Армия Запретного леса

Ощущение чужого разочарования, особенно от небезразличных тебе людей, всегда неприятно. Было понятно, что близнецы ждали совсем иного, ведь их отец погиб, по сути отстаивая не только своих убеждения, но и родовые ценности, привитые ему покойным лордом Вильгельмом. А тут оказывается, что Николас, к которому они подались, точно так же лезет на рожон, только по другую сторону баррикад. И это -хранитель рода, человек который должен был оспорить недостойные действия лорда, а не стать одной из их причин.

Но с другой стороны, Николас и не обязан подстраивать свою жизнь под их мнение. Помочь? Всегда рад. Будь Маркус более сдержанным и обратись он сначала к племяннику, то всё могло бы сложиться совсем иначе, тут Николас от своих обязанностей отмахиваться бы не стал. Но сама по себе его жизнь будет определяться его желаниями, а не привитыми в детстве нормами. В конце концов, он ведь уже не Амори, а Фламель.

Так что единственное, чем реально мог помочь парень своей родне, это дать кров, отдав в их распоряжение свой старый дом, который так и не успел продать. Ведь его собственное жильё ныне является целью возможного удара, а значит не вполне подходит для тех, кто хочет остаться в стороне от стремительно разрастающегося конфликта. Ну и само собой, Ник даже не подумал как-либо агитировать близнецов, пытаясь навязать свою точку зрения. Это было бы слишком неправильно, воспользоваться их горем и направить жажду мести в нужное русло. По отношению к другому человеку он может и сделал что-то подобное, но только не к своим близким.

По сути, они и так сделали очень многое, дав ценную информацию, которую парень тотчас поспешил донести до Певерелла, но, как оказалось, тот и так уже был в курсе. Что, впрочем, не удивительно: тот явно долгие годы вёл подготовку, заводя нужные связи и знакомства среди потенциальных сторонников. Впрочем, это не означало, что у него предусмотрены планы на все случаи жизни, так что в ближайшие часы состоялся очередной совет.

- Признаюсь, столь молниеносного ответа я не ожидал, но, видимо, наши бравые аристократы не особо обрадовались удару по многовековым устоям. И, думаю, вы все не хуже меня понимаете, что прямого столкновения нам не выдержать. Да, нас немало и мы сильны, но на нас единым кулаком обрушиться вся мощь магической элиты Франции, к которым к тому же примкнёт и часть местных. Ради восстановления своего положения они пойдут на сделку и с кем-нибудь похуже, чем недавние враги.

- А нужно было вырезать их под корень, а не сюсюкаться! — раздался раздраженный выкрик. Да, и таких людей среди них хватало.

- Я уже сотню раз повторял, это неприемлемо! Большинство истинных магов сосредоточенно именно в рядах аристократии, и их истребление станет катастрофой, которая может привести к деградации магии как искусства. Смерть стариков - итак достаточная цена.

- Это всё понятно, но что делать-то? - спросил Харрис, один из самых возрастных членов их команды и, ровно как и сам Николас, лидер одного из боевых отрядов, одним взглядом заткнув недовольных таким ответом. В свои пятьдесят шесть лет этот мужчина успел пройти аж пять компаний под Английскими знамёнами, а сколько битв ему довелось пережить, даже подумать страшно. Но количество шрамов, негнущаяся в колене нога и отсутствие двух пальцев на правой руке говорили сами за себя.

- Ситуация не так безнадёжна, как может показаться на первый взгляд. Стоит нашим заклятым “друзьям” завязнуть, и в тылах у них начнут происходить интересные вещи. Так что нужно тянуть время для наших соратников во Франции. А вот как это сделать - нужно думать. Просто избегать боя ведь тоже нельзя, иначе под удар попадут наши друзья и близкие. Нужно потрепать их, не давая прямого сражения, но при этом и не давая передышки.

- Мы сможем заблокировать все портальные круги? — задумчиво спросил Ник, обдумывая имеющийся расклад. И собственные выводы ему сильно не нравились. Нанести внезапный и сокрушительный удар, особенно когда противник расслабился после недавней победы, это одно. А вот столкнуться лицом к лицу с лучшими магами Франции? Он ведь вырос там и прекрасно представлял, на что они способны. А у них хоть и опытные ребята, но всё же реально сильных магов маловато. Вывод очевиден: в прямом бою их просто задавят числом и грубой силой.

- Все - нет, - качнул головой Саймон, - но большую часть - да. Это сузит нашим противникам пространство для манёвра, что само по себе неплохо. Вот только нас это ограничение так же коснётся.

- Знание местности на нашей стороне, - раздалось вполне резонное замечание.

- Ладно, согласен, круги заблокируем. Что ещё?

- Как думаете, куда в первую очередь они нанесут удар, если предоставить им инициативу? — вновь подал голос Харрис.

- Сюда, куда ещё, - пожал плечами Певерелл, - свою роль в деле я не скрывал, а выбить главу “бунта” будет самым очевидным решением.

- Хорошо. Фламель, сколько этой своей огненной смеси, ты успеешь сделать, скажем… за три-пять дней?

- Зависит от того, сколько найдётся реагентов и скольких людей мне выделят в помощь, - Ответил Николас, сходу начиная осознавать, что замыслил этот повидавший жизнь маг. Похоже, тот решил заманить противников в поместье Певерелла и устроить им горячее представление. - Но я сомневаюсь, что на такую очевидную ловушку кто-то купится. В лучшем случае выбьем пару неудачников.

- А это смотря как подать. Понятное дело, что в пустой дом они всей оравой не ломануться, но вот если дать им бой и отступить внутрь…

- И кто выступит в роли смертников? Если их не убьёт пламя, то добьют уцелевшие враги, - уж кто-кто, а Ник прекрасно знал предел возможностей своего изобретения. Да и родовитые маги готовые к любой неожиданности это тебе не наёмники или слабосильные турецкие колдуны.

- Да, с этим проблема. Но другого способа потрепать противника при такой разнице в силе я не вижу. Может сразу после срабатывания ловушки попробуем ударить ещё и извне? Тогда у нас будет шанс прорвать окружение и вывести тех, кто изображал приманку.

– Или полечь в первой же стычке, - выдвинул свой пессимистичный прогноз Певерелл, - думаю, можно будет обойтись и без смертников. Многие из вас видели, как я перемещался без портального круга. Но это не хитрое заклинание, а довольно простой артефакт. Я назвал его порт-ключом, но на деле это лишь миниатюрный круг, который позволяет “прыгнуть” к ближайшему полноценному, без возможности как-либо скоординировать процесс. Не самое выдающееся достижение, но в данном конкретном случае может сработать.

- Значит, решено, - подытожил Харрис, - тогда не будем откладывать подготовку “сюрприза”.

***

Разумеется, всё пошло не так, как планировалось. Удар, которым их сходу приложили, оказался такой мощный, что дело чуть им и не закончилось. Выставленный “революционерами” общий барьер рассыпался за считанные секунды, но и удар магов с континента носил чисто пробивной характер, поэтому не нанёс существенного урона. Казалось, что обе стороны крайне удивлены таким началом боя, хотя позже стало понятно, что к чему-то подобному и следовало готовиться. Но оно и понятно: история ещё не знала подобных сражений, в ходе которых сошлось бы более полутора сотен магов, без какого-либо участия обычных войск. Ведь, как правило, конфликты одарённых сводились к поединкам дуэльного типа, либо боям с участием пять-десяти магов, иногда поддерживаемых несколькими десятками обычных бойцов.

Но получилось так, как получилось, поэтому “революционерам” пришлось спешно отступать внутрь поместья, а оттого ловушка утратила изрядную долю своей эффективности, ведь противники могли не успеть втянуться внутрь. Благо, хоть в остальном сюрпризов не оказалось, хотя на какой-то миг Николас испугался, что “консерваторы” просто уничтожат поместье вместе со всеми ними. Но пронесло — видимо инерция мышления затронула и их противников. Так что дальше всё свелось к куда более привычным боям небольших групп по коридорам и переходам поместья, ровно до того момента, как заложенные повсюду мешочки с зажигательно смесью не сработали.

К счастью, на этот раз “наслаждаться” криками попавших в раскалённый ад людей и запахом палёной плоти не пришлось, одновременно с активацией ловушки все участники переместились к огромному портальному кругу, выложенному специально для этой цели в полумиле от особняка. Но даже отсюда было видно зарево: на этот раз кратковременной вспышкой пламени дело не кончится, ведь её достаточно, чтобы всё загорелось изнутри сразу в сотнях мест, отчего пожар сразу перешел в ту стадию, когда даже магией остановить его крайне сложно.

- Мы недосчитались пятерых, - подошел к Николасу, который словно завороженный смотрел на высокий столб дыма, Харрис, - как думаешь, сколько жизней мы взяли в ответ?

- Сложно сказать, думаю два-три десятка, - отозвался тот, - и раза в два больше раненых.

- Лечение ожогов много времени не займёт.

- А лечение выжженных глаз и внутренних повреждений?

- Хмм… об этом как-то и не подумал, - вынужден был согласиться с доводами Харрис, - тогда нас можно поздравить, размен более чем удачен.

Поспорить с этим фактом было сложно, хотя и такого энтузиазма Ник не испытывал, ведь среди их потерь могли оказаться и его друзья. К тому же теперь можно даже не пытаться повторно использовать смесь. После столь “впечатляющей” демонстрации фильтрующее воздух плетение станет частью каждой стандартной защиты.

***

В последующие дни Николасу, как и всем прочим его товарищам по оружию, пришлось тяжело. Сначала разъярённые результатами первой стычки аристократы нанесли несколько ударов по домам известных сторонников Певерелла, благо особняк Фламеля этой участи избежал, а потом уже “революционеры” организовали множество встречных выпадов. Да локальных, небольшими группами по столь привычной бывшим ученикам Византийской академии схеме, но они постоянно беспокоили пришлых магов, не давая им перевести дух и выработать новую стратегию против врага, который всеми силами избегал прямого столкновения. Да ещё и возможность по перемещению была сильна урезана заблокированными, а местами и вовсе попросту уничтоженными кругами телепортации.

А спустя десять дней, когда даже молодые маги из-за недосыпа и истощения уже с трудом понимали, что вообще вокруг происходит, с континента пришла новость, которую так долго ждали: магический район Парижа предан огню, а беспорядки охватили весь север страны. Причем далеко не только магическую её часть.

- «Сегодня всё это, наконец, закончится» - мысленно констатировал Николас, осматривая громаду замка рода Ля’Рош. Только в отличие от того штурма, когда Ник шел за головой лорда Сципий, эта каменная твердыня была просто шедевром как фортификационного, так и магического искусства, к тому же она была родовым гнездом этой династии, а не местом временной остановки. Так что, как ни крути, а им придётся тяжело, и потери будут соответствующие. Собственно количество жертв в этой тайной войне, что перебралась на континент и начала распространяться во все стороны со скоростью лесного пожара, само по себе угнетало. Но в слух он заявил совсем другое. — Майкл, не вздумай лезть в самую гущу боя, на этот раз у меня не будет времени тебя прикрывать. А вы… думаю не забыли мою просьбу.

- Найти и защитить твоих брата и сестру, - отозвался за обоих парней Антуан, - помним, не беспокойся.

- Вот и славно, - кивнул Николас, вновь возвращаясь к своим невесёлым размышлениям.

Во Франции всё оказалось куда хуже, чем в Англии: одновременно с волнениями в магическом сообществе начались выступления простого люда, а так же активизировались словно из-под земли выросшие проповедники всевозможных направлений, и начался банальный разбой. Однозначно, север страны грозился погрузиться в хаос, но с другой стороны, их король сейчас прибывал чуть ли не на пике своего могущества и просто так смотреть на всё это явно не собирался. В общем-то, такой расклад был очень даже на руку сторонникам Певерелла и Николасу в том числе, ведь, в отличие от Англии, здесь монарх очень даже мог вмешаться в дела магов и мало бы не показалось никому.

И, конечно же, даже речи не могло идти о том, чтобы перебрасывать на континент весь боевой состав “революционеров”, иначе все достижения могли пойти прахом. Нет, сделать большую часть грязной работы придётся местным, которых сейчас и натаскивали лучшие из бойцов, в том числе и Ник. Провернуть всё предполагалось по тому же сценарию, дождавшись пока местная элита, вернувшись из неудачного похода на другую сторону Ла’Манша, начнёт наводить порядок, после чего выбить всех лидеров. Лучшие же из лучших должны были вывести из игры три самых опасных рода, в том числе и Ля’Рошей. И тут у парня был свой, глубоко личный интерес, из-за которого он был вынужден подойти со своей просьбой к Певереллу.

- Саймон, я должен участвовать во взятии Ля’Рошей.

- Зачем тебе это? — удивился столь неожиданной просьбе тот.

Николас и сам не был уверен, что действительно хочет идти до самого конца. Но то ли долг хранителя на пару с обещанием прадеда брали верх, то ли дядя Рене, который всю эту войну как мог помогал племяннику, был живым напоминанием о действиях отца.

- Уверен, что среди защитников будет мой отец.

- Хочешь убедиться, что он не пострадает?

- Нет, - мрачно выдал в ответ Ник, - хочу убедиться, что он не переживёт этот день.

- Эмм… понятно, - несколько растерянно ответил Певерелл после небольшой паузы, - я, конечно, знал, что у тебя проблемы с роднёй, но чтобы такие… Ладно, не скажу, что я это одобряю, но дело твоё, можешь присоединиться к моей команде.

- Твоей? Ты пойдёшь туда сам?

- Да, - кивнул Саймон, - лорд Артэмис - очень умный человек, и если получится с ним переговорить, то он должен осознать, что перемены уже неизбежны. Слишком уж долго мы жили по этим ущербным устоям. Чего говорить, ты ведь и сам знаешь, что в наших рядах хватает молодёжи из числа знатных родов. Даже им уже всё осточертело, но старики крепко держат всё в кулаке. По крайней мере, так было до недавнего времени. В общем, если дело выгорит, то может удастся остановить всё это безумие, пока оно окончательно не вышло из-под контроля.

Такие размышления от столь поднаторевшего в политике человека казались несколько наивными. К тому же при этом он рисковал жизнью, а ведь именно на Саймоне и были завязаны все нити. Но в любом случае, это его дело, а самого Николаса всё это уже мало волновало, ведь он рассчитывал вернуться домой сразу после того, как они закончат эту операцию. Свою роль он уже отыграл, а дальше участвовать в разгорающемся кровавом безумии, каждый раз рискуя не только своей жизнью, но и жизнями своих близких, желания не было никакого.

Прозвучавший горн оборвал воспоминания Николаса, возвращая его к реальности, и парень поднял высоко вверх посох, с навершия которого сорвалась пламенно-красная нить и устремилась в сторону замка. Со стороны это могло даже показаться красивым: в какой-то момент вокруг величественной крепости замерцала переливающийся всеми цветами радуги полусфера, составленная из множества небольших фрагментов-щитов, словно пчелиные соты. И с внешней стороны к ней тянулось множество нитей, прожигая множество мелких дыр, которые постепенно начинали расширяться, одновременно с чем пришли в движения десятки магов, составляющие первую линию атаки. Штурм начался.

***

- Ну, здравствуй, отец, - встав так, чтобы все потенциальные пути бегства были у него на виду, произнёс Николас. Ирония судьбы, но они словно специально встретились в просторном округлом зале, украшенным кольцом колон. Чем-то он неуловимо напоминал то помещение, где происходили его тренировки с прадедом. Видимо, это тоже был тренировочный зал.

- Здравствуй, сын, - холодной отозвался Арьен Амори, напряжённо изучая собственного сына, - почему-то я так и думал, что так всё и закончится.

- Да? Может это потому, что ты убил собственного брата? — не скрывая презрения и одновременно стараясь не поддаться волне поднимающейся ярости, спросил Ник.

- Я так понимаю, близнецы подались к тебе? — и, дождавшись утвердительного кивка, мужчина продолжил, - а они тебе не рассказал, как поставил бой Маркус? Это был поединок насмерть, и альтернативы у меня попросту не было. Либо убить, либо быть убитым. К тому же он бросил вызов своему лорду, и тут не могло быть иного финала. Но если ты действительно думаешь, что я хотел такого исхода или не сожалею о смерти брата, то ты всё ещё слишком глуп, Николас.

- Ну конечно, ты же у нас ревнитель традиций. И в смерти брата ты не виноват и мою мать, наверняка, тоже убил исходя из блага для рода.

- Что?! — вскинулся Арьен, - я не…

Но выдержка Николаса, подтачиваемая помимо всего прочего и всё ещё будоражащим сознание избытком магии, иссякла. Слишком много ненависти к этому человеку скопилось в нём за все эти годы. По сути, она копилась уже два десятка лет, беря своё начало в обиде на равнодушное отношение родителя, и, наконец, нашла выход. А уж слушать все эти нелепые оправдания было особенно противно. Потому очередная фраза отца оказалась прервана ударом насыщенно-бордового цвета огненной плетью, которая, впрочем, бессильно скользнула по моргнувшему барьеру личной защиты.

Только вот останавливаться Ник не собирался, запустив следом несколько вращающихся словно бур “копий”, сотканных из чистой магии, для вскрытия обороны, одновременно с чем повторил удар плетью. Но и Арьен Амори, который откровенно “зевнул” первый выпад, успел среагировать, быстро уходя в сторону из-под удара, после чего в ответ полетели точно такие же, в большинстве своём элементального типа снаряды. Как ни крути, а боевые стили, которые в них вбивали с детства, были идентичны. А значит, подобные “игры” могли продолжаться очень долго и даже остатки от дополнительной накачки магией не играли особой роли, ведь изначально как маг Арьен Амори был сильнее своего сына. И куда опытнее.

Осознав этот очевидный факт, Николас тут же решил сменить тактику, прибегая к тем приёмам, которые освоил за годы пребывания в Константинополе и на балканах, а так же используя весь свой опыт поединков с прадедом, что так же давало ему небольшое преимущество. Иллюзии, рунные накопители на кинжалах и прочие попытки ввести противника в заблуждение. И на какой-то момент это даже сработало, позволил Нику прижать своего отца в углу зала, вынуждая уйти в глухую оборону.

Очередное копьё магии, огненный шар, каменные шипы из пола, разряд молнии из воткнутого в стену над головой Арьена кинжала, удар плетью, попытка сдавить защиту грубыми силовыми барьерами. Удары чередовались, парень старался не повторяться, ну или хотя бы не выходить на однообразные круги, что было чревато контратакой. И вот, долгожданный момент, отец не успевает изменить тип защиты, отчего очередной удар вбивает его в стену и следом идёт решительный выпад ставшего лезвием навершия посоха до предела накачанного магией. И вот оно, предвкушение победы, но…

Лезвия останавливается, перехваченное обоими руками прямо за острие, после чего Николас почувствовал, как его ноги отрываются от пола и тело отправляется в полёт.

- Ты слишком много о себе мнишь, мальчишка, - в голосе Арьена Амори не осталось ни следа былого спокойствия, после чего тот прямо из воздуха вытащил короткий клинок с широким лезвием и занимая странную низкую стойку, с лезвием замершим прямо на уровне собственных глаз.

В мгновение ока ход поединка изменился. Арьен взорвался скоростью, на что Николас не успел своевременно среагировать и тут же обзавёлся двумя глубокими порезами. А если бы не кираса, то удары могли оказаться и вовсе оказаться смертельными. По всей видимости, отец понял, что сейчас не сможет обойти своего сына за счёт магии и решил перевести дело в физическую плоскость. Глава рода и его бывший наследник, покинувший род, должны были сойтись как истинные Амори, поставив всё на родовые техники.

Даже накачав тело магией, приняв стимулирующие зелья и усилив реакцию, Ник не успевал толком отследить действия отца. Казалось, по залу металась полуразмытая тень, и каждое её приближение отзывалось болью от новых ран или мощнейших ударов, сотрясающих всё его тело даже при удачном блоке . Всё что оставалось парню, это ответить тем же, разгоняясь так сильно, как только мог. На таких скоростях можно было только бить, сведя защиту к минимуму, и как-то отстранённо пришло понимание, как именно выглядел поединок отца и дяди.

Прекрасно помня о том, насколько оказались неэффективны привычные для него приёмы в подобных стычках с прадедом, Николас отдавался на волю инстинктов: бил, колол и уклонялся от встречных атак. С каждой секундой стон вышедших далеко за предел человеческих возможностей мышц, сухожилий и суставов становился всё ощутимее, а лёгкие горели огнём от нехватки кислорода. Одновременно с этим и он, и его соперник обзаводились множеством мелких порезов, колотых ран и ушибов. И прекратить эту обоюдную пытку мешало только упрямство и понимание, что тот, кто первый сбавит обороты, умрёт.

Сложно сказать, как долго длился подобный паритет, но в какой-то момент Ник начал осознавать, что начинает уступать. Быть может отец подстроился под его темп, а может дело было в затраченных, чтобы добраться сюда, усилиях, ведь даже те крохи преимущества, что дала ему накачка магией, уже иссякли. Или просто дело в опыте. Как бы то ни было, он понимал, что если ничего не предпринять, то поражение станет неизбежным, а потому, поддавшись порыву, Николас не стал уворачиваться, продолжив взмах посохом. Время словно замедлилось, выпад короткого клинка пришелся ровно по центру, прямо в грудь и острая боль чуть не парализовала его тело, но инерция оказалась слишком велика. Лезвие посоха вошло сбоку, прямо под рёбра Арьену Амори, пробивая зачарованную кольчугу и уходя глубоко в податливую плоть, отчего тот замер, силясь вздохнуть и словно отказываясь поверить в случившееся.

Сам же Ник, мгновенно потерял свою скорость, и почувствовал, что ноги не держат его. Завалившись набок и заходясь тяжелым кашлем, он не ощущал ничего, кроме резкой боли в груди при каждой попытки вздоха. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: клинок отца пробил кирасу, но так и засел в ней, не сумев преодолеть ещё и сопротивление рёбер, оставив пусть и неприятную, но не смертельную рану. Лишь вытащив его, он смог вздохнуть более менее свободно, ощущая как с каждым новым вздохом уходит звон в ушах, а мир вокруг становится привычно четким.

- Будь ты проклят, ублюдок, - с трудом разобрал Николас голос отца. Привстав с пола, он повернул голову и увидел, как тот сидит, привалившись к одной из колонн зала. Удивительно, но тот всё ещё был жив, хотя с такими ранами это явно вопрос времени, причем небольшого.

- Что, даже в последние мгновения жизни попытаешься испортить мне жизнь? — проклятия, даже посмертного и от собственного отца, Ник не боялся. Подобные вещи во многом зависят от обстоятельств, а Арьен Амори не имел никакого права на последнюю просьбу об отмщении. Он и только он виноват во всём, что случилось. — После всего, что натворил?

- Я не убивал Хелен.

- Снова будешь отрицать? Мы призывали дух матери, и я всё знаю.

- Вот оно что… - неожиданно лорд Амори зашелся тяжелым, прерывающимся кровавым кашлем, смехом, - какой же ты глупец. Между мной и Хелен никогда не было особой любви, но я её не убивал, клянусь магией. Она была беременна и в этом уязвимом состоянии подхватила какую-то заразу. А может, кто из наших недругов постарался. Мы не стали тебе говорить всех подробностей.

В доказательство своих слов, отец парня зажег в ладони крохотный огонёк, не большее его сил уже просто не хватило и рука его безвольно опала на пол. Но и этого было вполне достаточно, чтобы понять, тот не врал. И этот факт буквально переворачивал всё с ног на голову.

- Но тогда…

- Наконец понял, что тебя просто использовали? Что же, теперь тебе с этим жить, мой недалёкий сын. И жить ты будешь долго.

С последними словами, на губах умирающего проступила жуткая ухмылка, после того тот зашелся кашлем, дёрнулся и затих. На этот раз, навсегда. Николас же чувствуя полное опустошение, просто сидел и смотрел на тело собственного отца, павшего от его руки и даже не замечал, как на него, словно тяжелый плащ, опускаются вихри концентрированной магии.

Он не знал, сколько так просидел, выпав из реальности, но в какой-то момент он осознал, что находится в совершенно другом месте. Вокруг не было ни разгромленного боем зала, ни трупа отца. Да и вообще, подозрительно тихо. И только спустя несколько секунд он понял, что прекрасно знает это место — подвал собственного особняка.

- Рита! — выкрикнул парень имя служанки, единственного человека оставшегося в доме, пытаясь подняться. Израненное тело слушалось с трудом, но встать на ноги кое-как всё же удалось. Но вот на что-то большее, сил уже не хватало.

- Господин, когда вы успели вернуться? — раздался удивлённый голосок пришедшей на зов девчушки, которая тут же испуганно ахнула, увидев в каком состоянии её наниматель.

- Сам не знаю. Помоги мне добраться до моей комнаты и принеси туда сундучок с медикаментами из лаборатории.

- Эмм… это который?

- Обшитый светлой кожей с серебристым замком.

Опираясь на хрупкую девчушку, Николас кое-как доковылял до своей комнаты, а спустя насколько минут, с помощью всё той же Риты, принялся обрабатывать свои раны. Последнее на что хватило его сил, это чиркнуть короткое послание Виктории, чтобы та, взяв всех остальных, возвращалась домой, после чего, наконец, позволил себе отключиться.

***

Пробуждение, как и всегда после такой накачки магией, было крайне неприятным. Слабость, головокружение, лёгкая тошнота. А на этот раз ко всему прочему добавилась и боль от многочисленных полученных повреждений. И всё же нужно было брать себя в руки, подниматься и заняться собой, после чего готовить дом к возвращению друзей, супруги и учеников. Определённо, он вновь пресытился войной.

Только вот когда Николас попытался выбрать из дома, то … не смог. Стоило попытаться выйти за порог, как наваливалась жуткая усталость, усиливающаяся с каждым шагом, после чего он приходил в себя во всё том же подвале. Как это происходило, он попросту не понимал, лишь раз за разом пробовал как-то закрыться защитными чарами, но безрезультатно. Зато на вопрос “почему”, ответ был только один: отец действительно его проклял.

Но и этим всё не ограничилось. Спустя несколько часов, домой вернулись его близкие. Впятером… Ни дяди Рене, ни его брата с сестрой среди них не было.

- Где Мари и Андреас? — внезапно охрипшим голосом, спросил Николас, уже понимая, что ничего хорошего не услышит.

- Прости, Ник, - отвёл взгляд в сторону Антуан, а Лангр лишь мрачно покачал головой.

- Как… - только и смог выдавить из себя тот. В голове у парня просто не укладывалось, как за считанные дни от рода, к которому он не так давно принадлежал, осталось всего три человека. И главное, что во многом всё это его, Николаса, вина. Осознания того, что теперь Катерина и Кассий наверняка его возненавидят, ударило особенно сильно. Доигрался, хранитель недоделанный…

- Не знаю. В какой-то момент все словно с цепи сорвались, и началась форменная бойня. Не думаю, что из обитателей замка хоть кто-то уцелел.

- А куда смотрел Саймон?!

- Мы нашли чуть позже… с клинком воткнутым в спину.

- Рене? — чувствуя, как комок подступает к горлу, выдавил из себя Ник.

- А он разве не здесь? — удивлённо отозвался Лангр, - мы же видели, как он покидал замок. Сказал, что по твоему поручению…

И в тот момент в голове парня с фактически ощутимым щелчком всё встало на свои места. Кто подогрел его сомнения? Кто помог сбежать из дома, вместо поиска ответов? Кто вернулся из небытия и подбросил свежих дров в пламя ненависти? Брат матери, дядя Рене. А теперь, в самый неподходящий момент, он просто исчез?! Получался какой-то бред, но что-то не позволяло Нику так просто отбросить эту идею: слишком уж странным выходило совпадение, особенно после последних слов отца.

Но зачем ему всё это? Как он мог так поступить с собственным племянником? Получается, его “вели” чуть ли не с самого рождения, осторожно подталкивая к нужным решениям и вкладывая в голову сомнения? И ради чего? Чтобы втянуть в эту бойню? Нет, он хоть и был активным участником всех этих событий, но далеко не ключевой персоной. Зато таковой являлся Саймон Певерелл… Всё это было сделано, чтобы подобраться к нему и в нужный момент нанести удар? Но опять же, зачем?!
Ответ на этот вопрос нашелся быстро - бойня. Теперь во Франции, а скорее всего не только в ней, начнётся самая настоящая бойня. Все нити были завязаны на Саймоне, а значит, теперь бунт вышел из-под контроля, и погибнут сотни магов. И остановить бунт уже не удастся: аристократию Англии и Франции можно списывать со счетов, а количество недовольных с каждым днём будет только растёт.

Стоило осознать этот факт, как стало понятно, кому это выгодно — церковь. Тут же в голове всплыли все те вещи, которые ему показывал дядя. Ник ведь давно уже даже не задавался вопросом, откуда этот человек столько всего знает, принимая всё как данность. А то испуганное лицо юного некроманта? Не раскрытия своей сути он боялся, далеко нет. Он боялся Рене… И, видимо, показал Нику то, что ему велели, а тот поверил, ведь так хотел в это поверить.

-«Да как же такое могло произойти?!» - мысленно взвыл Николас, хватаясь за голову и чувствуя подступающее отчаяние.

- Вы отлично поработали, брат Рене, - старик, при каждом шаге тяжело опирающийся на богато украшенный массивный посох, шел рядом с уже давно не молодым мужчиной.

- Благодарю за столь лестный отзыв, Ваше Высокопреосвященство.

- Не стоит, вы заслужили эту похвалу. Проделать такую работу… Думаю из вас получится достойный приемник.

- О подобном я и мечтать не смел, - вновь расплылся в любезностях человек, который в определённых кругах был известен, как Рене Охотник.

- В вашей преданности нашему делу нет никаких сомнений, но всё же я вынужден спросить, - словно не замечая лести, продолжил старик, - необходимость так использовать собственного племянника… не пошло ли это в разрез с вашими убеждениями и не пошатнуло ли веру?

- Был момент, когда я усомнился в своих решениях, - зная о проницательности своего собеседника, Рене не решился откровенно врать, - но это было давно. Молодости свойственна некоторая… горячность.

И действительно, ведь был момент, когда он был готов забыть обо всём, довольствуясь пусть и относительным, но всё же счастьем сестры. Пусть они, будучи воспитанными в специальном церковном приюте, далеко не случайно попали в поле зрения знатного семейства магов, но Хелен никогда не была особа крепка в вере. Маги всегда ставят всё под сомнение, что тут поделаешь, такова их природа. У него самого таких проблем не было, но он готов был отступиться от своего долга, ради Хелен. Только вот она умерла… а он сам окончательно разочаровался в магии, которая даже не смогла помочь единственному действительно дорогому ему человеку.

- А что касается Николаса… я сделал всё, чтобы он не участвовал в грядущих событиях. Самого факта, что сын Хелен будет жить, мне вполне достаточно, даже если он возненавидит меня.

- Что же, понимаю, брат Рене, понимаю… - задумчиво пробормотал архиепископ Фредерик, действующий глава тринадцатого отдела Папского Государства. Иными словами, охотников за преступившими закон магами и прочими опасными тварями. — Хотя если всё пойдет, как запланировано, будет сложно гарантировать ему жизнь. Если, конечно, не поставить этот вопрос на особых контроль…

***

События, которые позже будут названы как первая магическая революция, ожидаемо имели множество последствий. Старая аристократия лишилась большей части своего влияния в пользу местных, выборных властей. Зарождался новый, единый орган координации, названый Конфедерацией Магов. И первые её лидеры хорошо помнили те идеалы, во имя которых поднималось восстание. Каждый одарённый, будь то сын императора или рождённая в нечистотах дочь проститутки, отслеживался, и ему предоставлялась возможность получить образование.

Впервые за многие сотни лет численность магов начала быстро и стабильно расти. А потому основывались новые профессиональные гильдии, оплетающие сетью связей всю Европу, строились новые школы, было организованно два общеевропейских университета магии. И за всем этим присматривали члены совета конфедерации, в который входили самые опытные и уважаемые специалисты. Магия шаг за шагом становилась общедоступной, а главным мерилом на этом пути были собственный талант и интеллект. Местное централизованное самоуправление так же привносило свой вклад, организовывая множество небольших, но самодостаточных поселений для одарённых, что позволяя множеству молодых магов найти свое место в этом мире.

И всё это приносило свои плоды, недаром последующие две сотни лет назовут серебряным и золотыми веками магического искусства. Отход, пусть и не полный, от старых традиций, где каждый род тщательно хранил свои секреты, даже несмотря на гибель многих таких знаний, вкупе с развитием системы образования привёл к настоящей волне открытий. Была доработана система телепортации, сделав перемещение быстрым и надёжным, пусть и не особо комфортным, процессом. Аппарация позволила мгновенно перемещаться на небольшие дистанции, каминные сети связали целые города, а развитие медицины поборола многие, ранее смертельные болезни. Расстояния между городами и странами больше не играло особой роли для магов, что так же способствовало распространению знаний и организации выгодных предприятий. Множество простых в обучении и достаточно универсальных боевых стилей, основанных на применении палочек, заменили куда более мощные, но медленные и громоздкие старые боевые приёмы. И во многом это было разумно, ведь с уходом старого строя, вовлеченность магов в конфликты мирских владык сильно уменьшилась, а потому уже не нужны были те заклинания, что использовались при поддержке войск.

Не в последнюю очередь всё это случилось потому, что магов на долгие годы предоставили самим себе. Начало религиозных волнений надолго отвлекло церковных иерархов от своих извечных врагов. К тому же и мирские владыки оказались втянуты в кровопролитные разборки, тогда как магическое сообщество практически не ощутило на себе тлетворного влияния религиозных разногласий, вылившихся во множество войн. Что же касается выживших представителей старых элит, а таких оказалось немало, они либо вливались в новую систему, либо покидали старый свет вместе с началом колониальной эпохи.

Но всё имеет свою цену. Шли годы и эпоха расцвета сменилась упадком. Численность истинных магов, а ведь именно они были основной движущей силой магического прогресса, упала ниже критической отметки. Слишком многие погибли во время революции, другие бежали за океан, а тех, что остались, было слишком мало, чтобы поддерживать популяцию, тем более что пусть крови и стало литься меньше, но многие всё равно умирали далеко не своей смертью. А иные и вовсе, обрадовавшись открывшимся перспективам, с головой погрузились в исследованиям, даже и думать забыв о простых жизненных “мелочах”, таких как продолжение рода. Всего через несколько поколений истинные маги стали большой редкостью, а новые практически перестали рождаться: слишком сильно разбавилась древняя кровь.

Одновременно с этим вновь начала набирать обороты оправившаяся инквизиция, стремясь взять под контроль непокорное сообщество магов. И настроена она была крайне решительно. Столкнувшись с новой проблемой тогдашние лидеры конфедерации и местных минестерств приняли правильное, как им тогда казалось решение: уйти в тень и постепенно заставить простых людей, “маглов”, забыть о самом факте их существования. Вот только они не учли того факта, что пусть человеческая память весьма коротка, но есть организации, что хранят свою историю на протяжении многих веков и никогда ничего не забывают. Да, на первых порах это принесло результат, но на деле это оказалось пусть и отложенной на несколько веков, но полной капитуляции в этой необъявленной войне.

***

Из дневника Николаса Фламеля.

Каково это, оказаться узником в собственно доме? Довольно паршиво. Да, мы пытались понять природу проклятья и как-то его снять, или хотя бы ослабить. А так же пытались найти следы Рене. Но и то и другое тщетно: лучшие специалисты разводили руками, а даже магия крови не позволяла отыскать словно сквозь землю провалившегося человека. Единственное что мы точно смогли выяснить, это что его видели на дорогах, что вели на юг, но след быстро затерялся.

И, тем не менее, всё было далеко не смертельно. Ведь у меня остались друзья, жена, дети. Возможность общаться как лично, так и по переписке, вести эксперименты, приглашать гостей в конце концов. Насколько я помню те годы, скучать мне особо не приходилось, особенно ввиду всех тех изменений, что происходили в магическом мире и тот факт, что я приложил ко всему этому руку, в те времена служил поводом для гордости. Иногда и вовсе было довольно забавно. Например, когда Антуан, натянув мою личину, появлялся во внешнем мире в сопровождении Виктории и отмачивал свои шуточки.

Да, со своей супругой мы, в конце концов, поладили, пусть особой любви между нами так и не случилось. Но пришло время, и появились дети, а с ними множество тех мелких, но столь важных в жизни каждого человека событий, о которых я так люблю вспоминать долгими вечерами. А уж свадьбу Антуана невозможно забыть даже при всём желании. Иногда кажется, что всё это было как будто вчера, а потом, вместе с лёгкой грустью, приходит осознание. Но главное другое: любили и ненавидели, радовались и грустили. В общем — мы жили.

Но так было только поначалу. Спустя три десятка лет пришло понимание: я совсем не меняюсь. Точнее, не меняюсь внешне. Дети растут, друзья и подруги стареют, а я оставался всё тем же. Вот тогда-то я и осознал всю истинную подоплёку проклятия. Смерть слишком обыденна и не пугает тех, кто долгие годы был столь близок к ней. Но вот год за годом наблюдать, как неуклонно стареют твои близкие… хоронить друзей, любимую, собственных детей… В какой-то момент я сломался и запил. В пьяном угаре я крушил всё вокруг, пытался разнести собственный дом. Снёс одну из внешних стен, в отчаянной надежде хоть так вырваться наружу, пытался использовать порт-ключи в никуда, или уничтожить подвал, в котором каждый раз приходил в себя. Но всё тщетно и в итоге я оставил все контакты с внешнем миром и пил, пил, пил… Наверное я пытался напиться до смерти, но как показала дальнейшая практика, я даже убить сам себя не мог. Лишь изредка приходилось занять чем-то конструктивным, например, сварить и продать партию зелий, чтобы было на что заказать выпивку.

Но шли годы и даже пьянки уже не приносили никакого облегчения. Я чувствовал, что пора что-то делать, вот только что именно? Да и вообще, откуда такая мощь у проклятия? Да, если тебя проклял собственный отец, да ещё и за дело, то это страшное наказание, но остановить ход времени? Верилось с трудом. И лишь где-то на исходе второго века заточения до меня, наконец, дошло: меня проклял не только отец, я проклял сам себя. Кровь членов собственной семьи: отца, брата, сестры и, отчасти, дяди, была на моих руках, и простить себе этот факт я не мог, пусть и всеми силами забыть событиях тех дней.

Но понимания было мало. Что я мог сделать? Забыть и жить дальше? Я пытался, вышло не очень. Мстить? А кому? Давно умершему брату матери? Или церкви? Да, со временем моё понимание о роли этой организации только окрепло. Как говориться, хочешь найти виновного - ищи кому это выгодно. А резня между магами, по определению, на руку религиозным фанатикам. Да и вообще, если подумать, то всё это складывалось одну общую картину. Почему туркам позволили уничтожить империю? Да, против них подняли крестовый поход, но западная Европа в нём не участвовала. Желай того папство, и турков бы легко выбили из Балкан и Греции. Но этого не сделали, и как результат произошло сразу несколько вещей: академия утратила своё влияния, а спустя полтора века и вовсе прекратила своё существования, ослаб один из центров ортодоксального христианства, а многие десятки молодых и недовольных положением вещей магов с боевым опытом оказались разбросаны по всей Европе. Как ни крути, а выходило, что к искрам будущей революции подбросили розжига. Ну, а дальше оставалось лишь помочь событиям пойти в разнос.

И всё же мысль о мести, особенно учитывая, чем закончилась моя прошлая попытка, вызывала определённое отторжение, пусть время от времени я к ней и возвращался. Но в итоге я смирился, просто попытавшись вновь начать полноценную жизнь. Стал заново знакомиться с окружающим миром, пытался разобраться с тем, что произошло за прошедшие годы. Но к тому времени обо мне банально забыли. Друзья и близкие давно мертвы. Потомки… с подачи Виктории, которая куда раньше меня осознала всю гибельность ситуации, дети вошли в с трудом возрождавшийся род матери, и где-то сейчас живут своей жизнью. Для них я был лишь именем на генеалогическом древе, а для потомков друзей - и вовсе никем. По сути, все с кем я общался, это давно выживший из ума от старости домовик.

Но даже если отбросить все эти нюансы, то как объяснить сам факт моего существования? Здравствуйте дети, я ваш пра… или прапрадед которого разве что самые долгоживущие из вас видели в детстве? Ну, в качестве письма такой посыл бы мог сгодиться, но вот что делать при личной встрече? Выглядел-то я по-прежнему на тридцать. Рассказать про проклятье? Да кто в такое поверит… Самому-то до сих пор верилось с трудом. Сочтут ещё аферистом и попытаются прибить, а тот период, когда смерть была желанной, уже прошел и теперь проверять факт собственной смертности не хотелось.

Решение пришло спустя долгие месяцы, когда я, постепенно приходя в себя, начал в качестве средства от скуки экспериментировать с теми немногими реагентами, что сохранились в доме. Мне нужно легализоваться, обосновав свою молодость спустя два века? Легко. Знавал я одну легенду — легенду о философском камне.