|
|
Игра в прятки
| |
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 06:57 | Сообщение # 1 |
Посвященный
Сообщений: 45
| Название фанфика: Игра в прятки
Автор: Kavinessa
Бета : Wolf_Aluna
Рейтинг: R
Пейринг:Гарри Поттер
Новый Женский Персонаж
Гермиона Грейнджер
Драко Малфой
Рон Уизли
Cеверус Снейп
Альбус Дамблдор
Тип: гет
Жанр: Angst/Drama/Adventure
Размер: макси
Статус: в работе
События: Дамбигад, Независимый Гарри, Распределение в другие факультеты, Серпентарго, Сокрытие магических способностей.
Саммари: Поттер исчезает с Тисовой улицы. Дамблдор узнает об этом через несколько лет, но ничего не может сделать. УЖЕ не может, поскольку формально мальчик принадлежит другой стране, а до такого уровня у уважаемого старика борода не доросла. Вы скажете, что за бред? А вот.
"Это война, на ней еще и не такие чудеса бывают!" [(с) Гумилёв]
Предупреждения: Дурсли гады и сволочи. Дабмигад пока ненавязчивый, в скорости будет явственный. ООС Гарри, Драко, Гермионы и Рона, и, возможно, Снейпа - задел на будущее (зная свою способность медленно "съезжать", лучше предупредить заранее).
AU. События могут быть подогнаны под удобные даты. Возможны проблемы с обоснуем, который будет вылепливаться по ходу действия.
Канон? Не-а, не угадали. Ни разу не канон. Да-да, я сама в шоке. И автор вообще тут ни при чем. Они сами.
Связь с автором: Laisa91@mail.ru
Разрешение на размещение: получено
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 06:59 | Сообщение # 2 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Пролог. 1981 год
— Лили, я тебя прошу…
— Перестань, это глупо. У нас вполне надежный Хранитель, только ты уверен, что все полетит прахом.
— Но…
— Не говори ничего. Я не знаю, на чьей ты стороне, с кем правдив и с кем прикидываешься. По правде говоря, сейчас я совершаю ужасную ошибку, разговаривая здесь с тобой. И только глупость позволяет мне не сбежать отсюда.
— Я не смогу тебя защитить, если… Я просто не смогу, понимаешь ты или нет?!
— Успокойся. Ты бредишь. Все будет хорошо…
— Нет. Не будет.
— Прекрати немедленно! Уже поздно отговаривать меня, я сделала свой главный выбор уже давно, и все это лишь его последствия. Ты сам виноват в том, что так вышло. Ты не смог. А он — успел. Между нами просто дружба. И ничего больше.
— Я не прошу от тебя большего! Я всего лишь хочу спасти тебе жизнь!
— Мне. Не Джеймсу. Не Гарри. Мне. Что ж, спасибо. Истинно мудрое решение.
— Если ты хочешь, я попытаюсь и их… только чтобы ты… Я не хочу жить в мире, где нет тебя. Пусть ты черт знает где, черт знает с кем, но ты есть. Я ничего не забыл! Думаешь, я железный?! Я рискую всем, чтобы спасти тебе….вам жизни, а ты…
— Перестань. Уже действительно поздно. Во всех смыслах. И даже если все будет так, как ты говоришь…
— Не будет, черт возьми! Почему твоя гриффиндорская дурость проявляется именно в такие моменты?!
— Наверное, потому что я гриффиндорка до мозга костей. Нет, не перебивай! Я тебя действительно любила. Но это было давно. Сейчас не о том разговор. Если ты прав, хочу тебя попросить. На правах нашей прошлой дружбы, если хочешь — любви. Только эта договоренность имеет силу, если я погибну.
— Что за договоренность.
— Поклянись, что ты будешь защищать Гарри, если он выживет.
— Что за бред, неужели я могу встать перед Лордом и развести руки в стороны? Ты соображаешь, что говоришь?
— Поклянись.
— Не буду, черт, это заведомо проигрышный вариант! Так ты и меня в гроб сведешь, и весь Орден впридачу!
— Это единственное, чего я прошу. Я тебя умоляю… Никто больше не поможет ему, если… мы с Джеймсом погибнем. Дамблдор ведет какую-то игру, я не хочу, чтобы Гарри оказался в ней главной фигурой.
— Это идиотизм!
— Поклянись.
— Ты сошла с ума! Если это чертово пророчество исполнится…
— Клянись. Клянись, чертов ублюдок. Ты всегда твердил, что я самое важное в твоей жизни. А это важно для МЕНЯ. Клянись!
— Ты понимаешь, на что ты обрекаешь младшего Поттера?
— Прекрасно. Я могу встать на колени, если ты хочешь. Только сделай это!
— …
— Я знала, что ты пустышка. Иди, докладывай Лорду о нашем свидании, но не смей приходить на мою могилу.
— Я, Северус Тобиас Снейп, клянусь своей жизнью, кровью, магией и душой, что буду защищать Гарри Джеймса Поттера всеми силами после смерти его кровных родителей…
|
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:00 | Сообщение # 3 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 1. Один… два… три…
— Мистер Тенебран, вы уверены, что это и есть Амортенция? — медленно спросил Снейп, глядя в глаза хаффлпафцу. Тот едва смог совладать с дрожью, нервно икнул и кивнул. Даже понимая, что успел в несколько раз передозировать абсолютно все компоненты и напоследок кинуть в котел пару лишних. Да, слава со скрипом оправданного Пожирателя Смерти не просто сбивает с учеников спесь, но и прививает им весьма милый эффект мгновенного «Силенцио» в радиусе десяти метров. А уж ответить на прямой вопрос… из всей школы только первокурсники Гриффиндора могли хоть как-то это сделать. Но это львятник — у них там идиотизм в крови. А что до Хаффлпафа — так там без обмороков не обходится ни один урок.
— Ваш непробиваемый интеллект, мистер Тенебран, наверное, должен был уже за год понять, что мы НИКОГДА не добавляем в зелье слезы русалки в таком количестве. Даже удивительно, где вы столько нашли. Насколько мне помнится, в шкафу для ингредиентов стоит мерная тара на одну десятую унции.
Мальчишка уставился в пол и боялся поднимать глаза. Бойся, бойся, есть за что, паршивец… То, что зелье испортил — Мерлин с тобой, но две унции!! Тупица, ты хоть представляешь, как трудно их достать?!
— Двадцать баллов с Хаффлпафа. — Профессор постарался с максимально каменным выражением лица опустошить котел с ядовито-зеленым зельем, хотя нутро просто клокотало и бурлило. — Вон из класса.
Мальчишка, бледный как смерть, скрылся за дверью. Снейп продолжил ходить вдоль рядов, отпуская едкие замечания и комментарии. С несвойственной ему мягкостью он задал ученикам по два эссе, и подземелья опустели. Хаффлпаф потерял около пятидесяти баллов. Чудесно. День не прошел зря. Северус захлопнул дверь класса и спустился в личную лабораторию.
Нет, ну а чем еще заниматься? Народу в школе мало, с другими преподавателями общаться — не его амплуа, эксперименты порой очень длительны, и некоторые проекты приходится настаивать по две-три недели. В промежутке хватает времени, чтобы попытаться вдолбить студентам хоть каплю мозгов и ума. Хотя, не всегда получается. Чаще дело сводится к снятию баллов и отработкам.
Идея преподавания изначально не сулила ничего хорошего. Северус по своей воле в жизни бы не пошел в Хогвартс учителем зелий, скорее уж ЗОТИ, но Дамблдор лишь завуалировано отказался и посоветовал ему подземелья. К тому же, у последнего были сомнения насчет Волдеморта — самым простым доказательством того, что он жив, была все еще существующая метка на предплечье всех Пожирателей смерти. Да, визуально она уже не обнаруживалась, но сама магическая составляющая оказалась нетронута, лишь слегка блокирована. Вывод — Темный Лорд жив. И он вернется. И, надеясь при первых же признаках его возрождения схватить оного буквально за яй… то есть, поперек горла, директор в добровольно-принудительном порядке поставил бывшего шпиона на должность зельевара — чтоб всегда был под рукой. Хотя любому благоразумному человеку было ясно, что Снейп и «преподавание» — понятия не то, что несовместимые, они не могли бы привидеться даже в пьяном бреду. Но — мы имеем то, что имеем, Дамблдор пляшет, Северуса до икоты боится вся школа, другие деканы всячески пытаются возместить утраченные баллы, слизеринцы на него молятся, и только Снейп скрипит зубами от злости, проклиная всех вышеперечисленных.
Устало вздохнув, Снейп продолжил экспериментальное зелье, тщательно сверяя количество каждого реагента. Пять капель… два грамма… одна драхма… Успокаивает. В монотонных повторяющихся действиях есть что-то умиротворяющее. Вокруг все тебя ненавидят, ты ненавидишь их, все что-то требуют, повсюду обязательства и долги, тысячи масок и мантий на любые случаи жизни, сотни характеров и доработанных до автоматизма фраз… Но именно здесь не нужны маски, притворства и лесть. Котел не смотрит на тебя обвинительно, ингредиенты не читают нотации старческим голосом, весы не отдают тебе приказов. Идиллия, а не жизнь. И можно запихать поглубже это острое чувство неправильности и искусственности, что все могло быть не так, что все могло быть менее мрачно и беспросветно. Но только так и можно было выжить в этой войне — заковать себя в доспех масок. Другое дело, что снять его уже невозможно — он врос в кожу и сознание, отодрать теперь получится только с мясом.
* * *
Осень была ранней. Сентябрь едва наступил, но на улице уже было холодно. В доме на улице Тисовой не происходило ничего необычного. Ну, то есть как не происходило — Дадли орал и размазывал кашу по столу, стенам, Петунья хлопотала над завтраком для себя и мужа и довольно улыбалась, глядя на свое чадо, Вернон читал очередную утреннюю газету и ворчал, дескать, опять кто-то обокрал соседнюю улицу «и поделом им, сумасшедшим». Телевизор что-то тихонько бормотал о погоде, на улице уже кружились первые желтые листья.
Все бы ничего, обычная картина, но в дальнем углу на шатком стуле сидел еще один мальчик. Высунув кончик языка от усердия, он старательно пытался попасть ложкой в кашу. Будет грязно — будут ругать. Будут ругать — дадут подзатыльник. Подзатыльник больно. Попробуем еще раз… эть! Ложка наполовину наполнилась водянистой манкой. Первая победа. Дальше самое сложное. Мальчик осторожно поднес пляшущую в пространстве ложку ко рту. Дадли в этот момент с силой стукнул по столу ногами, ребенок испуганно подпрыгнул, и каша оказалась на клетчатой рубашке.
— Прекрати переводить продукты! — рявкнул Вернон, оторвавшись от газеты, испепеляя мальчика взглядом. Тот съежился и поспешно засунул остатки каши (по правде говоря, совершенно невкусной) в рот. — Или ешь, или убирайся в свой чулан!
Чулан мальчик не любил. Днем там было, конечно, интересно — столько незнакомых вещей под лестницей, да еще и настоящее сокровище, которое было абсолютно случайно найдено им в углу — четыре старых выцветших кубика. Вечером там было страшно. Даже несмотря на открытую в коридор дверь и осознание того, что спать все равно придется не здесь, а на маленьком кресле в гостиной (Дурсли не рисковали пока запирать Гарри на ночь в чулане, все же «бестолковый ребенок»).
— Доедай кашу, поставь тарелку в раковину, одевайся и убирайся на улицу! — проворчала Петунья, глядя на мальчика. Увидев последствия опрокинутой ложки, вздохнула, словно сдерживая ярость, быстро ликвидировала пятно на рубашке. — И не смей испачкаться или простудиться! Запру в чулане! И положи рубашку в корзину для белья.
Снова чулан. Не нужно в чулан. Мальчик доел, медленно подошел к тете, встал на ступеньку и осторожно опустил тарелку в мойку. Очевидно, тете все равно это не понравилось, потому что она рявкнула «Шевелись!» и тут же включила воду. Гарри убежал в чулан, одеваться.
Одежда была для него испытанием. Трехлетний ребенок не мог сам полностью одеться, но он старался, как мог. Куртку и ботинки все равно приходилось надевать Петунье — мальчишка не мог с этим справиться. А учить его никто не собирался, великое правило по отношению к нему в этом доме: захочет — научится. Через пятнадцать минут мучительной процедуры одевания Гарри был подзатыльником отправлен во двор. Соседи не должны были видеть, как ребенок гуляет один, поэтому ему под страхом голодовки было запрещено выходить на переднюю лужайку. Гарри не возражал — он любил задний двор. Там можно было возиться хоть полдня, пока Дурсли не притащат его в дом.
На заднем дворе солнца еще не было — оно должно было прийти сюда через несколько часов, к полудню. Мальчик прошел вдоль забора, посмотрел в щелочки, ничего не увидел и сел на скамейку, на которой обычно рассиживал Дадли. Первые желтые листочки лежали в небольшом дворике довольно сиротливо. Гарри сполз со скамейки, поднял один листик и с интересом начал его рассматривать. Красивый листик, желтый. Похож на пальцы. Мальчик приложил свою ладошку к желтому пятну, но лист сдуло со скамейки ему под ноги. Насупив брови, ребенок начал ходить по двору и собирать все желтые листочки. Их оказалось немного, но они были красивые и сухие — можно было не бояться испачкаться, и тогда тетя Петунья не станет ругаться.
Мальчик смутно помнил, как он здесь оказался. Его самые крепкие воспоминания ограничивались наставлениями, что можно делать, а чего делать нельзя ни в коем случае, иначе будешь заперт в чулане на целый день. Например, нельзя шуметь ночью — несколько раз он просыпался от кошмаров и начинал плакать, за что получал лишь очередной подзатыльник. Нельзя было трогать любые вещи без разрешения дяди и тети. Нельзя было выходить из чулана, если в доме кто-то чужой. Нельзя было брать игрушки Дадли. Нельзя было… много чего было нельзя. Днем он чаще сидел в чулане и играл с найденными кубиками. Периодически появлялась тетя и скидывала ему надоевшие двоюродному брату игрушки. Чаще, конечно, сломанные. Гарри пытался сложить их обратно, но это никогда не получалось, а попросить дядю починить их он боялся.
Мальчик уже понял, что лучший способ не мешать — это сидеть все в том же чулане, но он его не любил, а потому выполнял мелкие поручения тети, чтобы не оставаться одному. Но какие поручения она могла ему дать? Он часто убирал игрушки Дадли в коробки, или относил их наверх (лестница была особой проблемой, обычно это поручение ему давали, если не хотели его видеть в течение десяти-пятнадцати минут).
Глядя на Дадли, Гарри иногда пытался назвать тетю Петунью мамой, но та открещивалась, чуть ли не панически. «Я тебе не мать, негодный мальчишка! У тебя нет родителей! И не задавай дурацких вопросов!». Мальчик не мог долго думать об этом — его слишком часто просто ставили перед фактом, и он должен был сам всему учиться — с ним не нянчились как с двоюродным братом. Дядя и тетя избегали его, как могли, словно хотели избавиться. Единственным человеком, который интересовался мальчиком и разговаривал с ним без толики презрения, была странная старушка с их улицы.
Миссис Фигг иногда просили присмотреть за Гарри, когда Дурсли уезжали в очередную неизвестность на целый день. Она в целом нравилась мальчику — конечно, от нее странно пахло, но старушка не запирала его в чулане, не ругала за провинности (а он иногда переворачивал миски с водой и едой для ее кошек, стояли они всегда под ногами). Чаще давала какую-нибудь старую книжку с картинками, и ребенок мог часами листать ее и жадно рассматривать цветных животных. Такую роскошь как книжки Дурсли тщательно оберегали от «дрянного мальчишки».
Листочки были сложены в стопку. Мальчик знал только первые три цифры, поэтому дальше трех счет не пошел. Сложив листики по три, Гарри начал вслух считать:
— Один… два… три… один… два… три… — потом запнулся. В одной стопке листиков оказалось больше трех. Мальчик буравил взглядом желтоватый кленовый лист и силился вспомнить, как тетя учила своего Дадли считать. Тот не сильно напрягался, знал едва ли один-два. Но тетя несколько раз повторяла ему одно и то же, пока не устала и не махнула рукой. Это было вчера. И позавчера. И два дня назад. То же самое должно было начаться сегодня, но Гарри не хотел ждать, он хотел сам вспомнить. Ведь вчера, слыша разговоры в гостиной и глядя на опекунов, тоже пытался выучить цифры. Первые четыре он запомнил хорошо. А дальше уже не осилил. Три… Три… Мальчик насупил брови и сгреб все листья в одну стопку, потом осторожно положил их под скамейку, собираясь еще потом с ними поиграть.
Солнце быстро поднималось. Уже половина двора была освещена ярким светилом, стало теплее. И скучнее. Но в дом не хотелось — дядя и тетя снова придумают что-нибудь для него — например, в очередной раз собрать разбросанные игрушки Дадли, пока они развлекают его. А это означало не только долгий процесс (пока собираешь, можно попутно поиграть, пока никто не видит), но и опасный — двоюродный братец обожал драться.
Вырываться из-под присмотра родителей Дадли уже умел — скорчить лицо пожалостливей, указать пальчиком в сторону кухни, и Петунья бежит угостить сына чем-нибудь вкусненьким. Похныкать немного и притащить отцу сломанную игрушку — дядя Вернон тоже занят. Теперь можно и подобраться поближе к Гарри. Мальчик обычно в этот момент прятался в чулане, но тот не закрывался, и однажды ему перепала пара тумаков. На жалобу дяде и тете последние ответили, что не нужно было без разрешения трогать его игрушки. Они никак не видели, что Дадли делает это не из-за игрушек, а из-за просыпавшегося спортивного интереса. Еще бы — этого ребенка никто не защищает, мало того, его никто и не собирается защищать, постоянно ругают и прогоняют в чулан. И еще Дадли сообразил, что за драку с Гарри его наказывать не будут, а попадет скорее самому пострадавшему.
Пока Гарри сидел на нагретой скамейке и смотрел на забор, рядом с ним появилось другое живое существо. Кошка. Полосатая, она отстраненно сидела на другом конце лавки и просто смотрела на него немигающим взглядом. Гарри невольно улыбнулся. Кошки редко заходили сюда — за все время он видел только двух, но и тех Петунья быстро прогоняла. Она была одержима идеей бешенства и тщательно оберегала своего Дадли от всякой «блохастой твари». Эту кошку мальчик еще не видел. Она была красивая, ухоженная, очень хотелось ее погладить, почувствовать как шелковая шерстка мягко прикасается к ладошке, — вон, на солнце переливается, как золотая! Но Гарри не стал тянуть к ней руку, когда это делал Дадли, кошки и собаки убегали. Мальчик не хотел, чтобы кошка оставила его и он снова оказался один, поэтому он просто отвернулся от нее и продолжил смотреть на небо — облака причудливо меняли формы, и ему было интересно за ними наблюдать — все равно делать больше нечего.
Кошка не уходила. Она так и сидела с мальчишкой на скамейке, изредка поглядывая на небо — чего он там интересного нашел? Сам Гарри иногда тоже оглядывался на кошку, словно упрашивая ее посидеть с ним еще чуть-чуть. Так он чувствовал себя не слишком одиноким.
Подул ветер, из-под скамейки вылетели листья, прежде лежавшие аккуратной стопочкой. Гарри едва успел подумать, что нужно их снова собрать, как кошка метнулась к улетающему листику и начала ловить его лапами. Ребенок засмеялся, наблюдая за прыгающей по лужайке кошкой. Та, оставив в покое листок, начала кружиться, пытаясь угнаться за хвостом — смех Гарри стал громче, мальчик захлопал в ладоши. Кошка поймала свой хвост, упала на нагретую траву и тщательно вылизала его, словно оправдываясь за этот несолидный порыв.
Наконец, поняв, что очень хочет познакомиться с ней поближе, и что ему все равно (ну то есть как все равно, конечно обидно будет), если она убежит, Гарри слез со скамейки, держась за поручень и подошел ближе. Кошка подозрительно оглядела его, но убегать вроде не собиралась. Мальчик присел на корточки и протянул ладошку к голове. Уши прижались, но она позволила себя погладить. Ребенок засопел и осторожно провел рукой по кошачьей спинке. Мягко.
— Что ты делаешь, мальчишка?! — послышался визг за спиной. Гарри кто-то схватил за шиворот и оттащил от животного. Ребенок потерял равновесие и сел на землю. — Она наверняка больная! От тебя одни неприятности! Брысь отсюда! — это было уже кошке. Петунья тут как тут. Брезгливо она схватила племянника за куртку, заметила грязные штаны, дала короткий, но очень болезненный подзатыльник и потащила Гарри в дом.
Подзатыльник действительно был очень сильным — даже глаза наполнились слезами, но рыдать было нельзя, за это наказывают хуже, чем за испачканную одежду. Едва поспевая ногами за тетей, ребенок обернулся, но кошки уже не было на лужайке. Это было куда обиднее, чем несправедливое рукоприкладство. Мальчик расплакался.
* * *
В лаборатории царил полумрак. Только возле котла, с которым работал зельевар, горело несколько свечей, будучи подвешенными под потолком. Подошло время для последней стадии, и даже несмотря на то, что уже перевалило за полночь, а с самого утра у старших курсов очередные спаренные занятия, Снейп не собирался замораживать зелье и продолжать завтра. Потому, что завтра могло спокойно вылиться в послезавтра, а послезавтра — в послепослезавтра и так далее. Директор имел удивительное свойство поручать ему некоторые вещи, требующие повышенного внимания и его (Северуса) личного присутствия как раз в те моменты, когда это время жизненно необходимо самому зельевару. Поэтому, рискнув возможностью выспаться и лишив слизеринцев завтрашних, — то есть, пардон, уже сегодняшних, — баллов, которые они бы получили, будь Снейп в хорошем настроении, он продолжал эксперимент, надеясь, что до определенной цели он дойдет в ближайшие несколько минут.
Еще несколько помешиваний — и раствор начал светлеть. Темно-зеленый цвет уступал место нежно-голубому. Мужчина самодовольно хмыкнул. Потрясающе. Как всегда точный расчет. Еще раз помешать — голубой переходит в кроваво-красный. Тоже по плану. Еще пару раз против часовой стрелки, чтобы ослабить действие аконита — отлично, зелье розовеет. Теперь осталось… Удивлению Снейпа не было предела — впервые на его памяти зелье, сваренное по точному расчету и правильной последовательности компонентов, начало закипать на медленном огне. Пузыри сменили розовый цвет на предшествующий кровавый и начали лопаться. При всем уважении к невезению, этого просто не может быть! Северус едва успел отпрыгнуть и поставить щит. Котел взорвался.
При всем том, что этого просто не могло быть, Снейп умудрился защитить большую часть реагентов и спрятаться сам. Успела даже мелькнуть мысль: "Позорище — зельевар прячется за столом от плода своего эксперимента!" Зелье не останавливалось и продолжало плеваться во все стороны. Не сразу до мужчины дошло, что нужно сделать — разум все еще отказывался верить в происходящее. Взмах палочкой — бушующее марево успокоилось, улеглось и застыло камнем на всем, что успело задеть. Домашние работы учеников второго курса. Не повезло Райвенкло, придется перезадать.
Окатило половину лаборатории. Снейп сдернул с себя мантию и раздраженно начал убирать последствия. Черт, что за… Там ничего не могло быть лишнего!! Неужели студенты забрались сюда и накидали всякого дерьма?! Нет, лаборатория под паролем, никто не мог бы… Мерлин, да что же это такое?! Какого черта? Справившись с окаменелой агрессией ранее существовавшего котла, Северус бросился просматривать записи по проекту. Ничего лишнего, хоть убей! Даже недостаточно — можно было добавить пастушью сумку для усиления конечного эффекта. Список ингредиентов можно было номинировать на конкурс «самый безопасный рецепт». Такие выходили редко, но именно этот мог изготовить правильно даже ребенок! Все дело в заклинаниях… Стоп.
Пораженный внезапной догадкой, зельевар оглядел лабораторию. Он не параноик. Но Снейп никогда не игнорировал видимые факты. Зелье накрыло половину помещения. Разве такое раньше случалось? Защитное заклинание, модифицированное специально для таких случаев, ограничивало площадь поражения до одного квадратного метра, и еще никогда здесь не было такой разрухи. Но чтобы он — Пожиратель Смерти — ошибся в заклинании? Бред! Перепроверка рецепта не дала результатов. Подсознательно Снейп склонялся к версии насчет колдовства, но сознание это упорно отрицало. Так, ладно, простое «Репаро», чтобы убедиться все-таки в наличии паранойи. Склянка звякнула, осколки колыхнулись и медленно собрались в изначальную форму. Северуса прошиб холодный пот. Слишком медленно. Еще раз. Еще раз. Еще. Еще. Благо, чинить необходимо много.
Через полчаса скорость выполнения заклинания увеличилась, но все равно не дотягивала до прежнего уровня. Круцио твою Аваду через Империо… Абсолютно не понимая, что происходит, Снейп прошелся вдоль стеллажей, нашел нишу в стене и достал оттуда один-единственный пузырек. Мало осталось. Но хватит. Чудом доставшийся ему эликсир Истины, который ценился едва ли не вровень с философским камнем. Который на некоторое время даровал тому, кто изволит отпить глоток, необыкновенную возможность обозревать всё и вся как оно есть, без иллюзий, граней, и сомнений. Можно было обойти даже чары Фиделиуса, никого не спрашивая об охраняемой тайне. Сильная штука. Так, пока не свихнулся — ррраз! Если есть какие-то проклятия, сработавшие как бомба замедленного действия — нужно узнать об этом немедленно. Раньше было не до полного осмотра. Вот и пришло время.
Кожа зельевара засветилась изнутри холодным светом. Мужчина весь был окутан этим сиянием. Оно проникало через ткань одежды, опоясывало голову и руки. На мгновение сердце зельевара екнуло — это не было похоже ни на один известный ему симптом. Дело было плохо. Природа сияния выяснилась почти сразу — ограничение магии. Даже не столько ограничение, сколько… ослабление. Проклятие работало как одностороннее зеркало, но не позволяло аккумулировать магические потоки — просто поглощало их и росло в размерах.
Попытавшись успокоить подступающую панику, Снейп пригляделся к сиянию — оно состояло из тоненьких нитей, оплетающих его. И все они имели источник в магическом ядре, в концентрационной точке солнечного сплетения. Так. Знаем. Знакомо. Мучительно пытаясь вспомнить, какую именно клятву его угораздило дать, Снейп медленно осел на пол. Отмотал пленку воспоминаний. Нашел нужное событие. И зарычал от злости.
|
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:03 | Сообщение # 4 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 2. Двадцать-ноль
Утро выдалось мрачным для всех, кто не спал ночью. Тихое уханье пролетающих снаружи сов казалось раздражающим, ярко светящее солнце — отвратительно весенним, а свежий воздух удушающее противным. Особенно утро было таким для того, кто с полуночи просидел с бутылкой огневиски, надеясь, что все, что происходит в этом сумасшедшем мире, происходит не с ним. Особенно для Снейпа. Солнце не проникало в подземелья, но Северус буквально кожей ощущал, как нагревается внешняя облицовка замка. До занятий было еще далеко, три с половиной часа, но настроение на предстоящий день уже было испорчено заранее.
Движение палочкой — и синяки под глазами ушли в историю. Еще один взмах — личные комнаты в порядке. Следы ночного мозгового штурма уберут эльфы, а остальное никого не волнует. Теперь, имея в распоряжении кучу причинно-следственных связей, навеянных почти трезвым рассудком, зельевар смог обрисовать известную ему часть картины, между прочим, довольно-таки малую. Первое — клятва сработала не в полную силу. Так называемый, «затравочный» или «предупредительный» бросок. Что ж, десять-ноль в пользу Поттера, пикси ему под одеяло. Молот судьбы шибанул по очень чувствительному месту мага — по его силе. Запоздало Снейп вспомнил, что и магия в клятве тоже фигурировала. Он вынужден был признать, что телесные травмы не заставили бы его переполошиться — ни с того ни с сего связать их с этим полузабытым эпизодом было бы верхом паранойи. Отличный способ напомнить об обещании, даже возразить нечего.
Второе — судя по характеру всплеска, гипотетическая опасность, грозящая Поттеру, является либо затяжной и постоянной, либо короткой, но светящей ему в ближайшем будущем. Ничего более конкретного предположить было невозможно — Северус впервые сталкивался с такими проявлениями магии. Но какая «опасность» может грозить ребенку, после того как Темный Лорд для общественности умер? Два года назад директор заверил Орден, что мальчик отлично спрятан, и больше эта тема не поднималась… как и сам Орден, впрочем. Ладно, пройдемся по списку.
Волдеморт временно в ауте. Он отпадает. Ближайшие сторонники — все поголовно в Азкабане. Внутренний круг — слишком закрыто, чтобы искать. Его наполняли в основном темные лошадки, исчезнувшие при первом аромате керосина, сумасшедшие убийцы и представители богатейших чистокровных семей Англии и Болгарии. К тому же, условно говоря, те, кто сумел откупиться или отбрехаться от тюрьмы (а некоторые и от суда как такового), теперь являлись чуть ли не благодетелями — баснословные суммы понравились и Министерству, и Пророку. Любой неосторожный жест может спровоцировать волну возмущения, и несчастного, посягнувшего на «невиновных», аристократия просто задавит. Рядовые Пожиратели — возможно. Но их слишком много, чтобы можно было запросто вычислить угрозу. Внешний круг был обширен, да и остается таковым, даже несмотря на частичное просеивание Орденом, аврорами, Визенгамотом и дементорами. Многих можно было найти, из многих вытрясти информацию… но вот смысла в этом не было. Те, кто так и не был найден, увидев на пороге авроров (а с подачи директора это обязательно произойдет), сразу поймет, что его сдали бывшие «свои». Вариантов немного — азкабанские молчат почище немых, откупившиеся пристроились на теплые местечки и временно забыли о своей принадлежности к Пожирателям не только для министерской братии, но и для всей магической Британии, а вот оправданный без денег и помощи темной стороны — только один. Снейп. И если внешний круг не отупел окончательно, начнется самая настоящая травля, а по возвращении Лорда зельевар первый примет на грудь Аваду, если до Волдеморта кто-нибудь другой не подсуетится. Впрочем, с таким сценарием Лорду придется вставать в очередь и топтаться там где-то во пятом десятке.
Ладно, чего толку разводить канитель, для начала нужно узнать обстоятельства передачи мальчишки «в укромное место». Причины такой спешки были просты — Северусу не улыбалась перспектива стать овощем через пару месяцев или лет. Выбор-то, по сути, небольшой. Едва ли Дамблдор сплавил ребенка за границу — старый манипулятор не смог бы усидеть на месте и получаса без возможности «подсмотреть в форточку». Снейп вышел из подземелий, попутно раздав эльфам приказания.
Чертов мальчишка… Только все стало стабильно, без ежедневных нервотрепок с Визенгамотом, Министерством и аврорами, и тут на тебе подарочек, чтоб жить скучно не было. Северус искренне жалел о своем согласии Лили — да, он действительно любил ее, и продолжает это делать… но эта привязанность ни в коей мере не распространяется на отпрыска Поттера. Даже интереса не было — ни капельки. Было бы на что смотреть. Можно подумать, ему при жизни не хватало этого «счастья». На ее похороны он тоже не пришел. Отчасти потому, что там было слишком много народу, по большей части незнакомого. Да и не собирался он представляться на публике — в то время его спокойно могли оглушить и сдать на руки дементорам без суда и следствия. Дамблдор покрывал его как мог. Испытывал ли Северус по этому поводу какие-нибудь чувства? Признательность — да. Благодарность — нет. Возможно, в ином течении событий тоже был бы смысл… В конце концов, если дементоры действительно высасывают из человека душу, а не разум — тогда она и болеть перестала бы.
Утренний Хогвартс был прекрасен. Ну, когда-то был. До того, как стал ассоциироваться с толпой бездарей и идиотов. То есть, первые пару лет учебы. Ни с чем несравнимое чувство — когда ты всего лишь первокурсник, а впереди у тебя тысячи секретов магии… Сотни фолиантов, жаждущих быть прочитанными. Столько укромных уголков, изнывающих от одиночества… Даже сейчас замок не был исследован окончательно. Например, никому так и не удалось найти вход в легендарную подвальную библиотеку, никто так и не видел упоминающийся в сохранившихся источниках восьмой этаж Северной башни, и никто не знает, почему в коридоре со стороны виадука стены просто облеплены портретами, тогда как в соседних помещениях они совершенно отсутствуют. Тайны, не раскрытые до настоящего момента, всегда внушают человеку уважение и благоговение.
Погрузившись в свои мысли, Снейп едва не наступил на чью-то кошку. Упс. Декан Гриффиндора собственной персоной. Мда, не один он, кажется, этим утром нуждается в свежем воздухе… Северус осторожно обошел кошку. Та даже не заметила его. Просто сидела и смотрела в одну точку. Чересчур пустыми глазами. Так, что-то опять случилось? На памяти зельевара в таком состоянии Минерва была несколько лет назад, когда узнала о старших Лонгботтомах. Сейчас он при всем желании не мог представить ситуацию, которая привела бы эту стальную женщину к полной дезориентации.
Снейп прислонился к стене и смотрел на потерявшуюся в пространстве кошку. Устав ждать, через несколько минут позвал:
— Минерва?
Кошка вздрогнула. Посмотрела на Снейпа — устало, безразлично. Махнула хвостом, шевельнула ушами, отвернулась.
— Тебе нездоровится? Не помню, чтобы я когда-либо видел тебя такой. Неужели твои драгоценные грифы этой ночью подпалили башню?
Обратное превращение произошло очень быстро. Чересчур быстро. Не зная МакГонагалл, можно было испугаться за ее жизнь после такого рывка в человечность. Женщина поправила волосы, и грустно посмотрела на Северуса — тот неизвестно от чего вздрогнул.
— Нет, с моими, как ты изволил выразиться, грифами, все в порядке. — Минутная сталь в голосе — вот он, декан своего факультета.
— Так в чем же дело? Поверь, если ты в таком состоянии появишься на завтраке в Большом зале, Альбус немедленно отправит тебя не к Поппи даже, а сразу в Мунго.
— Альбус слеп, Северус. — Бесцветным голосом перебила его декан Гриффиндора. Перепад настроения оказался куда красноречивей и убедительней всех подозрений. — Какое ему дело до меня, у него своих проблем полно…
— Странно. На протяжении десяти лет ты утверждала мне обратное. Еще вчера ты думала иначе. Что изменилось? — Снейп не собирался лезть не в свое дело. Конечно, до этого он только этим и занимался. До этого вопроса дела не шли дальше банальной вежливости. Но если уж сама Минерва перестала молиться на Дамблдора, да еще и за одну ночь… Даже небо, упавшее на землю, не произвело бы на зельевара такого же мощного впечатления.
— Ничего не изменилось. — Вздохнула Минерва. — Все гораздо проще. Мне просто нужно с ним поговорить. — Ясно. У каждого свое личное бунгало.
— Надеюсь, все разрешится. — Нахмурился зельевар и, кивнув декану Гриффиндора, пошел к наружной лестнице. Украдкой оглянулся — за углом мелькнул кошачий хвост.
* * *
Лестница привела его к одному из выходов наружу. Малоизвестному, впрочем, заброшенному. За десять лет пользования им Северус ни разу не видел здесь ничьих следов. Неплохой показатель. Последняя ступень утопала в мягкой почве. Травы с невозмутимостью и беспардонностью природы наступали на камень — вьюнок скрывал под собой древнюю кладку, горицвет счастливо колосился в щелях между блоками, мох полз все выше и выше, за последнее лето он почти достал до верхней площадки. Северус привычно увернулся от хлестких веток ивы и направился к Запретному лесу.
Не было места более умиротворенного (и пофигистичного к тому же), чтобы спокойно подумать. И, чем черт не шутит, пополнить запасы ингредиентов тоже было бы неплохо. Оглянуться назад, внимательно оглядеть немногочисленные окна, убедиться в полном одиночестве — и мир стремительно увеличивается, трава становится мягче и ближе, солнце приятно щекочет блестящую шерсть зверька. Лис оглянулся по сторонам и шмыгнул в подлесок.
* * *
— Лакричные тянучки, — Минерва скривилась. Она их никогда не любила. Небольшая лестница — и директорский кабинет. Вообще сейчас было очень рано. Но она не могла ждать завтрака. И так с посещения Дурслей прошли сутки. Страшно представить, что могло случиться с мальчиком за это время.
Дамблдор не спал. Как всегда. МакГонагалл никогда не удавалось застать его спящим. Всякий раз, приходя в его кабинет по работе ли, или на собрание Ордена (еще в те давние времена), женщина замечала, что Альбус был бодр и по-своему весел. Два часа ночи, пять часов утра, или несколько ночей без сна — не имело никакого значения, и это не могло не удивлять. Даже Минерва, державшая себя в железных рукавицах с самого детства, не могла похвастаться тем, что за считанные секунды может привести себя в порядок. Все больше она склонялась к мысли, что это особенности пола — женщина просто физически не может предстать при полном параде за несколько минут. Мужчины, что с них взять.
Сейчас Альбус сидел на широком подоконнике в своем любимом узорчатом халате (по правде говоря, совершенно безвкусном), перебирал перышки Фоукса (он совсем недавно научился летать), а тот увлеченно вытягивал клювиком нитки из директорской одежды, превратив ровные края в незатейливую бахрому.
— Доброе утро, Минерва. — Тихо приветствовал ее Альбус и встал. Движение ладони — и ткань снова в приличном виде, легкий щелчок по клюву феникса, обиженный писк. Фоукс вздернул хвостик и сорвался с места, спланировав на свою жердочку. — Присаживайся. Чаю?
— Нет, благодарю, дождусь завтрака. — МакГонагалл села в кресло. Наблюдая за волшебником, она прокручивала в голове последние события в доме Дурслей, пытаясь решить, с чего начать и чем закончить. В конце концов, так и не создав какой-то четкой структуры будущего разговора, декан Гриффиндора пошла ва-банк. — Альбус, мне нужно с тобой поговорить.
— Я внимательно тебя слушаю. — Дамблдор сел за стол и выжидающе посмотрел на нее.
— Ты навещаешь Дурслей? Хотя бы иногда?
— Нет, но я пишу им одно письмо раз в полгода. И получаю ответы. Весьма скудные, смею заметить, но лучше чем ничего. — Казалось, он не был удивлен вопросом.
— И ты не знаешь, как они с ним обращаются?
— Петунья заверила меня, что всем необходимым мальчик обеспечен. Прошу тебя, перестань об этом беспокоиться.
— Дурсли напишут что угодно, лишь бы их оставили в покое, директор. — Минерва поджала губы. — Должна сказать, что на выходные я отправилась в Суррей, и провела два дня и ночь рядом с их домом. Не могу поверить, что вы убедили меня, что там ему будет лучше!
— Дорогая, я знаю, что твое чувство справедливости жаждет, чтобы Гарри был в любящей семье, но не последняя роль в его жизни — это кровная защита. И не поднимай эту тему, мы ее уже несколько раз обсуждали с начала лета. — Дамблдор устало откинулся на спинку кресла.
— Альбус, они его не просто не любят. Они ненавидят мальчика! — поднажала женщина, сцепливая руки в замок. — Во всех неприятностях обвиняется он, и за все провинности его жестоко наказывают. Причем, провинностями они считаются только с подачи взрослых. Гарри живет просто в спартанских условиях!
— Что нас не убивает, делает нас сильнее. Нелюбовь единственных родственников — небольшая цена за саму его жизнь, как ты думаешь?
— С такой "нелюбовью" Гарри вряд ли доживет до Хогвартса. — Процедила Минерва. — Вы вообще меня слышите? Я настаиваю на передаче ребенка…
— Куда — в приют? — тихо спросил Дамблдор. — Ты прекрасно знаешь, как живется детям в приюте. Так с мальчиком рядом хотя бы есть нормальная семья.
— Нормальная? Да они на голову сумасшедшие, все трое! — вспыхнула женщина. — Я слушала ваши доводы, соглашалась с ними в течение двух лет, Альбус! Я не вмешивалась в ваши дела с опекунами Поттера, считая, что вы в состоянии справиться с каким бы то ни было насилием. Похоже я ошибалась. Однако существует немало семей, в которых ребенка не будут шпынять за вздох не в ту сторону, и в которых у него будут нормальные, вменяемые родители!
— Я не буду рисковать. С другой семьей нет никаких шансов, что Гарри, по твоему выражению, "доживет до Хогвартса". Я должен принимать во внимание слишком много нюансов, чтобы все их объяснять. Вопрос закрыт, я не желаю его обсуждать.
— Дамблдор. Вы не героя растите. Вы ребенку жизнь ломаете. — С угрозой проговорила декан. — Когда об этом узнает общественность…
— Общественность не узнает! — прогремел неожиданно окрепший голос директора. Минерва на секунду испугалась. — Гарри в безопасности и это главное. Остальное не так уж важно. Не возражай мне! Это не твое дело, в конце концов. Оно будет твоим, когда мальчик поступит на Гриффиндор, но не раньше. Иди, скоро начнется завтрак. — Дамблдор резко встал. Минерва вышла из кабинета не попрощавшись.
* * *
Лис вышел из лесного мрака вовремя. До завтрака оставалось полчаса. Конечно, дойти до подземелий и вернуться он уже не успеет, но не все же самому делать… Охапка трав была положена на чистую траву. Через несколько секунд, повинуясь магии, листочки скрутились, спрессовались и завернулись в плотный лист бумаги, что-то вроде конверта.
— Рутти. — Позвал Снейп. Слева раздался тихий хлопок и ушастая голова появилась в его поле зрения.
— Чего желает мастер Снейп?
— Рутти, положи это на нижнюю полку шкафа в моей комнате. — Зельевар передал ему плотно набитый "конверт". — И доставь меня к портрету Эвелина Смурного.
Эльф кивнул, ухватил Северуса за мантию — хлопок! — и они уже в замке, под первой лестницей, ведущей прямо в Большой зал. Рутти исчез, а Снейп поспешил вверх по лестнице. Чем быстрее закончится завтрак, тем быстрее он уйдет.
Учеников было немного. Половина Слизерина ("Здравствуйте, профессор Снейп", "Здравствуйте, профессор" и т.д.), несколько гриффиндорцев ("Зд-зд-здравствуйте") и рэйвенкловцев ("Доброе утро, профессор Снейп!"). Кивнув другим профессорам, зельевар сел на свое место и посмотрел на стол своего факультета. Большая часть семикурсников была прилично помята и пришиблена. Ясно видно — отмечали начало своего последнего года в Хогвартсе. Семикурсницы косятся на них и высокомерно хихикают — никто из них от похмелья не страдал, в отличие от мужского пола. Тоже мне, чистокровные семьи, благородное происхождение… Дети.
В двери зала вошла кошка. Ученики осторожно расступались перед ней, приветствуя профессора. Та лишь взмахивала хвостом. Возле стола преподавателей кошка превратилась в высокую женщину, едва заметно поправила мантию и села рядом с Северусом.
— Как разговор с директором? — спросил зельевар.
— Как всегда. — Фыркнула МакГонагалл и попросила. — Давай поговорим об этом позже…
Альбус Дамблдор пришел за две минуты до начала завтрака. Поприветствовав всех, он с лучезарной улыбкой начал уплетать свой любимый лаймовый пирог, и о чем-то разговаривать с Флитвиком. Минерва странно молчала. Снейп, не обращая на еду большего внимания, чем это было необходимо, внимательно наблюдал. По директорской роже хрен что поймешь, там и во время стычки с Пожирателями лимонные дольки нарисованы, а вот гриффский декан была странно тиха.
— Северус, передай пожалуйста пудинг. — Попросила зельевара Минерва и посмотрела ему в глаза. К такому он был не готов. Окклюмент она отменный, но легиллемент неважный, поэтому Снейп лишь ощутил как упали ее барьеры. Никакого ментального касания не было, но поняв, что у него просят на самом деле, он быстро сориентировался. Черт ее знает, но секреты от Альбуса — это что-то новенькое.
Несколько картинок в голове — толстый боров хватает маленького мальчика за шкирку и отталкивает с дороги. Подзатыльники, чулан, плач по ночам и вместо утешения снова подзатыльники. "Гарри в безопасности и это главное. Остальное не так уж важно…". Забыв, где он находится, Снейп едва не выругался вслух — то ли от облегчения, что все гораздо проще, чем он думал, то ли от злости на Альбуса. МакГонагалл вовремя пнула его под столом. Причем довольно чувствительно. Опомнившись, Северус передал ей требуемое блюдо и отвернулся. Все действо заняло не больше пяти секунд.
Манипулятор чертов. Решил вырастить запуганного мальчишку, который будет делать все что скажет он сам?! С каждым годом Снейп все больше убеждался в том, что правильно сделал, вежливо отказавшись приходить к дректору со своими проблемами еще на первом курсе. Кто знает — был бы он таким же как сейчас, или предано заглядывал бы в глаза этого старого хрыча? Так, нет, рефлексию надо отложить на потом, сейчас нужно срочно решить, что делать с Поттером…
В принципе, Северус не был в праведном гневе — не его амплуа. Что его действительно разозлило, так это бездействие великого и могучего Альбуса Дамблдора. И кровная защита здесь ни при чем. Прочитав в свое время намного больше книг, чем Минерва (отчасти это обеспечивалось Лордом, конечно, но сам факт наличия информации заставлял неявно гордиться собой), Снейп знал, что эта самая защита могла быть переведена по желанию ребенка на любого близкого человека, с которым тот живет. Правда только один раз. Так как семьей Поттер это сборище идиотов не считал, оставалось надежда, что право это у него в кармане. Нужно было всего лишь решить, что теперь делать. Поговорить с Дурслями? Не вариант. От самой этой идеи начинает тошнить. К тому же вряд ли это даст какой-то эффект.
К концу завтрака у зельевара уже была идея. Нужно было справиться с этим как можно быстрее. Пока Дамблдор ничего не заподозрил. Да и личностные мотивы тоже не терпят. Кивнув другим преподавателям, Снейп по обыкновению ушел с завтрака на полчаса раньше. Пора было готовить класс к очередной порции скудоумия и туполобия большинства студентов. И попутно сделать одно дело.
Правда, идея, появившаяся у Снейпа, была довольно необычной. И в самом деле, это невозможно было заподозрить. Что-что, но только не это. И в осуществлении была масса проблем, которые предстояло решить… Однако на карту была поставлена фактически жизнь зельевара. Так что… двадцать-ноль в пользу сопляка Поттера.
В классе Снейп в первую очередь взял перо и написал короткое письмо. Свист — и из ниши в стене вылетела темная тень, громко хлопая тяжелыми крыльями. Северус привязал к лапе птицы конверт из дорогой бумаги и тихо велел:
— Найди ее.
Черный ястреб* резко крикнул и скрылся в трубе, оставив перья на каминной решетке.
Могучая птица, вылетев наружу, немного покружила над волшебной школой и уверенно взяла курс на северо-восток. Лететь предстояло далеко. Письмо было сжато в когтях, предусмотрительным хозяином на него были наложены чары Целостности. На лицевой стороне конверта была видна витиеватая надпись черными чернилами.
"Аманда Абигейл"
____________________
* — Черный ястреб, для любопытных.
|
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:05 | Сообщение # 5 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 3. Argumenta ponderantur, non numerantur
Эту главу я хочу подарить своей любимой (и единственной) экстравнимательной бете — у нее сегодня День Рождения, и я надеюсь, что мы с ней осилим эту вещь) Приятного чтения.
________________
*Argumenta ponderantur, non numerantur — сила аргументов в их весомости, а не в числе*
Гарри сидел в чулане под лестницей в полной темноте и тихонько плакал. За то, что он разрыдался на улице, ему перепала еще пара подзатыльников и ремнем по мягкому месту. («Ты хоть представляешь, щенок, что ты натворил?! Теперь соседи от нас не отстанут, и это все ты виноват, ты!»). Это было больно, но еще больше — обидно. Тетя разозлилась, дядя запер его в чулане и выкрутил лампочку, «чтобы дрянной мальчишка не вздумал включать там свет». Дадли некоторое время крутился возле дверцы и старательно тыкал под нее длинной антенной от своего игрушечного робота — сам-то робот был уже несколько минут как сломан, — стараясь попасть в Гарри. После того как тетя с дядей пару раз об него споткнулись, Дадли был выдворен в свою комнату на втором этаже.
Мальчику было страшно. А еще обидно. Ведь теперь целый день придется сидеть в чулане. Когда дядя с тетей злились, они не кормили ребенка в среднем в течение дня, а за любые просьбы его могли еще и стукнуть. Утро начиналось хорошо, и Гарри представить себе не мог, что оставшееся время просидит здесь, в этом страшном, темном, заросшем паутиной чулане. Что-то пробежало под второй ступенькой. Гарри тихо всхлипнул и вжался в уголок. Пожалуйста, пусть загорится свет, пусть станет светло, только не темно, только не мыши и крысы…
Сквозь закрытые веки мальчик почувствовал, что стало светлее. «Неужели тетя меня пожалела?» — обрадовался ребенок и открыл глаза, готовый извиняться, говорить, что больше не будет, что будет себя хорошо вести, только чтобы больше его не запирали в чулане под лестницей. Однако все было немного по-другому. На самом кончике указательного пальца мальчика будто сидел светлячок. Ярче, чем те, которые летают на улице летними вечерами, гораздо ярче. Лицо ребенка прояснилось, глаза счастливо засияли, отражая этот желтоватый огонек. Может, этот светлячок здесь живет? Гарри внимательно посмотрел на палец, боясь спугнуть неизвестное. Нет. Никого там не было. Будто воздух светился абсолютно самостоятельно. У мальчика перехватило дыхание, он восхищенно смотрел на это… волшебство! Прямо как в сказке, которую ему читала старушка миссис Фигг! Чудеса, о которых тетя с дядей говорили, что их не существует!
Чулан перестал быть страшным, теперь он знал, что стоит ему захотеть, и станет светло. Гарри устроился поудобнее и продолжал смотреть на маленький огонек, парящий в миллиметре от его пальчика. Слезы уже высохли, и, казалось, что день не так уж и плох. Через пару минут ребенок безмятежно спал. Огонек погас.
Ближе к вечеру дверца чулана неожиданно распахнулась.
— Иди ешь! — приказала Петунья. Увидев, что ребенок спит, поморщилась, но протянула руку и встряхнула его. Тот проснулся и первые несколько секунд совершенно не соображал, что происходит. — Я сказала, иди ешь! Вернон уехал, скажи спасибо случаю! — и быстро ушла. Мальчик счастливо улыбнулся — сна не было уже ни в одном глазу, — и выбежал за тетей на кухню. Может, если он покажет, что умеет, тете это понравится? Но увидев кашу и худую вареную сосиску, Гарри решил, что сюрприз подождет — он был очень голоден.
Он хотел показать это только тете, поскольку она всегда обращалась с ним чуточку мягче (если это слово применимо в такой ситуации), чем дядя. И она больше радовалась, когда Дадли ей что-нибудь рисовал. Гарри никто ничего не давал, но он бы тоже нарисовал картинку. Он даже однажды заранее придумал, что именно нарисует — домик, пару деревьев, тетю, дядю, Дадли и самого себя, держащего за руку Петунью. Ей должно было понравиться, но ему все никак не доставалось карандашей. Поэтому эту мысль он с сожалением оставил. Но теперь у него был самый настоящий подарок, и он надеялся, что тетя порадуется, и, может, разрешит порисовать или поиграть хотя бы с одной игрушкой. Ведь когда темно — это так страшно! А Гарри умеет прогонять этот страх — он умеет зажигать светлячок! Это же замечательно!
Когда Гарри доел, он был отправлен собирать игрушки двоюродного брата на второй этаж. Ничего, мальчик был намерен сделать все аккуратно и быстро — он очень хотел успеть до того, как приедет дядя. Когда он преодолел лестницу, он услышал, как внизу Дадли клянчит у мамы шоколад. В ответ послышалось ласковое воркование тети "Конечно, милый". Гарри стало завидно. Нет, он постарается как можно лучше — возможно тетя улыбнется ему, или — что совсем несбыточно! — даст ему ма-а-аленький кусочек шоколадки. Ребенок начал раскладывать все по местам. Машинки — в коробку возле кровати, мягкие игрушки — в сетку возле двери. Сломанную железную дорогу — под кровать. Две книжечки — на нижнюю полку шкафа. Пожалуй, впервые Гарри так старался за гипотетическую похвалу.
Скоро комната была убрана. Мальчик даже застелил постель брата, которая была все еще в раскрытом состоянии, несмотря на вечер. Еще раз оглядев помещение и не заметив ничего лишнего, ребенок дотянулся до ручки, потянул дверь на себя и столкнулся с тетей.
— Прибрал, мальчишка? — беглый осмотр. Лицо скривилось, но ничего сказано не было. — Убирайся в чулан. Я вкрутила лампочку, можешь сидеть там до ночи.
— Тетя Петунья, — проговорил мальчик, — можно я вам подарю? — его никто не учил правильно говорить, поэтому ребенок часто делал ошибки.
Петунья застыла в замешательстве. Гарри подумал, что ей интересно, осмелел и сказал:
— Смотрите, как я умею! — он вцепился одной рукой в подол ее домашнего платья и протянул ладошку. На кончике указательного пальца зажегся огонек. Желто-красненький, веселенький. На целую секунду в полутемном коридоре стало светлее.
Тете не понравилось. Петунья отшатнулась, побелела. Гарри не успел понять, почему это случилось — время внезапно ускорилось.
— Урод, ты чего творишь?! Погаси огонь!! — она испуганно вскрикнула, и одним движением отодрала руку мальчика от платья, вытаскивая его из комнаты. Гарри больно ударился об перила лестницы, огонек погас. — Ты вздумал подпалить дом?! И так ты нас благодаришь?! Убирайся в чулан! Теперь ты никогда оттуда не выйдешь, выродок! — она отпихнула ребенка в сторону. Тот ойкнул, когда нога не нашла опоры, испуганно посмотрел на отдаляющуюся от него тетю… и кубарем полетел вниз.
* * *
Очнулся Гарри от боли. От того, что ее было слишком много. Он чувствовал даже те места, которые раньше не ощущал. Например, лопатку, подмышку… пятку… много чего. Даже плакать не хотелось — было чересчур больно. Приоткрыв глаза, он увидел лестницу. Ступеньки наизнанку, затянутые паутиной. Он в чулане. Было темно, но зажигать огонек он не будет. Тетя будет злиться…
Потом он вспомнил, что случилось. Вспомнил, как слетел с лестницы. Вспомнил, как в это время открылась входная дверь, и вошел дядя. Вспомнил, как его — ревущего в десять ручьев от боли, — разъяренный Вернон запер в чулане, что-то крича. И еще вспомнил, нет, ощутил, как у него сильно болит голова. И рука. И ноги. И глаза слипаются, и тошнит. Дверь чулана была закрыта, из комнаты доносились приглушенные голоса. Но не понять, о чем они говорят, было невозможно, хотя мальчик очень хотел побыть в тишине, каждое слово отзывалось в голове (или в самом чулане) жутким эхом:
— …Никого я не буду вызывать! И везти это отродье никуда не буду! Отлежится! Сам виноват! Если что-то сломано — срастется! — голос дяди. Таким злым Гарри его еще не видел. То есть, не слышал.
— Но Вернон, соседи будут интересоваться…
— Скажешь, что заболел! Если бы я его застал со спичками, я бы его собственноручно придушил! Пусть молит Бога, что меня не было дома в тот момент!! — Какие спички?— подумал Гарри. А потом вспомнил крики тети: «Погаси огонь! Ты решил подпалить дом?!…». Неужели она подумала, что я что-то зажег?
— Дорогой, мальчишка мог серьезно пораниться…
— Знаешь что, Петунья?! Это твоя проблема, не моя! Это ты обязана за ним смотреть, так что разбирайся сама с этим выродком! — и шумные шаги мимо чулана на второй этаж. На мгновение мальчик испугался, что дядя сейчас зайдет к нему, но Дурсль проигнорировал невзрачную дверцу.
Гарри тихонько всхлипнул и попытался лечь поудобнее. Ничего не вышло — мальчик едва сдержал стоны боли. Тетя снова будет злиться, а дядя снова его ударит. Нельзя шуметь.
Мальчику было очень жалко себя, что он старается изо всех сил, а его никто даже не хвалит и не общается с ним. Что двоюродный братец получает все что хочет, а Гарри — то, что уже не нужно. Объедки, например. Он уже начинал понимать, что это неправильно, что так не должно быть. Ему тоже хотелось, чтобы тетя утешала его, когда он плачет, чтобы у него были игрушки и знакомые ребята, с которыми можно побузить на улице… Что бы у него были собственные мама и папа, и пусть они будут обращаться с ним не очень хорошо — главное чтобы кормили и… улыбались ему хотя бы иногда. В этот вечер, плавно переходящий в ночь, Гарри Поттер впервые понял, что очень хочет убежать из дома тети и дяди. Или чтобы его забрали. Родители. Ребенок очень хотел, чтобы тетя ошибалась, и его родители существовали, а не умерли в авто… авта… в общем, чтобы они были живы. Гарри устало закрыл глаза. Начинала кружиться голова. Боль пульсировала по всему телу, и найти ее источник было невозможно. Было одиноко. Обидно. Страшно. Больно. Мальчик уткнулся мокрым личиком в пыльный матрас и попросил невесть у кого:
— Заберите меня отсюда… пожалуйста…
Тем временем в Хогвартсе:
Северус едва успел отпрыгнуть и поставить щит. Котел взорвался…
* * *
Утром ребенок проснулся от громкого стука в дверь чулана. Неужели он проспал тут всю ночь? Его никогда не запирали здесь так надолго! Не успел Гарри испугаться, как в его каморке стало светло. Мальчик увидел тетю, и непроизвольно сжался в комочек. Петунья брезгливо разглядывала его, но, кажется, ругать и наказывать не собиралась.
— Поднимайся, мальчишка. И не смей ныть. Скажи спасибо, что я не вышвырнула тебя на улицу. Завтрак на столе. — Противный, цвета гнилой листвы, фартук тети исчез на секунду позже его обладательницы. Гарри, зная, что следует поторопиться, поднялся с матраса и тут же плюхнулся обратно, сжимая зубы. Двигаться было очень больно. С кухни раздался крик — тетя ненавидела его ждать. Мальчик вытер слезы и попытался встать еще раз.
* * *
Урок будет переписан на более-менее соответствие реальности.
Первая пара. Второй курс. Зелья. Райвенкло — Хаффлпаф. Что может быть хуже. Однако, по своей сути — чистейшая рутина. Больше всего тошнило именно от мысли, что это продолжается уже не один год, и страшно представить, сколько еще впереди таких же однообразных лет. По самым скромным подсчетам — минимум восемь, но зная Альбуса… Лет пятнадцать, к прорицателю не ходи. Северус всегда подозревал, что Золотой Мальчик будет источником проблем, и к тому же его личным дьяволом, и уже почти успел с этим смириться, как вдруг… Идиотизм. Он впутался в это еще при жизни Лили, а теперь пожинает плоды минутной слабости. Впрочем, был и другой, более достоверный вариант — наконец-то решил аукнуться долг жизни перед Поттером-старшим. И если это — его персональный ад… что ж, могло быть и хуже. Скажем, магия могла его убедить, что лучший вариант для них обоих — чтобы Снейп стал опекуном Поттера. От одной мысли хотелось приставить палочку к горлу.
Снейп дождался, пока зазвонит колокол, оглядел пришедший класс, закатил глаза и взмахнул рукой в сторону преподавательского стола. Беспалочковая магия пока не сильно пострадала, — подумал Снейп, наблюдая за меняющей текстуру доской. На ней проявился рецепт, снабженный двумя графическими иллюстрациями.
— Сегодня вы будете готовить зелье под названием "Rhamnus Cathartica". Мисс Лэйдан, расскажите мне, что вы знаете про это зелье. — Взгляд в сторону хаффлпафки. Темноволосая девочка насупилась, потом робко ответила:
— Ну… главным компонентом является растение, сэр… — она замолчала.
— Это весьма логично, мисс Лэйдан, поскольку в этом семестре мы, насколько мне помнится, проходим зелья на основе растительного сырья. Что-нибудь еще вы можете мне сказать?
— Оно действует как слабительное… — смутилась девчонка. По классу разнеслись смешки.
— Тишина! — голос профессора Снейпа отразился от стен подземелья и поглотил шум в классе. — Если оно окажется, скажем, в ваших кубках за обедом, вам будет уже не смешно!
Класс замолчал.
— Пять баллов с Хаффлпафа. — Намеренно не замечая пять поднятых рук со стороны Райвенкло, профессор зельеварения отвернулся от детей, скрестил руки на груди и начал медленно прохаживаться перед преподавательским столом.
— Это зелье по международной классификации относится к ядам категории D. Что это значит, мистер Алерт?
— Ч-что его применение не запрещено, сэр… — выпалил райвенкловец.
— А кроме этого?
— Э-э-э…
— Это значит, что зелье способно вызвать в организме незначительные исправимые нарушения, и…
— Пять баллов с Райвенкло. Я не задавал вам вопрос, мисс Корнуэлл. Как мы уже выяснили, "Rhamnus Cathartica" вызывает временные неприятные эффекты. Их продолжительность зависит от концентрации. Обратите внимание, не от количества попавшего в организм зелья, а от степени его разбавления. Растворитель может быть любой неорганической природы, либо слабоорганическим. Как вы понимаете это? — кивок в сторону тут же поднявшейся руки.
— Слабоорганический растворитель — это жидкое или гелеобразное вещество, содержание микроорганизмов в котором минимально, сэр.
— Например?
— Все вытяжки из растений — соки, морсы, отвары…
— Достаточно. А если вы будете настолько глупы, чтобы использовать в качестве растворителя, скажем, молоко?
— Произойдет реакция Альмаренса и "Rhamnus Cathartica" перейдет в яд категории B, сэр…
— Именно. И вместо того, чтобы просто промыть организм, вы убьете человека за полчаса. Рецепт на доске. И Мерлина ради, не смейте делать с плодами жостера то, что написано в учебнике на восьмой странице, иначе на двадцать человек в этом замке станет меньше. Справа от рецепта, если вы видите, нарисован правильный порядок обработки плодов. Приступайте. У вас сорок минут. Кто не успеет, будет чистить столько котлов, сколько их сегодня будет испорчено. — Снейп немного задумался. — За все семь курсов.
Глаза второкурсников выпучились, и все тут же начали лихорадочно переписывать список ингредиентов.
Урок прошел быстро. Снейп не спеша прогуливался среди студентов, отпуская замечания и оценивая общий уровень подготовки. И, ясное дело, остался недоволен. Хаффлпаф потерял еще десять баллов, Райвенкло получил один. И то потому, что придраться было на самом деле не к чему. Это львятник не получает от него милости, а вороны иногда могли похвастаться небольшим плюсом. Все равно КПД их уроков был отрицателен, поскольку снимал Снейп обычно в двадцать раз больше.
Результаты урока можно было записывать в книгу рекордов Хогвартса — не было испорчено ни одного котла. Так что и оставлять на отработку было вроде некого. Однако свою порцию несправедливости класс все же получил — в последние несколько минут урока Снейп прошелся по журналу, потом сообщил:
— Я проверил несколько работ Райвенкло по предыдущей теме и был разочарован. Весьма разочарован. Остальные были уничтожены без проверки. Так что на следующее занятие вы подготовите еще и предыдущее задание, в двойном объеме. — Последнее слово утонуло в глухом ударе колокола. — На следующий урок — антидот к "Rhamnus Cathartica" и все про него. Все свободны.
Класс быстро вытек в коридор, и возмущенный ропот быстро стих. В подземельях стало относительно тихо. Несколько заклинаний (Мерлин, только вот не сейчас!) пришлось повторять дважды, ибо эффект внезапно ослабел в несколько раз. Стоит ли говорить, что злость на Поттера только возросла.
Четвертый курс, пятый, третий — день медленно замыкался на вечер. На обед Северус не явился — он никогда этого не делал и не собирался изменять своим привычкам. Тем более, он был уверен, что Минерва, поделившись с ним своими наблюдениями, ожидает от зельевара неких действий. Вопрос — каких же? Идти скандалить с Дамблдором? Бросьте, уважаемые, небо должно упасть на землю, чтобы Снейп искренне беспокоился о ком-то кроме себя. Дело, в сущности, не в том, что с ребенком плохо обращаются, и даже не в том, что с такой жизнью из него может выйти второй Волдеморт. В таком случае Поттер либо оценит обстановку в стране и побежит к Лорду присягать на верность, либо, если не погибнет в процессе учебы, затопчет его, а заодно и всю магическую Англию. С такими родственниками правильно ориентированного мальчика просто не может быть. Исключено. Единственным веским аргументом для зельевара была магия — то, чем он восхищался, то, чем он дорожил и всегда гордился, то, что так боялся утратить. Чтобы из-за какого-то сопляка (к тому же Поттера!) он стал сквибом — никак не вписывалось в планы Северуса на ближайшие пятьдесят лет.
День закончился все же быстрее, чем ожидалось. Приходя на ужин, Северус с ухмылкой оглядел очки факультетов — год начинался весьма неплохо. Слизерин никогда не жаловался на недостаток баллов, но чтобы за несколько дней после начала семестра опередить всех почти на пятьдесят пунктов — это существенно даже для змеек. Настроение Снейпа приподнялось, и трапеза прошла вполне спокойно. Только один факт нервировал зельевара — кто-то (угадайте с трех раз, кто именно) постоянно косился на него. Из-за плеча, из-за прически, поджав губы и прищурив глаза. Нет, чего она хочет? Чтоб я начал разборки? Ну, Гриффиндор всегда Гриффиндор. Им не понять, что уважаемому директору лапшу на уши надо вешать по-слизерински. Без его ведома.
После ужина Снейп быстро ретировался в подземелья, кивнув на прощание Альбусу и не оставляя шансов на разговоры и беседы. Но он недооценил настойчивость львиного декана. Когда он открыл дверь своей лаборатории, на его рабочем столе сидела кошка, нервно подергивая хвостом. О Мерлин, за что мне это… Взмах палочкой — камин запечатан, а на двери заглушка.
— Чем обязан, Минерва? Прошу тебя слезть с домашних работ твоего драгоценного пятого курса. — Кошка и ухом не повела на мимолетом брошеный неприязненный взгляд. Он никогда не любил, когда лаборатория не была местом уединения. Отвернувшись, профессор зельеварения скинул мантию на кресло. Бесшумный прыжок, затем голос за спиной:
— Я хотела узнать твое мнение по поводу Гарри, Северус. Поверь, я не хотела вламываться в твои апартаменты, но ты не оставил мне выбора, так явно сбежав после ужина.
— Новый проект, требует к себе повышенного внимания. — Невозмутимо ответил зельевар. — Чего ты ждешь от меня? — Снейп вздернул бровь и скрестил руки.
— Ты же не станешь утверждать, что это нормально? — вспылила МакГонагалл.
— Не стану. Но чего ты от меня ждешь? Поговори с Дурслями, я знаю, что ты умеешь быть убедительной. На этом тема должна быть исчерпана.
— Ты прекрасно понимаешь, что это не выход. При первом же удобном случае все вернется на круги своя. Нужно забрать Гарри оттуда! — прошипела декан Гриффиндора как рассерженная кошка. Собственно, почему — как?
— Куда — в Хогвартс? Не смеши меня, — зельевар передернул плечами и прислонился к двери. — Тогда Альбус начнет обрабатывать его с пеленок.
— Нет, я… — она внезапно прищурилась. — Что я слышу? Ты открыто признал, что Дамблдор "обрабатывает" ребенка?
— Я никогда не играл в милосердие, поэтому всегда говорю то, что думаю, если это не влечет последствий для меня. — Бросил Снейп. — Мнение остальных меня не интересует.
МакГонагалл раздраженно вздохнула.
— Подумай, Минерва, — устало сказал Северус, встречаясь с ней взглядом, — любая деятельность под носом этого манипулятора не выйдет даже на стадию реализации.
— То есть ты утверждаешь, что легче сберечь свою шкуру, чем спасти ребенка от насилия? — проговорила заместитель директора.
— Легче — да. Причем намного. Но сговор накроется медным котлом еще до обсуждения серьезных действий. Прошу тебя, оставь эту тему. Сейчас я занят, но на досуге, отдавая дань твоему беспокойству, я могу об этом подумать. — Бесстрастно сообщил Снейп, распечатывая камин, тем самым показывая, что беседа окончена. — И прошу тебя, не делай глупостей, кровная защита — весьма сильный аргумент, возможно, стоит прислушаться к словам Альбуса.
— Ты, правда, веришь, что он жив? — тихий вопрос был почти не слышен за треском загоревшегося пламени.
— Я верю метке. — Повисла тишина. — Иди, директор может нанести тебе утешительный визит. Не стоит вызывать у него подозрений.
— Северус, ты сделаешь что-нибудь? — умоляюще спросила Минерва, повергнув слизеринца в ступор. Таким голосом она говорила крайне редко. — Ты всегда был в стороне от остальных и поступал по-своему, часто не так, как хотел Альбус. Могу я на тебя рассчитывать?
— Посмотрим. — Коротко ответил он. — Доброй ночи, Минерва.
Комнату озарили всполохи зеленого пламени, тени разбежались по углам, плавно переходя в уютный желтый полумрак. Северус направился к экспериментальному помещению, на ходу раздраженно дергая воротник. Где эта чертова птица?!
|
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:06 | Сообщение # 6 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 4. Почему так обидно?
— Будешь орать — получишь, понял? Сам виноват. — Шипела тетя Петунья, плотно забинтовывая предплечье племянника.
Мальчик обливался слезами, но молчал. Он бы никогда не сказал, что рука болит, если бы тетя первая не спросила. На свой страх и риск ребенок ответил «да». Теперь Петунья старалась обездвижить часть руки, поскольку та вспухла, и было ясно видно, что это не просто ушиб, а самый настоящий перелом. Она хотела высказать Вернону все, что о нем думает, но понимала, что на его месте поступила бы точно также. Зная, что отчасти виновата она, Петунья была готова к возможному повороту событий, но если бы мальчишка устроил этот концерт перед ней без всяких прелюдий — кто знает, насколько бы она вышла из себя. Еще возиться с этим выродком сестры, когда она может потратить это время на своего любимого и единственного сына. Пусть спасибо скажет, что кормим и одеждой обеспечиваем, а не отдали в приют.
Когда работа была закончена, Петунья опустила рукав безразмерной рубашки племянника, пряча от мужа фиксирующий бинт, и процедила сквозь зубы, чтобы тот оставался в чулане.
— Если не хочешь, чтобы Вернон тебе что-нибудь вдобавок не сломал, лучше не высовывайся. Обедать и ужинать будешь в чулане. Места тебе там хватит. — Бросила она мальчику, включила свет под лестницей и закрыла снаружи дверь.
На кухне Петунья покосилась в сторону коридора. В маленькой комнате на первом этаже, часть которой было видно в дверной проем, муж играл с Дадли. Он не был любителем повозиться с сыном, но иногда и на него находило, он мог часами ползать с ребенком вокруг игрушек или новой железной дороги, восхищаясь и удивляясь его сообразительности.
Никто не видел ее. Решив, что десять минут у нее есть, Петунья Дурсль приоткрыла окно во внутренний двор и осторожно прикурила. Сигаретный дым приятно наполнил легкие.
Она никогда, даже себе самой не признавалась, что начала регулярно курить после смерти сестры. После того, как уроды, именующие себя волшебниками, эти сумасшедшие люди оставили на пороге их дома ее племянника с коротким, лаконичным и бесцеремонным по своей наглости письмом, в котором сообщали о смерти Лили и об этой самой «опеке». И это когда у нее был собственный маленький сын, едва познающий мир! Когда муж устроился на новую работу, когда они только уладили отношения со всеми соседями…
Да, она когда-то любила свою сестру. Защищала ее перед сверстниками, всегда была немного старше, не по возрасту, конечно. И Лили ее тоже любила — у них была детская, большая кровать, на которой они спали вдвоем… Множество забав, в которые можно было играть бесконечно… А потом, с появлением в их жизни ненормальных, все полетело под откос. Лили забыла про свою «Тунью», ушла с головой в это сумасшествие, ее глаза фанатично блестели при виде очередного письма из этой уродской школы. Школы, в которую нормальных людей не принимали. С каждым годом сестра становилась другой, неуловимо менялась. Родители носились с ней как с писаной торбой. Лили, ах, какое счастье, волшебство… К чему привело волшебство?! Петунья никогда не жалела о том, что порвала отношения с Лили сразу после ее отъезда в эту несуществующую школу. Первое время та писала ей письма, которые девочка, впрочем, не читала — просто выбрасывала их в мусорное ведро. После того, как это заметили родители и устроили ей выговор за «неприличное игнорирование», она стала их сжигать. Через месяц поток писем иссяк, а родители, читающие СВОИ письма, просто млели от счастья и восторга. Причем с каждым разом все больше и больше.
Никогда Петунья не забудет первое рождество после поступления Лили в Хогвартс. Та прилетела как на крыльях. На вокзале она умудрилась даже обнять худую, некрасивую девочку рядом с родителями, когда ей в след кричали «До встречи, Эванс!», «Счастливого Рождества!», «Пиши мне!» и так далее. Последнее проявление чувств не любви даже, интереса к бывшему самому близкому человеку, произошло в вечер перед Рождеством. Мама с папой уже ложились спать, сестры были в своей комнате. Взрослые строго отчитали Петунью за ярое нежелание спать с Лили в одной кровати и оставили их одних. Когда сестра распечатала одно из присланных писем и начала плакать, Тунья бросилась ее успокаивать, забыв о четырех месяцах ненависти. Она гладила ее по голове, а та плакала на ее плече, как раньше, но более горько и обидно. На вопрос «что случилось?» девочка, которая всегда ей все рассказывала, которая нуждалась в ее защите, которую очень любила Петунья… ответила, что это не ее дело.
Именно тогда Тунья поняла, что тех людей, которые извели в сестре ту самую Лили, она и людьми-то назвать не может. Чудовища. Уроды. Сумасшедшие. Психи, которые учат своим дурацким фокусам ее маленькую, хрупкую Лили. Которые смеют причинять ей такую боль, какую она не в состоянии выдержать одна. Но Тунья не позволит сделать и ее такой же. Никогда.
После известия о ее свадьбе Петунья послала ей короткое письмо, в котором изложила все свои мысли по этому поводу. Ей пришел ответ. Ничего грубого, — странно, за восемь лет в компании сумасшедших она, казалось бы, должна была возненавидеть всех нормальных людей, — только одно слово. И принесла его не шумная туповатого вида птица, а обычный почтальон Эдвард Майерс, который вот уже десять лет приносил письма к родительскому дому. В письме было слово «Прости». Ни оправданий, ни возмущений с ее стороны.
С появлением ее сына в этом доме женщина смирилась не сразу. Ей было плевать на этого Дамблдора, он не смел ее принуждать к чему-либо, и она прекрасно это знала. Гарри оказался точной копией отца. От Лили в нем не было ничего, кроме глаз. Но чтобы увидеть это, приходилось смотреть сквозь личину этого ненормального Джеймса, словно бы он намеренно спрятал ее сестру, и только глаза оказались ему не по силам. Никаких рыжих волос — черные патлы, никакого легкого характера — сплошные сопли. Это был не сын Лили. Это был сын Джеймса. Сие обстоятельство перечеркивало всю предполагаемую терпимость к этому ребенку, и вытаскивало на поверхность непомерную злость на весь их сумасшедший мир, которая копилась годами. И только память о настоящей, по-детски наивной и беззащитной Лили не позволила отдать Поттера в приют… О да, Поттера — ко всем прочим недостаткам он еще носил и его фамилию.
Когда вокруг плачущего ребенка стали трястись вещи, Петунья испытала неподдельный ужас. Этот ребенок был монстром, который представлял для ее собственного сына реальную угрозу. Оставалась одна надежда избежать повторения истории с Лили — если никто не будет с ним нянчиться, эта гадость в его крови может зачахнуть. Как незакрепленный рефлекс. Сюси-муси с ним никто водить не будет, а если его за это наказывать — еще лучше. Быстрее поймет, что это не дар, как уверяла ее родителей странная женщина, приехавшая к ним с первым письмом для сестры, а самое настоящее проклятие, болезнь, уродство, неполноценность.
Конечно, муж немного переборщил, но ничего с этим поделать было нельзя. Руку мальчишка сломал сам, так что и речи о больнице быть не может. У детей все быстро срастается, три недели походит с бинтами, пока сами не отвалятся, ничего страшного. Только теперь придется его лучше кормить, чтоб соседи не заметили, что он похудел. Очередные расходы. Чертов Поттер. Чертовы психи. Чертова жизнь.
Сигарета кончилась. Тетя Петунья быстро выдохнула оставшийся дым, потушила окурок, и бросила в мусорное ведро. Окно женщина оставила открытым и пошла в ванную — Вернон не знал, что она курит, и она не собиралась изменять этой устоявшейся традиции.
* * *
Гарри сидел в чулане и со скучающим видом переставлял кубики. Конечно, он умел заполнять время безделья — на основе услышанных у миссис Фигг (и подслушанных за дверью) сказок мальчик уже пробовал придумывать что-нибудь свое. Например, как у него появляется друг, и тетя разрешает с ним играть. А потом случается ч… нет. Чуда не случится. Тете не понравилось. Он больше не будет делать такие вещи. Очень сильно болит рука. И что это за место такое — «приют»? То тетя, то дядя постоянно грозятся, что отдадут мальчика туда, но ничего не объясняли. Дадли спрашивать было бесполезно, взрослых — страшно. Любые вопросы о нем самом в этом доме были под запретом.
Гарри на пару минут прислушался к происходящему снаружи — он часто так делал, притворяясь, что сидит в одному ему известном тайном месте, и может спокойно подслушивать, о чем говорят взрослые между собой и Дадли. Но все разговоры, которые он слышал, были либо очень скучными, либо очень громкими — а значит, неинтересными. Мальчик однажды обратил внимание, что все самое любопытное говорят именно тихо, так чтобы он не услышал. Как будто они специально. Хотя почему «как будто»… Сейчас были слышны восторженное неразборчивое лопотание двоюродного брата, умиленные «охи» и «ахи» тетушки, одобрительные слова дяди. Судя по звукам, они были в маленькой гостевой комнате сразу за лестницей, справа от двери в кухню и гостиную. Мальчик настолько притих, что невольно вздрогнул от раздавшегося телефонного звонка — голосящий аппарат стоял на столике прямо возле чулана. Рука снова заболела с новой силой — резкое движение не пошло ей на пользу. Ребенок обиженно засопел, понимая, что теперь ничего не услышит, да и снова не шевелиться, пока боль пройдет…
Легкие шаги тети Петуньи — и телефон перестает надрываться.
— Да, я слушаю. О, добрый день, миссис Фигг! Да, мы собираемся, буквально через час-два… То есть как не сможете? — голос женщины вдруг резко упал — из доброжелательного он мгновенно упал в холодные тона, — Но ведь мы… Да, я понимаю, но вы могли бы оставить его в маленькой комнате… — Гарри снова весь превратился в слух, похоже, речь шла о нем. — Хорошо, спасибо что сообщили. Нет-нет, ничего страшного, со всяким бывает… До свидания. — Трубка с силой стукнула по аппарату, мальчик вжался в дальнюю стенку чулана — тетя снова злилась. И причиной, кажется, снова был он.
* * *
— Вернон! — позвала Петунья, выходя на кухню.
— Иду! — еще несколько визгов из комнаты, и в коридоре появляется муж с помятыми усами — Дадли просто обожал за них тянуть, сколько бы взрослые не говорили ему, что это плохо. — Что такое? Что опять случилось?
— Старуха не сможет взять к себе мальчишку. Ее положили в больницу. — Женщина села на стул, скрестила руки и уставилась в окно, раздраженно постукивая ногой по полу. — Что будем делать?
— Выкинь его на улицу, и дело с концом. — Огрызнулся Вернон, прищуривая глаза.
— А если серьезно? Мы не можем взять его с собой. Да и в поликлинику сдать одного не можем, хотя это и вариант.
— Одного я его здесь не оставлю! Этот псих обязательно что-нибудь сделает с домом! — начал злиться дядя. Что-то в последнее время от Поттера слишком много проблем, которые выводили его из себя.
— Похоже, у нас нет выбора. Лучше держать его рядом с собой и приглядывать. Я не думаю, что в теперешнем состоянии мальчишка что-нибудь натворит. Но в доме его оставлять действительно не стоит… — Петунья устало потерла виски. — Возьмем его. Поспит в каком-нибудь углу. У Мардж большой дом, там найдется место для него.
— С каждым разом я все больше склоняюсь к тому, чтобы отдать его в приют. — Угрожающе протянул Вернон. — Этот выродок сидит на МОЕЙ шее, поскольку Я зарабатываю в этой семье деньги. Если так будет продолжаться и дальше, он вылетит из дома еще до начала зимы. Тебе ясно, Петунья?!
— Ты прекрасно знаешь, что мы не можем «выкинуть» его. Начнутся вопросы, а потом… — она понизила голос, — потом сюда припрется сборище идиотов, на которых будет глазеть вся улица.
— Не заговаривай мне зубы. Если этот паршивец натворит что-нибудь еще, если хоть одна неприятность будет связана с ним, можешь не сомневаться, он пересчитает все ступеньки на крыльце. И плевать мне на соседей! Они ничего не знают о нем, поэтому их мнение меня не интересует! — рявкнул Вернон. Потом глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. В таком состоянии садиться за руль было опасно. — Дай ему одежду поприличнее. Мардж могла пригласить свою тетку. — Он вышел из кухни, направляясь на второй этаж.
* * *
Через пару часов Гарри сидел на заднем сидении машины дяди Вернона, опасливо отодвинувшись подальше от двоюродного брата. Хорошо, что его посадили к нему не той рукой, которая болела, иначе первый тычок со стороны Дадли кончился бы воплем. А там и до ярости дяди недалеко. Провожая глазами дом на Тисовой, мальчик думал над тем, что говорила тетя, надевая на него одну из старых рубашечек своего сына, сетуя на то, что она была слишком большая. Ворча, тетя развернула его спиной и пыталась запихать излишки ткани под штаны.
— Ты едешь с нами к Мардж. Если в течение всего времени я услышу хотя бы писк с твоей стороны — неделю не будешь есть, ты понял? И не смей спорить с Мардж. Вообще, будешь себя плохо вести, вышвырну на улицу, и помрешь, ясно? Я спрашиваю и жду ответа, Поттер!
— Да. — Тихо ответил ребенок, поворачиваясь к тете лицом. Он не собирался ничего делать, но, как показывала практика, дядя всегда обвинял его во всех неожиданностях, почему-то всегда именно в неприятных. И чаще всего ребенок был ни при чем. Но спорить с дядей Гарри не решался, а с тетей не хотел — боялся, что и она будет так же кричать на него. Петунья, конечно, ненавидела его, но ничего страшнее подзатыльника мальчик от нее не получал, поэтому пусть неосознанно, он всегда искал у нее защиты, когда Вернон выходил из себя.
Сейчас Гарри с любопытством смотрел в окно машины, стараясь, однако, не упускать из виду драчуна-брата. Это было несложно, поскольку Дадли в настоящий момент был занят какой-то игрушкой, а точнее — маленькой машиной с большими колесами. Ребенок сосредоточенно отрывал эти самые колеса от игрушки и хныкал, потому что его силы на это явно не хватало. Дорога была очень скучной. Гарри смотрел на высокие дома в центре Лондона, на проезжающие мимо автобусы и идущих по тротуару людей. Увидев мальчика, идущего за руку с родителями, Гарри отвернулся и больше не смотрел. Он сам не понял, что это было, но, похоже, ревность. Да-да, самая настоящая ревность, что у него нет того, что есть у всех остальных. Оглядывая верхнюю половину красивого здания с колоннами, ребенок почесал шрам на лбу, покосился на брата и снова уставился в окно.
Откуда шрам? Это был первый вопрос, который задал Гарри своей тетке. Та его спровадила подальше, сказав, что это след аварии, в которой погибли его родители. Но мальчик недоумевал, как можно так порезаться? Когда Дадли спотыкался и падал — были ссадины, когда он пихал Гарри — были тонкие длинные царапины, ничуть не похожие на этот шрам. Конечно, в зеркало он смотрел редко, но ощупывая свой лоб пальцами, уже давно знал, какой он формы. Извилистый, с резкими краями. Как молния. Иногда шрам покалывало, иногда он словно бы горел, но на все рассказы тетя отмахивалась от него, как от назойливой мухи. Мальчик был уверен, что шрам все еще не зажил — иначе бы не напоминал о себе периодически.
Когда машина, наконец, подъехала к месту назначения, Гарри с облегчением вздохнул бы, будь он немного старше. Дадли уже несколько минут упорно тянулся к нему из своего детского кресла, и только устойчивость последнего позволяла Поттеру оставаться на расстоянии от двоюродного брата. Дверь машины открылась, мальчик выпрыгнул первым, а Петунья взяла на руки Дадли — тот с сожалением оставил попытки достать ее племянника, начиная ковыряться в маминых волосах. Вернон умилился и ущипнул сына за пухлую щеку, а Дадли ухватил папу за палец и заливисто рассмеялся. Гарри опустил взгляд, не желая смотреть на взрослых, и погладил ноющую руку, словно уговаривая ее потерпеть. Движения были ему неприятны.
Дом сестры дяди Вернона был не очень большой (Гарри при словах тетки «большой дом» уже представил себе чуть ли не замок, и заранее боялся в нем заблудиться) — чуть больше их дома на Тисовой. Два этажа, чердак, небольшое крыльцо, справа от дома среди кустарника была видна беседка. К стенам подступали тошнотворно розовеющие кусты гортензии, вдоль высокого забора раскинулась пестрая клумба, на которой можно было найти все цвета радуги. Вообще вся территория дома была единым буйством всевозможных красок. Глаза Гарри разбегались по такому количеству разноцветных пятен, соседствующих с яркой зеленью — газон, несмотря на сентябрь, даже не собирался увядать. Машину Дурсли оставили на парковке, и пошли к входной двери, предварительно позвонив в звонок возле почтового ящика. Гарри плелся сзади, стараясь не отставать. Ему здесь уже не нравилось.
Дверь распахнулась, и большая толстая тетка со счастливым криком обняла Вернона, хлопая его по спине. Поттер поморщился и отступил на шаг назад.
— Как хорошо, что ты приехал! Да еще и Дадличка с собой захватил! Добрый день, Петунья! — толстая тетка обратила внимание на Петунью с сыном на руках. — Это кто такой большой? Ути-пути, моя прелесть! — Мардж пощекотала ребенку пятки, однако тот и не думал смеяться, а ухватил ее за волосы и потянул. Женщина взвизгнула и со смехом отодрала его от своей жуткой прически. — Вернон, он весь в тебя! Сильный парнишка растет!
— Не без этого, Мардж, не без этого. — Довольно проворчал Дурсль и добавил. — С днем рождения, дорогая моя!
— Ох, спасибо! — противно улыбнулась его сестра, а потом увидела Гарри. Ее лицо сразу утратило радостное выражение, будто туча грозовая набежала. Дядя, увидев, что именно стало причиной перемены настроения, пошел пятнами, но ничего не сказал. — Что этот здесь делает?
— Прости, соседка не смогла его взять. — Вмешалась Петунья. — Он не помешает, закроешь его где-нибудь. В конце концов, никто с ним никогда не нянчится.
— Надеюсь, что так оно и будет. Ты, мальчик, должен быть благодарен этим людям, что они взяли тебя на воспитание! — прищурившись, сказала Мардж, подходя ближе к Гарри. Тот судорожно кивнул, понимая, что если она подойдет еще ближе, он не сможет остаться на месте и спрячется за тетю.
— Мардж, пошли в дом, Дадли простудится. — Засуетилась Петунья.
— Да, да конечно, идем! — Мардж пропустила внутрь семейную пару и сама зашла, оставив Гарри на пороге. Мальчик быстро забежал за ними. Из коридора уже последовал голос тети: «Закрой дверь, мальчишка!». Ребенок как мог сильно потянул на себя большую ручку. На улице прошелся ветер, срывая вялые розовые лепестки с кустов гортензии.
* * *
Гарри никогда не жаловался тете. Но это ему очень не нравилось. Он уже готов был вернуться в чулан и жить только там, даже спать там — эта маленькая комнатка в доме на Тисовой стала казаться ему оплотом мира и безопасности. А здесь дядя отправил его спать в собачью комнату. Да, у Мардж были собаки. Четверо бульдожьих морд, которые рычали на ребенка и не позволяли ему сходить с места, поскольку в дальнем конце небольшой комнатки ощенилась сука, принеся пятерых щенят. Целых полчаса мальчик неподвижно стоял спиной к двери, боясь стучать и проситься в коридор, и не решаясь пошевелиться — двое псов не пускали его дальше порога. Наконец, когда он уже начал медленно опускаться на пол от усталости и боли в руке, собаки пару раз тявкнули и отошли от него. Ребенок, дрожа то ли от страха, то ли от холода опустился на подранный диванчик, лег к стенке и укрылся тонким одеялом. Несколько минут ушло на то, чтобы удобно устроить больную руку. Да, с бинтами она болела куда меньше. А ведь он тете даже спасибо не сказал. Плохо. Надо будет сказать.
День заканчивался очень долго. Гарри оставили сидеть в каморке возле кухни, дали поесть чего-то жареного и острого — ребенок так набросился на эту еду, что теперь у него болел живот, — и, сунув ему карандаш и два листа бумаги, ушли в гостиную за праздничный стол. Мальчик не очень скучал, несколько минут он восхищенно разглядывал карандаш, даже не обращая внимания на то, что он был серым, а не цветным. Потом он начал выводить в углу листа каракули. В каморке не было света, поэтому Поттер устроился на полу перед окном и старательно рисовал. Это не было похоже на что-нибудь, Гарри просто наслаждался тем, что у него есть то, чем можно рисовать. Уже это заставляло его чувствовать себя счастливым. Серые малозаметные линии на бумаге казались чем-то необычайно красивым, он выводил их САМ и мысленно раскрашивал лист пятнами в разные цвета. Вот здесь будет дерево, значит, оно будет зеленым. Вот здесь небо с облаками, значит, оно будет синим. А тут стоит Гарри рядом с тетей Петуньей… голова тети осталась так и не дорисована — карандашик сломался. Сломался, как перечеркнул весь лист. Весь рисунок. Мальчик закусил губу и бережно положил карандашик в нагрудный кармашек рубашки. Он не будет плакать. Он же все-таки успел порисовать, правда? Нет, он не будет плакать. Он обязательно дорисует это. Только позже.
А потом его отправили спать, когда свет из окна стал тускнеть и гаснуть. И теперь он лежит в пропахшей собаками комнате, рука снова болит, потому что он долго не мог лечь, а теперь еще и живот заявил о себе. Он хотел в свой чулан, теперь он хотел только туда. Ему уже не было страшно — по крайней мере, лампочка там будет гореть, тетя обещала не убирать ее, Дадли его там не достает, да и ночевать там оказалось не так уж и боязно, как ему казалось раньше. После того, как он скатился со второго этажа, он не хотел быть рядом с кем либо, потому что искренне считал возможным повторение этой боли. Чулан оказался идеальным убежищем.
Засыпая, Гарри думал, что его одиночество — это хорошо. Дадли его не бьет. Тетя и дядей не обращают внимания. Он может считать себя свободным и самостоятельным. Может считать. Но почему так обидно, когда Дадли смеется в соседней комнате?
* * *
Утром, когда он проснулся, собаки уже шумно чавкали. Поняв, что очень хочет в туалет, Гарри быстренько вылез из-под одеяла, попытался поправить рубашку, безуспешно, правда, и направился к двери. Тут-то и случилось то, чего он так боялся. Один из бульдогов с особенно приплюснутой мордой вдруг оторвался от еды и с лаем бросился на мальчика. Гарри отпрыгнул, зубки собаки звонко щелкнули в паре миллиметров от его штанины. Ребенок быстро забрался обратно на диван и вжался в стенку — теперь уже все собаки, что были в комнате, заголосили и залаяли. Только благодаря коротким лапкам никто из них не запрыгнул к мальчику.
Дверь распахнулась. Собаки мигом успокоились и бросились к Мардж — да, это была она. Только один маленький щенок с уже прорезавшимися зубками продолжал остервенело лаять и рычать, не обращая внимания на поведение остальных своих сородичей.
— Ух ты какой! — умиленно просюсюкала Мардж и ловко подхватила псинку. — Видел, Вернон? Злыднем назову, красавец! А ты чего сидишь, мальчишка?! Прекрати дразнить моих собак! И вообще выметайся отсюда!
Гарри был рад улизнуть.
|
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:08 | Сообщение # 7 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 5. Ответ
За завтраком Северус Снейп периодически поглядывал вверх, ожидая появления черного ястреба. С момента отправления письма прошли сутки, и это его немного нервировало. Вчерашний разговор с МакГонагалл вообще натолкнул его на безумное предположение — старый манипулятор вполне мог перехватить птицу. Но через полчаса обдумывания этой мысли, зельевар отмел ее как невозможную — при столь явном вопросе, прозвучавшем в письме, не вызвать Снейпа на «профилактическую» беседу было бы не в стиле Альбуса. Даже скажем так, для этого мир должен вывернуться наизнанку. Тем более что в письме была всего одна фраза: «Сын Лили Поттер нуждается в опеке, могу я на вас рассчитывать?». Похоже, со всей этой ситуацией он действительно становится параноиком.
Сегодняшний день обещал быть насыщенным. Седьмой курс львов и змеек на три часа после завтрака должен оккупировать класс зельеварения. После обеда уроков нет, но нужно проверить все работы, написанные пятым и первым курсами. Никакого разнообразия. И на фоне всего этого неприятное саднящее чувство внутри, может, некоторая степень беспокойства… Мерлин, когда он в последний раз так нервничал? Это все Поттер.
Очень хотелось покончить с этими непредвиденными обстоятельствами. Чем быстрее, тем лучше. Это, конечно, обуза, но было неприятно ощущать себя в Хогвартсе как в ближнем круге у Волдеморта. Непривычно. Снейп знал, что Альбус не всегда соответствовал своему имени полностью*, но по отношению к Поттеру его мнение было однозначно. Герой, видите ли. Спаситель. Надежда волшебного мира, тьфу! Кроме всего этого наибольшее значение имел тот факт, что этот ребенок — главный политический козырь магической Англии конца двадцатого века. И Дамблдор ни за что не упустит возможность владеть им целиком и полностью. После вмешательства МакГонагалл Снейп смог сложить кусочки директорской мозаики. Поттер живет у ненавидящих его родственников, ненавидит их в ответ. Жестокие наказания со стороны взрослых не позволяют ему бунтовать — из страха наказания. Но в одиннадцать лет ребенок попадает в чудесный волшебный мир, где добрый дядя Дамблдор наставляет Поттера на путь истинный. Всех запасов розовой краски во вселенной не хватит, дабы описать это. Эх, Альбус… кукловод ты, а не верховный чародей.
Декан Гриффиндора была уже более уверена в себе и даже не смотрела в сторону зельевара. Надо же. Сообразительная. Глядя на нее сейчас, нельзя было предположить, что вчера Минерва едва ли не умоляла Снейпа помочь ей. Правильно, профессор. Так держать. Только гриффиндорцы все равно не получат от меня сегодня ни единого балла. Ничего личного к вам, уважаемая, но сплошное личное к вашему факультету.
Робкое предположение поскреблось где-то внутри, когда в Большой зал влетела почта. Тем не менее, как Снейп не буравил взглядом сов, он не увидел своего личного посыльного. Естественно, настроение сразу забулькало где-то в осадке. Либо хищная курица так и не нашла адресата, либо… либо она все еще к нему летит. Или обратно. Второй вариант предпочтительнее, но с опытом войны к зельевару пришло понимание, что предпочтительный вариант обычно наименее приближен к действительности. Потеряв аппетит, Северус сухо кивнул Дамблдору и ушел в подземелья. МакГонагалл так и не взглянула на него. Судя по жжению на затылке (не легиллеменция, просто отточенное предчувствие неприятностей), директор очень хотел поговорить с ним. Ну вот. Накаркал.
* * *
Седьмой курс в этом году был не совсем безнадежен, даже в львятнике был один способный парень, которого Снейп третировал больше всех. Джеральд Митчелл — МакГонагалл просто молилась на него, так как он единственный, кто ни разу за все время учебы не стал причиной снятия баллов на уроках зелий. Периодически Северус говорил себе, что никогда не поздно начать, но студент всегда был готов к уроку и отвечал на все вопросы правильно. Далеко пойдет, как не прискорбно это признавать. Но до уровня Снейпа он явно не дотягивал.
Зельевар начал еще до звона колокола.
— Так как тема сегодня объемная, я начну раньше. — Снейп сел за стол, отмечая студентов по списку. — Итак, сегодня вы будете варить одно из Высших зелий. Откуда взялось это название? Да, мистер Сайленс.
— Зелье, называющееся высшим, имеет многоуровневую структуру и требует к себе повышенного внимания, поскольку недостаточно всего лишь вовремя добавлять компоненты в нужном состоянии, сэр.
— Десять баллов Слизерину. — Отозвался профессор, обмакнул перо в чернильницу и бросил взгляд на класс. Правильно, семнадцать человек. — Что значит термин «многоуровневое зелье»? Да, Митчелл.
— Многоуровневые зелья — это зелья, имеющие несколько видов основ. Соответственно, трехуровневое означает, что на определенных стадиях приготовления порция зелья трижды растворяется в новой основе, которая может не сочетаться с предыдущими или последующими, сэр. — Гриффиндорец в своем репертуаре.
— Прекрасно. Расскажите нам о том, что вы будете делать сегодня, мистер Митчелл. — Роспись в журнале, галочка в графе «отсутствующих нет».
— Зелье Tigrera Amalens. Является трехуровневым зельем, первая и вторая основа не сочетаются, и это один из индикаторов ошибок на первых стадиях его приготовления. — Парень смотрел Снейпу в глаза. Говорил не очень быстро, словно бы вспоминал. — По эффекту зелье относится к профилактическим, поскольку дает организму не излечение, а защиту от чего-либо. В данном случае — помогает магу создать ментальную «стену» в сознании и таким образом защититься от проникновения легиллемента. По длительности эффекта относится к долгодействующим, защита сознания может продолжаться от 24 до 72 часов. Не рекомендуется принимать Tigrera Amalens чаще двух раз в месяц, поскольку нервные связи в мозгу перегорают, и маг не может выйти из ментальной блокады. Неправильно сваренное зелье может свести с ума в течение двух часов, если не принять антидот с добавлением ромашки.
— Виды используемых основ? — поднял бровь Снейп. Как всегда, самые важные аспекты студент пояснил. У зельевара уже было готово очередное задание повышенной сложности, но для бездарных неучей, кои случайно попали на этот курс, он должен был сообщить общие сведения ради выполнения программы. Болтать не хотелось, так пусть гриффиндорец пыжится. Авось, ошибется. Сердцу — радость.
Парень прикусил губу и ответил без запинки:
— Отвар крапивы двудомной из расчета 2 пинты на 100 грамм воды, раствор Отто массовой долей 34%, молочная сыворотка любой степени жирности. Чем больше жирность, тем выше концентрация получаемого зелья. В данном случае концентрация не зависит от водного разведения готового зелья. Изменить ее можно только в течение третьей стадии приготовления до добавления яда пиявок. — Парень тяжело выдохнул. Видимо, зубрил всю ночь. Ну-ну.
Пройтись вдоль стола, снова повернуться к классу. Нужно дать им дополнительный материал. Конечно, об этом вскользь было сказано в учебнике, но учебники как таковые Снейп ненавидел. Рецепты в нем писали круглые идиоты. Иначе как объяснить, что на одной из десяти-пятнадцати страниц была ошибка?! Непростительная оплошность. Тем более для седьмого курса. Тут не зелья от ожогов варят, и даже не от геморроя.
— Другое название зелья — «жидкая окклюменция». — Ученики спешно зашуршали пергаментами и заскрипели перьями. — Само по себе оно токсично, если не принимать его со специальным бальзамом. Без него вызывает галлюцинации и полную дезориентацию в пространстве. Конечно, встает вопрос, зачем легиллементу читать сознание ползающего по полу и хрюкающего идиота, но это уже другое дело. — Слизеринцы хихикнули. Северус не обратил внимания и продолжил. — Антидот к зелью готовится дольше Tigrera Amalens, поэтому предпочтительнее начинать с него. Но рецептура этого зелья намного проще и банальнее, поскольку оно не относится к Высшим. Так как оно имеется в моей лаборатории я счел возможным начать с более сложного. Отменяющее зелье можно принимать в ограниченный промежуток времени — в течение тридцати двух часов после приема «жидкой окклюменции». Минутой позже — и вы сожжете себя изнутри, чего, мне кажется, вам не очень хочется.
Когда студенты закончили записывать, зельевар скрестил руки на груди. Итак. Пора спрашивать глубже.
— Мистер Митчелл, вы подняли дополнительную литературу для подготовки к этому занятию, не так ли? — вкрадчиво спросил Северус Снейп, взмахом палочки проявляя рецепт на доске.
— Да, сэр. — Джеральд кивнул, подозревая подвох.
— В таком случае, скажите мне, в каком месте рецепта на доске ошибка? — зельевар кивнул на доску. — Он скопирован с учебника буква в букву.
— Я… я не учил рецепт наизусть, сэр… — растерялся парень.
— Это и не нужно было. — Фыркнул зельевар. — Эту ошибку легко заметить, если посмотреть свежим взглядом. А перед приготовлением любого — слышите, любого! — зелья всегда нужно тщательно просмотреть рецепт на наличие недомолвок и опечаток. У вас пять минут.
Ударил колокол. Джеральд Митчелл вышел из-за парты и подошел ближе к доске. Он читал строчку за строчкой, мысленно перебирая в голове названия компонентов и их дозировки. Агрегатное состояние, степень свежести, количество помешиваний в различных направлениях…
Снейп спокойно стоял в стороне и наблюдал за студентом. Остальные 16 человек тоже силились увидеть и заработать баллы, всем прекрасно было известно, что если вызванный не отвечает, за другой ответ дают больше баллов. Конечно, если умник не с Гриффиндора. Тогда как всегда — стандартный ноль и полный игнор.
Минута. Профессор прошел к шкафу с ингредиентами и начал что-то пересчитывать. Удовлетворенный результатом, вернулся на свое прежнее место.
Две. У Митчелла беззвучно шевелились губы.
Три. Один студент со Слизерина поднял руку. Снейп отмахнулся от своего факультета и продолжил наблюдать за гриффиндорским гением.
Четыре. Глаза Митчелла зацепились за предпоследнюю строчку и прочитали ее еще раз. Потом еще. Смотри-ка. Нашел. Только как ты это объяснишь?
Четыре с половиной. Парень прикрыл глаза, провел ладонью по лбу, мысленно что-то высчитал и…
— Сэр, я нашел ошибку! — четыре минуты и пятьдесят три секунды. Ну-ну.
— Неужели? И в чем же? — голос зельевара был по обыкновению равнодушен.
— Последняя стадия, добавление кожи саламандры. При взятом объеме молочной сыворотки и сопутствующих компонентов ее количества недостаточно для полноценной реакции, оставшаяся сыворотка прореагирует уже с продуктом нейтрализации и, усиленная асфоделем, даст взрывоопасную смесь. Последний ингредиент сработает как детонатор. — Выпалил студент.
Секунда тишины — и зельевар хмыкнул.
— Верно. Видимо, чему-то вы за шесть лет все-таки научились. Садитесь. — Профессор проводил глазами ученика и посмотрел на класс. — Поскольку кожа саламандры относительно редкий ингредиент, вы будете использовать в исправленной версии рецепта безоар для нейтрализации остаточной сыворотки. Каким образом вы будете его использовать? Митчелл? Завершите ответ.
— Из расчета — одна драхма толченого безоара… нет, тертого, — он мотнул головой, — тертого безоара к пяти миллилитрам оставшейся сыворотки.
— Почему не целого и не всего?
— Потому что целый безоар прореагирует лишь своей поверхностью, а весь может нейтрализовать всю сыворотку, даже ту, которая уже прошла реакцию, сэр.
— И вы получите овсяную кашу. — Скривился Снейп. — Все всё записали? Отлично. У вас три часа.
* * *
Обед прошел быстро. Директора за столом преподавателей не было. Это навевало на определенные мысли. Из событий было только предупреждение от МакГонагалл.
Кошка, вспрыгнувшая на стул рядом с зельеваром пристально посмотрела ему в глаза и превратилась в декана Гриффиндора. Какая неожиданность. Минерва поправила прическу и сказала:
— Альбус просил передать, что ждет тебя после обеда. Пароль тот же.
Снейп кивнул и ушел. Аппетит мгновенно пропал.
В кабинете директора творилось нечто невообразимое. Ах, ну да. Фоукс в очередной раз птенец. Книжные стеллажи были все в мелких царапинках и белых полосках — феникс явно пытался приземлиться с налета, вследствие чего съезжал на ковер. Сами книги, а особенно их корешки, были в плачевном состоянии — некоторые переплеты были уже отделены от листов. Снейп тайно поощрял умную птицу за этакие пакости, чтоб старику не было скучно. Вот и сейчас, когда Фоукс подлетел ближе и неловко сел на плечо, зельевар придержал птенца и угостил его печеньем — тот счастливо курлыкнул и вылетел в окно, купаясь в воздушных потоках.
Приближение директора было невозможно заметить. Это было его свойство, по которому в первые годы шпионства Снейп путал его с Темным Лордом. Смешно сказать, но однажды у них получилась вполне серьезная дуэль, пока директор не открыл лицо. Дело было возле дома Поттеров, поэтому Северус справедливо полагал, что узнай Волдеморт о его «хобби», заавадил бы на месте. Обошлось. Правда, обидно получилось — Альбус потом ржал почище лошади, когда понял, что именно произошло. Тоже мне, добрый волшебник, респектабельный дед.
Директор словно из воздуха появился. Его лицо как всегда было не читаемо — кроме снисходительной улыбки там невозможно было увидеть что-либо еще. Альбус указал ладонью на кресло:
— Присаживайся, Северус. Чаю?
— Благодарю, я пообедал. — Снейп отвернулся от лимонных долек, подсунутых стариком, и сразу пошел в лобовую атаку. — Вы хотели меня видеть, директор?
— Да, я… я хотел с тобой посоветоваться. — Дамблдор взмахом палочки запечатал камин. То, что открыто окно и дверь без охраны — его почему-то не волновало. — Я знаю, что вчера вечером к тебе приходила Минерва. Что ты думаешь об этом?
— О чем именно? О сыне Поттера или о нашей обожаемой МакГонагалл? — переспросил зельевар, скрещивая пальцы.
— Об обоих. — Альбус лучезарно улыбнулся. Белая крыса.
— Она гриффиндорец, не вижу смысла спорить с ней. Это бесполезно. — Бросил Снейп и скривился. — А с мальчишкой я нянчиться не обязан.
— И тебя не волнует то, что с ребенком плохо обращаются? — Дамблдор продолжал прощупывать реакцию профессора, ощущая, что тот медленно закипает. Как всегда, когда разговор заходит о Гарри.
— Плохо — это на словах. — Фыркнул Северус, временно забыв обо всех известных ему фактах и о связи между ним и поттеровским отпрыском. Для безопасности. — Готов поспорить, его родственники не ползают перед ним на коленях, в этом и состоит проблема.
— Хм… подобные ситуации нельзя оставлять без внимания. — Альбус внимательно смотрел Снейпу в глаза. — Я доверяю Минерве, но она все еще довольно импульсивна. Нельзя вмешиваться в жизнь Дурслей, они давно дали понять, что не терпят волшебников рядом с собой. Но если она права, и об этом узнают репортеры? Тогда Гарри будет новой затычкой для всех щелей, его передадут в семью волшебников, угодную министерству, подобную Малфоям. И тогда ребенок вырастет под крылом министра, что создает определенные проблемы… Что бы ты сделал на моем месте, мой мальчик?
Запер бы кошку в Хогвартсе и горя бы не знал.
— Не нужно… торопиться. — Спокойно сказал Снейп, мысленно прокручивая в голове аргументы директора. — При всем моем уважении, Гриффиндор редко доводит дело до конца. Несколько пылких высказываний, споров, пара дней на осмысление — и они остывают. Так что я не думаю, что данная… якобы «проблема» может перейти на министерский уровень.
— То есть ты думаешь, что не нужно ничего делать?
— Мне показалось, или Минерва сегодня уже не носит паранджу вселенской несправедливости? — спросил зельевар, уже по-настоящему злясь. — И вообще. Можем мы обсуждать что-нибудь менее… связанное с этим мальчишкой? Мне хватит от него проблем в семь лет его учебы здесь, и я почти уверен, что он разнесет Хогвартс в свой выпускной. Но сейчас он УЖЕ лидирует в списке предполагаемых неприятностей. Вам не кажется, что это слишком?
— Не стоит преувеличивать, Северус. — Добродушно усмехнулся директор. — Не верю, что у тебя все настолько плохо.
— Я пока тоже не верю. Но давайте оставим эту тему. Следующие девять лет я хотел бы прожить без ежедневного напоминания об этом… ребенке.
— Что ж. Спасибо, я подумаю над твоими словами. Ты действительно мне помог. — Дамблдор увернулся от спикировавшего на него из окна феникса. — Фоукс, прекрати безобразничать! Запру в клетке!
— Кстати, — припомнил кое-что зельевар, задумчиво поглаживая подбородок. — Я отправил заказ на редкие ингредиенты, и мне кажется, что получать их придется лично. Думаю, мне придется отлучиться на целый день, возможно меньше, как только придет ответное письмо.
— Без обид, Северус, но школа будет счастлива. — Подмигнул директор.
— Надеюсь, что отлучка придется на выходные. — Кисло ответил Снейп.
— Хорошо, сообщишь мне. — Альбус поймал за хвост феникса, целившегося в перья на столе, и тот проехался когтями по чернильнице. Невербальное Репаро, после чего птенец оказался в клетке, обиженно фыркая. Впрочем, когда декан Слизерина уже выходил из кабинета, Фоукс протиснулся между прутьями почти наполовину (застряла филейная часть) и бестолково махал крыльями, пытаясь взлететь. Гриффиндорская птичка. С характером и себе на уме.
* * *
Черкая пером с красными чернилами по пергаменту, Снейп чувствовал, что внутри нарастает тревога. Птицы не было слишком долго. Только магическая почтовая служба может найти человека по имени, больше нет никаких вариантов. Даже маггловская полиция не сделает этого так, как сделает посыльная птица. Кстати, сделать себе заметку — давно хотел узнать, как это происходит.
Черт, опять мысли уходят в сторону. Что за напасть… На краю сознания пролетела строчка из эссе первокурсницы. Чирк, чирк. Тролль. В сторону.
Маргаритки? Какие к Мерлину маргаритки?! Это же не духи… О, кошмар. Плюнуть бы и выбросить все. Бестолочи.
Так. Возвращаемся к Поттеру. Допустим, птица принесет положительный ответ. Тогда… тогда бегом в Гринготтс утрясать документы. Оформить отсылку денег со своего счета в маггловский мир. Схватить мальчишку в охапку и аппарировать. Аппарировать? Черт. Он же мелкий… Ладно. Спокойно. Тогда этим… как его… самолетом из Лондона. Куда? Абигейл, кажется, уезжала за границу, но не могла же она в Америку уехать?
Почки дракона… что за бред? Чирк, чирк, чирк. Тролль.
А если ответом будет «нет»? А какая к Мерлину разница. Сгрузить ей на руки и отчалить. Только вот проблема — согласование с местным министерством магии. Ладно, и это пройдем. Самое главное, чтобы Поттера не забрали в чужую школу. Слухи уже начали расползаться по миру, что годовалый ребенок пережил убивающее проклятие. Любая магическая школа сцапает его со всеми потрохами. Поэтому нужно как-то связать их обязательствами, или напомнить об уже имеющихся. Ничего, на политической арене волшебников много стран по уши в долгах у Англии за последние несколько сотен лет. К тому же, как-никак, англичане — классика магической культуры и знаний. Древнее их только Египет и другие южные страны. Про славянские народы, конечно, можно поспорить, но не нужно. Многие народы претендуют на звание родоначальника магии, но здесь уже все переходят в область теории.
Златоглазки? С серебряной эмульсией?! Самоубийца. Чирк. Тролль.
Проверив все работы, Снейп остался недоволен. Как всегда. Трое слизеринцев и один райвенкловец получили «превосходно», остальные — весь спектр оценок, с перевесом в сторону «троллей».
На ужин зельевар не пошел, решив устроить себе вечер отдыха. На фоне недавней бессонной ночи это было как нельзя кстати. Вызвал эльфа, потребовал немного еды и чего-нибудь покрепче, после чего сел у камина с книгой по старинным рецептам. Так прошло несколько часов.
Шорох в камине застал его врасплох. Зельевар молниеносно повернулся к тлеющим углям и направил палочку на полумрак, только для того, чтобы увидеть, как черный ястреб, измазанный в каминной саже, плюхнется на красноватые огоньки, резко крикнет и, взмахнув крыльями, вцепится в плечо Снейпа, стараясь удержать равновесие обожженными лапками.
— Где ты шлялся? — рыкнул Северус, забирая у птицы изрядно потрепанный кусок пергамента. Это было его собственное письмо. На мгновение прихватило сердце, но потом зельевар перевернул его и увидел совершенно другой почерк. Там был написан адрес. И больше ничего.
Облегчение, которое испытал Снейп, невозможно выразить. Ястреб, клюнув своего хозяина, спланировал в личные комнаты слизеринского декана, в свою нишу, спрятавшись за портьерой. Обиделся. Ничего, жрать захочешь, попросишь. Северус еще раз прочел адрес. Нахмурился — все оказалось немного сложнее, чем он ожидал. Или наоборот — проще?
Снейп бросил письмо в камин. Уже почти потухшие, а потом затоптанные птицей, угли весело разгорелись ярким огоньком, жадно пожирая надпись. Посмотрев на догорающий пепел, зельевар устало вздохнул и отправился спать. Утром должно было начаться черт знает что.
_________________
*albus (лат.) — белый
|
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:09 | Сообщение # 8 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 6. Бойся желаний
Приглашение от коллеги за рубежом пришло вовремя и четко по плану. Директор не стал требовать никаких гарантий, а просто отпустил зельевара, уверяя, что за сутки с его лабораторией ничего не случится. Снейп подозревал обратное, но все же не смог назвать точное время своего возвращения.
— Как всегда, мне был прислан только список имеющегося, — сухо ответил Северус, накидывая на плечи уличную мантию, — без каких либо цен и количеств. Но, полагаю, к вечеру я уже вернусь, Альбус.
— Можешь не торопиться. Насколько я знаю, завтра у тебя уроки только после обеда, так что у тебя даже больше, чем один день. — Дамблдор был на удивление благодушен, что навевало на подозрения. Хотя, возможно, все навеяно ситуацией. Минерва отправилась искать защиты у Снейпа, но встретила лишь расплывчатые предположения о природе альбусовых доводов. Декан Гриффиндора не стремилась повторить визит, но отбытие Северуса должно заставить ее временно забыть об этой проблеме. А потом «временно» перетечет в «на долгое время», поэтому волноваться не стоит. Все само вполне удачно складывается, по мнению директора.
Должно быть, тот действительно не принимал ситуацию всерьез. Благодарю за содействие.
* * *
Гоблины Гринготтса были… настойчивы. Если бы не печать Альбуса, которой его лично снабдил законный владелец, и которой в последнее время только Снейп и пользовался, вряд ли зельевару удалось то, что он сделал. Печать есть, ответы на вопросы под сывороткой правды — есть, а большее гоблинам и не надо. Дамблдор был уверен, что уж кто-кто, а Северус за его спиной интриги крутить не станет, поэтому после падения Лорда доверял ему почти все дела, при которых не мог присутствовать лично. Почему-то всегда выходило, что дела эти связаны с документами и прочей макулатурой. Отчасти Снейп понимал его — кому в радость копаться в бумагах о наследстве очередного Пожирателя Смерти, а потом по прошествии трехчасового спора с гоблинами еще и собирать педсовет? Что ж, просчитался наш манипулятор. Война войной, шпионство шпионством, но приоритетом для зельевара всегда была собственная шкура.
Хранить документы у гоблинов — дело дохлое. В смысле, не факт, что потом получишь их обратно. В ворохе различных справок и поручений человек, не привыкший к такому размаху бюрократизма, теряется на раз. Причем список необходимостей для того, чтобы забрать бумаги, непредсказуемо меняется чуть ли не каждый месяц. Оставалось благодарить судьбу за то, что она подбросила в руки Снейпа такую вещь как печать главы Визенгамота, с которой требовались ответы на некоторые вопросы под сывороткой и несколько минут ожидания. Получив на руки худую магически запечатанную папку, зельевар на всякий случай проверил ее содержимое.
Нет, все на месте. На бумаге с магическим опекунством стоял прочерк. Альбус Дамблдор канул в небытие для мальчишки. Тем лучше. Меньше неожиданностей. Вообще магический опекун не был обязателен. Директор настоял на юридическом признании его фактически наставником ребенка. Другая бумага — опекунство фактическое, там стояло имя женщины, согласие которой он боялся не получить. Аманда Абигейл и ее адрес, где ближайшие… 14 лет будет жить Поттер. В голове не укладывается. Но нужно торопиться.
Напоследок зельевар потребовал выписку со счета, и был удовлетворен его состоянием. Заполнил бланк о снятии с него тысячи галеонов. Получил расписку о получении в другом отделении банка данной суммы по требованию. Сухо кивнул гоблину-управляющему и аппарировал прямо из холла Гринготтса.
* * *
Тисовая улица встретила Северуса самой настоящей идиллией. Домики в свете утреннего солнца буквально сияли, лужайки бесстыдно зеленели, присыпанные первыми осенними листьями. Какая-то собака неуверенно гавкнула в сторону незнакомца, но, встретив взгляд в упор, поджала хвост и забилась под хозяйское крыльцо.
Снейп не был здесь раньше. Но интересующий его дом он нашел сразу. Не по номеру — его, к слову, вообще видно не было за осыпающимся кленом. Тугой клубок вокруг зельевара начал потихоньку расслабляться. Тот буквально кожей ощущал, как потоки магии усилились, «нечто» перестало их сдерживать и экранировать. Отлично. Он знал, где Поттер. Не давая себе времени подумать, а значит, отрезая обратный путь, Северус уверенно пересек улицу. Магическая защита дома пропустила его без претензий. Мимоходом Снейп отметил, что в таком состоянии она только против Лорда и сработает, а так — заходи, не споткнись.
Странно, но даже чтобы просто поднять руку пришлось преодолеть огромное отвращение к этому дому, к этим людям, к этому городу. Но Снейп сделал и это. Порой его выдержка просто не знает границ. Конечно, хотелось просто снести эту дверь, обездвижить (нет, лучше бы убить, но Мерлин с ними!) этих отвратительных магглов, перехватить Поттера и быстро скрыться, пока возле дома не появились авроры, или, что еще хуже — дражайший Альбус Дамблдор. Однако иногда (а в последние десять лет — довольно часто) приходилось делать не то, что хочется, и даже не то, что требуют, а просто то, что нужно сделать. От самого этого ощущения как-то неприятно попахивало гриффиндором, но тут уж никуда не деться. Еще Распределяющая Шляпа в свое время подметила в нем эту склонность. А уж директор со своими намеками все следующие годы… Азкабана на него нет.
Это он делает не для мальчишки. Он делает это для себя.
Стук отозвался в глубине дома торжествующим детским воплем. Орденского шпиона передернуло от его интонации. Чьи-то шаги поспешили навстречу с нежданным гостем. Чуткое ухо зельевара уловило что-то вроде «и кого это принесло». Даже не пытаясь изменить привычное выражение лица, Северус проводил тоскливым взглядом открывающуюся дверь. В принципе выход, конечно, был — обливиэйт и аппарировать. И никто никогда не узнает, где он был и что собирался сделать. Дверь открылась. В него буквально вперились поросячьи глазки, почти мгновенно сузившиеся еще больше.
— Могу я поговорить с вами, мистер… Дурсль? — опередил гневную тираду Снейп.
— Не можете! Убирайтесь отсюда! Вам здесь делать нечего! — маггл подавился сотней несказанных слов и попытался захлопнуть дверь, но волшебник снова оказался первым — он придержал ее рукой и шагнул внутрь. Дурсль отпрыгнул от него как от чумного, едва не споткнувшись о коврик. Северус невозмутимо щелкнул замком и повернулся к мужчине.
— Что вы себе позволяете? — покраснел от ярости Вернон и пригрозил. — Я сейчас полицию вызову! — при этом он так мужественно прижимался к стенке, что сердце радовалось.
— Вызывайте. — Отозвался зельевар, с трудом сдерживая душевные порывы заткнуть этого борова часа на полтора. — До меня дошли сведения, что вы плохо обращаетесь с племянником, мистер Дурсль.
— Кому он успел нажаловаться?! Он жив, сыт и одет, больше ему ничего не нужно!
— Он живет в вашем доме, значит за все, что с ним происходит здесь, вы несете ответственность. — Процедил Снейп. Делая шаг к борову. Тот отступил. — Я бы вас, магглов, на тряпки порвал, но, к сожалению, это не мой профиль. — Теперь тихий голос почти шипел.
— Чего вы хотите?! Я не собираюсь нянчиться с ним! У меня есть свой сын, и он вполне нормален! — испуганно пискнул Дурсль, нашаривая рукой телефонную трубку. Зельевар проследил направление движения и смахнул телефон со стойки.
— От вас более ничего не требуется. Я забираю мальчишку.
— Неужели! — фыркнул Дурсль. — Вы знаете, сколько он мне должен за проживание в этом доме?! — Ах ты ж свинья…
— Ежемесячно вам на счет поступала сумма гораздо больше той, которую вы тратили на еду для Поттера. Посчитать сколько вы нам должны? — эффект оказался предсказуем — Дурсль побагровел и заткнулся. Я думал, это невозможно. Волшебство. — Так вот, выслушайте меня, и можете быть свободны. Но обсуждать что-либо в коридоре я больше не намерен.
Дурсль кивнул в сторону кухни. Снейп прошел в указанное место. За ним двинулся Вернон, попутно закрыв дверь детской, из которой доносился восторженный детский лепет.
— Поттера я забираю. Но вы продолжаете отвечать на письма Дамблдора. — Без предисловий сказал Северус, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. — Деньги вам продолжают отчислять, но если вы хоть чем-то выдадите отсутствие мальчишки в этом доме…
— Каким же образом?! У нас куча соседей, и каждому нужно посплетничать.
— Скажите, что хронически заболел и лег в больницу на год. Придумайте что-нибудь, не мне учить вас врать. — Вздернул бровь зельевар. — Предупреждение относится только к письмам. С остальным я разберусь. Больше от вас ничего не требуется.
— Что мне сказать Петунье? Она…
— Передайте ей, что заходил Снейп. Остальное ей, как и вам, знать не обязательно. — Волшебник скривился при упоминании Верноном имени сестры Лили. — А теперь приведите мальчишку и мы с вами расстанемся. У меня достаточно неотложных дел.
* * *
Гарри сидел в своем чулане, когда в дверь позвонили. Рука болела гораздо меньше, поэтому он мог переставлять кубики, воображая, что их гораздо больше, чем четыре. Скажем, вот здесь будет большая башня, а здесь — длинная стена, упирающаяся в дверь чулана. Третий и четвертый кубики обычно становились то садом, то дорогой, то домиками возле несуществующей стены.
Голос незнакомца — а то, что это был именно незнакомец, Гарри понял почти сразу, он никогда не слышал его раньше, — звучал холодно. Так холодно, как было пару дней назад, когда тетя постирала одеяло племянника, и ему пришлось спать под простыней. Вот и сейчас — даже мурашки пробежали, как настоящие! Ребенок не особо вслушивался в разговор, он отодвинулся от двери, чтобы его не услышал дядя, и уперся в противоположную стену спиной. Мальчик понимал, что они говорят о нем, но не понимал почему. Когда кто-то спрашивает о Гарри у родственников, дядя всегда злится, отвечая. Вот и сейчас в голосе Вернона Поттер слышал знакомые угрожающие интонации, которые всегда пугали его до дрожи. Когда за дверцей послышался грохот, мальчик вздрогнул. Ему было страшно, но плакать было нельзя.
«Я забираю мальчишку».
Когда до ребенка дошел смысл этой фразы, разговор стал уже не слышен. Гарри прижался к щели между дверью и стенкой чулана, надеясь увидеть того человека. Но тщетно. Голоса удалились на кухню. Этот страшный человек хотел его забрать? Зачем? А дядя против… но дядя всегда запрещает то, чего хочется. Может, этот человек хороший? Конечно, хороший! Он пришел забрать Гарри отсюда! Как он и хотел!
Больше ни о чем ребенок подумать не успел. Дверца чулана распахнулась, он едва успел отодвинуться от нее — шаги дяди подкрались очень тихо. Схватив племянника за ворот рубашки, Вернон, не церемонясь, вытащил Поттера. Да так, что из полумрака мальчик выбежал почти вприпрыжку. Неожиданным жестом стало одергивание криво висящей одежды — Гарри испуганно сжался, полагая, что его сейчас ударят. Но обошлось. Дядя закрыл чулан, и они вышли в кухню.
Незнакомец стоял, скрестив руки, посередине гостиной*. Он был очень высоким, мальчик, который был ниже своих сверстников, удивился. Одет во все черное, а крючковатый нос напоминал колдунью из книжки миссис Фигг. Он не был похож ни на кого из знакомых мальчика. Гарри усомнился в своем решении, но потом продолжил твердить про себя, что этот человек хороший. Как та же миссис Фигг. Если она не била его и не повышала голос, значит, есть и другие такие люди, которые не будут этого делать. Тут ребенок понял — незнакомец действительно все это время говорил спокойно и не кричал. Даже когда дядя ругал его и спорил с ним. Значит ли это, что он хороший? Однозначно.
— Здасте. — Робко сказал Гарри.
Человек внимательно его разглядывал. Чего на нем интересного? Штаны и рубашка были от Дадли, своего у Поттера не было ничего, кроме волос. Однако незнакомец смотрел не на волосы, как можно было подумать, а на лоб ребенка, где сквозь темные вихры проглядывал шрам. Странно смотрел.
— Иди сюда, Гарри. — Сказал незнакомец. «Здасте» было оставлено без внимания. Мальчик покосился на дядю, но тот отказывался принимать участие во всем этом безобразии, и просто не обращал на племянника никакого внимания. Конечно, оставаться рядом с Верноном у Поттера не было никакого желания. Поэтому он сделал несколько неуверенных шагов вперед.
Незнакомец нахмурился. Ему что-то не нравилось. Подумать, почему, Гарри не успел. Человек, которого боялся дядя, не дал ему времени раздумывать. Он спросил:
— Ты хочешь уехать отсюда? — вопрос прозвучал немного напряженно и устало.
Нет, этого не бывает. Просто не может быть. Но трехлетний мальчик точно знал только одно — ему здесь плохо, он хотел, чтобы его кто-нибудь забрал, и это сейчас происходит!
— Да! — почти отчаянно ответил он, и хотел было шагнуть к незнакомцу, но запнулся за ковер и полетел навстречу полу. Однако реакция странного человека не дала ему упасть — тот подхватил ребенка со вздохом, словно бы смирившись с чем-то для него ранее неприемлемым. Подхватил за руку. За предплечье. За сломанное предплечье.
Гарри вскрикнул, на глазах тут же выступили слезы. Рука незнакомца исчезла, а потом появилась снова, и боль ушла. Очень быстро, как будто и не было! Ребенок удивленно поднял мокрые глаза на мужчину. Тот растеряно щупал предплечье, которое уже не болело, и это… уже вторая чудесная вещь происходит с Гарри за несколько минут. От всего захватывало дух. Может, он такой же как я? Мальчик следил за пальцами незнакомца — они осторожно прошлись от локтя до кисти с одной стороны и с другой… А когда Поттер снова посмотрел мужчине в лицо, то немного испугался. Он будет ругать его за то, что тот плакал?
— Простите, я больше не буду! — пискнул ребенок. Но человек злился не на Гарри. Он медленно и осторожно, стараясь не причинять лишней боли, расстегнул манжет безразмерной рубашки мальчишки и увидел бинт.
— Что это? — угрожающе спросил мужчина Вернона Дурсля. Тот сглотнул, взгляд гостя ему не понравился.
— Упал с лестницы. Сам виноват. Петунья сказала, что он… вытворял ваши фокусы. Так что заслужил. — Бросил дядя. Гарри удивленно смотрел за взрослыми — незнакомец злился на дядю за то, что у мальчика болела рука! Почему?
— Он живет в ВАШЕМ доме, и ВЫ несете за него ответственность. — Почти прошипел человек, делая шаг в сторону опекуна. — Вы не человек даже, вы выродок! — Незнакомец продолжал надвигаться на Вернона, а тот пятился к кухонной тумбе.
В голове у Снейпа словно стучал молот, он был невероятно зол, лишь годы шпионства позволяли ему держать себя в руках. Из-за этого маггла… Из-за этой твари, возомнившей себя рабовладельцем, он мог утратить весь смысл своей жизни, саму жизнь в конце концов! Урод, вот урод, даже Темный Лорд не избивал детей, он их просто убивал! Дурсль врезался в дверной косяк и панически зажмурился. Зельевар сжал зубы и попытался успокоиться. Какая-то часть его все еще понимала, что рядом стоит Поттер, испуганный трехлетний мальчишка. Но как чертовски соблазнительно само осознание того, что он может с ним сделать! Например, Круцио. Или нет, слишком мало. Тогда Редукто, прямо в десятый подбородок.
Решив все же довести свои намерения хотя бы до половины, Северус поднес палочку к свиноподобному лицу, с удовольствием наблюдая за в ужасе зажмурившимся Дурслем.
— Вам необычайно повезло, что я стеснен во времени. — Процедил мужчина. Боров сдавленно пискнул, после чего палочка была убрана. Как бы не сорваться, министерские ищейки моментально засекут магию.
Отвернувшись от ненавистного маггла, во избежание последствий, Снейп мягко подтолкнул ребенка к коридору. Тот не выглядел особо шокированным, и мужчина надеялся, что вовсе не понял, что могло произойти. Только выйдя в коридор мальчик подал голос.
— Вы уходите? — спросил Гарри.
— Мы уходим. — Поджал губы незнакомец.
— Я тоже? Правда?
— Да. Пойдем.
Когда хлопнула дверь, Вернон Дурсль не знал, плакать ему или смеяться. Поэтому просто сполз на пол, невидяще глядя куда-то вперед, сквозь диван, и не обращая внимания на тишину в комнате Дадли.
* * *
— Что-нибудь еще болит?
— Нет.
— Хорошо. — Спокойно, Снейп, спокойно. Ребенок не понимает, что ты имеешь в виду. — А вчера где болело?
— Вот здесь… и здесь… — мальчик указал пальчиком на коленку и грудь.
Снейп решил остановиться в ближайшем парке на несколько минут, поскольку ребенок устал идти. И заодно провести диагностику. Неизвестно, что еще у него сломано.
В Суррее колдовать было нежелательно — в Министерстве отследят палочку. Но вот беспалочковую магию со стопроцентной вероятностью примут за спонтанный выброс. Раньше он не был любителем ее использовать, но теперь, когда кокон вокруг него перестал существовать, зельевар ощущал переизбыток магии — эффект был похож на некоторые зелья древности. Они подавляли чувствительность к магии, таким образом магглы пытались бороться с волшебством, но после длительного употребления колдун мог разнести небольшую деревню простым выбросом, без конкретных заклинаний.
Тогда, в доме Дурслей он лишь обезболил перелом, чем заработал неподдельное восхищение со стороны мальчишки. А сейчас предстояло осмотреть его всего, мало ли, вдруг придется его по приезду в больницу положить. Зелья ему нельзя, мал еще, а заклинания, сращивающие кости, достаточно болезненны. Гарри сидел неподвижно, как и потребовал Северус. С коленкой все было нормально, простая ссадина. А вот с ребрами посложнее. Точнее, с ребром. Не перелом, но трещина приличная.
Что делать? С ног до головы его не забинтуешь… ладно, попробуем. Однажды получилось. Он обхватил маленькое предплечье ребенка ладонями. Через несколько секунд Поттер захихикал.
— Щекотно!
— Сиди смирно. — Буркнул Снейп. Он давно не практиковался в двойных заклинаниях, и успокаивать вертящегося мальчишку в это время не смог бы. Но к его удивлению, все получилось. Кость вернулась на место, и начала срастаться, а Северус вытер пот, выступивший на лбу. Беспалочковая невербальная магия плюс параллельное чтение двух разных по природе заклинаний — только с наскока после блокировки ауры и могло получиться. Знай наших. С ребром все оказалось наоборот проще — остатков фонтанирующих сил хватило, чтобы быстро зарастить трещину. — Рукой не шевели, больно будет. Второй раз не получится.
Удивительно, но Поттер все это время сидел тихо, только иногда крутил головой или рассматривал его. В ответ зельевар тоже оглядывал ребенка. Мальчик был меньше, намного меньше своих сверстников. Худой и нескладный. Волосы не были взъерошены, но все указывало на то, что через пару лет он будет копией Джеймса. В нем чувствовались искреннее непонимание мира и глубокая обида на взрослых. Хм, тем не менее, мне он поверил сразу. Любопытно.
Что касалось внешности, то ее ребенок получил от отца, за исключением глаз. Впрочем, глаза у него тоже были… свои, что ли. Глубже, чем у матери. Лили в этом отношении была похожа на ветер, — в каком бы настроении она не была, взгляд был легким, в той или иной степени. Ненавязчивым. У ее сына же наоборот, глаза были почти бездонные, но чистые, как будто смотришь в кристальный родник метров двадцать глубиной, и тебе кажется, будто дно совсем рядом. Ох, занесло.
Когда Снейп откинулся на скамейку, прервав зрительный контакт, Поттер неожиданно спросил:
— Почему у тебя** такой большой нос?
Северус поперхнулся воздухом, который вдыхал.
— Он не большой. — Выдавил зельевар. Такого вопроса он точно не ожидал. Любой другой он воспринял бы с приличествующей ему невозмутимостью. Оказывается, мальчишка умел удивлять. Причем наповал. — Он, наверное, широкий.
— Широкий? — переспросил Гарри, хлопая глазами. Мда.
— Значит, что вот так, — зельевар развел руки в стороны, — он больше, чем вот так, — теперь правая рука вытянулась вперед, а левая к мантии. — А если наоборот, то длинный. — С ума сойти. Северус Снейп сидит в маггловском парке посреди Суррея и объясняет трехлетнему Гарри Поттеру смысл слов. Главное, чтобы никто не послал сову в Мунго. Зельевар хотел уже добавить что-то, но ребенок его опередил.
— Он длинный. — Решительно заявил мальчик-который-выжил. Потом внимательно посмотрел на мужчину и, наконец, задал нормальный логичный вопрос. — Как тебя зовут? — Святая простота, пойти с незнакомым человеком, позволить ему фактически украсть себя и только через полчаса спросить, как его зовут.
— Профессор Снейп, — рассеянно отозвался шпион и огляделся. Никого. Приступ паранойи заставил его бросить заглушающее заклинание. Магическая эйфория уже прошла, и это далось гораздо труднее.
— По… фесс… Снейп. — Повторил Поттер, сосредоточенно морща лобик. Фамилия, впрочем, прозвучала узнаваемо. — Это сложно.
— Может быть. — Никогда не видел в этом проблемы. — Для тебя будет проще называть меня "сэр".
— Мы идем к тебе домой? — с ошибками спросил ребенок.
Мерлин упаси.
— Нет, Гарри. Ты едешь в другое место. — Северус задумчиво оглядел мальчика. Тот внезапно приуныл.
— Я не могу остаться с тобой? — в голосе прозвучало столько надежды и последствий, что зельевар вздрогнул. Диалог был непредсказуем. И к тому же, шпион совершенно не понимал, как нужно вести себя с этим ребенком.
— А если я злой человек? Почему ты не испугался меня? — спросил мужчина, разминая затекшее запястье.
— Ты не злой. — Категорично заявило это чудо. В клетчатой рубашке. — Ты не делал мне больно. Почему я должен пугаться?
Так Поттер поверил ему потому, что он не делал ему больно?! Странная логика. Но, по сути, в этом есть смысл.
— Обычно все так делают, — пробормотал взрослый и сказал уже громче. — Гарри, мы сейчас с тобой полетим на самолете. Ты будешь жить в другом месте, и больше никогда не увидишь дядю и тетю.
— Что такое са-мо-лет? — медленно повторил мальчик. Его было удивительно легко сбить с темы. Снейп вздохнул. Кто-то внутри гнусно хихикал: Ты сам это начал, вот теперь и расхлебывай. Добродетель хренов.
— Скоро увидишь. Для начала нам нужно сходить в магазин. И, пожалуй, пообедать. Ты голоден? — Ответом на вопрос стало жалостливое урчание в животе мальчика. Идиот, конечно он голодный. Ладно, один день я с ним справлюсь. — Пойдем, у нас не так много времени.
— Я устал. — Признался мальчик. Северус устало потер висок. Да. Этого следовало ожидать. Но сидеть я тут не намерен.
Судя по всему, когда зельевар взял Гарри на руки, тот испугался. Какой же он легкий… Мальчишка вцепился в одежду Снейпа, с ужасом глядя на отдаляющуюся скамейку. Он был немыслимо высоко. Стало страшно.
— Успокойся, Поттер. Я не собираюсь ждать, пока ты отдохнешь. — Бросил мужчина, быстрым шагом двигаясь к центру города. Как он узнал, что я боюсь? — подумал мальчик. А потом вспомнил, что так же тетя Петунья носит Дадли, когда тот капризничает и не хочет идти пешком. Родители носят своих детей на руках.
— Ты папа? — спросил ребенок. «Пофесу Снейпу» вопрос не понравился. Лицо его нахмурилось, губы стали тоненькими, как будто не настоящими.
— Нет. — Северус уже жалел, что забрал его у Дурслей, но пути назад не было. — Я знал твоих родителей. Учился с ними. — Большего ему знать не обязательно.
— А что такое «учился»? — Ах, мне все ясно. Дома у ребенка вопросы были под запретом, и теперь он понял, что я могу снабдить его ответами. Несколько самонадеянно, но… почему бы и нет? — саркастично подумал зельевар.
— Поттер, если я буду отвечать на твои вопросы, мы опоздаем. Когда ты приедешь в новый дом, там ты все узнаешь. Даже больше, чем хочешь.
— Хорошо. — Согласился ребенок. К изумлению Снейпа, он поудобней устроился у него на руках, стараясь не смотреть вниз, и опустил голову на плечо. Совсем невесомый. Как пух. Как призрак. Сбросив с себя наваждение, Северус сглотнул, не решаясь тревожить мальчишку (тот кажется, любопытством уже не блещет, и высоты не боится).
Через две шумные улицы, когда волшебник, наконец, нашел магазин детской одежды, Гарри уже спал, чему-то улыбаясь во сне.
________________________
* Могу ошибаться, но, кажется, кухня и гостиная у Дурслей была одним помещением, разделенным лишь функционально.
** Так как в английском и «ты» и «вы» обозначается одним «you», я решила безболезненно перейти на первое лицо.
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:10 | Сообщение # 9 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 7. Ну здравствуй, Снейп
Самолет медленно спустился из облаков. Взору предстала городская плоскость с очертаниями симметрии. Поттер спал, свернувшись калачиком на сидении. Снейп покрутил затекшей шеей — полтора часа исследовать спящего ребенка, конечно, верх безумия, но необходимо было удостовериться, что скрытых повреждений нет.
Порталом пользоваться было нежелательно, как понял Снейп после обдумывания ситуации, необходимо было разведать обстановку, а не кидаться в незнакомую страну с бухты-барахты. Чревато, однако. Да и след магии проследить можно, при должном желании — даже последовать. Не Снейпу, конечно, но директор вполне себе способен на такие вещи. Хотя, говорят, после ста пятидесяти и не то получается…
В этом маггловском «чуде техники» было неуютно. Слишком светло, слишком… приторно. Магглы, однако, никак не реагировали на всю эту искусственность. Одни втыкали в уши какие-то ниточки и смотрели на молчаливый телевизор в начале салона, другие доставали книги и газеты, а кто-то заказывал у стюардесс еду. В общем, они вели себя как обычно.
* * *
Поттер проснулся только в аэропорту, когда Снейп миновал угрожающих магглов-толстяков в черной униформе. Переодеваться в маггловскую одежду зельевар не стал, а просто накинул на себя иллюзию. Дело только за несколькими конфундусами — и вот они уже сидят в зале для пассажиров. Ничего сложного. Однако кто-то все-таки проводил Северуса подозрительными взглядами — наверняка маги, ну и Мерлин с ними. В лицо Хогвартского учителя знали многие, но не все — только население магической Англии до девятнадцати лет. А таковых поблизости не наблюдалось. Куда большую известность имело его имя.
Проснувшийся ребенок ничуть не сконфузился, обнаружив, что заснул на руках у почти незнакомого человека, а на язвительный комментарий даже не ответил — только робко улыбнулся. Настроение хмуриться сразу пропало. Чертов мальчишка. Ссадив Поттера на скамейку, Снейп достал из пакета два больших круглых бутерброда странного вида, которые были куплены у входа в здание аэропорта и идентифицированы как съедобные. Вкус, впрочем, оставлял желать лучшего. Ребенок, однако, ел с таким непередаваемым счастьем, что зельевар почувствовал себя святым. Или абсолютной бездарностью, будучи не способным, в силу своей убогости, оценить качество этой еды по достоинству.
Перехватив по дороге маггловскую газету, Снейп собрался было почитать, но мальчишка не дал ему и нескольких минут — как только он доел (весьма аккуратно, между прочим), он попросился в туалет. Вздохнув, Северус сунул ему в руки пакет с новой одеждой (эти обноски выглядели на нем просто ужасно, и волшебнику было бы элементарно стыдно за Поттера перед той, к кому они направлялись) и проводил до туалета. Там уже смог почитать газету. Даже успел забыть, зачем он здесь, и когда чья-то ручка потянула его за мантию, хотел было возмутиться, но вовремя одумался.
— Куда это, сэр? — почти правильно сказал ребенок, протягивая мужчине пакет со старой одеждой. Снейп скривился и выбросил пакет со старой одеждой в мусорку. Гарри удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Только через несколько минут, когда они сели на свободную скамейку, спросил:
— Где я буду жить? — похоже, он вспомнил, что ему говорил Снейп в парке.
— Далеко отсюда. Там будет все по-другому. — Решил не вдаваться в подробности зельевар. К его удивлению, Гарри устроил такой ответ. На пару минут он замолчал.
— Там будут мама и папа? — робко предположил мальчик, глядя на мужчину снизу вверх.
— Твоих мамы и папы уже нет, Гарри. — Неожиданно для самого себя ответил Северус. Мальчишка сник, сразу потеряв свой «вопросный» настрой. — Но там не будет дяди и тети. — Добавил мужчина, снова обращаясь к газете.
— Совсем не будет? — распахнул глаза Поттер. Кажется, он не понимал, как такое может быть — кого-то где-то нет. С языка так и хотело сорваться кое-что непечатное, но…
— Совсем. — Нехотя сказал Снейп, глянув на ребенка поверх газеты. — Дай мне почитать.
— Ты обещаешь?
— Обещаю. Отстань, Поттер.
Мальчик тут же замолчал, а зельевар погрузился в чтение. В самолете Гарри восторженно глядел на удаляющуюся землю — куда только делся страх высоты? Сам Северус не горел желанием смотреть в иллюминатор: от осознания, насколько высоко они летят, начинали ныть зубы. Стараясь отвлечься, зельевар отвернулся от окна и начал вспоминать с каким восторгом и трепетом мальчишка пялился на самолет, и как он сам подозрительно оглядывал металлическую то ли птицу, то ли дракона с узкими крыльями, искренне сомневаясь в ее полетоспособности. Вскоре после взлета ребенку стало скучно — самолет поднялся над облаками, — и он заснул.
Советский Союз — отличный вариант. Снейп был благодарен Абигейл, что она выбрала именно эту страну несколько лет назад. Довольно-таки обособленное положение его на международной арене позволяло надеяться, что здесь Поттера будут искать (если будут) в последнюю очередь. Вообще, в магической политике СССР был… не столько гордо обособлен, сколько бесцеремонно изолирован. И дело было вовсе не в политических и идеологических разногласиях.
До сих пор, несмотря на активные действия магглов, магические общины различных стран не связывались с Советами, а соответственно всячески противились этому в немагическом мире. Боялись за свои тщательно припаркованные в этом мире задницы и денно и нощно вставляли дипломатии палки в колеса. Дескать, «угроза обнаружения магического мира нигде не была столь высока…», ну и так далее. А то, что с семнадцатого века это странное государство прекрасно живет без Статута, никто во внимание принимать не желал.
* * *
У Северуса была только одна проблема — не дать Поттеру оказаться в местной магической школе. Нет, если они его научат чему-то — пожалуйста, но в одиннадцать мальчишка как штык должен быть в Хогвартсе. О системе набора зельевар ничего не знал, нужно было выяснить все в местном министерстве.
Самолет тем временем приземлился. Ощущения были не очень приятные — сразу вспомнился первый опыт аппарации. Сообщили о высадке, только тогда Северус спохватился.
— Поттер, просыпайся. — Ребенок обиженно завозился, но потом, будто опомнившись, подскочил на сиденье и уставился на профессора. Протер глаза, зевнул.
— Мы уже летели?
— Прилетели. — Поправил Снейп, вытаскивая ребенка в проход между сиденьями. — Держись за руку, не вздумай отходить от меня. — Еще искать потерявшегося в незнакомой стране мальчишку не хватало.
Пулково. Странное название. Но неплохо. Северус прошел через металлоискатели, разбрасываясь невербальными конфундусами. Чего уж тут мелочиться. Смыться надо отсюда, и поскорее. Поттер почти бежал за Снейпом, успевая еще и крутить по сторонам. Вокруг была куча незнакомых слов, но указатели все же были и на английском.
* * *
Гарри не отпускал руку взрослого, который буквально тащил его через толпу. В силу своего маленького роста ребенок ничего кроме ног и чемоданов не видел. Было шумно, что-то непонятное говорили вокруг, единственной знакомой вещью в этом странном месте была рука «пофеса Снейпа». Поттер ничего не замечал — они прошли мимо таможни и бюро с информацией, потом пошли по какой-то лестнице. Конечно, если бы Северус взял его на руки, как тогда в парке, он бы увидел гораздо больше, например, гладкий спуск для тележек и чемоданов, пункт выдачи багажа, цветные указатели и вывески, скромное кафе, аппетитные запахи которого не пробивались сквозь толпу, но свободно витали под потолком. И уж точно ему бы стало интересно, почему на них никто не обращает внимания. Однако ребенку показалось, что взрослый не был в восторге от собственного жеста в тот момент, и не хотел злить «пофеса». Что-что, а вот злить или огорчать этого человека, который забрал его от дяди и тети, он хотел меньше всего.
После лестницы взрослый с ребенком внезапно вынырнули из толпы и оказались подле огромного окна. Сразу стало светло, а Гарри восхищенно уставился на летное поле, где стояли белые железные птицы — са-мо-ле-ты, вспомнил мальчик, — с разноцветными полосками на боках, величаво разведшие крылья и гордо вздернувшие хвосты. Они были разного размера и в разных позах — кто-то стоял боком, кто-то носом к мальчику, а из-за правого края окна выглядывал лишь хвост. Одна из птиц сейчас быстро двигалась куда-то вбок. Перед тем, как зельевар увел его от окна, Поттер успел увидеть, как нос птицы поднимается к небу, а окно звенит от шума двигателей. Вскоре снова стало темно от многочисленных ног и сумок, Гарри огорченно вздохнул.
* * *
Уже перед самым выходом зельевар приметил стенд с информацией. Подошел к нему. Быстро пробежав взглядом достопримечательности и не найдя ничего интересного, он уже собирался было отойти, как вдруг под последней строкой на его глазах появилось еще кое-что, словно написанное пером:
Министерство Магии. Здание Сената. Вход со стороны памятника.
Здание Сената? Ага, вот фотография. Желтое здание с аркой. Судя по фотографиям, рядом еще и мост. Дворцовый.
Адрес Абигейл у него был. Но вот как добираться, он не имел ни малейшего понятия. Кажется, у магглов была такая штука, как «Такси». Нужно только найти что-нибудь похожее. Косой взгляд в сторону Поттера — тот жался к ноге Снейпа, не решаясь отойти ни на шаг. Знал бы мальчишка, у кого ищет защиты. — Невесело подумал Северус и сказал, поправляя съехавшую на бок куртку ребенка:
— Сейчас мы поедем на машине, может быть, ехать будем долго. Ты хочешь есть, пить, в туалет?
Гарри помотал головой, доверчиво глядя на взрослого. Но почти сразу отвернулся и посмотрел куда-то в угол зала ожидания.
— Хорошо. Тогда пошли. — Снейп потянул ребенка к выходу.
Через пару шагов зельевар ощутил, что его дернули за мантию. Решив, что мальчишка передумал, он уже был готов выслушать кучу желаний, начиная с «поесть». Однако Поттер удивил мужчину. Он, не отрываясь, смотрел в одну точку, видимую только ему одному, а заметив, что его слушают, сказал:
— Он смотрит на меня. — И сделал шаг за Северуса, не отпуская его мантию.
— Кто? Кто на тебя смотрит? — раздраженно спросил взрослый, но все же оглядел зал. И не увидел ничего подозрительного.
— Человек в черном. Вон он сидит. — Пальчик ребенка указал в угол зала, и Снейп, наконец, увидел того, кто заставил мальчика спрятаться.
На одном из железных стульев сидел немолодой мужчина, лет пятидесяти на вид, в черной мантии, очень похожей на мантию самого зельевара. Коротко стриженые волосы были слегка подернуты сединой, глаза впрочем горели каким-то смелым, юношеским нравом, даже с такого расстояния это было заметно. Увидев, что его обнаружили, он встал и уверенно двинулся наперерез толпе. Северус машинально отодвинул ребенка себе за спину, хотя умом понимал, что при таком скоплении народа ничего не случится. А с другой стороны — именно при «таком скоплении народа» случиться может все, что угодно.
Незнакомец подошел к зельевару и с едва заметной улыбкой кивнул.
— Добро пожаловать. — На чистом английском сказал он. Затем наклонил голову на бок и посмотрел на выглядывающего из-за мантии Снейпа мальчика. — Мистер Гарри Поттер, я полагаю? — ребенок испугался и совсем спрятался.
— Извольте представиться. — Недовольно проговорил мастер зелий, мысленно прокручивая в голове список всех агентов Дамблдора (не факт, конечно, что названо будет настоящее имя, но чем черт не шутит) и одновременно прикидывая дальнейшие действия. Через пару секунд, когда незнакомец заговорил, количество вариантов зашкалило за десяток.
— Конечно, где мои манеры. Армир Венский, отдел Международного сотрудничества Министерства Магии. — Снейп скривился. Вот влип. — Не беспокойтесь, для меня честь встретить вас в нашей стране, и если вы желаете сохранить визит в тайне, так тому и быть.
— Этот ребенок сам по себе должен являться тайной. Надеюсь, вам это ясно. — Процедил Северус.
— Конечно. — Армир Венский посерьезнел, и добавил. — И если он нуждается в защите, мы предоставим в ваше пользование лучшие средства. Разумеется, без посторонних лиц.
— Рад слышать. А теперь позвольте, нам нужно идти. — Поттер сам сунул ладошку в руку зельевара. Тот не успел удивиться.
— Удачи вам. И вам, мистер Поттер. — Волшебник слегка поклонился опешившему мальчишке. Снейп быстро утащил ребенка на улицу.
— Откуда он меня знает? — спросил Гарри, едва они вышли. Холодный ветер и яркое солнце быстро привели зельевара в чувство, и он резко ответил:
— Тебя многие знают, Поттер. Весь магический мир просто лежит у твоих ног!
— Магический? Как это? — непонимающе спросил мальчик, отпуская мантию «пофеса Снейпа». Кажется, взрослый злился. И Гарри не мог понять, почему. Когда злился дядя, он начинал размахивать руками, поэтому и сейчас ребенок отошел от мужчины на пару шагов. Я же ничего не делал! Почему он сердится?
— Хочешь сказать, ты не знаешь, что ты волшебник? — пыл сразу угас.
Мальчик насупился, опустил голову. Я не волшебник. Я ничего не умею и не буду делать. Дядя Вернон рассказал ему, что я ненормальный, и он смеется. Он смеется надо мной, так же, как они. А потом, когда он испугается, как тетя, он вернет меня. На глаза навернулись слезы.
— Я больше не буду! — пискнул Поттер, прижимая руки к груди в защитном жесте. — Я не хочу к тете! Я не буду! Вы обещали! — ошалевшего Снейпа словно толкнуло воздушной волной, он быстро бросил заглушающее и схватил Гарри за куртку. Тот однако проворно выкрутился, каким-то отточенным движением, и продолжая всхлипывать, отошел еще дальше.
— Прекрати истерику! — рявкнул Северус, совершенно не понимая, что делать в такой ситуации. Однако крик возымел необычное, но вполне удовлетворительное действие — ребенок сел на корточки (главное, что не стал убегать), обхватил голову, словно бы заслонился, и расплакался.
Гарри испугался. Когда били, перед этим всегда кричали. Стало горько и обидно. Ведь он поверил этому взрослому. От такого «предательства» было еще больнее.
Несколько минут мастер зелий ничего не делал. Просто не знал, что надо делать. Снейп никогда не имел дела с такими маленькими детьми, а в школе они уже вполне вменяемы. «Он вытворял… ваши фокусы! … Сам виноват!». Не за всеми извилистыми путями детской логики удалось проследить. Но что-то до зельевара дошло, и где-то глубоко в сознании забрезжил огонек понимания. И осознания того, что Поттер действительно боится его, по крайней мере, сейчас. Неизвестно почему, но это вызывало дискомфорт, словно бы кололо изнутри. Возможно потому, что еще три часа назад этот мальчишка восхищался им?
Когда мальчик понял, что рука Снейпа, вместо того, чтобы его ударить, осторожно опустилась ему на голову, он не сразу решился поднять глаза. К его удивлению, взрослый не хватал его за волосы, не выкручивал уши, как это делал дядя, а просто поправил пряди, чтобы они прикрыли лоб.
— Гарри, — от его голоса ребенок вздрогнул, но не отстранился. — Я не знаю, что тебе сказать, чтобы ты мне поверил, но ты — волшебник, как и я. И ты уже умеешь управлять своей магией, твои дядя с тетей тебя боялись, поэтому так все… вышло. — Не так уж и получалось, мальчишка по-прежнему заливался слезами, но уже не рыдал в голос, что было достижением.
— Ты волшебник? — со слезами спросил Поттер. Отлично, он заговорил. Прогресс налицо.
— Самый настоящий. Почему как ты думаешь, люди не останавливаются и не смотрят на тебя, как ты плачешь? — скептически вздернул бровь Снейп.
Гарри огляделся, понимая, что прохожие действительно не оглядываются на него, как на Дадли, когда тот рыдает на улице. Петунья тогда сюсюкает перед ним, покупает ему все, что он просит. Пофес Снейп так не делал, он просто поговорил. Но плакать уже не хотелось.
— Поднимайся, нужно идти. Нас ждут. — Сказал Северус. Мальчик вытер слезы, взялся за мантию зельевара и последовал за ним, повторяя про себя: «Я волшебник, я волшебник…».
* * *
Через час с небольшим таксист, поработавший бесплатно, высадил их в начале какого-то пустынного поселка. В нем насквозь шла всего одна улица, облепленная домами, как сладкая конфета мухами. Тропинок здесь была куча, а вот дорога — всего одна. Мало того, деревня стояла возле самого леса, поэтому деревьев здесь было гораздо больше, чем в Суррее. Да и воздух, чего уж молчать, был гораздо свежее.
Маггл, который их вез, несколько раз сверялся с картой, и все равно не был уверен, что едет правильно. Поселок был затерян, и найти его оказалось непросто — по карте к нему не вела ни одна дорога, будто он расположился возле леса. Как ее сюда занесло? — искренне удивлялся Снейп, осматривая ближайшие дома на предмет номеров. Пока таковых не наблюдалось, но ведь почтовые ящики в наличии имелись!
Погода была осенней. Но сырой. Впрочем, после Англии это привычно. Тошнотворно серые кучевые облака, отдающие синевой, яркое бесстыжее солнце где-то над кустом бузины, холодный освежающий ветер и кружащиеся над землей желтые березовые листья. В сущности, неплохо. Далеко от города, трудно найти… конечно, простейшее заклинание исправит ситуацию… но оно не всесильно, и нужно будет это обеспечить.
— А ты можешь меня научить? — спросил вдруг Поттер, выдергивая зельевара из его мыслей.
— Научить? Чему? — вздернул бровь зельевар, и не дожидаясь ответа пошел вперед по улице. Вот и номера домов. 18, 16, 12… а четырнадцатый где?*
— Ты же волшебник.
— Волшебству ты научишься, когда станешь старше. — Снейп недоуменно покрутил головой, но так и не найдя четырнадцатый дом, продолжил идти дальше. Ему нужен был второй. Однако с краю стоял десятый, и за ним простиралось поле, настолько невинное, что впору было протереть глаза. Мальчишка не давал Северусу подумать и заваливал его вопросами.
— Когда это будет?
— Когда тебе будет одиннадцать.
— Я только до трех считаю… — насупился Гарри. Снейп хмыкнул. С такими родственниками, как у него, даже сосчитать до трех было достижением.
— До трех, говоришь… знаешь как выглядит цифра два?
Мальчик кивнул.
— Ищи дом с номером два. — Сказал зельевар, еще раз окинув взглядом улицу. — Только не уходи далеко. — Ребенок внимательно стал всматриваться в заборы и почтовые ящики, стараясь добросовестно выполнить поручение. Северус усмехнулся — вопрос про волшебство был благополучно забыт. Поттер даже не стал спрашивать, зачем искать двойку, просто согласился. Нужно запомнить.
Через несколько минут улица кончилась совсем, ни один из домов не носил на себе двойку. Когда Снейп начал злиться, он услышал радостный возглас Гарри. Он доносился откуда-то из зарослей:
— Я нашел! Пофес Снейп, я нашел!
Зельевар поморщился, услышав, как его назвал Поттер, но комментировать не стал, а лишь пошел за ним. Выяснилось, что там, где стоял огромный дуб, дорога становилась в два раза уже, но продолжалась — поворачивала за ствол дерева, поднималась на пригорок и снова спускалась, а на пригорке демонстративно стояла табличка с лаконичной двойкой. Лицо мальчишки просто сияло, он стоял рядом с табличкой и подпрыгивал от нетерпения.
— Хорошо, пошли. Нам туда. Можешь идти первым, если хочешь. — Предложил Северус, отряхивая с мантии желтый листик, поймав себя на мысли, что не чувствует дискомфорта от присутствия Поттера. Уже не чувствует. Прогнав от себя эти мысли, Снейп поднялся по дороге.
Возле самого леса стоял одинокий дом, отсюда до него было не больше сотни метров. Вокруг его окружал монументальный забор с кирпичными столбами, в пролетах между которыми находилась вертикальная решетка с вензелями наверху. От ворот вела засыпанная когда-то щебнем дорожка, сейчас заросшая травой. Сам дом был двухэтажным, кирпичным, но кладка была тщательно заштукатурена и покрашена в теплый коричневый цвет. На втором этаже имелся небольшой балкон, на лицевой стороне дома тянулось окно через оба этажа, а из крыши выглядывала каминная труба. На улице перед домом стояли две яблони, одна из них была сломана.
— Гарри! — окликнул Снейп мальчика, когда тот остановился в нерешительности через несколько шагов. Ребенок послушно подождал волшебника и пошел за ним, не рискуя больше соваться вперед.
По мере приближения, дом становился больше, и Северус отметил, что на расстоянии тот действительно кажется меньше. Теперь стало видно второе крыло дома, которое уже находилось между сосен в лесополосе — еще три окна на каждом этаже. С определенной уверенностью зельевар мог сказать, что во дворе в данный момент кто-то находится. Еще несколько шагов — и к воротам с внутренней стороны бросилась большая лохматая собака, лая и рыча. Поттер позади Снейпа вцепился в мантию. Собака лаяла, но не бесновалась. Просто потому, что пришли чужие. И хозяйка скоро услышала.
В поле зрения зельевара появилась молодая женщина одного с ним возраста. Оказывается, время все же меняет людей. В последний раз он видел ее лет пять назад. Раньше она никогда не отращивала волосы, сейчас у нее за спиной болталась неаккуратная, видимо наспех сплетенная коса, глаза немного потускнели, только по лицу и шраму на губе можно было узнать ту девчонку, лучшую подругу Лили Эванс.
* * *
Им девять.
« — Северус, знакомься, это Аманда Абигейл. Аманда — Северус Снейп.
— Она маггл, Лили!
— И что?! Она моя подруга, и она все обо мне знает!»
* * *
Десять.
« — Что любит Эванс?
— Почему ты спрашиваешь?
— У нее скоро день рождения.
— Я знаю. Мне интересно, почему ТЫ это спрашиваешь?»
* * *
Тринадцать.
« — Снейп, что произошло? Почему она пришла в слезах?!
— Понятия не имею! Причем здесь я?
— Ты был с ней, Снейп, и ты должен знать!»
* * *
Шестнадцать.
« — Абигейл, не лезь не в свое дело!
— Она моя подруга, слизняк, а ты посмел так с ней поступить! Я тебе глаза выцарапаю, еще раз к ней подойдешь!
— Не смей мне указывать, маггл!
— Я тебе сейчас укажу…»
* * *
Девятнадцать.
« — Абигейл, ты подружка невесты?
— Да. Чего тебе надо? Уходи отсюда, пока Поттер тебя не увидел. И ей не порть праздник.
— Ты обо мне слишком низкого мнения.
— Какое заслужил. Что ты здесь делаешь?
— Передай это Эванс.
— Она уже не Эванс. Она Поттер.
— Для нас с тобой она всегда Эванс, Аманда.
— Ты назвал меня по имени?»
* * *
Двадцать.
« — Северус, пожалуйста…
— Лили, я не могу этого сделать.
— Молчи, Аманда! Северус, прошу тебя, проследи… я никого больше не могу попросить.
— Абигейл дело говорит, я тоже не могу.
— Северус, просто присмотри за ними до самолета и все… Здесь им ехать всего час.
— Лили, ничего не случится… Снейпу есть чем заняться. Он мне на хвосте не нужен.
— Заткнись! Северус, черт возьми, пожалуйста!».
* * *
« — Присмотри за ней, Снейп.
— Мерлин, почему всегда я за кем-то должен присматривать?
— Не знаю, почему, но я верю тебе, ублюдок.
— Может статься, что зря. Ты всегда плохо разбиралась в людях, Абигейл.
— Мне плевать, кому ты служишь, для меня ты навсегда останешься одноклассником, Северус.
— Ты назвала меня по имени?».
* * *
Гарри стоял, выглядывая из-за Снейпа, с любопытством глядя на незнакомку. Аманда Абигейл заправила за ухо выбившуюся прядь, прикрикнула на собаку, чтобы та замолчала, и открыла ворота. Посмотрела в глаза зельевару и тот увидел, сколько боли там, глубоко. Секунды молчания.
— Ну, здравствуй, Снейп.
___________________________
*Обычная чехарда с номерами домов. Так всегда было и всегда будет, ибо сие — Россия.
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:22 | Сообщение # 10 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 8. Я бы хотел остаться с тобой
Русские слова пишутся в звездочках. Приятного аппетита :)
Кухня в доме была относительно большой, она занимала первый этаж «лесного» крыла (так его назвала Абигейл). Снейп сидел на одном из стульев с мягкой спинкой, Поттер не отходил от него ни на шаг, отказавшись даже садиться рядом.
Аманда была не худенькой хрупкой девушкой, а совсем наоборот — массивной, среднего роста, с округлой фигурой. При всем при этом она была обладательницей почти бесцветных волос, которые сейчас были убраны в туго закрученный хвост, не выделяющихся серых глаз и пренебрежительного взгляда, который всегда доставался на долю Снейпа.
Наблюдая за передвижением хозяйки дома, зельевар попутно осматривал кухню. В общем, все было гораздо лучше, чем он предполагал. Дом в такой глуши, не являющийся преклонных лет развалюхой — это то, что нужно на ближайшие пятнадцать… точнее четырнадцать лет, — до совершеннолетия Поттера. Там он уже сам сподобится.
Женщину, которая ловко управлялась с кухонной утварью, он знал давно, и хотя не выносил ее дольше, чем это было необходимо, был уверен, что Аманда относится к Лили также, как относился бы он сам, за исключением мелких подробностей. Он ей доверял. И это был единственный вариант на сегодняшний момент. А посмотреть правде в глаза — вообще других вариантов не было.
— Неплохо живешь. — Нарушил молчание Снейп, когда Абигейл поставила на стол тарелку с бутербродами и три чашки с заваркой. — Я бы меньше удивился, если бы ты жила в центре города.
— Мать всегда хотела пожить в деревне. Я не возражала. — Аманда разлила кипяток, Гарри разбавила, чтобы не было горячо, и наконец, тоже села за стол. Поттер опасливо покосился на чашку, но, повинуясь кивку мужчины, протянул руку к тарелке с печеньем, забравшись на стул. — Хотя, некоторое время назад я действительно жила в Ленинграде. Училась, работала. Потом, когда мать умерла, я переехала сюда. Не бросать же дом. Он добротный, прежние хозяева на совесть строили, да и мы постарались, подлатали, как могли.
— Посмотреть на твоих соседей, так не скажешь, что всё вместе строилось.
— Здесь усадьба была когда-то, несколько раз горела, пока не купили ее и не поставили забор повыше. Семья тут большая жила, уезжали за границу, а мы приезжали — вот и купили на оставшиеся деньги. Правда, трудно одной, но здесь люди отзывчивые, помогают. — Женщина замолчала, потом посмотрела на зельевара. — А ты как устроился? Признаться, не думала, что когда-нибудь еще увижу тебя.
— Давай не будем. Мы с тобой прекрасно знаем, что друг друга терпеть не можем. Если бы не Эванс, я бы даже и не подумал тебя искать.
— Что, оступился? — глухо спросила Аманда, закрыв лицо ладонями. — Где была твоя хваленая магия, Снейп, когда это случилось? И не смей затыкать мне рот. Я помню, как ломать носы. Например, твой, как видишь, тоже помнит, как это происходит.
Северус пропустил напоминание о не самом лучшем периоде его жизни мимо ушей и ответил:
— Хватит. Мы можем ругаться до утра. Но у меня много дел, и у тебя, мне кажется, тоже.
— Нет, Снейп, ты мне скажешь, как это произошло.
— Может не при Поттере? — поморщился зельевар.
— Я тебя не прошу распинаться тут в подробностях. Кто и когда.
— Лорд два года назад. Их дом был разрушен, а ребенка забрали и подбросили к Петунье.
— О господи, к этой сволочи? Какого черта его не отдали крестному?! — возмутилась женщина, стукнув чашкой о стол.
— Крестный в тюрьме, сидит за массовое убийство, которого не совершал. — Бросил зельевар, отхлебнув чая. Аманда помрачнела еще больше, но ничего не сказала. — Скажи спасибо Дамблдору, он упек Блэка без суда и следствия. То ли боялся, что тот его выдаст, то ли просто порадовался возможности убрать его с арены. Слишком уж псина непредсказуемая, а дай ему осознать произошедшее — сразу начнется буря в Министерстве, все же он не был каким-нибудь офисным клерком.
— Да-да, конечно, замглавы аврората. Не косись на меня, да, я помню, что такое аврорат. А ты не помнишь, что такое микроволновка. Продолжай.
— Ты ничуть не изменилась.
— Зато ты изменился. И не в лучшую сторону.
— Какой есть.
Некоторое время они сидели в тишине. Поттер потихоньку таскал печенье, пока никто не видел, но не знал, что когда он отвлекался на что-то, Аманда подкладывала на тарелку еще.
— Почему ты привез его сюда? Неужели его величество светлый волшебник дал на то свое позволение?
— Он не в курсе. Петунья как была сволочью, так и осталась, а ее муж очень любил рукоприкладствовать. Мне пришлось вмешаться. — Нехотя ответил Снейп.
— Все настолько плохо? Ну да, конечно, почему я не удивлена. У них наверняка свои дети и на Гарри они не обращали внимания?
— Да. По мне так сын у них в будущем натуральный кабан.
— Не сомневаюсь. Лили была права, когда решила не писать ей письма. Боюсь представить, что они натворили.
— Я срастил кости, но в больницу все равно обратиться придется. — Аманда поправила прядь волос, тяжело вздохнув. — Торопился, мог что-нибудь пропустить.
— А что мне делать с документами? У него же наверняка ничего нет, или ты уже подсуетился?
— Пока не успел. Но скорее всего через несколько часов у тебя все будет.
— Только имей в виду, я не обещаю, что он будет в шоколаде. У меня не так уж много средств, самой едва хватает, да и в доме регулярно какие-то проблемы.
— Ежемесячно тебе на счет будет поступать определенная сумма на содержание Поттера. Я переоформил ее с Дурслей. — Незачем ей знать, что отчисляет он свои собственные деньги.
Аманда вздохнула, глядя на ребенка.
— У меня никогда не было детей, Северус, я не знаю, как с ними обращаться. — Как он понял, это был последний, самый слабый аргумент.
— Не сложнее, чем присматривать за животным. — Поднял бровь зельевар.
— Кстати насчет животных. — Абигейл скрестила руки на груди и вздернула подбородок. — Ты мне должен. Твоя хищная птица сожрала моего хомяка. Его клетка имела несчастье стоять на подоконнике.
— Претензию в письменном виде.
— Неисправим.
— Невыносима.
— Какая есть.
— Подпиши здесь и я отстану на пятнадцать лет.
— Соблазнительно.
Абигейл размашисто подписалась на документе об опеке, и тот быстро перекочевал в папку со всем остальным.
Северус встал, а ребенок посмотрел на него снизу вверх, оставаясь сидеть на стуле.
— У меня дела, я ухожу.
— Я тоже? — спросил мальчик, почесав затылок.
— Нет, теперь ты остаешься. — Отрезал зельевар, поправляя мантию, и отряхивая несколько крошек.
— Почему? — испугался Гарри. — Я не хочу оставаться один! Я буду хорошо себя вести!
— Ты останешься не один. Ты останешься с… тетей Амандой. — «Тетя» скривилась, но ничего не сказала. Погоди, ты еще не знаешь, как он умеет задавать вопросы. Ближайшие десять лет тебе будет не скучно, уверяю.
— А ты вернешься?
— Не сегодня. — Может, пора сбежать, пока не поздно?
— А когда? Я останусь здесь жить? — Сама гениальность.
— Поттер, прекрати задавать вопросы. Я обещал увезти тебя от Дурслей, а не взять к себе.
— Я бы хотел остаться с тобой. — Ответил ребенок, ухватив мужчину за полу мантии маленькой ручкой.
Удар ниже пояса. Никто не мог знать, что то же самое и точно в таком же тоне однажды сказала Лили, весной в конце второго курса. «Не хочу уезжать. Я бы хотела остаться с тобой». У Снейпа екнуло сердце, но он не мог просто аппарировать, оставив его наедине с магглом — вдруг с перепугу чего натворит.
Аманда вышла из кухни. Очень тактично с ее стороны. Теперь точно не отвертеться от объяснений. Снейп не хотел, чтобы мальчишка привязывался к нему — это немного не вписывалось в его видение сего сумасшедшего мира. Но буркнуть что-нибудь и бросить его — не самая лучшая идея, детская вера потом может сыграть ему на руку. Альбус для мальчишки пока никто, и вряд ли теперь станет единственным доверенным лицом. Так тебе, старый интриган, не удивлюсь, если паренек попадет на Слизерин, под мое крыло. Черта с два он будет плясать под твою дудку.
Но все это было делами далекого будущего, сейчас Поттер — трехлетний малыш, — ждал его ответа. Северус опустился перед ребенком на корточки и отцепил его ладошку от своей одежды.
— Мне нужно уезжать. Здесь тебе будет интересно и уж точно гораздо лучше, чем у тети и дядей. Аманда расскажет тебе о маме и папе — да, о твоих настоящих родителях, — а мы с тобой еще встретимся. Ты приедешь учиться в большую школу для волшебников, когда тебе исполнится одиннадцать лет.
— В школу?
— Да. В Хогвартс. Но Аманда не волшебница, поэтому ты должен быть осторожен, учись контролировать себя, и … — о, Мерлин, я говорю это трехлетнему ребенку, он же все равно ничего не понимает… — в общем, не обижай ее. Она хорошо знала твою маму, можешь выпытать у нее все, что захочешь.
Гарри насупил брови, но согласно кивнул. Решив не оттягивать момент, Снейп отпустил руку мальчика, отошел от него на шаг, потом развернулся и вышел с кухни, столкнувшись на пороге с «тетей Амандой».
— Через месяц я пришлю тебе письмо. Ответишь. Поскольку своей птицы у тебя нет, моя подождет. — Снейп помедлил немного. — И хомяков сторожи. Он пожрать любит. А сейчас заведи собаку в дом, она будет мне мешать.
Аманда удивилась, но ничего не сказала. Только бросила «Гарри, подожди, я сейчас», втащила в дом сопротивляющуюся дворнягу и закрыла дверь за зельеваром. Никаких долгих прощаний. Оно и правильно.
Выйдя за ворота, Северус ощутил, как кокон вокруг него развеялся. Исчез. Магия приняла эту женщину-маггла в качестве проводника кровной защиты. Остались дополнительные предосторожности. Два круга вокруг дома с палочкой в руках, капля крови и несколько рун — Альбус никогда не найдет мальчишку без его личного вмешательства.
Все оказалось проще. Много проще, чем ему казалось. Снейп усмехнулся и аппарировал, не оглянувшись.
А в доме Гарри смотрел на фотографию, где он смог узнать женщину, стоявшую рядом с ним. А вот другую — нет.
— Кто это? — ткнул пальчиком ребенок, глядя на Аманду. Абигейл сглотнула, села рядом с мальчиком, осторожно положила руку ему на плечо и дрогнувшим голосом ответила:
— Это твоя мама, Гарри. Ее зовут Лили.
* * *
В холле Министерства магии было тихо и пусто. Оглядевшись вокруг, зельевар удовлетворенно хмыкнул — кафельно-черное оформление английского министерства всегда напоминало ему маггловский туалет. А здесь было очень просторно и светло.
Потолок терялся где-то далеко вверху, мощные колонны продолжались на своде, сходясь в одной линии, напоминая позвоночник. На каждой колонне висели длинные свитки на три фута, где мелким почерком был написан приветственный текст, на одной колонне — на русском, на другой на иврите, на третьей на немецком языке и так далее. Под закругляющимся потолком ютились окна — яркий солнечный свет ниспадал на выложенный каменными плитами пол кофейного цвета, случайный сквозняк играл пылинками и тяжелыми алыми портьерами в конце зала.
В центре помещения за столом с табличкой «SEQUIRITY» смотрел телевизор человек в маггловской одежде. Телевизор? Снейп окинул взглядом просторное помещение, понимая, что вполне мог ошибиться адресом. Нет, вроде похоже на то, что нужно — на стенах за колоннами висят движущиеся портреты. Северус поправил мантию и двинулся к клюющему носом охраннику.
Звук его шагов заставил мужчину поднять голову и оценить зельевара. Спешно убрав ноги со стола и протерев глаза, он махнул рукой — телевизор продолжил работать без звука.
— *Добрый день, вы записаны на прием?*
— Мне нужно оформить опекунство. — Человек в униформе тут же понял, что перед ним иностранец, и перешел на английский, посоветовав ему подняться на второй этаж в отдел международного сотрудничества. Достал из ящиков два листа бумаги, один из них начал заполнять.
— Как вас записать, сэр?
— Северус Тобиас Снейп.
— Мистер Снейп, в этом здании вы не сможете применять некоторые виды заклинаний, которые записаны на стенде возле лестницы. — Охранник махнул в сторону арки с портьерами. Ага, значит за ней лестница. — Также на втором этаже вас попросят зарегистрироваться, отдадите мистеру Гнутову вот этот бланк. Поставьте свою подпись вот здесь… И вот здесь… Вы обязуетесь соблюдать предписанные нормы Министерства, находясь на его территории. Всего хорошего сэр.
Дождавшись, пока на бумагах появится подпись иностранца, и, вручив их, мужчина широко зевнул, прикрыв рот рукой, и снова отвернулся к телевизору.
Уже почти покинув приемный зал, Северус услышал свистящий шепот и удивленно обернулся. Да, так и есть — вокруг подлокотника кресла свернулась невзрачная змея, а охранник нежно гладил ее по головке и что-то ей говорил. Эти звуки зельевар узнал бы и через двести лет — Лорд имел привычку часто и подолгу разговаривать с Нагайной в присутствии Пожирателей. На глазах у зельевара змейка обвилась вокруг шеи мужчины и свесила хвост у него на спине. Передернув плечами, Снейп поспешил подняться по лестнице.
* * *
Второй этаж был обустроен поскромнее — без колонных залов и чего-либо похожего — обычный коридор с однотипными дверьми, на которых были соответствующие вывески с английскими подписями. Возле двери опять же имелась охрана. Мужчина почти ничем не отличался от своего первоэтажного коллеги, но на его форме была вышита фамилия. Протянув бланк, Снейп прошел мимо поста, сразу заприметив нужную ему вывеску. Отдел международного сотрудничества. Отлично. Но почему, черт возьми, здесь так тихо и пусто?!
Новая дверь, новый коридор. Сразу секретарша. Очередной вопрос, очередной ответ.
— Добрый день, сэр! Я так и думал, что вы заглянете к нам. — Сзади послышался знакомый голос. Снейп обернулся и кивнул окликнувшему его — именно с ним они с Поттером столкнулись в аэропорту.
— *Я займусь, Лена.* — Секретарша кивнула и мгновенно утратила интерес к клиенту, уткнувшись в какую-то книгу. — Сюда, пожалуйста! — Северус прошел за Венским в кабинет и закрыл за собой дверь.
* * *
— Присаживайтесь. Кофе, чай?
— Не стоит. — Снейп сел в удобное широкое кресло перед столом, за которым устроился местный чиновник.
— Я вас внимательно слушаю, мистер…
— Снейп. Северус Снейп.
— Простите мне возможные отступления, — улыбнулся русский маг, — но я позволю себе отметить, что это достаточно знаменитое имя. — Снейп вопросительно вздернул бровь. — Ваши монографии уходят за приличные деньги в этом регионе, да и в любом другом тоже. Рад, наконец, лично познакомиться с вами, сэр.
— Я не предполагал, что имею… Успех за границей. — Кисло улыбнулся зельевар. — Но к вам я по другому делу.
— Конечно, я весь во внимании.
— Мне нужно оформить опекунство над небезызвестным вам ребенком. Согласие опекуна получено. Место проживания записано, все документы на него здесь. Остались чистые формальности. — Он протянул папку, увеличив ее до нормальных размеров.
Просмотрев бумаги, маг задумчиво кивнул.
— Все нормально, только мальчику необходим наставник.
— Это обязательно?
— Да. Я знаю, что в Англии другие законы, но акт об этом был издан еще в прошлом веке.
Мысленно дав мальчишке подзатыльник, Северус вписал себя, прекрасно понимая, что добровольно принимает каторгу на всю жизнь. Последний шаг, а магическую подпись подделать почти невозможно, следовательно, есть только этот вариант. Остается только молиться неизвестно кому, чтобы о наставничестве не узнал Темный Лорд. Иначе он будет долго ржать… а потом убьет. Хихикая.
— С одиннадцатилетия мальчик будет учиться в Хогвартсе. — Опередил все вопросы иностранец.
— Как наставник Поттера, вы имеете право сами обучать его, где необходимо. Но в нашей стране немного другой порядок. — Мужчина сложил все документы обратно в папку, поставил подпись на обложке и левитировал макулатуру в сейф к остальным бумагам. — В пять лет ребенок, обладающий магическими способностями, поступает в начальную школу, где его уже учат пользоваться своей силой. Мы можем заранее записать его в определенное заведение на определенный срок, тогда проблем не возникнет.
— А подобных заведений у вас несколько?
— Союз немного больше Великобритании, мистер Снейп. — Улыбнулся Венский. — В Ленинграде действуют две школы и два лицея начального образования.
— Главное, чтобы через девять лет он был в Англии, остальное меня не интересует.
— Тогда позвольте посоветовать вам Мефодийский лицей. Он недалеко от дома опекуна, и, признаться, вызывает у меня большее доверие, чем остальные. Я сам в нем учился когда-то, поэтому уверен, что там Гарри будет под присмотром.
— Это все на ваше усмотрение. — Сказал зельевар и посмотрел на часы. — Есть еще один вопрос, который я хотел с вами обсудить. Я думаю, вы понимаете, что ребенок должен быть в безопасности.
— Конечно, сэр.
— Я уже установил некоторые барьеры, но… Не являюсь профессионалом в этом деле, поэтому вынужден попросить вас.
— Я свяжусь с доверенными людьми, мистер Снейп. В крайнем случае поставлю в известность соответствующий отдел. Не беспокойтесь — они редко знают, что именно им приходится охранять. Они весьма надежны.
— Думаю, вы знаете, о чем говорите. — Кивнул Северус. — Если будут проблемы, вы найдете способ связаться, но надеюсь, вы понимаете, что все должно оставаться в тайне. По крайней мере, ближайшее время. Пока он не вернется в Англию.
— Я обеспечу это, сэр. Можете не сомневаться. — Слегка улыбнулся Венский.
Посетив местное отделение Гринготтса*, которое оказалось под крылом министерства в подвальном помещении, волшебник оформил ежемесячное отчисление на местный маггловский счет, после чего со спокойной душой аппарировал прочь из города, благодаря небеса, что у него все получилось. Казалось бы, крутить интриги под носом у Альбуса — чистой воды безумие, ан нет, слизеринец провел гриффиндорца без особых последствий.
Сплюнь, идиот.
* * *
Старая и затерянная среди маггловских многоэтажек лавка на севере Италии, находясь во владении рода аптекарей, снабжала ингредиентами уже не одно поколение зельеваров Европы. Для Северуса Снейпа дверь и пол скрипели привычно вот уже несколько лет — с тех пор, как на продавца вышел Лорд в поиске редкого ингредиента. Но впервые он приходил так поздно — сутки уже клонились к закату.
— Buona sera, signore! Ох, Северус, я ждал тебя с утра! — улыбчивый загорелый старичок в малиновой накидке засеменил к стойке и начал рыться в ящике возле банки с рыбьими глазами.
— Меня задержали, Нико.
— Что, тяжкий день выдался? — понимающе усмехнулся итальянец и, наконец, нашел нужный список. — Я тебе скидку дам, судя по всему, ты последний на сегодня.
— Ты обсчитываешь себя и без подобных мелочей. — Заметил Снейп, садясь в старое, но очень удобное кресло рядом с окном.
— Может, по стаканчику? — подмигнул старик, левитируя запечатанные упаковки с различным содержимым в безразмерную сумку.
— Опять твое дрянное вино? — поморщился волшебник.
— Нет, сегодня Паола принесла нечто особенное. Настойка на полыни с яблоками. Я еще не пробовал, думал перед сном, но тебе, кажется, расслабиться не помешает.
Они сидели еще с полчаса у окна в креслах и цедили настойку местного розлива. Северус прокручивал в голове события этого дня и понял, что действительно очень устал. Очень хотелось обратно в Хогвартс — к директору, к МакГонагалл, неважно. Главное — попасть в свои личные комнаты и там можно почитать что-нибудь из ненавистной классики, чтобы быстрее заснуть. А завтра снять несколько десятков баллов с грифов — и вот оно, счастье.
— Твой заказ будет готов к зиме, когда зацветут орсинии. — Безмятежно сказал аптекарь и поставил стакан возле графина. — Знаешь, я тоже, оказывается, пережил очень тяжелый день. Настолько, что даже не буду провожать тебя до двери. Закроешь сам. — После чего встал и побрел к лестнице.
Зельевар допил свою порцию, уменьшил сумку с ингредиентами, положил мешочек с оплатой на стойку. На пороге запечатал дверь, замкнул охранный контур на внутренний источник и аппарировал в Англию, успев мельком увидеть ярко-алый закат.
Посреди ночи какая-то шумная птица принесла в подземелья письмо, но Северус так и не проснулся.
_______________
* — Автор считает, что Гринготтс — это нечто вроде всемирной сети.
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:26 | Сообщение # 11 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 8.5 «После» и «до»
«Мерлиновы штаны, что происходит…» — Снейп открыл один глаз и тут же его закрыл. Камин догорел уже давно, даже угли не тлели. Но какой-то звук назойливо врывался в сладостные утренние грезы. Еще несколько секунд, и зельевар понял, что где-то вдалеке били замковые часы. Судя по всему, восемь утра. Взмахнув рукой и установив будящие чары на десять, мужчина задел рукой нечто шуршащее. Снова открыл глаз. Потом оба.
Это было письмо. Кажется, во сне он отмахнулся от темного кричащего пятна, отобрал у него эту бумажку и тут же отрубился. Во сне. Да уж. Тоже мне, шпион со стажем. Непозволительно расслабился за последние несколько лет. Продрав глаза, Снейп потянулся к пергаменту и раскрыл его. Конечно, следовало проверить послание на проклятия, яды и прочее, но, во-первых, время таких «подарков» временно отступило, а во-вторых, зельевару было до одури лень спросонья махать палочкой, так что он доверился интуиции.
Один лист, не конверт, и тот скручен и связан шерстяной ниткой. Угловатый почерк, никому из знакомых не принадлежащий. «Благородный поступок, Северус. Честно признаться, не ожидала. А.Ф.»
Несколько секунд зельевар просто всматривался в корявые слова и пытался сообразить, о чем идет речь. Какой к черту… поступок? Что за «А.Ф.»? Так, пролистать вчерашний день. В Гринготтсе маячил. Мальчишку забрал. В аэропорту засветился. В Союзе тоже. Чего тут благородного, и откуда этот А.Ф.? Ничего не ясно. Но стоило отогнать от себя полудрему, как он сразу все понял. Лучше бы не понимал.
Арабелла Фигг! Как током ударило. Она же… вот черт, она же присматривала за мальчишкой… Дамблдор бы сообщил ей, если бы что-нибудь затевалось, связанное с золотым мальчиком. И тут без предупреждения сваливается Снейп и забирает ребенка.
Фиаско.
Чудо, что она ему доверяет. Иначе бы директор узнал обо всем в тот же час. И появился бы ночью с мечом Гриффиндора наперевес.
От осознания своей глупости Снейп зарычал и выбросил письмо в камин, да с такой яростью, что разлетевшийся пепел достал до постели. Глядя на серые хлопья, с удовольствием приземлившиеся на белую простыню, Северус несколько раз обозвал себя тупым идиотом. Не помогло.
Он ненавидел упускать мелочи.
В конце концов, он пришел к выводу, что сделанного не воротишь. Будем решать проблемы по мере поступления. Наворотил, сам теперь расхлебывай. А с Дамблдором разберемся. По сравнению с существующим положением вещей он проигрывал изначально, с разгромным счетом. Даже такая неловкая интрига, которая удалась, греет душу.
Когда-нибудь Альбус пронюхает. Но будет поздно. Собственно говоря, уже поздно. А раз поздно — то и нечего нервы себе трепать. Пора завтракать.
* * *
1988 год. Рождество. Хогвартс.
— Северус, зайди ко мне после ужина. Это важно. — С непроницаемой полуулыбкой сказал Дамблдор, кивнув остальным преподавателям и выходя из-за стола. Наблюдая за уходящим стариком, зельевар мрачно отмечал, что вся еда киснет и тухнет, а на хлебе расцветает зеленая плесень. Он знал, чем это грозит, кроме несварения желудка, но будучи привычным бросаться в омут с головой, предпочел посетить директора прямо сейчас. Осталось только не выболтать лишнего.
Путь до директорского кабинета в этот раз почему-то оказался до одури коротким. Серьезно, буквально несколько минут прошло — и он уже огибает горгулью, а ведь раньше успевал обдумать по пути все и всех, начиная от первокурсников и заканчивая наследством.
Улыбчивый Альбус был не в настроении. Поглаживал бороду, не смотрел в сторону феникса, печально курлыкающего на жердочке, буравил взглядом стол поверх очков.
— Северус, ты уже пришел… проходи, присаживайся. Чаю?
Хм. А где лимонные дольки?
— Нет, благодарю. У вас важное дело, вы сказали, Альбус?
— Да. — Он тяжело вздохнул, по-прежнему не глядя на Снейпа. — У меня дело чрезвычайной важности. Можно сказать, единственное в своем роде. Некоторое время назад я узнал, что Гарри Поттера нет в доме его тети и дяди. — Пауза. И не думай, не собираюсь я бежать и оправдываться.
Не дождавшись ответа, Дамблдор продолжил, скосив взгляд в сторону, на неизвестные зельевару бумаги:
— Наблюдающие за домом лица сообщили мне удивительные новости. Что ты забрал ребенка несколько лет назад. — Только теперь он поднял взгляд на мужчину, который с вежливым интересом слушал его. — И мне очень интересно, какого - мантикора тебя задери, — черта?! — рявкнул директор под испуганный крик Фоукса.
— Что именно вас интересует, директор? — ответил Снейп, нисколько не испугавшись. Альбус — не Лорд, круциатусами да авадами не швыряется, а остальное все преходящее. — Мне кажется, вопрос о моей преданности вам не стоит на повестке. Я физически не мог сделать ничего, что могло бы отправить Поттера на верную смерть.
— Тогда где он, по твоему мнению, находится в большей безопасности? У черта на рогах или в доме, где стоит кровная, моя личная, и авроратская защита?!
— Кровная меня пропустила, никаких других я не заметил, но мне удалось забрать ребенка, а значит понятия «безопасность» там не было в принципе!
— Ты не понимаешь…
— Нет, директор, я все понимаю. Но у меня были личные причины так поступить. Ничего непоправимого не произошло — в одиннадцать лет Поттер приедет в Хогвартс. Так что не стоит волноваться за сопляка.
Дамблдор усмехнулся:
— Нисколько в этом не сомневаюсь — иначе авроры тебя наизнанку вывернут. И в этот раз я просто отойду в сторону, поскольку дело касается даже не нас двоих, а всей магической Британии. Личные причины, говоришь… Такая причина у тебя одна на всю жизнь.
Ну да. Это уже не новость. Зато для тебя новость тут другое — что Лили оказалась немного умнее и дальновиднее, чем ты рассчитывал, старый ко… дурак. Ты поймешь, нет, я вижу, уже все понял, но уже нет времени предпринимать что-нибудь, поскольку на его доме лежит столько охранных чар, сколько над Поттерами никогда в жизни не висело. И формально…
— Ну что ж, Северус. Ты поступил неразумно. — Как студента отчитывает! — Надеюсь, ты поймешь это раньше, чем случится непоправимое… — Нет, он издевается. — И вернешь Гарри под опеку законных представителей…
— Законный представитель на данный момент успешно опекает мальчишку и в его возвращении не нуждается. — Заявил Снейп, которому до тошноты надоел весь этот театр.
— Зная тебя, я был в этом уверен. Все предусмотрел, все спланировал, все сделал. Один прокол, Северус. Один. — Добродушно улыбнулся директор. — Мальчик приедет в Хогвартс. И я все узнаю. Так и быть, я рассмотрю вариант, который нашел ты, но вряд ли он покажется мне удовлетворительным. — Потому что ты не сможешь совать нос в его жизнь сквозь всю Европу, белобрысый. Тогда я позабочусь о том, чтобы проблема всплыла на государственный уровень. То-то ребята из Министерства будут счастливы. Давненько не работали на износ. Да еще ради такой цели и в такой дурацкой ситуации.
— Как знать, Альбус. На данный момент ваш вариант не кажется мне… вариантом. Прошу простить, у меня сегодня много студентов на отработках. — Снейп поднялся, и вышел из кабинета. Порыв ветра захлопнул за ним дверь, а в кабинете, бросив грустный взгляд на сереющее небо и белесую землю, вспыхнул феникс. Дамблдор хмыкнул, потом резко помрачнел, отвернулся к окну и бросил в рот последнюю лимонную дольку.
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:28 | Сообщение # 12 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 9. День рождения и все-все-все
1991 г., 27 июля, побережье Черного моря
Раннее утро. Из-за горы выглянуло солнце, пока еще не жестокое, а вполне себе ласковое. Уже через час оно проснется, и в городе снова станет жарко и душно, а к морю стянутся отдыхающие со всего района. Пока же на пляже было не очень людно — немногие были готовы променять сладкий сон на безопасное плескание в бухте, без обгоревших плеч и рук.
В пределах одного из пляжей возле буйков плавал десятилетний мальчишка с подводными очками, и периодически нырял ко дну, выискивая там ракушки и камни покрасивее. В руке он держал сетчатый мешочек, наполовину наполненный мелкими моллюсками и камушками. Быстро осмотрев взбаламученное дно, он загреб ладонью горсть гальки, подняв тучу песка, и вынырнул к поверхности. Сполоснул находки в воде, поднял очки на лоб, отфыркиваясь, и рассмотрел. Затем разочарованно выбросил обратно, надевая маску.
— Гарри, я повторяю последний раз. Вылезай из воды! — голос Аманды прозвучал будто бы за его плечом, мальчик обернулся и махнул женщине на берегу:
— Ма, ну еще минутку! — и снова скрылся под водой.
Абигейл сидела на расстеленной циновке, и уже начинала собираться, надев тонкую футболку поверх купальника. Через несколько минут на берег выскочил мальчишка в синих плавках, ластах и подводной маске, победно размахивая сеткой.
— Смотри, я набрал с собой сувениров! — сиял он, высыпая на циновку свою добычу. — Народ просил привезти им камушки, теперь не придется ломать голову, что им подарить! — сняв маску, мальчик вытер лицо от морской воды и тряхнул головой, выливая воду из левого уха.
— Вытирайся. — Аманда бросила ему полотенце. — Это все хорошо, но нам с тобой еще в город ехать. Давай-давай, собери свои булыжники, сам понесешь, дома посмотрим.
— Это не булыжники! — насупился ребенок, покорно вытирая голову. — Это подарки моим одноклассникам!
— Насколько я помню, их у тебя всего восемь, а здесь камней не меньше трех десятков.
— И что? — заулыбался Гарри, накинув полотенце на плечи.
— А то, что если хоть один окажется в моей сумке, я выброшу все. Не делай вид, будто не понимаешь. Я таскаю все твои подарки и сувениры. Лишний килограмм мне не нужен, в дороге и иголка тяжела.
— Знаю. — Швыркнул носом мальчик и подхватил сетку и пакет с ластами и маской.
— Все собрали? Ах, подожди, мы кое-что забыли.
— Что?
— Смотри, — Аманда достала из кармана несколько монеток и отдала половину Гарри. — Если тебе понравилось на курорте, ты должен в день отъезда бросить в море мелочь, чтобы когда-нибудь сюда вернуться.
— Это правило? — спросил Поттер, недоуменно оглядываясь на залив.
— Это примета. Бросай! — две горсти монет плюхнулись на водную гладь, не оставив после себя даже кругов — волны от прошедшего вдалеке скутера оказались мощнее. Мальчик засунул ноги в резиновые шлепки, постоял немного в полосе прибоя, ощущая, как море лижет его пятки, а потом убежал за Амандой.
Лето было очень жарким. Не в Ленинграде, нет, — там по обыкновению было сыро и дождливо, лишь изредка температура поднималась выше двадцати пяти градусов. Здесь же средний уровень держался за отметку тридцать два в тени при полуденном солнце. Каждую сотню метров на набережной можно было встретить молочные коктейли, многочисленные холодильники с мороженным и лимонадами — они пользовались огромной популярностью у отдыхающих. Заросли пицундской сосны за оградой пляжа давали возможность гуляющим укрыться от летнего зноя, зонтики и навесы — купающимся и загорающим. В общем, жизнь курортного города не блистала разнообразием, как всегда в такой сезон. Менялись только люди — в среднем каждую неделю качественный состав отклонялся от прежней величины — насытившиеся и почерневшие туристы уезжали, голодные и бледные сыпались из поездов как споры с папоротника и расползались по побережью в различных направлениях. Вокзалы работали в монотонном режиме на прием и отдачу, и им можно было только посочувствовать.
Правда эта парочка не слишком-то и загорела — оба не были любителями лежать на пляже. За неделю они успели пройти, проехать, пробежать с экскурсиями по всем стоящим того местам и маршрутам, и даже сходить в горы с ночевкой. Гарри был счастлив по уши, да и Аманда приехала на море в первый раз. Разницы в возрасте видно не было — казалось, им обоим по десять лет. Уже в первый же день Поттер стал счастливым обладателем трех огромных плюшевых игрушек из тира, Абигейл — двух, и они долго спорили, чей же был последний выстрел. Конная прогулка, джиппинг в горах, морской круиз и дискотека на палубе — отдых был более чем активным.
Сейчас они направлялись в их домик на базе отдыха, нужно было собирать вещи и уезжать. Аманда прикинула в голове, все ли у них есть для обратного пути, и обернулась на мальчика.
С того дня, как Снейп привез его к ней, Гарри сильно изменился. Да, он, конечно, вырос, но дело было не в этом. Вспомнив того Гарри, который приехал к ней много лет назад, Аманда поняла, что у них нет ничего общего. Даже глаза разные — у малыша обиженные, круглые от удивления и страха, у этого ребенка — смеющиеся, лукавые и в то же время серьезные, как у Лили когда-то. А вот волосы путем простого «нестриженья» удалось привести в божеский вид, теперь они не торчали лохмами в разные стороны, а более-менее аккуратно свисали до плеч, и их можно было убрать в короткий хвост. С такой прической Поттер был очень обаятелен, и вовсю этим пользовался.
А вот мамой он стал звать ее довольно быстро. Вначале ее имя казалось ему длинным, и он всячески его сокращал. Наряду с абсолютно нечленораздельными сочетаниями большой популярностью пользовалось «Ама», которое вскоре редуцировалось до простого «ма». Ну а когда пятилетний малыш на улице назвал ее мамой, женщина не нашла в себе сил поправить его.
— Ма, мы возьмем с собой Шисси? — невинно спросил мальчик, глядя на Аманду снизу вверх.
— Конечно нет. Как ты себе это представляешь? Нас высадят на Тоннельной и домой мы пойдем пешком. — Невозмутимо ответила женщина, даже не смотря на ребенка.
— А если я его спрячу?
— Поттер, прекрати. У тебя дома и так туча змей, которые в тебе души не чают.
— Но он сам хочет поехать со мной!
— Для меня это не аргумент.
— Честно!
— Я слишком хорошо тебя знаю.
Мальчик насупился.
— Я буду месяц мыть посуду.
— Нет.
— И убирать.
— Нет.
— И домашку сделаю.
— А это уже соблазнительно. Поподробнее.
— Я буду до августа мыть посуду, убирать, и сделаю летнее домашнее задание. — Твердо повторил Гарри.
— Считай, что договорился. Сможешь провезти его так, чтобы я не заметила — можешь ограничиться посудой.
— Ура! — подпрыгнул волшебник и помчался вперед — надо понимать, поделиться со своим новым другом радостной новостью.
Аманда не беспокоилась о нем — здесь идти было всего полста метров по прямой. Только мысленно приплюсовала к четверым ужам в доме еще одного.
Она не могла противиться истинной магии мальчика — как назвал это его учитель в школе. К тому же, эти его «друзья» порой оказывались очень полезны, как в стрессовых ситуациях (они вполне успешно успокаивали ребенка во время опасности и защищали его), так и в домашнем хозяйстве — благодаря им в доме не осталось мышей, а ведь раньше заснуть без топота маленьких лапок по потолку было невозможно. Первая змея появилась у них через несколько месяцев после появления Поттера — проснувшись от спячки, она выползла из укрытия и едва не попала под черенок лопаты. Он успешно спас ее от фарш-мажора и попросил разрешения оставить зверюшку. Остальных трех он собрал незадолго до поездки. И вот — пятый компаньон появился в постели у спящего Гарри вечером второго дня морского отдыха.
После того, как трое змей в полном составе появились на пороге спальни Аманды и задушили невесть откуда взявшуюся крысу, та перестала морщиться при их появлении. И даже иногда ставила им блюдечко с молоком в углу кухни. Тогда она сказала себе, что это лучше чем, допустим, бизоны, и отстранилась от зоопарка, стараясь лишь не наступать.
И когда-то тревогу подняли тоже они.
* * *
Гарри был счастлив вернуться домой. Да, море это чудесно, прекрасно, а еще очень интересно — но жара ему не очень понравилась. Он привык к высокой влажности и прохладе, зиму любил больше чем лето, так как снега в январе было больше, чем тепла в июле. Искренне не понимал, как можно жить в тропических странах — если холодно, то можно попрыгать и согреться, а если жарко — как не лежи неподвижно, все равно тридцать три пота сойдет, пока не наступит ночь. Но ночь тоже не приносит облегчения — теплая духота оказалась еще более неприятной, чем он мог себе представить, но неделю он мог потерпеть.
Теперь можно было расправить жабры в привычном Питерском воздухе и глубоко вдохнуть его свежесть. Ну, почти свежесть — не считая выхлопных газов. Дома ему тоже были рады — на вокзале их с Амандой встретил сосед, чтобы помочь довезти сумки — тоже иностранец, но не волшебник. Поляк, недавно приехавший к двоюродной сестре, да так и оставшийся жить в их поселке.
— Ничего себе, пап, смотри он черный! — восхитился тринадцатилетний Олег, таская друга за шею. — Привет, негритенок!
— Ай, пусти, больно! Я тебе сейчас! — Поттер пытался вывернуться и поймать парня за ухо, но тот ловко уворачивался, не забывая тыкать младшего в бок.
— Гарри!
— Что Гарри? Он первый начал!
— Оставь их, они сами разберутся. — Улыбнулся Якоб, и ухватил тяжелый чемодан.
— Спасибо что приехал! Не представляю, как бы я с этим сама добиралась…
— Пустяки. Мы утром провожали Анну, чего бы тебя не дождаться. Эй, оболтусы, наобмнимаетесь еще, а ну взяли сумки!
Мальчишки расцепились, подхватили кожаные ремни и засеменили вслед за взрослыми, то и дело спотыкаясь о ноги друг друга. Поскольку разговоры слушать было не интересно, они завели свой.
— Ну, рассказывай, что видел.
— Дельфинов за хвосты таскал! — похвастался Гарри, а получив подзатыльник от Аманды, обиженно взвыл. — Ну, правда же! Мы когда в открытом море выплыли на катере и купаться пошли, с нами дельфины были. Я за хвост одного уцепился, потом за плавник, но он быстро ушел в глубину, пришлось отпустить, и вообще там было столько всего…
— Скажи еще, что у русалки автограф взял! — засмеялся Олег.
* * *
1991 год, 31 июля
Проснулся Гарри от того, что его нос что-то щекотало. Отмахнувшись от истязателя, мальчик натянул одеяло на голову. Ммм. Как хорошо. Однако это не помогло — немного времени, и в теплой темноте появилось скользящее тело, уверенно обвивая запястье.
— Не мешай. — Спросонья буркнул ребенок, стянув змею с руки и подоткнув одеяло со всех сторон. Он опять не выспался, поскольку всю ночь читал учебник на следующий год, и спать лег только под утро.
— Ты забыл, что у тебя сегодня день рождения? — прошипел голос, едва слышимый через стеганое одеяло.
— Я помню. Но это не повод вставать с рассветом. — Промямлил именинник, не открывая глаз.
— Рассвет был шесть часов назад*, — ответил другой голос, и чей-то холодный хвост все же просочился внутрь, пройдясь по спине Гарри. Тот взвизгнул и откинул одеяло.
— Ну чего вы, в самом деле! — ребенок обиженно посмотрел на двоих змей, одна из которых свернулась вокруг бортика кровати, а другая вылезала из-под подушки, куда юркнула в надежде спастись от гнева говорящего.
— Не сердись, мальчик. Нам скушшшно. — Прошипела Шейра, трогая языком кожу Гарри. — А твоя женщина уже приготовила завтрак. Мы решили тебя разбудить.
— Изверги. — Поттер зевнул, сполз с кровати и потянулся за рубашкой, которая лежала под грудой книг на стуле. Вытащил, оценил, махнул рукой и напялил ее на себя, заранее зная, что мама скажет про внешний вид. Змеи уже исчезли из комнаты, и посоветовать застелить постель было некому. Убрав волосы в хвост, даже не расчесывая их, Гарри поплелся к лестнице.
В ванной на него из зеркала посмотрело нечто мутное и неразличимое. Умывшись и почистив зубы, Поттер взял с полки очки — и мир заиграл геометрией, перестав быть акварельными пятнами.
— Мне уже одиннадцать. — Сказал ребенок своему отражению. Потом подумал и добавил. — Я старею. — И не переодевая штаны, направился на кухню.
Вкусные запахи разносились на оба этажа, даже в спальне пахло, но тогда он не был в состоянии оценить это. Сейчас, когда до кулинарной святыни осталось около трех метров, мальчик принюхался. «Омлет с колбасой, сыром и помидорами». Между его ног проползли два длинных тела и скрылись за дверью, недвусмысленно намекая, что завтракать уже надо было давно.
Гарри заглянул в кухню. Аманда стояла к нему спиной, переворачивая что-то на шкворчащей сковородке. А слева от нее на тумбе стоял шикарный торт, политый шоколадной глазурью. Его любимый. Мальчик толкнул дверь, чем привлек внимание приемной матери. Она выключила плиту и накрыла крышкой сковородку, развернувшись к нему.
— Вы соизволили встать, ваше высочество?
— Я бы спал. Меня разбудили. — Буркнул Гарри, тем не мене подходя к Аманде и обняв ее.
— С днем рождения, малыш. — Женщина ласково улыбнулась и прижала к себе ребенка. Ребенка Лили, которого она давно уже считала своим сыном. Сыном, которому вскоре предстояло уехать от нее на год. В голове не укладывалось.
— Спасибо. Я скоро буду как ты. Старый и…
— Старый?
— Ну, взрослый. — Невинно улыбнулся Поттер.
— Одиннадцать лет это не взрослость. Это хиханьки и хаханьки. Посмотрю я на тебя через девять лет. Волком будешь выть и на стену лезть. — Она потрепала мальчика по голове, потом оценила состояние прически. — Пошли к зеркалу, расчешу.
— Но, ма, я уже большой, я могу сам! — попытался противиться ребенок, но Аманда символично взяла его за ухо и проводила в коридор к столику с зеркалом, под довольное шипение его длинных друзей.
— Не возмущайся, я хочу тебя причесать. Могут у меня быть заскоки? — женщина вооружилась расческой и стала расплетать узел.
— Могут. Ладно, чеши. Надеюсь, одеваться ты меня не поведешь? Носочки, туфельки и все такое прочее…
— Будешь выступать, я тебя еще и в платье наряжу.
— Ой. Молчу.
— Кстати, ты уверен, что не хочешь стричься? По-моему, с ежиком будет куда проще. Тем более, что заставить тебя самому распутать свои патлы — дело не одного часа.
— Нет, не хочу. Мне нравится! Ни у кого больше такого нет! — вздернул нос Гарри. — Я особенный.
— Ты и так не в тени. И сегодня очень прошу тебя не выделываться, у меня тоже будут гости. Кстати, я подумала, что нужно твоих домашних животных попросить не показываться на люди, кто их знает, наступить могут или испугаться. — Аманда разобралась с узлом и победным жестом соорудила «конский хвост».
— Они и так не собирались. Сказали, что мы им будем мешать. — Поспешил заверить ее Гарри.
— Скажите пожалуйста. Может, нам еще разрешения спросить? — проворчала Аманда. — Дуй завтракать, я Лора покормлю. И да, торт не трожь. Останешься без подарка.
— А если найду?
— Попробуй. Ты когда-нибудь находил подарки раньше времени? — усмехнулась женщина и вышла во двор.
Гарри бросился в кухню, перепрыгнув змею на пороге, положил себе на тарелку половину омлета со сковородки и спросил:
— Шей, ты же знаешь, куда мама спрятала мой подарок. — И набил рот завтраком.
— Ну и что с того. — Лениво взмахнула хвостом самая старшая змея. — Я никогда не подсказывала тебе, или у тебя проблемы с памятью?
— Я понадеялся на твое сочувствие, а ты… — нахмурился ребенок, втыкая вилку в сложенные стопочкой куски омлета.
— …а я решила поехать с тобой в твою школу, мальчик. — Перебила его змея, поднимаясь на стол по ножке.
— Шы шерьешно?! Шейа, эфо фдорофо, эфо круфо! — Гарри счастливо улыбнулся с полным ртом. Получилось не очень внятно, но он старался.
— Судя по всему, ты рад. — Змеиная голова коснулась его шеи, а хвост обвил плечо. — Это мой тебе подарок… и вообще мне интересно все, что ты мне рассказывал, не могу дождаться, когда все это увижу!
— Я сам не могу дождаться. Школа, в которой ученики живут в течение учебного года… это же здорово! — подпрыгнул Гарри на стуле, спешно заглатывая завтрак.
— Это не просто школа, малыш, — Шейра спустилась по его руке на столешницу. — Это одна из древнейших школ магии в Европе. Я буду очень тебе благодарна, если ты меня возьмешь с собой…
— Ты говоришь как старушка! — фыркнул Гарри.
— Ну, не всем же подгузники носить. — Философски сказало пресмыкающееся, и быстро ретировалось под стол, спасая хвост.
Стук услышала Аманда, которая как раз в этот момент зашла в дом, убирая собачью миску на специальную полку.
— Стоило мне уйти, ты буянишь. В чем дело?
— Шейра меня обижает! — пожаловался Поттер, дожевывая омлет.
— Бери своих товарищей, и попрощайтесь на сегодня. Через пару часов придут первые гости. Твои, между прочим.
* * *
— С днем рождения! — Саша прыгнул на именинника, стиснув его в объятьях.
— Привет! — широко улыбнулся Гарри и ощупал гостя. — Где подарок?
— У Соньки, она сейчас придет с мамой… Ты такой шоколадный! А тебя есть можно?
— Вот еще. На кухне торт, он шоколаднее…
В дверях появилась невысокая женщина в малиновом платье с длинным подолом, за который держалась девочка четырех лет. Последняя обнимала одной рукой небольшую коробочку и жутко стеснялась, то и дело пряча лицо в мятой ткани.
— Здравствуйте!
— Здравствуй! О, добрый день, Аманда.
— Проходите на кухню, я как раз накрываю стол.
— Смотри, Соня, это Гарри, ты помнишь его? — мама аккуратно отцепила дочь от платья и подтолкнула ее вперед. — Поздравь его, как мы с тобой учили! Я не ухожу, я в доме, захочешь ко мне, попроси Гарри тебя отвести, не стесняйся.
Взрослые ушли. Девочка сжимала коробочку в руках, мяла бантик и исподлобья глядела на двоих мальчишек, не решаясь сказать что-нибудь.
— Здластвуйте…
— Добро пожаловать, принцесса! — Гарри оттолкнул фыркнувшего друга, и склонился в глубоком поклоне перед малышкой. Та робко улыбнулась — этот мальчик всегда называл ее принцессой, поэтому она его и помнила, — и протянула подарок в цветной упаковке.
— С днем лождения, Галли!
— Все, Гарри, теперь ты Галя.
— Уйди. Ух ты, а что это?! — мальчик уже разобрался с оберткой и с удивлением и недоумением рассматривал маленький стеклянный шарик с мутным туманом внутри, лежащий на черном бархате.
— Это чтобы ты не скучал! Моя мама придумала, я помогал его делать! — надулся от гордости Саша, беря сестренку за руку.
— Ааа… спасибо. А что он делает?
— Смотри, — Саша достал из-под белой рубашки цепочку с таким же шариком. — Он будет висеть у тебя на шее, там есть петелька. Цепочка снизу. Если ты возьмешься за шарик, он не будет нагреваться сам, ну, как мороженное тает — такого не будет. А мой похолодеет. Когда я тоже сожму его, они оба нагреются. — И спрятал свой шарик в кулаке.
— Мм… Не понял. — Признался именинник, вытряхивая на ладонь подарок. К его удивлению, тот был холодным, как кусочек льда. — Ой! — Саша согнул ему пальцы, и шарик скрылся с глаз, а Гарри ощутил, как тот начал нагреваться. Через несколько секунд он стал уже ощутимо горячим, но не обжигал. — Ого! Понял! Классная вещь! Он двусторонний?
— Конечно. Мама сказала, письма письмами, а поддержка может понадобиться в любой момент.
Гарри тут же напялил подарок, застегнув цепочку. Шарик был холодным, пока Саша не разжал ладонь, отпустив свою часть амулета.
— Спасибо огромное! Я обязательно буду тебе писать. Только ты помнишь, что у меня ужасный почерк.
— Ладно, пиши по-английски, если что, мама поможет! — попытался улыбнуться Саша, но тут же поник. — Тебе обязательно ехать?
— Да. — Гарри подумал немного, качнул головой и добавил. — Да, обязательно. — Отвернулся, огляделся, и спросил. — А где принцесса?
— Ребенок на улице, малыш.
— Наверно на улице, Саш. Пошли, покараулим, вдруг Лор не в настроении.
* * *
Ближе к концу праздника на кухне раздался требовательный стук, свидетелями которого стали только взрослые. Дети в этот момент были на втором этаже, и судя по бьющемуся в агонии потолку, там было не скучно. Аманда быстро встала, открыла окно и забрала у хищной птицы письмо, отодвинув подальше резервный салат. Ястреб немного подождал, попытался ущипнуть хозяйку, но получил по клюву. После чего встопорщил перья и принялся буравить взглядом пиршество в комнате.
Пришлось поделиться.
Через некоторое время птица улетела, всем своим видом выражая презрение к предложенной, но, тем не менее, полностью склеванной сырокопченой колбасе. В пергаментном свертке было письмо из Хогвартса со списком необходимого, билет на поезд до школы и черное перо, судя по раскраске, конфискованное у самого посыльного. Прилагалась записка:
«Зарегистрированный портал. Держаться вдвоем.
1 августа, полдень — Косой переулок.
1 августа, восемь вечера — обратно.
1 сентября, десять утра — вокзал Кинг-Кросс. Обратного нет. Проход к платформе через четвертый пролет 9/10». СС
* * *
— …а еще мне принесли много сладостей и… стой. — Гарри нахмурился. — Ты мне еще ничего не подарила!
— Вспомнил-таки… — улыбнулась Аманда и потрепала мальчика по волосам. Тот уже был в пижаме, цеплялся за книжку как утопающий за соломинку, умоляя лечь попозже, и трещал без умолку.
Она достала из-под гарриной кровати сверток из серой невзрачной бумаги. Ребенок засопел и осторожно развернул упаковку, снял крышку с коробки. На белесой ткани лежала сложенная книжечкой картонка. На ней было что-то написано. Гарри натянул очки, ощущая, как начинает колотиться сердце — не может быть!
— Паспорт спортивной и прогулочной лошади… — еле слышно прочитал он. — Кличка «Альбус», масть «серый в яблоко»… — дальше читать не получилось, поскольку перед глазами все поплыло, а по щекам потекло что-то горячее и мокрое.
— Малыш, что с тобой? — Аманда попыталась было развернуть Гарри к себе, но тот сбросил очки на одеяло и сам повис на матери, спрятав лицо в пижаме.
— Спасибо, мам… спасибо… ты не представляешь… не представляешь!
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:31 | Сообщение # 13 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 10. Что это было?
— Ма, где моя кепка?
— Без понятия. Оставь, осталось меньше минуты!
— Я не хочу без кепки, ма!
— Стой, куда?!
— Нашел!!
Подзатыльник Поттер получил уже стоя на мощеной камнями узкой улице. Поморщился, потер пострадавшее место и огляделся, бормоча что-то вроде «ну извини, мам».
Они оказались в каком-то сумрачном переулке, высокие здания тянулись к небу, откуда-то доносился гомон толпы, мальчик повернул голову и увидел освещенный перекресток.
— Если ты будешь вести себя так же и дальше, — одернула Аманда ребенка, когда он пошел в сторону людей, — мы отправимся обратно прямо сейчас. Я куплю тебе все сама на нашем рынке.
— Угу. — Буркнул Гарри и взял мать за руку, стараясь не очень подпрыгивать от нетерпения. Так, всего лишь на несколько десятков сантиметров. Женщина по привычке поправила ему челку, чтобы она закрыла «звезду во лбу», по ее выражению, и отобрала кепку.
Они вышли на улицу, по которой во все стороны сновали люди в мантиях и шляпах. Шум и гвалт стоял неимоверный — похоже, сегодня был какой-то особенный день… Мальчик крутил головой, стараясь увидеть и заметить все, и его опекунша не отставала в этом деле. Аманда была только в русском магическом квартале, и там, конечно, бардака было побольше, да и в помпезности англичане явно выигрывали. Фундаментальные магазины и захудалые лавочки изумительно смотрелись вместе, последние липли к монолитным стенам и плодились возле них как опята. Увидев несколько банок с жабьими глазами, стоящие прямо за стеклом аптеки, Абигейл поморщилась, но ничего не сказала. Велела мальчику достать список необходимого и направилась к «Мантиям на все случаи жизни», решив, что сначала нужно купить именно их. К тому же, во-первых, среди разнородной толпы они выделялись, и во-вторых, Аманда сама не отказалась бы приобрести такой эксклюзив. Русские волшебники в большинстве своем не носили мантий.
Магазины и люди здесь были самые разные. Глаз цеплялся за какие-то детали, не замечая общего, ибо общим можно было захлебнуться. Но нельзя сказать, что женщина была поражена — она не раз бывала на русском Торговом Дворе, где творилось примерно то же самое.
Лавка с мантиями была оплотом спокойствия — две женщины в полной тишине снимали мерки с посетителей.
— Добрый день, подождите немного, присядьте на диван, я освобожусь через несколько минут! — попросила одна из работниц, кивнув к стене — там под композицией из высоких узких окон стояли длинные сидения, отделанные кожей, взятые в клещи буйными пальмами в кадках. Гарри тут же послушно сел, выглядывая на улицу, а Аманда еще раз просмотрела список и порадовалась, что заранее обменяла деньги на галеоны — видневшийся в конце переулка банк как-то не привлекал ее.
Вообще, честно сказать, волшебники не вызывали у нее доверия. Любые. За эти годы она почти избавилась от саднящего чувства внутри — Гарри был очень похож на Лили, но не был ею. Смелый, решительный мальчик, он редко выказывал робость, любил быть хозяином положения среди сверстников, никогда никому не грубил и слушал всех с должным уважением…
Но один дорогой ей волшебник уже оставил ее. И сердце сжималось от мысли, что Гарри однажды тоже пропадет неизвестно куда. Она привязалась к мальчику. Он давно ее сын. Она его мама. Познакомившись с ним относительно недавно, Аманда прошла уже немало, держа ребенка за руку и подталкивая его вперед, где нужно было. Грипп, ветрянка, первая поездка на конюшню, находящуюся в четырех километрах от дома, несколько первых дней рождений, когда он со слезами принимал подарки, драки, ссоры, учеба, море — она могла по праву сказать, что это ЕЁ Гарри. И сейчас он должен уехать до Рождества, оставить ее одну в большом пустом доме, который перестал давить на нее, только когда появился Снейп с мальчиком.
Пока женщина думала о своем, Поттер уже успел забраться на табурет и расставить руки в стороны, а помощница Малкин с тремя летающими сантиметрами снимала с него мерки.
— Вам полный комплект для мальчика? — спросила, улыбнувшись, очаровательная пухленькая тетя, видимо, сама мадам Малкин. — С парадной мантией?
— Эм… Без парадной. В списке не было указано. — Мельком глянула Абигейл в пергамент.
— В первый раз едете. — Понимающе кивнула собеседница.
— Едет он. А я, наверное, не хочу его отпускать. — Вздохнула Аманда.
— Конечно… Это тяжело в первый раз. Да и все следующие тоже.
— Успокоили.
— Могу сказать, что Хогвартс прекрасно защищен, и все деканы обращают пристальное внимание на первокурсников!
— Этот ребенок с моим присмотром умудряется вытворять невесть что, а уж там… Как бы школа устояла.
— Не волнуйтесь, она не первое поколение принимает! — засмеялась мадам Малкин.
* * *
— Ты в первый раз в Хогвартс? — ухмыльнулся студент. Гарри повернул голову и радостно кивнул загорелому черноволосому парню. Его друг уже отошел к окну и смотрел наружу, скрестив руки на груди. Отсюда Поттер не видел его лица.
— То-то я смотрю, не видел тебя раньше. — Парень кивнул своим мыслям. — Куда хочешь поступить?
— На Райвенкло! — выпалил первокурсник.
— К заучкам? Ну-ну. — Протянул незнакомец, уворачиваясь от сантиметра.
— Это не заучки! Они ценят знания, и я не считаю, что это плохо или не нужно! — Оскорбился мальчик.
— Тихо, не убей меня. — Он улыбнулся. — Я сам с Райвенкло. Седьмой курс. В прошлом году мы получили кубок школы по сумме набранных баллов, даже Слизерин обставили, несмотря на то, что их декан постоянно натягивал.
— В моей школе тоже постоянно приписывали баллы за красивые глаза. — Буркнул Гарри. — А потом оказывалось, что они не могли сдать экзамен, и их оставляли на второй год.
— Ты учился в маггловской школе? Магглорожденный?
— Нет, я чистокровный, но живу не в Англии. — С вызовом ответил первокурсник, на что старший улыбнулся. Он вообще много улыбался, но только ртом — глаза у него не улыбались, Гарри давно начал замечать такие вещи, совсем как учителя, желающие, чтобы от них отстали после уроков. — Я учился в магической школе у себя дома, туда все дети волшебников ходят с пяти лет.
— Интересно! — Парень задумчиво почесал ухо, глядя куда-то в угол, потом спрыгнул с тумбы (мерки уже давно сняли) и протянул мальчику руку. Теперь, когда он сам стоял на полу, они с Гарри были одного роста. — Уильям Ганновер. Ты же расскажешь мне про свою школу?
— Конечно, хоть сейчас! А, прости, очень приятно, я Гарри Поттер. — Сказал ребенок и заметил, что глаза у его нового знакомого ожили — сверкнули и снова стали как будто маской. Лоб всенародного героя был скрыт челкой, но мальчик как бы невзначай почесал его, на миг открывая размашистый зигзаг.
— Советую представляться Гарольдом. Так, на будущее. Многие по тебе с ума сходят, фанатов у тебя, Поттер, полна коробочка. — Хмыкнул парень и оглянулся на своего компаньона — тот по-прежнему стоял спиной, и Уильям просто махнул на него рукой.
— Я привык. — Пожал плечами первокурсник. — В первое время это действительно мешало. А ты на седьмом курсе? Это тебе последний год осталось учиться?
— Да, а еще, если ты попадешь ко мне, я стану твоим куратором, в прошлом году эта идея избавила учителей от многих проблем.
— Это здорово!
— Ваши мантии готовы. — Мадам Малкин появилась, словно из ниоткуда, протягивая старшекурснику два небольших черных пакета. Ребята расплатились и собрались уходить.
— Рад был познакомиться! — помахал рукой Гарри, улыбаясь до ушей.
— До встречи в Хогвартсе… Гарольд! — попрощался райвенкловец. Его друг не обратил внимания на первокурсника и вышел первым.
— Вам тоже подобрать комплект? — обратилась к Аманде хозяйка магазина, упаковывая свертки с одеждой мальчика.
— Не совсем комплект… Пару ежедневных и парадную.
Через полчаса они вышли из «Мантий на все случаи жизни» и были почти неотличимы от основной массы посетителей Косого переулка. Абигейл подобрали элегантную мантию темно-синего оттенка, Поттер щеголял в матовой черной. Он был в восторге.
— Почему у нас такое не носят, мам? — спросил он у Аманды, глядя на свое отражение в стекле магазина.
— Наверное, потому, что у нас волшебников больше, как ты сам мне говорил. Если все будут ходить в мантиях, они будут заметны, Гарри.
— Но здесь все ходят в мантиях, и я не думаю, что магглы догадываются о том, что посреди Лондона стоит волшебный бар!
— Тогда спросишь у своего учителя при встрече. В любом случае, эта одежда мне нравится. Я как настоящая ведьма!
— Ты не ведьма. Ты фея! — мальчик взял маму за руку и потащил в сторону кафе-мороженого.
— Нет, Гарри, сначала покупки! Что там дальше по списку? Пойдем, у нас много дел.
Магазин сумок, аптека, книжный магазин (Аманда едва оттащила сына от полок с учебниками для пятого курса), покупка пергамента и перьев, и только после этого женщина позволила им отдохнуть, остановившись у одного из столиков кафе. Пока Поттер уплетал свою порцию, политую малиновым сиропом, его сопровождающая заказала себе лимонад и воздушную булочку с кремом. Под насмешливым взглядом мальчишки, прекрасно осведомленного, что она не ест сладкое, мать гордо откусила сие произведение кулинарного искусства и демонстративно с удовольствием прожевала.
— Ешь свое мороженое. Меня здесь нет.
— Конечно, ма. Как скажешь, ма.
— Поттер, не язви матери.
— Молчу.
Мистер Олливандер показался им обоим слишком странным. Его глаза бегали по углам, словно он чего-то опасался, двигался резко, непредсказуемо, суетился, несколько раз Аманде приходилось двигать мальчика в сторону, чтобы его не снес хозяин магазина.
— Попробуйте эту палочку, мистер Поттер. — Он протянул первокурснику очередной — семнадцатый, если по счету, — артефакт. Гарри помахал ею из стороны в сторону, как много раз до этого, но из нее посыпались красные искры, и мальчик отбросил ее на стойку, шипя что-то непристойное по-русски — лакированное дерево обожгло ему пальцы. Абигейл его не одернула и вообще ничего не заметила.
— Любопытно. Значит, не подошла. — Нахмурился мистер Олливандер и ушел куда-то между стеллажами. Гарри подул на пальцы, потом поднял брови и оглянулся на маму. Та пожала плечами и скрестила руки на груди. Дескать, откуда я знаю, как у вас, великих колдунов, принято.
— Вы непростой клиент, мистер Поттер. — Послышался довольный голос хозяина магазина откуда-то из полумрака полок. Попутно там что-то грохотало и постукивало. — С такими интересно работать. Думаешь, что все ясно, а с каждой не подходящей палочкой понимаешь, что человек не прост, ой как не прост… Вот, — он появился возле освещенного прилавка, с двумя паутинками на волосах, но держа в руках светлую коробочку. — Надеюсь, что я не ошибаюсь на этот раз, поскольку остальные серьезные палочки вас не приняли. Не хотелось бы предлагать вам на пробу драконов и единорогов, они непритязательны, и подходят многим, редко какой маг полностью владеет подобной палочкой. Кедр и чешуя(1) змеи, девять дюймов. Короткая, но сильная палочка.
Гарри принял темное гладкое дерево, мгновенно ощутив вибрацию. Вопреки опасениям артефакт не обжег, не толкнул его, а просто потеплел, и на взмахе выпустил несколько желтых искр — они облетели вокруг мальчика, взлохматили ему волосы, открывая шрам, и исчезли.
У Олливандера от сердца отлегло. Во всяком случае, он перестал хмуриться.
— Эта палочка была создана совсем недавно, — сказал он, упаковывая ее в чехол и пристегивая тот к специальному ремешку внутри рукава мантии первокурсника, — возможны некоторые проблемы с заклинаниями высокой сложности, но вам в ближайшее время это не грозит. Очень сильная палочка, — продолжал хозяин, убирая лишние коробочки на места, — вам придется постараться, чтобы найти к ней подход. Сочетание относительно новое, магия будет отличаться от остальных палочек, и ее следы будут со временем исчезать на фоне подавляющей массы. Я планировал продать пару подобных несколько позже, когда произойдет перенастройка сердцевины… но, впрочем, она уже выбрала вас — за несколько минут до вашего прихода из того угла потянуло паленым. — Олливандер улыбнулся своим мыслям, и повернулся к Аманде. — С вас двенадцать галенов, леди. Простите мое любопытство, но вы учились в зарубежной школе? Я вас не помню.
— Нет, сэр, я не волшебница. — Извиняясь, ответила женщина, отсчитывая требуемую сумму.
— Возможно и так. Только в вас есть сила. Скорее всего, ваши дети получат Дар, не удивляйтесь. — Огорошил ее мужчина, принял деньги и собрался уходить за стойку.
— Хм. Одно радует — присматривать за колдунами я уже умею. — Абигейл взяла за плечо Гарри, и они вышли из лавки, попрощавшись.
— И что это было? — спросил Поттер, рассматривая чехол светящимися глазами.
— Это было, и что? — переставила местами слова мать, беря мальчика за руку и ведя его в сторону магазина животных. Ветер растрепал челку, Гарри раздраженно взъерошил ее привычным жестом, а потом пригладил, оглядевшись по сторонам. — Тебе нужен почтальон. Чтобы ты писал мне почаще. И прекрати скакать, мне надоело тебя ловить.
— Мантия длинная, я наступаю!
— Поттер, у тебя нормальная мантия, у тебя глаза не в том месте! — с этими словами женщина открыла дверь в прохладное помещение.
— Мааам…. — протянул Гарри, закатывая глаза.
Зашли они в полумрак, где даже щуриться приходилось. Все пространство в центре зала было занято несколькими клетками, в которых сидели, лежали, висели различные твари. Не все были знакомы Абигейл, добрую половину их она видела впервые. Несколько хищных птиц обитали у дальней стены магазина — там был специальный вольер с металлической сеткой. Решив сразу спросить у продавца, мать подошла к человеку в темном рабочем переднике, стоящему у клетки с вонючим клубком чего-то черного. Гарри остался где-то сзади.
— Здравствуйте. Нам нужна птица для полетов на большие расстояния. До материка.
— Вот как… — задумался работник, и почесал затылок. — У нас есть один ястреб, но я не думаю, что… А других вариантов и нет, сапсана забрали на прошлой неделе. Прошу вас, вот здесь…
— Не трогай ничего! — приказала Аманда мальчику. Потом добавила. — И никого.
Можно подумать… Пожал плечами первокурсник и принялся тыкать чучело летучей мыши у входа. Когда Абигейл скрылась из виду, "чучело" расправило крылья и щелкнуло зубами.
— Вот такая красавица! — продавец открыл клетку и позвал. — Герда! — из темноты порхнул, вцепившись в кожаную перчатку, огромный птиц, с любопытством посмотрев на женщину. — У нее очень сильные крылья, и это весьма сообразительная девочка.
— И ест мясо. — Мрачно закончила Аманда. — Впрочем, мы не привередливые. Главное, что у вас нашлось то, что нужно. Сколько за нее?
Когда женщина вышла в зал с клеткой в руке, ее ребенок обнимался с какой-то черной змеей.
— Эй, малец, положи ее обратно! — крикнул продавец.
— Извините нас, пожалуйста! — торопливо сказала опекунша и вытолкала довольного ребенка за дверь. — До свидания!
На улице она торжественно вручила Гарри клетку и посмотрела на часы. До обратного портала оставался час.
Они еще немного посидели в кафе, затем ушли в тот же переулок, откуда появились, и через несколько секунд пропали.
* * *
Из книжного магазина вышел мужчина в темной мантии и бросил в наплечную сумку пару купленных журналов. Наблюдатель мог увидеть на его лице несколько шрамов, некоторые морщились, другие вздрагивали. Но знали его немногие. Вокруг него в толпе оставалось немного места, но он, казалось, не замечал этого, уверенной походкой двигаясь в сторону банка.
Ремус Люпин, оборотень, школьный друг многих фигурирующих в истории лиц, и по совместительству работник первого приюта для детей-волшебников. Вот кем он был. И не Дамблдор устроил своего ученика на эту должность, а его взяли совершенно самостоятельно по сторонней рекомендации.
За несколько лет существования приюта Ремус понял, что нет смысла прятаться, поскольку руководство приюта даже закупало для него ликантропное зелье, лишь бы он оставался у них. Причина была проста — Люпин был единственным преподавателем в этом заведении. А детей кто-то должен учить читать, писать, рассказывать им об истории магического мира и мира в целом… Желающих не было, поскольку в Министерстве проект оценивался весьма скептически. Но после нескольких сборов пожертвований эта кампания оказалась очень популярной, и со всех концов страны были переведены малыши из маггловских приютов. Были и неприятные случаи — иногда детей приносили сами родственники. Но общественность была всецело согласна с такой системой, когда маленькие волшебники с рождения находятся в своей родной среде (отчасти сказывалось влияние магглоненавистников, но они были немногочисленны). Два года назад был создан специальный фонд, в который перечислялись доходы с заведения, и заработная плата некоторых работников была увеличена. В общем, проект развивался.
Ремус не видел в своей жизни другого смысла, кроме как работать там. Поскольку в другие заведения его не брали, а если и брали, то зарплата была в разы меньше. Здесь же решалось сразу несколько проблем — его «мохнатая» часть спокойно дремала в специальной комнате в подвале приюта раз в месяц, счет в Гринготтсе пополнялся на сумму, гораздо превышающую необходимый минимум, и стабильно увеличивался с каждым разом. Жизнь налаживалась. Жить стало приятно. Он был нужен. Нужен этим детям. Порой Люпин ловил себя на мысли, что ради счастливых воплей «дядя Лемус плишел!» он готов работать и вовсе бесплатно. А ребята постарше иногда помогали или заменяли его в определенные дни.
Проходя мимо зоомагазина в тот день, первого августа, он впервые увидел ее.
Она была в синей мантии, светлые волосы были зачесаны назад и заплетены каким-то замысловатым образом. Немного небрежно, но красиво. Она хмурила брови, что-то говоря, но в толпе ее было не слышно. Покосившись куда-то в сторону, она умиленно улыбнулась, обнаружив обаятельные ямочки на щеках.
Поняв, что остановился посреди дороги, Ремус поспешно зашел за угол магазина, и, сделав шаг в сторону, увидел, что она ведет за руку мальчика, похоже, одиннадцати лет. Тот раздраженно мотнул головой, а потом провел пальцами по волосам, взъерошивая их.
Сердце пропустило удар. Это был жест Джеймса. Как две капли воды. Мальчик затравленно огляделся и поправил челку. Неужели… Нет, не может быть. Девяносто первый… Да, вроде все правильно! Неужели это его тетя, Петунья? Нет, она должна была быть страшной и уродливой, как рассказывала сама Лил…
— Поттер, у тебя нормальная мантия, у тебя глаза не на том месте!
— Мааам…
Хлопнула дверь магазина.
Люпина прошиб пот, он прислонился к стене, зажмурил глаза и потряс головой. Что это было? Что это было — дважды?
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:35 | Сообщение # 14 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 11. Первое сентября
Прогулка писалась под это - Carly Comando-Everyday.
Теплый, спертый запах августовского вечера.
Духота перебивается холодом родников, тишина — криками птиц и шумом ветра в листьях, похожим на морской прибой. Так же накатывает, так же обрушивается, и постепенно затихает лишь затем, чтобы появиться снова. Воздух наполнен густыми ароматами сена и цветов, полевой зной здесь — на границе света и тени, — вступает в борьбу с лесной прохладой. Солнце уже почти коснулось верхушек деревьев, жара спала, но все еще напоминала о себе, угрожая вернуться на следующий день.
Затененная аллея под кронами деревьев с давно вытоптанной травой. По мягкой земле рысит всадник на лошади. Упор в правое колено, чтобы не свалиться в поворот, и снова прямая. Глухой, почти неслышный топот копыт, одуряющие запахи лета. Даже вспотевший лоб под жокейкой не портит впечатление от прогулки. Первой пробной прогулки на собственной лошади.
Разумеется, тренер отпустил их в свободное плавание только после смотра по площадке. Поняв, что и лошадь, и молодой всадник ведут себя прилично, разрешил проехаться вокруг рощи. Гарри с кареглазым Альбусом заканчивал четвертый круг, разогревая коня рысью — первокурсник клятвенно пообещал тренеру и матери, что галопом он пустит только в их присутствии.
Огромное, могучее тело под ногами, проплывающие мимо деревья и кусты, мелькающие под копытами ямки и камни — это приводило Гарри в тихий восторг, разве что жесткое седло бывшего владельца Альбуса неприятно встречалось с его седалищем, но это можно было терпеть. По сравнению с таким количеством положительных эмоций, игнорировать сей факт проще простого.
Мальчик заблокировал повод и отклонился назад, предлагая лошади остановиться. Большое и теплое животное послушалось, переходя в шаг, стараниями Поттера ставший широким через несколько метров. Первокурсник переложил повод в левую руку, правой огладил лошадь и вытащил ноги из стремян, намереваясь отдохнуть. Альбус, почувствовав свободу, решил наклониться вниз и урвать травы, но был возвращен в прежнее положение — в полной экипировке нельзя склоняться до земли, это чревато травмой. Конь этого не знал, да и откуда ему было знать, а вот Гарри был настороже, отметив, что его новый друг сразу его послушался. Некоторых лошадей, на которых он учился раньше, приходилось оттаскивать силой, или гнать вперед, а Альбус почти сразу поднял голову и повел ушами, мол, не очень-то и хотелось. С каждой минутой он нравился мальчику все больше.
Еще один круг, и, повинуясь приказам всадника, рысак повернул к конюшне, идя куда более бодрым темпом. «Ну, конечно, — подумал Гарри, ехидно посмеиваясь, — как домой, так на всех порах.. даже не думай, тебе еще по площадке гонять!»
Он не долго уговаривал маму съездить сюда именно сегодня. Купленный час назад хищный птиц был выпущен из клетки на улицу, змеи предупреждены о новом домашнем питомце, учебники и пергаменты так и остались в бездонной сумке, которая до сих пор стояла в коридоре напротив зеркала. Непонятно, кто рвался сюда больше — мальчик, который жаждал увидеть свой подарок, или его мать, желавшая убедить себя, что не сделала глупость, подарив ему такую ответственность. Однако Гарри весьма споро вычистил Альбуса, поседлал и вывел в бочку(1). Вообще все сам сделал. И судя по всему, без нареканий — тренер проверил, подергал, потянул и остался доволен.
Когда Поттер въехал в открытые ворота, его окликнули.
— Как ощущения? — парень вышел из раздевалки, держа в руках хлыстик с короткой рукоятью.
— Здорово! — восхищенно ответил мальчик, отпуская повод. Алексей взял лошадь под уздцы и повел в бочку. — Как на подушке едешь, не то, что у Чабана…
— У Чабана все нормально, это ты неправильно ездил. Тогда тебе всё жестко было, хоть на перину сажай. — Хмыкнул тренер и шлепнул хлыстиком по спине всадника. — Выпрямись! Если устал, ляг пока я веду. Едешь как Квазимодо, не стыдно?
— Неа. — Счастливо ответил ребенок и опустился на лошадиный круп, свесив руки по бокам. — Он просто чудо.
— Для тебя все чудо.
— Нет, он — особенное чудо.
Аманда сидела в беседке возле бочки и наблюдала за въезжающими на площадку Гарри и Альбусом. Да, с именем это был действительно сюрприз. Мальчик, судя по всему, еще не заметил, но, несомненно, будет счастлив узнать, что директор Хогвартса тоже Альбус, только Дамблдор.
— Поднимайся, набирай повод. Не прижимайся к стенке, там и останешься! Посылай. — Тренер встал в центре, держа коня на корде(2) правой рукой, левой бросая на песок шамберьер(3), а Альбус меланхолично шагал вдоль ограждения, засматриваясь в сторону поля, в то время как Гарри сосредоточенно поджимал шенкель. — Активнее. Не слушается? Ты мешок с картошкой или всадник? Для чего я тебе хлыстик дал? Ну, неужели, сообразил. Плечи назад, зажимаешься, поэтому не идет. Еще раз. — Лошадь прошла пару темпов рысью и перешла в шаг. — В общем, лови его сам. — Поттер шумно выдохнул и что-то пробурчал в ответ, снова проигрывая лошади.
Аманда сложила руки на груди и улыбнулась, наблюдая за насупившимся ребенком. Тренер был одним из немногих, кого мальчик слушал и слышал. Многих взрослых он ни во что не ставил, особенно, если они его чем-то задевали, даже в шутку. А с этим парнем они сошлись очень быстро. Поттер постоянно пытался показать, как и что он умеет, очень часто вляпываясь в неудачи, и это веселило Лешу, который был старше его на десять лет. Переговаривались они, впрочем, наравне — тыкая друг в друга пальцем и что-то рьяно доказывая. Иногда они вместе выезжали в поле, где парень гонял мальчика до седьмого пота. Пожалуй, только с ним ребенок не чувствовал разницы в возрасте, и видел, что с ним общаются как со взрослым.
Аманда быстро поняла, что маленький Гарри болезненно переносит все подначки и насмешки в его адрес, поэтому долго не водила его в детский сад (разумеется, для детей-волшебников), опасаясь худшего. Однако сидя дома мальчик заскучал, и через неделю после их знакомства рано утром женщина решилась отвезти ребенка в коллектив сверстников, клятвенно пообещав забрать его вечером. К ее удивлению, когда она приехала за ним, дети вместе что-то строили, и руководил процессом именно Гарри.
Конечно, обидчики тоже были. Поначалу он просто прятался за маму, потом начал отвечать, когда его научили использовать магию. Что-нибудь взорвать над ухом или за спиной смеющегося — это его любимый фокус, который всегда проходит на ура, поскольку мало кто к такому готов. Он и сейчас этим пользуется в определенных ситуациях. Стоит отдать ему должное, для магглов используется обычно сильный ветер и пыль в глаза.
Будучи в окружении волшебников, Гарри поверил в себя и перестал быть жертвой всеобщей ненависти и непонимания. И выяснилось, что у него очень гордый и независимый характер, развитое чувство собственности и… доброе сердце. Мальчик бросался помогать своим друзьям и незнакомым людям, если они ему нравились, в каком угодно деле, будь то снятие котенка с дерева или потерянная сумка. Он любил, когда его хвалили, но взрывался, когда насмехались над ним или его друзьями. Мало что умел, но был усерден, и если поставит себе цель поставить фингал, то пусть не с первого раза, но замысел увенчается успехом.
Ее Гарри не был запуганным несчастным ребенком.
Ее Гарри был таким, каким должен был быть.
Задумавшись, Аманда пропустила момент триумфа, но подняла голову на окрик «Мам!», увидела сияющего мальчика, которого Альбус нес галопом по бочке.
* * *
Оставшееся время до отъезда Гарри не вылезал с конюшни, только ночуя дома. Иногда мать укладывала ему в рюкзак несколько бутербродов, иногда заставляла питаться дома, но он был счастлив в любом случае. К тому же ребенок подскакивал в семь утра и устраивал себе пробежку до соседнего поселка — с каждым днем Аманда убеждалась, что это было отличной идеей. Теперь он не спал до полудня и не валялся во дворе с книжкой. Конечно, чтение это хорошо, но детям нужно активно двигаться, чтобы вырасти не «дохликами», как однажды выразился гаррин учитель по физкультуре. Да и с появлением своей лошади затраты на занятия снизились… хотя с другой стороны, плата за содержание Альбуса с лихвой покрывала все сэкономленное. Еще больше этого было только ежемесячное отчисление на мальчика.
Первого сентября, договорившись заранее с Лешей, чтобы он работал Альбуса в отсутствие хозяина (по сути, подарив ему коня до Рождества), Гарри вернулся с последнего занятия в этом году. Сегодня они выехали в шесть утра и несколько раз обогнули рощу в двух направлениях, после чего вышли в поле и вдоволь набегались. В девять Леша выгнал его домой, разве что не шамберьером. Расцеловав напоследок не оценившего такой нежности коня, Поттер получил от тренера подарок на память — свою фотографию в момент галопа. Очень красиво получилось, как в кино — грива и хвост развеваются на ветру, у всадника лицо и сосредоточенное и счастливое одновременно, жокейка, правда, съехала на бок, но это почти не заметно.
За десять минут до активации портала Гарри и Аманда пили чай на кухне. Шейра лежала на столе рядом с рукой мальчика и была просто оплотом спокойствия в комнате, ибо люди не находили себе места.
— Гарри, я очень надеюсь, что мне не пришлют письмо о твоем поведении на первой же неделе.
— Угу.
— Веди себя там прилично, не ввязывайся в драки и лезь на рожон.
— Ага.
— А что-нибудь еще ты можешь мне сказать?
— Ма, ты мне все это уже говорила. Я понял. К тому же, со мной будет Шей, а она еще нуд… в смысле, она собирается за мной присматривать.
— Кто бы мог подумать, у змей есть чувство ответственности!
— Сам удивился.
Молчание.
— Жду от тебя сообщения к концу месяца. Подробного.
— Хорошо.
Снова молчание. Не зная, о чем говорить, Гарри поставил чашку на стол, слез со стула и подошел к маме, обняв ее и закрыв глаза. Та прикусила губу и сцепила руки на его спине, тяжело вздыхая.
— Ты хочешь, чтобы я разрыдалась?
— Нет. — Нетвердым, жалобным голосом.
— Так, прекрати. Разнюнился. Шевелись давай, пять минут осталось. Клетку не берешь?
— Зачем? Совятня там есть, обратно так же отправлю.
Шейра заползла Поттеру на шею, изображая аксессуар, мальчик поднял воротник и спрятал свою подругу от возможных наблюдателей. Это здесь все привыкли, что он со змеями общается, а в Англии новость может стать фурором.
Еще несколько минут. Сумка-рюкзак на спину, кепка на голову, подвинуть змею, поправить амулет от Саши, получить поцелуй от матери и чмокнуть ее в щеку. Все это было как-то неуклюже, неловко, мальчик все еще не мог поверить, что уезжает.
И не хотелось, и… хотелось. Очень хотелось.
Гарри помахал рукой Аманде, и в тот же момент его что-то дернуло за живот. Исчезла кухня и любимая чашка с остатками чая. Исчезло окно, ведущее во двор, где висел его собственный, своими руками сплетенный гамак. Исчезло все, что было его.
* * *
Мир закружился и выплюнул его в какой-то темный закуток. Привыкнув к полумраку, Поттер нашел местечко посветлее и вышел наружу, как выяснилось, сразу к платформам.
Шумный и занятой вокзал сразу поднял ему настроение. Мимо прогрохотала тележка с чемоданами во главе с носильщиком, заставив отпрыгнуть в сторону, слева выкрикивали заголовки сегодняшних газет, под куполом вещал громкоговоритель, сообщая о прибытии какого-то поезда на четвертый путь. Гарри вертел головой по сторонам, Шейра заинтересованно высунулась из дырки между пуговицами, пробуя языком воздух. Увидев тележку с мороженым, мальчик купил себе рожок с тремя шариками и с удовольствием съел их, сидя на лавочке возле газетчика и периодически поглядывая на часы.
Иногда, впрочем, появлялись странные люди. Некоторые, не стесняясь, прямо в мантиях пробирались через толпу, таща за руку детей с тележками, некоторые привлекали к себе внимание более оригинально — какой угодно одеждой, только не той, что нужно. Были мужчины в туниках, женщины в бигудях и дети в галошах, несмотря на солнечную погоду. От души позабавившись, мальчик решил, что пора бы и пройти к Хогвартс-экспрессу, до отхода поезда оставалось полчаса.
— Ты не спишь? — спросил он у змеи, ласково поглаживая неподвижную головку. Никто не обратил внимания на шипящего мальчика(4), поскольку звуковой фон вокзала поглощал все.
— Не говори глупостей, я не могу оставить тебя одного. — Шейра едва заметно пошевелилась.
— Ты слишком серьезно относишься к своему обещанию, расслабься, здесь ничего не может произойти, это еще маггловский Лондон!
— Обычно именно в маггловских городах обнаруживается много проблем, малыш.
— Хорошо, тогда пойдем к платформе, раз ты нервничаешь!
— Я не нервничаю.
— Не оправдывайся.
— Не зарывайся. — Шейра хлестнула хвостом мальчика по спине, тот недовольно поморщился, но промолчал. — Напомнить тебе, что случилось, когда ты меня не послушался?
— Не надо, я помню. Пошли искать проход. — И подхватив рюкзак Гарри начал отсчитывать опоры крыши. — Вот здесь вроде. Четвертый пролет между платформами девять и десять… Ох, смотри, ты видела? — кто-то юркнул прямо к стене и буквально растворился в ней.
— Видела. Теперь и ты давай.
— Интересно, это просто иллюзия или какой-то портал? — спросил Гарри, подозрительно косясь на дежурного в форме железнодорожника, мысленно поворачивая его спиной.
— А как спрятан тот волшебный бар? — задала встречный вопрос змея.
— Не знаю, я не интересовался… значит, ты думаешь, это то же самое? — работник вокзала вдруг увидел что-то, происходящее на другой платформе, и отвернулся. Мальчик поставил себе «отлично», немного подумал и прибавил к отметке плюс.
— Вряд ли. Там люди просто не замечают лишнюю дверь, а здесь, если я правильно поняла, маггл упрется в каменную стену. Если узнаешь, расскажешь мне.
- Куда я денусь…
Гарри прошел вперед, лавируя между людьми, прижался к боковой стене прохода, на всякий случай зажмурился и шагнул внутрь.
Ничего не произошло. Он просто шел вперед, не встречаясь ни с какой стенкой, и уж тем более кирпичами. Приоткрыв один глаз, мальчик обнаружил, что где-то впереди за железной оградой платформы виднеется поле и лес, торчат классические английские домики вполне маггловского вида. Вдаль уходили рельсы, а возле самого прохода стоял величественный паровоз и мирно дымил, пофыркивая. Ребенок потерял дар речи, глядя на эту махину. Оглядевшись, он понял, что люди стоят где-то вдалеке, и что еще можно поговорить с Шейрой. Очень кстати.
— Ты видишь это? Просто потрясающе! Думаешь, можно его потрогать? — спросил Гарри, подходя ближе к красно-черному гиганту и разглядывая маленькие окошки и трубы.
- Я бы не советовала, вряд ли его моют несколько раз в день.
— Да ладно, перестань… Мама точно положила салфетки.
Но Поттера ждало разочарование. На некотором расстоянии до корпуса паровоза его пальцы наткнулись на невидимую преграду. Шейра противно хихикнула.
- Малыш, думаешь, он бы сохранился так хорошо за столько лет без защитной магии?
— Но ведь библиотечные книги хранятся! Некоторые даже столетиями! — обиженно возразил ребенок, засовывая руки в карманы и бредя вдоль состава в самый конец.
— Тебе напомнить, в каком они состоянии? Без слез не взглянешь. — Парировала мудрая рептилия и добавила. — К тому же, их страницы просто перелистывают раз в несколько лет, а поезд четыре раза в год возит студентов в школу и обратно. А возможно и больше.
— Ладно, ладно, я понял. — Мотнул головой Гарри и молча прошел мимо стоящих у третьего вагона четырех парней. Они были в школьных мантиях, и у всех на груди алел герб Гриффиндора. Они проводили его заинтересованными взглядами, но ничего не сказали, продолжив разговор о СОВах через несколько секунд.
— Ты идешь в последнее купе, малыш?
— В предпоследнее. Последнее наверняка кем-то занято. — Мальчик заглянул за выбранную дверь и удовлетворенно хмыкнул. — Никого. Отлично. Почитаем Историю Хогвартса? Я оставил ее на десерт.
* * *
И когда на платформе появилось много людей, и когда поезд отправился со станции, весело гудя, никто не зашел в купе к Гарри. Он в одиночестве провел этот путь, цитируя некоторые фразы своей питомице, периодически жуя что-нибудь сладкое — сразу после отправления по вагону прошла милая старушка с тележкой, наполненной различными вкусностями. Мальчик купил всего понемногу и дотошно исследовал вкусовые качества каждого продукта. Пришел к выводу, что больше всего ему понравились лакричные тянучки, а самым нелюбимым лакомством стали бобы Берти Боттс, поскольку первая же конфетка оказалась со вкусом ушной серы, от которого его едва не стошнило(5). Пришлось заесть шоколадной лягушкой, она, в свою очередь, пыталась убежать, пока Гарри не откусил ей правую лапку — после этого магия испарилась, и лакомство стало обычной шоколадной фигуркой.
Когда машинист сообщил, что они скоро подъезжают, Гарри дремал, вытянувшись на сиденье. Пришлось встать, потянуться, переодеться и оставить сумку в купе — немного неприятно было осознавать, что все твое барахло остается в поезде, а ты сам уходишь неизвестно куда. Выйдя в коридор поезда, мальчик почти столкнулся со старшекурсниками лоб в лоб, и сразу понял, почему в вагоне было тихо. Видимо, начальные курсы едут в голове поезда — из первого вагона тогда, в половину одиннадцатого, уже доносились громкие восторженные звуки. А здесь всю дорогу было спокойно, значит старшие не бузили по поводу возвращения в школу, или же бузили, но под прикрытием.
Порадовавшись, что додумался прикрыть челкой лоб, Гарри встал возле остальных, будучи почти на целый фут ниже самого высокого парня, и невозмутимо пялился в окно, за которым была только тьма. Мало кто разговаривал, но мальчик не прислушивался.
Еще десять минут, и поезд остановился на освещенной станции. Хогсмит. Деревня волшебников в Шотландии, с которой связано много местных легенд и сказок. Пропихнувшись между старшекурсниками, Гарри спрыгнул на платформу первым и пошел вперед, где, похоже, собирались младшие.
Впереди всех стояла огромная фигура с фонарем. Великан? Сопровождает детей? Не будь Шейры рядом, он бы испугался, но змея легко сжала кольца, напоминая, что он не один. Ребенок с опаской пошел за толпой, увидев, что остальные студенты уходят куда-то в другую сторону. Они что, через деревню идут? Только услышав ответ, Гарри понял, что сказал это вслух.
— Первокурсники плывут на лодках через озеро, а остальные едут до школы на каретах. — Источником голоса слева оказалась низенькая пухленькая девочка с темными волосами и веснушками — даже в такую темень на лице были видны сероватые точки, а значит, при свете солнца они были коричневые. Она шла на расстоянии ото всех, именно поэтому услышала мальчика.
— Премного благодарен! — Гарри коротко кивнул, изображая джентльмена. — Меня зовут Гарольд.
— Я Пэнси. — Вздернула носик девочка и добавила. — Пэнси Паркинсон.
— Приятно познакомиться!
— Эй, вы двое! — послышался громовой голос, кажись, великан их хватился. — А ну-ка быстро к остальным! Не отставайте, а то заблудитесь! — решив, что спорить не стоит, Гарри и Пэнси поспешили к другим первокурсникам, глядящим на них неодобрительно.
А заблудиться было немудрено. Мало того, что ни черта не видно, так еще и скользко. Пэнси убежала куда-то вперед, поэтому мальчик остался один, и бороться с ветками и лужами стало сложнее. Та дорога, по которой они шли, казалась мальчику буреломом, он бы не удивился, если бы выяснилось, что их проводник прокладывает эту хлипкую тропинку в режиме реального времени. Так сказать, бульдозером (а может, и руками) ломает кусты и закатывает особенно прочные стволы в землю вместе с корнями.
Представив себе это, Гарри хихикнул, немного громче, чем следовало, и едва успел поймать споткнувшуюся девочку впереди. Ну, как поймать. По правде говоря, он просто схватил ее за мантию и не дал упасть. Она резко развернулась и вырвала из его рук полу мантии, пылая гневом.
— Чего тут смешного?
— Ничего! — однако кудряшки девочки так забавно скукожились и подпрыгнули, что он помимо воли прыснул. Попытался спрятать это за чихом — не вышло, девочка поджала губы и перестала обращать на него внимание. «Ну, вот. Еще не прошли распределение, а уже нажил себе вредительницу». — Разочарованно подумал мальчик, вытирая с лица каплю грязи. Представив, в каком плачевном состоянии находится сама мантия, он вздохнул — не судьба отдохнуть этим вечером. Придется ее еще и чистить.
Впереди прозвучало «Сейчас вы увидите Хогвартс!», а затем дружное «Ооо!». Пробившись из последних рядов, Поттер присоединился к выражению всеобщего мнения.
Замок выглядел очень могущественным. Невозмутимым, спокойным, величавым. Горели окна в башенках, сверкали шпили на крышах, отсвечивало черное озеро, играясь с оранжевыми бликами на глади и строя свой собственный замок с другой стороны мира — сюрреалистический и непостоянный. На первом этаже (или на втором, если весь первый этаж не освещался) были очень заметны широкие проемы, которые, судя по всему, принадлежали Большому залу…
Пришлось прерваться, поскольку всех первокурсников рассадили в лодки по четыре человека. Последняя лодка оказалась неполной, Гарри посадили с той самой сердитой девочкой, которую он, по сути, спас от грязевой ванны. Она сидела спиной к нему на носу лодки, демонстрируя безупречно прямую спину и роскошные кудри.
— Извини, пожалуйста. — Сказал Поттер, когда они проплыли половину озера, и великолепие замка отпустило его. — Я не над тобой смеялся.
— А над кем же? — сколько в голосе яда, просто бальзам на сердце.
— Над нашим проводником, великаном. — Охотно ответил ребенок, собираясь опустить пальцы в темную воду, но ощутив, как кольца змеи стягиваются туже, резко передумал. — Представил, как он пробирается через джунгли!
— Возможно, также. — Ответила девочка все еще надутым голосом. — Не думаю, что джунгли как-то отличаются от того, что мы сейчас видели.
— Об этом и речь! Меня зовут Гарольд. А тебя?
— Мне обязательно отвечать? — поморщилась она, тем не менее, поворачиваясь к Гарри лицом. Ого, прогресс.
— Думаю, нет. Но мы всё равно все перезнакомимся во время учебы, почему бы не иметь преимущества перед остальными? — предложил Поттер и протянул ей руку.
Та задумчиво кивнула и решительно пожала мокрую ладонь.
— Гермиона.
— Вот и познакомились. На какой факультет ты хочешь попасть? — до школы плыть еще половину озера, а молчать ему не хотелось, вот Гарри и решил поддержать разговор.
— Не знаю. Я еще не определилась. Лучше не выбирать, ведь могут распределить в другой, — заметила она, накручивая прядь волос на палец, — и тогда будет обидно.
— В этом что-то есть. Но я бы хотел на Райвенкло.
— Любишь знания?
— Безумно! — подтвердил мальчик, подпрыгнув на доске. Лодка опасно качнулась, Гермиона вцепилась в бортики и побледнела.
— Кажется, я решила. Куда угодно, только не с тобой.
— Почему? — ситуация его откровенно забавляла. — Все говорят, что я милый.
— За три минуты знакомства с тобой я чуть не упала в грязь и едва не рухнула в озеро, думаю, с меня достаточно.
— Ты не умеешь плавать?
— С чего ты взял? Просто мне никак не улыбается вымокнуть до нитки.
— Это не смертельно, зато забавно! Представляешь, все студенты как студенты, а ты как баньши! Почти Хэллоуин!
— Иди ты.
— Ну, не ругайся. Хочешь, я тоже искупаюсь? И будем мокрыми вместе?
— Не смей!
Гермиона промолчала, не заметив возмутившуюся Шейру, а Гарри весело хмыкнул, представив себе эту картину.
Тем временем, лодки подплыли к какому-то гроту, великан велел всем пригнуться, где-то впереди послышался всплеск, и девочка еще крепче вжалась в сырое дерево — похоже, она действительно не хотела плыть за флотилией своими силами.
Еще несколько минут мучений, и вот группа изрядно промерзших первокурсников стоит у огромных дверей замка, который вблизи казался совсем уж бесконечным, и великан стучит.
Бум. Бум. Бум.
Бум.
Двери открываются, но никто не заходит. Гарри вытягивается на носочках, но видит лишь остроконечную шляпу и слышит голос:
— Спасибо, Хагрид, я их забираю. — После этого великан утопал куда-то вперед, а дети пошли за строгой старушкой в другую сторону. Опять не как люди, — с тоской подумал мальчик.
— Его зовут Хагрид. — Поделился Поттер с Гермионой услышанным, и когда та кивнула, решил осмотреть замок, благо, они уже вошли внутрь, где было несколько теплее, чем снаружи. Но мало что было видно — встречающая привела их в маленькую комнатку, в которой даже присесть было негде, и оставила там, посоветовав приготовиться к церемонии. Сразу начались шепотки и шушуканья. Кто-то ахал, то испуганно, то восхищенно, кто-то спокойно подпирал стенку, кто-то держался друг за друга.
Минута. Вторая. Третья. На исходе восьмой минуты, когда Гарри уже рассмотрел каждую черную мантию, стоящую к нему спиной, снова появилась старушка (как ему сказали те, кто слышал — профессор МакГонагалл) и повела их в… огромный зал.
Потолка нет. Это была первая мысль, которая зашла в пустую от впечатлений голову Поттера. А как еще воспринимать то, что стены где-то заканчивались, и начинались вполне настоящие звезды, которые первокурсники недавно наблюдали над своими головами? Ну и что, что об этом писалось в Истории Хогвартса? Эмоции были самые настоящие, не подернутые пленкой знания магии иллюзий, пожалуй, вот чем хорошо детство. Впрочем, крутя головой по сторонам, Гарри заметил еще немало интересного. Далеко впереди — видны только верхушки, — висят четыре огромные чаши, над блюдами которой находятся гербы факультетов. Сейчас все чаши были на одном уровне, что-то там еще снизу было, но мальчик этого не увидел. Справа и слева тянулись по два длинных стола, за которыми были и пустые места. «Это для первокурсников? Тогда откуда они знают, сколько людей поступит? Или не все приезжают на большой пир?» — не понял Гарри. Но эта мысль вылетела у него из головы, когда они подошли к преподавательскому столу.
Прямо перед ним на табурете лежала потрепанная старая (и страшная) шляпа. О, нет, Шляпа. Распределяющая Шляпа. Откуда он знает? Ему учитель рассказал, в начальной школе, еще дома. Как только узнал, что Поттер поедет учиться в Хогвартс, велел не отступать и проситься на тот факультет, который хочется, дескать, «Шляпа обычно слушает». Тогда он не понял этого, даже подумал, что тот над ним издевается. Однако на табурете действительно лежала Шляпа, и когда профессор МакГонагалл объяснила порядок проведения церемонии, все встало на свои места.
Надеть шляпу.
С ума сойти.
Я не справлюсь.
— Аббот, Ханна!
— Хаффлпаф!
— Боунс, Сьюзен!
— Хаффлпаф!
— Бут, Терри!
— Райвенкло!
Гарри невольно присмотрелся к Терри — он все еще планировал попасть на факультет воронов, и интересовался будущими сокурсниками. Однако макушка распределенного первокурсника быстро затерялась среди стола синих, и мальчик махнул рукой.
— Крэбб, Винсент!
— Слизерин!
Крайний слева стол взорвался аплодисментами, остальные же молчали как партизаны, разве что с птичьего долетали какие-то одиночные хлопки.
— Гойл, Грегори!
— Слизерин!
— Грейнджер, Гермиона!
Девочка слева от Гарри вздрогнула, но в ту же секунду гордо прошла вперед, даже не ответив на сказанное шепотом «Давай, покажи им класс!».
Села на табурет, лицо почти до подбородка скрылось под шляпой. Тишина. Пять секунд, десять, пятнадцать, восемнадцать…
— Слизерин!
Зеленый стол захлопал, Гермиона, несколько удивленная, пошла в их сторону, нервно потирая запястье. Видно, она не ожидала попасть на змеиный факультет. Гарри лишь ухмыльнулся, обращая внимание на МакГонагалл, собираясь слушать следующее имя. Всего лишь G. До его P еще достаточно далеко.
— Лонгботтом, Невилл!
— Гриффиндор!
«Однако…» — протянул Поттер, наблюдая за спотыкающимся мальчиком. Тот выглядел максимум на Хаффлпаф. Может, действительно, попросил?
Малфой, Мун, Нотт…
— Паркинсон, Пэнси!
Девочка подпрыгнула, под смешки первокурсников залезла на высокий табурет и подставила голову под шляпу. Та задумалась.
— Слизерин!
Патил, снова Патил, Перкс…
— Поттер, Гарри!
В зале поднялся гул. Среди первокурсников прошуршал ветер, Гарри вдруг ощутил, что ноги подгибаются, но заставил себя выйти вперед и развернулся к залу. Только теперь он увидел всех сразу. Как много народу… с ума сойти… Решив быстро спрятаться под шляпу, он сел на табурет. На его волосы тут же опустилась замшелая ткань.
В тот же момент в зале настала гробовая тишина.
А Шляпа не спешила. Над левым ухом прозвучал голос. Тихий, старческий, но очень твердый. Как у соседской бабушки, когда та отчитывает мальчишек за очередные яблоки.
— Ты силен, Гарри. Очень силен. Ну что ж… пожалуй, я дам тебе возможность выбора.
— Из чего мне придется выбирать? — подумал мальчик. Он не слышал, чтобы другие первокурсники разговаривали, сидя под этой страшной на вид шляпой, и не собирался нарушать регламент. Это оказалось верным решением.
— Поттер. Обзываться неприлично. Я не страшная. — Мальчик прикусил язык, чтобы не рассмеяться — столько недовольства послышалось над правым ухом. Голос словно путешествовал. — С одной стороны тебя ждет сила. Много силы и уверенности. С другой — много друзей, которые, впрочем, не всегда смогут помочь тебе.
Гарри задумался. Сила или друзья? Что за бред? Конечно сила! Друзей он выберет себе сам, или они к нему потянутся, но самая главная его цель вот уже несколько лет — уметь защищаться. Даже для того, чтобы помогать, нужна сила. И нападать. Сила. Сила — залог безопасности. Он сможет защитить себя и других. А разве сила не в знаниях?
— Что ж, я все вижу. Молодец. Ты все взвесил и принял решение… — голос шляпы словно бы отдалялся от него.
— Подождите! — Гарри мысленно возопил, пока шляпа не успела объявить его факультет. — Я сделал правильный выбор?
— Ты чувствуешь все, что нужно, чтобы понять это самостоятельно. Слизерин!
Застывший воздух можно было сломать. Он и сломался секундой позже — осыпался разбитым стеклом, когда со стороны факультета Гарри Поттера послышались ошеломленные хлопки. Стол ворон молчал. Мальчик почувствовал, что с него сняли шляпу, и открыл глаза. Зал изменился мгновенно. Все, буквально все стали смотреть на него с отчуждением. И осуждением. За что? Ай, какие колючие взгляды! Он же ничего не сделал! За что они так на него смотрят? Слез с табурета, с неудовольствием замечая, что Невилл отодвинулся подальше.
— Мистер Поттер, не задерживайте церемонию, ваш стол крайний справа. — Подсказала МакГонагалл, похоже, тоже неприятно удивленная.
Ребенок словно бы ощетинился, подошел к своему факультету и сел рядом с Гермионой. Никого другого он не знал и сейчас не хотел знать вообще.
Он был не согласен со Шляпой.
— Турпин, Лайза!
- Райвенкло!
Гарри тоскливо вздохнул. Гермиона покосилась на него и самодовольно фыркнула.
— Уизли, Рональд!
Шляпа снова задумалась
— Слизерин!
Народ за столом начал оглядываться, изредка похлопывая, и коситься на стол Гриффиндора. Гермиона тоже заметила, но не стала выяснять в чем дело, решив разобраться позже. Рон сел рядом с Гарри, но тоже не горел желанием общаться. Этим двоим сегодня будет о чем подумать, — решила девочка и обернулась посмотреть на последнего первокурсника, точнее, первокурсницу.
— Забини, Блейз!
— Слизерин!
_____________________________________________________________________________________________________
(1)Бочка — небольшая круглая площадка для тренировки лошади и всадника. Бывают разные, и по размеру и по состоянию — крытая, открытая, например.
А вот это супер-пупер крутая бочка в КСК.
(2)Корда — длинная веревка, пристегивается к уздечке, позволяет лошади ходить вокруг водящего.
(3)Шамберьер — приспособление для тренировки лошадей в цирке и не только. Вы все его видели — длинный шнурок на длинной палочке. Ничего особенного, только название королевское))
(4) Не будем обращать особого внимания, но говорят, что на самом деле змеи глухи и воспринимают только вибрацию земли своей кожей.
(5) — это не слизано с ФК, автор попробовал привезенные из официального парка Гарри Поттера эти маленькие жевательные конфетки, попав именно на эту. Буэээ. Та еще дрянь. Впрочем, с перцем неплохо вышло.
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 17.10.2013, 07:38 | Сообщение # 15 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 12. О факультете, поклонниках и фениксе
Двери Большого зала открылись, как много раз до этого. Зельевар скучающе оглядел толпу первокурсников, как много раз до… Глупость. Может для стороннего наблюдателя так и выглядело, но Снейп перебегал глазами от одного детского лица к другому, разыскивая лишь одного. Вот Драко, Крэбб, Гойл, Забини… Уизли, оборотня им под одеяло…
Искомый обнаружился в последнем ряду. Первое, что бросилось в глаза — это не короткие взъерошенные волосы, как он ожидал увидеть, а аккуратно прихваченный резинкой «конский хвост». Из-за этого лицо его уже смотрелось иначе, и увидеть в нем Джеймса было сложнее. Мальчишка не был меньше своих сверстников, как девять лет назад, а даже немного выше, правда, не настолько, чтобы выделяться. Он шел в паре с какой-то девочкой, волосы которой напоминали львиную гриву, и часто оборачивался, словно прячась за пышной прической соседки.
Когда первокурсники подошли ближе, Северус смог внимательнее рассмотреть надежду магического мира. Никакого страха, уверенные движения, смелое любопытство, сияющие глаза. Он не был похож на забитого испуганного ребенка, коим был несколько лет назад. Между ними не было почти ничего общего — этот мальчик знал, кто он, осознавал и (по словам Аманды) умел этим пользоваться. Вспомнив большие удивленные глаза малыша, мужчина испытал нечто вроде самодовольства — он первым сообщил Поттеру, кто он есть, и это грело душу. Пусть совсем немного.
Конечно, отсутствие неприятных ощущений было верным признаком того, что он поступил правильно, но сейчас, убедившись в этом воочию, Снейп испытал некоторое облегчение.
Ястреб летал на материк раз в год, летом. Абигейл он мог доверять, пожалуй, она была единственным магглом, о ком он мог с уверенностью это сказать. Расстояние позволяло надеяться, что их связь не будет замечена сторонними лицами, а параноидальность зельевара заставила наложить на их дом такие защитные чары, что он сам теперь вряд ли с первого раза сможет их снять. Кстати, Хранителем Тайны тоже был он.
Тем временем МакГонагалл прочитала вступительную речь и начала распределение. Взгляд в сторону Поттера — мальчик немного подобрался. Его спутница, посидев немного под шляпой, отправилась в Слизерин. Ребенок усмехнулся, совсем по-взрослому — кажется, он не сомневался в этом.
Снейп нахмурился. Кто такая? Грейнджер? Чистокровных он всех знал лично, или хотя бы мельком видел. Но эта девчонка, похоже, магглорожденная. Да нет, скорее полукровка. Мерлин, теперь надо следить, чтобы на факультете не было травли. И так проблем по горло. Ну Поттер… Да, я уверен, что это ты ее подбил на Слизерин. Ты у меня еще попляшешь.
Невдомек было Северусу Снейпу, что никто никого никуда не подбивал.
И вот, наконец, сакральное:
— Поттер, Гарри!
Шумок пробежал по толпе первокурсников, рассредоточиваясь по всему Большому залу. Снейп внимательно наблюдал, как ребенок сел на табурет, и его голова скрылась под шляпой, оставив снаружи кончики волос.
Ну и какой же ты, Гарри…Наверное, гриф? Абигейл писала, что весь в мать…
* * *
— Жаль, что так получилось, Лил…
— Это мне жаль. Извини.
— За что?
— Шляпа предлагала мне Слизерин. Я… испугалась.
* * *
Хотя, какой из него гриф.
— Слизерин!
О да. Как я и думал. Он уже тогда не был сыном Поттера. Разве что по крови. Почему несколько лет должны изменить его?
Однако ребенок был… неприятно удивлен. Снял Шляпу, поежился… И было от чего — догмат «слизеринец — темный волшебник» заставил весь Большой зал ополчиться на него. Косой взгляд в сторону, на Альбуса. Тот тоже помрачнел, но тут же легко улыбнулся. Наверное, подумал, что это не так плохо, как, например, Хаффлпаф. Было бы смешно — Мальчик-который-выжил на пушистом факультете…
МакКошка отправила стоящего в нерешительности мальчишку за змеиный стол, тот угрюмо сел рядом с Грейнджер. Малфой самодовольно ухмыльнулся и пихнул в бок Винсента — видимо, они умудрились поспорить на результат его распределения.
Впрочем, — подумал Снейп, оглядывая зал и в пол-уха слушая дальнейшее действо, — даже неплохо вышло. Мальчишка будет постоянно на виду — это раз. Подальше от директора — это два. И плюс ко всему, его декан еще и Наставник (за это Поттер как-нибудь рассчитается, но нужно контролировать его магию первое время).
Задумавшись, Северус пропустил окончание распределения. Уловил только, что рыжая голова уверенной походкой отправилась к слизеринцам. Что-что?! Говорил я Альбусу, чтобы огневиски хранил в другом месте… Надышалась Шляпа, что ли?
Нет, это будут определенно веселые семь лет… Если их большая дружная компания не сведет зельевара в гроб раньше времени.
Присоединившаяся к преподавателям заместитель директора тоже выглядела растерянной. Качнула головой в ответ на поднятую бровь Снейпа, и оглядела шумящий зал, который затих, стоило Дамблдору встать.
— Все объявления будут после ужина. Я вижу, как вы проголодались! — Сколько радостных воплей, не сосчитать. — Да начнется пир!
* * *
— Не думал, что Уизли когда-нибудь окажутся здесь. — Вздернул бровь кто-то из старшекурсников.
Рон зыркнул исподлобья, но промолчал, продолжая усиленно питаться.
— Почему? — спросила Гермиона, не обращая внимания на насупившегося мальчика.
— У них вся семейка в Гриффиндоре обитает.
— Ну и что? Не может же быть род приписан к определенному факультету! — передернула плечами девочка, накладывая себе в тарелку салат. — Поттеры тоже у львов учились в основном.
Гарри поперхнулся.
— Несколько моих предков — выпускники Слизерина.
— Капля в море. Поттеры древнее Уизли, в Книге Родословных написано.
— Ты читала ее?
— Так, просматривала. Искала свою фамилию или родителей.
— И что? Нашла что-нибудь? — заинтересовался Гарри, мимоходом погладив Шейру, которая настолько пригрелась, что уже несколько минут не шевелилась.
— Есть зацепки. — Коротко ответила девочка. Потом сдалась под внимательным взглядом нескольких однокурсников и сказала. — Моя прабабушка, по словам родственников, в девичестве носила фамилию Хайген. Я нашла несколько Хайгенов в выпускниках Дурмстранга, но ее там нет. Возможно, она родилась сквибом.
— Похоже, ты уже достаточно осведомлена. — Высказался Поттер, втыкая вилку в куриную отбивную.
— Да, у нас соседи волшебники. Они сказали моим родителям, кто я, когда мне было четыре.
Гарри только улыбнулся. Ему сообщили примерно тогда же. И мальчик уже увидел того, кто это сделал. Сам он плохо помнил, мама рассказала, когда он стал старше. Нужно будет непременно поблагодарить декана.
За весь ужин рыжий не сказал ни слова.
А Гарри не придал значения покалыванию в шраме. Слишком часто в последнее время он напоминал о себе.
* * *
Когда все наелись (вернее сказать, объелись), еда со столов исчезла, а тарелки заблестели чистотой. Альбус Дамблдор улыбнулся, глядя на клюющих носом детей.
— Итак, уважаемые студенты! — гомон стих. — Рад всех вас приветствовать в Хогвартсе. Для некоторых это — последний год в школе, для кого-то — первый, и я хочу сказать вам несколько слов — напомнить старшекурсникам и сообщить вновь прибывшим о нескольких несложных правилах. Во-первых, всем ученикам запрещено ходить в Лес без преподавателей. Во-вторых, запрещено покидать гостиные факультетов после отбоя. Полный список правил вы можете прочесть в своих гостиных. А теперь небольшое объявление. — Директор сделал паузу, привлекая внимание зала. — В этом году мы вводим новую традицию. Рождественский бал.
— Бал? — скептически переспросил Гарри, оглядываясь на Гермиону, его голос едва не утонул в буре страстей. Та недоуменно пожала плечами:
— Честно говоря, я не поклонница танцев.
— Взаимно. Меня в школе мучили, но, как выразился учитель, «медведь на ухо наступил». — Похвастался Поттер, который всегда ненавидел массовые мероприятия.
— Как это? — удивился кто-то из старшекурсников.
— Тихо! — хлопок и вспышка под потолком заставили всех прервать бурный восторг. — На бал допускаются ученики, начиная с третьего курса, которые сдали промежуточные аттестации по всем предметам не менее, чем на Выше Ожидаемого. — Некоторые в зале приуныли. — Остальное можно узнать у деканов. А теперь все по спальням!
— Ну и слава Мерлину. — Выдохнул Гарри. — В этом году можно спать спокойно.
— Вот как раз с тобой, я думаю, спать спокойно не получится. — Ответила Грейнджер и встала из-за стола, уходя к старосте. Мальчик хихикнул, вспомнив разговор в лодке, и последовал за ней.
Путь в гостиную Слизерина оказался недолог. Как выяснилось, змеиный факультет жил ближе всех к Большому Залу, всего три лестницы вниз и длинный коридор вглубь замка. Это радовало — можно было поспать лишних несколько минут. По сравнению с теми же Гриффиндорцами, которые, по словам старшекурсников, обитали на седьмом этаже, слизни были гораздо круче.
Пока первый курс спускался по темным лестницам за старостой, Гарри немного отстал и тихонько прошипел:
— Как тебе Хогвартс, Шей?
— Весьма интересное место. — Тут же отозвался фамилиар, трогая языком кожу мальчика. — Сегодня ночью я собираюсь исследовать подземелья, если не найдешь меня утром, не волнуйся.
— Пойдешь со мной в совятню после завтрака? — спросил Поттер, ласково поглаживая змеиную шкурку. — Нужно отправить письмо домой. Заодно я могу выпустить тебя возле леса.
— Конечно, я с тобой. Не отвлекайся, малыш, люди свернули налево…
— Спасибо!
— Эй, Поттер, догоняй!
Портрет в гостиную был уже открыт, и Гарри прошмыгнул внутрь последним, тут же столкнувшись с Гермионой. Он хотел что-то спросить, но девочка шикнула и кивнула головой в другую сторону. В полукруге из первокурсников стоял староста факультета Альфред Кун, и что-то рассказывал.
— …уже в спальнях. Комнаты мальчиков — по лестнице вверх, девочек — вниз. Расписание выдадут после завтрака, у вас будет больше часа, чтобы сходить в гостиную за учебниками. — Все внимательно слушали, только Малфой о чем-то шушукался с Винсом. — И кое-что, касательно поведения… — староста сделал паузу и продолжил. — Слизерин никогда, повторяю, никогда не является зачинщиком каких-либо беспорядков. Вопреки общеизвестному мнению, что наш декан не снимает баллы с собственного факультета, это не так. У нас работает другая система — провинился, значит не получаешь балов вообще. Профессор Снйеп ставит метки в журнале, и никто из преподавателей не дает вам бонусов. Всем ясно? — первокурсники кивнули. — Так что не лишайте себя и факультет преимуществ. И еще оно правило — конфликты остаются в гостиной. Все всё слышали? Тогда по спальням. Отбой через полчаса. В гостиной находиться можно, но в любой момент может зайти декан, и вы будете иметь проблемы.
— Какие, например? — спросил Гарри.
— Ну… у профессора всегда не хватает рабочих рук. А если вы не в спальне, он может отправить вас чистить котлы. Все равно ведь не спите.
— Понял, — скис мальчик, уяснив, что ничего интересного в этом нет. Вот если бы дополнительные занятия, было бы не так скучно.
Да, он любил учиться. Даже не столько учиться, сколько понимать, что он ничего на самом деле не знает — это приводило Поттера в такой неописуемый восторг, что он по много раз прочитывал учебники для старших классов в своей школе и в своей библиотеке. Начинал было разбираться с зельеварением, но понял, что рано, а физику просто отложил. В последнем — четвертом классе, — они, наконец-то, начали изучать алхимию*, и он был совершенно счастлив. Даже выучив несколько основных правил превращений соединений, открытых магглами, был уверен, что это и есть самая настоящая магия.
— … Поттер!
— А? Что?
— О чем задумался? — Гарри огляделся вокруг, и понял, что уже никого из первокурсников не осталось в гостиной.
– Да так… об алхимии.
— Книга «Вечные поиски», третий стеллаж, нижняя полка.
— Спасибо, завтра же поищу. — Мальчик быстро скрылся за перилами лестницы, была видна только его макушка, юркнувшая за дверь.
Та вела в узкий коридор, по обе стороны были комнаты, подписанные курсом и фамилией. Первая же дверь «обрадовала» мальчика. На ней было написано: «1 курс, Г. Дж. Поттер, Р. А. Уизли, Д. Л. Малфой». Из-за нее был слышен писклявый голос блондина. Судя по всему, Уизли еще молчал. Или уже готовил нападение.
Да, Малфой показался ему забавным — при такой девчачьей внешности вести себя как принцесса было верхом глупости. Будь он поменьше, лет пять-шесть, — натуральный ангелочек.
— Осторожно, малыш!
Гарри повернул дверную ручку… и в него полетели искры, перекрыв собой все, происходящее в комнате. От неожиданности ребенок отпрыгнул назад, больно врезаясь затылком в стену, после чего посыпались искры другого рода. Пока Поттер приходил в себя, Шейра стремительно выскользнула из-за воротника мальчика и заняла место между своим подопечным и остальными, угрожающе зашипев. Первокурсники синхронно завопили и запрыгнули на кровати, запутавшись пологе.
ХРЯСЬ.
Ткань не выдержала буйства детей.
Бум-бум, оба, спеленатые, грохнулись обратно на пол, напротив возмущенной рептилии невразумительного размера.
Очухавшийся Поттер хохотал от души.
— Что… ты… она… она… твоя?! — выдавили два свертка, похожие на гусеницы.
— Скорее я — её. — Змея одобрительно кивнула.
- С ума сойти, — Драко уже выпутался из кокона и подполз ближе. — Она всех понимает, или только хозяина?
— Спроси у неё сам. — Предложил мальчик, закрывая дверь. Любопытных ушей и носов не торчало, и это несказанно радовало.
— И эта тварь будет жить с нами?! — возмутился Уизли, быстро заползая обратно на кровать. Немного подумал и затащил туда же оторванный полог.
— Это не тварь! — окрысился Гарри, подхватывая змею из-под носа Драко. Шейра, увидев, что нашелся поклонник, демонстрировала ему гордый профиль. А незнакомый Рон уже не казался мальчику потенциальным приятелем. — Это мой друг.
— И жить она будет не с нами, а только со мной и Поттером! — добавил наследник Малфоев, поднимаясь с пола. — Вон та отдельная кровать как раз для тебя, Уизел.
— Чистокровный говнюк! — буркнул рыжеволосый, привязывая тяжелую ткань к верхней части кровати. У него мало, что получалось, ребенок злился, но упорно пытался присобачить предмет покрепче.
— Мальчик, ты уверен, что нет свободных комнат? — Прошипела змея, обвивая подставленную руку.
— Нет, Шей. На двери написано, что я живу здесь. Так что там будет не скучно. — Покосился Гарри на переругивающихся однокурсников.
— … Шляпа совсем сдурела! Не приближайся ко мне, нищеброд!
— Мамочкин сынок, мог бы сразу признаться, что боишься получить п…
— Рон! — возмущенно воскликнул Гарри.
— И ты с ним? Ты ему только затем и нужен, чтобы поблажки получать. На кой он тебе сдался? — Пробурчал насупленный рыжий и, наконец, слез с кровати, махнув рукой на полог и бросив кусок ткани в угол комнаты.
— Перестань! Я сам могу решить, с кем мне общаться. И ничего я никому не обещал, мы даже не знакомы толком! — разозлился Поттер.
— Привыкай. — Неожиданно ответил Уизли, втаскивая потертый чемодан на стул и с грохотом распахивая крышку. — Тебя уже вся Англия поделила. И этот, — кивок в сторону блондина, — однозначно тебя сдаст, когда придет время.
* * *
Через час, сходив в душ, Гарри лежал в кровати за наглухо задернутыми шторами — поверх одеяла, в пижаме с совами, — и листал последний параграф учебника по трансфигурации, но мыслями был совершенно не в нем. Первый же вечер в Хогвартсе оказался богат на сюрпризы. Во-первых, Слизерин. Черт бы его побрал. Ведь как не прискорбно это признавать, а рыжий прав, его уже заранее приписали к армии Света. Может, поэтому результаты распределения и заставили всех так среагировать. Остается надеяться, что он сможет расшевелить всех тех, кто отвернулся от него сразу же.
Мальчика всегда угнетало плохое к нему отношение, и уж тем более игнорирование. Пусть они не станут ему друзьями, но находиться в постоянном напряжении Гарри терпеть не мог. И да, он хотел силы, много силы. А один он мало что сможет, как показали первые учебные годы в старой школе. Мальчик-иностранец недолго был сам по себе, он быстро понял, что команда — то, что нужно для победы.
Гарри знал, что приедет, по сути, не в обычную магическую школу, а на поле боя между двумя огнями, где каждый захочет иметь Поттера в качестве козыря. Очень не хотелось быть инструментом, но пока не было выбора. И мальчик решил устроить себе максимально комфортные условия в этой шпионской игре, которая, как он справедливо подозревал, велась вокруг него с самой смерти Волдеморта.
Не замахивается ли он на невозможное? Гарри не хотел об этом думать. Одно он знал точно — ему нужно, чтобы его не ненавидели. Махнув рукой и заставив светлячок, висящий над его головой, погаснуть (как тогда, очень давно, в одном старом чулане), мальчик убрал книгу под подушку и залез под одеяло. Шейра пообещала быть с ним, пока он не заснет — сейчас она свернулась под ладошкой ребенка, высунув наружу хвост, и грелась.
Гарри взялся за кулон, надеясь, что Саша еще не спит, и через несколько секунд ощутил, как камушек разогрелся. Первокурсник улыбнулся, представляя, как точно также, за сотни километров от Хогвартса, засыпает его друг и держится за вторую часть артефакта. Стало немного легче, Поттер зевнул и отпустил кулон, почти сразу же уплывая в царство Морфея.
Змея еще некоторое время лежала под рукой мальчика. Как только его дыхание стало редким и глубоким, она аккуратно выползла, умиленно посмотрела на ребенка и скрылась в темноте.
* * *
В замке спали почти все в эту ночь, в отличие от многих других, когда студенты шарились по этажам, бегая от Филча и Снейпа. Сны окутали многовековой оплот волшебства, заглядывая в каждую спальню и дергая за каждый нос. За исключением некоторых преподавателей и директора.
Альбус, несмотря на поздний час, сидел на столе в своем кабинете, задумчиво крутя в руках чашку из-под чая. Очки-половинки лежали на столешнице за вазочкой со сладостями. В свете свечей, парящих в директорском кабинете, глаза старика поблескивали.
Тонким звоном тикали многочисленные часы. Вылетевшая из ближайшего к окну агрегата кукушка решила сделать почетный круг по комнате, неосторожно приблизившись к птичьей клетке. Феникс сидел на жердочке, закрепленной снаружи от своего жилища, и беспокойно ворочался. То спрячет голову под крыло, то встрепенется и издаст протяжный стон, переступит с лапки на лапку и снова попытается заснуть. Пролетающая мимо деревянная птичка заставила его вздрогнуть и с громким «фррах!» расправить крылья. До своих часов кукушка так и не долетела.
Однако человек в мантии не обратил внимания на хулиганящего питомца. Фоукс бросил птичку на пол, подлетел к столу, шумно взмахивая крыльями — от ветра в окно свалились несколько свитков, неосмотрительно оставленных на подоконнике, — и приземлился на колени своего старого друга. Птиц не любил гнетущую атмосферу. Лицо Дамблдора немного просветлело, когда феникс заглянул ему в глаза и вопросительно курлыкнул, поднимая перья на затылке, от чего голова стала похожа на красно-рыжий шар.
— Все в порядке, малыш. — Улыбнулся директор и пригладил встопорщенную прическу волшебного животного. Тот прикрыл веки и уткнулся клювом в подставленную ладонь, издав блаженный звук. — Меня волнует Гарри. Как ты думаешь, пригласить его познакомиться?
Птица протестующе крикнула, сорвалась с колен, почти разорвав ткань, и тут же вернулась на насест, гордо выпятив грудь. Не дождавшись согласия, через несколько секунд проклекотала что-то угрожающее, согнув шею. Альбус ухмыльнулся.
— Хорошо, я понял. Ты сам.
Дело было в том, что феникс часто летал по школе. И заглядывал в кабинеты. Большинство студентов думали, что Дамлблдор поручает Фоуксу следить за порядком и посещаемостью, но мало кто (и близнецы Уизли в том числе) были осведомлены о самостоятельности птицы. Фениксу, разумеется, было скучно сидеть в кабинете директора, особенно когда молодые перья жаждали полета. И он часто баловался: любил подлететь сзади и ущипнуть за ухо, провести крылом по лицу или приземлиться прямо на голову старшекурсникам. Естественно, отвечать Фоуксу никто не осмеливался, и он пользовался безнаказанностью. Правда, справедливости ради стоит отметить, что феникс часто прикрывал учеников, особенно учениц, а однажды согласился помочь Фреду и Джорджу устроить фейерверк в Большом зале. Иногда он просто хотел общества, в частности, когда хозяин отсутствовал, и улетал на ночь в гостиную любого факультета. Причем не гнушался и слизеринцами — знал, чем их можно купить. Обычно самый удачливый получал несколько капель слез — рыжему не трудно, а студент счастлив.
Альбус поставил, наконец, чашку на стол, вытянул из вазочки лимонную дольку, подумал и взял еще две. Поднялся по лестнице, на верхней площадке, не разворачиваясь, махнул рукой и скрылся в спальне. Бессчетные свечи, парящие в кабинете, погасли, ниточки дыма обхватили каждая свою свечку и поставили ее на отведенное место, после чего рассеялись. Фоукс неодобрительно чихнул, спрятал голову под крыло и через некоторое время заснул, до сих пор ощущая ласковое прикосновение человека.
Во сне птицы маленький Альбус с восторгом ворошил перья рыжему фениксу.
* * *
Где-то здесь… Да, здесь… Совсем рядом… Почти… Вот оно! Дверь заперта. Щелк! Дверные петли заскрипели открылась щель. Туда, туда… Мимо доспехов, мимо огромной горы мусора и диадемы… Неужели это она?! Да… Шипящий смех. Наконец-то… Скоро… Уже скоро!
Осталось найти тело… Которое согласится, которое позволит… Только не мальчишка, он опасен. Тогда, возможно, Поттер сможет помочь…
______________________
*Алхимия в начальной школе, на мой взгляд, нечто среднее между сложным зельеварением, о которой все равно нужно что-то рассказать, и более понятной на основе нескольких закономерностей маггловской химией.
|
|
| AlexCouch | Дата: Пятница, 10.01.2014, 12:38 | Сообщение # 16 |
Подросток
Сообщений: 5
| Простите, а продолжение планируется? Хотелось бы, один из немногих адекватных фиков. Кроме того, приятно участие СССР в судьбе персонажей, столь редко встречающееся. Хотелось бы обоснуя Визли в Слизерине, кроме желания хвостить за Поттером. Эпизод в спальне не проясняет этого. Да и магглокровка там же - это странно.
|
|
| DarkFace | Дата: Пятница, 10.01.2014, 13:28 | Сообщение # 17 |
Let it be
Сообщений: 1391
| Меня одного заставил громко заржать пейринг Рон/Астория Гринграсс?
Я конечно понимаю ООС и АУ, но все равно КАК такое возможно? Я вообще только уизли со всякими там лавандами вижу, которые могут только о внешности думать =/ не одолел
|
|
| Depresnak | Дата: Пятница, 10.01.2014, 14:04 | Сообщение # 18 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 67
| Эмм.. Уизли/Астория? Нет, вам кажется. Но боюсь это массовые глюки. Жаль, но это отбивает у меня любое желание читать. А учитывая что этот фанф я раньше не замечал думаю не у меня одного.
|
|
| DarkFace | Дата: Пятница, 10.01.2014, 14:35 | Сообщение # 19 |
|
Let it be
Сообщений: 1391
| Depresnak, абсолютно согласен. Не в обиду автору, но пейринг жутко неудачный…
Я помнится на фанфикшине видел РУ/ДГ там брачный контракт, так автора просто все обосрали в комментах, даже иностранцы понимают что пейринг Уизли/Гринграсс не реален…
|
|
| Jeka_R | Дата: Пятница, 10.01.2014, 18:58 | Сообщение # 20 |
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| здесь Рон совершенно ООСщен на сколько я могу понимать… фик то довольно неплохой, и я следил за ним давно уже, и только сейчас заметил, что у него этот пейринг  но даже с учетом ООС Рона все во мне передергивается от такого пейринга =))
|
|
| Depresnak | Дата: Пятница, 10.01.2014, 20:07 | Сообщение # 21 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 67
| Автор на фанфикшине порадовала. Как автор сказала пейринг вполне может быть временным. А я в тайне ещо надеюсь что он будет односторонним. 
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 16.01.2014, 01:13 | Сообщение # 22 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 13. Первый учебный день
В спальне тишина.
Одиннадцатилетние колдуны дрыхнут богатырским сном.
Гарри съежился под одеялом, но не потому, что было холодно, так было удобно. Руки и ноги Рона свисают с кровати, сам их обладатель откинул голову на подушку и досматривает десятый сон. Драко закутался полностью, оставив комнате только нос, пока еще не очень породистый. Но, как бы старательно они не спали, время тикало, и все мыслимые пределы уже прошли.
Побудка была спартанской.
В дверь заглянул кто-то из старшекурсников и взмахнул палочкой. Под потолком что взорвалось, а после на обалдевших первокурсников обрушился тропический ливень. Они, по-девчачьи взвизгнув, спрятались под одеяла, но вскоре пришлось их отбросить — вода просачивалась и собиралась на кровати настоящим морем. Несколько секунд мальчишки в нерешительности мокли, наконец, Уизли рванул к двери.
Все трое выскочили в коридор и захлопнули дверь.
— Что это было? — судорожно дышал Гарри, приплясывая на холодном не отапливаемом полу подземелья.
Ответил ему староста, который как раз вышел из гостиной.
— Вы что тут делаете? Да еще и в пижамах!! А ну, марш в спальню одеваться! Быстро!
— Но там…
— Некогда мне с вами нянчиться, но если опоздаете, получите по полной программе. Сбор в гостиной через пять минут!
— Да-да, мы уже идем! — пискнул Поттер, оставшись, впрочем, на месте.
Под грозным взглядом Альфреда Малфой решил рискнуть и приоткрыл дверь, удивленно обнаружив, что никакой воды в комнате нет. Только одеяла валялись возле кроватей, куда были сброшены несколько секунд назад. Рон просек ситуацию и быстро скрылся в душевой, оставив соседей убирать постели.
— Какого черта? — сердито пнул Гарри свою подушку. Потом передумал и поднял ее с пола. Она действительно была сухая, и босые ноги не хлюпали по ковру.
Драко фыркнул:
— Наверное, семикурсники развлекаются.
— Иллюзия, что ли?
— Получается, да. Кстати, их только на седьмом курсе и проходят. Так что спалились, господа студенты.
Гарри критически оглядел свою кровать. Заправить, что ли… Однако здесь не было мамы, которая бы настояла. Поэтому ребенок огляделся и, не увидев своей ползучей няни, просто накинул на скомканное одеяло не менее нелицеприятно выглядевшее покрывало.
Получилось не очень, но главное, что хоть как то получилось. — Подумал мальчик.
Пока Рон с Малфоем наводили марафет — рыжий причесывался, а блондин заворачивал манжеты, — он натянул рубашку, штаны и нашел на стуле мантию. Вытолкав однокурсников из ванной, плеснул на лицо холодной воды, зачесал волосы в хвост, пропустив некоторые запутанные участки, и последним вылетел из комнаты.
В гостиной было многолюдно. Как выяснилось, первый курс явился позже всех, на что им не приминули попенять старшекурсники. Мальчики выглядели не лучшим образом, за исключением Малфоя, зато представительницы прекрасного пола имели аккуратные косички-хвостики-гривы и выглаженные мантии.
Девчонки, что с них взять.
Ктати, а вот и Гермиона.
"Мне не нравится его энтузиазм."
— Привет! — широко улыбнулся Поттер, непроизвольно зевая.
Однокурсница вздернула бровки, поглядела на прическу собеседника и хихикнула, разом растеряв весь оборонительный настрой.
— Что у тебя с волосами?
— Да вроде расчесался…
— Попытка не пытка, попробуй еще раз! — посоветовал появившийся рядом Драко.
— Я ж не девчонка, чтобы у зеркала стоять! — Гарри хлопнул по плечу наследника древнего рода, коварно улыбаясь.
Малфой подпрыгнул и пискнул от неожиданности:
— Ай! Ты что творишь?! — тем временем Гермиона под шумок переместилась к своим сожительницам, закатив глаза.
— А что такое? — почти искренне улыбнулся Гарри, протягивая руку ладонью вверх. — Я тебя обидел? Ну извини!
Драко не попался. Он прикоснулся к смело выставленной руке пальцем и тут же отдернул, наблюдая за голубоватым свечением. То была не жгучая боль, как показалось в начале, а лишь короткий укол куда-то вовнутрь.
— Ух ты! — Глаза Малфоя загорелись. — Научишь меня? Такие классные молнии!
— Это не молнии, деревня. — Фыркнул ребенок, эффектно сжимая едва светящуюся ладонь в мгновенно заискривший кулак. — Это ток. Во всяком случае, школьный прибор его измерил именно так.
— У вас всех такому учат?
— Ну нет… Это как склонность. Способ постоять за себя, физрук научил.
Вопрос Драко утонул в вопле Куна.
— Мерлин, где рыжий? Я прокляну этого придурка!
Гарри тут же повернул голову, выискивая глазами Уизли. Рон оказался совсем рядом, хоть и стоял в стороне ото всех, засунув руки в карманы потрепанной мантии. Услышав слова старосты, дернулся, но остался на месте, увидев, что речь не о нем. Парень со значком что-то тихо спросил у третьекурсника, после чего хлопнул его по плечу.
— Энджи, сегодня ты сопровождаешь первый курс. — Староста махнул рукой в сторону портрета и скрылся в спальне. Надо подумать, проспавшему светил нагоняй.
При свете дня Хогвартс выглядел менее интригующе. Впрочем, лишь через несколько минут стал виден этот самый "свет дня", поскольку коридоры подземелья выглядели одинаково круглые сутки. Черные камни отдавали холодом, на них скапливался конденсат и иногда капал с едва различимым звуком. Глядя на черневшие провалы слева и справа, ведущие в заброшенные помещения и кладовые, Гарри подумал, что тут неплохо играть в прятки, или просто обустроить себе какой-нибудь уютный уголок — до загадочной комнаты на седьмом этаже, как намекнула ему История Хогвартса, было далековато, а эти темные лабиринты как будто специально строились для него.
— Драко, здесь всегда так мрачно? — спросил Поттер, догоняя блондина.
— Почти. Под замком много не используемых помещений. Если научишь меня метать молнии, я помогу тебе найти подходящую комнатку…
— Для чего?
— Не притворяйся, у тебя все на лице написано. Я бы и сам не прочь тут побродить. Ну так что?
— Я попробую, но ничего не обещаю. У меня не сразу получилось…
— Неважно. Это же просто здорово! А полезно как!
За разговорами мальчики не заметили, как оказались возле скрипящих деревянных лестниц, и невольно подняли восхищенные взгляды куда-то вверх. Однако сзади на них кто-то наткнулся, поэтому ничего толком разглядеть не удалось, пришлось очень быстро переместиться в Большой зал, где Драко и Поттер сели за стол факультета почти у самого выхода. Совершенно случайно рядом оказалась Гермиона — увидев, с кем ее угораздило, попыталась встать, но ее осадил Малфой.
— Свободных мест больше нет!
— Вчера здесь было место на два таких факультета! — возразила девочка.
— Но вчера было распределение, а теперь за столом места ровно столько, сколько слизеринцев. — С издевкой сказал белобрысый мальчик и кивнул на Рона, место которого тоже оказалось только рядом с Малфоем. — Это уже начало обучения. Мы должны уметь не убивать друг друга за обедом.
— Судя по всему, цель прямо противоположна. — Поморщился Гарри, когда Уизли сел напротив него. День обещал быть интересным.
Рыжему, правда, начхать было на поттеровские кривляния. Он невозмутимо навалил себе перловой каши на молоке и молча начал есть, стараясь не сильно выделяться, — а значит, не чавкать. Получалось не очень, но Уизли старался.
Завтрак был не хуже вчерашней кормежки, разве что немного проще. Наворачивая яичницу с жареной картошкой и сосисками Гарри захотел пить и пожалел об отсутствии маминого компота, который готовился впрок чуть ли не каждую неделю. Внимательно оглядев стол с набитым ртом, мальчик приметил несколько кувшинов с желто-оранжевым питьем. Персиковый что ли? В общем, неважно — Поттер щедро налил себе стакан почти с горкой и тут же к нему присосался. Глоток, второй… Ребенок выпучил глаза и что-то громко промычал, продолжая выдувать напиток. Жевать он, похоже, пока не собирался. Гермиона, да и остальные тоже, смотрела на это все с приподнятыми бровями, даже перестала есть. Когда стакан был опорожнен, Гарри глотнул почти все одним движением и восхищенно спросил у соседей:
— Это что за штука?! Никогда не пробовал!
— Ты не пил тыквенный сок? — хихикнул Малфой.
— Тыыыквенный сооок… — почти промурчал Гарри, снова поднимая тяжелый графин и, высунув от усердия язык, вновь наполняя стакан. — Я просто дурею с этой вкуснятины!
Все, сидевшие рядом, снисходительно хмыкнули. Даже Рон хрюкнул в свою тарелку, не высказываясь, впрочем, вслух. Стоит ли добавлять, что Поттер безраздельно завладел тыквенным соком на их участке стола. Правда, мальчику пришлось оторваться от четвертой порции новообретенной вкусности, когда староста раздавал расписание занятий. Неодобрительно покосившись на слизеринца, хлещущего напиток, Альфред доверительно сообщил, что туалеты есть не на всех этажах, и удалился к преподавателям под ехидные смешки соседей сконфуженного Поттера.
— Почему первый урок в скобках? — поинтересовалась Гермиона у Малфоя, уже выяснив, что именно у него можно выудить требуемую информацию.
— Сегодня его нет, чтобы мы успели сходить в гостиную за учебниками. — С важным видом произнес Драко. — Потом будем брать их с собой.
— Жаль… Травология — то, что нужно с утра, чтобы проснуться.
— Разве не заснуть? — скептически спросил Гарри, снова наливая себе стакан сока. Под взглядом Грейнджер он подавился и закашлялся.
— Плотоядные растения кажутся тебе скучными?
— Мы же их на четвертом курсе проходить будем! Сейчас там делать нечего…
— Ну-ну, по твоим словам сейчас везде "делать нечего"!
— Конечно. — Зевнул Гарри. — Ты читала учебник для седьмого курса?
— Если тебя это волнует, то я прочитала все учебники. — Сказано было таким тоном, что спроси ее номер страницы, и Гермиона процитирует тебе любую строчку.
— Я полистал, — ответил Гарри, ощущая легкую досаду оттого, что не он один подготовился.
И вообще, на фоне Грейнджер мальчик почувствовал себя неучем. Поттер всегда хотел зубрить материал, много раз намеревался, чтобы в случае чего выдать его без запинок и ошибок. Поразить друзей-приятелей и позлорадствовать над другими — поскольку ребенок долгое время находился в тени и вообще изолирован от общества, он любил быть на высоте и осознавать это. Но усидчивости ему не хватало, и он всегда уговаривал себя, что это "не его". Как однажды, утешая Гарри, сказала мама: "Если дело не приносит тебе радости или не интересует, это не то, чего ты хочешь". Вроде бы просто. Но на деле оказалось гораздо сложнее — испытание временем выдержали не все увлечения. Точнее сказать, только два — чтение и верховая езда. Остальные остались где-то в недрах кладовок или просто воспоминаний.
Так вот учеба его привлекала исключительно в качестве источника интересов — зелья, травология, уход, астрономия… В начальной школе он перепробовал все, до чего смог дотянуться. Как выражалась Аманда, стоило мальчику узнать о чем-либо новом, у него просто срывало крышу. Таким образом в комнате Гарри с детского сада на потолке висела волшебная карта звездного неба, которая в присутствии магглов становилась обычной картинкой, а ночью показывала небо над любой точкой земли, на полке за учебниками по уходу за магическими существами стоял экспроприированный из класса биологии рог единорога, пропажу которого так и не заметили, и много чего еще, включая квиддичные мини-модели метел, коробку с забавно пахнущими корневищами Acorus calamus(1) и т.д.
— Теперь ты будешь подпрыгивать над партой на всех уроках? — Драко поморщился.
— Когда надо, тогда и буду. — Парировала девочка, вздернула нос и встала из-за стола, направившись к выходу. Гарри что-то пробурчал с полным ртом пирожного и сока — никто ничего не понял, но голос Гермионы "я все слышала!" заставил первокурсников фыркнуть в тарелки.
На непонимающий взгляд Малфоя Поттер ответил (после того, как прожевал, разумеется):
— Я сказал, что она ведьма.
— Ясно, что не маггл.
— Нет, натуральная ведьма! — Гарри опасливо обернулся, и убедившись, что упомянутая не стоит над плечом, продолжил. — Не в смысле колдовства, а в смысле характера. "Когда надо, тогда и буду", "если тебя это волнует"… Ведет себя как принцесса.
— Вряд ли. — Вмешалась их однокурсница, с которой рядом сидел Гарри. Тот удивленно повернулся к ней — девочка всю беседу сидела тихо, как мышка, немудрено было ее не заметить. Мальчик поднял брови, показывая, что слушает, и его нос скрылся в стакане с тыквенным пойлом. — Она первая из семьи оказалась в среде магов и, конечно, очень боится испортить репутацию своей фамилии.
— Правильно делает — не поставишь себя с самого начала, всю жизнь будут за спиной шептаться. — Добавил Малфой и снова обратился к Гарри. — Нам девчонок не понять. У мальчишек все проще, без этих сплетен и шушуканий!
— Но ведь дуэли в Хогвартсе запрещены?! — вскинулся Гарри, всем сердцем рассчитывая услышать опровержение.
— Тем интереснее. — Подмигнул Драко. Поттер скис.
— А где, кстати, твоя…
— Она ска… — Поттер захлопнул рот, сделал вид, что подавился, и продолжил, — скорее всего, обследует замок.
— Не боишься, что ее раздавят? — поморщился Драко.
— Поверь, она умеет за себя постоять. — Хмыкнул мальчик-который-выжил и потянулся к аппетитному пирожку, который оказался… с тыквой! — Увидишь, мы придем в спальню, она будет там.
Тут прилетела почта и пришлось прерваться. В буквальном смысле прилетела.
Письма принесли совы. Нет, Гарри понимал, что это средство доставки обычно в Англии, но в таком количестве он их видел впервые. Поскольку карма у него была не очень — если на кого-то и гадили птицы, то только на него, — мальчик настороженно следил за каждой долетающей до конца зала хищницей. Впрочем, вздрогнуть пришлось всего пару раз — послания из дома прибыли Драко и Рону. Уизли без особого энтузиазма вытащил пергамент из кубка, пока еще, к счастью, сухого. Видимо, он опасался реакции родных — по дороге в Большой зал блондин рассказал Поттеру, что в школе сейчас учатся трое братьев рыжего, все на Гриффиндоре, а он первый из рода, кто не попал на львиный факультет, за последние пять-шесть поколений.
Однако по мере чтения взгляд Рона стал менее хмурым, а после того, как письмо было убрано в карман мантии, появилась самодовольная ухмылка. Малфой никак не демонстрировал содержание послания, а просто продолжил усиленно питаться. Через несколько секунд и Гарри, наблюдавший за соседями, опомнился, и бухнул себе еще полстакана тыквенного месива.
Обратный путь в гостиную занял больше времени, поскольку живот упрямо стоял на месте, и его приходилось практически катить впереди себя. Малфой смеялся от души, грозясь посмотреть на подъем по лестницам к Трансфигурации.
На кровати мальчика ждала Шейра. Блаженно растянувшись во всю свою небольшую длину на небрежно накинутом покрывале, она о чем-то думала, — Гарри уже давно научился различать настроения и занятия своей, казалось бы, невыразительной приятельницы. Сейчас змея не просто делала вид, что спит (Поттер иногда попадался на это), а смотрела в одной ей видимую точку, не закрывая глаз(2).
— До урока есть же еще время? — ребенок напялил на шею прохладную блестящую шкурку, та только сжала кольцо, чтобы не свалиться, но ничего не сказала.
— Еще полтора часа. — Отозвался Малфой, падая на кровать прямо в мантии, не обращая внимания на мятую рубашку и толстые складки. — Можно даже вздремнуть.
— Ты знаешь, где находится совятня? — спросил Гарри, доставая из чемодана наплечную сумку, письменные принадлежности и учебники.
Трансфигурация и Защита тут же обзавелись своими тетрадками, подписанными магическим пером и красными чернилами на титульном листе, и новенькими закладками, которые первокурсник просто обожал.
— На седьмом этаже, на стороне, противоположной гостиной грифов. — Пробормотал Драко. — Если хочешь, сходим вместе. Иначе я засну.
— Можешь поспать целых десять минут, а я напишу письмо маме. — Мальчик сел за стол, погладил по головке змею, слегка огрызнувшуюся — Шейра не любила, когда ей мешали думать.
— Маме? — удивился блондин, даже сел на кровати. Через секунду сообразил. — У тебя приемные родители?
— Только один родитель, — улыбнулся Гарри, представляя, что был бы совершенно счастлив, будь у него еще и отец. Хотя нет, он вполне доволен жизнью, было бы слишком нагло просить чего-то большего.
— А где ты живешь? В Шотландии?
— Попробуй угадать!
— Суррей?
— Нет.
— Йоркшир?
— Мимо!
— Корнуолл?
— Неа!
— Девон?
— Нет!
— Но ведь не в Лондоне?
— Не знаю!
— Эй, так не честно!
— Честно! Я не буду тебе подсказывать. — Ответил Гарри, корябая на пергаменте приветствие на весь лист шириной.
Драко надулся, обнял коленки и сосредоточенно начал перебирать все известные ему графства, хотя знал он их, на самом деле, не очень много. Шейра закончила мыслить и пристроилась поудобнее, свесив голову вниз, собираясь наблюдать за процессом.
"Привет! — писал Гарри,— Доехал отлично, целый день провел с Историей Хогвартса в предпоследнем купе. Вчера меня распределили на Слизерин, и похоже, это всем не понравилось. Очень обидно, что школа сразу стала меня избегать, лучше бы за автографами бегали, как директор обещал. Как думаешь, стоит менять ситуацию или просто подождать?
У нас в комнате три человека вместе со мной, живем не тесно, не как в лагере. Мало с кем познакомился, но никто не кусается.
Уроков у нас еще не было, сейчас после отправления письма, будет трансфигурация и защита от темных сил. Эти предметы я начал проходить в прошлом году, и надеюсь, что мне удастся с первого урока выбиться в отличники, тогда можно будет меньше сидеть за учебниками и погулять вокруг замка, он тут просто огроменный!
А еще здесь есть деревянные лестницы, очень много говорящих портретов (у нас в школе, помнишь, был только один, в кабинете музыки!), привидения и наверняка много чего еще…
Знаешь, что они тут пьют? Тыквенный сок!! Ты себе не представляешь, какая это вкуснятина!
Очень люблю и скучаю! По твоему компоту и Альбусу! Поцелуй его в нос!
Г.П."
— Альбуса? В нос? — ошеломленно спросил Малфой, оказалось, что последнюю фразу Гарри произнес вслух.
— Мой конь! — торжественно возвестил мальчик, запечатывая письмо в конверт из плотной бумаги и накрывая его ладонью. На светлом фоне проступили витиеватые инициалы отправителя и получателя. В первом классе этим баловались все, посылая друг другу записки, и Гарри тоже взял в оборот такой способ подписывания.
— Его зовут как Дамблдора! — хихикнул Драко, прыснув в подушку.
— Это Дамблдора зовут, как его! — поправил Поттер, с умным видом почесывая подбородок. Смех перерос в настоящий хохот.
— Хватит ржать, пошли в совятню, туда подниматься долго…
— Что, боишься расплескать?
— Боюсь, как бы не пришлось вниз по лестнице катиться, чтобы не опоздать.
* * *
— Хммм… — озвучил Драко, наблюдая за исполинскими крыльями ястреба Поттера. — Таких птиц не берут для полетов в соседнее графство.
— Может быть, она мне просто понравилась, — пожал плечами Гарри, осторожно поглаживая серьезно смотрящую птицу по крылу. Хищница не оценила, дернула перьями и протестующе вскрикнула. Окружающие их совы с шумом шарахнулись во все стороны, взвив с пола тучу перьев. Поттер спешно отдернул руку от непривычной к ласке питомицы, вытащил из кармана угощение и, пока Герда была занята питанием, привязал к ее лапе письмо.
Птица смерила мальчика презрительным взглядом, и, как бы делая одолжение, лениво взмахнула крыльями, снова повергнув в ужас обитателей совятни и разогнав их по углам. Ястреба уже не было, а темные комки во всех закоулках хлопали глазами и тихонько угухали, разве что не матерились.
* * *
Возле кабинета трансфигурации слизеринцы оказались за пятнадцать минут до урока.
В маленьком дворике напротив (невзирая на третий этаж) росло неопределенное дерево, очень похожее на вишню. Сейчас оно отцветало, игнорируя явную запоздалость этого процесса, но плодов, однако, не намечалось. Ветки дотягивались до одной из сторон ограждения — как раз со стороны первокурсников, — и становились похожи на широкий и выпуклый, но дырявый зонт.
Гарри сидел на каменном парапете, прячась под навесом от моросящего дождя, и рассматривал карточку от шоколадной лягушки, набив рот шоколадом. Драко устроился в соседнем проеме, жевал Берти Боттс, от которого отказался Поттер, и листал учебник, внимательно читая первый параграф. Во всем дворике стояла тишина, нарушаемая лишь чавканьем.
Так их и застали подтягивающиеся ученики. Незаметно к мальчикам присоединилась Панси, явно знакомая с Малфоем, — эти двое завели разговор о дне рождения кого-то из родственников. Гарри издалека помахал Гермионе и Дафне, но те лишь отвернулись, продолжая шушукаться.
Вдалеке послышалось несколько ударов колокола, явно усиленных магией. Несколько секунд, и высокие деревянные двери распахнулись. Оттуда повалили старшекурсники Райвенкло и Хаффлпафа. Заметив знакомое лицо, Гарри широко улыбнулся и помахал рукой:
— Уильям!
Высокий парень приветливо кивнул и, бросив однокурсникам пару слов, отделился от толпы. Первый курс шустро разлетелся в разные стороны, жадно наблюдая, как Гарри здоровается с ним за руку.
— Поздравляю с поступлением на зеленый факультет! — увидев, как мальчик поморщился, Ганновер засмеялся.
— Да ладно, перестань. Какая разница, где учиться. Программа-то везде одинаковая.
— Я больше люблю синий цвет.
— Перекрась значок факультета. — Пожал плечами старший. — Заодно и потренируешься махать палочкой.
— Перекрасить я и без палочки могу. — Насупился ребенок, сползая с парапета и подхватывая сумку. — Я был уверен, что Шляпа имеет в виду Райвенкло, поэтому согласился.
Бурчание было почти притворным, Гарри уже начинала нравиться сдержанная компания слизеринцев. За исключением некоторых рыжих. Страшно подумать — порвали бы на сотни маленьких сувенирных Гарриков, попади он в Гриффиндор.
— Меня она пихала на Хаффлпаф. — Доверительно шепнул ему … — Но я был настойчив. Пригрозил придумать такое заклинание, чтобы ничего кроме факультета она не говорила. Ни тебе песен Большому залу, ни диалогов с учениками.
— И как? — восторженно спросил мальчик, остановившись у самых дверей. Все его однокурсники уже занимали места.
— Пока не получилось. Но я планирую этим заняться. — Пообещал старшекурсник и подтолкнул Поттера в кабинет. — Иди, вон, уже только первые парты остались.
— Я люблю первые парты! — Гарри не успел увернуться от райвенкловца, и тот взлохматил пацану волосы. Резинка, не слишком старательно затянутая, свалилась.
Мальчишка с дикой прической усмехнулся, глядя на быстро шагающего к своим старшекурсника.
Как всегда, немного переборщил. Полы мантии Уильяма взметнулись вверх и затрепыхались а-ля черный парус, вместо того, чтобы просто накрыть его с головой. Прежде, чем выпускник сообразил, что произошло, Гарри юркнул в кабинет Трансфигурации.
Урок, впрочем, оказался так себе. Полчаса теории, час практики. Хаффлпафские студенты на левом ряду вели себя как мыши, — в сторону зеленых не прозвучало ни одного приветствия или пожелания доброго утра, — зато на лохматую макушку Поттера (благо, он сидел спиной к классу и ничего не замечал) пялились всем составом.
Его спичка с четвертого раза превратилась в булавку — мальчик решил разнообразить задание. Профессор оценила, но баллов не дала, поскольку "прежде всего следует делать то, что требуется". Он не обиделся и весь урок импровизировал, как-то забыв, что впереди еще заклинания.
Единственное, что для него было в новинку — палочка. Нет, колдуны в его школе тоже использовали палочки. А также посохи, обструганные ветки волшебных деревьев, один преподаватель-астроном колдовал с помощью шарика, который старшеклассники уважительно называли сферой, видимо, сказывалась профессия. Но малолетним волшебникам не давали в руки такие артефакты — более того, те даже не реагировали, когда дети пробовали ворожить с их помощью.
Как объяснял им учитель природоведения (в этом предмете совмещались биология, химия, физика и география), магия работает по принципу постоянного тока. Есть устойчивый уровень силы, есть контакт — есть результат. Молодые маги неспособны чувствовать свои силы, ощущать их, направлять, поддерживать постоянной величиной. Вот и скачут они, по аналогии с переменным током — нет-нет, да и выстрелят. Отсюда и непроизвольные выбросы у маленьких детей, причем в магических семьях это происходит меньше, чем в маггловских — большое количество магии вокруг как бы сглаживает проявления нестабильных внутренних сил волшебника.
— Все стремится к равновесию, — рассказывал молодой учитель лет тридцати, демонстрируя детям сообщающиеся сосуды, — потому, что так удобнее. Зачем мне толкаться с вами в кладовке, если мы можем свободно разойтись по огромному футбольному полю? Здесь похожая ситуация — когда в одной точке например, в тебе, Лекса, очень много магии, а снаружи мало, то ей там тесно — происходит то, что называется спонтанным выбросом. А если вокруг ее намного более, чем достаточно, вспышки будут почти не заметны.
* * *
— Смотри, смотри птица!
— Это директорский феникс, балда!
— Ой, он сюда летит!
— Интересно, а можно его погладить?
— Какая прелесть!
Пока Фоукс наслаждался вниманием первокурсников, Гарри общался со своей длинной подругой в углу коридора.
— …могло быть и посложнее. — С досадой закончил мальчик длинную речь и насупился.
— В Англии редко кто из детей обучается магии до Хогвартса. — Змея покачала головой и добавила. — Школьная программа рассчитана на средний уровень, пройдя лишь ее, великим не станешь. Из Хогвартса каждый год выпускается около сорока человек, и один Мастер объявляется раз в несколько лет… А ты хочешь, чтобы учителя, которые и так из последних сил тянут отстающих и слабых учеников, давали дополнительные уроки! Смешно, малыш. И не возражай! Да, сейчас ты немного дальше, чем весь твой класс, но с тем же второкурсником не сравнишься. Так что не пори горячку, доживешь до третьего года, там уже и начнешь исследовательскую работу, хорошо?
— Почему вы с мамой так похожи? — Гарри перехватил сумку поудобнее и незаметно погладил маленькую головку у самого уха.
— Возможно потому, что для меня ты тоже маленький змееныш, который ничего не знает, но полон уверенности в обратном.
— Все вы взрослые одинаковые… — буркнул мальчик и направился к однокурсникам, сгрудившимся в плотную кучу посреди коридора.
Как оказалось, феникс выбрал себе счастливчика и уселся на плечо, впиваясь в мантию когтями. Поскольку он умел делать это не больно, дискомфорта ребенку птица не причиняла, а вот счастья было по самые гланды. Мужская часть курса, которая не удостоилась чести стать временной жердочкой для Фоукса, с пытливым интересом рассматривала его, в основном, издалека, предоставив тискательную дистанцию девочкам. Окружающие дети осторожно, но с блеском в глазах гладили шелковые перья волшебного существа, а Винс не мог поверить своему счастью, и постоянно улыбался, ощущая на плече тяжесть феникса.
Прибытие в компанию Поттера нарушило сказочную идиллию — Фоукс вспорхнул с плеча первокурсника и полетел дальше по коридору.
— Эй, а как же я? — обиделся Гарри. Ехидные смешки силизеринцев можно было намазывать на хлеб. Мальчик скрипнул зубами и пообещал себе поймать эту канарейку и выдернуть из хвоста пару перьев за такое игнорирование.
— Намилуетесь еще, семь лет впереди. — Послышался голос старосты. Мальчик обернулся и увидел его в одной из каменных арок, ведущих в затемненный проход. — Идите сюда, покажу, как быстрее пройти к заклинаниям.
Первый курс радостно загомонил, ребята один за другим нырнули в мрачное нечто, оставив компанию желтых шарфиков в пугающем одиночестве.
* * *
— Мистер Поттер, повторите еще раз этот взмах. — Смешно пропищал профессор Флитвик. — Нет-нет, неправильно, левее и ниже, вы же шпагой размахиваете! И все равно не правильно! И так тоже!
Гарри вспылил, и из палочки посыпались искры прежде, чем он успел выпустить ее из рук. Пергамент на столе задымил, но пожар не успел войти в силу, поскольку учитель коротким заклинанием потушил огонек.
— Что-то не так? — хитро прищурился декан Райвенкло.
— Да, сэр! — ответил мальчик, потирая обожженные пальцы. — Я не понимаю, зачем нужны эти жесты? Неужели концентрации недостаточно?
— Хороший вопрос, мистер Поттер. — Неожиданно кивнул преподаватель и повернулся к классу. — Кто-нибудь знает на него ответ?
Если Флитвик предвосхищал увидеть лес рук, то его надежды не оправдались. Даже чистокровные волшебники удивленно переглядывались, но молчали. Гарри покосился на Гермиону — та тоже задумалась, но ничего так и не сказала.
— На самом деле, молодой человек уже дал подсказку. — Пояснил полугоблин, слезая с самого толстого фолианта на стол. — У вас есть слагаемые, но нет суммы, осталось всего лишь сделать вывод, и поверьте, он не так сложен, как кажется.
— Мы же не вороны, чтобы во всем видеть логику… — пробурчал кто-то с последних рядов, но профессор все равно услышал, и его сухой смешок прервал реплику.
— То есть, вы считаете себя неспособными логически мыслить? И не можете на основе нескольких фактов вывести закономерность? Помилуйте, всему этому можно научиться: мудрецами, равно как и глупцами, не рождаются. Для этого вы и приехали сюда, чтобы учиться, причем, не только волшебству. Факультет — это не олицетворение направленности развития, или, Мерлин упаси, магии. Нет! — Флитвик аж подпрыгнул на столешнице. — Это всего лишь определение способа, пути, которым вы достигаете своих целей. Салазар Слизерин славился упорством и изобретательностью, — взмах палочки в сторону змей, — а Хельга Хаффлпаф — трудолюбием, — кивок барсукам. — Но это не значит, что слизеринцы лентяи, а хаффлпафцы дурны. Слизеринец будет трудолюбив, если ему это нужно, и совершит открытие. Хаффлпафец станет продуктивным ученым благодаря регулярным и точно измеренным экспериментам. Но думать, — повысил голос профессор, — должны уметь все.
Пока ученики переваривали информацию, прозвучал удар колокола. Под шорох книг, сумок и пергаментов Флитвик добавил:
— Домашнее задание — найти ответ на вопрос мистера Поттера.
* * *
— Драко! Убью! Немедленно говори!
— Не собираюсь даже! — засмеялся отпрыск благородного рода Малфоев, и тут же взвизгнул — Гарри принялся тыкать в него искрящим пальцем, благо, необходимое для этого раздражение присутствовало в полной мере. — Ай! Живодер! Больно! Айяй! Помогите, убивают! Ой, мхахаха, здесь щекотно!!
— Говори, где туалет, Малфой!
— На трехахатьем этхахаже!! Пусти, изверг!
* * *
Вечер. Гостиная Слизерина.
В камине уютно потрескивал огонь. Рыжее пламя жадно пожирало зачарованные поленья, его отсветы сверкали на позолоченных канделябрах, смешиваясь с бликами свечей. Пушной ковер с подогревающими чарами приятно теплел под ногами, которые Гарри уже успел вытащить из тапочек, а обилие пледов в комнате позволяло захватить во временное личное пользование несколько штук сразу. Что он и сделал — один подстелил, два накинул на плечи, — сквозняки имели место, и за удовольствие сидеть не рядом, а у самого камина приходилось платить. Малфой, спустившийся в гостиную часом раньше Поттера, оценил преимущества такого положения и пристроился с другой стороны в почти такой же композиции.
— Что это? Зелья? — поинтересовался Драко после нескольких минут молчания. Блондин пришел сюда поболтать, а значит, Гарри нужно было расшевелить.
— Нет. Теория магии.
— Эм… — протянул левый клубок из пледов. — Ты так серьезно отнесся к речи Флитвика?
— К его заданию. И своему вопросу. — Пробормотал правый. Послышался шорох страниц.
— Что в данном случае — одно и то же. — Вздохнул левый, оттуда высунулась голова Драко. — Ты серьезно думаешь, что все эти движения лишние? Нас бы не учили просто так, и мне всегда говорили, правильно я держу палочку или нет. Это просто… привычно.
— Уже не знаю, — признался Гарри, — но нельзя делать что-то, чего не понимаешь!
— Можно. Все делают.
— Нельзя! — Запротестовал Поттер и захлопнул книгу. Послышалось недовольное шипение. — У меня дома любят повторять "меня остальные не интересуют", и это — тот самый случай! Все выучить невозможно, гораздо проще один раз понять! Но я не понимаю, почему нужно взмахивать влево, а не вправо, и какая разница, как я это делаю! Неужели если я ошибусь в движении, у меня вырастет хвост? Или уши? — мальчик насупился. — Но нет! Последствия возникают, если неправильно произнести заклинание, понимаешь, Драко, произнести! Значит жест — не главное. Но без него не работает. Замкнутый круг.
— Но ты же как-то колдуешь невербально и без палочки! — возразил Малфой, ковыряясь чугунной лопаткой в камине.
— Это как стихийные выбросы. — Подумав, ответил Гарри. — Раньше они были случайны, потом я научился вызывать их нарочно. Как только магия ста-би-ли-зи-ру-ет-ся, это исчезнет. Разве что в опасных ситуациях проявится.
— И когда это будет?
— Мне обещали к четырнадцати. Но, может быть, и раньше. — Поттер убрал пыльный переплет на диван и подполз ближе к Драко. — Зависит от того, с какого возраста волшебник учится владеть… палочкой.
Потомственный слизеринец задумался и через несколько минут спросил:
— Это тебе в старой школе рассказывали?
— Ага. Там вообще не столько школа, сколько научная "база". На свои достижения они содержат несколько классов разного возраста. Там здорово было, интересно. — Улыбнулся черноволосый мальчик. — И вот этим предметам нас тоже учили — зелья, трансфигурация, история, травология… Так, понемногу…
— Малышня! — послышался голос одного из старшекурсников. Ребята подпрыгнули и развернулись. С дивана свисал высокий парень со шрамом на переносице. Это единственное, что успел заметить Гарри, поскольку именно в этот момент на мгновение вспыхнул камин. — Отбой через пятнадцать минут. Заканчивайте совещание.
— Ох, я думал… — правая куча пледов уставилась на часы, — надолго же я завис…
— Я и пришел тебя оторвать, ботаник! — буркнула левая куча, потом преобразовалась в Драко Малфоя, скинула одежки на диван и прошествовала к спальням. Второй мальчик оставил все три одеяла на ковре и побежал догонять сокурсника, оставив книгу в гостиной.
Старшекурсник посмотрел им вслед, перевел часы обратно и сел полистать библиотечный том.
Зачарованные поленья также трещали за ажурной решеткой, искры таяли в сантиметрах от ковра, натыкаясь на невидимую преграду, а за стенами замка бушевал самый настоящий шторм, не слышимый в подземельях Слизерина.
_________________________________
1 — Acorus calamus — аир обыкновенный;
2 — Конечно, змеи глаза не закрывают, просто по тексту так удобнее. Не смогла не указать.
|
|
| ЧЕЗ | Дата: Четверг, 16.01.2014, 22:19 | Сообщение # 23 |
Посвященный
Сообщений: 50
| интересное произведение.
кто с кем милуется: на все воля и фантазия автора.
некоторые пишут такое, что волосы дыбом. а народ нахваливает захлебываясь от восторга.
|
|
| Xenon | Дата: Четверг, 06.02.2014, 09:58 | Сообщение # 24 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 14. Упс
По прошествии пары недель Гарри понял, что в Хогвартсе все оказалось не так уж плохо, как его стращали.
Предметы пока давались проще, чем остальным ученикам, но было очень интересно, а от замка и его окрестностей вообще дух захватывало. Поначалу он уходил погулять один и несколько раз заблудился, после чего мальчику было приказано брать с собой кого-нибудь ориентирующегося, ибо искать по всей школе первокурсника никто не собирался. Впрочем, часто спасала Шейра — она каким-то неведомым Гарри способом выводила его куда нужно, но иногда из вредности молчала или вовсе уползала куда-то по своим делам, оставляя ребенка договариваться с портретами и привидениями. Однажды, когда первокурсник бродил по седьмому этажу, из-за потрепанного гобелена появились рыжие близнецы, Фред и Джордж Уизли, которые показали ему кратчайший путь в подземелья. Узенькая винтовая лестница не самого крутого наклона привела ребят к портрету змеиной гостиной всего за несколько минут, а бежать по летающим ступенькам и петлять в коридорах пришлось бы не меньше получаса.
— Фордж, мне кажется, или мы оказали услугу самому Гарри Поттеру?
— Именно, Дред.
— Как насчет ответной? — спросили они хором.
Мальчик моргнул и удивленно поинтересовался, уже перешагивая порог:
— Я могу чем-то отплатить?
— О, ну зачем же так официально… Мы просто хотели…
— …попросить…
— …тебя, как вхожего в круг…
— …доверенных лиц Слизерина…
— …позвать нашего брата…
— …на небольшой разговор… — они так быстро дополняли друг друга, что у мальчика едва не закружилась голова.
— …иначе мы…
— …обязательно найдем способ…
— …пробраться в его спальню!
— Не стоит! — воспротестовал Гарри. — Я сейчас, подождите!
Рон предсказуемо оказался на своей кровати, листал какую-то книжку. Причем не читал, а именно листал — с такой скоростью переворачивать страницы и читать не было никакой возможности. Увидев Поттера, Уизли успел отвернуться прежде, чем вошедший открыл рот, но все равно не избежал приглашения «поговорить». Сразу помрачнел, ссутулился, но бросил книжку на покрывало и стремительно вышел из комнаты.
Гарри с удивлением узнал в нем те же признаки подспудного страха, которые показывал он сам, — однажды мама сказала, что лицо мальчика очень выразительно, и объяснила, почему. Напряженность, прикусывание губы, моргание не в такт, — все это он видел в Роне, который шел к своим братьям. Странно, Фред и Джордж не показались Поттеру тиранами или воплощением кошмара, другое дело, что их младший брат старательно избегал встречи с ними больше недели. Боялся, что не примут? Осудят?
Было заметно, что рыжий не делал трагедии из своего распределения, даже в какой-то степени был доволен, но братьев успешно динамил до сегодняшнего дня. Гарри смутно помнил своего кузена, но его отношение к мальчику закрепилось очень хорошо. Близнецы подшучивали и в какой-то мере издевались над всеми учениками в независимости от их курса и пола, но еще ни одна их пакость не заставляла никого плакать и жаловаться. Обижаться — да. Делать ответные гадости — да. Но Фред и Джордж оставались всеобщими любимчиками, эдакие «двое из ларца». Конечно, пожив с ними долгое время, мальчик наверняка бы стал опасаться их. Но не избегал, в отличие от Рона. Полностью запутавшись в предполагаемых причинах такого поведения, Поттер плюнул на домашнюю работу по трансфигурации и устроился на кровати с «Вечными поисками», заняв стратегически удобную позицию — с его места просматривалась вся спальня и дверь в том числе.
Зачитавшись очередной главой, ребенок едва не пропустил появление рыжего — Шейра свистящим смехом обратила его внимание на мальчика. Видимо, разговор с братьями прошел плодотворно — Рон счастливо улыбался, плюхаясь на покрывало. Пользуясь случаем, избранный решил поболтать с сожителем — рядом с Гарри почти всегда находился Драко, который не подпускал его к «предателю крови», не слушая никаких аргументов. Главным из них был сам факт наличия Уизли на Слизерине, но Малфой молча оттаскивал Поттера в сторону, игнорируя все доводы. А поскольку для мальчика была слишком тягостной чужая обида, пусть даже еще толком не оформленная, он всеми силами старался это исправить, но и с наследником древнего рода тоже ссориться не хотел.
— Тебе подарили сейф в Гринготтсе? — хихикнул Гарри, захлопывая лохматый том.
— Было бы неплохо. — Уизли схватил полотенце. — Просто Фред с Джорджем сказали, что примерно этого и ждали, а потому не будут подкладывать мне навозные бомбы в завтрак.
— Правда, отличная новость. Ты из-за этого бегал от них как черт от ладана?
— И поэтому тоже. Перси, конечно, дуется, но они обещали это исправить. Хотелось бы увидеть…
— Мне кажется, лучше нам не знать.
Разговор «ни о чем» кончился. Гениально, Ватсон… Глубже лезть нельзя, можно все испортить, но как хочется обсудить самое главное!
— Почему вашу семью так называют? — тихо спросил Гарри, решив пойти в лоб.
— Предателями? — поморщился мальчик. — А тебе этот ушлепок не наябедничал?
Поттер подумал, что одергивать его сейчас нет смысла, иначе вся затея с треском провалится, и просто помотал головой.
— Несколько наших предков смешивали волшебную кровь с маггловской.
— И что? — не понял Гарри и сел, — тогда я тоже предатель крови, у меня мама магглорожденная.
— Нет, не так. Ты как раз таки чистокровный. — Возразил Рон, завязывая в узел кисточки от полога. — Сын двух магов. Твою маму эти снобы тоже признали бы, хоть и со скрипом — она могла стать основательницей своего рода, так как у нее в предках не было волшебников. Но вышла замуж за представителя другого… Короче, там все сложно, но на детей-волшебников от брака мага и маггла чистокровные откровенно плюются. Мой четыре раза прадедушка, будучи на тот момент последним представителем Уизли, женился на маггле, и только третий его сын владел магией. Четвертый был бастардом, но от волшебницы, поэтому он и стал истинным наследником.
— Ничего себе!
— Оставшиеся двое семей Уизли обрели магов во втором поколении, но их уже не считали магглорожденными. Побочная ветвь рода. Осквернители крови. Разумеется, некоторые из их потомков тоже заключали браки с магглами — сильные волшебники предпочитали не связываться с такими и настраивали всех остальных против нас. — Поморщился собеседник, передразнивая интонации Драко. — Конечно, наша фамилия имеет и чистокровные семьи, их даже несколько — в отличие от Малфоев, кстати, — но они живут во Франции и Судане. А мы, согласно версии белобрысых павлинов, считаемся пародией на волшебников.
— Не понимаю, зачем все это… — признался Поттер и слез с кровати, прихватив сумку с учебниками, — если ты волшебник, то какая разница, в каком поколении у тебя чистая кровь? Звучит как бред.
— Ты говоришь так потому, что хочешь окружить себя приятелями, или действительно веришь в это?
Гарри поразился проницательности мальчишки. И это я себя считал начавшим «в лоб»?! Рон смотрел на собеседника, сдвинув брови. Обиженный на всех чистокровных ребенок, попавший в самое их логово, а-ля волчонок среди цепных псов. Жесткий и прямолинейный, за словом в карман не лезет… не как Поттер — тот всегда старался выстроить вокруг себя замок из друзей и приятелей, по возможности взвешивая, что и кому говорит.
Другой, совершенно другой.
Но интересный, — возразил внутренний голос.
— Сказать тебе правду? — темноволосый мальчик почесал шрам и шагнул к двери. Шейра ждала его в гостиной, охраняя самый удобный стул. — Эти причины не мешают друг другу. Я не хочу жить как на иголках, и ваши родословные меня не интересуют.
Уизли не ответил, и Гарри вышел из спальни, не оглядываясь.
Это был первый и последний раз за сентябрь, когда они поговорили. Со временем Драко отстал от рыжего под напором Альфреда, даже перестал задирать его в коридорах, а какое удовольствие без публики? Малфой подчеркнуто игнорировал своего второго сожителя ровно до того момента, пока Поттер демонстративно не подсел к тому делать домашнее задание. Не решаясь оставаться в одиночестве, блондин присоединился к ним, старательно кривясь лицом. Через пару дней Рон и Драко уже перебрасывались короткими фразами, а напряжение между мальчиками понемногу спадало. Гарри же ужасно уставал, контролируя обоих, чтобы те не сорвались друг на друга. Он прекрасно понимал, что следовало бы оставить все как есть и не рваться на канадский флаг, но успокаивал себя тем, что чем быстрее они стерпятся, тем проще будет ему самому. И все текло как надо — когда в конце первой недели родители купили Рону новую палочку, рыжий перестал оставаться после уроков на отработки и тренировки, и поводов огрызаться у Малфоя становило еще меньше.
Событиями был наполнен едва ли не каждый день учебы. Когда прилетела Герда с ответным письмом, Поттер уже успел подраться с каким-то растением на травологии, получить отработку у МакГонагалл за крысиный хвостик вместо иголки, добиться у Флитвика списка рекомендованной литературы, довести мадам Пинс до белого каления, опрокинуть в котел на зельях соседние пробирки… Ах да, зелья.
С зельями у Гарри была истинная беда. Не в смысле незнания, нет, — он очень даже хорошо ориентировался в свойствах, понимал, почему и зачем добавлять ингредиенты… но он не любил варить четко по рецепту. Со скуки мальчик мог кинуть в котел на два сушеных хвостика больше, чем требуется, чтобы просто посмотреть, что получится. Он не хотел портить отношения с профессором Снейпом, который несколько лет назад нашел ему дом и семью, но «бесился с безделья», как выразилась на педсовете МакГонагалл, поэтому втихаря проделывал над своим зельем различные пакости. Образцы сдавал вовремя, не всегда на «превосходно», но без плохих отметок. Шепотом подсказывал Драко и тихо советовался с Гермионой. По результатам он не выделялся среди первокурсников, но не раз ловил на себе взгляд профессора.
С заклинаниями у Гарри дело обстояло не лучше, чем с зельями, но причина здесь была в другом. Несмотря на то, что ответ на задание первого урока был найден, пониманию он не способствовал. Без Тео Поттер никогда бы не догадался, где собака порылась — движения палочкой соответствовали рунам, о которых мальчик знал немного. С математикой у него было не очень, с черчением тоже беда, поэтому лишь раз заинтересовавшись и просидев весь вечер с простейшим учебником, ребенок решительно отказался от этого занятия. Профессор Флитвик посетовал, что руны проходят позже, чем заклинания на их основе, но затем исправился, сообщив, что это нормальная практика — сначала заучивать, а потом понимать, зачем и почему. Гарри скис и временно оставил тему, вцепившись однако в преподавателя на следующем занятии с просьбой о дополнительной литературе.
Собственно, зелья и заклинания входили в тройку его любимых предметов в Хогвартсе, замыкала ее Защита от Темных сил. Пока они не проходили атакующие и защитные заклинания, мальчик вовсю баловался экспеллиармусами в коридорах подземелий, а профессор Маккиннон на занятиях читала им материал о злых духах всего мира . Этой темы не было ни в контрольных, ни в СОВах, только в ЖАБА должны были появиться несколько вопросов, но до седьмого курса было еще слишком далеко, чтобы Гарри о них думал. Так что весь первый курс ходил на занятия исключительно послушать интересные и страшные сказки. Да и сама профессор была личностью запоминающейся — невысокая сухая женщина, как дерево в пустыне, всегда с короткой стрижкой и в круглых очках, видевших все, чем занимаются студенты под партами. Старшие говорили, что идею она позаимствовала у своего учителя-аврора Аластора Грюма, который имел волшебный глаз, но решила не идти на такие жертвы. Зато на ее уроках была железная дисциплина и стопроцентное посещение. Пока она всем казалась приятной и интересной, но старшие курсы лишь посмеивались и советовали заранее готовиться к первым контрольным.
На травологии первокурсники знакомились с волшебными (и не очень) травами, и Гарри был огорчен отсутствием псевдоразумных и плотоядных экземпляров. Хотя среди них было несколько опасностей — один из кустиков позарился на мантию мальчика, а когда тот отцепил крючки от ткани, обвил ребенка полностью и постарался задушить. Конечно, ничего бы не получилось, росток потому и стоял в теплице для первокурсников, но Поттер испугался и выломал незадачливому растению все ветки. Профессор Спраут застала их уже после побоища, и наказала на пару — поместила куст в инкубатор, который тому не очень понравился, и заставила мальчика регулярно латать в нем дырки, пропиливаемые ретивой флорой изнутри.
Мадам Хуч после первого урока разрешила им с Драко и еще нескольким первокурсникам брать метлы во вне учебное время и летать под ее присмотром до первых сумерек. Поэтому дети после уроков бежали к квиддичному полю, взяв письменное разрешение у старосты, и каждый раз устраивали себе экскурсию вокруг школы. Остальные были вынуждены дожидаться окончания курса полета, который продолжался до самого Рождества. Но мадам Хуч обещала позволить каждому летать самостоятельно, если он, по ее мнению, уверенно сидит на метле, и первоклашки просто из кожи вон лезли на ее уроках. К концу сентября к ребятам присоединилась Панси, Гермиона, трое гриффиндорцев и один хаффлпафец.
Изумруды сыпались в чашу Слизерина с завидным постоянством, змеи больше чем на полсотни обгоняли львиный факультет. Последний имел шанс отыграться на ближайшем квиддичном матче, что должен был пройти в субботу после завтрака. В течение недели весь Хогвартс только об этом и гудел, а в пятницу настал апогей напряжения — студенты истосковались по школьным матчам за лето. Команды тренировались каждый вечер, вырывая стадион буквально из зубов соперника, очень часто первокурсники наблюдали за вспышками люмосов из окон замка, которыми капитаны привлекали внимание игроков. Интенсивное движение на поле продолжалось даже после заката, играющие едва успевали вернуться в гостиные до отбоя. Несколько раз Гарри с Драко были свидетелями, как Флинт с командой буквально просачивались в общую комнату, а иногда и бежали галопом, надеясь опередить Снейпа. В их присутствии, конечно, никто не смеялся, но другие слизеринцы хохотали и болели за своих, глядя из наколдованных окон наружу.
В субботнее утро три из четырех факультетов всячески поддерживали одну команду и открыто желали неудачи другой. Но слизеринцы не обижались и не скорбели о таком положении вещей, гордо завтракая в почти полной тишине. Остальные столы делали ставки и обсуждали, кто из охотников забьет больше мячей, сколько очков накинет своему факультету Снейп, не изменился ли порядок полуфиналов и еще много всякой ерунды, не представлявшей интереса для Гарри, который усиленно питался овсянкой и тыквенным соком, засовывая в сумку яблоки и груши. На обед идти он не собирался, на сегодня была назначена библиотека, а именно — поиск по многочисленным отсылкам в историю, коими изобиловало пособие по самозащите, взятое на прошлой неделе. Малфой согласился идти с ним, но не стал запасаться едой, сказав, что все нужное ему принесет эльф.
Но вскоре Поттеру пришлось оторваться от завтрака, поскольку прилетела почта. Большая такая почта, завернутая в плотный пакет из фольги. Сова, принесшая сверток, не стала бросать его в тарелку, как это делали остальные, а культурно опустилась на скамейку рядом с мальчиком, выпустила посылку из когтей и защелкала клювом. Гарри автоматически потянулся было к блюду с печеньем, но из кармана слизеринца вылезла змеиная голова и угрожающе зашипела. Сову как ветром сдуло, а сама Шейра от песочной розочки отказалась.
— Осторожно, малыш, там что-то волшебное. — Предупредила змея свистящим шепотом.
— Что там? — потянул шею Драко. — Ты заказывал одежду?
— Почему одежду? — не понял Поттер, остановившись на полпути к замысловатому узелку.
— Потому что в таких упаковках совы носят мантии. — Пояснил блондин и насторожился. — Там нет адресанта?
— Не знаю, еще не смотрел, подожди… — мальчик запустил руку в сверток, почти сразу наткнувшись на свиток пергамента между складок серебристой материи. А развернув, прочитал короткую записку.
«Эта вещь принадлежала твоему отцу. Он очень дорожил ею и когда-то оставил мне на сохранение. Я решил, что ты уже в праве самостоятельно распоряжаться такими артефактами. Р.Л.»
— Гарри! Мне не нравится твой взгляд. Там навозные бомбы?
— Что бы там ни было, наверняка оно лучше. — Протянул ребенок, запихав в сумку неожиданное приобретение. — Посмотрим позже.
Драко хотел было задать вопрос, но передумал и согласился. Рон, сидевший в непосредственной близости, ничем не выдал своего любопытства. Ну, разве что подозрительно посмотрел на переглянувшихся мальчишек, и стал медленнее жевать.
Когда староста повел первокурсников к квиддичному полю, улизнуть по дороге не получилось — за Слизерином шли грифы, а палиться не стоило. Гарри смог стащить в сторону Малфоя только на лестнице под трибунами. Мальчики спрятались за деревянными балками и, пока их никто не хватился, развернули упаковочную фольгу. Что-то грязно-фиолетовое выпало из темноты сумки, Драко едва успел подхватить ветхую ткань, но вопреки ожиданиям, та не рассыпалась на нитки.
— Что за… гадость? — поморщился наследник древнего рода, поднимая серебристую материю двумя пальцами. — Похоже, кто-то подарил тебе пижаму Гриффиндора.
Поттер засмеялся:
— Не думаю, что столь ценную реликвию вынесли бы из музея. Это что-то другое…
— Да, — согласился блондин, брезгливо перекладывая неизвестное нечто на руки другу, — ты прав, оно немного постарше будет…
Гарри с любопытством расправил подарок он неизвестного и заметил, что ткань просвечивает. Это было более чем странно — зачем дарить прозрачную… да, похоже, действительно мантию. Сомнения развеял сокурсник, у которого вдруг странно заблестели глаза.
— Ну-ка надень ее!
— Ты с ума сошел? А если я буду вонять, как бубонтюбер?
— Давай-давай, мне кажется, я знаю, что это такое!
— Если ты меня обманываешь и хочешь посмеяться, я тебе устрою! — пригрозил мальчик и с опаской накинул на плечи столетнюю материю. К удивлению Гарри, та оказалась абсолютно невесомой.
— Нет, завернись в нее! — нетерпеливо подпрыгнул на месте Драко, а затем восхищенно вздохнул. — Ух-ты! Ты… ты представляешь? Это мантия-невидимка! Невидимка!!
— Потише! Всю школу соберешь! — зашипел Поттер не хуже своей питомицы. Но друг не слушал, заливаясь соловьем:
— Настоящая мантия-невидимка! С ума сойти, я ни разу их не видел! Отец говорил, что они очень редкие и дорогие! А если папа говорит о дороговизне, счет идет на сотни тысяч галеонов! Сколько всего натворить можно и не попа…
— Малфой! — послышался голос старосты. Мальчики одновременно вжали головы в плечи. Гарри только успел шепнуть «Ну вот, докричался…». Сам он стоял спиной к старшекурснику и уже хотел снимать капюшон, но вдруг передумал. — Какого соплоховоста ты тут забыл?!
— Я… у меня яблоко потерялось. — Ничуть не смущаясь, находчиво сообщил малолетний волшебник и выудил из сумки, лежащей у ног Гарри — а значит, скрытой мантией, — самый большой фрукт и побежал наверх мимо подозрительно прищурившегося Альфреда. Последний подошел ближе, но ни обертки от посылки, ни Поттера не увидел.
Через несколько минут семикурсник обнаружил второго мальчика на трибуне, но только после четвертого рейса сквозь толпу. Скорее всего, тот действительно где-то задержался, однако поймать за руку их не удалось, а значит, и Снейпу сдавать не с чем. В конце концов, махнув на все тайны, Кун ушел к своим, тут же забыв про странности.
* * *
— Есть здесь кто-нибудь? — звонкий мальчишеский голос отозвался эхом в незнакомом коридоре. Статуи хранили молчание, спрятав лица в каменных ладонях, будто играя в жмурки, доспехи не обратили внимания на заблудившегося студента, а портретов в этом месте не было — одни пейзажи с коровами да овцами. Какой-то заблудший старик оценил обстановку и тут же исчез за рамой, не желая объяснять растяпе дорогу. Привидения все были в подвалах, где у них была своя игра, некая пародия на квиддич, которым они не могли насладиться, так как им было не покинуть стены замка.
И заплутавший первокурсник уходил все дальше и дальше от обитаемых классов, забредя к одной из башен, где не то, что уроки не проводились, — эльфы появлялись здесь несколько раз в месяц, чтобы избавиться от скопившейся пыли или снега, задуваемых снаружи.
— Что мне делать… — почти плача простонал ребенок и прислушался.
Да, действительно! Что-то есть. Несколько шагов в сторону источника звука — и тот с низкого гула перешел на звон. Казалось, он отражался от стен и усиливался по мере приближения к чему-то манящему, зовущему… Нечто оказалось вмуровано в стену — прикоснувшись к ней, мальчик ощутил пульсацию, как от сердца. Рука стала горячей и тяжелой, а перед глазами появилась белесая ниточка, тонкая, но яркая. Первокурсник восхищенно выдохнул и погладил ее указательным пальцем.
Внутри что-то оборвалось. Воздух вокруг раскалился до предела, очертания рельефа на стене стерлись, мальчик закричал от страха и упал, когда что-то упругое толкнуло его. Звон перешел на писк, и плотно прижатые к ушам ладони не спасали от него. Через несколько секунд пол под ребенком заходил ходуном, потом чей-то вздох прокатился по коридорам, и все затихло.
* * *
Матч был в самом разгаре, Слизерин выигрывал у Гриффиндора с тройным преимуществом, когда вопли болельщиков и гонги судьи перекрыл страшный грохот. Прямо на глазах у испуганных детей и изумленных преподавателей у Хогвартса появилась еще одна башня. В том самом месте, где ее не было никогда, но для симметрии замка она была необходима.
— Всем оставаться на местах! — прозвучал усиленный магией голос директора. Он уже встал со своего места и движением палочки накрыл защитным куполом стадион. Северус едва успел помочь — все же Альбус любит работать на публику и всячески доказывать свое могущество. Конечно, здесь это было необходимо, но мог бы и обратиться к нему — одному с такой магией справиться очень тяжело.
Команды спустились на землю, старосты факультетов не выпускали с трибун своих подопечных, а волшебство Дамблдора перекрыло все выходы с поля. Оставив вместо себя МакГонагалл, он схватил за руку Снейпа, велел ему сделать то же самое с Флитвиком, и через несколько секунд они исчезли в пламени Фоукса.
|
|
| DarkFace | Дата: Четверг, 06.02.2014, 10:16 | Сообщение # 25 |
|
Let it be
Сообщений: 1391
| Кстати, автор пейринг то поправил =) Ибо и сама поняла что односторонняя любовь не является общим пейрингом
|
|
| le_Sab | Дата: Четверг, 06.02.2014, 13:16 | Сообщение # 26 |
Снайпер
Сообщений: 101
| Цитата DarkFace (  ) Кстати, автор пейринг то поправил =)
Пожалуй, первый раз вижу, чтобы в раздел "пейринг" попал Дамблдор 
|
|
| Shtorm | Дата: Пятница, 07.02.2014, 13:24 | Сообщение # 27 |
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Отличный фанф. Жду продолжения
|
|
| Xenon | Дата: Суббота, 15.11.2014, 06:03 | Сообщение # 28 |
|
Посвященный
Сообщений: 45
| Глава 15. Уговор
Шаркаю ножкой и отчаянно краснею за такое пропадалово.
Очень надеюсь, что все ошибки исправлены.
_________________________________________________________
Оказавшись в своем кабинете, Альбус сразу почувствовал, что произошли некие изменения. Замок не отвечал. Не отвечал на его присутствие.
Все недоброжелатели сразу вылетели из головы, Дамблдор прекрасно понимал, что невозможно так подгадить с помощью современной магии. Нет, это было нечто другое. Быстро запустив несколько невербальных поисковых заклинаний, седовласый старец прислонился к столу и задумался.
Северус и Филиус пока ничего не говорили, они тоже прислушивались к замку. Снейп осторожно гладил перышки беспокойного Фоукса — тот то и дело расправлял крылья и встревожено покрикивал, — а сам понемногу прощупывал магические щиты подземелий. Полугоблин водил палочкой по воздуху, беззвучно дрожащему от напряжения, хмурился, но молчал.
Но не для этого Альбус взял их с собой. Оба были признанными Мастерами. Не важно, что их специализации не включали курсы по древней магии, — невозможно быть искусным в одной области и совершенной бездарностью в другой. Уже само Мастерство означает, что волшебник не просто выучил все существующие рецепты или заклинания, а чувствует (и чувствует правильно), что нужно сделать для их усовершенствования. Почти всегда это чувство не аргументируется ничем известным ранее, считается, будто такие люди приближаются к самой сути магии, а значит, способны не только слушать ее, но и слышать.
Сам Альбус был Мастером трансфигурации, но не в этом качестве он сейчас нуждался. Директор Хогвартса издревле наделялся определенными полномочиями в стенах школы и на ее территории — портреты с ним рядом тут же оживали, их обитатели всегда прибегали хоть с другого конца Англии, чтобы пообщаться, сообщить последние слухи и предложить помощь в любом деле. Это была особая магия — директор даже во времена основателей физически не мог присматривать за сотнями студентов с разных факультетов круглые сутки.
Феникс курлыкнул, извиняясь перед слизеринским деканом, и снова вспыхнул пламенем. А через несколько секунд исчез, напоследок хлопнув зельевара крылом по плечу.
— Что вы можете сказать, Северус?
— Поле колеблется. Но уже через несколько часов оно будет стабильно. Не хотел бы я оказаться здесь пару минут назад.
— Нужно изолировать башню, Филиус, — приказал директор, выходя из кабинета. — Но для начала следует ее осмотреть. Сюда, — Альбус с неожиданной ловкостью спустился в узкий лаз между пустых замшелых рам.
Протискиваясь через этот пылесборник, Снейп раздраженно заметил:
— Неужели нельзя добраться до нее по лестницам?!
— Это самый короткий путь. Даже директору Хогвартс не предоставляет временные ходы размером с коридор трансфигурации… Осторожнее, здесь ступенька… Я уже послал Фоукса в министерство, с минуты на минуту группа невыразимцев будет здесь.
— Эти-то зачем? — поморщился Снейп.
— В Отделе тайн не действуют ограничения Министерства, поверь, в древней магии они искуснее нас, — Альбус толкнул вперед нелепое розовое покрывало, лишь по недоразумению считающееся гобеленом. Та издала гулкий звук и провалилась в пустоту. — Пришли. Согласись, Северус, гораздо быстрее. Кстати насчет лестниц — думаю, что они выведены из строя. На полдня точно.
— Что же делать с учениками? — резонно спросил Флитвик, последним спускаясь в коридор седьмого этажа. Дыра в стене за его спиной тут же запахнулась нелепым розовым "нечто" — под потускневшей тканью снова оказался камень.
— Устроим игры на свежем воздухе, — усмехнулся директор. — Погода на редкость располагающая. Разумеется, после того, как господа невыразимцы проверят замок на предмет неожи… данностей…
Было чему удивляться. Прямо за поворотом, ведущим к ранее пустому балкончику с низким парапетом, открывалась весьма занятная картина.
Прямо сквозь прежде монолитную стену, в которой еще и проем появился, просвечивала наружная винтовая лестница — она уходила вверх и вела явно не на крышу. На самой стене (прямо над каменной аркой), если хорошенько прищуриться, можно было обнаружить бледно-синее полотно, окаймленное зеленым, с вышитым белой нитью атакующим вороном. Прозрачная стена словно бы пульсировала, но с каждым разом была видна четче: вот уже стали заметны фронтоны из змеиных голов — своими телами пресмыкающиеся обвивали основание арочных колонн, проявившиеся минутой ранее.
И на фоне этого призрачного великолепия, прислонившись к настоящей, слава Мерлину, стене, в глубоком обмороке лежал студент в гриффиндорской мантии. Подходить к мальчику профессора не решились, поскольку всего лишь в двух шагах от него появлялось новое окно, — мало ли, может пол захочет исчезнуть в самый неподходящий момент. А магия оказалась бессильна — все заклинания развеивались, лишь сорвавшись с палочки. Оставалось только ждать Фоукса.
Дамблдор внимательно вгляделся в змей, затем в синее полотно, становившееся все ярче, и резюмировал:
— Библиотека.
— Что? При чем тут библиотека? — нахмурился Северус, почесав предплечье. — Сейчас не время рыться в книгах.
— Нет, я не о той библиотеке… — задумчиво протянул директор. — Об этой. Библиотека основателей. Да, я почти уверен…
— Вы шутите?! — почти подпрыгнув, взволнованно спросил преподаватель чар.
— Думаю, не ошибусь, если скажу, что вижу символы двух факультетов Хогвартса. Ворон и змей, Ровена и Салазар. До чего охочи ваши факультеты? В чем они похожи?
— Вы имеете в виду книги? — поморщился Снейп. Он мог бы и сам провести связь и не переспрашивать, но последние полчаса у него ужасно болела голова, и размышлять о бесплотных материях не было никакого настроения.
— Не только. Предполагаю знание вообще и рукописное его сохранение в частности. Слизерин считал это отличным козырем, леди Райвенкло настаивала, что знание бесценно само по себе, хотя и использование его в своих личных целях не исключала. Для вас, Филиус, знание — цель, на пути к которой истинный ученый не гнушается средствами. Для вас, Северус — лишь средство для достижения различных целей. Если Салазар и Ровена оставили свои знаки, значит работа была совместной. Посему самым вероятным вариантом развития событий я считаю…
Позади Альбуса вспыхнуло белое пламя, в коридоре появилось не меньше десятка людей в серых мантиях. Обретший форму Фоукс тут же взвился под потолок и сгорел вновь, отправившись в Мунго по приказу директора.
— …библиотеку основателей.
Невыразимцы передали студента прибывшим целителям, а сами занялись башней. Накрыв арку и прилегающие к ней стены синим куполом, изредка мерцающим, маги в серых мантиях, о чем-то тихо переговариваясь, замысловато водили палочкой, иногда касаясь силового поля. Дамблдора тут же взяли в оборот для фиксирования всего произошедшего, а Филиус и Северус отошли в сторону.
— Библиотека Ровены… Северус, это просто в голове не укладывается!
— Вряд ли… Версия притянута за уши, равно как и все Альбусовы идеи. Основываться лишь на змее и вороне не имеет никакого смысла, — процедил Снейп, с кислой улыбкой кивнув одному из своих прежних учеников, который посмел счастливо помахать ему рукой. Поди ж ты. Два года, как закончил школу, а уже в серой мантии… И что невыразимцы нашли в этом обалдуе?
* * *
Через полчаса после отбытия директора матч возобновился. На первых порах не с тем азартом и страстями, но когда начался поединок ловцов, болельщики вновь включились в игру. Победил Слизерин, что, впрочем, было предсказуемо.
Поскольку вестей от Дамблдора не было, старшекурсники под напором МакГонаггалл организовали досуг для всех остальных — квиддичный стадион превратили в большую конкурсную площадку, причем смешали все в кучу — и магические состязания, и маггловские. Сначала мало кто горел желанием бегать и играть в плюй-камни, но когда за первые места были обещаны баллы, разношерстная толпа оживилась, и быстро разделилась по курсам и факультетам. Повезло третьему курсу Хаффлпафа и пятому Гриффиндора, оба получили по шестьдесят баллов. Теперь львы гаденько хихикали, проходя мимо слизеринцев — проигрыш в квиддиче был практически скомпенсирован.
Обед задержался, поэтому школьники не спешили поглазеть на внезапное архитектурное прибавление, голод гнал всех в Большой зал, где уже стояли наполненные блюда. Министерские маги и невыразимцы уже успели облазить замок вдоль и поперек, и не найдя ничего опасного, быстро испарились, позволив запустить детей. Дамблдор ничем не выказывал своего беспокойства, наоборот был обычен, как никогда, невозмутимо накладывая в тарелку пудинг. Студенты, видя, что объяснений пока не предвидится, спешно занимали свои места и следовали его примеру, оживленно обсуждая произошедшие события. Больше всего егозили старшекурсники, — для первоклашек все и так было в новинку, и появление башни их не слишком впечатлило, а выпускники, уже знавшие почти каждый сантиметр замка, внезапно нашли себе новую цель для посещений, даже не подозревая, что в ней окажется.
Гарри и Малфой шли впереди других слизеринцев-первокурсников. Поттер усиленно пародировал блондина, перепрыгивающего через натянутую веревку, тот вяло огрызался, но уже начинал злиться. Кто ж знал, что нужно было не выеживаться, а снять мантию, как сделали все? Стоит ли говорить, что Гарри перемахнул через эту преграду в легкую, да еще и попросил поднять выше, что заставило Драко сомневаться в своем превосходстве. Какое уж тут превосходство, когда выросший у магглов Поттер козой скачет, не прилагая усилий, а наследник влиятельного рода вспахивает носом землю? И даже осознание того, что такие упражнения не присущи обычному магу, не помогло пошатнувшемуся самолюбию. Малфой привык быть лучшим во всем. Ну, или почти во всем.
Поговорить с однокурсниками за обедом не удалось. Гарри настолько проголодался, что решил отложить беседы до библиотеки или гостиной. Первокурсники усиленно питались, а в зале шло бурное обсуждение, кто куда и в каком часу ночи проберется, пока, наконец, громкий хлопок со стороны преподавательского стола не заглушил гомон сотен голосов. Поттер тоже с интересом повернулся к источнику звука, но жевать не перестал, втихую наливая себе еще один стакан тыквенного сока.
— Прежде всего, хочу сообщить вам, что восточное крыло замка временно закрыто для посещения, — начал Дамблдор в наступившей тишине. На периодически раздающиеся чавканья он не обращал внимания. — Советую всем продолжить заниматься своими делами. И даже не пытайтесь пройти мимо ограждающих заклинаний — во-первых, башня еще не стабильна и может пропасть в любой момент вместе с теми, кто в ней будет находиться, а во-вторых, защиту выстроило Министерство Магии, и вы прекрасно понимаете, что если вас поймают, простым снятием баллов вы не отделаетесь. Но есть и хорошая новость, — Альбус обвел взглядом поникшие головы, — если к Рождеству Восточная башня никак не изменится, ее к тому моменту сумеют обезопасить, и каждый сможет ее осмотреть. Разумеется, во внеучебное время. Это все, что я хотел вам сказать. Отдыхайте.
* * *
Библиотека была необычно пуста, зато из окна виднелась вереница фигурок в черных мантиях, змейкой извивавшаяся по направлению к совятне — все спешили поделиться с домашними сенсационной новостью. Гарри сидел над книгой о старинных артефактах, подпирая рукой голову и мыслями витая совершенно в другом месте. Мантия-невидимка лежала в сумке — в гостиную мальчик еще не спускался, потому и подарок носил с собой. И еще он не знал, кто такой этот Р.Л., который прислал ему настолько ценную и уникальную вещь. Вещь, ранее принадлежавшую его отцу — этот факт еще больше возносил ценность невзрачной половой тряпки. Можно сказать, это был первый раз, когда Гарри владел бывшей собственностью Джеймса Поттера, — знал он об отце немало, но материальных подтверждений его существования, кроме фотографий, раньше не видел и в руках не держал. А тут — на тебе, такая дорогая и полезнейшая вещь… Правда, в подарок от неизвестно кого, но это можно исправить. Староста говорил про факультетские альбомы, поискать среди выпуска Джеймса Поттера человека с инициалами "Р.Л." и отправить ему письмо с вопросом — всего делов. Хотя, зачем… лучше уж сразу написать "большое спасибо!".
— Эй, псс, Гарольд! — послышалось откуда-то сзади. Мальчик подпрыгнул, но тут же развернулся с улыбкой на лице.
— Привет, Уильям!
— Как учеба, герой? — райвенкловец сел за стол напротив Поттера, отодвигая в сторону кипу книг и журналов.
— Пока скучно, — заныл ребенок и опустил голову на руки. — Я все это проходил в старой школе. Ну, или не совсем проходил, а нам так рассказывали. Жду, когда уже начнем нормально колдовать, а так скукота.
— Успеешь еще наколдоваться, — фыркнул Ганновер, наклоняясь ближе. — Кстати, ты мне обещал про школу свою рассказать, помнишь?
— Конечно! Сейчас? — Гарри оглядел библиотеку, но кроме старшекурсников в другом конце зала здесь никого не было. Тех, кто шнырял между стеллажами, он не видел и даже не подозревал об их существовании.
— Если ты не очень занят, разумеется, — хмыкнул парень и выразительно кивнул на библиотечный том. Мальчик поспешно замотал головой и оставил затертую обложку в покое.
— В пять лет я поступил в начальную школу. Учился писать и читать, нас водили на экскурсии в питомники растений и животных… Потом вместе с математикой и чтением начались две истории — маггловская и магическая. После нового года добавились уроки по стихийной магии…
— Стоп-стоп, это что такое?
— Ну как объяснить… Например, на первом занятии мы швырялись друг в друга светлячками. Мало у кого получалось, но всем было весело, — Гарри умолчал о том, что смог делать это только в следующем году. — Потом делали фигурки из воды… Как говорила наша учительница в четвертом классе, баловались.
— Без палочки? — уточнил старшекурсник.
— Ага, у нас и палочек-то не было. Я в Лондоне купил, а мои одноклассники получат после Нового Года, — Поттер подбоченился, намекая на то, какой он везучий.
— Раньше одиннадцати-двенадцати палочками обычно не пользуются, потому что магия очень активно растет и нестабильна, — кивнул Уильям. Гарри тут же навострил ушки. — Тебе часто покупали новые ботинки?
— Эм… — первокурсник растерялся, — в сентябре, перед каждым классом. Один раз пришлось купить весной…
— С магическим потенциалом то же самое. Он растет вместе с тобой. И где-то к десяти годам останавливается, дальше его нужно только развивать. Купишь палочку раньше — она очень быстро сгорит. Или вообще не будет действовать…
— Уу, это мне каждый год пришлось бы покупать новую палочку? Здорово! — мальчик представил, как он каждый сентябрь красуется приобретением перед одноклассниками.
— Ну, может в каком-то смысле и здорово, но дорого получается… А после четвертого класса вы что делали?
— Там уже по-настоящему учились. Ну, предметы всякие, не сильно от хогвартских отличающиеся… Алхимия, травология… в общем, интересно было. Защиту с астрономией только не проходили, звездами я сам интересовался, а остальные предметы с шестого класса начинаются. Жаль, я уже не попадаю.
— А артефакторикой тоже сам интересуешься?
— Чем-чем? — переспросил Гарри.
— Ну, вот книгу эту зачем читаешь?
— Просто так… — Поттер замялся, — интересная… Драко посоветовал…
— Повезло что ты со своим другом стоял далеко от лестницы, и вас услышал только я, — усмехнулся старшекурсник.
— Не отдам! — тут же окрысился мальчик.
— Не собирался я ничего такого… дурак ты, Поттер. У меня к тебе деловое предложение есть.
Мальчик навострил ушки, тут же отодвигая сумку обратно. Даже на "дурака" не обиделся. Всякие «деловые предложения» он любил, обычно все самые интересные истории начинались с этой фразы. И в книжках тоже. Главное, чтобы после этого не запахло жареным.
— И что именно?
— Ты проведешь меня к новой Башне через несколько дней, а я тебе буду должен какую-нибудь другую существенную услугу. Простой обмен, — глаза у него блеснули.
— Эм… но ведь там опасно…
— Да брось, — фыркнул Уильям, откидываясь на спинку стула. — Она уже почти проявилась, осталось подождать до завтрашнего утра.
— Но ведь там защита, заклинания! Не думаю, что ты со всеми ними справишься… — недоверчиво протянул Гарри, уже ощущая азарт. Неожиданный подарок внезапно дал ему возможность побывать в совершенно новом месте, а зуд в известной части тела заставлял его согласиться, даже не дослушав.
— Твоя мантия действительно одна из старинных, она пройдет сквозь все защитные заклинания, не потревожив их, — Ганновер снова наклонился вперед и заговорщически прошептал. — Я слышал, что твой отец с друзьями покидали в ней территорию Хогвартса. Пешком. Через барьеры. Ты еще не сталкивался с нашими барьерами? А, ну да, у кого я спрашиваю…
— Драко сказал, там столько наплетено, что она как будто настоящая стена, только ее не видно, — оскорбленно возразил Поттер
— Правильно сказал. Ее невозможно пройти, пролететь, проползти… из Хогвартса можно только уехать поездом и улететь камином, но не через барьеры. А Джеймс Поттер регулярно отлучался из школы на вечеринки. Ну, так что, в деле?
— А что ты будешь там делать? — протянул мальчик, пытаясь спешно придумать аргументы против этого запрещенного проникновения, но не преуспевая в этом.
— Просто посмотрю, — невинно улыбнулся семикурсник, помахал рукой на прощание и скрылся за стеллажами.
* * *
После библиотеки Гарри спешно побежал в гостиную — посоветоваться с Драко и Шейрой. Свою длиннохвостую няню он нашел на одном из каменных выступов — та свисала над небольшим отверстием в стене и мерно раскачивалась.
— Спасибо, мальчик, ты лишил меня обеда, — сердито прошипела змея. — Где ты был столько времени? За чем просидел на этот раз?
— Про артефакты читал. Представляешь, эта мантия передается в моей семье уже не первое поколение! Боюсь представить, сколько ей лет!
— Смотри, чтобы она не рассыпалась, — заметила змея, обвивая предплечье Поттера. — И имей в виду, даже под мантией я почую твой запах. Не дай Мерлин ты решишь что-нибудь учудить, я смочу клыки ядом и покусаю тебя, даю слово.
— А как тебе новость с Башней? — взволнованно спросил Гарри, понимая, что рассказывать ей об их идее с Ганновером нельзя, можно отгрести по первое число, а так, вскользь, исподтишка побеседовать… — Как думаешь, мы сможем посмотреть на нее поближе?
— Даже не думай, мальчишка! — внезапно взъярилась змея, хлестнув ребенка хвостом по шее. — Ты все слышал, что говорил этот старик с очками. Башня закрыта для посещения. Исключений быть не может. Тем более для тебя. Напомнить, что я могу и матери настучать?!
— Что с тобой? — удивился мальчик. Настолько, что даже забыл про предмет спора. — Ты всегда называла маму "моей женщиной", а меня — никогда "мальчишкой"! Не заболела, Шей? — взволнованно добавил Гарри, погладив змеиную голову. Как бы он не ворчал, ребенок очень привязался к своей "няне", и иначе как свою тетю ее не воспринимал уже давно.
— Со мной все нормально. И я запрещаю тебе даже смотреть в сторону башни! — отрезала змея и переползла в нагрудный карман.
Гарри пожал плечами и догнал слизеринцев. Минуту спустя они с Драко уже увлеченно обсуждали, в каком из пустых классов можно найти мебель, чтобы обустроить тот небольшой закуток севернее гостиной, — Поттер благоразумно решил не поднимать тему ночного круиза в присутствии хладнокровных.
Гермиона, шедшая позади него, проводила его взглядом и свернула в туалет.
* * *
— А говна на лопате?
— Перестань, ты сказал, в вашей кладовой много мебели!
— Стулья, но не диваны и кресла! Представляешь, что со мной отец сделает? "Привет, пап, можно я возьму пару кресел и Добби, а то у нас тут сидячих мест не хватает!"
— Да, звучит не очень… а трансфигурировать нельзя?
— Даже директор не сможет сделать это надолго. Нужно где-то найти… Эй! — Малфой отвлекся и увидел в темном проеме рыжее пятно. — Вали отсюда, Уизел!
Рон хмыкнул.
— Где хочу, там и гуляю. А что у вас тут за крысятник?
— Проваливай пока можешь, я сказал!
— Что ты мне сделаешь, принцесса? — Гарри не удержался и фыркнул. Несмотря на резко накалившуюся обстановку, он сам иногда про себя называл Малфоя принцессой.
— Да вот хотя бы стулом двину!
— Ого! — удивился рыжий. — Какие слова выучил. Глядишь, скоро и нормальным человеком станешь.
— Да я тебя…
— Хватит, Драко! — не выдержал Поттер. — Вдруг он нам поможет?
— Только через мой труп! Я не хочу иметь с ним ничего общего! — но вопли блондина были проигнорированы.
— Нам нужно найти какую-нибудь кладовую, откуда можно позаимствовать некоторое количество стульев и, желательно, диван, — мальчик-который-выжил обогнул покрасневшего от раздражения Малфоя и подошел к Рону.
— И что я должен сказать?
— Что-нибудь полезное. А потом мы тебе в чем-то подскажем. Простой обмен, — повторил Гарри фразу старшекурсника Райвенкло.
— Спросите у Кровавого Барона. Он тут все знает.
— Можно подумать, от Уизела может быть какая-то польза! — поморщился Драко.
— Разве? — прищурился рыжий, — обратиться к Барону и есть подсказка.
— Хорошо, спасибо, мы так и сделаем, — пробормотал Поттер, хватая Малфоя за рукав мантии. Еще немного, и тот бы не выдержал, а разнимать мальчишек Гарри очень не хотелось. Одно дело словесная перепалка, — гавкались они регулярно, — но если начнется потасовка, придется снова приучать их друг к другу.
Прогуливаясь по темным коридорам подземелья, Гарри рассказал Драко о предложении Уильяма. И ему пришлось пообещать взять с собой еще и Малфоя. Тот тоже понимал, что это единственный шанс пробраться незамеченным и не видел в предстоящем ничего опасного.
Мальчики были уверены, что в саму Башню не полезут.
|
|
|
|
|
