|
|
Мои миры, твое отчаяние. Танец второй.
| |
| Nomad | Дата: Понедельник, 29.10.2012, 12:55 | Сообщение # 1 |
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Автор: Кошка Маришка (разрешение на размещение получено)
Бета: LuxInTenebris
Рейтинг: R
Пейринг: Гарри Поттер, Северус Снейп, Игорь Каркаров, Виктор Крам, Альбус Дамблдор
Жанр: AU /Драма /Приключения
Размер: макси
Статус: в работе
Саммари: Второй год обучения в Дурмстранге приносит вместе с собой много тайн. Старый замок начинает раскрываться перед Поттером с неожиданной стороны. Гарри и его друзьям предстоит узнать, что же представляет собой тайное сообщество "Глас Дурмстранга", и кто за ним стоит.
Предупреждения: AU
Контакты автора:
seiber-fn@yandex.ru
Контакт: http://vk.com/id179373498
Группа в контакте: http://vk.com/myworlds_yourdespair
Ссылка на первую часть: Мои миры, твое отчаяние. Танец первый.
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 29.10.2012, 14:17 | Сообщение # 31 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Они сами толком не знают почему яд в нём и отчего тот не подействовал раньше. А может это и не тот яд?
|
|
| Nomad | Дата: Воскресенье, 04.11.2012, 13:42 | Сообщение # 32 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Глава 25. Братья
Attention! Текст не вычитан. В лапках беты пока что не был.
Гарри внимательно рассматривал ряд пузырьков, выставленных перед ним на столе лаборатории. Заклятия были наделены страшной силой, но зелья обладали еще большей чудовищной мощью. Всего три капли из одного флакона и вся правда о жизни другого человека, вся его оголенная душа, лежит перед тобой. Бери, вытягивай оттуда, что захочешь, ведь у твоей жертвы нет ни малейшей возможности что-то скрыть.
Бокал другого зелья и чья-нибудь частица и, пожалуйста, на час ты совершенно другой человек. Можешь вести себя как пожелаешь, ничуть не опасаясь, что скажут люди о тебе потом. Ты будешь каждый день чинно изображать из себя праведника, но иногда, допустим в выходные, сможешь стать, пусть и ненадолго тем, кто не ограничен никакими рамками. И никаких условностей или правил.
В третьем флаконе свобода от правды, которой можно добиться всего тремя маленькими каплями бесцветной жидкости из первого сосуда.
В четвертом — закупорен тихий и спокойный сон, что не несет в себе тревог и печалей. Всего чайную ложку чуть мятного отвара за несколько часов беззаботности и хорошего отдыха.
В пятом — то, что поможет восстановиться после кровопотери. Очень легко получить жизненную важную жидкость, активно задействовав все механизмы организма, заставив поделиться ранее накопленными ресурсами… Главное не перегнуть палку и правильно рассчитать дозу, иначе такой сложный механизм просто даст сбой и… раз и все… вместо здорового организма получаем еще теплый труп.
В шестом, обычные витамины, без которых иммунитет никогда не будет достаточно высоким, чтобы противостоять различным инфекциям и заболеваниям. Казалось бы, ничего сложного и нет, но без подобных мелочей человеческая жизнь и складывается. Маленькие кирпичики огромного здания. Начнется дефицит витаминов, и человек начнет понемногу разрушаться. Сколько же всяких нюансов стоит учитывать каждый день…
Гарри апатично переставлял пузыречки на столе. Мальчика не покидало какое-то странное ощущение чего-то неминуемого. Возможно, все дело в том, что он прекрасно осознавал, что поступки, которые собирается совершить, не совсем правильны, и в некотором роде даже противоречат его собственным представлениям о морали и нормах.
Предновогодний бал, несмотря на всю суету, все-таки внес в обычную размеренную школьную жизнь Дурмстранга чуть больше светлых красок. Было смешно наблюдать за метаниями Эдвина от одной девушки к другой, чтобы пригласить их на бал. Но неизменно получал отказ потому, что приглашал он только старшекурсниц.
После долгих метаний Эрстед все-таки смог найти себе пару для бала. Этой несчастной стала его одноклассница Антонеску Анна-Мария, бледная девочка болезненного вида, но обладающая гордой осанкой и решительным взглядом. Поттер хорошо ее запомнил потому, что именно она была первой, кто приносил клятву школе на их церемонии зачисления.
Альберт не стал утруждать себя поисками и сразу предложил Офелии составить ему компанию на празднике. Цыганка тут же согласилась.
Гарри же пригласил на бал Мирославу, которая, выдержав паузу, которую требовал этикет и давно забытые правила приличия, ответила, что не против пойти с ним.
Дориан же, посетовав на то, что в их отряде только две девушки, отправился на поиски партнерши, тщательно почистив клыки. Его логика была очень проста: когда он мило и доброжелательно улыбается, сбежать от него становится проблематичным, так же как и дать отрицательный ответ. Таким способом Стан нашел себе пару за пять минут. Лана Ковач, их однокурсница, имевшая неосторожность проходить по коридору в момент, стала добычей полувампира.
Но Дориан не учел одного: к ней в нагрузку прилагались сестра-близнец, которая совершенно не была похожа с ней, и один старший брат, который почему-то решил, что приглашение на был его сестры имело под собой какую-то романтическую подоплеку, а не отчаянное желание не выделяться своим одиночеством в толпе друзей. Лука несколько дней как приклеенный таскался за Станом и давал различные советы, рекомендации и наставления. Ковач запрещал Дориану целоваться с его сестрой и тут же рассказывал о специальном заклинании, которое на двадцать минут делало дыхание более свежим. Так же полувампиру строго-настрого запрещалось кусаться или пить кровь при дамах. Еще от Стана требовалось быть чутким, нежным, внимательным, ласковым, улыбчивым, позитивным, остроумным, приличным и добрым. Как минимум половина из данного списка являлось невыполнимым для него.
Во время бала он постоянно дергался. Ему казалось, что Лука где-то притаился и теперь наблюдает за ним. Лана заметно нервничала, дергала себя за нелепую косичку, которая совершенно не смотрелась с ее пышным платьем. От них двоих вяло такой напряженностью, что даже Альберт побоялся пытаться их растормошить.
Гарри же почему-то хотелось постоянно широко улыбаться рядом со своей партнершей. Мирослава была грациозна, собрана и вела себя безупречно. Поттер старался соответствовать ей. Она, не делая ничего, мотивировала его на то, чтобы он соответствовал ей.
Мальчик тайно был горд потому, что рядом с ним на балу находилась именно Мирослава. Она симпатизировала ему своей правильностью, осторожностью и тактичностью. Беливук умела тонко подбирать слова, стремясь убедить своего оппонента в чем-то, и в тот же момент могла с легкостью принять на себя обязанности руководителя и действовать более жестко.
Девушка была обманчиво хрупкой и беззащитной, скрывая в своем миниатюрном теле колоссальную силу и опасность. Дикость и стремлении к свободе у Офелии были слишком выраженными и проявлялись в ее буйном темпераменты и горячем нраве. У Беливук же свобода выражалась в ее стремлении к единению с природой, к наслаждению движением в своей звериной ипостаси. Она была противоречивой, необычной и загадочной, такой как неизвестное зелье.
Альберт несколько раз потанцевал с Офелией, а потом принялся меланхолично скармливать ей припасенные ранее сладости, пытаясь хоть таким образом чуть снизить ее чрезмерную активность. Эдвин наоборот целый вечер был в движении: с кем-то общался, вальсировал и подшучивал над знакомыми. Эта его странная оживленность была не совсем присуща ему. Эрстеду нравилось разговаривать, но только с близкими людьми. За остальными он обычно наблюдал, правда, мог пристать к кому-то, если замечал какую-нибудь необычную яркую в его глазах деталь.
Ситуация с Готтом не выходила из головы. Гарри внимательно изучил в библиотеке все записи о Сыворотке правды и пришел к выводу, что нет способа избежать ее воздействия, кроме как постоянно пить антидот к ней. Но он действовал всего два часа. Во-первых, это было равносильно жизни по часам, а во-вторых, после двух лет употребления антидота, к нему начиналось привыкание, и он переставал действовать, а в-третьих, это зелье здорово сажало печень. Вряд ли Гилберт пошел на это, а значит, он нашел еще какой-то способ.
Так же, Поттер не исключал, что это был очень необычный дар, приобретенный за Гранью. Но тогда почему Гилберт сказал, что после принятия Сыворотки ему будет плохо? Гарри пытался ухватиться за все разрозненные кусочки фактов, что были у него в голове, но они никак не собирались в единую картину. Если полагаться на слова Готта, то слова о том, что Гарри не поверит, если он озвучит имя виновника, то это значит или кто-то близкий ему, или тот, кто кажется совершенно не опасным и не имеющим никакого мотива.
Тогда стоило идти от обратного, и исключить всех тех, в чью вину он мог поверить. В таком случае отпадали Роберт Стааф и братья Бруевичи. Дальше опять были одни вопросы. Если даже предположить что, таким странным образом ему хотел отомстить Дориан, то в мае его не было в Дурмстранге, именно тогда, когда была получена первая карта. Да и за чем накладывать на кого-то Империо, чтобы его самого избили? Стан изначально не стал бы себя вести так глупо, да и мстительностью он не отличался.
Поттер терялся в догадках, и это изводило его. Может быть, он действительно перестал относиться к происходящему серьезно? Скорее всего, именно так оно и было. Слишком уж он привык в детстве к нападкам со стороны Дадли и его банды и теперь, попав в подобную ситуацию в Дурмстранге, вновь вошел в режим своеобразного безразличия и принятия событий как данности. Гарри мог сказать, что долгое время девизом его жизни было: «Не можешь изменить, смирись».
Этот год казался ему каким-то липким, тягучим… Хотелось поскорее оставить второй курс позади себя с его проблемами и как можно скорее перейти на третий.
Квиддич уже так не радовал, и единственная сыгранная игра в декабре ничуть не принесла удовольствия. Быть охотником оказалось куда интересней, чем вратарем, но прежнего азарта и запала не было. Сказочность и необычность пропала. Гарри вообще чувствовал в последнее время полнейшую апатичность ко всему. Не хотелось абсолютно ничего. Вообще.
Возможно, когда в жизни слишком долго были негативные эмоции, со временем психика притупляет яркие реакции, чтобы снизить нагрузку на нервную систему и не дать человеку просто сойти с ума.
Усталость была колоссальной. Хотелось какой-то передышки, возможности остановиться и почувствовать себя в покое и безопасности. Все что у него было сейчас — это большой воз неразрешенных проблем, опасения из-за неизвестности и несколько друзей, от которых он несколько отдалился за последнее время. Гарри и раньше был довольно-таки замкнутым, но в последнее время, это стало еще сильнее. И это тоже было своеобразным защитным панцирем от внешнего мира и новых проблем, что он мог принести.
* * *
Когда корабль подплывал к Шабашу, нервозность, преследовавшая Гарри с самого момента пробуждения только стала сильней. Дориан волновался не меньше его и у него были на то причины. Он полагал, что перед тем как отправиться домой, им предстоит обсудить инцидент с книгой.
Пристань была забита людьми, в основном улыбающимися родителями, встречающими своих детей на каникулы. Слишком много было радости на их лицах. Гарри поморщился. Он научился справляться со своей завистью, подавлять ее и не давал столь темным эмоциям прорываться.
Касиан выделялся в толпе. Он стоял с идеально прямой спиной и расправленными плечами. Его лицо ровным счетом ничего не выражало. Люди обтекали его, не стараясь задеть, слишком уж величественно и в некотором роде надменно выглядел он.
Дориан лишь презрительно фыркнул, заметив брата.
— Позер, — тихо прокомментировал он, даже не скрывая свою неприязнь.
Волнение Гарри усилилось. Конечно, они приволокут Дориана куда-нибудь, но ведь не заставишь же его насильно пить чью-то кровь. Как они будет действовать дальше? Видя такое поведение друга, Поттер вообще сомневался, что они вообще куда-нибудь дойдут. Стану ничего не стоило начать выяснять отношения прямо здесь, а потом, обидевшись, убежать домой.
— Рад вас приветствовать! — озорно улыбнулся Касиан и протянул им длинные темные мантии с глубокими капюшонами.
— Зачем это нам? — резко спросил Дориан.
Касиан приподнял брови.
— Вообще-то твой друг довольно-таки известная личность. Мы тоже весьма запоминающиеся, особенно из-за цвета глаз, — пояснил он, совершенно не обращая внимания на тон брата. — Слишком много внимания нам не нужно и каких-либо скандалов. Нечего светиться перед хозяином гостиницы.
Гарри надел поверх своей одежды предложенную мантию. Его порадовало то, что Касиан действительно серьезно подготовился и просчитал все на несколько шагов вперед. Стан после некоторых колебаний поступил так же как друг.
Всю дорогу до гостиницы они молчали, и Поттер несомненно был этому рад. Слишком уж много эти двое могли наговорить друг другу и поставить под угрозу все мероприятие.
Они подошли к старой, трехэтажной таверне. Вид здания был совершенно не презентабельный. На вывеске значилось «Гарцующий питон» и почему-то была изображена куриная ножка. Фантазия у владельца этого заведения явно была странной. Возможно, дело было именно в том, что он сам любил закладывать за горло. Вокруг таверны валялось очень много пустых бутылок и рыбьих хвостов. Видимо, это место пользовалось больше популярностью в качестве пивной, а не гостиницы.
Гарри вопросительно посмотрел на Касиана.
— Чем лучше место, тем больше внимания. А здесь заплатил и тут же перестал интересовать хозяина, — невозмутимо прокомментировал он.
— Все-таки как-то это слишком, — заметил Дориан, наморщив нос.
Таверна внутри оказалась ничуть не лучше, чем снаружи. Уборкой помещения явно никто не озабочивался: всюду была грязь, местами на полу валялась шелуха и рыбья чешуя.
Весь первый этаж занимал огромный бар с множеством столиков и лавками около них. Посетителей, не смотря на то, что было только утро, находилось предостаточно. Сразу за барной стойкой проглядывалась кухня, из которой доносились ароматы жарящегося мяса. По помещению туда-сюда бегала официантка — добротная женщина средних лет со спутанными светлыми волосами.
— Ключ от тридцать девятой комнаты, — попросил Касиан, приблизившись к бармену.
Старик поднял на него мутный взгляд и внимательно посмотрел на обращающегося к нему.
— Пароль? — буркнул он.
— Синие паруса.
Бармен на какой-то момент задумался, а потом кивнул.
— Верно, — неприветливо произнес он и, покопавшись под прилавком, извлек связку ключей. — Вторая часть платы.
Касиан положил на прилавок туго набитый монетами мешочек. Старик немедленно дернулся за ним и, покачнувшись, чуть ли не упал со стула. От него очень сильно несло перегаром. Гарри поборол желание немедленно заткнуть себе нос.
После того, как монеты были пересчитаны, ключ наконец-то оказался в руках вампира, и они направились наверх. Старая шаткая лестница находилась в самом конце зала. Гарри с опаской поднимался по слабым ступеням, постоянно опасаясь рухнуть вниз.
Комната оказалась в самом конце коридора третьего этажа. Внутри находились два кресла, с промятыми сиденьями, довольно-таки большая кровать, заправленная серым покрывалом, маленький журнальный столик и дырявый ковер на полу.
Как только дверь за ними захлопнулась, Дориан немедленно скинул с себя мантию и развернулся к брату.
— Как ты смел передать Гарри это! — он из-за пазухи достал книгу.
Поттер наложил заглушающее заклятие на комнату и начал раздеваться. Касиан принялся расставлять на журнальном столике зелья, последним он достал две больших бутыли с кровью.. Гарри вытащил из внутреннего кармана Восстанавливающее и перекинул флакон старшему Стану.
— Я всего лишь пытался найти возможность спасти тебя и не довести до убийства, — рассеянно отозвался Касиан, проверяя, не забыл ли он что-то.
Гарри остался обнаженным по пояс, ему не хотелось, пачкать свою одежду кровью. Он откинул покрывало в сторону и улегся в постель.
Дориан перевел на него ошалевший взгляд.
— Что ты делаешь?
— Приглашает тебя пообедать, — усмехнулся Касиан, усевшись в кресло с таким видом, будто под ним был трон.
— Зачем? — младший Стан не понимал, что именно происходит.
— Ты будешь пить мою кровь, а твой брат контролировать, чтобы ты не зашел слишком далеко, — объяснил Гарри и запрокинул голову назад, демонстрируя незащищенную шею.
— Нет! — закричал Дориан. — Нет! Ни за что! Касиан ни за что не остановит, а только станет поощрять меня, пока я не убью тебя!
Поттер посмотрел на него с грустью. Не уже ли их личная неприязнь зашла так далеко? В принципе, смог бы он доверять Дадли? Вряд ли, их отношения были такими же кошмарными как у них.
Касиан резко поднялся со своего места, достал из ножен небольшой кинжал, стремительно пересек расстояние, разделявшее его с братом, схватил того за волосы и потащил его к кровати, а потом резким движением свободной руки неглубоко порезал шею Гарри и ткнул носом в выступившую кровь сопротивляющегося Дориана.
— Пей! — голос Касиана был очень жестким. — Немедленно!
Глаза Дориана сверкнули красным, он сильно вздрогнул, а потом прокусил шею Гарри, вырвав у него болезненный вскрик. Касиан сел рядом на постель, внимательно наблюдая за братом и сверяясь с маленькими часиками, извлеченными из кармана.
Поттеру казалось, что все его тело в агонии. Ему хотелось бежать и в тот же момент оставаться на месте. В этот раз было совсем иначе, чем в комнате с философским камнем. В глазах постепенно темнело, а в ушах усиливался звон.
— То, что я сделаю, нужно. Не дергайся, — донеслось откуда-то издалека.
С другой стороны к шее Гарри приник Касиан. Он действовал осторожней, чем Дориан, но все равно было больно. Сдержать повторного вскрика он не смог. Гарри отстраненно пожалел о своей наивности и альтруистичности. Скорее всего, два вампира его убьют куда быстрее, чем один и в его смерти вообще не будет какого-либо смысла. Станов вычислить слишком легко и по законам Румынии их тут же казнят. Смысл всех их действий?
Было жаль. Что именно Гарри даже не мог выразить словами. Сириуса? Возможно, тогда он останется совсем один. После последнего разговора с ним, мальчик понял, что по сути у его крестного не было лучшего друга, как думал Гарри раньше. В школьные годы, пожалуй, с Ремусом у них и были приятельские отношения, теперь же Люпин стремился приобрести более уверенное положение, и прошлое с его грузом ему было абсолютно не нужно.
Такое поведение нельзя отнести к категориям правильного или нет. Все мы в детстве, в школе с кем-то дружим и даем клятвы друг другу, а потом жизнь разводит, раскидывает. И никто не будет безоговорочно жертвовать своим настоящим ради поддернутого туманной дымкой забвения прошлого.
Гарри попытался выдохнуть, становилось все тяжелее это сделать. Ситуация пока не была критической, но сердцу уже становилось сложнее биться, а тело деревенело. Поттер подумал, что возможно ему удалось бы остановить этих потерявших голову кровососущих с помощью дементорской силы, но не стал этого делать.
Он еще надеялся, что братья успеют опомниться прежде, чем подведут его к самому краю и не оставят выбора. Потолок комнаты был серым, в маленьких черных точках, видимо мухи часто засиживались на нем.
Дориан пил жадно, он иногда причмокивал и напоминал маленького ребенка, который после долгих дней засухи добрался до источника. Касиан же делал это медленно, осторожно, деликатно.
Гарри поймал себя на мысли, что думает о совершенно странных вещах, пока кто-то лакомится его кровью. Это как минимум ненормально. Хотя добровольно отдавать себя на корм вампирам тоже было не совсем обычным делом в жизни адекватного человека.
Вообще мальчик считал, что слишком уж часто он подводит себя к самому краю, рискуя упасть за него. Это был какой-то изощренный суицид.
Касиан оторвался от Поттера, перекатился на спину и сдернул Дориана на себя.
— Теперь кусай меня!
Дориан дернулся, но послушался. Возможно, из-за приказных ноток в голосе брата и тумана в своей голове. Он сейчас ничуть не выглядел, как тот, кто способен рационально и логически мыслить.
Гарри сделал несколько глубоких вздохов и попробовал сесть. Удалось ему это с трудом. Посидев несколько минут, он все-таки дошел до журнального столика и взял с него приготовленный бинт и обработал его заживляющим раствором и замотал шею. После этого выпил Кровоостанавливающее и сел в кресло.
Дориан теперь так же жадно пил кровь брата, как и его ранее. Поттер совершенно не понимал, что происходит, но был рад, что на сегодня все дела с вампирами для него закончены.
Руки нещадно дрожали и попытка правильно отмерить дозу Кроветворного превратилась в пытку. Капли падали мимо стакана или вместо одной сразу выливалось три.
Справившись с зельем, Гарри залпом выпил его, откинулся на спинку кресла и перевел взгляд на кровать. Только с фильмах или женским романах, то как пьют кровь вампиры выставляют чем-то эстетическим. Может быть, в момент самого укуса это и выглядит так, но после…
Слишком много крови, очень уж сильная жажда вампира и явная слабость его жертвы. У этого может быть свое мрачное очарование, как у смерти, пожара или стихийного бедствия. Но все-таки это находится больше на границе страха, а не чего-то прекрасного или умильного.
С братом Дориан закончил быстрее, чем с Гарри. Он сидел на кровати и дико озирался, будто бы видел это место впервые.
— Подай бутыли с кровью, — попросил Касиан.
Поттер достал свою палочку и левитировал требуемое к нему по воздуху. Слабость все еще была слишком сильной, чтобы позволить себе много лишних движений. Головокружение постепенно начало приходить, уступая место сильному голоду. Зелье действовало.
Связи Офелии на кухне школы очень пришлись кстати. Гарри таким образом раздобыл себе целую жареную курицу и большую бутыль с соком. Этого хватило бы для того для того, чтобы немного притупить собственный голод и после выпить Витаминное зелье.
— Зачем ему нужна твоя кровь? — поинтересовался Поттер у Касиана, вгрызаясь в мясо, пользоваться столовыми приборами или задумываться об этикете не хотелось.
— Для того, чтобы он не выпил всю твою. Я уже говорил о том, что кровь вампира не имеет группы и начинает перестраиваться, когда тот начинает испивать свою жертву, — отозвался старший Стан. — Я тоже имею магическую составляющую, именно поэтому ей я могу некоторое время поддерживать переданные тобой элементы магии в себе и отдать ее дальше брату.
Дориан ненавидяще посмотрел на него.
— Какая забота!
— Еще скажи, что у тебя остался голод, — меланхолично отозвал Касиан и сдернул с шеи брата бинты.
Раны, которые были нанесены серебряным кинжалом Волдеморта, медленно затягивались на глазах и присутствующих.
— Ему не потребуется новой дозы крови? — уточнил Гарри, объедая последнюю куриную ножку.
— Нет, — покачал головой Касиан. — Кстати, у тебя на плечах синяки от рук моего братца. На столе стоит мазь в баночке, обработай их.
Поттер рассеянно кивнул и осушил бутыль с соком. Он чувствовал себя бездонной бочкой. Больше удивляло и одновременно настораживало молчание Дориана. Казалось, что он ушел куда-то глубоко в себя и теперь не замечает никого из находящихся в комнате с ним.
Гарри натянул на себя одежду, он только что заметил, что в помещении было очень холодно. Видимо отопление не входило в стоимость номера.
Касиан выглядел уставшим и изнеможденным.
— Ненавижу, — прошептал Дориан. — Ненавижу…
Он плакал и смотрел на свои окровавленные руки.
— Ненавижу вас обоих! Кто вас просил! Кто? Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!!
Каждое слово било Гарри наотмашь, хотя он и был готов к чему-то подобному. Дориан вряд ли сразу поблагодарит его за это, а может быть вообще не сделает этого никогда… Сейчас такие вещи вообще не имели смысла.
Помощь бывает разной. Не о всей мы просим, но во многом мы нуждаемся в ней. Гарри так же осознавал, что есть такой вид помощи, который нельзя не оказать, даже сознавая, что после сделанного рискуем потерять близкого человека навсегда.
Касиан размахнулся и ударил ребром ладони по шее Дориана. Тот покачнулся и упал.
— Боюсь, выслушивать его истерику. ни у кого из нас нет сил.
Гарри покачал головой.
— После этого, он будет ненавидеть нас еще сильнее. Я отреагировал бы так же, — тихо произнес он.
Вампир усмехнулся.
— Ты тоже считаешь, что то, что произошло достойный повод для ненависти?
— Нет, — тяжело вздохнул Гарри. — Но я был бы очень сильно зол.
— Когда дело касается наших близких, мы отбрасываем все условности и забываем обдумать последствия. Единственно важным становится настоящее и достигнутый результат.
Касиан показал на шею Дориана.
— У него навсегда останется шрам, который не даст ему забыть, но теперь физическая боль и тяга к крови его оставит. Этого сейчас достаточно…
— Да… — Гарри передал старшему Стану записку. — Отдайте ее Дориану.
— Что в ней? По всей видимости, извинения?
— Именно они.
— Я передам, но считаю, что это неправильно. Извинениями ты подстегнешь его уверенность в собственной правоте, а он ошибается. Дориан должен благодарить, а не требовать нас просить прощения. Я часто даю ему возможность понять что-то самому.
— Именно поэтому он вас ненавидит? — спросил Гарри.
— Да, — озорно улыбнулся Касиан. — Правда очень часто бывает не самой лицеприятной и противоречит внешней видимости. Я слишком часто разрушал его казалось бы непоколебимую веру в такие понятия как хорошо или плохо. Со временем наступил такой момент, когда ему стало проще сохранить свой внутренний мир и возненавидеть меня, чем раз за разом перестраивать себя.
— Нужна ли тогда такая разрушительная правда? — усомнился Гарри.
— Конечно, нужна. Иначе никогда не научишься жить. Ты уже понял это, именно по этой причине я говорю с тобой практически как с равным. Еще пара лет и разницы между нами не будет. А мой брат остается до сих пор неразумным дитем, смотрящим на мир сквозь розовые очки, — старший Стан откинул лезущие в глаза пряди волос назад. — В любом случае, я твой должник и окажу тебе любую услугу взамен. Можешь всегда прислать мне письмо или воспользоваться зачарованным пергаментом.
— Но я делал это для Дориана! — возмущенно воскликнул Гарри, которому просто претила мысль о том, что его благородные порывы хотели превратить предмет торгово-рыночных отношений.
— Он мой брат, — ответил Касиан, нахмурившись. — Не будь дураком. Возможно, я стану главой нашего клана. А от помощи таких людей просто так не отказываются. Так что успокойся. Кстати, внизу есть камин, и ты сможешь отправиться домой сразу отсюда. Только у старика купи дымолетного порошка.
Поттер понял намек. Он плотно замотал горло шарфом, накинул на себя темную мантию и надвинул капюшон на голову.
— До свидания.
— До новых встреч, — попрощался вампир.
Уже стоя у камина, Гарри казалось, что он слышит звонкий голос Дориана, что кричит о ненависти к нему. День был в самом разгаре. Впереди был вечер со Снейпом.
|
|
|
| Nomad | Дата: Воскресенье, 04.11.2012, 14:08 | Сообщение # 33 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Чего-то я Дориана совсем не понимаю… Надо было благородно страдать что ли?
|
|
| Shtorm | Дата: Понедельник, 05.11.2012, 17:03 | Сообщение # 34 |
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Nomad, я тоже его что то не понял. Блин, как сюжет закручивается. А загадок то сколько?
|
|
| Serjo | Дата: Понедельник, 05.11.2012, 19:42 | Сообщение # 35 |
Travelyane
Сообщений: 1957
| Shtorm, Nomad, ему трудно принять, что брат ему помог! Дориану проще считать, что его ненавидит старший брат, чем принять его правоту… и вот эта помощь не вписывается в его картину мира, пошел разрыв шаблона, вот он и бесится!!
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 05.11.2012, 20:25 | Сообщение # 36 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Serjo, Ну а Гаррик тут причём? Я так понял, что случившееся не несёт особых негативных последствий для Дориана? Может он бесится оттого, что теперь свою вампирскую сущность уже нельзя отрицать? 
|
|
| Serjo | Дата: Вторник, 06.11.2012, 13:36 | Сообщение # 37 |
|
Travelyane
Сообщений: 1957
| А еще могу предположить, что Дориану понравился драматический образ страдальца - а тут его обломали!!
|
|
| Cargerdree | Дата: Суббота, 10.11.2012, 09:34 | Сообщение # 38 |
Высший друид
Сообщений: 985
| автор не знает дат(((((либо обсчиталась
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Суббота, 10.11.2012, 23:37 | Сообщение # 39 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| все? конец? тюююю я так не играю
|
|
| mallborro | Дата: Воскресенье, 11.11.2012, 00:48 | Сообщение # 40 |
Посвященный
Сообщений: 36
| дайте ссылку на дневник автора. заранее спасибо
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 19.11.2012, 21:53 | Сообщение # 41 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Глава 26. Поспешность выводов
Не планируйте несколько ответственных дел на один день, на все может не хватить сил и решимости. Перешагнув каминную решетку поместья Снейпа, Гарри почувствовал сильнейшую неуверенность в себе и собственных силах.
Его сильно тошнило, и перелет по каминной сети только поспособствовал ухудшению самочувствия. Головокружение так же не планировало покидать мальчика.
Снейп был стандартно хмур и обыденно облачен во все черное. Ни единой эмоции не проскользнуло на его лице в связи с прибытием своего подопечного. В принципе, Гарри ничуть не расстроился из-за этого. Он даже и не надеялся, что по нему могут соскучиться или просто ожидать возвращения.
Своим домом мальчик считал Дурмстранг. Школа быстро привязала к себе, пропитала своей атмосферой и очень многое дала, начиная от друзей и заканчивая уверенностью в себе. Оглядываясь в прошлое на год назад, Поттер мог с уверенностью сказать, что раньше он в большей степени был подвержен истерикам, а его магия то и дело выходила из-под контроля. Сейчас он научился держать себя в руках.
Поместье Снейпа было его временным жильем, и даже любимая Малая гостиная станет совершенно чужой, да и не принадлежала она Гарри никогда.
Мальчик стащил с себя черную мантию и зимнюю куртку, шарф же оставил на своем месте, чтобы скрыть бинты с все еще слабо кровоточащими укусами под ними.
Зельевар наконец-то поднял взгляд и оценивающе и несколько изучающе осмотрел подопечного.
— В этот раз к Малфоям мы не идем, — сообщил он, поморщившись.
— Этому я, несомненно, рад. Слишком много лицемеров, — ответил мальчик.
Снейп криво усмехнулся.
— Будто бы в Дурмстранге не учат лицемерию. У вас, насколько мне известно, даже отдельные дисциплины этому посвящены.
Гарри нахмурился и сел в соседнее кресло, хотя сейчас с радостью съел бы еще одну курочку, несмотря на то, что его сильно мутило.
— Нас учат, как жить и выживать. Это нормально. Не было бы лицемеров, не было бы уроков.
— Это из разряда, что появилось раньше: яйцо или курица. То, о чем ты говоришь, рождает замкнутый цикл, — зельевар смерил Поттера еще одним изучающим взглядом. — В доме достаточно сильно натоплено. Может быть, все-таки снимешь свой шарф?
Мальчик потер шею.
— У меня сильно болит горло.
— Значит, горло… — медленно произнес зельевар и прищурился.
— Оно самое, — подтвердил Гарри.
— Конечно же, — кивнул Снейп. — Как давно ты кормишь вампиров и делаешь это напрямую?
Поттер тяжело вздохнул. Вряд ли опекуна можно было бы с легкостью провести. Снейп во многом выживал за счет своей проницательности и умения очень быстро разобраться в ситуации. Эти качества делали его серьезным противником, а у такого вредного, неуступчивого, принципиального и совершенно несправедливого человека врагов всегда было много, он сам их наживал себе. Правильнее сказать, взращивал еще со школьной парты, но, несмотря на все это, смог продержаться до своего возраста относительно здоровым и непуганым.
В животе у мальчика громко заурчало, слишком уж быстро шел обмен веществ после зелья.
— В столовой уже накрыт ужин. К этому разговору вернемся позже.
Рождеством в поместье и не пахло. Не было ни ели, ни гирлянд, ни искусственного снега, ни разноцветных носков… Еда на столе была самая обычная, такая же, как и в любой другой день.
Атмосфера поместья была пропитана унылостью. Она была во всем: в черной траурной мантии Снейпа, в его отстраненном виде, в строгом убранстве комнат…
Гарри хотелось тепла, праздника, счастья и радости. Он совсем отвык от того холода, что был вечным спутником его жизни здесь. Даже других людей здесь не было поблизости. Интересно, если бы с хозяевами что-нибудь случилось, нашли бы их когда-нибудь? Или дом постепенно порос бы паутиной, медленно просел в землю, накопил в себе пыль и постепенно умер? Интересно, через сколько остановились бы часы, что висели в Малой гостиной?
Поместье было словно склеп: серое, неприветливое и эмоционально-холодное. Единственные искры тепла можно было найти, пожалуй, лишь только в Малой гостиной.
Зельевар безупречно соблюдал столовый этикет. Он никогда не клал локти на стол, не сутулился, стараясь держать спину идеально прямо, для холодных закусок использовал закусочную вилку, для жульена — кокотную, для остальных блюд обычную. Каждый раз Снейп вел себя так, будто бы находился на приеме у самой королевы.
Каркаров тоже ел, стараясь соблюдать условности, но не был в этом щепетилен. Он вел себя настолько естественно, что не создавалось ощущения того, что твое присутствие рядом с ним за одним столом неуместно.
Поттер собирался отправиться к Каркарову завтрашним утром. Снейп, конечно же, не был посвящен в эти планы. Гарри было необходимо провернуть всю операцию в кратчайшие сроки, но как это сделать, мальчик не знал. Он покосился на своего опекуна, который чинно поглощал свою пищу.
Мальчик не видел возможности тайно подлить зелье ему в еду прямо сейчас.
— Поттер, сколько можно коситься? Я похож на музейный экспонат?
Гарри качнул головой.
— Нет, скорее на пособие по этикету.
Снейп только хмыкнул.
— Кажется, вас тоже этому учат в Дурмстранге.
— Коситься нет, а вот этикету — да. Вообще нас учат всему, — Гарри качнул ногой. — Кстати, профессор Мейер теперь дает мне самому варить Волчелычное зелье.
Зельевар отложил вилку в сторону, его бровь удивленно приподнялась.
— Полностью?
— Практически. Те этапы, что выпадают на то время, когда идут уроки, он проводит сам, но ингредиенты и необходимые для этого настои изготавливаю я сам.
— На мой взгляд, к настолько сложным составам подпускать детей опасно, — он перекрестил руки на груди.
— Зря вы так. У нас многие вполне прилично варят зелья. Главное концентрация и понимание основ.
Снейп поджал губы.
— Конечно же, это так, но проблема в другом. Мало кто понимает эти самые основы и способен уместить в своей голове хоть какие-то знания. Большинство устроено так, что запоминает материал только на одно занятие и, выйдя за порог аудитории, благополучно его забывает.
— Помнить абсолютно все невозможно. Я легко запоминаю все, что касается зельеварения, Темных Искусств и целительства. Остальное дается сложнее, и я не могу сказать, что могу после каждого урока воспроизвести весь материал слово в слово, особенно по иностранным языкам.
— Никто не обладает исключительной памятью… — Снейп осекся. — Хотя иногда я начинаю в этом сомневаться. На Когтевране учится одна выскочка, которая только и делает, что цитирует наизусть выдержки из книг. Это зубрежка, а не собственноручно проложенный путь к знаниям.
— Вы о Гермионе?
— Да, о ней, — Снейп презрительно поджал губы.
— Она умеет делать выводы из прочитанного. Возможно, она со временем научится по-другому подавать свои знания. Это тоже исключительное искусство.
— Вас и этому учат?
— Да, — подтвердил Гарри. — Правда, в контексте политики и закулисных игр, а не как отвечать домашнее задание.
— Ненавижу Дурмстранг за ваши дисциплины. Детей там муштруют, учат воевать не пойми с чем и практически лишают детства, придумывая им врагов в каждом встречном. Зачем заранее готовить мизантропов и параноиков? В Хогвартсе тоже достаточно идиотов, но там хотя бы имеется пародия на любовь к детям и заботе о них.
Поттер пожал плечами.
— О нас тоже заботятся. То, что они так воспитывают нас, — это тоже забота. Знания должны быть не только книжными, но и бытовыми. Нас же потом выпустят в большую жизнь и надо быть готовой к ней.
— Не выворачивай истины наизнанку, Поттер, — покачал головой зельевар. — Любой метод воспитания можно преподнести как угодно и все поверят, что это и есть истинно правильное. Дурмстранг — заведение с военным уклоном. Хогвартс — просто место для получения академических знаний.
— Возможно, но, на мой взгляд, у нас хотя бы интересно и нет никаких разговоров о месте магглорожденных или попыток хвастаться перед всеми богатствами своей семьи, — парировал Гарри.
— Конечно же. Это даже троллю понятно. Нет магглорожденных — нет разговоров. Можешь внести довольно-таки высокую плату за обучение — не нищий. Логичность столь простых выводов ясна как белый день.
— Я бы не хотел в Хогвартс, — разговор все меньше и меньше нравился Гарри. — Там нет и половины того, что могут мне предложить в Дурмстранге. Да и Каркаров мне нравится больше, чем Дамблдор.
— И чем же вам не угодил наш директор?
— Я понимаю его цели, но не принимаю все мотивы. Иногда мне кажется, что, отнесись он в свое время к Реддлу иначе, мы получили бы совершенно иную ситуацию на данный момент.
Снейп смял салфетку и бросил ее в тарелку.
— И где же его ошибка?
— Он настоял на том, чтобы посылать магглорожденных назад на каникулы тогда, когда шла Вторая Мировая война. Страх, голод и желание выжить подстегивало Тома к развитию своей темной стороны силы. Я не думаю, что это стало тем конечным и определяющим фактором, но это было довольно-таки большой каплей в море его психической неустойчивости и извращенного виденья своего будущего.
Гарри задумался, а мог бы быть у Тома иной путь? Он с детства постиг роль силы и ее власти над другими. Дамблдор, устроив сцену с горящим шкафом, лишь подтвердил мысли мальчика о том, что значение страха одинаково во всех мирах.
В магическом мире знания ценились куда выше денег, но те, кто обладал материальными благами, обычно были ближе к ценной информации, чем кто-либо другой. Реддл смог быстро понять это и стал манипулировать этим.
— Ты пил Восстанавливающее, — после небольшой паузы произнес Снейп.
— Да, — какой смысл отрицать очевидное, когда пища в тарелке Гарри исчезала с немыслимой скоростью.
— Это опасно.
— Я знаю.
В столовой повисла тишина.
— Ты все равно продолжаешь вести себя столь самоуверенно.
— Я веду себя так, как считаю нужным.
— Ты до сих пор ничего не понимаешь? — прошипел Снейп.
— Вообще-то, если вы строите какие-то планы насчет меня, то не стоит забывать, что я и сам могу что-то желать.
— Как, например, быть полностью выпитым каким-нибудь вампиром? Ты забываешься! Возможно, в твоей школе эти погоны что-то значат и придают тебе дополнительной значимости, ведь твоя слава победителя Темного лорда там не столь высока, но, по-моему, Каркаров переборщил с пестованием твоего самолюбия. Не заигрывайся. Ты сейчас слишком мал, чтобы понять все тонкости и уж тем более не в состоянии правильно расставить приоритеты в своей жизни.
Гарри резко поднялся со своего стула и оттолкнул его в сторону, позволив с грохотом упасть на пол.
— Неужели? — мальчик хищно прищурил глаза. — Не надо считать меня глупцом. Я знаю то, что неведомо вам, профессор Снейп. Знаю много истин, лазеек, проклятий, обрядов и чужих постыдных тайн. Мне ведома информация о тайниках и схронах, хотя большая часть, скорее всего, разворована к настоящему моменту. Не стоит недооценивать меня или тем более объявлять войну.
Поттер был зол. Возможно, именно этот человек собирался его отравить, так еще он смеет заикаться о том, что лучше его знает, как нужно жить и что следует делать? Тот, кто даже не снисходит до малейшего участия? Конечно, несколько раз он делал для него что-то хорошее, как, например, давал уроки музыки, разрешил отметить День Рождения, отвел на могилы родителей и готовил для него зелья. Если подумать, хорошего набиралось много. Но, пожалуй, практически все из этого списка Снейп делал по указке Дамблдора. Сложно было бы предположить в этом человеке личную инициативу.
Зельевар перегнулся через стол и сдернул с Гарри шарф. Бинты были окровавлены с двух сторон.
— Теперь ты работаешь в Благотворительном фонде для вампиров? Как часто ты позволяешь им пить свою кровь? Понравилась роль бессловесной скотины, которую можно доить в любой подходящий момент? Ты решил собственными ногами ощупать дно? — кривая усмешка уродовала лицо Снейпа, превращая его в человека, перекошенного злобой.
— Нет, что вы! Я просто жду подходящей возможности вновь увидеть тот свет.
Зельевар изменился в лице, он выпрямился и направился к выходу из столовой.
— Я принесу заживляющую мазь для шеи.
Гарри вытащил палочку, направил ее в спину удаляющемуся опекуну и еле слышно прошептал:
— Ступефай.
Снейп не ожидал атаки, заклятие достигло цели. Зельевар с глухим стуком повалился на пол. Он лежал совершенно неподвижно и был похож на мертвого. Гарри передернуло, в крови бушевал адреналин, руки сильно дрожали. Поттер при всем этом чувствовал себя мерзко, ему постоянно казалось, что то, что он делает сейчас — совершенно неправильно.
Мальчик отлевитировал опекуна в Большую гостиную и усадил его в кресло, а потом наложил Связывающее заклятие. Потом он нерешительно достал из-за пазухи маленький пузыречек с Сывороткой правды. Поттер приоткрыл рот опекуну и капнул ему на язык несколько капель зелья, сделал глубокий вдох и, нацелив палочку, произнес:
— Энервейт!
Снейп судорожно сглотнул и заозирался по сторонам.
— Я дал вам Сыворотку правды, — предупредил Гарри.
Взгляд зельевара был отстраненным, пустым и даже несколько обреченным. Казалось, что этот факт вообще не беспокоил его.
— Вы отравили меня этим летом? — поборов свою неуверенность, спросил Поттер.
— Нет, — холодно, уверенно, безэмоционально.
Сердце пропустило несколько ударов. Похоже, Гарри своим поступком сейчас разрушил то относительно хрупкое перемирие, что установилось между ними.
— Знаете ли вы того, кто отравил меня?
— Нет, не знаю, — голос механический, без интонаций.
— Знали ли вы, что кто-то отравил меня?
— Нет. Я в первый раз слышу об этом.
Поттер досчитал про себя до трех и постарался успокоиться.
— Продавали ли вы кому-нибудь яд «Высокомерный трус»?
— Нет, не продавал. Я вообще не знаю его рецепта. На данный момент он считается практически утерянным. Я никогда не интересовался этим зельем, я знаю множество способов приготовления других ядов с не менее интересными последствиями.
— Как вы думаете, кто мог отравить меня этим летом?
— Не знаю. Полагаю, что Малфой. Он обсуждал, что могла бы принести твоя смерть.
Гарри расспросил Снейпа обо всем, связанным с отравлением. В голове крутилось множество других вопросов. Действительно ли Снейп думает о Джеймсе, когда убивает? Ненавидит ли он с такой же силой и его? На что он готов, чтобы избавиться от своего подопечного? Все, что он делает, навязано ему Дамблдором? На чьей стороне он будет воевать в будущей войне? Хотел ли зельевар когда-нибудь убить его? Что хочет Снейп сейчас? О чем его мечты? Что для него самое постыдное в жизни? Какие у него страхи?
Когда-то зельевар воспользовался его беззащитным состоянием и спрашивал о том, что мальчику так тщательно хотелось скрыть. Гарри прекрасно знал, что чувствуешь, когда к тебе лезут в душу и выворачивают ее, роются в ней своими грязными ручонками и еще при этом высмеивают услышанное.
Сейчас у него прекрасная возможность отомстить, показать Снейпу, что жертва и агрессор всегда могут поменяться местами и не стоит забывать об этом ни на одну секунду. Гарри приблизился к Снейпу и провел ладонью по его лицу.
— Что вы чувствуете сейчас, находясь примерно в тех же условиях, что и я год назад?
— Сейчас ничего. Я только говорю правду.
— А что будете чувствовать после?
— Злость.
— Не удивительно, — Гарри вытащил из кармана второй пузырек и капнул на губы антидот.
Несколько секунд Снейп оставался неподвижным, а потом его лицо превратилось в маску из ненависти и злобы. Если бы не магические путы, то он сейчас растерзал бы Гарри голыми руками.
— Как ты смел, мальчишка! Ничтожество! И это после всего, что я сделал для тебя? После того, как позволил жить в этом доме и есть с этого стола? После моего приемлемого отношения к тебе? Надо было пороть тебя, а я жалел и церемонился!
Поттер сел напротив него и, подперев голову рукой, слушал то, что кричал Снейп. Гарри видел, насколько сильно злила опекуна его собственная беспомощность. Именно то чувство, что испытывал мальчик в первый год жизни тут.
Казалось бы, ситуация повернулась так, что вот она — возможность мести, но мальчик не хотел этого. Не было ни чувства удовлетворенности, ни злорадства, только горечь.
Слова брани лились из Снейпа рекой. Примерно минут через пятнадцать он выдохся и теперь смотрел на Поттера неприязненно и с укоризной.
— Тебе понравилась та власть, что ты чувствовал надо мной? Каково это — иметь возможность почувствовать себя кукловодом? Даже твой папаша не падал так низко.
— Он слишком мало прожил, не успел, — спокойно ответил Гарри, хотя внутри него все клекотало.
— У тебя еще на сегодня что-то запланировано? Пытки, например? — Снейп многозначительно приподнял бровь.
— Кое-что еще есть.
— И что же? Не тяни же. Давай же насладимся этой вакханалией! — глаза зельевара странно блестели.
— Зелье выпьете сами или мне придется вас оглушить еще раз?
— Сам, — зло оскалился Снейп.
Гарри осторожно влил зелье из третьего флакона опекуну в рот. И Снейп тут же выплюнул его на мальчика, зло рассмеявшись.
— Вообще-то, это было снотворное. Я предполагал, что вы так можете себя повести, — Поттер высушил заклятьем свой свитер и достал запасной флакон.
Оглушив заклятием Снейпа, мальчик вновь влил необходимую дозу зелья ему в рот и с помощью магии заставил проглотить.
Поттер еще раз посмотрел на мужчину перед ним: марионетка, обвисшая на веревках. Делай, что хочешь. Именно вседозволенность так и любил в свое время Том Реддл. Ему нравилось упиваться чужим бессилием. Гарри же было противно, противно ограничивать других. Не было ничего приятного в доминировании над другими или попытками сломать кого-то. Поттеру куда больше нравилось, когда его общества искали исходя из собственного желания, руководствовались мотивами помочь, а не потому, что боялись расплаты за то, что что-то не сделают.
Волосы Снейпа были действительно сальными. Мальчик, пользуясь возможностью, осторожно провел пальцем по его щеке, пробуя наощупь кожу. Она была сухой и немного шершавой. Как у всех.
Тошнота подкатила к горлу мальчика. Снейп был обычным человеком, со своими слабостями, страхами и желаниями. Весь его ореол недосягаемости был развеян. Вместе с этим ушло и ощущение его внечеловечности.
Возможно, сейчас он задел самый большой страх своего опекуна — попасть полностью в чье-то распоряжение. Гарри дал ему ощутить беззащитность. Все, что было здесь, — иррационально. Еще один глупый просчет и совсем нелогичный поступок.
Последствия непременно будут, только вот какие? Гарри не знал и не хотел знать, потому что осознавал — ожидать чего-то хорошего не придется.
— Фините Инкантатем, — заклинания тут же спали.
Снейп спал, зелье было сварено идеально правильно, но гордиться собой сейчас не хотелось. Нужно было как можно скорее бежать из этого дома. Снейп был транспортирован на диван и укрыт пледом. Мальчик остановился перед ним и какое-то время внимательно рассматривал, а потом поспешно вышел из комнаты.
Гарри схватил свои сундук, оставленный в Малой гостиной, крутнулся на месте, стараясь запомнить все здесь, ведь вряд ли он когда-то вернется сюда обратно, а потом вошел в зеленый огонь и отчетливо произнес:
— Дом Каркарова!
Часы пробили полночь. Рождество явно не удалось.
|
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 19.11.2012, 21:54 | Сообщение # 42 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Глава 27. Поиск
Пробуждение Снейпа было резким, будто бы он вынырнул из-под толщи воды. Мужчина рывком сел на диване и сдернул с себя плед. Он прекрасно и во всех деталях помнил всё, что предшествовало его засыпанию.
— Поттер! — звучный рык прокатился по дому. — Немедленно иди сюда!
В ответ была тишина, никакой реакции, никаких звуков. Видимо мальчишка решил только усложнить ситуацию, еще больше выводя из себя Снейпа.
— Викли!
Домовой эльф с громким хлопком возник перед рассерженным зельеваром.
— Да, хозяин?
— Где Поттер? — зло сверкнув глазами, поинтересовался Снейп.
Его буквально трясло от еле сдерживаемой ярости.
— Его нет, хозяин. Ваш подопечный, Гарри Поттер, сэр, ушел вчера через камин, — чуть дрожа, ответил домовик и вжал голову в плечи, как будто ожидая, что его сейчас ударят.
— Куда он ушел?
— Я не знаю, хозяин. Я просто знаю, что он ушел через камин. Я почувствовал это вчера, когда убирал на кухне, — домовик ссутулился и весь сжался.
— Убирайся с моих глаз!
Снейп поднял маленький журнальный столик, что стоял рядом с диваном и с размаху кинул его в стену, но он не долетел до нее, упав на пол. Тогда зельевар подбежал к фортепьяно и смахнул с него маленькие стеклянные фигурки, большая часть которых разбилась на части, не выдержав встречи с паркетом, но и это не помогло ему успокоиться.
Зельевар признавал свои ошибки: он недооценил мальчишку. Снейп слишком увлекся и забыл о собственной безопасности, посчитав, что его подопечный ни на что не способен, но этот мелкий паршивец был затаившимся врагом, ожидавшим удобного момента для своего нападения, сыном своего отца, истинным Поттером.
Подопечный целенаправленно бил по его слабым местам, искусно целясь в самые болезненные точки. Он вновь дал Снейпу почувствовать себя слабым и использовал для этого самый неприятный рычаг — зелья. Поттер не ломал его ни проклятьями, ни пытками, ни пакостями или ловушками. Мужчина мог отдать голову на отсечение — мальчишка из принципа изготавливал все составы самостоятельно. Это была отличная возможность унизить его и показать, что тот в двенадцать лет и не брался за подобное. Не то чтобы он не мог этого сделать, просто не требовалось это ему в таком возрасте.
Снейп презирал слабость и ненавидел ее всеми фибрами своей души. Это ассоциировалось в его голове с ничтожностью и никчемностью. Он когда-то был таким, маленьким мальчишкой, остро реагирующим на подначки отца и оскорбления сверстников. Зельевар сжал кулаки, он практически забыл это тягостное чувство, и теперь этот мелкий паршивец мастерски нанес удар. Было больно и мерзко.
Поттеру было мало самой акции унижения. Он решил обставить свою диверсию как нечто благородное и не стал копаться в душе опекуна. Мальчишка просто продемонстрировал ему свою власть и ее возможности, а так же дал понять, что в состоянии контролировать свои низменные желания.… В отличии от него.
Хотелось крушить все вокруг, рвать, метать и уничтожать, а еще хотелось как-нибудь изощренно унизить Поттера, наказать его, ударить.…Но, как и следовало ожидать, от того, кто носил титул Мальчика–который-выжил, у его подопечного имелись развитая интуиция и зачатки ума, что позволило ему сделать выводы о том, что для его жизни и психического благополучия безопаснее убежать из дома, но он не учел одного — Северус Снейп злопамятен. Он умел затаиться, выждать момент и ударить исподтишка настолько сокрушительно, что его враги после этого не могли еще долго оправиться. Поттер, может и не являлся глупцом, но в силу своего возраста, был слишком ничтожен и зависим от него…
Снейп глубоко вдохнул воздух, а потом широко улыбнулся. Поттер подписал себе смертный приговор, унизив его.
Гнев постепенно ослабевал, переходя в глубокую ненависть и презрение. Осталось выяснить одно: мальчишка говорил об отравлении летом. Были ли его слова правдой или очередной ложью, которая являлась частью его плана?
Мужчина направился в Малую гостиную, схватил с подставки горшочек с дымолетным порошком и скривился. Поттер вчера им пользовался после того, как вдоволь поиздевался над ним. Теперь видимо смакует подробности со своими дружками и смеется.
— Кабинет директора Хогвартса!
Зеленое пламя подхватило его в водоворот красок и понесло вперед. Когда цветные всполохи померкли, перед взором Снейпа предстал кабинет Дамблдора. Директор сидел за письменным столом и что-то писал. На маленькой жердочке, закрепленной справа от окна, сидел его феникс, который лениво чистил клювом свои золотые перышки.
— Северус? Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Дамблдор.
Зельевар скривился.
— Да. Поттер случился, — казалось от яда в его голосе, могло бы скончаться все живое на расстояние километра.
Директор поправил свои очки-половинки, внимательно осмотрел мужчину и, придя к каким-то выводам, предложил:
— Успокоительного ромашкового чая?
— Нет, обойдусь.
— Тогда присаживайся и расскажи, что произошло.
Снейп пододвинул к себе кресло, критично осмотрел сей предмет мебели и только потом все-таки опустился в него.
— Поттер сбежал куда-то, — поджав губы, сообщил он.
— И как это произошло, мой мальчик? — доброжелательно поинтересовался директор, словно речь шла о состоянии погоды за окном.
— До того, как покинуть мое поместье, паршивец пытался узнать, я ли отравил его этим летом или нет, — сухо сообщил Снейп.
— И насколько удачно это прошло для него? — приторность интонаций пожилого мага ничуть не изменилась.
— Поттер получил доказательство моей непричастности к этому, — мужчина сильно поморщился, как будто у него заболели все зубы разом.
Директор заботливо пододвинул ему чашку с чаем.
— Сообщил ли он тебе еще какие-то подробности?
— Практически нет. Только то, что это был яд «Высокомерный трус». Его рецепт был практически утерян потому, что в девятнадцатом веке за его изготовителей серьезно взялись в Министерстве. Слишком уж много тогда произошло странных смертей, которые было крайне сложно диагностировать.
— Можешь не вдаваться в исторические подробности, мой мальчик… — Дамблдор погладил свою бороду и задумчивым взглядом обвел помещение.
— Хорошо, но дело в том, что Поттер мог и солгать.
— А какой для него смысл в подобной лжи? — удивился директор.
— Отыграться на мне за все? — едко предположил Снейп.
— Вряд ли, мой мальчик, вряд ли… — старый маг покачал головой. — У мальчика есть совесть и чувство вины, так что маловероятно, чтобы он стал действовать, не имея какой-то веской причины. Тем более, Гарри осознавал всю рискованность ситуации. Не в его стиле действовать так опрометчиво, имея призрачные шансы как-то зацепить тебя.
— Но ему это удалось! Я уверен, что Поттер так поступил, решив подражать своему папаше, — процедил сквозь зубы зельевар и все-таки отпил немного чая. — Мне кажется, вы переборщили с валерьяной, Альбус. Этот напиток пришелся бы по вкусу Минерве.
— Что ты, мой мальчик, я думаю в самый раз для тебя. Валерьяна так прекрасно оттеняет ромашковый вкус… — директор призвал из шкафа какой-то потрепанный старинный том и принялся что-то выискивать в нем. — На самом деле, Гарри имел право на месть нам. Тебе не кажется, что мы поступили с ним очень неправильно, когда допрашивали с помощью Сыворотки правды? Конечно же, наш поступок был оправдан ситуацией, но это все равно непозволительно по отношению к ребенку, который искал лишь доверия и тепла.
— То есть он поступил правильно? — Снейп резко поставил свою чашку на блюдце, заставив его звякнуть.
— Нет, что ты! Я говорю, что это могло бы быть в некотором роде обосновано, но я не думаю, что Гарри стремился кого-то унизить.
— Тогда почему он никому не сообщил об отравлении раньше, если это было правдой? — Снейп пытался ухватиться хоть за что-нибудь, что подпитывало его веру в гнилость характера Поттера.
— Скажи, мой мальчик, на данный момент ты доверяешь своему подопечному?
— Конечно же, нет! — сам вопрос казался просто абсурдным.
— Тогда почему он должен это делать? Его поведение — попытка выжить.
— Допустим… — Снейп отпил еще немного чая. — …этим отравителем оказался бы я, дальнейшие действия этого ненормального?
— Если он до сих пор не нашел противоядия, то выяснил бы, есть ли у тебя готовое или постарался бы узнать его рецепт. Если же, Гарри исцелился, то ему было необходимо выяснить источник опасности и проверить вопрос преданности. Могу лишь предположить, что после событий в прошлом году, он стал крайне подозрительным.
— Не могу точно судить об этом, — гнев совсем оставил Снейпа и теперь у него появились сомнения. — Насколько я знаю, данный вид яда довольно-таки разрушительный…
— Да, очень, — Дамблдор положил книгу на стол и показал пальцем на маленький круг в центре страницы. — От двух недель до двух месяцев хватает человеку, чтобы уйти на тот свет.
Снейп нахмурил брови.
— В сентябре у его магического поля было много дыр, но в целом ситуация не была крайне критической. В октябре я забыл его осмотреть, а в ноябре он попал в Лечебное крыло и не смог приехать…
— Гарри должен был умереть максимум в конце октября, но он жив до сих пор.
— Скорее всего, он получил свое противоядие, — высказал самую очевидную версию зельевар.
— Что-то мне подсказывает, что это произошло не так давно… — Дамблдор рассеянно постукивал пальцами по столу. — Прошу тебя теперь задуматься над другим: ты хорошо помнишь насколько насыщена программа второго курса в Хогвартсе?
Снейп изогнул бровь.
— Откуда мне, преподавателю этой школы, знать о подобных вещах?
Директор проигнорировал его выпад.
— В Дурмстранге куда больше магических дисциплин, я сейчас исключаю дуэли и тренировки. То есть большую часть дня они колдуют, даже за неделю, без возможности восполнения расход сил будет колоссальный. Гарри же, по всей видимости, продержался несколько месяцев, не снижая основных нагрузок. Подумай теперь над тем, какой же у него изначальный магический потенциал?
Зельевар удивленно уставился на него, потом перевел взгляд на диаграммы в книге, потом вновь посмотрел на директора.
— Вы считаете, что он уже сейчас сильнее Волдеморта?
— Да. Но это грубая, еще неотесанная сила, которая не шлифовалась умениями и знаниями. При правильном раскладе, и мышка может одолеть кошку. Поэтому уровень магии пока еще не значит ничего.
Дамблдор тяжело вздохнул и сцепил пальцы рук.
— Мне бы хотелось, чтобы ты… нет, не подружился с Гарри, я все-таки реалист… хотя бы вернул ему ощущение надежности нахождения рядом с тобой. Он уже сейчас привлекает многих людей и то, в какую сторону мальчик свернет в этой жизни, будет зависеть от его окружения.
— Вы хотите влиять на него?
— Нет, не совсем, — покачал головой Дамблдор. — Я не хочу его упустить. Вернемся теперь к другому вопросу: Поттера кто-то отравил. Это произошло летом. В твой дом проникнуть никто не мог. Значит или это произошло на его Дне рождении, что мне кажется весьма сомнительным, или это случилось во время посещения Косой аллеи. Я переговорю с Уизли и возьму у них воспоминания о том дне.
Снейп смахнул невидимые пылинки со своей брючины.
— Я предполагаю, что это был Малфой. Он как-то интересовался у меня, почему я, чувствуя, что Темный лорд жив, не устраняю мальчишку и что я думаю в целом о необходимости его убийства.
— Это наиболее вероятный вариант, но думаю, ты сам прекрасно представляешь, чего может стоить спешка при таком раскладе. Сейчас стоит найти Гарри и поговорить с ним и, пожалуйста, держи себя в руках. Не ищи зла там, где его нет и в помине.
Зельевар привстал со своего кресла.
— Я в любом случае не оставлю это без наказания.
Дамблдор покачал своей седой головой, рассеянно поправил сползшие на кончик носа очки и грустно произнес:
— Главное, не накажи себя, Северус. Ты уже привыкаешь к нему, и это заставляет отталкивать от себя мальчика сильнее.
Мужчина злобно сверкнул глазами и, резко развернувшись, вышел из кабинета, бросившись вниз в свои комнаты в подземельях.
Как его могли заподозрить в каких-то теплых чувствах к мальчишке? Или в какой-то заботе о нем? Он делал всегда только лишь то, что был должен! Ни на йоту больше. А если и было что-то хорошее с его стороны, то только в честь памяти о Лили, не более того!
Ворвавшись в свои комнаты, он резко остановился. А где собственно искать Поттера? Он, скорее всего, решил спрятаться у своих друзей. Снейп не знал адресов ни кого из них. Это усложняло проблему. Их нужно будет достать в кратчайшие сроки. Если Поттер до сих пор отравлен и сам взялся за изготовление антидота, то последствия могут быть весьма печальными.
Зельевар перевел дыхание и попробовал усмирить все свои эмоции и воззвать себя к рациональности. Успокоиться получилось быстро, все-таки чай Дамблдора действительно был волшебным.
Узнать информацию об учениках можно было только у директора Дурмстранга. Ни для кого не являлось секретом, с какой радостью он сбегал из своей школы на зимние каникулы, чтобы отдохнуть от надоедливых детей — Снейп его понимал, он сам был таким же. Оставался другой вопрос: поделиться ли с ним Каркаров информацией или нет, слишком уж хитрым и скользким был этот тип.
Если не удастся с ним договориться, то можно попробовать достать информацию через Люпина, но было слишком маловероятно, что он знает чьи-то адреса. В школе с доброй долей толерантности относились к тому, что он оборотень, но все равно оставался страх перед незримой угрозой, что исходила от него.
Снейп тяжело вздохнул, подошел к камину, с сожалением посмотрел на огонь. Перемещаться никуда не хотелось, на самом деле ему сейчас не хотелось ничего, особенно разыскивать глупого мальчишку по всей Европе. Поттер был ребенком, который умудрялся влипать в неприятности, последствия которых приходилось разгребать взрослым.
— Дом Каркарова!
Еще один тошнотворный поток подхватил зельевара. Мужчина посильнее зажмурился, слишком много разномастных бликов. Снейп был рад, что его вестибулярный аппарат работал хорошо — было бы совершенно отвратительно, если бы он не грациозно выходил из камина, а вываливался из него подобно каракатице.
Наконец-то оказавшись в гостиной Каркарова, зельевар огляделся. Хозяина в комнате не было, зато его изучающе рассматривало нечто лохматое, небольшого роста, одетое в красную с желтым орнаментом рубаху и черные портки, подвязанные лентой.
— Позвольте поинтересоваться, вам сюда зачем?
Снейп смерил презрительным взглядом это существо. Мало того, что оно себя вело надменно, так еще и говорило на русском языке, который он знал крайне плохо, в отличие от того же немецкого, латыни или испанского.
— Мне нужен Игорь.
— Нет его, видите ли, соизволил гулять отправиться. А то, что он другим требуется, ему все равно. Месяцами дома не объявляется, а теперь встречайте — я приперся!
Брови зельевара сошлись на переносице, понять словесный поток этого странного существа было практически невозможно.
— Я подожду.
Существо лишь усмехнулось.
— Да, пожалуйста, мы порой неделями его ждем! Говорил же ему — купи картошку. А он? Что он! Приволок бочку медовухи! Нет, вы только послушайте, как выпивку тащить — так он первый, а как что поесть — ему лень. У меня уже его макароны скоро полезут из ушей!
Видимо процесс получения адресов затягивался.
— А куда он ушел?
— Во двор, снеговиков лепить! Нет, я рад, конечно, гостям, но дюже его мальчонка худой, одни кости. Картошку он не купил, а чем ребенка то откармливать? Ни суп нормальный не сварить, ни пюре сделать! Мясо запекай ему! А гарнир ему из чего подавай? Опять макароны?!
Снейп из всей речи понял только два слова: двор и мальчик. Каркарова следовало разыскать как можно скорее.
— Где двор?
На него, не мигая, уставились два желтых глаза.
— Так ты практически ничего не кумекаешь? Что сразу не сказал иль жестами показал, чтобы я вашего убогонького с комплексом половой тряпки позвал. Толли!
С громким хлопком появился домовик, который тут же поклонился ему.
— Здравствуйте, сэр. Что вы желаете, сэр? Вы приглашены, сэр?
— Мне нужен твой хозяин, дело касается одного из его учеников и не терпит отлагательств.
Домовик закивал.
— Пойдемте, я провожу вас!
— Передай этому бестолковому, чтобы сходил на базар за картошкой! — закричало вслед сумасшедшее существо.
— Не должно хозяину указывать, — пискнул домовик.
— Тряпка, — сплюнуло существо и растворилось в воздухе.
— Кто это был? — поинтересовался Снейп.
— Это Федя, домовой, он из России. Самому Распутину служил, — с уважением произнес Толли и сокрушенно продолжил дальше. — Только он вредный очень. Как его еще хозяин не выгнал?
Дом Каркарова был больше его поместья. По всей видимости, здесь была даже бальная зала. Коридоры украшали различные картины с пейзажами, а на потолке были замысловатые фрески. Все окружающее говорило о богатстве владельца.
После долгого петляния по коридорам, они наконец-то подошли к маленькой белой двери. Домовик сначала поклонился, а потом открыл ее.
Снейп замер. Белый снег высокими сугробами лежал по всему двору. Каркаров в тулупе нараспашку бегал от мальчишки Поттера, который усиленно закидывал его снежками. Оба они громко смеялись.
Зельевар никогда не видел у своего подопечного такого открытого и счастливого выражения лица. Казалось, что он весь невесомый, легкий и готовый вот-вот воспарить над всем этим белым переливающимся снежным великолепием, почему-то добротно усыпанным хвойными иголками. Смех Поттер звенел колокольчиком, играл множеством ноток и был похож на мелодию, в нем была искренность, которую никогда не ощущал он сам, да и вряд ли когда-либо еще ощутит в своей жизни.
В Каркарове тоже не было фальши. Его глаза блестели задором, а сам он казался помолодевшим на несколько десятков лет. Он тоже смеялся искренне, от души, совсем не так, как на посиделках после собраний Пожирателей, когда светское остроумие скатывалось до грубых пошлых шуток.
То, что было перед мужчиной сейчас, представлялось огромным белым листом, где он сам был едкой черной кляксой, портящей и даже марающей этот мирок. Внезапно Каркаров остановился. Черты лица внезапно стали жестче, суровее. Между бровей залегла складка, а в правой руке мгновенно оказалась волшебная палочка. Он резким движением оттолкнул себе за спину Поттера, который, не успев вовремя остановиться, налетел на него.
Откуда-то из-за деревьев выскочил огромный черный пес, который чуть ли не разрушил огромного снеговика с алюминиевым ведром на голове. Он остановился недалеко от Каркарова и, не спуская глаз со Снейпа, оскалился и зарычал, готовясь к прыжку в любой момент, чтобы вцепиться в горло неожиданному гостю.
— Он останется у меня, — исключив приветствия, безапелляционно заявил Каркаров.
— Нет, — хрипло ответил Снейп, воздух был слишком морозным для его уже начавшего болеть горла.
Пес уже был готов сорваться с места, когда Поттер уверенно положил ему руку на холку.
— Все в порядке, Гримм, успокойся.
Каркаров вопросительно посмотрел на мальчика и, получив от него кивок, чуть расслабился.
— Давайте поговорим в доме.
Снейп вошел внутрь и остановился около порога. Следом за ним решительно вошел Каркаров, он снял сапоги, у которых все голенища были облеплены снегом. Тяжелый тулуп занял свое место на позолоченном крючке.
Поттер стянул с себя дутую зимнюю куртку и черную, с желтым кругом шапку. Свою обувь он оставил у порога. Пес же просто отряхнулся.
Зельевар отстранено заметил, что он совсем не заботится о гардеробе своего подопечного. В принципе, почему-то до сегодняшнего дня ему не приходили в голову даже мысли о том, в чем ходит Поттер, мерзнет ли он или у него есть теплые вещи. Но с мальчишкой все было в порядке, и это лишний раз говорило о том, что он уже в двенадцать лет был довольно-таки самостоятельным.
Каркаров вновь повел за собой по лабиринтам коридоров, пока они не оказались в маленькой комнате с круглым столом в центре и кожаными креслами вокруг него. Директор Дурмстранга уселся в одно из них и жестом показал, чтобы остальные последовали его примеру.
Мальчишка устроила по правую руку от хозяина дома. Снейп сел напротив и решительно начал:
— Поттер должен вернуться домой.
— Конечно, — кивнул Каркаров. — Когда кончатся каникулы, он вернется вместе со мной в Дурмстранг.
— Его дом — мое поместье, а не школа, которую он покинет через шесть лет, — парировал зельевар.
Игорь лишь усмехнулся.
— Если он пожелает, то сможет остаться в Дурмстранге и после выпуска. А в твоем поместье он все равно на птичьих правах.
— Он и тут не хозяин. Не вижу смысла в данном разговоре. Мы вдаемся в глупую патетику. Я его опекун, он мой подопечный, если мальчишка не отправиться со мной, то я подам заявление в аврорат о том, что ты насильно удерживаешь национального героя Англии у себя.
Каркаров лишь рассмеялся, услышав угрозу.
— Конечно же, заявляй. Моя усадьба свободно может вынести не один штурм. Только ты просчитался в другом: свидетельские показания самого Гарри. Так что все это глупо.
Ситуация все больше и больше напоминала театр абсурда. Поттер был абсолютно равнодушен. Он скользил безразличным взглядом по всем присутствующим в комнате, румянец от бега и мороза сошел, и теперь его лицо снова было бледным, даже несколько болезненным. Мальчишка будто бы что-то решил для себя, и все окружающие его споры казались ему не более, чем декорациями.
— Мне необходимо позаботится о его здоровье, — прошипел Снейп.
— Собираешься его отравить? — с ухмылкой поинтересовался Каркаров.
— Это не он, — тихо произнес Гарри.
Хозяин дома резко вздрогнул.
— Ты уверен?
— Абсолютно, — кивнул Поттер, а потом обернулся к своему опекуну. — Я приношу свои извинения за совершенный мной поступок, но ситуация требовала от меня решительных действий. — он тяжело вздохнул. — С вами я не вернусь, эти каникулы проведу здесь.
— Вряд ли свою вину можно искупить только лишь словами, — хищно ухмыльнулся Снейп.
Волна ярости за собственное унижение пробежала по его телу. Поттер всегда выглядел открытым, доброжелательным и честным, без намека на двойное дно или какие-либо тайные, закулисные игры, но это всего лишь одна из его масок. Именно таким поведением он покупает окружающих его людей, привязывает к себе и заставляет служить, обставляя все так, будто бы они приняли свои решения сами.
Возможно никто, в том числе и Дамблдор, не видели в Поттере этих внутренних демонов, но он всегда знал, что они там, и с возрастом это будет только прогрессировать. Это сейчас он маленький, хрупкий, бледный, как фарфоровая кукла, которую можно с легкостью разбить.
Мальчишка теперь радовался своей маленькой победе, ведь его действительно насильно не вытащишь отсюда. Снейп не являлся для него авторитетом, и Поттеру было все равно, как отреагировал бы опекун на его непослушание.
Пес лежал у ног паршивца, его показное спокойствие было всего лишь иллюзией, которую с легкостью выдавало напряженное тело и слишком серьезный взгляд.
Атмосфера в комнате повисла липко-тягучая, казалось, что ее можно черпать ложками и прилеплять к стенам.
Снейп лениво откинулся на спинку своего кресла и сильнее сжал рукоятку своей палочки, которая была прилеплена к поясу. Знает ли Каркаров, кто именно скрывается под маской домашнего любимца Гарри? Да и помнит ли сам Блек, о том что он — человек, а не четвероногое недоразумение, способное только приносить тапочки и ходить в туалет по расписанию?
Чай Дамблдора очень странно действовал на зельевара. Он не испытывал ни беспокойства, ни страха. Только отрешенность. Поттер не нужен ему, да и он сам не требуется мальчишке. Они функционируют в разных мирах, их интересы находятся в отличных друг от друга пространствах. Ни Снейп, ни мальчишка не спешат пересекаться друг с другом. О его отравлении знал Каркаров, и видимо именно он занимался лечением Поттера. Мужчина был уверен, что если бы его не подозревали в том, что он замешан во всем этом, то ему бы никто не сообщил об этом инциденте.
На потолке были изображены, по всей видимости, фениксы, их позолота была слишком яркой и аляповатой.
— Северус, отдай мне право опеки над Гарри, — тихо произнес Каркаров.
— Нет, — покачал головой зельевар. — Как только я напишу заявление об отказе, механизм мгновенно запустится, и нет стопроцентной вероятности, что опекуном сделают тебя.
Поттер опять молчал. Он отрешенно гладил пса по его косматой голове. Мальчишка осознавал, что сейчас от разговоров этих двух взрослых людей ничего не изменится. Да и опека Снейпа больше формальная, он не соблюдает практически никаких правил и дает слишком мало. Паршивец всегда делал что желал, и если он когда-то захочет куда-то уйти, то его ничто не остановит. Он похож на кота: такой же независимый и гуляющий сам по себе.
Каркаров согласно кивнул и посмотрел в окно.
— Эти каникулы он проведет здесь. С ним будет все в порядке. Я займусь его здоровьем.
— Хорошо, Игорь, — согласился зельевар. — Потом пришлешь отчеты о его состоянии.
— Пришлю, — последовал меланхоличный ответ.
Снейпу тут не были рады даже стены, они давили на него, вытесняли, требовали покинуть их светлый мир. Зельевар встал со своего места, поправил свою мантию, отметив, что та немного замялась слева, и ненавистным взглядом скользнул по Блеку.
— Поттер, ты кого-нибудь еще подозреваешь?
Гарри кивнул.
— Люциуса Малфоя, он уколол меня.
Снейп чуть наклонил голову, дав понять, что принял информацию к сведенью, а потом повернулся к хозяину дома.
— Игорь, проводи меня.
Каркаров с явной охотой встал со своего места и потянул за собой Снейпа. Комната с камином оказалась чуть дальше по коридору.
— До свидания, — с облегчением произнес хозяин дома, протягивая баночку с порошком.
— Под твою ответственность, — процедил Снейп. — И разберись со своим домовым.
Когда комната исчезла из видимости, зельевар свободно вздохнул. Удушающее ощущение исчезло.
Собственное поместье встретило его тишиной, и она была приятной. Зельевар прямиком отправился в библиотеку, сбросив на ходу мантию. Было необходимо отыскать всю информацию, связанную с ядом, которым отравили Поттера. Теперь Снейпа подстегивал исследовательский азарт. А мальчишке он еще отомстит, не сейчас, конечно же, а возможно позже… Он все-таки умеет ждать.
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Понедельник, 19.11.2012, 23:01 | Сообщение # 43 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| главы хорошие уже на пф прочитал(((
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 19.11.2012, 23:09 | Сообщение # 44 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Cargerdree, Мне особенно последняя понравилась. Сней в ней очень хорошо проявился. Во всём величии так сказать… 
|
|
| Shtorm | Дата: Среда, 21.11.2012, 16:59 | Сообщение # 45 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Никак не могу понять поведение Каркарова. Он искренен по отношению к Гарри или это маска для чего-то?
|
|
| Nomad | Дата: Среда, 21.11.2012, 19:43 | Сообщение # 46 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Shtorm, По моему искренен. Во-первых, тот спас его от неминуемой смерти, убрав метку. Без всякого торга, кстати. Во-вторых он первый смекнул что у него в школе растёт будущий великий маг, без гвоздей великий. Даже Дамб только в последних главах прочухал об истинной силе Гаррика: Quote
Подумай теперь над тем, какой же у него изначальный магический потенциал?
Зельевар удивленно уставился на него, потом перевел взгляд на диаграммы в книге, потом вновь посмотрел на директора.
— Вы считаете, что он уже сейчас сильнее Волдеморта?
— Да. Но это грубая, еще неотесанная сила, которая не шлифовалась умениями и знаниями. При правильном раскладе, и мышка может одолеть кошку. Поэтому уровень магии пока еще не значит ничего.
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 24.11.2012, 02:55 | Сообщение # 47 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Дай бог чтобы было так
|
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 26.11.2012, 19:04 | Сообщение # 48 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Глава 28. Об угрозах и шантаже
Дом Каркарова был огромным, здесь можно проблуждать целый день и не найти выхода. Директор лишь посмеивался над мальчиком, когда он жаловался на то, что ему кажется, что он попал в лабиринт Минотавра.
Потолки в комнатах были расписаны яркими красками, и изображения на них ни разу не повторялись. Некоторые стены украшала сложная лепнина. Гарри чувствовал себя так, будто бы ему разрешили пожить в музее.
— Сколько лет этому дому? — спросил Поттер на третий день своего пребывания в этом месте.
— Его построили не так давно, всего лишь в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году мой прапрадед по отцовской линии. Он был довольно-таки зажиточным магом, который приехал в Россию из Валахии еще до Крымской войны, прожил там какое-то время и принял православие, а вскоре после этого женился. Спустя несколько лет, из-за нестабильности в стране, он покинул ее и переехал в Шабаш, на тот момент уже было построено два флигеля усадьбы. Мои предки умели делать деньги буквально из воздуха и занимались в основном торговлей, — Каркаров рассеянно дернул себя за бороду. — У них родилось двое сыновей, но старший Демьян умер в возрасте трех лет от неизвестной болезни, подозреваю, что это была месть кого-то из недоброжелателей его отца. Второй ребенок, Азарий, всегда отличался отменным здоровьем и был редкостным хитрецом, искусно умеющим создавать нужные связи и плести паутину интриг. Он удачно женился на дочери владельца четырех торговых кораблей и неслабо приумножил к тому времени уже немалое состояние семьи. При нем тут построили конюшни и наконец-то закончили восточный флигель. У него долго не было детей, и только спустя двадцать лет брака у него родился наследник, которого нарекли Тихоном. Он-то дал фору своему отцу, начав вести дела с колдунами из Западной Сибири, закупая у них редкие травы для зельеделия. Вот как раз Тихон и построил отдельный дом под свою лабораторию, к которой велел вырыть подземный ход. Сейчас там хранилище ингредиентов и некоторых составов. Он был так увлечен своими зельями, что женился только в тридцать лет, да не на ком-то, а на средней дочери Распутина. Она-то и рассказала об отцовских схронах редких книг и артефактов. Дед, чтобы порадовать ее, создал большой пруд и велел построить беседки недалеко от воды. Через пять лет у них родился мой отец, Георгий. В девятнадцать лет он до беспамятства влюбился в дочь целителя. Вместе с ней поместье приобрело огромное количество картин. Их обычно дарили ее отцу в качестве благодарности за хорошее лечение. Мой же папа ценил хороший алкоголь, так что его здесь в изобилии. Но моя семья всегда имела одну страсть — коллекционирование книг и артефактов. В усадьбе очень много тайных комнат, которые вряд ли кто-то сможет отыскать.
— У этого места богатая история, — заметил Гарри.
— Не то слово, — подтвердил директор. — Моя бабушка была уверена, что у меня слишком много от моего прадеда — Распутина. Скажем так… Моя молодость была довольно-таки разгульной.
— Сложно сказать это, глядя на вас сейчас, — удивился мальчик.
Каркаров запрокинул голову на спинку кресла и рассмеялся.
— Люди умнеют с возрастом и учатся на собственных ошибках. У меня была возможность вкусить плод горького знания и придти к осознанию неправильности своих прошлых действий. Но я все еще остаюсь редкостным проходимцем, лицемером, хитрецом и любителем крепких напитков.
Гарри выгнул бровь.
— Мне стоит вас опасаться?
Мужчина покачал головой.
— Тебе нет. Я не играю против детей, да и не настолько пал, чтобы начать плести интриги против тебя. Просто не хочу, чтобы ты идеализировал меня. У каждого из нас есть темная сторона, в том числе и у меня.
— Вы хотите, чтобы, что-то узнав про вас от кого-то другого, я тут же не разочаровался потому, что стереотип о вашей светлости будет сломлен? — предположил Поттер.
— Именно. Я никогда не был светлым или чистым, — Каркаров закинул ногу на ногу.
— Темное прошлое автоматически не делает вас злым человеком.
Сириус, до этого сидевший молча в своем кресле, решил высказать свое мнение:
— Прошлое всегда властно над нашим настоящим, чтобы не говорили. Люди практически не меняются. Нет, конечно, я не исключаю какой-либо динамики в характере, но сердцевина остается такой же. Например, если Снейп был гнилым с детства, то он таким и остается до сих пор.
Гарри резко повернулся к нему.
— Не думаю, что он был таким. Таким вы видели его и со временем заставили поверить в это. Если толкать человека в бездну, то слишком велика вероятность, что он упадет в нее.
— Ты постоянно выгораживаешь его, хотя он ведет по отношению к тебе отвратительно, — раздраженно заметил Блек.
— Я не защищаю Снейпа. Всего лишь говорю о том, что он стал таким не сразу. Обстоятельства над нами порой чрезмерно властны.
Каркаров покачал головой.
— Не знаю, не знаю.… Когда я встретил его, он был довольно-таки тщеславным молодым человеком.
— На много ли ты сам был старше его, старичок? — с ухмылкой поинтересовался Сириус.
— На целых пять лет! — возмутился Каркаров. — К тому же я закончил Дурмстранг, его выпускники всегда несколько взрослее своих сверстников.
— И именно поэтому ты сегодня хвастался разгульной молодостью?! — поддел его Блек.
— Ну, я любил женщин, удовольствия и все тайное. На самом деле, я пошел к Волдеморту из-за любопытства.
— Из-за любопытства? — переспросил Гарри.
— Да, — лицо Каркарова стало печальным. — Его последователи искали денег, славы, власти или стабильности своего положения, а мне было просто любопытно! Волдеморт, сейчас я не боюсь называть его по имени, очаровал меня своей любовью к знаниям и всему неизведанному. Только сейчас я понимаю, что повелся на совершенно призрачные возможности познать нечто недоступное другим. Пожалуй, именно это и можно назвать любопытством и великой глупостью.
Поттер вгляделся в линии его лица.
— Что именно вы хотели узнать?
— Что именно ждет человека после смерти. Насколько далеко простираются грани того туманного мира? Можем ли мы, обычные смертные, суметь постигнуть основные механизмы бытия и воздействовать на них? Что именно лежит в основе движения миров? Меня интересовали эти вопросы. Кажется, что в этом такого, но это нечто настолько непостижимое, колоссальное…
В комнате повисла тишина. Сириус отрешенно разглядывал свои руки, и по нему было видно, что ради чего-то настолько абстрактного он не пошел бы за Волдемортом никогда.
— Вы ведь никогда не умирали? — спросил Гарри.
Блек вздрогнул, услышав этот вопрос.
— Нет, — покачал головой Каркаров. — Я видел ритуал, который позволил бы уйти туда и вернуться через несколько минут. Создать возможность клинической смерти. Я просто… — он покачал головой.
— Испугались, — закончил за него мальчик.
— Да, но и не только это. Я уже говорил, в моей библиотеке были разные книги, в одной из них я наткнулся на описания самого ритуала, но было одно примечание автора, заставившее меня отступиться. По его мнению, люди попадают в самом начале в место, что называют Порогом. Уйти назад прежним уже нельзя. Порог одновременно с тем, что дает какой-то дар, наказывает им же.
Гарри наклонился вперед, боясь что-то упустить.
— Наказывает? — переспросил он.
— Да. Дар — все равно, что монета, у которой две стороны. Например, человек стал прорицателем, но что он получил в итоге? Как сам думаешь?
— Помимо уважения и внимания к своим словам, страх некоторых людей и невозможность управлять своими видениями?
— Именно, — согласился Каркаров. — Но давай представим теперь другое. Если человек долго испытывает напряжение, связанное со своим даром то, что с ним будет?
— Состояние депрессии, или как крайние варианты, сумасшествие или смерть, — предположил Гарри.
— Правильно, — кивнул директор. — Это не такое уж и редкое явление. Многие просто не выдерживали груза своего дара.
Поттер свернулся в кресле калачиком. В комнате стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием пламени свеч.
— В основе движения миров и их развития лежит выбор, — тихо произнес Гарри. — Только он определяет, что будет с нами дальше.
— Разве не время и пространство всегда были ключевыми? — задумчиво спросил Каркаров.
Мальчик покачал головой.
— Есть места, где они не имеют никакого значения или силы.
— Туманные грани того мира настолько велики, что вы даже не в состоянии представить их, ибо наше воображение не обладает таким потенциалом, — так же тихо продолжил Поттер, вспоминая множество маленьких сияющих точек.
— Гарри, откуда ты все это знаешь? — с дрожью в голосе спросил Сириус.
— Я был там, — просто ответил мальчик. — Я умирал.
Каркаров вскочил со своего места и с ужасом уставился на Поттера.
— Это ведь был не ритуал?
— Нет, — покачал головой Гарри. — Самоубийство.
Сириус побледнел еще сильнее.
— Как давно?
— Два года назад, — ответил мальчик, он уже был не рад, что сболтнул лишнее. — Я был совсем глупым и считал, что меня кто-то обязательно должен любить и, если я не нахожу любви здесь, то получу ее там.
— А как ты вернулся назад? — спросил Каркаров. — Тебе вовремя оказали помощь?
— Нет. На самом деле у Снейпа и Дамблдора ничего не получилось. Меня назад вернула Проводник.
Каркаров вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
— Надеюсь, ты больше не собираешься делать что-то подобное?
— Нет, сейчас я осознаю всю глупость совершенного мной поступка. Человек должен жить пока может, пока у него есть силы. Жить, не надеясь ни на кого, кроме себя. Если кто-то поможет — замечательно, а если нет, то и обижаться тоже будет не на кого.
— Мудрая позиция, — заметил Каркаров, который все еще был напряжен. — Гарри, какой дар ты получил?
— Я не хотел бы говорить об этом, но теперь я осознал вторую сторону своего дара.
— И ты и об этом не скажешь? — мягко улыбнулся Каркаров.
— Нет, почему же? Это искушение, — просто ответил мальчик.
Сириус порывисто обнял своего крестника.
— Как же мало я о тебе знаю, — тихо прошептал он.
— Зато теперь у вас есть время, чтобы успеть узнать друг друга лучше. Это уже много, — Каркаров озорно подмигнул. — Теперь все в ваших руках. Кстати, пора уже спать.
Он перевел взгляд на часы, что висели на стене.
— Федя просил купить продуктов и зерна, — напомнил мальчик.
— Угум, а еще сала. А так же наконец-то разобрать беспорядок в главном кабинете на втором этаже, — ехидно продолжил Сириуса, подхватив брыкающегося Гарри на руки.
— Да, сделаю я, сделаю! — засмеялся мужчина. — Не такой уж я пропащий.
— Конечно, конечно, — согласно закивал Блек. — Да вот только твой домовой с тобой в корне не согласен.
— Он со мной во многом не согласен просто так, из-за принципов и вредности.
— А почему ты не выгонишь его отсюда? — недоуменно поинтересовался Сириус.
— Это домовой, он привязан к дому. Чем дольше его связь с жилищем, тем сильнее он становится. Сейчас Федя защитник этой усадьбы. Он, кстати, служил Распутину и знает очень много его тайн, которые раскрывает только тогда, когда пребывает в очень хорошем настроении, что бывает крайне редко.
— А разве до этого здесь не было другого домового? — полюбопытствовал мальчик.
— Нет, — рассмеялся Каркаров. — Они не появляются так быстро в новых домах. Для этого требуется много времени.
Сириус зазевал.
— Я, конечно, понимаю, что эти научно-просветительские разговоры очень интересные, но спать хочется.
— Идите, мученики. Спокойной ночи, вам!
Блек, звонко смеясь, понес своего крестника в спальню. Он на удивление легко ориентировался в усадьбе. Сириус объяснял это тем, что его собственный дом тоже был огромным, и мужчина привык к большому размаху. Хотя, он признавал, что поместье Блеков в Лондоне на фоне владений Каркарова смотрится просто сарайчиком для хранения садовой утвари.
В их комнате было много мебели: огромная двуспальная кровать, с замысловатой резью на спинке; большой гардероб, который сейчас был практически пуст; несколько книжных шкафов, заполненных в основном справочниками; старинный громоздкий письменный стол, с множеством ящичков, забитых доверху чистыми листами бумаги, перьями и баночками с чернилами. Целую стену занимало зеркало, которое зрительно увеличивало и без того не малое пространство помещения. На потолке красовалась огромная хрустальная люстра, которая была бы куда уместнее в бальной зале, чем в спальне.
Сириус быстро переоделся в пижаму, раскидав ту одежду, что носил днем по всей комнате. Не ранее как сегодня утром, он долго пытался вытащить носок из-под кровати, пока Гарри не воспользовался призывающим заклятием. Блек тут же клятвенно заверил, что впредь будет более внимательным и аккуратным со своей одеждой, но видимо очень быстро забыл об этом.
Мальчик, ложась спать вместе с Блеком, чувствовал в некотором роде смущение и в тоже время радость. Гарри казалось, что он уже слишком взрослый для подобного, но никак не мог отказать себе в возможности лишний раз почувствовать тепло и заботу. Это был совершенно новый чувственный опыт в его жизни. До этого момента, ему даже никто не желал спокойно ночи.
Усадьба Каркарова стала для него местом, где исполнялись мечты. Здесь он чувствовал себя любимым, нужным. И к нему относились как к ребенку, но это выражалось не в том, что его воспринимали как человека, еще не способного трезво и рационально мыслить, а в том, что с ним играли, таскали на руках или просто щекотали. Ему позволили быть беззаботным.
Сириус выглядел очень напряженным, он несколько раз открывал рот, собираясь что-то спросить, но потом резко обрывал себя. Гарри поудобнее устроился на кровати, закутавшись в одеяло как в кокон.
— Ты хочешь что-то обсудить? — спросил он.
— Эээээ… да. Но, наверное, это будет не совсем корректно, — тяжело вздохнул Блек. — Ты пытался покончить с собой потому, что Снейп не полюбил тебя?
Гарри кивнул.
— В некотором роде. Я хотел к родителям. На самом деле это очень сложно объяснить, — мальчик натянул одеяло до подбородка. — Просто, Дурсли, скажем так, никогда не относились ко мне хорошо, они считали, что я позорю их и отрицательно влияю на Дадли, моего кузена. Порой они, — мальчик постарался подобрать слова. — …Были жестоки. Я всегда мечтал, что придет кто-то и заберет меня, и когда появился новый опекун, мне всеми силами хотелось ему понравиться. Снейп невзлюбил меня буквально с первого взгляда. Он не бил и не делал ничего в этом роде, но его отношение не отличалось знаком плюс. Профессор всячески старался подчеркнуть мою глупость или непонимание каких-то отдельных моментов. Сейчас мне кажется, что дело в том, что нетерпимость к ошибкам других у него является чертой характера. Но тогда все это было в моих глазах просто катастрофой! Я так хотел любви или хотя бы человеческого отношения, но не получал его вообще, не смотря на все усилия, что прикладывал, — мальчик тяжело вздохнул. — Я искал причину в себе, но не мог понять, в чем же именно проблема, ведь плохих поступков в моей жизни не было. Тогда оставалось только одно: все дело в отсутствии родителей. Видимо, любить можно было только своих детей. Тогда я и решил уйти. Ситуация со Снейпом послужило неким катализатором.
Сириус прижал к себе мальчика сильнее и начал поглаживать по спине.
— Что-нибудь изменилось, после того, как решил вернуться назад?
— Наверное, нет. На первом курсе, я все искал какого признания со стороны Снейпа, ждал его интереса к моей жизни.… Но этого не было. Я перестал чего-то ждать. Не знаю, думаю, я просто пересмотрел свои желания. Теперь мне безразлично. Главное, как оцениваю себя я сам.
— Это правильно, Гарри. Ты такой сильный… — тихо прошептал он.
— Возможно, — не стал отрицать мальчик.
Блек снова замолчал. Они пролежали какое-то время в тишине.
— А ты видел их там? В смысле, родителей…
— Нет, — покачал головой Гарри. — Не видел, но очень хотел. Мне пришлось бы для этого пойти дальше.
— Понятно, — голос Сириуса был полон грусти. — Прости, что спросил.
— Нет, ничего страшного, — улыбнулся мальчик. — Знаешь, я рад, что вернулся. У меня теперь есть ты, друзья и Каркаров. Даже Снейп стал вести со мной чуть мягче. Например, разрешил отметить День Рождения.
Мужчин цокнул языком.
— Ты рад тому, что к тебе просто относятся по-человечески, так как должно быть. Мне даже страшно из-за этого. Как бы я хотел, чтобы ты был счастливым, — сокрушенно произнес он.
— Я знаю это, Сириус. Спасибо тебе, — Гарри осторожно поцеловал крестного в щеку.
Сириус широко улыбнулся, казалось, его переполняла искренняя радость.
Каркаров сделал поистине шикарный подарок мальчику, позволив ему свободно общаться со своим крестным и дав им обоим чувство безопасности. Гарри всегда не хватало именно возможности просто поговорить с Блеком, лучше узнать его как личность…
За окном большими хлопьями валил снег и завывал холодный ветер. Но здесь было тепло и уютно.
— Я рад, что остался в живых — прошептал Поттер. — Иначе я никогда бы не встретил тебя.
— Я тоже рад, что ты жив, — усмехнулся Сириус. — Страшно представить, что было бы со мной, если мы никогда не встретились.
Гарри тихонько хихикнул и пододвинул свою подушку поближе к крестному.
|
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 26.11.2012, 19:05 | Сообщение # 49 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Гарри не раз мысленно возвращался в тот день, когда посещал Косую аллею в августе, и пришел к выводу, что единственной подходящей кандидатурой на роль отравителя был Малфой.
Он несколько раз касался его и один — сильно уколол. Видимо, именно в этот момент он ввел в кровь яд. И мотив для поступка был весьма веский: он очень боялся возвращения своего хозяина и теперь действовал на опережение, чтобы задобрить Волдеморта. На самом деле, Малфой вел себя как глупец.
Зная тщеславность Тома, для него стало бы делом чести разобраться с Гарри самому. А если кто-то опередил бы его в стремлении к уничтожению Поттера, то он тут же оказался бы под ударом гнева Волдеморта. Убийца виновника его смерти обязательно был бы наказан, чтобы не дать кому-либо усомниться в силе самого Темного лорда.
Оставлять все с Малфоем просто так Поттер не собирался, хотя понимал, что через суд вряд ли что добьется. Доказать его вину на официальном уровне будет практически невозможно, а значит давить придется не через Министерство и нужно при этом постараться извлечь из ситуации максимум выгоды. Только как это правильно сделать оставалось главным вопросом.
Перед Новым годом Гарри отправил сову Касиану, ему было очень интересно, что именно сейчас происходит с Дорианом, и хотел узнать, не сменил ли он гнев на милость.
Ответ пришел довольно-таки быстро. Касиан предложил воспользоваться для общения тем же зачарованным пергаментом и наконец-то сообщил, каким образом с него нужно удалять уже написанное. Все что требовалось — это просто зачеркнуть слова.
«Здравствуйте!»
Ответ появился только спустя два часа.
«Здравствуй. Прости, что не смог написать сразу. Меня отвлекли внутренние семейные конфликты, причиной которых стал мой братец».
«Он так и не успокоился?»
«Нет. Скорее наоборот, каждый день я слышу новую версию причин моего поступка. На самом деле, это выводит из себя даже меня, того, кто всю жизнь мог похвастаться терпением и железной выдержкой».
Дориан действительно мог достать кого угодно, а упрямства ему было не занимать.
«Я вас понимаю. Видимо, очень тяжело слышать несправедливые обвинения?»
«Не совсем так. На самом деле куда тяжелее как раз слышать те, что несут в себе крупицы истины. Дориан искусно выворачивает правду наизнанку и так ее извращает, что становится просто дико!»
От этого ответа сквозило неподдельным возмущением.
«Я надеюсь, что он наконец-то успокоится и пересмотрит свое поведение»
«А ты оптимист. Он не изменится. Некоторым просто необходимо иметь тех, кого можно ненавидеть. Я стал таким объектом для Дориана и этого не изменишь».
«Но это же ужасно! Вы же родные друг другу люди!»
«Все-таки в тебе есть наивность. Любить куда проще на расстоянии, а я постоянно рядом. Иногда именно сам факт родства может послужить причиной ненависти. Всем хочется, чтобы любили его и только его, чтобы не приходилось делить кого-либо с другими. Каждый желает что-то только исключительно для себя. Дориан постоянно боится, что я отниму у него что-то ему принадлежащее. Он уверен в том, что мне это зачем-то надо. Сегодня Дориан заявил, что я окончательно украл тебя у него. Самое детское заявление, что мне доводилось слышать от него за столько лет».
Гарри знал, что значит постоянно бояться потерять что-то свое. Неужели полувампир мучился от подобных страхов?
«Я не уверен, что теперь мы сможем снова быть друзьями».
Мальчик написал про свой главный страх, что не давал ему покоя. На Рождество Дориан все-таки прислал свой подарок и не вернул его собственный, но этого было слишком мало.
«Ты сожалеешь о том, что мы сделали?»
«Нет. Ничуть. Это было необходимо на тот момент. Просто мне жаль, что это породило новые проблемы».
«Ты решил, каким образом я мог бы тебе отплатить за твою помощь?»
Гарри быстро вывел: «Нет». Он действительно не задумывался над этим. На ум вновь пришел Малфой, мог ли вампир помочь его прижать? На Люциуса, зная продажность Министерства, могли подействовать или хорошо продуманный шантаж, или не голословные угрозы. Где-то в глубинах Малфоевских библиотек были скрыты несколько книг из наследия Эрстеда. Может быть, правильно оперируя информацией об отравлении, удалось бы получить их.
«Вы умеете выглядеть устрашающим?»
Вампир несколько раз что-то начал писать, а потом вычеркивал. Но через какое-то время появилось лаконичное: «Да».
«Хм… Я сейчас задумался над тем, что мне необходимо заставить одного человека выполнить то, что мне необходимо. Остается один нюанс, он пытался меня отравить, и ему это удалось, я чуть не погиб».
На этот раз ответ был более быстрым.
«Когда это произошло?»
«В конце августа. Меня исцелили меньше месяца назад».
«То есть Дориан пострадал бы, выпей он твоей крови раньше? Все-таки хорошо, что все сложилось именно таким образом».
«Да, пожалуй, это так».
«С радостью помогу тебе. Хотел ли этого тот человек или нет, но он поставил под угрозу жизнь моего брата. Неосознанное преступление все равно является таковым».
Гарри усмехнулся. Весьма извращенные у вампиров представления о справедливости, но ему это было сейчас на руку. Оставалось только пробраться только к Малфою и, пожалуй, он знал, как именно это сделать.
«Тогда я напрошусь к нему в гости? Мне хотелось бы решить эти проблемы до конца каникул».
«Я буду готов в любой день. Напиши мне о своих успехах. Я буду регулярно просматривать пергамент».
«Спасибо».
Благодаря запасам письменных принадлежностей в спальне, Гарри не пришлось долго искать то, на чем можно написать послание. Письмо к Малфою было совсем небольшого размера.
«Здравствуйте, мистер Малфой.
Не могли бы вы оказать мне честь, позволив посетить вашу библиотеку. Мы договаривались с вами о том, что вы предоставите мне такую возможность. Это было сразу после того, как ваш сын позволил на балу нелицеприятно отзываться о нашем Министре.
С уважением, Гарри Поттер»
Поттер схватил свиток и побежал искать совятню в этом огромном доме, но предсказуемо заблудился в лабиринтах коридоров, и за дверью, которая должна, по его мнению, привести в зал с лестницей, оказалась большая комната, где на стенах висели разные гобелены и странные пояса с рунами. Посреди комнаты сидел Федя и натирал ядовито-желтой тряпкой золотистый полумесяц, размером с большую тарелку.
— Доброе утро, — тихо произнес мальчик.
Домовой посмотрел на него и нахмурился. Его пушистые бровки на соломенном личике сошлись на переносице.
— Вообще-то уже давно рассвело, — все еще хмурясь, заявил он. — Лежебока.
Гарри немного помялся.
— Вы не могли бы мне подсказать, где найти здесь совятню. Мне необходимо отправить письмо.
Федя покосился на конверт в руках мальчика.
— Это письмо вызовет много эмоций у получателя, — домовик вновь принялся натирать полумесяц. — Поди сюда, худощавенький.
Мальчик осторожно, крадучись, приблизился к домовому и встал рядом с ним. Федя протянул ему полумесяц. Гарри осторожно коснулся его, после этого комнату озарил белый цвет.
— Так и знал, — крякнул домовой. — Ты связан с кем-то, кто уже пошел дальше. Зря ты держишься за него, за мертвяка.
Гарри вздрогнул и отшатнулся назад.
— Не хватайся за тех, кто потерял право быть здесь. Иначе со временем они утянут тебя за собой, — пробухтел домовой. — Пойдем, я покажу тебе птичник.
Оказалось, чтобы попасть в совятню, нужно было подняться на чердак. Оттуда открывался просто потрясающий вид. Территория усадьбы была по истине огромной. Ледяная поверхность пруда играла бликами от солнечных лучей, ветви деревьев были все в инее, а слепленные ранее снеговики теперь были украшены еще и большими пушистыми шарфами.
— Посылай Кознову, — посоветовал домовой, подзывая большого черного ворона.
Поттер осторожно приблизился к птице, которая внимательно наблюдала за ним.
— Это нужно отнести Малфою.
Еще какое-то время ворон вглядывался в мальчика, а потом, кивнув головой, взлетел.
— Это очень умная птица, — объяснил странное поведение ворона домовой, а потом растворился в воздухе. Дорогу назад пришлось искать самому.
Ответ от Малфоя пришел через четыре часа.
«Здравствуйте, мистер Поттер.
Я никогда не нарушаю данные мной обещания, так что буду ожидать вас сегодня вечером у себя в Меноре в семь часов. Пароль для вас — Павлиньи маски.
Люциус Малфой»
Прочитав письмо, мальчик тут же бросился писать Касиану, который, к большому облегчению Гарри, ответил ему сразу. Вампир предложил отправиться в дом Малфоя вместе. Удобнее всего это было сделать из «Гарцующего питона». Гарри понравилась эта идея, в таверну можно было попасть по каминной сети прямо из дома Каркарова.
Черная мантия с глубоким капюшоном, которую он надевал для маскировки в первый день каникул, нашлась сразу. Он набросил ее поверх парадного костюма. Обе палочки он положил так, чтобы доступ к ним был максимально прост.
Сириус со странным выражением на лице наблюдал за сборами своего крестника.
— Куда ты отправляешься? — поинтересовался он.
— За подарками к Новому году, — меланхолично отозвался Гарри, проверяя, хорошо ли закреплен кинжал на поясе.
— И именно поэтому ты сейчас выглядишь так, будто собираешься воевать, — с сарказмом, уточнил Сириус.
— На улицах сейчас не спокойно, — отозвался Поттер.
— Ты не умеешь врать, — тон Блека был серьезен.
— Я тебе все расскажу, но после. Мне нужно спешить. Проводи меня в каминную комнату, пожалуйста, — попросил Гарри. — Все со мной будет в порядке.
Сириус тяжело вздохнул.
— Что-то мне подсказывает, что твоя склонность к авантюрам отличается от Джеймсовой, ты ведь не разыгрывать кого-то идешь?!
— Нет, это не шутки, — покачал головой Поттер.
В Каминной комнате сидел Каркаров, он пил чай и смотрел на часы.
— Федя предупредил меня, что ты куда-то соберешься сегодня. Это что-то рискованное и опасное.
— Вряд ли это может принести мне физический вред
— Но ты не исключаешь и этой вероятности, — покачал головой Каркаров. — Это и пугает. Я пойду с тобой.
Гарри почувствовал в груди тепло. За него беспокоились и собирались ввязаться в неприятности, даже не представляя, в чем именно они заключались.
— Спасибо вам, но я не буду один, — улыбнулся Поттер. — Я иду с Касианом Станом, он выступит моим союзником на переговорах.
Каркаров если и удивился, то не показал этого. Он долго смотрел на картину, висевшую на стене за левым плечом мальчика, а потом все-таки кивнул.
— Где мне искать тебя, если все-таки ты не вернешься сегодня?
— В доме Малфоя, — уточнил Поттер.
— Хорошо. Если тебя долго не будет, то я приду за тобой, — сказал напоследок Каркаров, осознавая, что пытаться задержать мальчика бесполезно.
Перелет в каминной сети на какой-то момент дезориентировал мальчика. Он тряхнул головой и огляделся. Бар ничуть не изменился: грязный пол, промасленные, затертые крышки деревянных столов, пьяные разговоры на повышенных тонах и запах жареного мяса. Как только Гарри вышел из камина к нему тут же присоединился уже давно ожидавший Касиан.
— Хозяину я заплатил вперед за все наши перемещения сегодня, — вместо приветствия произнес он.
— Спасибо. Сколько я вам должен?
Касиан только отмахнулся.
— Знаешь ли ты точно, что будешь делать? — поинтересовался он.
— Не совсем. Во многом придется импровизировать, — ответил Гарри.
— Конечно. В таком случае, будет лучше, если ты просто станешь подыгрывать мне. Запомни первое правило запугивания — шокируй. Тебе стоит удивить его, поразить, так чтобы он перестал чувствовать почву под ногами. Ситуацию в таком случае контролировать проблематично. Мы начнем обыгрывать его в самом начале. Это та же дуэль, но главное оружие здесь слова, а не заклятие или мечи.
— Хорошо, посмотрим, что из этого получится, — неуверенно произнес Гарри, чувствуя, как у него холодеют руки.
То, что вампир согласно кивнул, было видно только по качнувшемуся капюшону.
— Тогда покажи Люциусу свою темную сторону. Стань плохим мальчиком, Гарри. Циником, деспотом и высокомерным негодяем, уверенным, что весь мир у его ног. Заставь поверить в то, что твой ангельский свет, это только актерская игра. Нам нужен страх и сомнения.
— Я попробую это изобразить.
— Тебе не придется играть. Это есть в тебе и всегда было, — усмехнулся Стан. — Просто забудь об условностях и рамках. Тебе безразлично его мнение. Просто бери то, что причитается тебе.
— Хорошо, — мрачно усмехнулся Гарри. — Тогда вперед?
— Я должен идти первым. А ты должен быть сразу после меня. Кстати, обращайся ко мне по имени и веди как с равным себе. Какой пароль?
— Павлинья маска.
Касиан поправил свою мантию и, зачерпнув порох из маленького мешочка на шее, исчез в огне.
Зеленое пламя поглотило его. Гарри решительно направился следом за ним. Как только мальчик оказался в камине поместья Малфоя, вампир тут же поклонился ему и подал руку.
— Касиан, я в состоянии справится с чем-то настолько простым. Ты слишком нянчишься со мной, — холодно заявил мальчик. — Добрый вечер, мистер Малфой.
На этот раз они оказались не в большой зале, а в маленькой комнате, где напротив камина стояли два диванчика и одно кресло. Между ними располагался миниатюрный столик, на котором стояла бутылка вина и несколько бокалов. Сам хозяин с интересом смотрел на своих гостей.
Гарри скинул с головы капюшон и сел на диванчик справа от кресла Люциуса. Малфой перевел взгляд на Касиана и только сильнее сжал свою трость, когда он наконец-то показал свое лицо.
— Добрый вечер, мистер Малфой. Я Касиан Стан. Первый претендент на титул Главы Клана.
— Рад приветствовать вас в своем доме. Мистер Поттер прислал мне записку о том, что вам требуется воспользоваться моей библиотекой. Вы ищите что-то определенное?
— Да, мой господин интересуется конкретной вещью, — ответил вампир. — Но для начала нам хотелось бы обсудить с вами несколько вопросов.
— Господин? — переспросил Малфой.
— Это сейчас не важно, — резко ответил Гарри. — Давайте для начал обсудим одну вещь, сэр. Как вам удалось добыть яд «Высокомерный трус»?
Люциус сжал свою трость еще сильнее, сам он побледнел.
— Давайте обойдемся без театральных представлений. И я, и вы прекрасно знаем, кто именно хотел меня отравить, — скучающим тоном заверил его Поттер. — Довольно-таки утомительно пытаться сейчас очищать смысл сказанного от шелухи пустых незначимых слов. Я даже не буду спрашивать вас, зачем вы это сделали, объективная причина вашей глупости и так лежит на поверхности. Очень не предусмотрительно. Делом о моей смерти стали бы заниматься серьезно и, помимо Снейпа, обязательно проверили бы и тех, кто с хоть как-то пересекался о мной этим летом. Глупый и неоправданный риск.
Касиан посмотрел на мальчика с уважением. Гарри пусть и не настолько искусно владел своей речью, как те, кто учился на Западном факультете, но господин Брэгг всегда хвалил его, поощряя увеличение словарного запаса и использование в речи сложных грамматических конструкций.
— Вы пришли мстить? — поинтересовался Малфой максимально сдержанным тоном, но его глаза бегали.
— Убить вас в своем доме, где полно свидетелей из домовых эльфов было бы великой глупостью. Мы крайне осторожны, — лениво заметил Касиан. — Тем более вы нам еще нужны.
Гарри хищно усмехнулся.
— Очень нужны, — мальчик лениво начал перебирать волосы Касиана. — Понимаете, дело в том, что я считаю в высшей степени глупым убивать человека за то, что он пытался убить тебя. В любом случае, это совсем не оправданно.
— Согласен с вами, — заметил Люциус, не сводя настороженного взгляда со своих гостей.
— Лучше заставить этого человека мучиться, страдать, нервничать, сходить с ума. Если его убить сразу, то где все это? Это же будет милостью по отношению к нему! — продолжил с возмущением Поттер.
Малфой, не мигая, смотрел на Гарри.
— Это угроза? — он приподнял бровь. — Кстати, почему в рядах мстителей я не вижу Снейпа?
Гарри хлопнул в ладоши.
— Я ждал, когда вы спросите об этом. Он еще пытается разгадать этот ребус. Я не говорил ему ничего. Зачем мешать человеку развлекаться?
— Да? И как вы объяснили ему, мистер Поттер, свое намерение посетить меня.
— Никак, — пожал плечами мальчик. — Сейчас я живу не у него. Он совсем не знает, как я провожу свое время. Но наши семейные дела не должны вас интересовать. Мы сегодня пришли сюда для того, чтобы обсудить все нюансы сделки.
— Какой именно? — Малфой крайне удивился.
— У вас есть книги, которые меня интересуют. Во время Стокгольмской операции был разорен особняк Эрстедов, в том числе и библиотека. Вы прихватили в свою коллекцию несколько специфических некромантических книг. Я хотел бы, чтобы вы отдали их мне.
— Я похож на глупца, мистер Поттер? — Люциус чуть расслабился и откинулся в кресле.
Глаза Касиана сверкнули красным.
— Я же говорил, что глупо пытаться договориться с ним мирно. Он слишком напыщенный глупец, чтобы до конца осознать то, что ему предложили только что. Мистер Малфой поставил только что книги выше стоимости нормальной жизни своего сына.
Лицо Гарри стало непроницаемым.
— Ты прав. Я дают тебе полную свободу действий, — мальчик встал со своего места. — Нам нечего здесь делать. Касиан?
Вампир грациозно приподнялся, окинул задумчивым взглядом Люциуса и, усмехнувшись, направился к камину.
— Что значит нормальную жизнь? — громко спросил Малфой.
— Я пришел сюда не просто так, — Касиан продемонстрировал ему свои клыки. — Вскоре ваш сын станет частью моей свиты.
Люциус вскочил на ноги, тяжело раздувая ноздри, его лицо покраснело от гнева и напряжения.
— Вот не надо меня запугивать! Не надо! Будто бы я не знаю, что в Румынии действует закон о насильном обращении в вампиров! Тебе казнят!
— Правда? — Касиан провел рукой по щеке Гарри. — Я же уже говорил, что мы осторожны. Например, в Хогвартс могут привезти пегасов, а один из них окажется бешенным, по случайности именно на него и сядет ваш сын. Падение с большой высоты, страшная боль и тут какой-нибудь вампир по доброте душевной решит спасти его и предложит выбор: смерть или обмен кровью, с последующим обращением. Чтобы он не выбрал, результат нас устроит.
— Вообще, ты забыл, что нужно организовать все так, чтобы выглядело, будто бы виновата в произошедшем Нарцисса. Подкинуть фальшивую переписку и осветить это все в прессе, — поправил Гарри. — И еще, прямо сейчас мы отправляемся в Аврорат. Мне необходимо подать заявление о нападении.
— Хогвартс защищен так, как ни одно место в этой стране, а заявление подавайте сколько хотите. Вы ничего не докажите! — закричал Малфой.
— А кто сказал, что я буду пытаться что-то доказывать? Достаточно просто поднять шумиху в прессе, — голос Гарри был безэмоциональным, с нотками металла.
— Пророк вряд ли будет слушать двенадцатилетнего мальчишку, — Люциус вел себя так, будто бы был пойман на том, что стащил зубочистку, а не на попытке убийства.
— Смысл пользоваться прессой, которая ест с ваших рук? Мне это не нужно. Существует иностранные газеты. Все будет представлено в контексте осуждения политической линии Англии на данный момент. Я предоставлю всем возможность считать, что у нас тут олигархия. На столь благородной почве, журналисты продолжат копать дальше и найдут много чего интересного, — Гарри зевнул и сообщил дальше. — Вы меня утомили.
Поттер зачерпнул порох и уже собирался бросить его в огонь, когда сзади раздался голос Малфоя.
— Где гарантии, что, если я отдам вам книги, не будет опасности для моей семьи или в прессе не поднимется шумиха?
Поттер обернулся.
— Торговая клятва согласия, — ответил Поттер. — Я пообещаю, что ни я сам, ни кто-то по моему приказу, не станут мстить вам именно за этот инцидент. Платой станут книги. Если я решусь что-то сделать, то они вернуться к вам.
— А если кто-то решится действовать по своей воле? — уточнил Малфой, лихорадочно просчитывая варианты.
— Тут я бессилен. Например, проблемы со Снейпом вам придется решать самому. Он не подчиняется мне.
Колебания Люциуса были видны невооруженным глазом. Его лоб покрылся испариной, а свою трость он судорожно сжимал и разжимал бесчисленное количество раз, верхняя губа мужчины при этом нервно подрагивала.
— Но ты… ты же Светлый!
Услышав это заявление, Касиан согнулся пополам от смеха, а на его глазах выступили слезы.
— Кто вам сказал такую чушь? — поинтересовался Гарри.
— Но ведь Дамблдор покровительствует тебе!
Мальчик округлил глаза и развел руки в стороны.
— Это ничего ровным счетом не объясняет. Выводы о том, что я светлый сделали вы сами. И вообще, мне не нравится, что маги делят всех только на Черных и Белых. Какой в этом смысл? Считайте, что я радужный. У каждого цвета есть свое очарование, свои качества и своя магия, — Гарри перевел дыхание. — Я лидер. Война будет скоро, и вы знаете об этом, судя по вашей нелепой попытке убить меня. Важна всего лишь сила, нет смысла, какого она будет окраса. Главное, не утратить свою человечность и не забыть о тех ценностях, что есть у каждого из нас.
Люциус пытался понять суть сказанного, найти в нем второе дно, но это у него не удавалось, и он злился.
— Позвольте объяснить, — тихо произнес Касиан. — Господин имел в виду то, что важен только результат. Допустим, люди, которые предпочитают пить дорогие вина или дешевый херес все равно преследуют одну цель — напиться. Наша же цель — победа и получения выгодных условий для себя.
— Вы уже собираете армию? — воскликнул потрясенный Люциус.
— Слишком много вопросов, которые совершенно не касаются дела! — резко оборвал разговор Гарри. — Касиан, мне кажется, твой длинный язык приведет к тому, что твое место займет кто-то другой.
Стан покаянно опустил голову.
— Простите, господин.
Малфой боялся, и в принципе Гарри понимал его. Вампиры слыли наемниками и очень опасными противниками, и когда видишь, как практически глава клана ходит вокруг двенадцатилетнего мальчишки на цыпочках, а тот еще и журит его за мелкие проступки как нашкодившего кота….
— Я согласен, но только на Непреложный обет, — заявил Люциус, расправив плечи.
— Нет, только Торговая клятва. Я сейчас, особенно не задумываясь, могу навскидку предложить несколько способов создания ситуации, при которой обет будет нарушен. Если вы не поняли, умирать я пока что не собираюсь, — Гарри выпустил наружу немного своей дементорской силы, только для того, чтобы усилить страх хозяина дома.
— Хорошо! — ударил тростью об пол Люциус. — Хорошо! Добби!
Немедленно перед ним возник худой домовой эльф в серой наволочке, его пальцы были перебинтованы, а сам он выглядел больным.
— Да, хозяин, мистер Малфой, сэр?
— Принеси мне немедленно черную шкатулку из подземного тайника, — Люциус схватил со стола нож для фруктов, рассек себе запястье и приложил к нему носовой платок, который тут же начал пропитываться кровью. Немного подождав, он кинул его своему домовику. — Приложишь его к руне. Немедленно исполняй!
Добби испуганно вскрикнул, прижал свои уши к голове и исчез.
— Вы их кормите что ли, — заметил Гарри. — А то работать будет некому.
— Это самый бестолковый из них, — угрюмо ответил Малфой. — Он не так давно служит в этом доме, но уже отличился своей своенравностью. Глупейшее существо.
Касиан ухмыльнулся.
— Так почему же не выгоните и не замените на другого эльфа ?
— Он занимается самой грязной работой. Как раз там и место этой половой тряпке.
Гарри скучающе посмотрел на него.
— Я думаю все дело в том, что вы очень тяжело расстаетесь со своим, даже когда видите брак или изъян, — мальчик вернулся на диван. — Это черта многих зажиточных людей, называется снобизмом. От ненужного хлама надо избавляться, а то со временем станет нечем дышать.
Люциус сжал руку в кулак, хрустнув костяшками пальцев. Касиан на это только усмехнулся и небрежно продемонстрировал, спрятанный ранее в рукаве кинжал.
Добби появился со шкатулкой в руках и протянул ее хозяину, при этом мелко дрожа. Наволочка с одной стороны была распорота, видимо, сработала какая-то из ловушек, о которых эльфа забыли предупредить.
Малфой ударил домовика своей тростью и смерил его тяжелым взглядом.
— Какой же ты ничтожный. Дефектный! Ничего не можешь сделать хорошо! — разозлился Люциус.
Домовик сжался.
— Принеси графины с соком и что-нибудь легкое из еды.
Добби вновь исчез. Люциус повернулся к гостям.
— Начнем?
Касиан оскалился.
— Сначала покажите книги. Может это не они или их состояние столь плачевно, что и смысла сделки нет.
Малфой скрипнул зубами, но открыл шкатулку и извлек из нее три фолианта. Один из них был сильно обгоревшим.
— Это они, — подтвердил Гарри.
— Но мы надеялись, что все книги будут целыми.
— Нет, — покачал головой мальчик. — Тупица Нотт, совершенно бездарен в чарах. Использовать призывающее заклятие так, чтобы оно сработало как воспламеняющее.
Люциус теперь не спускал не мигающего взгляда с Поттера.
— Откуда ты знаешь об этом?
— Не важно. Начнем с клятвы, — Гарри подошел к Малфою и мертвой хваткой вцепился в его руку. — Оглашаю цену покупателя: клянусь не мстить за попытку отравления, не давать никому приказа, чтобы это сделали за меня. Так же клянусь не подавать в Аврорат заявления, отдельно касающегося этого дела.
— Оглашаю цену торговца: передача книг по некромантии, изъятых из библиотеки Эрстедов. Они же и становятся залогом торгового предприятия. В случае нарушения платы, эти книги вернуться ко мне назад.
Касиан приблизился к ним.
— Заверяю сделку.
Над их руками возникла яркая вспышка, преобразовавшаяся в весы, чаши на них качнулись, а потом пришли в равновесие. После этого все исчезло.
— Сделка совершенна, — спокойно произнес Поттер, забирая книги и направляясь к камину.
Касиан накинул на голову свой капюшон. В этот момент появился Добби с большим подносом. Он начал опускать его на стол и в этот момент его задел Люциус, который направился проводить своих гостей. Большой графин с вишневым соком полетел на пол и разбился. Пирожные со сливочным кремом испачкали мантию Малфою. Он ударом ноги отбросил от себя Добби.
— Ничтожество! — на домовике Люциус мог сорвать все свое раздражение и злость.
Добби лишь сжался.
— Убирайся отсюда! — Малфой стянул с руки перчатку и швырнул ею в домовика. — Больше никогда не смей показываться мне на глаза.
Домовик сжался и подполз к ногам Гарри, все еще сжимая в руках перчатку. Мальчик наклонился к нему и тих шепнул:
— Найди меня потом и прости за это.
Он резко размахнулся и ударил его ладонью по щеке.
— Каждый должен хорошо делать свою работу. Ты не нужен этому миру, если не способен на это.
Гарри презрительно скривился.
— Касиан нам пора. Не вижу смысла оставаться здесь, — мальчик вытащил из кармана часы. — Мы можем еще успеть сделать кое-что.
— Господин, идите первым. Я отправлюсь следом за вами.
Поттер лишь качнул головой.
— До свидания, сэр. Вы мне очень помогли. Надеюсь, нам еще не скоро придется стоять друг против друга с одним весьма кровожадным желанием.
Мальчик исчез в зеленом пламени.
— Почему вы с ним? И кто вы ему? — поинтересовался Люциус.
Стан поправил капюшон.
— Я его гувернер. И если быть до конца честным, я с ним потому, что его кровь удивительно вкусная. Такая бывает только у очень могущественных магов.
После исчезновения Касиана совершенно обессиленный Малфой рухнул в кресло и с раздражением посмотрел на хаос в комнате. Он как никогда чувствовал себя стоящим очень близко к самому краю. Люциус Малфой давно так сильно не боялся.
Добби тоже куда-то исчез. Малфою казалось, что он слишком погорячился и допустил много ошибок. Слишком много ошибок для своей недолгой жизни…
|
|
| Nomad | Дата: Пятница, 07.12.2012, 15:05 | Сообщение # 50 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Глава 29. Ошибки Люциуса Малфоя
Снейп метался по библиотеке и пытался привести свои мысли в порядок. Он нашел слишком много информации о действии яда, которым отравили этого кошмарного мальчишку.
Зельевар осознавал, что Поттер физически не смог бы протянуть так долго. Или его потенциал был настолько велик, что он смог продержаться столько времени, или же у него был какой-то способ подпитки извне.
В любом случае, оставалось слишком много вопросов. Как бы там ни было, Поттер нашел способ остаться в живых, и это поражало. У Снейпа в голове не укладывалось, что мальчишка играючи вытащил из него всю необходимую информацию.
Зельевар смог немного расслабиться, когда осознал, что целью нападения Поттера была не попытка его унизить или за что-то отомстить, а всего лишь способ выяснить насколько велика для него угроза. Но мысли о том, что он все-таки оказался в проигрышном положении, что по отношению к нему поступили отвратительно и низко, не покидали его.
Мальчишка заслуживал наказания за свой поступок независимо от того, какими мотивами он руководствовался. Он преступно повел себя и втоптал в грязь все старания Снейпа, быстро забыв, сколько хорошего было сделано для него. Мужчину никто не обязывал варить подопечному зелья, учить его игре на фортепьяно или терпеть присутствие его дружков в своем доме.
Снейп не знал, как бы он сам поступил на месте Поттера. Действовал бы он так же решительно, как мальчишка, или постарался для начала тонко разведать всю обстановку.
Всегда оставался вопрос доверия. Поттер не доверял ни ему, ни Дамблдору. По сути, было за что. Но, ни он сам, ни директор никогда не делали чего-то такого, что было направлено на подталкивание этого невыносимого ребенка за край. Они не занимались вредительством непосредственно, все, что приключилось с паршивцем, являлось следствием череды случайностей.
Единственное, в чем не был уверен зельевар — это история с Философским камнем. Скорее всего, она была тонко срежиссирована Дамблдором. Иначе, зачем притаскивать в его дом зеркало Еиналеж, когда тут точно будет Поттер. Так же совершенно спокойно позволять смотреть в него и помочь понять его тайны? Да и внушить Квирреллу ложные мысли о том, что камень может извлечь только мальчишка…
Если Поттер действительно обладал острым умом, то он уже давно понял, что во всей этой истории было слишком много совпадений для того, чтобы это все можно было назвать простой закономерностью. Снейп был уверен, что мальчишка давно обо всем догадался, и если до того он еще мог поделиться чем-то важным с ними, то теперь он видел в них только дополнительную опасность не только для себя, но и для своих друзей.
Это нервировало. Странно, но Снейп не мог выкинуть из головы мысли о том, что Поттер рядом с Каркаровым выглядел намного счастливее, чем когда-либо был с ним. Неужели он доверят Игорю только за то, что тот позволяет делать ему все, что он захочет и поддерживает его во всех безумных начинаниях? Возможно, все обстоит именно так. Но Поттер чрезмерно наивен, хоть Каркарову удалось оправдаться в свое время за совершенные преступления и купить себе свободу, он все равно остается Пожирателем. Игорь всегда был харизматичным, ярким и безрассудным. Он, даже не будучи фаворитом Темного лорда, позволял себе отпускать некоторые шутки, за которые другие бы были жестко наказаны. Это все лишь доказывало то, что Каркаров являлся очень нужным человеком. Не исключено, что именно из-за того несметного количества денег, что он имел.
Поттер вовсе не был глупцом, как бы ни прискорбно было это признавать. Вполне возможно, что он почувствовал в Каркарове покровителя, которым можно было с легкостью манипулировать. Игорь никогда не являлся действительно сильным и уверенным в себе человеком. У него было качество, которое он называл гибкостью, а другие — способностью пресмыкаться. Мальчишка и Каркаров взаимно использовали друг друга. Только Поттер не понимал, к чему это могло в итоге привести.
Знал ли Игорь о том, что под личиной пса скрывается Сириус Блек? И если знал, не он ли помог ему бежать из Азкабана, только потому, что его попросил Поттер? Сколько же остается вопросов, на которые хотелось бы немедленно получить ответы.
Поттер фигурировал во многих ситуациях, был в них ключевым звеном. Хотелось вытрясти из него все до последней крупицы информации. Делился ли он с кем-нибудь всем, что сидит в его голове? Вряд ли.
Паршивец был слишком похож на Снейпа в детстве. Зельевар ни с кем, даже с Лили не откровенничал о том, что было сокрыто в глубине его души, что волновало его или заставляло тревожиться. Поттер был в этом таким же, и это являлось отвратительным качеством потому, что из-за подобного можно многое упустить, а потом совершить массу ошибок, которые уже никогда не исправить.
Каркаров был ненадежным, даже страшным человеком. Он всегда отличался ораторскими способностями и мог расположить к себе кого угодно. Поттер мог быть убаюканным его приторными речами и мнимой заботой, а потом оказался бы в качестве ценного подарка, преподнесенного Игорем Темному Лорду для того, чтобы избежать смерти и получить прощение.
Бывших Пожирателей не бывает даже по той причине, что каждый из слуг Темного Лорда слишком дрожал за свою шкуру, и остаться в стороне, когда он возродится, было бы равнозначным подписанию смертного приговора самому себе. А все слишком хотели жить.
Люциус, пожалуй, лучше всех устроился из не осужденных Пожирателей. Его богатство вполне позволяло жить безбедно и не думать о завтрашнем дне. Большая часть денег у него была положена в Гринготтс под проценты, другая часть средств была припрятана в Международном Банке Содружества Горных Гномов. Малфой так же был владельцем нескольких магических предприятий, которые занимались изготовлением дорогой зачарованной мебели. Так же Снейп подозревал, что он участвовал в каких-то махинациях в маггловском мире. Конечно же, вряд ли он имела дело с кем-то лично, Люциус был довольно-таки умен для построения сложной схемы, в которой была бы задействована масса подставных лиц.
Для Малфоя вопрос возвращения к Темному лорду был очень важен. И это было не от большой преданности Темному лорду или его идеям. Всё упиралось в банальный страх за собственную шкуру и жизнь близких ему людей.
Люциус никогда не был хорошим человеком. По правде говоря, он являл собой нечто отвратительное: лжец, искусно меняющий маски, разделяющий всех окружающих согласно их полезности и материальному благосостоянию. Малфой впитал в себя всю грязь, что несло высшее общество, склонное к интригам и закулисным играм.
Но, несмотря на всё это, он оставался человеком, который искренне дорожил своей семьей. Вполне возможно, что Малфой любил свою жену даже, несмотря на то, что их брак был изначально заключен больше по расчету, чем велению чувств.
Нарцисса была умна, красива, мила и обходительна, но вместе с этим отличалась твердостью характера, уверенностью в себе и остроумием. Она была из той категории женщин, которых называли обаятельными стервами. Нарцисса не позволила мужу стать непоколебимым авторитетом, чьи желания были бы равносильными приказам. Люциус никогда не пытался изменить жене потому, что точно знал — как только она узнает об этом, тут же подаст на развод или, что было наиболее страшным для такого собственника как он, найдет себе любовника, чье положение не будет ни на йоту ниже его.
Малфой просто не мог не полюбить настолько яркую женщину со столь уникальной для светского общества индивидуальностью. Но не менее дорог был для него сын. На Драко чуть ли не с пеленок возлагались большие ожидания и надежды, но вместе с тем, его кошмарно баловали, превознося только за один факт существования. В итоге, вырос высокомерный, взбалмошный ребенок, с твердой уверенностью в том, что весь мир должен преклоняться перед ним и прислуживать. Из-за подобного поведения слизеринцы не стремились с ним дружить, сохраняли молчаливый нейтралитет. Около него крутились только Кребб и Гойл. Этим двоим было абсолютно безразлично заоблачное самомнение товарища, все, что их интересовало — это вкусная еда и их увлечение квиддичем. Малфой был для них чем-то вроде фона их обыденной жизни. В принципе, на активном общении с ним, скорее всего, настояли их отцы, которым хотелось быть как можно ближе к Люциусу и его финансовой поддержке.
Семья Кребба занималась бизнесом по перепродаже низкокачественных котлов из Китая. Там их производили, не заботясь ни о каких стандартах. Возможно, это было в первую очередь связано с тем, что в Азии вообще предпочитали глиняную посуду для варки зелий. Оловянные и алюминиевые котлы использовались только при изготовлении чего довольно-таки едкого или взрывоопасного. Так или иначе, дело Креббов не приносило высоких доходов потому, что продукцию, которую они перепродавали, приобретали только те, кто не мог позволить себе действительно качественные вещи.
Гойлы же занимались перепродажей корма для птиц и жаб, произведенного в Турции. Но их дела тоже вряд ли можно было назвать успешными. Многие предпочитали покупать более дешевую продукцию, сделанную в Англии, чем платить бешеные накрутки, в которые еще входили таможенные налоги на импорт.
По сути, что Креббы, что Гойлы в большей степени жили на проценты от состояний, накопленных их предками. Но ни одна из этих семей не привыкла экономить или в чем-то ограничивать себя и вполне возможно, лет через двадцать они бы окончательно разорились.
Мальчишка Малфой помимо самолюбования, панически боялся разочаровать родителей или нарушить какое-нибудь правило Рода. Отец для него являлся, чуть ли не божеством, достойным подражания и восхищения. Драко в силу своего возраста не мог видеть ошибок, допущенных Люциусом, и каждое его действие считал идеально правильным. Если будет продолжаться и дальше, то, скорее всего, он просто потеряется, попав из своего светлого мирка иллюзорных представлений в бушующее море жизни.
Малфой-старший, сам того не желая, вырастил совершенно не готового к сложностям сына. Люциус умел стойко держать удары судьбы и просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. Изначально он присоединился к Темному Лорду потому, что очень боялся не справиться самостоятельно со всеми финансовыми делами, с которыми ему пришлось столкнуть сразу после скоропостижной кончины Абраксаса. У Люциуса было тогда слишком много страхов и не меньшее количество амбиций. Волдеморт просто не мог не воспользоваться этим.
Снейп осознавал, что если сейчас Люциусу предложили бы вступить в ряды Пожирателей смерти, он бы предпочел сохранить нейтралитет, как когда-то это сделал отец Забини. Но Малфой присоединился в молодости к ним не только из-за собственных страхов, но и из-за твердого убеждения, что чистокровные являются высшей кастой магического сообщества, хранителями традиций, устоев и вершителями законов. Не маловажным для него было получение как можно большего количества власти и усиления собственного влияния.
И этот мнящий себя аристократом человек был непомерно склонен к насилию и демонстрации собственной значимости и доминантности. Он испытывал удовольствие от убийства магглов, наслаждаясь их беспомощностью и неспособностью спасти себя или своих близких. Позже, когда он уже открестился от своей деятельности среди Пожирателей, свою склонность к насилию стал отрабатывать на домовых эльфах, наказывая их за любую провинность или избивая только из-за отсутствия настроения.
Малфой был жестким и жестоким человеком, который понимал только язык боли, угроз и шантажа. Подкупить его деньгами не представлялось возможным, он владел слишком большими активами, чтобы его могла интересовать какая-то мелочь. Возможно, мужчина мог бы пойти на какие-то уступки только, если его интересовали бы какие-то очень редкие артефакты или книги.
Люциус обязательно вновь присягнул бы на верность Темному Лорду после его возвращения. Попытка бегства была слишком рискованной и вряд ли бы удалась из-за Темной метки, которую Волдеморт с легкостью мог отследить. Но только сейчас, достаточно повзрослев, Малфой осознал, что теперь от успешности его действий зависели жизни его близких.
Возможно, смерть жены он бы пережил, хоть это и подкосило бы его, но вынести потерю сына он вряд ли бы смог. Это стало бы самой страшной из всех возможных пыток, а его хозяин был весьма изобретательным на этом поприще. Ему ничего не стоило подчинить себе Люциуса с помощью магии и заставить убить свою семью собственными руками.
Страх подтолкнул его на такие неоправданно рискованные действия по отношению к Поттеру. Малфой вряд ли когда-то смог бы придти к Дамблдору за защитой и предложением своей помощи, слишком уж мало было в нем светлого и чрезмерно много уверенности, что политика Темного лорда правильна по отношению ко всему магическому миру. Его не устраивали только кары, что обрушивалась на головы его последователей.
Снейп не собирался церемониться с Люциусом, особенно после того, как получил от Дамблдора подтверждение того, что именно Малфой отравил Поттера. Просмотрев несколько раз воспоминания всех тех, кто участвовал в стычке в книжном магазине, директор был твердо уверен, что яд был в одном из перстней, что были на руке Люциуса в тот день. Именно им он поцарапал Поттеру голову и впрыснул яд ему прямо кровь. Все просто и практически незаметно.
Тягаться с Малфоем через суды было бы апофеозом глупости. Больше половины комиссии, что заседает на разборе дел в Министерстве, периодически ходит к нему на званые обеды и получает от него дополнительные премии к зарплате, чтобы те закрывали глаза на его мелкие правонарушения. Поттер хоть и являлся легендой, но не имел никакого фактического веса в обществе, соответственно от него невозможно было получить какую-либо материальную выгоду, следовательно, интереса в его защите не было никакого.
Снейп взял со стола восемь флаконов с разными по цветам и прозрачности жидкостями, положил их в небольшую коробочку и, криво усмехнувшись, отправился через каминную сеть в дом Малфоя.
Гостиная особняка была пуста. На маленьком столике лежало несколько нераспечатанных писем, а на спинке кресла висел теплый плащ.
Из коридора донеслось цоканье каблуков и через несколько мгновений появилась Нарцисса, одетая в дорогую мантию, подходящую больше для какого-нибудь приема, нежели для домашнего костюма. Видимо она одевалась так потому, что ожидала, что в их доме в любой момент могут появиться гости.
— Нарцисса, мое почтение, — Снейп немного склонился и поцеловал руку дамы.
— Рада видеть тебя, Северус, — улыбнулась без всякой искренности миссис Малфой, дань этикету, не более того. — Ты к Драко?
Зельевар качнул головой.
— Нет, я хотел бы повидаться с Люциусом, у меня к нему крайне важные дела.
Нарцисса немного смутилась.
— Он сейчас в своем кабинете и он… несколько взволнован. Обсуждение дел никак не может подождать? — поинтересовалась она с надеждой.
— Нет, — голос зельевара был тверд. — Это крайне важно и не терпит отлагательств.
— Хорошо, я провожу.
В коридорах на стенах висели постоянно шушукающиеся портреты чистокровных предков Малфоев. Они обсуждали последние подслушанные сплетни или просто перемывали кости грязнокровкам, посмевшим претендовать на какое-нибудь место в министерстве, что было в иерархии выше простого клерка.
Мэнор не отличался особой изящностью или красотой, он был больше похож на средневековую неприступную крепость. В доме даже имелось несколько бойниц. Стены были выложены из серого камня, зачарованного на огнеупорность. Редко встречающиеся колоны, скорее всего, предназначались для того, чтобы разрядить мрачность Мэнора.
Белая мраморная лестница казалась слишком ярким пятном среди окружающей серости. Несмотря на то, что коридоры были темными и совсем неуютными, комнаты наоборот были наполнены чрезмерно яркими красками и предметами роскоши.
Кабинет Люциуса был огромен. Вдоль стен стояли высокие книжные шкафы, в основном заполненные различными справочниками, словарями и литературой по экономике. На большом дубовом столе лежала кипа различных бумаг и писем вперемешку с перьями и пустыми чернильницами. Чуть поодаль располагался длинный кожаный диван со столиком на колесиках подле него.
Сам же хозяин, откинув голову назад, сидел в массивном кресле с резной спинкой и курил сигару.
— О, Северус, — хрипло отозвался он. — И, правда, явился. А Поттер был прав, что тебе потребуется время, чтобы все тщательно обдумать.
Снейп поблагодарил Нарциссу и, пройдя через всю комнату, устроился в кресле, напротив Малфоя.
— Здравствуй Люциус, — зельевар чуть усмехнулся. — Когда ты общался с мальчишкой?
Малфой сделал еще одну затяжку, картинно выдохнул дым и поднял голову.
— Твое чудовище заходило ко мне два дня назад, — вяло отозвался он. — Поттер — монстр. Страшный такой монстр.
Зельевар изогнул бровь и предложил:
— Может тебе обратиться в Отделение шоковой терапии в больнице Святого Мунго?
Люциус затушил сигару и откинул волосы назад.
— Он отличный актер, если ты ничего не подозреваешь. Поттер слишком опасен, с этим нужно что-то делать. Ты это понимаешь?
— На данный момент я не вижу ничего, кроме твоей истерики, — лениво отозвался Снейп. — Неужели ты испугался двенадцатилетнего сопляка? Это просто смешно.
Люциус ударил кулаком по столу.
— Послушай меня, — Малфой глубоко вздохнул. — Он был тут два дня назад. Поттер угрожал мне. Вместе с ним приходил вампир.
Снейп недоуменно посмотрел на него. Вряд ли двенадцатилетний друг паршивца мог действительно столь сильно испугать взрослого влиятельного мужчину. Это как минимум было смешно. Именно это зельевар и озвучил.
— Нет, с ним был Касиан Стан, первый претендент на место Главы клана. Я много слышал о нем. Это тот, кто действует, руководствуясь только своими личными принципами. Он с легкостью отвергает нормы морали или нравственности, когда что-то действительно нужно ему, — Люциус потер виски. — Он слишком независимый и его невозможно подкупить. Раньше пытались. Так вот, этот вампир чуть ли в ногах не ползал у Поттера, а тот ему делал различные замечания! И Стан слушал его. Он называет себя гувернером мальчишки!
Информация действительно была удивительной и шокирующей.
— Может это Оборотное? — предположил Снейп.
— Я что, дурак? — раздраженно произнес Люциус, комкая какой-то лист бумаги. — Они были тут больше часа. Пойми же, наконец, Поттер набирает силы! Он собирает собственную армию. Власть в стране может быть захвачена еще до возвращения нашего Господина!
Снейп резко поднялся со своего места и навис над мужчиной.
— Никогда не смей сомневаться в Темном лорде! Никогда! — взревел он.
Малфой посмотрел на него с удивлением и часто заморгал.
— Я никогда не…
— Замолчи! — продолжил кричать Снейп. — Ты пытался убить Поттера! Все это проистекает из твоей веры в то, что Темный лорд не сможет сделать этого сам! Ты посмел сомневаться в его силах и возможностях. Да к тому же решил действовать, не зная мнение Господина. А сейчас ты пытаешься оправдаться, придумывая сказочки о могуществе двенадцатилетнего сопляка!
— Это не ложь! — Люциус тоже поднялся со своего места и закричал в лицо Снейпу. — Они приходили сюда, Поттер угрожал мне, командовал вампиром, и я собственными глазами вчера утром видел, как он гонял Каркарова по разным магазинам, заставляя покупать то, что нужно ему! Я следил за ними!
Внезапно скрипнула дверь, и в комнату вошел Драко, его волосы не были привычно уложены. Он выглядел так, будто бы только что выбрался из постели. Мальчик с удивлением воззрился на двух мужчин, которые стояли друг напротив друга, тяжело опершись на столешницу руками, и сверлили друг друга взглядом.
— Здравствуйте, профессор Снейп, — осторожно поприветствовал он гостя. — Отец?
Люциус разогнулся, расправил плечи и раздражено махнул рукой, показывая жестом, чтобы сын убирался за дверь.
— Мистер Малфой, останьтесь, — в голосе зельевара послышались нотки какого-то азарта. — Подойдите сюда.
Драко нерешительно приблизился к столу, но остановился около него где-то на расстоянии метра, якобы сохраняя за собой возможность убежать в любой момент. Снейп извлек из одного магически расширенного кармана, коих у него было великое множество, коробочку с флаконами и, открыв ее, протянул мальчику.
— Что это? — удивленно спросил Драко.
— Вы не узнаете ни одно из этих зелий, мистер Малфой? — в голосе мужчины была плохо скрываемая насмешка, а специально используемые официальные обращения только усиливали это.
— Нет… — неуверенно произнес мальчик.
— Это яды, — улыбка зельевара стала еще шире, а глаза опасно блеснули. — У них удивительный состав и чудесное действие. Двое из них вызывают практически мгновенную смерть, сопровождаемую судорогами. А вот содержание флакона с желтой жидкостью очень мило воздействует на жертву, вызывая у нее сначала паралич, а потом постепенное омертвение тканей. Даже если удастся дать человеку противоядие, то он, например, уже может остаться без ног. Остальные яды, обладают накопительным эффектом, они постепенно разрушают какой-нибудь жизненно важный орган. Теперь ты осознаешь, какой силой обладают простые зелья?
Драко закивал, а в его глазах застыло изумление.
— Надеюсь, теперь вы будете усерднее работать на моих занятиях, мистер Малфой, а не будете кидать в котел Уизли петарды. Его результаты и так печальны, чтобы делать их еще более плачевными, — Снейп вновь сел в свое кресло. — Теперь прошу вас оставить нас наедине с вашим отцом.
Мальчик кивнул и поспешно покинул комнату.
— Что это была за демонстрация? — утомленно спросил Люциус, как только закрылась дверь за его сыном.
Снейп приподнял бровь.
— Просто было бы плохо, если бы твой сын совершенно случайно оказался отравлен. Особенно тем ядом, что вызывает отмирание тканей. Страшно остаться в столь юном возрасте калекой, не так ли?
Люциус стиснул руки в кулаки.
— Чего. Ты. Хочешь? — раздельно произнес он каждое слово.
— Я не люблю игр, Люциус, и тебе это прекрасно известно. Ты хотел подставить меня, повесив якобы на мою совесть смерть дрянного щенка, которого я имею сомнительное свойство опекать. Я не прощаю такого.
— Простой допрос под Сывороткой правды показал бы… — начало было Малфой, но был прерван каркающим смехом Снейпа.
— Бывший Пожиратель Смерти, который искренне ненавидел Джеймса Поттера… — он продолжил зло смеяться. — Конечно же, меня допросили бы с Сывороткой Правды, — мужчина внезапно стал серьезен, а его взгляд колюч. — Не мели чепухи. Меня бы без суда и следствия бросили бы в Азкабан. Им был бы нужен козел отпущения. А если бы даже Дамблдор настоял на допросе, то меня оставили бы в тюрьме, посчитав, что я каким-то образом научился сопротивляться действию зелья. Твоя партия была практически идеальна, да только имеются изъяны, которые разрушили на корню все твои начинания.
— В Аврорат ты подать заявление не сможешь, тебе потребуется подтверждение Поттера, а мы уже договорились о цене его молчания.
Снейп чуть наклонил голову на бок. Мальчишка опередил его в подобных переговорах. Что ж, у него всегда было несколько козырей в рукаве для того, чтобы точно быть уверенным в своей победе.
— По-моему ты меня не услышал, — покачал головой мужчина. — Я говорил уже ранее, что я всеми силами постараюсь сохранить мальчишку для нашего Господина. Так же ты чуть не подставил меня, разрушив все мои старания. Ты считаешь, что я оставлю это просто так? Очень удобно, что Драко учиться на Слизерине, где я являюсь деканом, не правда ли?
Малфой выглядел загнанным в угол.
— Что. Ты. От. Меня. Хочешь?
— Клятвы. Все что мне нужно, это чтобы ты дал мне Непреложный обет о том, что не тронешь Поттера и пальцем, пока наш Лорд не возродиться.
Глаза мужчины забегали туда-сюда, будто бы он искал какой-то вариант, но ему никак не удавалось найти выход из сложившейся ситуации. Его взгляд остановился на коробочке с зельями, он тяжело вздохнул, а потом кивнул.
— Кто заверит клятву? — в голосе сквозила обреченность.
— Один из твоих домовиков. Думаю, посвящать в подобные дела твою семью слишком рискованно.
Люциус обошел стол и остановился напротив Снейпа.
— Бирли!
В тот же миг перед мужчинами возникла старая эльфийка, которая мгновенно склонилась в поклоне.
— Заверишь нашу клятву.
— Приступай, — небрежно бросил Малфою Снейп, который так и не поднялся со своего места.
Люциусу пришлось сесть перед ним на колени. Зельевар схватил его за правую руку.
— Согласен ли ты не причинять умышленного вреда Поттеру вплоть до возвращения нашего Лорда?
— Да, — произнес Малфой скривившись.
Эльфийка что-то прошептала, и над их руками вспыхнул красный огонек.
— Согласен ли ты с тем, что не будешь вплоть до возрождения Темного лорда пытаться кого-то подстрекать к причинению вреда Поттеру?
— Да, клянусь.
Еще одна вспышка озарила комнату, огненная змея оплела их руки и через несколько мгновений разлетелась, рассыпавшись на множество золотых искр.
Снейп покидал Малфой-менор удовлетворенным и довольным, думая о том, стоит ли рассказывать Дамблдору о том, что проворачивал мальчишка за их спинами. Люциус же был уверен, что Поттер просчитал все это, чтобы в итоге получить гораздо больше, чем можно было бы требовать изначально. Поразительное стратегическое мышление, которое, к сожалению, сыграло против него.
|
|
| Леди_Селестина | Дата: Пятница, 07.12.2012, 15:22 | Сообщение # 51 |
Капризная Леди
Сообщений: 1478
| Читаю фик на Хоге, мне нравится идея, но вот сам Поттер временами раздражает своей наивностью.
Хотя, может это все от того что я любительница его темной стороны, а не этой слепой веры в лучшее. Как можно живя с Дурслями, а потом получив пытки и насмешки от Снейпа, остаться таким в душе добрым человеком?! Это просто не мыслимо!
Я придерживаюсь своего мнения что он должен быть примерно таким как при разговоре Люцом, это самое то)))
Ну да ладно, жду новую главу и надеюсь что мои ожидания оправдаются.
|
|
| Nomad | Дата: Пятница, 07.12.2012, 15:34 | Сообщение # 52 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Леди_Селестина, Согласись, он сильно поменялся к лучшему за последние главы. Да и сам герой вполне прояснил своё поведение и жизненную политику.
|
|
| Леди_Селестина | Дата: Пятница, 07.12.2012, 15:53 | Сообщение # 53 |
|
Капризная Леди
Сообщений: 1478
| Quote (Nomad) Леди_Селестина, Согласись, он сильно поменялся к лучшему за последние главы.
Я сегодня сговорчивая, поэтому соглашусь))) Слегка поменялся, надеюсь глав через пять станет прям то что нужно))
Quote (Nomad) Да и сам герой вполне прояснил своё поведение и жизненную политику.
Пояснить то пояснил, но вот не верю я что с таким детством можно остаться таким наивным))) Я вообще в последнее время хочу прочитать что-то кровавое, но с неплохим сюжетом.
|
|
| Nomad | Дата: Пятница, 07.12.2012, 16:00 | Сообщение # 54 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Леди_Селестина, Я склонен думать что Дамб подстраховался. Поставил ментальные закладки на Дурслей и самого Гаррика. И уж конечно следил за соц экспериментом внимательно.
|
|
| Леди_Селестина | Дата: Пятница, 07.12.2012, 16:07 | Сообщение # 55 |
|
Капризная Леди
Сообщений: 1478
| Quote (Nomad) Леди_Селестина, Я склонен думать что Дамб подстраховался. Поставил ментальные закладки на Дурслей и самого Гаррика. И уж конечно следил за соц экспериментом внимательно.
Конечно подстраховался, этот маразматик несмотря на свою добрую улыбку еще тот комбинатор, у него все просчитано. Я вот надеюсь что Поттер покажет Дамблдору и Снейпу кто здесь главный и хорошенько проучит этих мерзких типов.
|
|
| Shtorm | Дата: Среда, 12.12.2012, 15:03 | Сообщение # 56 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Вот я подумал, что если бы Гаррику не нужно было спасать мир от Волди или завоевать этот далбанный мир, он не плохо бы устроился в Голливуде актером.
А Малфой то в штанишки наделал. Правильно, пусть побоится и не чувствует себя безнаказанным пупом земли
|
|
| Serjo | Дата: Среда, 12.12.2012, 15:14 | Сообщение # 57 |
|
Travelyane
Сообщений: 1957
| Надеюсь Номад не обидеться, а то уже 3й день как прода появилась…
Глава 30. Реверсия
Гарри ловил себя на мысли, что очень хотел бы жить в таком месте, как дом Каркарова. Здесь было легко и непринужденно. Никто не запирал в одной из комнат, не запрещал куда-либо лезть, не ограничивал его передвижения и не заставлял постоянно работать.
Сириус же старался компенсировать упущенное время, проведенное в собачьей форме, и пытался как можно больше общаться со своим крестником. Пожалуй, Гарри знал теперь о различных зельях и проклятьях для розыгрышей куда больше, чем близнецы Вуичи. Так же он услышал совершенно новую характеристику своего отца. Исходя из редких реплик Снейпа, Джеймс Поттер получался ужасным монстром, который находил удовольствие в садистских издевательствах. По мнению же Люпина, отец Гарри был юношей с обостренным чувством справедливости и слишком сильным самомнением для признания собственных ошибок, которых у него было не мало. Сириус же буквально боготворил Джеймса и считал, что он обладал исключительно положительными качествами: преданностью друзьям, хорошим чувством юмора, харизматичностью, внутренним светом и верой в идеи добра. Из всей этой совокупности услышанного, Гарри наконец-то смог нарисовать собственный, законченный образ отца в своей голове.
По его мнению, Джеймс был ярким, несколько эксцентричным парнем, который был уверен в том, что нет никого лучше него. Ему нравилось быть в центре внимания, и он так же свято верил в то, что он не только очень крутой, но и правильный парень. Он пытался создать образ хорошего героя, что борется со скукой и злом. Самое главное, что Джеймс верил в благородство своих поступков. Сказать по правде, он действительно остро реагировал на любую несправедливость, вставая на защиту обиженных жертв, если только те не были со Слизерина. В нем, как и в любом другом человеке, тесно переплетались положительные и отрицательные черты.
Каркаров постоянно находился в приподнятом настроении. Он украсил практически все комнаты разноцветными лентами и шарами и с нетерпением ожидал Нового года. Католическое Рождество он никогда не отмечал, а подарки, присланные двадцать пятого декабря, откладывал до утра первого января, и теперь ему очень хотелось открыть их.
Вечером тридцать первого декабря Каркаров вместе с домовиками накрыл огромный стол в столовой, который вполне мог уместить человек двадцать, всего на три персоны. От изобилия представленной еды у Гарри полезли глаза на лоб, директор же заявил, что это им всего лишь несколько блюд на ночь.
Сириус в предвкушении потирал руки, он обожал мясо. В абсолютно любом виде. Блек ел его отдельно и с гарнирами, с соусами и без, вареным, жареным или печеным… Гарри иногда казалось, что если бы возникла необходимость, то он ел бы его и сырым. Сириус свое пристрастие к мясу объяснял тем, что в Азкабане постоянно давали или похлебку, или странную кашу, состав который был сложно определяемым. Ничего вкусного, просто пища, для того, чтобы не дать заключенным умереть.
Второй его страстью был шоколад. В кармане у мужчины постоянно находилось несколько конфет, а порой и бесчисленное количество пакетиков с ними. Люпин объяснял это тем, что в сладком есть гормон счастья, и людям у которых жизнь наполнена постоянными стрессовыми ситуациями, он необходим как воздух.
Каркаров же любил соленья и медовуху. Поэтому директор вполне мог есть суп в прикуску с маринованными помидорами или кабачками. Так же любую пищу он запивал водой. Пару раз Гарри даже видел, как Каркаров, выпив чашку чая или кофе, следом вливал в себя не меньше стакана воды.
Сам же Поттер был практически всеядным. Ел он понемногу, конечно же у него были свои предпочтения, но мальчик никогда не чувствовал себя зависимым или одержимым ими.
В Новогоднюю ночь, после того как часы пробили полночь, и все обменялись поздравлениями, Каркаров потащил Гарри за собой в Шабаш на главную площадь.
Там, около огромной елки, собирались жители города. Все поздравляли друг друга, и не имело значения, были ли они знакомы между собой. Люди излучали неподдельное счастье и веселье. Они жгли бенгальские огни, открывали бутылки шампанского и предлагали напиток всем желающим. Одни пели, вторые танцевали, третьи запускали фейерверки, раскрашивая небо десятками ярких огней.
Окружавшее его было совершенно чудесным, Гарри впервые видел нечто подобное. Это являлось чем-то исключительно особенным: всех присутствующих на площади пронизывала атмосфера единения и радости.
Взрослые, позабыв обо всех условностях, катались вместе с детьми с ледяных горок.
Сириус в образе собаки носился туда-сюда с радостным лаем, изредка шарахаясь в сторону от взрывающихся магических петард.
— Хорошо, что хоть один день в году, люди еще помнят, как быть счастливыми, — заметил Каркаров. — Я уже много лет живу в ожидании таких ночей.
— Почему? — удивленно спросил Гарри, когда они уже в районе шести утра возвращались домой.
Директор грустно улыбнулся.
— Потому, что я такой же, как и другие. Мне тоже свойственно забывать, какого это ощущать себя счастливым.
Поттер задумчиво кивнул.
— Мы всегда лучше помним плохое?
— На самом деле, это зависит от человека, некоторые одинаково забывают и хорошее, и плохое.
— Тогда их жизнь совсем пуста? — нахмурился Гарри.
— Не думаю. Скорее это те, кто живет настоящим моментом. Для них не важно, то, что было некоторое время назад. Они-то как раз меньше других страдают.
— Тогда так жить лучше всего?
— Нет, конечно же, нет! — всплеснул руками мужчина. — Может быть, подобная жизнь и беззаботна, но она никогда не даст чувство полноты. Мы запоминаем плохое отчетливее, для того, чтобы не повторить что-то подобное в будущем. Это часть нашего опыта, позволяющая нам учиться на своих ошибках, и избегать повторения их в будущем. Счастливые моменты постепенно теряют свою яркость и четкость, практически не оставляя после себя ничего, кроме простой констатаций фактов. Именно поэтому вызвать Патронуса — это крайне сложная задача. Нужно сосредоточиться не только на том, что просто было, но и почувствовать отголоски светлой радости, а когда поблизости находится дементор — это становиться чуть ли невыполнимой задачей, — Каркаров после небольшой паузы продолжил. — Те же люди, кто стремятся отринуть абсолютно все, в большей степени рискуют ходить по замкнутому кругу. Прошлое нужно уметь отпускать, но предварительно сделав выводы.
Гарри присел на корточки, зачерпнул горстку снега и принялся мять его в своих ладонях.
— А прошлое может убить?
Каркаров некоторое время молчал, а потом кивнул.
— Да, Гарри, может. Федя говорил мне о твоей некротической связи. Ее лучше разорвать.
— Но как это сделать? — снежок полетел в березу, с ветки которой с недовольным уханьем поднялась в воздух рыжая сипуха.
— Ты должен этого сам захотеть, — Каркаров отрешенно посмотрел на свои руки. — Только ты сам знаешь, почему эта связь существует.
Усадьба директора находилась далеко от центра города. Она располагалась в элитном районе, который носил название «Янтарный угол». Соседи редко виделись друг с другом потому, что их дома разделяло солидное расстояние. Все здесь владели не только жильем, но и большими участками земли, на которых при желании можно было разбить поля.
Сразу же за этим районом начались «Заповедные кущи». Там обитали многие редкие виды животных. По сути, это был многокилометровый заповедник, разделенный на зоны с разными температурными режимами. Тут можно было найти и участки, похожие на пустыню, а так же и те, что обладали антарктическим климатом.
Улицы Шабаша были завалены снегом, который похрустывал под ногами. Некоторое время мальчик шел, внимательно вслушиваясь в эти звуки. Ему было необходимо хоть чем-то занять себя.
Хотелось плакать и смеяться одновременно, в голове мысли отказывались обретать четкую форму. Возможно, все дело было в усталости, все-таки сутки без сна говорили за себя. Да и волнение за то, что Малфой решит сделать ответный шаг, тоже выматывало.
Гарри знал, что Квиррелл является во снах к нему чуть ли не каждую ночь не просто так. Но он предпочитал думать об этом, как о своем наказании или играх подсознания. Хотя созерцание подобного перестало быть для него столь же мучительным, чем раньше.
Когда они наконец-то дошли до дома, все сразу же отправились спать. Сил на разговоры не было ни у кого.
Поттер не удивился, когда ему вновь приснился Квиррелл. Он сидел перед зеркалом и вновь разглядывал себя.
— Почему вы мне снитесь? — решился спросить Гарри.
— Потому что ты это хочешь, — отмахнулся мужчина.
— Я могу это прекратить? — удивился мальчик.
— Конечно, — невозмутимо ответил мужчина, сидя напротив зеркала. — Перестань сюда приходить. Я тут для того, чтобы, скорее всего, отбыть первую часть своего наказания.
— В чем же оно заключается?
— Мне необходимо понять, как много я потерял в этой жизни, зеркало показывает то, что мог бы получить.
Гарри сел рядом с ним.
— Почему вы пошли за Волдемортом?
— Я всегда хотел силы и власти. Мне было важно ощутить собственную значимость, ведь все всегда смотрели на меня свысока. Конечно же, я же полукровка, плод любви проигравшего все свое состояние глупца и обычной магглы, которая не смогла даже поступить в колледж. Я узнал, что волшебник только тогда, когда мне пришло письмо из Хогвартса! Ты даже не можешь представить, как это сложно расти среди магглов, ощущая себя странным, необычным, не таким как они. Мне никто не верил, когда я говорил, что могу заставить летать посуду или поджечь старый пень одним лишь взглядом. Меня считали лгуном и сумасшедшим. Так к тому же все потешались над странным именем, которым меня наградил мой папаша. Квиринус! Будто бы магглы хорошо знали римскую мифологию и могли понять, что я назван в честь бога войны. Квирин — одно из имен Марса.
Родителям я не рассказывал о своих переживаниях и проявлениях слабости, боялся, что они отрекутся от меня, станут презирать. Ощущая постоянное психологическое давление, мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы учиться контролировать свои способности. День, когда мне наконец-то поведали о том, что я являюсь волшебником, был, чуть ли не самым счастливым в моей жизни. Но Хогвартс не стал моим спасением. Я попал на Когтевран. Да вот незадача, мои однокурсники знали куда больше, чем я, об обычной жизни волшебников. Меня все осмеяли, когда я сказал, что метлы используют для того, чтобы мести двор. Подобные заявления были дикими для магов. Стоит ли говорить, что и тут я стал изгоем? Моих однокурсников весьма забавляло то, как я вздрагивал, когда кто-то неожиданно стучал мне по спине или вскрикивал от того, что меня хватали за ухо. Это проклятые рефлексы выработали во мне магглы.
Я иногда был жертвой розыгрышей, что устраивал твой отец со своей компанией глупцов. Он был младше меня всего лишь на один курс, но стоит отдать ему должное, его шутки не отличались той жестокостью, которой порой удостаивался Снейп.
Со временем я научился контролировать себя и давать отпор, но было уже поздно. За мной все равно закрепился ярлык неудачника, несмотря на то, что на своем курсе я был лучшим в учебе. Однокурсники все равно смотрели на меня свысока. В такие моменты, мне представлялось, что я достигаю величия, в моих руках есть все: деньги, власть, влияние, — единственное, что им остается — это валяться в моих ногах и выпрашивать хоть каплю милости. Самым большим желанием было ощутить свою значимость.
В личной жизни я терпел фиаско за фиаско, никому не хотелось связываться со столь неяркой личностью. Мои романы заканчивались, не успев начаться, и это тоже не придавало уверенности в себе, хотя где-то в глубине души, я знал, что меня недооценивают.
Мои результаты по СОВ и ТРИТОН были весьма высоки, но эту заслугу приписывали не моему острому уму, а моей памяти, считая, что я просто зазубрил весь материал. Тогда это меня это жутко раздражало.
Но дальше — больше. После выпуска я пытался остаться в Хогвартсе. На тот момент профессор Вектор уходила в декрет, и я претендовал на ее место, но Дамблдор весьма сомневался, по силам ли мне будет справиться со столь сложной дисциплиной, и отдал мне ставку преподавателя маггловедения!
Он видимо считал, что моих знаний хватит только на то, чтобы из года в год рассказывать кучке бездельников о том, чем отличается тостер от телефонной трубки и почему засунутые пальцы в розетку могут приравниваться к Аваде Кедавре или при более удачном стечении обстоятельств к Круцио.
Возможно, все дело было в том, что я был всегда застенчивым, тихим и скрытным. Прояви я больше настойчивости и игры на публику — добился бы большего, но…
У меня было много талантов: один из них — это беспалочковая магия. Конечно же, я не смог бы сотворить что-то очень энергозатратное, но наслать порчу, связать или дезоринтировать — с легкостью.
Еще один талант, которым я гордился — способность управлять троллями. Это делало меня исключительным, выделяло из серой массы, подчеркивало мою уникальность. Жаль, что это тоже никто не оценил.
Когда освободилось место преподавателя зельеварения, я тут же подал прошения о переводе на эту должность, но по каким-то своим причинам Дамблдор решил, что Снейп будет более профессиональным в этой области, так к тому же он получил место декана Слизерина.
Я тогда тоже не настаивал ни на чем. Мне было страшно это делать. Неудовлетворенность постепенно накапливалось во мне, скручивалось спиралью и вынуждало искать способ проявить себя. Я начал изучать Темные Искусства, а потом стал копаться глубже, заниматься теоретическими исследованиями в области Черной магии.
Тогда меня посетила мысль: «А что если Темный лорд жив, но просто сейчас крайне слаб?». Сняв все свои сбережения, я отправился в так называемое кругосветное путешествие. На самом деле, это было исследование мест, которые являлись важными для Волдеморта при его жизни. О подобном было слишком мало информации, так что задача оказалась крайне тяжелой.
Когда я шел к нему, то точно не знал что хочу: толи присягнуть ему на верность, толи окончательно добить, толи просить у него знаний… На тот момент у меня была цель — найти. Моя жизнь приобрела осмысленность. Это было сложной логической задачей, пробуждавшей во мне азарт.
Темный лорд обнаружился в лесах Албании. Он в основном жил в телах пресмыкающихся и надеялся, что кто-то из его слуг придет к нему. Моя помощь оказалась ему очень кстати.
Он подбрасывал мне задачу за задачей, первой из которой стало ограбление Гринготтса. Это было не просто, но я справился.
Проще всего оказалось играть роль слабовольного, ничтожного профессора ЗОТИ, который боялся не то что любых проявлений темной магии, но и даже собственной тени. А то заикание, что я постоянно изображал, довершал мой образ слабака. Все верили в мою ничтожность. Именно поэтому никто не мог в начале обвинить меня в каких-то попытках украсть Философский камень. Преподаватели сами мне рассказывали о своем вкладе в его защиту, тем самым предоставляя мне информацию о том, как добыть камень. Хотя ближе к декабрю Снейп начал подозревать меня в том, что я веду какие-то странные игры, но доказать ничего не мог.
В середине января мне удалось пройти до конца коридор с ловушками, но в конце него меня ждало разочарование. Добыть камень из зеркала не представлялось возможным. Тогда я подслушал разговор Дамблдора со Снейпом, из которого напрашивался только один вывод: ключом являешься ты. Похитить тебя было самым легким из того, что требовалось от меня.
Благодаря Господину мне удалось показать, что я не пустое место, что способен на очень многое! Если бы была возможность что-то изменить, переиграть, то я не отринул бы ее!
Темный лорд использовал меня. Я хорошо понимал это, но это было прекрасно. Ведь он брал меня в расчет, осознавал мой потенциал, зависел от меня, нуждался в моей помощи. И это было восхитительно!
Ради такого можно и убивать. Только он мне дал ощущение той самой значимости, которую я искал с детства. Это зеркало глупое! Оно показывает мне разные возможности и варианты их развития, но они мне не интересны.
Гарри подошел к Квирреллу и сел от него чуть поодаль. Хоть он и выглядел живым, от него веяло холодом. Мужчина не дышал, его кожа отличалась сильной бледностью, а во взгляде не было эмоций, только пустота. Мальчик не мог не чувствовать исходящий от него запах горелого.
— Я понимаю вас, — эти слова вырвались у него непроизвольно, но они соответствовали истине.
Поттер часто задумывался, как бы сложилась его жизнь, если бы у него были люди, которые любили бы его и гордились им. Если это были Дурсли, то он, не задумываясь ни на миг, отказался бы от собственной магии и каких-либо связей с миром волшебства. Если бы им стал Снейп, то Гарри бы стремился радовать его своими успехами. Поттер не сомневался в том, что отправился бы в Хогвартс, так же сильно ненавидел бы Гриффиндор и стремился быть первым во всем. Для Дамблдора мальчик стал бы героем, который рисковал бы собой, не задумываясь о последствиях. Он спасал бы принцесс от драконов и, наоборот, в перерывах исследуя рынок сладостей. Для него было бы крайне важно стать тем, кто воплощал бы в себе храбрость борца за справедливость.
Так или иначе, мы всегда берем в расчет ожидания близких людей относительно нас. И часто, чтобы угодить своему окружению, начинаем соответствовать им.
Квиррелл всего лишь еще одна жертва общества, своеобразного естественного отбора, который он не смог выдержать в силу своего характера.
— Мне действительно жаль, что я убил вас, — тихо произнес Гарри.
— Нет нужды жалеть об этом, — отмахнулся мужчина, как от чего-то незначительного. — Это не имеет никакого смысла потому, что я точно бы убил тебя, не задумываясь ни секунды. Каждый, кто поднимает палочку на другого, прекрасно осознает, что в любой момент может поменяться местами с жертвой. Я сам сделал свой выбор и ничуть не сожалею о нем.
— Мне нужно ваше прощение.
— Я не могу дать его потому, что никогда не был обижен на тебя за это. Только ты сам можешь простить себя.
Пустой взгляд Квиррелла остановился на мальчике.
— Ты знаешь, почему это зеркало показывает мне эту чушь? Будто бы я жив и все еще преподаю в школе маггловедение и счастлив в браке?
Гарри покачал головой. Внезапно Квиррелл резко поднялся со своего места и подлетел к мальчику.
— Я понял. Ты всегда был ключом к этому зеркалу! Это все из-за тебя! Конечно же, из-за тебя, из-за кого же еще?!
Поттер вздрогнул. Рот мужчины не открывался, но голос раздавался откуда-то из горла. Мальчик отшатнулся и попробовал отползти.
Квиррелл вытянул свои руки и вцепился в горло мальчика. Гарри захрипел, начал вырываться, но холодные пальцы продолжали безжалостно сжиматься. Резкий запах паленого ударил в нос, мальчика замутило.
Где-то на периферии сознания мелькнул образ огня, а потом пламя поглотило мужчину, вновь превращая его в пепел.
Мальчик осел на пол.
— Прости себя! — кричал живой факел. — Прости! Выбор… Его не было! Отпусти нас… Отпусти!
— Не могу! — закричал Гарри. — Не могу это остановить!…
— Про…сти… се..бя… — прохрипел Квиррелл перед тем, как превратиться в прах.
Страх парализовал Поттера, ужас медленно растекся по его жилам.
— НЕТ! — громкий, нечеловеческий крик вырвался из его груди.
Что-то ударило его по щеке. Внезапно комната и зеркало исчезли. Перед мальчиком замаячило обеспокоенное лицо Сириуса.
— Гарри, Гарри, очнись же!
Мальчик порывисто обнял его, и уткнулся лицом в кофту от пижамы.
— Я не хотел, мне пришлось, — зашептал Поттер. — Я, правда, не мог иначе! Я не хотел, не хотел, не хотел…
Его слова потонули во всхлипах. Напряжение медленно отпускало его. Чуть позже, Гарри стало стыдно за свою истерику, но, кроме этого, пришла уверенность в том, что в тот злополучный май у него не было выбора.
Каркаров пришел в их комнату, как только услышал крики. Он, молча, сидел на стуле, который стоял у письменного стола и меланхолично разглядывал обгоревшую занавеску.
На полу у его ног, вальяжно развалившись, расположился Федя. Домовой тряпкой канареечного цвета натирал чуть потемневший полумесяц и что-то насвистывал себе под нос.
— Давно бы так, а то тянул… — пробормотал он и продолжил более довольным голосом. — Нету больше мертвяка. Ушел он. Был, а теперь нету.
На следующую ночь Квиррелл не приснился мальчику, вместо привычной комнаты с зеркалом Гарри пригрезился Санта-Клаус, который развешивал черные носки Снейпа над камином, а Сириус забрасывал в них угольки, которые выгребал из камина.
Эта свобода от прошлого стала лучшим подарком на Новый год.
|
|
| Shtorm | Дата: Четверг, 13.12.2012, 13:48 | Сообщение # 58 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Хоть здесь показали, что Поттера мучили кошмары из-за убийства Квирелла. Мне даже в каноне было непонятно, почему Гаррри там спокойно пережил то, что убил человека? Какой бы гад не был Квирелл, но он все же был человеком
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 17.12.2012, 23:38 | Сообщение # 59 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| Глава 31. Новые обстоятельства
Каркаров подарил Гарри на Новый год большую книгу о жизни волхва Кощея. Поттер, конечно же, поблагодарил его, но читать не спешил. В библиотеке директора были куда более интересные труды по Темным Искусствам. Сириус, видя такое прилежное сидение за книгами, только качал головой и тяжело вздыхал. Ему вообще не нравилось, что крестника тянет читать то, что было крайне далеко от сказок или розыгрышей.
— Может, поиграем в Дурака? — предложил Блек, растянувшись в одном из кресел и наблюдая из-под ресниц за своим Гарри.
— Чуть позже, тут очень интересные описания средств, что использовали вместо Империо, — закусив кончик пера, отозвался Поттер.
Сириус с хрустом потянулся.
— Да какая разница-то? Все равно, наверное, это запрещено, так что брось эту ерунду, и давай займемся чем-нибудь более веселым.
Гарри посмотрел на него из-за книги.
— Потерпи еще немного.
Блек тяжело вздохнул и начал вырисовывать носком ботинка какие-то узоры на полу. Некоторое время они просидели в полной тишине, пока Каркаров не присоединился к ним. Директор разложил за одним из столиков кипу пергаментов и принялся что-то писать.
— Занялся мемуарами? — зевая, поинтересовался Блек.
— Хуже, — горестно вздохнул Игорь. — Это все бухгалтерские расчеты. Когда-нибудь они доведут меня до отделения для душевнобольных. Что ты читаешь, Гарри?
Мальчик рассеянно поднял голову от книги.
— О том, как одурманивали с помощью музыки и ароматических масел. Воздействия подобного рода сложно доказать, думаю, это могло бы стать в чьих-то руках опасным оружием.
— Все политики требуют, чтобы во время переговоров вокруг была абсолютная тишина, а помещение проветривали. И это отнюдь не простые заморочки, — отозвался Каркаров. — Западников этому нехитрому правилу учат, чуть ли не с первого дня обучения.
— У нас ничего подобного не было, — удивился Гарри.
— Так с вами Брэгг такое же количество времени не работает.
— Возможно. Как говорил Альберт: восточники — люди действия, западники — мысли.
— На мой взгляд, слишком сильное обобщение, но в целом, пожалуй, верное, — пробормотал Каркаров. — Сириус, если тебе совсем нечем заняться, то проверь готов ли ужин. Я просил сегодня испечь шоколадный торт на десерт.
Блек тут же испарился из комнаты, явно надеясь на то, что ему позволят попробовать сладости до ужина. Иногда он действительно вел себя как ребенок, и было практически невозможно понять, когда Сириус переходил от баловства к чему-то действительно серьезному.
Гарри посмотрел на закрывшуюся дверь и лишь покачал головой. Каркаров хмыкнул и вернулся к бумагам.
— Ты читал ту книгу, что я тебе подарил? — поинтересовался директор.
— Нет еще, — отрицательно замотал головой Поттер.
— Очень зря, — Каркаров что-то перечеркнул в своем пергаменте. — Я нахожу весьма информативной пятую главу.
После столь непрозрачного намека, Поттер тут же удалился в свою комнату, чтобы ознакомиться с текстом.
«Волхв Кощей, несомненно, внес поистине огромный вклад в различные области магического искусства. Особенно известны его разработки целебных зелий и темных проклятий. Так же его современники утверждали, что он проводил много экспериментов, связанных с использованием в обрядах человеческой крови и жертвоприношений.
Этот великий человек так же является создателем Дурмстранга. Говорят, что к тому времени, когда строительство замка было закончено, Кощей уже был безумным. Он постоянно боялся, что Дурмстранг недостаточно защищен.
До сих пор остается слишком много вопросов о том, что именно вложил в стены своего творения одержимый Кощей. Возможно, он стремился сделать из замка нечто одушевленное, способное принимать свои собственные решения. Та же распределяющая магия остается до сих пор загадкой, ведь ни один из директоров никогда не позволял тесно заняться ее исследованиями.
Не менее загадочным остается медведь, практически постоянно обитающий в кабинете директора в течение многих веков. Какую функцию он выполняет, с чем связан, и относится ли его существование к какому-либо слою защиты, установленной на замке, остается загадкой.
Исследователи заметили, что на шкатулке с кольцами, которые принимают на первой церемонии студенты изображено четыре руки. Возможно, это имеет отношение к олицетворению сторон света, но в некоторых странах число четыре означает смерть или созидание. Эта цифра — основа для всего сущего. Даже в зельеварении для преобразующих составов требуется не менее четырех компонентов.
В Дурмстранге куда больше символизма, чем принято считать. Все завязано на восприятии и осознании жизни. Этот аспект всегда был доминирующим. Волхв Кощей считал, что самая главная наука, которой должны обучаться дети — это сама жизнь, а не только магия. Лишь наиболее достойные ученики, по его мнению, смогут постичь ее сполна. Что он подразумевал под этими словами, до сих пор остается тайной.
Кощей вкладывал сакральные значения в обыденные вещи, поговаривали, что он обладал даром предвиденья, и именно благодаря нему пришел к мысли, что Дурмстранг обязательно должен быть защищен. И оказался прав.
Первая попытка захвата школы произошла в 1300 году, Дурмстранг отошел под покровительство Швеции, для обучения принимались преимущественно студенты из Западной Европы, которые могли позволить себе потянуть плату за обучение. Но сама по себе школа не покорилась просто так. Как описывали в Книге Времени и Событий: «Море подле Дурмстранга вздыбилось, поднялось стеною, с самого дна подняли головы твари страшные да жуткие. Тогда, когда нападающие уже решили, что исход их жизней — решенное дело, командир Шварцербег пал на колени и принес клятву, что они не тронут ни волоса с голов, обучающихся там, и не позволят взять себе ни единой вещи из замка. После этого море отступило, и люди наконец-то смогли сойти на берег, чтобы предложить свою протекцию. Их встретил глава школы с посохом в руках, директор же стоял чуть поодаль и держал в руках чашу, наполненную собственной кровью, от них веяло столь мощным потоком магии, что захватчики пожалели о намерении сунуться сюда. Единственное, о чем они просили — это, чтобы их язык стал одной из дисциплин в школе. Видимо, они считали, что так будет проще после переманить к себе выпускников Дурмстранга.
Второе нападение произошло в 1527 году. По мнению шведских властей, Дурмстранг хоть и был официально под их покровительством, но не подчинялся ни чьим законам, не согласовывал свою учебную программу с их политикой и принимал учеников из России, не запрашивая разрешения у властей. Швеция и без школьного самоуправства теряла свои позиции среди Европейских стран. Демонстрацией собственной силы и способности наводить порядки они хотели произвести впечатление. Но в этот раз шведы столкнулись с тем, что сильнейший ветер, просто откинул корабли назад, не дав им приблизиться к берегу на расстояние ближе, чем на 15 морских миль. После нескольких неудачных попыток, Дурмстранг так и остался непокоренным. Через некоторое время после этих событий директор Якобинский отказался от какой-либо протекции и объявил территорию школы независимой. Противопоставить ему было нечего.
В 1805 году у Дурмстранга появился Попечительский совет, состоящий из представителей разных Европейских стран, что повлекло получение дополнительного финансирования и позволило снизить плату за обучение для студентов. Тогда же изучение шведского языка было отменено и вместо него ввели английский.
Затишье было недолгим и в 1879 году происходит нападение на Дурмстранг со стороны немецкого флота. На этот раз их останавливает огненная буря, которая уничтожила большую часть кораблей. Им пришлось экстренно отступать, но позже они вернулись уже на коврах-самолетах. Студенты Дурмстранга проявили недюжинную решимость в противостоянии нападавшим. Сам замок помогал им, выставив щит из огня. Свою жизнь для поддержания внешней защиты отдал Константин Лаврунов. Он похоронен на кладбище города Шабаша, а на его могиле не гаснет факел, олицетворяющий надежду и готовность драться до самого конца.
Так или иначе, внутрь замка никто и никогда не прорывался, таким образом, ничего не известно о том, есть ли какая-то внутренняя защита замка, но скорее всего Кощей просто не мог обойти и этот вопрос стороной.
Так же ни для кого не является секретом, что большая часть Дурмстранга вырублена в скале. Подобные строения имеют более тесную связь с природными источниками и черпают энергию для себя непосредственно из земли.
На некоторых стенах замках видны очень мелкие рунические знаки…»
Дальше шло перечисление возможных защитных чар. Гарри честно пытался прочесть все это, но через пятнадцать страниц пространственных рассуждений о том, что могла точно значить руна Иргуз на стене пятого этажа под первым окном, которое выходит на стадион, сдался.
Гарри несколько раз просмотрел текст, но так и не понял, зачем именно Каркаров так настаивал на том, чтобы он прочел это. Поттер с тяжелым стоном отложил книгу назад. Что именно он должен был понять? И почему нельзя сказать об этом прямым текстом?
Федя появился тихо, он какое-то время с любопытством рассматривал мальчика, а потом хмыкнул.
— Кушать-то подано. Дохлячек, ты бы спускался поесть, — потом он покосился на книгу на столе и покачал головой. — И этот дурак лезет туда, куда его не просят. На чужой путь суется. Пусть потом не удивляется, если ему котлом по маковке прилетит.
— Директор помогает мне! — Гарри почему-то стало обидно за директора.
Федя посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— С этим ты сам можешь справиться. Это не его дело, — он поскреб пальцем по переносице. — Игорь лезет туда, куда ему строго-настрого запретили. Когда-нибудь это не доведет его до добра.
— Это настолько опасно?
Домовой согласно кивнул, потом подошел к мальчику, резко дернул его за руку и уставился на него своими желтыми, похожими на включенные маггловские лампочки, глазищами. Гарри почувствовал, как его тело оказалось парализованными, а по венам медленно растекался странный страх.
— Что ты делаешь? Зачем? — с трудом произнес Поттер, губы не хотели размыкаться, а язык заплетался как у пьяного.
Через несколько секунд абсолютной тишины, домовой все-таки отпустил его руку и сиплым, потусторонним голосом произнес:
— К добру… К добру…
Федя тут же испарился, оставив растерянного мальчика совсем одного вместе с раскрытой книгой на столе.
|
|
| Nomad | Дата: Понедельник, 17.12.2012, 23:38 | Сообщение # 60 |
|
Черный дракон
Сообщений: 1501
| На причале около «Летучего голландца» яблоку негде было упасть. Каркаров предлагал Гарри отправиться в замок через его камин, но мальчик отказался. Во-первых, его помощь могла потребоваться Виктору, а во-вторых, ему очень хотелось передать книги Эдвину как можно скорее.
Директор забрал с собой Сириуса и часть вещей мальчика, чтобы ему не было тяжело тащить все это до школы. Каркаров так же нанял карету до самого порта, чтобы Гарри не шел через весь город.
Поттеру была приятна подобная забота, и в тоже время он чувствовал себя неудобно из-за того, что обременял других. Слова домового не выходили из головы. Что если он, сам того не желая, ставил директора под удар?
Туда-сюда шныряли студенты со своими родителями, в клетках верещали птицы, а в дорожных сумках надрывно кричали коты, которые довольно-таки плохо переносили плаванье на корабле. Видимо, срабатывала их природная ненависть к воде.
Деревянную шкатулку с книгами Поттер под курткой пристегнул к себе. Он очень боялся, что такая ценность могла потеряться или пострадать. Эдвина, как и других членов их отряда, нигде не было видно.
Капитан Блек что-то кричал матросам, в такой холод он бегал по палубе в расстегнутой телогрейке под которой виднелась самая обычная тельняшка. Видимо он уже давно привык к холоду и вряд ли расценивал минус десять градусов по Цельсию, как сильный мороз, при котором стоит кутаться в теплые одежды.
Гарри поморщился и натянул шарф себе на нос, все-таки он был разбалован английским климатом, который всегда был относительно теплым. Сырой воздух при любой минусовой температуре, казалось, пробирал до костей.
Когда корабль все-таки отчалил, Поттер смог спокойно вздохнуть. Внутри было тепло, видимо на каюты накладывали специальные заклинания.
Помощь Гарри Виктору совсем не требовалась, никого не тянуло на драки и выяснение отношений. В основном все радостно переговаривались, уплетали прихваченный из дома шоколад и хвастались своими подарками.
Мальчик, воспользовавшись столь спокойной обстановкой, отправился искать своих друзей. Пройдя большую часть кают, получив массу приглашений посидеть вместе, узнав последние новости и сплетни, он наконец-то обнаружил Эдвина, который о чем-то спорил с Альбертом, размахивая при этом зажатой в руке куклой. Грегорович же невозмутимо строгал какую-то деревяшку и периодически что-то сдержанно отвечал.
Дориан же лежал на верхней полке лицом к стене, так что было невозможно понять, спит ли он или нет. Гарри грустно посмотрел на него, им предстоял сложный разговор, но явно не сейчас.
— Привет всем! — радостно улыбнулся Поттер. — С прошедшими праздниками.
Эдвин замер с поднятой рукой, отбросил куклу в сторону, подбежал к Гарри и втянул его в каюту, захлопнув дверь у него за спиной.
— Привет-привет! Ты как раз вовремя, мы тут обсуждаем с Альбертом одну вещь. Вот смотри, в тысяча шестьсот седьмом году произошло нападение на Августа Ланбергского, известного темного мага того времени. В итоге, перед тем как окончательно и бесповоротно отправиться на тот свет, он прихватил с собой семнадцать человек. Я считаю, что тут был замешан какой-то артефакт. Альберт же утверждает, что он вполне мог справиться, используя только палочку. Вот ты как думаешь? На мой взгляд, слишком фантастично, нападающие явно были подготовленными и далеко не слабаками, так что перебить такую кучу народа просто нереалистично!
Альберт покачал головой.
— Возможно, он умел наводить иллюзии, и нападавшие уничтожали сами себя, пока раненный Август умирал от сильнейшего кровотечения и разъедающих проклятий.
— Но иллюзии надо контролировать, а ему как-то было не до этого! — притопнул ногой Эдвин.
— Ты же сам сказал, что он был одним из известных темных магов, они умеют терпеть боль и не терять чувства реальности, — Альберт достал откуда-то красную веревочку и обмотал вокруг деревяшки. — И тебе привет Гарри. Как прошли каникулы? Ты так и не сказал, где именно остановился. И как со Снейпом дела?
Гарри сел на кровати рядом с ним и, сняв куртку, принялся отстегивать от себя шкатулку.
— Я был у Каркарова, у него не дом, а музей! Про то, какая там библиотека, промолчу. Снейп жив-здоров и совершенно не причастен к произошедшему. Отравителя я нашел, и кое-что выторговал у него, — мальчик протянул шкатулку Эдвину. — С Новым годом, с Рождеством я уже тебя поздравил.
Эрстед удивленно уставился на него.
— Эээээ… Спасибо. Красивая коробочка, — ответил он, разглядывая врученное ему. — Мне очень понравился тот набор холстов, что ты прислал мне на Рождество, мог бы не тратиться…
— Эдвин, открой ее, — нетерпеливо прервал его Гарри.
Альберт отложил в сторону свою деревяшку, теперь и на его лице читалось любопытство. Слишком уж было интересно, что спрятано в столь неприметной оболочке. Шкатулку сложно было назвать внешне красивой, скорее это был просто маленький деревянный сундучок, в котором чаще всего носили лечебные зелья.
Когда Эдвин открыл крышку, то резко побледнел, потом сел на пол, при этом крепко сжимая ларец. Казалось, он не дышал, через несколько секунд, мальчик крайне осторожно извлек верхнюю книгу, погладил ее обложку и открыл. Бегло просмотрев несколько страниц, Эрстед совершенно безумно улыбнулся. Вторую книгу Эдвин извлек не менее осторожно, какое-то время он тщательно осматривал то, в каком состоянии она находится и, удовлетворенный результатом, отложил в сторону. При виде того, как обгорела третья, мальчик только лишь плотно сжал губы, так что те стали похожи на одну сплошную линию. Какое-то время Эрстед просто сидел на полу и внимательно рассматривал книги, будто пытался запомнить то, как они выглядят с абсолютной точностью.
— Сколько у меня времени, чтобы с ними ознакомиться? — серьезно спросил Эдвин.
Гарри никогда не видел его столь собранным, это качество в нем вообще было сложно заподозрить.
— Вообще-то я тебе дарю их, вместе с этой шкатулкой, которая, кстати, тоже когда-то принадлежала твоей семье, — объяснил Поттер, недогадливость друга он списал на шок. — С Новым годом!
Эрстед совершенно ошалело посмотрел на подарок, потом с благовением сложил фолианты назад в шкатулку, после чего стремительно подлетел к Гарри и обнял так, что Поттер почувствовал, что кислород спешно покидает его легкие.
Горячие слезы побежали из глаз Эдвина, а его тело била крупная дрожь.
— Как ты сделал это? Как? — захлебываясь в рыданьях, прошептал он. — Я не думал, что когда-нибудь смогу отыскать и вытащить из них хоть что-нибудь… Просто не представлял с чего начать… А ты…
Альберт покосился на книги, но подходить к ним не стал, он порылся в своем саквояже и достал откуда-то флакон с Успокоительным зельем и, наколдовав стакан воды, накапал туда несколько капель.
— Тише, — мягко произнес он, погладив по голове Эдвина. — Выпей.
Эрстед отстранился от Гарри, позволив тому наконец-то свободно вздохнуть и залпом проглотил содержимое стакана, после того поднял шкатулку с пола, прижал ее к себе и сел на кровать.
— Ты просто невероятен, — тихо прошептал он. — Сделал такое. Ты… ты…
— Ну, конечно же, — донесся сверху голос Дориана. — Поттер у нас просто святой чудотворец! Давайте же рухнем к нему в ноги и провозгласим благодарственные молебны!
Гарри растерянно уставился на деревянный низ кровати, чтобы была над ним.
— Не стоит говорить тех слов, о которых ты потом пожалеешь позже, — резонно произнес Альберт.
— Я не пожалею потому, что это правда! Мне надоело, что он всегда на первых ролях! Разве вы не понимаете — Поттер считает, что он вправе решать за других людей!
Гарри тяжело вздохнул и наложил заглушающее заклинание на дверь.
— Ты бы отказался от помощи, а она тебе требовалась, и в этом не было каких-либо сомнений, — зло произнес он.
Мальчик просто недоумевал, почему Дориан не может понять столь простых вещей? Что тут сложного или запредельного?
— Конечно, отказался бы! Да я лучше бы сдох, чем согласился принять помощь этой твари, что по ошибке зовется моим братом! — проревел Стан и спрыгнул со своей кровати вниз.
Альберт как-то сжался и чуть вздрогнул. Эдвин же продолжал прижимать к себе шкатулку.
— Именно поэтому я не предупредил тебя! Главное то, что мы сделали, помогло тебе остаться в живых!
Стан ударил кулаком по деревянной стене каюты, оставляя на ней капли собственной крови, и резко зашипел.
— И теперь у меня перед вами двумя Долг Жизни! Просто прекрасно, неописуемо чудесно! Эта тварь такая тварь! Как ты не можешь этого понять?!
— Может потому, что не знаю причин подобной ненависти? — едко поинтересовался Гарри. — Просветишь?
Дориан покосился на разбитую руку и принялся заматывать ее платком.
— Он чуть ли не убил мою мать! Ты знаешь, что у вампиров казнят за измены?
— Но законы Румынии…
— Распространяются только на магов, — качнул головой Дориан. — То, что происходит внутри Клана и не затрагивает внешний мир, не дело властей. Мать Касиана казнили за то, что она изменила моему отцу со своим слугой.
— А что стало со слугой? — спросил Гарри.
— Ничего, у него не было семьи, так что он мог спать с кем угодно, — ухмыльнувшись, произнес Дориан. — Думаю, как только Касиан придет к власти, то ему недолго останется. После казни его матери, отец женился через два месяца. Братец тогда неистовствовал. А чуть позже предпринял несколько попыток соблазнить мою мать, но ему ничего не удалось. Тогда он поклялся, что когда-нибудь отберет самое дорогое, что у нее есть. Думаю, Касиан подразумевал или меня, или ее собственную жизнь.
Гарри стоял молча. Информация, свалившаяся на него, была слишком неожиданной. Мозг практически не воспринимал ее. Поттер силился увидеть двойное дно в последних действиях Касиана, но не находил его, хотя оно, скорее всего, было.
— А я бы убил отца, — совершенно спокойно заметил Эдвин. — Его действия нелогичны. Он, пережив смерть своей жены, через два месяца отправляется под венец с другой. Какое-то слишком интенсивное развитие отношений, не находишь? Скорее всего, твой отец был знаком с твоей матерью еще до казни его официальной жены, да и измена могла стать шагом отчаяния. Возможно, именно такого варианта и придерживается твой брат, я его понимаю. Простить подобное невозможно.
Альберт взял в руки свою деревяшку и внимательно посмотрел на ошарашенного Дориана.
— А кто обнаружил факт измены? — поинтересовался он.
— Отец, — недоуменно ответил Стан.
Все трое покосились на него, но общее мнение озвучил Гарри.
— Он мог не говорить об этом никому, зная, к каким последствиям это приведет.
— Вы сейчас защищаете его! Касиана! Какие вы после этого друзья?! Разве вы не слышите, что он поклялся отомстить моей матери! Да он рассчитывал, что я сорвусь и убью Гарри! Тогда и на семью падет позор, и меня казнят! Это был хитрый план!
Поттер внимательно посмотрел в перекошенное от гнева лицо Дориана и подивился, неужели тот не слышит себя? Он всегда думал, что Стан способен на рациональное и критическое мышление, но сейчас видел доказательства прямо противоположные этому утверждению.
Никто не знает о том, какой женщиной была мать Касиана, так же и то, что собой представляет его отец. Но как бы то ни было, Гарри сочувствовал брату Дориана. Потерять мать в любом возрасте просто ужасно. Видимо младший Стан теперь тоже боялся, что наступит время, когда и его родительница взойдет на эшафот.
— Если бы он хотел твоей смерти, то оставил бы все так, как есть, — устало произнес Гарри, ему казалось, что он — надувная кукла, из которой разом выпустили весь воздух. — Если бы мы ничего не делали, ты закономерно пришел бы к этому!
— Я справился бы с собой! — закричал Дориан. — Почему никто не верил в меня?!
— Потому что справиться с собой невозможно, — тихо произнес Альберт. — Я не могу не собирать вещи, в которых есть частички энергии. Эдвин мастерит куклы. Это наша природа, она заявляет свои права и диктует наше поведение, хоть и не трогает структуру души.
— Но я же справлялся все время!
— Но каждый день становился все более и более болезненным для тебя, — продолжил Альберт. — Если я молчал, это не значит, что я не видел и не понимал. Вы с Гарри разошлись в стороны, но постоянно следили друг за другом, если бы не те нападения, ты продолжал сидеть в своем углу и отстраненно наблюдать, но потом все равно не выдержал бы и сорвался. Если человека долго морить голодом, то каким бы гордым и сильным он не был, все равно накинулся бы на принесенную ему пищу. Потребности тела сильны настолько же, насколько сильны потребности души. Да, мы может их контролировать, подавлять своей волей, но есть тот порог, грань, за которой осознание просто отключится, передав бразды правления инстинктам. Я не знаю, прав ли твой брат или виноват, но Гарри делал все, чтобы не дать тебе упасть. За одно это участие ты должен быть ему благодарен, а ведешь себя как большая задница детсадовского возраста, которая поглощена только своим эго! Поттер принес себя в жертву, в конце концов, а ты только и делал, что переваливал на него всю вину. Когда остынешь, я дам тебе перечитать твои письма, где ты описывал произошедшее. Может тогда тебе станет стыдно!
Повисла тишина, Эдвин вообще стоял с широко раскрытым ртом. Грегорович редко говорил что-то настолько длинное. Он предпочитал выражаться кратко и чаще всего весьма пространственно. Такой хлесткой конкретики от него не ожидал никто.
— Касиан с детства тыкает меня носом в мои ошибки и изводит насмешками! — выдал последний аргумент Дориан.
— Но на этот раз он спас тебя, — ответил Гарри. — Я не думаю, что он испытывает к тебе ненависть, скорее всего, просто хочет таким образом научить тебя жизни.
Интересно, наедине с братом Касиан вел себя так же, как и Снейп с ним. Ведь зельевар тоже якобы заботится о нем: отпаивал зельями, кормил его и даже учил играть на фортепьяно. Можно ли расценивать его сарказм и издевательства тоже уроками жизни или ему просто нравилось это. Скорее всего, последнее, особенно в самом начале жизни в его доме.
— Вы ничего о нем не знаете! Он никому ничего не прощает! Касиан на редкость жесток и хитер! Даже сейчас он сделал так, что вы сочувствуете ему и отвернулись от меня. Это часть его плана! Так к тому же он заставил меня быть своим должником! Разве вы не видите, что он чудовище? Касиан разрушит все, что мне дорого, чтобы моя мать видела, как страдаю и мучилась рядом. Он уже давно всецело владеет вниманием отца. Это из-за него папа думает только о делах, а не о нас! Да мне кажется, что отец не заметил бы, если бы я умер, у него же есть взрослый рассудительный сын, который превзошел его. Да ведь на фоне него младший выглядит весьма убого! — лицо Дориана некрасиво раскраснелось, а глаза зло заблестели.
— Так докажи, что ты лучше, — просто произнес Эдвин. — Превзойди его, стань тем, кого нельзя обидеть или забрать у него близких. Меняйся!
Дориан застыл на месте, будто бы пораженный подобной идеей. Стан сжал пальцы в кулак, а потом медленно расслабил их и хищно улыбнулся.
— О да, обязательно, — он сверкнул глазами, которые сейчас были ярко-алого цвета. — Но это не оправдывает Поттера, все, что касается меня, должно решаться только со мной. Любые действия за моей спиной — это предательство!
Стан вылетел из каюты, громко хлопнув дверью. Гарри потер виски и зажмурился.
— Не волнуйся, — Альберт положил руку ему на плечо и посмотрел на него задумчивым, чуть мутным взглядом. — Вы еще помиритесь. Обязательно помиритесь, иначе и быть не может, — он сам себе кивнул. — Ему нужно осознать сейчас многое. Не волнуйся. Он просто устал.
— Я это понимаю, но измотан не меньше, — покачал головой Гарри.
Эдвин погладил шкатулку, а потом совершенно серьезно произнес:
— Если нужно будет выбирать между вами, то я останусь с тобой, даже если ты не подарил бы мне книги.
— Не думаю, что отряд распадется, — покачал головой Альберт. — Не должен.
Гарри апатично кивнул. Остальное время до прибытия в школу они провели в молчании: Альберт вымачивал длинное черное перо в какой-то мутной жидкости, Эдвин принялся за изучение одного из фолиантов.
За ужином в Дурмстранге за их столом все выглядели напряженными, Дориан принципиально обращался только к Офелии и Мирославе. Если цыганке было все равно, то Беливук была готова как следует настучать по голове своему клыкастому другу.
На этот раз распределением спален занимался Виктор. Он методично вытаскивал шарики из лототрона, а Гарри заносил данные в таблицу на доске. Поттеру очень хотелось, чтобы его соседом на этот раз оказался Дориан, но судьба решила его добить.
— Гарри Поттер и Гилберт Готт!
Мальчик, сидевший рядом с Каролиной, счастливо улыбался, глядя на своего нового соседа. Гарри судорожно сглотнул. Колесо Фортуны сделало свой оборот.
|
|
|
|
- Страница 2 из 4
- «
- 1
- 2
- 3
- 4
- »
| |
|
|
|
