Армия Запретного леса

- Поверить не могу, что ты согласился помогать Малфою с экспериментальным зельем! Гарри, это же опасно! — глаза Гермионы горели возмущением. — Тебе просто нереально повезло, что ты так легко отделался, да к тому же еще и вырос! А если бы ты с ног до головы покрылся бы несводимыми бородавками? Это было полнейшим безрассудством! Ну как можно было опрокинуть в котел пузырек с непонятной жидкостью, а потом еще и обляпаться непонятным варевом? Гарри, я тебе просто поражаюсь. Как же хорошо, что все так удачно закончилось. Но пообещай мне, что больше никогда не будешь проводить с Малфоем никаких опытов!
Поттер уже на протяжении получаса выслушивал в ее исполнении лекции по технике безопасности, и единственное, что удерживало его от грубого ответа — девушка на самом деле заботилась о нем. С каждым днем он все лучше и лучше мог читать мысли, самые отчетливые он слышал просто так, а для остальных надо было заглядывать в глаза.
Мысли Рона и Гермионы его приятно поразили. Гарри Поттер на самом деле умел выбирать друзей — нашел себе настоящих гриффиндорцев — смелых, отважных, в чем-то наивных и добрых, а в чем-то воинственно непримиримых. С тех пор, как закончились каникулы, и его постоянно окружали посторонние люди, он почти все время слышал их размышления — это немного напоминало Кикимера, бормотавшего себе под нос какие-то гадости. На удивление мало людей говорили то, что на самом деле думали, даже среди львиного факультета лишь единицы не имели привычки лгать каждую минуту. А слизеринцы вообще едва ли не каждую секунду себя одергивали, они даже с собственным внутренним голосом были не в ладах, к тому же у некоторых этих голосов было несколько. Гарри как-то послушал, что творилось в голове Забини, и едва не свихнулся. Тот мысленно разговаривал сам с собой, обсуждая, что съесть на завтрак, новую прическу Панси и мантию Миллисенты. Но стоило хоть краешку его мысли зацепиться за что-то действительно интересное, например, тему Пожирателей или Волдеморта, как все его четыре голоса разом затыкались, словно он боялся, что его могут подслушать, а через пару мгновений вновь начинал думать о всякой ерунде.
Вот и Рон, сначала возмущавшийся тем, что хорек подверг его друга опасности, теперь размышлял, почему Гарри не захотел приехать к ним в нору на Рождество и решил остаться в Хогвартсе. Без него было не так интересно, зато они с Гермионой могли провести больше времени вдвоем.
Поттер прикрыл глаза, прислушиваясь. Почти каждый в общей гостиной говорил или думал о нем. Это больше не нервировало и не выводило из себя. Что ему их пересуды, если при желании он может узнать их самые сокровенные секреты? Люди так странно устроены, стоит им сказать «Я знаю вашу самую страшную тайну», как они непременно о ней вспомнят, причем так ярко и детально, с малейшими подробностями и оттенками эмоций. Но Высшему пока хватало и своих, чужие ему ни к чему.
«Хм, оказывается, Гермиона на удивление упорна», - Гарри отметил, что девушка была единственной, кто мог долго думать о чем-то одном, не отвлекаясь на посторонние размышления.
Мысли же Рона носились, словно стая перепуганных ворон, он то принимался вспоминать квиддич, то поцелуи с Грейнджер, то о прошедшем ужине.
Поттеру стало скучно, Гермиона уже по третьему кругу начала говорить одно и то же, а Уизли, кается, вообще умел на время выключать мозг, по крайней мере, в его голове царила звонкая пустота.
- Ладно, мне пора, - вампир поднялся на ноги.
- Что? Куда ты собрался? Отбой будет через десять минут!
- На свидание. — Гарри элегантным движением откинул назад волосы и обольстительно улыбнулся.
В почти опустевшей гостиной наступила тишина. В головах женской половины гриффиндора синхронно раздался восторженный вздох и потрясенное «О, Боже!» Даже непробиваемый Рон не мог не заметить, что друг сейчас выглядит просто шикарно.
- Кстати, до утра меня не ждите, - Поттер уже почти шагнул в проем, как сзади раздался голос Уизли:
- Кто она?!
Вампир только повернулся и слегка усмехнулся, не ответив ни слова, и прежде, чем посыпались другие вопросы, захлопнул портрет. Он направлялся в выручай-комнату, где его уже ждали.
Сейчас ему было надо только чуть-чуть тишины и много-много Драко.
Теперь они всегда встречались в выручай-комнате. Гарри больше не был хрупким человеком, и вампирам не нужно было сдерживаться, чтобы ненароком не поранить друг друга. Их развлечения не могла без потерь пережить ни одна кровать, и порой даже «репаро» не помогало. Как-то раз они, увлекшись, даже сломали пару деревьев в запретном лесу. Впрочем, так было далеко не каждый день, только когда на Поттера находило агрессивное настроение, и в такие моменты сердце блондина сжималось от страха и какого-то ненормального восторга, словно он катался на каком-то безумном и опасном аттракционе. Но засыпать гриффиндорец предпочитал, уткнувшись носом в светлые пряди и вдыхая головокружительный запах Драко.
Вампиры могли бы обходиться без сна целую неделю, но от человеческих привычек довольно-таки сложно избавиться, к тому же все кровопийцы — прирожденные «совы», и с большим удовольствием проводили бы светлое время суток в постели в комнате с тяжелыми непроницаемыми шторами. Но учеба в Хогвартсе этому явно не способствовала, приходилось вставать рано утром.
Гарри проснулся в том же положении, в котором уснул — теперь он мог часами сохранять полнейшую неподвижность, к тому же руки и ноги у него больше не затекали. Осталось совсем немного времени, чтобы сходить в свою комнату, захватить учебники и переодеться. Драко, зевая, неторопливо натягивал школьную форму. По утрам у них обоих было явно не радужное настроение, так что они собирались и молча расходились в разные стороны.
Сегодня у них не было общих уроков, и к концу дня Малфой уже ощущал едва ли не потребность увидеть Поттера. Впрочем, это не было таким уж настойчивым желанием, просто мысли о гриффиндорце настойчиво крутились в голове, к тому же, Драко чувствовал какое-то смутное беспокойство. Гарри он нашел в одном из коридоров на втором этаже. Мальчик-который-выжил стоял, опираясь рукой на стену, и болтал с той самой пуффендуйкой, к которой присматривался еще на каникулах. Девушка смеялась и мило краснела, хлопая ресницами, и всем своим видом показывала, что ей приятно такое близкое соседство с самим Избранным.
Малфой услышал какой-то тихий свистящий звук и не сразу понял, что это его собственное шипение.
«Да как ты посмел?!» - с этими мыслями он подскочил к парочке и схватил Поттера за плечо, разворачивая к себе лицом:
- Ты совсем спятил?
Тот только усмехнулся:
- Ты что-то хотел, Драко?
Слизеринец поймал испуганный взгляд пуффендуйки и потащил вампира в более уединенное место, чтобы поговорить без свидетелей.
- Ты с ума сошел?! — прошипел он, заталкивая Гарри в неглубокую нишу, где их нельзя было увидеть из коридора. — Ты собирался ее укусить!
- И что такого? — гриффиндорец сложил руки на груди. — Ты, конечно, безумно вкусный, но я хочу попробовать что-то еще. Все равно она потом ничего не вспомнит, хотя я уверен, с удовольствием согласилась бы поделиться парой глотков крови.
- Да ты просто помешанный идиот! Может, ты еще и переспать с ней собирался? — Драко почувствовал, как цепочка на шее душит его, но сейчас было не до того, он и так едва дышал от злости.
- Не забывайся, Малфой!
Блондин приглушенно ахнул, почувствовав, как сильные руки сначала впечатали его в стену, а потом развернули так, что он оказался лицом к окну.
- Спать я собираюсь только с тобой.
Прежде, чем он успел хоть что-то сказать, пальцы Гарри с острыми вытянувшимися ногтями вонзились в ворот его рубашки и скользнули вниз, оставив после себя ровные полоски ткани. Второй рукой гриффиндорец отодвинул в сторону мешавшуюся мантию и молниеносным движением стянул с него брюки, попутно разорвав и их.
- Нет! — Драко испуганно дернулся, но не смог вырваться из стальной хватки. — Нас заметят!
- Не заметят, если ты не будешь громко стонать, - прошептал ему в шею Поттер, а затем впился в нее клыками.
Блондин одной рукой зажимал себе рот, а другой опирался о стену рядом с окном, молясь только о том, чтобы не разнести к чертям эту хлипкую раму — тогда его полуголого, растерзанного точно увидят первокурсники, мирно лепившие внизу снеговиков. Однако его тело вовсе не было против такого грубого обращения — Драко возбудился сразу, как только Гарри начал срывать с него одежду.
Поттер решил пренебречь подготовкой и прелюдией, и слизеринец приглушенно вскрикнул, ощутив резкое проникновение, впрочем, скорее не от боли, а от неожиданности.
Рама ходила ходуном, стекло дрожало в оплетке, грозясь вот-вот разбиться, и от ногтей блондина в каменной кладке оставались глубокие царапины. Он уже не думал о том, что их могут застукать, мозг превратился в бесполезное желе, годное только на то, чтобы выдать нечто вроде «быстрее, сильнее, только не останавливайся».
Драко застонал от наслаждения, ощутив, как внутри него разливается сперма Гарри, и жадное тело тут же начинает ее впитывать. Спустя пару движений руки гриффиндорца, он сам выгнулся, почти в судороге, прокусывая собственные пальцы до крови. Колени ослабели, и если бы не удерживавший его за талию Поттер, он бы сполз на пол беспомощной лужицей.
- Ммм… — гриффиндорец, крепко прижимая к себе блондина, положил подбородок ему на плечо и с удовольствием облизал свою ладонь, запачканную семенем. — Вкусно…
Почему-то от этих слов Драко передернуло. До него только сейчас начало доходить, насколько его унизили — нагнули чуть ли не посередине коридора и оттрахали. Причем для Поттера это ровным счетом ничего не значило, он просто «перекусил». Малфой сам не понял, как это получилось, но по щекам вдруг потекли слезы, и он не мог их остановить, из горла вырвался судорожный всхлип:
- Ты меня используешь…
Гарри вздрогнул от неожиданности, он даже не представлял, что блондин может так отреагировать, тем более что в его мыслях прозвучало недосказанное: «Используешь… как шлюху… даже хуже…».
- Драко… — Поттер развернул его к себе и сжал лицо в ладонях, заставляя посмотреть на себя, но Малфой упрямо зажмуривался и пытался вырваться. — Глупый… Разве ты не знаешь, что я люблю тебя?
- А? — только и смог сказать Драко, изумленно распахнув глаза, и несколько раз моргнул, потому что из-за слез все вокруг расплывалось.
- Люблю тебя, - Гарри нежно касался губами его щек, лба, уголков рта. — И это единственное в чем я могу быть твердо уверен.
Блондин был слишком ошарашен, чтобы хоть как-то реагировать.
«Любит меня? Быть такого не может! Но зачем ему врать?..» - проносилось в его голове.
- Прости, что не удержался. Просто ты ходишь здесь, такой… аппетитный, словно кремовое пирожное с вишенкой… я не смог устоять… Твой запах сводит меня с ума, - бормотал гриффиндорец, покрывая медленными поцелуями его лицо, пальцы, шею.
Драко встрепенулся и вырвал свои ладони из рук Поттера.
- А как тогда насчет той пуффендуйки? — сердито спросил он, не позволяя себе верить.
- Если тебе это настолько не нравится, я обещаю, что больше не буду даже думать о чьей-то, кроме твоей, крови.
Малфой все еще хмурился и не давал себя обнять. Гарри вздохнул, а потом лукаво усмехнулся:
- Может быть, в качестве компенсации… Если ты вдруг проголодаешься, можешь в любое время использовать меня для удовлетворения своих потребностей…
Слизеринец изумленно на него уставился. Поттер только что намекнул, что готов быть снизу?
- Вижу, ты согласен. — Гриффиндорец притянул Драко к себе и потерся щекой о его щеку. — Но, по-моему, ты сам меня провоцируешь: стоишь тут без штанов, весь такой соблазнительный…
Малфой моментально вспыхнул, вспомнив, что его брюки до сих пор висят где-то в районе щиколоток, а рубашка представляет собой драное нечто. Он оттолкнул Поттера и с помощью заклинания привел одежду в приличный вид.
- Ммм… Ты так мило краснеешь, - Гарри притянул его к себе и лизнул в щеку.
- Идиот, - блондин попытался высвободиться, но не преуспел.
- Хватит дуться, я же знаю, что на самом деле ты уже не сердишься, - гриффиндорец поднес ко рту его руку и поцеловал каждый палец. — Сэр Малфой, я приношу вам свои искренние извинения за свою неоправданную грубость и впредь постараюсь быть мягче.
Драко уже не знал, как реагировать. Он окончательно запутался в собственных чувствах. Единственное, что крутилось в его голове: «До чего же ты сейчас…» - и тут же оборвал себя, вспомнив о способностях вампира. Даже собственные мысли ему больше не принадлежали. Гарри легко подавлял его самые негативные эмоции, подчиняя своей воле. Рядом с ним блондин чувствовал себя марионеткой, покорной и безвольной. Но… когда Поттер находился так близко, все это было уже не важно. Ничто не имело значения, все растворялось в холодном зеленом пламени. И Драко таял, плавился как воск, не в силах протестовать.

Драко уже не мог понять, где заканчиваются его чувства и желания и начинаются мысли вампира, где его поступки, и где действия чужака. Он знал, что рано или поздно они станут единым целым, и раньше его это пугало. Однако сейчас он уже не видел границы между своей прошлой личностью и тем, что передалось ему при укусе и всплыло из глубин собственной души. Кажется, даже его однокурсники заметили, что он как-то изменился — появились новые слова, новые жесты, несвойственные прежнему Малфою. К тому же он уже не пытался скрыть, что не ночует в общей спальне мальчиков. Пару раз блондину удалось застать слизеринцев, обсуждавших его поведение, но на открытые конфликты никто не шел.
Теперь Драко пытался вспомнить, за что раньше ненавидел Поттера и не мог. От прежнего гриффиндорца ничего не осталось, а вместе с ним словно потускнели все воспоминания о нем. Когда рядом был Высший, слизеринцу казалось, что вампир в нем одерживает верх, но он по-прежнему сохранял контроль над своим телом, и мог бы оттолкнуть Гарри или вообще уйти. Но… он хотел совсем не этого.
Поттер мог бы сделать с ним что угодно — и знал об этом, ведь мысли Драко не были для него загадкой. И на собственную фантазию гриффиндорец никогда не жаловался, а теперь, когда его память хранила сотни жизней, он любил ставить эксперименты и проверять их на практике.
- Нет, Поттер!!! Даже не думай!!! Зоофил чертов, я не буду делать этого в виде мыши! — завопил Драко сразу, как только приземлился в снег и превратился в человека.
Гарри все еще кружил над ним и пищал нечто, что можно было принять за смех. Он до этого почти полчаса дразнил белую летучую мышку, прежде чем до слизеринца дошло, что его таким образом пытаются склонить к размножению. Наконец, он рухнул в сугроб неподалеку от блондина и расхохотался уже по-настоящему.
- Почему нет? Представь себе, какие это будут непередаваемые ощущения… — бархатным голосом прошептал он, когда немного успокоился.
- Пошел ты. — Гордо произнес Драко и слегка потрепыхался, пытаясь вырваться из хватки нависшего над ним гриффиндорца.
- Тебе же нравится эта идея, я вижу это в твоих мыслях… — почти пропел Высший, проводя языком от его подбородка до уха.
- Нет!!! — в ужасе завопил слизеринец. Ведь не могло же ему и в самом деле прийти в голову ТАКОЕ?!
Поттер снова засмеялся и уткнулся носом в его шею:
- Расслабься, Драко. Я просто пошутил, не думал ты ни о чем подобном.
- Ты!.. — Малфой просто задохнулся от возмущения, - да ты совсем!..
- Тсс… — пальцы Гарри накрыли его рот, - не продолжай, а то опять не сможешь дышать. Но видел бы ты свое лицо…
Высший уже почти стонал от смеха.
Блондин нахмурился и сердито уставился на гриффиндорца. Но тот сейчас выглядел таким беззаботным и счастливым, что злость прошла сама собой. В этот момент никто и не предположил бы, кем на самом деле является этот зеленоглазый парень с растрепанными черными волосами. Конечно, если бы еще и снег таял, соприкасаясь с его кожей…
Драко слегка поерзал. Хоть ему и не было холодно, но постепенно становилось слегка мокро, к тому же снежинки, словно песок на пляже, норовили забиться куда не надо, ведь одежды на Малфое не было, ее разодрали еще в начале вечера. Да и на самом Поттере была только черная шелковая мантия с оторванными застежками.
Гарри медленно обводил пальцем его рот, задумчиво разглядывая распростертого блондина. На фоне светлых волос и кожи выделялись только ярко-красные губы и потемневшие глаза, ледяные крошки запутались в платиновых прядях и остро посверкивали, словно маленькие бриллиантики.
- Драко… — почти промурлыкал Высший, склоняясь к его лицу, - ты помнишь, что я тебе вчера обещал?
- А?.. — только и смог сказать Малфой. Вроде бы вчера ему обещали «удовлетворение любых потребностей», но он подумал, что Поттер шутит.
- Хочешь меня? — Высший чуть склонил на бок голову и невинно улыбнулся, когда его ладонь скользнула вниз по телу блондина, и едва касаясь, погладила самое чувствительное место.
Слизеринец облизал вмиг пересохшие губы и еле заметно кивнул. Он не мог поверить в происходящее, но Гарри был здесь, рядом, и руки Драко словно сами собой легли на его талию, притягивая ближе.
- Хочешь?.. — прошептал Поттер, склонившись к самому его уху и обжигая горячим дыханием кожу. — Тогда поймай меня, Дракон.
Неуловимым движением он выскользнул из объятий Малфоя. Черный шелк на мгновение взметнулся в воздух, открывая взгляду совершенное тело, а потом лег мягкими складками обратно, скрывая все, кроме лица и кистей рук, удерживающих запахнутый ворот. Не раздумывая ни секунды, Драко вскочил и бросился к нему. Однако Гарри тоже не стоял на месте, полы мантии поднялись, как крылья черной птицы, и Высший побежал с такой скоростью, что казалось, он лишь чудом уворачивается от вырастающих на его пути деревьев. Блондин несся за ним, но Поттер был быстрее. Когда расстояние между ними становилось слишком большим, он останавливался или вообще присаживался на поваленный ствол дерева, дразняще улыбался и посылал воздушные поцелуи уже запыхавшемуся Драко.
Охотничьи инстинкты взяли верх над Малфоем, он забыл, кем является, и даже Гарри стал для него просто добычей, которую надо было поймать и сделать своей. Вот она стоит посреди небольшой полянки, кутается в черную накидку, и только порывы ветра изредка откидывают легкую ткань, обнажая голые ноги, по щиколотку утопающие в снегу. Светловолосый вампир буквально тек, понемногу перемещаясь вперед, лишь бы не спугнуть жертву.
Гриффиндорец, чуть прикрыв глаза, наблюдал, как к нему медленно приближается охотник. Драко, всегда такой собранный, даже в моменты страсти лишь изредка позволявший себе потерять контроль, сейчас полностью высвободил свою сущность — черты лица заострились, кроваво-красные глаза чуть светились в полумраке, ногти вытянулись, а грация сильного хищника просто завораживала. Гарри улыбнулся и провокационно облизал губы. Вампир тут же кинулся к нему. Высший молниеносно развернулся и успел бы убежать, но Малфой вцепился в край мантии и дернул ее на себя. Прочный шелк выдержал, а Поттер споткнулся и полетел лицом в снег. Сильные руки тут же сжали его в стальном объятии, и твердое тело сверху практически впечатало в землю. Над ухом раздалось довольное рычание, и острые зубы вонзились в шею, там где она переходит в плечо.
- Драко… — простонал гриффиндорец, и дрожь в его голосе передалась Малфою, прохладной волной пробегая вдоль позвоночника.
Блондин удовлетворенно заурчал, зализывая ранки от клыков, и потерся всем телом о свою жертву.
- Ммм… ах… — Гарри задохнулся, почувствовав, как разгоряченная плоть вжимается в его ягодицы. Он прогнулся в пояснице, приподнимая бедра, и протиснув вниз руку, начал ласкать себя.
Драко судорожно скользнул по нему и застонал от удовольствия. Поттер едва не вскрикнул, почувствовав, как по спине разливается горячая, почти обжигающая сперма.
Хватка Малфоя ослабела, и гриффиндорец развернулся к нему лицом.
- Нууу… Слишком быстро…
- Нечего было так быстро бегать, - надулся блондин. Ему было еще обиднее: столько времени за ним гоняться, и в конце под рукой не оказалось палочки, чтобы продлить удовольствие на несколько часов.
- Ммм… А мне все равно понравилось, - Гарри провокационно к нему прижался, - ты был таким… диким. В следующий…
Поттер вдруг застыл, его тело в одно мгновение словно окаменело. Глаза потемнели, а ноздри затрепетали. Через несколько секунд Драко понял, в чем причина: к ним приближался вампир. Он не мог определить точно, кто это был — Высший, Связанный кровью или Истинный. Но все равно волосы на затылке чуть ли не вставали дыбом, а по позвоночнику пробегал холодок, хоть кровосос был всего один.
Гарри поднялся на ноги, кутаясь в мантию, Драко встал рядом, остро жалея об отсутствии одежды. На поляну опустилась тишина — не было слышно ни скрипа снега, ни шелеста голых веток, Запретный лес словно замер, затаился в ожидании развязки. Между деревьями сгущался туман, медленно стекал вниз, подбирался к ногам напряженных юношей. Вот в одном месте темно-серые клубы стали темнее и плотнее, вытянулись вверх, и сквозь них проступила человеческая фигура, облаченная в длинные темные одежды, похожие на мантии волшебников.
Вампир в буквальном смысле слова выплыл на поляну — полы его одежды понизу плавно переходили в туман, будто у него и вовсе не было ног. Внутри Гарри что-то словно встрепенулось, он затаил дыхание в узнавании, когда лунный свет лег на бледный лик Высшего. Он помнил его — с рождения и до вечного двадцатилетия, когда тот передал свое проклятие кому-то другому. С тех пор прошло почти сто лет, но вампир совсем не изменился. Поттер помнил и его Дар — очень необычный, но в то же время удивительно мощный — быть всегда прекрасным. Светлые волосы мягко сияли, шелковой волной ложась на плечи, кожа казалась тончайшим фарфором, губы и темные ресницы контрастно выделялись на лице, невольно притягивая взгляд.
- Это такая редкость — сразу два сильных вампира, и к тому же мага, - даже голос его словно ласкал слух.
- Оноре, - произнес гриффиндорец и протянул ему руку.
- Ты меня помнишь… — утвердительно прошептал вечный, и сделав несколько шагов вперед, коснулся его руки, переплетая пальцы в нежном пожатии.
Гарри прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями — даже мысли вампира были красивы, словно переливающиеся жемчужины, нанизанные на одну нить. Ощутив мягкое прикосновение губ к щеке, он улыбнулся, это было словно встреча со старым другом, знакомым всю жизнь.
Но вот Драко этого явно не оценил. Он не помнил этого нахального Оноре, да если бы и помнил, то все равно — какого черта тот себе позволяет?! Малфой сам не понял, как так получилось, что он зашипел, угрожающе обнажив клыки.
Оноре тут же отодвинулся и обворожительно улыбнулся. Но на слизеринца его обаяние не подействовало, скорее, разозлило еще больше.
- Ооо, - протянул он, внимательно рассматривая слизеринца. — Я не знал, что вы вместе.
Вампир сделал несколько шагов и протянул руку, собираясь коснуться щеки Малфоя. Тот отскочил и зашипел еще громче.
- Невероятно… — Оноре втянул воздух через нос. — Потрясающе, никогда не встречал такого великолепного аромата.
Поттер услышал его мысли: «Прекрасный экспонат для моей коллекции». Он помнил об этой любви вампира ко всему красивому. Оноре родился во Франции, в очень богатой маггловской семье и с детства был окружен самым лучшим. Ему никто никогда ни в чем не отказывал, и не последнюю роль в этом играла его внешность и врожденная способность нравиться. Именно благодаря ей его не убил напавший на поместье обезумевший кровосос, а решил взять с собой в качестве игрушки. Но аристократ очень быстро разобрался, как пользоваться своим Даром и уже через месяц смог полностью покорить себе слабовольного и недалекого «создателя», и добиться, чтобы тот провел полноценный обряд посвящения и превратил его в Высшего. Потом он убил его, но даже это сделал так красиво, что умирающий едва ли не плакал от счастья.
Впрочем, Гарри не пугали намерения француза — тот был слишком непостоянен, и не имел терпения добиваться кого-то, кто сам не падал ему в ноги, влюбленный с первого взгляда. В каком-то смысле Оноре до сих пор остался избалованным ребенком, но даже это придавало ему какую-то особую прелесть.
Раздраженный Драко продолжал отступать, не сводя злого взгляда с вампира, пытавшегося его обольстить. В лунном свете, отраженном от снега, тот казался ослепительно прекрасным, и вся мощь его Дара была обрушена на Малфоя. Гриффиндорец с самого начала был уверен, что у Оноре ничего не выйдет, но все-таки смотреть, как француз буквально пожирает взглядом стройное обнаженное тело, и как жадно трепещут его ноздри, втягивая сладкий дурманящий аромат, было крайне неприятно. Он шагнул за спину слизеринца, и когда тот, пятясь, почти натолкнулся на него, обнял и прижал к себе, скрывая его наготу полами своей мантии.
- Он мой. А твоя коллекция уже давно превратилась в гарем, слишком большой, чтобы ты мог запомнить имена всех своих обожателей.
- Так ты Чтец мыслей? — Оноре больше не пытался приблизиться, он стоял на месте, рассматривая пару. — Как интересно… Но тебе все равно придется за него побороться, он слишком уж хорош, чтобы я мог так легко отказаться от этого лакомого кусочка…
Прекрасный вампир прикрыл глаза и медленно облизнулся, уже представляя, как будет лакомиться этим аппетитным светловолосым чудом. От этого у Драко во второй раз за ночь «снесло крышу», еще никто не смел в его присутствии обсуждать его, словно породистого коня или кусок ветчины. Он с рычанием рванулся из рук Гарри, собираясь подправить этому красавчику внешность, но Поттер его удержал. Тогда Малфой наконец-то вспомнил, что владеет даром речи, и что действие ошейника на посторонних не распространяется.
- Слушай сюда, лягушатник! Не знаю, что ты там о себе воображаешь, но, по-моему, ты не более чем мальчик из борделя, так что засунь свои амбиции себе… — слизеринец, впервые почти за полгода получивший возможность выражаться, оттягивался на полную катушку.
Через пять минут Гарри понял, что если бы не утратил способность краснеть от чьих-то слов, давно уже задымился бы. А француз вообще выглядел так, словно над ним только что морально надругались, впрочем, это было недалеко от истины. Утонченный и избалованный всеобщим обожанием вампир никогда не слышал по отношению к себе слов грубее, чем «Оноре, ты плохой мальчик». Нет, в его памяти, доставшейся с проклятьем, хранились всевозможные ругательства, но он предпочитал делать вид, что их вовсе не существует.
Наконец, Малфой выдохся и замолчал на минутку, чтобы перевести дыхание. Как ни странно, сейчас он чувствовал себя просто замечательно, все-таки ему ужасно не хватало возможности полностью выговориться. Как бы там ни было, но за пять лет постоянного травления Поттера он неплохо научился доводить людей до белого каления. И сейчас полузабытые умения пригодились — теперь этот Оноре смотрел на него как на особо уродливую баньши.
- Ну, наконец-то… — выдохнул ему в ухо Поттер. — Ты с каникул был таким тихим и покорным, что я уже начал волноваться… С возвращением.
Он чуть развернул Драко так, чтобы иметь возможность поцеловать того в губы. Слизеринец вдруг понял, что все время Гарри пытался его спровоцировать, чтобы избавиться от той странной слабости, которая каждый раз охватывала блондина при виде темноволосого вампира, и пробудить того Малфоя, каким он был до превращения. Эйфория захлестнула его с головой, словно он только что победил в кубке мира по квиддичу.
Теперь француз смотрел уже на них обоих, как на парочку сумасшедших. От его желания присвоить себе этого шестнадцатилетнего мальчика не осталось и следа. Такой «подарок» ему и даром не нужен! Эти двое все еще продолжали целоваться, кажется, вообще позабыв обо всем на свете. Оноре не привык, чтобы его игнорировали, тем более таким образом. Все его привычное благодушное настроение уже испарилось. Он прибыл сюда в качестве официального посланника из Города Ночи. Когда там стало известно о появлении двух новых сильных вампиров, его отправили для налаживания контакта, потому что, не смотря на все свою кажущуюся беззаботность, он сумел добиться довольно высокого положения в обществе. Он уже открыл рот, чтобы высказать свое недовольство, как Гарри на минутку оторвался от губ Малфоя, и весело ему усмехнулся.
Оноре усмехнулся в ответ, он понял, зачем нужно было это представление — брюнет точно так же любил театральные жесты, как и он. Ведь француз мог просто выйти на поляну, а не вытекать туманом… Все-таки, у них с этим мальчиком было что-то общее, даже помимо нескольких сотен воспоминаний.
- Князь просил передать вам приглашение, - официальным тоном произнес он. — Появление таких сильных вампиров — большая редкость, поэтому вами заинтересовались. Моя обязанность — передать вам необходимые знания.
Оноре протянул запястье, и Гарри прочел в его мыслях, что дорога в Город Ночи хранится в его крови, и только те, кто ее отведают, смогут найти древнее убежище, возглавляемое одним из Истинных.
Драко зашипел и отшатнулся, когда чужая рука оказалась поблизости от его лица. Поттер не стал его удерживать — вполне достаточно, что дорогу будет знать один из них. Он медленно поднес запястье к своим губам и сделал глоток. Вкус крови его разочаровал, она ни в какое сравнение не шла с кровью Малфоя, но воспоминания, которые она хранила, были необычайно полезными. Он словно наяву увидел старинный город, окружающий вытянутый вверх замок с высокими башнями, жизнь в котором начиналась только после заката солнца. Там жили не только вампиры, но и другие магические существа, предпочитающие не афишировать свое существование — суккубы, инкубы, демоны, полулюди — полузмеи, и те, кому гриффиндорец даже определения не смог бы подобрать, потому что люди считали эти расы давно вымершими.
Путь к этому городу был зачарован так, что туда могли попасть только те, кто получил приглашение, поэтому-то маги даже не слышали ничего о нем.
- Мы придем. — Произнес Гарри, выныривая из собственных мыслей.
- Буду ждать. — Оноре просто не мог уйти, не отомстив напоследок этому нахальному блондину, поэтому он на миг страстно приник к губам гриффиндорца и тут же растаял туманом, прежде чем Малфой успел хоть что-то предпринять.
- Ты!!!.. — зашипел Драко, поняв, что на французишке сорвать злость не удастся. — Как ты посмел это допустить?! Ты же мог прочитать его мысли и отодвинуться!
- Да он вообще-то редко думает, - усмехнулся Поттер, - да ему и вредно. Перестань ревновать!
- С чего ты вообще взял такую глупость?
- Не забывай, что я слышу, что творится в твоей голове. — Гарри поймал его за руку и притянул к себе, зарываясь лицом в растрепавшиеся светлые пряди. — И поверь, нет никого, кто мог бы с тобой сравниться, я никогда не захочу кого-то еще…

Был первый урок зелий в этом семестре. На этот раз Снейп превзошел самого себя — Напиток Вечного Окаменения можно было включить в экзаменационные билеты в академии колдмедицины. Впрочем, для Гарри сварить эту отраву не было проблемой, и дело было не только в прошлой памяти, но и в том, что в голове профессора теснилось множество всевозможных уловок, как улучшить состав или свойства ингредиентов.
- Так-так… мистер Поттер… Как я вижу, думать своими крошечными мозгами вы так и не научились? Все пытаетесь выехать за счет чужих? Минус десять баллов с Гриффиндора. — вкрадчиво произнес он, стараясь как можно тише подобраться к мальчику-который-выжил.
Гарри усмехнулся, вспоминая, как бесилась его прошлая сущность от одних только звуков этого голоса. А сейчас это было всего лишь забавно — взрослый мужчина, изо всех сил пытающийся унизить ребенка. В чем же причина? Поттер впервые задался этим вопросом по-настоящему, ведь дело наверняка не только в ненависти к Джеймсу. И ответы были совсем рядом, надо было только всколыхнуть нужные воспоминания.
Но как? Спросить: «Профессор Снейп, за что вы меня так ненавидите?» Не факт, что зельевар и опытный окклюмент тут же подумает о причине — мысли слизеринцев порой блуждают совершенно невероятными путями. Поэтому Гарри старательно отслеживал все его мысли в надежде ухватиться за кончик нужной. Он поднял голову, чтобы встретить взгляд декана серебристо-зеленых — так легче было слышать его внутренний голос.
«Господи, ее глаза!» - мучительной болью вспыхнуло в его мозгу.
Гриффиндорец поспешно отвернулся, чтобы не выдать себя выражением лица. Невероятно, просто какие-то мексиканские страсти! Снейп был влюблен в Лили! Хоть сериал снимай. Хотя, скорее, драму — кончилось-то все не очень хорошо - Поттеры и Сириус мертвы, Снейп стал Пожирателем Смерти, к тому же взрывом уничтожило одиннадцать ни в чем не повинных магглов… Да уж, вряд ли кто-нибудь захочет посмотреть такое кино…
- Мистер Поттер, что же такого интересного вы увидели в банке с сушеными тараканами?
Гарри вновь на него уставился, пытаясь поймать и удержать чужой взгляд. В голове Снейпа мелькнуло видение рыжеволосой девушки, заправлявшей за ухо выбившуюся прядь.
«Северус, я не понимаю, что такого интересного ты нашел в этих ужасных ядах?..» - ее приятный голос затих негромким эхом.
Зельевар едва заметно вздрогнул, словно почувствовал вторжение в свой разум, но это было невозможно — Дар вампира не имел ничего общего с легиллименцией, он был чем-то совершенно иным, ведь профессор сам утверждал, что мысли якобы прочесть невозможно, «они не отпечатаны на поверхности мозга».
Снейп в свою очередь подозрительно уставился на гриффиндорца.
«Что еще ты задумало, Джеймсово отродье?»
Гарри совершенно спокойно мог игнорировать все выпады в свою сторону, но… зачем? Почему бы не ответить на удар, даже если он причинил вреда не больше, чем упавшее перышко?
Он знал что сделать, чтобы заставить зельевара корчиться от боли — просто поднять руку и повторить жест Лили, благо, что волосы у них сейчас почти одинаковой длины. Лицо Снейпа на миг дрогнуло, словно разбитое зеркало, и он отвернулся, отчаянно пытаясь сохранить самоконтроль. Эффектно развернувшись, он поспешил в другой конец класса к котлу, исходящему смрадным дымом, но все равно это слишком было похоже на поспешное бегство.
- Драко.
Блондин, до этого самозабвенно измельчавший ингредиенты, мгновенно обернулся и вопросительно приподнял бровь.
- Я хочу стать рыжим.
Серебряный ножик с тихим «плюх!» выпал из ослабевших пальцев слизеринца прямо в зелье.
- Ты спятил? — почти спокойно поинтересовался Малфой.
- Придумай что-нибудь, мне нужно срочно.
- Спрашиваю еще раз: ты спятил?
- Просто я неожиданно вспомнил, что Снейп ненавидит рыжий цвет, хочу его позлить.
- Но для чего тебе все это?! — изумленно прошептал блондин.
- Мне скучно. — Пожал плечами Поттер.
Драко вздохнул. В последнее время он стал уже побаиваться этой фразы. Слова «мне скучно» могли стать достаточным оправданием для того, чтобы спрыгнуть с астрономической башни — просто для того, чтобы узнать, насколько глубоко ноги войдут в землю.
- Ладно.
Малфой огляделся в поисках подходящей жертвы. Отлично, пуффендуйцы, сидящие спереди, прекрасно подходят для этих целей. Светловолосый вампир быстро смешал в запасном котле несколько ингредиентов, и с помощью заклинания отлевитировал небольшой комок получившейся смеси в зелье этих неудачников так, что они даже не заметили.
- Через минуту случится взрыв, постарайся, чтобы тебе на голову попало хоть несколько капель, а во время получившегося переполоха я наложу на тебя нужное заклинание.
- Ты гений, - улыбнулся Поттер.
В последнее время у него все чаще возникали мысли, что Драко может сделать что угодно, пожалуй, он бы и ужин на двадцать персон собственноручно приготовил, стоило Гарри только попросить.
Все прошло точно по плану. Пуффендуй лишился тридцати баллов, а мальчик-который-выжил обзавелся огненно-рыжими прядями. Цвет был слишком насыщенным, у Лили был совсем другой оттенок, но придираться к мелочам было глупо. Эффект превзошел все ожидания — Лицо Снейпа превратилось в искаженную маску, глаза полыхали не хуже, чем у голодного Высшего, но вот горела в них только боль, горечь и ненависть…
- Поттер, вы единственный были настолько тупы, что обляпались этой дрянью, которое недалекие недоумки называют зельем! Вон из класса! И немедленно отправляйтесь в больничное крыло!
Гарри, не проронив ни звука, послушался, напоследок незаметно подмигнув скептически скривившему рот Драко. Выскочив за дверь, он остановился. Разумеется, к мадам Помфри он не собирался, ведь ему можно было пить яды вместо тыквенного сока за обедом, и пара давно стертых капель какого-то варева никак не могли ему повредить. Урок был последним, поэтому, немного поколебавшись, он отправился в выручай-комнату и просидел там до ужина.
- Гарри, ты в порядке? — было первым, что спросила Гермиона, когда он сел на привычное место за факультетским столом.
- В полном, - ответил он, с излишним энтузиазмом накидываясь на еду.
- Но как же твои волосы? — настойчиво спросила девушка, - ты не хочешь вернуть все, как было?
Поттер помотал головой, позволяя распущенным волосам, ставшим похожими на жидкое красное золото, красиво рассыпаться по плечам:
- Мне нравится. Здорово получилось.
- Ага, - поддержал его Рон, ты сейчас на Билла похож, только серьги в ухе не хватает.
Гарри рассмеялся, и вдруг почувствовал на себе пронзительный взгляд.
«До чего же похож… — тоска буквально сочилась из мыслей Снейпа, - что же с ним на самом деле случилось? Не верю в случайности и экспериментальные зелья… Здесь что-то другое…»
«Вот черт! Доигрался… Только шпиона мне не хватало… Надо будет его…» - пронеслось в голове Поттера, но додумать ему помешала Макгонагалл, остановившаяся напротив его места.
- Мистер Поттер. Зайдите к директору. Пароль — лакричные тянучки.
- Да, профессор.
Гриффиндорец проводил ее взглядом, а потом снова уставился на зельевара.
«Неужели уже успел отчитаться перед Дамблдором? Интересно, что именно он ему сказал? Я даже представить не могу, что такого он мог себе вообразить…»
- Ой, - Гарри потер бок и возмущенно посмотрел на толкнувшую его локтем Гермиону. — За что?
- Тебя директор ждет, а ты тут сидишь, облака считаешь!
Поттер закатил глаза:
- С Дамблдором ничего за пять минут не случится, а я вот еще ужин не доел! — он демонстративно отправил в рот ложку картофеля.

- Проходи, Гарри, присаживайся. Чаю?
- Спасибо, профессор. — Гриффиндорец присел на краешек кресла и принял предложенную чашку.
«Лимонные дольки заканчиваются, - с грустью подумал директор, - а новых купить времени нет. В обычном магазине они, к сожалению, не продаются».
Поттер тут же загреб себе полную горсть конфет из вазочки и мужественно принялся за их уничтожение, хотя затянувшийся ужин едва ли не лез из ушей.
- Гарри, у тебя все в порядке? — дежурно поинтересовался Дамблдор.
- В полном, - мальчик-который-выжил отправил в рот последнюю дольку. Директор проводил ее тоскливым взглядом.
- Сны больше не тревожили?
- Нет. Я попробовал тренироваться в окклюменции самостоятельно, и у меня стало неплохо получаться.
«Все-таки, какой талантливый ребенок, как жаль, что ему придется умереть».
Вампир едва не подавился чаем, но сумел сохранить непроницаемое выражение лица. Мысли Дамблдора вдруг стали совершенно другими — словно в его голове развернулась бесконечная трехмерная шахматная доска, будто в какой-то навороченной компьютерной игре. Вместо фигур ее населяли живые, а что самое главное, знакомые Поттеру люди. Они двигались, сражались друг с другом, умирали или стояли в неподвижности. Это было даже красиво — расчерченный на черно-белые клетки мир, бесконечные ряды лиц, кричащих, смеющихся, плачущих… Гарри увидел себя — простую пешку, ближе всех подобравшуюся к черному королю. Белый король отсутствовал, к удивлению Поттера, Дамблдор назначил себя всего лишь офицером. Действо на доске разворачивалось с удивительной скоростью — оставалось непонятным, как директор может думать обо всем этом одновременно. И вот уже гриффиндорец увидел свою смерть от руки Волдеморта, и гибель Альбуса, потом Снейпа. Дальше он не стал смотреть — слишком уж быстро все происходило, даже он не мог за всем уследить. Оставалось только несколько невыясненных вопросов.
- Профессор, а что случилось со Снейпом? Сегодня на уроке он так странно на меня посмотрел, будто привидение увидел… То есть я хотел сказать, что он выглядел сильно удивленным, даже шокированным.
- Не волнуйся об этом, Гарри. Мы с профессором Снейпом уже это обсудили тебе не о чем волноваться.
Вампир почти не прислушивался к словам, для него куда важнее были вызванные ими мысли. В голове директора вспыхнуло очередное видение: зельевар, тогда еще совсем молодой, с безумными глазами, изможденным лицом, едва не падающий на колени…
«Спасите ее… Спасите Лили!!! Вы единственный можете это сделать. Темный лорд хочет уничтожить ее и ее ребенка!..»
И сразу же следующее воспоминание, Северус выглядел намного более взрослым; теперь говорил уже Дамблдор:
«Ты же не хочешь, чтобы жертва Лили была напрасной? Помоги Гарри, помоги ее сыну… у него такие же глаза, как и у нее…»
- Понятно, - гриффиндорец медленно кивнул.
- Мне стало известно, что ты теперь тесно общаешься с мистером Малфоем? — директор сложил кончики пальцев, его глаза лукаво поблескивали из-под очков-половинок.
«И что же такого тебе может быть известно?» - про себя усмехнулся гриффиндорец и второй раз чуть не подавился, когда увидел ответ.
Он и Драко целовались посреди коридора. Как их ухитрился засечь Дамблдор, Гарри и понятия не имел, ведь он бы почувствовал присутствие постороннего. Слава богу, что блондин тогда вовремя вырвался, он просто с ума сходил, стоило ему представить, что кто-то мог их заметить, поэтому обычно старался удрать прежде, чем Поттер возьмется за него всерьез.
Мальчик-который-выжил примерно прикинул угол просмотра и понял, что «заложить» их мог только какой-то из портретов, оказывается, даже их можно было подвергнуть легиллименции.
Но тут картинка изменилась — на месте гриффиндорца возник какой-то рыжеволосый парень, а на месте Драко — другой блондин, даже внешне настолько самоуверенный, что Малфой казался рядом с ним невинным белым котенком. В рыжеволосом с огромным трудом можно было признать молодого Дамблдора, а во втором юноше — Гарри все-таки закашлялся — Гриндевальда, образ которого сохранился в воспоминаниях одного из учеников Дурмштранга.
Вампир думал, что его уже ничем нельзя удивить, но он жестоко ошибался. Дамблдор — гей! Причем был влюблен в величайшего злодея прошлой эпохи!!!
Хм, может, Том Риддл не зря его так боится?
- Гарри, ты в порядке?
- Кх, да.
- Хорошо, что вы нашли с мистером Малфоем общий язык.
Если бы мог, Поттер бы покраснел. Да уж, язык они искали очень активно.
- Да, сэр. Жаль, что мы не могли сделать этого раньше.
Дамблдор удовлетворенно кивнул:
- В любом случае лучше поздно, чем никогда. И, Гарри… ты ничего не хочешь мне рассказать?
Гриффиндорец помотал головой.
- Нет, сэр.
Выходя из директорского кабинета, вампир думал о том, как можно сочетать в себе такие разные качества: ведь Дамблдор на самом деле к нему привязался, почти как к родному внуку, но, не смотря на это, спокойно позволит умереть ради исполнения Великого Плана. Только вот роль пешки в этой игре Гарри совсем не нравилась, а значит, все грандиозные задумки директора уже сейчас можно было выкинуть на помойку.
«И для начала… — Поттер усмехнулся, - можно немного поразвлечься, а заодно и доброе дело сделать. Снейп слишком долго строил из себя злодея, кажется, он уже и сам начал в это верить…»
Прямо от Дамблдора он отправился в подземелья, на ходу застегивая мантию. Хорошо, что мужские и женские модели школьной формы почти не различались, к тому же с тех пор, когда его мать училась в Хогвартсе, даже число пуговиц не изменилось. Конечно, он был намного выше Лили, и шире в плечах, но это можно скрыть с помощью вампирских чар. Он еще ни разу не пробовал использовать свое новоприобретенное обаяние в полную силу, но прекрасно помнил, как это делать. С голосом тоже проблем не было — он мог его подделать, используя полученные от зельевара воспоминания.
Уже было довольно поздно, но Снейп все еще сидел в своем кабинете - Гарри слышал биение его сердца. Решительно встряхнув рыжими волосами и активировав вампирские чары, он шагнул в комнату.
- Мистер Поттер?! Что вы себе позволяете?!
Не обращая внимания на резкий окрик, гриффиндорец прошел к учительскому столу, стараясь двигаться плавно, но быстро, не давая времени опомниться. Снейп отложил в сторону перо, которым черкал чьи-то домашние работы, и начал подниматься, да так и замер, почувствовав на себе действие чар.
- Северус, - мягко произнес Гарри, стараясь в точности копировать голос и интонации своей матери.
Зельевар буквально рухнул обратно в кресло. Сейчас он мог видеть только самое прекрасное в мире существо, вампирское обаяние ослепляло его, туманило рассудок, путало мысли.
- Лили? — едва слышно произнес он.
Поттер улыбнулся, и услышал, как сердце Снейпа пропустило удар. Он мягко коснулся его руки:
- Северус, ты не мог бы кое-что для меня сделать?
- Что угодно! — отчаянно прошептал он, словно голос отказывался его слушаться.
- Тогда… — Гарри сделал эффектную паузу во время которой зельевар чуть не упал в обморок от волнения. — Уезжай отсюда. Как можно дальше. В Австралию. На Карибы. Да хоть на Багамы! Я знаю, ты можешь заблокировать с помощью зелий метку, чтобы Темный Лорд не мог тебя найти. Я хочу, чтобы ты выжил в этой войне.
- Но…
«Надо же, Снейп еще может возражать! Вот это сила воли!» - про себя восхитился Поттер, и едва касаясь, погладил кончиками пальцев щеку Северуса.
- Ты больше никому ничего не должен. Гарри справится сам. А я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Пожалуйста… сделай это для меня.
Зельевар преданно кивнул.
- Да. Клянусь.
Вот тут по сюжету полагалось наклониться и поцеловать его хотя бы в лоб. Но Гарри решил, что не способен на такое самопожертвование, и вместо этого просто улыбнулся.
- Помни, ты обещал…
И быстро, прежде чем Снейп успел опомниться, развернулся и скрылся за дверью.
- Итак, чем это ты с ним занимался?! — голос Драко едва не заставил его подпрыгнуть, но Поттер почти мгновенно взял себя в руки.
- Фу… Как ты вообще такое мог подумать?! — возмутился он, мельком заглянув в мысли Малфоя, - да чтобы я и Снейп!.. Бе-е-е… Поверь, я бы в жизни такую гадость кусать не стал… В моем рту достоин оказаться только ты…
В подтверждение он наклонился и накрыл губы блондина своими, а потом быстро чмокнул его чуть пониже уха.
- Ой, Снейп идет. Если что — здесь никого не было, - пробормотал он, лихорадочно заворачиваясь в мантию-невидимку.
Шаги профессора приблизились, и дверь резким рывком распахнулась. На пороге с полубезумным видом стоял зельевар. Он вздрогнул, заметив Драко, усиленно делавшего вид, что он только что собирался постучать.
- Профессор, я хотел спросить насчет сегодняшнего зелья…
- Мистер Малфой, - резко перебил его Снейп, - вы здесь никого не видели?
- Нет, - блондин сделал удивленное лицо, - а что случилось?
Но зельевар молча захлопнул дверь, словно уже забыл о его существовании.
- Поттер, что ты с ним сделал? — потрясенно спросил Драко, когда Гарри снова стал видимым.
Тот пожал плечами:
- Ничего особенного, просто поговорили.
Блондин фыркнул, но тему решил закрыть. Вместо этого он сказал совершенно другое:
- С тебя причитается за сегодняшнее.
- Точно. Можешь просить что угодно, исполню любое твое желание.
В голове Драко словно открыли невидимый кран, и картинки, одна неприличнее другой, полились водопадом.
- О… — Гарри слегка растерялся от такого разнообразия, а потом выбрал самую яркую. — Какой ужас… Коварный слизеринец собирается затащить меня в темные подземелья и лишить моей так трепетно оберегаемой невинности…
Поттер в притворном неодобрении покачал головой, а потом схватил Малфоя за руку и потянул в нужном направлении:
- Пойдем скорее, мне уже не терпится…

- Драко, пожалуйста, хватит, я больше не вынесу… — простонал Поттер, чувствуя, как по лицу стекают слезы, - прекрати, я не хочу…
Он был вытянут, словно струна, кончиками пальцев ног едва касаясь пола. Грубые железные кандалы удерживали его запястья высоко вверху, не давая возможности лишний раз шевельнуться.
- Гарри… — почти нежно произнес Малфой, откладывая в сторону мантию, которую до этого держал в руках. — Ты действительно думаешь, что с тебя достаточно?
Ответом ему послужил тихий всхлип. Блондин подошел ближе, задумчиво вертя в пальцах палочку:
- Тогда может быть… — слизеринец резко сменил тон и почти рявкнул, - может, слезешь, наконец, оттуда? Чертов извращенец…
Последнюю фразу он пробормотал себе под нос, но Гарри все равно услышал и усмехнулся:
- Драко, ну где твое чувство юмора? — весело спросил Поттер, легко вытаскивая кисти из массивных наручников и спрыгивая на пол. — И где твое чувство прекрасного? Ты разве не оценил, насколько великолепно я сыграл свою роль? Слезы ведь были настоящими!
Малфой плюхнулся на диван, скрестив руки на груди и скептически приподняв бровь:
- Представь себе — когда я вижу тебя закованным в кандалы, мне вовсе не хочется биться в восторге.
Гриффиндорец поднял с пола мантию и накинул ее на плечи. Потом подошел и присел рядом с Драко, положив ему голову на плечо.
- Не злись. — Гарри закрыл глаза, позволяя мышцам расслабиться. — Все дело во мне.
- Конечно в тебе, - проворчал блондин, - маньяк озабоченный…
На самом деле, он счел бы шутку с наручниками интересной часов пять назад, но после очередной бессонной ночи, когда Поттер ему даже передохнуть не давал, он уже не мог оценить, насколько она забавна. Если бы слизеринец все еще оставался человеком, то Гарри точно заездил бы его до смерти. Физически Драко вполне мог все это выдерживать, но… спать ведь тоже надо, хотя бы изредка, да и поговорить можно было бы, просто так, ни о чем, все-таки ему по-прежнему остро не хватало общения
- В последнее время моя жажда постоянно усиливается, — прошептал Гарри, - я почти всегда голоден. Пока я еще могу сдерживаться, но мне мало тебя одного.
Драко на миг сжался, просто представив, как губы Гарри прикасаются к чьей-то руке или запястью. Это было слишком мучительно.
- Прости… — гриффиндорец слышал его мысли и чувствовал отголоски боли. - Я не знаю, в чем дело, и можно ли от этого избавиться…
Малфой непроизвольно сжал руки, прижимая темноволосого вампира к себе.
«Нет!!!» - звучало в его голове. Поттер грустно улыбнулся, едва приподняв уголки губ. Он впервые в своей жизни столкнулся с ситуацией, о которой ничего не знал — унаследованная память не хранила подобных случаев. Это было слишком непривычно, он уже настолько привык к собственному могуществу, что сейчас был растерян едва ли не больше Драко.
- Можно поискать в библиотеке, - неуверенно произнес блондин, даже не сделав попытки подняться и продолжая все так же удерживать Гарри.
- Есть один обряд, - пробормотал гриффиндорец, - правда, не факт, что он хоть чем-то поможет… Но вреда от него точно не будет…
- Я согласен, - Малфой даже не дослушал до конца.
- Тогда сегодня вечером в выручай-комнате. — Поттер поднялся, уже пора было возвращаться в башню и собирать учебники к урокам.
За завтраком все было тихо, а к обеду вся школа шумела, как растревоженный улей. И новостью дня стало то, что Снейп пропал.
Гарри слышал чужие мысли, в основном радостные — ученики представляли, что могло случиться с ненавистным преподавателем, и даже Волдеморт мог бы позавидовать их садистским фантазиям, вряд ли он сам додумался бы до таких способов умерщвления. Только слизеринцы ходили как пришибленные. Поттер усмехнулся про себя: зельевар исчез еще вечером в пятницу, а за выходные его никто даже не хватился, так что у бывшего Пожирателя смерти теперь была приличная фора. Даже к побегу тот подошел, продумав все до мелочей — забрал с собой некоторое количество редких зелий и ингредиентов, и даже успел продать дом, так что на первое время деньги у него были. Правда, Поттер так и не смог понять, куда тот отправится — мысли Северуса путались, перескакивая с одного на другое, но чаще всего в них мелькало одно слово: «Бразилия». То ли Снейп всю жизнь мечтал побывать на карнавале, то ли хотел собрать какие-то редкие травы… Гарри на минуту представил себе угрюмого профессора зелий в армейской форме, с повязкой на лбу, с помощью мачете прорубающегося сквозь непроходимые джунгли… И решил через пару лет непременно его отыскать, чтобы проверить свои догадки.
Дамблдор был подавлен еще больше слизеринцев. Его великолепный, продуманный до мелочей план трещал по швам — Снейп занимал слишком важное место, чтобы его можно было кем-то заменить. Гриффиндорец, рассматривая, как раз за разом рушатся его сложные мысленные комбинации, только злорадствовал.
«Посмотрим, что с тобой станет, когда я сделаю свой ход», - думал он.
Впрочем, он еще сам толком не представлял, как собирается поступить. Но точно ясно было одно — в Хогвартсе оставаться нельзя. Жажда росла с каждым днем, и Гарри не знал, сколько еще сможет сдерживаться. С одной стороны, он обещал Драко больше никого не кусать, но с другой — он уже скоро с ума начнет сходить от постоянного голода. В Городе Ночи эти вопросы можно было бы без проблем решить — кровь магических существ более «питательна» для вампиров, и для насыщения достаточно нескольких глотков в день. К тому же многие тамошние жители зарабатывали на жизнь, продавая различные жидкости из своего организма, вплоть до лимфы и околоплодных вод - для особо изощренных гурманов.
Но пока стоило сделать кое-что другое. Надо было разорвать связь, которой Драко был к нему прикован. Вряд ли это хоть как-то поможет Высшему, но если его затянет жажда и безумие, то хотя бы Малфой будет от этого защищен.
Когда наступил вечер, блондин уже ждал его в выручай-комнате. Гарри усмехнулся, но только вот глаза его оставались грустными — неизвестно, проведут ли они еще хоть одну ночь здесь вместе. Могло случиться так, что чувства, которые испытывал слизеринец, исчезнут вместе со связью. В какой-то мере предстоящий обряд был перерождением, которое поднимет Драко до уровня Высшего, и он может очень сильно измениться.
Все обряды вампиров были короткими и простыми, ведь чаще всего в их распоряжении было лишь несколько секунд, чтобы передать проклятие или просто позволить человеку умереть. И предстоящий им сейчас тоже не отличался сложностью.
Гарри поднес запястье Малфоя к губам и быстро провел клыками по коже. Показалась ярко-красная кровь, от запаха которой у вампира закружилась голова. Но он справился с голодом, и повторил то же самое со своей рукой.
- …смешиваю нашу кровь, переплетаю наши судьбы… Равные. Навеки. - Слова древнего заклинания сами срывались с его губ, и яркая вспышка света подтвердила завершение обряда. Блондин обессилено начал падать, но гриффиндорец успел его поймать и осторожно уложить на диван.
- Все закончилось, Драко. Это сейчас пройдет.
Малфой едва мог слышать его голос, в ушах шумело, перед глазами прыгали черные пятна, но он знал, что это ненадолго. Ведь он уже перерождался, ему больше не надо умирать. Гарри просто окончательно разорвал сковывавшие их цепи. На миг слизеринцу стало страшно. Зачем он это делает?! Ведь обычно этот обряд проводил кто-то из Высших, если кровесвязывающий партнер находился при смерти и надо было спасти его вампира.
Примерно через полчаса он пришел в себя. Все это время гриффиндорец продолжал держать его, слегка покачивая в объятиях. Драко открыл глаза. Пока он не чувствовал никаких изменений. Совсем никаких, даже воспоминания, унаследованные от проклятых предшественников, не теснились в его голове. Он по-прежнему оставался собой. Это было странно, но такое иногда случалось. Возможно, он просто стал быстрее и сильнее физически, но пока некогда было это определять.
- Твой запах изменился, - ответил на его безмолвный вопрос Поттер. — Он теперь не такой заметный.
Слизеринец нахмурился. Что если теперь он не нравится Гарри?
- Нравится, - рассмеялся тот, утыкаясь носом в светлые пряди. — Возможно это даже к лучшему, теперь в Городе Ночи на тебя не будут кидаться толпы голодных вампиров, привлеченных чудесным ароматом.
- В Городе Ночи?.. — повторил Малфой.
- Да. — Гриффиндорец осторожно разжал руки и поднялся. — Мне надо уйти. Я не могу здесь больше. Даже если бы кто-то еще решился добровольно поделиться со мной кровью, это слишком опасно. Об этом могут узнать Охотники. Мы должны уходить.
- Но как же твои друзья? Ты просто исчезнешь, ничего не объяснив? — блондин тоже поднялся. — Ведь здесь скоро начнется война. И ты бросишь их здесь? Бросишь все и сбежишь?!
Драко постепенно повышал голос, он не хотел верить, что все это происходит на самом деле. Поттер отвернулся, чтобы не смотреть в его лицо и пожал плечами:
- Они больше ничего для меня не значат. Да, их мысли приятно слушать, но на этом все.
Малфой дернулся, как от удара. Почему он раньше не замечал, что в этом вампире ничего не осталось от прежнего мальчика-который-выжил?
- А как же пророчество? Ты же сам говорил, что единственный, кто может победить Волдеморта! Ведь ради этого ты и стал вампиром! Почему ты хочешь все бросить?!
- Гарри Поттер умер. — Высший поднял голову и посмотрел вверх на сводчатый потолок, на котором словно сквозь туман проступали какие-то смазанные картины, будто иллюстрирующие муки грешников в аду. — И поверь, это было самая безболезненная смерть, которая его ждала. Ты знаешь, что Дамблдор еще пятнадцать лет назад ее запланировал?
«Ты не можешь вот так взять и сбежать!» - отчаянно подумал Драко.
- Почему нет? — ответил на его беззвучный крик Гарри. — Единственное, чего я не могу — так это заставить тебя пойти со мной. И поэтому я даю тебе выбор: отправишься ли ты со мной, или останешься здесь?
Второй раз за вечер Драко почувствовал, что ноги его не держат, но в этот раз его никто не поймал, и он рухнул на колени, снизу вверх глядя на спину Поттера. Его охватило какое-то странное оцепенение, даже мысли застыли, словно скованные льдом.
- Нет? — не оборачиваясь, спросил гриффиндорец. — Тогда… прощай.
Блондин почти безучастно смотрел, как тот поворачивает вычурную медную ручку, делает шаг и беззвучно закрывает за собой дверь. Он так и не смог пошевелиться. Все, что определяло его личность — множество поколений Малфоев, долг перед фамилией, ненависть к Темному Лорду, желание помочь отцу — все это давило на него стотонной плитой, не позволяя побежать следом за Высшим, умоляя взять с собой хоть на край света.
Потом онемение прошло, и его место заняла боль. Словно кто-то вырвал из груди кусок, и осколки костей торчали наружу, не давая вздохнуть.
Больно. Холодно. Одиноко.
Драко сжался в комок, обхватывая колени руками. Сейчас, когда он уже мог двигаться, больше всего на свете хотелось броситься следом за Гарри. Но он опоздал — гриффиндорец был уже далеко, и Малфой совсем его не чувствовал.

Шаг. Еще один. Гарри прислонился лбом к каменной стене. Почему так больно? Он ожидал, что это будет мучительно, но даже не представлял, что душевные страдания могут вызвать такую сильную физическую боль. Он сумел добраться только до поворота и остановился, не способный идти дальше. Гриффиндорец потер грудь, но это не принесло ни капли облегчения. К тому же горло горело огнем от жажды, и хищнические инстинкты подсказывали ему, как можно было бы отвлечься от этой муки — просто залить ее теплой кровью, которая подарит безумие, позволит стать свободным, и ни о чем не думать. И этот путь был так соблазнителен… Поттер хотел бы последовать по нему, но это было слишком опасно — вряд ли у него будет хоть один шанс выжить, если он убьет кого-то в Хогвартсе.
Несмотря на всю унаследованную память, ему было всего несколько недель отроду, и он с трудом мог сохранить контроль над собственным телом. Он понимал, что вряд ли сможет выйти из замка, ни с кем не столкнувшись, и для этого случайного человека встреча станет последней в жизни. И сосредоточиться на превращении в летучую мышь он тоже не мог из-за голода и боли. Оставалось только одно — «вспомнить» какую-нибудь из своих прошлых личностей и передать управление ей. Но Высшему совсем не хотелось этого делать — ведь тогда он сам исчезнет, станет лишь одним из сотен воспоминаний. Страшно раствориться в чьем-то подсознании, стать ничем… Однако выхода не было, и он постарался выбрать хоть кого-то с сильным самоконтролем, но к сожалению, среди вампиров таких почти не было, все они время от времени срывались и начинали охотиться на людей. Самым лучшим вариантом оказался Гарри Поттер — с его комплексом героя, вечно стремящимся спасать всех подряд, к тому же он был единственным, кто не пробовал человеческой крови.
Высший глубоко вздохнул, вытягивая из памяти все до последней картины, связанной с мальчиком-который-выжил, стараясь проникнуться ими, сделать частью себя, но одновременно продолжал отчаянно цепляться за свое собственное Я. Он не знал, получится ли сохранить хоть небольшую крупицу своей личности, но изо всех сил надеялся на это. И в конце концов… Драко ведь именно этому Поттеру признавался в любви… Пусть это будет прощальным подарком…
Гарри открыл глаза и моргнул. У него было ощущение, что он только что проснулся, а до этого ему снился какой-то безумный, но ужасно реалистичный сон. Всего секунду назад он умирал, тонул в темноте, а сейчас все уже было в порядке. Кроме одного… какая-то странная боль терзала его. Чувство было таким, словно где-то глубоко внутри ныли шрамы. Он прислушался к себе, и с удивлением понял, что это не его ощущения. Больно было Драко! И тут воспоминания нахлынули на него, заставив пошатнуться. Все эти видения… все это было на самом деле! Гриффиндорец побежал назад, но перед самой дверью замер в нерешительности. Он чувствовал себя неуверенным, да и что он может сказать Малфою… Что вампир, из-за которого он страдает, исчез и больше никогда не появится?
Но и уйти просто так тоже нельзя, поэтому он повернул ручку появившейся двери и тихо зашел внутрь.
Драко сидел прямо на полу, обхватив колени руками, и ни на что не реагировал. Гарри подошел сзади и положил ладони ему на плечи.
- Прости… Я не…
Договорить он не успел, потому что блондин тут же вскочил на ноги и вцепился в него, как утопающий в спасательный круг. С тех пор, как они расстались прошло всего несколько минут, а Малфою показалось, что минула вечность. Это было слишком мучительно, чтобы он мог допустить повторение. Он уже и думать забыл о том, почему не принял предложение отправиться в Город Ночи сразу, сейчас он согласился бы и в Атлантиду отправиться, и на край света… Ощущать под руками твердое тело Высшего, слышать размеренное тихое биение его сердца было настоящим блаженством. И некоторое время слизеринец бездумно им наслаждался, желая больше ни о чем не думать. Но постепенно реальность вступала в свои права, и Драко смог почувствовать нечто, кроме эйфории от возвращения вампира.
Что-то было не так. Ладони Гарри просто лежали на его спине, легонько поглаживая, в то время как Высший точно не упустил бы такой возможности его полапать. Драко поднял голову и натолкнулся на взгляд виноватых зеленых глаз. Малфой уже и не помнил, когда в последний раз видел у Поттера такой яркий и светлый цвет, ведь обычно радужки гриффиндорца почти постоянно были темными от голода.
«Это не он!» - мелькнула в его голове паническая мысль, и прежде, чем он успел хоть что-то предпринять, Гарри отстранился и отвернулся.
- Да, не он. Он больше не мог здесь оставаться.
Блондин нахмурился, пытаясь от самого себя скрыть собственное разочарование и досаду. Еще бы, он ведь никому не позволял видеть собственную слабость — кроме Высшего, но тот был настолько сильнее его, что глупо было строить из себя кого-то более значительного, чем он был на самом деле. Малфой чувствовал себя ужасно растерянным, он понятия не имел, как теперь вести себя с прежним Поттером. К тому же боль в груди никак не желала проходить.
«Он исчез, а я так и не успел ему сказать…» - Драко неожиданно вспомнил ту сцену в коридоре, когда Высший признался ему в любви.
Гарри, который в его мыслях тоже мог видеть все это, закусил губу. Ему совсем не хотелось вновь созерцать эти картинки, к тому же с точки зрения блондина. Он чувствовал себя лишним и очень смущенным. Было тяжело сознавать, что пока он «спал» все настолько изменилось.
«Разве ты не знаешь, что я люблю тебя?.. Люблю тебя, и это единственное в чем я могу быть твердо уверен»…
Если его рот вновь произнесет те же самые слова, они уже не будут правдой. Но в то же время он ужасно завидовал Высшему, ведь они с Драко настолько наслаждались друг другом, насколько это вообще было возможно. Он и сам хотел бы быть влюблен так же сильно.
- Ну извини, что я не тот, кого ты ждал, - резко произнес Гарри, чувствуя, что разочарование Малфоя все усиливается.
- Дело не в этом! — блондин подскочил к нему и схватил за плечо. — Я рад, что ты вернулся.
- Можешь не врать, я же слышу твои мысли, так что не надо себя заставлять.
- Да какого черта?! — Драко дернул его за руку, разворачивая к себе лицом. — Хватит копаться в моих мозгах!
- Не кричи на меня!
- Сам заткнись, Поттер! Тупица! Какого Мерлина ты все портишь? И не смей мне приказывать!
- Да пошел ты, Малфой! Поверить не могу, я еще и переживал за тебя! — Гарри выбежал из выручай-комнаты и оглушительно хлопнул дверью.
- Ооо… — блондин сполз на пол и от души приложился лбом об стену.
Дурак. Тупица. Кретин. Имбецил. Придурок. Ну почему он такой непроходимый идиот? Он уже во второй раз ухитрился испортить все своими собственными руками, точнее, языком. Ну, почему серебристая цепочка на шее перестала его контролировать? После обращения она превратилась в обычное украшение, и Драко едва ли не с радостью вспоминал то время, когда она была готова придушить его за любое неосторожное слово.
Бум. Бум. Бум. Вампир только сейчас заметил, что в порыве самобичевания проделал в каменной кладке приличных размеров вмятину.
- Мать вашу, почему я нормально даже головой об стену побиться не могу?! — если бы выручай-комната не заглушила этот вопль, то его услышал бы каждый обитатель Хогвартса.
Малфой поднялся, сделал несколько шагов и плюхнулся на диван. Боль, которая до этого раздирала его на куски, немного утихла. Не исчезла полностью, но стала вполне терпимой. Все-таки, Поттер был где-то в замке, и скорее всего, вряд ли собирается его покинуть. Еще оставался шанс, пусть и не очень большой, на перемирие.
Хотя Высший и ушел, остался его запах, аромат его крови, его совершенное тело… И его капризная непостоянная душа, прятавшаяся где-то в глубине зеленых глаз. Как ни странно, этого было вполне достаточно для счастья. Драко никак не мог разобраться в своих чувствах. Его тянуло к Поттеру, но это, к сожалению, совсем не помешало на него наорать. Их больше не связывали узы раба и хозяина, но вместо них появилось что-то другое, не менее прочное, но такое неощутимое… Общая на двоих кровь текла в их венах, и эта связь была сильнее родственной. Даже если они разбегутся по разным полюсам планеты, все равно каждую минуту будут помнить друг о друге.
Блондин свернулся клубком, прижав колени к груди и нахмурился. Придется завтра поговорить с Гарри, попытаться все нормально объяснить… и извиниться.
Может, гриффиндорец увидит в его мыслях, какие мучения ему приносит даже сама идея об этом, и смягчится? Хотя не стоило на это так уж надеяться… В некоторых вопросах Поттер казался безвольным мягким слабаком, а в некоторых — был тверже стали. С ним ничего нельзя было предсказать заранее.
Драко закрыл глаза и начал мысленно представлять все, что может завтра сказать в свое оправдание. Получалось не очень гладко. К тому же, надо было сдерживать не только свой язык, но и мысли, а с этим было еще сложнее.
Ну, по крайней мере, можно будет постоянно ходить за Поттером и ныть. Тому ничего не останется, кроме как простить его.

- Гарри, ты что, ночевал ЗДЕСЬ?
От вопля Рона, Поттер едва не свалился с кровати.
- Черт, - он потер ухо, которое оказалось ближе к рыжему парню. — Это, между прочим, и моя спальня. Я не понимаю, чему ты так удивляешься?
- Но… ты же с каникул спал с… эээ… в другом месте, - Уизли даже покраснел. — Ты что, поссорился со своей девушкой?
- Типа того, — не сказав больше ни слова, Гарри вновь натянул одеяло и закрыл глаза, собираясь поспать еще минут десять, прежде чем встать и начать собираться к завтраку. Он буквально отсчитывал секунды до того момента, когда Рон взорвется от любопытства. Он успел дойти до девяти, прежде чем голос лучшего друга едва не взорвал его барабанные перепонки.
- Эй, не смей спать! Ты должен мне все рассказать, нельзя держать это в себе!
- М! — протестующе промычал Поттер, пытаясь спрятать голову под подушкой, - я не хочу об этом говорить.
- Ну уж нет… Ты так долго нас игнорировал! Имей совесть, вспомни о справедливости! Теперь ты просто обязан поделиться с нами подробностями своей личной жизни!
Гриффиндорец вздрогнул, услышав насмешливый голос Симуса. Он приподнял уголок подушки и с содроганием убедился, что все его «односпальники» собрались вокруг его постели и смотрят на него с нездоровым любопытством. Только Невилл сидел на своей и кровати и делал вид, что собирает сумку к занятиям, но покрасневшие уши выдавали его с головой.
Поняв, что иначе от них не отделаться, Гарри вздохнул и обречено спросил:
- Ну и что вы хотели знать?
Ему даже не надо было напрягаться, чтобы услышать их мысли. «Поверить не могу, что он действительно с кем-то спал!», «Вот уж не думал, что Гарри раньше меня лишится девственности, он же всегда так стеснялся девчонок», «Он такой красивый, не удивительно, что в него кто-то влюбился». — Звучали в его голове их голоса. Более неприличные мысли были совсем невнятными, и гриффиндорец даже знать не хотел, что такое они там воображали.
- Итак… Чем вы там занимались?
- Иди ты, - Гарри бросил в Дина подушку. — ТАКИХ подробностей ты точно не услышишь!
Тот не успел увернуться, но все равно засмеялся:
- Да ладно, я пошутил, не красней так!
- Так что вы, правда, поссорились? Из-за чего? — Рон задал один из основных вопросов.
Поттер пожал плечами.
- Так вышло. Мы наорали друг на друга и разбежались. — Парень чувствовал себя слегка виноватым, ведь Малфой был так расстроен, а он не нашел ничего лучше, чем накричать на него. Но одновременно с этим он испытывал какое-то мстительное удовольствие, обсуждая Драко с сокурсниками в качестве своей «девушки». Определенно, блондин бы лопнул от злости, если бы узнал об этом.
Ему вдруг захотелось рассмеяться, когда он представил возмущенную физиономию Малфоя, но вместо этого он только нахмурил брови и постарался придать лицу серьезное выражение.
- Не переживай так, друг. — Рон похлопал его по плечу. — Возможно, это даже и к лучшему, что вы расстались.
Все изумленно на него уставились.
- Ну, я имею ввиду… — смутился Уизли, - мне кажется, она плохо на тебя влияла. Ты последнее время был таким… высокомерным. С нами почти не разговаривал, такое ощущение, что тебя все ужасно бесили, и ты с огромным удовольствием наложил бы Силенцио на всю башню.
- Ты порой так Малфоя напоминал, что аж в дрожь бросало. Точно! — Дин возбужденно подпрыгнул. — Я догадался! Ты встречался со слизеринкой! Теперь ясно, почему ты не хочешь говорить, кто она! Скажи, ведь я прав?
- Думай, как хочешь. — Гарри только усмехнулся, не желая сочинять хоть что-то.
Ответом ему был разочарованный стон.
- Нам что, пытать тебя, чтобы вытянуть информацию?! — возмутился Симус и протянул к нему руки. — Хм, по крайней мере, я могу внести свой вклад и защекотать тебя до смерти!
Поттер резво спрыгнул с кровати, подальше от однокурсника. Ему вовсе не хотелось, чтобы Финниган почувствовал, насколько холодна его кожа, и начал задавать ненужные вопросы.
- Ладно-ладно! Я встречаюсь кое с кем из Слизерина! Довольны?
- Нет! — прозвучало хором.
- Как ее зовут?
- Она с нашего курса?
- Как вы познакомились?
Гарри быстро похватал свои вещи и скрылся в ванной, пока его не растерзали всеми этими вопросами. Вышел он, когда в комнате остался только Рон.
- Не думай, что ты так легко отделался. Стоит Гермионе об этом узнать, и она вытянет из тебя все подробности. — Уизли довольно улыбнулся.
- Ну конечно, - Поттер закатил глаза. — Гермиона спит и видит, как бы побольше узнать о моей личной жизни!
Высший подхватил сумку и вышел из комнаты:
- Пойдем скорее, а то я завтрак пропущу.
Гарри ощущал голод. За эти несколько дней после обращения его тело настолько привыкло к крови, что даже после смены «владельца» жажда, хоть и стала намного терпимее, полностью исчезнуть не могла. Он уже больше суток ничего не пил, и сейчас чувствовал, как слегка удлиняются клыки. Было немного дико думать о том, что он теперь вампир, да и представлять, как его зубы вопьются в чью-то шею — это как-то странно. Но, тем не менее, от этих мыслей его рот наполнился слюной. Нет, он вовсе не собирался нападать на первого попавшегося с целью позаимствовать немного гемоглобина, к тому же почти все встреченные им по пути школьники пахли не то чтобы совсем неаппетитно, но до Драко им было как до луны на Чистомете. К тому же память Высшего хранила малейшие оттенки аромата блондина — его запах менялся, когда тот злился, смеялся, плакал, грустил… Темноволосый вампир иногда специально доводил Малфоя лишь для того, чтобы оценить, насколько он станет вкуснее.
Поттер сел на свое обычное место за столом Гриффиндора. Гермиона, полностью погруженная в чтение очередной книги, рассеяно жевала тост с мармеладом.
- Привет, Гермиона! Представляешь, Гарри сегодня ночевал в гриффиндорской башне, - радостно заложил его Рон.
Девушка тут же взглянула на мальчика-который-выжил, ее брови слегка нахмурились.
- Ты поссорился со своей девушкой? Ты в порядке, Гарри?
Парень только махнул рукой:
- Да мы постоянно кричим друг на друга. Я уже привык.
Уизли изумленно на него уставился:
- Тогда зачем вы вообще начали встречаться?!
Поттер отправил в рот ложку овсянки и задумался. А, в самом деле — зачем? То есть, они и вовсе не встречаются, но до сих пор вместе. Все началось, как помощь человеку, попавшему в беду, а теперь они и вовсе связаны общей кровью, одним на двоих проклятием.
- Просто мы не можем друг без друга… — тихо вздохнул он, не замечая ошеломленного взгляда Гермионы, которой эти слова сказали даже больше, чем самому Гарри.
Гриффиндорец уже допивал чай, когда почувствовал сладкий аромат Малфоя.
- Так-так, Поттер. Ты впервые за долгое время выглядишь отвратительно бодрым и выспавшимся. Похоже, твоя подружка тебя наконец-то бросила. — Хотя его голос и показался бы кому-то язвительным, Гарри одновременно с речью слышал его мысли, полные искреннего раскаяния.
- Да, я теперь так одинок, - притворно вздохнул он, откидываясь на скамье назад, так что уткнулся затылком в грудь Драко, и глядя на него снизу вверх, произнес. — Это было жестоко.
Блондин едва заметно вздрогнул:
«Извини. Я сам не знаю, почему сорвался на тебе».
- Да ладно, я тоже был виноват. Можно было просто наложить Силенцио и поберечь уши и нервы.
На лице Драко мелькнуло возмущение, но он тут же взял себя в руки.
«Поттер!!! Ни черта ты не изменился! Ты только притворяешься гриффиндорцем!»
Гриффиндорец фыркнул, а потом не выдержал и рассмеялся.
«Хм, Гарри… ты не мог бы меня покормить?» - В голове Малфоя замелькали картинки возможных «завтраков» с очень высокими рейтингами.
Мальчик-который-выжил почувствовал, что краснеет, и поспешно отвел взгляд от потемневших серых глаз. Они оба были голодны, но Поттера едва ли не в дрожь бросало, когда он представлял себе все те способы, которыми они могли бы утолить свою жажду.
- Малфой! Может, ты уже свалишь отсюда и перестанешь портить мне аппетит?
Они оба вздрогнули и почти синхронно обернулись в сторону раздраженного Рона.
- Уизел, ты что-то сказал? — презрительно протянул Драко.
Гарри тут же толкнул его локтем, блондин спохватился и проглотил крутившиеся на языке оскорбления.
Светловолосый вампир сделал вид, что какой-то рыжий гриффиндорец не стоит его внимания и вновь повернулся к Поттеру.
- Пойдем? — в его мыслях вновь всплыли сценки кормления, и брюнет поерзал на скамье, чувствуя, что эти картинки оказывают на него определенное воздействия.
- Да, - пробормотал он и поднялся.
- Что?! Гарри, ты уходишь? — Рон казался до глубины души возмущенным.
Малфой в ответ премерзко улыбнулся:
- Как видишь, моя компания для Гарри предпочтительней, - и едва успел увернуться от подзатыльника. — Эй!
- Ты меня когда-нибудь точно доведешь! — Поттер подтолкнул его в сторону выхода из Большого зала. — Извини, Рон, нам просто надо обсудить… эээ… совместный проект по зельям.
Уизли выглядел ошарашенным, а Гермиона задумчиво проводила взглядом удаляющихся парней. В последнее время Гарри вел себя очень странно. Она давно заметила, что он не любит, когда к нему кто-то прикасается, в основном из-за того, что слишком смущается. Но они с Драко свободно дотрагивались друг до друга, и кажется, даже не замечали этого. К тому же, они иногда так смотрели друг на друга, словно общались без слов. Если бы Гермиона не знала, что чтение мыслей невозможно, то она бы точно их в этом заподозрила.
Гарри и Малфой скрылись из поля ее зрения, но девушка продолжала задумчиво глядеть в ту сторону. Они иногда вели себя так, словно забывали о присутствии в комнате других людей. Вот и сейчас они настолько были увлечены друг другом, что когда Рон их окликнул, они вздрогнули и какую-то секунду смотрели на него с недоумением, словно не понимая, откуда тот вообще взялся. Странное поведение для людей, только недавно начавших нормально общаться. Скорее, они были похожи на очень близких родственников, или даже… любовников.

- Это уже похоже на традицию, - пробормотал Драко, подталкивая Поттера к одной из парт. — На этом самом месте мы впервые поцеловались.
- Точно, а… — Гарри не успел договорить, потому что его рот вдруг оказался занят более важным делом.
Сейчас блондин целовался немного по-другому, и гриффиндорцу совсем не хотелось думать о том, как долго тот практиковался, пока мальчик-который-выжил «спал». Малфой чуть откинул назад голову, подставляя беззащитную шею. Поттер даже удивился тому, какой сильной была реакция его тела на этот простой жест. Он едва не накинулся на Драко, но в последний момент смог взять себя в руки, и не вонзился в тонкую едва ли не полупрозрачную кожу зубами, а прижался к ней губами. В тот же момент он вдруг почувствовал разочарование светловолосого вампира, оно было настолько сильным, что даже не надо было заглядывать ему в лицо, чтобы понять это.
«Так ты без ума от укусов?», - с удивлением подумал он, а потом вспомнил те первые несколько дней, когда Малфой только стал Связанным кровью и еще не изобрел «альтернативные способы питания». Ведь тогда Гарри самому нравилось ощущение острых клыков, проникающих в его тело.
Он сделал вид, что не заметил реакции блондина и продолжил покрывать его кожу легкими поцелуями, ожидая пока тот расслабится. Когда Драко начал уже тихо постанывать и пытаться поднять голову гриффиндорца вверх, чтобы добраться до его рта, Поттер неожиданно впился в бледную шею зубами. Малфой закричал, по его телу прошла дрожь наслаждения, почти судорога. Насколько Гарри мог понять, по ощущениям это было похоже на маленький оргазм.
Сладкая кровь Драко наполнила рот, и это было потрясающе. Голова закружилась от удовольствия, а руки ослабели. Гарри чуть отстранился, чтобы глотнуть воздуха, и блондин тут же воспользовался этим, выскальзывая из его объятий и опускаясь на колени. Его пальцы дрожали от возбуждения и неудовлетворенного желания, так что застежку брюк он просто вырвал, не в состоянии расстегнуть ее по-нормальному. На какую-то секунду гриффиндорец подумал, что надо бы его остановить, но эта мысль быстро выветрилась из его головы, к тому же светловолосый вампир вряд ли бы согласился на замену спермы кровью, по его мнению, первое было куда вкуснее.
Когда Малфой поднялся с пола, самодовольно усмехаясь и облизывая пальцы правой руки, запачканные белой жидкостью, гриффиндорец попытался собрать с мыслями, но единственным, что крутилось в его голове было «Драко явно улучшил свою технику». Тем временем блондин более менее привел себя в порядок, застегнул ширинку, пригладил волосы и состроив невинное выражение лица, уселся к Гарри на колени:
- Так я прощен? — прошептал он ему на ухо и мягко коснулся губами щеки.
- Да, - Поттер не мог сдержать улыбки. Надо было признать, что такой способ просить прощения был крайне действенным.
«Ха. Это было даже проще, чем я думал», - подумал Малфой, и гриффиндорец тут же напрягся, собираясь его оттолкнуть, и уже открыл рот, чтобы высказаться насчет двуличности одного слизеринского гада.
- Нет!!! Нет, подожди! — Драко вцепился в него, не давая шевельнуться. — Не обращай внимания на мои глупые мысли! Это не я подумал! Это… это ментальный паразит! В моей голове живут какие-то маленькие человечки, которые постоянно говорят всякие гадости!
Высший сердито уставился на несвязно лепечущего блондина. Тот выглядел таким расстроенным и взъерошенным, и нес такую ахинею, что на него просто невозможно было злиться. Гарри не выдержал и засмеялся:
- Ты еще скажи, что мозгошмыга словил!
- Понятия не имею, что это такое! И я говорю серьезно! Ты просто не представляешь, как эти человечки меня достали!!! Я уже подумывал о том, чтобы поискать какое-нибудь зелье и всех их перетравить! И хватит ржать! Если не веришь мне, то послушай сам!
Драко обхватил его лицо ладонями, глядя прямо в глаза и максимально открывая сознание. Поток его мыслей хлынул в голову Гарри.
«Чего уставился, лупоглазый?», «Я не понимаю, что тебя не устраивает?! Да такому совершенству, как я, ты вообще должен ноги целовать!», «Ах, какие у него потрясающие глаза… Я просто тону в них…», «А задница у него еще лучше» - на разные голоса зазвучало в его мозгу.
Гарри еще никогда так глубоко не заглядывал в чей-то разум, и увиденное его просто потрясло. Он и раньше слышал, что слизеринцы мысленно устраивают сами с собой мини-конференции, но чтобы так… Казалось поразительным, что при таком положении вещей Малфой еще не сошел с ума.
- Да уж. — Гриффиндорец закрыл глаза, разрывая контакт. — Чтобы их всех перетравить, тебе потребуется несколько галлонов яда…
Блондин облегченно вздохнул и вновь прижался к нему:
- Теперь ты знаешь, в чем дело… Ты же ведь больше не будешь их слушать? Я же все равно делаю и говорю не то, что думаю. А когда я что-то говорю, то я вообще редко думаю. И я сам иногда не могу разобраться в собственных мыслях. Поэтому я — это не то, что я думаю, а то, что я делаю и говорю.
- Ты сам-то понял, что сказал? — Поттер осознал, что сдается. — Так, значит, именно из-за этих паразитов ты все эти пять лет был такой высокомерной задницей?
- Да! Они меня заставляли! На самом деле я белый и пушистый. Помнишь, ты сам так говорил?
- Ага, - Гарри широко улыбнулся, - Снеж…
Ладонь Драко тут же припечатала его рот.
- Только попробуй продолжить! Убью!!! — рассерженно прошипел он, словно взбешенная кошка.
Гриффиндорец вывернулся из-под его руки и хмыкнул:
- О да, это был очень убедительный пример твоей «пушистости».
Малфой тут же невинно округлил глаза и похлопал ресницами:
- Это был не я.
В доказательство он издал мурлыкающий звук и потерся щекой о плечо Гарри. Тот только вздохнул. Что бы там Драко не говорил о своих «человечках», делал он только то, что хотел сам. Это было своеобразной защитой от чтения мыслей — даже Дар Высшего не позволял предсказать, как в той или иной ситуации поступит блондин.
«Поттер, да ты простишь мне что угодно, и для этого мне даже не надо особо напрягаться», - подумал блондин, и гриффиндорец напряженно замер, вновь нахмурившись.
Пальцы Драко вцепились в его рубашку.
- Я должен тебе сказать… ты для меня очень важен… и не только потому, что я без тебя я умру от голода. — Малфой скривился, будто отхлебнул самого противного зелья, - и не думай, что я когда-нибудь повторю нечто подобное.
- Эм… — Гарри не знал, как реагировать. Судя по тому, что творилось в голове слизеринца, это было своеобразным признанием в любви, причем уже третьим. Парень подумал, что если он и его проигнорирует, то будет величайшей свиньей на свете. — Ты тоже для меня очень важен.
- Ха! — Драко моментально опрокинул его спиной на парту и навис сверху, прижимая запястья к столешнице.
«Люблю…», «Обожаю…», «Так и придушил бы этого придурка», «А еще лучше — съел бы… всего целиком», «Зацеловал бы до смерти», «И зачем я вообще с ним связался?» - читал Поттер в серых голодных глазах.
Сейчас он чувствовал себя таким уязвимым — блондин крепко держал его, лишая возможности даже двинуться. Сердце забилось чаще, по венам начал разливаться адреналин — чувство сродни страху, но почему-то почти приятное.
- Боишься, Гарри? — бархатным голосом произнес светловолосый вампир, - но ты же знаешь, насколько это может быть приятным, сколько удовольствия я могу дать тебе…
Гриффиндорец почувствовал, как по телу побежали мурашки и невольно дернулся. Голос Драко обладал каким-то магическим действием — заставлял задуматься о том, каково это могло бы быть на самом деле. Мальчик-который-выжил знал, какие ощущения испытывал Высший, но чужие воспоминания — словно чей-то сон, всего лишь оттенок ощущений, не дающий представления о реальных чувствах. Но быть снизу только из-за любопытства? Что-то Гарри совсем не привлекала эта идея…
- …тебе же ведь это так нравилось…
Блондин продолжал уговаривать, пристально глядя ему в глаза и представляя самые откровенные сценки. А Поттер почему-то вдруг вспомнил, как Высший пытался склонить белую мышку к размножению и точно так же уламывал Малфоя. Он фыркнул, а потом уже не сдерживаясь, откровенно заржал.
Драко в шоке на него уставился:
- Что?!
- Да так… Вспомнил, как тебе предлагали «непередаваемые ощущения»… До сих пор не понимаю, как ты смог отказаться от такого заманчивого предложения, - выдавил из себя Гарри в перерывах между смехом.
- Поттер, - прошипел слизеринец, плюхаясь на него сверху, - умеешь ты настрой испортить!
Тот только хмыкнул.
- Знаешь, я… — договорить он не успел. Потому что в этот момент дверь с оглушительным стуком распахнулась, и в комнату влетел Рон.
- Гарри! Что здесь?.. Хорек, а ну отпусти его! — рыжий едва ли не кинулся на Малфоя, но Гермиона успела его остановить. — Что ты делаешь, альбинос-переросток?!
- Не видишь что ли? — мерзко ухмыльнулся тот в ответ. — Собираюсь поцеловать Поттера.
Он начал медленно приближать свое лицо к Гарри, с твердым намерением коснуться его губ, но для красного от смущения гриффиндорца это было уже слишком. Он отпихнул от себя нахального блондина и, воспользовавшись моментом, поднялся на ноги, судорожно кутаясь в мантию, чтобы скрыть плачевное состояние одежды.
- Эм… мы тут… это, - Поттер с ужасом чувствовал, что язык его не слушается, а щеки полыхают пожаром от стыда. А если бы Уизли зашел на несколько минут раньше? Тогда точно пришлось бы совершить самоубийство, чтобы «смыть позор кровью».
- Рон, ты же видишь, все нормально! Они просто дурью маются, и уж поверь, никто Гарри убивать не собирается! — Гермиона решительно подхватила рыжего за локоть и потащила из комнаты. — Между прочим, у тебя есть дела куда более важные, чем слежка за лучшим другом!
- Но…
- Рональд Уизли! Насколько я помню, ты не дописал эссе по трансфигурации?! - не терпящим возражений тоном отчеканила Грейнджер, и Парню ничего не оставалось, как сдаться и покорно последовать за ней в библиотеку.
Как только дверь за ними закрылась, Драко тут же наложил на нее запирающие чары.
«Вот Поттер идиот… Ну каким тупицей надо быть, чтобы не позаботиться о собственной безопасности?» - подумал он, не смотря на то, что в комнату входил последним.
- Наконец-то они убрались, - произнес он вслух, поворачиваясь к Гарри.
Тот не отреагировал на его слова. Он сидел на парте, закрыв лицо руками.
- Эй, Гарри, что с тобой?! — Малфой взволнованно подскочил к нему и попытался отвести его ладони, - да что случилось-то?!
- Она знает…
- Что?!
- Гермиона все знает о нас двоих, - глухо пробормотал Поттер. — Я успел услышать ее мысли…
- И теперь собирается убить нас обоих при первой же возможности?
- Нет. Она… — гриффиндорец растерянно взглянул на него. — Она рада!!!

Гарри снова спал в своей комнате. Они с Драко ругались так часто, что почти каждую ночь проводили отдельно друг от друга.
Парень находился где-то на границе сна и яви, когда вдруг почувствовал, что его целуют. Похоже, блондин пришел просить прощения. Пожалуй, это было единственным, что у него получалось хорошо.
Поттер приоткрыл рот, впуская чужой язык, и мимолетно удивился немного другому вкусу. Но поцелуй был отменно хорош, казалось, что Малфой вдруг научился читать его мысли и разгадывать малейшие желания. Теплая рука скользнула по его телу, пробираясь под пижамную рубашку, и лаская именно так, как хотелось Гарри. Он медленно открыл глаза и от увиденного едва не свалился с кровати, столкнув от себя чье-то тело. Сердце колотилось, как сумасшедшее, возможно, не будь он вампиром, умер бы от шока. На его постели, нагло ухмыляясь, сидел второй Гарри Поттер.
- Ну и чего так нервничать?
Гриффиндорец мысленно перебирал в уме все известные ему матерные слова, одновременно пытаясь нащупать волшебную палочку.
- Даже не думай! — двойник подобрался, словно каждую секунду был готов броситься в бегство. — Неблагодарный кровосос! И это после всего, что я для тебя сделал?
Мальчик-который-выжил замер. Как кто-то мог узнать его тайну?
- Ну ты и тормоз, - некто, выглядящий его точной копией, закатил глаза, - я конечно понимаю, что можно заткнуть уши и ничего не слышать, но как ты ухитряешься выключать мозг и совсем не думать?
До Гарри постепенно начало доходить, что он имеет дело не с кем-то под оборотным зельем, а с тем самым ожившим «Сном».
- Разве это вообще возможно? — он, словно зачарованный протянул руку и коснулся теплой и очень реальной щеки. — Я не понимаю…
- Да что тут понимать, - мысли двойника были насмешливо-снисходительными, но совсем не обидными. — Мне почти неделю пришлось копить магию, чтобы создать это тело. А это, знаешь ли, довольно сложное занятие, особенно когда ты большую часть времени словно спишь и видишь чужие сны.
«Сон» ненавязчиво вытащил из его пальцев палочку и отбросил куда-то в сторону.
- Черт, ты даже не представляешь, как мне было скучно все это время! — он вдруг обнял Гарри, крепко прижимая его к себе. — До чего же я рад наконец-то воочию с тобой познакомиться, мое человеческое второе Я!
- А… эээ… — гриффиндорец и пикнуть не успел, как его схватили в охапку и начали тискать. — Эй! Мпф!!!
Поцелуи, которыми его осыпал двойник, вовсе не были дружескими. Поттер задергался, пытаясь освободиться, но у того было более выгодное положение.
- Да расслабься же, наконец! — фыркнул «Сон», - можно подумать, ты никогда не мастурбировал! Сейчас то же самое, я — это все равно что ты!
- Убери от меня лапы, больной извращенец! — Гарри ясно увидел свое ближайшее будущее в его мыслях и почувствовал, что у него едва ли не встают дыбом волосы на голове. — Даже не думай, что я позволю тебе сделать со мной нечто подобное!
Двойник захихикал и чуть ослабил хватку, убирая руки от «стратегически важных» мест гриффиндорца:
- Все еще бережешь свою драгоценную девственность? И позволь узнать, для кого? Неужели собрался изменить моему Дракону? - его голос вдруг стал серьезным. — Только попробуй причинить ему боль! Поверь, я заставлю тебя несколько столетий горько об этом сожалеть!
Поттер вздрогнул. Сейчас его близнец выглядел так, как должен выглядеть голодный и крайне опасный вампир. Он и в самом деле был убийственно серьезен, потому что действительно любил Малфоя, и это ослепительное обжигающее чувство занимало большую часть его мыслей.
- Кстати, не хочешь извиниться перед Драко? — вкрадчиво спросил двойник.
- Что?! — взвился Гарри, - Я должен перед ним извиняться?! Это он все время первым начинает ссоры!
- Ты сам во всем виноват! — сердито ответил «Сон», - если ты не заметил, то я с ним ни разу не поссорился. Зато с тобой он цапается каждый день!
- Я… — Поттер ошеломленно замер. До него и в самом деле только сейчас дошло, что высший действительно никогда не ругался с Малфоем, хотя точно так же мог читать все его мысли. — Но… в чем дело? Ведь я же стараюсь не спорить с ним, терплю его выходки…
- В этом все и дело, - фыркнул двойник, - ты не должен стараться примириться с его характером! Ты всего лишь должен показать, кто в вашей паре главный! Драко просто невероятно сложно принимать решения самостоятельно — еще бы, при стольких-то мысленных советчиках! Поэтому он подсознательно хочет, чтобы кто-то сильный и властный решал все за него. А ты ведешь себя как размазня! Конечно, я понимаю, у тебя комплекс героя и все такое, совесть не позволяет кем-то командовать, но ради него уж мог бы постараться! Поэтому он постоянно и злится, и свое раздражение срывает на тебе. Просто надо сделать так, чтобы у него не было времени остановиться и подумать, иначе он такого может нафантазировать - сам знаешь, у этих слизеринцев мозги набекрень…
«Близнец» встал с кровати и расправил появившуюся на нем одежду — свою любимую черную с серебром мантию и поморщился:
- Черт, я слишком долго с тобой возился, время скоро истечет, а мне еще надо навестить моего Дракона, - он мечтательно улыбнулся, а потом остро взглянул на гриффиндорца, - надеюсь, ты проявишь понимание и не будешь мешать нашему свиданию. Сам же недавно думал, что терпеть не можешь Малфоя, поэтому надеюсь, сцен ревности закатывать не будешь…
Полог кровати дрогнул и опустился на место, а слышные только для вампирского уха шаги двойника раздавались уже у входа в общую гостиную. Гарри лег обратно на подушку и с головой накрылся одеялом. Перед глазами вместо привычной темноты раз за разом всплывала сценка бурного воссоединения Высшего и блондина. В груди раз за разом вспыхивало какое-то болезненное чувство, словно там завелся «Чужой» из космоса и с минуты на минуту собирался вырваться наружу. Поттер сжал кулаки, пытаясь удержать себя от опрометчивых действий. Какое ему дело, чем там собираются заниматься Малфой и двойник?!
Монстр внутри заворочался сильнее и зарычал. Гриффиндорец вспомнил тот раз, когда Панси повисла на шее Драко и осыпала его поцелуями… Чудовище взвыло. А ведь в этот раз дело не ограничится только поцелуями! Гарри помнил, что Высший может сделать с блондином ВСЕ что захочет, и тот с радостью ему позволит…
Додумать эту мысль гриффиндорец не успел — его словно ураганом смело с постели. Он даже не стал одеваться — побежал в подземелья, как был, прямо в пижаме и босиком. Если бы ему кто-то и встретился в коридорах, то просто не сумел бы ничего рассмотреть. Вихрь, который несся по спящему Хогвартсу вряд ли вообще можно было принять за человека.
Когда он ворвался в слизеринскую гостиную, двойник как раз спускался по лестнице, ведущей из комнат шестого курса. Драко, следовавший за ним, изумленно замер, увидев второго Поттера. «Сон» в наигранном изумлении приподнял брови:
- Кажется, мы договорились, что ты не будешь вмешиваться…
Гарри уже открыл рот, чтобы высказать все, что он по этому поводу думает, но мгновение спустя понял, что его мысли уже были прочитаны. Он только сильнее сжал челюсти, моментально получив ответ на собственные размышления. Почти минуту они просто смотрели друг на друга обмениваясь беззвучными гневными репликами.
- Отлично! Спросим у него! — раздраженно воскликнул двойник и повернулся к виновнику спора.
Малфой, сразу почуявший неприятности, за время этого бессловесного диалога успел отойти на несколько шагов назад. И когда оба Поттера внезапно посмотрели на него, он вздрогнул от неожиданности и едва подавил порыв спрятаться обратно в спальне. Национальный герой в двойном экземпляре — это все-таки слишком шокирующее зрелище, хотя у блондина и были предположения, откуда мог взяться второй Гарри.
Высшие выглядели ужасно злыми, а один к тому же был явно голодным, и под этими пронизывающими, оценивающими взглядами слизеринцу было сильно не по себе, особенно с учетом того, что он не мог отличить своего вампира от «подделки».
- Драко, - бархатным голосом протянул один, в то время как второй поморщился от этого сладкого тона. — Скажи нам, кого ты любишь больше…
«Себя», - пискнул один из особо эгоистичных человечков и тут же испуганно замолк. Малфой в ужасе прихлопнул рот рукой. Будто для того, чтобы выдать очередную глупость, ему надо было говорить ее вслух!
На лицах брюнетов застыло одинаковое нечитаемое выражение. Потом один из них вздохнул и устало потер лоб рукой.
- Впрочем, этого надо было ожидать. Черт, - он взглянул на свою ладонь, которая с каждой секундой становилась все прозрачнее, - у меня закончилось время… Но не надейся, что видишь меня в последний раз!
Последние слова он произнес, уже превратившись в полупрозрачное облачко и наполовину втянувшись в своего «носителя».
Гарри поморщился. Ему не очень-то хотелось соседствовать с такой сомнительной личностью, но поделать с этим он ничего не мог — Высший был его неотделимой частью. Драко так и не сдвинулся с места, наблюдая со стороны все эти метаморфозы.
Поттер чувствовал себя немного дезориентированным, к тому же сильно кружилась голова, и еще он был ужасно зол. На Малфоя, готового выполнять чьи угодно приказы, на Высшего, который, кажется, вообще понятия не имел о морали, и на себя, за то, что так отреагировал. Сейчас даже говорить с блондином не хотелось, поэтому он молча развернулся и отправился к выходу. Драко издал какой-то придушенный звук, но Гарри сейчас было не до него, он даже не стал поворачиваться, закрывая за собой портрет.

Голова кружилась все сильнее и волнами накатывала слабость. «Двойник» слишком резко втянулся обратно, и теперь остатки его магии никак не могли успокоиться в теле Гарри. Он сделал несколько шагов и покачнулся. Руки Драко тут же сомкнулись на его талии.
- Не бросай меня, - горячий шепот блондина раздался прямо над его ухом, - не злись за то, что я не смог вас различить — никто бы не смог. Только не оставляй меня… пожалуйста.
Поттер почувствовал себя виноватым. Надо было сразу объяснить Малфою, в чем дело, но в этом случае ему грозило упасть в обморок прямо посреди слизеринской гостиной.
- Я и не собираюсь, - он обмяк в надежных руках, откидывая голову на плечо Драко. — Просто я очень устал.
Гриффиндорец почувствовал, что блондин начинает злиться — еще бы, он распинается, выпрашивает прощение, и тут оказывается, что это никому не нужно. Гарри слабо усмехнулся и положил ладонь на сцепленные руки Малфоя.
- Эй, Драко.
- Что? — раздалось в ответ сердитое фырканье.
- Я люблю тебя.
На мгновение Поттер подумал, что его сейчас уронят. Сказать, что блондин был в шоке от неожиданного признания — значит, ничего не сказать.
- Я… Ты… — даже в его мыслях царил полнейший беспорядок.
Слабость становилась все сильнее, и на какой-то миг гриффиндорец решил, что с минуты на минуту потеряет сознание, ноги уже не слушались, и он начал медленно сползать на пол. Но Малфой наконец-то пришел в себя и успел его подхватить.
- Что с тобой? — взволнованно воскликнул он, пытаясь заглянуть в лицо Гарри.
- Ничего. Сейчас все пройдет. Это все двойник виноват, - глухо пробормотал тот, уткнувшись ему в плечо, и скрывая довольную улыбку. Не сказать, что он всю жизнь мечтал, чтобы Малфой носил его на руках, но это было… забавно. И очень приятно.
- Может, тебе надо в больничное крыло?
- Ага. Отнеси. Наверно, мадам Помфри никогда не видела Высших вампиров. Ей будет очень любопытно на меня взглянуть.
- Черт, и что же мне теперь делать?!
- Мне просто надо отдохнуть. Желательно на кровати, - намекнул Поттер, и его улыбка стала еще шире, когда он представил, как Драко понесет его из подземелий на седьмой этаж в Выручай-комнату. Впрочем, для вампира несколько десятков килограмм не были проблемой, он вполне мог бы поднять центнер и не поморщиться.
Усталость понемногу отступала, возможно, Гарри смог бы самостоятельно идти, но он даже не заикнулся о такой возможности. Сейчас он начал понимать, о чем говорил ему Высший. После сегодняшних событий Драко до сих пор был немного не в себе, и все его человечки молчали, даже не пытаясь вставить неуместный комментарий, хотя простор для издевательств у них был бы огромным. Как ни удивительно, но потрясения были ему на пользу. Поттер решил почаще устраивать ему такие встряски.
Когда он, наконец, оказался на кровати, Малфой встал рядом, словно не зная, что делать дальше.
- Ложись, - гриффиндорец похлопал по постели рядом с собой, и тот выполнил, что сказано. - Спи…
Гарри придвинулся к нему близко-близко, прижавшись лбом к его лбу. На таком расстоянии широко распахнутые глаза Драко казались маленькими галактиками, они словно пульсировали, затягивая все глубже и глубже. Малфой не выдержал первым и опустил ресницы. Слишком тяжело, словно Высший пытался прочесть не только его мысли, но и душу. Прохладные пальцы заскользили по его щеке в едва ощутимой ласке.
Блондин не понимал, что происходит с Поттером. Насколько он знал, тот должен был остаться прежним, но сейчас вел себя скорее как Высший.
- Поговорим завтра, ладно? — слова давались Гарри с трудом, он едва двигал языком.
Слизеринец пожал плечами. В любом случае, от вампира он сейчас ничего не добьется. Поэтому он просто расслабился и сам не заметил, как уснул.
А вот Поттер уснуть никак не мог. Все тело словно налилось свинцом и невыносимо болело от усталости. Он лежал так близко к Драко, что чувствовал его дыхание на своем лице.
Это было так странно… Почему он раньше не замечал своих чувств к нему? Был совершенно уверен, что не любит… И только взглянув на себя со стороны, с помощью «вернувшегося» в него двойника, понял, что изнутри он почти целиком состоит из этой любви. Стоило лишь закрыть глаза и сосредоточиться, как перед его взором вставало бескрайнее темно-красное море — его чувства к Драко. И вода в нем была тяжелой, вязкой и горько-сладкой, словно темный мед.
А любовь Высшего к блондину была совсем другой — словно маленькое ослепительное солнышко из нежности и обожания. Она освещала все его мысли, делала лучше, чище, возвышеннее… Вспоминая ее, Гарри даже немного стыдился себя — его чувства, наоборот были замешаны на ненависти, страсти и жажде. Единственное, что могло служить ему оправданием — маленькое светило даже сравнивать нельзя было с целым океаном острейших эмоций.
И единственным обитателем этого океана был тот самый монстр, который норовил вырваться из груди Гарри, когда он ревновал. Гриффиндорец и не подозревал, что он настолько собственник — при мысли о том, что к Малфою прикоснется кто-то посторонний, все внутри него протестовало, а чудовище так и толкало его на какие-нибудь необдуманные поступки — например, подойти и оторвать этому «кому-то» все выступающие части тела.
«Надо бы подарить Драко обручальное кольцо, а еще лучше — неснимаемые браслеты или даже ошейник, чтобы он никогда не забывал, что связан со мной», - от этой мысли монстр довольно заурчал и подсказал, что сделать на лбу слизеринца татуировку «собственность Гарри Поттера» было бы намного эффективнее.
Гриффиндорец осторожно, чтобы не разбудить, подтянул к себе блондина, почти вплотную прижав его к себе. Его рука заскользила по спине Малфоя, пока не остановилась на ягодице, словно специально созданной для того, чтобы ее приятно было гладить.
Мальчик-который-выжил почему-то вдруг вспомнил Оноре — того вампира, который передал им приглашение в Город Ночи. Сейчас он понял, почему тот показался ему таким знакомым: если бы родители Гарри остались живы и сами растили своего ребенка, то он вырос бы таким же избалованным и эгоистичным, как и он, мальчиком-мажором, который считал бы себя выше остальных, а слизеринцев и вовсе за людей не принимал бы. Как ни странно, можно было поблагодарить Дурслей за то, что они не дали этому случиться.
Усталость, наконец, взяла свое, и Гарри провалился в сон без сновидений.
Пробуждение оказалось весьма приятным — организм отдохнул за ночь, и Поттер чувствовал себя великолепно. К тому же что-то непонятное, но очень приятное происходило с его телом — гриффиндорец, не сразу понял, что именно, но когда до него дошло, мгновенно окаменел.
- Драко, если ты сейчас же вытащишь из меня пальцы, то я сделаю вид, будто ничего и не произошло, - медленно произнес он.
Тот только глянул на него, но ответить не смог — рот был занят. Впрочем, Гарри прочел ответ в его мыслях.
- Если мне не понравится, ты пару сотен лет будешь об этом жалеть, - эта фраза не произвела на слизеринца никакого впечатления, он просто продолжил свое темное дело.
Поттер невольно восхитился его храбростью, даже не столько в этот момент, сколько вообще. Ведь в тот раз, когда Высший предлагал ему покинуть волшебный мир со всеми его проблемами и войнами, тот отказался.
Поэтому он решил просто расслабиться и позволить Малфою делать все, что он хочет. А делал тот действительно что-то волшебное. Гарри помнил, как это должно было быть, но одно дело — помнить чужие переживания, а другое — чувствовать самому.
- Хватит… Хватит! — он уперся в плечи слизеринца и отодвинул его от себя.
Обиженный и разозленный Драко уже хотел высказать давно накопившиеся оскорбления, но Поттер обхватил его ногами и перекатился, чтобы оказаться сверху.
- Я хочу так, - произнес он, устраиваясь на блондине.
Они оба уже были скользкими от смазки, которой Малфой явно не экономил. Гарри приподнялся и решительно, одним быстрым движением опустился, впуская в себя Драко. О чем мгновенно пожалел. Определенно, это было не самым его умным поступком, ведь прошло уже довольно много времени с тех пор, как Высший развлекался подобным образом. И Поттер во всей полноте смог оценить «прелести» первого раза.
Не то чтобы боль была такой уж ужасной — с Круциатусом не сравнить — но вполне достаточной, чтобы надолго отбить желание экспериментировать. Единственным его желанием сейчас было как можно скорее прекратить эту пытку и вытащить из себя посторонний предмет. Но слизеринец этого явно не оценил бы. Только ради него Гарри вновь чуть приподнялся и снова плавно опустился. Боль немного притупилась, однако еще оставалась довольно ощутимой.
А миг спустя, когда прохладные пальцы Драко сомкнулись на его плоти, все это стало таким неважным. Боль внутри и наслаждение снаружи — они просто разрывали его на куски, заставляя терять разум и взрываться огненными фейерверками. Поттеру потребовалось меньше минуты, чтобы кончить. Он не мог припомнить, когда еще это происходило так быстро.
- Поменяемся местами, - слабо пробормотал Гарри, чувствуя, что его силы воли не хватит на продолжение. Все его ощущения стали настолько интенсивными, что были едва выносимы.
Оказавшись лежащим на спине, он облегчено вздохнул. Все чего ему сейчас хотелось — отдохнуть несколько минут. Но, само собой, он не стал говорить об этом Драко. Поэтому он терпел из последних сил, буквально извиваясь под блондином, и сам не замечал, как его ногти раз за разом впиваются в спину партнера, оставляя неглубокие ранки, моментально наполнявшиеся кровью. То, что он сейчас испытывал, было куда сильнее боли, казалось, кто-то словно играет на его оголенных нервах. Из-за этого тот момент, когда Малфой, наконец, излился, стал одним из самых лучших в его жизни. Теперь он понял, почему самому слизеринцу, да и Высшему так нравилось быть снизу — это и в самом деле было непередаваемо. Он чувствовал легкое приятное покалывание внутри — его тело впитывало сперму, и по венам разливался жар. Голова кружилась, как от легкого опьянения, и от нахлынувшей эйфории неудержимо хотелось смеяться.
Но как ни странно, одновременно с этим он чувствовал смутное разочарование от того, что эта мучительно сладкая пытка так быстро закончилась. Возможно, он просто не создан для того, чтобы быть пассивным партнером. Когда он был сверху, все было просто и понятно — близость приносила ему только удовольствие и осознание того, что он главный. Впрочем, он не отказался бы еще раз повторить подобный опыт, но не скоро, это уж точно.
Драко все еще приходил в себя. Гарри обхватил его руками, прижимая крепче. Он чувствовал, что его отношение к блондину сильно изменилось с прошлой ночи. Казалось бы, они оба остались прежними, но теперь все было иначе: сейчас он готов был признать, что влюблен в Малфоя и слишком эгоистичен, чтобы делиться им хоть с кем-то.
- Ну, когда свадьба?
- Ммм? Какая свадьба? — слизеринец все еще блаженствовал и не утруждал свой мозг лишними упражнениями.
- Наша, конечно же! Или ты думал, что можешь безнаказанно обесчестить меня?! — Гарри откровенно издевался, но дезориентированный Драко этого даже не понял.
- Какой чести, Поттер? Ты вообще о чем?!
- Как это о чем? Или тебе надо в доказательство предоставить окровавленную простыню?
- Окровавленную? — блондин резко побледнел и попытался отстраниться, чтобы проверить, все ли в порядке с Гарри.
Тот понял, что блондин сейчас не в состоянии оценить его юмор и вновь прижал слизеринца к себе:
- Эй, я просто пошутил. Успокойся, Драко. Ты что, забыл, что я тоже вампир? Ты не можешь меня поранить.
- Дурацкие у тебя шутки, - недовольно пробормотал слизеринец, вновь расслабляясь.
- Так все-таки когда?
- Не смешно, Поттер.
- Я серьезно. Я бы никогда не стал шутить такими вещами. Знаешь, когда я был маленьким, меня часто запирали в чулане на несколько дней. И тогда я мечтал, что какой-нибудь дальний родственник придет и заберет меня от Дурслей… Семья для меня очень важна, хоть у меня ее никогда и не было, но я думал, что однажды буду жить с теми, кого люблю. Конечно, я знаю, что в магическом мире мужчин не женят, но в маггловском в некоторых странах это, вроде бы возможно. Ты согласен узаконить наши отношения? - Гарри едва ощутимо прикоснулся к бледной щеке, заглядывая в серые широко распахнутые глаза. — Пожалуйста.
Драко был настолько шокирован, что сначала даже не мог говорить. Гриффиндорец с удовлетворением наблюдал, как все его человечки, с утра заметно оживившиеся, дружно впали в кому. Советы Высшего действовали, и Поттер изо всех сил старался не улыбаться.
- Хорошо. Если ты так хочешь, - Малфой кивнул, словно загипнотизированный.
Гарри уткнулся ему в шею, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Шоковая терапия работала исправно — блондин уже давно не был таким покладистым. А когда тема будущего замужества себя исчерпает, и слизеринец перестанет на нее так нервно реагировать, можно будет намекнуть ему, что надо бы усыновить пару-тройку детей. Поттер всегда мечтал о большой счастливой семье…

В Большой зал Гарри и Драко вошли одновременно, даже не думая скрывать, что пришли вместе. Впрочем, насколько Поттер знал консерватизм волшебников, никто из обитателей Хогвартса и не подумал бы, что они любовники, даже увидев брюнета и блондина держащимися за руки. Конечно, за исключением нескольких магглорожденных и Дамблдора.
Малфой сел за стол слизерина, а Гарри направился к своему привычному месту. И только тогда заметил, что атмосфера в зале слишком напряжена. Ученики сидели плотными группами и переговаривались вполголоса. Он присоединился к Рону и Гермионе, которые вместе читали одну газету.
Впрочем, хватило одного взгляда на первую страницу — фотография уродливой черной метки над руинами какого-то дома не требовала пояснения. Поттер сжал кулаки так крепко, что ногти впились в кожу.
Он совсем не понимал, как мог забыть. Совершенно забыть о Волдеморте. Особенно после того, как подвергся нападению на опушке запретного леса и решил стать вампиром. С тех пор, как он превратился в Высшего, ему больше не снились кошмары и сны с участием Темного Лорда, и он ни разу даже не подумал о нем.
Чувство вины давило стотонной плитой, мальчик-который-выжил едва ли не задыхался под ее тяжестью. Если бы он хоть на миг вспомнил о том, ради чего все затеял, ради чего прошел через мучительное перерождение, едва не стоившее ему жизни… тогда не было бы новых смертей, страданий и разрушений…
Рон с Гермионой не сразу заметили его состояние, но глядящий в одну точку гриффиндорец их изрядно встревожил, только вот попытки его расшевелить ни к чему не привели. Гарри вздрогнул, почувствовав, как на плечи ему легли сильные руки. Казалось, он даже сквозь одежду ощутил их приятную успокаивающую прохладу.
- Проваливай отсюда, Малфой! — рявкнул Рон, - не видишь, и без тебя проблем достаточно!
- Уизел, - блондин поморщился, - ты своими воплями и дракона оглушишь, не то что Поттера. От вас сейчас никакой пользы, а вот я вполне могу помочь нашему Герою.
- И чем же?
- Не думаешь же ты, что я открою тебе такую важную стратегическую тайну? - ухмыльнулся Драко и потянул Гарри из-за стола.
Тот прочитал в его мыслях: «Возможно, самый лучший минет в мире тебя хоть немного утешит», - и невольно улыбнулся.
Поттер не успел съесть ни кусочка завтрака, да и вряд ли в него сейчас хоть что-нибудь влезло. Он безропотно позволял Драко тащить себя к выходу. Сейчас они действительно держались за руки, но ни один ученик из тех, что провожали их взглядом, даже не увидел в этом чего-то предосудительного — все слишком привыкли видеть их вместе.
Малфой завел его в ближайший пустующий класс и подтолкнул к преподавательскому столу. Он даже не обратил внимания, что небрежно брошенные запирающее и заглушающее заклинания попали в стену, а не в дверь.
- Насколько я тебя знаю, это выражение лица означает «Плохой Гарри снова не смог спасти мир»?
- Но я действительно виноват! Я же должен был что-то сделать!
- Должен? Кому должен? Покажи мне письменное свидетельство с твоей подписью, где ты обязуешься стать героем!
- Но если бы я хоть что-то…
Драко зажал ему рот рукой, не дав закончить.
- Отлично! Будем считать, что это ты виноват в смерти шестерых магглов! Тогда в смерти Мерлина тоже виноват ты! А знаешь почему? Только потому что ты его не спас!
Плечи Гарри поникли. Блондин был прав — нельзя зацикливаться на произошедшем и терзать себя чувством вины. Слизеринец убрал ладонь от его губ и обнял Поттера.
- Мы его уничтожим. Обязательно. Но что мы можем сейчас сделать? Даже аврорат не может найти его месторасположение.
Поттер кивнул, расслабляясь в таких надежных объятиях. Малфой довольно усмехнулся и чуть отстранился, чтобы расстегнуть ремень на гриффиндорце.
- Эээ… Драко, вовсе не обязательно это делать…
- Что значит необязательно? — блондин состроил недовольную гримасу, - я так перенервничал, а ты пытаешься лишить меня последнего утешения?
Больше Гарри и не пытался возражать. Он иногда даже задавался вопросом, кому из них двоих больше нравится происходящее.
Из-за шума крови в ушах гриффиндорец даже не услышал грохота, с которым дверь распахнулась и ударилась об стену. И не сразу увидел Рона, стоящего на пороге. В тот момент он мог смотреть только на Драко, прикрывшего глаза от удовольствия и торопливо сглатывавшего сперму.
Впрочем, Малфой первым заметил, что они не одни.
- Уизли, дверь закрой, а то мало ли кто еще решит заглянуть, - он даже не повернулся в сторону застывшего, как изваяние рыжего парня.
Поттер поднял голову и с ужасом уставился на Рона. Тот был таким бледным, что даже веснушки на его лице были едва различимы.
- Гарри, мерлиновы подштанники, неужели нельзя было запереть дверь? — злая Гермиона буквально выдернула из помещения замершего Уизли и снаружи запечатала проход каким-то мощным заклинанием.
Гриффиндорец закрыл лицо руками. Казалось, щеки вот-вот начнут плавить кожу ладоней. Он тихонько застонал, подумав, что теперь никогда в жизни не сможет посмотреть в лицо лучшему другу. Гермиона хоть и была изрядно шокирована, но о таком развитии событий подозревала, и теперь винила себя, что не успела вовремя остановить Рона.
В себя Поттера привел звук странного, слегка истерического хихиканья. Драко, прижавшись лицом к его бедру, буквально содрогался от хохота.
- Этот Уизел увидел меня стоящим на коленях, да еще и с твоим членом во рту… И теперь именно ТЫ сидишь красный, как помидор и наверняка подумываешь о том, как бы ни разу не столкнуться с рыжим до конца седьмого курса.
- Не смешно, - буркнул Гарри, поняв, что до этого момента даже не дышал.
Но как ни странно, от слов блондина стало легче, хотя он по-прежнему не представлял, как решить проблему с Роном. Малфой поднялся с пола и поморщился:
- Черт, с этими несвоевременными визитами рыжего и импотентом можно стать.
Поттер кивнул и поежился. Да уж, такого даже врагу не пожелаешь. Слизеринец осмотрелся в поисках удобного для сидения места, но стулья и парты показались ему слишком жесткими и пыльными, поэтому он устроился на коленях Гарри. Тот только обнял его крепче и уткнулся все еще горящим лицом в шею.
Он не знал, сколько времени они так просидели. Но Драко вспомнил о том, что им вообще-то сегодня надо идти на занятия, хотя на первый урок они уже безнадежно опоздали.
Рон на занятиях не появлялся, а Гермиона была слишком рассержена, чтобы Гарри посмел спросить у нее, что с другом. Впрочем, девушка сердилась на Поттера не за то, что тот оказался геем, а за то, что тот так и не научился запирать двери. Так что все было не настолько ужасно, как представлялось гриффиндорцу, хотя Грейнджер и была порядком шокирована увиденным. Она никак не ожидала, что мальчик-который-выжил будет настолько неосторожен, занимаясь сексом в таких неподходящих местах.
Вечером Гарри даже не заглянул в гриффиндорскую башню, сразу отправившись в выручай-комнату. Мысли окружающих буквально душили его — некоторые ученики смотрели на золотого мальчика едва ли не с осуждением, словно винили его в действиях Темного лорда.
Через пару часов в комнату заглянул Драко.
- Видел твоего Уизли. Все с ним в порядке, хоть он пока слегка зеленоватый и шарахается от каждой двери.
- Мерлин, я даже глаза на него теперь поднять не смогу, - пробормотал Гарри.
- А вот Грейнджер в полном порядке. Похоже, для магглов такие извращения не в новинку. Ты и меня совершенно испортил, заставляешь заниматься всякими странными вещами, а ведь я был таким невинным чистым ребенком! — блондин как всегда переигрывал, трагически заламывая руки. — Что скажут сотни поколений Малфоев? Как я теперь могу носить эту древнюю и благородную фамилию? - продолжал он, привычно устраиваясь верхом на бедрах гриффиндорца и в паузах между фразами награждая его легкими поцелуями.
- Ты совершенно прав Драко, - ответил Гарри, стараясь говорить в том же тоне, что и Малфой. — Мое поведение совершенно недопустимо. С этого момента я больше не допущу ни одной порочащей тебя ситуации, и твой рот никогда больше не станет служить для утоления моих низменных желаний…
- Эээ… Притормози, Поттер! Я тебе покажу «никогда больше»! Ты шуток совсем не понимаешь?
Гриффиндорец засмеялся и тихо прошептал:
- Спасибо.
- За что?
- За то, что не даешь мне грустить.
Гарри закрыл глаза, наслаждаясь близостью Драко. И что бы он делал без него?

Гарри вновь мучился от бессонницы. Еще сутки назад ему казалось, что он наконец-то разобрался со своими проблемами, а потом все вдруг рухнуло. Карточный домик его иллюзий рассыпался от одной-единственной статьи, да и Рон застукал их в самый неподходящий момент. Планы Высшего оказались не более чем пустышкой. Он совершенно упустил из виду Волдеморта — хотя это и казалось невероятным. Вампир слишком заигрался, забыв о реальном мире, и тот не переминул о себе напомнить.
Гарри перевернулся на спину, закинув руки за голову и глядя в темный потолок выручай-комнаты. Что же теперь делать? Хватит ли у них с Драко сил, чтобы одолеть Темного лорда? Гриффиндорец попытался представить себе примерный план действий. Но в планировании он никогда не был силен, слишком привык действовать, полагаясь на интуицию.
Справиться с Пожирателями не составит труда — один Драко смог за пару секунд уничтожить пятерых, а ведь он даже не был тогда Высшим. У слуг Волдеморта нет ни единого шанса против двух вампиров — перед смертью они даже не поймут, что случилось.
Гарри поежился. Он так спокойно думает об убийстве… хотя после того, как узнал о пророчестве, одна мысль о том, что ему надо будет или покончить с Темным лордом, или умереть самому, приводила в ужас. Только сейчас Поттер заметил, насколько изменился, и внешность была совершенно ни при чем. Он стал вампиром, и мысль об убийстве человека вызывала у него не больше эмоций, чем мысль сорвать с ветки яблоко — и то, и другое было всего лишь едой. Подобная мораль ужасала Гарри, и разумом он понимал, что это неправильно, но инстинкты твердили обратное.
Самый сложный вопрос — удастся ли одолеть Волдеморта? Много ли тот знает о вампирах и сможет ли победить сразу двух Высших?
Гриффиндорцу хотелось думать, что у них с Драко все получится. Ну вот кто из смертных сумеет за секунду понять, что втекший в комнату едва заметный туман или впорхнувшая летучая мышка — на самом деле безжалостный монстр? Маги привыкли к собственной безопасности, вряд ли хоть кто-то успеет сообразить, в чем дело.
Осталось только найти местоположение Темного лорда. Гарри усмехнулся — наверняка тот затаился в поместье одного из слуг, может даже в Малфой — мэноре. Вампир прикрыл глаза, снимая со своего сознания все блоки — после получения Дара он научился не только читать чужие мысли, но и прятать свои собственные. Он раньше и не замечал, что ему больше не нужна окклюменция, чтобы спрятаться от видений, посланных Волдемортом, и только сегодня, узнав о нападениях, он понял, что после обращения ни разу не проваливался в чужое сознание.
Первые несколько минут ничего не менялось, но Гарри продолжал настойчиво искать ту тонкую нить, связывавшую его с врагом. Боль в шраме подсказала, что он на верном пути. Вампир потянулся к чужому разуму и внезапно почувствовал себя так, словно проваливается в Омут Памяти. На миг все померкло, и вдруг картинка перед глазами прояснилась — он оказался в полутемной комнате.
Казалось странным, что в этот раз Волдеморт не строит очередные кровавые планы, не пытает неугодных, не раздает приказания слугам в черных плащах. Он просто стоял перед окном и смотрел, как падает снег. Гарри порадовался, что все прошло так удачно — и впился взглядом в пейзаж за стеклом, стараясь запомнить в мельчайших деталях, чтобы суметь аппарировать вон на тот холм с выросшим на нем причудливым деревом.
Темный лорд пошевелился и отвел взгляд. Теперь в поле зрения Гарри попал зажженный камин и Нагайна, свернувшаяся в огромный клубок на кресле.
Пора было уходить, пока его присутствие не заметили. Вампир мысленно потянулся к своему телу и мгновение спустя вновь оказался в выручай-комнате.
Гарри буквально задыхался от радости — у него все получилось! Самая зыбкая часть плана — найти Волдеморта была успешно выполнена. Он сейчас один и не ожидает нападения, а значит надо поторопиться. О том, чтобы дождаться утра и рассказать все Дамблдору и вызвать отряд авроров, гриффиндорец даже не задумался. Никто не должен узнать о его новых способностях — люди всегда боялись вампиров, и даже если один из них спасет весь волшебный мир, это ничего не изменит.
Он с трудом растолкал спящего рядом Драко:
- Поднимайся! Волдеморт ждет!
- Что? Какой к черту Волдеморт? — сонно пробормотал блондин и повернулся на другой бок. Потом вдруг осознал сказанное и подскочил в постели. — На замок напали? Что случилось?!
- Нет, это мы нападем на Темного лорда. Одевайся же скорей!
Малфой с головой завернулся в одеяло и зевнул:
- Дурацкие у тебя шутки… Только попробуй меня еще раз разбудить…
Гарри бесцеремонно отнял у него одеяло и бросил школьную мантию:
- Я знаю, где Волдеморт. И сейчас мы идем туда.
Драко сел, испуганно прижимая к груди смятую в ком одежду:
- Волдеморт?..
Гриффиндорец только сейчас понял, что блондин на самом деле боится лорда — не только как сильнейшего темного мага и отвратительное существо, а как бывшего хозяина, злобного и жестокого. Гарри сел рядом и обхватил Драко за плечи, заглядывая в глаза.
- Он ничего не сможет тебе сделать. Ты же Высший, неужели забыл? Риддл даже не успеет тебя рассмотреть, прежде чем умрет. Разве тебе не хочется отомстить?
Глаза Драко вдруг вспыхнули так, что сам Гарри чуть не отпрыгнул, а потом налились кровавым светом. Похоже, Волдеморт успел сделать что-то такое, что до сих пор вызывает такой яркий гнев. Хотя, для любого чистокровного было достаточно того, что ему приходилось на коленях подползать к ногам полукровки и униженно целовать край мантии — и это было всего лишь каждодневным приветствием.
- Хочется.
Малфой быстро вскочил на ноги, накинул одежду, сунул в карман палочку и обернулся летучей мышью. Гарри последовал его примеру, предварительно захватив еще и мантию-невидимку. Добравшись до антиаппарационных барьеров, гриффиндорец сделал знак спуститься и превратился в человека. Дождавшись, когда блондин присоединится к нему, он накрыл их обоих мантией и перенесся на тот самый холм, стараясь появиться в тени дерева — так их практически невозможно было заметить из окна — вмятина в снегу казалась просто еще одной, более темной тенью.
Вампиры вновь обратились в мышей и полетели в сторону стоящего невдалеке поместья — высокой башни, соединенной длинным узким коридором с основным зданием.
Судя по углу обзора, Волдеморт находился в башне. Гарри подлетел к слабо мерцающему окну на самой ее вершине и уцепился коготками за каменную кладку, осторожно заглядывая за стекло. Темный лорд сидел в кресле, лицом к камину и поглаживал по треугольной голове Нагайну, словно она была кошкой. Вампир превратился в туман и начал просачиваться внутрь, зная, что Драко последует его примеру. Он встал на ноги и вытащил палочку, бесшумно материализовавшись посреди комнаты, а блондин предпочел остаться в призрачной форме и рассредоточиться по углам, став совершенно невидимым, но готовым напасть в любую минуту.
Риддл даже ничего не почувствовал. Гарри на какой-то миг вдруг почувствовал себя глупо. Ну, не убивать же его так, что тот даже не поймет, кто это сделал?
- Привет, Том.
Волдеморт мгновенно обернулся, вскидывая палочку. Красные глаза изумленно расширились в узнавании и удивлении. И гриффиндорец вдруг понял, что совершил ошибку — в этот раз не будет никаких «разговоров по душам», предложений перейти на другую сторону и прочего. Лишь заклинание, жуткое, темномагическое. Лорд открыл рот, а Гарри, совсем забыв о палочке, метнулся вперед — что угодно, лишь бы не дать и звуку сорваться с бесцветных губ — и сдавил бледное горло пальцами. От испуга он сжал руку слишком сильно, и хрупкое, непрочное тело, которым так гордился Риддл, не выдержало — тонкая кожа лопнула, сосуды порвались, позвоночник переломился — и на кисть вампира хлынула кровь. Едкая, красная, со странным зеленоватым отливом, запахом зелий и змеиного яда.
Гриффиндорец вскрикнул и отшатнулся. Он и понять ничего не успел, а все уже кончено. Голова Темного лорда была почти оторвана от тела и держалась лишь на нескольких лоскутах плоти.
Драко материализовался рядом и наложил на руку Гарри чистящее заклинание. Вряд ли кровь могла принести серьезный вред, но выглядела она действительно мерзко, лучше ее вообще было не касаться. Затем подошел к телу Волдеморта и настороженно тронул носком ботинка.
- И это все? Вот так просто?
Поттер пожал плечами.
- И он больше не воскреснет? — Малфой наложил простенькое диагностическое заклинание, хотя и так было ясно — перед ними труп, никто не смог бы выжить с такой раной.
- Насколько я понял, он защитил себя только от магической смерти и от старости. Вряд ли он предполагал, что кто-то придет и просто оторвет ему голову.
Блондин нервно усмехнулся.
- Да уж, - и вдруг спросил с затаенным восторгом, - Значит, теперь все закончилось?
Гарри не успел ответить — на лестнице раздались чьи-то шаги.

Гарри растворился туманом, и Драко последовал его примеру. Они просочились в щель под дверью и оказались на винтовой лестнице. Какой-то Пожиратель, то ли услышавший подозрительный шум, то ли просто решивший не вовремя сунуться в покои лорда, поднимался по ступеням, подсвечивая дорогу люмосом. Вампир затаился, как никогда остро ощущая биение чужого сердца и ток сладкой крови в венах человека. Оказалось, что в призрачной форме намного сложнее бороться с инстинктами. Просто безумно хотелось броситься вниз и растерзать неосторожную добычу. Но прежде, чем Поттер успел пошевелиться, Драко его опередил. Материализовав только когти и зубы, он кинулся на мага, и меньше чем через секунду все было кончено. Глядя, как светловолосый Высший пьет кровь, Гарри тоже почувствовал голод. Впереди, совсем близко он чувствовал биение еще двух сердец.
Оставив Малфоя с его жертвой, он заскользил вниз по ступеням, незаметно просочился в запертую комнату и утолил собственную жажду.
Став Высшими, они впервые с момента обращения пили человеческую кровь, да еще и прямо из горла. Гарри и забыл, насколько это пьяняще. Они уже больше не пытались скрыть собственное присутствие, оба приняли истинный вампирский облик — горящие глаза, заострившиеся черты лица, вытянувшиеся клыки — и шли по коридору второго этажа, безжалостно уничтожая каждого, кто попадался им на пути.
После пятой выпитой жертвы жажда Поттера притупилась, и он смог наконец-то начать себя контролировать. Они как раз добрались до лестницы, ведущей вниз, и Гарри едва успел удержать Драко, почувствовавшего очередную приближающуюся добычу.
- Подожди, - он втянул блондина в ближайшую комнату, - мы не будем его убивать.
- Но почему? — возмущенно воскликнул Малфой. — Это же ведь один из Пожирателей!
- Ты тоже был Пожирателем, - напомнил ему гриффиндорец, прислушиваясь к мыслям парня. Он не стал говорить, что у того бедняги коленки от страха трясутся, только из-за нахождения в одном здании с Темным лордом. — Ему всего два дня назад исполнилось семнадцать, и Волдеморт «подарил» ему оригинальную татуировку и вечное рабство.
Драко обиженно засопел, но через минуту спохватился — он ведь все-таки не порцию десерта выпрашивает, а говорит о человеческой жизни. К тому же, Пожиратель лишь на полгода его старше. Блондин попытался взять себя в руки. В конце концов, надо перестать думать о людях, как о еде, он же все-таки не какой-то там тупой голодный монстр! А тех, кого они с Гарри убили раньше, вряд ли можно было назвать людьми. Поттер точно не позволил бы ему съесть невиновного.
Юноша прошел дальше по коридору, и вампир порадовался, что на грязном пыльном полу в полутьме не видно крови, кое-где натекающей из-под закрытых дверей. Гарри неслышно скользнул следом за фигурой в черной мантии и положил ладонь на лицо юного мага, закрывая ему глаза. Пожиратель даже не успел вскрикнуть — вампирская магия мгновенно погрузила его в некое подобие транса. Гриффиндорец вытащил палочку и наложил заклинание, затуманившее его воспоминания за день, затем осторожно перенес тело в ближайшую пустую комнату.
Они с Драко двинулись дальше и почти сразу натолкнулись на группу магов, поднимавшихся из подвальных помещений. От них пахло кровью и безумием. В их мыслях Гарри прочел возбуждение от только что закончившихся пыток. Он метнулся вперед, размываясь в воздухе. Фантазии этих садистов причиняли ему почти физическую боль. Вампир успел убить троих, прежде чем кто-то закричал. Крик тут же оборвался — блондин тоже не терял времени даром. Хоть он и не знал, о чем они думают, ему было достаточно исходящего от них запаха.
Они вдвоем стояли посреди коридора, когда кругом захлопали двери - Пожиратели хотели узнать, кто кричал. Впрочем, в живых осталось не так уж много — шесть человек. Раздались гневные вопли, и четверо магов, выхватив палочки, побежали к вампирам, на ходу выкрикивая заклинания. Две девушки, находившиеся в самой дальней комнате, наоборот, попытались запереться.
Когда с магами было покончено, Гарри приблизился к закрытой двери и в виде тумана затек внутрь. Одна из девушек была в обмороке, другая пыталась наложить запирающие чары на проход. Вампир на минуту задался вопросом, зачем Волдеморту вообще нужны были слуги, которые теряют сознание от одного вида крови. Возможно, дело было в их внешности — обе были очень красивыми. То ли Темный лорд решил завести себе подобие гарема, то ли ему просто надоело смотреть на лица своих верных слуг, искаженные безумием и временем… Если задуматься, то почти все его последователи были примерно одного возраста, и во времена Первой войны им всем в среднем было по двадцать с чем-то лет. Спустя пятнадцать лет симпатичнее никто из них не стал.
Высший усыпил девушек, затуманил их воспоминания и стер лишние. Затем закатал рукав на левой руке одной из них — метка из угольно-черной постепенно становилась серой, бледнея с каждой минутой. Гарри не знал, исчезнет ли она совсем, или след все-таки останется, но первый вариант был предпочтительнее, по крайней мере, для самих «новобранцев».
В здании еще оставались живые люди, вампир почувствовал их запах еще у подземелий, но это определенно были пленники. Драко в задумчивости стоял у дверей, ведущих вниз, но у него не было ни малейшего желания спускаться туда. Он знал, как обычно выглядят жертвы Пожирателей и не хотел видеть их еще раз. Гарри прошел мимо, первым шагнув на каменную лестницу. Блондин поежился и поспешил следом, ему не хотелось оставаться одному в пустом, залитом кровью коридоре.
Гриффиндорец осветил люмосом дверь первой камеры и тут же отшатнулся в тень, чтобы пленники не заметили его лица. В маленькой комнатке, которая раньше, видимо, была кладовой, находились пять человек. Они совершенно точно были магами, и сидели прямо на холодном полу, испуганно прижавшись друг к другу, и кутаясь в серые от пыли и грязи мантии. Гарри ожидал чего-то похуже, даже Сириус после Азкабана выглядел более измученным. Высший прислушался к мыслям жертв и понял, что они просто заложники.
Вампир бесшумно скользнул к следующей комнате. Именно отсюда шел запах застарелой крови и боли. В ней находилось три человека, судя по обрывкам одежды — магглы. Все они были без сознания после пыток. Пожиратели не ограничивались только Круциатусом — пальцы жертв были сломаны, а кожа иссечена многочисленными порезами. Гриффиндорец заклинанием отпер дверь и проник внутрь. Он попытался залечить глубокий порез на руке самого молодого маггла, но заклинание почему-то получилось настолько мощным, что волна магии прокатилась по комнате, одновременно исцеляя все раны.
Гарри удивленно опустил палочку. В его воспоминаниях это заклинание не должно было обладать такой силой, но возможно, дело в том, что он выпил слишком много крови, и теперь излишки энергии выплескиваются в виде магии. Дальше пленникам нужна будет помощь настоящих колдмедиков.
Драко заглянул в комнату и поморщился от затхлого запаха.
- Не пора уходить?
Гриффиндорец кивнул. Со смертью Волдеморта скрывающие чары с поместья наверняка спали. Авроры могли нагрянуть сюда с минуты на минуту.
Вампиры поднялись наверх. Соленый запах остывшей крови ударил в ноздри. Сейчас, когда жажда окончательно утихла, вид растерзанных тел вызывал только отвращение.
- Лучше не стоит оставлять их так, - пробормотал Гарри, представляя заголовки завтрашних газет о появлении нового Темного мага, помешанного на жестоких убийствах, по сравнению с которым Волдеморт просто пушистый котенок.
- А что ты предлагаешь? Вряд ли удастся скрыть на телах следы клыков, - Драко содрогнулся, вдруг осознав, что именно он оставил эти ужасные рваные раны. Сейчас у него просто в голове не укладывалось, как он мог всего несколько минут назад с удовольствием рвать на куски живую плоть.
- Не знаю… Мне на ум приходить только огонь.
Малфоя передернуло от этой мысли. Получится как бы одна общая могила. Но оставлять искалеченные тела и в самом деле было нельзя.
Гарри вдруг хлопнул себя по лбу.
- Я только что вспомнил. На четвертом курсе, когда младший Крауч убил своего отца, он просто трансфигурировал тело в кость и зарыл ее. Можно попробовать сделать то же самое.
Эта идея понравилась Драко куда больше. Обычно магов хоронили или в земле или в гробницах. Насколько он знал, кремирование практиковали только Индии.
- Тогда начали, - произнес гриффиндорец и трансфигурировал ближайшее в нему тело.
Они закончили примерно через полчаса — каждая кость была закопана в отдельной ямке, земля и снег тщательно выровнены, следы крови уничтожены. Возможно, это было неправильно — лишать родственников нормального погребения, но Малфой лично знал всех Пожирателей, и вряд ли нашелся бы хоть один человек, который стал бы по ним искренне тосковать. Гарри также уничтожил пропитанные кровью мантии.
- Странно, до сих пор никто ничего не заметил. Авроры уже должны были прямо-таки кишеть тут, - произнес Драко, вглядываясь в огни расположенного вдали городка.
- Есть один замечательный способ привлечь их внимание, - усмехнулся Высший. — Министерство же и смену власти могло бы пропустить. В один прекрасный день чиновники пришли бы на работу и выяснили, что теперь самый главный в Британии — Волдеморт.
Поттер поднял палочку и произнес:
- Морсморде!
Блондин потрясенно ахнул и уставился на него:
- Откуда ты знаешь это заклинание?!
- Слышал как-то раз. — Гарри пожал плечами и задрал голову вверх, рассматривая повисший над поместьем гигантский призрачно-зеленоватый череп со змеей.
Драко несколько секунд глядел на Темную метку, потом тоже взмахнул палочкой:
- Иллюжн!
На лбу черепа, в том же месте, где и у Поттера, вспыхнула золотая молния. С каждой секундой она наливалась светом, и вдруг Темная метка рассыпалась целым снопом зеленых искр, чтобы через минуту собраться обратно, а через две — снова взорваться.
Высший оценил представление и с улыбкой взглянул на Драко.
- Вот теперь нам точно пора.
Блондин кивнул, и они, обратившись в летучих мышей, добрались до того места, где оставили мантию-невидимку, и уже оттуда аппарировали к Хогвартсу.

Гарри и Драко чуть не проспали завтрак — долго отмечали победу, едва не разнеся при этом выручай-комнату. Поттер практически вбежал в Большой зал и плюхнулся на свое место рядом с Роном.
- Привет!
Тот попытался пересесть подальше, причем с таким лицом, будто увидел гигантского слизняка. Гермиона тут же поймала его за рукав мантии и зашипела, стараясь, чтобы остальные гриффиндорцы не услышали ее увещеваний на тему «Рональд Уизли, прекрати вести себя как идиот».
Гарри стиснул зубы. Конечно, он не ожидал, что за ночь друг все осознает и сможет принять, но в мыслях того они с Драко представали какими-то просто запредельными чудовищами, едва ли не пожирателями младенцев. Однако Поттер решил дать Рону шанс. Он просто не мог перечеркнуть все и забыть о шести годах дружбы.
Неожиданно множество сов ворвалось в Большой зал. На столе перед Гарри столпилось сразу шесть, еще две — с короткими записками - остановились перед Роном и Джинни, Гермионе принесли очередной номер «Пророка». Да и кроме того, многие школьники с удивлением отвязывали письма от протянутых когтистых лап. Со всех сторон доносились изумленные и радостные выкрики — новость о том, что Тот-кого-нельзя-называть мертв, меньше чем за минуту разнеслась по залу. Ученики кричали, смеялись и даже плакали от счастья, все словно обезумели в один миг, даже преподаватели были не в состоянии утихомирить захватившую всех эйфорию.
Гриффиндорец не мог сдержать смех, глядя, как Симус в порыве вдохновения отплясывает что-то вроде национального танца. Он повернулся в сторону слизеринского стола и послал невозмутимому блондину воздушный поцелуй — все равно в наступившем бардаке вряд ли хоть кто-нибудь это заметит.
Однако большая часть серебристо-зеленых не разделяла всеобщей радости — многие напряженно вчитывались в статью, ища списки схваченных или убитых Пожирателей. Гарри похолодел, представив, скольких человек он вчера сделал сиротами.
Вдруг гриффиндорца кто-то обхватил за плечи и затряс:
- Гарри, он мертв! Понимаешь, мертв! Волдеморта больше нет!
Рон, совершенно ошалевший от счастья и забывший обо всем на свете смеялся и вопил Поттеру прямо в ухо.
«Возможно, все и вправду наладится», - подумал вампир и улыбнулся в ответ.
Учиться никто был не в состоянии, так что Дамблдор объявил этот день выходным. Директор загадочно мерцал очками-половинками на все вопросы школьников и преподавателей, делая вид, что не вправе разглашать секретную информацию, но Гарри видел в его мыслях, насколько тот шокирован. Все его многолетние планы, все запутанные комбинации рухнули в одночасье, и старик чувствовал себя едва ли не оскорбленным.
Неожиданно двери Большого зала распахнулись, и вошла целая толпа журналистов, возглавляемая Ритой Скитер. Поттер понятия не имел, как им удалось прорваться на территорию школы, но разговаривать с ними совершенно не хотелось. Он уже продумывал, куда бы спрятаться и даже встал из-за стола, но Скитер буквально подлетела к нему, перекрывая пути к отступлению.
- Гарри! Гарри, как насчет небольшого интервью? Что ты чувствуешь сейчас, когда кто-то украл твою славу? Каково это — перестать быть Избранным? — Рита уставилась на него взглядом голодного аллигатора.
Высший глубоко вздохнул и лучезарно улыбнулся, подхватывая женщину под локоть и ненавязчиво подталкивая ее к выходу. В конце концов, он больше не четырнадцатилетний мальчик, он Волдеморта убил, так что с какой-то там писакой точно справится.
- Знаете, Рита, - проникновенно сказал он, глядя ей в глаза и выпуская немного вампирского обаяния, - я счастлив!
Поттер заметил просочившегося к ним Драко и незаметно указал ему на Прытко Пишущее Перо, с пулеметной скоростью строчившее что-то на зависшем в воздухе пергаменте. Блондин понятливо кивнул, и когда никто на него не смотрел, схватил ядовито-зеленое перо и пергамент, смял в кулаке и сунул в карман.
- Н-но… - Скитер, кажется, впервые в жизни растерялась.
- Представьте себе, что вам шестнадцать, и из-за какого-то идиотского пророчества вам надо или умереть или стать убийцей. Ужасный выбор, не так ли? А потом вдруг появляется кто-то и делает все за вас. Что я сейчас чувствую? Да я танцевать готов от радости!
- А эта молния на черепе? Точь-в-точь, как у тебя. С чем это, по-твоему связано?
- Ну… - Гарри притворился, что задумался, - возможно, ее сделал мой фанат?
Драко засмеялся.
Скитер собралась задать еще какой-то вопрос, но вдруг обнаружила, что стоит уже посреди коридора, а Поттер словно испарился — никто из журналистов не успел заметить, куда тот делся.
- Фух, еле отделался, - выдохнул Гарри, накладывая запирающее заклинание на дверь класса, куда они с Малфоем незаметно спрятались.
- Итак, мистер Поттер, что вы сейчас чувствуете, когда наконец-то совершенно свободны? — Драко сделал вид, словно собирается брать интервью.
- Даже не знаю, - гриффиндорец задумался, - я ведь действительно должен быть счастлив. Но почему-то такое ощущение, что я вдруг лишился чего-то… словно сам себя обманул.
Гарри потер шрам.
- Я чувствую пустоту. Будто пропала часть меня. И дело не только в том, что я привык к постоянной опасности, и мне теперь будет скучно — вряд ли такое вообще возможно — просто исчезло что-то важное.
Блондин выглядел удивленным этим неожиданным откровением, и гриффиндорец немного смущенно улыбнулся.
- Как-то так. Я понимаю, что о Волдеморте жалеть глупо, да это и не жалость, сам не знаю, как описать это чувство.
Неожиданно в коридоре послышались шаги, и раздался голос Рона. Поттер приоткрыл дверь и выглянул наружу, журналистов видно не было.
- Гарри! Вот ты где! — Рон подошел ближе. - Можешь выходить, Дамблдор уже выгнал эту Скитер.
Заметив Малфоя, Уизли тут же скривился от отвращения, Гарри даже передернуло от его мыслей.
- Так вы здесь вдвоем, - буркнул он и попятился, глядя на них, как на двух только что вылупившихся соплохвостов.
- Уизли, да ты, оказывается, лицемер, - протянул Драко со своей фирменной ухмылочкой, - стоило тебе увидеть то, что для твоих глаз вовсе не предназначалось, как тут же стал воротить нос от лучшего друга. А Поттер со вчерашнего дня ни капли не изменился, он точно такой же, каким был неделю или месяц назад. Тогда ты от него не шарахался, хотя мы точно так же спали вместе.
- И давно? — выдавил из себя побледневший Рон.
Блондин пожал плечами и взял Гарри за руку, прижимаясь к его боку.
- С августа. Мы вместе жили в маггловской гостинице, чтобы никто из магов не мог нас увидеть.
Уизли переводил затравленный взгляд с одного на другого. Гарри едва не морщился от картин, подсмотренных в чужом сознании, он и не подозревал, что друг может додуматься до подобных извращений.
- Отвратительно… - почти прошептал тот.
Драко неожиданно взорвался:
- Недоумок! Хоть раз используй голову по прямому назначению, а не только для того, чтобы есть! Просто задумайся, насколько все серьезно — ты не хуже меня представляешь, что случится, стоит хоть кому-нибудь узнает о наших отношениях. Меня выгонят из семьи, выжгут мое имя на фамильном древе… И знаешь — оно того стоит!
Рон открыл рот, потом закрыл и сбежал, так ничего и не сказав.
- До сих пор не понимаю, почему на первом курсе ты выбрал этого рыжего идиота? Отказаться от моей дружбы… Поверить не могу, - блондин досадливо поморщился, до сих пор не отойдя от собственный вспышки. В обычной ситуации он точно такого не наговорил бы, но слишком много всего навалилось, нервы просто не выдерживали.
- Может быть, потому что тогда ты был невыносимым задавакой? — глаза Малфоя сердито вспыхнули, но Гарри не дал ему ответить, обнял и прижал к себе. — Зато сейчас ты стал настоящим рыцарем, готовым вступиться за мое имя и честь… Ой!
Острый локоть больно впился ему под ребра.
- А еще готовым вовремя тебя заткнуть, - самодовольно закончил Драко. Он любил оставлять последнее слово за собой.

Абажаю!!!
Автору

Отредактировано. Запрещается писать сообщения в режиме Caps Lock.

А дальше было относительно мирное время — в Хогсмид еще не выпускали, потому что Пожирателей так и не нашли, и считалось, что они могут напасть в качестве мести за своего хозяина. Гарри наслаждался тишиной и спокойствием, хотя находились идиоты, язвившие насчет того, что «избранный-то ненастоящий». С Роном помириться не удалось, но он никому не рассказал о «ненормальности» Поттера, и у вампира оставалась-таки надежда на чудо.
Затишье продолжалось ровно до пасхальных каникул. Драко буквально вытряс из Дамблдора разрешение покинуть замок на две недели. Он еще до этого отправил десятки писем, чтобы дело его отца пересмотрели и признали бывшего Пожирателя невиновным. Но с помощью одних только чернил и бумаги удалось сделать немного — пересмотр дела назначили на сентябрь, и блондин рвал и метал, злясь на тупость чиновников.
Было решено задействовать тяжелое оружие — Дар Гарри. Поттер, в общем-то, терпеть не мог Люциуса, и по собственной воле ни за что не стал бы вытаскивать его из тюрьмы. Но это все-таки был отец Драко, к тому же тот всерьез переживал, что род Малфоев на нем закончится — ведь у Высших вампиров не может быть детей. Вот и буквально из кожи выворачивался, лишь бы родители завели еще одного наследника. Нарциссу удалось найти аж в Мексике, и как она там оказалась, до сих пор оставалось тайной.
Поттер даже не представлял, что у министерских работников столько разнообразных пороков — начиная от самых безобидных, хоть и безумно странных, и заканчивая практикованием некромантии. Драко нужно было собрать как можно больше компромата на видных шишек, и он просто виртуозно заставлял их вспоминать собственные преступления и проступки. Гарри оставалось только внимательно их просматривать, и по возможности, не вскрикивать от потрясения. Ведь он по большей части присутствовал на таких встречах под мантией-невидимкой, иначе многие задались бы вопросом, почему неслучившийся герой постоянно ошивается в Министерстве. Порой гриффиндорец начинал чувствовать себя просто фабрикой по производству пузырьков с перламутровой переливающейся субстанцией — он сохранил едва ли не сотню чужих воспоминаний, которые потом Драко пересылал самым строптивым чиновникам вместе с вежливыми просьбами заняться делом Люциуса в кратчайшие сроки. Но и этих усилий было недостаточно. Малфою приходилось лгать, изворачиваться, интриговать, подкупать, шантажировать, очаровывать. А с мелкими сошками он порой обходился с помощью обычного Конфундуса или вампирского обаяния. Самой удачной находкой стало знание о необычном хобби Министра. Гарри бы и в жизни не подумал, что Скримджер может такими странными способами любить маггловскую женскую обувь. Но подсмотренное воспоминание о главе министерства на ярко-красных шпильках сделало свое дело — через десять дней Люциуса освободили, признав, что тот был двойным агентом, и что после провала своего задания якобы для безопасности был спрятан в Азкабане.
Малфой - старший, после тюрьмы ужасно похудевший и осунувшийся, узнав, что в его поместье будет проживать сам Гарри Поттер, совсем не обрадовался и в бескорыстную дружбу не поверил. Но до него дошли слухи о том, что провернул Драко, и он посчитал гриффиндорца еще одной жертвой шантажа, зачем-то необходимой сыну.
Гарри же в Малфое-мэноре понравилось. Вновь проснулась открывшаяся в нем было тяга к мантиям и традиционному стилю. Так что в столовую на совместные завтраки-обеды-ужины он спускался только в волшебной одежде и демонстрировал безупречные манеры (буквально выцарапанные из глубин воспоминаний прежних носителей проклятья). Даже Люциус, гордившийся чистокровностью и приверженностью корням, порой чувствовал себя рядом с ним неуютно — ведь за время работы в Министерстве он привык к более демократичному стилю. Все эти шелка, изысканные кружева, бархат, камзолы, бриджи, сапоги на каблуках, которые с такой непринужденностью носил Поттер, аристократа изрядно настораживали. Последней каплей стало то, что этот полукровка как-то вечером исполнил романс на чистейшем старофранцузском, при этом аккомпанируя себе на рояле.
Тот Поттер — нахальное отродье в разношенной маггловской одежде, невежественный до безобразия - которого Люциус запомнил со второго курса и по Отделу Тайн, не имел с этим ничего общего, кроме шрама. Малфой - старший даже решился подлить «гостю» зелье, которое разрушало все наложенные на объект чары. Но, к сожалению, ничего не изменилось. Глава семьи едва ли не скрипел зубами, вынужденный вести с Анри — так гриффиндорец попросил себя называть — длинные и обстоятельные беседы о волшебной живописи и музыке, и еще почему-то, атомной энергетике. И в том и в другом блондин не разбирался, но Поттер буквально выливал ему на голову ворох ненужных знаний.
Малфой - старший не мог не заметить легкой насмешки, то и дело мелькавшей в зеленых глазищах, но вспылить и показать себя неотесанным грубияном рядом с этим издевательски-вежливым Поттером было совершенно невозможно. И еще он не мог не заметить того, что действительно его встревожило — странных взглядов гриффиндорца в сторону его сына. И Драко не спешил успокоить отца. Он сам иногда посматривал на гостя с явным интересом. Люциус просто холодел, отмечая эти двусмысленные фразы, раздевающие взгляды и неосторожные жесты. Он не хотел верить в возможность связи между этими двумя, но чутье подсказывало ему обратное.
Наблюдая за поведением Поттера, Малфой - старший делал неутешительные выводы. Судя по тому, как нахально вел себя этот щенок — он, скорее всего, был сверху. И Люциус поверить не мог, что его сын мог опуститься до такого унижения. Одно дело — время от времени снимать хорошеньких мальчиков в маггловских борделях, и совсем другое — подставлять собственную задницу. Он хотел бы собственноручно вышвырнуть поттеровское отродье за порог, наградив на прощание каким-нибудь проклятием, но кроме подозрений, у него не было никаких доказательств.
Малфой — старший выдержал только два дня, после своего возвращения из Азкабана. Была возможность получить доказательства, но это было довольно рискованно — он еще не оправился после заключения и был очень слаб. Но терпеть этого самоуверенного нахала больше не было сил. Как глава рода, мужчина мог с помощью одного сложного ритуала прослушать все разговоры, ведущиеся в семейном особняке. Так что вечером, после ужина, Люциус закрылся в своих покоях и подготовил все для предстоящего волшебства. Он отправил домовика незаметно проверить местопребывание гостя. Тот ответил, что «сэр Гарри Поттер находится в комнате молодого хозяина».
Пять минут спустя Малфой уже имел сомнительное удовольствие разобраться в личной жизни сына. Вначале артефакт, обильно политый кровью Люциуса, издавал шипение и треск, а потом звук вдруг стал громким и вполне отчетливым. Помещение наполнили шорохи одежды и звуки поцелуев.
- Драко… - прозвучал мягкий, чуть вибрирующий голос.
В ответ раздался тихий смех.
- Я так сильно хочу тебя, Гарри…
- Я знаю.
Перед глазами Люциуса все потемнело от гнева. Слушать дальше не имело смысла. Его самые ужасные подозрения только что подтвердились. Малфой схватил трость и выскочил из своих покоев. Он несся по коридору к комнате сына, вспоминая самые жуткие проклятья, какие только знал. Но на самом деле больше всего на свете ему хотелось придушить Поттера своими руками. Его оправдают, если он докажет, что этот грязный полукровка принуждал Драко к непотребствам.
Люциус с оглушительным треском распахнул дверь и перехватил трость так, чтобы удобно было выхватывать палочку, хотя он с большим удовольствием просто забил бы маленького мерзавца до смерти. Ему потребовалось всего лишь секунда, чтобы оценить обстановку и застыть на пороге.
Поттер преспокойно сидел в кресле у камина, читая книгу. Драко растянулся на кровати и палочкой выводил в воздухе какие-то завитушки.
- Что-то случилось, мистер Малфой? — с невинным видом спросил проклятый гриффиндорец.
Мужчина едва удержался от того, чтобы стиснуть в пальцах тонкую шею паршивца. Мерлин, каким образом чертов полукровка узнал о прослушивании?! Люциус понятия не имел, как это произошло, но возможно, тут были замешаны домовики, преклонявшиеся перед мальчиком-который-выжил.
- Мистер Поттер, - буквально прошипел он, - я решил, что вы дурно влияете на моего сына, поэтому попрошу вас немедленно покинуть мой дом.
- А вам не кажется, что вы больше не имеете права что-то решать за своего сына? Когда ему действительно была нужна помощь, вас рядом не оказалось.
- Ты… маленькое грязнокровное отродье… Не смей мне указывать, как поступать с собственным сыном! Пока ему не исполнится семнадцать, он будет делать все, что я скажу.
Гриффиндорец ничего не ответил, он просто смотрел в лицо мужчины и улыбался, почти доброжелательно.
- Убирайся из моего дома! — рявкнул Люциус, у которого под этим странным взглядом начали сдавать нервы.
Улыбка стала только шире. У Малфоя возникло просто непреодолимое желание кулаком стереть с нахальной физиономии эту ухмылку. Его терпение полностью иссякло. Но тут произошло нечто странное — Поттер моментально перехватил занесенную для удара руку. Причем сжал ее с такой силой, что мужчина не мог вырваться.
У Люциуса в голове не могло уложиться, как шестнадцатилетний подросток может оказаться сильнее его. Да, Поттер был довольно развитым и выглядел старше своего возраста, но чтобы настолько…
Улыбка гриффиндорца становилась все шире и шире, пока не превратилась в оскал. Он потянул на себя руку Малфоя, вынуждая его наклониться ниже.
- Гарри! — Драко мгновенно очутился рядом и закрыл лицо брюнета ладонями. — Отпусти его!
Поттер послушался и разжал пальцы.
Блондин медленно выдохнул. Он не мог читать мысли, но и так все было предельно ясно. Его отец пах на удивление вкусно. И прикасаться к нему совершенно точно было лишним. Гарри, конечно, мог бы удержаться от соблазна и не напасть, только не стоило его злить и дальше.
- Я хочу знать, что здесь происходит! — произнес Люциус.
- Papa, давай обсудим все завтра? — устало произнес Драко. - Если бы не Гарри, ты до сих пор был бы в Азкабане. Поверь, без его помощи я бы ни за что не справился. Так что ты должен благодарить за спасение его, а вместо этого ты…
Он говорил еще что-то, пуская в ход вампирские чары, пока его отец не развернулся и не покинул комнату. Люциус должен был спокойно проспать до следующего утра, на объяснения у Драко просто не осталось сил.
Когда дверь закрылась, вампир просто уткнулся носом в плечо Гарри и всхлипнул. Потом еще раз и еще. Гриффиндорец уже подумал, что тот плачет, но оказалось — всего лишь смеется.
- Ты слышал? Пока мне не исполнится семнадцать…
Смех быстро переходил в истерику.
- Мне никогда не исполнится семнадцать! Я на всю жизнь останусь шестнадцатилетним сопляком!
- Разве это так уж плохо? — осторожно попытался успокоить его Гарри. — Многие все отдали бы, лишь бы оставаться всегда молодыми…
- О, заткнись, твою мать! Ты-то выглядишь примерно на восемнадцать! А мне каждый раз придется доказывать, что я уже имею право колдовать не только в школе!
- Шшш, Драко… Ну в самом деле… - Поттер знал, что рано или поздно такое случится с блондином. Сам-то он был защищен опытом сотен перерождений, хранившихся в его памяти. И не всегда эти перерождения были удачными — иногда они происходили или слишком рано, или слишком поздно, отчего некоторые даже пытались наложить на себя руки. Но эти чужие знания не очень-то помогали, когда надо было утешить другого вампира. — Подумай о том, что у тебя никогда не будет морщин… или седых волос… Ты навсегда останешься таким же красивым, как и сейчас.
Драко шмыгнул носом и пробормотал:
- Не пытайся меня задобрить.
Гарри едва заметно улыбнулся. Утешение действовало.
- Всегда будешь прекрасным, чудесным, самым восхитительным…
Блондин затих, увлеченно выслушивая комплименты, но потом спохватился:
- Это ничего не значит! Я же теперь и понятия не имею, что делать дальше со своей жизнью! Раньше все было просто, а теперь у меня не осталось ничего… Я не знаю, как жить дальше…
- Дальше? Дальше все будет хорошо. На летних каникулах съездим куда-нибудь к морю… Всю жизнь мечтал. Затем закончим седьмой курс… А потом переберемся в Город Ночи. Это такое удивительное место… Я никогда там не был, но все равно чувствую что-то вроде ностальгии, словно когда-то жил там, и до сих пор не могу забыть… - Поттер, прикрыв глаза, рассказывал о затерянном городе на скале, где остановилось время, и где на улице можно встретить настоящего демона с пламенем вместо волос, где никогда не восходит солнце, и есть только два времени суток — сумерки и ночь.
А Драко слушал и верил. В самом деле, почему бы его жизни не стать чудесной, словно сказка?

- Все. Мне уже надоело, - капризно произнес светловолосый мужчина, буквально рухнув в кресло у камина.
Брюнет, сидевший на диване, в ответ только пожал плечами.
- У меня больше нет сил, - продолжал жаловаться первый. — Сколько мы уже обошли? Пятнадцать? Двадцать?
- Всего лишь девять.
- Ты же понимаешь, что найти волшебника в маггловском приюте почти невозможно?! Да на всех Британских островах в год рождается всего сорок-пятьдесят волшебников. И если кто-то из них осиротеет, то его вряд ли отдадут магглам!
- Но такое все равно случается. Или можно поискать магглорожденных…
Блондин скривился.
- Только не это.
Светловолосый мужчина достал из кармана палочку и, направив на себя, пробормотал отменяющее заклятье. Черты его лица начали таять и изменяться. Через полминуты на его месте уже сидел подросток — серые глаза, платиновые пряди, бледное лицо. Многие сказали бы, что это Вивериан Малфой — брат того самого Драко Малфоя, который шокировал все британское общество, отказавшись от огромного наследства и оставив род. Но те, кто знал эту семью лучше, сразу заметили бы разницу.
- У меня от этих чар вся кожа чешется, - раздраженно произнес он.
- Не говори ерунды, - отмахнулся Гарри, тоже принявший свой обычный облик. — Она не может чесаться только оттого, что тонкий слой воздуха над ней отражает свет немного по-другому под действием магии.
Драко надулся и скрестил руки на груди:
- Значит, ты утверждаешь, что я постоянно говорю глупости?
Поттер в ответ только фыркнул и насмешливо приподнял бровь.
- Ладно, ладно, я понял. Ты не хочешь ссориться и давать повод сорвать на тебе злость. Может, хватит уже читать чужие мысли?!
Гарри только рассмеялся в ответ.
- Поттер, ты абсолютно невозможен! И почему я до сих пор с тобой?
- Может быть потому, что ты меня лю-у-у-бишь? — с улыбкой протянул брюнет.
- С чего ты взял такую глупость? Может, оставить тебя ночевать на этом диване, чтобы ты мог убедиться в обратном? — Драко с притворным возмущением поднялся с кресла. — Я сейчас пойду в ванну, а ты сиди тут и думай о своем ужасном поведении!
Бывший гриффиндорец улыбался, глядя в спину уходящего блондина. Вампирское проклятье не позволяло им сильно меняться не только внешне, но и внутренне. Сколько лет им потребуется, чтобы до конца повзрослеть? Пятьдесят? Сто? Или еще больше?
Впрочем, большинство их проблем оказались связаны именно с возрастом. Для остальных вампиров они были детьми — глупыми, наивными. Одним словом, легкой добычей.
Город Ночи казался сказкой, пусть и в стиле «Баек из склепа», но все-таки сказкой. Примерно первые три дня. Он звал, манил, очаровывал. Бархатные звездные ночи и мягкие серебристые сумерки… Первое время они с Драко просто гуляли круглыми сутками, заглядывая в небольшие таверны, где подавали вкуснейшие коктейли с кровью и сырые отбивные, глазели на странных прохожих — демонов, суккубов, нагов, перепробовали все доступные удовольствия… А потом их нашел Оноре. И заставил пожить в своем поместье, угрожая рассказать о редком даре Поттера Князю. В его мыслях Гарри прочел неприятную правду: двух молодых вампиров выставили на негласный аукцион. Каждому хотелось заполучить себе сильных, легко контролируемых магов. А если бы они знали, что один из них еще и Чтец мыслей, за них бы вообще началась резня.
Оноре преследовал свои интересы — он решил добавить гриффиндорца в свою «коллекцию». И каждый раз, как Драко оказывался вне пределов слышимости, делал неприкрытые намеки. Вначале Гарри пытался прикидываться идиотом, но это не помогало. Француз был крайне настойчив, так что однажды Поттер не выдержал, и скрестив наудачу пальцы, начал контратаку:
- Так ты перепихнуться хочешь? Что же сразу прямо не сказал? Давай скорее, пока Драко занят! — и шлепнул шокированного вампира по заднице.
- Эээ… Анри! Что это за странные шутки?! - воскликнул ошеломленный Оноре. Они же только что обсуждали живопись семнадцатого века, превосходные образцы которой висели в спальне, и вдруг такой резкий переход.
- С чего ты взял, что я шучу, красавчик? — прошептал он, толкнув блондина к стене и сжав его запястья. — Мой милый Оноре, поверь, я смогу сделать наш первый раз незабываемым. Настолько, что ты и через сто лет будешь содрогаться от отвращения, вспоминая о нем. Я знаю все, что ты ненавидишь, и поверь, не постесняюсь это использовать.
Француз поморщился:
- Анри, с каких это пор ты стал такой сволочью? И с чего вдруг решил так рьяно хранить верность?
Гарри едва не ляпнул, что со вкусом Малфоя все равно никто не сравнится, так что даже и сравнивать незачем, но вовремя придержал язык.
- Возможно, с того, что Драко меня кастрирует, если узнает?
Оноре задумался на секунду и ответил с ехидной улыбкой:
- О да, он может. Понять не могу, почему ты вообще связался с этим чудовищем, - вампиру частенько доставалось от острого языка слизеринца. Не то, чтобы француз отмалчивался, но с некоторых пор тот стал просто виртуозом в нанесении завуалированных оскорблений.
Гарри пожал плечами:
- Будто меня спрашивали, хочу я быть с ним связанным или нет, - гриффиндорец вежливо улыбнулся, церемонно поцеловал пальцы Оноре и отошел в сторону. — Надеюсь, мы поняли друг друга.
Блондин скривился:
- Еще бы. Умеешь ты настрой портить.
А еще через три дня им пришло официальное приглашение на день рождения Князя. Гарри показалось странным, что кто-то отмечает свое двухсотдвенадцатилетие, в таком возрасте уже давно пора перестать обращать внимание на некруглые даты. Но оказалось, что это был всего лишь повод представить двух новичков элите вампирского общества. Если раньше Поттер думал, что Оноре преувеличивает опасность для него и Драко, то послушав мысли Истинных, он понял, что все куда хуже, чем казалось. Каждый новообращенный вампир был обязан вступить в ту или иную гильдию — так легче было контролировать инстинкты новичка. Ведь большинство из них были едва вменяемы, некоторых даже приходилось держать в клетках, пока те не научатся контролировать жажду.
Глава гильдии благодаря специальному артефакту, имел над своими «подопечными» полный контроль. Причем, главой мог быть только Истинный — один из родственников Князя, а значит, представитель правящей семьи.
Так что сразу после праздника Гарри схватил протестующего Драко в охапку, и через пару часов они уже были вне досягаемости. Узнав подробности того, что им грозило, Малфой запаниковал и потребовал отправиться куда-нибудь подальше, в Австралию или Америку. Поттер ответил, что Англии будет вполне достаточно. Ведь все члены гильдии, которые обязательно должны присутствовать на церемонии вступления, не покинут Румынии, чтобы гоняться по всему свету за какими-то двумя малолетками. А в Город Ночи можно будет вернуться позже, хотя бы лет через сто, когда их перестанут считать детьми.
Впрочем, в Англии надолго они не задержались. Еще после шестого курса Гарри начал рвать связи с друзьями, он не перестал с ними общаться, но постарался отдалиться. За все летние каникулы он не написал Рону и Гермионе ни строчки. Он и Малфой все лето провели на море, как Гарри и обещал. Причем на маггловских курортах, где можно было снять на двоих роскошный номер или, наоборот, прожить пару недель на диком пляже. Имея деньги и вампирское обаяние можно было вообще не пользоваться магией, хотя Драко уже исполнилось семнадцать, и не нужно было бояться, что сова принесет письмо об отчислении из Хогвартса.
Люциус так и не смирился с выбором сына, так что дома Малфою-младшему делать было нечего. Да и Поттера в Британии тоже ничто не держало. Поэтому после окончания Хогвартса, они отправились в бесконечное путешествие. Им просто нельзя было задерживаться на одном месте дольше нескольких лет, иначе могли возникнуть ненужные вопросы об их внешности — ведь чары иллюзии невозможно было поддерживать постоянно.
Прошло почти двадцать лет с тех пор. Они оба все чаще начали чувствовать что-то вроде ностальгии, хотя и провели большую часть жизни за границей. К тому же Гарри все сильнее ощущал потребность остепениться, завести свой дом, детей. Малфой только хмыкал на эти заявления, и Гарри потребовался почти год, чтобы убедить его в том, что тот тоже этого хочет. К этому времени у них уже сложилась почти привычка — заново жениться каждый август, обычно в разных странах. Один раз им даже повезло провести магический свадебный обряд, правда это произошло в лесах Амазонии в одном из племен, где вообще не существовало разделения на магов и магглов, и вряд ли считалось законным на остальной территории.
«Семейным гнездышком» был выбран заброшенный особняк в окрестностях Лондона, доставшийся Гарри в наследство от Сириуса. Здание еще во времена первой магической войны было наполовину разрушено, и когда пара впервые там оказалась, им даже пришлось ночевать в виде летучих мышей, свесившись с потолочной балки. Но место было очень удачным — поблизости никто не жил, к тому же вампирам сразу понравилось название особняка — Блэкхолл.
Ремонт уже приближался к концу, и Гарри все чаще начал чувствовать какое-то странное беспокойство, словно забыл о чем-то и никак не мог вспомнить. По мере того, как они с Драко обходили один приют за другим в бесплодных, как уверял Малфой, поисках магически одаренного ребенка, Поттер волновался все сильнее. Ему казалось, что еще немного — и произойдет нечто непоправимое.

- Ну же, иди ко мне, мой мальчик.
Том содрогнулся от отвращения и попытался отползти подальше, вывернуться из удерживающих его рук. Но все было бесполезно — он ничего не мог сделать против взрослого мужчины. Кричать и умолять бессмысленно — слова никогда ничего не решали.
- Будь хорошим мальчиком, перестань сопротивляться, не расстраивай дядю Эвана.
Толстые пальцы задрали футболку вверх, и Тому показалось, что его пачкают липкой холодной грязью. Было так омерзительно, что его затошнило. А ведь это только начало! Старшие воспитанники «любезно» просветили его насчет того, что ему предстоит, причем в мельчайших подробностях. Мальчик был далеко не единственным ребенком в приюте, кто попал под пристальное внимание директора.
Том еще никогда не чувствовал себя настолько маленьким, беспомощным и ничтожным. Никогда в жизни не был так сильно напуган.
Чужие руки начали стаскивать с него штаны, до этого державшиеся только за счет ремня.
«Пожалуйста! Пожалуйста, только не это! НЕТ!!!»
Неожиданно оконные стекла словно взорвались — разлетелись на множество осколков. У стоявших неподалеку машин сработала сигнализация. Директор грязно выругался и отпустил мальчишку. Сейчас ему было не до того. Сначала нужно было найти виновного в произошедшем и хорошенько его наказать.
Том воспользовался заминкой, вывернулся и юркнул к двери. Она была заперта, но ключи остались в замке, и уже через несколько секунд мальчик бежал по коридору прочь от страшного кабинета. Он забился в угол между зданием и забором, где его не было видно из-за разросшихся кустов сирени и просидел там до самого ужина, пытаясь справиться с дрожью и отвращением.
Как же сильно он хотел оказаться в каком угодно другом месте! Он бы сбежал из этого проклятого приюта, но знал, что на улице его ничего хорошего не ждет. Может сложиться так, что там даже будет хуже. В такие моменты он проклинал собственное лицо — красивее, чем у любой девчонки. Но, в конце концов, он ничего не мог с этим поделать.
Ужин прошел спокойно. Директор все еще был занят, так что Том вздохнул свободно. Он самым первым поднялся в комнату и достал из-под кровати обувную коробку. Джелли спокойно дремала там. После того, как мальчик нашел ее и начал подкармливать, она совсем обленилась.
Том так и не смог выяснить, к какому виду относится его ручная змейка — в школьной библиотеке оказалось мало книг на эту тему. Джелли была толщиной с карандаш и с трудом могла обвиться вокруг запястья человека два раза. А еще она была ярко-зеленой, блестящей и прохладной, как мармелад.
- Просыпайся, - прошипел он, - а то все на свете проспишшшь.
Змейка подергала в ответ хвостом и свернулась в еще более плотный клубок.
- Не мешшшай мне отдыхать.
- Я принес ужин.
Джелли мгновенно проснулась. Сейчас ее хвост подергивался уже от нетерпения. Том улыбнулся, представив, как начала бы возмущаться змейка, если бы он сравнил ее с собакой.
Пока мальчик кормил свою любимицу принесенными кусочками мяса, он думал о том, насколько жалка его жизнь. Его единственным другом является змея, не говоря уже об остальном. Он не доверял людям, и они пока ни разу не дали ему повода изменить свое к ним отношение. Животные не умеют врать и предавать, по крайней мере, змеи. За это Том их и любил.
На лестнице раздались шаги, и мальчик поспешно спрятал коробку под кровать. В картоне были проделаны специальные отверстия, чтобы Джелли всегда могла выползти наружу. Но она не часто пользовалась этой возможностью — в коробке у нее было теплое и мягкое гнездо из клочков ткани, перьев и травы. Змейка могла в любой момент отправиться на охоту — огромные щели в полу не были для нее преградой, но место под кроватью казалось ей змеиным раем, поэтому она не часто его покидала.
Мальчик завистливо вздохнул. Хотел бы он тоже найти свой рай, но коробки ему точно будет мало.
Утром их разбудили громкие вопли мисс Хадсон.
- Поднимайтесь, маленькие бездельники! Живее, живее! Да приведите себя в порядок! Возможно, сегодня кому-нибудь из вас повезет!
Воспитательница была женщиной суровой, но справедливой, хотя и у нее можно было схлопотать подзатыльник, если попасть под горячую руку. Но иногда по вечерам, когда от нее попахивало чем-то спиртосодержащим, она даже угощала сирот конфетами и шоколадом.
Том быстро натянул свой «парадный» костюм — новые джинсы, белую футболку и джинсовую куртку, аккуратно причесал волосы и спустился вниз, в главный холл. Конечно, он и не надеялся, что станет тем счастливчиком, который сегодня обретет родителей. Он уже слишком стар для этого. Девять лет — не маленький срок. Обычно усыновляют детей трех-пяти лет. Вот у Элли, например, есть неплохие шансы — в этом белом платьице она похожа на маленького белокурого ангела. Да и Эрика тоже могут забрать — большие карие глаза и каштановые кудряшки мало кого оставят равнодушным.
Дети толпились у окон и что-то увлеченно разглядывали, восторженно восклицая. Том тоже выглянул на улицу и удивленно присвистнул. У крыльца припарковалась такая роскошная машина, каких тут с момента основания не видели.
Дверь со стороны директорского кабинета скрипнула, и воспитанники, толкаясь и суетясь, выстроились в шеренгу, готовясь приветствовать гостя.
В зал вошел молодой темноволосый человек. Том сразу подумал, что тот вряд ли собирается кого-то усыновлять — обычно те, кто ищут себе ребенка, приходят парами, да и возраст у них намного старше. Скорее всего, гостю просто нужно заняться благотворительностью, чтобы снизить налоги.
Молодой человек внимательно вглядывался в каждого ребенка, медленно шагая вдоль ряда. Когда взгляд зеленых глаз остановился на мальчике, тот почувствовал себя как-то странно. Словно он уже когда-то видел этого темноволосого парня, но забыл.
Гость издал тихий удивленный звук и остановился напротив Тома. Потом присел на корточки, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом мальчика, и протянул ему руку для приветствия.
- Привет, меня зовут Гарри.
Мальчик несколько секунд недоверчиво смотрел на него, потом спохватился и ответил на рукопожатие:
- А я — Том. Приятно познакомиться.
Глаза гостя изумленно распахнулись, но прежде, чем он успел хоть что-то сказать, Джелли, которую мальчик по глупости решил выгулять сегодня утром, беспокойно зашевелилась в кармане куртки.
- Чем так странно пахнет? — змейка попыталась вылезти наружу.
Том похолодел. Все складывалось так удачно! Возможно, его даже забрали бы из этого ада. Ну почему он сам испортил себе жизнь?
- Тишшше ты!
Он попытался прижать карман, чтобы его подруга не высунулась наружу, но та оказалась проворнее и вылезла оттуда почти наполовину.
Дети, стоявшие рядом с Томом, завизжали и шарахнулись в разные стороны от страха.
Мальчик прикусил губу, ругая себя по-всякому за допущенную оплошность. Его и раньше не любили, а теперь и вовсе будут избегать. Но Гарри повел себя странно. Он совсем не испугался змеи — да и чего там бояться? Двадцатисантиметрового похожего на мармелад червяка?
Он вытянул ладонь вперед, и Джелли шустро на нее спустилась, проскользнув между пальцев мальчика.
- И тебя приветссствую, - тихо прошипел гость.
- Ты странно пахнешшшь. А ещщще ты холодный, - доложила ему змея.
- Ты не должна рассказывать всссем о моих сссекретах, - насмешливо ответил он.
Том все это время простоял с открытым ртом. Он всегда считал себя единственным, кто может говорить со змеями. И вдруг оказалось, что он не один такой. Мальчик совсем не понимал, что происходит. Гарри вернул Джелли хозяину, и когда та устроилась в кармане, подбадривающе улыбнулся.
- Я бы не советовал вам разговаривать с этим ребенком. Он слишком… странный. Вокруг него всегда происходят необычные вещи.
Том испуганно вздрогнул, услышав голос директора. Вчерашние события опять встали перед глазами. С самой глубины души вновь начали подниматься ужас и отвращение.
Подступавшую панику остановило только то, что Гарри все еще держал его руку. Он медленно поднялся и смерил директора таким взглядом, что от того должна была остаться только жалкая кучка пепла.
- Он не странный он особенный, - медленно, едва ли не по слогам произнес он таким тоном, что мужчина отступил на несколько шагов назад.
Затем Гарри вновь повернулся к мальчику и мягко спросил:
- Хочешь уйти отсюда со мной? Стать моим сыном?
Том словно впал в ступор. Он не верил, что когда-нибудь услышит такие слова. Впрочем, он согласился бы уйти отсюда, даже если бы был нужен Гарри в качестве игрушки. Спохватившись, что молчит слишком долго, он взволнованно ответил:
- Да!
В этот момент входная дверь распахнулась, и в холл вошел блондин, одни ботинки которого стоили больше, чем весь приют.
- Гарри, ты слишком долго… - начал он, но замолчал на полуслове, заметив, что тот держит за руку какого-то мальчика. — Ты, правда, нашел его?
- Да. — Гарри представил их друг другу и внимательно посмотрел на Тома. — Побудешь немного с Драко? Мне надо кое-что обсудить с директором.
Мальчик на минуту представил, что Гарри может узнать, насколько грязным и испорченным он является, и с отчаяньем вцепился в ладонь своего спасителя.
- Не бойся, все будет хорошо, я обещаю. Кроме того, Драко расскажет тебе кое-что интересное. Например, о том, кто ты и почему мы так долго тебя искали.
Том почти заставил себя отпустить его руку. В конце концов правда все равно когда-нибудь всплыла бы наружу, а так у него есть шанс хотя бы узнать о себе что-то.

наконец то