Армия Запретного леса

- Легалименс!

Снова вихрь воспоминаний…

…Кузен Дадли со своей командой загоняют его в темный угол за вещевыми шкафчиками в коридоре школы. На маленького мальчика обрушивается шквал тычков и обидных слов…

…Гарри жарит яичницу на завтрак. Стоит на минуту отвлечься, как подкравшийся сзади Дадли заорал прямо в ухо:

- Доброе утро, придурок!!!

От неожиданности Гарри уронил сковороду и рассыпал её содержимое по полу. Тогда его наказали на весь день и оставили без еды…

- Поттер! Вы бездарны! Видно до вашего маленького мозга никак не дойдет, что от вас требуется! - Снейп с перекошенным от досады лицом гневно отчитывал мальчишку. Неужели он не понимает важности уроков оклюменции? Неужели так сложно следовать указаниям? Хотя, это же Поттер! На что он надеялся, соглашаясь проводить эти занятия?

У Гарри не было сил даже на то, чтобы огрызнутся. Он честно пытался следовать инструкции Снейпа, но ничего не получалось - ненавистному зельевару снова удалось пробиться к его сознанию. Парню очень хотелось научиться закрывать свой разум. В последнее время кошмары участились. Если раньше ему снились плохие сны где-то раз в неделю, то сейчас он видел их каждую ночь. Гарри не оставляло ощущение, что занятия со Снейпом больше расшатывают его природную защиту, нежели укрепляют.

- На сегодня все, Поттер. Не забудьте очистить свое сознание перед сном. Думаю, отсутствие каких-либо мыслей для вас вполне естественное состояние.

Гарри лишь злобно зыркнул в ответ и вылетел из кабинета. Боль в голове постепенно нарастала. Он уже знал, что, как только доберется до Грифиндорской башни, головная боль достигнет своего апогея и сил не останется ни на что, кроме того, чтобы упасть на кровать и уснуть. Так и случилось. Друзья лишь понимающе и сочувственно посмотрел ему вслед.



Мрачный зал. Высокие стрельчатые окна занавешены черной тканью. Стены уходят стремительно ввысь, теряясь во тьме. Пара факелов, установленных в металлических держателях, выполненных в виде костлявых человеческих рук, не давали достаточного количества освещения. Одетые в черные мантии и белые маски неподвижные фигуры людей, расположившиеся по периметру помещения и сливающиеся с тенями, создавали гнетущее впечатление.
Он сидел на троне и холодно смотрел на сжавшегося человека, стоящего на коленях посреди зала.

- Ты разочаровал меня. Тебе было поручено достаточно простое задание. Даже полный идиот справился бы лучше!

- Мой Лорд! Прошу вас, я все объясню!..

- Разве я разрешил тебе говорить?

Гарри с ужасом смотрел, как его бледная рука с длинными тонкими пальцами направляет палочку на человека…

- Круцио!

Раздался ужасающий крик. Хотелось закрыть глаза и заткнуть уши только чтобы не видеть и не слышать, не осознавать свою беспомощность перед происходящим, но он вынужден был наблюдать пытку. Самым ужасным было то, что он начал чувствовать чужое удовольствие, волной разливающиеся у него в груди…

Вдруг, все завертелось и Гарри вынырнул из пучины сна. В следующий момент он чуть было не заорал - на него внимательно смотрела пара ярко-желтых глаз, светящиеся в темноте! К счастью, это оказался всего-навсего книзл Гермионы. Последнее время он очень чутко воспринимал состояние гриффиндорца и по-своему пытался помочь. Видимо, почувствовав, что парню снится кошмар, Криволапик разбудил его. Шепнув коту «спасибо» и почесав того за ушком, на что книзл довольно заурчал, Гарри встал с кровати. Очень хотелось спать, но снова погрузиться в пучину кошмара… Ну нет, хватит с него на сегодня! Повезло еще, что он не закричал. Заклинание полога тишины часто не справлялось с поставленной задачей, срываясь от особо громкого крика.

Слишком много свалилось на Гарри в последнее время. Обидные статьи в «Ежедневном Пророке», презрение окружающих, отработки у Амбридж, занятия по оклюменции, кошмары… Хуже всего было то, что Дамблдор будто не замечал его. А если и замечал, то старался не смотреть в глаза и, пробормотав пару ничего не значащих фраз, возвращался к своим делам. Это угнетало.

В довесок к более «глобальным» проблемам, Гарри снова поссорился с Чоу Чанг. Сердце все еще щемило, стоило только вновь увидеть девушку, но от былой легкости не осталось и следа. Говорят, у влюбленных вырастают крылья — его крылья обломали, так и не дав раскрыться. Хрупкая иллюзия счастья, возникшая в тот момент как китаянка согласилась встречаться с ним, разлетелась на осколки, столкнувшись с постоянными слезами, упреками и воспоминаниями о Седрике. Становилось неприятно — как если бы он питался соблазнить молодую вдову, у которой недавно умер муж. Казалось, что несмотря на то, что он искренне влюблен в Чоу, он порочит ее, порочит память о Диггори. Будто Гарри мало было кошмаров о его смерти! Он так до сих пор и не смог себе простить, что втянул Седрика в ту переделку. Пусть не специально. Пусть то была фатальная случайность, но гриффиндорец чувствовал себя виноватым.

Гарри привык, что неприятности преследуют его по пятам. Попадая в различные переделки и, порою, втягивая в них своих друзей, он не до конца осознавал грозящую им опасность. Нет умом то он понимал, что имел возможность погибнуть множество раз, он порою был даже готов заплатить такую цену — он же герой, бесстрашный гриффиндорец! Нет, смерти он не боялся — он просто не осознавал ее. До того дня. Осознать, что люди вокруг не обладают столь безграничным везением как он, что кто-то из его друзей и знакомых может вот так запросто умереть, а он даже не в силах будет помочь, осознать свою и чужую смертность — это было больно. Больнее, чем все полученные им когда-либо ранения и травмы. К физической боли он давно привык, к душевной — нет.

Недоверие окружающих подтачивало и без того раненную душу, вера некоторых в его виновность в смерти Диггори убивала. «Мальчик который лжет!», «Еще одна придумка в стиле Поттера!». Гарри искал тех, кто поддержит его, кого-то еще, кроме его друзей - пусть даже чудная Луна Лавгуд, но так становилось легче. Идея Гермионы с кружком ЗОТС помогла не столько его членам, сколько самому парню. Пусть не все поверили ему, пусть многих волновали только грядущие экзамены, но это было лучше, чем медленное удушье от собственного бессилия. Он поможет всем, кому сможет, предупредит об угрозе столько людей, сколько ему поверят. Может именно эти занятия спасут кого-то от смерти подобной смерти Седрика? Но занятия «ДА» пришлось временно прекратить. Из-за введения «Инспекционной дружины» Амбридж, стало трудно собираться в Выручай-комнате. Да и постоянные, так называемые «дополнительные занятия по зельеварению» со Снейпом неимоверно выматывали.

Очень хотелось уйти от проблем. Скрыться от всех далеко-далеко. Так далеко, чтобы его никто не достал. Ни Волдеморт, ни Амбридж, ни Снейп…

Чувствуя, как его одолевает некое подобие сомнамбулического состояния, Гарри решил прогуляться. Обнаружив, что так и уснул одетым, он тихонько выругался и стал расправлять смятую во сне одежду. Книзл, будто почувствовал желание подростка, спрыгнул с кровати и залез в сундук Гарри. Под удивленным взглядом молодого волшебника, он вытащил оттуда теплую мантию, намекая на то, что в коридорах Хогвартса и на улице сейчас довольно-таки холодно, за что удостоился новой порции благодарности. Сымитировав на кровати небольшой холмик из подушек и одеяла и захватив с собой мантию-невидимку, Гарри вышел из спальни мальчиков.

Удивительно! В этот раз Гарри не встретил в коридорах ни один патруль, организованный Амбридж и состоящий, в основном, из слизеринцев. Более того — он не встретил Снейпа! Иногда парню казалось, что тот обладает невероятным чутьем того, где в определенный момент времени находиться Поттер.

Выбравшись на улицу, Гарри просто пошел вперед, не разбирая дороги. Ночь была необычайно ярка — виновницей тому была полная Луна, венчавшая своим ликом усыпанный звездами небосвод. Полнолуние. Интересно, как там Люпин? Где он сейчас проводит время? С Люпина мысли перескочили на Сириуса, вынужденного сидеть взаперти дома на площади Гриммо 12. Наверное, он очень скучает и мучается, находясь в четырех стенах мрачного и пыльного дома. Снедаемый воспоминаниями и грустными мыслями, Гарри не заметил, как оказался у кромки Запретного леса.

Почувствовав, как кто-то снимает с него мантию-невидимку, Гарри испуганно огляделся по сторонам. Оказалось, что ткань просто-напросто зацепилась за разлапистую ель. Когда же он успел дойти до самой границы леса? Надо было как можно скорее уходить отсюда - он слишком хорошо помнил, чем закончились его приключения на первом и втором курсе. Однако что-то не пускало его.

Сегодня Запретный лес казался не таким мрачным, каким его запомнил Гарри. Тихая чаща, наполненная ароматами прения, хвои и лесных цветов, неудержимо манила к себе. Несмотря на то, что везде все еще лежал снег, среди вековечных деревьев и зарослей кустарников зима так и не наступила. По неизвестной магам причине, сезоны тут не менялись, навечно застыв где-то посредине лета.

За темными силуэтами деревьев замелькали огоньки. Гарри даже пару раз моргнул, пытаясь удостовериться, что ему не почудилось — дивное видение и не думало исчезать! Послышался звонкий смех, мелодичный как звон маленьких колокольчиков. Отдаленный мотив удивительного пения заставил мальчика пожалеть, что он находиться слишком далеко, чтобы расслышать слова песни. Мысленно прикинув расстояние, Гарри подумал, что ничего плохого не случится, если он подойдет чуть ближе. Он всего лишь послушает немного и сразу же уйдет. Да, всего пару минуток…

Стараясь ступать как можно тише, держась в тени, Гарри медленно приближался к огонькам. Завораживающая песня звучала все ближе, а в таинственных пятнышках света проступали силуэты загадочных существ. Чуть прищурив глаза, мальчик молниеносно зажал себе рот, подавив возглас удивления — феи! Самые настоящие феи! Совсем как на картинках старой детской книжки, найденной им однажды в школьной библиотеке!

Гарри с восторгом рассматривал волшебных созданий. Миловидные личика, опрятная одежда, сделанная из листьев и лепестков цветов — все радовало глаз! Больше всего мальчика поразило разнообразие крыльев. Вот пролетела фея с крыльями как у бабочки. За ней последовала одетая в розовые лепестки со стрекозьими полупрозрачными крыльями, переливающимися в неярком свете луны всеми цветами радуги, а у той дальней крылья были птичьи, покрытые восхитительным синим оперением!

Феи вели хоровод вокруг ведьминого круга. Они пролетали точно над кольцом разнообразных грибов, держась за руки и распевая песни на незнакомом Гарри языке. Засмотревшись, волшебник не заметил, как подошел слишком близко — на него обратили внимание. Однако феи не спешили высказывать свое недовольство. Личика их светились любопытством и доброжелательностью. Несколько фей смеясь потянули его за мантию в круг, предлагая присоединиться к веселью. Гарри и сам засмеялся, поддаваясь, начиная кружиться в хороводе в такт возобновившейся мелодии. Почему-то стало очень легко и беспечно, захотелось всю ночь провести вот так — в круге фей, под серебряным светом Ночного Светила. На краю сознания застыло чувство тревоги, не в силах пробиться сквозь охватившее его ощущение всепоглощающего счастья. Мир подернулся туманной дымкой, а Луна и звезды стали невыносимо яркими и такими близкими, что казалось бы стоит протянуть руку, и ты дотронешься до них.

Гарри не знал сколько длилось это наваждение, но в какой-то момент чары развеялись столь внезапно и неожиданно, как порою рвется струна. Волшебная мелодия больше не звучала. Застонав от навалившейся тяжести и боли, он осел на холодную землю. Ему было дурно - кружилась голова и шумело в ушах, его мутило и в то же время жутко хотелось пить, перед глазами все плыло. Тело стало непослушным и тяжелым, слабым — попытавшись подняться Гарри потерпел неудачу, бессильно уткнувшись головой в подставленные руки. Почему-то пахло кровью, а во рту был неприятный металлический привкус.

Сквозь надвигающееся беспамятство Гарри почувствовал, как кто-то бережно переворачивает его на спину. Рассмотреть кто он не успел — мир заволокло тьмой, уносящей за собой в пучину беспамятства.



Сознание возвращалось медленно — Гарри чувствовал себя чуточку лучше, но мысли продолжали путаться. Чьи-то прохладные пальцы легко, почти невесомо сжимали его виски. Этот кто-то по всей видимости снял с него очки — все вокруг расплывалось и было совершенно невозможно рассмотреть темный силуэт нависшего над ним человека. Гарри попытался встать, но его тут же придержали.

- Тебе еще рано вставать. Потерпи, сейчас станет лучше.

- Кто ты?

- Тот, кто хочет помочь.

Голос у незнакомца был тягучий, приятный. Казалось именно он, а вовсе не слова, заставил Гарри успокоится и расслабиться. Через некоторое время действительно стало лучше. Мягкие касания неизвестного снимали боль и головокружение, потихоньку возвращались силы, мысли уже не путались. Гарри смог почувствовать, что лежит он вовсе не на голой земле, а на чем-то мягком, совсем рядом приятно пахло травами и свежей хвоей. Ему помогли приподняться. Губ коснулся край деревянной чаши.

- Ты потерял много крови. Пей. Это поможет.

Гарри хотел было отказаться, следуя запоздало проснувшемуся чувству самосохранения, но все еще жутко хотелось пить, а жидкость в чаше приятно пахла вереском.

- Что это?

- Вересковый мед с травами, — терпеливо ответил его спаситель.

Подумав, что хуже точно не будет, тем более что, похоже, ему и вправду пытаются помочь, Гарри отпил глоток. У напитка оказался насыщенный, приятный вкус — в меру сладкий, с легкой горчинкой и богатым послевкусием. Отпив больше, волшебник почувствовал, как по телу прокатилась волна тепла — стало намного лучше. Это было похоже на действие кроветворного зелья, которое ему довелось выпить однажды по настоянию миссис Помфи, да вот только на вкус то была та еще дрянь.

- Спасибо! Э… мистер… простите, не знаю, как вас зовут…

- Мистер? Чудное название. — Незнакомец, явно не понял или не захотел понять завуалированный вопрос. — Погоди благодарить. Нужно еще залечить твои раны.

- Раны?

Только сейчас Гарри обратил внимание на то, что на нем нет мантии и свитера. Только на половину расстегнутая рубашка с подвернутыми рукавами. Почему-то сильно болели руки, как от множества порезов, кожа зудела, будто стянутая неприятной коркой.

- Простите, вы не видели мои очки?

- Очки? Что это? — В голосе неизвестного послышалось любопытство.

Гарри опешил. Как можно не знать, что такое очки?!

- Ну… Это такие круглые стеклышки в оправе. Вы их не видели?

- Это то странное приспособление на твоем лице? Оно немного повредилось, когда ты упал. Вот держи.

Гарри недовольно поморщился — судя по результату ощупывания, у очков сильно погнулась дужка и треснуло стекло. К счастью, волшебная палочка оказалась на своем месте, в кармане его брюк — целая и невредимая. Применив Репаро на очки, волшебник с облегчением надел их, тут же посмотрев на свои руки. Зрелище удручало — от локтя и до самых кончиков пальцев они были покрыты мелкими, но весьма глубокими порезами покрытыми корками запекшейся крови. Кое-где она все еще сочилась. Боль чувствовалась, но была несколько приглушенной — видимо, помогло лечение незнакомца.

Гарри собрался еще раз поблагодарить доброжелателя, но подняв взгляд застил от удивления. И было от чего. То существо, которое он увидел, было человеком и в тоже время им быть не могло. Лицо, при свете Луны казавшееся безжизненной маской, имело нереально правильные, утонченные черты, будто у статуи, вырезанной из белоснежного мрамора гениальным мастером. У незнакомца были темные, слишком длинные для мужчины волосы — длиннее чем у ненавистного Люциуса Малфоя, но это, как ни странно, смотрелось уместно. В них диковинным украшением светились самые настоящие, живые светлячки и они же густо украшали странного вида венец. Больше всего Гарри поразили глаза существа - они будто бы слегка светились в темноте. На минуту показалось, что они смотрят прямо в душу.

- Зачем оно тебе?

- А? — Гарри не сразу понял, что незнакомец указывает на его очки. - Я без них плохо вижу.

- У тебя плохое зрение? Почему бы тебе его просто не исправить, носить такой артефакт на лице, наверное, неудобно?

- А? — Парень почувствовал себя несколько глупо, хотя взгляд существа все также был наполнен любопытством. Не похоже, что над ним издеваются. — Я… Я не знаю. Я всю жизнь ношу очки. Волшебники не умеют исправлять плохое зрение! Ну… Наверное. Кажеться…

Гарри окончательно смутился. Он никогда не задумывался над вопросом о том, могут ли маги исправлять плохое зрение. Он так давно носил очки, что даже и не думал об альтернативных вариантах. Ему никто не то что бы не говорил, но и даже не намекал об этом, да и, в конце концов, его отец ходил в очках, и директор Дамблдор, профессор Флитвик и профессор МакГонагал тоже носят очки, и профессор Трелони… Нет, наверное, плохое зрение все же исправить невозможно. Или можно?

- Странно. Мне казалось волшебникам это по силам. Я могу тебе помочь, но сначала уберу эти ужасные порезы. Как же тебя угораздило поддаться чарам кровавых фей? — Спросил неизвестный, открывая деревянную баночку с какой-то мазью.

- Я думал феи добрые… - глупо пробормотал Гарри. — Ну, во всяком случае в сказках они вполне безобидные.

Совсем близко что-то издевательски зашипело, застрекотало многоголосым хором. Гарри резко обернулся — на него злобно глядели маленькие существа - карикатурное отображение недавно виденных им волшебных малышек. У этих неправильных фей были ужасные, злобные личика. Они скалили острые зубки и недобро глядели на него. Глаза их горели жутким красным цветом. Тела существ были нескладными, худыми, конечности чересчур длинными и тонкими, а пальцы оканчивались острыми коготками. Крылья их были столь же отталкивающими, похожими на серые рваные полотнища. Вместо чудесных цветочных одеяний, на них было что-то темное и бесформенное.

- Кыш отсюда. Я вам запретил трогать этого человека. — Голос неизвестного был спокойным, но властным. Нехотя кошмарные существа скрылись из виду.

- Нынче маги читают детям совсем не те сказки, которые стоило бы читать. — Сказал он, мазками нанося на руки волшебника целебную мазь. Она тут же впитывалась в кожу, растворяя и захватывая с собой засохшую кровь. Гарри с легким удивлением наблюдал как порезы тут же затягиваться и исчезают без следа.

- Ну, сказка была магловской. Но на уроках Защиты нам о таких существах не рассказывали! Только о пикси и мольфейках!

- Хм. Маглорожденный? И ты зная о коварстве маленького народца, все равно полез в круг? Ах да, сказка же. — Мягко улыбнулся собеседник Гарри. — Тебе повезло, что я вовремя почувствовал их волшбу и что они не успели перерезать тебе горло.

- Я не знал. — Гарри стало неуютно. Он снова со свойственной ему легкостью влип в неприятности и со столь феноменальной же удачей спасся. — Они выглядели так безобидно…

- Да. Кровавые феи принимают тот вид, который желают видеть в них люди. Они заманивают несчастных в свой хоровод, а потом медленно убивают.

- Зачем?

- Для забавы в основном. Им нравиться все красное, особенно кровь. Они красят ею свою одежду и тела, но кровь быстро высыхает и теряет свой насыщенно красный цвет, а потому им нужны все новые и новые жертвы - такова их природа.

- Жуть какая… Спасибо вам большое за то, что спасли меня от них! Меня зовут Гарри Поттер, а вас как?
Незнакомец задумчиво посмотрел на него. Зеленые глаза медленно сменили свой цвет на синий.

- Это было очень давно. Когда-то у меня и вправду было имя, но теперь оно потеряно, погребено под сенью веков. Люди называют меня Хозяином леса, хотя это не совсем правильно — я и есть лес и в то же время я его хранитель и владыка.

Гарри ошарашенно смотрел на того, кто назвался Хозяином леса.

- Нам не говорили, что у Запретного леса есть владелец! Я думал он принадлежит Хогвартсу!

- Запретный лес? Странные времена настали! Лес Двиллианд не принадлежит никому. Он извечно был и вечно будет. С чего четыре гордых мага решили, что они могут владеть им?

- Э? Четыре мага? Вы про Основателей? Но они уже давно умерли. Хогвартсу ведь более тысячи лет. — Гарри вдруг подумалось, что он, наверное, говорит с безумцем, живущим в лесу и вообразившем о себе невесть что. Но безумцы не выглядят так нереально — будто персонажи древних легенд.

Незнакомец ненадолго задумался.

- Неужели уже прошло столько времени? Я долго спал и не следил за тем что происходит за пределами леса. Не удивительно, что люди забыли - ваша память под стать вашим жизням — столь же коротка. Что до имени, то можешь меня называть именем леса — Двиллианд. Но отчего лес назвали запретным?

- Ну, ученикам Хогвартса запрещают сюда ходить. По крайне мере, без присмотра преподавателей.

- Но я вижу тебя здесь, и видел на тебе цвета Гриффиндора.

Гарри смутился.

- Я нарушил правила, — честно признался он, однако, Двиллианд и не думал его отчитывать.

- И что же сподвигло тебя на такой проступок?

- Бессонница. Я просто хотел немного прогуляться, а потом забрел в лес и вот…

Владыка леса рассмеялся, но как-то совершенно не обидно — Гарри и сам улыбнулся. Тем временем Двиллианд закончил обрабатывать его руки и достал откуда-то из складок мантии сухие листья.

- Сними свой артефакт и закрой глаза.

- Что? Очки? Зачем?

- Я же пообещал исправить тебе зрение.

Гарри уже и забыл о том разговоре.

- Может не нужно? Я потом у миссис Помфи спрошу, может она сможет его исправить?

- Мне совсем не сложно тебе помочь. — Сказал Двиллианд, растирая пальцами сухой лист. - Не бойся. Будет немного печь, но не сильно.

Гарри сдался, сняв очки и закрыв глаза. Он почувствовал, как к его векам мягко прикоснулись подушечки пальцев Хозяина леса. Прозвучали тихие незнакомые слова, похожие на тихий шелест листвы. Глаза резко защипало и начало вполне ощутимо жечь. Захотелось потереть их, но его руки вовремя перехватили. На глаза навернулись слезы.

- Потерпи.

- Жжется же!

Вскоре все прекратилось. Кое-как перемогавшись, Гарри открыл глаза и ахнул — он все видел! Четко, до мельчайших подробностей! Куда как лучше, чем он мог видеть в своих очках. Он смотрел вокруг и замечал то, что раньше было недоступно его взгляду. Деревья перестали быть бесформенной зеленой массой — теперь он мог рассмотреть каждый листочек и веточку. Поляна, на которую он так неудачно набрел — оказалась покрыта разнообразными лесными цветами, а круг грибов, расположенный невдалеке, радовал ярко-алой раскраской.

Посмотрев на Владыку леса, Гарри понял, что уж теперь точно не перепутает его с человеком. То, что он раньше принял за венец, оказалось сонмом переплетенных веточек, покрытых нежной, молодой листвой и миниатюрными цветами. По бокам в них вплетались столь же миниатюрные, похожие на оленьи ветвистые рога. Больше всего Гарри удивило, что необычное украшение росло прямо из головы существа, являясь такой же естественной и неотъемлемой его частью как волосы или ногти. Необычным была и его одежда. Чем-то она напоминала мантию волшебников весьма необычного кроя. Высокий воротник состоял из множества темных, почти черных, переливающихся разными оттенками зеленого перьев, плотно прижатых друг к другу. Гарри не был уверен, что это именно часть костюма - вполне возможно, что перья причудливым образом росли прямо из тела Владыки леса. Перьями же были покрыты плечи и короткий плащ Двиллианда, из-за чего казалось, будто сзади у него сложены крылья. Широкие рукава заканчивались у локтей, открывая более узкие, плотно прикрывающие предплечья. Поверх них были одеты широкие серебренные браслеты — слишком искусные чтобы быть творением человеческих рук.

Увлекшись разглядыванием окружающего мира, Гарри не сразу понял одну значительную вещь — он видел в темноте так же четко и ясно, как при свете дня! Подняв голову вверх, он убедился, что Луна давно скрылась за плотным ковром облаков.

- Я вижу в темноте!

Удивленно склонив голову на бок, Владыка леса вопросительно посмотрел на Гарри.

- Что тебя смущает?

- Люди не могут так видеть в темноте! Не так четко, по крайней мере! И уж точно не различая цвета!

- Не знал, что человеческое зрение так ущербно. В таком случае, тебе не на что жаловаться. Теперь у тебя есть преимущество перед другими людьми.

- Я… Спасибо! — Гарри смутился от того, что он сразу набросился с упреками, вместо того, чтобы поблагодарить. В конце концов, ничего же страшного не случилось.

Глаза Владыки сменили цвет на янтарный. Он улыбнулся, благосклонно принимая благодарность.

- Голоден?

Не дожидаясь ответа, Двиллианд хлопнул в ладоши. Перед ними тут же появилась зеленая скатерть, уставленная деревянными резными блюдами и мисочками, наполненными разнообразными яствами и лесными лакомствами. Деревянными были и столовые приборы, и кубки, увитые потрясающей резьбой. Среди них притаилось пару глиняных горшочков от которых исходил дивный аромат. Тут были грибы и ягоды, коренья, орехи и мед, немного дичи и даже целый зажаренный молодой кабанчик, украшенный мелкими запеченными яблоками! От увиденного у Гарри заурчало в животе.

- Прошу, не стесняйся. Раздели со мной трапезу.

Дважды уговаривать не нужно было. В горшочках оказалось замечательное мясное жаркое с грибами. Гарри казалось, будто он никогда ничего не ел вкуснее. Хозяин леса, подал ему кубок с вересковым напитком. Он слегка пьянил, но не путал мысли.

Приятный, хоть и слишком поздний ужин был прерван разболевшимся шрамом. Гарри скривился, почувствовав, как ненавистная отметина вновь наливается жаром. Его захлестнуло чувство чужой злости и какое-то сумасшедшее удовольствие — неужели Волдеморт снова кого-то пытает? Он пришел в себя от мягкого прикосновения прохладных пальцев. Жар утих, постепенно унося за собой боль. Двиллианд склонился над ним, задумчиво рассматривая. Его глаза заленились тревогой.

- Откуда у тебя этот шрам?

- От смертельного проклятия. Меня питался убить Волдеморт, когда мне был всего год.

- Нехорошая это отметина. Из-за нее ты страдаешь бессонницей?

- Меня мучают кошмары. Раньше они возникали не так часто, теперь — каждую ночь. Я вижу в них себя на месте Волдеморта, не способного прервать его ужасные поступки. Он часто питает людей. Разных. Своих слуг и пленников, которых к нему приводят. Самое страшное, что я чувствую все, что чувствует он при этом и не могу различить, где мои чувства, а где его. Иногда мне кажется, что я тоже радуюсь чужой смерти и пыткам! Директор Дамблдор говорит, что это из-за того, что между нами возникла некая связь, после того как он воскрес с помощью ритуала.

- Расскажи мне все. Особенно про проклятие и ритуал.

Внимательно выслушав рассказ мальчика, Владыка леса ненадолго задумался.

- Этот маг пошел против правил мироздания. Не знаю, что за мерзкую волшбу он творил и чего хотел добиться, но в результате маленьких осколок его души оказался заточен в твоем шраме. Он то и отравляет тебя.

- То есть все эти годы, я находился под влиянием Волдеморта!? — От открывшейся правды стало дурно. Больше всего Гарри боялся стать таким как Том Реддл. Тогда, когда на втором курсе он всерьез озаботился этим вопросом, профессор Дамболдор успокоил его, заверив, что в отличии от Тома, он истинный гриффиндорец. Что он совсем не такой как Реддл. Тогда же директор и предположил, что вместе со шрамом, Гарри могли достаться и некоторые знания темного мага. В частности, умение говорить на языке змей. Мог ли он знать про кусочек чужой, темной души? С него станется намеренно умолчать об этом. Уйти от вопросов, как он уходил весь этот год. Все эти годы.

- Нет. У тебя была крепкая защита. Жертва твоей матери принесла свои плоды, защищая от врага не только из вне, но и внутри. Она и сейчас защищает тебя, но проведенный тем магом на кладбище ритуал усилил связь осколка души с его владельцем. Теперь он и вправду со временем сможет влиять на тебя. Исподволь изменяя твои чувства, внушая неприязнь и даже ненависть к друзьям и союзникам. Но похоже он не знает об осколке, как не знает о последствии ритуала и открывшихся возможностях.

- Что же мне теперь делать? Профессор Дамблдор поручил Снейпу заниматься со мной Окклюменцией, но становится только хуже. Снейп, он же ненавидит меня! Он Пожиратель Смерти! Может он специально делает что-то не так?!

- Как именно тебя обучают?

- Он просит перестать думать о чем-либо, наставляет на меня палочку используя заклинание Легалименс и врывается в мои воспоминания! Я ничего не могу с ним поделать! У меня не получается прекратить поток образов и воспоминаний!

- Не самый удачный способ обучения. И уж точно совсем не удачный в твоем случае. Это как бросить беспомощного щенка в море, в надежде что он поплывет. Может и научиться плавать, а может и потонет. Судя по всему, вы недолюбливаете друг друга и твоя искренняя ненависть, желание скрыть свои мысли, могли поспособствовать скорейшему обучению. Возможно, твой Снейп именно на это и рассчитывал, а может он просто не знает иного способа. Но, раз прорыва в обучении не случилось, стоит прекратить это истязание — оно лишь сильнее рушит твою естественную защиту.

- Так может Снейп знает? Может он специально хочет помочь Волдеморту? — Зло спросил Гарри. — Дамблдор ему доверяет, но вдруг он совсем не на нашей стороне?! Мне ведь хуже стало именно после начала занятий по Окклюменции!

- На этот вопрос я тебе ответить не смогу. Но хуже будет в любом случае. Твой враг набирает силы — крепнет и ваша ментальная связь с ним. Обучение защите мыслей не лишено смысла — это поможет тебе со временем различать свои мысли и чужие, отличать реальные видения от ложных, скрыть свои тайны. Но полностью убрать связь не получится. Она не пропадет, пока в тебе находится чужой осколок души.

- Тогда нужно вытащить его! Можно же, так ведь? — С мольбой в голосе спросил Гарри. Думать о том, что в нем сидит что-то мерзкое, злое - часть Волдеморта, о том, что он может влиять на него, было противно. Как будто сама его душа запачкана, осквернена его врагом.

Вместо ответа, Владыка леса пересел к волшебнику ближе, притянув к себе и обхватив ладонями его голову. Гарри удивленно дернулся, но Двиллианд шикнул на него, крепче сжимая тонкие пальцы, утягивая за собой в некое состояние транса. Мир оставался все таким же четким и в то же время безумно далеким. Гарри вдруг почувствовал всего себя — не только свое тело, но и свою душу, свое сознание. Он чувствовал касания Двиллианда, чувствовал обхватившие его голову прохладные ладони и в то же время понимал, что он так же касается его разума. На мгновение Гарри испугался, что тот залезет в его мысли, совсем как Снейп. Но в ответ на его страхи пришла волна спокойствия. Гарри каким-то образом понял, что Владыка леса вовсе не проникает в потоки его воспоминаний — его внимание было сосредоточено на безобразном наросте, глубоко проникавшим в душу и сознание волшебника. Парня скривило от отвращения — настолько чужеродным и противным он ему казался. От нароста куда-то вдаль тянулся тонкий жгут. Гарри по незнанию чуть было не ускользнул туда сознанием, но его мягко перехватили потянув куда-то вверх.

Часто моргая, Гарри приходил в себя. Двиллианд задумчиво смотрел на него карими глазами.

- Вытащить из тебя осколок не получится. По крайней мере, без вреда для тебя. Если бы не тот ритуал, возможно он бы не врос так глубоко.

- Неужели ничего нельзя сделать? — Слова Владыки леса прозвучали для него приговором.

- Можно, но для того тебе придется умереть — окончательно разорвать связь души и тела.

Гарри не хотелось умирать. Не так, не сейчас.

- Я могу помочь тебе справиться с кошмарами. Помочь освоить Окклюменцию. Так ты будешь защищен от чужого влияния.

Гарри кивнул. Хоть так. Все же, это лучше, чем ничего.

- Спасибо!

Посмотрев на свои старенькие часы, доставшиеся от Дадли, Гарри охнул — было уже достаточно поздно, или же очень рано — это уж как посмотреть. Пора было возвращаться, пока его не хватились. Гарри вскочил.

- Двиллианд, спасибо большое за все! Но мне пора бежать — нужно еще пробраться в комнату, пока меня не хватились.

Гарри расправил рукава рубашки. Натянул свитер и одел протянутую Хозяином леса зимнюю мантию. В кармане все так же лежала свернутая мантия-невидимка. Быстро попрощавшись, парень по расположению круга фей определился с направлением и быстро зашагал в сторону Хогвартса. Двиллианд лишь покачал на это головой.

Войдя под сень деревьев, Гарри заволновался. Он помнил, что до круга фей идти совсем не долго, но он идет гораздо дольше и гораздо быстрее, чем шел тогда, а лес все не заканчивается. Волшебнику почудился издевательский смех кровавых фей.

Владика леса появился рядом как нельзя вовремя, все такой же спокойный и невозмутимый.

- Я кажется заблудился, - смутился Гарри. — Мне казалось Хогвартс в той стороне.

- Да. В той. Но так ты будешь идти не один день.

- Как? Я же всего пару десятков шагов в глубь леса прошел!

- Тебя провели тропами. Кровавые феи никогда не резвятся близко к кромке леса. Дай мне руку — я проведу тебя обратно.

Гарри взялся за протянутую руку, шагая следом за Двиллиандом. Он ожидал чего-то вроде портключа, но все оказалось не так страшно. Лес как-то странно размылся на мгновение. Один шаг - и в просвете меж деревьями видно Хогвартс.

- Почему я тогда ничего такого не почувствовал?

- Ты был увлечен чарами фей.

Двиллианд зачем-то слегка взъерошил волосы Гарри, тихо что-то прошептав.

- Иди. Сегодня тебя кошмары мучить не будут — я позабочусь. Как будет возможность приходи. В любое время дня и ночи. Просто войди в лес и позови меня — я появлюсь.

- Вряд ли я смогу выспаться — скоро наступит утро, но все равно спасибо!

- Не спеши с выводами и обращайся как понадобиться помощь.

- Спасибо!

Владика леса улыбнулся смотря как Гарри скрывается под мантией-невидимкой и бежит к замку. Он знал, что парень рад его помощи, рад доверится кому-то кому не безразличен, тому, кто хочет помочь. Двиллианд грустно покачал головой. Возможно для Гарри он такая же добрая сказка, как и те, другие, хорошие феи. Право же, люди ничему не учатся. Кто знает, может, имей волшебник возможность взглянуть тогда в жутко побелевшие глаза Хранителя леса, он бы поостерегся возвращаться в лес. Он бы бежал оттуда без оглядки и не вернулся бы никогда!

Гарри быстрым шагом шел в направлении Гриффиндорской башни. Раньше приходилось идти медленно, опасаясь наткнуться на очередной доспех или статую, но благодаря новому зрению он куда как лучше стал ориентироваться в темных коридорах ночного Хогвартса. Что-то изменилось, но волшебник не мог понять, что именно. Те же коридоры, те же запутанные переходы, сопящие портреты и лунный свет. Но что-то было не так, что-то новое появилось во всем этом. Невольно бросив взгляд на витражное окно, он надолго застыл, любуясь мельчайшими пылинками, роящимися в воздухе и сверкающими в разноцветных лучах света драгоценной россыпью. Гарри насилу отвел от них взгляд. Пыль! Обычная пыль! Почему он так странно на нее отреагировал?

Сбоку послышалось тихое бормотание. Посмотрев туда, Гарри успел увидеть спешащего куда-то домового эльфа, одетого в полотенце с гербом Хогвартса. Самым странным была легкая дымка, муаром растекшаяся его фигуре. Волшебник хотел было окликнуть его, но тот уже скрылся за поворотом. Гарри слегка удивился — эльфы стараются не показываться лишний раз на глаза. Да что уж там, он их видел разве что только на кухне! Не считая Добби, конечно, который довольно часто навещал своего спасителя от тирании Малфоев.

Решив не заморачивать себе голову догадками, Гарри продолжил свой путь. Дойдя до лестницы он снова застыл. Мерлин! С каких это пор черные, витиеватые прожилки на белом мраморе стали столь обворожительно красивы!? Он же их каждый день видел, на протяжении последних четырех с половиной лет! Стараясь не особо смотреть по сторонам, Гарри бегом поднялся по лестнице. Портрет Полной Дамы крепко спал. Она так и не проснулась, когда волшебник прошептал ей пароль — только сонно что-то пробормотала и открыла проход. Повезло.

В спальне мальчиков все было по-прежнему, будто Гарри вовсе и не исчезал на всю ночь. Странно. Его старенькие часы показывали семь часов утра. Многие ученики уже не спали в это время, но в гостиной было тихо. Посмотрев на будильник Симуса, Гарри удивился — он показывал пол первого ночи! Если верить ему, то он отсутствовал всего минут пятнадцать! Чего, естественно, быть не могло. Финниган, наверное, расстроится, что его будильник сломался.

Гарри спрятал в сундук мантию-невидимку, разобрал обманку из одеяла и подушек на кровати — как бы то ни было, он еще может чуток поспать перед подъёмом. Потянувшись по привычке снять очки, он похолодел. Мерлиновы подштанники! Он же забыл их в лесу! Отложил куда-то в сторону и забыл! И как теперь объяснить их отсутствие? Расстроенно стянув с себя зимнюю мантию, Гарри случайно провел рукой по карману — в нем что-то было, хотя он точно помнил, что ничего туда не клал. Достав оттуда свои очки, он облегченно вздохнул. Но была и другая проблема. Взглянув сквозь стекла, он ожидал, что окружающий мир потеряет свою четкость, но ничего такого не произошло — стекла оказались обыкновенными, не увеличительными. Точно! Двиллианд, в отличии от него, подумал о решении проблемы с конспирацией. Стало тепло от осознания, что о нем заботятся. Глупо же он выглядел бы, питаясь объяснить, куда делись его очки и почему он без них хорошо видит! В другом кармане обнаружилась цветущая веточка вереска. Гарри вдохнул ее медово-горький запах и улыбнувшись, положил возле подушки. Все, пора спать.



- Гарри! Вставай!

- Рон, отстань! — Пробормотал Гарри в подушку. В кои то веки ему снилось что-то приятное. Что именно он не помнил - слишком резко его разбудили. Остались лишь только смутные образы леса, да и они постепенно уходили. Как ни странно, он похоже выспался — впервые за последний месяц.

- Гарри! Гермиона нас убьет! Идем, на Истории Магии еще поспишь.

Нехотя встав с постели, Гарри поплелся в душевую. Все остальные, похоже, уже давно встали. В комнате был только Рон который уже успел одеться и завязывал на себе галстук — получалось как всегда не очень, да Невилл, который искал второй носок. Перепутать носки Лонгботтома нельзя было ни с чем — они были веселенькой ало-золотой расцветки. Вполне в духе его бабушки - Августы, которая была фанатично преданна факультету, на котором некогда сама училась.

- Да где же он!

Истерика Невилла была не безосновательна — это была последняя пара носков, которая еще вчера была именно парой. Все остальные остались в одном экземпляре — Лонгботтом никогда не изменял себе, регулярно их теряя так, что даже всемогущий в бытовых вопросах Добби только озадаченно разводил руками. Гарри, проникнувшись проблемой, бегло осмотрел комнату. Раньше он ни за что бы не заметил малюсенький ярко-алый кончик носка, который выглядывал из-под столь же яркого-алого, спадающего на пол одеяла Дина. Отдав счастливому Невиллу носок, он чуть было не хлопнул себя по лбу. Очки! Он забыл надеть очки! К счастью, его друзья были слишком заняты, для того что бы обратить на это внимание.

Гарри не замечал ничего странного до тех пор, пока зеркало в душевой, в которое он мельком заглянул, не сказало:

- Так твои глаза выглядят гораздо лучше, вот если бы ты еще разобрался со своими волосами…

Но парень уже не слушал. Метнувшись к зеркалу, он внимательно посмотрел на радужку своих глаз, подозревая худшее. Все еще зеленые, но совершенно другие! Когда Гарри впервые сказали, что у него глаза как у матери, он долго рассматривал их в зеркале. Тогда ему было приятно осознать, что у него кроме внешности отца есть еще что-то и от мамы. Он точно помнил, что до сегодняшнего дня они были холодного изумрудного оттенка. Теперь их оттенок сменился на более теплый. Окончательно добили его мелкие золотистые крапинки, из-за чего радужка странно искрилась на солнце. Завораживающе.

- Мордред! — Гарри резко отвернулся от зеркала, поняв, что его снова затягивает как тогда, ночью, с пылью и прожилками. Неужели проблема в его новом зрении? Похоже теперь он не только прекрасно видит, но и имеет огромные неприятности. Что-то наворотил вчера Двиллианд с его глазами. Ой наворотил!

Откуда было волшебнику знать, что дары существ, подобных Владыке леса, зачастую приносят большие неприятности своим владельцам, а порою даже становятся причиной их погибели? Ведь даже если дарители действовали исключительно из самых светлых побуждений, их природа невообразимо отличается от людей, что приводит к страшным последствиям. Хозяин леса не просто исправил Гарри зрение, он подарил ему возможность смотреть на мир так, как смотрят те, кого люди когда-то назвали фэйри. Откуда ему было знать, что смертные не в состоянии так воспринимать мир постоянно, что это может свести их с ума, ведь он сам не умеет смотреть иначе. Гарри же и не подозревал какие проблемы ожидают его.



- Гарри? У тебя точно все хорошо? Если у тебя снова болит голова, лучше сходи к миссис Помфи. — Гермиона с тревогой смотрела на друга, который сегодня вел себя довольно странно.

- Гермиона права, дружище, ты какой-то загруженный сегодня. — Рон тоже заметил, что с другом творится что-то неладное.

- Нет, спасибо! У меня все хорошо. Правда. — Гарри вымученно улыбнулся, вяло гоняя по тарелке кусочек хлеба. Главное не смотреть по сторонам — так легче.

Когда парень спустился в гостиную гриффиндора, первым что он увидел была потрясающая игра бликов на длинных серьгах Патил. Она как раз стояла возле окна, что-то обсуждая с Лавандой Браун и, к счастью для Гарри, не заметила его странный взгляд. Зато заметила Гермиона. Дальше было хуже — странная тяга к созерцательности только усиливалась. Его привлекало все: мельчайшие стежки на гобеленах, которые прикрывали каменные стены в гриффиндорской гостиной, мазки краски на картинах, тоненькие ворсинки ковра, структура дерева, пламя в камине — все. Друзьям пришлось буквально тащить его до Большого зала.

Гарри казалось он навсегда возненавидел Солнце — его проклятые лучи делали мир невыносимо прекрасным — столь яркие краски, столь четкие контрасты… Он похоже сходит с ума! С губ слетел истерический смешок, еще сильнее насторожив Гермиону. Она и Рон знали про то, что Волдеморт имеет доступ к сознанию Гарри, и что возможно он может влиять на него. Когда их друг как-то раз предположил, что может стать для них опасен, что враг может захватить его сознание, Гермиона рассмеялась и назвала это домыслами. Гарри — это Гарри. Сколько раз он уже побеждал змеемордого? Победит еще раз! Их друга тогда это успокоило, но червячок сомнений все равно поселился где-то внутри — вдруг это случится? Вдруг это уже случилось?

- Вокруг тебя сегодня слишком много мозгошмыгов, Гарри. Больше, чем я когда-либо видела.

- Привет, Луна! Я заметил. — Ответил волшебник, так и не оторвав взгляда от тарелки. — Как ты с этим справляешься?

- Не знаю. У меня это с детства. — Задумчиво проговорила светловолосая девушка, мечтательно глядя куда-то вверх. Гермиона с Роном ошарашенно смотрели на них, не в силах понять, что происходит. — Тебе нужно расслабится, мозгошмыги любят сильные эмоции и переживания.

- Спасибо!

- Не за что, Гарри.

- Нет, дружище, ты сегодня определенно очень странный.

- Все хорошо, Рон. Это пройдет. Я справлюсь.



Гарри действительно последовал совету Луны. Постарался расслабится. Помогло. Волшебник больше не старался прервать то странное состояние, он постарался отпустить себя — стало лучше. Его больше не захлестывало сумасшествие, но, похоже, он выглядел куда-как чуднее Лавгуд — она иногда все же обращала внимание на окружающих.

История магии прошла вполне спокойно, а вот Снейп кричал. Гарри не знал, сколько баллов потерял гриффиндор, он смотрел на полку с ингредиентами для зелий, на мелкие щербинки на старом школьном котле, на застежки на мантии зельевара — красивые. А еще Снейп беспокоился. Нет правда, Гарри тогда почти вынырнул из своего странного состояния и посмотрел на него вполне осознанно. Все то же злое выражение лица, скривленные в презрительной усмешки губы. Но стоило странному наваждению вернутся — Гарри понял, что это маска — за ней проглядывало беспокойство, тревога. Наверное, это тоже особенность нового зрения. Он улыбнулся Снейпу — искренне, открыто, введя того в состояние глубокого шока. Маска конечно же не дрогнула — восхитительное самообладание!

Гарри не думал, что сможет сварить зелье — сосредоточится на уроке он не смог бы при всем желании. Но… Сварил. Он смутно помнил, как зельевар жутко шипел на него. Значит, сварил что-то не то. Как ни странно, бурлящий котел надолго завладел его вниманием. Он медленно перебирал ингредиенты, рассматривал, оценивал, что-то откладывай в сторону, что-то клал в бурлящую воду. Рон пытался достучатся до него, зачем-то мешал, но Гарри интересовало только то, что получится если он положит еще один листик с чудными прожилками. Получилось замечательно — в фиолетовом зелье замелькали желтые искры. Он на верном пути. Почему Рон не видит, как это прекрасно?

Когда зелье наконец засверкало золотисто-зеленым калейдоскопом, нервы у Снейпа не выдержали. Он отправил Рона проводить Гарри в больничное крыло, подальше от его кабинета. Но зелье не удалил. Гарри был доволен — он получил именно то, что хотел. Правда, что именно он не понял. Но, разве это важно?

Мадам Помфри долго его осматривала — накладывала диагностические чары, просила выполнить различные упражнения. Ее пугало поведение Поттера, пугал блуждающий взгляд. Иногда он начинал долго смотреть на что-то, почти не мигая. Медсестра, несмотря на свой опыт, не могла сказать, чем вызвана такая реакция. Поттера точно ничем не поили и не проклинали. Неужели так сказалось переутомление и постоянные головные боли, на которые он часто жаловался? Может нервный срыв? Так ничего не решив, Помфри напоила мальчика снотворным и уложила спать. Если сон не поможет, придется связаться со знакомыми специалистами из св. Мунго. Надо предупредить Минерву и Альбуса.

Снейп же сидел в своем кабинете. Он испугался. Поттер превзошел сам себя сегодня. Что же с ним случилось? Прокляли? Опоили? Виноват ли Темный Лорд? И что за зелье варил мальчишка? Он явно чего-то добивался. Ну не мог же он бросать ингредиенты просто наугад? Он посмотрел на котел, где все так же мелькали зеленые и золотые искры. Помфри осмотрит Поттера и расскажет о его состоянии Альбусу, а тот расскажет ему, Снейпу. Возможно понадобится готовить противоядие. Но пока есть время, он может попробовать понять, для чего Поттер варил это странное зелье.

Проснувшись, Гарри не мог понять где он находится, пока не опознал зеленые ширмы больничного крыла. В груди отчего-то пылала ненависть, но кого или что он ненавидит, парень понять не мог. Зато вспомнил, что творил. Стало стыдно. Перед друзьями и, почему-то, перед Снейпом. Его собственное яркое чувство мигом вытеснило чужое, навеянное. Ну, конечно же! Волдеморт! За ширмой послышались тихие голоса. Кто-то о чем-то спорил, но разобрать, кто говорит, Гарри не смог.

- Вы уже очнулись, мистер Поттер? Как вы себя чувствуете? — Спросила миссис Помфри, выглянув из-за ширмы. Она обеспокоенно смотрела на своего самого проблемного пациента.

- Спасибо! Мне уже лучше. — Уверил ее Гарри. — Я, кажется, был немного не в себе.

- О! Поверьте, это было заметно.

Гриффиндорец покраснел. Сейчас он чувствовал себя вполне нормально. Обилие белого цвета в больничном крыле успокаивало.

- Это, наверное, из-за недосыпа… - Пробормотал Гарри.

- Вполне возможно. — Миссис Помфри поставила на прикроватный столик пару фиал. — Сейчас я исследую вас и дам пару зелий. Ничего особенного — немного общеукрепляющего и для восстановления нервной системы.

Гарри кивнул соглашаясь и тут же застыл от шока. Медсестра не раз виденными им жестами накладывала на него диагностические чары, но то что он увидел сейчас не вписывалось в совершенно привычный для гриффиндорца процесс. Из палочки женщины бесконечным потоком вырывались разноцветные полосы, касаясь разных участков тела парня, и возвращаясь к миссис Помфри. Вот золотистая полоса на мгновение коснулась запястья Гарри, тут же отпрянув назад. Зеленая так же стремительно оплела голову и покрутившись некоторое время отпустила. Синяя коснулась живота. Некоторые полосы проникали глубоко в тело, хотя Гарри их не чувствовал. С непривычки это вызвало у парня дурноту — когда ярко-красные ленты проникают куда-то внутрь тебя и начинают жутковатым образом копошится — такое зрелище вряд ли оставит кого равнодушным. Но осмотр закончился и миссис Помфри стала отмерять необходимое количество зелий.

- Вот, мистер Поттер, выпейте. Очень хорошо, что вы пришли в себя. Мягко говоря, вчера вы меня удивили. Ко мне не раз попадали ученики с переутомлением, но такие симптомы я вижу впервые.

- О! Я.. простите, пожалуйста…

- Бросьте, мистер Поттер! Вы то за что извиняетесь? У вас сильное истощение нервной системы. В ближайшее время только покой и небольшой курс укрепляющих зелий. Постарайтесь больше так не срывать свое здоровье. Учеба вам сейчас тоже противопоказана, — мягко улыбнулась медсестра.

Гарри улыбнулся ей в ответ. В кои-то веки, он был рад остаться в больничном крыле надолго. Во всяком случае, до того момента, как разберется со своей проблемой.

Из-за ширмы появился чем-то раздосадованный Снейп.

- Ну здравствуйте, мистер Поттер. Миссис Помфри.

Злобные глаза зельевара уставились прямо в глаза Поттера. Заметив это медсестра возмущенно вскинулась:

- Северус, мальчику нужен отдых!

- Несомненно. — Зельевар и не думал отводить свой взгляд. — Меня прислал Дамблдор — он беспокоится о здоровье Поттера.

Гарри стало неприятно. Директор снова не желает его видеть. Вон даже Снейпу дал поручение наведать его, хотя знал, как они друг друга «любят».

- Со мной уже все хорошо, мистер Снейп.

- Это радостная новость. — Радости в голосе зельевара не было ни на йоту. — Зачем вы сварили то зелье?

- Мне так захотелось. — Гарри понимал, что делает глупость, но с вызовом уставился на Снейпа. Когда его начало захлестывать уже привычное сумасшествие парень понял, что это было не самой лучшей идеей. Для разнообразия в этот раз он не восхищался — внимания привлекли сальные волосы зельевара, вызвав в душе бурю негодования. Захотелось схватить волшебную палочку и что-то такое сотворить, что бы они стали чистыми. О, а если их еще заплести во множество косичек и покрасить в разные цвета! Гарри пришел в себя от понимания, что он только что всерьез решал с какого цвета лучше начать. Разозленная миссис Помфри, в это время, поминая Мордреда с Морганой, прогоняла непрошенного посетителя. Северус покорно пятился к выходу, странным взглядом смотря на Поттера. На его лице проступила на мгновение смесь опаски и острой жалости, прежде чем вернулась прежняя маска презрения. А, может, то было проявление новых возможностей зрения Гарри? Парень не знал. Он устало прикрыл глаза, чувствуя, как вернувшаяся медсестра заботливо поправляет на нем одеяло.

- Отдыхайте, мистер Поттер. Я прослежу, что бы вас больше сегодня не беспокоили.



- Поттер сошел с ума!

- Северус, мальчик мой, ты преувеличиваешь. — В голосе Дамблдора слышалось сомнение, а сам он был задумчив.

- Да ну! А как еще объяснить его странное поведение на уроке зелий? Или, когда он в больничном крыле всерьез думал, как бы осчастливить меня разноцветными косичками?! — Снейп нервно расхаживал по кабинету директора, экспрессивно размахивая руками.

- Я, признаться, и сам не против посмотреть на столь занятное зрелище. — Мягко улыбнулся Дамблдор. — Да и, думаю, близнецы Уизли не раз порывались устроить нечто подобное, но боялись что ты пожалуешься их маме.

- Да я бы сам пустил их за такое на ингредиенты! - Гаркнул зельевар. — Альбус, не увиливайте от темы! С Поттером нужно что-то решать!

- Ты слишком спешишь с выводами. Миссис Помфри утверждает, что у Гарри сильное истощение нервной системы. Оно и не удивительно, учитывая свалившееся на него. Пусть отдохнет.

- А если это Волдеморт? Что если он влияет на него сильнее чем мы думаем?!

- И заставляет мальчика мечтать о том, как бы заплести тебе косы?

- Альбус!

- Северус, Гарри сильнее чем ты думаешь. Я верю, он справится. Пусть немного оправиться. — Успокаивающе ответил директор. - Тебе снова нужно будет заняться с ним окклюменцией. Но, пожалуйста, будь с ним помягче…

- Помягче?! Да я не знаю, как вбить в его дурную голову, что от него требуется делать! Он будто специально все делает наоборот! И как у Лили мог получится такой бездарный сын?

- Может, это ты делаешь что-то не так? — Провокационно сверкнул очками половинками Дамблдор. — Смени тактику. Попробуй найти другой подход.

- Другой подход! — Передразнил директора зельевар. — Если вы не забыли, у нас с Поттером глубокая взаимная неприязнь. А ваш «другой подход» требует полного доверия от участников процесса обучения. Вы могли бы и сами заняться обучением мальчишки!

- Ты знаешь, что это невозможно. Разве ты не заметил, как в моем присутствии Гарри начинает раздражаться, стоит ему только посмотреть на меня? Как в его глазах иногда мелькает ненависть? Их связь с Волдемортом сильна. Я боюсь, что мое вмешательство лишь проложит Реддлу удобную дорожку для захвата сознания Поттера. К тому же, я не настолько сильный окклюмент как ты. Твой опыт будет гораздо полезнее мальчику.

- Вы требуете от меня невозможного. — Горько покачал головой Снейп. — Я постараюсь — я же пообещал Лили. Но не удивляйтесь, когда ничего путного из этой затеи не выйдет!

- Хорошо. — Покорно согласился Дамлдор. — Что стало ясно с зельем?

- Которое варил Поттер? Я еще не разобрался до конца, но это что-то психотропное. Оно вроде должно погружать человека в какой-то мир видений и образов — что-то вроде того. Сами понимаете, добровольцев на исследование эффекта у меня под рукой не нашлось. По идее, эффект временный, но точно утверждать не стану. Альбус, Поттер за один урок из вполне обычных ингредиентов сварил высшее зелье, подобное «Феликс Фелицис», и повторить его я смогу только при длительном кропотливом исследовании и изучении действий мальчишки в Думосбросе! Если вообще смогу повторить! Вы по-прежнему будете утверждать, что это не результат влияния извне?

- Посмотрим, мальчик мой. — Вздохнул Дамблдор. — Посмотрим.

Миссис Помфри сдержала свое слово, не пустив к Гарри даже его друзей. Не то что бы он был не рад их видеть. Просто, он не хотел показываться им на глаза в том сумасшедшем состоянии снова. Похоже, его «способности» прогрессируют, иначе как объяснить тот факт, что он видит согревающие чары, наложенные на него медсестрой - целый кокон бледно-розовых ниточек, плотно охвативших его тело. Вначале, Гарри грешным делом подумал, что его связали, но практика показала, что странные волокна не причиняют ему ни малейших неудобств, спокойно перемещаясь, когда он менял позу или поднимал руку. Постепенно, он начал замечать ниточки разнообразных заклинаний повсюду. Это было так, словно он был обычным музыкантом, а потом научился видеть звуки, различать мелодии по цветам. Это восхищало и пугало одновременно. С непривычки, необычное видение сильно утомляло.

Замечая все новые и новые потоки разноцветных нитей и полос, Гарри чувствовал себя запутавшимся в громадной паутине. Он закрыл глаза, ощущая сильную психологическую усталость — если это продолжится, он просто свихнется и без помощи Волдеморта. Помочь в сложившейся ситуации мог только Двиллианд, но мантию-невидимку он оставил в своем сундуке, да и миссис Помфри иногда все же проверяет его состояние. Допустим, на то, что его отсутствие наверняка обнаружат, можно наплевать — здоровье важнее. Но как пробраться в Запретный лес незамеченным? Точно!

- Добби.

Рядом с больничной койкой, сопровождаемый тихим хлопком, появился домовый эльф. Прежде чем он успел открыть рот, чтобы громко порадоваться тому факту, что «Добби нужен мистеру Поттеру!», Гарри жестами начал умолять его не шуметь. Когда эльф выпучив глаза согласно закивал, парень вознес мысленную хвалу Мерлину — в кои то веки его поняли правильно и сразу.

- Сэр, Добби рад! Добби так рад, что может быть полезен мистеру Поттеру! — Громким шепотом начал радоваться домовик. Гарри чуть было не застонал от отчаяния.

- Добби, пожалуйста, тише. Еще тише.

- Добби слушается. Добби послушный домовой эльф. Добби рад, что мистер Поттер его позвал. Что нужно мистеру Поттеру? — Глядя на Гарри сияющими глазами прошептал домовой эльф.

- Ты сможешь перенести меня к Запретному лесу? Все равно куда, лишь бы поближе…

- Добби не может! Добби не должен подвергать мистера Поттера опасностям! — Ужаснулся эльф.

- Добби, пожалуйста. Мне более опасно оставаться здесь. Пойми, если я не попаду в Запретный лес, я просто сойду с ума и все — больше не будет мистера Поттера. Будет пускающий слюни идиот с пустыми глазами и идиотской улыбкой! Пожалуйста, я должен попасть в лес…

Гарри думал, что ему придется долго уговаривать домовика - тот ведь ужасающе фанатичен в отношении его безопасности. Да, он пообещал тогда, после той истории с василиском, больше никогда не спасать Поттера против его воли, но ведь и опасные просьбы парня он не подписывался выполнять. Однако, что-то такое Добби рассмотрел в глазах Гарри, отчего испуганно пискнув, тут же согласился на все.

Гриффиндорец почувствовал, как его резко сдергивает с койки. Приземлился он уже на заснеженную землю возле кромки леса. Парень так и остался босиком и в пижаме. Хорошо, что чары миссис Помфри все еще действовали.

- Добби все понимает! Поспешите, сэр! Добби будет вас ждать! — Пролепетал испуганный эльф.

Гарри на это лишь кивнул. Войдя под сень деревьев он позвал Хозяина леса. Его услышали. Не успел волшебник и глазом моргнуть как густые ветки колыхнулись, пропуская Владыку леса.

- Я тут.

Оценив вид парня, Двиллианд взял его за руку и, делая шаг назад, потянул волшебника за собой. Гарри оказался на небольшой поляне, плотно окруженной деревьями. Под ногами мягко стелилась шелковистая трава — приятно контрастируя с мерзлой почвой на кромке леса, а над головой простилалось усыпанное звездами небо. Прежде, чем он успел что-то сказать, волшебника усадили на мягкое покрывало и укутали в теплый плед.

- Двиллианд, я, кажется, схожу с ума. — Нервно сказал Гарри.

Владыка леса присел рядом, обеспокоенно заглядывая в глаза парня. Прохладная ладонь коснулась разгоряченного лба волшебника.

- Как именно?

- На меня постоянно накатывает какое-то странное состояние созерцательности. Я начинаю восхищаться банальными вещами, будто бы никогда не видел ничего прекраснее них. У меня возникают странные желания — я всерьез хотел осчастливить разноцветными косами своего самого нелюбимого преподавателя! И я, кажется, начинаю видеть магию…

- Разве это плохо? — Задумчиво прикрыв глаза, спросил Владыка леса. — Я дал тебе возможность смотреть на мир так, как его вижу я. Люди во многом слепы и ограничены. Разве плохо замечать то, чего не замечают другие? Разве волшебникам порою не важно видеть магические потоки?

- Это сводит меня с ума, Двиллианд! Я долго так не выдержу! Помоги мне, пожалуйста!

Взгляд Хозяина леса затуманился. Он долго рассматривал Гарри, недоумевая. Состояние парня действительно было нестабильно, но почему его дар так подействовал на волшебника? То как Двиллианд воспринимал мир нисколько не мешало ему, почему же это так негативно повлияло на Гарри?

- Не думал, что это так подействует на тебя. Тебе нужно научится пользоваться твоими новыми умениями. Кто же знал, что тебе будет сложно освоится с ними? Я попробую исправить твое состояние, научить пользоваться даром. Но мне потребуется твое доверие. Ты позволишь коснутся твоих воспоминаний?

Парень задумался. Перспектива того, что его воспоминания снова станут доступны постороннему человеку, не слишком понравилась Гарри. Ну, пусть даже не совсем человеку… С другой стороны, это же не Снейп, да и доверяет он Двиллианду. Не смотря на историю со зрением, он все же хотел помочь. Просто это у него, Поттера, все не так как у людей.

- Двиллианд, а когда мы будем заниматься окклюменцией, ты же тоже сможешь видеть мои воспоминания?
- Да. Как и ты мои, со временем.

Этот ответ Гарри окончательно успокоил. В конце концов, какая разница раньше или позже — ему все равно пришлось бы открыться, если он хочет научится защитится от влияния Волдеморта.

- Я согласен.

Владыка леса вновь обхватил ладонями голову волшебника. Парень даже хмыкнул про себя — уж это куда как приятнее снейповского «Легаллименс!», да и голова потом не болит.

Гарри чувствовал, как его захватывает водоворот чужого сознания. Его окружили образы леса — величественного, безграничного, древнего. Волшебник наблюдал за жизнью лесных жителей — простых зверей и магических существ. Некоторых он знал, а понимание сути других, неизвестных, приходило извне, из чужой памяти. Он видел, как сменяется на деревьях листва, чувствовал, как тянутся к небу стволы деревьев, как грубеет с годами их кора, как она обрастает влажным мхом. Как в норе под корнями гигантского дерева нашла свой дом семья куниц. Как смешно похрюкивая, ищут вепри желуди, роя землю под могучим дубом кривоватыми клыками. Как в серебристом свете Луны танцуют на поляне единороги, сверкая золотистыми рогами. Как едва задевая верхушки деревьев, летят гордые гиппогрифы и над лесом разносится их гордый клич.

Было и еще кое-что, что-то, что с каждым мгновением он осознавал все четче. Весь лес был опутан тончайшими нитями связи. Все живое в лесу составляло цельную систему. Все было взаимосвязано. Что-то гибло, но на замену ему непременно рождалось что-то новое. Состояние одного, влияло на состояние другого. Гарри видел эти нити, чувствовал себя частью этой великой системы, поражаясь хрупкому и одновременно такому незыблемому равновесию. Он чувствовал малейшие проблески жизни. Он будто бы и сам на миг стал лесом, растворился в нем, отдав себя по крупинкам.

Гарри чувствовал магию, не такую какой пользовались волшебники. Это была магия леса — величественная, древняя сила, порожденная бесчисленным количеством живых организмов, когда-либо живших тут. Она пронизывала весь лес, питая, поддерживая. Гарри одновременно чувствовал и видел, как бесконечные ее потоки сходятся в одной фигуре — в лесном хранителе Двиллианде. Только теперь волшебник по-настоящему осознал, что Владыка леса не человек. Совсем не человек. Он душа леса, его разум, его сердце, он и есть сам лес! Он хранитель волшебного леса, его защитник, тот, благодаря кому лес существует в своем первозданном состоянии. Гарри чувствовал, как все вокруг покорно признает его власть. Владыка — тот, кто владеет всем.

Двиллианд показывал волшебнику свой мир, все великолепие своего лесного королевства, делился своими ощущениями, своим восприятием. Но прежде чем эти образы смогли бы окончательно поглотить разум парня, все прекратилось.

Гарри медленно приходил в себя. Мысли все еще путались, как в первые минуты после пробуждения, когда сон и реальность разделяет лишь зыбкая грань и видения из грез порою прорываются в реальный мир. Когда наплыв чувств немного стихнул, парень рискнул сесть и осмотреться. Как ни странно, метод Двиллианда помог — казалось будто бы он всю жизнь смотрел на мир так, как смотрит сейчас. Он по-прежнему замечал все великолепие окружающего мира, но красота, которую он теперь видел во всем, больше не занимала все его внимание — она отмечалась и откладывалась где-то на задворках его сознания, как непреложный факт, а видения магии больше не вызывали головной боли и дезориентации.

Пока Гарри осваивался, Двиллианд снова накрыл скатерть с разными угощениями и слушал тихий щебет маленькой птички, которая разместилась у него на плече и будто бы что-то вещала. Заметив, что парень пришел в себя, он что-то шепнул ей, после чего кроха улетела.

- Помогло?

- Да, спасибо! — Поблагодарил Гарри. — Сейчас стало гораздо легче.

- Прости, что заставил тебя помучится. — Грустно склонил голову Владыка, извиняясь.

- Нет-нет, - замахал руками парень, - ты не виноват! Я знаю, ты хотел, как лучше. Это я постоянно попадаю в разные неприятности. Карма видно такая.

- Что такое карма?

- Э… Ну, что-то вроде судьбы. — Смутился Гарри, так как о карме имел весьма смутные представления. — Я точно не знаю, у нас так просто говорят. Карма это вроде что-то из религии Индии.

- Судьба, значит. Что за неприятности с тобой случались?

- Ну, ты уже знаешь про Волдеморта. Так вот, каждый год, с начала поступления в Хогвартс, со мной случаются разные истории, которые так или иначе с ним связаны. На первом курсе он хотел возродится с помощью философского камня…

Гарри рассказывал про свои приключения, будто бы заново переживая их. Двиллианд слушал внимательно, не перебивая, только изредка делая маленькие уточнения.

- …ну и про историю с кладбищем ты уже знаешь. — Закончил свой рассказ Гарри. — А сейчас… Иногда мне кажется, что-то все это было лишь кошмарным сном. После того, как Дамблдор объявил о возрождении Волдеморта, на него и меня обрушилась настоящая травля. Ты бы видел, что про меня пишут в «Ежедневном Пророке»! И то как на меня реагируют окружающие, травля Амбридж! Если бы не мои кошмары и боль в шраме, я бы подумал, что и вправду свихнулся, что никакого Волдеморта на самом деле не было! Так странно, тогда, после смерти Седрика, я думал, что все измениться, что начнется война. Я сидел взаперти у Дурслей, тайком прислушиваясь к магловским новостям, ожидая, что вот-вот начнутся массовые погромы и набеги Пожирателей Смерти! Я рассматривал первые страницы газет, ожидая увидеть сообщения о возрождении Того-кого-нельзя-называть! Может если бы я читал их дальше, для меня не было бы таким шоком все, что происходит сейчас? Да и Рон с Гермионой не писали мне практически ничего! Им видите-ли Дамблдор запретил! Тоже мне друзья! Подумать только, если бы не те дементоры, я бы так и просидел на Тисовой, ничего не зная!

Почему-то пришедшее Гарри на ум неожиданное предположение, что он должен быть благодарен дементорам, за то, что его раньше забрали от Дурслей, неожиданно насмешило парня.

- Нет, ну а что? Надо будет, если снова их встречу, сказать спасибо, прежде чем запустить патронусом… - горько хмикнул Гарри, отпивая из предложенной пиалы глоток ароматного травяного отвара.

- Странно все это. — Нарушил возникшую тишину Владыка. — Интерес твоего врага к тебе не имеет объяснения. Почему именно ты так важен для него?

- Я не знаю. — Тихо ответил Гарри. — Дамблдор мне ничего не говорит, хотя наверняка у него есть ответ на этот вопрос. Все, что удалось узнать, так это то, что Волдеморт ищет что-то Отделе Тайн в Министерстве магии и что это как-то связано и со мной тоже. Может это какое-то оружие? Я не знаю…

- Что-то точно должно вас связывать. Не с проста он решил убить тебя в младенчестве. И уж точно не с проста в тебе сидит осколок его души.

- Пожалуйста, не напоминай об этой мерзости. — Попросил Гарри, ежась от неприятия. Внезапно пронзившая боль шрам, заставила его охнуть. — Мордред и Моргана! Ну какого ему по ночам не спится!?

- Учитывая того гомункула, создание которого ты описал, я не удивлюсь если окажется, что ему практически не нужен сон. — Ответил Двиллианд, прикосновением кончиков пальцев снимая боль. — Но при чем здесь Мордред и Моргана?

- Оу! Ну, это у нас как ругательство. — Ответил Гарри. Ему было неловко отвечать на вопросы о, по сути, банальных вещах.

- Почему?

- Они вроде были злыми темными волшебниками. Я знаю, что Моргана враждовала со светлым волшебником Мерлином. Я, честно говоря, не интересовался легендами о короле Артуре, и про Мордреда совсем ничего не знаю. У нас просто так ругаются. Еще иногда говорят «Мерлинова борода!» или «Мерлиновы подштанники!».

- Вот как. — Тихо ответил Двиллианд и немного иронично добавил. — Это Мерлин то светлый волшебник? Как же сильно все изменилось.

- Ну да, светлый. — Недоумевая подтвердил Гарри. — У нас даже есть почетная награда «Орден Мерлина». Она бывает разных степеней и дается волшебникам за особые заслуги.

- И заслуженно?

- Не всегда, - помрачнев ответил Гарри. Он вспомнил Питера Питегрю, которого тоже наградили этой наградой. Якобы посмертно.

- Так значит Моргану считают злом?

- Ну, да. Почему тебя это так волнует, Двиллианд? — Удивился Гарри.

- Моргана ле Фей была моей матерью. — Ответил Владыка леса.

Услышав о том, что Моргана, именем которой он так неудачно выругался, была матерью Двиллианда, Гарри растерялся. Ему стало стыдно.

- Прости меня пожалуйста, я не знал! Просто у волшебников так говорят, вот я и перенял их привычки и ругательства. Я правда не хотел задеть твои чувства!

- Тебе не нужно извиняться. — Тихо ответил Двиллианд, смотря на волшебника синими глазами. — Просто леди Моргана одно из немногих воспоминаний, оставшихся у меня с тех времен, как я был человеком.

- Так ты не всегда был Хранителем леса? — Удивленно спросил Гарри.

- Нет. Когда-то я и вправду был человеком, хотя воспоминания о тех временах смутны и неясны, словно я пытаюсь вспомнить старый полузабытый сон. Но свою мать я помню хорошо, ведь она спасла меня. По-своему, но спасла.
- А, что с тобой случилось? — Спросил Гарри. — Нет, если тебе тяжело об этом говорить, я не настаиваю…

- Не тяжело. Воспоминания о моей матери для меня полны света и любви, которой было не много в моей человеческой жизни. Это было давно, в те далекие времена, когда волшебники жили бок о бок с простыми людьми не скрываясь. Когда все еще в ходу были страшные ритуалы и обычаи, призванные пробудить древние силы, уговорить их помочь в начинаниях призывающего. Когда проклятия и пророчества были в порядке вещей, а чудеса воспринимались вполне обыденно.

Моя мать была из благородного рода. Красота ее была подобна холодному горному ручью, а разум был подобен отточенному клинку, разящему без промаха. Я помню ее глаза — бездонные озера синевы и нежности. Она любила меня, хоть я и был ее проклятием.

Все началось с того момента, когда леди Моргана отдала свое сердце простому рыцарю, что не мог похвастаться ни длинной родословной, ни богатством. Единственными ценностями, которыми он владел были поношенные доспехи, меч да верный старый конь, доставшиеся от отца. Говорили, что он был юн и красив, и что он владел исключительным даром к поэзии, чем и пленил мою мать. Он был ей не ровня, но их любовь была чиста и искренна. Я не знаю, что именно случилось потом. Слуги шептались по углам о пророчестве старой ведьмы, в котором говорилось, что связь Морганы с бедным рыцарем сулит им обоим лишь боль и муки. Шептались и о том, что моя мать лишь рассмеялась ей в лицо в ответ. Другие говорили о проклятии, что наслали на влюбленных завистники. Так или иначе, вскоре рыцарь погиб в одной из битв, оставив мою мать одну, носящую меня под сердцем.

Говорили, что, не смотря на горе, леди Моргана была счастлива, что с ней останется частичка любимого, его ребенок. Она ждала моего рождения, но судьба снова нанесла ей страшный удар — я родился слабым калекой и ничто не могло меня излечить. Я был для всех уродцем, слуги избегали меня, а если им и приходилось иметь со мной дело, на их лицах я видел лишь гримасы брезгливости и презрения.

Калеке не было места в благородном обществе, а потому я жил практически взаперти, в своей комнате на вершине высокой башни. Леди Моргана часто навещала меня. Она рассказывала мне легенды и сказки, учила чтению и письму, разным премудростям. Она обнимала и целовала меня в лоб. Она действительно любила меня, не оглядываясь на мнение общества, в котором жила.

Несмотря на чаяния матери, я практически не обладал магическим даром, единственной моей особенностью была возможность понимать речь птиц. Они часто прилетали ко мне в башню. Я слушал их истории, иногда решал их споры. Они были моими единственными друзьями. Люди презирали меня, в ответ я презирал людей. Всех, кроме матери, которую я любил, которой я был благодарен за то, что она не отвернулась от меня.

Я помню, как в какой-то момент что-то изменилось. Леди Моргана по-прежнему навещала меня, но в глазах ее я видел тревогу и волнение. Она часто стала надолго отлучатся из замка. Как-то раз я застал окончание разговора слуг, в котором они говорили о каких-то врагах моей матери. А не знал, что происходит.

Однажды вечером она вошла в мою комнату все в слезах. Гордая, сильная женщина горько плакала, обнимая меня, а я не знал, как ее утешить. Она шептала, что любит меня, что я единственный, кто по-настоящему дорог ей, что она никому не даст меня в обиду. Она просидела со мной так все ночь. А под утро попросила собраться в дорогу.

Я помню, как она вывела меня во двор, помогла усесться на лошадь, оседланную по приказу слугами, и сама уселась позади, придерживая, не давая упасть. Мы ехали долго — я, кажется, даже пару раз засыпал в объятьях матери. Мы приехали к опушке густого леса, где спешившись, моя мать помогла слезть с лошади мне и повела куда-то вглубь, в чащу. Мы долго шли едва заметными лесными тропами, пока не пришли на странного вида поляну с древним дубом посредине, под которым белел плоский камень, к которому она подвела меня. Леди Моргана снова зарыдала, прижимая меня к себе. Я начал утешать ее, говоря, что все будет хорошо, отчего она начала рыдать еще горше.

Сквозь слезы она просила меня не бояться, уговаривала, что так будет лучше. Я не знал, что происходит. Я видел, как дрожавшими пальцами она достала серебряный кинжал. Наверное, я должен был испугаться, но единственным моим желанием тогда было, что бы она перестала плакать — ее слезы больно ранили меня. Она уложила меня на холодный камень, уперев кончик кинжала мне в грудь, прямо напротив сердца. Я не вырывался.

Я помню, как она прошептала, что любит меня, пред тем как запеть древнее заклинание, которого я не знал. Последнее, что я запомнил были ее синие глаза, полные боли. Я так хотел, чтобы она перестала терзать себя. А дальше была лишь тьма.

- Да, - сказал Двиллианд, глядя в испуганные глаза Гарри. — Она принесла меня в жертву лесу, получив взамен его покровительство и силу. Она убила меня, но тем самым и спасла. Я никогда бы не прижился среди людей. Лес же принял меня. Я растворился в нем, вобрав в себя его силу, став его хранителем. Он вылечил меня, наделил меня силой. Я благодарен моей матери за ее поступок, хоть он наверняка кажется тебе ужасным. Но она поступила так со мной потому, что любила и желала мне счастья, пусть оно и отличается от понятия счастья людей.

Гарри был шокирован историей Двиллианда. Слушая его рассказ, он невольно представлял себе образ маленького мальчика калеки с красивым благородным лицом. Он словно воочию увидел прекрасную черноволосую женщину, гордую, сильную. И ту же женщину — испуганную, почти сломленную, с запавшими, заплаканными глазами. Представился ему и ослепляющий блеск кинжала, и морозный холод белоснежного камня, залитого горячей, жертвенной кровью. Последний самый яркий образ вспышкой застил в сознании парня, заставляя испуганно поёжится, от сковавшего разум ужаса. Но Двиллианд так нежно отзывался о своей матери. Он упоминал о её поступке с любовью в голосе и это заставляло задуматься о том, сколько же зла он натерпелся от людей и как сильно он боготворил Моргану, чтобы так легко принять свою участь жертвы.

Гарри подумалось, что в чем-то их судьбы с Двиллиандом схожи — его так же в детстве называли уродцем, он не получал от Дурслей ничего кроме тумаков и сетований о его бесполезности. Они оба владели даром говорить с животными. И его мать тоже пошла на жертву ради него. Только Лили умерла, защищая своего сына, а Моргана сама принесла своего ребенка в жертву. Тоже желая защитить? Гарри не мог этого понять. Но Двиллианд похоже-таки нашел свое счастье, возродившись сказочным существом, прекрасным и могущественным.

- А что было потом? — Хрипло спросил Гарри, нарушая воцарившееся молчание. — Она знала, что ты стал хранителем?

- Да. Леди Моргана ле Фей пару раз навещала меня. Я был рад ее приходу, показывая ей чудеса леса, рассказывая разные истории и слушая ее рассказы. Последний раз, когда мне довелось ее увидеть она была страшно уставшей, но довольной, что ей удалось снова меня повидать. Больше она не приходила. Я не знаю, что с ней стало. Не знаю, кто угрожал тогда ей. После, я слышал множество легенд о леди Моргане. Говорили даже, что она ушла на Авалон. Ее образ для меня до сих пор наполнен светом и любовью. Я многое забыл из своей человеческой жизни, но ее я вспоминаю до сих пор и до сих пор люблю.

- А что Мерлин? Нам рассказывали, что он враждовал с Морганой. Противостоял ее злым чарам.

- Магия в те времена была едина. Она не могла быть злой или хорошей. Она просто была — странная сила, подвластная лишь некоторым людям. Разделять на темную и светлую ее стали гораздо позже. Была ли моя мать той, кого сейчас называют темными — возможно. Но и Мерлин был тогда не светлее, ведь он пользовался все той же магией.

Гарри молча сидел, переваривая услышанное. Могли ли легенды лгать? Был ли Мерлин на самом деле не таким уж и светлым волшебником? В прочем, прошло очень много времени, все могли по многу раз переврать и исказить. Вот и про Двиллианда из легенд ничего не известно, но оно и понятно, если он жил практически взаперти и про него особо не вспоминал никто, кроме Морганы.

- Я, похоже, совсем утомил тебе. — Заметил Двиллианд, смотря как задумавшийся Гарри постепенно начинает клевать носом.

- А? Нет-нет, что ты. — Замахал руками парень. — Мне правда было очень интересно. Хоть и жутковато, если честно.

- Оставайся тут. Тебе нужно поспать. — Мягкий голос Владыки леса завораживал, погружал сознание в теплую дрему.
Гарри согласно кивнул, устаиваясь поудобнее под тяжелым пледом и засыпая. Двиллианд аккуратно провел рукой по волосам мальчика, оставляя медленно затухающие золотистые искорки.

- Очень беспечно с твоей стороны, Гарри. — Прошептал он, чувствуя, как белеют глаза.

Из-под земли бесшумно стали выползать корни деревьев, стремясь оплести, сдавить в своих объятьях глупо человека, но Двиллианд предупреждающе посмотрел на них, заставляя убраться.

- Этот мальчик мой. Его жизнь принадлежит мне.