|
|
Лягушка в молоке (Добавлено Кто прислал зомби от 19.01.2016)
| |
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:28 | Сообщение # 1 |
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Название фанфика: Лягушка в молоке
Автор: Silvia_sun
Рейтинг: R
Персонажи: Альбус Дамблдор, Том Марволо Реддл (Лорд Волан-де-Морт, Лорд Волдеморт), Абраксас Малфой, Антонин Долохов, ОЖП
Тип: Гет, Джен
Жанр: Драма, POV, AU
Размер: Макси
Статус: Закончен
Саммари: Попаданка без знания канона со скромными магическими способностями очнулась в приюте. Попала она знатно, впереди война, а явных преимуществ не наблюдается. Эта история о жизни, скорее, о выживании.
Посвящение: Любящим мамам
Примечания автора: Постараюсь максимально избегать плюшек. Сейфов с сокровищами не предвидится, героиня будет бороться за свое место под солнцем. Подмывает поставить предупреждение "Мэри Сью", но буду стараться соответствовать пожеланиям автора заявки.
Работа написана по заявке: Надоело всемогущество попаданцев
Разрешение на размещение: Есть
Лягушка в молоке.fb2
|
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:29 | Сообщение # 2 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 1
Все вокруг было серым. Приют, дети, воспитатели и чахлые деревья в пыльном дворе, гордо именуемом игровой площадкой. Я внимательно разглядывала свое отражение в старом потрескавшемся зеркале. Хелена Смит, то есть новая я, красотой не отличалась. Тощая девчонка, остриженная почти под ноль, с широкими черными бровями и глазами черного цвета. Волосы были темными, но слишком короткими, чтобы уверенно сказать, вились они или нет. В моей внешности угадывались восточные черты, но наверняка я ничего о себе не знала. Единственное, что мне нравилось в моей новой внешности — это руки. Изящные ладони и длинные тонкие пальчики с ногтями прекрасной формы. Я усмехнулась, легко будет делать маникюр. Когда-нибудь будет легко, если я доживу до совершеннолетия и вырвусь отсюда. До чего же странно пошутила со мной судьба, с ума сойти. Ну да, я почти обезумела, когда очнулась. Еще бы, на самом деле мне двадцать пять, а не десять лет. Я вообще не из этого времени, а может быть, и мира. Однозначно, не из этой страны. Жила я в России, а проснулась в Великобритании. Я умерла глупо, в маршрутку влетел грузовик, я пробила головой переднее стекло и погибла под колесами. Я ехала на смену, даже не опаздывала, хотя частенько этим грешила. Звали меня Алёна Лукина, я работала акушеркой в родильном доме и волновалась из-за предстоящего сокращения штатов. Дурочка, лучше бы я осталась без работы, чем без собственной жизни. Я мечтала поступить в медицинский институт и подрабатывала, где только могла. У меня, по крайней мере, была однокомнатная квартира, которую я честно делила с единственной живой родственницей, бухгалтером тётей Люсей, и любимая специальность, а сейчас нет ничего. Вообще ничего нет. Есть койка в приюте Вула, комнату я делю с двенадцатью девочками, с которыми не могу найти общий язык. Меня выловили из Темзы, хотя я не помню, как оказалась в воде. Мне это рассказали. С собой у меня ничего не было, одета я была в какое-то рванье, которое сожгли в бесплатной больнице, в которую меня привезли. Имя я не помнила, документов с собой не было, так что меня называли Джейн Доу. Когда я пришла в себя, меня трижды допрашивали полицейские и ничего не смогли прояснить. Единственное, о чем я просила, чтобы меня записали Хелена Смит. С прошлой жизни я помнила, что в детективах Джейн Доу называли неопознанное женское тело, мне это не нравилось. В конце концов, я еще жива. Имя Хелена настойчиво крутилось в голове и коррелировало с моим родным именем Алёна, так что я очень настаивала. К счастью, полицейский оказался хорошим человеком и принес мне документы на выбранное имя. Даже возраст мне определили приблизительно, десять лет. В больнице я пролежала всего неделю, врачи удивлялись, как быстро я поправилась. Я и сама удивилась, но здоровой быть лучше, так что я обрадовалась больше.
В общем, возились со мной недолго и отправили в богадельню. На дворе тридцать седьмой год, я проживаю в Лондоне и являюсь гражданкой Великобритании и сиротой. Спасибо, что не отправили куда похуже, а поместили в детский дом. Нас хотя бы в школе обучают, водят в церковь и даже обещали вывести на природу «для оздоровления». Как я выяснила, детей держат в детдоме до восемнадцати лет, а потом трудоустраивают на низко квалифицированную работу и выдают скромные подъемные. Мне еще повезло, директриса хоть и бухала по-черному, но за порядком следила придирчиво. Миссис Коул была принципиальной теткой. Мы обучались в муниципальной школе, водили нас всех вместе, учеников от пяти до семнадцати лет. Каждый выходной день девочки от семи лет и старше пришивали пуговицы на бесконечные пальто, мальчики тоже работали, но отдельно, не знаю, чем они занимались. Более чистоплотных и старательных девочек переводили на более тонкую работу: мы пришивали пуговицы к рубашкам. Работа легкая, однообразная и надоедающая, но ничего непосильного. Вечером сильно уставали глаза, в детдоме экономили на электричестве. По воскресениям мы ходили в церковь, у нас была специальная цивильная одежда для этого. Так называемые "цивильные" платья надлежало беречь и поддерживать в приличном состоянии, потому что в противном случае наказывали розгами. Розгами воспитатели пользовались широко, но не усердствовали, просто поддерживали дисциплину. Противный мальчишка Билли опрокинул на меня ведро с грязной водой, и я получила десять ударов по шее на глазах всех воспитанников. Мне не сочувствовали, здесь это не принято. Шея болела долго, что заставило меня раздумывать о мести. Друзей у меня не было, в прихлебатели я идти не хотела, а воспитательницам было плевать на все, кроме собственного спокойствия. Я постоянно была настороже, даже спала вполглаза. Неприятные сюрпризы с утра стали практически обыденностью, чувство юмора у приютских детей было весьма специфическим. Так что ходила я сама по себе, как кошка из сказки Киплинга. Кстати, животных здесь я тоже не видела, хотя мерзкий Билли притащил откуда-то кролика и очень им хвастался. Половина детей мечтала этого кролика поджарить и съесть, а вторая — убить с особой жестокостью, чтобы напакостить Билли. Я относилась ко второй группе.
Считается, что есть пять стадий принятия смерти близкого человека. Учитывая, что ближе себя у меня никого не было, я прошла все пять. Сначала я устраивала тихие истерики и демонстрировала отрицание, что заняло у меня три недели, потом я злилась на весь белый свет, то есть проходила стадию гнева, мне помогли с ней справиться розги, и это быстро перевело меня на стадию торга. Я пыталась улучшить условия своей жизни и избавиться от ежевечерних наказаний. Понять все правила моего нового мира мне удалось не сразу, но еще через месяц я покорилась и впала в депрессию. Стонать и жалеть себя мне не дали, рубашки сами себе пуговицы не пришьют, так что вот она я, смиренно принявшая свою новую реальность Хелена Смит, десяти лет от роду.. Грустно осознавать, что во всей вселенной нет ни одного близкого тебе человека. Теоретически где-то в России уже родилась моя бабушка, ей должно быть примерно четыре года. Судьба у нее тоже была нелегкой, но она выбилась в люди и вырастила двух дочерей, и даже выучила их профессиям. Мама была фельдшером, а тётя работала на заводе бухгалтером. Жили мы дружно и весело, хотя и немного стесненно, вчетвером в однокомнатной квартире не развернешься. На кухне спала я, как самая мелкая. Там же бабушка принимала клиентов, она гадала на Таро, на кофе, да на чем придется. Тётя подрабатывала шитьем, мама вязала на заказ. Меня учили понемножку все женщины моей семьи, но больше всего со мной возилась бабушка. Я смотрела на нее и училась, потом начала тоже потихоньку гадать подружкам. Я научилась хорошо шить, вязать на спицах и крючком, умею вышивать на машинке и на пяльцах. Хотя лучше всего у меня получались расклады Таро на все случаи жизни. Постепенно дом опустел, умерла бабушка, потом мама. Жалко тётю Люсю, ей уже под пятьдесят, как она там одна? Надеюсь, она устроит свою личную жизнь. Теперь у неё собственная квартира, а тётя Люся у меня красивая и жизнерадостная. Надеюсь, ей повезёт.
Я прижалась к холодному стеклу и заставила себя отвлечься. Зато я тут первый раз в жизни попала в церковь, это оказалось интересно. Там было красиво и торжественно, мне понравилось. Хотя бы глаз отдыхал от серого цвета. Незадолго до гибели я посмотрела фильм «Пятьдесят оттенков серого». Кино мне не понравилось, а вот название зацепило. В моей новой реальности было действительно множество оттенков серого цвета, без всяких пошлостей. Нас одевали в серые робы, нас окружали серые вещи, да и погода в Лондоне стояла серой уже третью неделю подряд. Жизнь моя была серой, и перспективы не радовали. До бабушки мне не добраться, в Россию просто так не попадешь, нужно ждать совершеннолетия, да и то, родственники из-за рубежа могли осложнить её и так непростую судьбу. Решено, буду жить новой жизнью здесь. Выбора-то у меня особого не было. Зато я была хорошей акушеркой и постараюсь снова поступить в медицинский колледж. Раньше я собиралась выучиться на врача, не буду отступать от своей мечты. Я, как та лягушка, что попала в молоко. У меня есть два пути: смириться и погибнуть или биться и выбраться из твердого масла. У меня хорошая память и есть четкая понятная цель. Стать врачом, хотя бы фельдшером. Скоро начнется война, уже лето тридцать седьмого, мне нужно ее пережить и найти свое место под солнцем. Раз уж выпал второй шанс, буду использовать его на все сто процентов.
Зарядившись позитивом, я вышла из туалета и пошла во двор. Нужно было быть на виду, воспитатели наказывали тех, кто пропускал прогулку на свежем воздухе. Пройдусь, буду делать дыхательные упражнения и медитировать.
Этому отличному плану не было суждено сбыться. Билли Стабс с подручными избивали черноволосого мальчишку, а Джен Бишоп громко смеялась и подначивала нападавших. Тут не принято вмешиваться, но в этот раз я не смогла сдержаться. Судорожно вздохнув, я с трудом припомнила, что мальчишку звали Том, кажется. Я громко заговорила, как будто отвечая на вопрос невидимой собеседницы:
- Да, Марта, я сейчас найду Тома. Да, я передам, что он должен помочь мне с ведрами, мы обязательно помоем площадку третьего этажа, прямо сейчас.
Нужно сказать, что дежурили все по очереди, но воспитательницы часто привлекали дополнительную рабочую силу, так что ничего удивительного в моих словах не было.
Хулиганы кинулась врассыпную, а мальчишка остался лежать в пыли. Я протянула ему руку и помогла подняться. Он хмуро смотрел на меня, баюкая левую руку:
- Наврала ради меня? Я бы сам справился.
Я не стала его слушать и благодарности не ждала.
- Я кое-что понимаю в травмах, похоже на вывих.
Он сморщился, но позволил себя осмотреть. Точно, вывих плечевого сустава. Я много раз вправляла вывихи, когда подрабатывала в травмпункте.
- Будет немного больно. Тебя Том зовут?
Не слушая ответа, я стала торопливо пристраиваться сзади и сбоку от мальчика. Моя торопливость была вызвана тем, что в идеале у меня было всего пять минут после травмы, пока не начался мышечный спазм. Подойдя со стороны пострадавшей руки, я попросила его расслабить верхнюю часть туловища, придержала его за грудь и заставила слегка наклониться. Травмированная конечность свободно висела, я развернула его руку за запястье и стала аккуратно поднимать ее вверх и вперед. Потребовалась примерно минута, но плечо уверенно встало в привычное положение. Он удивленно покрутился и нахмурился:
- Я бы справился. Ладно, Смит, я запомню.
Я пожала плечами и пошла во двор. Мисс Вэйт требовался доброволец, чтобы помыть лестницу, я вызвалась сама, чтобы не нарушать легенду. Эта парочка, Билли и Джен, совершенно без тормозов, могли бы избить меня за помощь мальчишке. Красивый мальчик, кстати. У него тонкие черты лица, ярко-синие глаза и волосы насыщенного иссиня-черного цвета. Очень зрелищное сочетание. Насколько я могла заметить, его старались обходить стороной. Хотя мало кто дружил между собой. Каждый старался выживать в одиночку.
Я почти закончила уборку, когда меня позвали в кабинет директрисы. Там стоял незнакомый полицейский. Миссис Коул довольно приветливо обратилась ко мне:
- Хелена, разыскали твою родственницу. Теперь мы знаем твою фамилию.
Полицейский представился и показал мне фотографию в рамочке:
- Узнаете себя, мисс?
На фото была изображена пожилая женщина в чепце, чёрном платье и куче дешевых побрякушек, она куталась в разноцветную шаль. Около нее стояла девочка, это несомненно была я, только помладше и волосы у меня были подлиннее. У меня в руках была кукла, второй рукой я крепко держалась за руку своей спутницы.
Полицейский сказал сочувственно:
- Ваша бабушка была гадалкой, она арендовала палатку на выставке колоний, вы жили там же. Три месяца назад палатка сгорела, ваша бабушка погибла, а вы пропали. К счастью, из огня вынесли несколько вещей, я вам их принес.
Он протянул мне ту самую цветастую шаль и маленький сверток. Я развернула газету и увидела две колоды Таро, перевязанные бечёвкой.
- К сожалению, больше ничего не осталось, мисс. Имя вы свое назвали правильно, а фамилия ваша Смирнофф. Теперь мы знаем ваш день рождения, вы родились десятого апреля тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Ваша мать, её звали Мэри, умерла при родах, она была очень молодой, лет восемнадцать всего, вашего отца Бориса зарезали еще до вашего рождения, а вы десять лет прожили в Лондоне с бабушкой, ее звали Лиззи Томсон, или старушкой Лиззи. Это было ее прозвище на той выставке.
Я судорожно прижала к себе шаль и сверток, и искренне поблагодарила:
- Огромное спасибо, офицер. Я рада узнать, что меня не бросили просто так. Бабушка умерла, а я потеряла память. Еще бы, сильный был стресс, наверное. Полагаю, вы правы. Я знаю эти карты, знаю, как они называются, умею ими пользоваться. Я очень благодарна. Подскажите, где её похоронили? Я бы хотела когда-нибудь навестить её.
Полицейский был готов к этому вопросу и протянул мне листок с адресом и названием кладбища для бедных. Он неожиданно замялся и неуверенно сказал:
- На выставке сказали, что ваш отец был из пришлых, кажется, он был русским моряком, но лет пять таскался на выставке, гадал на кофе, по линиям руки, занимался спиритизмом. Он сильно выпивал, мисс, так что никто не удивился, когда его нашли в канаве. Хотя бы ваши родители были женаты.
Миссис Коул переписала мое новое имя в журнал и отпустила меня. Итак, я - нищая Хелена Смирнофф (понятно, что Елена Борисовна Смирнова, но записана на иностранный манер Смирнофф), моя бабушка была гадалкой, отец был русским пьяницей, жили мы в матерчатом шатре, который сгорел. Опять ничего у меня нет. Хотя вру, у меня есть шаль и Таро. Шаль была старой и пахла дымом. Мелочи, у меня появились личные вещи! Это так угнетает, когда нет ничего своего. Зато теперь нужно вещи сохранить. Я тут за месяц насмотрелась всякого. Пришли как-то две дамы, нарядили младших в красивые вещи и ушли. Воспитательницы мигом переодели детей в обноски, а нарядные новые вещички растащили по домам или продали. Никто даже не удивился, я тоже.
Я забежала в туалет и завязала шаль вместо пояса на талии, благо робы были широкими, а я такой тощей, что могла еще пару вещей поместись внутрь, никто бы не заметил. Карты я спрятала в шаль, подвернув ее на манер кармана. Главное, чтобы никто их не заметил и не отобрал. Сначала ходить было неудобно, но потом я приспособилась и перестала замечать тайное украшение на поясе. Поскольку у меня был прямой доступ к ниткам, вечером я попросила разрешения зашить прореху в кармане, а сама, снова в туалете, прошила два кармашка для каждой колоды в отдельности. Воспитательница пересчитала выданные мне пуговицы и даже похвалила меня за честность. Так что я впервые в новом мире засыпала с улыбкой на лице.
На следующий день нас вывезли на море. Раньше моря я не видела, так что с удовольствием дышала свежим морским воздухом и гуляла с остальными детьми. Жили мы в большом бараке, поэтому контроль за личными «сокровищами» пришлось удвоить. К счастью, никто меня пристально не разглядывал, все обошлось. На выезде случилась неприятная ситуация: Том с двумя нашими главными хулиганами залезли в какую-то пещеру и там что-то произошло. Их нашли и отчитали, а на следующий день мы все видели свисающего с балки повешенного кролика Билли Стабса. Мы лицемерно сокрушались, но многие в тайне были рады, что Билли получил щелчок по носу. Я была уверена, что это Том, но молчала, разумеется. На следующий день Том проходил мимо меня и внезапно поздоровался:
- Мисс Смирнофф.
Я ответила и кивнула:
- Мистер Реддл.
Он дал мне понять, что отомстил врагу и запомнил мое новое имя. Мне это понравилось. На следующий день я ушла подальше от остальных, спряталась среди больших камней и вытащила свои карты. Надо попробовать разложить Таро, помню ли я толкование карт?
Оказалось, что помню. Я уверенно отделила Старшие Арканы, числом двадцать два и перемешала их. Вытащила три карты, это простейший расклад: прошлое, настоящее и будущее. На позиции «прошлое» у меня оказался аркан «Башня». Что могу сказать, все закономерно. Моя прошлая жизнь разрушена полностью, да не одна, а целых две. Я действительно всё потеряла. Вторая карта «Дурак». То есть в настоящем я иду неизвестно куда, ничего не понимаю и следую чужим правилам. Тоже верно, именно так я себя и ощущаю. На будущее выпала карта «Маг». Маг — творец своей судьбы, у него есть все качества, чтобы успешно идти правильной светлой дорогой. Это хорошее предзнаменование, я обрадовалась раскладу. Я сама пробью себе дорогу, у меня есть четкая цель, которой я добьюсь. Это просто — я хочу выжить, вырваться из богадельни, стать медиком, обрести финансовую независимость, хочу иметь собственный дом и кусок хлеба.
Внезапно я услышала голоса и притаилась. Я увидела Билли, он притащил дохлого кролика и бросил его между камней. Потоптавшись, мальчишка убежал в сторону пляжа. Джен дожидалась его неподалеку и постоянно торопила.
Я встала и приблизилась к кролику. Как-то неправильно было бросать его без погребения, я решила закидать его сверху камнями, что ли. Только я подошла вплотную, как в голове начали бить барабаны. Бум! Бум! В ушах стучало нетерпеливо и зло, по наитию я протянула руку и провела над кроликом. Бум! Бум! Внутри меня сформировался теплый, даже горячий шар. Он прошел сквозь меня и вырвался через протянутую к кролику руку. Бум! Бум! И вдруг кролик открыл глаза. Глаза у него были мертвыми и пустыми. Бум! Кролик легко вскочил на лапы и повел ушами. Я смотрела на него в ужасе. Он ожил, но живым не был. Я создала зомби! Кролик явно признал меня новой хозяйкой и неловко запрыгал ко мне. Я отступила и кинулась бежать. Кролик пытался бежать за мной, но я была гораздо быстрее. Времени раздумывать не было, я припустилась со всех ног и смогла оторваться. На пляже я смешалась с детьми и немного успокоилась. Карты остались лежать на скалах, так что пришлось возвращаться окружным путем и собирать свои сокровища. Ночью всех разбудил дикий крик Джен Бишоп, она кричала, что ее заживо хотел сожрать мертвый кролик-убийца. Может, и хотел. Главное, что он до меня не добрался. Дохлого вонючего кролика ловили все воспитательницы, а местный сторож сжег исчадие ада на небольшом импровизированном костре. Все сошлись на том, что кролик не сдох, а повредился мозгами, поэтому пришлось его добить. Ага, сейчас. Он был дохлый, дохлее некуда, я это знала точно, но, по известным причинам, держала язык за зубами. Мне как-то не хотелось оказаться рядом с кроликом на костерке побольше. Насколько я помню, ведьм еще судили, могли и сжечь, генетическая память у британцев хорошая. Я бы так же извивалась и скулила, как несчастное животное. Нет уж, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Цветочки поливаю и сорняки убираю.
Кстати, к цветочкам меня подпускать тоже нельзя. Если я оказывалась около растений, результаты были плачевными. Как я не старалась, а цветочки после моих усилий увядали. В течение суток желтели и опадали листочки и лепестки. Меня отстегали розгами за халатность, решили, что я не полила растения тщательно. Я вынесла из этого ценный урок. Я должна тщательно скрывать свои необычные способности. Теперь я сама просилась на мытье полов и коридоров, лишь бы не иметь дела с живыми существами. Всех это устраивало, а меня больше всех. Я немножко заволновалась, как это отразится на возможности стать доктором, но случай развеял мои сомненья. В нашей комнате сильно заболела одна из моих соседок. Она надсадно кашляла, микстуры ей не помогали. Однажды ночью я проснулась от знакомого шума барабанов. Бум! Бум! Я испугалась, что девчонка умерла, но увидела, что она мечется в бреду, а лоб ее пылает, как жарко натопленная печь. Нужно сказать, что больше всего в приюте меня мучил холод. Голод тоже висел постоянной угрозой, есть хотелось постоянно, но это можно было пережить. А вот холод… Я постоянно мерзла, ничего не могло меня отогреть. Я мерзла летом и зимой, я мерзла у печки, я мерзла всегда. Особенно несладко было зимой, вода замерзала в лёд, приходилось пробивать корку в тазике, чтобы умыться. А тут вдруг эта девочка, она была такой горячей, она манила меня к себе, я не удержалась. И еще барабаны били, мне хотелось избавиться от их назойливого стука. Бум! Я положила девочке руку на лоб. Внутри опять поднялась теплая волна. И шум барабанов стих, а через мою руку на девочку опустилось мое тепло. Я легла с ней рядышком и крепко обняла. Мне было хорошо, как будто я нежусь в горячей ванне. Блаженство, я начала отогреваться. Я точно знала, что это нужно ей и мне. Постепенно она перестала метаться, а я удовлетворенно отвалилась от нее. Примерно через час она уснула нормальным сном, а я тихонько ушла к себе на кровать. Утром она проснулась здоровой. Она рассказывала всем желающим, что ночью к ней приходил ангел, который ее исцелил. Я тихо посмеивалась, ангелом меня еще никто не называл. Я успешно лечила разбитые коленки, ожоги и прочие неприятности. Постепенно ко мне стали бегать с мелкими травмами и ушибами, я помогала, как могла. Больше барабанов я не слышала, так что я обходилась традиционными методами — йод, перевязки и простейшие медикаменты.
|
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:32 | Сообщение # 3 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 2
Так прошел год. Я потихоньку раскладывала Таро, только для себя, чтобы не потерять сноровку. Выяснилось, что я стала лучше понимать карты, мне легче давалось толкование даже сложных раскладов. Как будто карты сами мне подсказывали. Еще я случайно узнала, что могу двигать предметы без рук. Ух ты, я владела телекинезом. В глубине души я гордилась своими необычными способностями, мне нужны были любые преимущества, хоть самые удивительные. Однажды летним утром, в субботу, я привычно пришивала пуговицы к очередной рубашке, когда меня вызвала к себе директриса. Я сдала рубашку воспитательнице и помчалась в небольшой кабинет. Там сидел высокий импозантный мужчина в аляповатом бархатном костюме. Сюртук был насыщенного сливового цвета, а пуговицы - явно ручной работы, белыми, со сложным тисненным рисунком. У него были каштановые волосы, внимательные голубые глаза и небольшая аккуратная бородка. Небрежно перекинутый через спинку стула светлый плащ тоже был не из дешевых, классические черные брюки и лакированные туфли гармонично завершали облик незнакомца. Директриса приветливо мне улыбнулась:
- Мисс Смирнофф, у меня для вас хорошая новость. Вы записаны в школу-интернат, мистер Дамблдор специально приехал, чтобы познакомиться с вами. Он работает учителем в школе «Хогарц»* и все вам сам объяснит. Присядьте на стул, сейчас подойдет еще один мальчик, и я оставлю вас, чтобы вы смогли спокойно поговорить.
Я вежливо поздоровалась и присела на краешек стула. Не скрою, мне было любопытно и тревожно. Я записана в какую-то школу, это лучше, чем ничего. Хотя бы иногда, в виде исключения, должны же быть в самом деле перемены к лучшему! Я буду верить, что так и есть. Мистер Дамблдор меня пристально разглядывал и норовил заглянуть в глаза. Почему-то мне ужасно не хотелось, чтобы он впивался в меня взглядом. Так что я мило улыбалась и рассматривала стерильно чистый пол в кабинете директрисы. Наконец, я услышала, что хлопнула дверь. Знакомый голос поинтересовался:
- Вы меня вызывали?
Я радостно встрепенулась и подняла глаза. В комнату вошел Том Реддл. Миссис Коул повторила слово в слово то, что сказала мне, и вышла из комнаты. К моему удивлению, Том сел рядом со мной и даже взял меня за руку. Он нахмурился и невежливо спросил, глядя на мужчину:
- Вы кто?
— Меня зовут профессор Дамблдор, я работаю в учебном заведении под названием «Хогвартс» и приехал предложить вам двоим места в нашей школе — которая, если ты согласишься, станет и твоей.
Профессор мне улыбнулся:
- Я вижу, что ты этого хочешь, верно, Хелена? Это теперь твоя школа. Твой Хогвартс.
Реакция Тома Реддла оказалась в высшей степени удивительной. Он возмущенно вскочил со стула и попятился от Дамблдора, утягивая меня за собой. Руку мою он держал крепко, так что я тоже была вынуждена встать.
— Вам меня не провести! Дурдом — вот вы откуда! «Профессор», как же! Короче, я не поеду, ясно? Лучше отправьте туда эту старую кошку! Я ничего не делал с Билли Стабсом и Джен Бишоп, можете сами спросить, они расскажут!
— Я не из дурдома, — терпеливо объяснил Дамблдор. — Я учитель. Если ты минутку посидишь спокойно, я расскажу тебе о Хогвартсе. И если ты не захочешь там учиться, то конечно, никто тебя не заставит…
— Посмотрел бы я на тех, кто попытается, — презрительно ухмыльнулся Реддл.
— Хогвартс, — продолжал Дамблдор, будто не слыша последних слов мальчика, — школа для необычных детей…
— Я не сумасшедший! А Хеленка вообще хорошая!
— Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — школа не для сумасшедших. Это школа колдовства.
Повисло молчание. Реддл замер с отсутствующим выражением на лице, но взгляд его то и дело перескакивал с одного глаза Дамблдора на другой, словно пытаясь поймать хоть один из них на вранье. Я судорожно выдохнула, но стояла молча.
— Колдовства? — шепотом повторил он.
— Точно так, — подтвердил Дамблдор.
— А то, что я умею… это колдовство?
— А что ты умеешь?
— Все что угодно, — возбужденно выдохнул Реддл. Краска, поднявшись по шее, вползла на его впалые щеки; он был словно в горячке. — Двигаю вещи, не трогая их руками. Заставляю…
Я чувствовала, что он сейчас сболтнет лишнее, что-то подобное моим «уникальным способностям». Так что прервала его, одновременно больно сжав его кисть:
—Да, профессор! Ой, колдовство — это чудо! Я умею понимать карты Таро, моя покойная бабушка была гадалкой… И предметы у меня тоже сами двигаются, но не каждый раз. А как мы попадем в эту нашу школу?
Профессор мне покровительственно улыбнулся, и открыл было рот, но его прервал Том:
— Я знал, что я — другой, — прошептал он, обращаясь к своим трясущимся пальцам. — Особенный. Всегда знал: во мне что-то есть.
— И был прав, — сказал Дамблдор. Он больше не улыбался, но внимательно наблюдал за Реддлом. — Ты — колдун.
Он торжественно развернулся ко мне и торжественно заявил:
— Хелена, ты - ведьма.
Реддл поднял голову. Его лицо изменилось, осветившись безумным счастьем, но почему-то это не сделало его приятнее; напротив, точеные черты огрубели, в них появилось что-то звериное.
— Вы тоже колдун?
— Да.
— Докажите, — потребовал Реддл командным тоном.
Дамблдор вскинул брови.
— Насколько я понимаю, ты принимаешь предложение учиться в Хогвартсе?
— Конечно!
— А ты, Хелена?
— Да!
— Тогда вам следует обращаться ко мне «профессор» или «сэр».
На долю секунды лицо Реддла стало еще жестче, но потом он произнес неузнаваемо вежливым голосом:
— Извините, сэр. Я хотел попросить: пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать….
Я была уверена, что Дамблдор откажется под предлогом, что в Хогвартсе у нас будет масса времени для демонстрации колдовских умений, а на территории обычных людей лучше соблюдать осторожность. Но Дамблдор, к моему величайшему удивлению, достал из внутреннего кармана пиджака волшебную палочку, направил в угол, на старый шкаф, и легонько взмахнул ею.
Шкаф загорелся. Он пылал совершенно по-настоящему, весело потрескивая старой древесиной. Я не могла оторваться от этого зрелища, но усилием воли вернула челюсть на место и повернулась к преподавателю. Пожар погас, сам по себе, словно его и не было. Шкаф нисколечко не пострадал. Том с интересом проследил взглядом за палочкой профессора. Не удержавшись, он спросил:
— Где такие берут?
— Всему свое время, — ответил Дамблдор.
Я смущенно кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.
— Сэр, извините за бестактность, это такой щекотливый вопрос… Понимаете, у нас совсем нет денег, вероятно нужна форма и прочие принадлежности. Боюсь, с этим будут проблемы.
— Это поправимо, — ответил Дамблдор и достал из кармана два тощих кожаных кошелька. — В Хогвартсе имеется фонд для тех, кому нужна помощь для приобретения формы и учебников. Вероятно, какие-то книги заклинаний и прочее придется купить в магазине подержанных товаров, но…
— А где продаются книги заклинаний? — перебил Реддл. Он взял у Дамблдора тяжелый кошелек, даже не поблагодарив, и теперь изучал толстый золотой кругляш.
— Большое спасибо, сэр, - я нежно улыбалась профессору.
— На Косой аллее, — сказал Дамблдор. — Список необходимых вещей у меня с собой. Я могу помочь купить все это…
— Вы пойдете с нами? — Реддл поднял глаза.
— Конечно, если ты…
— Вы мне не нужны, — заявил Реддл. — Я привык делать все сам и всегда хожу по Лондону один. Хелена пойдет со мной. Как добраться до этой вашей Косой аллеи… сэр? — добавил он, поймав взгляд Дамблдора.
Он протянул Реддлу и мне конверты со списком необходимых покупок и, подробно объяснив, как добраться от приюта до «Дырявого котла», сказал:
— Ты увидишь его, хотя магглы вокруг — то есть, не колдуны — не видят. Спросишь бармена Тома — запомнить легко, он твой тезка…
Реддл раздраженно дернул плечом, словно отгоняя надоедливую муху.
— Тебе не нравится имя Том?
— Томов как собак нерезаных, — пробормотал мальчик и, будто не сдержавшись, против собственной воли, спросил: — А мой отец был колдун? Мне сказали, что его тоже звали Том Реддл.
— Боюсь, я не в курсе, — мягко ответил Дамблдор.
— Мать не могла быть колдуньей, иначе она бы не умерла, — сказал Реддл скорее сам себе, нежели Дамблдору. — Так что, наверное, он… А когда я все куплю, как мне попасть в этот Хогвартс?
— Это детально описано на втором листе пергамента в конверте, — ответил Дамблдор. — Вы отправитесь туда первого сентября с вокзала Кингс-кросс. Билеты тоже там, внутри.
Реддл кивнул. Дамблдор встал и протянул ему руку.
Мне он мило улыбнулся и помахал на прощание. Том порывался еще что-то сказать, но я не хотела усугублять негативное впечатление, произведенное Томом на нашего нового знакомого, поэтому мягко сказала:
— Огромное спасибо, сэр. Увидимся в школе, сэр. Счастливого вам пути, сэр!
— До свидания, Том, Хелена. До встречи в Хогвартсе.
И он ушел.
Не сговариваясь, мы вышли вслед за ним и аккуратно прикрыли за собой дверь. Миссис Коул стояла чуть дальше по коридору и разговаривала с воспитательницей. Я потащила Тома за собой и восторженно пропищала, преданно смотря на директрису:
— Большое спасибо, миссис Коул! За всё-всё! Нам нужно купить учебники и форму, можно мы отлучимся с Томом?
Она милостиво отпустила нас до самого вечера. Не теряя времени, мы выбежали из здания, миссис Коул крикнула с крыльца сторожу и нас пропустили за ворота. Мы шли молча и быстро. Том понял, что я ищу уединенное местечко и уверенно потянул меня вперед.
— Нам нужно поговорить, Том.
Мальчик обернулся и посмотрел на меня с улыбкой:
— Да, мисс Ведьма, потерпи немного. Сейчас мы отойдем от приюта подальше и поговорим.
Мы бодро шагали минут пятнадцать, наконец Том нырнул куда-то в заросли, я прошмыгнула за ним.
Он встал передо мной, скрестив руки на груди.
— Хелена, мы — особенные! Это прекрасная новость. Теперь объясни мне, почему ты не давала мне рта раскрыть при этом «сэре»?
Я встала напротив него, зеркально отобразив его позу:
— Да потому, мистер Колдун, что ты ему не понравился! Ты был груб и обратил на себя его внимание. А этого нам не нужно! Пока мы не разберемся в новом мире, лучше быть незаметными. Ты попал ему на крючок, он собирается за тобой приглядывать. Это глупо, Том. Он старше нас и сильнее, он может навредить. Ты же не ожидаешь помощи от взрослых?
Том скривился:
— Я вообще не ожидаю помощи, Хелена. Хотя ты права, нужно притворяться неопасным, так проще выжить. Пусть враги меня недооценивают. Спасибо, что не дала мне болтать.
— Вот именно. Думаешь, я могу только ложки двигать? Но я же молчала и хлопала глазами, а ты заливался соловьем. И все-таки, что ты умеешь?
Реддл расхохотался:
— Давай я расскажу тебе, а ты — мне.
Я согласилась, это честный обмен. Тому явно хотелось похвастаться, так что он начал говорить первым:
— Двигаю вещи, не трогая их руками. Заставляю зверей делать то, что мне надо, без всякой дрессировки. Могу сделать тем, кто меня раздражает, что-нибудь нехорошее. Если захочу, могу причинить им боль. Еще я умею разговаривать со змеями! Я это выяснил, когда мы ездили на прогулки в деревню — они находят меня и шепчутся со мной. А ты?
Я тяжело вздохнула:
— Я тоже умею двигать вещи без рук, только силой мысли. А еще я смогла оживить кролика, которого ты повесил, представляешь? На следующий день Билли выбросил его среди камней, а я случайно пряталась неподалеку. Я оживила кролика, он начал скакать и верещать, я испугалась и убежала. Он был дохлый, но при этом не-мертвый. Не думаю, что об этом нужно говорить профессорам. Это какое-то темное колдовство, понимаешь? Зато я могу лечить людей. Помнишь, Кэти чуть не умерла зимой, очень кашляла? Так вот, я как-то ее вылечила, сама не знаю как.
Риддл задумчиво ответил:
— Наверное, не все говорят со змеями. Ты их понимаешь?
Я вспомнила, что видела гадюку на пляже и обогнула ее по широкой дуге.
— Уверена, что нет. Я слышала, как шипит змея, но для меня это просто шипение, вот и все.
— Ладно, Хелена, ты меня убедила. Будем разбираться по ходу дела, тихонько и аккуратно. Кстати, у меня к тебе предложение. Давай сравним списки и подумаем, как нам экономно расходовать деньги. Уверен, нам дали немного.
Мы договорились, что купим подержанные книжки и форму получше. В этом мы были с Томом солидарны, первое впечатление очень важно. Нам необходимо прилично выглядеть в этой новой школе.
На Косую аллею мы прошли буднично, вывеску «Дырявый котел» было видно издали, хотя прохожие не обращали внимания на нее. Это было странно, потому что вывеска свободно болталась в воздухе, сама по себе. В пабе было грязно и людно, войдя с ярко освещенной улицы мы пару минут беспомощно моргали, но потом приноровились к полумраку и попросили бармена пропустить нас. Мы вышли на захламленный задний двор и неожиданно попали в совершенно другой мир.
Никогда не видела столько ярких красок одновременно. Странно одетые люди спешили по пешеходной улочке, двигаясь хаотично и бестолково. Яркие вывески слепили глаза, продавцы кричали, предлагая разнообразные товары. Мы вежливо спросили, где продаются волшебные палочки, нас направили в скудно обставленную лавку. За прилавком никого не было, хотя колокольчик на двери громко звякнул при нашем появлении.
Откуда-то сбоку появился непричесанный тип с безумными глазами:
—Добро пожаловать, дети. Пришли выбирать волшебные палочки?
Мы робко кивнули в ответ, продавец начал беседу со мной.
— Как ваше имя, мисс? Вы — магглорожденная? Какой рукой предпочитаете действовать?
Вопросы лились из него рекой, я сосредоточилась и начала отвечать по порядку:
- Меня зовут Хелена Смирнофф, сэр. Я — сирота, но моя бабушка зарабатывала себе на жизнь гаданием на Таро. Родителей я не знала, так что не могу вам сказать, были они волшебниками или магглами. Я — левша, но стараюсь развивать и правую руку, например, пишу я правой рукой.
Продавец радостно крякнул, как будто я сказала что-то очень интересное. Он подбежал ко мне и подтолкнул к пыльной витрине, единственному источнику света:
- Наверняка ваша бабка была сквибом. Интересно, какой род ее выкинул? Ну не важно, мисс Смирнофф, протяните свою левую руку.
Он долго обмерял меня и что-то прикидывал в уме, шевелил губами и закатывал глаза, наконец он решился:
— Да, вполне может быть. Эбеновое дерево и жила дракона, восемь с половиной дюймов, упругая. Попробуйте эту палочку. Хорошая, пластичная. Просто взмахните ею.
Я повиновалась. Как только я взяла палочку в руки, как в ушах услышала знакомый шум. Бум! Били барабаны, бум! Я сразу поняла, что эта палочка мне подойдет. Я неловко взмахнула палочкой, из глубины живота поднялось в левую руку тепло и вырвалось из кончика палочки разноцветными звездочками. Белые и черные звездочки кружились вокруг меня, как в хороводе. Я восхищенно выдохнула:
— Ах!
Мистер Олливандер (так он представился), радостно потер ладони:
— Сразу подошла! Вы — чудесный клиент, мисс Хелена Смирнофф!
Он расплылся в улыбке.
— Три галеона.
Он уложил палочку в футляр и завернул ее в плотную коричневую бумагу. Я получила свою покупку и скромно устроилась в уголке на стуле.
С Томом оказалось далеко не так просто, как со мной. Были последовательно отвергнуты палочки из черного дерева, из красного дерева, из дуба, из ольхи, дальше я уже не слушала. Я почти задремала, пригревшись на солнышке, когда услышала восхищенное восклицание:
— Ух ты!
Второй голос возбужденно ответил:
— Да, мистер Реддл! Это именно то, что нужно! Мы нашли ее, вашу палочку. Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис и перо феникса. Я вправе ожидать от вас, юноша, великих свершений. Это очень мощная палочка, молодой человек. И она выбрала себе сильного колдуна.
Он взял с Тома дороже, целых семь галеонов и выпроводил нас из лавки. Мы переглянулись и отправились искать магазин подержанных вещей и букинист. Мы взяли по связке учебников для первого курса, в моем наборе развалился учебник Филлида Спора «Тысяча магических растений и грибов», а у Тома был в ужасном состоянии учебник по истории магии. Это мелочи, мы решили меняться по необходимости, зато наборы достались нам вполовину дешевле, чем в книжном магазине «Флориш и Блоттс». Телескоп и латунные весы мы купили одни на двоих, решив выкручиваться по мере необходимости. Зато котел и флаконы были у каждого свои, это просто замечательно. Посмотрев на цены сундуков, мы решительно от них отказались. Том знал, что я умею шить, так что мы договорились, что возьмем с собой сумки из прочного черного материала, который продавался в лавке тканей и стоил не слишком дорого. Мы плохо знали реалии нового мира, поэтому отчаянно боялись, что нас обманут, и купили материал только после того, как какая-то дама купила большой отрез и долго обсуждала с продавщицей его достоинства и недостатки. Я была уверена, что миссис Коул разрешит мне воспользоваться ножной швейной машинкой, а специальная игла для грубой ткани у нас в приюте имелась, да не одна, мы же много возились с плотными тканями. Торопиться нам было некуда, так что мы аккуратно разглядели манекены в витрине магазина одежды мсье Малкина. Теперь мы точно знали, что нам нужно. В магазине подержанных вещей мы прикупили себе два комплекта формы и простых рабочих мантий. Мне было проще, я выбрала красивые, но неходовые вещи. До меня их носила очень толстая девочка небольшого роста, так что на мантии и форму прекрасного качества была большая скидка. Разумеется, на форме было несколько пятнышек, но я отличалась худобой, так что могла просто вырезать целые куски из юбки и получить практически новую вещь. Учитывая свое везение, я полностью отоварилась в этом прекрасном магазине, а вот Том шипел, как змей. Я помогла найти ему вполне приличные вещи, но один комплект Реддл купил себе в салоне мсье Малкина. Поскольку я немного сэкономила, то мне хватило на приличную обувь и тапочки. Том заявил, что я мыслю в правильном направлении и заставил тащиться с ним по обычному Лондону до какого-то неприметного магазина «Подержанных вещей». Счастье еще, что маги умеют уменьшать все покупки, так что я гуляла налегке, все покупки хранились в маленьком холщовом мешочке со специальными чарами расширения. Чары были слабенькими, всего на три дня, но для меня и это было небывалым чудом. У меня появилась промежуточная цель. Я должна научиться накладывать такие чары, это так удобно! У меня не было обычных денег, а у Тома были. Он купил себе новые туфли и пижаму, я помогала выбирать. В приют мы вернулись к ужину. Вещи решено было складировать у Тома, он жил в отдельной комнате. Я поужинала и получила разрешение использовать машинку. До самого отбоя я кроила и вырезала, даже успела сметать одну сумку с большим ремнем через плечо.
Все воскресенье я занималась шитьем, а Том за меня драил вестибюль. Время до первого сентября пролетело быстро, мы успели по разу прочитать все учебники и обсудить прочитанное. Мне понравилась книжка про зелья, там были рецепты различных оздоравливающих зелий, что мне наверняка пригодится в будущем. Я действительно хочу лечить людей, маги тоже болеют. Стану магическим врачом, еще интереснее. Том активно строил планы по захвату мира, я только улыбалась. Я помнила рассуждения мастера волшебных палочек, может быть, Тому действительно суждено стать великим. На Косую аллею мы ходили еще дважды, просто осваивались. Если внимательно слушать, можно узнать много полезного и интересного. Мы узнали о существовании Министерства Магии, о магическом госпитале святого Мунго, много узнали о нашей новой школе. Практически все маги учились в Хогвартсе, на четырех разных факультетах. Информации не хватало, так что пришлось вздохнуть и купить сообща дорогой и тяжелый том «истории Хогвартса». Зато теперь мы гораздо лучше понимали, куда попали. Как выяснилось, это было магическое место, но отнюдь не волшебное. Тут также грабили, обсчитывали, обманывали, радовались и грустили, как и в обычном мире. Мы нашли Лютный переулок, но благоразумно не стали туда соваться. Мы еще были слишком маленькими и слабыми, со взрослыми нам не тягаться. Мы выяснили, что у магов есть свои развлечения, потолкавшись в магазине, научились разбираться в марках и видах мётел для полетов и игры в квиддич, узнали много необычного и интересного. Я нашила метки на все вещи, свои и Тома, как предписывалось в полученном нами письме. Не могу сказать, что мы с Томом подружились, но стали ближе, чем многие ребята в нашем приюте. Нас объединяла общая тайна. Мы привыкли носить мантии, Том настоял, чтобы мы переодевались в баре «Дырявый котел», потому что заметил, как презрительно маги относятся к людям в обычной одежде.
Примечания:
Внимание! Сцена из канона адаптирована, взята из книги "Гарри Поттер и Принц-полукровка"
|
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:35 | Сообщение # 4 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 3
Мы вели себя скромно и уважительно, постоянно делали вид, что родители находятся поблизости, так что нас особо не замечали. В неприметности оказалось множество плюсов. Бармен Том научил нас открывать проход, палочкой отсчитать кирпичи и постучать, вверх и в сторону. Мы прошмыгивали, как мышки. Том купил себе специальный держатель для палочки, поколебавшись, я взяла такой же. Мы узнали курс обмена магических денег и даже побывали в банке. Мы также нашли госпиталь Святого Мунго, он был очень непритязательным снаружи и величественным внутри. Приглядевшись, мы выяснили, как пользоваться летучим порохом, это оказалось необычно и притягательно. В приюте на нас совершенно перестали обращать внимание, меня и Тома освободили от всех видов работ. Миссис Коул была очень впечатлена верительными грамотами, которые показывал ей профессор. Теперь жить стало намного проще еще и из-за моей «дружбы» с Томом. Его откровенно обходили стороной, а теперь и меня заодно. Мы много времени проводили в разговорах, однажды речь зашла о родственниках. Оказалось, что Том находился в приюте с самого рождения. Его мать родила его прямо там, а потом сразу скончалась. Он злился на нее за то, что она умерла, и говорил, что отец наверняка был колдуном. Его немного расстроило то, что Дамблдор ничего не знал о колдуне по имени Том Реддл. Имени матери он не знал.
Я ему посоветовала поговорить с миссис Коул, вдруг у нее сохранились какие-то воспоминания об этой женщине. Нам повезло, Тому назвали имя матери: Меропа Гонт. Том согласился с моими аргументами и решил выяснять не только о Реддлах, но и о Гонтах в магическом мире. Катастрофически не хватало денег, но взять нам их было неоткуда. Так что мы просто наслаждались бесплатными прогулками и беседами. Мы выяснили, что в магической школе четыре факультета, Гриффиндор — для смелых и отважных, Слизерин — для хитрых и пронырливых, Равенкло — для любящих новые знания, и Хаффлпафф — для трудолюбивых и дружелюбных. Том быстро схватывал информацию и делал логические выводы, так что он быстро прилепил клички всем факультетам. Гриффиндор — для солдатни, Равенкло — для заучек, Хаффлпафф — для крестьян-трудяг, а Слизерин — для аналитиков и серых кардиналов. Он грезил Слизерином, и ругал меня, что я не разделяю его устремлений. Я всё взвесила и поняла, что мечтаю оказаться в дружелюбном коллективе бесхитростных подростков. Я хотела попасть на Хаффлпафф. Том считал, что мы вместе попадем на один факультет, я сомневалась. Мы были очень разными. Том неплохо притворялся, но был грубоват, как это говорят, ему недоставало лоска. Когда я высказала свою точку зрения, он сначала разозлился, а потом попросил объяснить, что я имею в виду. Я рассказала, как я себе представляю понятие «джентльмен». Надо отдать ему должное, он стал меняться на глазах. Я же говорила, что он все быстро схватывал. Ко мне он относился покровительственно, что меня полностью устраивало. Моя русская фамилия его слегка коробила, но я рассказала, со слов полицейского, папа Борис занимался спиритизмом и гадал на чем угодно, так что, видимо, тоже был каким-то магом. Одновременно мы выяснили значение слова «сквиб», которым мастер волшебных палочек обозвал мою бабулю из этого мира. Так и вскрылась неприятная правда о магическом мире: детей волшебников, которые не унаследовали магический дар, стыдились и подбрасывали магглам, то есть обычным людям. Вот тебе и сказка. Не сказать, чтобы нас с Томом это шокировало, но нам, как детям из приюта, это было неприятно. Вполне возможно, что милая пожилая пара, торгующая котлами «на все случаи жизни» тихонько избавилась от невинного малыша, который не унаследовал магической силы. Таких детей стыдились, таких взрослых сторонились. Первые восторги поутихли и мы начали более трезво оценивать новый мир. Сиротам непросто будет найти там свое место. Почти все бизнесы были семейными, пришлых брали неохотно. Придется пробиваться с самого низа, доказывать свою уникальность и необходимость. Я поняла это быстро и обсудила данную тему с Томом. Он удивился, как быстро я все сообразила. Ах да, Том был таким умным, что иногда я забывала, что ему всего одиннадцать и некоторых вещей он просто не замечает в силу детского восприятия действительности. Зато он был впечатлен моими способностями. Хотя бы дважды ему объяснять необходимости не было, Реддл схватывал на лету.
Первого сентября миссис Коул выдала нам по два куска хлеба с маргарином и по стеклянной бутылке с водой и отправила с нами сторожа. Мы доехали до вокзала с двумя пересадками, сторож оставил на вокзале Кинг-Кросс в девять утра и уехал. Мы уже знали, как попасть на платформу девять и три четверти, потому что Дамблдор нам оставил подробную инструкцию с поясняющими рисунками. Нужно было пройти через стену между девятой и десятой платформами, место было обозначено на рисунке крестом. Времени до отхода поезда было еще два часа, так что мы сели на скамейке около вокзала и неторопливо завтракали, когда я снова услышала в голове знакомые барабаны. Бум! Бум! Громкие звуки настойчиво тянули меня в сторону небольшой канавы, я решительно вскочила со скамейки и побежала на звук. В канаве тонул котенок, я увидела, что он бьется в грязи изо всех сил. Наплевав на туфли и чулки, я залезла в грязь по щиколотку и вытащила его. Он был маленький и грязный, один глаз у него вытек, но второй смотрел на меня с отчаянной надеждой, я не смогла пройти мимо. Том брезгливо скривил губы и предложил свернуть ему шею, чтобы не мучился. Я резко ответила, что в школу можно привезти животное, сову, кошку или жабу, так вот, я возьму с собой кота. Котенка я спрятала под кофтой и отмыла от грязи в туалете вокзала. Том меня ждать не стал, а я и не рассчитывала на него. Наконец-то пригодилась моя шаль. Колоды Таро я впихнула в сумку, а котенка укутала в шаль и засунула под кофту снова. Искомый проход я нашла быстро, буднично прошла через стену и очутилась на красочном перроне. Мое приключение заняло минут пятнадцать, я еще застирывала чулки и отмывала туфли, но народу на платформе было немного. Тома я искать не стала, нашла кондуктора и вежливо спросила, в каких вагонах обычно ездят первокурсники. Он был любезен и проводил меня, даже помог закинуть сумку наверх. Купе было вполне симпатичное, с четырьмя сидячими местами. Пока никого не было, я накормила котенка своим вторым бутербродом и напоила водой из бутылки. Воду пришлось наливать в ладошку, котик был еще маленьким. Эх, ему бы молока. Ну ничего, дотянем до школы, а там я поищу ему сливок или сметанки. Раз они разрешают брать с собой питомцев, значит, смогут их прокормить. Пока никого не было, я аккуратно положила руки на котенка и сосредоточилась. Барабаны больше не били, ничего у меня не вышло. Я рассеянно поглаживала котика, он свернулся клубочком и замурчал. Я баюкала его и даже пела ему какие-то песенки, а он нежно меня благодарил, урча от счастья. Незаметно мы оба задремали, проснулись от того, что кто-то с грохотом открыл дверь. В купе втиснулись трое мальчишек, они попытались меня согнать и отправить к девчонкам в другое место, но я твердо отказалась. Тогда они решили меня игнорировать и стали громко хохотать, обсуждая неизвестных мне людей и события. Котенок у меня на руках заволновался, но я успокоила его и снова разжевала для него немного хлеба. Я успела переодеться заранее, так что никак не выделялась своим видом. В общем, всю дорогу до школы я читала и гладила котика. Неплохое времяпровождение, я повторяла первые разделы «Зельеварения». Тома я не видела, один раз проходила дама с тележкой, один раз заглядывали старшие ребята, объяснив, что они старосты.
Из поезда я вышла в числе последних, не хотелось, чтобы моего котенка задавили в толчее. Нас встретил щуплый мужчина с фонарем, он рассадил нас в лодки по четыре человека, в толпе мелькнуло бледное оживленное лицо Тома, я обрадовалась. Всё хорошо, он тоже доехал. Реддл тоже меня заметил, на его лице мелькнула тень неудовольствия, когда он разглядел сверток у меня в руках. Да мне все равно, пусть ему не нравится. Это мой котенок, я буду его беречь и любить. Котику не очень нравилось в лодке, он даже пытался шипеть, но я его успокоила. Как он славно рычал, просто прелесть. Решила назвать его Рексом. Надеюсь, в школе он окрепнет и проживет долгую счастливую жизнь.
У меня дух захватило, когда я впервые увидела замок. Он был освещен огнями и сверкал, как новогодняя игрушка. До чего же он красив! Туда хотелось попасть, впервые я подумала, что мне очень повезло с новой жизнью. Ничего подобного прежде мне видеть не доводилось. Мы поднялись по высоким каменным ступенькам и вошли в огромный холл. У подножья лестницы нас ждал наш старый знакомый, мистер Дамблдор. Ой, то есть профессор Дамблдор. По случаю начала нового учебного года он принарядился, на нем была кислотно-оранжевая мантия с зелеными звездами. Он что, дальтоник? На мужчину было больно смотреть, в прямом смысле этого слова. Глаза резало от слишком ярких красок. Этот осколок мира сумасшедшего художника повел нас куда-то вглубь здания, построил в затылок и велел ждать. Когда он ушел, я облегченно перевела дух. Это же ужас, что за расцветка. Маги одевались ярко, кто бы спорил, но даже на фоне фиолетовых и красных одеяний, мантия Дамблдора была чересчур экстравагантной. Ждали мы минут пятнадцать, все между собой переглядывались и переминались с ноги на ногу. От скуки я пересчитала присутствующих. Нас было сорок три человека. Мальчишек было двадцать два, девочек — двадцать одна. Предположим, что на других курсах так же, и в той же пропорции пятьдесят на пятьдесят. Округлим до пятидесяти, умножим на семь, получаем триста пятьдесят учеников в школе. Замок огромный, нагрузка для такого помещения плевая. Почему же он такой огромный? Может, раньше магов было больше? Или здесь жил еще гарнизон для охраны, всякие научные лаборатории были? Интересно-то как узнать… Неожиданно меня кто-то подёргал за рукав мантии. Я наклонилась и увидела печального маленького чертика, который глядел на меня с вселенской скорбью в больших влажных глазах. Тоненьким голосом чертик пропищал:
- Мисс отдать котенка Шмыге, Шмыга накормить котенка и устроить в спальне мисс.
Я неохотно отдала Рекса, наказав накормить его молоком и успокоить. Шмыга пообещал, что котика даже полечит, так что я отдала котенка и погладила чертика по голове. Тот исчез с хлопком.
Тем временем нас повели на распределение. Говорящая шляпа на куцем табурете отправляла подростков по одному ей известному принципу, а я внутренне дрожала и умоляла: «Хаффлпафф!», Том стоял, сжав кулаки. Уверена, он мечтал о Слизерине. Его мечта сбылась, он шел к своему столу, как победитель.
Иногда шляпа сортировала ученика в мгновение ока, а с некоторыми случались задержки. Статный мальчик в дорогой мантии просидел под шляпой минут пять, пока она нехотя отправила его в Равенкло. Наконец пришел мой черед.
- Хелена Смирнофф! — громко выкрикнул Дамблдор.
На негнущихся ногах я подошла и неловко устроилась на шатком табурете. Прямо внутри головы у меня раздался скрипучий голос:
- Так, кто тут у нас? Ух ты, чёткая цель и решимость, это похвально. Куда бы мне тебя определить?
Я взмолилась:
- Умоляю, Хаффлпафф!
Голос в голове закашлялся:
- Деточка, с твоим потомственным даром некромантии ты сожрешь моих барсучат на завтрак и не подавишься… нельзя тебя близко подпускать к растениям, о чем ты только думаешь? Нет уж, тебе одна дорога.
И земля дрогнула под моими ногами. Я поняла, что сейчас услышу, интуиция меня не подвела:
- Слизерин!
Глотая слезы, я пошла к столу под зелено-серебряным флагом. Здравствуй, факультет тёмных магов и лжецов. Ох, несладко мне придется. Мне вяло похлопали, я замешкалась, но Том постучал по месту рядом с собой. Я села и вежливо поздоровалась. Ответили мне далеко не все. Реддл громко сказал:
- Я же говорил, что мы будем вместе учиться, Хелена.
Я постаралась как можно шире улыбнуться в ответ:
- Ты оказался прав.
Я с тоской разглядывала подростков за столом. Многие были очень дорого и вычурно одеты, они выделялись одинаковым выражением равнодушия на лице. Ни одной эмоции не проскакивало на холеных лицах. У девочек в ушах были настолько дорогие сережки, что за одну из них можно было бы купить половину нашего приюта. Мне здесь заранее было тоскливо. Последним распределили Марка Цейса, он попал на Равенкло, и слово взял директор Армандо Диппет. Он приветствовал учеников, представил двух новых преподавателей, которых я не запомнила по именам, и взмахнул руками:
- Да начнется пир!
Неожиданно на столе появилось большое количество блюд. У меня глаза разбежались, но я поймала под столом ладонь Тома и шепнула, почти выдохнула:
- Ешь немного и выбирай нежирную пищу. Иначе с непривычки будешь утром маяться животом.
Он вырвал руку, но прислушался к моему совету. Мы недоедали в приюте, так что мои слова были обоснованы на все сто процентов. Я засмотрелась, как изящно пользовались приборами ребята за нашим столом. Я аккуратно поглядывала на них и неторопливо кушала, одновременно незаметно прислушиваясь к беседам. Слизеринцы делились впечатлениями о прошедшем лете, мелькали названия модных курортов и достопримечательностей. У меня вызвало улыбку, как ловко выкрутился Том, когда его спросили о лете. Он небрежно кинул, что провел пару недель на море, ничего особенного. А Реддл молодец, он состроил такую же утомленную физиономию и уже правильно цедил слова. Талантливый ребенок, одно удовольствие смотреть. Тут он быстро наберется необходимого лоска. Я тихонько вздохнула. У меня всегда была очень подвижная физиономия, все эмоции на лице. Нужно над собой поработать, буду стараться. Пока я раздумывала, на столе появился чай и сладости в большом количестве. Я немножко волновалась за Рекса, но в остальном меня всё устраивало. Раз уж попала на Слизерин, буду разбираться по ходу пьесы. Мой взгляд невольно прошелся по стенам, где тут пресловутое ружье? К моему огорчению, на стенах было полно холодного оружия, даже полные доспехи поблескивали в свете многочисленных свечей, паривших в воздухе. Только бы всё это не рвануло когда-нибудь! Бесконечное застолье завершилось идиотской песенкой про альма-матер, и старосты повели первокурсников в стылое подземелье. Никогда мне не отогреться, опять холод! Я очень старалась запомнить дорогу, но многочисленные повороты сбили меня с толку, так что я тоскливо размышляла, как буду самостоятельно добираться до столовой. Над учениками парило жутковатого вида привидение с пустым взглядом, мрачным лицом, в одеждах, покрытых пятнами серебристой крови. Староста объяснил нам, что это Кровавый барон, привидение факультета Слизерин. Мрачно, темно и сыро было в подземелье, я чуть было не споткнулась на каменном полу, но вовремя выровнялась. Фиг бы мне кто помог, девицы строили из себя королев, брезгливо приподнимая края дорогих мантий. Эх, где мои дружные барсучки? Не повезло, жаль. Дурацкая шляпа, я ей отомщу. Непременно отомщу. Мысленный список на уничтожение с особой жестокостью пополнился еще один именем. Артефакт недоделанный! У меня прекрасная память, жить я собираюсь долго, так что дождусь подходящего случая. Так мы добрались до тупика, староста чётко произнес пароль: «Чистая кровь» и стена отъехала в сторону, открывая широкий проход. Чёрт, даже пароль советовал мне бежать от «родного» факультета сломя голову.
Гостиная комната мне, пожалуй, понравилась. Она была со вкусом обставленной, преобладали цвета факультета, я заметила множество диванов и кресел, обитых зеленым бархатом, удобные столы для занятий были накрыты серебристыми скатертями, стулья даже издалека выглядели добротными и надежными. На каменных стенах висели многочисленные гобелены и картины с двигающимися рисунками, было много изображений сражений и охоты на невиданных чудовищ. Типично мужская обстановка. Еще один минус нахождения здесь. Огромный камин потрескивал поленьями, я постаралась встать поближе к нему, потому что опять отчаянно мёрзла. К счастью, старосты сразу же показали нам, как накладывать согревающие чары. Как оказалось, за нами внимательно следили, наличие палочек у нас с Томом удостоилось дружелюбного кивка. Одна девочка пожаловалась, что оставила палочку в багаже, ей презрительно процедили сквозь зубы, что это — привычки магглов, а настоящие волшебники всегда держат палочку при себе. Староста задвинула нам целую речь, которую я слушала очень внимательно. Общий смысл был простым: слизеринцы едины перед всей школой, но внутри каждый сам за себя и никто чужие промахи покрывать не собирается. Это было видно на примере продрогшей девчонки, никто не позаботился согреть её чарами. К моему удивлению, старшие ученики аккуратно выяснили статус крови каждого из присутствующих. Том назвал себя полукровкой, у него придирчиво выяснили фамилию матери и отца и уважительно переглянулись при упоминании имени матери. Всё-таки я была права. Его мама была ведьмой. Дошла очередь и до меня. Я максимально честно ответила, мистер Олливандер сказал, что бабушка была сквибом, отсеченным от какого-то магического рода, маму я не знала, а отец был русским колдуном. Англичане не очень хорошо относятся к иностранцам, но наличие бабки-сквиба сыграло за меня. Меня зачислили в полукровки и успокоились. Том был доволен, я поняла, что он любым способом докопается до своих корней. Я порадовалась за него, неизвестность мучительна.
Тут в комнату влетел декан, профессор зельеварения Гораций Слизнорт. Был он весел и пах дорогим коньяком. Он радостно поприветствовал пополнение, приказал не посрамить факультет, обращаться «если что», и удалился, пошатываясь. Понятно, еще один пофигист. Буду выживать снова в одиночку. Я с тоской вспомнила доброе лицо декана Хаффлпаффа, но одернула себя, приказав перестать ныть о несбывшемся. Нас расселили в комнаты по двое, со мной оказалась та самая девочка, забывшая палочку в багаже. Её звали Натали Гойл, она была перекормленной и злобной. Она сходу начала ныть, что её, бедняжку, поселили с неподобающей девицей, что она чистокровная и не заслужила такого наказания. Я пожала плечами и принялась раскладывать свои вещи в шкафу около койки. Кровать мне понравилась, она была широкой и мягкой. К тому же, имелся чудесный зеленый балдахин, закрывающий постель от недружелюбного окружения. Рекс нашелся в симпатичной корзинке, он спал, зарывшись в мягкую бабушкину шаль. Я перетащила его к себе, он вяло приоткрыл глаз, поприветствовал меня мявом и снова задремал. Я очень устала, так что наложила согревающие чары на кровать и быстро уснула, пока соседка невнятно бурчала что-то печальное, ворочаясь и жалуясь на весь белый свет. Я засыпала счастливой, теперь я буду есть досыта десять месяцев в году и спать на удобной постели столько же времени.
Утром нас разбудила староста, Натали демонстративно заперлась в ванной прямо перед моим носом. Подумаешь, я не стала терять времени, тщательно расчесалась и оделась, собрала в ученическую стандартную сумку перья и тетради, застелила постель и погладила Рекса. Умываться мне пришлось в быстром темпе, потому что Натали торчала в ванной долго, староста уже покрикивала на нас. На будущее я сделала себе заметку просыпаться раньше соседки, чтобы всё успевать.
В гостиной я увидела Тома, он оживленно рассуждал о преимуществах различных брендов гоночных мётел, что меня порадовало. Мальчишка действительно был умным, он с ходу перенял манеру ронять слова и растягивать гласные, как делали богатенькие товарищи. Я знала, что одета достойно, поэтому спокойно молча дождалась сигнала старосты и пошла в Большой зал. Завтрак оказался не таким роскошным, как пир накануне, но был питательным и обильным. Староста раздала нам расписание занятий, у нас было много сдвоенных занятий с факультетом Гриффиндор. Забавно, тут в пары ставят антагонистов. Меня уже просветили, что традиционно львята соревнуются со змеями, так неофициально назывались наши факультеты. Я не стала об этом долго раздумывать, моё дело здесь — научиться всему, до чего смогу дотянуться.
Время полетело быстро, я освоилась в замке и научилась жить с недружелюбной соседкой. Нечистоплотная ленивая девица оказалась для меня отличным стимулом, так что я поневоле освоила многочисленные чары тишины, укрывания предметов и прочие необходимые вещи. Рекс тоже освоился в замке и научился откликаться на свое имя. Он явно выздоровел, хотя так и остался одноглазым. Зато его черная шерстка начала лосниться, а сам он с удовольствием играл со мной и любил, когда я почёсывала ему шейку. Он мирно уживался с роскошным котом ангорской породы, которого притащила Натали. Кот по кличке Князь отличался на редкость мирным характером и спал большую часть времени. Натали мне хвасталась наградами Князя, я ахала и удивлялась, соседка раздувалась от гордости. Рекс знал, что я люблю его больше всех на свете, поэтому милостиво разрешал мне восхищаться чужими успехами. Постепенно мы притерлись с соседкой, дружить мы не стали, но сосуществовали вполне мирно. На занятиях я показывала стабильно средние результаты, а вот Том блистал. Ему одинаково легко давались зелья и чары, преподаватели его обожали, за исключением профессора Дамблдора, который вел трансфигурацию. Я оказалась права, Том настроил Дамблдора против себя, тот фальшиво улыбался, но недолюбливал Реддла. Ко мне он относился нейтрально, что меня безумно радовало. Я просиживала в библиотеке почти всё свободное время, разбиралась и зубрила, зубрила и разбиралась. Чёртова спичка долго не хотела превращаться в иголку, но когда я справилась, я была горда собственным успехом. Чары получались легко, пёрышко плавно парило в воздухе на первом же занятии. Не слишком мне давалась гербология, но я брала теорией. Я писала отличные эссе, что перекрывало мои неудачи с живыми растениями. Полёты на метле не были в списке моих фаворитов, но зачет я получила. В целом, учиться было интересно. Поколебавшись, я подошла к старосте и призналась, что не купила телескоп и весы. Она меня отчитала, но притащила откуда-то оба нужных мне предмета. За вещи я попала в долговую зависимость, что меня устроило. Теперь я писала эссе по истории магии за старосту до конца первого семестра. Да еще дёшево отделалась, зато проходила темы за шестой курс и за первый. Лишним не будет.
На Рождество все разъехались, только три человека остались на всем факультете. Том выучился играть в шахматы и днями напролет просиживал над доской в компании взъерошенного третьекурсника, Джейкоба Розье. Я по-прежнему торчала в библиотеке, периодически отвлекаясь на визиты в Больничное крыло. Там царила госпожа Хэлси, которая неохотно, но всё-таки позволяла мне изредка наводить порядок в многочисленных пузырьках. Мой искренний интерес ее не трогал, но упорство сделало свое дело. Она немного оттаяла и даже начала рассказывать, как стала школьной медсестрой. Я жадно впитывала все крохи информации, так я выяснила, что лучшая трёхгодичная школа колдомедицины находится в Париже, а вторая европейская школа недоступна по политическим мотивам: она расположена в Дрездене. Я не показала виду, что расстроилась. Я прекрасно помнила историю: вскоре начнется вторая мировая война и до сорок пятого года о школе в Париже придется забыть. Дрезденская школа отпала еще в полуфинале. Придется начинать с нуля и проситься на бесплатную двухлетнюю стажировку. Интересно, где я буду жить и что есть эти два года? Плевать, проживу как-то. Зато после двух лет безвозмездного служения госпиталю святого Мунго ставку давали обязательно. Всегда есть непрестижные, но нужные специализации, туда-то я и проберусь. Так что я методично изучала магические дисциплины и верила в свою звезду. На факультете меня не травили, хотя и пытались поначалу. Дети всегда ищут коллективную жертву, но меня защитила староста, Вальбурга Блек. Ей было выгодно, что я пишу ей эссе и выполняю ее мелкие поручения. Зато больше меня никто не трогал. Натали однажды неудачно пошутила, что я, вероятно, дальняя родня Блеков, потому что сильно на них похожа, но Вальбурга наслала на дурочку неприятное проклятье, так что больше никто эту тему не поднимал. Внимательно разглядывая свои черты в зеркало, я подумала, что соседка могла быть права, но меня лично это не трогало. Какая разница, кто из магов выкинул бабушку данного тела из своего рода? Выкинули и отсекли, так что к Блекам я лично никакого отношения не имею. Вальбурга пару дней пристально наблюдала за мной, но я не дала ей поводов для беспокойства, так что она вернулась к своей обычной манере поведения. Зато младшие девочки от меня отстали. Даже мифическая связь с достопочтенным семейством Блек сыграла мне на руку, меня оставили в покое. Блеков было, как собак нерезаных, с ними боялись связываться, гуляло выражение «Бешеный, как Блек». Я не ощущала в себе никаких признаков опасного родства, но ничего не опровергала и не подтверждала.
Том постепенно вырвался в лидеры первого курса, с ним хотели дружить, им восхищались, ему подражали. На него засматривались девочки с других факультетов, Том вел себя отстранённо и вежливо. Однажды возник вопрос о нашем с ним знакомстве, Реддл небрежно выдал, что мы живем по соседству. И ведь ни словом не соврал, мы реально жили поблизости, ну да, он на втором этаже приюта, а я — на третьем. Тем временем, первый курс подошел к своему завершению, мы сдали экзамены и вернулись в приют. На маггловской части вокзала нас встретил хмурый сторож и сопроводил в детдом. Счастье, что Рекса удалось оставить в замке, иначе у меня были бы проблемы. Стояло дождливое лето тридцать девятого года.
Примечания:
Обратите внимание, у меня Вальбурга Блек на четыре года старше, чем написано в поттервики. Извините, авторский произвол ))
|
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:37 | Сообщение # 5 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 4
Возвращаться в приют было очень тяжело. Казалось, что из солнечного, теплого моря ныряешь с головой в помойную яму. Я старалась держаться и не ныть, а вот Том прямо с лица сошел. Он с яркой ненавистью осматривал свою комнату и принюхивался к «ароматам» с кухни. Пришлось мягко посоветовать ему держать лицо, чтобы не провоцировать конфликты. Наше дело отсидеть в приюте два месяца и вернуться домой, в Хогвартс. Реддл стал взахлёб делиться со мной впечатлениями о прекрасном замке, о пламенеющем закате, о величественных статуях и живых картинах. Я говорила с ним, сидела рядом, пока он не уснул. Потом я тихо выскользнула из его комнаты и пошла мечтать о возвращении в школу. Засыпала я в слезах.
Утром на завтраке я наблюдала каменное лицо Тома, он с великолепным безразличием давился подгоревшей кашей. На меня мальчик даже не взглянул. К счастью, в приюте Том пробыл всего один день и уехал в гости к кому-то из однокурсников на три недели. Я успела снять с него мерки и получила разрешение пользоваться его комнатой. Миссис Коул очнулась от магии Дамблдора и завалила меня заданиями. В приюте Вула как всегда царил пессимизм и серость. Прошёл год, а ничегошеньки не изменилось. Я целыми днями мыла, пришивала пуговицы и чистила грязные кастрюли. Складывалось впечатление, что их для меня копили. Через пару недель стало полегче, директриса сменила гнев на милость и перестала меня замечать. Теперь я быстро выполняла дневную норму по пуговицам и принималась чинить и перешивать мантии. Из двух мантий Тома сшила одну, подходящую ему по длине. Выпустила запас ткани на его брюках и тщательно отпарила утюгом. Он же еще ребенок, позаботиться о нём некому. Тем более что мы с ним договорились, что называется, в лучших традициях родного факультета. Он клятвенно пообещал найти в библиотеке приятеля книгу по некромантии. Я уже поняла, что мой дар тёмный и запрещённый, то есть в школьной библиотеке мне литературы не найти. Никто не знал, что я слышу барабаны, только Том. Кстати, он внял моим предупреждениям и даром змееуста тоже не хвалился. Маги называли этот дар — парселтанг, он был довольно редким. В общем, приготовила мантии Тома, получше — для носки, похуже — для продажи. Дошла очередь до моей одежды, шила и подшивала часы напролёт. Однажды засиделась допоздна и пропустила отбой. Меня наказали розгами, а я нашла возможность проверить на себе действие заживляющей магической мази. Я честно выпросила флакончик у госпожи Хэлси и очень его берегла. Шея болела отчаянно, но я нанесла мазь тонким слоем и уснула. Утром пришлось прятать шею под распущенными волосами, потому что краснота и припухлость исчезли по волшебству. В предыдущий раз я мучилась от болей почти неделю, а тут — несколько часов! Обожаю магию, как здорово, что я оказалась ведьмой, блеск! Как бы я не хорохорилась, атмосфера безысходности давила. Я запретила себе отсчитывать дни до отъезда, но иногда срывалась и тихо ревела в туалете.
Снова попала в церковь, мы ходили туда каждое воскресение. Если мне казалось, что всё осталось по-прежнему, то мое заблуждение развеяла атмосфера на службе. Во-первых, толпа в церкви, яблоку некуда было упасть. Во-вторых, напряжение витало в воздухе. Близость войны ощущалась физически. Люди болтали о политике, хвалили премьер-министра и ругали Советы. Странно, но Советский Союз тут ненавидели больше, чем фашистов. Польшу поддерживали далеко не все, многие считали, что отношения Германии и Великобритании не должны ухудшаться из-за «польского коридора». Таймс захлёбывалась прогитлеровской пропагандой, аж тошнило. Немецкие генералы и английские политики шныряли через границы и устраивали приёмы в честь друг друга, царила идиллия.
В Лондоне началось новое «умиротворение»: германский представитель Вольтат встретился с деятелями английского правительства. Вольтат потребовал официально признать захват Чехословакии и передать ее ценности на сумму шестнадцать миллионов фунтов Германии. Рейхсбанку уже передано шесть миллионов фунтов.
Я слушала и удивлялась, но в один далеко не прекрасный день поняла, что происходит. Они до чёртиков боялись войны и заискивали перед Гитлером, чтобы он двинул на СССР. Поскольку на его пути была Польша, на захват этой страны смотрели с сожалением, как на необходимую жертву.
Я точно знала, что скоро вся эта сладкая жизнь закончится, третьего сентября Англия будет вынуждена объявить войну Германии. Зато сейчас стояло последнее мирное лето, женщины щеголяли в узких платьях с белыми воротничками и рукавами-фонариками, на ногах у всех девушек поголовно были белые носки и босоножки, что невероятно меня раздражало. Временной отрезок был слишком продолжительным, периодически мне казалось, что я нахожусь на съемках фильма о начале Великой Отечественной войны. Отдельно нужно упомянуть о макияже: бровки выщипаны в ниточку, губки подведены сердечком, а волосы уложены в плоские блины с невнятными волнами. Все поголовно носили шляпки. Даже приютских детей обрядили в нелепые береты мышиного цвета. Вероятно, годом ранее я была в шоке от свалившихся на меня перемен и не замечала нелепости одежды тридцатых годов. Люди тоже были другими. В глазах у всех плескалась паника и надежда, что всё обойдется. Говорили о ценах на хлеб, считали фунты, сравнивали цены. О политике говорили беспрерывно, о войне не упоминали вовсе.
За год, проведенный в школе, я стала лучше разбираться в структуре магического общества. Жёстко разделенное на классы и сословия магическое общество было весьма стабильным и успешным. Секрет состоял в преемственности: дочь артефактора занималась изготовлением оберегов, сын книгоиздателя с младых ногтей помогал в лавке отца. Все знали свое место и уютно себя чувствовали. Тем сложнее было пришлым, ненаследственным магам. Магглорождённые были недовольны сложившимся положением вещей и пытались переделать мир под себя или хотя бы найти прибыльное место. Стаи пускали чужаков неохотно, многие уходили обратно, к магглам, остальные приспосабливались. Свобода выбора налицо. В любом случае, я твёрдо решила пойти по медицинской стезе. Влезу, но вырву свой кусок пирога. В магическом мире мне нравилось больше, да и образование там давали специфическое, с дипломом школы чародейства и волшебства работу в обычном мире будет найти трудновато.
В магическом мире глаз отдыхал на черных классических мантиях учеников. Одна и та же мода в течение десятилетий действовала на меня успокаивающе. Я вспоминала школу с нежной ностальгией и мечтала вернуться туда поскорее. Я приспособилась к жизни на Слизерине и приняла правила игры. Слизерин сообща противостоял всей остальной школе. Слабых учеников подтягивали, старшекурсники жёстко контролировали первогодок. Если появлялся важный вопрос по учёбе, который не удавалось прояснить самостоятельно, то обращаться к старосте можно было смело. Никому не позволялось ходить неопрятным или пренебрегать гигиеной. За обиду, нанесенную любому слизеринцу, мстили быстро и жестоко, во избежание повтора. Равенкло, например, был гораздо более разобщенным факультетом. Иерархия на Слизерине была негласной, но чётко определённой. Имелось несколько мало пересекающихся между собой группировок, места в гостиной были строго определены. Удивительно, но места хватало всем. Аристократы держались обособленно, но иногда пересекались с любителями квиддича и шахматистами. Старшие курсы собирались отдельно от младших, четвёртый курс болтался где-то посередине. Девочки заботились о младших, даже мне перепал специальный шампунь для роста волос. От него мои волосы закурчавились и начали блестеть. Мне снисходительно дали рецепт и назвали адрес аптеки в Косом переулке. Старшие девочки по вечерам вышивали на пяльцах, степенно беседуя друг с другом. Однажды одна ученица испортила рисунок и хотела выкинуть недошитый платочек, когда я случайно заметила, как можно исправить вышивку. Поскольку платочек в любом случае решено было уничтожить, мне дали нитки и велели попробовать. Я смогла выкрутиться, старшие девочки меня похвалили. Через пару дней меня позвали в кружок рукоделия и торжественно вручили пяльцы и трафарет. У меня появилось собственное место в гостиной, я законно проводила вечера в кругу старшекурсниц. Разумеется, я отдавала готовые работы, зато на Рождество получила от приятельниц-рукодельниц коробку сахарных перьев. Я вела себя скромно, высказывалась, когда спрашивали мое мнение, а по большей части слушала рассказы о балах и помолвках аристократии магического мира. Для меня все эти беседы были сродни сказкам, мне ужасно нравилось узнавать о проклятиях одного семейства и невероятной удачливости другого. Однажды разговор зашел о декане Гриффиндора, я навострила ушки. Как оказалось, Альбус Дамблдор был полукровкой, его отца посадили в Азкабан, а сестра умерла совсем юной, в четырнадцать лет. Больше того, сестра Альбуса была сквибом, а брат — всего-то хозяином грязного бара в деревушке неподалёку. Обалдеть, а сколько гонору! Зато добился всего сам, за это можно уважать. Хотя слизеринцы его не уважали совершенно. Ходили невнятные слухи о содомии, о нежной «дружбе» с Гриндевальдом, в общем, Дамблдор был не в чести у аристократии. Я постаралась запомнить всё до единого слова, потому что Дамблдор меня тоже настораживал. Скользкий тип с тяжелым взглядом, я постоянно ждала от него какой-нибудь гадости. Душка-Слагхорн обожал знаменитостей и любил быть в центре внимания. Хотя бы он был весь на виду, его легко можно было просчитать. Профессор трансфигурации добродушно улыбался, но в моих глазах был самой настоящей ядовитой змеёй. Слизеринец до мозга костей, он умудрился задурить шляпе голову и эта рваная дура отправила его на Гриффиндор. Меня даже зависть брала, честное слово.
У меня было много времени на раздумья, когда я пришивала пуговицы, заняты были руки, а голова оставалась свободной. Так прошло еще две недели, вернулся из гостей Том, прилетели совы с отметками и деньгами для покупок. Я заметила, что прилёт сов послужил сигналом для директрисы, на нас снова перестали обращать внимание. Огромное спасибо магии, теперь у меня было время на выполнение домашнего задания и похода за учебниками.
Том похвалился мне оценками, семь «великолепно»! Он сиял, а я искренне хвалила. Мне было несложно сказать пару ласковых слов мальчишке-сироте, а ему приятно.
Мои успехи были скромнее, всего два «Выше ожидаемого», по Чарам и Зельеварению, остальные пять предметов я сдала на «удовлетворительно». Главное, что оценки были проходными, буду стараться дальше. Чтобы стать колдомедиком, мне позарез нужны хорошие оценки по основным пяти дисциплинам.
К счастью, нам требовалось куда меньше покупок в этом году, всего три новых учебника, перья, пергаменты и одежда. Том уговорил меня и купил себе дорогой ткани на школьную мантию. Ладно, сошью ему модный фасончик, подверну побольше, года два проходит. Он сильно вытянулся за год, хорошее питание пошло ему на пользу, в глазах появилась уверенность и сила. Тем сложнее оказалось Реддлу вновь находиться в приюте. Он утаскивал меня ранним утром, мы устраивались на траве в парке, я шила, а он укладывал голову ко мне на колени и читал мне новые учебники вслух. Мы их обсуждали, он объяснял непонятные моменты и имитировал движения палочкой простым берёзовым сучком. Он реально оказался самородком. Он глотал новые знания моментально, и умудрялся еще объяснять мне, гораздо лучше, чем написано в учебнике. Завтрак и обед мы пропускали, только ужинали в приюте. Через десять дней такой жизни у меня начала сваливаться юбка, при быстрой ходьбе начиналась тахикардия. Тома тоже шатало от слабости. Я предложила плюнуть на гордость и есть вонючий суп. Хотя бы какие-то калории. Голод — не тётка, Том даже ломаться не стал. Говорят, что голод — лучшая приправа, мы отлично подчищали тарелки до блеска.
К сожалению, по моему дару некроманта информацию он нашёл с гулькин нос, но лиха беда начало. Мы прочитали в тонкой брошюре, что некромантия имеет две стороны, может создавать условно не-мёртвых послушных тварей, а может лечить. Нашлось объяснение моим проблемам с цветочками — я распространяла эманации смерти, флора реагировала моментально. На представителей животного мира и людей я такого воздействия не оказываю, как выяснилось. Дар некромантии мог быть и не наследственным, в брошюрке было расплывчато указано, что любой ребёнок-маг, перенесший клиническую смерть до одиннадцати лет, мог стать некромантом, а мог и не стать. Негусто, но раньше я и этого не знала.
По парселтангу тоже литературы особо не было, нашлось только упоминание о царе змей и Тайной Комнате, но это всё. По поиску родственников Том продвинулся дальше, он точно выяснил, что род Гонт — древнейший магический род, ведущий начало от самого Салазара Слизерина. К двадцатому веку род обнищал до неприличия и вымер почти полностью. Том выяснил, что единственный его живой родственник сидит или только что вышел из магической тюрьмы. Адреса он пока не нашёл, но был полон энтузиазма. К покойной матери он стал относиться лучше, мы вместе посетили кладбище и с трудом нашли покосившийся крестик с указанием имени и даты смерти. Мы прибрались там, как могли, а потом Том нашёл сторожа и внушил ему, чтобы за могилкой следили.
Я видела его методы в первый раз и была поражена результатом. Мальчик подошёл к мужчине и поздоровался, а потом как-то особенно заглянул тому в глаза. Мужик обмяк и кивал совершенно механически, Том ему мягко что-то объяснял. Реддл не использовал палочку, не дерзил, не угрожал, однако заставил дюжего мужика трястись и заискивать.
Также вместе мы нашли могилы «моих» родственников, там мы тоже прибрали, я запомнила места и собиралась в следующем году снова навестить кладбище. Я сшила нарядную мантию для Тома, он примерил и остался доволен. Он выглядел, как маленький принц. Я была довольна результатом своей работы, Том подарил мне магическую заколку. Его экзальтированные поклонницы в школе дарили ему что попало, вот, одна из них подарила локон волос с заколкой. Локон мы решили припрятать, мы слышали кое-что об оборотном зелье, пусть волосы пока полежат, авось пригодятся.
Реддл смеялся, что у него припасён для меня подарочек на Новый Год, а может и на три года вперёд. Заколка отлично собирала волосы, я была довольна. Надоело туго заплетать косичку и завязывать ее черной ленточкой, сшитой из остатков прошлогоднего материала.
Первого сентября мы самостоятельно добрались до вокзала, сторож «малёха перебрал» накануне, так что поехать не смог. Он выдал нам деньги на автобус и ушёл спать. В этот раз мы снова ехали в разных вагонах, ко мне подсела соседка Натали с младшим братом, Коннором Гойлом. Он был похож на сестру внешне, но был более спокойным.
Приветственный пир длился бесконечно. Когда я наконец добралась до комнаты, то тискала Рекса минут десять. За лето Рекс вытянулся и поправился. Выглядел он гораздо лучше меня, нужно признать честно. По опыту я знала, что через пару недель тоже буду смотреться получше, так и получилось.
Я снова делила свое время между библиотекой и Больничным Крылом, госпожа Хэлси привыкла к моим частым визитам и спихнула на меня контроль над ассортиментом. Я изо всех сил старалась быть полезной, поэтому аккуратно снабжала медиковедьму просьбами пополнить то или другое лекарство. По вечерам я также сидела в гостиной в компании рукодельниц, наслаждаясь беседами о театральных премьерах и роскошных балах.
Том вступил в факультетскую команду по квиддичу, хотя летать на метле не очень любил, сам мне признавался. Он сделал это ради популярности, хотя его и так все обожали. Держался на метле он превосходно, охотником был великолепным. На его тренировки приходили посмотреть его друзья и толпа восторженных поклонниц. Слагхорн сиял собственным светом и хвалил Тома от души.
На втором курсе я впервые узнала о «Клубе Слизней». Декан собирал талантливых и перспективных подростков и организовывал для них посиделки. Туда попадал народ от пятого курса и старше, но для Тома Гораций сделал исключение. Гордый Том умчался на эпохальное собрание в новой мантии, я им очень гордилась.
У меня была большая задача, которую я выставила себе на второй курс. Я должна была попытаться оставить нас в замке на всё лето. Начала я с доступных мне письменных источников. К сожалению, такого прецедента не было. Тогда я обратилась к декану и поделилась своими опасениями о предстоящих бомбёжках Лондона. Слагхорн кивал и вздыхал, но помогать не мог или не хотел. Я пересилила свою гордость и пошла к Дамблдору. Заместитель директора меня сурово отчитал и предложил благодарить за то, «что вам дает бесплатное обучение и фонд для малоимущих студентов». Я написала в Попечительский Совет, ответа мне просто не пришло, зато меня вызвал директор и вежливо посоветовал «успокоиться».
Я была злая, как мантикора, про это опасное магическое существо нам рассказали на ЗОТИ. Все свои манипуляции я проводила втайне от Тома, но он всё равно узнал и расстроился. Он накричал на меня, затащив в какую-то каморку и велел «не позориться». Бедный смешной мальчишка, он не понимал, какой ад нас ожидает. Я была расстроена и напугана куда больше Тома, я же помнила о летних бомбежках Лондона сорокового года. Пришлось изворачиваться и запасаться различными видами зелий. Мне повезло, декан чувствовал себя виноватым, что не смог помочь, поэтому лично помог мне собрать мини-аптечку. Я выбрала момент и серьёзно с ним поговорила. Мы договорились, что в случае, если нахождение в маггловском мире будет сопряжено с реальным риском для жизни двух детей-волшебников, я предоставлю администрации школы свои воспоминания. Тогда Слагхорн сможет подкрепить просьбу фактами.
Я попросила Тома научиться делать порт-ключи, это был уровень шестого курса, незарегистрированные порт-ключи были строго воспрещены, но моя шкура была мне дороже любых предписаний. Реддл отнекивался, но я напомнила ему, что за ним должок за новую мантию, и он вынужден был согласиться.
Училась я лучше, чем в прошлом году. Профессор Гербологии, Герберт Бири, связал-таки увядание растений и мое вмешательство и сделал меня своей ассистенткой. Теперь я помогала с теоретическим материалом и собирала эссе, а к своим листочкам и лепесточкам профессор меня не допускал. Единственное растение, с которым у меня царила полная любовь и взаимопонимание, была ядовитая фасоль тентакула, мы нежно обожали друг друга.
Плоды фасоли — небольшие сморщенные чёрные стручки, которые даже при полной неподвижности издают тихое постукивание. Наша дружба возникла случайно, тентакулу мы проходили в октябре месяце, было уже довольно прохладно и один ученик напялил объемный шарф, за который и вцепилась вредная фасоль. Она начала активно душить мальчишку и останавливаться не собиралась, когда я силком оторвала ее ветки. Герберт Бири был в ужасе, но тентакула не погибла от моих прикосновений, а наоборот, при каждом моём появлении тянула ко мне ростки и мило постукивала. Профессор вручил мне огромный пергамент со ста шестью вопросами и задал проект до конца года. Так он обезопасил милые своему сердцу травы и деревья, я получила надежду на хорошую итоговую оценку. Меня даже жалели, ведь меня нагрузили лишней работой, но я-то знала, что дорогой профессор меня практически спас.
По ЗОТИ мы проходили разных опасных тварей, почти месяц убили на изучение оборотней. Почему так долго, не понимаю. Оборотни опасны в полнолуние, какими бы прекрасными людьми они ни были в обычной жизни. Избежать заражения после укуса шансов нет, если повезет, скончаешься в диких судорогах в первое полнолуние. Шансы помереть тем выше, чем старше пострадавший. При встрече рекомендовалось бить на поражение и использовать любые заклинания. Любые, то есть непростительные, мы будем проходить только на пятом курсе, так что пока стоило держаться подальше от подозрительных мест при полной луне.
Заклинания у меня получались стабильно хорошо, а вот на любимом зельеварении я была почти первой. Почти — это значит, что лучше меня был только Том Реддл. Как бы я не старалась, его зелья были чуть прозрачнее, чуть ярче, в общем, гораздо лучше моих. Хотя я занималась на пределе своих возможностей, а Том находил время для долгих посиделок и тренировок по квиддичу. Слагхорн обожал Тома и подарил ему самую современную метлу.
Даже Дамблдор ослабил свое внимание, он часто пропадал и подолгу находился в отлучках. Я стабильно получала свои средние оценки, превращала жуков в пуговицы, кроликов в тапочки, а птицу — в бокал. Последнее было очень сложно, мой бокал постоянно получался с перьями или на когтях.
Однажды на зельеварении мы проходили Раздувающий раствор, глупые мальчишки стащили немного готового зелья для экспериментов на известном органе. Напрасно профессор тратил своё красноречие и грозился проблемами со здоровьем, вечером в Больничном Крыле был аншлаг. Справедливости ради отмечу, что Тома среди пострадавших не было. Вредная госпожа Хэлси заставила меня разливать уменьшающее зелье по мензуркам, но ассистировать не позволила, даже на львятах. Как выяснилось позже, травмы происходили ежегодно, но Раздувающий раствор входил в программу СОВ, так что стабильно оставался в программе.
Дни летели стрелой, учиться мне безумно нравилось, я чувствовала себя счастливой. Рекс неизменно составлял мне компанию и оставался единственным живым существом, которого я любила. Том был окружен плотной свитой, у него тоже было всё хорошо. Мы практически не разговаривали, но никого из нас это не беспокоило. Мы оба знали, что летом останемся вдвоём и снова будем выживать вместе.
|
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:39 | Сообщение # 6 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 5
Заканчивался первый семестр, а я так и не нашла способа избежать возращения в маггловский мир. Памятуя прошлое голодное лето, с каждой трапезы я утаскивала в тумбочку пару кусков хлеба или булочку. Сушила я их на исписанном пергаменте, аккуратно убирая в холщовый мешок готовые сухари. Мешочек у меня был всего один. Я сшила его из остатков ткани, купленной Томом. Дорогой отрез мы покупали у магов, так что на ткани были чары крепости, яркости цвета и длительной чистоты. Это было прекрасно для одежды, а вот мешочек мне хотелось бы иметь с чарами невидимого расширения. Пришлось напрячь мозги и внимательно оглядеться. Мне скоро удалось найти решение трудной проблемы. Около меня в библиотеке часто усаживался ученик выпускного курса Равенкло, нелепый карлик Филиус Флитвик. Я внимательно присмотрелась к его мантии и обнаружила видимые следы неуклюжей починки. Выбрав удобный момент, я обратилась к нему:
— Мистер Флитвик, не могли бы вы уделить мне минутку?
Когда ошарашенный юноша кивнул, я торопливо затараторила:
— Меня зовут Хелена Смирнофф, я учусь на втором курсе Слизерина. Мне позарез нужно научиться накладывать чары незримого расширения. Обязуюсь в обмен на ваше время привести в порядок всю вашу одежду. Я хорошо умею шить, обещаю, вы будете прекрасно выглядеть в своих мантиях.
Флитвик хмыкнул в ответ:
— Что, плохо подшил? Да, не умею я с иголкой возиться. Ладно, Хелена, договорились. Завтра после ужина встретимся на третьем этаже, возле статуи Мнемозины. Принеси какой-нибудь предмет, на который нужно наложить чары. Кстати, зови меня Филиус.
Я знала, о каком месте он говорит, так что счастливо улыбнулась в ответ. Пришлось выложить все сухари, выстирать мешочек и высушить его заклинанием, но дело того стоило. Я не очень любила применять многие бытовые чары, предпочитая обходиться обычными способами. Я обратила внимание, что частое применение «Репаро» делало вещи хрупкими, частое обновление чар чистоты тоже уменьшало срок службы предметов, и так далее. Ладно, будем надеяться, что одного заклятья не достаточно, чтобы мешок расползся у меня в руках.
Флитвик меня не подвёл, он оказался прекрасным учителем и дружелюбным собеседником. Не скажу, что с лёту научилась правильно накладывать чары расширения, нам пришлось встречаться трижды, пока я не сумела правильно зачаровать мешочек. Наши отлучки с Филиусом не остались незамеченными, на третий день меня выловил Том.
— Что у тебя с этим карликом с Равенкло? Помощь нужна? — Том хмуро вглядывался мне в глаза.
— Он подтягивает меня по чарам, ничего особенного, — я постаралась как можно беззаботнее пожать плечами, — всё в порядке, Том.
Он гневно повысил голос:
— Не ври мне! У тебя по чарам всё отлично получается, Хелена. Ты что-то натворила? Он тебя шантажирует?
Я даже рот приоткрыла от удивления. Он за меня волнуется! Это так трогательно. Тома я воспринимала, как маленького непутёвого братишку, умненького и талантливого, но малыша. Меня затопила волна умиления:
— Не волнуйся, Том. Мне захотелось выучить чары незримого расширения, я об этом с первого посещения Косого переулка мечтаю. Ничего криминального, спасибо за заботу.
Том ощутимо расслабился, но сразу же гневно заиграл бровями:
— Это не забота, а простой здравый смысл. Ты же тоже со Слизерина…
С этими словами он резко развернулся и ушёл. Я тоже поспешила на следующий урок, но весь день у меня держалось отличное настроение. Ему пришлось признать, что он обо мне беспокоится. Это великолепно, знать, что кто-то о тебе волнуется.
Флитвик притащил мне гору одежды, я пообещала ему, что верну ему всё готовое после зимних каникул. Вот и готово дело на две недели. Я сняла с Филиуса мерки, и мы расстались хорошими приятелями.
Как это ни удивительно, наилучшие отношения у меня сложились с Гербертом Бири. Казалось бы, он должен меня недолюбливать из-за моих неудач с его разлюбезными цветками-корешками, а получилось наоборот. Гербология была у нас последним уроком, так что я оставалась в классе, помогала наводить порядок в теплицах после визитов возбуждённых учеников. Я сметала землю с тропинок, собирала инструменты и мыла их. Профессор травологии принимал у меня мокрые лопатки и грабельки и тщательно протирал их ветошью. Потом мы сортировали и раскладывали инструменты в ящики. Времени уборка занимала много, но домовикам вход в теплицы был запрещён. Герберт ценил мою помощь, мы много разговаривали, болтали обо всём на свете. Он догадался о природе моего дара, пообещал, что будет молчать и мне велел помалкивать. Я поделилась с ним наблюдением, что после появления в моей жизни кота, растения стали меньше на меня реагировать. Профессор заинтересовался, а через несколько дней сказал мне интересную вещь: если я буду жить с десятком котов или парой книззлов, вообще смогу заниматься собственным садом. Пока у меня не было возможности содержать даже одного котика, но на будущее я запомнила, что кошки и особенно книззлы благоприятны для моей жизни с живыми растениями поблизости.
В последний день занятий профессор вручил мне ключ от теплицы с ядовитой фасолью и подарил настоящий рождественский подарок: дорогую бордового цвета тетрадь для наблюдений. Мне было нечем отблагодарить его, но Бири отмахнулся. Он пообещал мне, что опубликует данные моих наблюдений за тентакулой.
— Неизвестно, кто кому должен, мисс Смирнофф. Вы сделаете всю работу, а я буду принимать поздравления от коллег.
Я в ответ мило улыбалась: обмен был равноценным. Другой бы мне «Слабо» да «Отвратительно» ставил и был бы прав, а профессор возится со мной, еще и подарки дарит.
К себе в гостиную я шла веселая, прижимая к груди ценную тетрадку. На пути мне снова попался Том, подозреваю, что он меня караулил. Он сообщил мне, что уезжает на все каникулы к очередному приятелю, а мне дарит обещанный подарок на Рождество. Я проворно открыла небольшую коробочку и ахнула: внутри лежал кусок настоящего туалетного мыла с нежным запахом цветов. Летом я раскошелилась на мыло, но берегла его, как зеницу ока, и уж конечно, оно было куда более дешёвым. Я приготовила для Тома белый платок с его монограммой, но теперь мой подарок казался мне совсем жалким. Поэтому я решилась и вручила Тому тетрадь:
— Поздравляю, Том.
Он был совсем ещё мальчишкой, поэтому не смог сдержать эмоций и очень обрадовался:
— Ух ты, спасибо! Знаешь, у Альфарда Блека есть такая, как она мне нравится! Только цвет не очень… ты не обидишься, если я превращу ее в чёрную тетрадку?
Я улыбалась, мне был приятен его живой восторг. Я милостиво согласилась, и Том убежал от меня, прижимая чёрную тетрадь к груди.
На следующий день уезжал поезд в Лондон, я выловила Тома, молча перекрестила, поцеловала в лоб и попросила быть осторожным. Он удивленно на меня смотрел, но вытерпел все процедуры и тихонько ушёл. Я немного волновалась, что он оттолкнёт меня, но решила показать Тому, что у него тоже есть неравнодушный человек в большом недобром мире. Даже если он и считал себя самодостаточным, ему требовалась забота, как любому ребёнку.
Я осталась одна, все ученики Слизерина уехали по домам. Мне вообще не было скучно, каждый день я бегала и заполняла опросник профессора Бири. Тентакула мне неизменно радовалась и лезла обниматься. Сначала я думала, что она пытается усыпить мою бдительность и отомстить за прерванное развлечение с шарфом того мальчишки, но постепенно удостоверилась, что растению просто нравлюсь я и моя некромантия. Фасоль обожала моё дыхание, я складывала руки трубочкой и дышала на её цветочки. От моего внимания тентакула пошла в рост и выбросила новые побеги. Из разговоров в гостиной я знала, что стручки тентакулы довольно дороги, цена на чёрном рынке колебалась от десяти до двенадцати галеонов. Я выпросила у растения целых три стручка, она сама сбросила их на землю по моей просьбе. Я аккуратно сложила неожиданное богатство в платочек и спрятала понадёжнее. Опросник быстро заполнялся, сухари складировались в мешочке с чарами, так что я была настроена оптимистично. Свободное время я проводила в библиотеке, делая домашние задания по всем предметам, вечера коротала в гостиной у камина, подшивая мантии Флитвика и поглаживая кошек, оставленных мне на попечение. Девочки из кружка рукоделия доверили мне домашних любимцев, так что спали мы вшестером на моей кровати. Поскольку кошки были полезны для моего дара, я с удовольствием разрешила пушистым клубочкам делить со мной мягкую постель. Рекс тоже не возражал, он занял лучшее место на подушке над моей головой, остальные размещались хаотически. В близости кошек была еще одна выгода: коты меня согревали.
В эти каникулы я много думала о своей семье, которой еще не было. Меня с младенчества окружали одни женщины. Дед был военным и сложил голову в афганской войне, отец тоже был военным и погиб в начале девяностых в первом Чеченском конфликте. Отца я вообще не помнила, видела только несколько фотографий. Весёлый молодой лейтенант, держащий на руках юную маму в подвенечном платье, никогда не ассоциировался у меня с понятием отец. Я родилась в тысяча девятьсот девяностом году, маме тогда было тридцать два года. Я была первым и последним ребёнком, она так и не оправилась до конца после тяжелых родов. Сколько себя помню, мама была на дежурстве, или спала. Она работала фельдшером на Скорой, пахала сутками, иногда выходила сутки через сутки, чтобы побольше заработать. Тётя Люся была моложе мамы на десять лет, она много шила для клиентов и никогда не уставала учить меня житейским премудростям. Бабушку я любила больше всех, потому что провела с ней все семь лет до школы, да и потом именно она провожала и встречала меня, кормила, заботилась, ругала и хвалила, она же посещала родительские собрания, жаль, не попала на мой выпускной. Она умерла, когда мне было пятнадцать лет, чуть-чуть не дожив до семидесяти двух. Мама попала в аварию через год, еще полгода лежала, а потом тихо угасла. Тётя Люся работала днями и ночами, но заставила меня закончить медицинский колледж. Мне всегда было не до отношений, я даже ни с кем не встречалась. Разумеется, я заглядывалась на красивых мальчишек, но взросление моё пришлось на трагический период, семейные проблемы перевешивали всё остальное. Потом нужно было учиться и подрабатывать, чтобы закончить учёбу, на отношения просто не оставалось сил. Когда я начала работать в роддоме, ситуация с финансами стала менее катастрофической, чем последние несколько лет. Мы обе вздохнули с облегчением, я стала уже подумывать об институте, но судьба распорядилась иначе. К тому же, в роддоме был специфически женский коллектив, так что знакомиться было не с кем. Был у меня короткий роман с любвеобильным анестезиологом, но серьезных последствий роман не имел, и это к лучшему. Боря был мил и обаятелен, но влюбчив до умопомрачения. Все новенькие медсёстры и акушерки испытывали на себе его любовный напор. У него была «официальная» невеста, которая героически терпела его постоянные закидоны, я бы так не смогла. Я успела проработать в роддоме почти четыре года, а невеста Бори так и не стала его женой. Не уверена, что её мечта вообще когда-нибудь осуществится. Так что в прошлой жизни у меня была квартира и живая родственница, но никаких богатств не наблюдалась. Не так уж и много потеряла, но там я хотя бы была взрослой. И я была у себя дома. Одно хорошо, знание английского языка перепало мне бонусом, вот бы я намучилась, если бы не понимала окружающих. Еще и магические способности перепали, средненькие, но достаточные для обучения в школе чародейства и волшебства. Бабушка часто говорила мне, что уныние — это грех, и надо радоваться тому, что имеешь. Теперь я сполна поняла, что именно она пыталась мне объяснить. Мне действительно повезло: я вырвалась из серой безысходности сиротского приюта, я нашла себе близкого человека, практически члена семьи, даже завела себе домашнего любимца. Осталось найти собственно дом и работу, и я имею все шансы жить счастливо. У меня даже есть кандидат в домашнее растение: тентакула будет радоваться моему возвращению с работы и заботливо постукивать стручками. Когда-нибудь Том найдет себе девушку по душе, и может быть, наш дом наполнился топотом маленьких ножек, а я стану баловать и тискать «племянников». Я не питала иллюзий, кому нужна бесприданница с посредственной внешностью и магическими данными? Я собиралась работать и жить в окружении Рекса и милой моему сердцу фасоли. Если заработаю достаточно денег, куплю себе маленький домик и заведу ещё парочку котов. Максимум. Если Том найдет себе жилье после школы, я буду только рада, мальчишки должны вылетать из гнезда. Однако, будем реалистами. Даже с его блестящими данными ему придётся несладко, а вдвоём выживать легче. Хотя не буду загадывать, у судьбы необычное чувство юмора. Даже в бредовых фантазиях я не могла себе представить мира, где есть маги с волшебными палочками, летающие на мётлах. Отличная история могла бы получиться, я бы почитала.
Так я проводила время, в воспоминаниях и рассуждениях. Неожиданно закончилась каникулы, замок наполнился детскими голосами и смехом. Я встретилась с Филиусом, отдала ему готовые вещи и заставила примерить. Неожиданно мне достался подарок от него. Он был очень доволен хорошо пригнанными по фигуре вещами, вежливо поблагодарил и протянул мне кожаную женскую сумочку:
— Держи, это мой подарок. Не вздумай отказываться, я три дня накладывал на неё чары. Теперь туда поместится что угодно.
Я не знала, как благодарить, но Флитвик меня прервал:
— Там еще внутри, посмотри.
Я открыла металлическую застёжку «Поцелуйчик» и вытащила синее шелковое платье.
— Это мамино. Тётка хотела сжечь, а я решил, что оно тебе ещё послужит.
Платье было рассчитано на взрослую худенькую женщину и отличалось отличным качеством. Пока я разглядывала платье, Флитвик неожиданно высморкался и глухо сказал:
— Ей бы понравилось, что платье кому-то пригодилось.
Я поняла, что мама Филиуса скончалась, поэтому мягко ответила:
— Мне жаль, что твоя мама умерла.
Он отмахнулся:
— Это было давно, я в порядке.
Он держался хорошо, но скопившиеся в уголках глаз слезинки его выдавали. Мой отказ огорчил бы его, я почему-то это знала, поэтому поблагодарила и спрятала платье в сумочку.
— Сумочка тоже её, верно?
Он только кивнул и быстро попрощался. Так я стала счастливой обладательницей безразмерной сумки и нарядного шёлкового платья. Мои приятельницы по кружку рукоделия поделились со мной подходящими нитками, так что я быстро подогнала платье под свой размер.
Начались занятия, вернулась с отдыха госпожа Хэлси. Она привыкла к моим визитам и даже подарила мне коробку шоколадных лягушек. Меня допустили к сортировке карточек учеников и позволили ассистировать на ежегодном медосмотре. Я старательно записывала рост и вес каждого ученика и вносила в каждую карточку отметки о посещении медицинского крыла. Большой шкаф с картотекой радовал меня строгой аккуратностью, госпожа Хелси тоже была довольна.
Пока я возилась с картотекой, Том железной рукой наводил порядок в команде по квиддичу. Несмотря на наличие официального капитана команды, управление перешло к Реддлу. Он избавился от слабых игроков и гонял команду в снег и метель. Он часами просиживал над пергаментом и разрабатывал стратегию игры. На матче с Гриффиндором новая слизеринская команда разгромила львят с рекордным счётом, игроков носили на руках. Слагхорн раздувался от гордости и заваливал Тома комплиментами. Реддл не стал купаться в лучах славы, а продолжил тренировать своих товарищей. Теперь слизеринская команда по квиддичу напоминала мне железный кулак немецкой сборной по футболу образца две тысячи четырнадцатого года, когда они победили в мировом чемпионате.
Мы несколько раз пересекались с Томом, однажды я спросила его, как он использует тетрадь. Оказалось, что Том стал вести дневник. Он поинтересовался, не собиралась ли я завести собственный дневник, и не жалею ли я, что отдала тетрадь ему. О потери тетради я абсолютно не жалела, доверять бумаге свои опасные «особенности» не слишком хотелось. Как говорится, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. Тому я тоже наказала зачаровать свой дневник всеми возможными способами. Реддл было отмахнулся, но я к месту процитировала фразу из какого-то детектива, там искали сбежавшего человека, и один из сыщиков поинтересовался, нашли ли дневник пропавшего? Второй ответил с разочарованием в голосе: «Нет. Он не доверял мысли бумаге. Для этого он был слишком умён». Бумага — это доказательство, её можно пришить к делу, можно опираться на записи из дневника при обвинении, и тому подобное. Том пообещал, что тетрадь будет максимально защищена, но ему позарез необходимо записывать свои идеи и разработки. Я ответила старой поговоркой «Предупреждён-значит вооружён», и мы разошлись по своим компаниям.
Я закончила работу с опросником в начале апреля, профессор Бири принялся систематизировать полученные мной результаты, я много времени проводила в теплицах, помогая ему разбираться в моих каракулях. Дамблдор очнулся от своих метаний и завалил нас домашними заданиями. Он был какой-то дёрганный и злой, в гостиной сплетничали, что его таскают в аврорат и допрашивают в связи с порочащими связями с врагом магической Британии. Гриндевальд вовсю свирепствовал в Польше, поговаривали, что он приносил в жертву магглов на захваченных территориях, но толком никто ничего не знал.
Дамблдор осунулся и поседел, но держался хорошо, даже притащил откуда-то птенца феникса и вовсю его растил. Считается, что феникс — воплощение светлой магии, и у Тёмного мага не может быть такого фамилиара. Стоили фениксы баснословных денег, но приобретение того стоило. Слёзы Феникса обладают лечебным эффектом, а его песни разгоняют тоску. Слизеринцы скалились, что феникс в кабинете Дамблдора должен петь с утра до ночи, чтобы успокоить владельца. Одновременно змейки восхищались грамотным ходом профессора трансфигурации, он изящно укрепил имидж Светлого мага. На самом деле, теоретически, феникс будет жить хоть со светлым, хоть с темным магом, имеет значение только то, кого птенец увидел первым, появившись на свет. Миф о светлости мага, имеющего феникса — это именно миф, но мифы и предрассудки куда более жизнеспособны, чем научные наблюдения.
Я дала себе слово, что когда-нибудь куплю яйцо феникса и проверю теорию на практике. Я-то точно обладаю тёмной магией, любопытно было бы проверить, загнётся птенец от моего присутствия или нет? Жаль, пока я могла только размышлять о подобной вероятности. На факультетском негласном рынке я толкнула стручки фасоли по семь галеонов за штуку. Двадцать галеонов лежало в моей супер-сумке, а один галеон я потратила на литровую бутыль витаминного зелья. Пять капель на стакан воды хватало, чтобы обеспечить организм набором необходимых витаминов на целые сутки. Перспектива не загнуться от голода и цинги в течение двух летних месяцев стала более реальной. У меня было достаточно сухарей на двоих, а теперь еще достаточно витаминов. Воду найти было гораздо легче, в городе были бесплатные колонки, так что проживём вдвоём с Томом. Приближались экзамены.
|
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:41 | Сообщение # 7 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 6
Экзамены я сдала успешно, сама чувствовала, что оценки явно будут выше. В последний день перед отъездом ко мне подошёл Том.
— Хелена, тут такое дело, — начал он, растерянно запуская руки в карманы, — сегодня последнее в этом году собрание клуба Слагхорна, пойдешь со мной?
Я удивилась, потому что у Тома была уйма поклонниц, он мог выбирать из ассортимента красоток. Мне было любопытно, что произошло, я не смогла промолчать:
— А что случилось с твоими подружками? Нет, я польщена и принимаю твоё приглашение, но мне просто любопытно. — Я постаралась улыбнуться как можно нежнее.
— Да я пригласил одну, а вторая на неё какое-то заклятье наслала, дура. Теперь одна в Больничном Крыле, а вторая — на отработках у завхоза. Других звать я не хочу, неверно истолкуют, конфликтов не избежать. Про тебя все знают, что мы с детства общаемся, так что ревновать не будут. Тогда я зайду за тобой в семь, договорились?
Я кивнула и убежала готовиться. Пригодилось моё нарядное платье и цветочное мыло. К семи я была готова и вышла в гостиную во всеоружии. Мои приятельницы по рукоделию посовещались и Вальбурга Блек протянула мне маленькую коробочку:
— Держи, Хелена Смирнофф. И не воображай, мы — не родственницы.
Я смиренно согласилась и поблагодарила. В коробочке лежали серебряные маленькие серёжки, очень изящные, в виде крохотных снитчей. У меня уши были проколоты, я всегда носила одни и те же дешёвые гвоздики из проволоки, на них даже приютские дети не польстились. Когда поступила в школу, вообще серёжки сняла, чтобы не позориться. Носила их по выходным, зачаровав на невидимость. Глазастые у меня приятельницы, даже это заметили. Я радостно улыбнулась и надела новые серьги. Теперь я ощущала себя принцессой на балу.
В гостиную вошёл Том и уставился на меня.
— Прекрасно выглядишь, Хелена.
Я по глазам видела, что он приятно удивлён. Он чуть было не брякнул при всех, где я украла это платье. Хорошо, что он подрос и поумнел, ещё пару лет назад мог и не сдержаться. Я тоже внимательно разглядывала его, придраться было не к чему. Под руку мы вышли из гостиной и отправились на собрание.
Атмосфера царила самая приятная, кабинет Слагхорна был пышно задрапирован зеленым полупрозрачным переливающимся шёлком, он казался хрупко стеклянным. Серебряные китайские фонарики парили под потолком, на круглом столе были расставлены многочисленные закуски. Среди старшекурсников Том чувствовал себя, как рыба в воде, сразу потащил меня знакомиться и общаться. Я вспомнила все долгие вечера, проведённые в компании первых сплетниц Слизерина и постаралась не ударить в грязь лицом. Я мило улыбалась и вставляла подходящие замечания, стараясь не сказать ничего важного, но при этом дать понять, что я «в тренде». Слагхорн таскал Тома ко всем приглашённым гостям, а я тихонько стащила в сумочку несколько яблок. Похоже, вечер удался у нас обоих. По дороге обратно Том заботливо поинтересовался, не было ли мне скучно, а потом признался:
— Знаешь, я много думал о твоём желании оставить нас здесь на лето. Ты хотя бы попыталась, я тебе благодарен. Прости, что накричал. Я с самого начала решил, что пойду с тобой на эту вечеринку, и специально спровоцировал конфликт между девчонками. Я не хотел, чтобы они кидались на тебя, поэтому придумал хитрый план, который сработал. Понимаешь, я хотел показать тебе, что у нас не всё так плохо. Завтра мы поедем обратно в приют, но этот чудесный вечер у нас никто не отнимет.
Я крепко пожала его руку и сказала:
— Ты прав, Том. У нас есть Хогвартс, есть, куда возвращаться. Спасибо за прекрасный вечер.
Мы еще поднялись на Астрономическую башню и полюбовались ночным видом. Том как будто насмотреться не мог, всё вглядывался в темноту над Запретным лесом. Ярко светили звёзды, в воздухе носился лёгкий летний ветерок. Прав Том, прекрасный вечер получился.
На следующий день мы вернулись в Лондон. Как только мы вышли в обычную часть вокзала, нас оглушила канонада звуков и ощущений. Народу было много, все куда-то ехали, спешили, тащили тюки с барахлом, спорили, ругались и шумели. Пока мы добрались до выхода, дважды чуть не потерялись в людском море. Никто нас не встречал. На месте, где обычно торчал сторож, стояли хмурые военные, охранявшие какой-то груз. Покружившись на месте минут двадцать, мы решили добираться самостоятельно.
В небольшом тихом переулке мы аккуратно вытащили пожитки из сумок и затолкали все свои вещи в мою безразмерную сумку. Сами сумки отправились туда же. Теперь мы могли путешествовать налегке. Посовещавшись, мы вернулись на вокзал и опять прошли на магическую платформу. Там мы заплатили за летучий порох и переместились на Косую Аллею. Сделали мы это по нескольким причинам: от Косой аллеи до приюта было гораздо ближе, мы решили сразу избавиться от старых учебников и безнадёжно коротких вещей. Никто не обращал на нас особого внимания, так что мы перекусили вчерашними яблоками и продали за гроши ненужные нам тряпки и книжки. За всё проданное мы выручили два галеона с мелочью. У Реддла нашёлся кожаный кошелек, куда мы складировали общие финансы. Выходили мы из магического мира через «Дырявый котёл», там я попросила чуть-чуть задержаться и подошла к бармену.
— Сэр, подскажите, сколько у вас стоит комната на ночь? — сердечко у меня колотилось, для меня это был важный вопрос.
— Два галеона, мисс. Это комната с одной кроватью и завтраком на одну персону.
— А смогу ли я заплатить за комнату, если ночевать мы будем вдвоём с братом?
Том безразлично пожал плечами.
— За два галеона с четвертью я кину туда дополнительный матрас, мисс. А так мне без разницы, хоть табор там размещайте. Комната будет вашей за два галеона, дальше меня не касается.
Это были хорошие новости, я забронировала номер на десять дней, начиная с двадцать второго августа, отдала задаток и получила магически заверенную бумагу-подтверждение брони. В приподнятом настроении я выскочила из бара и объяснила Тому свои действия. Он недоумённо поинтересовался:
— Хел, почему именно с двадцать второго? Почему не сейчас, к примеру?
— Да потому, что у меня есть прошлогодний опыт. Пока не прилетят совы, миссис Коул будет нагружать меня работой, а потом отстанет. К тому же, лучше прямо перед школой вернуться в магический мир, чтобы немного привыкнуть.
Я понимала, что аргументация не убедительна, но не могла же ему сказать, что первая массированная бомбёжка Лондона будет двадцать четвёртого августа, а потом атаки с воздуха будут усиливаться и с третьего сентября пятьдесят семь ночей в городе будет твориться ад. Пока ещё налёты будут слабыми, эпизодическими, где-то с восемнадцатого августа будут прилетать с бомбами десяток-другой самолётов, но потом до декабря в городе станет совсем страшно.
Так что я не убедила Тома, но деньги были мои, ему пришлось смириться. Мы шли по улицам Лондона, окна в домах были заклеены крест-накрест, во многих зданиях виднелись в проёмах мешки с песком, было необычно много женщин в военной форме. При этом лондонцы делали вид, что ничего особенного не происходит, они степенно прогуливались по улицам и спешили по своим делам.
Приют встретил нас наглухо закрытыми воротами и отсутствием признаков жизни. Пришлось лезть через забор, повезло ещё, что мы не тащили с собой громоздкие сундуки. Одно из окон на первом этаже было неплотно прикрыто, мы пробрались внутрь. Внутри была пустота и тонкий слой пыли. Похоже, что все уехали несколько недель назад. Из истории я помнила, что детей из Лондона вывозили подальше от бомбёжек в сельскую местность, похоже, вывезли и этот приют. Странно, неужели про нас забыли? Мы обошли все три этажа. Результаты были не утешительными. Вывезли всё, вплоть до кроватей. Удивительно, но комнату Реддла не тронули.
— Не зря я корячился, руны отвлечения рисовал. — Том показал рукой на потолок над дверью.
Там действительно были выцарапаны три руны. Я радостно захлопала в ладоши.
— Ты — гений, Том!
Действительно, постель была аккуратно заправлена, даже две подушки были на месте. Мы спустились вниз и проинспектировали кухню. Плита стояла на прежнем месте, но ни одной кастрюли или тарелки не наблюдалось. Неожиданно мне пришла в голову хорошая идея, я немедленно поделилась ей с Томом:
— Давай сторожку проверим, вдруг сторож на месте?
Мы бегом рванули на задний двор. Сторож был на месте условно, если можно так выразиться. На полу валялось штук пять пустых бутылок от джина, которые я немедленно приватизировала. Сторож нашёлся на кровати, он громко храпел и распространял вокруг себя нестерпимое амбре. Кое-как растолкав сторожа, мы выяснили, что про нас не забыли и даже оставили билеты и записку, куда нам ехать. К сожалению, билеты сторож пропил, а записку потерял. Так что остались мы вдвоём в огромном пустом здании без еды и средств к существованию. Сторож щедро предложил нам располагаться и ждать дальнейших указаний, после чего снова отрубился. Я забрала у него лишнюю кастрюлю, чайник и чашку с трещиной. Мы вернулись в комнату Тома. Он лёг на кровать и уставился в потолок, а я принялась развешивать вещи в шкафу.
— Хел, как мы протянем два месяца? Мы же загнёмся с голода, Хел. Я не хочу умирать!
У него тряслись губы и яростно сверкали глаза.
— Я убью этого сторожа! Дождусь, пока он крепко заснёт, и задушу подушкой! Ненавижу! Ненавижу!
Том горько зарыдал, я бросила одежду и обняла его.
— Успокойся, Том. Мы не пропадём, не волнуйся. Я с тобой, всё будет хорошо.
— Хел, что мы будем есть? На одной воде мы долго не протянем…
Я решительно перебила его:
— У меня приготовлены сухари, месяца на три. Еще я взяла витаминного зелья, так что болезни нам тоже не грозят. Декан Слагхорн помог мне собрать аптечку. Теперь у нас есть чайник, будем пить кипяток и есть сухари. Прорвёмся, Том!
Том отстранился и ошарашенно посмотрел на меня:
— Хел, серьёзно? Ты сушила сухари в школе? И зелья готовила? Почему же я об этом не подумал?
Я засмеялась, легко и беззаботно:
— Масштаб не тот. Ты думаешь о завоевании мира, а я о хлебе насущном, чтобы ты не загнулся в процессе, понял?
Том решительно вытер слёзы и протянул мне руку:
— Вместе навсегда. Согласна?
Я ответила твёрдым рукопожатием:
— До самого конца, Том.
Он обнял меня крепко-крепко и зарылся в мои волосы:
— Что бы я без тебя делал, Хел?
Я спокойно ответила:
— Ты слишком силён, чтобы умереть. Ты бы справился, Том. Тебе пришлось бы нелегко, но ты бы справился.
Так мы стали жить в пустом здании приюта на Байсвотер Роуд, в самом сердце Лондона. Том резко повзрослел, он выстругал себе рогатку, я дала ему бельевую резинку для этого важного приспособления. Приходил проспавшийся дворник, прятал глаза и извинялся, пытался забрать свой чайник, но мы ему его не отдали. Тогда сторож предложил пользоваться печкой в его сторожке совместно, я вела переговоры и выторговала себе небольшую кастрюлю. Холодная вода текла в кране, так что мы с Томом даже умудрялись поддерживать гигиену. В обмен на стирку сторож поделился с нами запасом дрянного чая. Сахара я натащила из Хогвартса, так что мы неплохо устроились. Совместно со сторожем мы полностью закрыли окна в кухне мешками, потому что ночью действовало затемнение, в городе было темно, как в лесу в безлунную ночь. Сторож был неплохим дядькой, просто слабым и вечно пьяным. В редкие минуты просветления он тихо читал газеты на кухне и рассуждал о политике. Мы практически жили на кухне, потому что там было тепло и чай под рукой. Одну тарелку и ложку нам удалось выменять на мою старую юбку, это нам подфартило. Том периодически сбивал голубей, я чистила перья и обливала их обеззараживающим зельем. Так мы спасались от орнитоза и прочих гадостей, которые могли переносить птицы. Очищенные тушки мы варили в кастрюле и ели бульон с мясом и сухарями. Приправ у нас не было, но соль была. Тоже из моих запасов, я купила соль на Косой аллее, потратив немного общих денег. К сожалению, голуби перепадали нам нечасто, за птиц гоняли, пару раз нам приходилось удирать на предельной скорости, так что мы особо не увлекались браконьерством. Дни мы проводили однообразно: завтракали чаем и сухарями, уходили в парк повторять пройденный материал или собирать опавшие ветки с деревьев, в обед мы перекусывали в парке сухарями и водой из бутылок, а вечером долго пили чай с теми же сухарями или с бульоном, что было сродни празднику. Через две недели жизнь наша устаканилась, появилось даже подобие рутины. Ночью я рассказывала Тому сказки. Благодаря бабушке, я знала их великое множество. К тому же, помогало воспоминание о телевизионных мультфильмах и кино. Чего только Том не выслушал от меня за эти ночи. Я рассказывала про Алладина, про Кота-в-сапогах, про Емелю-дурака и про смелого мангуста, победившего змеиную семью. Мы спали вдвоём на узкой кровати Тома, согревая друг друга своим теплом. Реддл застенчиво признался мне, что никогда ни с кем не спал, его даже никогда никто не обнимал. Теперь он засыпал, как маленький, устроив голову на моём плече. Он почти мурчал, как Рекс, когда я легко гладила его по голове и тихонько дула в затылок, обещая, что всё будет хорошо. Никакой сексуальной подоплёки в наших совместных ночёвках не было, Том цеплялся за меня, как за спасательный круг в море, да и мне он был жизненно нужен.
Уже начались налёты германской авиации, но пока бомбили аэродромы и доки. Я знала, что скоро всё изменится. Прилетели совы, принесли списки и куцые кошельки. Спасибо Попечительскому Совету, нас хоть и выставили из магического мира, но деньги прислали аккуратно. Мы помчались за учебниками на следующий день, довольные, что мантии нам покупать не придётся, я уже перешила имеющиеся. Выбрав погожий день, я постирала всю одежду и высушила её на солнышке, потом даже выгладила. Утюг на углях тоже нашёлся у сторожа, хорошо, что он не успел его пропить. Вот интересно, сторож бы без нас загнулся или нет? Мы его регулярно подкармливали, а он каждый день где-то напивался в дым. В общем, уживались мы вполне мирно.
Оценки у Тома снова были сплошь самые высокие, да и у меня дела шли неплохо. Я получила целых два «Великолепно» по гербологии и чарам, остальные были «Выше ожидаемого». Не зря я торчала в библиотеке всё свободное время, я очень собой гордилась. Так вот, мы купили новые учебники и Том погрузился в сладостный мир новых знаний. Я зачёркивала дни на самодельном календаре и всё больше мрачнела. Налёты на Ист-Энд и Сити приближались с пугающей быстротой. Благодаря сэкономленным деньгам на мантиях, мы купили хорошую обувь мне и Тому, а ещё по случаю купили килограмм синей шерсти, я засела вязать свитера. Одновременно я выяснила, где ближайшие станции метро, и сложила всю одежду в сумку. Теперь в любой момент я могла схватить Тома за руку и рвануть к ближайшему укрытию. Одеяло и подушки я намеревалась захватить с собой, не помешает.
Пока на улицах стояло затишье, лондонцы вовсю делали вид, что никакой войны не существует. Все бодро передвигались по улицам, девушки носили нейлоновые чулки, пиджаки в стиле «милитари» и узкие юбки-карандаш. Как же меня раздражало отсутствие колготок, кто бы только знал! Нейлоновые чулки стоили дорого, более полутора фунтов, а рвались почти моментально, да еще перекручивались. Я купила одну пару и берегла её на торжественный случай. В остальные дни я обходилась носочками и гольфами. Носки Тому я регулярно штопала, надо отдать ему должное, носил вещи он очень аккуратно. Как и ожидалось, после получения писем сторож вообще перестал обращать на нас внимание, а мы совершенно от этого не страдали. По сравнению с прошлым летом мы жили весьма неплохо, хотя питание было однообразно до умопомрачения. По крайней мере, еда у нас была. Том неоднократно благодарил меня за сухари и смущался, что сам ничего не запас. Он клятвенно обещал исправиться в следующем учебном году.
Семнадцатого августа я устроила день большой уборки, я вычистила всю кухню и прибралась в комнате Тома, помыла все коридоры, где мы оставили пыльные следы, в общем, постаралась свести к минимуму следы нашего пребывания. Том не задал ни единого вопроса, покорно таскал мне вёдра с водой и помогал прибираться. Восемнадцатого августа, ближе к вечеру, я собрала все наши нехитрые пожитки, устроила большое чаепитие и решительно взяла Тома за руку:
— Пошли.
— Куда, Хел? У нас комната оплачена с двадцать второго, а сегодня только восемнадцатое…
Я честно ответила:
— Том, сегодня будет большой налёт. Вот что хочешь говори, но иди со мной. Я чувствую, и всё тут.
Том даже не сомневался:
— Раз ты чувствуешь, я тебе верю. Пошли. А куда мы идём?
— На станцию метро «Ноттинг-Хилл Гэйт». Будем там торчать, пока сирена не взвоет.
И мы пошли. Сторожу мы оставили чайник и аккуратно закрыли за собой дверь. По своему обыкновению, он дрых, прикрывшись газетой.
На станции царило обычное оживление, мы торчали поблизости от входа в метро, поэтому, когда завыли сирены, оказались внутри в числе первых и успели занять непродуваемый угол у перрона. Народу набилось много, но люди старательно поддерживали дисциплину и цивилизованно рассаживались поудобнее. Я укутала Тома в одеяло и села на подстеленную простыню и одну подушку. Другую подушку я положила себе на колени:
— Постарайся поспать, ночь будет долгой.
Том честно постарался устроиться поудобнее, только смиренно попросил:
— Расскажи мне сказку, пожалуйста…
Мне давно нравились «Звёздные войны», поэтому я тихо заговорила:
— Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике…
Том уснул, когда Энакин оказался на корабле. Я откинулась к стене и постаралась сосредоточиться. Мне спать нельзя, проснёмся без вещей, этого нельзя допустить. Читать было невозможно, слишком тускло горели лампочки, так что я тихонько вытащила спицы и сосредоточилась на вязании на ощупь. Необходимость считать петли и соблюдать рисунок заставили меня сконцентрироваться и не отвлекаться на далёкий гул. Эта ночь была длинной, одной из самых длинных ночей в моей жизни. Том хорошо спал, изредка посапывая, это согревало моё сердце.
Он проснулся, когда было ещё темно, и заставил поменяться с ним местами. Я вручила ему всё наше состояние, маленькую дамскую сумку с застёжкой «Поцелуйчик», он спрятал её под одеждой и сел рядом. Я укрыла нас обоих одеялом и задремала. Проснулась я в скором времени, Том тряс меня за плечо и приговаривал:
— Хел, пора.
Мы вышли из метро организованно, где-то далеко в небе был виден черный дым пожарищ, но видимых разрушений поблизости не было. Мы добрались до Гайд-парка, умылись и перекусили, а потом со стоном упали на траву. Людей около нас устроилось немало, из болтовни мы поняли, что налёт был, бомбили Ист-Энд, люди видели пару десятков самолётов над городом. Я немного полежала, а потом решительно поднялась:
— Пойдем, поможем.
Том посмотрел на меня с ужасом:
— Нам нельзя колдовать вне школы, ты забыла?
Тут меня понесло:
— А без колдовства, мы что, ничего не можем? Вставай, говорю! Успокоить, помочь, до медпункта довести, развалины проверить, пожар помочь тушить. На это палочки не нужно. Пошли.
И мы пошли. Целый день мы помогали тащить вещи погорельцам, помогали таскать воду пожарным, помогали доводить до сортировочного пункта растерянных людей, помогали, как могли. Ближе к вечеру пожарные выгнали нас из квартала, потому что ожидали новых налётов. Не зря ждали, налёт повторился вечером. Мы почти добежали до метро, когда завыла сирена. В этот раз нас несла толпа, мы еле устроились практически на шпалах. Зато Том отрубился моментально. Я тоже устала, но уложила его и встала рядом. Молодая женщина рядом усмехнулась:
— Боишься спать? Я — тоже.
Она кивнула на пожилую женщину, спящую сидя.
— Мы с теткой спим по очереди. Вы с братом тоже?
Я кивнула. Чтобы не уснуть, мы стали беседовать. Она рассказала мне, что родом из Лондона, и много знает про этот удивительный город. Она оказалась историком и поведала мне мрачную историю Тауэра, про его тюрьму и знаменитых женщин, нашедших там свой конец. В свою очередь, я рассказала ей историю Великой Октябрьской Социалистической революции, объяснив, что отец был русским моряком и много говорил о Родине. Понимаю, что обмен был не равноценным, но не про битвы Галактики ей рассказывать, в самом деле?
Так мы скоротали время, ночь прошла быстрее предыдущей. Утром мы мило распрощались и больше не виделись. Когда мы вышли из метро, люди внимательно слушали речь Черчилля по радио, мы к ним присоединились. Черчилль говорил взвешенно и продуманно, он назвал день восемнадцатого августа «Труднейшим днём», и призывал набраться силы духа и терпения. Лично для меня образцом силы духа послужил молочник, который бодро шагал по развалинам, неся в руках деревянную коробку с бутылками молока. Он вышел на работу, как будто ничего не произошло, показывая презрение к фашистским истребителям. Еще один мужчина растрогал меня чуть ли не до слёз: под разбитым вторым этажом он невозмутимо дописывал на табличке с названием бара «работаем, как обычно».
У лондонцев своеобразный характер. Но это сильный и ироничный характер, закалённый веками проживания в мегаполисе. Ночь двадцатого августа мы провели в приюте, в комнате Тома. В приюте всё было, как обычно, мы посовещались и решили остаться там на все оставшиеся две ночи. Том заявил:
— Ты чувствуешь, когда будет налёт, а я чувствую, что сюда бомба не попадёт.
Я была такой уставшей за последние два дня, что не имела сил возражать:
— Хорошо. Я слишком устала, мне плевать.
С этими словами я завалилась на кровать и проспала двенадцать часов. Ночь была спокойной, когда я проснулась, была уже половина девятого утра двадцать первого августа. Мы устроили большой банный день, а потом снова уснули. Проснулись мы от воя сирены. Том мрачно усмехнулся:
— В метро не пойду, а то ты опять спать не будешь и загонишь себя до истощения. Пошли на крышу, посмотрим на представление.
Терять нам было нечего, так что мы действительно забрались на крышу в потёмках. Сначала мы услышали гул, а потом увидели чёрные точки. На город летели бомбы, а мы смотрели на пожары и слушали взрывы. Горели многочисленные пожары, гремели взрывающиеся бомбы, а мы плакали, прижавшись друг к другу. Через два часа мы вернулись в комнату, не зажигая свет. Пьяный сторож копошился в своей берлоге, но у него тоже было темно. Не помню, как мы уснули. Утром Том растолкал меня, помог собрать вещи и твёрдо сказал:
— В «Дырявый котёл» пойдем вечером. Пошли помогать.
Я не стала возражать, так что мы снова пошли на запах гари и людского страдания. Мы случайно наткнулись на знакомых добровольцев-пожарных, они нам обрадовались и быстро сунули в руки вёдра. Пробегая мимо одного из разрушенных домов, я снова услышала забытые барабаны в голове. Барабаны стучали в голове отчаянно, я бросила ведро и побежала к полуразвалившемуся входу.
— Хел, куда ты?
Я ответила на бегу:
— Барабаны! Позови старших, Том!
Я руками разгребала камни, прибежали пожарники, я услышала, как Том уверенно говорит:
— Там есть кто-то живой, сэр! Сестра слышала стоны. Помогите, сэр! Я уверен, она не ошиблась.
Он впервые назвал меня сестрой, я почти улыбнулась, когда сильные руки отодвинули меня от завала:
— Мисс, давайте-ка я помогу.
Подошли еще взрослые, сообща мы вытащили из-под камней пожилого мужчину. Он действительно оказался жив, хотя и без сознания. Его уложили на носилки и унесли, а пожарник сказал:
— Повезло ему, что у вас тонкий слух, мисс. Он бы погиб под обломками.
Меня шатало от усталости, нас напоили чаем и выгнали из опасной зоны. В «Дырявый котёл» Том меня практически занёс. Бармен нас вспомнил, получил бумажку и оставшиеся галеоны и помог мне добраться до комнаты. Нас накормили супом и выдали дополнительный матрас. Я порывалась отказаться, денег у нас вообще не осталось, но бармен отмахнулся:
— Выспишься и отработаешь. Стаканы помоешь. Отдыхай.
Так мы пережили лето сорокового года. Мы возвращались домой.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:44 | Сообщение # 8 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 7
Целые сутки мы отсыпались и бездельничали. Утром двадцать четвёртого августа я проснулась и обнаружила, что Тома в комнате не было. Я быстро оделась и умылась и спустилась в бар. Том нашёлся с кружкой ароматного чая в руках и книжкой на коленях. Я поздоровалась с барменом и была усажена завтракать. Бармен оказался сговорчивым человеком, Том вызвался помогать с уборкой, а я была временно определена на должность мойщицы посуды. За это мы получили трёхразовое питание и дополнительную кровать с постелью в номер. Это были королевские условия в нашем положении. Тем более, Реддлу разрешалось наводить лоск в баре палочкой. Бармен сказал нам по секрету, что он навесил столько отвлекающих и охраняющих заклятий, что никто не узнает, колдовали малолетние маги в баре или нет. От восторга мы в две палочки вычистили небольшой паб до блеска. Никогда больше я не видела бар «Дырявый котел» в более блестящем состоянии.
Как всё у волшебников, бар был гораздо больше, чем казался снаружи. Паб состоял из нескольких помещений. Через главный вход из обычного Лондона посетитель попадал прямиком в тёмное и мрачноватое пространство без единого окна. Вдоль правой стены тянулась бесконечная барная стойка, выполненная из красного дерева, а по левой стороне располагались огромные кожаные настенные панели, под которыми стояли многочисленные столики, разделенные перегородками. На внутреннем дворе, который выглядел, мягко говоря, индустриально, располагалось несколько грубых бочек с проржавевшими кольцами и кирпичная стена-проход на Косую Аллею. Что примечательно, дворик располагался уже не в том месте Лондона, в котором находился главный вход. Я выяснила это очень просто — по отсутствию гари в воздухе. Небо было низким и свинцовым, но никаких запахов не чувствовалось. Все окна комнат второго и третьего этажа выходили неизменно на этот же дворик, а больше ничего нельзя было разглядеть. Этакое искривление пространства в одной отдельно взятой гостинице. По дороге к комнате «раздумий» была в стене незаметная дверь, за которой находился еще один зал. Там внутри очень уютно, на стенах висели чёрно-белые плакаты с изображением знаменитых игроков в квиддич, многие из них с автографами, вообще царила спортивная атмосфера. В зале присутствовали стилистически выполненные фигурки типичной команды, они носились под потолком, золотые снитчи летали вокруг ламп в виде бладжеров. Из той комнаты был прямой выход на Косую аллею в закуток за банком. Об этом зале магглорожденные студенты Хогвартса понятия не имели, это вход для своих. Во втором зале всегда светло и празднично, окна выходили прямо на пешеходную улицу, полную экзотических товаров.
Вход со стороны улицы Чарринг-Кросс-Роуд, зажатый между книжным магазином и магазином патефонных пластинок, был выполнен в виде неприметной обшарпанной двери. Это объяснялось Статусом Секретности и, как не странно, политикой Министерства. Маги панически боялись магглов, поэтому постарались сделать видимую часть бара как можно более непривлекательной. Когда в девятнадцатом веке улицу перестраивали, бар хотели было снести, но рядовые маги собрались и спрятали любимое заведение в подпространстве. Официально считалось, что было наложено множество заклинаний забвения, но бармен уверенно сказал, что только дверь находится в Лондоне. Официальный адрес «Дырявого котла» звучит «Косая аллея, один». Как только дверь закрывалась, посетитель попадал в магическое пространство, именно поэтому все окна второго и третьего этажа выходили только в неприметный дворик. Даже внутреннее убранство «проходного» зала было сохранено в исходном виде и не менялось с одна тысяча пятисотого года, с момента открытия. Уже четыре столетия посетители видели одну и ту же барную стойку, грубо сколоченные столы и стулья, как и несколько веков назад. Маги не любят перемен и живут долго, поэтому незыблемость интерьера радовала всех, включая владельца.
Нам с Томом было легко и уютно среди «своих». Мы пробовали новые заклинания и делали домашние задания, совершенно позабыв о войне. Постепенно мы отъелись и перестали шарахаться от каждого громкого звука. Бармен виртуозно вытянул из нас историю наших злоключений и стал относиться к нам намного теплее. Мы честно мыли и чистили многочисленную посуду и оттирали потемневшие столы. В магическом (втором) зале было шумно и весело, нам быстро дали шутливые прозвища, завсегдатаи угощали нас орешками и лимонадом. Меня называли «пышка» из-за моей худобы, Реддл получил весёлое имечко «Док» за энциклопедические знания. Том удивлялся:
— Ты только посмотри! Здесь и дартс, и бильярд, четыре разновидности настольных игр, карточные игры, домино, скраббл, шарады… По-твоему, это — бар? У нас в приюте такого богатства никогда не было, больше похоже на детскую площадку.
А мне нравилось, что в баре весело и уютно. После тишины пустого здания приюта я душой отогревалась рядом с весёлыми беспечными магами. Все эти игры служили социальными мостиками, создавали единство. Англичане куда более зажатые, чем русские, к примеру. Им трудно завести разговор, поболтать с незнакомыми людьми. Зато во время игры вполне позволительно подойти и отпустить короткую восхищенную реплику. Так здесь заводили знакомства. Я постаралась объяснить это Тому, он кивнул и в тот же вечер проверил мои умозаключения на практике. Через пару дней его уже дружески хлопали по плечу и вовлекали в беседы. Говорила же, гениальный мальчик.
Несмотря на благодушную атмосферу, я всё ещё боялась, что бар зацепит взрывом или накроет пожаром. Поэтому я вымотала бармену все нервы, добиваясь от него уверений в безопасности. В итоге он плюнул и пошёл накладывать на дверь дополнительные заклинания, взяв с собой постоянных посетителей. Остальным магам стало любопытно, чем они там занимаются, так что благодаря моей паранойе дверь зачаровали намертво силой тридцати восьми волшебников. Бармен объяснял посетителям:
— Девочка попала под бомбёжку, теперь всего боится.
Я пыталась объяснить, что под бомбы не попала, успела спрятаться в метро, но мне сочувствовали и пихали в руки конфетки. Маги удивлённо озирались на мрачной улице и незаметно расчищали проход. В ночь на двадцать шестое августа я никак не могла уснуть, все ждала, что услышу рваный гул сирены. Прерывистыми гудками обозначалось начало налёта, окончание отмечалось ровным длительным сигналом. Том мирно спал, я спустилась в бар и нашла бармена Тома, он цедил кружку пива и мрачно оглядывал дверь на улицу. Из-за двери что-то невнятно бухало.
— Там очень мощные чары стоят, а дверь потряхивает. Представить не могу, что у магглов творится.
Я плотнее закуталась в мантию:
— Я могу. Там очень страшно. Полыхают пожары, падают и взрываются бомбы. Люди кричат, стонут и рыдают. Рушатся стены, падают целые здания. Они падают медленно, нехотя, и стонут при этом. Дома умирают, как люди. Когда налет закончится, пожарные будут тушить пожары и искать живых, выносить трупы, огонь будет полыхать, военные выставят оцепление, кому-то окажут первую помощь… Там гибнут люди, целые кварталы, Том.
Бармен слушал меня молча, а потом подошел и обнял.
— Тихо, девочка, тихо. У магов всё спокойно. Здесь ты в безопасности.
Я разревелась:
— Я слышала это от профессора Бири, от декана Слагхорна, от девушек в гостиной. Поэтому я берегла деньги, чтобы сбежать от войны в последние дни августа. Думаешь, мне не на что было потратить эти галеоны? Но я стиснула зубы и мечтала только об одном: о безопасности. А война догоняет меня даже здесь. Почему? Почему? Все взрослые говорят: у магов безопасно. Но дверь скрипит и еле держится, Том! Где ваша хваленая безопасность?
Бармен спокойно ответил:
— Максимум вылетит дверь. Даже прямое попадание бомбы выбьет дверь, ну несколько кирпичей сюда залетят. Мы сделаем вот что — закроем зал и уйдём в магическую часть, только и всего. А я тут дополнительных чар наложу, чтобы зал не пострадал.
Он помахал палочкой и увёл меня во второй зал. В окнах было темно, но никакого шума слышно не было.
— Вот видишь? Иди спать и ни о чём не волнуйся. У нас безопасно.
Утром я проснулась поздно. Бармен невозмутимо торчал на прежнем месте и просматривал чистые стаканы на просвет. В зале было пусто, ни одного посетителя.
— Магглы выставили оцепление, сегодня посетителей не будет. Вся улица разрушена. Иди, поиграй с Томом в дартс. Он во втором зале.
Я ушла обратно в комнату и занялась вязанием. У магов спокойно. Буря прошла стороной. Я довязала красивый мужской свитер и начала вязать кофту для себя. Дни летели стремительно, мне было легко и спокойно. Том выучился играть в бильярд и все вечера проводил с кием в руках.
Двадцать девятого августа рано утром раздался стук в дверь. На пороге стоял бармен Том и широко улыбался:
— Детки, тут такое дело. Нашёл я ваши документы, эвакуационные бирки, билеты и письмо сопроводительное. Даже три письма от директрисы нашёл. Сторож ваш совсем дурной, спрятал всё, а решил, что пропил. Я с ним поговорил, потом в Бернли аппарировал и директрису вашу видел. Быстро нашел детей, они в большом доме живут, там еще сад огромный. С миссис Коул познакомился. Суровая тётка, но обрадовалась, что вы живы — здоровы. Так мы с ней договорились, я вас следующим летом сам к ним сопровожу, вы ко мне с поезда приходите. Там неплохо, детки в саду возятся, в отапливаемом доме живут. Карточки ваши директриса отоварила и мне отдала продуктами. Извинялась, что остальные карточки ваши на всех распределила, но за две недели продукты передала.
Он протянул нам четыре небольших свёртка. Я с любопытством развернула один из них. Внутри нашёлся список приложенных продуктов и маленькие пакетики. Список гласил, что каждому из нас на неделю полагается:
Мясо — шесть унций (170 г)
Яйца (куриные или утиные) — одна штука
Жиры (масло, маргарин и свиное сало) — четыре унции (113 г)
Сыр — четыре унции (113 г)
Ветчина — четыре унции (113 г)
Сахар — восемь унций (227 г)
Норма на сладости — двенадцать унций (340 г) в месяц.
Бармен заботливо сказал:
— Переживала она за вас, всё волновалась, чтобы я яйца не разбил, всё в целости донёс. Что же я, изверг, сирот обирать? Тут ещё адресок и конверт с марками, черкните ей письмо, она шибко просила.
Я моментально решила устроить обмен на длительно хранящиеся продукты, Том не возражал, только попросил яичницу сделать. Бармен на обмен согласился немедленно, мясо и ветчину мы обменяли на прекрасную армейскую тушёнку, сладкое печенье — на сахар-рафинад, масло — на гречневую крупу, а сыр — на соль и перец. Яйца мы съели в виде огромной яичницы, закусывая свежайшим хлебом с маргарином. Пока мы пировали, рассматривали свои официальные документы и эмиграционные бирки. «Национальная регистрационная карта идентификации» выдавалась всем гражданам Великобритании, обычно там наклеивалось фото, у нас фотографии были из официальных дел прошлогодней давности, еще имелось указание адреса приюта в Лондоне, имя с фамилией, обозначался пол и целых три печати. Так что мы стали официально зарегистрированными жителями Великобритании, это снимало необходимость убегать от всех встреченных полицейских. Том было обрадовался и предположил, что мы можем попытаться добиться статуса совершеннолетнего мага на основании этой официальной бумаги, но бармен его разочаровал. Мы станем совершеннолетними только в семнадцать лет, и ни минутой раньше. Таков закон магической Британии, нужно смириться. Не откладывая дела в долгий ящик, мы написали письмо миссис Коул, где указали, что прожили всё лето в приюте и объяснили причину. Также мы поблагодарили за заботу и продукты. Письмо бармен отнёс на маггловскую почту лично, не позволив нам покидать безопасный дом. Да мы особо и не настаивали.
Первого сентября мы тепло попрощались с барменом, договорившись встретиться следующим летом. На прощание он подарил нам мешочек Летучего пороха, мы прошли сразу из Косой Аллеи на магическую платформу девять и три четверти.
На платформе было необычно тихо. Хогвартс-экспресс ждал на обычном месте, около него стояли суровые мужчины в красных мантиях, они помогали с багажом и рассаживали детей по четверо в купе. Распределяли в порядке живой очереди, никакого деления по факультетам или курсам не было. Мы попали в купе с двумя незнакомыми старшекурсниками, аврор поднял вещи на багажную полку, пожелал нам счастливого пути и вышел. Том моментально уткнулся в учебник по рунам, я села читать «Прорицания». На платформе не было суеты, родители обнимали детей и дисциплинированно отбывали каминами. Магглорождённых приводили авроры и устраивали в очереди.
Ровно в одиннадцать часов состав тронулся. Авроры оседлали мётлы и полетели сопровождать. В воздухе они накинули чары невидимости и исчезли из поля зрения. Том выглянул в коридор и сказал, что у двери так же стоит аврор. Примерно через пятнадцать минут аврор заглянул в каждое купе и попросил не покидать своих мест. Через два часа по вагонам старосты разнесли бесплатные пакеты с едой, каждому достался гамбургер, шоколадушка и бутылка воды.
На конечной станции нас встретили профессора, что тоже было необычно. Они помогли всем ученикам устроиться в каретах и летели на мётлах, сопровождая кареты. Даже тучный Слагхорн выписывал пируэты на глазах изумлённых слизеринцев.
На приветственном ужине директор сказал проникновенную речь о войне и мире, о мужестве и самоотверженности, об объединении нации перед лицом общего врага. Нам заранее объявили, что пятнадцатого сентября уроков не будет, все взрослые маги соберутся в месте силы и будут задействованы в особом ритуале с целью удержания фашистов за пределами острова. Ученики будут собраны в Большом зале, в определенное время мы все должны будем поднять палочки и повторять за представителем Министерства слова заклятья на отвращение вторжения. Листочки со словами заклинания нам раздадут деканы накануне.
Несмотря на войну, столы по-прежнему ломились от обилия вкусной еды. Мы хлопали пополнению и радовались каждому новому ученику. Когда мы добрались до гостиной, все ужасно устали, поэтому коротенько ввели новичков в курс дела и разбежались по спальням. Соседка бросилась ко мне обниматься, Рекс, проживший у Гойлов всё лето, урчал, как большой холодильник. Князь ласкался и тарахтел изо всех сил. Натали вытянулась и похудела, я была очень рада её видеть. Летом её сосватали, сразу после школы она выйдет замуж за Лиама Флинта, тридцатилетнего тренера одной из квиддичных команд. Помолвка хорошо на неё повлияла, она стала спокойнее и добрее.
Началась учёба, в расписании добавились новые предметы. Я выбрала «Прорицания» и «Нумерологию», потому что не исключала вариант возвращения на маггловскую ярмарку в качестве гадалки-предсказательницы. После совершеннолетия мне придётся искать жильё и работу, да и на время стажировки в Мунго необходимо как-то существовать. Том изучал Древние Руны и тоже взял Нумерологию. Мне очень не хватало Вальбурги Блек в кружке рукодельниц. Она блестяще закончила обучение и уехала в США, на стажировку по артефакторике.
У нас на факультете появилось несколько новых учеников из Шармбатона, сбежавших от тягот войны. Особенно выделялся красивый блондин Абраксас Малфой, он учился на нашем курсе. Постоянно с ним в паре держался эффектный шатен Антонин Долохов, русский по происхождению. Он выяснил, что я тоже русская, хотя бы наполовину, и с удовольствием болтал со мной на родном языке. Том быстро подружился с пришлыми ребятами, они безоговорочно приняли его лидерство. Абраксас стал новым ловцом команды Слизерина, наш прекрасный ловец закончил школу этим летом. Долохов также вошел в состав команды.
Пятнадцатого сентября нас собрали в Большом зале, по сигналу мы все вместе прочитали слова на латыни и подняли палочки вверх. По замку прошлась тёплая волна и устремилась ввысь. Тучи стремительно раздвинулись, на землю опустился солнечный свет, а вдали расцвела радуга. Мы высыпали во двор и наслаждались теплым осенним днём.
Вечером вернулись утомлённые преподаватели, директор толкнул краткую речь, где заверил, что наши совместные усилия помогли установить самый мощный купол над островом со времён Ублюдка и его своры. Я заметила, как поморщился Абраксас при нелицеприятном упоминании Вильгельма-Завоевателя.
Всё понятно, Диппет происходил из древней саксонской семьи и Вильгельма не жаловал, а предок Малфоя, вероятно, был приспешником нового короля. Вечером Абраксас подтвердил мои предположения, похваставшись Армандом Малфоем, который получил от Вильгельма большой земельный надел в Уилтшире. К сожалению, за десять веков замок обветшал и осыпался, но Абраксас твёрдо решил восстановить родовое гнездо. Последние сорок лет Малфои постоянно проживали во Франции, в симпатичном поместье неподалёку от Парижа. Сейчас во вдовьем домике, который сохранился получше, на территории поместья, жили две женщины, матери Малфоя и Долохова. Они дружили еще во Франции, обе потеряли мужей в начале войны, обе отправили сыновей в Хогвартс и перебивались, разбив «сад Победы» и ухаживая за ним. О так называемых "Садах Победы" стоит рассказать подробнее - это небольшой собственный садик, семена для таких огородов выдавали бесплатно и поощряли собственное приусадебное хозяйство. Я помнила из истории, что даже знаменитые лондонские парки были разбиты на участки и засеивались горожанами. Постепенно мальчишки поделились с нами своей бедой, они остались без отцов. Отец Антонина погиб, защищая лодки с детьми и женщинами, он прикончил четырех колдунов из армии Гриндевальда и довёл лодки до Альбиона, но через неделю умер от неизвестного отсроченного проклятья на руках у безутешной жены. Филиус Малфой остался организовывать вывоз оставшихся в оккупированной Франции магических семей, от него не было вестей уже несколько месяцев.
Война догнала нас даже в безопасном магическом мире. Её не было физически, но она ощущалась в воздухе, в тревожных статьях в «Ежедневном Пророке», в разговорах на переменах, война была рядом. Однажды какой-то малолетний идиот заорал «Воздух!», когда мы все пришли на обед. По реакции детей можно было сразу определить, кто откуда. Магглорождённые и многие полукровки моментально упали на пол, прижали руки к голове и откатились под ближайшие столы. Том, я, Тони и Абраксас сделали то же самое. Некоторые дети начали было над нами смеяться, но я впервые наблюдала единение факультетов. Гриффиндорец и слизеринка, старосты школы, одновременно врезали шутнику, а директор отвёл его в свой кабинет. Деканы громко заверили всех, что опасности нет. Мы поднялись и отряхнулись, все единодушно сделали вид, что ничего особенного не произошло, и продолжили трапезу. Во время ужина мальчишка, устроивший бучу, поднялся и принёс всем свои искренние извинения. Теперь он каждое утро читал всем вслух сводки с полей войны и плакал, называя количество жертв. Через месяц его простили, но он продолжал давать краткую политинформацию до конца учебного года.
Удивительно, но дурацкое происшествие сплотило учеников, междоусобные войны между факультетами сошли на нет. Еще это поспособствовало нашему сближению. Нашу компанию стали называть «Триумвират с хвостиком». Если кто не понял, хвостиком была я. Триумвиратом восхищались, меня терпели. Еще бы, из мальчишек хоть сейчас можно было делать успешную мальчиковую группу. Томный блондин, невозмутимый брюнет и яростный шатен будоражили сердечки женской половины школы, невзирая на возраст и факультет. Невыразительная девица с мышиным хвостиком в блистательную плеяду совершенно не вписывалась. Тому пытались намекнуть, что мне не место в свите ярких красавиц, окружавших мальчишек, на что он ответил, причём сказал это только один раз:
— Хелена — моя семья. Тронете — уничтожу.
В новом учебном году в компании Тома появились девочки, постепенно он перетащил меня от рукодельниц к себе. Надменная красавица Ава Роули с четвёртого курса млела от внимания Абраксаса, Тони вздыхал по её подруге, Мэдисон Бёрк, а Том оставался нейтрально-спокойным, ни на минуту не выпуская меня из поля зрения. Его внимание не осталось незамеченным, меня пару раз прилично приложили летучемышиным сглазом, причём я не видела, кто это сделал. Однажды я два дня проходила с кожей весёлого земляничного оттенка. Том лично выявил виновниц и «побеседовал». С тех пор меня оставили в покое, старались обходить по широкой дуге.
Я прочитала отличную статью профессора Бири, посвящённую ядовитой фасоли и гордилась, что приложила руку к прекрасной работе. Тентакула соскучилась и ласкалась, как кошечка. Я ей тоже прочитала вслух статью и объяснила, что теперь ею восхищается весь волшебный мир. В благодарность тентакула вымахала под потолок и лезла обниматься при каждом удобном случае. Бири продолжал наблюдение за необычным растением и попросил меня побольше времени проводить в одном помещении с фасолью. Теперь я читала вслух учебник по Прорицаниям, сидя в тёплой теплице. Профессор принёс для меня маленький стол и стульчик, я выполняла домашние задания и гладила фасоль по подставленным листьям. С другими магическими растениями отношения у меня не складывались категорически, но я, наконец-то, перестала из-за этого расстраиваться.
Госпожа Хэлси осунулась и побледнела, её родственники жили в Бельгии, где хозяйничали фашисты. Она полностью спихнула на меня плановый медосмотр и присоединялась, только если я её просила. Контроль над наличием и ассортиментом целебных зелий тоже перешёл ко мне, я старательно содержала два больших медицинских шкафа в порядке. Только в дни квиддичных матчей можно было видеть почти прежнюю гордую медиковедьму. Тщательно накрахмаленный передник и белоснежная косынка с красным крестом были видны из любого уголка огромного овального поля. Неизменно невозмутимая, быстро и ловко она лечила травмы и ссадины игроков. У неё находилось доброе слово для каждого пострадавшего, а несчастные, вынужденные провести ночь в Больничном крыле, были уверены, что медсестра поспешит на помощь, стоит только позвать. За работой госпожа Хэлси преображалась, я восхищалась её скупыми, выверенными движениями и точными диагнозами. Мне нравилась эта суровая немногословная женщина.
Еще у меня появился второй любимый предмет. Каждый урок прорицаний я ждала, как праздника. Мне безумно нравилось всё подряд: гадать по чаинкам, по кофейной гуще, заглядывать в магический шар, раскидывать кости. Профессор Иниго Имаго писал академический труд и постоянно давал толкования снов выбранного ученика по пяти различным авторам. Конец первого семестра оказался для меня полной неожиданностью.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:47 | Сообщение # 9 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 8
Прошло уже полгода, а я еще не занималась проблемой следующего лета. Замечательно, что на летних каникулах бармен поможет нам перебраться в безопасную сельскую местность. Дожилась, я радовалась возможности попасть в приют! Хотя чего там удивляться, пусть впроголодь, но в приюте можно было жить. Да и деревни не бомбили так яростно, как столицу. Сплошные плюсы. По крайней мере, продукты по карточкам точно попадали к каждому ребёнку из заведения миссис Коул. Сухари я запасала с первого сентября, на автомате, поэтому совсем голодать не буду. Однако попытаться остаться в магическом мире стоило. Я решила поступить типично по-слизерински и перекинуть проблему на чужие плечи. Для этого мне нужно было побывать в Хогсмиде. К счастью, разрешение на посещение магической деревни у нас было. Его подписал сторож в одну из редких минут просветления. Взамен он взял с нас честное слово, что мы не будем там напиваться. В качестве антипримера он привёл себя. Том в ужасе заверил, что злоупотреблять спиртным не собирается даже во взрослом возрасте. Сторож почесал бородёнку и ответил, что такое жестокое обещание он брать с нас не собирается, аргументировав тем, что жизнь — штука сложная. В любом случае, мы подсунули сторожу бумажки на все последующие года обучения, раз уж выдалась такая возможность. Короче, в деревню я ходила совершенно законно. Признаюсь, я решила подгадать и разжалобить старосту школы.
Гриффиндорец Даниел Джакобсон меня не подвёл. Совершенно «случайно» мы пересеклись в Хогсмиде, где я вытирала слёзы, читая «Таймс», прикреплённый на доске объявлений. "Таймс" и "Ежедневный пророк" вывешивались ежедневно с начала войны, я специально ходила в деревню ради прессы. Мне пришлось караулить старосту битых полтора часа, так что я реально замёрзла и выглядела бледно. Он не смог пройти мимо рыданий школьницы, поэтому подошёл и заботливо поинтересовался, что же меня так расстроило. Дальше вложить ему в голову умную мысль об опасностях, подстерегающих наших учеников из обычных семей было делом техники. Мистер Джакобсон был настолько благороден, что напоил меня чаем в пабе «Три метлы» за свой счёт. Я рассказывала о бомбёжках и беззащитных детях, о пылающих кварталах и прочих ужасах. Итогом моего красноречия я осталась довольна. Том сказал, что мной гордится, Абраксас и Антонин посматривали на меня с уважением. Среди учеников пошла гулять петиция, которую требовалось подписать. Это было открытое письмо к Попечительскому Совету с просьбой о предоставлении убежища в школе на летние каникулы магллорождённым и полукровкам. Подписали практически все. Письмо с тремя сотнями подписей было торжественно передано заместителю директора. Эх, промахнулась я. Грифы обожали своего декана и безгранично ему доверяли. Ещё бы, стопроцентно Светлый маг с доказательством святости на куцем плече. Когда Дамблдор обнимал старосту и называл его инициативу «похвальной», я уловила его смеющийся взгляд. Сука, он всё понял. С этой минуты я смиренно ожидала его ответного хода. Дождалась, в последний день первого семестра нам торжественно объявили, что магглорождённые будут летом размещены в Хогсмиде, в гостинице «Кабанья голова», где они будут ухаживать за садом и помогать жителям деревни. Письменное согласие родителей требовалось предоставить до первого марта для составления списков.
Зашибись, вот ведь тварь бородатая. Изящно вывернулся, мне до него далеко. Братцу денег за учеников отвалят, Дамблдору респект со всех сторон и очки к святости, а полукровки в пролёте. То есть полечу я летом в родной приют сизым голубем. Я утешила себя тем, что расту в интригах и наблюдаю работу мастера в действии. Даже в файлах Медицинского Крыла указывался статус крови ученика, мы с Томом были записаны, как полукровки. Облом, однако. Я опять попыталась и проиграла.
У меня оставался еще один запасной вариант — поместье Малфоя. На зимние каникулы Том уезжал туда с ребятами. Меня не позвали, Абраксас смущённо объяснил, что в домике только две кровати: на одной вдвоём будут спать две мамы, а на второй с трудом разместятся трое мальчишек. Я совершенно не обиделась, но мне пришлось уговаривать Тома съездить в гости, он не хотел оставлять меня одну.
— Езжай, разведай там всё, а к лету придумаем, как вместе в гости попасть.
Том сразу сообразил, что именно я хочу и активно начал развивать идею.
— Ты права, вдруг там можно пару комнат восстановить в этом их старом замке, летом тепло, будет где переночевать. И еще я разузнаю, можно ли там колдовать несовершеннолетним, есть ли лес с какой живностью рядом, можно ли охотой прожить…
Я всучила Тому две банки тушёнки из наших скудных запасов и отправила в гости с подарком. Тентакула тайно поделилась со мной двумя стручками, так что я приготовила подарки для мальчишек. Всем троим я связала объёмные шарфы и тёплые перчатки.
Я проводила их на поезд и вернулась в замок. В этом году многие ученики предпочли остаться в школе, два стола из четырёх были заняты почти полностью. Магглорождённые смотрели на Дамблдора с обожанием, он благосклонно внимал. Я кляла себя последними словами, сама лично укрепила его позиции. Дура, ну какая же я дура. Уверена, он прочухал фишку и теперь будет разыгрывать карту защитника сирых и убогих.
В расстройстве я ушла к фасоли и жаловалась на свою глупость. Тентакула обеспокоенно стучала стручками и пыталась вытирать мои злые слёзы листочками. Я долго не могла успокоиться, даже вечером жаловалась на несправедливость мира кошкам всех расцветок. Мне опять оставили котов со всего Слизерина, они доверчиво мурчали и прижимались тёплыми бочками. Кошки меня успокоили, я примирилась с поражением и сосредоточилась на повседневных делах. Госпожа Хэлси осталась на каникулы на своём посту, детей в замке было много, постоянно что-то случалось. Например, в Больничное крыло попал первокурсник с Гриффиндора, Рубеус Хагрид. Этот здоровенный мальчишка с разумом пятилетнего карапуза умудрился схватить голыми руками пеплозмея, который танцевал в небольшом костре у сторожки. Завхоз решил сжечь какие-то отходы, разжёг костер и отошёл буквально на минутку. Мистер Принг был дядькой ответственным, так что мы с госпожой Хэлси ему поверили. Он на своих тощих плечах притащил ущербного головой великана без сознания, с дымящимися красными руками. Технически, Рубеус был полувеликаном. Отец его был человеком и магом, а мамаша — великаншей. Как в здравом уме можно скреститься с великаншей — выше моего понимания. В любом случае, это чудо природы дожило до одиннадцати лет и попало на Гриффиндор. С ним постоянно что-то случалось, я опасалась, что до окончания школы он не доживёт. Он постоянно лез к самым опасным существам из коллекции профессора Кеттлберна. Рубеус называл их лапочками и пытался тискать. Звери прятались от него, как могли, но не проходило и месяца, чтобы Хагрид снова не оказался в Больничном крыле, то с переломом ноги после удара задним копытом гиппогрифа, разорванной ягодицей после укуса единорога, с полуотгрызенным пальцем после обнимашек с нюхлером… Его травмы приводили меня в восторг, я получала ценную практику, но идиота было жалко.
В этот раз он превзошёл самого себя, даже госпожа Хэлси беспокоилась, что три пальца не спасти. Я была другого мнения, потому что первый раз в школе у меня в голове били барабаны. Пока медиковедьма побежала в кабинет директора, чтобы вызвать подкрепление из госпиталя Святого Мунго, а пострадавший был без сознания, я решила попробовать. Барабаны били гулко и зло, я подошла к мальчишке вплотную и взяла его за повреждённые руки. Мигом через меня прошла знакомая волна и выплеснулась из кончиков пальцев. Я пошатнулась и присела, а руки Хагрида на глазах начали приобретать нормальный вид. Он застонал и заметался, я быстро сунула ему обезболивающего зелья и принялась тихо поглаживать его по голове, успокаивая.
Так нас нашли двое приглашённых целителя из госпиталя. У них были великолепные лимонные мантии с магической эмблемой здравоохранения, маленькие шапочки, похожие на колпаки, и саквояжи с инструментами в руках. Я смотрела на них с завистью, потому что саквояж олицетворял собой фонендоскоп терапевта в моём мире. Саквояжи были только у целителей, даже моей дорогой медиковедьме саквояж не полагался. Это было больше, чем диплом в рамочке, это был ЗНАК.
Увидев нормальные руки потерпевшего, госпожа Хэлси удивлённо спросила, что произошло в её отсутствие. Я честно ответила, что в какой-то момент больной застонал, я, в соответствии с инструкциями, сразу же дала ему обезболивающее зелье и неожиданно обнаружила, что краснота с рук исчезла.
Целители добродушно посмеивались, называли госпожу Хэлси «коллегой» и предлагали опубликовать интересные случаи наблюдения за полувеликаном и особенностями его травм. Справедливости ради отмечу, что на Хагриде реально всё заживало, как на собаке. Излечение от ожога списали на магию организма невиданного гибрида человека и великана, ущипнули госпожу Хэлси за тощий зад, потрепали меня по подбородку и удалились.
Мы обе провожали небожителей тоскливыми влюбленными глазами. Боги спустились к нам с Олимпа и осветили наше убогое существование. Еще почти год мне снился прелестник в распахнутой лимонной мантии и делал мне всякие неприличные предложения. Проснувшись после очередного завлекательного сна, я с ужасом поняла, что меня догнал буйный переходный период. Впереди прыщи и гормональные встряски. Ладно, это я отвлеклась.
Пациент требовал нашего внимания, так что долго вздыхать нам не удалось. Хагрид полностью пришёл в себя на следующий день и отправился на поиски новых приключений. Каникулы пролетели, как один день. Вернулись весёлые мальчишки, они взахлёб рассказывали, как лазили по развалинам замка и нашли старый сундук с книгами, как гоняли пикси и искали лучшее бревно на Йельский ритуал.
Я соскучилась и с удовольствием слушала занимательные рассказы. Том расстроенно сказал, что домик действительно маленький и бедный, женщины перебиваются с хлеба на воду, но духом не падают. Книги, найденные в сундуке, здорово улучшили положение семьи Малфоев. Продавать их было дико жаль, но теперь у двух мам появились тёплые вещи и какой-никакой достаток. Я порадовалась за семью товарища, но с грустью поняла, что в приют ехать всё-таки придется. Том клятвенно пообещал, что летом постарается набрать соломы и самолично приготовить матрас, чтобы я смогла присоединиться к мальчишкам.
На этом и договорились. Честно говоря, я радовалась, что хотя бы Том избежит двухмесячного пребывания в приюте. Мне легче было приспособиться, за него я волновалась больше. Сухарей у меня полно, голодной не останусь, выкручусь как-нибудь. Тем более, я помнила, что с четырнадцати лет детей привлекали к дополнительной работе, даже деньги платили. Буду вязать для армии, магглорождённая девочка с Хаффлпаффа рассказывала, что для добровольных помощниц бесплатно выделялись спицы и пряжа.
Второй семестр ознаменовался увеличенными домашними заданиями и победами нашей сборной по квиддичу. На Прорицаниях мы приступили к изучению хиромантии, оказалось, что я прекрасно читаю по линиям руки. Я улыбалась про себя, привет от неизвестного папаши. Полицейский отмечал, что он был знатным хиромантом. По гербологии мы изучали мандрагору, паскудные корешки верещали при моем появлении, как резаные. Они пытались от меня отползать и не давались в руки. Я сбегала к фасоли и вела с ней длинные задушевные разговоры.
Десятого апреля ко мне прилетела сова. Я мирно завтракала в Большом зале в компании Тома, когда прямо мне в тарелку шмякнулся небольшой красивый конверт. Я очень удивилась, потому что ни разу не получала почту. Это Том у нас вёл активную переписку, он общался с каким-то шотландским профессором по Древним рунам, переписывался с капитаном квиддичной команды «Паддлмир Юнайтед», с которым познакомился на собрании клуба Слизней, еще с кем-то обменивался письмами.
У меня это было первое в жизни личное письмо, я открыла его с некоторым опасением. Это оказалась поздравительная открытка от бармена Тома, он желал мне всего самого наилучшего и дарил мне серификат на семь дней проживания в своей гостинице. Я растерянно прижимала к груди оплаченную бронь с открытой датой и магической печатью-заверением и еле сдерживала слёзы. Первый раз в новой жизни меня поздравили с днём рождения! Том сидел рядом и легко улыбался.
— С днём рождения, Хэл. Том прислал мне такое же письмо тридцать первого декабря. Я тебе не говорил, чтобы не портить сюрприз. Ты рада?
Я тоже отправляла Тому подарок на день рождения, очередной вязаный свитер. Он честно таскал его всю зиму. Я совершенно не помнила про свой день рождения, не до того было. А тут такой подарок! Я уже с беспокойством думала, как попаду в Косую аллею, чтобы собраться к школе. Путь из графства Ланкашир до Лондона неблизкий, да и кто меня сопроводит? А тут я получила королевский подарок, снимающий мои проблемы. Я чуть не разревелась от счастья. Тут влез Абраксас:
— Тома благодари. Он нашёл сундук, мама хотела его отблагодарить, а он попросил оплатить вам неделю в гостинице.
Я чуть не бросилась Тому на шею на глазах у всего зала, но сдержалась усилием воли. Просто сидела и глупо улыбалась. Том — настоящий мужчина, позаботился обо мне. Какой он у меня замечательный. Антонин прервал мои размышления, протянув маленькую коробочку:
— Это от нас с Абрашей. Не так круто, как тот подарок, но зато от души.
Целых два подарка! Боже мой, да у меня настоящий день рождения! Трясущимися руками я открыла коробочку и нашла роскошный черепаховый гребень с цветными камушками. Я бережно вытащила его из коробочки и разглядывала со всех сторон.
Тони улыбнулся:
— Это мамин. Она волосы обрезала, теперь короткую стрижку носит. Велела отдать хорошему человеку женского пола. Абраша коробочку зачаровал, теперь гребешок будет цвет менять под твою одежду. Нравится?
Мне безумно нравилось. Я целую неделю летала по школе, заколов волосы новым гребешком и сжимая в кармане бесценную бумагу. Дни летели стрелой, я разрывалась между библиотекой и теплицей, даже забросила походы в Больничное Крыло.
Однажды меня вызвала госпожа Хэлси и здорово врезала за отравившихся первокурсников. Я стояла и хлопала глазами, не понимая, при чём тут я. Оказалось, виноват был Том. Он изобретал улучшенное заклятье стазиса для продуктов и скармливал младшекурсникам результаты своих опытов. Тут уже я взбесилась. Понимаю, он пытался найти способ утащить из Хогвартса замечательные жареные колбаски и куриные ножки, но причём тут дети? Счастье ещё, что ученики отравились несильно и были уже излечены медиковедьмой. В этот день мы с Томом впервые поругались.
— Подумаешь, я же сам их в Больничное крыло отправил, и безоар был под рукой, чего ты кричишь?
Тони и Абраша яростно кивали, дескать, всё было под контролем. Пришлось провести ликбез по ботулизму, дизентерии, сальмонеллезу и прочих пищевым токсикоинфекциям. Мои увещевания успеха не имели, мне заявили, что у магов желудки лужёные и гвозди могут переваривать, они практически проверяли. От их откровений мне сделалось дурно, и я чуть было не свалилась в обморок, но вовремя вспомнила, что я не кисейная барышня. В лучших базарных традициях я орала минут пять, периодически срываясь на русский мат. Я взяла с них честное слово, что на детях экспериментов больше ставить не будут. Нехотя они согласились. Я знала, что Том серьёзно относится к своим обещаниям, поэтому перестала волноваться. Оказалось, что напрасно. Через пару недель в Больничное крыло попали уже они трое. Про меня в школе поползли нехорошие слухи, дескать я опоила трёх несчастных красавчиков Любовным зельем, действие которого наконец-то закончилось. Меня вызвал Слагхорн и потребовал объяснений. Признаваться мне было не в чем, а сдавать мальчишек я не собиралась. Прослушав краткую лекцию о вреде неизвестных зелий, я получила трёхнедельную отработку у завхоза. Подумаешь, я отлично умела убираться без использования магии. Девицы на меня шипели, а мальчишки покаянно прятали глаза. «Триумвират» пытались избавить от моего пагубного влияния, но наткнулись на решительный отпор. Том и компания таскались за мной даже на отработки. Утончённый Малфой, задумчиво рассматривающий швабру с половой тряпкой, веселил меня от души. Тони Долохов разругался со своей разлюбезной Мэдисон из-за меня.
— Надоела. Только и ныла: что ты нашёл в этой страхолюдине? Что нашёл — душу. Настоящую. И дружбу. Бабы приходят и уходят, а друзья остаются навсегда. Да, Хел?
За меня ответил Малфой:
— Отец всегда говорил, что семья — главное. Ты и Том — семья. Значит, ты и нам — сестра. И ты очень даже симпатичная. По-своему. Ты не похожа на этих красавиц под копирку. В тебе стержень чувствуется. Ты — настоящая.
Так моя семья увеличилась еще на двух человек. Я не питала иллюзий по поводу своей внешности, как бы не старались мальчишки уверить меня в моей неотразимости. Я резко подросла, рост у меня достиг метра семидесяти, мантии и форма стали мне короткими, но новых вещей взять было неоткуда. Я выпустила все запасы, но этого не хватило. Я была плохо одетой тощей каланчой, без выраженных вторичных половых признаков и шарма. Талия выражена не была, задницы почти не имелось, груди не было в принципе. Доска, одним словом. Единственное, что в моей внешности изменилось к лучшему — это волосы. У меня отросла пышная вьющаяся чёрная грива, я безжалостно стягивала её гребнем. Втайне я гордилась своими волосами. Ну, ещё руки были хороши, они мне с первого дня нравились. Физиономия не радовала. Я была очень бледной, густые брови придавали лицу хмурое выражение, сухая кожа плотно охватывала скулы, щеки выглядели запавшими внутрь, никакого подобия ямочек на румяных щечках не наблюдалось. Румянца тоже не было вообще. В критических ситуациях я почему-то бледнела до синевы, а не краснела. На фоне модных розовощёких пышек с крутыми бёдрами я смотрелась бледно. Тут мне неожиданно помогла соседка, Натали Гойл. Она внезапно подарила мне щипчики для бровей и коробку румян. Давно ушли в прошлое наши стычки, мы стали хорошими приятельницами. Её неожиданная щедрость вскоре объяснилась: смущаясь, она попросила меня научить её вязать. Её жениху очень понравился свитер, который я сварганила по просьбе Натали. Она подарила его жениху, якобы связала сама. Я-то отрабатывала грядущее летнее пребывание Рекса в гостеприимном доме Гойлов, а Натали сама себя подставила. Пришлось тащить её в оранжерею к фасоли и совмещать приятное с полезным. Тентакула терпела Натали за возможность побыть в моём обществе. Почти месяц я убила на обучение, но оно того стоило. Счастливая Натали безропотно согласилась забрать Рекса на всё лето.
Я вздохнула с облегчением, пристроила мальчиков. Я думала было отправить Рекса с Томом, но они друг друга недолюбливали, еще с первого дня знакомства.
Начались и закончились экзамены, в последний день Большой зал привычно украсился флагами Слизерина, Слагхорн получил кубок школы и сиял собственным светом. В сопровождении авроров мы добрались до Лондона, бармен встретил нас на вокзале. С ним рядом стояли две красивые женщины. Я сразу поняла, что это матери Тони и Абраксаса. Миссис Малфой держалась очень прямо и обладала утончённой красотой, мама Долохова была хрупкой шатенкой с выразительными глазами. Её портили скорбные складки у рта и короткий ёжик на голове, прикрытый беретом, но даже эти детали не могли скрыть её потрясающе правильных черт. Их лица преобразились и расцвели, когда дети бросились к ним. Они улыбались и тискали своих сыновей, а мы вежливо поздоровались с барменом и ждали чуть поодаль. Наконец они обратили на нас внимание, поздоровались с Томом и познакомились со мной. Аманда и Мария, у них были такие же красивые имена, как и певучие голоса. Мария Долохова забрала Тони и Абраксаса, а Аманда Малфой отправилась с нами в маленький городок Бернли, где теперь находился наш приют.
Новое здание приюта выглядело гораздо лучше прежнего, у главного входа стояли каменные львы, скалящиеся на посетителей. Перед домом был разбит большой парк, по дороге я видела множество детей, копошившихся в земле, все были деловиты и собраны. Миссис Коул нас ожидала, она стояла у лестницы и нетерпеливо посматривала на часы. Директриса приветливо поздоровалась с Томом и удивлённо покосилась на Аманду. Миссис Малфой была решительной женщиной и с ходу предложила забрать Тома на всё лето. Она продемонстрировала директрисе какие-то бумаги, миссис Коул легко согласилась и отдала Тому карточки на семь недель, даже добавила карточки на приобретение одежды. Мы с Томом коротко простились, он заглядывал мне в глаза и клялся забрать меня при первой возможности, я снова перекрестила его и поцеловала в лоб, попросив беречь себя. Аманда наморщила лоб и удивлённо переводила взгляд с меня на Тома, а он обнял меня до хруста и пообещал прислать письмо.
Так я осталась совсем одна. Долго горевать мне не дали. Поскольку мне уже исполнилось четырнадцать, миссис Коул определила меня на молочную ферму в помощники. Мои робкие писки о спицах и пряже были категорически прерваны. На ферму, это нужно приюту, точка. Я смирилась и пошла переодеваться в новую форму. Хотя бы форма мне шла. Рубашка и бриджи для верховой езды цвета хаки, тёмно-зеленый шерстяной пуловер и коричневые прочные сапоги. Головной убор также имелся, военизированная фуражка с козырьком того же цвета хаки. Даже коричневый кожаный ремень выдали, мне пришлось проделать в нём новую дырку. В таком виде я спустилась в холл и немедленно попала в цепкие руки мисс Кирк из Женской Сельскохозяйственной Армии, сокращённо ЖСА. Она оказалась компетентной и трудолюбивой, мы быстро нашли общий язык. Фермер был молодым жизнерадостным парнем с одной рукой, списанным из армии подчистую. Его звали Роберт Смит, он трогательно заглядывался на дамочку из ЖСА и тихонько вздыхал. Все втроём мы пахали от зари до поздней ночи. Даже жаловаться было невозможно, моя нагрузка была точно такой же, как у владельца и его помощницы. Зато молока я пила вдоволь, еще и в приют таскала. Хоть я и рыдала, но освоила верховую езду. Каждый вечер я гоняла лошадку до приюта и обратно, отвозя свежее молоко детям. Воспоминания о довольных мордашках малышей с молочными усиками согревали меня холодными ночами, проведенными на сеновале в сарае. Мисс Кирк спала рядом, кутаясь в куцее одеяло. Пожалуй, я устроилась даже лучше нее. У меня была старая (бывшая парадная) мантия Тома с еще действующими чарами крепости и яркости. Два года назад мы выбрали хорошую шерсть, мое тело отдыхало после жёсткого колючего, хотя и тёплого пуловера. Зато я много времени проводила на свежем воздухе. Я стерла руки в кровь, выгребая лопатой навоз, но меня снова выручила заживляющая мазь из запасов госпожи Хэлси. Травмы от неловкой верховой езды тоже отлично поддавались лечению зельями. Аптечка Слагхорна очень выручала меня этим летом.
Письма от Тома я перечитывала несколько раз, умная сипуха выбирала моменты, чтобы я забирала послания незаметно. Он писал, что они с ребятами ставят силки на птиц и учатся стрелять из арбалетов, что косят и сушат траву, набивая матрас для меня. Рукой Тони было написано: «Потерпи, всего полматраса осталось». Я в ответ писала, что пью молока вдоволь и много дышу свежим воздухом, езжу на лошади и живу неплохо, немного скучаю.
На самом деле я тосковала отчаянно, но стискивала зубы и запрещала себе торопить дни. Это лето очень отличалось от предыдущего, бомбёжек не было вообще. Странная клетка в домике фермера очень меня удивляла, пока не разъяснили, что это так называемое бомбоубежище Моррисона, названное по имени Герберта Моррисона, действующего министра внутренних дел. Около приюта в саду я увидела бомбоубежища другого типа — странные арочные конструкции из гофрированного металла, названные бомбоубежищами Андерсона. На крышах этих убежищ была насыпана земля, на ней также росли какие-то вершки-корешки. Одно хорошо, я близко не подходила к растениям.
Карточки всё еще были в ходу, появились карточки на одежду. Поощрялось стремление к минимализму, с женских нарядов полностью исчезли плиссировка и декоративные детали, на мужских костюмах было всего по три пуговицы и два кармана. Обычной картиной стало наличие заплаток и обилие вязаных вещей. Все таскали с собой маски-противогазы на шнурке, для детей младше шестнадцати это было обязательным, взрослые были более свободны в этом отношении. Ночная светомаскировка строго соблюдалась, хотя налётов практически не было. Уже началось вторжение в СССР, Гитлер бросил все силы на борьбу с советами. По вечерам мы втроём слушали радио, причём не только официальную станцию Би-Би-Си, но и нацистскую волну. Дело в том, что информационные сообщения о важных новостях обычно отражали реальные факты, были вполне точными и часто успевали выходить в эфир раньше сообщений официальной радиостанции Би-Би-Си о тех же военных событиях. Пропагандистские комментарии были злобно талантливы и имели целью деморализовать боевой дух англичан, особенно старался так называемый «Лорд Гав-Гав». Ирландец американского происхождения вещал ярко и образно, но британцы не воспринимали его всерьёз. Я удивлялась особенностям британского характера и отмечала, что ирония помогает людям выживать.
Над городом висели странные аэростаты, множество военных занимались разнообразными таинственными делами. Неподалеку от городка построили целый фальшивый промышленный комплекс, с целью дезинформировать фашистов. Его охраняли с утра до вечера, ночью хаотически включали свет, чтобы с воздуха было похоже на достойную цель. Особого эффекта сооружение не имело, самолеты немцев практически не появлялись, и это хорошо.
Меня заставили прослушать и расписаться за занятия по самообороне. Темы были нужными, хотя я выучила почти всё это на практике предыдущим летом. Например, тема «Маскировка ваших окон и использование противогаза», большое спасибо, светомаскировку я освоила в пустом здании приюта на пару с пьяным сторожем. Или «Противопожарные меры в военное время» я выучила в горящих кварталах Ист-Энда, когда носилась с вёдрами и пустыми носилками. «Поведение во время налёта» вообще вызвало у меня истерический хохот, мисс Кирк нахмурилась было, но я поделилась с ней практическими навыками ночёвок в метро, она даже извинилась.
Я почти привыкла и даже стала меньше уставать, как за мной пришёл Том. Он появился ранним утром, красивый и веселый. Он подошел ко мне, сверкая белозубой улыбкой и счастливо выдохнул:
- Я вернулся, Хел. Я пришел за тобой, - протянув ко мне руку, он добавил, - Вместе навсегда?
Я тихонько шепнула:
- До самого конца, Том.
И попала в крепкие родные объятья.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:49 | Сообщение # 10 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 9
С фермы я уезжала с искренним сожалением. До школы оставалось две недели, мне действительно нужно было приготовить домашнее задание и купить новые учебники. Фермер сетовал, что я еще школьница, он бы с удовольствием оставил меня у себя до конца войны. Разумеется, у меня были совершенно другие планы. Миссис Коул безропотно выдала мне продуктовые карточки и отпустила до следующего лета. Том постоянно торчал рядом, он совершенно очаровал мисс Кирк, она белозубо ему улыбалась и даже кокетничала. Фермер Роберт был рад, когда мы убрались с его земли и от его девушки. Аманда Малфой попросила нас ухватиться за неприметную деревяшку и активировала порт-ключ.
Поместье Малфоев было огромным и неухоженным. Лес нахально подобрался буквально к самому замку и вдовьему домику. Остатки дорожек и полуразрушенные беседки намекали, что когда-то тут был разбит неплохой парк, но сейчас от него ничего не осталось. За полтора месяца мальчишки проделали большую работу, они расчистили площадку и построили забор из камней вокруг небольшого домика с черепичной крышей и трубой. Камни держались крепко и надёжно, прохода не было в принципе. Использовался тот же принцип, что и при входе на Косую аллею. Постучать в правильное место и пройти, только и всего.
Я вертела головой во все стороны, Абраксас устроил мне экскурсию, как радушный хозяин. Тони подстрелил какую-то птицу, так что в честь моего прибытия они решили устроить пир. Развалины замка выглядели величественно, но вызывали чувство сожаления. Жить там было невозможно. Я поинтересовалась, сколько будет стоить восстановить замок. Малфой замотал головой:
— Дешевле новый построить. Я считал, примерно тысяча галеонов уйдет. Тут же надо сначала все камни убрать, потом с нуля дом строить. Парк приводить в порядок тоже заново.
Я поежилась, это была непомерная сумма. Увидев мою реакцию, Абраксас рассмеялся:
— Ты еще увидишь новое поместье Малфоев! Большой белый дом с колоннами, в колониальном стиле. Три этажа, прислуга. Подумываю набрать индийцев, домовики пусть в кухне сидят. Здесь устрою фонтан, а в загоне будут гулять белые павлины. Я распоряжусь посыпать дорожки белым мелко раскрошенным камнем, а площадку аппарации я сделаю в таком живописном месте, чтобы гости давились от зависти. Статуи закажу в Париже, там есть один скульптор, он большой забавник. Весь римский пантеон предается страсти друг с другом, смотрится просто феерически. Я создам лабиринт, а в его сердце размещу сад скульптур для взрослых. А ещё…
Том подошёл тихо и обнял меня за плечи:
— Абраша нашёл свободные уши. Ты впечатлилась грядущими переменами?
Он легко засмеялся и повёл нас обратно:
— Миссис Малфой велела звать вас к столу.
Мы дружно пообедали запечённой уткой с яблоками и картофельным пюре. Хлеба на столе не было, но чай мы пили с сахаром. Лепёшки из муки были пресными и подгоревшими. Зато всё было подано на великолепных тарелках и пользовались мы уймой правильных приборов. В общем, ужином я занималась сама. Достала гречку из своей безразмерной сумки, нашлось применение для литровой бутылки молока, привезенной с фермы. Мария Долохова смущённо благодарила, Аманда Малфой с удовольствием выискивала сдобные сухарики. Я щедро подарила запасенные в школе сухари. Пришлось аккуратно выяснить, что документы у женщин имелись, но продуктовых карточек не было. Они были зарегистрированы и приписаны к ближайшей деревне, я решила сходить туда на следующее утро. Из транспорта имелись только три метлы.
Дом мне понравился, одноэтажный и уютный, он включал в себя несколько помещений: большая кухня с печкой, гостиная, совмещённая со столовой и две спальни. Имелся довольно большой сухой подвал с кладовой, комнатой-морозильником и пустой комнатой непонятного назначения. В гостиной большую часть пространства занимал роскошный камин, перед которым вальяжно раскинулись два кресла и журнальный столик, за ними стоял крепкий дубовый стол с двумя скамьями, в углу находился шкаф с посудой. Над камином висела картина, изображающая пасторальный пейзаж с овцами и пастухом. В спальню женщин я не заходила, а у мальчишек полкомнаты занимала двуспальная кровать, остаток места делили между собой сундуки и платяной шкаф.
Для меня спальное место выделили в столовой. Вечером скамьи сдвинули и вплотную прижали к стене. На скамьи выложили матрас из соломы, сверху бросили одеяло и подушку. Мою маленькую спальню отделили занавеской из старой простыни. Вечером мы долго сидели в столовой и играли в карты, пили чай с сухариками, а мальчишки живописали свои приключения. Я выбрала момент и проинспектировала кухню. Печальное зрелище. Корзина картошки, пара кочанов капусты и примерно килограмм сахара-песка, больше запасов я не нашла. Тони пробрался за мной и показал мне ещё мешочек с двумя горстями муки и соль в баночке. Я придирчиво расспросила его и обнаружила, что обе дамы привыкли пользоваться услугами домовых эльфов и хозяйничали из рук вон плохо. Прояснилась и ситуация с деньгами. У Долоховых денег особо не было, а вот с капиталами Малфоев случилась неприятность. Ключ от ячейки в магическом банке покоился на дне залива, его потеряли в процессе переезда. Счастье ещё, что сами уцелели. Это не было бы проблемой, если бы Аманда Малфой не загремела в Мунго от пережитых злоключений. Три месяца она отказывалась говорить и двигаться, пришлось прибегать к профессиональной помощи колдомедиков. На дорогие лекарства и пребывание в клинике ушли все скромные сбережения Марии. К сожалению, у магов существует закон, по которому человек, находившийся на излечении в психиатрической лечебнице, считается недееспособным в течение полугода минимум. Только после официального заключения медиков гоблины выдадут дубликат ключа. Или после совершеннолетия Абраксаса, что вообще неприемлемо, целых три года ждать. Сама психиатрическая экспертиза тоже стоила непомерно дорого, но благодаря сундуку, найденному Томом, перестала быть недоступной. Галеоны отложили, оставшуюся сумму распределили до октября (дата вероятной экспертизы) и жили в ожидании грядущих перемен.
Благодаря тентакуле, в моей заначке было три галеона, которые я ещё весной поменяла на фунты по курсу один к четырём на факультетской толкучке. Зажав фунты в кармане, на следующее утро я взяла с собой Марию Долохову и полетела в ближайшую деревню. С нами напросился Том на своей супер метле. Летать я не люблю, но выбирать было не из чего. Деревня была большой и ухоженной, только один дом был разрушен, и то жители успели спрятаться. К счастью, жертв не было. Я выяснила адрес местной администрации и пошла знакомиться. Да уж, без меня бы они не справились. Староста оказался жуликоватым типом, но под некоторым давлением продуктовые карточки на четырех человек отдал. В магазине я прибегла к помощи Тома, он «уговорил» лавочника отоварить нам карточки сардельками и растительным маслом. Удалось купить зеленой шерстяной ткани, тоже по карточкам. Она была грубовата, но на два плаща должно хватить. Остро встала необходимость в швейной машинке, но тут мне повезло. Я случайно услышала разговор двух кумушек в продуктовой лавке. Милой пожилой женщине остро нужна была посуда для приданого дочери, а в домике посудой было забито аж два шкафа, в столовой и на кухне. Я выяснила, что она готова дать мне машинку и нитки на две недели в обмен на две изящные чайные пары.
Аманда лично выбрала чашки и блюдца, она была так ошарашена свалившимся на неё пищевым богатством, что отдала бы мне все тарелки, если бы я попросила. Таким образом я забрала на весь остаток каникул отличную ручную швейную машинку «Зингер» в единоличное пользование. За покупками я отправила мальчишек с Марией Долоховой и Амандой. Нехотя я отдала Тому последний галеон из заначки и наказала накормить мам мороженым у Фортескью. Хотелось их как-то порадовать и отблагодарить за гостеприимство. Абраксас тоже получил от меня задание обменять галеоны, отложенные на сентябрь, на маггловские фунты, а на «октябрьские» деньги купить дефицитные в обычном мире крупы и сахар. Мне казалось, что в доме самая старшая — я. Аманда прекрасно возилась в огороде и разбила целую клумбу красивых роз, Мария виртуозно убирала в доме палочкой и стирала белье с привлечением магии, но готовить они не умели от слова «вообще». Торговаться они тоже считали ниже своего достоинства и покупали все продукты в магическом мире по несуразным ценам. Если бы не мы с Томом, староста бы радостно отоваривал их карточки, как в последние полгода. Так что я отрабатывала своё пребывание в гостях на сто процентов. Зато Мария отлично стреляла из арбалета и охотилась на мелкую живность в поместье. Магглы на территорию не заходили, вражеские самолеты пролетали мимо. Бомбить пустырь им не приходило в голову, земля Малфоев была надёжно скрыта.
Том грамотно потратил наши деньги, мальчишки притащили потрёпанные учебники, мантии и большой рулон подходящего материала. Я жалела, что в сутках всего двадцать четыре часа и пила тонизирующее зелье литрами. Аманда была прекрасным зельеваром, Мария имела специализацию по боевой магии. Она натаскивала мальчишек всё лето, отследить использование магии в поместье никто даже не пытался. В Министерстве знали, что там проживают две ведьмы, так что вопросов не было в принципе. К сожалению, у меня не было времени, но Тони обещал заниматься со мной во время учебного года. Я шила и строчила, как заведённая. Я сшила три парадные мантии для мальчишек, два теплых плаща для мам, а тридцатого августа поняла, что осталась без школьной формы. Аманда Малфой молча вывернула баночку с галеонами на «вдруг не получится, ноябрь» и аппарировала со мной на Косую Аллею. Хватило только на один комплект формы, но зато я первый раз в жизни получила новые вещи.
Я никогда не получала более дорогого подарка. Мне было неудобно, но как же я выглядела! У миссис Малфой был отменный вкус. Неожиданно мои недостатки превратились в достоинства, красавицей я не стала, но выглядела гораздо лучше. По-особому присборенная форменная юбка сымитировала наличие бедер, подчеркнув при этом тонкую талию, первый в моей жизни бюстгальтер обозначил грудь, а высокие ботинки на шнуровке привлекли внимание к стройным лодыжкам. Она заставила меня распустить волосы, хмыкнула и купила набор крупных шпилек. Миссис Малфой самолично пышно взбила мне волосы и заколола их высоко на макушке. Гребень она отдала мне и приказала использовать его только на занятиях или под головным убором. Даже обычную рабочую мантию она выбрала какого-то особенного оттенка, мое лицо казалось не жёлтым, как обычно, а благородно-бледным. Аманда довольно покрутила меня со всех сторон и прокомментировала:
— Сто процентов, в тебе Блековская кровь. Даже хорошо, что они отсекли твою бабку от рода. Их фирменное безумие тебе даром не нужно. Пошли, удивим твоего парня.
Я очень удивилась:
— Вы ошибаетесь, Аманда. Мы — друзья с вашим сыном…
Миссис Малфой отмахнулась:
— Я не про Абраксаса говорю. Знаю, что вы с ним дружите. Я про Тома. Пока тебя тут не было, он только о тебе и говорил. «Хелена бы сделала так, жаль, Хелена не видит, как там Хелена, Хелене бы понравилось…» Ты не заметила, как он тебя постоянно провожает глазами? А насчёт одежды — не благодари. Ты для нас гораздо больше сделала. Я привыкла к роскоши, Мария тоже жила за Сашиной спиной всю жизнь, домовики, слуги и достаток. Мы растерялись, девочка. Ты нас встряхнула. Даже стыдно стало. Ребёнок нас две недели кормил и обшивал. Хорошую невесту себе Том выбрал, далеко пойдет мальчик.
— И никакая я ему не невеста. Я его удачно женить мечтаю, чтобы вы знали. Просто мы — семья. У него есть я, а у меня — он. И всё, больше никого на целом свете. Поэтому он волнуется за меня.
Миссис Малфой покачала головой и печально возразила:
— Саша так же крутился около Марии, а Филиус носился со мной. Смотрю на вас, а вижу себя и мужа. Я еще погуляю на вашей свадьбе, вот увидишь.
Я была слишком счастлива своим внешним видом, чтобы возражать, поэтому пожала плечами и перевела разговор на другую тему. На оставшиеся деньги мы купили немного специй, а потом отправились домой.
Увидев мой новый имидж, Тони и Абраксас устроили овацию, а Том помрачнел.
— Ты отлично выглядишь, Хел.
Слова давались ему с трудом. Я расстроилась и взяла его за руку.
— Тебе не понравилось? Думаешь, это слишком для меня?
Он нахмурился и ответил:
— Это я должен одевать тебя, как королеву. А вместо этого ты целыми днями работаешь на меня, а теперь и на моих друзей. Ты тащишь на себе весь дом, закупаешь продукты, шьёшь целыми днями, а я милостиво принимаю твою заботу. Ты шила для меня прекрасные мантии каждый год, а я даже не задумался, что ты могла бы потратить это время на себя. Ты могла бы так выглядеть со второго курса. Прости меня, Хел.
Я весело рассмеялась:
— Я бы никогда не смогла так выглядеть. Это Аманда совершила чудо. Я бы никогда не смогла так заколоть волосы, выбрать нужный оттенок ткани. Не выдумывай, Том. Если хочешь, поблагодари нашу хозяйку. Завтра уезжать, а мы еще спасибо не сказали.
Уезжали мы нехотя, долго обнимались и прощались. Дамы провожали нас на вокзале, целовали всех, не делая различий между собственными детьми и нами. Мария Долохова сунула мне в руки початый тюбик помады, Аманда шепнула, чтобы я не забывала закалывать волосы по её методу. Мы долго махали из вагона, две маленькие фигурки с поднятыми в прощальном жесте руками растворились в паровозном дыму. Первый раз в жизни я не особенно стремилась в школу. У меня сердце болело за двух красивых, утончённых, но совершенно не приспособленных к жизни дам. Хотя бы Том приставил к ним змей из леса для охраны. Змеи были счастливы, что их выбрал «говорящий» и обещали служить незаметно, но бдительно.
В этом году нас также сопровождали авроры, но мы были полны впечатлений и счастливы, поэтому путешествие в замок пролетело стремительно. Моё преображение заметили все, девицы шипели, а Альфард Блек долго ко мне приглядывался, а потом прошипел:
— Не воображай, Смирнофф, мы…
Я засмеялась и продолжила его фразу:
— Не родственники! Знаю, мистер Блек. Полностью согласна.
Он дико удивился, вероятно, ожидал, что придётся клещами отдирать от семейной казны наглую приблуду. Его младший кузен Орион оказался более сообразительным и тихо увёл родственника, который порывался мне еще что-то объяснить.
На торжественном ужине пришлось рукоплескать Дамблдору, «его» прекрасная идея о защите магглорожденных волшебников от ужасов войны была высоко оценена Министерством и Попечительским Советом. Два толстых важных колдуна долго трясли руку великого Защитника, а грязнокровки устроили ему стоячую овацию.
Слизерин вежливо хлопал, наивные барсучки и пламенные львята горячо поддержали декана Гриффиндора, ученики с Равенкло, как всегда, удивленно мотали головами. Они были слишком увлечены обсуждением последних новинок магической науки и все пропустили, по своему обыкновению. Я же искренне радовалась за весёлых детей, проведших лето в сытом и безопасном месте. В конце концов, моё лето было просто замечательным.
Рекс заматерел, он встретил меня трубным мявом, мы обнимались целый час. Натали радостно мне улыбалась и хвасталась успехами в освоении искусства вязания на спицах. На следующий день я вместо завтрака побежала к тентакуле и долго гладила подружку, делясь хорошими новостями. Полетели дни учёбы, лидерство Тома на факультете стало неоспоримым, старосты советовались с ним по всем важным вопросам. По гербологии мы выучили заклинание «Гербивикус», ускоряющее рост растений и защищающее от магических вредителей. Я сглупила и немедленно попробовала заклинание на фасоли, а она, дура такая, чуть не пробила вытянувшимся стволом потолок. Энтузиаст науки Бири был счастлив, наша тентакула грозилась вырасти самой большой в мире. Приезжал репортер из «Ежедневного пророка» и фотографировал профессора на фоне огромной фасоли. Тентакула пыталась дотянуться до журналиста, еле её утихомирила.
На трансфигурации мы две недели изучали заклинание «Лапифорс», совмещенное с заклинанием увеличения когтей. Несчастные мутанты снились мне по ночам. «Лапифорс» позволял превратить кролика в любое небольшое животное и заставить выполнить любую посильную задачу, а «Стилкоу» увеличивало бедному зверю когти. У меня вообще плохие воспоминания связаны с одним конкретным кроликом, так что я боялась применять данный тип трансфигурации до ужаса. Даже мой боггарт был в виде огромного кролика-зомби. Боггарт - это разновидность магической нежити, обычно прячется в тёмных уголках и при обнаружении принимает вид самого большого страха волшебника. К счастью, Том не стал меня расспрашивать, он и так все понял. Поэтому Тони дёрнул за косичку гриффиндорскую отличницу, шотландку-полукровку Минни, а Том быстро и незаметно преобразовал моего подопытного. Факультет потерял десяток баллов, но моя горячая благодарность значила для мальчишек гораздо больше. Подлый Дамблдор отстранил Долохова от ближайшего матча по квиддичу, но это его команде не помогло. Абраксас так взбесился, что поймал снитч на девятнадцатой минуте игры. Львята проиграли со счетом сто семьдесят против двадцати, а я возненавидела «светлого» еще больше, хотя, казалось бы, дальше некуда.
Я часто проводила время в Больничном Крыле, госпожа Хэлси привыкла к моему присутствию и даже стала звать меня на чаепития. Я привычно начала медосмотр и столкнулась с тем, что магглорожденные и полукровные первокурсники частенько страдали от нервных расстройств и несварения желудка. Они пугались громких звуков и плакали по ночам. Дети не привыкли к обильной и жирной пище, нам с госпожой Хэлси пришлось разрабатывать и раздавать мини-методички по рациональному питанию. Слагхорн варил успокоительные зелья бочками, я попросила Тома и Абраксаса помочь декану. Профессору понравилась инициатива мальчишек, он начислил баллы Слизерину и припахал всех отличников к внеклассной работе. Никто даже не прикрикнул на меня, хотя возиться с зельями в свободное время не хотелось. Авторитет Тома перевесил, все молча стругали ингредиенты и помешивали «Успокаивающее», «Витаминное» и «Сон-без-сновидений». В это же время я выяснила расположение кухни и ближе познакомилась с общиной домовых эльфов. Благодаря проблемам с перевариванием жирной пищи у некоторых учеников, я наконец-то внедрила давнюю мечту. Я рассказала госпоже Хэлси о различных видах диет для людей с различными заболеваниями, ей идея понравилась, и она попросила директора внести некоторые изменения в рацион учеников. Нужно честно признать, что хронически больных детей было очень немного, зелья справлялись даже с запущенными случаями. Домовые эльфы внимательно выслушали лекцию про типы диет и попросили записать разрешенные продукты и списки учеников на отдельной доске в кухне. Основная масса получала стол № 15, то есть соблюдали обычный режим питания без особых ограничений. Ослабленные дети питались по правилам диеты № 11, это специальная диета для истощенных и ослабленных людей. Тучные ученики были переведены на диету № 8, разработанную специально для борьбы с лишним весом. Я вычисляла лишний вес маггловскими способами, но никто и не думал роптать. Индекс массы тела и толщина жировой складки были отмечены в каждой карте.
Слагхорн любил хвататься за сердце, так что ему была ограничена соль, он питался строго в рамках «стола» № 10, предназначенного для больных с заболеваниями сердечно-сосудистой системы. Дамблдору мы с госпожой Хэлси мстительно назначили антидиабетный стол № 9 с ограничением сладкого, он пытался возмущаться, но директор Диппет похвалил медиковедьму и спустил приказ о подчинении с самого верха, так что проклятые лимонные дольки убрали с профессорского стола. Мелочь, а приятно, пусть давится любимыми лакомствами за свой счет и в тишине родного кабинета. Сам Диппет давно маялся застарелым гастритом, а диета № 2 быстро облегчила его самочувствие. Поэтому он был полностью на нашей стороне и выдал медиковедьме небольшую премию на оснащение медицинского кабинета. Госпожа Хэлси цвела и требовала от меня наблюдений в динамике, она решила опубликовать результаты новаторства в конце учебного года.
У меня проявилась большая проблема с наступлением холодов. Один качественный комплект школьной формы — это прекрасно, но недостаточно. Пришлось выкручиваться всеми способами. Из старых плащей Тома и Абраксаса я сшила себе комбинированный плащ, но старалась без надобности из замка не отлучаться. Сапоги я носила редко, они были еще с фермы и лучшее, что о них можно сказать, что они у меня были. Тони носил вещи неаккуратно, но я умудрилась сварганить себе из его старых вещей еще одну рабочую мантию. Пришлось даже сшить запасную юбку из двух своих прошлогодних. Натали внимательно смотрела на мои мученья, а потом тихо сунула мне свой запасной комплект формы. Я пыталась отказаться, но соседка показала мне забитый одеждой шкаф и поздравила с грядущим Рождеством и прошлым днём рождения.
Два месяца пролетели, как один день, а в начале ноября пришла грустная весть. Аманде Малфой отложили медицинское освидетельствование еще на полгода.
Абраксас сжимал кулаки и клял бюрократов, Тони шёпотом матерился, а Том напрягся и изобрёл-таки заклинание длительного стазиса. Теперь маленькая сипуха курсировала между замком и поместьем Малфоев раз в неделю, таская мою безразмерную сумку с продуктами, утащенными со стола. Мы решили не ныть, а искать пути заработка. Тентакула выдала три стручка, но этого бы хватило на пару месяцев, но никак не на полгода. Я написала бармену Тому и слёзно молила его забрать наши неиспользованные сертификаты и вернуть деньги миссис Малфой. Бармен мало понял из моего сумбурного послания и напросился на визит в поместье. Результатом его визита стало удивлённое письмо Марии Долоховой. Оказалось, что бармен побывал в маленьком домике, почесал в затылке и забрал женщин к себе в гостиницу на всю зиму. Мы очень переживали, как они проживут одни с куцым набором дров и практически без продуктов, но бармен решил нашу проблему, открыл им беспроцентный кредит до момента возвращения денег и обращался с гостьями крайне уважительно. Наша маленькая семья вздохнула с облегчением. На каникулы мы решили остаться в замке.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 16:51 | Сообщение # 11 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 10
Провести каникулы в замке записалась куча народу, даже паровоз решили не гонять. Отправляли учеников через камины к родичам, иногда авроры ходили с детьми для подстраховки. Директор решил устроить Зимний бал для оставшихся учеников, с целью поднятия настроения. Большой зал украсили снежинками и шарами, ледяные скульптуры изображали мифических героев и животных, все носились в радостном возбуждении. Я не участвовала во всеобщем безумии и на вечеринку не собиралась. У меня не было праздничного платья. Да чего обманывать, вообще платьев у меня не было. Мальчишкам было проще, у них были парадные мантии и белые рубашки с шикарными кружевными манжетами и воротничками-жабо. Рубашки были хорошими, только в спине узковаты да рукава коротковаты. Решение нашла летом Аманда, она пожертвовала своей кружевной белой юбкой. Идея была её, исполнение — моё. Получилось неожиданно хорошо, и мальчишкам понравилось. Так что начистят ваксой туфли, наденут галстуки-бабочки (сшиты из старой парадной мантии Абраксаса), накинут парадные мантии и будут выглядеть великолепно. Форменные брюки под мантиями будут незаметны, еще и остатки одеколона Долохова разделят по-братски и начнут очаровывать дам пачками.
От приготовлений к балу у меня раскалывалась голова. Еще и с Томом поругалась. Случилось это так. Он подошёл и пригласил меня на бал, я вежливо извинилась и отказалась, а он вспылил и ушёл. Я даже не успела объяснить, что мне не в чем идти, он умчался быстрее, чем я открыла рот. Мог бы и выслушать. Еще больше ухудшило положение то, что ко мне стал проявлять внимание шестикурсник с Гриффиндора. Магглорожденный Крис Фойл подбивал ко мне клинья с начала года. Он садился рядом в библиотеке, помогал профессору Бири убираться в теплице, передвигал мебель в Больничном крыле по просьбе госпожи Хэлси, в общем, раздражал невероятно. Я не раздавала ему авансов, почти с ним не разговаривала, но он не отставал. Он случайно присутствовал при нашей ссоре с Томом, очень обрадовался и теперь бубнил:
— Ну и правильно, Хэл. На фига тебе этот красавчик? А у папки — ферма, гусей много, я тебя на руках всю жизнь буду носить, на пуховую перину класть, откормлю, в шелка наряжу. Мы с тобой — простые люди, будем счастливы вместе. Магия в хозяйстве пригодится. Хочешь, сейчас помолвку объявим? Летом ко мне поедем, честь по чести сделаем. Я тебя пальцем не трону, пока сама не позволишь. Я же к тебе с уважением. А что сирота — не беда, у меня родни на двоих хватит.
Предатель Рекс ластился к Крису, тот подкармливал его салом, кошак не смог устоять. Только тентакула бдительно меня защищала от всего мира, пытаясь задушить каждого посетителя, посмевшего приблизиться на достаточное расстояние. Крис боготворил Дамблдора и симпатии у меня не вызывал. Недалёкий, крепкий, рыжий, с богатой порослью курчавых рыжих волос и веснушек, он был мне абсолютно чужим. Мне не о чем было с ним разговаривать. Он мог часами рассуждать о преимуществах одной породы гусей перед другой, обожал петушиные бои и с упоением рассказывал о простонародных забавах. Ну не привлекала меня борьба пальцами ног в исполнении кузнеца и плотника. Метание живого угря* на дальность вообще вызывало у меня ужас и отвращение, а Крис хвалился, что победил в этом увлекательном виде спорта на ярмарке в прошлом году. Он тепло отзывался о моей работоспособности и неунывающем характере. Внешность мою он считал аристократической и ругал семью Блеков, ожидая, что мне это будет приятно. Я пыталась ему объяснить, что не страдаю и не нуждаюсь в утешениях, а он только сочувственно вздыхал и пытался поймать своей лопатообразной ладонью мои пальчики.
Я рявкала и убегала, а гриффиндорец хохотал и радостно скалился:
— Огонь-баба! Как есть для меня сделана!
Я включила тяжелую артиллерию и пообещала проклясть ухажёра, но даже это его не остановило.
— Декан расколдует, он всё может. А я не обижусь, из твоих рук всё приму. Проклинай.
Это вызвало у меня сбой парадигмы, я не нашлась, что ответить. Если я разозлюсь и услышу барабаны, а в этот момент чего-нибудь брякну, то вовсе не уверена, что "великий светлый" снимет мое заклятье. Даже курица-переросток не справится, пусть рыдает днями напролёт. Его вера была выше моего понимания, это немного пугало. К тому же, наивный Крис ничего плохого мне не сделал, таскался хвостиком, проклинать его не за что. Поэтому я просто старалась его избегать. К тому же, мне было некогда. Я страдала.
Мне было обидно, Том демонстративно пригласил красавицу Миллисенту с Равенкло. Она победно сверкала на меня глазами и рассказывала всем желающим, что Том сделал всё по правилам. Еще бы, Мария Долохова била его линейкой и вдалбливала этикет полтора месяца. Он сам её попросил, а потом жаловался, но зубрил куртуазные выражения и виды поклонов. Выпускница Смольного, получившая золотой вензель из рук Императрицы, Мария Долохова ответственно подошла к обучению товарища сына. Я была уверена, что приглашение было обставлено по-королевски. Это мне в пику, естественно. Первый раз за три последних года я была в ссоре с Томом. Абраксас и Тони разрывались между нами, но я не хотела, чтобы наши дрязги отразились на друзьях, поэтому тихонько отсела на другой край стола. Тогда началась свистопляска. Со мной трапезничали по очереди то Малфой, то Долохов. Около Тома крутились многочисленные прилипалы. Несмотря на это, два места около Тома неизменно пустовали. Он никому не позволил сесть на моё место. На меня он не смотрел совершенно, я тоже отворачивалась.
Крис следил за ситуацией и бубнил всё настойчивее. Он не пытался приглашать меня на вечеринку, но предлагал провести вечер вместе, поиграть в снежки, закатить пирушку с домашним гусиком. Рекса он благодушно предлагал взять с собой.
Я хотела было его отшить, но Том придрался к гриффиндорцу и они подрались. Отвратительно, по-маггловски, жестоко и бессмысленно. Крис попал в Больничное крыло с переломом носа, а Том щеголял синяком под глазом. Дамблдор взвалил вину на Реддла и назначил ему неделю отработок. Заживляющая мазь и костерост (магическое средство для очень быстрого лечения переломов) справились с травмами за сутки, но я разозлилась. Поэтому в день бала я сбежала от всех к тентакуле и мирно распускала старый свитер, когда меня нашёл Тони.
Он пришёл с заплаканными глазами и шёпотом позвал:
— Пошли, Хел. Пожалуйста…
Мой весёлый добродушный товарищ закрыл лицо руками и упал на колени:
— Пошли, Хел. Абраша не в себе. Его отца убили. Я не могу его найти… Он из замка выбежал, пока я письмо читал. Помоги, сестричка…
Я подняла Антонина с пола и потянула за собой. Мы выскочили из замка, во дворе дожидался Том с тремя мётлами. Он решительно протянул мне транспортное средство:
— Всё потом. Нужно его найти. Полетели.
Лететь было холодно, я не успела одеться. Накинула полураспущенный свитер, да и только. Малфоя мы нашли на поляне в Запретном Лесу, он щёлкал огненным хлыстом и гонял фестралов. Коняшки испуганно шипели, а Абраксас безумно хохотал. В руках у него была початая бутылка огневиски. Мы спустились на поляну и побежали к другу. Увидев нас, Абраксас начал кричать:
— Они пытали его три дня! Молодняк на нём непростительные отрабатывал. Он жил три дня, Хел! Они отрезали ему руки, чтобы он не мог колдовать, а он держался, три дня держался! Сволочи! Гриндевальд и его банда убили моего папу! Они пообещали, что отпустят женщину и ребёнка, которых он пытался спасти, если он продержится три дня. Он сделал это! Эта ведьма нашла маму и рассказала все, воспоминания показала. У мамы удар был, она в Мунго…
Хлыст по-прежнему был у него в руке, но я добежала и сжала его в объятьях. Том аккуратно отбросил хлыст подальше, тот скрючился и превратился в еловую шишку. Мы все вместе обнимали Абраксаса, а он рыдал и рассказывал, рассказывал. О своем дне рождения в тридцать девятом, о балах в поместье Малфоев, об охоте на вепря, которого загнали два лучших друга, Филиус и Александр, о маминых улыбках, об отдыхе на Ривьере… Мы ревели все вместе, удерживая Малфоя. Том накрыл нас обогревающими чарами, Тони собрал мётлы, а я применила к Абраксасу медицинское заклинание наведенного сна. Его мне показала госпожа Хэлси, "Сомнолус" не входит в школьную программу. Действие заклинания похоже на зелье «Сон-без-сновидений», действует мгновенно и длится шесть часов. Долохов трансфигурировал носилки из сухих веток, а Том отлеветировал друга в Больничное крыло. Диппет лично встречал нас на крыльце, он даже баллы не снял, отправил всю нашу компанию в Больничное крыло.
Слагхорн суетился и предлагал любую помощь. Я попросила организовать нам переговоры с Марией Долоховой по каминной связи. Мария подтвердила рассказ Абраксаса, но добавила, что отложенные на медицинское освидетельствование деньги пришлось истратить на лечение Аманды. Теперь денег совсем не осталось, но зато миссис Малфой совершенно поправится, как уверяли целители. Через пару дней её обещали выписать. Хотя медицинская экспертиза снова автоматически отодвинулась.
Новости были неутешительными. Теперь разблокировать деньги до совершеннолетия Абраксаса представлялось сомнительным. Денег не было и взять их было негде. Я постаралась успокоить миссис Долохову, за два летних месяца мы постараемся заготовить дров и пострелять дичь, устроим огород побольше, справимся как-нибудь. Подадим заявку в Попечительский Совет, пусть выделяют деньги Абраксасу и Тони, как малоимущим студентам, посуду продадим, проживём. Я в деревне подработку найду, в паб устроюсь, мальчишки могут газеты разносить, не пропадём. Карточки на шесть человек будем отоваривать. Прорвёмся, обязательно.
Мария расплакалась и рассмеялась:
— Да, Хелена, с тобой мы точно не пропадём. Я и забыла, сколько всего мы можем сделать. Расклеилась. Понимаешь, мы его всё время ждали. Ждали, что Филиус вернётся и всё станет по-прежнему. А сейчас надежда умерла. Никогда не будет, как прежде. Никогда…
Я твёрдо заглянула ей в глаза:
— По-прежнему не будет. Будет лучше. Абраша построит новый дом, в саду будут кричать белые павлины, мальчишки женятся, а вы будете баловать внуков и жить счастливо. Главной вашей заботой станет выбор подходящей шали для вечернего чая на веранде и не слишком удачный рецепт пирожных.
Тони устало прервал меня:
— Ты не будешь горбатиться, как крепостная. Я сделаю то, что должен, и деньги будут. Я пытался этого избежать, но видно, ничего не поделаешь. Пиши дяде, мама. Я согласен.
Мария удручённо всхлипнула и прошептала:
— Напишу немедленно. Прости, сынок.
С этими словами она прервала разговор. Мы с Томом удивленно смотрели на Антонина. Он помотал головой:
— Не здесь. Я всё расскажу, вы же не отстанете. Пошли куда-нибудь в надёжное место.
Более надёжного места, чем оранжерея с тентакулой, я не знала. Тони мрачно шагал впереди, я семенила за ним, а Том сбегал куда-то и догнал нас около теплиц. Моя фасоль была очень умненькой, если я просила не трогать гостей, она нежно обнимала меня веточками и вела себя вполне респектабельно. Тони давно не видел тентакулу, поэтому отвлекся от грустных мыслей и удивленно рассматривал чудо-растение.
— Вот это да! Какая здоровая фасолина вымахала. Чем же ты её откормила?
Я погладила свою любимицу:
— Это она в благодарность в рост пошла. Я её люблю и хвалю, а ей нравится. Она же моя малышка.
Тентакула радостно застучала стручками, соглашаясь.
— А что она делать будет, когда ты через три года школу закончишь? Пропадёт без тебя, как думаешь?
Я счастливо улыбнулась:
— Мы с профессором Бири договорились, я росток заберу с собой. А к ней приезжать буду, хотя бы раз в год. Я без неё тоже не смогу.
Том вытащил бутылку и бутерброды. Он сам разложил нехитрую снедь на моей парте и обратился к Долохову:
— Давай помянем Филиуса Малфоя, а потом ты нам расскажешь, что ты «должен» сделать. А мы все вместе подумаем.
Огневиски обожгло горло, но потом мягко согрело изнутри. Я не люблю алкоголь в принципе, но после грустных событий сегодняшнего дня не стала отказываться. Тони немного помолчал, а потом заговорил:
— У мамы есть дальняя родня, она его дядей называет. Неприлично богатый старик с отвратительным характером и ненормальной внучкой. Когда мы остались без дома и денег, мама ему писала, просила помочь. Он тут же ответил, что денег даст, если я женюсь на его внучке, как только школу закончу. Мама отказалась, конечно. Недавно он список приданого прислал, предлагал авансом денег подкинуть, если я Нерушимый Обет дам. Аннушка меня на десять лет старше, но совершенно ненормальная. Она — тихая, сидит да в куклы играет. Развитие у неё на уровне пятилетнего ребёнка, к счастью, она — сквиб. Ей три года было, когда дед с дочерью, зятем и внучкой из Крыма сбежал, вместе с белогвардейцами. Их Красные маги в угол загнали, а зять струсил и женой с дитём прикрылся. В них «Круцио» кинули, ещё чем-то, в ребёнка попали. Дочка сама мужа убила, но и сама погибла, а деда с внучкой красные отпустили. Пожалели, подлечили даже. Только Аннушка так и не поправилась. Дед старый уже, его понять можно. Он внучку пристроить старается, боится за неё. Я, конечно, всегда мечтал по любви жениться, чтобы как у мамы с папой. Не повезло, видно не судьба. Зато там дом в Швейцарии большой, дед обещал и подругу мамину с сыном у себя поселить. Летом отвезу туда маму с Амандой и Абрашей, не вечно нам у них кантоваться. После помолвки с барменом рассчитаюсь. Вас не смогу с собой позвать, простите.
Том решительно прервал Долохова:
— Ты об этом не беспокойся. Мы проживём, не волнуйся. Знаешь, ты — прав. Семья — это главное. Ради живой матери я бы то же самое сделал. Ты прав, Тони. Мы — с тобой. Верно, Хел?
Я ласково погладила Антонина по плечу:
— Мы с тобой, что бы ни случилось. Ты сам принимаешь решение, а мы тебя поддерживаем. Знаешь, тебе необязательно жениться на бедняжке. Поднатужимся и проживём все вместе, Тони. Подумай ещё. И помни, мы — семья. Можешь на нас рассчитывать. А если женишься, то я выучусь на колдомедика и вылечу твою Аннушку. Жилы порву, но вылечу. Мы с тобой, Тони. Навсегда.
Антонин немного повеселел, хлопнул еще стопку огневиски и хитро прищурился:
— А раз семья, миритесь! Надоело между вами разрываться. В семье обидам места нет. Ну? — он грозно нахмурил брови.
Том нерешительно прокашлялся:
— Прости меня, Хел. Только объясни, почему ты не захотела со мной на бал идти? Тебе Крис нравится? Я постараюсь понять, обещаю…
Я устало махнула рукой:
— Да ладно, я не сержусь. Кристофер мне не нравится, и бить его было не обязательно. Всё дело в платье, вернее, в полном его отсутствии.
Том удивленно наморщил лоб:
— Как нет платья? А то синее, оно очень даже красивое. И тебе идёт, ты в нём такая взрослая была.
Всё-таки мужики — идиоты. Даже лучшие из них. Вспомнил синее платье. М-да, клинический случай. Я тихо озверела и подпёрла руками бока:
— А скажи-ка мне, человек с прекрасной памятью, когда ты на мне это синее платье видел?
Том поднял глаза к потолку:
— Ну как же, на выпускной вечеринке у Слагхорна. Тогда, два года назад…
Тут он понял, почему я не ношу это «взрослое» красивое платье и потрясённо прошептал:
— Хел, я — идиот. Оно тебе маленькое, да? Короткое? Ты же выросла за два года. Хел, а я себе такого понапридумывал, ты бы знала!
Тони смеялся, а Том растерянно заглядывал мне в глаза:
— Да ты его уже выменяла на что-нибудь, я уверен! Ой, дурак, ой, прости!
Я злобно пробурчала:
— На четыре банки армейской тушёнки, еще летом, в деревне. Хорошее платье было, мы два дня на него пировали.
Долохов неожиданно серьезным тоном сказал:
— Хел, с меня лучшее платье, когда разбогатею. Я куплю тебе платье в самом модном салоне, и поведу тебя в лучший ресторан. Мы будем есть фуа-гра и пить самое дорогое шампанское. Я тебе обещаю.
Он повернулся к Тому и ехидно сказал:
— Вас с собой не возьму, будете с Абрашей слюной исходить. Хотя нет, Хел не позволит. Пойдём все вместе. Мы же семья.
Он подтолкнул нас друг к другу и обнял обоих вместе. Тентакула нежно гладила меня по голове и постукивала стручками друг об друга, по своему обыкновению. На бал мы не попали, но никто из нас об этом не жалел. Ночь мы провели в Больничном Крыле, пригодились мои связи с госпожой Хэлси. Абраксас пришёл в себя через три дня, но прежним беззаботным мальчишкой больше не был. Он написал матери, её выписали из лечебницы через неделю, и она прислала флакон с воспоминаниями спасённой ведьмы. Мальчики посмотрели его в думосборе Слагхорна, но мне не показали. Том отрезал:
— Тебе не нужно этого видеть, Хел. Я сказал.
С этого дня мои мальчишки тренировались в боевой магии, как одержимые. Слагхорн добился разрешения использовать большое пустое помещение в подземельях, гордо назвав его «Тренировочным залом». Он закрепил зал за своим любимчиком Томом, взяв с него честное слово, что там не будут использованы запрещенные заклинания. Наивный наш декан! Том дал обещание с чистой совестью, позже объяснив мне, что не считает любые заклинания «запрещенными», если они использованы против врагов. Хотя «Авадами» и «Круцио» мои друзья не раскидывались. Так, потренировались на крысах немножко, только и всего. Да, мы выучили «непростительные» самостоятельно, Тони показал. Он их и раньше знал. Долохов вообще был готовым мастером, он натаскивал мальчишек и поражал меня широтой знаний. Тони всех нас прогнал через «Империо», это отвратительное заклинание подчинения. Я точно знала, что мной управляют и мне это глубоко чуждо, но покорно прыгала на одной ножке и приседала по приказу. Абраша кричал по-птичьи и танцевал вальс, а Том оказался невосприимчив к подчинению. Вот так силища! Даже Тони восхищался. «Круцио» даёт ощущение страшных судорог и длится субъективно практически бесконечно. На меня наложили это пыточное заклинание на десять секунд, а приходила я в себя ещё полдня. Ужасное ощущение. Том и тут отличился, он удержался на ногах и продолжал драться с Тони, несмотря на подёргивание мышц. Малфой был впечатлён, как и я. Долохов тоже противился «Круцио», которое наложил на него Абраша, а вот против заклинания Тома рухнул моментально. «Авада Кедавра» — это смертельное заклинание, я запомнила ярко-зеленый луч, убивший крысу на бегу. Как по мне, так весьма милосердная смерть, не понимаю, почему столько криков. От многих разрешенных заклятий умирать гораздо мучительнее. Всё зависит от силы и фантазии нападающего. Человека и камнем можно убить, в конце концов. Слагхорн выругал мальчишек за тренировку «Непростительных», но администрации не сдал. Оказалось, что он еще с момента открытия зала покрыл потолок особыми рунами, чтобы в замке не узнали о подозрительных тренировках. "Великого светлого" декан терпеть не мог, понимал, что идёт война и нужно уметь себя защищать. Он заставил Долохова подтянуть по ЗОТИ отстающих змеек и больше в зал не заходил.
Я торчала на всех занятиях рядом на случай оказания медицинской помощи, но старалась не мешать. Мальчишки летали по тренировочному залу, я бы за ними никогда не угналась. Приходится признать, боевого мага из меня не получится. Печаль. Зато мелкие травмы, синяки и ссадины я научилась убирать одним движением палочки.
Крис от меня отстал, с ним вежливо поговорил Долохов. Не знаю, что именно он ему сказал, но гриффиндорец глаза на меня поднять боялся. С красавицей Миллисентой у Тома отношения также не сложились, он подарил ей в знак извинения какой-то сложный букет, на том дело и кончилось. Девушки перестали на меня огрызаться, вся школа привыкла, что мы всегда вчетвером. Наша размолвка нас странным образом еще больше сблизила, Том даже наладил отношения с моими подопечными. Уже через месяц Рекс подставлял ему шею для почёсывания, а тентакула приветственно стучала стручками. Уникальный мальчишка, с любым может договориться. Недели полетели, снег растаял, а в Запретном лесу несмело запели птицы.
Примечание к части
*реальные национальные развлечения англичан
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:00 | Сообщение # 12 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 11
Лето приближалось с пугающей быстротой. Абраксас нарисовал портреты приспешников Гриндевальда, участвовавших в убийстве отца и вёл активную переписку, выясняя их имена. Мы понимали, что происходит. Он составлял список, чтобы отомстить. Добавляя в листок очередное имя, Малфой улыбался. Это была страшная улыбка. То, что мстить мы пойдём все вместе, даже не обсуждалось. Хотя, положа руку на сердце, меня брать с собой мальчишки не собирались. Я не возражала, потому что разговоры бессмысленны. Я пойду с ними, я сказала это им один раз, и больше к этой теме не возвращалась. Незаметно они уйти не смогут, а я не буду балластом. На крайний случай расскажу им о барабанах. Тем более, что летом я собиралась упражняться в поднятии нежити. Когда-то надо начинать разбираться со своим даром, почему не сейчас? Аманда написала, что отпросит нас у миссис Коул на всё лето, мы останемся в поместье, а они поедут в Швейцарию, но постараются вернуться при первой же возможности.
Первый раз я ждала лета с радостью, Том тоже был преисполнен радужных надежд. Мы сможем тренироваться в магии всё лето, а уж еды нам хватит. В домике полно места для двоих, мамы обещали оставить все карточки, так что всё будет хорошо. Раз уж мы пережили лето в пустом здании практически без средств, то уж в теплом домике будем шиковать целых два месяца.
Тони получил письмо от матери с подтверждением приглашения на четыре персоны, и пошёл вразнос. Подружки у Долохова менялись с пугающей быстротой, похоже, он поставил себе целью перецеловать всех смазливеньких старшекурсниц. На всякий случай я прочитала ему краткую лекцию о вреде заболеваний, передающихся половым путём и напоила контрацептивным зельем для мужчин, сроком на полгода.
Том и Абраша слушали внимательно и задавали уточняющие вопросы, они пришли в Больничное Крыло за компанию. Дело происходило на следующий день после матча по квиддичу, так что случайно лекцию прослушали еще два равенкловца и один хаффлпаффец. Госпожа Хэлси отворачивалась и улыбалась, но не прерывала мой увлекательный рассказ. Дискуссия после моего эпического выступления затянулась на полтора часа и имела неожиданные последствия. Меня вызвал к себе директор и попросил повторить всё полностью. Я покорно затянула рассказ о сифилисе и трихомониазе, Диппет меня прервал и настроил самопишущее перо. Вероятными последствиями разгульной жизни директор был впечатлён, он вызвал Слагхорна и убедился, что у магов есть зелья против каждого заболевания, которые я упоминала. В общем, самопишущее перо исписало два стандартных пергамента, пока я живописала симптомы и проявления недугов. Диппет немедленно размножил сей эпический документ и велел всем деканам собрать со старших учеников мужского пола подписи об ознакомлении.
Профессор Бири выступил с предложением создать подобный документ для девочек, сделав упор на вреде раннего начала половой жизни и нежелательности беременности до совершеннолетия. Я согласилась и три дня писала краткую статью на заданную тему. Подписаны оба произведения были госпожой Хэлси, она даже опубликовала их в медицинском журнале, как пример работы с подрастающим поколением. Директор оказался справедливым человеком и закрепил за мной официальный статус помощницы медсестры. Он обещал отметить это в моей характеристике и дать рекомендацию любой медицинской школе. Поскольку дедуле перевалило за триста, я не стала откладывать дело в долгий ящик и выцарапала себе официальную бумагу с гербовой печатью. Сердце моё пело, а я посмеивалась про себя. Все мои ухищрения были не напрасны, не зря я терпела колкости медсестры и корячилась с медосмотрами. У меня есть рекомендация от самого Диппета! Директора уважали в магическом мире, и не только в Великобритании. При всех прочих равных условиях, лишняя бумажка сыграет за меня. Госпожа Хэлси расщедрилась и тоже написала мне рекомендацию, указав мою настойчивость и преданность делу Гиппократа. Я спрятала драгоценные бумаги в специальный футляр, его мне подарил профессор Бири, и иногда бережно баюкала его у самого сердца. Перспектива, вот что грело мое сердце. Я стала ближе к своей мечте, хотя бы на один крохотный шажочек. А дорога состоит из шагов, и я радовалась своему достижению.
Хорошо себя показало и второе мое начинание. Ученики и учителя привыкли питаться по «науке» и даже прибегали к госпоже Хэлси за советом, как дома поддерживать необходимую диету. Мы вместе расписали списки предпочтительных продуктов, даже нарисовали пищевую пирамиду с правильным соотношением белков, жиров и углеводов. Еще одна статья за авторством медиковедьмы была подписана в печать.
К сожалению, Тони был умным мальчиком, и о наличии зелий против всех «нехороших» заболеваний знал. Так что он развлекался с большим энтузиазмом и неподдельным рвением. Том запретил мне повторные беседы.
— Пусть перебесится, Хел. Успокойся. Это пройдет, он просто бастует таким образом против навязанной помолвки.
Я это понимала, поэтому последовала совету и замолчала. Контрацептивное зелье я ему впихнула, а дальше не мои заботы. Конечно, Долохову всего четырнадцать лет, но он был крупным и выглядел старше своего возраста. Лучше перестраховаться, чем потом разбираться с незапланированными бастардами. Хотя случаев беременности в школе зафиксировано не было, но всё когда-то случается в первый раз. Даже магия не всесильна, да и замок простоял десять веков, мало ли. В общем, я «подстелила соломки», как могла.
В мае на факультете царило возбуждение: выбирали кандидатуры на старост в будущем учебном году. Кандидатура Тома шла в списке номером один, а среди девочек лидировала Натали Гойл, чему я была очень рада. Соседка стала спокойной и рассудительной, она сумеет позаботиться о первокурсниках. Когда Слагхорн вызвал меня на беседу, я дала обоим самую честную положительную характеристику, какую могла себе представить. Декан улыбнулся и поблагодарил меня за мнение, а потом огорошил:
— Мисс Смирнофф, в следующем году я хочу видеть вас в своем клубе. Решил предупредить вас заранее, чтобы вы смогли подготовиться.
Я смотрела на него с удивлением, не понимая в чём подвох.
Профессор закатил глаза и прояснил щекотливый вопрос:
— Вам понадобится пара эффектных платьев, мисс. Мне сказали, что вы отлично шьёте, так что приготовьте наряды за лето.
Интересно, а он понимает, что для того, чтобы сшить платье, нужно потратить деньги хотя бы на ткань? Оказалось, отлично понимает.
— Я тут поболтал с профессором Бири, он рассказал, что вы ухаживаете за тентакулой. Так вот, стручки, отданные добровольно, в зельях дают усиленный эффект. Я случайно знаю, что вы пару раз продавали нечто подобное. Если у вас, случайно, разумеется, опять окажутся стручки, приносите их сразу мне. Я дам вам справедливую цену, строго конфиденциально.
Декану можно было верить, он ни разу не нарушал данного им слова. «Совершенно случайно» стручки у меня были, Слагхорн купил у меня четыре стручка по рыночной цене десять галеонов за штуку и выпроводил из кабинета.
Предстоящее лето становилось всё более прекрасным, если это только возможно. Сорок галеонов, да это же настоящее богатство! Этого хватит на десяток платьев!
Том тоже готовился к лету, он решил обсудить со мной одну свою идею:
— Как ты знаешь, я придумал чары длительного стазиса. Это эксклюзив, я облазил всю библиотеку и периодические издания, такого нигде нет. Предлагаю зарегистрировать патент на миссис Малфой, все знают, что она неплохой артефактор. Она уже согласилась, только нужен первичный капитал. Давай вложим деньги, которые нам пришлют на учебники, там должно хватить. Потом мы быстро наклепаем сумок с расширением пространства и длительным стазисом, а миссис Малфой отнесет их в лавку от своего имени. Покупатели с руками оторвут новинку, ты же понимаешь. Тогда мы вернем вложенные деньги, еще и на приличные мантии останется. Сумки придётся шить тебе, а зачарую их я. Как тебе идея?
Я ужасно обрадовалась и захлопала в ладоши:
— Даже ждать не нужно, у меня есть нужная сумма!
Он был изумлён и жаждал подробностей. Пришлось пересказать свой разговор с деканом. От восторга Том закружил меня в объятьях:
— Тогда Тони не придётся продаваться за деньги! Пошли к ребятам. Если мы начнём немедленно, то сможем продать больше сумок. Аманда и Мария не будут жить приживалками в Швейцарии, а там уже и совершеннолетия Абраксаса дождёмся. Ты — чудо, Хел!
Мы рассказали друзьям идею, Абраксас загорелся и начал прикидывать размеры вложений, а Тони растерянно поднял на нас глаза:
— Вы серьёзно? Вы сделаете это для меня?
Том открыто улыбнулся в ответ:
— Семья. Понимаешь, дуралей? Мы — семья. Значит, горести пополам, а радость — вдвойне. Так Хел говорит.
Долохов растерянно запустил пятерню в пышные кудри:
— Что бы я без вас делал?
И тогда Том меня поразил. Он взял друга за плечи и повторил мои слова, сказанные летом сорокового:
— Ты бы справился, Тони. Тебе пришлось бы нелегко, но ты бы справился.
Я была горда и ни намеком не дала понять, что это моя фраза. Главное — результат, а он был хорош. Тони снова сосредоточился на учёбе и спорте, а многочисленные подружки исчезли из нашей жизни. Малфой тоже повеселел, мы отправили деньги «мамам», они гоняли сову, советовались на счёт ткани, хвалились получением патента и очень ждали нас домой. У меня теплело на сердце от этих слов. Нас ждали домой. Я знаю, что Том тоже радовался, в беседе с многочисленной свитой промелькнуло небрежное:
— Благодарю за приглашение, но это лето я решил провести дома. Семейный бизнес, знаете ли…
Экзамены мы сдавали с воодушевлением, с удовольствием хлопали декану на торжественном ужине, а Большой Зал снова был украшен флагами родного факультета. Магглорожденные оставались в Хогсмиде, а мы ехали в знакомое поместье.
На вокзале нас встретили Аманда и Мария, теперь и у миссис Малфой волосы оказались коротко острижены. С грустью я заметила седину у этой прекрасной женщины. Она задорно улыбалась и заливисто хохотала шутливым комплиментам мальчишек, но в уголках ее голубых глаз поселилась печаль. Мария часто обнимала подругу и старалась поддерживать беззаботную беседу. Нам даже не пришлось посещать приют, Аманда уже получила карточки и официальное разрешение миссис Коул на пребывание нас в гостях сроком на всё лето. У меня был ещё один повод для радости: впервые со мной поехал в гости Рекс. Он смирно сидел в клетке, подаренной лично ему от Натали и рассматривал незнакомых ему ведьм.
Порт-ключ перенёс нас в поместье, женщины гордо продемонстрировали официально заверенный патент и целую кучу готовых сумочек из зеленой ткани. Мария весело подмигнула:
— Мы тоже умеем шить. Пришлось вспомнить старые навыки. Неплохо получилось?
Пришлось честно признать, что они отлично справились. Сумочки были аккуратно сшиты и выглядели замечательно. Аманда схватила меня за руку и потащила в столовую:
— Бармен Том помог нам приготовить тебе комнату, смотри!
Интерьер столовой полностью изменился, исчез большой стол и лавки, часть помещения была отделена стеной из досок, виднелась аккуратная белая дверь. За дверью оказалась маленькая спальня, там стояла узкая кровать и вешалка для одежды.
— Мы хотели сделать тебе сюрприз. Теперь у тебя есть нормальная кровать и мягкая постель, как и положено юной барышне. Добро пожаловать, милая.
Я чуть не расплакалась от счастья. Обо мне заботились, для меня приготовили комнату. Это было настоящим чудом. Женщины отмахнулись от моих благодарностей и продолжили нас удивлять. Аманда остановила мальчишек, когда они попытались войти в спальню.
— Нет, молодые люди. Вы будете жить в палатке.
Я растерялась. В палатке? Как они там поместятся? Два месяца в палатке прожить трудновато, даже летом. Меня удивила реакция Абраксаса. Он очень обрадовался.
— Мама, тебе удалось её починить?
Мария смущённо закашлялась:
— Абраксас, вашу палатку восстановить не удалось. Эта другая, она чуть меньше, но тоже очень комфортная. Нам её одолжили. Пойдем, посмотрим.
Всё ещё неуверенная, я проследовала за возбуждёнными мальчишками. Том тоже держался настороженно. Ему вообще не приходилось иметь дела с палатками. Я же полагалась на свой скромный опыт походов на природу и принялась заранее продумывать альтернативные варианты. К счастью, мои идеи не пригодились. Магическая палатка многократно превзошла мои ожидания. Прямо за домом располагался весёлый бело-синий шатёр, над ним гордо реял флаг Слизерина. Мария откинула полог и пригласила всех внутрь. Я не была уверена, что мы все поместимся внутри. Но покорно нырнула в проём. И остолбенела. Вау! Это была прекрасно обставленная трехкомнатная квартира со всеми удобствами, даже кухня и ванная имелись. Я сразу попала в симпатичную гостиную с тремя диванами и четырьмя креслами, с журнальным столиком и странной конструкции камином, за мягкой портьерой нашлась маленькая кухня с плитой, мойкой и посудным шкафом, там же стоял стол и десять крепких стульев. Две спальни радовали глаз крепко сколоченными двухэтажными кроватями и бельевыми шкафами, в одной из них нашлось место для письменного стола и книжной полки. Ванная вообще была роскошной, круглой и оснащенной прекрасным душем. Я повертела краны и чуть не ошпарилась, такая горячая вода побежала из смесителя. Да, в такой магической палатке можно жить хоть круглый год. Я повторила последнюю мысль вслух, Аманда немедленно отозвалась:
— Зимой чуть холодновато, но вполне терпимо. Располагайтесь, мальчики. Обед будет через полчаса. Пойдем, Хелена, поможешь накрыть на стол.
Тони кивнул и спросил:
— Мама, а чья это палатка?
Мария смущённо ответила:
— Бармен одолжил у кого-то, до сентября. Мы пытались отказываться, но он настоял.
Долохов сложил руки на груди и настороженно поинтересовался:
— А что, бармен тут частый гость?
Аманда спокойно ответила:
— Смените тон, юноша. Вы с матерью разговариваете. И кстати, да. Бармен Том оказался прекрасным человеком и очень нас поддерживает. Он рубит нам дрова, обустроил комнату для Хелены, помог с оформлением патента и достал палатку. Мы подружились с этим достойным джентльменом, Антонин Долохов. Честно признать, без него нам пришлось бы тяжело.
Абраксас примирительно поднял руки:
— Мам, успокойся. Мы неправильно друг друга поняли. Ну, мы же должны о вас заботиться. Бармен из грязного паба не самая подходящая компания для леди, понимаешь? Но про этого Тома Хелена хорошо отзывалась, так что, считай, у него есть рекомендации. Буду рад с ним познакомиться.
Всё ещё недовольный Тони пробурчал:
— Я тоже с ним познакомлюсь.
Мария посмотрела на маленькие часики и взволнованно заметила:
— Да, уже через пятнадцать минут. Мы пригласили его на обед в честь вашего приезда. Там и поговорите. Кстати, сынок, бармен из грязного паба с блеском закончил военную магическую академию и служит в Отделе Тайн. Неужели ты думал, что стратегическое место перехода из обычного мира в магический доверят штатскому? Ты ещё совсем ребенок, Антонин.
С этими словами ошарашенную меня выволокли из палатки и потащили на кухню, резать овощи и раскладывать жаркое. Рекс получил свою порцию мяса и поглаживаний от двух милых дам, совершенно разомлел и вылизывался на солнышке. Должна признать, что качество блюд улучшилось на порядок с прошлого года.
В назначенное время прибыл бармен Том, он поцеловал ручки дамам и обнял меня, обменялся крепким рукопожатием с Томом и познакомился с ребятами. Мои друзья держались настороженно, но за столом в палатке пошел легкий непринужденный разговор о красотах Франции и мальчишки оттаяли. Они так увлеклись, что периодически сбивались на французский язык и оживленно спорили о чём-то с барменом все вместе, только Том и я не принимали участие в беседе. Реддл сидел около меня, он был тих и доволен.
— Это и есть семейный обед, да, Хелена?
Я тихо ответила:
— В лучшем его исполнении, Том. Семьи тоже разные бывают, но наша — одна из самых замечательных.
Том мне подмигнул:
— Тебе тоже нравится видеть их счастливыми и довольными, и совсем не обидно, что они говорят не по-нашему?
Я засмеялась и поймала его руку под столом:
— Я вижу их улыбки, этого достаточно. Мы можем выучить французский, это не так сложно.
Он кивнул мне в ответ:
— Зато я знаю парселтанг, а это круче. Хочешь, научу?
— Конечно, хочу. А я научу тебя русскому, договорились?
Том в притворном ужасе замотал головой:
— Когда ты на меня иногда кричишь, я и без перевода понимаю, что сильно не прав. Если я буду знать все слова, боюсь, это пагубно скажется на моей самооценке. Пожалей меня, Хел.
Поздний обед или ранний ужин плавно перетек в поздний вечер, Мария принесла два тяжелых подсвечника с горящими свечами, на небе появились звезды, а Рекс демонстративно улегся спать в большом кресле. Мы долго прощались и махали вслед бармену, он молодцевато оседлал метлу и сделал над нами прощальный круг на фоне звездного неба. Я уснула, едва добравшись до подушки.
|
|
| BL_Berkut | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:00 | Сообщение # 13 |
Снайпер
Сообщений: 140
| ППЦ! Оно и сюда добралось.
А если серьезно то весщЪ хорошая но уровень Ми-ми-ми меня лично под конец достал и я дропнул
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:05 | Сообщение # 14 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 12
Следующую пару недель в поместье можно описать коротко: сумки. Мы садились все вместе за большой стол и работали конвейерным способом. Я шила сумки с нуля, мне помогала Мария. Разумеется, шить сумки довольно долго, но у нас был хороший запас уже изготовленных заранее. Аманда брала из стопки заготовленную сумку, накладывала чары незримого расширения и передавала Абраксасу. Он дублировал чары, добавлял чары облегчения веса и отдавал сумку Тому. Том накладывал чары длительного стазиса и направлял Антонину. Тони проверял чары расширения пространства, запихивая в сумку приготовленные книги, вынимал их и укладывал в сумку свежесрезанную розу из большого букета, приготовленного Амандой. Работали мы шумно и весело, Рекс ходил под столом и тёрся спинкой обо всех по очереди. Ему тоже нравилось жить в большой компании. Он почти не заходил в дом, гулял и обследовал окрестности. Спал он в одном и том же кресле, туда даже никто не садился, кресло было официально закреплено за хвостатым членом семьи.
Сумками мы занимались с утра и до четырех часов, перекусывали и разбегались по делам. Мальчишки проверяли силки, охотились или заготавливали дрова, мамы возились в огороде, а я занималась ужином. Готовить легко, когда есть продукты. Я баловала родных, как могла. Иногда в меню было жаркое из кролика, иногда я запекала утку с черносливом, даже тушенка с гарниром получалась вкусной и питательной. Тони рассказал о нововведении в школе, он даже притащил методичку об основах рационального питания, выпущенную госпожой Хэлси. Аманда заинтересовалась и прочитала тоненькую брошюрку несколько раз. Мы устраивали увлекательные диспуты на тему культуры питания в разных странах, обсуждали виды религиозных постов и их отличия, в общем, развлекались и веселились. Нас с Томом научили правилам диспутов, правила построения аргументации в которых были основаны на работах Аристотеля и Цицерона. Как быстро схватывал Том, как изящно плёл словесные кружева Абраксас, как горячо отстаивал свои убеждения Тони! Какие они разные, какие замечательные, и как чудесно они дополняли друг друга. Я гордилась моими мальчиками и не уставала им об этом говорить. Мария виртуозно направляла беседу, а Аманда великолепно исполняла роль «адвоката дьявола». Лето было гораздо более весёлым и беззаботным, чем предыдущее. У нас появилась реальная перспектива и чёткая цель. Да и взрослые женщины привыкли к жизни в поместье, приспособились к работе в огороде и крепко встали на ноги. Они перестали надеяться на «сильные мужские плечи» и стали вести себя гораздо увереннее.
По понедельникам стабильно появлялся бармен, мы с удивлением услышали, что зовут его вовсе не Том. Он объяснил нам, что «бармен Том» скорее звание и должность, а не имя. Как известно, первой владелицей бара была Дэйзи Доддеридж. Её портрет до сих пор висит в втором зале паба. У неё действительно был сын Том, который унаследовал бар. Потом Министерство приняло решение выкупить бар у частного владельца, условия сделки были всё ещё засекречены, но хозяин был обижен на тогдашнего министра Магии, Урика Гампа, и сварил новый вид пива в его «честь». Пиво было настолько отвратительным, что никто три столетия так и не смог осилить целую пинту этого пойла, названного «Старое стадо Гампа». Приз в сто галеонов за пинту этого сорта пива до сих пор ожидает своего победителя. В любом случае, в баре появился новый бармен с прежним именем, так и повелось. Двести пятьдесят девять лет бармена-владельца бара «Дырявый котёл» зовут Том, и это всех устраивает. И через пятьдесят лет магглорожденные детишки будут просить бармена Тома открыть им проход в магический мир. Так уж заведено. Дырявый котел — это шлюз, а у шлюза есть привратник.
«Том» оказался Джейкобом Янгом, который происходил из потомственной семьи магических сапожников. Семья англичан проживала в Португалии со времен Лондонского пожара. Он не был аристократом, но образование получил хорошее. Джейкоб закончил Шармбатон, а потом оказался на Первой Мировой войне. Своими глазами он видел химическую атаку, германцы распылили ядовитый газ на противника. Молодой колдун смог закрыться заклинанием головного пузыря, подхватить двух солдат и аппарировать, но многие его друзья остались на поле боя. После этого он решил посвятить себя военному делу. Джейкоб закончил английскую военную магическую академию, дослужился до старшего аврора, когда его пригласили работать в Отдел Тайн. Там ему доверили ответственный пост в «Дырявом Котле». Дел было невпроворот, только успевай поворачиваться. Встречи с агентурой, распространение нужных слухов и дезинформация, проверка подозрительных личностей, борьба с контрабандой, всего не упомнишь. Нам он рассказал всё открыто, не таясь.
- Перспективные вы ребятки, за вами глаз да глаз нужен. Больно шустрые, как бы не угодили куда. Да и Мария меня вычислила, к стенке припёрла. Месяца не прошло, как она всё поняла. А я и не стал артачиться. Устал всё в себе держать. Уж десять лет в шпиона играюсь, достало всё. Подал начальству рапорт, так мол и так, хочу будущей подружке открыться. Если запрещаете, ищите замену. В отделе подумали и согласились. Мария за вас поручилась, теперь вы всё знаете.
Мы порывались дать Нерушимый Обет, но Джейкоб отказался.
- Нет, ребятишки. Дурака и Обет не удержит, а порядочный человек тем и отличается, что знает, когда нужно промолчать.
Этим он нас подловил. Обет в магической среде дело привычное и понятное, клянешься хранить секрет под угрозой лишения магии, и не пикнешь. Просто хранить такую важную тайну было боязно. Том ещё выяснил насчет магического искусства чтения мыслей и вообще нас запугал. Никому не хотелось по глупости раскрыть тайну бармена. Том заявил, что у нас два пути: или мы учимся закрывать разум, эта магическая дисциплина называется «Окклюменция» или даём Обет друг другу. Оказалось, что магический Обет предохраняет тайны даже от чтецов мыслей, они называются «легилименты».
Мы немедленно дали клятвы друг другу, и вздохнули с облегчением. Хотя решение обучиться окклюменции также было признано всеми, как первоочередное. Пока у нас не было свободного времени, мы изготавливали сумки.
Две недели пролетели, настала пора оценивать эффективность чар длительного стазиса. Мы немного волновались, поэтому когда Тони вытащил из сумки прекрасную свеженькую благоухающую розу, радости нашей не было предела. Розу осмотрели придирчиво со всех сторон, ни малейших признаков увядания не было! Мы бросились к Тому, обнимали и теребили его, плакали и смеялись. У нас получилось! Двухнедельный тест сработал. Одну сумку мы оставили, как контрольный образец, а остальные отправились в лавку, торгующую артефактами. Сипуха утащила одну сумку профессору Бири, еще одну — Слагхорну, а Том отправил сумку директору Диппету. От всех троих пришли восторженные благодарственные записки с вопросом: где продают такое чудо? Реклама через влиятельных лиц сработала, сумки разошлись, как горячие пирожки. Не забыла я о волшебнике, который первым помог мне с чарами невидимого расширения. Я написала письмо с благодарностью мистеру Филиусу Флитвику и отправила ему образец нашей продукции. В ответ я получила милое письмо, Филиус учился у известного мастера Чар, беженца из фашистской Италии, и нашу поделку оценил. У нас завязалась дружеская переписка. Я очень радовалась, у меня появился еще один чудесный друг. Флитвик отличался замечательным чувством юмора и обладал прекрасным даром рассказчика. Он уморительно описывал курьезные случаи из своего ученичества, а я делилась с ним подробностями быта магглов по его просьбе.
Еще неделю мы с Амандой и Марией шили сумки, как заведённые, а мальчишки накладывали чары. Очень помогала швейная машинка, моя старая знакомая «Зингер», выкупленная у старушки в деревне. Это наш добрый ангел Том-Джейкоб постарался, еще весной выменял машинку на рис и муку.
Когда получили гонорар за первую проданную партию, решили устроить себе выходной. Целый день безделья — что может быть лучше? Только прекрасный летний день безделья, проведённый с друзьями. Мамы умчались на шоппинг, они выяснили, что мне нужны два платья и решили купить ткани и всё необходимое. Меня с собой не взяли, вручили мне корзинку с пирожками и велели устроить пикник. Мы взяли покрывало, мётлы и корзинку и отправились на природу. Абраксас нашёл прелестную полянку, они с Томом решили еще полетать, а Тони спустился со мной, чтобы приготовить место. Он собрал мне пышный букет полевых ромашек и колокольчиков, я плела венки, а он декламировал мне басни Лафонтена. День был теплым и ветреным, в голубом небе не было ни облачка, солнышко мягко светило, но не жарило. Я напялила Тони венок из ромашек и одуванчиков на одно ухо, два готовых дожидались Тома и Абрашу, мой венок получился маленьким и высоким, я надела его, как корону. Настроение было замечательным, не хватало только музыки. Я озвучила эту мысль, и Тони решил сделать пикник идеальным. Он странно посмотрел на меня и запел красивым голосом:
Зачем я влюбился в тебя, дорогая?
Спроси соловья, что поёт над рекой
Поймешь ли ты жаворонка, если, играя,
Щебечет, в лазури скользя голубой.
Щебечет, в лазури скользя голубой.
И шепчет дубрава, и речка катится,
И солнце сияет, не знаю, зачем.
Так сердце мое за тобою стремится,
Пою и люблю, сам не знаю, зачем.
Пою и люблю, сам не знаю, зачем.
Я даже не знала, как реагировать, но искать слова мне не пришлось. Их нашёл за меня высокий тощий старик в чёрном камзоле, появившийся из ниоткуда. Он дважды хлопнул в ладоши и издевательски произнёс:
- Браво, браво. Всё дело в байстрючке, как банально… Антонин, не мог подождать до свадьбы? Лишаешь любовницу содержания, глупец. Зачем ей нищий? Хотя… Как у всех Блеков, ни кожи, ни рожи. Может, потому она за тебя и держится? Нет других охотников на кости кидаться?
Тони немедленно вскочил и закрыл меня собой. В руке он держал палочку наизготовку.
- Шёл бы ты отсюда, дядя Афанасий. Как ты вообще тут оказался? Сиди в своей Швейцарии, а я просто о тебе забуду. И друзей моих оскорблять не смей. Хелена мне друг, и не смей своим паскудным языком говорить о ней в таком тоне.
Тип в сюртуке не по сезону издевательски расхохотался:
- Так она тебе не даёт? Дела… Ах, у тебя первая романтическая влюбленность, племянничек? Даже эта девица тебе не по зубам. Ты жалок, Долохов. Грязная шлюха, это у неё в крови. Посули ей золотишко, она ножки живо раздвинет.
Это было уже слишком. Я стянула венок и встала рядом с Тони:
- Что, совсем отчаялся, старый ты козел? Не видать тебе Тони, как своих ушей. Он — мой, понятно? Я выйду за него замуж, а ты сиди в своем доме и чихай от песка, который из тебя сыпется. Хрен тебе, а не Антоша.
С этими словами я влепила Тони смачный поцелуй в губы. Я была не в себе от бешенства и действовала импульсивно. Тони был ошарашен, но на поцелуй ответил с большим чувством, еле выскользнула из его железной хватки и нацелила палочку на мерзкого старикашку.
- Это ты жалок, старик. Убирайся.
С небес спикировало два тёмных пятна. Том был страшен:
- Что здесь происходит? Тони, немедленно убери руки с зад… эээ… талии Хелены. Кто это, чёрт подери?
Я попыталась ответить на все вопросы сразу:
- Это тот самый «дядя» из Швейцарии, Том. Ничего не происходит.
Абраксас спокойно встал рядом с другом:
- Я вас не приглашал. Рекомендую удалиться во избежание неприятностей. Как вы попали на мою территорию?
Старик продолжал мерзко улыбаться:
- Твоя территория закончилась в десяти шагах, мальчик. У меня следилки на границах. Я уже неделю выжидаю, чтобы побеседовать с будущим зятем. Я всё проверил, денег у вас нет, и надеяться не на что. Всей вашей гоп-компании нужны мои деньги. Так что, Антоша, будь послушным мальчиком и пошли к нотариусу. Я же не монстр. Аннушка останется со мной, а ты позаботишься о ней, когда придёт время. Я дам тебе достаточно денег, даже закрою глаза на бастардов. Мне будет достаточно твоего Обета, что ты будешь уважать и ухаживать за Аннушкой, когда меня не станет.
Я вгляделась в глаза визитёра и увидела тщательно скрываемую панику. Вздохнув, я спросила:
- А зачем именно жениться? Тони даст слово и позаботится о вашей внучке, но зачем его принуждать к браку?
Антонин меня прервал:
- Хелена, Афанасий Григорьевич никому не доверяет, поэтому считает возможным только один вариант развития событий. Непреложный Обет и магический брак. Я правильно понимаю?
Старик расправил плечи:
- Естественно. Я слишком стар, и слишком много видел, чтобы доверять людям. У меня было достаточно времени, текст Обета я шлифовал еще до твоего рождения, мальчик. Ваше банкротство и бегство стало для меня подарком свыше, «зятек». Тебе нужны деньги, чтобы содержать мать, а мне нужен зять под магической клятвой. Взаимовыгодный обмен.
Абраксас пожал плечами:
- У вас устаревшие сведения. Мы поправили свое материальное положение, так что Тони в вас не нуждается.
Непрошенный гость пошатнулся:
- Этого не может быть. Я же заплатил вашим Министерским крысам, чтобы освидетельствование твоей ненормальной мамаши затянули. Ах, подлецы! Ах, негодяи!
Том сжал кулаки и шагнул вперёд:
- Так это вы сделали? Какая мерзость! А мы всё равно справились. Пошли, ребята, пусть забьётся в угол и зализывает раны, старый шакал.
Абраксас неожиданно взмахнул палочкой, нас отделила от старика пелена пыли. Он быстро повернулся и закричал:
- Бегом к деревьям, там граница поместья. Туда он за нами не пройдёт.
Победила молодость, мы умчались, как испуганные лани. Из-за деревьев мы наблюдали, как гость исчез в клубах тёмного грозового облака.
Тони облегченно высказался:
- Неожиданно ты его, Абраша. Дедок маг не из последних, а растерялся, как ребёнок. Повезло нам, мог и приложить чем-нибудь.
Том довольно ответил:
- Не мог, я пятнадцать минут щит держал. Но ты молодец, Малфой.
За корзинкой, мётлами и покрывалом возвращаться не стали, приманили заклинанием «Акцио», притягивающим предметы.
Вернулись мы притихшие и завалились спать. Устали, как будто камни таскали. Я проснулась вечером, в доме никого не было. Все пили чай в палатке, меня встретили радостными возгласами. Аманда ощупала меня на предмет повреждений и ничего не нашла. Мария смеялась и радовалась, что все целы и невредимы. Мы прекрасно посидели, но вдруг Мария задала мне вопрос:
- Милая, давно хотела спросить: откуда ты так хорошо знаешь русский?
Я пыталась отшутиться, у меня же был русский отец. Ничего не вышло. Мария задумчиво протянула:
- Понимаешь, зимой в баре посетителей мало, много свободного времени. Джейкоб узнал твою историю по своим каналам, там концы с концами не сходятся. Твой отец умер до твоего рождения, а бабушка Лизи Томсон была стопроцентной англичанкой. Странно, верно?
Я давно ждала чего-то подобного, поэтому ответила не задумываясь:
- Мне самой странно, Мария. Я ведь вообще ничего не помню до десяти лет. Я очнулась в больнице для бедных без проблеска воспоминаний. Даже имени своего не знала. Меня сначала Джен Доу называли, а я почему-то знала, что меня по-другому зовут, имя Хелена в голове вертелось, я упросила полицейских записать меня, как Хелену Смит. Том — свидетель, меня в приюте сначала Хелена Смит называли.
Том немедленно кивнул:
- Так и было. Появилась у нас новенькая, серьезная худенькая девчонка, примерно за год до поступления в Хогвартс.
Я торопливо продолжила:
- Так и было. Потом стали всплывать умения, навыки, сказки какие-то, книги прочитанные. Я радовалась каждому воспоминанию, но бабушку и свою прежнюю жизнь так и не вспомнила. Зато русский знаю в совершенстве, но не представляю, почему.
Аманда успокаивающе погладила меня по плечу:
- Мы тебя ни в чём не обвиняем, дорогая. Магия защищает своих детей, иногда необычными способами. Нам повезло, что ты такая. Я всё гадала, что же пришлось перенести маленькой девочке, что она справляется с жизненными невзгодами лучше двух взрослых женщин? Оказывается, ты пережила клиническую смерть. Госпожа отмечает своих любимчиков, Хелена. Так бывает. Мертвых поднимать не пробовала?
Смущаясь и запинаясь, я выдала историю про кролика и барабаны. Абраша и Тони слушали, открыв рты. Том недовольно повёл плечом:
- Ты другое расскажи. Как девочку из приюта вылечила, как Рекса спасла, как мужика живого под обломками почуяла…
Я несмело улыбнулась:
- Ты сам за меня всё рассказал, добавить нечего.
Высказался Абраксас:
- А ты заметила, какая ты? Ты — добрая. Кролика подняла случайно один раз, а добрых дел сделала втрое больше! Ты замечательный человек, Хэл. Я это точно знаю, и хватит об этом.
Так и решили. С этого дня мне больше вопросов не задавали, отношение ко мне не изменилось. Я даже рада была, что тайн у меня поубавилось. Мой спонтанный дар предвидения тоже списали на перенесенную клиническую смерть и больше меня не беспокоили. Я запомнила слова Марии о большом количестве свободного времени и тихонько выбрала момент, чтобы поболтать конфиденциально.
- Мария, а как насчёт родственников Тома? Тоже навели справки?
Она покраснела и ответила:
- Так и знала, что ты спросишь. Да, всё узнали. Даже его отца издалека видели. Вылитый Том. Того тоже зовут Том Реддл. Они живут в местечке Литтл Хэнглтон, в большом красивом доме на холме. Лачуга Гонтов находится на границе их земель, там живет пьяница Морфин Гонт, родной дядя Тома. В тех краях случилась некрасивая история пятнадцать лет назад, Том Реддл внезапно бросил красавицу-невесту и сбежал с дурнушкой Меропой Гонт, официально с ней поженившись. Так же внезапно он вернулся через год и больше никогда не упоминал о своей жене. Его бывшая невеста наложила на себя руки, а Том Реддл живет со своими родителями.
Я твёрдо посмотрела на Марию:
- Нужно всё рассказать Тому.
Мария пыталась отказаться:
- Зачем, деточка? Неприятная история, нужны ли ему подробности?
Я уверенно ответила:
- Он имеет право знать. Он очень умён и настойчив, Мария. Он докопается до истины и пойдет к ним. Один. И я вовсе не уверена, что дело обойдется без кровавого побоища. Нет. Давайте адрес. Я пойду с ним.
Я требовательно протянула ладонь и получила маленькую бумажку. Она пыталась ещё что-то сказать, но я отправилась к мальчишкам. Я нашла их около старого дуба, они соревновались в стрельбе из арбалетов. Я дождалась, пока они меня заметили и отложили опасное оружие. Тогда я решительно взяла Тома за руку:
- Нам нужно поговорить.
Том настороженно ответил:
- Говори при всех. Ты же сама говорила, в семье секретов не бывает.
Я пожала плечами и выложила всю информацию. Тони и Абраксас стояли прямо и поддерживали друга с обеих сторон. Реддл всё время стоял в расслабленной позе и рассматривал траву под ногами. Я закончила, а Том спокойно поднял на меня глаза:
- Он меня не искал. Судя по всему, мама как-то открылась ему, а он бросил её. Я ему не нужен, а он не нужен мне. Хотя с дядюшкой я бы познакомился. Следующим летом смотаемся, Хел?
Что-то слишком легко он всё воспринял. Внимание мое отвлекает, хочет сам туда попасть. Нет уж, Том, только вместе! Не сходя с места, я потребовала гарантий, что мы поедем туда вместе. Том юлил и изворачивался, но мы зажали его с трёх сторон. Пришлось ему пообещать. Уф, пронесло. На руках у него повисну, мальчишки поддержат, но, дай-то Бог, без трупов обойдёмся.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:08 | Сообщение # 15 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 13
На следующий день после откровений касательно семьи Тома, он был непривычно тих и рассеян. Мы продолжили трудиться над сумками, но в четыре часа Том решительно попросил Аманду освободить меня от работ по хозяйству. Мальчишки отправились тренироваться в боевой магии, а Реддл уверенно потянул меня за собой.
— Надо поговорить. Пожалуйста, Хелена.
Я кивнула и пошла с ним к чудом сохранившейся скамье с видом на развалины. Том заботливо расстелил на траве одеяло и усадил меня с максимальным комфортом.
— Хелена, как ты думаешь: я потомок Слизерина? Понимаешь, я читал одну книгу в библиотеке, там я прочитал, что род Гонтов пошёл от единственной дочери Салазара, избежавшей гибели. Она вышла замуж за чистокровного волшебника Эрика Гонта и родила ему двух сыновей. Один скончался бездетным, а второй был моим далёким предком, наверное. А в восемнадцатом веке некто Корвин Гонт модифицировал сложную систему водопроводов в нашей школе. Думаю, что он нашёл Тайную комнату Салазара Слизерина и скрыл её каким-то хитрым способом. Я нашёл записи об этом в библиотеке, когда писал эссе по истории Хогвартса. Знаешь, я долго думал и пришёл к выводу, что Тайная комната существует. Найти её никто не может по очень простой причине, ход наверняка зачарован и открыться может только очень специфическому волшебнику. Тому, кто достоин. А кто достоин, по мнению потомка великого змееуста?
Я замерла от осознания и схватилась за голову:
— Том, ты гений! Ну конечно, только маг, владеющий парселтангом, может открыть тайный проход! Он скрыт где-то в системе водоснабжения и канализации. Нужно будет проверить все ванные комнаты и туалеты…
Том счастливо улыбнулся:
— Я рад, что ты поняла ход моих рассуждений. Мы проверим всё абсолютно. Ты будешь проверять душевые для девочек и туалеты, а я проверю все мужские комнаты гигиены. Уверен, у нас получится!
Я замялась:
— Том, но я же не владею парселтангом. Ты меня научишь?
Реддл подошёл к вопросу ответственно и начал учить меня немедленно. Две змейки, прирученные Томом, старательно шипели мне простейшие слова, я шипела в ответ. Змеи хихикали надо мной, они раскачивались и били себя хвостами, но Том был неумолим. У меня болела челюсть от свиста и шипения, но выучить змеиный язык хотелось. Я решила пойти по простой методике изучения иностранного языка. Что-то такое я слышала в прошлой жизни, но так и не нашла времени применить. Я решила учить существительные и глаголы в неопределенной форме. Без всякой грамматики. Моей задачей было не плести сложные словесные конструкции и удивлять змей чудесами красноречия, для этого у нас был Том, который владел парселтангом на интуитивном уровне. Мне было достаточно, чтобы рептилии меня понимали.
Посоветовавшись, мы решили, что пароль должен быть простым и легко запоминаемым. Примерно, как в книге „Властелин колец“. Я рассказала Тому, как некие путники долго искали пароль для входа, хотя над воротами светилась незамысловатая надпись: „Скажи, друг, и войдешь“. А вся закавыка была в том, что нужно было читать по-другому: «Скажи „друг“, и войдёшь». Нужно было сказать слово „друг“ на языке того государства, куда стремился путник. Так что пароль должен быть простым, типа слов „сюда“, „вниз“, „проходи“, „заходи“, „пропусти“, „добро пожаловать“, „откройся“ или что-то подобное. Главное, произнести пароль в правильном месте на правильном языке. Ну, и как в хорошем романе, должны быть подсказки. У Тома загорелись глаза:
— Знаю! Там должен быть намёк на змею. Ну там картинка, статуя, рельефное изображение.
Я согласилась и пригорюнилась. Изображениями факультетов было покрыто множество стен и барельефов. Львы, вороны, барсуки и змеи таращились почти со всех стен в замке.
— Ничего, у нас есть преимущество. Мы будем искать нечто в системе водоснабжения с изображением змеи. Это значительно сузит круг поиска.
Я внезапно подумала еще об одной проблеме и немедленно задала Тому вопрос:
— Ты не забыл, что в Тайной комнате спрятан так называемый „Ужас“? С этим как мы справимся?
Том довольно кивнул:
— Думаю, это огромная змея. Я договорюсь, меня любые слушаются. Если ты найдёшь проход, ты же не пойдёшь без меня?
— Ни за что. Я вообще не уверена, что хочу туда идти.
Том рассмеялся:
— Конечно, мы туда пойдём. Все вместе. Пошли, расскажем ребятам.
Он поднялся было, но опять плюхнулся на плед.
— Хелена, тебе нравится Тони?
Я покраснела и вздохнула:
— Ты бы знал, как я себя ругаю. Понимаешь, этот старик болтал такие гадости, а Тони сник и расстроился. Я действовала импульсивно, виновата. Тони мне нравится, конечно. Как и ты мне нравишься, и Абраша тоже. Вы мне родные. А если ты спрашивал, не влюблена ли я, мой ответ „нет“. Я вас всех троих люблю, понимаешь? И мам люблю, и Рекса. Даже тентакулу свою люблю. Романтически вздыхать под луной и мечтать о кудрях Долохова мне почему-то не хочется. Как бы это ему объяснить, чтобы не было неловко?
Том сиял, как медный пятак:
— Так и объясни. Он же тоже не понимает, что это было. Он парень влюбчивый, чем дольше ты молчишь, тем больше он себя накручивает. Промаринуешь его недельку, получишь предложение руки и сердца. Лучше сразу скажи, не мучай его.
Я неуверенно кивнула и вздохнула. Объясняться мне не хотелось, но Том был прав. Поэтому мы нашли мальчишек у любимого ими дуба, я отозвала Долохова и повторила всё, что сказала Тому. Антонин бережно взял меня за руки и поцеловал в щёку:
— Не расстраивайся, Алёнка. Вижу я, что ты еще малышка. Сладко с тобой целоваться, но ты ещё не готова. Ты — как будто бутон, что станет великолепной розой. Роза будет пьянить и очаровывать, но пока тебе нужно лишь солнечное тепло и немного нежности. Я подожду, милая.
Странно мы поговорили, но вроде бы он не обиделся. Свое имя я не слышала уже пять лет, чуть не расплакалась от этого нежного „Алёнка“. Так меня дома звали, как давно это было.
Задумавшись, я почти не ела за ужином, рано ушла спать. Впервые за всё время моей новой жизни, мне снилась бабушка, Ольга Васильевна. Подробностей я не помню, но проснулась я в прекрасном настроении.
Следующий день оказался опять богат на сюрпризы. Когда мы завтракали, появился Джейкоб. Он пришёл в компании домового эльфа, смущенно прятавшегося за его спиной. Джекоб был весел и говорлив:
— Прошу любить и жаловать. Этого замечательного домовика зовут Крибли, и теперь он принадлежит семье Малфой. Я дружу с его прежним хозяином, он любезно передал домовика в дар вашей семье.
Аманда величественно поздоровалась с домовиком и произнесла ритуальную фразу:
— Добро пожаловать в семью, Крибли. Служи с честью. Я принимаю тебя в семью Малфой и обязуюсь беречь тебя и защищать.
Торжественный Абраксас повторил слова матери слово в слово и порезал руку небольшим кинжалом. То же самое сделала Аманда. Они положили руки на плечи домовика одновременно, и на короткий миг всех троих окутала белесая дымка. Когда туман рассеялся, Крибли оказался одет в белую наволочку с гербом семьи на левой стороне груди. Домовик счастливо пропищал:
— Сильная, достойная семья. Спасибо, миледи! Спасибо, молодой хозяин! Крибли будет достоин!
Джейкоб довольно потёр ладони:
— Вот и славно. Крибли прекрасно шьет, у него специализация на изготовлении одежды. Мой друг — это мсье Малкин, теперь у вас не будет проблем с пошивом сумок и одежды.
Тут уже я запрыгала от радости. Ура! У меня настоящие каникулы. Успею домашние задания сделать, с мальчишками потренироваться, не придётся корпеть над иголкой с ниткой днями напролёт. Мария ласково мне улыбнулась:
— Да, Хелена. Бегите, играйте. Ты заслужила отдых, моя хорошая.
Она меня нежно обняла, к ней присоединилась Аманда. Я стояла, чуть дыша. Как же мне повезло, я встретила таких чудесных людей. Джейкоб уселся пить чай, а наш новый домовик зачастил писклявым голосом:
— Крибли еще готовить хорошо, и в огороде работать, и дом держать в чистоте. Крибли все уметь!
Аманда и Мария принялись потчевать гостя, а мы вчетвером умчались развлекаться. Мы еще рассказали Тони и Абраксасу свои умозаключения по поводу Тайной комнаты, они восприняли идею поисков с воодушевлением, но учить парселтанг отказались. Абраксас объяснил:
— Если я или Тони заметим подозрительное изображение змеи, мы всегда можем позвать Тома. А тебе придётся шипеть самой. В каждую женскую душевую не набегаешься. Так что хватит того, что ты станешь змееустом. Учи, Хеленка, а мы с Тони в боевой магии потренируемся. Разделим обязанности: ты нас лечишь и на парселтанге болтаешь, а мы тебя защищаем и оберегаем.
Тони подтвердил:
— Я тебя никуда одну не отпущу, особенно в замке. После твоего эпатажа нужно ждать ответных действий от моего „родственничка“. Я заметил, как его перекосило, когда ты пообещала меня на себе женить. Поверь, он считает тебя угрозой.
Том неожиданно нахмурился:
— Точно, ты совершенно прав, Тони. У деда нашлись пособники в Министерстве, могут и в школе найтись. Люди за деньги готовы на любые подлости.
Так что я опять занималась со змейками и Томом, а мальчишки ушли куда-то в лес. Время летело незаметно, я старательно шипела, а Том просматривал записи в своем дневнике.
Примерно часа через три мы заметили Джейкоба, он горячо что-то объяснял Марии. Мы сидели за пышной ёлкой, взрослые нас не заметили. Они прогуливались, в руках у Марии был букет полевых цветов. Обнаруживать своё присутствие было как-то неловко, поэтому мы притаились, показав змейкам жестами, чтобы те сидели тихо.
Они подошли достаточно близко и остановились. Их голоса было хорошо слышно. Джейкоб сказал:
— Милая, я не хочу прятаться, как ребёнок. Нужно сказать всё Антонину. Я люблю тебя, и хочу, чтобы весь мир об этом узнал. Ты ответила на мои чувства, я горд и счастлив, нужно всё сделать правильно. Твой сын должен знать. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь, ты знаешь это. Ну согласись, Мария.
Женский голос неуверенно ответил:
— Два года прошло, как не стало Сашеньки. Я боюсь за Антонина, пойми. Я не знаю, как он воспримет. Для него отец был всем. Как бы он не счёл мою любовь к тебе предательством памяти отца. Ты прав, милый. Нужно сказать. Но я отчаянная трусиха, мне страшно, Джейкоб. Ах, я запуталась…
Дальше были слышны звуки поцелуев и невнятное бормотание. К счастью, довольно скоро они отошли от нашей елки. С ума сойти, бармен и принцесса! Меня тоже беспокоила возможная реакция Тони. Том был собран и деловит.
— Нужно подготовить Тони. Я сам с ним поговорю.
— Что ты ему скажешь, Том?
— Я найду слова. Вот что, мне нужна бутылка огневиски. Ты знаешь, где мамы прячут заначку?
Конечно, я знала. Я же сама туда и прятала. В моей сумке спрятана наполовину полная бутылка огневиски, еще с зимних каникул. Та самая, которую мы отобрали у Малфоя. Я проворно пробралась в дом и забрала свою сумочку. Том получил от меня бутылку, два стакана и упаковку шоколадных лягушек, честно хранящуюся с моего последнего дня рождения. Мальчишки подарили, вот и пригодилось. Том коротко кивнул и мы пошли искать Тони с Абраксасом. Мы нашли их на полянке, у них был богатый улов. Целых три кролика лежали в рядок на траве. Хороший ужин получится. Внезапно мне в голову пришла роскошная мысль, я попросила Абраксаса выделить мне одного кролика и отойти со мной для подстраховки. Малфой заинтересованно мигнул:
— Будешь дар практиковать? Можно посмотреть?
Я решительно подтвердила:
— Да. Ты его и упокоишь, если что. Пошли.
Таким образом мы оставили Тома с Тони наедине, а сами отправились экспериментировать. Я внимательно огляделась, выбрала подходящее место и попросила Абрашу отойти подальше. Потом я встала на колени перед дохлым кроликом и вытянула над ним руки. Ничего не вышло. Барабанов я не слышала. Тогда я решила вытащить палочку, и зажала её в руке, с мысленной просьбой кролику ожить. Безрезультатно. Тогда я попробовала по-другому: я старательно припомнила день в горящем Лондоне, вспомнила, как бродила по обломкам зданий, как страшно мне было. Благодаря тому, что я полностью сосредоточилась на воспоминаниях, я почувствовала, как внутри живота начала закручиваться теплая спираль. Бум! Едва слышно, как будто неуверенно, забил в ушах барабан. Бум! Я постаралась припомнить того, первого кролика. Бум! Бум! Я была на верном пути. Бум! И волна вырвалась из моих рук. Из палочки вылетели черные и белые звезды и окутали мертвое животное. Бум! Кролик открыл глаза. Меня захлестнула паника, я боялась его, но решила продолжать. Я твердо заглянула в мертвые красные глаза: „Повинуйся“! Кролик неуверенно пошевелил лапами и вскочил. Он смотрел на меня, как загипнотизированный. Я продолжала глядеть в его глаза: „Прыгай“! И он высоко подпрыгнул. Ага, слушается. За спиной удивленно выдохнул Малфой. Я продолжила мысленные команды: „Принеси мне гриб“. Кролик сорвался с места и рванул в сторону. Абраксас тихонько спросил:
— Куда это он?
Я ответила:
— Приказала принести гриб. Сейчас посмотрим.
Гриб он принес. Потом принес цветок, потом веточку, а потом я приказала ему замереть, потому что моя фантазия кончилась. Кролик покорно замер, он сидел спокойно, ожидая новых распоряжений.
Малфой резонно заметил, что есть его не стоит, а завтра проверим. Это был хороший выход из положения, я приказала кролику спрятаться и ждать, пока не позову. Даже кодовое слово придумала, чтобы кролик отозвался. Он чуть ли не кивнул и стремглав ускакал куда-то в заросли. Мы с Абрашей мстительно назвали кролика „Дамби“ и пошли отдыхать.
Итак, у меня получилось. Добрый день, меня зовут Хелена, и я тёмная ведьма-некромантка. Есть ли общество анонимных некромантов? Я бы вступила.
Абраша не добавлял мне оптимизма, он увлеченно рассуждал, могу ли я поднять труп маггла или мага, то есть человека. Я некоторое время слушала, а потом села на траву и разрыдалась. Я не хочу поднимать трупы! Это мерзко! Я людей хочу лечить, я хочу помогать сохранять жизнь, а не повелевать мертвыми! Да что же я за урод такой! Зачем мне эти барабаны… Армия воняющих зомби под моим началом, какой ужас! Да и не факт, что я смогу удержать их в повиновении. Даже и пробовать не хочу. Да что же это такое? За такой дар и в Азкабан можно загреметь, наверное. Пока я ревела, Абраксас притащил Тома и Антонина. Они расспросили расстроенного Малфоя и принялись меня утешать:
— Брось, Хел. Ты просто попробовала, только и всего. Больше мы не будем экспериментировать. А кролика твоего мы тихонько уничтожим, только и всего. Прямо сейчас. Позови его, а мы упокоим, и забудем об этом.
Я вытерла слёзы и поднялась.
— Вы правы. Я сама попытаюсь его умертвить. Дамби!
Мальчишки удивленно переглянулись. От них пахло спиртным и шоколадом. Кролик довольно быстро прискакал и замер в ожидании приказов. Я смотрела на него в ужасе, но я точно знала, что нужно сделать. Я должна это сделать. Это в первый и последний раз. Точно, в последний. Так надо. Я это начала, мне и заканчивать. Я посмотрела кролику в глаза, и мысленно содрогаясь, твёрдо приказала:
— Умри насовсем.
И он… умер.
Я пнула его носком туфли, но он лежал, не шелохнувшись. Дело сделано. Я официально на тёмной стороне.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:11 | Сообщение # 16 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 14
После своих экспериментов с нежитью, я впала в сонное тупое оцепенение. Почти сутки я механически ходила и отвечала на вопросы, но мечтала только об одном. Мне хотелось свернуться в клубочек и ни о чём не думать. Благодаря моему заторможенному состоянию, эпическая драма с участием героев-любовников, Долохова и Реддла прошла мимо меня. Сначала Долохов орал, потом порывался убить Джейкоба, потом пытался образумить мать, потом уже Мария рыдала, в итоге бармен спеленал Антонина и вдумчиво с ним побеседовал. Позже к разговору присоединились Том и Абраша, а Тони перестал буянить. В обычной ситуации я бы тоже влезла, но благодаря африканским страстям от меня отстали, я ушла в свою комнату и не отсвечивала. Верный Рекс разделил со мной моё плохое настроение и вытащил меня из депрессии. Кошак очень переживал, спер для меня на кухне кусок вареного мяса, но есть мне не хотелось. Тогда он озадаченно почесал лапой за ухом и куда-то ушёл. У меня появился повод пожалеть себя ещё больше, все бросили, но развить эту мысль мне не позволил кот, вернувшийся с добычей. В качестве деликатеса он принёс мне полевую мышь. Терять мне было уже нечего, так что я ее подняла и приказала бегать по комнате. Мышь бегала, Рекс её ловил и таскал мне, но как только он торжественно опускал мышь на пол из пасти, как она опять убегала. Наконец коту это надоело, и он сожрал мышь, раз я не оценила его подарок. Ему пришлось тщательно пережёвывать строптивую пищу, но никаких проблем не возникло. Кот наелся и уснул, а ко мне пробралась Аманда. Она почему-то решила, что у меня впервые начались критические дни, и я испугалась. Вах, я что, из дикого леса дикая тварь? Я акушеркой четыре года работала, и практически ничего не боюсь. Вру, бомбёжек я боюсь. Очень страшно. Почему у магов нет способа обезопасить себя на случай глупой гибели? Летом сорокового года Том часто говорил, что должен быть способ уберечься от смерти. Какой-то якорь, маячок. Я понимаю, что он имел в виду. В компьютерных игрушках можно сохраниться перед началом сложного уровня. Убьют — вернёшься без потерь. Эх, жаль, что в жизни нельзя сохраняться перед началом каникул во время войны в маггловском мире. Только у меня в жизни перспективы появились, только я плечи расправила, а тут пожары, крики, смерти. Мы оба боимся смерти, я и Том. К счастью, маги живут долго. Побарахтаемся ещё, Хелена.
Но собственной физиологии бояться глупо. Ничего я не боюсь. Я пыталась объяснить это Аманде, но она кормила меня шоколадом и называла «лапочкой». Зато стыдливо рассказала о пестиках и тычинках. Рассказ был длинным и нудным, но проскользнула ценная информация. Девственность невесты важна на брачном рынке у магов. Первый акт происходит на алтаре. Если алтаря нет, его можно создать с помощью свадебного ритуала и акта на подходящем большом плоском камне. Даже магглорождённые и бастарды могут создать свой источник силы с нуля. Все ученые сходятся во мнении, что свадебный ритуал является самым подходящим. Типа создаётся новая семья, семья создает новый алтарь. Потом подпитать алтарь дарами на все праздники, плодородия, урожая, солнцестояния, и вуаля, два-три мага будут подпитываться вполне прилично. Разумеется, с Хогвартсом не сравнить, там столько поколений магов перебывало, что замок уже и вполовину не вполне материален.
Тут меня проняло, и я поинтересовалась: как насчет жертвоприношений на алтаре? Подпитывает? Аманда честно ответила, что алтарю без разницы, брак закрепляли, или врага убивали. От врага энергии побольше будет, но запрещено законом. Хотя вычисляли люди, вычисляли. Десяток баранов дают почти столько же энергии, сколько и один враг. Ну хоть как-то.
Интересные вещи Аманда поведала и про другие ритуалы. Она сетовала, что законы уж больно суровы. Ну как строить фамильное гнездо без жертвоприношения? Это же совсем не то будет! Нужно привязать врага к строению ритуалом и замуровать его в фундаменте, а иначе никак. Можно мертвого врага замуровать, но тут некромант требуется, чтобы он его поднял, клятвами опутал, а потом этого зомби замуровать. Да где же сейчас специалистов найдешь? Была во Франции парочка, да к Гриндевальду сбежали, еще в тридцатых. Он себе в армию всех некромантов со всей Европы собрал, денег им платит немерено, обласкал, приблизил. Хорошо было Основателям* в Хогвартсе, Ровена сама дочурку и женишка её незадачливого камнями заложила. Говорят, и поднимала сама, на пару с Салазаром. У них-то дурных законов не было, сами себе закон. А сейчас крутись, как знаешь.
Про себя я подумала, что Абраше я помогу, хотя бы одного мертвого врага мы в фундамент зальём. А если повезёт, то всех семерых. Их лица я запомнила намертво, потому что тайком от мальчишек в думосбор залезла и последние минуты жизни Филиуса Малфоя видела своими глазами. Ревела, ужасалась, но лица мучителей запоминала в подробностях. Никуда от нас не денетесь, даже на том свете.
Развивая тему призраков, я выяснила, что не все призраки лежат костьми под Хогвартсом, Аманда уверенно назвала Кровавого барона, Серую Даму иТолстого монаха. Остальные, скорее всего, пришлые. Источник сильный, вот они и набежали. Ну, или умерли в замке, а смерти испугались, зависли.
В общем, Аманда меня заговорила, я сама не заметила, как уснула. Утром мои рефлексии показались мне бессмысленными, раз есть такой дар, нужно принимать. Буду приспосабливаться. Например, пущу мёртвых заслонять живых и отвлекать противника. Всё мальчишкам помощь. Или дохлых врагов поднимать буду, пусть их замуровывают в фундамент, а не случайных жертв. Или ещё что-нибудь придумаю. Всё, я — хорошая, а дар у меня — эксклюзив. Думаю, что со стороны папеньки, про Блеков-некромантов сведений не было. Они сильны в анимагии и артефакторике, раньше встречались метаморфы. Мою бабулю от рода отсекли, поэтому надеяться на какие-либо дары бессмысленно. Так что наследство если есть, то только с исторической родины. Да и ладно, рисовать придётся теми красками, какие есть.
Кстати, об анимагии. Нужно озадачиться, Том хвалился, что перекопировал какую-то книжку из библиотеки. Он прекрасно придумал, использовал Абрашино прыткопишущее перо, а сам читал нужные ему книги вслух. Теперь у него целая библиотека в том дневнике, который я ему когда-то подарила. Реально крутая вещь, почти как электронная книжка из моего времени. Даже лучше, места навалом, ищи себе по индексу, Том говорил, еще и половины объема не использовал. Хотя уже года три пользуется, и весьма активно.
Я тщательно умылась и потянулась на запах свежеиспеченного пирога. Народ завтракал, меня встретили радостными приветствиями. С появлением в нашей жизни домовика, быт ощутимо наладился. Только я схватила большой кусок и поднесла вилку ко рту, как в окно требовательно постучались совы. Прибыли оценки, деньги от Попечительского Совета и новый список. По моей подсказке, Тони и Абраксас подали прошение на материальную помощь. На удивление, им не отказали. Таким образом, у нас прибавилось денег. Оценки были высокими, настроение радужным, а день — просто замечательным. Том нашел в своей почте значок старосты, я взвизгнула и бросилась его обнимать, остальные присоединились. Как бы он не отнекивался, но я видела, что он горд и доволен. Мария выругала Тони, он запустил учёбу в связи с сердечными переживаниями. Остальных дамы хвалили в два голоса. У Тома были сплошь «Великолепно», У Абраксаса только по предмету «Уход за магическими существами» было «Выше ожидаемого», а так сплошь высшие баллы, у меня было три «Великолепно», по «Чарам», по «Гербологии» и по «Прорицаниям». Остальные оценки «Выше ожидаемого», этого достаточно для выбора специализации «Колдомедик». Нужно постараться в следующем учебном году, будем сдавать «Совершенно Обыкновенное Волшебство», или сокращенно СОВ. Как восьмилетка раньше, неполное среднее образование. В принципе достаточно для жизни, можно своё дело открывать, патенты получать, можно достойно существовать. Хотя для получения вожделенного саквояжа необходимо сдать ЖАБА, то есть "Жутко Академическую Блестящую Аттестацию". Эти экзамены сдают после седьмого курса, потом два года бесплатной стажировки в Мунго, и я стану дипломированным целителем. Хорошо бы диплом о среднем медицинском маггловском образовании подтвердить, а ещё лучше закончить медицинскую высшую школу, но уж это как получится. Нет у меня богатых родичей, которые будут меня содержать, пока я буду грызть гранит науки. Всё самой придется делать. Конечно, с магией жизнь проще. Жить можно где угодно, каждый день аппарировать через всю страну утомительно, но возможно. Куплю себе домик в деревне недорого и буду мотаться на занятия. На ярмарке колоний арендую место, по выходным буду гадать и Таро раскладывать, глядишь, и проживу.
Мои мечты были прерваны настойчивым домовиком, он решительно тащил меня на примерку. Аманда руководила процессом, а эльф обмерял и подгонял наряды по фигуре. Мария с мальчиками пошла на Косую аллею, учебники решили купить подержанные, а вот одежда вся-вся будет новая, с иголочки. Мы с Томом тихо радовались, не делясь с остальными. Они не поймут. Для наших друзей новые наряды, купленные специально для нового учебного года, были рутиной и повседневностью, а для нас двоих — чудом, сравнимым с пришествием Мерлина. Всё новое, абсолютно всё. Даже пижамы, даже три комплекта рабочих мантий, обувь, бельё, тапочки. Том исполнил свою давнюю мечту и купил стандартный сундук ученика. Мы сэкономили на сундуках перед школой, четыре года возили с собой сумки, типа спортивных, из крепкого чёрного материала. Меня она полностью устраивала, а Тому хотелось иметь сундук, как выяснилось. Сундук ученика — очень хитрый артефакт, его можно открывать как сундук, как гардероб, как аналог книжного шкафа, в последнем случае сундук предоставляет стол и встроенный табурет, получается стол на одного, в общем, вещь многофункциональная и полезная. Мальчишки выбрали всю одежду в салоне у Мсье Малкин, Аманда сокрушалась, что на «Твилфитт и Таттинг» не хватило денег, а я молчала. Меня почему-то с собой не взяли, я целый день убила на примерку двух нарядных платьев. Я получила кучу ценных советов по поводу выбора одежды и постаралась запомнить их на будущее. Пока мне было всё равно, что носить, лишь бы одеяние было целым и подходящим. Форма, мантии да пижама, больше у меня ничего не было. Хотя была еще форма со времён ЖСА и фермы, но за лето я её почти износила. Не купили мне одежды, это непонятно, но ничего смертельного. Перешью из старых вещей, тем более мы в этом году шиковали, ни одну старую шмотку не сдали в лавку старьёвщика. Я спокойно выдохнула и пошла собирать старые мантии мальчишек. Когда я разглядывала вещи на просвет, меня нашёл Том.
— Что это ты делаешь? Выброси эту гадость немедленно!
Он почему-то разозлился и вырвал мантию у меня из рук.
— Осторожно, Том! Порвёшь, а мне ещё перешивать…
Он удивлённо переспросил:
— Зачем перешивать? Ты не хочешь использовать новые вещи?
Я замялась:
— Я же с вами не ходила. Наверное, денег не хватило. Ты не волнуйся, у меня будет два новых платья. Я сошью одну из трёх, вторую на замену сделаю. Как обычно, всё получится.
Том выхватил у меня мантию и порвал её на куски. Когда он схватил следующую, я разозлилась:
— Прекрати!
Тут он начал орать:
— Дура! Как ты могла подумать, что мы про тебя забыли? Ты завтра с Амандой пойдёшь в дорогую лавку, поняла? Она тебя сегодня в жутко модный парикмахерский салон записала! Мерки твоей ноги сапожнику отдала, завтра ты ботинки и сапожки получишь. Я с первого дня белок в лесу стрелял, тебе зимнюю мантию беличьим мехом подбивают. И Абраша, и Тони старались, у тебя будет зимняя мантия из дорогущей ткани на натуральном меху! Глупая, неужели ты подумала, что мы добра не помним? Ты же для меня все года, как сестра плюс мама была. Я всегда знал, что ты рядом, я тебе нужен, ты за меня беспокоишься. Ты у меня за голос совести. Натурально, совесть у меня в голове твоим голосом вещает. И друзья наши тебя обожают. Абраксас говорит, что ты для него идеал родного человека. Когда я в первый раз сюда в гости приехал, тут же ничего не было. Домик холодный, две растерянные женщины без средств, огород этот несуразный. Летом жили, как индейцы в дикой природе. А потом приехала ты. И сразу дом стал домом, с кухни запахло вкусной едой, ты нас собрала и успокоила. Ты нашла карточки, ты стала готовить, ты сшила мамам теплые пальто, ты пахала с утра до ночи. Больше того, ты выдала нам деньги на мороженое! Не помнишь? А я помню. Ты осталась шить очередную мантию, а нас отправила на Косую Аллею и выдала целый галеон на развлечения. Мы с ребятами, Марией и Амандой объелись мороженого тогда. Объелись, потому что мороженое — это символ чего-то хорошего в жизни. Аманда говорит, это мороженое её к жизни вернуло, и я ей верю. Так что брось эти обноски и никогда плохо о нас не думай. Мы тебе сюрприз хотели сделать.
Сюрприз получился. В модном салоне стилист Жан долго обсуждал что-то с Амандой на французском языке, а потом полтора часа колдовал над моим обликом. Когда он принёс мне большое зеркало, я себя не узнала. Косая ассиметричная чёлка, пышные пряди над ушами сбалансировали моё вытянутое лицо, брови мне выщипали почти наполовину и сделали тонкими, глаза стали казаться больше. Стилист вручил мне баночки с шампунем, кремом и скрабом. Их хватит на целый год, следующим летом он меня ждёт. Потом я попала в дорогой салон одежды, мне выдали стандартную форму, но она была гораздо мягче, чем моя обычная, сидела лучше, а я выглядела в ней не скелетом в юбке, а милой воспитанной девушкой из приличной семьи. Я получила три, целых три комплекта формы, три обычные и одну парадную мантию, а уж зимний плащ был вообще роскошным. Рыжий мех был внутри, опушка на большом капюшоне и рукавах была серой, мне объяснили, что теплые цвета мне не подходят, я — холодный тип. Благородно-серый цвет мне безумно шёл, Аманда быстренько прикупила мне повседневное платье того же оттенка. Я была счастлива и даже не протестовала. Ещё раз подтвердились слова Александра Дюма, высказанные им в книге «Три мушкетёра». Он писал, что достаток красит любую женщину. Из уродины достаток не сделает красавицу, но умело подчеркнёт её достоинства, спрячет недостатки и сделает женщину привлекательной, а хорошенькую превратит в красотку. За точность цитаты не ручаюсь, читала давно, но общий смысл помню хорошо. Это верно. Хорошие, добротные вещи превратили меня из гадкого утёнка во вполне сносную лебедь. На титул «Мисс Мира» я не потяну, но, возможно, даже замуж когда-нибудь выйду. Высокая, худая, уже не тощая, даже с некоторыми округлостями в стратегических местах, приятно глазу. Ну и что, что у меня под юбкой специальная короткая нижняя юбка, чтобы бедра казались пышнее? Зато выглядит хорошо. Пусть у меня нет своего румянца, Аманда купила мне баночку румян и научила их накладывать. Выглядело невероятно естественно, главное брать капельку и ретушировать.
Остаток каникул пролетел незаметно, я произвела фурор и дома, и в школе. В купе мы ехали втроём, Том умчался на собрание старост, Рекс дрых у меня на руках, а мальчишки играли в шахматы.
Отголоски войны всё ещё витали в воздухе, на приветственном ужине почтили минутой молчания двух неприехавших магглокровных студентов, случайный взрыв унёс жизни целой семьи и двух братьев-близнецов, они должны были начать обучение в этом году. Том увёл первокурсников в подземелья, мы двинулись своим ходом. Натали гордо носила значок префекта, мы болтали с ней в комнате до поздней ночи. Преподаватели завалили нас письменными заданиями с первого дня, недели две я торчала в библиотеке почти всё свободное время, изредка отвлекаясь на Больничное крыло и теплицы. Я носилась, как угорелая, профосмотр первокурсников начался с третьего сентября. Госпожа Хэлси была собрана и деловита, летом к ней приехал из Бельгии брат с семьёй, все живые и невредимые. Она получила кучу положительных отзывов на свои статьи, она делилась со мной идеями и навешивала на меня целую кучу дополнительных заданий. Осмотры остальных курсов перенесли на октябрь, антропометрические данные будут обобщаться, теперь медиковедьма хотела опубликовать влияние здорового питания на растущие организмы. Тентакула мне очень обрадовалась, от радости она скинула десяток стручков и не подпускала к ценным ингредиентам профессора Бири. Это было её приветствие. Профессор хихикал, но честно разделил со мной трофеи пополам. Вернее, деньги за них. Всё снова скупил мой декан, и намекал, что не отказался бы от добавки.
Я сильно продвинулась в парселтанге за лето, так что старательно шипела в каждой душевой и в каждом женском туалете в подземельях и на первом этаже, пока результатов не было. Том был оптимистично настроен и уверял меня, что каждая неудача приближает нас к положительному результату.
Примерно в середине сентября я чуть было не прокляла третьекурсника Рубеуса Хагрида и обзавелась необычным домашним питомцем. Это случилось в четверг вечером. Я возвращалась из теплицы, когда на меня спикировал паук размером с кулак. Я заорала и наставила на него палочку, но неожиданно кто-то сгрёб меня в стальные объятья.
— Ты это, не горячись. Прости нас, маленький он ещё, кушать хочет. Я его сейчас змейкой накормлю, он тихий станет. Арагог у меня славный, добрый. Он эта, не со зла. Я ему заместа мамки, Хелена.
Хагрид с очередной зверюшкой, сукин кот! Да я чуть не поседела. А паук выглядит ядовитым, если что. Щёлкал он жвалами вполне угрожающе. Что-то такое Тони рассказывал, про тварей класса А, то есть смертельно опасных для человека. Мерлин мой, да это же акромантул! Ну, посмотрим. Всё тело покрыто густой чёрной шерстью, щелкает жвалами, когда зол или испуган. Я насчитала восемь маленьких злых глаз. Предпочитает крупную добычу. Он, точно он. Значит, я для него подходящая крупная добыча? Ужас какой, а я ведь на пятом курсе, ростом вымахала ого-го, а если он на первокурсника нападёт?
Я дождалась, пока придурошный великан упакует своего питомца в надёжную шкатулку, а потом начала орать. Хагрид всплеснул руками в защитном жесте, и из рукава его выпала змейка длиной в полметра. От ужаса змейка запричитала, я услышала, как она молит о пощаде и горько плачет. Я запретила Хагриду кормить питомца змеями и отправила восвояси, обещая, что наша беседа не закончена. Дождавшись, пока гриффиндорец скроется из виду, я ласково обратилась змее на парселтанге, примерно так:
— Не бояться. Тебя не обидеть. Я отнести тебя к говорящий. Он тебя накормить и успокоить.
Змейка встрепенулась:
— Говорящая? Спаси, спаси, спаси!
Том змее обрадовался, накормил остатками мяса с ужина и подробно расспросил.
— У Хагрида акромантул в замке? Вот идиот. Они не поддаются дрессировке. Он его держит где-то в подземелье и кормит змеями? Не бывать этому! Нужно идти к директору… Хотя это подходящая отмазка, если что-то пойдёт не так, когда мы найдём Тайную комнату. Пока не будет предпринимать действий, понаблюдаем.
Змея оказалась девочкой, зеленоватого окраса, с едва заметными коричневыми ромбами на спинке. Она утверждала, что она ядовитая и вырастет большой и сильной. Она признала меня спасительницей и наотрез отказалась жить у Тома в комнате. Он жил с Абраксасом и Тони, а змея решила жить со мной. К моему удивлению, Натали не испугалась, запретила змее залазить на её кровать и рыться в своих вещах, а так махнула рукой и даже подарила ей корзинку.
— У тебя все питомцы странные, Хелена. Никому не скажу, не волнуйся. Пусть живёт, только бы под ноги не попадала. Как её зовут?
Имя змейке придумал Том.
— Пусть будет Нагайна, как та кобра из твоей сказки про мангуста. Всегда жалел, что они проиграли. Пусть хоть этой Нагайне повезет.
Нагайна терпеливо обучала меня парселтангу и обожала играться с клубком ниток. Я связала для неё тёплый длинный плед, но она часто спала со мной. Змея тоже всё время мёрзла, прямо как я. Меня она любила и называла «сестра», Хелена произнести ей было трудно.
— Дурасское имя, ссестра. Ты ссспасла, сзссначит сссестра.
Время летело быстро, весь октябрь я проводила медосмотр, результаты радовали. Дел у меня было невпроворот, Том даже обижался, что я забросила наши поиски. Тридцать первого октября я закончила осмотр, поставила последнюю папку «Равенкло, седьмой курс» в шкаф и потянулась. На праздничный ужин я точно опоздала, да мне туда и не хотелось. Тыкву я не люблю и праздника этого не понимаю. Поэтому я воспользовалась удобным случаем и пошла в туалет девочек на втором этаже. Привычно проверив все кабинки, и убедившись, что никого в туалете нет, я внимательно оглядела все краны, и моё сердце ёкнуло. На боку одного из медных кранов была нацарапана маленькая змейка. Есть! Ни разу до этого я не видела рисунков на кранах, трубах и так далее. На полу, на стенах, даже на стёклах — сколько угодно, но не на кране. Я начала шипеть, типа: «Пропусти, запусти, я - друг, я — змееуст», но кран даже не шелохнулся. Только изображение слегка засветилось, но это всё. В раздражении я прошипела:
— Да открывайся уже!
Нарисованная змейка изогнулась, в то же мгновение кран засветился ярким белым светом и начал поворачиваться. В следующую секунду раковина рухнула вниз, открывая большую трубу, достаточно широкую, чтобы в неё мог проскользнуть человек.
Я запрыгала от радости: я нашла проход! Теперь нужно позвать Тома, дождаться удобного момента и пойти вниз. Что я там говорила? Самое простое — откройся! Обалдеть. Ловушка для дурака работает, как всегда. Просто, как грабли. Значит, обратная команда…
Я прошипела:
— Закройся!
И труба встала на место. Отлично! Приключения продолжаются. Внимательно оглядев туалет, я не заметила каких-либо видимых следов происшествия, умыла разгоряченное лицо и помчалась в Большой зал за мальчишками.
Примечание к части
*Авторский произвол - Ровена Равенкло жила долго, дочка умерла раньше ее, Слизерин дольше оставался в замке.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:20 | Сообщение # 17 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 15
Я летела, как на крыльях, перепрыгивая через ступеньку. Неожиданно, моя нога зацепилась за какое-то непонятное препятствие. Я пыталась удержаться, но что-то сильно толкнуло меня в спину. Кувырком я покатилась по лестнице и больно ударилась о каменный пол. Особенно досталось верхней половине туловища и шее. Попытавшись поднять голову, я убедилась, что не в состоянии этого сделать. Перед глазами всё плыло, мне стало дурно и я отключилась.
Пришла в себя я в родном больничном крыле. Болели такие части моего тела, о существовании которых я не подозревала. Госпожа Хэлси деловито обмазывала меня дурно пахнущей мазью. Я застонала, чтобы привлечь её внимание. Рядом раздался голос Тома:
- Потерпи, потерпи, маленькая. Сейчас пройдёт.
Я попыталась повернуть голову, чтобы его увидеть, но обнаружила, что это невозможно. Шея была зажата в какие-то тиски, голова была перебинтована и тоже зафиксирована.
- Лежи спокойно, Хелена. До утра тебе нельзя двигаться.
С этими словами она зажала мне нос и заставила проглотить ужасно пахнущее зелье.
- Это костерост, Хэл. Я его тысячу раз пил после неудачных тренировок, не волнуйся. Противно, я знаю. Зато утром будешь, как новая.
Том передвинулся, чтобы я могла его видеть, и натянуто улыбался. Госпожа Хэлси обратилась ко мне:
- У тебя несколько переломов, так что соберись с силами. Челюсть будет срастаться болезненно. Главное, молчи. Хотя бы до утра. Мистер Реддл взял разрешение у директора, он посидит с тобой до утра.
Госпожа Хэлси поджала губы, ей не нравилась перспектива моего пребывания с юношей в пустой палате.
- Я буду поблизости. Пить тебе можно будет только через два часа, Том тебе поможет.
На заднем плане Том яростно кивал. Я попыталась улыбнуться, но ничего у меня не вышло. Минут десять я боролась с тошнотой и головокружением, а потом пришла боль. Под действием костероста переломы заживают за двенадцать часов, это верно. Но эти двенадцать часов необходимо еще пережить. Челюсть ломило, как от холодной воды, только раз в пятнадцать сильнее. Двигаться я не могла, поэтому металась мысленно. Том постоянно протирал мне пот со лба и бормотал что-то утешительное, но я его не слышала. Мне казалось, что я лежу на льду на прилавке супермаркета, рядом лежали дохлые рыбы. Одна рыба особенно мерзко пялилась на меня мёртвыми глазами, я просила, что бы она отвернулась, но рыба только издевательски скалила зубы и дышала на меня смрадом. Умом я понимала, что лежу в кровати и никаких рыб рядом нет, но затем я снова попадала на прилавок и кричала от ужаса. Потом лёд подо мной сменился на жаровню, я горела в огне, а рыбы-черти подбрасывали поленья и подливали кипящего масла. Одна рыба постоянно спрашивала, долго ли еще, а вторая рыба со стетоскопом кряхтела и сетовала, что еще долго. Так я металась в бреду невероятно долго, а потом вдруг уснула.
Проснулась я от энергичного толчка. Я открыла глаза и увидела больничное крыло, залитое утренним солнцем. Том обеспокоенно смотрел мне в глаза:
- Привет, родная. Как ты? Тебе чего-нибудь принести? Только скажи, мы с ребятами найдем всё, что угодно.
Мне хотелось тысячи вещей, но даже отличник и староста Том Реддл не мог мне их принести. Как можно принести солнечный свет, запах моря, улыбку бабушки? Хотя солнечного света в комнате было в избытке. Я тихо попросила:
- Открой окно, Том. Хочу подышать свежим воздухом.
Он помчался выполнять моё желание, а я с удивлением обнаружила, что он одет в другую мантию.
Я прошептала:
- Когда ты успел переодеться? Ты же был в другой одежде вчера?
Том обеспокоенно отмахнулся:
- Не сейчас, Хэл. Вот, дыши свежим воздухом.
В комнату ворвался морозный ветерок, я с удовольствием вдохнула. Стоп, морозный? За ночь выпал снег?
- Том, какое сегодня число?
Я обнаружила, что могу двигать руками и попыталась поймать Тома за мантию. Он расстроенно пожал плечами:
- Ты же не отстанешь, верно? Сегодня шестое ноября, ты тут почти неделю. У тебя были осложнения, очень сильная лихорадка. Я боялся за твою жизнь. На тебя наложили какое-то редкое проклятье, да еще столкнули с лестницы. В общем, эта гадость активировалась каким-то ингредиентом зелья «костерост». К счастью, госпожа Хэлси вовремя сообразила и вызвала доктора из Мунго. Он такое уже видел, поэтому смог тебе помочь. Сейчас ты с ним познакомишься.
В палате раздались голоса, я услышала, как кто-то насвистывает весёлую мелодию. Некто вошёл энергичной походкой и принёс с собой запах дорогого одеколона. Раздался щелчок, этот звук я бы ни за что, ни с чем не перепутала. Доктор открыл саквояж, щелк!
- Так, посмотрим, как мы себя чувствуем? Ха, сердце ритмично бьется, и пациент вместе с ним. Шутка, это мы придумали про «Круцио»… Мисс, дышите, дышите, хорошо…
В моем поле зрения появился румяный мужчина лет тридцати с пышными английскими усами. Таким я всегда представляла себе настоящего доктора Ватсона. Целитель послушал меня холодным стетоскопом вполне маггловского вида, проверил реакцию зрачков на свет, оттянул веко. Этого ему показалось мало, он ущипнул меня за щёку, чтобы убедиться, что тургор кожи в порядке, а потом начал воодушевленно помахивать палочкой, напевая: «Тореадор, смелее в бой» на французском языке. Я поняла это, потому что жила неподалеку от театра оперы и балета, а бабушка обожала «Кармен» и водила меня на все постановки. Я слушала оперу трижды, один раз — на языке оригинала. Мне хотелось улыбнуться от вспыхнувшего чувства признательности, но целитель меня опередил:
- Крайне интересный случай. Задали вы мне задачку, юная мисс. Но уже всё хорошо. Еще день, и вы можете возвращаться на занятия. Клементина рассказала, что внедрение питания по типам предрасположенности к заболеваниям — ваша заслуга, как и медосмотр. Идея была на поверхности, но вы поймали её за хвост. Изумительно. Русские коллеги используют нечто подобное, они придают решающее значение профилактическому направлению. У вас очень подвижный ум, маленькая мисс Смирнофф. Или гены имеют значение? Буду рад видеть вас на стажировке в своем отделении. Две недели на летних каникулах, хотите? Ваша статья о ЗППП* спорна, но действенна. Испугали школяров? Ну что же, лучше пусть боятся, чем попадают в неприятности. Так, что тут у нас? Получилось! Ах, какой интересный случай.
Я была ошеломлена и восхищена одновременно. Он оценил мои идеи! Супер! Стажировка в его отделении? Две недели, он точно даст характеристику с печатью, еще одну важную бумагу я смогу получить всего за две летних недели!
Вероятно, всё было написано на моем лице, целитель рассмеялся и вытащил визитку из кармана:
- Обожаю юных, такая экспрессия! Ваш брат отдаст вам визитку, когда вы поправитесь. Очень настойчивый молодой человек, угрожал мне палочкой, если я сделаю вам больно. У вас хорошие друзья, мисс. Даже полугоблин раздобыл редкие травы, они растут только в подземных плантациях гоблинов, а сейчас не сезон. Он только деловито спросил, сколько мне нужно, и через два часа я получил требуемое. Варил зелье лично ваш брат. Очень хорошо сварил. На высочайшем профессиональном уровне. Так что вы уверенно идете на поправку, а я откланиваюсь. Увидимся в июле, мисс. Больше не попадайте в переделки.
Он ласково блеснул глазами и легким движением палочки снял с меня корсет. Я сразу же вздохнула свободнее. Колдомедик удалился в компании с госпожой Хэлси, а мы остались в палате вдвоём с Томом.
- Ты не знаешь, кто это был? Кто ударил тебя?
Я с наслаждением покрутила головой:
- Нет, ударили в спину. Кто меня нашёл?
- Парочка влюблённых идиотов, Им захотелось романтики, они сбежали с торжества и поднялись на Астрономическую башню. Ты лежала почти на парапете. Как ты там оказалась?
Я смотрела на Тома в ужасе. Какое счастье, что эти влюблённые успели. Меня хотели убить! Вероятно, они спугнули неизвестных.
- Том, я бежала в Большой зал, и не собиралась на башню.
Он помрачнел:
- Тони был прав. Тебя чуть не убили. Никуда одна больше не пойдёшь!
Том вскочил, сжал кулаки и забегал ко палате:
- Как я мог? Почему не смог тебя защитить? Найду и убью! Твари!
Я успокаивающе прошептала:
- Всё обошлось. Впредь буду осторожнее. Том, у меня прекрасная новость. Я нашла ЕГО.
Реддл не обратил на мои слова никакого внимания. Он кружил по комнате и сыпал невнятными угрозами. Если он приведет хотя бы часть своих проклятий в действие, мои похитители будут умирать крайне неприятно и длительно. Пришлось напрячься и повторить свои слова громче:
- Том, я нашла вход! Понимаешь, мне удалось!
Тут до него дошло, что именно я пытаюсь ему сказать, он резко затормозил и развернулся, полы его мантии взлетели:
- Ты действительно нашла его?
Он схватил мои руки и пытливо заглянул в глаза. Я ощутила неприятное покалывание в затылке.
- Том, ты пытаешься прочитать мои мысли? Немедленно прекрати!
Он моментально отвёл глаза и потупился:
- Прости, рефлекторно получилось. Нашёл книгу в Запретной секции, декан дал мне пропуск. Я изучаю легиллеменцию, тренируюсь практически на всех. Прости. Я никогда не буду делать этого с тобой, Хэл. Это всё нервы. Я так испугался, что потеряю тебя. И Нагайна постоянно рыдает, я весь издёргался.
Мне было неприятно, но я понимала, что Том действительно сделал это спонтанно.
- Том, дай мне слово, что никогда не будешь лезть мне в голову без моего разрешения, и забудем об этом.
Я дождалась, пока он решительно кивнул, и продолжила:
- Как ты правильно догадался, вход в Тайную комнату спрятан в туалете. Это туалет для девочек на втором этаже, там еще рыцарские доспехи стоят, с огромным мечом, припоминаешь? Ладно, я покажу. Так вот, я поняла, что опоздала на торжественный ужин, поэтому решила проверить очередной туалет. Внутри я внимательно осмотрела все краны и нашла нацарапанное изображение змеи на медной трубе. Я стала старательно шипеть на парселтанге и обнаружила, что проход открывается простейшим паролем. Пароль — это слово «откройся». Сразу появляется белый свет, змейка извивается, и умывальник проваливается, а вместо него появляется проход. Там темно, я не рассмотрела, но похоже, что лаз довольно глубокий и отвесный. Без тебя я не стала пытаться туда проникнуть, я же обещала. Поэтому прошипела «закройся» и помчалась тебя искать. На лестнице я запнулась, там что-то было, а потом меня толкнули в спину. Я скатилась по ступенькам, было очень больно, я потеряла сознание. Пришла в себя уже здесь, видела тебя, а госпожа Хэлси поила меня костеростом. Очнулась час назад, дальше ты знаешь.
Том задумчиво пригладил волосы:
- Ты имеешь в виду, там голем в доспехах с цвайхандером? Вроде помню…
Я не успела ничего ответить, в палату набилась куча народу. Пришёл директор, наш декан, мелькнул Дамблдор, а еще в комнату шагнули люди в красных мантиях. Авроры расследовали факт покушения на жизнь студентки. Я повторила свой рассказ, они замучили меня уточняющими вопросами. После их ухода я была выжата, как лимон. Тома из палаты удалили, Слагхорн принес мне сладостей, профессор Бири приволок целую кучу крупных оранжевых апельсинов из собственного сада. Я устала и уснула. Проснулась вечером, госпожа Хэлси помогла мне встать и сделать «круг почёта» вокруг кровати. Голова уже не кружилась, так что я канючила, что меня пора выписывать. Ночь я провела еще в палате, а утром домовик принёс мне чистую одежду.
Мое возвращение было встречено аплодисментами, а потом мы пошли на занятия. Отстала я несильно, но учителя потребовали написать дополнительные эссе за невольные пропуски. Теперь меня совершенно не отпускали одну. На занятия я ходила в окружении мальчишек, Абраксас проверял каждый кусок еды, попадавший мне на тарелку, а Тони сопровождал меня в оранжерею и библиотеку. Даже на тренировки по квиддичу они ходили по очереди, кто-то постоянно сидел рядом со мной в библиотеке, в больничном крыле, или караулил в гостиной. На играх между факультетами я сидела, зажатая между двумя крепышами, выбранными Реддлом. Коннор Гойл и Аарон Креббс не спускали с меня глаз, меня сдавали Тому с рук на руки после матча, как переходящее красное знамя. Честно говоря, я была очень напугана, и не особо сопротивлялась. Ночью меня охраняли мои питомцы. Нагайна спала прямо у двери, Рекс устраивался на моих тапочках. Змея вообще старалась постоянно быть со мной. Из-за её истерик, я таскала её под мантией, а она тихонько жаловалась на сквозняки в замке, но стойко сопровождала меня повсюду.
Поход в Тайную комнату решили приурочить к зимним каникулам. В замке будет поменьше народу, да и времени для приключения будет побольше. Том считал дни и подпрыгивал от нетерпения. Абраксас готовил мётлы, а Тони мечтал вслух о богатствах Слизерина. Я надеялась найти редкие книжки, Том тоже думал, что денег нам не обломится, но что-нибудь интересное, да сыщется. Дату мы назначили — первое января. Реддл решил приурочить наш поход ко дню рождения. Ему вообще нравилась игра в ассоциации. Даже псевдоним себе придумал, мальчишка ещё совсем. Составил анаграмму из букв собственного имени, поросёнок. Получилось весомо и стильно: Лорд Волдеморт. Вот так, простенько и со вкусом. И плевать, что лордов штук семьсот на всю Британию, удивительно, что королём или императором себя не обозвал. Мы все вместе посмеялись, но свою свиту Том выдрессировал к нему обращаться именно так. Отныне «Томом» его называли только учителя, другие старосты и мы трое. Я его не трогала, это комплексы. Сирота самоутверждался. Хорошо ещё, что он не заставлял приспешников падать на одно колено и целовать край его замызганного плаща. Я высказала это вслух, а новоиспечённый «лорд» крепко задумался. Тони предложил объединить всех в единый Орден, типа рыцарского, придумать атрибутику и тайные знаки. Мальчишки увлеклись и сидели в библиотеке, зарывшись в геральдические изыски. Я была заранее согласна на всё, что они придумают. Мы и так смеялись, что мы у Тома, как советники у монарха. Практически ум, честь и совесть. Совесть — это я, честь и защита — это Антонин, а цепкий и практический ум — это Абраксас, конечно. Сам Том представлял из себя Эпоху, то есть эпохальное событие нашего времени. Он был невероятно талантливым, умным, харизматичным и сильным колдуном. Может быть, сравнимым по силе со своим великим предком. Ведь когда-то собрались четверо магов, обсудили дела, да и решили построить школу чародейства и волшебства. А нас — тоже четверо. «Мы еще взбудоражим этот мир», говорил нам Том. Правда, он сразу мрачнел и добавлял: «Если доживём».
Его дико бесил тот факт, что некто осмелился покуситься на его собственность, то есть меня. Он практически рычал, вспоминая меня в бинтах: «Убью, мое, не тронь». В такие моменты народ разбегался с писком, а Том летал по коридорам в подземелье и едва не плевался огнём. Он снова вспомнил свою мечту о бессмертии с помощью «якоря», я же была настроена скептически. Ладно, таких заклинаний и ритуалов он найти не смог, что меня успокоило. Слишком мощная магия, это бы нарушило законы природы. «Мёртвый — значит мёртвый», нет исключений из этого правила. А если бы и были, то плата была бы непомерной, я в этом уверена. Том меня выслушал и даже согласился, но как-то вяло. Нужно за ним приглядывать, а то силушки немеряно, мог и придумать что-нибудь этакое. Уверена, ему бы не понравился конечный результат. Но поиски в четыре головы ни к чему не привели, я немного успокоилась. И так оставалась нерешенная проблема — нападение на меня.
Насчёт личности нападавших мальчишки были солидарны. Они были абсолютно уверены, что это происки несостоявшегося "тестя" Долохова. У меня не было собственного мнения, но других врагов я нажить не успела. Считать меня угрозой мог только этот взбалмошный старик. В любом случае, мои недруги притаились, больше никаких происшествий не произошло.
Мы получили витиеватые приглашения на рождественскую вечеринку к Слагхорну, моим кавалером на вечер стал Абраксас. Он подошёл к делу чрезвычайно ответственно и силком заставил разучить вальс и ещё несколько танцев. Мы тренировались в пустом тренировочном зале, Абраша нашёл где-то музыкальный артефакт и отрабатывал со мной сложные па. При другом раскладе я бы могла влюбиться в этого красивого мальчика. Он был невероятно обаятелен, обладал галантными манерами и шикарно танцевал. Том, как обычно, блистал и на танцплощадке. Декан попросил его пригласить «стратегически важную» девицу с шестого курса Хаффлпаффа, поэтому Том старательно разучивал танцевальные движения. Ему помогал Тони, который двигался, как бог. Три недели пролетели, как один день. Немножко расстроил меня факт, что все деньги за стручки ядовитой фасоли ушли на моё лечение, не все зелья были в Больничном крыле, кое-что пришлось покупать в аптеке Святого Мунго, но мальчишки уверенно заявили, что оно того стоило. Зато наряды у нас были роскошные. Том великолепно выглядел в чёрном костюме, Тони блистал в бархатном коричневом сюртуке, а Малфою безумно шел костюм цвета бутылочного стекла. Я неожиданно рассмотрела, какая тонкая у него талия, почти девичья. Хотя во всей его фигуре не было ничего женственного, он двигался, как хищник из семейства кошачьих, безжалостный, но прекрасный зверь. У Долохова было очередное увлечение, он пошёл на вечеринку с Милисентой с Равенкло, той самой, что не удалось заполучить Тома в прошлом году.
Перед самым событием я ненадолго заскочила в оранжерею к тентакуле, теперь мне редко удавалось с ней пообщаться. Слишком много заданий задавали нам учителя, я едва успевала дописывать эссе до отбоя. Фасоль встретила меня радостно, она гладила меня листочками и обнимала, как могла. Том меня торопил, я не успевала переодеться, так что убежала очень быстро. Я наряжалась с предельной скоростью, Натали шипела на пару с Нагайной, они ругали меня на двух языках. Зато результат превзошёл мои самые смелые ожидания, восхищенные возгласы я тоже услышала на двух языках. Аманда снова совершила чудо. Мое праздничное платье было великолепным. Длинное платье цвета фуксии, летящего силуэта, с многослойной невесомой юбкой и вырезом-лодочкой шло мне невероятно, я выглядела изумительно, и сама это понимала. Когда я вышла в гостиную и подала руку смеющемуся Абраксасу, завистливые взгляды подняли мою самооценку до невиданных высот.
Рука об руку мы вышли из стен родного факультета, расхохотались и побежали к декану, держась за руки. Мы немного опаздывали, но Абраша шепнул, что это к лучшему, больше внимания. Внимания было достаточно, я бы сказала, чересчур. Декан снова таскал Тома ко всем приглашенным гостям, но даже он нашёл время, чтобы заявить, что я необыкновенно свежа и мила. Я с радостью увидела Флитвика среди приглашенных и с удовольствием его поблагодарила за помощь в моем лечении. Филиус отмахнулся и утащил меня обсуждать возможность улучшения дизайна сумки с чарами стазиса. Вернее, он хотел отказаться от формы сумки, и изобрести сундук-холодильник. Абраксас было заскучал, но потом прислушался и понял, какие открываются перспективы в плане коммерции. Через десять минут мы перекрикивали друг друга и рвали листок пергамента с наброском дизайна чудо-агрегата. Они хотели сделать аналог магического сундука, но я-то видела прекрасные современные холодильники двадцать первого века. Когда я смогла изобразить двухкамерный холодильник с полками, секциями и морозильником внизу, то у моих собеседников загорелись глаза. Флитвик галантно оторвал Тома от спутницы. Тони примчался сам. Впятером мы спрятались за одной из многочисленных ёлочек и стали разрабатывать бизнес-проект. Все внесли свою лепту: у Филиуса был гениальный дядя, работающий по дереву, я предложила дизайн, Том обещал намертво зачаровать внутренность ящиков, а Тони придумал название и концепт. Договорились, что Флитвик рассчитает, как соединить чары заморозки и стазиса, рассчитанные на длительное время. Тут влез Абраксас с шикарной задумкой. Два энтузиаста, Филиус и Том, хотели сделать чары практически вечными, а Малфой резонно заметил, что это снизит прибыльность проекта. Чары нужно сделать достаточно длительными, года на два-три, а потом непременно их обновлять за дополнительную плату. Гениальная идея, она сразу пришлась всем по душе. Итак, мы придумали магический холодильник с морозильником. Назвали его просто и красиво «Отморозко», будем писать латиницей. Звучит солидно и непонятно, то есть то, что нужно. Тони был доволен, его красивое название пришлось всем по душе. Он соединил два слова и перевёл их на русский. «Мороз» и «открывать», прибавил «ко», как дань русским сказкам, вот и получилось, «От», от слова открыть, «Мороз» целиком, или «Морозко», прозвище Деда-Мороза из народных сказаний. Прибыль тоже решили делить честно, на всех пятерых. Каждому по двадцать процентов. Пока зарегистрируем изобретение на Аманду и Филиуса, а через полтора года разделим прибыль официально. Окрыленный Флитвик умчался, прижимая к сердцу пергамент, а мы вернулись на вечеринку. Было весело, а когда Том пребывает в хорошем настроении, то он и всех окружающих заряжает своим позитивом. Декан еще долго вспоминал этот вечер, как один из самых удачных в истории «Клуба Слизней». Никто и не знал, что именно там родилась одна из лучших наших идей.
Еще один шаг по направлению к моей цели сделан. Я смогу учиться, а деньги за холодильник помогут мне продержаться два года. Тому тоже деньги пригодятся, он грезил большим путешествием после школы. Англичане обожают кругосветные путешествия, мой друг не был исключением. Тони требовались деньги, чтобы жениться на Миллисенте немедленно после выпускного. Мы кивали и хихикали про себя, Антонин хотел жениться практически на всех красивых девушках. Жаль, в магической Англии не приветствовалось многоженство. Долохов бы справился, сомнений нет. Со всеми своими пассиями он расставался легко и сохранял дружеские отношения. Уникальные у меня друзья! Абраша собирался жениться по расчету, и никогда этого не скрывал. Была уже выбрана подходящая сваха, Аманда активно переписывалась с сыном, сипуха носилась между замком и поместьем, как угорелая. Несмотря на помощь Тома-Джейкоба, психиатрическое освидетельствование миссис Малфой отложили до следующего лета. На этом настоял начальник отдела Министерства, некто Аштон Уизли. Джейкоб писал, что этот чинуша занял непримиримую позицию, и на контакт не шёл. Мы немедленно записали этого гада во враги, Абраксас поклялся, что весь род Уизли еще наплачется.
- Я их разорю, Хелена. Я не я буду, если не выселю этих тварей в грязный сарай. Проклятый взяточник!
Я ему верила, Малфой подошёл к делу ответственно и искал информацию по активам Уизли во всех доступных источниках. Зная дотошность товарища, я не сомневалась, что недолго министерскому работнику шиковать на грязные деньги. Том друга поддерживал изо всех сил, да и мы тоже.
Незаметно наступил канун Нового Года, ученики разъехались, а мы славно посидели на торжественном ужине с учителями. Ночью я долго не могла уснуть, всё гадала, что же ждёт нас в Тайной комнате.
Примечание к части
*ЗППП - Заболевания, Передающиеся Половым Путем (медицинский термин, устаревший)
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:21 | Сообщение # 18 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 16
Мальчишки ждали меня в гостиной. Они громко обсуждали, что решили пойти в теплицы вместе со мной, чтобы защитить в случае нового нападения. Немногочисленные оставшиеся ученики не обращали на нашу компанию никакого внимания, трое малышек наряжали чью-то новую куклу, а старшекурсники увлечённо резались во взрывного дурака. Мы вышли и направились в теплицу к тентакуле. Фасоль встретила меня радостно, а мы стали сверяться со списком. К путешествию друзья готовились тщательно, взяли крепкую веревку на всякий случай, магические фонарики и приготовили мётлы. Убедившись, что ничего не забыли, мы пробрались на второй этаж. Я пошла вперёд, чтобы убедиться, что путь свободен. В туалете было пусто, мальчишки проскользнули внутрь и закрыли дверь с внутренней стороны самым примитивным способом — просунули швабру в ручку, добавили пару заклинаний. Простой «Алахоморой» дверь не открыть. Том еще успел нарисовать на двери со стороны коридора три руны отвлечения внимания. Итак, мы готовы. Реддл отодвинул меня за спину и прошипел на парселтанге: «Откройся».
Умывальник моментально завалился внутрь, знакомо засверкал яркий белый свет и мы увидели широкую трубу, ведущую вниз*. Том пошел первым. Он медленно опустился в трубу, а затем отпустил руки. Когда снизу прилетел бумажный голубь, в трубу полез Тони. Абраксас ушел за ним, а я замыкала процессию. Это напоминало спуск по бесконечной, склизкой, тёмной горке. Я могла видеть другие трубы, отходящие во всех направлениях, но ни одна из них не была такой большой, как эта труба, извивавшаяся и поворачивавшаяся, плавно спускаясь вниз. Я понимала, что лечу уже глубже школьных подземелий. Иногда меня довольно болезненно стукало о стенки. Зная, что мальчики ждут меня внизу, я не особо беспокоилась о том, что может произойти, когда я достигну дна. Наконец труба выровнялась, и я вывалилась из неё, с мягким шлепком приземлившись на большую подушку, лежавшую на сырых камнях туннеля, достаточно большого, чтобы встать в полный рост.
- Хелена, тебе повезло больше всех. Моё приземление было не столь приятным.
Том улыбался, освещая меня фонариком. Тони взмахнул палочкой, и подушка превратилась в грязный маленький носовой платок. Малфой озабоченно попросил:
- Пока не выкидывай, вдруг еще пригодится.
Тони осмотрелся и уверенно заявил:
- Мы уже не в школе. Вероятно, мы под озером.
Абраксас наложил всем на обувь водоотталкивающие чары и мы пошли по коридору. Тони пытался отодвинуть Тома, мотивируя тем, что он лучше нас всех владеет боевой магией, но Реддл отказался.
- Да, Тони, ты — наш защитник, но парселтангом владею только я. Еще Хелена, но мы же не пустим её вперед. Вы вдвоём отвечаете за неё головой. При малейшем подозрительном звуке защищайте её.
Так мы и шли, Том впереди, за ним Тони, потом я, Абраксас шёл последним, чтобы отразить нападение со спины. Стены туннеля тоже были мокрыми и склизкими, многолетние потёки воды оставили зеленоватые полосы на стенах. Было очень тихо, ни единого звука не доносилось из темноты. Внезапно туннель начал поворачиваться и изгибаться, мы удвоили осторожность. Том удивленно выдохнул, за очередным поворотом мы увидели стену, на которой были вырезаны две сплетенные змеи, глаза их сверкали изумрудами. Тони довольно хохотнул:
- Видите, тут есть сокровища!
Глаза у змей засветились, они угрожающе зашипели. Том радостно сказал:
- Рад встрече, уважаемые. Откройся.
Змеи разделились, стена треснула, её половины скользнули в стороны, и мы прошли внутрь. Мы стояли на пороге очень длинного тёмного зала. Каменные колонны, увенчанные переплетёнными змеями, поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, и отбрасывали длинные чёрные тени в неверном зеленоватом свечении, наполнявшем зал. Меня снова запихнули внутрь треугольника, с палочками наизготовку мы двинулись вперёд.
Медленно мы проходили мимо колонн со змеями. Каждый осторожный шаг гулко отдавался в тёмных мрачных стенах. Казалось, только пустые глазницы каменных змей следили за каждым нашим шагом. Несколько раз внутри у меня холодело, мне периодически казалось, что они шевелятся. Уже поравнявшись с последней парой колонн, мы вдруг увидели огромную статую высотой до потолка, стоявшую у задней стены. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в лицо гиганта: оно было древним и обезьяноподобным, подбородок обрамляла длинная борода, ниспадавшая почти до самого края складчатой мантии, из-под которой виднелись две огромные серые ступни, попиравшие гладкий пол зала. В зале было мрачно, торжественно и красиво. При нашем появлении загорелись магические светильники, они горели за каждой из статуй змей, в колышущемся свете изваяния казались живыми. Том светился от счастья, он поглаживал холодные камни и шептал слова приветствия на змеином языке. Даже выглядел он здесь по-другому. Черты лица приобрели чёткость, тени придали выражению торжественность и величие. Казалось, что он сбросил тяжёлый груз с плеч, как король, что надел корону после долгого изгнания. Абраксас шепнул мне:
- Смотри, Хелена. Настоящий Лорд, с большой буквы.
Я была согласна с ним. Том пришёл домой. Его место было в таком вот огромном зале, полном послушных подданных. Не хватало только трона, на который должен был взойти наследник. Подземелье приветствовало его, радовалось и как будто просыпалось от долгого сна. Улыбаясь, Реддл повернулся к нам:
- Не бойтесь, друзья мои! Я знаю, тут для меня и моих друзей нет опасностей. Я должен поговорить со стражем, подождите меня у водоёма.
Мы послушно двинулись в указанном им направлении. Слева за колоннами обнаружился покатый спуск к небольшому водоёму, у самой воды удобно располагалось несколько небрежно выточенных сидений из камня, посередине лежал большой закруглённый камень, при желании его можно было использовать, как стол. Я хотела было наложить на камни согревающие чары, но Долохов потрогал сиденья и удивленно заметил, что камень тёплый. Так и было, мы удобно устроились на теплых камнях. Том находился в поле нашего зрения, палочки мы всё ещё держали в руках.
По залу громко разнесся голос товарища:
- Здравствуй, великий предок! Говори со мной, Слизерин, ты величайший из Хогвартской четвёрки!
Когда лицо гиганта задвигалось, Том повернул к нам лицо и закричал:
- Я точно знаю, кого сейчас увижу! Закройте глаза руками! Это василиск. Я не хочу, чтобы вы пострадали. Закройте глаза!
Василиск, он же может убить взглядом. Нет, жить еще хотелось. Мы втроем зажмурились и придвинулись друг к другу. Тони и Абраша снова запихнули меня в середину. Тони дополнительно накрыл нас всех своим плащом. Под плащом было уютно и тепло, мальчишки обнимали меня крепко и шептали, чтобы я не боялась, они меня защитят. Я молчала, потому что прекрасно понимала, что нам всем боязно. Василиск — это реально опасное мифическое создание. Он очень силён, убить его почти невозможно, а характер должен был совершенно испортиться за тысячу лет ожидания хозяина.
Громкий тяжелый звук раздался из глубины зала, я ясно представила, как из открытой пасти статуи выбирается огромный змей. Несколько минут василиск и Том активно негромко шипели друг другу, я пыталась прислушиваться, но слышала только отдельные слова: «Похож, красавчик, соскучился, дозволь, конечно, давай, серьезно, подумаешь».
Наконец Том закричал:
- Друзья, опасности нет! Асшаши умеет регулировать силу взгляда, вам ничего не грозит. Идите сюда, я вас познакомлю.
Мы выпрямились и подошли к змею. Глаза мы поднять боялись, но Тому верили. Поэтому я первая осмелилась рассмотреть василиска. Какой же он огромный! В обхват змей был, как хороший старый дуб, да и цветом его напоминал. Мне почему-то представлялось, что окраска у василиска должна быть приглушенной, но мои глаза разглядывали веселый ярко-зелёный узорчик крепкой даже на вид шкуры. Василиск был огромен, навскидку он был метров тридцать длиной. Морда змея была несколько заостренной, на голове присутствовал немаленький гребень. Заинтересованные изумрудные глаза встретились с моим взглядом, я перестала дышать. Вертикальные зрачки смотрели на меня, пронизывая насквозь. Змей выпотрошил меня менее чем за минуту, как будто вывернул наизнанку.
- Еще одна говорящая, сестра по духу, не по крови. Хорошая сестра. Поздоровайся со мной.
Я послушно присела в реверансе:
- Рада познакомиться, Асшаши. Меня зовут Хелена.
Змей чуть повернул голову к Тому:
- Наследник, позволь избавить сестру от акцента? Будет хорошо говорить.
Том улыбнулся:
- Асшаши, учи её, прошу. Научи её летать тоже, ладно? И щит поставь. Если сможешь, обучи легилименции…
Змей задумчиво потер хвостом морду:
- Легилименции… Сейчас, только змеиным молочком всех угощу! Я тебе кто? Профессор? И вообще, хозяин не делил знаний. Это преимущество…
Реддл спокойно ответил:
- Прошу не за всех. Их я сам буду учить. Научи Хелену. Она из нас самая уязвимая, на неё напали два месяца назад. Я не могу её потерять. Научи!
Змей мотнул головой и приблизился ко мне поближе:
- Ладно. Щит, парселтанг, полёт. Смотри, сестра. Взгляда не отводи.
Я испугалась, но усилием воли заставила себя смотреть прямо на него. Он снова пронзил меня взглядом, мне было больно, текли слезы, но я как будто играла в гляделки с василиском. Я уже ничего не видела, но не смела пошевелиться. Неожиданно всё кончилось.
Василиск довольно отвалился:
- Упорная ты, сестра. Расскажи мне о школе. Давно я там не был. Много ли учеников сейчас?
Я ответила:
- Примерно триста пятьдесят человек. Школа большая, красивая. У нас четыре факультета, названные по именам основателей, мы учимся на факультете имени Слизерина. Наши цвета — зеленый и серебряный, наше самое известное качество — хитрость. Ответила ли я на ваш вопрос, уважаемый Асшаши?
Том захлопал в ладоши:
- Ты заметила, что говорила на парселтанге? Отличная работа, Асшаши.
Змей усмехнулся, оскалив огромные клыки.
- Познакомь меня с друзьями, наследник. Они у тебя хорошие воины. Пахнут страхом, хотя темненький прикидывает, как со мной справиться. Пара идей у него хороши, даже забавно. Белобрысый считает, сколько стоит моя шкура и яд.
Мы с Томом рассмеялись, Реддл церемонно представил Тони и Абраксаса:
- Уважаемый Асшаши, позволь представить моих друзей. Темненький, что думал, как тебя победить, это Антонин Долохов, наш защитник, самый сильный боевой маг из нашей компании, а может, из всей школы. Блондин с коммерческой жилкой — это Абраксас Малфой, гениальный финансист, будет очень богатым магом в свое время.
Хотя Том говорил на парселтанге, мальчишки безошибочно поклонились при упоминании собственных имен. Василиск милостиво кивнул каждому. Потом он опять потрогал хвостом голову и задумчиво сказал:
- Рад встрече, наследник. Здесь всё — твое. Денег тут нет, уж извини. Есть пара безделушек, да несколько книг. Хотя много времени прошло, но книги в порядке, их всего пяток, я их магией укрыл. Подарки я вам дам, дети. Приходите через два дня, я шкуру сброшу, давно пора. Прав твой друг, шкура дорого стоит. Яда нацежу, но ты его не продавай просто так. Книжки прочитай сначала. Я два дня охотиться буду, ради забавы. Мне еда не нужна, размяться охота. Шкуру и книги вам оставлю, а сам спать лягу. Зовите только по делу. Старый я, сильный, но старый. Меня на недели две боев хватит, только и всего. Или на год спокойной жизни. Слушай задание, наследник. Закончишь школу, найди мне самку. Хозяин меня в школе оставил, обещал самку принести. Эх, если бы я помоложе был, пошел бы с ним странствовать. Никто бы хозяина не убил. Сколько мы с ним пережили, не рассказать. Запомни, с тебя — самка.
Том ошеломлённо переспросил:
- А ты уверен, что самки еще существуют? Считается, что василиски вымерли…
Змей его раздражённо перебил:
- Конечно, существуют! Найди и принеси. Наши самки маскируются хорошо, а то шляются там всякие охотники, Мерлин их раздери. Ищи, найдёшь. Сам не найдешь, змеёнышу своему накажи. Ждать буду. И смотри мне, попробуй только не размножиться! Минимум два яйца чтобы отложил. Сроку тебе — пятьдесят лет. Потом у меня инстинкт проснётся. Пойду сам искать, скорее всего не дойду, сдохну по дороге, но побить людишек могу. Василиски всегда перед смертью буянят, человечинкой питаются, если не удалось размножиться. А так встречусь с самкой, помилуемся пару дней, а потом она меня усыпит и убьет. Моей плотью малышей выкормит, и ладушки. Хорошая смерть. Всё, устал. Идите, дети. В водоёме вода питьевая, принесёте еды, живите на здоровье.
Змей развернулся и пополз к проему в статуе. Напоследок он оглянулся и еще раз напомнил:
- Про самку не забудь. Пока.
Он медленно всосался в открытый рот каменного изваяния, камни с грохотом сдвинулись.
Я перевела эпический спич василиска Тони и Абраше. Нас охватило безудержное веселье, Тони ржал и вытирал выступившие слезы мантией:
- Размножиться не забудь, наследник. Два яйца минимум! И поедем мы с тобой после школы в кругосветку за самочкой василиска. Это тебе не мой тестюшка, это задание для героя…
Абраша переспросил главное:
- Пять книг самого Слизерина? Пара безделушек, шкура и яд? Том, ты внимательно слушал? Целая шкура? Это же состояние, дружище! Холодильников настрогаем, заживём…
Том удручённо вздохнул:
- Да, Абраксас. Шкура, яд и знания в обмен на самочку. Не зря ли я сюда стремился?
Хотя он горько вздыхал, губы сами собой расплывались в широкую улыбку:
- Нашли! Реально нашли! А я — действительно наследник Слизерина! Я — сирота, одинокий с рождения, я - наследник сильнейшего мага тысячелетия!
Я подтвердила:
- Да, Том. Ты достойный наследник своего великого предка. Очень рада, что ты обрёл свою родню.
Том встрепенулся:
- Он же меня научил отсюда выбираться, без метлы лететь. И Хелену научил, да? Смотрите!
Он проворно взмахнул палочкой и пробормотал «Фугам» на парселтанге. И взлетел над нами!
- Хелена, присоединяйся!
Я стояла, задрав голову вверх и раздумывала, получится ли у меня то же самое? Решив не гадать, а попробовать, я вытянула палочку вверх и прошипела: «Фугам». Меня оторвало от земли, но страшно не было ни капельки. Том кружил рядом, протягивая мне руку:
- Вместе навсегда?
- До самого конца, Том.
Тони снизу издевательски проорал:
- Яйца отложить не забудьте, ха-ха-ха!
Абраксас внизу озабоченно измерял примерную длину василиска в шагах, советуясь с Тони. Долохов разглядывал каменных змей, а мы летали по залу, лихо заворачивая на виражах. Минут через десять у меня закружилась голова, мы спустились. Я здорово устала, очень энергозатратное это заклинание полёта. Весело переговариваясь, мы вышли из зала и пошли к выходу. Дорога обратно показалась нам гораздо короче. Из проема в туалете мы выбрались шумной гурьбой, Том вытащил Тони, потом Абрашу, а я задумчиво прилетела сама. Неугомонный Малфой достал метлу и сделал еще один круг, но вернулся хмурый, жалуясь, что чуть не сломал метлу на особенно мерзком повороте и ободрал локти в узких местах. В любом случае, теперь мы могли смело путешествовать туда и обратно. Тони и Абраша абсолютно не обиделись, что умение летать досталось мне «за так». Малфой проникновенно объяснил:
- Мы с ума от беспокойства сходим, Хелена. Жаль, что здоровая тупая ящерица тебя драться не научила.
Том расстроенно ответил:
- Он не может. Только полётам да парселтангу. Еще щит Хелене поставил, ментальный. Даже легилименции обучать не умеет, хотя сам отлично в мозгах копается! Змей хоть и магический, да ограниченно годный. Ладно, хорошо, как есть. Пошли отсюда, а то болтаем в туалете для девочек, нашли место.
Мы тихонько прошмыгнули в родное подземелье и устроились в тренировочном зале. Я села писать домашнее задание по трансфигурации, мальчишки стали тренировать боевые заклинания. Хорошее у нас приключение получилось.
Через три дня, мы решили дать змею лишний день, на всякий случай, мы совершили повторную вылазку. Туннель изменился, на полу валялись многочисленные косточки крыс и каких-то мелких животных, за первым поворотом посреди дороги лежала огромная сброшенная шкура. Абраксаса аж затрясло:
- Почему твоя ящерица не захотела менять шкуру аккуратнее, возле водички? Мучайся теперь, тут света мало, как бы не повредить рисунок…
Тони деловито рассматривал шкуру на просвет. Он приподнял её с трудом.
- Придётся резать, целиком нам её не вытащить.
Аккуратными движениями фамильного кинжала Долохова шкура была разрезана в рекордные сроки, я запихивала в свою безразмерную сумку тонкие скатанные рулоны. Первый раз в жизни моя уникальная сумка не справилась. Даже трети шкуры мы еще не упаковали, как свободного места не осталось категорически. Малфой скинул мантию и завязал ещё пару кусков в большой узел.
- Плевать, унесу. Тони, бросай мантию. Мы теперь богачи, слава великому Салазару.
Том рысцой унёсся в зал, вернулся оттуда запыхавшийся, но довольный. В руках он нёс книги, в сумке что-то позвякивало.
- Ребята, я книги нашёл! И золотые кубки еще! Яду у нас целая здоровая чаша, я её в зале оставил. Не знаю, как ее тащить.
Мы немедленно отвлеклись от шкуры и пошли разбираться с чашей. Насчет чаши Том преуменьшил, яда был целый золотой тазик. Интересно, сколько василиск его копил? Придётся тащить сюда черпак и хрустальные ёмкости для зельеварения.
Малфой озабоченно кружил над тазиком:
- Сразу всё на рынок вываливать нельзя. Цену собьем. Будем продавать через мам, потихоньку. В старых семьях в загашниках чего только нет, никто не удивится.
Мы решили передохнуть и рассмотреть книжки. Когда Том достал тяжелые фолианты, у меня в голове застучали барабаны. Одна книга манила меня, как магнит. Небольшой том в светлой кожаной обложке пульсировал в моих глазах в такт биению моего сердца. Прочистив горло, я сдавленно попросила:
- Том, дай мне ту светлую книгу, пожалуйста.
Том был занят, разглядывая содержание другого фолианта, но поднял на меня глаза и удивлённо спросил:
- Хелена, что с тобой?
Всё, что я знала в этот момент, что мне необходимо добраться до той книги. Я стояла молча, в ушах стучали барабаны, руки сжались в кулаки и тянулись к вожделенному артефакту. Глухо прозвучали мои слова:
- Дай его мне, Том. Это для таких, как я.
Абраксас замер, некрасиво выпучив глаза, Тони медленно выдохнул:
- Том, дай ей книжку. Эка её скрючило…
Том аккуратно протянул мне вожделенную книгу. Я схватила и прижала её к груди, чуть ли не рыча. В моих руках книга засветилась и утробно заурчала. Я легко погладила её по корешку и попыталась открыть. Острый шип выпрыгнул из корешка и больно впился мне в ладонь. Призрачный голос раздался изнутри: «Докажи, что достойна». Книга выпала из моих рук и раскрылась, страницы стали переворачиваться сами собой, полились призрачные ручейки крови, окутали меня с ног до головы и запульсировали. Книга пела многими голосами, я видела картины прошедших боев, некроманты поднимали трупы, зомби маршировали, надвигаясь на меня. Голову стянуло тисками, я закричала и рухнула на камни в судорогах. Мальчишки кинулись ко мне, но их отбросило, словно отпружинило. Сквозь дурман я видела, как Том кричит что-то Тони, тот пытается выбить фолиант из-под моих ног, но удалось только Абраксасу. Он резко развернул кусок шкуры василиска, вытянул его перед собой и резко бросился на книгу, прикрываясь шкурой, как щитом. Моментально пропали призрачные струи крови, Малфой закричал и забился. Я пришла в себя и точно знала, что времени на раздумья нет. Я схватила Абрашу и взмыла с ним под потолок. Он безвольно повис на мне, а я успела крикнуть Тому:
- Хватай Тони и взлетай!
Реддл не стал рефлексировать, миг, и он подлетел ко мне, сжимая Долохова в объятьях. Внизу прогремел взрыв.
Тони удивленно повернул ко мне голову:
- Что это было, Хел? И почему ты так выглядишь?
Я себя не видела, могла только объяснить, что почувствовала:
- Это была книга по некромантии, Тони. Очень мощная, я с ней не справилась. Она пыталась влить в меня все свои знания, я ухватила, что могла, но книга пролежала под мощной магией слишком долго, она не смогла остановиться. К счастью, Абраша меня спас. Меня могло разорвать от сверхмощной магии книги.
Абраксас поуютнее устроился в моих объятьях и слабо пробормотал:
- Нежнее, Хелена. Не мешок с картошкой в руках держишь, а наследника старинного магического рода.
Том прервал нашу беседу:
- Всё, спускаемся. Долохов тяжёлый, зараза. Руки отваливаются.
Мы медленно спланировали вниз. Увы, от уютных камней ничего не осталось. Все сиденья и столик разлетелись вдребезги. Зато тазик с ядом не пострадал. Он стоял далеко, у самой статуи колдуна, да и рачительный Малфой прикрыл его куском шкуры из своих запасов, чтобы пыль не испортила драгоценную находку. Шкура на тазике была невредима, а вот куску, который прикрывал книгу, повезло меньше. Ровно в центре зияла здоровенная дыра с подпаленными краями, фолиант рассыпался в пыль. Я задумчиво разглядывала чёрное пятно на камнях, когда Антонин аккуратно взял меня за руку:
- Умойся водичкой, Хел. Ты очень бледная.
Побледнеешь тут, хорошо, что живы остались. Том закричал откуда-то сбоку:
- Хел, Тони! Абраше плохо! Скорее!
Я подбежала первой. Малфой лежал на спине, метался и держал руками живот. Его все-таки зацепило. Бедный мой спаситель! В голове четко застучали барабаны. Я крикнула:
- Отойдите все. Мне нужно пространство!
Абраксас стонал всё тише, но я уже протянула руки к его животу. Палочку пришлось отбросить, она мне мешала. Так, так, мышцы, связки, брюшина… Есть! Кровотечение внутри, повреждена большая вена, да и кишечник задет. У Малфоя внутреннее кровотечение. Сейчас, сейчас. Я легко соединила разорванные ткани и зашептала неизвестно что. Опять перед глазами мелькнули неясные образы, из рук вырвалось белое свечение, а барабаны резко замолчали. Мой пациент задышал спокойнее, а я вытерла пот со лба. Жив, успела.
На заднем плане Том произнёс:
- Можно внести в книгу рекордов. Долг жизни отработан в течение часа…
Счастливо улыбнувшись, я неловко прилегла рядом с товарищем. Очень спать хочется. Теперь всё хорошо.
Примечание к части
*Описание Тайной комнаты взято из канона "ГП и ТК"
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:23 | Сообщение # 19 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 17
Я прекрасно выспалась. Не успела я потянуться, как в поле зрения появилась нахмуренная мордочка Нагайны:
— Как ты, сестра? Хорошо себя чувствуешь? — змея озабоченно заглядывала мне в глаза, — когда тебя неговорящий на метле притащил, я его чуть не укусила. Еле сдержалась.
Я засмеялась:
— Неговорящий на метле? Молодец, Тони, обошёл запрет!
Я легко вскочила с кровати и закружилась по комнате. Я немножко потискала Рекса и расцеловала Нагайну, змея брезгливо вытирала мордашку о край моего одеяла.
— У тебя что, вчера игры с самцом были? Ты чего такая весёлая?
Тут на меня напал хохот, я ясно представила себе, как мы с Томом шипим и кружим друг против друга, и всерьёз обсуждаем, кто будет сидеть на яйцах. Умывалась я в превосходном настроении, выбрала себе яркую изумрудную мантию и тщательно взбила волосы, копируя причёску из салона. Значит, меня принёс Тони. Малфой ещё был неспособен на такие подвиги, травма была весьма серьёзной, а Том был «говорящим», Нагайна бы так и сказала. Ах, Тони, ах, жук хитрющий! С целью укрепления морали и безопасности, девичьи спальни располагались на втором этаже нашего подземелья, к ним вели покатые лестницы. Даже мальчики-старосты не могли попасть к нам в комнаты. Лестницы превращались в покатые скользкие горки без перил, если на них ставил ногу представитель сильной половины человечества. Зато к мальчикам входить можно было беспрепятственно, но только кому это нужно? Тони умудрился обойти запрет, оказывается, он летал к избранницам, как Карлсон. Вот ведь ловелас неугомонный!
Я спустилась в гостиную и попала в крепкие объятья. Абраша прижал меня к себе, опомнился, отступил на шаг и упал на одно колено:
— Миледи, позвольте сопровождать вас на утреннюю трапезу?
Слизеринцы затаили дыхание. Сплетня нам обеспечена. Понимаю, что он рад находиться в здравии, но к чему этот эпатаж? Я слишком его любила, чтобы испортить его игру, пришлось изображать реверанс из арсенала Марии Долоховой и светски улыбаться:
— Благодарю за оказанную честь, — и подала ему кончики пальцев.
Малфой бережно поцеловал воздух над моей ладонью и мы двинулись к выходу. Том сохранял ледяное спокойствие, глаза Долохова смеялись. Когда мы вышли, я тихонько спросила Абраксаса:
— Чего это ты?
Он весело ответил:
— Сам не знаю. Увидел тебя, ужасно обрадовался, ну и вот…
Долохов засмеялся:
— Даже первокурсницы чуть в обморок не упали от мощи твоего обаяния. Я могу хоть час на коленях ползать, а такого эффекта не достигну. Павлин ты крашеный, Абраша!
Том с интересом переспросил:
— А почему крашеный?
Тони пожал плечами и заявил:
— Потому что обычный, а прикидывается белым…
Тут уже мне стало весело:
— И пушистым!
Я представила белого (перекрашенного) павлина с пушком и Малфоевской физиономией и согнулась от хохота. Абраксас ни капельки не обиделся:
— Ладно, я — павлин. Только природно-белый и самый роскошный! Вычислили вы меня!
С этими словами он поднял палочку и чётко выговорил:
— Экспекто патронум!
Из палочки вылетел серебристый павлин и важно облетел вокруг хозяина, убедился, что опасностей нет, курлыкнул и растворился. Заклинание вызова Патронуса мы проходили перед окончанием семестра, у меня получалось только серебристое облачко. Патронус — это сильная магия, служит защитой от дементоров, смертоносных созданий, нагоняющих ужас на магов и питающихся их жизненной энергией. Могут и полностью высосать жизненную силу, оставить тушку в виде овоща. Нам показывали их только на картинках, к счастью.
Мальчишки такие смешные, Том немедленно вызвал своего патронуса, им оказался огромный василиск, естественно. К Долохову прилетел полупрозрачный сокол. Я даже расстраиваться не стала, палочка осталась в потайном кармане в рукаве. Зато я искренне охала и восхищалась, мы так заигрались, что чуть было не опоздали на завтрак.
Последние два дня каникул мы выносили яд из Тайной комнаты и складировали в сундуке Тома. К сожалению, у нас закончились ёмкости, пришлось гонять сову к мамам и просить купить набор хрустальных флаконов, типа наши разбились. Ещё мы писали многочисленные эссе и тренировались в нашем Зале. Том временно отложил книги из Тайной комнаты, решил сосредоточиться только на одной, она показалась ему самой интересной. Он постоянно что-то вычислял и вырисовывал, а в первый день учёбы выдал нам аккуратно вырезанные прямоугольники на тонких шнурках.
— Носите под одеждой, пусть всегда будет при вас. Мне нужна будет капелька крови от каждого, сегодня же активирую ваши амулеты.
Я заинтересованно разглядывала рисунок черепа, оттуда выползала змея. Змея изгибалась в виде знака бесконечности и яростно скалилась.
— Что это, Том?
— О, это классная вещь! Во-первых, она защищает. Вернее, она обволакивает тело, многие заклинания будут как бы соскальзывать, я проверял. Самому беречься тоже нужно, но пара секунд форы в бою обязательно будет. Во-вторых, я всегда смогу вам помочь в трудной ситуации, даже «призвать» к себе. Только наведи палочку на метку, и ты окажешься около меня. И еще мы будем чувствовать друг друга, мы сможем быть уверены, живы ли мы все.
Я подозрительно спросила:
— А почему у тебя нет шнурочка на шее, Том?
Он невесело ухмыльнулся:
— Потому что я завязал заклинание на себя, Хел. Мне не нужен шнурок.
С этими словами он распахнул мантию. На левой стороне груди была отчетливо видна идентичная нашей картинке пульсирующая магическая татуировка. Череп располагался точно на месте сердца, змея поворачивала голову и извивалась в такт сердцебиению. Татуировка наливалась чёрным, вдруг побледнела и растворилась на коже без следа.
— Что ты наделал? Зачем себя уродовать?
В голове крутилась песня Высоцкого: «А на левой груди профиль Сталина, а на правой Маринка анфас». Тьфу, вот привязалась же! И почему именно на груди?
Реддл спокойно ответил:
— Метка на области сердца - это условие привязки. Я не могу никого из вас потерять. Я чуть не поседел в этой проклятой комнате! Сначала тебя похищают, потом Абраша чуть не помирает! Ни за что! Вы под моей защитой, а уж я буду жить долго. Очень долго. И вы вместе со мной. Не обсуждается.
Тони восхищённо рассматривал татуировку Тома. Он повертел в руках клочок кожи и решительно отдал его Тому.
— Раз вместе, то коли мне такую же. Амулет можно потерять. Нет. Рисуй здесь.
Он протянул левую руку и приложил амулет к предплечью. Я быстренько отобрала у Долохова кожаный прямоугольник и спокойно сказала:
— Отличная идея, но место мне не нравится. Слишком приметно. Давайте вечером соберёмся и всё обсудим.
Таким образом, все шнурки вернулись к Тому, а мы пошли на занятия. В этот день я была рассеянна, на Трансфигурации мы превращали волосы в цветы, бедный Тони два часа щеголял россыпью ромашек на голове, почему-то заклинание у меня получилось на удивление хорошо. Дамблдор веселился и отказывался помогать с исправлением ситуации. Он даже выставил мне первое в жизни «Великолепно» за выполненное задание. Вернуть волосам Тони первоначальный вид помог Том, предварительно нахохотавшись всласть. Я постоянно размышляла, как свести вред от магического тату к минимуму. Это уже не игрушки, магические татуировки невозможно свести. Паранойя Тома понятна, но череп со змеёй может быть превратно истолкован. Не будешь же всех и каждого таскать на экскурсии в Тайную комнату. Нам троим была понятна символика, именно так выползал василиск из раскрытого рта статуи. Том подчеркивал связь с великим предком, но тот же Дамблдор мог сделать из защитной татушки пугало не хуже знака Гриндевальда. Да и на воина света Реддл никак не тянул. А тут такой шикарный повод навесить на талантливого слизеринца ярлык «Тёмного мага», или даже «Тёмного Лорда». Да ещё прозвище Том себе придумал, как на грех, очень подходящее: Лорд Волдеморт. Как мне объяснил Малфой, это удивительно многослойное прозвище. Особенно для человека, который изучал французский всего три месяца. Том ухватил суть, вольный перевод словосочетания это «Полет смерти», «Вор смерти», «Улетевший от смерти», как-то так. Сильно бедного Тома зацепили те бомбёжки, голод, да и вообще война эта проклятая. Боггартом Тома была неразорвавшаяся бомба, точно такая, что мы случайно видели летом сорокового. Я помню ужас в его глазах, когда он увидел этот кусок металла. Он — сильный человек, и нашёл в себе силы произнести заклинание от боггарта, который превращал объект страха в нечто несуразное и смешное, а боггарты боятся смеха. Том пробормотал «Риддикулюс» и бомба обзавелась свиными ножками и рылом-пятачком. Все засмеялись, Том тоже хохотал, но по глазам было видно, что с большим удовольствием он бы швырнул в боггарта «авадой». Куда там моему кролику-зомби. Он был даже милый.
Целый день размышлений так ни к чему и не привели, но вечером мы собрались и принялись обсуждать варианты. В итоге решили, что место для тату каждый выберет индивидуально.
— Вы — мои друзья, поэтому решайте сами. Остальным я буду ставить именно метку на левом предплечье, как показал Тони. Это заставит их задуматься, что они делают, и что это навсегда. Отличное название для защитного амулета — метка. Метка — это серьёзно, как сказала Хелена. Метка — прекрасный способ выбрать настоящих последователей, всякая трусливая шушера отсеется, останутся бойцы. Решено.
Тони почесал затылок и согласился:
— Тогда ставь мне на предплечье, как я и хотел. Мне же с твоими последователями возиться, боёвку им ставить. Пусть видят, что у наставника знак имеется, как и у них.
Абраксас согласно кивнул:
— И мне. Я горжусь дружбой с тобой и согласен признать тебя своим Лордом. Я буду носить её, как знак отличия.
Я схватилась за голову:
— Идиоты! Нас всех обвинят в Тёмной магии и посадят в Азкабан! Метка хороша не только для нас, но и для врагов. Хватай каждого с меткой, да и всех делов.
Том расслабленно промурчал:
— Хелена, ты не понимаешь. Мы перекроим мир под себя, меткой будут гордиться и мечтать о ней. Это знак избранности, сестричка. А пока пусть мои последователи не попадаются в лапы властям, только и всего.
Мы спорили до хрипоты, но убедить их мне не удалось. В конце концов я плюнула и смирилась:
— Том, рисунок и размер только такие?
Том был так рад, что я перестала орать и плеваться, что мгновенно пошёл на уступки:
— А чего бы ты хотела?
Я уже думала над этим вопросом, поэтому сразу ответила:
— Я согласна на тату, но только в виде змеи, скрученной в знак бесконечности, маленькую и изящную. Выколи на правом плече. Честно говоря, знать, что ты всегда сможешь прийти мне на помощь — это чудесно. Я согласна.
Даже колоть не пришлось. Том отлично рисовал, так что быстренько набросал несколько вариантов, я выбрала и поделилась капелькой крови. Тогда он смешал мою кровь с какой-то дрянью из пробирки, вымочил бумажку в растворе, приложил выбранный мною рисунок к плечу, пошептал и помахал палочкой, а через час у меня на плече уже была маленькая татуировка в виде змеи, удивительно похожей на Нагайну. Рисунок был размером примерно с олимпийский рубль, у бабушки хранился один, с изображением доброго мишки. Ритуал оказался взятым из книги Слизерина, стало понятно, почему василиск советовал сначала изучить фолианты, а потом уже продавать его яд. Вариантов использования яда было целых девять, кроме умерщвления противника можно было создавать разнообразные магические татуировки с различными свойствами, вплоть до повышения потенции, можно было изготовить множество видов зелий, можно было обмазать клинки, еще что-то, я не запомнила.
Тони и Абраксас обзавелись большими изображениями черепа и змеи, и мы разошлись по спальням. Теперь даже в теплице или в собственной спальне я всегда знала, когда нужна Тому. Татуировка начинала покалывать, я сразу же бежала в гостиную. Спустя полтора месяца Том выдернул меня с занятий по Прорицаниям, я отговорилась плохим самочувствием и рванула в подземелье. Том нетерпеливо расхаживал по коридору возле общежития.
— Хорошо, что ты пришла. Я уже хотел сам тебя искать. Асшаши беспокоится, я слышал его голос в трубах. Он звал Наследника. Пошли, заодно остатки яда заберём.
Нужно сказать, что накануне мы здорово повздорили, недавно мы были на заседании «Клуба Слизней» и Слагхорн сболтнул нечто непонятное. Въедливый Том сделал стойку и вернулся к преподавателю за объяснениями. Потом он радостно заявил, что нашёл способ изготовить якоря для бессмертия. Осталось только найти описание для ритуала, а потом он проведёт эксперимент на себе. К несчастью, описание ритуала нашлось в одной из книг Слизерина, Том нашёл перевод с древнегреческого, записанный на полях книги. Вчера мы читали ритуал и туманное объяснение к нему. Ритуал был довольно простым, но требовал наличия бездыханного тела, только что умерщвлённого любым способом. Маг должен был отделить кусок эфемерной субстанции собственной души, и с помощью энергии смерти закоротить кусок «души» в любой материальный предмет. В случае преждевременной смерти мага, теоретически можно было возродиться с помощью осколка в материальном носителе. Для «возрождения» требовалось опять-таки мёртвое тело, но уже теперь не абы кого, а обязательно тело мага. Его следовало обездвижить и пустить туда осколок. Маг помирал в течение пары часов, а дух возрождался в собственном теле. Подробно говорилось, что маг раскалывал свою душу, что негативно сказывалось на нём в дальнейшем.
Оставив в стороне вопрос морали и библейских заповедей, я твёрдо настаивала на невозможности такого пути. Тони хранил молчание, а Абраксас был со мной согласен. Я проникновенно заглядывала Тому в глаза и уговаривала:
— Понимаешь, я ощущаю подвох. Тут, по-моему, перепутаны понятия «душа» и «личность». Расколоть душу — это поэтично, но не информативно. Художник вкладывает кусочек души в свои холсты, разве он рвёт душу пополам? Ерунда. Думаю, что твой «крестраж» делает вещи похуже. Он меняет личность. Какие-то чувства и эмоции становятся недоступными. Представь, что ты никогда не сможешь испытать радость. От солнечного дня, от общества друзей, от покупки долгожданной книги. Жить без радости — тоскливо, Том. Или пропадёт милосердие. Совсем, понимаешь? Ты станешь холодной и жестокой машиной, разве это твоё будущее? Высока цена, Том, слишком высока. К чёрту такое бессмертие, понял?
С фанатичным блеском в глазах Том уговаривал меня, что надо попробовать и понять, типа один раз не страшно, но я сорвалась на слёзы. Моих слёз Том не переносил, он всегда грубил и пытался смыться, но я упала на колени и вцепилась в его мантию:
— Не делай этого, умоляю. Есть и другие пути. Диппет живет уже триста лет, Фламель более шестисот лет… Мы найдём другой путь, прошу тебя. Вспомни меня и книгу некромантов. Если бы не вы, меня бы разорвало, или еще хуже, стала бы я нежитью. А ты гораздо сильнее меня, что будет, если ты не справишься? Половину замка разнесёт к чёртовой бабушке, погибнут ученики, а они же ещё дети, родной. Не надо, Том!
Сама не знаю, почему я так отчаянно требовала от Тома обещания, что он не станет создавать крестраж ради интереса и научного опыта. Внутри всё сжималось, едва я об этом думала. Тони зыркнул на Реддла и весомо добавил:
— Я тебя тоже прошу. Хелена зря волноваться не будет. Она даже от боли не плакала. Я вообще её в таком состоянии первый раз в жизни вижу. Значит, это реально опасная штука, брат.
Реддл ещё поворчал, но пообещал до окончания школы к этому вопросу не возвращаться. Отодвинул, паразит. Через полтора года придётся с него ещё раз обещание брать, экспериментатор дракклов. Ладно, отвлеклась.
Пошли мы с Томом в туалет на втором этаже, я оставила его у статуи с двуручником, никак не запомню, как этот здоровый клинок называется. Цвай… цвайых… меч, в общем.
Когда я зашла в туалет, там было привычно тихо, но я не могла позволить себе проявить преступную небрежность, слишком ставки высоки. Поэтому тщательно стала проверять кабинки одну за другой и нашла-таки ученицу! Обалдеть, она сидела тихо, как мышка. Вот же дурочка, она же слышала, что я открываю все кабинки, могла бы и обозначить своё присутствие. А если бы Том пришёл сюда один, открыл кран, а там Асшаши дожидается, собственной смертельной персоной? Он бы её убил взглядом… Я постаралась успокоиться и как можно ласковее спросила:
— Что ты тут делаешь, девочка?
В ответ она бросилась мне на грудь и начала жаловаться на злых соседок и прыщики. Я заставила её умыться и пообещала, что вечером приду в библиотеку и мы вместе подумаем, как облегчить её жизнь. Я подарила Миртл шоколадку и проводила до класса Трансфигурации. Умница Том где-то спрятался, когда я открыла дверь туалета, я специально громко обращалась к собеседнице и называла её по имени. Через десять минут я вернулась и негромко позвала:
— Том, ты здесь?
Том моментально вывернул из-за угла и радостно улыбнулся:
— Хорошо, что у меня есть ты. Я представил, что не проверил кабинки и открыл, а потом…
— Вот именно, потом. Пошли, я подержу дверь, а ты общайся с Асшаши.
Я опять заперла дверь на швабру, а Том открыл проход. У меня сердце упало вниз, когда из прохода послышалось шипение:
— Наконец-то, жду, зову.
Змей развернул голову и увидел меня:
— Привет, сестра. Я уже почти уснул, как вспомнил, что мне хозяин перед уходом говорил. Он потребовал, чтобы Наследник собрал воедино знаки Основателей. Всё куда-то подевалось. Так что тебе ещё задание, Наследник. Прошу, ради нашей дружбы, собери Чашу Хельги, диадему Ровены, медальон Салазара и меч Годрика. Этим вещам место в замке. Обещаешь? Я нашёл дифтеру*, там обряд есть, ты будешь чувствовать, где эти вещи. Согласен?
Том согласился и получил натуральный пергамент из недубленной сыромятной кожи. Ух ты, какая реликвия. Мы-то в школе пользовались пергаментной бумагой, и называли её пергаментом просто для краткости. Асшаши с нами коротко попрощался и удалился спать. Когда мы выходили из туалета, я обратила внимание, что с нами выскочили паучки разного размера и спешно поползли в сторону окна. Том весело засмеялся:
— Василиска испугались. Я уже месяц наблюдаю исход пауков из замка. Прочитал в Салазаровой книжке, что пауки убегают, если неподалёку змеиный король. Спасибо, Хелена.
Мы вместе отправились на следующий урок, а мне не давала покоя какая-то мысль, как будто я что-то забыла. После обеда я заглянула к госпоже Хэлси, настало время контрольных замеров у пухленьких студенток, там-то я и вспомнила, что меня беспокоит. Акромантул в школе! Точно, Хагрид со своими ручными монстрами! У него же мозги набекрень, выпустит ночью любимца погулять, а тот испугается, почуяв василиска, может и укусить кого-нибудь.
В общем, я раскинула мозгами и пошла к директору. Он меня выслушал, спросил, почему я раньше к нему не пришла, я честно объяснила, что собиралась, но после покушения забыла, а сегодня почему-то вспомнила. Диппет даже расстроился:
— Понимаю, мисс Смирнофф. Я корю себя за то покушение. У нас безопасная школа, уже сто лет не было смертей, и вдруг… Штраф заплатил, это ерунда, проверки ходили табуном, а хуже всего, что так преступника и не нашли. Вернее, преступников. Вас столкнули и прокляли, а потом сбежали. Кто-то другой принёс вас на башню. Похоже, вас не пытались уронить с парапета, пытались подлечить и дать подышать, надеялись, что на воздухе вы придёте в себя. В коридоре потом нашли мантию-невидимку, а еще следы в проходе из замка. Его камнями завалили, чтобы никто больше не приходил. Похоже, это были наёмники. Ладно, дело прошлое. Я усилил чары, сюда никто чужой не доберётся. Смотрите по сторонам, но я спокоен, друзья вас хорошо оберегают. Я разберусь с Хагридом, благодарю.
Вечером пришлось тащиться в библиотеку, брать Миртл за шкирку и разбираться с обидчицей. Оливия Хорнби была девочкой красивой и самоуверенной, и меня слушать не пожелала. Я привлекла тяжелую артиллерию в виде Тома, как старосты Слизерина. Он моментально обаял старосту Равенкло, бедная девица так обалдела от внимания первого красавца Слизерина, что «плакса Миртл», так её прозвала Оливия, попала под полное покровительство старосты. Я вздохнула спокойно. Девочка жива и счастлива, а ведь могло сложиться и по-другому. Я не буду об этом думать, но навсегда запомню правило всегда всё проверять.
На следующий день Хагрид за завтраком заливался слезами, а Слагхорн лучился от удовольствия. Кого-то разобрали на ингредиенты, и я даже знаю, кого. Ни капельки не жалею, а за великаном присмотрю.
Примечание к части
* пергамент по-древнегречески.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:26 | Сообщение # 20 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 18
Занятия шли своим чередом, приближались экзамены. Я послала сову Найджелу Пристли, целителю из больницы Святого Мунго, с напоминанием о своей возможной практике у него в отделении. Он прислал славное письмо с подтверждением, так что после экзаменов я отправлюсь прямо к нему. Он приурочил отпуск своей ассистентки к моей практике, поэтому я проведу в больнице целых четыре недели, вместо запланированных двух. Настроение у меня было великолепным, я поделилась хорошей новостью с госпожой Хэлси. Теперь она гоняла меня по всем видам неотложной помощи, я штудировала книжки, которые она мне выдала. Кроме этого, нас завалили домашними заданиями и групповыми проектами. Приближались СОВ, весь пятый курс потряхивало.
Мальчишки писали устав и кодекс своего «Рыцарского Ордена», разрабатывали тайные знаки и подбирали достойных. Я не вмешивалась, мне на свои-то дела времени еле хватало. Да и не понимаю я ничего в рыцарских орденах. Пусть развлекаются, вот ведь дети малые. На Тома открытие Тайной комнаты сильно повлияло, он приобрёл уверенность, вся его фигура дышала властностью и мощью. Лорд с большой буквы, как сказал Абраксас. Раньше Реддл прекрасно держался и отлично копировал поведение аристократов. Теперь аристократы стали копировать его. Когда Том входил в гостиную, все вставали. Его мнение стало неоспоримым, даже Слагхорн предпочитал советоваться с Томом, прежде чем давать какие-либо распоряжения на факультете.
Мы также посещали собрания «Клуба Слизней», на одном из них мы познакомились с членом Попечительского Совета Хогвартса. Я воспользовалась моментом и поблагодарила за пособие, выделяемое ежегодно в помощь малоимущим студентам. Честно говоря, эта материальная помощь очень выручала нас в предшествующие годы, я действительно испытывала огромное чувство признательности. Заведующий архивом Министерства, добродушный чистокровный пожилой волшебник Картер Бёрк, широко улыбнулся, выслушивая мои комплименты Попечительскому Совету.
— Я рад, мисс Смирнофф, что вам пригодилась наша помощь. Поверьте, мы прекрасно понимаем важность воспитания юных волшебников. Дети — наше будущее, и это не пустые слова. Раз уж у нас возник такой разговор, я хотел бы спросить, как вам другая наша инициатива, оставлять гряз… магглорожденных учеников в Хогсмите на лето?
Раз выпала такая возможность, я максимально честно высказала свою точку зрения, что инициатива — прекрасная, но хорошо бы добавить к спискам полукровок и сирот. Также я мстительно добавила, что не очень понимаю, почему дети проживают в пабе с сомнительной репутацией, а не остаются в гостевом крыле школы. Было бы экономичнее, разве нет? Картер Бёрк дико удивился, выслушивая мои аргументы, а потом клятвенно пообещал, что займётся этим вопросом прицельно. Оказывается, за размещение детей отвечал еще один член Попечительского Совета, Аштон Уизли, а Бёрк курировал вопросы, связанные с материальной поддержкой. Именно он решил выдать деньги Долохову и Малфою, хотя тот же Уизли активно возражал. Теперь уже я внимательно слушала, незаметно прикоснувшись палочкой к метке на плече, типа я поигрывала палочкой в руках. Ко мне сразу подтянулся Том, а через пару минут Абраша с Тони. Том быстро разобрался в ситуации и включил обаяние на полную катушку. Через час Бёрк готов был есть у Реддла с рук и горевал, что у него дочка уже замужем. Тони и Абраксас с восхищением заглядывали в рот «старшему товарищу» и рассыпались в благодарностях. Заведующий архивом разомлел и с ходу предложил протекцию Тому в трудоустройстве. Он пообещал устроить Реддла в магазин к своему старшему брату, торгующему артефактами, даже визитку дал. Мистер Бёрк очень сетовал, что Том не чистокровный, потому что хотел бы взять его к себе в отдел. К счастью, мой друг этого не слышал, Слагхорн утащил его куда-то, мальчишки тоже отошли, а я осталась развлекать старого волшебника. Он с удовольствием развалился на зелёном бархатном кресле и рассказывал мне о своих ученических проделках, времён конца девятнадцатого века. Я слушала рассеянно, но поддакивала в нужных местах. Наконец Бёрк остановился, чтобы приложиться к новому бокалу шампанского, который был доставлен расторопным домовиком. Я решила выяснить, как Том мог бы доказать свое происхождение от рода Гонт со стороны матери официально, и что бы это ему дало?
Бёрк чуть не подавился напитком, когда я упомянула Гонтов.
— Этот красавец - Гонт по матери? Точно? Вот это поворот…
Я повторила свой вопрос и получила восторженный ответ, что Тому необходимо уговорить Морфина Гонта прийти с Томом в Министерство и проверить свою родственную связь с помощью сертифицированного зелья родства и трёх свидетелей. Для Тома это был Шанс с большой буквы. Если родство подтвердится, то ввиду чрезвычайных обстоятельств и для предотвращения угасания рода, Том получит фамилию Гонт и официально будет признан магическим сообществом. Это откроет ему многие двери, юношу с древней фамилией возьмут на работу в Министерство или в Хогвартс, чистокровные семьи захотят породниться с ним, перспектив масса. Бёрк настаивал, чтобы Том с Морфином шли прямо к нему, он обещал любую помощь.
— Ваше дело, мисс Смирнофф, заманить Морфина Гонта в Министерство, дальше я всё сделаю сам. Гонт! Нормальный, не косой, не мычащий, вменяемый Гонт! Это фантастика, это бомба, я хочу участвовать.
Он решительно отставил бокал, легко поднялся, нашёл Тома, долго тряс его руку и сообщал, что очень рад познакомиться. Том ему подыграл и даже проводил до точки аппарации. Я пока держала новые знания при себе, вспоминая о негативной реакции Тома на всех «родственников», но сама решила наизнанку вывернуться, но подружиться с Морфином.
За неделю до экзаменов ко мне подошла смущенная девушка с эмблемой Хаффлпаффа.
— Привет, меня зовут Линда Каслсайд. Мне нужно с тобой поговорить. Есть минутка?
Дело происходило в библиотеке, я была очень занята, но она так умоляюще на меня смотрела, что я не решилась ей отказать. Я быстро сложила книжки, и мы вышли вдвоём. Абраксас немедленно поднялся и проследовал за нами. Он держался на расстоянии, я подошла к большому окну и кивнула своей новой знакомой. Она решительно посмотрела мне в глаза и рассказала удивительную историю:
— Я помолвлена с Крисом Фойлом. Он совершил глупый поступок и очень переживает, но сам к тебе подходить боится. Очень уж его твой друг Долохов запугал. Он пообещал Крису, что свернёт его в «baraniy rog», если ещё раз увидит Криса возле тебя. Не знаю, что это за проклятье, но Крису не хочется проверять это на собственной шкуре.
В этот момент я не выдержала и прыснула, подумав, что Крис не зря боялся Тони. Долохов был опасен для врагов. Я извинилась и попросила собеседницу продолжать.
— Так вот, о чём это я? Ах да… Помнишь тот злосчастный вечер на Хэллоуин? Крис опаздывал на торжественный ужин и случайно увидел, что какие-то люди тащат что-то по коридору. Увидев Криса они запаниковали и сбежали, а свёрток бросили. Это оказалось твоё бездыханное тело. Крис решил, что ты умерла, но потом подхватил тебя на руки и понёс на Астрономическую башню, надеялся, что на свежем воздухе ты придешь в сознание. Он рыдал и укрыл тебя и себя мантией-невидимкой, которую нашёл рядом с твоим телом. Он поднялся на башню с тобой на руках и стал накладывать оживляющие чары, но ничего не помогало. Тогда он просто набросил на себя мантию и плакал. Он оплакивал тебя. Так прошло минут десять, на башню пришла какая-то парочка, он притаился в углу, и вдруг ты застонала. Тебя подхватили и унесли в Больничное крыло, а Крис сбежал, бросив по дороге мантию. Прости, Хелена, он растерялся. Он действительно думал, что тебе уже не помочь, вот и понес тебя на башню, а не в Больничное крыло.
Я выслушала её и даже обрадовалась. Одной загадкой меньше. Я сказала, что не сержусь на Криса, всё обошлось, искренне поздравила Линду с помолвкой и пожелала ей счастливой совместной жизни с Фойлом. Неожиданно подошёл Абраша, признался, что кинул на нас чары прослушки и также подтвердил, что мы не держим зла на гриффиндорца. Тони не будет сворачивать его в бараний рог, пусть живёт спокойно. Счастливая Линда убежала, а мы поспешили к друзьям.
Ребята восприняли новость не очень хорошо. Тони порывался «начистить морду» идиоту, бросившему меня на башне, Том тоже нехорошо щурился. Пришлось вытребовать с них обещание, что Фойла они не тронут. К счастью, подошла наша очередь на индивидуальные беседы с деканом о выборе специальности, я перевела разговор на животрепещущую тему, о Фойле мы временно забыли. Тони задумчиво рассматривал тонкую книжечку.
— Я не собираюсь быть Целителем, — сообщил он. Он изучал брошюру с эмблемой клиники Мунго в виде скрещенных кости и палочки на обложке. — Тут написано, что нужно по меньшей мере «Великолепно» по уровню ЖАБА в Зельеварении, Гербологии, Трансфигурации, Заклинаниях и Защите. Блин… не жирно им будет, а?
— Ну, это ведь престижная работа, — возразил Том, - вон, Хелена спит и видит себя в лимонной мантии.
Абраксас счастливо улыбался:
— Не спорьте, друзья мои. У нас будет своя фирма, мы будем заниматься магическими холодильными камерами.
Том и Тони согласно закивали, а я решила подкинуть им идей:
— Мы ещё холодильники с прозрачной крышкой сделаем, для магазинов. С руками оторвут. Представляешь, никакого запаха в аптеке, например? Всё видно, как на витрине, а запахов нет. Отмеряй и отдавай клиентам, а работать чисто и приятно.
Мы провели в приятных обсуждениях целый вечер, разговор с деканом тоже прошёл ожидаемо. Он хорошо чувствовал себя на бессолевой диете и поддержал моё стремление учиться на колдомедика.
Последние дни перед экзаменами пролетели, и вот суровый Дамблдор в очередной кричащей мантии с летающими кометами пригласил нас в Большой Зал.
Четыре стола факультетов были убраны, а вместо них по Залу было расставлено множество столиков, повернутых к преподавательскому столу, за которым сидел сам директор Диппет. Когда все расселись по местам и успокоились, он торжественно произнёс: «Можете приступать», и перевернул огромные песочные часы, стоящие перед ним. На его столе также лежали запасные перья, свитки пергамента, и стояли чернильницы.
За сто двадцать минут нам предстояло ответить на два теоретических вопроса, я глубоко вздохнула и перевернула билет. Мне попались «чары, влияющие на настроение» и «чары, ускоряющие рост растений». Я вспомнила любимую тентакулу, успокоилась и принялась строчить. Через два часа Дамблдор собрал листки с ответами, нас выпроводили из зала и велели готовиться к практике. Обедали пятикурсники вместе со всей школой (к обеду вернулись четыре факультетских стола), потом мы отправились в небольшую пристройку за Главным Залом, откуда нас должны были вызвать на экзамен по практике. Учеников вызывали группами, по алфавиту, а оставшиеся в пристройке повторяли материал себе под нос, отрабатывая движения палочкой, иногда нечаянно тыкая друг друга в спину или глаз.
Дамблдор вызывал учеников по четыре человека, с периодичностью минут в десять-пятнадцать. Из зала никто не возвращался, они уходили другой дорогой. Я нервничала, но старалась размеренно дышать и ждать, сил перечитывать учебник уже не было. Наконец подошла моя очередь. Я попала к милому колдуну средних лет, он представился, как профессор Тофти. Мы сразу друг другу понравились, я с удовольствием левитировала его чашку с чаем, и ни одна капелька не пролилась. Потом я увеличила чайную ложку до размеров столовой, а потом до черпака. В заключение я изменила цвет обложки учебника, и Тофти отпустил меня, похвалив.
Мальчишки меня ждали, Том был доволен, а Долохов сокрушался, что превратил подопытную крысу не в кролика, а в кровожадную ласку, которая загрызла двух соседок, пока ее не вернули в прежнее состояние. У Абраксаса всё получилось идеально, он благостно улыбался и тёр глаза. Мы все устали и рано разошлись по спальням. На следующий день была трансфигурация, я хорошо написала теорию, но крыса превратилась в красивый бокал только со второго раза. К счастью, бокал получился хорошо, никакого хвоста или когтистых лапок на нём не осталось. Мой сосед по экзамену растерялся, с его бокала моргали печальные крошечные глазки, жутковатое зрелище.
Экзамен по гербологии прошёл в среду, теорию я зубрила с первого курса, так что совершенно не волновалась. На практике я показывала свою тентакулу, профессор Тофти признался, что нарочно задал мне этот вопрос, уж очень необычная у меня дружба получилась с вредной фасолью. Мы пошли в теплицу, тентакула ластилась и стучала стручками, а когда я объяснила, что этот профессор специально пришел к ней знакомиться, она смущенно протянула ему веточку с двумя стручками и скинула их у его ног. Тофти охал и ахал, но стручки взял. Я тоже улыбалась, посмеиваясь про себя. Дожилась, даю взятку стручками.
На ЗОТИ мне попалось заклинание против боггарта, но вместо кролика-зомби из шкафа вывалилось мертвое тело Тома. Он тихо лежал, не подавая признаков жизни. Я взвыла и чуть не потеряла сознание от страха. Тофти хотел было оттащить меня, но я засеменила к телу, протягивая руки. Странно, но барабаны не били. Невидящим взглядом я огляделась и вспомнила, что я на экзамене. Силой воли я заставила себя выкрикнуть: «Риддикулюс» и навести палочку на тело. Миг, и вместо мертвеца по залу полетели разноцветные воздушные шары, лопаясь в воздухе. Я улыбнулась, и всё кончилось. Тофти хотел меня было отпустить, но я упрямо мотнула головой. Второй вопрос был еще лучше первого. Заклинание патронуса. Оно у меня не желало получаться, но проговаривая заклинание, я вспомнила свою огромную радость, которую испытала всего минуту назад. Серебристое облачко превратилось в небольшую серебристую змейку и ласково окуталось вокруг моих ног. Она мне почти подмигнула и рассеялась без следа.
В пятницу я сдавала Прорицания, почти в семейной обстановке. Мы с преподавателем гадали на урожай, раскладывали Таро на повышение цен на магические ингредиенты, толковали случайные сны. В хорошей оценке я была уверена.
Два дня передышки пролетели слишком быстро, в понедельник мы сдавали зельеварение, экзамен прошёл успешно. Потом я зевала на астрономии, но вроде показала все созвездия, история магии была только письменной, ничего слишком сложного. Теория магии также была только теоретической дисциплиной, поэтому мы сдавали два экзамена в один день, до обеда историю магии, после обеда — её теорию. Закончилась моя экзаменационная неделя сдачей нумерологии, где дела у меня шли отлично.
Оставшиеся дни в замке промелькнули, мы доехали до Лондона, где попали в тёплые объятья мам и Джейкоба. Как и в прошлом году, в приют мы даже не заехали, все формальности были улажены барменом. Я получила многоразовый порт-ключ в поместье и отправилась прямиком в больницу. Ведьма за стойкой регистрации была предупреждена и сноровисто проводила меня к двери позади своего киоска. Там была большая вывеска «Приёмный покой», я счастливо выдохнула и толкнула ручку на себя. Я моментально ослепла от очень яркого света и оглохла от стонов и криков. На носилках лежали, метались и стонали многочисленные люди с самыми разнообразными повреждениями. Я обратилась к первому попавшемуся целителю, склонившемуся над пожилой колдуньей с ветками вместо рук.
— Извините, я на практику. Где мне найти целителя Пристли?
Колдомедик поднял лицо, и я поняла, что он ненамного старше меня.
— На практику? Отлично! Обезболивающее заклинание и чары наведенного сна знаешь?
Я ошарашенно кивнула, а он скороговоркой пробормотал:
— Первые, третьи и пятые носилки по левую сторону твои. Быстро заполняй листки и используй связку заклинаний. Если не можешь разобраться, зови меня. Мой коллега подхватил заклятье с пациента, я кручусь тут один. Да, тебе нужно переодеться.
Он резво навел на меня палочку, я оказалась одетой в точную копию формы госпожи Хэлси. Не успела я удивиться, как со всех сторон заголосили:
— Сестра, сестра!
Так начался дурдом. Мы с молодым колдомедиком носились, как угорелые. Карточки пациентов оказались просто кладезем информации, подчеркивая наличие тех или иных симптомов, в конце концов в верхнем уголке начиналось свечение и проступало название отделения, в которое должен быть доставлен больной. Как только появлялось свечение, около меня материализовался домовой эльф в наволочке с названием того отделения, и сноровисто пропадал вместе с пациентом и заполненным листком. Я включилась в работу довольно быстро, где-то через час я уже разбиралась с пациентами гораздо быстрее, чем в начале. Неожиданно ко мне попала пациентка с явными признаками схваток. Не успела я спросить её имя, как начались потуги. Я поняла, что не знаю, где тут родильное отделение, поэтому выкручиваться придётся самой. К счастью, я заметила в углу ширму, молниеносно развернула её, и уединилась с роженицей. Через двадцать минут я приняла роды по-маггловски, положила новорожденного на живот к утомленной колдунье и заставила приложить младенца к груди. Пришлось звать целителя, он обрадовался, что всё удалось, быстро подчеркнул пару строк в сопроводительном листке и отправил довольную мать с дитем в правильное отделение. Я удостоилась похвалы, и вновь всё завертелось. Через сорок минут после происшествия я совершенно выкинула его из головы. Очень много было пациентов, и новые продолжали поступать. Целитель объяснил, что сегодня подходящая фаза луны для экспериментальных ритуалов, мне просто не повезло. В обычные дни тут гораздо спокойнее. У меня дрожали руки и ноги, я проклинала горе-экспериментаторов, но честно осознавала, что маги и безопасность — понятия не совместимые. Даже в школе госпожа Хэлси частенько сталкивалась с «гениальными» идеями учеников и их корявым исполнением, а уж совершеннолетние маги и вовсе без тормозов, как выяснилось. В общем, к визиту надменной Элоизы Макинтош, главы родильного отделения, я оказалась совершенно не готова. Она впорхнула в приемный покой откуда-то из стены, сморщила носик от звуков и запахов, и командным голосом велела подать ей «криворукую медиковедьму». Я даже не сразу поняла, что она обращается ко мне, но потом огляделась, и поняла, что я здесь — единственная медсестра. Доктор Элоиза меня отчитала, я не наложила чар, облегчающих боль при потугах, а потом не применила легкие чары для сокращения матки, не обработала малыша очищающим заклинанием от смазки, хорошо, что вообще мать и дитя живы остались от моих кривых действий. Чему меня вообще учили, или я пропустила акушерство?
Тогда я не утерпела и напомнила, что женщины и в поле рожали, без всякой магии. И ничего, заворачивали младенца в тряпье и шли с ним домой. Если бы она потрудилась меня спросить, я бы объяснила, что приняла роды, как полагается, и никаких осложнений не было. Мы орали друг на друга минут пять, пока целитель не опомнился и не подбежал к нам. Он быстренько наложил на обеих «Силенцио» и объяснил «милой Элоизе», что я — студентка Хогвартса и вообще первый день на практике. Тогда Элоиза оттаяла и вежливо спросила:
— Тебе сколько лет, девочка?
Я злобно ответила, что шестнадцать, но моя бабка была повитухой, так что маггловских родов я насмотрелась. Не могла же я объяснять ей свою эпопею с дипломом акушерки и переселением душ? Мои действия были признаны удовлетворительными, а расчувствовавшаяся Элоиза прислала домовика с большим томом «Колдоакушерство» с дарственной подписью. В пять часов вечера пришел расстроенный Найджел Пристли, он решил, что я передумала, а его ассистентка уже уехала в отпуск. Когда он нашёл меня, радости его не было предела, но юный колдомедик канючил и едва не рыдал, меня оставили в приемном покое до конца смены. Мы наконец познакомились, целителя из приемного отделения звали Карл Милтон, он уже месяц работал самостоятельно, закончив трехгодичную школу в США, и проработав год в роли ассистента целителя. Он был весёлый и жизнерадостный, мы быстро нашли общий язык. Оказалось, что нас ждёт ночное дежурство, смена кончалась в восемь утра следующего дня. Домовик принёс мне настоящую форму, я получила значок «стажёр-ассистент» и продолжила работу в официальном качестве. Толпа народа схлынула часам к одиннадцати, Карл пообещал, что часов до трёх, «ведьмовского часа», нам будет полегче. Он вспомнил, что я ничего не ела, и потащил меня в столовую для персонала. Я упросила его отвести меня в совятню и отправила короткую записку друзьям, что я в порядке и вернусь утром после дежурства. Мы отлично поужинали в пустой столовой за умеренную плату, Карл за меня заплатил и устроил экскурсию по больнице.
Я была впечатлена, больница оказалась огромной и очень грамотно построенной. Больница Святого Мунго насчитывает множество этажей, на каждом из них — своё отделение:
Нулевой этаж. Приёмное отделение и холл.
Первый этаж. Травмы от рукотворных предметов — Взрыв котла, обратное срабатывание волшебной палочки, поломка метлы и прочее.
Второй этаж. Ранения от живых существ — Укусы, ожоги, застрявшие шипы и прочее. Там же находится Терапевтическое отделение. Там лечатся маги с хроническими и острыми неинфекционными заболеваниями.
Третий этаж. Волшебные вирусы — Инфекционные заболевания: драконья оспа, болезнь исчезновения, грибковая золотуха и прочее.
Четвёртый этаж. Отравления растениями и зельями — Сыпи, рвота, неудержимый смех и прочее.
Пятый этаж. Недуги от заклятий — Наговор, не совместимый с жизнью, порча, неправильно наложенные чары, потеря рассудка и прочее.
Шестой этаж. Буфет для посетителей и больничная лавка.
Седьмой этаж. Столовая для персонала и совятня.
Восьмой этаж. Акушерское отделение.
Девятый этаж. Администрация и Конференц-зал, там же располагаются учебные классы.
Широкая публика имела доступ к первым шести этажам, остальные считались приватными, туда нужен пропуск. Мой знакомый целитель Найджел Пристли руководил отделением «Недугов от заклятий» и был очень грамотным и признанным специалистом в своей области.
Я здорово устала, но задавала много вопросов. Карл оказался американцем, он приехал в Англию по обмену, двое колдомедиков стажировались в магической больнице в Калифорнии, а ему посчастливилось попасть в прославленную лечебницу, основанную самим Мунго Бонамом. Этот гениальный целитель жил в шестнадцатом веке и прославил свое имя в веках, впервые описав и систематизировав множество магических болезней. По традиции его потомок руководил больницей имени святого предка, сейчас во главе администрации стоял Кентигер Бонам, отличный администратор и настоящий профессионал.
Меня слегка подташнивало от обилия впечатлений, но расслабиться мне не удалось, родственники привезли на фестрале печального немолодого колдуна с профузной рвотой, доставили камином маленькую ведьму лет девяти со странной сыпью в виде одуванчиков, и мы снова начали носиться и помогать пациентам.
Я активировала порт-ключ в восемь тридцать, после сдачи смены двум хмурым колдомедикам, чуть старше Карла. Друзья меня ждали и принялись было расспрашивать, но Мария посмотрела в мои уставшие глаза и отправила всех заниматься чем-нибудь полезным. Я благодарно промычала "спасибо" в ответ и уснула прямо в одежде. Я была счастлива.
Примечание к части
Описание СОВ и больницы взято из канона и поттервики.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:28 | Сообщение # 21 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 19
Я проспала двенадцать часов и проснулась от голода. В палатке меня ждали, за столом опять было шумно и весело. На видном месте посреди гостиной стоял большой деревянный ящик с жутко ухмыляющейся бородатой рожей, самого бандитского вида. В верхнем углу ящика неразборчиво мерцали какие-то буквы, не стала приглядываться. Я поздоровалась и быстро наполнила свою тарелку. Лопала сноровисто и быстро, не обращая внимания на разговоры. Утолив первый голод, залпом выдула бокал морса и сыто отвалилась. Тони ласково поинтересовался:
— Хел, а почему ты в школе ешь как птичка? Аппетит-то у тебя хороший, как выяснилось.
Я объяснила:
— Вчера ела только за завтраком, потом ужинала часов в двенадцать ночи, а сегодня — первый раз.
Мне приветливо помахал Флитвик с другого конца стола:
— Рад встрече, Хелена. Мы тебя заждались.
Тут они все принялись говорить разом, я честно пыталась прислушиваться, но домовик принёс мне чашку чая и кусок пирога с клубникой, я временно выпала из реальности. Сытый желудок натянулся и начал требовать закрыть глаза и переваривать пищу во сне. Пришлось призвать его к порядку и силком распахнуть глаза. Мальчишки и Филиус сгрудились около ящика и увлеченно перекрикивали друг друга. Я собрала все силы и оторвалась от стула. Мысленно постанывая, добралась до ящика и обомлела. Это же опытный образец холодильника! Куда только усталость подевалась. С победным криком я растолкала мальчишек и рванула дверцу на себя. Моим глазам предстало восхитительное зрелище. В холодильнике было три отделения, я открыла холодильную камеру, на передней дверце которой скалилась непонятная морда. Там находились две железные полки и затейливое отделение для яиц. Температура в камере ощущалась низкая, примерно около нуля, хотя бы так задумывалось. На дверце верхнего отделения был нарисован листик, заглянула туда, там были две деревянные полки, температура в камере была обычной. Это было отделение стазиса. Нижняя часть порадовала нарисованной на дверце снежинкой, морозцем внутри и наличием кубиков льда в изящно оформленной железной квадратной емкости. Понятно, это маленькая морозильная камера. Итак, у нас получилась комбинированная штуковина. Пока я обследовала внутренности чудо-агрегата, мальчишки ругались с Флитвиком по поводу названия. Теперь удалось разглядеть три латинские буквы на крыше, это была гордая аббревиатура "FFF". Я с интересом спросила:
— Что сие значит? Мы же хотели назвать «Отморозко»?
Флитвик приосанился и гордо заявил:
— Все лучшее у нас, я перевёл название. То же самое, Хелена. Название звучит отлично «From Father Frost», то есть «от деда Мороза», если по-русски.
Тони злобно нахмурился:
— Нужно было оставить оригинальное название, Филиус. Мы же договаривались.
Меня разобрал смех:
— Тони, тут у названия двойное дно, как я понимаю. А скажи-ка мне Филиус Флитвик, второе имя у тебя тоже с буквы «Ф» начинается?
Флитвик прикинулся удивленным и неискренне протянул:
— Надо же, как совпало…
Тут уже мы все засмеялись, даже Тони хлопнул малорослого интригана по плечу, полугоблин еле устоял на ногах:
— Вот жук, а?
Вольное изображение отца-мороза привело всех в восторг, а я сразу вспомнила, что бабушка рассказывала о портретах вождя революции Владимира Ильича Ленина. В зависимости от национальности живописца, пламенный революционер приобретал украинские, калмыцкие, даже армянские черты лица. Так и здесь, отец мороза странно походил на единственный уцелевший портрет Гринготта, основателя банка Гринготтс. Если убрать бороду и слегка укоротить ушки, получалось одно лицо. Всё ещё хохоча, попросила Тома принести учебник «Истории магии» и показала портрет именитого гоблина. Флитвик хохотал громче всех, утирая слёзы. Он весело хлопал себя по бокам и приговаривал:
— Вот так дядюшка, вот так затейник!
Насмеявшись вдоволь, мы отдали должное таланту и самомнению творца, и решили оставить название, как есть. Дядюшку Филиуса звали Флипенд Флагар Флитвик, что объяснило нам три буквы Ф в названии. Дядя был прекрасным мастером и обожал работу по дереву, хотя среди гоблинов было престижным работать по металлу. За магохолодильник дядя ухватился обеими руками и не удержался, чтобы не увековечить свое имя. Гоблины тщеславны, это каждый знает. Как выяснилось, мальчишки внимательно слушали мои идеи, и демонстрационный холодильник тоже был готов. Он выглядел еще круче обычного, передняя дверца была полностью прозрачной, а за стеклом заманчиво кружились в воздухе круглые подносы. Мы все любили мороженое в кафе Фортескью, так что холодильник порадовал двумя камерами, для мороженого и прохладительных напитков. Флитвик и Том уже зачаровали первый экземпляр, завтра понесут дарить Фортескью. Кондитер очень заинтересовался описанием и обещал поставить холодильник в центре зала на целый месяц. Предложила сделать мягкую подсветку по краю дверцы, для пущего привлечения внимания. Все согласились, что так смотреться будет привлекательнее. Для примера воткнули внутрь магический фонарик, получилось хорошо. Полугоблин смотрел на нас влюбленными глазами, Абраксас прикидывал справедливую цену. Я даже пожалела, что не смогу принять участия в презентации нового продукта, но была уверена, что мальчишки справятся. Абраксас не мог выступать в качестве продавца, не по чину. Тони было плевать на условности, а Том был самым обаятельным. В общем, презентовать будут вместе. Аманда выступала в качестве владельца патента, Абраша занимался контрактами и денежной стороной вопроса, я решила саму себя назначить креативным директором. Такого понятия наивные маги не слышали, пришлось рассказывать подробно.
Опять за полночь засиделись, утром еле проснулась. Получила большую чашку кофе от заботливого домовика и собралась было активировать порт-ключ, но встала Мария и обрадовала меня хорошей новостью. Камин подключили к сети, теперь добираться до дома стало проще. Этим летом у нас ожидалась интенсивная общественная жизнь, моя практика, бизнес, визитёры. Так что воспользовалась камином и оказалась в знакомом холле больницы. Теперь я знала дорогу, поэтому резво спустилась в подвал и переоделась в большом гардеробе. В помещении стояли узкие шкафчики в несколько рядов, нашла «свой» шкафчик и облачилась в форму медиковедьмы. Форма мне нравилась, мне досталось длинное бордовое платье в пол, накрахмаленный передник с бантом сзади и белоснежный чепец с кокетливыми белыми лентами. На переднике было три удобных кармана и самоклеющийся бейджик, он же многоразовый порт-ключ в отделение. Я прикоснулась палочкой к бейджику и попала в просторный светлый холл. Холл был залит солнечным светом, огромные окна освещали коридор и двери с ярко начищенными медными табличками. Быстро нашла надпись «Руководитель отделения целитель высшей категории Найджел Пристли» и постучала. Дверь приветливо распахнулась и я очутилась в комнате, заполненной целителями в лимонных мантиях и медиковедьмами в такой же одежде, как и у меня. Отлично, попала прямиком на утреннюю планёрку, доклад дежурного целителя был в разгаре. Я нашла глазами свободный уголок и тихонько прислонилась к стенке. Полная хмурая женщина в коротковатой форме медиковедьмы сурово отчитывала молодого целителя:
— А ещё, уважаемый целитель, вам следовало внимательнее читать надписи на пакетах, прежде чем их использовать. Набор для питания русалоида отличается от ужина анимага, застрявшего между воплощениями. Счастье еще, что никто не отравился, только внутрибольничного инфицирования нам не хватало.
Целитель неумело отругивался:
— Подумаешь, и там рыба, и там тоже. Всё же обошлось, миссис Блудман. Я справился…
Дама тяжело поднялась со стула, показались чулки цвета шампиньонов и огромные ступни, обутые в разношенные тупоносые туфли. Она добралась до целителя и притянула его к себе за грудки:
— Прокляну. Не зли меня, малыш. Тебе повезло, но везенье не длится вечно. У анимага вторая форма — белый медведь, который с удовольствием жрёт рыбу. А если бы это был кролик? Или бык? Ты не справился, я за тобой слежу.
Целитель испуганно моргал, а Найджел разрядил ситуацию:
— Полно, ну хватит, Марта. Целитель Окман будет внимательнее, верно?
Окман яростно закивал, миссис Блудман отпустила его и брезгливо вытерла руки матерчатым платком. Доктор Пристли заключил радостным голосом:
— Итак, дежурство прошло без происшествий, поступило восемь пациентов, выписано шесть. У нас четыре свободных места, палата номер пять на карантине ещё три дня. На амбулаторный приём сегодня пойдут ординаторы Петерсон и Эдвардс, в отделении остаются Окман и Вайнрайт. Мой обход в двенадцать, постарайтесь не опаздывать. У нас в команде пополнение, мисс Хелена Смирнофф. Она будет исполнять обязанности моей ассистентки, пока Кэлли не вернётся из отпуска. Прошу любить и жаловать.
Я выступила вперёд и поклонилась. На меня посмотрели десять пар заинтересованных глаз. Марта окинула меня профессиональным взглядом и спросила:
— Из Блеков, что ли? Чего это Блеков в медицину потянуло? Надоело у нас в отделении отлеживаться?
Пришлось объяснять:
— Уважаемая миссис Блудман. Благодарю за тёплый приём, но хочу сразу прояснить, что я — сирота и родителей своих не знаю. Официального отношения к семейству Блеков не имею, представители данного достопочтенного семейства неоднократно подчёркивали, что между нами нет родственных связей. Так что я — сама по себе, а пришла сюда, потому что мечтаю работать в сфере медицины с самого раннего детства. Я закончила пятый курс Хогвартса, официально считаюсь помощницей госпожи Хэлси и имею рекомендации от неё и директора Диппета, которому пришлись по душе мои инициативы.
Главная сестра отделения неожиданно тепло улыбнулась:
— Строптивая, это хорошо. Может, из тебя медиковедьма и получится. Поглядим. А кровь мы тебе проверим, где еще, как не у нас, да, Найджи?
Целитель Пристли разглядывал меня с нехорошим профессиональным интересом:
— Марта, а ты права. Я же не заметил. Точно, из Блеков наша девочка. Характерный хабитус*… Её бы подкормить немножко, вылитая Кассиопея Блек получится. Ну да ладно, главное — девочка умная и с хорошим рвением. Она в первый день до нас не дошла, Карл её в приемном тормознул, его напарник у нас в седьмой палате отдыхает. Так вот, Хелена справилась, помогла Карлу, он её хвалил. Еще вопросы есть?
С места решительно поднялась стажер-целитель Эдвардс:
— Когда уже русалоида выписывать будем? Он плещется, аквариум протекает, с четвёртого этажа жалобы идут.
Пристли ответил:
— Сейчас вместе идём в палату и зачаровываем пол намертво. Не хватало еще к отравителям провалиться. Потом год будем столовую десятой дорогой обходить и травки всякие под дверями испепелять. Нет уж. Всё, дружно поднялись и пошли.
Народ устремился к двери, пристроилась следом. В палате номер девять вместо кровати был установлен большой стеклянный бассейн, в нём скучал страшненький русалоид. Увидев нас он оживился, принялся корчить рожи и показывать голый зад, но под суровым взглядом старшей сестры смутился и забился куда-то в угол. Пристли поднял палочку и сделал ею простое движение:
— Повторяем все. Наводим палочку на пол, крутим одновременно на счет три и хором произносим: Дуро!
Ой, что тут сложного. Заклинание окаменения на пол у нас всех получилось успешно. Ругалась только сестра-хозяйка, потому что дорогой кафель превратился в сплошной серый камень, который не слишком удобно мыть. Найджел успокоил её шоколадкой и потащил меня за собой. Русалоид робко вытягивал шею и смотрел нам вслед.
Мне стало его жалко:
— Скучно ему там, бедному…
Пристли хмыкнул:
— Пусть поскучает, может мозгов прибавится. Нечего было дохлыми лягушками кидаться в почтенного чистокровного мага, изволившего дремать с удочкой в руках у собственного пруда. Маги из старых семей сначала проклятьями швыряют, а уж потом разбираются, в кого попали. А семейное проклятье рода Нотт еще то удовольствие, я тебе скажу. Втроём снимали, теперь еще пару дней понаблюдаем и выпустим в Чёрное Озеро. Пусть их королева разбирается. Пошли в архив, я с тебя Обет возьму о Неразглашении, а потом поработаем до обхода.
До архива мы шли долго, Найджела постоянно останавливали и требовали решить неотложные вопросы. Пристли огрызался и отнекивался, но в итоге отвлекался и разбирался. Марта тащила дежурную сестру чуть ли не волоком, та рыдала и ежеминутно сморкалась. У неё снова стащили спирт для лечебных настоек. При тщательном опросе выяснилось, что накануне вечером в отделение приходили стажёры из травмы, просили какую-то ерунду и строили медиковедьме глазки. Пока разомлевшая медсестра таяла от комплиментов, негодники утащили ценный спирт. Она не заметила пропажу, потому что полный флакон стоял на прежнем месте. Подмена обнаружилась только что, при передаче смены. Марта злобно гудела:
— Найджи, разберись сам, иначе я вмешаюсь. Ты знаешь, чем это закончится. Жалобами уважаемых родственников и двумя новыми пациентами в отделении.
Пристли помчался на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку. Я семенила за ним, как телок на верёвочке. Дверь в отделение травмы он «открыл» сходу «Бомбардой» и влетел в проём.
— Бобби, душа моя, а иди-ка сюда, поговорить нужно насчет твоих стажёров.
Неожиданно на нашем пути возникла сияющая стена, а из-за неё раздался утомлённый бас:
— Найджи, детка, со мной нужно быть нежным. Пациентов распугаешь.
Пристли швырял в стену файерболы, они красиво стекали на пол и растворялись без следа.
— Не морочь мне голову, твоим пациентам не привыкать. У них и так, то штыри в жопе, то иголки в голове. И да, я точно знаю, что палаты у тебя дальше. Бобби, прекращай развращать интернов. Ты дежурил, старый ты пропойца? Ты должен мне литр спирта, или я убью тебя на дуэли прямо сейчас. Страна лишится талантливого травматолога, а я вздохну с облегчением.
Бас из-за двери весело поинтересовался:
— А зачем вы в спирт viridis nitens** добавили? Я же в туалете чуть повторно не обделался. Решил, что всё — допился, сволочь. Моча была ярко-изумрудной, хоть стены расписывай.
Пристли неожиданно успокоился и даже развеселился:
— Это Марта придумала, от таких вот желающих. Отпугнуть думала. Наивная, тебя ничем не проймёшь.
Невидимый собеседник почувствовал перемену настроения моего шефа и ласково сказал:
— Найджи, давай чайку попьём вместо дуэли, а? А спирт я тебе завтра же принесу. И охламонов моих не ругай. Я им поставил задачу, они её выполнили. Дурачьё, но старательные.
Пристли вздохнул и пошёл на компромисс:
— Марте — спирт, медиковедьме — шоколад и извинения. Чай приду пить после двух, у меня обход скоро, а мне еще стажерку инструктировать.
Радужная стена исчезла, а за ней обнаружился кряжистый мужчина средних лет, горбоносый, с блудливыми карими глазами. На нем ладно сидела лимонная мантия, подпоясанная кожаным поясом с кучей креплений и почему-то без рукавов. Отлично были видны мощные руки, покрытые чёрными кудрявыми волосками до самых пальцев.
— Симпатичная у тебя стажёрка. Из Блеков?
Я закатила глаза и молча сделала книксен. Шеф отмахнулся:
— Похоже потомок кого-то из бастардов, отлученных от Рода. Познакомься, это Хелена, шестой курс Хогвартса. Придумала профосмотр и лечебное питание по типу заболеваний. Внедрила в школе, Климентина статью опубликовала.
«Бобби» кивнул:
— Статью читал, удивился, что у Хэлси время на рациональное питание нашлось. Ладно, жду после двух.
Мы уже развернулись, как целитель нас окликнул:
— У Клементины еще статейка была, я долго ржал. Про вред ранней половой жизни и ЗППП. Тоже ты?
Пристли ответил за меня:
— Да, она. Не надейся, я тебе девочку не отдам. Марта постоянно грозится уехать внуков нянчить, я Хелену в старшие медиковедьмы возьму, лет через пять. Два года школы, три года практики, и будет у меня адекватная старшая в отделении. Так что спрячь свои масляные глазки и беги вправляй народу вывихи. Мы пошли.
Он стремительно побежал по ступенькам вверх, я поспешила за ним. У меня было множество вопросов. Почему они все решили, что я стану медиковедьмой, а не целителем? Почему они все узнали во мне кровь Блеков? Долго размышлять мне не хотелось, строить догадки глупо, когда можно спросить. Решила настойчиво расспросить шефа при первой возможности и выкинула вопросы из головы. Мы добрались до вожделенного архива всего с двумя остановками, сестра-хозяйка требовала денег на новые шторы для окон в ординаторской, стажер Вайнкрайт жаловался на трудный случай с пациентом из второй палаты. Пациент мяукал и прятался под кроватью, осматривать себя не давал. Денег на шторы не было, решили просить у первого попавшегося благодарного пациента с тугим кошельком, а к строптивому пациенту пригласили на консультацию целителя из инфекционного отделения. Иногда так начиналась «Книззлова лихорадка».
Пристли добрался до архива, усадил меня на первый попавшийся стул и закрыл дверь заклинанием. В архиве оказалось неожиданно уютно, знакомые мне каталожные шкафы стояли в строгом порядке, разделенные по годам. Видно было, что шеф тут отдыхает душой. На столике стояли магические шахматы, на большом письменном столе валялись многочисленные медицинские журналы с разноцветными закладками, неразборчиво белела стопка пергаментов. Найджел развалился в удобном кресле и достал пепельницу.
— Надо перекурить. Не беспокойся, тут мощная вытяжка, аккурат куда-то в Альпы, так что воздух будет чистым.
В доказательство он махнул палочкой, по помещению пролетел морозный ветерок.
— Спрашивай. Я же вижу, тебя разрывает от любопытства.
Благодарно кивнула и начала с главного вопроса:
— Почему все прочат мне карьеру медиковедьмы? Я хочу стать целителем…
Найджел Пристли тяжело вздохнул, придвинул кресло к столу и сложил руки домиком:
— Милая моя девочка, я не хирург. Я привык действовать постепенно, но иногда нужно обрубать концы одним ударом. Пусть будет больно сейчас, но со временем ты простишь человека, желающего тебе только добра. Ты мне нравишься, Хелена. Буду говорить с тобой прямо, как со взрослым и разумным собеседником. Медиковедьма — твой потолок. Я не говорю о твоем магическом потенциале, вовсе нет. Я говорю о реальности. Таков мир, в котором мы с тобой живём. Магическое общество — очень консервативно и чётко разделено на классы и сословия, понимаешь?
Кивнула, это я заметила. Кажется, я поняла, что он хочет мне сказать, но сидела молча и внимательно слушала. Он дождался моей реакции и продолжил:
— Против тебя множество факторов. Ты — чужеродная единица, пойми. Сирота, без влиятельных и богатых родственников. Кроме этого, ты не имеешь корней в здешнем медицинском сообществе. Во главе клиники стоит бездарный осёл с правильной фамилией. Его предок основал эту лечебницу, а его бестолковый потомок не может организовать грамотный поток пациентов, не говоря уже о более сложных вещах. Здесь работают династии колдомедиков, деточка. Отец ординатора Петерсона руководит терапевтическим отделением, родной дядя тупоголового Окмана заведует внутрибольничной аптекой. Один из стажёров, Ванрайт, после окончания ординатуры пойдет помогать отцу лечить чистокровную семью Крауч, это их фамильный целитель. Стажёр Эдвардс помолвлена с Тэдди Макмилланом, огромный клан ждёт-не дождётся собственного медика в семье. Далее. Как будто мало того, что ты без роду и племени, ты ещё и девица. В больнице семь отделений и около тридцати целителей, а женщин среди них всего четверо. Понимаешь? Пациенты традиционно больше доверяют мужчинам в лимонной мантии и женщинам — в бордовой. Девушки-медички выходят замуж, отвлекаются на проблемы детей, никому не хочется зря учить целительницу, которая выскочит замуж и запрётся за высоким забором с кучей отпрысков. Такова жизнь, Хелена Смирнофф. Медиковедьма — это не низшая ступень целительства, это просто другая работа. Марту боится даже директор клиники, а тебя ещё с главной медсестрой больницы познакомлю. Она держит в страхе даже министра. Думаешь, я не заметил, что ты настойчива и предана нашему делу? Я заметил, и другие тоже. Ко мне уже приходила Элоиза, и пыталась тебя перекупить. Две бутылки лучшего огневиски притащила, паразитка. Я отказался, но она навела меня на правильную идею. Ты станешь отличной медиковедьмой, Хелена. Кстати, раз уж мы так беседуем, подумай о моём предложении. Для специальности «медиковедьма» твоих СОВ будет достаточно, а выпускные экзамены ты сдашь без отрыва от работы, через два года, как положено. В Министерстве пойдут нам навстречу, моего авторитета на это хватит. Я научу тебя всему, что знаю сам. Даю слово. На это уйдёт лет пять, уверен, ты справишься. Потом я отпущу Марту на пенсию, и мы вдвоём будем управлять рука об руку интереснейшим отделением больницы Святого Мунго. Если ты считаешь, что я преувеличиваю, дело твоё. Я не предсказатель, но могу тебе рассказать, как сложится твоя жизнь, если ты откажешься. Ты сдашь ЖАБА, и не факт, что все экзамены пройдут на «Великолепно». Допустим, ты прыгнешь выше головы и получишь высочайшие оценки. Ты придёшь сюда и два года будешь перебиваться с хлеба на воду и рвать жилы на бесплатной стажировке. Тебя будут хвалить и заваливать работой, но на места ординаторов возьмут ребят с «правильными» фамилиями. Ты будешь ходить ко всем заведующим и жалобно заглядывать в глаза. Тебя будут избегать и обещать прислать сову. Но ни одна сова к тебе не постучит. Тогда ты озлобишься и бросишь колдомедицину, или вернёшься в клинику на должность медиковедьмы. Ты навсегда возненавидишь более удачливых конкурентов, а они не смогут удержаться, чтобы не проехаться по тебе, унижая «выскочку». В конце концов ты начнешь пить или сбежишь, потеряв десяток лет жизни. Я хочу, чтобы этого не произошло. Подумай, осмотрись, я тебя не тороплю. К концу месяца озвучишь мне свое решение. А сейчас улыбнись, и пошли на обход. Очень много дел, мисс Смирнофф.
У меня было чувство, что я упала в огромную сточную канаву и тону в ней, как котёнок Рекс. Я не стану колдомедиком. У меня никогда не будет саквояжа. Постаралась сосредоточиться на том, чтобы не показать обуревавших меня негативных эмоций и мысленно уронила окклюменционный щит. Лязг! Я реально слышала, как стальная стена отгородила меня от мира. Остаток дня прошёл мимо, механически записывала распоряжения шефа, флегматично разглядывала пациентов и слушала эмоциональные разносы Найджела. В любой другой день пациенты заставили бы меня визжать от восторга, но сегодня русалоид, мальчик-кот с лихорадкой, которого срочно переводили в инфекцию, дама с бородавками на веках и губах, и даже мужик, ищущий свою голову, оставили меня совершенно равнодушной. Большое спасибо Асшаши и Тому, наконец-то я научилась держать лицо.
Вечером, в семь ноль пять я вывалилась из камина и пошла искать Реддла. Он читал какую-то книгу, но радостно вскинулся, увидев меня:
— Хелена, как прошёл второй день? Да и про первый ты мне не рассказала… Родная, что случилось?
Подошла к нему вплотную и спросила:
- Ты все ещё собираешься захватить мир? Так вот, я буду участвовать.
Примечание к части
* хабитус - это внешность, включающая все: строение черепа, конституция, отличительные черты. Медицинский термин.
** из этого делают зеленку. Изобретено в Германии в середине 19 века. лечебные свойства оценили во времена 1 мировой войны.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:30 | Сообщение # 22 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 20
Том поднялся и обхватил ладонями моё лицо:
— Успокойся, родная. Конечно, ты будешь участвовать. Куда ты денешься? А теперь выдохни и расскажи всё по порядку.
Я так и сделала, Том слушал внимательно и переспрашивал. Когда рассказ был закончен, он вызвал домовика и велел накрывать на стол:
— Я должен подумать, хорошо? У нас есть время до конца месяца. Ходи на практику, держи глаза и уши открытыми. И успокойся, никто не должен видеть, что ты растеряна или расстроена. Помнишь совет, который я получил от тебя после возращения в приют летом тридцать девятого? Держи лицо, Хелена. Это стало моей второй натурой с того момента, и это хорошее правило. Держи лицо, сестрёнка.
За столом нас было двое. Долоховы и Малфои отправились с визитом, впервые с момента приезда в Великобританию. Презентация в кафе прошла успешно, поступили заказы на пять обычных и семь демонстрационных магохолодильников. Присутствовал даже репортёр из «Ежедневного пророка», утром увидим, что написали про нас в газетах. Журналист взял большое интервью у Аманды и Флитвика, заявленных владельцев патента. Миссис Малфой оказалась в центре внимания, её «вдруг» узнали дамы, когда-то бывавшие у них в доме во Франции. Неожиданно нашлись и знакомые четы Долоховых. В общем, дамы с детьми пошли в гости к Прюэттам. Про них я знала только то, что Лукреция Блек, выпускница этого года, помолвлена с Игнотиусом Прюэттом, он на десять лет старше и на десять сантиметров ниже. Я радовалась за друзей, одеты они были хорошо и голодными не выглядели. Значит, не ударят в грязь лицом и повода для сплетен не дадут. Пусть тусуются, больше холодильников продадим. Меня расстроило, что Тома в гости не позвали, но оказалось, что он сам отказался и решил ждать меня.
— Не хотел, чтобы ты пришла в пустой дом. Успею с семейством Прюэттов познакомиться. Как-нибудь в другой раз.
Весь вечер Том не отпускал меня ни на шаг, он читал «Короля Лира» вслух и требовал полного внимания. Он сидел со мной на диване, я вышивала сложный орнамент для декоративной диванной подушки, Рекс мурчал на коленях у Тома, а Нагайна устроилась в корзинке с нитками. Время текло неспешно, завораживающий голос Тома повествовал о злоключениях старого короля и его ужасных старших дочерях, незаметно я задремала.
Утром проснулась рано, в собственной кровати, и прекрасно выспалась. Было шесть часов утра, стояло прекрасное летнее утро, солнце уже позолотило развалины старого замка Малфоев, а птицы завели многоголосую перекличку. Умылась и причесалась, решив назло всем врагам выглядеть великолепно, надела любимую изумрудную мантию. За столом меня ждал Том, он шепнул:
— Давай прогуляемся, надо поговорить.
Пара бутербродов с джемом, большая чашка сладкого чая с молоком и мир кажется просто прекрасным. Мы вышли из домика и направились к единственной сохранившейся скамье с видом на живописные пригорки. Скамья выглядела лучше, её починили и покрасили. Уверена, это Джейкоб постарался, чтобы наслаждаться минутками уединения с Марией. Том думал также:
— Джейкоб, сто пятьдесят пять процентов, — Том отбросил пару засохших цветков с сиденья, — присядь.
Я послушно села, а Том встал на одно колено передо мной и взял меня за руку.
— Я не готов тебя отпустить. Побудь со мной ещё два года, пожалуйста. Ночью я представил себе, что в школе тебя не будет рядом. Не будет, и всё. Мне стало тоскливо, захотелось выть на луну. Я эгоист, я знаю. Но я прошу тебя, требовать я не имею права. Пожалуйста, родная. Вместе мы справимся, как всегда. Твоя мечта исполнится, я всё для этого сделаю. Когда-нибудь я стану Министром, а все мои вассалы будут давать клятву. Одним из пунктов я внесу требование лечиться только у целителя Смирнофф, так что клиентуру я тебе обеспечу.
Смотреть на его расстроенное лицо было физически больно, медленно потянула его за руки и заставила сесть рядом:
— Том, я соглашусь, если ты выполнишь одну мою просьбу.
Он подобрался и сложил руки на груди:
— Слушаю.
Не знаю, чего он ожидал, но явно не того, что услышал:
— Обещай мне постараться наладить взаимоотношения с дядей Морфином Гонтом.
Выражение удивления на его красивом лице было таким ярким, что захотелось смеяться. Я сдерживалась изо всех сил, пока Том приходил в себя. Он мотал головой и часто моргал, потом вытащил из кармана белоснежный платок, трансфигурировал его в стакан и напился с помощью «Агуаменти».
— Чего угодно ожидал. Даже требования немедленно жениться, разогнать свиту, проклясть всех поклонниц, убить Дамблдора. Но такого.… Как тебе в голову пришло мирить меня с родственниками?
Я отобрала у него стакан и тоже попила водички.
— Хочется быть личной целительницей рода Гонт, только и всего. В связи с отсутствием других претендентов, необходим твой визит в Министерство вместе с последним официальным родственником, сиречь дядюшкой. Бесплатная процедура, сертифицированное зелье родства, три свидетеля из Министерских работников, и ты — официально Гонт. Меня никогда не признают Блеки, а с тобой может получиться. Ну что, обещаешь?
Реддл встал и торжественно произнес:
— Обещаю сделать всё от меня зависящее, чтобы подружиться с Морфином Гонтом. Довольна?
-Отлично. Ближайший выходной у меня в воскресенье, пойдём знакомиться с твоей роднёй.
С этими словами я поднялась, поцеловала Тома в щёку, и активировала порт-ключ в больницу. Последним, что я видела перед перемещением, была ошеломлённая физиономия названного братца.
Пока переодевалась и добиралась до отделения, в душе танцевала от радости. Успела до начала планёрки поздороваться с Мартой, познакомиться с очередной дежурной сестрой и пообещать сестре-хозяйке прибраться в архиве. Худенькая синеглазая женщина смущённо теребила меня за рукав мантии:
— Мне туда хода нет, мисс Смирнофф. Обычно там Кэлли по четвергам убирается, а за месяц Найджи грязью зарастёт, он рассеянный. Я вам ведро выделю, туда хорошего зелья не пожалею, очистительного, оно у нас только для особых клиентов. Прибираться-то умеете?
Она была милой, я попросила её называть меня по имени и заверила, что с тряпкой обращаться умею. Не успела она кивнуть, как в дверь влетел Найджел, и планёрка началась. Этой ночью дежурил Петерсон, вечером в Лютном произошла стычка двух группировок нищих, эти криворукие болваны швырялись друг в друга чем не попадя, так что у нас и в травме — аншлаг. Русалоида сегодня обещал забрать Нотт, он договорился с их королевой, ему в пруд уже привезли более лояльного экземпляра, а нашего ждёт наказание в Чёрном озере. Вчера русалоиду доставили послание в виде ожерелья, он его «прочитал», расстроился и пытался выпрыгнуть из бассейна с целью суицида. Не убился, но бассейн поломал, сволочь. Бассейн кое-как залатали, но дежурный мастер гарантий не дал. В общем, ждём Нотта и прощаемся с трудным пациентом. Физически он здоров, а психически — хрен его знает, нормально это поведение для их расы или нет. На всякий случай всё описано, чтобы было с чем сравнивать, когда поступят подобные пациенты. Поступила старушка-Яга, вместе с домовым. Старушка дышит на ладан, а домового девать некуда. Отказывается помирать, пока не пристроит домового. Сложность в том, что домовой говорит только по-русски, и к busurmanam идти отказывается. На Яге старое проклятье, в палате постоянно идёт снег и гремит гром, бабка держит щит над кроватью, но на полу постоянно лужи. Чем скорее мы найдём семью для домового, тем быстрее бабка помрёт и всё кончится. Она притащила с собой завещание, всё отходит какой-то общине, её тело заберут, а вот домового девать некуда. И кстати, опять приходили с четвёртого этажа. Теперь уже под бабкиной палатой протекает.
Я зашевелилась, Пристли заметил и спросил:
— Спрашивай, Хелена.
— Подскажите, а что не так с домовым? Он у Яги особенный, какие-то проблемы могут быть?
Мне попытались ответить хором, шеф гаркнул и объяснил сам:
— Да нет, обычный домовой. Просто Яга за него переживает, это же член семьи. Никаких проблем он с собой не принесет, служить будет исправно. Но проблема в том, что ему русскоговорящая семья нужна. Он в английском ни в зуб ногой. Россия далеко, много ли тут русских магов?
Скромно потупилась и поинтересовалась:
— А у меня есть друзья, Долоховы. Они русские, да и я сама наполовину русская. Разрешите поговорить с друзьями?
Договорились переговорить камином сразу после пятиминутки. Убедившись, что одной проблемой меньше, занялись обсуждением других пациентов. Даму с бородавками решили выписать, вчера вечером бородавки отпали, после шестой процедуры. Зелье помогло, всучим ей флакончик с мазью на всякий случай и пусть катится, у неё свадьба на носу. Анимага-неудачника придётся класть на камень и делать целительный ритуал, но есть опасность, что на выходе получим белого медведя на неопределённый срок. Решили бассейн русалоида не выкидывать, тщательно продезинфицировать и укрепить. Глядишь, у нас там мишка поселится. Стажёрке Эдвардс поручили высчитать подходящий день для ритуала, и чтоб не как в прошлый раз, а то Найджел пообещал лично руки оторвать за кривые расчёты. Мужик, ищущий свою голову успокоился, вечером приходил Бобби из травмы и лично замкнул на нём ошейник, сказал, что прикрутил голову болтами. Теперь колдун просится на выписку, умоляет только написать, как правильно ухаживать за ошейником, чтобы не ржавел. Окману поручили выяснить, как ухаживают за металлическими ошейниками и выписать больному рецепт для смазки. Окман встал в позу и заявил было, что он целитель, а не специалист по железякам, но Найджел ласково пообещал ему месяц в подвалах у гоблинов для обмена опытом, и Окман затих. Новых больных решено осмотреть на обходе, а Петерсона отправить с Вайнрайтом на амбулаторный приём. Там сегодня сложный день, детишки. И плевать, что он после дежурства, Кэлли в отпуске, а меня отправлять к детям рано. Тут почему-то завыли в унисон Петерсон с Вайнрайтом, только Кэлли умеет хоть как-то ладить с детьми и их сумасшедшими родителями. Она колдует детям прозрачных единорогов, а родителей поит чаем с мелиссой, и все довольны. А без неё приём будет не приём, а бардак. Целители выли в унисон, Марта сжалилась и пообещала пойти с ними. Все моментально засверкали улыбками, у Марты и дети и взрослые будут ходить по струнке. Сестра-хозяйка выступила с суровой речью по поводу экономии обеззараживающего жидкого зелья, аптека отказывается выдавать нам еще до конца месяца, мы сожрали все запасы. Дежурная медиковедьма сдала Петерсона, вечером после поступления бандитов из Лютного, Петерсон вылил целый флакон обеззараживающего на себя. Целитель злобно ощерился:
— Там двое оборотней. Я бы вообще ванну из зелья принял, не хватало мне ещё всякой гадости.
Найджел распорядился вычесть стоимость флакона из месячного оклада Петерсона и отчитал недотёпу:
— Ты вообще в школе учился? На ЗОТИ оборотней целый месяц изучают не просто так. Для заражения нужна кровь и слюна. При обработке ран заразиться невозможно, если только оборотень себе в рану плюнет, потом порежет тебе руку и повозит кровоточащей твоей клешней в своей ране. Петерсон, ты — идиот. В наказание будешь вести всех поступивших из Лютного. До полнолуния еще неделя, прекрасный стимул вылечить их быстрее. Если что, камера для оборотня у нас имеется, но только одна. Так что крутись, как хочешь.
На этой патетической ноте планёрка завершилась, а мы с шефом побежали к Яге, беседовать о домовом. Баба-Яга степенно пила чай с бубликами, она была румяной и довольной. Увидев посетителей, бабка протёрла руки вафельным полотенцем с вышитыми петухами и коряво поздоровалась на ломаном английском. В палате действительно шёл снег, появляясь под потолком и падая красивыми хлопьями вниз. Периодически гремел гром, но молний видно не было. В помещении было тепло, снежинки растекались по полу. Над кроватью блестел защитный купол, но вообще весь кафельный пол был залит водой. Я вызвалась переводить и спросила про домового на русском языке. Бабка меня уверила, что Тишка умён и расторопен, но еще очень молод, по меркам домовых. Она его считала единственным родственником и очень надеялась устроить его судьбу. Признав во мне соотечественницу, Яга слёзно меня умоляла пристроить Тишу в хорошую семью. Смерти Яга не боялась, даже хотела уже отдохнуть, но домового бросить она не могла. Я обещала переговорить с русской дамой, бабка сказала, что будет ждать, и отослала нас из палаты.
Шеф стоял тихо и терпеливо ждал окончания беседы. На бегу к камину я объяснила ситуацию, Найджел проворно затащил меня в ординаторскую и подал порошок. К счастью, Мария была дома, она ужасно обрадовалась возможности завести домового и попросила разрешения войти. Шеф дал добро и через минуту миссис Долохова красиво шагнула к нам. Найджел витиевато поздоровался и проводил гостью, Яга с Марией заперлись в палате, оттуда сверкнула яркая вспышка, и через пару минут из палаты вышли двое, Долохова и домовой. Тиша улыбался и доверчиво держался за руку новой хозяйки. Мы попрощались, Мария увела домового, а Яга вышла из палаты и попросила меня перевести:
— Слышала я, как русал рыдал. Скажи начальнику, я его в благодарность вам успокою, а потом запрусь в палате, вы ко мне не заходите. Часов в пять сестры придут, так вы им тело мое выдайте, а палату на карантин на пару дней поставьте.
Над ней всё ещё шёл снег, она держала над головой старомодный зонтик. Найджел предложению Яги обрадовался, мы вместе зашли в палату к русалоиду, тот горестно перебирал ожерелье из ракушек и, кажется, плакал. Увидев бабулю он изобразил сложный поклон и начал что-то свистеть и верещать жалобным голосом. Бабка свистела не хуже русалоида, забрала у него бусы, что-то перевязала и вернула ожерелье повеселевшему пациенту. Русалоид махал ладошкой с перепонками ей вслед и благодарно свистел.
Выйдя из палаты, бабка неожиданно схватила меня за руку и приложила свой корявый палец к моему лбу.
— Дарю. Будешь русалок понимать.
Наконец сверкнула молния, а у меня заболела голова. Не знаю, зачем мне понимание языка русалок, но лишних знаний не бывает. Шеф выхватил было палочку, но бабка одним движением выбила палочку из его рук.
— Ишь, размахался. Пошла я. Спасибо тебе, девочка.
С этими словами она исчезла, а дверь в её палату с треском захлопнулась. По двери пошли зелёные побеги, палочка шефа валялась посреди большой лужи.
— Старичьё…
Шеф поднял палочку и вытер её краем мантии.
— Наградила или прокляла? Я этих древних вообще не понимаю. Может, пойдем диагностический кристалл тебе на грудь положим, на всякий случай?
Я честно ответила:
— Сказала, что научила языку русалок. Можем проверить, сами же жаловались, что историю болезни русалоида заполнить нужно.
Шеф повеселел, всучил мне историю болезни с незаполненной первой частью и пошёл со мной обратно к пациенту. Я с любопытством раскрыла книжицу размером с обычный машинописный лист и пролистнула первую страницу. Описание начиналось с объективного осмотра, а анамнез был пуст.
Русалоид плавал на животе, мечтательно заложив лапки за голову, но нашему возвращению обрадовался. Немного сомневаясь, решилась выдавить из себя традиционное:
— На что жалуетесь?
Сама удивилась, сколько свиста и писка из меня вырвалось. Русалоид наполовину высунулся из воды и подробно поведал мне, чем болел, как жил, нет ли у него в семье наследственных заболеваний и прочее. Не удержалась, спросила насчет ожерелья. Оказалось, что Яга — сильная и пользующаяся авторитетом, она его пожалела и попросила королеву сильно дурашку не наказывать. Теперь ему в Черном озере будет хорошо, может и самочка обломится. По их понятиям, он красивый, а скучал в одиночестве, вот и баловался. Чувствовал он себя хорошо и хотел домой, в нормальную воду.
Целитель Пристли выслушал мой рассказ внимательно, подсказал, как оформить записи в истории и потащил на обход. Пока разбирались с русалоидом, наступил полдень. Насчёт моего нового умения пожал плечами и сказал, что знает, к кому обращаться, в случае чего. Русалоидов мало, это второй пациент за пять лет.
Обход был интересным, я записывала распоряжения шефа и удивлялась, как быстро он ориентируется в ситуации. Запомнились только особенные пациенты, с некоторыми шеф расправлялся одним движением палочки и вёл нас мимо. Пара пациентов в коме получили еженедельную коррекцию лечения, в палату мы даже не заходили. Это были безнадёжные больные, мы могли только поддерживать их жизнь и надеяться на прорыв в колдомедицине. Пристли постоянно что-то пробовал, но пока результата не было. Зато было несколько ярких случаев. Бандиты с Лютного оказались молодыми парнями лет двадцати максимум, у всех был один и тот же диагноз: «неправильно наложенные чары». Все четверо щеголяли раздутыми пальцами на ногах и руках, у одного был также раздут нос и верхняя губа. Периодически вспыхивали белые искры и несчастные жертвы начинали подпрыгивать и трясти больными конечностями. Шеф преувеличенно спокойно спросил Петерсона:
— И что это такое, по-твоему?
Петерсон нервничал и огрызался, напирая, что это явно связка заклинаний, может и авторская находка. Я попыталась скрыть смех, но у меня плохо получилось, судя по злой роже Петерсона и довольной физиономии шефа.
— Хелена, ты знаешь это заклинание?
Максимально придав себе профессиональный вид, я кивнула:
— Похоже на неправильно наложенное заклинание пальцекусания, почему-то растянутое во времени и попавшее не только на ноги. Госпожа Хэлси показывала формулу отмены, разрешите самой попробовать или вы сделаете?
Шеф разрешающе махнул рукой, дерзай, мол, ассистентка. Вытащила палочку и навела на ближайшего пациента, пробормотала заклинание и крутанула, вверх и по часовой стрелке.
Белые искры пропали, а пальцы на ногах и другие раздутые части тела незадачливого хулигана стали уменьшаться и розоветь. Шеф заставил меня повторить манипуляцию ещё три раза и прописал всем наружную мазь номер три в течение суток и лечебную клизму номер два каждому. Если рецидива не случится, завтра мы всех отпустим. Аврорат не настаивает на их аресте, штраф за хулиганство уже выплачен. Он еще добавил заклятье закрепления, чтобы результат был перманентным, заставил ординаторов и меня повторять, а на стажёров цыкнул, приказав слушать и запоминать.
Колдуну с железным ошейником выдали рекомендации по уходу и отпустили с Мерлином. Его забирала благодарная жена, пыталась всучить Найджелу кошелёк, тот было отказался, но наткнулся на требовательный взгляд сестры-хозяйки и передал ей деньги на новые шторы. Бобби велел носить ошейник шесть месяцев, чтобы «приросло». Через полгода пациент поступит в плановом порядке, попробуем удалить ошейник и понаблюдаем, удержится ли голова.
Нам вернули мальчика-кота, подозрение на лихорадку не подтвердилось, а малец успел пометить весь коридор в инфекциях, пока его не поймали. Мальчик-кот шипел и царапался, Найджел велел принести колбасы из столовой и приманил его незатейливым «Кис-кис-кис». Пока ребенок жрал колбасу с тарелки, но на полу, шеф задумчиво гладил его за ушами и по спинке. Малыш выгибался и изображал урчание.
История болезни шефа не впечатлила, он устроил разнос Вайнкрайту, который не потрудился досконально выяснить анамнез заболевания у родственников и вызвал мать пациента камином. Дама прибыла быстро, извинившись, что пришлось заскочить к сестре, чтобы оставить младшую дочь с ней. У малышки начались стихийные выбросы, с ней нет никакого сладу, она просит завести кота, а дама против. Найджел слушал внимательно и ласково попросил привести дочку, это нужно для лечения. Пока дама ходила за девочкой, Вайнкрайт уворачивался от жалящего заклинания злого целителя Пристли, желающего незадачливому стажеру много неприятных вещей. Найджел пускал белые струйки из палочки и вел учебный процесс:
— Сколько раз я должен повторять, что грамотно собранный анамнез — это половина диагноза, а иногда и готовое решение? Я окружён идиотами, Мерлин великий, за что мне это? Мать тебе английским языком сказала всё, что нужно, дубина, а ты её не слушал. Девочка хочет кота, понимаешь, дурья твоя башка? Девочка из чистокровной семьи Крауч, она четвёртый ребенок в семье, причем первая девочка. Её балуют, холят и лелеют, вот она и решила, что из старшего брата получится неплохой кот, раз настоящего ей завести не разрешают. В общем, дуй в зоолавку и тащи сюда симпатичного котёнка, причем быстро. Понял? Выполнять! Счёт пусть отправят Краучам, заплатят по полной.
Вайнкрайт, подвывая, умчался камином. Мальчик свернулся клубком на коленях Найджела и задремал. Вернулась дама с девочкой-ангелочком на руках. Девочка увидела братца, соскочила с рук матери и радостно захлопала в ладоши:
— Моя киса нашлась!
Шеф проникновенно улыбался девочке и просил вернуть маме братика, убеждая, что ей подарят настоящего котёнка. Девочка отказывалась и топала ножками, дама пила воду с валерьянкой и периодически всхлипывала. Вернулся ординатор с клеткой наперевес, счастливой девочке вручили кота, она улыбнулась и махнула рукой в сторону брата. Сверкнула золотая вспышка, запахло озоном. Мальчик-уже-не-кот открыл глаза и удивленно поинтересовался, что он тут делает. Смущенная дама забрала отпрысков, кота и клетку и отбыла с помощью домового эльфа. Обход закончился, а мы уселись пить чай всем отделением. К чаю нам принесли шоколадный пирог, все были довольны и благодушны. Пирог и бутыль со спиртом принесли наглые стажёры из травмы, они хорохорились и вели себя развязно. Зарвавшихся целителей быстро поставили на место, Марта им плотоядно улыбнулась, они заторопились и тихо ушли.
После обеда я писала истории пациентов под диктовку шефа, он пускал колечки дыма в потолок и прихлёбывал кофе из большой чашки. Мы сидели в архиве, около меня призывно поблескивало эмалированное ведро с блестящей жидкостью. Многочисленные настойки, зелья, притирки и клизмы с порядковыми номерами вводили меня в ступор, шеф заметил и дал мне свёрнутый пергамент, велев заучить наизусть.
Уборку я проводила под притворные стоны шефа и раскатистые басы Бобби, они играли в магические шахматы и выпендривались друг перед другом. В семь ноль пять я снова была дома. Практика мне очень нравилась.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:32 | Сообщение # 23 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 21
Нужно попросить Марию научить меня изящно выходить из камина. Сколько практики, а толку нет. Постоянно вываливаюсь вперед руками. Я отряхнулась и пошла искать хозяек. На следующий день мне было необходимо «прописаться» в отделении, то есть накрыть стол для всех сотрудников. Рассчитывать буду на десять человек, потому что Бобби примчится обязательно, шеф сказал, что начальник травмы чует халяву в любой точке больницы. Подумав о деньгах, тяжело вздохнула. Интересно, как у нас с финансами? Все свободные деньги вкладывались в производство холодильников, но кушали мы досыта. Может удалось толкнуть небольшой кусок шкуры? Это бы здорово помогло.
Ожидаемо, нашла всех в палатке. Абраксас читал вслух «Ежедневный пророк», Том комментировал, а им вторили взрывы хохота. Фамилию Долохова переврали, назвав его «колдуном с востока», Тома обозвали «жгучим милашкой с томным голосом» и намекнули, что у него роман то ли с миссис Малфой, то ли с Флитвиком. Но в целом статья была восторженной, хвалили гениальную находку и прочили партнёрам сказочные барыши. Не успела я присоединиться к общему веселью, как пошел разговор о финансах. Меня ждали, чтобы всем вместе обсудить текущее положение дел. Как выяснилось, два куска шкуры василиска размером два на два метра ушли за океан по высокой цене, в частную коллекцию. Джейкоб помог продать яд, две пробирки по пять миллилитров ушли за баснословные деньги. Деньги Малфоев в целости и сохранности, но доступ к ним будет с первого марта будущего года, дня совершеннолетия Абраксаса. Денег на экспертизу ментального здоровья миссис Малфой не жалко, но даже Джейкоб посоветовал перетерпеть, а то существовала угроза, что Аманду могут признать недееспособной на всю оставшуюся жизнь. Пока во главе комиссии сидит Аштон Уизли, нам там делать нечего.
Даже с учётом всех расходов, у нас оставались свободные деньги. К сожалению, начала протекать крыша одной из спален в доме, Мария и Аманда предлагали перезимовать в палатке, а деньги пустить на совместное развлекательное путешествие, а то дети только в поместье и работают на каникулах. Мы задавили их числом и решили дом отремонтировать. Флитвик обещал подогнать бригаду родичей-строителей, торговаться будет после выяснения объема работ. Моя робкая просьба о пирогах и салатах на десять человек была встречена счастливым битьем головы нашего домового эльфа, рассудительным кряхтением со стороны домового Тихона и удивленными вопросами присутствующих. Пришлось объяснять, что в коллектив надо «вливаться», чтобы хорошо работалось. Дамы такого обычая не знали, мальчишки тоже, но продуктов выделили, даже бутылка хорошего вина нашлась, и не одна.
Эльф и домовой засучили рукава, поэтому утром я появилась на работе вместе с нагруженным Тишей. Нас встретили радостно, пятиминутка закончилась за пятнадцать минут, коллектив деловито застучал вилками. Съели всё, потому что действительно материализовался Бобби с ординаторами, такими же дюжими ребятами, как и он сам, а ещё забежал поздороваться мой знакомый Карл из приёмного отделения и незаметно остался на завтрак. Вино пили чисто символически и желали мне хорошей практики, остаток спрятал шеф, но Бобби за ним внимательно следил, так что вечером допьют.
Когда вставали из-за стола, шеф напомнил, что по пятницам в два часа общебольничная планёрка, ожидалась какая-то презентация. Народ оживился, а я тихонько спросила Карла, что это значит. Он захихикал и пробормотал, что лучше один раз увидеть, чем сто раз объяснять. Презентация меня заинтриговала, подошла к шефу и поинтересовалась, можно ли мне присутствовать. Тот энергично покивал и потащил за собой. Сегодня дежурить оставался шеф, а я снова буду помогать Карлу, поскольку его напарник ещё лечился у нас. Пристли выдал мне диагностический кристалл под расписку, научил им пользоваться и отослал в приёмное отделение. Карл мне ужасно обрадовался, хотя больных было гораздо меньше, чем в прошлую смену. Диагностический кристалл вообще вызвал у него счастливую истерику, потому что подобные артефакты были очень дорогими и держались у заведующих под замком. Принцип работы кристалла был довольно простым, он менял цвет в зависимости преобладающих хворей. Цветовой ключ был записан на пергаменте, нам оставалось лишь совместить цвет и название отделения. Мы работали бригадным методом и быстро справлялись. Вдвоём мы подходили к пациенту и укладывали кристалл ему на грудь, даже поверх одежды. Кристалл в течение нескольких секунд мигал, а потом начинал ровно светиться выбранным цветом.
Цветовой код:
Травма — красный
Хирургия (укусы, ожоги и т.д.) — желтый
Терапия — голубой
Вирусы — оранжевый в чёрную крапинку
Отравления — зелёный
Заклятья — фиолетовый
Акушерство — белый
Если мощность свечения нарастала, то это означало необходимость срочного оказания медицинской помощи.
Я сверялась с кодом и задавала простые статистические вопросы, а Карл быстро подчеркивал нужные пункты в листке сопровождения. Процесс оформления сокращался в разы, мы полностью освободили приемное отделение к полудню. Жаль, что простым ординаторам такие артефакты не выдавались. Целитель Милтон обожал кристалл, меня и весь мир в придачу, он широко улыбался мне по-американски и развлекал байками из своей практики. Аккуратно поинтересовалась, как он попал в медицину и получила ожидаемый ответ, что у него вся семья работает в системе здравоохранения. Единственное отличие от магической Англии заключалось в том, что Карл с удовольствием хвастался старшей сестрой-сквибом, которая работает анестезиологом в большой многопрофильной маггловской клинике. В США Статус соблюдается не столь рьяно, как в Великобритании, но свой аврорат тоже есть и не дремлет. Неожиданно подошло время планёрки, мы поднялись на девятый этаж в большом служебном лифте и прошли в конференц-зал. Зал был похож на студенческую аудиторию, сиденья были разделены по секторам в соответствии с тем же цветовым кодом, внизу в центре стояла трибуна для выступлений, а сиденья уходили вверх полукругом, ровно по центру был выделен золотом ряд богато украшенных кресел. Для администрации, понятно сразу. Для всех остальных предназначались обычные откидные стулья, как в кинотеатрах старого образца.
Над трибуной горела в воздухе надпись: «Аптека Малпеппера — правильный выбор!», под вывеской вращался призрачный котёл с золотым черпаком. Около трибуны сновали озабоченные ведьмочки в очень приталенных светло-зеленых мантиях и раскладывали перья с эмблемой аптеки на небольшом столе. Дородный колдун в фирменной шапочке зельевара сидел в центре зала на кресле и утомленно обмахивался свёрнутым пергаментом с яркими картинками. Когда все расселись и поздоровались, в аудиторию важно вошёл плюгавый темнокожий маг с курчавыми волосами. На лбу у него блестели две залысины, очки в массивной роговой оправе занимали половину лица. Одет он был в старомодный костюм, белую рубашку с чёрным галстуком и почему-то коричневую мантию. За ним гуськом просочились два целителя и тощая медиковедьма с надменным лицом. Карл мне прошептал: «Администрация», да я и сама поняла. У Тони была целая коллекция шоколадных лягушек, я запомнила карточку с изображением Мунго Бонама.
— Как на великого предка похож, с ума сойти, — тихо пробормотала я, но все соседи услышали и прыснули в кулаки.
Я повернулась к Карлу:
— А что смешного?
Карл тоже хихикал, но вздохнул и объяснил:
— Ничего, в самом деле. Просто Кендигер вкладывает очень много усилий, чтобы выглядеть в точности, как Мунго Бонам. Говорят, что волосы у него прямые и довольно пышные, залысины он себе делает искусственно, с помощью зелья, а волосы завивает раз в год.
Тут уже я развеселилась, но директор клиники поднялся и торжественно объявил:
— Дорогие коллеги, рад приветствовать всех в добром здравии. Сегодня у нас презентация нового революционного зелья аптеки Малпеппера, а по окончанию — бесплатный фуршет в столовой для персонала. Давайте начинать.
Толстый колдун-зельевар поклонился и завёл заунывный рассказ о преимуществах нового Бодрящего зелья, а на меня напал безудержный смех. У нас в роддоме подобные презентации проводились по вторникам, а так всё типично. Акулы фармацевтического бизнеса покупали ценных клиентов. Мы узнали, как прекрасно новое зелье, какими широкими показаниями обладает, как помогает счастливым пациентам. Новое Бодрящее зелье варилось по новому улучшенному рецепту, в котлах с серебряным напылением и помешивалось исключительно слева направо, а не справа налево, как предыдущая версия. Зелье действовало на сорок пять минут дольше и давало стабильное ощущение бодрости, в отличие от устаревшего, допускающего периодические спады настроения. Ведьмочки-ассистентки старательно демонстрировали зелёные флакончики и медленно кружились, чтобы показать изящную форму флакона со всех сторон. Целители кивали, но в основном одобрительно разглядывали ножки и налитые груди.
Неожиданно вскочил бородатый дедуля в чёрной мантии:
— А поведал ли уважаемый коллега, что ваше зелье воняет гаже, чем традиционный вариант?
С неожиданной для пожилого человека прытью дедок выскочил в центр аудитории, выхватил у ближайшей ассистентки колбу с зельем и рванул крышечку. Дородный мужик спустился с кафедры и стал вырывать флакончик у старичка. Завязалась потасовка.
Я удивлённо оглянулась, народ с удовольствием следил за перепалкой и разнимать драчунов не собирался. Наоборот, слышались подбадривающие возгласы, кто-то быстро передавал деньги, ставки были два к одну за дедка. Карл подтвердил:
— Это Джиггер, конкурент. Они каждую неделю собачатся. Странно, что Пиппина нет. А вот и он.
Действительно, на «сцене» появился еще один зельевар, кругленький, маленький и юркий, пользуясь суматохой, он перечеркнул палочкой надписи в воздухе и заменил их на блестящие звезды, поющие нежными голосами:
— Только у Джи Пиппина, только у него, лучшие зелья для всех и каждого…
Он сложил пальцы в замок и потряс над головой, зал ответил аплодисментами. Драчуны услышали шум и замерли, а Джи Пиппин шутовски поклонился и рассыпался цветными конфетти. Ведьмочки-ассистентки раздали перья с эмблемой «Аптека Малпеппера» и позвали всех на фуршет. Народ потянулся, а нас с Карлом вызвали в приёмный покой. Презентация закончилась.
Шеф тормознул меня на выходе и отдал три пера, потому что ему, как руководителю отделения, ведьмочки подарили побольше. Он рассеянно поигрывал в руках флаконом «улучшенного бодрящего», я спросила, действительно ли оно лучше.
— Одна хрень. Всучу при выписке какому-нибудь въедливому пациенту, пусть радуется. Хелена, ты умеешь варить Бодрящее зелье?
Я честно ответила, что в рамках школьной программы, разумеется умею. Но не в котле с серебряным напылением, и помешиваю я, как написано в учебнике.
— Этого достаточно. Многим варить лень, вот и тратят лишние деньги за флакончики да расшаркивания. Эффект двадцать четыре часа сорок пять минут, а у обычного — ровно сутки. Ну и что? Да плевать на минуты, лучше новую порцию выпить, если приспичило. Деньги из воздуха, и все это понимают. Но выглядит солидно. И вообще не факт, что эффект дольше держится. Кто это проверял? Маг магу рознь, может им особо энергичный пациент попался…
Я наморщила лоб:
— А что, клинических исследований не проводилось? Ну как положено: двойное, слепое, рандомизированное, плацебо контролируемое исследование в нескольких клиниках, хотя бы в четырех странах?
Пристли и Милтон смотрели на меня с ужасом:
— Где ты таких слов понабралась? У нас приличная лечебница, лучшая в Великобритании, а ты нам какую-то гадость предлагаешь?
Я вздохнула и извинилась:
— Извините, это глупые магглы так новые лекарства проверяют, чтобы подтвердить, что новое средство безопасно и более эффективно.
Реально, сглупила. Где маги, а где доказательная медицина. Куда эффективнее подраться с конкурентом на глазах у целителей и доказать, что твое новое зелье круче, чем в соседней аптеке. Дежурство прошло почти спокойно, в основном поступали пациенты в травму, по пятницам устраивались традиционные фестральи бега, народ развлекался и калечился. Один вывих вправила сама, остальных отправила в отделение, потому что в трёх случаях были признаки переломов, а у одного колдуна взорвался котел и у него был банальный ожог второй степени, правда большой по площади поражения. Удалось даже поспать в комнате для персонала, Карл благородно уступил мне трудное время после трёх. В восемь утра в субботу мы сдали смену и разошлись по домам. Впереди выходные и визит к Морфину Гонту.
Я нагло спала до трёх часов дня, потом долго отмокала в душе и сушила волосы. Волосы у меня отросли ниже плеч и вились красивыми волнами, сушить их приходилось почти час. В школе использовала для быстроты заклинание, но дома я могла себя побаловать. Домовой Тиша принёс мне свежей малины и домашнего лимонада. Дома никого не было, все куда-то разбежались. Даже Нагайна отправилась на прогулку.
Часа через два вернулись счастливые мальчишки и огорошили меня новостью: вечером мы идём в ресторан отмечать продажу пяти холодильников. Ресторан «У Запретного Леса» оправдывал свое название, он стоял на краю Хогсмида и приветливо светился огоньками. Наша большая компания удобно расположилась в большом зале, певец в смокинге напевал шотландские баллады, аккомпанируя себе непонятным инструментом, на эстраде тускло поблёскивало фортепиано. Почти все столики были заняты, нас обслуживали расторопные официанты, а мы наслаждались хорошей кухней и дорогим вином. В этот вечер все были возбуждены и улыбчивы, Флитвик смешно шутил, Джейкоб ухаживал за дамами. Тони весь вечер кружил в танцах Миллисенту, приглашенную на праздник. Там же я впервые познакомилась с невестой Абраксаса и её отцом, симпатичным мистером Фоули. Грейс Фоули была натуральной блондинкой и находилась на домашнем обучении. Она была немножко снобкой и сперва разговаривала со мной свысока, но Абраша нахмурился и Грейс защебетала, как птичка. Захари Фоули был младшим братом бывшего министра Магии, но работал артефактором и политикой интересовался мало. Том завел с ним увлекательный диспут о магических предметах, Захари раскраснелся и принялся стучать кулаком по столу в качестве дополнительного аргумента. Аманда вела светскую беседу с дуэньей Миллисенты, а я наслаждалась чудесной атмосферой. Джейкоб и Мария были заняты друг другом, так что Филиус подсел ко мне и поинтересовался практикой в больнице. Мы чудесно поболтали, ужин закончился шикарным тортом с вафельным магохолодильником наверху, мы объелись и ушли домой камином. Я не забыла завернуть несколько кусков для Нагайны и домовых. Эльф ужасно растрогался и снова бился головой об стену, Тиша довольно улыбался и густым басом благодарил, а Нагайна слопала кусок в один присест и улеглась спать рядом. Она у меня сладкоежка, девочка. Рекс от торта отказался и потребовал поглаживания. Хороший вечер получился.
Утром поднялась рано и стала вдумчиво собираться. Решила одеться «на стыке культур», чтобы не пугать магглов, если придётся взаимодействовать. В любимую сумочку сложила тёплый пирог с картошкой, жареную курицу и свежий каравай. Будем считать, для знакомства с родней. В кошелёк поместила заранее приготовленные пятьдесят фунтов и пять галеонов, на непредвиденные расходы. Подумав, сложила одну из школьных мантий Тома, он точно её носить не будет, а Гонты были бедны. Может, дядюшке подойдёт. Кусок шкуры василиска взяла наудачу, в последний момент.
Том меня уже ждал, он тоже оделся почти по –маггловски, так что удивления своим видом мы вызывать не будем. Рядом с Томом стояли Тони с Абрашей, по их решительным лицам было понятно, что одних они нас не отпустят. Пришлось отправить их переодеваться, чтобы не нарушать конспирации. Аманда дала нам порт-ключ и наказала быть осторожными. Так мы отправились в Литтл-Хэнглтон.
Мы стояли в переулке деревни, ограниченном высокими, запутанными живыми изгородями, за ними виднелось летнее небо, столь же яркое и синее, как незабудка. Том прочитал деревянный указатель, который был прицеплен к кусту ежевики слева дороги. Реддл махнул рукой: «Кажется, нам туда», и мы отправились вниз по переулку.
На деревянном знаке было две таблички: Грэйт Хэнглтон, пять миль. Стрелка указывающая направление, в котором пошел Том, гласила: Литтл Хэнглтон, одна миля. Мы шли по короткой дороге, смотреть было не на что, только на живые изгороди, широкое синее небо наверху и на хмурую спину Тома впереди. Затем переулок повернул налево и шел вниз по крутому склону так, что перед моими глазами открылся чудесный вид на долину, раскинувшуюся посреди уютных пригорков. Я смогла увидеть деревню, несомненно Литтл Хэнглтон, расположенную между двумя крутыми холмами, с чистенькой церковью и ясно видимым кладбищем. С другой стороны долины, на противоположном склоне, стояло большое поместье, окруженное широким пространством бархатной зеленой лужайки.
Том неохотно спускался с крутого склона. Вот он пошел быстрей, и я пыталась от него не отставать. Я думала, что мы идём в Литтл Хэнглтон, но переулок повернул направо и за поворотом мы увидели дыру в изгороди. Том нерешительно пробормотал: «Джейкоб говорил, что нам нужно лезть в дыру, видимо в эту». Он пожал плечами и исчез в проёме. Я нырнула за ним, а следом прошли мальчишки.
Мы попали на узкий трек для мотоциклетных гонок, по краям которого были еще более высокие и более дикие живые изгороди, чем те, которые мы оставили позади. Дорожка извивалась, стала более каменистой и спускалась все дальше вниз. Дошли до небольшой рощи, Том остановился и оглянулся.
Несмотря на безоблачное небо, старые деревья отбрасывали глубокие, темные, прохладные тени, и через несколько секунд мы различили здание, полускрытое среди стволов. Это место показалось мне очень странным, чтобы выбрать его для дома, или решением оставить деревья, которые задерживали свет и закрывали вид долины внизу. Я задавалась вопросом, жил ли здесь кто-то; стены дома были мшистыми, с крыши отвалилось очень много черепицы, так что местами были видны стропила. Все вокруг заросло крапивой, в высоту она доставала до окон, которые были крошечные и покрытые толстым слоем грязи. Том двигался спокойно, но более осторожно. Темные тени деревьев скользили по нему, и он остановился снова, уставившись на переднюю дверь, к которой кто-то прибил мертвую змею.
Послышался шелест и треск, и человек в тряпках спрыгнул с самого близкого дерева, и приземлился на ноги прямо перед Томом, который стоял твёрдо, как скала.
У человека, стоящего перед нами были густые волосы, настолько грязные, что могли бы быть любого цвета. Несколько зубов отсутствовало. Его глаза были маленькими и темными и смотрели в разные стороны. Возможно, он мог показаться смешным, но эффект был пугающим, и я чуть было не сделала шаг назад.
— Ты! — взревел незнакомец и принялся размахивать палочкой под носом у Тома, - ты!
Он кинулся было на Тома, но на его пути вырос Долохов и заломил ему руки за спину. Тони держал мужчину с видимым усилием, но отпускать не собирался.
— Давай вы дома пошипите, — натужно сказал Тони и втолкнул колдуна в дверь.
Мы прошли следом. Дом Гонта был настолько неописуемо грязный, что я удивилась. Потолок был завешен паутиной, пол покрыт грязью, плесневелая и гниющая еда лежала на столе среди битых горшков. Единственный свет шел от одной оплывшей свечи, стоявшей на заляпанном грубо сколоченном столе. Тони толкнул мужика к стулу и быстро прикрутил веревкой из кармана мантии.
— Как знал, что пригодится, — Тони довольно усмехнулся и махнул Тому, — общайтесь.
Том лучезарно улыбнулся и прошипел:
— Ты меня с кем-то перепутал. Я знакомиться пришёл, всё-таки родня.
Человек на стуле открыл рот и выпучил глаза:
— Ты знаешь наш язык?
Том скривился, я решила вступить в разговор:
— Конечно, знает. Он же сын вашей сестры, Меропы.
Реакция Морфина была самой неожиданной. Он порвал веревки и бросился ко мне. Никто из нас не успел среагировать, как Морфин бухнулся на колени и обнял мои ноги. Он рыдал и обнимал меня, слёзы оставляли грязные следы на его лице, но ему было всё равно:
— Сестричка, ты вернулась! Меропа, родная, прости меня! Ты вернулась, спасибо, спасибо Мерлину!
Я попыталась успокоить его и погладила по сальным спутанным волосам:
— Мистер Гонт, успокойтесь…
Морфин меня не слушал, он преданно заглядывал мне в глаза и бубнил:
— Осиротели мы, сестра. Папка помер, уже много лет назад, я совсем один остался, одичал, видишь? Теперь же всё хорошо будет, да? Ты совсем пришла? Не бросишь меня больше?
Мальчишки застыли, а у меня дрогнуло сердце:
— Не брошу, Морфин. Обещаю.
Он счастливо улыбнулся, обнажив редкие жёлтые зубы и начал жаловаться, что в Азкабане было плохо, а дома ненамного лучше. Он сунулся было в деревню, хотел еды купить, но его прогнали камнями. Только одна старуха в деревне наладила с ним обмен, за две кроличьи тушки она оставляла ему в дупле дрянного хлеба и бутылку самодельного пойла. Морфин охотился, жил паршиво, но хотя бы змеи помогали. Из-под стола выглянули две любопытные мордочки гадюк и поздоровались. Я спросила, есть ли у него документы, Морфин полез куда-то в покосившийся старый шкаф и протянул мне бумаги. Документы у него были, нашла даже маггловский паспорт. Морфин объяснил, что выдали при освобождении из Азкабана, на всякий случай.
Меня затрясло от злости, ему полагались карточки, как любому гражданину этой страны. А его прогнали, сволочи. Мои робкие попытки объяснить, что я не его сестра он пропустил мимо ушей и быстро поедал курицу из моей сумки.
Пока дядя был занят пищей, я быстро перевела мальчишкам наш разговор, а Том тихонько шепнул, что доверяет мне дальнейшее общение с Морфином и подыграет при необходимости. Я скормила Морфину курицу и пирог, хлеб он долго нюхал и оставил на ужин. Немного курицы он бросил гадюкам, те поели с удовольствием и поблагодарили. Я спросила, можно ли навести порядок в доме, счастливый Морфин согласился и изъявил желание помочь. В общем, убирали все вместе. Грациозный Малфой собирал бутылки и отмывал их в ближайшем ручье, Тони выносил крупный мусор, а Том накладывал чистящие заклинания, вспомнив наш опыт работы в баре. Он использовал палочку Морфина, которую дядя безропотно протянул мне, когда я его попросила. Он был счастлив возвращению «сестры» и согласен буквально на всё. Я еще раз познакомила Морфина с Томом, подчеркнув, что это Том Марволо Реддл, его родной племянник. Морфин поворчал, что могла бы дать имя не маггловское, а нормальное, родовое, но потом оттаял и признал, что племянник — вылитый сукин сын маггл с дома-на-холме. Окончательно уверило Морфина в родственных связях то, что Том отлично шипел на парселтанге и принялся выяснять историю рода. Уборка заняла три часа, и конца края ей видно не было. Абраксас сказал, что легче спалить эту хибару и поставить новый дом, чем привести в порядок этот. Я была с ними согласна, но пока хоромы возводить нам не на что, а менять фамилию Тому желательно чем раньше, тем лучше. Морфин разомлел от еды и переживаний и стал клевать носом. Я договорилась с ним, что схожу в деревню и принесу еще продуктов, обязательно вернусь. Он спросил меня, где медальон Слизерина, который «я» унесла с собой, я извинилась и сказала, что не знаю. Он меня немного поругал, вещь ценная, фамильная, кольцо-то до сих пор у него. В доказательство он показал тусклое кольцо с чёрным камнем. Но даже пропажа медальона не могла погасить радость Морфина от воссоединения семьи. К моему удивлению, Том сильно заинтересовался медальоном и подробно выяснил внешний вид семейной реликвии. Потом он серьёзно пообещал дяде, что найдет медальон во что бы то ни стало и вернет в семью. Морфин заснул на грязном топчане с улыбкой, прикрывшись какой-то шкурой.
Мы тихонько выскользнули из дома и стали держать Совет. Среди документов нашлась дарственная на землю, Абраксас её внимательно прочитал и заявил, что вся роща принадлежит Гонтам, так что есть где развернуться. Потом он вытащил сквозное зеркало из кармана и связался с Амандой. Сквозное зеркало работает как связь по Скайпу, но только с одним абонентом. Абраша прицельно выяснял, что с их фамильной палаткой. Оказалось, что палатка раскладывалась не полностью, получалось всего две комнаты, гостиная и почему-то ванная, остальные комнаты испортились. Нас устроило и это, потому что в доме действительно жить было невозможно, а нам нужен лояльный здоровый Морфин, который придёт в Министерство своими ногами и подтвердит принадлежность Тома к роду Гонт. Договорились на том, что Аманда прибудет к нам с палаткой и домовым эльфом Крибли, специалистом по пошиву одежды. Даже хорошо, что клиент спит. Крибли снимет мерки и приберется в хибаре, а Аманда расчистит место для палатки, Тони и Абраша установят. Мы с Томом решили пойти в деревню и разобраться с карточками и продуктами для Морфина. Том почти всё время молчал и кивал, он заговорил только тогда, когда мы двинулись по знакомой тропинке. Перед уходом я попросила Аманду наложить чары наведённого сна на дядю, нам нужно время, чтобы привести дом в порядок, не хотелось бы успокаивать буйного Морфина. Итак, у нас в запасе было часов семь спокойного времени. Том шёл быстро, у него играли желваки на скулах, пальцы были крепко сжаты в кулаки.
— Ненавижу магглов. Ненавижу. Он же больной, ему помощь нужна, а они…
Я успокаивающе прикоснулась к его плечу:
— Они боятся, Том. Он только шипит на парселтанге, а выглядит он опасным, согласись. И все равно, нашлась старушка, хоть и с прибылью, но обменивается с ним…
Том упрямо мотнул головой, но замолчал, устремлено шагая по пути в деревушку. Мантии мы заблаговременно засунули в мою сумку, так что в дом старосты постучали два воспитанных подростка в чистой опрятной одежде. Том улыбался дочке старосты, та смущалась и вызвалась проводить нас в лавку, староста инспектировал отпуск товаров. Вместе с дочкой старосты мы зашли в лавку, там была небольшая очередь, но девушка уверенно потащила Тома за собой. Я сунула ему паспорт Морфина и паспорт Тома, миссис Коул бдительно обновляла наши документы каждое лето.
— Папа, представляешь, у сумасшедшего Морфина нашлись родственники! Это дети косой Меропы, ты мне про неё рассказывал.
Все люди, стоявшие в очереди, уставились на нас, а красивая пожилая женщина в дорогом костюме негромко вскрикнула. Староста смотрел на нас скептически, он протянул руку и потребовал:
— Могу я посмотреть ваши документы, мистер?
Том смотрел прямо на него и чётко произнёс:
— Томас Реддл, к вашим услугам, мистер?
Мужик почесал нос и смущённо представился:
— Вильям Янг, староста здешний, значит. Приятно познакомиться, мистер Реддл.
Все зашумели и придвинулись ближе, красивая дама держалась за стенку, приложив руку к области сердца. Староста водрузил на нос чиненые очки и громко прочитал данные из паспорта:
— Томас Марволо Реддл.
Он повернулся к даме и язвительно выплюнул:
— Как тебе внучок, Рената?
Он почему-то засмеялся, а дама начала оседать на пол. Я подбежала и подхватила её, она вцепилась мне в блузку и прошептала:
— Ты — дочка Меропы? У Меропы родилась двойня?
Что за люди, то я — Блек, то я — Гонт, заколебали. У меня были подозрения, кто эта дама, и жалеть я её не собиралась.
— Я сестра Тома.
В конце концов, Асшаши сказал, что я — сестра. Пусть не по крови, а по духу, но сестра. Так что я не соврала. Баба обмякла на моих руках, а я стала требовать воды и пространства. Тётку посадили на стул, принесли стакан воды. Я побила её по щекам, легонько, хотя хотелось отлупить и посильнее. У присутствующих я поинтересовалась:
— Правильно ли я поняла? Это миссис Реддл?
Вокруг закивали, наслаждаясь каждой минутой скандальной истории. Я всучила стакан первой попавшейся женщине и отошла, вытирая руки.
— Она в порядке, сейчас очухается. Напоите её водичкой, и всё пройдёт. Кстати, чтобы было понятно сразу. Передайте ей, что на родство мы не претендуем и встречаться в дальнейшем желанием не горим.
Том молча кивнул, подтверждая мои слова. Кто-то любопытный поинтересовался:
— Ты — медичка, что ли?
Вот в этом я с удовольствием призналась, добавив, что прохожу практику в большой больнице в Лондоне. Люди цокали языками и дивились сходству Тома с «молодым господином». Пока народ шумел, Том «загипнотизировал» старосту и лавочника и набирал продукты в холщовый мешок. Карточки он тоже получил. Благодаря Тому и деньгам, мы отоварили Морфина по самые уши. Даже купили чайник и дюжину мужских носков. Затем Том грациозно поцеловал ручку дочки старосты, и мы триумфально удалились. Том пытался держаться, мы вышли из деревни, а он помчался по тропинке, как будто за нами гнались. Практически пробежав метров пятьсот, он с размаху упал в траву и заколотил руками землю:
— Ненавижу! Ненавижу!!! Мама, мамочка, ну зачем тебе понадобился этот маггл?
Он заплакал, а я села рядом с ним и удерживала его голову у себя на коленях, пока он не успокоился. Мы просидели так минут пятнадцать, мимо нас проскакал всадник на лошади. Я случайно заглянула ему в лицо и обомлела: на лошади сидел Том! Тот же профиль, те же смеющиеся синие глаза. Однако приглядевшись, я настроилась на скептический лад. Его лицо портили безвольные складки у рта и брезгливо поджатые губы. Нет, мой Том гораздо лучше. Я сделала самое каменное выражение лица, на какое была способна и отвернулась, но всадник затормозил и удивленно спросил:
— Меропа, это ты?
Бляяя, да что же это такое? У Меропы было расходящееся косоглазие, как мне успел рассказать Морфин, удивившись, что «я» подлечилась. Меропа, говоришь? Будет тебе Меропа, хмырь беспородный! Я сладко улыбнулась и пропела голоском малолетней отличницы:
— Привет, папочка! Я твоя дочка, мама кланялась и привет передавала.
Мужик навернулся с лошади, а мой Том расхохотался.
— Надеюсь, он свернул себе шею. Молодец, сестрёнка. Пошли отсюда, дядюшка скоро проснётся.
Гнедая лошадь спокойно паслась неподалёку, «папа» Том стонал и отряхивался, а мы брезгливо его обошли и отправились восвояси. Вот и познакомились, сука.
|
|
| Al123pot | Дата: Вторник, 27.10.2015, 17:33 | Сообщение # 24 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 22
На земле Гонтов кипела работа. Миссис Малфой не стала ограничиваться одним домовым эльфом и притащила с собой всех, кто был в поместье. Мария и Джейкоб ровняли площадку для установки палатки, домовой Тихон руководил работами по расчистке дороги к дому, Тони и Абраксас держали палатку на весу, а под ней валялся Флитвик и махал палочкой куда-то внутрь. Это мне здорово напомнило процесс починки соседского внедорожника «Нива», ругался Флитвик почти также.
— Аристократы, вашу… держите ровнее, темно, как у Мордреда в ж…
На заднем плане разносился богатырский храп Морфина и причитания эльфа:
— Как на такого клиента мантию мерить? Хозяйка, его отмыть нужно, всю ткань залапает!
Аманда показалась из открытой двери избушки, дверь блестела чистотой, дохлую змею сняли и аккуратно положили в тенёчке. Сам домик выглядел получше, окна отмыли, рамы тоже отмыли, но черепицы так же не хватало. Крапиву скосили, теперь перед неказистым зданием была миленькая чистенькая лужайка. Миссис Малфой выглядела как заправский прораб, за ухом у неё был заткнут карандаш, а в руках был свиток с какими-то записями. Увидев нас, она улыбнулась и помахала:
— Наконец-то вы вернулись. Как прошёл визит в деревню?
Том пожал плечами и удрал к мальчишкам, а я рассказала всю историю. Аманда слушала внимательно, позвав Марию и Джейкоба, чтобы не пришлось повторяться. Они как раз закончили с площадкой, Флитвик с мальчишками пошли раскладывать палатку, а взрослые обсуждали наш поход. Джейкоб выразил общее мнение:
— Неудивительно, что тебя приняли за Меропу или её дочку. Бледная, худая, черноволосая и черноглазая, столько лет прошло, люди и не помнят её. Да я тоже не вспомню соседей, которые жили рядом пятнадцать лет назад. Так, в общих чертах. Ты с Томом была, а он как две капли воды похож на маггла с холма. Вот и решили, что ты тоже из Гонтов. Молодцы, что карточки вернули и отоварили.
Разговор свернул на другую тему, мне авторитетно заявили, что дом восстановить невозможно. Слишком старый и запущенный. Изначально это было чем-то вроде сарая с камином, сам дом стоял в глубине рощи, но сейчас там только фундамент остался. Похоже, его растащили на дрова. Зато в избушке нашли остатки камина, его можно восстановить. Лет триста назад было принято строить камин для перемещения не в доме, а в хозяйственном помещении неподалёку, для сохранения безопасности и конфиденциальности. А то изволит маг развалиться на шкуре перед красивым камином с дамочкой и бутылкой дорогого винца, а тут здрасте пожалуйста, родственники завалятся, или еще кто. В общем, нам повезло, камин Джейкоб обещал починить и подключить к сети.
Из дома вышел Крибли, радостный и огорченный одновременно. Он тяжело вздыхал и чесал ладошкой лысый затылок. Увидев нашу группу, он подбежал и начал канючить:
— Не дам одежду портить, сначала пусть отмоется. Трудный клиент, Крибли волнуется.
Я стала задумываться, как устроить дядюшке ванну в полевых условиях, но вдруг раздался хлопок, а потом счастливое: «Получилось!», и развернулась на звук. На чистой площадке стояла развернутая палатка, благородно расшитая стилизованными красными и розовыми розами. Джейкоб чуть не сплюнул:
— Дайте угадаю, Малфои сражались за Ланкастеров?
Аманда не ответила, кивнула на ходу и побежала к палатке, приподнимая платье:
— Неужели починили? Наша семейная палатка, мы жили там с Филиусом после свадьбы, пока дом перестраивали. Какое счастье, ах, мальчики!
Мария успокаивающе погладила Джейкоба по плечу:
— Джей, столько веков прошло, глупо из-за этого спорить.
Бармен моментально успокоился и поцеловал руку любимой женщины.
— Ты права, как всегда. Пошли посмотрим, что там за чудо.
Чумазый и весёлый Флитвик принимал поздравления от счастливой Аманды, поющей ему дифирамбы. Она уже заглянула внутрь и плакала от радости. Я посмотрела на взволнованную женщину и потянула Джейкоба за рукав:
— Давай палатки поменяем, пусть эта в поместье стоит, а ту сюда заберем. Твоя же палатка, я знаю. Позволишь нам в ней пожить?
Мария удивленно уставилась на меня:
— Что значит жить? Ты в поместье не вернёшься?
Я твёрдо ответила:
— Здесь я нужнее. Мы останемся, Том и я.
Незаметно подошёл Том и обнял меня за плечи:
— Мы обсудили это по дороге обратно. Мы проведём остаток лета с дядей, поможем ему, приведём всё в порядок, чтобы он продержался, пока мы будем в школе. Я — Гонт, это моя земля. В будущем я построю дом на старом фундаменте, а пока поживём в палатке, если ты разрешишь.
Неожиданно Джейкоб нас поддержал:
— Это вы верно придумали, дети. Каждая птица о собственном гнезде мечтает. Конечно, палатка ваша. Дарю, и не смейте отказываться. День, когда серьезная худенькая девочка протянула мне ладошку, скрепляя контракт, стал поворотным в моей жизни. Я нашёл друзей, и свою любовь. Если бы не вы, у меня так ничего и не было бы.
Он нежно улыбнулся Марии и взял её за руку.
— Я счастлив, любимая.
Она ему мягко вернула улыбку и подвинулась ближе:
— Я тоже счастлива, Джей.
Всеобщее счастье — это прекрасно, но палатка нужна была срочно, поэтому мы с Томом подошли к палатке Малфоев и озвучили своё решение. Миссис Малфой ужасно обрадовалась, что фамильная палатка будет у неё, она пообещала собрать все мои вещи и вынести вещи Абраши и Тони из той палатки и аппарировала в поместье, забрав с собой сына. Долохов молчал минут пять, а потом обнял Тома и меня.
— Камин же починят, так? Всё равно будем вместе.
Серую палатку собрали, я даже внутрь зайти не успела, занята была Флитвиком. Перед уходом в деревню я вытащила из сумки кусок шкуры василиска и прикрыла им дядю, вместо подозрительного рванья. Рванье и другой мусор был сброшен в специально выкопанную яму, но мы не стали его сжигать, вдруг там было что-то важное для Морфина, пусть разберётся и даст добро. Любопытный Флитвик сунул нос в избушку, увидел, чем укрывается нищий Гонт и тихо обалдел. Он сидел на пеньке неподалеку от двери и раскачивался, приговаривая и хихикая:
— Нищая благородная семья, мать их! Он изволит укрываться шкуркой василиска, всего-навсего! Да вся моя родня за такое «одеяло» Родину продаст, и посчитает, что не продешевили. А он грязный, как из каменоломни, а лапищи сложил на шкуру, цены неимоверной! А-а-а-а, и такое бывает? Я теперь помирать могу, больше меня ничем не удивить, да, Филиус?
Ну да, кусок я прихватила большой, опять два на два метра, Тони такими кусками всю шкуру исполосовал. Пришлось шкуру менять на мантию Тома и «удивленно» разглядывать кусок на свету. Флитвика трясло, он благоговейно гладил мелкий рисунок и шептал:
— Необработанная, но так даже лучше. Это же состояние, какая красота…
Том активно включился в игру и сделал вид, что припоминает:
— Морфин сказал, что у него и для нас такие одеяла найдутся. Хелена, они где-то в доме?
Разумеется, найдутся. У нас таких кусков еще штук десять, если не больше. Всё мы не покажем, но три куска продадим с помощью Флитвика тем же гоблинам. Он же своими глазами видел, что Гонт использует шкуру вместо одеяла, и уже давно, наверное. В старых семьях чего только не найдёшь. Мы ещё и яду толкнём немного, потом. Тоже из «закромов Гонтов». Таким образом мы доверили Филиусу продать три куска шкуры василиска, он обещал нам, что деньги будут выданы на следующий же день, гоблины с руками оторвут ценную вещь. Он порывался написать расписку и оставить любой залог, но мы отправили его, сказав, что дружба ценнее Обетов. Флитвик аппарировал, а мы еле дождались и начали ржать. Хохотал Тони, смеялся Том, Мария улыбалась, всем было весело. Мы легально избавились от трёх кусков шкуры и смогли сохранить нашу тайну! В разгар веселья вернулась Аманда с Абрашей и палаткой, её сноровисто установили, мои вещи оказались внутри, в бывшей спальне Тони и Абраксаса. Там было уютно и просторно, я моментально занялась ужином. Аманда ругалась, что меня нельзя оставлять без дуэньи с мужчинами, не являющимися моими близкими родственниками, но Том поклялся, что моей нравственности ничего не угрожает, он защитит меня ото всех. Все сообща решили хранить в тайне то, что я живу не в поместье. Я пожала плечами и вернулась к приготовлению пищи, пора будить Морфина. Гости ушли, расцеловав нас на прощание, а Том пошёл звать дядюшку к столу.
Лимит на удивление у Морфина был исчерпан, поэтому он просто обрадовался, что мы ему не приснились. Меня он называл «сестра», а Тома «сынок», застенчиво улыбался и просил помыться, чтобы не грязнить чистую мебель. Я ужасно обрадовалась, не пришлось его уговаривать. Выдала ему чистое полотенце и отправила Тома показывать ванную комнату. Эльф успел сшить без примерки штаны на завязках и простую чёрную мантию, их я тоже всучила дядюшке. Пока Морфин принимал ванну, я связалась с Амандой по сквозному зеркалу, которое она мне оставила. Это случилось очень вовремя, на заднем плане рыдала Нагайна, а Рекс шипел на предельной громкости. Аманда попросила принести моих питомцев, потому что они поняли, что я не вернусь и устроили мятеж. Я забыла, о чём хотела поговорить и извинилась, что забыла их забрать. Миссис Малфой отключилась и появилась на поляне с Нагайной в корзине и Рексом на руках. Я забрала злых любимцев, а она поцеловала меня в щечку и мурлыкнула «Au revoir». И исчезла беззвучно. Могла и не торопиться, Морфин плескался минут сорок. Он вышел из ванной другим человеком, в новой одежде и смешных тапочках с опушкой. Обувь мы еще не купили, а старые грязные сапоги он смущенно унес в избушку. Его мокрые волосы оказались черными и волнистыми, он зачесал их назад, ногти подстриг и держался очень торжественно. Мы ужинали продуктами, приобретенными в маггловской лавке, я приготовила рис с тушёнкой, всем понравилось. Долго пили чай с бутербродами и джемом, дядя расспрашивал об учебе в Хогвартсе, Том рассказывал о факультете великого предка. Потом я попросила Морфина согласиться на визит эльфа-портного, он согласился, но засомневался, будет ли чем расплатиться. Я выдала заранее приготовленную версию, что у меня платная практика в Мунго, а Том помогает артефактору, подрабатывает на каникулах. Еще я спросила, не возражает ли он, что мы поживём с ним остаток лета, на что получила гневную отповедь, в духе где же еще жить Гонтам, как не на своей земле. Том радовался, как ребёнок. Он спросил, не возражает ли дядюшка, если он со временем построит новый дом на месте старого, Морфин в ответ прослезился. Это была мечта трёх последних поколений Гонтов, дядюшка подорвался и притащил старый грязный пергамент с изображением бывшего родового гнезда, сгоревшего в начале девятнадцатого века. Даже на плохо различимом рисунке дом был величественным и красивым. Том попросил разрешения и стал копировать рисунок на чистый лист. Я мыла посуду и убирала со стола, а дядюшка и Том совместно азартно спорили о вероятном расположении комнат и их предназначении. Целое представление разыгралось, когда укладывались спать. Нагайна подралась с дядюшкиными гадюками и заняла главенствующее положение в иерархии. Предатель Рекс ходил за Томом хвостом, а меня игнорировал. Он обиделся, что я его забыла. Полчаса извинялась и унижалась, пока кошак подпустил меня к себе. Дядюшка принял всех питомцев, заявив, что «я» вечно кого-то подбирала, а отец выкидывал. Лично он, Морфин, не против, если есть чем прокормить зверушек.
Спали мы следующим образом: меня Том положил на верхнюю часть двухэтажной кровати, сам устроился внизу, змея забралась ко мне, Рекс устроился с Томом, а дядюшке отдали вторую спальню. Ага, не тут-то было, он припёрся с гадюками и матрасом и улёгся на полу около кровати, чтобы «защищать» семью. Мне показалось, что он просто боится проснуться в грязной избушке совсем один, и выгонять не стала. Заснула я быстро, очень устала. Утром оказалось, что Морфин укрыл меня дополнительным одеялом, и Тома тоже, а сам спал, завернувшись в новую мантию. Он храпел, но беззвучно, Том накинул на уголок Морфина чары тишины палочкой дяди.
— Знаешь, ночью он принёс одеяло, укрыл тебя и погладил по голове, шипя, что никогда больше тебя не обидит. Я прикинулся спящим, он и меня укрыл, прошептал что-то типа, спи, змеёныш, и долго молча сидел около кровати, потом уснул. Честно говоря, я его побаиваюсь, поэтому караулил твой сон и держал нож Тони в руках, но после его слов понял, что он нас не тронет.
Конечно, Морфин опасен, я это понимала. У него не всё в порядке с головой, но нас он воспринял, как семью, я это чувствовала. Том поступил правильно, что не спал и держал нож наготове, Нагайна тоже бдила всю ночь и повторила рассказ Тома. Она вымахала до метра длиной и хвасталась накопленным ядом, именно поэтому я спала спокойно, уверенная, что меня есть кому защитить. В конце концов, я защищала Тома в метро, теперь его очередь.
Я приготовила завтрак и ушла на практику порт-ключом, наказав дяде быть вежливым с эльфом-портным. Том ушел со мной, чтобы камином переправиться в поместье, холодильники ждали очереди на наложение чар длительного стазиса. Морфин обещал быть милым и ждать нас вечером, он поохотится, потому что привык, силки проверит, найдёт чем заняться. Том стремился вернуться к дядюшке как можно скорее и уговорить Джейкоба побыстрее починить камин, а то торчим в глуши, как дикари.
На работе было интересно, я с удовольствием бегала за шефом и писала истории болезни, но моё сердце было в Литтл Хэнглтоне, на земле Гонтов. Ординатор Петерсон пытался меня подкалывать и показывать собственное превосходство, но получалось слабо, я ему кивала в ответ и рассеянно улыбалась. Шеф поинтересовался, не влюбилась ли я, и получив отрицательный ответ, довольно потёр ручки. Стажёрка Эдвардс рассчитала-таки время целительского ритуала, аккурат во вторник в девять утра будем вытаскивать анимага из подвешенного состояния. В какую форму зафиксируется неизвестно, сколько делали, а результаты пятьдесят на пятьдесят. Если не повезет, будет у нас белый медведь в отделении на целый месяц, до того же лунного дня. Там уже гарантированно станет человеком, после второго ритуала. Родственники уже закупили живого жертвенного козла, завтра притащат. Я буду смотреть, участвовать мне нельзя, мала ещё. Я согласилась и озвучила просьбу, я думала об этом с самого утра. Я попросила диагностический артефакт, чтобы проверить Морфина. Найджел просто артефакт не дал, а вытянул из меня всю историю. Пришлось объяснить, что нашёлся дядюшка, он говорит только на парселтанге, сидел в тюрьме и вообще жил в плохих условиях, я беспокоюсь за его здоровье. Целитель Пристли очень заинтересовался возможным пациентом, и потребовал подробностей. Я заартачилась и сказала, что подробности он услышит только после Непреложного Обета, формулировку которого составит мой друг. Пристли согласился, не раздумывая. Я залезла в камин и попросила Джейкоба пройти к нам, нужна его помощь. Бармен готовил обед в пабе, но моментально кивнул и через пару минут уже стоял рядом, в переднике и поварском колпаке. Коротко обрисовала ситуацию, Джейкоб уточнил пару деталей и выдал текст клятвы. Мы с шефом взялись за руки и повторили слова Джейкоба. После этого меня отодвинули в сторону, и взрослые дяденьки стали сами договариваться. Потом Джейкоб быстро ушёл, а шеф начал торопить время, ему хотелось поскорее заняться «интересным случаем». В семь вечера мы вышли из отделения и активировали порт-ключ. Попав на землю Гонтов, целитель оглядывался и осматривался, вошёл в палатку следом за мной и обнаружил группу поддержки из Тома, Джейкоба и Марии. Дядюшка сидел на кресле и недовольно шипел, что он здоров и весел, и никому показываться не желает, но я ему улыбнулась и попросила «не вредничать». Морфин сразу оттаял и даже пожал целителю руку. Шеф слушал моё шипение с удивлением, но комментировать не стал, выяснил, что Том родной племянник мистера Гонта и утащил их в соседнюю комнату, меня с собой не взял, потому что собирался осматривать пациента полностью, а я лицо заинтересованное, да ещё и девица. Вышли они не скоро, я успела поужинать и прослушать все новости. Флитвик продал куски шкуры и принёс неожиданно много денег, даже больше, чем за первую продажу в США. Поскольку денег было больше, чем планировалось, избушку полностью очистили наши домовые, Морфин вынес всё, что ему было нужно, а там теперь пусто и есть подключённый починенный камин. Крышу будут чинить завтра, Джейкоб уже договорился. Крибли умудрился провести примерку для дядюшки и дошивает целый гардероб по готовым лекалам, наняли ещё пару портных, чтобы успеть всё поскорее. Джейкоб взял отпуск на работе, в баре временно работает его «племянник», сообразительный юноша из отдела тайн. Бармен сам себя назначил прорабом и будет следить за ремонтом здесь и в поместье, чтобы мы с Томом могли спокойно работать и не отвлекаться на бытовые неурядицы. Я даже сходила в избушку, там было светло и чисто, но очень пусто. Никакой мебели не было, только камин и одинокий горшочек с летучим порохом, да пара подсвечников на подоконнике. Для проверки связи поболтала с Амандой, она была смущена скоростью развития событий, но радовалась хорошим новостям.
Когда я вернулась, обнаружила странную картину. Морфин и Найджел боролись на руках, Морфин победил и хлопнул доктора по спине. Он был весел и улыбался, пугая меня редкими острыми зубами. Том был задумчив, но тоже выглядел довольным. Я получила длинный список назначений от целителя Пристли, трапезничать он отказался и ушёл камином сразу домой. Мы тоже сели ужинать, я решила попить чаю с мужчинами, все гости разошлись, а мы остались втроём. Дядюшка выглядел ещё лучше, чем накануне, волосы были сзади завязаны в хвост, на нём были нормальные мужские домашние туфли, парчовый халат и вчерашние брюки. В этот вечер он использовал ложку для еды, что было большим прогрессом, в первый день он ел руками и вытирал руки о скатерть. Ложкой ему пользоваться не нравилось, но он пыхтел и старался, а Том его подбадривал. Вообще за сутки отношения между этими двумя сильно потеплели, особенно помог визит целителя, как я понимаю. Ещё у нас прибавилось питомцев, наглый филин громко ухал и пил молоко из блюдечка, сидя на шкафу в спальне. Том объяснил:
— Всегда хотел завести сову. Сегодня Филиус принёс деньги, я не удержался, побежал в магазин. Ты не против?
Господи, да что я за монстр? Не против, почтовая птица всегда пригодится. После ужина Том читал вслух на парселтанге «Ежедневный пророк», а я мыла посуду и слушала неторопливый диалог двух родственников. Дядюшка даже не знал, что в мире идёт война, поэтому интересовался подробностями. Спать пошли рано, я жутко устала и решила отложить допрос о визите целителя наутро. Спали опять все вместе, еще прибавился филин. Морфин храпел, Том тоже, ночью я плюнула, ушла в пустую спальню и прекрасно выспалась.
Утром во вторник Том рассказал мне шокирующие новости: Меропа совершила подвиг и избавила наследника, то есть Тома от всех родовых проклятий. Она провела какой-то сложный ритуал на последнем месяце беременности, её добровольное самопожертвование сняло все родовые проклятья семьи Гонт с Тома, оставив ему лучшее, чем может похвастаться любая древняя семья. Том был очень силён магически, обладал прекрасной памятью и был совершенно здоров физически. На Морфине родовых проклятий было, как блох на собаке, так выразился целитель Пристли. У него даже голосовые связки были неправильными, поэтому счастье, что он владел парселтангом. Свистеть и шипеть он мог, но говорить на более сложном языке был изначально не способен. Расходящееся косоглазие тоже было результатом родового проклятья, как и проклятье на нищету и несчастливую долю. Зато судьба Тома зависела только от него, наш успешный бизнес тому доказательство. Найджел предупредил, что полностью вылечить Морфина он не в состоянии, но улучшить его самочувствие и облегчить жизнь он может. Дядюшка быстро уставал и много спал, мы просто не успели заметить. Целитель пообещал, что вернет Морфину бодрость. В общем, прогноз был благоприятный. Несмотря на слабость, дядя был очень силён физически и мог бы протянуть даже в плохих условиях лет до восьмидесяти, а с адекватным лечением проживёт и сто пятьдесят. После тюрьмы Морфин стал импотентом, так что род продолжит только Том. Дядюшка это понимал и надеялся на племянника. Он расплакался, когда узнал, что сделала Меропа, но тут же обрадовался, что «Госпожа» вернула ему сестру, помолодевшую и похорошевшую.
— Он отказывается понимать, что ты Хелена, а не Меропа. Я не стал его разубеждать. В любом случае, мы — семья.
Я обрадовалась хорошим новостям, в свете новых знаний дядюшка быстрее согласится на визит в Министерство. Закончим с гардеробом Морфина, сводим его в парикмахерскую и слегка откормим, а потом уже и в Министерство нанесём визит.
На работе все готовились к ритуалу и облачались в алые одежды, обвешивались амулетами и походили скорее на африканских колдунов, чем на честных английских магов. Особенно эффектно смотрелась босая простоволосая Магда Блудмен, с кривым ножом, заткнутым за обычную верёвку, завязанную на талии. Она меня подозвала и научила по-особенному завязывать узел, шепча слова заклинания. Алая шёлковая мантия скользила, я старалась, чтобы верёвка не соскользнула. Наконец, всё было готово, мы прошли в палату анимага, ординаторы прикатили круглый жертвенный камень, Найджел взмахнул палочкой и шторы на окнах захлопнулись. В палате наступила темень, трое магов с размаху воткнули ножи в обездвиженного козла, он горестно взвыл и затих, а маги затянули угрюмую песню на латыни, взявшись за руки. Анимаг начал дергаться на кровати, от камня шёл пар и воняло кровью, песня становилась всё громче. Потом трах, бах, хлопок, и всё кончилось. На постели лежал в забытьи молодой голый мужчина, Найджел распахнул шторы заклинанием, козла и камень унесли. Получилось, анимаг закрепился в человеческой форме. Строго говоря, анимагом ему больше не быть, это закрепление формы насовсем. Если бы он смог сам перекинуться, то смог бы контролировать себя и в дальнейшем, а так всё, финита. Пациента укрыли одеялом и привели в чувство, а мы с шефом пошли в архив, писать историю болезни (я) и пить кофе и курить (шеф).
|
|
| lumy | Дата: Среда, 28.10.2015, 01:00 | Сообщение # 25 |
|
Снайпер
Сообщений: 102
| Спасибо за публикацию! Фанфик роскошный! Безумно интересный сюжет, великолепно написан, персонажи совершенно живые! Очень талантливое произведение! Жду продолжения.
|
|
| Gal | Дата: Среда, 28.10.2015, 20:12 | Сообщение # 26 |
|
Демон теней
Сообщений: 324
| Спасибо. Очень понравилась работа. С нетерпением жду дальнейшего развития сюжета.
|
|
| Al123pot | Дата: Среда, 28.10.2015, 20:20 | Сообщение # 27 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Цитата Gal (  ) С нетерпением жду дальнейшего развития сюжета.
Автор обещала проду к выходным.
|
|
| тётенька | Дата: Среда, 28.10.2015, 21:04 | Сообщение # 28 |
|
Подросток
Сообщений: 6
| Al123pot, известному популяризатору достойных текстов. Если в прежние времена в журнале не публиковались тексты Sever_snap - рекомендую договориться о "дарах жизни" и "Бициниум "О страстях", работы R1312 и "цели с средства" авторство Гаммы
|
|
| Al123pot | Дата: Суббота, 31.10.2015, 22:03 | Сообщение # 29 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 23
Только немного освоилась в отделении, и вдруг оказалось, что две недели практики уже прошли. У меня больше не было ночных дежурств, напарник Карла вернулся на работу. Целитель Милтон выходил на смену в режиме «сутки через трое» и частенько приходил поболтать. Мне он нравился, я ему тоже, поэтому приняла его приглашение прогуляться по Хогсмиду в ближайшее воскресенье. Когда я сказала об этом дома, в ответ услышала трёхголосное раздраженное шипение, Нагайна тоже участвовала. Я люблю свою семью, но мне уже шестнадцать лет, и еще ни разу не ходила на свидания! Ладно, на самом деле мне даже больше, двадцать пять дома плюс шесть лет здесь, тётенька тридцати одного года может прогуляться и поесть мороженого в компании симпатичного коллеги? Гонты считали, что нет. Мала ещё, успеется. Я упёрлась всеми четырьмя лапами и настояла на своём. В воскресенье Карл появился с цветами и при параде, познакомился с моими «родственниками» и был подвергнут тщательному допросу. Дядюшка шипел, Том переводил и добавлял от себя, а я собиралась в спальне и успокаивала Нагайну, которая порывалась выйти и укусить «наглого самца». Бедный Карл, он выдержал перекрёстный допрос, его ответы перепроверяли и пытались поймать на лжи. В общем, я вышла и утащила целителя за собой.
Мы действительно гуляли и пили сливочное пиво в баре «Три метлы», мороженого в ассортименте не оказалось, пришлось воспользоваться камином и сходить на Косую аллею. В кафе у Фортескью был аншлаг, но Карл нашёл столик и принёс две порции вкуснейшего ванильного мороженого. Он был возбуждён и говорлив:
— Я считал Англию отсталой, и был не прав. Представляешь, в центре зала стоит шикарный большой автомат с мороженым. Выбираешь любое, там стеклянная дверца с подсветкой, и сам вынимаешь, какое понравилось. Жаль, что у нас такого нет, я хотел бы поболтать с изобретателем.
Я обмахивалась веером, подаренным Амандой, и смеялась:
— Ты с ним уже познакомился. Это придумал Том, а дизайн — мой. Это наш семейный бизнес. Мы компаньоны с полугоблином Флитвиком, исполнение — его.
Карл удивлённо вскинул брови:
— Ты меня не разыгрываешь? Это же отличный бизнес, Хелена! Можно вопрос? Зачем тебе тогда колдомедицина? Вы и так разбогатеете…
— С детства мечтаю о медицине, Карл. Хочу лечить людей. Мне нравится эта специальность.
Лоб Карла разгладился:
— Понял, ты будешь семейным целителем? Тогда имеет смысл.
Тут к нам «случайно» подсели Аманда с Марией, они заходили в кафе по делам, увидели нас и решили поздороваться. Карл выдержал ещё один допрос, милые дамы улыбались и шутили, но добрались до седьмого колена родичей Карла в поисках неблагонадёжных элементов. Мария представилась моей тётей, Аманда сообщила, что знавала мою бабушку. Список моих родственников расширялся с пугающей быстротой. С моим ухажёром нежно попрощались при выходе из кафе и утянули меня на площадку аппарации, «кузены» очень соскучились, я должна была немедленно посетить поместье. Я вздохнула и покорно пошла за «тётушкой», потому что была уверена, если бы я отказалась, под ближайшей ёлкой обнаружила бы Тони под чарами невидимости или Абрашу с сачком для бабочек. Можно подумать, что я не видела домового Тихона, аккуратно следящего за моей прогулкой в деревне. Обложили со всех сторон, смешно. Хотя забота была приятна. У меня же никого нет, теоретически могла бы с ротой солдат гулять, и всем плевать. А теперь у меня есть неравнодушные люди вокруг, это стоит неудачного свидания. Карлу удалось только ручку мне поцеловать на прощание, после лобызания ручек двух прелестных старших дам. Он стойко выдержал удар и пообещал забежать утром после обхода.
Вечером я получила от него милую записку с предложением официально встречаться. Он писал, что позже попросит старшего мужчину в семье официального разрешения на ухаживание. Я пошла и прочитала записку вслух, Том и Морфин серьезно обсуждали, смогут ли они незаметно пронести одну из гадюк в приемный покой, Нагайна предлагала свою кандидатуру. Мне пытались запретить проходить практику, чтобы исключить общение с Карлом, но нарвались на решительный отпор. Тогда дядя пошёл ва-банк и потребовал связаться с целителем Пристли, тот настойчиво уговаривал Морфина лечь в отделение на пару недель, подлечиться и поправить зубы. До этого дядюшка отказывался, а теперь согласился, чтобы не оставлять меня без присмотра. Том немедленно переговорил с Найджелом, дядюшка улёгся спать пораньше от всех переживаний, а мы с Томом устроили радостную пляску на кухне. Наш хитрый слизеринский план удался, мы заманили дядю в больницу. Хотя пребывание в стационаре влетало в копеечку, это того стоило. Морфина приведут в порядок, вылечат зубы и подберут корригирующие магические очки, которые сбалансируют косоглазие. Немного жалко было Милтона, я использовала его вслепую. Но ведь ничего страшного с ним не произошло, вон, даже встречаться со мной захотел. Карл был милым, но его постоянная белозубая улыбка и присказка «ОК» через слово меня неимоверно раздражали. А еще он скучал по кактусам. Его детство прошло в Аризоне, он часами рассказывал, как ездил на природу на велосипеде и разглядывал необъятное небо, валяясь под тенью огромного кактуса. Он не скучал по семье, друзьям, только и ныл, как ему не хватает дорогих его сердцу колючек. Не человек, а рекламный плакат молодого успешного американца.
Как бы там ни было, своего мы добились. Дядюшка лежал в одноместной палате с Нагайной для компании и активно лечился, приглядывая за мной. На удивление, он быстро сблизился с Найджелом и Бобби, увлечённо играл в магические шахматы и побеждал всех в армреслинге. Силищи он был неимоверной, на спор с Бобби поднял на плечах двух медиковедьм. Ему подлечили зубы, теперь он сверкал золотой улыбкой и очень себе нравился. Рот у него получился в прямом смысле очень дорогим, на зубы ушли золотые галеоны. Том сказал, что для дяди ему ничего не жалко, все-таки единственный живой родственник. Под шумок Морфину сделали маникюр и педикюр, местный брадобрей подправил ему прическу. На дикаря, встреченного нами в первый день знакомства, нынешний Морфин стал вообще не похож. Магически зачарованные матовые очки давали иллюзию отсутствия косоглазия, аккуратная прическа и золотые зубы превратили дядюшку в преуспевающего спекулянта средней руки. В больнице он ходил в стандартной больничной пижаме и халате, но умудрялся выглядеть солидно и уместно. Я задерживалась после работы и ужинала с дядей, чтобы не оставлять его надолго одного.
Пока Морфин пребывал в стационаре, Том занимался укреплением земли Гонтов. Он измучил Джейкоба и Филиуса, прочитал все доступные ему книги по организации защиты территории, долго доставал Малфоев и зачаровал-таки периметр намертво. Удалось найти минутку и осторожно просмотреть книги из библиотеки Слизерина. Если бы не заметки Салазара на полях, ни в жизнь Тому этих книг не прочитать. Пара книг была на древнегреческом, одна на латыни, а еще одна вообще на неизвестном языке. Предок Тома, огромное ему спасибо, писал перевод на парселтанге на полях, используя латинский алфавит. Ещё Том приманил змей со всей округи и заставил охранять границы территории. Змеи были горды защитой «говорящих» и служили круглосуточно. Фундамент разрушенного дома привели в порядок, расчистили площадку и нашли даже заваленный лаз в подземелье, Том с друзьями разобрали проход и нашли пустое помещение. Абраксас уверенно заявил, что это бывший зал для жертвоприношений, но родового камня там не было. К счастью, у нас не было свободных денег, иначе бы Том завалил стадо баранов и активировал новый семейный алтарь. Пока он был вынужден потихоньку искать подходящий плоский камень и рисовать эскизы будущего дома. Зато сарай пришлось заново перестраивать вокруг камина, старая избушка развалилась, едва мастера попытались починить крышу. Внутри сарая сколотили крепкую кровать, стол и ширму для Морфина, чтобы зимой он не замёрз в палатке. Денег снова не хватало, пришлось лезть в закрома и продавать яд василиска через Джейкоба. По расчетам Абраксаса, наш бизнес с холодильниками выйдет на точку безубыточности к концу августа. Ремонт вдовьего домика в поместье тоже не обошёлся без сюрпризов, первоначальную смету превысили в полтора раза. Плюс оплата стационарного лечения, дорогие лекарства для дяди, его гардероб и раздельное питание на две семьи, всё это съело все наши запасы. Пришлось засадить Крибли за индивидуальный пошив мантий для Тома. Дорогой магазин одежды оказался нам не по карману, но ткань мы купили очень хорошую. Очень мы беспокоились за Морфина, как бы не пропал без нас. Помог Джейкоб, удалось купить домовика-лингвиста, ранее он служил у старого мага-индуса и владел двенадцатью языками, среди которых оказался парселтанг. Домовика продали недорого, потому что готовил и убирался он паршиво, а еще обладал взбалмошным и неуживчивым характером. Зато он обожал книги и отлично в них разбирался. Пришлось вместе с ним купить десять томов индийской поэзии, эльф шел к ним в довесок, но мы узнали много новых имён. Домовик цитировал Муххамада Джаяси, роман «Шум волн» Кальки, и прочую развлекательную литературу. К новым хозяевам эльф относился с подозрением до того момента, пока Том не передал ему на хранение четыре книги Салазара Слизерина. Всё, после этого момента Райбахадур стал своим в доску и согласился на укорочение имени до «Райбас». Домовик согласился писать письма в школу под диктовку и заботиться о дядюшке.
Пять дней практики я провела в акушерском отделении, Элоиза уговорила Найджела перевести меня на время, одна из акушерок-медиковедьм взяла отпуск по семейным обстоятельствам. Я с удовольствием занималась привычной работой и ухаживала за беременными и родильницами. Должна признать, что целительские заклинания и магические диагностические кристаллы очень облегчали работу. Барабаны в ушах не стучали, я просто делала своё дело и была счастлива. Однажды меня вызвали в холл, привет-ведьма подвела меня к симпатичной молодой паре, мужчина был одет в форму аврора, а лицо женщины показалось мне странно знакомым. Приглядевшись, я поняла, что эта та самая роженица, что попала на моё первое дежурство. Они специально пришли, чтобы сказать мне «спасибо». Я с радостью узнала, что малыш чувствует себя хорошо, его назвали Аластором. Аврор Хмури извинился, что всё получилось спонтанно, он задержался на дежурстве, а супруга ждала его до последнего. К счастью, всё завершилось благополучно, счастливая мамочка меня расцеловала, а аврор дал свою визитку и каминный домашний адрес. Я приняла роскошный дар с благодарностью, кто знает, когда могут пригодиться связи в магической полиции. Руководительница акушерского отделения меня хвалила и заваливала работой, я вспомнила предсказание Найджела и свалила в родное отделение «Проклятий» при первой же возможности. Я еще разок побывала на презентации Джи Пиппина, у меня скопился порядочный запас разноцветных перьев с логотипом «Магической мази Здоровей».
В отделении успела посмотреть интереснейший ритуал по снятию свеженаложенного проклятья на очередного Блека, резали двух козлов, обязательно белых, и пели всемером, все руководители отделений собрались, даже администрация почтила нас своим присутствием. Мне доверили собирать кровь и в нужный момент обливать ею потерпевшую. Ведро с кровью я опрокинула на Кассиопею Блек с искренним удовольствием, жаль, что не два. С этой достойной дамой мы были похожи до тошноты, даже злость взяла. Она смотрела сквозь меня и кривила губы, я вежливо улыбалась и скрипела зубами. Марта умудрилась получить генетический материал потихоньку от пациентки и проверить на зелье родства со мной. Этот результат неофициальный и для широкой общественности бесполезный, потому что Кассиопея официального согласия не давала. Да и я тоже, Найджел показал мне готовый результат. Никаких неожиданностей — мы оказались кровными родственницами. Пожала плечами и пошла работать, а что тут скажешь? От сквибов достопочтенные семейства избавлялись безжалостно, c'est la vie*. Наконец-то запомнила многочисленные зелья, притирки и клизмы по номерам. Запоздало пожалела хулиганов из Лютного, лечебная клизма номер два оказалась редкой гадостью, а именно сифонной клизмой. У целителя Пристли терапия всегда имела воспитательный подтекст, «чтобы лечение отдыхом не показалось». Клизмы использовались в отделении широко, заменяли внутривенное вливание препаратов в маггловских больницах. В прошлой жизни сталкивалась с тем, что пациентки жаловались, дескать, их плохо лечили, если не назначали «системы». Акушеры это тоже знали, поэтому частенько прописывали раствор Рингера или глюкозу с аскорбиновой кислотой внутривенно капельно. Проку немного, но выглядит солидно. В отделении магических проклятий системы заменялись на клизмы, а так применение точно такое же, для антуража. Широко использовались микроклизмы с лечебной ромашкой, различными маслами и прочим. Список был длинным, я вызубрила до клизмы номер восемнадцать. К тяжелым и серьезным пациентам это не относилось, их Пристли лечил сурово, но действенно. Палата с двумя пациентами в коме была камнем на сердце Найджела, он переживал, что не может помочь несчастным людям. Что мне безумно нравилось в шефе — профессионализм и справедливость. Он помогал, когда мог помочь, и всё равно помогал, даже когда ситуация выглядела безнадёжной. Пристли учил стажёров: «Пока бьётся сердце, вы должны бороться». Так он и делал, невзирая на обстоятельства. Однажды привезли странного мужчину средних лет, он сидел, вцепившись в музыкальную шкатулку и раз за разом слушал одну и ту же мелодию. Он выглядел неадекватным, потому что ни на что не реагировал, только поворачивал ключ и прислушивался. Шкатулку эту он нашёл на чердаке только что купленного дома. Маг считал себя сильным и самым умным, поэтому ликвидаторов заклятий не вызвал, решил проверить новый дом сам. Вот и проверил, его обнаружила жена и привезла к нам. Найджел боролся три дня, пытаясь преодолеть проклятье шкатулки. Чего он только не делал, но пациенту становилось все хуже. Срочно вызванный ликвидатор заклятий пожал плечами и посоветовал готовиться к похоронам, пациент умрёт от обезвоживания за несколько дней. Не тут-то было, Пристли закусил удила, стал поить и кормить пациента через прямую кишку. Таким образом, он выиграл время для поиска оптимального решения. И ведь нашел, сукин сын. Одной рукой пациента пришлось пожертвовать, но жизнь магу удалось сохранить. Нюхлер под «Империо» сгрыз ключ и пальцы мага, от боли пациент собственноручно добровольно оторвал вторую руку от проклятой вещицы и пришёл в себя. Мне было жаль магическое создание, но животные всегда страдают ради человека. Шкатулку немедленно поместили в специально заговоренный металлический ящик, а там подключился ликвидатор и уничтожил опасную вещь. Мага забрал Бобби и долечивал у себя в травме. Жена и дети пациента благодарили Найджела со слезами на глазах. Глава семьи остался жив, а поскольку он был кабинетным ученым и занимался написанием трудов по теории магии, прыткопишущее перо ему в помощь.
К концу моей практики подоспели оценки по СОВ и деньги от Попечительского Совета. У Тома были превосходные оценки, у меня было только два «Выше ожидаемого» по «Трансфигурации» и «Астрономии», а так я тоже хорошо справилась. У Абраксаса дела шли хорошо, все «Великолепно», кроме «Ухода За Магическими Существами», а у Тони были стабильно «Выше ожидаемого» по всем предметам, одно лишь «Великолепно» по «Защите От Тёмных Искусств».
В последний день практики я поговорила с целителем Пристли и поблагодарила за все новые знания, но объяснила, что предпочитаю доучиться в школе. Найджел этого ожидал, и вытащил приготовленный список книг для меня. Мы договорились, что на зимних каникулах он примет у меня экзамен по теории, а летом я снова вернусь в его отделение на практику. Его предложение остаётся в силе, после окончании школы он ждёт меня в своём отделении и готов предоставить сразу оплачиваемую ставку ассистентки. На том мы и расстались.
Теперь начиналась самая трудная и ответственная часть нашего плана, а именно официальное признание Тома, как полноправного члена рода Гонт. Золотые кубки из Тайной Комнаты отмыли и торжественно поместили в хранилище в Гринготтсе. Относили совместно, Морфин и Том. У семьи Гонт снова появился собственный сейф, дядюшка был счастлив. Туда же поместили золотой тазик из-под яда василиска, на дне обнаружился герб Слизерина. Я написала письмо нашему знакомому Картеру Бёрку, он ответил немедленно. Судьбоносное мероприятие было запланировано на пятнадцатое августа. Отсрочка была вызвана объективными причинами, а именно сезоном отпусков. Начался август, мы с Томом еще раз посетили деревню и отоварили карточки. Визит прошёл почти буднично, но Реддлам всё же сообщили. Когда мы вышли из лавки, нас поджидала миссис Реддл. Машина была припаркована поблизости, а дама прогуливалась, заложив руки за спину. Увидев нас, она громко произнесла:
— Прошу уделить мне минуту вашего внимания.
Я задвинула Тома за спину и ответила:
— Хорошо, давайте прогуляемся.
Том остался ждать меня, к нему подбежала дочка старосты и завела кокетливый разговор, он улыбался и что-то отвечал. Некоторое время мы с дамой неторопливо двигались по главной и единственной улице деревни и молчали. Я ждала, что она желает сказать, поэтому хранила молчание.
— Как тебя зовут, девочка?
— Хелена, — я опять замолчала.
— Хелена, вам нужны деньги? — женщина растерянно теребила красивую вышитую сумочку.
— Нет, благодарю. Нам от вас ничего не нужно. Мы живём с дядей Морфином, братом мамы Меропы. У нас всё есть, мы учимся в школе-интернате.
— Твой брат очень похож на моего сына. Ты пошла в мать.
О да, ещё бы. Я похожа на половину магической Британии, бледная и худая, с чёрными патлами и зенками. Знаю, что дальше? Я промолчала, дама ждала реакции, не дождалась, продолжила:
— Ты должна понять, Том никогда не рассматривал Меропу в качестве невесты, это был дурман и насилие. Мой мальчик вернулся не в себе, и так до конца не оправился. Его невеста покончила с собой, а он шестнадцать лет носит цветы на её могилу. Нам тоже пришлось нелегко.
Я пожала плечами:
— Это лишние для меня знания. Повторяю, нам ничего от вас не нужно, к сожалению, мы живём по соседству и будем вынуждены иногда встречаться. Земля Гонтов здесь, земля Реддлов тоже здесь. Как получилось, так получилось. Продавать землю и переезжать мы не планируем, со временем восстановим дом. Дядюшка находится под нашей защитой, теперь его никто не посмеет обидеть. На территорию Гонтов заезжать не советую, там у нас серьёзная охрана. Пусть ваш сын держится от нас подальше, и проблем не будет. Считаете его жертвой насилия? Что же, Меропа сполна заплатила за свои ошибки. К моему брату подходить с какими-либо беседами не советую, он молод и горяч. В подобном случае невозможно гарантировать безопасность членов вашей семьи, особенно если меня не окажется рядом. Лучший вариант сделать вид, что мы друг друга не замечаем. Всё, разговор окончен.
Дама вздохнула:
— Ты права. Знаешь, мне даже в голову не пришло, что Меропа могла быть беременной на момент расставания с моим сыном. Если честно, эта информация ничего бы не изменила. Я бы не стала её искать или помогать. Я была рада, что мой мальчик вернулся домой живым, а остальное меня не волновало.
Вот она же всё правильно говорит, верно? Почему же мне стало так больно, как будто меня выкидывает из дома собственная бабушка? У меня потемнело в глазах от ненависти и боли, а в ушах застучали барабаны. Я заставила себя произнести:
— Прекрасно. Прощайте, миссис Реддл, — развернулась и побежала обратно, к Тому.
Я мчалась и пыталась никого не задеть по дороге, барабаны били гулко и зло, мне нужно было слить куда-то негатив. К счастью, почти у самой лавки мне попалось на глаза засохшее дерево. Это был единственный шанс, чтобы никого не убить. Рванула к дереву и обняла его за ствол. Из глаз побежали злые солёные слёзы, а энергия толчками стала вливаться в мёртвую кору. Том бросил пакеты и подбежал ко мне, волнуясь:
— Что случилось, родная? У тебя лицо снова белое, как в подземелье…
Он пытался поймать меня за руку, но пришлось прошипеть на парселтанге:
— Не трогай меня физически. Дереву хуже не станет, оно и так засохшее, а живым не поздоровится…
Том расстроенно прошипел в ответ:
— Эта сука тебе чего-то наговорила? Я её убью!
Я утомлённо отвалилась от дерева и достала из кармана платок:
— Не нужно никого убивать. Мы решили, что друг друга не знаем и знать не хотим. Сама не знаю, почему вдруг разозлилась. Нужно себя контролировать. Собери пакеты и пойдём домой. Прости, Том, не удержала я лицо.
Том повеселел:
— Только дереву досталось. Нужно его спилить и унести к себе, понаблюдать, во что твой негатив выльется. Хотя нет, зачем распалять нездоровый интерес. Спалю его тихонько ночью, от греха подальше.
Идея была хорошая, но красться под покровом ночи со спичками в руках нам было не суждено. Мы уже дошли до выхода из деревни, когда услышали треск. Дерево упало, перегородив вход в местное питейное заведение. К счастью, у нас было железное алиби в лице Маргарет, дочки старосты. Ей было с нами по дороге, она пристроилась рядом с Томом и вела светскую беседу, а я медленно катилась на её велосипеде чуть поодаль. Очень удобная штука, этот маггловский велосипед. Впереди у него была вместительная корзинка, наши покупки туда уместились, а я вспоминала прошлую жизнь, крутила педали и вымученно улыбалась солнечному деньку. Мы проводили Маргарет до одинокой фермы и вернулись домой в сумерках. По молчаливому соглашению о Гонтах не было сказано ни слова. Меня всё ещё колотило, хотя я старалась сдерживаться. Часа через два ко мне подползла Нагайна, внимательно принюхалась и сообщила, что я «готова к спариванию». Её слова подтвердились, ночью я проснулась от непонятных ощущений и обнаружила, что стала девушкой. Уф, теперь понятна моя неадекватная реакция, ПМС у ведьмы-некромантки опасен для окружающих. Гормоны зашкаливали, обычное объяснение ситуации с точки зрения миссис Реддл едва не спровоцировало массовое членовредительство в одной отдельно взятой деревне. Хорошо ещё, что артефакты Министерства ничего не зафиксировали, только не хватало с аврорами разбираться. Со следующего дня взяла себе за правило делать утреннюю дыхательную гимнастику и принимать холодный душ. Тома удалось отвлечь занятиями с Марией, он углублённо изучал этикет и готовился к визиту в Министерство.
Морфин и Том отправились в Министерство вдвоём, за ними увязались мальчишки и мамы. Я не пошла, дядюшке объяснила, что последний мужчина в Роду должен сам объявить о появлении наследника. Правильное обозначение мероприятия, как сугубо «мужского дела» дало свои результаты, дядя взял документы и племянника и ушел порт-ключом совершенно спокойно. Я все ногти искусала, ожидая результатов. Абраксас связался со мной по зеркалу примерно часа через полтора, когда мы с Нагайной уже были готовы брать Министерство штурмом. У нас получилось! Том признан Гонтом официально, его новое имя Том Марволо Гонт, это будет отражено во всех документах, в школу вернётся представитель одного из древнейших британских магических родов!
С этого момента жизнь Тома кардинально изменилась. Совы засыпали его письмами, он давал интервью «Ежедневному пророку» и «Стелле», его желали видеть на всех светских мероприятиях, с ним мечтали дружить, Морфина завалили предложениями о помолвке наследника. Слагхорн напросился в гости и фотографировался с дядюшкой и Томом во всех ракурсах, даже директор Диппет прислал поздравительное письмо. С деньгами проблем не было, магохолодильники разбирали пачками, ещё бы, Том обаятельно улыбался и объяснял, что обожает прогресс и приветствует новые технологии. Физиономия свежеиспеченного Гонта улыбалась со страниц всех глянцевых изданий, даже господин Министр Леонард Спенсер-Мун перекинулся с младшим Гонтом парой фраз на одном из приёмов. Морфин понимал, что совместное появление на людях положительно сказывается на имидже семьи и наших доходах, поэтому несколько раз ходил с Томом на светские мероприятия, молча улыбался и кивал, выжидая ровно час, чтобы активировать порт-ключ домой. Том объяснял, что дядюшка слегка нелюдим, поэтому рано уходит. Некоторая эксцентричность в Англии даже приветствуется, так что на молчаливость Морфина смотрели сквозь пальцы. Молчит, и хорошо, на людей не бросается, выглядит прилично, а то, что в Азкабане срок отмотал, ну так с кем не бывает по молодости? Осознал, племянника нашёл и признал, молодец.
Наши отношения с Томом внешне не изменились, но я ощущала, что он стремительно отдалялся от меня. Казалось бы, всего четырнадцать дней, но они тянулись, как годы. Я молча страдала, дядюшка моих переживаний не понимал, для него я была «сестричкой Меропой», а до остального ему дела не было. Ему даже в голову не приходило, что официально я ему никто. Сестра, и всё тут. Если бы он мог, я бы и в школу не поехала. Честно говоря, глядя на развитие событий, я уже не особо стремилась получать ЖАБА. Пять курсов достаточно, шеф прямым текстом озвучил предложение об оплачиваемой ставке ассистентки в отделении с весьма достойной оплатой. Нам с дядюшкой на двоих хватит, дарственную на палатку Джейкоб оформил на моё имя и заверил печатью. У Морфина имеется земля в собственности, у меня — официальное место жительства (магическая палатка), даже камин есть. Если я получу оплачиваемую работу и специальность, то мой план на последующую жизнь почти выполнен. К сожалению, я буду медиковедьмой, а не целителем, но жила же в подобных условиях в прошлой жизни, и чувствовала себя неплохо. Даже родственник единственный имеется, Морфин от меня никуда не денется.
Мария молча вздыхала, а Аманда хмурилась и обещала выделить мне приданое, как только разблокируют состояние Малфоев. Обе женщины прекрасно понимали, что происходит, но считали такое развитие событий закономерным и предсказуемым. Тони и Абраксас окунулись в забытый и любимый водоворот светской жизни вместе с Томом, они считали, что всё идёт прекрасно.
Я не спорила и ничего не требовала, но в школу поехала с тяжёлым сердцем. Меня одолевали мрачные предчувствия, да что там, я просто максимально отрешенно экстраполировала события. Как ни грустно это осознавать, я оказалась права. Том стал новой яркой звездой старших курсов Хогвартса, его невозможно было застать в одиночестве. При перекличке на занятиях он гордо откликался на фамилию Гонт, маггловское «Реддл» было безжалостно вымарано даже с общих колдографий по квиддичу за прошлые годы. Наследник старинного магического рода заслуженно блистал в учёбе и общественной жизни школы. Осталось только завести достойную невесту, но с этим Том не спешил. Он тщательно разбирался в подводных течениях и группировках, и не хотел примыкать к кому-либо, принимая на себя ворох обязательств. Он специально оставался свободным, чтобы выбирать лучших кандидатов для собственного ордена. Мальчишки определились с названием и решили называться «Рыцари Вальбурги». Во главу угла ставилось превосходство истинных магов над магглами, и необходимость большей автономности. Чистокровные активно поддерживали эту позицию, они увидели в слове «истинный» синоним к слову «чистокровный», хотя изначально имелось в виду приверженность к магическому образу жизни и мыслей. Том ратовал за раннюю адаптацию магглорождённых в мире магии, буквально с пелёнок. Появилась запись в книге школы? К нам, на курсы и приспосабливаться. Первый стихийный выброс? К нам, приспосабливаться и учиться. Том всерьёз озаботился и судьбой сквибов, предлагая задействовать их в мире магии на производстве и в деле ухода за малышами-магами. Я уверена, что это об этом он подумал ради меня, вернее, подобных мне. Он предлагал прогонять сквибов по маггловской программе начальной школы, чтобы обучить навыкам письма, чтения и счёта. Затем давать азы теории по укороченной двухгодовой программе, обучать несложным ремеслам и оставлять в магическом мире. Автономность и самодостаточность, вот на что упирал молодой Гонт. В программе было много пунктов, всё я не запомнила, много политики, не интересно. В любом случае, я за него и с ним.
Возможно, идеи его были слегка идеалистическими, но понятными всем и каждому. Он был харизматичен и уверен в себе, умел говорить публично и обладал красивой внешностью, молодые активные колдуны потянулись к нему, как бабочки к огню. Он устраивал собрания в Тренировочном зале Слизерина, к нему шли ребята со всех факультетов. Его уважали и пытались приблизиться любыми способами. На общих собраниях я присутствовала пару раз, но рыцарские заморочки нагоняли на меня скуку, поэтому сосредоточилась на учёбе и целые дни проводила в теплице с тентакулой или в библиотеке. Нагайна осталась с дядюшкой, ей приглянулся местный самец, она вовсю устраивала личную змеиную жизнь. Мой «подопечный» Хагрид вёл себя тихо и радостно делился подробностями летней практики у профессора Кетллберна. У Рубеуса было целое лето в Хогвартсе с любимыми зверушками и терпеливым наставником, он просто лучился от счастья. Госпожа Хэлси получила благодарственное письмо от целителя Пристли и очень мной гордилась. Она называла меня «достойной ученицей» и хвасталась своими педагогическими успехами на педсовете, это рассказал мне декан. Я рутинно проводила медосмотр и присматривала за правильной диетой учеников и преподавателей. Дамблдор выглядел утомлённым, лето он провёл у своего наставника Фламеля, и выпустил статью о нетрадиционном применении Драконьей крови. Я с ним не пересекалась, но по слухам магглорождённые в этом году жили в школе, а не в деревне.
Верный Рекс приехал со мной и старательно составлял мне компанию. По вечерам в гостиной я неизменно сидела с мальчиками и пяльцами в руках. У меня появился собственный кружок рукодельниц, фанатки Тома старательно вышивали крестиком около меня, чтобы держаться поближе к своему кумиру. Очень меня радовали частые письма Карла Мортона, он рассказывал об интересных случаях из жизни больницы и просто меня веселил. Постепенно я стала отвечать ему теплее, а в середине октября поняла, что увлеклась. Мы встретились в Хогсмиде и долго гуляли, взявшись за руки. Вечером я засыпала, прижимая к сердцу его записку с благодарностью за свидание и несмелым признанием в любви. Придётся констатировать, я по уши влюблена в молодого целителя.
Примечания:
* се ля ви - такова жизнь (франц)
|
|
| Al123pot | Дата: Воскресенье, 01.11.2015, 16:57 | Сообщение # 30 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Глава 24
Мальчишки придумали тайный знак, доказывающий принадлежность к Ордену Тома. Один умник невзначай складывал пальцы правой руки в знак V и укладывал на сжатый кулак левой руки, а второй «посвященный» сверху устраивал палец поперек и изрекал: «Альбион склонится». Отзыв от первого был вообще верхом идиотизма: «С Лордом навсегда». Том игрался с анаграммой, но потом плюнул и оставил себе партийную кличку «Лорд». В общем-то, теперь он по праву входил в «священный список двадцати восьми» и мог с титулами не заморачиваться, но все уже привыкли, да и ему нравилось называться лордом. К нему проявили интерес «старшие товарищи» из партии консерваторов, на завтраке в тарелку к Тому падали письма с гербами чистокровных семейств. Сборища у Слагхорна стали более роскошными и многолюдными. Там бывали такие влиятельные гости, о каких декан и не мечтал. Теперь я считалась «бедной дальней родственницей», практически приживалкой Гонтов. Вероятно, в детстве меня приютили из жалости, и я жила в каморке за кухней, а может и вообще в чулане для мётел. Что примечательно, над Блеками посмеивались: выкинули байстрючку, а Гонты подобрали, зато теперь получат личного целителя практически задарма. Даже мои инициативы по оздоровлению переврали, мне было якобы приказано улучшать здоровье магов всеми доступными способами, а медосмотр вообще проводился для прикрытия отбора сильных и здоровых рекрутов в армию Гонта. Слизеринцы первыми прошли медосмотр и записывали мои рекомендации по укреплению здоровья. Надо было видеть, с какими серьезными лицами здоровяки Гойл и Креббс поглощали морковку и капусту в угрожающих количествах. Я решила, раз такой случай представился, использовать его по полной и ввела производственную гимнастику. Неожиданно, но инициатива понравилась преподавателям, теперь младшие курсы каждые тридцать минут делали упражнения и приговаривали: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…», а Том возглавлял утреннюю пробежку вокруг квиддичного поля.
Нищие чистокровные и полукровки вдруг обнаружили, что я мила и обходительна и начали за мной ухаживать. Слизеринки победнее тоже начали вокруг меня кучковаться и рассказывать грустные истории своей жизни. Девочкам я старалась помогать, как могла. Некоторые действительно жили на положении бедных родственниц, но ничего реально ужасного не было. Мы вместе перешивали платья, добавляли кружева и аппликации, чтобы продлить срок службы нарядов, наладили взаимовыгодный обмен. Однажды одну из моих подопечных обидел один негодяй с Гриффиндора, я пошла и попросила помощи у Тома. Он меня выслушал и пообещал разобраться. Вечером нас с девочкой вызвал из гостиной Тони и отвёл в Тренировочный зал. Там на стуле мы нашли обидчика, его надёжно фиксировали два охранника с боков. Том посадил девочку рядом и устроил перекрёстный допрос. Рассказ моей подопечной подтвердился, гриффиндорца вынудили принести извинения и пообещать, что отныне он будет вести себя достойно. Потом юношу увели, мою подзащитную проводили до гостиной факультета. Том попросил меня остаться и весело заявил:
— Молодец, Хелена. Ты прямо королева-мать, собрала всех обиженных и угнетённых. Продолжай в том же духе.
Я склонилась в благодарственном реверансе, дело было на глазах свиты:
— Милорд, благодарю за поддержку, — и торжественно выплыла из зала.
Вот же позёр, ему только трона и короны не хватает, а так воплощение милостивого повелителя. К моему ужасу, Миллисента начала изучать русский язык и торчала в гостиной Слизерина почти до отбоя, болтая со мной и перемигиваясь с Тони. Долохов поделился со мной, что благодаря бизнесу с магохолодильниками отец Миллисенты оттаял и разрешил ухаживать за дочерью. Мама Милли была сквибкой, но об этом умалчивали, называя ее достойной ведьмой с домашним образованием. Прикрываясь слабым здоровьем супруги, отец Милли практически не бывал на светских мероприятиях, зато занимался почтенным производством пишущих принадлежностей для магов. Я получала надушенные письма от невесты Абраксаса, Грейс делилась со мной тенденциями моды, а я в ответ расписывала учёбу в Хогвартсе. Матч Слизерина и Гриффиндора собрал рекордное количество зрителей, весь Попечительский Совет присутствовал в полном составе с супругами и домочадцами, что примечательно, выпускники надели шарфы своих факультетов. Были и гости из Министерства, тоже в шарфах. Тут-то и вскрылась интереснейшая статистика. Две трети министерских служащих оказались барсуками, жёлто-черные шарфы Хапплпаффа доминировали на министерской трибуне. Половина Попечительского Совета оказалась представлена выпускниками родного факультета, благородные серо-зеленые шарфы ярко выделялись на парадных чёрных мантиях. Четверть Министерских и треть Попечителей сверкали красно-золотым, а вот выпускников Равенкло почти не было видно. Воронята совершенно не удивились, они мне объяснили, что на Олимпиаде по Чарам и Трансфигурации летом картина была совсем другой. Там не было львят, встречались единичные барсуки и змеи. Том про Олимпиаду банально забыл, а ведь собирался.
Зато в день матча глаз отдыхал на милом зеленом цвете, покрывшем трибуну для VIP персон. Директор Диппет хранил нейтралитет, но мы то знали, что он из наших. Том красовался и показал слаженную игру своей команды, Слизерин ожидаемо победил на девяносто второй минуте, то есть гости смогли полюбоваться игрой, но при этом представление не затянулось. Слизеринцы продумали все заранее, игра была зрелищной и напряженной, и точка была поставлена вовремя. Стадион рукоплескал, Гонт счастливо улыбался и раскланивался. Дамблдор сидел кислый, но преимущество слизеринцев было видным невооруженным взглядом, поэтому он пожимал руки и много вращался в рядах гостей. Там же, на матче, я впервые увидела Аштона Уизли, нашего злейшего врага. Одутловатый рыхлый мужичонка с ярко-рыжими волосами был одет очень дорого и безвкусно, рядом сидела такая же рыжая супруга с огромными бриллиантовыми серьгами. Том мне подмигнул, он их тоже хорошо рассмотрел. Вечером Абраша сказал:
— Запомнила серьги, Хелена? Обещаю, я подарю их тебе на какой-нибудь праздник. Уизли останутся без гроша в кармане.
Абраксас же объяснил мне нездоровый ажиотаж вокруг новоявленного Гонта:
- Гонты очень давно исчезли из тусовки, а вариться в собственном соку скучно. Он развлекает общество, и это очень хорошо для бизнеса. Всерьез нас не воспринимают, но богачам любопытно, вылезем ли мы из нищеты. К тому же Том очень обаятельный и обходительный. К нему присматриваются, понимаешь? Я разобрал письма с предложениями, там только третьи дочери и племянницы, ни одной наследницы. Пока мы вроде дрессированных обезьянок для общества, но все еще изменится. Влиятельные люди еще не заметили, что их дети нам в рот заглядывают. Пока игрульки в рыцарей не принимают во внимание, Том собирает клятвы в верности от самых благородных фамилий. Их наследники уже наши с потрохами, Том - молодец.
Незадачливых моих ухажёров отвадил Тони, стоило ему намекнуть. За мной таскалось штук пять шутов гороховых, ничего серьезного. Он был мне благодарен за занятия с Милли, а я старалась наладить отношения с возможной супругой близкого мне человека. Она очень переживала, что закончит школу в этом учебном году и будет оторвана от любимого целый год.
— Ты же знаешь, Хелена, он такой влюбчивый! Ах, не знаю, может мне завалить один из ЖАБА и остаться на пересдачу?
Я считала, что глупо торчать лишний год в школе ради одного предмета. С другой стороны, Тони и впрямь нуждается в присмотре. Хотя пусть сами разбираются, взрослые люди. У Абраксаса такой проблемы не стояло в принципе, он женится на Грейс, как только восстановит особняк. Родовой камень нуждался в подпитке, брачный ритуал подойдет. Благодаря бизнесу, Абраша нанял сыщиков, все семеро магов, принимавших участие в убийстве Филиуса Малфоя были идентифицированы, все они служили под руководством Гриндевальда в Польше. Я выяснила, что поход во имя мести мальчишки запланировали на лето после шестого курса. Как я помнила из прошлой жизни, Варшаву освободили в январе сорок пятого, а в сорок четвертом фашисты ещё вольготно чувствовали себя на оккупированной территории. Несмотря на силу и уверенность в себе, трое мальчишек могли попасть под банальный обстрел и попросту не выжить. Решила переговорить с мамами и Морфином на Рождество и уговорить ребят подождать с местью. В крайнем случае, придется брать с них Обет. Плевать, пусть обижаются, зато живы останутся. Они у меня сильные и смелые, но дети ещё совсем. Не понимают, наивные, что в противоборстве «палочка-пулемёт» победит пулемёт, и никакое «протего» не поможет.
В дни прогулок в Хогсмиде Том летел в деревню быстрее всех и моментально уединялся в неприметном домике на краю деревни. Там его ждал Флитвик с готовой партией холодильников, Том накладывал чары длительного стазиса, как заведённый, а в соседней комнате ещё один Том накладывал чары на следующую партию. Когда я об этом узнала, у меня глаза на лоб вылезли, как такое возможно? Оказалось, что у магов существует удивительная вещь, называется «Маховик времени». С его помощью можно уйти назад в прошлое максимум на пять часов и сделать что-то незначительное. Кардинально менять прошлое нельзя, встречаться с собой прошлым нельзя, там ограничений на пять стандартных пергаментов. Как Флитвик смог достать маховик, неизвестно. Но бедный Том потом спал все воскресенья напролет, он почти сутки без передышки зачаровывал многочисленные холодильники.
Шестой курс после напряженного предыдущего года воспринимался почти праздником, до выпускных экзаменов было еще полтора года, мы разбирали продвинутые заклинания и зелья и наслаждались жизнью. Редкие встречи с Карлом вносили приятное разнообразие в привычную жизнь, любимая тентакула выпустила дочерний росток, и профессор Бири торжественно пересадил его в отдельную кадку. «Моя» тентакула готовила себе преемницу и собиралась покинуть школу со мной. Она трепетно оберегала дочку и разрешала её гладить, но больше поощряла профессора Бири в уходе за малышкой. Маленькая тентакула росла шаловливой и приветливой, я научила профессора беседовать с любимицей и дышать на неё через ладошки. Декан хаффлпаффа был счастлив и добился разрешения директора на добровольный дар в обмен на два магохолодильника для школы. Мальчишки тоже согласились на такие условия, они давно знали, что у меня есть ручное растение.
Мы с Карлом также активно переписывались и старались проводить время вместе. Том был недоволен, но считал, что всем девчонкам нужны «нежности» и «отношения», так что бдительно следил, чтобы мы с Карлом держались на расстоянии. При малейшей попытке объятий или поцелуев за моей спиной появлялись «охранники» из числа приспешников Гонта и недвусмысленно хмурились, поигрывая мускулами. Карл смеялся, что меня охраняют, как «Форт Нокс», американскую сокровищницу. Он не унывал, его даже подстегивало наличие у меня «охраны». Мужчины по природе охотники, чем недоступнее цель, тем она желаннее. Карл веселился и собирался попросить моей руки следующим летом, после магического совершеннолетия. На следующее лето вообще было запланировано множество мероприятий: постройка нового поместья Малфоев, помолвка Абраксаса и Грейс, свадьба Марии и Джейкоба, помолвка Антонина и Миллисенты, закладка дома Гонтов, моя помолвка, пусть и под вопросом. Лето обещало быть жарким, а пока мы готовились к Рождеству.
В десятых числах декабря я пошла за подарками в Хогсмид, Карл не смог меня сопровождать, у него было суточное дежурство, так что я гуляла с охраной из Гойла и Креббса, и несколькими слизеринками. Когда мы выходили из очередного магазина, ко мне неожиданно подбежал незнакомый колдун, схватил и активировал порт-ключ. Я пыталась сопротивляться, но он вырубил меня ударом кулака по лицу. От боли меня вырвало и я потеряла сознание.
Я пришла в себя от собственного стона в полной темноте, по ощущениям на лице застыла корка из крови, я лежала на боку со связанными сзади руками, на ногах тоже обнаружились верёвки. Встать и вообще пошевелиться было больно, кажется, меня били по рёбрам и животу. Лежала я на голых камнях, изо рта шёл пар, было очень холодно и всё тело болело отчаянно. Метка горела на плече, но дотянуться до неё палочкой не было никакой возможности. По ощущениям, палочки на привычном месте тоже не было, даже крепление пропало. Я постаралась успокоиться и сосредоточиться, чтобы вызвать внутри барабаны и освободиться. К сожалению, времени мне не дали. Открылась дверь, ослепив меня, на фоне двери показалась невнятная фигура. Женский визгливый голос меня оглушил:
— Мерзкое отродье, ну какая ты живучая! Дважды я пыталась избавиться от тебя, но ты постоянно возвращаешься, да что же это такое! Нормальные люди мрут как мухи, а ты, дерьмо, всегда выживаешь!
Я молчала и внимательно слушала, стараясь разминать занемевшие пальцы и понемногу расшатывая узел на запястьях. Мне нужно больше информации, но дать себя убить я не позволю. Баба продолжала орать:
— Ты мой позор! Тебе не место среди живых, дрянь! Твой папаша воспользовался моей доверчивостью и украл мою девственность, урод. Я нашла его и убила, но ты уже поселилась у меня в животе, бабка запретила мне вытравить тебя. Ах, нельзя! Это привело бы к тому, что я никогда бы не смогла родить. Лучше бы я вытравила тебя, проклятая тварь! Пришлось искать выкинутую сквибку и менять ей память, она решила, что я её дочка, она приняла у меня роды в занюханном сарае, а наутро я сбежала, снова внушив ей, что умерла. Ты была страшная и сморщенная, хилая и отвратительная, я была уверена, что ты сдохнешь в течение недели. Но мне не повезло, эта дура тебя выходила и прятала от всех до десяти лет. Я нашла вас и ужаснулась, ты была похожа на меня до отвращения, маленькая дрянь! Пришлось наслать на вас чары сна и поджечь палатку, теперь-то я была уверена, что всё получилось! Но нет, эта сука умудрилась выпихнуть тебя в воду, даже с того света она посмеялась надо мной! Представь моё удивление, когда я встретила тебя летом в больнице. Ты жива, сучка! Мои глаза, моё лицо, ты всё украла! Но в третий раз мне повезёт, я избавлюсь от гнилого семени. Умри, дрянь!
Как же славно, что злодеи любят болтать и объяснять. Если бы она с порога кинула в меня «Авадой», у меня не было бы ни единого шанса. Спасибо, «мама», за объяснение. Её патетическая речь дала мне возможность взбеситься и вызвать внутри барабаны, я неловко перекатилась на другой бок и выпустила «луч» из рук прямо в балахон Кассиопеи Блек. Она закричала и обмякла, палочка вывалилась из её руки и откатилась ко мне. Я не знала, сколько у меня времени, поэтому максимально быстро поползла по полу боком, помогая себе ногами и связанными руками. Больно было неимоверно, но смерть от холода и травм на грязном полу в мои планы не вписывалась. Поэтому я сжала зубы и заставила себя ползти. Фактически, я выбрасывала тело вперед и подтягивала ноги. Со стороны смотрелось смешно, уверена в этом, но мне смешно не было. Я в своих барабанах уверена не была, никогда не экспериментировала с живыми объектами. Поднимала мёртвых, это да, лечила живых, тоже бывало. Но намерения лечить в этот раз у меня не было в принципе, а как действует моя магия в таком аспекте, я понятия не имела. Убила? Оглушила? Не знаю, у меня были дела поважнее. Палочка лежала недалеко, но путь показался мне вечностью. Мне было не до сантиментов, я схватила палочку за край зубами, подтянула, выплюнула, перехватила за толстый кончик и попыталась дотянуться до плеча. Я торопилась и нервничала, с третьего раза мне удалось. Метка отозвалась болью и яростью, я прошептала «спаси» и вырубилась с чувством исполненного долга.
Пришла в себя в чистой просторной комнате, у постели дремал дядюшка в кресле, Нагайна дрыхла у меня в ногах. На удивление, ничего не болело. Я попыталась сесть и поняла, что сил пока не хватает. Моментально проснулась Нагйна и зашипела: «Лежи спокойно, сестра. Тебе нельзя вставать», дядюшка тоже встрепенулся и зазвонил в колокольчик. Моментально в палату примчался Найджел, вплыла Марта, за ней протиснулись авроры в алых мантиях. Целитель Пристли улыбался и приговаривал:
— Я же говорил, Хелена у нас сильная. Ну-с, милочка, как мы себя чувствуем?
Он махал палочкой и все ярче блистал улыбкой:
— Рёбра в порядке, нос восстановили, ушибы почти зажили. Молодец, мисс Смирнофф, не дала ненормальной себя убить. Так, выпьем водички и побеседуем.
Он виртуозно поднёс стакан к моим губам и приподнял мне голову. Марта вытирала мне лицо большим платком и нежно курлыкала басом:
— Пей аккуратно, смелая моя девочка. Умничка, вот так.
Авроры спокойно стояли в сторонке и выходить не собирались. Я заметила знакомое лицо, аврор Хмури кивнул и вышел вперёд:
— Не ожидал, что встречу тебя в подобных обстоятельствах. Твой истеричный братец орал и требовал, чтобы мы помчались куда-то, он якобы «чувствовал», где ты находишься. Не соврал, ты нашлась в грязном сарае на севере Королевства, ты лежала с чужой палочкой в зубах около бесчувственной Кассиопеи Блек. Она так и осталась в коме, кстати. Тебя спал стихийный выброс, что удивительно, учитывая твой возраст. Магия защищает своих детей, тебе повезло. Расскажешь, что произошло?
Я кивнула, но говорить мне было тяжело. У меня появлялась одышка при малейшей нагрузке, каждое слово давалось с трудом. Дядюшка расшипелся, рядом с ним появился наш индийский домовик и скучным голосом начал переводить речь Морфина со всеми матами и экспрессивными выпадами. Авроры извинились и вышли из комнаты, пообещав вернуться попозже. Я обнаружила, что шипеть действительно легче и перешла на парселтанг. Райбахадур перевел мой эмоциональный рассказ, я только не стала говорить о барабанах, повторила слова аврора о «стихийной магии», наврав, что очень расстроилась из-за слов родительницы. Найджел вытащил прыткопишущее перо и записал мои показания, отпаивая меня какой-то дрянью.
— Истинная Блек, голубушка. Так приложила свою мамашу, что я не уверен, что она когда-либо очнётся. Может, и к лучшему. За похищение несовершеннолетней и попытку убийства ей светит Азкабан пожизненно. Она тоже тут, в соседней палате отдыхает. Я такого никогда не видел, ну и семейка. Одна родную дочь пытается грохнуть, а дочурка так мамашу проклятьем приложила, что та в кому впала. Милашки, обожаю древние семьи. Кстати, у нас появился законный повод проверить ваше родство. Ты позволишь?
Это был риторический вопрос, Пристли аккуратно порезал мой палец и собрал кровь в пробирку. Он ловко выскочил за дверь, и я услышала, как он объяснял аврорам ситуацию.
Дядюшка молча гладил мою руку и дул на палец изо всех сил, чтобы не было больно, пока Марта обмазывала свежую ранку мазью с мёдом. Автоматически я пробормотала: «мазь номер семь», это разрядило обстановку, все присутствующие засмеялись, Марта громче всех:
— Точно, получится из тебя медиковедьма, девочка!
Наконец-то открылась дверь и вошёл тот, кого я ждала больше всех. Пришёл Том. Он подбежал к моей кровати и схватил за руку:
— Родная, здравствуй! Никогда так больше меня не пугай. Не знаю, что было бы, если бы я тебя не нашёл. Молчи, молчи. Я рядом, ты знаешь.
Я знала, поэтому закрыла глаза и позволила себе уснуть. Я была в окружении родных, мне больше ничего не угрожало. Я провалялась в больнице ещё пару дней, а потом оказалась в гостинице Тома. Дядя жил со мной, Мария и Аманда ухаживали за мной, как за маленькой. Мне выделили маленькую спальню в домике Малфоев, дядя навещал меня ежедневно, но целый месяц прошёл, пока я смогла вернуться в школу. Меня шатало и колбасило, плохо слушались руки, ночью мучали кошмары и болела голова. Целитель Пристли считал, что я дёшево отделалась, могла и сквибом стать, слишком перенапряглась. Я слила воспоминание в думосбор, его пересмотрели все близкие, авроры получили укороченную версию, Мария умудрилась затереть «барабаны». Выброс и выброс, никто и не заморачивался, доказательств хватило с лихвой. Сама похитительница всё рассказала, две попытки убийства были зафиксированы, кровное родство подтверждено. В любом случае, из рода «мамаша» меня изгоняла по всем правилам, но ей даже моя внешность мешала, слишком похожая получилась. Для меня лично ничего не поменялось, я с лета знала, что Блек по матери. Кассиопея прописалась в палате для безнадёжных больных, но мне обвинений не предъявили. Самооборона, что тут скажешь. Неприятно осознавать, что мать изначально меня не хотела, но тут уж ничего не поделаешь. Вспомнила фотографию «бабушки» и мысленно поблагодарила её за то, что спасла меня в младенчестве. Обговорила вопрос с дядюшкой, Том собрался восстановить родовой склеп и перенести туда останки Марволо и Меропы. Для бабушки тоже найдётся местечко, родные не возражали. Наоборот, у нас состоялась интересная беседа с Морфином:
— Сестра, я знаю, что ты не Меропа, а её новое воплощение. Официально ты не Гонт, а просто ввести в род я тебя не смогу, силёнок не хватит. Если бы родовой камень сохранился, тогда может быть, но точно не сейчас, прости. Предлагаю дождаться твоего совершеннолетия и официально пожениться. Ты будешь Хеленой Гонт, ни одна гадина к тебе близко не подойдёт, а мы станем семьей официально. На консумацию брака меня хватит, а больше я тебя и пальцем не трону, клянусь. Зато ты останешься со мной навсегда.
Я была тронута, честно. В голове у Морфина достаточно прояснилось, чтобы разобраться, что я всё-таки не Меропа. При этом он ни капельки не сомневался, что я истинная Гонт и хотел узаконить это для общества. Пристли подтвердил, что существует зелье, дающее мужскую силу на один раз. Его часто применяли при сложных случаях, типа нашего. Зелье реально одноразовое, последующую импотенцию вылечить невозможно. Целитель не настаивал, но намекнул, что целитель Гонт более вероятен, чем целитель Смирнофф. Но даже ради вожделенного саквояжа я не ощущала в себе готовности соединиться брачными узами с Морфином. Нет уж, пусть буду медиковедьмой Смирнофф, чем целителем Гонт на таких условиях. Дядя предупредил, что Тому о своих задумках не говорил, я тоже промолчала.
Карл проводил со мной всё свободное время, даже максимально разгрузил свой график на период моего выздоровления. Пристли приказал мне гулять три мили в день при любой погоде, Карл сопровождал меня неизменно. В дни его дежурств со мной гуляли дядюшка и Нагайна, я хорошо изучила территорию Малфоев. Морфин примирился с присутствием Карла в моей жизни, только прозвал его «прилизанной глистой». А мне Милтон нравился, он был высоким и широкоплечим, натуральным блондином с ясными голубыми глазами и очень белыми зубами. При высокой влажности волосы Карла вились в мелкие колечки, он очень этого стеснялся и поэтому постоянно ходил с прилизанной назад прической. Мы говорили обо всём на свете, часами могли обсуждать прочитанные книги или фильмы. Уже вышел на экраны блокбастер «Унесенные ветром», мы оба его смотрели и спорили о характере и поступках главных героев. Что меня подкупало, Карл уважительно относился к СССР и восхищался мужеством советского народа. Иногда мы целовались, но при малейшем жесте отрицания с моей стороны Карл немедленно отступал. Он был большим и добрым, мечтал открыть частную практику в Аризоне через три года, по окончанию «резидентуры» в клинике святого Мунго. Он намекал, что хотел бы, чтобы я вела практику с ним, в качестве миссис Милтон. Получилась бы прекрасная команда, целитель Милтон и медиковедьма с акушерским уклоном Милтон. Он был увлечён мной, я это видела, а мои способности к акушерству оказались приятным бонусом к влюблённости. Три года казались мне долгим сроком, так что я ничего не обещала. Мне бы еще школу закончить, потом разберусь.
Кассиопея была странной даже по меркам собственной семьи, она родилась в девятьсот пятом году*, в свое время закончила Слизерин и отправилась путешествовать по миру, вернулась в мае двадцать шестого года явно не в себе и отравляла жизнь родственникам, постоянно что-то поджигая. Она нигде не работала, ничем не увлекалась, только устраивала многочисленные поджоги и потом плясала на пепелище. Ей даже наняли сиделку-охранницу, но Кассиопея виртуозно сбегала и всё повторялось вновь. Теперь она вела себя прилично и тихо лежала в коме, что устроило всех родственников. Такие подробности я узнала при встрече с повзрослевшей Вальбургой Блек, она чинно пила чай с Амандой, Марией и мной, и делилась сплетнями. Она даже извинилась, что ее родственница чуть меня не убила, и принесла мне подарок, изящную статуэтку Морганы.
— Это из приданного Кассиопеи, традиционно передается от матери к дочери. В общем, это тебе. Признать тебя роднёй я не могу, но прошу простить и не держать зла. Ты мне всегда нравилась, Хелена Смирнофф.
Статуэтка мне понравилась, я приняла подарок и отнесла его в хранилище Гонтов, пусть стоит рядом с кубками Слизерина, вполне достойная компания. Моргана была изображена после купания, она выжимала волосы, а тело её было покрыто тончайшей вуалью. Удивительно, как удалось скульптору передать легкость накидки, тело Морганы светилось под нежной тканью.
Магия моя восстанавливалась неохотно, огонёк «Люмос» светился на кончике палочки, как раздавленный светлячок. Даже бытовые заклинания давались с трудом, но в конце января я достаточно поправилась и вернулась в школу.
Тентакула от счастья устроила громкий стук, пришлось её успокаивать. Она обнимала меня веточками и не хотела отпускать. Профессор Бири даже прослезился:
— Она же разумна, Хелена. Многие люди так любить не умеют, как эта красавица. Какая сильная привязанность, уже четыре года на тебя надышаться не может.
Он подтвердил свое разрешение, я заберу свою фасоль после ЖАБА. Это наполняло меня оптимизмом и заряжало хорошим настроением, я не расстанусь со своей любимицей, как же чудесно. На факультете меня приняли хорошо, даже многочисленные Блеки стали подчёркнуто со мной здороваться, неизменно произнося мою фамилию: «Мисс Смирнофф». Я решила оставить прошлое в прошлом и приветливо им отвечала.
Я — Хелена Смирнофф, так тому и быть.
Примечания:
* в каноне она 1915 гр, у меня 1905.
|
|
|
|
|
