|
|
Темные воды
| |
| Екатерина5295 | Дата: Вторник, 25.12.2012, 20:03 | Сообщение # 1 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Название фанфика: Тёмные воды
Автор: Миссис Х
Саммари: Отправляясь на вечеринку, София не знала, что её жизнь изменится навсегда. Популярная детская сказка вдруг обернётся реальным кошмаром: отныне она — Астория Гринграсс, последняя в жутком роду Мраксов, племянница Темного Лорда и невеста Драко Малфоя. Отныне она не человек, лишь пешка в чужой игре, в которой не знает правил…
Можно ли найти в Аду счастье? Можно ли выплыть или попавший в Темные воды обречен навсегда остаться проклятым?
Предупреждения: смерть второстепенных героев
Диклеймер: все права принадлежат Дж. Роулинг
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Суббота, 28.09.2013, 19:02 | Сообщение # 61 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 52
Меч Годрика
– Ты уверена? — хрипло спросил Драко.
София кивнула:
– Я должна убедиться, что с моим каменным змием всё в порядке. Просто представь, что он, отбившись от рук, начнёт разгуливать по коридорам Хогвартса?
– Ты лучше подумай, как собираешься проскользнуть мимо «гриффов», патрулирующих эту часть коридора, — поморщился Малфой. — Проще было бы вызвать твоего василиска сюда, а не тащиться к нему самим.
– А ты уже придумал, что предъявишь Снейпу в оправдание, когда он нас втроем тут с василиском застукает?
– Твоё желание сделать пи-пи в гриффиндорской дамской комнате в половине первого ночи объяснить, конечно же, в разы проще.
С этими словами Драко выскользнул из-за статуи, и полуночная парочка продолжила красться.
В полумраке подрагивали факелы, отбрасывая на стены размытые тени.
– Мерлин!
Навстречу им гордо шествовали гриффиндорцы. За спиной Джинни шагали Томас, Финиган и Криви.
– Малфой?! — квартет замер с воинствующим видом. — По какой нужде к нам забрёл?
– По малой.
Симус Финиган сжал кулаки:
– Всё насмехаешься? Ты! Грязный слизеринец!
Джинни строго оборвала товарища:
– Уймись, Симус. А что касается тебя? — Уизли смерила блондина холодным оценивающим взглядом. — Мы доложим о тебе МакГонагалл.
– Мак*Кошка? В ночном чепце и пушистых шлёпанцах? Явится прямо сюда? Помилосердствуй, Уизли! У меня же такая слабая психика! Меня ж потом кошмары станут мучить! Тебе меня ни капельки не жалко?
Джинни, не отвечая, двинулась вперёд. Рука Малфоя взметнулась перед Рыжей, преграждая ей дорогу. Драко ухмылялся в ответ на её спокойный, полный достоинства, взгляд.
В следующую секунду София, онемев от изумления, наблюдала, как слизеринец, схватив гриффиндорку за запястья, жарко её поцеловал.
–– Пусти! Пусти меня! — взвилась Уизли.
– Пожалуйста! Как скажешь, — всё ещё улыбаясь, Хорёк разжал руки. — Не больно-то и хотелось, если честно. Предательница крови! — выплюнул он.
– Ты труп, Малфой! — заявил Финиган, чуть ли не закатывая рукава в лучших традициях дешевой мелодрамы.
– Не ревнуй, — отмахнулся Драко, — этой шлюхи на всех с лихвой хватит.
Удар Симуса пришёлся Хорьку по губам. Одновременно два сногсшибателя, ударив Драко в грудь, швырнули его на пол, протащив по коридору пару метров, пока блондин с грохотом не врезался в доспехи. Те, разлетевшись на части, просыпались на пол грудой осколков.
– Стойте!
Гриффиндорцы с удивлением воззрились на выступившую из тени Софию.
– О! Да тут целый змеиный выводок, — протянул Дин Томас.
Драко, держась рукой за стену, поднимался на ноги. Из носа тонкой струйкой бежала кровь.
– Бедненький сахарный блондинчик, — противно прошепелявил Криви. — Больно?
– Было бы больно, если бы вы не мазали с трех шагов.
Под взглядом Джинни Софии сделалось не по себе. Не кстати вспоминалась встреча с её братьями-близнецами в «Хохмагазине», мимолётная влюбленность в Рона, настойчивые предложения Гарри.
– Даю вам слово, мы не замышляли ничего худого, — заявила София.
Карие и янтарные глаза девушек встретились. Уизли кивнула:
– С этим пусть разбираются преподаватели. А сейчас — идите.
– Джинни…?! — возмутился Финиган. — Ты дашь им вот так просто уйти?!
– А что ты предлагаешь? — с небрежным спокойствием вопросила Рыжая. — Убить их, а трупы спрятать в переходе?
– Мы ещё встретимся! — пообещал Томас.
– Буду жить ожиданием, - ухмыльнулся в ответ Малфой.
С помощью Софии блондину удалось кое-как доплестись до ближайшего поворота. Но как только они миновали его, юноша со стоном привалился к стене. Ступефай есть Ступефай. Чтобы он там не шипел, а гриффы не промахнулись.
– Да уж! — скривился блондин. — Сломанная ключица и пара рёбер не цена за поцелуй красавицы. Только вот…дышать мешают.
– Не продолжай. А то я расплачусь от жалости, — съязвила София.
Малфой засмеялся, делая попытку привлечь её к себе, но София предусмотрительно отшатнулась:
– Ты маленькое дрянцо, Хорёк, - поделилась сделанными выводами девушка. — И это перечеркивает все твои достоинства.
– Утешает то, что по твоему мнению они у меня хотя бы есть. Перестань дуться. Мне просто хотелось её побесить.
– У тебя получилось.
-– Хоть какое-то разнообразие нужно вносить в нашу скучную жизнь? Ты же, Мерлиновы штаны, до печенок меня замучила всеми своими пауками-василисками. Меняешь моё общество на змею, да ещё дохлую, а потом сетуешь, что я пытаюсь утешиться с такой сговорчивой красоткой, как мелкая Уизли?
София пихнула его под ребра. Сжав зубы и опустив голову, юноша тихо зарычал от боли:
– Мраксы есть Мраксы. Садюги.
– То-то Блэки милашки, кроткие агнцы. Я уже сказала, что ты такое, Малфой. Без дальнейших комментарий.
***
Завтрак тянулся бесконечно. Уроды, всё-таки, эти волшебники. Это ж надо такую сладкую гадость, как тыквенный сок, ввести в обязательный рацион? Но Драко недвусмысленно дал понять если София не станет есть сама, он заставит её есть силой и никого не постесняется.
– Ты и так уже просвечиваешь на ходу, скоро тень перестанешь отбрасывать, — заявил он. — Видел я идеал маггловский красоты бр-р! Предпочитаю женщину — вешалке.
София боролась с собой, как могла, но стоило поглядеть на еду, как подкатывала тошнота. Девушка с ужасом начала подозревать, что беременна. Даже думать о том, как придётся сообщать счастливую новость его папочке было откровенно страшно. Не говоря уже об уместности счастливого события.
Маггловский тесты, купленные в аптеке, факт наступления беременности отрицали. Но состояние Софии не улучшалось, тошнило всё чаще, месячные не спешили нанести визит.
Для себя София решила твердо, что в любом случае избавится от ребёнка. Магическим ли, маггловским ли способом. Плевать, какие законы тут царят. Чихать, как посмотрит Великий и Ужасный, изначально рассматривающий племянницу как аппарат для детопроизводства. Пусть хоть живьем в кипятке сварит! Не станет она рожать, и все!
Рассудив, что отягощать Драко ненужной информацией совсем ни к чему, София отправилась за консультацией к Снейпу.
– От меня вы чего хотите, мисс Гринграсс? — выслушав студентку, поинтересовался зельевар.
Апатия, охватившая Софию, была столь сильна, что девушка напрочь утратила способность смущаться:
– Мне нужно точно знать, беременна я или нет?
– Если да, то что вы собираетесь делать?
– Не ваше дело.
Снейп медленно кивнул:
- Не мое. Но должен предупредить, мисс Гринграсс: чистокровным ведьмам категорически возбраняется избавляться от последствий своих опрометчивых любовных привязанностей.
– Я не чистокровная. И буду удивленна, если запреты не нарушались раньше.
Казалось, Снейп что-то обдумывал:
– Я выполню вашу просьбу с одним условием.
– С каким?
– Если результат будет положителен, вы поставите в известность Драко.
– К знанием присовокупляется ответственность.
– Вы слышали моё условие.
София со вздохом кивнула.
Однако магические методы показали тот же результат, что и маггловские тесты. Тревога, к облегчению Софии, оказалась ложной.
– Ваш организм просто сильно истощён, — сделал выводы профессор Снейп. — Стрессы, мисс Гринграсс, приводят к печальным последствиям. Избыток желчи редко кому идёт на пользу.
Зельевар всучил ей пузырек с успокаивающим, восстанавливающим силы тоником. На данной позитивной ноте общение Софии с директором и закончилось.
Она послушно, исполнительно принимала лекарство и в конце месяца её женский цикл восстановился. Аппетит не то, чтобы вернулся, но бесконечная, изматывающая тошнота отступила.
***
– Гриффы что-то затевают, - Теодор Нотт подозрительно покосился на стол слизеринских противников.
– Должно быть очередную шутиху, — передёрнула плечами Миллисент. - Ну, тупые! Разве Снейп плохо объяснил урок в прошлый раз?
– Я серьёзно, Драко, - похлопал ресницами Нотт. - Они собираются сотворить крупную героическую пакость.
– Да с чего ты взял?
– Слышал.
– Что ты слышал?
Нотт подался вперёд, перегибаясь через стол:
– То, что мечу Гордика Смелого не место в лапах мерзкого змея.
София и Драко обменялись быстрыми встревоженными взглядами.
С тех пор, как Драко пришла фантазия целоваться с Джинни, их отношения оставляли желать лучшего. Однако новость была достаточно серьёзной, чтобы отвлечь обоих от личных разборок. И за меньшие проступки в замке ежедневно следовала порка. Даже Филч, столько лет вожделевшей к подобной педагогической методе, и тот казался смущенным новыми жестокими порядками. Если глупые маленькие герои попадутся, (а они попадутся), даже Снейп не сможет спустить дело на тормозах.
Спустя два часа, когда София почти закончила дописывать свиток по рунам, Драко подсел к ней с многозначительным сообщением:
– Снейп был прав. Тебе следует попытаться сойтись поближе с Уизлеттой.
София свернула свиток, перевив его узкой лентой:
– Проблематично. Я никогда не вызывала у Рыжей симпатии.
Драко сжал пальцы невесты:
– Ты понимаешь? Мы должны знать, что затевают эти придурки. Ради их же блага.
София была с ним согласна. Только как, прикажете, сделать то, что «должны»? Пока она прикидывала в уме различные варинты, Драко изображал собой паровозик, бегая от одной стенке к другой:
– Ты хоть представляешь, что сделают с ними эти хреновы извращенцы?! — он почти ломал свои изящные руки.
Хотя музыкальность его пальцев была обманчива. Хорёк в жизни ни к одному инструменту близко не подходил.
– Понятия не имею, как быть, — со вздохом призналась София. — Может быть, у меня и был бы шанс. Но, ты слышал? Тедд уверен, дело в долгий ящик воинствующие глупцы откладывать не собираются.
– У них всегда наготове универсальный план, не меняющийся столетиями: все дружно, на счет «три»!
Устав носиться от стены к стене, Драко сел, упираясь локтями в колени и подперев голову. Вид у него был озабоченный.
– Тебя как будто заботит их судьба? — София была искренне удивлена.
– Снейпу будет непросто сохранить им жизнь, когда Кэрроу застукают их за воровством одного из древнейших школьных артефактов.
– Времени втираться к ним в доверие всё равно нет.
– Остаётся? … - в серых глазах Драко словно сверкнула молния. Он подскочил с места. — Я знаю, кто нам нужен — Невиль!
– Невиль?
– Он же добрый, славный, храбрый и все такое прочее. Но при этом совершеннейший, полнейший идиот! Жалко дурашку. Особенно с учетом того, что именно моя тётка оставила его, почитай, круглым сиротой.
– Короче?
– Короче, мы сначала применим к нему Ступефай, а потом Веритасерум. Это не сложно. Под занавес Обливиэйт, чтоб не мучился. Многосущное и я, страшно подумать, стану Невилем. Может, ты меня позже тоже Олбивиэйтом полечишь? Помнить такое не очень хочется…
– Хватит трепаться. Во-первых, на создание зелий нужно время…
– Если их попросту стянуть у профессора из кабинета, времени уйдет в разы меньше.
-– Ну, а если нас застукают?
– Возможно, Многосущное даже и красть не придётся. У меня его с прошлого года оставалось больше, чем достаточно. Если что-то пойдёт не так, сделаешь из гриффов инферналов и пусть сторожат вход в нашу супружескую спальню. А если все пойдёт по плану, настучишь Северу, он пусть сам позаботиться о развязке.
Спустя два дня София вместе с Драко сидели в Секретной Комнате, а кареглазый несчастный Невиль, глядевший на слизеринцев с ненавистью, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Драко присел на карточки и сверху вниз взирал на поверженного неприятеля:
– Ну, как, Невиль? Нравится здешний интерьер? — привычно искривляя губы, глумливо осведомился он.
– Иди ты к …
– Но-но! — погрозил ему Малфой пальцем. — Хорошо воспитанные волшебники никогда не выражаются при чистокровных ведьмах. Разве бабушка тебя этому не учила? Вот при магглорождённых выродках — другое дело. Кстати о выродках? Вашу лохматую стерву Грейнджер егеря ещё не взяли? - ноздри Малфоя раздулись, он оттянул ворот тесного, как футляр, черного одеяния, дёрнув шеей.
– Когда-нибудь ты за всё ответишь! — заявил Невиль.
– Да что ты? — недоверчиво покачал головой Драко. — Правда, что ли? — Он улыбнулся, наклоняясь ещё ниже, почти к самому лицу своего пленника. — Такие, как я, Невиль, всегда цветут, словно пышный зелёный лавр. А вот тебя не назовешь везунчиком.
София стояла, прислонившись к колонне и, поигрывая палочкой, взирала на разыгрывающуюся перед ней сцену. Она не понимала, зачем Драко играет с Невилем? Что за дурная привычка в их роду?
– Ты ничего от меня не добьешься, — храбрым речам противоречил бегающий испуганный взгляд Лонгбботома, зрачки, расширившиеся от ужаса.
– Ещё как добьюсь, — продолжал ворковать над ним Драко.
София явственно слышала в голосе юноши интонацию его тетки, Беллы.
– Только ты даже не поймешь, когда этот момент настанет. Знаешь почему, Лонгбботтом, по кличке Длиннопоп? Потому что ты - дурак! Империо!
– Что ты делаешь? — встревожилась София, наблюдая, как Малфой опустился рядом с Невилем на колени.
Лицо Драко было сосредоточенным и заострившимся.
– Что ты делаешь? — повысила она голос.
Драко извлек из кармана пузырек с прозрачным зельем:
– То, что мы запланировали. Ты же не думала, что я стану ему в глотку «Веритасерум» силой заливать? Можно, конечно не зелье, а заклинание использовать. Зелье не дает солгать; заклятье заставляет говорить правду, потому что по воздействию не многим отличается от «Круцио»… Пей, Невиль!
Гриффиндорец послушно осушил пробирку.
– А теперь, Лонгбботом, скажи мне, что вы затеваете против Снейпа?
– Ничего, — заморгал тот коровьими глазами. — Ничего.
– Хорошо. Что вы задумали насчет меча Годрика Гриффиндора?
– Мы хотим его забрать.
Драко приподнял бровь:
– Выкрасть?
-– Никакая это не кража! Дамблдор завещал меч Гарри!
– Полагаю, идея «забрать своё» нищебродке Уизлетте принадлежит?
– Да, — простодушно кивнул Невиль. У него и не было шансов наврать. Под действием-то веритасерума. — План принадлежит Джинне.
– Какой план?
– Как забрать меч.
Драко закатил глаза:
– Идиот! Никакое заклятиене способно это изменить! — процедил он сквозь зубы. — Как именно вы собираетесь его выкрасть?
– Выследить, когда Снейпа не будет в кабинете; пробраться в комнату и стащить Меч из Шляпы.
– Из шляпы? — недоуменно моргнул Малфой. — Почему — из шляпы?
– Меч Годрика всегда так появляется — из шляпы.
– Здорово! — широко улыбнулся Драко.
Улыбка его перешла в оскал, он со всей силы ударил кулаком по ближайшей колонне.
София хмыкнула:
– А если головой?
– Заткнись, Гринграсс!!!
– Сам заткнись, Малфой. Невиль? — в свой черёд присела она рядом с Лонгбботомом, — Когда вы планируете набег на сокровищницу?
– Ну, как получится. Мы не знаем.
– Понятно. Драко, - обернулась девушка, — необходимо ускорить процесс.
– Будет сделано, мой генерал, — отсалютовал юноша.
– Невиль? — снова позвала София.
– Да? — охотно откликнулся зачарованный гриффиндорец.
– Тебе известно что-нибудь о Потере?
– Н…нет, — заикаясь, ответил молодой человек.
– Правда? — мягко звучал в темноте её голос.
– Д…да.
- Обливиэйт!
***
Северус Снейп смотрел в окно, повернувшись к ученикам спиной.
– Итак, — его низкий голос звучал устало, со спокойной обреченностью. — Мисс Уизли? Мистер Дин? Мисс Лавгуд? Мистер Лонгбботтом…
Зельевар обернулся. Мантия взвихрилась у его ног. Черные глаза впились в лица незваным гостям.
– Польщен вашим нежданным визитом.
Дверь с треском распахнулась и на пороге возникла трясущаяся от негодования Минерва МакГонагалл:
–Я требую объяснений, Снейп!
– Профессор Снейп, — холодно поправил коллегу новый директор.
– Профессор Снейп! Объясните мне, почему мои ученики в столь поздний час находятся не в Гриффиндорской гостиной?
– Я тоже хотел бы услышать ответ на вопрос, озвученный с таким пылом. Ну-с, юные господа? — Снейп, скрестив руки на груди, мазнул по ученикам взглядом. — Ваш декан требует отчёта.
Джинни выпрямилась, маленькая и гордая. Очень смелая.
– Мы хотим получить наш меч, сэр, — прозвучал в тишине её звонкий голос.
– Ваш меч, мисс Уизли? Ваш? Я не ослышался?
Джинни покраснела. В тёмных глазах стояли злые слёзы.
– Меч, завещан мо… меч принадлежит Гарри!
– Вашему Гарри? Вы это хотели сказать? — на желтом болезненном лице Снейпа резко проступили скулы.
– Как вы смеете?! — сорвалась рыжая гриффиндорка на крик.
– А вы? — в низком голосе отсутствовали эмоции.
– Довольно, мистер Снейп! — вмешалась МакГонагалл.
– Уважаемая Минерва, я буду вам признателен, если сердечные тайны ваших студентов не выйдут за пределы вашей гостиной, — сказал Снейп, медленно роняя слова. — И вжлюавлк перестанут угрожать казенному имуществу, до времени вверенному моему попечительству. Но видимо, годы дают о себе знать, и вы уже не в состоянии уследить за порядком? Должен признать — увы! — вы теряете хватку.
По лицу женщины пошли нездоровые алые пятна, особенно ярко выделяясь на скулах и на лбу.
– Или мне стоит предположить, — беспощадно продолжил Снейп, — что кража свершается с вашего молчаливого одобрения?
– Увы! Я ничего не знала о том, что задумали несчастные дети!
– Вы сняли камень с моей души.
– Но если бы знала…! О! Если бы я только знала! Я бы сделала всё возможное, чтобы справедливость восторжествовала!
– Рискнули бы лично возглавить эту интерлюдию с похищением? Это уже не просто первые возрастные ласточки. Это — откровенный старческий маразм.
Томас Дин дернулся, но спокойный голос профессора, произнесшего: «Экспелиармусс», - разоружил противника.
– Не смей, ты, гнусный трус! Предатель! Убийца! Урод! Не смей так разговаривать с МакГонаггал!
Снейп сделал шаг вперёд, внимательно глядя на разбушевавшегося юнца:
– Насколько мне помнится, вы не чистокровный, мистер Дин? — задумчиво проведя пальцем по губе, произнёс директор. — Что вы вообще делаете в моей школе, Томас?
– В вашей школе?! — ахнула МакГонаггол.
В кабинете воцапилась тишина.
Невиль странно глухим, хрипловатым голосом произнёс:
– Томас Дин полукровка, сэр.
– Полукровка? Это не доказано, -как сказала бы многоуважаемая мисс Амбридж, поскольку мистер Дин никогда не знал своего отца. Маггловским выродкам не место в Хогвартсе. Профессор МакГонаггал, — Минерва стояла, прямая, не смотря на возраст, с гордо вскинутой головой и задранным вверх, дрожащим подбородком, — у вас ровно двадцать четыре часа, чтобы самолично очистить ваш факультет от грязнокровок. По истечении данного времени с мистером Дином будут разбираться Кэрроу. А теперь, — развёл руками профессор Снейп, — все вон. Кроме вас, мистер Лонгбботтом. Вы задержитесь.
Кипя от бессильной ярости, гриффиндорцы покинули кабинет директора.
– Фините инкантатум, — ленивым взмахом палочки зельевар вернул Драко его естественный облик.
Ученик и учитель какое-то время смотрели друг на друга. В глазах обоих стыло ожидание.
– Идите к себе, — слетело, наконец, с уст Снейпа. — И … спасибо, Драко.
|
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Суббота, 28.09.2013, 22:49 | Сообщение # 62 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 53
Измена
Настоящему Невилю пришлось ни за что, ни про что, вместе с Лавгуд и Уизли, отбывать взыскание в Запретном Лесу. Впрочем, он не жаловался. Снейп внушил ему ложные воспоминания, и парнишка теперь даже гордился собой.
Руководил походом Хагрид. Само присутствие полувеликана в Хогвартсе стало для Софии откровением. Она-то пребывала в уверенности, что Волдеморт потребует, если не головы, так уж отставки Хагрида точно. Ведь именно Хагрид помешал Темному Лорду захватить Гарри Поттера в операции, вошедшей в историю под кодовым названием «Семь Поттеров».
София теперь частенько встречалась с бабулей Мракс, неподалёку от хижины полувеликана.
– Поверь, дорогая, когда Тому потребуется схватить Поттера, он его найдет, — пожимала плечами Властелина в ответ на замечания девушки. — За что ему изгонять беднягу из школы? Он же понимает, что Рубиус не Малфои, приспосабливаться, идя против совести не умеет. Великан — он такой по-настоящему хороший. А эта его умилительная привязанность ко всякой дряни? Бр-р! Ну, скажи, кто ещё, кроме Рубиуса, может любить взрывастых драклов? — Властелина невесело усмехнулась. — В своё время он так же преданно любил самого Тома. Не хотел заручиться покровительством, как одни, не желал воспользоваться его талантом в своих интересах, как другие, не испытывал похоти при виде смазливой физиономии, как третьи. Просто любил с беззаветной собачьей преданностью, так, как умеет только он один.
– Ну да. А дядюшка без колебаний подставил его со всей его любовью, — скривилась София.
–Уверена, что без колебаний? Если бы Тома взяли, его бы изгнали к магглам. Это в лучшем случае. В худшем могло закончиться Азкабаном. То, что Дамблдор спустил с рук идиоту Хагриду, он никогда бы не простил умнице Реддлу.
Солнце опустилось низко, небо стало почти черным. Поднимался ветер.Софии стало зябко, она куталась в мантию:
– Видела наших беглых гриффиндорских друзей? — спросила она Властелину по обыкновению.
Ведьма в задумчивости разбрасывала ногами ворох опавших листьев:
– Гарри с друзьями пока бесцельно кружит по лесам и болотам. Может, надеется, что крестражам надоест дожидаться, и они сами к нему явятся? Рыжий парень рядом с ним — довольно неприятный тип. Истинный Уизли. Кстати, ты знаешь, что им не уничтожать крестраж без меча Годрика. Снейпу пора поторопиться с исполнением последней воли Дамблдора.
Вернувшись в гостиную, София наткнулась на всю их гадючью слизернискую компанию. Драко сидел, развалившись на кожаном диванех, с бутылкой огневиски в руках, и судя по всему, был уже пьян вдрызг. Паркинсон привычно крутилась рядом.
Пройти мимо незамеченной у Софии не получилось. Малфой окликнул её:
– Гринграсс!
–Какого черта ты опять нажрался, как свинья? — огрызнулась она.
Вместо ответа Драко демонстративно поднёс бутылку ко рту и жадно присосался к ней. Серые глаза с вызовом смотрели на Софию. Оторвавшись, наконец, от своей соски, парень отёр губы тыльной стороной ладони:
– А тебя Снейп звал.
– Зачем?
Драко с нарочитой небрежностью пожал плечами:
– Мне не докладывал.
***
– Вы заставляете себя слишком долго ждать, — вскинул чёрные глаза зельевар, когда София переступила порог его кабинета.
– Вы хотели меня видеть?
– Не я. Волдеморт.
В Малфой-мэноре было по обыкновению темно. И необыкновенно тихо.Любимый дядюшка, не смотря на поздник час, корпел над бумагами.
– Я велел привести девчонку два часа назад, Северус. — Окинув внучатую племянницу взглядом, Реддл нахмурился. — Плохо выглядишь, — сказал он недовольно. Ты здорова?
– Да, сэр.
– Вон, - уничижительно бросил Волдеморт Северусу и, дождавшись выполнения приказа, задал Софии неожиданный вопрос. — Что ты слышала о Батильде Бэгшот?
– Онаисторик.
– Была им, — потянувшись, Волдеморт устало зевнул. — Тебе придется поработать с этой леди. Нагайна! За мной!
Змея зашелестела, передвигаясь по полу, огромная и жуткая. Втроём они аппарировали к калитке незнакомого Софии коттеджа.
Повозившись с ключом, Волдеморт посторонился, давая Софии возможность войти первой:
– В доме труп, — насмешливо блеснув глазами, предупредил он.
– Батильды Бэгшот? — догадалась София.
В комнате, по всей видимости, служившей гостиной, на пузатом комодике теснились фотографии в рамочках. С одной из них на Софию с ленивой улыбкой смотрел интересный молодой человек с золотистыми волосами. Снявфотографию с полки София с любопытством вгляделась в тонкое, умное, одухотворенно лицо.
– Кто это? — спросила онаю
– Гриндевальд, - прозвучало в ответ.
София торопливо вернула фотографию на место.
Следуя за Волдемортом, она поднялась на второй этаж по крутой, узкой лестнице. Войдя в комнату, поспешила зажать нос руками. Тяжелый запах гниения успел достигнуть той концентрации, когда становится невыносимым.
– Бог мой! — выдохнула София.
– Поттер рано или поздно обязательно сунется сюда, в Лощину, - поделился соображениями Волдеморт. — Мне нужен здесь страж, который незамедлительно подаст знак, как только мальчишка покажется.
– Вы хотите, чтобы я осталась здесь?!
– Не ты, — покачал головой Волдеморт. — Нагайна.
– А я здесь зачем?
– Тебе предстоит поместить Нагайну в тело Батильды.
– Что?! Нет! — застонала София. — Пожалуйста,только не это!
Волдеморт оставался верным своей привычке никогда не считаться с чужим мнением. Спустя три часа, вымотанная и духовно, и физически, чувствуя себя такой же древней, как опочившая старуха, София без всякого удовольствия, пожалуй, даже, с отвращением, взирала на результаты проделанной ворожбы.
Они покинули дом старой ведьмы, оставив Нагайну, заключенную в тело инфернала, дожидаться прихода Поттера. Совершенно одинаковые коттеджи сторожили узкую ленту дороги с двух сторон. Деревушка была невелика, несколько домов, но всё по-английски добротное. Рядом с площадью теснились магазинчики, почта, паб. Неподалеку от питейного заведения драгоценными камнями сияли цветные витражи в окнах маленькой церкви.
София недоверчиво моргнула. Но потом поняла — ей не мерещится. Посреди площади на самом деле стоял обелиск, при приближении преобразившийся в памятник: взлохмаченный мужчина, женщина с длинными волосами и ребёнок у неё на руках.
– Пошли! — буркнул раздражённо Волдеморт. — Быстрей!
Аппорировав обратно в Малфой-мэнор дядюшка и племянница неожиданно оказались перед Беллатрисой и Драко. Последний, как предполагалось, должен был находиться в Хогвартсе. Малфой-младший, по всей видимости, тоже не ожидал увидеть здесь Софию.
Пораженная, уязвленная, потрясённая София замерла, наблюдая, как Беллатрикс, восседая на своем племяннике, точно всадница Апокалипсиса, совокупляется с ним со всей страстью, на какую была способна.
– Какая милая картинка! — насмешливо зашелестел Волдеморт.
–Разрешите мне уйти! — с мольбой обернулась к нему София. - Пожалуйста!
– Иди, — разрешил он.
За спиной оставался безумный хриплый смех Беллатрикс и ругательства Драко.
София сама не до конца отдавала себе отчета в том, куда она бежит. Лишь бы подальше от этих отвратительных людей, от этой грязи и боли, которыми пропитаны здесь сами стены.
Она наткнулась на Драко у входной двери Малфой-мэнора.
– Гринграсс!..– сделал он шаг на встречу, словно надеялся заключить её в объятия.
– Не приближайся, — отшатнулась София, нацеливая на него волшебную палочку.
Глаза Драко казались тусклыми, словно покрытые серой ледяной коркой ноябрьские лужи.
– Ну и? Чего ты ждешь? — в голосе Малфоя звучала бесконечная усталость и какая-то обречённость. — Давай, накажи меня. Я это заслужил.
София засмеялась почти таким же безумным смехом, как у Беллатрикс:
– Ты не понимаешь… — поморщился Драко.
– Не понимаю? А что я должна понять? Что ты трахешь родную тетку и тебе с ней лучше, чем со мной? Я не хочу понимать. Я не хочу тебя видеть, Малфой, слышишь? Никогда. Я тебя ненавижу!
Губы блондина скривились в странной гримасе гнева и отчаяния.
Пламя, бушующее в груди Софии, и не думало униматься. Оно пожирало, уничтожало, сокрушало её. Проклятый Хорёк до сего дня был единственным, что ещё что-то для неё значило.
– Давно ты с ней спишь?
Драко мочал. Его молчание было хуже признания.
Палочка Софии упёрлась ему в грудь, прямо над сердцем. С такого расстояния простой Ступефай может оказаться смертельным, никакое Непростительное не понадобится.
Драко не шевелился, не пытался ей помешать. Он покорно ожида дальнейшего развития события.
– Ты всё уничтожил, — с отчаянием проговорила София, кусая губы. — Всё, что было между нами!
– София… - он судорожно сжал кулаки.
– Вам хорошо вместе?
– С Беллой всегда хорошо.
Это что? Попытка быть честным? Или уточненное издевательство? Рука, будто обретя самостоятельную волю, отвесила полновесную пощечину, оставляя на бледной коже ярко-багровеющий, словно рубец, след.
– София…
– Энервейт!
Драко отбросило к стене и София получила возможность продолжить своё бесцельное бегство.
Она неслась по парку, окружающему дом Малфоев, понимая, что ни от себя, ни от УПСов ей не скрыться. Понимая, что нет смысла двигаться дальше.
У кованных, зачарованных ворот Малфой-мэнора её ждал сам Люциус Малфой:
– Как я понимаю, - манерно растягивал слова он, — вы намерены покинуть нас, мисс Мракс?
– Вы меня не остановите.
– Вы не лестного обо мне мнения, mon cher…
– Энервейт!
– Протего. Экспелиармус.
Парировать София не успела, и палочка оказалась в руках противника.
Светлые глаза словно светились на бледном лице Люциуса. Чего невозможно отнять у него, так это его необычной красоты, что завораживала, будто лунный свет.
– А теперь вернёмся домой, — вздохнул он, протягивая Софии руку.
Она отрицательно помотала головой.
–Вынужден настаивать. Ну же, миледи?
Софию нервировала эта близость. Серебристые волосы, насмешливый холодный расчетливый взгляд — взгляд человека, всегда уверенного в себе.
– Вы же понимаете, милая моя девочка, что идти вам некуда, — голос Люциуса сочился сарказмом . — И незачем, — добавил он.
– Я не вернусь, — продолжала зачем-то упорствовать София.
– Конечно же, вернётесь.
Линия подбородка хозяина Малфой-мэнора обозначилась резче. Губы сжались в ломанную линию:
– Конечно, вернётесь, — с нажимом повторил он. — Потому что у вас нет другого выбора. Я вам его не оставляю. Я не могу так рисковать. Тёмный Лорд не простит мне больше ни одной осечки.
– Будьте вы все прокляты, — совершенно без всяких эмоций сказала София.
Малфой сощурился, стряхивая с рукава мантии воображаемые пылинки:
– Уже давно.
***
– О! Наша Принцесса вернулась? — засмеялась Беллатрикс. — Люциус, ты делаешь успехи.
– Рад, что тебе весело. Зактнись-ка лучше, Белла.
– Фи, какой ты сегодня грубый.
Они стояли друг против друга. Мужчина и женщина. И чувствовалось, как между ними проскальзывали странные искры.
«Эта чертова ведьма - что? — задалась вопросом София, - и со свояком тоже спит? Не брезгует ни сыном, ни отцом? Очаровательная семейка».
– Астория, дорогая, тебе непременно нужно выспаться, — проговорила Белла. — Ты нездорова? Ты так подурнела в последнее время.
– Знаешь, куда ты можешь сходить со своими советами?
Белла засмеялась:
– Куда? — она приблизилась, накручивая прядь волос на палец с острым, длинным ногтём. — Куда меня хочет отослать наша маленькая невинная девочка? — сюсюкала она.
– В ад.
– Люциус, оставь нас, - неожиданно серьезно потребовала ведьма.
– Ты находишься в моём доме, — холодно напомнил тот. — Не смей отдавать мне приказы.
– Брось, Малфой. Ничего здесь больше тебе не принадлежит: ни дом, ни сын, ни жена. Если бы не я, у тебя бы уже и жизни-то не было.
– Ты, видимо, сейчас очень гордишься собой, Белла?
– Ты мне надоел. Убирайся! Мне нужно потолковать с нашей Принцессой Мракс.
Тяжело скрипнула дверь, оставляя двух женщин наедине.
София с опаской посматривала в сторону одной из самых опасных колдуний Великобритании. Мало было людей, кто, зная Беллатрикс Лейстрейндж, не боялся бы её. София не была исключением.
– Я могу тебя понять, — ухмыльнулась Белла. — Как девчонка — девочонку. Не поверишь, но было время, когда и я верила в любовь. Моей первой любовью стал, — догадайся кто?
– Темный Лорд? — рискнула предположить София.
Беллатрикс рассмеялась своим безумным смехом:
– Не угадала. Отец Драко. В то время моё ело было холодным, зато сердце? О, сердце волновалось, билось так, что до сих пор вспоминать об этом бывает сладко. И больно. Мы провели с красавчиком Люциусом много вечеров, но жениться он предпочел на моей сестре. Цисси, в отличие от меня, умела держать ноги вместе. Это, наверное, и стало определяющим фактором. Наш скользкий друг и тут, как всегда, оказался прав, у Нарциссы он за всю жизнь один-единственный. А я? Я — шлюха.
Белла уселась в кресло, закинула маленькие ножки на стол, и призвала к себе бутылку красного вина. Откупорив, не стала утруждать себя поисками бокала, а жадно глотала прямо из горла.
Не у неё ли Драко обучился этой отвратительной привычке?
Бардовая жидкость испачкала Белле губы:
– Да, теперь я шлюха. Безнравственная, горячая штучка. Но я ещё могу вспомнить, что чувствует девушка, теряющая свои иллюзии. Но ты не волнуйся, девочка, потеря иллюзий для женщины это своего рода создание крестража. Становишься живучей.
Белла вертела бутылку в руках, задумчиво глядя в алую жидкость, так похожую на кровь:
– Темный Лорд любит вырывать сердце из груди и душу из тела. Это его наилюбимейшее занятие. Случайным людям в его жизни везёт - он их просто убивает. Врагов пытает. Но для нас, для своего ближнего круга, он прибёрег самое изысканное развлечение…
– Вы пытаетесь мне сказать нечто особенное? — язвительно поинтересовалась София. — Или просто пьяны?
–Я расскажу тебе сказочку, девочка.
Беллатрикс всегда носила сильно декольтированные платья, подчеркивающее её порочное сияние, тёмное и таинственное. Красила губы и ногти исключительно в ярко-бордовые тона. Всё это придавало ей немного потасканный вид; усиливало гнетущее впечатление. И удивительно шло к ней.
– Это случилось давно… — она смотрела на пламя в очаге, щурясь, как кошка, будто вглядываясь с упомянутое прошлое. — Мы тогда едва успели закончить Хогвартс. Андромеда, тупая корова, удрала со своим вонючим магглом, а наш дорогой Лорд, тогда ещё в своём человеческом обличье, ознакомившись с трудами некоего Северуса Снейпа, счёл, что не прочь видеть этого пацана в наших рядах. Невзирая на то, что красавчик-зельевар не был чистокровным. Сложность была лишь в том, что Северус ни в малейшей степени не разделял желаний нашего господина. У Сева на жизнь имелись свои планы. Скромненькие. В них входила Эванс, лаборатория для зельеварения и опытов по Темные искусствам. А Упивающиеся Смертью — какая досада! — не входили. Многие из нас интересовались Тёмными искусствами. Темная магия стала нашей тайной, визитной карточкой, религией. Но мы по-разному со Снейпом понимали слово интерес. Розье, Блэки, Малфои, Ноты, Мальсиберы, Гойлы, Паркинсоны, Краббэ, увлекались практической стороной, желая достичь обычных человеческих благ. Если коротко, то мы хотели власти. Потому что власть открывает доступ ко всем остальному: сексу и деньгам. Северус подходил к Темным искусствам именно как к Искусству. Со всей болезненной страстью ученого, желающего расширить привычные горизонты; увидеть нечто новое, непривычное. Тот же подход свойственен и Лорду. Именно потому он так хотел заполучить мальчишку, в котором мы своими близорукими, по молодости лет, глазами, видели только серенького зануду.
На наши предложения Снейп сначала отмалчивался, пока они подавались в завуалированном виде. А когда стали более откровенными, готов был грубо послать нас к Мерлину. Причина подобного поведения нам с Малфоем казалась очевидной — грязнокровка Эванс. Он до неё был прямо-таки больной. Это была даже не любовь. Вернее, не то, что обычное бывает между двумя подростками, захлестнутыми гормонами. Эванс со Снейпом были как сиамские близнецы. Разные, непохожие. Она простая, как все гриффиндорцы. В хорошем смысле этого слова. Стоящие вещи, настоящие люди и чувства всегда просты.
А Северус никогда «простым» не был. Единственное, что в нем было просто, без объяснений, без пререканий и не требовало подтверждений, такэто его любовь к Эванс.
И эта любовь чертовски нам мешала.
Клянусь, я понятия не имела, что задумал Люциус. Знала бы — помешала. Не из сочувствия к двум подросткам-недоумкам, конечно же, а из банальной ревности. Ты ведь помнишь в кого я тогда была влюблена, правда? — блеснула черными злыми глазами Белла, обнажая в улыбке хищные зубки. — Снейп, по тем временам, доверял Малфою, у которого, как мы оба позже с Северусом поняли, не было тормозов, когда он хотел выслужиться.А Люцик хотел. Ещё как хотел, очень! Спал и видел, как бы оказаться в ближнем кругу Темного Лорда.
Блэк перестала улыбаться. Лицо её сделалось хмурым и серьёзным. В зрачках отражалось багровое пламя:
– Он использовал Темный Обряд Вожделения. Это гораздо сложнее Амортенции. Обряд не воздействует на эмоции; не обольщает человека обманчивой иллюзией влюблённости. Он превращает его в скота, заставляя тело корчиться в горниле адской похоти, плавящей даже таки мозги, как у Снейпа.
У магглов есть отголоски знаний об этой стороне Темной Магии. Они верят, что именно так призывается дьявол на ведьминских шабашах.
Неожиданно Белла разразилась сумасшедшим хохотом, откидывая голову и обнажая точеную шею со вздувшимися, бугрящимися от напряжения, синими венами.
– Я и подумать не могла, что казавшийся мне таким гордым, Малфой, словно проститутка, согласится подставлять собственную задницу! О том, что с чужой он сделает что угодно, я не сомневалась. Но чтобы - сам?..
Понятное дело, Эванс, застукав своего любимого Снейпа с Малфоем, не пожелала выслушивать никаких оправданий. Вот так Малфой сломал мать Святого Поттера ещё задолго до того, как её убил сам Лорд. Гриффиндорцы радовались, как и положено сердцем храбрым. Их Огненная Роза отреклась от змия. Самая красивая девушка Хогвартса была теперь с самым популярным парнем Хогвартса. Красивая сказка, яркая и пустая, как рождественские игрушки магглов. Вот и всё.
Вот так Малфой привёл Снейпа к Лорду. Потому что после того, как Эванс стала для него недосягаема, Снейпу было, в принципе, все равно, куда идти. А Лорд отблагодарил Люциуса за новую ценную игрушку, как и обещал.
Ну, а я? А что — я? Обо мне в той истории нет ни строчки. Просто случилось так, что я могу понять тебя, девочка.
– Вы спали с Драко, чтобы отомстить его отцу?
– Я спала с Драко, чтобы исправить то, что натворил его отец.
София непроизвольно отшатнулась, когда Белла переместилась к её креслу, нависая над ней, поймав в ловушку кресельных подлокотников, собственных рук и выпирающих из-за корсажа грудей; обдавая ароматом тяжелых, пряных духов.
– Да ты хоть понимаешь, хоть представляешь, что оставалось от него, после Грейбэка?!
– Вы хотите донести до меня, — зло сузила янтарные глаза девушка, — что трахались с родным племянником из почти христианского милосердия?
– Именно, - выпрямилась Белла. — Если в противовес одному кошмару, сплетённому из боли, не противопоставить другой, сплетённый из удовольствия, то можно нарушить баланс.
– Знаете, я всегда подозревала, что позиция Эванс в этом вопросе мне как-то ближе.
– Если бы Эванс выслушала Снейпа; если бы поняла, что именно тогда произошло, вся история могла бы пойти другим путём.
Тонкий профиль, высокие скулы, смуглая кожа, бархатные глаза. Какая красивая оболочка. Какая больная, измученная, насквозь прогнившая душа. Червивое яблоко — Блэк!
– Мужчина — это всегда мужчина. Ими движут инстинкты, София. Особенно если немножечко их магически усилить. Драко любит тебя. А любовь даже полу-Блэка совсем не то, что любовь истинного Малфоя. - Молния, сверкнувшая в черных глазах Беллы, на мгновение осветила темные закоулки проклятой души, выдавая, что она ещё жива, эта душа. — Всё, что поддерживает тебя в нашем аду - это любовь к Драко. Все, что поддерживает Драко — это любовь к тебе. Без неё вы оба станете такими же, как все мы здесь — проклятыми душами в озере темных вод. Темный Лорд всегда считал любовь слабостью или балластом. Но он не прав.. Любовь - это спасательный круг в безумных волнах жизненного моря. Держитесь за него, детки. И, может быть, выплавите.
– Почему вы мне всё это говорите?
– Потому что Драко — сын Нарциссы. Потому что я люблю его. Не как женщина, эта часть моей души оказалась бездарно растраченной: на Люциуса, Сириуса, Лейстрейнджа, Реддла. И не как мать. Мать не станет спать со своим ребёнком. Я не знаю, как я люблю… но знаю, что люблю. А это главное.
София не сводила глаз с этой странной, противоречивой, непредсказуемой женщины. Она читала, что в семье Блэков детям любили давать звездные имена. Звездные люди. Странные люди. Непонятные люди. Смертным не стоит пересекаться со звездами — в душе остаётся ничем не перебиваемая горечь.
Такая красота и — такая тьма…
|
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Воскресенье, 03.11.2013, 11:58 | Сообщение # 63 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 54
Только ты…
– Уделите мне немного времени, уважаемый дядюшка?
Против обыкновения, София нашла Волдеморта не за столом, заваленным кипами бумаг, а стоящим посредине странной, ломаной пентаграммы, по углам которой горели высокие, в половину человеческого роста, красные свечи.
– Как ты смеешь без приглашения явиться сюда? — нахмурился Темный Лорд.
– А ты? — злость и отчаяние придавали Софии силы. Она решительно шагнула вперёд. — Как ты смеешь? Забрал у меня всё: юность, мечты, моих родителей. Тебе этого мало, ненасытное ты чудовище? Зачем потребовалась лишать меня ещё и любви?
– Убирайся отсюда немедленно! — повысил голос Темный Лорд.
– Ты всерьёз полагаешь, что я испугаюсь твоего злобного шипения? Я не твои УПСы, слышишь? И я тебя не боюсь!
– Круцио!
Тело скрутило мучительным спазмом боли. Софию палило огнём и одновременно разрезало на кусочки, растворяли в кислоте и перекручивали в мясорубке. Первые секунды она ещё надеялась, что это быстро закончится, но боль не проходила. Судороги заставляли мышцы напрягаться так, что сухожилия грозило порвать к чертовой матери.
Потом красная пелена отодвинулась. София лежала на полу, дрожа всем телом. Волдеморт опустился на колено. Склонившись над племянницей, он отбросил капюшон, являя откровенно уродливое, нечеловеческое лицо:
– Никогда не зли меня, Софья, — тихо проговорил он.
Он протянул ладонь с длинными, похожими на щупальца, пальцами, но София в ужасе отпрянула от неё:
– Я не нуждаюсь в твоей поддержке, — упрямо заявила она, сама ужасаясь тому, что говорит, безумно страшась того, что может последовать за этим. Каждое слово обдирало сорванное криком горло. — Зачем? — подняла девушка на своего мучителя янтарные глаза. — Зачем вы приказали Белле устроить этот фарс? Вам кажется это забавным?
– Дорогая племянница это действительно забавно. Вот станешь старше и умнее, научишься понимать оттенки юмора.
Когда Темный Лорд усмехался, его обтянутое кожей лицо ещё больше походило на череп.
– Чтобы понять тебя, не повзрослеть нужно, а сойти с ума. Ты просто спятивший маньяка. Посмотри на себя! Даже то, как ты говоришь о себе в третьем лице: «Темный Лорд думает…»; «Нельзя обмануть Темного Лорда»; «Ты действительно думал скрыть это от Темного Лорда?». Звездная болезнь в последней стадии!
София отдавала себе отчёт в том, что эта речь может стать последней в её жизни. И ещё повезёт, если её коротко заавадят. Ну и плевать!
– Ты мог бы править и созидать, — продолжила она свой монолог. - Но всё, на что ты способен, так это во главе дурацкой своры в нелепых капюшонах, гоняться за подростком. Хорошо ещё, что без крика: «Ну, Поттер, погоди!». Рубишь головы своим солдатикам, заставляешь их уничтожать друг друга, спать друг с другом! Унижаешь их. Отрываешь ручки-ножки, словно не наигравшийся в детстве испорченный ребёнок.
Волдеморт склонил голову к плечу, любовно поглаживая палочку:
– Я мог бы наказать тебя сейчас, девочка. Мог бы заставить на коленях вымаливать прощение за каждое слово…
– Да, пожалуйста! — зло засмеялась София. — Мы ваши верные слуги, Повелитель. И будем такими, какими вы захотите нас видеть: послушными-послушными; милыми-милыми. Если бы только у тебя оставалась крупица мозга, ты бы давно уже взвыл со скуки от всей этой удушающей, сладкой патоки. Но твои мозги, видимо, лежат по кусочкам вместе с расчленённой душой…
– Замолчи, — не допускающим возражения тоном проговорил Темный Лорд. — Думаешь, ты достигла дна? Думаешь, у меня не осталось в запасе ничего, способного держать тебя в узде, маленькая Принцесса Мракс? Ошибаешься. Ты уязвима. Очень. Конечно, твои родители мертвы, им уже не навредить. Но что ты будешь делать, если я, к примеру, начну пытать на твоих глазах драгоценного, хоть и бесполезного во всех отношениях, Драко? Или возьму и заставлю Люциуса переспать с собственным сыном?
Брезгливость и недоверие читались на лице девушки крупными буквами:
– Даже Малфои не опустятся до такого.
– Полагаешь, что нет? Ну, не знаю, не знаю… Я бы не был так уверен. Например, чтобы сохранить Нарциссе жизнь и отец, и сын ещё как «опустятся». Оба. По очереди. Без лишних возражений. Ещё я могу одолжить наш хрупкий нежный цветочек, нашу Малфоевскую барышню, моему верному волку Грейбэку. Хочешь посмотреть на настоящую мужскую дружбу, дорогая племянница?
– Вам прекрасно известно, что не хочу. Меня нисколько не прельщают опыты по вивисекции человеческой души. Увольте. Предпочитаю классическое Круцио.
– Изволь.
Снова яркая вспышка перед глазами. Снова тело выворачивается наизнанку, внутренности меняются местами с кожей. Снова каждый кусок режут острыми-острыми ножами.
София жадно хватала ртом воздух.
– В следующий раз будь поосторожней с желаниями, — назидательно наставлял Темный Лорд. - И, кстати, ты не права. Пытка длилась не часы, а лишь короткий взмах палочки — секунду, не более того. Ты слишком ценна для меня, моя маленькая Астория Гринграсс, чтобы я угробил тебя по неосторожности. У меня насчёт тебя такие планы!.. Так, ладно, на чем мы остановились? Ах, да! На возможных способах сделать тебя послушной. Итак, о Круцио? Кого предпочтешь в качестве возможной жертвы: Снейпа или Драко? По непонятной причине к первому ты тоже питаешь сердечную привязанность. Хотя и осознаешь, что против дохлой героини Эванс у тебя маловато шансов.
– Теперь ошибаетесь вы, дядюшка. Я нисколько не жажду составить конкуренцию миссис Поттер. Мне наш новоиспечённый директор больше нравится в недоступном виде.
Волдеморт засмеялся:
– Ну-ну, ладно-ладно.
– Продолжайте, пожалуйста, излагать ваш увлекательнейший план. Весьма поучительно.
Сложив пальцы домиком, Волдеморт продолжали свою речь:
– А ведь я почти скучаю по тебе прежней. Милая была девочка. Та, что сейчас передо мной - живучая гремучая змея. Ещё одна ветвь на стволе могучего некогда древа. Но по той, нежной, лживо-наивной и такой юной не скучать невозможно. - Волдеморт снова покрутил в пальцах палочку. — Ладно, если хочешь, поговорим о твоём Драко и моем последнем капризе. Видишь ли, я хочу, чтобы ты твердо усвоила урок, маленькая змейка. Привязанность это очень дорогая вещь. Не всегда позволительная роскошь. Я бегло, в общих чертах, набросал тебе некоторые варианты, как можно твои чувства использовать против тебя. Но, вынужден признать, человеческая природа такова, что людям необходимо любить. Без этого человек перестает быть человеком. Что ж? Люби. Но не давай привязанностям порабощать себя. Помни, София — другой человек это всегда другой человек; чаще всего чужой и чуждый. Ему нельзя верить. Потому что, какими бы ясными глазами на тебя не смотрели, тебе все равно солгут. Какими бы словами не согревали, ясно же, что между твоими интересами и своими собственными, другой человек всегда выберет второе. Это так же верно, как и то, что вослед ночи придёт утро, а вечер сменится ночью. Запомни. Заучи. Никому нельзя верить. Ни на кого нельзя полагаться. Ни на кого не стоит рассчитывать. В этот мир человек приходит один и из него он уходит один. От рождения до смерти ты можешь рассчитывать только на саму себя. Мужчина любит в женщине своё удовольствие, а ведь удовольствие, ясное дело, он способен получать от разных женщин. И, вне всякого сомнения, он будет это делать. Винить его в этом глупо. Он просто мужчина. Не стоит также переживать по этому поводу. Как бы хороша не была ты — другая хороша уже только потому, что она другая. Её привлекательность не уменьшает твоей. Просто такова жизнь.
***
София не сразу поверила глазам своим: как у Малфоя хватило наглости явиться к ней в спальню после всего, что случилось накануне?
– Убирайся! — зашипела девушка на блондина. — Убирайся отсюда немедленно! Ты…!? Как ты смеешь?! Убери гнусные лапы!!!
Драко засмеялся:
– Вот злюка! Но такой ты мне нравишься даже больше…
Руки юноши были горячими. Шероховатости на ладонях цепляли за мягкий шелк девичьей ночной рубашки.
– Пусти, грязный слизеринец! Жалкий слизняк! Хорёк вонючий!..
– Шлюха, — насмешливо блестя глазами, вернул комплимент блондин. — Мугродье. Грязнокровка.
- Тварь!!!– шипела она.
– Сука, — спокойно парировал он.
- Урод! Козел! Мразь! Гадина! Подлец! Придурок!
Задохнувшись, София, наконец, закрыла рот.
– Всё? - участливо поинтересовался Малфой. — Впечатляет. На одном дыхании — и такой фонтан.
Его руки мягко, едва ощутимо скользили по девичьему телу вместе с мягким шёлком ночнушки. Сохранять надменно-презрительную мину Софии было нелегко. Тяжесть мускулистого тела, губы, легко порхающие по её шее, словно крыло бабочки — все обещало наслаждение и пробуждало в ней желание. Требовательные прикосновения горячих ладоней к груди заставили тело напрячься.
– Я тебя ненавижу, Малфой, — процедила София сквозь зубы.
В ответ Драко впился в неё поцелуем. Требовательным. Атакующим. Беспощадным.
Ласковость и нежность были забыты. Пробудившееся желание сделало юношу жестким, почти жестоким. Руки до синяков стискивали плечи Софии; поцелуи жалили, словно пчелы. Когда рот Драко коснулся груди, София не сдержала сладострастного стона. Пальцы цеплялись за его плечи. Кожа плавилась. Вся комната была как в огне. В блондине не осталось ничего медлительного или холодного. Ничего Малфоевского.
Они оба горели на черном огне Блэков.
Яростный, неистовый, похожий на зверя, Драко словно и не замечал, что взятый им темп причинял Софии боль. Он напоминал горячий язык пламени, без всякого снисхождения пожирающего сухую ветку.
Его гортанный крик слился с её стоном и всё, — ненависть и страхи, несогласия и примирения, непонимание и обоюдная ревность, - растворилось в мучительных и одновременно сладких судорогах.
***
– Гринграсс? — Малфой заглянул Софии в глаза. — Ты должна понять, с Беллой у нас всё совсем не так. Я её никогда не любил. Просто хотел. Я никогда не испытывал с ней и десятой доли того, что чувствую сейчас к тебе.
Сухая, шершавая ладонь накрыла девичьи губы, не давая ничего сказать или возразить.
– Выслушай меня, ладно?
Драко вытянулся на кровати. В его пальцах появилась сигарета. Блондин прикурил от волшебной палочки и с наслаждением затянулся горьким дымом:
– Белла появилась в Малфой-мэноре сразу после того, как отца забрали в Азкабан. Просто вошла и осталась, будто всегда была… — Очередное облачко табачного дыма поднялось к потолку. — Днем она всё читала и читала книги, прогуливалась по дому, рассматривая безделушки, касаясь их чуткими пальцами, словно бы они могли чувствовать прикосновения. Обедала вместе с матерью, всегда в откровенных, сильно декольтированных платьях. –Он снова глубоко затянулся. — Почти каждую ночь я летал на метле, тренируясь со снитчем. Он тускло сверкал в темноте маленькой потерянной звездочкой, а я несся следом. Пока не выматывался до такой степени, что готов был с метлы валиться. Однажды тетка застукала меня за этим занятием и заявила, что я молодец, всё делаю правильно. Мол, хорошие Ловцы должны уметь играть даже в темноте, потому что именно ночью начинаются самые интересные игры. Мир прошлым летом словно весь пропитался похотью. У него было лицо Беллы. Моя зависимость от неё мне самому казалась болезнью. Она выпивала из меня все силы. ..
София, как завороженная, слушала, не сводя глаз с лица Драко — тонкого, бледного, очень красивого.
– Потом Белла отвела меня к Лорду. Видимо, получила приказ. Поначалу мне с ними даже нравилось. Этакий ничем не ограниченный беспредел: ни рамок, ни скучных правил, ни морали. Это как парить в невесомости. Звучит красиво — парить, в то время как на самом-то деле ты по-идиотски висишь и почти никак не влияешь на ситуацию.
Кривая улыбка раздвинула губы юноши. В серых глазах плескалась грусть:
– Мы частенько седлали с ней мётла и летели до ближайшего города, легко лавируя по широким проспектам или узким улочкам. Из ночного тумана выступали многоэтажки из стекла и бетона. По большей части для своих развлечений тетка выбирала молодых одиноких женщин. Хрупких, светлых. Таких как ты или моя мама. Склоняясь над ними, спящими, Белла шептала им что-то на ухо, творя сновидения. Под её дыханием невинные сны сменялись кошмарами, в которых смешивались кровь и секс, дым и страх. Краски исчезали, превращаясь в серое невзрачное и неясное видения. Любимым сновидением моей тётки были сны о кровосмешении. Она прямо-таки упивалась ими. Это всегда её заводило.
Драко тряхнул головой, словно пытался избавиться от какой-то назойливой, неприятной мысли:
– О Блэках ходили разные слухи… Я не хочу даже думать о их сгинувших кузенах. О Регулусе. О печально известном Сириусе. Чтобы её с ними не связывало, это теперь уже в прошлом… — Малфой потянулся за следующей сигаретой. — У неё была дурная привычка живьем свежевать маленьких зверьков. Различных грызунов, пойманных в лесу: хорьков, куниц, мышей. Белла готовила из них эффективные косметические омолаживающие зелья. Я и подумать не мог, какого результата можно добиться с помощью свежей крови и перемолотых косточек. Вот тогда-то я и пристрастился к этим маггловским… как их у вас называют?
– Наркотикам?
– Точно. Крышу с них рвало так, что мама не горюй. Впрочем, по этому поводу мама-то как раз и не горевала. — Драко загасил сигарету в пепельнице, наколдованной им из вазы. — А потом меня опустили. Прилюдно. В гостиной моего родового замка. И мама была вынуждена молча наблюдать за этим процессом. Я визжал, как свинья на бойне. Совмещённые Круцио и Сивый это, скажу я тебе, довольно сильные впечатления… - хрипло засмеялся Драко. - Думаю, когда Тёмный Лорд отдавал меня Сивому, он наказывал не столько меня, скольких Люциуса и Беллу. Иногда я думаю, уж не ревновал ли её ко мне? Позже Сама-Знаешь-Кто заявил, что если к концу года Дамблдор будет жив, на моем месте будет моя мать… Двухвостка - знаешь, что это такое? Это когда в какую бы сторону ты не успел поставить нолик, противник все равно успеет выставить свой ряд крестиков. Двухвостка это заведомый проигрыш.
– Соболезную, — тихо выдохнула София.
– Вечерами был Сивый. Ночами приходила Белла.
София молчала. Что тут можно сказать? Сумасшедшие? Оба. И племянник, и тётка. Заразительно ли безумие?
– Я и сам теперь не смогу определить, когда моё презрение и ненависть к тебе, неприятие самого факта нашего обреченного союза переросли в то, что есть. Кажется после Дома с призраками. Я тогда всего лишь выполнял приказ Волдеморта, - скривился Драко. — Тёмный Лорд хотел, чтобы ты училась, а учит Темный Лорд жёстко. Но он никогда не хотел тебя сломать, вот меня и выписали для страховки, снабдив четкой инструкцией, что и как делать.
– Хоть что-нибудь в вашем мире есть настоящее? — грустно вопросила София.
– Ты настоящая. Только ты…
|
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Понедельник, 04.11.2013, 15:44 | Сообщение # 64 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 55
Поттер в Малфой-мэноре
Глава 20
Поттер в Малфой-мэноре
Ночью казалось, что тень, вставшая между Софией и Драко, испарилась, испепелённая силой страсти, казалось, девушка нашла в себе силы всё простить и двигаться дальше. Но потом пришло утро, трезвое, серое и промозглое. А вместе с утром осознание того, что тяжесть и тоска никуда не делись, что они по-прежнему давят сердце. Это была даже не ревность — это было уныние.
День обещал выдаться пасмурным, и ничего особенного в этом не было. Потому что если в России зима это мороз; то в Англии зима представляет собой пронизывающую до костей сырость. Не помогали ни огонь, постоянно пылающий в огромных каминах; ни магические заклинания.
– Нормально себя чувствуешь? — поинтересовался Драко, бросив в сторону Софии встревоженный взгляд. — Не куксись, ведь у нас сегодня праздник: эльфы донесли, что высочайший Темный Лорд убрался вон из моего дома.
В столовой Люциус и Нарцисса мирно беседовали у камина. Пахло лилиями, любимыми цветами хозяйки.
Стоячий жесткий воротник туго обтягивал округлую, тонкую шею Нарциссы. Края воротника были столь остры, что оставалось только удивляться, как они не режут белую женскую кожу. Густые волосы платинового оттенка, стянутые на затылке тугим узлом, словно оттягивали голову назад.
Воистину, Нарцисса с Люциусом были самой красивой парой, которую Софии довелось видеть в своей жизни.
Эльфы расставляли столовые приборы, подавали золотистые гренки, грудку жареного цыпленка и прочие вкусности. От еды поднимался густой пар.
– У нас Поттер! –неожиданно и совсем некстати долетел со двора зычный голос Сивого. — Мы поймали Поттера!
– Что здесь делает эта тварь?! — Драко так резко вскочил со стула, что опрокинул его на пол. Серые глаза юноши метали молнии. — Отец, велите выгнать его отсюда немедленно!
Люциус окинул сына ледяным взглядом:
– Будь любезен держать себя в руках.
Двери распахнулись и в гостиную с хозяйским видом ворвались Сивый со Скабиором, волоча за собой троих измученных подростков.
– Что вы себе позволяете? — от голоса Нарциссы температура в комнате упала на несколько градусов. — Как вы смеете врываться в этот дом без разрешения?
Сивый зарычал, по волчьи оскалив зубы. София видела, что оборотень был вне себя от ярости, но невозмутимо маячивший за спиной жены Люциус заставлял его проявлять благоразумие:
– Мы должны видеть того, Кого-Нельзя-Называть. Так-то, дамочка!
– Кто ты такой, что что-то у меня требовать? — гордо выпрямилась Нарцисса.
– Ты знаешь меня, женщина. Отлично знаешь! — негодующе воскликнул оборотень. — Я Фенрир Сивый! А если запамятовала, спроси сынка своего, он-то наверняка меня помнит.
– Говорит, зачем явился, пёс, — потребовал Малфой-старший.
– Да я же уже сказал вам — мы поймали Гарри Поттера!
Люциус брезгливо отшатнулся, когда оборотень подтолкнул к ним парня с распухшим лицом, покрытым гноящимися язвами.
– Полагаешь, этот прокаженный может быть отпрыском одного из самых благороднейших семейств? — недоверчиво приподнял тонкие брови Люциус.
– Морда опухла до неузнаваемости, — вклинился в беседу Скабиор, — но, господин, это точно он. Вглядитесь повнимательней.
Егерь поднял челку, спадающую юноше на лоб, продемонстрировав всем известный шрам в виде буквы Z, которую упрямо миновали зигзагом молнии.
– Взгляните и на эту девочку, сэр, — увещевал егерь.
Будь они оба прокляты, и Скабиор и Сивый. В том, что они схватили именно Поттера у Софии не было сомнений.
– Драко! — позвал Люциус. — Это действительно Гарри Поттер?
– Я не уверен, - глухо ответил ему сын.
– Посмотри внимательнее! — повысил голос отец. — Ты должен понимать, что если мы передадим Гарри Поттера Темному Лорду…
Отец и сын обменялись молниеносными взглядами..
– Только когда станем передавать пацана Сами-Знаете-Кому, — ехидно заявил Сивый, — мы ведь с вами не забудем, кто в действительности его поймал. Так ведь, мистер Малфой?
– Разумеется.
Люциус подошел к пленнику, вглядываясь в обезображенное лицо:
– Что вы сделали с парнем?
– Это не мы, — оправдывался Скабиор.
– Так-так… - серые глаза словно зондом прощупывали лицо пленника. — Похоже на Проклятие Язвы, — прокомментировал Люциус. — Ну, Драко, нагляделся? Что думаешь? Это он?
– Не знаю, — стоял на своем сын.
– Мы должны быть уверены, Люциус, — сказала Нарцисса. — Нельзя по пустякам тревожить Темного Лорда. Особенно когда занят.
– Ну, погляди тогда на грязнокровку! — Сивый с наслаждением вывернул девушке руку, заставив Грейнджер вскрикнуть от боли. — Её-то ты узнаешь, а? — Сивый жадно облизнулся. — Могу я взять её себе?
– Не можешь! — вскричал Драко. — Отец! Не отдавай Грейнджер этому псу!
– А это, получается, Уизли? — Люциус остановился около Рона. — Рыжий-рыжий, прерыжий…
Дверь стремительно распахнулась, пропуская Беллу:
– Цисси? У нас тут приём? — Белла хохотнула. — Гости, дорогие!..
Ведьма медленно обошла пленников, остановилась рядом с типом с перекошенной физиономией.
Взглянув на Гермиону она чуть пальцем ей в глаз не ткнула:
– Это Грейнджер!
– Да, Грейнджер… — привычно растягивая слова, кивнул Люциус. — И у нас есть все основания полагать, что перед нами Трио.
– Об этом следует оповестить Лорда! Немедленно…
Блэк поспешно засучила левый рукав. София не без любопытства глядела, как ярко-алым ногтем женщина потянулась к черному черепу на предплечье.
– Я сам собрался призвать его, — недовольно процедил Люциус, перехватывая запястье свояченицы. — Я вызову его, слышишь? Это мой дом. И мои пленники. Я имею полное право…
– Право? — фыркнула Беллатрикс, вырывая руку. — Право? Ты растерял все права. И в первую очередь, право указывать мне, Малфой!
– Не ты поймала мальчишку!
– С вашего разрешения, мистер Малфой, Поттера поймали мы. Так что нам и золото получать… — ввернул своё «F» Сивый.
– Золото? — расхохоталась Беллатрикс. — Забирайте своё золото, жалкие стервятники! На что оно мне? Люциус! — осеклась Белла, перестав сопротивляться, будто наткнулась на взгляд василиска, - Что это?! Что это такое?!..
Проследив за её взглядом, София увидела в руках Скабиора меч. Обыкновенный меч, оружие как оружие. Ничего выдающегося, на её дилетантский взгляд.
Но костлявая рука Белатрикс превратилась в жадную клешню, когда женщина простерла её к клинку:
– Дайте его! Немедленно дайте его мне!
Драко напряженно наблюдал за тёткой и, судя по выражению лица, тоже не особо понимал, по какому поводу столь экзальтированная истерика.
– Где вы это взяли? — зашипела Белла, словно последнее время брала мастер-класс у самой Нагайны.
– Был у них в палатке! — испуганно ответил Сивый.
– Пусть пленников запрут в подвале!..
– Нечего распоряжаться в моем доме, Белла, - возмутилась Нарцисса.
– Выполняй! И не перечь. Ты даже не представляешь, сестра, какая опасность нам грозит…
Нарцисса после короткого колебания кивнула одному из домовых эльфов:
– Отведи пленников в подвал.
– Стойте! — прикрикнула Белла. — Грязнокровку оставьте с нами.
– Нет! — Закричал Рон. - Нет! Лучше меня возьмите! Меня!..
Беллатрикс отвесила ему оплеуху:
– Заткнись! Веди их в подвал, ушастый, — велела она домовикам, — и запри хорошенько.
Выхватив из складок мантии кинжал, ведьма перерезала веревку, отделяя Гермиону от других пленников.
– Гермиона! — кричал Рон. Крик его разлетался по черному замку тяжелым безнадежным эхом. — Гермиона! Гермиона! ГЕРМИОНА!
Люциус предпочитал смотреть в камин, Нарцисса в пол, Драко вдруг заинтересовался обоями на стенах. Гермиона обратила кричащий о помощи взгляд к Софии.
– Ну, сучка? — хохотнула Белла, дёргая девочку за волосы. — Сейчас ты нам расскажешь всё, от начала до конца.
Гермиона всхлипнула:
– Что вы хотите от меня услышать?
– Как к вам попал меч Годрика?
– Не знаю.
– Круцио!
Гриффиндорка повалилась на пол и скорчилась, напоминая полураздавленное насекомое.
Она кричала, и кричала, и кричала…
– Хватит, Белла! — не выдержав, зажала София уши. — Прекрати это!
Поняв, что Блэк-Лейстрейндж и не думает останавливаться, София повисла у ведьмы на руке. Разъярённая Белла, не помня себя, обернулась, и её палочка уперлась Софии в грудь.
Люциус, в то же миг, приставил свою палочку виску Блэк, словно дуло пистолета:
– Нет уж, — вкрадчиво прошелестел он, — я больше не позволю тебе причинять боль тому, кто носит имя Малфой.
Белла засмеялась:
– Ты посмеешь, Люциус? Действительно посмеешь что-то «позволять» или «не позволять» мне?
– Опомнись, Белла, — подала голос Нарцисса, делая шаг вперёд. — Что ты творишь? Лорд этого не одобрит.
Белла отпихнула от себя Софию, толкнув её к Драко. Юноша немедля оттащил невесту от бесноватой тётушки.
– Мне нужно знать! — безумно вращала тёмными глазами Белла. — Этот меч — полбеды. Есть куда более ценные вещи!..
– Гермиона! - кричала София, безуспешно пытаясь вырваться из рук Драко. — Ты же понимаешь, что они не остановятся? Скажи им то, что они хотят знать! То, что ты скажешь, на самом деле не так уж и важно!
Люциус, поморщившись, отвернулся.
– Я не знаю, — твердила Гермиона, рыдая и ломая в отчаяние руки. — Не знаю, правда! Они нашли меч без меня…
– Кто нашел? — коршуном налетела на гриффиндорку Белла. Она распростерлась по полу рядом с раненной Гермионой. Двигаясь изящно и интимно, словно любовница и одновременно с этим плотоядно, как хищница. — Отвечай! — хлестала Белла Гермиону по лицу. — Кто нашел? Отвечай! Отвечай!! Говори!!!
– Гарри! — стонала Гермиона, жалобно всхлипывая. — Гарри и Рон.
– Где? — рычала Белла. — Где они нашли его?
– Не знаю…
– Где?!
– Не знаю!
– Лживая паршивка, вы забрались в мой сейф в банке? Правду говори! Правду! Круцио!
Нарцисса зажала уши руками, отворачиваясь от безобразной сцены.
Гермиона закричала пронзительно и надрывно, как смертельно раненное животное.
– Я была в палатке… — судорожно рыдала она. — Я спала, а Гарри ушел… потом… когда вернулся… меч уже был у него, он нашёл его где-то в лесу… Где-то в лесу, клянусь! Клянусь, я больше ничего не знаю. Я ничего не знаю!!!
– Лжешь! — не унималась Белла. — Что вы ещё взяли помимо меча? Говори правду, не то я тебя зарежу. Как вы забрались в мой сейф?
– Этот меч не настоящий. Он подделка! Просто подделка!
– Подделка?.. — хрипло каркнула Белла, опуская палочку. Она тяжело дышала, словно долго бежала бегом. — Подделка? Хм! Звучит правдоподобно.
– Если меч подделка, это легко проверить, - Люциус отер испарину со лба батистовым платком. — Помнится, у нас в подвале отдыхают гоблины? Драко! София! — он смерил сына долгим многозначительным взглядом, приподнимая брови и чуть склоняя голову. — Потрудитесь привести одного из них.
Драко почти волоком тащил упирающуюся София. Когда они оказались на лестнице, он взмахнул палочкой, и их окружило теплое золотистое свечение:
– Уймись ты уже! Ничего с твоей Грейнджер не сделается, сейчас главное вытащить отсюда Поттера до прихода Лорда.
– Как это сделать?
– Вызову Добби. Пусть позаботится о свое «драгоценном Гарри».
– Но Добби больше не принадлежит Малфоям!
– Он никогда им и не принадлежал. Добби — наследство Блэков, это мама приказала ему охранять Поттера, вот Добби ревностно её приказ и блюдёт.
София моргнула, пытаясь переварить информацию. Казалось бы, маленький фактик, а как меняет всю картину?
– Если у нас не получится?
– Не может быть никаких «если»! — рявкнул Драко. — Добби!
Вспышка. И вот уже на ступенях перед ними стоит лопоухое существо с глазами-блюдцами:
– Хозяин звал Добби? Добби…
- Заткнись и слушай. Гарри Поттера и его друзей схватили. Вытащи их. Вытащи любой ценой. Ясно?
– Добби всё ясно, хозяин, — уши захлопали эльфу по щекам.
– Постарайся вытащить заодно уж и грязнокровку, что сейчас наверху. Но это уж как получится. Поттера спаси обязательно. Всё понял?
– Добби всё понял, хозяин. Добби выполнит.
Когда молодые люди вернулись в гостиную, волоча за собой гоблина, Гермиона неподвижно лежала у ног Беллы.
– Вы что-то не торопились? — раздраженно обернулась ведьма.
Сын и отец снова обменялись взглядами, и Софии показалось, что Драко едва заметно кивнул Люциусу.
– Гоблин, — обратился к пленнику лорд Малфой, - как тебя зовут?
– Крюкохват, — голосом несмазанной телеги проскрипело в ответ.
– У нас для тебя есть работа, Крюкохват. Вот меч. Взгляни — он настоящий?
Гоблин неспешно провёл пальцем по лезвию, внимательное, почти дотошно рассмотрел клинок, поворачивая его то так, то эдок на свету, проверил балансировку.
– Ну? — нетерпеливо притопнула ногой Белла. — Настоящий или нет?
– Подделка, - хрюкнул Крюкохват.
– Уверен? — задохнулась Белла. — Совершенно уверен?
– Да, — кивнул гоблин.
Беллатрикс заметно расслабилась:
– Полагаю, что грязнокровка нам больше не понадобится? Авада…
София попыталась ей помешать, но Драко удержал её, прижав к стене и навалившись всем телом.
–Нет!
В столовую ворвался Рон, парализуя лорда Малфоя Ступефаем.
– Экспелиармус!
Палочка вырвалась из рук Беллы влетая в руки к Поттеру.
– Стоять! Или она умрёт! — не растерявшись, Беллы приставила нож к горлу Гермионы.
Лежа на ней сверху, ведьма хохотала, как никогда, похожая на обезумевший кошмар.
– Бросайте палочки или мы все сейчас увидим, насколько грязная у неё кровь!
Гарри в нерешительно переступил с ноги на ногу.
– Я сказала: бросайте!!!
Белла крепче прижала лезвие к горлу Гермионы и на белой коже выступили алые капельки крови.
– Ладно, — выплюнул Поттер.
В следующую секунду их с Роном палочки покатились по полу.
- Драко! Подбери, — злорадно улыбнулась Беллатрикс.
Слабое дребезжание заставило всех поднять глаза. Огромная хрустальная люстра дрожала всеми своими подвесками перед тем, как оборваться и полететь вниз. Грохнувшись об пол грудой цепей и хрусталя она накрыла Гермиону, гоблина и Драко, во все стороны брызнув осколками хрусталя.
Белла успела отскочить.
– Драко! — одновременно закричала Нарцисса и София.
Вдвоем с Нарциссой им удалось вытащить Драко из-под осколков. Рон вместе с ними бросился под обломки, стремясь вытащить Гермиону.
Беллатрикс визжала, подпрыгивая на месте и, за неимением волшебной палочки, воинственно размахивала ножом:
– Добби! Дрянная мартышка! Как смеешь ты не слушаться хозяев?!
– Добби должен спасти Гарри Поттера и его друзей! — пищал домовик в ответ.
Драко застонал, слабо шевельнувшись.
– Не двигайся, родной! — всхлипнула Нарцисса.
– Помоги им. Помоги, мама!
– Кому помочь?
София, поняв о чем просит Драко, схватив с пола палочки, сунула их в руки подоспевшему Поттеру.
Мальчик-Который-Выжил неожиданно схватил Софию за руку.
– НЕЕЕЕЕЕЕТ! — услышала она голос Драко.
Комната уплывала, погружаясь во мрак, как тонущий корабль в воду. Поделать с этим было уже ничего нельзя.
|
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Понедельник, 04.11.2013, 21:27 | Сообщение # 65 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 56
Коттедж "Ракушка"
София почувствовала под ногами твёрдую землю. В воздухе остро пахло солью и водорослями. По песку к ним навстречу бежали какие-то люди, размахивая руками.
– Добби, — звал Поттер, — это и есть коттедж «Ракушка»? Добби?.. — голос дрогнул. — Добби!
Едва взглянув на эльфа, София поняла, отчего так тревожно звучал голос юноши — из груди домовика торчала рукоятка кинжала Беллы.
– Добби, нет! — София впервые слышала, чтобы Поттер так кричалш. - Нет, Добби, нет! Помогите! Кто-нибудь, помогите!
Подхватив умирающего эльфа на руки, Поттер аккуратно уложил его боком на траву.
– Добби, не надо! Не умирай…только не умирай…
Софии в последний год довелось увидеть достаточно смертей, чтобы — никакими криками, заклинаниями или лекарствами Добби уже не удержать. Эльф умирал.
Губы домовика дрогнули, с усилием складываясь в слова:
– Гарри… Поттер…
В неподвижных, словно стеклянные шарики, глазах, отразилось серое зимнее небо. Добби в последний раз дёрнулся и затих.
Гарри продолжал стоять на коленях рядом с телом друга, Гермиона всхлипывала на плече Рона, а София переминалась с ноги на ногу рядом, не зная, что ей делать.
– Ты?! — зарычал на неё подбежавший Дин Томас. — Что ты здесь делаешь?!
Рядом с Дином маячила яркая блондинка, чьи длинные локоны ухитрялись переливаться золотистыми бликами даже в пасмурную погоду. Эту красавицу поддерживал один из Уизли. В том, что это Уизли, сомнений быть не могло: рыжие волосы, броская красота и вызывающее выражение лица — визитная карточка всего семейства.
– Том, не нужно, пожалуйста, грубить, — попросила Луна Лавгуд.
Гарри поднялся с колен, яростно растирая глаза кулаками. Он не хотел, чтобы его видели плачущим.
– Что теперь прикажешь делать с этой слизеринкой?! — угрожающе кивнув на Софию, спросил у Поттера Дин.
Гарри обернулся:
– Что ты имеешь ввиду?
– Ты притащил к нам Пожирательницу!
– Покажи руки, Астория, - потребовал Поттер.
София беспрекословно закатила пышные рукава. Кожа на её предплечьях белела первозданной чистотой.
– Она не Пожиратель. Видишь?
– Гарри, — недоверчиво покачал головой один из Уизли. — Никто из наших не одевается, как она, не смотрит, как он и не говорит, как она? Может быть, эта Гринграсс и не Пожирательница, но она явно не на нашей стороне.
– Флёр, вроде бы, тоже не носит дешёвых мантий? — огрызнулся Мальчик-Который-Выжил. — Тебя же это не сильно напрягает, да, Билл?
– Да, Гарри, — уронила Луна, — но в Хогвартсе Астория всегда была рядом с Малфоем. Посмотри, на её пальце их фамильное кольцо.
Софии захотелось спрятать руку от быстрого, как молния, взгляда, которым одарил её Поттер.
– И ещё, — добавил Дин, — слизерицы боялись её. Куда больше, чем самого Малфоя.
Ярко-зелёные глаза Гарри вонзились Софии в лицо, ища ответы на озвученные вопросы.
Поттер выглядел измученным, даже изможденным. Под его глазами пролегли широкие серые мазки, от природы высокие скулы заострились ещё сильнее, щеки запали. Во взгляде молодого человека читалась озлобленность затравленного зверя. Зато шея казалось тонкой до прозрачности, по-детски уязвимой. Жалость шевельнулась в сердце Софии вместе с щемящей нежностью. Бедный, бедный Поттер…
– Кто же ты, Гринграсс? — с затаённой тоской спросил он её.
– Вспомни, ведь после смерти Дамблдора она ушла со Снейпом и с Малфоем, - напомнил Билл.
– Ты был там, Гарри, — подала голос Луна, — ты же сам видел.
– Но она же из тех, кого они сами называют грязнокровками! Она же, как Гермиона!.. Я ничего не понимаю! Как Малфои могли согласиться на твой брак с Драко, Астория? Как?
– Может быть, она вовсе не та, за кого себя выдаёт, — подытожил Дин, пожимая плечами.
София склонилась над Добби и вытянула острый кинжал, — прощальный подарок Лейстрейндж, — из раны.
– Гарри, осторожней! — Луна поддалась вперёд, словно намеревалась закрыть друга собой.
Поттер, не моргнув глазом, стянул с себя куртку, и укутал тело несчастного Добби.
– Позаботьтесь о Крюкохвате, он тоже ранен. А я хочу похоронить Добби как следует, без волшебства. Лопата найдётся?
Спустя четверть часа Билл, Гарри и Рон копали могилу на краю сада, среди кустов душистого жасмина. Флёр и Луна тихонько плакали, а у Софии не находилось слёз для Добби. Она не могла воспринимать его как человеческое существо. Он был чем-то вроде собаки, верной и милой, но она видела эльфа всего один раз, в полумраке, мельком и, в отличие от большинства присутствующих, не была обязана ему жизнью.
Софию куда сильнее волновала мысль о том, что теперь сделает Темный Лорд с Малфоями. Потерю Поттера Волдеморт как раз переживет куда легче, чем большинству представляется, а вот похищение Софии, да ещё у себя из-под носа — такого Темный Лорд Малфоям не простит. Да за подобное он с них живьём шкуру спустит! Нужно отыскать способ вернуться, чем быстрее, тем лучше.
Поттер, Рон и Билл все копали, лопаты вгрызались в мерзлую землю.
Услышав всхлип, София обернулась. Рядом стояла Грейнджер.
– Спасибо тебе, — суховато поблагодарила та.
– За что? — не поняла София.
– За то, что помогла нам с Роном сбежать.
Пожалуй, Гермионе есть за что проявлять благодарность. Только адресовать её нужно не ей и даже не Добби, а Нарциссе и Драко. Добби, тот всего лишь выполнял приказ законных хозяев.
Ледяной ветер, наполненный колючей влагой, раздувал отяжелевшие от мороси волосы девушек.
Когда могила стала достаточно глубокой, Гарри дал знак прекратить копать. Рон разулся и надел свои носки на босые ноги мёртвого эльфа. Дин, в свою очередь, снял с себя шапку и осторожно надел её на голову Добби, натянув на уши, напоминающие крылья летучей мыши.
– Нужно закрыть ему глаза, — прошептала Луна.
Присев на карточки, она, нежно коснулась век домового. С ласковой, будто извиняющейся улыбкой, взглянула на бледного Поттера.
– Вот, — сказала Лавгуд тихо, — теперь он будто спит.
Гарри и Рон опустили тело Добби в могилу. На дне земляной ямы маленькое тельце домового эльфа походило на тело ребёнка. София почувствовала, как серая пелена слёз все-таки застилает глаза.
Лицо Поттера исказилось, сделавшись почти злым:
– Вот и все, чего ты заслужил, — отрывисто проговорил он, сжимая челюсти так, что желваки заходили. — Наскоро вырытую могилу среди жухлых кустов. Прости меня, друг…
– По-моему, нужно ещё что-то сказать? — снова заговорила Луна. — Я первая, ладно? Спасибо тебе большое, Добби, что ты спас меня из подвала…
София с удивлением посмотрела на Лавгуд. Луна, что? Тоже была пленницей в Малфой-мэноре? Ведь Драко не мог об этом не знать, почему они не сказал ей?
Луна продолжала причитать над Добби:
– Ужасно несправедливо, что тебе пришлось умереть, когда ты такой хороший и храбрый. Я всегда буду помнить, что ты сделал для меня. Надеюсь, сейчас ты счастлив.
Луна обернулась на Рона, уверенная, что тот продолжит.
– Спасибо, Добби, — прошептал Рон, склоняя буйную рыжую голову.
– Спасибо, — эхом вторил Дин.
– Спасибо тебе за всё! — громко всхлипывая, проговорила Гермиона, отворачиваясь, словно не в силах больше созерцать тягостную картину.
– Земля да будет тебе пухом, — проговорила София.
Дин и Луна поглядели на неё с удивлением; Билл и Флер — настороженно, Гермиона с одобрением, а Рон с неприязнью. Гарри не удостоил взглядом.
– Прощай, Добби, — прошептал он.
Билл поднял было палочку, но Поттер снова взялся за лопату.
И София услышала это — звук падающих комьев земли. Глухо. Безнадежно. Окончательно. Бесповоротно. Точка.
Лицо матери. Её улыбка…
Отец. Его сильные уверенные руки…
– Астория? Ты в порядке? — спросила Гермиона, кладя руку на плечо.
– Лицемерная тварь! — фыркнул Дин презрительно. — Хочешь убедить нас, что вместе со всеми скорбишь о Добби? Даже речь толкнула! Боишься за свою жалкую жизнь, да, змеюка?
– Дин! Отстань от неё! — прикрикнула Гермиона.
– Не указывай, Грейнджер!
– Полгода назад Сивый убил моих родителей, — прошептала София, обращаясь скорее к себе, чем к кому-нибудь из них. — Полгода назад…
Она была не в силах оторвать взгляда от равномерных взмахов лопат, посылающих очередную порцию земли в яму, с каждым взмахом уменьшая её.
Теплые мягкие объятия гриффиндорки некстати так напомнили о матери. Шесть месяцев София не плакала, а тут слезы полились градом, словно плотину прорвало.
– Я что-то пропустил? — донёсся ироничный, немного раздраженный голос Рона. –Когда это вы успели так подружиться, девочки?
– Рон, пожалуйста! — попросила Гермиона. — Я тебе позже все объясню, ладно?
***
На могиле Добби выросла каменная плита с надписью:
«Здесь лежит Добби — свободный домовик».
Истеричный смех булькнул в горле Софии: «Рожденный ползать - летать не сможет», - этого закона не отменить. Рожденный рабом умирает рабом вот правда; а рожденный господином господином живет. Большинство героических усилий никуда не приводят. Если не считать такой вот плиты.
Но Добби это заслужил. Пусть он верно служил своим истинным хозяевам, сердце его действительно принадлежало Поттеру.
София опустилась на землю, закрывая глаза и уцепившись руками за сухие, высохшие, вымерзшие пучки серебристых трав:
– Да будет земля тебе одеялом и никакая темная сила не сможет поднять твоих бренных останков. Покойся с миром.
Земля откликнулась, словно давая обещания оберегать эльфа и не выпускать из своих недр ни при каких обстоятельствах.
***
Коттедж Билла и Флёр стоял на самом краю прибрежных утёсов. Белые оштукатуренные стены украшали морские раковины. Место выглядело безлюдным и довольно красивым. И в доме, и в саду постоянно слышался шум моря, точно сонное дыхание огромного существа.
Комната, в которую они вошли, была выдержанна в светлых тонах. В ней ярко горел огонь.
– Гарри? — позвала София.
Юноша устало поднял на неё глаза.
– Нам нужно поговорить, — закончила она.
– Эй, погоди-ка! — удержал девушку Рон. — Сначала палочку свою мне отдай. Так, на всякий случай.
София отдала ему палочку, перед тем, как пройти за Поттером в другую комнату.
– О чем ты хотела поговорить? — спросил Поттер. И, не дождавшись ответа, сам продолжил. — Я считал, что у Волдеморта ты была пленницей, но Дин утверждает, что ты для Пожирателей своя.
– Не всё так просто…
– В чём сложность? — спрятал руки в карманы джинсов Поттер.
София вздохнула:
– Как ты думаешь, почему Дамблдор взял меня с вами в пещеру?
– Не знаю. Может быть, он просто доверял тебе?
София горько усмехнулась:
– Я так не думаю, у него не было причин для доверия. Как не было особого выбора. Только кровь Мраксов могла служить ключом к порталу, Гарри.
– К чему ты клонишь? — тёмные стрельчатые брови юноши сошлись на переносице.
– Я последняя в роду Мраксов, Гарри.
– Не понимаю! У Волде… — тьфу, черт! — у Сама-Знаешь-Кого детей никогда не было. У Меропы был только один ребёнок. Так как же?..
– У Меропы Мракс была сестра-близнец — моя прабабка. Бабушка и мама могли считаться сквибами, так что я действительно грязнокровка. Но это не отменяет того факта, что я — Мракс.
– Хочешь сказать, Волдеморт столь сентиментален, что проникся к тебе родственными чувствами? — неприятно засмеляся Поттер.
– Чувства здесь совершенно не причем. Простоя я единственная, кто обладает фамильными способностями Мраксов.
– Какими такими способностями?
– Уж прости, не твоё дело.
– Ещё как моё!
– Гарри, я не скажу. Пожалуйста, не дави на меня!
– С какой стати я должен с тобой деликатничать?! — заорал он. — Ты — мой враг! Мы по разную сторону баррикад, ясно? Так что могу, по примеру Беллы, хоть Круцио применить, чтобы заставить тебя рассказать всё, что мне нужно.
– Мило. И в чем тогда будет разница между хорошим и плохим парнем? — поинтересовалась София.
Поттер упал в кресло, пряча лицо в ладонях.
– Гарри, пожалуйста, — тронула его за плечо София, — отпусти меня…
– Отпустить? Куда?! К Волдеморту?! - Лицо юноши неожиданно дрогнуло, смягчаясь. - Гермиона сказала, что Пожиратели убили твоих родителей?
София опустила голову:
– Волдеморт не давал приказа убивать их…
– Ты его оправдываешь?
– Нет… я… хотя, наверное, да… да, оправдываю.
– Если ты его боишься, мы поможем тебе спрятаться. Конечно, это рискованно, конечно, мы можем проиграть, а значит, и умереть. Но погибнуть ведь можно на любой стороне. И лучше умереть с чистой совестью. Гермиона говорила, что ты до последнего мешала Белле пытать её. Ты не можешь одобрять того, чего хотят эти люди…
– Гарри, я не одобряю! Но я должна вернуться…
Господи боже, как же все это тяжело! Неужели он не может просто отпустить её? К чему все эти душеспасительные беседы?
– Ты до такой степени его боишься? — с презрительной жалостью уронил Поттер.
Длинные ресницы за очками казались стрелами. Каждая нацелена в сердце прямым укором.
– Боюсь, конечно. Всё его боятся, — ответила София. — Но дело не в этом.
– А в чем же тогда это проклятое дело?
София не могла принять предложенную ей помощь. Видит бог, она бы хотела. Но не могла. Потому что, если она не вернётся, что будет с Драко? Что сделает с ним Волдеморт?
– София! — увещевал Поттер. — Позволь мне помочь тебе, вы ведь просто запуталась. Ну, какая ты Мракс? В тебе обычной человеческой крови куда больше, чем крови этих жутких монстров.
– Как ты можешь судить? Ты меня совсем не знаешь…
– Пойдем со мной, и, — клянусь! — я смогу тебя защитить. Я не позволю и волоску упасть с твоей головы. Вместе мы остановим это чудовище, у нас получится! Мы отомстим за наших родителей. Ты. И я.
В голосе Гарри была такая убежденная, иступленная страстность, что на секунду София почти готова была сказать ему: «Да!». Но… но был Драко. И она любила его, своего вероломного, ветреного, непредсказуемого блондина, достойного сына скользкого друга Волдеморта. Любила, несмотря ни на что. И не могла им пожертвовать. Даже ради Поттера.
– Скоро я стану леди Малфой, Гарри. Не потому, что меня принуждают, а потому что сама этого хочу. Я не пойду с тобой. Понимаешь?
– Нет, если честно, не понимаю! Как можно любить того, кто причиняет тебе боль?
– Для меня нет другого пути.
По привычке юноша взъерошил волосы, а потом снова спрятал руки в карманы.
– Гарри для всех, и в первую очередь для тебя, так будет лучше. Волдеморт будет искать тебя…
– У тебя нет новости поновей? Будет искать? Пусть ищет! В последнее пятнадцать лет это его любимое развлечение!
– Ты…ты меня не отпустишь, да? — жалобно всхлипнула София.
– Ты что-то напутала. Здесь нет Пожирателей. Мы не берём заложников. Хочешь идти? Иди!
– Значит?.. — с надеждой подняла голову София. — Значит, я могу прямо сейчас отправиться в Хогвартс?
– Отправляйся хоть к черту на рога! Бил поможет тебе добраться до Хогвартса.
Поттер ушел, хлопнув за собой дверью.
София не сомневалась в выборе, который сделала. Тогда почему так больно?
|
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Понедельник, 30.12.2013, 17:34 | Сообщение # 66 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 57
Бузинная палочка
Не прошло и десяти минут, после того, как Филч вышел, проводив Софию в кабинет директора, как появился Снейп, окруженный своей летучей мантией, словно крыльям.
Глаза зельевара блестели в лихорадочном возбуждении.
– Ваше появление весьма кстати, мисс Гринграсс, — процедил он. — Тёмный Лорд как разе не успел ещё снять стружку с Люциуса за ваше поспешное бегство из мэнора.
– Я не сбегала, — возмутилась София. — Вам это должно быть прекрасно известно! С Драко и леди Малфой всё в порядке?
Профессор хмыкнул:
– Они живы. Пока… — многозначительно закончил он.
– Так уведомите дядю о том, что я вернулась! Чего вы ждёте?
– Милорд извещён, — профессор Снейп отвесил ученице издевательский поклон. — Он скоро будет здесь. К несомненной нашей радости.
Новоявленный директор Хогвартса подойдя к камину, протянул к огню руки.
По стенам метались и корчились тени, отбрасываемые ими сами в свете пламени.
Через несколько минут входная дверь с силой распахнулась. На пороге стоял Волдеморт.
– Рад видеть тебя, дорогая племянница, — тонкогубый широкий рот растянулся в ухмылке, напоминающей злого клоуна. — Я вдвойне счастлив оттого, что не придётся отрывать голову нашим драгоценным Малфоям за их многочисленные проступки. Уже устал наказывать незадачливого Люцца.
Волдеморт вплыл в комнату, словно призрак. Для пущего эффекта не хватало только тумана.
– Северус, дорогой мой мальчик, — в тоне явственно слышалась издёвка, которую Их Темнейшество и не думали скрывать, — у меня прекрасные новости! Как раз сегодня мне удалось узнать, где находится последний из Даров Смерти — столь необходимая мне Бузинная палочка.
София непонимающе нахмурилась:
– Будь добр, введи мою племянницу в курс дела, раз уж просвещение — твоя работа.
Снейп устало потер переносицу:
– Существует легенда о том, как трём братьям, Антиоху, Кадму и Игнатосу Певерелл, явилась Смерть и вручила свои дары — Смертоносную палочку, Воскрешающий камень и Мантию-невидимку. Мантия-невидимка обладает универсальными качествами, того, кто спрятан под ней, нельзя обнаружить никакими заклинаниями, Воскрешающий камень позволяет мертвым вернуться в мир живых, а Смертоносная палочка делает своего владельца неуязвимым и непобедимым.
– Эти Дары?.. Они как-то связанны с нашими фамильными способностями некромантов? — вопросительно взглянула София на Волдеморта. — Мантия-невидимка, она ведь у Поттера, правда?
– Полагаем, что правда, — согласился Снейп.
– А Бузинная палочка?..
– Все эти годы была у Дамблдора. Но сегодня, — ухмылка Волдеморта стала ещё шире, он торжествовал, — сегодня мы поднимем великого старца и поинтересуемся у него, где ж она теперь? Снейп, пошёл вон!
Зельевар беспрекословно вышел, даже не взглянув на Софию:
– Дорогая моя племянница, лорд Волдеморт бесконечно рад тому, что в итоге ты всё же не предала его… Подумать только! Когда-то я просил у Дамблдора, как великой милости, о возможности остаться в Хогвартсе. Теперь вся школа, да что там школа? — вся Британия — моя! Я могу делать с ними, что захочу! Всё, что пожелаю. Но сначала… — Волдеморт обернулся к Софии, — сначала нужно закончить одно небольшое дельце. Дневник, кольцо Мраксов и медальон Слизерина уничтожены. Чаша сейчас уже у Поттера, ему таки удалось выцепить её из Блэковского хранилища. Диадема Ровены Равенкло находится здесь, в Хогвартсе. Ты должна будешь помочь великому Поттеру отыскать её, как только он сюда сунется.
– Как мне это сделать? — уточнила София.
– Используй призрак Хелены. Ты сильный некромант, и эта трусливая дурочка не осмелится перечить. Просто пообещай изгнать её из замка.
– Я не уверена, что у меня получится.
– Главное, чтобы Хелена была в этом уверена, — отрезал Волдеморт. –После уничтожения Диадемы я убью Нагайну, и тогда останется только… Поттер.
– Разве нельзя сохранить ему жизнь?
– Нет, — жестко отрезал Темный Лорд. — Теперь вернёмся к вопросу о Бузинной палочке. На моей памяти Жезл Смерти принадлежал двум волшебникам: Гриндевальду и Дамблодору и обоих считали великими волшебниками.
– Твоя слава и без Бузинной палочки превзошла их славу, дядя, — постаралась подольститься София.
– Довольно! — резко прервали её. — Идем.
Волдеморт схватил Софию за руку. В тот же миг их окружил туман.
Когда морок рассеялся, не было ни кабинета Снейпа, ни замка. Однако они всё ещё находились на территории Хогвартса. Каменная громада закрывала половину неба. В окнах школы не светилось ни огонька.
– Видишь белую мраморную гробницу? — с тихим, зловеще-шелестящим смехом, проговорил Волдеморт. — «Последний же враг истребится — смерть!», — процитировал он.
Взмах палочкой он расколол надгробную плиту Дамблдора от изножья до изголовья.
– Ну, что серебренноволосое лживое ничтожество? — прорычал тёмный маг, торжествуя над своим давним врагом. — Где твои сила, гордость и величие? Черви пируют на твоих останках. Долгие годы ты был камнем преткновения во всех моих начинаниях. Ты был самым лучшим учителем, но ты же был и самым верным моим врагом. Живым ты никогда мне не покорялся, но теперь ты мертв, и не в силах мне противостоять. Такова смерть, — последнее и самое страшное унижение, приготовленное нам жизнью.
Гробовые пелены соскользнули с тела Дамблдора по мановению палочки Волдеморта, открывая лицо, бледное до прозрачности, но почти не тронутое тленом. На кривоватом носу по-прежнему плотно сидели очки. Руки великого волшебника были сложены на груди, зажимая непобедимую Бузинную палочку.
Волдеморт жадно, трясущимися руками, выхватил вожделенный трофей.
– Наконец-то!!!
Но проделывав какие-то пассы Его Темнейшество утратило победный вид: Потом поток брани сорвался с его губ:
– Это не она! Жалкая подделка! Преисподня! — рычал он. — Будь ты проклят, Дамблдор!!! — схватив Софию за руку, Волдеморт подтолкнул её к краю гроба. — Поднимай его!
– Что?!..
– Поднимай его! Живо!
– Нет! Я не стану.
– Ещё как станешь!
– Нет. Не заставите!
– Заставлю.
– Нет!!!
Кости затрещали от железной хватки, и без того жуткое лицо Волдеморта перекосило от больше ни чем не сдерживаемой ярости:
– Ты с кем характером надумала тягаться, пигалица?! Я ломал людей, в одном мизинце у которых ума и силы было больше, чем во всем твоем жалком существе!
– Я не стану выполнять ваше святотатственное требования…
В глазницах Волдеморта запылали раскаленные угли, он вскинул палочку. София зажмурилась, в ужасе понимая, что пробил её последний час.
Но Авады не случилось. Её сбил с ног обыкновенный удар. Схватив племянницу за волосы, Волдеморт швырнул её на колени, приставив палочку к её щеке:
– Не заставляй меня наказывать тебя на непокорность. Не скрою от тебя, ты важна для меня и потому я не стану рисковать твоей драгоценной жизнью. Но я могу превратить твоё хорошенькое личико в кровавый бифштекс, покрыть его такими жуткими шрамами, что ни один мужчина на тебя никогда не взглянет. Но пообещай быть хорошей девочкой, моей послушной маленькой куколкой, и мы снова станет друзьями.
София кивнула в знак того, что подчиняется. Волдеморт ухмыльнулся, медленно отводя палочку от её лица:
– Вот так бы и сразу. Не будем ссориться, нас, Мраксов, осталось так мало.
Кипя от негодования и сгорая от ужаса перед тем, что предстояло сделать, София подошла к гробнице. Опустившись на колени, положила руки на стылую землю. Привычно сомкнула веки, потянула за ниточку, соединяющую с темными водами преступной силы.
Словно ток пошёл из невидимого резервуара.
А потом всё пошло не так, не правильно. Её сила разбивалась обо что-то невидимое, но мощное. Виски заломило. Тело сотрясла неприятная дрожь.
– Не могу, — со стоном отпрянула София.
– Не испытывай моего терпения, девочка, — скучающим тоном процедил Волдеморт.
– Я действительно не могу! У меня не получается!
– Значит, ты плохо стараешься!
– Я хорошо стараюсь, делаю то же, что всегда! Просто Дамблдор был великим волшебником, видимо, он …
– Мёртв! Он мёртв, и он никому не может противостоять! Давай, делая свою работу, или я очень, очень разозлюсь.
– Уймись, Том, — раздался холодный низкий женский голос.
– Властелина! — с облегчением выдохнула София.
Ведьма простерла ей навстречу руки, и София укрылась в её спасительных объятиях.
– Добрый вечер, Реддл, — холодно приветствовала Властелина своего внука.
– Что ты здесь делаешь?! — прошипел он в ответ.
– Ты же не ответил ни на одно из моих приглашений, вот я решила навестить тебя сама.
Властелина бросила взгляд в раскрытую могилу и по её лицу промелькнула тень недовольства:
– Ты получил свой вожделенный Жезл? Поздравляю.
– Это не Жезл! Это жалкая подделка! Проклятый Гриндевальд обманул меня!
– Прекрати истерику, Геллерт тебя не обманывал. Палочка, которую ты держишь в руках, настоящая.
– Тогда она неисправна!
– С палочкой как раз всё в порядке, Том. Просто она тебя не слушается, вот и все.
– Не слушается? — неприятно засмеялся Волдеморт. — Не слушается? С чего бы ей меня не слушаться? Она считает, я для неё недостаточно хорош?
– Жезл Власти подчиняется лишь тому, кто одержал кровавую победу над его предыдущим владельцем, одержал её лично. В любом другом случае ты можешь быть только хранителем, но не полновластным владельцем.
– Но Дамблдор не убил Гриндевальда!
– Дамблдор никогда не стремился к власти. Храня у себя эту проклятую реликвию, он всего лишь предотвращал новые трагедии, не более.
–Что ты-то об этом можешь об этом знать, женщина? — пренебрежительно повел плечом Темный Лорд.
Властелина хищно оскалилась:
– Достаточно, Том. Достаточно, чтобы порекомендовать тебе оставить всё, как есть и не пытаться ничего изменить. Но ты меня не послушаешь, как не слушал никогда.
Властелина повернулась к гробнице, распростёрла руки и земля сомкнулась над останками величайшего волшебника своего времени. Расколотое надгробие срослось так, что не осталось даже намёка на трещину.
– Сфия в самом деле не смогла бы поднять Дамблдора, — с укоризной выдохнула она. — Как бы не сильна она была, со мною ей не сравниться. Я лично запечатала доступ к телу Дамблдора предвидя твоё появление.
– Как мило с твоей стороны, — прорычал Волдеморт.
– Я ведь просила тебя, Том, - голос Властелины звучал, словно отдалённые, приглушенные раскаты грома. — Просила не причинять вреда Софии!
–Я выполнил твою просьбу.
– У тебя своеобразное представление о том, что такое «вред». Ты нарушил все правила, все договоры. Ты достойный внук своего деда, жалкого Марволо. Не смей дерзить мне, ничтожество, утратившее честь и лицо! Только посмей перечить и я тебя уничтожу. Сотру с лица мироздания, не дожидаясь, пока Поттер разберётся со всеми твоими нелепыми крестражами. Твои деяния заставляют меня усомниться в том, что в тебе течёт моя кровь.
|
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Понедельник, 30.12.2013, 17:36 | Сообщение # 67 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 58
Накануне
Атмосфера в Хогвартсе накалялась день ото дня, всё сложнее становилось терпеть Кэрроу, которые, наводя собственные порядки, не стеснялись затягивать гайки. Теперь новый день полагалось начинать, выстроившись в две длинные шеренги, лицом друг к другу, и склонив голову перед Черным Трио. Впереди в развевающейся мантии шагал Снейп с каменным лицом. Его глаза казались провалами, проходами в ад. За ним легко семенили Алекто и её омерзительный братец.
В этой мрачной пародии на шествие Короля-Солнца ученикам вменялось в обязанность изображать придворную свиту. Преподаватели ждали восхождения на трон дуэта Кэрроу, навытяжку замерев за длинным учительским столом.
Трапезничать полагалось в молчании. На завтрак, обед и ужин отвадилось три четверти часа.
За завтраком следовали уроки. Ряд предметов попросту вычеркнули из программы. А вот на Маггловедение Алекто преподавала лично, на него отводилось вдвое больше часов, чем прежде. Предмет сделали обязательным. Преподавался он так, что не взвыть со скуки становилось с каждым уроком труднее. Но даже Маггловедение казалось ярким, нежным цветочком по сравнению с Защиты от Темных Искусств. Алекто, хотя бы в силу специфики предмета, была вынуждена ограничиться лишь теорией в то время, как её братец позволял себе попрактиковаться вволю.
На уроках пытали тех, кто получал взыскания в течение предыдущего дня. А поскольку взыскание теперь назначалось по всяким пустякам, учебный кабинет превратился в пыточную.
Амикус Кэрроу просто обожал Круциатус.
– Итак, — говоря тихим вкрадчивым голосом, он, как подозревала София, пытался подрожать Темному Лорду. — Начнём урок?
Перед семикурсниками стояли их несчастные младшие товарищи, трясясь от страха.
– Вчера улов был не такой уж богатый, не то, что обычно, — ухмылялся их новый учитель из ада. — Что ж? Тем хуже — для них, ведь вас-то меньше не становится, - хихикал Кэрроу, очень довольный своей шуткой.
Его нисколько не волновало то, что веселился он в полном одиночестве. Даже слизеринцы брезгливо морщились, не говоря уже о равенкловцах или гриффиндорцах.
София не могла смотреть на первокурсников — мальчишки выглядели, как напуганные щенята.
– Ну-с? — прохаживался Амикус между рядами, теперь, видимо, взяв за образец профессора Снейпа. — Кто будет первым?
Краббэ поднял руку.
Первокурсники совсем сникли.
– Пожалуйста, Винс, — одобрительно пригласил Кэрроу. — Выбирайте себе жертву.
Выбор Краббэ пал не на малышей, а на гриффиндорца с шестого курса.
– Круцио! — прорычал Винсент.
У этого дебила куча заклинаний выходила убого. Но пыточное давалось легко, почти играючи. Гриффиндорец повалился на пол, вопя, как оглашенный.
– Достаточно, — удовлетворенно потирал руки Кэрроу. — Кто следующий? Гойл? Отлично!
Гойл выбрав четверокурстницу, почти со сладострастием пытал хорошенькую равенкловку. И учитель, и ученик наслаждались невыносимым для большинства зрелищем.
София закрыла глаза и принялась считать воображаемых овец. Один. Два. Три…
Крик достиг почти уровня ультразвука.
Четыре. Пять. Шесть…
Девушка вот-вот сорвёт горло! Удивительно, как она ещё не охрипла? А ведь Лонгбботомы вот так сошли с ума, от невыносимой боли, которая не кончалась и не кончалась…
Семь. Восемь. Девять. Десять… Да кончится это когда-нибудь?!
– Прекратите! - прокатился по аудитории певучий девичий голос.
Все взгляды обратились к Джиневре Уизли:
– Прекратите немедленно. Гойл, ты — жалкий трус! Волдемортовская гиена!
– Достаточно, Гойл, достаточно, — улыбался мистер Кэрроу. — Ставлю вам «превосходно», двадцать баллов Слизерину, - перешагнув через распростёртую на полу девушку, мужчина подошёл ближе к рядам гриффиндорцев. — Не трудитесь садиться, мисс Уизли.
Джинни с вызовом глядела на Пожирателя.
– Ваши родители неблагонадежны; а ваши братья находятся в розыске. Поттер ведь является другом вашей семьи, верно?
– Да, сэр, — с вызовом ответила смелая девушка. –Совершенно верно.
– Предатели крови? Что ж! Учитывая все обстоятельства, стоил ли удивляться отсутствию у вас должного воспитания, Джиневра Уизли? И слабому интеллекту. Только непроходимый идиот может при мне называть Имя Того, Кого Называть Не Следует! Вы ответите за вашу дерзость. Слизеринцам следуетотдохнуть, — Кэрроу остановился напротив ясноглазого паренька с карими глазами. — Невиль Лонгботтом!
Тот немедленно поднялся:
– Я не стану пытать Джинни. Я вообще никого пытать не буду… сэр.
– Вот как?
– Мои убеждения и принципы не позволяют пытать людей, сэр. Тем более, Джинни. Она мой друг! Если вы способны понять, что это такое, сэр.
– Вы осознаёте, что означает ваш отказ? И чем обернётся для вас лично?
– Конечно, сэр, - не повышая голоса, ответил Невиль.
– Круцио!
Амикус даже не вызвал Невиля из-за парты и тот повалился в узком проходе, грозя раскроить себе череп об острые углы столов. Пока юноша корчился под заклятием, отводили глаза даже слизеринцы. Невиль никогда не был столь популярен, как его знаменитые друзья. Парень создал себе стойкую репутацию тюхи-матюхи, но он был беззлобен и настоящих врагов не нажил.
– Энервейт!
Палочка вылетела из рук Амикуса Кэрроу и оказалась в руках Джинни.
– Как ты смеешь?! — визгнул Пожиратель.
– Не двигайтесь, мистер Кэрроу, — ровным голосом потребовала Джинни.
В карих глазах девушки застыла твёрдая решимость идти до конца.
– Прошу вас, не заставляйте меня убивать вас.
– Я сотру тебя в порошок, отродье Прюитов! Раздавлю! Уничтожу! Рыжая дрянь!..
Колин Криви тем временем помогал Невилю встать.
– Ты будешь умирать долго и очень мучительно! –продолжал бесноваться Амикус.
В класс, видимо привлеченный громкими криками, влетел Снейп, зорким взглядом вбирая в себя общую картину:
– Что происходит? — вопросил он, складывая руки на груди.
– Мне не нравится, чему нас здесь учат, господин директор, — с вызовом вскинула голову Джиневра Уизли. — И поэтому я заканчиваю обучение в вашей школе.
– И — я! — поддержал Джинни Колин Криви.
– И я… — слабым голосом откликнулся Невиль.
– Отдай мою палочку, мерзавка! — орал Кэрроу. — Снейп! Остановите её!!! Слизеринцы, взять их! Взять! Взять! Хватайте, — орал Амикус.
– Мы вам что, собаки? — презрительно скривился Забини.
– Господин Кэрроу что-то путает, — покачал головой Ноттю - Мы — чистокровные маги, а не охотничьи псы. По свисту на людей не бросаемся.
– Ты — пёс! — Топал Кэрроу на Теодора Нотта. — Пёс! И пёсий сын! Все, кто немедленно не поможет мне одолеть Предателей Крови, ответит! Ответит перед Темным Лордом! Вы что? Все оглохли?!..
– И Джиневра Уизли, и Невиль Лонгботтом — чистокровные волшебники, — процедил Драко через зубы.
– И что?! — взвился Кэрроу.
– То, мистер Кэрроу, что никто из слизеринцев не кинется убивать чистокровных, пусть и с враждебного факультета, по приказу полукровки.
– Как ты смеешь?!..
– Почему нет, — надменно выгнул дугой бровь юноша, став при этом похожим на Люциуса Малфоя, словно две капли воды.
– Стой, Уизли! Стой! Я приказываю тебе!!! СТОЙ!
Истошные вопли вызвали в классе взрыв смеха. Даже Снейп откровенно ухмылялся, наблюдая за потугами своего незадачливого патрона.
– Мистер Кэрроу, приношу соболезнования. Кажется, студентка вас обезоружила?
– Темный Лорд узнает о том, как ты, грязная скотина, стоял и смотрел и не делал ни-че-го! Он узнает, и тогда мы увидим, что Он скажет! Вы меня слышите?! — вопил Кэрроу.
– Конечно, я вас слышу. У меня попросту нет иного выбора, — с язвительной вежливостью констатировал бывший слизеринский декан. — Вы весьма громко кричите.
– Если ты немедленно не остановишь девчонку!..
– То, полагаю, вы останетесь без волшебной палочки?
***
Джинни, Невиль и Колин в тот же день сбежали из Хогвартса.
За обедом Снейп сидел за столом с задумчиво-отрешённым видом.
«Чего вы ждёте, профессор?», — хотелось крикнуть Софии.
Что-то темное, похожее на воронку торнадо раскрутилось на полную катушку и теперь, извиваясь отвратительной гусеницей, приближалось.
Приближалось неотвратимо, но так медленно… Нестерпимо медленно!
Остались в прошлом походы в Хогсмед, веселые студенческие пирушки, влюбленности, надежды на будущее. Будущего ни у кого из них не было. Все жили ожиданием.
Ожиданием худшего, ожиданием страшного.
Ожиданием конца.
Когда на смерть идут - поют,
а перед этим
можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
час ожидания атаки…
Пока оно не грянет, так и будет тянуться эта бесконечная серая морось.
***
Драко пил. Много. Его не могли остановить запреты, не удерживали наказания.
– Что, принцесса Мракс? — ухмылялся он, после того, как достигал нужной кондиции. — Успела приготовить путь к отступлению? Кажется, благословленный Гарри Поттер, Святой Гарри Поттер положил на тебя глаз, да? Ты с ним уже трахалась? Или пока ещё нет?
– Прекрати, Драко, — морщилась София. — Ты отвратителен.
– Ну, конечно, я отвратителен. Я не Поттер… и даже не Снейп. Я черт знает что такое. Сплошное недоразумение.
– Не надоело ещё упиваться жалостью к себе любимому?
Драко смеялся, запрокидывая головуа:
– Да разве я упиваюсь? Нет, Гринграсс. Мне плевать на то, что будет со мной. Но Поттеру я тебя не отдам. Только не этому проклятому мальчику «Я-Такой-Правильный!» Учти, я скорее убью тебя…
Стоило алкоголю выветриться, как Драко предпочитал не вспоминать сказанного во хмелю.
– И ты действительно сможешь меня убить?– как-то поинтересовалась у него София.
Драко криво ухмыльнулся в ответ:
– Дура ты, Гринграсс.
- Это «да, конечно, убью и глазом не моргну». Или - «Нет, что ты? Как можно?».
– Разве я посмею убить племянницу Тёмного Лорда? — ухмыльнулся блондин и запустил в девушку снежком, слепленным из серого, успевшего осесть, снега. — Я для этого слишком Малфой.
– Сволочь ты, а не Малфой!
– Одно другому не мешает.
В тот же вечер, опять наклюкавшись, Малфой, сделал попытку зажать её в общем коридоре. София пришла в ярость. Она не терпела подобной «романтики».
– Пошел вон, Хорек! И даже не смей заводить свою любимую волынку насчёт Поттера!
Драко смеялся хриплым, сумасшедшим смехом. Его холодные глаза чем-то напоминали взгляд умирающего Добби. В нём отражались серые небеса и леденящее предчувствие смерти.
– Если я умру, а Поттер станет к тебе подкатывать, как долго ты будешь отшивать его, моя дорогая невеста?
– Ты выживешь. А Поттер женится на Уизли. И все мы будем жить долго и счастливо.
Драко устало уронил голову Софии на плечо:
– Ты будешь сажать цветы в Малфой-мэноре…розы. Алые розы, их так любит мама. Хотя, нет, к Мерлину розы! Ты станешь сажать лилии. Белые! И носить легкие белые платья. У нас с тобой будет сын. Блондин. Красивый мальчик, похожий на меня. И когда-нибудь он влюбится в дочку Поттера, а я надеру ему задницу.
– Ничего подобного! Я и пальцем тронуть его тебе не позволю.
– Не позволишь. И мы будем ругаться с тобой из-за этого всю ночь, до самого рассвета…
– Ты станешь обзывать меня «Гринграсс»…
– А ты меня — Хорьком…
Они засмеялись.
– Всё так и будет, - прищурился Драко, но в голосе его слышалась тоска. - Если мы выживем. Если Поттер победит. Если Малфоев не казнят или не отправят в Азкабан.
– Драко!..
– Ты не должна была сюда возвращаться. Здесь нет будущего. Мне нечего тебе дать, София. У меня нет ни душевной чистоты Поттера, ни его силы духа, ни его чертовой храбрости и тем более нет даже сотой доли его благородства. Будь Поттер на моем месте, он никогда бы не позволил тебя пытать, отправлять в проклятые дома, похищать прямо у себя под носа. Он скорее бы сдох, чем лёг под Грейбэка! Он никогда бы не изменил тебе с сучкой Беллой. Он — не я, в этом всё дело. Поттер всегда выходил на пару метров вперёд. Вот останься ты с ним, в твоем будущем были бы эти пресловутые белые лилии. Это хуже Круцио, представлять, как он протягивает к тебе руки, а ты готова остаться с ним!
Драко со всей силы ударил кулаком в стену.
– Я никогда не останусь с Поттером, — поспешила успокоить его София. — Ни одному из нас это ненужно. Он любит Джинни. А я… я, конечно, уважаю его, но я не хочу сажать с ним лилии. Я люблю тебя, и если завтра тебя ждёт Азкабан, значит, я буду ждать. Ждать столько, сколько потребуется. А может быть, мы пойдём туда вместе.
Представив такую перспективу, София содрогнулась и смолкла.
– Гринграсс?
–Что?– уныло откликнулась она.
– Я люблю тебя. Как умею. Прости меня, ладно? За всё. Я кругом неправ. Я хотел бы, чтобы всё с самого начала между нами всё было иначе. Но прошлого не изменить, а на будущее мало надежды. И всё же я хочу чтобы ты знала –я люблю тебя, Гринграсс.
Он обнял её. С нежной горечью, страстно и в то же время почти по-братски.
Отвечать не имело смысла.
София и так уже давно всё ему сказала.
***
Паркинсон изо всех сил стараясь подлизаться к новому начальству. Краббэ и Гойл словно задались целью примкнуть к сомнительно славе Кэрроу. Милисент затаилась, стараясь не показываться в общей гостиной. Со всего их курса единственным, кто оставался более или менее вменяемым, был Блейз Забини, но общаться с ним у Софии не было желания.
Гуляя в окрестностях Хогвартса, серого и словно вымершего, девушка часто размышляла о том, что если Волдеморт падёт, ей не простят роковой родственной связи и, в лучшем случае, отправят к магглам. При этой мысли что-то слабо трепыхалось в груди, но…зачем ей к магглам? Её ничто больше не держит в том, другом, мире. Она слишком пропиталась этим.
Если Волдеморт одержит победу, то всё, что его окружает, будет похожим на то, чем обернулся Хогвартс — серая мгла, холод, пустота и ненависть.
Темный Лорд, словно исполинский дементор, высосет из мира всю радость.
– Не боитесь замерзнуть, мисс Гринграсс? — услышала она глубокий низкий голос профессора Снейпа. — В вашем положении не стоит сидеть на стылой земле.
Приняв протянутую ладонь, София позволила учителю помочь ей подняться.
– Не хотите прогуляться?
– Моё общество будет вас раздражать.
– Не в малейшей степени, — заверил её Снейп.
Какое-то время они просто шли рядом, ежась от холода и не глядя друга на друга.
– Тёмный Лорд убьёт вас, — с тоской проговорила София, устремляя взгляд на серое озеро.
– Убьёт, — согласился зельевар. — Вас это расстроит? О! Это прямо-таки бальзам на мою израненную душу; реки меда на моё больное самолюбие. Могу я полюбопытствовать, из чего произрастает ваше горячее соболезнование?
И не глядя на директора, София знала, как иронично приподнимаются его брови.
– Я считаю это несправедливым.
– Если вас это успокоит, мисс, я знал, на что иду. Я взрослый человек и вполне готов принять ответственность за свои поступки.
– И вам не страшно?
В чёрных глазах мелькнула очередная язвительная искорка. И погасла, так и не разгоревшись.
– Вы хотите исповеди? Её не будет. Скажу только, что все мои страхи я давно похоронил, — София не знала, что отразилось на её лице и почему почти окаменевшие черты зельевара вдруг смягчились. — Забавно наблюдать такую сердечность у представительницы племени, славящегося своей бесчеловечностью.
– В семье не без урода.
– Холодно, Астория. Давайте возвращаться.
Дни тянулись, как жевательная резинка. Все ждали перемен, но перемен не было. Ходили упорные слухи, что кто-то проник в Гринготс, выкрал нечто ценное. Что именно, точно никто не знал.
Очередной визит бабули Мракс не стал для Софии неожиданностью. С собой ведьма принесла ту самую шкатулку, которую полгода назад София забрала из развалившегося дома.
– Гарри Поттер приближается к Хогвартсу, — сказала Властелина. — Том хочет, чтобы крестраж находился здесь. Используя свою связь с мальчиком, он сделал всё возможное, чтобы тот не медлил. Спрячь это в Выручай-комнате. Как только Гарри появится в Хогвартсе, время будет исчисляться секундами. Том не станет медлить с уничтожением последних крестражей. Так что как только удостоверишся, что диадема попала в нужные руки, немедленно покинь Хогвартс. Я буду ждать тебя в Хосмеде.
– Неужели Волдеморт станет драться с детьми?
– Здесь последний оплот Ордена Феникса, сердце мое. Падение Хогвартса ознаменует победу Мраксов над старым режимом.
– Но ты же сама говорила, что с лордом Волдемортом необходимо покончить!
– София, твоя забота не попасть под удар, ясно? Остальное — не твоего ума дело.
София наткнулась на Драко у входа в подземелья Слизерина. Он поджидал её, привалившись плечом к стене и исподлобья наблюдая за пустующей лестницей.
– Ты в курсе, который час, Грниграсс?
–Ничего не поделаешь, в дневные часы Властелина предпочитает не появляться. Пойдем с гостиную? Здесь холодно.
Драко скинул с себя мантию и закутал в неё Софию. Его руки ласково касались её плеч. Почти нежно. София закусила губу. Сердце её билось быстро-быстро, как птичка, машущая крылышками.
– Драко, я должна тебе кое-что сказать.
–Что?
– Я беременна.
После короткой паузы София услышала его мягкий, словно пенящийся, смех.
–Я понимаю, что это несвоевременно, но…
– Несвоевременно?! Очень даже вовремя! Теперь, даже если всё кончится хуже некуда, даже если нас с отцом заберут в Азкабан, тебя не тронут. По любым законам беременная женщина — неприкосновенна.
– Драко, они не посмеют тебя арестовать, ведь ты же ни в чем не виноват!
Он накрыл ладонью губы Софии, призывая к молчанию.
– По магическим законам Великобритании, если у волшебника есть ребёнок, его не лишают имущества, ведь младенец ни в чем не повинен. Род Малфоев не прервется, и вам с мамой не придётся нищенствовать.
Глаза Софии обожгло вскипающими слезами:
– Не нужно говорить об этом… есть ведь вероятность, что выиграет Темный Лорд?
Драко положил ладонь девушке на живот, словно прислушиваясь к зарождающейся в её теле жизни. На губах его расцвела нежная улыбка:
– Нам нужно сделать всё, что бы у нас было будущее. Мы должны выжить. Ради нашего малыша. Твоя жизнь — залог его жизни. Ты должна беречь себя, любовь моя. Клянусь! Тебе никогда больше не придётся больше меня упрекать ни в чём.
– Неужели ты даже пить бросишь, Малфой? Алкоголизм лишит тебя будущего вернее, чем это могут сделать Сам-Знаешь-Кто и Орден Феникса вместе взятые.
Малфой запустил руку в свои светлые волосы, ероша их:
– Я постараюсь…я, правда, буду стараться. Просто когда я пью, мне не так тошно. А трезвый я почти беспрестанно думаю. Об отце, которого Белла оставила отдуваться за меня дома, после твоего побега. Меня она из дома вытащила не спросясь, словно я бесчувственное полено, а не человек. О самой Белле, просидевшей в Азкабане лучшие годы жизни. О мертвом дяде Сириусе, которого я и не видел толком никогда, только на колдографиях. Даже о дяде Регулусе, о судьбе которого мы так ничего толком и не знаем. О тёте Андромеде, о Нимфадоре, приговоренной теткой к смерти за то, чья она дочь и чья жена. Белла знать её не хочет. Для неё Нимфадора просто ещё одна грязнокровка, позор нашего рода, несмываемое пятно. А мне иногда хотелось бы узнать её ближе. Хотя, как подумаю о том, что её сын может стать оборотнем; таким же волком, как Фенрир, — Драко передёрнуло от отвращения. - А потом мои мысли возвращаются к Поттеру… не помню, говорил ли я тебе о том, что при нашей встрече я предложил ему дружбу, протянул руку, а он грубо меня оттолкнул, высмеял. Он предпочёл мне Уизли. Нищеброда, вечно ущербного закомплексованного младшего братика Уизли.
Отец рассказывал мне о его папаше, Джеймсе. Поттеры, они все такие — высокомерные и свято уверенные в своей правоте… Я всегда соревновался с ним. Избранный! — выплюнул Драко последнее слово. — Шрамоголовый! Ему всё сходило с рук, этом дамблдоровскому любимчику. Так же, как когда-то сходило с рук его папаше. Отец всегда утверждал, что если бы не грязнокровка Эванс, которую, кроме как в нечистой крови упрекнуть было не в чем, Джеймс Поттер так и остался бы в памяти людей, как отъявленный хулиган и бездельник. Это смерть сделала его героем, а жил он хреново…
В последнее время моя ненависть к фамилии «Поттер» заметно уменьшилась. Дамблдор, старый интриган, растил его, наблюдая, как за тыквой под колпаком: когда созреет и её можно будет принести к столу. Жертва. Вот кто Поттер для них всех — Волдеморта, Дамблдора, Снейпа.
– Нет, Драко! — возразила София. — Снейп защищает его и будет защищать до конца. Но по иронии судьбы из всех людей, которые были в его судьбе, Гарри именно Снейпа он ненавидит больше всего…
Малфой невесело хмыкнул. Его рука потянулась к руке Софии и их пальцы переплелись.
– Я не буду больше пить. И мы должны пожениться как можно скорее.
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Понедельник, 30.12.2013, 17:37 | Сообщение # 68 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 59
Василиск и Чаша
Все жили ожиданием — преподаватели и ученики; слизеринцы и гриффиндорцы; Кэрроу и МакГоногалл, озеро у подножия Хогвартса и даже Запретный Лес. Промокая под зимними оттепелями и первыми мартовскими ливнями, превращающими землю в грязь — ждали…
Днем ещё удавалось кое-как отвлечься от зловещего предчувствия беды, но с приходом ночи сердце обмирало. София садилась в постели, обливаясь холодным потом, с отчаянием понимая, что смерть это реальность, а не отвлечённое понятие.
Все так ждали бури, что буря, конечно же, не могла не прийти.
***
В тот вечер, засыпая, София видела, как Паркинсон читает книгу. Падающий от лампы свет мешал заснуть, но говорить со слизеринкой, во-первых, не хотелось, а во-вторых, было совершенно бесполезно. Панси имела дурную привычку прислушиваться только к собственным желаниям. К тому же шуршание книжных страниц не столько раздражало, сколько успокаивало нервы.
Проснулась София от мелодичного перезвона.
– Что происходит? — узнала она высокомерный, даже не смотря на испуг и волнение, голос Паркинсон.
– Понятия не имею! — недоброжелательно фыркнула в ответ Миллисент Булдстроуд. — Хотя, постойте, кажется, это сигнал тревоги? Нужно немедленно идти в Большой Зал.
Не успели они облачиться в мантии, как дверь содрогнулась под нетерпеливыми ударами.
– Драко? — всхлипнула поспешившая отворить дверь Паркинсон.
Малфой шагнул к Софии:
– Судя по лепету Дивангарда, — сказал он, — Волдеморт сейчас направляется в Хогвартс. На всякий случай сразу берите с собой всё необходимое, - деловито инспектировал Малфой. — Сюда вы, скорее всего, больше не вернётесь.
Паркинсон уцепилась за мантию юноши:
– Драко, не уходи!
Он почти брезгливо оттолкнул девушку от себя, направляясь обратно к двери.
– Пожалуйста, останься! — всхлипнула Паркинсон.
– Я староста факультета и должен выполнять свои обязанности, я не могу остаться, даже если бы и хотел.
София заметалась по комнате в попытках сообразить, что для неё «самое необходимое». Нательный крест — на ней, фамильный перстень Малфоев, подаренный Драко, тоже. Палочка. Так, что ещё?..
Построившись в ровные шеренги, факультет Слизерин двинулся за Дивангардом в Большой Зал. Только пройдя весь коридор до конца, София поняла постаменты стоят пустые; привычных статуй в доспехах на них нет.
– Гарри Поттер! Гарри Поттер здесь! Я своими глазами его видел! — носилось в воздухе.
Невозможно было определить источник, порождающий это воодушевляющее заклинание.
Зачарованный потолок Большого Зала темнел, усыпанный звёздами. Под ним за четырьмя длинными столами сидели растрёпанные школьники: кто-то уже в дорожной мантии, кто-то ещё в халате. Все взгляды устремились к профессору МакГонагалл. Та стояла на возвышении в центре Зала. Позади неё теснились остальные учителя. В том числе и белокурый кентавр, преподающий в Хогвартсе Прорицания.
– Члены Ордена Феникса, — с ненавистью прошептал Нотт.
Высокий темнокожий гигант, однозначно, Кингсли. Все Уизли — Чарльз, Фред, Джордж, Рон, Билл и Флёр и даже Перси. Невысокая плотная женщина с румяным лицом, без сомнения, была сама миссис Уизли, хозяйка рыжего «выводка». Ни она, ни её супруг не отличались ни статью, ни привлекательным лицом, оставалось только удивляться, откуда их отпрыски получили яркую, животную, почти магнетическую красоту.
Человек с коротко состриженными, словно присыпанными пеплом, волосами, с раскосыми глазами, поджарый и стройный, несомненно, был Ремус Люпин, муж Нимфадоры Тонкс. Оборотень. Самой Нимфадоры не было видно. Наверное, муж настоял, чтобы она осталась дома, с ребёнком и матерью, вдали от пожара, готового вот-вот разгореться.
Впереди остальных членов Ордена, за правым плечом МакГоногалл, стоял главный виновник переполоха — Гарри Поттер. Рон и Гермиона, как всегда, держались рядом.
Голос МакГоногалл, спокойный и властный, привычно разносился под сводами Большого Зала:
– Эвакуацией будут руководить мистер Филч и мадам Помфри. Старосты организуют свои факультеты и в порядке живой очереди доставят порученные им группы к назначенному эвакуации.
Из-за стола Хафлпаффа поднялся высокий симпатичный юноша:
– А если мы хотим остаться и принять участие в битве, мэм?
МакГоногалл смерила юношу строгим взглядом, но в уголках её губ притаилась одобрительная улыбка.
– Совершеннолетние могут остаться, — кивнула она. — Остальные должны будут немедленно покинуть Хогвартс.
– Но как быть с нашими вещами? — возмутилась третьекурсница-равенкловка. — С чемоданами? С совами?
– У нас нет времени паковать имущество, мисс Донаван. Наша задача — успеть эвакуировать вас самих.
Только тут до Софии дошло, что профессора Снейпа в зале нет, а ведь именно он, как директор, должен был руководить эвакуацией. Подняв взгляд на Драко, она прочла в его глазах ту же обеспокоенность.
– Где наш директор, профессор МакГоногалл? — задала она вопрос.
– Снейп, мисс Гринграсс, прошу прощение за вульгарное выражение, «сделал ноги».
На короткое мгновение из Зала исчезло все, кроме злых блестящих колючих глаз Миневры МакГоногалл. Потом мир вернулся вместе с прикосновением Драко. Перегнувшись через стол, он потянул Софию за руку, принуждая опуститься на место.
Слова МакГоногалл были встреченными дружным, веселым смехом.
И снова взгляд Драко, внимательный и холодный. Хоть бы сказал что-нибудь! Так ведь нет, молчит.
***
Волдеморт идет убивать. Умирать страшно. Но большим магам в маленькой магической песочницы на это наплевать. Мужчинам, желающим сожрать кусок повкуснее, всегда плевать на то, какой ценой окупается их «хочу». Сколько погибнет людей? Сколько поломается судеб? Для скольких матерей жизнь утратит краски, превратившись в серый памятник их павшим детям?
Будь ты проклят, Волдеморт! И пусть будут прокляты все эгоистичные скоты, готовые во имя развлечения, блага или амбиций обрекать землю на кровавый душ.
– Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — продолжала распинаться МакГоногалл, — но вряд ли они продержатся долго, если не предпринять дополнительных мер. Поэтому прошу всех двигаться быстро и организованно, слушаться старост…
Последние слова потонули в раскатах другого голоса, высокого, холодного и ясного. Невозможно было определить, откуда он исходит. Казалось, заговорили сами стены.
Из-за столов раздались испуганные вскрики. Школьники в ужасе жались друг к другу и затравленно озирались.
– Я знаю, — вещал Волдеморт, — что вы готовитесь к битве, но ваши усилия тщетны. Вы и сами знаете, что не можете противостоять мне. Я не хочу никого убивать, ни учеников; ни учителей. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса и не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас, даю вам слово, не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Даю вам на раздумье время до полуночи.
Голос стих, словно дальние громовые раскаты, а в Зале воцарилась тишина. Та тишина, что давит на барабанные перепонки, распирает стены, сводит с ума. Все взгляды обратились к Гарри Поттеру.
Из-за стола Слизерина подскочила Паркинсон, и срывающимся голосом прокричала:
– Да он же здесь! Зачем медлить? Отдадим его Сами-Знаете-Кому и спасёмся…
Грифиндорцы первыми поднялись с мест, живым щитом окружая своего героя. За ними в стройный ряд поднялись хаффлпаффцы, и почти в следующую минуту — равенкловцы.
Палочки трех факультетов были направлены в сторону Слизерина. Почему-то никому не пришлои в голову, что предать Поттера предложил один единственный человек с этого факультета, что его голос не нашел поддержки.
– Сидите смирно, — процедил Малфой однокашникам, буравя взглядом стол. — Нам меньше всего нужна сейчас склока.
МакГоногалл, благоразумно рассудила точно так же:
– Благодарю вас, мисс Паркинсон. Вы первая нас покинете, - ровным голосом пообещала профессор. — За вами последуют остальные ученики вашего факультета.
Дивангард, беспрестанно оглядываясь, вёл их по переходам Хогвартса, освещённым яркими всполохами факелов. Гремели доспехами ожившие статуи. Стоило глянуть в окно, как можно было увидеть ослепительное холодное сияние синего защитного купола, окутывающего Хогвартс.
– София? — руки Драко предупреждающе сжались на плечах девушки. — Как только окажешься в Хогсмете, тебя встретит Властелина. Всё оговорено. Иди, ничего не бойся и береги себя.
– А ты?.. — София прикусила губу, стараясь не расплакаться.
– Как только последний слизеринец окажется в безопасности, я последую за тобой. Не жди меня в Хосмете, это слишком близко к эпицентру боя, а в твоём положении нельзя рисковать. Я не хочу, чтобы ты потеряла нашего малыша.
Прижав к себе Софию, Драко поцеловал её:
– Ради нас обоих, меня и моего сына, не делай глупостей. Иди!
Уйти без него? София ни за что не покинет Драко в такой момент. Ни за что! Да и Волдеморт не простит ей бегства. Нет, нужно остаться.
София спряталась за одной из горгулий, намереваясь дождаться прихода Драко с тем, чтобы покинуть школу вместе с ним.
Среди толпы гриффиндорцев София заметила Грейнджер вместе с Роном. Крадучись, оба двигались в сторону, противоположную назначенной точке эвакуации.
Пройдя за гриффиндорцами несколько коридоров, она остановилась у открытой двери в заброшенную туалетную комнату. Туалет Плаксы Миртл, в котором находился вход в Тайную Комнату. Интересно, что грифифндорцы тут забыли?
Рон и Гермиона склонились над заветным умывальником со змейкой. Рон что-то забавно шептал. Гермиона напряженно наблюдала.
На полу между ребятами стояло нечто блестящее и громоздкое.
«Чаша», — догадалась София.
– Что вы здесь делаете? — поинтересовалась она вслух, аккуратно притворяя за собой дверь.
Рон и Гермиона вскинули палочки.
– Что ты тут делаешь? — зарычал Рон, слова собака, охраняющая кость.
Гермиона шагнула вперёд, прикрывая старинный артефакт.
– Мой визит в дамскую комнату выглядит естественнее, чем твой, Рон, - усмехнулась София. — Я правильно понимаю, вы решили отдать должное памяти опочившему василиску? Пытаешься овладеть парселтангом, Уизли? Как успехи?
– Убирайся!
Сжав кулаки, рыжий сделал шаг вперёд.
– Подожди, Рон, - привычно удержала его Гермиона. — Ты-то ведь как раз успешно владеешь змееязом, так, Астория?
– Может быть, — кивнула София.
– Гермиона! Ты же не собираешься довериться ей? — округлил глаза Рон.
– Разве у нас есть выбор?
– Но она же!.. Она родственница Сама-Знаешь-Кому!
София, не желая терять даром время, приблизилась к раковине, игнорируя наставленную на неё палочку Уизли, и прошипела заветное: «Откройся!».
Вспышка света. Перед ними открылся знакомый длинный черный тоннель. София скользнула в него первой. Рон и Гермиона не отставали от неё.
– Люмос, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, как только их ноги коснулись дна подземелья.
За воротами со змеями открылась Тайная Комната. Статуя Слизерина по прежнему невозмутимо сторожила окаменевшие останки своего фамильяра.
– Василиск, что? — тревожно озирался Рон. — После смерти сам обратился в камень?
– О, нет! — застонала Гермиона. — Что же нам теперь делать, Рон? Я не знаю, чем ещё можно уничтожить эту… эту гадость!
София протянула руку к Чаше.
– Отдайте её мне, — потребовала она.
На всякий случай Рон перекинул трофей из правой руки в левую:
– Ещё чего!
– Что ты собираешься делать? — более разумно подошла к делу Гермиона.
– Тоже, что и вы — уничтожить зло, заключенное в Чаше.
– Так я тебе и поверил! — фыркнул Рон.
– Если хочешь, можешь сделать это сам.
София подошла к каменной голове василиска и положила руку между смеженными веками гигантской змеи. Сила потекла с пальцев, заставляя каменный панцирь идти тонкими трещинами.
– Что происходит? — пискнула Гермиона, испуганно пятясь.
Камень треснул и осыпался. Огромное гигантское тело зашевелилось, распрямляясь.
Рон дрожащей рукой поднял палочку и наставил его не на змею, а на Софию:
– Прекрати!
На короткое мгновенье София наслаждалась чувством власти и страхом других существ, полностью зависящих от её воли. Но потом лучшая часть её натуры взяла вверх:
– Не бойтесь, василиск мёртв, он больше не способен никого обращать в камень.
– М-мёртв?
– Это всего лишь зомби, пояснила София.
– Всего лишь?.. — нервно хохотнул Рон. — Инфернал из василиска? Мощно!
Рон с Гермионой обменялись взглядами. На их лицах все читались испуг, недоверие и решимость идти вперёд до конца.
Мёртвый василиск, словно червь-переросток, извивался на месте, не делая попыток ползти.
– Сейчас, Рон, ты сунешь в пасть василиску Чашу.
– Ну, конечно! Для чего ж ещё существуют этот придурок Рон, как не для того, чтобы добровольно руки совать туда, где их гарантированно откусят! — заворчал рыжий.
– Хочешь доверить эту миссию мне?
Гриффиндорцы снова обменялись взглядами, и Гермиона едва заметно кивнула Рону.
Рон отрицательно помотал головой, не соглашаясь с подругой.
– Ты прав, совать руки в пасть этому дьяволу опасно, он по-прежнему ядовит. Ладно, есть идея. Просто положи Чашу к своим ногам, Уизли.
– Но… — начал, было, он.
– Рон! — строгим учительским тоном одернула Гермиона.
Узили возвёл очи горе:
– Ладно, ладно! Если вы обе настаиваете, девочки…
Василиск, послушный мысленному приказу, отданному Софией, открыл пасть, усеянную клыками, каждый длинной с человеческое предплечье и, словно щелкунчик, щёлкнул мощными челюстями. Раздался оглушительный, омерзительный полувизг-полускрежет. Чаша сплющилась.
Дохлая змея выплюнула бесполезный, теперь пустой артефакт на пол. Со звоном груда покореженного металла покатилась по каменным плитам.
– Мерлиновы кальсоны! — почти восторженно выдохнул Рон. — Ну, ты даешь, Гринграсс!
- Но как же мы поднимемся наверх? — обеспокоилась Гермиона. — Сейчас с нами нет феникса Дамблдора, как в прошлый раз.
София рассмеялась:
– Вот уж это точно не проблема.
Зомби василиска послушно подняло маленьких человечков наверх, к свету.
Впрочем, какой свет?
Наверху царила ночь и подступала Тьма.
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Понедельник, 30.12.2013, 17:38 | Сообщение # 69 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 60
Лили, прости…
– Нам нужно немедленно найти Гарри, — заявила Гермиона, как только проход в Тайную Комнату за ними закрылся.
– А ты что будешь делать? Планируешь присоединиться к своим? — поинтересовался Рыжий у Софии.
– Попытаюсь отыскать Драко.
– Беги к горгульи, — посоветовал Уизли. — Хорёк наверняка там. Если, конечно, он вообще ещё в Хогвартсе.
София, Гермиона и Рон распрощались несколько сухо, так и не определившись, кто они: враги или друзья?
Чтобы никого не напугать до смерти, София навела на василиска маскирующие чары, приказав зомби следовать за собой. Пробираясь по коридорам, девушка чутко ко всему прислушивалась, пытаясь понять, началась битва или нет? Судя по тому, как вздрагивали стены и мелькали разноцветные вспышки проклятий, Волдеморт был уже здесь.
Завернув за очередной угол, София наткнулась на трех женщин, в одной из которых узнала Джинни Уизли. С пожилой дамой София однажды встречалась, но не могла вспомнить, где именно. Третьей была Нимфадора Тонкс. Или теперь уже Люпин?
– Гринграсс? — раздраженно отбросила с лица рыжие пряди Джинни. — Что ты здесь делаешь? Ваши давно эвакуировались.
– Я тоже совершеннолетняя, а значит, могу остаться
Оглушительно прогрохотало, и по стенам побежала тонкая сеть трещин.
Пробираться вперёд приходилось сквозь тучи пыли и дыма — где-то занялся пожар. Стены и потолок беспрестанно ходили ходуном, словно случилось землетрясение.
Миновав очередной коридор, София, спустившись по мраморной лестнице, вбежала в переполненный людьми Большой Зал. Она пыталась отыскать взглядом Драко, но его не было.
Подняв голову, вместо привычного волшебного неба, сверкающего звездами, София уперлась взглядом в почерневшие от времени стропила, едва удерживающие готовую рухнуть крышу. Ярко полыхал мост над пропастью, соединяющий Хогвартский двор с остальным миром. Пожар раскрасил чернильную мглу в бардовые, оранжевые и синие тона. Вспышки проклятий летели во всех направлениях, словно ядовитые цветы, расцветающие на фоне ночного неба. В воздухе остро пахло гарью.
А в следующий момент раздался оглушительный грохот, расколовший мир на куски. И София поняла, что она летит!
Нет, не летит, а падает.
***
Слух улавливал крики, треск огня…
«Кажется, я ещё жива», — подумала она.
Поднявшись, София увидела, что внушительная часть Хогвартса просто перестала существовать. Не стало целого крыла. Вместо него осталась груда оплавившегося камня. За разрушенными стенами проглядывалась часть квидичной площадки с обрывками знамен; обрушившиеся трибуны.
Кто-то надрывно кашлял. Кто-то кричал от боли. Кто-то рыдал.
В плачущей девушке София узнала красавицу Ромильду Вейн:
– Моя нога! — стенала девушка. — Мне оторвало ногу! Я её не чувствую!
– Нет, нет! Не оторвало, — поспешила утешить её София, но, взглянув на конечность Ромильды, зажала рот руками, стараясь не извергнуть содержание желудка — на месте стройной икры осталось кровавое месиво.
– Помогите! Помогите ей, кто-нибудь! — исступленно закричала София.
Откликнулся мальчик, тот самый хаффлпаффец, просивший у МакГоногалл разрешение остаться, чтобы защищать школу.
– Её ногу зажало упавшей плитой, — почти рыдала София. — Не знаю, чем помочь.
Парень, склонившись, принялся что-то шептать.
Из темноты выскользнула фигура очередного Уизли, то ли Билла, то ли Чарли?
– Нам нужен портал, позволяющий перебрасывать раненных! Ромильде срочно нужна помощь медиков.
Вытаскивать раненных из-под завалов под вспышками проклятий оказалось далеко не таким долгим делом, как хотелось бы. Слишком много их было — тех, кому помощь уже не нужна: Колин Криви, Лаванда Браун, Кэтти Джонсон, Фред Уизли… и многие, многие другие.
Со стороны полуразрушенного Хогвартса доносились скрежет, крики, удары, взрывы, свидетельствуя о том, что битва ещё не окончена. Что список погибших не завершён.
– Берегись!!!
Обернувшись, София увидела огромного жуткого паука, занесшего над ней щелкающую клешню.
«Потомство Арагога», — проскользнула очередная мысль, странно далёкая.
Вспышка, пролетевшая над её ухом, отбросила паука в сторону.
– Гарри? — с облегчением выдохнула София.
– Нужно выбираться отсюда, — протянул он ей руку, помогая подняться. — Идем, дядюшкина племянница? — прищурился Поттер. — Думаешь, Волдеморт сдержит слово? — бросил он ей уже на ходу. — Если я сдамся, он прекратит эту жуткую бойню?
- Я не знаю, Гарри, — с отчаянием выдохнула София. — Я не знаю…
– Что ж? — поправил очки Поттер. — Пошли, проверим.
Стараясь не обращать внимания на вспышки, прорезающие тьму, на шум озера, гудящего, словно море; на странный скрип деревьев при полном безветрии они пробирались в сторону Запретного Леса.
– Туда, — сообщил Поттер, указывая на Дракучую Иву.
Поттеру удалось ловко ускользать от ударов. Когда он подбежал к стволу, дерево замерло, будто из него выдернули скрытую пружину, и София получила возможность беспрепятственно нырнуть в подземный лаз.
Вперёд они не столько продвигались, сколько протискивались. Приходилось двигаться ползком.
Двигались они молча, пока впереди не показалась полоска света и до них не донеслись приглушенные голоса. В щели, между ящиками, закрывающими проход, удалось рассмотреть комнату с облупившимися обоями и заколоченными окнами.
Грохот сражения доносился сюда, но был гораздо тише. В единственном, не зашитом досками окне, мелькали огненные вспышки. Саму комнату освещала тусклая масляная лампа.
Волдеморт, стоя посредине комнаты, задумчиво крутил в пальцах волшебную палочку. Перед ним на коленях стоял Люциус Малфой. Лицо у него было разбито, один глаз заплыл и не открывался.
– Повелитель!.. — слышался его хриплый голос. Малфой то опускал голову, то вскидывал её снова, чтобы заглянуть в бесстрастное нечеловеческое лицо своего Темного Лорда. — Умоляю!.. Там мой сын!
– Если твой сын погиб, я в этом не виноват, — равнодушно отозвался Темный Лорд. — Он не явился ко мне. Должно быть, переметнулся на сторону наших врагов, а?
– Не может быть! — снова опустил голову Люциус.
Когда он вновь поднял её, открытый глаз его полыхал адским пламенем. Люциус горячо взмолился:
– Повелитель! Разрешите мне пойти туда и отыскать моего сына и Софию. Я лично приволоку эту девчонку…
– Белла справится с этим лучше.
– Послушайте, милорд!.. — София видела, как на лбу старшего Малфоя вздулись бугры, как блестят бисеринки пота над его разбитыми губами. — В пылу сражения Поттер может погибнуть. И Поттер, и София! — Люциус вновь поднял искаженное мукой лицо. — Простите, но… я думаю, стоило бы остановить битву…
Волдеморт тихо рассмеялся:
– Люциус, Люциус, — погрозил он ему длинным пальцем. — Мой скользкий друг. Как забавно ты вьёшься ужом. Ну, кого ты хочешь обмануть, а? Думаешь, я не понимаю, что тобой движет? Не нужно особой прозорливости, не нужно владеть магией, чтобы понять твои мотивы. Они шиты белыми нитками. Ты хочешь остановить битву, чтобы узнать, что там с твоим сыном, — Темный Лорд покачал головой. — Мне нет нужды искать Поттера, он сам вот-вот явится. Прямо сюда. Но ты, если хочешь, можешь убираться. Иди, сражайся; ищи в окрестностях Хогвартса кого пожелаешь. Только сначала приведи ко мне Северуса.
- Снейпа? вздрогнул Малфой. — Но… зачем, Повелитель?
– Не. Твое. Дело, — печатая каждое слово, прошипел Волдеморт. — Не досаждай мне больше. Зови Снейпа и убирайся прочь.
Видимо, лорду Малфою здорово досталось. Он шел, спотыкаясь, натыкаясь на предметы, на стены, точно пьяный.
– Нагайна, - прошипел Волдеморт, повернувшись к змее, — другого способа нет. Мне очень жаль, что всё так выходит. Очень.
Огромная змея свернула тело изящными кольцами в прозрачном шаре, парящем прямо в воздухе без всякой поддержки.
Волдеморт отошел от своей любимицы.
София не могла оторвать взгляда от бледной руки с длинными пальцами, небрежно поигрывающей волшебной палочкой. Это был тот самый Волдеморт, которого она знала. Настолько близко, насколько это чудовище могло к себе кого-то подпустить. Сейчас колдун казался незнакомцем. И вызывал страх.
Липкий, мерзкий, холодный страх.
– Милорд?
София почувствовала, как Гарри вздрогнул, услышав низкий голос профессора Снейпа.
– Заходи, — милостиво кивнул Темный Лорд. — Я жду тебя, друг мой.
– Сопротивление нашего противника будет вот-вот сломлено…
– Разве кто-то сомневался, что Хогвартс сможет устоять перед мной? Я почти у цели. Почти… — бледные пальцы выстукивали нервную рваную дробь по столешнице. — Ты, Снейп, знаешь, где сейчас Гарри Поттер?
– Если позволите, я найду мальчишку…
Когда Волдеморт повернулся, свет упал на его плоское змеиное лицо, похожее на лик самой смерти. Кожа Тёмного Лорда словно светилась в темноте. Глаза сверкали, переливались рубиновыми огоньками.
– Милорд?..
– Я в затруднении, мой друг, — мягко, с меланхоличной ноткой, почти с нежностью, проговорил Волдеморт.
Лица зельевара София не могла видеть. Её взгляд упирался в его напряженную, прямую спину.
Слышался тихий шип змеи.
– Палочка не слушается меня, Северус. Я непревзойденный волшебник, но палочка… она ведёт себя как вполне обычная. Нет никакой разницы между ней и той, что я когда-то приобрёл у Оливандера.
Снейп молчал.
– Ты слышишь? — повысил голос Лорд. — Нет никакой разницы!
– Мой господин…
Волдеморт со свистом втянул в себя воздух, резко бросая худое тело вперёд. Они были с профессором зельеварений одного роста, но Темный Лорд казался значительней и выше:
– Мне не нужно задавать вопросов: почему? Не нужно тратить время на долгую и напряженную работу мысли. Лорд Волдеморт знает ответы на все вопросы.
– Вы великий чародей, мой господин.
– Твой господин сдох, скотина! — Волдеморт схватил Северуса за грудки и заглянул своими адскими пылающими очами в глаза Снейпу. — Я немногим верил, но тебе…тебе я, пожалуй, все-таки верил, Северус. А ты? Ты предал меня. Ты с самого начала знал, кто истинный хозяин Палочки!
– Я всего лишь пытался сохранить Драко жизнь. Я люблю этого мальчика, как если бы он был моим кровным родственником…
– Хватит!
В напряженном молчании, повисшем между мужчинами, казалось вот-вот пойдут электрические разряды.
– Ты был мне очень полезен, Северус…
Мантия Лорда шуршала, как подползающая змея.
Теперь София могла видеть застывшее лицо Снейпа. Оно было мраморно-белым и неподвижным. Казалось, за невидящими черными глазами уже не теплится жизнь.
– Думаешь, ты один в кошмарах слышишь предсмертные крики Лили Эванс? — почти шепотом говорил Волдеморт.
Снейп вздрогнул. В черных глазах мелькнула тень, губы сжались в узкую полоску.
– Да, мне следовало тогда послушаться тебя, мой друг. Я мало что знал о противнике. Вернее, о противнице. Я недооценил её. Что мне было известно об этой девочке? Только то, что она была магглорождённой и что ты любил её. Я посчитал, что всё это не так уж и важно. Я заплатил за свою ошибку ужасную цену: потерял всё. Потерпев поражение от рук Лили, — ведь в действительно меня победила она, а не её сын Гарри, - я не умер, нет! Я на собственной шкуре сумел постигнуть слова Дивангарда: «В таком состоянии мало кто захочет существовать». Жить — так?.. — Волдеморт покачал головой, — как пиявка, как паразит, почти теряя способность мыслить? Вообрази это, Северус. Вселяться в тела неразумных животных, чтобы хоть как-то поддержать своё жалкое существование? Книги не врут, Северус. И Дамблдор — не лгал. Не лгала мне и Властелина. Такое существование хуже смерти. Это очень страшно, мой друг, разорвать свою душу на части. Ты даже убить себя не в состоянии, потому что все, что привязывает тебя к материальному миру — это чужое тело, на котором ты паразитируешь. Я никогда не был особенно уравновешенным человеком. Но раньше мне удавалось держать наследственное безумие под контролем. Однако десять лет однообразия и одиночества кого угодно сведут с ума. Никому ещё не удавалось сохранить рассудок в одиночной камере. Человек существо социальное, Северус.
– К чему вы клоните, мой господин?
– Я должен всё исправить. Я не могу допустить, чтобы история повторилась. Не бойся! Смерть, это ещё не конец пути. Смерть –это только начало… теперь я точно знаю это.
София увидела, как шар со змеёй закружился в воздухе, как сфера распалась, и змея тяжело ударилась об пол, отчаянно, злобно шипя.
– Убей! — приказал на парселтанге Волдеморт.
Движение рептилии было неуловимо-смертоносным. Змея в считанные секунды оплела тело зельевара кольцами.
Пораженные ужасом, ни Гарри, ни София ещё не успели ничего сделать, как длинные змеиные клыки вонзились Снейпу в горло.
Не оборачиваясь, Темный Лорд покинул комнату.
Поттер отбросил загораживающие проход ящики, а София приказала Нагайне:
- Оставь его!
К её удивлению, змея послушно отступила.
Из раны на горле Профессора фонтаном била кровь.
Гарри, опустившись на колени, торопливо твердил какие-то заклинания, не обращая внимания на шипение Нагайны.
Заметив, что рана затягивается под заклятьями, София облегченно перевела дыхание — Поттер, он же герой! Он непременно спасёт Снейпа, спасёт их всех…
Расширенные черные глаза профессора задержались на Гарри. Учитель пытался что-то сказать. Гарри наклонился к нему ближе и Снейп что-то сбивчиво, очень тихо проговорил.
– Профессор?..– дрогнувшим голосом произнёс Гарри. — Профессор, не умирайте!
– Взгляни…на…меня, Гарри, - прошептал Снейп из последних сил.
Зеленые глаза встретились с черными.
– Лили… - выдохнул зельевар. — Лили… я сделал всё, что смог. Лили, прости…
В глубине черных глаз словно задули свечу. Магнетический, притягивающий, горящий холодным огнём взгляд остекленел, сделавшись пустым и неподвижным. Рука, державшая одежду Гарри, упала, пальцы безвольно разжались.
Северус Снейп, наконец, был свободен от последствий своих ошибок, грехов и долг. Все путы оказались сорванными в одночасье. Многострадальная душа ушла — профессора Снейпа не стало.
Гарри ещё стоял на коленях, когда Нагайна вновь зашипела, ощерившись.
Не веря собственным глазам, Поттер вскочил на ноги и попятился — из прохода выползал убитый им четыре года назад василиск.
Сжав челюсть, яростно блестя глазами, юноша поднял палочку, но мертвый василиск метнулся мимо.
Нагайна попыталась уклониться, но мертвый змей, схватив мощным хвостом хвост противницы, сомкнул острые клыки на её шее, отделяя голову от туловища. Оглушительный визг сотряс стены хижины. Кровь брызнула на стены.
В следующую секунду между Гарри и Софией, в ужасе отпрянувших друг от друга, упала откусанная голова предпоследнего крестража Волдеморта.
Через секунду василиск вытянулся и затих. По его телу потянулись мраморные жилки.
Монстр окаменел.
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Пятница, 03.01.2014, 14:25 | Сообщение # 70 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 61
Добровольная жертва
Перекрывая все звуки битвы, прозвучал высокий холодный голос Волдеморта:
– Вы храбро сражались, но если вы продолжите в том же духе, вы погибнете, а я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Я приказываю своим войскам отступить. Даю час, чтобы проститься со своими мертвыми и оказать помощь раненым…
Голос зазвучал тише. Теперь Темный Лорд заговорил на парселтанге:
– А теперь я обращаюсь к тебе, Гарри Поттер. Жду тебя в Запретном Лесу. Если ты не появишься, я вступлю в бой лично и накажу всех, — каждого мужчину, женщину или ребёнка, осмелившегося помогать тебе. У тебя — час. Время пошло.
После паузы голос зашипел вновь:
– София, можешь объяснить драгоценному герою необходимость нашей встречи. И, дорогая моя девочка, если через час ты не явишься вместе с Поттером, я буду очень зол на тебя.
– Что это значит? — нахмурился Гарри. — Что значит «можешь объяснить драгоценному герою необходимость нашей встречи?». О чём он?
Почему она должна сделать она? Не Дамблдор? Не Снейп? Не кто-то из друзей Поттера? А — она?
– В ту ночь, в Годриковой Лощине, когда твоя мать встала живым щитом между Волдемортом и тобой, осколок его души вселился в тебя…
– Что?!
– Ты последний крестраж Волдеморта.
Глаза Гарри расширились. Он непонимающе смотрел на Софию.
– Это осколок его души наделяет тебя способностью к нашей фамильной магии — даёт возможность понимать змей, обмениваться мыслями с самими Тёмным Лордом…
Гарри всё понял. Он не стал в ярости лупить по стенам кулаками, как это делал в припадке ярости Драко. Он просто закрыл глаза. Устало, обреченно, словно сдаваясь.
– Дамблдор знал об этом, — покачал он головой. — Неужели он растил меня, как свинью на убой?
– У Дамблдора не было выбора. Он и так сделал всё, что смог. Но иногда бывают ситуации, когда спасти любимых мы уже не в силах.
Гарри внимательно посмотрел на Софию:
– Мне необходимо верить в то, что Дамблдор был прав. Знать, что он не предавал меня. Что любил! Да-да, ты, наверное, права:- у Дамблдора просто не было выбора, как у меня его сейчас нет. Я должен буду пойти к Волдеморту, — Поттер грустно улыбнулся, должен буду позволить ему убить себя.
– Но это же самоубийство, Гарри! Смертный грех.
– Какое ж это самоубийство, когда идешь на смерть, отчаянно любя жизнь? Это — добровольная жертва. Что ж? Если такова моя судьба, мне остаётся только покориться. Я не могу позволить, чтобы из-за меня и дальше гибли люди. Передай, пожалуйста, Рону, что он был моим лучшим другом. Скажи Гермионе, что все эти годы она была верным ангелом-хранителем, что без неё в эти страшные последние дни я бы попросту сломался. А Джинни…Джинни скажи, что я любил её. Пусть Невиль знает — он один из самых храбрых, самоотверженных людей, которых я встречал в жизни. А Луна столь же красива, как и умна. Скажи им, всем, что если и есть какой-то смысл в этой жизни, то он — только в любви. Что я был счастлив, даря им свою любовь и получая её от них. Скажи им, что в момент смерти я ни о чем не сожалел. И пусть все они постараются выжить, куда бы не повернул рок событий.
– Гарри! Ох, Гарри!
София все же не удержалась от слез.
Несправедливо. Ох, как несправедливо! Ему только семнадцать, ему рано думать о смерти!
Было около трех часов утра. Казалось, трава, деревья, вода — всё замерло в ожидании последнего акта трагедии.
Гарри полез в карман и извлек оттуда золотой снитч, затрепетавший крылышками.
– Дамблдор оставил мне его перед смертью. «Я открываюсь под конец», — видишь. Раньше я этого не понимал. Теперь понял… — Он прижал золотой шар к губам и прошептал. — Я скоро умру.
Металлическая оболочка снитча с щелчком раскрылась. В пустой полости золотого шарика лежал чёрный камень с зубчатым разломом посередине. Он засел в обеих половинках снитча.
– Воскрешающий камень, один из Даров Смерти. Фамильный камень Мраксов, - Гарри прищурившись, посмотрел на Софию. — Он неожиданно протянул снитч Софии. - Возьми. Я хочу, чтобы это осталось у тебя. Так правильно, это как точка в конце предложения.
София протянула руку, черный камень тяжело лег в её ладонь.
Гарри жадно втянул в себя воздух, словно стараясь напоследок вобрать в себя все краски, шорохи и оттенки жизни.
Потом резко выдохнул:
– Пошли.
Взявшись за руки, молодые люди пробирались между тесно стоящими деревьями. Между переплетёнными кронами и шершавыми кряжистым корнями, выпирающими из земли. Вскоре глаза резанул яркий свет. Они вышли на освещённую кострами поляну. Остатки огромной паутины, свисающей отовсюду, красноречиво свидетельствовали о том, кто был здесь хозяином совсем недавно.
Никто из Упивающихся Смертью не снимал масок, хотя вокруг костра собрались только свои.
Волдеморт стоял с опущенной головой, словно молился или скорбел о чем-то:
– Вот и вы, — повернулся он к Софии и Гарри.
– Астория! — рванулась к ней Нарцисса, сбрасывая руку пытающейся удержать её Беллы. — Где Драко! Он жив?!
Ответа не последовало.
Никто не двигался. Шевелились лишь языки пламени.
Гарри и Волдеморт, впервые видевшиеся так близко, какое-то время с любопытством друг друга разглядывали.
Тёмный Лорд склонил голову на бок и странная, безрадостная улыбка искривила его губы:
– Поттер, — выдохнул он.
Мягко-мягко. Словно пробуя имя на вкус.
– Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил. Ну, Гарри? Давай сделаем, что должно и давно следовало? Без лишних экивоков.
– Дядя, нет! — завизжала София, бухаясь Волдеморту в ноги. — Нет, пожалуйста!
Но никому не было дела до её криков.
Слепящая вспышка изумрудного цвета осветила лес.
Тишина.
Темнота.
И безнадёжность.
***
Из прострации Софию вырвал дикий визг Беллатрикс.
– Повелитель! — исступленно звала женщина, простирая к нему руки. — Повелитель!
ВОлдеморт корчился на земле в диких судорогах, словно под Круциатосом.
Когда прекратились, Белла на коленях подползла к своему господину, сжимая его ладонь и прижимая к своей щеке.
– Повелитель! — жалобно всхлипнула она.
– Довольно скулить, — резко оттолкнул её Тёмный Лорд. — Уйди прочь, женщина. Я не нуждаюсь ни в чьей поддержке.
С трудом, с усилием, но Волдеморт поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие.
– Мальчишка, — прошелестел он. — мёртв? Ты! — указал он перстом на Нарциссу. - Проверь.
Нарцисса приблизилась к неподвижному телу Гарри и медленно, изящно склонилась над ним. Светлые косы её упали, закрывая бледное лицо юноши.
Какое-то мгновение София почти надеялась на чудо. Но…
– Мёртв, — объявила Нарцисса.
– Отойди в сторону. Я должен проверить сам. Круцио!
Тело Поттера подбросило в воздух, как тряпичную куклу. Ни одно живое существо не смогло бы неподвижно пережить это проклятие.
София опустила голову, понимая, что всё кончено
– Теперь — в Хогвартс! — приказал Волдеморт. — Продемонстрируем этим слабокам, что бывает с настоящими героями, да? — Волдеморт обернулся к Софии. — Принцесса Мракс, разве ты не рада моему триумфу? Ты так убиваешься по Мальчику-Который-Всё-Таки-В-Итоге-Сдох? Ай-ай-яй! Неподобающе ведёшь себя, девица. Твоему жениху это может не понравиться. Если он, конечно же, ещё жив.
– Убийца! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Слышишь?!
– Уймись! — толкнула Софию в спину Белла. — Не зли его.
Над Запретным Лесом, над всем Хогвартсом вновь зазвучал магически усиленный голос Темного Лорда:
— Гарри Поттер мёртв. Мы принесли его тело, чтобы вы убедились в этом. Вы потеряли половину бойцов. Мои Пожиратели Смерти превосходят вас числом, а Мальчика-Который-Выжил больше нет. Воевать бессмысленно. Всякий, кто продолжит сопротивление, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сёстры будут жить. Всё будет прощено. Мы вместе приступим к строительству нового мира.
- Н Е-Е-Е-Е-Т!!! услышала София истошный, звериный крик, для которого человеческое горло просто не приспособлено.
В руках одного из старшеклассников билась в истерике МакГоногалл.
Спокойная, гордая, самодостаточная МакГоногалл!
– Гарри! Гарри!!! НЕТ!!!
Взгляд Софии упал на Рона, поддерживающего рыдающую Гермиону. Гриффиндорка рыдала так, что казалось, вот-вот задохнётся.
А Джинни Уизли не плакала. Не проронила не слезинки. Только глаза её сделались похожими на глаза профессора Снейпа — два бездонных, беспросветных колодца, где отпылало и отгорело всё, что способно гореть и пылать.
Люди глядели с ненавистью, но никто не отважился сделать шаг вперёд.
– Видите? — тягучим голосом говорил Волдеморт. — Вот она, ваша надежда, лежит у моих ног. Ваш Гарри Поттер мёртв. И плевать на все пророчества и сказки. Зло не наказано. Оно никогда не будет наказано. Если вы мне не подчинитесь, — здесь, сейчас! — вы умрёте. Ну? Кто готов принести себя в жертву вчерашней идее, а? — насмешливо развёл руками Темный Лорд.
– Я!
Отпихнув от себя Гермиону, Рон сделал шаг вперёд.
– Уизли! — оскалился Волдеморт. — Твоё семейство останется в истории. «Безумству храбрых поем мы славу…?», — так, кажется, Антонин, писал ваш «Горький русский»? «Безумству храбрых - вот мудрость жизни…», — палочка Волдеморта нацелилась в строну неподвижно стоявшего Уизли. — Вот он герой, готовый сдохнуть за обманувшую веру и попранную справедливость!
– Я готов умереть вместе с теми, кого люблю, — не дрогнувшим голосом сказал Рон.
Джинни встала рядом с братом и в звенящей, полной мрака, тишине, мелодичным колокольчиком прозвенел её голос:
– Мы готовы умереть за Гарри Поттера. Не за идею, не за веру — за человека, который любил нас. За человека, которого мы любим.
– Любил? Вас?.. А ты в этом уверена?
– Уверена!
Кто-то из собравшейся толпы ударил по Пожирателям Ступефаем, но Волдеморт ловко отбил удар.
Невиль рухнул на землю, рядом с телом Поттера, к ногам Волдеморта.
– Ну и кто же это тут у нас, а? - спросил Темный Лорд. — Кто ещё готов продемонстрировать на собственной шкуре, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву?
Беллатрикс залилась рваным, лающим смехом:
– Это Невиль Лонгботтом, мой лорд. Сын мракоборцев, помните?
– Припоминаю. Ты ведь чистой крови, храбрый мальчик?
Лонгботтом сжал в кулаки пустые руки:
– Да.
– В твоих жилах течёт благородная кровь. Иди ко мне, Невиль? — протянул раскрытую ладонь Волдеморт.
– Нет! –– Невиль расправил плечи. — Нет. Я умру с теми, с кем жил.
– Что ж? — ласково проговорил Волдеморт, огорчённо вздыхая. — Раз таков твой выбор?.. На твою голову пусть падёт!
Впервые мгновенья ничего не происходило. Потом сверху, из окна, вылетело нечто тёмное и приземлилось на ладонь к колдуну.
То была Распределяющая Шляпа.
– В Хогвартсе не будет больше распределений на факультеты. Эмблема, герб и цвета моего предка, Салазара Слизерина, отныне едины и обязательны для всех. Невиль? Лови!
Шляпа метнулась к голове гриффиндорца и, опустившись на него коршуном, вспыхнула ярким пламенем.
Невиль горел, прикованный к месту, неспособный пошевелить ни рукой, ни ногой.
Охваченные ужасом люди застыли, словно околдованные страшным действием.
– Агуаменти! — крикнула София.
Рядом с гриффиндорцем забили фонтанами каскады воды.
Подскочившая к Невилю Гермиона помогла другу сорвать с головы пылающую Шляпу.
С отдаленных границ школы послышался шум. Что-то рычало, земля содрогалась. Раздавались цоканья копыт, клекот гигантских клешней.
Начался всеобщий хаос и неразбериха.
Нарцисса, схватив Софию за руку, потянула её за собой:
– Нам нужно найти Драко!
Дементоры, фестралы, великаны, пауки, змеи и прочие чудовища надвигались со всех сторон.
Всё вокруг полыхало, гремело и взрывалось.
– Нужно бежать в замок, здесь мы погибнем!
Вместе с толпой Софии и Нарциссе удалось протиснуться в вестибюль, но безопасной зоны достичь не удалось — в коридорах шёл бой. Люди кружились и перемещались так быстро, что разобрать, кто есть кто, было почти невозможно.
Звенело бьющееся стекло. Сверху упали мраморные лестничные перила. Тех, кто не успел отскочить, они погребли под собой. При виде расплющенных, разорванных, раздавленных тел Софию вырвало.
– Андреа?.. — сорвалось с губ Нарциссы.
От толпы отделилась женщина, как две капли воды похожая на Беллатрикс:
– Нарси?..
Сестры шагнули навстречу друг другу.
– Нарси, пожалуйста, помоги мне найти Дору!
– Я Драко тоже не могу найти! Не знаю, что с Люциусом…
Тут София увидела Волдеморта. В самой гуще схватки он в ярости крушил всё, что попадалось на пути, в одиночку отбиваясь от МакГоногалл, Дивангарда и Кингсли. Джордж Уизли дрался с Долоховым. Профессор Флитвик сражался с Макнейром. Рон и Невиль осаждали Рабастана Лейстренджа. Скабиору достался в пару Ремус Люпин.
– Люциус!!!
Обернувшись на зов Нарциссы, он рванулся к жене через весь зал, не обращая внимания на вспышки проклятий.
- Нарцисса..
Андромеда бросилась к дочери, Нимфадора тоже заметила мать. Но женщины не успели добежать друг до друга — между ними, словно нож, упала Беллатрикс. Окровавленная, черная и страшная. С безумно сверкающими глазами.
– Мама… — прозвенел треснувшим колокольчиком голос Нимфадоры, когда Белла подняла свою палочку.
– Сражайся со мной, Предательница Крови!
Влетающие в разбитые окна сквозняки заставляли черные волосы Беллатрикс клубиться за её спиной грозовой тучей.
Андромеда обернулась к сестре:
– Белла!..
Палочка поднималась к лицу Андромеды с разящей точностью:
– Авада
Подскочившая со спины Нимфадора схватила Беллу за руку, отводя от матери удар. Беллатрик, по инерции повернувшись, ударила в лицо племянницы.
– Кедавра!
Охваченная зелёным пламенем Нимфадора замерла. Потом её тело подбросило в воздух и уронило на пол.
Андромеда упала на колени рядом с дочерью, заключая бесчувственное тело в объятия.
Белла захохотала. Отчаянно, безумно:
– Давай, Анреа, поднимайся! Отомсти за свою дочь! За любимого кузена! Ты же Блэк! Где твой огонь?!
Но сестра не отзывалась. Обняв мертвую дочь, она раскачивалась из стороны в сторону, словно укачивала маленькую девочку.
Зато вперёд вылетела Гермиона, разъяренная, словно фурия. Следом за ней спешили Джинни и Луна.
Белла играючи отразила их удары.
Люциус обернулся к Софии:
– Где Драко?
– Не знаю!
Драко, Драко! Может быть, ты погиб ещё во время первого взрыва? Ведь на воздух взлетела именно та часть, где находился вход в их Подземелья.
– А… Северус? — дрогнувшим голосом спросил лорд Малфой.
– Мёртв.
Белла, всё ещё хохоча, как безумная, вертелась юлой. Ядовито-зеленая вспышка пролетела в нескольких миллиметрах от Джинни.
– НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, МЕРЗАВКА!
Беллатрикс с улыбкой повернулась к разъяренной Молли. Потоки пламени полились из обеих палочек. Пол под ногами волшебниц раскалился и покрылся трещинами. Обе дрались не на жизнь, а на смерть.
Андромеда поднялась и медленной, тяжелой поступью двинулась вперёд. Величественная, словно древняя богиня. Лицо её застыло в маске неживого спокойствия. Огонь струился у ног; проклятия рассыпались над головой, отбрасывая на лицо яркие тени.
– Что станется с твоими детьми, когда я убью тебя? — дразнила Беллатрикс Молли Уизли, увертываясь от пляшущих вокруг огней, порождаемых проклятиями, не замечая приближающуюся сестру. — Что будет с маленькими Уизлятами, если мамочки больше не станет? В конце концов, когда ты сдохнешь, Молли, кто народит твоему кролику ещё парочку крольчат?..
– Авада Кедавра!
Андромеда успела дойти до сестры, проклятие Молли Пруэтт поразило их обеих. окутывая женщин сияющим изумрудным облаком.
И всё же Андромеда успела обнять сестру. В последний раз.
Всю жизнь Белла Блэк пылала в огне, не сгорая.
Терпела боль, не умея утолить её в покаянии.
Она так и ушла, не пожелав обрести искупающего грехи прощения.
Тёмная душа на самом дне Тёмных Вод.
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Пятница, 03.01.2014, 14:26 | Сообщение # 71 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 62
Нас не надо жалеть…
– Белла! — прогремел под сводами Большого Зала полный ярости голос Тёмного Лорда. — Белла!!!
МакГоногалл, Дивангард и Кинглсли отлетели прочь, словно сухие листья, подхваченные ветром.
– Ты! Крольчиха! — рявкнул Волдеморт на Молли. — Сука! Дешёвая подстилка дешёвой шестерки из Министерства! Как ты посмела убить ЕЁ?!
– Она подняла руку на мою дочь, — бесстрашно вздёрнула подбородок Молли Уизли, даже не пытаясь молить о пощаде.
– Умри! — взревел Темный Лорд.
Но прежде, чем проклятье сорвалось с острия палочки…
– Протего!
– Поттер! Поттер жив! — прокатилась волна восторженных и удивленных голосов.
Прокатилось. И замерло. Никто больше не дрался. Все взгляды были прикованы к двум фигурам.
Волдеморт и Гарри начали кружить, словно две большие акулы.
– Пусть никто не пытается мне помочь, — напряжённо процедил Гарри.
Волдеморт оскалился в злобной усмешке:
– Шутишь, мальчик? Неужели у тебя нет парочки живых щитов, а, Поттер?
– Никаких щитов. Никаких крестражей. Никаких козырей и джокеров в рукаве. Только ты и я. Один из нас сегодня умрёт и, на этот раз, даст бог, навсегда.
– Один из нас? — насмешливо повторил Тёмный Лорд.
Казалось, среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое.
– Обещаешь, что не станешь увиливать, Поттер? Прятаться за спинами, позволяя убивать других вместо тебя?
– Сегодня ты никого больше не убьёшь, — заверил его Гарри. — Я готов умереть за тех, кого люблю.
– Готов-то ты всегда, — насмешливо протянул его противник, — однако, дальше слов дело не идёт. Как думаешь: это случайность или закономерность, а, Поттер?
– Постоянные случайности складываются в закономерность, — язвительно парировал Гарри.
Темный Лорд снова склонил голову, ожидая пояснений.
– Хочешь, расскажу, где именно ты, мудрый и всесильный, все-таки совершил роковую ошибку?
– Думаю, дело не обошлось без любви? — засмеялся Волдеморт. — Роковой, всевластной, всеправящей и всепобеждающей, а, Поттер? Ох уж мне эта вечная любовь, побеждающая саму смерть! — хохотнул он. — Сказочка для наивных подростков. Ну, была на этом свете твоя мать, которую любили многие. Но ведь их любовь ничего для неё не изменила, так?
– Так. Зато её любовь многое изменила для меня.
– Достойный ответ, — кивнул Волдеморт.
– Она любила и этим была сильнее тебя! — говорил Гарри, всё повышая голос. — Как и Альбус Дамблдор! Он был самым лучшим волшебником в мире! — прорычал Поттер. — Он был сильнее тебя!
– Факты отрицают данный постулат. Сильнейший — выживает, а Дамблдор — мёртв. Мертв, Поттер… как это не грустно.
«Не закипай, Гарри, - мысленно обращалась к нему София, словно в молитве. — Не давай этому ублюдку спровоцировать тебя».
– Дамблдор мертв, — согласился Гарри. — Но разве не величайшее проявление силы — жить, так, как считаешь нужным? И умереть так, как хочешь? Знай, Северус Снейп служил не тебе! Он был на стороне Дамблдора с тех самых пор, как ты стал преследовать мою мать!
Холодный смех вновь прокатился по зале, но на этот раз он был полон язвительного веселья:
– Право, Поттер, ты честно заслужил несколько часов жизни! Ибо то, с каким видом ты открываешь мне глаза на правду — так забавно! Снейп верный цепной пёс Дамблдора, таскающий старикану из огня каштаны? Какая новость! Я ранен, уязвлён и потрясен открывшейся истиной. Никогда даже не догадывался ни о чем подобном! — скалился Волдеморт. — Что ж? За свою верность бедняга уже заплатил. Наш талантливый зельевар знаешь ли, мог умереть далеко не такой мучительной смертью. Но что поделаешь? За любовь нужно платить.
– Прежде, чем мы сойдемся в поединке, Волдеморт, я призываю вас раскаяться в том, что вы сделали. Это ваш последний шанс. Я был на той, другой стороне и видел то, во что вы превратитесь. Этого не описать словами! Это по-настоящему страшно. Гораздо страшнее смерти.
Зрачки в алых глазах Темного Лорда сузились.
«Он боится, — поняла София, — лорд Волдеморт боится!».
– Поттер, — вкрадчиво зашелестел Тёмный Лорд. — Моя душа не твоя забота. Хватит трепаться! Приступим к главному…
– Твоя палочка не принадлежала Снейпу, ты убил не того человека, — торжествующе проговорил Гарри Поттер.
И снова смех:
– Спасибо, что повеселил меня напоследок…
– Снейп не побеждал Дамблдора! — Поттер, выкрикивая слова, отбивал проклятия Темного Лорда, одно за другим, вынужденный отступать. - Смерть Дамблдора была обговорена между ними! Дамблдор хотел умереть непобеждённым!
– Узнаю старого маразматика, — послал в мальчишку следующее проклятие темный маг. — Вот у кого была мания величия, так мания величии. Мне до неё ещё у-у! сколько…
– Дамблдор умер подлинным хозяином Бузинной палочки, — перешёл в наступление Поттер.
– Молодца! — одобряюще кивнул Темный Лорд.
И было непонятно, кого он хвалит — юнца или старика?
– Ничего не значит то, что сейчас она в твоих руках! — продолжать с пафосом ораторствовать Поттер. — Обладать палочкой недостаточно. От того, что ты держишь её в руках и отдаешь ей приказы, она не становится по-настоящему твоей.
– Да хрен с этим! Будем считать, что я её временно арендую, — ухмылялся Волдеморт, ловко парируя заклятья Поттера, удар за ударом.
– Настоящий хозяином палочки был Драко Малфой!
– Ох, уж эти мне Малфои! Всему-то хозяева, да? Хорек, всего лишь жалкий Хорек, а ведь исхитрился, и овладеть девушкой, которая тебе приглянулась, и стырить мою палочку. Прямо у нас под носом, а? Вот гаденыш! Выживу, надеру ему задницу, А сейчас… готов, Поттер?
Золотисто-алое сияние рассвета проникло в Большой Зал через восточное окно. Лицо Волдеморта виделось в нём пылающим пятном.
Два голоса выкрикнули одновременно:
– Авада Кедавра!
– Экспелиармус!
Пламя взвилось в самом центре круга, где столкнулись оба заклятья — зеленая вспышка слизеринца с алой вспышкой гриффиндорца. Золотое облако взмыло вверх и рассыпалось, словно перья Жар-птицы. Черный вихрь, похожий на воронку торнадо завертелся там, где за секунду до этого стоял Темный Лорд.
А потом распался крупными черными хлопьями. Волдеморт рассыпался пеплом, словно в Большом Зале прошумела Черная Метель.
София, ощутив странную тяжесть в кармане мантии, нырнула туда рукой. Пальцы коснулись изломанного кольца с Воскрешающим камнем. Тот пульсировал, став горячим, как уголёк из костра.
София сжала его в ладони и почувствовала, как пол уплывает из-под ног.
***
Высокий темноволосый и черноглазый юноша стоял в центре пентаграммы, составленной из ломаных линий, испещрённых непонятными знаками. Слова наползали одно на другое, как гусеница. Линии тянулись, перекрещивались, снова расходились. Пространство светилось ядовитым зеленым цветом.
Юноша в центре раскинул руки и поднял лицо, принимая в себя токи, идущие снизу вверх. Его трясло, словно сотни электрический разрядов пробивало тело одновременно.
Пентаграмма вытянулась шестиугольником, над каждым углом которого вращалось вокруг собственной оси шесть предметов: тетрадь, кольцо, медальон, чаша, диадема, лента. За каждым предметом из зеленого яркого свечения сплеталось шесть фигур. Все силуэты поплыли к центру, входя в центральную фигуру.
За яркой вспышкой света последовала острая, разрывающая тело боль.
***
София пришла в себя, корчась на полу.
***
«На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волдеморт погиб, убитый собственным, обратившимся вспять, заклятием. Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага», — так напишет в своей статье Рита Скитер. — «Какое-то мгновение вокруг ещё стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна. Все рванулись к Гарри, и первыми к нему подбежали Рон и Гермиона; это их руки обвивали его, их громкие голоса наполняли звоном уши. Потом рядом возникли Джинни, Невил и Луна, а потом всё семейство Уизли, Хагрид, Кингсли, МакГонагалл, Флитвик..
Гарри не мог разобрать ни слова из того, что все разом кричали ему, не мог понять, чьи руки обнимают, тянут, толкают. Сотни людей теснились к нему, желая прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, благодаря которому всё наконец кончилось…
Солнце стояло прямо над Хогвартсом, и Большой зал был полон жизни и света».
И как всегда, всё в этом отчёте было ложью.
Не было никаких останков Волдеморта.
От него вообще не осталось ничего, словно Том Реддл не жил, а был всего лишь порождением черных, извращенных умов.
Черная Мечта, — Темный Лорд, — развеялся по ветру невесомой пылью.
Не было криков победы; не было восклицаний радости. Люди не бежали пожимать руку Гарри Поттеру, поздравляя с долгожданной победой, и не кидались радостно друг другу на шею. Они метались по залу, переходам, окрестностям Хогвартса в поисках близких. И чаще всего замирали в немой тоске, когда находили.
Хотя были счастливцы, рыдающие на груди любимого или родственника.
София чувствовала себя совершенно опустошенной. Только одна мысль слабо пульсировала в голове: «Всё закончилось».
Но мысль эта не могла принести, ни облегчения, ни радости. Ощущения победы не было. Его не могло быть. Победа это то, что следует после беды. Пока же беда была с ними рядом.
Джинни сидела, обнимая за плечи мать, замершую над телом Фреда Уизли. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, топтался Невиль, всё ещё сжимая в руке меч Годрика Гриффиндора.
Насчёт сияющего солнца Вритер тоже наврала. Какое солнце? На небе в то утро висели тяжелые свинцовые тучи.
София, словно во сне миновав Зал и вестибюль, выбралась на свежий воздух. Проталкиваясь через потерянную, усталую, стихшую толпу, она всё пыталась отыскать взглядом Драко. И радовалась, что среди мертвых не находила его.
На то, чтобы волноваться, у неё не оставалось сил. Болело тело, болела душа. Она сама себе напоминала переполненную чашу, уже ничего не способную вместить.
Ветер дул с юго-востока. Первые дождевые капли смешивались с грязью, копотью и кровью. «Авада» убивает чисто, но упавшие стены, нападавшие монстры, работали не так стерильно.
Преодолевая сковывающее оцепенение, София заставляла себя двигаться дальше, стараясь не смотреть, чтобы не узнавать в останках знакомых. Рабастан. Долохов. Яксли. Сердце Софии мучительно, болезненно ёкнуло — Скабиор. Так сложилась жизнь, что большинство тех, кого приходилось оплакивать, были на Тёмной стороне.
Вдруг?! Ноги отказались держать, и София медленно обсела, не обращая внимания на то, что опускается в жижу.
Она увидела Драко Малфоя…
В трёх шагах…
Всего в трех шагах от неё…
Живой!!!
Он стоял, подставляя лицо бушующему штормовому ветру. Капли стекали по бледному, узкому лицу с опущенными веками. Лицу, застывшему алебастровой маской. Светлые волосы и плащ бились на ветру, мятежно споря с ним.
– Драко…
Софии хотелось кричать от радости. Но с губ срывался только хрип, еле-еле слышный.
Драко медленно повернулся.
Мгновение смотрел на Софию, словно не узнавая её. Потом кинулся к ней, падая на колени рядом, сжимая в судорожных, удушающих объятиях.
София, не таясь, плакала. Лицо Драко тоже было мокрым. Но может быть, то были не слёзы? Может быть, это был просто дождь?
– Почему? — встряхивал её за плечи Драко. — Почему ты не ушла, как мы договорились?..
– Разве я могла уйти без тебя? Я хотела быть с тобой, но я не успела…
– Разве? — лукавая улыбка скользнула по худому, изможденному лицу юноши. — Так уж и не успела? А мне показалось, ты как раз вовремя.
– Драко! София! Хвала Небесам — вы живы!
К ним спешили Люциус и Нарцисса.
***
Тела павших разрешили забрать всем, и членам Ордена Феникса, и Пожирателелям.
Беллу и Андромеду похоронили в фамильном склепе Блэков. Там же упокоился и младший Лейстрейндж. Судьба старшего осталась для Софии неизвестной.
Профессор Снейп нашел свой последний приют в Годриковой Лощине, неподалёку от могилы Поттеров. Люциус поставил ему дорогой черный обелиск, на котором летящими резкими буквами было высечено: «Верность существует и во тьме».
***
Малфои ждали известий из Министерства.
Ждали почти неделю.
И дождались…
Мистер Кингсли выглядел насупленным и недовольным:
– Я вижу, ваш дом сохранился лучше Хогвартса? — презрительно обернулся он к вышедшему ему навстречу Люциусу Малфою.
– Вы пришли сюда, только чтобы сказать мне это, сударь?
После гибели Волдеморта к лорду Малфою быстро возвращалась его спесь.
Кингсли шагнул вперёд:
– Вы хоть понимаете, что прошли на волосок от гибели, мистер Малфой?!
– Действительно — уже «прошёл»?
– Да, дьявол вас забери! Поттер выгородил вас, заявив, что все эти годы вы, как и профессор Снейп, были тайным агентом Дамблдора! Он даже неопровержимые доказательства предъявил! Можешь радоваться, ты снова вышел сухим из воды. Даже нитки на мантии не замочил!
София с Нарциссой с лестницы, на которой они заняли наблюдательный пост, могли наблюдать, как Кингсли бесновался ещё добрую четверть часа.
– Нарцисса, - улыбнулся жене Люциус, спровадив назойливого визитёра, принесшего, между тем, благую весть их дому. — Мы свободны! По-настоящему –свободны! — в руках он держал какие-то бумаги. — Нас официально уведомляют о том, что все обвинения сняты…Ну мог ли я подумать о том, что настанет день, когда я поблагодарю кого-то с фамилией Поттер?
– Мы многим ему обязаны, — тихо заметила Нарцисса.
– Многим?.. — хохотнул лорд Малфой. — Мы обязаны ему всем.
Нарцисса вздохнула:
– Пойду, прикажу эльфам накрыть праздничный стол. София, девочка моя дорогая, приодеться к ужину…
– Прямо сейчас этим займусь, леди Малфой.
Свекрови удалось совершить настоящее чудо. Мрачный колорит из Малфой-мэнора почти исчез. Осталось много света и цветов.
Дом был уютным, несмотря на богатство. У Люциуса вкуса не было, одна помпа.
Зато у Нарциссы он был безупречен.
Скользя по пронизанным солнцем широким коридорам с большими французскими окнами, София с наслаждением втягивала в себя воздух. Теперь она действительно чувствовала её — Победу!
Они, Малфои, выиграли; они остались живы!
Внимание девушки привлек тугой свиток, лежащей на столе в её комнате. Поколебавшись, она взяла свиток и стянула с него черный с золотом шнурок:
«Дорогая племянница!
Это обращение не издевательство, потому что ты действительно мне дорога.
Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет среди живых. Если все пойдёт по плану, к тому времени я рискую стать Новейшей Историей. Если же нет…
Зачем я пишу к тебе? Потому что, наблюдая отсюда разворачивающийся в Хогвартсе бой, я должен хоть чем-то себя занять. Быть может, как и всякое живое существо, я пытаюсь оправдать себя? Слабость, конечно. Но на пороге небытия, — возможно, полного? — можно позволить себе капельку расслабиться.
Сейчас, поверишь ли, все мои устремления и чаяния кажутся незначительными, мелкими. Все эти подковерные игры во власть.
Отсюда, из моего темного беспросветного одиночества, отлично просматривается вся жизнь. Выстраивается в цепочку. И я с неотвратимостью понимаю, что если бы хоть одно звено выпало, Лорд Волдеморт никогда бы не гонялся за несчастным маленьким мальчиком Гарри Поттером.
Если бы родители Меропы её любили, она бы никогда не связалась с ничтожным магглом. Моя мать, вопреки распространенным мнениям умерла не от разбитого сердца, не от неразделённой любви.
Её сразила нищета.
Не стану рассказывать о том, что такое английский приют тридцатых годов прошлого столетия. У меня на это просто нет времени. Я могу не рассказывать, но жаль, что не могу забыть А потом был Хогвартс. Встретивший меня, грязнокровного мальчика из приюта, далеко не с распростёртыми объятиями.
Хогвартс. Мой вечный трофей.
Сейчас, наблюдая, как Чистокровные взрывают его, я мучаюсь, подобно отвергнутому любовнику, понимая, что изнасиловать,это ещё не значит добиться взаимности.
Хогвартс. Моя непокоренная крепость.
Он в этом чем-то похож на Дамблдора. Можно разрушить — не дано сломить.
А теперь я сделаю сентиментальное отступление. Я тоже был влюблён. В женщину, очень похожую на Лили Эванс. В девочку с факультета «гриффиндор», такую же грязнокровку, как я сам. История наших взаимоотношений могла бы составить целый роман. С тяжелым концом. Магглы отправили её в психиатрическую лечебницу. К тому моменту, как я смог её найти, в результате лоботомии несчастная девушка превратилась в идиотку.
Я убил её, потому что в том растении, что передо мной стояло, уже не оставалось ничего от той, кого я любил.
Знаешь, когда я поднялся по ступеням поттеровского коттеджа, Лили Эванс стояла ко мне спиной. Когда проклятье сорвалось с палочки, она повернулась, и тогда я увидел… увидел, как похожи эти женщины.
В жизни нет случайностей - прошу тебя это запомнить.
Я уверен, если бы Мери не отправилась к своим родителям, отдавшим дочь психиатрам, а доверилась мне — не было бы в истории Магической Британии Лорда Волдеморта. А у нас с ней могла бы родиться девочка, похожая на тебя. Или мальчик, похожий на Поттера. Того самого, которого через несколько часов мне придется уничтожить.
Ты вскоре увидишь, как Поттер добровольно пойдёт на смерть….
Знай,: я тоже иду. И тоже добровольно.
Знаю: не будет, ни понимая, ни прощения, ни примирения. Как ни чёрен я в действительности, враги сделают меня ещё чернее.
Но пусть лучше так, чем публика начнём пускать слезы умиления и рыдать в платок, со словами: «Он был не так уж и плох…».
О, нет! Такой судьбы я не хочу.
Пусть они боятся, пусть трясутся от страха при звуках моего имени.
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали… Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
Нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
Приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
Подымались в атаку и рвали стальные мосты:
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели,
Мы пред Родиной нашей и в трудное время чисты…
Вспоминай обо мне тепло, но никогда не жалей.
Том Редлл».
|
|
| Екатерина5295 | Дата: Пятница, 03.01.2014, 14:27 | Сообщение # 72 |
|
Снайпер
Сообщений: 104
| Глава 63
Маленький принц
Их сын родился 1 ноября 2007 года.
На рассвете требовательный младенческий крик огласил своды Малфой-мэнора.
– Родился под знаком Скорпиона? — хмыкнул Люциус, беря внука на руки. — Быть ему Скорпиусом.
Возражения Софии в расчёт не принялись. Это был тот редкий случай, когда с её мнением не посчитались.
– Вылитый Малфой, — вынесла Властелина вердикт, едва взглянув на младенца.
К концу первого года стало понятно, что мальчик вырастет блондином с глянцево-чёрными глазами. Оставалось только удивляться причудливой игре генетики. В роду Малфоев все были сероглазыми; среди близких Софии тоже не наблюдалось кареглазых.
– Чему тут удивляться? Он же Блэк, — напомнила Нарцисса.
Малыш рос не по годам умным. Никогда не плакал и почти никогда не смеялся.
Зато ухмылялся частенько.
– Мама, а куда делась большая моя змея? — спросил однажды трёхлетний Скорпиус, разглядывая гадюк, копошащихся у их ног.
Малыш прекрасно ладит с шипящим племенем. Те относились к нему с почти собачьей преданностью.
– Какая ещё змея? — свела брови София.
– Из большого аквариума, что висел прямо в воздухе? Она была такая большая-пребольшая! Больше тебя. Она меня любила…
София с ужасом вспомнила Нагайну.
– О чем ты говоришь, сынок? Не было никакой змеи.
– Нет, была! — топнул ногой маленький мальчик. — Была! Я же помню…
Спустя несколько месяцев София обнаружила сына в любимом цветнике Нарциссы. Тот сидел, нахохлившись, на мраморной скамейке. Вид у него был отрешённый и мрачный:
– Скорпиус, сынок? — окликнула она, присаживаясь рядом и пробуя лоб мальчика. — Ты заболел? Что случилось?
Он поднял глаза. Мать отпрянула. Ей показалось, что в них вспыхнули алые угольки.
– Почему ты меня бросила, мама?
– Бросила? Тебя?! Когда, родной?..
– Я жил далеко-далеко отсюда. Там, где дети спали в большом зале. В нем было так холодно. Я тебя звал, звал, звал, звал… А ты всё не приходила!
Сердце Софии готово было остановиться. Перед глазами поднималась темная пелена.
– Скорпиус, такого никогда не было.
– Нет, было! Было! Я же помню…
– Сынок, тебе просто приснилось.
Скорпиус свёл темные брови.
– Сон, говоришь? — недоверчиво спросил ребёнок, тряхнув шапкой белоснежных кудрей. — Сон? Ну, может быть…
Как только Скорпиус выучился читать, он стал интересоваться Темными Искусствами на радость и умиление деду.
– Мама?
– Да, мой хороший?
– Вот в этой книге написано, что Диадема Ровены Равенкло всегда хранилась в Выручай-Комнате, где её удалось отыскать Великому Гарри Поттеру…
– И что из этого?
–Её там не было.
– Откуда ты можешь это знать?
–Я не знаю. Просто помню, - хмурясь, ответил мальчик. — Я многое помню из того, чего никогда со мной не было. Вот я, например, очень люблю единорогов. Папа показывал мне их. Не на картинке, настоящих…
– Когда?.. — возмутилась София. — И вы ничего не сказали мне?
– Мама, — засмеялся Скорпиус. На щеках его выступили ямочки. — Да чего ты волнуешься? Они очень тихие. У них шерсть белая. И светится, как у дедушки волосы в полнолунье…
– Потому что в крови дедушки есть кровь вейл, - ядовито заметила София. Отвратительных созданий, между прочим.
– Я знаю, кто ты такие вейлы, — спесиво вскинул голову Скорпиус.
– А я знаю, кто такие единороги! Они драконов валят на раз-два! Я поговорю с твоим отцом!
– Бедный папа, — сделал младший Малфой скорбную мину. — Получается, что я его как бы заложил?
– Получается, — усмехнувшись, кивнула мать.
– Я помню, как убивал единорогов.
–Что?!..
– Нет, я на самом деле знаю, что я этого никогда не делал. Я же не сумасшедший. Но я это помню. Помню, как полз по земле, вместе с белым туманом, потом взлетал и… - Скорпиус испуганно потряс головой. — Мне так страшно думать об этом.
София постаралась скрыть охватившую её панику:
– Сын, у тебя слишком богатое воображение, — строго сказала она.
– Воображение? — Скорпиус сощурил большие восточные глаза, странно смотрящиеся на тонком узком фарфоровом лице Малфоев. — Воображение, говоришь?! — Он вскинул руку и прокричал. — Морсмордэ!
В комнате повис череп зелено-ядовитого цвета; челюсть его отпала, выпуская змею, с раздувающимся капюшоном.
– Прекрати! Скорпиус! Убери это! Немедленно!!!
Мальчик моргнул и опустил руку. Знак разошёлся зелёным дымом.
Потрясенная София опустилась на стул. Казалось, из комнаты вышел весь воздух. Вздохнуть никак не получалось.
– Мама! — испуганно кричал ребёнок. — Мама! Мама…
Звук плыл. Комната качалась и расплывалась. София провалилась в ту реальность, где безносое чудовище с красными глазами гналось за ней, а она никак не могла убежать.
– Ты будешь держать равновесие… — повторяла змея с человеческим лицом. –Равновесие между живым и мертвым.
– Мама! Мама! — испуганно кричал где-то маленький мальчик.
Маленький мальчик с черными глазами, в которых горело адское пламя.
– София? — звал голос Драко. — София, ты меня слышишь? Да что здесь произошло?!
***
Когда София открыла глаза, рядом с ней сидела встревоженная Нарцисса.
– Хвала Небесам! — выдохнула она. — Как ты?
София приподнялась на локтях:
– Где Скорпиус?
– С Крисси.
– А Драко?
– С Люциусом, - Нарцисса склонилась ниже. — Они очень напуганы. Оба клянутся, что сегодня пополудни старая метка вновь начала жечь. Неужели Сама-Знаешь-Кто…?
– Молчите! — исступленно крикнула София, зажимая уши и отчаянно мотая головой. — Молчите! Молчите, слышите?!
Утром она влетела в детскую к сыну, выхватывая его из объятий сна и тряся, словно дерево.
– Никогда больше так не делай! Слышишь, Скорпиус!? Ни-ког-да.
Любой другой ребёнок поднял бы от такого пробуждения дикий рев. Но у Софии создавалось впечатления, что сын не знает, что такое страх. Этот спасительный инструмент самосохранения у него начисто отсутствовал.
Вот любопытства и позерста хоть ложками черпай.
– Если ты ещё раз покажешь мне эту свою «морду»…
– Что тогда? Что ты сделаешь, мама? — ухмыльнулся маленький чертёнок.
– Я этого не переживу, сын. И больше — ничего.
Губы мальчика задрожали:
– Это что-то плохое, да, мама?
– Это знак Волдеморта.
Черные глаза полыхнули любопытством:
– Знак Темного Лорда? А почему я умею его создавать?
– Не знаю, - уклончиво ответила София. — Во мне есть кровь Мраксов…
– Ты родственница Сама-Знаешь-Кого? — от восторга Скорпиус подпрыгнул на постели.
– Мальчик мой, пожалуйста! Если люди из Министерства узнают об этом, у нас у всех могут быть неприятности. Дедушку и отца посадят в Азкабан, тебя заберут у нас с бабушкой…
– Мам, — снова ухмыльнулся Скорпиус, — а ведь ты врешь. Никто меня не заберёт. Ты не Министерства боишься, боишься, что папа и дедушка об этом узнают. А Министерство тебя нисколечко не пугает.
***
Они стояли в Властелиной друг против друга, блондинка и брюнетка из рода Мракс.
– Ты знала! — в ярости шипела София.
– О чём?
– Мой сын!.. Он ведь новое воплощение Волдеморта, не так ли?
Властелина медленно кивнула и проговорила своим низким бархатным голосом, от которого мурашки бежали по коже:
– Полагаю, что именно так.
София покачнулась, хватаясь рукой за сердце:
– Как ты могла?!.. Как могла так поступить со мной? Мой единственный ребёнок! Мой сын — лорд Волдеморт?
– Твой сын — Скорпиус Малфой, в нем и в Томе Реддле единая сущность, это верно, одна душа. Но Лорд Волдеморт мертв. Как и Том Реддл. Твой сын вырастит таким, каким ты его вырастишь.
– Но он…
– В отличие от других людей — ты волшебница, сердце мое. В отличие от других волшебников — потомственная некромантка. Знаешь, в чем разница между тобой и другими? Ты просто знаешь, кем твой ребёнок был в предыдущих воплощениях. Вот и все.
– Но он вырастет и все повторится!..
– С чего бы? Том Реддл начал свою жизнь в приюте; Скорпиус Малфой — в одном из богатейших домов Англии. Том Реддл был отверженным грязнокровкой; Скорпиус Малфой чистокровен и знатен. Тома Реддла все ненавидели. Скорпиус — ваш свет в окошке. Разная жизнь, разные и судьбы. Но подумай сама, девочка моя, неужели же он не заслужил право на искупление собственных ошибок? Если бы Том не родился снова, его ждал бы ад. Это не метафора. Любой ребёнок в этот мир приходит с чистой душой. Просто проследи за тем, чтобы «файлы», как теперь говорится, заполнялись правильно.
***
В Хогвартс Скорпиуса приехала провожать вся семья.
Презрительно поджимая губы, мальчик бросал кругом выразительные высокомерные взгляды. Огромный вокзал был весь в дыму. Выхлопы машин, дыхание многочисленных прохожих, уханье сов после уединенных просторов Малфой-Мэнора, куда допускались лишь избранные, его раздражали.
А вот его маленькой сестрёнке, семилетней Маре, явно пришлись по душе.
– Мам, а папа купит мне сову? — потянула дочь Софию за руку.
– Как только научишься читать и писать, непременно, - пообещала Нарцисса, обожаювшая внучку.
Малиновый старый поезд окутало клубами дыма.
– С ума сойти, — скривился Скорпиус. — На дворе середина двадцать первого века, а тут такое ретро!
– Не преувеличивай, — порекомендовал Люциус, — не середина, а всего лишь его первая четверть.
– Волшебники до сих пор используют паровую топку, - не слушая деда, разглагольствовал внук. — Магглы по технологиям давно нас обогнали. Какой толк быть волшебником, если приходится ездить на телеге? Вот когда я вырасту, всё изменится. Волшебники смогут пользоваться всеми благами цивилизации. Уверен, что слово «мультимедийный» чистокровные волшебники слыхом не слыхивали!
Симпатичный вихрастный темноглазый мальчик обернулся на причитания Скорпиуса.
– Уймись, - процедил Драко сыну.
– Необходима реформа, отец. Ты и сам понимаешь, правда? Нельзя быть такими ретроградами.
– Скорпиус, ты слышал, что велел тебе отец? — приподнял брови Люциус.
Из тумана выступили знакомые лица. Большинство из них были рыжие.
Люциус презрительно отвернулся, прижимая платок к лицу:
– Вонь этого племени Уизли, кажется, будет преследовать меня вечно. Плодятся, как кролики.
София заметила Поттеров.
В отличие от Молли, Джинни удалось сохранить стройность. Возможно, потому, что она родила троих, а не семерых детей. Молодая женщина была одета по последней маггловской моде. Рядом с ней стояли девочка и два мальчика, один из которых был просто вылитый отец. Только без очков, отчего зелёные глаза казались ещё ярче.
Гарри держал старшего мальчика за руку. У того была плутовская уизливская физиономия. И рыжие волосы. Вдруг Поттер поднёс руку ко лбу и резко обернулся.
Оба Малфоя, Драко и Люциус, величаво ему кивнули в знак приветствия. Гарри, коротко кивнув в ответ, с любопытством поглядел на Софию. Они обменялись улыбками.
Драко принял надменно-холодный вид.
Джинни Поттер поджала губы, совсем как её мать.
Только тут София заметила, что сын тоже не сводит взгляда с Поттеров. Его внимание привлек не Гарри, не старший мальчик, которому предстояло стать ему однокурсникам, а маленькая рыжеволосая девочка.
– Лили?..
– Что? — нахмурился Драко, наклоняясь к сыну. — Что ты сказал?
– Её зовут Лили.
– И что? — вопросительно приподнял брови Драко.
– Её должны были назвать Мэри, — в черных глазах Скорпиуса сверкнули красные искры. — Мери, а не Лили!
– О*кей. Не проблема, — ухмыльнулся Драко. — Сейчас пойду и набью Поттеру морду. Чтобы в следующий раз не забывал поинтересоваться твоим мнением перед тем, как крестить собственных детей.
Скорпиус ухмыльнулся в ответ:
– Что ж? Лили — так Лили.
– Видишь вон того парня? — донесся до них нарочито громкий шёпот Рона, обращающегося к своей дочери.
Роза была почти точной копия Гермионы, только рыжей и почему-то, прехорошенькой. Девочка была куда симпатичнее приглянувшейся Скорпиусу Лили.
– Это маленький Скорпиус…
При слове «маленький» Скорпиус снова ухмыльнулся, обменявшись взглядами с отцом и дедом.
– Малфой, понимаешь? И ты должна одерживать над ним вверх на каждом экзамене, Роза.
Скорпиус повернулся к семейству Уизли спиной:
– Обломаешься, Уизел, — процедил невыносимый ребёнок. — Малфои не любят быть снизу.
– Скорпиус! — возмущенно ахнули бабка и мать.
Чертёнок одарил их лукавой улыбкой, отчего на его щеках заиграли очаровательные ямочки.
Когда маленькая рыжая дочка Гарри, испуганно вжимая голову в плечи, прошла мимо них, следуя за родителями, Скорпиус мягко позвал:
– Ли-ли…? — он словно пробовал на вкус это имя. - Лили Поттер?
– Да? — откликнулась девочка.
Скорпиус вытянул ладонь, и над ней материализовалась необыкновенная огненная лилия.
– Беспалочковая магия? — восхищенно воскликнула малышка, тараща на красивого мальчика восхищенные глазёнки.
– Возьми. Это тебе.
– Мне? — улыбнулась девочка. — И почему ты мне её даришь?
– Потому что я буду ждать, Лили Поттер, когда ты приедешь в Хогвартс.
Дети обменялись улыбкой. Лили робкой, застенчивой. Скорпиус спокойной, уверенной и твердой.
София и Драко переглянулись.
– Знаешь?..
– Что?
– А ведь я, пожалуй, достойный преемник профессора Треллани, - насмешливо блеснул глазами Драко. — Я предсказал этот момент за пятнадцать лет до самого события.
– Не преувеличивай, — пихнула мужа под ребра локтем София.
В ответ получила легкий шлепок чуть пониже спины.
– Отец ведь неспроста боится Уизли, — выразительно приподнял брови Хорёк. Не пройдет ещё и пятнадцати лет и….
– В наших рядах появятся первые рыжие? — подхватила София мысль мужа, наморщив носик.
– Увы! Ведь спорить со Скорпиусом пустое дело. Что он задумает, то и сделает. Не думаю, что время исправит его к лучшему, — поделился опасениями Драко.
***
Держа в руках небольшой элегантный чемоданчик, Скорпиус неторопливо направился к поезду.
Из ближайших окон высовывались школьники. Множество лиц, как в поезде, так и на платформе были обращены к Поттеру.
И все же, когда приторно-хорошенький фарфоровый мальчик с черными глазами, проходил мимо, взгляды невольно оборачивались ему вслед.
Маленький принц возвращался в свои владения.
Возвращался, чтобы стать, наконец, королем.
|
|
|
|
|
