|
|
Молчаливый-Джен-R-ГП, СБ, АлГ.
| |
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:23 | Сообщение # 31 |
Демон теней
Сообщений: 335
| — Ты выглядишь слегка уставшим, — мягко заметила Парвати, спустившаяся с женской половины общежития.
— Профессор Флитвик сегодня гонял нас до седьмого пота, — я с наслаждением потянулся, встав из кресла у камина.
— А что вы делаете на своих занятиях? — с лёгким любопытством спросила девушка.
— Почти то же самое, что и на уроках Защиты, — я предложил ей опереться на мою руку.
Парвати осторожно положила руку мне на сгиб локтя, и мы направились к выходу, сопровождаемые хмурыми взглядами сразу двух человек: Рональда и Джиневры Уизли. Я невольно поёжился — возможно, одно из найденных мной зелий, простенькое и дешёвое, могло выйти из рук Джиневры.
— Мы так же отрабатываем заклинания, — продолжил я, когда мы вышли в коридор. — Только самих заклинаний несколько больше, и они требуют больше выкладываться.
— Получается, профессор Флитвик отобрал в свой маленький клуб только самых сильных учеников? — с ноткой ревности уточнила Парвати.
— Не думаю, — я покачал головой. — Скорее его интересовали те, кто хочет посвятить себя дуэлям.
Слово «война» звучало бы слишком пафосно и взросло для нашей беседы, да и не стоило омрачать один из немногих солнечных дней начала осени разговорами о грядущих испытаниях.
На выходе из ворот — а я решил не пускать пыль в глаза Парвати и выйти через обычные ворота, а не пробраться тайным ходом — нас поджидал завхоз Филч. Старый, полностью седой человек на мой взгляд находился не на своём месте — сложно работать в магической школе, если ты сквиб и ненавидишь детей без исключения. Однако дело, которое он делал, было нужным, и потому сам я относился к старику с уважением.
— Не вздумайте протащить сюда что-то запрещённое на обратном пути, мистер Поттер, — хрипло сказал завхоз, проведя вдоль моего тела странным артефактом.
Я молча показал ему подписанное родственниками разрешение на посещение Хогсмида. Не знаю, как его раздобыл директор, но ещё вчера профессор МакГонагалл после занятий по трансфигурации вручила мне свеженький, ещё хрустящий свиток, на котором значилось, что «Вернон Дурсль, эсквайр, настоящим письмом удостоверяет, что даёт разрешение опекаемому им Гарри Джеймсу Поттеру посещать волшебную деревню Хогсмид». Пикантность листу придавал тот факт, что ниже была старательно стёртая приписка: «и пусть он сдохнет в вашей волшебной деревне, чёртовы волшебники». Я заметил слегка промятый пергамент, и с трудом восстановил исходный текст по вмятинкам на нём — сами чернила оказались удалены каким-то заклинанием, а вот про то, что маглы пишут не перьям, не вминающими материал, а более жёсткими ручками, неизвестный мне маг забыл. Ручка у Вернона Дурсля писала плохо, или же он был в отвратительном настроении, так что он очень сильно давил ей при письме.
Филч так же молча прочитал разрешение, поморщился и отдал его назад.
— Хорошего дня, мистер Филч, — произнёс я на прощание. — Обещаю, что не принесу назад ничего из вашего запрещённого списка.
Недоверчиво покачав головой, старик что-то буркнул себе под нос.
— Ты серьезно? — приподняла брови Парвати.
— А почему нет? — вопросом на вопрос ответил я. — В его списке только совершенно бесполезные вещи. Они нужны только для нелепых шуток и жульничества на экзаменах.
— Ещё скажи, что ты читал этот список! — звонко рассмеялась девушка, привлекая к нам внимание спешивших в Хогсмид парочек и групп студентов.
— Ну… — Я демонстративно задумался, поднеся палец ко лбу, — я не помню его наизусть, ты простишь меня?
Парвати хихикнула.
И зря — список я действительно читал, чтобы по глупому не попасться с каким-то безвредным, но запрёщенным артефактом или зельем. Хогвартские студенты за всё время составления списка умудрялись протаскивать в замок только многочисленные сомнительные зелья для стимуляции памяти, удачи, для имитации болезней, чтобы сбежать с уроков, да еще более нелепые предметы для розыгрышей. Лично я не находил ничего смешного во взрывающихся перьях для письма, блевательных батончиках и прочих глупостях.
Даже в Академии мы развлекались гораздо более тонко: использовать сторонние артефакты или зелья считалось дурным тоном. Самой лучшей шуткой, которую я видел, был телепортированный на крышу Башни восходящего солнца куратор нашего курса. Для чего я, Архи и Карр потратили почти две недели на расчёты переносящей пентаграммы, маскирующих чар для неё, чтобы куратор, отличавшийся редкостной паранойей, не заметил, что на выходе из личных покоев его ждёт ловушка, и собственно нанесение рисунка на каменный пол. В итоге шутка удалась на славу — ругавшегося, словно последний простолюдин Бифура де Сэ сняли только спустя пятнадцать минут. При всех своих достоинствах и способностях чарами левитации достопочтенный куратор не владел. И, что считалось особым шиком в Академии — виновников шутки так и не нашли, хотя де Сэ свирепствовал, рвал и метал.
Впрочем, положа руку на сердце, самым главным шутником в итоге оказался глава Академии. Как мне рассказал уже после выпускного курса отец, в Академии сознательно культивировалась традиция самостоятельных изысканий студиозусов — изощрённые, сложные в исполнении розыгрыши требовали постоянного саморазвития юных волшебников. Так что со своей ролью въедливого ехидного человека де Сэ справлялся отлично, за что регулярно становился объектом шуток со стороны старших студиозусов. Это откровение отца заставило меня по-иному взглянуть на многих пристрастных кураторов и на поведение самого главы Академии.
— Мне кажется, что хорошую шутку нужно готовить самостоятельно, а не использовать покупные артефакты, — усмехнулся я.
— Фред и Джордж, наверное, с тобой согласятся, — Парвати лукаво взглянула на меня.
— Я бы уважал их чуть больше, если бы, при всей их гениальности в зельях и чарах для розыгрышей, они не скатывались в учёбе по этим же предметам, — честно ответил я. Нужно было забрасывать семена сомнений, и Парвати для этой роли подходила как нельзя лучше.
Девушка внимательно посмотрела на меня, но промолчала. Я буквально видел, что она могла бы сказать нечто вроде: «ты изменился». Но эти слова не прозвучали.
— Самый сложный выбор, — когда мы дошли до окраины Хогсмида, начал я, — куда сходить с девушкой, с которой хочешь подружиться…
— Неужели совсем нет вариантов? — лукаво взглянула на меня Парвати.
— Почему же? — откликнулся я с хищной улыбкой, — Начиная с кафе мадам Паддифут и «Двух мётел», также в списке есть «Приют короля». А для ценителей уединения и тишины можно заказать обед с собой в любом кафе и пойти куда-нибудь на берег озера или ручья.
Парвати мягко улыбнулась.
— «Приют короля»… это интересно, но для первого свидания это чересчур… В кафе уже все места заняты…
— Значит, мы берём еду и идём в лес, — подытожил я, и Парвати согласно кивнула.
Зайдя в ближайшее кафе, я затребовал сладостей и фруктов, однако Парвати удивила меня, придирчиво отобрав только самое лучшее, по её словам, из принесенных фруктов. Два запечатанных кувшина с ягодным соком дополнили картину.
— Думаю, наших скромных способностей в трансфигурации хватит, чтобы создать то, на чём мы будем сидеть, — улыбнулась Парвати.
Спустя полчаса мы уже сидели на берегу небольшого ручья, протекавшего недалеко от Хогсмида в лесу. Парвати, ловко поджав под себя ноги, устроилась на созданном из травы мохнатом одеяле и немного смущённо поглядывала на меня.
— Сидящие в «Мётлах» могут нам только позавидовать, — хмыкнул я, отпив сок из своего стакана.
— Почему? — подхватила разговор Парвати.
— Ну, — я ухмыльнулся. — Они сидят в тесном зале, иногда официанты проливают им на мантии сливочное пиво, где-то там ходят злобные слизеринцы, ищущие драки.
Парвати рассмеялась.
— Кстати, Гарри, — начала она, — я не стала спрашивать… тогда, возле класса Защиты, Рон что-то говорил…
Я поморщился, разговор вышел на тему, которая была не самой удобной.
— Рон не соврал, мы действительно столкнулись как-то летом с Малфоем и его прихлебателями. Они зачем-то погнались за Луной Лавгуд с Равенкло, и я случайно оказался свидетелем их стычки. Пришлось вмешаться.
Я пожал плечами, показывая, что рассказал всё, но Парвати продолжала внимательно смотреть на меня своими чёрными глазами.
— Малфой, как и всегда, начал бросаться оскорблениями, — вынужденный продолжать, заговорил я, — и тогда я сломал ему нос.
— Без магии? — с каким-то странным интересом в голосе переспросила Парвати.
— Без, — я пожал плечами. — Малфой сам подставился под удар, так что я даже не вытаскивал палочку.
— Ты меня удивляешь всё больше и больше, — лукаво улыбнулась девушка.
— Ну… — я снова пожал плечами, — должны же и во мне быть какие-то сюрпризы.
— За что ты так не любишь Малфоя? — помолчав, спросила Парвати.
— Знаешь, — медленно заговорил я, тщательно подбирая слова. — На самом деле мне он мне безразличен. Соперничество Драко Малфоя и Гарри Поттера происходит только в воображении Малфоя. А началось всё с того, что в поезде перед первым курсом Драко оскорбил меня и Рона.
— Вы с Роном поссорились? — Парвати внезапно смутилась и покраснела. — Я как будто допрашиваю тебя, извини.
— Тебе не за что извиняться, о великий инквизитор, — ввернул я оборот из единственного прочитанного мной учебника по истории магии, где как раз и фигурировали эти мрачные персоны.
Парвати хихикнула.
— Похоже, я совсем не знала тебя, — призналась она.
— Ну, теперь у тебя есть возможность это сделать, подружившись со мной, — я долил ей в стакан сока. — Я тоже могу сказать, что совсем не знал тебя.
Девушка улыбнулась, хотя я сказал совершеннейшую правду — о ней мне Гермиона мало что рассказывала.
— Кстати, Гарри, — Парвати подобралась, став похожей на хищную кошку. — Расскажи, как ты увидел в хрустальном шаре образ тучи?
— На самом деле, — преувеличенно загадочным тоном начал я, — я увидел в шаре профессора Трелони, дающую пятнадцать баллов Гриффиндору!
— Иди ты! — Парвати звонко рассмеялась.
— А если серьёзно, — я улыбнулся, — то в сравнении с твоими, мои способности прорицателя ничтожны. Я просто чувствую, что этот год будет беспокойным, и нам всем придётся столкнуться с переменами.
— Переменами? — наморщила лоб Парвати.
— Директор Дамблдор… — покачал головой я. — Ты видела статьи в газетах.
Она задумчиво кивнула.
— Я был там, Парвати, — медленно произнёс я, глядя куда-то вдаль. — Кубок перенёс меня на заброшенное кладбище. А потом… А потом толпа Пожирателей смерти во главе с возродившимся Вольдемортом гоняли меня между могил.
Раскосые глаза девушки в страхе расширились.
— Значит… — начала она, вцепившись в мою руку.
— Да, — кивнул я. — Он возродился, и теперь где-то собирает силы. Война неизбежна.
— Но ведь есть авроры, — подумав, сказала он.
— Да, — я снова кивнул, пугать девушку больше, чем сейчас, не было необходимости, равно как и портить прогулку. — И Хогвартс всё равно остаётся одним из самых безопасных мест. Ведь тут есть директор Дамблдор и… я.
С последним словом я вскинул палочку, и сияющий огненный шар унёсся к небу, взорвавшись в вышине фейерверком, Парвати ахнула от восторга.
* * *
Пару часов спустя мы неспешно вышли из леса. Я хорошо отдохнул — в обществе Парвати не требовалось постоянно думать, о чем можно говорить, поскольку она оказалась очень тактичной для своего возраста. Судя по довольной улыбке девушки, она тоже нашла моё общество небезынтересным.
— Мистер Поттер, — к моему удивлению, на входе в замок нас встречала Минерва Макгонагалл. — Вас ждёт к себе директор Дамблдор.
— Спасибо за хороший день, Парвати, — я улыбнулся ей.
По требованиям этикета, мне следовало проводить девушку до общежития, однако вряд ли директор и декан оценят моё следование старинным обычаям. Посему стоило поблагодарить Парвати сейчас.
— И тебе, Гарри, — подарив мне лукавую улыбку, она направилась в сторону общежития Гриффиндора.
— Я готов, профессор, — бесстрастно развернулся я к декану.
— Здравствуй, Гарри, — за время, пока я не был в кабинете директора, там изрядно прибавилось хитрых магомеханических устройств.
— Здравствуйте, директор, — ответил я, устроившись в неудобном кресле.
— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — начал издалека директор, но я догадывался, что он имеет в виду мою память.
— Я далеко не всё вспомнил, сэр. — Я сокрушённо покачал головой. — Мне пришлось поселиться в библиотеке, чтобы вспомнить всё, что я проходил.
— Профессор МакГонагалл упоминала о твоей почти феноменальной скорости запоминания, — кивнул директор. — Похоже, ты просто поднимаешь из глубин сознания отброшенные туда сведения.
Я мысленно ухмыльнулся: воистину, иногда в многих знаниях — многие печали. Наиболее рациональное объяснение — далеко не всегда оказывается истиной.
— Вам виднее, сэр, — я неуверенно пожал плечами и сжался в кресле. Было откровенно противно сидеть так, но напоминание о болезни должно было навевать неприятные воспоминания на Поттера.
— Ты читал свежие газеты, Гарри? — перешёл к делу Дамблдор.
— Да, сэр, — я притворился возмущенным. — Они пишут отвратительные вещи о вас!
— Людям свойственно бояться правды, Гарри, — покачал головой Дамблдор. — Всем им слишком страшно поверить в возвращение Вольдеморта, и этот страх лишает их сил бороться.
— Но как они могли не поверить вам — победителю Гриндевальда?! — последняя фраза прозвучала двусмысленно, на грани издёвки, но Поттера в таком подозревать было нельзя.
— Слава быстро проходит, Гарри, — покачал головой Дамблдор, и я понял, что он неприятно удивлен газетной статьёй. — Я буду бороться за то, чтобы как можно большее число людей было готово и знало, что враг вернулся.
Он помолчал, испытывающе глядя на меня, но ответа не дождался. Мне было совершенно ясно, что спокойное течение жизни Поттера закончится при любом завершении этого разговора.
— Ты единственный, кто видел Вольдеморта на кладбище, Гарри, — директор снова замолчал, приглашая меня высунуться с каким-нибудь обещанием.
Я потупил взгляд и съежился ещё сильнее.
— Но… — выдавил я, — если они не поверили вам, то кто поверит мне, сэр?
У Дамблдора дёрнулось веко.
— Возможно, ты прав, Гарри, — подумав, заявил он, внимательно разглядывая меня. — Если мне потребуется твоя помощь, я скажу тебе.
— До свидания, директор, простите, — я встал.
Однако вышедшая на следующей неделе статья заставила меня поморщиться. В ней в предельно резких тонах обсуждались заметка в «Придире» о возвращении Неназываемого и психическое здоровье почтенного директора Хогвартса, а также — склонность к излишним фантазиям некоего Гарри Поттера. Похоже, Дамблдор решил, что сейчас открытая конфронтация с министерством — меньшее зло в сравнении с замалчиванием проблемы. В чём-то я его понимал, но момент был неудачным — слишком многие влиятельные сторонники Дамблдора не пережили Первую войну. Род Прюэттов был выбит поголовно, осталась только бесполезная в высокой политике Амоленция Уизли. Род Поттеров, пусть и не поддерживавший в открытую директора, но не оставшийся бы сейчас в стороне. Боунсы, Медоузы, многие другие, — все они обладали достаточными связями, чтобы переломить ситуацию. Но сейчас у директора оставался только его авторитет, да немногочисленные политические союзники, которые не спешили делать громких заявлений в прессе. Сторонники же министерства и Вольдеморта обладали изрядными ресурсами, а главное — я читал в «Пророке» о многих судебных процессах, завершившихся оправданием «несправедливо обвинённых в пособничестве Тому-кого-нельзя-называть». Проиграв одну войну, они, фактически, сохранили своё число неизменным. Чего нельзя было сказать о понёсшей колоссальные потери во время Первой войны «светлой стороне». Милосердие и растерянность лидеров «Света» в первые годы после начала открытых стычек слишком дорого обошлись всем.
Сидя посреди учеников, бурно обсуждавших резкую отповедь «Пророка», я молча размышлял, что делать дальше. Директор изрядно разочаровался в Поттере, но это было минимально возможным вредом для меня. Хуже было бы, если б он заподозрил меня в ведении самостоятельной игры или слишком хорошей для подростка проницательности.
* * *
«— Магия суть одно из величайших сокровищ нашего мира, — старый Райан ар Аст, о котором говорили, что он был личным наставником Бога-императора, удобнее устроился в кресле. — Банальность, верно?
Аудитория была погружена в молчание. Вступать в дискуссию с ехидным преподавателем не хотел никто из студиозусов.
— Однако эта банальность показывает нашу полную беспомощность охватить все те законы, которым подчиняется магия, — ар Аст отпил из бокала воды. — Мы все прекрасно знаем, что у родовитых магов, которых здесь, наверное, половина зала, всегда рождаются дети-волшебники. Считается, что магия заботится о появлении потомства у своих адептов. Так это или нет — мы не знаем. Однако же среди вас немало тех, кто родился в семьях простых людей, не обладавших ни каплей магии. Можно было бы говорить о том, что где-то в числе предков этих людей были волшебники? Можно.
Райан, насмешливо улыбаясь, поднял палец вверх.
— Однако мы с вами можем вспомнить историю правящей династии Караза. По традиции, которая удержалась только в их городе, почти тысячу лет там правили не владевшие волшебством люди, потомки Гарта Каразского. Они никогда не смешивали кровь ни с одним волшебником. Однако же двести тридцать лет назад у Правителя Артоса родился сын, имевший несомненные признаки магического дара.
— О чём может говорить этот пример? — Он обвёл строгим взглядом собравшихся студиозусов. — О том, что, возможно, магия сама выбирает своих носителей, даже если родители одарённого ребёнка магией не владели. Или же способ возникновения дара основан на настолько тонких материях человеческого тела и разума, что мы не в состоянии их уловить.
— Пока что нам известно лишь немного законов, по которым происходит наследование дара.
Райан откашлялся.
— Первая, и самая известная истина. В семье из двух волшебников всегда рождается хотя бы один ребёнок с даром магии. И брак их почти никогда, за исключением нескольких известных нам случаев, не бывает бесплодным.
— Вторая истина. Сила будущего волшебника в такой семье зависит от неизвестных нам причин. Бывали случаи, когда могучие маги рождались у вполне заурядных одарённых. Известно достоверно, что сын основателя Академии, великого волшебника Чанга, был совершеннейшей бездарностью, и пост главы Академии унаследовал лучший ученик Чанга, выходец из простой рыбачьей семьи.
— И третья истина, до которой вы должны бы додуматься сами, — проскрипел Райан, снова отпив воды. — Попытки преумножить магическую силу потомков путём вступления в брак людей, имеющих родство ближе, чем в пяти поколениях, приводят к вырождению и постепенной потере магических способностей. Если брать исторические примеры — вспомните историю былой правящей династии Ру-Ло. Они нередко вступали в кровосмесительную связь с близкими родственниками, дабы «не разбавлять кровь потомков Божественных Ру и Ло», и где они теперь? Магия у теократов сохранилась, но правят теперь жрецы. И пройдут столетия, прежде чем магическая традиция Ру-Ло хотя бы приблизится к имперской».
— На помост вызываются Драко Малфой и Дин Томас! — Прогремело в Большом зале.
Профессор Флитвик не соврал, и теперь каждый день проходило от четырёх до двенадцати отборочных дуэлей. Недовольных было изрядно — к отбору допускали начиная с пятого курса. Всё время до начала отборочных соревнований по дуэлям деканы факультетов принимали заявки от желающих опробовать свои силы. Потом Флитвик и МакГонагалл за ночь нарисовали и вывесили в каждой гостиной огромные зачарованные пергаменты, на которых были расписаны даты и порядок проводимых дуэлей, а также — что больше всего меня поразило — отображались результаты всех уже прошедших поединков.
Интересным и особенно понравившимся мне было то, что дуэли проводились без учёта курса оппонентов. Пятикурсник Дин дрался против такого же пятикурсника, но это было скорее исключением из правил. Чаще на арене попадались семикурсники, и это было обоснованно — далеко не все младшие ученики решались на участие. Дин Томас с Гриффиндора решил попробовать свои силы в дуэлях, о чем я узнал только когда прозвучало его имя. Рональд Уизли, громогласно заявлявший о своём участии в гостиной Гриффиндора, вылетел сегодня из соревнований, проиграв первую же дуэль. Созданное им обезоруживающее заклинание оказалось отбито незнакомым мне равенкловцем-шестикурсником, ну а щит он сплести уже не успел.
Малфой и Томас вступили на помост. Дин явственно волновался, нервно стискивая палочку. Драко Малфой шёл так, словно находился на званом приёме: выпрямив спину и чеканя шаг. Поединщики встали в начальную дуэльную стойку.
— Дуэль ограничена правилами, о которых я рассказывал, — скомандовал Флитвик. — К бою!
— Stupefy! — Красный луч Оглушающего сорвался с палочки Драко Малфоя… и бессильно разбился о выставленный щит.
Дин пошатнулся, но в свою очередь запустил в противника каким-то непонятным заклинанием, бледно-зелёный луч пролетел над головой пригнувшегося Малфоя.
— Seco! — Светлый щит Томаса отразил Режущее проклятье.
Оба оказались равными по силам, и насмешливая улыбка появилась на моём лице. Малфой, гордившийся поколениями славных предков, не мог одолеть маглорождённого. Имперские аристократы были воинами и потомками воинов. Наследники же старых семей в Англии далеко не всегда могли продемонстрировать те же волю и силу, что их предки.
Две минуты Дин и Малфой перекидывались заклинаниями. Не повезло Томасу — он неловко взмахнул палочкой в сложном пассе, и полотнище щита не сформировалось. Слабенькое ударное заклинание ударило ему в грудь. Я поморщился от неприятного хруста.
— Мистер Малфой побеждает, — проговорил Флитвик, а к Томасу бросилась мадам Помфри.
Малфой, сойдя с помоста, победно ухмыльнулся. Его глаза на мгновение встретились с моими, и он многозначительно кивнул.
Лично я уже выбрал для себя стратегию для поединков: каждый раз я должен был оказываться чуть-чуть лучше оппонента. До тех пор, пока не дойду до настоящего предела для этого тела и для магии Поттера. Если это поможет мне добраться до финала — тем лучше. Нет — по крайней мере я буду знать, куда и как развиваться дальше. Без серьезных поединков проверить свои достижения в боевой магии было невозможно.
— На помост вызываются Теодор Нотт и Гарри Поттер, — прозвучал голос Флитвика.
Я медленно поднялся наверх, старательно сутулясь.
— К бою!
Замерший в дуэльной стойке Теодор резко взмахнул палочкой. Я встретил его Режущее, лежавшее опасно близко к запрещённой тёмной магии, радужно переливавшимся щитом. Мгновение — и уже Нотт с трудом отбил моё слабенькое Expulso. Со стороны Флитвика донеслось удивлённое хмыканье.
— Stupefy-Seco-Expulso! — Третье заклинание буквально снесло Теодора с помоста, и только мгновенная реакция Флитвика не позволила ему покалечиться при падении.
— Победитель — мистер Поттер, — произнёс профессор, когда Нотт плавно опустился на пол, и мадам Помфри приступила к беглому осмотру.
Под тихий ропот учеников я спустился с помоста, уступая место следующей паре.
|
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:23 | Сообщение # 32 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| Глава 17. Странная встреча
4 ноября 1995 г.
«Мистер Норд, вторая партия, присланная мне посредниками, оказалась достаточно качественной, чтобы разместить её на аукционе в Гриннготсе. Думаю, в ближайшие недели, учитывая неспокойную обстановку в стране, цены на компоненты зелий и сами зелья поползут вверх, а зельевары будут старательно скупать наиболее нужные реактивы. Я бы рекомендовал вам оставить цены на ваш товар на том же уровне: судя по темпам, которыми вы организовали поставки, дефицит вам не грозит, а скорость продажи ингредиентов компенсирует вам недополученную прибыль. Думаю, востребованной в ближайшие месяцы станет шерсть единорогов и фестралов — она входит в несколько сложных антидотов, а также в зелья восстановления сил и мощные кровевосстанавливающие.
Фелтон».
Я задумчиво взвесил в руках мешок с золотыми. Для случайного мага — почти целое состояние. Мне же и десятка таких было мало на запланированные мной цели. К тому же большая часть этих денег предназначалась оборотням, а посему мне оставалась и вовсе смешная сумма. Однако честность в этом деле была дороже золота, а лояльность оборотней была нужна. Вторая партия реагентов была ощутимо крупнее, а значит — выручка будет больше.
Нацепив пояс с оружием и зельями, я забросил в рюкзак мешок с деньгами. Золото, как ни странно, уменьшающим заклинаниям не поддавалось. Кинжал и сабля устроились на специально сшитой перевязи — не став заказывать столько специфическую и заметную вещь, я самостоятельно в течение двух вечеров и с тысячей проклятий изготовил её в Комнате-по-желанию.
— Engorgio! — Метла, увеличившись в размерах, упала на полуразвалившуюся кровать в Визжащей хижине.
Ветер засвистел в прутьях метлы, когда я стремительно взмыл к небесам. Три уже отработанных заклинания гарантировали, что первое время меня не заметит случайный взгляд.
Под метлой проносились вековые деревья, в лицо дул пронзительный ветер, уже по-осеннему холодный. Где-то к западу виднелись неясные точки над лесом — похоже, там парили фестралы.
Нечёткое светлое пятно, мелькнувшее внизу на одной из полян, заставило меня резко остановиться и взмыть выше, прикрывшись новым слоем маскирующих чар. Вглядевшись, я понял, что довольно далеко в Запретный лес умудрился забрести кто-то из учеников — фигура была слишком хрупкой для взрослого. Со вздохом я стал спускаться вниз — оставлять далеко в лесу ученика было… неправильно. Время для разговора с оборотнями катастрофически сокращалось.
Неизвестный мне ученик в мантии с капюшоном, пригибаясь, собирал какие-то травы. Он был полностью поглощён своим делом и не видел, как с севера на поляну выбиралась цепочка акромантулов.
— Берегись! — с моей палочки сорвалось мощное Expulso, взорвавшееся перед головой колонны. Пауки сбились в кучу, и этого хватило, чтобы я успел резко выдернуть человека наверх заклинанием левитации. В висках закололо — левитация живого существа требовала в разы больше энергии, чем неодушевленного предмета. Подлетев к повисшей в воздухе фигуре, я ухватил её за плечи.
Капюшон упал с головы незнакомого ученика, и я с трудом сдержал изумление: на поляну забрела Луна Лавгуд. С трудом пересадив девушку на метлу перед собой, я поднялся выше.
— Запретный лес — не лучшее место для прогулок, юная леди, — как можно мягче сказал я, указывая на сгрудившихся под нами пауков. Я даже не был уверен, смог бы сейчас с ними справиться, даже не сдерживая сил.
— Спасибо вам, — казалось, она только сейчас заметила, что едва не стала пищей для насекомых.
По уму стоило бы задержаться и перебить с воздуха всех акромантулов, чтобы они не пообедали ещё кем-нибудь, но вряд ли для рассудка Луны будет полезным зрелище разлетающихся в клочья пауков.
— Вы из Хогвартса, леди? — я решительно не мог придумать, как вести себя с Луной сейчас.
— Да, — всё ещё вздрагивая, ответила она. Я знал это состояние: когда всё уже позади, тело предательски дрожит от запоздало настигшего ужаса.
Убрав руку с талии Луны, я осторожно погладил светлые волосы.
— Всё уже позади, но лучше не заходите так далеко в Запретный лес без сопровождения. Тут слишком много опасных тварей.
— Я… поняла, — несколько пристыжено заметила она.
Я обратил внимание, что сейчас из речи Луны пропали все её привычные «мозгошмыги» и загадочность. Она была обычной испуганной девушкой, и я задумался, что делать дальше. К оборотням вместе с ней было соваться не с руки: даже если сама Луна не стала бы болтать, рано или поздно случайная её оговорка могла привести к большим проблемам для самих оборотней, а следовательно — и для меня.
— Я отвезу вас к Хогвартсу, леди, — мягко сказал я. — Надеюсь, вы не доставите этим тварям такой радости и не пойдёте в лес снова.
— Меня зовут Луна Лавгуд, — повернув голову ко мне, сказала девушка.
— Туор Норд к вашим услугам, мисс Лавгуд, — я дёрнул носом: от резкого порыва ветра волосы Луны защекотали мне лицо.
Развернув метлу, я наложил на Луну весь набор заклинаний: дезиллюминационное, закрывающее от ветра, согревающее, чары невнимания. Девушка с любопытством прислушивалась к звучавшим словам.
— Вы, наверное, хорошо знаете лес? — неуверенно начала она, когда «Молния» развернулась в сторону Хогвартса.
— Сложно сказать, — хмыкнул я, управляя метлой одной рукой, а второй — придерживая девушку. — Скажем так, я могу выбраться оттуда, если попаду в переделку.
Некоторое время мы летели молча, Луна согрелась под действием заклинания и, казалось, задремала. Она прижалась спиной к моей груди, волосы скрыли лицо.
На границе защитных полей Хогвартса я снизился и помог Луне спуститься с метлы.
— Удачи вам, милая леди, — я коротко поклонился. — Было приятно с вами познакомиться.
— Спасибо вам ещё раз, мистер Норд, — смущенно сказала она и, замявшись, всё же продолжила: — А вы… а вы можете показать мне Лес?
Я задумался.
— А что вам интересно в лесу?
— Там столько загадочного и таинственного, — мечтательная девушка, какой я знал Луну, исчезла, её глаза оживлённо блестели.
— Хорошо, мисс Лавгуд, — кивнул я. — Если вы не возражаете, мы можем встретиться и прогуляться по Запретному лесу в следующие выходные.
— Хорошо, — кивнула она.
— Я пришлю вам сову, — я нагнулся за метлой, в этот момент Луна подошла ближе.
— Удачи вам, мистер Норд, — сухие губы девушки мазнули по моей щеке, и она убежала.
Я в задумчивости посмотрел ей вслед. Такого я не ожидал.
* * *
— Добро пожаловать, мистер Норд, — спустя пару часов я опустился на границе поселения оборотней.
На этот раз меня встречали уже более вежливо, арбалетчики остались на стене, и только один из оборотней пошёл вместе со мной к старейшине.
— Моё почтение, старейшина, — я крепко стиснул мозолистую ладонь Грегори.
Оказавшись в комнате, я вытащил мешок с галлеонами и поставил на стол.
— Это результат продажи первой партии трав и крови обитателей Запретного леса, — пояснил я. — Теперь вы понимаете, почему я говорил, что Министерство не видит очевидной пользы для себя?
Грегори задумчиво посмотрел на стоявший перед ним мешок с золотом.
— Твоя доля? — медленно спросил он.
— Она ещё там, — хмыкнул я. — Не люблю делить золото в отсутствии деловых партнёров.
Айрин открыла мешок и стала быстро раскладывать золотые монеты на две кучки — большую самим оборотням и маленькую — мне. В общей сложности я стал обладателем сотни с небольшим галлеонов.
— Мои люди посетили ещё две самых крупных общины оборотней, — произнёс Грегори, когда деньги были убраны со стола, а вошедшие молодые оборотни быстро принесли еду и напитки. — Они поначалу не особо заинтересовались сотрудничеством с тобой, но я сумел переубедить их старейшин.
— Это прекрасно, Грегори, — кивнул я, отсалютовав кружкой с ягодным соком. — Ваше здоровье, Грегори, Айрин.
— Твоё здоровье, — в отличие от меня, старейшина пил тёмное пиво, стекавшее по густым усам. — МакКид из горной части Шотландии готов заняться тамошними волшебными животными, я и не знал, что старая добрая Англия ещё в незапамятные времена была буквально напичкана защищёнными от маглов территориями.
— Это радует, — хмыкнул я. — Иначе маглы уже всерьез бы взялись за нас.
— Ты не веришь, что волшебники могут победить маглов? — спросила Айрин.
— Нет, — за столом повисло удивлённое молчание. — Я не верю, что волшебники в состоянии одолеть тех, кто с лёгкостью может выжигать целые города, и чьё ручное оружие не менее эффективно, чем Авада. К тому же на одного волшебника в среднем приходится несколько тысяч маглов. А это уже слишком серьёзно, чтобы надеяться на победу.
— Ты первый волшебник, кто не верит в превосходство магов над маглами, — покачал головой Грегори.
— Превосходство кого? — фыркнул я. — Больше половины волшебников заслуживают только гордое звание маглов с палочками. Поставь их против не слишком тренированного магловского воина — и волшебник умрёт, не успев взяться за оружие.
— Интересно, — погладил бороду Грегори.
— Сильных волшебников, побывавших в бою и не боящихся убивать, не так много, — добавил я. — А после этой войны их останется еще меньше. Как и на любой войне, гибнуть будут самые лучшие. Впрочем, этому разговору пока не время и не место. Время для того, чтобы беспокоиться насчёт маглов, ещё не пришло — нам бы решить проблему возродившегося Тёмного лорда. Ты говорил о двух поселениях?
— Второе находится на южной оконечности Англии, возле Дартмура, — Грегори отставил пиво. — Лайон О’Рейли тоже готов участвовать.
— На юге? — я потёр подбородок. — Там, кажется, есть что взять…
— В Дартмуре находится один из крупнейших магловских заповедников, — пояснила Айрин. — Это ощущается даже в магической его части.
— Хм… Я посоветуюсь с теми людьми, кто продаёт ваши товары, — ответил наконец я. — Они могут подсказать, что из имеющегося в их лесах О’Рейли сможет отправлять к нам.
— Хорошо, — кивнул Грегори. — Ричард осведомлялся, не желаешь ли ты поразмяться.
— Можно, — хохотнул я. — Только без зелий он выколотил бы из меня пыль, как домашний эльф из старого половика. Так что я предпочту драться с каким-нибудь оружием в руках.
— Саблей он не владеет, — выразительно скосив взгляд на висевшие у меня на поясе саблю и нож, ухмыльнулся Грегори.
— Тогда лучше уж шесты, — хмыкнул я. — Борьба с оборотнем, даже если я его одолею, будет стоить мне переломанных рёбер, а времени восстанавливаться нет.
— Ты ведь готовишься к войне, — даже не спросила, а утверждающе заявила Айрин.
— Лорд возродился, — кивнул я. — И через некоторое время перейдёт к открытым действиям.
Одним большим глотком допив содержимое кружки, я встал.
— Думаю, Ричард уже заждался, — мне и в самом деле было интересно, что может противопоставить оборотню маг без палочки и магии.
На ристалище, где в прошлый раз я дрался перед лицом множества зрителей, вовсю стучали шесты о шесты. Ричард, ходивший среди молодых оборотней, иногда поправлял их движения, и я понял, что мне «повезло» подраться с одним из их наставников боевых искусств.
— Интересно, — протянул я, — бой без оружия тоже преподаёт новичкам Ричард?
— Нет, — расхохотался Грегори. — Этим занимается другой член нашей общины, а Ричард ведёт только тренировки с оружием. Копья, арбалеты — в этом он очень хорош.
— Буду иметь в виду, — кивнул я.
По жесту моей руки ко мне подлетел с ближайшей стойки один из тяжёлых деревянных посохов.
У Грегори вырвался удивлённый возглас.
Не обращая внимания на реакцию старейшины на использованное без палочки заклинание, я повесил на стойку свою перевязь, оружие и флаконы с зельями и взмахнул посохом, привлекая внимание Ричарда.
— Хей! — он помахал мне рукой и зарычал на учеников, чтобы те освободили площадку.
Мы крепко обнялись, и я подумал, что одному из двух наставников оборотней стоит привезти достойный подарок. Мне этот человек ещё пригодится.
— Посмотрим, чего ты стоишь без своих зелий, гость, — хохотнул Ричард, ощутив, что моя хватка ощутимо слабее, чем в прошлый раз.
— Посмотрим, — я шагнул назад, прикрывшись посохом от первого пробного удара по ногам.
С громким стуком посох бился о посох, я ушёл в глухую защиту, ожидая, когда ослабеет первый натиск. В теле Поттера я был бы уже сметён мощными ударами, но сейчас, под действием комплексного зелья, я был тем, до кого мне расти еще много лет.
Кончик шеста Ричарда, пробив мою защиту, чиркнул меня по лбу, и я резким прыжком ушёл назад, разрывая дистанцию. По лицу заструилась кровь, шансы на победу стремительно уменьшались.
Я успел подрубить Ричарду ногу, и тот, прихрамывая, на минуту потерял подвижность.
Тяжело дыша, мы остановились, у меня по лицу стекал пот, смешанный с кровью, один глаз заплывал, оборотень выглядел более свежим, но берёг ногу и левую руку.
— Ничья? — нашёл в себе силы ухмыльнуться я, и Ричард согласно кивнул.
Под громкие возгласы оборотней мы ещё раз обнялись, и мои рёбра явственно затрещали. Ричард ухмыльнулся.
Пять минут спустя я снова сидел в общей комнате в доме Грегори и сосредоточенно смазывал зельями расплывающиеся синяки на лице. Ричард, оказавшийся приёмным сыном Грегори и Айрин, с явственным ехидством косился на меня и уплетал жаркое. Элексир регенерации из моих запасов он уже выпил и теперь наслаждался едой. Мрачно покосившись в принесённое Айрин зеркало, я убедился, что отёк постепенно спадал. Оставалось надеяться, что при возвращении в тело Поттера все следы неудачного поединка исчезнут, этого я ещё не проверял.
— Первый раз вижу волшебника, который носит оружие, — проговорил Ричард, расправившись с мясом.
Я неопределённо пожал плечами.
— Магия не всесильна. Иногда добрая сталь лучше, чем заклинание. Перерезать глотку часовому лучше, чем бросаться магией.
— У тебя интересные сравнения, — заметил Ричард.
— Какие есть, — хмыкнул я и поднялся. — Мне пора, сегодня я должен ещё много сделать.
— Удачи тебе, — Ричард вышел проводить меня, почему-то ухмыляясь.
Причина его ухмылки выяснилась чуть позже, когда я уже готовился взлетать.
Мягкая ладонь тихо подкравшейся сзади Ирен погладила меня по щеке.
— Ты летишь к Хогвартсу? — спросила она и тут же ахнула при виде моего всё ещё распухшего лица.
— Да, — я покосился на ухмылявшегося Ричарда.
— Это моя сводная сестра, — пояснил он.
Я посадил девушку перед собой и взмыл вверх. В голове возникла запоздалая мысль, что нужно было попросить у Сириуса его мотоцикл, на котором, как ни крути, летать было наверняка удобнее, чем на идиотском изобретении магов. С должной магической накачкой он наверняка не уступал бы в скорости хорошим мётлам. Сам Блек, если верить его рассказам, катался на мотоцикле с магловскими подружками после Хогвартса, а потом произведение магического искусства оказалось заброшено на многие годы.
В полёте Ирен, ловко извернувшись, подставила губы под мой поцелуй. Метла слегка вильнула, пока мы жадно целовались, и я снова направил наш полёт в нужную сторону. Поцелуи девушки становились всё жарче.
— У нас есть немного времени? — выдохнула она в паузе между поцелуями.
Я задумался: времени до отбоя в Хогвартсе оставалось не так много.
— Нам придётся остаться в Хогсмиде, меня ждут там через пару часов.
— Хорошо, — она прижалась спиной к моей груди и что-то замурлыкала себе под нос.
* * *
Два часа спустя, оказавшись в Визжащей хижине, я со стоном опустился на поломанную, изрядно побитую жизнью кровать. Действие зелий заканчивалось, и тело снова болело. С противным хрустом и дрожью тело сжималось обратно к размерам щуплого подростка. Трясущейся рукой я достал из перевязи очищающее зелье и почти полчаса лежал, ожидая, пока организм восстановится. Вытащив из рюкзака флягу, я жадно осушил её — тело требовало воды. Переход из взрослого тела в тело подростка всегда был невероятно болезненным. А каждое выпитое во взрослом теле зелье добавляло неприятных ощущений.
— Проклятье, — я с трудом поднялся, когда привык к изменениям. Зельями сегодня злоупотреблять больше не стоило, так что мне предстояли долгие часы в библиотеке, а потом — в гостиной Гриффиндора, при свете камина и наколдованного Люмоса.
В гостиной Гриффиндора к вечеру собрался почти весь факультет. Кто-то оккупировал кресла и диванчики, кто-то сдвинул несколько столов в дальнем углу и предавался обильным возлияниям, предусмотрительно выставив наблюдателя в коридоре, чтобы не попасться декану. Хватало и людей, тихо зубривших свои уроки за столиками, и мирно игравших в шахматы и плюй-камни. Меня в очередной раз неприятно поразило то, что в гостиной не было ни одного представителя других факультетов — словно бы даже с нейтральными Равенкло и Хафлпаффом умышленно поддерживали разобщённость. В Академии студенты общались между собой, невзирая на курсы и направления учёбы, разве что постигавшие нелёгкую науку тайной войны стояли несколько наособицу из-за сложностей в расписании их занятий. Но ещё не было такого, чтобы ученикам отказывали в общении или допуске в комнаты на основании одной лишь принадлежности к другому направлению обучения или курсу.
Гермиона сосредоточенно что-то объясняла кучке столпившихся вокруг неё первокурсников — с самого начала учебного года она добросовестнейшим образом отнеслась к своим обязанностям, и первокурсники получили ещё одного «профессора». Впрочем, судя по бросаемым на Гермиону взглядам профессоров, такая ответственность их только радовала.
Рональд точно так же сосредоточенно сражался с близнецами Уизли с помощью взрывающихся карт — очередного нелепого изобретения волшебников. Я играл в них всего один раз, и было очень тяжело заставить себя удерживать карту, зная, что она сейчас взорвётся.
Усевшись с книгой прямо на ковер — свободных мест в гостиной не оказалось — я задумался. Оборотни — их разумная часть — откажут Вольдеморту. Немногочисленные отщепенцы вроде Фенрира и его стаи примкнут к Вольдеморту, как только тот позовёт их.
Однако кроме оборотней в Англии были и иные угнетаемые существа. Вампиры, немногочисленные вейлы, кентавры, русалки. Как я выяснил из на один раз прочитанных учебников магической истории, кентавры ни разу за всё время так и не присоединялись к волшебникам в войне, предпочитая отсиживаться в самых глубоких лесных уголках, вдобавок защищённых их странным шаманством. Русалки, прямо скажем, были бесполезны в войнах — потому что волшебники никогда не воевали на море. Оставались вампиры, вейлы и… великаны.
Немного подумав, я отбросил вариант переговоров с вампирами. Как я понял, в этом мире они не считали людей за ровню, хотя были не раз ими биты. Сейчас немногочисленные вампирские семьи-кланы ютились по окраинам магических территорий и были вне закона даже в большей степени, чем оборотни. Говорить с кровожадными, презирающими людей существами стоило с позиции силы и желательно имея за собой солидный отряд и политическое влияние. Ничего этого у меня пока не было.
Тем временем Гермиона, что-то оживлённо продолжая рассказывать первокурсникам, направилась вместе с ними в мою сторону.
— Гарри, — она присела рядом на ковёр, подобрав мантию. Первокурсники столпились за её спиной. — Покажи им работу защитных чар.
|
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:24 | Сообщение # 33 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| — Не понял, — вырвалось у меня.
— Я не могу одновременно создавать Протего и посылать в него заклинания, — терпеливо объяснила Гермиона.
— Ты могла создать зеркальные чары на стене и кидаться заклинаниями, — усмехнулся я.
Поднявшись на ноги, я подал руку Гермионе, и поймал на себе хмурый взгляд Рональда — последнее время старосты не слишком-то общались.
Встав у ближайшей стены, я взмахнул палочкой, создавая бледно-жёлтое полотнище Protego.
Гермиона без промедлений отправила в меня серию из всех заклинаний, изучавшихся в курсе Защиты в первый год. Ватноножное, чары подножки, проклятье тыквенной головы, огни Святого Эльма, Tarrantalegra. Повисшее в воздухе полотно защиты расцветилось всеми цветами радуги от попадания в него полутора десятков заклятий.
— А почему щит не распался от ударов? — громко спросил один из учеников, Роберт Локсли.
Гермиона неожиданно зависла над этим вопросом, и я знал, почему. Приёмы дозирования силы в учебниках не описывались, и все заклинания Гермионы были по силе такими же, как она впервые их применила на уроках Защиты.
— Наверное, на этот вопрос смогу ответить я, — спокойно начал я, подмигнув Гермионе. — В учебниках это почему-то не пишут.
Семнадцать пар глаз пристально уставились на меня. Даже восемнадцать — во взгляде Гермионы появилось некое удивление.
— В Хогвартсе считается, что заклинание тем сильнее, чем более сильный волшебник его создаёт, — начал я. — И в чём-то это верно.
— То есть ты более сильный волшебник, чем Гермиона? — Ариана Смит, хрупкая рыжеволосая девочка.
— Но это не главная причина, — я проигнорировал неудобный вопрос, чтобы не огорчать правдой Гермиону. — Главная причина в том, что заклинание можно выполнять, вкладываясь в него до предела, или вообще не напрягаясь.
— Но этого нет в учебниках! — воскликнула незнакомая мне первокурсница, и я подумал, что эту фразу должна была произнести как раз Гермиона, свято верившая в силу печатного текста.
— Не знаю, почему этого нет в учебниках, — я пожал плечами. — Это проще показать, и на первом курсе такой приём освоить проще, чем на старших. Например я узнал об этом только этим летом.
— Гермиона, — я развернулся к девушке, — создай Protego или любой другой щит.
Девушка вызвала перед собой сверкающий белым светом щит.
— Expelliarmus, — бледный-бледный, почти прозрачный луч Обезоруживающего заклинания устремился к щиту Гермионы и бессильно разбился об него.
— Expelliarmus, — луч стал ярче, и щит слегка заискрился от попадания.
— Expelliarmus, — ярко-красный луч пробил щит, и палочка Гермионы прилетела ко мне в руку.
— Вот так выглядит дозирование заклинаний, — произнёс я, с поклоном вернув оружие девушке.
— Это элементарное умение, — вмешался Рон. — EXPELLIARMUS!
Довольно насыщенный красный луч ударился в мой щит. В висках закололо — палочку я успел убрать.
— Ты создал щит без палочки?! — изумилась Гермиона. — Но это же очень сложно!
— Это чертовски трудно, — я потёр саднящие виски. — Я почти три месяца тренировался, чтобы получилось хоть что-то.
Рон мрачно посмотрел на меня и снова уткнулся в свои карты.
— И сейчас вы видели, наверное, самую частую ошибку студентов, — хмыкнул я. Рональд вытащил палочку и ударил без предупреждения, и на это стоило отреагировать. — Чем громче кричишь — тем сильнее получается заклинание… Не всегда, конечно. Но такое поверье есть.
— А голос тут ни при чём? — Вмешался тот же Роберт.
— Только косвенно, если убедить себя в том, что чем громче кричишь — тем сильнее чары, — ответил я. — Но ведь сейчас я не кричал, а произносил заклинание довольно тихо. Так что те, кто выкрикивает заклинания — обманывают сами себя.
Я видел, что лицо Рональда, делавшего вид, что увлечён картами, начало краснеть.
— Лучше спросите профессора Флитвика о том, как правильно дозировать силу, — махнул я рукой. — Он гораздо лучше сможет это объяснить, чем я.
— Откуда ты всё это узнал? — Гермиона полушутя ухватила меня пальцами за воротник мантии.
— Мне рассказал об этом Сириус, Гермиона, — я осторожно отвёл пальцы девушки от своего горла. — Не надо меня душить!
Гермиона смутилась и, задумавшись, отошла к свободному месту возле камина. Я заметил, что к ней тут же направился Кормак МакЛагген, похоже, не признававший поражений.
Закрывшись ото всех большим учебником, я вернулся к собственным мыслям. Разговор с вейлами тоже будет бессмысленным — я не представлял себе, чем эти странные, пусть и очаровательные, если верить рассказам, создания, могли бы помочь в войне. Великанов я тоже отмёл со счётов — вряд ли они согласятся на что-то противное их разрушительной натуре, а значит, они присоединятся к Вольдеморту по первому его зову, как и вампиры. Истреблять же поголовно этих уродливых созданий… Это было слишком даже для меня, даже будь у меня для этого необходимые ресурсы. Но эту мысль стоило обдумать. На крайний случай великаны сгодились бы для оборотней в качестве задания на боевое слаживание. Одиночный великан, заведённый в ловушку, был бы вполне посильной целью для нормально вооруженных оборотней.
Я откинулся спиной на стену, и мои мысли приняли новое направление. Встреча с Луной в таком раскладе не входила в мои планы. Я намеревался общаться и дальше с ней, но только как Гарри Поттер. Туор Норд же был слишком жестоким человеком для наверняка впечатлительной девушки. И предстоящая встреча с ней требовала тщательного обдумывания, особенно, если учесть её прощальный поцелуй. Женщины — странные создания…
— Отстань, Кормак! — Гермиона вскочила с кресла и намеревалась уйти в комнату. Кормак же поймал её за руку и что-то тихо говорил.
— Отойди от неё, МакЛагген! — Рональд подскочил на своём месте и, сжав кулаки, встал напротив старшекурсника.
Назревал скандал. Рональд, как я понял, неравнодушно дышал к Гермионе, но признаться её в чём-то не смел, ограничиваясь тем, что бешено ревновал её к любому парню симпатичнее табуретки. Знала ли об этом сама Гермиона — я не представлял.
* * *
6 ноября 1995 года.
В Большом зале с утра было как обычно шумно. Изрядно помятые лица старшекурсников за столом Гриффиндора намекали, что выходные прошли весело и со вкусом. Приглядевшись, я заметил, что за столом Хафлпаффа несколько человек щеголяют свежими синяками. Подрались они, что ли?
За столом преподавателей на некоторых лицах тоже можно было отметить признаки удачно прошедших выходных. Профессор Снейп, в дополнение к обычной бледности лица, свойственной тем, кто редко покидает подземелья, обзавёлся чудовищными мешками под глазами. Приглядевшись, я заметил, что руки профессора периодически судорожно подрагивают. Всё это походило на то, что либо профессор Снейп весело провёл выходные в компании с ящиком доброго вина, что за ним не замечалось, либо… либо он провёл их ещё более весело, получив долгий Круциатус. В книга Аластора Грюма были описаны симптомы, по которым можно было определить подвергшегося Пыточному проклятью и проклятью Подвластья людей, и Северус Снейп являл собой типичную картину этих симптомов.
Похоже профессор Снейп встретился со своим былым господином, и их встреча прошла не так гладко.
Рядом с профессором Снейпом, потеснив Флитвика, устроились сразу два новых человека. Немолодой, с обширной лысиной полный мужчина, в чьих толстых пальцах массивная кружка с каким-то пенным напитком казалась довольно хрупкой. И пухленькая женщина с пышной завитой причёской, украшенной чёрными бантиками. Она брезгливо рассматривала содержимое собственной тарелки, а вертевшийся возле неё домовой эльф постоянно исчезал, чтобы принести ей заказанное.
Дождавшись, пока соберутся все ученики, Дамблдор встал со своего кресла.
— Сегодня в нашем преподавательском составе произошли кое-какие изменения, — громко произнёс он, заставив смолкнуть гомон голосов. — Мистер Рассел Чарвуд любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от тёмных искусств. С этого дня профессор Филиус Флитвик продолжит вести Чары и продвинутую секцию Защиты.
Дамблдор захлопал в ладоши и жестом предложил Чарвуду произнести ответную речь.
— Спасибо, директор Дамблдор, — у нового профессора оказался густой, мощный бас. — Здравствуйте, ученики. Как уже сказал директор, меня зовут Рассел Чарвуд, я бывший инструктор учебного лагеря Аврората. Об остальном я скажу на своих уроках.
Коротко кивнув, он сел на своё место, а директор продолжил рассказ.
— Также с этого года, по настоятельной рекомендации Министерства магии, в Хогвартсе вводится новый учебный предмет, дополняющий Историю магии. Новейшая история Англии. Преподавать его будет второй заместитель Министра Фаджа, Долорес Амбридж.
С ласковой улыбкой женщина встала со своего места и откашлялась. По её лицу на мгновение пробежала тень, когда она взглянула на директора.
* * *
Встреча с новой преподавательницей для нашего курса произошла довольно быстро. По изменившемуся за выходные расписанию уже к третьему уроку мы шли в новый учебный класс, располагавшийся на третьем этаже.
Долорес Амбридж явно хорошо владела палочкой… или же привлекла для подготовки кабинета других профессоров. Ничем иным объяснить внутреннее убранство нового помещения было невозможно.
Свисавшие со стен мягкие портьеры розового и золотого цвета перемежались многочисленными фотографиями котят с розовыми бантиками. Два небольших шкафчика чёрного дерева с застеклёнными полками, уставленными всевозможными безделушками. Украдкой поднеся ладонь к полированному дереву я ощутил лёгкое покалывание — шкафы были зачарованными.
— О, Мерлин, — выдохнула Парвати, взглянув на потолок.
Подняв глаза, я вздрогнул. Весь потолок был зачарован на цикличную иллюзию. И теперь множество котят всех расцветок умывались, чесались, зевали и спали, бегали и прыгали, дрались и кусались на превратившемся в большую иллюзию потолке. Выглядело это на редкость гротескно. Позолоченные светильники, свисавшие с потолка, добавляли обстановке аляповатости.
В целом можно было говорить, что новая профессор — женщина со странностями и большими связями в министерстве. Дороговизна обстановки и количество применённых заклинаний говорили о том, что она использовала для оформления не скудные фонды Хогвартса, а гораздо более… солидные источники.
Мои однокурсники уже расселись, когда в класс зашли слизеринцы. Похоже, традиция устраивать совместные со Слизерином уроки для «избытия глупой межфакультетской розни» сработала и на этот раз. Насмотревшись за эти два месяца на происходившее в Хогвартсе, я всё больше удивлялся тому, как ловко вбивались клинья между Слизерином и другими факультетами, как не менее ловко разделялись и все остальные. Редко когда можно было увидеть хафлпаффца или равенкловца в гостиной Гриффиндора. Да и между собой, как я знал, эти два факультета особо не общались. Дружбой, поддержкой и взаимопониманием, о которых пела Распределяющая шляпа, в замке и не пахло. А система баллов, прекрасно выполнявшая свою дисциплинарную функцию, при этом подливала масла в огонь межфакультетской розни.
Малфой в окружении своих прихлебателей, недобро зыркнув в мою сторону, прошёл к свободному месту за первым столом — сам я устроился за вторым, рядом с довольно улыбнувшейся Парвати. С момента нашей стычки Малфой больше не пытался спровоцировать конфликт — либо изнеженный вседозволенностью потомок когда-то славного рода не привык к жёсткому отпору, либо же он готовил какую-то крупную по меркам учеников пакость.
С тихим скрипом открылась дверь недалеко от профессорской кафедры, и оттуда выплыла одетая в розовое платье с многочисленными оборками профессор Амбридж. Глаза Парвати, отличавшейся, как я успел заметить, строгим вкусом в одежде, на мгновение остекленели.
Профессор Амбридж постучала волшебной палочкой по краю полированной кафедры, выточенной, казалось, из одного куска чёрного дерева с искусной инкрустацией.
— Здравствуйте, класс, — добродушно произнесла она.
Нестройный гул голосов был ответом на приветствие. Улыбка пропала с лица профессора Амбридж, и оно приобрело строгое, надменное выражение.
— Нет, — с нажимом начала она, — так не пойдёт. Сейчас вы все встанете со своих мест и хором скажете: «Здравствуйте, профессор Амбридж».
Я поморщился: женщина с самого начала настраивала против себя большую часть учеников. Однако спокойно встал одним из первых и поприветствовал оказавшуюся любительницей строевой подготовки Амбридж. У каждого свои причуды, а её урок ещё имел шансы оказаться полезным.
— Вот так уже лучше, — сказала Амбридж и встала обратно за кафедру. — Сегодня мы с вами поговорим о магах, маглах и волшебных… существах.
Последнее слово она буквально выплюнула, и гримаса отвращения исказила её круглое лицо.
Последовавший за этим долгий-долгий, невероятно долгий час оказался даже более убийственным, чем лекции профессора Биннса. Длинная речь Амбридж была по-своему интересна… как пример потрясающе изощренной грязной софистики. Магический дар, который действительно был даром магам от высших сил, как верили в Империи, в интерпретации профессора Амбридж делал магов единственной по-настоящему разумной расой на планете. Маглов, с учётом того, что маглорождённые исправно служили для пополнения рядов волшебников, почтенная Долорес Амбридж достаточно мягко называла созданиями не особо разумными и нуждающимися в правильном управлении.
В речи профессора звучали отсылки к старым добрым временам, когда ещё не свирепствовала Инквизиция. По её словам, после ухода магов в подполье, начались эпидемии, неурожаи и многочисленные войны. И без мудрого руководства волшебников маглы воюют уже которое столетие. В моём же представлении маги попросту проморгали момент, когда ещё могли подмять под себя маглов, изменить представление простых людей о волшебниках, продемонстрировать всю пользу магократии и править в своё удовольствие. На Лиаре маги были самым уважаемым классом, ниже них располагались немногочисленные, но влиятельные жрецы Незримого, способные творить чудеса не хуже искусных волшебников. И власть магов и жрецов зиждилась не на страхе и коварстве, а на банальном понимании: с магами жить намного лучше, чем без них. Именно маги управляли неустойчивым климатом Лиара, маги обеспечивали обряды плодородия полей, маги и жрецы в зародыше гасили эпидемии, маги создавали множество деталей для механизмов сложнее водяной мельницы. Это, да ещё то, что маги не смотрели на не владевших даром как на животных.
Настораживало то, что Амбридж действительно была мастером риторики: если маглорождённые ученики слушали профессора с некоторым недовольством, то выходцы из волшебных семей нередко кивали в такт её словам.
Далее речь почтенной ставленницы министра Фаджа плавно перетекла к волшебным существам. Вейлы, кентавры, оборотни, русалки, великаны, вампиры. Всех их, согласно циркулярам министерства магии, должно было считать ограниченно разумными, поскольку их разум отличался от человеческого.
У меня возник вполне логичный вопрос: как подобная позиция министерства магии Англии соотносится с тем фактом, что на турнире Трёх волшебников одной из участниц была полувейла из Франции и с тем, что в той же Франции вейлы имели право занимать государственные посты наравне с волшебниками и вступали в брак с магами. Однако, по здравому размышлению, я решил промолчать: судя по реакции Амбридж на приветствие учеников, вряд ли она поощряла инакомыслие на своих уроках. А вот Гермиона не сдержалась.
— Простите, — она подняла руку и сразу заговорила, едва женщина сделала паузу, чтобы отпить из наколдованного стакана воды. — Но ведь…
— Вы плохо воспитаны, — поморщилась Амбридж. — Представьтесь, пожалуйста.
— Гермиона Грейнджер, — Гермиона сбилась с мысли, но быстро пришла в себя. — А почему…
— Когда вы хотите что-то спросить, мисс Грейнджер, — с лёгким пренебрежением заметила Амбридж, — вы должны поднять руку, дождаться моего разрешения. И обращаться ко мне «профессор Амбридж». Пять баллов с факультета Гриффиндор.
— Профессор Амбридж, — снова начала Гермиона, — но ведь в прошлом году в турнире Трёх волшебников участвовала ученица Шармбатона, которая…
— Довольно! — хлопнула ладонью по кафедре Амбридж. — Я не потерплю в классе глупых вопросов. Пять баллов с Гриффиндора и отработка у Аргуса Филча сегодня вечером.
Изумлённые взгляды моих однокурсников были ответом на эту фразу. Гермиона Грейнджер никогда не получала отработок и не теряла баллов.
* * *
— Интересно, на что будут похожи уроки профессора Чарвуда? — мрачно произнесла Гермиона.
Это были первые её слова за сегодня с момента получения отработки от Амбридж.
— Надеюсь, они будут похожими на уроки профессора Грюма, — хмыкнул я. — Точнее, того, кто притворялся им.
— Почему? — изумилась Гермиона. — Он же Пожиратель смерти!
— Ну… — я ухмыльнулся, — ведь он единственный, кто действительно преподавал нам заклинания по защите от тёмных искусств.
На лицо Гермионы набежала тень.
— Я не думаю, что тёмный волшебник имеет право учить детей! — выпалила она.
— Зато профессор Грюм, пусть и был тёмным волшебником, хорошо учил нас, как нужно защищаться, — неожиданно поддержала меня Парвати, с лёгкой насмешкой разглядывая изумлённую Гермиону.
— Парвати права, Гермиона, — я легонько щёлкнул Гермиону по носу. — Не важно, какого цвета заклинание. Важно, какого цвета мысли в твоей голове. Профессор Грюм, настоящий Аластор Грюм, убивал. Но он не пытал и не убивал невиновных.
— Dura lex sed lex? — на незнакомом мне языке спросила Парвати, но, увидев мои непонимающие глаза, пояснила: — суров закон, но он закон?
— Наверное, — кивнул я.
— Всё равно это неправильно, — фыркнула Гермиона. — Тёмные искусства развращают.
— Правильно, но невозможно защищаться от врага, не изучив его возможности.
От продолжения дискуссии нас избавил открывший дверь класса профессор Чарвуд. Жестом мощной руки он велел нам заходить. Следом потянулись и стоявшие поодаль слизеринцы, настороженно озиравшиеся по сторонам.
— Ну что ж, — пророкотал Рассел Чарвуд, усевшись прямо на заскрипевший под его весом стол. Я увидел, что на ногах профессор носил тяжёлые шнурованные ботинки с рубчатой подошвой вместо привычных для магов сапог. — Начнём наше занятие.
Профессор по очереди называл имена учеников, пристально разглядывая каждого. Его губы шевелились, будто он проговаривал имена ещё раз, чтобы запомнить их получше.
— Уберите ваши учебники и тетради, — хмыкнул он, оглядев зал ещё раз. — Сегодня вы будете смотреть и слушать, а на следующем занятии — пробовать заклинания сами.
В зал зашёл профессор Флитвик, небрежно левитируя перед собой несколько крупных булыжников, изрезанных рунами. Повинуясь магии Чарвуда и Флитвика, булыжники разлетелись по классу, отделив большое пространство возле доски от ученических парт.
— Эти камушки помогут нам с моим коллегой, — во взгляде Чарвуда я заметил неприкрытое уважение, — немного размяться и показать, на что похожи поединки волшебников.
— Благодаря тому, что профессор Чарвуд, — начал Флитвик, — много лет был инструктором по боевой подготовке в Аврорате, а я не раз участвовал в магических дуэлях, в том числе… нелегальных, мы можем особо не церемониться с используемыми заклинаниями.
Чарвуд снял с себя мантию и бросил её на стол, оставшись в мешковатых чёрных штанах и такой же мешковатой рубашке, стянутой несколькими ремнями. Флитвик ограничился тем, что повесил на крюк свою головную повязку с амулетами.
С горящими глазами ученики смотрели на неспешно готовившихся к поединку преподавателей. Даже слизеринцы наблюдали без своей привычной отстранённости.
— Бой! — с первым же словом Флитвика, Чарвуд швырнул перед собой сотканную из тумана сеть.
Флитвик резко подпрыгнул, пролетев над не доставшей до потолка сетью, и закружился вокруг профессора Защиты, поливая его заклинаниями.
Вспышки заклинаний двух искусных магов сливались в один сплошной фейерверк. Гермиона, забыв свой скептицизм, пристально смотрела на всерьез сцепившихся преподавателей. С лиц многих слизеринцев пропало презрительное выражение.
Тихий скрип двери, на который не обратил внимание никто из класса, заставил меня быстро развернуться. Долорес Амбридж, встав на пороге, с раздражением наблюдала за происходящим.
Сильным ударом ноги Чарвуд отбросил Флитвика назад и в свою очередь перешёл в атаку, не позволяя более ловкому оппоненту перейти в ближний бой.
Спустя минуту Флитвик и Чарвуд одновременно опустили палочки. Невзирая на подпалённую кое-где одежду, оба они выглядели совершенно целыми.
— Вот так, — тяжело дышавший Чарвуд взмахом палочки восстановил слегка покосившийся профессорский стол и обгоревший стул и уселся на него. Его брови слегка приподнялись, когда он заметил присутствующую на уроке Амбридж.
— Весьма и весьма хорошо, коллега, — Флитвик жизнерадостно улыбнулся, ткнув сидевшего Чарвуда рукой в плечо. — Давно я так не отдыхал.
— Это возмутительно, — процедила профессор Амбридж.
— Что именно, мадам Амбридж? — удивился профессор Чарвуд.
— Вы не должны демонстрировать ученикам умение убивать! — Амбридж обвиняющее вытянула руку в направлении профессоров.
Лёгкая презрительная улыбка промелькнула и исчезла на лице профессора Флитвика.
— Нет ничего дурного в том, чтобы ученики представляли, как выглядит настоящий поединок. — Медленно произнёс он
— Это дело авроров и Аврората, — фыркнула Амбридж. — Что может угрожать ученикам в это безопасное время?
Я думаю, госпожа Амбридж, нам стоит продолжить этот разговор в учительской, — примиряюще подняв руки, пробасил Чарвуд, в глазах которого явственно читалась ирония. — Ученики, к следующему занятию прочитайте главу шесть и семь учебника. Урок окончен.
— Это было круто! — выпалил Дин Томас, едва за преподавателям закрылась дверь.
— Это было красиво, — протянул я. — Интересно, чем это закончится?
* * *
На следующий же день история с показательной дуэлью получила ожидаемое продолжение. Из которого можно было сделать вывод, что Амбридж пользуется большим влиянием на Министра Фаджа.
Утром перед завтраком я обратил внимание на столпившихся перед доской объявлений учеников.
— Что там? — Я толкнул в плечо Симуса Финнигана.
Тот обернулся, увидел меня и сдвинулся, уступая мне место.
«Декрет Министерства магии, с одобрения Попечительского совета Хогвартса.
Программа Защиты от тёмных искусств признаётся не учитывающей реалии современного прогрессивного магического мира. Для того, чтобы поддержать стандарты образования Хогвартса на по-прежнему высоком уровне настоящим декретом вводится программа изучения Защиты от тёмных искусств за авторством Альберта Слинкхарда. Устаревшие учебники по Защите подлежат бесплатной замене на учебники Слинкхарда за соответствующий курс
Министр Магии, Корнелиус Фадж».
Я грязно выругался, привлекая к себе изумлённые взгляды.
— Merde! — рядом со мной высказался и Невилл, которому досталась не меньшая порция удивления от окружающих.
— Неужели это результат спора профессора Амбридж с Флитвиком и Чарвудом? — медленно произнёс я, глядя в пустоту перед собой.
— Мне второй раз в жизни понравился урок Защиты, — с горечью в голосе заметил Невилл, единственный, кто стоял рядом и расслышал мои слова сквозь гомон возбуждённых учеников.
— Может быть, этот самый Слинкхард написал хорошие книжки, — философски заметил я. — Не будем отчаиваться раньше времени.
Перед обедом, за полчаса до конца занятий, всех учеников спешно собрали в Большом зале. Директор Дамблдор, лицо которого было непроницаемо спокойным, объявил, что Министерство магии организовало обмен учебников прямо в Хогвартсе, «дабы не прерывать обучение».
Сразу за этим объявлением двери Зала снова распахнулись, и внутрь прошествовал пухленький владелец «Флориш и Блоттс» со своими ассистентами. Следом за ними летели по воздуху массивные сундуки, набитые книгами.
— Сейчас студенты каждого факультета должны будут по очереди подойти к столу с книгами, — довольным голосом объявила Амбридж, — и сдать свои учебники по защите, получив новые, качественные учебники, одобренные Министерством!
— Похоже, у нас появляется новый объект шуток, Фред? — Невинным голосом осведомился Джордж, который стоял рядом со мной.
— Мне тоже так кажется, Джордж, — хохотнул его близнец.
— Первым идёт факультет Гриффиндор, — взмахнула палочкой, словно дирижёр Амбридж. — Первый курс, вперёд!
Флитвик и Чарвуд хмуро переглянулись за своим столом, потом маленький профессор что-то тихо сказал своему коллеге, и тот гулко расхохотался. Амбридж, едва не сбившаяся в своём дирижировании потоками учеников, недовольно покосилась в их сторону.
Когда дело дошло до пятого курса, я послушно шагнул вперёд, прижимая к себе тщательно зачарованную копию своего учебника.
— Ваше имя? — замученный клерк министерства магии, сопровождавший книжников, посмотрел на меня.
— Гарри Поттер, — спокойно ответил я, протягивая учебник.
Глаза клерка на мгновение утратили сонливое выражение.
— Хорошо, — он сделал пометку в своём пергаменте, и мой учебник отправился в большую корзину.
Из рук книжника, молодого парня с рыжими волосами, я получил новый учебник, хрустящий свежей бумагой и буквально пахнущий краской. «Защитная магия Альберта Слинкхарда: теоретические аспекты применения защитных чар в различных ситуациях» — значилось на обложке. Я недоумённо покачал головой, название книги было на редкость странным для учебника по Защите.
— Мой отец первым проголосовал за предложением Министра Фаджа, — донеслось до меня разглагольствование Драко Малфоя, окружённого прихлебателями. — Старый дурак Дамблдор никак не поймёт, что времена изменились, и боевая магия должна быть доступна только чистокровным.
Меня передёрнуло от отвращения. Эти люди сами не понимали, что разваливают свою страну всё быстрее. Не понимают, что лишённые свежей, сильной крови, старые семьи выродятся и зачахнут.
— Некоторые чистокровные так боятся за свою власть, что готовы на всё, лишь бы отрезать маглорождённых и полукровок от настоящих знаний? — громко осведомился я. — Мне всегда казалось, что чистокровным присущи благородство и честь.
— На что ты намекаешь, Поттер?! — фыркнул кто-то из слизеринцев, но далеко не все отнеслись к моим словам отрицательно.
— Всего лишь на то, что достоинство потомков старинных родов должно подтверждаться их делами, а не запретом на доступ к знаниям, — хохотнул я. — Не все древнейшие и благороднейшие дома согласятся с такой трактовкой.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь, Поттер, — Малфой впервые за всё время прямо посмотрел на меня.
— Разве? — глумливо ухмыльнулся я. — С каких пор чистокровные семьи стали бояться за власть? Почему не боятся те же Гринграссы? Их концессия с гоблинами по выращиванию редких трав позволяет им чувствовать себя уверенно.
Две светловолосых слизеринки, бывшие, как я смутно помнил, дочерьми главы рода Гринграссов, уставились на меня так, словно на моём месте оказался розовый дементор.
— Или, быть может, боится Хмури? Его род почти угас, но редкий дар к боевой магии позволяет ему не бояться за своё положение в обществе. Боунсы? Шеклботы? Все они обладают твёрдым положением в обществе. Чего так боится твой отец, Малфой?
— Пять баллов с Гриффиндора за оскорбление однокурсника, Поттер, — рядом с нами появился профессор Снейп, привлечённый начинавшимся скандалом.
— Простите, профессор Снейп, — громко сказал я, вежливо поклонившись. — Я всего лишь осведомился у мистера Малфоя, чем, по его мнению вызвана необходимость лишать людей доступа к настоящим знаниям.
— Двадцать баллов с Гриффиндора за пререкание с профессором, Поттер, — процедил Снейп, с неприязнью глядя на меня.
|
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:24 | Сообщение # 34 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| Глава 18. Загадка.
От автора. В силу некоторых забавных и+или идиотских причин мне пришлось создать группу в ВК, посвященную моему, хм, творчеству. Так что кому интересно — http://vk.com/elseverd
Оказавшись в гостиной после четвертого и финального на сегодня урока, я открыл учебник Слинкхарда. Уже введение этой красиво и качественно напечатанной книжки настораживало обширными философскими отступлениями и пространными размышлениями о сущности светлой и тёмной магии.
Новое занятие по Защите, которое должно было быть в четверг, с нетерпением ожидали все. Профессор Чарвуд успел за один урок заинтересовать всех учащихся, и теперь всем было интересно, что он сделает, столкнувшись с такими сильными изменениями в программе учёбы.
— Входите, — дверь кабинета Защиты открылась, и оттуда появился по-прежнему невозмутимый Чарвуд, задрапированный в свою привычную тёмно-серую мантию.
Дождавшись, пока ученики рассядутся, профессор устроился в своём кресле, вытащил из стола изрядно уже ободранный учебник Слинкхарда и обвёл взглядом зал. В дверях показалась чем-то сильно недовольная профессор Амбридж и устроилась за последним столом.
— Как вы уже видели, — пробасил Чарвуд, — настоящая дуэль в исполнении аврора и семикратного победителя чемпионата магических дуэлей сильно отличается от правильного и законного учебного поединка в исполнении учеников.
Язвительность так и сочилась из каждого его слова.
— Учебник Слинкхарда, — Чарвуд раскрыл учебник, и стало ясно, что некоторых страниц уже не хватало, — это очень полезный учебник.
Хрусть! Часть страницы оказалась вырвана толстыми пальцами профессора. С деланным недоумением он рассматривал лист бумаги, оказавшийся в его руках. Потом что-то фыркнул, и страница распалась пеплом.
— В этом учебнике, — каждая фраза профессора сопровождалась треском раздираемых на полоски страниц, — вы найдёте на самом деле полезный материал.
Я удивленно поднял брови — странно было, что профессор нашёл хотя бы что-то полезное в текстах этой министерской бездарности.
— Вы узнаете тот уровень владения искусством самозащиты и атакующих чар, которые необходимо знать с точки зрения Министерства магии.
Чарвуд деланно зажал себе рот.
— Ах, простите, — спохватился он, посмотрев на медленно наливающуюся багровым Амбридж. — Я оговорился, конечно же, средствами самозащиты, атакующие чары самозащитой не считаются.
— Теперь вы можете узнать, что возможно применить в том абсолютно невероятном случае, когда в тёмной подворотне на вас нападут грабители, а рядом, конечно же, по чистой случайности, не будет ни одного аврора. Просто ни единого. Даже странно, ведь стоят они буквально в каждой подворотне.
Кучка рваной бумаги перед профессором понемногу росла, он с видимым наслаждением рвал страницы на тонкие полоски.
— Что нельзя отнять у Слинкхарда, — снова удивил нас Чарвуд, — он отличный теоретик, и теорию исполнения заклинаний, а также механизм их работы он разбирает в совершенстве. Однако тем, кто постигает магию по учебникам этого достойного всяческого уважения специалиста Министерства магии, стоит учитывать некоторые факты биографии этого мастера. Чтобы, кхе-кхе, максимально правильно оценить его бесценный вклад в развитие искусства дуэлей и самозащиты.
Хеканье профессора оказалось удивительно похожим на покашливание Амбридж. Я с трудом удержался от смеха. Откуда-то из рядов, где сидели слизеринцы, донёсся странный полузадушенный звук. И только Гойл внезапно загоготал, тут же получив удар локтём от более флегматичного Кребба. Чарвуд сделал вид, что ничего не заметил, но блаженная улыбка на мгновение появилась и пропала на его лоснящемся лице.
— Если принимать во внимание по-настоящему качественный разбор действия каждого упомянутого в учебниках заклинания, векторов его силы, распространения в разных средах, зависимости от источников сил, то… учебник весьма удобен. С учётом того, что Слинкхард, как говорят, наполовину сквиб, то становится ясной и подборка заклинаний, часть которых вы изучали на первом курсе.
Чарвуд насмешливо сощурился.
— Так что если вы полусквиб, и никогда не обретёте настоящей магической силы, то этот учебник написан в точности для вас. Вы будете подробнейшим образом знать, как работает и от чего зависит исполняемое вами заклинание, а также овладеете большим запасом чар, способных помочь вам в сложной ситуации.
— А теперь, — Чарвуд ухмыльнулся, словно сытый кот, — открывайте учебник и читайте. Каждый, кто не создаст заклинание Protego по этому учебнику, получит отработку на две недели у профессора Снейпа.
— Он просто потрясающий! — выдал Дин Томас, едва мы вышли из кабинета, и дверь захлопнулась за нами.
— Ты про что, Дин? — Гермиона потёрла виски.
— Так издеваться над этой Амбридж! — Хохотнул Симус.
— Он имеет для этого все возможности, — я оглянулся по сторонам. — Профессор Чарвуд — потомок старого чистокровного рода. Чарвуды по размерам своего состояния лишь немного уступают Малфоям, Блекам и Гринграссам.
Возникла немая пауза — все, кто слышал это высказывание, в изумлении рассматривали меня.
— Что? — я пожал плечами. — Это знает любой, кто хоть раз открывал светскую хронику в «Пророке».
* * *
«Любезная мисс Лавгуд, — строчки ложились на бумагу с большим трудом. — Надеюсь, вы находитесь в добром здравии. Если вам удобно будет встретиться с вашим покорным слугой возле Визжащей хижины в полдень в воскресенье, то я буду ждать вас, чтобы показать Запретный лес..
Туор Норд»
Я мрачно усмехнулся, запечатывая письмо. Для его отправки мне пришлось выбраться из Хогвартса и воспользоваться услугами сов, сдаваемых в аренду владельцем бара «Три метлы».
— Лети, — я подбросил вверх пушистую серо-черную совушку, которую выбрало для доставки письма и поспешил к границе Хогсмида — не стоило испытывать удачу и задерживаться лишний раз в день, когда ученикам запрещалось посещать волшебную деревню.
В воскресенье за полчаса до полудня я уже занял свою позицию в густом кустарнике в полусотне метров от Визжащей хижины. Колючая стена надёжно скрывала меня от посторонних взглядов.
Некоторое время спустя появилась и Луна, одетая в белую мантию с меховой оторочкой — пронизывающий по-зимнему ветер заставил учеников сменить одежду на более тёплую. Привычной для Луны мечтательно-загадочной маски не было — она взволнованно улыбалась и крутила головой, осматривая окрестности.
Невзирая на то, что кустарник был густым, а моя куртка и чары невнимания делали меня невзрачным чёрным пятном среди сучьев, взгляд Луны то и дело нацеливался в мою сторону. Она совершенно точно не видела меня, но однозначно ощущала, где я находился, и уже одно это было интересным.
— Мисс Лавгуд! — Дождавшись, когда она отвернётся, я быстро встал и отменил маскирующие чары.
— Мистер Норд! — Луна радостно улыбнулась.
Выбравшись из кустов, я поклонился.
— Вы почти сумели обнаружить моё укрытие.
— Я… — Луна потёрла лоб, — я иногда чувствую, где найти правильный ответ на свои вопросы.
— То есть вы ощутили, где я находился, мисс Лавгуд, — я с любопытством ждал ответа.
— Видимо, — кивнула она.
— Итак, — я подал девушке руку, и мы неспешно пошли вдоль лесной опушки, — что вы желаете увидеть в Запретном лесу?
Луна задумалась, машинально ковыряя покрытым тиснением носком сапожка мерзлую землю.
— Что-нибудь, для чего не нужно будет возвращаться затемно, — наконец ответила она, проявив осмотрительность.
— Хорошо, — я вытащил из чехла на поясе уменьшенную метлу и взмахом палочки вернул ей прежние размеры.
— «Молния»? — Луна погладила полированное древко метлы. — Вы не простой человек, мистер Норд.
— Почему же? — усмехнулся я. Луна, похоже, разбиралась и в мётлах.
— Такую метлу я видела только у Гарри Поттера, — Луна снова погладила метлу.
Я пожал плечами.
— Ну… Не только Гарри Поттеру по карману подобная метла, хоть он и известный человек.
— Гарри не кичится своей известностью! — неожиданно возмутилась Луна. — Он очень скромный человек.
— Я верю, мисс Лавгуд, — я поднял руки вверх. — Я имею в виду, что эта метла не так уж редко встречается… Многие профессиональные игроки в квиддич летают именно на «Молниях».
— Но вы не похожи на игрока, — улыбнулась Луна, указывая на саблю и кинжал, свисающие с пояса.
— Я не особый любитель квиддича, — я неопределённо покрутил рукой в воздухе. — Это довольно бесполезный вид спорта.
— Можно взглянуть? — вопрос удивил меня, но я медленно вытащил из ножен саблю и двумя руками протянул её девушке.
Тонкие пальчики Луна обхватили рукоять клинка, и она попыталась взмахнуть ей.
— Тяжёлая, — протянула она. — Я впервые вижу волшебника с саблей на поясе.
— Вы не первая, кто мне об этом говорит, мисс Лавгуд, — осторожно взяв саблю из её рук, я со свистом раскрутил её вокруг себя и убрал в ножны. — Я думаю, нам стоит поторопиться.
Я посадил девушку перед собой и притянул её поближе, удерживая за талию. Щёки Луны предательски заалели.
— Посмотрим, что можно найти в осеннем лесу, — задумчиво произнёс я, взмывая в небеса.
Благодаря общению с оборотнями и Фелтоном я прекрасно представлял себе, что и где можно взять в Запретном лесу, так что одна из моих целей располагалась в часе полёта от Хогсмида.
В полёте Луна, укутанная в согревающие чары, снова задремала, откинувшись мне на грудь. Её энтузиазма хватило ненадолго, хотя сначала она рассматривала пролетавший под нами пейзаж. Мягкие волосы девушки щекотали мне лицо, отбрасываемые ветром, и мне почему-то стало на удивление спокойно. Словно и не ждали впереди тяжёлые и однозначно кровавые годы, за которые я должен был переломить ход грядущей войны в свою пользу и выяснить наконец, какой же службы ждал от меня Незримый.
Луна дремала всю дорогу, пока я не опустил метлу недалеко от большого скальника, расположившегося в глубине Запретного леса.
— Мисс Лавгуд, — я осторожно встряхнул девушку, и та встрепенулась. — Мы прилетели.
— Где мы? — Луна завертела головой, осматриваясь по сторонам.
— Кентавры называют это место Скалой покоя, — ответил я, медленно снижаясь.
Странное тепло охватило меня. Словно все тревоги, заботы и мысли на время отступили на второй план, поглощённые молчаливым величием природы. Скалы дышали магией, древней магией. Такой же, как самые глубокие подземелья Хогвартса, где я несколько раз побывал, чтобы обследовать замок.
Луна медленно побрела вперёд, осторожно переступая через камни.
— Я никогда не видела ничего подобного, — прошептала она, обратив на меня сияющие восторгом глаза.
— Я тоже, — честно ответил я. — Пока не попал однажды сюда.
— Здесь так спокойно, — она погладила покрытый засохшим мхом валун.
— Никто не знает, что за магия властвует здесь, — я уселся на соседнем валуне, бросив на него согревающие чары. — Но тут удивительно хорошо думается.
— Это верно, — протянула Луна. — Тут живёт кто-нибудь?
— Нет, — я усмехнулся. — Тут только травы и кустарники, животные, кроме единорогов и фестралов, сюда не заходят.
— Почему? — Луна развернулась ко мне, в её голосе читалось нескрываемое любопытство.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Я воин, а не учёный.
— Воин не выбрал бы такое место для прогулки, — к моему удивлению, Луна показала мне язык, и я от души расхохотался. Непосредственность этой девушки просто поражала.
— Достоинство воина не в том, чтобы рубить и убивать всех встающих на пути, как думают многие, — покачал головой я. — А в том, чтобы сохранять гармонию.
— Это… интересно, — Луна склонила голову, с интересом разглядывая меня. — А что такое гармония?
Я растёр между пальцами чудом сохранившееся засохшее соцветие и вдохнул слабый запах незнакомого цветка.
— Пожалуй, гармония для воина заключается в том, чтобы удержать равновесие между умением убивать и желанием это делать. Те же Пожиратели смерти умеют убивать, но они наслаждаются смертями. Это разрушает.
— А их противники? — Луна присела рядом со мной.
— Дамблдор и его сторонники? — дождавшись подтверждающего кивка, я ответил. — Они умеют убивать, но боятся это делать. Боятся запачкать руки и потому проиграли Первую войну.
— Но ведь Тёмный лорд погиб, и Пожиратели предстали перед судом! — воскликнула Луна.
— Однако к исчезновению Вольдеморта не был причастен ни Великий светлый волшебник, ни его сторонники, — в моём голосе прорезался сарказм. — Великий тёмный маг был убит годовалым ребёнком. Светлая сторона потеряла слишком многих за годы войны, а сторонники Вольдеморта, по большей части живы, хотя некоторые обживают камеры в Азкабане. Большинство же бывших раскаявшихся Пожирателей на свободе.
Луна в сомнении посмотрела на меня, но промолчала.
Негромкое урчание заставило меня резко спрыгнуть с валуна и закрыть Луну собой. Сабля оказалась у меня в руках прежде, чем я задумался, что происходит.
— Проклятье, — я выругался, увидев, что этот звук издавал книзл, явно родившийся только этим летом. Толстые, мощные лапы показывали, что из него вырастет мощный зверь, однако пока это был едва вышедший из возраста котёнка молодой книзл.
— Какая прелесть! — Луна всплеснула руками и осторожно пошла в сторону фыркающего кота.
Я убрал саблю и достал палочку. Если тут есть котёнок, то где-то рядом есть и его родители, а дикие книзлы, бывало, вырастали до размеров настоящей пантеры.
— Какое чудо! — девушка уже с восторгом тормошила урчащего зверя. Книзл перевернулся на спину и ловил мягкими лапами её ладошки.
Порывшись в поясной сумке, я вытащил несколько кусков вяленого мяса и увеличил их до естественного размера.
— Держи, — я протянул Луне мясо и она принялась кормить зверька.
— Он потерял родителей, — неожиданно уверенно заявила она спустя какое-то время, пока я пристально оглядывал окрестности, чтобы не пропустить появления разозлённых родителей этого котёнка.
С басовитым мурчанием книзл умял всё предложенное ему мясо и стал вылизываться, вызвав этим умильную улыбку Луны.
— Я возьму его с собой, — безапелляционно сказала она.
— Вы можете делать, как хотите, мисс Лавгуд, — улыбнулся я. — Но стоит провести хотя бы ритуал привязки фамилиара. Книзлы — не самые опасные создания, но и не самые безвредные.
— Я знаю ритуал, — неожиданно откликнулась она, почёсывая кота за ухом.
Посадив кота и вручив ему еще несколько кусков мяса из моей сумки, она стремительно взмахнула палочкой и окружила урчащего зверя тонкой чертой.
— Мистер Норд, можно… — она показала на кинжал.
Скривившись, я протянул ей вынутый из ножен кинжал, примерно представляя себе, что она сделает.
Луна закусила губу и полоснула себя острым лезвием по ладони, сложив ладошки лодочкой. Когда набралась пригоршня крови, она быстрым движением выплеснула кровь на вспыхнувший огнём круг и выкрикнула одну-единственную фразу:
— Meus es tu!
Книзл засиял ярко-жёлтым светом и снова превратился в обычного дикого кота, но сейчас казалось, что в его глазах стал читаться почти человеческий разум.
Луна посмотрела на свою порезанную окровавленную ладонь, и её ноги неожиданно подкосились.
Я выругался, едва успев подхватить тоненькое тело.
Осторожно устроив побледневшую девушку у себя на коленях, я нашарил в поясных кармашках зелье восстановления сил.
— Sic vulnera sanaret! — Не слишком сильное заклинание из книг мадам Помфри бесследно затянуло узкий, но глубокий разрез на бледной коже. — Луна, пей. Это восстанавливающее зелье.
Придерживая девушку, я медленно влил ей в рот содержимое светившегося лиловым пузырька. Кот, встревожено мяукая, забрался к девушке на колени и заглянул ей в глаза, встав передними лапами на плечи.
— Мяу? — шершавый язык облизал Луне нос, и девушка с воплем отмахнулась от довольного зверя.
Я захохотал — настолько забавно выглядела эта сцена.
Отбившись от настырного кота, девушка осознала, что сидит у меня на коленях, и моментально смутилась.
— Простите, мистер Норд, — опустив глаза, пробормотала она.
— Ничего, — философски ответил я. — Это бывает, если ритуал слишком затратный.
Опираясь на мою руку, Луна медленно встала на ноги. Кот прыгал вокруг неё, наскакивал и отбегал подальше.
— Поздравляю с приобретением, — усмехнулся я, глядя на довольного зверя.
Полчаса спустя усталая Луна, крепко обхватив книзла, уже устроилась впереди меня. В полёте кот распушил шерсть, явно недовольный тем, что под лапами не чувствуется твёрдой земли.
— Наверное, я назову тебя… — Задумалась Луна. — Я назову тебя Домитиэнусом.
Кот мяукнул и толкнул девушку лапой.
Оказавшись возле Визжащей хижины, Луна опустила кота на землю, и книзл тут же прыгнул, задрав хвост трубой, куда-то на крышу.
— Спасибо вам, мистер Норд, — обернулась она ко мне, спрятав руки за спину. — Это была очень хорошая прогулка.
— Мне тоже понравилось, мисс Лавгуд, — улыбнулся я. — Вы смелая девушка. Не каждая рискнёт отправиться в Запретный лес с незнакомым мужчиной.
— А что мне могло угрожать? — по-детски изумилась она.
— Как сказать… — эту тему я однозначно не стал бы развивать в присутствии Луны. — Я рад, что оправдал ваше доверие.
— Мы… ещё увидимся? — неуверенно спросила Луна.
— Я знаю ещё много интересных мест в Запретном лесу, — улыбнулся я. — И почту за честь показать их вам.
— Спасибо! — привстав на носочки, Луна чмокнула меня в щёку и пошла в сторону Хогвартса.
Спрыгнувший с крыши книзл пошёл рядом с ней, забавно переваливаясь с боку на бок.
Проводив их глазами, я покачал головой. Луна продолжала удивлять меня.
* * *
Обеды в Большом зале за последние две недели выдались особо примечательными для человека, умеющего наблюдать. Директор Дамблдор, похоже, завёл переписку с изрядным числом людей — ничем иным нельзя было объяснить регулярно прилетавших к нему сов, количество которых иногда достигало пяти-шести за день. Одна из особо крупных чёрных сов умудрилась нагадить в тарелку Долорес Амбридж, и обед прошёл в сопровождении громкого скандала.
Слушая разговоры первокурсников, я всё яснее понимал, что мадам — может, и не лучший преподаватель, но очень хороший проповедник. Долорес Амбридж уже на втором занятии у младших курсов задала большое эссе. На выбор первым и вторым курсам давались такие темы как «Почему волшебники могут управлять миром», «Чем вызвано ограничение в правах волшебных существ», «Преступления оборотней против мирных волшебников», «Вредоносные действия вампиров» и другие. Всё это было бы похожим на фарс, если бы не маленькое дополнение: госпожа Амбридж обмолвилась, что лучшие работы будут представлены в газете «Пророк», а также поощрены денежными наградами и именными письмами Министра магии Корнелиуса Фаджа. И дети действительно собирали сведения для своих эссе. Это тревожило: по сути, выросшие дети с лёгкостью продолжат нынешний министерский курс по закручиванию гаек в стране.
— Фред, Джордж, — ровным голосом позвал я близнецов Уизли. — Как вы думаете, что вы сможете сделать… интересного, если я проспонсирую ваши исследования?
Посмотрев на моё серьёзное лицо, близнецы уяснили, что я имею в виду нечто большее, чем обычный розыгрыш.
— Вечером, — произнёс Фред, насмешливо улыбаясь, пока его брат ловко подкинул к потолку и поймал металлическую вилку, отвлекая внимание случайного наблюдателя от разговора.
Черная птица опустилась передо мной прямо в тарелку и недовольно курлыкнула. Я выругался: обед был испорчен.
— Что ты мне принесла? — заметив, что птица смотрит мне в глаза жёлтыми бусинами глазок, спросил я.
На лапке у птицы нашёлся небольшой футляр, защищённый мощными заклинаниями. «Гарри Поттеру в собственные руки» — значилось на футляре. От силы заложенных в тонком металле проклятий сводило пальцы, и я осторожно расстегнул застёжку. Любому другому, вздумай он пошариться в моей почте, пришлось бы столкнуться с серьёзными проблемами со здоровьем.
Небольшой свиток рисовой бумаги выпал мне на ладонь, и я быстро убрал его в карман. Читать что-либо посреди переполненного Большого зала было неосмотрительным. Всё, что я успел разглядеть — письмо было написано тонкими, словно летящими буквами. Так писал Сириус Блек.
|
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:24 | Сообщение # 35 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| * * *
«Здравствуй, крестник» — Когда я развернул свиток, он увеличился в размерах. Похоже, Блек писал это письмо очень долго и не поленился вплести хитрые чары прямо в бумагу. — «Прости, что так долго не писал тебе. Как выяснилось, даже в Америке есть желающие неплохо подзаработать на пропитание детям и внукам. По крайней мере последние три покушения в этом меня убедили. Так что мне пришлось перебраться из поместья приятеля Грюма сначала на западное побережье Штатов, а потом в Канаду. Старик Иосиф не подвёл и сумел нанять мне пару инструкторов и колдомедика, которых не слишком смутил статус государственного преступника в Англии и шлейф наёмных убийц за моей спиной. Законник, с которым меня тоже познакомил Иосиф, утверждает, что мне бессмысленно появляться в Англии или надеяться на реальную помощь аврората в любой цивилизованной стране до тех пор, пока с меня не будут сняты обвинения за предательство Джеймса и Лили. Грюм обещал подумать, как можно реабилитировать моё доброе имя, но это потребует времени».
Дочитав длинное письмо, я подбросил его в воздух и лёгким импульсом силы испепелил бумагу. Налетевший из окна ветерок развеял пепел по комнате. Блек, судя по всему, выпадал из игры надолго: разыскиваемый Авроратом преступник не мог обратиться за помощью и защитой к министерству магии в любой цивилизованной стране. В нецивилизованной же его благополучно выдадут в обмен на двести тысяч галлеонов даже сами авроры.
Аластор Грюм вполне мог посодействовать оправданию Блека… другой вопрос, что влияния старого аврора хватило бы максимум для заброса информации о невиновности Сириуса в Департамент правопорядка. Решение о созыве Визенгамота, полный состав которого осудил когда-то мятежного волшебника на пожизненное заключение, будут принимать министр Фадж и пока ещё председатель Визенгамота, Альбус Дамблдор. Директору Хогвартса же подобное вмешательство в дела правосудия может стоить нового конфликта с партией сторонников Вольдеморта и Министерством, которое вряд ли пожелает признавать ошибки времён Первой войны. Да и вряд ли сам почтеннейший глава Визенгамота заинтересован в получении множества вопросов о том, почему он в Первую войну без суда запихнул представителя старинного рода в Азкабан.
10 декабря 1995г.
— Итак! — Заорал со своего «насеста» комментатор. — Сегодня мы присутствуем при эпохальном событии! Впервые за много лет завершается чемпионат по дуэлям Хогвартса! И с вами, как всегда, я, Ли Джордан!
Состязание за первое и второе места на чемпионате магических дуэлей Хогвартса собрало практически всех студентов — равнодушных к этому событию не оставалось. Прибыли и некоторые представители Совета Попечителей, и даже сам Фадж, окружённый толпой охранников и прихлебателей. Министр явился лично посмотреть на результат своих капиталовложений в престиж Хогвартса.
— Поприветствуем наших судей! — прогремел голос Джордана над квиддичным стадионом. — Семикратный чемпион магических дуэлей в Европейской дуэльной федерации! Профессор Филиас Флитвик!
Стадион откликнулся громким рёвом — профессора за его интересные уроки и неординарность любили все.
— Профессор Защиты от тёмных искусств, старший инструктор учебного лагеря Аврората, Рассел Чарвуд!
Аплодисменты вышли пожиже, но пухлый волшебник успел заслужить уважение и любовь своих студентов: на своих уроках он не давал скучать, а выходка с учебниками Слинкхарда странным образом добавила ему авторитета даже на Равенкло.
— А теперь встречаем тех, кто будет бороться за звание лучшего дуэлянта Хогвартса! Риккардо Фоули и Гарри Поттер!
К моему удивлению, я дошёл до финала, хотя некоторые из противников заставили меня попотеть. Семикурсник с Равенкло, с которым я до момента поединка не был знаком, едва не поджарил меня мощным огненным ударом. В последний миг я успел встретить пламя наколдованным ледяным щитом.
В это время волшебный микрофон перешёл к профессору Флитвику, и он негромко произнёс, дождавшись тишины:
— К барьеру.
Я встал на своём конце помоста. С другой стороны небрежно запрыгнул семикурсник Фоули, высокий черноволосый слизеринец, точно так же добравшийся до финала без единого поражения. Я сосредоточился, ещё раз вспоминая всё, что разузнал о нём. Выходец из старинной семьи, значившейся ещё в «Свитке чистокровных семей». В большинстве своих поединков нередко приближался к границе допустимых в юношеской лиге заклинаний. Пятый курс против седьмого в большинстве случаев означал провал, но орущие на трибунах студенты видели уже два боя, когда мне приходилось сталкиваться с выпускниками.
— Готовы? — Дождавшись нашего кивка, профессор Флитвик скомандовал: — Бой!
Я подпрыгнул, пропустив полетевший в ноги огненный шар под собой. Риккардо вложил много сил в первый удар с расчётом, чтобы он оказался последним.
Пш-ш! Новый шипящий комок огня ударился в мой щит, семикурсник решил попросту задавить меня голой силой заклинаний. Радужные блики медленно прогибавшегося щита смешались с брызгами огненной стихии.
— Expulso! — Улучив момент, когда пламя ослабело, я резко вздёрнул щит вверх и бросил заклинание на уровне пояса.
Риккардо махнул палочкой, голубой шар с грохотом взорвался, запутавшись в густой сети канатов, но инициатива была упущена.
— Expulso-Seco-Diffindo! — Вербальные чары сплетались одни за другими в стремительную цепочку. Каждое итоговое движение палочки приводило палочку в положение для начала следующего заклинания, и я долго подбирал в библиотеке нужную связку.
Мрачная сосредоточенность на лице Риккардо сменилась удивлением, но он успел среагировать. Голубой шар Экспульсо и режущие чары ударились в новый верёвочный клубок, а потом мой оппонент в свою очередь подпрыгнул, уходя от удара.
Неизвестный мне луч чёрного цвета пришлось пропустить, буквально распластавшись по помосту.
Новый поток огня ударил в щит, и мы замерли, удерживая заклинания. По лицу потекли капли пота от близкого жара и напряжения, но я видел, что Риккардо тоже уже не выглядит таким уверенным.
Семикурсник напрягся ещё больше: по его мнению я должен был уже истратить большую часть своих резервов и не мог бы удержать защиту надолго. Поток огня из его палочки стал более плотным и приобрел жёлтый оттенок.
С треском чары распались, я прикрыл глаза рукой, защищаясь от полетевших искр. Риккардо опустил палочку, тяжело дыша, но я понимал, что сейчас он восстановить контроль над своей магией и ударит снова.
— Expelliarmus-Explosio-Expulso! — три заклинания подряд раскололи щит, Риккардо пошатнулся.
— Bombarda! — Трибуны взревели. Заклинание было на грани дозволенного смягчёнными правилами.
Серый луч, который я не успел отразить, ударил мне в левую руку. В голову словно попали палицей, я качнулся в сторону и этим избежал нового луча.
— Expulso! — Сияющий шар заклинания насквозь пробил щит Риккардо. Флитвик, не зря носивший титул чемпиона, подтвердил свою реакцию и успел закрыть своими чарами семикурсника.
Я остановился, с трудом удерживаясь на ногах. Неизвестное мне проклятье Риккардо было сродни пыточному, и руку словно пережёвывали невидимые зубы. Как и большинство тёмных проклятий оно действовало и спустя некоторое время после попадания.
— Победитель — Гарри Поттер, факультет Гриффиндор! — выкрикнул Флитвик, и рёв собравшихся на стадионе студентов был ответом на его слова.
Я обратил внимание на не проявлявшую особого энтузиазма группу людей в ложе Корнелиуса Фаджа. Сам министр, сидевшая по левую руку от него Долорес Амбридж, устроившийся справа Люциус Малфой и еще два человека в дорогих мантиях и драгоценностях не проявляли особой радости. Это стоило учитывать.
Риккардо Фоули, выслушав Флитвика, хмуро усмехнулся и убрал палочку в ножны. Я медленно отсалютовал ему палочкой, и семикурсник коротко кивнул мне.
— Мистер Поттер! — Сразу на спуске с помоста меня уже ожидала мадам Помфри, мрачно разглядывавшая мою руку. Рядом с ней стояла занявшая третье место Селена Чэмберс, показавшая мне поднятый большой палец.
— Я не сумел заблокировать проклятье, — пожал плечами я.
— Использовать Тиски боли на пятикурснике, — буркнула мадам Помфри, быстро водя палочкой над повреждённой плотью, уже покрывшейся неприятными пятнами.
Она произнесла контрзаклинание, и я с облегчением подвигал рукой — боль прошла.
Министр Фадж встал в своей ложе, на секунду опередив директора Хогвартса. По щелчку его пальцев кто-то из сопровождавших наложил чары Громовой речи.
— Поздравляю вас с победой, ученики Хогвартса, — министр развёл руки, словно обнимая собравшихся. — Я вижу, что дуэльное искусство еще не угасло в старой доброй Англии.
Мне стало любопытно, каким образом радость министра Фаджа по поводу практических навыков студентов связана с тем, что этим же студентам на уроках читают учебник Слинкхарда. И министр оправдал мои ожидания
— Студенты, даже в наше мирное и благополучное время посвятившие себя искусству дуэлей, смогут принять участие в Европейском чемпионате, — повторил Фадж, сделав акцент на слове «мирное». — Министерство магии Англии оплатит расходы по их переносу и проживанию в Мюнхене в течение недели! Я надеюсь, вы сумеете достойно представить нашу страну и показать, что даже в спокойной стране возможно появление искусных волшебников, желающих проявить себя в строгом и прекрасном поединке на ристалище!
Фадж всплеснул руками, словно дирижируя аплодисментами.
— А сейчас я должен исполнить свою самую приятную обязанность за этот день.
Министр повысил голос.
— Гарри Поттер! За победу в дуэльном чемпионате Хогвартса, — лицо Долорес Амбридж на этой фразе Фаджа было непередаваемо «одухотворённым», — Министерство магии награждает тебя памятной медалью и грамотой!
Повинуясь жесту одного из сопровождающих, ко мне спикировали золотая медаль и свёрнутый в трубку свиток, перевязанный шёлковыми лентами. Словно подачка собаке. Сам Фадж не соизволил ни пригласить нас в ложу, ни спуститься на арену.
Стиснув зубы, я придал лицу непроницаемое выражение и медленно взял из воздуха зависшую передо мной медаль. Золотой кругляш с выбитой надписью и скрещенными волшебными палочками.
Вскинув руку с медалью кверху, я переждал волну оваций, свиста и криков. Фадж пристально наблюдал за мной, и я надел медаль на шею.
— Риккардо Фоули! — продолжил Фадж. — За ваше мастерство владения палочкой, принёсшее вам второе место, Министерство магии награждает тебя памятной медалью и грамотой!
Под гром аплодисментов к Фоули спустились серебряная медаль и свиток. Тонкая, еле заметная усмешка промелькнула на лице слизеринца. Издалека это не увидел бы никто, но я обратил внимание, что медаль из воздуха он взял небрежно и почти с отвращением.
— Селена Чэмберс! — Дождался конца аплодисментов Фадж. В этот раз он лично отправил рыжеволосой девушке медаль и грамоту, а Амбридж рядом с министром недовольно поджала губы.
Селена с улыбкой взяла свою награду.
— Поздравляю, Гарри, — повернулась она ко мне и неожиданно обняла.
С трибун засвистели, когда Селена быстро мазнула меня губами по щеке. Фоули снова еле заметно усмехнулся.
— Жаль только, Фадж отправлял нам медали словно подачку собакам, — больше для слизеринца негромко произнёс я.
Брови Риккардо поползли вверх.
— Это… неожиданное заявление для гриффиндорца, — наконец произнёс он, когда я уже решил, что не дождусь ответа.
На трибуне тем временем уже витийствовал наконец получивший микрофон Дамблдор, рассказывавший о героизме и ответственности каждого из участников, о пользе искусства дуэлей в непростое время.
— Ты так думаешь? — несколько легкомысленно улыбнулась Селена, когда мы уже шли к выходу со стадиона.
— Ну сама по суди, — я поморщился. — Мы внизу и мудрый министр, бросающий из ложи медали. Разве что тебе он отправил медаль лично, как самой красивой девушке.
Я слегка толкнул Селену в бок, и она коротко рассмеялась.
— Ты хотел сказать «единственной девушке»?
— Извини, я оговорился, Селена, — кивнул я.
— Это было не очень красиво со стороны организаторов, — сказал Риккардо, когда мы уже прошли в ворота, скрывшие нас от взглядов с трибун. — Но ты победил заслуженно.
Я остановился и крепко пожал неожиданно протянутую руку.
— Я буду рад поехать с тобой на чемпионат, Фоули, — искренне ответил я.
— Я тоже, Поттер, — слабая улыбка появилась на губах Риккардо.
— Мужчины, вы долго будете рассыпаться в комплиментах? — подпрыгнула на месте Селена. — Я хочу привести себя в порядок и попасть в Большой зал! Надеюсь, там будет что-нибудь вкусное по случаю финала!
— Ради такого случая, — к моему полнейшему удивлению выдал слизеринец, — стоит сходить в приличный ресторан в Хогсмиде.
— Это приглашение? — лукаво улыбнулась Селена, поправив упавшую на лоб прядь волос.
— Это приглашение, — медленно кивнул Риккардо. — Я несколько менее придерживаюсь… предрассудков моих товарищей по факультету.
Втроём мы вышли из-под арки в стене стадиона и пошли по разбитой, давно не знавшей ремонта дорожке, ведущей к входу на зрительские трибуны. В отличие от основной дороги к стадиону, она выглядела на редкость неухоженной. Холодный зимний ветер приятно обдувал разгорячённое лицо.
Селена и Риккардо неспешно обсуждали последние дуэли. Как я понял из невыразительной мимики слизеринца, он явно положил глаз на девушку.
Стремительное движение на краю поля зрения заставило меня выхватить палочку.
— Не слишком зазнавайся, Гарри, — раздался хриплый голос Аластора Грюма, спрыгнувшего к нам с края трибун.
— Постоянная бдительность, — довольно рыкнул он, с удовлетворением посмотрев на палочку в моей руке.
— Что вы имеете в виду, мистер Грюм? — вежливо переспросил я.
— Вы, мальчики и девочки, — Аластор подстроился под наши шаги и пошёл рядом, стуча когтистым протезом по брусчатке, — сейчас победили в турнире. И это похвально. Надеюсь, вам и в Европе улыбнётся удача.
— Спасибо, мистер Грюм, — Селена улыбнулась Аластору. Риккардо дипломатично склонил голову.
— Но не слишком радуйтесь, — криво ухмыльнулся аврор. — Образование Хогвартса в плане дуэлей находится на удручающе низком уровне. Флитвик в одиночку не мог продавить создание дуэльного клуба и нормальные занятия по защите многие годы. Только в этом году ему… помогли. Поэтому ваша победа сейчас не должна вскружить вам голову. Средний ученик Хогвартса в подмётки не годится среднему ученику Дурмстранга, где тёмная магия преподаётся отдельным предметом, идущим пять лет, начиная со второго курса.
— То есть вы имеете в виду, что наши дуэли — это буря в стакане воды? — спокойно уточнил Риккардо, но я видел, что его глаза сузились от гнева.
— Я не хочу портить вам победу, но это именно так, — кивнул Грюм. — И хотя вы, чёрт подери, заслужили победу и неплохо показали себя… это «неплохо» означает всего лишь «неплохо для Хогвартса с его паршивыми учителями Защиты».
— То есть в Европе искусство дуэлей на более высоком уровне, мистер Грюм? — с огорчением в голосе спросила Селена.
— Именно, — недовольно покачал головой Аластор. — Не стоит думать, будто я пытаюсь испортить вам вкус победы. Я просто хочу остеречь вас, чтобы вы не впали в другую крайность и не переоценили своих возможностей.
— Вы бы не могли выразиться более конкретно, мистер Грюм? — Риккардо, похоже, сумел перебороть раздражение.
— Конкретно? — Аластор фыркнул. — Извольте. Мистер Поттер, когда вы делаете кувырки, вы оказываетесь слишком близко к нисходящему потоку пламени. Будь на месте вашего оппонента сегодня кто-то из авроров — они успели бы опустить палочку чуть ниже. И вы испытали бы на себе, что чувствует хорошо прожаренный бифштекс.
Аластор засмеялся над собственной шуткой.
— Я учту ваши слова, мистер Грюм, — серьёзно сказал я. Разбором дуэли со стороны опытнейшего мага не стоило пренебрегать. Его слова о том, что мы победили всего лишь в боях безыскусных школьников, были, пожалуй, неприятными, но вполне логичными.
— Мисс Чэмберс…
Девушка с волнением посмотрела на Грюма. Тот фыркнул, запахнулся поглубже в мантию, спасаясь от усилившихся порывов ветра, и только потом продолжил рассказ.
— Во всех виденных мной дуэлях вы работали от защитных заклинаний. Это разумный подход, но вы ни разу не сместились в сторону от лучей. Прекрасно, если вы, благодаря проекту у Филиаса, знаете такое количество специализированных щитов. Но Аваду вы не отобьете даже Драконьим щитом, который останавливает большинство точечных атак. Вам не хватает подвижности и динамики.
Селена поморщилась, но промолчала.
— Мистер Фоули…
Слизеринец вежливо улыбнулся, но его глаза внимательно наблюдали за Аластором.
— Вы неплохо поднаторели в тёмных проклятьях и на удивление быстро даже для семикурсника создаёте щиты. Но вы совершенно не умеете работать с цепочками заклинаний, когда движение палочки на выходе из первого заклинания позволяет без перехода начать следующее. Быстрота отдельно сплетённых чар — ещё не гарантия победы. Сегодня вы проиграли дуэль только потому, что мистер Поттер сумел удивить вас цепочками заклятий, к которым вы оказались не готовы.
— Благодарю, мистер Грюм, — похоже, Риккардо пришёл к тем же выводам, что и я.
— В целом, вы неплохо себя показали, — Ворчливо заметил Грюм, когда мы подошли к стенам Хогвартса, немного опередив толпу, устремившуюся со стадиона после окончания долгих речей министра, Дамблдора и других политиков. — Я рад, что в Хогвартсе хотя бы кто-то помнит, как держать палочку.
— Спасибо, мистер Грюм, — несколько саркастично ответила Селена, которой рассказ аврора, похоже, подпортил настроение от победы.
Грюм порылся в кармане своей потрёпанной мантии и вытащил оттуда три книги, небрежным движением палочки вернув их к прежним размерам.
— Держите, — рыкнул он. — Эти книги ещё не скоро окажутся на полках в Косом переулке. Министерство до сих пор не может решить, допускать ли столь «жестокую и не учитывающую современных гуманистических веяний» книгу до открытой продажи.
Я с любопытством взял закованную в металлический переплёт книгу.
«Аластор Грюм. Противодействие тёмным заклинаниям. Взгляд изнутри» — значилось на обложке. Название было выплавлено в металле причудливо изогнутыми, словно в судорогах, буквами.
— Спасибо, мистер Грюм! — в голосе Фоули прорезалось волнение, он с нежностью погладил холодный переплёт.
— В книгах дарственные надписи, — проворчал Аластор. — Я ещё не совсем сошёл с ума, чтобы раздавать свои автографы, как это ничтожество, Локхарт, но так их вряд ли конфискуют авроры или следователи Департамента правопорядка. Пока что моё имя ещё кое-что значит в этих структурах.
Развернувшись, старый аврор захромал в другую сторону. Его походка на глазах утрачивала лёгкость и плавность, он сгорбился, словно старик. Я так и не понял, маскировался ли он, демонстрируя видимую слабость, или же старые раны действительно подтачивали здоровье одного из величайших бойцов Аврората.
Мы молча проводили взглядами ушедшего Грюма. Селена, запрокинув голову, подставила лицо падающим снежинкам, и на секунду застыла.
— Гарри, Фоули, — она смерила слизеринца лукавым взглядом, и Риккардо криво улыбнулся в ответ. — Я не хочу больше ни минуты проводить в таком отвратительно грязном состоянии.
Девушка зашагала в сторону ближайшего входа в Хогвартс.
— Увидимся, — я кивнул Фоули и пошёл следом за Селеной.
Я дошел до ближайшего тайного хода, способного сократить мне дорогу к гостиной Гриффиндора и повернул уродливый бронзовый подсвечник, один из длинной вереницы по чьей-то причуде украшавших каменную стену коридора. Со скрежетом приоткрылся узкий лаз, куда я быстро протиснулся.
Неожиданно я ощутил странную пульсацию в книге, которую всё ещё держал в руках. Она стала нагреваться.
Вспомнив, кто её подарил, я быстро отбросил книгу подальше и выхватил палочку — с параноика Грюма сталось бы пошутить даже над учеником Хогвартса, заложив в подарок какое-нибудь противное, но безвредное проклятье. Безвредное с точки зрения самого Аластора, разумеется.
Однако ничего страшного не случилось. В свете моего Люмоса книга на полу сама раскрылась на первой странице, где красовался автограф. Надпись «Гарри Поттеру от Аластора Грюма, с надеждой на то, что книга окажется небесполезной для него», выполненная рваными, слегка корявыми буквами, расплылась, буквы заплясали, складываясь в новые слова. Всмотревшись, я прочитал: «Гарри, я тоже получил письмо от Сириуса. В Хогсмиде возле того места, где ты сломал нос некоему человеку. В час дня».
Я недоверчиво покачал головой. Осведомлённость Грюма обо всех происшествиях и преступлениях, даже о таких мелочах, как драка студентов Хогвартса, казалась поразительной.
Только поздно ночью, задвинув занавеску на кровати, я сумел открыть книгу Аластора Грюма. В голове слабо шумело от выпитого стакана огневиски, но я знал — почти всем старшекурсникам завтра будет намного хуже, чем мне. Я, по крайней мере, ограничился одним стаканом, основательно перед этим набив желудок бутербродами с ветчиной. Разудалое гулянье факультета Гриффиндор по поводу победы на чемпионате не прерывала даже МакГонагалл — властная шотландка со стальными канатами вместо нервов понимала, когда её подопечным нужно выпустить пар. Что МакГонагалл задумала сделать вместо разгона вечеринки — о том знала только она сама.
— Гарри! — Первое, что я увидел, когда зашёл в гостиную, был протянутый мне Кормаком МакЛаггеном стакан с огневиски. Взгляд шестикурсника был уже довольно мутным, но покамест он твёрдо стоял на ногах.
— Спасибо, — я забрал стакан и с силой хлопнул парня по спине. — Но сначала я хочу чего-нибудь съесть!
— Дорогу чемпиону Хогвартса! — заголосил набравшийся Кормак. — Дайте ему почётный бутерброд!
Парвати, оказавшаяся рядом, заливисто рассмеялась.
— Держи, Гарри, — она протянула мне надкушенный бутерброд. — Эльфы принесут новые только через пятнадцать минут.
— Тогда я самым бесцеремонным образом доем твой, — я отставил стакан в сторону и выхватил протянутый мне бутерброд с нарочитой жадностью.
Парвати снова рассмеялась.
— Гарри! — Нас ослепила вспышка фотоаппарата, и я подумал, что камеру Колина Криви стоило бы разбить, а кусочки сжечь в камине, чтобы не спасло никакое Репаро. — Ещё пару кадров!
— Колин, убери свою камеру! — вскричала Парвати, с трудом удерживаясь от хохота при виде моего лица. — Дай ему доесть.
К моему удивлению, Колин послушно кивнул и испарился. Я с преувеличенным восхищением воззрился на Парвати.
— Ты овладела той силой, которой не владеет никто, о прекраснейшая, — напыщенно произнёс я. — Ты научилась усмирять ужасного Колина Криви!
Подошедшая к подруге Лаванда Браун хихикнула.
Меня хлопали по плечу, тормошили, бросались на шею и били по спине. С трудом отбившись от Гермионы, желавшей срочно расспросить меня о двух заклинаниях, использованных в последней дуэли, я очутился возле накрытого эльфами стола и набросился на еду.
— ПУХ! — С громким звуком из уха Фреда вылетел радужно переливавшийся шар. Взлетев до потолка он растворился в воздухе.
Радостно ржущий Джордж, тыкавший рукой в бок брату, пропустил тихое заклинание, и из его ушей тоже полетели пузыри… насыщенного ультрамаринового цвета.
Возмущённая Гермиона вскочила на ноги, чтоб прекратить это безобразие, но Фред и Джорд стремительно унеслись в сторону камина, по пути разбрасывая вокруг себя почти невидимые радужные лучи. Студенты с воплями и хохотом показывали друг на друга пальцами.
— Это лучше, чем блевательные батончики, — успокаивающе произнёс я, удержав девушку за руку. — По крайней мере, они оба при деле и не помышляют о более опасных шутках.
— Но они же навредят первокурсникам! — воскликнула она, вытащив палочку.
— Не думаю, — покачал головой я. — Смотри сама. Ни один луч не попал в первокурсника, а близнецы обычно довольно метко кидают чары. Может, они достаточно выпили, чтобы стать осторожнее?
— Обычно получается наоборот, — саркастически заметила Гермиона, но прекратила вырываться и села на подлокотник моего кресла.
— А где Рон? — вспомнил я, что не видел бывшего друга в гостиной.
— Я не знаю, — Гермиона с удивлением оглядела гостиную. — Я думала, он где-то здесь.
Покрутив головой и не заметив Рональда, я выбросил его отсутствие из головы.
— Гарри, сюрпри-и-и-з! — Я кубарем скатился со своего кресла, и оба заклинания близнецов ударились в кожаную спинку.
Следующий луч от Фреда попал в Гермиону.
— Ах вы! ПУФ! — из ушей разъяренной старосты полетели нежно-розовые пузырики.
Гермиона выхватила палочку. У меня не было сил, чтобы встать с ковра и остановить её, а близнецы неосторожно остались поблизости, радостно выцеливая новую жертву.
К моменту, когда я сумел справиться с приступом хохота, Гермиона уже отомстила за себя: Фред и Джордж обзавелись вздыбленными, словно от удара слабого проклятья молнии волосами ярко-синего цвета.
Спрятав палочку, Гермиона гордо удалилась в другой конец зала.
— Я сплю и вижу сон, — пробормотал Джордж, ощупав волосы.
— Грозная Гермиона Грейнджер пошутила, — поддакнул Фред.
— Впервые в своей жизни, — Джордж засмеялся, сложившись почти пополам.
* * *
Книга Аластора Грюма завораживала. Совсем непохожим на отрывистую речь старого аврора языком, в ней описывались тёмные проклятья. Аластор разбирал каждое из них, приводя наиболее удачные контрчары и методы защиты. Заглянув в конец книги я понял, что на ближайшие месяцы книга станет моей настольной — заклинания с последних страниц я пока не смог бы выполнить. Не хватало ни контроля над магией, ни тренировок, позволявших пропускать сквозь себя такой объем энергий без мучительной головной боли. Вопреки насаждавшемуся в Хогвартсе представлению о волшебстве, маг должен был колдовать часто, упорно и до предела своих возможностей, и только тогда он мог расти над собой по-настоящему. Применяемые же в Хогвартсе тренировки вполсилы не оказывали нужного эффекта. Почему было решено именно так — я терялся в догадках.
Утром наступил момент истины и чёрное время для факультета Гриффиндор. Профессор МакГонагалл с ласковой улыбкой созерцала вяло ковырявших еду старшекурсников, многие из которых отличались редкостно-землистой окраской лиц. Урок, который решила преподать декан факультета Гриффиндор своим подопечным, был по-своему эффективен и элегантен. Она лично устроила побудку всем, даже праздновавшим до самого утра семикурсникам. А вот все заначки с антипохмельным зельем в комнатах, гостиной и заброшенных комнатах на верхних этажах оказались пустыми. Острый нюх волшебницы позволял с лёгкостью находить тайники: зелье содержало в себе экстракт валерианы. К величайшему потрясению близнецов Уизли оказалась пустой и их собственная секретная комната в заброшенном крыле замка. Причём МакГонагалл великодушно не тронула всё остальное содержимое их подпольной лаборатории… правда, некоторые коробки и свитки носили на себе следы когтей. Фред и Джордж, сидя рядом со мной, бросали обиженные и оскорблённые взгляды на довольного декана. Точно так же оказались пустыми запасники мадам Помфри — с лицемерной улыбкой целительница поведала страждущим историю о том, что буквально вчера она уничтожила целый ящик зелий с истёкшим сроком хранения, а новые получит только к следующему утру. Так что явившиеся за помощью студенты ушли, несолоно хлебавши. Разговоры старшекурсников за завтраком в этот раз содержали изрядную порцию ругательств и жалоб на несправедливость судьбы.
Я поймал взгляд довольной Минервы МакГонагалл. Декан ласково улыбнулась мне и продолжила осматривать стол своего факультета. С каждым увиденным бледным лицом её улыбка становилась всё шире и довольнее. Урок был достаточно наглядным.
|
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:25 | Сообщение # 36 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| Глава 19
Древнейший и благороднейший род Блеков. Один из полусотни и пяти родов, чьи имена вписаны в Золотую книгу, самый старый из известных нам источников ущербной идеологии чистокровных семей. Блеки — немногие, кто уцелел к середине двадцатого века, что позволяет говорить о них, как о весьма опасных противниках. Одна из семей, активно финансировавших движение Пожирателей смерти. До периода вооруженного восстания ограничивались неофициальной поддержкой и финансовыми вливаниями, а также, как выяснилось в дальнейшем — вступлением в число последователей Вольдеморта двух младших отпрысков. Беллатрисса и Регулус были преданнейшими и уважаемыми самим Лордом сторонниками. Однако в ходе войны именно Блеки из всех старинных тёмных семей потеряли больше всех. Регулус Блек, если верить размытым слухам, был казнён за измену лично Вольдемортом. Беллатрисса вскоре после гибели Темного лорда была приговорена к пожизненному заключению в Азкабане, где и пребывает до сих пор. Орион и Кигнус Блеки, представители старшего поколения, были убиты при невыясненных обстоятельствах группой наёмников. Сириус Блек, старший сын и наследник родового имени, официально порвал с семьёй и вступил в Аврорат. Позднее по обвинению в государственной измене и выдаче Вольдеморту места проживания семьи Поттеров, повлекшей за собой их гибель, был приговорен к пожизненному заключению в Азкабане, откуда сумел сбежать только в июне 1993 года. В настоящее время Сириус Блек объявлен в розыск по всей стране, и Министром подписано предписание о его уничтожении без попыток задержать опасного преступника, «чтобы избежать потерь и ненужных жертв среди мирного населения и сотрудников Аврората». Также за голову Сириуса Блека неофициально объявлена награда для вольных охотников и наёмников в размере двухсот тысяч золотых галлеонов. Награду, по неофициальным же данным, выплачивают совместно рода Малфоев, Паркинсонов, Ноттов и Забини.
Выписка из неопубликованного учебника «Подлинная история магического мира XX века», автор неизвестен.
По жестокой иронии судьбы первым уроком нашего курса оказалась Трансфигурация. Бледно выглядевшие гриффиндорцы, закончив с обедом, на котором, кроме тыквенного сока, нечем было утолить жажду, поплелись к кабинету МакГонагалл.
— Добрый день, — безмятежно улыбнулась МакГонагалл, оглядев потрёпанные ряды своих подопечных. — Приступим.
— Тема нашего урока, — начала она занятие, — временная трансфигурация камня и дерева.
Взмахом палочки профессор сняла иллюзию с доски, где тут же появилось заранее подготовленное уравнение трансфигурации. Начинавшееся на одном краю доски, оно тянулось… тянулось…
— Как видите, — МакГонагалл провела рукой вдоль доски, — формула достаточно сложная для понимания. Но именно за счёт своих размеров, она даёт очень большие возможности.
Откуда-то с последних столов донёсся тихий горестный стон. Я мог поклясться, что профессор еле заметно улыбнулась.
— Вы спросите, зачем нужна трансфигурация с такой сложной формулой.
МакГонагалл небрежно выписала в воздухе какой-то символ. Один из лежавших на её столе булыжников превратился в простую чашку из глины. Новый символ — на стол упал короткий нож грубой ковки. Символ — сразу несколько камней превратились в шерстяной плед. Символ…
МакГонагалл завершила колдовство, лишь заполнив свой стол самыми разными предметами — от бытовых до необходимых для выживания в забытых Небесами уголках мира. Я несколько иначе взглянул на немолодую женщину. Лёгкость, с которой она вычерчивала символы для создания предметов, говорила о регулярной практике. Похоже, Минерва МакГонагалл в молодости изрядно путешествовала.
— А теперь, — профессор помедлила, — перед каждым из вас на столе лежит булыжник, лист пергамента, где написана трансфигурационная формула с оставленными пустыми местами и некоторые сведения, которые вам понадобятся, чтобы её заполнить. Надеюсь, к концу занятия каждый из вас поставит ко мне на стол чашу для воды.
Стенания донеслись уже с нескольких мест.
* * *
Ночные коридоры Хогвартса привлекали меня даже спустя несколько месяцев после того, как я впервые увидел старинный замок. Он не был настолько древним, как дворец Бога-Императора, казалось, хранивший воспоминания о первом потомке Бога, но и эти стены видели немало. Мне казалось, что только по ночам в коридорах по-настоящему спокойно и тихо, а воздух — как в мою первую ночь в парке — наполнен волшебством и какими-то тайнами.
Я устроился на подоконнике с видом на парк, где временами мерцали крошечные искорки-светлячки или же просто магические разряды, скопившиеся за день — издалека было не разобрать. В прохладном полумраке коридоров на удивление хорошо размышлялось.
Еле заметное движение на одной из дорожек парка заставило меня всмотреться внимательнее. От приоткрытых, несмотря на ночное время, кованых ворот внешней стены к замку неспешно шли четверо. Скатившись с подоконника, я набросил мантию-невидимку и под её прикрытием создал приглушающие звук шагов чары. Высунувшись наружу, я пронаблюдал, как четвёрка направилась к центральному входу в Хогвартс.
Спустя две минуты стремительного бега почти на пределе сил я выскользнул в большой зал, куда сходилось сразу несколько основных коридоров. Звук шагов раздавался из ближайшего коридора. Парой секунд позже оттуда вывернули четверо мужчин, одетых в толстые кожаные мантии с высокими воротниками, и директор Дамблдор. Я вжался в стену, постаравшись дышать через раз — в теории сильный волшебник вполне мог ощутить моё присутствие. Спасало то, что ночной Хогвартс полнился магией — странной, непохожей на дневное волшебство студентов, которая приглушала чувствительность сторожевых и поисковых чар.
— Надеюсь, вы не откажетесь от чашки чая, Ракшас, — преувеличенно любезно проговорил директор.
— Спасибо, директор Дамблдор, — отрывисто произнёс его собеседник, лицо которого наполовину скрывал воротник. — Мистер… Дрейк не любит, когда его приказы выполняются медленнее, чем это возможно, а в воскресенье мы должны вернуться в Отдел.
— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Я не буду вас задерживать. Могу я чем-то помочь вам, кроме как открыть двери?
В последней фразе явственно прозвучал сарказм.
— Я не откажусь от усиления наших чар, — медленно произнёс ещё один спутник директора. — Внизу каждая капля силы на вес золота.
Воздух вздрогнул. Слабое сияние окутало директора и четвёрку волшебников. Я жадно ловил отблески пока недоступного мне волшебства. Дамблдор был силён, по праву нося звание Великого.
— Спасибо, директор Дамблдор, — церемонно поклонился лидер четвёрки.
Осторожно следуя за идущими впереди, я спускался всё ниже. Директор сворачивал во всё более и более тёмные коридоры, отклонившись от того направления, где скрывался вход в гостиную Слизерина, а также некоторые склады и лаборатории.
— Удачи вам, господа, — спокойно сказал он, когда коридор закончился залом с большой каменной плитой-алтарём на полу. Поверхность камня испещряло множество рун, символов, линий, сплетавшихся в невообразимую мешанину высшего заклинания.
Повинуясь движению рук директора, над камнем вспыхнуло зарево защитных чар.
— Завтра в то же время, директор, — в голосе лидера волшебников ощущалось напряжение.
Плита, треснув, раскололась пополам, и четверо магов тут же стремительно прыгнули вниз. Пахнуло дымом, какими-то мерзкими влажными ароматами, донёсся звук глухого взрыв. Щель захлопнулась.
Дамблдор, постояв несколько минут возле алтаря, медленно направился к выходу. Я быстро двинулся впереди него и не прогадал — по небрежному взмаху руки директора активировались защитные чары. Окажись я менее расторопным — остался бы в комнате до следующего открытия.
Снова оказавшись на своём подоконнике, я задумался. Мантия-невидимка с каждым разом всё больше интересовала меня — дезиллюминационные чары работали превосходно, но их легко можно было ощутить. Мантия же не давала того «шума» в магическом поле и потому была гораздо менее заметна. Стоило получше узнать, кто и когда создал её — у такого мастера нужно бы поучиться.
Спустившиеся на какой-то новый уровень подземелий Хогвартса волшебники тоже заслуживали внимания: мягкость походки, движения — всё это говорило о том, что это настоящие бойцы. Что они могли забыть в непосещаемом уголке замка… Этот факт отложился в глубине сознания вместе с именем «Дрейк».
* * *
Без десяти двенадцать я забрался на крышу дома, соседнего с тем местом, где я впервые встретился с Драко Малфоем. Зная странное чувство юмора Аластора Грюма, я мог предположить, что внизу окажется засада или хитрое проклятье. Простенькое рассеивающее внимание заклинание прикрывало меня от случайного взгляда.
Еле ощутимое присутствие чужака заставило меня резко перекатиться по крыше — Оглушающее ударило в черепицу.
— Превосходно! — рокочуще расхохотался Грюм, спрыгивая на мостовую.
Секундой спустя я присоединился к старому аврору на брусчатке. Искусственная нога Грюма выпустила кривые когти, противно скрежещущие по льду.
— Ощутил приближение врага, Поттер? — одобрительно прогудел Грюм.
Я заставил себя неуверенно пожать плечами и опустить взгляд.
— Наверное, я столько раз побывал в переделках, сэр, что научился ощущать проблемы, когда они возникают.
— Это превосходно, — испещрённая шрамами ладонь хлопнула меня по плечу. — Пошли, а то мои старые кости не любят этот мерзкий холод.
Следом за прихрамывающим аврором я пошёл к незнакомой мне двери под вывеской «Старый Борко». Намалёванная грубыми мазками картина на доске изображала хмурого, бородатого мужчину с пивной кружкой в руках.
— Здешний хозяин — мой должник, и не будет болтать лишнего, — произнёс Грюм, когда мы оказались в отдельном кабинете, не слишком чистом, со следами ножей на столешнице.
— Вы хотели меня видеть, мистер Грюм? — я решил начать разговор, не дожидаясь, пока принесут еду и напитки.
Аластор с минуту внимательно рассматривал меня, потирая подбородок.
— Вот что, парень, — решился он. — Ты уже получал письма от Сириуса?
— Да, — честно ответил я. — Он писал, что в Америке его тоже пытались достать наёмные убийцы.
— Он упоминал что-нибудь о том, что ему не видать помощи от авроров, пока он — разыскиваемый преступник? — с подозрением уточнил Аластор.
— Он сказал это почти слово в слово.
Грюм прошипел что-то себе под нос.
— Азкабан основательно попортил ему мозги. Заяви ты сейчас, что Блек невиновен — и Министерство вместе с Пожирателями тут же объявят тебя его сообщником. Фаджу не нужны лишние волнения, а ты, к тому же, мог бы присоединиться к Дамблдору и начать мутить воду. В его понимании мутить, разумеется. Пожиратели же закопают тебя из принципа, едва обыватели будут уверены, что ты пошёл по дурной дорожке.
— Что же вы предлагаете, мистер Грюм? — в лоб спросил я.
— Сиди тихо, — буркнул старый аврор. — Будь ты помладше и поглупее — я придумал бы тебе красивую сказочку, но сейчас говорю, как есть. Не лезь в это дело, учись, изучай боевую магию. Встречайся с девчонками и помни: пока что время ещё есть. У змеемордой твари есть деньги, но нет армии. За первые годы мира мы основательно повыбили тех, кто был на посылках в его пожирательской камарилье.
Принесли еду и напитки. Грюм дождался, пока хмурый хозяин расставит на столе стаканы, кувшины и тарелки, и только потом продолжил.
— Ближний круг змеемордого — кто не погиб в бою — все уцелели, и теперь будут вымаливать прощение. А значит — золото у него будет. Они займутся поисками людей, чтобы бросить их на Аврорат и остатки несогласных.
Аластор отхватил неожиданно крепкими белыми зубами кусок мяса от бифштекса и запил его каким-то соком.
— Что могу сделать я, мистер Грюм?
Аластор снова задумчиво посмотрел на меня.
— Дамблдор, насколько я его знаю, наверняка ждёт, что ты подтвердишь его слова о возрождении змеемордого.
Подумав, я решил, что Гарри Поттер должен был купиться.
— Но ведь так и есть, — оживленно выпалил я.
— Так и есть, — буркнул Грюм. — Но Фадж и лояльные змеемордому не позволят это признать.
— Но почему? — Гарри Поттер не должен был пока что этого понимать.
— Почему? — криво ухмыльнулся Аластор. — Министр магии боится. Поверить Дамблдору — значит разрушить уютный мирок, где всё благостно, и нет никаких угроз размеренной жизни.
— Значит, мне не стоит высовываться, — медленно произнёс я.
— Разумные слова, — кивнул Аластор. — Имей ты реальную власть, как Дамблдор, я бы ждал от тебя подтверждения его словам в прессе. Но сейчас ты не можешь помочь ему почти ничем, только замажешься в дерьме «высокой политики» так, что министр организует тебе первоклассную травлю, лишь бы не допустить паники.
— Мадам Амбридж? — задал я странный для Поттера вопрос, и Грюм зубасто ухмыльнулся.
— Именно она. Что, по-твоему, первый заместитель министра, уже успевшая зарекомендовать себя как крайне жестокая особа, делает в Хогвартсе на довольно низко, в сравнении с её должностью, оплачиваемом месте? Мадам Амбридж пошла бы в Хогвартс только с лёгкой руки министра Фаджа — наблюдать за происходящим в школе и не позволить Дамблдору влиять на учеников и на их родителей.
Я покачал головой.
— Но директор Дамблдор не…
— Он уже попробовал, — мрачно проговорил Грюм. — И в результате изрядно рассорился с министром магии. Сейчас Дамблдор больше озабочен тем, как бы удержаться на посту председателя Международной конфедерации волшебников и главы Визенгамота.
— Значит, мне лучше не высовываться, — пробормотал я.
— Я не слишком верю во все эти пророчества, — Грюм говорил медленно и внушительно. — Эта заумь только вредит правильному аврору. Но если в него верят другие — это повод выкопать яму у них на пути. Твой отец, не в обиду будет ему сказано, поступил глупо, положившись на чары Фиделиуса и Дамблдора. Глупо, но его глупость спасла в итоге множество жизней, когда в коттедж, охраняемый не десятком сильных авроров, а одним заклинанием Доверия, пришёл Риддл.
— Вы решили обучать меня? — уточнил я. — Именно это вы имеете в виду под выкапыванием ямы?
— Молодец, — усмехнулся Грюм. — Понимаешь с полуслова. Я не зря подарил вам троим свои книги. Девочка и слизеринец хороши, но меня они не интересуют. А тебя стоит подготовить получше. Может быть, тебе действительно доведётся встретиться на узкой дорожке с змеемордой тварью.
— Что от меня требуется? — я с довольной улыбкой взглянул на Аластора.
— Для начала — отработать в пустом классе все заклинания и связки из моей книги, — Аластор хитро улыбнулся. — Это потребует от тебя ещё минимум полгода… Смотря насколько усердно ты будешь тренироваться. А вот летом мы найдём способ встретиться.
— А если я разберусь с книгой быстрее?
Аластор некоторое время молчал.
— Если ты это сделаешь, я буду только рад, — наконец хмыкнул он. — Нет смысла выдавать наши совместные дела только ради того, чтобы я сам обучал тебя этим заклинаниям. Раз уж ты сумел победить в турнире, пусть и при паршивом уровне преподавания Защиты в Хогвартсе — значит, в книге ты разберёшься сам.
— А что насчёт Сириуса Блека? — вернул я разговор в интересующее меня русло.
— Я попробую поговорить с Амелией Боунс, — тщательно подбирая слова, ответил Аластор. — Возможно, нам удастся что-то сделать. Но партия Пожирателей слишком крепко держит министра за жабры. Нужно что-то поистине выдающееся, чтобы убедить его в невиновности Блека. Для начала потребен хотя бы живой Питер Питтегрю. А его у нас нет. Или же какой-то хороший компромат на министра и его ближайшее окружение.
Я оценил откровенность старого аврора. Со мной он поделился многими вещами, которых слышать обычному подростку не стоило ни при каких обстоятельствах.
— Мистер Грюм, — задал я последний вопрос на сегодня. — А почему вы называете Вольдеморта змеемордым?
— Хороший вопрос, Поттер, — хрипло расхохотался аврор. — Обыватели просто боятся произносить его имя. В годы Первой войны, пока в Отделе тайн ещё оставались Пожиратели, они сумели изменить систему надзорных заклинаний на территорию Англии, которая отслеживала раньше применение магии. Если змеемордого называли по имени — он мог ощущать, где это происходило. Так отыскали дом семьи МакКиннонов, скрытый под защитными чарами. После войны эту добавку к чарам Надзора благополучно устранили, но привычка осталась: зачем давать лишние сведения врагу, если можно обойтись без этого?
* * *
Вечер этого дня я встретил уже в магической части Сохо, обосновавшись в одном из кабачков, где за побитыми жизнью столами нередко играли в кости.
Игра была мне неинтересна, но она давала шанс узнать кое-что полезное.
— Ваш ход, господин, — мой соперник, тщедушный мужчина с рябым лицом, сделал приглашающий жест.
Я быстро опрокинул стаканчик, выбрасывая на стол кости. Со стуком прокатившись по деревянному столу, они замерли. «Два» и «шесть».
— Ну-ка! — азартно воскликнул Рик, как он представился.
«Пять» и «четыре».
С довольной улыбкой мой соперник притянул к себе пару серебряных монет. Игра здесь шла по мелкой ставке, но это было только начало.
Проиграв, в общей сложности, полтора галлеона, я решил, что можно приступать.
— Интересно, есть ли здесь места, где играют по-крупному? — забросил я удочку.
Рик с сомнением посмотрел на меня. Одежда, к которой я уже привык, не выдавала во мне чрезмерно обеспеченного человека. Скорее, в ней я выглядел как наёмник с кое-каким золотишком в кармане.
— Есть, но туда пускают не всякого, — решившись, вздохнул он и сокрушённо развел руками. Мол, его-то точно не пустят.
— Не всякого? — уточнил я.
— Чиновников из Министерства, кто повыше, волшебников из старых богатых семей, — пояснил Рик. — А на втором этаже «Золотого слитка» играют совсем большие люди.
— Неужто сам Фадж? — я ухмыльнулся.
— Не знаю, не был, — наконец ответил Рик.
Двумя часами позже я вышел из лавки мадам Каллен, обеднев на добрую сотню галлеонов. Ровно в эту сумму мне обошёлся подобающий костюм: довольно узкий чёрный камзол из плотной тёплой ткани, обшитый по контуру золотым галуном, чёрные же узкие штаны. Не слишком удобный, но выглядевший довольно роскошно, он понадобится мне уже в воскресенье.
* * *
— Где ты был, Гарри? — с подозрением посмотрела на меня Гермиона, едва я зашёл в практически пустую в ночное время гостиную Гриффиндора.
— Как и всегда, — небрежно пожал плечами я и устроился в соседнем с ней кресле. — Искал интересные книжки в магазинах.
— Весь день? — насмешливо подняла брови Гермиона. — Посещение Хогсмида разрешено только до восьми часов вечера, а сейчас уже почти десять.
— Может, я просто засиделся с симпатичной девушкой в кафе, — хитро улыбнулся я.
— Парвати вернулась гораздо раньше, — парировала Гермиона.
— Ну с Парвати мы просто друзья, — вернул выпад я.
— Как староста я обязана предупредить профессора МакГонагалл о твоих отлучках, — строго сказала Гермиона.
— Хм… — я ухмыльнулся. — И что я могу сделать, чтобы Грозная староста не сдала меня декану? Динки!
Возникший рядом со столом эльф внимательно посмотрел на меня.
— Принеси нам, пожалуйста, каких-нибудь пирожных, кофе и, пожалуй, всё.
— А напитки, мистер Поттер? — уточнил эльф.
— Я принёс их сам, — я вытащил из сумки запечатанный магией кувшин с соком из кафе Фортескью.
Гермиона, поджав губы, смотрела, как эльф сервирует столик: я переключил её возмущение с моего позднего прихода в гостиную на эксплуатацию домовых эльфов. Её недовольство закончилось, когда на стол перед ней опустился бокал с терпким ягодным соком.
— Это взятка? — рассмеялась она.
— Как можно? — в тон ответил я. — Ты наверняка опять весь день просидела в библиотеке, да я и я не отказался бы перекусить.
— Могу вас уверить, мисс Грейнджер, — высокопарно начал я, отсалютовав ей бокалом, — что я не занимаюсь в Хогсмиде никакими шалостями, не покупаю подозрительных товаров в «Зонко», не готовлю ловушку для Миссис Норрис, не планирую подбросить в тарелку Драко Малфою дохлую мышь за обедом.
— Будем считать, что я тебе поверила, — протянула Гермиона, слегка успокоенная абсолютно правдивой фразой.
— Между прочим, — обиделся я, — я сказал тебе чистую правду.
— Гарри, — на верхней ступеньке лестницы в комнаты появился Фред. — Пошли поговорим.
Гермиона скептически взглянула на меня. Попытка убедить её в том, что я не замышляю какой-нибудь гадости, с треском провалилась. Впрочем, пусть лучше она будет уверена, что я готовлю какую-то авантюру в Хогвартсе, чем на самом деле сдаст меня декану. А она сделала бы это, едва заподозрив, что я занимаюсь по-настоящему серьёзными делами.
— Ты только что сдал меня Гермионе с потрохами, — фыркнул я, когда мы оказались в одной из пустых спален старшекурсников.
Вместо ответа Фред порылся в карманах и вытащил маленькую коробочку.
— Мы сделали, что ты заказывал, — заговорщически улыбнулся он.
Открыв её, я с недоумением уставился на близнецов.
— Это почти самое лучшее, что мы пока сделали, — хмыкнул Джордж, не отрываясь от помешивания зелья в небольшом котелке на столе.
— И что он делает? — я слегка махнул ладонью, чтобы понюхать воздух над зелёным порошком в коробочке.
— О-о-о, — хохотнул Фред, — это получилась интересная штука.
— Надеюсь, за применение этого на «профессоре» Амбридж нас не исключат? — прямо спросил я.
— Если попадёмся, — пожал плечами Фред.
— Ясно, — близнецов было не переделать. — И что он делает?
— Есть такие леденцы в Зонко, — начал издалека Джордж. — Когда их пожуёшь, начинаешь болтать что попало. Действие начинается почти сразу.
— Хм, — я покачал головой, — вы предлагаете подсыпать ей этот порошок, чтобы мадам Амбридж ещё раз повторила, каким бесполезным дерьмом она нас считает?
|
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:25 | Сообщение # 37 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| — Этот порошок делает почти то же самое! — воскликнул задетый за живое Фред. — Только он действует медленнее, незаметнее и, к тому же, не имеет запаха и вкуса.
Я задумался. Деньги близнецам я давал, не жалея, но пока что они не изготовили ничего, что стоило бы применить. Впрочем, это судьба любых изобретателей: должно пройти много времени, прежде чем они создадут что-то по-настоящему полезное.
— Ладно, — я убрал коробочку в карман, запланировав визит в Комнату-по-желанию на утро, чтобы не хранить подозрительные вещи в собственном сундуке. — Это интересно, но мадам Амбридж не оставит просто так, если она внезапно будет болтать, не думая, что и кому говорит.
Близнецы нахмурились.
— Я думаю, стоит поработать ещё, — философски заметил я. — Амбридж — первый заместитель министра Фаджа, если разыграть её так, как вы привыкли, она доставит кучу неприятностей Хогвартсу. Надо действовать намного тоньше…
— Хорошо, — Фред ухмыльнулся. — Твои деньги, тебе виднее.
— Просто одно дело подшутить над каким-нибудь Снейпом, — хохотнул я, — который максимум может снять баллы и заставить чистить котлы до конца года лично с нас, а другое — над этой жабой, которая может устроить неприятности всему Хогвартсу.
— Ты прав, — Джордж оторвался наконец от своего котла и уничтожил его содержимое. — Будем думать дальше.
* * *
После обеда в воскресенье я неспешно подходил к дверям «Золотого слитка». Самое высокое здание на всей магической улице — «целых» четыре этажа! — было роскошно отделано мрамором и гранитом, широкие окна первого этажа открывали вид на большие залы с покрытыми зелёным сукном столами. За некоторыми уже играли в бильярд или карточные игры солидные мужчины в дорогих костюмах, другие оставались пустыми.
— Добрый день, господин… — лакей на входе сделал выразительную паузу.
— Норд. Туор Норд, — холодно произнёс я. По спине пробежал лёгкий холодок. Игра продолжилась.
— Рады вас приветствовать, мистер Норд, — из-за спины лакея, одетого в ливрею блондина с мускулистой фигурой, выскользнула черноволосая девушка. — Ваша карточка.
Я принял из наманикюренных пальчиков изящную карту, которую требовалось прикрепить к груди. На ней уже было написано моё имя. Быстро сработали, я даже не успел заметить, как девушка изготовила её.
— Мистер Норд, меня зовут Катрин. — Девушка повела меня по длинному холлу. — Вы впервые в нашем заведении?
— Да, но, возможно, планирую быть его частым гостем, — лениво ответил я, медленно осматриваясь.
— Тогда я хотела бы рассказать об единственном, что отличает наш «Золотой слиток» от европейских домов для высокородных, и что делает его гораздо более надёжным местом.
— Я весь внимание, Катрин.
— Вход на второй и последующие этажи этого дома возможен только после принесения Непреложного обета о том, что вы не находитесь под воздействием Феликс Фелициса, — девушка старательно улыбалась. — Мы хотим гарантировать безопасность наших клиентов и честность игры.
— Это разумно, — ответил я. В голове забрезжила пока что смутная мысль. — Однако стоит ли мне подниматься выше первого этажа, я решу только после того, как вы расскажете мне, что там есть достойного внимания.
— Господин Норд, — девушка подвела меня к столику ближе к центру обширного зала, — на первом этаже играют в бильярд, магловский и магический покер, а также ур.
Если первые три названия мне, запоем читавшему книги и газеты, ещё о чём-то говорили, то последнее было решительно незнакомо.
— Хорошо. — Я взглянул на присевшую напротив Катрин. — В чём же отличие?
— Второй этаж предлагает те же игры, но ставки начинаются от ста галлеонов, а также некоторые ценители играют там в го, — вежливо улыбнулась Катрин. — Третий этаж предоставляет любителям гладиаторских боёв возможность насладиться этим зрелищем, а желающим особо пощекотать себе нервы — даже поучаствовать в них. Естественно, со всеми возможными предосторожностями. Входной билет для гостей — триста галлеонов.
— Это уже более интересно, — протянул я. — Четвёртый?
— Четвертый этаж представляет собой территорию отдыха для самых состоятельных клиентов нашего заведения, — девушка тщательно подбирала слова. — Редкие сорта вин всех народов, иные способы отдыха.
— И сколько же стоит вход на четвёртый этаж? — небрежно осведомился я, жестом подозвав официанта. Здесь придётся раскошелиться по полной программе, и я с сожалением простился с мыслями докупить некоторые хитрые магловские агрегаты в свою кузницу.
— Вход на четвертый этаж предоставляется только по приглашению тех, кто уже состоит в закрытом Золотом клубе, — улыбнулась девушка.
— Хорошо, Катрин, благодарю за познавательный рассказ, — я на секунду позволил себе тепло улыбнуться и снова натянул непроницаемую маску.
Принесли меню, к которому, к моему удовлетворению, прилагался толстенький, переплетенный в кожу с серебряным тиснением томик с правилами игр, в которые здесь играли. Шахматы и оба покера я пока что отбросил — в них требовалась длительная практика. А вот игра ур, пришедшая из какого-то Древнего Шумера, была несколько проще.
Сделав заказ, я еще раз перечитал довольно короткие правила, старательно запоминая каждую строчку.
* * *
Двумя часами спустя, которые я потратил на неспешную игру со скучавшим за соседним столиком седовласым господином в смокинге, представившимся как заместитель начальника отдела международного сотрудничества Роберт МакГрегор, в зале уже было довольно людно.
— Значит, вы считаете, что в следующем году может быть незначительное снижение цен на растения, произрастающие в Англии, на рынке компонентов для зельеварения?
МакГрегор руководил советом выработки торговых стандартов, и разговор мало-помалу перешёл на рынок зельеварения, в котором мой собеседник превосходно разбирался.
Тихо звякнули три небольших серебряных пирамидки. Мой бросок принёс мне право передвинуть фишку на две клетки вперёд, пропустив «розетку».
— Судя по этому сезону, мистер МакГрегор, в самом конце гоблины выставили на торги целую партию товара по сниженной цене. Не думаю, что самые крупные поставщики, семья Гринграссов, пошла бы на это.
— Им было бы выгоднее придержать излишки у себя на складах и выставлять зимой и весной, когда цены возрастут, — согласно покивал МакГрегор, в свою очередь бросая пирамидки на стол.
— Поэтому мне кажется, что новый поставщик продолжит работу и на следующий год, — хмыкнул я, разведывая почву. — То, что его не заботила максимальная прибыль, говорит о неплохих возможностях.
— Или ему нужны были деньги, — задумчиво произнёс было МакГрегор, но потом покачал головой. — Вряд ли в этом случае он занялся бы настолько трудоёмким делом, как выращивание и продажа редких растений.
Небрежно бросив пирамидки, он вывел последнюю фишку в конец поля.
— Скоро здесь будет шумно, — хмыкнул он, — пятнадцать минут назад должно было завершиться заседание комитета по управлению волшебными расами.
— Я понимаю, это место весьма популярно среди министерских чиновников? — вежливо уточнил я.
— Скорее у тех из них, кто может себе позволить его посещение, — слабо улыбнулся МакГрегор. — Или у тех, кто обладает достаточным влиянием, чтобы проходить бесплатно. Но последних немного.
— Наверное, это сам министр магии, — поддержал беседу я, но МакГрегор отрицательно покачал головой.
— Как раз министр платит за себя каждый раз, как приходит сюда, его доходы… — Роберт не закончил фразу, отпив вина. — Обычно бесплатно сюда каждую субботу приходит его заместитель.
— Долорес Амбридж? — поднял бровь я.
— А вы неплохо для приезжего ориентируетесь в том, кто есть кто в магической Британии, мистер Норд, — одобрительно кивнул МакГрегор.
— Думаю, это первое, что сделает разумный человек, желающий освоиться в этой стране, — задумчиво произнёс я.
— Вы ещё не определились, чем планируете заниматься? — уточнил он.
— Пока что я пытаюсь понять, в каком секторе экономики магической Британии будут уместны инвестиции с моей стороны, — ответил я полную правду.
— Разумно, — кивнул Роберт. — Спешка в этом деле неуместна, даже на таком стабильном рынке, как английский.
— Поэтому я буду присматриваться, искать встреч с влиятельными людьми, изучать обстановку и размышлять, — я отпил ещё кофе, принесённого официантом.
Со стороны входа в зал началось подозрительное шевеление. Сбегавшиеся со всех сторон холуи в камзолах сформировали своеобразный почётный караул.
— Министр Фадж, — меланхолично произнёс МакГрегор, потягивая своё вино.
В зал неспешно вошли несколько человек. Сам министр Фадж, которого я уже не раз видел на колдографиях в светской хронике — коренастый мужчина с узкой полоской усов над плотно стиснутыми губами; он высокомерно обозрел поклонившихся ему людей и прошествовал через зал, окружённый своей свитой.
— Сейчас они будут давать Непреложный обет в том, что не использовали эликсиры или заклинания, влияющие на удачу, — так же тихо добавил Роберт. — Перед лестницей будет небольшой зал, где принимают магические клятвы.
— И люди соглашаются? — хмыкнул я. — Это, пожалуй, несвойственно властьимущим.
— «Слиток» — популярное место даже среди европейских нуворишей, — тщательно подбирая слова, заметил МакГрегор. — Некоторые здешние развлечения не особенно приветствуют в Европе, зато наплыв посетителей третьему и четвёртому этажу обеспечены.
— Пожалуй, стоит туда заглянуть, интереса ради, — небрежно произнёс я. — Это может быть познавательно.
— Вы верно сформулировали, — как-то туманно отозвался он.
— Похоже, министр и его спутница — частые гости в «Слитке»? — я долил себе кофе из кофейника.
— Вы про реакцию обслуги? — поднял бровь Роберт. — Да, их можно назвать здешними завсегдатаями.
— И многие вопросы решаются именно за игорным столом, как в любой другой стране, — утвердительно кивнул я.
В голове медленно складывалась очередная мозаика, но до окончательного решения нужно было ещё несколько кусочков. Для этого мне требовалось попасть на верхние этажи этого пристанища порока, а также выяснить кое-что…
В этот момент в зал вошла новая посетительница, при виде которой МакГрегор явственно подобрался.
— Амелия Боунс, глава департамента Магического правопорядка, — прокомментировал он.
Глава департамента Правопорядка была совершенно седой полной женщиной и уже довольно пожилой, но мягкости её шагов позавидовала бы и молоденькая девушка. По пятам за ней вошли два человека: аврор в красной форменной мантии и неприметной внешности мужчина в простой серой мантии. Предупредительно отодвинув кресло для мадам Боунс, серый встал за её спиной, медленно оглядывая зал. Аврор же остался у входа.
Я вежливо наклонил голову, поймав жесткий взгляд мадам Боунс, и удостоился медленного кивка от неё.
— Очень опасная и влиятельная женщина, — МакГрегор в свою очередь приветствовал Боунс коротким поклоном.
— Пожалуй, я оставлю вас, мистер МакГрегор, — я встал со своего места. — Я был очень рад знакомству со столь искушённым собеседником.
— Взаимно, мистер Норд, — вежливо улыбнулся Роберт. — Возможно, мы ещё встретимся.
* * *
Из-за окна доносились невнятные крики — квиддичный матч был в самом разгаре. Я с удовлетворением перелистнул очередную страницу. Провёрнутая еще в октябре афёра с моим попадание в цепкие руки мадам Помфри дала свои плоды. Поставленная перед необходимостью срочно искать замену Анжелина не нашла ничего лучше, кроме как взять игрока из запасного состава. Так сборная Гриффиндора обзавелась новым ловцом — Джиневра Уизли. Джонсон всерьёз восприняла подкинутую мной через Фреда и Джорджа идею, так что первые полтора месяца сборная Гриффиндора играла против собственного запасного состава. И это принесло свои плоды — на метле Джиневра сидела уже намного увереннее, чем раньше.
Конечно, решение об уходе из команды после победного матча против Хафлпаффа, где мою роль ловца сыграла Джиневра, было принято не всеми. Члены команды были искренне огорчены моим уходом, но результаты Джиневры позволили им примириться с заменой. Более всего неистовствовали, как всегда, те, кто не имел прямого отношения к квиддичу — то есть болельщики, коими были почти все студенты Гриффиндора. Рональд Уизли прилюдно назвал меня «предателем факультета», за что благополучно получил кулаком в нос. Обведя взглядом недовольных собратьев по факультету, я сказал, что лучше буду защищать честь Гриффиндора на дуэльном чемпионате, а не верхом на метле. С некоторой натяжкой такая замена была принята, правда, Рональд со мной с тех пор не заговаривал.
— Спасибо, мадам Пинс, — я со вздохом вернул старинный том на стойку хранительницы библиотеки.
Выносить настолько редкие книги из читального зала не дозволялось, поскольку никакой штраф в золоте не смог бы компенсировать потерю редкостного издания по боевым заклинаниям, а работать в библиотеке из-за шума квиддичного матча было невозможно.
— Пожалуйста, мистер Поттер, — улыбнулась мне пожилая хранительница библиотеки.
За последние полгода мадам Пинс, пожалуй, прониклась ко мне искренним уважением: перечитанных мной книг хватило бы с избытком на полторы Гермионы Грейнджер. Поверхностные школьные учебники уже к августу сменились более глубоко охватывающими материал томами. Подшивки газет — мемуарами и дневниками известных волшебников. Мне отчаянно нужны были союзники в Министерстве, те, кто будет сотрудничать, а потом и служить мне не за золото, а за идею. Только на таких стоило опираться в предстоящих мне делах.
За стенами взревело особенно громко — видимо, матч наконец завершился. Значит, скоро в гостиной будет очередное сражение отважных студентов с многоразличными спиртными напитками. Особенно усердствовали в деле их добычи близнецы Уизли, знавшие, благодаря своему пронырливому характеру, несколько тайных ходов из Хогвартса в Хогсмид. Обычно огневиски приносили на празднования именно они. К чести их, надо заметить, что ученикам младше третьего курса огневиски они не наливали, а бутылки были заколдованы хитрыми чарами, навроде старого возрастного круга директора Дамблдора. За последние два месяца они изрядно выросли в области необычных заклинаний: мои заказы требовали по-настоящему искусных и преданных мне людей, а за звонкое золото близнецы могли позволить себе и хорошие книги, и довольно дорогие материалы. К удивлению старост и профессоров, шутки близнецов постепенно уходили в прошлое, и только я знал, что они сосредоточились на реальной работе. Над подходящей шуткой для «профессора» работа застопорилась — Фред и Джордж так и не смогли придумать ничего достаточно изящного, чтобы это смотрелось как случайность. Рисковать же парой небесполезных мне людей и подставлять их под гнев заместителя министра я не собирался. Посему, получив от меня ящик Перуанского порошка и мешочек золота, близнецы углубились в новый эксперимент.
Парой часов спустя я подходил к Визжащей хижине. На этот раз я решил для разнообразия подождать Луну, написавшую мне письмо, не в кустах, а спрятаться за дезиллюминационными чарами прямо в поле. Несколько минут помучавшись, я добился-таки полного соответствия того холмика, которым я казался, остальному пейзажу, но долго эти чары не продержались бы даже при моей концентрации.
Луна как и всегда пришла на несколько минут раньше оговоренного. Закутанная по самые брови в шарф причудливой расцветки, она неспешно брела по заброшенной проселочной дороге, сопровождаемая распушившим хвост книззлом. Кот прыгал вокруг девушки и изредка громко мяукал.
Луна подошла к хижине и остановилась под скатом крыши, осматривая окрестности. Я уже собирался было вставать, сбросив чары, как вдруг увидел нечто интересное.
Покосившаяся крыша Визжащей хижины была усеяна вдоль ската небольшими сосульками. Одна из них внезапно оторвалась и полетела вниз, однако Луна резко шагнула в сторону, и ледышка в пол-ладони безвредно упала в застывшую на холодке грязь. Я готов был поклясться, что сосулька оторвалась совершенно беззвучно, но…
— Похоже, вы не перестаёте преподносить сюрпризы, мисс Лавгуд, — я встал с земли, и Луна радостно улыбнулась мне.
— А вы по-прежнему подстерегаете меня в засаде, да, мистер Норд? — она весело и совсем не смущаясь улыбнулась в ответ.
— Это… старая привычка, — хмыкнул я. — Вы только что почувствовали летевшую к вам с крыши сосульку.
— Случайность? — пожала плечами девушка.
— Маловероятно, — покачал головой я. — Если нечто повторяется несколько раз на моих глазах, я уже не смогу считать это случайностью.
— И что это тогда? — с просыпающимся любопытством в голосе спросила Луна.
— Это стоит изучить подробнее, — я криво улыбнулся.
Если я не ошибался, подобный талант можно и нужно было развивать, а то, что проявился он у хрупкой девушки, неспособной поднять боевое оружие… Это было не так страшно.
— Но для этого, — я наклонился и погладил с подозрением обнюхивавшего мои сапоги книззла, — мне нужно будет раздобыть кое-что к нашей следующей встрече.
— Хорошо, мистер Норд, — довольно улыбнулась Луна. — Вы один из немногих людей, с кем интересно общаться.
— Возможно, другие не могут оценить вас по достоинству, мисс Лавгуд, — погрузившись в мысли о том, как можно проверить одну идею, механически ответил я.
Луна неожиданно залилась жарким румянцем.
— Мистер Норд, — справившись со смущением, продолжила она, — могли бы вы отвезти меня на ту поляну, где мы впервые встретились?
— Вы хотите раздобыть пару паучков для зелий, мисс Лавгуд? — оскалился я.
— Там растут лунные лилии, и осталась всего неделя до окончания сезона сбора.
Даже напрягая память, я не смог вспомнить, для чего нужны были эти красивые, но абсолютно бесполезные цветы.
— Они не вянут с приходом осени? — на всякий случай мягко уточнил я.
— Нет, — возмущённо фыркнула она. — Лунные лилии расцветают осенью и цветут до начала зимы.
— Хорошо, мисс Лавгуд, — я вытащил из кармашка на поясе уменьшенную метлу.
Книззл недовольно заворчал, когда его посадили возле стены хижины, но последовать за нами не пытался. Эти создания были весьма умны, и Домитиэнус понимал, что за ним вернутся.
— Вы всегда носите с собой столько снаряжения, мистер Норд, — оказавшись впереди меня на «Молнии», Луна, нимало не смущаясь, с комфортом оперлась спиной на мою грудь и поерзала, устраиваясь удобнее.
— Для начала осмотримся… — Полчаса спустя я сделал несколько кругов над поляной, но лишившиеся листвы ветви не могли скрыть даже собаку, не говоря уж про огромных пауков.
Оказавшись на земле, Луна тут же приступила к сбору своих цветов. Некоторое время я наблюдал за тем, как девушка перебегала от одного растения к другому, разыскивая их в пожухшей траве. Маленькие серебряные ножницы — постоянный спутник травника — тихо щёлкали, обрезая очередное соцветие. Крупные, бледно-лиловые цветы с резким запахом падали в небольшую корзинку в руках Луны. Последний, самый крупный цветок, когда корзинка уже наполнилась, она воткнула себе за ухо.
Тихий треск сломанной ветки, уловленный следящим заклинанием, заставил меня развернуться, вскидывая палочку. Луна после моего манёвра оказалась у меня за спиной.
— Тебе не место в этом лесу, — торжественно сказал кентавр, выбираясь из кустарника.
— И кто же так решил? — медленно ответил я.
Воздух вокруг слабо замерцал.
— Тебе не место здесь, — повторил кентавр. — Ты чужой здесь. Так сказали звёзды.
— Даже если я прибыл в Англию издалека, — я цедил слова сквозь зубы, — я ещё не успел причинить вреда никому из волшебного народа. В отличие от множества светлых волшебников.
— Это ничего не меняет, — кентавр смерил меня высокомерным взглядом. — Ты несёшь с собой только кровь и смерть. За твоей спиной — гибель множества людей.
— Повтори это тому, кто отзывается на прозвище Вольдеморт, кентавр, — рыкнул я. — Думаю, он будет искренне рад узнать, что на его руках меньше крови, чем у пришельца издалека. Или твой народ забыл о резне, учинённой Пожирателями смерти в Первую войну?
— Звёзды сказали, что тебя не должно было быть, — кентавр не обратил на мои слова никакого внимания. — Не приходи больше в лес.
— Ты владеешь этим лесом? — я постепенно овладевал собой. — И можешь говорить, как его хозяин?
— Мы, кентавры, слушаем волю звезд, — ответствовал он. — И звезды говорят однозначно. Ты — зло.
— Ваши звездочёты лишились разума, кентавр. Будь они правы — я вырвал бы тебе сердце пять минут назад. А ты жив, хотя не стоит искушать моё терпение дальше.
Кентавр, так и оставшийся безымянным, молча ушёл. Я в задумчивости смотрел ему вслед: подобные действия странного лесного народа были неожиданными и нелогичными.
— Я не верю, что ты плохой, — внезапно заявила Луна.
Тонкие пальчики девушки ловко вплели мне в волосы ещё один цветок.
— Так гораздо лучше, — рассмеялась она, глядя на моё удивлённое лицо. — Теперь даже кентавры не назовут тебя плохим!
Переход от её молчаливого состояния к звонкому смеху восторженного ребёнка был таким резким, что я слегка растерялся.
— Наверное, будет лучше так, — я осторожно вытащил цветок из волос и воткнул его в петлицу. — Удобнее.
24 декабря 1995 года.
«Ничего не вышло». — Буквы на совершенно пустом пергаменте появились только после того, как я капнул на рисунок острой иглы с краю листа каплю крови. — «Жду там же в то же время».
Подписи не было, но почерк был хорошо знакомым. Я со вздохом сжёг пергамент и принялся собираться.
— Хорошо, что ты пришёл, Поттер, — Грюм, сидевший за столом, был мрачен.
— Суда не будет, мистер Грюм? — спросил я, хотя всё было и так ясно.
— Суда? — буркнул старый аврор. — Суд едва не случился надо мной. По крайней мере, именно это кричала на заседании Малого Визенгамота дражайшая мадам Амбридж.
— Она хотела отдать вас под суд?! — изумился я. — Вас? Героя Войны?!
— Сейчас эти драгоценные цацки, которыми нас изукрасили после Победы, уже не значат ничего, — Аластор поморщился. — Слишком много выжило тех, кто отсиделся во время войны. И для них любое напоминание о тех, кто не прятался за чужими спинами — что плевок в лицо.
— Неужели вас никто не поддержал, мистер Грюм? — стоило получше узнать расстановку сил.
— Амелия Боунс заинтересовалась моим предложением, возможно, нам вдвоём удалось бы переубедить Фаджа, — Грюм задумчиво посмотрел на пламя свечей через пузатую кружку мутного стекла. — Под тем соусом, что власть не стесняется исправлять ошибки своих предшественников… Это могло бы добавить Фаджу популярности среди волшебников. «Справедливость, благодаря Фаджу, восторжествовала». Мы даже продумали пару статей, которые могли бы приподнять министра на волне популярности.
— Но? — Я оценил, что Грюм разговаривал со мной как с равным, давая расклад событий без купюр.
— Долорес Амбридж заявила, что признание ошибок министерства покажет его слабость перед лицом провоцируемого аврорами кризиса.
— Э-э-э? — Аластору удалось меня удивить.
— Как выяснилось, по мнению умников из числа консерваторов, — недовольно процедил Грюм, — это отдельные авроры мутят воду, «инсценировав возрождение мертвого Вы-знаете-кого». А под шумок, чтобы отвлечь внимание от своих делишек, мы, оказывается, хотим отмыть от обвинений Сириуса Блека.
— Дела… — протянул я. — Выходит, мадам Амбридж имеет такое влияние на министра?
— Говорят, что они любовники, — слегка замявшись, наконец выговорил Грюм. — Хотя, прости Мерлин, я не могу себе этого представить.
Его передёрнуло.
— Короче, Гарри, — он поднял на меня тяжёлый взгляд. — Сиди тише воды, ниже травы. Фадж подозревает, что ты как минимум виделся с Блеком, а как максимум — регулярно с ним встречаешься. Так что при любой твоей серьезной ошибке из тебя будут лепить сочувствующего идеалам змеемордого. Люди падки на сенсации, они поверят, напиши репортеришки «Пророка» что-нибудь вроде «Мальчик-который-выжил предал память родителей и связался с Сириусом Блеком».
— Хорошо, мистер Грюм, — медленно ответил я. — Я буду сидеть тихо и постараюсь не попасться мадам Амбридж.
— Вот и правильно, — успокаиваясь, буркнул Аластор. — Блек рано или поздно сумеет найти надёжное убежище, золота у его семьи достаточно, к лету мы сможем попробовать снова.
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:25 | Сообщение # 38 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| * * *
— И всё же, Гарри, — не отставала от меня Гермиона, охваченная несвойственным ей любопытством. — С кем ты сегодня идёшь?
— Лаванда, ты сварила Оборотное зелье? — насмешливо оскалился я. — С каких пор главную умницу факультета Гриффиндор волнуют бренные вопросы, кто и с кем идёт на бал?
— Ну тебя, — фыркнула Гермиона. — Мне просто интересно.
— Скажем… мой выбор был неожиданным, — хмыкнул я. — Могу подсказать только то, что она из Хогвартса.
Вместо ответа Гермиона пихнула меня локтем в бок, но я ловко увернулся.
— Скоро уже выходить, — хохотнул я. — Ты узнаешь этот секрет через полчаса.
По лестнице медленно спускались взволнованные девушки и парни. Кто-то сразу брался за руки и выходил из гостиной — многие попросту пригласили партнёров с того же факультета. Кто-то уходил в одиночку или шумными компаниями.
— Тебе идёт это платье, Гермиона, — я криво улыбнулся смутившейся девушке.
Гермиона и впрямь выглядела сегодня непохожей на себя. Простую, аккуратную одежду и небрежно взлохмаченную причёску сменило тёмно-зелёное платье с редкими искрами серебряных вставок. По вороту и обшлагам вилась тонкая нить вышивки. Волосы Грейнджер аккуратно уложила заклинаниями, так что они густой волной спадали до середины спины. Поэтому мой комплимент был, по сути, констатацией факта.
Шумная толпа гриффиндорцев направилась в сторону Большого зала. По дороге я, сопровождаемый насмешливым взглядом Гермионы, отстал и свернул в сторону гостиной Равенкло.
— Что ждёт человека после смерти? — проскрипела статуя возле входа.
— То во что он верит, или ничего, — ответил я.
— Ты достоин. Проходи. — Дверь, ранее скрытая в стене, медленно раскрылась.
— Гарри? — с удивлением воскликнуло сразу несколько голосов.
— Надеюсь, я не помешал, благородные господа и прекрасные дамы? — Я демонстративно приподнял шляпу с роскошным пером и взмахнул ей, почти подметая пол.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Майкл Корнер.
— Я пришёл забрать свою прекрасную даму, Корнер, — я вежливо улыбнулся. — А твоя прекрасная дама, если верить слухам, уже ожидает тебя возле входа в Большой зал.
Хлопнув себя по лбу, парень выскочил за дверь.
Под внимательными взглядами студентов Равенкло я прошёл в дальний угол их уютной гостиной, где возле одного из многочисленных книжных шкафов тёмного дерева сидела в мохнатом кресле печальная Луна.
— Миледи — я приподнял шляпу ещё раз, — ваше грустное лицо столь прекрасно, что я готов любоваться им вечность.
Луна, подняв на меня взгляд, недоуменно моргнула. Наконец она звонко рассмеялась.
— Сударь, вы умеете поднять бедной тоскующей девушке настроение, — включилась она в игру.
— Если вы позволите, я с удовольствием развею вашу грусть, — подав девушке руку, я помог ей подняться с кресла.
Взглянув в огромное — в полстены — старинное зеркало, украшавшее одну из сторон гостиной, я убедился, что мы смотримся достаточно эффектно. Костюм гвардейца личной охраны кардинала Ришелье, который я специально разыскал в исторических книгах и заблаговременно оставил заказ у мадам Каллен, сидел на мне как влитой. Широкополая шляпа с белым султаном, короткий красный плащ с белым крестом, штаны из грубой чёрной кожи и чёрные же сапоги. На вышитой серебром перевязи висела тяжёлая шпага. Шпага была самой настоящей, но… кто будет это проверять?
Луна же предпочла строгое закрытое платье кремового цвета, расшитое по подолу и лифу крошечными розочками. На тонких пальцах посверкивало несколько колец, а длинные светлые волосы были тщательно уложены вокруг головы.
— Моя леди, — я подставил Луне руку, на которую она с удовольствием оперлась, — вы прекрасно выглядите и способны затмить своей красотой всех девушек на этом балу.
— Ах, оставьте, — Луна жеманно потупила взор и, не выдержав, снова рассмеялась. — Ты так забавно всё это говоришь!
— Между прочим, я вчера целый вечер читал «Искусство комплиментов куртуазных», — демонстративно оскорбился я. — Именно такими фразами должно ублажать женский слух.
— Я сейчас умру от смеха, Гарри, — Луна крепче ухватилась за мою руку. — Мозгошмыги остальных сейчас лопнут от любопытства.
— Проблемы мозгошмыгов мушкетёра не волнуют, — оскалился я. — Пойдём.
Изумлённые взгляды сопровождали нас всю дорогу до Большого зала. И я не брался угадать, кто из нас двоих притягивал большее их число.
— Мне кажется, некоторые сожалеют, что не обращали на тебя внимания раньше, — меланхолично заметил я, когда мы прошли мимо ещё одной группы студентов Равенкло, уже успевших войти в зал.
Луна слабо поморщилась. Впрочем, слова мои соответствовали истине — в этом платье она утратила то, что обычно отпугивало от неё людей. И сейчас кое-кто с удивлением обнаружил, что Луна Лавгуд — весьма симпатичная девушка, обещавшая стать настоящей красавицей через несколько лет.
Большой зал, украшенный еловыми ветвями, омелой и тысячами наколдованных свечей, тоже производил определённое впечатление. Четыре больших стола бесследно пропали, вместо них появились длинные столы по периметру зала. Многочисленные кувшины, судки и блюда с дымящейся едой гарантировали, что голод нам не грозит.
— Позвольте, моя леди, — я взмахом палочки подвесил перед нами поднос с двумя бокалами какого-то сока.
— Вы не будете проверять наши напитки на приворотные зелья, сударь? — хитро улыбнулась Луна.
— Думаете, моя участь может быть настолько печальной? — в тон ответил я.
Однако, под её насмешливым взглядом, я вытащил из-за воротника довольно уродливую подвеску из гематита — единственный пристойный амулет из продававшихся в Лютном переулке за разумные деньги.
— Ничего нет, — усмехнулся я. — Или мне действительно стоит опасаться?
— Ну… — почти пропела Луна, — некоторые мои однокурсницы очень даже не против «подцепить этого милого Мальчика-который-выжил».
— Я скорее пойду на следующий Бал с Миллисентой Булстроуд или мадам Амбридж, чем с любой, кто видит во мне только картинку из газетной статьи или биографий с «подлинной историей событий ТОГО Хэллоуина», — буркнул я.
— Ты знаешь, — Луна предвкушающее улыбнулась, — что ты «мило улыбаешься и смущаешься»?
— Это они так говорят? — поморщился я.
— Правда, все сплетницы сходятся на том, что так было только до этого лета. Теперь тебя можно найти только в Большом зале и на уроках, да и то ты большую часть времени скрыт за какой-нибудь книгой или газетой, — рассмеялась она.
— Это уже радует, — фыркнул я, — не уверен, что меня можно назвать милым. Что ещё интересного говорят ваши сплетницы?
— Ну-у-у, — протянула Луна, — им кажется, что твой шрам придаёт тебе некий налёт романтики.
— Понятно.
Девушки остаются девушками в любом из миров.
— А если серьёзно, — Луна резко прекратила улыбаться, — то многие не упустят возможности заполучить тебя, даже если нужно будет подлить приворотное зелье.
— Это… печально, — я притянул к нам ещё пару бокалов и повторил проверку. — Потанцуем?
Скрипки пели… Нет, скрипки плакали. Не знаю, кто и для кого писал эту музыку, но она воистину проникала в самую глубину души. На бал, оплаченный, если верить статьям, главой рода Малфоев «ради знакомства учеников с высоким музыкальным искусством» прибыли живые музыканты, настоящие мастера своего дела. Несколько скрипок и незнакомые мне духовые инструменты сплетали причудливое кружево мелодии. Далеко не все из студентов оценили это, нашлись и такие, кто ворчал, что лучше бы пригласили популярную группу «Ведуньи». Однако многие остались в центре Большого зала, кружились пары, блестели драгоценности… пусть и не все из них были настоящими.
— Не ожидала, что мы окажемся такими любителями танцев, — выдохнула Луна в перерыве, когда музыканты отошли к отдельному столику на перерыв.
— Я тоже, — я дышал свободнее за счёт ежедневных тренировок, но и мне требовался отдых.
Ледяной сок, охлаждённый заклинанием Луны, обжёг горло.
— Надо будет научиться у тебя этому заклинанию, — хмыкнул я. — Я могу максимум вскипятить этот бокал.
— Девушки лучше знают бытовые заклинания, чем вы, — коварно улыбнулась Луна. — Обычно вас занимают совсем другие вещи.
— Ну… — я философски пожал плечами, — у каждого свои интересы.
Мимо нас продефилировали близнецы Уизли в обнимку с близняшками Патил.
— Ты расстался с Парвати? — с лёгким любопытством в голосе спросила Луна.
— Мы не особо и встречались, — хмыкнул я, — к тому же Падма уговорила её пойти на бал вместе с Джорджем. Близняшки решили, что так будет забавнее.
— Они так смешно смотрятся вместе, — Луна проследила взглядом за отплясывавшими парами.
— Почему бы и нет, — я снова пожал плечами. — Чёрный и рыжий вроде бы неплохо сочетаются.
— Гарри Поттер, рассуждающий об одежде? — рассмеялась она.
— Ну… Если «искусство комплиментов куртуазных» тебя больше не развлекает, — я преувеличенно серьезно надулся, — то лучше я буду говорить о действительно важных вещах. Например, о том, что мы будем гораздо лучше смотреться среди танцующих пар.
Два часа спустя, когда музыканты сыграли последний пронзительный вальс, мы вышли в сад. Магия Хогвартса не пускала по-настоящему холодный воздух в обширное пространство между замком и снесёнными почти до основания стенами, так что его едва хватало, чтобы не таял снег.
Луна поёжилась, и я быстро снял с себя верхнюю накидку с вышитым крестом, набросив толстую ткань ей на плечи: собственное платье девушки с открытыми плечами и короткими рукавами не способно было защитить её от прохлады.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— М-да, — пробормотал я, — похоже, профессор Флитвик и профессор МакГонагалл не спали всю ночь перед праздником и готовили оформление.
Парк, и до этого наполненный древней магией, сейчас буквально светился от сотен крошечных светлячков. В небе порхали наколдованные райские птицы, а тихая мелодия на самом краю слуха напоминала о последнем прозвучавшем сегодня вальсе.
— Как красиво, — прошептала Луна, с восторгом оглядываясь.
В свете повисших над парком фонариков Луна выглядела по-детски беззащитной, и я мысленно проклял всех тех, кто издевался над ней с того момента, как Лавгуд поступила в Хогвартс. В Академии такое не поощрялось — при всей жесточайшей дисциплине, наставники всё же были людьми и готовили людей, верных слуг Бога-Императора. Странно было, что профессор Флитвик, которого я искренне уважал, не делал в этой ситуации ничего.
— Как поживает твой кот? — спросил я для поддержания беседы.
— Домитиан? — Удивлённо посмотрела на меня Луна. — А откуда ты про него знаешь?
— Странно было бы не знать, — фыркнул я. — Гермиона пару раз поминала «наглую кошачью морду», с которой подрался её «бедный Глотик».
Луна слабо улыбнулась.
— Тогда ясно. Зато миссис Норрис не боится моего Домитиана.
— Скорее наоборот? — усмехнулся я, и девушка смущённо кивнула.
— Значит, скоро мистер Филч сильно осерчает… или обрадуется. А студенты будут счастливы: миссис Норрис будет заниматься котятами, а не слежкой за нарушителями правил.
— Может быть, миссис Норрис тоже из рода книззлов? — мечтательно произнесла Луна, глядя, как две райские птицы устроили гонки между деревьями.
— Вряд ли. Она слишком мелкая для обычного размера книззлов. Но вот почему она настолько умная…
— А может это вообще фамилиар Филча? — хихикнула Луна.
— Кто знает… Я ни разу не интересовался, могут ли сквибы иметь фамилиаров, — я пожал плечами. — Почему бы и нет?
— Захария Смит как-то раз в пьяном виде выдал гипотезу, — Луна звонко расхохоталась, — что миссис Норрис это жена Филча, анимаг.
Я крякнул от удивления.
— Он пил не сливочное пиво, да?
— Огневиски, — наморщила носик Лавгуд. — Это было, когда наш факультет проиграл матч по квиддичу.
— Хм, с пьяных глаз и не такое придумаешь, — поморщился я. — Принести тебе ещё сока?
— Если не сложно, — она облизала пересохшие на холоде губы.
Оставив Луну сидеть на одной из скамеек, я быстро вернулся в зал и подхватил со стола первый попавшийся поднос с графином и парой бокалов. Понадеявшись, что вынос посуды из зала не является наказуемым в Хогвартсе деянием, я понёс его в сад.
Однако мои надежды на спокойное завершение этого вечера оказались напрасными. И я воочию убедился в том, как в «самом дружном и безопасном месте старой доброй Англии», если верить приторным речам директора Дамблдора, относятся к непохожим на других.
Несколько парней и девушек с факультета Райвенкло, этого «факультета погружённых в науку умников», собрались возле скамейки Луны и громкими голосами обсуждали «эту Лунатичку».
— Что только в тебе нашёл… Га-ар-р-и-и, — с придыханием выдала какая-то незнакомая мне старшекурсница, уничижительно глядя на опустившую голову Луну.
Я на секунду остановился за кустом: мне нужно было определить заводилу этой компании. Поднос мягко спланировал на сугроб, а я стремительно лепил руками плотный снежок. Снег словно плавился в руках: магия откликалась на моё состояние.
Один из парней украдкой вытащил палочку, спрятав её за телами других студентов.
— Хрясть! — «снежок», на добрую треть состоявший изо льда, с хрустом ударил ему в лицо. Заклинание так и осталось не произнесённым.
Студент со стоном опустился на колени, схватившись за окровавленные губы.
— Похоже, в оплоте дружбы и поддержки принято издеваться толпой над одиночкой? — Левитируя перед собой поднос, я вышел на аллею.
— Это не твоё дело, Поттер, — буркнул основательно набравшийся семикурсник, которого я видел на чемпионате. — Иди куда шёл.
— А я думаю, это очень даже моё дело, Джонс, — нелюбезно ответил я. — Я позвал Луну на бал, и не позволю всяческому отребью её оскорблять.
— Ах ты! — Семикурсник схватился за палочку.
— Expelliarmus! Парни, не стоит ссориться. Давайте мирно разойдёмся… Protego-Lumos MaXima-Expelliarmus-Nox!
Две выбитые палочки упали возле моих ног, пока студенты пытались проморгаться после ярчайшей вспышки магии между нами.
— Что здесь происходит? — из соседнего коридора между деревьями вывернул, привлечённый звуками заклинаний, профессор Флитвик.
— Поттер напал на нас! — выкрикнула та самая старшекурсница, имени которой я так и не узнал.
— Хорошо, Мелинда, — медленно произнёс Филиас. — Мистер Поттер, что скажете вы?
— Я отошёл принести Луне сок, профессор Флитвик, — палочку я старательно держал на виду. — А когда вернулся — они оскорбляли Луну. Вот этот попытался проклясть её, но я не позволил.
— Так, — помрачнел Флитвик. — Все присутствующие — к директору. Пятнадцать баллов с Гриффиндора за неумение улаживать конфликты словами. Пятнадцать баллов с Равенкло за провоцирование драки.
Палочки, повинуясь небрежному жесту декана Равенкло, взмыли в воздух и вернулись к их владельцам. Я медленно убрал свою палочку в нарукавные ножны.
— Кажется, сок у нас будет в следующий раз, Луна, — я протянул девушке руку.
* * *
— Что случилось, Филеас? — Директор Дамблдор, восседавший в своём кресле за столом, поднял взгляд на нашу пёструю компанию.
— Драка. С применением магии, — коротко ответил профессор Флитвик, чему-то улыбаясь.
— Это плохо, это очень плохо, — покачал головой директор. — Кто зачинщик?
— Думаю, зачинщик драки — я, сэр, — я на секунду потупил взгляд, но потом вскинул голову. — Меня учили, что обижать слабых — дурно, равно как и издеваться толпой над одиночкой. Поэтому я посчитал правильным для себя вмешаться.
— Значит, ты защищал мисс Лавгуд, Гарри? — ласково спросил директор, а в висках на секунду защекотало.
Директор явно пользовался своими способностями по чтению мыслей. И пусть это было незаконно, как я недавно выяснил, я полностью одобрял такой метод установления правды. Убедившись, что мой разум по-прежнему нечитаем, он перевёл взгляд на остальных.
— Это неправда, мистер Дамблдор! — Джонс, которому море было по колено из-за огневиски, возмущённо сверкнул глазами. — Мы просто стояли рядом с Луной, а Поттер напал на нас из-за угла!
— Значит, вот как… — Протянул директор, глядя на нетрезвого студента, чья память наверняка была вывернута наизнанку и без всякой легилименции. — А что вы скажете, мисс Лавгуд?
— Вы ведь сами всё знаете, директор Дамблдор, сэр, — опустив голову, прошептала она.
Я заметил, что в глаза Дамблдору она смотрела всего несколько секунд, а потом спрятала лицо под упавшими прядями растрепавшихся волос.
— Я думаю, вам всем стоит извиниться перед мисс Лавгуд, — мягко, но убедительно произнёс Дамблдор, получив необходимую информацию.
Флитвик жёстко усмехнулся, но промолчал.
Дождавшись сбивчивых извинений от пятёрки старшекурсников, Дамблдор величественным жестом отпустил их. Флитвик, прихватив с собой Луну, пошёл следом. Проходя мимо меня, он залихватски подмигнул и вышел из кабинета.
Дамблдор одарил меня ласковым взглядом.
— Это хорошо, что ты вступился за мисс Лавгуд, Гарри, — улыбнулся он, погладив бороду. — Но ты выбрал неправильный способ.
— Я видел, как один из них направил палочку на Луну, сэр, — я прямо смотрел в глаза директору, зная, что легилименция ему не поможет. — У меня не было другого выхода. К тому же я всего лишь бросил снежок…
— Который разбил ему губы… — покачал головой директор.
— Наверное, снег был очень влажным, — я потупил взор, — я даже удивился, что вообще попал в цель.
— Значит, ему не повезло, — подытожил директор. — Думаю, ты прекрасно понимаешь, что, одобряя твою цель, Гарри, я не могу одобрить средство для её достижения. Поэтому твоя отработка состоится завтра после уроков. У мистера Филча.
— Хорошо, директор Дамблдор, — встав, я вежливо поклонился. — Я всё понимаю.
* * *
На следующее утро я уже услышал от смеявшейся Парвати сразу четыре версии происходившего после бала. Самая забавная заключалась в том, что меня уже отчислили, а вчера я признавался Луне в любви и клялся защищать её, не щадя жизни.
— Надеюсь, ты понимаешь, что в действительности всё было несколько скромнее? — Я деланно потупил взор.
— Но что из этого правда? — с жадным любопытством спросила меня Лаванда, для гарантии ухватившая меня за рукав мантии наманикюренными пальцами с острейшими коготками.
— Ну-у-у, — я хитро улыбнулся. — А ты сама как думаешь?
— Ты признался Луне в любви, — мечтательно протянула она. — На её месте не отказались бы быть многие.
Я поймал взгляд, брошенный на меня веселящейся Парвати, куда более умной, чем её подруга.
— Да! — приняв вид трагического героя Императоского придворного театра, я прижал руки к сердцу. — Я клялся ей в вечной любви, а потом дрался на дуэли, чтобы защитить её честь.
— Как романтично, — всплеснула руками Лаванда, и унеслась куда-то дальше.
Я проводил её насмешливым взглядом.
— Неужели она поверила в это бред, Парвати? — Вопросил я в пространство.
— Думаю, в этот бред поверит половина Хогвартса ещё за завтраком, — хихикнула она. — Ты недооцениваешь силу сплетен, Гарри.
— Будем считать, что я знаю, что делаю, — я слегка дёрнул девушку за тонкую чёрную как смоль косичку на виске. — Равенкловцы действительно не любят Луну.
— И ты решил вмешаться, — понимающе кивнула она. — Как это на тебя похоже.
— Что поделать, — развел я руками, — возможно, это даже к лучшему. Вечером меня ждёт к себе мистер Филч.
— Сочувствую, — фыркнула Парвати. — Вчера Фред и Джордж тащили к подземельям Слизерина пол-ящика навозных бомб… хотели произвести впечатление на нас.
— Но? — уловил я лёгкую недосказанность в её словах.
— Но ящик сдетонировал прямо у них в руках, когда Пивз сбросил сверху на крышку подсвечник, — хихикнула она. — К счастью мы с Па были далеко от них, на другом конце коридора, и успели защититься чарами.
— М-да, — я потёр затылок, — не завидую ни Фреду с Джорджем, ни себе… Отмывать там всё придётся долго и упорно.
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:26 | Сообщение # 39 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| Глава 20.
В этой главе критика особо приветствуется — тут есть места, где логика особо важна.
По несчастливому стечению обстоятельств сразу после завтрака нашему курсу предстояло встретиться с мадам Амбридж. Как я ни старался, но не мог заставить себя называть эту властную и подлую женщину профессором.
Амбридж, рассказав нам о том, что в ближайший месяц будут опубликованы лучшие работы из числа заданных ею младшекурсникам, плавно перешла к теме оборотней и кентавров. С её слов выходило, что, для «предотвращения угрозы от этих опасных существ», в Визенгамоте, с подачи мадам Амбридж, планируется принятие нового закона, ограничивающего их права. В частности, — создание резерваций.
Я поморщился. С одной стороны — руководство страны демонстрировало обывателям свою работу. С другой — выбрало для этого самую бесправную, угнетаемую и в данном случае самую безобидную общину, моих союзников. Подавить восстание оборотней маги сумеют — слишком неравны силы. Но и кровью при этом умоются — в лесах останется цвет Аврората, а ушлые чиновники будут рассуждать о «допустимых потерях» в безопасных кабинетах.
Вечером я стоял возле каморки Аргуса Филча, ожидая завхоза. Ожидание было приятнее, чем я рассчитывал — на последнем уроке, Чарах, профессор Флитвик вернул всем проверенные эссе. Однако радовала меня не оценка «Выше ожидаемого» за расчёт воздействия заклинания Expulso на трансфигурированную металлическую плиту, а вложенный в мой свиток лист пергамента. Каллиграфическим почерком профессора Филеаса там было написано, что Гарольду Джеймсу Поттеру дозволяется посещение Запретной секции библиотеки «для подготовки к занятиям дуэльного кружка и к Европейскому чемпионату». Свиток был датирован вчерашним числом, хотя чернила были совсем свежими. Похоже, это было своеобразное молчаливое извинение со стороны хитрого полугоблина.
Так что я успел перед закрытием библиотеки забежать в Запретную секцию и, под строгим взглядом мадам Пинс быстро пролистал каталог. Литературы там было с избытком, но выданного Флитвиком допуска не хватало для того, чтобы пробраться в следующее отделение библиотеки — Тайное. Хранящиеся же в Запретной секции пухлые тома на добрую четверть состояли из обычных сборников заклинаний, не одобренных к широкому распространению Министерством магии. Ещё одна треть — книги, слишком сложные и потенциально опасные для большинства семикурсников. Впрочем, я не расстраивался — интересных мне талмудов там было преизрядно. Тяжёлая книга в толстом кожаном переплёте — мемуары директора Финеаса Блека — скрасила мне ожидание.
— Явились, мистер Поттер, — недовольно буркнул Аргус Филч, глядя на меня покрасневшими глазами.
— Добрый вечер, мистер Филч, — я вежливо поклонился вывернувшему из-за угла завхозу. — Какие будут поручения?
— Поручения? — фыркнул Филч. — Поручение сегодня одно. Чистящим чарам вас обучали?
— Кое-что я знаю, — осторожно ответил я. — А что случилось?
— Вчера ночью кто-то взорвал ящик навозных бомб недалеко от слизеринского подземелья, — буркнул он. — Профессора Снейпа нет в Хогвартсе, так что уборкой занимаются провинившиеся студенты.
— Хорошо, мистер Филч, — кивнул я. — Сделаю.
— Вы ведь знаете, кто это сделал, — подслеповато прищурился Филч.
— Клянусь честью, мистер Филч, — я прижал руку к груди, — что я не видел, кто это делал.
— Ладно, — махнул рукой он. — Директор Дамблдор обещал расспросить портреты и Пивза, и уж тогда-то нарушители попляшут.
В сопровождении завхоза я быстро добрался до одного из коридоров, по которым можно было попасть в подземелья Слизерина. Совершенно не удивительным было то, что, по случайному стечению обстоятельств этот коридор был кратчайшим путём из «лаборатории» близнецов к подземельям.
На подходе Филч обмотал лицо шарфом. Я поморщился и тут же сплел чары Головного пузыря, секундой позже наложив их и на Филча.
Старик надулся было, но потом передумал ругаться и сухо кивнул мне. Я знал, что Филч — сквиб, и ему было неприятно любое напоминание о его «ущербности», но в этом случае даже его болезненное самолюбие должно было умолкнуть.
— Работайте, — невнятно проговорил он и направился назад. На повороте его догнало моё отменяющее заклинание, и пузырь с лёгким хлопком исчез.
В коридоре пахло. Нет, в коридоре ПАХЛО даже сквозь защиту. Я мысленно помянул близнецов самыми чёрными словами — только в их безумные головы могла прийти идиотская идея впечатлить девушек взрывом навозных бомб возле ненавистного Слизерина.
Наклонившись, я увидел, что пол, стены и даже потолок покрыты тонким слоем приклеившегося порошка.
— Дементор бы их побрал. Tergeo!
Слабые чистящие чары были грязью благополучно проигнорированы.
— Scourgify! — Дело пошло чуть быстрее, но очищенный кусок был слишком маленьким на фоне загаженного коридора.
— Tergeo! — стена обрела первозданный вид.
Взмах палочки распахнул ближайшие ко мне окна, и в коридор ворвался по зимнему холодный ветер, принеся живительную свежесть.
Сконцентрировавшись, я создал воздушный вихрь, выдавливавший вонь наружу.
Процесс пошёл. Одно Очищающее, второе, шаг вперёд, очищающее, очищающее. Я работал, не обращая внимания на произносимые заклинания. Мысли, крутившиеся в моей голове, были далеко не мирными. Пожалуй, услышь их директор Дамблдор, он пришёл бы в ужас от того, как далеко от образа мыслей «сторонника Света» ушёл его несостоявшийся ученик. Я думал, что, с моими небольшими возможностями, можно противопоставить принятию законопроекта об оборотнях.
— Tergeo! Scourgify! Tergeo! — губы сами шептали необходимые слова, а перед глазами почему-то стояло лицо Ирен.
Я представил себе, что моих союзников, словно диких зверей, будут загонять в резервации и ставить унизительные печати-клейма, и это отбросило последние сомнения.
— Мистер Поттер? — Резко шагнув в сторону, я развернулся.
В коридоре, уже почти полностью очищенном от грязи и запаха, стоял удивлённый Филч, наблюдавший за моими действиями. За его спиной стояли незнакомые мне парень и девушка с Хафлпаффа.
— Я почти закончил, мистер Филч, — я вытер слегка дрожащей рукой пот со лба. Непрерывное создание заклинаний и воздушный вихрь вытягивали силы, как и мои тренировки в Комнате-по-Желанию.
Потоки воздуха вокруг успокоились, когда я взмахом палочки отменил чары.
— Я привёл вам помощников, — неожиданно хохотнул Аргус, оглядев коридор и поковыряв носком грубого залатанного сапога стену. — Но, похоже, помощь вам уже не понадобится.
— Осталось только очистить этот кусок, мистер Филч, — я махнул рукой на стену за моей спиной.
— Можете идти, мистер Поттер, — удивив меня, заявил Филч.
— Спасибо, мистер Филч.
Сопровождаемый восхищённым взглядом девушки и завистливым — парня, я пошёл прочь, недовольно морщась: одежда пропиталась потом.
Отмывшись от грязи и въевшегося запаха, я быстро дошёл до Комнаты-по-Желанию. На этот раз комната предстала передо мной не тренировочным залом или уютной библиотекой. Точная копия главного зала Северной твердыни ждала меня за дверью. То яркие, то обветшавшие от времени знамёна и штандарты побеждённых врагов, висевшие по стенам, колыхались от гулявшего по залу ветра. Под знамёнами стояли истёртые каменные кресла, не закрытые даже тонкой тканью: отец, а следом за ним — и я, не признавали комфорта там, где нужны были мысли и действия. Звук шагов по каменному полу, покрытому насечкой, отдавался в пустом и мёртвом помещении. Я медленно опустился на центральное кресло. Больше, чем просто кресло, но меньше, чем трон — на троне был достоин сидеть лишь Бог-Император.
Комната понимала мои желания без слов. И потому спустя несколько минут, в течение которых я бездумно смотрел в скрывавшийся в темноте потолок, передо мной появилось несколько листов пергамента.
«Мадам Боунс, глава Департамента правопорядка, моё почтение.
Думаю, вас обрадует мой маленький подарок.
Туор Норд».
«Почтенный мастер боевой магии, Аластор Грюм.
Позвольте выразить вам своё безмерное уважение. К сожалению, на войне не всегда помогут боевые заклинания, однако, думаю, мой подарок вас обрадует.
Туор Норд».
«Мистер Фелтон, моё почтение. Благодарю вас за качественные зелья, которыми вы неустанно меня снабжаете. Не погрешу против истины, если назову вас одним из лучших алхимиков Англии. Однако в настоящий момент, в силу крайнего недостатка времени, я вынужден обратиться к вам не только как к искуснейшему алхимику, а, возможно, и посреднику. В ближайшие два дня мне необходимо получить следующие зелья: …
Т.а.Н.»
— П-с-с, Фред. — Я тихо позвал сидевшего неподалёку от камина близнеца. — Дело есть.
— Что случилось?
— Поговорить надо. Я хочу разыграть нашего дорогого профессора Снейпа.
— Я весь внимание, — ухмыльнулся Фред. — Джорджа позвать?
— Не надо, — покачал головой я. — Мне нужен просто совет.
Палочка описала причудливую спираль, создав вокруг нас купол Невнимания и защиту от чужих ушей.
— Серьёзный подход! — присвистнул Фред. — Так что ты хочешь узнать?
— Мне нужно будет подлить ему в еду какую-нибудь пакость из числа тех, что вы готовили по моему заказу.
— Это… интересно, — Фред растерял свою смешливость и задумался. — Насколько мы знаем, эльфы мечут на стол тарелки, повинуясь мысленному приказу директора. А вот как определить, какую из тарелок или кружек отправят именно Снейпу…
Подумав, Фред продолжил.
— Нет, я не знаю, как это сделать, но я поразмыслю над этим. Это будет шутка века, если ты сумеешь. А что это ты решил поквитаться со Снейпом?
— Можешь считать, что я решил последовать по пути своего отца, — ухмыльнулся я. — Они со Снейпом сильно не ладили. К тому же наш «мистер немытая голова» завалил весь наш курс на последней контрольной просто без повода. Даже Гермиону.
— Ну… Наша Грозная староста патологически неспособна написать хуже, чем на «выше ожидаемого» даже у Снейпа, — хохотнул Фред.
Неспешно перелистывая страницы мемуаров Финеаса Блека, я думал, как же решить вопрос, который меня занимал весь этот день. Тарелки и кружки были легко доступны, но я не знал, какая из них достанется нужному человеку. А значит — вариант под мантией-невидимкой налить зелье в конкретную тарелку отметался сходу. Следовательно — нужно было воздействовать на место, где каждое утро и в обед усаживался конкретный человек из числа преподавателей. Существовали чары замены, позволявшие поменять местами объекты на небольшом расстоянии. Их нередко использовали в медицине. Однако работали ли они на расстоянии нескольких десятков метров — нужно было выяснить.
Быстро перелистав купленную по совету мадам Помфри книгу заклинаний, я нашёл искомый раздел.
Чашка с моим недопитым кофе с помощью левитации отправилась в дальний конец Комнаты-по-Желанию. Взамен прямо на столе комната создала для меня пустую чашку.
— Substitutus autem in altero.
Чашка замерцала, спустя мгновение сменившись той, в которой оставался мой кофе. Сработало. Правда в висках на секунду кольнуло болью. Чары были энергоёмкими и для использования на коротком расстоянии, а тут приходилось перемещать предмет через всю комнату.
С книжной полки я вытащил учебник Аластора Грюма, один из разделов которого был посвящён маскирующим чарам. Заклинания невидимости там были, однако требовалось за кратчайшие мгновения отменить невидимость кружки и оттарабанить довольно длинное трёхступенчатое заклинание перемещения. А это не годилось — по крайней мере, я не успевал настолько быстро произнести отменяющие чары. Часом спустя, взмокший от пота, я сумел сделать невидимой не кружку, а небольшой объем пространства, где она находилась. Сама же кружка, если заглянуть под своеобразный «зонтик», оставалась прекрасно видимой без всякой магии.
Ещё час спустя я выбрался из Комнаты-по-Желанию, уставший, выжатый и злой. Мне удалось подчинить себе хитрое заклинание, так что оставалось придумать лишь, как отвлечь внимание учителей от стола. А значит — стоило опять обратиться к самым ушлым шутникам Хогвартса.
— Ты не шутишь? — Фред с удивлением повертел в руках пригоршню монет. — На эти деньги ты можешь купить «Танцующих драконов».
— Что это?
— Это самый дорогой из фейерверков в лавке старика Огневика, как он себя называет.
— Сгодится. Фред, мне нужно, чтобы этот фейерверк взорвался в Большом зале в субботу за завтраком ровно в тот момент, когда я скажу.
— Это… сложно, но решаемо, — потёр подбородок Джордж.
Наедине со мной близнецы перестали разговаривать на два голоса, едва беседа переходила на дело.
— Протеевы чары и заклятье Углей? — поднял бровь Фред.
— Это уже вам виднее, — фыркнул я. — Главное, осечки быть не должно. Будет всего одна попытка, иначе мой сюрприз Снейпу заметят.
— Не бойся, — самодовольно усмехнулся Джордж, — мы сегодня испытаем эту связку на бикфордовых шнурах.
— Хорошо. И вот что, — я снова полез в карман. — Закажите ещё какой-нибудь новогодний салют, чтобы сразу после драконов было поздравление. Это будет в самый раз.
— Разумно, — кивнул Фред. — Поставим Хогвартс на уши?
30 декабря 1995 года.
Утром в Большом зале было на удивление многолюдно. Все, кто мог в обычный выходной вволю выспаться — в этот раз спешили побыстрее попасть на завтрак, чтобы спустя час погрузиться на поезд и успеть домой на каникулы.
Мимо меня торжественно продефилировали необычайно серьезные близнецы в обнимку с толстенным учебником по трансфигурации. Плетённая закладка, которой был заложен учебник, при ближайшем рассмотрении оказалась бикфордовым шнуром. Профессор МакГонагалл, разглядевшая необычное занятие близнецов, благосклонно им улыбнулась, её улыбка стала шире, когда они полностью спрятали головы за объемистым томом, оживлённо обсуждая какой-то параграф из числа заданных им на каникулы. Я готов был поклясться, что она приятно удивлена таким учебным рвением. То, что палочка Джорджа лежит прямо на столе за учебником, видел только я, сидевший рядом с ними.
На столе передо мной стояло две кружки, скрытых под тончайшей плёнкой сложных чар. Окажись здесь Аластор Грюм — и на фокусе можно было бы ставить крест. Его глаз видел сквозь наведённые иллюзии, пасуя только перед мощью мантии Певереллов.
Тщательно подготовленный состав в каждой из кружек стоил изрядных денег, а главное — оба выбранных мной зелья не имели вкуса. Содержимое крошечной бутылочки, за которое платили золотом по весу, бесследно растворилось в ароматном чае, который предпочитала пить первая из выбранных мной для… дела жертв. Вторая бутылочка, с творением близнецов, была вылита в крепчайший чёрный кофе без сахара, который пил по утрам профессор Снейп.
— Друзья, — начал свою речь директор, когда зал заполнился учениками. — Сегодня вы уезжаете на каникулы, и я желаю вам хорошо отдохнуть. Ешьте!
С последними словами директора, сопровождавшимися театральным взмахом руками, на столах появилась еда.
— Начали.
Фред, не вздрогнув и не изменив позы, молча ткнул палочкой в закладку.
— БАХ! ФРРРР!!!
С громовым рёвом с одного из балкончиков под потолком большого зала стартовали сразу два огнедышащих дракона. Флитвик и Снейп вскочили, опрокинув стулья, вокруг Дамблдора вспыхнула тонкая плёнка защитных чар. Мадам Амбридж выпучила глаза. Всё это я потом увидел, вспоминая произошедшее.
— Substitutus autem in altero. Substitutus autem in altero. — Тихим шёпотом выпалил я, указывая палочкой на невидимые кружки.
Голова на секунду закружилась от перерасхода сил. Однако вспышка магии осталась незамеченной для собравшихся в зале: их внимание поглощали рычащие и визжащие драконы, устроившие настоящее сражение под потолком.
Дамблдор успокоено откинулся на спинку кресла, а Флитвик и Снейп вернулись на свои места за столом, когда снова полыхнуло пламя, и под потолком повисла огненная надпись: «Счастливого пути! С Новым годом!».
Флитвик жизнерадостно рассмеялся, и даже на губах МакГонагалл появилась слабая улыбка. Шалость удалась.
Я быстро осушил содержимое своей кружки и тут же переключил её с той, что досталась мне от Снейпа. Стоило большого труда не улыбнуться при виде того, как ненавидимый половиной Хогвартса профессор с кислой миной пьёт свой кофе с растворённым в нём безвкусным приворотным зельем. Где Фред и Джордж раздобыли для него волосы Паркинсон, по слухам, тайно влюблённой в Снейпа, я не хотел даже думать. Краем глаза я наблюдал за второй целью моего… розыгрыша.
Внутри меня била лёгкая дрожь, даже если бы моя шутка раскрылась — доказать злой умысел было невозможно, поскольку второе зелье не способно было причинить никакого вреда даже в самой больной фантазии. Однако, сорвись всё — и мне пришлось бы действовать гораздо более грубо и открыто.
Впрочем, скоро чашка с чаем опустела, а я допил и третью свою порцию. Похоже, отвлекающий манёвр удался на отлично, и никто ничего не видел. Наклонившись к Фреду, я тоже заглянул в его книгу и, спрятав за ней палочку, быстро уменьшил обе кружки. Фред понимающе покосился на меня, но он не слышал уменьшающего заклинания, которое я мог создать невербально. Иначе бы задался вопросом, зачем мне ДВЕ кружки, и кто был второй целью моего розыгрыша.
Оставалось ждать вечера.
На душе было на редкость погано.
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 13:27 | Сообщение # 40 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| Усё=) Я это таки выложил.
Разбивка не соответствует реальности - главы не влезли в лимит сообщения 
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 21.11.2014, 15:23 | Сообщение # 41 |
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| elSeverd, я очень благодарна вам, что выложили на АЗЛ ваш прекрасный фанфик. Я его и на Фанфикс.ме поставила в Избранном, но я там уже редко как появляюсь.
Мне будет приятно снова перечитать историю, насладиться ею и откомментировать.
Но это будет ближе к ночью.
|
|
| elSeverd | Дата: Пятница, 21.11.2014, 15:35 | Сообщение # 42 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| Цитата kraa (  ) elSeverd, я очень благодарна вам, что выложили на АЗЛ ваш прекрасный фанфик. Я его и на Фанфикс.ме поставила в Избранном, но я там уже редко как появляюсь.
Мне будет приятно снова перечитать историю, насладиться ею и откомментировать.
Но это будет ближе к ночью.
Спасибо) Если вдруг вы заметите, что тут где-то обрывается глава на полуслове - стукните мне, пожалуйста) Тут я мог пропустить кое-где не влезавшую в одно сообщение главу)
Если не секрет, а что на фанфиксе редко появляетесь?
|
|
| elSeverd | Дата: Воскресенье, 23.11.2014, 18:23 | Сообщение # 43 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| — Добрый вечер, мистер Норд, — приветствовали меня на входе в «Золотой слиток».
Кивком поприветствовав охранников заведения, я прошёл в большой зал, где за угловым столиком небрежно переставлял шахматные фигуры Роберт МакГрегор.
— Позволите присоединиться к вам, мистер МакГрегор? — Дождавшись кивка, я устроился напротив него.
— Играете в шахматы, мистер Норд? — осведомился он, передвинув позолоченную ладью с места на место.
— Крайне слабо, к сожалению, — покачал головой я. — Хотя я стараюсь наверстать упущенное.
— Говорят, что игра в шахматы равно полезна любому: и воину, и торговцу, и даже чиновнику, — улыбнулся Роберт.
— Как и любая игра, где требуется стратегическое мышление, — кивнул я. — Но, как ни странно, я впервые сыграл в шахматы этим летом. Да и игра го привлекает меня гораздо больше.
— Вы меня удивили, мистер Норд, — вежливо приподнял бровь МакГрегор.
— Признаться, из всех благородных искусств я больше всего люблю фехтование, — медленно ответил я.
— Достойное увлечение, — сверкнули глаза МакГрегора. — К сожалению, медленно умирающее в наше просвещенное время.
Мне послышался сарказм в последних его словах.
— Интересно, с чем это связано именно в Англии… — Задумчиво протянул я.
МакГрегор медленно поднёс ко рту чашку с парящим кофе. Черные глаза пристально разглядывали меня, словно он пытался ответить для себя на какой-то вопрос.
— Это интересный и довольно сложный вопрос, — наконец ответил он. — Во многом это связано с тем, что английское волшебное сообщество понесло тяжелейшие потери в последние сто пятьдесят лет. Две магловских войны, где участвовали и маги. Магическая война. Бунт Серых волшебников в середине девятнадцатого века. Везде гибли лучшие и самые сильные.
— Понимаю, — кивнул я. — В Европе проблемы те же, но стоящие чуть менее остро.
— Думаю, с теми же проблемами сталкиваются сейчас Министерства магии всех стран, — Роберт жестом подозвал официантку и вежливо попросил ещё кофе. — Носителей старинных магических традиций с каждым годом всё меньше.
— И изрядная часть их сейчас находится в Азкабане, — ткнул я пальцем в газету, где по случаю годовщины бойни в Министерстве магии снова опубликовали статью о государственных преступниках, заключенных в тюрьме.
— Это… ещё более сложный вопрос, — МакГрегор слегка поморщился. — Они преступники, но с их фактически гибелью носителей чистой крови стало ещё меньше. Во время войны мой клан стоял против последователей Тёмного лорда, но то, что наша победа оказалась воистину Пирровой — вынужден признать даже я.
— А если бы победил он? — почти наугад спросил я.
— Это стало бы ещё большей катастрофой, — покачал он головой. — Репрессии, последовавшие бы за его победой, могли окончательно обескровить магический мир.
— Странный разговор у нас получается, — философски заметил я, отсалютовав Роберту своей чашкой. — У меня складывается впечатление, что все стоящие перед Англией варианты сводятся к одному.
— Не всё так мрачно, возможно, — хмыкнул МакГрегор. — Но то, что все европейские общины стоят на пороге тяжёлого кризиса — несомненно. Взять хотя бы упомянутые вами при первой нашей встрече рынки ингредиентов для зельеварения и алхимии. Даже тут, в востребованном, в общем-то, секторе магической экономики, наблюдается застой. В последние полгода, правда, как я вижу, рынок оживился с приходом нового игрока.
— Я тоже вложил деньги именно сюда, — с видом открывающего карты человека, сказал я. — Артефактный бизнес слишком узок, чтобы туда мог попасть новый человек.
— Неплохой выбор, — слабо улыбнулся Роберт.
Столик, за которым мы сидели, располагался рядом с двустворчатыми дверями, ведущими, если верить словам Роберта, на верхние этажи. Мимо нас периодически проходили то одиночки, то парочки, а то и целые группы людей. Похоже, последняя суббота перед новым годом была хорошим поводом, чтобы от души отдохнуть для имеющих достаточно средств.
— Кстати, мистер МакГрегор, — с лёгкой усмешкой спросил я, — шахматы и ур хороши, но как вы относитесь к игре го?
— Нужно будет подняться на второй этаж, — улыбнулся Роберт.
Мы, подозвав официантку, сообщили ей, что нам потребовался столик этажом выше. Группа сопровождавших министра Фаджа, которые вошли в зал перед тем, как я предложил сыграть в го, обогнала нас у дверей.
— Господа, вам придётся немного подождать, — вежливо, но твёрдо заметил нам аврор из охраны министра. — Здесь Министр.
— Хорошо, мы подождём своей очереди, — покладисто кивнул я, и мы с Робертом уселись на один из боковых диванчиков.
Создатели заведения побеспокоились и о ситуации, когда сразу многим потребуется попасть наверх, и для их удобства в помещении были и столы, и кресла. Вышитые алым бархатом портьеры скрывали стены и отлично приглушали звук, так что разговоры возле лестницы сливались в маловразумительное бормотание.
— Немного опоздали, — досадливо поморщился МакГрегор, — Сейчас вся делегация будет приносить Непреложный обет, а это займёт минут десять-пятнадцать.
— Значит, придётся подождать. — Я небрежно подтянул к себе шикарный журнал с репродукциями известных художников.
МакГрегор, с усмешкой взглянув на меня, откинулся удобнее на спинку дивана и прикрыл глаза. Я заметил, что сегодня мужчина выглядел на редкость утомлённым.
Первым Обет принёс один из охранников министра, и его тут же пропустили за двустворчатые двери, за которыми виднелась беломраморная лестница с коваными перилами. Министр Фадж, смерив строгим взглядом встречавших его волшебника и волшебницу, медленно что-то произносил. Огненная дуга соединила его палочку с палочками работников «Слитка». Непреложный обет в принятой здесь формулировке требовал скрепления его другим волшебником. Договорив, Фадж резко вскинул палочку, и на её конце зажёгся шар Люмоса. Перед ним тут же с поклоном распахнули двери, и министр в сопровождении охранника стал подниматься по лестнице.
Следующей, брезгливо искривив полные губы, подошла к дверям мадам Амбридж. На этот раз она изменила своему любимому розовому цвету и надела платье с белыми оборками. Впрочем, смотрелось оно на заместителе министра и «профессоре» Хогвартса не особо.
Мадам Амбридж произнесла слова Обета и подняла палочку.
С моей стороны я не видел лица женщины, ответственной за принятие множества дискриминационных законов, когда её палочка никак не среагировала на заклинание. Наверное, она ничего не поняла. Я видел лицо девушки, принимавшей обет — на нём застыло лёгкое недоумение.
— Lumos! — донёсся до меня раздражённый возглас Амбридж.
Ни отблеска.
— Lumos! — с нотками испуга в голосе.
Лицо девушки-сотрудницы «Слитка» медленно покрывала восковая бледность. МакГрегор, открыв глаза, с удивлением посмотрел на заминку в дверях.
— Lumos! — в полный голос закричала женщина. — Lumos MaXima! Aguamenty!!! SOLEM!!!
Амбридж выронила свою палочку на пол и выхватила оружие из рук коллеги-чиновника, пухлого мужчины с обширной лысиной.
— Lumos!!! — чужая палочка лежала в её руках мёртвым грузом.
Откуда-то появился благообразный мужчина в летах, с окладистой бородой и драгоценной цепью на шее — похоже, то ли старший управитель, то ли сам хозяин заведения. Скорее — второе, если судить по двум сопровождавшим его охранникам.
Амбридж, размахивая руками, что-то заорала ему. Двери второго этажа распахнулись, выпустив назад министра Фаджа, с удивлением вытаращившегося на свою заместительницу. Он начал было что-то с раздражением выговаривать, потом лицо министра искривилось в брезгливой гримасе, но тут он получил ногтями по всему лицу. Авроры охраны схватились за палочки. Тут же оружие возникло в руках охранников владельца «Слитка». Секундное переглядывание охраны стоило Фаджу и неизвестному бородачу пары царапин на лицах, потом один аврор и охранник бородача вцепились в плечи орущей женщине и потащили её прочь, к какому-то запасному выходу из зала.
— В Мунго её! — закричал им вслед Фадж, утирая платком расцарапанное лицо.
— Это… неожиданно, — МакГрегор смахнул пот со взмокшего лба.
Мне показалось, что волшебник испытал глубочайшее потрясение при виде неожиданно лишившейся магии заместительницы Фаджа.
— Пожалуй, я вынужден откланяться, — пожав мне руку, Роберт быстрым шагом удалился прочь от набиравшего обороты скандала.
Министр в голос орал на бледную девушку-распорядителя и насупившего густые брови бородача, охранники мрачно зыркали друг на друга. В зал заглядывали привлеченные шумом посетители. Под аккомпанемент громких криков счёл возможным удалиться и я.
Оказавшись в снятой на день комнате, я вытащил два написанных заранее письма и пару небольших зачарованных флаконов. Сложная петля заклинания, показанная мне ещё в доме Блеков, выдернула из виска тонкую нить воспоминания. Повинуясь моей воле, призрачная эссенция втекла в горлышки флаконов, и я быстро их запечатал. Письма для Амелии Боунс и Аластора Грюма, снабжённые копией воспоминания о том, как Долорес Амбридж превратилась в магла, отправились к своим адресатам. Оставалось только ждать ответа от двух человек, способных существенно облегчить или наоборот осложнить для меня путь к вершине.
«Чудовищное преступление! Экстренный выпуск «Ежедневного Пророка».
В то время, когда добропорядочные волшебники, отпраздновав Рождество, готовятся к встрече нового года, тяжкая утрата настигла Министерство магии. Мадам Долорес Амбридж, почтенная заместительница министра магии Корнелиуса Фаджа, выполнявшая последние полгода и ответственную миссию воспитания подрастающего поколения, была отравлена.
— Расследование будет очень строгим, — отрывисто бросает слова Руфус Скримджер, глава Аврората, и ему вторит необычайно серьезная Амелия Боунс, глава Департамента Правопорядка. — Преступник, осмелившийся на это циничное отравление, будет изобличён.
— С самого утра Долорес словно преследовала цепочка неудач, — рассказывает коллега мадам Амбридж, Джордж Салливан. — Сначала, едва она появилась после завтрака в Министерстве, — то чудом увернулась от упавшей с потолка штукатурки, грозившей надолго отправить её в Мунго. Потом, во время инспекционного визита в Азкабан, Долорес едва не простудилась на плоту, когда её окатило волной от неожиданного порыва ветра. Уже ближе к вечеру, когда мы все собрались мирно отпраздновать наступление нового года в компании с мистером Фаджем и другими чиновниками, перед лицом Долорес сломался камин, и ей пришлось ждать, пока его починят. Какая-то ужасная череда случайностей и несчастий, будто кто-то её проклял…».
Я удовлетворенно откинулся на спинку стула. Феликс Фелицис до последнего защищал Амбридж от верной гибели — каждый из череды несчастных случаев угрожал здоровью этой женщины, но позволял избежать рокового визита в «Слиток», где у неё не было ни малейшего шанса на спасение.
Череда несчастий, о которой говорилось в статье, уводила расследование в сторону от возможного места отравления — Хогвартса. Вряд ли кто-то мог предположить, что Феликс Фелицис выпит ею утром: ведь с самого утра Амбридж преследовали одни неприятности. Скорее, будут искать отравителя в непосредственном окружении Долорес в Министерстве, где могли ей подлить эликсир Удачи прямо перед визитом в «Слиток».
«Смерть» Амбридж удивления не вызывала — Министерство не допустило позора, который последовал бы, узнай общественность о ставшей маглом Долорес. А значит — в действительности госпожа заместительница министра Фаджа уже мертва, и неважно, кто позаботился прервать её жизненный путь.
Интересным было и отсутствие официальной версии убийства: в смерти Амбридж не обвинили ни мятежных волшебников, ни обиженных оборотней с кентаврами. Похоже, жестокость расправы ввергла почтеннейших чиновников в панику.
Я мысленно вознёс молитву Незримому за упокой её души: Амбридж заслуживала смерти за свои поступки, но убивать, не видя противника в лицо, было как-то… некрасиво.
|
|
| ЭНЦ | Дата: Воскресенье, 23.11.2014, 19:00 | Сообщение # 44 |
Демон теней
Сообщений: 222
| Интересный способ ликвидации Амбридж.
Игромания- опасно для жизни.
|
|
| elSeverd | Дата: Понедельник, 24.11.2014, 05:09 | Сообщение # 45 |
|
Демон теней
Сообщений: 335
| Ну как говорится, я долго думал над способом 
|
|
| SvetaR | Дата: Воскресенье, 24.05.2015, 21:20 | Сообщение # 46 |
Высший друид
Сообщений: 845
| Люди, я прошу прощения у автора и у остальных читателей, если это все неправда. Но говорят, что elSeverd умер??? На фанфикс.ми…
|
|
| Alkor | Дата: Воскресенье, 24.05.2015, 21:31 | Сообщение # 47 |
|
Подросток
Сообщений: 1
| Похоже, что правда… Вечна память…
Цитата elSeverd
Пишу я, его жена Оля. Да, к сожалению, это не шутка......И жаль, что не сон! ОН НАВЕЧНО В НАШЕЙ ПАМЯТИ!!!!!Но он уже в этой жизни ничего не напишет....Спасибо вам за ваши теплые слова, они ценны для него .....он с нами…в наших сердцах. В Моем точно навеки!!!!! P.S: проду поищу в компе, надеюсь, что-то не успел выложить.....
вчера в 18:25 |
|
|
|
|
