|
|
Мои миры, твое отчаяние. Танец третий.
| |
| Jeka_R | Дата: Среда, 23.07.2014, 21:36 | Сообщение # 31 |
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 27. Медиум
Гарри носился над полем едва ли не быстрее бладжеров — скорость его метлы была просто пугающей. Воздух необычайно пьянил. Адреналин кипел в крови, пронизывал каждую клеточку тела, наполняя его от и до своей бушующей энергией. Эйфория затмевала все, и Поттер надеялся только на одно: что Крам как можно позже поймает этот мерлинов снитч. Гарри не хотел уходить с поля. Не сейчас.
Он всегда любил квиддич. Острое наслаждение от игры, бешеный азарт, желание победить во что бы то ни стало и искренняя вера в то, что у него обязательно получится. Бороться до последнего: одному или вместе со всеми.
Квиддич для Крама был сродни профессии, в которой он полностью выкладывался. Так же относились к своей специальности целители и авроры: с трепетом и верой, что они занимаются нужным, необходимым для общества делом. Гарри же полностью проникался игрой, растворялся в ней до последней капли. Для него это был способ забыться, отдаться чему-то и выбросить все мысли из головы. А еще ему нравился риск — именно поэтому он закладывал опасные виражи и срывался с огромной высоты вниз без какого-либо страха. Это был его квиддич, его игра, немного самоубийственная, по мнению некоторых, но только так Гарри мог дышать полной грудью.
Ему было безразлично гнаться ли за маленькой золотой точкой по всему полю, чтобы потом победно сжать в кулаке маленький мячик с трепещущими прозрачными крылышками; нестись ли к кольцам соперника, прижав к себе легкий квоффл с чуть с шероховатой поверхностью, которая всегда приятно скользит по ладоням перед тем, как сорваться вперед; или же стоять на воротах, пытаясь предугадать действия противника. Не меньшее удовольствие Гарри доставляло удовольствие летать над стадионом с битой наперевес, стремясь угнаться за бладжером, чтобы потом одним ловким ударом отправить его в игрока соседней команды и начисто снести того с поля, словно шахматную фигуру, потерявшую свои позиции.
Загонщик уничтожает и защищает одновременно. Поттер понимал, что с легкостью может кого-то покалечить, но это не внушало ему страха и не замедляло на поле. Квиддич был очень опасным спортом и все, кто соглашался играть, изначально знали, на что подписывались. Никто никого не собирался щадить. Ты или победитель, или проигравший. В игре не было условностей, единственное правило — никакой магии на поле. И все. Полная свобода действий, и Гарри ею пользовался.
С точки зрения загонщика все игроки на поле — мишени, которые словно в тире необходимо сбить, чтобы получить свой приз. Вратари и ловцы стоят больше, чем остальные. Они же и становятся первоначальными целями, и их же нужно оберегать.
Гарри давно перестал следить за счетом. Двигался только вперед, рывок за рывком. Все для того, чтобы ударить первым, опередив своего соперника. Хаос, дикость — это была его стихия, и Поттер позволял ей полностью себя захватить.
Чем больше становилась скорость, тем сильнее размывались фигуры перед глазами, а сам он будто бы превращался в смазанную цветовую полосу, абсолютно обезличенную часть общего буйства и неистовства. Громкие крики зрителей были лучшей музыкой, задававшей ритм всей игре. Гарри носился по полю на максимальной скорости, но ему этого было мало. Он хотел еще больше, еще сильнее, чтобы стать быстрее ветра, чтобы закладывать еще более опасные виражи и опережать всех и вся.
Снег и мелкие капли дождя летели в глаза, щеки и нос давно онемели, а руки почти потеряли чувствительность, но все еще крепко и уверенно держали биту, — этого было достаточно.
На поле было четырнадцать игроков, но Гарри казалось, что играл он один против всех. Не врезаться, пригнуться, обойти… Каждый мешал ему и в то же время придавал смысл всем действиям.
Легкие уже горели, а мышцы спины и плеч ныли от напряжения. И Гарри была приятна эта боль: она подхлестывала, не давала полностью забыться и перестать осознавать, что ты являешься человеком. В условиях игры это было так легко.
Замах, удар биты по бладжеру, большое усилие, чтобы поменять траекторию мяча, чуть замешкавшиеся загонщики противников, и в итоге сбитый с метлы ловец отправился вниз знакомиться с травой и песком на поле.
Гарри не оглядывался, он летел дальше: еще слишком много человек еще осталось на поле. Драйв переполнял его, а от нескончаемого сражения с соперниками, природой и самим собой у него подрагивали кончики пальцев, и по телу прокатывалась истома.
Атаковать — вот его единственная задача. Быть сильнее, ярче, необузданнее. Кто-то чуть не задел его, но Гарри не обратил на это никакого внимания. Сейчас он преследовал, и ощущение непобедимости никуда не уходило.
Практически черное, раздутое от серых туч небо усложняло задачу быстро найти в куче-мале из людей свой, такой нужный мяч. Еще один удар, и кто-то снова свалился с метлы, но в последний момент вцепился в ее древко рукой и так остался висеть. Кажется, это был загонщик команды соперников.
Пересохшие губы жгло, и Гарри облизнул их, но во рту практически не было слюны. Сейчас как никогда хотелось пить, но свои желания Поттер задвинул на задворки сознания, на них не было времени.
Защитник противников решился преследовать его. Он послал в Гарри бладжер с таким страшным выражением лица, будто бы желал, чтобы этот тяжелый мяч прикончил его. Но сделал он это очень зря. Бладжер — не Авада Кедавра. Гарри его с легкостью отбил назад, будто бы они находились на теннисном корте, а не в десятках метрах над землей. Стоило сказать спасибо тренировкам с Поляковым: сейчас ему было легко играть и все страхи, вроде падения с метлы или потери биты больше не беспокоили его.
Бладжер достиг своей цели — правой руки загонщика соперников. Гарри мог поклясться, что слышал сильный хруст, хотя его противник находился далеко, а трибуны неистово кричали. Поттер отстраненно заметил, как покалеченный загонщик чуть ли не до крови прикусил губу и отчаянно ударил левой рукой по метле, перед тем, как направить ее вниз.
Азарт достиг своего предела, Гарри чувствовал, как он кружит ему голову и туманит рассудок сильнее любого дурманящего зелья. Два загонщика противника были выведены из игры — остальные игроки остались без защиты и выбить их с поля теперь не представлялось сложным. Как только Поттер заприметил свою новую цель, раздался свисток, возвещающий о победе одной из команд.
Гарри огляделся по сторонам: Виктор сжимал в руке снитч и радостно улыбался. Табло показывало 240:60. Почему-то победа не опьяняла, как то было прежде. Почему-то казалось, будто бы кто-то внезапно нажал на какой-то выключатель у него внутри и это опустошало. Поттеру было мало: он хотел продолжать играть. Усталости в его теле казалось недостаточно. Он хотел вымотаться полностью, до того состояния, когда мышцы полностью перестают подчиняться, а двигаться продолжаешь только благодаря упрямству и чуду.
Постепенно эмоции выравнивались, и реальность начинала восприниматься адекватнее. Гарри и сам не заметил, как оказался на земле, а его с одной стороны приобнял за плечи Виктор, с другой — Поляков, а на его шее повисла Беатриче. Вообще, вся их команда превратилась в какой-то клубок из людей, в котором каждый старался дотянуться до другого, чтобы передать свои восторг и радость.
— Мы сделали это! Первая победа — наша! — кричал Олег. Ему вторили все вокруг. Стадион тоже кричал, и казалось, что этому всеобщему гвалту не будет конца.
Почему-то сегодня все воспринималось в сотни раз сильнее. Звуки, цвета, запахи, движения… Гарри чувствовал себя зверем, вырвавшимся на волю и вновь пробующим на вкус окружающий его мир.
— Ты видел, как я забросила мяч? — щебетала Беатриче, продолжая висеть на шее Гарри.
— Да, ты была непревзойденна, — улыбнулся Поттер и потрепал ее по влажным от мелкого дождя волосам. На самом деле, он совершенно не смотрел за ее игрой. Во время матча она стала для нее всего лишь одной из фигур на поле, не более того.
Олег и Гарри поделили между собой обязанности еще до начала игры. Поляков оставался рядом со своими сокомандниками и защищал их от бладжеров, Поттер же пытался устранить соперников. Первое в игре считалось важнее. Сохранить свою команду в целостности и сохранности — главная задача загонщика. Радовало то, что в случае неудачи, магическая медицина способна быстро залатать пострадавших.
Поттер покосился на Беатриче, которая теперь схватилась за его руку и явно не думала ее отпускать. Гарри лишь сильнее сжал ее ладонь и улыбнулся. Если быть откровенно честным, он считал себя паршивым парнем. В любовных отношениях Поттер казался себе ужасно неловким.
Кадлубек всегда проявляла инициативу, что-то придумывала и сама искала с ним встречи. Гарри понимал, что это неправильно. Но мысли оставались мыслями, и он так же ничего не менял, пуская все на самотек.
Встречаться было действительно непросто. Приходилось учитывать столько разных мелочей, что от них шла кругом голова. К тому же, Гарри постоянно испытывал дефицит времени, и порой раздражался на Беатриче, когда она пыталась занять его редкие свободные минуты собой.
— Поттер! Твоя игра как всегда самоубийственна! — воскликнул Крам и приливе эмоций хлопнул его с размаху ладонью по спине. На какой-то миг Гарри показалось, что из него вышибли весь воздух.
— Ты решил, что если я сам себя не угробил в воздухе, то теперь стоит добить меня на земле? — обиженно пробурчал Поттер под смех сокомандников.
— Нет, что ты, — Виктор широко улыбнулся. — Но, думаю, что команда соперников желает тебе всяческих неприятностей куда больше, чем мне.
— О да, это, несомненно, делает меня счастливей.
На краю поля Гарри заметил своих друзей: они явно желали поздравить его с победой в этом матче одними из первых. Каждый раз, когда Поттер видел Дориана, то невольно вспоминал Касиана. Его история почему-то не выходила из головы. Гарри даже не представлял, что делал бы он сам, окажись в подобном положении.
Поттер пребывал в твердой уверенности, что Касиан по-настоящему влюбился в Калипсо, хотя это чувство к ней было определенно противно ему. Именно поэтому он так долго тянул с моментом, чтобы открыть всем правду о ее ветреной натуре, а потом и вовсе отказался от этой идеи. Более того, он боялся, что кто-то прознает про это, и тогда ее жизнь окажется под угрозой, и весь его тщательно выстроенный мирок развалится от этого удара, как карточный домик.
Конечно же, Вассальная клятва скорее была контрактом в магическом мире, тогда как Непреложный обет — обязательствами, от которых невозможно отказаться независимо от ситуаций и условий. Последнее считалось крайностью и на это соглашались в исключительных случаях. Так же, некоторые ростовщики требовали Непреложный обет, чтобы быть точно уверенными, что заниматель точно вернет им деньги.
Вассальную клятву обычно давали в обмен на что-то. Раньше это были земли, на которых позволяли жить до тех пор, пока не отказывались от службы своему сюзерену. Реже — в обмен на деньги или какие-то артефакты. Правда, в таких случаях обе стороны старались заручиться дополнительными гарантиями.
Ситуация Гарри и Касиана идеально подходила под условия клятвы, тем более ее всегда можно было отменить, правда сделать это было не очень просто. Расторжение по обоюдному согласию происходило практически безболезненно и длилось чаще всего не дольше суток. Если сюзерен отказывался от своего вассала, то это могло затянуться до недели и как правило сопровождалось не очень-то приятными ощущениями. Расторжение со стороны вассала занимало до месяца, и было весьма болезненным для последнего.
Поттер понимал, что Касиан вряд ли нарушит соглашение. Для него слишком ценна была ложь, с которой он привык жить. Гарри же не хотел вредить Дориану, рассказав ему правду — ей бы он не сделал ничего хорошо. В данном случае, счастливое неведенье было куда предпочтительнее горькой истины.
Снейпу, чуть ли не вытрясшему из Гарри душу, пришлось довольствоваться весьма смутными объяснениями на тему того, почему Касиан убил Амбридж, и каким образом он был связан с нападениями. Конечно же, о том, какой у Поттера на Стана компромат, зельевар так и не узнал. Снейп сначала порывался все сообщить в аврорат, но после двух стаканов виски всё же успокоился и согласился, что иметь поддержку знатного вампира, который к тому же был профессиональным наемником, было весьма неплохо.
В последнее время недостаток сна стал сказываться на уроках. Иногда Гарри ловил себя на том, что прикладывает массу усилий, чтобы успевать записывать за преподавателем и не уснуть прямо на парте.
— Агата Катич, перестаньте так вдохновлено пялиться на Стана. Я только что рассказывал вам о слушанье дела Симиона Ланесского в тысяча семьсот третьем году. Чьи свидетельские показания не учел суд? — господин Брэгг, ухмыляясь, уставился на ученицу.
Дориан, сидевший рядом с Гарри, сильно покраснел и начал нервно крутить в руках перо, разгоняя дремоту своего соседа. Поттер давно начал догадываться, что изменившееся поведение друга явно указывало на то, что он влюбился в кого-то. Слишком уж часто на его лице появлялось мечтательное выражение, которое можно было связать с чем-либо еще.
— Вы говорили о медиуме, который утверждал, что выходил на связь с душой погибшей жертвы. Никто не поверил ему, хотя он очень точно описал некоторые подробности преступления.
— Верно, — кивнул господин Брэгг. — Но я очень надеюсь, что вы все-таки и дальше не будете ловить ворон и сосредоточитесь на теме урока, а не на Стане. Дориан, тебя это тоже касается! Вообще, в вашем возрасте вам еще рано впадать в любовную лихорадку!
Гарри неосознанно вывел в тетради слово «медиум» и отрешенно уставился на него. Какое-то странное беспокойство не давало ему покоя.
— Господин Брэгг, а почему к показаниям медиумов не прислушиваются? — спросила Офелия.
— Потому что они недоказуемы. Медиум мог солгать, чтобы выгородить кого-то, да и загробная жизнь явление недоказанное. Так что никто не знает, с кем они общаются. Вполне возможно, эти люди просто больны шизофренией. К медиумам давно скептически относятся. Но некоторые в аврорате внимательно выслушивают информацию, которую они им дают, и принимают ее в разработку, правда, это не очень любят афишировать.
Поттер дважды подчеркнул написанное и нарисовал рядом облачко с глазами, которое в его понимании должно было символизировать духа.
— А как вы относитесь к медиумам?
— Я считаю, что это люди со слабым магическим полем. Именно поэтому привидения и призраки могут брать над ними контроль. Я не уверен, что они способны общаться с представителями высших сфер. По крайней мере, ничего подобного я не видел ни разу.
Справа от Гарри раздался тяжелый вздох; Дориан сминал в руках какую-то маленькую бумажку и пристально смотрел на Агату, видимо желая бросить ей записку, но господин Брэгг не спускал с них настороженного взгляда. Терять баллы в личном рейтинге Стану определенно не хотелось, и поэтому он нервно ерзал на стуле и косился на наручные часы. До конца урока оставалось совсем немного.
Как только прозвенел звонок, Дориан сорвался с места и тут же бросился к Катич и что-то вдохновлено ей зашептал, постоянно оглядываясь по сторонам и размахивая руками, напоминая при этом ветряную мельницу.
Гарри прыснул в кулак: наблюдать за поведением влюбленного друга было весьма занятно. Обычно такой самоуверенный Дориан сейчас выглядел самым обычным мальчишкой, который смешно краснел и запинался.
В некотором роде, Поттер даже завидовал ему. У него с Беатриче было не так: слишком уж уверенно они чувствовали себя друг с другом. Конечно же, смущение проскальзывало и у них, но оно было редким и обычно не длилось долго. Кадлубек часто целовала его первой, и делала она это мастерски! Гарри каждый раз чувствовал, как обжигающий жар прокатывался по его телу, опаляя изнутри. Изредка Беатриче прикусывала мочку его уха или целовала в шею. В такие моменты Гарри казалось, что еще немного и он, растворившись в ощущениях собственного тела, просто потеряет контроль над реальностью.
Он так же старался сделать Беатриче приятное и не перейти при этом за черту. Кадлубек любила сидеть у него на коленях в его объятиях, ей нравились поцелуи не только в губы, но и в щеки, а вот ласки мочек ушей оставляли ее абсолютно безразличной. Шея у девушки была чувствительной, но Гарри часто забывался и оставлял на ней засосы, и вскоре эта территория стала для него запретной. Однажды, совсем забывшись, он прикоснулся к груди Беатриче, но быстро опомнившись, сам убрал оттуда руки. Кадлубек этот инцидент никак не прокомментировала, но Поттер видел обеспокоенность во всем ее внешнем виде, так что в последующие разы он старался себя контролировать лучше. За обедом Дориан сидел с Агатой на противоположной части столовой от Гарри и остальных членов отряда. Заприметив свободное место, Беатриче устроилась рядом с Поттером и как обычно проигнорировала сердитые взгляды Офелии.
— Кажется, наш друг не на шутку увлекся девочкой с косичкой, — заметил Эдвин и тихо рассмеялся.
— Ее зовут Агата Катич, — деловито поправила его Мирослава, которая тоже с интересом поглядывала на Дориана.
— Да знаю я, — отмахнулся Эрстед. — На лицо она вроде бы ничего и в тоже время слишком простая что ли. — Эдвин зачерпнул ложкой суп и отправил его в рот, а потом поморщился. — Ненавижу харчо! Так вот, — он снова переключился на Стана. — Мне кажется, он мог бы найти кого-нибудь попривлекательнее. Ту, у которой хватило бы фантазии иногда распускать волосы или хотя бы забирать их в хвост! Мне кажется, она слишком правильная, что ли, и скучная.
— О да, — протянула Офелия, которая умудрилась в острый суп еще добавить перца и теперь поедала его с очень довольным видом. — Ты так прекрасно разбираешься в девушках, что у тебя аж целый ноль подружек. Хотя мне сложно представить с тобой хоть кого-то. В тебе ни романтики, ни джентельменства. Одни холсты, куколки и извращения на уме.
— Эй! Попрошу без оскорблений! — Эдвин недовольно надулся. — Да я красавчик! Любая захотела бы со мной встречаться. Как ты думаешь, Беатриче?
Кадлубек, которая до этого пила чай, поперхнулась и закашлялась, ошарашено глядя на Эрстеда. Гарри постучал ей по спине, а потом нежно погладил по голове.
— С чего такие вопросы? — наконец-то выдавила она из себя.
— Так ты же не совсем из нашей компании, можно сказать, взгляд со стороны. Ведь никто из них не признается в моей исключительной привлекательности!
— Эм… — Беатриче прижалась плечом к Поттеру. — Вообще-то, я считаю, что Гарри самый красивый из вас. Только без обид, — всплеснула она руками. — Он просто идеальный мужчина.
Офелия и Мирослава рассмеялись, увидев, как сдулся Эдвин.
— Ты подсуживаешь Гарри только потому, что он твой парень, — пробормотал он. — Так нечестно.
— У вас вообще все очень красивые, — поспешила его заверить его Беатриче. — И ты, и Дориан, и Альберт. Каждый по-своему.
Это утверждение ничуть не успокоило Эдвина. Он бросил взгляд на Дориана и поморщился.
— Я тоже хочу свою порции любви, — обреченно заявил Эрстед. — Альберт, а ты что думаешь?
Грегорович, который молчал весь разговор, недоуменно посмотрел на присутствующих за столом, будто бы удивившись тому, что рядом с ним кто-то сидел все это время.
— Я думал о видах ритуалов, в которых в жертву приносят младенцев, — наконец-то произнес он.
— И в каких же? — тут же встрепенулся Поттер. — Насколько я помню, чаще всего убийство детей совершали для продления жизни больного человека, обновления защиты магических объектов или при наложении сильного проклятья.
— Да, но еще для накопления энергии или при изготовлении мощных темномагических артефактов.
— Ребенок был все-таки девятой жертвой, — нахмурился Гарри. — По идее, для всего выше перечисленного хватило бы и двух-трех убийств взрослых людей.
— Именно, — Альберт сложил руки в замок. — Впервые я не вижу никаких связей в происходящем. Да и это убийство было сделано ближе к центру города, хотя раньше все происходило на окраинах. Как-то все странно.
Беатриче убийственно посмотрела на Грегоровича и Поттера.
— У вас всегда так? — поинтересовалась она у Мирославы. — Начинаете за здравие, а заканчиваете за упокой?
— Пожалуй, да, — пожала плечиками Беливук. — В том году мы за едой обсуждали анатомию человека и все его органы. Эдвин делился с нами сведеньями как лучше всего орудовать скальпелем, чтобы по минимуму запачкаться.
Кадлубек сильно передернуло от этого заявления, и она еще ближе пододвинулась к Гарри, который ничего не имел против этого. И, в некотором роде, даже наслаждался этим.
После обеда Поттер отправился в библиотеку, а когда вышел оттуда, то едва волочил ноги — часы показывали девять вечера. Гарри, оценив свои силы, пришел к выводу, что его сил не хватит даже для того, чтобы принять душ, сразу же отправился в свою комнату, надеясь, что не уснет где-нибудь на полпути до кровати.
С Тонкс они встречались через день, и сегодня никаких дополнительных занятий не предвиделось, что не могло не радовать. Друзья прекрасно видели, как сильно выматывался Поттер и всячески пытались ему помочь. Дориан заскакивал в лабораторию вместе с Мирославой, чтобы помочь с нарезкой ингредиентов для зелий. Альберт подпихивал Гарри свои готовые домашние задания, ненавязчиво предлагая списать. Эдвин забегал в кабинет Глав, когда там не было никого кроме Поттера и Крама, и помогал им разбирать бумаги или делал какие-то мелкие поручения. Офелия просто подкармливала Гарри чем-нибудь сладеньким и давала советы по прорицаниям.
В комнате около выдвинутого ящика комода сидел Гилберт и что-то увлеченно перекладывал.
— Чем занимаешься? — спросил Гарри, с трудом сдерживая зевок.
— Да вот что-то давно паззлы не собирал, решил размяться, — пошутил Готт и кивком головы указал на кучу носков, которую он разбирал на пары.
— Странное занятие на ночь глядя.
— Все лучше, чем овечек считать, — парировал Гилберт.
Что-то в сознании Гарри всплыло на поверхность, какой-то смутный образ, будто бы он должен был о чем-то помнить и забыл.
На картине над кроватью дремала Цица. Гарри даже был рад этому: сейчас у него явно не хватило бы сил отвечать на ее едкие шуточки, да и просто разговаривать ни с кем не хотелось.
Поттер повалился на кровать, а потом подпрыгнул на ней и чуть ли не со скоростью света оказался около Готта.
— Слушай, Гилберт, а ты не хотел бы попробовать свои силы на поприще медиума?
Готт отложил в сторону носок и серьезно посмотрел на Гарри, а потом потрогал его лоб.
— Вроде бы здоров, а мысли к тебе лезут очень странные.
— Я же серьезно! Давай проведем спиритический сеанс! — воскликнул Поттер. — У тебя же есть связь с миром духов. Я сам видел! Давай попробуем? Не получится и ладно. Попытка не пытка.
На какое-то время Гилберт задумался, а потом уточнил:
— А это опасно?
— Нет, — покачал головой Гарри. — Если будем соблюдать все правила.
— А ты за этим проследишь?
— Да.
Несколько минут Готт растерянно смотрел перед собой, потом коснулся своего медальона на шее, а потом кивнул.
— Я хотел бы это попробовать, — произнес он. — Но с кем ты хочешь поговорить? Насколько я знаю, высокая вероятность того, что вызываемый дух выйдет на контакт, если на сеансе будут присутствовать знакомые ему люди. Мерлин с нами вряд ли заговорит.
Гарри покачал головой и указал на портрет на стене.
— Я хочу пообщаться с ней. Я постараюсь добыть что-нибудь из ее личных вещей. Они могут помочь при вызове.
— Ты полностью на себя возьмешь организацию?
— Да, — Поттер растерянно взъерошил свои волосы. — Не беспокойся за это.
— Хорошо. Но, Гарри, что ты хочешь узнать у нее?
Поттер на несколько секунд замер, а потом слабо улыбнулся.
— Имя ее убийцы, конечно же.
Готт вздрогнул и быстро вернулся к сортировке носков. По его напряженной спине было видно, что он боится. Гарри тоже было страшно, но в тот же момент он хотел как можно скорее узнать имя того, кто выдает себя за Сириуса.
Колесо Сансары начало свое вращение.
Глава опубликована: 20.07.2014
|
|
|
| Jeka_R | Дата: Воскресенье, 31.08.2014, 18:57 | Сообщение # 32 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 28. Спиритический сеанс
— Открой свои глазки, моя спящая красавица! — гнусаво пропел Эдвин, запрыгнув на кровать Гарри.
Поттер спросонья, не примеряясь, наобум ударил перед собой и, судя по раздавшимся хрипам и судорожному вздоху, попал в солнечное сплетение.
Гарри это было абсолютно безразлично. Вообще, он крайне негативно относился ко всем, кто пытался поднять его с постели до того, как прозвенит будильник. Поттер с головой скрылся под одеялом и закрыл глаза, искренне надеясь, что теперь от него отстанут, но просчитался.
— Изверг! — через какое-то время пробубнил Эдвин. — Я к тебе вообще-то по делу!
На соседней кровати мирно посапывал Готт, и Гарри искренне ему завидовал. Часы на тумбочке показывали три часа ночи — не самое лучшее время для каких-либо разговоров, и оставалось надеяться, что дело было действительно важным.
— До утра это не может подождать?
— Нет, определенно! — воскликнул Эрстед и хлопнул в ладоши. — Я нашел круглый стол без следов преобразований. Здорово же?!
Из-под одеяла со стороны стены высунулся Гримм, смерил ненавидящим взглядом гостя, громко хлопнул челюстью и глухо прорычал. Гарри поймал себя на мысли, что ему хотелось бы сделать что-то подобное.
Обычный круг стол, изготовленный без магии и трансфигурации, они искали уже вторую неделю. Он был ключевым элементом в спиритическом сеансе. Тащить подобную покупку из Шабаша было бы весьма затруднительно, да и привезти вряд ли удалось бы сразу. Все могло бы затянуться на несколько месяцев, что было бы недопустимо.
— Я безумно рад, что ты это сделал, но, Эдвин, Мерлина тебе глотку, сейчас мы точно не будем никого вызывать. Так что давай поспим, а? Подъем уже скоро, а я лег не так давно: разбирал с Виктором как лучше распределить финансирование для подготовки Рождественского бала.
Эдвин насупился и ткнул Поттера в бок кулаком.
— Понимаешь, стол находится на одном из складов нашего любимого завхоза, у которого что-то выпросить нереально, проще самим будет сделать.
— Я поговорю с Каркаровым. Он не то, что стол, весь склад отдаст. Особенно если к нему придти с медовухой.
— Так не интересно, — Эрстед шаркнул ножкой по полу. — И совсем, абсолютно скучно. Давай его просто своруем? Я проверил, завхоз уже уснул, а защитные чары там слабенькие стоят. На том складе в основном парты, стулья и кое-какие декорации со Дня Дурмстранга, так что особо с охраной никто мудрить не стал.
Гримм заинтересовано приподнялся и завилял хвостом, демонстрируя всем своим видом, что ему по душе подобная авантюра, а вот сам Поттер был от нее не в восторге.
— Не вижу смысла рисковать, воруя что-то со склада, когда это можно получить вполне легально и безо всякого риска. А сейчас давай уже спать, хорошо? Если хочешь, можешь других подбить на приключения, а меня прошу не кантовать.
Разочарованное поскуливание раздалось где-то рядом с ухом Гарри. Гримм обиженно фыркнул и улегся задом к Поттеру, показывая таким образом, что он его очень сильно обидел.
— А меня практически все послали, — с иррациональной радостью в голосе заявил Эрстед. — Альберт, например, даже разговаривать со мной не стал. Он заявил, что по моей ауре видит, что я затеял какую-то глупость и выставил меня за дверь. Кстати, ты знал, что он спит голым?
Гарри спокойно мог прожить без этих знаний, о чем не преминул сообщить Эдвину, но тот, похоже, и не собирался никуда уходить, пока полностью не изольет душу.
— Дориан внимательно меня выслушал, но отправил по такому адресу, что в приличном обществе подобное лучше не повторять. Честно, я даже не знал, что он способен так выражаться. Грузчики в порту более утонченные натуры, нежели он спросонья. А Мирослава… Представляешь, она обозвала меня клиническим идиотом с навязчивыми идеями, не способном удержать свою задницу на одном месте! В общем, воровать стол согласилась только одна Офелия, но сказала, что пойдет на дело, если я найду кого-нибудь, кто согласиться постоять на шухере, — Эдвин хлопнул рукой по кровати. — Знаешь, что самое обидное? Если бы ты пришел к любому из нашего отряда посреди ночи и предложил бы умыкнуть даже не стол, а, допустим, портки у завхоза, то все бы с тобой пошли. Кляня бы тебя, крутя у виска, но никто бы не отказался. За это и обидно.
— Хватит дуться, — Гарри тяжело вздохнул и сел на кровати. — Они пошли бы со мной, потому что знают, что я вряд ли стал бы делать что-то лишь потому, что мне захотелось или я почувствовал скуку. Вот и все. Не ревнуй остальных ко мне, пожалуйста.
Эрстед шмыгнул носом и хлопнул себя рукой по колену. Готт на своей постели что-то невнятно пробурчал про пирожки, но не проснулся. Зависть Поттера стала усилилась. Гилберт завтра явно будет бодр и полон сил, тогда как самому Гарри придется сдерживать зевки и надеяться на то, что первая же горизонтальная поверхность не покажется ему самой лучшей в мире кроватью.
— Тут все обстоит несколько иначе. Иногда мне кажется, что у меня по-настоящему нет друзей.
— Зря ты так, — покачал головой Гарри. — Друзья — это не только те, кто поддерживают тебя во всяких глупостях, но и те, кто способен удержать от безрассудных, необдуманных поступков.
— Возможно, ты и прав. Но это не меняет того, что порой я завидую тебе.
— Чему? — недоумение Поттера было абсолютно искренним. — Я даже не представляю, что в моей жизни может быть предметом зависти.
— Ты популярен, успешен и в учебе, и в спорте, и в общественной жизни. С тобой многие хотят дружить. Да что уж там, у тебя есть красивая умная девушка!
— Эммм… — подобное заявление вызвало растерянность. — Но у тебя тоже неплохие результаты в учебе, просто ты никогда целенаправленно не пытался добиться отличных отметок. Так что тут дело не в том, что у нас с тобой существует какая-то разница в способностях. Все упирается в твою лень. А спорт и общественная жизнь… Тебя же никогда не интересовало ничего из них, потому что они отнимают много времени. И девушку ты сам не ищешь, при желании ты бы давно ей обзавелся. Сами они подходят с предложением встречаться крайне редко, так что произошедшее со мной — скорее исключение, чем правило. Если кому и завидовать, так это тебе. У меня нет талантов: я не умею красиво рисовать или создавать кукол. И оживить кого-то тоже не смогу, в отличие от тебя. И внешность у меня совершенно не выдающаяся, так еще и шрамы по всему телу.
Эдвин, казалось, был обескуражен заверениями Гарри. Он некоторое время просто молча сидел, переваривая услышанное, а потом широко улыбнулся.
— Ты умеешь сплачивать вокруг себя людей и организовывать их… А это… Это действительно многого стоит. Это тоже талант, не принижай себя. Что ж, я пойду спать. Постарайся завтра выпросить стол официально, а если не получится, то тогда придется воровать. В конце концов, эта ночь ведь не единственная, не так ли?
Шаги были едва слышны, и, если бы не скрип открывшейся двери, Гарри сразу бы не понял, что его гость ушел. Эдвин был не похож сам на себя. Это удивляло и беспокоило одновременно. Эрстед всегда был мыслями далеко от реального мира, его внимание чаще всего фокусировалось на рисунках, куклах и статуэтках. Интерес к людям он скорее проявлял как к объектам, которые в дальнейшем можно было использовать как моделей для его творчества. Чужой внутренний мир, чьи-то проблемы и прочие "глупости" ему всегда были по боку.
Чем больше Гарри пытался понять кого-то, тем сильнее ошибался в этом человеке. Когда-то ему казалось, что он все знает об Альберте и Дориане, а на поверку дня оказалось, что Поттер видел всего лишь вершину айсберга, а скрытое, истинно подлинное ускользало от его взгляда.
Поттеру всегда казалось, что у него слишком много проблем, столько, что им нет ни конца, ни края и за ними очень часто упускал то, что происходило с его друзьями. Он не замечал волнений за алкоголизм отца у Мирославы, страха перед замужеством у Офелии, склонности к жестокости у Эдвина, слишком сильного чувства ответственности у Альберта, опасений Дориана вновь превратиться в кровожадного монстра.
Игнорировать все это было весьма удобно, ссылаясь на то, что сам слишком несчастен, чтобы еще думать о других, но это было неправильным. Гарри не был до конца уверен, что способен по-настоящему дружить, ведь он часто получал куда больше, чем отдавал сам.
Сна не осталось ни в одном глазу. Теплое одеяло и Гримм под боком хорошо согревали в прохладной комнате, стены которой начали промерзать. Видимо, в замке скоро начнут обновлять согревающие чары.
Постепенно мысли перешли на отношения с Беатриче. Было ли честным продолжать с ней встречаться, не испытывая сильных чувств? Не принесет ли ей это большей боли, чем разрыв.
Утро подкралось совершенно незаметно, Гарри, в который раз уже за последнее время, выпил энергетическое зелье, чтобы не уснуть где-нибудь посреди дня. Господин Гоняк как всегда был непререкаем, и его тренировки до сих пор оставались спартанскими. Одна зарядка с ним отнимала все силы, правда его это никогда не заботило.
После сильных нагрузок еда за завтраком всегда казалась вкуснее, хотя Гарри помнил, что в начале первого курса практически не мог себя заставить что-то съесть, потому что после зарядки его порой тошнило.
Эрстед хмуро косился на ребят и не разговаривал с ними, делая вид, что зеленый горошек в его тарелке — это самае интересная вещь в мире, которая требует немедленного рассмотрения. Офелия на подобное поведение лишь фыркнула и покачала головой, лукаво прищурившись. Альберт же, заметив состояние своего товарища, просто ссыпал в тарелку Эдвина свой горошек, который на дух не выносил, и, немного подумав, добавил к нему ложку кукурузы.
Дориана не интересовало вообще ничего. Он самозабвенно палялился на Агату Катич, которая сидела всего лишь на два стола впереди них. Стан периодически тяжело вздыхал и глупо улыбался. Его влюбленность очень уж сильно напоминала дурман от приворотного зелья, но Гарри был уверен, что чувства Дориана не были следствием магического воздействия.
Мирослава изредка бросала сердитые взгляды на Эрстеда. Видимо, он не слабо разозлил ее прошлой ночью. В принципе, об этом наглядно свидетельствовала большая шишка у него на лбу. Беливук была страшна в гневе. Гарри побаивался ее злить, чтобы не схлопотать от нее какое-нибудь особо противное проклятие, которое не так просто было сразу снять.
Заметив, что Каркаров наконец-то поел и, о чем-то переговорив с господином Мейером, отправился в свой кабинет, Гарри тут же схватил свою сумку и побежал за ним. В запасе он имел не больше десяти минут до начала урока, но этого должно было хватить для беседы.
— Мирослава, предупреди преподавателя, что я могу задержаться у директора, — крикнул Поттер уже на ходу.
— Хорошо!
Каркаров всегда ходил быстро, широкими размашистыми шагами. Очень часто, чтобы догнать его, приходилось бежать. Гарри чуть не споткнулся на ступеньках, когда поднимался на пятый этаж.
— Господин директор! Подождите! — крикнул Поттер во все горло и наконец-то был услышан.
Некоторые из учеников удивленно разглядывали запыхавшегося Гарри. Каркаров потянул его за рукав.
— Поговорим в моем кабинете.
Согласно кивнув, Гарри пошел за ним.
На рабочем столе Каркарова царил полнейший хаос: он был весь завален громоздкими стопками документов. Кое-где среди них виднелись книги. Над камином висело большой плакат со списком международных магических нормативных актов. Видимо, Каркарову они часто требовались в последнее время.
Больше всего Гарри порадовала огромная надпись на потолке над рабочим столом: «Не забудь до среды отправить документы для согласования на международной комиссии».
— Добро пожаловать в обитель вакханалии, — директор с обреченным вздохом уселся в кресло. — Как же мне надоело это бумагомарательство. И каждый день кипы документов… Им нет ни конца, ни начала. Сколько с ними не работай, они все не убавляются.
— А для чего они нужны?
— Любые учебные программы должны быть официально утверждены, ведь на их основании проводятся сертификационные экзамены. Сейчас разрабатываются новые стандарты, соответственно, приходится многое оформлять заново. Так же сейчас решаются вопросы о Турнире Трех Волшебников. Каждый гнет свою линию и не хочет слышать других. Мне столько раз хотелось на все это плюнуть и отказаться от участия.
— Почему тогда не сделали этого?
— Не хочу, чтобы говорили, что Дурмстранг настолько слабая школа, что испугалась и признала свое поражение еще до начала соревнований. Тут еще вопрос гордости. Ты что-то хотел? — Каркаров бросил печальный взгляд на самую высокую стопку бумаг.
— Ах, да. Мне нужно, чтобы вы написали записку для завхоза. На несколько дней нам требуется круглый стол.
— Я думал, что случилось что-то по-настоящему серьезное. Ты мог попросить написать прошение кого-нибудь из учителей. Того же Люпина.
— Да, но с Ремусом много времени проводит Тонкс, а она чересчур любопытная. Настолько, что это порой начинает утомлять.
Каркаров прошептал какое-то заклинание и чуть сдвинулся к Гарри вперед.
— Кингсли роет под тебя, будь осторожен. Скажи Сириусу не высовываться и быть хорошей собакой. Боюсь, Шеклболт что-то начал подозревать: он слишком интересуется твоей личностью и твоими магическими способностями. Опасайся его.
— Хорошо, — Гарри кивнул. Он в последнее время не раз замечал на себе изучающие взгляды аврора, но не придавал им особого значения.
— И вот, — Каркаров нервно сглотнул, будто бы чего-то опасался. — Я уже несколько дней подряд собирался отдать тебе это, но бумажные завалы погребли меня под собой… — он достал из кармана маленький серебряный медальон и вложил его в руку Гарри. — Это портключ до моего дома, я настроил защиту таким образом, чтобы она пропускала тебя и Блэка. Если Сириуса схватят, то не станут выяснять, виновен ли он или нет, как было в первый раз. Блэк потянет и тебя, и меня за собой. Я надеюсь, что нам удастся избежать подобной участи, но если произойдет что-то подобное, то спасайтесь бегством до того, как вас зашвырнут в Азкабан. Мое поместье — это непреступная крепость. Конечно, всю жизнь в нем не просидеть, но у тебя будет защита и время для того, чтобы решить, как именно действовать дальше.
— Спасибо вам… — жест Каркарова действительно много значил для Поттера. Директор очень рисковал, сближаясь с Гарри и принимая его проблемы как свои. Каркаров давал ему убежище и протягивал руку помощи еще до того, как она потребовалась. Гарри перегнулся через стол и обнял Каркарова, пытаясь выразить этим всю свою благодарность и признательность. — Вы так много сделали для меня…
— Нет, ты сделал для меня несравненно больше… — Каркаров сжал его плечи и широко улыбнулся.
Когда Гарри отстранился от него, директор тут же начал искать у себя на столе чистый лист бумаги, который почему-то обнаружился только на полу, и быстро написал несколько строчек.
— Держи, с этим разрешением можешь вынести хоть весь мебельный склад.
— Благодарю за щедрость, но меня интересует только стол.
Прогремевший колокол возвестил о начале занятий. Гарри тут же поспешил распрощаться с директором и направился на первый урок: опаздывать, даже имея уважительную причину, очень не хотелось…
* * *
Ребята успешно забрали стол у завхоза, который провожал слишком счастливых учеников подозрительным взглядом. После долгих раздумий местом для проведения спиритического сеанса была выбрана одна из комнат для медитаций. Классы отпадали по той причине, что в них было много посторенней магии и остаточных следов заклинаний, что могло негативно повлиять на призыв духа. Тренировочные залы отпадали по той же причине.
Большой сложностью оказалось добыть личную вещь Цицы. Для этого пришлось попросить Асхеля задействовать его мать. В итоге, спустя неделю Гарри получил от смущенного первокурсника кожаный зашнурованный корсет. В принципе, Поттер ожидал что-то подобное и даже был рад, что ему не передали нечто похлеще. Личные вещи использовались в спиритических сеансах не так часто, но они очень сильно помогали настроиться именно на «нужного» духа.
Гилберт очень нервничал из-за всего этого, но это не мешало ему изучать специальную литературу. Кажется, медиумы заинтересовали его не на шутку.
Проще всего оказалось добыть спиритическую доску и специальное блюдце. Несколько магазинов в Шабаше реализовывали подобный товар за достаточно умеренную цену. Практически во всех из них имелась доставка совиной почтой, чем и воспользовался Гарри. Как только заказ был получен, все приготовления были закончены.
Дождавшись полнолуния, Готт и все члены отряда Благоразумных решились на вызов духа. Больше всех уверенность в том, что у них ничего не получится, была у Мирославы, Дориан тоже не пылал энтузиазмом, но молчал. Альберт же и Офелия наоборот выглядели заинтересованными. Эдвину же скорее нравилась атмосфера таинственности, и он просто наслаждался этим небольшим приключением.
Гарри расставил по комнате свечи и зажег их, а Офелия распылила благовония. Альберт открыл форточку, как того требовали правила сеанса и сел слева от Гилберта, который уже успел занять место за столом. Справа от него на стул опустился Поттер.
Внутри все скручивалось от какого-то предвкушения и азарта, приправленного некой долей страха. Это чувство было сложно передать словами.
Готт осторожно приподнял блюдце с нарисованной на нем стрелкой и прогрел его над пламенем свечи, а потом положил в центр. Все внимательно наблюдали за этими действиями, боясь что-либо упустить. Сначала Гилберт слегка прижал кончики пальцев к тарелочке, а после и остальные последовали его примеру.
— Дух Цецилии Элвезетт, приди!
Пожалуй, эту фразу они повторяли до хрипоты минут двадцать, и когда уже хотели сдаться, блюдце резко приподнялось над столом, а потом начало двигаться от букве к букве.
«Я здесь».
Девочки как-то резко побледнели и чуть не закричали, но пальцев от блюдечка не убрали. По спинам всех присутствующих пробежали мурашки, а по ногам пополз холод. Гарри почувствовал, как его сердце сжимает какой-то сильный, необъяснимый страх. Сейчас происходило что-то по-настоящему необычное, потустороннее и необъяснимое.
— Ты действительно дух Цецилия Элвезетт? — с дрожью в голосе спросил Гилберт.
Блюдечко несколько раз дернулось: «Да».
Гарри предварительно составил список вопросов, которые нужно будет задать Готту. Будь его воля, Поттер бы сам провел спиритический сеанс, но он сомневался, что на его призывы откликнулся хоть кто-то. Все-таки так называемой «духовной силой» он не обладал. Максимум, кого он смог бы привлечь — это дементоров, которые тут были явно не нужны.
— Как ты умерла?
Какое-то время блюдечко оставалось неподвижным, но потом как-то резко подпрыгнуло и начало быстро ездить по доске от буквы к букве.
«Меня убили».
— Логично, — пробормотал себе под нос Эдвин, но тут же притих, натолкнувшись на предостерегающий взгляд Мирославы.
— Кто это сделал? — сдерживая дрожь в голосе, спросил Готт. Проведение сеанса давалось ему очень тяжело.
«Вдова».
— Имя, назови имя.
«Амалия Бейхот».
Ребята начали переглядываться между собой. После смерти Цицы, Гарри пришел в полное уныние, и о последующей жертве маньяка он прочел в газете вскользь, особенно не вдаваясь в подробности, но отчетливо запомнил только одно — ее имя. Именно Амалия Бейхот стала следующей жертвой маньяка. Казалось, кто-то просто смеется над ними. Гарри так надеялся получить нормальный ответ и возможность действовать с новой информацией, а теперь оказался вновь ограниченным. Это очень сильно раздражало. Даже больше — это по-настоящему злило.
— Почему она это сделала? — не выдержав, задал вопрос Гарри. Готт выглядел слишком растерянным и не знал, что дальше спрашивать у духа.
«Ее заставили».
— Ее шантажировали?
«Нет, подчинили».
— Это Империус?
«Нет», — блюдечко немного замерло, а потом дальше проехало по столу. — «Это бабочки».
— Бабочки? — переспросил Готт.
«Да», — подтвердил дух.
— Кто ее подчинил? — поинтересовался Гарри, надеясь, что ему удастся нащупать утерянную нить.
На этот раз дух ответил не сразу. Блюдечко начало двигаться медленно, словно с неохотой.
«Эв», — снова остановилось, но потом продолжило указывать на буквы. — «ан», — на следующие буквы дух указывал с интервалами в пять минут между ними. — «Р…о…з…ь..е…»
Это имя было знакомо Гарри из памяти Волдеморта. Эван Розье учился на два курса старше Снейпа. Не смотря на то, что он был одним из самых молодых Пожирателей, ему быстро удалось снискать благосклонность своего господина: непревзойденный дуэлянт и прекрасный ученый. К тому же, он обладал фотографической памятью. Он был по-настоящему талантливым человеком. Но в тысяча девятьсот восьмидесятом году, Эвану посчастливилось сражаться на дуэли с Грозным Глазом. Тогда же он испортил ему нос. Пользуясь замешательством своего противника, Розье аппарировал в Шабаш, надеясь скрыться от назойливого аврора в своей лаборатории, защищенной чарами Хранителя, но… ему не хватило всего нескольких секунд. Грюм отправился следом за ним и метнул Эвану в спину проклятье Черного огня, которое было чуть слабее по своей мощи, чем Адское, но его вполне хватило, чтобы уничтожить Розье и его лабораторию в придачу.
То, что он умер, засвидетельствовал сам Волдеморт, почувствовав как оборвалась связь с его преданным слугой. Так же косвенным доказательством послужило то, что после смерти Розье с его лаборатории спали чары Фиделиуса. Что-то тут не вязалось. Мог ли дух врать им? И если да, то зачем это делал?
— Но он умер в тысяча девятьсот восьмидесятом! — воскликнул Гарри.
«Да», — охотно подтвердило блюдечко.
— И сейчас он управляет убийствами в Шабаше?
«Да».
Получалась полная бессмыслица.
— Как ему удается это?
«Он пользуется тем, что его все знают».
Это абсолютно не проясняло ситуацию. Наоборот, только сильнее запутывало всех.
— Ты врешь нам?
«Нет».
Альберт покачал головой и тихо произнес:
— Мертвые никогда не лгут. Им бессмысленно это делать, — Грегорович тяжело вздохнул. — Кто убил Амалию Бейхот?
«Витор Краслов»
Именно его тело нашли в сентябре. Если Гарри не подводила память, то он был простым рыбаком, который часто ошивался по кабакам и пабам.
— А младенца? — уточнил Готт.
«Розье».
Все время, что они проводили сеанс, воздух в помещении почему-то все сильнее и сильнее остывал. Ни у кого не было сомнений в том, что происходит явно не из-за закрытой форточки.
— Его интересует Гарри? — внезапно спросил Дориан.
«Нет. Он ему не нужен».
— Чего хочет Розье?
«Закончить свой эксперимент».
Холод только усилился. Всех уже сильно трясло. Гарри почувствовал, что его начали деревенеть. Сеанс нужно было заканчивать, пока холод не поднялся до груди: это было чревато летальным исходом.
— Дух Цецилии Элвезетт, благодарим тебя за то, что ты откликнулась. Но сейчас мы отпускаем тебя. Уходи! — громко произнес Гарри.
Блюдечко под их пальцами подпрыгнуло, а по его поверхность внезапно стала очень горячей. Дух не хотел оставлять их.
— Дух Цецилии Элвезетт, изыди! — прокричал Готт.
Почему-то от его слов веяло силой. Гарри почувствовал, как сразу стало легче дышать. Форточка с силой хлопнула, а стекла в окне жалобно зазвенели. Плямя свечей дрогнуло, а потом и вовсе погасло. Оставляя комнату в темноте.
Дух ушел, но Гарри не чувствовал никакого удовлетворения от сеанса. Его надежды получить ответы на свои вопросы оказались пустыми. От осознания того, что в Шабаше убивает мертвец, становилось жутко. Еще страшнее было оттого, что он делает это ради какого-то эксперимента, который неизвестно чем должен был закончиться.
Кажется, с мертвой точки сдвинуться не удалось.
Глава опубликована: 25.08.2014
|
|
|
| Jeka_R | Дата: Воскресенье, 07.12.2014, 21:05 | Сообщение # 33 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 29. Жертвы и агрессоры
Беатриче раскачивалась на качелях, что-то напевая при этом. Гарри не понимал слов, видимо, это был ее родной язык. Казалось, что они находились в райском уголке: вокруг них были деревья с сочной зеленой листвой, а под ноги расстелился ковер из разномастных полевых цветов и трав, но вместе с этим в окружающем пейзаже чувствовалась какая-то фальшь.
— Как думаешь, через сколько времени развеется иллюзия? — тихо спросила Кадлубек, повернув голову к Поттеру.
— Минут через пять. Сложно контролировать столь сложный образ долгое время.
— Это точно, — Беатриче тяжело вздохнула. — А вообще жаль. Раньше в каждом аврорском отряде был штатный иллюзионист. С ними шанс победить всегда был выше. Вот там встречались настоящие мастера, способные создать чуть ли не новое измерение.
— Конечно же. Уж у них точно было практики хоть отбавляй, не то, что у нас, — Поттер тяжело вздохнул. — Жаль, что многое мы изучаем поверхностно, знакомясь только с основами.
— Но в этом есть смысл, — возразила Беариче. — По крайней мере, это позволяет нам уложиться в семилетнюю программу, в противном случае мы бы сидели за партами до первых седин.
— Я бы был не против. Если честно, мне нравится учиться. Я совершенно не представляю, чем заниматься после выпуска.
Кадлубек раскачалась еще сильнее и зажмурила глаза от удовольствия.
— Это нормально. Мы всего лишь на третьем курсе. Я, например, мечтала стать колдомедиком, но у меня нет связей в этой сфере, так что получить самостоятельно лиловую мантию для меня не представляется возможным. Так что, скорее всего, я займусь частной практикой после получения удостоверения знахаря.
Гарри провел рукой по цветам.
— Никогда не понимал, чем именно отличаются друг от друга эти профессии.
— Колдомедик имеет право проводить операции, выписывать зелья, содержащие в себе дурман или слабые яды, и обычно имеют какой-нибудь узкий профиль. Чаще всего они работают в государственных медицинских учреждениях. Знахари, по большей части, одиночки. Это специалисты широко профиля, которые могут оказать первую медицинскую помощь, поставить предварительный диагноз и лечат несложные заболевания и травмы. Так же они используют травяные сборы и лечебные зелья, на которые не требуется специального разрешения.
— Звучит неплохо. Почему же ты тогда сомневаешься?
— Потому что, это не очень-то доходно. Для того, чтобы хорошо зарабатывать, будучи знахарем, нужно иметь хорошую клиентскую базу, а нарабатывать ее придется годами, практически перебиваясь с кната на кнат. Поверь мне, многие не уверены в завтрашнем дне. Ты не один такой.
— Даже если это так, то подобное положение вещей все равно не радует меня.
Иллюзии начала разрушаться. Сначала деревья начали становиться прозрачнее до тех пор, пока не исчезли полностью. После постепенно растворилась в воздухе и цветочная поляна. Их красивый сказочный мирок за секунды обратился в скучную полутемную тренировочную комнату. Беатриче спрыгнула с качелей, которые были трансфигурированы из старой скамейки, и подошла к лежащему на полу секундомеру и стопке листов.
— Девять минут, тридцать секунд. Моя иллюзия продержалась меньше твоей на целых три минуты. Интересно, почему? — Кадлубек принялась что-то записывать, закусив губу и выражая всем своим существом напряженность.
— Потому что моя иллюзия — это камера пыток, — пожал плечами Гарри. — В ней из движущихся объектов было всего две мухи. На их создание и поддержание не требуется много сил, потому что они маленькие и движутся хаотично. Листва деревьев и трава — более сложные образы. Количество мелких деталей требует высокого расхода энергии и постоянной концентрации внимания.
— Оказывается, твоя иллюзия была обусловлена прагматизмом, а не психическим диагнозом. Никогда не думала, что окажусь на свидании с парнем в камере пыток.
Ребята переглянулись между собой и громко рассмеялись. Действительно, их отношения вряд ли можно было назвать нормальными с общепринятой точки зрения. У них часто происходили всякие мелкие казусы. Например, Гарри обнаружил в себе то, что он ревнив. Не так давно, когда Поттер застал ее обнимающей Гримма и почесывающей его бока, то почувствовал в себе странное обжигающее чувство. Конечно же, Беатриче не знала, что тискается со здоровым мужиком-анимагом, охочим до девичьих ласк и таскающим у парней плохо спрятанные эротические журналы, но внутреннего состояния это не меняло. Кадлубек тогда так и не поняла, из-за чего он злился, а Сириус три дня ходил без сладкого и мяса, питаясь исключительно овощами. Воспитательные меры дали о себе знать: теперь, когда в поле его видимости появлялась Беатриче, Гримм тут же разворачивался в другую сторону и уходил.
— Не совсем понимаю, для чего именно нам нужны чары иллюзии, если проще воспользоваться трансфигурацией? — Кадлубек прочитала длинную формулу, и шкаф превратился в дыбу. Немного подумав, она украсила это красными разводами, имитируя кровь. — У тебя же было что-то подобное. Но от иллюзии толку никакого, а тут хоть сейчас приступай к казни.
Действительно, то, что получилось, вызывало искренний трепет. Подобная махина действительно могла покалечить или даже отправить на тот свет. Гарри поближе рассмотрел творение Беатриче и покачал головой.
— У тебя механизмы получились неподвижными, тут не растянешь никого.
— Видимо, я не доработала формулу.
— Трансфигурация требует всегда высокой точности. Да и к тому же, иллюзии часто использовали для создания эффекта лабиринта, или чтобы скрыть что-то, например ловушки. У них изначально разные сферы применения.
Внезапно дверь открылась, и внутрь заглянул Поляков Олег.
— Эй, Поттер, я не почтовая сова, запомни это! Тебя срочно зовет к себе Виктор, пока я тебя искал, обегал полшколы. Разработайте способы связи между собой без моего участия в этой цепочке!… — внезапно он осекся, увидев, рядом с чем стоял Гарри. — Ээээ… Видимо, я вам сильно помешал… Хотя вы только третьекурсники, а уже ролевые игры…
Последнее ему лучше было не произносить. Оглушающее заклятие ударило в Полякова быстрее, чем он успел среагировать.
— Можешь идти, Гарри, — Беатриче мило улыбнулась и заклинанием подняла в воздух тело Олега и отлевитировала его к пыточному орудию. — А я пока проведу профилактику для его длинноязычия.
Поттер благоразумно решил, что чем быстрее он покинет эту комнату, тем спокойнее будет спать сегодня ночью. Бетриче как никто другой могла наводить страх на окружающих. Сегодняшний красный цвет волос придавал ее образу дополнительную агрессивность. Гарри был готов поручиться за то, что Полякову сегодня точно потреплют нервы.
Коридоры школы казались огромными мрачными туннелями. А холод, пробирающийся в замок с улицы, заставлял ежиться и прибавить шаг. А еще он напоминал о проведенном спиритическом сеансе. После него Гилберт долгое время не мог успокоиться. Его, то охватывал страх, то какой-то дикий восторг. Остальные же были заняты попытками понять, что именно они услышали.
Идей не было ни у кого. Пожалуй, только Дориан предположил что-то про зомби и инферии, но быстро свернулся с этим, когда получил уничтожающие взгляды от своих друзей.
Действительно, в Шабаше происходили убийства. За этим всем стоял псих, который должен был давным-давно умереть, но каким-то образом остался жив и теперь собирал кровавую жатву.
Гарри тряхнул головой, отгоняя от себя невеселые мысли и шагнул в кабинет совета глав школы. Около больших стопок бумаг сидел измученный Виктор. Приближался Рождественский бал и завершение первого полугодия. Приходилось обрабатывать массу заявок и писать различные отчеты. Иногда Гарри казалось, что Дурмстранг, готовя их ко взрослой жизни, включил в свою воспитательную программу и взращивание моральной устойчивости к бюрократии. Зачастую бумажки, которые они заполняли, были слишком формальными, чтобы быть интересными хоть кому-то.
К Главам часто поступали и жалобы. Иногда они были связаны с чем-то бытовым, как например требования обновить согревающие чары в какой-нибудь из аудиторий, а порой это были доносы на соседей по общежитию или своих одноклассников. Некоторых не устраивали их преподаватели… Каждую подобную записку требовалось обработать, внести в общей регистр и присвоить ей какой-нибудь номер. Поначалу это было тяжело, но Гарри быстро набил себе в этом руку. Да и заклинания сортировки часто очень выручали.
— Что-то случилось, помимо нашествия бумажек? — поинтересовался Поттер.
— Да меня скоро тут завалит! Требую придать всему происходящему статус чрезвычайной ситуации и вызвать спасателей! — произнес Виктор и принялся биться головой о столешницу. — Я так от тренировок в Национальной сборной не устаю, как тут. — внезапно он стал серьезнее. — В общем, я позвал тебя сюда потому, что авроры сегодня настаивали на том, чтобы им открыли доступ в наше общежитие.
— Надеюсь, этого не сделали?
— Нет, — Крам покачал головой. — В любом случае, у них нет колец, а без них многие двери так и останутся закрытыми, но они выбили разрешение проходить в комнаты вместе с кем-то из студентов, если они их пропустят.
— Скорее всего, они просто станут наседать на первокурсников, — подвел итог Гарри.
— Я тоже так считаю, — Виктор тряхнул головой. — У меня создается впечатление, что они тут что-то ищут. И я очень надеюсь, что это никого из нас не коснется, но зная твою тягу к приключениям, не могу не сообщить тебе об этом.
— Спасибо. Это действительно важная информация.
Виктор широко зевнул и обреченно покосился на кучу бумаг на столе.
— Пожалуйста, подай мне стопку с положениями, которые лежат в шкафу, — попросил Крам, постукивая по столу пальцами. — И еще, Гарри, если тебя что-то волнует, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.
— Хорошо, спасибо. Но почему ты думаешь, что она мне потребуется?
— Я тебя неплохо знаю, конечно, не как твои друзья из Благоразумных, но все же. Мне кажется, что ты пытаешься найти того, кто нападал на тебя в Шабаше. Почему-то, у меня даже не возникает сомнений в том, что ты, при желании, с легкостью это сможешь сделать, но… Гарри, тебя можно назвать очень талантливым волшебником, возможно, даже гением. Тебе легко даются сложные дисциплины, ты изучаешь то, что лежит за рамками учебной программы, имеешь необычное мышление, хорош в дуэлях, но… Это, если сравнивать тебя с твоими ровесниками или другими учащимися в школе. Взрослый подготовленный волшебник, а тем более тот, кто специализируется на убийствах, окажется сильнее, а мне не хотелось бы, чтобы ты пострадал.
— Не волнуйся, я не настолько безумен, чтобы действовать в одиночку или опрометчиво.
— Знаешь, ты меня нисколько не успокоил. Мог бы для вида хотя бы сказать, что будешь хорошим мальчиком и не полезешь на рожон.
— Могу пообещать одно: я не стану искать того, кто напал на меня.
Гарри широко улыбнулся и состроил самый невинный вид. Действительно, искать он никого не собирался. Да и нужды в этом не было. Проблему с Касианом удалось решить. Конечно, афишировать это не имело смыла.
— Постараюсь тебе поверить, — улыбнулся Виктор. — Знаешь, когда я начал серьезно заниматься квиддичем, то стал задумываться о хрупкости человека. Среди спортсменов нередки травмы, и именно они подтолкнули меня к подобным размышлениям. Мы можем казаться сколь угодно сильными, непробиваемыми, но… Как же легко нас сломать. Иногда мне кажется жутко несправедливым, что природа сотворила именно такими.
— Мне тоже, — улыбнулся Поттер, зажмурившись и на минуту вспомнив о своей жизни в доме Дурслей. — Не волнуйся, я не стану впадать в безрассудства.
Виктор на это заявление как-то странно улыбнулся и похлопал Гарри по плечу. Почему-то такой простой жест дал понять куда больше, чем просто слова. Крам действительно, по-настоящему переживал за него. И делал это не из-за известности Поттера, его положения или чувства долга, а просто так, чисто по-человечески. И это было безумно приятно. И почему-то хотелось за это благодарить… Странные, абсолютные иррациональные эмоции. Возможно, Гарри просто редко в своей жизни встречал к себе бескорыстное, неподдельное расположение к себе.
— Пожалуй, мне пора идти, — Поттер посмотрел на наручные часы. — Кажется, я и так сегодня сильно увлекся занятиями по чарам.
Дождавшись рассеянного кивка от Крама, Гарри исчез за дверью. Почему-то глубоко внутри поселилось странное давящее чувство, будто бы вот-вот должно было что-то произойти. И эти ощущения только становились сильнее с приближением к общежитию, но Поттер гнал их от себя.
В Общей гостиной как всегда было шумно. Близнецы Вуич взрывали хлопушки и осыпали всех конфетти в виде маленьких фей и бабочек. Под ярким светом они красиво переливались, вызывая дикий восторг у первокурсников. Третьекурсницы активно спорили о том, какие тренды наиболее актуальны в мире колдомоды, и какой наряд лучше приобретать к Рождественскому балу. К вящему удивлению Гарри, в их стайку затесалась Офелия, которая периодически что-то помечала в блокнотике.
Дориан играл с каким-то семикурсником в шахматы и попутно разговаривая с ним о чем-то на румынском. Изредка он отвлекался на то, чтобы посмотреть на Агату Катич, которая все еще корпела над домашним заданием, и посылал ей улыбки, которые несколько смущали девушку. Семикурсник наблюдая за этим лишь тихо посмеивался, и судя по тому, что один раз чуть ли не получил в лоб конем, еще и подтрунивал над Станом.
Группу самых шумных возглавлял Эдвин, который заставлял марионеток, высотой примерно сорок сантиметров, лихо отплясывать около его ног. Толпа громко улюлюкала, хлопала в ладоши и что-то выкрикивала. Кто-то смеялся и сам пускался в пляс.
В другой части комнаты, Альберт, сидя на полу, который как подозревал Гарри, был холодным, совершенно спокойно играл на губной гармошке. При этом он зачем-то положил себе на голову атлас по астрономии.
Мирослава обнаружилась неподалеку от Грегоровича. Она практиковала чары иллюзии, создавая маленьких паучков, которых с невозмутимым видом направляла к группе девушек-пятикурсниц, которые при виде эти членистоногих начинали истошно визжать. Как выяснилось позже, это была месть за то, что до этого они случайно столкнули чашку с ее любимым чаем на пол и даже не извинились за это.
Судя по тому, что среди народа не наблюдалось Полякова, Беатриче до сих пор мучила его в тренировочной комнате. Конечно, Гарри мог вернуться к ним, но было как-то лениво. В любом случае, Поттер не был принцем, а Олег точно не тянул на принцессу. Так что выручать его не имело смысла. Спасение утопающих дело самих утопающих.
Немного пройдясь по гостиной, Гарри так и не сумел отвлечься от странного беспокойства, и поспешил к себе в комнату, надеясь, что сон поможет выкинуть из его головы все лишние мысли, но его надеждам не было дано сбыться.
Как только он вошел в свою спальню, то тут же замер на месте. На полу, не двигаясь, лежал Гримм, а над ним с палочкой наперевес стоял Кингсли. Хотелось надеяться, что пес был просто оглушен.
— Что здесь происходит? — воскликнул Гарри, вскидывая волшебную палочку.
Нападать было страшно: комната имела небольшие размеры, и двигаться быстро, а так же уворачиваться, не представлялось возможным. Да и случайное проклятье могло попасть в Сириуса.
— А, вот и мистер Блэк к нам пожаловал! Думал, мы не поймем? — с шипением спросил Кингсли, который сейчас напоминал хищника, готового броситься на добычу.
Гарри недоуменно уставился на него. Он совершенно не понимал, что именно здесь происходит. Ход мыслей аврора оставался не понятным.
— Хватит придуряться! — Кингсли отправил в Гарри связывающее проклятье, которое тот с легкостью отклонил. — Я долго думал о том, что ты не очень-то похож на своих сверстников. Очень хорош в защите и даже сумел выстоять против аврора. А то, что попытался самостоятельно разобраться с тем, кто покушался на тебя, вообще показалось удивительным фактом. Вряд ли бы ребенок стал вести себя так. На это способен только взрослый, несколько безумный взрослый, но все же… Вряд ли ты мог остаться нормальным после Азкабана. А потом я узнал еще кое-то. Оказывается, в день твоего побега юный Поттер был найден в весьма потрепанном виде в Шабаше, а рядом с ним был черный пес. Очень странное совпадение, не так ли? В школе Гарри все доверяли, и именно поэтому под его личиной удалось получить в свое распоряжение лабораторию, и готовить Оборотное зелье стало очень просто. Ночью ты, скорее всего, накладываешь на себя чары иллюзии. Самого же Гарри ты не мог убить, потому что тебе постоянно требовались от него волосы для зелья. Самый удобный вариант — трансфигурировать его в животное. Вернуться в человеческую форму без посторонней помощи он не мог и именно поэтому привлекал к себе внимание не совсем нормальным для собаки поведением, например демонстративным поеданием шоколада и воровством эротических журналов. То, что ты был задействован всюду, тебе играло на руку. Это очень удобно, не привлекая к себе внимания, выпивать зелье.
Под лопатку Гарри уперлась волшебная палочка. Все это время Тонкс тоже находилась в комнате и теперь решила заявить о своем присутствии. Ситуация выглядела безысходной. Порт-ключ, когда-то подаренный Каркаровом, не представлялось возможным использовать. Гримм находился от него слишком далеко. Проскочить мимо Кингсли к нему было нельзя.
Вообще, все, что сказал аврор, очень уж тянуло на очередную теорию мирового заговора. Но он очень близко подобрался к истине.
— Мне интересно только одно: как ты убивал в Шабаше, находясь все время тут? Возможно, мистер Поттер поведает мне эту тайну, — Кингсли направил волшебную палочку на Гримма. — Finite Incantatem!
Ничего не произошло. Сириус был анимагом, а не трансфигурированным кем-то животным.
Кингсли прошептал еще несколько отменяющих действий чар заклятий, но ничего не изменялось. Это продолжалось до тех пор, пока он не попробовал чары возвращающие анимага в его истинный облик.
На месте Гримма тут же появился человек. Гарри не без гордости отметил, что в светловолосом мужчине сложно было узнать беглого преступника. Поттер слишком хорошо кормил его и регулярно работал над его внешностью, экспериментируя с цветом волос и глаз.
Какое-то время авроры просто рассматривали Сириуса.
— Все же, это Блэк, — постановила Тонкс. — Хорошо, подкорректировавший свою внешность, но все же… Выходит, Поттер его сообщник?
— Скорее всего, Блэк подчистил ему воспоминания и внушил нужные ему мысли. Он управляет Гарри. Теперь стало понятно, как ему удавалось убивать — кто же заметит исчезновение пса? Тонкс, вызови срочно авроров сюда. Пусть заберут его назад.
Поттеру показалось, что кто-то стиснул его грудь в тиски. Сердце билось где-то в горле. В висках стучало, а от нервозности подрагивали руки. Привычная тяжесть начинающей скапливаться перед выбросом стихийной магии появилась где-то в районе живота. Но сейчас это было опасно, потому что пострадать мог и сам Сириус.
— Вы идиоты? — тихо спросил Гарри. — Дамблдор и Снейп знают, что Блэк не убийца. Этого должно быть достаточно. Дамблдор даже собирался подавать в суд, чтобы дело Сирийса пересмотрели, но ему было отказано. Свяжитесь сначала с ними!
— Не пытайся заговорить нам зубы, — усмехнулся Кингсли. — Когда ты придешь в себя, то поймешь, что долгое время жил под влиянием чужой воли.
— Допросите его сейчас под Сывороткой Правды! — воскликнул Гарри. — А потом уже вызывайте кого угодно.
Поттер пытался призвать их к остаткам благоразумия. Если сейчас в школу явится наряд авроров, то они, скорее всего, вряд ли станут проводить какие-либо допросы. Они или кинут Сириуса назад в тюрьму, или же отдадут дементорам. А последнее было равносильно смерти.
Но Кингсли и Тонкс не хотели ничего слышать. Магия тугим комом скручивалась в нем, готовая в любую секунду сдетонировать в нем, превратя окружающее в руины. Возможно, это был единственный шанс сбежать. Раненого Сириуса Гарри мог бы увести в безопасное место.
Поттер мысленно молился, чтобы Блэк все же не пострадал, а авроры не преследовали их. Гарри был готов на все, только бы не потерять крестного.
— Пожалуйста, хоть кто-нибудь, помогите нам! — взмолился про себя Поттер.
И в момент, когда отчаяние начало захватывать его, внезапно в его голове раздался старческий, какой-то глухой, неестественный голос.
— Просьба принята. Опасность оценена. Защита будет предоставлена.
Внезапно пол под ногами авроров, Гарри и Сириуса исчез, и все они упали вниз. На руках и ногах Кингсли и Тонкс мгновенно сомкнулись тяжелые каменные оковы.
Они оказались в узком каменном мешке, который тускло освещался за счет плавающих под потолком желтых маленьких шариков. О том, что же это такое Гарри просто было некогда думать. Он подошел к пытающимся освободиться аврорам и забрал у них волшебные палочки, а потом привел в чувство Сириуса.
Блэк какое-то время растерянно крутил головой и часто моргал.
— Где мы? — наконец-то спросил он.
Авроры тоже перестали вырываться из оков и притихли, ожидая ответа.
— Точно не знаю, — пожал плечами Гарри, которые еще ныли от встречи с каменным полом. — Но это помещение Дурмстранг создал для того, чтобы нас защитить.
— Что теперь будем делать? — спросил Сириус. — Я же говорил, что мне нужно бежать как можно дальше от Англии. Возможно, что и из Европы тоже.
— Ты в международном розыске! — воскликнул Кингсли. — Если не мы, так кто-нибудь другой тебя обязательно поймает. За свои преступления нужно платить!
— Я никого не убивал! — голос Блэка был громоподобным. Он эхом отразился от стен. — Это сделал Питер!
Тонкс заерзала на полу.
— Конечно, он сам себя прикончил!
— Питер, скорее всего, жив, — тихо произнес Гарри. — Он инсценировал собственную смерть. Сейчас доказать невиновность Сириуса будет очень тяжело, потому что очень много таких идиотов как вы, которые сначала действуют, а потом думают.
— Поттер, очнись! — Кингсли был непреклонен в своих заблуждениях. — Блэк запудрил тебе мозги! Он лжет. Слышишь?! Лжет!
Сириус начал кричать что-то оправдательное в ответ. Гарри потер виски. Шум не позволял ему сосредоточиться и разработать дальнейший план действий.
— Давай сотрем им воспоминания? — предложил Блэк.
— Скорее всего, они предусмотрели и такой вариант, и оставили себе какие-нибудь заметки. Да и даже мы сумеем изъять их, то они будут помнить ту информацию, что нарыли во время расследования. То есть, рано или поздно вновь придут к тем же выводам.
— Но тогда меня уже тут не будет! — возразил Сириус, заламывая себе руки. Его глаза лихорадочно блестели. Он был готов броситься в бега прямо здесь и сейчас.
— Здесь у нас есть защита замка. А если тебя схватят где-нибудь в другом месте, я буду бессилен что-либо сделать!
— Тогда что ты предлагаешь? — возмутился Блэк. — Убить их за то, что они узнали слишком много?!
Тонкс на полу закашляла, поперхнувшись, когда услышала это. Видимо, она до сих пор не понимала всю полноту серьезности ситуации, в которой оказалась. Кингсли только лишь поморщился. Роли жертвы и нападающих сменились.
— Как вариант, — холодно произнес Гарри. — Можно стилизовать под ритуальное убийство маньяка.
Сириус неверяще уставился на Поттера и покачал головой.
— Как ты вообще можешь думать о подобном?!
Поттер прикрыл глаза и медленно вдохнул и выдохнул. Блэк просто не мог понять, как сильно он дорог Гарри. И то, что ради его спасения он мог пойти на многое.
— Ты мой единственный близкий и родной человек. Последний, кто остался у меня. Лучше уж я убью кого-то, чем позволю убить тебя. Если ты умрешь, я останусь совсем один. Друзья не в счет, Снейп тем более. Пойми же это!
Авроры молчали. Блэк тоже.
— Прости… — наконец-то произнес он. — Но давай обойдемся без смертей?
— Полагаю, мы можем это сделать, — вздохнул Гарри. Убивать он не был настроен с самого начала, но понимал, что если бы того потребовала ситуация, то сделал бы это не задумываясь. — До того времени, пока не будет доказана твоя невиновность, или авроры сами в нее искренне не поверят, они останутся здесь.
— Ты предлагаешь держать их в этой импровизированной тюрьме? — спросил Сириус с какими-то визгливыми нотками в голосе.
— Ты хочешь вернуться в Азкабан или поцеловаться с дементорами? — усмехнулся Гарри. — Уж лучше они, чем ты.
Даже в такой ситуации Блэк сочувствовал тем, кто стал узниками. Этого Поттер не мог никак понять. Конечно же, авроры исполняли свой долг и пытались поймать преступника, но действовали они не обдуманно. Их даже не возмутил тот факт, что над Сириусом в первый раз не был проведен суд. Они шли напролом, руководствуясь своими предрассудками, не пытаясь рассмотреть всю ситуацию целиком и докопаться до истины. Именно поэтому авроры оказались здесь. Гарри не мог перестать думать о том, что же могло произойти, если замок не помог бы им. Преступления маньяка были бы тут же приписаны Сириусу и никто не стал проводить разбирательств. Сразу вердикт — поцелуй дементора, произвести немедленно.
— Прости Гарри, но я думаю, так будет лучше, — Сириус схватил свою палочку и начал произносить заклинание, но Поттер оказался быстрее. Он плавно скользнул за спину крестного и выпустил силу дементора. Тонкс на полу подозрительно захрипела, но сейчас было не до нее. Мысли Сириуса были разрозненными, но в одном он был уверен — необходимо бежать. Бежать как можно дальше, спасая себя и отводя подозрения от крестника. Да и не будет страшно, если авроры окажутся на свободе. Сам он будет уже далеко, а о Гарри сумеют позаботиться.
Разжав руку, Поттер отшатнулся назад и покачал головой.
— Обливейт, — прошептал он, стирая из памяти Сириуса то, что его раскрыли. Теперь он будет думать о том, что просто проспал весь день в комнате Гарри.
— Империо! — непростительное заклятие сорвалось с волшебной палочки с легкостью. Ослабленное воздействием силы дементоров, сознание Сириуса подчинилось чужой воле. — Обратись назад в Гримма.
Сириус кивнул, и через несколько минут на полу уже сидел пес. А потом Гарри оглушил его.
Кингсли внимательно следил за происходящим. В его глазах читалось неверие напополам с непониманием.
— Вы до сих пор считаете, что будто бы он управляет мной? — поинтересовался Гарри. — Сириус наивен как ребенок, а еще имеет обостренное чувство справедливости и колоссальных размеров безрассудство. Ему ничего не стоит наломать дров, именно поэтому я присматриваю за ним. — Поттер подошел к Кинсли и присел на корточки около него. — Не волнуйтесь, я ничего не сделаю вам. Я буду хорошим тюремщиком. Я разрешу сюда доступ своему домовому эльфу. Он будет приносить вам необходимые вещи и еду. Так же доставит сюда кровати и другую необходимую мебель. Морить голодом или заставлять спать на холодном полу я не собираюсь.
— Знаешь, если бы мне сейчас сказали, что это именно ты стоишь за преступлениями в Шабаше, я бы даже не удивился, — пробормотал Кингсли.
— Я не столь кровожаден. Просто защищаю то, что дорого мне.
Гарри поднял Гримма, чуть ли не согнувшись под весом его тела. Кому-то явно было необходимо сесть на диету.
Дурмстранг открыл для них проход наверх, но как только они оказались в комнате, арка и лестница тут же исчезли. Так же как и спали оковы с авроров. Поттер осторожно уложил на постель Гримма и вызвал к себе Добби, чтобы дать необходимые ему изменения.
Когда со всем было покончено, Поттер почувствовал, как его начала бить крупная дрожь. Сегодня он чуть ли не лишился важно для себя человека. И в тот момент, когда требовалось что-то делать, Гарри оказался абсолютно беззащитным. Он был все еще слаб, и это тоже пугало.
Глава опубликована: 07.12.2014
|
|
|
| Jeka_R | Дата: Суббота, 27.06.2015, 23:05 | Сообщение # 34 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 30. Беседы
Все смешалось в голове Гарри: звуки, образы и запахи. Медленно, словно огромная змея, его сознание опоясывало безумие. И он захлебывался им, утопая в сотнях мыслей без возможности уцепиться хотя бы за одну из них.
— Поттер, ты идиот! — чуть скрипучий голос доносился будто бы издалека. На то, чтобы его идентифицировать, потребовалось время. Сейчас Гарри едва мог вспомнить, что именно делает в этом помещении.
Снейп, а это определенно был он, находился рядом с ним. Среди каши из мыслей в голове удалось прояснить для себя, что сейчас зимние каникулы, а он сам в поместье, в своей комнате, на кровати.
У Властимила Готта были серьезные проблемы с сердцем, и именно поэтому он не мог сам выпить яд, чтобы получить последний необходимый ингредиент для зелья — отравленную кровь. Вряд ли он сумел бы пережить подобное. Его жена на данный момент находилась на третьем месяце беременности, так что как-то помочь Гилберту тоже не могла, хотя и очень желала этого. Узнав это, Гарри и выпил яд. Все это было необходимо для исцеления Готта.
Поттер сам не мог объяснить, почему так сильно рискует для того, кого и другом назвать не может, скорее хорошим приятелем, не более того. Эдвин подобное поведение называл безрассудным альтруизмом, Альберт же тихо вздыхал и что-то бубнил о комплексах и компенсаторном поведении. Иногда Гарри самому казалось, что на его действия в большей степени влияет именно то, что ему подсознательно хочется продемонстрировать всем: он очень хороший парень.
Потолок слепил своей белизной, и Поттер закрыл глаза, погружаясь в полудремотное состояние. Часы на тумбочке противно тикали, тело давно затекло от лежания на спине, но на боку его почему-то начинало сильнее мутить. Вообще его постоянно тошнило, а рвота не давала ничему надолго задержаться в его организме. Нервы сдавали, и хотелось покапризничать и поныть, но подобное рядом со Снейпом было недопустимым. Максимум, чего бы удалось добиться — это получить от него Силенцио.
В довершении всего, на периферии сознания все еще звучали слова теперь уже его бывшей девушки.
— Давай расстанемся? — с тяжелым вздохом предложила Беатриче. Она держала в руках какой-то маленький томик стихов хорватского поэта Петра Канавелича и постоянно чуть царапала ноготком указательного пальца обложку книги.
В тот день ее волосы были черного цвета и чем-то напоминали сажу. Гарри как-то отрешенно рассматривал их, не зная, что ответить. У него совершенно не было злости из-за того, что его собирались бросить. Разочарование тоже отсутствовало. Было как-то… безразлично. И эта абсолютная отрешенность пугала.
— Ты уверенна в своем решении?
— Да, — Кадлубек уселась на подоконник и согнула одну ногу в колене. — Я недавно поняла, что любила не тебя, а свои чувства к тебе. Я упивалась своими эмоциями. Как бы точнее сказать… я любила любить тебя. Это представлялось мне чем-то необыкновенным, ярким, сказочным, нереальным… А оказалось… обычным. Мои ноги не пускались в пляс при виде тебя, и крылья за спиной не вырастали. Убедить себя в том, что ты мне нравишься, оказалось очень легко. Я часто была твоей партнершей на балах, мы играем в одной команде и учимся вместе. Слишком много точек соприкосновения, и к тому же ты кумир для многих.
Тогда Гарри сумел выдавить из себя только скупой кивок. Пару дней осознание произошедшего не приходило к нему, пока он не наткнулся в одном из коридоров на Беатриче, целующуюся с Поляковым Олегом. Пожалуй, именно в тот момент Гарри наконец-то понял, что между ними все действительно кончено.
Тогда и пришли сожаления вместе с каким-то другим тянущим чувством с нотками злости и собственничества. Гарри не сразу понял, что это ревность.
Эдвин, конечно же, чисто по-дружески пытался пройтись с юмором по поводу того, что Поттера бросила девушка, но, схлопотав какое-то противное проклятие от Мирославы, которое заставило его постоянно чесаться, вообще стал избегать этой темы.
Дориан же рядом с Гарри начал себя чувствовать неудобно. У него с Агатой Катич было все хорошо, и он все никак не мог нарадоваться тому, что им заинтересовалась такая чудесная девушка. Почему-то Стан считал, что, светясь от счастья, он как-то задевает чувства Гарри и дает ему пищу для дополнительных страданий.
Офелия же стала постоянно угощать Гарри шоколадом и делала для него какие-то амулеты от грусти, которые представляли собой маленькие кожаные мешочки с разными травами внутри.
Мирослава над этим только посмеивалась и старалась усадить Поттера за фортепьяно. Уроки музыки действительно отвлекали от всяких посторонних мыслей. Незатейливые мелодии уносили все мысли прочь, позволяя концентрироваться исключительно на звуках.
К разрыву спокойнее всех отнесся Альберт. По его словам, он ожидал подобного. Что именно его натолкнуло на подобные мысли, он не объяснял. Грегорович, на самом деле, редко озвучивал все свои логические цепочки, складывающиеся у него в голове, предпочитая отмалчиваться и загадочно улыбаться. Но без всего этого он не был бы собой.
Гарри не чувствовал себя преданным или брошенным. Скорее, он испытывал чувства, схожие с теми, что бывают у ребенка, когда тот где-то теряет свою игрушку, а потом видит ее у другого малыша. Поттеру совершенно не нравились эти новые темные и неприятные эмоции. Он даже не предполагал, что в нем так сильно чувство собственничества.
От посторонних мыслей Поттера отвлекло то, что Снейп приставил к его губам горлышко какого-то фиала и заставил выпить его содержимое. Вкус оставлял желать лучшего, но Гарри лишь поморщился. Он сам прекрасно знал, что этот состав и так максимально доработан.
Конечно, лечение проходило тяжело. Стоило отдать должное Снейпу, он сумел прекрасно совместить маггловские препараты, в основном антибиотики и сильные обезболивающие, с зельями. Для этого ему пришлось долго изучать их взаимодействие.
Лекарства имели наркотический эффект. Именно поэтому в голове Поттера была постоянно каша из мыслей, а мир вокруг казался то необычайно четким, настолько, что каждая мелочь в интерьере прочно врезалась в память, то все начинало расплываться, терять свои очертания, так, что, казалось, мира вокруг и вовсе нет.
А еще Гарри много спал, хотя правильнее это было бы назвать отключениями. Поттер сам не замечал, как его сознание теряло связь с реальностью. Эти сны не были долгими. Иногда казалось, что просто Гарри так долго моргает.
Снейп всегда появлялся для Поттера неожиданно. Он очень тихо ходил, даже складки ткани его мантии не шуршали. Шаги Кингсли тоже были неслышны, хотя его поступь и казалась тяжелой. Возможно, это было особым искусством авроров, а может, он специально каким-то образом зачаровал свои сапоги.
Авроры так и остались в заточении в небольшой комнатке где-то под общежитием. Дурмстранг открывал ход к ним только Гарри и Добби. С некоторых пор еще и Люпину. Ремус и домовик на время каникул остались присматривать за аврорами, а также приносили им одежду, книги и еду.
Замок даже добавил к их камере комнатку с туалетом и душем, позволяя избежать участи хождения на горшок, прячась за занавеской в углу комнаты. В некоторых камерах Азкабана было именно так.
Для Гарри походы в туалет стали большой проблемой. Он не мог подняться с кровати. Сил хватало только на то, чтобы изредка принимать полусидячее положение. Именно поэтому приходилось пользоваться уткой. В этом не было ничего особенного, но Гарри чувствовал себя униженным и беспомощным, особенно в самом начале, когда так сильно хотелось в туалет, что аж начинало ломить низ живота, но выдавить из себя хоть каплю не получалось. В голове стояли какие-то глупые барьеры, которые сломить оказалось не так уж просто.
Первое время казалось каким-то адом. Позже он сумел относительно приспособиться к новому положению вещей.
А еще остро ощущалось собственное одиночество в этом маленьком изолированном мирке, состоящем из маленькой комнатки. Без возможности передвигаться и читать Гарри еще сильнее впадал в уныние.
В гостевой спальне находился Гилберт Готт. Конечно же, он постоянно был под неусыпным контролем отца, который поддерживал его и не давал впасть в уныние. Иногда его навещала мать, но частые передвижения по каминной сети ей были противопоказаны из-за беременности.
Снейп заходил к Гарри крайне редко, в основном чтобы принести зелья. Большую часть времени рядом с ним проводил Викли. Именно он подавал ему утку или кормил, когда это требовалось. К слову, аппетита у Поттера не было совершенно. Он старался есть совсем немного, чтобы не спровоцировать рвоту.
Каждый новый этап лечения был тяжелее предыдущего. Все тело уже невыносимо болело. А еще хотелось плакать… Гарри не знал конкретной причины этого желания. Просто чувствовал в этом какую-то необходимость. Может быть, ему просто хотелось, чтобы его хоть кто-нибудь утешил, а может, некоторые препараты таким образом воздействовали на нервную систему.
Последний этап оказался самым тяжелым. Сознание Поттера постоянно куда-то уплывало, а весь пищевод был будто бы в огне. Температура не опускалась ниже сорока градусов. Гарри уже было плевать на все; он хотел, чтобы это поскорее закончилось. Возможно, именно поэтому Поттер неосознанно тянулся следом за холодной ладонью Снейпа, ища в ней хоть немного утешения и поддержки.
Губы пересохли и потрескались. Сильно хотелось пить. Сильнее, чем что-либо еще, но вода совершенно не задерживалась в его организме.
В какой-то момент все просто исчезло и Гарри оказался в пространстве без пола, стен и потолка. Он просто висел в воздухе среди множества маленьких светящихся точек. Из-за ирреальности происходящего Гарри сразу пришел к выводу, что он спит.
— Здравствуй, давно мы с тобой так близко не виделись, — этот тихий вкрадчивый голос Поттер узнал сразу. Почему-то осознание личности говорящего совершенно не пугало.
— Вы мне снитесь? — уточнил он у Проводника.
— Вполне вероятно, что именно так, — не стал отрицать тот. — Кто знает, может быть, и жизнь — это только лишь затяжной сон?
— А где мы?
— Я бы сказал, что тут содержится все и одновременно ничего. Вообще-то, я хотел поделиться с тобой одной историей. Не так давно мне пришлось проводить в последний путь одного занимательного человека. Он был коллекционером вин и другого алкоголя. Ему нравилось приобретать напитки разных ценовых категорий. У него набралась хорошая коллекция. Казалось бы, чему тут удивляться, но он за всю свою жизнь не выпил ни одного глотка алкоголя. В свое время его отец сильно пил и, будучи пьяным, не раз поднимал руку на жену или ломал что-то в доме. Возможно, что страх стать таким же удерживал его от того, чтобы начать употреблять алкоголь. Или же тут дело было в чем-то другом? Я так и не понял, для чего он забивал бутылками свои погреба.
Может быть, таким образом этот человек подсознательно компенсировал потерю отцовской любви, которая принадлежала только крепленым напиткам? Желал ли сам пить, но постоянно сдерживался, и это толкало его приобретать все больше и больше? А может быть, наоборот, ему казалось, что чем больше приобретет сам, тем меньше достанется кому-либо?
Люди — очень сложные существа. Мне нравится их разгадывать, искать ответы в уголках их душ и наслаждаться своими маленькими победами.
Пожалуй, я испытываю точно такую же тягу к знаниям, как и обычные люди. Мне тоже постоянно хочется удовлетворить свой интерес, насытиться этими открытиями. Но я, пожалуй, никогда бы не пошел ради этого на крайние поступки, а люди делают это повсеместно.
На самом деле их любопытство и любознательность проявляются в различных аспектах. Они ищут что-то новое в книгах и фильмах и при удачном сюжете могут позабыть обо всем, пока не увидят финал. В этом нет ничего опасного. А вот ученые могут зайти в своих экспериментах очень далеко. Для того чтобы сделать открытие, они часто жертвуют чьими-то жизнями, оправдывая это высокими целями.
Политики тоже часто делают подобное. Чтобы получить то, что интересует их, они готовы поступиться многими. Но человеческое любопытство в совокупности с ленью и стремлением к комфорту, как бы это странно ни звучало, является двигателем прогресса.
— Для чего вы рассказываете это мне?
— Наверное, потому, что слушателей у меня не так уж много. Они обычно тут не задерживаются, да и говорить с ними не всегда интересно. И все же, что ты думаешь об этом всем?
— Если вы о коллекционере, то, наверное, я предположил бы, что его отец считал, алкоголь драгоценностью, чуть ли не произведением искусства, и мог передать подобную установку своему сыну.
А любопытство… Без него мы бы довольствовались тем, что уже знаем. Это помогает в первую очередь развиваться человеку как личности и, конечно же, способствует лучшей социализации.
— Конечно, — Проводник пожал плечами. — Только некоторые способны ради удовлетворения своих интересов убивать. Мне это кажется неправильным. Хотя это не мое дело. В любом случае, твои эксперименты практически вновь тебя привели на Грань. В стремлении умереть я тоже не вижу ничего хорошего.
— Эй! Вообще-то я ценю жизнь!
— Конечно, но почему-то ненавидишь себя. Это называется аутоагрессией. Ты спокойно соглашаешься на то, что может причинить тебе боль и даже разрушить твое сознание.
— Это не так! — запальчиво воскликнул Гарри.
— Да, да, — усмехнулся Проводник, закатив глаза. — Только ты забываешь о том, что меня крайне сложно обмануть. Я же прекрасно вижу, что ты не любишь себя и постоянно считаешь, что не достоин чего-то хорошего. За поддельной бравадой прячешь свои страхи и неуверенность, пытаешься выйти на первые роли только для того, чтобы никто не сумел заметить твоих слабостей. Только ты должен понять одну простейшую вещь: если не будешь любить себя, никто больше не полюбит тебя. К чему ожидать от окружающих того, на что не способен сам? Ты слишком печешься о том, чтобы у тебя была репутация хорошего парня.
Поттер гневно сверкнул глазами, но промолчал. На самом деле он сам давно понимал то, что было озвучено, но признавать это и как-то менять совершенно не хотел. Правильнее сказать — не знал как. За свою не очень-то долгую жизнь он и без того часто сталкивался с пренебрежением со стороны окружающих. Это было больно. И теперь вмиг полюбить себя и обрести уверенность казалось чем-то фантастическим. Слишком уж сильно въелся в него страх быть вновь растоптанным.
— Тогда как мне измениться?
— Это ты должен понять сам. Полагаю, толка совершенно не будет, если я озвучу и без того очевидные вещи.
— Если честно, я не понимаю, почему наш разговор свелся к этой теме.
— Просто так получилось, — Проводник пожал плечами. — Я же говорил, что люблю загадки и интересных людей. Мне хочется разгадать тебя. Наблюдать за тобой весьма любопытно. Ты умудряешься влезать в те дела, что, по сути, тебя и не касаются.
— Вы сейчас о маньяке?
— И о нем тоже, — усмехнулся Проводник. — Что-то мы с тобой заговорились. Нам уже скоро нужно будет возвращаться назад.
Несколько желтых точек дрогнули и упали вниз.
— Красиво, — восхищенно пробормотал Гарри.
— Это частицы потока времени. С недавних пор они стали весьма нестабильными.
— Это плохо?
— Пока что не знаю, но скорее всего, — Проводник широко улыбнулся и толкнул Гарри. От его руки кожу обожгло холодом. — Тебе пора просыпаться.
Мир перед глазами закружился. Множество светящихся точек слились в сплошное марево, а потом его резко потянуло вниз, как бывало при аппарации. Поттеру казалось, что он падал с огромной высоты, перед тем как вновь очутиться в кровати. Гарри осоловело заморгал и закрутил головой, силясь понять, где закончилась полуявь и началась реальность.
Рядом с ним сидел Снейп. Он бормотал что-то невнятное себе под нос и вводил какое-то лекарство Гарри внутривенно.
— Профессор?
— Наконец-то очнулся. Что ж, запомни этот день как свой второй день рождения.
— Почему? — удивляться у Поттера совершенно не было сил. Все конечности казались сильно затекшими, и в них ощущалась слабость. Вряд ли сейчас у него получилось бы размяться.
— Может быть, потому, что ты не приходил в сознание два дня? — тон Снейпа, как всегда, был пропитан сарказмом. — Еще один идиотский поступок, и я переведу тебя в Хогвартс. Будешь каждый день вручную мыть котлы, может быть, после этого перестанешь ввязываться в неприятности, которые же сам и находишь. У тебя было очень слабое сердцебиение и дыхание. Готт последний этап перенес легче.
— Яд получилось полностью вывести?
— Да, — подтвердил Снейп. — Но Готту потребуется восстановительное лечение. Яд уже успел подточить его организм изнутри. Тебе тоже потребуется посидеть на восстановительных зельях и постараться не напрягаться первое время.
Гарри радостно улыбнулся. Гилберт был спасен. Пожалуй, за всю его жизнь это самое большое достижение, к которому он причастен.
* * *
Морозный воздух обжигал щеки. Поттер непроизвольно потер нос, получив на это смешок от Касиана.
— Подожди, уже практически пришли.
Они, облаченные в темные длинные мантии с глубокими капюшонами, пробирались по заваленной снегом дороге к «Гарцующему питону». Гарри до сих пор чувствовал сильную слабость, но пропустить эту встречу не мог. Касиан обещал, что Поттер сумеет получить некоторые ответы на свои вопросы, если составит ему компанию в беседе с его одним хорошим знакомым.
Эта таверна абсолютно не нравилась Поттеру, начиная от названия и заканчивая публикой. Слишком уж много странных личностей собиралось здесь. Казалось, что табачного дыма тут было куда больше, чем самого воздуха.
Неизменный старик с мутным взглядом дремал за стойкой, но, как только Касиан положил на прилавок несколько монет и шепнул ему пару слов, сразу же оживился и извлек из-под стойки ржавый ключ с брелоком с номером комнаты.
— Веди себя спокойно, — тихо прошептал Стан, перед тем как войти внутрь помещения.
За стареньким столиком уже сидел мужчина неопределенного возраста и медленно потягивал из бокала красное вино. В его волосах была небольшая проседь, но морщины не тронули лица. На пальцах поблескивали массивные кольца с большими камнями.
Гарри показалось, что он относится к аристократии. Взгляд красных глаз, которым мужчина одарил вошедших, был цепким. Он широко улыбнулся и встал навстречу Касиану.
— Здравствуй, мой друг, здравствуй!
— Я тоже счастлив тебя видеть, Франко. Познакомься, это Гарри Поттер.
Касиан занял соседнее от мужчины кресло и тоже налил себе вина.
— Интересные у тебя приятели, — ответил Франко, крепко сжимая руку Гарри. — Рад нашему знакомству.
— Я тоже, — как можно обаятельнее улыбнулся Поттер и поспешил занять диванчик.
То, что Франко был чистокровным вампиром, чувствовалось сразу. В Дориане не было подобной силы и грации. По словам Касиана, Франко был известным торговцем информацией и хорошим экспертом в ритуалистике и артефактологии. Не зря же поговаривали, что он мог достать абсолютно все.
— Честно говоря, я был весьма удивлен тому, что именно тебя заинтересовало, — Франко сделал маленький глоток вина.
— В некотором роде это дело частично затронуло нас.
— Хочешь сам убить эту тварь? Весьма разумно, — произнес он так, будто это действительно было нормой.
Гарри не мог этого понять, но, возможно, в кругу вампиров подобные вопросы было принято решать именно так.
— Сначала мне хотелось бы понять его мотивы.
— В этом я могу попробовать тебе помочь, — Франко достал из-за пазухи бумаги с какими-то чертежами. — Я посмотрел карту города. Как вы сами видите, он убивал на местах схождения внешних энергетических потоков. Теперь же убийства начались в центре города. В ритуалистике это называется смыканием круга или подготовкой алтаря. Первой жертвой стал младенец первого ноября. Рядом с его одеялом был найден колокольчик. Если до этого жертвы имели какие-то пороки, то новорожденный ничем подобным не мог обладать. Наоборот, его семья относилась к весьма благополучным. Это дитя было желанным. Второй жертвой для внутреннего алтаря стал старик Тимми, который держал небольшую продуктовую лавку. Максимум, что он мог сделать плохого за свою жизнь, так это обвесить кого-то из клиентов, но алчностью это даже с натяжкой не назовешь.
— То есть для алтаря он выбирает иной тип жертв? — уточнил Гарри.
— Именно, — подтвердил Франко. — Первые подбирались исходя из порочности, вторые же, по моему мнению — из-за магического потенциала и их возраста. Ребенок и Тимми принадлежали к древнейшим родам. Также я заметил, что абсолютно все жертвы были так или иначе связаны с самим городом. Некоторые прожили здесь всю свою жизнь, некоторые родились в Шабаше или провели тут часть детства. Двадцать первого декабря на центральной площади нашли нескольких растерзанных животных. Я уверен, что это тоже его рук дело. Он готовится к завершению ритуала. В ночь с тридцать первого декабря на первое января в центре города начертили кровью символ плодородия. Он хочет получить какие-то дары. Скорее всего, если судить по уже проведенным приготовлениям, добиться их маньяк хочет, управляя энергетической структурой города.
— Как вы думаете, кем могут оказаться следующие жертвы?
— Скорее всего, это будут мужчина средних лет и подросток из чистокровных сильных семей. Для замыкания круга он станет собирать энергию жертв разных возрастных категорий.
— Указаний на то, для чего он все это делает, нет?
— В этом вся и проблема. Он пытается воздействовать на энергетико-магический фон Шабаша, но для чего и зачем делает подобное, никому не ясно. Сам по себе ритуал крайне странный. Этот доморощенный маньяк соединил несколько направлений в самом обряде. Тут и лунные цифры, и славянская рунология, и западная темная система человеческих жертвоприношений, и еще не пойми что намешано.
— Как вы думаете, этот ритуал действительно рабочий, или же это просто весьма эксцентричная ширма для того, чтобы сбить всех со следа? — тихо спросил Гарри.
— Полагаю, что тут все куда серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Ваш маньяк — это гениальный безумец, который сумел все максимально точно выверить. Он задумал нечто масштабное, и эти эксперименты лежат за гранью стандартного представления о магии. Этот человек хочет создать нечто принципиально новое, и оно для него важнее человеческой жизни.
Касиан недовольно поморщился и поставил бокал на стол.
— Ты говоришь о нем так, будто бы восхищаешься.
— А так оно и есть, — пожал плечами Франко. — Не то чтобы я поддерживал убийства, но масштабность и дотошность исполнения меня поражают. Никого из погибших я особо близко не знал, кроме, пожалуй, мэра, так что меня не одолевают сантименты и субъективизм.
Гарри же не мог про себя сказать такого же. Маньяк был ему на редкость отвратителен. Поттеру казалось, что ни одна высокая цель не оправдывает убийства. Гарри сам бы с радостью свернул шею этому безумцу, из-за которого под ударом новых обвинений оказался Сириус и погибла Цица.
— Что ты можешь рассказать нам о Эване Розье? — Касиан явно скучал. По сути, от этой встречи толку было мало. Они и без информатора знали все то, о чем он рассказал им. Гарри же хотелось чуть больше конкретики.
Франко широко улыбнулся и чуть наклонился вперед.
— Об этом интригане и хитреце вряд ли можно узнать много. Розье был сильным и весьма умным магом, а о его экспериментах ходили слухи. Поговаривали, что он занимался исследованиями хроноворотов и области высших материй, то есть душ. Розье не чурался использовать в качестве подопытных магглов и неугодных его господину магов. Сейчас уже ничего узнать не получится. Его лаборатория была полностью уничтожена вместе с ним, хотя в гибель Розье мне как-то не верится. Слишком уж хитрым и умным он был, чтобы вот так погибнуть на дуэли от руки аврора.
— Вы полагаете, он жив? — уточнил Гарри. Поттер знал, что последним заданием Розье от Волдеморта было изучение влияния песка времени в хроноворотах на организм человека.
— Да, это меня бы не удивило.
Франко протянул руку к Касиану. На его ладонь тут же упал звонкий мешочек с деньгами. Франко довольно улыбнулся, допил вино в своем бокале и, закутавшись в черный плащ, тут же выпрыгнул в окно.
— Он всегда был склонен к театральности, граничащей с идиотизмом. Нормальные вампиры себя так не ведут, — прокомментировал произошедшее Касиан. — Жаль только, что мы так и не узнали ничего нового. Я надеюсь, что его успеют поймать до того, как все завершится.
— Хотелось бы на это надеяться, — покачал головой Гарри, но почему-то в это не верилось, и от этого было страшно…
Две недели спустя Франко был найден мертвым за пределами города. Определить личность убийцы так и не удалось.
Глава опубликована: 27.06.2015
|
|
|
| Kapelan | Дата: Суббота, 27.06.2015, 23:21 | Сообщение # 35 |
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1176
| Грубо говоря - 2 главы за пол года. Либо у автора сложности в реале, либо он уже не пишет, а насилует себя. Поскольку третья часть на фоне первых двух смотрится весьма блекло(имхо), больше похоже на второй вариант.
|
|
| Jeka_R | Дата: Пятница, 04.09.2015, 00:06 | Сообщение # 36 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Цитата Kapelan (  ) Либо у автора сложности в реале, либо он уже не пишет, а насилует себя. Поскольку третья часть на фоне первых двух смотрится весьма блекло(имхо), больше похоже на второй вариант.
У автора весь год была работа с утра до вечера. А после работа сразу же еще и университет. Автор получала грубо говоря, если не вдаваться в подробности, второе высшее. Ей часто даже спать некогда было. Последняя глава была написана сразу после защиты диплома. Сейчас автор пытается снова войти в нормальный ритм написания, но после очень напряженного года это не так то уж и легко сделать.
|
|
| Jeka_R | Дата: Воскресенье, 29.11.2015, 14:44 | Сообщение # 37 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 31. Уязвимость
В затемненных переходах коридоров Дурмстранга можно было легко прятаться от посторонних глаз, для того, чтобы выкроить себе немного времени на раздумья. Гарри периодически забредал в подобные места на четвертых и пятых этажах во второй половине дня. Тут крайне редко кто-либо появлялся, а если и встречались такие люди, то они, не задерживаясь, очень быстро уходили, спеша по своим делам.
Тревога в душе Гарри постоянно нарастала и звучала в ушах набатным колоколом, но внешне все выглядело, как обычно. Жизнь в замке кипела: выпускники вовсю готовились к экзаменам, несмотря на то, что за окном был только конец января; количество квиддичных тренировок только возросло, а подготовка к командным дуэльным соревнованиям только усилилась — впереди их ожидали действительно сильные соперники.
Гилберт до сих пор не посещал занятия, потому, что ему еще была нужна восстановительная терапия, хотя он уже чувствовал себя значительно лучше. Гарри тоже приходилось принимать различные зелья, а слабость стала его постоянным спутником, но ему не требовались дополнительные процедуры по очистке крови, которые были весьма болезненными и отнимали много сил.
Кингсли и Тонкс очень быстро смирились со своей ролью заключенных — или успешно делали вид — и называли это внеплановым отпуском. Добби постоянно приносил им еду из кухни Дурмстранга и книги вместе с газетами из библиотеки. Люпин тоже проводил там большое количество времени из-за своих симпатий к Тонкс и старался максимально скрасить ее вынужденное заключение. По всему было видно, что он увлекся ею. Гарри тоже не считал ее плохим человеком, но как к аврору относился скептически. Не верилось в то, что на нее можно было бы положиться как на надежного партнера во время боя. Скорее всего, она погибла бы в одной из первых во время серьезных столкновений. На поле боя всегда требовалась собранность и максимальная концентрация, а этого ей как раз недоставало.
Кингсли же производил впечатление человека сильного, способного брать на себя лидерство, опасного и очень умного. Гарри постоянно был настороже рядом с ним. Расслабиться — означало потерпеть поражение. Поттер был уверен, что Шеклболт что-то замышляет. Вряд ли он не пытался просчитать все варианты, позволивших бы ему выбраться из ловушки, в которой оказался.
— В последнее время ты выглядишь чем-то сильно обеспокоенным. Я даже предлагал Дориану взорвать твой котел, чтобы немного взбодрить тебя.
Гарри непроизвольно вздрогнул и отпрыгнул назад.
— Эй! Не пугай меня так! — пробормотал он, с укором глядя на Альберта. — И не нужно портить зелья. Они вам ничего плохого не сделали.
— Да-да, — кивнул Грегорович и уставился куда-то перед собой. — Сколько уже тут учусь, а все до сих не привыкну к тому, что энергетические нити замка постоянно меняются. Каждый раз что-то новое.
— А в Шабаше ты замечал что-то подобное?
— Конечно. В последнее время это стало происходить чаще, но город сам по себе переполнен волшебниками и магическими зданиями. Не удивительно, что все это влияет на общую энергетическую картину.
— Как ты думаешь, реально ли подчинить себе все магические потоки и управлять ими? — эта мысль не давала покоя Гарри уже давно. Чем больше он пытался найти информации по проводимому ритуалу, тем сильнее убеждался в том, что некто пытается получить контроль над энергией.
— Мне тяжело представить нечто подобное. Под городом находятся мощные энергетические каналы. Управлять ими — задача подчас непосильная. Нужно что-то, способное перенаправлять их и сдерживать. Магия не терпит над собой насилия и просто уничтожит препятствие на своем пути.
— Но волшебники же управляют магией с помощью волшебных палочек, — удивился Гарри.
— Да, но энергию волшебники сначала пропускают через себя, а потом уже направляют с помощью палочки. Ты сам прекрасно знаешь, что, чем сильнее чары, тем быстрее выматываешься. Невозможно, чтобы человек сумел выдержать такой огромный поток магии. Его просто разорвало бы, а если бы он и остался каким-то чудом в живых, то превратился бы в сквиба и хронического инвалида.
Сказанное Альбертом было весьма рациональным. Возможно, в другой ситуации Гарри откинул бы свою версию о цели ритуала и начал искать иные причины, но он знал тех, кто был способен пропустить через себя колоссальные потоки энергии и при этом остаться голодным.
— Мне кажется, что маньяк давно все просчитал. Вряд ли он стал бы рисковать собой. Мне кажется, что как трансформатор для магического потока, он будет использовать кого-то еще. Полагаю, идеальным вариантом стал бы дементор.
— В теории звучит неплохо, — согласился Грегорович, но тут же покачал головой: — Только вот управлять ими практически невозможно, как и договориться. Сомневаюсь, что он сумел кого-то из них приручить или подчинить.
— Но ведь во время последней войны Волдеморт сумел заручиться поддержкой дементоров, пообещав им свободу в охоте на магглов, — заметил Гарри.
Альберт согласно кивнул:.
— Ты просто забываешь о том, что Шабаш — магический город. Дементоры вряд ли пойдут когда-нибудь против большого количества магов.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Поттер.
— Гарри, ты должен понять, что маньяк — это не твоя головная боль. Непосредственной угрозы нашим жизням нет. Ты не должен постоянно бросаться кого-то спасать, как только услышишь о том, что кто-то попал в беду.
— Но…
— Никаких «но» и быть не может, — резко перебил его Альберт. — Да, из-за него погибают люди. Все прекрасно понимают угрозу, нависшую над Шабашем, но пусть его поимкой занимаются авроры. Какими бы необычными мы все не ни были, каждый из нас остается ребенком, и ты в том числе. Конечно же, твое желание, чтобы тебя все признали, считались с тобой и воспринимали как взрослого, вполне объяснимо, но… попытки поймать маньяка самостоятельно ничего тебе не дадут Гарри. Максимум, — ты можешь угодить в лапы монстру. Сомневаюсь, что все его жертвы без исключения были слабаками, но ни одной не удалось выжить или оказать достойного сопротивления напоследок. Тебя просто-напросто освежуют, как какую-нибудь тварь перед продажей ее на ингредиенты для зелий.
— И что ты мне предлагаешь? — устало поинтересовался Поттер. Он действительно не мог не делать ничего.
— Заняться подготовкой к предстоящей дуэли, разработать стратегию для командных и чаще посещать квиддичные тренировки. Да и помимо этого у тебя хватает забот, как у главы Восточного факультета. Делай то, что действительно зависит от тебя, и над чем ты имеешь власть. Об остальном забудь.
Гарри не хотелось признавать правоту Альберта, но по факту он действительно не мог ничего сделать, кроме как пялиться на листы, на которых дотошно было выписано все, что удалось узнать к этому моменту.
Собственное бессилие раздражало, так же, как и нехватка знаний и навыков. Впервые Поттер понял, что если попросил бы у Проводника высокий интеллект, а не силу дементора, то сумел бы добиться большего, в том числе и для того, чтобы стать счастливее. Но сейчас Гарри был всего лишь среднестатистическим подростком в период гормонального бунта и максималистических замашек.
Возможно, эта его некоторая импульсивность заставляла его раз за разом на квиддичных тренировках со всей дури лупить по бланджерам, посылая их в Полякова. Гарри не нравилось то темное, мрачное чувство, поселившееся в нем. Оно пробуждало в нем злость на Беатриче не потому, что она рассталась с ним, а из-за того, что стала встречаться с Олегом.
Поттер оглянулся по сторонам, и, открыв арку, спустился вниз к аврорам. Периодически приходилось пить Оборотное зелье и разгуливать по школе, притворяясь Кингсли. Тонкс изображала искусно созданная иллюзия, которую Гарри иногда пускал в коридоре. Оборотное зелье не могло превратить кого-либо в метаморфа. В принципе, учащимся Дурмстранга давно было не до этих двух. Их волновали более насущные вопросы, к которым авроры не имели никакого отношения.
Кингсли читал какую-то толстую книгу с таким увлеченным, сосредоточенным видом, что Поттер, не удержавшись, тоже туда сунул нос и разочарованно выдохнул. «Невербальная магия для деревообработки» интересовала его в последнюю очередь.
Тонкс баловалась тем, что меняла цвет и длину своих волос, сидя перед большим зеркалом, которое ей принес добродушный Ремус.
— В Новогоднюю ночь кто-то начертил символ плодородия кровью прямо на Главной площади, а никто этого доморощенного художника даже не заметил.
— Скорее всего, это произошло тогда, когда все уже успели сильно напиться. Предполагаю, под утро вряд ли кто-либо заметил бы даже табун кентавров, — усмехнулась Тонкс. — А если серьезно, эта творческая личность, вероятно, очень сильна в отвлекающих чарах. Мне вот всегда плохо давался этот раздел магии.
Шеклболт выглянул из-за книги.
— Поттер, может, выпустишь уже нас отсюда? Ты должен понимать, что подобное не может длиться вечно. Скоро нас хватятся и пришлют кого-нибудь еще. Они рано или поздно придут к тем же выводам, что и мы. Держа нас тут, ты точно никому не обеспечишь безопасность.
— Стоит только пойти вам на уступки, и Сириус окажется за решеткой.
— Если ты позволишь нам допросить его под Сывороткой правды, и мы убедимся в невиновности, то никому ничего сообщать не станем.
— Вы дадите Непреложный обет? — нахмурился Гарри.
Подобный вариант был удобнее всего. Если бы авроры убедились в том, что Сириус невиновен, то у него появилось бы еще два союзника. Поттер прекрасно понимал, что долго не сможет дурить голову окружающим. Когда-нибудь авроров хватятся, тогда и начнутся большие проблемы.
— Да, — пообещал Кингсли. В его голосе не было ни тени сомнения. Он действительно сделает это. — И еще, Поттер, ты никогда не думал, что держать Блэка около себя несколько эгоистично? В конце концов, он человек, а не собака, не домашний питомец, за которого необходимо принимать решения.
— Вы хотите сказать, что я должен позволить ему пуститься в бега?
— Ты должен дать ему возможность выбирать самому, то, что для него необходимо. Этот замок полон магии и волшебников. Вполне вероятно, что он может быть случайно раскрыт. Что тогда будешь делать ты? — Кингсли говорил спокойно и мягко, будто журил младшего брата за проступок. — Невозможно будет заткнуть всех, посадить их под замок или стереть у них память. Вас может погубить эта беспечность.
— Если что-то подобное случится, то я отправлюсь в бега вместе с ним, — упрямо поджал губы Гарри. — Тут у меня всегда есть возможность прийти ему на помощь, а когда он окажется далеко… Я не могу потерять последнего родного человека.
— Тогда попробуй решить вопрос его свободы рациональным путем. Направь письма с запросами о политическом убежище и просьбами провести повторный суд в дипломатические дома разных стран. Чаще всего наперекор Великобритании идут Сербия, Болгария и Россия. Возможно, именно через них тебе удастся установить справедливость. Или же вообще обратитесь в Высший Международный Суд по Установлению Справедливости.
Подобные мысли никогда не приходили в голову Гарри. Получится ли сделать хоть что-то? Могут ли они из-за таких действий раскрыть себя и свое местоположение.
— Сейчас на Сириуса хотят повесить преступления, совершенные маньяком в Шабаше, так что его слова никто не воспримет всерьез. По крайней мере, на данный момент, а вот после…
— Пожалуй, ты прав, — подтвердила Тонкс. — Я тоже готова принести Непреложный обет. Ремус много хорошего рассказывал о Сириусе, хотя он и тебя идеализирует…
— Я постараюсь все устроить как можно скорее, — тихо произнес Гарри, погружаясь в раздумья. — Что, помимо дачи показаний под Сывороткой правды, потребуется в Международном суде?
— Будет проверено состояние психики Блэка. Доказано, что сумасшедшие настолько верят в свой бред, что Сывороткаправды может показать, что все, говоримое ими, — истина. Так же, с ним пообщается штатный легилимент, для того, чтобы увидеть, не подменены ли воспоминания о преступлении и расположен ли подозреваемый к замалчиванию каких-либо нюансов произошедшего, — объяснил Кингсли, оторвавшись от книги, и посмотрел в сторону зеркала на действия своей напарницы.
— Иными словами, его заставят вывернуть свое сознание наизнанку и сделают это достоянием общественности. Именно поэтому в Международный суд обращается не так много магов… У многих есть то, что они не договаривают, или то, что страстно желают скрыть ото всех.
— Для нас это будет единственным приемлемым вариантом для дальнейших действий, — Гарри тяжело вздохнул. — Но без политического убежища — это все будет бессмысленно.
— Тебе только остается ждать поимки маньяка.
— Проблема в том, что он уже убил кучу людей, и приблизительно для окончания ритуала ему нужны еще двое.
— Будем надеяться на лучшее, — тихо произнесла Тонкс.
Гарри тоже хотелось бы верить в чудо и мыслить более позитивно.
* * *
Заклинание вызова Патронуса у Гарри так и не получалось. В последнее время, на отработку этих чар он тратил все свободные минуты. Вот и сегодня, сходив в душ перед сном, Поттер решил еще немного потренироваться. Гримм глядел за мучения своего крестника с усталым выражением на морде.
Гарри действительно пытался найти в своей памяти и вытянуть из нее хоть несколько более-менее светлых воспоминаний, но необходимого эффекта они всё же не давали.
Он усиленно воскрешал в себе радость от образования отряда, от того, что Дориан сумел выжить, от освобождения Сириуса… Но этого постоянно было мало. Получался лишь густой белый дым, но не более того.
Может быть, дело было в том, что все это являлось не столь счастливым. Казалось, что не хватает эмоциональной полноты. Будто бы пережитое в прошлом сейчас потеряло свою прежнюю актуальность.
Удержать мысли на одном месте тоже было не просто. Гарри постоянно одолевало беспокойство за Сириуса. Он уже второй день не решался поговорить с крестным и объяснить, каким образом авроры оказались в заточении, после того как раскрыли его, и почему Блэк об этом абсолютно ничего не помнит. Поттер опасался того, что тот попытается удариться в бега, а в столь неспокойное время это было самоубийственно.
Особо ни на что не надеясь, Гарри попробовал воспроизвести в голове до мельчайших подробностей свой сон-видение, в котором были его родители и брат, радость от встречи с ними, чувство защищенности и покоя, — и закрыл глаза, позволив этим эмоциям затопить свое сознание. Воспоминания слились с теми, когда он смотрел вместе с Проводником на множество мелких песчинок-звезд и с восторгом осознавал, насколько велика и многообразна Вселенная.
С кончика палочки сорвался белый луч, постепенно обретая свою форму, напоминающую чёрную накидку толщиной около половины дюйма. Гарри внимательно разглядел получившееся существо и тяжело вздохнул. Лучше уж это была мышь или акромантул. Патронусом Поттера по насмешке судьбы оказался Летифолд. Магическое существо, максимально близкое к дементорам, но, помимо того, что оно высасывало из человека душу, данная тварь сжирала полностью и тело своей жертвы. Радовало то, что их популяция была не столь велика и водились они в основном в тропиках. Во многих книгах говорилось, что Патронус отражает суть своего владельца. Видимо, его дементорская сущность решила проявиться именно так.
Гарри осторожно дотронулся до своего Патронуса. Он был горячим, но не причинял никакого дискомфорта. Поттер помнил, как однажды дотронулся до Патронуса Тонкс и слегка обжег руку. Хорошо, что она не успела ничего заметить.
Исследования дементоров продолжались полным ходом, хотя выяснить много нового не удалось. Основной целью их существования был поиск крох тепла, которыми они тут же делились друг с другом. Постоянный холод преследовал их, сковывая и наказывая. Гарри до сих пор не мог понять, каким же образом происходит рождение подобных существ. Какие-либо половые признаки у них отсутствовали, так же, как и не было дементоров-детей. Будто бы те сразу появлялись в виде смрадно дышащих переростков с острым желанием выпить кого-то до дна.
Поттер, окрыленный своей удачей, решил, что и с Сириусом ему обязательно повезет сегодня. Запечатав дверь своей комнаты мощным заклятием, он повернулся к псу:
— Пожалуйста, превратись в человека.
Гримм довольно гавкнул и через несколько секунд на месте здоровенного пса сидел мужчина средних лет с вьющимися рыжими волосами. В последнее время, Гарри часто экспериментировал с его внешностью, стремясь сделать Сириуса максимально не похожим на него прежнего с листовок о розыске. Блэк совершенно не возражал против этого, тем более чары никак не влияли на анимагическую форму, так что все его скорее забавляло, чем раздражало.
— Красавчик, — усмехнулся Гарри и кинул ему плитку темного бельгийского шоколада. Он баловал Сириуса подобным не так часто — денег на карманные расходы Снейп выдавал не слишком много, а зелья не приносили большого дохода.
Блэк с выражением чистейшего удовольствия впился зубами в шоколад, откусывая сразу большой кусок.
— Такой горький… Ум-м-м-м…
Подобной любви к сладкому у Гарри никогда не было, поэтому он не мог понять, что именно во всем этом находит Сириус.
— Я хотел бы с тобой кое-что серьезно обсудить.
— Девчонок? — предположил Блэк с широкой улыбкой.
— Нет, — Гарри покачал головой. — Отнесись к этому серьезно. Это касается нашей безопасности.
Сириус тут же подобрался и из его глаз исчезли веселые искорки.
— Что произошло?
— Ты же знаешь, что я люблю тебя? — тихо спросил он. — Я никогда не стал бы рисковать попусту, — Дождавшись кивка, Гарри он продолжил: — Авроры узнали о том, что я прячу тебя в замке. Мне пришлось их… запереть в месте, откуда им точно не сбежать. Недавно нам удалось прийти к договоренности, что если ты дашь им показания под Сывороткой правды, и они убедятся в твоей невиновности, то не станут докладывать о нас. Я возьму с них Непреложный обет.
— О чем ты вообще? — Сириус поднялся с кровати и начал мерить комнату шагами. — Пойми же, Гарри, меня в любой момент могут тут поймать. Ты сам можешь пострадать. Мне нужно убраться отсюда как можно дальше, желательно на другой континент.
— Не вариант, — Поттер покачал головой. Он предвидел подобное поведение. — Ты находишься в международном розыске. В США никто не станет разбираться, кто виновен, а кто нет. Они сразу экстрадируют в Великобританию, где тебя тут же казнят, едва ты пересечешь границу. Пойми, тут самое безопасное место. У тебя будет защита — моя и замка. Если авроры будут за нас — это станет большим подспорьем. Как только личность маньяка в Шабаше установят или поймают его, мы тут же подадим в Международный суд прошение о пересмотре твоего дела и попробуем получить политическое убежище. Мы справимся, Сириус.
— Это звучит слишком оптимистично, — с горечью произнес Блэк. — Единственный выход из моей ситуации — это найти Питера, но в этом мире слишком много крыс, чтобы среди них удалось бы легко обнаружить нужную нам.
— Мы можем попробовать доказать твою невиновность! — запальчиво воскликнул Гарри. — Наймем самых лучших адвокатов, потребуем поддержки у Дамблдора. Мы справимся.
— Хорошо, — Сириус тяжело вздохнул. — Я согласен на допрос, если ты будешь на нем присутствовать. Но, Гарри, я не намерен вечно оставаться в этих стенах. Маньяка могут и вовсе не поймать. Что мне тогда делать? Вряд ли, у нас что-то получится, пока обвинения за убийства в Шабаше будут висеть на мне. Я постараюсь добраться до Кубы. Там чихать хотели на Международный суд, и преступников они никуда не экстрадируют.
— Полагаю, мы еще не раз вернемся к этому вопросу, — Поттер чувствовал, как страх своей когтистой лапой сжимает его сердце. — Давай решать проблемы по мере поступления. Сейчас на повестке дня авроры.
— Завтра утром и пойдем к ним, — покладисто согласился Сириус и впился в шоколадку с двойным усердием, но в его глазах было что-то такое мятежно-обреченное, что Гарри на всякий случай наложил на него невербальное следящее заклинание.
В тот момент Поттеру как никогда хотелось стать поскорее взрослым. Ведь тогда-то он точно сумел бы защитить своих самых близких людей. Быть подростком — это так проблемно.
Глава опубликована: 11.11.2015
|
|
|
| Jeka_R | Дата: Пятница, 01.01.2016, 22:19 | Сообщение # 38 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 32. Потеря
В камине ярко горя, потрескивали поленья. Гарри пододвинул поближе к источнику тепла свое кресло и с выражением невероятного блаженства на лице вытянулся в нем.
— Поттер, ты выглядишь сущим идиотом с этой безобразно счастливой улыбкой, — буркнул Снейп и поставил на журнальный столик несколько фиалов с зельями. — Соизволь заглотить в себя эту мерзость. Весьма надеюсь, это поспособствует тому, что твой мозг все-таки встанет на место, устав от абсолютно бездумных поступков. Полагаю, что безрассудство стало твоим жизненным кредо.
Возражать не хотелось совершенно. «Летучий голландец» слишком плохо отапливался для пятичасовых плаваний в февральскую пору. Гарри был очень рад теплу, чтобы пререкаться с кем-либо, тем более со Снейпом, который мог за несколько минут утопить десяток человек в своем яде.
— Как дела в Хогвартсе? — из вежливости поинтересовался Поттер.
— По шкале отвратительности значение соответствует наиболее близкому к бесконечности, иными словами, порой мне начинает казаться что я работаю в Отделении для душевнобольных в больнице Святого Мунго, а не обучаю стадо приматов основам столь тонкой науки, как зельеварение.
— Серия взрывов на уроках?
— Если бы, — недовольно отмахнулся Снейп. — Хотя Лонгботтом умудряется устраивать незапланированные диверсии чуть ли не на каждом занятии. В Хогвартсе забастовка, завтра об этом будет написано на передовице «Ежедневного Пророка». Гриффиндор, кто бы сомневался, начал все это безобразие. Они отказались посещать занятия и выходить из башни факультета, пока не отменят казнь ошибочно признанному, по их мнению, смертельно опасным гиппогрифу Клювокрылу. Через день к ним присоединились уже Когтевран и Пуффендуй. Самую активную деятельность по спасению животного развернули Грейнджер, Уизли в составе четырех штук, Терри Бут, Чжоу Чанг, Сьюзен Боунс и Ханна Аббот. Нужно отдать им должное, они оперативно организовали штаб «Борцов против ущемления прав животных» и теперь слажено руководят своим «восстанием».
Как итог: эту неделю занятия посещают только слизеринцы, остальные стоят на ушах и прикрывают свою лень псевдоидеалистическими мотивами.
— А слизеринцы не разделяют взглядов остальных факультетов?
— Конечно, нет, — Снейп злобно сверкнул глазами. — У них хватает ума держать свое мнение при себе и не устраивать беспорядков. Тем более, от лапы это гиппогрифа пострадал слизеринец — Драко Малфой. Между нами говорят, этот самонадеянный индюк сам был виноват в инциденте, но ни он, ни его отец не способны порой признавать очевидных вещей, лежащих на поверхности. Да и Хагриду стоило бы учесть всю опасность, знакомя детей с такими необычными животными. Он так же не последовал главному правилу всех учителей: «Не забывай, что все твои ученики — идиоты. Не спускай с них глаз и не позволяй им сильно себя калечить».
Заглатывая содержимое очередного фиала, Гарри чуть ли не поперхнулся. В только что сказанном, он с легкостью нашел бы много изъянов. Что это значит, «не позволяй им сильно себя калечить»? То есть, получается, что слабо можно? И по каким критериям здесь вообще разводятся понятия. Да и далеко не все школьники так глупы, как порой кажется взрослым. Вспомнить того же Виктора.
— А как ко всему относятся учителя?
— Кто как, — Снейп налил себе глинтвейн из стеклянного кувшинчика и с наслаждением выпил. — Снимают баллы, грозятся увеличить домашние задания в несколько раз и… ночью деканы факультетов отправляют в гостиные эльфов с корзинами полными еды. Мне кажется, в этом апофеозе массового буйного помешательства, только Трелони пребывает в блаженном неведенье, постоянно прочищая свое всевидящее око вливаниями в себя хереса и абсолютно не замечая массового прогуливания учениками ее занятий.
— У вас там весело, — заметил Гарри. — У нас спокойнее.
— Конечно, — согласился Снейп, не пытаясь скрыть в своем голосе саркастические нотки. — У вас дуэли по расписанию, всегда есть куда приложить вектор своей дури.
Мелкие подколки давно не цепляли Поттера, и он просто проигнорировал выпад в свою сторону. Мысли были заняты совсем другим. В Шабаше обстановка становилась все напряжённее день ото дня. Тринадцатого февраля был убит мужчина тридцати трех лет, работник одной из пекарен. Его тело, как и два предыдущих, нашли в центре города. И теперь многие горожане с затаенным страхом ожидали, что принесет им новый месяц, и не станут ли они новыми жертвами маньяка.
— Что, по-вашему, может означать символ бабочки?
— Опять-таки, многое зависит в какой именно системе толкований ее рассматривать. Бабочку, чаще всего, обозначают, как символ души, бессмертия, возрождения и воскрешения, способности к превращениям, к трансформации и трансфигурации. Эти воззрения присущи китайцам и грекам. Нечто подобное прослеживается даже в христианской культуре
В некоторых верованиях бабочек отождествляли с Великой Богиней, олицетворявшей собой все сущее: небо и землю, жизнь и смерть. По сути, это перерождение из одного в другое.
В Японии, например, белая бабочка — это душа умершего человека. Славяне считали так же, хотя у них эти крылатые существа могли быть и вестниками смерти.
Сейчас современные значения опошлись и упростились. Бабочка превратилась в знак легкости, праздности и сиюминутности удовольствий. Не советую тебе, Поттер, лезть в семантику: быстро запутаешься. Науки без четкой базы чаще напоминают шатающиеся башни, нежели что-то действительно серьезное и конкретное.
В принципе, нечто похожее на сказанное Снейпом Гарри уже находил в книгах в библиотеке Дурмстранга. Поттер давно отбросил попытки понять суть проводимого ритуала и сосредоточился на том, что бабочки каким-то образом были связаны с убийствами в Шабаше. Возможно, именно в них и крылась разгадка происходящего.
Остальное время до отбытия в Шабаш Снейп и Поттер провели практически в полной тишине, предаваясь каждый своим размышлениям.
* * *
Холодное море бушевало, разбивая свои тяжелые волны о каменистый берег. Гарри отошел от причала подальше к скалам, уходящим вверх к замку. Несмотря на то, что стояло начало марта, весна даже и не думала вступать в свои права. Снег продолжал лежать огромными сугробами, а мороз также не спешил сдавать позиций.
Торговых кораблей, обычно приплывавших по воскресениям, сегодня было больше чем обычно. Школьники шумно толпились около них, желая посмотреть весь ассортимент до тех пор, пока сильный холод не заставит их, наплевав на все, вернуться под теплые своды Дурмстранга. Самой высокой популярностью пользовались сладости, которые покупались в больших количествах. Сегодня здесь можно было найти даже маггловские продукты: шоколадные батончики, чипсы и газировку.
Гарри, не удержавшись, купил баночку Coca-cola. Почему-то вспомнилось, как раньше он завистью смотрел за тем, как Дадли поглощал газировку чуть ли не литрами, а ему никогда не позволялось сделать даже глотка. Желание попробовать что же собой представляет содержимое красной баночки проснулось в нем с новой силой вместе с глупой жалостью к себе.
Поттер пил жадно, чуть ли не залпом, словно боялся, что кто-то отнимет у него этот напиток или даст оплеуху. Жидкость была ледяной, а вкус ее оказался совсем не таким, как представлял себе Гарри. Почему отдавало какими-то травами. Оно чем-то напомнило ему Крововостанавливающее зелье. Гарри ожидал, что Coca-cola будет слаще, фруктовой или… какой-то другой. Он не мог подобрать правильные слова, чтобы описать свои вкусовые ощущения. Просто в своем воображении, он нафантазировал, что Coca-cola будет волшебной, какой-то сказочно чудесной, — реклама всегда была впечатляющей, — а на поверку она оказалась самой обычной, без какой-либо феерии.
Пустая красная банка оказалась в миг смятой в кулаке и тут же уничтоженной с помощью магии.
Сколько же осталось внутри такого забытого, недосказанного, несделанного, застрявшего затаенной обидой на свою жизнь и прошлое. Гарри совершенно не хотелось, чтобы дела минувших дней имели такую сильную власть над ним.
Дурсли все еще иногда снились ему. Они неизменно улыбались друг другу и выглядели образцово-показательной счастливой семьей, а забытый всеми Поттер подглядывал за ними через маленькую щель в двери своего чулана. В эти моменты Гарри испытывал настоящий ужас из-за того, что ему начинало казаться, будто бы Дурмстранг, магия и друзья — это плод его воображения, а он на самом деле все еще находится в своей темной каморке под лестницей и просто чересчур увлекся фантазиями, которые со временем стали слишком реалистичными.
И всякий раз, когда он выныривал из плена своих кошмаров, неизменно рядом был Гримм. Его тепло согревало и давало уверенность, что Гарри нужен кому-то здесь и сейчас. Его потребность в Сириусе была совершенно эгоистичной. Он боялся остаться в полном одиночестве. Поттер постоянно наблюдал за своими одноклассниками, и пришел к выводу, что дружба — это нечто хрупкое и недолговечное. Те, кто еще вчера ходили вместе, на следующей неделе могли оказаться в совершенно разных компаниях. Пока, Гарри считал большим везением, что их отряд не распался и также держится вместе. Ведь они были такими разными. Почему не получалось до конца поверить в то, что так будет всегда. Самым страшным для него оставался страх одиночества и ненужности. Как бы странно это не звучало, но Гарри комфортно себя чувствовал даже рядом с дементорами по той причине, что он ощущал некоторую причастность к ним, и они его принимали.
«Я ненормальный», — часто думалось ему. Слишком противоречивыми были его поступки и мысли. Чем смелее и рассудительнее он пытался выглядеть в глазах других, тем сильнее чувствовал внутри себя неуверенность. Ему хотелось быть самым сильным, умным, влиятельным и даже в некотором роде популярным, но Гарри понимал, что его можно скорее отнести к интровертам. Большие шумные компании быстро надоедали и начинали напрягать. Вместе с этим приходило и понимание, что невозможно все знать и уметь. У каждого есть свои сильные стороны. Никто не обязан поступать так, как хочется Гарри. Не все желания возможно воплотить и не всему получиться научиться, но это не значит, что не нужно даже пытаться этого сделать.
У Поттера не было никакого контроля над ситуацией с Сириусом: жизнь крестного во многом зависела от стечения обстоятельств. Сейчас Гарри держал его подле себя в виде пса, полагаясь по большей части на защиту стен Дурмстранга, но при этом совершенно не представлял, что делать после выпуска, если за это время не удастся добиться повторного слушанья в международном суде. Как долго удастся скрывать свободолюбивого Сириуса, которого уже начали раздражать рамки, в которые его загнали?
Готт вновь начал посещать занятия. Он все еще был слаб и бледен, но при этом выглядел абсолютно счастливым. Гарри, каждый раз видя его, чувствовал, как тягучая волна радости прокатывается по душе. Гилберт был тем, кого ему удалось действительно спасти. Поттер осознавал в такие минуты, что он не совсем бесполезен и способен сделать нечто действительно правильное и полезное. Гарри не был бесполезным уродцем или мусорным щенком, которому стоило бы покинуть этот мир сразу после рождения.
Иногда на него нападали приступы меланхолии, и он начинал жалеть, что вообще появился на этот свет. Что его жизнь на самом деле бесполезна и проходит в глупой ежедневной серой суете. Страхи Ангела и Ангелы Вуич становились понятными: не зря их постоянно пугало то, что они бесследно растворятся в потоке времени, и, никто и никогда не вспомнит о них. Гарри тоже не хотел быть забытым или прописаться в истории просто как человек переживший Аваду Кедавру. Он желал ознаменовать свое существование чем-то более значимым, но при этом уверенности и решимости на это не было.
С тихим плеском волны мерно бились о скалы, и Гарри, тяжело вздохнув, вновь обратил свой взор на море. Он слишком привык к нему за время обучения в Дурмстранге. Сначала, когда Поттер впервые увидел его, оно не произвело на него должного впечатления, но постепенно стало занимать собой мысли. К нему хотелось возвращаться, а его статная мощь восхищала и приводила в трепет.
— Эй! — крикнул Эдвин во всю мощь своих легких. — Гарри! Я всюду искал тебя.
— Что-то случилось? Мне просто надоела толкучка около торговых кораблей.
— Вообще-то, да, — кивнул Эрстед. — Сегодня вывесили новое дуэльное расписание. Я еще не видел его, но ребята с четвертого курса Восточного сказали, что посмотреть будет на кого.
— Из нашего отряда только Офелия выбыла на индивидуальных.
— Подозреваю, что ей просто не хотелось напрягаться. Ее поединок с той пятикурсницей был слишком унылым. Офелия вполне способна на нечто более впечатляющее, а уж когда она входит в раж…
— Я тоже так считаю, — согласился Гарри. Сам же он проигрывать ненавидел и сражался всегда до самого конца и с полной отдачей. — Следующий этап дуэлей будет в понедельник?
— Скорее всего, — пожал плечами Эрстед. — Кстати, кто твой новый сосед?
— Лука Ковач, — холодный ветер пробирал до костей, ни одни согревающие чары не спасали от него. Решив, что на сегодня прогулок хватит, если в последующие планы не входило посещение Лечебного крыла, Поттер ускорил шаг. — Он хороший парень, правда, несколько болтлив и к нему часто заглядывают его сестры.
— Не самый плохой вариант. Я вот попал в одну комнату с Михалом Бруевичем, он редкостный зануда и постоянно всем недоволен. Ему, видите ли, не нравится мой беспорядок. Неужели нельзя понять, что это всего лишь мой творческий вдохновляющий хаос, а не свинарник!
— Муза приходит к тебе вместе с созерцанием грязных носков? — усмехнулся Гарри, за что сразу получил подзатыльник от Эдвина.
— Эй, и ты туда же!
Радостно смесь, Гарри кинул в Эрстеда снежок и припустил со всех ног в сторону замка. Надо было отдать должное тренировкам господина Гоняка, Эдвин практически не отставал от него, да и меткость у него была на высоте. В замок они вошли полностью запорошенные снегом, но при этом радостными и счастливыми.
В Общей гостиной Дориан сидел рядом со своей девушкой и заплетал ей косички с неким благоговейным видом.
— Они такие милые, что мне аж тошно, — буркнул Эрстед.
— По-моему, ты просто завидуешь, — вкрадчиво произнес Альберт, заставив от неожиданности подпрыгнуть Гарри и Эдвина. Грегорович умел подкрадываться совершенно беззвучно.
Не сговариваясь, ребята синхронно отвесили ему подзатыльники.
— Эй! Я попрошу без рук! — воскликнул Альберт. — Вы можете повредить мой мозг, а это очень ценный ресурс без которого, я хочу заметить, тяжко придется не только мне, но и вам.
— О да, — Эдвин закатил глаза. — Как я мог об этом позабыть. Может Ваше Величество Одаренность соизволит мне дать списать домашнее задание по Чарам?
Грегорович сделал вид, что задумался.
— Что ж, я согласен на это, — он комично надул губы. — Но только за шоколадный батончик.
— Взяточниство!
— Ни чуть, это питание для моего мозга!
— Что-то он у тебя прожорливый, — усмехнулся Эдвин, но полез в карман за шоколадкой. За свою лень он был платить галеонами, не то что какими-то батончиками.
— А Мирослава и Офелия где?
— Они помогают Каролине, с чем конкретно не знаю, но подозреваю, что с ее проектом по Бытовой магии, — Грегорович извлек из сумки свою тетрадь по Чарам и с торжественным видом передал Эрстеду.
— Что ж, а мне пора заняться бумажками. Нужно заполнить табели посещаемости и посмотреть, много ли у нас прогульщиков было на этой неделе.
— Почему-то, я уверен, что там будет Поляков.
— Не исключено, — Гарри пожал плечами.
Он занес куртку в свою спальню в общежитии, и направился кабинет глав, который привычно был пуст. Виктор находился на квиддичной тренировке. В составе сборной Болгарии у него предстояла одна из наисложнейших игр против команды Германии, славившейся своей сильной защитой.
Профессиональный квиддич был поистине сложной и жесткой игрой. Поттер не был уверен, что смог бы получать искреннее удовольствие от нее на таких условиях и это было еще одной причиной для его восхищения Виктором. Крам был самым выносливым, упорным и терпеливым человеком из всех его знакомых. Он успевал хорошо учиться, выполнять обязанности главы школы и усиленно тренироваться, зачастую до изнеможения отрабатывая наисложнейшие финты.
Крам в жизни Гарри играл роль некого старшего брата, который помогал, наставлял или просто дурачился. Виктор был обманчиво мягким, но стоило только коснуться действительно принципиально важных для него вопросов, как он тут же менялся, и вперед выступали непреклонность, уверенность в себе, упорство и настойчивость. Спорить с ним было тяжело и всегда стоило оперировать лишь фактами — только к ним он мог прислушаться. И это тоже Поттер находил в нем привлекательным. Иногда Гарри ловил себя на том, что в некоторых вещах невольно подражал Виктору, и не считал это чем-то плохим или неправильным. В любом случае, он не собирался быть чье-то копией, но перенимать хорошие черты не являлось зазорным.
Лениться Крам не умел, и Гарри, помня об этом, пододвинул к себе копии страниц журналов посещаемости уроков и протоколов регистрации в Лечебном крыле. Монотонная работа утомляла и нагоняла дремоту, с которой Поттер отчаянно боролся. Сейчас на сон у него оставалось больше времени, чем в январе. Авроров проверять не было нужды: Сириус рассказал им свою историю под действием Сыворотки правды. Кингсли и Тонкс, сдержали свое обещание, дав Непреложный обет. Гарри, казалось, что после этого он почувствует облегчение, но этого не произошло. Наоборот, появились какие-то параноидальные мысли, что теперь крестный находится куда в большей опасности, чем раньше.
Идея с обращением в Международный суд не покидала Поттера. Он уже начал заполнять некоторые необходимые формы, чтобы, как только появится, сразу же отправить прошения. Кингсли и Тонкс несколько раз проверили их, иногда исправляя формулировки на более благозвучные и добавляли в их текст ссылки на Международное магическое право по защите волшебников
Юридическое направление было для Гарри темным лесом, не спасли даже знания, почерпнутые из книг. Зато Дориан был в тонкостях права как рыба в воде. Видимо, сказывалось воспитание Касиана, который хорошо разбирался во всех тонкостях и нюансах работы бюрократического аппарата.
Сверка табелей шла медленно: нужно было сопоставить данные четырнадцати классов. Усталость брала свое, и Гарри чудом удавалось держать глаза открытыми. Когда с последним документом было покончено, стрелки на часах указывали половину одиннадцатого ночи.
Уже собираясь уходить, Гарри столкнулся в дверях с Каркаровым. Он выглядел жутко бледным, а его борода и волосы были всклокочены. Глаза бегали туда-сюда, будто бы и вовсе ничего не фиксировали перед собой.
— Поттер, с завтрашнего дня ты будешь исполнять обязанности Главы Школы.
Страх накрыл Гарри с головой. Горло сжалось от спазмов, что и звука из себя выдавить не удалось. Сильное чувство тревоги и безотчетного страха охватили его.
— Виктор… Что с ним?
— Он пропал, — прошептал Каркаров. — В Шабаше. Он должен был вернуться в школу в пять. Сначала, я думал, что Крам задерживается, но… В семь я связался с его тренером, который лично проводил Виктора до камина на стадионе в три тридцать. Он был уверен, что Крам собирался в Дурмстранг. В городе только один камин подключен к школе на пропуск сюда. Он находится в здании администрации Шабаша. Там сегодня Виктор не появлялся.
— Но маньяк должен был бы убить свою жертву предположительно двадцать первого числа — в день весеннего равноденствия! Сегодня только девятое! Может с ним просто что-то случилось? Ошибка каминной сети? Упал и сломал ногу и теперь в больнице?
Каркаров только покачал головой.
— Авроры уже начали поиски, — в этой одной короткой фразе прозвучало столько боли, печали и горя, что Гарри сразу понял все.
Виктор стал последней жертвой, и его вряд ли удастся спасти…
_____________________________________________________________________________________
Глава не бечена. Чуть позже появится более выглаженный вариант.
Всех поздравляю с Новым годом, пусть он принесет вам только самое лучшее и позитивное!
Глава опубликована: 31.12.2015
|
|
|
| Jeka_R | Дата: Понедельник, 01.02.2016, 10:12 | Сообщение # 39 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 33. Новые выводы
— Хватит! — закричала Офелия, вырвав из рук Гарри книгу и захлопнув ее. — Ты все равно ничего не найдешь тут! Только мучаешь себя зря! Скажи, сколько за последнее время ты спал? Час? Два? Три? В твоих мешках под глазами я давно уже могу носить свои учебники!
Подобное сильно раздражало. Сейчас совершенно не было времени на всякие пререкания.
— Как ты не поймешь, возможно, где-то тут есть какая-то зацепка, ключ к происходящему!
— Я не спорю с этим, — согласилась Чермак. — Но вполне вероятно, что ты не сумеешь отыскать здесь вообще что-либо. Неужели ты думаешь, что взрослые так глупы?! Авроры, румынские ритуалисты, да и другие работники Отделов Тайн, не занимались подобными исследованиями? Они работали над этим всем куда больше тебя и, видимо, ничего не добились. Нельзя ничего найти, если ты не знаешь, что именно необходимо искать.
— Я устал, — тихо произнес Поттер. — Но нельзя совсем ничего не делать. Виктор… он там… С этим кровожадным монстром. Возможно, он еще жив! Я полагаю, что маньяк собирается убить его накануне двадцать первого марта. У нас есть немного времени.
Тело Виктора до сих пор не было найдено, и это вселяло надежду на спасение. Весь город был наводнен аврорами. Они прочесали Шабаш вдоль и поперек, так и ничего не обнаружив. Крама последний раз видели недалеко от каминных пещер, а дальше он будто бы провалился сквозь землю.
— Давай я погадаю, — предложила Офелия, садясь рядом с ним. — Конечно, я далеко в этом не ас, но…
— Я не против, — быстро согласился Поттер. Стоило признать, что предсказания Чермак частично сбывались. Конечно, это не было чем-то глобальным, но письмо из дома или ссоры она предвидела точно. Правда, Гарри не понимал, было дело в «третьем глазе» или простой логике и умении анализировать.
Карты ложились на стол в каком-то своеобразном путаном порядке. Про такие расклады на Прорицаниях им не рассказывали. Офелия внимательно вглядывалась в Таро, будто бы действительно видела что-то большее, чем яркие картинки и короткие подписи под ними.
— Он жив, — уверенно произнесла она. — Виктор точно жив, но сейчас находится в забытье. Честно говоря, если бы я не знала всей ситуации, то решила бы, что он в данный момент в запое. Рядом с ним почему-то много алкоголя. Смерть стоит подле него, но она находится ближе к его палачу.
— Ты думаешь, что у этого маньяка высока вероятность погибнуть? — уточнил Гарри.
— Именно, — подтвердила Офелия. — Притом от руки Мага. Именно ему сейчас благоволит Фортуна.
— А нельзя определить, где они сейчас? — ни на что особо не надеясь, спросил Гарри.
— Там, где очень много алкоголя, — повторила Офелия. — Прости, это все что я могу пока сказать.
Осознавая, что Чермак пыталась изо всех сил подбодрить его, Гарри мягко улыбнулся ей и погладил по голове. Она тоже переживала из-за Виктора, но куда больше волновалась из-за него самого.
Все ученики в школе не могли найти себе места. Самыми ожидаемыми были утренние выпуски газет, которые тут же прочитывались за завтраком. Но хороших новостей в них не было. На след Виктора выйти не удалось.
Каркаров выглядел с каждым днем все хуже и хуже. Он вместе с аврорами участвовал в поисках Виктора, к нему в этом присоединялись и некоторые из учителей. Теперь они покидали Дурмстранг после обеда и возвращались за полночь, проводя практически все время в городе.
Родители Крама даже пытались проводить какой-то сложный поисковый ритуал, но безрезультатно. Создавалось ощущение, что он находился в месте, полностью изолированном от магии, — например, в тюрьме для волшебников, — или же вообще никогда не существовал. Конечно же, Поттер не мог быть уверенным, что ритуал действительно имел место быть, слишком уж много ходило об этом слухов.
Снейп тоже был обеспокоен происходящими событиями. Его заботы даже хватило на короткую записку:
«Поттер, соболезную из-за случившегося, но предостерегаю от любых глупостей, которые поставили бы твою жизнь под угрозу и добавили моим волосам седины.
С.С.».
Если был бы хоть один маленький шанс спасти Виктора, Гарри использовал бы его, несмотря на то, чем бы ему пришлось заплатить. Сириус, казалось, чувствовал подобные настроения и поэтому держался к крестнику как можно ближе, будто бы опасаясь, что он действительно бросится в омут с головой.
Альберт и Дориан активно помогали Поттеру в его исследованиях в библиотеке. Они вместе с ним перерыли секцию книг по ритуалистике. Гарри преимущественно изучал литературу на английском и латыни, Дориан — на немецком и румынском, а Альберт — на русском, болгарском и польском языках. Подобное разделение труда позволяло им работать продуктивнее. Мирослава и Офелия взяли на себя выполнение домашних заданий и их переписывание в тетради мальчиков. Последним преимущественно занималась Чермак.
Эрстед пытался создать более полную карту города, будучи уверенным, что это как-то поможет им в поисках. Гарри не отговаривал его от этого, хотя и считал это несколько бессмысленным. Каждый хотел сделать что-то, что могло бы помочь. Никто не желал оставаться в стороне.
Отчаяние росло каждый день, когда никакие поиски не приносили результатов. Зацепок не было тоже. Это заставляло буквально выть от чувства собственного бессилия и невозможности что-то изменить.
Девятнадцатого марта Гарри уже ощутимо потряхивало. День весеннего равноденствия был завтра, именно тогда по всем расчетам и должна погибнуть последняя жертва, завершая круг кровавого ритуала.
Поттер нагло прогуливал уроки, сидя в кабинете Глав школы, и еще раз просматривал бумаги с имеющейся у него информацией. Часть ее он получил от Касиана, остальное удалось собрать из различных литературных источников. Гримм мирно спал в одном из кресел, и Гарри был рад, что его никто не отвлекает.
«1. 21.03.1993. Жертва — Филипп Деснер. Один из «аристократов» с отвратительным характером, к тому же имел проблемы с ожирением. Труп был найден недалеко от дороги в Мрачнолесье. Рядом с ним лежали цветы лотоса. Убийство совершено в двадцать восьмой лунный день. Символ дня — лотос, лоно. Также установлена связь с восточной системой грехов, по которой он символизирует — Gula (чревоугодие).
На теле вырезаны славянские руны Сила, Треба, Алатырь. Их нельзя трактовать однозначно, лишь выделить приблизительный смысл. Магическое значение руны Силы связано с ее определениями как символа победы, могущества, целостности, освобождения от оков и способности к изменению Мира. Треба — имеет сакральное значение жертвоприношения, без которого невозможно воплощение намерений. Алатырь — руна Мироздания, начала и конца всего сущего».
Гарри закусил губу и постучал пальцем по ней. На самом деле все выглядело как какая-то бессмыслица. Будто бы кто-то перед ним высыпал перемешанные кусочки от трех паззлов и сказал собрать из них единую картину, коей они никогда не являлись.
Возможно, стоило попробовать прочитать и понять рунические подсказки, хотя сделать это казалось еще сложнее, чем изречь Истинное пророчество.
В любом случае Поттер решил попробовать свои силы и подтянул к себе поближе рунические справочники, которые в последнее время всюду таскал с собой. Их преподаватели всегда говорили, что смыслообразующее значение имеет именно центральная руна. Отталкиваясь от этого, Гарри вывел на бумаге свое виденье этого сочетания.
«Жертвоприношение, необходимое для получения возможности изменения законов природы или существующего порядка вещей».
Это было отправной точкой для начала всех убийств. Поттер прекрасно понимал, что значение лунных дней тут тоже было важным. В семантике он был откровенно слаб. Даже толстые справочники не спасали положение, но это было единственным на что приходилось рассчитывать на данный момент.
Исходным значением мифопоэтического символа Лотоса было лоно как место зарождения чего-то нового.
Цепко вцепившись в лист Гарри продолжил читать свои записи.
«2. 11.04.1993. Вторая жертва — Гилдерей Локхарт, очень тщеславный молодой человек, писавший книги. Был убит, когда приезжал в гости к дяде, который воспитывал его до одиннадцати лет. Тело нашли рядом с выходом на стадион. Убийство совершенно в девятнадцатый лунный день, символ которого — Паук. Рядом с телом лежало несколько мертвых членистоногих. Его грех — Vanagloria (тщеславие).
На трупе были вырезаны руны Алатырь (Мироздание), Чернобог, Рок. Предположительно они — послания, связь которых с системой грехов не установлена. Содержание руны Чернобога: разрушение старых связей, прорыв магического круга, выход из любой замкнутой системы, деструкция, свобода подсознательного. Рок — всегда предопределенность судьбы, влияние высших сил. Это Порядок, который определяет Начало, Цель и Конец, то есть Смерть».
Что ж, отсюда можно было предположить, что руны интерпретировались следующим образом:
«Разрушение старых порядков мироустройства и влияния фатума. Или же превращение происходящего в предопределенность, давно заложенную в судьбу».
С пауком дела обстояли гораздо проще. Все знали, что часто ему придавали значение властителя судеб и всего мира, а также приписывали такое качество, как трудолюбие.
«3. 09.05.1993. Убит мэр города Важек Бординский. Был очень гордым, чрезмерно уверенным в своих силах человеком. Долгое время отказывался принимать помощь Британского Министерства Магии. Найден около порта Варяг. Убит в восемнадцатый лунный день, символ которого — Зеркало. Именно данный предмет и нашли около тела. Соотносим с грехом — Superbia (гордость, гордыня).
Как и прежде, на трупе обнаружены вырезанные руны. Перун, первая из них, выражает мощь, могущество, порой не обременённое мудростью; мужскую прямолинейность, жизненную силу и переход. Даждьбог — символизирует приобретение, получение или прибавление чего-либо, плоды усилий. Ветер — освобождение от постоянной тревоги за результат действий и страха умереть, одухотворенность».
Поттер тяжело вздохнул. Тут трактовать что-либо было сложнее. Все предположения получались какими-то невнятными и расплывчатыми. Возможно, ему стоило все же еще раз попросить помощи у друзей.
Определившись с менее звучащим по абсурдности вариантом, Гарри записал его, надеясь показать после Дориану или Альберту.
«Получение дара в виде силы, способной избавить от страха смерти и привести к переменам».
Зеркало же мыслилось с древности как нечто противоречивое, связанное с границей между мирами и являющееся магической связью для них.
«4. 13.06.1993. Жертва — сын владельца торговых лавок Новак. На теле вырезаны руны Исток, Крада, Нужда. Также на трупе на груди рядом с рунами был нарисован кровью крокодил. Труп нашли около главных ворот. Убийство совершили в двадцать третий лунный день, символ которого — крокодил. Новак был ассоциирован с грехом Acedia (уныние).
Руна Исток — отражает аспект концентрирования мощи и энергии, отдача внешнего — внешнему, ледяная энергия, движение в неподвижности, потенциал.
Крада — это жертва, преданная огню, приносимая богам за их помощь. Раскрытие, руна потери внешнего, наносного, очищения; высвобождение намерения; воплощение и реализация.
Нужда — неизбежность, судьба. Руна стеснения, скованности и принуждения. Нахождение в сфере действия Рока, неумолимого закона Смерти, занятие абсолютно подчиненной, зависимой роли, полной предопределенности и отсутствия возможности какого-либо участия в собственной судьбе».
Над этим Гарри ломал голову битый час. Полученный результат ничуть не радовал, наоборот, казался сюрреалистичным набором слов, чудом соединенных в одно предложение.
«Жертва, необходимая для реализации потенциала предопределенной судьбы».
Крокодил же во многих древних мифах — прожорливый властитель Хаоса, соединяющий в себе символику смерти и воскресения, ночи и утра; вместилище трансцендентных жизненных сил.
По сути, руническое толкование хорошо по смыслу сочеталось с символикой.
Некоторое время потребовалось Поттеру, чтобы подойти к следующей жертве с холодной головой. Сейчас был не тот момент, чтобы позволять эмоциям брать верх над собой.
«5. 05.07.1993. Жертвой стала одна из проституток — Цецилия Элвезетт. Рядом с трупом обнаружили мертвую змею. На теле были вырезаны руны Леля, Уд, Берегиня. Труп нашли около Рыбацких угодий. Убийство совершили в пятнадцатый лунный день, символом которого является змея. Ассоциирована с грехом Fornicatio (блуд).
В магии руна Лели — это руна интуиции, знания-вне-разума, Силы, ведущей в странствии-поиске, а также — весеннего пробуждения и плодородия, цветения и радости, процесса постоянного роста и развития. Соотносится с водой.
Уд — страсть к жизни, сила, соединяющая противоположности, оплодотворяющая пустоту Хаоса, также несет значение фаллического символа.
Берегиня — женский мифологический образ, ассоциирующийся с защитой и материнским началом. Она Богиня-Мать и Богиня-Смерть».
Гарри потер виски и тихо рыкнул, прежде чем записать свой очередной бессмысленный вывод.
«Внесение "семян" для получения "плода"».
В данном контексте змею можно было толковать и как фаллический символ, и как агрессивную сексуальность, оплодотворяющую силу.
«6. Убийство совершено 08.08.1993, в двадцатый лунный день, символ которого орел. Именно эта птица со свернутой шеей была обнаружена рядом с жертвой — вдовой Амалией Бейхот. Тело нашли за Научным кварталом, около дороги «В люди». Ассоциирована с грехом Tristitia (печаль).
Руна Есть — жизнь как вечное проявление Вечности. Это поток жизненной энергии в его полном многообразии. Это — руна легкой и светлой силы и естественного для всех существ стремления к движению. Символизирует обновление, движение, рост, самое Жизнь.
Мир — община, общество, Род. В магическом отношении руна Мир представляет защиту, покровительство светлых богов. Реже символизирует Мировое Древо, как часть структуры энергопути. Род напрямую примыкает к идее вечной череды перерождений, преемственности поколений в ее Небесной Передаче. Воин осознает смысл и сражения и смерти — ради чего он сражается и умирает.
Опора — определяет путь сознания мага от самого верха Древа миров, его кроны, до самого низа — его корней. Это своеобразная лестница, которая связывает Верхний и Нижний миры».
Выбор жертвы для данного послания Гарри казался несколько странным. В любом случае, вряд ли он действительно мог бы понять великие задумки маньяка. Для этого как минимум необходимо быть действительно выжившим из ума.
Поттер быстро записал на листе:
«Открытие энергопути для продвижения к истокам сущего».
Внимательно вглядевшись в свой вывод, Гарри все же подчеркнул его и поставил рядом знак вопроса. Слишком уж сомнительно все это выглядело.
Орел имел слишком много различных значений в семантике. Гарри выбрал наиболее часто встречающиеся и более универсальные: символ бессмертия, обновления, посланца и триумфального могущества.
«7. 17.09.1993 найден Витор Краслов — рыбак, алкоголик с тягой к домашнему насилию. Тело лежало на шкуре леопарда. Следов сопротивления обнаружено не было. Убийство совершено в третий лунный день, символ которого барс или леопард, готовящийся к прыжку. Найден около Заповедных Кущ. Ассоциирован с грехом Ira (гнев).
На теле вырезаны руны Сила, Уд, Перун».
Гарри посмотрел записанные ранее толкования и, кивнув самому себе, сделал очередную заметку.
«Получение силы, соединяющей противоположности, для освобождения от оков и изменения Мира, чтобы осуществить переход».
Именно благодаря рунным посланиям убийства связывались в некую логическую цепочку.
Леопард обычно выражал стремительность, быстроту и свирепость.
«8. 15.10.1993, в тридцатый лунный день, символом которого является золотой лебедь, обнаружен Артур Вотцлах — владелец казино, известного своей жадностью. Следов сопротивления не обнаружено. На груди, рядом с рунами, был вырезан лебедь, а возле лежали белые перья. Ассоциирован с грехом Avaritia (сребролюбие). Найден рядом с Кладбищенскими воротами.
Магическое значение руны Радуга — стабилизация движения, помощь в путешествии, благоприятный исход сложных ситуаций. Крада — жертвенный огонь. Мир же осознается в воззвании к источнику главных движущих сил всего сущего Хаоса, Порядка и Предназначенности».
Именно это убийство завершало внешний круг. Гарри лишь мог предположить, что данное послание звучало следующим образом: «Жертва, принесенная для благоприятного исхода обращения к движущим силам».
До знакомства с энциклопедией по семантике Поттер считал, что лебедь означал только верность, но это оказалось не так. Он был символом возрождения, чистоты, мудрости, пророческих способностей и поэзии. Существуют представления о способности души странствовать по небу в образе лебедя. Сочетая в себе две стихии: воздуха и воды, лебедь является птицей жизни и в то же время может олицетворять смерть.
Благодаря памяти Волдеморта Поттер знал о существовании отсроченных заклинаний ритуального типа. Смысл заключался в том, что каждая жертва была своеобразной «строчкой» заговора или проклятия. Но малейшая ошибка мага могла повлечь катастрофические последствия, сопоставимые со взрывом маггловской атомной бомбы. Пока что казалось, что маньяк стремится открыть некие ворота куда-то, но это выглядело бессмысленно. Для путешествий существовало много способов передвижения. Пытался открыть туннель в банк? Вряд ли меркантильный интерес толкнул бы кого-то на составление столь сложной магической цепи. На самом деле было проще сосредоточиться на каком-то ином способе, который не оставлял такого высокого процента риска быть пойманным аврорами еще до начала ограбления.
Голова уже болела нещадно. Гарри с силой потер виски и уткнулся в свиток.
«9. 01.11.1993, в 17 лунный день, символом которого является Колокол, обнаружено тело младенца у Западных ворот. На груди вырезана одна руна Треба — жертва».
«10. 08.12.1993, 25 лунный день. Символ — сосуды с живой и мёртвой водой. Жертва — старик, на теле руна Мир. Найден у Северных ворот.
21.12.1993 на центральной площади нашли растерзанных животных.
С 31 по 1 января — на торговой площади обнаружили символ плодородия, начерченный кровью.
11. 13.02.1994 — 4 лунный день, символ — Дерево Познаний. Жертва — мужчина среднего возраста. Найден у Восточных ворот.
Сила.
12. Даждьбог».
Последних трех жертв обнаружили в самом центре города Шабаша. Если следовать логике маньяка, то Крама стоило искать где-то в районе Южных ворот.
Гарри с тихим рычанием ударил по столу. Конечно же, авроры прекрасно знали это. Если уж третьекурсник пришел к столь очевидным выводам, то они уже давно должны были все перевернуть в Южном районе, но Виктора так и не нашли. Поттера трясло. Хотелось выть, скулить, плакать… Еще никогда чувство потери не было таким острым. Виктор не должен умереть. Гарри сам охотно предложил бы себя в качестве жертвы. Крам являлся чудесным человеком, хотя и со своими изъянами, но он никогда не забывал о благородстве и человечности. Хорошие люди не должны умирать и так рано покидать этот мир.
В которой раз сморгнув подступающие к глазам слезы и сделав дыхательную гимнастику, Поттер взял в руки подробные карты Эрстеда. На них были отмечены новые здания и магазины и даты их открытия или постройки.
Волдеморт посещал лабораторию Розье лишь однажды, поэтому память об этом была несколько размытой. Гарри постарался сосредоточиться на ускользающей дымке воспоминаний, стараясь вычленить хоть какие-то детали, которые могли хоть как-то помочь.
Он совершенно точно проходил здание администрации и шел в сторону Научного квартала, углубляясь в жилой квартал. Гарри проследил пальцем маршрут.
На месте сгоревшей лаборатории сейчас располагался трехэтажный многоквартирный дом. Поттер был уверен, что искать дальше какие-то зацепки нужно именно там.
Он подхватил со стола карты и собрался взять купленную в Шабаше, когда отдернул от нее руку, почувствовав, как та обожгла ее. Гарри с помощью магии сунул пергамент с ней в сумку и бросился бегом в сторону кабинета директора.
Сколько он ни стучал бы в дверь, никто не открыл.
— Где же Каркаров, когда он так нужен? — закричал Поттер со злостью.
— Его нет, — пронесся в голове холодный голос замка.
Гарри перевел взгляд на часы: было уже два часа. Скорее всего, он отправился в Шабаш. Последней надеждой был Люпин. В его кабинет Поттер влетел с разбегу, не беспокоясь о двери, с силой ударившейся о стену.
— Что случилось, Гарри? — встревожено спросил Ремус.
— Я думаю, что понял, где можно поискать Виктора или хотя бы какие-нибудь зацепки.
Ремус грустно посмотрел на него и покачал головой.
— В Шабаш сейчас нельзя попасть. Вход в город не открывается, каминное сообщение не работает, аппарация невозможна, по воде туда тоже не попасть.
— Что же тогда делать?! — воскликнул с отчаянием Поттер.
— Не знаю, Гарри, — Люпин покачал головой. — Сейчас специалисты пытаются взломать защитные чары вокруг города. Но сейчас проблема заключается в другом: никто не знает, что происходит в самом Шабаше. Понимаешь… — Ремус тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону. — Никто внутри не пытался прорваться к нам, не подавал никаких сигналов… И… Каркаров на момент, как город оказался заблокирован, был там.
На какой-то момент Гарри показалось, что его будто бы ударили под дых. Воздуха в легких резко перестало хватать, и сделать вдох требовало больших трудов.
Нет! Он не мог потерять помимо Крама еще и Каркарова! Директор всегда так хорошо к нему относился. Он хотел его усыновить, помогал советами, поддерживал и покрывал их с Сириусом. Каркаров даже дал им порт-ключ на случай чрезвычайной ситуации.
Точно! Как раньше это не пришло ему в голову!
— Ремус, у меня есть порт-ключ до поместья директора!
— Не уверен, что он сработает…
— Мы должны попробовать! — воскликнул Гарри.
— От нас двоих толка будет мало. Необходимо связаться с кем-то из авроров, — произнес Люпин.
— Но в школу можно попасть только через камин директора! — Поттер покачал головой. — Ждать корабль слишком долго, даже если они вышлют его сюда немедленно. У нас нет вариантов. Нам даже взять с собой некого: большая часть учителей в городе, просить помощи у старшекурсников слишком рискованно для них самих же. Сириус… там слишком много авроров, его могут схватить или убить.
— Хорошо, — вздохнул Ремус. — Но нам нужно переодеться. И я отправлю записку Снейпу и Дамблдору. Они должны знать где мы.
— Я заметил кое-что странное с картой самого Шабаша, — Поттер с помощь заклинания извлек из сумки пергамент.
Ремус задумчиво коснулся его, после начал бормотать какую-то неизвестную Поттеру связку заклинаний. Карта заискрилась, над ней тут же загорелись радужные огоньки и повеяло сильным жаром.
— Странно, но она почему-то аккумулирует в себя энергию, которую извлекает извне. Сейчас у нас нет времени, чтобы разбираться с этим. Я отправлю карту Дамблдору вместе с письмом.
Гарри на это только лишь кивнул и опрометью бросился в свою спальню за верхней одеждой и сапогами. Соблазн поговорить с друзьями был слишком велик, но Поттер переборол его в себе. Он не мог рисковать их жизнями, хотя определенно чувствовал бы себя увереннее, если бы кто-то из них прикрывал бы его спину, но случай с Дорианом на первом курсе многому его научил.
Убедившись, что обе волшебные палочки на месте, а Гримм до сих пор не возвращался из кабинета старост, Гарри выбежал из общежития и чуть не сбил кого-то с ног. Буркнув извинения, он даже не посмотрел на того несчастного, который оказался у него на пути.
Ремус ожидал его в своем кабинете около открытого окна, видимо, он только что отправил письмо. Люпин казался непривычно серьезным, вся его мягкость куда-то исчезла, уступив место какому-то животному выражению. Он шел не бороться, а охотиться, понял для себя Поттер.
— Далеко не факт, что порт-ключ сработает, — сразу предупредил Люпин. — На всякий случай наложи на себя заклятие головного пузыря. Мы не знаем, что именно сейчас происходит в Шабаше.
Конечно же, Гарри прекрасно понимал это. Но надежда еще теплилась в его душе. Он должен был попытаться.
Поттер сжал холодную ладонь Ремуса своей и активировал порт-ключ, но перед тем, как вихрь перемещения подхватил их, он увидел в дверях Патрика Хансена, его прошлогоднего соседа, чуть запыхавшегося от бега.
Их выбросило в сугроб рядом с воротами поместья ведущими в город. В воздухе висел плотный белый туман, видимость из-за которого была от силы метров триста. Ремус попытался с помощью заклинания ветра разогнать его хоть немного, но из этого ничего не вышло.
— Видимо, на город наложены особые чары. Не представляю, как именно удается поддерживать их на такой большой территории.
— Нам нужно найти тот дом, о котором я говорил ранее, — Гарри чувствовал, как от нервного напряжения у него начали подрагивать руки.
Люпин вышел за ворота первым, за ним тут же последовал Поттер. Передвигались они медленно, маленькими шажками и постоянно оглядываясь по сторонам. Было тихо. Слишком тихо для густонаселенного города.
Когда они наконец-то вышли на одну из главных улиц, Гарри увидел, как несколько людей лежат на прямо на снегу. Люпин осторожно приблизился к ним и проверил пульс у каждого.
— Они живы, — констатировал он. — Такое ощущение, что их просто погрузили в глубокий сон.
— Слава Мерлину, — выдохнул Гарри с облегчением.
Обрадовавшись тому, что жители города живы, Люпин и Поттер немного расслабились, и совершенно позабыли о том, что сами находятся в опасности. Они слишком поздно заметили летящие в них лучи проклятий.
Последней мыслью, перед тем как сознание Гарри отключилось, было то, что Патрик Хансен любил коллекционировать бабочек…
____________________________________________________________________
Для написания данной главы мне пришлось изрядно покопаться в книгах не смотря на то, что многое было прописанное еще до выхода первой главы третьей части.
Если кому-то интересна литература, к которой я обращалась, то:
А.Платов «Славянские руны», — М.: Гелиос, 2001
Мифология древнего мира, — М.: Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», — М.: Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», — М.: Белый город, 2003
Глава опубликована: 31.01.2016
|
|
| Jeka_R | Дата: Воскресенье, 28.02.2016, 05:10 | Сообщение # 40 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Глава 34. Гениальное безумство
Гарри еле-еле сумел открыть глаза. Казалось, что в них кто-то бросил пригоршню песка. Немного проморгавшись, Поттер понял, что находится в каком-то большом каменном зале, освещаемом единственной свечой, воткнутой в канделябр на противоположной стене. Он сидел в массивном дубовом кресле с кожаной обивкой, а его руки и ноги были связаны. Кажется, ему удалось застрять в каком-то подземелье.
Определенно, подобное положение вещей его ничуть не радовало, но, по крайней мере, он был жив и относительно цел. Гарри хотелось верить, что и с Люпиным все в порядке. Он уже успел пожалеть, что взял его с собой в Шабаш, и утвердился в правильности того, что ничего не сообщил своим друзьям.
Его размышления прервали шаркающие шаги, а потом, издав протяжный скрип, отворилась тяжелая дверь, впуская внутрь помещения старика. Он не спеша зажег несколько фонарей и расставил их на полки и столы. Желтый теплый свет затопил собой помещение. Гарри теперь не приходилось жмуриться и приглядываться.
Они находились в просторной комнате без окон. Здесь был небольшой рабочий стол, заваленный бумагами, несколько шкафов и полок, забитых книгами и флакончиками с зельями. В центре располагался круглый постамент.
Старик довольно проворно выскочил за дверь, чтобы тут же вкатить в помещение обычную маггловскую каталку, на которой лежал Виктор, к которому была подключена капельница. Поттер судорожно вздохнул и подался вперед, но веревки удержали его на месте.
— О, ты очнулся, — тихо произнес старик. — Не могу сказать, что рад тебя видеть, но вариантов ты мне не оставил.
Теперь, когда у Гарри была возможность получше разглядеть мужчину, он наконец-то понял, где именно видел его. Это был неприметный владелец «Гарцующего питона», который вечно дремал за стойкой. Поттер не мог сказать, что видел в своей жизни много маньяков, но этот старик как-то не вязался с образом кровожадного монстра. И это приводило в замешательство, хотя и не уменьшало чувства страха от происходящего.
— Что с Ремусом?
— Спит, — просто ответил старик. Он достал с полки какие-то пожелтевшие листки и мел и принялся вычерчивать что-то на круглом постаменте. Скорее всего, это алтарь, подумал про себя Гарри, или, что более вероятно, жертвенник.
Определенно, Поттера вело желание спасти Крама, но сейчас, находясь от него всего лишь в паре шагов, он ничего не мог сделать. Эта беспомощность раздражала, а злость на себя затопила сознание. Гарри с силой стиснул кулаки, так что ногти врезались в тыльную сторону ладони.
— Как Виктор? — спросил он, внимательно вглядываясь в тело на каталке. С его места тяжело было увидеть, дышит ли Крам. Его грудная клетка, казалось, оставалась неподвижной.
— Пока жив. Ты слишком беспокойный — помолчи.
— Зачем тебе все это, Эван?
Старик оглянулся на своего пленника и удивленно уставился на него, будто бы видел в первый раз.
— Хм… Видимо, я недооценил тебя. Давно, очень давно меня называли по этому имени… Не припомню даже, когда это было в последний раз. Как именно ты догадался о том, кто я?
— Я участвовал в спиритическом сеансе, — решив, что от правды никакого вреда не будет, честно ответил Гарри. Возможно, если удастся заговорить этого сумасшедшего, то получится выгадать немного времени.
— Никогда серьезно не рассматривал эту область магии, — старик закусил губу и ушел куда-то глубоко в свои мысли. — Пожалуй, я даже расскажу тебе немного о себе. Видимо, ты провел немалую работу, чтобы докопаться до истины. Я даже просмотрел записи о ритуале, принесенные тобой. Многие твои выводы близки к истине, но вот единой картины ты так и не сумел собрать. Можешь не волноваться, я отпущу тебя после завершения ритуала. Твоя смерть мне ни к чему.
— Я ничего не понимаю, — признался Поттер. Почему он его отпустит? Не логичнее ли убить?
Розье вновь взял в руки мел и продолжил чертить руны. От усердия он даже высунул кончик языка.
— Откровенно говоря, если я убью тебя, то Темный лорд, когда возродится, начнет охоту за мной. Он пал один раз от твоей руки, и ему будет жизненно важно показать, что никого сильнее его в этом мире нет. Вызвать и убить того, кто порешил его собственного убийцу, будет для него делом чести. Сам понимаешь, мне эти детские копания в песочнице ни к чему. Так что разбирайтесь со своими войнами самостоятельно и желательно подальше от меня, не мешая работать. Я ученый, а не солдат. Тем более даже мне не известно, как далеко он ушел по пути поиска бессмертия. У нас с ним всегда были противоположные взгляды на этот вопрос.
— Вы тоже бессмертный? — уточнил Поттер. Где искать крестражи Волдеморта, Гарри знал, но Розье…
— Да, в некотором роде. Темный лорд считал, что нет ничего важнее, чем уберечь душу от перерождения, привязав ее к совершенному телу, которое не стареет. На самом деле сложнее всего было сохранить высокую функциональность мозговых клеток. Не уверен, что у него вообще вышло что-то из этой затеи. Наши с ним пути разошлись незадолго до его кончины.
Для меня же всегда большее значение имело бессмертие разума. Знания не должны умирать вместе с нами. Сколько научных достижений так и не было сделано только потому, что те, кто над ними работал, погибли.
— И вы решили, что сможете это изменить?
— Конечно, — усмехнулся Розье. — И у меня даже это получилось. Мне безразлично, что могло произойти с моим телом. Я сумел спасти свои идеи и разум, сделав их независимыми от смерти.
Поттер совершенно не понимал, зачем Эван рассказывает это ему, если собирается отпустить. Неужели он настолько был уверен в собственной неуязвимости, что совершенно не переживает о том, что информация может потом быть использована против него? Хотя, более вероятно, Розье собирался стереть ему память или же просто убить.
— А как же душа? — вздрогнул Гарри. В его голове не укладывалось, как можно не учитывать нечто столь важное.
— На самом деле, это один из сложнейших вопросов, ответ на который мне пришлось довольно долгое время искать. Особенно это касалось взаимовлияния души и разума друг на друга. Знаешь ли ты, что наш мозг — это самое наисложнейшее изобретение природы или высших сил, как тебе будет угодно? Повреждение лимбической системы и лобной части коры головного мозга приводит к повышению агрессивности. Можем ли мы говорить, что душа человека с подобными нарушениями будет злой, если его поведение обусловлено физиологическими отклонениями? А сколько психических заболеваний, при которых люди путают реальность и собственные фантазии, где опасности мерещатся им на каждом шагу. Они способны причинить вред окружающим, но влияет ли это на их душу, делая ее «черной»?
Закончив рисовать мелом, Эван вышел из комнаты, громко шаркая ногами. Гарри был поражён, услышав от него подобные рассуждения. Маги брезговали пользоваться любыми маггловскими знаниями и медицинскими в том числе. Они никогда не придавали им большого значения, а если и кто-то пытался хоть немного разобраться в них, то практически сразу бросал это дело, запутавшись в мудреных терминах. Розье не ограничивал себя какими-либо предрассудками и черпал знания отовсюду. Если бы он не был спятившим убийцей, то, скорее всего, импонировал бы Гарри.
Возвращение Розье не заставило себя ждать. Теперь в руках у него была большая прозрачная емкость с чем-то красным, подозрительно похожим на кровь. В другой руке он держал кисточку. Он как ни в чем не бывало продолжил рисовать, теперь уже поверх мела. Гарри почувствовал, как по его телу прошла волна сильной дрожи. Ему не было стыдно признаться самому себе, что он боится. За себя, за Виктора, за где-то спящего Ремуса и остальных жителей города.
— Хм… На чем я остановился… Ах, да, душа… Я считаю, что все, что происходило с нами за всю жизнь, записывается на нашем информационном поле. Только вот тут есть один нюанс: если человек не осознает, например, убийство или другой поступок именно как плохой, то они и не фиксируются как нечто отрицательное, то есть не влияют на душу. Тут свою роль сыграло общество, которое само устанавливает рамки и последствия выхода за них. Даже если мы порой и осознаем, что что-то из этого является глупым или неправильным, то, поступая вопреки, где-то на уровне подсознания испытываем угрызение совести. Груз отрицательного со временем накапливается и непроизвольно влияет на нас, вызывая болезни, деформации психики или каких черт характера, — Розье говорил медленно, спокойно, будто бы читал лекцию перед большой аудиторией, а не готовился совершить очередное убийство. — Так вот, именно по этой причине, я выбрал спасение своих мыслей и воспоминаний, а не души. Первый Эван Розье умер в дуэли с Грозным Глазом. Хочу признать, что Аластор отличный боец, хотя прежнюю проворность он потерял уже давно.
Это откровение шокировало и сбивало с толку.
— Но тогда как вам удалось воскреснуть?
Гарри боялся, что метод Розье может оказаться полезным и самому Волдеморту. Или же — что Эван спятил и искренне верит, что сумел избежать смерти. Последнее больше походило на действительность. Отсюда было необходимо выбираться. В критических ситуациях магия всегда начинала бурлить внутри Поттера, вырываясь наружу в виде стихийных выбросов. Некоторые из них удавалось контролировать или даже предотвращать. Сейчас же, несмотря на происходящее, Гарри не мог почувствовать в себе ничего. Ни крупицы магии, будто бы она решила предать его в самый ответственный момент. Эта странная опустошенность добавляла отчаяния, увеличивая собой чувство беззащитности и слабости.
— А я и не воскресал в привычном смысле этого слова, моя душа отправилась в дальнейшее путешествие, а тело гниет под землей. Дело совершенно в другом, я сумел создать носителей собственного сознания, на которых запечатлел слепок собственного информационного поля. Все, что мне нужно — это слабовольный человек с неплохими интеллектуальными задатками. Сам понимаешь, какой толк от моих знаний, если мозг носителя с трудом научился отличать цвета друг от друга и еле-еле запомнил их названия.
— Но если вы сумели добиться того, что передали собственные воспоминания, идеи и мысли, то почему они именно они влияют на личность, а не собственный опыт?
То, что Поттер поглотил воспоминания о жизни Волдеморта, не сделало его таковым, так же как и Альберт не превратился в Гриндевальда. Что именно отличает их от Розье?
— Мне нравится в тебе то, что ты быстро улавливаешь суть и задаешь вопросы по существу. Я заключил в так называемые «бабочки» сложный механизм изменения содержания информационного поля. После перезаписи кажется, что жизнь прошлой личности — это подернутые дымкой забвения воспоминания, а настоящие, истинные — это как раз те, что были у Эвана Розье. Я прекрасно осознаю, что когда-то был кем-то другим, но совершенно не желаю возвращаться к прежнему себе. Я мыслю себя и ощущаю именно Эваном Розье — человеком, способным изменить весь магический мир, принеся им Просвещение. Сегодняшний день станет первым шагом на пути к этому.
— Что именно вы хотите сделать? — идеи этого человека явно выходили за рамки нормы. Вряд ли у него имелось что-то похожее на совесть или чувство вины. Люди представлялись ему не более чем лабораторными мышами. Виктор сейчас был одной из них. Возможно, Каркаров, попавший, как и остальные, в ловушку города, — тоже. Близкие, важные Поттеру люди могут погибнуть сегодня только для того, чтобы подтвердить или опровергнуть чьи-то выводы, которые найдут себе место в одном из множества лабораторных журналов.
— Много всего и за раз, — Эван какое-то время разглядывал Гарри, будто бы решал, стоит ли говорить дальше. — Темный лорд в свое время считал, что нет ничего важнее бессмертия тела и мощи магической силы, я же полагал, что в мире всем правит разум и время. Первым мне удалось управлять, покорить же второе… Я исследовал хроновороты, пока не пришел к выводу, что они по большей части бесполезны. Они не способны перенести человека назад больше, чем на промежуток времени, равный жизни перемещаемого. То есть сейчас Дамблдор мог бы вернуться на сто лет назад, когда как ты — только на тринадцать. Какой в этом смысл? Если ты не в состоянии развернуть русло истории в другую сторону. И тогда я постиг истину, которая лежала передо мной все время. Мне нужно то, что дало бы возможность отправиться вперед. Зная будущее, его всегда можно переиграть, потому что в той точке, где мы существуем, оно еще не осуществилось, а у нас всегда есть возможность выбора. Знаешь ли ты, что находится внутри хроноворота?
Это был сложный вопрос. Гарри никогда не интересовался перемещениями во времени. Волдеморт тоже. Для него значение имело только то, что можно использовать в свою пользу здесь и сейчас.
— Песок? — предположил он, заранее зная, насколько абсурдно звучит его ответ.
— Нет, прах. У каждого из нас есть определенно заданный срок жизни как у биологических существ, если мы сами не будем содействовать его сокращению. Пьянство, курение, постоянное взаимодействие с вредными веществами, физическое перенапряжение и магические истощение — неминуемо ведут к этому. Одна из исследовательских групп невыразимцев Британского Министерства Магии сделала открытие, что любой человек обладает particula tempus, или, другими словами, частицей времени. Она непосредственно связана с физическим телом и несет в себе определенный заряд. Есть даже специальное устройство, которое позволяет определить его уровень и рассчитать продолжительности жизни с точностью до дня. Этот заряд можно увеличить, если, например, начать заботиться о своем здоровье, избавиться от вредных привычек или стрессовых факторов. В любом случае, суть ты понял. Но частица никак не может учесть несчастных случаев. Тогда человек погибает, а заряд остается. Через кремацию и специальный ритуал удается выделить маленькую песчинку. Вспомни, сколько их находится в хроновороте! Их сбор подчас тяжелая работа, которая может занимать десятки лет. Тут на руку магам играют природные катастрофы. Я тоже собирал их долгое время, и нет, я никого специально не убивал ради этого, иначе мне пришлось бы вырезать целые города. У меня есть свои люди, работающие в крематориях.
Дикая в своем безумстве мысль посетила Гарри. Старика постоянно видели в городе, как тогда он совершить нечто подобное? Что, если он не единственная копия личности Розье и сейчас десятки таких же готовят свои страшные, чудовищные по размаху эксперименты? А Поттер, единственный, кто знает об этом, застрял здесь.
— Сколько же таких, как ты?! — с ужасом спросил Гарри.
Скрипучий старческий смех наполнил помещение, отражаясь гулким эхом от стен.
— Я единственный Эван. Бабочка способна только один раз скопировать информационное поле и передать его. Иначе это может привести к так называемому «эффекту поцелуя дементора». Так что следующая бабочка уже будет слепком моей личности. Но я обнаружил, что они прекрасно могут брать и передавать кому-то пару тройку моих мыслей, делая их сверхцелями. Это похоже на эффект от Империо, но полностью сознательную деятельность они не отключают. Такие бабочки очень миниатюрны, они остаются внутри человека до тех пор, пока они не выполнят то, что я от них хочу.
— Делая их марионетками? — с негодованием спросил Гарри. Это было отвратительно! Манипулировать людьми, толкать их на отвратительные поступки, внушая, что это их собственные идеи.
— Не совсем, я же говорю, что бабочки не думают за них, они лишь дают навязчивые идеи, но никто не мешает бороться с ними. Их слабость такая же, как и у Империо, — сильная, несгибаемая воля. Просто для многих соблазн подчиниться всегда больше, чем сопротивляться чему-либо. Мне кажется, мы отошли от первоначальной темы, хотя я и безумно горжусь собственным изобретением, но этот эксперимент станет куда более масштабным. Во-первых, я почти завершил особый артефакт для переноса вперед во времени, он же имеет и функцию отката назад в прошлое, к исходной точке путешествия. В некотором роде это усовершенствованный хроноворот, только есть один нюанс: для его работы необходимо высвобождение колоссального количества энергии.
— И вы хотите убить всех жителей Шабаша ради этого? — испуганно воскликнул Гарри, с ужасом осознавая масштаб бедствия. Сколько же сейчас людей в городе? Вероятно, несколько сотен. И все они станут сырьем для маленького хроноворота.
Взгляд Эвана выражал недоумение и удивление. Он даже отложил в сторону кисть и банку с кровью, а что это была именно она, а не краска, сомнений не было.
— Все-таки я польстил твоему уму. Нет, мне нужны их жизни как топливо, мне требуется, чтобы они не путались под ногами. Двенадцати жертв достаточно для активации доступа к энергопутям самого города. Он построен на месте силы, а после многих сотен лет еще больше напитался магией.
— Но зачем это вам? Что даст в итоге?
— Небольшую власть, место для экспериментов и жизни. Я собираюсь превратить Шабаш в свой научно-исследовательский центр, именно поэтому никто не сумеет выйти отсюда, если я не пожелаю этого. На самом деле, я собрал информацию о каждом жителе города и знаю приблизительный потенциал каждого из них. Откровенно слабые или глупые станут расходным материалом, не более того.
Высокомерие этого типа просто поражало. Неужели он считал, что все спокойно воспримут его идеи и согласятся с ним? С радостью выберут самоизоляцию от внешнего мира ради постижения тайн мира? Многим людям этого просто не нужно, они вполне довольны бытовыми радостями. Их не интересует наука и все, связанное с ней.
— Неужели вы думаете, что никто не попытается вас убить?
— Темный лорд вряд ли сразу сюда устремится, так что чем дольше ты будешь отвлекать его внимание, тем дольше продолжится моя спокойная жизнь. А что до остальных… Когда я получу контроль над столь мощным источником магической энергии, мне никто не будет страшен. Город сам станет защищать меня, стоит только правильно «попросить» его.
— Совершив очередной ритуал? — уточнил Поттер с отвращением на лице. У него в голове не укладывалось, как можно использовать людей в качестве расходного материала с такой легкостью. Будто бы их жизни ничего не значили.
— Не принижай мои заслуги. Я тщательнейшим образом вымерял каждое действие, подбирал необходимых для этого людей…
— Разве? Казалось, что вы хватали любого более-менее подходящего к вашим странным критериям, — гнев Гарри искал выход хотя бы в хлестких словах, если сам он не мог выбраться отсюда. Любые попытки пробудить в себе магию, чтобы сжечь веревки или отбросить об стену Розье, были тщетными.
— О нет, жертвами внешнего круга становились только те, кто боролся со своими грехами, собирался что-то исправить в себе. Это и содействовало «открытию пути». Суть ритуала заключается в получении энергии для преобразования, но ничего не дается просто так, бесплатно. Это один из законов нашего существования, на котором зиждется все остальное. Нужно было что-то равноценное, и люди, собиравшиеся изменить свою жизнь, стали идеальным вариантом.
— Вы так уверены в их намерениях?
— Конечно, — Эван ткнул пальцем себе в висок. — Ты забыл о том, что я был внутри их головы, в их мыслях. У Филиппа Деснера обнаружились серьезные проблемы с желудочно-кишечным трактом, зелья лишь притупляли боль, но они не могли полностью вылечить его. Он осознал, что если продолжит дальше обжираться как свинья, то потеряет свою жизнь. На него все давно смотрели с презрением, но только заболев он осознал это. До того, как я убил его, Филипп неделю ел исключительно фрукты и овощи.
Гилдерей Локхарт страдал тщеславием, но осознавал свою бесполезность как мага. Он был превосходным писателем, мастером слова, но ему хотелось быть Героем. Гилдерей пытался бороться со своей трусостью и тренировался преодолевать себя пока что в так называемых сватках с мелкими незначительными существами, например, пикси. К сожалению, в магии он тоже был отвратительно слабым и невнимательным.
Мэр Важек Бординский был неплохим человеком, но очень гордым. Он искренне верил, что только ему одному под силу нести ответственность за Шабаш. Мои успехи подвели к осознанию того, что всесильных людей нет. Ему пришлось смириться со своей слабостью и научиться просить помощи.
Новак пребывал в состоянии глубокого уныния после того, как ты «пообщался» с ним в конце прошлого года. Он чувствовал себя беспомощным и ничтожным, но со временем пришел к выводу, что ему необходимо достигнуть твоего уровня.
Цецилия Элвезетт была проституткой, которая не очень любила свою работу, но не стремилась ее покинуть. Скорее, она находилась на перепутье. Я долго присматривался к ней и еще одной девушке, но ее решение покинуть бордель стало для нее роковым. Если честно, мне было жаль убивать ее. У Цицы был острый язычок и интересный взгляд на мир. Я думаю, она зацепила и твоего друга. Мы с ним как-то сталкивались в борделе.
Амалия Бейхот долго горевала по своему мужу пять лет, пока не увлеклась одним лавочником на Торговой улице. День, когда она отважилась снять траурные одеяния, решил для нее все.
Витор Краслов был редкостным проходимцем. Я рад, что он покинул нас. Часто дрался, влезал в долги, которые потом не мог отдать, беспробудно пил. Он избил свою беременную жену до такого состояния, что она потеряла ребенка и сама чуть не умерла. Мне пришлось подарить Витору сны о том, как маленький ребенок просит его не убивать, а потом он сам оказывался этим младенцем, у которого каждый раз останавливалось сердце. Кошмары получились весьма реалистичными, и он даже раскаялся. Не могу сказать, что он стал намного лучше, но дома старался контролировать себя и меньше пить, хотя ему давалось и первое, и второе с большим трудом. Но даже этих попыток было мне достаточно, чтобы ввести его в свой круг.
Артур Вотцлах славился своей жадностью и азартом. Крайне неприятный тип, помешанный на золоте. Свою болезненную зависимость он осознал, когда чуть ли не полез в свое дерьмо за упавшим из штанов в унитаз галеоном. Артур где-то с полгода начал заниматься благотворительностью: подкармливал местных бродяжек и спонсировал Отдел изучения редких болезней. Конечно, он тут не упускал из вида ни кната, следя, чтобы они тратились строго по назначению. Я бы им даже гордился, если бы не убил.
Я очень тщательно относился к своим жертвам.
Говоря все это, Эван выглядел самодовольным и гордым собой. Он смотрел на Гарри так, будто бы ожидал от него похвалы или комплимента, но не вызывал ничего, кроме омерзения.
— Почему вы решили провести свой эксперимент сейчас, а не раньше или же, наоборот, через несколько лет? — Поттер вновь сосредоточился на своей магии, от нового провала защипало в глазах. Гарри с силой зажмурился: слезам сейчас было не время.
— Все просто: мне требовалось время, чтобы все детально изучить, собрать информацию о жителях. Также я ждал подходящего момента, когда все мои нумерологические и астрологические расчеты сойдутся. Тем более для того, чтобы начать ритуал, требуется много энергии. Ушли годы, чтобы суметь накопить ее, построить специальные помещения, которые не разнесло бы напором магии. Это подземелье полностью выложено из деметорова камня. Каждый кирпичик стоит целое состояние. Но ничего, терпение всегда было одной из моих ведущих черт характера.
В аккумулировании энергии мне помогли знаки Даждьбога, которые я распространял годами. Никто даже не понял, что, покупая карту Шабаша, они соглашаются поделиться со мной своей магией.
Со всей полнотой Гарри осознавал ужас своего положения. Ему не выбраться отсюда, даже стихийная магия не придет к нему на выручку. Деметоров камень тут же поглотит ее. Насколько Поттер понял, именно этот материал и являлся проводником, способным сдержать напор неконтролируемой энергии и направить его так, как это было необходимо маньяку. Именно поэтому Эван не пользовался ни разу волшебной палочкой при нем, осознал Гарри. Веревки, которыми его связал Розье, были толстыми и довольно крепкими, а крепкий, мудрено завязанный узел не оставлял надежд на то, что его удастся распутать.
Может быть, у кого-нибудь еще был порт-ключ, зачарованный внутри, и этот кто-то придет к ним на помощь. Поттеру отчаянно хотелось в это верить, хотя он и понимал, что подобное вряд ли произойдет. Никто не знает, где они.
А еще сердце разрывалось при виде бледного, погруженного в какое-то коматозное состояние Виктора. Он осунулся, его черты лица заострились, и Крам теперь больше походил на мертвого, нежели живого. Гарри в голову лезли совершенно кощунственные мысли о том, что Розье должен заменить Виктора на кого-нибудь другого.
— Не убивай его, — Поттер не узнал своего голоса, враз превратившегося в цыплячий писк.
— Я не могу иначе. Эксперимент должен быть закончен, и ритуал вместе с ним, — покачал головой Эван, как-то сочувственно глядя на Гарри. — Со временем ты поймешь, что есть жертвы, которые необходимы. Виктор — одна из них. Просто думай о том, что его жизнь послужит на благо науки и всего волшебного мира.
Это никак не могло утешить Поттера. Он желал, чтобы Виктор не пострадал, снова играл в квиддич, прятался от Каролины и разбирал вместе с ним документы в кабинете Глав школы. Большего ему не требовалось.
— Что ж, хватит разговоров. Пришло время начинать.
Последние кровавые руны были нарисованы. Эван отсоединил капельницу от Виктора, поднял его на руки, оттолкнув каталку ногой в сторону, и положил на алтарь. Розье быстро расстегнул его сюртук, обнажая его грудь.
Он делал все спокойно, вдумчиво и неспешно. Будто бы не планировал убийство, а собирался на вечерний променад.
— Нет! Нет! Нет!
— Извини, но, думаю, ты будешь мне мешать, — Розье схватил со стола какую-то тряпку, сжал подбородок Гарри и затолкал ее ему в рот. — Потом я ее вытащу, но сейчас мне потребуется относительная тишина.
Он нажал на какой-то рычаг, и потолок отъехал в сторону, явив взору Гарри громоздкий механизм со множеством шестеренок. Эван зажал в руках нож и что-то тягуче запел, а потом, опустив лезвие вниз, начал водить им по груди Крама.
Кровавые дорожки побежали вниз по бесчувственному телу, устремляясь к нарисованным рунам. Пол под ногами завибрировал, а стены задрожали. Пронесся сильный раскатистый гул, но Гарри будто бы и не замечал этого. Он молил всех богов, чтобы они остановили это безумство, пытался заставить свою магию сжечь веревки, но все было тщетно. И тогда Гарри сделал последнее, на что был способен. Он воззвал к дементорам, надеясь, что они услышат его зов.
Больше верить было не во что…
Глава опубликована: 27.02.2016
|
|
|
|
|
