|
|
Дневник (от 02.10.13)
| |
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:00 | Сообщение # 31 |
Химера
Сообщений: 413
| Глава 29. Планы на будущее
«28 декабря 1976.
Сейчас каникулы и я сижу в своей комнате в Малфой-мэноре.
Вчера была свадьба Люциуса и Нарциссы.
Невеста по красоте могла поспорить только с женихом.
По-моему, это свинство со стороны Малфоя. На таких мероприятиях вроде не принято, чтобы кто-то соперничал с невестой в неотразимости.
На моей свадьбе никто не сможет затмить мою невесту.
Я что, сейчас о свадьбе подумал? Кошмар какой.
Я все-таки решил пользоваться чарами легкой иллюзии.
Учитель помог мне их закрепить так, чтобы они в один прекрасный момент не свалились.
Я использовал тот облик, который был мне присущ в прошлом году: бледность, тусклые, словно немытые волосы, гораздо более длинные, чем они у меня были на самом деле. И вообще моему облику была присуща некоторая задр…э…замученность, да и лозу прикрыл, чтобы в душе ею не светить. Вот только тело менять не стал, и тут возникли ожидаемые проблемы с Эйвери. Он мне просто проходу не дает. Я уже и забыл, когда принимал душ в одиночестве. Он постоянно пытается быть рядом со мной, одна его попытка зажать меня на диване в общей гостиной чего стоит. Я еле отбился, если честно, пришлось действовать довольно жестко. Спасибо летним мучениям. Но если я думал, что Эйвери одумается, после того как вылечит все свои синяки и сломанную челюсть, то я ошибся — он просто свихнулся. Теперь, правда, он не лезет напролом, но постоянно смотрит на меня, просто пожирает глазами. В последнее время я прячусь от него. Мой теперешний староста становится неадекватным, когда дело касается меня. Слова «нет» он не понимает, а может просто мимо ушей пропускает. Его поведение похоже на одержимость и если бы не мои телохранители, просто не знаю, на что бы он еще решился. Кстати, его ненависть к Лили не уступает его желанию моей персоны, видимо, одно проистекает из другого.
Мои отношения с Лили развиваются как-то волнообразно. То все просто прекрасно, мы много времени проводим вместе, то она начинает предъявлять претензии, в основном это приступы ревности, основанные на… Я понятия не имею на чем они основаны. В эти моменты она абсолютно невыносима, просто мегера какая-то. А я все еще не решаюсь пойти дальше обжиманий в пустых классах, да что там, мы даже не целовались еще ни разу. Может это и есть причина её истеричности? У женщин извращенная логика, а Эванс в этом плане может переплюнуть кого угодно. А после выматывающих сцен, которые мне закатывались, она демонстративно начинает заигрывать с Поттером. Если честно, то мне его жалко. После наших примирений он ходит как побитая собака.
Что же ты творишь, Лили? Иногда у меня возникает мысль о том, что пора прекратить все это, я не железный, да и Поттер тоже. Но я не могу. Когда Лили приходит и просит прощения, я просто таю. Сейчас могу с полной уверенностью признаться самому себе — я влюбился. Не знаю на сколько меня хватит, но пока…
Первого сентября у меня состоялся разговор с крестным по поводу моего будущего.
Мой отказ от предложения Милтона не был воспринят всерьез. Шеф Отдела Тайн призвал в союзники Альбуса.
Вначале была долгая рефлексия насчет убийства, совершенного мною. По-моему, у крестного едет крыша. Он долго вещал о расколе души и тому подобной чуши — это уже похоже на маразм. А с виду еще ничего так, вполне крепкий старик. Он же темный маг! Кому как не ему знать, что душу расколоть невозможно. Можно, вообще-то, крестражи наделать, но это уже за гранью. Не знаю какой идиот может на это решиться? Это же… Да ладно.
Короче, в первый день учебы вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом в своей спальне, я переживал бурю в кабинете крестного. Прекратив орать, Альбус пришел к выводу, что с моей душой все в порядке, и плавно перешел к моему будущему.
— Северус, я понимаю, ты сейчас обеспеченный, даже можно сказать богатый человек, но роль бизнесмена, так же как и роль прожигателя жизни тебе не подходит. Вот скажи мне, ты вообще знаешь свои оценки за СОВ?
Я пожал плечами, не знаю, но догадываюсь. Все «превосходно», что же еще. Хотя за историю магии не уверен, слишком уж у меня революционные ответы были.
— Ты получил «превосходно» по травологии, астрономии, нумерологии, рунам, арифмантике, чарам, уходу за магическими существами и трансфигурации. «Превосходно с плюсом» по зельеварению, истории магии и защите. И прочерк по прорицаниям. — Интересно чем комиссии мое предсказание не понравилось? Вроде все правильно было. Да пофигу. Эти предсказания мне никогда не нравились. — Выдающийся результат. Лучший за последние пятьсот лет. Вот только есть одно но: ты не видишь во всех этих оценках ничего странного?
— Нет. Нормальные оценки. Ты должен гордится мной. Дать кубок или что там еще полагается. К чему эти вопросы?
— К тому что ты получил «превосходно» по всем предметам, по всем, понимаешь? Так не бывает. Так неправильно. Это значит, что тебе в общем-то все равно чем заниматься. Зелья варить или практиковать чары. У тебя нет цели в этой жизни. Какие предметы ты возьмешь на дальнейшее обучение?
Я снова пожал плечами.
— Ну, видимо прорицания отпадают. А так, я не знаю. Мне плевать. Ты это хотел услышать от меня?!
— Нет. Услышать я хотел другое. Но такой ответ ожидаем. Я разговаривал с Милтоном. Я не настаиваю, но подумай над его предложением.
— А что тут думать? Просидеть всю жизнь в лаборатории — это не то, о чем я мечтал с пеленок.
— Ты уверен, что Алекс хочет заполучить тебя именно в качестве лаборанта? Ты очень талантливый маг, очень. Но с твоим шилом в одном месте, я сомневаюсь, что ты станешь хорошим ученым. Гениальные идеи, которые тебя посещают время от времени, ты будешь воплощать в жизнь, и сомневаюсь, что тебе будут чинить препоны, а между приступами твоей гениальности что? Я думаю, Алексу дорого его рабочее место. Так что твоя адреналиновая зависимость будет удовлетворяться в полной мере. Алекс рассчитывает, что ты попробуешь уже этим летом. Что-то вроде испытательного срока. Подумай, у тебя есть время. Да, Милтон просил передать, что если ты в итоге согласишься, то со следующего семестра он просит тебя по выходным посещать маггловскую школу актерского мастерства. — Последнюю фразу Альбус прочел по бумажке.
— Зачем? И как это — следующим летом? Нормальные подростки каждое лето отдыхают! А для меня итак кучу всего уже приготовили. И зачем мне нужна школа актерского мастерства?!
— Вот уж не знаю. Я даже представить себе не могу, что это вообще такое. Думаю тебе нужно встретиться с Алексом и спросить у него самого. И кстати, твоя реакция указывает на то, что ты практически согласен попробовать.
— Я подумаю. Да, насчет уроков: запиши для меня зелья, чары и трансфигурацию.
— И все?
— Да, все. Раз уж мне не суждено отдохнуть летом, то я намерен отдыхать в течении года.
— А защита?
— А смысл? Сколько я здесь учусь, каждый год разные преподаватели защиты, один другого краше. И не надо мне тут про проклятие говорить, оно же слабенькое, я уже на третьем курсе в нем разобрался.
— А что же не снял?
— Вот еще. Я за других их работу делать не собираюсь. Можно мне уже спать идти?
— Иди. Твое расписание будет у твоего декана.
Мое решение изучать всего три предмета вызвало неоднозначную реакцию.
Мародеры, конечно же, не преминули позубоскалить, намекая на то, что я всего три СОВы получил. Я их не переубеждал. К тому же очень скоро произошло событие, которое заставило этих отморозков оставить меня наконец в покое. А вот Лили закатила мне очередной скандал. Ей, видите ли, приспичило поступать в школу авроров. И она, разумеется, хотела меня туда затащить. Только вот для поступления три ЖАБА явно не хватало. Мне с большим трудом удалось ее убедить, что аврором я быть не хочу. Ни за что на свете. В итоге мы помирились, но она до сих пор слегка дуется.
Хотя уроков у меня было мало, но полностью расслабиться мне не давал мой поверенный. Та стопка листов, которую он мне всучил перед моим отъездом в школу, оказалась документами какого-то небольшого предприятия. Предприятие — небольшая лаборатория для производства косметики в магическом мире. На этой несчастной лаборатории я должен был начать осваивать азы управления. С первой же совой я отправил их обратно, заявив, что еще и это… это уже слишком. Я для чего вообще держу кучу поверенных и других гоблинов? Со временем я во всем разберусь. А пока пусть управляющие этим всем занимаются. Грипкуф пытался возражать, тогда я начал проявлять феодальные замашки, пригрозив ему увольнением. Гоблин мигом заткнулся, но взял с меня слово, что я не пущу происходящее с моим наследством совсем уж на самотек. Я слово дал, оговорив только, что начну вникать в систему управления только тогда, когда у меня появится свободное время. На том и порешили.
Случай, заставивший Мародеров отстать от меня, произошел в октябре.
В одну из суббот я валялся в своей комнате с книжкой в руках. Я, наверное, был единственным человеком оставшимся в замке в этот день. А почему? Да потому, что — Квиддич! Матч Слизерин — Гриффиндор.
Я не любил, не люблю и не понимаю квиддич.
Поэтому я наслаждался одиночеством, тогда, как вся школа была на стадионе.
Но мое счастье долгим не было.
В комнату вбежал Монтегю. Это капитан нашей квиддичной команды. Ворвавшись в комнату, он упал на колени и пополз к моей кровати. Добравшись, он вцепился в меня и заорал:
— Блек в больничном крыле! Полчаса назад умудрился свалиться с лестницы и сломал ногу.
— И что? Да отпусти ты меня, какое тебе дело до этого придурка?
— Я о Реге говорю!
Регулус Блек — брат Сириуса. Нет, мне их семейная традиция насчет имен определенно не нравится.
Так вот, Рег был у нас ловцом. А если он сейчас в больничном крыле, то кто тогда на метле? Я так и спросил капитана.
Монтегю взвыл:
— Никто! Мне некем его заменить! Снейп будь человеком! — И он снова вцепился в мою рубашку, да еще и трясти начал.
— Тебе что от меня-то нужно?! Да не тряси ты меня!
— Выйди вместо Рега, я помню, как ты снитчи на тренировке на первом курсе ловил. Это только на одну игру. Да даже если упустишь, ничего страшного, Поттеру можно проиграть. Он, зараза, хорош на метле. Никто тебе слова не скажет, а мы потом нагоним в других играх, а без ловца — техническое поражение и дисквалификация!
Я быстро прикинул расклад. Вылезать из замка не хотелось, но если я не пойду, жизни мне спокойной не дадут, это факт. Хотя, здоровенный загонщик, который сейчас стоит передо мной на коленях может быть полезен. Ну должен же я хоть какую-то выгоду извлечь? Слизеринец я или нет?
— Фрэнк, ты же знаешь, я не люблю квиддич, — я буквально замурлыкал, Филипп был бы мною доволен, — но я пожалуй помогу тебе и всей команде, да и всему факультету, если подумать, но у меня есть одно условие.
— Какое?
М-да, беднягу трясет всего, если я сейчас у него труп Поттера попрошу, думаю после игры он постарается достать его скальп. Но помечтали и хватит, время то идет.
— Фрэнк, мне нужно только одно: постарайтесь держать этого придурка Эйвери от меня подальше. Он же мне жить нормально не дает.
— Это будет трудновато, наш староста всерьез на тебя запал, но я от имени всей команды готов поручится, что мы сделаем все возможное.
— По рукам.
Дальше был небольшой забег до стадиона. Потом на меня напялили форму, подогнали по размеру и сунули в руки метлу. Это был "Нимбус" Рега. И понеслось.
Поттер уставился на меня и весело заржал.
— Это будет самая легкая игра в моей жизни. Что, Монтегю, никого получше не нашел?
Затем он пожал руку заскрипевшему зубами Фрэнку, и мы дружною толпой взмыли в воздух. Я не видел раньше как Поттер летает, должен признаться неплохо. Но сколько выпендрежа. Каким образом он умудрился стать ловцом? Он же совершенно не следит за небом и ловит снитчи случайно, не иначе. Для меня снитч и раньше проблемой не был, а после тренировок с мячиками… В общем, я поймал это недоразумение с крылышками на десятой минуте, причем чисто автоматически, он просто пролетал мимо меня, и тут рефлексы сработали.
Так получилось, что на поле я опустился одновременно с Поттером и Блеком, которые не нашли ничего лучшего как предъявить мне претензии. Вместе с ними были еще два охотника из команды Гриффиндора.
Ситуация классическая для нашего курса — один против четверых.
Я не делал никаких показных движений, не вставал в красивые стойки, просто когда они накинулись на меня одновременно, я слегка отступил в сторону, позволив двоим из них столкнуться друг с другом, а затем, перенеся вес на другую ногу, схватил Блека за руку и, используя инерцию его тела, крутанулся назад, при этом взяв его руку на болевой, Блек заорал, а в следующее мгновение я его отпустил, и он просто впечатался в Поттера. Все действие заняло секунды полторы. Затем я подошел к валяющемуся и зажимающему разбитый нос Поттеру.
— Знаешь что, Поттер, ты даже представить не можешь, как ты мне надоел. Я до смерти устал от вас всех. Вот за что ты с дружками сейчас пытался меня избить? За то, что я поймал снитч, пока ты изображал клоуна на метле?
— Ды, жудничал.
— Поттер, ты дебил? Снитч сделан таким образом, что отторгает любую направленную на него магию, любую, понимаешь? Иначе его бы не ловили, акцио и все дела. Значит так, я говорю один раз, если не запоминаешь, запиши где-нибудь. Ты со своей сворой больше никогда не делаешь мне гадости, даже не смотришь в мою сторону, понял? Если еще раз я услышу, что ты обращаешься ко мне не по имени — ты попадаешь на больничную койку, делаешь мне подлянку — попадаешь на больничную койку, пытаешься развлечься за мой счет — попадаешь на больничную койку. Подумай, надо это тебе? Шутки кончились Поттер, теперь я не жалею вас, как раньше, а бью, чтобы искалечить. Ты меня понял? Кивни если понял.
Он закивал. Видимо было в моих словах что-то такое, что он поверил, а может в глазах, все-таки убийство чокнутого мага подействовало на меня куда сильнее, чем мне вначале казалось. Мне нужен на время строгий ошейник, пока я не стабилизируюсь, а то сорвусь с катушек, к василиску не ходи. За то время, меньше минуты, проведенных мною на поле, я понял, что приму предложение Милтона.
А дальше было неинтересно. К месту происшествия подбежали члены моей команды, остаток команды Гриффов, а на меня налетел рыжий вихрь. Лили плакала и била меня кулачками в грудь. А я просто гладил ее по волосам. Успокоилась она достаточно быстро.
Вытерев слезы, просто подошла к все еще лежащему на земле Поттеру и, не сказав ни слова, пнула его по ребрам. Ее совершенно не смущало, что на нее сейчас смотрит столько народу. Вцепившись в мою руку, она утащила меня в замок.
Так что про дальнейшие выяснения отношений между двумя командами мне ничего не известно. Хотя, вроде, кроме Поттера, больше никто в больничное крыло не попал.
В том же октябре ушел Слизерин. Ушел сам, сказав, что больше на Земле его ничто не держит. Он дал мне все, что знал. Наше прощание было весьма трогательным. Фантом улыбался и говорил, чтобы я не грустил. Жалеть нужно живых, а старому привидению давно пора на небеса, ведь тысяча лет в ожидании ученика приравнивается к чистилищу, разве нет? А еще он оставил мне свою библиотеку, лабораторию, вообще все, что находится в Тайной комнате. И еще предупредил насчет василиска.
— Он будет тосковать, Сев. Так что не мучай его долго, дай ему уйти, только позаботься, чтобы он ушел красиво, лучше в бою.
Я мог только кивать, у меня двоилось в глазах от невыплаканных слез. Фантом обнял меня, а затем просто исчез. Никаких мистических сцен, никаких громов и молний. Просто исчез и все.
Я провел двое суток в комнате. В одном из помещений, за статуей был удобный диван, на котором я и пролежал свернувшись клубочком.
Потом, правда, получил нагоняй от всех подряд, начиная от крестного, заканчивая моим деканом и деканом Гриффиндора.
МакГонаглл орала так, что штукатурка сыпалась, потом впервые на моей памяти сняла с меня баллы, а еще потом долго обнимала и шептала о том, как я всех испугал, исчезнув неизвестно куда так надолго.
Я нарушил правило, вбиваемое в меня Филиппом, я солгал. Я сказал всем, что был в одной из заброшенных лабораторий, проводил опыт, увлекся, но опыт все равно запорол. Мне поверили.
Вроде, это все события, что произошли со мной до свадьбы Малфоя.
Люциус прибыл за мной лично, накануне Рождества.
Рождество у Малфоев было чопорное и скучное.
А вот свадьба шикарная.
Я долго ломал голову над тем, что бы подарить новобрачным, и решил, что оптимальным подарком будет какое-нибудь зелье. Свой выбор я остановил на духах для Нарциссы — легкие с небольшим содержанием феромонов. Новоиспеченной леди Малфой понравилось, а на остальных наплевать.
Там же я познакомился с несколькими людьми.
Лестрейнджи, все трое, правда Беллатрикс (все-таки у Блеков странные привычки давать имена детям, одна Нарцисса выбивается из этого хоровода созвездий) показалась мне не совсем адекватной.
Игорь Каркаров, странный болгарин, скользкий, противный, я бы ему не доверял — продаст при первом же удобном случае.
Антонин Долохов, то ли русский, то ли нет, не понятно, а сам не признается, простой как дверная ручка и, одновременно, непредсказуемый, как маггловский прогноз погоды.
И наконец, тра-та-там, сбылась мечта Люциуса, меня представили Лорду.
Точнее, Волдеморт подошел ко мне сам.
Я как раз стоял, подпирая какой-то угол, когда он направился ко мне.
— А я тебя помню, ты тот маленький слизеринец, которому Люциус помогал какие-то дела решать в ювелирной лавке. Что вы тогда выкупали?
— Милорд, — мне стоило больших усилий, чтобы вести себя в меру подобострастно и нейтрально, — мы выкупали обычную коробку инструктированную изумрудами. Наверняка Люциус Вам рассказал, ничего особенного, просто когда мы ее продавали продавец здорово нас надул, Милорд.
— Как твое имя, юноша?
— Северус Снейп, Милорд.
— Снейп? Ты полукровка? — Или мне показалось, или Лорд питал определенную слабость к полукровкам.
— Да, Милорд. Моя мать — росток древа Принцев. — Филипп, я жгу, гордись мной.
— Кто помогал ставить тебе защиту сознания, Северус? — А то я не замечаю, что ты уже минут пять пытаешься мне в голову залезть. Хрен тебе. Я с Люциуса только сотую часть твоей гадости пока снял, мой разум ты не получишь.
— Никто, а разве у меня стоит какая-то защита?
— Хм, интересно. Думаю, что Принцы где-то пересекались с Великими Темными Родами. Возможно, с самими Фолтами.
Так, а сейчас осторожнее, в знании этикета у Лорда пробелы, а вот всех остальных знаний приличный запас. Интересно, как он на лесть реагирует?
— Милорд, почему Вы так решили? — Вот что-что, а хлопать ресницами я научился в совершенстве.
— Северус, много знаний не бывает, думаю нам стоит как-нибудь в более спокойной обстановке, например, летом, провести время за длительной беседой. Сегодняшний день все-таки должен принадлежать нашим молодоженам.
Опять лето, да что они все сговорились что ли?
Я посмотрел на Лорда. Раньше у меня не было возможности рассмотреть его. Он был красив. Очень красив, но это была красота мраморной статуи. Просто поразительно синие глаза, абсолютно холодные, какие-то неживые. С мелькавшими в глубине красными искрами. Что-то кольнуло меня, какая-то мысль, но, не сформировавшись, ускользнула. Лорд, протянув руку, потрепал меня по плечу.
— Я попрошу Люциуса организовать нашу встречу, Северус.
— Это такая честь, я буду ждать нашей встречи с нетерпением, Милорд.
Волдеморт наконец отошел от меня. И я смог перевести дух. Вроде все прошло нормально. Вечер подходил к концу и, уже направляясь в свою комнату, я натолкнулся на неприязненный, полный какой-то ревности, взгляд, принадлежавший Беллатрикс Лестрейндж. Сдается мне, с этой дамочкой мы вряд ли когда-нибудь подружимся».
— Кто-нибудь мне все же скажет, как так получилось, что мои родители в итоге поженились?
— Гарри, ну причем тут твои родители? Ты слышал, при изучении многих предметов теряется смысл обучения. Почему мне никто этого не сказал, даже хроноворот дали?
— Грейнджер, наш декан тебя открытым текстом всезнайкой назвал, тебе мало?
— Заткнись, Хорек!
— Тихо! Перси, не смотри на меня, смотри в дневник и читай!
|
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:01 | Сообщение # 32 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 30. Фамильяр
«25 июня 1977 года.
Вот что со мной не так? Только-только закончилась моя негласная война с Мародерами, причем в мою пользу, как мне пришлось выдержать еще одну, но, к счастью, на этот раз на моей стороне был практически весь факультет Слизерина. Весь, кроме старосты.
Именно с ним мне пришлось практически воевать.
Эйвери совершенно сошел с ума. После рождественских каникул он пошел в разнос. Если раньше он просто не давал мне спокойно проводить мое свободное время без его сомнительного присутствия, то после того, как он вернулся с каникул, начался кошмар.
Слава Мерлину, Эйвери закончил обучение в этом году. Я просто не знаю, смог ли бы пережить свой последний год в Хогвартсе вместе с ним, не отяготив себя при этом еще одним убийством.
Монтегю сдержал слово, все ребята как могли сдерживали старосту, но итог был все равно плачевен. Эйвери попал на больничную койку, а я — на отработку. Во второй раз за все годы обучения.
Наша последняя встреча, закончившаяся столь неудачно, произошла в туалете, сразу после ужина неделю назад. Экзамены были сданы, и мы наслаждались последними деньками перед летними каникулами, проводя их в блаженном ничегонеделании.
Зайдя после ужина в туалет, я наткнулся на сидящего на подоконнике старосту, увлеченно что-то читающего. На звук открываемой двери он поднял голову.
— А, это ты. Знаешь, у тебя действительно светлая голова, я понимаю заинтересованность в тебе Темного Лорда. Ты был единственным из присутствующих на свадьбе, кого он удостоил личной беседы, да еще в столь неформальном виде. Что он тебе говорил?
— А тебе не кажется, что тебя это не касается ни в малейшей степени. Если так любопытно, спроси у него самого.
— Белла рвала и метала. Как же, какой-то полукровка и такое внимание. — Казалось он меня не слышит, разговаривая как бы с моей статуей, ну или с портретом. — Хотя лично мне интересно другое, почему я сам на тебя так реагирую? Ведь ты действительно жалкий, нищий, нисколько не привлекательный полукровка. Скажи мне, почему я схожу по тебе с ума? Я эту мерзкую грязнокровку, которая постоянно возле тебя трется, просто порвать на куски готов.
Он соскочил с подоконника и подошел ко мне практически вплотную. Эйвери был высоким, коренастым, почти на голову выше меня и шире, наверное раза в два. Уже не мальчик, а молодой мужчина. Протянув руку, он провел двумя пальцами по моей щеке, задев нижнюю губу. Я отшатнулся, мне было неприятно. Наверное это неприятие отразилось на моем лице, потому что он, стиснув зубы и сузив лихорадочно горевшие глаза, прошипел:
— Не нравится?
— Нет. Послушай, тебе мало тогда досталось? Так ты попроси, я повторю.
Эйвери несколько секунд молча смотрел на меня, а потом вернулся на подоконник и вновь взялся за книгу.
— Сектумсемпра — от врагов. — Прочитал он вслух. — Интересно как оно действует?
У меня потемнело в глазах. Этот козел читал все это время мой учебник по зельям, исписанный вдоль и поперек еще во время моих занятий со Слизерином.
— Где ты его взял? Тебе мама не говорила, что брать чужие вещи не хорошо?
— В твоей спальне, где же еще. — На лице Эйвери появилась на редкость похабная усмешка.
— Ты что, рылся в моих вещах? Тебе заняться больше нечем, фетишист ненормальный? Отдай!
— Попробуй забери, а может мне поменять его на что-нибудь? Дай–ка подумать, учебник в обмен на поцелуй! — Его ухмылка стала еще похабнее.
И вот тут я совершил глупость. Я попытался отобрать у него свой учебник.
Он быстро спрятал его за спину.
— Отдай, лучше по-хорошему.
— А то что? Мамочке пожалуешься или драгоценному Люциусу?
— Отдай, — меня, кажется, тогда немного заклинило.
Он соскочил с подоконника.
— Значит, говоришь, твоя собственность? Ну что ж, нужно это как то обозначить, чтобы все знали.
Почти неуловимый взмах палочкой и учебник открылся. Я не успел его остановить. Еще один взмах, и на титульном листе стали проявляться слова: «Собственность Принца–полукровки». Я смотрел на надпись и чувствовал, как в груди разгорается ярость.
В следующую секунду я набросился на Эйвери.
Когда в злосчастный туалет ворвались привлеченные шумом преподаватели, староста уже практически не шевелился.
Меня оторвали от него Альбус вместе со Слагхорном.
— Что это, что здесь происходит? Мистер Снейп, какая муха вас укусила?
— Меня? Муха, большая.
— Двадцать баллов со Слизерина! Быстро в класс зельеварения. Сейчас мы проводим мистера Эйвери в больничное крыло и решим какого наказания вы заслуживаете.
— Я никуда не пойду!
— Гораций, отведи Северуса сам, я немного попозже подойду. — Альбус посмотрел на меня, сверкнув глазами.
— Я. Никуда. Не. Пойду!
— Нет, пойдешь. — Декан схватил меня за шиворот и поволок к дверям. Единственное, что я успел сделать, это подхватить мой несчастный учебник.
Оттащив меня в класс, Слагхорн буквально швырнул меня за парту. А сам быстрым шагом вышел из кабинета. Я услышал только звук закрывающейся двери. Весь запал у меня к тому времени выветрился, осталось чувство какого-то опустошения.
Положив учебник перед собой, я открыл его.
«Собственность Принца–полукровки». Скотина, сволочь! «Собственность Принца–полукровки». Гад, тварь паршивая! «Собственность Принца–полукровки». Нужно было тебя убить! «Собственность Принца — полукровки».
Все, хватит! Я встал, взял учебник и подошел к шкафу. Где-то здесь была полка с книжками. Не знаю, правда, для чего она, у учеников всегда были свои учебники. Я засунул книгу вглубь полки. Затем вернулся к столу, упал на скамью и опустил голову на руки, закрыв глаза. Мне нужен строгий ошейник и поводок, а еще намордник. Скорее бы каникулы.
На звук открываемой двери я не отреагировал.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Голос крестного звучал участливо. — Что он тебе сделал такого, что это стоило мальчику сломанного носа, нескольких ребер и ушибов внутренних органов: печени, селезенки. Ведь это не в первый раз?
— Нет, не в первый. Что ты хочешь от меня услышать? Я не собираюсь оправдываться. Он сам виноват. — Я даже не поднял головы.
— Он приставал к тебе?
— Это неважно, правда неважно. Надеюсь, сейчас до него дошло.
— Что именно дошло?
— Крестный, это правда уже неважно.
— Ладно. Я думаю, что он заслужил все эти побои. Все-таки Эйвери несколько жесток.
— Отмороженный на всю голову, ты это хотел сказать?
— Ну у тебя и сравнения. В любом случае, я не могу оставить это происшествие без наказания. Надеюсь, ты это понимаешь?
— Понимаю. Давай, мне нужно что-то помыть, почистить?
— Нет. Я думаю, что небольшое патрулирование вместе с Хагридом сегодня вечером пойдет тебе на пользу.
— Когда выходить?
— Да прямо сейчас.
— Хорошо.
Я встал и, не говоря больше ни слова, вышел из класса.
По дороге к Хагриду я заскочил на кухню и прихватил у эльфов большущий круг колбасы. Что-то мне сильно захотелось есть.
Хагрид встретил меня дружелюбно. Он вообще хорошо ко мне относился. Постоянно в гости зазывал, пытался своими жуткими кексами угостить. Приветы от Арагога передавал. Мы встретились на крыльце его хижины, Хагрид был вооружен огромным арбалетом.
— Значится так, ты пойдешь по тропинке, где-то с милю. Затем поворачивай назад и свободен. — Хагрид улыбался в бороду. — Здесь, значится, на энтой тропке давно никакого зверья не видно было.
Я удивленно посмотрел на него, да, жуткое какое наказание. Потом пожав плечами пошел по тропе, жуя на ходу колбасу.
Пока шел, я вспоминал встречу с Милтоном, которая состоялась на мой день рожденья. Отмечали, как всегда, скромно: я, Альбус, Эван, Филипп и Милтон. Как я понял, Алекса пригласил крестный. Во время празднования решалась моя судьба. Фил с Эваном встретили предложение Милтона довольно благосклонно. Единственное, на чем настаивал Филипп, это отложить занятия актерского мастерства на лето, мол есть у него некоторые мысли. Вообще у меня создалось впечатление, что они понимают гораздо больше моего о предстоящей мне работе.
— Мрр…
Мои размышления прервал звук, раздавшийся за спиной. Я оборачивался медленно, стараясь не делать резких движений. Значит, зверья здесь нет, да, Хагрид?
На середине тропы стояла молодая мантикора и с любопытством смотрела на меня.
— Мрр…
Хвост, заканчивающийся скорпионьим жалом, пришел в движение.
— Ой, мама!— Я попятился.
Кошка прижала к голове уши с забавными кисточками. И тогда я побежал. Я, наверное, поставил мировой рекорд по бегу с препятствиями и залезанию на огромное дерево. Все действо заняло у меня секунд пятнадцать, не больше. Удобно устроившись на ветке, я посмотрел вниз. К дереву подскочила мантикора.
— Мрр, мяу. — Мне показалось, что в голосе хищницы прозвучали нотки обиды. В учебнике по уходу за магическими существами было написано, что мантикоры не летают, несмотря на наличие у них крыльев, и не лазают по деревьям. Поэтому я несколько расслабился и приготовился ждать, когда киске надоест меня караулить, ну или когда придет Хагрид и отгонит тварь.
Поэтому дальнейшее стало для меня очень большой неожиданностью.
Видимо мне попалась абсолютно неграмотная мантикора, которая не читала учебник по уходу. Потому что, постояв с минуту под деревом, она вдруг присела на задние лапы, подпрыгнула и, зацепившись за ветку, принялась карабкаться в моем направлении.
У меня остался только один путь — наверх.
Я долез где-то до середины дерева, когда киска предприняла попытку допрыгнуть до меня.
От неожиданности я оступился, ветка под моими ногами подломилась, и я полетел вниз, не забыв помахать мантикоре ручкой на прощанье. Упал я неудачно, хотя умудрился сгруппироваться, но все равно приложился головой о какую-то ветку, и наступила темнота.
Я не знаю сколько времени провел в бессознательном состоянии. Первое, что я услышал, когда пришел в себя, было утробное ворчание и чавканье. Но боли, как ни странно, я не чувствовал. Поэтому решил приоткрыть один глаз, чтобы сразу же закрыть его. Потому что увидел как перед моим лицом неспешно покачивается жало. Также я ощутил, что по моей груди время от времени проходятся лапы большой кошки. Полежав еще пару минут, я все же решил осмотреться. Открыв глаза, я скосил их в ту сторону, где предположительно находилась вся тушка мантикоры. Увиденное заставило меня распахнуть глаза на полную. Эта… тварь, практически сидя у меня на груди, жрала мою колбасу, которую я так и не выпустил из рук. Мантикора уже доела то, что не было зажато в руке и начала, упираясь задними лапами, вытаскивать остаток. Причем — упиралась она мне в грудь. И тут я услышал шаги, точнее даже не услышал, а ощутил присутствие Хагрида с другой стороны от наглой кошки.
— Хагрид, — трагическим шепотом произнес я,— как мне выбраться, чтобы при этом в живых остаться?
— Ах ты ж, а ну пошла отсюда, давай-давай, пошла.
Мантикора, недовольно мяукнув, отпрыгнула в сторону, но не ушла, а встала неподалеку. Я осторожно, стараясь не выпускать ее из виду, поднялся. И тут кошка в который раз меня удивила. Она подошла и стала тереться об мои ноги.
— Ишь ты. Признала.
— Хагрид, она по деревьям лазит. — Не удержался и наябедничал я. Мантикора посмотрела на меня с укоризной.
— Э, а почему она не должна по деревьям лазать?
— В учебнике написано, что не может.
— Ну, эта, я учебник не читал, но она ж кошка, так что лазит, еще как. И летать может, невысоко правда.
— Хагрид, а что мне сейчас делать?
— Погладь, да колбасу последнюю отдай.
— А потом?
— Потом в замок иди, поздно уже. А за мантикору не волнуйся. Она тебя запомнит, значит, всегда теперь гулять с тобой будет, когда в лес придешь. Ты только, эта, чевой-нить вкусненькое ей не забывай захватывать. Да имя дай. Мантикоры, они эта, волшебные звери-то, а раз она признала тебя, то без имени никак.
Я опустился перед ластившейся кошкой на колени, погладил шелковистую серую шерстку. На ум приходило только одно имя.
— Офира.
— Мяу.
Офира проводила нас до границы леса, затем, махнув хвостом, скрылась в чаще.
Я бегал в Запретный лес каждый день и, наверное, скормил мантикоре половину запасов колбасы Хогвартской кухни. Вначале я ее побаивался, а затем ничего. Она мало отличалась от обычной кошки, также как ее мурлыкающие сородичи любила играть, ласкалась. У меня даже как-то появилась безумная мысль забрать ее с собой, но я сам себя отговорил. Ей будет лучше здесь.
Через несколько дней усиленной кормежки, я заметил как округлились бока моей киски, а шерстка залоснилась и приняла стальной оттенок. М-да, если бы она сейчас у меня на груди гарцевала, то наверняка пару ребер бы поломала. По-моему, пора киску на диету сажать.
В один из дней к нашей парочке подошел Хагрид.
— Красавица.
— Мур.
— А почему Офира?
— Серая потому что. Офира — серая, кажется на иврите, но я не уверен.
— Вон оно как.
— Хагрид, почему она прилипла ко мне?
— Так ить, хозяин ты ее. Она ведь серая. А мантикоры, они — рыжие. Вот ее и выгнали скорее всего из стаи. А ты все-таки темный маг. Вот она и решила у тебя защиты, значица, попросить.
— Что с ней будет, когда я уеду?
— Не знаю. За лето ничего, наверное, да и я за ней присмотрю. А вот когда школу закончишь, она ведь и помереть может, тосковать начнет.
А ведь школу–то я в следующем году заканчиваю, придется что-то решать. Но фамильяр — мантикора? Ладно, подумаю об этом потом. И вообще, почему бы и нет? У Слизерина вон, василиск был фамильяром, и ничего.»
— Интересно, забрал он мантикору себе в качестве фамильяра?
— Да.
— Эйлин?
— Что Эйлин, да забрал. Альбус ты же ее видел!
— Вот эта забавная киска, что у вас в саду живет — мантикора?
— Альбус, тебе не рано в маразм впадать? Или очки пора поменять? Перси, если хочешь я тебя с Офирой познакомлю, потом. А сейчас не надо на меня смотреть. Просто читай дальше.
|
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:01 | Сообщение # 33 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 31. Пожиратели Смерти
«27 июня 1977 года.
Волдеморт не стал ждать слишком долго, поэтому наша с ним встреча была организована Малфоем практически сразу после начала каникул, если быть более точным — сегодня.
Высочайшая аудиенция состоялась в Малфой–мэноре. Темный Лорд (ха-ха три раза, темный, как же) встретил меня в кабинете Малфоя–старшего, сидя в его, Малфоя–старшего, кресле, за его, Малфоя–старшего, столом.
— Северус, добрый день, проходи, присаживайся.
Я поздоровался и сел во второе кресло, напротив Риддла.
— Я не буду сейчас произносить лозунги и речи. Просто ответь мне на пару вопросов. Как ты относишься к магглам?
— Никак.
— Но твой отец, как я слышал — маггл. Причем не самый лучший из представителей этого презренного племени.
Я незаметно сжал кулаки под столом, стараясь сохранять при этом на лице невозмутимое выражение.
— Он умер, Милорд. Зачем о нем вспоминать?
— И как же он умер?
Что ты хочешь от меня услышать? Что я сам, собственными руками убил единственного человека, кроме матери и крестного, для которого важно было только то, что я есть?
— Сердечный приступ, Милорд.
Я не смог сдержаться, и какие-то эмоции проявились на моем лице. Видимо Волдеморт расценил мои гримасы как неудовольствие и улыбнулся. В его глазах в который раз сверкнули красные искры.
— Ну, хорошо. Не будем задевать тему, которая тебе неприятна. Проблема отцов и детей всегда была актуальна. Чем ты хочешь заниматься после окончания школы? Сколько тебе еще осталось, года два — три?
— Один год, Милорд. В следующем году у меня выпуск.
— Да? Ты выглядишь моложе своих лет.
Вот только не нужно мне говорить, что ты не знаешь сколько мне лет. Странно еще, что ты фамилию Снейп не связал с французскими маркизами. Или решил, что мы просто однофамильцы?
— Знаешь, Северус, во Франции есть маркиз Сонвье, кажется у него в предках был какой–то Снейп, маггл, случайно затесавшийся в древний магический род. Ты не в курсе, может это твой родственник?
Вот и ответ на мой вопрос. Что ж ты такой умный и все еще живой?
— Простите, Милорд, но я совершенно не знаю родственников со стороны отца. — Конечно не знаю. Я последний из Фолтов. У меня просто нет родственников со стороны отца. Филипп, когда мы встретимся, я тебе расцелую. Да и Альбуса тоже, за то, что с моей псевдородословной наворотил. Здесь сейчас даже черти могут все копыта обломать, не говоря уже о человеке. Лорд ведь сейчас тонким щупом меня прощупывает. За мой блок ему не пробиться, но вот определить правду я говорю или нет, он вполне в состоянии. — Даже если этот французский Снейп и является моим родственником, то я до последнего времени об этом не знал. — Ни слова лжи! Лишь слегка недоговариваю, но это ерунда. Щуп этого не ощутит на общей картине.
— Хорошо. Скажи мне, мой мальчик, — ха, сразу видно, кто твоим любимым учителем был, что же вы не поделили? — Так чем же ты собираешься заняться после окончания школы?
— Не знаю, возможно попытаюсь в какую нибудь лабораторию устроиться. Мне всегда нравились зелья и я думаю, что неплохо разбираюсь в них, Милорд. — Так, а теперь скромно потупить глазки. Типа я не знаю, для кого зелья позапрошлым летом варил.
— Скромность — хорошая черта, но не нужно ее преувеличивать. Ты отлично разбираешься в зельях, мой мальчик. Скажу больше, я не знаю человека, который был бы уже сейчас лучше тебя.
Что же ты меня так пристально разглядываешь? Что пытаешься понять для себя?
Осторожно, Сев, это соперник не твоей весовой категории, не пытайся его переиграть, тебе еще рановато на такой уровень замахиваться. Сейчас главное — покинуть этот кабинет оставшись при своем и, желательно, без оригинального украшения на левом предплечье.
— Я знаю такого человека, Милорд. Николас Фламель. Мне есть к чему стремиться.
— Ого, осторожней, Северус, ты хочешь сравняться с Фламелем? А ты амбициозный молодой человек. Знаешь, мне это нравится. — Теперь улыбка была практически искренней. — Но достигнуть уровня Фламеля без дополнительных знаний невозможно. Я в свое время много путешествовал, многое изучал, я ступил за те грани магии, о которых обычный смертный даже не подозревает. Ты необыкновенно талантливый волшебник, Северус, я буду рад назвать тебя своим учеником.
Есть! Бинго! Ты видишь перед собой талантливого нищего полукровку с непомерными амбициями и претензией на собственную значимость. Ты не будешь давить на меня ненавистью к магглам и магглорожденным, ты уже понял, что они мне ниже пряжки. Нет, ты в какой-то мере честен со мной, ты действительно будешь меня учить, если я однажды приду к тебе. Сам приду. Вот только мне такой учитель не нужен. Ты вряд ли затмишь моих истинных учителей. Самое смешное, что ты, Темный Лорд (опять ха-ха, три раза, темный, ага) с удовольствием применил бы те зачатки ментальной магии, что тебе известны, но ты не можешь и от этого злишься. Злишься, но не подаешь виду, чтобы не спугнуть талантливого полукровку. Нет, все-таки я тебе пока не соперник. Пора прощаться.
— О, Милорд. Это такая честь для меня.
— Да, мой мальчик, я понимаю, жажда новых знаний меня тоже мучила в твоем возрасте. Теперь иди. Я думаю, нам не стоит спешить. Учись спокойно, чтобы этот магглолюбец ничего не заподозрил, а после твоего выпуска мы снова вернемся к нашему разговору.
Это он кого сейчас имел в виду, Альбуса? Нет, это не Лорд, это — шутник, да Альбусу до всех магглов планеты Земля, примерно, как им до него же.
Быстренько попрощавшись, я юркнул за дверь, где столкнулся нос к носу с Люциусом. Тот, подхватив меня под руку, направился в сад. Там, буквально рухнув на травку и утащив меня следом за собой, он, наконец-то, дал волю своему любопытству.
— Ну, как все прошло? Что он тебе сказал? Ну не томи, рассказывай.
Я повалился спиной на траву и провел рукой по лицу, снимая иллюзию. Хорошо-то как.
Малфой вздрогнул, затем как-то жалобно произнес:
— Никак не могу привыкнуть. Ты только перед Эйвери её не снимай, а то у него итак крыша едет. Я вот все никак не могу понять, почему это происходит? Почему ты узнаваем в любом облике, но если сейчас ты просто красавчик, то буквально минуту назад тебя даже симпатичным нельзя было назвать.
— Я не могу сказать, могу только предположить. Принцы достигли потолка, все, еще один, ну максимум — два брака с чистокровными, и они начали бы вырождаться. Так что мать очень правильно поступила, выйдя замуж за моего отца. Хотя я считаю, что у нее был в то время дурной вкус, но это лично мое мнение. Достигнув верха, Принцы стали своего рода совершенными внешне, а это вызывает яркий диссонанс, если хоть одна, казалось бы, незначительная деталь выбивается из общего четкого ряда. При этом другие достоинства кажутся почти уродством. Вот, например, возьмем волосы.
— Почему волосы?
— Потому что это почти всегда первое, что бросается людям в глаза. В моей иллюзии они тусклые, одновременно — жирные, что создает эффект их загрязненности. Они у меня действительно были такими во время серьезной гормональной перестройки организма. Но дело не в этом. Грязные волосы вызывают у человека четкую ассоциативную связь: раз они грязные, сальные, то и сам их обладатель грязный, неопрятный, а раз так, то значит его римский нос — огромный шнобель, а от природы бледная кожа — это вообще кошмар. А вот стоит убрать иллюзию сальности и — вуаля. У тебя благородная бледность, гордый римский профиль и вообще, ты красавец и классный парень.
— Я действительно думал, что волосы у тебя грязные.
— Люциус, — я закатил глаза, потом сорвал какую-то травинку и сунул ее в рот. — Если бы я действительно не мылся, то ты бы узнал об этом одним из первых, а еще первее тебя об этом бы узнали мои соседи по спальне. Поверь мне на слово, запах мужского, а еще лучше — юношеского пота, вкупе с носками, которые скромно так ставишь под кровать, это не то, что можно как-то скрыть.
— Ладно, я ни хрена не понял, но примем за аксиому. Причем здесь Принцы?
— Люц, тебе голову сегодня напекло? Я похож на мать, одно лицо просто. Только тело и глаза у меня отцовские. А она, если ты еще не забыл — Принц! Ты ее фотографии девичьи когда нибудь видел? А я видел. Мне еще повезло с половым созреванием, у меня хотя прыщей не было. Зато к ней до сих пор мужчины готовы под ноги падать.
Люциус посмотрел на меня с изрядной долей скепсиса.
— Как-то это по маггловски все звучит, я даже вникать не буду. Это все магия! И точка. Ты мне лучше про Темного Лорда расскажи.
— Ну, Темный Лорд, высокий такой, красивый, глаза синие.
— Сев!
Я, смеясь, перевернулся на бок и подпер голову рукой. Травинка была все еще зажата в зубах.
— Он мне предложил стать моим учителем.
— Что? Что он тебе предложил? — Мне кажется, или у Люциуса сейчас удар будет, ибо его глаза сейчас в размере сравнялись с эльфийскими.
— Но! Если это все же произойдет, то не раньше, чем я школу закончу. Люц, расскажи мне про Пожирателей.
— Хм. А что ты хочешь узнать?
— Понимаешь, Лорд не производит впечатления помешанного на своей вендетте идиота. Он очень умный, хитрый и скрытный. Вот только не говори мне, что все чем вы занимаетесь — это только рейды против магглов.
— Нет, конечно, — Люциус фыркнул, — я, например, вообще в рейдах не участвую, ни разу не был. Пожиратели Смерти — это не просто сообщество пресыщенных маменькиных сынков, как ты, наверное, думаешь. Это политическая организация. Наша задача — реформирование магического общества, целью которого является передача власти в руки чистокровной аристократии. А всякие там грязнокровки место свое знали. А рейды — это для фанатиков, типа Эйвери да Беллы Лестрейндж.
Я рывком сел, выплюнув из рта уже изрядно погрызенную травинку.
Мне нужно поговорить с Милтоном. Если я правильно его функции понимаю, то эта, практически, профашистская организация, у него должна быть на особом счету.
— Мне, пожалуй, пора. Привет Нарциссе передавай.
— Сев, я тебя прошу, не теряйся, ладно? Забегай к нам почаще.
Я пожал Люциусу руку и быстро пошел к антиаппарационной границе. Вообще-то я мог и с места аппарировать, но зачем Малфоя лишний раз шокировать? Мне все еще не удается с сетью в его голове разобраться. Сегодня, например, только один фрагмент снять смог. Хотя, изменения в поведении уже на лицо. Это уже не тот фанатик, что был в позапрошлом году. Конечно, к себе на ужин ту же Эванс он вряд ли пригласит, но уже начинает задумываться, а на кой ему вообще все эти магглы сдались.
Дома я послал Милтону сову с просьбой о встрече.
Алекс явился спустя два часа, когда я уже сгрыз все ногти на одной руке и собирался приступать к другой. Дурацкая привычка никак не хотела меня оставлять и, когда я начинаю нервничать, то выгрызаю ногти под корень. Филипп злится, но пока сделать ничего не может.
— Здравствуй, Северус.
— Если ты меня сейчас моим мальчиком назовешь — я с тобой перестану любые дела вести.
Алекс засмеялся.
— Накипело? Рассказывай уже, что в мэноре произошло.
Его осведомленность уже не удивляет. Сдается мне, что знать все обо всех — это его работа.
— У меня была сегодня встреча с Волдемортом. — Мне очень импонирует, что Милтону наплевать, как называть ужас и кошмар магической Британии.
— Я надеюсь, ты ничего ему не обещал? — Алекс слегка нахмурился.
— Нет. Он пока прощупывает меня. Правда, предложил поделиться со мной своими знаниями в обмен на бесплатную татуировку. Вот такая распродажа. Только сейчас, акция от Темного Лорда. Запретные знания по очень низкой цене и уникальная татуировка в качестве бонуса!
— Не ерничай. Мне, конечно, нужен позарез агент во внутреннем круге, но это будешь не ты! Это понятно?!
— Вот только орать на меня не нужно. Я не собираюсь метку принимать. И вообще, неизвестно как бы она с лозой ужилась, не говоря уже про мою темную кровь. Я позвал тебя, чтобы спросить. Кто такие Пожиратели Смерти? Что о них вообще известно? И еще, на Малфое сеть Кронка. Он, по-любому, жертва. Это тоже необходимо учитывать.
— Вот как, интересно. А кроме Люциуса Малфоя кто нибудь еще?
— Не знаю, я их не всех же видел, Лестрейнджи точно нет. Да, Беллатрикс бойтесь, она просто эталон сумасшествия. А сеть я еще на Паркинсоне заметил.
— Паркинсон? Богатый промышленник. Род не так чтобы древний и кровь не так чтобы чистая, но богат как Крез. Занятно. Черт, мне во Внутреннем Круге не просто агент нужен, а еще и менталист. Да, задал ты мне задачку, поздравляю.
— Ты мне на вопрос ответишь?
— Отвечу, не торопись. Где твое гостеприимство? Вот пожалуюсь Филиппу, будешь знать.
— Эран, организуй нам тут чего-нибудь. В общем, разберись с закусками.
Эльф, почтительно поклонившись, исчез. Вот за что люблю наших домовиков, так это за чувство собственного достоинства. Все делают четко, быстро и без суеты. И никогда! не бьются головой об стенку, не то что сумасшедшие эльфы Малфой-мэнора. Когда на столе в гостиной был организован стол с чаем и закусками, и мы расселись в низкие кресла, Милтон, наконец-то, начал говорить.
— Пожирателей Смерти можно назвать террористической организацией, но это не совсем правильно. Это организация, которая, кроме проводимых время от времени терактов, занимается внедрением своих членов в самые верха существующей власти. Но, если о первом амплуа наши власти знают, то на второе предпочитают закрывать глаза.
— Почему?
— Ты вообще представляешь, насколько выгодно существующему правительству, а также их оппонентам, наличие такой вот страшилки в виде Темного Лорда? Ты знаешь, сколько денег выделяется на якобы борьбу с ним? А оппоненты, в свою очередь, могут кричать с трибун: "Вот смотрите, люди, эти, которых вы выбрали, ничего не делают для обеспечения вашей безопасности!"
— Лорд очень умен, может он специально это делает? Ну, я имею в виду — спускает время от времени с поводка Беллу, Эйвери и им подобных. А настоящим делом занимается кто-то, вроде Малфоя и Паркинсона? Нет, все равно — бред. А куда тогда служба безопасности смотрит? Ведь все эти заигрывания нашего министерства очень опасны. Нет, власть имущие, конечно, задумаются о своем теперешнем поведении, но не будет ли это для них посмертным действием?
— Ты зачем такой умный, а? В семнадцать лет обычно не задают себе такие вопросы. Ты и Лорда-то раза два-три видел, так сказать, воочию. Ладно, сам дурак, знал, кого хочу заполучить. Это я сейчас о тебе говорил. Хорошо, задай тогда себе еще один вопрос, а может службе безопасности вся эта ситуация тоже выгодна?
— Выгодна, но зачем? Если только… Алекс, а какую роль выполняет Отдел Тайн на самом деле?
— Сев, ты уже сам ответил на свой вопрос. И давай договоримся, все, что сегодня здесь прозвучит, не выйдет за порог этой комнаты.
— Мне дать клятву?
— Достаточно твоего слова. Я же обещал тебе, что работая у меня ты сможешь совмещать и занятия наукой, и все остальное.
— Шпионские игры?
— Что-то вроде.
— Я практически идеальная кандидатура на роль агента при Волдеморте.
— Нет. И оставим этот разговор.
— Ну, все-таки, какой масштаб. Убрать всех придурков из правительства, действуя руками Темного Лорда. А ты не думаешь, что ситуация может однажды выйти из-под контроля?
— А вот для этого мне и нужно внедрить агента во Внутренний Круг. Его задачей будет не столько сбор информации, это конечно тоже, но уже вторично, сколько в определенный день и желательно в определенный час собрать все тухлые яйца в одну корзину.
— А затем, уронить ее?
Серые глаза впились в мои.
— Да.
Сколько всего за этим да стоит… Сколько смертей, сколько горя. Ради чего?
— Не смотри на меня так, я все прекрасно понимаю, — голос Алекса звучал глухо. — Но если мы не сделаем этого при нынешнем Темном Лорде, когда у меня практически развязаны руки и когда у меня есть самое главное -информация, то после него придет кто нибудь еще, а затем еще, и еще. И те же смерти, та же боль. У меня есть возможность сократить потери, сделать их минимальными, а также преподать урок, так, чтобы еще долго подобные мысли никому в голову не забредали. Называй это контролируемым ущербом, если хочешь.
— Не хочу. Мне нужно подумать.
— Думай, все равно детали тебе не нужны. Я тебя на пушечный выстрел не подпущу к этому делу. Так, закончили. Завтра ты переезжаешь во Францию. Филипп и Эван тебя ждут, не дождутся. Где-то через неделю мы с тобой встретимся у Филиппа, и я дам тебе твое первое задание. Я надеюсь, ты все еще согласен на меня работать?
Я твердо посмотрел на него. Он что же думает, что я из-за его откровений откажусь от места? Хрен тебе Алекс, так просто ты от меня не отделаешься.
— Я согласен. В чем будет заключаться мое Первое задание?
— Много будешь знать — плохо будешь спать. Ты мне лучше скажи, ты на мотоцикле умеешь ездить? Да? Ну вот и отлично.»
— Я думаю, господин председатель, на этом можно и закончить. Вы сейчас затребуете все полагающиеся документы из Отдела Тайн, если конечно, ваш допуск позволяет. И все.
В зале стояла мертвая тишина. Прочитанная сейчас информация, была под грифом «перед прочтением сжечь» и, вываленная на головы неподготовленным слушателям, имела эффект ступенфая.
— Ну уж нет! — Голос Поттера вдруг обрел звонкость. — Я так понимаю, что все это было прочитано потому, что потеряло актуальность. Победителей не судят и все такое. Но мне вот интересно, каким образом профессор стал агентом, когда Милтон сказал свое категоричное «фи»? Каким образом у меня на лбу появилось вот это? — Откинутая со лба челка давала возможность всем желающим полюбоваться знаменитым шрамом. — Что-то мне говорит, что это не след от авады. Я видел тех, кто погиб от этой дряни, у них вообще никаких следов не было. Что же я видел в воспоминаниях? И, наконец, как мои родители поженились?!
— Мистер Поттер, давайте без истерик.
— Но он прав! И потом, уже сейчас выяснилось, что мистер Малфой и мистер Паркинсон были под заклятьем, небольшая проверка и их можно отпускать, может кто-то еще будет упомянут.
— Грейнджер, тебе шляпа в Слизерин не предлагала поступать?
— Эйлин, тебе решать. Все-таки, это частная жизнь твоего сына.
— А что тут решать, Северус мне итак голову отвернет, так пусть хоть будет за что. И потом, если присутствующие здесь журналисты сейчас всю правду не услышат, они такого напридумывают… Отмываться все в одной бане будем. Господа журналисты, сейчас чтение продолжится. Но, если вдруг хоть в одном издании появится статья с малейшим искажением действительности, то я вас предупреждаю — моя фамилия от первого брака была Фолт! — Голубые глаза прошлись по сидящей на галерке пишущей братии. Все невольно закивали головами. — Вас это особенно касается, мисс Скиттер. — Рита закивала интенсивнее всех. Спорить с матерью темного мага, почему-то, никому не захотелось. — Тогда, Перси, продолжай.
|
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:02 | Сообщение # 34 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 32. Расскажи мне…обо мне
Примечание к главе.
Я абсолютно не в курсе, проводился ли байк — фестиваль в Марселе в 1977 году. Просто мне так захотелось.
«28 июня 1977 года.
Сегодня, прямо с утра, я аппарировал в замок графа Ксавье. У меня есть свое жилье во Франции, наверное и скорее всего, не одно, но Филипп мне стал кем-то вроде родственника, да и к тому же я так и не прочитал завещание. Вроде бы и время было, но не было желания. Все-таки вспоминать про Тобиаса, тем более так подробно изучать его жизнь, его дела мне все еще больно. Так что я понятия не имею, где находятся мои дома во Франции. Хотя нет, об одном знаю: шато на Лазурном берегу. Там сейчас мама поселилась, надо бы ее проведать.
Филипп не возражал против моего присутствия в своем замке, скорее наоборот.
Они меня ждали. Оба. Филипп и Эван находились в малой гостиной, несмотря на ранний час. Все-таки пять утра. И если Эвану было не привыкать вставать в такую рань, то за Фила можно было порадоваться.
После всех объятий и приветствий, мне сразу же предложили ознакомится с программой минимум на эти два месяца, для разнообразия составленной на бумаге. Увидев этот минимум, я схватился за голову. Надо было в Хогвартсе не три, а два предмета на изучение брать, а еще лучше вообще — один!
Причем этот список включал в себя два дня на выполнение задания. Правда этот пункт был обозначен как «Контрольная А. Милтона». Забавно, да.
Первый день прошел на Базе. Только в обед меня затребовал Филипп для того, чтобы обновить гардероб и немного поправить стрижку. Так что обеденный перерыв я провел в лапах Андре, но это еще куда ни шло, а затем Шарля, который не упустил возможность облапить меня с головы до пят, да еще и умудрился расцеловать. Но, в отличие от посягательств на мое тело Эйвери, в действиях Шарля не было агрессии. Мне даже начало казаться, что он притворяется. Правда, у него это получалось ну очень реалистично.
По-моему даже Филипп вздохнул с облегчением, когда модельер убрался.
— Давай уже наконец-то пообедаем и вернем тебя этому солдафону Роше, а то он может и претензии предъявить, причем в нецензурной форме.
Уже сидя за столом, я задал не дававший мне спокойно есть вопрос.
— Фил, а это обязательно, одежду каждый год менять? У меня еще прошлогодняя почти новая.
Филипп расхохотался, затем затряс головой.
— А тебе что денег жалко? — сквозь смех проговорил он.
— Нет, ну, может немного. Просто я смысла во всем этом не вижу.
— А ты относись к этому, как к ритуалу. Смотри, солнце встает на востоке и так из года в год, осенью обязательно идет дождь, весной все цветет, а раз в год ты обновляешь гардероб. На твою одежду, одежду твоей будущей жены и детей заложена определенная сумма в твоем бюджете, отдельной строкой, понимаешь? Все равно эти деньги никуда больше не пойдут. — Я кивнул, а затем замотал головой. — Так. — Филипп нахмурился. — Ты завещание читал?
— Нет. Филипп, пойми я…я просто не могу.
— Есть такое слово — надо. В общем, срок тебе до августа. Или ты прочитаешь его сам, или мы устроим сеанс коллективного чтения. Вот на это я даже твоего согласия спрашивать не буду. Ты поел? Да? А теперь убирайся с моих глаз.»
Чтение прервал звонкий голос.
— Мне кто нибудь все-таки ответит, профессор Снейп — женат?!
— Да какая разн…
— Нет, она права!
— Мне тоже интересно.
— Грейнджер, ты то куда лезешь? У тебя вон рыжий сейчас от злости лопнет.
— Не твое дело, Паркинсон!
— Хватит! Тихо! Я сейчас прекращу этот балаган!
— Он мою маму всю жизнь любил! Какая женитьба?!
— Поттер, хоть ты заткнись.
— Девушки, я думаю, чем скорее вы все успокоитесь, тем быстрее узнаете ответ на этот, как оказалось, главный вопрос сегодняшнего заседания. — Голос Эйлин мгновенно прервал доносящиеся со всех сторон вопли, женщина повернулась к Перси и улыбнулась, — продолжай, детка.
«На Базе меня ждало потрясение. Нет, не так. ПОТРЯСЕНИЕ! И если день начался как обычно — разминка, разогрев мышц, затем короткий спарринг с Керри, то после обеда… Они что, с Филиппом сговорились и решили меня прикончить?
— Ты умеешь ездить на мотоцикле? Я вроде видел у тебя неплохой Харлей.
Говоря, Эван изучал какие-то бумаги.
— Вроде умею.
— "Вроде" или умеешь?
— Я понятия не имею, что в твоем понимании означает — умею.
— Ладно, не кипятись. Ты можешь его сюда притащить?
— Да, могу, с помощью одного из моих эльфов.
— Угу. — Эван наконец-то закончил читать, сложил бумаги и посмотрел на меня. — Что ты сейчас сказал?
— Я могу переправить сюда мотоцикл, при помощи эльфа!
— Орать не надо. Пойдем. Думаю в том гараже нам не помешают.
В гараже мне удалось (не без проблем) уговорить Динки доставить сюда мотоцикл. Сегодня, видимо, все решили поиздеваться надо мной. Вот в такие моменты я начинаю завидовать Малфоям. У них таких проблем не возникает.
Эван осмотрел мотоцикл и пришел к выводу, что он годится, но нужно его немного переделать. Затем попросил меня проехаться. Затем…
— Стоп. Стоп, стоп, стоп. Ты совершенно…
— Я понял! Не умею ездить на мотоцикле!
— Вообще-то, я не это имел в виду. Ты ездишь нормально для любителя. Но для того, что придумал Милтон… В общем так: в твой распорядок дня включается езда, причем ездить ты должен будешь быстро, очень быстро.
— Зачем? Может быть, ты мне сейчас в двух словах скажешь, что придумал Алекс?
— Если только в двух словах. В Марселе скоро будет проходить что-то вроде тусовки байкеров. С заездом по— городу, это санкционировано, так что проблем быть не должно. Но вечером, даже ночью, будут гонки. Это незаконно. Но дело не в этом. По сведениям Алекса, среди тех, кто будет участвовать в гонках, больше половины принадлежит к клубу «Черные драконы», молчи, я понимаю, что название дурацкое, но эти ребята — преступники и, возможно, среди них есть маг, или несколько магов. Тебе не повезло. Ты м-м-м, ментальный маг. Твое задание: остаться на гонки, и осторожно, я предупреждаю — осторожно, прощупать остальных участников. Если обнаружишь мага — ничего, Сев, ничего не предпринимай, просто запомни его и все. Но тебе, возможно, придется участвовать в гонке. Поэтому ты должен соответствовать, чтобы не вызвать подозрений. Организатор уже обработан людьми Алекса. Очень тонкое воздействие, которое не обнаружить, если не искать специально. Он абсолютно уверен, что знает тебя, даже больше — ты был его соседом, когда он жил в Тулузе. У него был свой гараж, и ты часто ошивался там. Потом, когда Кантор переехал в Марсель, вы время от времени созванивались и встречались на таких вот тусовках. Да ты не волнуйся, у тебя будет напарница. Сев, Сев, что с тобой? Черт, вот, попей водички.
Если честно, я тогда поплыл, а от водички, которую мне почти насильно в рот влили, чуть не захлебнулся.
— Кха-кха, вы в своем уме?! Какой Кантор, какая Тулуза? Да я с трудом представляю, где она, Тулуза эта, находится! Какая напарница?!
— У тебя есть еще время. Познакомишься, притрешься, посетишь Тулузу. Вот, держи. Это данные, которые ты, как приятель Кантора Фурье, должен знать. Постой, тебя что, больше напарница беспокоит? Кажется, Филипп прав на все сто — тебе нужно что-то решать с девушками. Ладно — это были мысли в слух. Принимай все происходящее как боевое слаживание. Сев, да что с тобой?
Я помотал головой.
— Эван, у меня нет проблем с девушками. Более того, у меня есть девушка. Ее зовут Лили и она потрясающее очаровательное создание, и я не понимаю…
— Надеюсь, твоя девушка не ревнивая? — Красивый голос раздался со стороны ворот гаража. — Простите, если я прервала ваш интим, но мне высокий такой мужчина, кажется, Фернандо, посоветовал заглянуть сюда.
Обладательница красивого голоса говорила на ходу. Закончила она, находясь уже перед нами. Невысокая спортивная девчонка с короткими волосами неопределенного цвета — то ли русые, то ли коричневые. Симпатичная, с курносым носом и светло-карими глазами. Лет пятнадцати-шестнадцати. Ничего примечательного. Я невольно сравнил ее с Лили. М-да, это тоже самое, что сравнивать сойку с райской птицей.
Девчонка тем временем протянула мне руку.
— Привет, я — Фрай Самерс. А ты, наверное, Северус Снейп?
Руку я пожал, но от шпильки не удержался.
— Привет. Как догадалась? Наверное, применила невероятную дедукцию по вычислению возраста, ведь полковнику Роше должно быть несколько больше семнадцати.
— Нет, определила сразу. У полковника Роше просто не может быть такого дурацкого выражения лица.
Мы смотрели друг на друга с неприязнью. Единственное, что меня утешало — я был почти на голову выше этой пигалицы. Мерлин, я что, все еще комплексую из-за своего роста?
Следующие фразы были произнесены нами одновременно.
— Язва.
— Стерва.
Эван встал, похлопал меня по плечу.
— Знакомьтесь. Сдается мне, что вы сработаетесь.
И ушел, чему-то улыбаясь, гад.
Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Затем синхронно сели: я на свой стул, она на стул Эвана.
Нарушить повисшее молчание решила Фрай.
— Слушай, нам предстоит вместе быть две с лишнем недели, а дни слета, так вообще…
— Что — вообще?
— Ты что нашу легенду не знаешь?
— Представь себе, нет. Меня почему то не хотят ни во что посвящать, наверное думают, что экспромт у меня выйдет лучше, чем подробно разработанный план.
— Давай обойдемся без сарказма, он здесь неуместен. Ты представляешь вообще, что такое легенда в нашем деле?
— Дай-ка подумать… Наверное, это придуманная кем-то история моей несуществующей жизни. Или я в чем то ошибаюсь?
— Я же просила! Общее представление ты имеешь.
— Общее? Да я уже шесть лет живу в придуманной семье, по придуманному адресу, с придуманной родословной…
— Что?
Я тут же прикусил язык. Что со мной? Почему мне так хочется вывести ее из себя? Я никогда не позволял себе подобного при общении с девушками. С Лили, например, вообще общение в последнее время сводится к «да, милая», «нет, любимая», «может ты все-таки ошибаешься?», «конечно, я сам дурак, и ничего не понимаю». И меня это устраивает! Ведь устраивает?
— Забудь, мне голову напекло.
— Что? — Светло-карие глаза смотрели сочувственно. — У тебя бред?
Фрай встала, подошла ко мне и внезапно положила ладошку мне на лоб. Я вздрогнул и отпрянул. По коже побежали толпы мурашек. Фрай прикусила губу, но никак не прокомментировала мою неадекватную реакцию.
— Расскажи мне про свою девушку, — ее голос звучал очень тихо, мне пришлось прислушиваться.
— Она…она красивая, умная, — я сглотнул, что-то здесь и вправду жарковато. Попытка вызвать перед собой образ Лили с треском провалилась. — Зачем тебе о ней знать?
— Просто интересно. Ты от нее так же бегаешь? Или бережешь себя только для нее одной? Боюсь, придется тебя огорчить. Мы с тобой должны изображать любовников. И если ты будешь от меня вот так шарахаться, то нам лучше вообще не начинать.
Кажется у меня глаза полезли на лоб. А Фрай решила меня добить.
— Если, вкратце, то вот моя легенда. Я росла по соседству с тобой и Кантором. Лет с двенадцати я стала интересоваться мотоциклами, а с четырнадцати заинтересовалась тобой. До пятнадцати кое-как дотерпела, а на свой день рождения соблазнила тебя. Вот как-то так. В этой среде не приняты платонические чувства. И Кантору вложили в память этот знаменательный день, когда Дэниел Моран выбросил белый флаг и позволил затащить себя в постель соседской девчонке.
— Дэниел Моран?
— Это твое имя, на эти дни.
— А твое имя?
— Софи Морэ.
Приехали. Мне почему-то даже матом разговаривать расхотелось.
— По твоей легенде, ты — приятель Фурье, он тебя старше на пять лет, так что получается, что ты рос на его глазах, играл в песочнице, дрался с другими ребятами, потом увлекся мотоциклами, а еще потом — гаражом Кантора. Примерно так.
В течении пяти минут я безмолвно сидел, переваривая полученную информацию. Потом провел руками по лицу.
— Хорошо. Тебе не кажется, что раз наши отношения настолько близкие, то необходимо узнать друг о друге побольше.
— Ты прав, но думаю, что о тебе я не узнаю ничего нового. Мистер Милтон всё мне рассказал, когда посвящал в план.
— И что же он тебе рассказал?
— Твое имя Северус Тобиас Снейп, тебе семнадцать лет, ты перешел на седьмой курс Хогвартса, учишься в нем на факультете Слизерин. Что еще? Ты полукровка. Твоя мать из древней чистокровной семьи Принцев. Отец маггл. Два года назад он умер, оставив вас с матерью в нищете. Из-за явного мезальянса родители Эйлин от вас отказались…
И тут я не выдержал и засмеялся, тут же переведя смех в кашель.
— Что с тобой? Северус?
— Все в порядке, это на меня э…грустные воспоминания о бабушке. О том, как нас с мамой на улицу, да. — И я снова закашлялся. Ну у Милтона и фантазия. — Ты продолжай, мне очень интересно о себе послушать. Так сказать, взгляд со стороны.
— В общем, вскоре после смерти твоего отца, вас нашел его давний приятель — полковник Роше. И он стал твоим опекуном. Поэтому ты практически все лето проводишь здесь на Базе. Про твою мать мне ничего не известно, но предполагаю, что ей обеспечивается небольшое содержание и она вернулась в тот дом, где вы жили, в Англии.
Я закусил щеку, чтобы не расхохотаться в очередной раз. Вряд ли мне удастся опять перевести смех в кашель, от напряжения я почувствовал как на глаза стали наворачиваться слезы. Небольшое такое содержание, пару сотен миллионов всего. И да, мне интересно, как эта несчастная женщина еще с голоду не умерла. Я помню, как мама пробовала в первый и в последний раз приготовить обед. Тогда все это закончилось грандиозным скандалом, чудом не сожженным домом и бесповоротно загубленным платьем. Ах да, еще был сломан ноготь. Все это произошло в Тупике. И я всерьез тогда опасался за жизнь Тобиаса — этого ужасного маггла, который… нет не могу, я еще сильнее прикусил щеку. А бабушка Кэтрин и дедушка Себастьян — они выгнали маму буквально на улицу, правда, Милтон совершенно случайно забыл упомянуть, что они выгнались вместе с ней, и теперь ютятся все втроем в скромном таком шато на Лазурном берегу. Стойко терпя тяготы и лишения. Мерлин, какой бред… Неужели кто-то во все это верит?
— Северус, что с тобой?
— Н…ничего, продолжай. Ты же не поверила М…мистеру Милтону на слово?
— А почему я не должна была ему верить? Кроме того, он показал мне вот эту заметку, подожди, где же она? — я только сейчас заметил в руках Фрай небольшую сумочку, в которую она зарылась, чем-то шурша. — Ага! Вот, смотри. — Я уставился на пожелтевший от времени номер «Пророка», где была напечатана крошечная заметка о бракосочетании Эйлин Принц и Тобиаса Снейпа. Ее не должно было быть. О повторном браке заметок не пишут, да и сомневаюсь, что Тобиас стал бы светиться, конспиратор хренов. Так, а это что? Среди многих чар, которыми была напичкана газета, я заметил что-то еще, что-то новенькое. Вот же ж Милтон. Взял первую попавшуюся старую газету и наколдовал заметку. Кроме того, эта заметка теперь имеется во всех газетах этого выпуска.
— Угу, это да, доказательство. Что там дальше? Рассказывай мне интересно.
— Дальше? А дальше были СОВ, где талантливый мальчик показал один из выдающихся результатов в истории Хогвартса. И на него обратил внимание шеф Отдела Тайн.
— У меня прочерк по прорицаниям.
— Это неважно. Дальше Милтон связался с твоим опекуном, и они приняли решение провести что-то вроде испытания, по итогом которого решится вопрос о твоей будущей работе.
— Все?
— Да.
Это уже не смешно. Мне нужно подумать. Но вначале.
— Твоя очередь.
— Ну, у меня не все столь же драматично. Я из семьи магглов, мой папа инженер, работает в концерне Рено. Мама домохозяйка. В одиннадцать мне сообщили, что я волшебница…
— Скорее — ведьма.
— Что?
— Ничего-ничего, продолжай.
Несколько секунд она сверлила меня своими глазищами, затем, вздохнув, продолжила.
— Так вот, я учусь в Шамбатоне. Мне шестнадцать. Я англичанка, это можно понять по моей фамилии. Мой двоюродный дядя со стороны мамы — маг. Работает в Отделе Тайн. Когда мистер Милтон искал кандидатуру на роль твоей подружки, дядя предложил попробовать меня. Я давно говорила, что хотела бы после окончания школы работать с ним. Вот вроде бы и все.
Магглорожденная, вот почему прокатила вся эта чушь Милтона, ведь чистокровка, да даже полукровка, живущая во Франции, тут же сделала бы стойку услышав фамилию Снейп. Но тогда почему… Мне нужно подумать.
— Фрай, давай продолжим завтра, хорошо?
И я не дожидаясь ответа быстро вышел из гаража. Найдя Эвана, я попрощался и аппарировал из его кабинета.
Отказавшись от ужина, я заперся в своей комнате.
Так, подведем итоги: Фрай полностью уверена в моем несчастном детстве. Хотя, всю эту историю можно принять за проверку. Хочешь работать в Отделе, проверь полученную тобой информацию. Ты живешь во Франции и тебе будет это сделать гораздо легче, чем в Англии. Сдается мне, что этот тест Фрай с треском провалила. Но я не стану ей помогать. Вот еще. Сама пусть копает.
Теперь вернемся в мою родную страну. Вот тут есть о чем подумать. Я рос практически в тепличных условиях, с очень ограниченным контактом с окружающим меня миром. Одним из немногих отступлений от заданных моими родителями планов, было мое общение с Лили, еще до поступления в школу. И то, что-то мне говорит, что произошло это из-за недосмотра. Мать, оказавшись в условиях, далеких от привычных, часто хандрила и устраивала истерики с битьем посуды. Тобиас — задерганный, решающий серьезные проблемы, переживающий на нашу с мамой жизнь и терпеливо сносящий плохое настроение супруги, тоже был не в состоянии уследить за непоседливым ребенком. Думаю, что мой мопедик не был случайностью. Подозреваю, что купив довольно дорогую модель, отец просто разобрал ее, и то, что получилось, вручил мне, чтобы занять меня чем-то, хоть не надолго.
С этим разобрались. Но вот почему остальные верят в этот бред? Ведь фамилия Снейп, как оказалось, достаточно известна.
И тут меня пробил холодный пот. Я понял!
Когда-то я увлекался чтением книг маггловских писателей и как-то прочитал следующее выражение: «если хочешь что-то спрятать, положи на видное место». Видимо, крестный тоже увлекался беллетристикой. Он оставил мне известную фамилию, но внимание всех привлекалось не к ней, а к девичьей фамилии моей матери — Принц. Аха-ха, Принц — полукровка. На этом фоне кто будет детально рассматривать родословную какого-то портового грузчика? Мерлин, я забегал по комнате, машинально поднеся руку ко рту и вгрызаясь в ноготь. Я только сейчас понял, ЧТО сделал для меня Люциус. Мальчишке–полукровке, каким меня считали, было бы совсем непросто нормально существовать в Слизерине. Малфой, непонятно почему, привязался к этому мальчишке с первого дня поступления того в школу, и своим авторитетом как бы развернул над ним своеобразный купол с предупреждением, как на маггловских трансформаторных будках «не лезь, убью».
Я просто не понимал всего этого, да я даже никогда и не заморачивался по этому поводу.
Теперь понятна реакция на меня окружающих, тех же Мародеров. Я зло выплюнул отгрызенный ноготь.
Совсем недавно в каком-то журнале я вычитал про странные маггловские машины — ЭВМ, в основе которых лежало следование заложенной в них программе. Так и в наших магах. А в случае со мной — программа дала сбой. Ну не укладывалось в голове того же Поттера, что какой-то занюханный полукровка может вести себя иногда, ну ладно, почти всегда, как «царь горы». И никто же мне не сказал, из тех кто был в курсе, что мое поведение не соответствует моему происхождению. Вру, Арагог пытался, но я пропустил его слова мимо ушей.
Что касается мамы, то когда Эйлин Принц вышла замуж за Гордана Фолта, то исчезла с фамильного древа. Ну не может древо никого из современных магов вместить в себя Фолтов. Так сказать, отрезанная ветвь. Но, незнающим могло показаться, что ее выжгли за… как там Фрай говорила? За мезальянс.
Не могу поручиться, но возможно в Британии вообще считают, что она умерла давным-давно.
Я засмеялся. Понятно, почему Эйвери отреагировал на мой отказ так, мягко говоря, неадекватно.
Единственным, у кого мелькнула мысль о том, что такое положение может быть не совсем верным, был Волдеморт, но и он отмахнулся от промелькнувшей мысли.
Теперь вопрос: говорить или не говорить? То есть раскрываться или нет? Пожалуй, нет. Это не секрет, никто информацию ни от кого не скрывает. Сами пусть пытаются понять. Я вообще темный маг или как?»
— Да, Гермиона, ты прошла по стопам многих, пытаясь выяснить, кто такой Принц — полукровка, — Гарри захихикал.
— Гарри лучше молчи. Я тебя пока по-хорошему прошу. Персик, ты будешь читать или нет?
|
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:02 | Сообщение # 35 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 33. Контрольная А.Милтона
«10 июля 1977 года.
Если бы мне кто нибудь сказал, что задания, которые дает мне Милтон, могут заканчиваться в полицейском участке, в маггловском полицейском участке, то я, наверное, раз так двадцать подумал бы прежде чем соглашаться.
Вот интересно, мне семнадцать лет, а я уже дважды побывал практически под арестом, причем, как и аврорат, полиция выдвинула мне обвинение в нарушении общественного порядка. Такой вот я малолетний преступник.
Но начну с начала.
Все время до начала слета я проводил или на мотоцикле, или в компании Фрай. Милтон появился всего один раз 7 июля, накануне нашего отправления в Марсель. Выяснив, что я уже все о предстоящем деле знаю, он предупредил только, что снял всех наблюдателей. Так как участники слета начали подъезжать и, если среди них есть маг или несколько магов, то они вполне могут засечь любопытствующих. В Марселе мы с Фрай будем одни. Если честно, то мне стало немного не по себе.
Дни с Фрай мы проводили, в основном, оттачивая друг на друге собственное остроумие, да пытаясь преодолеть мою реакцию на ее прикосновения. Дела шли на лад, то есть, к концу недели, я мог спокойно сидеть с Фрай, устроившейся у меня на коленях, и не пытался сбежать в Антарктиду. Другое дело, что наличие на коленях симпатичной девчонки, которая так и норовит взъерошить мне волосы или слегка поцеловать в висок, в щеку или в опасной близости у губ, не добавляло мне спокойствия. Во всяком случае, сидеть становилось… несколько неудобно. И хотя мозгом я понимал, что все это делается для того, чтобы хорошо сыграть свою роль, но вот моему телу было на мой мозг плевать. И частенько я отмечал, что мои руки, совершенно самостоятельно, время от времени, тискают сидящую на коленях подружку. Я пытался поговорить с Филиппом, но тот, услышав подробности, закатил глаза, перекрестился и, сказав что-то типа: «Слава тебе, Господи, наконец-то!», больше к этой теме не возвращался. А еще я заметил насколько актуальным стал ледяной душ по утрам. М-да, и что мне делать?
С мотоциклом у меня сначала не заладилось. А все потому, что…
В общем, для подготовки Эван выдал мне совершенно другую модель. Более легкий, с более короткой рамой, руль с более тупым углом наклона и немного выше, чем у моего Харлея. И вообще, вся модель более высокая. Он был для меня совершенно неудобен. Модель этого мотоцикла я так и не узнал, никаких опознавательных знаков, выкрашен в защитный цвет, наверное, что-то военное.
Но все было не так уж безрадостно. Эван, на следующее утро после моего знакомства с Фрай, представил меня моему инструктору по вождению, который оказался (в качестве разнообразия, наверное) очень замечательным и, самое главное, абсолютно адекватным человеком. Уже немолодой, невысокий, одетый в какую-то потертую кожаную куртку и не менее потертые кожаные штаны, он приехал на довольно стареньком мотоцикле прямо на Базу. Когда я подошел, чтобы познакомиться, он без колебаний протянул мне руку.
— Мистер…э…
— Боб, просто Боб, я что похож на мистера Э…
Я немного опешил, затем взял себя в руки.
— Тогда просто Северус.
— Странное имя, редкое. Твоя мать поклонница Древнего Рима?
— Понятия не имею.
— Да в общем неважно. Давай посмотрим на тебя. Седлай своего Буцефала. И прокатись-ка по дорожке, нужно выяснить, что ты можешь на асфальте.
Я сел на мотоцикл и проехал метров двести, затем вернулся к Бобу.
Тот немного нахмурившись смотрел на меня.
— Ну вот что, сынок. Дури в твоей голове хватает, это заметно, но при езде у тебя проявляется болезнь всех аристократов.
— Что? Как вы узнали, что я…
Я вытаращился на него так, что, наверное, напоминал сову. Как он, знавший меня несколько минут, определил во мне аристократа, если даже маги, после нескольких лет общения со мной…
— Да что ж тут сложного то? Английского лорда в тебе за милю видно. Лицо у тебя шибко породистое, манера держать себя, говорить, наклон головы. Я таких как ты за свой век перевидал. Не знаю, правда, учат вас этому или это врожденное. А уж после того, как ты сел на мотоцикл… Понятия не имею, ездил ли ты когда-нибудь на лошади, но врожденные таланты многих поколений рыцарей и кавалеристов дают о себе знать. Это мотоцикл, сынок. Им нужно управлять всем телом, а не только руками. Да и когда садишься, не сжимай его так страстно ногами, не на кобылке ездишь. А в общем, все довольно неплохо. Пойдем на полигон, будем тебя учить корпусом работать.
Он научил меня многому. И как поворачивать, балансируя только телом, и езде по пересеченной местности, и даже показал запрещенные приемы, чтобы выиграть. Иногда через боль, чаще всего в ногах и пятой точке, пока я не научился использовать ноги при езде и прыжках. И многому другому.
Еще я посоветовался с этим старым байкером, что мне лучше одеть на слет.
— Кожу, куртка должна быть только кожаной. Со штанами возможны варианты. Кожа или джинсы. Майка. Не футболка, Сев, а именно майка. И еще. Как бы поделикатнее сказать, нужна татуировка, чем вызывающе, тем лучше. И пирсинг, хотя бы в левом ухе. Но это по желанию. А вот тату…
Я просто встал и стянул с себя водолазку, предварительно шикнув на лозу, мысленно естественно, чтобы она вела себя прилично.
— Такая подойдет?
Впервые видел, чтобы у Боба не нашлось слов. Он только цокнул языком и подошел поближе, рассматривая лозу.
— Красота какая. Я знаю многих мастеров татуажа, но никто из них… Чья это работа, сынок?
Впервые на моей памяти кто-то любовался моей татуировкой самой по себе, отдельно от меня. Я даже мысленно хихикнул, а польщенная лоза слегка шевельнулась и благосклонно позволила Бобу дотронутся до себя.
А вот как ответить на его вопрос я просто не знал.
— Эээ, понимаешь, Боб, автор этого творения умер.
— Как — умер?
— Вот так, жил, жил, и умер, бывает.
Не мог же я ему рассказать, что создатель Браслета Жизни, а соответственно и лозы, умер более полутора тысяч лет назад.
— Да ты не переживай, он старый уже был, почти девяносто ему было, но рука у него до конца твердой оставалась. — Я слегка, в два раза, уменьшил возраст того Фолта, который делал Браслет.
— Наверное болел сильно Мастер?
— Почему болел? — я даже слегка обиделся за своего предка, — здоровее нас с тобой был, эксперименты просто разные любил, взрывоопасные. Вот однажды и доэкспериментировался. — А вот нечего было этому старому к… в общем, старцу, на закате своих дней зельями увлекаться. Если я в уходе за магическими существами не очень силен, то я и не суюсь ко всяким там гипогрифам.
— Ну, помянем старика.
И Боб вытащил фляжку, сделал из неё большой глоток, а затем протянул её мне. Я подозрительно понюхал содержимое, осторожно сделал глоток и тут же закашлялся.
— Это что — водка?
— Обижаешь, сынок, чистейший спирт.
И тут я понял, что наша миссия висит на волоске. Пить я так и не научился, и мне хватало пары бокалов вина, чтобы немного поплыть. Ладно, решать проблемы будем по мере их поступления.
— Да, еще. Кожаный жилет. Одевается прямо на майку, это когда жарко. Ботинки. Да, те что на тебе одеты, подойдут. Вроде все.
Проблемой моей экипировки я решил озадачить Эвана. Не знаю откуда он эти шмотки притащил, но когда я все одел, выяснилось, что одежда на три размера больше, чем необходимо. Штаны вообще пришлось руками держать, чтобы не сваливались.
Проблемой одежды решили загрузить еще и Филиппа, за компанию, так сказать.
Я стоял посреди комнаты и придерживал руками штаны. Филипп с задумчивым видом ходил вокруг, потирая подбородок.
— А может магией попробуем? — жалобно произнес я.
— А может мы на этой куртке напишем: агент Отдела Тайн, да, и пойдем ужинать и спать? Никакого магического воздействия, ничего, что может выдать в тебе мага. У меня идея. Сядь пока, не раздевайся, я сейчас.
И Фил вылетел из комнаты.
Вернулся он где-то через час, волоча за собой Шарля.
— Сев, поднимайся.
Я встал, забыв придержать штаны, которые тут же поехали вниз, я еле успел перехватить их где-то на бедрах. Глаза Шарля загорелись, а Фил сердито произнес.
— Сев, если ты пытаешься Шарля соблазнить, то можешь не тратить время, он итак весь твой.
Я покраснел.
— К делу. Шарль, видишь этого, безусловно привлекательного во всех отношениях, юношу? Так вот, твоя задача — сделать его еще привлекательней. Представь себе, как он будет выглядеть в коже. Представил? А теперь условия задачи: эти вещи, что на нем сейчас одеты, должны быть подогнаны по размеру. Они должны сидеть как влитые, но создавать ощущение, что Северус носил их лет пять, причем иногда даже спал в них, никакого новодела. Справишься?
— Конечно, — Шарль фыркнул, — но зачем вам все это?
— Шарль, это большой секрет, — и Филипп подмигнул.
— Ах, секреты, секреты. Но Шарль все сделает. К тому же, Северус в коже, ммм, завтра все будет готово. Раздевайся.
Последняя фраза была уже ко мне.
Скинув одежду, я быстро сунул ее в руки Шарлю. Тот, подхватив довольно тяжелый ворох, удалился, не забыв послать мне воздушный поцелуй. Я проследил за ним взглядом. Затем повернулся к Филиппу.
— Интересно, когда ему надоест?
— Никогда.
— Что?
— Никогда. Ты для него недоступен, а от этого еще более привлекателен. К тому же, Шарль — человек творческий. Ему необходимо кем-то восхищаться. Кого-то боготворить. Своей музой он избрал тебя. Так что привыкай. Активно он действовать не будет. Но сцены вроде тех, которые ты имеешь сомнительную честь наблюдать во время примерок, будут повторяться.
— Почему он активных действий предпринимать не будет? — Спросил я, тихонько посмеиваясь.
— А пусть только попробует. Думаю, без его главного достоинства ему работаться будет лучше. — В голосе Эвана прозвучала явная угроза. — Фил, что вообще за содом здесь творится?
— Все–таки ты солдафон, Роше. — Филипп закатил глаза. — А Шарль ничего не будет делать, потому что… А вдруг Сев согласится? Его сердце будет разбито, идеалы попраны и вообще, где он еще найдет такой же предмет для обожания, как наш мальчик? Шарль не дурак, он понимает, что ему выпал один шанс на миллион. И если ты закончил изображать из себя заботливого папочку, давай уже отпустим Северуса одеться и сядем ужинать. Это ты привык к перекусам, а я нет. Сев, беги одеваться.
Я во все глаза смотрел на своих наставников. Папочки? Нет. Скорее старшие братья. В груди разлилось предательское тепло.
Шарль сдержал слово. Уже на другой день я оделся в идеально сидящие на мне вещи. Кроме всего прочего, вся одежда была проклепана какими-то заклепками, покрытыми патиной. Создавалось ощущение не просто старых вещей, а архистарых. Шарль любовался мною, сложив руки на груди.
— Ах, любовь моя, ты прекрасен, ты… — он вдруг замолчал и уставился куда-то невидящим взглядом. — Это идея, да именно так. Это будет фурор.
— Шарль?
— Я убегаю, у меня очень много дел и очень мало времени. До недели моды меньше года!
И он действительно убежал. В прямом смысле этого слова.
— И что это сейчас было?
— Это было вдохновение, друг мой Эван, думаю, в следующем году мы будем любоваться на великолепнейшую коллекцию кожаных изделий от Шарля. Впрочем, тебе не понять.
В Тулузе мы с Фрай, побывали вместе, прошлись по местам нашей, так сказать, юности.
Восьмого июля мы отправились в Марсель. Милтон дал мне координаты небольшого домика, мой Харлей был уже доставлен туда. Если честно, я нервничал. Фрай тоже выглядела несколько взволновано. Аппарировали мы из кабинета Эвана. Он не стал разводить розовых соплей, но было видно, что полковник чувствует себя не в своей тарелке. Даже прошлым летом в джунглях он так не переживал. Тогда со мной была вся группа, каждый член которой мог в любое время меня прикрыть. И из-за того, что не получилось, Эван до сих пор волосы на себе рвет и изображает наседку. В Марселе я буду один, ну, не считать же Фрай серьезной поддержкой.
Кстати, мои няньки ходят вокруг меня как стая тигров-людоедов, но терпеливо ждут, когда меня отдадут в их полное распоряжение. Интересно тигры собираются в стаи? Что-то меня заносит, я нервно хихикнул, затем взял себя в руки. Быстро вытащил палочку и положил ее на стол Эвана. Пустые ножны на моем замечательном ремне тут же занял кинжал, точная копия которого, заполняла ножны с другой стороны. Фрай была без палочки. Она еще несовершеннолетняя и поэтому ее с собой не носила. Для того, чтобы добираться до Базы, специально для нее был создан многоразовый портключ. Взяв девчонку за руку, я рывком притянул ее к себе и аппарировал.
Прибыв на место, мы сразу же разбежались по разным комнатам, чтобы переодеться. Я надел штаны, майку и жилет. Куртку решил взять с собой. Еще раз глубоко вдохнув, я решительно шагнул в гостиную, где столкнулся с Фрай. Она с любопытством разглядывала меня, особое внимание уделив, ну кто бы мог подумать, лозе. А я в это же самое время рассматривал ее, мучительно соображая, как же я переживу этот день, потому что она была одета, или лучше сказать раздета? В общем, на ней была одета кожаная юбочка. Или это был широкий пояс, а юбку она просто забыла одеть? Перенервничала, понимаю. Маечку, которая закрывала только… Короче живот был открыт. Слава Мерлину, Фрай догадалась накинуть сверху короткую курточку. Я подумал тогда с тоской, что зря я согласился на кожаные брюки. Джинсы-то просторнее будут.
Протянув девчонке руку, я прошипел.
— Софи, детка, ты сногсшибательна.
— Дэни, дорогой, ты тоже ничего.
Напряжение было немного снято, я пошел к выходу, краем уха услышав, как Фрай проворчала что-то вроде: «Везет же некоторым». Я не понял, что она имела в виду, поэтому сделал вид, что не расслышал.
Сам фестиваль я помню какими-то урывками. Было много пива, много красивых девушек и вообще всего много. Так как я был «хорошим знакомым» организатора сего действа, то никаких проблем ни у меня, ни у Фрай не возникло. Я даже умудрился не напиться. Чаще делая вид что пью, я просто прикладывался к бутылке. Мое внимание было приковано к парням с эмблемами клуба «Черный дракон» на жилетках. Весь день я потихоньку прощупывал их, стараясь не привлекать к себе внимания. В такие моменты мне помогала Фрай, делая вид, что перебрала, она начинала активно ко мне приставать. Если бы она еще не так сильно увлекалась… Кстати, небольшие проблемы у Фрай все-таки возникли, причем из-за меня. Оказывается, я понравился еще нескольким девчонкам, и они пару раз намекали, что не прочь заменить этого воробышка в моих руках на более достойных пташек. Фрай отшивала их легко и непринужденно, правда иногда нецензурно. К счастью, «Черных драконов» было немного, и уже к вечеру я проработал их всех. Если в их группе и был маг, то он остался сегодня дома. Выдохнув, я решил, что мне сегодня повезло и уже приготовился оставить праздник. Повернувшись к Фрай, я сказал довольно громко.
— Детка, что с тобой сегодня? Ты так нетерпелива, хочешь быстрее попасть домой?
В глазах напарницы я прочитал вопрос и слегка покачал головой. Фрай заметно расслабилась и заулыбалась, на этот раз гораздо более искренне, чем за весь сегодняшний день.
В который раз убеждаюсь, что богиня Фортуна за что-то меня невзлюбила. Потому что, в тот момент, когда я уже завел двигатель, а Фрай уже сидела позади меня, к нам подошел Кантор Фурье.
— Дэни, собрался уезжать? Я тебя понимаю, малышка Софи стала неотразимой, а ведь я помню ее вот такой, — и он показал куда-то в район своего бедра. Ничего ты не помнишь, парень, тебя заставили помнить все это. Прав был Слизерин, ментальная магия — это самое страшное оружие.
Я кивнул. И тут Кантор наклонился к моему уху и прошептал:
— Есть дело, пошепчемся?
И что делать? Я заглушил мотор и отправился вслед за Фурье.
— Дэни, не стану ходить вокруг да около. Мне нужен гонщик на сегодня. Этот кретин Росбель умудрился нажраться до такого состояния, что хоть на нем самом езжай. Дэниел, я помню, как ты ездил будучи мальчишкой, а сейчас малыш вырос. Я тебя прошу. Ты же знаешь, за мной не заржавеет.
Я с тоской подумал о теплой постельке. Что-то намудрили люди Милтона. А расхлебывать — мне. С этими невеселыми мыслями я обреченно кивнул.
— Отлично. Через час начинаем.
— Что он от тебя хотел? — В голосе Фрай послышалось беспокойство.
— Он хочет, чтобы я принял участие в гонках.
— Ты согласился?
— А что мне было делать?
Она сжала кулачки.
— Будь осторожен.
Я в который раз подумал, насколько она отличается от Лили. Та бы сейчас… Так отставить, мне нужно думать о гонке.
В последствии я часто думал, на кой я согласился? Черт бы с ними, с недоработками людей Алекса.
В гонке участвовало четыре человека. Двое были Драконами. Еще одного я не знал. Я представлял Кантора. Толпа народа стала чуть меньше, но не намного. Ото всюду летел смех, делались ставки.
Когда мы стояли на старте, к нам подошел Кантор.
— Ну что, готовы? Тогда выкурим этот косяк мира, символизирующий дружбу, кто бы сегодня не победил!
Он под веселый смех закурил сигарету. Запах дыма, поднимающегося от нее, не был похож на обычный табак, какой-то тягучий и сладковатый. Сигарета пошла по кругу. Когда очередь дошла до меня, я осторожно втянул этот дым в себя и даже умудрился не закашляться. Затем мы оседлали свои мотоциклы, на стартовую площадку вышла изумительной красоты девушка, подняла руки и…
Я так и не понял, что произошло потом. Я просто выключился из действительности. Помню только, что мне было весело, очень весело. Какой-то незатуманенный участок мозга говорил о том, что во всем виновата эта странная сигарета, но я отмахивался от этого зануды.
Гонку я помню эпизодами. Но знаю только, что я уверенно лидировал. Потом откуда-то вынырнула полицейская машина и поехала, почему-то, за мной. Это было еще веселей. Я решил тогда развлечься по полной. По городу я несся, применяя все то, чему меня учил Боб. Тело обрело просто невероятную гибкость. Машина полицейских то сильно отставала, то появлялась снова. Иногда я специально тормозил, дожидаясь ее. Почему-то мне казалось, что без этой машины мне будет скучно. Когда я выехал за город, стало совсем темно. Неудивительно, что я не заметил, стоящий недалеко от дороги, стог со свежескошенным сеном. Летели мы красиво. Я головой в этот самый стог, а мой Харлей — по направлению к стоящему невдалеке дереву. Та самая занудная часть мозга констатировала, что мотоцикл восстановлению не подлежит, а потом наступила темнота.
Просыпался я тяжело. Болела голова, просто жутко болела спина и задница. Невольно вспомнился мой первый раз, когда я сел в Хогвартс-экспресс. Тогда ощущения были похожие. Вспомнив, что и в этот раз полученные мною травмы связаны с аварией, я невольно скривился. И тут же схватился за голову. Мне нужно выяснить, что было в той странной сигарете, если от одной затяжки я практически сошел с ума. А еще я не мог определить где нахожусь.
— Дэниел Моран, на выход.
Дверь открылась, и в проходе появилась фигура мужчины, одетого в полицейскую форму. Так, значит я нахожусь в полицейском участке.
— Ну ты парень даешь, здорово ты нас погонял вчера.
— Меня в чем-то обвиняют?
— Тебе предъявлено обвинение в нарушении общественного порядка и вождение в нетрезвом состоянии.
Я вздрогнул.
— Да ты не переживай, за тебя внесли залог.
Мы подошли к какой-то стойке. Вокруг было совсем мало людей, вероятно, из-за раннего часа. Мужчина, который меня вел, подошел к стойке и обратился к стоящему за ней пареньку.
— Вещи отдай, за него внесли залог.
Парень, что-то пробурчал про богатеньких скотов, которые развлекаются, а потом их отпускают за деньги, но послушно принес мне мой пояс и куртку.
Проверив содержимое ножен, я расписался в каких-то документах.
— Так я свободен?
— Да, парень, иди, и смотри, больше не попадайся.
Когда я вышел из участка, первой, кого я увидел, была Фрай, стоявшая у входной двери. Увидев меня, она вначале вздрогнула, затем вдруг разревелась, и, подбежав ко мне, начала стучать кулачками по моей груди.
— Ты, скотина бесчувственная, ты знаешь как я испугалась?
Я перехватил ее руки и притянул к себе. Наверное, я еще полностью не пришел в себя, так как уже в следующую секунду мы целовались, стоя возле полицейского участка в Марселе.
Сейчас я сижу в своей комнате и думаю о том, что произошло, и как я в глаза Лили буду смотреть. Самое главное — я ни о чем не жалею.
И еще в той сигарете, как выяснилось, было вещество под названием канабис. Я должен разобраться в том, что же все-таки произошло. Я сейчас понимаю, что оно подействовало на меня таким образом потому, что я маг».
— Статья называлась «Влияние канабиоидов на организм магов» — произнесла задумчиво Эйлин.
— И я даже знаю, что он использовал в качестве примера, — это уже говорил Малфой.
— А вот я уже ничего не понимаю, а ты Перси, если и понимаешь, то держи свое мнение при себе.
От зычного рыка Кингсли Перси вздрогнул.
— Читай дальше, мой мальчик.
|
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:02 | Сообщение # 36 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 34. Формула счастья
«25 сентября 1978 года.
Я счастлив. Я закончил школу, меня готовил на звание Мастера Зелий сам Николас Фламель, дома ждет любимая девушка. Что еще нужно для счастья человеку? Наверное, ничего.
Сейчас я во Франции, в Париже. На Елисейских Полях у меня есть квартира, в которой я и нахожусь. Появилось время и я решил снова обратиться к своему дневнику. Больше года не делал записей. А сейчас есть возможность вспомнить прошедшее, с моей последней записи, время.
С Фрай мы тогда сделали вид, что ничего не произошло. Но решили сохранить дружеские отношения. Этому способствовало то, что воочию я ее больше не видел. Но мы переписывались. Я знаю, что она тоже закончила школу. В Шамбатоне есть возможность закончить обучение на год раньше. Достигнув совершеннолетия, Фрай собрала вещи и рванула в Англию. И сейчас работает в Отделе Тайн под чутким руководством Алекса Милтона, одновременно проходя учебную практику. Учат ее в Отделе. В режиме строгой секретности. А числится она секретарем Милтона.
Фрай много писала мне весь прошлый год. Ее письма вызывали у меня море положительных эмоций. Правда читать их, также как и писать ответы, приходилось практически тайком. Так как письма Фрай вызывали у Лили только раздражение, и она часто закатывала мне сцены. Я испытывал некоторое чувство вины перед Лили, поэтому стойко сносил все ее нападки. Завтра я встречаюсь с Фрай в «Кабаньей голове», вечером, а перед этим я планирую…
Прошлое лето прошло несколько сумбурно, впрочем как и все летние каникулы последних лет. Я прочел, наконец, завещание отца. И весь остаток лета Филипп перетаскивал меня с места на место как чемодан, но я успел познакомится со всеми своими домами и предприятиями, а также, под нажимом Грипкуфа, провел несколько «незабываемых» дней на бирже, причем в амплуа простого брокера.
Это был кошмар! Самый настоящий ад. По сравнению с маггловской биржей, финал чемпионата мира по квиддичу — мирное чаепитие с моей консервативной до мозга костей бабушкой.
В первый день я, совершенно оглушенный, простоял в сторонке, пытаясь понять, а что тут вообще такое творится? Когда разобрался, робко, даже не пытаясь никого перекричать, заключил свою самую первую сделку. Я не рисковал, сделка была так себе, просто проба сил так сказать, да проверка того, что я понял на практике. Еще через день я рискнул втиснуться в толпу. Не скажу, что мне это удалось сделать сразу. Несколько нормальных сделок мне удалось заключить в конце недели, и когда я уже вошел во вкус, ощущая этот бешеный ритм биржи, меня оттуда забрали.
Дальше меня в общих чертах ознакомили с состоянием текущих дел и оставили в покое. Но вредный гоблин был, кажется, доволен.
Милтон появлялся еще несколько раз. Он настаивал на том, чтобы отдать меня в какую нибудь актерскую студию, но Филипп отверг это предложение, сказав, что тратить на такую ерунду время, лично ему просто жалко, и… Этот гад сдал меня «на прокат» Шарлю. Я должен был участвовать в дефиле на его показе в Милане. Вот как это безобразие прокомментировал Фил:
— Если ты без специальной подготовки в условиях этого дурдома сможешь пройтись по подиуму, не растянувшись на нем и сохранив безразличие на лице, не смотря ни на что, считай — экзамен ты сдал.
Тогда было много криков, воплей с переходом на личности и даже небольшая магическая дуэль. Что только усугубило мое и без того нелегкое положение, потому что Фил подошел ко мне, а я в это время валялся на ковре в малой гостиной, и произнес:
— Какое убожество! Придется привлечь к обучению тебя дуэлям Ирвина.
Ирвин Роше, брат Эвана, ну тот самый, который маг. Вдвоем с Эваном они гоняли меня по специальному закрытому полигону, был на Базе и такой, пытаясь совместить, казалось бы, несовместимое, а точнее — навыки маггловского боевого искусства с магическими дуэлями.
Но это было после. После того, как я уползал от дорвавшейся до меня группы Андре Бове.
И у них все получилось. Можно сказать, что я в настоящее время представляю из себя практически идеального бойца, по их общему мнению. Эти занятия, или лучше сказать каторга, имели еще одну цель. У меня выработался просто железобетонный иммунитет ко всяким подколкам и подначкам. Теперь, чтобы меня спровоцировать, нужно было очень постараться.
Дефиле в Милане. Самое серьезное испытание для меня за… да за всю мою жизнь. Профессиональные модели проходят очень жесткую школу выживания. Со мной же никто не занимался. Инструктор на репетиции посмотрел как я двигаюсь и довольно поцокал языком.
— Ты занимался каким то единоборством? Не отвечай, я вижу, что занимался. Грация и легкость профессионального бойца не затмится ничем. Нашим мальчикам далеко до тебя. Ох как далеко. Твое телосложение, походка, аристократичность. Ты не хочешь попробовать себя в качестве фотомодели? Думаю, что очень приличный контракт я тебе предоставлю уже через неделю.
Я тогда ели от него отбился. Ему, разумеется, никто не докладывал, что я маркиз и т.д. прямо по списку. Видимо, он принял меня за очередного протеже Шарля, попавшего в стесненные обстоятельства, и которому известный модельер решил дать подзаработать на своем показе.
Слово дурдом — это было далеко неточное определение того, что творилось за подиумом. Я-то думал, что пройдусь пару раз и можно с чувством выполненного долга валить отсюда. Ага, размечтался…
Шарль светился как новенький галеон. Еще бы! Предмет его обожания явился, так сказать, оценить его гений по полной. Поэтому выходов у меня было аж семь! Ужас. В том числе и финальный, с самим маэстро.
Чего я только про себя не наслушался за какие-то два дня. Столько нового и самое главное — оригинального. Мародерам до этих магглов, как до луны.
Усугублялось мое положение еще и тем, что я был самым маленьким из моделей. А выходов у меня было больше всех, да еще и одежда сидела на мне просто идеально. Неудивительно, Шарль ведь ее практически для меня шил. Так что приходилось держаться в постоянном ожидании нападения. Это, как сказали мне по секрету, тоже практиковалось. И могло закончится падением с довольно крутой лестницы, а возможно и толченым стеклом в туфлях. Не смертельно, конечно, но мне то это зачем?
Я справился. Потом правда несколько часов провел в ванной, пытаясь смыть с головы и тела лак. Ну и гадость же эта маггловская химия! Слов просто нет.
Просмотрев в думосборе мои воспоминания об этом жутком дне, я показ имею в виду, Милтон остался доволен.
Как оказалось, на работу я уже принят, но прежде чем приступить, мне почему-то захотелось стать Мастером чего-нибудь. Милтон хмыкнул и сказал, что подумает. И подумал. Сразу после окончания школы он надавил на крестного, уж не знаю, что там было, взывание к совести или шантаж, но меня представили Фламелю. Николас был отличным мужиком. Он вместе со своей женой взял меня под крыло и пообещал сделать из меня, в кратчайшие сроки, Мастера Зелий и Артефакторики. В кратчайшие — потому что базу в меня Слизерин вложил изумительную, нужно было только кое-что отшлифовать, и избавить меня от кое-каких стереотипов. Так что всего три месяца и я уже Мастер. Я, наверное, и Филосовский камень смогу сделать, если захочу. Николас объяснил, что рецепта его приготовления нет. Камень был приготовлен всего четыре раза и это было так сказать квинтэссенция искусства Мастера. Причем три камня вышли из (ха-ха-ха, ну кто бы мог подумать) лабораторий Фолтов. Так что, если я захочу когда нибудь потратить пару лет своей жизни, то скорее всего, сделаю камень, но вот пока мне жалко времени.
Сегодня же меня экзаменовали злобные старцы. Я с честью выдержал испытания и теперь являюсь самым молодым Мастером Зелий за всю историю существования Лиги.
В прошлое лето не было этих бесконечных приемов, суаре, балов и тому подобных мероприятий.
Но некоторые из них мне все же пришлось посетить. Правда, теперь этого от меня требовал не Филипп, а моя мать. Я должен был ее сопровождать на все эти пати. Самое смешное заключалось в том, что мать, похоже, совсем не обратила внимание на все те изменения, что произошли со мной. Похвалила мой костюм и все! Такое чувство, что она просто ничего не заметила. Или матери смотрят на своих детей другими глазами? И для нее я навсегда останусь её малышом? Но спросить прямо я постеснялся. А еще, её привели в изумление и некоторое негодование толпы вьющихся вокруг меня девиц. До такой степени, что она перестала заставлять меня таскаться с собой. Пары вечеров ей хватило. Странно все это, она раньше никогда не любила подобные мероприятия.
Хогвартс. Ну что тут можно сказать… Весь учебный год я провел вместе с Лили. Даже на Рождественские каникулы мы остались в замке. А с Нового года мы стали близки. Это произошло в Выручай-комнате. Как раз на Новый год. Было немного неловко, ведь ни у нее, ни у меня не было опыта, но думаю, что мы справились. Во всяком случае, Лили после той ночи мученицей не выглядела. С того времени она немного успокоилась и перестала меня доводить своими нападками.
После окончания школы мы с Лили стали жить вместе.
В моем огромном наследстве значился небольшой коттедж в Годриковой Впадине. Почему-то я не хотел ее вести в свое фамильное гнездо. Да и с полным выкладыванием карт, то есть с озвучиванием полного списка всего чем я владею, я не спешил. Меня зачем-то об этом особо просил Альбус. Вообще у меня сложилось впечатление, что он немного недолюбливает Лили. Во всяком случае, он настаивал, чтобы мы просто пожили вместе, и не торопились со свадьбой, хотя я был готов сразу после выпуска, да и Лили, вроде бы, не возражала.
У меня сложились неплохие отношения с Эвансами, со всеми, может быть за исключением Петуньи. Вот уж где неадекватная личность!
Лили понравился дом, она сразу же начала его обустраивать, делая более уютным.
Я часто отсутствовал. То Франция, то Отдел Тайн, где я буквально поселился в лаборатории. У меня была цель: я выяснял причину такого странного действия на магов конопли. Выяснить я смог, перерыв огромную кучу литературы и, буквально, замучив Фламеля, только то, что она не используется магами вообще нигде. Нигде и никогда. Мне необходим материал для исследований, только так я смогу продвинуться в моих поисках.
Лили поступила в школу авроров. Как и планировала. Вместе с Блеком и Поттером. По-моему, она сделала это зря. Ну какой из нее аврор? Так же как и из Поттера. Из Блека еще может быть что-то получится, все-таки хватка у него бульдожья. Но вот отсутствие мозгов сделает его вечным рядовым аврором. Не думаю, что он хотя бы до командира группы поднимется.
Но мне–то какое дело?
Мы встречались с моей будущей женой дома. И каждый вечер проведенный вместе был незабываем.
А сегодня я решил наплевать на все запреты и сделать Лили предложение. Это будет небольшой сюрприз. Она думает, что я вернусь только послезавтра. Завтра и у нее и у меня выходной. Так что я заявлюсь домой с утра. А затем мы проведем весь день вместе. Зайдем в банк, где я ей допуск к сейфам сделаю. Но с утра я все же надену ей на пальчик кольцо. Вот оно лежит в открытой коробочке. Изящное, из белого золота с небольшим бриллиантом. Почему-то я решил, что кольцо будет маггловским.
Никогда не забуду, как я его покупал.
В ювелирном магазине, здесь, в Париже, я очень долго стоял перед витриной. Глаза просто разбегались от разнообразия. Из ступора меня вывел продавец, вернее мне так показалось вначале, что продавец. Стереотип, пришедший со мной из Косого переулка. В магазине хозяин чаще всего и является продавцом. В маггловском же мире, как я уже привык, хозяева очень редко стоят за прилавком. Здесь же ко мне подошел сам владелец магазина, как меня потом любезно просветила какая-то девица.
— Молодой человек что-то выбирает своей девушке? Может быть, старый еврей сможет чем нибудь помочь?
— Не знаю, наверное. Мне нужно обручальное кольцо.
— Обручальное кольцо — это важный шаг не только в жизни женщины, но и мужчины. Думаю, что это должны быть бриллианты, да, только бриллианты. Ни одна девушка не устоит. Даже если юноша сомневается в правильном ответе любимой, то бриллиант сделает свое дело.
Я слегка ухмыльнулся.
— А почему вы не спросили о моей платежеспособности? Вдруг я не могу позволить себе бриллиант?
— Ах, молодой человек. Я уже очень долго живу на этом свете и прекрасно понимаю, что когда юноша приходит в магазин за кольцом, а одет он при этом в эксклюзивные вещи, и в ножны на его очень оригинальном ремне вставлены клинки восемнадцатого века, то этому юноше предлагать что-то не с бриллиантом для единственной, которую он хочет назвать женой, просто кощунство.
— И что же вы мне можете предложить?
Он начал демонстрировать кольца, одно за другим. Но меня ничего не устраивало.
— Скажите пожалуйста, а можно попросить вас показать мне что-нибудь неброское и изящное.
— Ах, молодой человек, вы просто льете бальзам на сердце старого еврея. Но даже вас я хочу спросить. Вы хоть представляете, сколько такое кольцо стоит?
Я негромко вздохнул и вытащил из кармана бумажник. Еще одна, привитая мне Филом, привычка — носить с собой бумажник. Это была очередная его победа. Самым значительным он считал то, что отучил меня грызть ногти. И то не совсем. Теперь, вместо того, чтобы обгладывать ногти до мяса, я вожу пальцем по губам. Но это все, чего Фил смог добиться. Так вот, из извлеченного на свет бумажника я достал свою черную карту.
— Я надеюсь, что смогу себе это позволить.
И вот сейчас я пишу, любуюсь на кольцо и глупо улыбаюсь. Я счастлив!»
— Альбус, ты не любил Лили Эванс?
— Я знал ее достаточно, чтобы просить Северуса повременить со свадьбой. Да и сам Северус просто закрывал на многое глаза, подчиняясь влиянию первой влюбленности. Но в том, что произошло дальше виновата только Лили! Перси, продолжай, мой мальчик
|
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:03 | Сообщение # 37 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 35. Вспомнить хоть что-то
«27 сентября 1978 года.
Я сегодня проснулся. Нет, не так. Я сегодня очнулся с дикой головной болью, а во рту была пустыня, причем, пустыня облюбованная кошками. Пару долгих минут я пытался сообразить где я нахожусь, а когда понял, то попытался вспомнить, а как именно я сюда попал? Потому что кабинет крестного в Хогвартсе был последним местом, где я мечтал оказаться. Вспоминалось плохо, точнее — не вспоминалось вообще.
А еще у меня жутко чесалась кожа на обоих предплечьях. Поскребя руки прямо через одежду, я отметил, что сижу в кресле, забравшись на него с ногами, одетый, почему-то, в свою старую школьную мантию.
Тогда я, обхватив голову руками, под сочувственным взглядом Фоукса, попытался восстановить в памяти последовательность событий, финалом которых было мое пробуждение здесь.
Итак.
26 сентября я аппарировал в сад окружавший мой дом. Не знаю, что толкнуло меня не заходя в дом пройтись по саду, но… Я подошел к окну в нашу с Лили спальню. Сперва я не поверил своим глазам, потом проверил, а мой ли это дом? Убедился, мой. И вновь подошел к окну. Занавески были отдернуты, и кровать прекрасно была видна в свете встающего из-за горизонта солнца. Также было очень хорошо видно, что на кровати находятся двое. Рыжие волосы Лили лежала на подушке перемешавшись с черными. Я смотрел достаточно долго, чтобы мужчина, пошевелившись, перевернулся на спину.
Поттер!
Не понимаю, почему я не ворвался в дом, почему ничего не разнес, не стал закатывать скандал — не понимаю. А может быть, я всегда подсознательно ждал этого?
Я аппарировал. Первым местом, которое пришло мне в голову, был дом в Тупике Прядильщиков. Там я залез в бар, вытащил бутылку огневиски и стал пить его прямо из горла. Пить я никогда не умел, потому, после каких-то пары глотков меня повело. Оцепенение, которое охватило меня в первый момент, прошло, и я рассмеялся.
Странно, но я совсем не думал о Лили, о ее измене. В голову лезли совершенно дурацкие мысли, например, почему Поттер — олень, а рога выросли у меня?
А еще я понял, что не могу больше видеть этот гребанный коттедж в Годриковой Впадине. Никогда. Сжечь его что-ли? Ага, вместе с этими.
Но тут мой пьяный мозг озарила идея.
Я достал пергамент и написал дарственную на дом на имя Лили. Все как положено, в двух экземплярах. Как только я поставил свою подпись, один экземпляр очутился на столе у моего поверенного, ну или где там гоблины такого рода бумаги хранят.
Достав новый лист я написал письмо Лили, в котором объяснил свою точку зрения на все происходящее, причем, в абсолютно нецензурной форме. Предупредил, что сегодня зайду за вещами, и что будет лучше для всех, если дом окажется пустым. В конце добавив что-то вроде, "Дарю, не подавитесь", я отправил письмо вместе с дарственной Эванс.
Решив, что дело сделано, я рухнул в кресло и снова присосался к бутылке.
Я успел выхлебать половину, когда до моего затуманенного сознания дошло, что кто-то весьма настойчиво ломится в дверь.
— Северус открой, открой, я знаю, что ты здесь. Нам нужно поговорить! Сев, ну пожалуйста, позволь мне все объяснить. Сев!
Объяснить? Зачем? Какой смысл пытаться объяснять очевидное, не понимаю. Я подошел к двери и, не открыв, облокотился на нее спиной, затем сполз вниз и уселся прямо на пол. В руках была зажата бутылка, из которой я сделал длинный глоток. Не знаю сколько мы так просидели. Я возле двери со стороны прихожей, она со стороны улицы. Она что-то говорила, что-то о том, что я все неправильно понял. Интересно, каким образом увиденную мною картину можно было понять неправильно? Я глухо засмеялся и снова приложился к бутылке. Потом я услышал, что Лили заплакала. Рыдала она навзрыд. Мне даже захотелось открыть дверь и спросить. Нет, не требовать объяснений, тут все итак ясно. Будущий почти муж и даже — почти любимый, очень много времени проводит вне дома. А она скучает, вот и захотела немного развлечься. А эта скотина взяла и заявилась домой так не вовремя. И сразу же бедная Лили превратилась из будущей жены в бывшую почти жену. История идиотская до икоты. Я икнул. Про эту ситуацию столько анекдотов рассказано, столько романов написано. Не реви, я верю тебе Лили. И что любишь, и что жить не сможешь, верю. Просто так получилось, бывает.
Так что, объяснения мне не нужны, я бы хотел задать тебе всего один вопрос — зачем? Чего тебе не хватало? Я бы хотел спросить, но не стал. Может, я к тому времени уже набрался, а может мне просто стало лень. Лень подниматься, лень дверь открывать. Безразлично.
Лили в конце концов ушла, а я так и сидел под дверью, потихоньку приканчивая бутылку с огневиски.
Следующим визитером была Джейн Эванс. Вот ей я открыл. И мы с моей бывшей почти тещей сидели на крохотной кухоньке и молчали. Молчали мы довольно долго. Затем Джейн это надоело.
— Ну и мне плесни, что один надираешься?
Я налил ей в стакан из моей, уже пустой на две трети, бутылки. Мы молча выпили.
— Ты бы ей хоть оправдаться дал, что ли.
— А зачем? Её оправдания что-то изменят? Я не вернусь. Это уже решено.
— Гордый. Это хорошо, наверное. Давай будем говорить на чистоту. Меня вся эта ситуация не устраивает. Мне не нравится Поттер и никогда не нравился. Да, я его знаю. Лили учится с ним в школе авроров и пару раз притаскивала его к нам перекусить. Я не знаю, что произошло, и почему они оказались в одной постели, но еще на прошлой неделе Лили не воспринимала его иначе, чем простого однокашника.
— А в школе она его вообще никак не воспринимала.
— Что?
— Лили, Джеймс Поттер и я учились вместе в Хогвартсе. Они были даже с одного факультета. — Любезно просветил я Джейн.
— Она ничего мне про него не рассказывала.
— О, но Лили скорее всего рассказывала вам о Мародерах. Так вот — это их атаман.
— О, Господи! Северус поговори с ней. Хотя бы сделай попытку, пусть у нее будет испытательный срок. Она дура, но она тебя любит. Прости ее. Пусть не сразу. Попробуйте начать все с начала.
— Нет.
— Северус.
— Нет, не нужно меня в чем-то убеждать Джейн, это бесполезно.
— Ну хорошо. Я пойду тогда.
Я кивнул и снова сделал глоток из бутылки. Похоже, что она сейчас кончится, а другой у меня нет. И тут я вспомнил, что договаривался с Фрай, Эваном и Филиппом встретится в «Кабаний Голове», отметить мою защиту звания Мастера. Перемещусь я, пожалуй, туда. Если еще никого нет, то с Аберфордом посижу. Все это я обдумывал, провожая Джейн до двери.
Уже стоя на пороге Джейн остановилась.
— Сев, когда любишь можно простить многое.
— Но не все, Джейн, далеко не все.
Она покачала головой и вышла.
А я допил огневиски и аппарировал в кабак.
Дальнейшие события сливались с чередой бутылок. Сколько их было я не считал. В какой-то момент ко мне присоединились мои, ну в этот момент, собутыльники. Фрай, глядя на череду пустых емкостей под столом, уважительно присвистнула.
— Не слабо. Что отмечаем с таким размахом?
— Я с Лили расстался. Мы друг друга бросили. Во.
— Ну, за это наверное стоит выпить.
И я продолжил напиваться уже в компании.
Потом я вспомнил, что мне нужно забрать свои вещи. Поэтому я встал и, покачиваясь, выполз из-за стола.
— Я это… как его… за вещами, ага.
И аппарировал.
Всё, дальше в памяти была, чудовищная по своим размерам, черная дыра. Любая попытка вспомнить что-либо вызывала сильнейшую головную боль.
Я обхватил голову руками и застонал сквозь стиснутые зубы.
Тут Фоукс встрепенулся, и я увидел, что в кабинет входит Альбус. Он держал в руках стакан, наполненный, судя по виду, антипохмельным зельем.
— О, милосерднейший из смертных, — проскулил я, протягивая дрожащую руку к заветному стакану.
Крестный помог мне выпить антипохмельное, затем сел напротив меня за стол, сложил руки домиком и опустил на них подбородок. За то время, пока он ждал начала действия зелья, не было произнесено ни одного слова.
Чем мне нравится антипохмельное, это тем, что оно действует сразу. Вот только что я напоминал себе развалину, и уже через минуту я понял, что живой. Голова не болела, руки перестали трястись. Оставалась только слабость, да все попытки вспомнить хоть что-нибудь оканчивались провалом.
— Ну, ты ничего не хочешь мне сказать?
Конечно Альбус, еще бы знать что говорить?
— Какой сегодня день?
— Из всего огромного списка вопросов ты выбрал самый актуальный, поздравляю. Ладно, удовлетворю твое любопытство. Сегодня 27 сентября. 1978 года. Это если ты забыл. А теперь ответь мне, где сейчас находится Эйлин?
— Что?
— Где мать твоя сейчас? Пора бы ей признаться в том, что она скрывала столько лет. А именно: сколько раз тебя уронили вниз головой, сразу после рождения, причем на каменный пол, да еще и с лестницы?
— Я не понимаю, о чем ты.
— Ответь мне, сволочь, — Альбус говорил удивительно мягко, посверкивая голубыми глазами, — ты какого хрена вчера вытворял?
— Я не помню, — надеюсь голос у меня звучал не сильно жалобно. И тут снова зачесалась левая рука. Я машинально поскреб ее. — Да, что ты зудишься? — понимаю вопрос вырвался машинально, но крестный как ни странно мне на него ответил.
— Ах, ты не помнишь. И ручка что-то чешется, да? Не хочешь полюбопытствовать, что там у тебя такое?
Я, подозрительно поглядывая на Альбуса, закатал рукав мантии. Интересно, зачем я ее напялил? Я терпеть не могу мантий.
Закатав рукав, я в отупении уставился на предплечье. И довольно долго рассматривал череп с выползающей изо рта змеей. Крестный любовался татуировкой вместе со мной.
— Это что? — Видимо, мой мозг еще не включился в работу.
— Это — Темная Метка Волдеморта.
— А откуда она у меня?
— А вот это я и хотел у тебя узнать. Откуда у тебя Метка? — Последний вопрос Альбус не проговорил, он его проорал.
Я нахмурился и принялся массировать виски.
— Я не помню. Я правда не помню.
— Вначале я думал, что это Алекс все-таки решил использовать тебя в качестве агента при Томе. Но теперь я вижу, что твой начальник не в курсе. Ты не будешь против, если мы его пригласим? Конечно же нет, о чем это я говорю?
Альбус, подошел к камину и, кинув в него порох, произнес:
— Отдел Тайн, кабинет Алекса Милтона, — дождавшись, когда пламя сменит цвет, он сунул голову в камин. — Алекс, мальчик мой, не мог бы ты выделить немного своего драгоценного времени и присоединиться к нам в моем кабинете? Ко мне и Северусу. У нас для тебя есть новости.
Когда Алекс появился из камина, я сидел съежившись в своем кресле. Все старания Филиппа избавить меня от вредной привычки чуть было не пошли прахом, но я старательно сдерживался. Я только подносил руку ко рту и тут же отдергивал. Во всяком случае, все ногти остались целы.
— Алекс, у меня для тебя две новости. Не знаю, есть ли среди них хорошая, поэтому начну по порядку. Во-первых: тебе больше не нужно ни искать, ни готовить никого в качестве агента у Волдеморта. Во-вторых: знакомься, Пожиратель Смерти — Северус Снейп!
Альбус подошел, дернул меня за руку, вынуждая показать левое предплечье. Алекс, раскрыв рот, смотрел на Метку, затем он покраснел и, набрав в легкие побольше воздуха, начал орать.
— Как это вообще произошло? — наконец Милтон выдохся и начал думать адекватно.
— Я не помню. Я вчера перепил немного.
— Немного так, совсем чуть-чуть, до полной невменяемости.
— Хватит уже меня подкалывать. Что делать-то?
— Нужно вспоминать.
— Как?!
И тут мы все втроем повернулись к стоящему на возвышении думосбору.
— Хм, можно попробовать.
Я подошел к омуту памяти и поднес к виску палочку. С ювелирной точностью выделил фрагмент памяти, который представлял для меня темное пятно. Отняв палочку от виска, я потянул за ней нить воспоминаний и небрежным жестом стряхнул ее в чащу.
Слегка проведя палочкой по кругу, я активировал думосбор. Затем повернулся к Альбусу и Алексу.
— Может вместе посмотрим? Что-то мне не по себе.
Они синхронно кивнули и подошли ко мне. Мы нырнули в Омут, чтобы увидеть первым как раз тот момент, когда я аппарировал из «Кабаний головы» за вещами.»
Малфой задумчиво смотрел на Перси, а затем произнес:
— Я, конечно, помню, что Северус был пьян до синевы, когда принимал Метку. Я тогда еще подумал, что он выпил для храбрости. Но я даже предположить не мог, что он не в состоянии вспомнить, как вообще ее принимал. И что, неужели он ничего с Поттером не сделал? Не дергайтесь, Поттер, я имею в виду вашего отца. Поттер? Поттер! Принесите кто-нибудь водички, здесь Поттеру плохо! Ну вот, приходите уже в себя, не маленький же вы в конце концов. Ну подумаешь папа — дурак, а мама — э… Родителей не выбирают! Успокоительное есть у кого-нибудь? Уизли, продолжай.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:03 | Сообщение # 38 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 36. Лучше бы не вспоминал
«Слегка проведя палочкой по кругу, я активировал думосбор. Затем повернулся к Альбусу и Алексу.
— Может вместе посмотрим? Что-то мне не по себе.
Они синхронно кивнули и подошли ко мне. Мы нырнули в Омут, чтобы увидеть первым как раз тот момент, когда я аппарировал из «Кабаний головы» за вещами.
Мы приземлились в саду моего, уже бывшего дома. Второй я тем временем поднимался с земли, видимо, устал во время аппарации. Бедняга. Поднимался я довольно долго. Просто встать мне мешало земное притяжение, поэтому, побарахтавшись немного, это абсолютно пьяное нечто перевернулось, встало на колени и поднялось, опираясь на руки. Затем я немного постоял, определяя направление движения, и отправился в дальний путь к входной двери по зигзагообразной траектории.
Подойдя к двери, моя невменяемая копия замерла на пороге, затем, достав палочку, почесала ею затылок и… засунула ее обратно в ножны. Причем, вложить палочку на место мне удалась далеко не сразу. Раза с восьмого, если быть точным. Снова длительное стояние возле двери. Мы, которые настоящие, стояли за спиной у меня из воспоминаний, и терпеливо ждали, что же будет дальше. Я уже грешным делом подумал, что моя копия заснула, когда наконец-то она встрепенулась (копия я имею в виду) и несильно размахнувшись, одним ударом высадила дверь. Скорее всего даже дверь что-то имела против своего бывшего хозяина, потому что ничем другим, как подлостью, её резкое распахивание назвать было нельзя. Я, видимо, не ожидал такого, потому что буквально рухнул за порог. Дальнейшее напоминало только что увиденное в саду. Поднимался я наверное еще дольше. Зато, когда поднялся, целенаправленно двинулся по направлении к лестнице. Интересно, что я хотел забрать со второго этажа? Мы им практически не пользовались. Там была будущая детская, да несколько гостевых комнат. Плохо, что думосбор не транслирует мысли. О причинно-следственных связях приходилось только догадываться.
Тем не менее, я зачем-то потащился наверх, сбивая по дороге все, что попадалось мне по пути. Где-то на середине лестницы я столкнулся с Поттером. А ведь в письме я предупреждал, что желаю ненадолго остаться в бывшем доме в одиночестве. Не знаю, что уж я подумал тогда, скорее всего принял Поттера за пьяный бред, потому что я как-то легко, на ходу, словно отмахнувшись, обездвижил любовника моей бывшей почти жены, несколько секунд простоял над его неподвижным телом, наморщив лоб, видимо пытаясь сообразить, что это за препятствие образовалось на моем пути. Затем, просто переступив через тело, я пополз дальше.
Перед дверью в будущую детскую я ненадолго остановился. Через пару минут я все-таки вошел в комнату. Вышел на середину, а затем… Затем я просто разнес будущую детскую вдребезги, а потом сполз по стене на пол и просто сидел, глядя на эти руины, сжав кулаки и размазывая по лицу пьяные и злые слезы. Моя пьяная истерика длилась минут десять. После чего я поднялся, вытер лицо, весьма небрежным движением восстановил комнату, вернув ей первоначальный вид. Ух ты, да я крут! В трезвом состоянии у меня вряд ли получится нечто подобное. А затем я аппарировал прямо из комнаты, обратно в «Кабанью голову». Из дома я не забрал ни одной вещи.»
— Постойте! Но ведь я видел в воспоминаниях профессора, и как он на лестнице рядом с телом моего отца стоял и в разгромленной детской у стены плакал. Это было после убийства моих родителей!
— Гарри, какая лестница? Твоего отца нашли в гостиной, рядом с диваном, когда он до палочки пытался дотянуться. Об этом во многих книгах написано, да и в газетах упоминалось. — Голос Гермионы звучал очень тихо. — И потом, почему ты решил, что видел именно тот день? Воспоминания что, датированы были?
— Но, я видел, — голос Гарри звучал жалобно. — Тогда возникает вопрос, а что я вообще видел? Читай, Перси.
«В кабаке мы проследовали за мной до столика, за которым веселье было в полном разгаре. Фрай, уже выключившись из реальности, лежала головой на столе в опасной близости от тарелки с закуской. Посетителей не было, наверное, Аберфорд закрыл бар и теперь сидел за нашим столом. То, что и Фил, и Эван, и Аберфорд пьяны в дымину, было видно за милю. Сведя глаза к переносице, они вели какие-то философские беседы. На мое появление троица не отреагировала. Только Филипп, сфокусировав на мне взгляд, произнес:
— Удачно сходил?
— Ага. — Я плюхнулся напротив Фрай. — Наливай.
Мне налили. Потом снова налили. Я смотрел на это безобразие со стороны и пытался сообразить, как в меня все это влезло, и почему я находился не в бессознательном состоянии.
Следующая фраза Филиппа заставила меня сделать стойку.
— Сев, Сев! — Он протянул руку и тряхнул меня, видимо, пытаясь привлечь к себе внимание. — Сев, у меня идея. Гениальная!
— Слушаю тебя очень внимательно.
— Ты должен жениться. Вот! А то, подумаешь, королева.
— Прямо сейчас?
— А что, давай сейчас.
— О, — я нахмурился, — у меня это как его, а, кольцо есть! Сейчас, вот оно. — И я достал из кармана френча (в последнее время я любил френчи с воротниками-стойками) коробочку с кольцом. Странно, но досталась она легко, с первого раза. А учитывая состояние моей координации, точнее её почти полное отсутствие — я только что совершил подвиг.
— Красивое, поздравляю себя, мне все-таки удалось привить тебе зачатки вкуса. Значит, будем тебя женить!
— А давайте, на ком?
К нашему разговору, больше напоминающему бред сумасшедших, присоединился Эван. Он обвел нашу компанию мутным взглядом и остановил его на Фрай.
— Во, — сказал он, указывая пальцем на спящую девушку, практически тыкая ее в бок, — эта подойдет?
Я внимательно осмотрел предложенный товар и кивнул.
— А кто женить будет?
— Да, вот, Аберфорда попросим, — и Филипп, толкнул уже задремавшего Аберфорда.
Тот встрепенулся и посмотрел на меня.
— Что? Огневиски кончился?
Мы внимательно осмотрели стол и, видимо, пришли к выводу, что выпивки пока хватает.
— Не, ты можешь женить Сева?
Аберфорд нахмурился и глубокомысленно произнес:
— Могу, а когда?
— Да прямо сейчас.
— Нет, сейчас не могу. Он еще предложение не сделал.
— Точно. Выпьем, а потом Сев предложение делать будет.
Я смотрел собственные воспоминания со все нарастающим ужасом.
Компания, сидящая за столом, синхронно подняла стаканы и синхронно выпила.
Затем я, потянувшись через стол, растолкал Фрай. Та подняла голову и посмотрела на меня абсолютно бессмысленным взглядом.
— Фрай, Фрай, не спи, смотри на меня. Смотришь? — Девушка сфокусировала на мне мутный взор. — Я классный парень! Правда?
— Правда.
— Выходи за меня.
— Легко.
Я воззрился на Аберфорда.
— Ну?
— Кольцо. Кольцо одень.
— Точно! — Я хлопнул себя по лбу. Вытащил из коробки кольцо и снова растолкал, успевшую задремать, Фрай.
— Ну, чего еще?
— Кольцо!
— Какое кольцо?
— Как какое, мы же женимся, нужно кольцо.
— Правда?
Я не ответил, просто притянул к себе ее левую руку и с пятой попытки нацепил кольцо девушке на палец. И снова уставился на Аба.
— Ну?
— Мантию надо одеть, а невесте фату! Без мантии и фаты не буду женить.
— Где я сейчас мантию возьму?
— Подожди, у меня где-то твоя школьная была. Сейчас принесу, а вы, бездельники, фату найдите.
Аб пошел, держась за стенку, куда-то на второй этаж. А Эван, встав из-за стола, подошел к окну и сдернул с него грязную занавеску. Сунул её в руки Филиппа и приказал:
— Почисти!
Филипп достал палочку и быстро почистил эту тряпку. Не смотря на то, что он был пьян, я невольно залюбовался его отточенными движениями.
Повертев в руках чистую занавеску, он встряхнул ее.
— Во, фата!
Совместными с Эваном усилиями, он выволок из-за стола Фрай и поставил её посреди комнаты. Девушка опасно кренилась, так и норовила завалиться на бок, Эвану пришлось подпереть ее своим телом с одной стороны. Не смотря на выпитое, полковник держался прямо, ну, относительно прямо. Филипп, тем временем, напялил занавеску на Фрай и отошел в сторону, прижав руки к груди и делая вид, что любуется невестой.
В это время Аберфорд вернулся, держа в руках еще одну тряпку, в которой я опознал свою старую потрепанную школьную мантию, которая была на мне до сих пор надета.
— Так, а теперь раздевайся.
— Зачем?
— Мантия должна на голое тело надеваться.
— Вот еще.
— Не буду женить.
Странно, но на меня это заявление почему-то подействовало. Правда, я разделся с трудом и не без помощи Филиппа, и только до пояса. Брюки решили оставить.
— А теперь подойдите сюда.
Мы подошли, точнее, нас довели до Аберфорда. Возле старого мага мы замерли, повиснув друг на друге. Фрай, кажется, опять задремала.
Древний ритуал был красив, и я бы им полюбовался, если бы дело не касалось меня самого.
Аберфорд слегка покачивался, и палочка у него в руках совершала какие-то волнообразные движения. Не уверен, что так и должно было быть. Нить, вылетевшая из палочки, обвила наши с Фрай руки, почему-то правые. И, задрожав, распалась, а на запястьях стала проявляться вязь брачных браслетов.
Я даже протер глаза. Меня не просто женили, а связали магическим браком! И похоже, что ни я сам, ни Фрай, так ничего и не поняли.
— Теперь они должны закрепить брак, — торжественно произнес Аберфорд. — Наверху есть пара комнат.
Я смотрел, как мои наставники поволокли нас с Фрай наверх. Переглянувшись с крестным и Милтоном, я пошел следом. Алекс и крестный остались внизу и, видимо, вышли из омута.
В комнате нас сгрузили на кровать, и оба пьяных друга, пошатываясь, вышли.
Сначала ничего не происходило, мне даже показалось, что я и Фрай мирно уснули. Но видимо я недооценил силу Аберфорда и проведенный обряд.
Браслеты на наших руках вдруг засветились мягким светом, и я, лежащий на кровати, резко повернувшись, буквально, набросился на Фрай. Я целовал ее, и постепенно поцелуи становились все более страстными и откровенными. Глядя на это со стороны, я начал ощущать себя каким-то извращенцем, который любит подглядывать. Почему-то я все никак не мог поверить, что этот парень, уже раздевший девушку и выцеловываюший какие–то фигуры на ее обнаженной груди, и есть я. А в постели, тем временем, велась практически борьба за доминирование. Два обнаженных тела катались по простыням. И парень одерживал верх. Во всяком случае, девушка застонала и выгнулась в его объятьях. Он же, сумев как-то по кошачьи вывернутся, придавил ее к постели. Перехватив обе руки девушки за запястья, завел их над ее головой, а затем…»
— Перси, твою мать! Молли, прости. Ты совсем охренел? Пропускай эту запись! Я понимаю, что интересно, но ты только представь, что с тобой Северус сделает, если узнает. Представил? Что же ты так побледнел? Просто пропусти эту пикантную сцену и читай дальше.
« Я вывалился из омута и сразу же закатал правый рукав.
Тупо смотрел на еще одну татуировку и пытался осознать всю глубину своего идиотизма. Брачный браслет был золотистым и удивительно гармонично переплетался с лозой. Обхватив голову руками, я застонал.
— Я вот понять не могу, мне тебя поздравить или пожалеть? — Не знал, что голос Альбуса может звучать настолько ехидно. — Давай уж посмотрим, что тебя, счастливого молодожена, к Волдеморту понесло, похвастаться что ли захотел?
Сердито зыркнув на Альбуса, я первым подошел к думосбору и нырнул в омут.
Я очутился в той же спальне. Рядом со мной материализовались Милтон с крестным. И принялись беззастенчиво разглядывать лежащие обнаженные тела.
— А ты ничего, красавец просто, а тело практически идеально. Так, а это у нас что? — Альбус подошел почти вплотную к кровати и разглядывал лозу. — Что это, Севи?
— Браслет Жизни. Крестный, давай я тебе потом объясню. И вообще, может вы отвернетесь? Между прочим, рядом со мной моя жена лежит. — Я говорил весьма раздраженно.
На моих спутников моя речь не произвела никакого впечатления. Они продолжали смотреть.
Вот я (который на кровати) поднялся, натянул брюки, кое-как застегнул пояс и напялил мантию, которая валялась на полу. Странно, но даже постельные упражнения не повлияли на степень моего опьянения.
Затем я склонился к спящей, уже не девушке, отвел прядку волос со лба и легонько поцеловал.
Несколько минут я стоял рядом с кроватью, слегка покачиваясь, и что-то обдумывая. Придя к какому-то решению, я одернул коротковатую потрепанную мантию и аппарировал.
Мы последовали за мной.
Следующим местом, где мы оказались, был Малфой-мэнор. Еще раз полюбовавшись на процесс вставания, мы, наконец-то, пошли к дому.
Вероятно процесс аппарации усиливает алкогольное опьянение — к дому я шел по какой-то синусоиде.
Дверь мне не пришлось открывать, потому как на крыльцо выбежал Малфой, видимо, предупрежденный сигнальными чарами.
— Сев, это ты? — Спросил меня Люциус, вглядываясь в темноту.
— Я, ик.
— Ты что пьян?
— Да какая разница, Люц. Лорд здесь? Иди скажи ему, что я согласен.
— Да ты же ничего не соображаешь. Ты где так напиться умудрился? Какой тебе сейчас Лорд? Давай я тебя сейчас в твою комнату отведу, а утром поговорим.
— Давай. — Что-то я очень уж легко согласился.
Малфой, практически взвалив меня на себя, сначала затащил мое практически не сопротивляющееся тело в холл, затем, воровато оглянувшись на двери, ведущие в бальный зал, потащил меня к лестнице на второй этаж.
И тут видимо у меня что-то щелкнуло в мозгу, потому что я умудрился вывернуться из малфоевской хватки и шустро засеменил к дверям. Люциус в первый момент растерялся и не успел меня остановить, а потом было уже поздно. Потому что я ввалился в бальный зал Малфой-мэнора.
Я настоящий, переступив через собственное тело, валяющееся в дверях, первым вошел в зал. Волдеморт стоял почти в центре большого помещения. Вокруг него, образовав полукруг, стояли люди.
Все дружно повернулись на грохот и уставились на виновника, который все еще лежал на пороге.
Если честно, я был немного разочарован. Почему-то ожидалось что-то вроде трона, с сидящим на нем Лордом, а он просто стоял вместе со всеми, сохраняя дистанцию, конечно, но все же. Демократичный ты наш. Типа, первый среди равных, ну-ну.
Тем временем, я, который лежал в дверях, решил подняться на ноги. И мне это не сразу, но удалось. С трудом удерживая равновесие, я зашагал к смотревшей на меня группе людей.
В глазах Волдеморта зажглось любопытство. Казалось, он сейчас гадает: упадет или нет?
Я, наконец-то, дошел до Пожирателей, но на моем пути стояла Беллатрикс. Она, видимо, мешала мне добраться до Лорда, потому что я просто отодвинул ее в сторону и вошел в круг.
Дальнейшее напоминало цирк.
Беллатрикс мое поведение явно не понравилось, так как она начала выступать.
— Да как ты посмел, грязный полукровка, заявиться сюда?
— Бл…м слова не давали, — я говорил достаточно громко, видимо, чтобы все слышали.
— Чтоооо?!
— А что, я ошибся? Ты не б..дь? Деньги, что ли, берешь? И сколько час стоит?
Темные глаза Беллы потемнели еще больше, и она кинулась на меня, забыв про палочку, с явным намерением выцарапать мне глаза. Я успел перехватить ее руки, но, так как я стоял, а координация моя на тот момент оставляла желать лучшего, то… Мы упали, причем, я упал на Беллу. До этого впечатляющего момента, я пытался удержаться на ногах, но лучше бы не пытался. Потому что я старался удержаться за единственное находящееся в пределах досягаемости существо. То есть, за Беллатрикс. А еще точнее — за корсаж её довольно откровенного платья. Так что, когда мы упали, Белла была обнажена до талии и визжала. У меня тоже был определенный беспорядок в одежде. Женщина, пытаясь не упасть, стащила с моего плеча мантию, к счастью с левого. Лоза была очень хорошо спрятана от любопытных глаз.
Я смотрел на самого себя, лежащего на визжащей и пытающейся выбраться из-под меня, Беллы.
Мимоходом отметив, что она очень красивая, и ее полуобнаженное тело не зря вызвало заинтересованные взгляды стоящих мужчин. Странно, что никто из них не двигался, не пытался придти ей на помощь. Дрессировка у Волдеморта была на уровне.
На меня же прелести Беллы не производили, видимо, никакого впечатления.
— Ты что — эксбиционистка? Может все-таки уединимся, ну не при всех же.
Не смотря на дрессуру Лорда, Рудольфус, после этих моих слов, взревел, как лось в брачный период, и ломанулся спасать честь своей супруги, да и свою честь, если подумать. Он подскочил ко мне и попытался стащить с Беллы, причем за шиворот. Тут мой мозг видимо полностью отключился, оставив управление телом на рефлексы. А рефлексы у меня на уровне, вбиты французскими коммандос, причем в самом прямом смысле этого слова.
Даже я сам, смотрящий на все это со стороны, не уловил своих же движений, но Руди лежал в итоге в сторонке и постанывал, баюкая правую руку, судя по виду — сломанную.
Это уже было выше сил высокородной швали, стоящей в круге. На меня набросились сразу трое. Каркаров, Эйвери и Рабастан.
Игоря и Рабастана я скрутил быстро, обложив при этом болгарина по-русски матом, используя «малый петровский загиб», видимо, чтобы лучше дошло.
Рабастан валялся рядом с братом со сломанной левой рукой. Странно, а почему левой, для симметрии что ли?
Эйвери я взял на болевой. И пока он скулил, пытаясь освободить руку, я громко прошептал ему, однако, слышал мой шепот весь зал:
— Эйв, дружище, а ты то чего полез? Ты же вроде бы из другой команды. Или уже нет? Ну признайся, ты до сих пор на мой светлый образ дрочишь?
Я — настоящий покосился на своих спутников, они выглядели несколько шокированными.
— Ты где такой похабщине выучился, той, что ты Каркарова обкладывал?
— Чего только в казармах Французского Легиона не услышишь, — я старался не покраснеть.
А в это время, Волдеморт, видимо, пришел в себя, а может, достаточно налюбовался на это шоу, потому что обратился ко мне.
— Северус, мальчик мой, я рад тебя видеть. Подойди.
Я подошел, ведя перед собой стонущего Эйвери. Метров за пять до Лорда я остановился и выпустил руку этого придурка. Тот застонал и повалился практически под ноги Лорда. Волдеморт сделал шаг назад.
— Ты разочаровал меня, Эйвери. Круцио!
Парень упал, дергаясь от невыносимой боли. Лорд держал его под круциатусом не больше минуты. Затем опустил палочку.
— Я надеюсь, этого больше не повторится?
— Нет, Мой Лорд,— и, подползя к своему господину, он поцеловал край его мантии.
Меня передернуло от отвращения.
Лорд повернулся ко мне.
— Мои люди должны уметь терпеть боль, ты готов, мой мальчик?
Я кивнул, хотя было похоже, что я ничего не понял. Лорд поднял палочку.
— Круцио!
Я недоуменно посмотрел на него, а он недоуменно посмотрел на свою палочку. Потому что ничего не произошло. В принципе, ничего и не могло произойти, но будь я хоть немного трезвее, то скорее всего смог бы что-нибудь придумать, а так, я просто стоял, хоть не качался уже и то плюс. Волдеморт снова поднял палочку.
— Круцио!
Видимо, до меня наконец-то дошло, что происходит, потому что я рухнул на пол и стал старательно изображать эпилептический припадок, при этом явно копируя Эйвери.
И все-таки я пропустил тот момент, когда Лорд снял заклятье. Поэтому продолжал еще некоторое время дергаться, под взглядами всех Пожирателей, включая Лорда, а глаза у них у всех напомнили мне домовых эльфов.
Ко мне шагнул Люциус, дождавшийся разрешительного кивка от своего господина, и тронул меня за плечо.
Кстати, я пропустил момент, когда он появился в зале.
— Сев, с тобой все в порядке?
Я открыл глаза, понял, что нужно прекратить ломать комедию, и со стоном вытянулся.
— Не уверен.
— Северус, подойди ко мне.
— Не стоит, Милорд.
— Подойди.
Я только пожал плечами. И поднялся с помощью Малфоя. При этом я как-то подозрительно зажимал одной рукой рот.
— Обнажи левое предплечье.
Я закатал мантию на руке и тут же, покачнувшись, вновь зажал рот правой рукой. Видимо мои дерганья на полу, в сочетании с алкоголем, дали о себе знать. Меня просто тошнило.
Лорд, тем временем, прикоснулся палочкой к обнаженной коже предплечья.
— Морт Мордре.
На коже стала проступать Метка.
— Ну вот, мой мальчик, теперь ты часть нашей всё возрастающей силы, под моим руководством ты…
— Бее…
Меня вырвало прямо ему на мантию.
Тишину, казалось, можно было потрогать руками.
А через минуту зал взорвался криками. Белла, успевшая привести себя в порядок и вернувшаяся на свое место в круге, бросилась к Лорду, что-то вопя и пытаясь очистить мантию надушенным платочком. Получалось у нее плохо. Я бы, например, лучше заклинание использовал.
Лорд поднял руку. Все сразу замолчали.
— Северус, иди домой, проспись, когда ты мне понадобишься я тебя призову.
Люциус как будто ждал этого приказа. Потому что, обхватив меня за талию, он вытащил меня в сад. Там он просто сбросил меня на траву.
— Убирайся, пока он не опомнился. И чтобы как только проснулся был здесь, понял?
— Угу, помоги мне встать.
Малфой сплюнул, схватил меня за запястья, рывком поднял. Как только я принял вертикальное положение, то, оттолкнув Малфоя, аппарировал. Последнее, что я заметил, это глаза Люциуса, но до того меня похоже так и не дошло, что аппарация произошла из антиаппарационной зоны.
Следующим местом назначения оказалась…
Ха-ха, «Кабанья голова»!
Аберфорд уже немного протрезвел и, увидев на моей руке готическую татуировку, схватился за голову.
— Так, тебе нужно срочно к Альбусу! Иди по направлению к Хогвартсу, я предупрежу, что бы он тебя перехватил по дороге. Ну, что встал? Живо!
Я поплелся к дверям, не задавая вопросов. Было видно, что мне плохо.
Где-то на середине дороги я встретил Альбуса. Он появился внезапно, так что я от неожиданности упал на колени. Крестный внимательно осмотрел меня, отмечая и растрепанный вид, и Метку. Затем осторожно огляделся вокруг.
Альбус (настоящий) тихонько прокомментировал свои действия:
— Я решил, что это план Алекса, а встреча со мной что-то вроде задания Тома, поэтому решил вначале подыграть тебе.
Альбус из воспоминаний шагнул ко мне и произнес торжественно:
— Северус, что просил мне передать твой господин?
— Ничего, я сам.
И тут, видимо, крестный понял, что что-то не так. Потому что подошел поближе.
— Северус?
— Беее…
Меня вырвало прямо ему на мантию.
М-да, пометил, так сказать, обоих. Я, настоящий, захихикал, и тут же заткнулся наткнувшись на злобный взгляд крестного.
А тот, который в воспоминаниях, резво отскочил от меня.
— Северус, ты мне противен.
Я кивнул, и стал заваливаться на землю.
— Сев? Что с тобой?
Альбус подскочил ко мне, провел вдоль моего тела палочкой, шепча диагностические заклятья. Затем вздохнув, и цедя сквозь зубы ругательства, помог мне подняться, закинув мою руку к себе на плечо. А затем потащил меня по направлению к Хогвартсу.
Мы вынырнули из омута и теперь стояли в кабинете крестного. Я настороженно поглядывал, то на крестного, то на Милтона.
— Мда, вошел ты во Внутренний Круг, причем сразу. Или, лучше сказать, вступил? Мне нужно подумать. До завтрашнего дня ничего не предпринимай, если будет вызов — игнорируй. Что-то я сомневаюсь, что для тебя это будет проблемой.
И с этими словами Алекс шагнул к камину.
— Я тоже пойду.
— А ты куда собрался? Будешь ждать Алекса здесь, в школе. Во вторую комнату иди, справа от моей спальни, и сиди там. Да помыться тебе не мешает, столько на земле валяться, это умудриться нужно.
И теперь я сижу в этой комнате, свежевымытый, пишу и думаю сразу несколько мыслей. Что-то Метка себя ведет странно. Или мне кажется, или она немного посветлела. И как мне теперь с Фрай встретиться, а когда встречусь, что я ей скажу? Интересно, она помнит, что замужем?»
— Простите меня, Эйлин, но у меня вопрос. Значит Северус женился в восемнадцать лет. А когда он представил вам свою жену? Что вы чувствовали в тот момент? Какие у вас сейчас отношения со снохой? Есть ли у вас внуки? И…
— Рита, я обещаю, что дам вам эксклюзивное интервью, но при одном условии. Вы заткнетесь и до конца чтения не произнесете ни слова! Договорились?
— Да!
— Перси, детка, продолжай.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:04 | Сообщение # 39 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 37. Первый рейд
Предупреждение от авторов. В этой и следующей главе упоминается употребление наркотиков. Ну и все, что собственно с этим употреблением связано.
«29 сентября 1978 года.
Так, это становится уже какой-то нездоровой тенденцией, но сегодня утром нам с Альбусом снова пришлось воспользоваться думосбором, чтобы восстановить события прошлой ночи. Опять.
Я очнулся в кресле в кабинете крестного в Хогвартсе. На мне была старая потрепанная школьная мантия. Во рту пустыня, облюбованная кошками, и чудовищная головная боль. Ни хрена не помню. Но! Я абсолютно точно знаю, что вчера не пил!
О, а вот и Альбус со стаканом антипохмельного.
Единственное отличие — это огромный, многоярусный, политый взбитыми сливками и шоколадом с прослойками из медовых орешков торт! Наполовину съеденный. Глядя на него, меня затошнило.
— Мальчик мой, ты что, даже не спросишь какой сегодня день?
— И?
— А давай поиграем в интересную игру. «Горячо-холодно» называется. Ты будешь угадывать, какое сегодня число, а я буду говорить тебе горячо, если ты почти угадаешь, и холодно, если уж совсем далеко. А если угадаешь с первого раза, я тебе целую банку лимонных долек подарю.
Меня передернуло.
— И что ты кривишься? Сегодня ночью, например, лимонные дольки пошли на ура. Как и половина этого чудесного торта, что стоит сейчас на моем столе. Ну так что, будем играть? Начнем мы, пожалуй, с года.
— А может хватит надо мной издеваться?!
— Ладно. Смотри сюда.
И он быстро наколдовал предмет, состоящий из множества кубиков, расположенных в три ряда.
— Подойди и дотронься до него.
Я подошел и коснулся этого нечта. Кубики замерли, а затем стали складываться в слова.
— Смотри внимательно. Первая строчка — Северус Снейп. Это — если ты забудешь кто ты. Вторая строчка — Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, кабинет директора. Это — если ты забудешь, где ты. Третья строчка — 29 сентября 1978 года. Это, собственно, сегодняшняя дата.
Вот сволочь старая!
— Ну что, ты мне поведаешь, что вчера произошло или сразу пойдем к думосбору?
Я промолчал.
— Что, совсем ничего не скажешь? Тогда объясни мне, сволочь, куда ты делся вчера из своей комнаты, в которой должен был сидеть до возвращения Милтона?
А голос у него какой приторный. Прямо как этот ужасный торт.
Рассказывать было стыдно, я даже слегка покраснел, но это было необходимо.
В общем, вчера я действительно просидел в комнате до семи вечера.
А ровно в семь, неожиданно, прямо посреди моей комнаты материализовался этот странный малфоевский эльф. То ли Бобби, то ли Мобби… А! Добби! Который зачем-то сразу начал биться головой об стенку, причитая: «Добби плохой! Добби должен наказать себя!».
Честно говоря, я в первые видел эльфа-мазохиста. Целых пятнадцать минут я простоял в ступоре, абсолютно не понимая, чем я могу ему помочь и что собственно ему от меня нужно.
Когда этот чокнутый эльф удовлетворил свои потребности, он наконец-то обратил на меня внимание.
Из его сбивчивого рассказа я сумел вычленить главное: меня ждут в Малфой— мэноре уже приблизительно часов шесть. Зачем-то я спросил у эльфа, а где, собственно, он был раньше?
Добби закатил глаза и с воплем: «Добби плохой! Добби должен себя наказать!» схватил со стола лампу и начал бить ею себя по голове. Минут пять я тщетно пытался лампу отобрать, но поняв, что эльф вошел во вкус, плюнул на него и аппарировал в поместье.
На крыльце меня встретил вышедший мне на встречу Люциус.
— Ты где шлялся?! Лорд рвет и мечет! Ты как умудряешься игнорировать его вызов?! Это же больно в конце концов! — орал на меня Малфой.
у что ты орешь? Может, я беру пример с твоего домового эльфа. Мне может быть нравится, когда мне делают больно. А потом до меня дошло.
— Вызов? Какой вызов?
— Темный Лорд уже несколько часов пытается тебя призвать к себе. Ты вообще помнишь, кто такой Темный Лорд?
С минуту я боролся сам с собой, чтобы не ляпнуть: «Не, не помню». Но потом решил не издеваться над Люциусом. А то он и так на меня странно смотрит. Как на сумасшедшего.
Я не почувствовал никакого вызова, а это перерастает в одну большую проблему, о развитии которой я предполагал. Я совсем не чувствую метку. Она ведет себя как обычная татуировка. Быстренько закатав рукав, я окинул взглядом предплечье. Метка была на месте. Но она была гораздо бледнее, чем в момент ее получения. Похожа на маггловские татуировки, которые были у байкеров.
Сдается мне, что ближайшую пару недель мне придется провести в лаборатории. Нужно разобраться в том, что она вообще из себя представляет, да попытаться на вызов ее хотя бы настроить, чтобы не получилось как сегодня.
— Я еще от позавчерашнего не отошел. У меня болит все. На этом фоне, видимо, вызов сильно не выделялся.
— Ну –ну,— в голосе Малфоя прозвучало недоверие, — надеюсь, ты готов морально к круцио вместо «здрасьте».
Ну, круциатус так круциатус. Главное сосредоточиться и не пропустить момент. А то получится как в прошлый раз.
Мы зашли в бальный зал. В центре стоял Лорд, остальные Пожиратели стояли возле своего господина, образуя полукруг.
Все сразу повернули головы в нашу сторону на звук открывающейся двери. Де-жа-вю.
Я твердой походкой прошествовал в центр круга, отодвинув Беллу, стоящую у меня на пути. Кто-то засмеялся.
— Круцио,— ласково произнес Лорд, направив палочку на шутника. Смех почему-то очень быстро оборвался. Только тогда Лорд соизволил обратить свое высочайшее внимание на мою персону.
— Здравствуй, Северус, мы тебя оооочень долго ждали,— прошипел Риддл и направил палочку на меня.
Вот оно. Сейчас. Издав какой-то странный звук, я упал на колени и дернул левой ногой. Вокруг вдруг наступила тишина, по наличию которой я догадался, что что-то пошло не так. Скосив глаза в сторону Лорда, меня озарило: кто-то здесь снова прокололся.
Почему? Да все просто. В то время, пока я старательно дергал ногами, Лорд отвел от меня палочку и теперь внимательно ее разглядывал.
— Северус, встань и иди,— как-то отстраненно прошептал Волдеморт, не отрывая взгляда от своей палочки.
— Куда, мой Лорд? — я все-таки решил уточнить направление.
— Подальше отсюда…Что ты спросил, мой мальчик?
— Куда мне идти, мой Лорд?
— Займи свое место в круге.
Правда он забыл уточнить, где это самое место находится.
Не придумав ничего лучшего, я подошел и подвинул Беллу, втиснувшись между ней и Рудольфусом. Не могу сказать, у кого зубы заскрипели громче: у Беллы или Рудди. Беллатрикс вызывала во мне все мои самые темные чувства, а еще я просто не мог не подначивать ее. Она так великолепно бесилась. Алекс как-то показал мне колдографии ее жертв, точнее то, что от них осталось. Красивая, опасная тварь. Как же мне нравится тебя доводить.
— Любовь моя, не делай так. Если зубы у тебя сейчас выпадут, ты будешь не в моем вкусе.
Белла обернулась ко мне, в ее глазах начало разгораться бешенство.
— Мои верные слуги,— наконец-то пришел в себя Лорд.— Сегодня я собрал вас всех здесь, чтобы проверить вашу сплоченность и верность нашему общему делу. Сейчас вы отправляетесь в рейд. Все. Пора наконец показать этим грязным животным, где находится их место. Для этого я выбрал деревню под названием Литтл-Хэнглтон. Сотрите ее с лица земли.
Он взмахнул палочкой, и в воздухе начали появляться огненные буквы с координатами аппарации. Пока Волдеморт демонстрировал свое величие, чтобы мы ненароком не забыли, все шустро достали плащи и маски, а Малфой протянул один из экземпляров данной униформы мне. Быстро надев все это на себя, мы аппарировали.
А что мне еще оставалось делать? Предупредить Милтона я не мог. Поэтому я утешался тем, что смогу снизить количество жертв. Настроил себя на то, что первыми я буду спасать детей, и, по возможности, женщин. Действовать буду по ситуации.
Очутились мы на каком-то холме. Внизу была раскинута небольшая деревушка, которая начала уже светиться зажженными окнами. На соседнем холме возвышалась мрачная груда камней, бывшая некогда замком возможно когда-то жилым, потому что признаков жизни сейчас в нем не наблюдалось.
Мы начали спускаться с холма, и тут между деревьями увидели разожженный кем-то костер. Возле костра обнаружились два маггла. Очень странных маггла. От их вида в ступор впали все. Даже Белла. Попробую их описать. Двое мужчин, в возрасте примерно 30-35 лет. Примерно, потому что точный возраст у данных экземпляров определить было сложно. Одеты они были явно не по погоде, но, судя по всему, им было тепло. На одном из них было что-то оранжевое в ярких сине-зеленых пальмах. На втором что-то едко-салатовое в фиолетовых бамбуках. На головах у обоих были странного вида шапочки, цвет которых мог сравниться с радугой, из под которых торчали в разные стороны дреды. Увидев это, Шарль бы скончался на месте. И почему он мне сейчас вспомнился? Ах, да, они были босиком. У одного в руках была зажата сигарета, другой играл на неизвестном мне музыкальном инструменте, напоминающем африканский барабан, и тихонько что-то подвывал. Назвать это песней было сложно, но почему-то цепляло. Сигарету они передавали друг другу после каждой затяжки, при этом глупо хихикая. Рядом с костром стояло ведро, наполненное какой-то травой. Я невольно сделал шаг вперед, и тут мой нос уловил сладковатый, до боли знакомый мне, запах.
— Боб, чувак, у тебя на Ямайке улетная травка,— произнес тот, который с бамбуками.
Второй, который с пальмами, поднял голову и вперил в нас мутный взгляд.
— Джонни, чувак, я с тобой полностью согласен. Глянь, назгулы…
— Чувак, мы в Нарнии.
— Ты гонишь, чувак, в Нарнии нет назгулов.
— Ты прав, чувак.
И тут Люциус зачем-то снял маску и протер глаза.
— Чувак, глянь, Леголас.
— Боб, чувак, Леголас не может быть назгулом.
Вообще-то Малфою должно льстить такое сравнение, но, судя по его выражению лица, он совершенно не мог понять: его сейчас унизили или оскорбили. Самое интересное заключалось в том, что никто не пытался вытащить палочку и напасть на них. Вероятно, Пожиратели приняли их за каких-то неизвестных магических существ, от которых неизвестно чего можно было ожидать. Что-то в плане Волдеморта пошло не так. Я не выдержал и тоже снял маску.
— Джонни, Арагорн!— затягиваясь с наслаждением произнес, судя по всему, Боб.
Белла, не выдержав, стянула маску и истерично заорала:
— Кто это?!
— Боб, глянь-глянь, это моя любовь, чувак.
— Чувак, какая любовь?
— Арвен, чувак.
Меня передернуло. Не удержавшись, я ткнул Беллу локтем в бок и, еле сдерживая смех, прокомментировал:
— Слышь, чувиха, нас только что поженили.
— Сев, ты что несешь, я замужем.
— А их это не волнует. Смотри как получается: нас поженили десять секунд назад, а я уже не грязный полукровка, а милый Сев.
Предугадать дальнейшее в принципе было невозможно, но следующее событие не вписывалось ни в один из раскладов. Рудольфус Лестрейндж. Железный Рудди. Тот самый, чьим именем матери всей магический Британии пугали своих детей. Тот, который не боялся ни авроров, ни самого Мерлина, никого не предупредив, упал в обморок. Судя по всему, он не ожидал, что самый обыденный рейд, коих на его счету было около сотни, сможет закончиться разводом с любимой женой. Причем его мнение на сей счет абсолютно никого волновать не будет. Рядом с мужем прилегла отдохнуть Белла. От счастья, видать.
— Чувак, ты что, их понимаешь?— удивленно посмотрел на меня Малфой.
— Чувак, да ты, похоже, тоже начал вкуривать тему, — сквозь смех и слезы пробубнил я.
Конечно я их понимал. В мое последнее лето на Базе Эван заставил ночевать меня пару раз в казармах, где набирался опыта один паренек с Ямайки. Одет он был не столь экзотично, но дреды и «чувак» стали его визитной карточкой. Даже Эван не смог его сразу отучить от этого. Однажды он обратился так к самому полковнику, что заставило Эвана принять более решительные меры. Не знаю, что он с ним сделал, но через неделю это слово исчезло из его лексикона, а дреды превратились в короткую стрижку.
Малфой, кстати, находился в прострации после моего ответа.
— О, Мерлин, да кто вы такие!— и что они маски-то все срывают? У кого там нервишки сдали? А, это ты, Рабастан. И кем ты у нас будешь? Послушаем.
— О, Владыка Элронд!
Я не понял, а где «чувак»?
— Чувак, дочку-то в чувство приведи,— затягиваясь в очередной раз, произнес Боб,— а то девка-то у тебя на сносях. Че она на голой земле валяется?
— Какая дочка? На каких сносях?
Я решил немного помочь с переводом и пояснил Рабастану:
— Вот эта — твоя дочка, — я некультурно ткнул пальцем в начавшую приходить в себя Беллу, — а на сносях она, видимо, от меня.
Рабастан оказался покрепче своего брата. Он всего лишь свел глаза к переносице, но остался стоять на ногах. Остальные боялись даже пошевелиться.
И тут я решил, что пора с этим завязывать. Стоило Пожирателям прийти в себя, как от этих двоих не останется даже кусочка, чтобы положить в гроб. Взяв палку, я быстренько соорудил простенький портключ, ориентируясь на виднеющуюся деревеньку, и бросил его магглам, надеясь, что сработает хватательный рефлекс. Надеялся я зря, палку они не поймали. Зато подняли ее с земли, чтобы посмотреть, а что это свалилось на них с неба. Дождавшись, когда они оба дотронутся до нее, я активировал портключ. Сделал я это все очень вовремя. Потому что пришедшая в себя Белла вскочила и бросилась к тому месту, где только что находились эти двое, вопя что-то типа: «Я требую развод!»
— Поздно, дорогая, они уже улетели и вернуться не обещали.
— КУДА?!
— В страну вечного кайфа.
— Где она находится?
— Тебе все равно туда никогда не попасть.
В следующий момент я понял, что перешел незримую черту в своих шутках. Белла взревела и швырнула в костер первое, что попалось ей под руку. А первым, что попалось ей под руку, было ведро, до верху наполненное первосортной ямайской коноплей.
Вот собственно все, что я помню.
Прежде чем нырнуть в омут думосбора, наполненного той частью воспоминаний, которые представлялись мне в виде непонятных, почему-то закрученных в спирали разноцветных лент, крестный попросил показать ему этих магглов.»
— А кто такой Леголас?— вопросительно поднял брови Драко.
— «Сага о кольце» профессора Толкина, полюбопытствуй на досуге, чистокровный ты наш,— видимо, в Гермионе снова проснулся «синдром отличницы». Одновременно с этим она разглядывала Малфоя-старшего, пытаясь найти в нем черты легендарного эльфа.
Люциус тем временем, не обращая ни на кого внимания, что-то писал на длинном пергаменте, время от времени покусывая перо.
— Альбус, эти твои мантии, случайно не…
— Перси, мальчик мой, а что ты не читаешь?
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:05 | Сообщение # 40 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 38. Влияние канабиоидов на организм магов
«Мы с крестным нырнули в омут и оказались перед костром из которого валил молочно-белый дым, накрывший и поляну, и, похоже, находившихся на ней людей. При этом не вся волшебная трава вывалилась из ведра на горящее дерево, часть осталось в нем, а само ведро, стараниями поразительной меткости Беллатрикс, встало прямо в центр уже затухающего костра. Те остатки конопли, что были в ведре, стали тлеть и вносить свою лепту в окружающую реальность. Реальностью это назвать было сложно…
Из тумана выползали люди и двигались они целенаправленно в определенном направлении. Некоторые из них резко останавливались, разворачивались и ползли обратно. Альбус взял меня за руку и решительно шагнул в туман. Не все из присутствующих были подвержены броуновскому движению.
Малфой сидел на какой-то коряге и внимательно рассматривал свои руки. Рядом с ним никого не было, но это не мешало ему вести диалог с невидимым собеседником.
— Я существую для того, чтобы поразить мир. Я существую для того, чтобы прожить свою жизнь так, чтобы она сделала меня счастливым. На самом деле, я счастлив. По-настоящему счастлив. Ведь жизнь наделила меня ангельской красотой. Моя жена тоже ангельски красива, значит дети у нас будут маленькими ангелочками. Но нет. Мне этого мало. Я хочу, чтобы мои дети были божественно прекрасными, а для этого я сам должен стать божественно прекрасным. И мне для этого необходима самая малость…мне нужно увеличить свои ладони. Ты же со мной согласен? Ты знаешь как это сделать? Нет? Я тоже не знаю, но я знаю того, кто знает. Он много знает, но он не так прекрасен как я и ты, мой друг. Пойдем к Севу и спросим его о том, знает ли он как сделать меня самим совершенством.
Он сполз с коряги, встал на четвереньки и пополз куда-то вглубь. Мы с Альбусом последовали за ним. Малфой прополз мимо Кребба и Гойла, которые сидели на траве и убеждали друг друга, что сегодня они не умрут. Причем, ни один из них не верил другому, и каждый раз лни начинали свой спор заново, приводя все больше и больше аргументов.
Наконец «Светоносный» дополз до места своего назначения. То есть до меня. Я по сравнению с остальными выглядел неплохо, правда зачем-то снял иллюзию. Я, который с поляны, сидел достаточно уверенно и что-то втолковывал едва пришедшему в себя Рудди. Подходить туда мне совершенно не хотелось, но Дамболдор схватил меня за шиворот и потащил ближе.
— …Если бы рыбы умели думать, они бы наверняка решили, что рыбак с удочкой, сидящий на берегу — это и есть Бог. У них была бы своя церковь, своя легенда о том, как этот рыбак оказался на берегу, и свои версии жизни после смерти.. это все метафора, конечно, но чем мы не эти рыбы? Только лески нашего Рыбака невидимы, а клюют на них не куски биомассы, а то, что мы называем душой. И нет ни ада, ни рая. Есть только бесконечно мудрые и неизмеримо древние существа, для которых не существует ни времени, ни пространства, и которые питаются этими душами..Ведь и рыбу ждет сковородка..*
— Ты сейчас про кого? — недоуменно посмотрел на меня Альбус.
— А я что, знаю что ли?! — огрызнулся я. Мою странную тираду прервал подползший ближе Люциус.
— Знаешь, мой друг, мы с тобой немножко ошибались. Можно допустить, что он красив, но он не настолько прекрасен как мы с тобой. А когда он увеличит мне ладони, со мной никто не сможет сравниться в красоте. Сев, познакомься с моим новым прекрасным другом.
— Привет, — я кивнул в сторону, причем именно в ту сторону в которою показывал Малфой. Видимо я тоже видел его нового друга. — Северус. Очень приятно, — было произнесено мной через некоторую паузу. Видимо, он еще и представился.
— Сев, ты так же умен, как я прекрасен. Хотя нет, я не настолько прекрасен, как ты умен. Помоги мне сделать мою красоту столь же совершенной, сколь совершенным является твой ум. Сев, увеличь мои ладони.
— Да без проблем. А тебе зачем?
— Я думаю…
— Почему люди не умеют думать? Ведь все мысли, которые человек считает своими — это мысли, которые он когда-то от кого-то услышал. Самое интересное.. человек может спорить, не соглашаться с тезисом, но через месяц-два он сам будет втолковывать его кому-нибудь. Рьяно, с пеной у рта. Парадокс? Видимо, нет. Даже когда человек смотрит на звезды, говорит, что это красиво, зачастую он даже не задумывается о том, что это красиво.. Принято считать, что звездное небо красивое, поэтому он так и говорит. Если стоишь в компании и скажешь, что не видишь ничего особенного в темно-синем небе с кучей белых точек, тебя будут считать недочеловеком, который не способен видеть красоту, или еще Мерлин знает кем.. Идиоты. Чтобы видеть красоту окружающего мира, надо отрицать все каноны и правила. Надо наблюдать, любоваться, искать прекрасное даже в том, что может показаться отвратительным или ужасным. Рудди, ты считаешь нашу жену прекрасной?
Дамболдор ржал. Я впервые видел как крестный, не скрывая своих чувств, просто и искренне ржет как кентавр. До слез. И что он там видит смешного? Вот мне абсолютно не смешно.
— Прекрасный, ужасный — какие восхитительные слова. И главное они могут взаимодополнять и взаимозаменять друг друга. Ведь когда ты говоришь нашей жене, что она прекрасна, то ты можешь подразумевать, что она ужасна. И наоборот. Когда ужасна — она прекрасна.
— Когда мы говорим о прекрасном и ужасном, мы создаем иллюзию падения совершенства. Ведь ужас и красота — две стороны одной медали. Вот возьмем мою и вашу жен. Они сестры. Но изначально одна из них прекрасная, а другая ужасная. Но порой происходит так, что прекрасное становится настолько ужасным, что ваше ужасное становится объективно прекраснее.
Монолог Малфоя прервал звук. Громкий звук. Мы с Альбусом и эти, по-видимому, четверо, обернулись. Крэбб с Гойлом творили что-то непонятное. Прислушавшись, мы поняли, что в их споре что-то кардинально изменилось. А именно — они начали убеждать друг друга, что они все-таки умрут. Причем именно этой ночью. И да, они друг другу не верили. Когда словесные аргументы закончились в ход пошли кулаки, но очень скоро они поняли, что данный вид убеждения не является достаточно сильным и достали палочки. Я, который настоящий, рефлекторно пригнулся. А эти трое и невидимый друг Малфоя остались сидеть как и сидели и с их стороны время от времени раздавались комментарии.
Рудди:
— Господа, позвольте вмешаться. Мой многолетний опыт подсказывает мне, что вы недокручиваете восьмерку при наложении круциатуса, поэтому действие вашего круциатуса недостаточно эффективно. Позвольте я вам продемонстрирую, как нужно выполнять данное заклятие. Круцио.
Красный луч вырвался из палочки Лестрейнджа. Чудо заключалось в том, что Крэбб вдруг отклонился назад, причем его тело стало практически параллельно земле. Пропустив над собой луч, он как ни в чем не бывало приобрел вертикальное положение и продолжил спор с Гойлом.
Малфой:
— Друг мой, это разве Империус? Это какое-то убожество. Это оскорбляет мое чувство прекрасного! Империо.
Судя по всему Малфой не попал, потому что Крэбб с Гойлом, совершенно не обратив на него внимания, начали кидаться уже авадами. И тут я, который сидел на дереве, вдруг заинтересованно приподнялся. Что мое чувство прекрасного тоже было оскорблено?
Я:
— Вы, одноклеточные! Вы что, не видите, что луч вашей авады недостаточно зеленый! Авада Кедавра!
— Альбус, скажи мне пожалуйста, как так получилось, что мы никого не убили? — вытирая пот со лба, произнес я.
— Не могу сказать, что вы не старались. Видимо, сегодня был не ваш день.
Я из воспоминаний смотрел на чудеса эквилибристики этих двух горилл и вдруг, неожиданно раскинув руки, заговорил.
— Я помню, как сказал один классик, точно не помню, что это был за классик, но точно помню, что он сказал нечто подобное: «Отчего люди не летают так, как птицы? Мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь! Вот так бы разбежаться, поднять руки и полететь…Попробовать что ли теперь?!.» А ведь правда, мы ведь маги, мы созданы для того, чтобы творить чудеса. Зачем нам такое убогое приспособление, как метла? Она ограничивает нашу свободу, не дает насладиться чувством прекрасного полета. Fugae Virtute!!!
На дальнейшее я смотрел с открытым ртом. Потому что я летел! Реально летел. Просто взял и полетел. Когда я опустился на землю меня окружили все тридцать человек (ну куда уж без невидимого друга Малфоя) и все задали вполне, учитывая ситуацию, логичный вопрос: «Как?!»
Пара минут объяснений и все сразу поняли. Над поляной летали тридцать один Пожиратель Смерти (конечно же друг Малфоя был с нами. Недаром Люциус провел для него отдельный инструктаж).
Наш дружный полет прервал чей-то зычный голос:
— Ни с места! Работает аврорат! Палочки на землю!
Мы с Альбусом стояли на земле и прекрасно видели, что авроры, шагнувшие в туман, не заметили, что нарушители летают. Зато сами нарушители почему-то их послушались, и на землю полетели тридцать палочек. Самым умным оказался друг Малфоя, который, видимо, палочку не бросил, потому как я с воплем: «Брось на землю, начальство приказало!» начал махать руками в воздухе, видимо пытаясь ее отобрать. Спустя секунду мы все дружно рухнули на землю. А холм заметно содрогнулся. Одновременно с этим на поляну возле костра вполз отряд авроров. Впереди уверенно(подавая пример юному поколению) полз, судя по всему, уже старший аврор: Кингсли Шеклболт. Заново описывать аналогичные скитания по поляне светлой стороны мне не хочется. Видимо, действие травы напрямую зависит от уровня интеллекта. Те, кто обладают наиболее выраженными умственными способностями склонны предаваться философствованиям, размышлениям, созданием новых друзей (хи-хи). Те, кто стоят на низшей ступени эволюции способны лишь совершать хаотичные метания (ползания) в разные стороны. Но есть те, кто стоят посередине. Из нашей компании ярким примером являются Крэбб с Гойлом. Что стало для меня открытием. Надо поучиться у них, как грамотно изображать из себя тупых придурков. Со стороны аврората таких примеров много. Но ярче всего горели звезды двух стажеров: Джеймса Поттера и Сириуса Блека. Про них нужно писать отдельно.
Довольно быстро эти двое подняли себя в вертикальное положение. Затем Джеймс с криком: «Лови, Бродяга», кинул что-то невидимое в сторону Блека. И Блек это что-то поймал. Скорее всего это был канат, который они начали перетягивать. Видимо, меряясь силой. Продолжалось это часа два. Судя по всему победила дружба.
Закончилась эта странная ночь(по крайней мере для меня) странным образом. Кто-то предложил прыгать голыми через костер, дабы порадовать древних Богов. И все как-то дружно идею поддержали. К тому времени авроры и Пожиратели перемешались, пары создавались хаотично. Один Малфой, задумчиво на это посмотрев, произнес:
— Нет, я так не могу, я женат,— и быстренько аппарировал. Я так и не понял, захватил он с собой своего друга или нет.
Я тоже разделся, видимо мне это показалось забавным и я решил поучаствовать. Странно, что никто из собравшихся не обратил внимания ни на мою лозу, ни на вполне приличное телосложение. Кроме Эйвери.
Подскочив ко мне, он схватил меня за руку с твердым намерением прыгнуть со мной через костер. Выдернув руку, я прокричал что-то типа «Пошел в ж…у, козлина». Эйвери с улыбкой пошел на меня, приговаривая «А я, в общем-то, не против». Заорав: «Пошел нах…р пид…с», я сиганул через костер и аппарировал в полете.»
— Это все неправда! — Кингсли даже вскочил. — Мы не прыгали голыми через костер!
— Кингсли, мой мальчик, ты понял, что сам сейчас только что себя сдал? — мило улыбнулся Альбус. — Ты должен был орать, что тебя там не было.
— Как я могу это отрицать, если вызов прошел по всем журналам! Непростительные в таком количестве, что мы собрали всех, даже стажеров. Прибыли на место, вошли в туман…и все…по-моему, там были какие-то единороги.
— Принять Пожирателей за единорогов — это мощно, — задумчиво произнесла Эйлин.
— Там были все стажеры? Даже моя мама? — после успокаивающего зелья, которое влил в него Малфой, речь Поттера была несколько заторможена.
— Вроде бы была, — задумчиво произнес Альбус, — их там много было и под конец все перемешались, а без одежды их в тумане вообще было трудно отличить друг от друга.
— Может хватит болтовни, а то мы так никогда не закончим.
«Нам ничего не оставалось кроме как последовать за мной. И почему я всегда, когда нахожусь в невменяемом состоянии, аппарирую в «Кабанью голову»?
Меня встретил заспанный Аберфорд, оглядел меня с ног до головы и пошел куда-то наверх. Я стоял, практически не двигаясь, и смотрел в одну точку. Аберфорд спустился, держа в руках мою старую мантию. Натянув ее на меня, он вытолкнул мое бренное тело за дверь со словами: «Иди прямо по дороге, а я предупрежу Альбуса».
Сперва, дойдя до места, в котором я опознал точку предыдущего рандеву, я остановился. Я стоял в темноте на пустынной, холодной вершине холма, и ветер свистел в голых ветвях деревьев. Я тяжело дышал и беспокойно крутился на месте, крепко сжимая волшебную палочку, явно в ожидании чего-то или кого-то. А может я просто рассуждал о жизни глазами амебы. Не знаю, думосбор не транслирует мысли. А жаль. Альбус, стоящий рядом со мной ехидно ухмылялся. Он то знает, что произойдет дальше.
В воздухе мелькнула ослепительная вспышка белого света. Я упал на колени, и палочка вылетела у меня из рук.
– Не убивай меня!
– Я и не собирался. — Дамблдор появился внезапно — шум ветра заглушил звук аппарации. Он стоял передо мной в развевающейся, смутно знакомой, мантии. Его лицо было освещено снизу светом волшебной палочки.
– Итак, Северус, что за весть шлет мне лорд Волдеморт?
– Нет… никакой вести… Я пришел по собственному почину! — я заламывал руки. Черные волосы развевались на ветру вокруг моей головы, и вид у меня был несколько безумный. Я был жалок. — Я пришел с предостережением… нет, с просьбой… пожалуйста….
– Какая же просьба ко мне может быть у Пожирателя смерти?
— Не, не у Пожирателя, у меня…хотя у Пожирателей наверно тоже…у невыразимцев с аврорами такая же сейчас проблема…
— Ты что несешь?
— Я не несу…Я хочу, чтобы принес ты..
— Что принес? Ты, сволочь, опять нажрался?!
— Нажрался… Какое замечательное слово, да, я хочу нажраться… Принеси мне пожалуйста тортик…
— Какой тортик, — Альбус стоял и смотрел на меня огромными округлившимися глазами.
— Ты мне пожалел тортиииик…уууу…ыыыы… — я внезапно разревелся.
Это был какой-то кошмар.
— Какие Пожиратели, какие авроры, какие невыразимцы?! Ты сейчас о чем?! Причем здесь тортик?!
— Ты понимаешь, о чем я говорю! Он собирается отправиться к ним… убить их всех…
– Если они так много для тебя значат, — сказал Дамблдор, — то лорд Воландеморт, несомненно, пощадит их. Разве ты не мог попросить его пощадить их? — видимо, Альбус все еще продолжал считать, что это какое-то задание Темного Лорда. Но по его взгляду было видно, что он первый раз в жизни абсолютно не в теме.
– Я… я просил…или это не я просил… или это был друг Малфоя…я…я не помню..
— Какой такой друг Малфоя? — жалобно заскулил Альбус.
— Прекраааасный…
– Ты мне отвратителен, — сказал Дамблдор. Я слегка отпрянул. — Значит, тебе плевать, что эти непонятные все могут погибнуть? Пусть гибнут, лишь бы ты получил то, что хотел?
Я молчал, не спуская красных глаз с Дамблдора.
– Ну так спрячь их всех, — прохрипел я. — Спаси её… их. Прошу тебя. И тортик принеси…
— А что я получу взамен, Северус?
– Взамен? — Я подозрительно глядел на Альбуса, и мне даже показалось, что я буду спорить, однако после недолгого молчания я произнес, — а тортик будет?
— Будет тебе тортик.
– Все, что угодно.
Я (настоящий) поглядел на Альбуса (тоже настоящего) и произнес:
— А я этого не помню.
— Главное, чтобы помнил я, — как-то уж очень ласково произнес крестный, — не забудь, ты обещал, что сделаешь для меня все, что угодно.
Мы вынырнули из думосбора. Я снова посмотрел на стол, где стояло наполовину съеденное чудовищное произведение кулинарного искусства. Я содрогнулся. Неужели я все это съел один?
— Ладно, я пошел. Мне еще с женой объясняться. Да и с меткой разобраться нужно. А то пока этот Добби меня найдет на моей новоиспеченной шпионской деятельности можно будет поставить жирный крест.
— С которой именно женой тебе нужно встретиться? — ехидно поинтересовался Альбус.
— С единственной, — сказал я выходя и на прощанье от души хлопнув дверью».
— Мама..тортик…тортик…мама…какого он собирался спасать? Ик… — видимо Поттеру кто-то подсунул еще один стакан успокоительного.
— Гарри, мальчик мой, он сам не знал, кого он хочет спасать. Я вообще сомневаюсь, что он Лили заметил. Если учитывать, что он два часа простоял перед Джеймсом и Сириусом, перетягивающих невидимый канат. Но то, что он за тортик пообещал мне выполнить все, что угодно, это точно. И самое главное выполнил свое обещание.
— Да, Северус всегда отдавал долги, — задумчиво произнесла Спраут.
— Обещания, клятвы, карточные долги. Другой вопрос, как он это делал, — произнес Дамблдор. И тут его взгляд упал на все еще пишущего Малфоя.— По крайней мере, не материальные долги.
— Так, Альбус, что ты там заставил Северуса сделать, я не поняла, — в голосе Эйлин прозвучала явная угроза.
— Перси, а что ты молчишь?
* Из дневника неизвестного старого растамана.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:08 | Сообщение # 41 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 39. Пророчество
Текст пророчества полностью взят из канона.
«15 января 1980 года.
Сегодня мне пришлось принять решение, от которого зависят жизни нескольких людей, возможно даже, я вынес им смертный приговор.
Но, наверное, нужно описать кратко события, произошедшие за прошедший год, которые привели к сегодняшнему итогу.
Моя деятельность в качестве Пожирателя Смерти заключается… Да, Мерлин знает, в чем она заключается. В рейдах я не участвую. Никаких заданий мне не дается. Я даже зелий для его Темнейшейства не варю. Да и Лорд меня обманул, ничему он меня не учит. Совсем даже наоборот. Я полгода на него угробил, пытаясь научить его летать. То ли он чего-то недопонимал, то ли я учитель хреновый. Но, в конце концов, у нас все получилось. Чары полета, которые я придумал, довились до совершенства. Сейчас они беспалочковые и невербальные. Причем, при всем при этом, я присутствую на всех собраниях Ближнего круга. Моим единственным заданием в течении последнего года стало поручение — найти способ сблизится с Альбусом Дамблдором, в идеале устроиться на работу в Хогвартс. Любой ценой! Допускалось даже изображение полного раскаяния и перехода на "Светлую сторону". Конечно, для меня это задания было абсолютно невыполнимым. И каждый раз, встречаясь с крестным, на меня нападал странный вид амнезии, я постоянно забывал ему об этом сказать…»
— Вот гад, я ему полтора года намекал, что у меня нет двух профессоров, а он все это время делал вид, что меня не понимает.
— Вот видите, он сам признает, что хреновый учитель.
— Молодой человек, я никогда не вмешивался в учебный процесс Северуса, но за всю его преподавательскую карьеру был только один студент, который завалил СОВ по зельям.
И тут Драко подал голос:
— Да было безопаснее сдать зелья, не смотря ни на что, чем потом держать ответ перед нашим деканом. Он воспринимал несдачу зелий как личное оскорбление.
— Да чего вам было бояться-то, вы же со Слизерина.
— Вот именно! Читай, Уизли.
«На собрания я всегда опаздывал. Всегда! Потому что единственное, что удалось сделать с Меткой — это настроить ее на вызов. Да и то, вызов чувствовался как легкое покалывание после продолжительного призыва. И каждый раз я отговаривался тем, что вот конкретно в этот момент, я находился в антиаппарационной зоне. Судя по всему, антиаппарационная зона находилась на территории всей магической Британии. Или Лорд думал, что я вообще не умею аппарировать и добираюсь до места встречи чуть ли не маггловским общественным транспортом? Вот так вот: летать умею, а аппарировать — нет. Каждый раз он верил в этот бред. Как и в тот бред, что, вот именно сегодня, я не смог встретиться с Альбусом. То его в школе нет, то Филч не пустил, то звезды не так сошлись. А самое главное, меня ни разу даже не пытались наказывать. Что не добавляло ко мне любви со стороны остальных Пожирателей. За исключением Люциуса. Того тоже ни разу, на моей памяти, не наказали.
Однажды, по секрету, Малфой мне рассказал, что творилось после той ночи незабываемой, но всеми забытой, когда своих верный слуг Риддл нашел голыми на поляне вперемешку с голыми же аврорами. А мы с ним оказались в таком фаворе, потому что нас там в этот момент не было.
Я тогда попросил Люциуса рассказать поподробнее, что же потом произошло, а в обмен я показал ему то, что было до того, как.
Малфой тогда спросил:
— А нецензурную лексику оставить?
— Постарайся опустить.
— Тогда он промолчал.
— И долго он молчал?
— Часа три. Из его молчания стало ясно, что нашел он эту в крайней степени компрометирующую картину вместе с Аластором Грюмом. Они ничего друг другу не сделали, только, зыркнув на оппонента, принялись отсортировывать своих людей. Судя по тому виду, в котором находились наши, сортировка шла исключительно по наличию Метки.
— Так постой, а почему я при этом молчании не присутствовал?
— Так тебя и не вызывали. Меня, собственно, тоже, однако дело происходило в моем доме, так что я стал свидетелем данного интима.
— Ты что, подслушивал?
— Конечно же нет. Я караулил возле двери, чтобы никто Лорду не помешал. Я же не виноват, что двери такие тонкие.
— А Лорд тебя об этом просил?
— Я преданнейший слуга Темного Лорда. Ему не нужно просить меня о подобных мелочах. Кстати, он немного применил легилименцию. Поздравляю. Твоя «Авада» его впечатлила. Он даже тебя в пример ставил. Правда он понял, что ты начал кидаться непростительными в тот момент, когда прибыли авроры, и, поняв, что превосходство на их стороне, ретировался. Я был вместе с тобой.
Что-то я подобного в собственных воспоминаниях не видел. Ну да Мерлин с ним.
— А где твой прекрасный друг, кстати?
— Северус, не начинай. Я понятия не имею о ком ты говоришь! Сколько можно об одном и том же, тебе что, не надоедает?
Я немного подумал, а потом ехидно произнес:
— Нет.
И под ругань Малфоя со смехом аппарировал.
Моя семейная жизнь, если можно ее так назвать, как-то не задалась.
Фрай, как я и предполагал, ничего не помнила о нашей свадьбе. Потом, когда она пришла в себя и перестала швыряться в меня посудой, мы пришли к выводу, что ей нужно все обдумать. Из всего моего состояния она забрала только ключи от квартиры в Лондоне. В сейфы, по отчетам Грипкуфа, она не заглядывала ни разу. Вообще, по настоянию Алекса, наш брак держался в строжайшей тайне. И все из-за моей Пожирательской деятельности. Нет, наличие у меня супруги не расстроило бы никого, ну, разве что, Эйвери, но жена — магглорожденная у одного из преданнейших и любимых слуг Волдеморта, выглядела бы, мягко говоря, странно. Узы, которыми связал нас пьяный Аберфорд, были нерушимыми и полностью попадали под категорию «пока смерть не разлучит нас», поэтому и мне и моей жене необходимо было смириться с этим положением вещей. Так как мы работали вместе и часто сталкивались в Отделе Тайн, я решил немного поухаживать за Фрай. В конце концов, я не монах, и у меня тоже есть определенные желания, а измена — это не для меня. Это подло по отношению к женщине, которая невольно оказалась со мной связанна. Так что у нас теперь конфетно-цветочный период. То, что он происходит после непосредственно женитьбы, меня не сильно волнует. Я часто остаюсь ночевать у Фрай, но до полноценной семейной жизни дело пока не дошло. Я, после Лили, боюсь повторения. Чего боится Фрай, я не знаю, но она не настаивает на моем постоянном пребывании на своей территории. Не знаю, чем все это кончится, но я постепенно начинаю привыкать к ней. Нет, я не люблю ее, но она уже мне небезразлична. Порву любого, кто посмеет косо на нее взглянуть. А может, это и есть любовь?
Кстати, маме Фрай понравилась. И сейчас, когда она наконец-то смогла пересилить себя и начала выбираться в Британию не надолго, то почти все время мои женщины проводят вместе. Вот и сейчас им совершенно не до меня.
А вот Лили совсем охренела. Не понимаю, чего она пыталась этим добиться, но прислать мне приглашение на ее свадьбу с Поттером, приложив к нему колдографию, где она кружится с этим оленем под падающими листьями — это уже слишком. Она что, рассчитывала на поздравления? Я ей итак дом подарил. Первым моим желанием было порвать колдографию, но потом я довольно долго ее рассматривал и решил сохранить на память. Потому что Поттер выглядел как-то не очень. Трудно поверить, что этому парнишке нет еще и двадцати. Начинаю задумываться, может мне фантастически повезло, что мы с Лили расстались?
Альбус сходил-таки на свадьбу. Затем зачем-то мне рассказал о ней в подробностях. Со слов крестного, там было весело, однако родственников со стороны невесты на свадьбе не было, как и родителей жениха. Видимо, никто эту свадьбу не одобрял.
Ну поженились и поженились, мне-то что? У меня своя семья сейчас есть, отношения в которой меня волнуют гораздо больше.
9 января 1980 года, в мой День Рождения, мы решили организовать небольшие посиделки тесной компанией в «Кабаньей голове». Мои женщины укатили во Францию еще утром, наскоро поздравив меня, так что собралась чисто мужская компания.
Альбус решил совместить приятное с полезным, назначив на это время собеседование с потенциальной преподавательницей прорицания. Его долго не было, за столом уже пошли похабные шутки на тему: как именно проводится собеседование на должность преподавателя в Хогвартс.
Я решил его поторопить и поднялся наверх. Подойдя к двери, за которой они что-то собеседовали, я услышал замогильный голос: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда…рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…»
Окончания я не услышал, потому что ко мне подошел уже изрядно поддавший Аберфорд и попытался утащить меня вниз. В это время Альбус открыл дверь, чтобы посмотреть, что это за шум раздается в коридоре. Так получилось, что благодаря манипуляциям этих двух братцев, я буквально ввалился в комнату и увидел женщину, которая озиралась по сторонам. Она была похожа на большую блестящую стрекозу. Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах была газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисали бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья были украшены перстнями и браслетами. У меня зарябило в глазах. Альбус как-то мне упоминал, что хочет упразднить этот бессмысленный предмет. Сейчас самый подходящий момент, чтобы это сделать.
Однако Альбус выволок меня за шиворот в коридор и приказал нетерпящим возражений голосом:
— Северус, позови Милтона и подождите меня в соседней комнате.
Спустившись вниз, я махнул вечно трезвому, несмотря на то, сколько он выпьет, Алексу и поднялся обратно наверх.
Спустя какое-то время компанию нам составил Альбус и радостно заявил:
— Ребята, у нас проблемы!
— И?
— Только что было произнесено пророчество, касающееся нашего дорогого Тома. Я его сейчас озвучу, чтобы потом не повторяться. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»
— И в чем ты тут видишь проблему?
— Ну, так пророчество ведь, — недоумевающее смотрел на меня Альбус, — оно же истинное.
— Ну и что? Оно относится к классу тех пророчеств, которые начинают сбываться только тогда, когда их начинают исполнять. Можешь засунуть его… куда подальше и никому не показывать. Пускай это останется простым набором слов.
— Оно же автоматически появляется в Министерстве, — перебил меня Алекс.
— И где же оно появилось? Не у тебя ли в Отделе, случайно? Я и не знал, что ты настолько пунктуален, чтобы просматривать все новые пророчества, как только они произнесутся. Я однажды заходил в этот зал и видел, что там этих шариков миллионы. Заняло свое место и заняло. Никто его просто так не найдет, если не будет искать целенаправленно.
— Ладно, давай пока оставим эту тему на недельку. Оценю все возможные расклады. Посмотрю, сколько женщин должны родить в июле, а там посмотрим, что будем делать дальше. А теперь пошли праздновать. Юбилей как-никак.
И вот сегодня мы собрались этим же составом: я, Алекс и крестный в кабинете Альбуса в Хогвартсе.
Начал разговор Милтон:
— Альбус, прежде чем я перейду к главному, я хочу задать тебе один вопрос, маленький такой вопросик. Какого Мерлина ты творишь? Что еще за Орден Феникса? Твои детки, которые в детстве в войнушку не наигрались, уже сорвали нам три четко спланированные операции. Три, Альбус! Это все ведет к совершенно ненужным жертвам! Только благодаря Северусу мне удалось вытащить этих идиотов из пекла. Благодари своего крестника, что никто из этого стада баранов не погиб!
— Алекс! Только благодаря созданию Ордена, мне хоть как-то удается держать молодежь, хоть как-то! Если бы не Орден, то сорванных операций было бы не три, а тридцать три! И я глубоко сомневаюсь, что хоть кто-то из них на сегодняшний момент остался бы жив. А так мне удалось разбавить воинствующих мстителей несколькими авторитетными личностями: Аластор Грюм и Кингсли Шеклболт, к примеру. Они держат их в ежовых рукавицах. Если бы вы делились хоть крохами информации, то я бы смог удержать ребят от опрометчивых поступков.
— Ладно, Северус, информируй Альбуса о проведении каких нибудь незначительных рейдов, где стопроцентно не будет ни самого Лорда, ни Ближнего Круга.
— Обкатка молодняка и проверка их на лояльность подойдет? Только совсем уж легкой прогулки для вашего Ордена я не обещаю, там всегда присутствует кто нибудь из Ближнего Круга. Чаще всего это Эйвери, иногда Долохов. Ну, я надеюсь, что всей дружной толпой вы справитесь. Да, я не буду возражать если кто-то из этих отморозков однажды пострадает, возможно даже смертельно.
— Так, с этим разобрались, переходим к главной теме сегодняшних посиделок. Пророчество. Северус, дай нам краткую характеристику на Волдеморта.
— Алекс ты меня достал. Я на тебя уже тонну пергамента перевел. Сколько можно разных отчетов писать.
— Сев, Темные Лорды приходят и уходят, а отчетность вечна.
— Что-то я не помню, чтобы аврорат тебе хоть раз вовремя предоставлял отчеты.
— Сев, о чем ты говоришь? Ты когда нибудь видел пишущего аврора? Вот и я нет. Я вообще думаю, что всю отчетность ведет Аластор. То-то я гляжу он вечно чем-то недоволен. Так что давай, поведай о своих наблюдениях теперь в устной форме и нам обоим.
Я ненадолго задумался и принялся описывать Лорда, учитывая мои наблюдения и собственные соображения на его счет.
— Итак, описание внешности можно пропустить. Все здесь присутствующие прекрасно знают, как Лорд выглядит. Начну, пожалуй, с личностных характеристик. Вертикаль власти в организации Пожирателей Смерти основана на диктатуре. И, как любой диктатор, Волдеморт страдает паранойей и склонностью к мистицизму. Также, я думаю, присутствует мания величия. Любое совершаемой им действие обязательно должно быть произведено в присутствии большего количества людей и обставлено как можно более театрально. Но есть несколько моментов, при которых Лорд пытается остаться в одиночестве. Это, как правило, связано с его паранойей и боязнью за собственную жизнь. В последнее время он частенько заводит разговор о собственном бессмертии, что дает право думать об уже произведенных им шагах в данном направлении. Изменившееся в последнее время поведение: склонность к истерии, некоторые неадекватные поступки, проявляющиеся время от времени достаточно дерганные жесты, хотя обычно каждый его жест выверен и отточен до совершенства, и, наконец, окончательно покрасневшие глаза. Это приводит к выводам, что этот… э… небольшого ума человек состряпал себе крестраж, ну или крестражи.
— Это вполне логично, Том всегда был отчаянным юношей. Сколько по-твоему у него крестражей?
Мы все ненадолго задумались, потом как-то одновременно выдали:
— Семь!
— Чтобы разобраться в этом вопросе и определить местонахождение всех игрушек, нам нужно время. И желательно на это время отвлечь внимание Волдеморта от всего, за исключением одной вещи. Пророчество.
— Я так понимаю, что передавать Пророчество придется мне?
— Сев, ну не мне же, — хор из двух голосов был на редкость слаженным. Хоть в чем-то они действовали согласовано.
— Тебе придется не только передать Пророчество, но и взрастить паранойю Лорда, холить ее и лелеять, в нужный момент удобрять, чтобы она, ни в коем случае, не завяла без твоей неустанной заботы.
— Лорд все-таки не идиот, зачем он кинется исполнять такое противоречивое Пророчество?
— Так ему и не нужно знать его полностью. Расскажи ему ту часть, которую непосредственно слышал, и пусть интерпретирует ее как ему угодно.
— Алекс, ты нашел женщин, попадающих под Пророчество?
— Обижаешь, конечно нашел. Их, собственно, три.»
— Подождите, каких три? Ведь всегда говорилось только о двух семьях.
— Грейнджер, если ты дашь Уизли продолжить, то мы скоро узнаем, кто третий потенциальный Избранный.
«— Первая, самая вероятная кандидатура, абсолютно полностью подходящая под исполнение пророчества — Нарцисса Малфой. Древнейший род, ребенок вероятно родится далеко не слабым магом. И одно то, что Люциус познакомил Лорда с тобой, можно считать за неслабый такой вызов, так же как и то, что сама Нарцисса все еще продолжает вертеть хвостом, отказываясь принимать Метку. И то, что Лорд фактически поселился в их доме, должно провоцировать хозяев на небольшие оплошности, которые сам Лорд вполне может принять за бунт. Так что нерожденный наследник Малфоя и есть истинный Избранный. При любом другом раскладе, Избранного придется создавать нам самим.
Я не знал, что Нарси должна родить в конце июля, хотя то, что Малфои ждут ребенка, тайной не было. Меня уже даже подписали на роль крестного, но после всего этого я откажусь, потому что Нарциссу я Лорду не отдам. Небольшой несчастный случай, вовремя подставленная подножка, и ребенок родится, ну, скажем, в начале июня.
— Вторая кандидатура — Алиса Лонгботтом. Практически то же самое, кроме приближенности к Лорду. Лонгботтомы очень сильные волшебники. Алиса очень умненькая девочка. Семья Фрэнка — без комментариев. И наконец, третья кандидатура — Лили Поттер. Ну что тут сказать. Ничего, кроме того, что ребенок должен будет родиться в конце июля, не указывает на соответствие условиям Пророчества. Тебе решать, Северус.
Я подошел к окну. Какая, все-таки, омерзительная нынче зима. Дождь со снегом даже здесь, в Шотландии. Я смотрел на потеки воды на стекле. Еще ни разу от моего решения не зависело так много. Нарси я не отдам, это не обсуждается. Алиса, я ее совсем не знаю. Симпатичная, умная девчонка. Непредсказуемая, эта будет драться до конца. Да и Августу не стоит сбрасывать со счетов. Но я не смогу их подставить под удар, просто не смогу.
Другой вопрос, а смогу ли я подставить Лили? Да, смогу. Именно тобой, моя бывшая почти жена, я смогу пожертвовать. Надеюсь, до этого не дойдет.
— Это будут Поттеры.
— Почему? То, что ты Нарциссу не подведешь под Пророчество — это очевидно. Не знаю уж, как ты это сделаешь, и знать не хочу. Самой вероятной кандидатурой являются Лонгботтомы. Я неплохо знаю Августу, она не будет прятаться от опасности, все будет сделано как надо, и риск будет минимален.
— Вы исключаете чисто человеческий фактор. Тем более, что если Лорд будет выбирать между Поттерами и Логботтомами, он все равно выберет Поттеров. Лорд будет интерпретировать Пророчество так, как ему нравится. А он питает определенную слабость к полукровкам. Да и к Августе он пойдет в самую последнюю очередь. Альбус, напомни мне, они ведь когда-то учились вместе, я не ошибаюсь? А не от нее ли он прятался в туалете, в котором в последствии погибла Миртл? Думаю, что Лорд пока не готов встретиться с Августой лицом к лицу. Так что, это будут Поттеры.
— Что требуется от меня? — деловито спросил Альбус.
— Я думаю, что не стоит облегчать Волдеморту жизнь. Позаботься, чтобы Поттеры хотя бы Фиделиус на дом наложили. Да, и предупреди Августу на всякий случай. Северус, начинай готовится.
— Как я объясню Лорду, что я делал в «Кабаньей голове», когда было произнесено пророчество?
— Как это что? Выполняя задание Лорда, ты пришел устраиваться в Хогвартс на работу.
— Какое задание Лорда?
— А это уже неважно. Ты все равно мне отказал. Я же подслушал Пророчество и побежал докладывать его Лорду. И нет мне доверия! Ай-ай-ай!»
Пока сидевшие в зале люди переваривали новость о том, что Драко Малфой мог стать Избранным, Перси перевернул страницу и принялся читать дальше.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:08 | Сообщение # 42 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Это пока еще не все, мне нужно отойти не на долго. Вернусь до выложу главы )))
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:15 | Сообщение # 43 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 40. Прикладное акушерство
«3 ноября 1981 года.
Что ты наделала Лили? Что же ты наделала? Зачем? Я никогда не понимал причин твоих поступков. И вот сейчас я сижу в своем поместье и пытаюсь мысли привести в порядок. А на моей кровати спит годовалый черноволосый человечек со странным шрамом в виде молнии на лбу.
Убедить Волдеморта в том, что пророчество истинное не составило труда. Он безоговорочно поверил в то, что Пророчество было произнесено в конце июня 1980 года. И в то, что меня вышвырнули из кабака, не дав дослушать его до конца. И в то, что оно истинное. Точнее, Лорд даже не задал себе никаких вопросов, просто поверил в него и все.
Самой разумной мыслью было бы: а не проверить ли мне, чего это Северус наплел.
Но в Отдел Тайн его бы не пустили. А связываться с невыразимцами не хотел никто, будь он хоть трижды Темным Лордом. Почему-то они (невыразимцы, то есть) не вмешиваются в творящиеся вокруг дела и на том им огромное спасибо.
Здесь играет свою роль, в самую первую очередь, завеса тайны над Отделом. Если ты не знаешь, даже приблизительно, кто в этом самом отделе вообще работает, да и чем собственно отдел занимается, то и оценить противника ты не можешь. А значит, не делай резких телодвижений и даже не смотри в ту сторону. Алекс мне рассказал достаточно исторических страшилок на тему Отдела Тайн.
Никогда, ни в одном перевороте, никто даже не пытался нападать на Отдел. Это совсем нужно без мозгов быть, чтобы решиться на подобный шаг.
Все заговоры, свары и другие игры аристократов проводились всегда с оглядкой на Отдел. По-умолчанию считалось, что если все идет достаточно гладко, и никто из твоих союзников не умирает в страшных конвульсиях от неизвестного яда или проклятья, то Отделу или все равно, или невыразимцы одобряют твои действия. То, что сами невыразимцы могут извлекать свою выгоду из этих ситуаций и даже немного направлять заговорщиков, никого, кроме этих незримых работников меча и магии, не касалось. Милтон однажды поведал мне страшную тайну о том, что Отдел был всегда, только во времена Империи это была Собственная Служба Безопасности императоров. Место в Министерстве, занимаемое самим Отделом самое древнее, а, собственно, само Министерство было выстроено вокруг этих помещений. Но это все лирика.
Вот убедить Волдеморта, что ему нужно сосредоточиться исключительно на Поттерах, было совсем не просто. Он долгое время колебался и даже склонялся больше в сторону Лонгботтомов. Но когда Лили родила мальчика на день позже, чем Алиса, Лорд окончательно убедился в том, что Избранный — Гарри Поттер.
Тут мне пришлось немного подогреть Лорда, даже поунижаться перед ним. Причем публично, то есть в присутствии всего Ближнего Круга. Ничего другого мне в голову не пришло, как вымаливать у него жизнь Лили. Почти все знали, что в школе у нас был роман, так что, наверное, Пожиратели думали, что старая страсть не затухает. Я делал это настолько убедительно, что кажется перестарался. Лорд даже пытался мне каких-то аристократочек подсунуть. Но я был тверд в своем идиотизме. Мне даже показалось, что многие были буквально зазомбированы: убить сына, не убивать мать, или наоборот? В общем, когда я понял, что скоро сам окончательно запутаюсь, я от него отстал.
Почему я передал пророчество так поздно? Все просто. Мы с Малфоями рожали сына. Нет-нет, это не описка. Я же не думал, что она сразу начнет рожать. Но обо всем по-порядку.
Мы с Милтоном обсудили варианты, как сделать так, чтобы Нарцисса родила раньше и пришли к выводу, что это должен быть несчастный случай. Что за случай может быть несчастнее полета с лестницы?
Итак, 5 июня 1980 года для меня ничего не предвещало беды. В начале все пошло как было запланировано. Вот Цисси, одетая во что-то белое и воздушное заносит ногу, чтобы спуститься вниз к обеду. Вот Люциус галантно ждет свою супругу у подножья лестницы. Вот я, идущий сзади накладываю невербальное заклятие. Небольшой уплотненный сгусток воздуха по пути следования будущей матери и…
Никто так и не понял, что произошло дальше. Нарцисса не издала ни звука, пока катилась с лестницы, только пыталась прикрыть живот руками. Она свалилась прямо под ноги застывшему Малфою. Он поднял безумный взгляд на меня и, прошептав: «Северус, у нее все платье в крови», рухнул рядом с женой. Скотина! На его месте должен был быть я!
Аппарировав с лестницы перед супружеской парой, так как передвигать ногами со страху я не мог, я сначала долгую секунду раздумывал, к кому бежать в первую очередь. Потом, решив, что беременная женщина как-то важнее, я подхватил Нарциссу на руки и бросился к камину, чтобы переместиться в Мунго. В этот момент она застонала, и по моим рукам потекла какая-то светлая жидкость, вперемешку с кровью, и ее количество заставило меня заподозрить, что что-то идет не так.
Аккуратно положив Нарциссу на ковер перед камином, я кинулся к нему, бросил в огонь горсть летучего пороха и зачем-то связался с мамой.»
— Малфой, всех обычно роняют после рождения, а тебя до, — попытался сострить Рон.
— Ну тебя-то, Уизли, похоже роняли по правилам: после рождения и ни один раз, — растягивая слова произнес Драко.
— Да прекратите вы уже перепираться! — возмущенно вскрикнула Гермиона. — Перси, что застыл, читай давай!
«Как только мама появилась в поле зрения, я сразу начал паниковать.
— Мама, Нарциссе плохо! — заскулил я.
— Что случилось? — недоуменно приподняла бровь мама.
— Она упала с лестницы, из нее вытекло много какой-то жидкости… кровь…она стонет постоянно, мама, что делать?!
— Подожди я сейчас, — она потянулась к полке, — Мерлин, порох кончился. Эйви, быстро мне сюда порох! Сев, сними с нее всю одежду и отправь кого-нибудь за чистыми простынями и теплой водой!
— Как раздеть?!
— Руками! Если ты палочкой пользоваться разучился.
Вынырнув из камина, я зачем-то отключил связь. Взмах палочкой, и Нарцисса осталась обнаженной. Я с ужасом заметил, что живот начал как-то странно сокращаться, и во время этих сокращений Нарси начинала беспокойно себя вести. Она была в полубессознательном состоянии и, скорее всего, не до конца понимала, что с ней происходит. Рядом с ней лежали простыни, и стоял тазик с водой, из которого валил пар. Похоже эльфы знали, что нужно делать намного лучше меня. Я снова побежал к камину, бросил в него порох и позвал маму.
— Я не знаю что делать дальше! У нее живот как-то странно сокращается!
— В смысле сокращается! Он не должен сокращаться! Так, согни ее ноги в коленях и разведи их в сторону. Посмотри, что происходит в промежности.
Я выполнил то, что она говорила. Когда я увидел, что между ее ног появилась белобрысая макушка, я чуть не прилег рядом с Люциусом. Вот тварь, он так и продолжал труп из себя изображать!
Взяв себя в руки (относительно), я побежал обратно к камину и сунул голову в огонь:
— Там похоже макушка…
— Слишком рано! Северус, ты уверен?!
— Мама, я уже ни в чем не уверен! Но что-то округлое с белобрысыми волосиками не может быть чем-то другим!
— Северус, главное теперь не мешай ребенку. Он сам знает, что ему делать. Когда он родится до пуповины, ты должен будешь его вытащить. Ты подстелил под нее чистую простынь?
— А? Что? Сейчас, — я уже вынырнул из камина, когда до меня донеслись крики матери:
— Только не отключай камин!
Я безумными глазами посмотрел на камин и… отключил связь.
Подбежав к Нарциссе, я аккуратно подсунул под нее простынь. И стал ждать. Вот родилась полностью головка. Странная головка. Вытянутая какая-то. Это точно человек? Я невольно посмотрел на Люциуса, сравнивая. Эта скотина даже не пошевелилась! Тут меня снова бросило в пот: головка начала куда-то поворачиваться. Я опять побежал к камину и бросил порох в огонь. Мама стояла напротив и что-то капала себе из флакона в стакан.
— Мама, зачем он вертит головой?!
— Северус, я же сказала: не мешай! Он знает, что делать! Твоя задача: не дать ему упасть и вытащить, когда он родится до пуповины, слышишь?! Не отключай этот Мерлинов камин!
Я кивнул и отключился.
Когда я приполз обратно, показалась уже одна ручка. В это время ребенок как бы оперся на плечико и начал сгибаться. Я зачем-то протянул к нему руки, но, вовремя вспомнив вопли матери, быстро их убрал. Ребенок вытащил вторую ручку. Через некоторое время показалась пульсирующая пуповина. Дрожащими руками я захватил крошечное тельце и легонько потянул. Ничего не произошло. Я потянул сильнее и ребенок оказался у меня в руках полностью.
В какой-то книге я читал, что новорожденного ребенка кладут на живот матери. Быстренько положив причину моего полуобморочного состояния Нарциссе на живот, я вскочил и побежал к камину.
Бросив в огонь горсть пороха, я нырнул в него. Мать стояла возле камина и что-то пила уже прямо из флакона.
— Мама, что с пуповиной делать?
— Ничего с ней не делать! Займись сперва ребенком! Обмотай указательный палец мокрой чистой тканью и залезь ребенку в ротик и хорошо там все протри! Затем возьми тоненькую палочку, обмотай ее мокрой чистой тканью и протри так же носик. Каждую ноздрю. Изнутри. Он сейчас кричит?
— Нет.
— Тогда какого ты стоишь?! Бегом, возьми его за ножки и переверни, он должен закричать! И освободи мне камин, я скоро буду.
Я вынырнул из камина и подбежал к ребенку. Схватил его за ножки и перевернул вверх ногами. Крошечное тельце содрогнулось и тут произошло одновременно три вещи: ребенок закричал, из камина шагнула мама, и Цисси открыла глаза.
Мама быстро отобрала у меня ребенка, а я на негнущихся ногах подошел к Малфою чтобы посмотреть, что с ним. Нагнувшись над Люциусом, я уже не смог больше выпрямиться. Потому что потерял сознание…»
— Мужчина может убить, спасти, защитить, он может лгать и предавать. Играть свою роль до конца, рисковать собой, иногда другими. Но почему-то девяносто девять процентов мужчин, увидев рожающую женщину, что является очень естественным процессом, лишаются чувств. Один процент я отдаю мужчинам-колдомедикам. — Задумчиво проговорила Эйлин. — Люциус, ты так и провалялся без сознания все это время?
— Нет, я периодически приходил в себя. И вообще, не мешайте мне, — резко произнес Малфой и снова уткнулся в уже приличных размеров свиток.
— А что ты там такое пишешь?
— Не важно, это касается только меня и Северуса, — отмахнулся Малфой.
— Ну не важно, так неважно. Перси, читай дальше.
«30 октября 1981 Лорд вызвал нас, чтобы сообщить о том, что он нашел способ добраться до Поттеров, и что завтра вечером он нанесет им визит. Разумеется, все это было представлено в виде пафосной длинной речи, на которую я, к сожалению, не опоздал, потому как важная информация была представлена буквально в двух словах в самом конце полуторачасового монолога: «Завтра я иду к Поттерам.» Единственная важная для меня информация заключалась в том, что Волдеморт нашел Хранителя. Интересно, кого этот олень выбрал на эту ответственную должность. Скорее всего, Блека. Два других просто не укладываются в моей голове. Это что же должен был сделать Поттер, чтобы Блек его предал? Значит гриффиндорская дружба не такая уж и крепкая, как о ней говорят.
Так же я понял, что Лорд никого брать с собой не намерен. Довольно быстро выпроводив нас всех, он оставил возле себя только троих Лестрейнджей и Барти Крауча. Тот еще тип. Сын главного инквизитора и палача, который сумел разругаться даже с Милтоном. Младшенький изначально маньяком и не был, но под чутким руководством Лорда дурная наследственность взяла верх. Пришел-то он сюда не от безумной любви к Темному Лорду, Темным искусствам, так называемым, и проводимой политике Волдеморта, да и против магглов-то особо ничего не имел. Просто решил таким образом войти в оппозицию к отцу, может с надеждой на то, что тот, наконец-то, его хотя бы заметит. Да что говорить, больше половины Пожирателей, по сути, ими и не являются. Попытка доказать, что они что-то из себя представляют не потому, что они дети знаменитых родителей или дети из чистокровных семей, а что они способны на поступок сами по себе. Даже на такой дурацкий, как принятие Метки.
Мы сейчас живем, наверное, в таком времени, что по-другому доказать ничего никому нельзя. Либо ты аврор, либо Пожиратель. Других вариантов нет. Взять к примеру Регулуса Блека. Ну какой он Пожиратель? Имея такую кузину как Белла, принятие Метки — это просто единственный способ защитить остатки своей семьи. Сейчас он вообще куда-то пропал. Самое главное — Лорд о нем не вспоминает. Видимо, Риддл приложил к его смерти руку. Надо найти его тело, да матери отдать, чтобы похоронила. А то от Блеков только один Сириус скоро останется. Не лучшее завершение древнего и могущественного рода.
Я все больше и больше соглашаюсь с планом Милтона. Мы вырождаемся. Живем в каких-то средневековых условиях. Я большую часть времени провожу в маггловском мире и мне есть с чем сравнивать: они развиваются, а мы топчемся на одном месте. Скоро от нас останется одно название. И то, название, которое некому будет вспоминать. Пускай нас будут называть деспотами, кровавыми маньяками, тиранами, но мы соберем, как планировали, все тухлые яйца в одну корзину и с грохотом её уроним.
Я сразу аппарировал к себе, оставив Люциуса дежурить возле двери, чтобы Лорд «чувствовал себя в безопасности».
Связавшись с Милтоном и Альбусом, я сообщил им время и дату высочайшего визита. С Альбусом связываться не хотелось, но других возможностей привести Алекса к дому, находящемуся по Фиделиусом, не было. Сам я этого сделать не мог, у меня были другие планы. Договорившись встретиться завтра равно в полночь, мы вернулись к своим прерванным делам.
Я некоторое время просидел перед выключенным камином, но потом все-таки решился аппарировать в свой бывший дом. Права предупредить Поттеров у меня никто не отменял. Вдобавок ко всему, читая книги из библиотеки Фолтов, я наткнулся на информацию, что щит от Авады все-таки существует. И завязан он на крови сильного темного мага. Почему бы не подстраховаться, даже учитывая, что щит одноразовый.
Я аппарировал прямо в дом. Точнее, прямо в детскую. Не сдержав любопытства, подошел к кроватке и заглянул внутрь. Долго разглядывал лежащего в ней человечка. Ребенок как ребенок, от Драко отличается только цветом волос. Драко… Я спорил с Люциусом до хрипоты, но так и не смог переубедить этого придурка, что это имя несколько, эээ, странноватое. Крестным Малфоя — самого младшего стал Паркинсон, но иногда мне казалось, что об этом факте забывали все, кроме меня. Так я снова отвлекся.
Итак, отойдя от кроватки со спящим в ней Гарри Поттером, я вытащил кинжал. Даже здесь, в магическом мире, где я вынужден был носить мантию, я не расставался с поясом, подаренным мне Филиппом. Одним быстрым движением я рассек ладонь и приступил к ритуалу.
Когда я закончил, то просто упал в кресло, стоящее возле кроватки. Терпеть не могу ритуалистику. Слишком много сил эта магия забирает.
Я ждал, когда придет Лили, чтобы проверить сына. Почему-то я не представлял, что этим будет заниматься Поттер.
Я успел задремать, когда дверь открылась, и на пороге комнаты возникла Лили. Она заметила меня сразу и застыла в проходе.
— Северус? Что ты здесь делаешь? Как ты вообще зашел?
— Во-первых, здравствуй. Во-вторых, я просто аппарировал.
— Но как? Дом находится под Фиделиусом!
— Ты не забыла, что это все-таки мой дом? Мне все ваши Фиделиусы ниже пряжки. А что я здесь делаю? Проведать тебя пришел. Как у тебя дела?
— Ты что несешь?!
— Я, между прочим, сейчас абсолютно вежливо поинтересовался твоими делами, а ты орать начала. Ты Шекспира читала?
— Причем здесь Шекспир?
— Как причем? Молилась ли ты на ночь и все такое.
— Сев, что ты несешь?
— Хм, значит не молилась. А между прочим, там, в финале, девчонку за гораздо меньшее задушили.
Лили прислонилась к стене.
— Зачем ты пришел?
— Похоже я забочусь о твоем сыне гораздо больше, чем твой олень. Я, знаешь ли, наверное, более подхожу на роль заботливого отца. Не правда ли?
— Почему?
— Почему больше подхожу? Ну, возьмем конкретно этот момент. Мы уже минут десять здесь треплемся, а твой олень даже не удосужился оторвать свою рогатую голову от подушки и не поинтересовался, а что здесь вообще происходит.
— Почему ты здесь?
— Тебе неудобно здесь разговаривать? Ну давай в гостиную спустимся.
— Тебе не надоело?
— Знаешь, наверное надоело. Надоело разгребать за тобой те завалы, в которые ты постоянно превращаешь свою жизнь. Ладно о деле. Завтра вас придут мочить.
— Что?
— Это я не в том смысле, что Темный Лорд предложит тебе спинку в душе потереть. Убивать он вас придет. У-би-вать. Если бы дело касалось только тебя и твоего оленя, то я, скорее всего, посочувствовал бы моему Лорду, даже возможно напросился бы его сопровождать, и подсказал парочку способов поболезненней. Но дело касается не только вас.
— С чего ты все это взял? Если бы я не знала тебя, то решила бы, что ты Пожиратель Смерти.
— А, значит ты полностью исключаешь эту возможность?
— Нет, не исключаю, но повторяю свой вопрос: зачем ты здесь?
— Кто ваш Хранитель?
— Ты хочешь привести сюда своего Лорда?
— Как была дурой, так и осталась. Я уже здесь. Тебе не кажется, что чтобы захватить с собой Темного Лорда, мне не обязательно знать кто ваш Хранитель? Мне нужно знать его имя, чтобы убедиться, а не является ли он предателем?
— Сириус Блек.
— Я думал о чем–то подобном. Значит так. Постарайся хоть на этот раз ничего не перепутать.
— Я ничего никогда не путаю!
— Правда? А мне однажды показалось, что ты даже одного мужчину от другого отличить не в состоянии. Давно ты видела Блека?
— Сегодня.
— Странно, — я недоуменно нахмурился, — вы не ссорились?
— Нет, почему мы должны ссорится?
— Мне-то откуда знать? Значит не ссорились, забавно. Хорошо. Завтра Темный Лорд придет в ваш дом. Ни ты, ни твой Сохатый ему не нужны. Кстати, а почему Сохатый? Он что, лось?
— Анимагическая форма Джеймса — олень.
— Он что, оленя от лося отличить не может? Поттер, как всегда, не разочаровывает меня. Но вернемся к Лорду. Ему нужен ваш сын. Так как вы ему абсолютно не интересны, то умрете первыми. Думаю, что он просто отмахнется от вас авадой, как от надоедливых мух. Поэтому просто спрячьтесь куда-нибудь под стол. Ребенка он не сможет убить.
— Что, растрогается что ли?
— Даже у меня не хватит фантазии представить расчувствовавшегося Лорда. Я не буду сейчас ничего объяснять, ты все равно не поймешь. Просто поверь.
Я встал и уже собрался аппарировать.
— Убирайся! Нам не нужна твоя помощь!
— Это твое дело. Если что-то с вами случатся, то я умываю руки. Как бы то не было, я могу быть кем угодно, но никто никогда не назовет меня детоубийцей.
Развернувшись зачем-то к двери, я аппарировал….»
— Значит, рожденный на исходе седьмого месяца. Мерлин… — Драко застонал и закрыл лицо руками.
— Зачем она это сделала? Зачем она его обманула? — прошептал Гарри.
— Я не знаю, мой мальчик, не знаю. Может Лили не поверила Северусу, а может что-то еще. Сейчас трудно сказать. Перси, читай дальше.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:17 | Сообщение # 44 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 41. Хэллоуин
«31 октября я аппарировал к своему бывшему дому за три часа до предполагаемого начала акции Лорда.
И сразу же понял, что опоздал.
В доме горел свет, дверь была раскрыта. Я бегом бросился внутрь. В гостиной у дивана лежал уже мертвый Поттер. А на втором этаже в детской послышался голос Лорда: «Отойди девчонка, не мешай», или что-то вроде этого. Затем, послышался звук удара и подающего тела. Все это я отмечал, поднимаясь по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Когда я поднялся и схватился за ручку двери, раздался пронзительный женский крик: «Только не Гарри». Я рванул дверь на себя и был буквально ослеплен зеленой вспышкой авады. Пока я пытался проморгаться, в голове вертелась только одна мысль: «Я опоздал. Я опоздал на каких-то десять секунд». Несколько бесконечных минут я не решался войти в комнату. Затем пересилил себя и переступил через порог.
Ребенок был жив. Он сидел в своей кроватке и тихонько плакал. Лили лежала на полу, возле стены. У противоположной стены лежал Лорд, точнее то, что от него осталось. Где-то между ними валялась палочка Волдеморта. Чисто машинально моя память фиксировала все эти детали. Я подошел к Лили и опустился перед ее телом на колени, затем повинуясь какому-то странному порыву обнял, прижав к груди.
— Зачем? Зачем ты это сделала Лили? Почему ты мне никогда не верила?
Где-то с минуту я сидел в этой, почти медитативной позе, держа в объятиях тело своей бывшей почти жены.
Затем я встал, опустил Лили на ковер и подошел к кроватке. Нужно унести отсюда ребенка. Франция на этот момент является самым безопасным местом. И нужно предупредить Люциуса. Нарциссу с Драко, тоже не мешало бы спрятать.
Вытащив палочку я попытался вызвать патронус, чтобы отправить сообщение Малфою.
Сначала я даже не понял, что произошло. Патронус был для меня даже не элементарным заклятием, а примитивным. Поэтому я некоторое время смотрел на то место, где должен был появиться защитник. Там никого не было. Почесав палочкой затылок, но так ничего и не придумав, я попробовал еще раз: «Экспекто патронус».
Выскочившая лань сперва робко переминалась с ноги на ногу, затем опустив изящную голову подошла ко мне и попыталась ткнуться мне в ладонь.
Я в шоке переводил взгляд с нее на Лили. У меня наверное первый раз в жизни пропал дар речи.
Видимо решив, что с меня толку мало, лань повернулась и подошла к кроватке, потянувшись к сыну. Маленький Гарри сразу замолчал и уставился круглыми глазами на это чудо. Затем заулыбался и протянул к ней ручки. Придя в себя я подошел к этой парочке и обратился к лани:
-Ну и зачем? — она подняла призрачную голову и виновато потупившись, посмотрела на меня. — Ты хоть понимаешь, дура, что оставила своего ребенка сиротой? — из глаз лани покатились призрачные слезы. — Ладно, сейчас уже ничего нельзя изменить. Зачем я собственно тебя вызвал? Ах да, иди к Малфою и передай следующее «Люциус, Лорд пал. Хватай Цисси и Драко и аппарируй ко мне. Встретимся в Тупике». И не надо такие искры из глаз метать, я прекрасно знаю, что ты о моих друзьях думаешь. Или ты мне помогаешь или не мешай, уступи место кому-нибудь более адекватному. — Раздраженно ударив призрачным копытом и встряхнув головой, эта защитница недоделанная исчезла.
Время для меня как-будто замерло на одном месте. Я мельком бросил взгляд на часы. С момента моего появления в детской прошло всего десять минут.
Нагнувшись, я подхватил ребенка на руки. Тот странно доверчиво прижался ко мне. Я посмотрел на заплаканное личико и тут заметил странный шрам по виду напоминающий молнию. Это еще что за хрень?
— Держись, парень, сейчас ты переживешь не самые лучшие секунды в своей жизни.
Гарри уткнулся мне в плечо и я аппарировал.
В Тупике ждать Малфоев долго не пришлось. Они аппарировали сразу же за мной. Так как я постоянно забывал открыть им допуск в дом, появились они на улице. Быстро подбежав к двери, Люциус забарабанил в нее кулаками.
Я только что успокоил оравшего после первого неприятного опыта аппарации Гарри. Услышав громкий стук в дверь, он вздрогнул всем тельцем и снова заорал. Я все еще не выпускал его из рук.
Открыв дверь и впустив перепуганных Малфоев, я заметил, что Нарцисса пытается успокоить плачущего Драко.
То что дети — это зло, я узнал уже через секунду. Мальчишки ненадолго замолчали, с любопытством поглядели друг на друга.
И, количество децибел в комнате превысило все разумные пределы.
— Что это за сообщение ты мне прислал? Как Лорд пал? — Люциус пытался перекричать двух азартно завывающих детей.
— Вот это вот Гарри Поттер, — я протянул орущего на моих руках ребенка Люциусу, — а раз это Гарри Поттер и он жив, то делай выводы сам.
— Зачем ты нас позвал, причем вместе с Драко?
— А представь себе, что сейчас начнется? Авроры как с цепей сорвутся. Ведь Того — Кого — Они — Боятся даже вспоминать нет, а вот его соратников много, и они почему-то на свободе. А наши с тобой коллеги? Драко нужно спрятать хотя бы на пару дней, а когда ажиотаж пойдет на убыль, то твой наследник вернется в родной дом. Я знаю место, которое абсолютно безопасно.
— Если то, что ты говоришь — правда, мне необходимо срочно вернуться в Мэнор.
— Зачем?
— Прибраться, так по— мелочам. Чтобы достойно господ авроров встретить, а то они как увидят при обысках пыль — так в них сразу уборщики просыпаются.
— Я пойду с Люциусом, — и Нарцисса протянула не прекращающего орать Драко мне.
— Вы что сдурели? Вы даже не поинтересуетесь, куда именно я вашего сына хочу забрать?
— Конечно же нет. Если мы будем это знать, то всегда существует вероятность, что об этом узнает кто-то еще. И вообще кто кроме крестного Драко, сможет о нем позаботится лучшего нас.
Мой вопль: «Я не его крестный», был заглушен двойным аппарационным хлопком. А я остался стоять посреди гостиной в доме, расположенном в Тупике Прядильщиков, с двумя детьми на руках, которые судя по всему даже не собирались прекращать свой концерт.
С минуту постояв в раздумье, я пришел к выводу, что самым безопасным местом будет замок Ксавье, да и присмотр за детьми будет лучше. У меня еще очень много дел. Поэтому я прижал мальчишек к себе покрепче и аппарировал сразу к Филу.
Филипп нашелся в своей любимой малой гостиной. Моему счастью в тот момент не было предела, потому что у него гостил Эван. Они сидели в креслах в расслабленных позах и попивали, судя по всему, великолепный коньяк, лениво перебрасываясь словами. Подняв на меня глаза, они сначала улыбнулись, но улыбки как-то очень быстро сошли с их лиц, когда они сперва услышали, а затем и увидели двух маленьких детей у меня на руках. Первым в себя пришел хозяин замка.
— Северус, это что?
— Не что, а кто? Светловолосого зовут Драко, темноволосого — Гарри. Присмотрите за ними, мне сейчас очень некогда.
И сгрузив свою беспокойную ношу на пушистый ковер, я не дожидаясь ответа аппарировал.
Появился я перед своим бывшем домом в Годриковой Впадине. Судя по всему до часа икс было еще далеко. Нужно было дождаться Альбуса и Алекса. Я решил провести это время с пользой и попытаться разобраться с тем, что же здесь произошло.
Я поднялся в детскую, мимоходом отметил про себя, что нужно убрать тела. Но это после. Сейчас у меня есть более важное дело.
Зайдя в комнату, я заметил, что что-то изменилось. Оглядев все более внимательно, я обнаружил пропажу палочки Лорда. Все остальное осталось на своих местах. Здесь кто-то побывал. Войти в дом могло небольшое количество людей. Скорее всего — это был Блек. Он же и утащил палочку своего Господина.
Что же здесь произошло? Я подошел к комоду и достал из ящика пергаменты, детские цветные карандаши, мелки.
Авада была точно одна. Но в итоге мы имеем два трупа. Точнее один труп и что-то непонятное, скорее всего одна восьмая от нормального тела.
Как это произошло? Допустим, оттолкнув Лили, Лорд выпустил аваду в Гарри. Сработала моя защита, и луч отрикошетил. Вопрос куда? Если бы он вернулся к Лорду, то сработал бы механизм возрождения в одном из крестражей, в том, что был ближе всего к нему. Крестраж забрал бы находящуюся в пределах его досягаемости жертву. И это была бы Лили. Но тогда, в тот момент, когда я ворвался в комнату передо мной находился бы остывающий труп Лили и разъяренный Лорд. Но передо мной фактически два тела. Вывод: луч авады отрикошетил в Лили. Но, одна восьмая тела Лорда все еще валяется у стены. Значит свою порцию авады он все-таки получил. Опять возникает вопрос, почему не запустился механизм возрождения? А если он все-таки запустился? Видимо что-то пошло не так.
Я подошел к Лили и внимательно осмотрел тело. Мой взгляд сразу же зацепился за подаренную когда-то мною брошь в виде цветка лилии на груди женщины. Она что всегда ее носила? И тут до меня дошло. На этой злополучной лилии были наложены древние чары, защищающие не хозяйку.
Я взял в руки мелок и подошел к тому что осталось от Лорда. Скорее всего он находился ближе к двери, когда выпустил аваду. Отметив приблизительное месторасположение Лорда в момент наложения им заклятья, я поставил первую точку. Затем провел линию к кроватке, в которой в тот момент находился ребенок. Затем от кроватки я повел линию к Лили, а от Лили уже к тому месту, где сейчас находились останки Лорда. Получившийся рисунок мне что-то напоминал, только он был как бы незакончен. И тут я вспомнил странного вида шрам на лбу Гарри. Схватив лист пергамента, я нарисовал его по-памяти. Затем поместил рисунок в кроватку. Нужна еще одна точка, соединявшая последнюю линию. Но что должно было произойти, чтобы путь луча авады закончившейся на каком-то неизвестном предмете отразился на лбу у ребенка? Снова взяв в руки мел я повел линию от останков Лорда в сторону, ориентируясь на рисунок. Линия пересеклась с тем местом, где, как я помню, лежала его палочка. Аваде всякие там палки безразличны, да и сомневаюсь я, что на Лорде стояла защита от этого непростительного. Так что тот остаток души, что оставался в нем — погиб. Линия соединяющая палочку с ее хозяином могла возникнуть только в одном случае: если палочка является одним из крестражей. Ну вот и последний из необнаруженных нами крестражей нашелся. Почему прервался запущенный ритуал возрождения, закончившись не воскрешением Лорда, а оригинальным украшением на лбу годовалого ребенка? Вероятнее всего, ключевое слово здесь — годовалый. Крестражу нужна жертва, для завершения ритуала. Единственным живым существом в комнате в тот момент был находившийся в своей кроватке ребенок. Детей в этом возрасте не зря называют ангелами. Их душа чиста, она еще не соприкоснулась с грязью этого мира. Чистая душа ребенка не восприняла крестраж как агрессию по отношению к себе. Вероятнее всего она приняла его за очередную игрушку. Но крестраж не захотел играть и попытался вырваться. Оставшийся шрам, говорит о том, что ребенок не захотел просто так отпускать новое развлечение. Шрам в виде молнии — это своеобразный туннель, соединяющий Гарри и тем осколком души Лорда, что находился в палочке. Своеобразный аркан, на котором душа ребенка удерживает новую игрушку. Лорд сейчас находится как бы между небом и землей. Он не может воскреснуть используя другой крестраж, потому что ритуал в этом запустился, и не может уйти дальше, потому что его удерживает Гарри. Могу с уверенностью сказать только одно. Теперь, для возрождения Лорда понадобится близость именно палочки, и скорее всего кровь Гарри. А еще похоже у нас возникает проблема со становлением нашего Избранного. Эта часть его души, что сейчас соединена с крестражем, не будет взрослеть, пока существует эта связь. А значит ребенок будет мягко говоря недоразвитым, так как его взросление не будет соответствовать его физическому развитию. Поэтому завершить все придется, пока он окончательно не вырос. Ох, Лили, что же ты натворила?
Мои размышления были прерваны неуверенным стуком в дверь.
— Сев, ты там?
— Да.
-Ты живой?
— Дурацкий вопрос.
— А Волдеморт?
— Вроде нет.
— Тогда мы входим.
В комнату вошли крестный с Милтоном. Взгляд Альбуса сразу же упал на пустую кроватку.
— Где Гарри?
— В безопасном месте.
— Насколько безопасном?
— Абсолютно. С ним сейчас находятся Эван и Филипп.
— Сев, об этом месте точно никто не знает? А то большинство Пожирателей нам нужны живыми и на свободе, — деловито поинтересовался Алекс.
— Из Пожирателей точно никто. Послушайте, я сейчас немного поразмышлял о том, что здесь произошло и…
— А почему Том не возродился?
— Если вы перестанете меня перебивать, то я поделюсь с вами своими догадками.
Они наконец-то замолчали, и я рассказал им все, до чего смог дойти в своих размышлениях, проиллюстрировав свой рассказ рисунком и линиями на полу.
— В этом что-то есть, — задумчиво проговорил Милтон.
— Но Гарри следует преподнести другую историю. Думаю теория о Большой Любви подойдет здесь лучше, чем отражение авады от двух темномагических щитов. Но время у нас еще есть, так что я подумаю, — сказал Альбус.
— А почему бы не рассказать ему правду?
— Да потому что ты сам только что поведал о душе ребенка. Что делают дети когда им говорят, что их новая игрушка — это бяка? Они вышвыривают ее тебе в лицо. Вот что ты будешь делать, если он отпустит этот осколок души Тома раньше времени.
— Хорошо, с натяжкой, но принимается. Вот только меня в свою Большую и Сопливую Любовь не впутывай.
— Конечно, конечно. А вы знаете сейчас местоположение всех крестражей?
Мы с Милтоном переглянулись. Часть информации от крестного тщательно утаивалась. Не хрен ему вместе с Орденом своего никак не могущего сгореть петуха лезть в политику. Сделав честные глаза, мы хором ответили, — нет! — конечно нет. Где сейчас находится палочка, наверное один Блек знает.
Кажется Альбус нам поверил.
Затем мы перераспределили обязанности. Мне выпала честь снятия с дома Фиделиуса. Задание осложнялось тем, что фактически я хозяином дома уже не являлся. Где сейчас Хранитель — не известно. Последний из Поттеров жив. А дом необходимо сделать видимым. Значит опять ритуал на крови, а я их терпеть не могу. Плюс два-три дня подготовки.
Милтон умчался в Отдел, прихватив с собой то, что осталось от Лорда.
Альбус же занялся подготовкой тел Поттеров к погребению.
В общем все были заняты.
Мысль о том, что нужно проверить, как там дети почему-то пришла мне в голову только первого ноября. Да и выспаться не мешало бы, больше суток на ногах. В общем я прямо из дома аппарировал в замок Фила. Я даже не мог представить себе, что попаду в филиал ада. Вся комната выделенная под детскую, была разгромлена. В воздухе летали перья из подушек. Все горизонтальные поверхности были покрыты чем-то белым и липким. Присмотревшись, я понял, что это была каша. Эван и Филипп тоже были с ног до головы заляпаны кашей, и пытались накормить этих мелких чудовищ, которые судя по всему неплохо спелись. Или нужно сказать сорались? Тут Эван увидев меня, содрал с себя грязный фартук и бросил его мне.
— Все, на сегодня с меня хватит. Вот тебе ребенок, вот тебе каша. Когда покормишь, уложишь спать!
Филипп, глядя на это тоже поднялся.
Я понял, что можно начинать паниковать. Отшвырнув фартук, я бросился к камину.
— Мама, быстрее у нас ЧП.
— Что, опять кто-то рожает?
— Да нет, этих уже год назад родили. Их накормить нужно и спать уложить!
— А перед этим еще и вымыть.
— Что сделать?
— Вымыть. Представляешь, Северус, дети, они не самоочищающиеся. Выйди из камина, дай нам пройти.
Из камина вышла мама, таща за собой Фрай. Дети переглянувшись, сразу заткнулись, вперив в женщин свои огромные глазища. Слушая блаженную тишину и сопение в унисон, мне пришла в голову мысль: как синхронно они все это делают, будто мысли друг друга читают. А почему бы это не использовать? Например, если они будут учиться на одном факультете. Если Драко все же больше Малфой, чем Блек, то он сможет правильно повлиять на становление личности Избранного.
Тем временем мои женщины разобрали детей: мама схватила Драко, а Фрай достался Поттер.
— А кто у нас такой громкий?— начала сразу же сюсюкаться с Поттером Фрай. А этот маленький предатель уткнулся ей носом в шею и громко засопел.
— Молодой человек, это опять вы? Вы меня преследуете с самого рождения. Вам не кажется, что я слишком стара для вас?— Мерлин, мама, что ты несешь? А Драко ничего, хихихнув пару раз, он уже начал отрывать брошь от маминого платья, чтобы, вероятно, запихать ее в рот.
— Что стоите? Пошли вон отсюда, изверги, не нервируйте детей!— ласковым голосом проговорила мама,— эти тираны совсем вас замучили?
— Кто кого еще замучил?!— завопил Эван.
— А ну брысь!
Долго упрашивать нас не нужно было. Тихонько закрыв за собой дверь, Эван резко развернулся. Видимо, он еще не отошел от общения с детьми, потому что тихим голосом у меня спросил:
— Это что сейчас было?
— Моя мама с моей же женой.
— Это я понял, не слепой. Я имею в виду откуда ты притащил этих детей?!
— Это долгая история. Пойдемте, я вам все расскажу. И налейте мне уже выпить!»
— Папа олееень…ик…Мама дуууура…ик…Я недоразвитыыый … хнык…ик…Альбус мне всегда врааааал…ик..ик… и Снейп тоже всегда врал…ик… Правда в нем я никогда не сомневалсяяя…ик..буль-буль-буль..
— Я не поняла! Кто дал Поттеру бутылку огневиски! Отберите сейчас же!
— А у меня нельзяяя… ик.. ничего отбирааать…буль… Вы сами сказали, у детей игрууушки отбирать нельзя…ик…. А ты Хорееек мало старааался…ик… Если бы ты больше старааааа..ик..лсяя… я бы в Слезиринеее училсяяя…И все бы было по-другому....ик…
— Отберите уже у него бутылку! А то он сейчас договорится!
— Мистер Малфой, успокойтесь, не наруша…
— Ик..
— йте порядок! Да отберите же вы у него бутылку! А кто дал бутылку Перси?! Читай!
«Спустя два дня, все уже было готово для снятие Фиделиуса с дома. Я выполнил ритуал, и мы стали ждать результат. Рядом стоял Хагрид в качестве индикатора. Ему никто дом не показывал, поэтому он для него был невидимым. Сначала ничего не происходило. А затем… Дом стал видимым, как сообщил нам Хагрид, но вот то, что западная часть стала рушиться, в наши планы не входило. Видя как понемногу рушиться коттедж, я уже предчувствовал, как будут ходить слухи о том, какие Поттеры отважные герои и как они героически сражались с Лордом. А задорные искры в глазах Альбуса не дали мне усомниться, кто именно запустит эти слухи.
— Сегодня ночью я планирую отправить маленького Поттера к его единственным родственникам, в дом его тетки,— с невозмутимым видом произнес Альбус.
— К какой тетке? К Петунье что ли? Крестный, ты часом с ума не сошел?
— Я все решил.
— Ну решил, так решил. Мне как-то все равно. Правда Фрай тоже уже решила оставить его у нас. Способ, при помощи которого ты будешь отрывать ребенка от нее мне пока не известен. Правда охота послушать. Смотреть на это мне не позволит мой инстинкт самосохранения, потому что моя мама согласилась принять такого внука. Точнее она сама это предложила.
Я увидел как Альбус заметно вздрогнул и побледнел. Но, видимо, в этот момент инстинкт самосохранения повел его в противоположную от сохранения сторону, потому что он упорствовал в своем рискованном решении. Видать, решил помереть героем. Вспомнив, что последняя воля умирающего священна, я согласился взять сейчас с собой Хагрида в поместье и ждать прихода Альбуса с ребенком.
Моему удивлению не было предела, когда спустя два с половиной часа Альбус появился с Гарри на руках. Вид у него был потрепанный, но он остался непобежденным.
И вот сейчас я сижу и пишу. Буквально через несколько минут вернется Хагрид и заберет Гарри, спящего пока на моей постели, который еще не знает какая судьба его ждет. Мы в любом случае выйдем из этой войны победителями, но сейчас я задумался о том, что ждет этих детей, которые так или иначе попадут в самый эпицентр событий. Чтобы, в дальнейшем не случилось, я прошу прощения у Гарри за то, что обрек его на это…»
— Северууус…ик… я тя прощааааю…ик
— Ты только ему самому это не скажи, а то мало ли.
— А Хагриид сволоаачь… он тоже мне врааал..ик..хнык…хнык…хлюп…ик…а вот от него я этого совсем не ожидаааал… Альбус, это ты во всеем виновааат.. и вы тоже во всееем виноваты. Почему вы не настояяяли?— он ткнул бутылкой в опешившую Эйлин,— ик… Так бы мы быыыылии лучшими с Драаакусей друуузьями… ик… и обноски бы я не донашиваааал…
— Да заберите у него уже бутылку!— заорал Драко. На той лавке где сидел Гарри Поттер послышалась какая-то возня и сразу наступила тишина. Перси вздохнув, принялся читать дальше.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:17 | Сообщение # 45 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 42. Осколки
«15 января 1982 года.
"Вы не бывали в Лондоне, сэр?
Этот город безукоризненно сер.
Вечно серые дни, вечно серый рассвет,
Ветер рвет как клочки прошлогодних газет.
От сгоревших в суде поднимается дым
И нигде, и нигде нету места живым.
И течет в его жилах как ржавчина кровь,
Этот город безукоризненно мертв."*
Так называемая «Вторая магическая война» все равно начнется, но мы начнем ее сами в соответствии с четко продуманным планом.
Начнем мы ее не раньше, чем Гарри Поттер поступит в Хогвартс.
До этого момента у нас есть десять лет, чтобы подготовиться.
И десять лет есть у магической Британии, чтобы придти в себя и зализать раны.
Никто не мог даже предположить, что наибольшее количество жертв появится после падения Темного Лорда.
Некоторые идейные Пожиратели, оставшись без намордника и поводка, пустились во все тяжкие.
Взять, например, арест Лестрейнджей у практически мертвых тел Фрэнка и Алисы Лонгботтомов. Бела тогда показала все, на что она способна. Меня предупредил об их вылазке Люциус, но сделал это поздно, так как у него в Мэноре был очередной обыск в тот момент. Я предупредил Милтона, тот Грюма. Аластор отправил авроров, но было уже поздно. И от того, что эта сумасшедшая сука сейчас в Азкабане, легче не станет никому, в особенности маленькому сыну Алисы.
В тот момент, когда в Мунго я погрузился в разум Алисы, пытаясь найти там хоть что-то, что могло бы помочь мне вытащить ее, но наткнувшись на абсолютную пустоту, я впервые пожалел, что авроры успели спасти им жизнь. Лучше смерть, чем такое. Женщинам не место на войне, это неправильно. Фрэнк знал, на что шел, а Алиса? Невилл остался сиротой. Чем он отличается от Гарри Поттера, при живых-то родителях.
Меня даже ни разу не вызвали в суд. Я абсолютно точно знаю, что Милтон здесь ни при чем. Меня прикрыл Альбус. Я понятия не имею, что он плел Визенгомоту, и, если честно, даже знать об этом не хочу.
У Алекса была своя головная боль. Инквизиция во главе с Краучем — старшим вознамерилась пересажать всех, кто носит Метку. Он даже собственного сына не пожалел. Но нам было необходимо, чтобы большинство Пожирателей были на свободе и оправданы по всем статьям. Тогда Алексу пришла в голову гениальная мысль. У нас в Отделе в Службе обеспечения работал некто Руквуд. Он умудрился заполучить Метку практически накануне падения Лорда. Членов Ближнего Круга он не знал, но вот знакомое лицо не прошло мимо моего взора. Перед остальными Пожирателями Ближний Круг появлялся только в масках, поэтому я остался неузнанным. Так вот Милтон намекнул, что пытаясь слишком уж качать права, Крауч переходит дорожку Отделу Тайн, при этом он выразительно косился в сторону Руквуда. Намек был понят правильно и все, кроме совсем уж отмороженных личностей, были признаны находящимися под Империусом. Многие, в основном, рядовые Пожиратели, до сих пор находятся под сетью Кронка, проверка, проведенная Министерством, и приняла ее за Империус. Я предоставил Алексу точный список тех, кто находился под этой дрянью. А вот Игорь Каркаров зря начал сдавать всех подряд. Его бы итак отпустили, а сейчас вряд ли он вернется в наши стройные пожирательские ряды, после феерического воскрешения Лорда, которое пройдет под нашим чутким руководством.
Сириуса Блека тоже взяли. Я при этом не участвовал, но понять до сих пор не могу, что заставило поехать его крышу до такой степени, что он предал своего лучшего друга, и взорвал другого вместе с улицей. С его делом даже разбираться никто не стал. И сейчас он загорает в камере, по соседству со своей чокнутой кузиной.
К декабрю 1981 года остался на свободе только один Пожиратель из Ближнего Круга, чье оправдание не входило ни в чьи планы. Ивэн Розье. Его я взял на себя. Он был очень опасен. Являясь другом Белы, он не уступал ей в жестокости, но был достаточно умен, чтобы не высовываться. Я знал о многих его художествах, чтобы не сомневаться в том, что его место в Азкабане рядом с подружкой, пусть перестукиваются на досуге.
У Розье каким-то образом оказался список магглорожденных детей. К счастью, копия этого списка находилась в Отделе, и мы смогли проследить его предполагаемый маршрут. К тому же этот придурок, объявив собственную войну за чистоту крови, шел из дома в дом точно по этому списку, даже не удосужившись поменять порядок имен и вырезая целые семьи.
В одном из таких домов, предварительно убрав оттуда хозяев, я его и ждал.
Он вошел в просторный холл и, заметив меня, нагло улыбнулся.
— Кого я вижу? Северус Снейп, собственной персоной. Ты решил присоединиться ко мне и выполнить волю Темного Лорда?
— Ты совсем дебил? Ты что творишь? Что-то я не помню, чтобы Темный Лорд приказывал нам что-то подобное. Единственным ребенком, от которого Лорд мечтал избавиться был Гарри Поттер.
— А, может, ты просто брезгуешь? Это Малфой может думать, что ты — сын грязного маггла. Или может быть маркиз Сонвье не имеет к тебе никакого отношения?
— Я не понимаю о чем ты.
— Кстати, а как ты меня нашел? Что, французские маркизы теперь, также как и английские Лорды открывают дверь в кабинет Министра Магии Великобритании ногой? Или и тут в ход идут кошельки с галионами.
— А тебе что, завидно? Я скажу тебе больше, Розье, перед нами эти двери открываются сами.
— Знаешь, тебе не идет эта иллюзия на лице. Я тебя с трудом узнал. На каком-то приеме во Франции ты был гораздо более смазливым. Или это там на тебе была иллюзия?
Я провел рукой по лицу, убирая свою маску, которая практически срослась со мной. Затем подошел к стене, разглядывая висящие на ней два скрещенных клинка. В холодном оружии я неплохо разбирался. Керри когда-то здорово погонял меня по железу. В общем, чинкуэду от цвайхандера я отличал легко.
Прекрасного качества, ухоженные, заточенные клинки. Риттершверту составлял пару бастард. Я протянул руку и вытянул риттершверт. Великолепно. Провел рукой по блестящему лезвию, предельная сталь. Настоящее произведение искусства. Не выпуская клинок из руки, я развернулся к Розье. Я не боялся стоять к нему спиной, непростительные на меня не действовали, и если бы он решил шарахнуть меня авадой, то его ждал бы сюрприз.
— Во Франции на мне не было иллюзии, Ивэн. Почему ты не доложил Темному Лорду о своих наблюдениях?
— А зачем? Всегда нужно оставить что-то, так сказать про запас. Например, информация, что ты не тот, за кого себя выдаешь, может помочь мне в… дай-ка подумать. Вероятнее всего, я могу обменять эту информацию на то, что ты меня больше не будешь находить. В аврорате служат тупицы, им на меня никогда не выйти. Не мешай мне, Снейп!
— Не мешать? Я и не собираюсь. До этой встречи я хотел просто отправить тебя в Азкабан, но теперь — я просто тебя убью, — я говорил как-то отстраненно, как-то буднично, — и ах, да ты ошибся. За тобой охотится не только аврорат. Я представляю в этой комнате Отдел Тайн и Тобиас Снейп был моим отчимом, а не отцом. Мое настоящее имя — Северус Фолт. Ты допустил слишком много ошибок, чтобы продолжать считать себя живым.
— Авада Кедавра!
Я спокойно смотрел на летящий в меня зеленый луч.
На лице Розье мелькнул страх. Видно было, что он вспомнил — кто такие Фолты и больше даже не пытался применить палочку. Вместо этого, он, в два прыжка, оказался у стены и сорвал с нее одиноко висящий бастард. Он что думал, что если взял более длинный меч, то у него появился хоть один шанс? Наивный.
Не говоря больше не слова, Розье попытался, хм, видимо разрубить меня пополам. Во всяком случае размахнулся он полуторником как топором.
Я не собирался устраивать ему урок фехтования. Это только в маггловских фильмах, да книгах рыцари и мушкетеры лихо машутся не менее получаса, постоянно сталкивая клинки. На самом деле все гораздо прозаичнее: один, максимум два удара. Сталь во времена рыцарей, сказать по — правде, хреноватой была. Да и само оружие было слишком тяжелым. И длительное фехтование — это прямой путь остаться совсем без оружия или без рук. Так что я, с какой-то показушной ленцой, увернулся от удара и, аккуратно самым кончиком клинка, ударил по горлу Розье.
Он упал, выпустив из рук свой меч и пытаясь зажать разрезанное горло. Я несколько секунд смотрел как с каждым ударом его сердца кровь выплескивается из раны. Подошел к лежащему отморозку и упер свой клинок куда-то в центр его груди.
— Не нужно было тебе, Ивэн, уподобляться этой суке Беллатрикс и уничтожать целые семьи, не смотря ни на женщин, ни на детей. А еще тебе не нужно было пытаться меня шантажировать. Тогда, возможно, ты остался бы жив. Знаешь, я почему-то крайне отрицательно отношусь к убийству детей. Крайне отрицательно. Какая ирония, не правда ли, Ивэн, планомерно уничтожать магглорожденных волшебников и умереть от маггловского же оружия.
Мой монолог, обращенный уже к практически мертвому отморозку, прервал какой-то шум на улице, а затем и у входной двери. Я еле успел заскочить за портьеру, когда в комнату ворвались авроры, во главе с Аластором Грюмом.
Грюм подошел к Розье. Тот все еще пытался зажимать порезанное горло руками. Все-таки маги гораздо более живучи, чем магглы. Я покачал головой. Если Розье сейчас правильно себя поведет, то возможно он даже не умрет, возможно даже его подлечат, прежде чем отправить в Азкабан.
Но Розье, видимо, не захотел в тюрьму, потому что собрав остатки своих сил, он швырнул какое-то невербальное заклятье прямо в лицо Грюму. Тот вскрикнул и закрыл лицо руками, из-под его пальцев потекла кровь, прямо на пол. А руки Розье тем временем разжались и он замер. Я не стал ждать развязки сего действия и аппарировал домой. Риттершверт так и остался у меня в руках. А на следующее утро я прочитал в Пророке о героическом рейде авроров, во время которого Аластор Грюм рискуя жизнью, сумел уничтожить опаснейшего Пожирателя Смерти — Ивэна Розье.
Сегодня меня вызвал Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, да именно так, не крестный Альбус, а директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Получав официальное приглашение, на официальном бланке с гербовой печатью на свитке, который притащил Фоукс. Письмо было не привязано к лапе, а находилось у него в клюве. Выплюнув свернутый пергамент мне прямо в лицо, феникс с громким хлопком исчез. Я немного охренел, настолько, что решил явиться на встречу. И даже не опоздал.
Альбус прямо с порога, не сказав мне даже "здрасти", заявил:
— Помнишь, ты однажды обещал мне, что выполнишь все что угодно?
Я нахмурился, не самое лучшее начало разговора.
— У меня сейчас две вакантные должности. Точнее три. Декан Слизерина — Гораций Слагхорн, ты его должен помнить, не справляясь с создавшейся ситуацией, просто свалил в неизвестном направлении, оставив весь факультет бедных детей одних. Я не могу следить за каждым ребенком постоянно. Война еще не закончена. Больничное крыло переполнено. Даже во время твоего ученичества три факультета всегда дружили против одного Слизерина. Из десяти детей, находящихся на больничной койке, девять — представители Слизерина. После падания Волдеморта, здесь началась травля. Причем страдают в большинстве учащиеся младших курсов. Старшекурсники даже не пытаются помочь малышам. Разлад идет в самом факультете. Я не знаю, что делать. Помоги мне, Северус.
— Каким образом?
— Стань деканом Слизерина и преподавателем одного из предметов на твой выбор: зелья или защита. Северус — это временно, не больше, чем на полгода. К началу нового учебного года я подберу подходящего человека. С Алексом я уже договорился. Ты все успеешь. Расписание будет составлено таким образом, что ты сможешь совмещать все свои дела. Старшие коллеги тебе будут во всем помогать.
Я несколько минут смотрел на него, затем просто бросил:
— Я не нянька, Альбус. Ищи другого декана.— и вышел из кабинета.
Я так и не понял, почему я не аппарировал сразу. Захотелось зачем-то пройтись до главных ворот.
Уже подходя к холлу с факультетскими часами, я услышал шум. Судя по звукам — это была драка. Я сорвался на бег. То что предстало перед моими глазами, назвать дракой было сложно. Скорее — это было избиение. Трое здоровенных лбов били ногами скорчившегося на полу парнишку лет двенадцати с зеленым слизеринским галстуком на шее. Видимо, про это мне говорил Альбус. Для меня в тот момент главным было не сорваться и не прибить этих отморозков. Мимо проходил какой-то студент из Когтеврана, он даже не посмотрел в ту сторону. Меня это добило окончательно. Подскочив к стоящему ближе ко мне парню, я схватил его за плечо и просто отшвырнул в сторону. Парень от неожиданности отлетел к стенке и приземлился под часами. В ту же сторону полетели остальные, включая проходившего мимо когтевранца. Как же живописно я их раскидал. Каждый находился под часами своего факультета. Подойдя к все еще лежащему парнишке, я быстро наложил диагностирующие чары. Вроде ничего смертельного. Я попытался его поднять, но парень, как-то сжавшись, поднял на меня испуганные заплаканные глаза и прошептал разбитыми губами: «Пожалуйста, не надо больше, пожалуйста». Тут моя крыша, сказав мне: «Бывай, вернусь не скоро», улетела, помахав мне на прощанье крыльями.
Я резко развернулся к приходившей в себя четверке, и встал напротив них, сложив на груди руки. Я начал говорить холодным, ничего не выражающим голосом.
— Итак господа. Кто-нибудь из вас может объяснить мне, что здесь только что произошло?
— Снейп? Да что ты здесь вообще делаешь? Что ты себе позволяешь?— вскинулся когтевранец. Как же его зовут? Не помню, но судя по всему он хорошо помнит меня.
— Профессор Снейп. Минус сто баллов с Когтеврана за хамство и неуважение по отношению к преподавателю. — Мы с парнем вместе, как-то инстинктивно, посмотрели на часы. Вначале казалось, что часы колеблются, но затем сапфиры дружно устремились вниз. Когтевранец, как же его зовут-то, округлившимися глазами смотрел, как стремительно уменьшается количество баллов с его факультета.
— П-профессор, простите, профессор. Я не знал, такого больше не повторится, — парень оправдывал звание когтевранца, он схватывал все буквально на лету.
— Возвращайтесь в гостиную своего факультета.
Когтевранец вскочил и бодро поспешил прочь. Я бросил ему вдогонку.
— И еще минус сто баллов за бездействие. — Парень с ужасом посмотрел на часы, с уменьшающимися баллами, и сжав кулаки побежал прочь.
Я, повернувшись, уставился на сжавшегося пуффендуйца.
— Теперь вы. Минус сто баллов с Пуффендуя. Мне нужно озвучивать — за что? — я был просто сама любезность.
— Нет, профессор. Этого больше не повторится. — Да что ж вы все такие покладистые? Мне же срочно нужно кого-то убить. Тут я заметил, что маленький слизеринец подошел поближе и смотрит на меня огромными сияющими глазами, буквально ловя каждый мой жест, каждое слово.
— Свободен. Надеюсь, в гостиной вашего факультета, вам будет о чем подумать,— пуффендуец резво ускакал, явно превышая по скорости всоего собрата из Когтеврана.
А сейчас у меня начнется вдумчивый интим с представителями факультета Годрика. Эти ребята никогда меня не разочаровывали. Один из них, вскочив, сразу же бросился в атаку.
— Только попробуй снять с нас баллы, грязный слизеринец.
Ага, начнем. Я с трудом удержал руки на месте, чтобы не потереть их.
— Минус сто баллов с Гриффиндора, каждому. Это чтобы вам не стало обидно, что я принизил результат ваших деяний, по сравнению с другими факультетами.
— Нюньчик, да у нас в гостиной до сих байки ходят, как тебя Мародеры унижали, — заорал взбешенный парень.
— Минус двадцать баллов с Гриффиндора.
— Да мы тебя в пыль сотрем.
— В вашей пылкой речи прозвучало слово «мы». Следовательно пятьдесят баллов с Гриффиндора, с каждого.
Второй гриффиндорец начал дергать за рукав своего разошедшегося друга, видимо пытаясь успокоить его. Но тот выдернув руку, заорал.
— Ты, сальноволосый ублюдок…
— К вашему большому разочарованию, мои родители на момент моего рождения были уже женаты. Так что минус сто баллов за клевету.
— Ты, ты, да я тебя…да, ты этот день навсегда запомнишь!
— Минус пятьдесят баллов за угрозу. — рубины дружно посыпались вниз. Я дождался когда движение камней прекратится. — Я передумал. — Пятьдесят только что отнятых рубинов устремились вверх. Дождавшись прекращения движения камней я произнес с усмешкой, — минус сто пятьдесят баллов с Гриффиндора, за несущественность угрозы. — Дождавшись, когда грохот падающих камней затих, я устремил взгляд на второго гриффиндорца, который в этот момент тщательно прикидывался невидимкой. — И минус один балл за то, что вовремя не остановили друга. — Последний рубин с каким-то оглушающим грохотом в наступившей тишине скатился вниз.
— Что касается вышеупомянутых вами господ Мародеров, то их шалости по отношению ко мне нередко заканчивались снятием всех баллов с их факультета. Ну примерно, как это произошло только что в вашем случае.
Внезапно я почувствовал, как кто-то подлетел ко мне со спины. Резкий разворот и моя палочка уткнулась в шею моему теперь уже директору.
— Альбус, сколько можно тебя предупреждать. Никогда не подходи ко мне со спины! — затем также резко развернувшись, я молниеносно спрятал палочку. — Я согласен, Альбус. С этого дня я декан факультета Слизерин и преподаватель, — вот тут я ненадолго заколебался, затем решительно закончил — зельеварения. У меня есть одно условие, ты ни при каких обстоятельствах не будешь мне мешать и вмешиваться в мою работу. Покажи мне мои апартаменты и убери уже этих с глаз моих.
Альбус посмотрел на часы, и не отрывая взгляда, произнес:
— Северус, ты о-хре-нел!
— Скажи спасибо, что они живы остались.
Альбус оторвал взгляд от часов:
— А ну, брысь отсюда, по гостиным.
А я уже и забыл про мелкого. Представляю, что сейчас начнется в гостиной Слизерина.
— Ах да, совсем забыл. Вы двое, поступаете в распоряжение мистера Филча, сроком на две недели. Альбус, Филч же еще здесь работает?
— Тупой вопрос. Иди уже, за тобой закреплены бывшие апартаменты Слагхорна.
Подходя к лестнице я обернулся и посмотрев на Альбуса тихо прошептал: «Ты сам этого хотел, крестный».
До своих комнат я пошел каким-то кружным путем. Ноги сами привели меня к туалету Плаксы Миртл. Подойдя к раковинам, я включил воду. Плеснул водой на лицо. Снял иллюзию. И ударил кулаком по зеркалу. В образовавшихся осколках отразились гротескно черты моего лица. Мерлин, что же мы натворили? Почему нам даже в голову не пришла мысль, что все наши действия могут отразиться на детях. Я клянусь, что сделаю все, чтобы вернуть этим детям чувство собственного достоинства. Они не будут прятаться по углам. Они не будут больше дрожать от страха при виде фигуры чуть выше их самих. Я сделаю все, чтобы в начавшейся Второй Войне, такого больше не повторилось. Дети не в ответе за своих родителей. Я сунул голову под кран, затем встряхнулся, откидывая с лица свои короткие волосы. Что касается трех других факультетов: не захотят уважать, я бросил невербальное репаро, зеркало быстро восстановилось, затем я провел рукой по лицу, возвращая на место иллюзию и посмотрел в уже целое стекло — заставлю бояться!»
Конец первой части.
* Михаил Горшенев. TODD."На краю". Помним. Любим. Скорбим.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:18 | Сообщение # 46 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Часть 2. Первые потрясения
Прошло десять лет. Гарри Поттер поступил в Хогвартс, где уже трудится наш герой — Северус Снейп.
Как события этих лет развивались с точки зрения профессора зельеварения? Почему Люциус Малфой ведет себя, как-то странно? Чем все это время занимался Рейнард Мальсибер? И, наконец, что произошло с Отделом Тайн?
Ответы на все эти вопросы содержатся в Дневнике, который сейчас судорожно пожирает глазами секретарь Визенгамота Персиваль Уизли.
Итак: зал суда следующий день.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:19 | Сообщение # 47 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Пролог
— Продолжается слушание по делу Северуса Тобиаса… Как его там дальше?.. — начал во второй день заседания секретарь Визенгамота Персиваль Уизли.
— Перси, не гони, читай уже давай! — прервал его Фред Уизли.
— Что я буду читать?! Сегодняшний выпуск «Ежедневного Пророка»?! У меня эту увесистую тетрадку вчера конфисковали. Буквально из рук выдрали!
— Плохо держался! Тебя всего лишь до двери доволокли, — ехидно произнес Драко.
— У кого-нибудь, случайно, нет с собой антипохмельного зелья? А то мистеру Поттеру слегка нехорошо, — деловито поинтересовалась Муфалда Хмелкирк.
— Где-то было, — Люциус Малфой начал быстро хлопать себя по карманам и наконец вытащил хрустальный флакон со спасительной жидкостью. — Его готовил сам профессор Снейп. Поттер, не побрезгуете?
Поттер протянул дрожащую руку к флакону и умудрился все выпить, не пролив ни капли.
— Кстати, мистер Малфой, не соблаговолите ли Вы сдать весь запас спиртного, которое Вы наверняка умудрились пронести в зал?
— Наглый поклеп.
— Люциус, отдай лучше сам, иначе тебя обыщут, — мило улыбнувшись, произнес Кингсли.
— Фу-фу-фу, Кингсли, ты ведешь себя как аврор! Вечно последнее отобрать хочешь.
— Это ты сейчас пошутил, да?
— Что, это было не смешно? — удивился Малфой.
— Ты мне зубы-то не заговаривай, — Кингсли постучал одним пальцем по столу перед собой. — Поставь всё сюда.
Малфой вздохнул и начал вытаскивать все свои пять бутылок огневиски на стол перед председателем. С каждой вытаскиваемой бутылкой глаза у Кингсли непроизвольно расширялись.
— Это все? — с сомнением произнес он.
— Да.
— Ты уверен?
— Обижаешь.
— Вытаскивай последнюю.
— Ты меня просто без ножа режешь, — Малфой начал вытаскивать очередную бутылку откуда-то из района голеней. — Вот ответь мне, почему во время бесконечных обысков в Мэноре авроры ни разу даже не заглянули в библиотеку? Зато винный погреб обыскивали до тех пор, пока там не осталось ни одной бутылки? И обыски-то сразу прекратились, когда последняя бутылка чудесным образом испарилась.
— Люциус, ты ещё пока не оправдан.
— Молчу, молчу.
— Может, мы уже начнем? — ласково спросила Эйлин. — Перси, детка, подойди сюда. Начнешь читать вот отсюда. Различные эксперименты Отдела Тайн, я думаю, озвучивать не нужно. Поэтому начнем с 1 сентября 1991 года. Гарри, ты помнишь, что это была за дата?
— Я приехал в Хогвартс.
— В точку. Итак начнем. Перси, читай.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:21 | Сообщение # 48 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 1. Распределение
«1 сентября 1991 года.
Это наконец-то свершилось. Гарри Поттер приехал в Хогвартс. Мальчишка как мальчишка. На своего отца-оленя похож. Судя по всему, маленький Малфой не смог сдружиться и, по-видимому, не сдружится с Гарри. Все испортила эта грязная тряпка, которая отправила Поттера в Гриффиндор. А ведь ей были даны четкие указания: отправить мальчика в Слизерин. Она, видите ли, прислушивается к мнению детей. К моему мнению она в очередной раз не прислушалась. И вот как теперь мне воспитывать нашего Избранного? Это задание с меня никто не снимал.
Как и во время всех остальных распределений, мы с Альбусом играли под столом в карты. Минерва постоянно косилась на нас и горестно вздыхала. В общем, ничего нового.
Мы с крестным прервались лишь однажды, чтобы получше рассмотреть Поттера.
Директор обратил мое внимание на то, что вид у мальчика несколько испуганный. Приглядевшись, я увидел, что коленки-то у него и правда дрожат. И мысли такие яркие и громкие, что мне даже читать его не нужно было. Он испуганно пытался представить, что может случится, если он не подойдет ни одному из факультетов. Я решил его немножко развлечь, показав ему самую заветную мою мечту, которая была у меня в его возрасте, но так и не воплотилась в жизнь, представив на своем месте Гарри. Вот он сидит на табурете с шляпой на голове, как проходит минута, другая, а потом десять и двадцать, и кажется, что уже прошла вечность, а Шляпа все молчит. Молчит до тех пор, пока профессор МакГонагалл не срывает её с головы Гарри и не сообщает ему, что, по всей видимости, произошла ошибка, и ему лучше сесть на обратный поезд до Лондона. От мечтаний меня отвлек тычок локтем в бок от Альбуса, который для этого даже перегнулся через сидящего между нами Квиррилла:
— Ты ему что-то показываешь?
— Эм, да.
— И что ты ему, изверг, показываешь? Мальчика сейчас удар хватит. Видишь, побледнел-то он как?
— Я показываю ему самую заветную мою мечту, как шляпа, не сумев определить мою принадлежность ни одному из факультетов, отправляет меня домой.
— Прекрати сейчас же!
— А что такого? — удивился я. — Мне, между прочим, этот момент в виде волшебного сна весь первый год обучения здесь снился.
И тут шляпа заорала гораздо громче, чем она это делала обычно: «Гриффиндор!» Я решил посмотреть на очередного неудачника и чуть не заматерился в голос. На стуле сидел Поттер.
— Альбус, придумывай новую систему распределения на будущий год.
— Почему?
— Потому, что шляпы у тебя, считай, уже нет. Кстати, ты проиграл, — заявил ему я, выкидывая под столом фулл-хаус.
— И что, я теперь эту шляпу съесть должен? — горестно спросил Альбус.
— Нет, с этой ветошью я потом сам разберусь. Думаю, она нам еще пригодится.
— И чего ты от меня хочешь? — напрягся крестный.
— Вместо приветственной речи толкнуть перед всем замком какую-нибудь хрень. Ну, например. Минерва, скажи первое пришедшее тебе на ум слово. — МакГонагалл, только что усевшаяся за стол, злобно сверкнула глазами.
— Олухи! Вы меня уже достали! Когда вы уже закончите свои дурацкие игры?!
— Олух! Запоминай Альбус. Хагрид? О чем ты сейчас думаешь?
— Пузырь? Чевой-то я сейчас сказал?
— Не важно, Хагрид. Альбус, ты запоминаешь? Филлиус? Твоя очередь.
— Остаток.
— А причем здесь остаток?
— Ну просто, это первое, что в голову пришло.
— Ага. Профессор Квиррелл?
— Ч-ч-что в-вы от меня х-х-хотите Север-р-ус? — он совершенно не понимал, что творится за столом.
— Скажите мне первое слово, которое вам в голову пришло, — ему еще несказанно повезло. Принятие в ряды преподавателей обычно проходило очень жестко. Просто в нем было что-то не так. И мы решили более внимательно к нему присмотреться. Кстати, о принятии в наши ряды. Может, мы и правда слишком жестко с ними поступаем и поэтому они не могут продержаться больше года. И проклятие Темного Лорда тут совершенно ни при чем?
— За-за-за-чем?
— Да какая вам разница. Все сейчас сами услышите. Вы слово-то озвучьте.
— Уловка!
— Какая прелесть! Альбус, ты запомнил? Твой выход.
И под горестный вздох Минервы директор поднялся со своего места. И что так горестно вздыхать? Не на расстрел же отправляем.
Альбус развел руки и вымученно улыбнулся.
— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде, чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!
— Браво! Можно на бис?
— Северус, тебе заняться больше нечем? Ешь лучше!
Начался пир. Я начал обводить взглядом новое поступление рабов на мои галеры. Это я, собственно, о том, что именно первогодки обычно заготавливают мне много всяких противных ингредиентов.
Постепенно мой взгляд приближался к гриффиндорскому столу. На какую-то секунду я сфокусировался на Поттере. Наши взгляды встретились.
Неожиданно он вскрикнул и схватился за голову в районе шрама. И на что же у нас отреагировал шрам? Отреагировать он мог только в одном случае: если поблизости находится осколок души, до этого заключенный в палочку Темного Лорда. Так, посмотрим: "Оstentant nexu". Тонкая красная нить, видимая только мне, соединила мальчика и тюрбан Квиррелла.
— Профессор, позвольте с вами поменяться местами. Мне нужно кое-что сообщить Директору, — он так забавно дернулся, а ведь совсем недавно не выражал никаких эмоций, когда мы играли с крестным в карты через него, используя в качестве игрального стола его колени.
— Альбус, у меня для тебя сюрприз, — загадочно начал я шептать ему на ухо, — ты опять проиграл.
— Вы опять что-то замышляете? — нервно произнесла МакГонагалл, глядя на нас в упор.
— Минерва, я просто напомнил Директору, что необходимо сразу после пира провести беседу с мистером Малфоем. Во избежание каких-либо эксцессов.
— Хорошо. Я попрошу Кровавого Барона провести его в учительскую.
Я снова зашептал Альбусу:
— Так вот, ты проиграл.
— О чем это ты?
— Ты ставил на то, что Том появится не раньше, чем в октябре. А он уже в замке и сидит рядом со мной.
— Ты с ума сошел? Я не Том.
— Рядом со мной сидишь не только ты.
— Этот, что ли? — Альбус некультурно ткнул пальцем в Квиррелла. — Ты уверен? — в голос произнес он.
— Абсолютно, — продолжал шептать я, — этот вонючий тюрбан не просто так на голову надет.
— Бедненький, здорово же его тогда приложило, — продолжал в голос вещать Альбус.
— Да тише ты, нас же могут услышать, — воскликнул я.
— Эт-то в-в-вы о к-к-ком? — с любопытством посмотрел на нас Квиррелл.
Мы с крестным синхронно оглянулись и произнесли:
— О Хагриде.
— А ч-чт-то с-с н-ним п-п-произош-шло?
— Да ничего особенного, Пушок лапой ударил.
— А к-к-кто такой П-п-п-пушок? — вскинул брови наш новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Неужели наконец сбылась давняя мечта Лорда о преподавательской деятельности?
— Наш школьный цербер, — пожав плечами, проговорил Альбус.
— В-в-вы ч-ч-то ц-ц-цербера в-в ш-ш-шк-колу п-п-притащили? — я и не думал, что глаза могут быть такого размера.
— А что такого? — в голос спросили мы и, отвернувшись от Квиррелла, продолжили шепотом прерванную беседу.
— В Хогвартсе много детей, а Том будет беспрепятственно бродить по школе, — задумчиво прошептал Альбус.
— Мы их чем-нибудь займем, не переживай. Пора уже заканчивать этот пир. Давай отправляй их уже по гостиным, а то нам еще с Драко нужно что-нибудь придумать. И, Альбус, в конце своей речи не забудь упомянуть о том, что категорически запрещается ходить в гости к Пушку. Последняя фраза она обычно запоминается лучше остальных.
Дамблдор поднялся и в зале наступила долгожданная мною тишина.
— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует колдовать на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
После того как ученики, спевшие придуманный крестным гимн, разошлись по своим гостиным, мы направились всем преподавательским составом в учительскую, где нам предстоял нелегкий разговор с мистером Малфоем.
Вбежавший в учительскую Драко вопросительно посмотрел на Минерву, потом на меня и удивленным голосом прощебетал:
— Тиканя, крестный, зачем вы меня позвали?
— Именно поэтому мы тебя и позвали, — ласково начала МакГонагалл.
До сих пор никто не имеет ни малейшего понятия, откуда в лексиконе четырехлетнего малыша появилось это странное слово Тиканя. Я подозреваю, что от «тети кошки».
Вот так и живет уже семь лет наша большая дружная семья: малыш Драко, Тиканя, Хагид, Дамби, Хук, Филля, Мона, крестный (похоже, все уже давно забыли, что я не крестный Драко) и Поппи.
Собственно, Поппи как-то плавно из лексикона Драко перешло в наш и теперь по-другому её никто не зовет.
А все это произошло потому, что эти обнаглевшие Малфои первыми забыли о том, что я не являюсь крестным Драко.
Сперва мне его оставляли на день, затем на недели. Когда ребенку исполнилось четыре года, мы неожиданно обнаружили, что он поселился у меня в апартаментах в Хогвартсе. Почти все студенты считали, что это мой ребенок. У меня не может быть белобрысого пацана! Собственно, он проводил в Хогвартсе шесть месяцев из двенадцати, постоянно кочуя вместе со мной в Отдел Тайн, домой, во Францию. Правда, когда мы впервые приехали к Филиппу в гости, они с Эваном сначала шарахались от него, а потом ничего — привыкли. А так как я не мог все время находится рядом с ним, очень уж у меня плотное расписание дел на день, все вышеперечисленные члены нашей большой сумасшедшей семьи сдавались этому мелкому чудовищу в аренду поочередно.
На остальные шесть месяцев о нем вспоминали его родители.
Теперь перед нами стояла очень сложная задача: как за короткий промежуток времени приучить его обращаться к нам на вы, не забывая добавлять профессор.
— Мистер Малфой, теперь вы являетесь студентом нашей школы. И вы должны по возможности забыть про то, что вообще с нами знакомы, и называть уважительно, прибавляя наше звание профессоров.
— Тикань, ты перегрелась? — недоверчиво произнес Драко.
— Профессор МакГонагалл.
— Дамби, она что несет?
— Директор Дамблдор, мой мальчик, — вежливо поправил его Альбус.
— Крестный?
— Драко, сколько тебе можно повторять, я не являюсь твоим крестным. И так меня называть не нужно. С сегодняшнего дня я являюсь твоим деканом и твоим профессором зельеварения. И называть меня нужно исключительно профессор Снейп.
— Я не понял, вас всех Империусом накрыло? — со слезами в голосе пробормотал ребенок.
— Откуда ты знаешь про Империус? — разъяренно спросила Минерва.
— Папа показал, — Драко, сам того не зная, сдал Люциуса с потрохами.
— У меня с твоим папой будет отдельный разговор, — этот придурок получит от меня по-первое число. Это додуматься нужно, перед маленьким ребенком такими заклятиями швыряться. — Но давай вернемся к нашим проблемам.
И мы продолжили этот театр абсурда.
В общем, в пятнадцать минут мы не уложились. Как и в час. Собственно, как и в два. Через два с половиной часа долгих уговоров, угроз, слез и истерик, мы наконец вспомнили, что он Слизеринец. А что больше всего уважают Слизеринцы? Естественно, заключать четко продуманные, взаимовыгодные сделки. Мы сошлись на обобщенном «профессор» с его стороны исключительно для всех преподавателей, без уточнения имен и с нашей: еженедельное поступление в его гостиную новой банки с лимонными дольками (он действительно ел эту гадость, единственный из всех, кого я знал, за исключением Альбуса); индивидуальные ежедневные занятия трансфигурацией с МакГонаглл (потому что ему приспичило в одиннадцать лет стать анимагом); с Флитвика он получил воскресные занятия дуэлингом; со Спраут этот меленький шантажист взял обещание (четко продуманное и магически заверенное) о поставке ингредиентов для его домашней лаборатории. Список, который он шустро нацарапал на первом попавшемся ему в руки пергаменте, включал не менее ста наименований. Пергамент, который схватил Драко, был моим учебным планом на ближайшее полугодие для младших курсов, который долго и кропотливо составляла за меня МакГонагалл. Кому-то сегодня опять придется много писать.
Я же показал себя истинным Слизеринцем. Потому что с меня он не стряс ничего, кроме разрешения гулять после отбоя с этой его ужасной собакой.
Клык — это отдельная история. Когда Люциус подарил маленького щеночка пятилетнему ребенку, никто не знал, что эта слюнявая гадость вырастет до таких размеров. Клык полностью переместился из моих апартаментов, где он перегрыз все, что только можно и все, что нельзя тоже перегрыз, в хижину Хагрида после инцидента с миссис Норрис. Погоняв её по всей школе, видимо, желая подружиться, эта псина загнала ее на шпиль Астрономической Башни, с которой снимать кошку пришлось мне. Ночью. Чтобы никто из школьников не видел, что я умею летать. Это не прибавило моей любви ни к этой кошке, ни к этой собаке. Придя к консенсусу, я взял Драко за руку и повел в гостиную нашего факультета, где меня уже наверняка все заждались…»
— Как, этот Клык — собака Малфоя? — недоуменно произнес Рон.
— Уизли, я тебе мало скажу — это не просто моя собака, это мой фамильяр. И сейчас, когда я фактически закончил школу и мой дом очистился от всякого отребья, он живет в моем поместье, — резко произнес Драко. — А тебя, Уизли, за то, что ты Клыка чуть акромантулам не скормил, я сам кому-нибудь скормлю.
— Откуда ты узнал про Арагога?
— Про Арагога, учитывая, что писал про него крестный, знают теперь все. А у меня, в отличии от некоторых, фамильяр — животное, а не анимаг. И с ним можно устанавливать ментальную связь. Вам что тогда Хагрид сказал: «заботиться и кормить собаку», а вы что сделали? Сразу взяли и потащили ее в логово к акромантулам.
— То, что сделала Амбридж с Клыком, не сравнится с этой прогулкой! — попытался вступиться за Рона Гарри.
— То, что она ничего не помнит, это не значит, что она не ответила за свои поступки. Вовремя и качественно наложенный Обливиэйт — решение многих проблем.
— Мистер Малфой, когда это вы накладывали Обливиэйт на Долорес Амбридж?
— Почему вы решили, что это я? Я не настолько силен в ментальной магии. Отец с Амбридж возился, а крестный комнату восстанавливал.
— Что Паркинсон делал в Хогвартсе? — недоуменно спросил Кингсли.
— Причем здесь Паркинсон? Я о крестном говорю.
— А что, вопрос о том, что Люциус Малфой делал в школе никому в голову не пришел? — завопил впервые подавший голос Невилл Лонгботтом.
— А что мистер Малфой делал в Хогвартсе?
— Перси, я не понял, а что ты молчишь?
"— Ну здравствуйте, мои дорогие и кем-то любимые дети. Вижу, что вы очень сильно скучали по своему любимому декану, — начал я с порога гостиной свою приветственную речь перед всеми собравшимися ребятами моего факультета. Судя по их лицам, они надеялись, что я сегодня не приду. В идеале меня уволит Директор, ну или что-нибудь сожрет по дороги сюда, на крайний случай.
Час уже был поздний, и посему малыши очень сильно устали. Они потирали кулачками глаза, силясь не заснуть на месте, и совершенно не понимали, что здесь происходит.
— По традиции, как вы прекрасно помните и знаете, у нас проводится ежегодный конкурс: «Как я опозорился этим летом», в котором принимают участие все студенты моего факультета, начиная со второго курса. Условия остаются прежними: победитель моего самого любимого конкурса освобождается на неделю от хозяйственных работ. И помните, что я всегда знаю: правду вы пишите или нет. — Я подошел к столу. — Справа вы кладете свитки с вашими эссе по зельеварению, слева — мои любимые сочинения, а посередине вы ставите колбы с образцами ваших зелий. Если вы перепутаете лево и право, то не переживайте: они редко отличаются друг от друга.
Я подождал, пока все сдадут свои летние труды, и пришел в оцепенение, когда Драко самым последним подошел к столу, положив на него свитки и поставив какие-то склянки. Взмахнув рукой, отправил все находившиеся на столе вещи в свой кабинет.
Кстати о Драко. Я повернулся к старостам и начал воспитательную беседу:
— Позвольте поинтересоваться, почему не все первокурсники распределены по своим спальням?
— Но, профессор Снейп, Малфоя не было в это время в гостиной, — произнесла Джемма Фарли.
— Мисс Фарли, а вот теперь позвольте задать вопрос непосредственно Вам: почему один из первокурсников дома Слизерина после пира не дошел до гостиной, а Вы даже не предприняли попытку найти его самостоятельно или связаться со мной?
— Да что Малфою сделается? Он замок лучше нас знает! — воскликнул Флинт.
— Мистер Флинт, а вы что, с этого года являетесь старостой нашего факультета? — я невозмутимо посмотрел на Маркуса, приподняв бровь. Этот жест позаимствовал у матери, заметив однажды, как бледнеет и покрывается потом крестный, когда во время разговора с ним мать вскидывает бровь. И правда, дети просто замирали от ужаса, видя эту, на мой взгляд, совершенно безобидную картину.
— Нет.
— Тогда вы наверное забыли за лето, что когда я разговариваю с конкретным человеком, остальные должны молчать. Думаю, память вам освежит неделя работы на кухне с эльфами во время приготовления обеда, — Флинт обреченно кивнул.
— Что вы такое говорите? Мы не прислуга, чтобы заставлять нас работать! Тем более на кухне! Как вы вообще смеете?!
Честно, я охренел. Неужели их никто не предупредил о заведенных здесь порядках, которые просто необходимы, чтобы была абсолютная сплоченность Слизерина, чтобы дети абсолютно друг другу доверяли и друг друга поддерживали? Ничто так не объединяет детей, как ненависть. Пусть даже это будет ненависть к одному-единственному человеку. Некоторые уже многое поняли, другим это еще предстоит. Но дух коллективизма останется с ними до конца жизни. Могу с твердой уверенностью сказать, что в начавшейся Второй войне больше половины моих змеек, абсолютно точно, не станут Пожирателями, а две трети из оставшейся половины если и примут метку, то не по собственной инициативе. А остальные. Идейных много, даже, к сожалению, и среди детей.
Я резко обернулся, мантия взлетела, не успевая за моим телом.
Я посмотрел на подавшего голос. Старшекурсники и Драко инстинктивно вжали головы в плечи.
— Мисс Фарли, — я обратился к старосте своего факультета, не отводя взгляда с только что проштрафившегося Тео Нотта, — я считаю, что лето пагубно отразилось на умственных способностях всего моего факультета. Я могу поинтересоваться: чем вы тут занимались, пока я был на совещании у Директора?
— Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, профессор.
— Тогда я знаю как восстановить вашу память о том, что вы являетесь старостой факультета Слизерин и вашей первоначальной задачей является доведение до первокурсников основных правил, принятых на Нашем факультете. Надеюсь, вы с радостью составите компанию мистеру Флинту на кухне, чтобы он не заскучал ненароком. И, да, захватите с собой первокурсников, чтобы познакомились с эльфами, с обстановкой и помещением, в котором им придется проводить большую часть своего времени. А теперь все по спальням и спать.
Выходя из гостиной, бросил взгляд на Малфоя, вид у него был слегка обескураженный, ведь до него, наверное, только что дошло, что он тоже относится к первокурсникам. Ничего, ему это не повредит. Бедный мальчик, ему наверняка будет сложнее, чем всем остальным. Уже когда я закрывал дверь до меня донесся шепот Фарли:
— …и не дай Мерлин вам опоздать на вечернее построение, которое начинается за 15 минут до отбоя…»
— Я не понял — это что сейчас было? — как-то неуверенно проговорил Перси.
— Перси, ты сейчас читаешь, или это был вопрос конкретно от тебя? — уточнил Кингсли.
— Вопрос.
— Видишь ли, Перси, — растягивая слова, начала говорить Панси Паркинсон, — это было вполне хорошее и благодушное настроение. Профессор даже голос тогда ни разу не повысил.
— Так он никогда не повышал на учеников голос, профессор Снейп на нас не орал же? — еще менее уверенно проговорил Перси.
— Ну, на вас он, может, и не орал, а вот орать на факультет Слизерина в полном составе было его самым любимым занятием.
— А что за колбы вы выставили на стол? — с любопытством произнесла Гермиона.
— Летнее домашнее задание. Три зелья для больничного крыла в литровом объеме для каждого. Какое именно зелье мы будем варить, профессора Снейпа никогда особо не волновало, я имею ввиду, легкое оно будет или сложное. Все определялось путем жребия. Они вообще могли быть все одинаковыми, и тогда вероятность написания победного сочинения сводилась к нулю. Поэтому неудачники наказывались вдвойне. Жизнь, она вообще, несправедливая штука, Грейнджер, — начал объяснять Драко.
— Но ведь зелья для больничного крыла варил сам профессор Снейп?
— Откуда ты это взяла? Когда бы он их варил? Ты думаешь, у него в сутках 48 часов и при этом он не спит? Ты вообще знаешь, сколько стоит маленький флакон простейшего зелья, приготовленного Мастером его уровня? Кстати, Грейнджер, можешь гордится, ты выжрала несколько тысяч галлеонов за время твоей учебы.
— В смысле?
— Понимаете, мисс Грейнджер, до вашего шестого курса профессор Снейп готовил зелья собственноручно всего пять раз. Из них три он готовил специально для Вас, один раз для Рональда Уизли на его пятом курсе, и один раз для мистера Поттера в конце его первого курса, — с улыбкой начала говорить мадам Помфри. — Одно зелье он готовил, когда вы учились на пятом курсе, а два других, когда вы учились на втором. Правда одно он готовил для нескольких детей, одного привидения и одной кошки, а другое… Специально для Вас. Это было самое сложное для него зелье. Не в плане приготовления, а в плане настроя на непосредственный процесс. Он даже хотел оставить все как есть, потому что не мог сосредоточиться для проведения вашей полной диагностики. Северус четыре раза возвращался в мой кабинет с интервалом в пару минут, чтобы пятнадцать минут искренне смеяться. Перед тем, как он входил в палату, каждый раз натягивал на себя всем привычную презрительную непроницаемую маску, приговаривая: «Главное, не заржать в лицо» и возвращался через минуту. Напомню, мисс Грейнджер, это было тогда, когда вы выпили не совсем правильное зелье. Хотя нет, само зелье было правильное, и даже профессор Снейп присвоил вам двадцать факультетских очков, правда он тут же снял девятнадцать за, как он выразился, тупость, переоценку своих возможностей и неспособность довести дело до логического конца.
— Зачем вы все это говорите здесь? — сквозь слезы прошептала Гермиона.
— Видишь ли, девочка, я всегда хорошо относилась к профессору Снейпу, даже тогда, когда все его считали предателем. Меня всегда глубоко задевало, что несмотря на то, что Северус для вас делал, выискивал для вас время, которого у него никогда не было, разрабатывал специально для вас новые лекарства, спасал вас, в конце концов, вы ни разу даже не поблагодарили его.
— В каком смысле не поблагодарили?
— Есть такое слово, мисс Грейнджер, «спасибо». Перси, читай дальше, наверно, там будут все ответы на твои вопросы.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:25 | Сообщение # 49 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 2. Страх профессора зельеварения
«6 сентября 1991 года.
— Гарри Поттер. Наша новая знаменитость, — начал я свою приветственную речь для первогодок сдвоенных зелий Гриффиндора и Слизерина.
Почему именно Поттер? Да потому что Поттер — это была самая известная для меня в этом классе фамилия, что, как говорится, «на слуху». Собственно, из года в год все начиналось абсолютно одинаково. Я выбирал в классе самую известную для меня личность и создавал для себя любимого козла отпущения, коим он оставался до самого своего выпуска. Потому что всегда такие «козлы» почему-то сдавали СОВ по зельям на «Превосходно».
Приветственная речь тоже никогда не менялась. Драко с самого начала начал шевелить губами, проговаривая ее за мной.
Я поверхностно прочитал детей, чтобы оценить уровень подготовки класса. Меня снова удивил Поттер. Не знаю, как по остальным предметам, но тут была абсолютная стерильность.
Я удивился, потому что дети, выросшие в семье магглов, обычно приходят в мой класс даже более подготовленные, чем дети из семей волшебников. И это можно понять, ведь все, что происходит в школе, для них в новинку. Целый новый мир, в котором они просто не могут позволить себе опозориться. Гермиона Грейнджер вообще какой-то феномен — за 15 минут уже почти весь справочник про себя пересказала. Дин Томас тоже лихорадочно пытается хоть что-нибудь вспомнить. А я ведь не задал им еще ни одного вопроса. А тут… Засасывающая в себя пустота.
— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… - И тут я решил немного разнообразить свою речь, а то восторженно цитирующий меня Малфой уже начал порядком меня раздражать. - Могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как закупорить смерть, — Драко выглядел настолько обиженным и растерянным, что я решил его пожалеть и закончить как обычно, — но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада баранов, которое обычно приходит на мои уроки. Поттер! Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?
— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.
Зато Гермиона Грейнджер явно знала ответ. Меня больше всего раздражало, что наш Избранный даже не попытался вспомнить хоть что-то.
— Так, так… Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. — Меня все больше и больше начинала выводить из себя эта девчонка Грейнджер. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Помимо приветственной речи еще и вопросы из года в год задавались одни и те же.
— Я не знаю, сэр, — признался он.
И кто бы сомневался. Я упорно делал вид, что не замечаю Грейнджер, которая зачем-то уже встала. Как же она меня бесит! Нужно держать себя в руках. Это ведь дети. Они созданы для того, чтобы издеваться над взрослыми. Мне кажется, что я все-таки не сдержался и что-то отразилось на моем лице.
— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?! — только не смотреть в сторону Грейнджер. - Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?
— Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить ее?
Я остолбенело вытаращился на Поттера, пытаясь держать себя в руках.
Обычно мне отвечают хотя бы на один вопрос. Это относится только к факультету Гриффиндор. Все остальные же факультеты отвечают на все заданные вопросы, вероятно, консультируясь перед занятием у старшекурсников. Тут же, за всю неделю не спросить о манере преподавания всех профессоров. Гриффиндор, конечно, никогда меня не разочаровывал, но это уже перебор.
— Сядьте! — брошенная фраза относилась к Грейнджер, признаться, я все-таки не сдержался и несколько повысил голос. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал! — я настолько разозлился, что упустил свой коронный спич в отношении безоара, потому что на протяжении девяти лет мне всегда отвечали именно на этот вопрос и именно такими же словами, что я только что произнес. Обычно я задавал встречный вопрос: «Вы лично будете доставать его из желудка козы или попросите кого-нибудь сделать это за вас?», на что бледные дети проговаривали, запинаясь, что сделают это сами. Я никогда не мог удержаться, чтобы не развить эту тему: «То есть, как я понимаю, вы собственноручно лишите жизни несчастное животное, вспорите ему брюхо, найдете желудок и извлечете безоаровый камень? Давайте пойдем дальше: вы сначала вырастите эту козу, а потом проделаете все вышеперечисленное мной». Обычно дети бледнели еще больше, зеленели и никаких проблем с дальнейшим обучением этого класса не возникало.
Единственный раз, когда мне ответили достойно, произошел несколько лет назад, когда в школу поступили близнецы Уизли. Тогда они, дополняя друг друга, задали мне встречный вопрос: «Профессор, а необходимо покупать именно козленка или нужно купить козу, чтобы она родила этого козленка?» Я на минуту потерял дар речи, потом, мысленно отсмеявшись, понял, что наконец-то нашел себе любимчиков. Тогда я им ответил: «В идеале, вы должны купить молодую козу и козла и подождать, когда у них родится козленок. Вырастить его, ну а дальше все вышеперечисленное». Я почему-то нисколько не сомневался, что они могут полностью последовать моим инструкциям, поэтому, впервые без дальнейшего развития этой темы, я выдал правильный ответ: «Ну это в идеале, а самым простым способом и наименее затратным будет просто купить камень в аптеке». Я впервые тогда увидел детей, которые смотрят на меня не с ужасом и страхом, а с уважением и каким-то непонятным восторгом.
Быстренько сняв балл с Поттера, написал задание на доске, мысленно привязывая Грейнджер к скамье.
На доске я писал обычно упрощенные и модифицированные мною рецепты, в учебниках таких не найти, и которые все всегда сразу же принимались записывать к себе на пергамент. Что с этим курсом не так? Или на них так Поттер действует? Слизерин вон весь строчит. Хотя — это глупо сравнивать остальных со Слизерином, эти дети не понаслышке знают как опасно выводить меня из себя. Они уже неделю картошку для всей школы чистят и на кухне пашут. Максимум, что мои змейки могут себе позволить на моих уроках, это немного похихихать. И я им в этом потворствую, ведь у детишек там мало радости в остальное время. Не повезло им с распределением, бывает. За неудачи тоже следует отвечать…»
— Поттер! Это ты у нас такой бедный и несчастный, это тебя с первого взгляда невзлюбили? — почему-то заорала покрасневшая Гермиона.
— А я всегда тебе говорил, что излишние знания до добра не доведут, — сказал Рон.
— Заткнись, Уизли! — продолжала кричать Гермиона. — Ханна, это правда, что Снейп не заморачивался на ежегодное создание своей приветственной речи и составление новых вопросов?
— Да, Гермиона. У нас то же самое было, правда мы не поленились поинтересоваться у старшекурсников, что ждать от преподавателей.
— И кого он выбрал из вашего класса? — с каким-то нездоровым интересом спросил Поттер.
— Меня, — мрачно ответила Ханна, — и я до конца жизни запомнила, собственно, как и все остальные студенты нашего класса, что редкие ингредиенты лучше всего покупать в аптеке, а сложные зелья лучше доверить руке Мастера.
— Почему? — недоумевал Поттер.
— Да потому что, Поттер, и про безоар там было, и про козу там было. Правда профессор забыл упомянуть в своих записях, что помимо объяснения этой жуткой картины словами он объяснял это ментально, показывая в наших маленьких детских мозгах, как именно я расчленяют эту бедную козу вот такенным ножом, — и она развела руки на приличное расстояние. — Мы потом неделю спать не могли!
— Он во всех подробностях это все вам показал? — возмутился кто-то из заднего ряда.
— Да что вы его совсем за зверя-то держите. Нет, конечно. Он показал только то, как я подхожу вот с этим ножом к привязанной и отчаянно блеющей козе, которая в панике пытается от меня убежать, но это получается у нее только на длину веревки. Собственно, этого нам и хватило, а остальное дорисовало наше воображение.
— Это же не педагогично! Я как член совета попечителей, требую запретить допуск Северуса Тобиаса Снейпа в Хогвартс и запретить ему в дальнейшем заниматься преподавательской деятельностью, — произнесла невысокая женщина в синей мантии.
— Да заткнись ты, Хелена, — презрительно бросил ей Малфой, — ты только представь, какая это будет для него радость! Он тебя на глазах этой мегеры, своей жены, расцелует. Такого его счастья я не переживу.
— Но…
— Что, но? Он полтора десятка лет преподавал. Хоть кто-то из детей пожаловался не на несправедливость в оценивании и бесконечные отработки, а на саму манеру преподавания? — Малфой задумался на некоторое время. — Ведь из его укороченной версии этого урока даже Поттер запомнил, что безоар является универсальным противоядием! А если бы Северус тогда про козу не забыл рассказать? Так что не порите уже чушь, а просто читайте дальше.
«Я разбил учеников на пары, и они начали варить свое первое в жизни зелье.
Первое для всех, кроме Драко. Он бессчетное количество раз сидел на моих уроках для первого курса, а когда ему было лет девять, я мог без опаски дать ему задание сварить что-нибудь простенькое. Как обычно, скользил между партами и критиковал всех подряд, а так как я уже порядком разозлился, то под раздачу попали даже мои змейки. И если они молчали, украдкой переводя дух, когда я отходил от их парт, то гриффиндорцы возмущались сквозь зубы, что не улучшало моего настроения. Драко был на высоте, я даже предложил всем остальным полюбоваться на его практически идеально готовящееся зелье. Вроде все шло без особых эксцессов, как вдруг…
На ежедневной планерке, которую я посещал не реже одного раза в неделю, звездой Хогвартса среди первокурсников стал Симус Финниган. Это ходячее недоразумение умудрялось взрывать все, к чему прикасалось. Например, он чуть не взорвал класс чар обычной Вингардиум Левиоса. Или на перемене, кажется, пытаясь одну жидкость трансфигурировать в другую, умудрился взорвать бокал, хорошо хоть не стол и прочее. Тогда было принято решение понаблюдать за мальчиком. Но я отвлекся на класс и упустил этот феномен из вида, а зря. Видимо, он не только самостоятельно все взрывал, но еще и умудрялся отрицательно воздействовать своим присутствием на окружающих. Так, например, работающий с ним в паре Невилл Лонгботтом, феерически расплавил котел, но это не главное. То, что у него в итоге получилось, мало походило на эффект, возникающий при добавлении игл дикобраза. Получившаяся гадость прожигала даже камень. Я растерялся, смахнув со стола эту новинку зельеварения, пообещав про себя, что оторву голову лаборантам Отдела Тайн, если они мне не распишут по секундам, что могло дать такой эффект. Мальчик был ранен. Я должен был оказать ему помощь и отправить его в больничное крыло сам, но не смог. Максимум, на что меня тогда хватило — это невербально прервать воздействие зелья на самого Невила. Потому что впервые за эту неделю я смотрел на него с близкого расстояния. С заплаканного личика, так похожего на Алису, смотрели ее же глаза, только не пустые, как у матери, а наполненные болью и обидой. Живые глаза. Я тогда накричал на него и отправил в больничное крыло в сопровождении Симуса. Затем зачем-то повернулся к Поттеру, сидевшему с очередным Уизли.
— Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю еще одно штрафное очко на счет Гриффиндора.
Я смотрел на Поттера, но не видел его, как-то отстраненно отмечая про себя: а причем тут Поттер? Я ведь хотел на Грейнджер наорать.»
— А я-то тут причем?
— Мисс Грейнджер, но ведь кто-то же должен был быть у него виноват, а вы его очень уж нервировали в этот день своим поведением. Перси, продолжай.
«Кое-как закончив урок, я быстро прошел в свою комнату и сунул голову под кран с холодной водой. Впервые мне захотелось напиться. Но один я не могу. Единственным другом, с которым могу просто выпить, не выслушивая при этом нотаций, является Малфой, но с ним в последнее время твориться что-то странное. Я подозреваю, что это действие практически снятой мною сети Кронка. Так что Люциус отпадает. И вообще, у меня есть одно подозрение, которое необходимо срочно проверить.
Встряхнувшись и даже не удосужившись высушить волосы, отправился в кабинет Защиты от Темных Искусств.
— Профессор Квиррелл, мне нужен боггарт, у вас не найдется лишнего?
— За-за-зачем?
— А вы как думаете? Мы тут с Альбусом решили наших дам развлечь. Как вы считаете: боггарт в женском туалете для преподавателей — это их порадует? А то они какие-то грустные в последнее время.
— В-вы с-с-с ума с-с-сошли, С-с-северус?
— А что такого? Мы с Альбусом частенько так поступаем.
— А в-вы мне е-его в-в-вернете?
— А вы думаете наши дамы от него что-нибудь оставят?
— Н-н-но у м-м-меня же з-з-завтра у-урок.
— Ну придумайте что-нибудь. Оборотней поизучайте. А к следующему уроку поймаете нового. Или вы хотите отказать профессору Дамблдору в его невинной просьбе?
— Д-д..н-нет. К-к-конечно н-нет. В-в-возьмите с-с-сундук в с-с-соседнем к-к-кабинете.
— Вы что думаете, я его понесу? Может, Директора позовем, пусть сам тащит?
— Я-я-я н-не п-пони…
— Так, мистер Уизли и мистер Уизли, — обратился я к входящим в класс ученикам, — в соседней комнате вы увидите сундук, возьмете его и перенесете в мой кабинет, рысью!
Парнишек как ветром сдуло.
— М-м-мальчиков н-н-назад н-на у-у-рок в-в-верните.
— Профессор Квиррелл, вы что, действительно думаете, что мы с Директором ваш сундук обратно сами потащим?
— О-оставьте его с-с-себе.
— На хрена он мне нужен? Верну вместе с Уизли к концу урока.
Я быстро вышел из кабинета Защиты. Как же он меня раздражает. И это Темный Лорд! Ворвавшись в свой кабинет, отправил близнецов прогуляться, сказав, что буду ждать их к концу урока.
Так, теперь нужно проверить мою догадку. Я открыл крышку сундука, из нее выплыло серое облачко, которое стало кружить вокруг меня, выискивая мой страх. Наконец, приняв решение, боггарт остановился напротив меня, начиная приобретать форму. Через минуту передо мной стоял Невилл Лонгботтом, окровавленный, с подергивающимися мышцами, как после множественного Круциатуса, и с пустыми, ничего не выражающими глазами. Мой страх, воплощенный в сына женщины, которую когда-то я не смог защитить».
— Минерва, дорогая, тебе тоже кажется, что когда Квиррелл встречался с Северусом — он начинал заикаться по-настоящему? — невозмутимо произнес Дамблдор.
— А тебе не кажется, что Том боялся Северуса больше, чем тебя?
— Конечно не кажется. Я знаю об этом, — с уверенностью заявил Альбус.
— И как часто вас Снейп с уроков снимал? — возмущенно и с какой-то обидой в голосе спросил Рон у своих братьев.
— Довольно часто, — улыбаясь, в голос ответили близнецы.
— Так значит он больше всего на свете боялся увидеть сына Алисы Лонгботтом замученного, окровавленного, сведенного пытками с ума? А то, что они с Малфоем со мной сделали — это вы считаете нормальным?! — вскочил со своего места Невилл.
— Лонгботтом, ты что говоришь? Я тебя вообще пальцем никогда не трогал, — возмутился Драко.
— А я, Хорек, не о тебе сейчас говорю!
— Мистер Малфой? — обратился к Люциусу Кингсли.
— Мы не сделали ничего такого, что могло пойти ему во вред, — произнес Люциус.
— Люциус, объясниться не хочешь?
— Зачем забегать вперед? Я думаю Северус..
— Гы-гы-гы…
— Перси, с тобой все хорошо?
— Здесь под подписью P.S:
«Буквально десять минут назад, когда я патрулировал коридоры, на меня набросился Квиррелл и, вцепившись мне в мантию, совершенно не заикаясь, заорал:
— Северус! Какого хрена! Какого хрена ты не сказал, что в сундуке остался боггарт?!
— Профессор Квиррелл, я вас не понимаю: то вы с пеной у рта доказываете мне, что боггарт у вас последний и совершенно не хотите с ним расставаться, то предъявляете мне претензии, что я его вам вернул! И, кстати, я не знал, что боггарт может вылечить человека от заикания, а не способствовать ему. Не хотите изучить этот феномен поподробнее и опубликовать его в виде статьи?
— С-с-северус! С-с ва-вами не-невозможно р-ра-разговаривать!
— Ну, как хотите. Ваше дело отказаться.
Квиррелл, гневно зыркнув на меня, умчался дальше патрулировать второй этаж. А я еще подумал: нервишки пошаливают у моего любимого Темного Лорда. Пожав плечами, я пошел дальше патрулировать коридор».
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:27 | Сообщение # 50 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 3. Педсовет
В рунете ходит очень много шуток про Гарри Поттера. Мимо одной из них мы просто не могли пройти мимо.
«1 ноября 1991 года.
Не знаю, что в моей душе сейчас преобладает: истерический смех или злость.
Все началось достаточно безобидно. В ночь перед Хэллоуином меня вызвал староста и сообщил, что Драко пытается выйти из гостиной в двенадцатом часу ночи. Я прикинул, что со своей слюнявой собакой он уже должен был нагуляться. Куда его понесло? Наскоро одевшись, я аппарировал в Хогвартс и ворвался в гостиную Слизерина, едва не выбив дверь. Малфой со слезами на глазах пытался вырваться из рук Фарли, которая тоже похоже не понимала, что происходит.
— Что здесь твориться? — ровным голосом произнес я.
— Пустите меня! — кричал Драко. — У меня дуэль!
— Стоп. Какая дуэль? С кем? — факультет Слизерина впервые видел своего декана удивившимся.
— С этим тупым очкастым уродом! Это он во всем виноват! И ты во всем виноват! Ты виноват в том, что меня старшекурсники ненавидят! И все преподаватели меня ненавидят! А больше всех меня ненавидит Хагрид! Он настраивает против меня мою собаку! И Клык меня теперь тоже ненавидит! Он встречает этих дебилов совсем как меня! Он хочет сделать мою собаку поттеровской!
— Но, Драко, твоя собака, на самом деле, всех так встречает. Просто она добродушная…
— Неправда! Она злая и охотничья собака! — я вовремя взял себя в руки, чтобы не рассмеяться. Как объяснить ребенку, что фамильяр отражает сущность хозяина. Непонятно, в кого пошел Драко, но настолько открытого ребенка я еще ни разу не встречал. Я растерялся. Не знал, что делать с ребенком, впавшем в полноценную истерику. Со взрослыми просто: несколько пощечин, холодный душ и стакан успокоительного. Мне на помощь пришла Фарли. Она села на колени, обняла всхлипывающего и вздрагивающего Драко и прижала к себе. Теперь, уткнувшись ей в плечо, он бубнил уже более спокойнее:
— Меня все ненавидят! Все хотят, чтобы я умер. Особенно Хагрид! Он знает, что я не выживу здесь без Клыка. А Хук тоже хочет, чтобы я умер! Она мечтала об этом с самого моего детства! Она сегодня заявила мне, что я неправильно все это время летал на метле! Она сама меня учила! Она специально учила меня неправильно! Она надеялась, что я упаду с высоты и умру! И старшекурсники тоже хотят, чтобы я умер! Они специально тебя позвали! Ведь все знают, что нельзя выходить после отбоя из гостиной! И это ты во всем виноват!
Со старшекурсниками действительно нехорошо вышло. Тогдашний второй и третий курсы так вывели меня из себя, что я впервые использовал Драко в воспитательном процессе. Я заранее подготовил Драко, выучив с ним несколько фраз и представив все это в виде игры. Тогда я ввалился в гостиную и построил второй и третий курсы в шеренгу:
— Ну что, кем-то, наверняка, все-таки любимые детишечки! Не ожидали увидеть дядю Северуса так рано сегодня?! А зря! Я бы на вашем месте ожидал встречи со своим любимым деканом каждую секунду, проведенную в запертой гостиной! Знаете, кто вы?! Драко.
— Стадо баранов! — звонко прокричал маленький Малфой.
— Вот! Даже шестилетний ребенок знает, кто вы есть на самом деле! Вы вообще знаете, что вы будете делать, расплачиваясь за свою безобразную выходку! Драко, озвучь.
— Девочки будут чистить совятню, а мальчики туалеты!
— Драко, ты кое-что забыл.
— А, мальчики будут чистить туалеты зубной щеткой!
— И как долго вы будете заниматься этой увлекательной работой? Драко.
— Неделю! — весело прокричал Драко. Ему, конечно, тогда было весело. Ему еще это все предстояло пережить, а пока он просто не понимал, почему стоящим перед ним детям было не весело.
— Слышали? Устами младенца глаголит истина! Марш выполнять указания шестилетнего ребенка! Драко?
— Всем разойтись!
— Молодец, пошли, оставим этих баранов пастись в одиночестве.
С тех пор маленький Драко любовью у факультета Слизерин не пользовался. Ну забыл я о том, что те, на кого я тогда орал, еще не выпустятся из школы, когда туда придет учиться Малфой. Я-то забыл, а они-то помнят.
Фарли начала нашептывать Драко:
— Драко, успокойся. Тебя все любят. Здесь тебя не ненавидят. Успокойся, все будет хорошо, — и она начала гладить его по белобрысой макушке. — А правильно летать тебя Маркус научит. Маркус же будет учить правильно летать Драко? — или мне послышалось, или в голосе Фарли прозвучала угроза?
— Конечно-конечно, не реви, пацан. Завтра же и начнем!
Малфой еще больше зарыдал и громче начал орать:
— И папа меня ненавидит! Он больше всех хочет, чтобы я умер! — Мерлин, что Люциус–то тебе сделал? Ты — смысл его жизни! Ты единственное живое существо, за которое этот павлин готов отдать все, включая собственную жизнь! — Я его позвал сюда, чтобы он забрал меня домой! А он выслушал, хмыкнул и ушел! Он меня ненавидит! Если вы хотите, чтобы я умер — я умру, но сначала убью этого очкастого дебила! И неважно, что вы все его тоже ненавидите и мечтаете, чтобы он умер! Это он во всем виноват! — я удивленно поднял бровь. Что-то я не заметил, чтобы хоть кто-то выражал ненависть к Поттеру. Вокруг него то и делали, что носились. — Тиканя больше всех хочет, чтобы он умер! И меня она ненавидит! Она не обращает на меня никакого внимания! Конечно, ведь у нее появился Поттер! И неважно, что она больше всех хочет, чтобы он умер! — я почувствовал, что у меня вторая бровь лезет вверх, причем самостоятельно. — Она ему подарила высокоскоростную метлу и заставила играть в квиддич ловцом! А он упадет с метлы и умрет, потому что он слепой! — Я не понял, он что, сейчас за Поттера переживает? — И вы согласны с Тиканей, чтобы он умер, вы ему зрение не восстанавливаете! Пустите, у меня дуэль! — после этих слов он обнял Фарли и разревелся. Она что-то ему нашептывала, гладила и укоризненно на меня смотрела. Не понял, это что я виноват, что Поттеру зрение не восстанавливают?
И вообще, если бы я ненавидел Поттера, я бы дал состояться этой дуэли.
Не знаю, на что рассчитывал Поттер, но в магическом плане, по сравнению с Драко, он из себя ничего не представляет. А если он рассчитывал перевести магическую дуэль в маггловскую драку… Ну, вероятно, нам нужно было бы срочно готовить на роль Избранного Невилла, потому что шансов у него здесь было даже меньше, чем в магической дуэли.
Помню, как я приехал во Францию забрать Драко, который гостил у Филиппа целое лето, потому что у всех были свои дела. Правда, Филиппа я не обнаружил, зато там присутствовал находившийся в отпуске Эван. Я тогда целый час не мог отойти от увиденного, как девятилетний Драко бежит пятикилометровый кросс по пересеченной местности в полной боевой выкладке и по его довольному лицу было видно, что это не впервые. Просто Эван в другие игры играть не умеет и на сегодняшний день я абсолютно не знаю степень подготовки Драко. Особенно после того, как этот маленький шантажист заявил, что он обо всем договорился и теперь «каждое лето будет проводить с этим прикольным чуваком». При этом его совершенно не смущало, что Эван — маггл. У меня есть подозрение, что Драко даже этого не понял.»
— Какая у тебя подготовка, Хорек? Ты никогда не защищался и вообще позволял себя мне бить! — ухмыльнулась Грейнджер.
— Вот смотрю я на тебя и соглашаюсь с крестным, с тем, что он всегда называл тебя дурой, — спокойно произнес Драко.
— Это почему? — Гермиона недоуменно нахмурилась.
— Да уже не почему, мисс Грейнджер, уже не почему, — Люциус на секунду оторвался от своих записей.
— Что ты имеешь в виду?
— Не ты, а вы, мисс Грейнджер.
— Но Невил…
— А вот Невилу многое позволено.
— Ну что, Минерва, довела ребенка до истерики? — с усмешкой произнес Альбус.
— Давай еще меня обвини во всем! Еще ты скажи, что я Поттера убить хотела! — разошлась МакГонаглл.
— Это не лишено логики. Первокурсникам не даром запрещено играть в квиддич. А ты настаивала, чтобы Поттер летал на сверхскоростной метле и стал ловцом. А если учитывать, что в замке поселился Волдеморт. А может ты ему помогала? Минерва, закатай рукав, я должен убедиться, что у тебя нет метки.
— Да пошел ты! Откуда бы я, по-твоему, знала о Риддле?! Вы хоть раз посветили меня в свои планы?
— Включи логику. Зачем, по-твоему, мы прятали камень в замке под такой сомнительной охраной?
— Чтобы спрятать его от Риддла? — с сомнением произнесла Минерва.
— Правильно! Чтобы он его нашел! — Хлопнул в ладоши Альбус.
— Так, погодите, Малфой, ты правда хотел придти на дуэль? — высокомерно спросил Поттер.
— Я, в отличие от некоторых, не на помойке рос. Если ты не забыл — я лорд. И если назначил кому-то дуэль или встречу, то остановить меня может только смерть… Ну, или крестный. Что иногда одно и тоже.
— Может мы уже продолжим? — первый раз подала голос Эйлин.
— Может мы это пропустим, — в голос завопили преподаватели Хогвартса.
— Нет уж, — с каким-то злорадством произнес Альбус, — Перси, мальчик мой, продолжай.
— Альбус, ты скотина, — успела вставить сидевшая где-то в стороне Трелони.
«— Трооолль в подземелье! Трооолль! Спешу вам сообщить, что наш директор — старый маразматик! — с этими словами я ворвался в учительскую, открыв перед собой дверь ногой.
— Северус, ты что орешь? — как на сумасшедшего посмотрел на меня Альбус.
— Представьте, что это разум Альбуса Дамблдора, — я нацепил какой-то носок на правую руку и сделал рукой собачку, — а вот это, — я проделал то же самое с другой рукой, — сам Альбус Дамблдор, только без разума, который он отторгнул уже очень давно, вероятно, за ненадобностью.
Разум:
— Тролль в подземелье! Тролль!
Альбус без разума:
— Старосты, отведите студентов вашего факультета в гостиные!
Разум:
— Но, Альбус, гостиная Слизерина находится в подземельях, в которых где-то ползает тролль. Не лучше бы оставить учеников в Большом зале, пока учителя будут разбираться с угрозой жизни детей?
Альбус без разума:
— Разум, меня это не волнует, я сказал по гостиным, значит по гостиным!
Разум:
— Детишки Слизерина могут пострадать!
Альбус без разума:
— Да что с ними сделается, с ними же дядя Северус.
Разум:
— Но дядя Северус может не успеть!
Альбус без разума:
— Разум, я уже сказал, что меня это не волнует. И вообще, исчезни.
Разум:
— Альбус, может мы с тобой воссоединимся и будем жить как в старые добрые времена вместе? А то сдаешь ты без меня, Альбус.
— Может хватит уже?! Я прекрасно понял причину твоих претензий, — раздраженно произнес Альбус. — Я не подумал об этом.
— Так может ты все-таки воссоединишься со мной? — я помахал перед его носом правой рукой в носке. — Я даже знаю того, кто тебе может в этом помочь. Говорят, он отличный менталист.
— Северус, может хватит? Тут, между прочим, педсовет идет. Спасибо, что почтил нас своим присутствием.
Я раздраженно сел на свое место рядом с Минервой, которая, закончив свою короткую речь, уткнулась в свои записи.
Ту пробежку по Хогвартсу я не забуду никогда. Меня даже Эван так не гонял. Бегом вниз в подземелья. Пробег до гостиной Слизерина. Убедиться, что дети все там и тролля поблизости нет. Потом прочесать все подземелья и убедиться, что в подземельях тролля вообще нет. Потом забег через весь Хогвартс попроведать Пушка, по дороге выглядывая тролля. Навернуться с какой-то лестницы, порвав штаны и расцарапав ногу, запутавшись в этой проклятой мантии (ненавижу мантии). Убедиться, что Пушка никто не беспокоил и посидеть возле него пару минут, переводя дыхания. Пушок мне даже рану зализал, чтобы она не кровоточила. Потом, неожиданно вспомнив, что тролль все-таки где-то в замке, броситься на его поиски и обнаружить его в женском туалете с палочкой в носу и, видимо, без сознания, рядом с ползающими Поттером и Уизли. Быстро найдя Минерву, пропустить ее вперед вместе с появившемся откуда-то Квирреллом. Обратив внимание, что Поттер разглядывает мою раненую ногу, еще больше ее открыть и выставить вперед: вдруг он не успел ее рассмотреть, затем картинно закрыть окровавленную ногу мантией. С ними, оказывается, еще была Грейнджер, которая несла какую-то чушь. Плюнуть на это трио вместе с их деканом, пойти в подземелье успокаивать детей.
— С-с-скажит-те мне, Ми-ми-нерва. Эт-то во-во-вообще н-нормально, ч-что С-с-северус т-так разговаривает с-с Ди-директором? — как-то отстранено спросил Квиррелл.
— Квиринус, вы за столько лет уже должны были привыкнуть, даже не смотря на то, что ваши посещения очень редко совпадают с посещениями нас профессором Снейпом.
— Минерва, я не ослышался? В каком смысле много лет? Он же всего здесь два месяца, — встрепенулся я.
— Это сейчас была шутка, да, Северус? Нам сейчас нужно было смеяться?
— Нет, — я недоуменно посмотрел на нее.
Вся злость куда-то моментально исчезла.
— Северус, профессор Квиррелл был принят на работу вместе с тобой в один год, правда он в качестве преподавателя, а ты в качестве студента первого курса. — Судя по виду, МакГонаглл тоже чего-то недопонимала.
— Минерва, ай-йа-яй, не обманывай меня, я его не помню, — возмутился я, — и что же он в таком случае вел?
— Северус, не пугай меня так! Ты здоров? — взволнованно произнесла Минерва и даже протянула руку, чтобы потрогать мой лоб, — профессор Квиррелл до нынешнего года преподавал маггловедение.
— Что он преподавал?
— Маггловедение.
— Альбус, у тебя еще и такая хрень есть? — я некультурно ткнул пальцем в Квиррелла. — Тебе что, одного прорицания мало? Я так понимаю, что ты все-таки упразднил этот предмет маг-гло-ве-де-ние, раз Квиринус теперь ведет у нас защиту?
— Северус, а ты ничего не замечаешь нового в учительской? — недоверчиво спросил Альбус.
Я обвел взглядом комнату.
— Альбус, ты повесил новые полки? — как-то неуверенно предположил я.
— Холодно, Северус, — все больше и больше округлял глаза Альбус.
— Точно, у тебя новый бубенчик в бороде! Я помню, у тебя такого не было! — еще более неуверенно предположил я.
— Чарити, милая, не переживай. Мы сами не знаем, когда Северус издевается, а когда нет, — сказала Минерва, обращаясь куда-то в угол. Я пригляделся к этому углу и наконец-то заметил, что там, забившись за стоящий рядом шкаф и стараясь спрятаться еще больше, сидела довольно миленькая блондинка и как-то испуганно смотрела на меня. Я что, такой страшный? Не может быть, я знаю, что я нравлюсь женщинам. Ах да, на мне же иллюзия. Хотя даже это не спасает меня от старшекурсниц. Я обратился к Альбусу:
— Это кто такая?
— Ну наконец-то заметил. Это наш новый преподаватель маггловедения, которая преподает у нас уже два месяца, Северус.
Я встал и с легкостью подхватив свой стул, направился в сторону этой девушки. Она почему-то сжалась еще больше. У меня появилось чувство, что она думает, что я ее этим стулом бить собираюсь. Похоже, переборщил с созданием образа «Ужаса Подземелий». Поставив рядом с ней стул, я протянул ей руку:
— Северус.
— Ча-чарити, профессор Снейп.
— Ну что вы Чарити, какой профессор Снейп. Северус, просто Северус.
Элегантным движением откинув эту гребаную мантию, я опустился на стул. Слегка приобняв за плечи замершую девушку, приблизил лицо к ее уху и практически замурлыкал:
— Чарити, а вам нравится преподавать маггловедение? Не сочтите за грубость, но как именно вы преподаете маггловедение? Наверное, вы на каждое занятие ловите нового маггла и детально его изучаете? Альбус, я против ведения этого предмета на младших курсах.
— Почему?
— Тебе не кажется, что несовершеннолетним не стоит присутствовать на секции?
— Северус, мы изучаем не магглов, а маггловскую культуру, их уклад жизни, научный прогресс.
— Чарити, а ответьте мне, пожалуйста, как специалист в маггловедении, а то я, к сожалению, не изучал в Хогвартсе маггловедение и даже понятия не имел, что в учебной программе Хогвартса есть такой предмет, как маггловедение, сколько новых альбомов за последние пять лет вышло у группы AC/DC? А то у меня из-за недостатка времени нет возможности проверить новинки музыкального рынка. Вы не знаете? Но тогда Nirvana? Metallica? Тоже нет? Вернемся в Англию: Пол МакКартни? Чарити, вы меня разочаровываете. Ну хорошо, расскажите мне тогда: чем отличается Рено от Харлей-Девидсон? Альбус, у тебя некомпетентные преподаватели маггловедения. Хочешь я тебе порекомендую идеального кандидата на эту должность?
— И кого же ты мне хочешь порекомендовать? — устало пробормотал Альбус.
— Отличнейшего специалиста маггловедения: Эвана Роше! — с улыбкой проговорил я.
— Только через мой труп!
— Ну нет, так нет. Мое дело предложить.
Я перенес свой стул в другой угол учительской, где только что заметил Трелони.
— Моя драгоценнейшая Сивилла, — начал я, беря ее руку и поднося к своим губам, галантно поцеловав, — у меня к тебе есть маленький вопросик. Вот скажи, когда ты делаешь предсказания: что в этот момент происходит? Наверно раскрывается твое внутреннее око, которое открывает сущность всего необъятного мироздания и позволяет тебе узреть скрытое бытие Вселенной? Или может твой незримый Дар открывает тебе путь за завесу тайн, скрытых временем?
— Северус, вы абсолютно правы, великий Дар, которым я обладаю…
— Вот. Ключевые слова здесь: Дар и обладаю. Скажи мне, Сивилла, каким образом тебе удается учить детей управлять Даром, которого у них нет? Научи меня, как можно научить некоторых детей пользоваться мозгом, если его нет? А то у меня какие-то проблемы с нынешним первым курсом.
— Северус, мы тебе не мешаем? Отстань уже от женщин! Без цветов ухаживать неприлично.
— Альбус, я тебя понял, но не обиделся. Так вот, Сивилла…
— Северус, пошел вон! — заорал Директор.
— Чарити, видите, как здесь относятся к преподавателям? Их здесь не любят, не ценят и не уважают. Бегите отсюда, Чарити.
Я поднялся и пошел к двери.
— Северус, у нас, между прочим, педсовет. Остаться не хочешь, хотя бы в качестве декана Слизерина?
— Минерва, меня только что выгнал Директор, поэтому я удаляюсь.
Подойдя к двери и уже взявшись за ручку, обернулся к Чарити:
— И, Чарити, не нужно изучать магглов. Поверьте мне, они мало чем отличаются от магов, по крайней мере, своим внутренним строением.
Прежде чем выйти, я заметил, с каким ужасом смотрит на меня Квиррелл. Так на меня не смотрели никогда даже мои первогодки. И уже выходя из кабинета я произнес:
— Маггловедение… И придумают же..»
— Альбус, я, конечно, всегда понимала, почему Северуса часто не бывало на наших педсоветах, но ответь мне: каким образом он иногда туда забредал? — сощурив глаза, посмотрела МакГонаглл на Альбуса.
— Понятия не имею, — почти искренне ответил Дамблдор, — наверно, это какая-то разработка Отдела Тайн.
— Ваши совещания всегда так весело проходили? — спросил Кингсли с любопытством.
— Иногда было веселее, — совершенно искренне ответил бывший Директор.
— Только почему-то всегда весело было исключительно вам двоим, — сквозь зубы процедила МакГонаглл. — Перси, читай уже.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:28 | Сообщение # 51 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 4. Квиддич
«4 ноября 1991 года.
Я скоро начну биться головой об стенку. Наш Избранный — это нечто!
Нам с Альбусом все никак не удается заставить его проявить интерес к комнате с сидящим в ней Пушком. Я просто уже не знаю, что делать.
Уже и Хагрид подсунул ему слегка измененную мною газету с заметкой о попытке ограбления. Кто бы знал, каких усилий мне стоило уговорить Грипкуфа пожертвовать мне колдографию с какой-то гоблинской вечеринки на «благое дело».
Если Гарри что и кольнуло при известии о том, что кто-то пытался бомбануть тот самый сейф, из которого Хагрид что-то забрал, то вида он не подал.
И в той истории с истерикой Драко был положительный момент: Поттер с Уизли пришли таки к месту предполагаемой дуэли и вместо Малфоя наткнулись на миссис Норрис. Эта облезлая кошка загнала их аккурат на третий этаж, и они познакомились с Пушком. И что? Да ничего!
Даже я второй раз себе ногу распахал секой, заметив, что Поттер топает к учительской, видимо, собираясь попросить вернуть ему злополучную «Историю квиддича». Мне пришлось выставить себя полным придурком при Филче, требуя с него обычный маггловский бинт, вместо того, чтобы залечить порез магией. Он долго стоял и не мог понять, что я от него хочу получить. Из его сбивчивого объяснения своего замешательства я понял, что он не знает, что такое бинт. А Поттер тем временем стоял уже под дверью и собирался войти. Быстро содрав с окна занавеску, я трансфигурировал ее в бинт и торжественно вручил остолбеневшему Филчу, прошипев сквозь зубы, чтобы он вот этим заматывал подставленную ему окровавленную ногу.
К тому же, я периодически забывал, какую ногу мне повредила эта проклятая псина, за головами которой я, ну совершенно, не мог уследить. И разрезал другую ногу, и хромал по перемене, на каждую. Никто даже этого не заметил!
Ну хоть мой концерт с хромотой непонятно на какую ногу возымел какой-то эффект. Правда, Хагриду опять пришлось подключиться и, как бы ненароком, сболтнуть этому трио о Фламеле.
Я, может быть, чего-то недопонимаю, и ладно Поттер с Грейнджер, они в маггловском мире росли и о Николасе ни сном ни духом, но Уизли?
Что же все-таки не так с этим курсом?
Может дойти до того, что Поттера придется тащить волоком, чтобы он оказался рядом с философским камнем одновременно с Томом.
Перед первым матчем по квиддичу я случайно увидел одиноко спешащую на поле мадам Хуч.
Давно хотел с ней поговорить, но она старательно избегала встречи со мной. В тот момент мне показалось, что это идеальное время для приватной беседы. Практически все ученики и учителя собрались на стадионе и нам никто не должен помешать.
— Роланда, дорогая, мы с тобой так давно не виделись. Парадокс, правда? Живем в одном замке и редко встречаемся.
Она остановилась и резко обернулась. Так получилось, что она стояла между мной и стеной. Подойдя ближе, я оперся о стену, расположив руки по обе стороны головы Хуч, окончательно, тем самым, лишая ее свободы передвижения. Это, наверно, странно выглядело со стороны. Она посмотрела на меня снизу вверх и прошептала:
— Тебе что от меня нужно, Северус? — как же мне она нравится. Она такая миниатюрная. Она ниже меня на целую голову.
— Если я скажу, что большой и светлой любви, ты оставишь дверь своей спальни сегодня открытой? — прошептал я ей на ухо. Она смотрела на меня удивленно, хлопая глазами и ничего не отвечая. — Дорогая, я не в твоем вкусе? Но ты, наверное, забыла, что я Мастер зелий? Всего один принесенный тобой волос, и я буду соответствовать любым твоим предпочтениям?
— Се-северус, с тобой все в порядке? — заскулила она.
— А что со мной не так? Со мной все в порядке, чего нельзя сказать о младшем Малфое. Например, он полностью уверен, что ты хочешь его убить и, причем, хочешь этого уже много лет, — продолжал шептать я ей на ухо, — ну ладно, маленький Драко… Возможно, тебе не нравится его отец и ты хочешь убить его из-за Люциуса. Но ответь мне, почему ты хочешь убить маленького Поттера? Роланда, я тебя не видел в Ближнем круге, признайся, где ты так хорошо пряталась? Возможно, ты не снимала маску?
— Северус, я не понимаю.
— Не понимаешь? Тогда ответь мне, почему ты не отговорила МакГонаглл от ее бредовой идеи сделать Поттера ловцом, подарив ему самую высокоскоростную метлу на сегодняшний день? Разве ты не знаешь, как опасно играть в квиддич в столь юном возрасте, да еще и с проблемой со зрением? Не знаешь? Ах, я еще забыл про Лонгботтома. Ты рассчитывала, что он разобьется насмерть? А он не оправдал твоих надежд и просто сломал себе руку? Роланда, скажи, ты правда ненавидишь маленьких детей? Или ты просто некомпетентный преподаватель? — я заметил, как в ее прекрасных желтых глазах начали появляться слезы. Ничего, в следующий раз будешь внимательнее. Взять того же Невилла: я бы уже поесть успел за то время, пока он летел вниз. А она даже не смягчила его падение. — Маленький Малфой кричал на всю гостиную, размазывая обо всех свои слезы, что ты его неправильно учила летать на метле. И теперь Маркус должен исправлять твои ошибки и учить его летать правильно. Ответь, Роланда! — я резко повысил голос. — Что значит летать неправильно? Ногами вверх? Или задницей вперед?
— Я просто хотела, чтобы он не зазнавался, — проблеяла Хуч.
— А по-другому этого сделать было нельзя? Нельзя было снять с него баллы, нельзя было его просто заткнуть, назначить отработку, в конце концов? Гораздо проще выставить его дебилом перед гриффиндорцами? Как его теперь учить летать «правильно», если, как сказал Флинт, для его возраста, телосложения и веса у него посадка на метле оптимальная? — и тут я заметил позади себя какое-то шевеление. Резко обернувшись, тем самым освободив Роланду, которая воспользовалась случаем и, поднырнув мне под руку, быстро сбежала, я увидел замершую за моей спиной всю сборную Слизерина по квиддичу. Посмотрев на них, обратился к Флинту:
— Маркус, как ваш настрой?
— Боевой, профессор.
— Ну вот и отлично. Ребята, не переживайте вы так, проиграть Поттеру — не позор. Именно так говорил наш капитан, когда просил отыграть один матч вместо получившего травму ловца.
— Но вы ведь выиграли тогда!
— Даа, что-то такое я припоминаю. Ребята, время. И, Флинт, удачи, — они гордо пошли на поле, а я побежал на трибуну «наслаждаться игрой».
— Минерва, с тебя сто галлеонов, — потирая руки, обратился Альбус к МакГонаглл.
— С чего это? — подняла она брови.
— А помнишь, как мы спорили: попадет ли хоть раз Роланда под раздачу или нет? Ты слишком долго выигрывала, — сощурившись, проговорил Дамблдор, — признайся, это ты внушила ей, что делать на педсоветах Хуч абсолютно нечего?
— Ничего подобного, просто у нее инстинкт самосохранения развит сильнее, чем у нас, — невозмутимо ответила Минерва. — Перси, читай дальше.
«Я сидел на трибуне и высчитывал, сколько осталось времени для прохождения очередной контрольной точки в лаборатории Отдела Тайн. Мои подсчеты меня не обрадовали. Конец матча я, наверное, не увижу.
Мое внимание привлек солнечный зайчик, пущенный прямо мне в глаза.
Проморгавшись, посмотрел в сторону этого шутника, но увидел Хагрида, который отчаянно жестикулировал и тыкал в небо пальцем. Проследив за направлением, указанным лесничим, я увидел Поттера, который зачем-то вцепился в явно неуправляемую метлу. Вцепился он в нее как в самое последнее, что у него есть в этой жизни.
Я настолько удивился, что уставился на Поттера и начал размышлять вслух. Такое со мной случалось нечасто и только во время особо ответственных экспериментов. Больше всего меня удивляло то, для чего вообще это было сделано Лордом? Потешить свое самолюбие, что ли? Чем? Ведь шанс на то, что Поттер свалится с метлы и насмерть разобьется — ноль целых хрен десятых. Все это могло закончиться двумя путями: либо Поттер наконец-то упадет, либо Квирреллу это все надоест. Но, учитывая то, что Поттер все еще цепляется за свою метлу — это может никогда не закончится. А мне нужно спешить. Как бы прекратить весь этот балаган, чтобы незаметно отсюда уйти?
А что это такое лохматое бежит в мою сторону? А, это ты, Грейнджер. Ох, как ты удачно сбила Лорда. Я даже пять баллов тебе сейчас начислю. Гордись, Грейнджер. А нет, не начислю. Вон он уже поднимается, а метла Поттера как вертелась в воздухе, так и вертится. Но, Грейнджер, ты все равно можешь гордиться: мало кто бил морду Темному Лорду. И, кстати, я тебя совершенно не замечаю. Это же в порядке вещей, что первогодки находятся на преподавательской трибуне. Что ты от меня хочешь, Грейнджер? Зачем ты дергаешь меня за мантию так сильно? Ты же меня задушишь! Я тебя принципиально не замечаю. Ты хочешь меня поджечь? Этим? Грейнджер, для того, чтобы что-то поджечь, нужно использовать Инсендио. У меня якобы горит мантия, но этого никто не замечает. Видимо, такое часто случается на преподавательской трибуне. И вообще, что я здесь сижу? Я уже должен быть в лаборатории. Да пошли вы все! Я резко встал, предварительно заехав в челюсть опасно близко подошедшему ко мне Квирреллу локтем. Тот упал и, видимо, отключился, а Поттер наконец смог выровнять метлу. Не глядя на то, что происходит на поле, покинул стадион и сразу аппарировал..»
— Он же шептал контрзаклятие, — неуверенно произнесла Гермиона, — и меня не заметил. Я уверена, что если бы он заметил, он бы что-нибудь со мной сделал.
— Гермиона, я смею тебя уверить, о твоем присутствии на трибуне знали все. Но это было впервые, когда кто-то осмелился сделать хоть что-нибудь Северусу. Поэтому мы все дружно промолчали и деликатно от тебя отвернулись. Кстати, Альбус, с тебя десять галлеонов. Ты с пеной у рта доказывал, что он ее так и не заметил.
— Ага, так все-таки Снейп хотел, чтобы я упал! — восторженно завопил Поттер.
— Поттер, ты вообще слушаешь, что здесь читают? Он заботился обо всех детях Хогвартса. Даже о тебе, — презрительно произнес Драко.
— Но почему он ничего не сделал?
— Поттер, там никто ничего не делал! Ты вообще правила Квиддича читал хоть раз? Никому и никогда нельзя вмешиваться в игру. По технике безопасности предусмотрена стандартная защита поля в виде левитационной подушки над поверхностью газона. Пункт 25, часть 3. В той игре технически вы все-таки выиграли, так как Квиррелл, видимо, решил помочь своему факультету, попытавшись вывести из строя ловца команды соперника. А так как наложенные им чары на метлу ловца были обнаружены сразу, то техническое поражение команды Слизерина должно было быть объявлено в момент обнаружения этих чар. Пункт 18, часть 10. Однако игра тогда остановлена не была, и победу присудили вам в тот момент, когда ты поймал снитч. Но, согласно пункту 18, часть 2 матч объявляется завершенным при условии захвата снитча рукой ловца. При захвате снитча не рукой, команде присуждается техническое поражение. Нашу команду больше всего возмущало не то, что вы победили, а то, как вы это сделали. По существу, должна была быть объявлена ничья и назначена переигровка. Почитай на досуге правила, много чего нового там узнаешь.
— Тебе что, Малфой, делать было нечего, кроме как вызубрить наизусть все правила?
— Я удивляюсь тебе, Поттер. Как ты стал капитаном своего факультета по квиддичу, если ты ни одного правила не знаешь? Хотя, о чем это я? В Хогвартсе во время твоего обучения все правила под тебя переделывались. Но не знать элементарного… Перси, продолжай.
« — Где Хуч? Я пришел ее убивать, — с этими словами я ворвался в учительскую, ногой открыв дверь.
— Что случилось, мой мальчик? — сквозь зубы процедил крестный. — Что тебе сделала Роланда?
— Лично мне она ничего не сделала, но Директор в ответе за тех, кого приручил. И значит Директор пойдет сейчас со мной в гостиную Слизерина и попытается объяснить моим детям: какого хрена произошло на матче. Во-первых, он объяснит, почему было такое предвзятое судейство и подсуживание команде Гриффиндора, а во-вторых, почему он сам ничего в этой ситуации не сделал.
— Может прекратишь орать и объяснишь все как есть?
— А что, Директор тоже не знаком с правилами квиддича? — я швырнул перед ним книгу правил игры, которую отобрал у Драко. — Знаешь, чем сейчас занимается факультет Слизерина? Все, включая первогодков, пытаются вызубрить эту книгу наизусть.
— Я не понимаю, в чем смысл твоих претензий.
— Раз не понимаешь, изучай эту книжку, а мне давай сюда Хуч — я буду ее убивать.
— Северус, успокойся.
— А почему я должен быть спокоен? Я понял, вы все преданнейшие слуги Темного Лорда и хотите укомплектовать его армию новыми перспективными и молодыми ребятами? Браво, коллеги, у Вас это отлично получается. Правда, я что-то не видел Вас в Ближнем Круге. Вы пили оборотное зелье и поочередно замещали Лестрейнджей? У меня тогда вопрос, сколько лет на самом деле сидят Лестрейнджи в Азкабане? Альбус, скажи честно, тебе скучно? Ты таким образом решил создать новую армию, чтобы тебе было с кем воевать? Тогда нахрена тебе здесь нужен я?
— Аргументируй свои претензии к команде Гриффиндора! — перебила меня МакГонаглл.
— Ну, про тебя понятно, Минерва. Ты правила никогда не читала, иначе бы тебе не приходили в голову такие бредовые идеи, — я обвел всех присутствовавших тяжелым взглядом. Все непроизвольно поежились, включая директора. — Скажите мне, пожалуйста, какой хрен из присутствующих здесь наложил это хреново заклинание на хреновую метлу этого хренового Поттера?
— Северус, почему ты исключаешь наложение данного заклятие учениками?
— Чарити, ведите уже свое маггловедение, если ничего в заклятиях не понимаете! — я обратился вновь ко всем. — Если вы хотели таким образом присудить техническое поражение Слизерину и, тем самым, отдать победу Гриффиндору, так как ловец этой команды только вчера сел на метлу и ничего из себя не представляет, то могли бы придумать что-нибудь попроще: бладжером с метлы его сбить, например. Я возвращаюсь к своему первоначальному вопросу: где Хуч? Почему она не остановила матч сразу до выяснения всех обстоятельств? А раз она не остановила игру, то никаких нарушений со стороны Слизерина не увидела.
— Тогда какие могут быть претензии к судейству? Вообще, твой студент целенаправленно врезался в Гарри, пытаясь причинить ему вред.
— Минерва, это уже вторая претензия со стороны моего факультета все к той же мадам Хуч. Открой 84 страницу, где описываются разрешенные силовые приемы. И кто из нас виноват, что твой ловец в четыре раза легче и в два раза меньше, чем атаковавший его Маркус Флинт? Кто настоял на том, чтобы взять первокурсника в команду? Минерва, открой все-таки книжку и почитай о том, что лицам, не достигшим тринадцати лет, запрещено играть в квиддич на профессиональном уровне, и что при нарушении этого правила команда должна быть исключена из соревнований на весь сезон. Надеюсь, что мои змеи не доберутся до этой страницы. И самое главное: откройте 53 страницу, где черным по белому написано, что есть снитч нельзя, независимо от чувства голода ловца. Его можно только поймать рукой. И сделано это, чтобы исключить мошенничество и подлог, потому что снитч всегда подлетает к лицу ловца, чтобы обратить его внимание на себя. В этот момент поймать его ртом легко, именно поэтому в правилах четко прописаны способы ловли этого идиотского недоразумения с крылышками!
— И что ты от нас хочешь? Мы не можем дисквалифицировать команду Гриффиндора.
— Почему? Позорить Слизерин перед всей школой вы можете, а поступить по всем правилам нет? Минерва, у тебя студенты настолько ранимые, что покончат с собой от разочарования? В общем так, мне на квиддич наплевать, но если еще раз факультет Слизерина опозорят перед всей школой, тебе на стол, Альбус, полетит не свод очередных правил, а мое заявление об уходе.
Я развернулся и пошел к двери.
— Но Северус…
— Я сказал — ты услышал, — и тут дверь с грохотом распахнулась. Я еле успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не получить ею по лбу. В учительскую ввалилась Роланда Хуч. Сказать, что она практически не стояла на ногах — это скромно промолчать. В одной руке она держала практически пустую бутылку огневиски, второй вцепилась в меня.
— Альбус, я увольняюсь. Мне сегодня дали понять, что я некипн… некомпен… немпент… плохой педи… педок… пида… учитель!
— Роланда, успокойся.
— Я совершенно спокойна. Я чуть не убила троих детей. А Флинт мне сказал, что я не знаю правил. Я знаю правила, я сама играла в эту хрень… как там ее, неважно. А что я могла сказать Флинту? Что директор попросил меня, чтобы Гриффиндор сегодня выиграл? Бедный ребенок! — и она стала отключаться прямо у меня в руках. Я посадил ее в кресло и оставил в нем отсыпаться, предварительно вынув из руки бутылку. Затем медленно повернулся к Альбусу.
— Господин Директор, вы не хотите мне ничего объяснить?
— Мне нужно расположить мальчика к себе.
— Я почему-то не вижу связи между квиддичем и тобой.
— Мне сейчас некогда с тобой объясняться, у меня дела в Министерстве. А раз тебя судейство Роланды не устраивает, то следующий матч Гриффиндора будешь судить сам!
— Я не буду ничего судить! И вообще, у меня даже метлы нет!
— Ничего, найдешь.
— Где? Все мои знакомые без метел летают. А это идея! Что, если я буду летать без метлы?
— Тогда матч, вероятнее всего, будет проходить без зрителей… И без команд, — отстранено проговорила МакГонаглл.
— Ну, я тогда присужу техническое поражение Гриффиндору, и мы будем квиты.
— А м-мне н-нравится! — вдруг неожиданно вклинился в разговор Квиррелл. Мы недоуменно на него посмотрели.
— Квиринус? Вы о чем?
— О по-поражении Г-г-риффиндора, ч-чтобы не-не было о-о-обид.
Я махнул на них рукой и вышел из кабинета. Ничего я судить не буду. Нашли любителя квиддича…»
— Есть хоть что-нибудь, что я сделал сам? — обижено проговорил Гарри.
— Ну конечно есть. Ты дементоров разогнал и спас своего кузена, — успокоила его Грейнджер.
— Поттер, это был единственный раз, когда вы, что-то сделав самостоятельно, чуть не угодили за это в Азкабан. Гарри, прошу вас, ничего никогда не делай сами, отдайте все лучше в руки взрослым дядям, — с заботой в голосе произнес Люциус Малфой. — Перси, читай уже.
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:29 | Сообщение # 52 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 5. Полоса препятствий
«3 марта 1982 года.
Мерлин Великий, где же я так нагрешил-то? Развития событий напоминают мне какой-то сюрреалистический бред. Причем, я не могу понять: это я потихоньку схожу с ума, или все остальные?
Драко совсем отбился от рук. Не помогают ни бесконечные отработки, ни внушения, плавно переходящие в полноценные нотации. И его совсем не задевает, что во всех стычках с гриффиндорцами он просто выставляет себя на посмешище.
Я многое могу понять. В нем сейчас говорит больше ревность, чем здравый смысл. Все те люди, которые фактически вырастили его, отвернулись от него, все свое внимание уделяя Поттеру. Хагрид вообще из лучшего друга и преданной няньки превратился для Драко во врага номер один. Я не присутствовал при их ссоре, но то, что они сейчас демонстративно не обращают друг на друга внимания, а то и переходят на личности, говорит само за себя. И ладно мелкий Малфой, он еще ребенок, но Хагрид? Что за ребячество?
Клык вообще стал камнем преткновения. Хагрид искренне привязался к собаке, а Драко, скорее всего, не может удержаться от шантажа, мол, вообще Клыка заберу и ты его больше не увидишь. Хагрид верит. А кто бы на его месте не поверил? Драко — гремучая смесь Блеков с Малфоями.
А эти его бесконечные придирки к гриффиндорцам? И ведь, похоже, никто не обращает внимание на то, что пытается задеть он только небезызвестное трио, и почему-то Лонгботтома. Да и свои шпильки он отпускает только в присутствии Грейнджер. Он что, уже сейчас, в одиннадцать лет начал понимать, чем мальчики от девочек отличаются? Ой, ждать мне еще проблем.
На всех остальных ребят и девчонок Хогвартса Драко плевал с Астрономической башни.
Но почему кроме меня этого никто не замечает?
Также как и Драко не замечает того, насколько лояльно к нему относятся преподаватели. С него практически никогда не снимаются баллы, отработки он получает только у меня. Да ему фактически все спускается с рук. Но он видит только то, что все обращают на него меньше внимания, чем на Поттера. И постепенно в число его личных врагов попали последовательно Альбус и Минерва.
А еще, я не понимаю, почему он даже не пытается за себя постоять? Единственный раз, когда Драко хоть что-то сделал, произошел на второй игре Гриффиндора. Он тогда сломал Уизли нос, хотя и сам остался с подбитым глазом. Но там скорее всего рефлекс сработал, уж насколько хорошо Эван умеет вбивать такие знания, я по себе знаю. Что его вообще на трибуну Гриффиндора понесло? Почему он пытается выглядеть более слабым и одновременно более агрессивным придурком, чем есть на самом деле?
Но чего-то в нем все-таки не отнять. В той дурацкой истории с драконом он побежал прежде всего не ко мне, а к Минерве. Поднял ее с постели и сдал Поттера с потрохами. Правда, и сам нарвался на отработку, но в той ситуации по-другому было нельзя. Никто же не знает, что ему разрешено ненадолго покидать гостиную после отбоя. Так что Драко сам признал, что наказание для него было справедливым.
Но погнать ребят в Запретный лес? Я Альбуса чуть не убил, когда узнал. И Хагрида заодно. Они же прекрасно знают, что Драко боится этого леса. Детские страхи — самые долгоживущие. Неужели они забыли, как мы всей дружной толпой искали ночью заблудившегося пятилетнего ребенка? Собственно, после этого случая и появился Клык.
А Хагрид? Это додуматься нужно было Малфоя с Поттером и Клыком отправлять искать Темного Лорда! Нужно же было хоть на секунду задуматься, что двое маленьких детей не соперники ему. И если Драко проявил здравый смысл и пустился наутек, то что сделал Поттер? Хагрид, что-то мямля, оправдывался передо мной, мол он думал, что Клык поможет в случае чего Гарри.
Я тогда долго стоял, раздумывая, кто из нас все-таки свихнулся, а потом вкрадчиво поинтересовался, а ничего, что Клык — фамильяр Малфоя? Да он бы скорее сдох, чем хозяина оставил. Если бы не кентавры, не знаю, остался бы в живых наш Избранный.
У Темного Лорда тоже что-то с головой случилось. Не могу понять, что здесь больше оказывает свое тлетворное влияние, или связь с Поттером, или то, что он делит тело с преподавателем маггловедения. Но то, что Хагриду пришлось напиваться в его компании и прямо рассказать, как пройти мимо Пушка — это факт. Наверное, Риддл считает себя выше всяких там условностей и просто прочитать про церберов он не в состоянии. А ведь эти книги даже не в Запретной секции находятся.
А чего стоят его выкрутасы с кровью единорога?
У меня часто начало возникать ощущение, что я живу в чьей-то альтернативной реальности.
Этот дурацкий матч Гриффиндор — Пуффендуй меня все-таки заставили судить. Мне даже пришлось метлу покупать, что не улучшило моего настроения. Сначала я, как последний придурок, бродил по всем своим знакомым и пытался одолжить метлу ненадолго. На что был постоянно посылаем, так как одни мои знакомые не летали, предпочитая пользоваться камином или аппарировать, а другие мои знакомые предпочитали летать без метлы. Мои скитания завершились в Малфой-мэноре, где Люциус всерьез забеспокоился моим здоровьем и даже начал подозревать, что я теряю магию, после чего пытался показать меня своему знакомому целителю.
А чего мне стоило не схватить этот дурацкий снитч, когда он мимо меня пролетел! Я тогда так в рукоятку метлы вцепился, что метлу даже развернуло.
А потом был небольшой забег в Запретный лес, потому что у Поттера именно в этот момент пробудилась шпионская жилка. Шел я, прихрамывая, уже и не помню на какую ногу. И ведь никого даже не кольнуло, что укус не может так долго заживать! Да любой маггл бы уже давно забыл о нем.
Впору за голову хвататься.
И, конечно же, пока я шел, совершенно не замечал летящего за мной на метле (!) Поттера.
В лесу я слегка припугнул Лорда вместе с Квирреллом. Странно, но у меня возникает чувство, что Квиррелл, встречаясь со мной, начинает заикаться по-настоящему. С чего бы это? Я же преданнейший слуга Темного Лорда!
Собственно, для чего я позвал его в лес. Все просто. На дворе февраль месяц, а этот преподаватель маггловедения даже не поинтересовался, что мы прячем под Пушком. Собственно, как и все остальные преподаватели. Они знали, что философский камень находится в замке, но предположить, что он находится под такой сомнительной защитой, не мог никто. Хотя сами принимали участие в создании испытаний.
О, это отдельная история.
Мы с Альбусом, как могли, донесли до преподавателей, что эта полоса необходима для проверки Поттера и что Поттер обязательно должен дойти до конца (как и один профессор маггловедения). Это было сложно, так как с первого раза они не поняли.
То, что они сперва сделали, ввело в ступор даже меня. Нет, ну я, конечно, бы прошел эту полосу препятствий, если это было настолько для меня важно, что я готов бы был пожертвовать своей жизнью. Они, видимо, слегка Поттера переоценивают (как и одного учителя маггловедения).
Когда мы с Альбусом принимали работу, очень долго смотрели вниз и чесали голову, потому что то, что мы увидели, привело нас в такое замешательство, что мы с матами захлопнули крышку, наложив на нее сильнейшие чары. Подумав, оттащили Пушка от люка для его же собственной безопасности.
А увидели мы следующее: по всему помещению были расставлены такие растения, глядя на которые, я невольно подумал о том, что Драко в принципе прав: все хотят убить маленького беззащитного Поттера. Об этом мы и сообщили Спраут:
— Помона, ты что сделала? Глядя на то, что ты там насадила, мое буйное воображение рисует следующую картину: вот маленький мальчик (или профессор маггловедения) прыгает вниз и сразу его обливает с ног до головы вонючей жидкостью Бубонтюбера. Мальчик (или профессор маггловедения) находится в болевом шоке от страшнейших химических ожогов. Он ослеп, оглох, он ничего не чувствует, находясь в полубессознательном состоянии. И, разумеется, делает шаг вперед, ну или назад — это уже не важно. Так как он обязательно заденет Шипоигольную Лютерцию, которая превращает маленького мальчика (или профессора маггловедения) в милого дикобраза своими шипами, впрыскивая яд, действующий на манер паучьего. Получившийся бутерброд пытается выбраться на все более слабеющих ногах и дойти хотя бы до стены, где в свои страстные объятия его принимает Альдрованда (магический ее вариант), которая тут же пытается подзакусить получившимся произведением кулинарного искусства. Допустим, что бедному мальчику (или профессору маггловедения) удается вырваться от чавкающей Альдрованды, и не важно, что ему осталось жить минуты две — не больше. Потому что, буквально сделав пару шагов, он попадает под плевок Огнеплевки, которая сжигает дотла все, что осталось от бедного мальчика (или недальновидного профессора маггловедения), видимо уничтожая следы. Альбус, ты кого на работу к себе набрал? По сравнению с Помоной, Ближний Круг — дети, стряпающие куличики в песочнице. И это еще самый миролюбивый факультет. Помона, милая, испытание должно было быть направлено на маленького Поттера. Ты его что, так сильно ненавидишь?
— Так, постойте. Вы сказали, что необходимо придумать испытание в некой полосе препятствий. И кто-нибудь из вас сказал, что она для Поттера?
— А что, разве нет?
— Представьте себе. Значит для Поттера? Думаю, Дьявольские Силки подойдут.
— А если чуть-чуть сложнее?
— Ты же сам сказал, что для Поттера, — произнесла Помона и отважно спустилась вниз.
Следующим этапом были чары. Мы очень долго стояли перед дверью, но затем, решив, что добродушный Филиус не захочет никого убить, слегка приоткрыли дверь.
Только моя реакция, вбитая за долгие годы обучения на Базе французского Легиона, спасла Альбусу жизнь. Я перехватил топор за рукоятку в тот момент, когда от лезвия топорища до носа крестного оставалось не больше сантиметра. Одновременно с этим я ногой захлопнул дверь. Дамблдор, сведя глаза, чтобы видеть кончик своего носа и соответственно лезвие топора, перейдя на ультразвук, завопил:
— Филиус!
Магия, не иначе, потому что Филиус через две минуты уже был перед нами. А мне говорили, что в Хогвартсе аппарировать нельзя.
— Ты что сделал?! — продолжал вопить Альбус. И что орет? Я продолжал рассматривать топорик. Хороший. Нужно себе забрать.
— Как что? Этап испытания. Я его назвал «Комнатой летающих кинжалов».
— Это кинжал?! — Альбус вцепился в топорик и попытался его у меня отобрать. Бесполезно.
— Это для круглого числа не хватило, — любовно посмотрел на топорик Флитвик. Я прижал его к груди: не отдам! Это боевой трофей.
— И сколько там летающих кинжалов? — с любопытством спросил я.
— Ну, с этим топориком ровно сто.
— Альбус, я начинаю тебя бояться: у тебя работают одни маньяки-садисты. Вот представь, идет Поттер (или профессор маггловедения) к двери замученный и раздавленный Дьявольскими силками. Ничего не предвещает беды. Открывает дверь и в его голову летит топорик, — я любовно погладил топор, — а сотней кинжалов его пришпиливает к противоположной стене. Вот, собственно, и весь сказ про великого Избранного. Но, есть один положительный момент: Филиус хотя бы не мучает свои жертвы перед смертью. Профессор Флитвик, за что вы-то не любите Поттера так сильно?
— Причем здесь Поттер?
— Ах, вам тоже не говорили, что эти испытания для маленького Поттера?
— Разумеется нет. Для Поттера, значит. А умеет он у нас только летать, ну, значит будет летать, — с этими словами Филиус зашел в комнату.
Так, если они не знали, что испытания для Поттера, то возникает вопрос: а собственно для кого они это готовили?»
— Да, кстати, для кого вы все это готовили? — посмеиваясь произнес Кингсли, даже не глядя на зеленого Поттера и бледную Грейнджер.
— Нам за месяц до описываемых событий пришло письмо о том, что через три года мы будем принимать Турнир Трех Волшебников. Мы подумали, что таким образом Альбус проводит конкурс испытаний.
— Минерва, то есть ты таким образом решила избавиться от перспективных молодых волшебников, которые могут создать тебе конкуренцию? — ласково проговорил Альбус.
— Почему сразу я?! — закричала Минерва.
— Ну а кто? Причем, от нас с Северусом ты решила избавиться в первую очередь. Ведь именно ты настояла на том, чтобы именно мы пошли проверять эту вашу полосу.
— А что сделала профессор МакГонаглл? — робко поинтересовался Драко.
— А может мы не будем это читать? — краснея пробормотала Минерва.
— Не-не-не. Это должно остаться в истории! Перси, читай.
«За летающими ключами Филиуса находилась комната, над которой колдовал профессор Квиррелл. Мы туда вошли без особой опаски, так как бывший профессор маггловедения ничего умнее тролля не придумал.
А вот перед дверью МакГонаглл нас прошиб холодный пот. Что-то заходить совсем не хотелось. Одним. Если учесть, что ждало нас до этого. На мое робкое предложение позвать Минерву, Альбус сказал: «Мы что с тобой не мужики, что ли?» и открыл дверь. Я повернулся к нему и произнес:
— Я первый туда не пойду, только после вас, Господин Директор, — я показал рукой на дверь.
— Трус, — бросил Альбус, но с места не сдвинулся.
— Трусость — не порок, а базовая часть инстинкта самосохранения! — гордо произнес я.
— Ладно, давай вместе?
— Возьмемся за ручки и насчет три?
— Да пошли уже, — он схватил меня за руку и затащил в комнату.
— Альбус, давай я тебя сейчас убью? — ласково проговорил я.
— Ну ступил я, что убивать-то сразу. Мы вообще где?
— Это ты у меня спрашиваешь?! Нужно было у Минервы спросить, прежде чем сюда соваться! — я как-то незаметно перешел на крик.
Собственно, мы с Альбусом находились… в Нигде. Другим словом это описать было нельзя. Вокруг нас была пустота. Черная пустота. Она была везде: вокруг нас, сверху, снизу. Мы словно висели в этой пустоте. Сначала я подумал, что ослеп, но спустя какое-то время понял, что это не так, потому что Альбуса я видел идеально. Я попробовал пойти и, к моему удивлению, это получилось. Я чувствовал, что иду по твердой поверхности, но ощущения были такими, будто я иду по тонкой проволоке, натянутой над пропастью. Судя по неуверенным шагам Альбуса, он чувствовал то же самое. Время не ощущалось. Может быть, прошло пять минут, а может и пять часов. Спустя Время блуждания по Нигде прямо у нас перед глазами появилась золотая табличка с алыми буквами. «Заблудились?». Мы с Альбусом переглянулись:
— Глюк? — деловито уточнил Альбус.
— У обоих сразу? — недоверчиво спросил я. Повернувшись к табличке, вместе произнесли:
— Да.
«Чего вы хотите?»
— Выйти отсюда.
Табличка раздвоилась, образовались стрелки с вопросами: «Назад?», «Вперед?».
— Что тут думать, назад идти надо. Раз предлагают, — решительно произнес Альбус. Я мысленно с ним полностью согласился.
Табличка с надписью «Вперед» исчезла. Табличка «Назад» приняла объемные очертания и показала направление позади нас. Мы резво обернулись, но ничего не произошло. Нигде так и осталось. Мы синхронно обернулись обратно к табличке, которая изменила надпись. Теперь ее украшала фигура из оттопыренного среднего пальца и надпись «Ха-Ха».
— Альбус, ты сейчас думаешь о том же, о чем и я? — чересчур ласково спросил я.
— Если ты о том, что профессор трансфигурации немного перегнула палку, то я помогу тебе спрятать труп.
Тут табличка исчезла и перед нами начала образовываться дверь. Мы долго на нее смотрели, прежде чем решились открыть. Поняв, что ничего другого происходить не собирается, мы все же открыли эту дверь и вместе шагнули через порог.
И оказались в пустой комнате. Обернувшись назад, обнаружили, что дверь исчезла. Посреди стояло старинное зеркало в странной раме. По верху была выгравирована вязь рун. Я подошел ближе и прочитал: «Еиналеж». И что это означает? Это слово нам ни о чем не говорило. Дамблдор решил осмотреть комнату получше, а я решил посмотреть на свое отражение. То, что я увидел в зеркале, заставило меня вытаращить глаза и чуть не заорать. На меня смотрел в общем-то я. Но выглядел как-то не очень. Желтое лицо, седеющие грязные волосы. Местами залысины. В одной руке я держал метлу, в другой зажал снитч. Сзади меня стояла Эванс. Одной рукой она меня обнимала, в другой держала свиток, где было написано, что я назначен преподавателем Защиты от Темных Искусств. А еще у меня на груди был орден Мерлина. Я от неожиданности истерично закричал:
— Альбус, оно ужасы показывает!
Альбус подбежал ко мне, а я отошел в сторонку.
— Я бы не сказал, что это ужасы, но отдых на пляже вместе со знойными красотками — это не предел моих мечтаний.
— Если бы на их месте были брутальные мужики в коже, то я бы сказал, что оно демонстрирует самое сокровенное твое желание.
— А тебе оно что показывает? — с любопытством спросил Альбус
— Я с Эванс, с метлой, веду у тебя ЗОТИ и награжден очередным орденом Мерлина.
— И правда жутко. Может все-таки возьмешь Защиту? Ой, оно изображение поменяло. Теперь я стою в пижаме с ночным горшком в руках. Да, горшок бы сейчас не помешал.
— Вы что, охренели что ли? В смысле, ужасы показываю?! — от неожиданности мы подпрыгнули и уставились в зеркало. На нас вместо нашего изображение смотрело лицо бородатого старца.
— А что по-твоему?
— Я показываю самые сокровенные желания, — гордо начало зеркало.
— Я от таких желаний ночью не засну, — проворчал я. — Как нам отсюда выйти?
— Через меня.
— Аргументируй.
— Открыть и войти. И вообще, предупреждать же нужно, что вы темные, а то я пыталось что-то сделать, изобразить, и все коту под хвост! А вообще, заберите меня отсюда — мне тут скучно. Просто скажите: мы забираем тебя, и потом, если вы выйдете отсюда, то я перемещусь вместе с вами.
Мы с Альбусом решительно вошли в проем отворившегося зеркала. И почему мы сразу не обратили внимание, что оно сказало: «Если».
Сначала мы подумали, что вернулись в комнату с пустотой. Я непроизвольно вздрогнул. Тут раздался голос крестного:
— Люмос. — Ничего не произошло. — Похоже, магия здесь не действует. Попробуй ты?
— Люмос. — Результат тот же. — Альбус, а ты не заметил, что в комнате Нигде нам даже мысль не пришла в голову — использовать магию? — Тут пустота начала рассеиваться, обретая очертания жуткого леса, чем-то напоминающего наш Запретный. Только деревья были выше, стояли они гуще и имели причудливую форму. Ветви казались лапами, тянувшимися в нашу сторону и пытающимися нас схватить. Повсюду все было облеплено мхом, а между самими деревьями была натянута огромная паутина. В глубине леса зияли пещеры, из которых тянуло мрачным холодом. Но не это приводило нас в какой-то иррациональный ужас. Мертвая тишина, от которой постепенно начинало звенеть в ушах.
— Миленько так, — как-то истерически прошептал Альбус. — И что дальше?
Я показал на узенькую тропинку, которая вилась между самых неприятных деревьев и пещер, из которых валил какой-то странный белый дым.
— Пошли, тут других вариантов нет, — как-то наигранно весело произнес я.
— Да, точно. Когда нас пугал обычный лес? — мы осторожно двинулись по узкой тропинке. Мы шутили, постоянно говорили, лишь бы перебить эту тишину. Помогало мало, но хоть как-то успокаивало.
— Тебя не напрягают лежащие повсюду, по-видимому, кости и, по-видимому, человеческие? — показал в сторону крестный.
— Альбус, меня больше напрягает повешенный на том дереве парень, — я показал в другую.
Меня вообще это все напрягает. Это не лес, а какое-то кладбище незахороненных людей. Кругом лежали останки, кости, куски человеческой плоти разной степени разложения. Тропа смерти, бля. При вдыхании дыма, валившего из пещер, начинала кружиться голова и в душе поднимался какой-то необъяснимый непонятный страх. Потом все проходило. Шли мы очень долго. Даже я под конец начал уставать, да и Альбуса приходилось уже практически тащить на себе: возраст, как-никак. Лес кончился неожиданно. Просто в конце тропинки внезапно появилась знакомая нам табличка, только желтая и с черными буквами: «Переход». Мы переглянувшись, кинулись туда, где начала образовываться дверь.
Распахнув ее, ввалились в туман. Мерлин, это закончится когда-нибудь? Туман был необычным, он находился в постоянном движении, клубился, словно пытаясь принять форму чего-то. В этом пространстве было ни тепло и ни холодно. Здесь было Никак. Внезапно туман закрутился сильнее и начал приобретать знакомые очертания. Мы находились на вокзале Кингс-Кросс. Под часами стояла ажурная скамейка, на которую я опустился и устало произнес:
— Альбус, ты как хочешь, а я больше никуда не пойду. Хватит. Минерва все это заварила, пускай сама нас и вытаскивает. Я смогу переступить через свою гордость и признать, что смог проиграть бабе.
Альбус присел рядом со мной и вздохнул. Видимо, он тоже так решил. Если судить по его виду, я думаю, что МакГонаглл все равно никому о нашем позоре рассказать не успеет. Не успеет! Я, так уж и быть, постою на страже, чтобы никто крестному не помешал.
Туман начал опять менять свою форму. В одном конце вокзала образовалась дверь с зеленой табличкой «Выход», буквы на этот раз были серебряными, с другого конца раздался гудок и к нам подъехал Хогвартс-Экспресс.
— Знаешь, Альбус. Я в «Выход» не пойду точно. С Минервы станется опять неприличную фигуру показать и поезд убрать. Поехали уже, что ли. Какая разница, где сидеть. Вдруг этот поезд привезет нас в Волшебную страну и пойдем мы по тропинке из желтого кирпича в Изумрудный Город искать великого и могущественного волшебника Гудвина, который подарил бы Поттеру мозги, Минерве сердце, а нас храбростью благословил волшебным пинком по направлению к дому.
Крестный с настороженностью на меня посмотрел, потрогал лоб, затем вздохнув, произнес:
— Поехали.
И мы зашли в распахнувшиеся перед нами двери, прошли по пустому вагону и сели в купе. Поезд тронулся, но ничего долгое время не происходило. Через некоторое время я решил посмотреть на пейзаж за окном. Это был не пейзаж. Мы проезжали мимо меняющихся картин, все увеличивая ход. Вот Альбус стоит на коленях возле своей сестры. Во Аберфорд разбивает Альбусу нос. Поезд все больше набирал ход. Вот теперь уже я стою на коленях возле своего отца, не выпуская его рубашку из рук. Вот мы смеемся и смотрим на бегающего вокруг Шарля. Вот Гриндевальд целует Альбуса, они такие молодые и красивые. Вот я стою возле чьей-то могилы и кладу на надгробие цветы. Вот маленький Драко блуждает по ночному лесу со слезами на глазах. Вот Белла кидает ведро в костер. Вот я стою на коленях перед Альбусом и, заламывая руки, прошу о тортике. Вот я — маленький в поезде стою разговариваю с Эванс и к нам подходят Поттер с Блеком, начиная как всегда что-то кому-то доказывать. Вот Петтигрю кому-то кланяется. Вот больничное крыло Хогвартса и кто-то, смутно напоминающий Мальсибера, его рвет кровью и похоже частью собственных легких, а заплаканная Поппи стоит рядом и дрожащей рукой направляет на него палочку, из которой вырывается зеленый луч Авады. А поезд все набирает скорость. Уже почти не видно, когда одна картинка сменят другую. Вот я хожу перед столом Альбуса и что-то ворчу, размахивая руками. Вот я стою перед директорским столом и ловлю падающего Дамблдора и тыкаю ему в лицо его же потемневшей рукой. Череда картинок, глядя на которые, волосы непроизвольно встают дыбом. Вот зеленая вспышка и какой-то смутно знакомый мальчик падает замертво. Вот Драко стоит передо мной и задирает рукав, показывая Метку. Вот Минерва кидает в меня какое-то заклятие, а поставленный мною щит отправляет его обратно. Вот я стою на коленях возле груды камней и разрезаю себе руку. Поезд начал замедлять ход. Вот Альбус летит вниз, глядя в небо мертвыми глазами. Вот, в центре зала, в окружении детей и Пожирателей, стоят Поттер и Лорд. Вот лежит мертвый Поттер, а Том, разворачиваясь, насылает Аваду на всех Малфоев последовательно. Они падают замертво. Вот горит замок. Поезд остановился, а в голове прозвучало: «Гарри Поттер мертв. Вы сражались храбро. Лорд Волдеморт умеет быть милосердным. У вас час, чтобы похоронить ваших мертвых».
— Эт-то ч-ч-то б-было? — с ужасом произнес Альбус.
— Я-я ее у-у-бью-ю-ю.
Тут появилась табличка с надписью: «Добро пожаловать в Хогвартс, господин Директор».
Мы на негнущихся ногах дошли до двери, открыли и очутились в комнате, в которой на нас с кулаками накинулась Минерва…»
— Я этого не делала!
— Минерва, успокойся, дорогая. Мы знаем, мы это выяснили в тот же день, только немного позже, — мягко с улыбкой произнес Альбус.
— Тогда почему вы на меня орали?! Вы даже не удосужились объясниться потом, да вы даже прощения у меня не попросили!
— Ну, мы замотались совсем и забыли, — все так же мягко продолжал говорить Дамблдор.
— Простите, профессор, но если вы всего этого не делали, то почему засмущались и не хотели, чтобы это читали? — раздался чей-то робкий голос.
— Да потому что я сделала шахматы! Всего лишь шахматы. По сравнению с остальными, это вообще ничто. Северус даже менять ничего не стал, только хмыкнул и поинтересовался, уверенна ли я, что Поттер до его комнаты дойдет, ведь есть вероятность, что он застрянет в моей комнате навечно. И вообще читай, Перси, я очень хочу узнать, где же этих двух носило!
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:33 | Сообщение # 53 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 6. Зеркало Еиналеж
Не бечено!
«— Уб-бирите ее от меня!— я шарахнулся в сторону от бросившейся к нам Минервы. — О-он-на х-х-хочет нас д-до-добить! М-мы, п-по ее п-плану, н-не д-до-должны б-были в-в-вернуться!
— Северус, что ты такое говоришь? Где вы вообще были все это время? — в голосе, МакГонаглл явно проскальзывали слезы.— Мы вас по всему замку девять часов искали!
— Н-наверн-но т-ты во-возглавляла по-поиски, в-водя в-всех по-по тем ме-местам, где нас то-точно не было?! Г-где б-были? Мин-нерва, уж к-кому з-знать, к-как н-не т-тебе. — голос Альбуса звучал слабо.
Я решительно направился к двери, ведущей в комнату, где я сам готовил испытание для Поттера.
Войдя в зал, я подошел к столу и взял первый попавшийся флакон трясущимися руками. Залпом выпил. Кажется немного отпустило. Альбус смотрел на меня немного удивленно. Я взял другой флакон и протянул ему.
— У-ус-успокаивающее во всех,— пояснил я, наталкиваясь на недоуменный взгляд крестного. Ну я же еще не сошел с ума, чтобы наливать во флаконы яды, вино и так далее, согласно моей загадке. Поттер, наверняка, яд хлебнет, а профессору маггловедения может вино попасться, и в том и в другом случае до камня они не дойдут. Так что, в каждом флаконе было налито одно и тоже зелье. Просто на сами флаконы были наложены чары, позволяющие, взявшему их в руки, пройти через огонь, причем в обоих направлениях. Так я объяснил заикаясь директору. Буквально через пару минут меня снова начало трясти. Альбус выглядел тоже не очень. Выпив еще по одному флдакону, мы начали уже более менее соображать.
Повернувшись к двери, я обнаружил, что в комнату кроме нас с Дамблдором вошли Спраут, Флитвик и всхлипывающая МакГонаглл. Выглядели они мягко говоря нехорошо. Встрепанные и ничего непонимающие.
— Минерва, м-могу с уверенностью сказать, что т-твое испытание превзошло все ос-стальные. С-скажи мне только, в последней хери, что, будушее показывалось?— перешел я на крик, почти не заикаясь.
— Северус, я не понимаю о чем ты? Как обычные шахматы могут показывать будущее?— выглядела она и вправду удивленной. Хорошо свою роль играет, до конца.
— Какие шахматы?
Тут Минерва подошла к столу, решительно взяла один флакон и прилично из него отхлебнула, затем пинком открыла дверь, ведущую в ее комнату. В дверном проеме была видна огромная шахматная доска.
— Минерва, а ты долго готовила свое испытание? — поинтересовался Альбус.
— НЕТ! У меня в отличает от вас времени на шуточки нет! У меня дети, факультет, у меня вся школа в конце концов, которую вы на меня всегда бросаете! Прошатались неизвестно где, а теперь, как всегда, Минерва виновата!
Мы с Альбусом решительно переглянусь и выпили по последнему флакону успокаивающего. Перед тем как гордо удалиться, я вновь наполнил флаконы, правда, теперь уже простой водой. Пройдя в соседнюю комнату, мы с Альбусом удостоверились, что да, действительно просто шахматы. После этого мы с крестным просто ушли, оставив недоумевающих деканов стоять на шахматной доске.
— Твари, хоть объяснитесь,— орала нам вслед МакГонаглл,— козлы! Так невозможно работать! Я увольняюсь!
Мы шли по коридору поддерживая друг друга.
Проходя мимо одного, давно пустующего, класса, мы услышали какой-то шум и решили войти туда, чтобы посмотреть, кто это шумит и, заодно, обдумать, что же все-таки произошло. То, что Минерва во всех этих непонятных вещах не виновата — было ясно. Тогда кто?
Войдя в кабинет, первым делом мы увидели зеркало. То самое зеркало. А ведь слова привязки его к нам мы не произносили. Я подошел ближе и посмотрел в зеркальную гладь. В стекле начала проявляться уже знакомая нам рожа.
— Уф, еле вас нашел! Вы забыли слова сказать, чтобы меня забрать.— Мы вытаращились на него. Вообще-то мы не забыли, а целенаправленно не говорили. Зачем нам еще и такая хрень?
Сил ни на что уже практически не оставалось, но расспросить зеркало все-таки стоило.
Из его рассказа о себе мы извлекли следующее: когда-то давно было оно изобретено и изготовлено в лабораториях Фолтов, и представляло собой что-то вроде сейфа. Какое-то расширение пространства с ячейками, примерно как маггловские камеры хранения. А то, что оно всякую чушь наивным светлым показывало, так это — ловушка для идиотов.
Так же зеркало поведало нам о том, что же с нами произошло.
Оказывается, мы с Альбусом здорово напортачили, готовя полосу препятствий на третьем этаже. Создавая комнаты, мы что-то там нарушили в пространственно — временной схеме замка.
Когда-то давно, Основатели решили таким образом выбирать Директора Хогвартса. Мол, они не вечны, а школу на кого-то оставить нужно.
Принцип был прост: кто прошел и выжил, тот и Директор. Четыре основателя — четыре испытания. Какое испытание кому принадлежало, в принципе, было ясно. У Годрика, как мне когда-то рассказывал Слизерин, мозгов особо не было, но магом он был одним из сильнейших. Неприличная фигура с оттопыренным пальцем имела, как оказалось, древние корни. И это, несомненно, было в духе Гриффиндора.
Ровена вполне была способна злобно пошутить. Хорошая такая шутка. Со слов этой рожи на следующий уровень проходил только один из десяти потенциальных Директоров. Остальные — сходили с ума, порсиживая возле зеркала и, не отрываясь, смотря в него, и это самое безобидное, что с ними происходило.
Лес — это без сомнения Хельга. Они все какие-то странные — деканы этого факультета. Вспомнить хотя бы Спраут.
Ну, а про перрон ничего нам конкретного зеркало ответить не смогло. Салазар был самым сильным магом из этой четверки и придуманное им испытание, было индивидуальным, для каждого конкретного претендента, так сказать по силам и возможностям. Он, наверно, единственный, кто не желал смерти будущему Директору. У нас был перрон, у кого-то, возможно, подземелье. А вот, что мы видели в окне поезда, зеркало не знало. Почему? Все просто. За все время существования этой «полосы смерти», ни один из будущих Директоров так и не превратился в действующего. Не дошли они до комнаты Салазара. Женщины этого не позволили. Нам это удалось только потому, что мы оба — темные маги и шли вдвоем.
В общем, люди учли повышенную смертность сильных магов и, сразу же после смерти Основателей, Директоров стали назначать, а эту хрень спрятали с глаз долой в дебрях замка, а мы со своим бурением, собственно, вернули все на свои места. Молодцы, нечего сказать. Я хотел закрыть эту полосу, чтобы никто здесь больше не блуждал, но Альбус делать это запретил. Мол, не нужны ему пока конкуренты. Появится — сразу в комнаты Основателей, пускай бродит. Вот он — милосерднейший из современных магов во всей, так сказать, красе.
Собственно, то, что это зеркало — очередное наследие Фолтов и навело нас на мысль засунуть в него философский камень. Вытащить его оттуда кроме меня все равно никто не сможет, ну или сможет сделать тот, кто захочет его достать, но не использовать.
Договариваться с зеркалом пришлось мне, Альбус сходил в это время за камнем, а затем просто наслаждался нашей перебранкой.
Я подошел к зеркалу. Внимательно на него посмотрел и представился:
— Фолт.
Осмотрев меня с головы до ног, рожа произнесла, довольно сварливо:
— Да, мельчают Фолты.
— На себя посмотри, — я снял иллюзию с лица, — так лучше? Твой взгляд эстета, доволен?
— Мальчишка, с маской ты хоть на зрелого мужика был похож, а так, кукла смазливая, — рожа сплюнула.
Я почувствовал, что начинаю закипать.
— Назад верну, — ласково произнес я.
— Ты мне тут не угрожай! Не ты доставал, не тебе и обратно возвращать!
— А я всегда был очень непочтительным мальчиком, ну никакого пиетета к наследию предков, так что выбирай, или нормальный разговор, или опять годы скуки в одиночестве. Тем более, что от желающих в тебя посмотреть, скоро отбоя не будет.
— Что нужно-то, — уже гораздо более миролюбиво произнесла рожа.
— Вот этот камешек спрятать, — я протянул к стеклу философский камень.
— Мест нет!
— Как это, мест нет? — я даже слегка опешил.
— А вот так, все занято!
— Хм, и как освободить место?
— Что-нибудь забрать.
— И что забрать? Откуда я знаю, что в тебе есть?!
— А вот это не мои проблемы, ори не ори, а пока что-нибудь не заберешь, камень не возьму, — злорадно заявила мне рожа.
Я вздохнул, злобно посмотрел на эту мерзкую стекляшку и сделал вид, что собираюсь его поднять и понести.
— Эй, не шали! Давай так, ты будешь называть что-нибудь, а я скажу тебе есть это во мне или нет. Ну пойми, я не могу озвучить тебе, что во мне находится. Меня так сделали.
— Ладно, давай попробуем. Альбус, у тебя есть версии, что может там находится?
— Издеваешься? Это твои предки захламили все ячейки, тебе и разгребать эти конюшни.
— И как мне узнать, что там есть? Воспользоваться хроноворотом и посмотреть, что туда какой-нибудь Фолт запихнул?— со злостью ответил я Альбусу. Ну ничего путнего предложить никогда не может!
— Тьфу,— мне в лицо полетело что-то небольшое, округлое с длинной цепочкой. Схватив на лету эту вещь за цепочку, я внимательно ее рассмотрел. Хроноворот. В отличном состоянии. Работа древних мастеров, даже не тысячелетней давности, а гораздо старше. Не зарегистрированный в Министерстве. Это просто невероятная удача.— Давайте сюда уже ваш камень.— Начало ворчать зеркало,— а то, здесь все под завязку забито. Что-то может и форму поменять и место занять.
Я резво сунул камень в образовавшуюся ячейку. Все, на сегодня с меня приключений хватит.
Так, что-то я отвлекся от моего драгоценного Лорда.
Значит, позвал я Квиррелла в лес, намекнуть, что камень спрятан именно в люке под Пушком. Профессор на встречу пришел, но было заметно, что он не понимает, зачем все это.
— …Н-н-не знаю, п-почему вы ре-ре-решили в-встретиться именно здесь, С-С-Северус? Но…
Я подошел к нему, взял за грудки и несильно прижал к дереву, слегка стукнув его затылком о ствол.
— О, я просто подумал, что это очень личный разговор, — произнес я, ухмыльнувшись.— Ведь никто, кроме нас, не должен знать о философском камне — уж по крайней мере школьникам слышать наш разговор совсем ни к чему.— Слушай, Поттер. Дядя Северус плохого не скажет.
— Н-ну в-все з-зна-нают о ф-ф-философ-ф-ском ка-камне. Н-но Альбус д-держит в-в та-тайне г-где он.
— Вы уже узнали, как пройти мимо этого трехголового зверя, выращенного Хагридом?
— Н-н-но, С-С-Северус…
— Вам не нужен такой враг, как я, Квиррелл,— угрожающе произнес я, сильнее прикладывая его к дереву, на котором сидел незаметный Поттер. Не сбросить бы его случайно.
— Я… Я н-не п-понимаю, о ч-чем в-вы…
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю,— Мерлин, ну почему ты такой тупой? Наверняка свое тлетворное влияние оказывает все-таки профессор маггловедения. Вон, судя по довольно мордахе Гарри, даже он уже понял, о чем я тут говорю. Я приложил Квиррелла затылком еще раз и похоже перестарался, потому что Поттер, видимо от неожиданности, пошатнулся и чуть не свалился нам на головы. — Профессор, я так же как и вы являюсь преданнейшим слугой нашего Лорда. И не нужно от меня этого скрывать, потому что я, так же как и вы, заинтересован в его скорейшем возвращении к нам. Давайте говорить прямо: вы, несомненно, слабее меня, некомпетентнее и вы ничего не можете Лорду предоставить, кроме ваших обширных знаний маггловедения. Поверьте мне, Лорду они не нужны. И что это за фокусы с кровью единорогов? Не отрицайте, я знаю что это вы. Поверьте мне, Квиринус, на данном этапе эта кровь не поможет ему, даже если вы будете вливать ее в него литрами. Я начинаю сомневаться, а не стороне ли Альбуса Дамблдора вы ведете свою игру? Так ли вы преданы Темному Лорду? Так что, задумайтесь насчет этих ваших фокусов. Я жду.
— Н-но я н-не… — запротестовал Квиррелл.
— Очень хорошо, в ближайшее время мы снова встретимся — когда вы все обдумаете и наконец решите, на чьей вы стороне.
Я повернулся и пошел к замку. Поттер не долго думая, полетел в том же направлении.
Я уже почти дошел до дверей, когда мое внимание привлек вопль ужаса, донесшийся из леса, к которому примешивались рычание и шипение. Всерьез забеспокоившись за жизнь профессора маггловедения, я аппарировал к кромке леса и увидел, катящийся по направлению хижины Хагрида, клубок из нескольких тел. На звук все продолжающегося вопля, из хижины выскочил Альбус, а следом за ним и наш лесник, взводящий на ходу арбалет. Приглядевшись, мы смогли разглядеть в этом клубке Квиррелла и…
Вот на кой хрен, я забрал ее из поместья и привез в Хогвартс? Решил, что Офире не мешает вспомнить Запретный лес? Я идиот!
Хагрид опустил арбалет и умиленно произнес: «Правда милейшее создание, красавица просто, профессор Квиррелл, зачем вы животинку мучаете?».
Я бросился к этим двоим и несколько мгновений не решался ничего предпринимать. Альбус с Хагридом стояли рядом и просто любовались этим дивным зрелищем, не удивлюсь, что они делали ставки насчет того, как долго продержится Квиррелл. Изловчившись, я выдернул за шкирку отчаянно орущую мантикору, которая пыталась вырваться, шипела и махала лапами и хвостом. Я с трудом ее удерживал, постепенно волоча к хижине. Эта пушистая херотень делала все, чтобы добраться до бедного Квиррелла, которому Альбус помогал подняться с земли. При этом крестный поглаживал нашего профессора по тюрбану и приговаривал: «Ну-ну, успокойся, Квиринус, ну подумаешь мантикора, в жизни и не такое может случиться».
Я, тем временем, дотащил эту кошку бешеную до хижины, с трудом заволок внутрь и, выскочив, захлопнул дверь.
Квиррелл представлял из себя жалкое зрелище. Изодранная мантия, глубокие порезы, при этом он вздрагивал всем телом, при каждом мявке доносившемся из хижины.
Альбус подошел к дому и слегка приоткрыл дверь.
— Фршшшмяяяууу, — и из щели показалась лапа, которая попыталась ударить крестного. Тот резво отпрыгнул назад, захлопывая дверь.
Кошка не желала успокаиваться, и судя по звукам, пыталась вырваться наружу.
Квиррелл с ужасом смотрел на хижину, затем протянув дрожащую руку в том направлении, попытался что-то сказать.
— К-к-к-к-к…
— Это была мантикора, Квиринус, — ответил я. Надеюсь я правильно перевел его блеяние.
— К-к-к-к…
— Она моя, Квиринус.
— К-к-к-к…
— Она — мой фамильяр.
— А-а-а.
— Похоже, Северус, тебе придется завтра провести уроки Квиринуса самому.
— С чего бы?
— К-к-к-к…
— Вот с этого! Все, это не обсуждается. Думаю, через день Квиринус будет способен проводить свои уроки сам.
И тут к нашей компании подбежал Драко. Видимо пришло время гулять с Клыком. Услышав шум в хижине, он бросился внутрь с воплем: «Клык!».
Никто из нас просто не успел его остановить.
В хижине послышалась какая-то возня, затем все звуки в ней стихли, а еще через мгновение, дверь открылась и на пороге появился Малфой с Клыком, а за ними, успокоившаяся кошка. Подойдя ко мне Офира, потерлась о мои ноги и задрав хвост поскакала в лес. Мда, думаю больше ни один из единорогов не пострадает. Сомневаюсь, что Квиррелла можно будет еще раз заманить в Запретный лес.»
— Альбус, ты же знаешь Офиру. Зачем ты тогда спрашивал, забрал ее Северус или нет? — в голосе Эйлин сквозило неприкрытое удивление.
— Я видел пушистый шар, шипящий, оскаленный и бросающийся на все что движется. Я думал, что Северус оставил ее в Запретном лесу, поэтому и спрашивал.
— Так значит вы проходили испытания Основателей? — Минерва уже немного успокоилась и говорила без надрыва.
— Получается, что так. И раз я прошел их, то значит я соответствовал занимаемой мною должности.
— Что значит соответствовал? Сейчас, что — не соответствуешь?
— Перси, а почему ты не читаешь?
«На Рождество Альбус подарил Поттеру мантию-невидимку, до этого принадлежащую его отцу. А ничего, что это та самая мантия, которая входит в Малый Комплект Некроманта и принадлежит она фактически мне?!
Как там крестный написал нашему Избранному? «Используй ее с умом!». Поттер и стал ее с умом использовать. По Закрытой секции в библиотеке шляться, я тогда ели Филча от этого мелкого недоразумения оттащил и в другую сторону увел. Я — Темный маг, и мне наплевать на всякие там мантии, вижу я сквозь них прекрасно. Или дракона на Астрономическую Башню тащить, а потом забыть мантию там. Это называется с умом пользуйся? Или, наткнувшись на зеркало Еиналеж, просиживать возле него каждую ночь. Интересно, что он там видит?
В одну из таких ночей Альбус нашел его перед зеркалом.
Я не знаю, что он говорил Поттеру, вероятно очередную чушь. Но вот зачем он перед зеркалом про носки заговорил? Откуда я про это узнал? Да очень просто. Сразу после ухода Поттера, зеркало выплюнуло Альбусу пар сто шерстяных носков, связанных из шерсти очень редких, а иногда и уже вымерших животных. Жировали мои предки. Альбус подарил их мне. Так что сейчас у меня есть много весьма ценных ингредиентов.
Зеркало Еиналеж мы с Альбусом перенесли в конец нашей полосы. Это будет заключительное испытание для Гарри Поттера и одного профессора маггловедения.
Возрождать Лорда на данном этапе нам было невыгодно, так что он все равно до камня не доберется. Но артефакт должен присутствовать в пределах досягаемости, эти нюансы Том очень хорошо чувствует. А нам нужно, чтобы Поттер встретился с Лордом, пообщался, так сказать. На последнем этапе Гарри подстрахует Альбус. Мало ли.»
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:34 | Сообщение # 54 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 7. Прощальный пир
Не бечено!
«1 июля 1992 года.
Странный учебный год, странно закончился. Я даже представить себе не мог, что мои студенты…
Поттер дошел все-таки до конца, вместе с бывшим профессором маггловедения. Только вот Квиррелл нас покинул. Кто же знал, что защита, с броши, когда-то подаренной мною Лили, все еще действует, защищая ее сына. Мда, вот что значит «сгорел на работе». Причем в самом прямом смысле этого слова. Я только одного не могу понять, на какой хрен Поттер вытащил из зеркала камень? Решил помочь Лорду возродиться?
Я вообще этого ребенка не понимаю. Никакого инстинкта самосохранения, мозг, если он вообще присутствует в его голове, почему-то даже не дает о себе знать, интуиция отсутствует напрочь.
Поттер до конца был уверен, что камень зачем-то понадобился мне. Единственное, что Гарри сделал правильно — позвал с собой Грейнджер с Уизли. К камню Поттер и Квиррелл пошли практически одновременно. До Гарри дошло, что камень кто-то пытается украсть, а может быть это дошло до Грейнджер, что более вероятно.
А Квиррелл наконец-то понял, что нужно сделать, чтобы пройти мимо Пушка. Он это понял сам. Даже несмотря на то, что на Рождество мы подарили ему арфу, для успокоения расшатавшихся нервов. Вероятно, для этих целей он ее и использовал. Но вот, не прошло и года, он догадался, что Хагрид, в обмен на яйцо дракона, рассказал ему именно про Пушка. Видимо понятия цербер и Пушок, очень долго совмещались друг с другом. Впрочем, неважно каким образом, но он понял, что арфа успокаивает нервы не только людям, но и Пушкам.
Его арфа послужила также и нашему Избранному. Только пришлось немного ускорить процесс, отменив действие заклятия на арфе, а то гриффиндорское трио до сих пор стояло бы над люком. Как они проходили комнаты я не видел, если честно, мне это было неинтересно. Думаю, что если бы не Грейнджер и Уизли, Поттер застрял бы на Дьявольских силках. Переоценил я его.
А вот ту чушь, что нес Альбус в палате у кровати Поттера, я частично слышал. Оказывается! Я ненавижу Поттера. А еще, я должен его папаше-оленю жизнь! И теперь, я только и делаю, что спасаю нашего Избранного. Вот ночами не сплю, все думаю: а как бы мне сегодня Гарри Поттера спасти, чтобы продолжить ненавидеть память о его отце!
Я тогда Поттеру собственноручно приготовленное зелье принес, потому что этот Бэмби умудрился через себя то, что осталось от Лорда пропустить. Здорово того подпитав, кстати. Сдается мне, что следующая попытка возрождения Лорда, с таким-то резервом, явно будет успешной.
Скандал крестному я тогда не успел закатить, он очень быстро куда-то исчез из Хогвартса. Я решил отложить это, очень нужное для меня действо, до Прощального Пира.
Я же просил Альбуса не впутывать меня в его сказки для Поттера. Теперь маленький и не слишком дальновидный мальчик будет считать, что я его ненавижу. Причем, ненавижу я его потому что ненавижу память о его отце. Как можно объяснить Поттеру, что память — это всего лишь память, это твои мысли, и твоя реакция на них, фактически — это ты сам. Недолюбливать самого себя не очень логично. Похоже крестный все чаще не понимает смысла того, о чем говорит.
Еще Хагрид из всех душу вытряс, собирая колдографии Поттеров, чтобы пацану подарить. Я даже ему свою отдал, ту самую, которую Лили прислала мне вместе с приглашением на свою свадьбу, ту, где она вместе со своим оленем под листьями кружится, ту, где Поттер еще выглядит не так чтобы хорошо. Правда, мне пришлось довольно долго ее искать. Нашлась эта злосчастная колдография почему-то в Тупике Прядильщиков. Совершенно не помню, когда я ее туда притащил. Я торжественно вручил ее Хагриду, даже рамочку отдельно подарил, лишь бы он наконец оставил меня в покое.
Прощальный пир. То, что произошло там, просто не вписывается ни а какие рамки. Я никогда раньше не приходил в такое бешенство. Цензурных слов в моем лексиконе не было еще долго. Единственное, что хоть немного привело меня в чувство — это реакция остальных преподавателей. Недовольство и недоумение.
Альбус превзошел самого себя. Мои змеи из кожи вон лезли целый год, зарабатывая эти злосчастные баллы, а ведь их особо никто не балует. И тут такое. Нет, я понимаю, за что крестный начислил баллы Уизли с Грейнджер. Уизли бы я и сам начислил: выиграть у Минервы в шахматы затруднительно даже непревзойденным мастерам. Я понимаю, хотя и с трудом, за что эти десять паршивых баллов начислились Лонгботтому. Например, мои Слизеринцы только бы на отработку очередную налетели, за то, что не все сделали, что было в их силах, чтобы остановить потенциальных нарушителей. Но за что баллы были назначены Поттеру? Он же с блеском доказал, что ни на что не способен! За то, что он на метле летать не разучился? За это? Или за то, что Темного Лорда чуть не возродил, а что-то пошло не так и он случайно прибил Квиррилла? У Альбуса крыша едет, причем со скоростью Хогвартс-экспресса. Похоже, моя шутка про разум начинает себя оправдывать.»
— Я что-то не пойму, а что я должен был сделать с философским камнем? — Гарри начал очень выразительно посматривать на стол, заставленный бутылками огневиски.
— Ничего. Гари, мальчик мой, ты ничего не должен был делать. Ты должен был просто встретиться с Томом. И, разумеется, ты не должен был доставать камень. Это условие Северус поставил зеркалу на тот случай, если с ним что-нибудь случится. Такая ценная вещь как философский камень не должна была исчезнуть.
— Постойте, профессор Дамблдор, но вы же сказали, что камень был уничтожен.
— Перси, ну почему ты не читаешь?
«Я ничего не сказал крестному, вообще ничего. Просто, зайдя в директорский кабинет, швырнул ему на стол заявление об уходе. Хватит с меня, я не клоун.
Развернувшись, я вышел из кабинета. Нужно было вещи собрать.
Я шел по школе к своим апартаментам не спеша. Я прощался. Заглянул в библиотеку, прошелся вдоль полок, поглаживая корешки книг. Зашел в Большой зал. Повинуясь какому-то порыву, сел за стол Слизерина.
На меня нахлынули воспоминания: вот на этом месте всегда сидел я, вот здесь сидел Люциус, всегда рядом со мной, всегда. Староста, защитник, ставший в последствии лучшим другом. Вон там за столом Гриффиндора сидели Мародеры, постоянно шепчась и придумывая очередную пакость.
Я встал, вышел из зала, пошел дальше по коридору. Воспоминания не хотели отпускать.
Зайдя в туалет Плаксы Миртл, я остановился у раковин. Здесь — вход в Тайную комнату. Но я им пользовался только один раз, самый первый. Потом меня Учитель сам к себе доставлял, а в последствии я мог туда аппарировать. В комнату я не пошел. Василиск сейчас спит. Он впал в эту своеобразную летаргию сразу, после того как Салазар ушел.
Мне все не давал покоя поезд созданный магией Слизерина, так что нужно будет покопаться в его записях, может, что и найдется, но это позже. А сейчас…
Я спустился в подземелья. Мой первый год в качестве декана и преподавателя. Сказать, что было трудно? Не знаю. Труднее всего было выработать правильный подход к моим змейкам. Пафосные речи, давление на гордость, взывание к фамильной чести, принадлежности к факультету — все это чушь. Эти слова они дома слышали и не один раз. Я тогда решил, что оптимальным будет давить именно на гордость этих ребят, в большинстве своем аристократов, вот только с другой стороны. Взяв за основу Эвана и его мунштру новобранцев, я, буквально за месяц, превратил гостиную факультета Слизерин в казарму.
Я остановился возле одной неприметной ниши. Здесь произошла первая и единственная стычка со старостой факультета Слизерин того года Теодором Флинтом, старшим братом Маркуса. Всего на три года младше меня, здоровенный, раза в две шире, чем я и выше на целую голову. Он выскочил за мной из гостиной факультета, в тот же вечер, когда я впервые «построил» Слизерин.
— Снейп!
— Профессор Снейп.
— Что ты себе позволяешь? Кто тебе дал право командовать?
— Право командовать, мне дал директор Дамблдор, назначив деканом Слизерина. И вы как староста обязаны не только выполнять все мои указания, но и следить за тем, чтобы их выполняли все остальные.
— Я не буду, слышишь, не буду чистить совятню!
Будешь, никуда ты не денешься.
— Это что, бунт?
— А если и так? За кого ты нас принимаешь? За грязнокровок или за другой подобный сброд? А Снейп? Ну конечно, как я мог забыть, ты ведь и сам всего лишь — полукровка!
— Профессор Снейп. А за кого я вас принимаю? Хм, дай-ка подумать, может за домовых эльфов? А как ты думаешь, Тео, может быть я скрытный извращенец и мне нравятся ролевые игры? Может я получаю удовольствие, глядя как молоденькие девочки и мальчики возятся в грязи, пытаясь что-нибудь очистить, но еще больше размазывают эту самую грязь. Ты полностью исключаешь такую вероятность? Я повторяю исключительно для тебя, в первый и последний раз, вы все сейчас дружною толпою, пойдете в совятню, и начнете уборку. И будете делать это беспрекословно каждый раз, когда вашему декану захочется получить удовольствие.
Теодор, ничего мне тогда не ответил. Просто бросился на меня с кулаками. Ему даже удалось захватить мою шею, точнее, я позволил ему это сделать, краем глаза отмечая, что абсолютно весь факультет высыпал в коридор, и теперь змеи смотрят на это зрелище, кто с нескрываемым злорадством, кто с испугом.
Одним слитным движением вывернувшись из захвата, я развернулся, одновременно, перехватывая кисть Тео и пережимая на ней несколько болевых точек. Парень взвыл, а я присел на корточки, заставляя гордого аристократа буквально упасть на колени, поскуливая от боли в зажатой руке. Я заговорил, обращаясь ко всем сразу:
— Значит так. Вижу, что небольшой ликбез с моей стороны не помешает. Особенно — это касается тех, кто еще не понял, что с сегодняшнего дня дела факультета Слизерин кардинально изменились. Мне плевать на то кто вы, мне плевать на то, кто ваши родители, и мне абсолютно наплевать на то, что вы думаете обо мне. Я полагал, что в Слизерине учатся разумные люди, но теперь я вижу, что это не так. И это стадо баранов, что стоит сейчас передо мной, претендует на право называть себя лучшими представителями магической Британии? Не смешите меня, а то я вашего старосту ненароком покалечу. Судя по тому, что вы не понимаете даже конкретных указаний, вы все недалеко ушли от биомассы, называемой планктоном. Поэтому, с этой минуты, здесь в подземельях воцаряется диктат, с единственным претендентом на роль тирана, вашего, с этого дня горячо любимого, декана — Северуса Снейпа. Основное и единственное правило, основывающееся на ваших обязанностях: я приказываю — вы выполняете. Прав у вас никаких нет. И, ни дай вам Мерлин, вызвать недовольство обожаемого вами декана. Всем все понятно? А теперь, дети, взялись за ручки и все, я повторяю все, отправились в совятню, — с этими словами я выпустил руку Флинта и поднялся. — Куда я хотел пойти? А, да, я хотел попить кофе.
Через неделю мои змеи практически строем ходили.
А еще через пару недель, я наблюдал великолепную картину, как бредущие с очередных работ слизеринцы: грязные, уставшие и злые на весь белый свет столкнулись в коридоре со сборной Гриффиндора. Я наблюдал за дракой из-за угла. Мои питомцы меня тогда порадовали. Когда счет был сведен вничью, я вылетел из своего укрытия и разогнал воинствующие факультеты. Причем, я даже баллов ни с кого не снял. У Гриффиндора баллов, в общем-то и не было, а снимать со своих? Вот еще, им итак от меня достается по полной программе.
Когда гриффиндорцы разбежались, я обратил внимание на то, что все слизеринцы сбились в одну кучку и теперь смотрят на меня, даже не скрывая своего ужаса. Я встал перед ними.
— Мистер Флинт. — Тео неуверенно вышел вперед. — На будущее, запомните, если что-то подобное повторится, младшие и девушки должны оставаться в центре. Особого толку в драке от них все равно нет, а находясь рядом, они будут только мешать вам и подвергаться совершенно ненужной опасности. И еще, когда вы бьете в челюсть, не старайтесь наносить прямой удар, руку можете покалечить. Удар должен быть направлен под челюсть. — И я, резко развернувшись, быстро удалился, оставив слизеринцев стоять с выпученными глазами и упавшими на пол челюстями.
Утренние построения, до завтрака — напутствия на предстоящий день. Вечерние — за пятнадцать минут до отбоя — подведение итогов и раздача, в основном, наказаний. Пряники тоже были, но очень редко. Меня стали ненавидеть. Причем студенты факультета Слизерин, ненавидели меня гораздо больше, чем все остальные вместе взятые.
Но, моя тактика начала приносить свои плоды. На все отработки ребята ходили дружную толпою, затем, после нескольких стычек, они наконец-то заметили, что толпу бить обычно труднее, чем одиночек и начали ходить по коридорам как минимум втроем уже вне зависимости от назначенных работ.
Сейчас проще. Теперешние слизеринцы не знают и половины из того, что довелось испытать их предшественникам.
Я пошел дальше. В своем кабинете, оглядел полки и усмехнулся. Все эти заспиртованные твари не несли никакой смысловой нагрузки, кроме устрашения нерадивых учеников.
Мой первый выпуск. Теодор Флинт долго стоял в дверях, не решаясь войти. Затем обратился ко мне с порога:
— Профессор Снейп, я…мы…в общем, через час мы собираемся у Розмерты, выпускной продолжить, вы не присоединитесь к нам? Скорее так: отказ не принимается.
Я удивился. Нет не так, я охренел. Пока я осознавал эту фантастическую новость, Теодор вошел в кабинет и вынул из-за спины коробку.
— Это вам. От нашего выпуска.
В коробке находилась бутылка коллекционного маггловского виски. Откуда они его взяли?
Я окончательно убедился в том, что все сделал правильно, когда на дне коробки нашел карточку с надписью: «Спасибо вам, что сохранили в нас Людей».
Вечеринка была веселой. Мои выпускники были не намного младше меня. Я тогда даже отплясывал на столе с девчонками. На каком-то этапе к нам присоединилась Фрай. То, что она моя жена все еще скрывалось, так что была разыграна сцена знакомства декана Слизерина с симпатичной иностранкой.
Следующие выпуски. Сначала недоумение, затем неприязнь, частенько переходящая в полноценную ненависть. Попытки жаловаться родителям. Но. Родители моих змеек, в большинстве своем, знали, какое место я занимал в Ближнем Круге, поэтому, чаще всего, игнорировали жалобы, наверняка молясь всем известным богам, чтобы я не перенес свое внимание с их чад на них самих. А иногда, эти самые родители советовали своим детям заткнуться и не высовываться. И как прозрение к выпускному. Бутылок с различными марками виски у меня уже девять. Почему-то все мои змеи дарят мне маггловский виски. Я до сих пор не могу понять, где они его берут?
Я повернулся. Мантия привычно взвилась не успевая за телом. Интересно, как бы все отреагировали, если бы узнали, что мантии мне шил Шарль. Я уж и не помню, что я ему плел, наверное что-то про маскарад. Он их мне тогда несколько смастерил. Единственным моим требованием было: максимально освободить мои движения. Я мантии терпеть не могу из-за того, что в них совершенно невозможно двигаться так, как я привык. Правда все мои мантии были черные. Наверное Шарль решил, что я буду на маскараде вампира изображать или что-то вроде этого. Сначала я чувствовал себя несколько неуютно, а потом ничего, привык. Да и черный цвет способствовал созданию моего имиджа Ужаса Подземелий.
Из воспоминаний меня вывел стук в дверь.
— Войдите.
— Профессор, все уже собрались. Жеребьевка проведена. Все студенты уже собрали вещи. — Джемма была, как всегда, собрана и говорила четко и быстро.
— Северус, — дверь распахнулась и в кабинет ворвался Альбус, — что это ты мне кинул? Какое увольнение? Ты совсем с ума сошел?
— Профессор Снейп? — в голосе Фарли звучало удивление.
— Идите мисс Фарли, я скоро присоединюсь к вам в общей гостиной.
Когда постоянно оглядывавшаяся на меня Джемма вышла из кабинета, я повернулся к Альбусу.
— Что тебе не понятно, крестный? Я предупредил тебя — ты не понял. Мало того, что ты выставил меня перед Поттером каким-то психом, с раздвоением личности, это ладно, я стерплю, но выставлять Слизерин на посмешище? Ты чем думал, когда буквально выцарапанную победу у этих детей отнимал? И ладно бы дело было только в Хогвартсе. В конце концов дети бы выросли, но ты делаешь эти необдуманные действия накануне новой войны! Ты думаешь, что у меня мало дел помимо школы? Ты за какие-то пять минут практически свел мою почти десятилетнюю работу здесь на нет! С меня хватит! Разгребай свои завалы сам! А теперь извини, мне нужно с детьми попрощаться.
Я вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
До гостиной Слизерина я буквально долетел. Перед входом я на секунду замер, затем решительно вошел внутрь.
Абсолютно все студенты Слизерина столпились в гостиной. Фарли стояла посередине и что-то взволновано говорила. На меня обратили внимание не сразу.
Когда меня все-таки заметили, в гостиной воцарилась тишина. Я стоял напротив своих детей и молчал, просто не знал с чего начать. В этой почти оглушающей тишине звонкий голос Драко прозвучал просто оглушающе:
— Это правда? Правда, что ты уволился?
— Да, Драко, это правда.
— Но…профессор Снейп, а как же мы?
— Вам подберут другого декана, возможно, да я даже уверен, что он будет гораздо лучше меня.
— Вы хотите бросить нас? Именно в тот момент, когда Директор Дамблдор показал всем свое отношение к нам? — в голосе Фарли звучало напряжение, — как вы можете?
— Мисс Фарли, вы забываетесь.
Она сжала кулаки, закусив губу, смотрела на меня. В ее глазах было недоверие, нарастающая злость и пробивающаяся тревога. Ведьма! Моя лучшая староста! Сейчас было видно совершенно ясно, что не смотря на темный цвет кожи, Джемма была в близком родстве с Блеками.
— Вы уходите. Вы уходите, не сказав нам это прямо. Если бы Джема вас случайно не услышала, вы бы так и ушли, не сказав нам и слова, а в начале следующего учебного года нас бы ждал сюрприз в виде нового декана?— практически проорал Монтегю.
И тут я увидел, что дети первых трех курсов, тихонько вздрагивают, столпясь у стены, а некоторые первокурсники всхлипывают. Малфой вообще смотрел на меня как на предателя.
— Я всегда верил в то, что в глубине души вы все-таки нас хоть немного любите. Вы всегда заботились о нас. Никогда не давали повода в вас усомниться. А сейчас вы просто нас бросаете. Скажите мне, что я всегда ошибался. Скажите прямо, глядя в глаза — и тогда я пойму, что нельзя никому верить и тем более доверять. — Практически прошептал Маркус.
Что я мог им сказать? Что они мне нужны и поэтому я ухожу? Они не примут этого. Сказать, что я некомпетентный декан? Они мне не поверят. Они не поверят ни во что, чтобы я не начал нести в свое оправдание. Беда. Я еще раз обвел взглядом гостиную. Потерянные никому не нужные дети. Нет, не так. Никому не нужные кроме меня.
Я понял, что не смогу уйти. Фарли права, я сейчас чуть было не поступил как последний эгоист, я чуть было не бросил их, практически на произвол судьбы.
На душе стало сразу же как-то легко.
— Мисс Фарли, за свою безобразную выходку, вы наказываетесь. Вы будете готовить не три, а пять зелий на каникулах, какие — выберите сами, но не дай Мерлин, они не будут безупречные. Вы у меня с кухни только спать будете выходить. Что касается…
— Да, профессор! — и Джемма все-таки разревелась.
— Мистер Монтегю и Мистер Флинт, в следующем учебном году вся проверка домашнего задания курсов младше вашего ляжет исключительно на ваши плечи. Я не хочу забегать вперед, придумывая наказание за предвзятое отношение к работам, поэтому…
— Да профессор!— с радостными улыбками произнесли они хором.
Я шагнул к ним, но тут дверь распахнулась и в проеме возник Дамблдор.
— Северус, что за детский сад?! Почему ты заставляешь своего старого директора бегать за собой через весь замок? Чего ты хочешь?
Я выразительно приподнял бровь и посмотрел на крестного.
— Да, я принял твои претензии. С этим мы разберемся так сказать в рабочем порядке. Ты еще чего-нибудь хочешь? Может тебя зарплата не устраивает?
Я неопределенно хмыкнул. Альбус не давал мне ни одного слова вставить.
— Ну хорошо, вымогатель, я тебе подниму оклад в два раза. Доволен?
— Директор, может вы извинитесь перед моим факультетом за свою необдуманную выходку,— произнес я холодным голосом, радуясь тому, что мне удалось, наконец-то, вклиниться в его, довольно выгодный для меня, монолог. Не то чтобы эти деньги были мне нужны, если честно, я даже не знаю какой у меня оклад, деньги напрямую переводятся в мой сейф, но приятно черт возьми.
Альбус поднял взгляд на моих змеек и проговорил:
— Все совершают ошибки, мои дорогие. Я не исключение, как видите. Возможно, это связано с уже прожитыми годами. Я смотрю на мир с высоты своего возраста совершенно не так, как выглядит это перед восторженным взглядом вашей юности. Возможно, когда вы станете мудрее и старше, вы поймете причины моих поступков. А сейчас, я извиняюсь перед вами за то, что ввел в заблуждение вас относительно моих помыслов.— Пока он это говорил мы восторженно ему внимали и иногда кивали, ведь, как известно, с сумасшедшими и пожилыми нужно всегда соглашаться. Он хоть сам понимал, что говорил? Я вот ему завидую, если понимал, потому что я не понял ни слова. Альбус повернулся ко мне.— Доволен? Жду тебя в своем кабинете.
И мой, опять Директор, вылетел в коридор.
Я поспешил за ним следом, предварительно бросив грозный взгляд на свой улыбающийся сквозь слезы факультет.
Уже подходя к выходу, я не удержался и ухмыльнулся:
— С зарплатой-то как удачно вышло.»
— Альбус, это что же получается, как только Северус пригрозил тебе увольнением — ты ему сразу повысил оклад, и сразу в два раза. Нам что, всем тоже нужно было увольняться, чтобы хоть какую-то надбавку получать?
— Видишь ли, Минерва, дело здесь не только в Северусе, а в факультете Слизерин. Кто, кроме него мог бы справится с этими своевольными змеями, может быть ты?
— О да, он с ними просто великолепно справлялся, особенно когда в школе обосновалась Долорес Амбридж, не правда ли мистер Малфой?
— Вот не нужно сейчас переходить на личности.
— А причем тут Мистер Малфой, — в голосе Драко прозвучало удивление.
— Так, Перси, а что ты молчишь?
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:38 | Сообщение # 55 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Глава 8. Гилдерой Локхарт
Не бечено!
Вторая часть главы — чистой воды хулиганство.
«2 сентября 1992 года.
Если Поттера не убьет Лорд, то я сделаю это собственноручно! Это додуматься нужно — угнать у Артура этот дурацкий фордик, и припереться на нем в Хогвартс!
Их видело полстраны! Милтон поднял всех по тревоге! Я столько Обливиэйт не накладывал ни разу в жизни, и то с шестью или семью магглами мы не успели. «Пророк» это происшествие на первую полосу поместил.
Я опоздал на Пир, был усталый, голодный и злой.
Поттера и Уизли я обнаружил перед Большим Залом, заглядывающих в ярко освещенное окно. Подойдя поближе, я услышал, что эти малолетние преступники обсуждают мою скромную персону.
— Гляди, — обратился сын Поттера к очередному Уизли. — За учительским столом одно место пустое. Нет Снейпа. Интересно, где он? — А действительно, где он? Наверно кашу расхлебывает, которую вы заварили.
— Может, он заболел, — Мне показалось, или в голосе рыжего мальчишки прозвучала надежда? Я думаю, мистер Уизли, вы этого не дождетесь.
— А может, совсем ушел? Из-за того, что место преподавателя защиты от темных искусств снова досталось не ему? — Ага, именно поэтому и ушел. Я же такой ранимый и обидчивый.
— А может, его выгнали? Его все терпеть не могут… — что, правда? А почему мне Альбус не сообщил столь приятную новость о моем увольнении?
— А может быть, — как-то отстраненно произнес я, — он сейчас стоит и ждет, когда вы двое расскажете ему, почему вы вернулись в школу не поездом.
Дети резво обернулись. Вид у них был одновременно испуганный, виноватый и я бы сказал обиженный. За такую «незначительную шалость» их стоило выгнать из школы и перевести на индивидуальное обучение. Толку от этого явно бы больше было. Но мой справедливый Директор вряд ли одобрит мою идею.
Разумнее всего, было отвести их к декану Гриффиндора и пускай дальше сама разбирается, но я останусь не самим собой, если сначала не напугаю их до дрожи, а то совсем расслабились.
— Следуйте за мной! — И я повел их в мой кабинет в подземелья. Именно в тот, в котором на полках стояла заспиртованная гадость, именно для устрашения нерадивых учеников.
Я отворил дверь и чуть не пинками вогнал их в кабинет.
— Значит, поезд недостаточно хорош для знаменитого Гарри Поттера и его верного подпевалы Рона Уизли. Захотелось явиться в школу с помпой, а? — я наклонился и оперся руками на стол, приговаривая вкрадчивым, практически ласковым голосом.
— Нет, сэр, это все барьер на вокзале Кингс-Кросс…
— Молчать! — Заорал я и задумался: а почему я всегда кричу на Поттера? Ведь я же задал ему вопрос и хотел получить ответ.- Так что же вы такое сделали с этим автомобилем? — Уже более тихо спросил я, разворачивая мерзопакостную газетенку и кидая ее на стол. Похоже, я опять начал закипать.- Вас видели магглы! — Я ткнул пальцем в заголовок и прочитал несколько строк из статьи. Затем я опять на них накричал. И отправился за Альбусом и Минервой, не без определенного злорадства отмечая, что придется и их вытащить из-за стола.
Приведя в свой кабинет директора и его заместителя, я отключился от действительности, думая о том, что творится с Люциусом в последнее время.
Началось все последним летом, когда у него появились параноидальные мысли. Ему везде мерещились авроры, обыски. Он даже зачем-то Горбину продал мою коллекцию ядов, которые я приготовил, проводя сравнительный анализ некоторых составляющих их элементов. В лаборатории все сотрудники были заняты (они уже почти закончили разбираться с зельем Невилла. Эта убойная штука действительно растворяла все неорганические элементы. Мечта любого взломщика), а дома мне не давал полноценно работать гостивший у нас Драко. Закончив опыт в поместье Малфоев, я решил оставить их там.
Но серьезно я начал беспокоиться тогда, когда мы с Хагридом находились в книжном магазине в Косом переулке. Я тогда был без иллюзии и без мантии. Меня, разумеется, никто не узнал, почему-то включая даже обоих Малфоев. Но с Драко все понятно: его внимание было полностью приковано к Грейнджер, а вот Люциус обратил свое высочайшее внимание только на Артура Уизли.
Вообще, мне не понятно, что его понесло в книжный магазин? Я до сих пор сомневаюсь, что он читать умеет. Если бы Люциус был, хотя бы бисексуалом, я бы подумал, что он решил полюбоваться на этого петуха, который там в это время выступал.
Вот зачем он ввязался в драку с Артуром? И это Лорд Малфой? Что вообще происходит? А его отношение к Драко? То он кричит на него по поводу и без и не дает сделать ни одного лишнего шага, то у него просыпается какая-то патологическая забота к своему отпрыску и тогда он тоже не дает сделать сыну ни одного лишнего шага.
Дошло до того, что Драко написал моей матери и она забрала его к себе во Францию до 31 августа.
Нарцисса пока терпит мужа, но думаю, чаша ее терпения скоро переполнится и выплеснется на бедного Люциуса.
Время от времени в реальность меня пытался вернуть Альбус, тыкая меня локтем в бок. Видимо, я что-то должен был говорить. Я не придумал ничего лучшего, чем нести что-то об Иве, (которую уже давно срубить пора), и про то, что Поттера нужно вышвырнуть из замка. Сказанув эту чушь, я снова уходил в себя.
А может Люциус смертельно болен? Тогда почему молчит? А если он умрет? Я, кажется, тогда побледнел.
Альбус вывел меня из кабинета и провел в учительскую, буквально за руку, где должен был состояться очередной традиционный педсовет.
Пройдя в учительскую, я сел на свой стул, заказал у эльфов себе поесть и устало стал ждать остальных преподавателей.
Вскоре все собрались. Последней вошла МакГонаглл и, опять-таки, традиционно села возле меня. Немного поколебавшись, она наклонилась ко мне и прошептала:
— Северус, скажи, вы придумали развлечение для нового профессора ЗОТИ?
— У нас новый профессор? Я думал, туда каждый год ссылают профессоров по маггловедению. — Устало отмахнулся я.
— Я так понимаю, что ты еще не в курсе, кого Альбус поставил на эту должность?
— Ну, вероятно, нет. — Я слегка удивился. — А что, существует возможность того, что я его не знаю?
— Сомневаюсь. Этого павлина знают все.
— Вы что, в замок Малфоя притащили? — Я практически заговорил в голос. Если да, то впору стреляться. Быть нянькой еще и для него — это выше моих сил.
— Причем здесь Малфой? — пришло время удивляться уже Минерве, — я о Локхарте говорю. Так что вы придумали? Северус, обрадуй тетю МакГонаглл и скажи мне, что это что-то жуткое?
— Кто такой Локхарт и почему мы его должны пытать? — Это что нужно сделать с профессором трансфигурации, чтобы она добровольно толкала виновника прямиком к нам в лапы?
— Ну, ты надо мной-то хоть не издевайся. Давай рассказывай, а я помогу, чем смогу. — Заерзала Минерва на стуле.
— Кто ты и что ты сделала с профессором МакГонаглл? — Я чуть не подавился глотком кофе, который сделал перед ее предложением. — У меня нет ни сил, ни времени заниматься такими шутками. Да и ты сама говорила, что пора уже взрослеть.
— Северус! Не зли меня! Если ты не проведешь свой традиционный ритуал, я тебя в табакерку превращу! — в ее шепоте начали проявляться шипящие нотки.
— Если есть угроза, значит, есть деликатное конструктивное предложение, — я ухмыльнулся, — Минерва, ты коварная женщина.
— А что ты хочешь? — В голос спросила МакГонаглл.
— А что ты можешь мне предложить?
— Ну как что, ночь страстной и незабываемой любви. И то, что я старше тебя почти в 3 раза — это ни о чем не говорит. Как ты говоришь, один волосок и я буду соответствовать любым твоим предпочтениям. — Пока я ловил упавшую мне в блюдце собственную челюсть, Альбус заржал:
— Северус, тебя только что поставили на место твоей же собственной шуткой. Минерва, не ожидал — не ожидал. Сто баллов Гриффиндору.
— Альбус, ты в курсе, что они только что начислились на наш счет? — хмыкнув, спросила МакГонаглл?
— Ну тогда, минус сто баллов с Гриффиндора за попытку давления на декана Слизерина, — ехидно проговорил я.
— Я правильно понимаю, что никакого розыгрыша в нынешнем году не будет? — в голосе МакГонаглл послышалось разочарование.
— Да, Минерва. Я слишком сегодня устал, разгребая то, что наворотили твои прославившиеся на всю немагическую и магическую Британию Уизли с Поттером, чтобы заниматься еще вашим Локхартом.
— А почему этим занимался ты? — недоуменно посмотрели на меня все собравшиеся преподаватели.
— Как почему? Я же преданнейший слуга Темного Лорда! — с гордостью продиклорировал я.
— А какая связь между Темным Лордом и Уизли?
— Как? Минерва, ты плохо знаешь студентов своего Дома! Уизли уже давно являются сторонниками его наитемнейшиства. Старшие с самого выпуска из школы приняли Метку и состояли в Ближнем Круге. Странно, что вы там не встречались раньше. А все остальные были самыми Ближними из оставшейся пары сотен. А Поттер уже давно просится к нам. Как Метку у Рональда увидел, так и загорелся, мол, такую же хочу! Он в прошлом году, практически сумел возродить Лорда. Случайность, не иначе помешала ему довершить начатое. А сейчас, чтобы проверить его лояльность, Поттеру было дано задание поставить под угрозу существование магического мира, а я должен был проследить, чтобы….
Тут в меня полетел какой-то свиток. Его полет сопровождался нецензурной лексикой со стороны пожилой и всеми уважаемой женщины.
— Северус, я же просила доводить Локхарта, а не меня! — Наконец выдохлась Минерва. Я развернул свиток и обнаружил там мой учебный план на ближайшее полугодие.
— Дорогая моя, я тебя безумно люблю и скоро сделаю предложение руки и сердца! — От души произнес я. Вместе с моими словами распахнулась дверь. Дверной проем явил нам того самого петуха, что вещал о своей неотразимости и гениальности в книжном магазине. Он был одет в серебристый сюртук с бирюзовым плащом, золотистые локоны переливались под идеально сидевшей шляпой того же цвета, отделанной серебристой каймой.
— Это что?! — заорал я и ткнул в вошедшего пальцем.
— Северус, как вы могли забыть про меня, — сладким голосом проговорил этот Локхарт, все время улыбаясь.
— Да я вас и не знал никогда, — презрительно ответил я. Откуда я могу его знать? Мне и одного павлина напыщенного достаточно. — И с каких это пор, мы с вами на ты?
— Ну зачем нам такие условности, Северус. Мы же теперь работаем в одном дружном коллективе. Мы же одна большая семья.
— Минерва, меня сейчас вырвет, — шепнул ей на ухо я.
— Не захотел помогать — терпи теперь, — со злорадством прошептала мне в ответ профессор трансфигурации.
— Народ, я согласен! — вновь заорал я.
— С чем, Северус? Я что-то важное пропустил? — все с той же сияющей улыбкой проговорил новый профессор ЗОТИ.
— Нет-нет, профессор Локхарт, профессор МакГонаглл сделала мне весьма привлекательное предложение, от которого я не могу отказаться. — Попытался выдавить из себя такую же улыбку я. — Минерва, у меня есть одна весьма интригующая идея, я надеюсь вы ее поддержите.
— Я поддержу любую твою идею, — с улыбкой произнесла Минерва.
— Мне кажется, что меня тоже нужно посветить в ваши планы, — вновь подал голос Локхарт, — но вы же не будете против, если я отлучусь ненадолго, чтобы переодеться, а то мне слишком душно в повседневном наряде.
— Нет-нет, ступайте конечно, мы пока чай попьем. Вы не переживайте, мы вам оставим. — Начал выталкивать Локхарта из учительской Филиус. — Северус раз в год заваривает потрясающий чай!
— О, это так мило с вашей стороны, я мигом, — и он, улыбнувшись, умчался к себе.
— У меня есть новое зелье…
— Я надеюсь, это яд, Северус? — с надеждой произнес Флитвик.
— А…
— Северус, не разочаровывай меня, — строго произнесла Спраут.
— Альбус, я же тебе уже говорил, что это страшные люди? — робко поинтересовался я.
— Профессор, не отвлекайтесь, где ваше чудо-отравляющее зелье? — Подала голос профессор Вектор. Я аж подпрыгнул. Септима очень редко говорила на педсоветах.
— Да кто вам сказал, что это яд? — вклинился наконец-то я.
— А что, разве нет?
— А вот от вас, Севилла, я вообще такого не ожидал! У меня есть зелье, способное вызвать галлюцинации, но только на удобренной почве. Нужно лишь подтолкнуть воображение жерт… подопытного какими-то визуальными образами. Например, я одену иллюзию маски Пожирателя, Минерве нарисуем царапины на лице, а…
— Я буду изображать оборотня, — принял правила игры Филиус.
— Альбус, возьми топор, ты будешь зомби, — начала раздавать указания Спраут, — Септима, волосы распусти, ага, вот так, ты на Беллу Лестрейндж похожа. Мантию сними и вот вырез побольше, ага, пойдет. Чарити, милая, наложите иллюзию клыков, вы теперь милая вампирша. Севилла, вы ничего не делайте, вы и так сойдете. А я парочку иллюзий создам. Северус, так где твое зелье?
— Оно всегда со мной. Так что, говорите, чудесный чай я готовлю раз в год? — ухмыльнулся я и влил половину флакона в кружку нового профессора. И, кажется, слегка переборщил. Исправлять было уже поздно, потому что сияющий Локхарт зашел в учительскую.
— Вот, попробуйте чай, просто чудесный, — с улыбкой Медузы — Горгоны произнесла Спраут, протягивая чашку Локхарту.
Все еще сияя лучезарной улыбкой, профессор ЗОТИ принял чашку и принялся пить «чудесный чай».
Я внимательно наблюдал за его реакцией. Вот на лбу Локхарта появились капельки пота, зрачки расширились, в руках появился легкий тремор, а движения стали суетливыми. Готово, пора начинать.
Я посмотрел на Флитвика и кивнул ему. В ту же секунду в учительской раздался вой оборотня:
— А-у-у-у-о.
Локхарт вздрогнул и начал судорожно озираться по сторонам.
— Что это? Что это было?
— Гилдерой, мальчик мой, вы о чем? — поправляя очки — половинки произнес Альбус.
— Там…там….оборотень, — и Локхарт дрожащей рукой указал в сторону Сивиллы, которая сидела напротив Филиуса.
— Кто, я? — глаза Трелони стали еще больше.
— Гилдерой, вам послышалось, — таким голосом Минерва разговаривала с учениками, — но даже если бы это действительно был оборотень, неужели такой прославленный герой мог его испугаться?
— Д-да, то есть н-нет, конечно же нет. — На лице Локхарта появилось жалкое подобие улыбки, и куда делся его ослепительный оскал?
Пока профессор ЗОТИ отвлекся на Минерву, я быстро встал и, натянув на лицо иллюзию маски Пожирателя, преклонил колени перед ним:
— Вы меня вызывали, Мой Лорд?
— Я-я? Не-нет! Я-я не-не…не-нет!! Уйди! Уйди! — он отпрянул от меня, размахивая руками. В тот момент, когда он отвернулся, я быстро сел и снял иллюзию. — По-пожиратель! Не-не-не…
— Локхарт, с вами точно все в порядке? — я поднял взгляд от бумаг, лежащих передо мной, и пристально на него посмотрел. — Здесь только один Пожиратель — это я. И это знают все — не стоит так кричать, вы никого не удивили.
— Да-да…Меня Альбус предупреждал. — Он повернулся к Дамблдору, который с улыбкой маньяка — потрошителя начал размахивать топором одновременно что-то завывая на одной ноте.
Новый профессор отвернулся от него и попытался выбраться из учительской. Одно еле видимое заклятие МакГонаглл и дверь открыться даже не подумала.
— Выпустите меня! Зомби!!! Вурдалаааак!!! — и он истерично начал дергать ручку двери.
— Ты не уйдееешь от меняя! — продолжал вопить Альбус.
— А-а-а-а!!! — и он повернулся к Септиме. Она тряхнула головой и слегка наклонила ее на бок:
— Ой, а кто это у нас здесь такой хорошенький? А? И куда наш малыш пытается убежать?
— Бела-латрикс! Выпустите меня! Альбус, я не буду работать с ней! Она же в Азкабане должна сидеть! А-а-а!
Он повернулся к Альбусу, который с невозмутимым видом сидел за столом, манерно попивая кофе. Мы все делали вид, что ничего не происходит, и мы совершенно не замечаем сходящего с ума профессора. Оглядев нас, он тряхнул своими кудрями и попытался улыбнуться.
— И как, профессор, вы согласны насчет проведение ЗОТИ у первого курса первой парой в среду? — обратилась к нему МакГонаглл.
— А? Да-да, конечно, Минерва, я абсолютно не против.
Легкое движение волшебной палочкой Спраут и в комнате появились несколько черных псов.
— ГАВ! Р-р-р, — оскалилась одна.
— Псы, вы их видите? Ну скажите, что вы их видите? — и он почему-то посмотрел на меня.
— Псы? Какие псы? — я недоуменно осмотрел комнату, пытаясь не задерживать взгляд на ужасных оскаленных мордах. Спраут жестокая женщина. Нужно запомнить, что с ней не стоит связываться. И, не дай Мерлин, ее обидеть.
— Это ГРИМ! Ты скоро УМРЕШЬ! — Встала Трелони, завывая и тыкая пальцем в Локхарта.
— Не-не..нет. Я не могу! Я еще мо-молод! — Локхарт встал на колени и умоляюще начал смотреть на псов.
— Минерва, я так давно хотела тобой заняться, — Вектор стояла прямо перед МакГонаглл, поигрывая кинжалом.
— Ты не уйдеееешь! — Завывал Альбус с другой стороны, снова размахивая топором.
— Ты умрееешь! — Кричала Трелони.
— А-у-у-у.
— Крови! Я жажду крови! Я голодна! — И Чарити поднялась и направилась в направлении Локхарта.
Я поднялся и подошел к Вектор. Мы встали на колени перед скулящим профессор и в голос заявили:
— Ваше задание выполнено, мой Лорд. Город уничтожен. В живых не осталось ни одного маггла.
— А-а-а-а-а-!!! — и он начал биться головой об пол. Я понял, что пора с этим завязывать. Подбежав к нему, я запрокинул его голову и влил противоядие. Усадил на стул возле себя, подвинув Минерву. Все приняли естественный вид и начали шуршать листочками.
— Так вот, согласно последнему пункту, вы согласились вести дуэлинг среди учеников. Профессор Локхарт, обговорите, пожалуйста, точное время для каждого курса. — Минерва сидела с невозмутимым видом и слегка улыбалась.
— Я? Да? Ага. Как вам будет угодно. — Этот несчастный обводил всех странным подозрительным взглядом.
— Гилдерой, мой мальчик, я думаю, в этом нелегком деле вам поможет профессор Снейп, — я вытаращился на крестного и поднял руку, в которой держал флакон с чудесным чаем. Альбус поперхнулся и добавил, — но только на первом занятии. А теперь все в свои гостиные. Студенты вас уже заждались.
По лестнице мы спускались вместе с МакГонаглл и я вкрадчиво прошептал:
— Ну что, Минерва, тебе понравилось? А расчет? Ты же обещала мне безумную и страстную ночь?
— Разведись сначала, — фыркнула она.
— Ну это не так важно, дорогая моя. Ты же сама говорила, что только один волос и все, ты моя. Ты подожди, я только сбегаю домой за расческой и формально я никому не изменял. Я же не виноват, что ты такая коварная и страстная женщина. Воспользовалась оборотным зельем, приняв облик моей жены, и соблазнила молодого красивого и чертовски обаятельного меня.
Минерва рассмеявшись, погрозила мне пальцем и пошла в сторону гостиной своего факультета.
Быстро забрав задания у своих студентов и произнеся торжественную приветственную речь, я добрел до своей комнаты и без сил рухнул на кровать. Уже засыпая, я подумал о том, что очень давно не ночевал в Хогвартсе…»
— Профессор МакГонаглл, скажите мне пожалуйста, чего вы хотели этим добиться? — с опаской проговорил Кингсли.
— Как чего? Чтобы он ушел от нас. Правда, это мало помогло. Но на педсоветах мы его больше не видели. И приставал он только к Хагриду и Спраут, которых он не видел в этом маленьком спектакле, — с какой-то странной улыбкой произнесла Минерва.
— А вот меня больше интересует другое: как часто профессор Снейп упоминал, что он Пожиратель из Ближнего круга? — произнес Перси.
— Да каждый день. Собственно, поэтому мы ненадолго усомнились в нем. Потому что он представился следующим образом: «Добрый день, я ваш новый преподаватель зельеварения и декан Слизерина. Меня зовут Северус Снейп, это если кто забыл. Я — Пожиратель Смерти, состою в Ближнем Круге, — тычок в бок от Альбуса, — бывший. Альбус мне доверяет, — еще один тычок, — полностью, — достал бумажку из кармана и прочитал, — точно, еще я полностью раскаялся в содеянном и Директор мне доверяет, хотя, по-моему, я это уже говорил, — вновь тычок, — что тебе еще от меня нужно?»
— А как долго вы в нем сомневались? — робко спросил Гарри.
— Да неполные два месяца. Потом мы просто пришли первого сентября в школу и остались работать на прежних местах, а он не мог не знать, что мы все состоим в Ордене Феникса, включая Хагрида, который тоже остался на своем месте. Посовещавшись, мы решили, что это очередной план Дамблдора и решили ему подыгрывать и помогать по мере сил. А потом я узнала, что Альбус…
— Перси, мальчик мой, а что ты не читаешь?
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 12:39 | Сообщение # 56 |
|
Химера
Сообщений: 413
| На данный момент это все что есть. Как будет прода, выложу ))) Наслаждайтесь.
|
|
| Cupuyc | Дата: Четверг, 19.09.2013, 15:10 | Сообщение # 57 |
Снайпер
Сообщений: 100
| Spawn_a_4e, а с какого форума этот фанфик? Напишите пожалуйста в шапке ссылку на оригинал чтоб следить можно было за продолжениями 
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 17:13 | Сообщение # 58 |
|
Химера
Сообщений: 413
| Это с фанфикса. Проды буду выкладывать стараться своевременно.
|
|
| kazaff | Дата: Четверг, 19.09.2013, 17:23 | Сообщение # 59 |
Снайпер
Сообщений: 120
| Cupuyc, Этот фанфик раньше выкладывается на Хогнете. Где-то через недельку глава появляется на фанфикс-ру
http://www.hogwartsnet.ru/mfanf....apter=9
|
|
| Spawn_a_4e | Дата: Четверг, 19.09.2013, 19:13 | Сообщение # 60 |
|
Химера
Сообщений: 413
| kazaff, так они и не бечены )) Я выкладываю с фанфикс, редактированную )
|
|
|
|
- Страница 2 из 3
- «
- 1
- 2
- 3
- »
| |
|
|
|
