|
|
"Другая История (Попаденец из далекого прошлого в тело ГП)"
| |
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:04 | Сообщение # 1 |
Химера
Сообщений: 369
| Название фанфика : "Другая История (Попаденец из далекого прошлого в тело ГП)"
Автор: shellina
Бэтта :Muscrat
Жанр: PG-13
Персонажи: Минерва МакГонагалл, Северус Снейп (Снегг, Принц-Полукровка), Гарри Поттер (Мальчик-Который-Выжил), Гермиона Грейнджер
Статус: в работе
Разрешение на размещение: есть
Ссылка на оригинал: http://ficbook.net/readfic/2346382
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:09 | Сообщение # 2 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 1. Вместо пролога.
Ой, как голова-то болит. А ведь говорил мне профессор Тинет: «Учи, Гарри, хорошо учи теорию, прежде, чем к практике переходить». Вот что значит — не слушать уважаемого профессора. А ведь всего-то практика по демонологии была. Ну, подумаешь, вместо стандартного «вызов-изгнание» мы с ребятами со Слизерина решили суккуба призвать, на то нам и по восемнадцать лет уже стукнуло. Кто же знал, что что-то пойдет не так?
Как же все-таки голова болит, нужно уже глаза открыть и посмотреть, что от ритуального зала осталось. Его, между прочим, сам Салазар сделал когда-то, экранировал и даже фамильяра здесь своего поселил, чтобы малолетки случайно в рабочую пентаграмму не залезли. Так, приоткрываю глаза, и …
— А-а-а, — да, заорал я знатно, но еще бы, кто на моем месте не заорал, если бы понял, что внезапно почти ослеп? Вызвали суккуба, придурки!
— Гарри, как ты? — а голос-то девчоночий, странно. На нашу чисто мужскую вечеринку представительницы прекрасного пола не приглашались, вот еще. Не в те времена живем, чтобы совместно демонов вызывать. Один вон баран с Хаффлпаффа решил какое-то заклинание однокурснице продемонстрировать в заброшенном классе, и что? Женат он теперь, комнату им отдельную выделили, из того же злополучного класса переделали, и Милисса уже на сносях ходит, а ведь нам еще вместе целый год учиться. Так что, девушек, начиная с тринадцатилетнего возраста, парни Хогвартса избегают всеми возможными способами, за пару веков чего только не придумали, чтобы женитьбы избежать. Отец хвастался, что именно ему принадлежала идея на спальни девушек чары оповещения накинуть, и все наставники, кому меньше шестидесяти было, его в этой благой идее поддержали. Ой, что-то я расфилософствовался, я же почти ослеп, да еще и девушка какая-то рядом, нужно уточнить, что же происходит.
— Гарри, ну очнись, тебе больно? Феникс же тебя вылечил, ну скажи хоть что-нибудь, Гарри! — так, девушка скоро в истерику впадет, а я все еще не понимаю, что происходит, феникс какой-то, что за чушь?
— Я почти ничего не вижу, — в горле пересохло, и я практически прохрипел эти несколько слов. Только вот что-то голос у меня все равно какой-то слишком высокий.
— Вот твои очки, — мне в руки сунули очки? Я никогда не носил очков! Пресвятая Дева, что происходит?!
Кое-как я напялил этот нелепый предмет, и мир вокруг сразу же стал более отчетливым.
Так, что мы имеем? Мы имеем ритуальную комнату, мертвого василиска. Что? Мертвого василиска? Это я его что ли? Да с меня директор Жестен шкуру живьем сдерет, когда узнает. Перевожу взгляд на свои руки. Я идиот. Я не просто убил несчастную змею, я еще и надругался над ее телом. Зачем, спрашивается, я вырвал клык, который сейчас держу в руке? Ой, мама, мамочка, похоже, нескоро ты увидишь своего сына Гарри.
Так, спокойно, Гарри. Что еще произошло? Книжка какая-то, по всей видимости этим самым клыком и проткнута, а это еще зачем? Палочка недалеко валяется. Не моя палочка, но другой нет, а защищаться мне чем-нибудь нужно будет, когда за мной придут. Это же надо было столько дел наворотить, а всего-то один бочонок крепленого вина и был, на всю нашу компанию.
— Гарри, это я, это я виновата, — сидящая на полу очень молоденькая девушка плакала и что-то лепетала. — Это я выпускала василиска и душила петухов. Он заставлял меня делать все это.
— Кто такой этот «Он»? — я поднял, наконец, палочку и стоял, рассматривая ее: слишком гибкая, слишком светлая, практически совершенно не подходит для демонолога, которым я рассчитываю стать после окончания Хогвартса, но выбирать не приходится, просто не из чего выбирать.
— Том Реддл, — всхлипнула в очередной раз рыжеволосая девушка, и поднялась с пола. Я невольно осмотрел ее. Очень юная, но слишком, на мой взгляд, вольно одета. Пресвятая Дева, у нее юбка даже колен не закрывает. Так даже падшие женщины не рискуют одеваться. И тут я заметил одну очень интересную деталь: ритуальная комната какая-то слишком большая. Или это я слишком маленький?
Я не дослушал девушку и бросился к статуе, там есть зеркало, я точно это помню. На меня смотрел маленького роста парнишка, лет двенадцати, взъерошенный, грязный, весь в крови. Я протянул руку и дотронулся до странного шрама в виде молнии на лбу. Парнишка в зеркале повторил мой жест. Я не закричал и даже начал гордиться своей выдержкой, но тут мир снова померк.
***
Голова болит, как же голова болит, лучше бы ко мне не возвращалось сознание. Как это произошло? Почему я — это не я, а какой-то малолетний неудачник? Снова голоса, только на сей раз это не завывания пошло одетой девушки, а голоса вполне взрослых мужчины и женщины.
— Северус, перестань так хищно рассматривать василиска, я тебе обещаю, что он полностью тебе достанется, если ты, наконец, поможешь Гарри.
— Минерва, Поттер уже пришел в себя, а то, что у него, скорее всего, голова болит, так удар о каменный пол еще ни для кого даром не проходил, даже если учесть, что в этой голове нет мозгов, — это точно один из наставников, только они свято верят в то, что учеников нельзя поощрять, а нужно с них только требовать. И после всего произошедшего я не могу сказать, что они не правы. Повернувшись к говорившему я, не открывая глаз, прошептал.
— Профессор, у меня голова болит, сильно, помогите, пожалуйста.
Тишина, которая последовала за моими словами, заставила меня распахнуть глаза, чтобы убедиться в том, что я все еще в сознании. Надо мной склонились двое: пожилая леди, на платье которой был накинут плед цветов МакФергюсонов, и молодой черноволосый мужчина в защитной мантии Мастера зелий. Мужчина смотрел на меня так, будто увидел внезапно заговорившего с ним немого демона. Затем он протянул руку и потрогал мой лоб.
— Мистер Поттер, с вами все в порядке? — значит, меня зовут Гарри Поттер. Нужно запомнить, ведь мне с этим именем теперь жить.
— Не уверен, профессор, — Пресвятая Дева, мне что, опять подростковый период переживать? Захотелось заплакать, но я все-таки собрал всю свою волю в кулак.
— Минерва, я всерьез опасаюсь за здоровье твоего драгоценного Поттера, — в голосе Мастера действительно прозвучала некоторая обеспокоенность. — Давай-ка мы его в Больничное крыло отнесем, а то что-то мне не по себе.
Мужчина поднялся и легко подхватил меня на руки. Этого Гарри что, не кормят? И вообще, не слишком ли наставник молод, чтобы мантию Мастера носить? Но все вопросы исчерпали себя, когда мужчина меня невольно тряхнул, и голова просто взорвалась болью, и я, похоже, снова отключился.
***
Я опять очнулся. В который раз уже? Если честно, то я уже не считал. На сей раз я лежал на мягкой удобной кровати, переодетый во что-то чистое.
— Поттер, выпейте это, — очков на мне не было, но я опознал голос, он принадлежал Мастеру. У моего лица появился кубок, и я невольно принюхался, пахло замечательно. Свежий запах мяты и меда — идеально сваренное обезболивающее зелье. Так варить, чтобы мята сохранила свой запах и свойства, могут единицы. Значит, наставник по праву Мастер. Дрожащими руками я ухватил кубок и принялся довольно жадно глотать зелье. Когда посуда опустела, я откинулся на подушку и довольно улыбнулся.
— Спасибо, профессор.
— Так, нужно попросить Поппи, чтобы она еще раз осмотрела Поттера. Что-то не нравится он мне, мальчишка явно не в себе, — пробормотал наставник, и удалился, оставив меня в недоумении. Что я сказал или сделал не так?
— Гарри, как ты? — раздался справа от меня мальчишеский голос. Искать очки было лень, поэтому я демонстративно зевнул и закрыл глаза.
— Нормально, — все, что я мог ответить, чтобы не вызывать подозрений.
— Вот гад, видел же, что ты ранен сильно, и все равно решил поиздеваться, да еще и пакость какую-то тебе выпоил, — голос не замолкал. Видимо мальчишка не мог смириться с тем, что я почти засыпаю.
— Ты это о ком? — я еще раз демонстративно зевнул.
— О Снейпе, о ком же еще? И ты спокойно так его варево выпил, даже поблагодарил, а вдруг он тебе отравить захотел?
— Ты это сейчас о Мастере говоришь? — я невольно нахмурился. Наставники представлялись нам всегда кем-то вроде полубогов, и оскорблять их считалось кощунством. К тому же, именно этот наставник ничего плохого мне не сделал, даже наоборот, вынес из ритуальной комнаты, напоил собственноручно сваренным зельем. Этот мальчишка вообще представляет, какая это редкость, и сколько такое зелье стоит? Например, зелья Парацельса только короли могли себе позволить.
От дальнейших объяснений меня спасла женщина, которая кем-то приходилась МакФергюсонам. Я ее не видел, но узнал голос, который обратился теперь к мальчишке.
— Мистер Уизли, прекратите болтать. Немедленно спите, и дайте отдохнуть мистеру Поттеру, — о, это какая-то святая сестра милосердия, решила дать мне время поспать и подумать над тем, что же мне делать дальше.
— Мистер Поттер, Гарри, профессор Снейп сказал, что он опасается за вашу психику. Почему-то ему кажется, что вы слишком странно себя ведете. Но я лично считаю, что во всем виновато переутомление и мы все, я имею в виду ваших учителей. Хотя Северус и утверждает, что для того, чтобы вас остановить, нужно было приковать вас цепями у него в подземелье, но я все же решила попросить у вас прощения за то, что мы допустили подобное происшествие на территории Хогвартса. Я попросила директора Дамблдора пока не беспокоить вас, Гарри, отдыхайте. С директором поговорите завтра. Профессор Снейп обещал сейчас приготовить восстанавливающее зелье для вас, так что, думаю, к завтрашнему утру вы будете в полном порядке.
Она ушла, а я тихо удивлялся чудесам, которые, как оказалось, еще могут происходить. Да чтобы наш Мастер-наставник для какого-то ученика чего-то там готовил? А наставница за что-то извинялась? Я что, в рай попал? Так, Гарри, спать, завтра будешь разбираться.
|
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:09 | Сообщение # 3 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 2. Ночной разговор.
Проснулся я посреди ночи. Просто открыл глаза - и все, не хочу спать. Вначале на меня накатила паника, а затем захотелось плакать. Как там мама? А отец? Им, наверное, сообщили уже, что их сын умер. Я не верю в то, что мы с местным Гарри поменялись телами, это слишком фантастично. Просто в моем ритуале что-то пошло не так, и мою сущность вышибло из моего тела, оставив мертвую оболочку в круге работающей пентаграммы, а здесь этот Гарри Поттер, похоже, погиб, когда что-то с василиском не поделил.
Странно, почему василиск вообще напал? Он никогда ни на кого не нападал, его Салазар как защитника воспитал, а не как агрессора. Ладно, это потом выяснять буду, сейчас есть более насущные проблемы.
Я абсолютно точно нахожусь в Хогвартсе, только это какой-то странный Хогвартс. Что это: параллельная вселенная или все-таки будущее? На этот вопрос легко ответить, нужно только дату сегодняшнюю узнать. А еще мне нужно от имени своего отвыкать. Хорошо еще, что зовут меня Гарри. Правда, не Поттер, а Бонам. Мой отец — целитель, а мать, как любая порядочная женщина, занимается хозяйством. В тот момент, когда я еще находился в своем … ну, пусть будет времени, отец носился по всевозможным инстанциям с идеей создания общей лечебницы, где маги с любыми заболеваниями или попавшие под проклятье смогут получить хотя бы первую помощь. Носился он пока безрезультатно, его только хлопали по плечу и приговаривали: «Не забивай себе голову, Мунго, такими нелепыми бреднями, занимайся лучше целительством да деньги зарабатывай». Если сейчас будущее, то неплохо будет узнать, получилось у него что-нибудь или нет.
Я хотел стать демонологом. Весьма уважаемая профессия, между прочим, но оглядываясь на отца, я просто не мог не разбираться хотя бы в зельях. Однако моя страсть к опасностям отразилась на моем распределении, и Шляпа отправила меня в Гриффиндор. Мой факультет всегда считался самым безбашенным, в отличие от рассудительного Ровенкло, последовательного и от того немного медлительного Хаффлпаффа и абсолютно непробиваемого Слизерина. Такое положение дел не могло не отразиться на отношении к нам наставников, которые при абсолютно равных условиях назначали гриффиндорцев виновными во всех грехах. Так что розги мы в лесу сами себе заготавливали.
На глаза все же навернулись слезы, как же мне жить-то теперь? Без родителей, без друзей, без наших посиделок и попоек, которые, несмотря на все запреты наставников, возникали еженедельно, студенты-то все равно остаются студентами, и наставники это понимали: сами такими были, так что нас сильно и не ловили никогда.
Вот так я и лежу, глядя в потолок и абсолютно его не видя близорукими глазами, и плачу, оплакивая свою потерянную жизнь, и мне совершенно не стыдно, да и мелкое юное тело позволяет мне расслабиться.
— Гарри, мальчик мой, как я вижу, ты не спишь, — и кто это глазастый такой образовался посреди ночи? Протянув руку в сторону предполагаемой тумбочки, я нашарил очки и надел их, разглядывая странного старика в дурацкой фиолетовой мантии, усевшегося прямо на мою кровать. — Ты, наверное, задаешь себе вопрос, что здесь делает отстраненный от занимаемой должности директор? Я отвечу: Совет попечителей решил, что в столь тяжелое для школы время именно я больше всего подхожу на роль директора, — вообще-то мне было на него наплевать, но раз старик решил выговориться, то это его дело, а я послушаю, вдруг он что-нибудь полезное скажет. — Я даже не предполагал, что ты можешь столкнуться с Томом Реддлом и василиском, — да? Директор школы ничего не знал о страже ритуального зала? Ой, что-то мне верится в такое с трудом. Темнит директор, ой как темнит, но о Томе я уже слышал от рыжей девушки, нужно кое-что уточнить.
— Простите, директор, а кто такой Том Реддл?
— Так звали Волдеморта, когда он был маленьким мальчиком, но затем Том отказался от своего имени.
Я уже хотел спросить, а кто такой этот Волдеморт, но вовремя прикусил язык. Судя по всему, Гарри Поттер должен был быть в курсе того, кто этот тип.
— Что там за книжка была, которую я клыком проткнул? — я все же решил начать разбираться, но делать это очень аккуратно.
— О, это был дневник Тома, в который он вложил часть своих воспоминаний, фактически часть себя, — что за чушь несет директор? Он вообще за кого этого Гарри принимает, за отсталого идиота? Похоже на то. А дневничок-то крестражем был, судя по всему. Значит, этот Волдеморт тоже умом не блещет, раз решился на такое. Послушаем дальше. — Гарри, Джинни, не виновата в том, что произошло, Том всегда славился тем, что умел смущать юные умы, и не только Джинни стала его жертвой. Но ты совершил настоящий подвиг, ты спас мисс Уизли от смерти. Мальчик мой, не знаю, как тебе это сообщить, но я думаю, что и в тебя Волдеморт вложил частичку себя той ночью. И то, что ты можешь говорить со змеями, лишь подтверждает это предположение, — интересно, как директор относится к сюрпризам? Что бы в Гарри Поттера этот Волдеморт ни вложил, это что-то вместе с пацаном погибло. Интересно, директор сильно расстроится, когда узнает, точнее, если узнает об этом прискорбном факте? — Но посмотри сюда, — директор протянул мне узкий одноручник, в котором я признал короткий меч Годрика. Ничего особенного на самом деле, вот его полуторник, то да, ценнейший меч был. Утерян меч два века назад, причем маги обвиняют в этом гоблинов, а гоблины традиционно молчат. Я пожал плечами, директор же, видя мою реакцию, продолжил меня просвещать. — Это меч Основателя твоего факультета. И сейчас, закаленный в яде василиска, он стал воистину волшебным оружием, — я демонстративно зевнул. Похоже, от директора ничего стоящего узнать не удастся. — Прости, Гарри, я вижу, ты снова хочешь спать, отдыхай, я хочу только сообщить тебе, что экзаменов, в связи с данными обстоятельствами не будет, а за вашу безграничную храбрость мистеру Уизли и тебе я назначаю по двести баллов Гриффиндору.
Я невольно нахмурился. Что значит - двести баллов Гриффиндору, за что? Ведь все, что я смог узнать из обрывков разговоров, это то, что Гарри Поттер зачем-то в двенадцатилетнем возрасте спустился в ритуальный зал, и убил стража, уничтожив при этом крестраж какого-то придурка и спася из-под влияния этой вещицы ту рыжую девицу. Все это, наверное, хорошо, но зачем он это сделал? Неужели наставники сами не могли спуститься и помочь девушке? Взять хотя бы того Мастера зелий, он не выглядит нерешительным человеком. Да и та дама, которая передо мной извинялась, слабой ведьмой мне не показалась. А как же ребята с других факультетов, которые вкалывали за эти мерлиновы баллы, как проклятые, что с ними? Как же мне не нравится все, что здесь происходит, ох, как не нравится.
— Простите, директор… — начал я, но меня перебили.
— Гарри, ты, наверное, хочешь узнать, как там Гермиона? С ней все будет хорошо. Профессор Снейп уже приготовил зелье из мандрагор, так что уже утром вы с ней встретитесь, — я не удержался и присвистнул.
— А что, школа настолько богата, что может позволить себе оплачивать услуги Мастера не только как наставника, но и как штатного зельевара? — я понял, что ляпнул что-то не то, когда почувствовал на себе пристальный взгляд директора.
— Гарри, откуда у тебя такие мысли? Мальчик мой, посмотри на меня, — ага, размечтался. А то я не знаю, что все наставники легиллименты, а директору так по должности положено этим искусством владеть. Уже три сотни лет ученики Хогвартса изобретают все новые и новые способы избегать прямых взглядов наставников, а в общей гостиной Гриффиндора за одной из стенных панелей даже небольшой сборник с самыми надежными способами припрятан. Так что я, успешно избегая взгляда директора, начал что-то лепетать в свое оправдание.
— Я читал про это, — похоже, этот ответ абсолютно устроил директора, и он, наконец, поднялся с моей кровати.
— Отдыхай, Гарри, думаю, что если у тебя возникнут вопросы, то ты можешь задать их мне завтра, — с этими словами директор вышел.
Пресвятая Дева, что же здесь творится? А ведь я так и не получил ни одного нормального ответа. Директор просто мастерски умеет лить воду, но толком ничего не объясняет, почему? Единственный ответ, который приходит мне на ум: директор не хотел рассказывать Гарри Поттеру всю правду. А зачем ему это? Как же это ужасно, быть абсолютно не в курсе того, что творится в этом мире.
Внезапно за ширмой, которая отделяла мою кровать от других, раздался какой-то шум и негромкие голоса. Я прислушался, слышно было плохо, к тому же часть слов говоривших заглушало довольно громкое похрапывание мистера Уизли, если я не ошибаюсь, кровать которого стояла рядом с моей.
— Вот, Поппи, держи, оживляй наших окаменевших.
— Северус, почему вообще дошло до всего этого? — незнакомый женский голос, я его еще не слышал, ответил Мастеру.
— До чего?
— До всего этого, — молчание, во время которого, скорее всего, женщина была чем-то занята. — Эти несчастные дети, подвергшиеся нападению и окаменению, Гарри в Тайной комнате, Локхарт в таком плачевном состоянии, я не понимаю, Северус. Неужели вы и в самом деле не могли определить, кто нападал на учеников?
— Ну, конечно, Поппи, мы же все настолько тупые. Вот Грейнджер смогла соединить прижизненное окаменение, бегство пауков и болтающего на парселтанге Поттера. А я не смог, и Минерва не смогла. Вот такие преподаватели учат детей в Хогвартсе, совершенно некомпетентные.
— Но почему?
— Не спрашивай меня, пожалуйста. У меня сейчас болит голова. Я почти сутки от котлов не отходил, вот это зелье, два для Поттера, я живой человек и тоже могу устать. Единственный перерыв я совершил, чтобы Поттера из зала вытащить.
— Но почему вы его вообще не остановили? Он ведь еще ребенок.
— Потому что нам было категорически запрещено спускаться, — голос Мастера звучал глухо. — Да еще Поттер. С чего ему становиться вежливым деликатным ребенком, если он даже думает про меня исключительно нецензурно?
— Ты же легиллимент, почему не проверил? — Ха, я так и знал, где бы я ни оказался, а наставники Хогвартса мало меняются.
— А какое условие должно обязательно соблюдаться при применении легиллименции?
— Эм, зрительный контакт?
— Верно, зрительный контакт. Так вот, я не знаю, кто его этому научил, но в то время, когда Поттер не находился в отключке, поймать его взгляд я так и не смог. А ведь до сегодняшнего дня он всегда смотрел мне в глаза, и я никак не мог понять: то ли это бравада, то ли недалекий ум, я лично склоняюсь к последнему. И это меня тревожит больше всего. Все эти мелкие изменения, а такое чувство, что вместо Поттера передо мной находился совершенно другой мальчишка, — что же ты такой наблюдательный? Пресвятая Дева, этот Мастер меня за десять секунд раскусит. И что мне делать? Вот ведь самый популярный на сегодняшний день вопрос. И ведь от встречи с наставником, который что-то преподает, да и вообще в свою очередь следит за порядком в школе никак отвертеться нельзя, точнее не получится у меня полностью его избегать.
Я снял очки и откинулся на подушку, больше я подслушивать не рискнул, с Мастера станется обнаружить чужое любопытство.
А может, мне с кем-нибудь из них поговорить и рассказать всю правду? Та леди, родственница МаКФергюсонов и этот Мастер, пожалуй, подойдут. В любом случае, перед Мастером мне нужно раскрыться как можно быстрее и желательно самому, чтобы не было мучительно больно. А то, Гарри, одними розгами ты не отделаешься, это точно. Так, значит, решение принято, как только проснусь, пойду искать Мастера.
|
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:10 | Сообщение # 4 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 3. Подозрения.
Вот стоило крепко заснуть, как меня начали самым бесцеремонным образом будить.
— Гарри, проснись, ну, сколько спать-то можно? — бубнил голос, принадлежащий Уизли.
— Рон, оставь его в покое, Гарри пережил сильный стресс и ему нужно отдохнуть, — второй голос принадлежал девушке и, в общем, мне понравился, не сильно высокий и спокойный, без надрыва.
— А я, получается, никакого стресса не испытал?
— Конечно, Рон, конечно, испытал. Таскать камни, расчищая проход — это ведь, практически, то же самое, что с василиском сражаться. Так что не переживай, ты герой и все такое, но дай Гарри выспаться.
— Когда ты лежала на соседней койке в окаменевшем состоянии, ты была более приятной! — Уизли повысил голос, а я решил проснуться. Мама пыталась воспитать из меня настоящего рыцаря, может, я им и не стал, но меня просто коробило, когда кто-то хамил девушкам, причем безосновательно. Несколько минут я решал, как именно буду просыпаться, а затем решил застонать, ну, девушка же рядом, а они почему-то любят умирающих, причем даже больше, чем подонков.
— Гарри, с тобой все в порядке? — маленькая прохладная ладошка легла мне на лоб.
— Я не знаю, — я слегка приоткрыл глаза. Пресвятая Дева, без очков я вообще ничего не вижу. Протянув руку к тумбочке, я попытался нащупать этот предмет, который уже успел возненавидеть.
— Вот, держи, — девушка протянула мне предмет моих поисков.
Обретя зрение, я посмотрел на обладательницу красивого голоса. Ничего так, хорошенькая, и в возраст уже, похоже, вошла. Наверное, нужно держаться от нее подальше, хотя, мне же всего двенадцать сейчас, можно провести время в приятной компании. Я уверен, что ни в одну хорошенькую головку не придет матримониальная мысль в отношении мальчишки. Только не тогда, когда вокруг много старшекурсников, да и молодые наставники попадаются.
— Спасибо, — слабо улыбнуться, только не переборщить, а то придется еще здесь на сутки остаться. Все-таки хорошо, что мой отец — целитель. Симптомы различных состояний я знаю достаточно для того, чтобы неплохо их симулировать.
— Вот видишь, Гермиона, все с Гарри в порядке, — Уизли бесцеремонно уселся на мою кровать и схватил какую-то сладость с моей тумбочки. Сейчас, при свете дня, я разглядел, что он рыжий. И вообще они со спасенной девицей очень похожи, родственники, скорее всего. — Джинни все рвалась сюда придти, но ее не пустили, — с набитым ртом начал просвещать меня рыжий.
— Рон! Прожуй сначала, потом говори, — девушка, названная так же как дочь прекрасной Елены, слегка нахмурилась и села на стул, стоящий возле постели. — Я совсем недавно очнулась, все-таки профессор Снейп очень хороший специалист. Я не чувствую никаких последствий окаменения.
— Он Мастер, что ты хотела? — я пожал плечами. — Кстати, вы его не видели? — как вовремя я вспомнил о своем решении открыться наставнику.
— Нет, слава Мерлину, ты не бойся, Гарри, он ничего тебе не сделает, директор сказал, что нарушения нами правил в данной ситуации не учитываются, мы же Джинни спасали, — Рон стянул очередную сладость и теперь сосредоточенно ее распаковывал.
— А я и не боюсь, профессор обещал мне зелье укрепляющее принести.
Рон перестал жевать и подозрительно посмотрел на меня.
— А почему ты Снейпа профессором называешь?
— Наверное, потому, что это принятое обращение к наставникам Хогвартса, — я невольно нахмурился. — Как мне еще его называть? Он мне не друг и не родственник, к тому же человек, в столь молодом возрасте умудрившийся стать Мастером, как минимум, заслуживает уважения.
— После того, как он над тобой издевался? — у Рона очень смешно округлились глаза, а у меня появились нехорошие мысли, что я снова что-то делаю не так. Но понять, что же именно не так, я не мог. — Ты же ни разу от Снейпа слова доброго не слышал, — продолжал недоумевать рыжий.
— Ну и что? — я растерянно посмотрел на внимательно слушавшую меня Гермиону. — Он же наставник. А я ученик. Профессор не обязан со мной нянчиться. Согласно заключаемому со школой договору, наставник обязан предоставить ученикам знания по преподаваемому им предмету, а также поддерживать дисциплину всеми разрешенными уставом способами. И я считаю, что последний пункт правильный. Наставников же немного, а учеников несколько сотен, к тому же все маги. Если никак на учеников не влиять, то школа уже во времена Основателей в руины бы превратилась, — по мере того как я говорил, глаза Рона становились все больше и больше. Я снова посмотрел на Гермиону. Та нахмурилась и молчала. Пресвятая Дева, да что с ними такое происходит? А со школой? Что творится со школой, если ученики думают, что наставники им чем-то обязаны? Кто виноват в этом положении дел?
От неминуемого разоблачения меня спасла женщина в одежде целителя, которая подошла к моей кровати, неся в руках ворох одежды.
— Так, мистер Уизли, мисс Грейнджер, выйдите отсюда и предоставьте шанс мистеру Поттеру переодеться, — с этими словами она свалила одежду мне на постель. — Мистер Поттер, вы можете идти. С вами все в порядке, за исключением небольшого переутомления, но это пройдет. Вам нужно больше бывать на воздухе и избегать стрессов.
Целительница развернулась, чтобы уйти, но я остановил ее, задав волнующий меня на этот момент вопрос.
— Простите, но профессор Снейп обещал принести мне укрепляющее зелье, я что-то чувствую сильную слабость и оно мне не помешает.
— Профессор Снейп занес зелье сегодня ночью, вместе с зельем для пострадавших от взгляда василиска, но я провела диагностику и выяснила, что именно они нуждались в укрепляющем составе гораздо больше, чем вы. Я могу дать вам стандартное зелье, если вы чувствуете потребность в нем, — взгляд целительницы смягчился.
— Нет-нет, не стоит, — женщина покачала головой и ушла за ширму, я же приступил к переодеванию.
В принципе, все не так уж и плохо: у меня появился небольшой повод вторгнуться на территорию наставника. Хотя что-то просить — это не лучшее, что можно было сделать, но мне нужно только как-то начать разговор.
Из того, что я слышал, Мастер обитал в подземельях, но вот где именно? В любом случае, там находится гостиная Слизерина, так что спрошу у кого-нибудь из подопечных Салазара, они должны знать.
Я оглядел себя. Без зеркала это было довольно затруднительно, но мантия вроде чистая, брюки выглаженные, а ботинки блестят. Ну что, Гарри, вперед. Тебе предстоит непростой разговор пережить.
Уизли и Гермиона ждали меня у входа в лазарет. Судя по их виду, они успели всерьез поссориться.
— Ну, что, Гарри, идем в гостиную? Нас весь факультет ждет, а Фред и Джордж где-то праздничной еды раздобыли и сливочного пива, — Рон попытался схватить меня за руку, но я вовремя ее отдернул.
— Рон, ты иди, я догоню, мне еще нужно кое-что сделать.
— Гарри, что с тобой творится? — рыжий как-то странно на меня посмотрел.
— Ничего, просто устал, — я улыбнулся как можно искреннее.
— Ну, ладно, я сделаю вид, что тебе верю, — проворчал Уизли. — Долго только не задерживайся, — и он умчался по коридору.
— Гарри, куда ты собрался? — тихий голос Гермионы заставил меня вспомнить о ее существовании.
— Я хочу поблагодарить профессора Снейпа за то, что он вытащил меня.
— Я не знаю, что произошло в комнате, кроме того, что мне рассказали Рон и профессор Дамблдор, но ты изменился. Я пойду с тобой, если ты не против. Мне тоже хотелось бы поблагодарить профессора, хотя я сомневаюсь, что он будет рад нас видеть.
С этими словами Гермиона повернулась и первой пошла по коридору. Меня это почти устраивало, за исключением нескольких моментов. Я что, в ее присутствии исповедоваться буду? И почему она такая убитая?
— Что случилось? — догнав девушку, я поравнялся с ней.
— Ничего. Просто Рон, он такой … Рон. Ну, ты понимаешь, — Гермиона слабо улыбнулась и замолчала.
До подземелий мы дошли молча. Я следовал за своей невольной провожатой, начиная понимать, что мы направляемся к классу зельеварения. Значит, Мастер все-таки этот предмет преподает.
— Меня всегда удивляло, почему класс зелий находится именно здесь, тут же так холодно, — Гермиона невольно поежилась.
— Что же здесь удивительного? Для многих зелий необходим баланс температур. Или ты предлагаешь вначале все нагревать, а затем много колдовать, чтобы создать холодный воздух для охлаждения?
— Я никогда не думала в этом ключе, а ведь ты прав, — Гермиона в который раз за это утро удивленно посмотрела на меня. Я что-то не пойму, почему все так удивляются, когда я говорю об очевидных вещах? Все это наталкивает на мысль о некоторой тугодумности бывшего обладателя этого тела. Хотя, тогда становится понятно, почему он от Мастера добрых слов не слышал. Никто из наставников не любит учеников, не успевающих по их предметам.
Тем временем мы остановились перед дверью.
— Это не класс зелий, — констатировал я очевидное. Что-то меня потряхивать начало. Я боюсь этой встречи и предстоящего разговора и мне совершенно не стыдно в этом признаваться.
— Нет, — Гермиона снова легко улыбнулась. — Это личный кабинет профессора Снейпа. Я полагаю, что его легче здесь найти, чем где-либо еще.
Я кивнул и быстро постучал в дверь, не давая себе передумать. Дверь распахнулась почти мгновенно, и на пороге возник хмурый наставник.
— Что вам здесь нужно, Поттер? — на Гермиону он просто не обращал внимания, сверля меня тяжелым взглядом.
— Здравствуйте, профессор, — паника полностью захватила меня, и я уже плохо соображал, что говорю. — Дайте мне выпить, пожалуйста.
|
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:10 | Сообщение # 5 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 4. Гарри, ты ли это?
Да, наставник мне все-таки крепкий попался. Он просто с минуту молчал, а затем тихо произнес:
— Поттер, вы в своем уме? — и вот что мне ответить? «Нет, профессор, в чужом, точнее мой ум - это не ум Поттера», — так что ли отвечать? Но вместо этого я жалобно проблеял.
— Профессор, вы меня неправильно поняли.
— И что из ваших слов, Поттер, я мог неправильно понять? — а каким мягким стал голос у Мастера. Обычно после слов, произнесенных вот таким вот голосом, следовали розги. Я вздохнул.
— Профессор, можно нам войти, я хочу кое-что вам сказать, и это не предназначено для чужих ушей, которые могут совершенно случайно нас услышать.
— Знаете, Поттер, я думал, что вы только хамить и совершать бессмысленные геройские поступки можете. Но, оказывается, вы можете заинтриговать. Прошу, — с этими словами наставник отошел, наконец-то, от двери, пропустив нас с Гермионой в свой кабинет.
Девушка осторожно вошла и встала напротив преподавательского стола. Я последовал ее примеру. Наставник, обойдя нас по приличной дуге, сел за стол, и соединив кончики пальцев поставленных на стол рук, внимательно посмотрел на меня.
— Я вас внимательно слушаю, Поттер.
Ой, что-то мне не по себе. Мало того, что я сам трясусь, как оборотень перед полнолунием, так еще и наставник, приняв бессознательно позу, из которой удобнее всего осуществлять беспалочковые атаки, не добавлял мне уверенности. Я оглядел кабинет. Угу, а Мастер еще и коллекционер, как оказалось. Вон тот магический тритон был заспиртован самим Парацельсом. Я эту банку в директорском кабинете видел, когда меня на ковер вызывали, за то, что я случайно перепутал на практикуме по демонологии ключевую фразу и вместо того, чтобы вызвать демона, наградил всех своих сокурсников и наставника рогами. Почему-то директор Жестен тогда не счел уважительной причиной то, что, праздновав победу Гриффиндора в квиддиче, мы всем факультетом забыли приготовить задание на следующий день. Ох, и досталось же мне тогда. Но банку с редким видом тритона я запомнил.
— Поттер, я долго буду ждать? Или вы соскучились по грязным котлам? Так и скажите об этом прямо. Я вас работой обеспечу, и вы перестанете тратить мое время и испытывать мое терпение.
— А причем здесь котлы? — я недоуменно посмотрел, наконец, на наставника.
— Так, Поттер, что происходит? — Мастер нахмурился и слегка подался вперед.
— Видите ли, профессор, так получилось, точнее я не знаю, как это произошло, хотя я догадываюсь, но это все не имеет значения, хотя, скорее всего, имеет, но я не Поттер, — выпалил я и преданно уставился на наставника.
Молчание на этот раз длилось несколько дольше, чем минуту, и чтобы предупредить обвинения в сумасшествии, я, глубоко вздохнув, посмотрел наставнику в глаза. Он удивленно приподнял бровь и, усмехнувшись, достал из рукава палочку. Я еще успел подумать, что глаза у него очень темные, почти черные, наверное, женщинам нравятся, и тут же услышал тихий голос.
— Легилеменс.
Образы отца, матери, наставники, ритуальный зал, комната наказаний, розги, грандиозная совместная пьянка Слизерина и Гриффиндора: тогда Малфой хоронил свою свободу из-за помолвки, калейдоскоп занятий — все это проносилось в моей памяти, вызывая какую-то непонятную тоску. Надо отдать Мастеру должное, какие-то личные моменты моей жизни он не просматривал, действуя очень деликатно. Наконец, наставник опустил палочку и задумчиво начал барабанить пальцами по столу.
— Кем вам приходится Мунго Бонам? Его образ присутствует в ваших воспоминаниях чаще всего, — надо же, значит, отцу чего-то удалось добиться, если здесь, я так и не уточнил где именно, его знают.
— Он мой отец, — я ответил тихо, стараясь больше не встречаться с Мастером взглядами, не то чтобы я его боялся, а просто по привычке.
— Как интересно, — проговорил Мастер и взмахом руки призвал два кресла, которые поддели нас с Гермионой под колени, и мы просто упали в них. Девушка ошарашено молчала и просто переводила испуганный взгляд с меня на наставника.
— Профессор, можно поинтересоваться, а где я нахожусь? — устраиваясь поудобнее, я решил все-таки задать интересующий меня вопрос.
— В Хогвартсе, — наставник о чем-то напряженно думал и отвечал механически. — Или вы имели в виду когда, мистер Бонам? — я кивнул. — Сегодня четвертое июня 1993 года.
Я уставился на Мастера, ничего себе меня в веках перенесло, и как я буду ориентироваться в этом мире, который не ограничен очень консервативным Хогвартсом, да и в нем произошли просто чудовищные изменения.
— Профессор Снейп, я не понимаю, что происходит? — раздался тихий голос Гермионы, в наступившей тишине прозвучавший набатом.
— Помолчите, мисс Грейнджер, — наставник поднялся из-за стола и подошел к книжному шкафу. Порывшись в нем, он достал какую-то книгу и принялся ее листать. — Меня сейчас очень сильно волнует только один вопрос: где Поттер? — пробормотал профессор и углубился в чтение.
— Гарри, — Гермиона, убедившись, что наставник на нас не смотрит, принялась дергать меня за рукав мантии. — Что происходит? Почему ты утверждаешь, что ты не Гарри, и почему профессор тебе поверил? И что за заклятье он применил? Гарри, не молчи, ты меня пугаешь, — сквозь слезы прошептала девушка. Как абсолютное большинство мужчин, я не выношу две вещи: женские слезы и… женские слезы. И как абсолютное большинство мужчин, я абсолютно не представляю, что в такие моменты делать.
— Гермиона, я не буду просить тебя успокоиться, это глупо, учитывая то, что твой друг Гарри Поттер погиб. И хоть ты сейчас видишь перед собой того, кто внешне похож на твоего друга, на самом деле я — не он. Меня зовут Гарри Бонам, и я, точнее моя сущность, в результате несчастного случая оказалась в теле Гарри Поттера. Я понятия не имею, что происходит и кто этот самый Гарри Поттер. Профессор применил легиллименцию, и просмотрел мои воспоминания. Считается, что их трудно, а иногда и невозможно подделать, во всяком случае, в собственной голове, поэтому он мне поверил, — пока я сбивчиво говорил, девушка смотрела на меня широко открытыми глазами, а затем разрыдалась на моей тощей груди. Я неловко гладил ее по волосам и смотрел на наставника, затем беспомощно произнес. — Может, Обливиэйт?
— Что? — Мастер оторвался от книги и взглянул на Гермиону. — Нет, не стоит. Когда Мисс Грейнджер успокоится, то будет действовать рационально. Я не могу в одиночку быть связан такими новостями. Хватит с меня и … — он замолчал, и некоторое время сидел, просто глядя в одну точку. — Дьявол, как можно было допустить гибель ученика? — наставник резко саданул кулаком о шкаф. Стоящие на нем коллекционные банки опасно закачались. И что после этого может говорить Уизли? Что наставникам наплевать, подумаешь, одним учеником больше, одним меньше, так что ли? К счастью, Мастер был сильным мужчиной, и успокаивать его мне не пришлось, но вот взгляд прищуренных глаз, которым он обвел комнату, мне совершенно не понравился. Нехороший это был взгляд. — Значит, у Лили остался сын, которому требуется защита, да, Альбус? Только, если его Квиррелл не прибьет, значит, повезло, и можно ребенка к василиску засунуть? Только вот, ты, как оказалось, не держишь своих обещаний, значит мы квиты, и я тебе ничего больше не должен, — практически прошипел Мастер, обращаясь к невидимому собеседнику. Затем перевел уже полностью осмысленный взгляд на меня. — Мистер Бонам, вы правы. Гарри Поттер погиб, так как в хрониках, описывающих жизнь Мунго Бонама, говорится о том, что, похоронив своего сына Гарри, знаменитый целитель вплотную занялся клиникой, что стало для него делом жизни.
— Значит, у отца получилось основать госпиталь? — глаза предательски защипало, я ничего не могу поделать с реакцией столь юного тела и начинающегося гормонального взрыва.
— Да, но оставим уроки истории на более подходящее время, у меня к вам большая просьба, мистер Бонам, никому больше не говорите о произошедшем. Вы — Гарри Поттер, и пусть пока все так и остается, — я кивнул. Так и знал, что ведется какая-то большая игра с использованием этого Поттера. На кого-то его натаскивают, как спаниеля на дичь. — Мисс Грейнджер, я действительно сочувствую вашему горю, как бы это странно не звучало, но я прошу вас, оплакивать мистера Поттера так, чтобы никто этого не заметил, особенно Уизли, — Гермиона подняла заплаканные глаза на наставника и прошептала:
— Зачем?
— Я пока сам не знаю, что точно происходит, мне нужно немного времени, чтобы разобраться. Думаю, что к началу нового учебного года смогу дать вам точный ответ. А сейчас я прошу вас стать поводырем мистера Бонама в нашем столь сильно изменившемся мире, — девушка неуверенно кивнула. А Мастер продолжил, обращаясь уже ко мне. — Мистер Бонам, вам придется отвыкать от этого имени, — я пожал плечами, в общем-то, я это уже и так понял. — Скоро каникулы, и вам придется ехать к родственникам Поттера. Они магглы, и им абсолютно на Поттера наплевать. Петунья — родная тетка Поттера, сестра его матери. Племянника не знает абсолютно и никаких перемен не заметит, а если и заметит, то значения не придаст. Да и еще, должен вас предупредить, на каникулах вам нельзя заниматься магией до совершеннолетия, таков закон, принятый к исполнению двести лет назад.
— Можно, — я вдруг ухмыльнулся и посмотрел на наставника. — Я знаю об этом законе, его мусолили еще в мое время, только все никак не могли принять. Мы его изучили вдоль и поперек, чтобы в случае принятия иметь возможность избегать его. В общем, надзор отслеживает случаи колдовства по адресу проживания молодых магов. По-другому не получается. Поэтому отследить магглорожденных у них выйдет, а вот семьям магов можно только внушить, что контроль осуществляется за самим несовершеннолетним. Уж не знаю, как у Министерства это получилось, но это так. Кстати, если, например, ты, Гермиона приедешь в какой-нибудь большой город, то спокойно сможешь применять магию. Не будет же надзор хватать всех несовершеннолетних магов, которые живут в этом городе, тем более на улице. Теперь, что касается меня. Я уже совершеннолетний, моя сущность, я имею в виду. Как только я переступлю порог того дома, чары контроля спадут, вот и все.
— Это создает другую проблему — гоблины. Их трудно обмануть, поэтому путь к сейфу Поттеров будет для вас закрыт, — наставник опустился в свое кресло. Все-таки он тяжело переносит известие о гибели своего ученика. А с другой стороны, у него как будто появилась какая-то цель, еще неясная, но, похоже, конкретная.
— Это вы про гоблинский банк сейчас говорите, профессор?
— Да, про Гринготтс.
— У меня там был собственный сейф когда-то, — произнес я довольно неуверенно и задумался, совсем без денег будет плохо. — Там, конечно, было мало, но учитывая, сколько лет прошло, думаю, что проценты накапали на мои тридцать два галлеона значительные. Хватит, чтобы продержаться до того времени, как я начну работать. Профессор, если вы хотите выяснить, что привело к гибели вашего ученика, то можете на меня рассчитывать. И вообще, хоть я и недолго здесь нахожусь, но те перемены, что произошли с Хогвартсом, мне абсолютно не нравятся, и я хотел бы выяснить причину этих изменений. Давайте поможем друг другу.
— Я не могу пока ничего обещать, — наставник снова что-то обдумывал. — Так, сейчас вы уйдете отсюда, и больше до первого сентября не появитесь. Мистер Бонам, я найду способ навестить вас этим летом. Мы проверим ваш сейф и вашу теорию насчет применения магии. И еще, мисс Грейнджер, ваши родители не будут против, если часть лета у вас погостит ваш друг Гарри Поттер?
— Думаю, нет, но Гарри собирался к Рону этим летом, — глухим от слез голосом произнесла Гермиона.
— С учетом обстоятельств, его планы поменялись, — довольно жестко произнес наставник. — Вот вам мое домашнее задание — подготовить родителей к визиту Поттера, которого я вам закину, ну, предположим, за две недели до его дня рождения.
— Зачем это все нужно именно вам, профессор? — продолжала настаивать Гермиона.
— Затем, что мистер Бонам прав. Мне надоело, что меня используют как пешку все кому не лень, и я хочу выяснить, что привело к гибели вашего друга, а также наказать виновных. Но вы же не будете против, если я вам прямо сейчас ничего рассказывать не буду?
|
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:10 | Сообщение # 6 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 5. Промежуточные итоги.
Я сижу в комнате, точнее, в комнатушке, находящейся на втором этаже маленького дома в маленьком городке недалеко от Лондона. Все горизонтальные поверхности, включая пол, усеяны различными энциклопедиями, учебниками по истории и подшивками так называемых газет. Все это представлено в двух экземплярах: маггловские и магические. Скоро, судя по всему, наставник Снейп определится в своих дальнейших действиях и отвезет меня «погостить» к Гермионе. А пока можно подвести некоторые промежуточные итоги.
Итак, мир изменился просто фантастически: вся эта техника, новая мода, новые взгляды на жизнь вообще и на религию в частности. Пресвятая дева, чем магам на каком-то этапе Господь наш не угодил? Почему сейчас большинство упоминают бесконечно Мерлина всуе? Я не понимаю. Да, Мерлин был выдающимся волшебником, но сравнивать его с Создателем? Возможно, кто-нибудь мне объяснит, более того, это будет первый вопрос, который я задам наставнику при нашей скорой встрече.
Что касается техники, то, боюсь, я нескоро ко всем этим приспособлениям привыкну. При виде Хогвартс-экспресса, так, по крайней мере, называется эта металлическая махина, которая доставила всех учеников в Лондон, я впал в полноценный ступор. Хотя запихивание меня в поезд вывело из своеобразного ступора Гермиону, в котором девушка находилась в последние дни нашего пребывания в школе. Вначале я думал, что она испытывает нежные чувства к Гарри Поттеру, поэтому так сильно переживает гибель его сущности, но проблема оказалась гораздо глубже: Поттер был не просто другом Гермионы, он был ее единственным другом. Я не смогу заменить ей того Гарри, но так получилось, что она оказалось одной из двоих людей, знавших обо мне всю правду, и ей волей-неволей придется на первых порах со мной нянчиться. Девушка она ответственная, поэтому подошла к проблеме основательно. Чего только стоит та лекция, которую она мне закатила, когда меня все же удалось засунуть в поезд. А еще Гермиона спрятала свою боль поглубже и практически не подпускала ко мне никого, даже считавшегося лучшим другом Гарри Поттера Рона Уизли, из-за чего они постоянно ругались. Самое паршивое, что я не мог даже заступиться за девушку, чтобы чем-нибудь себя не выдать.
Очередное потрясение ждало меня на вокзале, не в виде семейства Дурслей, которые встречали племянника, а в виде автомобиля, на котором нам предстояло добираться до дома. Но и здесь Гермиона была начеку и с улыбкой оборотня-людоеда предложила мне на выбор: или я без возражений и преисполненный достоинства сам сяду в автомобиль, или она прямо сейчас проверит мою теорию насчет волшебства несовершеннолетними вне дома, причем на мне и используя при этом малоприятное заклятье. Вот ведьма! Так, Гарри, спокойно, а то ты скоро восхищаться этой девушкой начнешь.
Мода, мда … Насчет современной моды я могу сказать только несколько слов, и те нецензурные. Особенно меня поразили одеяния девушек. Хорошо еще, что это тело недостаточно зрелое, чтобы адекватно реагировать на практически раздетых девиц. По сравнению с теми девушками, которых я видел гуляющих по улицам огромного монстра, называемого Лондоном, Джинни Уизли со своей коротенькой юбочкой — просто эталон целомудрия. Даже мой назначенный наставником цербер по имени Гермиона, переодевшись перед приездом на вокзал в обтягивающие штаны и не менее обтягивающую кофту ввергла меня в краску, и я некоторое время просто пялился на ее обтянутую тонкой тканью … в общем, я просто пялился. Сейчас вроде первое впечатление немного притупилось, и я могу не обращать внимания на степень раздетости юных нимф. Поражаюсь местным мужчинам: им вообще, похоже, безразлично, во что одеты проходящие мимо представительницы прекрасной половины человечества.
Ну, ладно. Оставлю все это на потом. Думаю, что Гермиона меня просветит насчет такого падения нравов.
Теперь то, что касается магического мира. Вот здесь все вообще неоднозначно и вопросов у меня скопилось больше, чем я получил ответов. Вся та литература, которой по моей просьбе обеспечил меня наставник, просто кричала о том, что все эти изменения, которые так неприятно поразили меня, начались примерно в начале этого века. Началось все с раскола на чистокровных и всех остальных магов. Кстати, того, что привело к подобному, я так нигде и не нашел. Такое чувство, что однажды представители старых «чистокровных» семей встали утром и поняли, что они абсолютно исключительные личности, а все остальные — пыль под копытами их лошадей. Странно и непонятно. Ведь всем давно, еще задолго до моего времени было известно, что в любой аристократической семье наступает момент, когда наследник должен влить новую кровь в семейное русло, иначе количество нездоровых умом людей существенно увеличивалось. А если это сумасшедшие маги? В общем, бред. Ведь всем известно, что одной из причин создания Хогвартса стало то, что дети обоих полов обучались вместе. Причем обучались даже в то время, когда достигали брачного возраста, и совместное обучение предполагало, что представители различных слоев общества могут встречаться, общаться и, возможно, даже вступать в браки. Магов слишком мало, чтобы не задумываться о возможном вырождении, а магглорожденные всегда считались той самой новой кровью, которую нужно беречь, особенно все это касалось девочек. Так что сложившаяся ситуация крайне непонятна.
Также немного позже произошло просто катастрофическое падение магического образования. В программу изучения были включены абсолютно ненужные предметы, тогда как то, что вбивалось в пустые головы учеников в мое время, упразднилось. Чем руководству школы та же демонология помешала, интересно? А еще вся образовательная программа стала общей для представителей обоих полов, и если в мое время девушки больше изучали хозяйственную магию и в меньшей степени боевую, то сейчас эти предметы были ликвидированы. Какие-то общие хозяйственные заклинания включили в программу изучения чар, а из боевой магии сотворили нечто смехотворное под названием ЗОТИ. Это вообще что такое? Анимагия, полноценная защита, магия крови, ритуалистика, которая не только демонологам нужна — все это убрали из обучения. Та же участь постигла латынь, физическую подготовку для юношей, и маггловские методы приготовления пищи и шитья для девушек. В общем, похоже, уровень образования упал до нуля. И несмотря на то, что мне придется снова учиться, я без всяких проблем могу стать первым учеником, хотя в своем времени я даже в третью десятку не входил. Кошмар какой-то. Наставнику придется поднапрячься, чтобы на все мои вопросы ответить, если он сам в курсе, конечно.
Дальше стояла проблема межфакультетской неприязни. Вот это у меня просто в голове не укладывается. Личностная неприязнь — это понятно, но когда целые факультеты идут друг против друга? В школу же поступают дети, им до амбиций взрослых как до луны. Ну не может человек в одиннадцать лет полностью осознавать значимость каких-то политических пристрастий взрослых. Не может. Если только эту неприязнь тщательно не культивируют. А кто влияет на юные умы больше всех? Правильно, только наставники. В том возрасте, в котором начинается обучение, на родителей обычно наплевать, более того, хочется все делать в пику родственникам. Это я по себе знаю. А наставники являются беспрекословными авторитетами. Когда это началось? Не могу сказать, данных нет. Но явно опять-таки в этом веке. Что-то с этим веком не так, у меня создается впечатление, что кто-то намеренно пытается рассорить магов между собой и порвать окончательно с маггловским миром. Кому это могло понадобиться и, главное, зачем?
У меня скоро голова лопнет от всех этих вопросов, к тому же мозг этого паренька, Гарри Поттера, явно не привык много напрягаться. Опять-таки, как будто кто-то специально тормозил его развитие. Но что кому-то могло понадобиться от обычного пацана?
Ну вот я и перешел непосредственно к Гарри Поттеру. Здесь вообще ясно, что ничего не ясно. Первый вопрос, который возникает у меня, а зачем этот Волдеморт вообще охотился за Поттерами? Что это за мания такая? И если этого Темного Лорда можно было так легко переключить с идей завоевания мира на идею убийства ребенка, то может и на него кто-то очень тонко влиял? Опять же эта странная и смешная организация «Пожиратели смерти». Никаких громких заявлений, никаких масштабных терактов. Какие-то межличностные разборки по типу: «А-а-а, ты мне в кашу плюнул десять лет назад, и получай тогда за это Аваду между глаз». А правительство? Что делало правительство, чтобы прекратить эти безобразия? Ни-че-го. Министерство абсолютно ничего не делало. Выставило на передний план обычных авроров и этого неудачника Барти Крауча, которого потом просто слили, воспользовавшись его же собственным сыном. Что, никто до суда не знал о странных увлечениях сыночка? Ой, что-то сомнительно.
Но вернемся к Поттерам. Они что, под Империусом были? Первое, что приходит в голову обычного нормального человека, если он узнает о грозящей ему и его ребенку опасности — схватить документы, деньги на первое время, этого самого ребенка и, сменив имя, иммигрировать из страны. А что делали они? Продолжали жить прежней жизнью. Ну, Фиделиус на дом наложили, ну и что? Половина семей Фиделиус на дом накладывает, чтобы их лишний раз не доставали. Какая-то непонятная история с крестным отцом Поттера, вроде это он хранителем был и сдал друзей Волдеморту, а потом взорвал полулицы и, внимание, не убежал, воспользовавшись суматохой, а подождал, когда его арестуют и бросят в Азкабан.
Я еще раз поворошил газеты за тот период. Ни одного упоминания о судебном процессе над Сириусом Блэком я так и не нашел. Только упоминание об аресте. Но дело, которое получило такой резонанс, просто обязано было разбираться долго и нудно и при большом скоплении народа, это же готовый «козел отпущения». Но опять ничего. Получается, дядька не виноват, причем настолько не виноват, что это при первом же слушанье раскрылось бы. Но кому-то было выгодно, чтобы Блэк сидел в Азкабане. А он сам? Почему не сопротивлялся, не требовал разбирательств, не настаивал на собственном допросе с применением Веритасерума и в присутствии опытного легиллимента? В общем, или этот крестный нездоров умом, или ему нравится испытывать боль и страдания, я слышал о таких индивидах, или он находился под каким-то заклятьем, что, на мой взгляд, более вероятно.
Кстати, у Поттера день рожденья тридцать первого июля, так же, как и у меня. Наверное, именно поэтому я в его тело попал.
Так, что это за шум внизу? Тетка просто визжит, как будто наткнулась на насильника, а он внезапно передумал. О, замолчала. Шаги по лестнице. Я повернулся в сторону двери.
— Поттер, собирайтесь, мы уходим. У вас ровно час. А Туни меня в это время чаем напоит, правда Туни? — если бы наставник мне так улыбнулся, я бы последнее продал, лишь бы он перестал это делать. А профессор явно знаком с теткой. Она только покорно кивнула и, бросив на меня злобный взгляд, пошла на кухню, чай, видимо, готовить. Наставник вышел вслед за ней, а я, распахнув огромный сундук, принялся быстро собирать вещи. Надеюсь, что сегодня получу хотя бы часть ответов на мои вопросы.
|
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:54 | Сообщение # 7 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 6. Сейф Гарри Бонама.
Мастер сидел на кухне и действовал тете на нервы.
— Северус, может, хватит надо мной издеваться? — похоже, весь тот час, что я упаковывал вещи, они разговаривали, и преимущество в этом разговоре было на стороне наставника.
— А я над тобой не издеваюсь, Петунья. Я даже щажу твои чувства и не достаю свою волшебную палочку, хотя мог бы, и ты бы мне быстро ответила на очень простой вопрос, который я тебе задал. Причем ответила бы совершено добровольно. Итак, я в последний раз тебя спрашиваю, ты разговаривала с Альбусом Дамблдором насчет Гарри? — Мастер был просто образцом спокойствия.
— Да! Я пыталась объяснить ему, что не смогу предоставить мальчишке ту полноту любви и заботы, на которую рассчитывал Дамблдор, но он меня не слушал. Говорил что-то о защите крови, я не понимаю этих ваших ненормальных вещей.
— Если директор именно кровную защиту имел в виду, то он явно просчитался. В заклятьях, подобных этому, есть одно специальное условие: оно действует только в том случае, если объект защиты считает приютивший его дом своим родным домом. А Поттер явно твой дом, Туни, своим не считает, предпочитая проводить время где угодно: в Хогвартсе, у Уизли, просто на улице, лишь бы не под одной с тобой крышей. Так что все это бессмысленно. И чего содержанием Поттера в кладовке добивался Альбус? — наставник, не обращая внимания на вспыхнувшую женщину, забарабанил пальцами по столу. Я заметил уже, что он так делает всегда, когда о чем-то задумывается.
Я решил привлечь внимание к себе, слегка кашлянув. Наставник насмешливо посмотрел на меня и поднялся.
— Я уж думал, что ты жить останешься в дверях, — надо же, какой глазастый. — Дай мне стандартный бланк разрешения посещения Хогсмита, — я порылся в кармане штанов и вытащил сложенную бумагу.
Я уже совсем забыл про нее. Эту бумагу дала нам профессор МакГонагалл, заявив, что без подписи родителей — опекунов никто не сможет ходить в деревню в специально отведенные для этого дни. Тоже новшество, в мое время таких смехотворных правил не было. Протянув бумагу наставнику, я с любопытством решил посмотреть, как он будет явно неадекватную тетку Поттера подписывать ее заставлять. К моему глубокому разочарованию, тетя Петунья даже не спросила у профессора, что именно она подписала. А ведь он действительно никак на нее не воздействовал. Их фамильярность по отношению друг к другу говорила о том, что знакомы они очень давно. Туни - это наверняка детское прозвище. Пресвятая Дева, как интересно, надеюсь, наставник не будет упираться и все-таки ответит на пару-тройку моих вопросов.
Забрав у тети Петуньи бланк с разрешением, наставник сунул его мне и пошел к выходу. Я потащился за ним, с трудом волоча за собой просто неподъемный сундук, тетя семенила следом. У самой двери профессор обернулся и, пропустив меня вперед, обратился к тетке.
— Прощай, Туни, надеюсь, мы больше не увидимся.
— А уж я-то как надеюсь, — проворчала Петунья. — Нам встречать Поттера следующим летом?
— На всякий случай, приезжайте на вокзал, если он не пришлет вам письмо с просьбой этого не делать, — равнодушно проговорил наставник и вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой дверь.
— До свиданья, тетя, — успел крикнуть я прежде, чем дверь все-таки закрылась.
Оглянувшись по сторонам, я вытащил палочку и уменьшил сундук под одобрительным взглядом профессора. Дома я не стал этого делать, чтобы тетю не нервировать. Я ведь сразу же, как только попал в этот клоповник, попробовал свою теорию в действии. Уточнив, где находится моя комната, я просто отлевитировал сундук наверх. Сейчас мне вспомнилось выражение лица родственничков Поттера, и меня разобрал смех.
— Есть повод для веселья, Бонам? — а наставнику быстро надоело обращаться ко мне официально и «выкать», как принято у франков.
— Зовите меня уж лучше Гарри, чтобы не запутаться, профессор, — я продолжал улыбаться.
— Наверное, мне будет трудно называть человека с внешностью Гарри Поттера просто Гарри, — наставник уверенно зашагал по улице, а я практически побежал следом за ним. — Так что у тебя за повод, чтобы веселиться, Бо… Гарри?
— Когда я только здесь появился, то сразу же использовал чары. Не тащить же мне эту неподъемную тяжесть на руках. У Поттера вес, как у не самого крупного барана, я удивляюсь, как его ветром не сносило, — наставник обернулся и посмотрел на меня, а в темных глазах зажглась ироничная насмешка. Но я практически не обратил на него внимания и продолжал докладывать о трех неделях, проведенных в семействе Дурслей. — Так вот, я применил чары и посмотрел на часы. Обычно надзор срабатывает мгновенно. Но пришла минута, а затем и пять минут, и ничего не произошло, значит, я был прав насчет ограниченности надзора. И все это время Дурсли стояли тихо с открытыми ртами и смотрели на меня. Наконец, тетка отмерла и прошипела: «Вам же запрещено колдовать на каникулах». На что я ответил: «Ну что вы, тетя, вас просто дезинформировали. Нам запрещено заниматься ритуалистикой, демонов там разных вызывать, а все остальное можно. Вам, наверное, трудно одной заниматься делами, давайте я вам помогу. Хоть я и не настолько преуспел в хозяйственных заклинаниях, но кое-что могу. Мне так неловко, что приходится жить все каникулы на полном пансионе, так что вы не стесняйтесь, обращайтесь, если что», — я произнес последнюю фразу просто медовым голоском. — В общем, они как-то странно на меня посмотрели. Затем очень, гм, большой кузен Дадли умудрился проскользнуть мимо меня и начал баррикадироваться в комнате, соседней с моей, а мы с тетей и дядей сели за стол переговоров. В результате, мы пришли к следующему соглашению: я не достаю при них палочку, а они меня кормят, поят и не обращают на меня никакого внимания. Я только не пойму, они что, не в курсе существования беспалочковой магии?
Наставник завернул за угол очередного дома, и мы оказались в каком-то тупике. Там он прислонился к стене дома и позволил себе негромко рассмеяться. Я оглядел его. Похоже, любовь профессора к так называемым классическим вещам была вызвана практичными соображениями. Например, этот короткий дуэльный сюртук был очень похож на удлиненный новомодный мужской пиджак с воротником-стойкой, который я разглядывал в каком-то журнале, пытаясь понять, как же мне одеваться, чтобы не выглядеть смешным. Действительно уникальная, универсальная вещь, под которую можно надеть все, что угодно. Если сверху накинуть мантию, то и не увидишь черные джинсы, которые, похоже, наставник предпочитал брюкам. И совершенно не важно, среди кого ты находишься в подобном одеянии, и среди магглов и среди магов профессор глупо не выглядел. Взяв подобный стиль на вооружение, я деликатно подождал, когда профессор успокоится.
— Теперь я понимаю, почему Петунья такой покладистой была. Она до жути боится любых проявлений магии, — наставник, отсмеявшись, вытащил палочку.
— Почему она боится? Ее родная сестра ведьма, и зять, и племянник - маги, — я удивился. А профессор слегка нахмурился. И тогда я понял, что смеялся он над ситуацией в целом, а не над теткой.
— Скажем так, Лили, она не была очень преданной сестрой, да и с зятем Туни не повезло. Двойная аппарация, запоминай координаты, я тебя не собираюсь постоянно таскать, — я крепко вцепился в руку наставника. Несколько секунд неприятных ощущений и мы стояли возле «Дырявого котла». Я покосился на слегка перекошенную вывеску и пробормотал.
— Ну, хоть что-то не меняется, не удивлюсь, если владельца зовут Том. Мы идем в банк? — я решил уточнить предполагаемый маршрут.
— Да, в банк. Я навел справки. Обучение Поттера было оплачено заранее и полностью, так что тебе нужно будет узнать о том, есть ли у тебя деньги для насущных проблем, например, необходимые школьные принадлежности приобрести, которые после банка и купим, чтобы сюда больше не возвращаться.
— Так может, мы и Гермионе все необходимое купим, чтобы девушку сюда не гонять?
— Да легко, я буду покупать все к началу учебного года, а ты пойдешь за мантиями, дамским бельем и так далее, надеюсь, с размером не ошибешься, — ехидно поддержал меня наставник. Все-таки он очень молод, и он знает, что мне уже практически девятнадцать, поэтому и обращается ко мне как к взрослому человеку, несмотря на мое мелкое тщедушное тельце.
— Я передумал, нельзя же лишать девушку удовольствия пройтись по магазинам, — я оценил иронию, и решил больше не поднимать эту тему. — После банка мы сразу отправимся к Грейнджерам? — нет-нет, скажи, что нет. Мне будет плохо в этой информационной блокаде.
— Нет, переночуешь сегодня у меня, нам нужно серьезно поговорить и, желательно, без свидетелей, — Пресвятая Дева, ты услышала мои молитвы.
Хозяина кабака звали Том, ха, я так и знал, видимо их семейство, чтобы соответствовать традициям, всех своих сыновей Томами называет. И зал практически не изменился. Не останавливаясь, мы прошли в Косой переулок. Здесь все же изменения были более заметны.
— Кстати, а где полярная сова Поттера? — наставник внимательно осматривал полупустую улицу. Правильно, наплыва школьников еще нет, и днем здесь и в мое время было немноголюдно.
— Не знаю. Какая-то сова еще в Хогвартсе подлетела ко мне и шарахнулась прочь. Животные такие вещи, которые с нами произошли, лучше людей чувствуют. Она точно ко мне не вернется.
— Тебе придется придумать правдоподобную историю ее отсутствия, — наставник уверенно шел вперед, не обращая на меня внимания.
— Я что-нибудь придумаю.
Нигде не останавливаясь, мы прошли к банку. А гоблины процветают. В моем времени у них только сейфы и были, а посетителей в обычной лавке ростовщика принимали, а сейчас какое здание построили, молодцы, ушлые ребята.
Управляющий, сидящий за отдельной конторкой, внимательно меня оглядел.
— Неожиданно.
— Бывает, — не люблю гоблинов, скользкие типы, никогда не упускающие своей выгоды.
— Но не часто, — управляющий поднялся. — Ваш сейф, мистер Бонам, находится в самом низу. Просто потому, что он был открыт очень-очень давно. Я не знаю, что там находится, но, во-первых: на ваши гроши натекло достаточно процентов за столько лет, они начисляются автоматически и даже я не знаю суммы, находящейся в таком древнем сейфе. Во-вторых: ваш отец, достопочтимый Мунго Бонам, в своем завещании сделал поправку: с каждого счета каждого больного десять сиклей уходит в сейф его сына, как дань памяти. Я боюсь даже представить, какими суммами вы можете сейчас распоряжаться.
— Мне бы денег немного взять, — перебил я гоблина.
Тот поджал губы и вызвал свободного клерка.
— Проведи мистера Бонама к его сейфу.
Дальше был бесконечный спуск на этих дьявольских тележках, полуслепой дракон, и снова спуск. Когда я, наконец, вывалился из тележки, меня основательно мутило. Гоблин открыл дверь и мы с наставником вошли внутрь.
— Не слабо, — присвистнул профессор, разглядывая какие-то необъятные горы золота, уходящие вверх и куда-то вглубь.
— Для удобства все поступления переводились в галеоны, — пояснил сопровождающий нас гоблин.
— Э-э-э, — только и смог я вымолвить.
— То, что вы живы и находитесь в таком странном качестве, не отменяет условия завещания вашего отца. Так что вы, скорее всего, можете вообще нигде не работать и наслаждаться дивидендами.
— Угу.
— Также мы проверим юридическое обоснование передачи вам сейфа Поттеров. Если в течение года живые родственники не предъявят на него права, то вам, как носителю тела Поттера, скорее всего, передадут новые ключи, а пока сейф Поттеров замораживается.
— Ключ, насколько я помню, хранится у директора Дамблдора, как вы объясните ему заморозку депозита? — в голосе наставника прозвучало легкое беспокойство.
— Никак. Мы не обязаны отчитываться перед директором Хогвартса.
Я просто нагреб деньги в карманы и вышел из сейфа. Ничего себе, почувствуй, Гарри, себя миллионером. Это сколько же людей проходит через клинику отца, чтобы десять сиклей превратились вот в это.
Обратная дорога проходила в молчании. Так же молча мы прошлись по магазинам и я купил все, на что указывал мне наставник.
— Двойная аппарация, — наконец, профессор протянул мне руку, и мы оказались в довольно убогой гостиной очень убогого дома.
— Вы же Мастер! — я пораженно осматривал помещение, заваленное книгами.
— Ну и что? — в голосе наставника прозвучало искреннее удивление.
— Как это что? Вы вообще в курсе, сколько стоит зелье, если к флакону прикреплена наклейка с росписью Мастера? Я сомневаюсь, что в этом плане что-то изменилось, — почему-то эта бедная гостиная меня вывела из себя. Все напряжение, которое копилось во мне все эти недели, внезапно нашло выход, и я не придумал ничего лучше, чем наорать на наставника. Кричал я долго. Размахивал руками и вообще, скорее всего, выглядел смешно. Когда я закончил, то увидел, что профессор стоит, сложив руки на груди, и усмехается.
— Все сказал? Я зарабатываю достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться. Большую часть года я провожу в Хогвартсе, а на каникулы предпочитаю уезжать за границу, туда, где море, солнце и множество девушек в купальниках. Это же, ну назовем это место моим убежищем. А убежище не обязано быть эталоном комфортности. На втором этаже спальня слева от лестницы, располагайся. Лестница вон за тем шкафом. Я пойду, приготовлю что-нибудь перекусить, когда спустишься, поговорим.
|
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:55 | Сообщение # 8 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 7. Почти исповедь.
Я даже не стал осматривать комнату, в которой от души в течение пары минут пинал увеличенный сундук. Ни к чему это действо не привело, только палец на ноге ушиб, зато успокоился. Постояв посреди спальни еще пару минут, я выдохнул и отправился вниз.
Наставник обнаружился в крохотной комнатке, выполняющей роль кухни. На столе стояли две тарелки, а в сковородке на плите жарились бифштексы. Сам профессор резал овощи для салата. Сюртука на нем не было, а рукава белой рубашки были закатаны до локтей. Длинные волосы он забрал в хвост. Так, небрежно одетый, он выглядел еще моложе, хотя вряд ли ему исполнилось больше тридцати пяти лет. На левом предплечье чернела татуировка.
— Однако, — вырвалось у меня, когда я разглядел череп со змеей.
— Как ты гоблинам сказал? Бывает, — наставник перехватил мой взгляд и на мгновение нож в его руках остановился, затем он задумчиво посмотрел на метку и, качнув головой, продолжил готовить ужин.
— Поэтому убежище такое убогое?
— Нет, не поэтому.
— И что сподвигло? — я сел за стол и принялся отщипывать кусочки хлеба, отправляя их в рот.
— Дурость, — пожал плечами профессор. — В семнадцать лет редко кто может похвастаться наличием в голове хоть капли мозгов. Руки вымой, что ты хватаешь еду грязными лапами?
Я посмотрел на руки, ничего они не грязные. Но, чтобы наставник не злился зря, я вытер ладони об рубашку. Профессор слегка приподнял бровь, не переставая смотреть на меня. Придется мыть. Не понимаю, зачем это делать так часто.
— Не сопи, я понимаю, что ты прибыл из времени, когда два сантиметра грязи за грязь не считали, но твой отец целитель, неужели он тебе элементарных навыков гигиены не привил?
— Ну, почему не привил? Я не реже, чем раз в три дня всегда мылся.
— Да, это, наверное, странно выглядело со стороны.
— Между прочим, вас, профессор, называют сальноволосым и считают, что вы вообще гидрофобией страдаете, — да, я обиделся, и старался поддеть наставника в ответ, тем более что он мне это позволял.
— Я знаю, — профессор снова вернулся к овощам после того как выложил бифштексы на тарелки. Небрежный жест рукой - и сковородка заблестев, полетела на свое место на полке. Ничего себе, это как нужно чувствовать собственную магию, чтобы так ею управлять? — Самое смешное знаешь, в чем состоит? Я довольно брезгливое создание, к тому же перфекционист. Я не то, чтобы не терплю беспорядок, но чувствую себя неуютно, если рядом со мной находится бардак.
— Бардак — это место, где можно развлечься, заплатив определенному типу женщин, — я поднял палец вверх. Наверное, из уст столь юного создания, каким я сейчас являлся, рассуждения о падших женщинах звучали, как минимум, смешно.
— Ты, я вижу, специалист, — усмехнулся профессор и сел за стол. — В любом случае, я не люблю беспорядок. Но, так как мне приходится много времени проводить рядом с котлами, мои волосы находятся в довольно плачевном состоянии.
— Носите колпак, — я знаю, что пары от зелий впитываются во все, что только может их впитать.
— Не могу, я даже не могу в хвост их постоянно забирать. Голова болеть начинает.
— Что же вы так любите порядок, а кожу испортили? — я решил перевести беседу в нужное мне русло.
— Я уже ответил на этот вопрос, — наставник приступил к трапезе и я последовал его примеру.
— Ваша одежда довольно дорогая, — я никак не мог сосредоточиться на беседе, и начать задавать нужные мне вопросы. — Я видел в журнале такую.
— Я не бедный человек, сам же сказал, что зелья Мастера стоят дорого. Но я очень много трачу на одежду, ты прав. Чтобы предупредить твой следующий вопрос, отвечу сразу — это психологический порыв. Боязнь полунищенского детства, когда приходилось ходить в таком старье, что стирать было страшно, того и гляди, в руках вещи расползутся, — наставник слегка нахмурился. Я понимаю, почему он так откровенен. Я для него пока какое-то полумифическое существо, перед которым не стоит стесняться. Будем надеяться, что на этом его порыв не иссякнет.
- Почему я довольно неплохо ориентируюсь и не испытываю затруднения в общении с местными? - не то что меня действительно интересовал этот вопрос, скорее я воспринял подобное положение вещей как должное, но уточнить мне все же хотелось.
- Понятия не имею, - наставник на некоторое время задумался. - Скорее всего, это как-то связано с остаточной мозговой активностью Поттера. Мозгу же не объяснили, что сейчас в этом теле находится совершенно другая сущность, а такие знания, они чаще всего неосознанны. Мозг привык воспринимать и перерабатывать современную речь и подчиняться выработанным рефлексам, так что лучше не задумываться над этой ситуацией. Если начнешь думать, тогда могут возникнуть некоторые сложности. - Из всей его речи я понял только то, что мне желательно не думать над некоторыми вещами, а воспринимать их как свершившийся факт. Мне, в общем-то, все равно, могу и не думать. - А вот над некоторыми моральными аспектами ты просто не можешь не задумываться, поэтому они вызывают у тебя вопросы, - закончил Мастер.
Мы снова замолчали и начали ужинать в тишине.
— Почему маги отказались от Создателя? — наконец, решил я нарушить затянувшуюся паузу.
— Не знаю, наверное, так было проще.
— Но из-за этой простоты теряется весь смысл и магия таких таинств, как крещение и венчание. Зачем нужны крестные, если их функция чисто номинальная?
— У Блэка спросишь, — наставник смотрел в одну точку, барабаня пальцами по столу.
— Он же в тюрьме сидит, — я удивился, еще как.
— Согласно последним новостям, он сбежал.
— Каким образом?
— Я не знаю, но полагаю, что без посторонней помощи не обошлось.
— Блэк не виноват в том, в чем его обвиняют, — выпалил я.
— Я знаю, — Мастер оставался спокоен. — Я видел Хвоста подле Темного Лорда. Сомневаюсь, что в окружении Поттера было два Пожирателя.
— И вы молчали?
— Я рассказал Дамблдору. Когда директор промолчал, я не стал с пеной у рта доказывать невиновность Блэка, к тому же, я увидел во всем этом некую высшую справедливость.
— Он что-то сделал вам такого, что заслужил такую участь?
— Забавы Блэка и Поттера нередко выходили за грань простых шалостей. И это касалось не только меня. Спроси Петунью, почему она так сильно ненавидит магию и магов. Что касается Блэка, то однажды одна его шутка едва не стоила жизни не только мне - я бы мог это понять, ведь наши отношения нельзя было назвать простыми - но и тому, кого Блэк называл своим другом. Так что, его арест не вызвал во мне никаких чувств, кроме мрачного удовлетворения.
— А этот его друг, как он отреагировал на подобную шутку?
— Никак, он продолжал оставаться другом, во всяком случае, назывался им. Хотя, на примере Хвоста, можно только догадываться об истинных отношениях в их мародерствующей компании, — наставник усмехнулся. Да, добрым и всепрощающим его назвать нельзя, но мне нужно было кое-что для себя решить, чтобы раз и навсегда определиться в своем отношении к нему.
— Эта шутка, что она из себя представляла?
— Тебе принципиально это знать?
— Желательно.
— Я подозревал, что один из них оборотень, а Блэк любезно подсказал, как к нему пройти.
— Зачем вы туда пошли?
— Мне было меньше семнадцати, — усмехнулся наставник. — На самом деле, я даже в страшном сне не мог представить, что оборотень просто сидит в незапертой комнате в доме практически посредине Хогсмида.
— Что? Но как?
— А вот так. Меня спас Поттер. Он анимаг, а оборотни не трогают животных.
— И чем все закончилось?
— Я очень много трудился, но сумел достигнуть того же, что и Поттер, я стал анимагом.
— Я не про это. Ведь жизнь спасенного мага …
— Я погасил свой Долг Жизни сразу же, — жестко оборвал меня профессор. — Я никому не сказал, что этот друг оборотень, тем самым я спас ему жизнь. Ведь если бы кто-то узнал о том, что по школе, полной детей, болтается неконтролируемый оборотень… Пострадало бы не только это жалкое создание, но и все его дружки, которые знали о маленькой проблеме приятеля - и не только знали, но и провоцировали оборотня на «прогулки». Мало того, я научился готовить антиликантропное зелье, чтобы он не подвергал опасности учеников. В благодарность, они стали доставать меня еще больше.
— Я так понимаю, подробностей я не услышу?
— Нет, я и так слишком разоткровенничался.
— А мать Гарри Поттера?
— Мы не будем говорить о Лили.
— Когда говорят таким голосом, сразу можно заподозрить что-то романтическое, — интересно, это какие-то демоны мне мстят за то, что нарушал их покой, и тянут меня за язык?
— Ты уверен, что хочешь это знать? — нет, когда наставники начинают говорить таким сладким голосом, я всегда хотел только одного — сбежать.
— Почему Волдеморт охотился за Гарри Поттером? — быстро переключил я разговор на другую тему.
— Из-за пророчества. В нем говорится, что рожденный на исходе седьмого месяца сможет его уничтожить, и, пожалуйста, не именуй его при мне.
— Почему? — я бросил взгляд на метку, понятно, не буду, профессор. — Не отвечайте, я понял. А почему он решил, что пророчество относится именно к Поттерам?
— А вот это мне не известно. Темный Лорд не делился со мной своими умозаключениями.
— Когда вы его оставили?
— С чего ты решил, что я его оставил?
— Догадался, — буркнул я. — Так когда это произошло?
— Когда мне исполнилось восемнадцать и у меня появился зачаток интеллекта.
— Хотите сказать, что Лили здесь не причем? — ну кто меня заставляет каждый раз возвращаться к этой теме?
— Гарри, мы не будем говорить о Лили, — наставник прищурился, а я втянул голову в плечи.
Воцарилось неловкое молчание, во время которого профессор убрал посуду и поставил на плиту чайник.
Я уже приготовился задать следующий вопрос, как в дверь постучали, и раздался приглушенный голос директора Дамблдора:
— Северус, мальчик мой, открой, я хочу с тобой поговорить о Люпине.
— Быстро наверх, — едва слышно прошептал наставник. Я практически на четвереньках прополз в сторону шкафа, закрывающего лестницу, но вместо того, чтобы подняться наверх, я наскоро наложил несколько заклинаний необнаружения и улучшающих слух на себя и прижался ухом к перегородке, образованной задней стенкой шкафа.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:55 | Сообщение # 9 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 8. Вечер разговоров.
Я практически вжался в стенку, но слышно все равно было плохо, до меня доносилось какое-то невнятное бормотание, из которого мне было мало что понятно. Но вот гость и хозяин вошли в гостиную и слышимость заметно улучшилась.
— Северус, у тебя были причины остаться на лето в Англии? — судя по доносящимся до меня звукам, Дамблдор сел в кресло, а наставник подошел к тому самому шкафу, к задней стенке которого я сейчас прижимался, и встал, облокотившись на него спиной.
— Мне просто так захотелось, — голос профессора прозвучал совсем близко. Я вздрогнул и закрыл рот рукой. — Вы же знаете, Альбус, я не люблю пустопорожней болтовни, поэтому лучше вам сразу сообщить мне о цели своего визита.
— Я хотел поговорить о Люпине, я же уже это сказал, мой мальчик.
— Я не ваш мальчик, Альбус. Я много раз просил вас так меня не называть, это во-первых. А во-вторых, как бы вы сильно не желали поговорить со мной о Люпине, боюсь, что я совершенно не желаю о нем разговаривать. Расскажите мне лучше, какого еще клоуна нам ждать в качестве преподавателя ЗОТИ?
— Скажи мне, Северус, откуда пошли слухи, что ты хочешь преподавать защиту? — а директор тот еще тип, оказывается, как он ловко беседу переводит, когда не хочет о чем-то говорить.
— Понятия не имею, я ни разу не изъявлял желания преподавать этот предмет.
— А почему?
— Не хочу. Так кто на этот раз будет нас веселить?
— Вот об этом я и хотел бы с тобой поговорить. Как ты знаешь, Сириус сбежал из Азкабана …
— Интересно, каким образом ему это удалось? — в голосе наставника прозвучала насмешка.
— Он анимаг, вероятно, его побег связан именно с этим.
— То есть, Блэк - единственный анимаг, когда-либо оказывавшийся в Азкабане? — насмешка в голосе профессора стала просто издевательской.
— Ну, почему единственный? Увы, среди заключенных нередко оказывались воистину талантливые маги, но давай обсудим Сириуса позже, — директор продолжал гнуть свою линию.
— А вот я хочу поразмыслить о побеге из Азкабана. Все-таки Блэк этим своим поступком буквально застолбил себе место на карточке в шоколадной лягушке, как первый маг, сумевший обыграть стражей. Давайте рассуждать, директор. Даже если учесть, что все остальные анимаги, за исключением Блэка - законопослушные граждане, и ни разу никто из них не оказывался в тюрьме, каким образом Блэк сумел осуществить превращение? Он что, умудрился каким-то неведомым доселе образом протащить палочку в Азкабан?
— Северус …
— Нет-нет, не перебивайте меня Альбус, давайте думать дальше. Палочку он, по понятным причинам, сохранить не мог, но даже если случилось чудо и Блэк владеет в совершенстве беспалочковой и невербальной магией на таком уровне, что способен использовать высшую трансфигурацию, то почему все остальные не воспользовались этим талантом? Ведь, смею утверждать, вы не будете мне сейчас доказывать, что Блэк - вообще единственный настолько талантливый маг, не сумевший сбежать от авроров?
— Северус …
— Я абсолютно точно знаю, что Белла может даже Круциатус без палочки накладывать, а Долохов является анимагом. Почему они не смогли воспользоваться магией? А потому они не смогли колдовать, что стены Азкабана полностью экранированы от применения магии изнутри, как раз из-за таких талантов, как Блэк.
— Северус! — директор повысил голос и Мастер, наконец, заткнулся. Хотя мне было бы интересно послушать ответы на эти вопросы. Лично мне они никогда в голову не приходили, но сейчас, слушая наставника, я понял, что вопросы-то правильные. Блэк не мог сбежать из Азкабана самостоятельно. Ему кто-то помог в этом.
— Да, Альбус, — приторным голосом снова начал разговор наставник. — Так что вы хотели сообщить мне о Люпине? Предупреждаю сразу, я ни за что не поверю, что этот неудачник как-то помог своему дружку, он себе-то никогда не мог помочь.
— Ах, да, Люпин. Я хочу попросить тебя готовить ему антиликантропное зелье весь этот учебный год.
— С чего бы? Сомневаюсь, что Люпин сможет себе это позволить. Как мне недавно заявили, зелья Мастера стоят ой как недешево.
— Мальчик мой, может, ты предложишь мне чаю? — наставник совсем недавно просил директора не называть его так, неужели чье-то чужое мнение для Дамблдора настолько безразлично?
— Боюсь, что не смогу угодить вашему изысканному вкусу, Альбус. В этом доме нет даже сахара, не говоря уж о конфетах. Вы же сами недавно назвали чай, который я пил в учительской, «странным распаренным веником», а другой я не держу, даже для гостей, — почему-то мне послышалось: «особенно для гостей», но это правильно, чем меньше времени у директора, чтобы чаи распивать, тем меньше у него шансов меня здесь обнаружить. — Так что там с Люпином? Зачем ему понадобилось зелье, если он столько лет прекрасно без него обходился?
— Северус, ты же знаешь, в связи с новым законом, оборотням очень непросто найти работу, — снова начал директор. Как же он любит бессмысленную болтовню. Если он мне уже успел надоесть, то каково приходится наставнику?
— Нет, не знаю. Оборотни всегда хорошо устраивались. Богатых людей много, а богатых людей, плюющих на законы - еще больше. Оборотни-охранники всегда в цене, так как мало кто может сравниться с оборотнем в силе, а если оборотень еще и маг… Это только Люпин вечно вздыхает ,и в луну для него боггарт превращается. И да, я обвиняю в этом вас, Альбус. Мы уже говорили на эту тему. Давайте не будем к ней возвращаться, все равно каждый при своем мнении останется.
— Хорошо, давай не будем. Я пригласил Люпина на место преподавателя ЗОТИ.
— Что?
— И именно из соображения всего того, что было сказано выше. Он сможет лучше всех защитить Гарри от Сириуса.— да? А кто Гарри от этого Люпина защитит? Директор совсем с ума сошел, взрослого оборотня в школу притащить? Или он считает, что поголовье вервольфов срочно нуждается в увеличении?
— Вы что с ума сошли? — профессор, вы просто через стену мои мысли читаете, хотя я всегда считал, что это абсолютно невозможно.
— Северус, я прошу оставить тебя детскую неприязнь и …
— Причем здесь какая-то мифическая детская неприязнь? Если уж вы, Альбус, считаете, что я застрял в пятнадцатилетнем возрасте, то знайте: к Люпину я никогда и ничего кроме жалости и некоторого презрения не испытывал.
— Презрения? — в голосе Дамблдора прозвучала растерянность.
— Да, Альбус, презрения. Я бы еще понял, если бы он позволил девушке вытирать об себя ноги, я сам был таким идиотом, но позволять это делать тем, кто громко называет тебя своим другом? — неужели это правда? Так, значит, этот самый Люпин и есть объект неудачной шутка Сириуса Блэка, который сделал вид, что ничего страшного не произошло. И вот это вот будет преподавать у нас этот странный предмет, ЗОТИ?
— Твои друзья вызывали вопросы даже у твоей подруги, Северус, — а что это директор на личности переходит? Или он привык к беспрекословному Мастеру: что бы Дамблдор ни сказал, то профессор и сделает? А сейчас «его мальчик» вдруг неожиданно взбрыкнул и пытается отстаивать свою точку зрения? Понятно, почему директору это не нравится, непонятно, почему он вообще пытается - похоже, уже на протяжении нескольких лет, - подавить волю талантливого Мастера. И почему он постоянно пытается вернуть профессора в детство? В любом случае, у него мало что получится. Сегодня наставник четко обозначил, что ему уже не семнадцать лет.
— Мои друзья, Альбус, никогда не пытались меня убить, — он говорил очень тихо, даже я с трудом расслышал его слова.
— Зато они пытались убить других людей, Северус, — в голосе Альбуса стали проскальзывать металлические нотки. — И не только пытались, они убивали.
— Вот, значит, как, — хотя я кипел от негодования, наставник почему-то успокоился. — Хорошо, тогда ответь мне на один вопрос, всего один: что тебе сделали Блэки и Поттеры?
— Что? — ого, а директор растерялся. Похоже, профессор времени зря не терял, а пытался что-то выяснить. А может, он просто долго размышлял над каким-то вопросом, который пока не озвучил в моем присутствии? Я плохо ориентируюсь в этом мире, точнее, совсем не ориентируюсь. Но зачем был задан такой странный вопрос?
— Альбус, с тех пор, как ты стал председателем Визенгамота, конкретно две эти семьи практически полностью исчезли с лица земли. От Блэков остался только этот придурок Сириус, а от Поттеров - только наш герой шрамоголовый. Ты не находишь это странным? Я вот нахожу. Так что ты мне ответишь?
— Тебе не кажется, Северус, что ты стал слишком много себе позволять?
— Нет, не кажется. Ты не можешь ответить мне на предыдущий вопрос, тогда я задам тебе еще один: ты зачем просил меня, по мере моих сил, оберегать Гарри Поттера, пользуясь моей минутной слабостью и манипулируя моими детскими чувствами к его матери, если сам постоянно суешь мальчишку в самое жерло вулкана? Скажи мне, в этом есть смысл?
Директор промолчал. Наставник также не спешил развивать эту тему. Вообще, у меня появилась мысль, что Мастер действовал интуитивно, он попытался легко ударить наугад и неожиданно попал в цель.
— Я, пожалуй, пойду, — наконец, нарушил молчание Альбус Дамблдор.
— Да, директор, извините, что чаем не угостил.
— Ничего, мой мальчик, в следующий раз угостишь.
Голоса стали удаляться, но все еще можно было разобрать, о чем эти двое разговаривают.
— Я буду готовить для Люпина зелье, но предупредите его, что если он хотя бы раз по своей безалаберности забудет его принять и подвергнет учеников опасности, то ему будет очень плохо, я это могу гарантировать.
— Хорошо, мой мальчик, я передам. Да, в полнолуние замещать его придется все же тебе, до свиданья, — негодующий вскрик наставника был полностью заглушен закрывающейся дверью.
Наступила тишина. Я стал тихонько двигаться к лестнице, когда шкаф резко отодвинулся, и наставник произнес своим обычным спокойным голосом с легкой насмешкой:
— Выходи, шпион, у меня сегодня просто вечер разговоров. Надеюсь, ты ничего против несладкого чая не имеешь?
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:55 | Сообщение # 10 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 9. Предатель предателю рознь.
Несладкий чай действительно напоминал распаренный веник. Не понимаю, что в нем находит наставник, но он пил этот напиток с явным удовольствием. Надо же, хоть в чем-то мое мнение совпало с мнением директора Дамблдора. Хотя, насчет конфет Мастер сказал неправду. Коробка очень вкусного маггловского шоколада была небрежно брошена передо мной на стол.
— Поттер слишком тщедушный, его всем всегда накормить охота, — он усмехнулся и продолжил медленно смаковать отвратительный горьковатый напиток из своей чашки.
— И вам охота была его накормить? — невинно поинтересовался я, засовывая в рот очередную конфету. В мое время шоколад не делали. Его иногда пили, но без сахара, на вкус это было еще ужасней, чем несладкий чай. Здесь же я открыл для себя вкус этого необычного для меня лакомства и, что уж скрывать, очень полюбил его.
— А чем я от других отличаюсь?
— Уизли говорил, что вы чудовищно относились к Поттеру, — я откинулся на спинку стула; а чай, действительно, не так уж и плох, особенно, если им сладкие конфеты запивать.
— Я ко всем ученикам отношусь одинаково. За исключением слизеринцев.
— А почему именно слизеринцев?
— Им и без постоянных придирок преподавателей приходится несладко. К тому же, слизеринцы, в большинстве своем, очень честны. Они практически не умеют притворяться, и частенько не держат язык за зубами. И их все ненавидят. Хотя почему это происходит, не могу понять.
— Их называют предателями, — тихо проговорил я, пытаясь настроиться на деловой лад, но на меня накатывала дрема.
— Среди слизеринцев было всего два предателя, — мне пришлось стряхнуть сон, чтобы расслышать то, что говорил наставник. — Это брат Сириуса Регулус Блэк, — Мастер ненадолго замолчал, я уже думал, что он не ответит, но он встряхнул головой и продолжил. — Вторым предателем являюсь я.
— Почему вы так говорите?
— Потому, что так оно и есть. Каким бы идиотом в юности я ни был, никто не заставлял меня «портить кожу». Я сделал это сам.
— Я читал о процессах над Пожирателями. Многие из них отказались от своего предводителя, сказав, что находились под Империусом.
— Ни один из них, Гарри, не отказался от своих убеждений, и этим убеждениям они останутся верными до конца. К тому же, Темный Лорд не погиб в ту ночь, и они ждут, когда он сможет возродиться.
— Почему вы так думаете? — Мастер укоризненно на меня посмотрел и указал на метку. — О, понятно. Метка не потеряла полностью всех тех качеств, которые на нее наложил маг, придумавший эту гадость? — наставник кивнул. — И чем же сейчас занимаются эти слизеринцы, которые остались верны своим убеждениям?
— Они готовят благоприятную почву для его появления. Из Азкабана это было бы сделать затруднительно. Темный Лорд не является дураком, поэтому оценит их старания.
— А вы? — Пресвятая Дева, столько лет жить с осознанием того, что являешься предателем! А директор - не совсем умный человек, похоже, он очень плохо понимает своего Мастера зелий.
— А я их предал, — просто ответил он. — Я отказался от всего, во что искренне верил, причем сделал это осознано и по собственной воле. Я не говорю, что я неправ. Осознав все, что происходит в рядах Пожирателей смерти, я пришел к выводу, что это тупик и нужно Темного Лорда остановить, чтобы избежать больших жертв. Но вся суть состоит в том, что я — предатель. Кроме того, я слишком хотел и хочу жить, чтобы в открытую перейти на другую сторону в этом противостоянии, смысл которого я перестал понимать. У Альбуса нет другого человека в Ближнем круге, на Хвоста надежды мало. Так что не переживай, директор скушает все мои демарши и какой-нибудь конфетой заест, чтобы не потерять столь полезного ему человека, который к тому же является Мастером зелий и боевой магии.
А ведь действительно, я переживал насчет того, что слишком уж нагло вел себя Мастер с директором, такое поведение должно было вызвать какой-нибудь резонанс. И как он только узнал, он ведь не читал меня? А директор все-таки не придурок, не стал связываться с зарвавшимся мальчишкой, а предпочел сделать вид, что ничего не произошло. Я бы так же поступил на его месте: мастера боевой магии слишком непредсказуемы даже для очень опытного и сильного соперника, а наставник прямо сказал, что на данном этапе просто так не даст себя убить. Так, Гарри, сосредоточься. О глобальных проблемах сейчас говорить не нужно, наставнику необходимо самому во многом разобраться, но мне очень нужно кое-что выяснить.
— Рон Уизли считается лучшим другом Гарри Поттера, — наконец, я выбрал подходящую тему для разговора. — С одной стороны, я понимаю, почему ему не рассказали правду, но Гермиона тоже считается другом Гарри Поттера, и ей вы почему-то решили доверить эту тайну.
— Мисс Грейнджер, в отличие от Уизли, наделена зачатками здравого смысла. К тому же она ничем не связана с магическим миром, поэтому на нее не действуют некоторые стереотипы, мешающие тому же Рональду воспринимать действительность объективно. Что касается Уизли в целом, я не могу понять их роль в том, что происходит. Я не могу сейчас делать выводы, я очень плохо их знаю. Давай поступим следующим образом: ты сейчас пойдешь спать, а утром я тебя передам в надежные руки мисс Грейнджер. Вы не сможете провести все лето, ни разу не встретившись с рыжим семейством. Этого не допустит, прежде всего, директор. Так что, вам придется провести какое-то время в Норе. Постарайся добиться приглашения мисс Грейнджер, чтобы она тебе помогла хотя бы не запутаться во всех Уизли. А в школе мы сравним наши выводы.
— Как мы будем общаться в школе?
— Никто не удивиться, если Гарри Поттер попадет к профессору Снейпу в вечное рабство и буквально будет жить на отработках.
— А директор не помешает?
— Нет. Я тебе уже объяснил, что Альбус будет терпеть от меня многое, пока это не выходит за рамки явной конфронтации. Я больше проблем от Минервы ожидаю, — Мастер усмехнулся и поднялся из-за стола.
Я кивнул и побрел в спальню. На этот раз я все же рассмотрел обстановку. Та же убогость, что и в гостиной. Платяной шкаф, кровать и все. Правда, старая постель была застелена чистым и дорогим бельем. Но наставник не скрывает, что тряпки — это его маленькая слабость.
Я уже собрался раздеться, как в дверь постучали.
— Гарри, если ты неглиже, то набрось на себя что-нибудь, — голос наставника звучал достаточно строго. Я вздохнул, ну что опять не так? Дверь, тем временем, открылась, и на пороге возник Мастер. — Выходи и иди за мной.
Я пошел вслед за наставником, который остановился практически сразу перед очередной дверью.
— Здесь уборная, немного дальше ванная комната. Я настаиваю на том, чтобы ты принял душ перед сном. И еще, хоть дом и старый, но ночной вазы ты под кроватью не найдешь. Все понятно?
Понятно. Я вообще очень понятливый парень. Убедившись, что дремучий человек из средневековья уже достаточно разбирается в современных сантехнических приспособлениях, Мастер ушел в свою комнату.
Душ освежал и придавал бодрости. Спать мне расхотелось, но я все же разделся и лег в постель. Так, значит, подведем некоторые итоги. Все стало еще более запутанным и неочевидным.
Если наставник был прав, то два достаточно больших и известных магических семейства были практически полностью уничтожены. Это только те, о которых говорил Мастер, а что, если таких семейств гораздо больше? Что может двигать в подобных случаях человеком или группой людей, решившихся на такое? Вообще, существует два варианта: либо личная выгода, либо месть. Личную выгоду отметаем сразу: маги - это все-таки маги, и завладеть чьим-либо имуществом не получится ни у кого. Слишком много различных чар защищает чужое добро от посягательств извне. Даже правительство не может наложить арест на имущество мага, себе дороже. Я готов биться об заклад, что все те, кто сидит сейчас в Азкабане, остаются весьма состоятельными людьми. Значит, остается месть. Есть, конечно, еще политические амбиции, но к ним не получается даже близко притянуть сложившуюся ситуацию. Политические мотивы включают в себя публичность, а здесь ее нет. Пресвятая Дева, я хотел избавиться хотя бы от части вопросов, а в итоге получил еще больше.
Почему Дамблдор так неумело давит на профессора Снейпа, используя изжившие себя аргументы? Неужели он думает, что наставник действительно переживает из-за того, что произошло когда-то в детстве? Это маразм или все же у него есть основания так себя вести? И причем здесь Лили Поттер?
Волдеморт повелся на какое-то пророчество и начал охоту за Поттерами. Есть вероятность того, что это непонятное пророчество ему просто подсунули? Есть, еще какая. Ему, похоже, не просто подсунули пророчество, но и как-то повлияли, чтобы он принял этот бред всерьез. Вопрос — зачем? И причем здесь Лили? «Мы не будем говорить о Лили», — а придется, профессор, потому, что как бы я не пытался рассуждать, всякий раз я спотыкаюсь о Лили.
Вернемся к наставнику. Он считает себя предателем и нехорошим человеком, но не потому, что когда-то принял метку, а потому, что когда-то от нее отказался. Но Дамблдор верит, что все наоборот. Я запутался. Мне не хватает исходных данных.
Попробую еще раз поразмыслить. Уизли. Мне они показались немного недалекими, слегка завистливыми и увлекающимися. Хотя я видел только Перси, близнецов, Рона и Джинни. Наставник говорит, что их больше, и что с ними все не так однозначно, как кажется. Хотя, даже он может предположить, что ошибается, и что Уизли - это всего лишь Уизли. Ладно, в Норе посмотрим, что к чему.
О каких-то более глобальных выводах вообще не стоит даже задумываться.
А спать так и не хочется. Мысли все крутятся и крутятся в голове. Гермиона - она славная, немного категоричная, но с возрастом это у нее пройдет. Интересно, как она меня завтра встретит? А ее родители? В мое время, если бы я заявился «погостить» в дом, где живет незамужняя девушка, уже вошедшая в брачный возраст, ее родители с чистой совестью могли ждать объявление помолвки. Здесь все по-другому. Здесь никто не воспринимает такие вещи всерьез.
Я почувствовал, что глаза начали, наконец-то, закрываться. Гермиона — не наставник, с ней можно вести себя гораздо более вольно, поэтому, надеюсь, на какие-нибудь вопросы она мне ответит, хотя я сильно бы не рассчитывал на это. Все-таки профессор прав. Девушка магглорожденная и несколько далека от волшебного мира, вот завтра и увидим, насколько она «не подвержена стереотипам».
И все-таки, причем здесь Лили?
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:56 | Сообщение # 11 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 10. Рапира.
Ну, что я могу сказать? Маггловские целители живут очень даже ничего. Дом гораздо больше, чем у Дурслей, с лачугой наставника вообще не сравнить. Утром профессор аппарировал нас к дому Гермионы и бросил меня на пороге. Затем он просто исчез, кивнув на прощанье. Причем Гермиону никто не предупредил о том, что я к ней прибуду именно сегодня. Когда я постучал в дверь, то очень долго ждал, когда мне ее откроют.
Я уже привык видеть девушек, очень откровенно одетых, но все же не был подготовлен к такому.
Я не знаю, какой был час, но, вероятно, очень рано, так как я, похоже, разбудил девушку. Она открыла дверь и застыла на пороге, восхитительно растрепанная и немного заспанная. Но, разглядев, что на ней было надето, я залился краской. Какая-то шелковая полупрозрачная майка на тонких бретельках, очень короткие шорты, и небрежно накинутый на плечи халатик из того же материала, и длиннее, чем шорты, меньше, чем на дюйм.
— Гарри? Почему ты не предупредил, что сегодня приедешь? — голос звучал немного хрипло. Она посторонилась и пошире распахнула дверь. Я заметил, что в одной руке - в той, которая была скрыта дверью - Гермиона держала волшебную палочку. — Проходи, располагайся, я сейчас хотя бы из пижамы перелезу во что-нибудь более подходящее и спущусь.
А, так это пижама. Думаю, что если все женщины этого времени одеваются на ночь во что-то похожее, то мужчины предпочитают проводить ночи дома с женами. Похоже, падшие женщины не всегда могут выдержать подобную конкуренцию за мужское внимание. Пресвятая Дева, добропорядочная девушка не должна показывать всем подряд свои прелести, это же ненормально!
— Так почему ты меня не предупредил? — пышные волосы Гермиона забрала в хвост, и надела уже знакомые мне джинсы и длинную кофту до колен. Дальше прихожей я так и не продвинулся, и теперь мы стояли в довольно узком помещении очень близко друг к другу. Настолько близко, что я уловил еле слышный запах каких-то легких цветочных духов.
Я выдохнул. Почему я так остро реагирую на присутствие рядом с собой довольно привлекательной девушки? Вот дьявол, я совсем забыл, что Гарри Поттеру совсем скоро исполнится тринадцать лет. Глядя на это тщедушное тело, я не осознавал, что, не смотря ни на что, в нем уже начал просыпаться мужчина. Я помню, как трудно переживал период становления я сам, Пресвятая Дева, дай мне сил пережить это чудовищное время еще раз. Но я совсем потерял нить разговора, а Гермиона замолчала и, слегка наклонив голову, смотрела на меня.
— Что ты сказала?
— Ты почему меня не предупредил о своем приезде? — терпеливо спросила меня девушка.
— Я не подумал, а профессор Снейп, видимо, не счел нужным это сделать.
— Это так странно слышать, как Гарри называет профессора Снейпа профессором, — Гермиона продолжала внимательно рассматривать меня.
— В чем состоял конфликт между Гарри Поттером и профессором? — я присел на свой сундук.
— Так, иди за мной, я покажу тебе твою комнату, затем мы пройдем на кухню, я что-нибудь приготовлю на завтрак, и мы поговорим.
Моя комната располагалась на первом этаже двухэтажного, довольно большого дома и была весьма уютной. Я бросил сундук посреди комнаты и поспешил на кухню, где хозяйничала Гермиона. Прислонившись к косяку двери, я наблюдал за девушкой. Она обернулась и кивнула на стол.
— Иди в ванную и вымой руки, — а маленькая мисс любит командовать. Я усмехнулся и послушно отправился в ванную комнату, расположение которой по дороге к моей комнате показала Гермиона. Когда я шел обратно на кухню, я не удержался и заглянул в гостиную.
Сама комната мало чем отличалась от гостиной Дурслей. Я уже хотел уходить, как вдруг мой взгляд упал на стену над камином. Пресвятая Дева, настоящая рапира с полным эфесом, контр-гарда которого состояла из трех изящных полуколец, сделанных в виде змей. Рядом с рапирой на стене висел раскрытый мэнгош. Быстро подойдя к камину, я потянулся к древнему для этого времени оружию и провел по лезвию слегка дрожащей рукой. Честно говоря, в этот момент я забыл обо всем. О том, что я далек от своего дома, о том, что где-то ходит странный Волдеморт, одержимый идеей избавиться от приютившего мою сущность тела, о не менее странном директоре Хогвартса - я забыл обо всем. Сняв рапиру со стены, я снова провел рукой по лезвию, еле слышно произнося заклинание заточки. Затем, положив заблестевший клинок на журнальный столик, я взялся за мэнгош. Каждое лезвие было заточено, а механизм взведен. Все три лезвия даги соединились в одно и ждали того момента, когда, повинуясь нажатию фехтовальщика на скрытую пружину, они могут снова раскрыться веером, ломая оружие соперника, или нанося ему смертельную рану.
Вставив правую руку в эфес, приноравливаясь к немного более широкой гарде, чем та, что венчала лезвие моей рапиры, я взял в левую руку взведенный мэнгош и встал в высокую стойку.
Первые тренировочные движения были неуверенными, все-таки это тело не привыкло к такого рода упражнениям, но постепенно я поймал темп и начал двигаться быстрее. Это было необычное ощущение, ощущение восторга, которого я никогда не ощущал ни на тренировках, ни на парочке дуэлей «до первой крови», которые произошли в той моей жизни. Воистину говорят, что человек начинает ценить что-то очень обыденное для него только тогда, когда это потеряет. Я полностью отдался своему воображаемому бою и не заметил, как в комнату вошла Гермиона.
Видимо, девушку насторожило мое долгое отсутствие и она решила поискать меня: а вдруг я так и не разобрался с устройством крана и теперь стою перед ним, пытаясь сообразить, что же делать.
Я с большим трудом сумел удержать руку, которая вошла в полукруг очередного движения. Невероятно острое лезвие остановилось в тот самый момент, когда уже коснулось шеи вошедшей девушки. Мне пришлось сделать длинный шаг вперед, чтобы максимально сократить расстояние между нами и предотвратить контакт нежной кожи с максимально опасным кончиком рапиры.
Мне повезло дважды. Во-первых, рапира, несмотря на свой малый вес, все-таки была тяжеловата для меня теперешнего, и я не мог работать с ней с той скоростью, к которой привык. Во-вторых, Гарри Поттер играл в квиддич, и его тело обладало достаточной реакцией, чтобы снизить инерцию и остановить вошедшее в поворот оружие.
Мы стояли очень близко друг к другу, настолько близко, что я видел, как расширились зрачки ее глаз, взгляд которых она не отводила от моего лица.
— Они принадлежат мне. Я когда-то увлекалась рыцарскими романами, и отец с какой-то конференции в Испании притащил их мне. У тебя день рождения через три дня, точнее не у тебя, а у Гарри, и я всегда ломала голову над тем, что бы ему подарить. Теперь знаю, у этих клинков должен быть хозяин, который хотя бы знает, как с ними обращаться. Поэтому забирай, — голос девушки был очень тихим, я с трудом разбирал слова. В голове шумело от непривычной нагрузки и азарта.
— У меня тоже через три дня день рождения, и я, пожалуй, приму этот воистину драгоценный для меня подарок, — голос срывался, я тяжело дышал. — А твой отец не будет возражать?
— Нет, я же сказала — это моя шпага. Гарри, ты не мог бы отодвинуть лезвие от меня, а то мне как-то не по себе, — голос Гермионы упал до шепота, и я осторожно опустил уже начавшую дрожать от напряжения руку. — Пошли чай пить. — Она медленно повернулась ко мне спиной и вышла из гостиной, держа спину неестественно прямо.
Я поднял руку, в которой все еще была зажата рапира, и вытер мокрый лоб предплечьем, затем, положив на столик мэнгош, помог левой рукой освободить правую от эфеса. Рапира также легла на стол, а я направился на кухню.
— У нас есть столовая, но мы предпочитаем кушать здесь, — не глядя на меня, тихо проговорила Гермиона, разливая чай по чашкам. На столе уже стоял нехитрый завтрак: бутерброды и омлет, разложенный по тарелкам.
— Да мне и здесь неплохо, — я сел за стол. — Гермиона, прости меня за то, что чуть не поранил тебя.
— Ничего, все нормально, — если все нормально, то почему голос у тебя такой неживой?
— Что случилось?
— Понимаешь, когда я увидела, как ты тренируешься, то полностью осознала, что Гарри больше нет. Мне почему-то было трудно поверить в то, что передо мной не он. А сейчас я полностью поняла это. Прости, но мне трудно было перестроиться. Я постараюсь, но … — и тут она заплакала. Она плакала впервые после того, как узнала о гибели своего друга, а что мог сделать я? Как ее утешить? Не придумав ничего лучше, я просто подошел к девушке и обнял ее. Она уткнулась мне носом в шею, и тихонько всхлипывала, а я мог только беспомощно гладить ее по спине и молить Пресвятую Деву дать мне терпения.
Наконец, она успокоилась и отошла от меня. Плеснув на лицо водой из-под крана, Гермиона, наконец, посмотрела мне в глаза.
— Я хотела бы знать, как ты выглядишь на самом деле. Я пыталась найти портрет сына Мунго, но у меня ничего не получилось: или его нет, или он не сохранился до сегодняшних дней. Опиши себя, пожалуйста.
— Я немного похож на Поттера. Я тоже невысокий, но более развит физически, не такой тощий. Брюнет, глаза у меня тоже светлые, и тоже зеленые, только не такого насыщенного зеленого цвета, немного темнее. И кожа у меня более смуглая, волосы же не торчат в разные стороны, а гладкие, — я снова сел за стол, а девушка принялась меня разглядывать, словно пытаясь примерить нарисованную мною картину на сидевшего перед ней человека. — Да, я старше Поттера на шесть лет и должен был бы уже закончить школу.
— Это все так необычно, — Гермиона села за стол напротив меня.
— Да, наверное. А где твои родители?
— А родителей нет, они уехали на конгресс в Шотландию, и вернутся только через три дня.
— Понятно, почему ты мне дверь открывала, пряча палочку.
— Я могла прятать пистолет, отец показал мне, где он лежит, но почему-то я решила, что палочка надежнее.
— В твоем случае - вряд ли. Надежнее было бы прятать молоток. Так у тебя был бы хоть какой-то шанс. Вас же учат всякой ерунде, ты не смогла бы отбиться от парочки грабителей, если бы столкнулась с ними.
— Вот об этом я и хочу тебя попросить. Предлагаю тебе бартер: я учу тебя всему, что знаю о нашем мире, а ты поучишь меня магии, идет? — и она протянула мне свою маленькую ручку. Я знаю этот жест, поэтому, обхватив ее ладонь, слегка тряхнул. Гермиона довольно кивнула и принялась за уже остывший завтрак.
Да, такую ситуацию наставник вряд ли мог себе представить. Мы не думали, что родителей Гермионы может не оказаться дома. Ну что же, наверное, это хорошо, что я вот так нагрянул. Во всяком случае, я смогу если и не защитить ее полностью, то, по крайней мере, задержать любую опасность на то время, которого ей хватит, чтобы убежать и позвать на помощь.
Мои размышления прервала какая-то маленькая и неуклюжая сова, которая влетела в окно и, приземлившись прямо на стол, протянула Гермионе лапу.
— Это от Рона, — разглядев надпись на конверте, который был привязан к лапе совы, Гермиона принялась отвязывать послание. — Интересно, что ему нужно?
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:56 | Сообщение # 12 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 11. Каникулы.
Я стоял во дворе самого нелепого дома из всех, какие я только когда-либо видел, и оглядывался по сторонам. Запущенный сад, полный вредителей и заросший сорняками так, что они начали отрицательно влиять на немногочисленные плодовые деревья, которым явно не хватало питания, и они уже даже не давали плодов.
Какое странное расточительство для семьи, в которой все младшие дети донашивали одежду старших и денег не хватало на самые элементарные вещи.
Даже моя матушка долгое время проводила в саду, выращивая различные овощи и травы, хотя нашу семью сложно было назвать нищей.
— Не хмурься, — Гермиона подошла ко мне и взяла за руку. — Гарри очень любил Нору, а, видя твое недовольство, даже Рон может что-то заподозрить.
— Мне не нравится здесь, — я вздохнул и сильнее сжал тонкие пальчики. — Мне просто здесь не нравится, но я очень сильно постараюсь не вызывать подозрений, так подойдет? — резко дернув девушку за руку, я развернул ее к себе лицом и ослепительно улыбнулся.
Гермиона хихикнула:
— Ты неисправим.
— Я стараюсь, — потупив глаза, я выпустил из своей руки ручку подруги и, подхватив оба чемодана - свой и Гермионы - решительно направился к двери.
* * *
Письмо, которое отправил Рон Уизли, адресовано было не Гермионе, а Гарри Поттеру. В нем он расписывал в красках, как здорово они отдыхают в Египте, а также выражал надежду, что друг сможет прибыть к нему домой хотя бы в последнюю неделю каникул, когда семейство вернется из путешествия. Также он написал, что попытался позвонить Гарри по телефону, но магглы, с которыми друг живет, сделали вид, что никакого Гарри они не знают. Кроме письма маленькая сова принесла небольшой сверток с дешевым вредноскопом, который оказался подарком на день рождения. Абсолютно нелогичная и бесполезная вещь, которую я просто засунул в сундук и постарался забыть о ней.
Гермиона же, как и обещала, презентовала мне свою прекрасную пару: рапира-мэнгош. Вот это был ценный подарок, я целыми днями возился с оружием, начищал его, полировал, доводил механизм раскрытия мэнгоша до совершенства. Гермиона смеялась надо мной и говорила, что, похоже, мальчишкам любого возраста ничего, кроме игрушек не нужно. Ну что же, я полностью с ней согласен, только вот с возрастом класс игрушек возрастает. С погремушек до любимого оружия, и еще я, посмеиваясь, поведал зардевшейся девушке, что мальчики постарше с каждым годом все больше и больше любят играть в куклы, только предпочитают, чтобы эти самые куклы были живыми.
Родители Гермионы вернулись через три дня, как и обещали. Точнее, они нагрянули в то время, когда мы с Гермионой уже почти забыли про их существование. Благо, они позаботились о дочке и набили холодильный шкаф таким количеством практически готовых продуктов, что с ними мог бы выдержать недолгую осаду небольшой замок. Правда, о вкусовых качествах этих продуктов лучше промолчать, но я неприхотлив. Помню, как школа почти месяц на одной репе и тыквах сидела, когда очередное восстание горцев произошло. Тогда Хогвартс ушел в глухую оборону, обвешанный таким количеством щитов, что однажды гроты, которые соединены с подземельями слизеринцев, рухнули, и помещение факультета ушло глубоко под воду. Столько нецензурных выражений мы от наставников никогда больше не слышали, как в то время, когда все старшекурсники, сами наставники и даже достопочтимый директор вылавливали из воды, практически полностью затопившей факультет, мокрых и перепуганных слизеринцев. К счастью, никто не погиб. Малфой тогда так матерился, не обращая внимания на присутствующих рядом с ним девушек, что вначале получил кивки одобрения от наставников, а затем двадцать розог и недельное дежурство на выходе из школы. В общем, тогда школа была настолько наглухо перекрыта, что это затруднило доставку продуктов. Эльфы в истерике бились, что не могут учеников вкусно накормить, но зато все мы стали очень неприхотливы в еде, лишь бы она вообще была.
Когда нагрянули родители Гермионы, мы с ней тихо и скромно праздновали мой день рожденья на кухне, соорудив торт из конфет, печенья и растопленного шоколада.
Это был шок. Не дай Пресвятая Дева такое испытать снова. Сидел я на кухне, рядом с хорошенькой девушкой, и ел самое странное из всех кулинарных произведений в мире. Мы смеялись, я замечал, что все чаще и чаще могу вызвать у нее улыбку. И тут дверь на кухню открывается и на пороге возникают: довольно молодой (ему нет еще и сорока) мужчина и женщина того же возраста, милая, миниатюрная, выглядывающая из-за плеча мужа. Гермиона, кстати, очень похожа на мать. Первое, что мне захотелось сделать в этой ситуации — выпрыгнуть в окно. Но девушка просто улыбнулась и встала из-за стола.
— Папа, мама, познакомьтесь, Гарри Поттер, я вам про него рассказывала. Гарри, познакомься, мои родители, — и эта девчонка, еще раз мило улыбнувшись, снова села за стол, чтобы продолжить празднование.
Я неловко поднялся.
— Э-э-э… Здравствуйте, — проблеял я. — Очень рад знакомству, мистер Грейнджер, — я легко наклонил голову в знак приветствия, хотя мое тело очень хотело протянуть руку, я решил не поддаваться на провокации. Здесь и так очень неприятная ситуация, если я еще и фамильярничать начну… — Миссис Грейнджер, очень рад, — я заставил себя приблизиться к чете Грейнджер и приложиться к ручке миссис Грейнджер. Они удивленно посмотрели на меня, затем переглянулись и повернулись к дочери.
— Гермиона, ты больше ничего не хочешь нам сказать? — а у миссис Грейнджер оказался очень приятный голос.
— Ну, у Гарри сегодня день рождения, а еще ему негде жить. Его тетка из дома выгнала, — я уставился на девушку и просто дар речи потерял. Что она такое говорит?
— Все так серьезно? — мистер Грейнджер нахмурился, скорее всего он сейчас пытался вспомнить номер службы, занимающейся благополучием несовершеннолетних. Мне о ней Гермиона рассказала, когда проводила свой дневной урок на знание современного мира.
— Конечно, нет. Думаю, что она к следующим каникулам уже остынет, но оставшийся месяц Гарри может пожить у нас, правда ведь? — о, Пресвятая Дева, если бы на меня был обращен такой страдающий невинный взгляд всех великомучениц, я бы в лепешку разбился, но выполнил бы маленькую просьбу этой девушки. Да любой бы выполнил. Родители Гермионы исключением не были, поэтому синхронно кивнули, за что были награждены улыбкой. Интересно, а почему она никогда не пользуется такими уловками где-то помимо своей семьи?
— Девочка моя, но мы собирались поехать в Париж, ты не забыла? — мать Гермионы все же попыталась достучаться до разума дочери.
— А разве Гарри не может поехать с нами? Не волнуйся, ему неплохое наследство досталось, так что он вполне сможет оплатить все свои расходы самостоятельно.
— А у Гарри паспорт есть? — с сомнением рассматривая мою старую замызганную одежду, протянул мистер Грейнджер, видимо решая, насколько сильно над ними издевается их родная дочь.
Гермиона наклонила голову и произнесла сладким голосом:
— Я думаю, что Гарри в состоянии написать письмо своему любимому учителю, чтобы он привез ему паспорт, — я все понял, я вообще очень понятливый. В переводе с женского языка на общепринятый, эта фраза означала примерно следующее: «Если ты, скотина, сейчас же не свяжешься с профессором Снейпом и не будешь его умолять тебе помочь, а я в итоге останусь без увлекательного путешествия в землях франков, то лучше сам повесься. Потому что мне плевать на то, что у тебя сегодня день рождения и что ты до сих пор не веришь, что между франками и британцами давно воцарился мир, я тебе такую сладкую жизнь смогу устроить, что ты взвоешь не хуже оборотня». Возможно, я не прав, но испытывать на себе свою правоту или неправоту почему-то мне не хотелось.
— Конечно, я сейчас же свяжусь с Мастером, — а что я еще мог сказать?
Затем родители Гермионы решили все же присоединиться к чаепитию, и миссис Грейнджер даже съела кусочек нашего торта, а мистер Грейнджер, узнав, что я умею довольно сносно фехтовать, загорелся желанием взять пару уроков.
К счастью, хватило отца Гермионы на изучение основных стоек, а потом он несколько поостыл. А может, из меня учитель не очень хороший получился. В любом случае, все то время, которое понадобилась наставнику, чтобы решить эту мою проблему, я был занят тем, что всячески обхаживал родителей Гермионы Грейнджер.
Наставник долго ухмылялся, когда вручал мне новенький документ, оказавшийся настоящим. Интересно, это была взятка или Империус?
— Я вижу, Гарри, время ты даром не теряешь, — хмыкнул Мастер. — Ну что ж, приятного времяпрепровождения, — и с этими словами он аппарировал, оставив миссис Грейнджер задумчиво рассматривать то место, где он только что стоял. Я так и знал, что он женщинам нравится.
Открыв одну из страничек, я увидел, что там проставлена какая-то печать. Я показал ее Гермионе.
— Ничего себе. Профессор умудрился не только паспорт тебе сделать, но и шенгенскую визу оформить, — девушка удивленно провела пальцами по печати и даже попыталась покарябать ее ногтем. Мда, или очень большая взятка, или мощнейший Империус, а скорее всего, и то, и другое.
Франция мне понравилась. Хотя вначале я пережил просто вселенский ужас в аэропорту. Одно дело - летать на метле, но вот на этих монстрах, названных людьми самолетами? Я видел их изображения, я тщательно изучил их устройство, но мне даже в самом страшном сне не могло привидеться, что очень скоро я окажусь внутри этой железной махины.
Я молился Пресвятой Деве почти все время полета, чем безумно раздражал сидящую рядом Гермиону.
— Как ты собираешься заменить Гарри в качестве ловца? — шипела она.
— Знаешь, легко, — огрызался я. — За снитчем нужно на метле летать, а не на самолете.
И так всю дорогу. Но, когда самолет благополучно приземлился, я не удержался и поапплодировал пилоту вместе со всеми находящимися в салоне магглами.
В Париже мы сходили в Собор Парижской Богоматери, где первое, что я сделал — это купил себе крест, который сразу же надел на шею. Я понимаю, что это, скорее всего, самовнушение, но мне сразу же стало легче.
Однако моя поездка не прошла мимо директора Дамблдора, который явился лично к Грейнджерам, чтобы доставить меня к Уизли, после того, как мы вернулись из Парижа. Как же удачно получилось, что точную дату моего ухода от тетки он так и не смог узнать.
— Гарри, мальчик мой, — начал с порога Дамблдор, когда я ему открыл дверь. Родителей Гермионы опять не было дома. — Я, безусловно, рад, что ты хорошо проводишь время с мисс Грейнджер, но ты должен понимать, что некоторое время ты должен был проводить в том доме, где живут твои единственные родственники.
— Да-да, конечно, профессор, я понимаю, но я провел там достаточно много времени этим летом, — я старательно разглядывал пол, стараясь не встречаться с директором взглядом. Я не понимаю, почему он выделяет Гарри Поттера среди всех других студентов, что ему нужно от мальчишки? Меня это нервирует, причем очень сильно. А еще я почему-то не ощущал присутствия какой-то особой силы в волшебнике, который считается величайшим магом современности. Вот в наставнике я сразу разглядел Мастера, а здесь было что-то не так, но что именно - я не мог сказать.
— Хорошо, когда-нибудь ты поймешь, что мы все желаем тебе только добра, — интересно, а почему тогда настоящий Гарри Поттер немножко не пережил всех этих пожеланий? — Я недавно разговаривал с Артуром Уизли, он высказал пожелание всей своей семьи видеть тебя в своем доме в оставшуюся неделю до начала нового учебного года.
— Я так рад, — пробубнил я, — а Гермиона тоже поедет погостить к Рону?
— Ну конечно же. Молли будет рада вам обоим. Я приготовил для вас портключ, — с этими словами директор вытащил из кармана губную гармошку и протянул ее мне. — Когда будете готовы, произнесешь вслух имя одного твоего знакомого феникса, — директор подмигнул мне и вышел из дома, не оставшись выпить чаю, который успела приготовить Гермиона. Надеюсь, она знает имя какого-то феникса.
* * *
Я не дошел до двери буквально пару шагов, как из воспоминаний меня вырвал звук распахнувшейся двери. Нам навстречу выскочила рыжеволосая женщина и, обняв, притиснула меня к своей пышной груди.
— Гарри, как я рада тебя видеть! Какой же ты худой, тебе обязательно нужно позавтракать, — и она потащила меня в дом, практически не обращая внимания на шедшую сзади Гермиону.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:56 | Сообщение # 13 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 12. Тетушка Мюриэль.
Я уже практически начал делать зарубки на спинке своей кровати, чтобы сосчитать, сколько дней мне еще придется здесь провести. Хотя, это было бы лишним, я провел в Норе четыре дня и три ночи. До первого сентября оставалось три ночи и два дня. На соседней кровати похрапывал Рон, а мне что-то не спалось.
Все эти дни меня усиленно кормили и не давали ни минуты спокойствия. Рон и близнецы, я так и не научился их различать, постоянно пытались меня вытащить на улицу, чтобы поиграть в квиддич, причем на земле, или вовлечь в какую-нибудь сомнительную шалость, объектом которой непременно становился Перси. А в то время, когда парни отдыхали от трудов праведных, возле меня постоянно крутилась Джинни. Я не мог даже переброситься словом с Гермионой наедине. При этом никто даже не пытался помочь матери по хозяйству, что за странное воспитание?
На второй день нас отправили выгонять садовых гномов. Я долго не мог понять, а зачем их вообще выгонять? Они же все равно вернутся на свои насиженные места. Этих достаточно зловредных гномов можно было уничтожить, но это действо было достаточно затратное, а можно было с ними договориться, что я считал более разумным. Гномы могли великолепно ухаживать за растениями в садах и брали плату молоком. Не так уж и дорого, учитывая, что с садом можно было вообще ничего не делать: первоначально отдать семена, а затем только наслаждаться урожаем. Но Уизли ничего подобного не делали. У меня создалось впечатление, что им просто нравится быть бедными и несчастными.
А еще я узнал, что их называют «предатели крови». Это вообще как? Что значит подобное странное прозвище? В мое время ничего подобного не было. Как кровь можно предать? Чью кровь? Если свою, то это личное дело каждого, а чужую каким образом можно предать? Ответа я, как обычно, не получил.
Возможно, какие-то ответы я получил бы во Франции, но среди магглов это сделать было проблематично, а в магический квартал в Париже мы не ходили. Просто не захотели. Мне было интересно посмотреть на то, как изменился именно маггловский Париж, ведь именно у магглов изменения произошли настолько значительные, что я тихонько сходил с ума, пытаясь во всем разобраться. Так что двух недель мне хватило только для того, чтобы как следует нагуляться по Парижу. А еще, как оказалось, чтобы вывезти меня за границу, одного паспорта было недостаточно, нужно было разрешение от опекунов. Только вот оно у меня было. Подписанное теткой собственноручно и заверенное у нотариуса, правда, постфактум. А то, что оно было мастерски скопировано с разрешения о посещении Хогсмита, и слегка переделано, никого не взволновало и не вызвало никаких подозрений. У меня вообще закралось впечатление, что эту копию сделали без магии. Мастер отдал его непосредственно миссис Грейнджер, не сказав мне ни слова. Выяснилось все тогда, когда мы пересекали границу.
Я перевернулся на другой бок. Все мои попытки что-то узнать у Рона с треском провалились. Его не волновало практически ничего, кроме квиддича. Вот об этом он мог говорить часами, рассуждая о тактике и стратегии на квиддичном поле, что было мне не совсем понятно. Однажды я не выдержал и попытался остановить восторженный рассказ Рона о его любимой команде «Пушки Педдл».
— Рон, зачем ты мне об этом рассказываешь?
— Гарри, да ты что? Это же тактика, причем тактика ловца…
— Который в этом сезоне не поймал ни одного снитча, — закончил я за рыжего. — Зачем мне вдаваться в тонкости тактики, которая изначально является проигрышной?
— Да ты что? — Рон уставился на меня. — Гарри, с тобой все в порядке?
— Ну, конечно, в порядке, — я начал злиться, причем я злился на Гарри Поттера. Неужели он действительно был настолько ограниченным, что любое сворачивание в сторону от квиддича, бессмысленного героизма и еды вызывали такое недоумение? — Просто, может, мы рассмотрим тактику какой-нибудь другой команды, которая не на последнем месте находится? Это будет более полезно для меня, чтобы кубок школы наш был, — подозрительно смотрящий на меня Рон сразу же успокоился и продолжил прерванный разговор.
Я откинулся на спину, хочу поговорить с Гермионой. Когда мне стало не хватать общения с этой девушкой?
Тихонько поднявшись, я направился к двери. Может, мне повезет, и она еще не спит, тогда мы на цыпочках выберемся в сад, и я смогу выплеснуть все свое раздражение, а она меня успокоит. Гермиона могла это сделать, просто молча стоя рядом со мной.
Комната Джинни, в которой поселили Гермиону, находилась на этаж ниже, чем та, которую я делил с Роном, поэтому, стараясь не шуметь, я принялся спускаться по скрипучей лестнице.
Звук хлопнувшей входной двери и раздавшиеся голоса заставили меня пригнуться. Сердце колотилось как бешеное, но вместо того, чтобы вернуться наверх, я вытащил палочку и наложил на себя дезиллюминационные чары, обругав себя при этом за то, что не додумался до такого простого решения раньше.
Быстро спустившись вниз до одного из пролетов лестницы, с которой было еще плохо видно гостиную, но вот слышимость была отличная, я остановился прямо напротив неприметной двери, ведущей в кладовку, и сев на ступеньку, принялся слушать. Что-то в этом времени у меня развиваются очень неприятные стороны: тяга к подслушиванию, например.
— Мюриэль, я, конечно, понимаю, что ты любишь путешествовать вечером, но не в два часа ночи же? — Молли даже не старалась приглушить свой пронзительный голос. Интересно, она детей не боится разбудить? Или на комнаты какие-то заглушающие чары наложены, что вполне вероятно, так как никаких посторонних звуков я, находясь в выделенной мне комнате, не отмечал.
— Молли Пруэтт! — судя по тому, что голос по тональности очень похож на голос хозяйки дома, дама, прибывшая ночью, была ее родственницей. — С тех самых пор, когда ты вышла замуж за Уизли, ты стала просто невыносимой!
— Ты зачем приехала? Как обычно, оскорблять меня? — голос Молли стал тише и звучал устало.
— Вообще-то, я собиралась навестить Батильду, но решила на пару минут заглянуть к тебе, чтобы поинтересоваться, почему никто из мальчиков не навестил меня этим летом?
— Потому, что мы были все вместе в Египте, тетя. Артуру единственный раз в жизни повезло, и мы не могли упустить такой шанс! К тому же, Альбус Дамблдор только приветствовал наше совместное желание совершить это путешествие.
— Ха. Значит, Дамблдор что-то поддержал, и вы сразу же решились, — тетка Молли противно захихикала. — Да что вы знаете о Дамблдоре?
— Зато ты знаешь о нем многое, — огрызнулась Молли.
— Я знаю. Мы были соседями Дамблдоров и я прекрасно все помню, а Батильда помнит все еще лучше, несмотря на свой солидный возраст. Они с Кендрой хорошо общались в молодости. Большими подружками были эти две юные леди. Так что я знаю, о чем говорю.
— Тетя Мюриэль, я не хочу тебя сейчас слушать. Мне очень рано вставать утром, поэтому я просто физически не могу с тобой спорить, давай завтра поговорим? Я тебе постелю пойду.
— Не нужно. Я же сказала, что собираюсь к Батильде, так что до свиданья, Молли. И кстати, ты сама виновата в том, что живешь в этом сарае. Вышла бы за Нотта, как и предполагалось, не считала бы гроши, и поездка в Египет не являлось бы великим благом.
— Хватит, я уже устала оправдываться. Это было мое решение! — а Артур так и не вышел с тетушкой поздороваться, предоставив жене право отдуваться за обоих.
— Из-за твоего решения разорвалась магическая помолвка. Из-за твоего решения погибли Фабиан и Гидеон! Из-за твоего решения род Пруэттов прервется на мне!
— Моих братьев убили Пожиратели смерти!
— Да что ты говоришь? И кто тебе сказал такую глупость? Великий и непогрешимый Альбус Дамблдор?
— Над домом висела Метка! — похоже, у Молли начинается истерика. Странно, разорвать магическую помолвку и выйти замуж за человека, который гораздо ниже по положению, чем твой жених? Неужели на свете существует подобная любовь? Зато становится понятно, почему сад заброшен. Молли просто не умеет за ним ухаживать. Интересно, как приходилось девушке из явно обеспеченной семьи перестраиваться на Нору? А реакция жениха? В мое время за меньшее убивали.
— Твоя наивность меня сведет в могилу гораздо раньше, чем мне предначертано. Зная заклинание, даже я могу эту Мерлинову метку куда угодно запустить! Все, я ухожу. Скажи Уильяму, что я его жду на следующих выходных. Проводи меня до камина, что ты как неживая?
Послышались звуки шагов и шуршание мантий, удаляющихся от лестницы. Сейчас Молли проводит тетку и пойдет наверх, поэтому нужно подниматься, чтобы не столкнуться с хозяйкой на лестнице. Я быстро поднялся, а в голове крутились мысли, как белки в колесе. Альбус Дамблдор, что с ним не так? Где живет тетка Мюриэль? И кто такая Батильда? Я просто обязан все выяснить, тем более, что директор вряд ли оставит Гарри Поттера в покое. Вопросы-вопросы, кто же на вас мне ответит?
Внезапно я услышал, как скрипнула дверь, где-то выше по лестнице. Буквально вжавшись в стену, я ждал того, кому не спится по ночам.
Заспанная Гермиона выглядела очень мило, тем более, что на ней было надето не кружевное нечто, а плотные штаны, курточка из того же материала и халат. А еще она была босиком, как, впрочем, и я.
В то самое время, когда девушка поравнялась со мной, я услышал, как Молли подошла к лестнице. Разойтись с Гермионой, чтобы не столкнуться, я не мог, поэтому просто обхватил ее за талию одной рукой, а второй закрыл девушке рот. От неожиданности и, возможно, испуга, она попыталась вскрикнуть и принялась извиваться, но я держал ее крепко и, несмотря на отчаянное сопротивление, мне удалось втолкнуть девушку в кладовку, втиснуться туда самому и прикрыть дверь. Все это произошло в тот самый момент, когда шаги Молли на лестнице стали слышны не только мне. Гермиона замерла и стала прислушиваться.
— Тише, это я, — прошептал я ей на ушко. Девушка вздрогнула и по движению головы, которая была прижата к моей шее, я понял, что она кивнула. Медленно я опустил руки и тут же пожалел об этом, потому что эта пай-девочка резко развернулась и пребольно наступила мне на ногу. Затем она наклонилась очень близко ко мне и прошипела:
— Гарри, ты придурок. Ты знаешь, как я испугалась?
— Догадываюсь, ай, прекрати меня бить — это больно, между прочим, — судя по звукам, Молли уже зашла в свою спальню, но почему-то выходить из тесной кладовки мне не хотелось. — Гермиона, давай поговорим.
— О чем ты хочешь поговорить в таком странном месте?
— Расскажи мне, что ты знаешь о директоре Дамблдоре?
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:57 | Сообщение # 14 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 13. А что вы здесь делаете?
Мы с Гермионой стояли в тесной кладовке, прижавшись друг к другу, и вели беседу о директоре Хогвартса Альбусе Дамблдоре. Более нелепую ситуацию трудно было себе представить, тем более что мне было очень сложно сосредоточиться на предмете разговора.
— Что именно тебя интересует? — деловито спросила Гермиона. — Может, мы уже выйдем отсюда и пойдем куда-нибудь в другое место, чтобы поговорить хотя бы с минимумом удобств?
— Здесь безопаснее, — наконец, выдавил я из себя. — Меньше возможностей, что нас подслушают.
Воцарилась тишина.
— Ты несешь чушь, — наконец, прервала молчание девушка. Я знаю, Гермиона, но что я могу сделать, если я хочу постоять вот здесь, в этом тесном помещении, и полностью погрузиться в иллюзию, что, наконец-то, вокруг тишина и спокойствие. А еще рядом находится девушка, с которой это спокойствие усиливается просто стократно. Внезапно перед глазами мелькнула картинка: какая-то комната, кресло возле зажженного камина, в кресле сидит уже взрослая Гермиона, а на полу, прислонившись спиной к ее ногам, сидит молодой мужчина, одновременно похожий и на меня и на Гарри Поттера, и читает газету.
Я слегка потряс головой, чтобы прогнать столь неуместный в подобной ситуации образ и снова попытался сосредоточиться на нашем разговоре.
— Неважно, давай поговорим здесь. Что ты знаешь об Альбусе Дамблдоре?
— Только общеизвестные сведения. О нем вообще мало, что известно. Закончил Хогвартс на факультете Гриффиндор. Победил Гриндевальда. Совместно с Николасом Фламелем исследовал кровь дракона, вернулся в Хогвартс, долгое время преподавал трансфигурацию, затем стал директором и председателем Визенгамота…
— Так, стоп, — перебил я Гермиону. — Давай по порядку. Где он жил - не принципиально, узнаем, кто такая Батильда — узнаем, где дом директора.
- Кто такая Батильда? - разумный вопрос, только вот отвечать на него пока не буду, иначе ход мыслей потеряю.
- Гермиона, я тебе позже расскажу, сейчас давай про директора. Значит, он закончил Хогвартс в…
— В 1899 году.
— А когда он победил Гриндевальда, кстати, кто это?
— Гриндевальд — это темный маг, который был известен до Того-Кого-Нельзя-Называть. И победил его профессор Дамблдор в 1945 году.
— А начал он работать в школе до того как победил или позже?
— Кажется, до.
— Понятно, а с Фламелем - не знал, что он все еще жив - директор, когда начал общаться?
— Примерно в то же время, как начал преподавание, по-моему, может, чуть раньше.
— Гриндевальд в 1945 году начал хулиганить? — я не могу понять, почему я вцепился в этого мага, одного из многих, кто именовал себя Темным Лордом. Они все плохо кончили, к слову.
— Эм… Знаешь, я как-то не придавала этому значения, — задумчиво проговорила Гермиона. — Но, если рассуждать логически, то он должен был начать проявлять себя гораздо раньше.
— Значит, что получается? Гриндевальд безобразничал задолго до того, как сразился с директором. Но Альбус Дамблдор не обращал на его безобразия никакого внимания: он занимался исследованиями, знакомился с Фламелем, устраивался в Хогвартс, а затем просто решил остановить Темного Лорда того времени, непонятно, зачем. Хотя можно предположить, что ему стало скучно. Драконью кровь изучил, в школе каникулы, он же дуэль устроил летом? Хотя не важно, могли быть и другие каникулы. Так вот, тогда еще преподавателю трансфигурации стало скучно, и он решил - а не пойти ли мне Гриндевальда побить?
— Гарри, что ты несешь? — в голосе Гермионы прозвучало раздражение, но я не обратил на это никакого внимания и продолжал рассуждать.
— Видишь, не сходится. И еще, меня интересует вопрос: где Альбус Дамблдор был в промежуток времени между окончанием школы и устройством на работу и чем он занимался? Ты, случайно, не знаешь?
— Нет, об этом периоде нигде не упоминается, — я изучил Гермиону очень хорошо и теперь представлял, как она слегка нахмурилась. Можно было, конечно, создать светляк, но нарушать уютную темноту мне не хотелось.
— А вот это странно. Это же не портовый грузчик, его биографию уже должны были пару раз точно описать. Так, это надо бы записать, что ли, как первую и вторую странность. У тебя нет случайно пергамента с собой? — как только я произнес последнюю фразу, то сразу понял, что сморозил несусветную глупость. Гермиона всплеснула руками, чуть не заехав при этом мне по носу, и произнесла приторным голоском:
— Ну, конечно, Гарри, я же заснуть не могу, не прижав к груди пергамент с чернильницей.
— Извини, — пробормотал я. — Но как нам это записать?
— Ничего, я запомню. Что там дальше ты себе навоображал?
— Пойдем дальше, неважно на самом деле, зачем он пошел воевать с Гриндевальдом, для следующего несоответствия. Став директором Хогвартса, какие реформы совершил Альбус Дамблдор?
— Он запретил телесные наказания и проводил отбор преподавателей с тем расчетом, что они будут мягко вести себя с детьми. По-моему исключение составляет только профессор Снейп. Он выбивается из ряда учителей, причем очень сильно.
— С профессором Снейпом, на самом деле, не все так однозначно, но об этом потом. Вернемся к этим реформам: зачем он это сделал? Он что, не понимает, что Хогвартс большую часть года представляет собой небольшое государство, населенное переполненными проблемами взросления молодыми людьми? Если наставники лишены хотя бы гипотетической возможности наказания и учащиеся об этом знают, то в итоге мы получим полный беспредел, что мы, собственно, и наблюдаем сейчас. Я не знаю, как директор этого добился, но, вместе с растущим падением дисциплины, упал уровень образования в целом, — мне не хватает информации, я не могу по отрывкам подслушанных чужих разговоров составить полную картину. Почему я вообще зацепился за Альбуса Дамблдора? Потому, что не чувствую в нем наличия беспредельной силы, о которой все шепчутся по углам? Я не знаю. Понимаю только одно, на сегодняшний момент вопросов достаточно, пока я не разберусь с теми, что есть, другие задавать самому себе не стоит, иначе я запутаюсь окончательно. — Так, остановимся на том, что есть. Сейчас нам необходимо выяснить следующее: где был и что делал Альбус Дамблдор с момента окончания школы и до момента поступления в школу на работу, и почему он решил устроить дуэль с Гриндевальдом.
— Гарри, зачем тебе это? — тихо спросила меня Гермиона.
— Затем, что директор питает какую-то противоестественную слабость к Гарри Поттеру. Только вот я — не он. И я совершенно не хочу, чтобы меня, как там наставник выразился: «Кидали в жерло вулкана». А для того, чтобы просто попробовать начать жизнь сначала, пусть и в чужом теле, мне нужно, чтобы это самое тело оставалось живым и, по возможности, здоровым. Так что, для выполнения этого нехитрого постулата необходимо выяснить причины, по которым директор так себя ведет.
— Я не понимаю тебя, — голос девушки упал до шепота.
— Гермиона, тебе не кажется странным, что директор так сильно выделяет Гарри Поттера среди других учеников?
— Ну, у преподавателей всегда были любимчики.
— Правда? И какой именно предмет преподает директор, в котором Гарри Поттер настолько преуспел, что заслужил звание любимчика?
— Гарри, не пугай меня, я думаю над тем, что ты говоришь, и мне становится не по себе. Сейчас, в свете твоих рассуждений, та полоса препятствий на первом курсе не кажется мне забавной.
— Какая полоса препятствий?
— На первом курсе в школе прятали философский камень, и Тот-кого-нельзя-называть пытался его украсть посредством профессора ЗОТИ. На пути к камню была выстроена полоса препятствий, но, Гарри, что это были за препятствия, если их сумели пройти мы, будучи всего лишь первокурсниками?
— Не знаю, позднее расскажешь мне все в подробностях, — я задумчиво потер подбородок. — Нужно выяснить, кто такая Батильда, и где она живет. Это будет сделать не так, чтобы трудно, учитывая, что тетушка Молли с ней дружит. Нам нужно с чего-то начинать, а самым простым будет поговорить с женщиной, которая знала семью директора и даже была дружна с какой-то Кендрой.
— Ладно, я попробую завтра спросить у Джинни, она много раз упоминала при мне тетушку Мюриэль, так что мои вопросы не вызовут подозрений. Заодно узнаю, кто такая эта Батильда, - она на секунду замолчала, а затем как-то жалобно произнесла. - Гарри, я очень хочу, чтобы ты ошибался, потому что, если ты прав, то это все очень страшно.
— Давай уже выбираться отсюда, — я почувствовал, что начинаю засыпать. — Куда ты шла-то? — запоздало поинтересовался я у девушки.
— Вообще-то на кухню, воды попить, ужин был слишком тяжелым, — в голосе девушки снова зазвучало ехидство, которое было совсем недавно вытеснено беспокойством. — Спасибо, что поинтересовался. Ты только представь, а если бы я шла не для того, чтобы попить, а совсем наоборот?
Я почувствовал, что краснею. И, естественно в тот момент, когда у меня полыхали даже уши, дверь в кладовку открылась.
— Кто здесь? — немного глухой со сна голос Молли звучал непривычно тихо, но это не помешало нам с Гермионой подскочить на месте и прижаться друг к другу в поисках поддержки.
Мда, вот это ситуация. В такой я еще ни разу в жизни, как той, так и этой, не оказывался. Что может сейчас о нас подумать мать Рона?
В это время на кончике палочки хозяйки дома зажегся огонек. «Наконец-то догадалась подсветить», — с какой-то веселой злостью подумал я.
— Гарри, Гармиона? Что вы здесь делаете?
— Ну… Э-э-э…— начал мычать я что-то нечленораздельное.
— Понимаете, миссис Уизли, — слегка высунувшись из-за меня, решила объясниться Гермиона. — Мне уже почти четырнадцать, буквально через десять дней исполнится. А Гарри уже тринадцать. Ну, вы понимаете, что скоро мы станем совсем взрослыми и возможно встретим кого-нибудь на своем пути, с кем нам захочется связать свою дальнейшую жизнь… — пустилась в путанные рассуждения девушка. Похоже, она всегда очень внимательно слушает речи директора Дамблдора и потихоньку учится у него заговаривать людей настолько, что те теряют в итоге нить рассуждений. Но Молли была вылеплена совсем из другого теста. Довольно бесцеремонно прервав Гермиону, она задала все еще интересующий ее вопрос.
— Гермиона, я это все прекрасно знаю, но все это не объясняет того, что вы делаете наедине в кладовке в четыре часа утра?
— Наше нахождение здесь — это последствие выводов, сделанных из вышесказанного. Но если кратко. Мы очень ответственно подходим к данной проблеме и, чтобы не разочаровать наших будущих возлюбленных, ставим здесь научный эксперимент.
— Короче.
— Если короче, то мы учимся целоваться, — выпалила Гермиона, а я на секунду прикрыл глаза. Зачем ты это сказала?
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:57 | Сообщение # 15 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 14. Малфой.
Молли с нами не разговаривает. Практически совсем. Ну, даже если предположить, что мы с Гермионой действительно «ставили научный эксперимент», то это должно было, прежде всего, волновать мистера и миссис Грейнджер, а никак не семейство Уизли. Или я чего-то не знаю, и у Молли были на нас с Гермионой какие-то далеко идущие планы? Сегодня за завтраком была особенная суматоха, из-за нашего отъезда в школу, но хозяйка дома только молча поставила передо мной тарелку с едой, а все остальное время внимательно смотрела на нас. Все оставшиеся дни до конца каникул мы с Гермионой так и не смогли перекинуться ни единым словом. Рядом с девушкой постоянно находилась хозяйка дома. С другой стороны, я прекрасно понимаю Молли. Если бы моей матушке заявила нечто подобное девушка, которую она пригласила к себе погостить, и тем самым взяла обязательство перед ее родителями за сохранение ее здоровья, жизни и чести, то просто молчанием мы бы точно не отделались. Хотя, если бы я попал в такую ситуацию в своем времени, то был бы уже женатым парнем, и, самое главное, даже не возражал бы против такого исхода, так как сам виноват, а здесь мне даже в голову не пришло ничего подобного. Видимо, начинаю привыкать к этому миру. Да что уж говорить, если я в одном доме с девушкой наедине три дня и две ночи провел, а ее родители только посочувствовали бедняге, оказавшемуся на улице, то, возможно, эта выходка Гермионы останется без последствий.
* * *
Вчера же меня потащили в Косой переулок, когда туда отправилась семья, чтобы купить все полагающиеся для школы принадлежности. Что за странная привычка. Неужели нельзя было все это купить заранее?
Прежде, чем идти по магазинам, я залез в сундук и распаковал, наконец, книги, которые мне отобрал наставник. Я тогда не вмешивался в процесс покупок, полагая, что профессор Хогвартса знает, что именно будет преподаваться в этом учебном году. Судя по количеству различных книг, он знал, что преподают в Хогвартсе, но понятия не имел, что изучаю я сам, потому что учебников было как-то слишком много. Но ничего, приедем, разберемся, что к чему.
А вот поведение Уизли поставило меня в тупик. В книжном магазине Артур все же догадался спросить у меня, все ли я приобрел и, если нет, то он готов помочь. С этими словами он протянул мне стопку книг, которая была раза в два меньше, чем та, что уже находилась у меня в чемодане. Взглянув на корешки, я увидел, что отсутствуют учебники по таким предметам как руны и арифмантика, возможно что-то еще, но в такие подробности я не вдавался. Интересно, а откуда Артур знает, что я не буду изучать хотя бы эти два предмета? Покачав головой, я протянул стопку обратно.
— Спасибо, но я уже все купил. Я… — на мгновение я замялся, затем решительно произнес. — Я вместе с Гермионой все приобрел.
— А, с Гермионой, значит. Ну что же, хорошо, — Артур немного помолчал, затем сгрузив книги на какой-то столик и покосившись на жену, которая пыталась воспитывать близнецов, наклонился ко мне и прошептал: — Ты же читал газеты, про бегство Сириуса Блэка?
— Нет, не читал, — правда, не читал, об этом побеге я и так знал со слов наставника. Взглянув на Артура, я увидел, что тот пристально на меня смотрит. В который раз я почувствовал себя полным кретином. — Простите, мистер Уизли, а кто такой этот Сириус Блэк?
— Скажем так, это преступник, который в свое время поддерживал Сам-Знаешь-Кого, и он может обвинять тебя в гибели своего господина. Так что Альбус Дамблдор не зря переживал, когда получил известие о том, что ты с Гермионой покинул страну, — а, ну конечно, это же так просто для беглого преступника, которого ловит вся Британия: пробраться во Францию и там на меня напасть. — Его еще не схватили, так что, пожалуйста, будь осторожен.
Я кивнул и уже собирался ответить, как к нам подбежал Рон и затараторил:
— Пап, ты не забыл, что Коросте нужно лекарство купить?
— Нет, не забыл, сейчас купим книги и пойдем в аптеку.
— А что с твоей крысой? — вот крыса эта очень подозрительно выглядит. Я как-то не акцентировал на ней внимание, но еще в Хогвартсе меня поразило то, что она очень спокойно на меня отреагировала. Животные чувствуют такие вещи, что произошли со мной и с Гарри Поттером гораздо лучше людей, а крыса Рона даже ни разу не забеспокоилась. Странно все это. Или она действительно больна, или с ней что-то не так. Нужно, наверное, присмотреться к этому животному.
— Короста после Египта очень странно себя ведет, она стала нервной, беспокойной, я переживаю за нее. Все-таки, эта крыса уже старая, — я кивнул. Семейство Уизли мне чем-то импонирует, своей наивностью, что ли, еще бы они меньше чужих советов слушали, вообще нормальными людьми бы казались. — Кстати, Гарри, а где Букля? Я все ждал, что она прилетит, но что-то не прилетает.
— Она улетела еще в Хогвартсе и так и не вернулась, — я попытался сделать скорбное лицо, внезапно мне вспомнился Ахилес, мой скакун арабских кровей, как он пережил мою смерть? Глаза защипало, и я вынужден был снять очки, чтобы как следует проморгаться. Нет, с этими очками нужно что-то делать, пойду в школе к наставнику и попрошу зелье мне для восстановления зрения сварить, интересно, почему никто до этого еще не додумался?
— О, Гарри, мне так жаль, — рыжему действительно было жаль; может, если вдали от дома мы вместе с Гермионой за него возьмемся, то сможем сделать что-нибудь приличное? Нужно будет поговорить с ней на эту тему, все-таки Рон ее друг, как ни крути.
И тут я почувствовал чей-то взгляд, который буквально буравил мою спину. Обернувшись, я увидел стоящего неподалеку Драко Малфоя. Вот ведь порода, даже если бы мне не сказали, кто это, еще в Хогвартсе, я все равно бы понял. Эти белые волосы и серые глаза из поколения в поколение передаются, так же как и дурацкая привычка называть своих сыновей идиотскими именами. Мне внезапно стало грустно. Я вспомнил его далекого предка, Септимуса Малфоя, моего лучшего друга в той, другой жизни. Почему я не могу попробовать подружиться хотя бы с Драко? Чтобы совсем уж ностальгия не мучала каждый раз, когда я смотрю на слизеринский стол в Большом зале. Рон перехватил мой взгляд.
— А этому что здесь нужно? — прошипел рыжий, стискивая кулаки. Я же в это время задумчиво смотрел на Драко. Мое преимущество перед ним было, во-первых, в моем истинном возрасте, я был старше, чем он, поэтому мог оперировать такими вещами, которые ему в силу возраста были пока недоступны. А во-вторых, являясь лучшим другом его предка, я знал такие тайны о его семействе, что любая газета этого мира заплатила бы мне за эксклюзивное интервью (во, какие слова я выучил) такие деньги, что мой сейф показался бы легким кошельком, набитым сиклями. Но, естественно, я не буду этого делать, мне просто нужно привлечь его внимание и заткнуть возможные нападки сразу же, не дожидаясь начала конфронтации. И, прежде всего, мне нужно было заткнуть Рона.
— Наверное, Рон, Малфой здесь делает то же, что и ты — покупает учебники, — я старался сохранять спокойствие, но выпады Рона, меня бесили и мешали сосредоточиться.
— Ты что, его защищаешь? — сказано это было достаточно громко, чтобы Драко встрепенулся и, прищурившись, сделал шаг в нашу сторону.
— Рон, заткнись, — процедил я. — Стой здесь и, ради всего святого, не вмешивайся.
Оставив рыжего недоуменно хлопать глазами, я быстро подошел к Малфою, пока он сам не приблизился настолько, что наш разговор не могли услышать посторонние люди.
— Что, Поттер, выгуливаешь Уизли? Они хоть платят за себя сами, или ты их спонсируешь?
— Вот уж кому-кому, а тебе говорить о бедности грех, — я усмехнулся. Главное - не дать ему опомниться. Вспомнив все, что я уже успел изучить о неприязни к магглам и магглорожденным со стороны представителей современного факультета Слизерин, я, подойдя к нему вплотную, продолжил. — Скажи, а ваше родовое древо цельное? Хотя, о чем это я, конечно цельное, ведь у вас с незапамятных времен рождается только один сын, такое вот интересное заклятье словил один из твоих предков. А учитывая это, кем в вашей семье Септимус считается? Или тебе про такого твоего предка не рассказывали шепотом в виде страшной сказки на ночь? Нет? Так я тебя просвещу. Было время, когда род Малфоев совсем плох стал, благодаря еще одному твоему предку - заядлому игроку, алкоголику и экспериментатору, который доэкспериментировался до того, что все свои земли умудрился заразить чумой. К счастью для него, до встречи с супругой он не дожил, став жертвой своего же эксперимента. Интересно, как вы эту очень запоминающуюся историю сейчас преподносите? Наверное, что-то вроде этого: «Безжалостный и блистательный Николас Малфой расправился с крестьянами, собиравшимися его сжечь, обвинив при этом в колдовстве», так или примерно так, верно? Но вернемся к истории, ему, можно сказать, повезло, так как тогдашняя леди Малфой была женщиной решительной, и конец твоего предка мог бы стать не столь безболезненным, если бы супруга до него добралась. А что ты так побледнел, а, Драко? Слушай, что было дальше. Кое-как сведя концы с концами, леди Малфой решила во что бы то ни стало дожить до появления внуков, и, желательно, не в полной нищете. Она нашла семью, очень богатую, к слову, семью магглов, у которых была единственная дочь - Луиза. Она была ведьмой, слабенькой, правда, до уровня Хогвартса не дотягивала, но все же. Я не знаю, как леди Малфой это удалось и какие связи ей пришлось поднять, но Луизу в Хогвартс все-таки пригласили. Септимусу же был дан приказ — без невесты домой не возвращаться, и он этот приказ исполнил. Так кем вы считаете Септимуса? Предателем рода, женившегося не просто на магглорожденной девушке, а практически на сквибе, или жертвенным бараном, который пожертвовал собой ради восстановления благосостояния своего рода? Какая версия правильная? А знаешь ли ты, Драко, что Септимуса никто не заставлял жениться на Луизе. Он сделал это сам, причем добровольно, потому что, ах какая незадача, влюбился. Представляешь, и с Малфоями подобные казусы случаются.
— Откуда ты это узнал? — прошептал блондин, нервно вытирая ставший вдруг мокрым лоб.
— Я еще и другие не менее увлекательные истории знаю, хочешь, расскажу? — практически промурлыкал я. Откуда-откуда, от Септимуса и знаю. Но, естественно, тебе об этом знать не полагается.
— Что тебе нужно, Поттер?
— Ничего, хотя я сейчас был неискренним, нам нечего делить с тобой, Драко, у нас разный круг интересов. Но мне хотелось бы просто нормально общаться, без детских оскорблений и угроз. Причем это касается не только тебя и меня, но и всего нашего окружения. Ты подумай, Драко, я тебя не тороплю с ответом, — и я развернулся к нему спиной и пошел обратно к Рону.
— Что ты ему такого сказал? Малфой просто позеленел, я его никогда таким не видел, — Рон говорил возбужденно и размахивал руками.
— Ничего особенного, просто старую сказку рассказал, — я устало прислонился к полке с книгами. — Рон, я прошу тебя при мне не оскорблять больше Малфоя. Ты ничего не знаешь об этой семье, не тебе их судить.
— А ты знаешь? — в голосе Рона прозвучала неуверенность, это хорошо, значит нужно давить, пока он один и на него некому влиять.
— Я знаю. Я знаю, что Малфои прибыли сюда с Вильгельмом. Рон, пойми, они с самого начала вынуждены были буквально зубами выгрызать себе место под солнцем. С Великим ублюдком не прибыло ни одного старшего сына или чего-либо добившегося рыцаря. Они были завоеватели, понимаешь? Они привыкали веками отстаивать свои интересы, прибегая к насилию, иначе их род давным-давно просто вырезали бы. Не открывай рот, дай мне сказать! — последние слова я просто прорычал и Рон удивленно замолчал, уставившись на меня круглыми глазами. — Они далеко не ангелы, это точно, но история говорит, что они могут быть преданнейшими друзьями, опять же, исходя из своего опыта нормандских завоевателей. Им просто жизненно необходимы друзья, которым можно доверить свою спину. И Драко должен был впитать этот постулат с молоком матери.
— Ты хочешь стать другом Малфоя? А как же я? — Рон остановился, не дойдя нескольких шагов до своего галдящего семейства.
— Я хочу попробовать хотя бы нормально общаться. Это же глупость несусветная - вся эта межфакультетская вражда. И что мешает тебе сделать то же самое?
— Я… Я не могу, мне надо подумать, — Рон покачал головой и двинулся к матери.
— Подумай, Рон, подумай, — пробормотал я и направился вслед за рыжим.
* * *
Из раздумий меня вывел голос Молли, звучащий непривычно холодно.
— Дети, собирайтесь, машины пришли. Сейчас поедем на вокзал.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:57 | Сообщение # 16 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 15. Дементор.
В поезде мы разделились. Близнецы и Джинни сразу куда-то умчались, Перси прошел в вагон старост, а мы втроем принялись искать свободное купе. После самолета поезд стал восприниматься мною как-то обыденно. Я даже начал чувствовать себя достаточно комфортно. Хорошо еще, что в прошлый раз, когда я забился в каком-то купе в угол и всю дорогу молчал, мое поведение списали на стресс после посещения Тайной комнаты — это так ритуальный зал называют, и никто ко мне особо не приставал.
Сейчас же я довольно уверенно шел по коридору и кивал всем встречным студентам, кто называл меня по имени, полагая, что Гарри Поттер всех их должен был знать. В то время, когда я еще находился в школе, я пребывал в каком-то полушоковом состоянии, поэтому не запомнил почти никого.
Кое-как отыскав купе, в котором расположился всего один пассажир, да и тот крепко спал, завернувшись в плащ, мы решили расположиться здесь.
Рон был на редкость молчалив, и плелся за нами, хмуро посматривая по сторонам. Меня его молчание пока устраивало.
— Интересно, кто это? — пробормотал рыжий, усаживаясь на сиденье, предоставив мне почетное право распихивания неподъемных школьных сундуков в специально отведенное для них место.
— Преподаватель, — шепотом произнесла глазастая Гермиона, которая уже успела все вокруг рассмотреть. — Видишь, на бирке написано «Профессор Люпин», — и она ткнула пальчиком в очередной сундук, уже лежавший в багажном отсеке.
От неожиданности я чуть не уронил сундук Гермионы себе на ногу. Самое странное заключалось в том, что ее сундук был самым тяжелым. Интересно, чем она его набила? Аккуратно засунув багаж на положенное ему место, я медленно оглянулся и принялся рассматривать оборотня.
Да-а, или я чего-то не понимаю, или оборотни настолько обмельчали, но данный представитель этого вида совершенно ничем не напоминал мне агрессивных, сильных и наглых берсерков, составляющих костяк магической армии.
Какой-то бледный, измученный, жалкий. В его волосах кое-где уже мелькала седина, а ведь они с наставником были одного возраста, но в шевелюре Мастера не было даже намека на седые волосы. И это учитывая повышенную регенерацию и живучесть оборотней.
— Интересно, что он будет преподавать? — в голосе Рона звучало явное любопытство.
— Рон, ну хоть иногда включай мозг, — практически простонала Гермиона. — В Хогвартсе каждый год возникает только одно вакантное место. Так что он будет преподавать ЗОТИ.
Я кивнул и задумался. Мне вот интересно, а каким образом оборотень будет преподавать этот странный предмет, если многие заклинания для магов-оборотней просто недоступны? Те же заклятья изгнания. Они же сами считаются темными созданиями, поэтому просто не в состоянии творить заклятья прямо противоположные по значению темным заклятьям. Или же этот предмет не предполагает подобной защиты? Зачем он вообще тогда нужен?
— Ну и хорошо, значит ЗОТИ и в этом году Снейпу не достанется, — буркнул Рон.
— Рон, я давно хотел спросить, а почему все решили, что профессор Снейп хочет вести ЗОТИ? Он хоть раз сам об этом говорил? Ну, может, намекал хотя бы?
— Все так говорят, — пожал плечами Рон. — Говорят, что он очень силен в темных искусствах.
— Хм, я почему-то никогда не задумывалась над этим, — вполголоса проговорила Гермиона. — А ведь правда, профессор Снейп очень любит зелья, это видно. Он не бесился бы так от того, что мы ничего не делаем и не понимаем, если бы не относился к своему предмету очень трепетно. Да и знать темные искусства и хотеть преподавать ЗОТИ, это все же не одно и то же.
— Он обязан знать темные заклятья, он же Мастер боевой магии, — я не шептал, в этом не было необходимости. У оборотней очень чуткий слух, так что профессор Люпин нас уже давно слушает.
— Откуда ты это знаешь? — все-таки Рон слишком несдержан.
— Все так говорят, — я пожал плечами и уставился в окно. Унылый пейзаж, обусловленный мерзкой погодой, наталкивал меня на какую-то мысль, но уловить ее я пока не мог. — Кстати, с Коростой все в порядке? — в магазинчике, торгующем животными и в аптеке, куда мы зашли в Косом переулке, работали люди, которые ничего, кроме преклонного возраста у крысы не обнаружили, но я почему-то сомневался в их квалификации, а на мое вполне разумное предложение показать животное специалисту Рон ответил отказом.
— Да так же, — ответил Рон, пытаясь достать крысу из-за пазухи, куда она забилась, как только мы вошли в купе. Ну, это не удивительно, оборотней животные очень хорошо чуют, и хотя сами оборотни не обращают на них никакого внимания, звери предпочитают не рисковать.
— Ничего, покормишь витаминами, поправится, — попыталась успокоить друга Гермиона. — К тому же Короста старая, это тоже нужно учитывать.
— А почему у тебя нет фамильяра? — мне не терпелось спросить у девушки, что она узнала про Батильду, а приходилось разговаривать на общие темы. Интересно, меня любопытство не разорвет до вечера?
— Не знаю, как-то не сложилось, — Гермиона принялась разглядывать свои ладони.
— А какого-то ты хотела бы? — у нее скоро день рождения. Конечно, она просчиталась, когда говорила Молли о десяти днях, но тогда она просто несла первое, что ей в голову приходило. Тем не менее, день рождения скоро, нужно будет посоветоваться с кем-нибудь, как доставить в Хогвартс какое-нибудь животное, хотя это будет зависеть от того, что она сейчас скажет.
— Наверное, сову, — как-то неуверенно произнесла девушка. — Хотя нет, на самом деле, я хочу котенка, — и она слегка покраснела.
Котенок — это хорошо, да и сова неплохо. Все-таки нужно с кем-то поговорить на эту тему. Так что про подарок можно уже ничего не выдумывать. Хоть это радует. Дальнейший путь проходил в тишине. Мы купили немного сладостей, поели и слегка задремали. Рон похрапывал, сидя на сиденье рядом с оборотнем, а Гермиона дремала, положив голову мне на плечо. Я тоже закрыл уже глаза и приготовился поспать, как мой сон перебил звук открывающейся в купе двери.
На пороге возник Драко Малфой, уже одетый в школьную мантию. При этом он тащил за собой огромный сундук, раза в два больше, чем сундук Гермионы. Окинув нас всех мрачным взглядом, он вошел в купе и начал заталкивать свою ношу в багажный отсек.
Потрясенные Рон и Гермиона просто молча смотрели на Малфоя и, видимо, не могли решить: снится он им или нет, а я поглядывал на него с любопытством - интересно, к какому выводу он пришел?
Тем временем, Драко сел на сиденье напротив меня, слегка пихнув при этом Рона и продолжая сверлить меня взглядом.
— Откуда ты все узнал? — наконец, решил нарушить повисшее молчание Малфой.
— И тебе здравствуй, — я слегка наклонил голову набок. — Я же уже сказал, это неважно. Главное, что это правда. Ты сам это признал еще в магазине.
— С чего ты сделал этот вывод? — Драко прищурился.
— Ты молчал. Вместо того, чтобы прервать меня, ты судорожно пытался отследить, не слышит ли меня кто-то еще, одновременно пытаясь понять, откуда я взял подобную информацию и не разболтал ли кому-нибудь еще. Ну а то, что ты здесь и один, говорит скорее о том, что ты думаешь, что как минимум двоим я все же рассказал. Так вот — нет. Все, что произошло в магазине, осталось исключительно между нами.
— Гарри, что он здесь делает? — Гермиона дернула меня за рукав, пытаясь привлечь внимание.
Этот вопрос вывел Рона из состояния некоторого оцепенения. Он покраснел и открыл было рот, чтобы произнести, скорее всего, какую-нибудь глупость, как вдруг поезд резко остановился, а вокруг стало очень холодно и темно.
— Что это? — в голосе Гермионы прозвучал испуг. Честно говоря, мне тоже стало не по себе. В темноте найдя руку девушки, я сжал ее в ободряющем жесте.
— Мерлин, что это творится постоянно в этой школе? — Малфой тоже был взволнован.
— Малфой, не толкайся, ты меня уже почти на профессора Люпина опрокинул, — Рон, в связи с обстоятельствами, решил оставить конфликт на потом.
Тут дверь купе стала приоткрываться. В коридоре было заметно светлее, чем в купе, поэтому я ориентировался на полоску света, которая становилась все больше по мере открытия двери. В этой полосе показался силуэт какого-то высокого существа, а в саму дверь вцепилась рука, покрытая отвратительными струпьями. Сразу же в голову полезла какая-то гадость: испуг во время первого ритуала призыва, глупая дуэль по какому-то несущественному поводу, на которой я подставился и получил довольно серьезную рану, слезы матери, когда хоронили мою маленькую сестренку, умершую от банальной маггловской холеры, которая развилась так стремительно, что отец даже не успел сообразить, что к чему…
В голове щелкнуло: «Дементор». Негромко вскрикнули Гермиона и Малфой, всхлипнул Рон. Я вскочил на ноги, лихорадочно нашаривая палочку и уже готовясь воспроизвести «facite praecepta mea et voluntas…» — начало любого заклинания изгнания как демонологов, так и некромантов, но тут мимо меня пролетел ослепительный сгусток света и ударил дементора в грудь. Тот шарахнулся от нашего купе, а дверь, которую он придерживал, захлопнулась, и на купе снова обрушилась темнота. Одновременно с этим произошло сразу несколько вещей: поезд резко тронулся, в купе зажегся свет, а успевшие вскочить на ноги Рон и Драко, не удержавшись на месте, слегка меня толкнули, я, начав падать, задел спиной дверь багажного отсека и, не желая того, открыл ее. Какой-то шорох заставил меня посмотреть наверх и увидеть уже летящий на меня сундук. «Хорошо, что не Гермионин», мелькнуло в голове, а затем наступила темнота.
— Гарри, Гарри, ну очнись, ну, пожалуйста, — что-то капнуло мне на щеку, я машинально поднес руку к лицу и стер эту каплю, затем, не удержавшись, лизнул. Слеза, зачем ты так плачешь, девочка, живой я.
Я медленно открыл глаза. Вокруг меня все плыло, Пресвятая Дева, я совсем забыл про очки. Кое-как нацепив это орудие пыток, я сфокусировался на окружающей действительности.
— Вы идиоты! Вы же могли убить Гарри, толстокожие гиппопотамы! Кто вас надоумил толкать его и сбрасывать сверху чемодан?! — Гермиона визжала, сжав кулачки и наступая на явно перепуганных Малфоя и Рона.
— Грейнджер, ты чего? Это же случайность была, — не может быть, чтобы Малфой оправдывался.
— Гермиона, мы же не специально, — надо же, Рон, забыв о многолетней неприязни к слизеринцу, отступал вместе с Драко от разъяренной девушки, в руке которой я увидел палочку.
— Я вас сейчас убивать буду, скоты!
— Мисс Грейнджер, уберите палочку, это ведь действительно была случайность, — мягкий мужской голос попытался образумить Гермиону.
— А вы их не защищайте! — у девушки началась полноценная истерика и в таком состоянии она была готова на многое, например, нахамить будущему наставнику.
Я решил привлечь внимание Гермионы и картинно застонал.
— Гарри, — она тут же метнулась ко мне и опустилась передо мной на колени. — Я так испугалась, когда ты потерял сознание. Я не смогу потерять тебя второй раз, — последнюю фразу она прошептала, наклонившись совсем близко ко мне.
— Что это было? — я с трудом сел, держась за свою многострадальную голову.
— Это был дементор, — оборотень присел рядом со мной и Гермионой и протянул мне плитку шоколада. Я недоуменно смотрел на него. Вообще-то я имел в виду заклятье, которым он запустил в дементора и, причем здесь шоколад?
В это время мы почувствовали, что поезд стал замедлять ход. Мы прибыли в Хогсмид. Ладно, пора переодеваться. В школе будем разбираться.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:58 | Сообщение # 17 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 16. Что такое Патронус?
Кареты были запряжены фестралами. Почему-то, когда мы ехали из школы в Хогсмид в прошлый раз, я их не заметил. А может быть, просто не обращал внимания? Не могу сказать, я вообще плохо помню тот период. Зато сейчас я смог рассмотреть этих зверей во всех подробностях. Даже не могу подобрать им точное описание: они были омерзительно прекрасны, это единственное, что я мог про них сказать.
— Интересно, — задумчиво проговорила Гермиона, — как эти кареты все-таки движутся?
Я удивленно на нее посмотрел, а затем запоздало вспомнил, что фестралов видят только те, кто видел смерть. В этом времени,к счастью, у людей гораздо меньше шансов увидеть эти создания, чем в моем. Надо же, кажется, я нашел один очень большой плюс моего пребывания здесь: большинство современных людей никогда не видят фестралов. Покачав головой, я, поддерживаемый Гермионой, доковылял до кареты.
Голова кружилась, меня слегка подташнивало. Все-таки удар по голове я получил достаточно серьезный, мне нужна была какая-нибудь элементарная помощь, зелье какое-нибудь, а не шоколадка.
* * *
Наставник Люпин почему-то решил, что я валяюсь на полу из-за дементора и лежавший рядом сундук, мой собственный, здесь совершенно не причем. Все то время, что мы переодевались, он пытался всучить мне шоколад. На мой вопрос "зачем?" мне ответили странной лекцией о дементорах, которую я слушал с раскрытым ртом. Гермионы в купе не было, она ушла переодеваться куда-то в другое место, Драко с Роном, воспользовавшись случаем, вышли в коридор, а я остался с наставником наедине.
— Это был дементор, Гарри. Он лишает людей самых счастливых воспоминаний, и может лишить души, поэтому для поднятия настроения необходим шоколад.
— Да? — я решил, что ослышался, и попытался уточнить. — То есть, вы хотите сказать, что шоколад вылечит душевную травму, нанесенную этими существами? — я вовремя прикусил язык, чтобы не выдать полную характеристику дементора, которую нашу группу будущих демонологов заставляли выучивать, как молитву. Никто не знал, откуда пришли эти наполовину низшие демоны, наполовину инфери. Скорее всего, какой-то неудачливый ритуалист призвал однажды эту гадость и не смог закончить ритуал. Вероятно, погиб, бедолага. Питались они действительно душами, как и полагалось приличным демонам, а вот насчет радости - это перебор. Просто они не принадлежали этому миру, и их появление как бы приоткрывало дверь за Грань, вызывая в людях все самые ужасные воспоминания. Справиться с ними довольно просто, стандартная формула изгнания - и это существо возвращалось туда, откуда явилось. Но пауза затянулась и я решил еще уточнить. — То есть, то, что произошло, оно сродни душевной травме впечатлительной женщины, которой может вернуть расположение духа сладость? А не проще будет восстанавливающее зелье выпить?
Люпин молча меня разглядывал, слегка нахмурившись. Я вздохнул.
— Скажите, профессор, а откуда вы знаете, как меня зовут? — и протянул руку за шоколадкой. Оборотень расслабился и подал мне сладость.
— Мисс Грейнджер очень громко произносила твое имя, да и еще… Ты очень похож на отца, только глаза у тебя, как у матери. Разреши поинтересоваться, что значат слова мисс Грейнджер о том, что она не хочет снова тебя терять? — лучше бы ты мне мантию помог натянуть, а то меня качает как после очень веселой гулянки. Тем не менее, отвечать было нужно.
— Я не знаю, возможно, Гермиона просто перепугалась, она еще не отошла от всех приключений, произошедших с нами, — расплывчато ответил я. — Василиск и все дела.
— А, ну да, Альбус что-то такое говорил, — пробормотал оборотень. — Ну как, полегчало? — я неопределенно пожал плечами. — Ты готов? Поезд уже остановился.
В это время дверь в купе приоткрылась и внутрь протиснулась Гермиона.
— Гарри, пошли.
— Сейчас, подожди, профессор, простите, но можно поинтересоваться, а что за заклятье вы использовали против этого существа?
-Это было заклинание Патронуса, — улыбнувшись, произнес оборотень. — Оно отпугивает дементоров и имеет еще несколько функций. Если ты захочешь, я могу тебя научить ему, — он поймал задумчивый взгляд Гермионы и быстро добавил. — Конечно же, если мисс Грейнджер захочет присоединиться к этим урокам, то, безусловно, я не буду возражать.
У меня вертелся на языке еще один вопрос: зачем дементоров вообще отпугивать? Это что, взбесившийся гиппогриф - и за свою жизнь опасаешься, и уничтожить жалко? К счастью, заглянувший в купе Рон заставил мое любопытство заткнуться и я вышел из купе.
Малфой стоял в коридоре и явно ждал нас.
— А ты почему не со своим факультетом? — поинтересовался я, и тут меня слегка повело в сторону. Драко подхватил меня под руку и помог восстановить равновесие, чем заслужил недовольный взгляд Рона.
— Вот поэтому. Не хочу защищаться от обвинений в покушении на убийство шрамоголовой знаменитости, — буркнул слизеринец и отошел, предоставив меня Гермионе, на которой я и повис.
* * *
В карету мы залезли все вчетвером, и этот факт вызвал просто небывалое изумление стоящих на платформе студентов. Громче всех шептались представители факультетов Гриффиндора и Слизерина. Закончилось это тем, что самые смелые представители обоих факультетов направились к своим давнишним оппонентам, чтобы выяснить, а что, собственно, происходит?
— Интересно, что за заклинание использовал Люпин? — начал Рон, когда карета двинулась.
— Профессор Люпин! Рон, неужели это так сложно запомнить? — Гермиона еще не остыла и сейчас была готова наброситься на любого, особенно на этих двоих. А мне вот интересно, что она имела в виду в поезде? Что это — подмена понятий? Она ведь знает, что я не Поттер. Но спрашивать я не буду, захочет - сама потом скажет. Девушка же, между тем, продолжала воспитывать попавшего под горячую руку Рона. — Про-фес-сор! Профессор МакГанагалл, профессор Флитвик, профессор Спраут, и да, Рон, профессор Снейп! — я кивнул, подтверждая, что полностью согласен с каждым ее словом. Малфой смотрел на нас с удивлением.
Я до сих пор поражаюсь сам себе: всех наставников я воспринимаю именно как наставников, а вот с директором почему-то не сложилось. Для меня директор — это какая-то недосягаемая высота, и я привык, что сам директор всегда держится отстраненно, не выделяя никого из учеников, что, на мой взгляд, правильно. Поэтому интерес директора Дамблдора к Гарри Поттеру вызывает у меня жуткое раздражение.
— А я знаю, что это было за заклятье, — наконец, задумчиво проговорил Драко, прерывая отповедь Гермионы. — Это Патронус. Только почему-то не оформленный в какую-то конкретную форму. С его помощью можно еще сообщения передавать. Я видел, как отец его вызывает.
— Профессор Люпин обещал нас ему научить, — голова заболела еще больше, мне захотелось прилечь.
— Нас, это он имел в виду только вас, или…
— Не думаю, что профессор будет возражать, если кто-то еще из студентов заинтересуется, даже если это будешь ты, Малфой, — фыркнула Гермиона.
— А что вообще из себя представляет Патронус? — я закрыл глаза, вроде стало полегче.
— Я не знаю точного определения, но вроде это одно из самых светлых заклятий, которые только существуют, — неуверенно начал Драко. — Он должен представлять собой какое-нибудь животное, серебристое такое. А здесь же был только сгусток света, — ну вообще-то, если столь расплывчатое определение соответствует истине, то неудивительно, почему у оборотня оно не получается в полном объеме. Удивительно, что оно хоть как-то получается.
— Какой позор, Малфой, твой отец способен использовать светлые заклятья, — Рон все никак не унимался, даже после встречи с дементором.
— Кто бы говорил, Уизли, мой отец очень разносторонний человек, в отличие от твоего ограниченного папаши…
— Заткнитесь оба, — я почувствовал, что меня сейчас вырвет. Чтобы хоть немного избавиться от тошноты, я согнулся и обхватил голову руками.
— Что, так плохо? — Гермиона положила прохладную ладонь мне на лоб. — Тебе нужно сразу же в больничное крыло.
— Лучше уж моему декану его показать, — голос Малфоя раздавался как сквозь вату. — Так быстрее будет.
— Снейпу?
— Профессору Снейпу, Рон, только я думаю, что лучше доверить здоровье Гарри профессиональному медику.
— Целителю, Грейнджер, забывай уже свои маггловские замашки, а профессор Снейп неплохо в целительстве разбирается, думаешь, ваш Лонгботтом уникален? Иногда даже декан не может предотвратить взрывы. Так что он вынужден оказывать помощь сразу.
— Что-то не верится, — с сомнением произнесла Гермиона, продолжая тихонько гладить меня по голове.
— Да мне все равно, веришь ты мне или нет. Декан постоянно просит директора, чтобы его уроки ставили для каждого факультета отдельно. Тогда он сможет полностью контролировать класс, но постоянно зелья ставят спаренными. Ну, хоть после СОВ у него есть выбор и он набирает очень маленькую группу на высшие зелья.
— Слушай, Малфой, а что ты такой разговорчивый? — спросил Рон подозрительно.
— Сам не знаю, встреча с дементором как-то странно воздействует на людей. Поттер, ты еще живой?
— Не знаю, — совершенно искренне простонал я.
В этот момент карета остановилась. Я просто вывалился из нее.
Я лежал на земле, и мне было почти хорошо, во всяком случае, не тошнило. Вокруг меня бестолково суетилась Гермиона, а где-то недалеко пыхтел Рон. И тут я услышал знакомый ироничный голос.
— Ну что там у вас, Драко? Что такого необычного вы хотите мне показать? О да, это необычно, — я почувствовал, как легкая волна магии пронеслась по моему телу. — Поттер, вы что, с кем-то подрались? Захотелось снова эффектно появиться в школе?
— На меня сундук упал, по голове задел, — пролепетал я.
— Вот что вы за человек, а, Поттер? Вы даже мимо обычного сундука спокойно пройти не можете.
— Что с ним, профессор? — жалобно прошептала Гермиона.
— Сотрясение мозга, как бы странно это ни звучало. Драко, поднимите нашу звезду незатухающую, а вы, Уизли, что стоите столбом? Помогите мистеру Малфою. А теперь дружно идем в мой кабинет, он ближе, чем больничное крыло. У меня есть пара зелий, которая не позволит всем нам пропустить торжественный ужин.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:58 | Сообщение # 18 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 17. Допрос.
Мастер перехватил меня у дверей в свой кабинет и помог добрести до кресла. Драко, Рон и Гермиона — остались за дверью, которая захлопнулась у них перед носом. Подойдя к шкафу, он быстро вытащил несколько пузырьков и поставил их на стол. Слегка дрожащей рукой я откупорил их и выпил в той последовательности, в которой они стояли передо мной. Отпустило меня практически сразу, во всяком случае, голова перестала кружиться и уже не тошнило.
— Почему Драко Малфой находился рядом с вашей троицей? — скрестив руки на груди, начал допрос Мастер. Я неопределенно пожал плечами. Тогда он подошел к двери и распахнул ее. — Мистер Малфой, войдите. Мисс Грейнджер, вы в свободное от учебы время называетесь мистер Малфой? Нет? Тогда оставайтесь там, где стоите. Совсем скоро я верну вам вашего друга.
Драко вошел в кабинет очень осторожно. Сесть ему предложено не было, поэтому он остался стоять, сверля взглядом пол.
— Мистер Малфой, поведайте мне интересную историю о том, как так получилось, что вы оказались близко к мистеру Поттеру в тот момент, когда ему стало плохо. Причем, вы оказались настолько близко, что первым смогли позвать на помощь и сделали это раньше, чем его бестолковые друзья, — Драко молчал, напряжено изучая пол кабинета. — Драко, ты же знаешь, если я захочу, то все равно узнаю.
— Лучше сам скажи, легиллименция — это неприятно, — я сидел в кресле наставника и прислушивался к тому, как затихает головная боль.
— Говоришь так, будто на себе проверял, — огрызнулся Драко.
— Приходилось, — я пожал плечами.
— Поттер откуда-то знает, что в моем роду были грязнокровки, — выпалил Малфой.
— И откуда Поттер узнал такие интимные подробности вашего родового древа? — при этом наставник, нахмурившись, смотрел на меня. Но я уже придумал довольно правдоподобное объяснение, к тому же, мне даже врать почти не придется.
— Профессор Снейп, Поттер решил взяться за ум и много времени провел в книжном магазине этим летом, — я покачал головой, вроде не болит, наставник настоящий Мастер. — И однажды в отделе антикварных книг он нашел дневник сына Мунго Бонама. Того тоже звали Гарри, кстати. Долго он не прожил, но вот некто Септимус Малфой считался лучшим другом Гарри. Тот много интересного писал про своего друга.
— Я могу даже не удивляться, что мистер Поттер вдруг начал что-то читать, но как такая ценная вещь оказалась на полке в обычном магазине?
— Откуда я знаю? Может, продавец не связал Гарри Бонама с Мунго, — Гермиона меня просветила насчет клиники отца, самой крупной магической клиники Великобритании.
— Возможно, — задумчиво проговорил наставник, затем повернулся к Драко. — И что, ты поверил в то, о чем тебе говорил Поттер, основываясь на каких-то записках средневекового мальчишки?
— Я что, похож на идиота? — вскинулся Малфой. — Я изучил семейный архив. Не тот, который в библиотеке, а тот, который настоящий, а потом задал несколько вопросов отцу. Тот не смог мне на них ответить. Не просто не захотел, а не смог, — голос Драко звучал надрывно. — Я просто никогда не думал, что архивы настолько отличаются друг от друга. Септимус был далеко не первым и не последним Малфоем, женившимся на грязнокровке… — Драко замолчал, затем продолжил. — Почти через поколение, профессор! И архив, и семейное древо — все ложь! Грязнее моей крови - только кровь Грейнджер, хотя я и в этом уже не уверен, — Драко закрыл лицо руками и сполз по стене на каменный пол.
— Драко, ты чего? — я поднялся из кресла. — Твои предки были мудрее тех, кто навязал вам эту тупую идею о чистокровности. Посмотри на себя, в тебе нет никаких признаков вырождения, а твоя магическая составляющая на должном уровне. Ты богат, знатен, чего тебе не хватает?
— Помолчи, Поттер, ладно? Мне нужно разобраться, — с этими словами он встал с пола и направился к двери. — Профессор, можно мне попросить вас поговорить с отцом? Он очень ценит ваше мнение. Он сейчас дома в шоке сидит. Ему тоже никто не говорил о различиях между архивами, а проверять он не хотел, не видел необходимости, и что сейчас делать и во что верить, он не знает.
— Хорошо, Драко, я поговорю с Люциусом.
Малфой кивнул и открыл дверь, чтобы столкнуться с директором Дамблдором.
— Драко, здравствуй, — улыбнулся директор и шагнул в кабинет.
— Здравствуйте, директор, — Малфой пропустил Дамблдора и выскочил в коридор.
— Гарри, что случилось? — директор подошел к столу, возле которого я стоял. Я потупился и молчал, предоставляя наставнику право разговора с директором.
— Вы же знаете, Альбус, что Поттер способен найти приключение даже в Хогвартс-экспрессе.
— Ну что ты, Северус, возможно, произошло что-то из ряда вон выходящее. То, что привело Гарри в твой кабинет. Машинист поезда сообщил мне, что экспресс остановили дементоры, а Ремус сказал, что один из них решил проинспектировать купе, в котором ехал Гарри…
— Простите, Альбус, а как дементор может быть связан с сотрясением мозга у Поттера? Они что, изменили своим привычкам и теперь не пытаются поцеловать жертву, а бьют ее кулаками по голове? И куда смотрел Люпин, если предположить, что он находился неподалеку? А он находился неподалеку, так как мог видеть одновременно и дементора и Поттера в сравнительно небольшом пространстве купе.
— Северус, я прошу тебя, Ремус сделал все, что должен был сделать в той ситуации и…
— Там находились четверо детей, один преподаватель и один дементор. Только один. И даже в той ситуации мы умудрились получить контуженного Поттера. А ведь, насколько мне известно, скоро этих тварей будет вокруг школы много больше.
— Что ты хочешь всем этим сказать?
— Я настаиваю, чтобы в программу вернули изучение Патронуса, причем начиная со второго курса. Детям легче сосредотачиваться на хороших воспоминаниях, и даже если телесного Патронуса у них не получится сотворить, то хоть что-нибудь да выйдет.
— Я подумаю над твоими словами, Северус, — директор повернулся ко мне. — Так что произошло, Гарри? Профессор Люпин сидел и не видел, что с тобой случилось. Рональд и Драко загородили ему обзор.
— На меня упал сундук, директор, — я все также не поднимал взгляда на него, — ну и дементор повлиял, они такие страшные.
— Я понимаю, Гарри, дементоры - не самые приятные создания. Я смотрю, ты внял моим словам и решил наладить отношения с Драко Малфоем? — да? А почему тогда ваши слова расходятся с делом, директор? Взять хотя бы баллы, которые мне в конце прошлого учебного года начислили. Я судорожно начал придумывать причину, по которой Драко вошел в наше купе. Затем плюнул на это дело и понес полную чушь. В любом случае, сейчас все мои странности можно списать на сильный удар по голове.
— У Малфоя живот заболел. Дома еще. Он почти на поезд опоздал, а когда уже буквально на ходу запрыгнул в вагон, то искать своих не смог, потому, что больно. Вот он в первое попавшееся купе и вошел. Кто же предполагал, что купе будет занято нами. Но не сразу зашел. Вначале он долго э… с болью справлялся, потом переодевался в школьную мантию, а потом уже в купе зашел. Не выгонять же его? А потом дементор с сундуком, и вот… — директор смотрел на меня, прищурившись, но опровергнуть мои слова он не мог, а взглядом с ним я не встречался еще с первой нашей встречи.
— Ну что же. Первокурсники уже, скорее всего, добрались до замка, так что нам нужно пройти в Большой зал, чтобы не пропустить церемонию распределения, — директор развернулся и направился к двери.
Когда дверь за ним закрылась, я повернулся к наставнику. Тот задумчиво смотрел на меня.
— Вот что, на первом же уроке я назначу тебе отработку. Тебе просто необходимо попрактиковаться в окклюменции.
— Да я, в общем-то, не против, только мне нужно не практиковаться, а изучать ее с азов.
— Вот как? — наставник смотрел на меня немного удивленно. Я пожал плечами.
— Мы учились вообще избегать чужих взглядов. Окклюменцию, как и легиллименцию, я должен был начать изучать вскоре после того несчастного случая . Это не мой профилирующий предмет, а пытаться объять необъятное — в итоге не знать ничего.
— Логично. Значит, будем учиться, — наставник направился к выходу, и мне ничего не оставалось делать, как идти за ним. Хотя мне ничего не хотелось больше, чем улечься спать - видимо, одно из выпитых мною зелий обладало слабым снотворным эффектом.
У дверей меня ждали Гермиона и Рон. Мастер, не оглядываясь, быстро пошел по направлению к большому залу, мы не успевали вслед за ним, поэтому довольно быстро отстали. Что за привычка так быстро носиться?
— Что профессор Снейп спрашивал у тебя и Малфоя? — Гермиона, убедившись, что падать я больше не собираюсь, решила удовлетворить свое любопытство.
— Да про то, как я травму получил, — я не собираюсь ничего говорить о Драко, это только его дело. Его и его семьи.
— Все-таки странно, что Малфой за всю поездку вел себя почти нормально, — пробормотал Рон. — Да и Снейп не наорал на тебя, а вылечил.
— Нужно во всем видеть светлые стороны, Рон. Например, профессор Снейп, — я голосом подчеркнул правильную форму обращения к наставнику, — мог просто сильно хотеть кушать. И не хотел пропускать торжественный ужин. Поэтому и помог мне.
— Тебя могли отвести в Больничное крыло, да тот же С… профессор Снейп, — Рон, получив тычок в бок от Гермионы, быстро поправился, хотя и скорчил при этом недовольную мину, — мог просто отвести тебя к мадам Помфри.
— Не говори глупостей, Рон, все зелья для Больничного крыла делает профессор Снейп, — Гермиона подняла вверх палец. — Он что, по-твоему, должен был туда-сюда бегать, чтобы те же самые зелья Гарри принести? Тогда он точно бы на ужин опоздал, а если мы не поторопимся, то сами опоздаем.
Мы не опоздали. Все-таки первокурсники добираются до замка почему-то дольше всех остальных. Прошмыгнув мимо шеренги первогодок, и ведущей их профессора МакГонагалл, мы все втроем быстро расселись за стол факультета Гриффиндор.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:58 | Сообщение # 19 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 18. Хроноворот.
Я лежал в своей кровати и ждал, когда мои соседи по комнате уснут. Пока я сидел в Большом зале, сонливость прошла, и я смог осмотреться. То, что я увидел, заставило меня задуматься. Практически все учащиеся не соответствовали тем факультетам, на которые они были распределены. Сейчас у меня появилось время, чтобы подумать и разложить хотя бы эти несоответствия по полочкам.
Основатели распределяли студентов согласно их характеру и предпочтениям, соответственно характерам животных, изображенных на гербе Хогвартса. Конечно, такое распределение было весьма приблизительным, но то, что происходит сейчас, похоже на какую-то насмешку над волей Основателей. Шляпа что, сошла с ума?
Интересно, а можно ли как-то повлиять на столь древний, устоявшийся артефакт? Не знаю.
Так что же было в мое время и раньше?
Возьмем, к примеру, змею. Змея никогда не нападает, не предупредив, и, в общем-то, имеет весьма ограниченный круг интересов, включающий в себя, прежде всего, заботу о потомстве. Так и слизеринцы - те, которые были в моем времени. Для своей семьи они были готовы сделать все, что угодно, а все остальное их волновало мало. Абсолютно непрошибаемые и аполитичные, но только до тех пор, пока на них не наступают. Если же их тронули, то змеи выпускают весь свой яд, совершенно не разбираясь в средствах. Профессор Снейп говорил, что слизеринцы честные, и я с ним согласен, но только наполовину. Пока все нормально, они не будут ничего придумывать, им это просто не нужно. Но, если речь зайдет об их близких, они будут выкручиваться изо всех своих змеиных сил, которых у них, к слову, немало. Кто в школе лучше всего соответствует званию слизеринца? Только их декан, остальные кто угодно, но только не змеи. Почему все они оказались на этом факультете?
Так, пойдем дальше, Гриффиндор. Лев: вспыльчивый, считающий себя венцом творения Создателя и полагающий, что именно ему должны доставаться самые лучшие куски и самые лучшие львицы. Безголовые создания, не задумывающиеся над тем, во что выльются те или иные их действия. Тут даже нечего добавить. Кто больше всех соответствует этому определению? Я сам, Уизли, причем все, и, как бы смешно это ни выглядело — половина нынешних слизеринцев, а больше всех Драко Малфой. Еще, судя по тому, что я узнал на сегодняшний день — Джеймс Поттер. И, в общем-то, все.
Директор Дамблдор? Ну уж нет. Это барсук. Последовательный и аккуратный в своих действиях, идущий к поставленной им перед собой цели невзирая ни на какие препятствия. Они все были такими, хаффлпаффцы моего времени. Кстати, большинство тех, кто называл себя в последующем Темными Лордами, выходили именно с этого факультета. Сейчас их называют тупицами, это вообще как получилось? Кстати, Гермиона в моем времени училась бы на факультете Хельги, однозначно.
Вороны. Рассудительные, логичные, но несколько рассеянные, взирающие по достижению ими определенного возраста на всех остальных с некоторой снисходительностью. Кого я сейчас знаю из тех, кто подходит известным мне воронам? Мой взгляд упал на соседнюю кровать. Невилл Лонгботтом. Распределенный в Гриффиндор.
Я уставился в потолок. Пока до рождественских каникул есть время, я должен всеми правдами и неправдами попасть в кабинет к директору и поговорить со Шляпой.
Интересно, а директор поверил моему бреду насчет Драко? Боюсь, что нет. Но как узнать наверняка, насколько его слова расходятся с действиями? Думаю, что лучшего способа проверки, чем откровенная провокация я не придумаю, нужно будет с Драко поговорить и попросить его подыграть мне.
Мне стало смешно. Я рассуждаю, как слизеринец. А Гарри Поттер, судя по всему, был все-таки гриффиндорцем, как ни крути.
Наконец, решив, что все спят, я выскользнул из кровати и, накинув мантию прямо на пижаму, спустился в гостиную. Гермиона была уже там, она сидела у камина на полу и читала какую-то книгу. Я подошел и просто опустился рядом с ней.
— Я думала, что Лаванда никогда не наговорится, — не отрывая взгляда от книги, сообщила мне девушка, — я даже не стала ждать, когда они начнут укладываться, просто взяла книгу и пришла сюда, — она отложила книгу и посмотрела на меня.
— Что хотела от тебя профессор МакГонагалл? — я испытывающе разглядывал Гермиону.
— Вот, я хотела изучать как можно больше предметов, и она передала мне вот это, — с этими словами она вытянула из-под мантии маленькие песочные часы на толстой цепочке. Пресвятая Дева, и кто догадался отдать такую страшную вещь совсем молоденькой девушке?
— Обещай, что не будешь им пользоваться, — я был предельно серьезен.
— Но почему? Профессор МакГонагалл объяснила мне технику безопасности и…
— Обещай, что не будешь им пользоваться, — перебил я Гермиону. Как ей объяснить? — Послушай, прошлое невозможно изменить, просто вернувшись в него. Ты не думала, что хроновороты признаны опасными уже в моем времени не просто так?
— Я тебя не понимаю, — девушка закусила губу и пристально посмотрела мне в глаза.
— Я попробую объяснить. Представь себе, однажды ты решила изменить прошлое и воспользовалась хроноворотом. Может такое случиться? Да запросто, особенно, если ты привыкнешь пользоваться им в повседневной жизни. Так вот, ты знаешь, что произошло, и пытаешься это изменить, только вот это невозможно. Ведь ты в итоге должна оказаться в том же возрасте и в той же ситуации и снова оказаться в прошлом, воспользовавшись хроноворотом, иначе тебя там, в прошлом, просто не было бы. История-то уже свершилась, причем с учетом твоего появления. И как бы ты ни трепыхалась, итог все равно один — в определенный момент своей жизни ты берешь хроноворот и оказываешься в прошлом. Прибавь сюда постоянно меняющиеся воспоминания, когда ты уже не понимаешь, что было, а что - еще будет. И так бесконечно.
— И что, неужели никак нельзя эту бесконечность нарушить?
— Ну, почему нельзя…— наши глаза встретились, она моргнула, потом ойкнула и прижала руки к щекам. Все-таки Гермиона - умная девушка. — Неужели ты думаешь, что этот ваш Лорд, который придумал себе такое имя, что никто его выговорить не может, не думал об этом? Не проще ли ему взять где-нибудь вот такой вот милый артефакт и вернуться в ту ночь, когда погибли Поттеры, чтобы попытаться все исправить? Ведь это, казалось бы, просто - а может, все-таки, нет? Он не идиот, Гермиона, и, скорее всего, просчитал все последствия этого шага, хроноворот, на самом деле, легко достать.
— Гарри, — беспомощно произнесла девушка.
— Обещай, что не будешь им пользоваться.
— А как же занятия?
— Давай разберемся. Что тебе действительно нужно? — я ловко вытащил из закрытой книги пергамент с расписанием Гермионы, которое она, скорее всего, изучала перед моим приходом. — Вот, смотри: прорицания — у тебя дар провиденья есть? Я так и думал, тогда зачем оно тебе? Правильно, незачем, вычеркиваем. Маггловеденье? Тебе оно зачем? Вычеркиваем. Руны, арифмантика, уход за магическими существами - это не уберешь, это действительно важно. Я бы убрал ЗОТИ, но, к сожалению, это один из основных предметов, держи, я буду эти же занятия посещать, ну и, плюс ко всему, я обещал тебя учить тому, что знаю сам. Думаю, что ритуальный зал подойдет, там нам точно никто не помешает.
— Гарри!
— Смотри, без этих двух предметов ты вполне успеваешь на все остальные занятия.
— Но…
— Никаких но. Расскажи мне лучше, что ты про Батильду узнала?
— О, Батильда — это оказывается Батильда Бэгшот, выдающийся историк, мы по ее учебникам историю изучаем, — Гермиона слегка оживилась и попыталась убрать хроноворот обратно под мантию, но я ей не позволил, перехватив руку, а затем, просто притянув ее к себе, снял длинную цепочку с ее шеи.
— Завтра я тебе его верну и ты отдашь эту вещь профессору МакГонагалл. Кстати, она Мастер трансфигурации. Вообще, похоже, все деканы — Мастера. Это не может не радовать, так что там с Батильдой?
— Верни мне хроноворот, — Гермиона протянула раскрытую ладонь.
— Нет, и лучше даже не возвращайся к этой теме, — на глазах девушки появились слезы, но я решил не уступать ей в этом вопросе. — Гермиона, Батильда.
— Батильда, да, так вот, Батильда Бэгшот, — Гермиона, видимо, решила со мной не спорить и призвать утром на свою сторону профессора МакГоналл. Но вряд ли у нее что-то получится, хроноворотом я ей пользоваться не позволю. — Она очень старая, но до сих пор в своем уме. Живет в Годриковой впадине.
— Что?
— Она всю жизнь там жила, — нахмурилась Гермиона. — Так, по крайней мере, сказала Джинни.
— То есть, ты хочешь сказать, что в Годриковой впадине жили: Батильда Бэгшот, семья директора Дамблдора, тетка Молли Мюриэль, а так же Поттеры? Это совпадение или что-то еще?
— Не знаю. Но у меня есть еще одна новость. Знаешь, кем еще является Батильда Бэгшот?
— Откуда мне знать? — я пожал плечами.
— Она двоюродная тетка Геллерта Гриндевальда, — Гермиона посмотрела на огонь; интересно, что она там видит? — Это значит, что профессор Дамблдор как минимум встречался с ним, когда они были молодыми, в той книге — автобиографии Батильды - говорится, что внучатый племянник часто приезжал ее проведать на летних каникулах.
— Что-то я вообще перестал верить в совпадения, — я закрыл глаза. — Нужно спать идти. Завтра руны первые, на них нужна полная сосредоточенность.
— Да, наверное, — Гермиона поднялась с пола. — Что тебе профессор Снейп говорил, когда вы наедине были?
— Он предложил мне позаниматься с ним. Для этого мне нужно будет у него на уроке отработку получить. Как это лучше сделать?
— Нет ничего проще, испорть зелье, да и дело с концом, — Гермиона пошла к лестнице, ведущей в спальню девушек.
— Легко сказать, — пробормотал я. — Зелье испорть. А меня потом не испортят? — я невольно поежился, вспомнив своего наставника по зельям, Мастера Хьюго.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:59 | Сообщение # 20 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 19. Живоглот.
Прошло уже достаточно много времени, чтобы понять одну вещь: у меня ничего не получается. Вообще ничего. Я просто неудачник какой-то. Я не могу даже на отработку нарваться. Это вообще за гранью моего понимания, а также это, видимо, за гранью понимания профессора Снейпа. Оказывается, опасение чем-то разозлить наставника до того, чтобы он назначил мне наказание, настолько вбили, в прямом смысле этого слова, в мою… хм… память, что одна мысль о том, чтобы специально испортить зелье, или как-то вызвать на уроке недовольство наставника, вызывала у меня просто сумасшедшую панику. В последние два года в той своей жизни, я, если и попадался, то случайно. Гермиона вчера, вздохнув, сказала, что сядет рядом со мной на следующем уроке и что-нибудь придумает.
— Мау, — эта зверюга решила потянуться и вцепилась мне в ногу когтями. Еще одна проблема, которую я не знаю, как буду решать. Я зло посмотрел на кота, сидящего у меня на коленях.
* * *
Гермиона все никак не могла понять мою позицию по поводу хроноворота.
— Но, Гарри, я не собираюсь менять прошлое, — шепотом пыталась достучаться до меня девушка все то время, пока мы шли в кабинет профессора МакГонагалл.
— Это не имеет значения, — я постучался и вошел в кабинет. — Профессор, Гермиона передумала, она не будет скакать туда-сюда во времени, чтобы два ненужных ей предмета посещать. — С этими словами я протянул наставнице хроноворот.
— Мистер Поттер, о чем вы вообще говорите? Мисс Грейнджер, вы что, рассказали все мистеру Поттеру? Я вам зачем вообще говорила о секретности? Я очень разочарована, мисс Грейнджер, — наставница поджала губы и смотрела на готовую разреветься девушку осуждающе.
— Профессор, я…
— Дайте мне ваше расписание, я переделаю его в связи с ситуацией, — она коснулась палочкой пергамента, который ей протянула дрожащей рукой Гермиона, несколько строчек поменялись местами, и все наложения в расписании исчезли.
Гермиона пару секунд смотрела на пергамент, а затем, смяв его в руке, выскочила из кабинета.
— До свидания, профессор, — пробормотал я и бросился вслед за девушкой.
— Гермиона, подожди, да остановись, — я догнал девушку и пошел рядом с ней. — Пожалуйста, не злись.
— Да как ты смеешь вмешиваться в мою жизнь?! — она остановилась, я также притормозил.
— Послушай, я хотел как лучше.
— Откуда ты знаешь, что лучше для меня?
— Эта штука опасна, почему ты отказываешься это понимать?
— Профессор МакГонагалл говорила, что если соблюдать технику безопасности, то все будет нормально!
— Значит, она сама плохо представляет себе работу этой дряни! — я тоже повысил голос. Гермиона отвернулась и быстро пошла от меня по коридору.
— Дьявол, — я саданул кулаком по стене.
— Что, поссорился с подружкой? — я резко обернулся и обнаружил сидевшего в нише Малфоя.
— Не твое дело, — мне сейчас было совершенно не до Драко.
— Да брось, Поттер, подари ей какую-нибудь белую пушистую дрянь и она тебя простит.
— Себя имеешь в виду? — я зло посмотрел на Малфоя.
— Не пытайся острить, Поттер, тебе это не идет, — Драко соскочил на пол и направился ко мне. — Ты вообще в курсе, что пока ты не нашел этот мерлинов дневник и не начал меня просвещать, моя жизнь была очень простой и понятной. И сейчас мне хочется только одного - проклясть тебя так, чтобы ты как минимум месяц лежал в Больничном крыле.
Он говорил что-то еще, а я задумчиво смотрел на него и думал о белом и пушистом зверьке. Я ведь и так хотел подарить ей котенка, и вот кто мне поможет в этом.
— Драко, где я могу достать котенка? — я пропустил мимо ушей почти все, что мне говорил Малфой. Я прекрасно понимал, что Драко переосмысливает окружающую его действительность и она ему не нравится, потому, что противоречит всему, что он считал истиной в первой инстанции, но сейчас меня беспокоила Гермиона. В конце концов, я гриффиндорец, и частенько ставлю свои личные интересы выше интересов всех остальных.
— Что? — Малфой остановился и удивленно захлопал глазами.
— Где я могу достать котенка? — довольно терпеливо повторил я.
— Ты вообще понимаешь, что я тебе говорил?
— Конечно, так что с котенком?
— Я всегда знал, что ты больной, Поттер, но даже не представлял, что настолько, — Драко покачал головой. — Я попрошу декана воспользоваться его камином. Когда тебе нужна зверюга?
— К 19 сентября. Белый пушистый котенок.
— Ладно, но наш разговор на этом не закончен.
— Хорошо, если котяра понравится, я тебе позволю мне морду набить, — я ослепительно улыбнулся и направился на занятие.
Уж не знаю, что Малфой заказал; судя по воплям продавца, что он вернет нам деньги - именно то, что от него требовалось, но с моим теперешним везением получилось то, что получилось.
За ожиданием подарка Гермионе и тщетными попытками сорвать урок зелий, время пролетело очень быстро.
Что я могу сказать про занятия? Практически ничего. Все, чему нас учили, я уже знал, разве только некоторые криптограммы были для меня в новинку, но это произошло от того, что они были созданы несколько позже того времени, в котором я жил, так что мне все-таки было, чем заняться. Я старался не высовываться, но некоторые успехи, которые я демонстрировал, все наставники без исключения почему-то приписывали родителям Поттера: мол, они были талантливые и наследственность проснулась.
Но вот ведь незадача, как только я переступал порог класса зельеварения, так на меня накатывали воспоминания о Мастере Хьюго и его способности держать класс в абсолютном подчинении. По сравнению с другими наставниками, профессор Снейп вел себя довольно строго, но по сравнению с Мастером Хьюго, он вел урок очень мягко. Что меня поразило больше всего, профессор Снейп всегда давал способы приготовления под запись, рецепт был всегда на доске и явно не соответствовал тому, что было написано в учебнике. Когда Гермиона решила уточнить этот момент, то получила в ответ отповедь о том, что, если бы мисс Грейнджер была на его месте, то могла бы вести урок так, как захотела бы, и никто не сказал бы ей ни слова, а пока мисс Грейнджер всего лишь студентка и в ее обязанности входит учиться и не мешать работать профессорам. И напоследок наставник повернулся ко мне и с издевкой спросил.
— Вы что-то хотите мне сказать, мистер Поттер?
— Нет, что вы, профессор, вы абсолютно правы.
Тишину, которая воцарилась после моих слов в классе, можно было потрогать руками. Все - и гриффиндорцы, и слизеринцы уставились на меня так, будто меня выросла вторая голова. А я мысленно отвешивал себе затрещины. Почему этот класс на меня так действует? Я просто не могу избавиться от детской привычки, которая, как оказалось, очень сильна и порой руководит моими действиями, невзирая на все доводы разума.
* * *
— Мяу!
— Да заткнись, ты, — зашипел я на кота. — Скоро твоя будущая хозяйка придет, вот ей можешь и высказывать все свои претензии.
* * *
Профессор Люпин меня поразил на первом же уроке своей просто безобразной выходкой с боггартом. Это было слишком. И если он рассчитывает на адекватный ответ профессора Снейпа, например, когда тот будет его замещать, то я лично в этом сомневаюсь. Это ведь неписанное правило: наставники могут друг к другу относиться как угодно, но при студентах ни-ни. А здесь что вообще произошло? Не знаю, пусть сами разбираются. Хотя, в мое время дуэль бы точно была, но сейчас время другое. Моим боггартом оказался самолет. Этого не ожидал никто. Особенно профессор Люпин. После моего ухода боггарт на некоторое время оказался без присмотра и едва не сбежал, но наставник вовремя сориентировался и загнал его обратно в сундук. На этом урок был закончен, а у меня был только один вопрос: почему занятие не продолжилось? Но, так как подобные вопросы были неприоритетные, то я просто выкинул их из головы.
Занятие по уходу мне понравилось. Гиппогриф был хорош, настоящий красавец, а вот Хагрид слишком Поттера выделяет из всех студентов. В гости звал, чайку попить. Надо бы сходить, может, что интересное узнаю.
В общем, за всем за этим почти три недели пронеслись мгновенно, а сегодня после занятий, когда я болтался возле подземелий и ждал Малфоя, ко мне подошел Рон.
— Гарри, что происходит? Мы практически не разговариваем, скоро начнутся испытания в команду по квиддичу, а ты как будто не услышал Анжелину, уткнулся в книгу. Ты мне в последнее время Гермиону напоминаешь.
— Рон, а когда испытания?
— В эту субботу.
— Хорошо, я приду, а ты не забыл, что у Гермионы сегодня день рождения? Вижу, что забыл, но она сейчас в библиотеке, так что у тебя есть время, чтобы открытку нарисовать, — тут я увидел несущегося прямо к нам Малфоя. — Извини, я сейчас приду. — Мне было не до Рона с его истериками. Мне котенка нужно было Гермионе подарить.
— Поттер, иди сюда, — Малфой резко затормозил передо мной и, схватив за руку, потащил за собой в том направлении, откуда только что прибежал. — Декан сейчас нас убивать будет, так что ты скажешь, что это была твоя идея.
— Постой, ты сейчас о чем?
— Я, как и обещал, котенка заказал, и сегодня мне его должны были передать, но тут этот котяра как выпрыгнет, а в это время декан заходит, я через его камин договаривался, и, в общем, нас сейчас грозятся убить, а я жить хочу, поэтому скажешь, что это твоя идея!
Малфой, не дав мне опомниться и не сбавляя скорость, влетел в кабинет профессора Снейпа. На столе, где всегда царил идеальный порядок, все было перевернуто, а сам профессор держал за шкирку рыжий комок шерсти, на морде которого было написано его близкое родство с книззлами.
Малфой буквально через секунду оказался на коленях перед камином, и яростно пытался выяснить у продавца, почему так получилось. Тот клялся Мерлином, что проклятая животина сама рванула в камин, и предлагал вернуть деньги. Мастер выразительно молчал, а кот притворялся мертвым, почувствовав крепкую руку.
Я тихонько подошел к Мастеру и забрал животное, пробормотав что-то неразборчивое в качестве извинения, а затем, не дав наставнику опомниться, вылетел из кабинета.
* * *
— Мяу.
— Ты не маленький белый котенок и я не знаю, как она на тебя отреагирует, — я вздохнул и увидел, как открывается дверь в гостиную и появляется Гермиона, нагруженная, как обычно, стопкой книг.
— Гермиона, поздравляю тебе с днем рождения, вот, держи, надеюсь, вы найдете общий язык.
— Ой, какая прелесть, — котяру буквально выхватили из моих рук. Книги были брошены на диван, а Гермиона зарылась в длинную мохнатую шерсть. — Спасибо, Гарри, спасибо-спасибо, — и тут же забыла о моем существовании, принявшись ворковать с заурчавшим котом.
— Как ты его назовешь-то? — вяло поинтересовался я.
— Живоглот, ему подходит, правда?
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:59 | Сообщение # 21 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 20. Отработки.
Я сидел за партой и задумчиво рассматривал стену кабинета ЗОТИ. Вчера был первый день полнолуния, значит, урок будет вести профессор Снейп. Интересно, что он придумает? Очень сомневаюсь, что он просто будет соответствовать программе, тем более, что вряд ли он будет сидеть и разрабатывать программу для всех курсов, у которых будет вести защиту в эти дни. А завтра еще квиддич, в который мне совершенно не хочется играть.
Я опустил голову на парту, на скрещенные руки.
* * *
Мне все-таки удалось нарваться на отработку, точнее, мне помогла Гермиона, от всей души сыпанув в мой котел пригоршню какой-то смеси различных ингредиентов, которые просто, не глядя, сгребла рукой с моего же стола. Однако профессор Снейп очень не вовремя обернулся и увидел, что послужило причиной зловония, сразу же распространившегося по кабинету.
— Поттер, Грейнджер, сегодня в семь вечера отработка, — ледяным голосом четко выговаривая каждое слово, произнес наставник, когда с большим трудом устранил последствия помощи мне Гермионы.
— Простите, профессор, а это надолго? — я прикидывал, как буду проводить тренировки по квиддичу, и хватит ли мне времени на приготовление домашних заданий, которые почему-то задавали исключительно в письменном виде, полностью исключая практику. Я тогда даже не подозревал, что этим, вполне невинным, вопросом усугубил свое положение.
Наставник, резко развернувшись, подошел ко мне и прошипел.
— Навечно, Поттер.
До семи вечера я кое-как накарябал эссе по чарам, предварительно выслушав истерику Анжелины по поводу квиддича. К счастью, Рон не принимал в этом концерте участия, у него внезапно образовались другие проблемы. Кот, подаренный мною Гермионе, почему-то невзлюбил крысу Рона, про которую я, если честно, совсем забыл, и открыл на эту самую крысу настоящую охоту. Меня это пушистое чудовище тоже недолюбливало, но здесь причина, скорее всего, в моей личности, находившейся в чужом теле. А вот что этому коту от несчастной крысы понадобилось? Но поразмышлять об этом мне не дала злая Гермиона, которая поволокла меня на отработку за полчаса до назначенного срока.
Наставник не ждал нас так рано и позволил себе удивиться.
— Не терпится приступить к отработке? Ну так я не буду заставлять вас ждать. Мисс Грейнджер, подойдите сюда. — Мастер кивнул на стол, заставленный какими-то колбами, котлами и другими предметами, необходимыми для приготовления зелий. — Вот ваше задание на сегодня. Приготовите точные пропорции всех перечисленных здесь ингредиентов, — он протянул Гермионе пергамент с рецептом какого-то зелья.
— Что это, профессор? — пискнула девушка и вцепилась в пергамент так, будто наставник не работать ее заставил, а с днем рождения поздравил.
— Зелье, мисс Грейнджер. Это зелье. Приступайте. Гарри, — обратился он ко мне. — Ну что? Котлы будешь чистить?
Я удивленно посмотрел на наставника.
— Котлы?
— А чему ты удивляешься? У меня студенты именно так и проходят отработку, — я тяжело вздохнул. Я не понимаю, когда он говорит серьезно, а когда нет. — Так, ладно. Шутки в сторону. Очень скоро у меня состоится непростой разговор с вашим уважаемым деканом по поводу ловца сборной Гриффиндора. К вам, мисс Грейнджер, это не относится. На моей памяти, профессор МакГонагалл всегда свято чтила право остальных профессоров на назначения наказаний, кроме случаев, касающихся квиддича. Так что у нас очень немного времени. Что вы знаете об окклюменции?
— Плавающая защита сознания, — отрапортовал я.
— И что это значит?
— Нельзя пытаться ставить блок или что-то в этом роде. Если легилимент вдруг вместо воспоминаний увидит что-то подобное, то будет давить именно в это место, и при должном мастерстве, в конце концов, проломит защиту. Поэтому защита должна быть плавающей, какое-то постоянно повторяющееся воспоминание, навязчивая песенка, или что-то в этом роде. Да, и наставник ничем не должен помогать, защита должна выстраиваться самостоятельно, чтобы не потерять иллюзию естественности.
— Так, теорию ты знаешь. Насчет практики сам говорил, что нет. Встань напротив меня. Легилименс.
В течение недели профессор узнал обо мне практически все, но, в конце концов, у меня наметился прорыв. Я смог в течение десяти минут удерживать защиту, постоянно прокручивая свой разговор на повышенных тонах с капитаном команды по квиддичу.
— Ты пропускаешь уже третью тренировку, Поттер! Третью! Скоро матч, причем со Слизерином, а ты каждый вечер у их декана на отработке! Чем ты там занимаешься?!
— Котлы чищу, — я смотрел на Вуда и старался успокоиться. — Ты что, не знаешь, чем занимаются студенты на отработках у профессора Снейпа?
— Ты должен поговорить со Снейпом и попросить его отпускать тебя на время тренировок, — уже более спокойно проговорил Вуд.
— А может, это ты уже начнешь резервировать поле днем? — я чувствовал, что начинаю закипать.
— Что?
— Неужели нельзя тренироваться днем и в будние дни, а не только в выходные и по вечерам? У всех есть часа два между окончанием занятий и различными отработками, вот и резервируй поле на это время. Все довольны - и я не нарываюсь на еще большие неприятности, и другие факультеты не грызутся с нами.
— Но…
— Что "но"? Что это за привычка дурная - снитч в полутьме ловить?
— Хорошо, Поттер, я подумаю, что можно будет сделать, но, если у меня ничего не получится, то тебе придется разговаривать со Снейпом!
— Ладно, не ори только.
Как выяснилось, на это время действительно никто не заказывал поле, поэтому Вуд от такого счастья начал устраивать тренировки практически каждый день, за исключением выходных, во время которых поле было расписано по минутам.
Гермиона все еще разбиралась в ингредиентах, которых было очень много и все они были представлены в каких-то странных пропорциях. Для какого зелья она все это приготовляла, наставник пока не сказал.
На мое упрямое желание лишить Гермиону возможности угробить себя при помощи хроноворота профессор Снейп только пожал плечами и коротко сказал:
— Вот и правильно.
— Но почему, профессор? — Гермиона в это время что-то взвешивала на весах и предсказуемо сбилась. Ей пришлось все убирать и начинать сначала.
— Здесь дело даже не в вашем здоровье, как физическом, так и психическом, в конце концов, это ваше личное дело, а в той опасности, которую вы своими перемещениями представляете для окружающих вас людей и действительности. Время - слишком тонкая материя, чтобы с ней шутить, — больше наставник ничего не добавил, а просто призвал нас продолжать то, зачем мы, собственно, и собрались.
* * *
Дверь распахнулась и в кабинет ворвался профессор Снейп. Он был явно раздражен и особого удовольствия от происходящего не испытывал.
Дойдя до стола преподавателя, он не сел за него, а остался стоять, обводя класс тяжелым взглядом.
— Учебники убрать, — когда столы перед учениками опустели, он, скрестив руки на груди, продолжил. — Я не собираюсь выполнять работу вашего преподавателя и учить вас тому, что положено вам знать по данному предмету, — вот, я так и думал. Интересно, а чем мы будем заниматься? Может, магическим дуэлингом? — Так как вам достался очень болезненный преподаватель и, как я подозреваю, замещать его мне придется достаточно часто, то я решил все же хоть чему-нибудь вас научить. Не уверен, что мне это удастся, но я решил попробовать. Вначале я хотел изучить с вами оборотней, но поразмыслив, передумал. Более чем вероятно, профессор Люпин осветит эту тему гораздо лучше меня. Он у нас большой специалист по вервольфам, — мда, я так и думал, что выходку с боггартом наставнику Люпину просто так не простят. — Хотя, я не уверен, что вы что-то знаете вне школьной программы, но все же рискну спросить, кто-нибудь из вас знает, что из себя представляют дементоры?
Я знал, но так как мы не касались этой темы, то мне было любопытно услышать версию наставников. По негласному решению, до тех пор, пока я не освою окклюменцию на достаточном уровне, мы о делах больше не разговаривали. В классе стояла напряженная тишина.
— Что, совсем никто? Мисс Грейнджер, это очень удивительно, не видеть вашей поднятой руки. Вы сейчас мое мироощущение нарушаете, — Гермиона покраснела и потупилась, а Рон, сидящий рядом со мной, сжал кулаки.
Рыжий все больше и больше отдалялся от Гарри Поттера, нам просто не о чем было разговаривать. Меня не интересовал квиддич на бесконечном уровне, а его не интересовала учеба. Все мое стремление хоть как-то повлиять на Рона разбивалось о нехватку времени и, что уж говорить, мне было просто неохота. Поэтому, практически все свое свободное время я проводил с Гермионой и прибившимся к нам зачем-то Невиллом Лонгботтомом.
Невилл просто однажды подошел к нам, когда мы делали домашнее задание, и попросил Гермиону что-то ему объяснить. Она кивнула и пустилась в длинное, изобилующее подробностями, объяснение, запутав парня еще больше. Я тогда дождался момента, когда Гермиона отвлеклась и попытался объяснить Невиллу про интересующих его фонарников более доступно, параллельно успокоив его насчет боггарта. Парень вбил себе в голову, что профессор Снейп никогда не простит ему того шоу, что было устроено на том злосчастном уроке ЗОТИ. Он никак не мог понять, что наставникам, в большинстве своем, наплевать на выходки студентов, особенно на те, которые не зависели от самих студентов.
Тем временем профессор Снейп, подождав еще немного, продолжил лекцию.
— Итак, дементоры — это существа, половину сущности которых составляют низшие демоны, а про вторую половину ученые спорят до сих пор. Они не являются порождениями нашего мира, поэтому в их присутствии обитатели Земли чувствуют себя, мягко говоря, некомфортно. Самым большим лакомством для этих созданий является душа разумного существа, которую они извлекают из тела, применив отвратительную пародию на поцелуй. Избавиться от них довольно проблематично. Это умели делать демонологи несколько столетий назад. Сейчас же эти знания утеряны, — он очень выразительно посмотрел на меня. Я понял, профессор. Сегодня же нарисую несколько основных схем изгнания и вечером отдам вам на отработке. — В настоящее время для противостояния дементорам используют заклинание Патронус. Патронус — это квинтэссенция всего самого светлого, что есть в человеке. В момент произношения заклинания, маг должен сосредоточиться на воспоминаниях о том, что и составляет эту самую светлую сущность. У каждого мага это что-то индивидуальное, что-то, я бы сказал, интимное: первый поцелуй, самое удачное путешествие, колыбельная матери, и так далее, — он говорил все тише и тише, но стоящая в классе тишина позволяла без особых проблем расслышать каждое слово наставника.
Я сосредоточился. Я могу изгнать дементора, но вот Гарри Поттер не может сделать этого даже теоретически, так что нужно тщательно изучать данное заклинание.
— Экспекто Патронум, — профессор Снейп на секунду сосредоточился и взмахнул палочкой. Серебристая лань, очень изящная и красивая, вызвавшая дружный вздох восхищения, сделала несколько кругов по классу и рассыпалась серебристыми искрами. — Это был телесный Патронус. Сразу предупреждаю, телесный Патронус получается далеко не сразу и далеко не у всех. Так что, если у многих из вас получится вызвать хотя бы серебристый свет, выполняющий ту же функцию, что и телесный Патронус, а именно — отпугивание дементора, я буду считать, что тратил на всех вас свое время не зря. А сейчас достаем пергаменты и тщательно записываем то, что я только что рассказал, а оставшуюся часть урока мы посвятим тому, что будем учиться правильно произносить заклинание и отрабатывать взмах палочкой.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 15:59 | Сообщение # 22 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 21 . Шляпа.
Я заканчивал вычерчивать пентаграмму на полу в ритуальном зале, используя в качестве основы давно выцветшие линии учебных пентаграмм, которые я восстанавливал по памяти. Мел крошился, а руки дрожали от напряжения. Я даже в страшном сне не мог себе представить, что окажусь в подобной ситуации.
* * *
Это все дементор виноват, которого какие-то другие демоны на поле для квиддича во время матча притащили. Погода была плохая и мы с Малфоем находились практически в одинаковом положении: из-за дождя мы оба ни черта не видели. Как в такой дождь можно было заметить снитч — загадка. Я думал, что матч продлится до тех пор, пока не распогодится, и облетал поле каждый раз, не иначе как случайно, не врезаясь в других участников игры.
Что делали остальные, я не видел, в пределах моей видимости находился только Малфой, который так же, как и я, метался вслепую над полем.
Снитч повис прямо перед моим лицом и висел там достаточно долго, прежде чем я обратил на него внимание. Наконец, я заметил золотой мячик и ринулся в погоню. Драко, заметив, что мои движения приобрели смысл, полетел вслед за мной.
Я уже протянул руку, чтобы ухватить снитч, как из тумана прямо на меня вылетел дементор. Это было настолько неожиданно, что я чисто автоматически применил заклинание изгнания. Не знаю, кто удивился больше: я, из-за того, что сумел запустить это довольно трудное заклятье без палочки и невербально, или дементор, из-за встречи с демонологом в конце двадцатого века. Остальные дементоры, которых в тумане оказалось достаточно много, бросились врассыпную. Похоже, эти твари решили устроить вечеринку, но не сложилось, что же — бывает. Первый наткнувшийся на меня неудачник исчез во вспышке яркого света, который с трибун был похож на Патронус. Но только похож. Во всяком случае, летевший недалеко от меня Драко за Патронус эту вспышку не принял. Не принял ее за Патронус и профессор Снейп, но по другой причине: он абсолютно точно знал, что за одно занятие я был просто не в состоянии освоить такое сложное заклятье даже если бы был гением, а я гением не являлся. Также, что-то, похоже, заподозрил директор Дамблдор, но не понял, на чем именно основываются его опасения. Ну и, конечно, Гермиона не посчитала вспышку света за нетелесный Патронус, придя к тем же выводам, что и Мастер.
Когда я перевел взгляд на свою руку, после того как проморгался, то увидел, что крепко зажимаю в ней снитч. Мячик вяло трепыхался, но вырваться не пытался, а вот Малфой от неожиданности едва не свалился с метлы. Я успел его поддержать, но сделал это напрасно, потому, что пока я старался его удержать на метле, Драко выхватил палочку и направил ее на меня.
— Ты кто и где Поттер? — он кричал, но из-за завывания ветра слышно было все равно плохо. Эх, нужно было дать ему упасть.
— Ты что, с ума сошел? Давай уже спускаться, — я попытался достучаться до разума Драко, но это было не так уж и легко.
— Это оборотное зелье, да?
— Где ты видел оборотное зелье, которое больше часа работает? Включи мозги, Малфой!
— Что это было за заклятье? Поттер не может знать что-то подобное!
— Простейший экзорцизм, я его в дневнике Гарри Бонама нашел. Он был демонологом и разбирался в таких вещах! — ветер усилился и я просто орал, напрягая связки, чтобы он вообще меня услышал.
Малфой недоверчиво смотрел на меня и не торопился убирать палочку, затем медленно убрал ее в рукав.
— Я сделаю вид, что тебе поверил, но, запомни, я буду за тобой следить, — и, направив метлу вниз, он полетел к земле, войдя в крутое пике.
Я просто не мог допустить, чтобы Драко кому-нибудь рассказал о своих подозрениях, поэтому, бросив метлу вниз, я попытался догнать Малфоя, но ветер резко изменил направление и, крутанув, оттащил меня немного в сторону.
Опустившись на землю и продемонстрировав мадам Хуч снитч, я бросился в замок. Мне было необходимо перехватить наставника до того, как Драко начнет откровенничать.
Профессор Снейп, видимо, понял, что что-то не так, и встретил меня в холле.
— Драко увидел, как я изгнал дементора и что-то заподозрил, — с трудом переводя дыхание, выпалил я.
— Да неужели? — я понял, профессор, что я идиот, но что-то нужно же было делать. — Я бы на его месте тоже что-то заподозрил. Значит так, Драко я займусь, а вот ты сейчас вспомнишь все, что знал раньше, и, начиная с сегодняшнего вечера, отработка будет протекать где-нибудь в укромном месте, в котором ты мне и мисс Грейнджер продемонстрируешь все свои знания. Если произойдет еще раз подобный прокол, ты всегда сможешь сказать, что это или я тебе показал, или твоя подружка где-то в недрах библиотеки откопала.
— Э-э-э…
— И вообще, Поттер, даже несмотря на ваш сегодняшний триумф, вы не должны забывать, что отработки вам никто не отменял, — вдруг резко сменил тему наставник, скрестив руки на груди.
— Северус, ну зачем так строго? — голос директора был полон благожелательности. — Дай Гарри немного расслабиться в честь такой блистательной победы.
— Вы настаиваете, господин директор? — наставник прищурился. По-моему, он специально нарывается, вот только зачем ему это понадобилось? Скорее всего, это часть какого-то плана, который мне пока не озвучили.
— Нет, я не настаиваю, — наконец, после небольшой паузы произнес директор. — Кстати, я хочу тебя поздравить. Хоть твоя идея о преподавании Патронуса учащимся и не была мною одобрена, я рад, что ты поступил по-своему. Если бы Гарри не знал этого заклятья, то я даже не представляю, что могло бы случиться. Гарри, пройди, пожалуйста, в мой кабинет и подожди меня там, я хочу с тобой поговорить, пароль «Пахлава».
Я кивнул и побрел по коридору. Пройдя несколько метров, я обернулся и увидел, что директор с профессором Снейпом уходят из холла в противоположную от меня сторону, при этом директор что-то яростно доказывает наставнику, а тот идет с абсолютно непроницаемым лицом и, кажется, вообще не реагирует на словоизлияние своего директора.
Когда они скрылись за углом, я возобновил свои движения к кабинету директора, но далеко мне уйти не удалось, в холл ворвались галдящие студенты во главе с ликующими представителями факультета Годрика.
— Гарри, это было здорово! — ко мне подбежал Рон и начал вопить так, что у меня заложило уши. — А ты лицо Малфоя видел? А что он от тебя хотел, когда вы в небе столкнулись? Наверное, говорил, что ты выиграл нечестно? А эта вспышка, тебе Патронуса удалось вызвать? Мы когда дементоров увидели — испугались, а ты как засветил им, а они как полетели в разные стороны! Пошли праздновать!
— Рон, я не могу. Мне к директору нужно. Он меня попросил подняться к нему. А потом у меня отработка с профессором Снейпом начнется, он ее не отменял.
— Вот гад. Неужели не мог хотя бы перенести? Хотя бы до понедельника.
— Рон, ты же не думаешь, что я хочу отрабатывать вечно? Чем скорее закончатся отработки, тем лучше будет для меня. И вообще, мне идти уже пора, нехорошо директора ждать заставлять.
— А, да, ну иди, — и Рон, хлопнув меня по спине, умчался по направлению к гостиной Гриффиндора.
Я быстро дошел до кабинета. Директора все еще не было, наверное, продолжает бунтующего преподавателя воспитывать.
Я огляделся. Здесь все очень сильно изменилось. Какие-то приборы непонятного назначения, целая библиотека, феникс на жердочке… Какая-то показная вычурность, не имеющая ничего общего с кабинетом директора из моего времени. На одной из полок я увидел Шляпу. Ноги сами понесли меня к древнему артефакту.
Уже остановившись возле шкафа я еще раз огляделся по сторонам. Портреты. Когда же ты, Гарри, начнешь думать логично? Если я сейчас начну выпытывать у нее что-либо, то портреты всех ныне почивших директоров донесут мой разговор директору все еще здравствующему. А это будет не очень хорошо. И все-таки, некоторые вопросы я могу задать, не вызывая подозрений.
— Эй, Шляпа, — позвал я артефакт.
— А, молодой человек, я что-то не узнаю тебя, — скрипучим голосом произнесла Шляпа.
— Я Гарри Поттер, — она не воспринимает внешность, ей все равно как кто выглядит. Шляпу должна интересовать сущность.
— Что-то непохож, — Шляпа замолчала. — Но я уже стара, могу и ошибаться. Ты что-то хотел узнать у меня, Гарри Поттер? — что-то здесь не так. Она не должна ошибаться, это же артефакт, а меня она уже распределяла, значит, обязана была помнить. Что же с ней произошло?
— Как ты распределяешь учеников? — решился я все же задать интересующий меня вопрос.
— Согласно их качествам, например, Слизерин — это амбиции, хитрость и изворотливость…
— Да? А как последние два пункта соотносятся с Драко Малфоем? Или с Винсентом Креббом? А к Грегори Гойлу как все эти пункты применить?
На этот раз Шляпа замолчала надолго. Затем снова заговорила.
— Я не знаю. Я помню этих детей, про которых ты спрашиваешь, особенно Малфоя. Более классического гриффиндорца невозможно найти, но я отправила его в Слизерин. Я не знаю, почему, мысли путаются, лучше я песенку новую сочинять буду, — и Шляпа замолчала, теперь уже окончательно.
Постояв еще немного у шкафа и поняв, что ничего от древней зачарованной вещи я не услышу, я отошел и встал напротив большого стола. Ждать мне пришлось недолго. Дверь открылась, и на пороге появился директор.
— Присаживайся, мальчик мой, — он обошел меня и сел за стол. Я, решив, что стоять глупо, сел в кресло. — Я хотел бы, во-первых, поздравить тебя, очень немногие маги в столь юном возрасте могут вызывать Патронус, пусть даже не телесный. А во-вторых, я хотел бы предостеречь тебя. Сириуса Блэка, сбежавшего не так давно из Азкабана, видели недавно в Хогсмиде, — все-то время, пока директор говорил, он старался поймать мой взгляд, что ему не удалось.
— Хорошо, директор, я буду осторожным. Можно у вас спросить? — дождавшись одобрительного кивка, я продолжил. — А кто он вообще такой, этот Сириус Блэк, и почему все хотят меня от него защитить?
— Я думаю, что тебе можно рассказать эту печальную историю. Сириус был лучшим другом твоего отца, но однажды он перешел на сторону Волдеморта и предал своих друзей, выдав их местонахождение своему господину.
— Это ужасно, директор, — я выбрал верную тактику, он удовлетворено кивнул и продолжил.
— Сириус может винить тебя в своих злоключениях, поэтому я очень прошу тебя, мой мальчик, будь осторожен. Особенно во время посещения Хогсмида.
— Хорошо, директор, я обещаю, — я старался ничем не выдавать своего возмущения. Зачем он меня вообще вызывал, если не сказал в итоге ничего, кроме каких-то общих фраз?
— Не хочешь выпить чаю?
— Нет, спасибо, директор, я хотел бы принять душ и переодеться.
— Да-да, иди, конечно. Я уговорил профессора Снейпа закончить твои отработки и отработки мисс Грейнджер в следующую пятницу. Не стоит портить поход в Хогсмид осознанием того, что вечером придется снова чистить котлы, — и он снова улыбнулся, а затем перевел взгляд на какие-то бумаги, лежащие на столе, давая понять, что аудиенция закончилась.
Когда мы с Гермионой спустились в подземелье и вошли в кабинет наставника, тот стоял возле стола и быстро, ловко и как-то небрежно доделывал работу Гермионы по подготовке ингредиентов для какого-то загадочного зелья.
— Все, я закончил. — Он подошел к нам. — Мисс Грейнджер, готовить это зелье вы начнете с завтрашнего дня. А сейчас, куда бы мы могли пойти?
— В ритуальный зал, куда же еще, — я пожал плечами. И направился к выходу из кабинета.
— Через неработающий туалет? Причем женский?
— Зачем через туалет? Там резервный выход находится, на случай, если прорыв произойдет, а обычный вход недалеко отсюда, — я быстро шел вглубь подземелий.
Очень скоро мы очутились в ритуальном зале. Туши василиска не наблюдалось, видимо, ее забрали.
— Приступай, — наставник остановился посреди зала и теперь смотрел на меня сверху вниз.
— К чему?
— А что, для демонолога необходима только палочка и крупица знаний в его пустой голове? Зачем тогда мы вообще куда-то шли?
Я вновь почувствовал себя идиотом. Порывшись в кармане мантии, я вытащил оттуда кусок мела, который таскал с собой по старой привычке. Затем опустился на пол и приступил к рисованию.
* * *
Я поднялся с пола и посмотрел на кривоватую пентаграмму. Затем, повернувшись к ожидающим окончания моих работ наставнику и Гермионе, вздохнул и пробормотал:
— Готово, профессор.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:00 | Сообщение # 23 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 22. Агалиарепт.
Я впервые вызывал демона без присутствия рядом со мной наставника-демонолога. В случае прорыва то, что от нас останется, можно будет хоронить в табакерке.
Я понятия не имел, кто может появиться в пентаграмме без заданных условий вызова, которые я просто не умел задавать. Мой самый первый эксперимент по вызову конкретного демона, а именно суккуба, закончился в прошлый раз как-то не очень хорошо, поэтому я решил не рисковать.
Сам обряд прошел ровно, без особых эксцессов. Демон тоже был довольно обычный, и, кстати говоря, знакомый. Когда-то мне удалось договориться с ним о том, что в обмен на яблоки он отвечает на один мой вопрос, если знает на него ответ и убирается восвояси без обычных проблем. Чем объяснялась такая его любовь к яблокам, было необъяснимо. Сам же демон не спешил раскрывать свой секрет.
— Привет, Агалиарепт, — я вздохнул. Хоть я и являюсь ревностным христианином, но фанатиком я никогда не был, поэтому не считаю зазорным пообщаться с падшим ангелом. Никогда ведь не знаешь, куда в итоге попадешь, так что подобные знакомства лишними не бывают.
— Наконец-то, я уж думал, что ты никогда не догадаешься вызов произвести. Значит так, слушай и запоминай. В то время, когда ты, из-за своей глупости пролетев через века, угодил в тело этого мальчишки, тот благополучно отбросил копыта, пораженный ядом василиска. Причем само отравление легко и качественно излечил феникс, когда рыдал над мальчиком. Так что тело тебе досталось относительно здоровое. Однако яд василиска повлиял не очень хорошим образом на некую сущность, избравшую своим обиталищем это тело. Отправившись туда, куда ей, собственно, было нужно - а именно, к нам - эта сущность утянула за собой душу мальчика. В канцелярии, конечно, разобрались, что к чему, но ушло время и вернуть пацана обратно не представлялось никакой возможности. Поэтому он отправился в кущи и довольно счастлив на сегодняшний момент.
— Зачем ты мне это говоришь? — я нахмурился. С демонами нельзя разговаривать долго, это небезопасно.
— Я же просил — не перебивай. Я и так пытаюсь говорить кратко. Значит так, я ждал твоего вызова из-за этой странной сущности, точнее, одной восьмой одной довольно мерзкой душонки. Это отвратительно, Гарри. В тот же час, когда произошло это несчастье с вами обоими, к нам попал еще один кусок этой души. Итого, здесь, в этой реальности, осталось шесть осколков этой мерзости, — демон скривился. — Отправить их по назначению, а именно, в нашу канцелярию, вообще-то, тебе даже более выгодно, чем нам: мы-то можем и подождать, а вот ты в этом теле можешь отправиться вслед за Гарри Поттером, так как тот, кому принадлежат эти куски души, явно неравнодушен к мальчишке.
— Что я должен сделать? — у меня пересохло в горле, это как же нужно себя не любить, чтобы пожертвовать своей бессмертной душой! Ради чего? Кто этот псих, было понятно — Волдеморт. Но мне что, придется искать крестражи - ведь засунуть куски души можно было только в эти, специально подготовленные, сосуды - в количестве шести штук, представляющих из себя неизвестно что и находящихся неизвестно где? Мерзость. Вон, даже демоны считают это мерзостью.
— О, не беспокойся, тебе не придется посвятить свою жизнь поискам осколков. Ты демонолог, а расколотая душа приближает носителя к нам, поэтому тебе понадобится два простеньких обряда: слияние и изгнание. Ах, да. Носитель должен обладать телесной оболочкой, — и один из верховных демонов улыбнулся. Я затряс головой и обернулся. Гермиона смотрела на стоящего в центре пентаграммы демона как зачарованная, даже рот слегка приоткрыла. Наставник же рассматривал падшего ангела с каким-то жадным любопытством. Пора завершать аудиенцию.
— А тебе от этого какая выгода?
— Я же сказал, мне эта мерзость просто неприятна, я же эстет. Кстати, я готов ответить на парочку твоих вопросов и причем совершено бесплатно. Твой дружок Малфой дергал нас практически ежедневно, пока не выяснил интересную новость, которую сразу же побежал докладывать твоему отцу, а именно: Гарри Бонам не числился на тот момент ни в адской канцелярии, ни в кущах, ни в чистилище.
— Поэтому отец составил такое странное завещание? — я готовил изгнание, демон это видел, поэтому начал отвечать быстрее. Они очень не любили оставаться что-то кому-то должны. Их это расстраивало и не лучшим образом сказывалось на тех, кому они, собственно, задолжали.
— Да, надеялся, что сынуля где-то когда-то всплывет, и, как оказалось, не зря.
— Когда начались изменения в магическом мире? — мне не нужно было уточнять, он все равно знал, о чем я пытаюсь спросить.
— Ты хочешь сказать, застой, который постепенно отбрасывал магов в обратном направлении? — я кивнул. — Где-то за сто лет до рождения Дамблдора, который Альбус. Все, твой лимит исчерпан. Давай, говори свои омерзительные слова, мне уже трудно сдерживаться. Здесь находится очень молоденькая девушка, ну, ты понимаешь, — и демон похабно мне подмигнул.
Я с видимым облегчением выпустил заклинание изгнания. Демон исчез без всяких вспышек и дыма. Просто исчез и все.
— Агалиарепт? — послышался задумчивый голос наставника. Я еще раз вздохнул. Придется объясняться.
— Ему скучно, вот и является. Разумеется, все очень пристойно. К тому же, он один из падших ангелов и среди смертных у него нет соперников, да и сам он связываться со студентами считает неспортивным. А вот поболтать иногда он любит, — наставник хмыкнул, но ничего не сказал. Ну, на самом деле, откуда я знаю, зачем этот демон появляется в пентаграмме? Почему-то он не говорит о своих мотивах всем подряд.
— Гарри, что это было? — раздался слабый голос Гермионы.
— Это был демон по имени Агалиарепт, — любезно ответил вместо меня Мастер. — Можете отмереть, мисс Грейнджер, он уже ушел. И не вздумайте сейчас кричать, что это была наитемнейшая магия, не вводите меня в искушение познакомить вас с безумной Беллой. Она бы быстро все для вас по полочкам разложила.
— С кем? — Гермиона соображала с трудом и никак не могла сфокусироваться на профессоре. Ее взгляд постоянно возвращался к пентаграмме.
— Неважно, мисс Грейнджер. Гарри, подробно запишешь, что и как ты делал. Я изучу на досуге.
— Вы же не будете сами пытаться обряд провести? — надеюсь, мой голос не звучал жалобно.
— Я что, похож на идиота?
— Нет, конечно, нет, — попытался я исправить свой промах.
— А что имел в виду тот демон, когда говорил, что изменения в магическом мире начались за век до рождения Альбуса Дамблдора? — Гермиона начала, наконец, думать и теперь ее просто разрывало от любопытства.
— Это значит, мисс Грейнджер, что примерно две с лишним сотни лет назад маги начали потихоньку деградировать. Началось все это настолько постепенно, что никто ничего не замечал. Например, из школьной программы некоторые предметы стали исчезать или заменяться на новые, гораздо более упрощенные. Вот Гарри это увидел, потому, что контраст очень уж большой, по сравнению с тем, что было в его времени и к чему он привык. А мы никаких изменений, естественно, не замечаем.
— Но зачем все это было сделано?
— Не знаю, возможно, властям просто не нужны по настоящему сильные личности, — задумчиво пробормотал наставник. — Бунтарей никогда не любили, а большое количество знаний неминуемо ведет к бунтарству.
— По себе судите, профессор? — не удержавшись, вставил я. Взгляд, которым меня одарили, быстро заставил меня пересмотреть мое собственное «бунтарство» и быстренько заткнуться.
— Но, а как же самообразование? Ведь библиотеки никто не отменял, — попыталась возразить Гермиона.
— Мисс Грейнджер, вы сейчас говорите чушь. Положа руку на сердце, ответьте мне: допустим, я сейчас дам вам допуск в запретную секцию, и вы рванете туда со скоростью звука. Допустим, что там вы даже найдете описание обряда, который сейчас проводился. Вы, основываясь на этих знаниях, без руководства опытного наставника - а вы нигде бы сейчас не нашли вообще никакого наставника, разбирающегося в демонологии - смогли бы сделать то, что сделал сейчас Бонам? Голая теория без практики - ничто. Это вам любой маг-практик скажет. Так что, мой вам совет: прекращайте забивать себе голову ненужной информацией и сосредоточьтесь на практике.
— Но… Хотя, ладно, я могу сейчас спорить с вами, но в итоге каждый останется при своем мнении, — Гермиона тряхнула головой и обратилась ко мне. — А я не могу стать демонологом?
— Нет, — я улыбнулся. — Ты пола не того. Женщинам это запрещено, но ты и сама все видела. Свою реакцию на падшего. А ведь он даже не обращал на тебя внимания.
— Гарри, о профпригодности мисс Грейнджер вы будете говорить в гостиной своего факультета, а пока ответь мне на следующий вопрос: что говорил демон о кусках чьей-то души?
— Ваш этот, неназываемый, похоже, действительно в темную магию ударился, — профессор Снейп фыркнул и перебил меня.
— Гарри, то, что Темный Лорд занимался исключительно темной магией — далеко не новость, так что не отвлекайся на мелочи.
— В общем, в своем желании чего-то непонятного, он разорвал душу и создал крестражи.
— Вот как, — наставник задумался. — Это вполне возможно. Но причина в таком поведении очень простая: он хочет стать бессмертным.
— А-а-а, ну тогда понятно, что именно демонам не понравилось. Хотя, возможно, и все в совокупности. Его желание жить вечно вызывает у них недоумение и желание сделать как раз наоборот, а душа, которая доставляется к ним по частям, а не в виде единого целого, приводит их, мягко говоря, в бешенство. Кстати, профессор, я давно хотел вас спросить, а как маги договорились с дементорами?
— Никак. Маги позволили им охранять заключенных, а правительство, время от времени, подкидывает им неугодных личностей для пропитания, за это дементоры охраняют Азкабан и не покушаются на остальных людей, и то не всегда. В свою очередь, маги не трогают дементоров и разрешают им и дальше существовать. Хотя, подозреваю, что все просто забыли — как именно их изгонять.
— О, это просто. Я сейчас вам покажу.
— Покажешь, обязательно покажешь, но позже. А сейчас вы дружно встанете рядом и начнете практиковаться вызывать Патронус. А то как-то нехорошо получается, дементора отпугнул, а повторить не можешь.
Я пожал плечами и отошел от пентаграммы. Она еще не потухла и излучала приглушенный свет.
— Экспекто Патронум, — мой голос слился с голосом Гермионы. Из палочки девушки вылетел серебристый дымок. А у меня ничего.
Я опустил палочку. И попытался вспомнить что-нибудь по-настоящему радостное и светлое, но у меня ничего не получалось, ничего не подходило, так как той жизни уже не было.
— Профессор, а что вы с Драко сделали? — наконец, спросил я.
— Ничего. Драко Малфой сейчас очень занят: он тщательно изучает биографию Мунго и все, что связано с его сыном, чтобы выяснить с кем еще, кроме Малфоя, Гарри Бонам был знаком. Все это делается для того, чтобы выпытать у тебя в ближайшее время подробности и использовать полученную информацию себе во благо.
— Малфой не мог сам до этого додуматься, — улыбнулась Гермиона, и вновь подняла палочку.
— Скажем так, я немного ему подсказал, в каком направлении нужно копать, — наставник был абсолютно спокоен. А я внимательно смотрел на девушку. Мне вдруг вспомнилось, как мы сидели на кухне и ели нелепый торт из конфет и смеялись. У Гермионы была такая светлая улыбка в тот момент, а растрепавшиеся волосы придавали ей какое-то очарование.
— Экспекто Патронум, — взмах палочкой, и выскочившее животное начало носиться по комнате, правда, недолго, всего пару секунд.
— У тебя получилось! — взвизгнула Гермиона и повисла у меня на шее. — А кто это был?
— Если я правильно разбираюсь в кошачьих, то это был снежный барс, — наставник вдруг замер и дотронулся до уха. — Так, быстро уходим отсюда.
— Что случилось?
— Объявлен общий сбор всех преподавателей. В замок проник посторонний.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:00 | Сообщение # 24 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 23. Сириус Блэк.
Пока мы выбирались из ритуального зала, наставник решил прояснить кое-какие вопросы, связанные с демоном.
— Ты ему веришь?
— В данной ситуации - да. Агалиарепт ждал, когда я его вызову, поэтому так быстро среагировал. А зачем одному из верховных демонов ждать вызов от обычного недоучки? Значит, припекло. Демоны терпением не обладают, это всем известно, а ведь кроме осколка души Темного Лорда адская канцелярия заполучила душу Гарри Поттера. Но это была душа невинного ребенка. В общем, думаю, шума там было много: кущи-то тоже не молчали. Так что генерал, безусловно, лгал, но лгал не в том, что касается крестражей, а в своей незаинтересованности в скорейшем попадании души Темного Лорда к ним целиком. Сильно они хотят отыграться, ой как сильно, раз генерал рванул правдивой информацией делиться.
— А разве сами они не могут собрать куски в одно относительно цельное и забрать к себе? — Гермиона шла рядом и слушала с любопытством, практически не перебивая нас, но иногда все же не сдерживаясь.
— Мисс Грейнджер, вы вообще знакомы с христианской мифологией? Подозреваю, что нет, — наставник слегка повернул голову, рассматривая на ходу смутившуюся девушку. — Если бы вы были с ней знакомы, то не задавали бы этот вопрос. Демоны не могут забрать душу все еще живого человека без согласия на это действо самого человека. А я подозреваю, что Темный Лорд никогда не согласится пожертвовать своей душой в пользу каких-то там демонов. Не для того он ее разрывал на части. Так, а теперь идите в гостиную своего факультета, - мы как-то незаметно оказались в подземельях.
Мы с Гермионой направились в башню Гриффиндора, но вот до гостиной не добрались, так как путь нам преграждала огромная галдящая толпа.
— Что случилось? — Гермиона, добравшись до Рона, вытащила его из толпы.
— Полной дамы нет на портрете. А вы где были? — интересно, а почему практически весь факультет оказался снаружи? Они ведь праздновать победу в квиддич должны были.
— На отработке, — рявкнула Гермиона.
— А, точно, у Снейпа, — Рон помотал головой. — А мы все внезапно оказались снаружи и попасть обратно так и не смогли, интересно, почему?
— Потому что так настроены чары, мистер Уизли. Когда ученикам грозит опасность извне, их переносит за пределы гостиной, чтобы они не оказались в ней заперты без возможности выбраться, — профессор МакГонагалл подошла к нам и с тревогой посмотрела наверх, где вход в гостиную представлял из себя изодранный холст без изображенной на нем Полной дамы. — А сейчас пройдите в Большой зал. По распоряжению директора, гриффиндорцы будут ночевать сегодня там, до выяснения всех обстоятельств.
— Эй, а ну отойди от меня! — прервал наставницу возмущенный крик Рона, который пытался отпихнуть от себя рыжего кота. — Гермиона, забери своего монстра, он пытается сожрать Коросту! Я готов поклясться, что он услышал, как я говорю Джинни о том, что моя крыса сегодня не вылезает у меня из-за пазухи.
— Не говори глупостей, Рон. Живоглот не виноват в том, что он кот. А коты всегда охотятся за мышами и крысами — это заложено в них природой. Он просто чует Коросту, поэтому пытается ее достать, — девушка подхватила кота и прижала этот комок рыжего меха к себе.
— Мистер Уизли, мисс Грейнджер, немедленно идите в Большой зал, — наставница раздраженно поджала губы. — Старосты, подойдите ко мне, я дам вам инструкции по предстоящему дежурству.
Я молча подошел к Гермионе и, приобняв за плечи, повел от все еще возмущенно размахивающего руками Рона. Я помню, что пробовал влиять на лучшего друга Гарри Поттера, но я просто не могу. Возможно, потому, что мне не хватит терпения, чтобы победить его темперамент. Я же тоже гриффиндорец, я знаю, о чем говорю. С Малфоем было бы проще. Он хоть как-то связан воспитанием и рамками приличий, вбиваемых ему с пеленок, но Драко сейчас «очень занят», и я не собираюсь ему мешать.
Зал поделили на условно мужскую и условно женскую половины, так что мне пришлось отпустить Гермиону и занять выбранное мною место у самой стены. Рядом со мной на соседнюю кровать опустился Невилл.
— Странно все это, — парень лег и заложил руки за голову. — Как ты думаешь, что произошло?
— Профессор Снейп выгнал нас с отработки и перед этим пробормотал что-то про проникновение в замок неизвестных лиц.
— А он откуда знает?
— Ну ты даешь, — я уставился на Невилла. — Да весь замок чары оплетают и завязаны они на деканах. Как, по-твоему, они о правонарушениях узнают? К наставнице прорицаний бегают по очереди?
— Знаешь, ты изменился, — Невилл покосился в мою сторону.
— И в чем это выражается? — мне было любопытно, что заметил потенциальный ворон.
— Ты стал, м-м-м, взрослее, что ли. Учишься, к Снейпу нормально относишься. Не знаю, как все в одну кучу собрать, — парень пожал плечами и закрыл глаза.
— Ответь мне на пару вопросов, Невилл, — я лег на кровать и стал разглядывать зачарованный потолок. — Почему ты боишься профессора Снейпа и забываешь пароли? Ведь во всем остальном ты умный, старательный, так почему это происходит?
— Ты сейчас задал самый сложный вопрос в моей жизни. Я не знаю, почему так происходит. Просто не знаю. То же к зельям, кстати, относится. Скорее всего, профессор Снейп мне не поверит, но я готовлюсь к его урокам и совершенно не собираюсь ничего взрывать, но почему-то взрываю.
— Хочешь, я поговорю с ним на отработке, может он смилостивится и согласится тебе помочь?
— Тебе неприятностей мало? — Невилл открыл глаза и посмотрел на меня.
— А что он мне сделает? Отработку увеличит? Так я все равно не знаю, когда она закончится. А так - ну накричит, что мне от этого, плохо будет? А вдруг согласится? Ему самому, скорее всего, не очень-то и приятно, что его боятся до такой степени, что каждый урок норовят взорвать вместе со всем классом.
— Как знаешь, но предупреждаю — это плохая идея, — и Невилл замолчал.
Постепенно звезды на потолке стали вначале ярче, а затем начали тускнеть. Я уже начал дремать, как почувствовал, что кто-то тронул меня за плечо.
Реакция этого тела была несколько заторможенной, поэтому я просто распахнул глаза и увидел стоящего надо мной профессора Снейпа. Он приложил палец к губам и кивнул на выход из зала.
Я осторожно сполз с кровати, пытаясь стряхнуть сонную одурь, и на цыпочках двинулся за наставником. Дежурных видно не было, значит, Мастер специально выбрал это время, чтобы куда-то меня сводить.
Шли мы быстро и всю дорогу молчали. Только выйдя на улицу, наставник обернулся ко мне.
— Это был Блэк, и я, кажется, знаю, где он может сейчас прятаться. Впрочем, я могу и ошибаться, но проверить стоит.
— А зачем он вам?
— О, у меня на этого… на Блэка, в общем, большие планы. Все будет зависеть от его поведения.
— А куда мы идем?
— В одно очень запоминающееся - для меня, во всяком случае - место, — он целенаправленно шел к Гремучей иве. Это странное дерево меня немного пугало.
Подойдя к растению, наставник вытащил палочку и пробормотал какое-то заклятье, я не расслышал, какое, направив палочку на ствол. Ива практически сразу прекратила двигаться. Наставник поднырнул под крону, и исчез между корней, а я быстро полез за ним. Под корнями обнаружился какой-то лаз, в котором уже исчезал профессор.
Я, недолго думая, рванул за ним и очень скоро очутился в каком-то длинном и неухоженном коридоре.
— В детстве он мне казался более просторным, — наставник вытрясал из головы листья и комочки земли. — Пойдем, только тихо. Если Блэк здесь, мне хотелось бы застать его врасплох, а не наоборот.
По коридору мы шли довольно долго. Закончился он как-то странно, лестницей и массивной деревянной дверью в конце подъема.
Войдя в грязную обшарпанную комнату, я увидел стол, пару стульев и большую кровать, на которой лежал худой человек, одетый в какие-то лохмотья. Человек спал, свернувшись калачиком, и часто вздрагивал во сне.
— Ступефай, инкарцеро, — с порога послал заклятья в мужчину наставник. Затем он подвинул один из стульев к кровати, сел на него и только после этого обратил внимание на лежащего человека. Пару секунд полюбовавшись своей работой, он снял оглушение.
— Поттер, подойди сюда. Позволь мне представить тебе твоего крестного.
Ага, вот, значит, зачем он потащил меня сюда. Блэк выглядел не очень хорошо, но это понятно, учитывая то, через что ему пришлось пройти. Если он и хотел что-то сказать, то, вероятно, передумал, жадно рассматривая меня.
— Что ты хочешь сделать? — наконец, обратился Блэк к наставнику. Голос был скрипучим, похоже, он давно ни с кем не разговаривал.
— Вообще-то, у меня есть несколько вариантов. Все будет зависеть от того, насколько честно ты ответишь на мои вопросы, причем перед лицом сына Джеймса.
— Спрашивай, я буду отвечать, только ты все равно мне не поверишь, — Блэк отвернулся.
— А ты рискни, — профессор наклонил голову набок.
— Я не предавал Джеймса и Лили.
— Я знаю, — пожал плечами наставник. Блэк распахнул глаза и уставился на бывшего однокашника. — Как ты попал в Азкабан? — голос Мастера стал очень холодным и резким. Чем-то он мне напомнил голос и манеру выражаться Агалиарепта. Вот это обучаемость, мне завидно даже стало.
— Я… я помню взрыв, а потом все как в тумане, — Блэк потряс головой. — Я пришел в себя уже в камере и ко мне никто не приходил все это время, кроме Фаджа, этим летом.
— Понятно, — наставник нахмурился. — Как ты сбежал? Вот только не нужно мне про анимагию и тупых дементоров сейчас сказки рассказывать.
— Я не помню! Очнулся где-то на улице, в Лондоне, в своей анимагической форме!
— Не ори. Что ты забыл в Хогвартсе? Только не говори, что Поттера хотел увидеть. Не поверю. Ты бросил годовалого перепуганного ребенка, на глазах которого только что убили его мать, и побежал неизвестно куда и неизвестно зачем, так что не нужно меня убеждать во внезапно вспыхнувшей любви к крестнику, — это было жестоко. Но я понял отведенную мне роль и просто стоял рядом со стулом наставника.
— Чего тебе от меня нужно? В замке находится Хвост! Я это точно знаю!
— Я же сказал, не ори. Хвост, значит? Интересно. Вот что, если ты сейчас дашь Гарри непреложный обет в том, что будешь помогать нам выяснять, что же творится в нашем мире, и не будешь вести себя при этом как полный придурок, то я, возможно, займусь твоей реабилитацией.
— Зачем это тебе? — голос Блэка звучал глухо.
— Большую часть года я и Поттер весьма ограничены в своих передвижениях. А мне сейчас просто позарез нужна информация. Если все пройдет так, как нужно, ты станешь гончей, хотя тебе к этому не привыкать. Ну так что, будешь обет приносить?
— А у меня есть выбор? Руку мне развяжи.
Дальнейшее просто выпало у меня из памяти. Я не помню, что именно обещал мне Блэк, рука, которой я вцепился в руку крестного Поттера, дрожала. Наконец, это все закончилось. Профессор освободил Блэка, а пока тот растирал затекшие руки, вызвал своего Патронуса. Увидев лань, Блэк слегка приоткрыл рот и не мог вымолвить ни слова, просто разглядывал ее.
— Кингсли, хватай штатный веритасерум и официальный бланк допроса. В качестве приглашенного легиллимента укажи меня, мои данные у тебя есть. Также тащи в Визжащую хижину Риту Скиттер. Обещай ей сенсацию века, да что угодно, хоть себя в праздничной упаковке. Если ее не будет, сделка не состоится, ты меня знаешь. И Блэк помашет тебе ручкой. Да, подготовь себя морально: Блэк ни в чем не виновен.
Лань, внимательно выслушав сообщение, кивнула изящной головой и исчезла.
— Это же… — начал Блэк.
— Еще одно слово, и я не буду даже пытаться отстирать твое очень выпачканное имя, — пригрозил наставник, а я сел на краешек второго стула и приготовился ждать этих странных людей, которых позвал профессор Снейп.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:00 | Сообщение # 25 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 24. Скандальная статья.
Хогвартс гудел, как растревоженный улей. Ученики, кроме, разве что, первогодок, собирались в разных углах в группки и обсуждали то, что было опубликовано на первой странице «Ежедневного пророка». А на ней была изображена большая колдография с очень интересной композицией: Сириус Блэк, сидящий на стуле в какой-то обшарпанной комнате, стоящий напротив него высокий темнокожий аврор и Рита Скиттер. По расфокусированному взгляду Блэка было отчетливо видно, что он находится под действием какого-то зелья, либо заклятья. Аврор был сосредоточен и быстро что-то писал в странного вида пергамент, явно соревнуясь по скорости с пером, которое летало по пергаменту, висевшему в воздухе рядом с журналисткой. Сама Рита оглядывала комнату взглядом обжоры, которого случайно заперли на продуктовом складе. Время от времени ее взгляд останавливался на ком-то или на чем-то, что находилось за пределами того участка комнаты, который попал в кадр. Совершенно не помню, когда и кто этот снимок сделал, возможно, у журналистки какие-нибудь приспособления специальные с собой были.
— Как интересно, правда? — Невилл отложил газету и обернулся ко мне. — Сириуса Блэка могут признать невиновным, интересно, а это правда, что он сам вышел на этого Кингсли Шеклбота и настоял на своем допросе с применением веритасерума, чтобы снять с себя все подозрения? Здесь говорится, что он твой крестный, Гарри. Ты знал об этом?
— Угу, — невнятно ответил я и уткнулся в свой экземпляр газеты, который прислала мне Скиттер, хотя я ее об этом не просил, мы с ней вообще не разговаривали. После того как я тщательно рассмотрел колдографию, я принялся читать статью под названием «Преданный друг или Подлый предатель? Кого выгодно сажать в Азкабан?».
* * *
Ждать нам пришлось довольно долго. Некоторое время Блэк и наставник молчали, а затем бывший заключенный решил заговорить.
— Откуда ты знаешь Кингсли?
— Мы учились практически в одно время, если ты забыл, — наставник откинулся на стуле и сложил руки на груди.
— Я не об этом, — Блэк посмотрел на меня и робко улыбнулся.
— Я работаю с ним, — заметив наши удивленные взгляды, он вздохнул и с видом великомученика, вынужденного объяснять невеждам очевидные вещи, продолжил: — Согласно директиве от 1983 года, аврор имеет право проводить допрос подозреваемого только при помощи веритасерума и в присутствии легиллимента. Так уж получилось, что тупицы из правления, издав закон, не учли того, как он будет исполняться. В общем, как обычно. Потому, что в законе есть оговорка: чтобы избежать подтасовки и давления вышестоящего руководства, легиллимент должен быть частным лицом, для каждого отдельного случая выбираемый случайно.
— И что? — мне не хотелось спать, было безумно интересно, чем сегодняшняя ночь может закончиться.
— А то, — наставник усмехнулся. — Я абсолютно не в курсе, как было раньше, но сейчас я знаю только троих штатских легилиментов из тех, кто находится на свободе и проживает в Британии: я сам, Альбус Дамблдор и… Темный Лорд. И я не представляю себе ситуацию, при которой последнего из перечисленных мною пригласили бы на допрос согласно протоколу. Кстати, проживает в Британии - это я тоже погорячился. Да и насчет второго я не уверен, что тот же Кингсли осмелится его потревожить.
- А как вы успеваете? - Вы правы, профессор, в мое время легиллиментов гораздо больше было. Хотя я знаю почему так произошло: это очень трудно, поэтому неохота учиться, а тех же авроров никто не спрашивает хотят они или нет - им положено знать легилименцию.
- Наивный ребенок, - усмехнулся наставник. - Ты что всерьез думаешь, что я бегаю в Аврорат каждые пять минут? Мне что заняться больше нечем? Я соглашаюсь только в исключительных случаях, например, таких как этот. А уж как авроры выкручиваются - мне безразлично. Не удивлюсь, если мои данные в каждом протоколе фигурируют.
— А откуда Кингсли узнал, что ты легиллимент? — Блэк смотрел на наставника подозрительно.
— А это он меня допрашивал. Я, в отличие от тебя, разум не терял, и настоял на допросе с веритасерумом, — профессор снова усмехнулся.
— И тебя после этого отпустили?
— Конечно, не нашли состава преступления. В рейдах я не участвовал, за год до облавы перешел на «правильную сторону», в чем меня можно было обвинить? В наличии самой метки? Не смеши меня. Это украшение у половины нашего и последующего выпуска было и сейчас остается, всех, что ли, дементорам отдать?
— А чего это ты так спокойно свое темное прошлое перед моим крестником расписываешь?
— Потому что он знает, что у меня метка имеется, — пожал плечами наставник.
— Гарри? — Блэк повернулся ко мне.
— Да?
Что хотел спросить меня Блэк, я так и не узнал, потому что другая дверь, не та, в которую мы вошли, открылась, и в комнате появились новые лица.
Высокий темнокожий мужчина, тащивший какую-то сумку и очень экстравагантная женщина в ядовито-зеленом одеянии.
— Рита, любовь моя, — наставник вскочил со стула и шагнул навстречу женщине.
— Даже не думай, что я куплюсь на твои улыбочки, Северус, — вопреки своим словам, она протянула руки навстречу Мастеру. А я знал, что он женщинам нравится. — Я еще не забыла, как ты пригрозил отравить бедную невинную девушку, если она хоть слово напишет о твоем допросе.
— Ты тогда поверила, — профессор приложился к надушенной ручке.
— Ты был на редкость убедителен. Так, что у нас здесь, — и она принялась оглядывать помещение, Блэка и меня.
— Кстати, с тех пор мало что изменилось, так что меня здесь нет. Я всего лишь внештатный легиллимент на допросе.
Журналистка несколько секунд смотрела на наставника, а затем кивнула.
— Хорошо, тогда Гарри Поттер…
— Рита, у тебя галлюцинации? Где ты здесь видишь Гарри Поттера? — голос профессора просто сочился медом.
— Но… — она осеклась и пробормотала: — Я не верю, что ты у Того-Кого-Нельзя-Называть просто пыль с книжек вытирал.
— Ты слышала мой допрос.
— Только часть. Ну ладно, здесь и без вас очень много интересного, — и она достала из сумочки пергамент и перо, которое, лизнув, поставила на пергамент. — Я вся внимание, господа.
Все время, пока эти двое разговаривали, аврор молчал и готовился к допросу сбежавшего заключенного.
А дальше Блэка напоили зельем и Мастер, вновь удобно устроившись на стуле, поймал взгляд синих, уже слегка затуманенных глаз.
— Ваше имя? — начал задавать вопросы Кингсли, ведя параллельно запись на зачарованном пергаменте.
— Сириус Блэк.
— Ваш возраст?
— Тридцать три года.
— Сердцевина вашей палочки?
— У меня ее нет.
— На каком факультете вы учились?
— Гриффиндор.
— Это вы передали местонахождение Поттеров Волдеморту? — Рита вздрогнула, а наставник поморщился. Но Кингсли, поглощенный допросом, не увидел их реакции.
— Нет, — все-таки веритасерум ограничивает восприятие, от допрашиваемого никогда не услышишь образности, только сухие ответы на поставленные вопросы.
— Вы были Хранителем Поттеров?
— Нет, — вот тут Кингсли замер, а перо Риты застрочило с удвоенной скоростью.
— Кто был Хранителем Поттеров? — наконец, отмер аврор и продолжил задавать вопросы.
— Хвост.
— Кто такой Хвост?
— Питер Петтигрю, — снова воцарилось молчание.
— Петтигрю умер, — это не был вопрос, но Блэк все равно ответил.
— Нет, он жив.
— Это Петтигрю передал информацию о местоположении Поттеров?
— Да.
— Кто устроил взрыв на улице?
— Хвост.
— Кто вас арестовал?
— Я не помню.
— Кто навещал вас в тюрьме?
— Никто.
— Как вам удалось сбежать?
— Я не помню.
Журналистка кусала губы. Она, видимо, очень хотела задать вопрос, но прерывать допрос было нельзя, как и отвлекать допрашиваемого от того, кто допрос начал.
— Время, — голос наставника прозвучал набатом, хотя он его не повышал.
Кингсли вздохнул и протянул флакончик с антидотом Блэку. Тот послушно выпил и практически сразу напрягся.
— Он сейчас уснет, — наставник встал и подошел ко мне. — Мы сейчас уйдем. А этот доблестный аврор препроводит твоего крестного в Аврорат, где тот выспится, а наутро вместе с выходом газеты начнется нудная и длительная процедура оформления освобождения и возмещения всех возможных ущербов.
— А зачем она здесь? — я покосился на Скиттер, которая уже ворковала о чем-то с сонным Блэком.
— Это наша гарантия. Кто бы ни засадил Блэка, ему совершенно невыгодно, чтобы того все-таки освободили, а так… Уже завтра утром вся магическая Британия будет возмущенно гудеть о том, что невиновных людей сажают в Азкабан и что кто-то должен за это ответить. Пошли, — и он подтолкнул меня к выходу.
Ни Кингсли, ни Скиттер не обратили на наш уход никакого внимания.
— Нарцисса Малфой несколько раз пыталась добиться разрешения посетить Блэка, он ее кузен, если что. Особенно старалась она в 1985 году, когда умерла Вальбурга, — задумчиво произнес наставник, не обращаясь ко мне, а, скорее всего, рассуждая вслух. — Она считала, что сын должен узнать о смерти матери одним из первых. Разрешение ей так и не предоставили. Но Блэк не выглядит неосведомленным. Он знает, что остался один на этом свете, но откуда он это знает — не помнит. А вот в его разуме очень, очень много темных пятен.
— Обливиэйт? — не удержавшись, спросил я.
— Похоже на то. Навещал его кто-то в Азкабане, это точно. Но вот кто? Интересно, узнаем мы когда-нибудь правду или нет?
* * *
— Что ты будешь делать? — спросила Гермиона, наклоняясь ко мне.
— Ждать, когда с Сириуса будут сняты все обвинения. А там посмотрим.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:00 | Сообщение # 26 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 25. Прости меня.
Обещанная наставником волокита с оправданием Сириуса Блэка тянулась практически до самого Рождества. Много раз Мастер вынужден был появляться в Аврорате, а количество веритасерума, которое влили в Блэка, начало исчисляться литрами. Верещащий с первой страницы «Пророка» министр Фадж, грозящийся наказать кого попало за такую оплошность, начал вызывать стойкое раздражение. Я успел вкратце рассказать Гермионе о нашем ночном приключении, пока мы шли на завтрак, когда вышла сенсационная статья Риты Скиттер. Она искренне переживала за исход дела, и тщательно отслеживала все сообщения о Сириусе во всех газетах, доступных ей.
В Азкабан Блэка, естественно, никто не переводил, но и свобода его передвижений была ограничена камерой предварительного заключения в здании Аврората. Хотя там не было никаких дементоров, была хорошая еда, и еще ему позволили привести себя в порядок, так что ничего страшного не произошло.
К заключенному никого не пускали, но, как сказал профессор Снейп, Блэк был полон оптимизма, ведь сейчас речь не шла о том, как бы его упрятать в самую дальнюю камеру или вообще казнить, а как правительству выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями. Ему уже не угрожали, с ним торговались, а мы радовались тому, что в связи с таким вот поворотом дела дементоров попросили с территории школы уйти.
Директор был занят тем, что постоянно объяснялся, почему как председатель Визенгамота он позволил произойти подобной ошибке. В общем, весело было всем.
На школьников временно перестали обращать внимание, а наши с Гермионой отработки постепенно сошли на нет. Зелье непонятного назначения, которое, постоянно сверяясь с рецептом, готовила Гермиона, было практически готово, и, как сказал Мастер: "Оно будет настаиваться до Рождества, после чего его можно будет применять". Что это было за зелье, он так и не сказал, а качество оценил как: "Сойдет". От профессора Снейпа это была просто невероятная похвала, от которой Гермиона вся сияла еще пару дней, и даже не обратила внимания на то, как наставник разнес ее эссе, заданное на дом. Официально же отработки никто не отменял, и однажды, за неделю до Рождества, простояв перед закрытой дверью кабинета декана Слизерина полчаса и, поняв, что сегодня он появляться не собирается, мы, переглянувшись, пришли к общему решению начать, наконец, обещанные мною дополнительные занятия для девушки. Придя к этому выводу, мы отправились в ритуальный зал, но не дошли до входа буквально несколько метров, как дорогу нам перегородил бледный и какой-то взъерошенный Драко Малфой.
— Я требую объяснений, — прошипел парень, направляя на меня палочку.
— И что же тебе объяснить? — я, прищурившись, посмотрел на Малфоя.
— Я очень тщательно изучил биографию Мунго. Я еще более тщательно изучил биографию Септимуса, пользуясь материалами домашнего архива, который упросил прислать мне отца. И знаешь, что везде говорится? Гарри Бонам никогда не вел дневник. А из дневника самого Септимуса я узнал много чего интересного.
— И что ж ты таким сообразительным-то стал? — раздраженно пробормотала Гермиона. — И почему раньше так тщательно маскировался?
Малфой, проигнорировав девушку, продолжал внимательно смотреть на меня, не опуская палочки.
— Я согласен с Малфоем в его желании выслушать объяснения, и, хотя я понятия не имею, о ком Малфой только что говорил, но повторю его вопрос: Гарри, что происходит? — мне захотелось грязно выругаться, невзирая на то, что рядом со мной стояла девушка. Проклятая Шляпа и тот, кто испортил ее. Отправила бы его к воронам, как и положено, и не было бы у меня сейчас этих проблем. Малфоя я бы сумел заболтать, а вот с этим, появившимся здесь непонятно почему, парнем, этот номер может не пройти.
— Невилл, — я обернулся и натянуто улыбнулся. — А что ты здесь делаешь?
— Пытаюсь понять, — Невилл нахмурился и сжал кулаки.
— Гарри, — вдруг тронула меня за рукав Гермиона. — А давай расскажем им. Конечно, заставим какую-нибудь клятву дать, ты же умеешь? — я напряженно кивнул. — Я… Мне тяжело все это в себе носить, а так хоть поговорить с кем-нибудь можно будет, да и Малфой, наконец, заткнется.
Я задумался, Малфой опустил палочку, а Невилл только что не подпрыгивал от любопытства. Наконец, я принял решение.
— Вы можете сейчас пойти вместе с нами в одно место и дать мне непреложный обет, тогда я расскажу вам одну интересную историю. Если вы не согласны, то идите Запретным лесом и попытайтесь сами во всем разобраться. Правда, не уверен, что вам это удастся.
Последовала пауза. В отличие от Гермионы, и Малфой, и Лонгботтом прекрасно понимали, что такое непреложный обет и чем им грозит его нарушение.
— Хорошо, я согласен, — первым решился Драко. Ну кто бы сомневался. Невилл думал несколько дольше, но затем просто кивнул.
Я, надеясь, что не совершаю вторую самую большую ошибку в моей жизни, резко развернулся и практически побежал в ритуальный зал.
Непреложный обет парни давали Гермионе, потому, что, кроме меня никто не смог бы провести обряд. Ничего сверхъестественного от них не требовалось, всего лишь тайна неразглашения. Когда последняя нить, обвивающая руки Гермионы и Невилла растаяла, я опустил палочку. За последние полгода я привык к ней, да и сама палочка не сильно выделывалась, хотя я все равно считаю ее несколько неадекватной. Нужно будет новую купить. Эти мысли вертелись у меня в голове все то время, пока Гермиона посвящала наших случайных соучастников в подробности нелегкой судьбы Гарри Поттера и Гарри Бонама.
— Мда, ничего себе, — задумчивый голос Драко вывел меня из задумчивого созерцания палочки.
— Как же так, почему Гарри вообще позволили драться с василиском?
— Это очень хороший вопрос Невилл, очень хороший. Если я оказался здесь по собственной глупости, то то, как погиб твой друг, вызывает множество вопросов.
— Гарри не был моим другом. Так получилось, что кроме Рона и Гермионы, он практически ни с кем не общался, но все равно жалко его. Я, кстати, начал думать о том, что что-то не так потому, что ты с Роном практически не разговариваешь, в то время, как еще прошлой весной вы были просто не разлей вода.
— Я не могу. Если бы я был младше, то, возможно, что-то и получилось бы, но у Рона слишком ограниченный круг интересов.
— Мерлин, мне плохо, мне нужно в себя придти, — пробормотал Малфой и побрел к выходу. — Кстати, а где мы? — он остановился и огляделся вокруг, остановив взгляд на змеях и статуе Салазара, поставленной здесь через двести лет после его смерти.
— А я думала, что ты никогда не спросишь, — Гермиона покачала головой и повернулась к Невиллу, который смотрел вопросительно, но спрашивать не решался. — Это Тайная комната, — любезно продолжала отвечать девушка.
Драко только покачал головой.
— В свете последних событий этот факт не произвел на меня ни малейшего впечатления, так что не старайся, Грейнджер, — и с этими словами Драко вышел из зала.
— Я тоже, пожалуй, пойду. Малфой не одинок в своем желании в себя придти, — Невилл нетвердой походкой направился вслед за Драко.
Когда дверь за ним закрылась, Гермиона с тревогой посмотрела на меня.
— Мы правильно поступили?
— Я не знаю. Они связаны обетом, поэтому никому и ничего не расскажут, а вот правильно это было или нет, об этом рано говорить. После рождественских каникул узнаем.
— Не раньше?
— Нет. Парням нужно все как следует обдумать и, что бы ты ни говорила о них: эти двое умеют думать.
— Пойдем тоже, все равно сегодня ничего не успеем сделать, — Гермиона подхватив меня под руку, потащила к выходу.
Когда мы проходили мимо кабинета профессора Снейпа, то услышали обрывок очень странного разговора.
— Пей свое зелье и убирайся отсюда.
— Северус, поговори со мной. Что происходит? Как так произошло с Сириусом?
— Ты это у меня спрашиваешь? Ты, между прочим, его лучшим другом считался.
— Я не понимаю, я запутался. Джеймс не сказал мне, что они поменяли свое решение по поводу Хранителя. Я был уверен, что это был Сириус.
— А почему ты сам у него не спросил?
— Я пытался, но меня не пустили в Азкабан. Но, Северус, верных и преданных не пытаются убить…
— Не пытаются, — перебил профессор Снейп собеседника. — Их никогда не пытаются убивать, особенно, если они достаточно сильные маги и могут сопротивляться. А Блэк, как не крути, сильный маг. Таких, как он, просто сажают в Азкабан. Это гораздо дешевле, Люпин, и всегда есть возможность использовать такого вот верного и преданного в своих целях.
— Ты сейчас говоришь страшные вещи, Северус, — тихо, почти на грани слышимости, проговорил профессор Люпин.
Что ответил Мастер, мы не слышали, потому что Гермиона буквально оттащила меня от двери, к которой уже целенаправленно подкрадывался.
— Что у тебя за отвратительная привычка подслушивать? — шипела девушка, как рассерженная кошка, когда мы были на достаточном расстоянии от кабинета.
— Ты просто не представляешь, какие преимущества дает вовремя подслушанная информация, — я вяло отбивался от возмущенной Гермионы.
— Я не понимаю этого!
— Не кричи, ты меня глушишь. Что у тебя за привычка по поводу и без повышать голос?
— Я…
— Мистер Поттер, пройдите в мой кабинет, — тихий голос наставника заставил нас подпрыгнуть. Гермиона замолчала, а я начал стремительно краснеть. — Мисс Грейнджер, возвращайтесь в гостиную своего факультета, я уверен, мистер Поттер все вам расскажет, когда вернется.
Я поплелся за наставником, предчувствуя разнос. Но на этот раз предчувствие меня обмануло. Зайдя в кабинет, профессор Снейп закрыл дверь и сразу же начал разговор.
— Блэка сегодня отпустили на все четыре стороны и он отправился домой. Перед этим Блэк выпросил официальное разрешение на создание порт-ключа для своего крестника в свой дом. Директор разрешил Гарри Поттеру сегодняшнюю ночь провести в доме его крестного, чтобы они могли познакомиться поближе. Все было очень пафосно и официально. А меня обязали сопровождать Гарри Поттера и завтра вернуть его к началу завтрака.
Профессор Снейп вытащил из кармана игральную кость и протянул ее мне. Я, заторможенно из-за некоторого шока, коснулся одной из граней пальцем.
— Бродяга, — почему-то усмехнувшись, произнес наставник.
Мир крутанулся, а когда успокоился, я обнаружил, что стою посредине какого-то полутемного неухоженного помещения. Невдалеке раздавались голоса. Профессор убрал кость обратно в карман и мы двинулись на звук голосов.
— Они не дали мне даже увидеть тебя перед смертью, Нарси целый месяц пороги чинуш обивала, — резкий женский голос доносился с висящего на стене портрета.
— Я не знал, я думал, что ты навсегда отреклась от меня, — Блэк говорил тихо.
— Ты мой сын! Запутавшийся, попавший под чужое влияние, но сын! Ты последний из Блэков! То, что я сгоряча выжгла тебя с гобелена, ничего не значит. Если бы значило, ты бы не смог сюда войти, и сейфы были бы для тебя заморожены, — она замолчала, а затем, как-то совершенно неаристократично всхлипнув, продолжила. — Как же ты без меня будешь? Ты же не приспособлен ни к чему.
Блэк молчал довольно долго, а потом подошел к портрету и провел рукой по нарисованной щеке.
— Прости меня, мама.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:01 | Сообщение # 27 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 26. Ошибки молодости.
Мы сидели на кухне, самом обжитом месте в этом огромном, но заброшенном доме и пили чай, который приготовил наставник. Старый эльф по имени Кикимер совершенно одичал и сейчас только рыдал, сидя в углу тут же, на кухне, размазывая слезы по лицу грязным полотенцем.
— Ты изменился, — профессор Снейп сидел за столом и разглядывал Сириуса. Тот выглядел сейчас гораздо лучше, чем при нашей первой встрече, но все равно был каким-то изможденным.
— Двенадцать лет - достаточный срок, чтобы многое передумать. Мы такими придурками были в молодости, сейчас даже вспоминать неохота, — Блэк отхлебнул чай и обхватил кружку обеими руками. — В Азкабане очень холодно. Там всегда холодно, мне иногда кажется, что я уже никогда не согреюсь.
— Ты в курсе, что тебе, кроме молодости, вспоминать практически нечего? — вдруг спросил наставник.
— О чем ты говоришь?
— Тебе память стирали, причем часто, а может и не часто, а сразу после побега подчистили, сейчас сложно сказать.
— Я не хочу пока об этом думать, хорошо? — Сириус снова отхлебнул чай. — Я чувствую, что мне чего-то не хватает, вот здесь, — он коснулся виска, — какие-то обрывки, которые не связаны ни с чем конкретным, но думать я об этом пока не хочу.
— Это я передал содержание пророчества Темному Лорду, — вдруг сказал наставник.
— Что?! — мы с Блэком вскрикнули одновременно.
— То. Понимаешь, та ситуация… она мне непонятна. Очень уж она твою напоминает. Я случайно услышал, как это пророчество произносилось. Не смотри на меня так, — он покосился на меня, — не только ты иногда подслушиваешь то, что не предназначено для твоих ушей, — я покраснел. — Так вот, мое отношение ко всякого рода пророчествам ты знаешь, поэтому я просто пожал плечами и хотел отправиться домой, но буквально через минуту я уже стоял перед Темным Лордом и бодро рассказывал ему этот бред. А вот время с момента, когда я услышал пророчество и как добирался потом до ставки Лорда, у меня из памяти странным образом выпало. Больше подобных эпизодов я за собой не замечал, но факт остается фактом.
— Бред какой-то, — Блэк провел руками по лицу.
— Бред, — наставник покосился на меня. — А у тебя, Поттер такие моменты проскальзывали, как будто ты чего-то вспомнить не можешь? — он должен был спросить, иначе никак нельзя было объяснить этот разговор в моем присутствии.
— Нет, не замечал, — я уткнулся в чашку.
— Ну, хоть какая-то позитивная новость, — пробормотал Сириус. — А ты знаешь, почему я тебя доставал в детстве? — вдруг спросил Блэк.
— Понятия не имею. Ты не думаешь, что твои воспоминания здесь не уместны?
— Я не хочу, чтобы мой крестник повторял мои ошибки, — ответил Блэк довольно резко. — И так столько дерьма на нас свалилось.
— Ты бы с Люпином поговорил, а то он скоро взвоет.
— Не хочу, пока не хочу. Мы ведь его подозревали, думали, он с Сивым…
— Вы идиотами были, хотя я сейчас не уверен, что это было вызвано естественными причинами. У Поттеров не дом был, а проходной двор, и зачем им вообще Фиделиус понадобился? От Люпина скрываться?
— С чего ты взял это?
— Да к ним все соседи в гости наведывались, — наставник протер глаза.
— Откуда ты это знаешь? Ты же никогда в Годриковой впадине не был.
— Кингсли рассказал. Когда допрашивал. Он еще удивлялся, почему их вообще так долго искали.
— Видимо, твой Лорд нас переоценил, — Блэк закрыл лицо руками. — Гарри, я понимаю, что не образец для подражания, но, если мы друг друга получше узнаем, то, возможно, какие-то отношения, близкие к родственным, сможем наладить?
Я кивнул. Мне было не по себе, но этот человек пережил достаточно, чтобы отнимать у него иллюзию чего-то настоящего. Тем более, что он не знал Гарри Поттера, так кому будет хуже, если он будет думать, что я — это он?
— Спать нужно идти. Это ты сейчас профессию бездельника будешь осваивать, а мне еще пытаться детей хоть чему-нибудь научить с утра нужно будет, — профессор поднялся.
— Ты иди, Кикимер, вроде, приготовил три спальни. Наверху, какую найдешь, там и устраивайся. А мы еще посидим, если Гарри не против, — Блэк задумчиво рассматривал чаинки, плавающие в чашке. — И все-таки, знаешь, почему мы с Джеймсом на тебя нападали постоянно? — наставник, уже взявшийся за дверную ручку, остановился и покачал головой, не глядя на нас. — Мы тебе завидовали.
— Что?
— Тебе все давалось легко, все заклятья, все зелья, даже эта скучная история… Ты что-то постоянно изобретал, что-то принципиально новое, и не прилагал к этому никаких усилий. То, что нам приходилось зубрить и во что пришлось вкладывать колоссальное количество сил, для тебя было просто. И ты еще всегда так удивлялся, что это за дебилы тебя окружают, элементарного понять не могут? Единственное, что тебе не давалось — это полеты, но и то, скрипя зубами и набив себе кучу синяков, ты все же научился прилично держаться на метле. Как же нас это бесило, ты даже не представляешь.
— И поэтому все эти нападки? — голос наставника звучал скептически. А я сидел и прикидывался стулом, чтобы они не вспомнили обо мне и не перестали откровенничать.
— Ага, — Блэк усмехнулся. — Которые даже разнообразием не отличались, и направлены были только на плачевное состояние твоих одеяний.
— Я помню.
— Дети пытаются бить по самому больному, такова их природа, а у тебя, кроме твоей вопиющей бедности, особо больных мест не было, — Блэк задумался. — Мне даже в голову не могло придти, что у кого-то может просто не быть денег на новую мантию.
— Кто рассказывал вам о моих экспериментах?
— Хвост, — Блэк снова усмехнулся. — Ты разве не знаешь, что его анимагическая форма — крыса? И эта крыса сейчас в Хогварте обитает, а именно - у одного из Уизли. Я многого не помню, но газету, которую ткнули мне в лицо еще в Азкабане, я запомнил очень хорошо. Там как раз на колдографии семейство Уизли было изображено и одна очень знакомая крыса.
— Короста, — не выдержав, ахнул я. Вот почему эта крыса мне не нравилась. А я тот еще дурак, что мне стоило ее на заклятье проверить? Вот, что значит молодость. Прав был наставник, только я продолжу, до двадцати лет ни у одного индивида мозгов нет.
Мужчины одновременно посмотрели на меня, словно осознав, что находятся на кухне не одни.
— Ты сказал об этом Кингсли? — наконец, напряженно спросил Блэка профессор.
— Нет, меня про Питера больше не спрашивали, — Сириус нахмурился и забарабанил пальцами по столу. — У них там какие-то межведомственные разбирательства начались. Никак не могут найти тех, кто меня арестовывал и допрашивал. Оказывается, архив, где и мое дело хранилось, три месяца назад сгорел, так что сейчас трудно концы найти. Крауч отрицает все, даже на веритасеруме настоял. Не он отдавал приказ — это все, что смогли выяснить.
— А чем с тобой остальное время занимались?
— Торговались насчет компенсации. Во мне очень кстати проснулась жадность. Я же говорю, что придурком был, думал, что мать меня на улице без гроша оставила. Так что я отъедался за казенный счет и пытался хоть немного в себя придти. Да ты же присутствовал на допросах.
— Только на официальных. Могли быть беседы «не для протокола». Так, Поттер, займи у своей подружки ее чудовище и договаривайся с ним как хочешь, но крыса должна находиться под постоянным пристальным контролем. Это наполовину книззл, а они твари очень умные, так что должно получиться.
Интересно, каким образом я буду «договариваться» с котом? А хотя, зачем мне этим заниматься? У кота есть хозяйка, вот пусть она и организовывает слежку.
— Не проще его просто выловить? — А я, в общем-то, согласен с Блэком.
— Нет, не проще. Насколько я помню, один из достоверных источников сообщил, что Темный Лорд должен обрести плоть, именно в этом виде его можно отправить по тому адресу, где его уже заждались. Полностью лояльных сторонников, готовых на все ради Лорда, на свободе нет. Кроме Хвоста, которому просто нечего терять, только попытаться помочь хозяину.
— Вы говорили, что все его сторонники остались верны своим убеждениям.
— Поттер, остаться верными своим убеждениям и отдать жизнь за Темного Лорда — это не одно и то же…
— Мы его отпустим? Под присмотром простого кота? — Блэк, перебив наставника, вскочил.
— Сядь. Никуда он не денется, учитывая просто патологическую тягу Темного Лорда к твоему крестнику, что также мне не совсем понятно.
— Но это же опасно для Гарри.
— А ты на что? Ты сейчас на свободе и ничем не занимаешься, так что приходи в себя, превращай эту помойку, которую ты домом называешь, в приличное жилище и давай работать.
— Что от меня требуется? — Блэк сосредоточился, а в голосе появилась слабая заинтересованность.
— Ты должен пойти в Аврорат, найти там своих бывших коллег, купить ящик, нет, два ящика огневиски, и неофициально, за воспоминаниями, выяснить, кто тебя арестовал. Ты не сопротивлялся, значит, это был кто-то, кого ты знал и кому доверял.
— Он всегда такой? — вдруг, повернувшись, спросил у меня крестный, я решил называть его именно так, чтобы привыкнуть.
— Насколько я его знаю, да, — мне захотелось хихикнуть, но я удержался.
— А почему он так изменился?
— Говорит, что ему сейчас больше семнадцати, — я не удержался и хмыкнул.
— Я вам не мешаю? — прищурившись, посмотрел на нас наставник.
— Нет-нет, продолжай, — Блэк подмигнул мне. Почему-то мне показалось, что известие о том, что его хотят нагрузить довольно тяжелой работой, взбодрило бывшего заключенного куда больше, чем само освобождение.
— Далее, делай что хочешь, но Поттер должен провести рождественские каникулы с тобой.
— Да я и сам хотел это предложить, если Гарри не против, — он посмотрел на меня с надеждой.
— Нет, не против. Мне нравится ваша формулировка, профессор «делай, что хочешь», разве с этим могут возникнуть какие-нибудь проблемы?
— Я очень надеюсь, что нет. Но в последнее время я уже не верю в радужные мечты.
— Ты кого-то подозреваешь? — тихо спросил Сириус.
— Пока только что-то аморфное и неоформленное. Мне меньше на память воздействовали. Все-таки я гений, очень уж вовремя увлекся ментальной магией, — профессор хмыкнул. — Но вы даже не рассчитывайте на то, что будете на каникулах расслабляться, — мы с крестным переглянулись. У меня появилось ощущение, что Сириус застрял в двадцатилетнем возрасте, и, несмотря на перемену своих взглядов, считал наставника старше себя, к тому же после стольких лет тюрьмы он был неуверен в своих силах и нуждался в том, кто будет на первых порах принимать за него решения.
— И чем же мы займемся?
— Вы поедете в Годрикову впадину. Пора бы уже Поттеру родные пенаты навестить.
— А вы? — я не думаю, что мы с Сириусом сможем там сориентироваться.
— Я присоединюсь к вам, причем, скорее всего, уже на месте. А сейчас спать. У Поттера первым уроком зелья стоят, и если он что-то от недосыпа взорвет, то ответственность за это ляжет на его крестного.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:01 | Сообщение # 28 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 27. Фиделиус.
Мы с Сириусом стояли перед домом Поттеров. Какая-то мемориальная доска, надписи. Часть дома была разрушена. Я смотрел на это место и не понимал, а что вообще происходило здесь двенадцать лет назад.
— Сириус, ты прямо здесь и сейчас ответишь мне на несколько вопросов, хорошо?
— Конечно, спрашивай, только быстрее. Холодно, надо бы в дом войти.
— Войдем, как только я хотя бы попробую понять, что здесь произошло, так сразу в дом и войдем.
— И что ты пытаешься понять? Здесь все очевидно, — пожал плечами крестный.
— Да? Ты в этом уверен? Тогда ответь мне, когда с дома спал Фиделиус?
— Да практически сразу после того, как этот урод сюда пришел. Чары тревоги были на меня завязаны, я появился здесь, когда еще в окнах зелень от Авад не угасла. Фиделиуса уже не было, но это и понятно…
— Нет, не понятно, — я незаметно выдохнул и продолжил. — Сириус, Хранитель жив, законный хозяин, то есть я, жив, почему нет Фиделиуса?
Крестный, забыв про холод, смотрел на меня и хлопал глазами.
— Я много читал про Фиделиус, и Гермиона мне рассказала, а непонятные моменты мне профессор Снейп пояснил.
— А, ну раз Снейп, — Блэк тряхнул головой. — Мерлин, как жизнь-то повернулась. Я раньше Северуса за человека не считал, а сейчас… — он снова покачал головой. — Я не знаю, почему Фиделиус спал, я почему-то не обращал на этот аспект внимания.
— Понятно, тогда следующий вопрос: ты сам сказал, что были только Авады, так?
— Да.
— Сириус, Авады, вот такого после себя не оставляют, — я показал рукой на обгоревшую стену. — Здесь что, Невилл Лонгботтом подпольный урок зельеварения проводил?
— Твою мать, — сплюнул Сириус. — У меня тоже вопрос: почему я не задавал себе таких вопросов? Ведь я все это своими глазами видел, но почему-то меня как переклинило, одна мысль в голове: Хвоста взять.
Мы помолчали, я сунул руки в карманы теплой куртки, которую я предпочел мантии.
— Пошли в дом, — наконец, отмер Сириус и решительно зашагал к двери. Снега на дорожке было мало, наверное, какие-то длительные чары.
Дверь открылась простой Алохоморой. Мы вошли в темное, нежилое помещение. Блэк быстро прошел в комнату, скорее всего, бывшую гостиной, и разжег в камине огонь. Затем он огляделся.
— Джейми лежал вот здесь, — он показал рукой на диван. Его голос звучал глухо. Он закрыл глаза и провел по лицу рукой, словно желая сбросить наваждение. Но меня его переживания волновали мало, мне было важно выяснить причины того, почему друг Сириуса лежал здесь.
— А почему он лежал здесь?
— Что ты хочешь этим сказать? — Блэк нахмурился.
— Вот только не нужно сейчас строить из себя обиженного в лучших чувствах друга. Я понимаю, что ты скорбишь, ты потерял друзей, а я, например, потерял родителей, и мне интересно: почему Джеймс Поттер лежал возле дивана?
— Он был без палочки и не успел до нее дотянуться, — несколько растеряно пробормотал Сириус.
— То есть, ты хочешь сказать, что он ни черта из себя без палочки не представлял? Знаешь, что в той ситуации было бы самым неожиданным для неназываемого? — Блэк медленно покачал головой, — кулак в морду.
Сириус уставился на меня, а я подтащил стул к камину, смахнул с него пыль и уселся, глядя на огонь.
* * *
В последний вечер перед Рождеством мы с Гермионой пришли, как всегда, на отработку. Наставник торжественно поставил передо мной котел с настоявшимся зельем.
— Ну что, проверим, насколько ты мисс Грейнджер доверяешь, — он усмехнулся и, щедро плеснув из котла голубоватую жидкость в кубок, протянул его мне.
— Что это? — я подозрительно посмотрел на содержимое кубка, а затем понюхал. Жидкость ничем не пахла.
— Сюрприз, — наставник опять усмехнулся, — считай, что это подарок мисс Грейнджер тебе на Рождество.
Я решился довериться профессору. Сомневаюсь, что он мне какую-нибудь гадость подсунет. На моей памяти он никогда не делал ничего, что могло бы повредить ученикам, а то, что устраивал частенько выволочки — это его право, все-таки предмет он ведет очень непростой и травмоопасный.
Когда я выпил зелье, то некоторое время ничего не происходило, а потом мне по глазам как будто лезвием полоснули. Больно было так, что слезы потекли, а еще я понял, что ничего не вижу. Сдернув очки, я вытер слезы рукавом, а когда проморгался, то с удивлением начал рассматривать четкие контуры предметов, не искаженные линзами очков.
— Мне показалось, что они тебе мешают, — спокойно произнес наставник, кивнув на очки, зажатые в моей руке.
— Спасибо, — подозреваю, что мои, теперь уже зрячие, глаза сияли.
— Не мне спасибо говори, а подружке своей. Я только рецепт написал и котел ей выдал, все остальное она сделала сама.
— А почему вы Гарри не предложили такое зелье? — тихо спросила Гермиона.
— Потому, что Поттеру оно не было нужно. Очки были для него своеобразной защитой и, к тому же, его все сравнивали с Джеймсом чаще всего именно благодаря этим самым очкам, — профессор задумчиво посмотрел на огонь в камине, который решил сегодня разжечь, в честь праздника, видимо.
— А почему маги до сих пор празднуют Рождество? Вы ведь не верите ни в Создателя, ни в сына его.
— Традиция, такая же, как крещение, — задумчиво проговорил наставник.
— Это глупо, — я нахмурился.
— В последнее время я замечаю много глупостей, которые не вписываются ни в одну картину. Невозможно соединить все произошедшие события в одно целое. Кому могли одновременно помешать Поттеры, Блэки, Лестрейнджи и Краучи, например? Между ними нет ничего общего, кроме того, что все представители этих семей учились в свое время в Хогвартсе - и то на разных факультетах. Бред какой-то, — профессор протер руками лицо.
Внезапно пламя камина поменяло цвет и стало зеленым. Наставник резко вскочил и отшвырнул ногой стул. Секунда, и он стоял с палочкой в руках в универсальной боевой стойке. Вот это реакция. Эта реакция и спасла выпавшего из камина прямо под ноги наставника Сириуса Блэка.
— Ты, придурок, — у меня появилось ощущение, что профессор с трудом сдерживается, чтобы не пнуть Блэка. — Я же тебя покалечить мог!
Сириус слегка пошевелился и застонал.
— Эй, Блэк, что с тобой? — наставник присел рядом с крестным и перевернул его на спину. И тут же отшатнулся. — Тьфу, скотина. Гарри, помоги это тело в мою комнату оттащить.
Когда я приблизился, то понял, почему профессор отшатнулся, от Блэка стойко тянуло алкоголем. Видимо, он подошел к заданию встретиться с бывшими коллегами очень ответственно. Оставалось надеяться, что напился он так не зря.
Как оказалось, ничего дельного он не узнал, кроме того, что авроров пустили в дом Поттеров только после того, как оттуда увезли ребенка. Все это мы узнали утром накануне Рождества, когда Сириус, обхватив трясущимися руками кружку с крепким кофе, рассказывал наставнику о своих приключениях.
— Блэк, а ты чего так накушался? Пропускать не мог? — наставник поморщился и вручил ему флакон восстанавливающего зелья.
— Не мог. Это ты можешь посылать всех без разбора, а мне нельзя, мне снова жить нужно начинать учиться.
— Ну-ну…
— Слушай, ты же умный, неужели ты не можешь что-нибудь от похмелья придумать?
— Нет, как оказалось — это невозможно, но я над этим работаю, — хмыкнул профессор.
— Сам же сказал, что это невозможно, — поморщился Сириус. И обхватил руками голову.
— Поверь, за это зелье, когда, — подчеркнул Мастер, — я его все же создам, я стану самым уважаемым и богатым магом не только в Британии, но и во всем мире, — он хмыкнул.
— Большие амбиции, — я не удержался и опять влез в их беседу.
— А что в этом плохого? — искренне удивился профессор. Ничего, я же не говорил, что это плохо.
— Знаешь, а так даже неплохо, — пробормотал Блэк, подползая к зеркалу. — Не надо зелья для похмелья.
— Зелье для похмелья ты вчера перебрал, — язвительно заметил наставник.
— Лингвистические ошибки простительны бывшему заключенному. А ты помнишь, как разрабатывал теорию ограниченных пространств?
— Да, было дело, я бросил, надоело. К тому же это было бесперспективно.
— Не скажи. Хвост твои записи увел, ты красиво рисуешь. Хогвартс получился как настоящий.
— И что?
— Мы поработали с твоими записями. Много думали и нашли им применение. Карта Мародеров, — хмыкнул Сириус и тут же охнув, обхватил себя за голову. — Ее Филч отобрал, а восстановить без твоих наработок мы ее не смогли. Попробуй ее забрать у нашего бессменного завхоза, полезная штука.
— Я что-то не понимаю твоего оптимизма.
— В таком виде проще будет Гарри выпросить у Альбуса, хотя я не совсем понимаю твои опасения.
— Директор пытался с тобой связаться? — вдруг подобрался профессор.
— Нет, хотя я ждал этого. Ну, а теперь позволь бедному изможденному и неуравновешенному узнику Азкабана предстать пред светлые очи директора и смиренно просить его о том, чтобы его крестник провел с ним некоторое время.
— Клоун.
— Ну вот и хорошо. Значит, потихоньку форму обретаю, — и Блэк побрел к директору, чтобы забрать меня на каникулы к себе.
У него все получилось, уж не знаю, что он плел директору, но вернулся Блэк мрачный и практически трезвый.
— А ну, иди сюда, — вдруг подорвался из кресла наставник, в котором все это время, молча, сидел, нервно барабаня пальцами по подлокотнику. — Легилименс.
— Идиот! Что ты хотел увидеть? — заорал Блэк, хватаясь за голову.
— Извини, я хотел подстраховаться.
— Ты псих и параноик!
— Зато живой псих и на свободе, — отрезал профессор. Затем он подошел к шкафу и наугад вытащил первую попавшуюся книгу. — На, подаришь Грейнджер, ей понравится, а то придумаешь опять какую-нибудь гадость подарить.
Гермионе действительно понравилось, а я хотел пнуть себя за то, что не додумался сам подарок девушке приобрести.
* * *
Скрипнула входная дверь и Блэк нервно вытащил палочку.
— Не напрягайся, это я, — профессор вошел в комнату, стряхивая с пальто снег. — Ну что? Как впечатления?
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:01 | Сообщение # 29 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 28. Батильда.
Наставник сел у камина и протянул к огню руки.
— Что ты так долго? — спросил Сириус.
— И ненадолго, — пробурчал профессор.
— А что так?
— Альбус велел провести инвентаризацию ингредиентов, предназначенных для занятий.
— В середине года? — Блэк покачал головой, — что же ты так неаккуратно их использовал, что сейчас пересчитывать приходится, хватит или нет? Молчу-молчу, — добавил он, наткнувшись на яростный взгляд профессора. — И когда ты должен предоставить отчет?
— Вчера.
— Я серьезно.
— Я тоже. Поэтому я уже ухожу. Пришел, чтобы сообщить об этом, — наставник встал и направился к двери.
— Постойте, профессор, — я вскочил со стула, — почему часть дома разрушена?
— А почему она должна быть целая? Здесь все-таки не в салочки играли, — профессор нахмурился и внимательно на меня посмотрел.
— Эм, как бы тебе сказать помягче, — Сириус вздохнул. — Здесь вообще не было никакого сражения. Джеймс был убит на месте, а палочка Лили валялась на столе, рядом с палочкой Джеймса. В этом доме ничего, кроме Авад не использовали в тот вечер.
— Что? Но Альбус сказал… — профессор замолчал. — В общем, неважно. Я вижу это место впервые и не могу ничего сказать, так что разбирайтесь сами. Вам это будет проще сделать, — интересно, каким образом мне это будет проще сделать? Ладно, Сириус, который все здесь знает, а я? Да даже, если бы на моем месте был Гарри Поттер, чем ему легче было бы?
Но свои возражения я не успел высказать, потому, что дверь за наставником захлопнулась.
Мы с Блэком переглянулись.
— Как-то очень не вовремя Снейпа запрягли, — пробормотал крестный. — Ну, и что мы будем здесь делать?
— Осмотрим дом, навестим соседей, — я пожал плечами. — Тебе виднее, ты это место хорошо знаешь, тебе и карты в руки.
— Хм, — Сириус задумался. — Тебе тринадцать, ты Гарри Поттер, поэтому к соседям пойдешь ты. Нам все равно нужно разделиться, чтобы не заночевать здесь. Меня могут на порог не пустить, все-таки я Сириус Блэк, недавно освобожденный заключенный, которого, как некоторые считают, выпустили по недоразумению. Так что, я здесь осмотрю все, а ты иди. Да, предлагаю из соседей ограничиться Батильдой Бэгшот, вон ее дом, по соседству. Старушка часто навещала вас, когда ты совсем крохой был, — Сириус подошел у окну и указал на соседний дом.
— Дом находился под Фиделиусом, — я вздохнул. — Каким образом соседка могла частенько навещать нас? А был ли вообще Фиделиус, — бормоча себе под нос, я направился к двери.
На улице было пасмурно, поэтому и так короткий зимний день уже практически уступил место ночи, хотя на часах, подаренных мне Гермионой, было всего четыре пополудни. Книга, которую я подарил Гермионе - это было, конечно, хорошо, но даже если «Чары, как они создавались» привели девушку в восторг, то я в таком восторге не был. Всегда считал, что подарок не должен быть практичным, поэтому я попросил Сириуса купить в ювелирном магазине симпатичные серьги, желательно серебряные. Он кивнул, и совсем скоро сова притащила мне от него пакет, в котором лежала маленькая бархатная коробочка и отрывок пергамента со словами: «Я сплю».
В общем-то, серьги мне понравились, но я все же опасался, что Гермионе такой экстравагантный подарок не придется по вкусу. Все-таки два серебряных волчьих клыка в ушах - это как-то не очень вязалось с образом тихой отличницы. Я поклялся про себя, что летом выкрою время, когда буду один, и приобрету все подарки заранее.
Но моему облегчению не было предела, когда Гермиона пришла в восторг от подарков. Она сразу же уткнулась в книгу, нацепив серьги, которые приковывали к себе недоуменные взгляды всех находившихся в гостиной и еще не уехавших на каникулы гриффиндорцев.
Я отдалился от семейства Уизли настолько, что ни о каких подарках не могло быть и речи. Странно это. По словам всех, кого я только успел узнать, Гарри Поттер с Роном были неразлучны, но я не конфликтовал с ним, а просто начал держать небольшую дистанцию, которая в итоге превратилась в огромную пропасть. Самое главное, что сам Рон не делал ни малейшего шага навстречу. Он что, думал, что я за ним бегать начну? Ну так он парень, а не красивая девчонка, чтобы из-за него лоб себе расшибать. К тому же, Рон, считавшийся лучшим другом Гарри Поттера, практически не обратил внимания на то, что Гарри изменился, а ведь, если верить все тем же источникам, он был единственным другом Поттера, то есть он должен был знать Гарри лучше всех остальных. Но вот Малфой, который, совершенно не дружил с Поттером, даже совсем наоборот, начал что-то подозревать. Ну, ладно. Допустим, Малфой знал все о Гарри Поттере как о потенциальном враге. А Невилл? Невилл сам сказал, что их общение с Гарри заканчивалось на уровне «Привет - пока», но даже он заметил, что я отличаюсь от того Гарри к которому он привык.
Пресвятая дева, как же все сложно. Я хочу домой, где нет этих страшных непонятных и загадочных историй. Где если тебя оскорбили — ты вызываешь обидчика на дуэль, причем самую обычную, на шпагах, с оговоренными условиями — никакой магии. Где девушки, даже аристократки, умеют вести дом, а факультеты спорят между собой только на поле для квиддича. Я понимаю, почему двести с лишним лет назад началось давление на Хогвартс: наставник был прав, если много знаешь, то можешь начать задавать вопросы, а там и до бунта недалеко. Недаром ведь все те, кто называл себя Темными Лордами, были очень неординарными личностями, ни одной посредственности. Но вот что произошло дальше? Когда некоторые магические семьи были поставлены на грань исчезновения? И самое главное, когда все это началось? Батильда старая женщина, и, если она еще в своем уме, то может многое рассказать. Вот только как вызвать ее на откровенность?
Как-то незаметно для себя я дошел до дома, на который указал Блэк. Потоптавшись на пороге, я неуверенно постучался.
— Да, входите уже, — раздавшийся из-за двери голос совершенно не походил на старушечий, — долго вы еще топтаться на пороге намерены?
Я толкнул дверь и вошел в темный холл.
— Сюда проходите, — голос раздавался из полутемной комнаты, свет в которой давал только разожженный камин.
Я осторожно вошел в комнату. Возле камина стояло два кресла, в одном из которых сидела очень старая леди, укутанная в теплую шаль. Подойдя поближе, я заметил, что ее глаза закрыты бельмами. Она была слепа, но это не мешало ей искусно владеть палочкой, потому что мимо меня проплыли чайник, чашки и тарелка с пирожными, которые ловко приземлились на столик, стоящий перед креслами.
— Здравствуйте, — я подошел вплотную и припал к сухой морщинистой ручке.
— Не часто меня навещают гости, а уж молодые люди и того реже. Представьтесь, молодой человек.
— А почему вы решили, что я молод? — я опустился во второе кресло. Хозяйка была истинной леди, чем-то неуловимо похожей на женщин моего времени. Мне сразу стало как-то проще и уже не трясло от одной мысли о предстоящей беседе.
— Я долго живу на этом свете, но еще могу отличить руку и голос молодого человека от развалины моего возраста. Так как вас зовут?
— Гарри Поттер, миледи.
— Какой вежливый мальчик, — Батильда хмыкнула и протянула слегка дрожащую руку по направлению к столику. Чайник дрогнул и чашка наполнилась ароматным чаем, а затем поплыла по воздуху по направлению к протянутой руке. — Угощайся, сегодня чай удался.
Я поморщился. В мое время чай не пили, и я так и не привык к его терпкому вкусу. Хорошо хоть, на столе стояла сахарница, а то несладкий чай постоянно застревал у меня в глотке. И вообще, судя по всему, Гарри Поттер тоже не очень-то уж и уважал этот напиток. Но вежливость требовала, чтобы я принял угощение, поэтому я взял чашку, насыпал сахара и принялся осторожно пить горячий напиток.
— Я помню тебя совсем крохой, — наконец, решила начать разговор Батильда. — Ты был таким резвым ребенком, я была в полном восторге от тебя, каждый день навещала вас. У меня нет детей, Геллерт очень редко приезжал, а после того случая и вовсе перестал наведываться.
— После какого случая? — я отхлебнул из своей чашки и снова поморщился.
— После смерти Арианы, конечно, это несчастный случай был, магия девочки была нестабильна. Кендра часто приходила ко мне поплакать. Да еще мальчишки ей совсем не помогали, — я закусил губу, все-таки возраст брал свое и Батильда путала время, когда происходили те или иные события. Кендра, насколько я понял — мать директора Дамблдора. А Геллерт… ну здесь все понятно. — Альбус мне нравился всегда. Очень старательный мальчик, очень общительный, у него столько друзей было в Хогвартсе. Только вот как Кендра преставилась, у него на руках и Ариана осталась, и Аберфорт, а дружки-то все фьют… — Батильда сделала неопределенный жест рукой. — Все семьями обзавелись, детей стали рожать. Ни один даже проведать не пришел, не поинтересовался, может, помощь какая нужна? Дамблдоры не бедные были, работать, чтобы прокормить семью, Альбусу не нужно было, но все-таки это непорядочно с их стороны, ты так не думаешь?
— Конечно, непорядочно, — пробормотал я, уткнувшись в чашку. — Друзья на то и друзья, чтобы помогать друг другу в сложных жизненных ситуациях.
— Аберфорт сломал Альбусу нос, прямо на похоронах. Он обвинял его в смерти сестры, ну разве так можно, при людях? Как же стыдно и некрасиво, — похоже, Батильда ударилась в воспоминания, и мне приходилось просто ее слушать и пытаться вычленить нужную информацию. И, хотя слушать про детство директора было очень увлекательно, но мне хотелось бы услышать что-нибудь поближе к середине этого века.
— Простите, миледи, но не могли бы вы рассказать про моих родителей? Если вы забыли, я…
— Я все прекрасно помню. Не нужно думать, что я выжившая из ума старуха и ничего уже не помню, ты — Гарри Поттер. Так что вы хотели узнать, молодой человек?
— Мне просто интересно. Про родителей послушать. Они ведь доверяли вам, раз допуск в дом открыли.
— Вы говорите откровенную чушь, зачем мне нужен был какой-то допуск, чтобы навестить соседей?
— Но ведь на доме был наложен Фиделиус, — я удивился настолько, что одним глотком допил чай.
— Какой Фиделиус? Не было ничего такого. Было очень хитрое заклятье отвода глаз, действовавшее как на магглов, так и на магов, по типу Фиделиуса, но не он. Завязано оно на этом мальчике было, на Питере, он мог за руку провести кого угодно к дому, а вот нам, живущим здесь, это без надобности было. Мы знали, где дом находится и поэтому это заклятье на нас не действовало.
— Весело, — пробормотал я.
— Так на чем я остановилась? Ах, да. Альбус таким замкнутым стал после смерти Кендры, ни с кем не общался. Но это понятно, такой молодой человек, такой деятельный и заперт в четырех стенах. Я решила, что ему необходимо общение, и познакомила его с Геллертом, когда тот приехал меня навестить.
— Простите, что перебиваю, но вы остановились на Питере.
— Да-да, Питер. В ту ночь мне не спалось и я все видела. В окнах зеленый свет, но недолго, а потом из дома выскочил этот, которого недавно выпустили, внук Арктура Блэка. Примерно через час Питер вернулся и снова вбежал в дом, а потом как полыхнуло, — Батильда прикрыла незрячие глаза рукой.
— Как вы могли что-то увидеть? — невольно вырвалось у меня, но я быстро прикусил язык. — Простите.
— Ничего. Я привыкла. Зрение я всего год назад потеряла, мне предлагали целители из больницы Святого Мунго помощь, но я отказалась. Не хочу больше ничего видеть. Я все удивлялась, как вас вообще нашли? Альбус же так хорошо придумал, поселить твоих родителей и тебя здесь.
— Вы хотите сказать, что этот дом не мой?
— Я не знаю, возможно, и твой, тебе документы нужно посмотреть.
— Разве Поттеры не жили здесь в Годриковой впадине поколениями? — вырвалось у меня.
— Нет, мой дорогой, насколько я знаю, Поттеры жили всегда в Уэссексе. А когда началась эта неразбериха с пророчеством, мне Лили про него рассказала, так Альбус и предложил им сюда перебраться.
— А кому он принадлежал или до сих пор принадлежит? — у меня было какое-то нехорошее предчувствие.
— А я разве не сказала? Это дом Дамблдоров, его Кендра купила, когда сюда переехала.
|
|
| koval | Дата: Суббота, 11.10.2014, 16:02 | Сообщение # 30 |
|
Химера
Сообщений: 369
| Глава 29. Почему лань?
Мы с Гермионой стояли посреди ритуальной комнаты, и я в очередной раз показывал ей заклинание водной плети.
Заклинание относилось к условно боевым. Им можно было и покалечить противника, если давление в струе было достаточно сильным, его можно было использовать как лассо, а можно было просто наполнить водой какую-нибудь емкость в том случае, если по каким-то причинам не срабатывало Агуаменти. Принцип у этих двух заклинаний был одинаковый: они собирали капли воды из воздуха и формировали струю, но, благодаря дополнительным заданным данным, Аквавие действовало более агрессивно. При самых невыгодных условиях оно брало воду для плети из твоего соперника, тем самым обрекая его на мучительную смерть. Таких подробностей я Гермионе не рассказывал, чтобы не пугать. И так нынешнему поколению внушали, что то, что может нанести какой либо заведомый вред живому существу — является Темным заклятьем.
Это была настолько откровенная чушь, что я не удержался и провел небольшой ликбез перед началом наших подпольных (в прямом смысле этого слова) занятий. То, что у меня появились собственные ученики, вызывало просто нервный смешок, но они сами хотели этого.
— С чего вы взяли, что многие заклятья — Темные? — я обвел взглядом свою небольшую аудиторию и вздохнул. Это будет трудно. — Запомните, пожалуйста, заклятье считается Темным, если для его реализации требуется жертва. Не будет жертвы — заклятье не сработает. Те же, что могут подразумевать самопожертвование — относятся к условно Темным. Классический пример «Жизнь за жизнь», которое, получается, использовала Лили Поттер, чтобы защитить сына. Она пожертвовала собой, а могла бы принести в жертву кого-нибудь еще, если бы в данный момент этот кто-то находился рядом. Другое дело, откуда такая правильная, как о ней говорят, девушка вообще узнала о подобном заклятье? Самое паршивое, что эти заклятья, используя жертву, не нуждаются в энергии палочки.
— А Круциатус? — тихо спросил Невилл.
— Пыточное, но не темное. Заклинание из арсенала палачей. Редкая гадость, но не Темная.
— Авада?
— Как ее называли в моем времени — милосердный удар. Считается, что тот, к кому ее применили — не испытывает боли. Ее изобрел один парнишка — наемник, в отчаянье, когда пытался избавить от страшных мучений своего раненного друга, а просто перерезать горло не мог.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — тихо проговорила Гермиона.
— А что мне в истерику впадать? — я пожал плечами. — Если ты вспомнишь, то я жил во время бесконечных войн. Постоянно кто-то с кем-то воевал. В мое время фестралов не видели только новорожденные младенцы, так чего мне переживать?
Гермиона покачала головой, а я тогда решил не вдаваться в подробности действия некоторых заклинаний.
Малфой с Лонгботтомом подошли к нам в первый же день после каникул. Мрачно переглядываясь, они заявили, что хотят поговорить. Разговаривали мы тогда достаточно долго и, в итоге, парни пришли к выводу, что хотят всем этим насладиться если не в качестве участников, то хотя бы в качестве зрителей, находящихся в первых рядах. Невилл говорил все это с каким-то мрачным удовольствием, а Драко только качал головой, соглашаясь с каждым словом своего невольного приятеля.
Я тогда понял, почему Невилла удалось так быстро привлечь на свою сторону.
* * *
В тот вечер я долго не засиживался у Батильды, она опять пустилась в воспоминания уже о своей юности, а мне это было, честно говоря, неинтересно. Пару раз мне удалось вернуть ее к интересующей меня теме, из чего удалось выяснить следующее: Питер тогда из дома больше не выходил. Куда он делся — загадка, хотя, думается мне, он просто перекинулся в свою анимагическую форму и убежал незамеченным.
Зачем он вообще приходил, я выяснил чуть позже у крестного. А раздраженный и уставший от довольно тяжелой и бессмысленной работы наставник, который пришел в дом Сириуса практически ночью, и заявил, что спать сегодня будет здесь, мыслить коструктивно не перестал, хоть толку в тот момент от него было немного. Он был совершенно не осведомлен в делах, произошедших в Годриковой впадине.
Батильда поведала мне, что именно взрыв спровоцировал какую-то суматоху возле дома Поттеров, все-таки Поттеров, потому, что директор продал им этот дом. До этого трагедия оставалась незамеченной, и неизвестно, когда ее могли бы обнаружить. Но здесь остается несколько странностей: когда появился огромный Хагрид, а за ним отряд авроров, заклятья на доме уже не было. Батильда не видела никого, кроме перечисленных, поэтому снять его могли только изнутри. Хотя, учитывая, что на доме не было полноценного Фиделиуса, это мог быть кто угодно из тех, кто бывал в нём раньше или хотя бы знал, где он находится.
Хагрид тогда приехал на мотоцикле, который взял у Сириуса накануне произошедших событий. Авроры же вели себя очень странно. Они не настаивали на немедленном осмотре места и вошли в дом только после того, как лесничий уехал, а также они не организовали обход соседей, которые могли что-то видеть. Больше Батильда ничего не помнила, потому что ее внезапно сморил сон.
Когда я попрощался со старой леди, было уже довольно поздно. Мы вернулись в дом на Гриммо и расположились на кухне. Это становится какой-то странной традицией - решать важные вопросы на кухне.
После моего рассказа, Сириус долгое время сидел молча, раскачиваясь на стуле, затем сказал.
— Я знаю, зачем приходил Хвост. Палочку Волдеморта так и не нашли, а он явно не беспалочковой Авадой Джеймса и Лили убивал. Насчет взрыва тоже понятно. Метки над домом не было, откуда кто-то мог узнать, что там случилась трагедия? Меня никто не слушал, да я и сам не пытался ничего говорить. Вообще, тот вечер для меня как в тумане. Какие-то обрывки воспоминаний.
— Взрыв могла палочка обеспечить? Все-таки Темный Лорд не мог не озаботиться ее охраной.
— Скорее всего, так и было, — Сириус задумался. — А может быть, и нет. Ведь я был дезориентирован не просто так. Значит, в доме находился кто-то, кто отправил меня прямиком в Азкабан, затем дождался Хвоста, позволил тому утащить палку Волдеморта и после этого устроил небольшой взрыв, чтобы привлечь внимание.
— Сириус, не называй Лорда по имени в присутствии профессора Снейпа, — внезапно попросил я.
— Почему?
— Он еще жив и где-то болтается, а профессор связан с ним меткой, это доставляет ему небольшой дискомфорт.
— Вот что он за человек такой, а? — внезапно стукнул по столу кулаком Блэк. — Что ему стоило просто сказать об этом? И в детстве так. Забьется куда-нибудь, успокоится и все. Хоть бы раз пошел и сдал нас той же МакГонагалл. Она тетка справедливая, быстро бы нам мозги на место вставила. Или хотя бы Малфою своему драгоценному. Тот, как староста, мог много неприятностей нам доставить. Нет, мы будем страдать гордо и в одиночку, вот же скотина. Лань опять эта. Нет, чтобы поговорить, зачем? Пусть я сдохну от чувства вины, но никому ничего не скажу! — Сириус сорвался на крик. — Тварь он все-таки, — уже более спокойно произнес крестный, а меня просто распирало от любопытства.
— Сириус, а лань, что она значит? Директор говорил, что, возможно, такая была у… моей мамы, — быстро закончил я.
— Нет, у Лили была росомаха. К тому же, Снейп никогда не видел ни Лили, ни ее Патронуса - который она только после твоего рождения научилась вызывать - ни разу после школы. Интуитивно такие вещи не происходят, Гарри. И списать перерождение Патронуса на детскую влюбленность сложно, тем более, что Лили была очень красивая, и мы все немного были в нее влюблены. Так что ее Патронуса он не мог видеть. А вот лань вполне. Она могла по долгу службы ее прислать ему или директору, например, когда Снейп рядом с ним находился.
— И чья она?
— Алисы Лонгботтом, — спокойный голос наставника заставил меня подскочить, а Сириус едва не свалился со стула. — Скажи мне, Блэк, кто тебя постоянно за язык тянет?
— Ты не говорил, что это тайна, тем более, что Патронус Алисы видели слишком многие, чтобы провести параллель, — парировал Блэк, возвращая себе равновесие. — Кстати, а почему именно она?
— Потому что в том, что произошло, косвенно виноват я. Эти скоты не Лорда же искали на самом деле, они искали ребенка, который, теоретически, мог быть связан с пророчеством. Лили знала, чего ей следовало ожидать, другое дело, что ни она, ни Джеймс как следует не подготовились к этому, а Лонгботтомов застали врасплох. Мало кто знал, что Барти любит гулять с Лейстренджами, а, учитывая, кто его отец, Фрэнк мог спокойно впустить его в дом, остальное же — дело техники. Вот перед ними я действительно виноват, и это останется со мной до конца жизни.
— Да, то, что эти ублюдки с ними сотворили… Лучше уж смерть, — Сириус в очередной раз задумался. Я не стал спрашивать их, зачем? В крайнем случае, аккуратно поинтересуюсь у Невилла. — А почему тогда ты всем, кто захотел тебя слушать, о своих неземных чувствах к Лили растрепал?
— Альбус просветил? — усмехнулся наставник. — Так было проще. Я, кстати, не сразу к нему пошел, а только тогда, когда очень тщательно окклюменцию изучил. Забавно, поверить в то, что я тихо страдаю по женщине, которая послала меня подальше уже несколько лет назад, что директору, что Темному Лорду оказалось проще, чем понять, что я просто стал старше и умнее, — о, а вы, оказывается, полны сюрпризов, профессор. — Я не стал их переубеждать, мне в тот момент это было невыгодно, а сейчас… Зачем ворошить прошлое?
— Я поскандалил немного, когда Гарри у директора отпрашивал, заявил, что меня не устраивает, что мой крестник много времени проводит с тобой. Альбус тогда сказал, что ты бережешь и охраняешь его, в честь светлой памяти Лили.
— Хорош охранник, — горько усмехнулся профессор, — открою тебе тайну, Блэк, от меня безопасность Поттера практически не зависит. Так что приходи быстрее в форму и вспоминай то, чему тебя в школе авроров учили, по защите частных лиц. Безопасность Гарри полностью ложится на тебя, — да я, в общем-то, и сам в случае чего могу за себя постоять. — Рассказывайте, что вы выяснили.
Мы рассказали и задумались, каждый о своем. Затем наставник тихо произнес.
— Когда мы узнаем, кто был в доме, узнать все остальное будет проще. Я попробую разговорить Хагрида. Он полувеликан, а им сложно на память влиять.
— Профессор, это пророчество, о чем оно?
— «Рожденный на исходе седьмого месяца, теми, кто трижды бросал ему вызов…» ну и далее по тексту, итог — может победить Темного Лорда.
— Рожденный на исходе седьмого месяца… — повторил я. Про брошенный вызов, это может быть вода, как часто бывает в пророчествах, кто их, эти вызовы, во время войн считает, да и что вообще можно за вызов принять? А вот первая фраза - она указующая, и обычно несколько раз повторяется. Год не указан, так что, получается, что это пророчество может быть и обо мне.
* * *
Наконец, у Гермионы получилось выпустить слабенькую плеть, которая, пролетев мимо тренирующихся парней, чуть не задела Малфоя.
— Грейнджер, аккуратнее, — вскинулся Драко.
— Все, на сегодня достаточно. Сейчас еще попробуем Патронусов вызывать, они, оказывается, очень неплохо болтать умеют, а потом я хотел бы попросить Гермиону и Драко забыть на время взаимную неприязнь и проанализировать совместно вот эту книгу, — я протянул им небольшой томик, который выпросил у Батильды. Неопубликованная книга о самых известных семьях магической Британии.
— А почему вместе? — Гермиона взяла книгу и начала ее листать.
— Потому что ты умеешь анализировать, а Драко знает некоторые подробности, которые могут быть здесь не отражены - начитался, когда про свою семью подробности выяснял.
|
|
|
|
|
