|
|
Memento mori.
| |
|
| kraa | Дата: Пятница, 08.10.2021, 23:50 | Сообщение # 1 |
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Автор: kraa
Бета: Машуля345
Жанры: AU, Прогрессорство, Реализм
Рейтинг: G
Размер: миди
Статус: Завершен
Описание: На Тисовую, к брату в гости приходит Марджори Дурсль и дом становится адом для только что вернувшегося на летние каникулы будущего третьекурсника Гарри Поттера. И он, надув противную тетку, бежит в ночи. Но от себя, хехе, и от содержания своей башки, никуда не убежишь. Более того, к нему присоединяется и собака.
Посвящение: Машуле345, моим читателям и автору "я так слышу".
Примечания автора: Работа пишется по заявке моей дражайшей бете, Машули345.
"В голове Гарри появляются голоса. Советы одного из них все время вредят парню, второго - всегда помогают."
У меня Гарри Поттер - всегда Марти-сью.
И все-гады.
Работа внезапно оказалась приквел к "Бегущей между мирами". Неожиданно получилось.
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 00:31 | Сообщение # 2 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Часть 1
Каникулы Гарри с самого начала не задались.
На второй день ему позвонил по телефону Рон.
И дядя Вернон впал в неконтролируемое бешенство. Он ругался, плевался и так далее по списку.
Но для Гарри Поттера это не было чем-то новым. Прошлым летом, после появления чокнутого домовика Добби, каникулы у Гарри тоже не сложились. Тогда, если бы братцы Уизли не похитили его ночью на летающем автомобиле своего отца, дядя Вернон непременно убил бы племянника своей жены.
Прошёл целый год с дня знакомства с волшебным лопоухим созданием, но парень так и не смог найти в библиотеке информацию о том как Добби провернул всю эту неразбериху. В найденной книге о домовиках говорилось, что они абсолютно преданы своим хозяевам — по сути, владельцам — и никогда, совсем-совсем никогда, не идут наперекор их приказам. Более того, никогда, ни при каких, даже экстраординарных обстоятельствах, они не проявляют собственной инициативы. За исключением тех случаев, когда надо спасать жизнь и здоровье членов хозяйской семьи — самого хозяина либо хозяйки, их детей или внуков.
А Добби впоследствии оказался домовым эльфом Люциуса Малфоя! С какого хр…а, задавался вопросом Гарри, чужого домовика настолько глубоко тронула судьба мальчика Поттера — не Малфоя, а Поттера! — что он явил чудеса самостоятельности и отваги? Чудеса, да и только! Попросил у домовика побольше разъяснений, но тот только бился головой об стенку и выл, повторяя, какой «Гарри Поттер великий волшебник» и как «Добби рад ему служить». Ага-ага, «служить»! Скажешь тоже. Чуть не стал целых три раза причиной его смерти: в доме Дурслей от кулаков дяди Вернона, на вокзале Кингс-Кросс и во время квиддичного матча в Хогвартсе, когда домовик ухитрился заколдовать бладжер и заставить его гоняться за Гарри в полёте.
Фу! Зар-раза. Смотрит и смотрит выпученными жёлтыми глазищами, что-то от Гарри ждёт и не отвязывается.
Пока мальчик сам у лопоухого создания не спросил.
Читая ночью при помощи электрического фонарика, чтобы дядя к нему не придирался, книгу Батильды Бэгшот «История магии» о подвигах волшебников в древности и в средних веках, Гарри начал размышлять над загадками прошлого. Маги минувших веков знали толк в магии и были на порядок сильнее сегодняшних. Их, наверное, хорошо тогда в Хогвартсе обучали, раз могли замораживать пламя, закупоривать смерть в флаконе, останавливать время, создавать пространственные карманы, в которых строили свои поместья, а то и целые поселения. Хогсмид, Насыпное Нагорье, Хогвартс, Косой переулок и упомянутая в «Истории Хогвартса» тюрьма Азкабан в Северном море. И это далеко не всё.
А чему научился сам Гарри за два года обучения в школе Чародейства и Волшебства? Поднимать Левиоссой перо, выращивать и пересаживать визжащие мандрагоры, превращать спичку в иголку. Какой выдающийся успех, не так ли?
А зачем магу игла нужна? Зачем? Чтобы, если вдруг пуговица от штанов или рубашки фатально и смерти подобно потерялась, крутой волшебник сразу поймает мимо пролетающую зимней ночью букашку и, превращая её в нужный элемент одежды, решит свою проблему. То есть — жука в пуговку, спичку в иголку… Однако! Спичку-то магу откуда достать? А как, из чего можно трансфигурировать нитку — этому научат позже. Где-то на шестом курсе. Не всё же сразу! Зачем затормаживать мозжечок деточки лишними умениями?
Медленно и постепенно. Поэтапно и не спеша — вот девиз нынешнего Хогвартса.
Мельчает, мельчает современное обучение молодых волшебников и ведьм. Или профессура тупеет на глазах? А может быть, не тех людей назначают на должность профессоров?
Гарри делает себе заметку узнать, как в маггловском мире обстоят дела с этой самой «профессурой». Почему-то, ему так кажется, в обычных школах требования к преподавателям выше, гораздо выше, чем в мире магии.
Некоторое время проблемы у Гарри были лишь из-за Дурслей. Они его нагружали работой по дому по самое не могу, а кормили «да простит Бог». Горсткой объедков. Благо, что вовремя спросил у Добби, что лично от него, Гарри Поттера, он хочет. Оказалось, что личная свобода для домового эльфа — это угасание способностей и верная смерть. Короче, убедил парня привязать домовика к себе.
За два года в мире магии, это было, кажется, единственное правильное самостоятельно принятое им решение. Так, что каждой ночью из кухни Хогвартса Поттеру доставлялась этим, перед директором Дамблдором освобождённым, в действительности — личным домовиком Гарри, полная корзина пищи.
Без этой помощи помереть мог Мальчик-который-выжил этим летом от голода.
Так вот худо-бедно жилось ему, пока однажды утром Гарри не услышал разговор Вернона по телефону с его страшной старшей сестрой Марджори. «Тётушкой Мардж», как её называл Дадли. Для ожиревшего от постоянного переедания кузена эта страхолюдина может и была любимой тётушкой, каждый раз по прибытию сующей ему в ладонь двадцатифунтовую купюру. Но вот сыну Джеймса Поттера она ни с какой стороны роднёй не была. Тем более тётей. Поэтому Гарри испытывал к ней, к её злым собакам, к её запойным пьянкам и так далее… лютую ненависть.
Его чувства, совершенно закономерно, оказались взаимны.
Появление этой горластой, почти полтора центнера весом женщины стало известно всей тихой доселе улице Тисовой с первой минуты её прибытия. С собой Мардж привезла своего любимого кобеля Злыдня — пса косолапого, но лающего громко по поводу и без. Но когда на глаза ему попадалась кошка, его лай становился не только яростным, но и злым. Имя пса само по себе достаточно говорило об его скверном характере.
Злыдень своим появлением сеял смуту и раздрай среди всего мурчащего населения Тисовой и округи, выводя его из блаженной летаргии. В особенности пса раздражали холёные, какие-то странные, необычные кошаки миссис Арабеллы Фигг. Они одни умели тихой сапой подкрадываться и с тылу бросаться на бесхвостого пса, оставляя на его спине глубокие царапины от своих неимоверно длиннющих когтей. От боли Злыденька визжал, кошаки тоже визжали, но от гордости за себя…
Когда в поле зрения злого кобеля Марджори никого из кошачьих не наблюдалось, тот гонялся, громко лая, за по-прежнему худосочным, но довольно-таки подросшим уже «племянником» любимой хозяйки, кусать которого Злыденьке разрешалось. Но и эту радость пса омрачила новость, что мальчик научился давать сдачи. Не как раньше, когда бежал до ближайшего дерева, на которое неумело карабкался. В настоящее время «племянник» хозяйки пинал Злыденьку со злостью в самые болезные места и ему ничего другого не оставалось делать, как самому бежать скрываться в самом недоступном месте и жалобно выть оттуда.
Роли мальчика и кобеля неожиданно этим летом поменялись.
От этого лишний шум-гам на Тисовой днём не уменьшался.
Наступил вечер и бедные соседи понадеялись, что пёс угомонится и заснёт от избытка переживаний на новом месте.
Какой облом! Дальше «праздничное настроение» поддержала уже его хозяйка.
О-о-о! Мисс Марджори была бабой горластей любимого Злыденьки. Рядом с ним она выглядела настоящей слонихой и, согласно мнению соседских кумушек, данный факт был решающим доказательством того, что размер имеет значение. Все знают из передач Дискавери трубный зов слонихи во время гона, да? Во-о-от, так говаривали соседки, кивая с пониманием головами. Замуж надо девке, замуж! А не разведением собак маяться.
Гарри ненавидел золовку тёти Петунии не за её всё подавляющую — а местами опостылевшую — любовь к собачьему племени, не за её солдафонские замашки, не за её похабные песенки, которые та, не стесняясь присутствия племянников, «напевала», осушив очередную бутылку бренди. Он ненавидел Мардж за её к нему, Гарри, неприязнь, которой та всячески тыкала ему в глаза.
Взаимной, оказывается, могла быть не только любовь.
Мардж невзлюбила худосочного чернявого мальчонку — настолько не похожего на их Дурслевскую породу — с первого взгляда. Но маленький заморыш, подброшенный как щенок ноябрьской ночью в корзине на порог её дорогого брата, оказался родным племянником жены Вернона, Петунии. И пришлось этого найдёныша оставить.
К жене брата Мардж относилась, как к бесперспективной, одноразового приплода, суке. Родила одного достойного щенка, Дадли — этого собачнице со стажем было достаточно. Мардж эту тощую неприглядную, с лошадиным лицом женщину, которую её брат взял в жены, была бы она сукой, давно выгнала бы на улицу, как негодную к дальнейшему разведению.
А вдруг, вот те на! В дом её брата Вернона эта никчемная су… сноха, притащила помёт своей сестры — такой же вычеркнутой из списка суки. Негодной для разведения по двум причинам.
По первой — она доказала свою слабую генетику, произведя на свет противного своим внешним видом, тощего — то есть, нежизнеспособного, но с очень вредным характером мальчишку. Которого Вернон должен кормить и одевать. Содержать, короче.
Во вторых — сестра Петунии сама себя вычеркнула из списка дальнейшего разведения, взяв и внезапно померев. Сделав тем самым единственное хорошее дело в своей никчемной жизни. Выйдя за безработного наркомана, если бы не умерла в той автомобильной катастрофе вместе со своим муженьком, вся их семейка — не только их задохлик, все они трое, повисли бы на шее её, Марджори, брата.
Все свои рассуждения насчёт безработных пьяниц-наркоманов-проституток, вовремя скопытившихся, освободив мир от себя, мисс Марджори повторяла почти что крича, в своей излюбленной годами форме — наливаясь вискарём из чаши для пунша. Всегда в присутствии дрянного щенка той дрянной, бракованной суки, Лили.
Рыгнув в конце спича.
Совсем не замечая удлинившееся, побледневшее от гнева лицо Петунии. Не видела она и покрасневшего от повышенного давления Вернона, который, выпучив глазёнки в ожидании страшного, дёргал сестру за руку, чтобы та замолчала.
И случилось то, что случилось.
Полетела Мардж раздувающимся шаром, попискивая над улицами тихого пригорода Лондона, Литтл Уингинга. Пуговки на её необъятного размера блузке и прочие элементы одежды, рвались и падали на землю.
Что сделал под шумок Дадли? Воспользовавшись суматохой, закинул в себя оставшееся в стакане тёти Мардж виски, пока взрослые бегали, суетились и пытались удержать улетающую в небеса обнажённую родственницу.
А Гарри, заметив надвигающееся торнадо гнева потемневшего лицом Дурсля-старшего, скоропалительно собрал свой сундук, поднял его, сам того не замечая, невербальной беспалочковой Левиоссой и убежал в ночь, вслед за воющим высоко в облаках дирижаблем по имени Марджори Дурсль.
Куда он прёт по пустой улице, для сумасшедше ухмыляющегося подростка, было абсолютно не важно. Важно было быть подальше от побелевших кулаков Вернона.
Воспоминания последних двадцати минут роликом крутились и повторялись перед внутренним взором Поттера, не давая ему ответ на вопрос — что же это всё было? Но дикий нервный смешок то и дело распирал его, когда сверху доносились вопли ужасной дядиной сестры. И как же она ещё жива, если увеличилась в объёме не менее, чем в десять, а то и в двадцать раз?
***
Вот так незаметно для себя дойдя до городского парка и углубившись в него, мальчик нашёл одинокую, вдали от уличного освещения скамейку и присел, схватившись обеими руками за голову. Восторг от свершившийся шалости постепенно угасал, сменяясь страхом будущего.
Куда ему дальше податься? Один в ночи.
Обратно в Хогвартс? Но как? Кто позволит ему жить в школе летом? Дамблдор? Не смешите мои шлёпанцы.
В Нору? Нет, нет, сто раз — нет! В этот клоповник Гарри больше никогда в жизни не вернётся. Не то, чтобы в Норе водились те же клопы или тараканы. Сама семейка Уизли напоминала мальчику Поттеру клоповник или гнездо особых, рыжих тараканов.
Проведя прошлым летом целый месяц в Норе, Гарри на всю жизнь «наелся» общения с выводком Уизли. Вечно и повсюду копошащиеся, они лезли к нему — мальчику-одиночке по характеру и по жизни — даже в комнатку для размышления. Даже там, в уборной, они не позволяли ему одному постоять. Кто-то из них, даже бесстыжая приставучая сестра Рона, стоял на посту за дверью — чай, не убежит сокровище!
Постоянно норовили к нему прикоснуться, шлёпали его по плечу, дёргали куда-то идти. Всячески принуждали общаться с ними, разговаривать. Ну, говорили, в основном, они, а Гарри только хмыкал и думал как из этой дыры убежать, от этой непрекращающейся толкучки.
За тот месяц постоянный гул в его голове от вынужденного общения, из жижи, в которую превратились его мозги, пришёл в некую упорядоченность и в нём начали кристаллизоваться некие странные итоги.
Первый и самый неожиданный вывод сам напрашивался на глазах.
Дружба рыжих братцев Уизли не просто так навязчивая до рвоты. Она наигранная. Гарри стал замечать кривляния близнецов у него за спиной, их глумливые жесты, брошенные колкие, ехидные словечки в его адрес. Он видел надменность на лице Персиваля, расчётливость и алчность в глазах миссис Уизли, когда её взгляд смотрел на золотой ключик, висевший на заколдованной гоблинами цепочке у Гарри на шее.
Алчность во взгляде матери рыжиков навела Гарри на второй, сделанный им вывод — у этой бедной, но многочисленной семейки был к нему какой-то, пока неизвестно какой именно, но вполне определённый интерес. Не-не, интерес. А потом он сам догадался, в чём состоит их к нему интерес. В золотом ключике.
В дальнейшем, он сообразил, почему в хаотической на первый взгляд толкучке рыжих тара… мальчиков Уизли, замечалась вполне определённая тенденция — ближе к Гарри внезапно возникала и бесстыдно тёрлась об него своей плоской тушкой она, пучеглазая, оскалившаяся в зубастой улыбке Джиневра.
Да-а-а, картинка, конечно, мерзкая.
Гарри всей душой возненавидел эту противную конопатую тварь. Она была, по его мнению, настоящей уродиной: вся в веснушках, словно птицы её обос… пометили. Эти её немигающие по-змеиному, близко посаженные водянисто-зелёные глазки, словно пожирали его на ходу. А если выступающую нижнюю челюсть оборудовать двумя парами клыков, то будет из Джинни Уизли настоящая такая троллиха карликового размера.
Кроме того, набивающаяся к нему в подруги девочка была крайне неуклюжей и спотыкалась подозрительно часто. Потом он проследил, что это делается только в его присутствии на расстоянии вытянутой руки, чтобы у него было возможность подхватить её и не дать упасть на землю. Он так и сделал первые два-три раза, но затем заметил взгляд её змеиных немигающих зеленоватых водянистых зенок и он зарёкся делать это.
Однажды, дав ей возможность упасть и треснуться башкой об ступеньки лестницы, Гарри даже отступил на шаг, чтобы насладиться зрелищем, но она сразу перестала изображать из себя кисейную барышню. Но зыркать на него исподлобья не перестала.
Однако!
В конце этого учебного года, пребывая в жуткой дезориентации из-за нытья Рона о том, что его сестрёнка погибает в Тайной комнате, Гарри отправился спасать эту вот противную девицу Джинни. И спас её. Ка-а-ак же он потом сожалел!..
Хорошо, что во время спасения, Гарри сам некоторое время был при смерти. В его затуманенном ядом василиска мозгу не родилось ни словечка, которое он нечаянно смог бы произнести. Хотя, ему хотелось как-то возразить насмехающемуся в начале и испуганно кричавшему в конце действия Тому Риддлу.
Вмешательство Фоукса спасло, нет-нет — вернуло его, Гарри, из-за Грани.
Придя в себя, он определил, что ничего не видит, так как стёкла очков залиты тёмной кровью. Почистив кое-как стёкла в бассейне, он посмотрел на рану от укуса василиска. Был шрам, но заживший.
А недалеко стенала она, кошмар-девица, из-за которой пришлось ему влипнуть в опасную, с угрозой жизни, ситуацию. Стиснув зубы, чтобы не заорать на рыжую дуру, он сгрёб одной рукой ту за воротник мантии, другой рукой ухватился за хвост феникса… А там, на выходе из туалета Плаксы Миртл всех их подловил директор Дамблдор, остальных отправил в Больничное крыло, а самого пострадавшего — Гарри Поттера — потащил в свой кабинет на допрос.
Гарри тогда рассердился, потом ему стало плохо, он отключился… Появился Люциус Малфой, Добби… С Джинни Уизли ему не удалось в этот день и словечком обменяться.
Как оказалось, всё было к лучшему. А то Долг жизни Джиневры изменился бы в противоположную сторону и превратился бы в моментальную магическую с ней помолвку, скажи Гарри ей хоть словечко. Потому что парень спас «девицу в опасности».
Фух! Пронесло и слава Богу!
Потом об этом Поттер тайком от Гермионы Грейнджер прочитал в Запретной секции, наведавшись туда под мантией-невидимкой. Мда-а-а… Мог бы так оплошать из-за незнания реалий волшебного мира! Слава всем богам, Высшим силам и даже этому вашему Мерлину с его сомнительной свежести подштанниками, что после укуса василиска он мог только мычать и мысленно, начисто забыв о помирающей невдалеке Джинни, прощаться с жизнью.
Когда Гарри пришёл в себя, он был весь в крови и по лицу его текла противно пахнущая чёрная жижа. Но Гарри совершенно не придал этому значения, радуясь, что избежал смертельного исхода. И весь день с ней, с Джинни, даже глазами не встретился.
Гарри подвёл итоги — никакой Норы в качестве цели побега в списке нет и не предвидится! К счастью, была веская причина отбрыкаться от занудного бормотания директора Дамблдора, которую судьба как бы сама подкинула беглецу. На первой странице недавнего выпуска «Ежедневного пророка» чёрным по белому было написано:
СОТРУДНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ ВЫИГРАЛ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ
Артур Уизли, глава Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, выиграл Главный приз, который ежегодно разыгрывает газета «Ежедневный Пророк».
«Выкуси ты, мерзкий бородатый старикашка, качающий непонятные права от имени кого-то, неведомо кем выбранного «магическим опекуном»! Непонятным колдовством нагло меня завораживающий, да так, что я опять, даже слова поперёк не сказав, вернулся летом к моим противным родственникам, с которыми люто, обоюдно ненавидим друг друга.»
Вот такие слова крутились в голове растрёпанного темноволосого мальчика, пока он сидел на скамейке, крутил на автомате свою Остролистовую палочку, а его школьный сундук продолжал парить с ним рядом.
***
Неожиданно Гарри ощутил чей-то чужой взгляд у себя за спиной. Тяжёлый такой, испытующий взгляд. И волосы у него на голове встали дыбом. Угрозы со стороны наблюдателя, как бы не было, но сам факт, что его бегство с Тисовой кто-то мог так быстро раскрыть, напрягал мальчика. Выставив перед собой палочку, как он подглядел у Снейпа на прошлогоднем провальном Дуэльном занятии, Гарри вскочил и крутанулся на пятках к гуще тёмных кустов за скамьёй. Заняв боевую позицию, он был готов пуляться хотя бы Агуаменти, если ничего другого в Хогвартсе не выучил. Существовании запретов на колдовство несовершеннолетних летом и к чему их несоблюдение может привести, начисто вылетели из его головы.
Из тёмных кустов вылез чёрный очень тощий пёс, еле различимый в слабом освещении парка. Но движение животного Гарри заметил, даже сквозь свои неподходящие по диоптриям очки. На морде пса светилась пара серых глаз, с чуточку приспущенными внешними краями. Минуту-две они с парнем смотрели друг на друга, не шелохнувшись, чтобы не спугнуть стоящего напротив.
То, что это был именно пёс, Гарри, благодаря той же визжащей о помощи в облаках тётушки Мардж, которая на данный момент изображала собой дирижабль, смог определить с первого взгляда на тощую животину. Вдруг пёс прилёг, прижавшись всей тушкой, на землю и стал жалобным, трогательным голосом скулить. Сердце мальчика дрогнуло от жалости.
Гарри животных, кроме своей совы Хедвиг, в принципе не очень-то любил. Да и сама сова была ему в тягость — кому письма писать-то и отправлять ею? Дурслям? Ну, появлялась иногда белоснежная напасть в Большом зале, влезала в тарелки и подносы с едой то хвостом, то крылом; то клевала, то блевала…
А чужих любимцев-то, зачем их надо любить? Что кошаки миссис Фигг, что кобели Марджори Дурсль — все они отравляли его детство на Тисовой. Живность, привезённая учениками в школу Чародейства и Волшебства, была юному Поттеру в целом безразлична. Что-то вроде инопланетян — все говорят, что они существуют, некоторые говорят, что даже их видят. Гарри тоже иногда встречал таких — кошки, жабы, грызуны (зайчики там, шиншиллы, хомяки)… Шастают в своём отдельном животном мире туда-сюда, иногда мешаются под ногами, спотыкаешься об них. Да бог с ними! Пусть живут, если не надо о них заботиться.
Но существовал особый класс животных, к которым Гарри испытывал самую, что ни на есть, реальную непереносимость. Как к определённой марке стирального порошка тёти Петунии, от которого кожа Гарри покрывалась сыпью.
В эту группу входили все виды мышей и крыс, жабы, насекомые, черви, змеи… Гарри гадал, как так получилось, что пресмыкающихся он ненавидел, а змеиным языком владел с рождения. Или по наследству, или после нападения Волдеморта на него. Передал ему эту способность.
Сам бородатый «Санта Клаус» Дамблдор, исследуя его шрам и вытекшую оттуда жижу, сказал это — может быть, нечаянно — но сказал это вслух. Но, это были цветочки. А дальше следовали ягодки.
Особую, верхнюю степень непереносимости занимал любимчик Рона, крыса Короста.
Эту крысу Гарри не терпел, наравне со сестрой Рона Джиневрой. Короста был крысюк — противный, зловонный, облезлый, толстый и ленивый — всё это можно было сказать и о Джинни. Последняя не была толста, но зато вся в веснушках, как индюшачье яйцо.
Этот мерзкий крысюк не отлипал взглядом, как и сестра Рона, от Мальчика-который-выжил и следил за любым его передвижением своими странно осмысленными глазками, чёрными как бусинки.
Этим летом, сразу по возвращению на Тисовую, собственная сова Гарри Поттера Хедвиг, после угроз дяди Вернона свернуть ей шею, с писком улетела в ночь и давно не объявлялась. Пускай! Чёрт с ней, с предательницей.
Пока мальчик-беглец предавался рассуждениям, чёрный пёс медленно, ползя на животе, приблизился к нему. Наконец, Гарри заметил его манипуляции и начал тихо, как слышал от тёти Мардж, приговаривать:
— Ну, что ты, хороший мальчик, хороший какой, — надеясь, что своей интонацией успокаивает собакена и тот спокойно, не кусаясь, доползёт до него. — Иди, иди ко мне, мой хороший. Я покушать дам тебе. Хороший пёсик…
И псина, у которой под шерстью в колтунах торчали кости и она был похожа на скелет, словно понял слова мальчика и стала подползать более энергично, продолжая жалобно скулить.
Сундук Гарри, продолжая незаметно для своего хозяина висеть в воздухе, сам приплыл ближе и остановился рядом. Гарри открыл крышу и достал из контейнера остатки доставленной сегодня из Хогвартса его домовиком Добби пищи. Косточки куриных ножек, варёные картошки с луком и зеленью, куски пирога — всё влетело в одно мгновение в пасть чёрной собаки. Потом в опустевший контейнер мальчик налил весь оставшийся запас воды и пёс, поднявшись на передние лапы, начал лакать.
Кое-как заморив червячка и напившись, пёс вздохнул и потянулся… И ещё потянулся, и ещё… Пока не превратился в тощего, одетого в рваньё мужчину. Удручающе болезного вида незнакомца. С лихорадочно горящими в скудном освещении серыми глазами. Гарри испугался не на шутку, костеря себя за свою неслыханную доверчивость, и бросился бы бежать от него куда подальше. Если бы его бег не прервал настигший его беспалочковый Петрификус, выкрикнутый хриплым голосом незнакомца.
Чёрный пёс оказался волшебником-анимагом с нехилой магической мощью.
«Придурок, придурок, при…» — сам себя ругал мысленно застывший в позе бегуна парень. Вдруг, хриплый голос мужика произнес очень странные слова:
— Гарри, Сохатик! Не убегай, пожалуйста! Я твой Сири, твой крёстный отец. Гарри!
***
В глазах парня всё закружилось. Мир, внезапно наполнившись светом, завертелся бешенным колесом, которое, крутанувшись однажды, увлекло с собой и сознание малахольного подростка. Его завалило, как ему показалось, куда-то в сторону и его озадачила мысль — а почему земля летит к нему?
В последний момент ему в лоб врезался острый камень. Жестокая боль одновременно выгнала весь воздух из его легких и как бы вышвырнула его из его собственного тела.
Он с ужасом посмотрел на тощее, залитое собственной кровью тело и животный страх смерти заставил его «всосаться» обратно. Слава всем богам, он на месте. Открыл на секунду глаза, вскрикнул от боли и отключился. Реальность уплыла куда-то за горизонт на белых полотнах, наступила кромешная тьма и… в его голове зазвучал гул.
|
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 00:32 | Сообщение # 3 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Мужской голос с облегчением выдал:
— НАКОНЕЦ-ТО СВЯЗЬ УСТАНОВИЛАСЬ…
Гарри подумал, что незнакомый волшебник-анимаг сообразил вызвать «скорую» и он слышит голос парамедика. О как молодой Поттер ошибался! Потому что дальше стало как-то ещё более странно. Чей-то знакомый мужской голос раскричался в его голове:
— Беги, Гарри, беги! Не слушай никого! Это Сириус Блэк! Это преступник! Он предал твоих родителей лорду Волдеморту. Из-за него ты сирота. Он хочет и тебя убить.
— Ай, замолчи, Альби! — отозвался ещё один мужской голос и Гарри подумал, что он от удара рехнулся. Но прислушался к разговору мужчин. — Ты же сам провернул эту аферу с фальшивым Фиделиусом, фальшивым хранителем Тайны и последующим «предательством». А сам ты хорош, что ли? Морочишь голову последнего из Поттеров своими выдумками…
— Закрой рот, Гелл, тебя никто не спрашивает! — рявкнул предыдущий голос. — Я сам всю партию задумал, сам её разыгрываю, сам её и выиграю! Ты должен быть мне благодарен за то, что я и о тебе позаботился.
— Позаботился он. Ты придурок, Альби-бой! Тебе Мастером Смерти никогда не быть, магия у тебя осквернённая. Я что тебе говорил, а? Не трогать родню! Но ты сестру свою выпил, чтобы мощь свою повысить. Что получил взамен? Клеймо Предателя рода. Хоть не вякай и не мешай мальчику воссоединиться со своим крёстным отцом.
— Но, Гелл, это спутает мою Игру. Я не хочу бороться с ферзем или с ладьёй на шахматном поле, я хочу свою послушную пешку…
— Заткнись, придурок! Мерлин, с кем я связался?
— Но именно я первый выдвинул идею о Всеобщем благе!
— Но то, что мы с тобой вытворили Всеобщим благом не называется, Альби! Все эти концлагеря, мировая война, миллионы смертей — ты это называешь Благо? Чем меня, Зельем Безумия что ли опоил, заставив плясать под твою дудку? И ограбил, наконец, палочку мою украл…
— Я стану Мастером Смерти, вот увидишь. И я, никто другой, смогу вернуть сначала себе, а потом и тебе молодость и силу…
— Сумасшедший! А теперь, закрой рот иначе я его тебе закрою. На веки вечные. Как только малец вернётся в Хогвартс.
— Ты не посмеешь! Ты меня любишь…
— Любить? Тебя? За что? Но твоя сестра Ариана, могла бы быть следующей фрау Гриндевальд, но ты её убил, мразь. И опозорил меня на весь мир, распустил слухи, что с тобой были… Тьфу на тебя! Заткнись уже, а!
— ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ОБА! — рявкнул тот, первый голос.
В голове Гарри наступила блаженная тишина и он понял, что никакого парамедика рядом нет и не было. Все эти голоса звучали в его собственной башке.
Но кроме тишины наступила и странная ясность в его сознании. Боль куда-то уплыла, мир перестал кружиться и стал более чем статичным и стабильным. Он открыл глаза — рядом на корточках сидел давешний незнакомец в лохмотьях и дёргал себя за волосы, тихо называя последними словами. Из разговора голосов в его голове выходило, что это Сириус Блэк, его крёстный отец. А этот, так называемый «Альби», часом не Альбус Дамблдор, нет?
Проведя рукой по мокрому от крови лицу, Гарри тихо позвал мужчину:
— Замолчи, Сири, я вспомнил, кто ты. Ты мой крёстный отец, да?
— Да, да, да! — воскликнул, как бы лаяла собака, взрослый. — Я пришёл искать тебя и привести…
— Хорошо. Мне надо остановить кровотечение из раны, помыться… Как будем передвигаться?
— На «Ночном рыцаре», конечно! На автобусе для волшебников и ведьм, попавших в трудное положение, — тявкнул Сириус.
— Как его позвать и куда мы отправимся? — поднимаясь на локтях, поинтересовался Гарри.
— Я нашёл хорошую сухую пещеру недалеко от Хогсмида, отправимся туда. А позвать автобус можно, уронив палочку на дороге.
Гарри встал прямо и руками стряхнул прилипшие к штанам и футболке сухие травинки и листья. В пещеру? Он сказал «в пещеру» или ему только что послышалось? Он, что, не видит, что мальчика надо показать врачу! А он обещает ему «сухую пещеру»!
— Сириус, ты чокнулся? Я ранен, головой в камень ударился, благодаря твоему кривому Петрификусу! — взвыл парень. — И откуда ты такой бомжеватый появился, в пещеру зовёшь, псом разгуливаешь?
— Я-я-а-о… как тебе сказать? — замялся Блэк, расправляя руками полусгнившую материю с трудом прикрывающую его худосочное тело. — У меня нет палочки…
— Нет? Петрификусом беспалочковым смог, а Эпискеи на крестника наложить тебе религия запрещает?
— Нет, что ты? Эпискеи! Ха, получилось!
— Мерлин! Сириус, кого мне мои родители в крёстные отцы выбрали? — сделал рука-лицо Гарри. — Ты такой конченный придурок. Лучшего не нашлось, что ли? Почему зовёшь меня в пещеру, у тебя собственного дома нет? Всё понятно — нету, значит. Раз целых одиннадцать лет тебя рядом со мной не было. Ты по помойкам шлялся, да? Псом. — Он оглядел с ног до головы мужчину, хмыкнув разочарованно. — Пока я работал домовым эльфом у тёти Петунии, ты прохлаждался в одиночку… по пещерам. Взял бы и меня с собой, вместе бы бомжевали. Всяко лучше было бы, чем жить в чулане под лестницей.
— Ты с Петунией жил? Невозможно. В завещании твоего отца указан твёрдый запрет на твоё проживание у маггловских родственников! — Сириус почесал рукой свои лохмы, полные, вероятно, всякой живности. — Знаешь, это долгий разговор, Гарри. И не здесь место его разговаривать. Но ты не прав — у меня есть собственный дом. И не один. У тебя тоже есть собственный дом, тоже не один. Давай, присядем и решим, где нам лучше спрятаться.
— Спрятаться? Почему, Сири, ты скрываешься от закона? — Гарри вспомнил голоса себе в голове, разговор у них между собой. — Что ты натворил, моих родителей Волдеморту предал?
— Нет. Клянусь своей… У тебя палочка с собой есть?
— О, есть, но она где-то здесь в траве валяется. Упала вместе со мной. Сейчас подниму.
И Гарри начал шарить руками в траве. Волшебная палочка нашлась почти сразу и он поднял её, проведя пальцами по ней в поисках повреждений. Всё было нормально.
— Зачем тебе моя палочка? — сузив глаза, спросил Гарри.
Не то, чтобы в скудном свете Сириус мог разобраться в смене выражения лица мальчика.
— Хочу Клятвой волшебника доказать тебе, что я никого из твоей семьи не предавал. Они оба были моими самыми ближайшими друзьями. А твой отец был мне, кроме того, троюродным кузеном. Роднёй. То есть, мы с ним были одной кровью! Дашь палочку?
Молча, Гарри кивнул головой и подал рукояткой вперёд свою палочку Сириусу. Тот, подобравшись, сделал ею круговой жест над своей головой и стал декламировать слова Полной клятвы мага:
— Я, Сириус Орион Блэк, клянусь своей жизнью и магией, что ни словом, ни помыслом, ни действием — никому и никогда не передавал местонахождение дома Джеймса и Лили Поттер. Хранителем Фиделиуса я никогда не был. В организации Вальпургиевых рыцарей Тёмного лорда Волдеморта не состоял, боролся с ним…
— НО ПОЗВОЛИЛ СТАРОМУ ПАУКУ ДАМБЛДОРУ ЗАМЕНИТЬ ТЕБЯ В КАЧЕСТВЕ ХРАНИТЕЛЯ ФИДЕЛИУСА ГНУСНЫМ ПРЕДАТЕЛЕМ ПИТЕРОМ ПЕТТИГРЮ, ДА?
Да что это такое? В голове Гарри опять прозвучал тот первый из голосов. Гарри схватился рукой за волосы, порядочно отросшие за это лето, и дёрнул их. А Сириус продолжал Клятву, не заметив смущения крестника:
— … Клянусь, что сам добровольно и с огромным удовольствием принял крестильную связь между мной и Гаррисом Джеймсом Поттером! Люмос! Нокс! Видишь, Гарри? Я не предатель. Предатель — Питер Петтигрю, крыса, которая живёт в семье Уизли. Мы его называли Хвост. Потому что, крыса.
— В семье Уизли? Ты Хвостом называешь Коросту, крысюка Рона? Интере-е-есно… И хочешь сказать, что Короста, это не простая крыса, а волшебник-анимаг? Где ты увидел его?
— В газете. Я видел всех Уизли на передовице «Пророка». Хвост лежал на плече самого младшего из них… Недавно меня в Азкабане проведали министр Фадж и Альбус Дамблдор. Решили полюбоваться моей обезумевшей мордой. А я их не разочаровал, знаешь ли — мычал, пускал слюни, писался — всё, как положено для прожившего одиннадцать лет в компании дементоров.
— Азкабан — это что? Тюрьма?
— Да, Гарри, тюрьма. Меня туда отправили сразу, как арестовали. Изредка, меня кто-то из свободного мира посещал, чтобы полюбоваться падением последнего Блэка. В тот день из кармана Фаджа выпал «Пророк» и я Хвоста сразу увидел. Он на фотографии лежал на плече одного из рыжих мальчиков — этого Рона, как ты его назвал, и гадко мне оттуда лыбился. Мол, сиди и дальше, дурачок Сири, в Азкабане как прокорм дементоров, а я — в Египет на экскурсию. Тут я не выдержал и знаешь, как взбесился, ух! И внезапно, в моём мозге, как ураган, пронёсся вихрь очищения. Всю мглу оттуда вынес и я вспомнил свою чертовски загубленную жизнь. Тебя вспомнил. Кажется, отправив меня к дементорам, сперва хорошо прошлись по моим мозгам Обливиэйтом.
— Сири, я догадываюсь, что Азкабан — это тюрьма, а дементоры эти — некие волшебные, очень неприятные создания, которые выпивают твой разум. Но как ты выжил и спас свой рассудок, Сири? Я не понимаю.
— Всё время находился в своей анимагической форме. Поэтому не обезумел. Но, по той же причине и Обливиэйт не слетел с меня раньше. Эх-х-х-х! Довольно о грустном. Давай быстрей придумывать, куда отправимся на «Ночном рыцаре», а то я слышу чьи-то завывания из облаков и вижу реющую там фигуру раздутой женщины. Твоих рук дело?
— Моих. Это Мардж, сестра дяди Вернона.
— А дядя Вернон, это кто?
— Муж моей тёти Петунии.
— Так, значит. Отправил тебя старый ублюдок к магглам, всё-таки. Всё провернул, чтобы ты рос и жил среди них. Жизнь, предполагаю, не ахти какой была, да? — Гарри кивнул. — Ублюдок. Устроил смерть твоих родителей, меня упрятал в Азкабан. С Алисой и Фрэнком Лонгботтомами, выходит, тоже что-то вытворил, раз ты не с ними жил. С Боунсами… Э-эх! Прокляну я его на моём фамильном Источнике, кровную вражду объявлю…
Сириус задумался над чем-то.
— Я Невилла Лонгботтома знаю, — подождав немного, стал рассказывать Гарри. — С ним в одной спальне на Гриффиндоре проживаем, вместе с тем мальчиком Уизли, Роном, у которого крысюк живёт. Но о своих родителях Невилл не упоминает, тоже их того, я думаю…
— Гад, — сплюнул Сириус. — Идём в дом моей семьи в Лондоне. Там, на этом доме, лежит такая защита родовая блэковская, что никого внутрь не пропустит. О! Вспомнил! Там должен, по меньшей мере, быть домовик моего младшего брата. Кричер, где ты Морганина тварь?
Громкий хлопок возвестил о появлении старенького домовика, дряхлого с виду, одетого в одну набедренную повязку. Но зато на его шее на толстой золотой цепи висел круглый золотой медальон с буквой «S» на крышке.
Свои выпученные, немигающие глаза он в ступоре остановил на Гарри Поттера, беззвучно шевеля тонкими губами. Для домовика Сириус Блэк был как бы пустым местом рядом с мальчиком
— Кричер! — рявкнул Сириус и дряхлое создание с трудом повернулось в сторону взрослого волшебника.
— Кричер явился на зов мерзкого хозяина, предавшего свою семью. Бедная, бедная моя госпожа Вальбурга! — Гнусаво произнесло создание, кланяясь по пояс перед Гарри Поттером. А потом снова заговорило Блэку. — Что прикажет бесполезный хозяин?
Скрипя зубами, тот поднял руку ударить Кричера, но Гарри схватил эту руку и сам приказал:
— Твой хозяин, это мой крёстный отец, Кричер. Меня членом его семьи признаешь?
— Но ты и есть член моей семьи, Гарри! — воскликнул Сириус. — Сразу после твоего рождения, в тайне ото всех, я провёл над тобой особый, блэковский — тьфу, ты! — ритуал и сделал тебя моим кровным наследником. Пришлось пойти на это ради тебя… Но ты и так был выходцем из рода Блэк, из-за твоей родной бабушки, моей тёти Дореи. Но ритуалом я усилил твою связь с Древнейшей Благороднейшей и так далее по списку… Ты спокойно можешь себя звать не только Поттер, но и Блэк.
— О, раз так… Кричер, перенеси нас с Сириусом и моим сундуком в дом Блэков, где бы он ни находился! — приказал Гарри.
— Кричер приказ молодого хозяина Регулуса не забыл! Приказу… — он смерил мальчика своим остекленевшим взглядом, — … сына грязнокровки он подчинится. Но Кричеру нужна подпитка магией, предательский хозяин Сириус! Кричера давно не кормили, он изголодался…
Опять скрипнув зубами, за что получил толчок острым локтем со стороны крестника, Сириус положил руку на голову домового эльфа и прикрыл глаза. Через минуту дряхлость Кричера как ветром сдуло, зато Блэк медленно осел на траву.
***
Пришёл в себя Сириус в своей давно забытой детской комнате. В своей собственной, слегка короткой для его высокого роста кровати, между чистыми простынями. У изголовья, на прикроватной тумбочке стояла батарея стеклянных флаконов, часть из которых — уже пустые.
В животе заурчало. Ведомый голодом, Сириус немедленно встал, посмотрел на своё сильно исхудавшее, совершенно голое тело и обернулся верхней простынёй из постели. Открыв дверь комнаты, он чуть не упал в обморок из-за идущих из кухни на первом этаже запахов готовящейся еды.
Доковыляв кое-как до кухни, он застал удивительную картину. За столом сидел его крестник и командовал шустро выполняющим его указания Кричером, одетым в белоснежное полотенце. На плите булькал суп, на сковороде скворчали отбивные, огромный салат из измельчённой капусты, помидоры и огурцов в стеклянной, расписной миске стоял на середине стола. В огромной корзине, под салфеткой, лежали свежеиспечённые булочки.
Сириус буквально упал на ближайший к двери стул и мгновенно перед ним появилась глубокая тарелка с вкуснейшим супом и умопомрачительно пахнущая булка хлеба. Ничего не говоря, он стал грести ложкой такими темпами, что временами давился.
И Гарри, и Кричер с пониманием смотрели на Блэка, не комментируя отсутствие застольных манер.
Вдруг, голоса в голове парня снова заговорили и он отрешился от жрущего, как не в себя, крёстного отца. Первым начал голос, который всегда едко комментировал происходящее:
— В МЕДАЛЬОНЕ САЛАЗАРА СЛИЗЕРИНА НАХОДИТСЯ КУСОК МОЕЙ ДУШИ!
— А ты где находишься, что я тебя в своём сознании слышу? — подумал Гарри.
— ЧАСТЬ МЕНЯ — В ТВОЁМ ШРАМЕ НА ЛБУ.
— И как ты там оказался? И ты кто такой?— мысленно застонал мальчик.
— Не говори ему ничего, Том! — закричал второй из голосов, которого называли Альби-бой. — Мальчик не должен узнать нашу тайну.
Гарри, почесав маковку, уже с уверенностью идентифицировал его, как голос директора школы, Альбуса Дамблдора. Но как он тоже там, в башке-то, оказался? А первого, значит, зовут Том. Том…?
— Что вы такое, чёрт вас всех троих побрал! — рассердился не на шутку Поттер.
— Мы хоркруксы, малец, куски основной души человека. И зачем я на такое согласился? — включился и тот, кого, вероятно, называли Гриндевальдом, потому что тот всегда шёл в паре со своим «победителем». И к нему обращались «Гелл», то есть, Геллерт.
— Шшшшш, я тебе запрещаю, Гелл, говорить что-либо мальчику. Хочешь помешать мне быть Мастером Смерти?
— ТЕБЕ, ИДИОТУ, МАСТЕРОМ НИ В ЧЁМ НЕ БЫВАТЬ, АЛЬБУС!— крикнул Том. — А ТЕПЕРЬ, СЛУШАЙ МЕНЯ, ПАРЕНЬ. В МЕДАЛЬОНЕ СОДЕРЖИТСЯ ЕЩЁ ОДИН КУСОЧЕК МОЕЙ ДУШИ. Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ НА ПАРСЕЛТАНГЕ. СКАЖЕШЬ «ОТКРОЙСССЯ» НА ЗМЕИНОМ И КРЫШКА ОТКРОЕТСЯ. И Я СМОГУ ВОССОЕДИНИТЬСЯ С ТОБОЙ.
— Не слушай его, Гарри! Ты добрый мальчишка, а Том — он злой и лживый. Он и есть Волдеморт — один и тот же волшебник. Тот, который убил твоих маму и папу…
— А ты не злой и не лживый, да? И кто способствовал смерти маленького Поттера? Кто, Альби? Не ты ли?
— Я не хотел этого! — стал отпираться Альбус.
— Врёшь, гадина. Всё с тобой ясно — ты, Альбус, хотел заполучить его полуторагодовалое пустое тельце, чтобы ты его занял! И не ты ли облажался, найдя вход в головушку Гарри Поттера уже запечатанным этим твоим Томми-боем, который опередил тебя, заняв тело ребёнка? Ха-ха! Что оставалось сделать тебе — закрепить свой хоркрукс в шраме, сидеть в засаде, силушку тянуть. Чай, освободится тушка при помощи родственничков Поттера и место твоё, да? Но дурак ты, Альби, дурак — твой хоркрукс не активизируется, пока твоё собственное тело живое! Понял?
Гарри мысленно схватился за голову — о чём это они говорят? Кто-то из них чьё-то тело мальчика занял, вход запечатал… Только не то, что всплыло в голове!
— ЗАМОЛЧИТЕ ОБА! — рявкнул тот, кого звали Том. — ГАРРИ, ПОСЛУШАЙ МЕНЯ. НИ О ЧЁМ НЕ БЕСПОКОЙСЯ. ДАВАЙ, ОТКРОЙ МЕДАЛЬОН, ЧТОБЫ ПРОЦЕСС ВОССОЕДИНЕНИЯ ПОШЁЛ, А НА МЕСТЕ МОЕГО ХОРКРУКСА КОГО-ТО ИЗ ЭТИХ ДВОИХ ПОМЕСТИМ…
— Но я стану Волдемортом! — пискнул мысленно Гарри Поттер.
— ГАРРИ, РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОНЯЛ? ТЫ И ТАК ЕСТЬ ОН! АЛЬБУС САМ ВСЁ УСТРОИЛ, ЛОВУШКУ ЭТУ. А Я — САМ ДУРАК, В НЕЁ ПОПАЛ. ДВА ГОДА, ЦЕЛЫХ ДВА ГОДА НА ЭТО ПРОРОЧЕСТВО ВНИМАНИЯ НЕ ОБРАЩАЛ И ВДРУГ — ПОВЕРИЛ. И ПОШЁЛ УБИВАТЬ.
— Но я тебя уже дважды уничтожил — когда ты был в теле Квирелла и потом — в дневнике. Почему ты не сдох, когда меня покусал василиск.
— ПОТОМУ ЧТО ЯД ВАСИЛИСКА УНИЧТОЖАЕТ ХОРКРУКСЫ, НАПРИМЕР АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА. А ТЫ, ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ СО МНОЙ-ДУХОМ В КВИРЕЛЛЕ, НЕ ПОЛНОЦЕННАЯ, НО ДУША. ДО ЭТОГО Я ТОЖЕ БЫЛ ТОБОЙ, ГАРРИ ПОТТЕРОМ, ТОЛЬКО НЕМНОГО ДРУГОЙ НАЧИНКОЙ. НЕПОЛНОЦЕННОЙ. КАК ЗВАЛИ МЕНЯ ДУРСЛИ — УРОДОМ. ПРАВЫ БЫЛИ. ДУХ ТОМА РИДДЛА ИЗ КВИРЕЛЛА ИСПРАВИЛ УРОДСТВО, ЧАСТЬ ДУШИ ИЗ ТЕТРАДИ ВЕРНУЛИ ТЕБЕ УМ И СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ, ХАРИЗМУ. ТА ЧАСТЬ, ЧТО В МЕДАЛЬОНЕ, ВЕРНЁТ ТЕБЕ МОИ ДАРЫ.
— Что стало духом из дневника? Я видел его, там ты был ещё учеником…
— ПОВТОРЯЮ — ТЫ ПРОГЛОТИЛ ЕГО, НО Я…
— Не верь ему, Гарри, врёт он всё-всё. Том всегда отличался притворством и злостью! Онн-он…— заверещал Альбус, но быстро заткнулся. Очевидно, Геллерт вмешался.
— … ОСТАВИЛ ЩУПАЛЬЦЕ В ШРАМЕ, ЧТОБЫ НЕ ПОЗВОЛИТЬ «ЭТОМУ» ЗАСЕСТЬ ОПЯТЬ В ЗАСАДЕ. А ТЫ РАЗНИЦУ В СЕБЕ ДО И ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ТАЙНОЙ КОМНАТЫ НЕ ЗАМЕТИЛ? ТЫ СТАЛ НАМНОГО БОЛЕЕ РАССУДИТЕЛЬНЫМ, ПОВЗРОСЛЕЛ…
— А Дамблдор это не заметил?
— Ха! Дамблдор возрадовался, увидев твой опустевший шрам, — ответил Геллерт, — и, незамедлительно усыпив тебя, поместил туда свой второй и, я думаю — последний — хоркрукс. На этот раз, для усиления своей маломощной частицы бесполезной душонки, он добавил и украденного у меня после той Битвы со МНОЙ — Геллертом Гриндевальдом, мой собственный хоркрукс. Надеялся, что я ему помогу одолеть Тома. Но Том оказался парнем не промах — опять закрыл вход в твоё сознание маленьким кусочком себя. С той частью мы и препираемся. Нда-а-а, не прошло и ста лет после нашей с ним драки над трупом Арианы и Альбус снова считает меня своим другом… — задумчиво сказал напоследок Геллерт.
— Что такое? — не понял Гарри Поттер.
— А то, что мы не такие уже и друзья, парень. Я этого злого хмыря Альбуса до зубовного скрежета ненавижу…
— Но я тебе верил, я тебя любил и думал, что это взаимно…— захныкал тот, кого звали Альбусом. — А ты меня подставляешь. Небось, хочешь занять моё место?..
— Придурок…
Кто-то толкнул Гарри в плечо и разговор в его голове резко прекратился или ушёл на задний план, где ничего не было слышно. Мальчик резко открыл глаза.
— Что, что случилось? Сири, как ты? — сказал он, потягиваясь. — Я, кажется, уснул.
— Кажется, да. Ты так отрешился, мне показалось, что клюнешь носом в тарелку с супом. Лучше, иди и отоспись, но покушай сначала. Голодная кишка — голове крышка. Ой, что я придумал? — засмеялся отрывистым смехом Сириус.
— А ты? Что ты будешь делать? Не смей объявляться директору Дамблдору! — встрепенулся парень.
— И не думал. Я клятву магией дал, если помнишь. И не забыл, что прокляну его на своём родовом камне. Кстати, я этим и займусь, пока ты отдыхаешь. Отправлюсь вниз, в ритуальную комнату, отдам должное Камню Рода, кровушкой залью его, приму свой Долг Главы. Как только сделаю это, при помощи Кричера, устрою высочайшее посещение Гринготтса, выкручу уши Скалогрызу за то, что не нашёл и не спас Наследника рода. Тебя, Гарри! Как только кольцо Главы надену, всё пойдёт как надо. Кое с кем свяжусь, чтобы наконец назначили надо мной Суд, после одиннадцати-то лет ожидания. В Азкабане. А тебя к Источнику Рода Блэк приведу завтра, назову своим кровным сыном и Наследником…
— Тебя не судили? О! Разве такое возможно?
— Представь себе, можно. Но, раз мы уже знаем, где спрятался Питер, поймают его за милую душу по возвращению Уизли в аэропорт Лондона. Я знаю Артура как облупленного, он настолько всё маггловское любит, что возможность полетать на самолете не пропустит.
— А ты не боишься, что Дамблдору донесут, что после бегства ты не залёг, а активно занялся своим обелением? Не предпримет ли он действия по уничтожению улик. Коросту, в частности.
— Кричер этого предателя напрямую из летящего самолета мне в мои белые, хе-хех, слегка татуированные Азкабанскими метками ручки принесёт. Кричер?
— Кричер всё сделает. Кричер помнит наказ хозяина Регулуса, — склонил голову домовой эльф и его уши хлопнулись в его же коленки.
Гарри озадаченно почесал свою лохматую темноволосую голову, всё ещё не понимая связи между собой, приказом младшего брата Сириуса и этим странным домовиком. Добби тоже странным был, но по странности это лопоухое «существо»* его превосходило.
— Хорошо, я тогда поем и отправлюсь поспать. И, Кричер, дай мне этот медальон. Я обещаю тебе, что удалю из него ту мерзость, с которой ты не справился. Но верну его тебе не пустым. Туда я закрою такую же мерзкую вещь, но уже истинного врага Древнейшей и Благороднейшей семье Блэк. И сделаю так, что подселенца в медальоне ты сможешь мучить сколько захочешь. По моему приказу.
— Кричер подчиняется приказам хозяину Регулуса, который оказался крестником взявшегося за ум старшего сына моей любимой хозяйки, леди Вальбурги. И будущим Наследником Блэк.
Ну-ну!
---------------------------------------------
* В оригинале на английском языке персонажа зовут Kreacher (звучит так же, как англ. creature существо, тварь, хотя написано по-другому).
|
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 00:33 | Сообщение # 4 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Оказывается, главы слишком длинные, чтобы разом выкладывать. ПАнятнА!
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 00:43 | Сообщение # 5 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Часть 2
В заколдованной на прочность клетке с железными прутьями копошился в безумном испуге облезлый, ещё более растолстевший Короста и зыркал оттуда на оскалившегося Сириуса Блэка остекленевшими чёрными глазками-бусинками.
— Что, Питер, попался в конце концов, а? — шипел довольный своим приобретением Блэк. Потом увидел спускающегося по лестнице крестника и заулыбался. — А, Гарри, ты надел официальную мантию с гербом Поттеров и малым гербом Наследника Блэк? Браво! Здорово подготовился к посещению Министерства магии и знакомству с Главой ДМП! Хорошо выглядишь, достойно. Мой дружок и кузен Джеймс, после того как отругал бы тебя за выпендрёж, гордился бы своим сыном. Ах, что за придурками все мы были… — Он схватился за голову и начал раскачиваться налево-направо, закрыв глаза. Вдруг, встрепенувшись, вскочил с места и стал бегать кругами по гостиной. — Кричер, бери Гарри за руку и перемещайтесь в Министерство. Помоги ему сориентироваться как что правильно надо сделать.
— Сириус, с тобой всё в порядке? — остановил кружение крёстного отца парень. — Выглядишь перевозбуждённым. Кричер, принеси Успокаивающее зелье Сириусу… Нет, лучше Сна-без-сновидений! Таким я его оставить не могу.
— Кричер подчиняется, — поклонился домовик и исчез, чтобы вернуться через десять секунд с полным флаконом. — Десять капель, Наследник, не больше.
Взбудораженный Блэк глубоко вздохнул, посмотрев с осуждением на крестника, но послушно выпил стакан воды с каплями зелья. И отправился наверх, в свою комнату.
— Наследник готов? — домовик выпятил вышитый на белоснежном полотенце золотой нитью герб Блэков на груди. Он лоснился от гордости.
— Готов-то я готов. Но боюсь я очень, — сказал Гарри, хватая тонкую сморщенную ручку Кричера, и оба с хлопком исчезли из малой гостиной двенадцатого дома на площади Гриммо.
После ритуала принятия Сириусом главенства рода в доме всё изменилось. И, слава Магии, что к лучшему. Стало чисто, всё засверкало, запахло хорошими чистящими средствами — Кричер в приступе вдохновения за одну ночь привёл четырёхэтажное здание в полный порядок.
И настоял, чтобы господа Блэк выглядели соответственно своему положению. То есть, вывесил утром у них на вешалках дорогие мантии, чтобы дальше «не позориться». И начал подавать на стол в малой гостиной, а не на кухне, как настаивал Сириус.
В Атриум Министерства магии из связывающего с обычным миром лифта вышел одетый в парадную мантию с двумя гербами на груди — основным и малым — стройный темноволосый парнишка с ярко-зелёными глазами и тёмными волнистыми волосами до плеч. Рядом с ним шагал гордо задравший острый носик старенький, но бойкий домовой эльф с перекинутыми за спину огромными ушами и в белоснежном полотенце.
Паренёк нёс одной рукой клетку с застывшим от ужаса крысюком.
— Нам туда, Наследник! — указал длинным пальцем домовик и потянул парня к приёмной стойке, откуда на прибывших смотрел скучающий молоденький аврор.
— Назовите своё имя и цель посещения Министерства. Прошу, отдайте свою палочку для проверки, — выговорил дежурные слова проверяющий.
— Гаррис Джеймс Поттер, хочу предоставить Главе ДМП свидетеля по делу Лорда Сириуса Ориона Блэка.
Побледневший аврор упал назад на свой стул.
— Ккка-а-ккое с-свидетельс-ство? — стал заикаться он.
— Главе и предоставлю, — отсёк парень, взял свою палочку из остролиста и направился к лифту.
— Вам на второй этаж! — крикнул вслед проверяющий.
— Спасибо, мне известно, — сказал Гарри, не оборачиваясь.
Лифт раскрыл двери и он, продолжая держать домовика за руку, вошёл внутрь.
В коридоре его догнал запыхавшийся незнакомец, одетый в красную мантию волшебной полиции.
— Вы Гарри Поттер? — дёрнул за рукав, но, увидев вышитые на мантии парня гербы, поспешил исправиться. Для начала отпустил его рукав. — Вам к Министру Фаджу, мистер…
— Потом. У меня очень важное поручение к мадам Боунс, Главе ДМП, — оттолкнул навязчивого незнакомца Поттер. — Как закончу там, встречусь с министром.
— Но-о…
— Слушайте, служивый, скажите мистеру Фаджу, что дело, по которому я сегодня здесь, и его тоже касается. Скажите ему, что я буду в кабинете мадам Боунс. Так даже лучше будет. Одним выстрелом двух зайцев убью.
— Вы что такое сказали? — не понял незнакомый аврор.
— Ничего, забудьте, — отмахнулся от объяснений парень и постучал по указанной домовиком двери.
— Войдите! — послышался изнутри женский голос.
Гарри Поттер перешагнул порог кабинета, поздоровавшись со строгого вида дамой средних лет, которая сидела за массивным рабочим столом.
— Добрый день мадам Боунс. Я Гарри Поттер. Принёс вам особого свидетеля по делу моего крёстного отца, Сириуса Блэка. Помните такого? — Дама вставила монокль в свой правый глаз и уставилась на посетителя. Хм. — А то, что он двенадцать лет гнил в тюрьме по надуманному делу, без суда и следствия, вам известно? Вот моё доказательство. — Со стуком поставил он клетку на стол. — Прежде, чем накладывать Анти-анимагическое заклятие на этого шустрого и хитрого анимага, надо его обездвижить. После этого — наденьте на его руки блокираторы магии. Он очень коварен, этот маленький крысёныш.
Мадам Боунс медленно поднялась со своего стула, приблизив лицо с моноклем к клетке с крысой. Ощутив гадостный запах, она сморщила нос.
— Кто это, мистер Поттер? Это и есть ваше доказательство? — низким контральто прозвучали её вопросы.
— Это Питер Петтигрю в своей анимагической форме, мадам Боунс. Он же Короста — крыса моего одноклассника Рональда Уизли, он же Хвост — одноклассник и друг моего отца и моего крёстного отца. Это и есть ваш истинный виновник…
В этот момент дверь кабинета резко открылась, пропустив мужчину средних лет, одетого в лиловую мантию поверх коричневого костюма по моде девятнадцатого века с бриджами и жабо.
— Амелия, что… А-а-а, мистер Поттер! Как я рад, что вы сами явились к нам в Министерство магии. Ну и шухер устроили вы, мистер Поттер, с вашим бегством и раздуванием вашей тётки! Надо уведомить Альбуса, чтобы он мог спокойно отправиться на летнюю сессию МКМ, — потоком излился его энтузиазм. — Хорошо, что вы здесь, я кому-то из авроров прикажу вернуть вас на место проживания.
— Стоп, стоп, Корнелиус! — остановила Фаджа мадам Боунс. — Мистер Поттер принёс нам эту крысу, уверяя, что это Питер Петтигрю…
— Что? Питер давно мёртв. Его убил Сириус Блэк, который недавно сбежал из Азкабана! — воскликнул министр. — Кстати, мистер Поттер, я на тему бегства преступника искал вас…
— Ничего подобного! — воскликнул Гарри. — Наложите на крысу Петрификус Тоталус, а потом выньте из клетки, бросьте Анти-анимагические чары и сами убедитесь, что Питер жив-живёхонек. А на его предплечье найдёте очень занимательную татуировку.
— Невозможно! — воскликнул Фадж. Потом посмотрел на сжатые губы мальчика, на гербы, вышитые на его мантии, округлил глаза и сказал уже более спокойно. — Вы серьёзно это говорите, да? Что это и есть Петтигрю… Давайте проверим. Петрификулус Тоталус. Можно остолбеневшую крысу на ваш стол, Амелия, положить?
— Лучше на пол, господин министр, — возразил Гарри. — Питер довольно толстый и, как сами понимаете, совершенно голый*. Мадам Боунс, вас это смущает?
Та, открыв рот от неожиданного сообщения, что на её чистеньком рабочем столе мог бы оказаться голый мужик, брезгливо нахмурилась.
Министр понял, что она не согласна и положил неподвижную серую тушку на пол, приподнял решительно рукава мантии, направил палочку и воскликнул:
— Хоморфус**! Ха! О-о-о! Амелия, это Питер Петтигрю! — Большое белое полотенце, вовремя брошенное Кричером, скрыло определённые места анатомии появившегося толстяка. — Как, как?.. Кто?.. Мистер Поттер, откуда он у вас появился? Альбус Дамблдор на всю страну говорил, что семью Поттеров предал Тому-кого-нельзя-называть Сириус Блэк. Ведь, так было, Амелия? — Та молча кивнула головой. — Перед всем составом Визенгамота клялся, что Блэк был Хранителем тайны Фиделиуса, который сам он, Дамблдор, на дом ваших родителей накладывал, мистер Поттер! Мерлином клялся…
— Дамблдор соврал, господин министр! Мерлином каждый может спокойно, без последствий для себя клясться сколько захочет! — крикнул ломающимся фальцетом Гарри. — А вы посмотрите на эту татушку на левом предплечье толстяка и подумайте, кто прав, а кто нет.
— Корнелиус, выходит…
— Выходит, что Министерство кое-кому задолжало огромную сумму, Амелия. И как нам из такой щекотливой ситуации выходить? Как нам быть?
— Сириус… то есть, лорд Блэк, мой крёстный отец, прощает долг Министерства магии, господин министр, — отрезал Гарри и оба взрослых мага вытаращились на него.
— О, это Блэк так сказал? — удивился Фадж. — Что же, после заверения Гарри Поттера, дела могут пройти… во время отсутствия Главного Чародея Визенгамота по делам МКМ, что скажешь, Амелия? Чуть задержать факт ареста Петтигрю.
— А я согласна, — улыбнулась мадам Боунс. — Раз ты сам предлагаешь, Корнелиус.
Министр Фадж вздохнул с облегчением.
— У вас есть ещё что-то, мистер Поттер? А где вы проживаете на данный момент. Зелье поиска ничего не дало Альбусу. О!..
— У меня к вам три вопроса, господин министр, — начал Гарри, — может быть, четыре. В прошлом году я получил предупреждение от Министерства за использование мной палочковой магии летом в доме моих маггловских родственников. За что получил от мужа моей тёти Петунии по первое число. Мою палочку дядя Вернон держал под ключом в своём сейфе со дня моего прибытия на Тисовую. Так как колдовал не я, а неизвестный мне домовой эльф — его я могу позвать для подтверждения моих слов, я прошу вас удалить из архива это предупреждение. Наказать Муфальду Хмелхирк и взыскать с неё в мою пользу штраф размером в двадцать галеонов. Иначе, вызову её в Суд.
— Амелия? — посмотрел на женщину Фадж. — Мы это происшествие как-то пропустили.
— Я сама займусь этим, Корнелиус, — уверила она министра. — А что второе, мистер Поттер?
— Второе, — продолжил парень, — я живу в доме моего собственного крёстного отца! Повторяю — крёстного отца. Понимаете?
— Ох, — прозвучали два голоса взрослых одновременно.
— Третье и пока что последнее — обратно к магглам, в семью тёти Петунии Дурсль я никогда больше не вернусь. Надоело голодать, работать у них домовиком, носить обноски кузена, получать подзатыльники по поводу и без. Надоело слушать от маггловских придурков, что мои родители были конченными алкоголиками-наркоманами, безработными и безответственными, раз погибли в автомобильной катастрофе. Ненавижу сестру дяди Вернона — Марджори Дурсль, эту толстуху и пьянчугу, которая называет маму беспородной, бесполезной сукой…
— Не может быть! Альбус…
— Ах, Альбус! Чуть не забыл! Вы завещание моих родителей видели, нет? Понятно, что не видели. Раз признали этого сующего свой кривой нос всюду, где пахнет золотом и прибылью, старика моим магическим опекуном. Он никак не может быть мне опекуном! Я последний Поттер, я старший Наследник Блэк после Сириуса! А кто он такой — Альбус Дамблдор? Никчёмный, малозначащий чужак. Даже расплющив себя в лепёшку, быть опекуном последнего Певерелла он никак не может!
— ТАК ДЕРЖАТЬ, ПАЦАН! — прозвучало в его голове!
— Хорошо ты им сказанул, Гарри! — поддержал первый голос, Томаса Риддла, голос Гриндевальда.
Гарри мысленно захихикал, представив себе куда перекочевал вчера обладатель третьего из голосов в его голове. Хе-хе-хе!
— Даже так! — удивился Фадж.
— Ещё хуже, господин Министр. Дамблдор накладывал на наш дом в Годриковой Лощине Фиделиус и очень хорошо знал кто его Хранитель. И это был не Сириус Блэк, а вот этот, лежащий на полу. Проверьте клятвы на нём во время допроса. Кстати, мадам Боунс, почему на руках подозреваемого ещё нет блокираторов магии?
— Ох, да! Сейчас надену и организую допрос. — Она быстро достала из сейфа у себя за спиной парочку широких железных браслетов и одним движением надела на обездвиженного, но вполне осознающего происходящее Питера. — Желаете присутствовать, мистер Поттер?
— В принципе, я уже всё от него услышал, даже то, что не хотел. Мы с моим крёстным отцом крысюка уже допрашивали. На Камне Рода.
— О-о-у-у-у! Кричал?
— Визжал, мадам. Сириус вовсю тащился…
— Хм-хм… Мы никуда не спешим, Амелия, не так ли? — Сказал Фадж и присел на трансфигурированный в удобное кресло стул для посетителей. Кричер сделал то же самое для Поттера и он сел рядом с Фаджем. — Позови кого-то из авроров быть свидетелями и кого-то из специалистов по допросам со всем необходимым. Так же, мне нужно кофе и что-то покрепче… А тебе, Гарри?
— Обо мне не беспокойтесь, господин министр. У меня с собой домовик Блэков — Кричер, — тот поднял горделиво подбородок, над которым нависал его огромный, закрученный вниз нос.
Про Добби парень предусмотрительно промолчал.
— Приступим?
— Приступим.
|
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 00:53 | Сообщение # 6 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| ***
Альбус Дамбдор прибыл в Хогсмид международным портключом из Берлина, прямо к воротам «Кабаней головы» — таверны своего младшего брата Аберфорта. Находиться больше двух-трёх дней вдали от Источника Хогвартса для Главного Колдуна МКМ было невыносимо. Его магическое ядро стремительно начинало сжиматься до своих изначальных, то есть незначительных, размеров и Альбусу угрожало разоблачение. Такой важный для Европейского магического сообщества пост мог занять только очень, очень могущественный маг.
Могущество Альбуса Дамблдора держалось на постоянном пребывании в поле Источника замка Хогвартс, на Старшей палочке и на распиаренной в СМИ Победе над Гриндевальдом.
Из живущих ныне Британских волшебников мало кто помнил эту победу по той простой причине, что знающие правду об этой битве быстро отправились в «следующее большое приключение». Не без участия самого Дамблдора. Или он сам лишил воспоминаний о Битве тех, которые были ему нужны.
Но последнее имело сомнительную пользу для Альбуса. Ибо, от людей с подчищенной памятью ожидать признания «заслуг» невозможно, да? Если бы не были приняты дополнительные меры, его ждало только одно — полное пренебрежение не только со стороны древних чистокровных фамилий из Священного списка Двадцати восьми, но и со стороны «соратников» по Ордену. Надо было подстраховаться и, чтобы не допустить этого, Дамблдору нужна была значимая в волшебном мире должность. Место Главы Визенгамота в этом плане вполне подходило, а должность директора школы Чародейства и Волшебства оказалось настоящим выигрышем в лотерею! Иметь в своей власти детей этих самых Благороднейших десять месяцев каждый год семь лет подряд, ха! Поколение за поколением… Ух!
Но, всё равно, вне поля мощного магического Источника — что Хогвартса, что Министерства магии, что любого из Древних родовых домов — получалось так, что Старшая палочка в его руках быстро становилась неуправляемой.
Хотела в руки Наследника Певереллов, а не ему, Альбусу, подчиняться! Какая, Мерлиновы подштанники, досада!
Ах, как приглашение на заседание МКМ не вовремя пришло, об этом и говорить не надо! Момент прибытия приглашения так некстати совпал по времени с побегом его ручного героя Поттерёныша! Альбус не за щенка Джеймса беспокоился, а за сосуд драгоценного кусочка своей души. Э-э-эх, надо было перемещаться немедленно в замок, позвать Северуса из отпуска и снова попытаться найти мальчика зельем поиска.
В зале таверны над полом пластами стелился табачный, хм-хм… травяной, одуряющий дым. За барной стойкой его брат Аберфорт протирал тряпкой стаканы и зорким оком следил за своими посетителями. Чтобы кому-либо из них даже не вздумалось тайком уйти, не расплатившись.
Увидев входящего в зал старшего брата, Аберфорт состроил постную мину, но послушно поманил его к тайной двери, ведущей к портрету их младшенькой сестрёнки Арианы. Портрет был заколдован как проход из таверны прямиком в Выручай-комнату замка. Этот проход создавали и знали о нём только они вдвоём, братья Дамблдоры. Само местоположение тайной комнаты Ровены Рейвенкло никому из ныне живущих волшебников не было известно. Альбус сам, в силу занимаемой должности, позаботился сокрыть ото всех, ныне живущих, любые сведения про её существование.
Хлопнув приветственно ладонями друг другу, они заговорщически улыбнулись и Альбус шагнул в рамку портрета сестры.
Та, насупившись, повернулась спиной к возникшему в её зоне обитания брату. Опять сжала губы в ленточку и даже словечка не промолвила старшему брату. Но, послушная силе колдовства, повела его по туннелю.
Выручай-комната предоставила ему копию его собственного кабинета. Оттуда, сделав лишь один шаг, директор оказался уже в своей трёхступенчатой башенке.
Выручайка была удивительным местом, созданием одной из Основательниц школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Ровену Рейвенкло Альбус взял бы в жены, не смотря на свои собственные, слегка иные интимные предпочтения. Но ради возвышения рода, он мог бы заставить себя…
Фоукс, увидев материализовавшегося из воздуха хозяина, тонко курлыкнул, взлетел с насеста и приземлился на подставленную ему руку.
— Фоукс, как ты, моя золотая птичка? — засюсюкал Альбус, погладив хохолок из перьев на головке феникса. — Без меня скучал?
Ало-золотая птица взлетела, закружила над головой Альбуса и запела свою радостную песню встречи.
— Ты моя хорошая, у меня к тебе задачка есть — отнести письмо Северусу, — сказал старик и присел за свой необъятный рабочий стол. — Сейчас напишу записочку, а ты мгновенно отнеси ему мой приказ.
***
Северус Снейп пребывал в полной нирване. Три дня, целых три дня Альбуса-черт-его-возьми-Дамблдора не будет в Британии! И ему можно целыми днями лежать на диване в гостиной отчего дома на тупике Прядильщиков, наливаться маггловским вискарём и курить дурманящие сигареты, которые палочкой вытащил из кармана поставщика наркоты в Лондоне.
Кайф, кайф! Замковый домовик, который полагался ему как декану, приносил ему из кухни Хогвартса всякие изыски, которые при Дамблдоре позволить себе заказать Северус не смел.
Сейчас на столике у дивана в чистейших тарелках дурманяще — не меньше сигаретки — пахли морепродукты, которые Северус страстно любил. Смаковал каждый кусочек…
Упомянул слово «страстно» и подумал, а почему бы и нет?
Он мужчина? Мужчина.
Молодой? Молодой.
Нуждается ли молодой мужчина в самом соку в компании красотки с пониженной социальной ответственностью? Нуждается.
Что мешает ему позвонить по телефону на определённый номер, чтобы через десять минут её сводник привёз конкретную рыжую лисичку на автомобиле с затемнёнными стеклами?
Ни. Че. Го. Точка.
Альбуса в Британии нет!
Пей, сердце!
Острый «курлык» опередил ярко-золотую вспышку и среди перьев и криков в его гостиной появился грёбаный феникс Дамблдора. И исчез в такой же вспышке света.
Над тарелками с морепродуктами медленно планировал кусочек розовой бумажки.
Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт!!!
«Не пойду никуда! — ударил кулаком по колену Снейп и охнул от боли. — Я в отпуске! Заслуженном. Никто не может просто по желанию левой пятки лишать меня отдыха!»
Северус, немедленно вернись в замок. Мне нужно Зелье поиска. Немедленно!
Альбус Дамблдор, кавалер… и т.д., и т.п.
Размашистым почерком на обратной стороне бумажки Снейп написал ответ и бросил в камин, сразу запечатав его:
Альбус, аптека Малпеппера летом не закрывается. Иди и купи себе всё, что тебе нужно.
СТС
Через пять минут Фоукс опять явился с новой бумажечкой.
Северус, на помощь! Умираю…
Пришлось отменить заявку на рыжую лисичку и тащиться в Хогвартс.
Горгулья пропустила его без какого-либо пароля и он побежал наверх по крутящейся спиралевидной лестнице.
Дамблдор лежал плашмя на животе и блевал содержимым желудка с примесью крови. Его белоснежная раньше борода, испачканная в рвоте, была далека от белизны.
Снейп упал на колени рядом с директором и потряс его за плечо:
— Альбус, Альбус! Что случилось? Чем-то отравился? — начал задавать он вопросы.
Весь кайф вылетел из его головы и он стал рыться в своих карманах в поисках безоара. В специальном металлическом флакончике нашлась лишь одна крупинка и он засунул её между зубами старика, который мучался рвотными позывами, хотя ничего из пустого желудка уже не выходило.
Безоар не помог. Директор отравленным не был, но сказать что-либо не мог, из-за икоты, вдыхания воздуха рывками и спазмов живота.
Снейп бросил дымолётный порошок в камин, крикнув:
— Святой Мунго, кабинет Главного целителя Сметвика!
— Нн…хргхр…ссс, — донеслись невнятные звуки со стороны Дамблдора.
— Даже не мечтай, Альбус! Никто, кроме целителей, с твоим недомоганием не справится. Я ничем не помогу, я на врача Мастерство не сдавал, а Поппи лишь медиковедьма. И мы все в отпуске. Тебе семья нужна, позову Аберфорта, пусть он о брате заботится.
— Ссе… Ггхааа…
А, все ясно. Поттерёныш. Но Снейп сделал лицо кирпичом — типа, «ничего из твоих бормотаний я не понимаю». Тем временем, в пламени камина появилось лицо Сметвика.
— А-а, Снейп, кто пострадал?
— Я нашёл Альбуса в отвратительном состоянии. На полу пластом, весь в рвоте и крови. Безоар не помог.
— Думаешь, инсульт? — перешагнул через каминную решетку Сметвик и начал осмотр закатившего глаза директора школы. Взмахнул палочкой, появился зелёный силуэт над лежачим больным. Мозг фантома светился красными пульсирующими всполохами. — Да, это инсульт. Я забираю его в Мунго, ты Минерву предупреди, что ей придется временно исполнять обязанности директора. Закрой кабинет, уходя. Спасибо. До свидания.
И не дождавшись даже словечка от Снейпа увёз Локомотором тушку Альбуса с собой каминной сетью. Помаявшись немного, Северус написал на бумажке из стопки таких же надушенных розовых листочков на столе директора записку Минерве Макгонагалл. Отправив письмо Фоуксом, решил экстренно до её появления ретироваться и затаиться в подполье. Об исчезновении щенка Джеймса Поттера пусть кто-нибудь другой сообщит ей.
***
Уважаемая Мадам Боунс,
Мы, с моим крёстным отцом отбываем на отдых. Ведение Судебного процесса предоставляем Вам, как Главе ДМП. Все доказательства невиновности Сириуса Блэка у Вас в наличии. Вернёмся не раньше 29-го августа, чтобы я мог закупиться к школе.
Передайте привет министру Корнелиусу Фаджу. В подтверждении моих слов, что с него ничего в финансовом плане не взыщется, к моему письму добавлен письменный отказ Сириуса от претензий к нынешнему Министру. Это не относится к тогдашним Министру магии, Главе Аврората и конкретным участникам ареста, дознавателям и принявшим решение отправить моего крёстного отца и магического опекуна без суда в Азкабан на пожизненное заключение. Желаем взыскать с указанных лиц всю полагающуюся сумму штрафа за принятые ими неправильные решения. За все двенадцать лет.
Гаррис Дж. Поттер, наследник Блэк.
Амелия Боунс ожидала чего-то подобного. Что именно ей придётся столкнуться лбами с самим Главным Чародеем Визенгамота Альбусом Дамблдором, который упёрся рогом, утверждая, что предатель и убийца Джеймса и Лили Поттер, не кто иной, как Сириус Блэк. Правая рука Того-кого-нельзя-называть… А посмотреть на левое предплечье этой самой «правой руки» никто не удосужился, да? Па-ра-зи-ты!
В дверь постучали и, не успела мадам Боунс сказать «Да!», дверь приоткрылась и появилась голова её секретаря Дика Джоунса.
— Принесли «Пророк», мадам Боунс! — сообщил он, округлив глаза. Очевидно там была какая-то значимая новость, раз безразличный к прессе секретарь настолько всполошился. — Дамблдора госпитализировали в Мунго с обширным инсультом! Хотите прочитать подробности?
О!
— Давай, давай! Не медли! — вышла навстречу молодому человеку, прошлогоднему выпускнику Хафллпаффа, она.
«Из Святого Мунго пришло сообщение от Главного целителя Гиппократа Сметвика, что вчера вечером в больницу был принят в очень тяжёлом состоянии Главный Чародей и т.д., и т.п. — так-так-так, Альбус Дамблдор. На данный момент он находится в магической коме, его состояние стабильно, лечение продолжится до конца августа. Надеемся на быструю поправку и выход из комы уважаемого всеми нами Кавалера Ордена Мерлина первой степени, чтобы он и дальше продолжал исполнять ту нелёгкую работу, которую он взвалил на свои плечи…»
— Джоунс, идём к Корнелиусу. Надо созвать Визенгамот! Есть очень важное дело, рассмотрение которого не терпит отлагательства. Министр уведомлён, пусть сам выберет дату созыва! — заторопилась мадам Боунс и быстро застучала каблуками по коридору.
За ней еле поспевал её молодой личный секретарь, размышляя над тем, что за загадочная улыбочка зазмеилась на губах начальницы.
---------------------------------------------------------------------
голый* — почему Питер голый вы узнаете дальше в тексте
Хоморфус** — так в Поттер-Вики называются чары отмены анимагического облика
|
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 01:09 | Сообщение # 7 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Часть 3
Первого сентября перрон платформы 9 ¾ был переполнен, как всегда, разношёрстой пёстро одетой толпой взрослых волшебников, провожающих на учёбу своих любимых, драгоценных чад. Магглорождённым давалась установка подойти к колонне номер семь между платформами девять и десять и протаранить головой толстенную с виду стену, чтобы попасть на нужный перрон. В действительности — проход, замаскированный волшебством под стену.
Полукровки и чистокровные прибывали каминной сетью.
Вся семья Уизли, всем своим рыжеволосым выводком, без двух старших сыновей, стояла начеку на маггловской стороне перрона у седьмой заколдованной колоны и кого-то ждала. Среди рыжей толпы потерялась одинокая каштановая кудрявая и очень лохматая голова девушки, о которой говорили — по её мнению — что она самая выдающаяся ведьма своего курса в Хогвартсе. Рядом с ней на тележке стоял огроменный школьный сундук, железные вставки по углам которого трещали от внутреннего напряжения. Скажете «косметика и наряды» и не угадаете. Сундук трещал по швам из-за большого количества тяжеленных талмудов, которые эта девица по имени Гермиона Грейнджер всё лето пыталась осилить.
Чтение глубокомысленных книг со сложным содержанием нуждалось в тишине и спокойствии, которые она могла найти только в доме своих родителей. Там, в своей личной комнате, она могла углубиться в премудрости древних фолиантов, долго над каждым изречением размышлять и только таким образом сделать выводы чужих исследований частью своего упорядоченного ума.
Могла, но не поступила так.
Полетела по первому зову своего друга и однокурсника Рональда Уизли в их дом. В смысле, не прямо-таки «полетела», а аппарировала вместе с мистером Уизли, когда тот появился однажды вечером в дом д-ра и д-ра Грейнджер, рассеянно сказав: «Гермиона, иди собирайся, увожу тебя в Нору!». И взмахнул палочкой в сторону её родителей.
Гермиона радостно побежала наверх собираться, радуясь, что в волшебном доме ей можно будет колдовать. Ха! Не тут-то было!
Как только она появилась в Норе, её сразу взяли в оборот: помогать Рону и Джинни с домашкой, а миссис Уизли — с готовкой-сервировкой. Для чтения времени ей так и не нашлось.
Хорошо, что в конце каникул она успела одна, без хвоста в виде младших Уизли, Рона и Джинни, посетить «Волшебный зверинец», где купила себе не сову, как думала сначала, чтобы писать родителям, а кота-полукнизла. Живоглот, маленький рыжий тигр с приплюснутой мордой, сразу не понравился Рону и он начал давить на Гермиону с требованиями вернуть кота обратно. Но Гермиона впервые упёрлась, сказав своему другу и его сестре, что не их это дело, какой она себе от своих же родителей подарок ко Дню рождения купила.
И двое рыжих, обидевшись, всё ещё сторонились её, надеясь устранить надоевшего кошака при помощи Гарри, когда с ним они встретятся.
Но Гарри на перроне не появлялся. Минуты медленно утекали одна за другой, а от темноволосого шрамоносца — так его называли близнецы Фред и Джордж — не было не видно и не слышно. До отбытия Хогвартс-экспресса оставалось не больше шести-семи минут и миссис Уизли скомандовала:
— Гарри опять что-то учудил, небось с родственниками поссорился, — сварливым голосом сказала она. Как неудачно Альбус заболел! — Не будем его дальше ждать. Переходим.
И рыжики, один за другим, ускоряясь, стали исчезать в барьере между мирами магглов и магов. Последней в очереди ребят пошла мисс Грейнджер, прежде чем Молли, клюнув в щёку мужа Артура, последовала за девушкой. А мистер Уизли, помаявшись, крутнулся и аппарировал в Министерство магии.
Магглы спокойно, даже не повернув головы в сторону этих чудес, проходили совсем рядом, ничего необычного не замечая. Дежурные авроры под чарами Хамелеона делали свою работу на «Превосходно».
На другой стороне барьера семье Уизли предстояло увидеть очень странную картину: Люциус и Нарцисса Малфой, посадив сына Драко с друзьями на поезд, не спешили уходить. Они стояли рядом с высоким темноволосым хорошо одетым, но очень худощавым молодым мужчиной и вежливо разговаривали с ним. Пока её дети, крикнув рассеянно «Мама, пока!», садились в поезд, Молли, остолбеневшая от увиденного, одними губами шептала:
— Сириус Блэк… с Малфоями! Где авроры, где ДМП? А-а-а, Мерлиновы… Суд оправдал его недавно. Надо Альбуса уведомить…
В последний момент она вспомнила, что и директор не поможет. Из Мунго освободят его лишь через неделю и воскликнула с досадой:
— Кому сказать? Кого надо предупредить?
Тем временем две такие разные головы парнишек — тёмная и белобрысая — появились за опущенной рамой окна одного и того же купе и одновременно выкрикнули своё «До встречи!». Им одновременно ответила вся компания Малфой — Блэк!
Гарри рядом с белобрысым говнюком! Немыслимо!
Миссис Уизли засуетилась, крутясь на одном месте, не решив для себя, куда ей податься, что делать… Нарцисса Малфой, одетая с иголочки в шёлк, бархат и украшения с брильянтами, под руку со старшим белобрысым кррррасав… мудилой, прошествовала мимо остолбеневшей Молли. С правой стороны напыщенной аристократки, улыбаясь до ушей, расшаркивался Блэк, что-то весёлое этим двум пожиранцам рассказывая.
Блэк общался с Пожирателями Смерти, раскланивался с ними… А его недавно полностью оправдали Визенгамотом, как непричастного к организации Вальпургиевых рыцарей. Парадокс!
Как только Альбус вернётся в Хогвартс, Молли сразу всё ему расскажет. Вот и Драко с Гарри вместе свели, рассказав последнему, кто у него в волшебном мире самый ближайший кузен.
Придётся раньше начать План «А» — Амортенция.
В поезде Поттера нигде не было видно. В вагоне Гриффиндора мисс Грейнджер с младшими Уизли его не нашли. Следствием их продолжительного ожидания Гарри на перроне с маггловской стороны стало закономерное отсутствие свободных купе. В вагоне их факультета таких не осталось.
Оставив Рона, Гермиону и Джинни самостоятельно решать проблему поиска мест, буркнув «Бывайте!», близнецы отправились к своим одноклассникам. Первым оставалось только смириться со взрослым спутником, уснувшим в углу у окна, прикрывшись с головой протёртым дорожным плащом. Незнакомец звался Р. Дж. Люпином, как прочитала на этикетке его чемодана Гермиона. Будить его трое гриффиндорцев не стали, а вошли тихо и без спроса присели на свободные места.
Расположившись напротив мужчины, достав наконец из раздутого чемодана тот фолиант, который она целый месяц не открывала, Гермиона обратилась к младшему Уизли:
— Рон, иди поищи Гарри по поезду. Боюсь, что у него опять с его родственниками проблемы случились.
Мисс «Я-всё-знаю» на этот раз знала не всё. Мистер Уизли, забирая её в Нору, по подсказке жены накрыл территорию своего участка особым щитом, который пропускал только школьных сов. По этой причине получать «Ежедневный пророк» за весь август девушка не могла. Новости волшебного мира до неё так и не дошли. Как и до остальных детей Молли и Артура, конечно. Почему-то, это её никак не насторожило. Писать письма Поттеру времени у неё не было, как и совы, конечно. На неё горой навалились обязанности по репетиторству Рональда и Джинни, работа по дому… Весь август пролетел, как во сне.
Так, что Гермиона пребывала в полном неведении о шквале событий, встряхнувших летом волшебный мир, — побеге Сириуса Блэка, его оправдании; побеге Гарри из дома родственников, раздувании им его тётки Мардж, его вступлении в права Главы Рода, примирении Гарри с дальними родственниками и так далее… Всё это проплыло мимо. Молли и Артур хорошо оградили свой дом от поступления лишней для детей информации, а то — узнай кудряшка новости, спадут с неё все наведённые закладки, испарится из крови весь набор зелий, чем потчевали её каждым утром.
— А вы? — спросил развалившийся на сиденье Рон.
— А мы с Джинни подождём тебя здесь, — тихо, чтобы не разбудить спутника, сказала Гермиона.
— Ладно, я пойду искать шрамоносца, — неожиданно согласился Рон и встал с места. — Но я прочёсывать весь поезд не согласен. Я поищу в первой половине, а дальше поищете вы с Джинни.
И Рон, не дождавшись протеста Гермионы по поводу эпитета, которым он назвал Гарри, закрыл за собой дверь.
Джинни надеялась заново поболтать с подругой насчёт того, как охмурять будет в этом году Гарри своими заметными уже невооруженным взглядом выпуклостями спереди. Но та, забыв о радужных грёзах рыжей девочки, нашла свою пометку в фолианте и углубилась в чтение с того места, где остановилась ещё в доме своих родителей. Рыжая девочка повертелась-повертелась и заскучала. Грязнокровная выскочка пренебрегала ею, Джинни, принявшей в свою комнату на лето, а это было, по меньшей мере, неблагодарностью.
Джинни сравнила взглядом своё козырное оружие с тем, что у самой Гермионы выросло и посмурнела. Лохматая, растрёпанная девушка была почти на два года старше её самой и, соответственно, каких бы ни варила мама Молли зелий, Джинни проигрывала грязнокровке в этом плане. А проигрывать она ненавидела больше всего на свете, поэтому бросив:
— Пойду, Луну поищу! — поднялась с места.
Ноль внимания со стороны старшей девушки. Хмыкнув, она вылетела из купе.
Зачитавшаяся своим скучным талмудом, Гермиона даже не услышала её.
Девушка не заметила и странное поведение своего кота. Живоглот, выпущенный из переноски на сиденье рядом с хозяйкой, замер на месте, как статуя. Выпучив свои и так огромные жёлтые глазища, ни разу ими не моргнув, он упёрся взглядом в спящего мужчину. Его густая ерошащаяся рыжая шерсть вздыбилась, образовав на хребте гребень, а длинный хвост стал похож на ёршик. Из кота донёсся низкий, неслышимый человеческим ухом рык, а сам он передвинулся так, что защищал собой зачитавшуюся девушку.
Из-под потёртого плаща взглянуло настороженное настолько яркое, как бы светящееся изнутри жёлтое око. В ответ на кошачий, из горла незнакомца прозвучал особый, примирительный и такой же неслышный для Гермионы рык.
— Мммрр-яу-яу-яаааууу! — предупреждающе набычился рыжий кот, распушив ещё больше шерсть.
— Рррррр… — ответил, не открывая рта, мужчина.
Закрыв глаза, зарывшись глубже в плащ, он продолжил изображать глубоко спящего, слегка во сне храпящего пассажира поезда.
Тишину купе нарушил звук резко открывшейся двери. Это ворвался Рональд, взмыленный по самое не могу, и с разбега плюхнулся на сиденье напротив однокурсницы. Держась обеими руками за растрёпанную рыжую шевелюру, он, хныкая, стал рассказывать:
— Он с Малфоем в одном купе едет, представляешь? С Малфоем! Я сказал ему оставить скользкого сына Пожирателя и следовать за мной, но они надо мной стали насмехаться. Обозвали Предателем крови, представляешь? Гермиона, ау-у! Я кому говорю?
Та его не слышала и не видела, углубившись в свой талмуд. Рон взмахом руки вырвал из её лапок тяжёлую и жутко дорогую книгу, отбросив под сиденье, и пальцами схватил девушку за подбородок.
— Ты почему меня не слышишь, когда я тебе говорю, а? Пренебрегаешь мной, да?
Сердитый кошак Живоглот с громким, угрожающим мрявом неожиданно, как бы аппарируя с места, где сидел, прямо на голову рыжего парня, вонзил свои длинные когти в его лицо. Наступила суматоха. Рон ревел, пытаясь отодрать от себя кошачье бедствие, которое с момента появления в руках до этого послушной магглокровки он возненавидел. И подозревал, что исчезновение Коросты его лап и клыков дело. Не меньше этого. Но никто в Норе его не слушал.
Бился Живоглот с напавшим на его хозяйку не на жизнь, а на смерть.
— Петрификус Тоталус! — прозвучало вдруг со стороны взрослого спутника и Рон вместе с рыжим котом поверх его же рыжих патлов замерли.
Вдруг кот, сбросив неожиданно с себя заклинание заморозки, подогретый битвой с Роном, с рыком и визгом спрыгнул с головы парня на мужчину и начал уже с ним драться-отбиваться. Всего, с момента прибытия Рона, прошло не больше пары десятков секунд, но в купе всё перевернулось с ног на голову.
— Живоглот, остановись! — пискнула мисс Грейнджер. — Иди сюда, разбойник! А вы, мистер, немедленно освободите моего друга от Петрификуса! Кто позволил вам не только ехать в поезде с детьми, но и нападать на них?
Кот немедленно повиновался хозяйке, прекратил свару и элегантным прыжком приземлился на своё старое место на сиденье рядом с девушкой. Подмигнув одним глазом ей, он стал приводить себя в порядок длинным розовым язычком. Мужчина тоже начал приглаживать свою растрёпанную, светлую с проседью шевелюру и удалять с пиджака рыжую шерсть кота. Не забывая всё время поглядывать настороженными желтоватыми глазами на кудрявую девушку и на её питомца.
— Извините, мисс, но мне очень не понравилось то, как к вам отнеслось это ничтожество, — махнул он на обездвиженного Рона. — Почему вы, начитанная девушка, позволяете такое хамское к себе отношение? Вы где, в трущобах росли или в приюте?
— Что-что? — удивилась мисс Грейнджер. — Что вы имеете в виду под словом «хамское»?
— То. Этот никчемный оборванец позволил себе вырвать и выбросить из ваших рук на пол фолиант, по-моему дорогостоящий, кричал на вас, трогал вас, унижал… А вы терпите. У вас к нему рабская привязка, что ли? Хм-м-м, … однако, глядя на то, какие книги читаете, ваша семья не бедная и вы не приютская… Странно. Давайте, я сделаю проверку на Чары, чтобы выявить не продал ли кто-то вас этому ничтожеству.
— Что-что? — снова не поняла, о чём ей говорит этот незнакомец. — А вы, мистер, кто?
— Меня зовут Ремус Джон Люпин. В этом учебном году я буду вести в Хогвартсе ЗОТИ, — сказал мужчина и подобрался.
«Его распирает гордость, — подумалось девушке. — Но, раз он будет профессором, можно ему довериться.»
— Хорошо, — сказала она, потупив взгляд. — Я уверена, что вы заблуждаетесь, но, чтобы доказать вам, сделайте эту вашу провер…
Будущий профессор был быстр. Быстрей всех волшебников, с кем она до этого встречалась. Прежде чем она закончила свою фразу, он взмахнул появившейся как бы из ниоткуда палочкой и она, своими глазами увидела светящуюся толстую красную нить между нею и Роном. Нить светилась, пульсировала, выходя из её же живота — оттуда, где находилось у волшебников магическое ядро — к Рональду.
— Что, что это, мистер Люпин? — ужаснулась она.
— То, что я назвал бы «рабской связью», мисс…
— Грейнджер, сэр.
— Мисс Грейнджер, вы посмотрите на себя со стороны! — продолжил мужчина и наколдовал из своего носового платка зеркало. — Видите? На своих… хм, кудряшках Обруч снижения критичности видите? А эти пятнышки подавления?
— Ой! Кто наложил на меня всё это? Кто создал эту рабскую верёвку? — расплакалась девушка. Она стала крутить головой. — Я ничего не знаю, ничего не подписывала, ни на что-то подобное не соглашалась. Что мне делать, мистер Люпин?
— Вы с этим рыжим… — В сознании мужчины что-то в связи с этим ярким рыжим цветом волос зашевелилось, какое-то специальное распоряжение Дамблдора. — Он кто?
— Это Рональд Уизли.
Ах, да. Уизли. Альбус распорядился, чтобы Люпин всячески помогал Уизли, каждому из них, а он… подставился. Вдруг, вспомнил кое-что ещё.
— Но вы и с Гарри Поттером дружите, да? — спросил неуверенно он.
— С первого курса, сэр. Мы с ним самые лучшие друзья. Я им, мальчишкам, помогаю с домашками, с… — Мисс Грейнджер задумалась. Что-то её насторожило. — А почему я должна была помогать конкретно Рону с домашками, если у нас, на Гриффиндоре, учатся трое его старших братьев?
Пока кудрявая девушка с каштановыми волосами раздумывала, самого Ремуса Люпина терзала дилемма по поводу того, как дальше действовать. Содействовать выводку Артура Уизли он, конечно же, директору Дамблдору обещал, но, когда-то, очень давно, он своей лучшей подруге Лили, поклялся помогать её сынишке. Обещание — это не клятва, даже рядом не проходит сравнение. Эта лохматая ученица была Гарри Поттеру лучшей подругой тоже.
А он, Ремус, уже начал плести колдовство по устранению этих привязок. Прервать на середине своё невербальное заклинание и это плохо скажется на всех троих его участниках — заклинателе и обоих подростках.
Но что он скажет Дамблдору?
Ну, а он, Ремус, забыл, что ли, что директор лежит в Мунго на лечении? Вернётся, ему не до этих конкретных детей в первую очередь будет. Пока очухается, пока то-сё… Девушку надо отправить к Поппи в Больничное крыло, а там и все само собой рассосётся.
Приняв такое решение, Ремус продолжил плести кончиком палочки заклятие по удалению всех наложенных на подругу Гарри обетов, даже не гадая, кто именно создал их. Если директор их накладывал, Ремусу мало не покажется. По меньшей мере, не успеет расплести ни связь, ни венец подавления.
К счастью, это делал кто-то другой, не Дамблдор. Хлипко над этим работали, халатно.
Кудрявая девочка и сама могла видеть в зеркале, как бледнеет красная ниточка между ней и Роном, как развеивается белый обруч у неё на голове, как стираются несколько ярко-жёлтых пятен вокруг её висков, сердца, горла… Её мысли стали проясняться, задерживаться на рассмотрении у неё в сознании и Гермиона поняла, что долгое время провела как во сне.
— Вы могущественный колдун, мистер Люпин! — восхищённым голосом сказала она. — Я, наконец, довольна, что у нас будет выдающийся профессор ЗОТИ. А то, те двое, что у нас были…
— Расскажете? — спросил Люпин, убирая свою палочку во внутренний карман пиджака.
— Расскажу, но вы освободите Рона от Петрификуса, тошно смотреть на него. Лучше поспит, что ли? Чтобы не мешал.
|
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 01:19 | Сообщение # 8 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| ***
Двери Большого зала раскрылись, пропуская группы повзрослевших за лето учеников всех четырёх факультетов школы. Первое, что заметили они за преподавательским столом, был пустующий позолоченный трон директора. Знакомые с прошлого года учителя, но без известного в волшебном мире писателя Гилдероя Локхарта в роли преподавателя ЗОТИ, сидели по обе стороны обоих пустующих мест за столом — директора Дамблдора и его заместительницы, профессора Макгонагалл. На месте Локхарта сидел потрёпанный, болезненный с виду мужчина возраста декана Слизерина, Северуса Снейпа.
— Ну, Поттер, успешного тебе третьего года, — ухмыльнулся Драко Малфой идущему рядом с ним темноволосому, бронзовому от загара Мальчику-который-выжил.
Тот, с добродушной улыбкой на лице, подал белобрысому руку для пожатия и сказал:
— Тебе тоже, кузен Драко.
Оба парня, такие внешне разные, обменялись рукопожатием и каждый отправился к столу своего факультета, не замечая наступившей вокруг них ошеломлённой тишины.
Вдруг, резкий девичий выкрик поставил точку тишине:
— Гарри Джеймс Поттер! Ты как вот это вот объяснишь?
Темноволосый чуть-чуть повернулся к своей подруге. Та, стиснув кулачками, сверкала округлившимися глазищами, готовая взорваться.
— Гермиона! — воскликнул темноволосый, такой непохожий на себя прошлогоднего, парень. — Я не увидел тебя в поезде, в каком вагоне ты ехала? Рад с тобой наконец встретиться. Я звонил тебе летом по телефону, но твои родители сказали, что тебя задержали в школе. Где ты была?
«Задержали»? «В школе»? Мисс Грейнджер моргнула прослезившимися глазами и, зардевшись, опустила руки. Ей стало стыдно за себя. Дура, ду…
— Ну-у-у… я у Рона гостила, — всхлипнув, тихим голосом ответила она, вдруг сбавив обороты напора. — Мистер Уизли, он… колданул немножко…
Боженьки, что?.. Э-э-эх-х.
Глаза изумрудного цвета стали не меньше чайного блюдца и — она это хорошо рассмотрела — неожиданно потемнели. Только сейчас Гермиона заметила, что очков-«велосипедов» на лице Гарри не наблюдалось и она открыла рот, чтобы сварливо спросить у него, когда от них успел избавиться. Но её остановил похолодевший голос её же друга:
— Колдовал? В твоём доме? И ты это позволила, да?
— Ну-у-у…
— Не «нукай»! Гермиона, я тебя не понимаю. Ты позволила мистеру Уизли заколдовать твоих родителей? Мда-а-а… Ну, ты даёшь, подруга. О подробностях будем говорить попозже, без свидетелей. Ай, боюсь-боюсь… Кстати, где Рон?
В их рассадке за столом Гриффиндора мало что изменилось, только их места чуть продвинулись вперёд в направлении Преподавательского стола. Усевшись, они стали оглядываться, чтобы поздороваться с сокурсниками.
Как обычно, сидевшая с другой стороны стола среди своих сверстников-второкурсников на Гарри пялилась рыжая Джиневра. Изменившийся новый внешний вид её кумира вдохновил девочку к новым свершениям в плане охмурения. С другой стороны, улучшенный имидж Поттера почему-то её очень обеспокоил. Услышав, что Гарри спросил об её самом младшем из братьев, Джинни навострила уши. Да, Рона действительно не было рядом с остальной частью Золотого трио.
— В Больничном крыле, — повеселев, ответила мисс Грейнджер. — Пострадал во время поездки. Не спрашивай, как и почему, расскажу тебе потом… Какие предметы ты выбрал для дополнительного обучения? Я выбрала все шесть предметов.
— И Маггловедение? Зачем тебе оно?
— Хотела узнать, что волшебники о магглах знают, — бойко ответила любящая учиться девушка, ожидая начала распределения.
— Магглы. Да. Из твоих уст это звучит как насмешка, — холодно сказал Гарри. — А Прорицание тебе зачем, разве у тебя Дар открылся? А УМЗС зачем — драконье дерьмо захотелось чистить или что-то другое?
— Что ты говоришь, знание лишним не бывает! — возразила Гермиона.
— Да читай, сколько тебе захочется, изучай — никто тебе не мешает! Но разгребать за лошадками, как-то не девичье это дело… Нумерология, Древние руны — вот это полезно для волшебницы твоего склада ума, но Прорицание. И как ты всё это осилишь — не лопнешь от занятий?
— Профессор МакГонагалл обещала помочь. Не знаю как, не спрашивай…
В этот момент в Большой зал вошла куча будущих первоклашек во главе с упомянутой преподавательницы и разговор между друзьями резко оборвался.
— Мисс Грейнджер, мистер Поттер! Будьте добры, после ужина подойти ко мне в кабинет. Мне нужно с вами поговорить, — сказала декан Гриффиндора, проходя мимо них.
Минерва МакГонагал ждала своих студентов, сидя за рабочим столом.
Пригласив их войти громким «Войдите!», она стала разглядывать третьекурсников над краешком очков. Как они подросли за лето! Гермиона стала уже взрослой девушкой, округлившись там, где следовало, но заботиться о своим внешнем виде так и не научилась. Лохматая до невозможности, её волосы напоминали воронье гнездо. Чулки со швом перекрученные, не подтянутые; юбка, вкривь и вкось, свисала с одной стороны из-за не подшитого подола; край переда блузки выглядывал из-под свитера; узел галстука был левей своего законного места. Вся она стояла искривившись под тяжестью набитой книгами сумки.
Гарри Поттер, напротив, выглядел ухоженным, лощённым, загорелым. И солидным в своей дорогой мантии с гербом… С гербом своего Рода и малым гербом Наследника Блэк?! Не может быть. Что Альбус по этому поводу скажет? Ай, Мерлин и его вонючие…
— Мистер Поттер, — холодным голосом заговорила она. — начну с вас. Вижу, вы не только способствовали обелению своего крестного отца, но и приняли Главенство над вашим Родом.
— Пришлось. Более того, я его единственный представитель, что не очень-то меня радует. Зачем вы звали меня? Какие-то претензии?
— Претензии к вам по поводу выбранных предметов. Директор Дамблдор выбрал для вас совсем другие дисциплины…
— Директор Дамблдор пусть о собственном здоровье заботится, а не о выбранных мною дисциплинах. Я чётко указал, что хочу только Нумерологию и Древние руны. Арифмантика меня не интересует пока, в Начальной школе я изучил всё, что на третьем курсе предстоит изучать. А в Прорицаниях я круглый ноль, не повезло мне быть предсказателем. УМЗС — это зачем мне? Лорду Поттеру убирать за животными не подобает, а Маггловедение ни к чему мне.
— Но он отдал строгие… — начала протестовать МакГонагалл.
Одновременно с ней вскрикнула Гермиона Грейнджер:
— Что с профессором Дамблдором?
Более, чем на тридцати секунд разговоры в кабинете остановились. В затянувшейся тишине голос Гарри прозвучал гробовым предвестником:
— Откатом ему прилетело, за лживую клятву. Я так считаю…
— О чём вы говорите, мистер Поттер? — вскинулась профессор МакГонагалл, прервав его. — У директора Дамблдора случился обширный инсульт.
— Я о том же говорю, мэм. Как говорил профессор Флитвик, клятва — это не безобидное дело. Иногда, даже самому хитрожопому магу, придумавшему хитровывернутые способы обойти откаты за ложь, ответочка прилетает.
— Зачем вы клевещете, мистер Поттер? При чём здесь ложь? Альбус никогда, запомните это — никогда и никому не врал!
— Готовы поклясться, … мэм? — ухмыльнулся зеленоглазый парень и стал очень похож на своего отца, Джеймса. Но зелёные глаза парня смотрели холодно и блестели как две льдинки.
Минерва открыла рот выговорить немедленно слова Клятвы, но так и осталась с открытым ртом. А, что если?..
— Объяснитесь, мистер Поттер, — вздрогнув, сказала она.
— В восемьдесят первом Альбус Дамблдор перед всем составом Визенгамота Мерлином поклялся, что Хранителем Фиделиуса на доме моих родителей был мой крёстный отец, Сириус Блэк. Свою осведомлённость Дамблдор объяснил тем, что он лично накладывал Чары. Клятва Мерлином тем хитра, что с одной стороны, ей любой волшебник верит, потому что тот был могущественным чародеем. С другой — не секрет, что клятва его именем ни к чему такому роковому не приведёт, даже тогда, когда за ней скрывается ложь. И всё идёт своим чередом, пока кто-то не узнает всю правду. Понимаете?
— Гарри, я ничего не понимаю. Что такое этим летом случилось, что…
— Потом расскажу, — резко прервал подругу Поттер и продолжил отвечать деканше. — Мерлин давно уже блаженно почивший волшебник, всем преступникам кажется, что можно безопасно для себя его именем клясться и ничего им не будет. Но могущество Мерлина столь огромное, что бьёт откатом каждому врунишке даже после стольких веков!
— Гарри, что себе позволяешь? — всхлипнула мисс Грейнджер, не заметив побелевшее, вытянувшееся лицо Минервы Макгонагалл. — Профессор Дамблдор самый великий светлый волшебник современности. Мы, Гарри, должны гордиться тем, что учились в Хогвартсе под его руководством.
Гарри с сожалением посмотрел на свою подругу и зацокал языком:
— Ц-ц-ц… Гермиона, твои заученные лозунги звучат настолько бессмысленно и жалко! Почему ты уверена, что наш директор именно «самый великий и самый светлый» волшебник современности? Что об его прошлом нам известно? Ни-че-го. Сплошная тьма и таинственность. Ты не попугай, чего раскричалась. Твоя маленькая головка полна одними готовыми утверждениями. Не посетить ли нам Больничное крыло?
— О! Вспомнила. Профессор Люпин посоветовал мне сразу после ужина наведаться туда, чтобы мадам Помфри диагностировала, все ли магические связки и ограничители с меня сняты. Профессор МакГонагалл, мэм, сопроводите нас с Гарри в Больничное крыло?
— О чём вы говорите, мисс Грейнджер? Нет никаких связок и ограничителей у вас! — сердито сказала декан Гриффиндора, взмахнув палочкой. Слабое свечение нимбом появилось среди кудряшек её самой выдающейся ученицы. — О-а-а-а, что это?
— Профессор Люпин сказал, что это называется «Обручем разума», мэм, — ответила девушка. — Он попытался снять его полностью, но очевидно, не справился до конца. Кроме него, у меня выявил Рабскую привязку к Рональду Уизли, но уже не директором, а кем-то другим волшебником наброшенную. Профессор МакГонагалл, мэм, я хочу написать ДМП насчет всего этого на всю семью Уизли.
— Мисс Грейнджер, нет! — вскинулась Минерва, не понимая что с этой девушкой произошло, что она ополчилась на своих друзей.
Гарри хлопал глазами в злобном прищуре, а кривая усмешка змеилась на его губах. Уизли… ох как отыграется он на них!
— Я поддержу Гермиону во всех её начинаниях. О-о-о, я понимаю как и почему пострадал во время поездки Рон. Это ты постаралась?
— Нет, профессор Люпин очень разозлился…
Минерве ничего не оставалось, как примириться с пылким нравом всех своих гриффиндорцев — что нынешнего, что прошлого поколения.
— Прекратите, мистер Поттер! Вы обижаете всё и вся. Я не за тем, чтобы слушать ваши беспочвенные обвинения вызвала вас, а за тем, чтобы вы отказались…
— Я не откажусь! Не ваше дело это, выбирать вместо меня чему я буду обучаться и чему не буду. За моё обучение заплачено золотом моих родителей сполна, до седьмого курса, и предметы дополнительного обучения выбираю я. Если вам что-то не нравится, засу… гхрм, придержите своё мнение в себе. Кстати, предупреждаю вас, что я вступил в свои права, как последний Поттер. В глазах закона — а я проверил это в Министерстве магии и лично министр Корнелиус Фадж согласился с этим — я совершеннолетний и в опекунах не нуждаюсь. У меня крёстный отец есть, посторонним людям не советую вмешиваться в дела моего Рода!
Минерва МакГонагалл открывала и закрывала рот, вся надувшись от возмущения. Да он, да он… да-а-а, он прав. Вздохнув, декан Гриффиндора перевела взгляд на свою самую лучшую и успешную ученицу, мисс Грейнджер.
— Мисс Грейнджер, я вас позвала, чтобы уведомить вас, что своё обещание помочь вам посещать все выбранные вами дисциплины выполнить я не могу. Летом нужный нам артефакт исчез из сейфа директора Дамблдора. Советую вас выбрать три из всех шести дисциплин, которые вы хотите посещать и утром уведомить меня. Сейчас, вы оба свободны. Идите, у меня много работы.
— До свидания, мэм. Спокойной ночи, — сказали Поттер и Грейнджер, ретируясь из её кабинета.
Оба зашагали в направлении Больничного крыла.
Примечания Автора:
Мне тоже не нравится хамское поведение Гарри во время разговора с Минервой. Но, вспомним маленький факт — КТО обитает в его голове!
Том Риддл не стал бы со сверстницей церемониться.
Он ни с кем не стал бы церемониться.
|
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 01:33 | Сообщение # 9 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Часть 4
Спокойное время в отсутствии директора закончилось на второй неделе сентября. Утром понедельника ученики увидели сидящего на позолоченном троне в яркой красочной мантии, но сильно сдавшего профессора Дамблдора. Его костлявая рука, держащая чашку с чаем, мелко-мелко дрожала, но его глаза поверх стёклышек очков-половинок зорко следили за входящими в Большой зал студентами. Директор ждал появления одного конкретного темноволосого парня, унаследовавшего изумрудные глаза своей матери.
Гарри Поттер ждал возвращения директора с «нетерпением» и досадой. Почему, ну почему этот старик ста с лишним лет просто не откажется от главенства над обществом магической Британии, которым правили уже правнуки его сверстников, и не уйдёт на пенсию? Чего ждёт?
— Ждёт удачного момента для твоей погибели, Гарри, чтобы вселиться в твою тушку, — прокомментировал Геллерт, напомнив мальчику давнишние планы своего «дружка».
Рон Уизли с самого выхода из Больничного крыла стал дуться на Гарри, не разговаривая с ним. Слонялся по гостиной Гриффиндора угрюмый, кидал обвиняющие взгляды злющих синих глаз на резко сменившего имидж темноволосого соседа по спальне и шипел себе под нос не обоснованные обвинения, типа:
— Ходют тут внезапно лорды всякие, стыдятся со старыми друзьями разговаривать, щеголяют во всём новом, брезгуют нами, нормальными людьми. Гордыня изо всех щелей попёрла, предатели грёбаные…
Гарри с трудом сдерживался, чтобы не наехать на шестого Уизли с кулаками! Да и зачем? Он так и сказал Гермионе, которая выплеснула на него свои упрёки — что за упрёки из-за того, что Гарри приоделся, приосанился в соответствии со своим положением и банковским счётом?
— Горбатого только могила исправит, — отрезал он и Грейнджер осталась, разинув рот, не понимая, кто этот подтянутый, блистающий внешностью и сдержанностью парень. Куда подевался её покладистый, неуверенный в себе, нуждающийся в её напутствиях друг Гарри?
Девушка не принимала холодную отстранённость, которая чёрной кошкой пробежала между ними и разрушила сложившееся ещё на первом курсе Золотое трио. Тщетно давила логикой, что нельзя запросто щеголять качественной, новой одеждой и тем самым оскорблять их общего самого лучшего друга. И отказываться от двухлетней дружбы, скреплённой не одним и не двумя общими приключениями. На что темноволосый парень ответил ей, что дружить с Роном и отправить своих собственных родителей в могилу своим поведением — это её выбор. Но терпеть дальше неуравновешенное, полное зависти и злости поведение рыжего сокурсника он не намерен.
— Если хочешь снова и снова попадаться на его удочку, флаг тебе в руки. Хорошенькая магглорождённая дурёха — это хороший улов для семьи Предателей крови, в которой родилась целая квиддичная команда мальчиков, не так ли? «Рабскую привязку» помнишь или уже забыла? О-о-о, тебе «забыли» и ты уже не помнишь, где всё лето одна, совершенно беззащитная в обществе озабоченных парней, провела — разве тебе не страшно было в Норе засыпать? Должно быть, тебе понравилось быть бесплатным репетитором младших Уизли, да? Ну, что же, дерзайте, мисс Грейнджер!
— Но ты начал дружить со слизеринцами! — прослезившись, выдала она последний аргумент обвинения.
Со стороны старшекурсников, притихших, чтобы лучше послушать ссору между ещё недавно «не разлей вода» друзьями, донеслись смешки и едкие комментарии в её адрес.
— А ничего, что они мне и родня, и ровня, Гермиона? Семья!
— Но они злые.
— Я тоже зол! — отрезал Гарри. — И как не быть мне злым, если с моей семьей так поступили…
— А как «так» поступили? — сузив глаза, спросила она, готовая завалить его тысячами аргументами против.
— Устроили им «героическую» смерть, короче. А мне — «героическое» же проживание среди маггловской родней, где ко мне относились, как к домовому эльфу.
— Да брось ты. Профессор Дамблдор не мог так с тобой и твоими родителями поступить!
— Интересно. Откуда у тебя такие конфиденциальные сведения, Гермиона? Должно быть, ты на короткой ноге с нашим директором. Что? Ищешь покровителей?
— Это ты о чём, Гарри Джеймс Поттер? — возмутилась девушка. — Забери свои слова обратно! Иначе, я пожалуюсь на тебя.
— Скатертью дорога, Гермиона. Но, потом, когда оглянувшись, не увидишь никого рядом, не ищи по старой дружбе протекции Родов Поттер, Певерелл или Блэк. И запомни, я вторых шансов не раздаю. Но так как ты мне два раза очень помогла, то я тоже тебе два раза помогу. Для начала напишу-ка я твоим родителям, расскажу им всё о наших в Хогвартсе приключениях. А потом заплачу гоблинам за пятилетнюю защиту твоего дома и за гоблинские амулеты защиты разума магглов от ментальных нападений злоумышленников. Посоветую им кое-что…
— Ты не посмеешь! И откуда тебе известно что мне нужно и что нет?
— Оттуда! — ухмыльнувшись, сказал Гарри, подняв свои руки, на пальцах которых сверкнули его кольца.
В общей гостиной Гриффиндора наступила звенящая тишина, в которой набатом прозвучали слова Лаванды Браун:
— Ну, ты и дура, Грейнджер! С тобой дружил и любил тебя один из знати, а ты выбрала одного из черни. Умницей себя возомнила, но в действительности ты обычная выскочка. Грязнокровная. Была бы… ан нет! Фу, не хочу с тобой разговаривать.
— Я тоже, — вторила подруге Парвати Патил. — Не хочу подхватить от тебя заразу Уизли. И ты, Рональд, за обеденным столом и во время занятий садись подальше от меня. Чай, не положит на меня взгляд кто-то из твоих родителей в качестве невестки для своих бесчисленных сыновей.
Гермиона после слов сокурсниц посмурнела и задумалась. Потом, сграбастав неподъёмную сумку, выбежала из гостиной ало-знаменного факультета.
Это повторялось уже четвертый раз и Гарри начал думать, что привязанность подруги к рыжему клещу не была последствием одной лишь рабской привязки, а он ей изначально нравился как парень. Ну, раз так — пусть тонет. Если в процессе одумается, отряхнётся от навязчивых рыжиков, попросит о помощи, может быть он ей поможет. Но навязываться девушке, влюблённой в другого — неподходящего, недостойного, отвратительного во время еды, во время уроков, во время сна и в любом другом проявлении жизнедеятельности — это не к нему, Гаррису Поттеру-Блэку.
Тем утром понедельника, когда директор Дамблдор впервые в этом учебном году занял своё обычное место на позолоченном троне за преподавательским столом, Золотое трио, распавшись, впервые расселось завтракать кто где, вдали друг от друга. Рон сел рядом со своими братьями-близнецами и сестрой Джинни. Гермиона Грейнджер села через две места, недалеко от Анджелины Джонсон и Кэти Белл, которые разговаривали только о квиддиче и не обращали внимания на хмурую непричёсанную девчонку. Та темой их разговора не заинтересовалась, раз не об учёбе говорили.
Сам Гарри сел рядом с Невиллом Лонгботтомом где-то по середине стола так, что мог наблюдать за своими бывшими — можно было уже и так сказать — соратниками по Трио.
Он ещё не положил себе в тарелку что-либо из предложенных блюд, как к нему приблизилась профессор Макгонагалл.
— Мистер Поттер, директор желает увидеть вас сразу после завтрака. Проход в его башню открывается сахарными орешками, — сказала она и сделала шаг, чтобы удалиться.
Её остановил саркастический комментарий темноволосого парня:
— А к потере минимум ста баллов от Снейпа за то, что я опоздаю к началу занятий по Зельям, Гриффиндор готов? Гермиона такого количества ещё не заработала.
Лицо Минервы Макгонагалл превратилось в маску, хотя в её глазах можно было заметить расчётливую мыслительную деятельность.
— Я предупрежу его, что вы опоздаете из-за приглашения директора, мистер Поттер, — недовольно поджав губы, сказала она.
— А пропущенные знания кто мне компенсирует, мэм?
— Разговор с директором Дамблдором вряд ли займёт столь внушительный отрезок времени…
— Зная директора Дамблдора, никогда не скажешь наперёд, сколько ему нужно времени, чтобы обсудить вещи так, как лично ему нравится, мэм! — воскликнул Гарри.
Издалека Гермиона протестующе взорвалась:
— Гарри, как ты посмел говорить такое про директора Дамблдора?
И декан Гриффиндора, и Поттер посмотрели на взволнованную девушку с осуждением. Хоть Минерве подобный взбрык мисс Грейнджер был очень неприятен, она не стала её стыдить на публике и промолчала. Но Гарри не сдержался:
— Гермиона, никто не спрашивал твоего мнения. Мы не на уроке, мы завтракаем. И я не с тобой, а с нашим деканом разговариваю. Заткнись уже, а? Не вмешивайся!
Мисс Грейнджер, покрасневшая до самых корней кудрявых волос, резко поднялась с места, взяла тяжелейшую сумку одной рукой и выбежала, не закончив свой завтрак.
Вслед ей послышались смешки со стороны слизеринского стола.
Дамблдор сидел за своим огромнейшим рабочим столом на самом верхнем уровне трёхступенчатой директорской башни. Свои собранные в домик кисти рук — бледные, сморщенные и покрытые старческими пятнами, он положил на столешницу и медленно вертел большими пальцами. Внешне он выглядел спокойным, но внутренне закипал от злости.
На вошедшего ученика он даже не посмотрел, только махнул ему рукой приблизиться, но присесть не пригласил.
Гарри сделал несколько шагов и посмотрел вблизи на замеченные им ещё во время завтрака новые внешние приметы возраста директора — на его ссутулившиеся плечи, на мешки под глазами, на коричневые пятна на руках и на лбу старика. Выглядел директор сильно и внезапно постаревшим. Раньше профессор Альбус Дамблдор, хоть и был дедом где-то за сто, но держался вполне моложаво, был энергичным, излучал могущество и харизму. Теперь от всего этого осталось одно воспоминание.
— Стоит остерегаться Альбуса, Гарри, — прозвучал в голове парня голос Геллерта. — Мне кажется, он испуган своим внезапным одряхлением. Чай, притащит ещё из Азкабана дементора, чтобы устроить свиданку с тобой.
— НЕ БУДУ УДИВЛЁН. АЛЬБУС СПОСОБЕН НА ВСЁ, КОГДА ЗАГОРИТСЯ ПОД ЗАДНИЦЕЙ.
Эти двое, как всегда, давали дельные советы.
Так как старик продолжал сохранять молчание, Гарри решил взять инициативу в свои руки.
— Директор Дамбдор, по какой причине вы вызвали меня на разговор? У меня, знаете ли, сейчас занятие проходит, а я его пропускаю…
Вдруг старый колдун поднял свои необычно синие, суженные от ненависти глаза и посмотрел над стёклами очков-половинок на молодого посетителя.
— Как ты посмел бежать из дома, куда я тебя поселил, мальчик? — хриплым голосом прошипел он. — Не спросив у меня разрешение, убежал из семьи, раздув тётку. Связался с тем, кто предал твою семью, доверился ему, помог ему избежать наказания, обелиться перед законом. Как ты посмел самостоятельно, не спросив меня, своего опекуна, сделать это? Встречаться лично с поверенным, с малолетства в права входить, родовыми кольцами на виду у всех щеголять, а? Ответь мне ты, дрянной мальчишка!
Гарри не представлял даже, что Дамблдор может быть таким злым и недовольным. Таким угрожающим и страшным. Вылетающая, с искрящим кончиком, из рукава фиолетовой мантии волшебная палочка директора вынудила испуганного парня отступить на шаг и надавить на красный рубин своего родового кольца. Это включило встроенный в него экстренный портключ и Гарри втянуло в трубку перехода.
Приземлился Гарри аккурат в зале с портретами предков в поместье Поттеров, сделав с непривычки кувырок вперёд всем телом. Там и остался сидеть на полу с колотящимся от ужаса сердцем.
— Гарри, почему ты здесь. Что-то в школе случилось? — встала со своего нарисованного кресла его бабушка Дорея.
— Дамблдор позвал на ковёр. Сразу набросился угрозами и обвинениями, типа «как ты посмел то, как посмел сё». Мне показалось, что в рукаве мантии кончик его палочки начал искриться и…
— …ты убежал, — закончил вместо внука Карлус Поттер.
— Осуждаешь? — в отчаянии крикнул Гарри.
— И правильно сделал. Зная Альбуса, останься ты рядом ещё на секунду и в тебя полетело бы что-то мерзопакостное. По возвращению, расскажи всё своему декану…
— Да Макгонагалл не лучше Дамблдора, если не хуже! Я с Сириусом свяжусь, пусть вместе со… О! Кричер!
Перед ним через секунду появился домовой эльф, который принял крестника Сириуса, как своего собственного хозяина. Хотя всё время называл его «хозяином хозяина Регулуса». С недавних пор Гарри стал удивляться прозорливости домовиков, которые смотрели в самую суть, а не заморачивались внешним видом волшебников, кому служили.
— Кричер слушает хозяина, — не моргнув голубыми глазами, выдал домовик.
— Скажи мне, Кричер, что ты почувствовал, когда наказывал крестраж в медальоне Салазара Слизерина? — спросил Гарри.
— Кричер почувствовал отклик обладателя плохой вещи, хозяин, сэр. Когда крестраж кричал, я ощутил боль волшебника Дамблдора. Тот тоже кричал и мучался. Кричер думает, что это так, потому, что волшебник всё ещё жив. Если бы был мёртв, не мучался бы…
Со стороны портретов послышались смешки предков на утверждение домовика. Гарри тоже ухмыльнулся.
— Ну, ты и сделал выводы, Кричер! Та-а-ак, медальон с тобой?
— Да, хозяин, сэр.
— Сделай себя невидимым, переносимся с тобой обратно в директорский кабинет Хогвартса. Как только окажемся там, начни играть с подселенцем в медальоне.
Гарри спрашивал как-то у Сириуса, может ли Кричер появляться на территории замка и выяснил, что да, раз на нём полотенце с гербом Блэков. Школьные домовики не будут вмешиваться в дела Рода. Не у кого преподавателям или студентам Хогвартса узнать, был или не был в замке чей-то фамильный домовик.
— Кричер слушается. Кричер доволен хозяином. А можно в конце, когда хозяину надоест наказывать злого старика и он решит от злой вещи избавиться, отдадим его жизнь алтарю Блэков?
Крики протеста портретов эхом последовали за исчезнувшими внуком и его домовым эльфом. Но эти двое находились уже на другом месте.
Возвращение было менее травмоопасным, чем бегство, потому, что приземлился Гарри на ноги, пробежав два-три шага. Он сразу понял, что отсутствовал от силы пару десятков секунд. За это время Дамблдор успел встать с места, выхватить и выставить палочку кончиком вперёд к тому месту, где парень стоял раньше и сказать первую часть заклинания забвения. Гарри услышал только его конец.
— … виэйт!
Ничего не произошло. Гарри отбежал на целый метр от места, куда попало заклинание. Зато директора сразу знатно скорчило. Вскрикнув, он уронил палочку на пол, схватившись обеими руками за живот. Согнулся пополам. Его повело в сторону. Боль захлестнула и он стал неистово кричать. А потом его руки поднялись от живота к голове и стали дёргать за длинные белоснежные пряди.
Гарри некоторое время смотрел на мучения старика, потом кивнул «пустому месту» и, услышав в ответ тихое рычание Кричера, пустился наутёк к выходу из кабинета директора.
«Бежал» он по коридорам целых пятнадцати минут, прежде чем дойти спокойным шагом до кабинета по Трансфигурации, где, открыв дверь без стука, прокричал:
— Профессор, там… директору плохо… — «задыхаясь», он упал на последнюю парту. Понурив голову, он повторил: — Ему вдруг… поплохело, я попытался… помочь… но он…
В кабинете наступила абсолютная тишина. Пятикурсники Хаффлпаффа и Рейвенкло сидели с разинутыми ртами и хлопали глазами вслед вылетевшей в распахнутую дверь Макгонагалл.
— Ну-у-у, я тогда к Снейпу иду, — сказал Поттер. — Он тоже захочет помочь.
И удалился без комментариев. Надо было позвать Кричера и проводить его домой, на Гриммо.
Снейп не успел сказать «пятьдесят…», как ненавистный щенок Джеймса озвучил страшную новость о директоре Дамблдоре. Но он, в отличие от деканши Гриффиндора, не стал бежать, как придурок, по этажам к директорской башне, а отправился в свои комнаты, чтобы переместиться туда каминной сетью.
Симус Финниган, рядом с которым в момент появления Гарри стоял Снейп, проследил глазами за удаляющейся спиной профессора Зельеварения. Потом медленно повернулся к остальным третьекурсникам своего и змеиного факультетов и спросил:
— Кто-то услышал, что напоследок выкрикнул Снейп из другой комнаты?
Гриффиндорцы, если и услышали его «Предупредите Поппи Помфри, что…», никогда бы не признались в этом потому, что любой приказ Снейпа воспринимался ими в штыки. Слизеринцы, если тоже это услышали, не стали бы и пальцем шевелить, чтобы помочь директору Дамблдору.
Так, что студенты двух противоборствующих факультетов, каждый по своей причине, пожали плечами в знак того, что нет, ничегошеньки не услышали. И продолжили работать над Веселящим зельем, которое само собой не сварится.
Тряхнув головой, Поттер занял последнюю свободную парту, разложил рабочие принадлежности, прочитал рецепт на доске и принялся нарезать ингредиенты. Работа его затянула и он перестал думать о том, что там с бородатым стариком будет дальше.
И сделал себе заметочку в уме — напомнить Сириусу про его обещание проклясть Дамблдора на Родовом камне.
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 01:48 | Сообщение # 10 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| ***
Занятия в Хогвартсе не остановились из-за отсутствия директора в школе. Он и раньше в замке надолго не задерживался. Кроме директорской, у него были ещё две дополнительные должности, которые отнимали немало его времени. Почти каждый день, по тому или иному вопросу, ему приходилось отправляться в Министерство магии руководить сессией Визенгамота. А иногда он отсутствовал в школе два-три дня в связи с третьей своей должностью — Верховного Колдуна МКМ. Замдиректора, профессора Макгонагалл, дополнительная работа завалила бы выше крыши, если бы она на школьные разборки не плевала с высокой колокольни. Мда-а-а.
Занятия ЗОТИ начались с необъяснимого для третьекурсников инцидента в учительской комнате. Ремус Люпин, новый преподаватель этой дисциплины и друг родителей и крёстного отца Гарри Поттера, начал обучение с показа боггарта. Изучаемое волшебное создание нашлось в одном из давно не использовавшихся шкафов.
Боггарт оказался ударом под дых для учеников потому, что он превращался в самый большой страх каждого. Чтобы перестать бояться своего самого большого страха, согласно рекомендациям профессора Люпина, надо было вообразить себе этот страх в смешной форме и сказать «Редикулюс». Да-а-а, как и следовало, мало кто из третьекурсников справился с этой задачей. В большинстве своём, дети, увидев свой воплощённый страх, просто начинали со всей мочи кричать и, закрыв голову руками, бежали в толпу однокурсников.
С поставленной профессором Люпином задачей лучше всех справился, неожиданно для всех, Рональд Уизли. Его боггарт превратился в гигантского паука, образ которого напоминал Гарри Поттеру любимого милашку Хагрида — Арагога из Запретного леса. Но Рон, хотя в первый момент растерялся, сумел собраться и представить себе мерзкое создание смешным. Выкрикнул «Редикулюс» и в следующее мгновение перед смеющимся третьим курсом на полу распластался паук, дрыгающий всеми восемью ногами, обутыми в роликовые коньки.
Дин Томас с заданием не справился. Его страх предстал пред ним в форме старого сундука с приподнятой крышкой, откуда выглядывал жуткий жёлтый глаз. Когда темнокожий мальчик затрясся от страха, крыша сундука резко отскочила назад и оттуда выскочил… клыкастый, тощий волк-оборотень.
Ремус Люпин среагировал мгновенно, прикрыв собой замершего гриффиндорца и бросил «Редикулюс». Боггарт Дина не изменился, только изменил направление броска. Между ним и Люпином, непонятно почему, возникло странное образование — белый светящийся шар, выплывающий из облака.
— Бежим! — надрываясь, моментально крикнул Гарри и дёрнул за руку разинувшую рот Гермиону. В отличии остальных учеников, он хорошо знал из слов Сириуса Блэка, кто такой и что собой представляет Ремус Люпин.
За две-три секунды учительская опустела. Кто-то бросил Колопортус на дверь учительской и внутри, наедине с боггартом, остался только Люпин. А над ними обоими висела, светясь холодным бледно-синим светом, полная луна…
Люпина скорчило от боли.
Минуту спустя уже два оборотня вцепились клыками друг другу в глотку, а вокруг полетели куски оторванной шкуры, брызги крови и ядовитая слюна. Боггарт оказался сильнее, изворотливее и злобнее второго волка. Исход битвы был закономерным.
Школа снова скоропостижно осталась без преподавателя ЗОТИ.
Первыми о смерти профессора Люпина узнали четверокурсники Слизерина и Гриффиндора во время следующего после третьекурсников занятия. Они, как было заранее объявлено профессором, появились перед дверями учительской и терпеливо ждали его прихода. Когда прошло больше двадцати минут, а профессора всё не было и дверь комнаты оставалась запертой, ученики начали беспокоиться. Поступило предложение отправить кого-то в класс ЗОТИ, чтобы напомнить новому преподавателю, что у него занятие с четверокурсниками пропадает. Кто-то другой из топчущихся в коридоре студентов предложил открыть, наконец, учительскую, может, профессор сидит и ждёт их, а они тут спор устроили.
Дверь была закрыта Колопортусом и они попотели, пока снимали заклятие. Наконец, справившись, они постучали пару раз и, не услышав ни звука изнутри, осмелели.
Первый из них, который посмотрел внутрь помещения, жутко закричал от увиденной картины. На полу лежал растерзанный труп нового учителя, а над ним парило невнятное тёмно-серое облачко станноватой субстанции, которое, как только почуяло приближение нового объекта воздействия, сразу полетело к нему. Сокурсники успели выдернуть обратно смельчака, захлопнуть дверь перед его носом и, тем самым — кто его знает? — спасли ему — и только ему ли? — жизнь.
Вечером, в общей гостиной Гриффиндора, проходило собрание факультета. Декана, профессора Макгонагалл, тоже пригласили, но она, как всегда, не соизволила пожаловать. Проблемы из-за новой болезни директора Дамблдора и внезапной смерти нового, уже бывшего, преподавателя ЗОТИ, завалили её с головой. А тут ещё и смерть её бывшего ученика, между прочим ещё и, в своё время, старосты школы, Ремуса Люпина. Ей было не до каких-то там незрелых обсуждений детей, даже если они были из её собственного подопечного факультета.
Студенты Гриффиндора, не дождавшись собственного декана, расселись перед горящим камином, чтобы дождаться старосту, Перси Уизли. Тот уже был семикурсником и выпускником, готовился начать работу в Министерстве магии и уже наработал авторитет на ало-знаменном факультете.
— Сегодня случилось огромное несчастие, — заговорил он, когда все расселись, кто куда. — Умер наш новый преподаватель ЗОТИ, профессор Ремус Люпин, не проведя на своей должности даже двух недель. Кто из свидетелей расскажет, что же там произошло?
Третьекурсники, все, как один, посмотрели на лохматую кудрявую девушку, на мисс Всезнайку. Гермиона приняла это как сигнал доверия и начала с надрывом рассказывать:
— Профессор Люпин знакомил нас с волшебным созданием боггартом. Он сначала объяснил, что, чтобы победить боггарта, нам надо представить свой страх в смешной форме. Затем произнести заклинание «Редикулюс» и начать смеяться. Всё шло более-менее хорошо, пока к боггарту не подошёл Дин Томас. — Глаза всех гриффиндорцев обратились к темнокожему третьекурснику и тот смутился. — Его страхом оказался волк-оборотень. Дин со страхом не справился и спрятался за нами, а волк кинулся за ним. Тогда между нами и зверем встал сам профессор Люпин, наколдовал светящийся белый шар в вате и сказал «Редикулюс». Ничего не изменилось. Одновременно с профессорским заклинанием, прозвучал крик Гарри «Бежим!» и все мы со всех сил побежали наружу, спасаясь от оборот… хм-м-м …ней. Хм. Мне кажется… Ой! — воскликнула она и прикрыла рот рукой.
Все гриффиндорцы начали переглядываться. В молчании.
Четверокурсник Кормак Маклагген возразил:
— Когда мы следующей паре сняли Колопортус, внутри нашли окровавленный труп профессора Люпина, а над ним парил боггарт. Никаких там волков, оборотней или нет, не увидели!
Гарри Поттер с кривоватой улыбочкой кивнул словам старшего парня, потом посмотрел на подругу, ожидая, когда до неё дойдёт, кем на самом деле был Ремус Люпин.
— После своей смерти оборотни превращаются обратно в человека! — протарахтела она. Вдруг до неё дошло. — Уау! Но… почему профессор Дамблдор назначил нам в преподаватели …о-о-об-б…
— Оборотня, Гермиона. Оборотня, — завершил её рассуждения Гарри.
— Откуда ты… Мы с ним в одном купе…
— Сириус мне сказал ещё в августе. Они с Ремусом на одном курсе учились, здесь, на Гриффиндоре. Ремус был школьным старостой мальчиков, а моя мама — старостой девочек. Дамблдор позволил ему учиться здесь, почему же не позволить ему и обучать нас?
— Мы не знаем причин, Поттер, поэтому надо побольше молчать и не распространяться насчёт одного из наших, — твёрдо сказал Перси Уизли. — Мы гриффиндорцы и нам надо держаться вместе, прикрывать друг друга, если что. Предлагаю всем здесь присутствующим поклясться, …ну-у-у, дать твёрдое обещание никому ничего не говорить о пушистой проблеме профессора Люпина. Это не нашего ума дело. Тот, кто согласен, пусть поднимет руку. Большинство. Предложение принято. Повторяйте за мной!
***
Ночью длинные коридоры Хогвартса темны и по ними шастают только самые смелые или самые озабоченные из учеников, подсвечивая себе Люмосом палочкой. Осветительные факелы были редкими и горели слабым, еле справляющимся с тьмой безлунной ночи светом.
После полуночи Портрет Толстой дамы внезапно открылся и из прохода вышли две одинакового роста тени. Они принадлежат двум парням-пятикурсникам, близнецам Уизли, которые отправляются собирать «добычу».
«Добыча» представляла собой труп учителя-оборотня, а это, как все знают, и есть кладезь ингредиентов. Завтра унесут труп из Хогвартса на похороны и пропадут все ценные ништяки — шерсть, кровь, плоть, зубы, когти — которые они хотели прибрать в свои загребущие ручки.
Тени крались в направлении Больничного крыла, где под белой простыней лежали останки Люпина. Хитрецы были уверены, что дверь к ценным ингредиентам закрыли от любителей поживиться мёртвым оборотнем, но Фред и Джордж были не лыком шиты, заранее придумав способ преодолеть запирающее заклинание мадам Помфри. Маленькая дощечка в щель петлей не позволит двери закрыться до конца, а Колопортус не ляжет как надо. Приходи и толкай! Доступ открыт. Э-э-э, шанс на успех где-то пятьдесят на пятьдесят, но всё равно шанс есть, есть. Процент удачи велик, куча ингредиентов не пропадёт.
Дверь, даже не скрипнув, открылась, сигналки не было. Удача запредельная! Парни беззвучно стали ликовать, «дав пять» друг другу. Оставив обувь за дверями, они на цыпочках приблизились к темнеющему в центре больничной палаты холмику.
Вокруг длинного стола с останками Люпина кроватей не было. Их ещё днем расставили ближе к стенам, чтобы освободить широкое свободное пространство для беспрепятственного доступа скорбящих. Скорбящих было мало, в основном из женского части преподавательского состава — как-никак, их коллега погиб на рабочем посту!
Близнецы давно научились общаться в темноте сложившимся между ними двумя языком прикосновений руками. Дотрагиваясь, они обменивались намерениями и предстоящими действиями. Темнота на данный момент им не мешала, а больше помогала. В темноте их было не видно, но и друг друга они тоже не видели. Но руками они общались хорошо и это было преимуществом для ночных «приключенцев».
Фред достал маленький и очень острый складной ножик, а Джордж — палочку и коробку стеклянных флаконов.
Фред оголил запястье трупа и пырнул ножом по нему, Джордж прошептал заклинание для разжижжения свернувшейся уже крови и приставил первый флакон.
Кровь быстро свёртывалась заново и Джордж дотронулся до руки брата. Тот снова пырнул ножом. Джордж охнул и зашипел, засунув порезанный палец в рот.
Услышав шипение брата, Фред мгновенно убрал нож, сделав движение кистью к себе. Его пальцы двигались сами, по инерции сжались, и закрыли нож. В темноте получилось не очень и безымянный палец зацепился между лезвием и ручкой ножа. По пальцу резануло и Фред тоже зашипел, но Джордж уже залечивал ему ранку.
Стиснув зубы, они продолжили своё дело.
Десять минут спустя тени близнецов вышли из Больничного крыла, удалили дощечку, и обулись. Подсвечивая себе Люмосом дорогу, они побежали наверх, позвякивая наполненными флакончиками. А ещё через десять минут — уже лежали в своих кроватях, начисто забыв маленький инцидент с ножом.
В первую же ночь следующего полнолуния по тёмным коридорам Хогвартса вдруг побежали два молодых, изголодавшихся по свежему мясцу волка-оборотня.
Директор Дамблдор всё ещё был на лечении в Святом Мунго, замдиректора Макгонагалл запретила всем беспокоить её по пустякам, остальные профессора были далеки от самой мысли вмешиваться в дела руководства и чужих факультетов.
И, закономерно, утром, в одном из чуланов для мётел, полюбившихся парочке любителей ночных похождений — Седрику Диггори с шестого курса Хаффлпаффа и Чжоу Чанг с пятого курса Рейвенкло — нашли растерзанные и искусанные тела. Рядом со слегка обглоданными останками любвеобильной парочки спали близнецы Уизли с засохшей на лицах, руках и одежде кровью.
Молодых оборотней немедленно исключили из школы, послав уведомление их родителям прийти и забрать из Хогвартса своих сыновей.
Посмотрев на своих сыновей, балагуров и шалопаев, которые, наконец, доигрались в своих шалостях, Молли Уизли заголосила и запричитала, обвиняя всех и вся. А её благоверный супруг, работающий начальником Отдела в Министерстве магии, немедленно послал Патронус в Аврорат.
Знали бы они, кого во всех грехах обвинят, сто раз подумали бы звать ДМП.
Но дело было сделано.
Замок заполнили одетые в красные мантии авроры, гневная дама с моноклем инициировала расследование по поводу присутствия в школе, полной детей, оборотня в качестве преподавателя ЗОТИ. Макгонагалл ходила, как в воду опущенная, Снейп ликовал. Дамблдору грозило немедленное отстранение от должности директора Хогвартса и огромная вира за погибших по его вине Седрика Диггори и Чжоу Чанг. В конце концов, он единолично выбирал, кого назначать преподавателем, а это значит, что вся ответственность на нём!
Мадам Боунс, та самая дама с моноклем, Глава ДМП, инициировала экстренное собрание Визенгамота, где зачитала доклад по поводу происшествия. Визенгамот единодушно проголосовал за вотум недоверия Альбусу Дамблдору и отстранил его от должности директора Хогвартса. Люциус Малфой пламенно призвал отстранить мистера Дамблдора и с поста Верховного Чародея. Собрание с доводами белобрысого аристократа согласилось и Дамблдор вылетел из состава Суда волшебного мира.
Пока происходили все эти изменения в высших эшелонах власти, Дамблдора лечили в Святом Мунго и он ничего о происходящем не знал. К счастью или наоборот — к несчастью, его здоровье быстро восстановили и в начале третьей недели сентября его выписали из волшебной больницы.
Прибыл директор каминной сетью в Хогвартс на следующий день, ближе к обеду, прямо в свой кабинет. За руку он вёл с собой специально увезённого из Азкабана дементора. Дежурные авроры в тюрьме для волшебников не смогли отказать своему старому директору и отдали ему одного из стражников тюрьмы, вместе с устройством для управления. На время, «с целью обучения выпускников».
Дамблдор довёл жутко хрипящее создание до входной двери кабинета и затолкнул его в тоннель спиралевидной лестницы. Оттряхнув руки, он закрыл дверь кабинета Колопортусом и направился к камину. Там он бросил в камин горсть порошка, крикнул «Кабинет Минервы Макгонагалл» и засунул голову в зелёное пламя.
— Минерва! Минерва, ты где?
С другой стороны ему ответила его заместительница:
— Альбус, меня предупредили, что тебя выписали из Мунго ещё вчера. Где ты был целый день? У нас для тебя новости…
— Потом, Минерва, потом. Сейчас отправь ко мне Гарри Поттера. Надо передать ему в руки кое-что из оставленного мне на сохранение его родителями.
— Но, Альбус…
— Не отвлекай меня, Минерва, а направь мальчика ко мне. И побыстрей! Жду!
Через десять-двенадцать минут горгулья, закрывающая доступ к спиральной лестнице, ведущей наверх, в директорскую башню, вдруг упёрлась. Сколько бы Гарри не повторял пароль, каменная фигура зыркала ожившими глазоньками, но сдвигаться не желала. Наконец, Гарри, сказав пароль, приказал ей отступить в сторону и освободить проход наверх. Монстр, скорчив гневную мину, еле-еле подвинулся с места.
Из проёма хлынула холодная безнадёга и Гарри показалось, что даже свет убавился, а из воздуха исчезла особая живительная компонента. Он стал сухим и мёртвым, как на чужой планете. Стало холодно и страшно. Ему показалось, что рядом кричит невидимая женщина…
— Беги, парень, беги! За горгульей скрывается дементор! — взвизгнул Геллерт.
— ПРИКАЖИ ГОРГУЛЬЕ ВЕРНУТЬСЯ НА МЕСТО! — в тон с ним крикнул Том.
— Стой! — среагировал сразу Гарри. — Вернись на старую позицию! Закрой проход!
Каменное изваяние, блеснув глазами, проворно и с грохотом закрыло проём и ощущение полной безнадёги прекратилось.
Дёрнув себя за волосы, молодой Поттер — на всякий случай — надавил на камень родового кольца и мгновенно переместился в своё поместье.
Альбус Дамблдор сидел за рабочим столом и, навострив ухо, прислушивался к звукам со стороны лестницы. Вот оттуда донесся скрип — значит, горгулья открыла проход наверх и парень встречается со своей судьбой. И наступила тишина.
Старик подождал ещё некоторое время, пока всё не закончится. Хм-м-м, не пора ли открывать дверь и звать насытившегося дементора наверх, чтобы проводить его каминной сетью обратно в Азкабан? Вроде, пора уже.
Старик затыкает длинную бороду за пояс и взмахом палочки освобождает замок двери. Схватившись за ручку, он приоткрывает дверь, чтобы заглянуть вглубь колодца спиральной лестницы. Там, внизу должно лежать опустевшее молодое тело Гарри Поттера, наследника Смерти.
Внутри Альбуса нарастает гул восторга, что вот-вот наступает момент активации хоркрукса в шраме на лбу вихрастой темноволосой головушки парнишки и старик запустит себе в голову Аваду. Чтобы оживить оставленную часть, надо самому умереть. Потому, что «… ни один не может жить спокойно, пока жив другой…»
Опустевшего тела Поттерёныша у основания лестницы не было. Зато там, внизу его ждал проголодавшийся, взбешённый от близости столь многочисленных жертв, до которых невозможно добраться, дементор. Не успев даже вскрикнуть, Дамблдор носом ощутил приближение тёмной, воняющей падалью тени.
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:01 | Сообщение # 11 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Часть 5
Как только Гарри Поттер вернулся на занятие по Трансфигурации к своему декану, так профессор Макгонагалл сразу спросила, зачем его звал бывший директор Дамблдор.
— Я не встречался с ним, профессор, — ответил парень, садясь на своё место за партой с Невилом Лонгботтомом. — Горгулья меня наверх не пропустила.
— Но он настаивал, мистер Поттер! — нахмурила брови Макгонагалл. — Вы должны были запомнить пароль.
— Ну, да! Я запомнил, несколько раз повторял эти «Лакричные тянучки», но горгулья даже не оживилась.
— Хм-м-м, интересно почему, — задумалась пожилая женщина. — Я сама отправлюсь к нему на перемене. А теперь, повторите взмах палочкой и скажите…
Горгулья со скрипом и злым блеском в глазах передвинулась вправо, открыв проход к лестнице. Из проёма хлынула безнадёга и вонь гниющей плоти. Макгонагалл отшатнулась назад, приготовив палочку для вызова Патронуса. Присутствие дементора внутри замка, привезённого, должно быть, лично Альбусом, испугало замдиректора до… зелёных пикси. Она запоздало подумала о том, что неспроста каменное создание не пропустило необученного защищаться ученика Поттера к проходу наверх.
Дементор пронёсся мимо ошарашенной женщины настолько быстро, что та смогла только отойти в сторону, а потом уже было бессмысленно запускать ему вслед сияющую кошку-патронус. Макгонагалл побежала за жутким созданием и, забыв о собственной безопасности, мысленно воззвала к самой Магии, взмолилась, чтобы поглотитель душ не встретил по пути кого-то из студентов. Хотя, как не встретить, если дементор к ним и устремился!
Случилось то, чего она больше всего боялась.
На четвёртом этаже плелись с занятий по Чарам на обед к Большому залу второкурсники Гриффиндора и Хаффлпаффа. Они разделились группками и обсуждали между собой прошедшее занятие и те заклинания, которые показал им профессор Флитвик. Все были на взводе, говорили на повышенных тонах о том, что лучшего профессора в Хогвартсе не найти.
И тогда случилось страшное — из-за поворота на них налетела тёмная страхолюдная тень, которая врезалась в толпу галдящих детей, прилипая то к одному, то к другому. Прежде, чем кто-то смог понять, что за напасть на второкурсников набросилась, на пол упали поцелованными несколько детей. Сцена нападения была столь сюрреалистичной, что вышедший из мужского туалета рядом темноволосый, зеленоглазый третьекурсник с ало-золотым галстуком остолбенел.
— Дементор!.. — крикнул кто-то из голосов в голове Гарри.
Но Поттер, забыв как дышать, мог только таращиться круглыми, как чайные блюдца, зелёными глазами на разыгрывавшуюся печальную апокалиптическую картину «близких контактов третьего вида» между, как его назвал голос в голове, «дементором» и неудачно оказавшимися на его пути второкурсниками. Меж тем, восторженным криком Геллерт стал подталкивать своего «носителя» к действию:
— Гарри, не медли! Тащи вот этого уже поцелованного белобрысого мальчишку назад в туалет! Я хочу провести обряд вселения в его всё ещё живую тушку! — расслышал наконец крики Геллерта парень. — Быстро, быстро, у нас времени в обрез. Вот-вот появится кто-то из преподавателей…
— Это Колин Криви, магглорождённый… — начал было мысленно объясняться Гарри, но взбудораженный голос Геллерта прервал его.
— Хорош, хорош! Главное, что волшебник. Тащи его немедленно!
Гарри Поттер подхватил безвольную тушку Колина под мышки и отволок его в туалет. Положив тело на пол, закрыл дверь и приготовился выполнять указания хоркрукса Геллерта.
— Разрежь заклинанием Секо свой шрам и дай крови из ранки накапать в открытый рот мальчика. Когда заметишь тёмную дымку из шрама — это буду я — надави ему на грудную клетку и отпусти. Я втянусь внутрь мальчика со вдохом воздуха. Дав-вай, дав-вай!
Первые несколько секунд после выполнения инструкций поцелованный Колин продолжал безвольно лежать. С ним, вроде бы, ничего не происходило. Гарри подумал, что Геллерт что-то в методе занятия пустого тела попутал.
Прошла целая минута времени. Крики детей, доносившиеся из коридора затихли и в голове Поттера пролетела ужасная мысль, что всё, все ученики мертвы.
Внезапно, худенькое тело Колина затряслось в судорогах. Корчась, он стал открывать и закрывать рот в попытках вдохнуть воздух. А справившись с попытками, он задохнулся и зашёлся в болезненном кашле. Капельки крови потекли у него из носа, но, смахнув их рукой, он открыл глаза и осмотрелся. При взгляде на сидящего рядом испуганного Гарри, лицо белобрысого мальчика озарилось огромной счастливой улыбкой.
— Гарри, спасибо тебе, спасибо! Я у тебя в долгу на всю оставшуюся жизнь. Но сейчас тебе лучше исчезнуть отсюда, чтобы тебя лишний раз не впутали в предстоящие разборки. Беги в направлении директорской башни, оттуда…
— Я лучше своим порт-ключом воспользуюсь. А ты что будешь делать… Колин?
— А что я? Отсижусь здесь, подожду появления ответственных взрослых, буду реветь в три ручья. Даже не буду подглядывать, что там снаружи, пока не услышу мужские голоса. Скажу, что забежал впереди всех, чтобы пописать… Иди, иди!
Скандал был знатный. Шутка ли это — поцелуй дементором целых девятерых ребят, троих из Гриффиндора и всех шестерых барсучат, которые распределились на факультет Хельги Хаффлпафф в прошлом учебном году. Появление Минервы Макгонагалл, хоть с опозданием, предотвратило ещё пять роковых поцелуев. Она атаковала разошедшегося азкабанского стража обычными Патронусами, а между ними отправила и несколько патронусов-сообщений своим коллегам профессорам школы и Амелии Боунс в Министерство Магии. Дементор общими усилиями был уничтожен, но детей к жизни этим не вернуть, да?
Из факультета Гриффиндора погибли две девочки — Джинни Уизли и Меган Маккормак, и мальчик Лаклан Аберкромбри. К счастью, четверо мальчиков и одна девочка из факультета Минервы спаслись. Колина Криви спасло то, что он отправился в туалет, остальных — что убежали с места нападения. Их жизнь спас ближайший чулан. Львы, что и говорить — как запахло горелым, так сразу храбро разбежались.
Бригада авроров, отправленная в Хогвартс, нашла так же труп Альбуса Дамблдора — недавно разжалованного директора школы Чародейства и Волшебства — на площадке лестницы к директорской башне. Расследование установило, что жуткую, смертоносную тварь в замок привёл именно он, соврав аврорам-стражникам Азкабана, что дементор нужен якобы в учебных целях.
На Дамблдора, в связи со страшными событиями, навешали всех собак. Его имя было втоптано в грязь и оплёвано. Посмертно его лишили Ордена Мерлина, потому что — ясен пень — победа над Тёмным лордом Гриндевальдом была давно, а девятеро детей умерло вчера! Их горюющие родители надавили на Визенгамот.
Вечером, второй раз в этом году, в Хогвартс прибыли старшие Уизли, чтобы забрать погибшую дочку Джинни. Осунувшийся, побелевший от горя мистер Уизли ходил, как во сне, шатаясь за своей женой. Или, как укуренный травкой. Зато Молли компенсировала своими причитаниями и воем молчание мужа.
Крайним, почему-то, в её обвинениях, получался Гарри Поттер. Он, дескать, предал всю её семью тем, что не спас Джинни снова. Подивившись её странным претензиям, зеленоглазый парень поднялся с места за столом в Большом зале и прервал её бессвязные обвинения.
— Миссис Уизли, я, конечно, соболезную вашей утрате, но каким боком вы меня в это приплетаете? Почему я должен был присматривать за вашей дочкой, кто она мне… была? Никто. Мы с вами не родственники, Джинни мне не сестра. Кроме того, у неё два старших брата на одном с ней факультете обучаются — почему не адресуете свои вопросы к ним? Это они должны были всё время о сестре думать. Не я.
— Но ты же её в прошлом году спас! — воскликнула сквозь слезы миссис Уизли. — Я думала, что… что она тебе нравится.
— Что-а? Она мне… что? Да вы совсем уж… того, — покрутил Гарри пальцем у виска, — рехнулись от горя. Кто вам такое мог сказать? Чем могла меня ваша Джинни заинтересовать — воспитанием, количеством веснушек или количеством старших братьев? Нежеланным, навязанным проживанием летом в Норе? Или болезненным интересом вашего мужа к маггловским вещам, что ли? Или злостными шутками её братьев-близнецов? Нет, нет и нет! Не ко мне с этим.
— Но… но профессор Дамблдор, он заверил меня, что…
— Извините, миссис Уизли, у меня нет желания затягивать ваши пустые грёзы. Повторю, примите мои соболезнования, но мне пора идти на уроки. Больше разговаривать с вами не могу — это пустая трата времени. Вы чужая мне женщина, с придуманной дружбой вашего младшего сына Рона я уже завязал. Так что вы тоже обо мне забудьте. И в вашем присмотре я не нуждаюсь.
Пылающий злостью Гарри повернулся на каблуках, тряхнул головой, чтобы отросшая чёлка не падала ему на глаза и, задрав подбородок, удалился. Ему вслед обиженная Молли бросила сквозь зубы «выскочка», но оскорбление не дошло до адресата. А даже если и дошло, то адресат никак не дал понять, что это его задело.
***
Министерство Магии назначило на должность и.о. директора Минерву Макгонагалл. Но Фоукс её не признал. Она помаялась некоторое время, слоняясь по директорскому кабинету, но, плюнув на огненный символ Света и Добра, взялась за дело. Первое, что она предприняла, это было попытка открыть ящички письменного стола Альбуса Дамблдора, чтобы ознакомиться с их содержанием. В верхнем ящике она нашла — и поспешила всех поставить об этом в известность — заверенное гринготтской печатью Завещание Альбуса П.В.Б. Дамблдора.
На оглашении последней воли поцелованного дементором Альбуса должны были присутствовать, кроме прибывшего из Гринготтса финансового советника-гоблина, и трое бенефициаров — его родной брат, трактирщик из «Кабаньей головы» в Хогсмиде, Аберфорт Дамблдор и… Гарри Поттер с Роном Уизли. Гоблин зыркал злющими хитрющими глазками и скалился предвкушающе самому министру магии, мистеру Корнелиусу Фаджу, захотевшему тоже присутствовать на чтении завещания. Он пожелал лично проконтролировать изъятие из сейфа провинившегося бывшего директора кругленькой суммы золотом, чтобы родителям погибших учеников выплатить полагающуюся виру.
И тут все поняли, отчего так зубасто лыбился гоблин.
Сейф А.П.В.Б. Дамблдора был почти что пуст. В нём валялась лишь горстка сиклей, два галеона и несколько кнатов. И письмо к его брату Аберфорту.
Письмо передали беспрекословно, но отсутствие денежных средств значительно усложняло положение Министерства, так как, закономерно, виру кто-то же должен выплатить, не так ли? Брат бывшего директора от всех обязанностей зарвавшегося в своих играх Альбуса отмахнулся. Взял письмо и из учительской, где проводилось чтение Завещания, ретировался.
Гарри Поттеру его наследство передали в руки. Это был золотой снитч в коробочке, на дне которой лежала коротенькая, исписанная знакомым ему мелким почерком мёртвого бывшего директора записочка:
«Гарри Джеймсу Поттеру, — начиналась она, и внутри у Гарри всё сжалось от недоумения, — я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством».*
Рональду Уизли директор завещал свой делюминатор:
«Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне».*
Рыжий гриффиндорец, который ожидал в наследство какую-нибудь немаленькую по его меркам сумму золотых, а ему дали только бесполезный артефакт, годный лишь на то, чтобы включать и выключать свет, фыркнул и бросил его в угол помещения. Плюнув туда напоследок, он, покрывшись красными пятнами от злости, выскочил из учительской, не дождавшись зачитывания воли Дамблдора до конца.
Делюминатор подобрал Гарри, когда коротенький текст был зачитан и все разочарованные свидетели удалились один за другим.
***
Вечером, присев по обе стороны парты в заброшенном классе на шестом этаже, Гарри выложил на столешницу перед Колином Криви унаследованные от бывшего директора предметы — золотой снитч и делюминатор.
— Тебе эти вещи знакомы … Колин? — замялся Гарри, называя мелкого второкурсника этим именем. Что было понятно потому, что недавно в тело поцелованного контрабандой привезённым в Хогвартс дементором белобрысого магглорождённого папарацци вселилась частица души Геллерта Гриндевальда. Из шрама на лбу брюнета. — И объясни мне, пожалуйста, как так получилось, что ты смог переместиться и оживить Колина, если до сих пор жив-живёхонек обитаешь в Нурменгарде?
— О, Нурменгард! Я сделал так, что замок-тюрьма год за годом вытягивает магию и жизненные силы из запертого туда волшебника. В нынешнее время, тело и мощь старика Гелла, должно быть, совсем выдохлись. Так, что для меня не было никакой проблемой вытянуть оттуда всю оставшуюся часть общей с ним души. Помер я там, Гарри, помер. И возродился здесь! — воскликнул мальчик, стукнув кулаком себе по грудной клетке. — Благодаря тебе.
Потом он взял в руки золотой снитч и поднял его вверх. Тот расправил крылышки и начал трепетать ими, пытаясь вылететь.
— Вспомни, как ты поймал свой первый снитч, — задумчиво протянул Колин.
— Ну-у-у, … ртом, так сказать, — смутился темноволосый парень.
— Попробуй дотронуться губами…
И Гарри так и сделал — прикоснулся к своему подарку губами. Появилась, зазмеившись по экватору золотого шарика, непонятная надпись: «Я открываюсь под конец»…
— Альбус и его загадки, узнаю́ мерзавца. И из гроба он продолжает играться со своими игроками. Я не советую тебе следовать этим указаниям. Зная его, там будет ментальная закладка вместе с наложенными Чарами иллюзии. Следуя им, ты спокойно, как заговорённый, отправишься выполнять определённые действия, которые могут быть со смертельным для тебя исходом.
Гарри, дослушав рассуждения Ге… хм, нет уж, Колина, согласился с ним и вернул снитч обратно в коробку. Бросив её в воздух, он выкрикнул:
— Экспульсо!
Коробка с золотым шариком пулей отлетела назад и ударилась в стену, сделав в ней глубокую вмятину большого размера. Части штукатурки разлетелись во все стороны и парням пришлось защититься заклинанием Протего. Части самого́ золотого шарика разлетелись во все стороны, освобождая встроенную в него иллюзию. И оттуда стали просачиваться призрачные сущности — Джеймса и Лили Поттер, Сириуса Блэка, Ремуса Люпина, самого Альбуса Дамблдора…
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:12 | Сообщение # 12 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| ***
Они не были ни призраками, ни живыми людьми из плоти и крови, он ясно видел это. Больше всего они напоминали Тома Риддла, вышедшего из дневника, воспоминание, принявшее вещественный облик. Менее осязаемые, чем живые люди, но намного больше, чем просто призраки. И на каждом лице была та самая любящая улыбка. Джеймс был точно такого же самого роста, как Гарри. Он носил одежду, в которой он умер, и его волосы были в беспорядке и взъерошены, его очки были немного перекошены, как у мистера Уизли. Сириус был высок и привлекателен, намного моложе, чем Гарри знал его при жизни. Он двигался с небрежной грацией, с руками в карманах и усмешкой на лице. Люпин был тоже моложе и намного менее потрёпан, его волосы были гуще и темнее. Он выглядел счастливым оттого, что вернулся в знакомые места, где было столько юных проделок. Улыбка Лили была самой широкой из всех. Она отбросила назад свои длинные волосы, когда приблизилась к нему, и её зеленые глаза, так похожие на его, рассматривали его лицо с жадностью, как если бы у неё никогда больше не будет возможности насмотреться на него.
— Ты был так храбр, — он не мог говорить. Его глаза наслаждались ею, он думал, что хотел бы стоять и смотреть на неё вечно и этого было бы достаточно.
— Ты почти у цели, — сказал Джеймс. — Очень близко. Мы… так гордимся тобой.*
— Ты должен идти, мальчик мой… — прогудел Дамблдор.
— Что, что это было? — спросил Гарри.
Колин взъерошил свою соломенную шевелюру и стал хихикать:
— Он приготовил тебе дополнительный стимул для самопожертвования, создал иллюзии твоих умерших родителей, их друзей, себя… — ответил он, ухмыляясь.
— Но Сириус жив-живёхонек! — воскликнул Гарри.
— Значит, должен был к времени Последней битвы тоже быть мёртвым.
— Вот, что он за гад, а? — треснул кулаком по столешнице Гарри. — Давить на меня образами погибших родителей. Вместо того чтобы, раз мог это делать, показать их мне давным-давно, он задумал их образами давить на меня! И к чему, я спрашиваю, — махнул он рукой к вмятину на стене, — к чему он меня готовил, идти убить самого себя?
— О, Альби хода своих пешек рассчитывает на десятилетия вперёд. Это, наверное, должны были показать тебе твои друзья в момент колебания. Чтобы ты не струсил и от битвы не отказался, а пошёл умирать, пожертвовав собой.
Колин бегло посмотрел на перекосившееся от злости лицо старшего парня и хмыкнул:
— Не думай больше об этом, задумка Альбуса уже не сможет воплотиться никогда. Давай, посмотрим делюминатор. О! О-о-о-о, ты смотри что мы нашли-и-и… Зови своего Кричера.
— Почему? А, ладно. Кричер!
Домовик Блэков мгновенно возник рядом, таща в руках золотой медальон Салазара Слизерина. Он, довольный собой, лыбился обоим парням:
— Хозяин звал Кричера и Кричер сразу явился. Кричер всегда готов мочить злого бородатого волшебника! — оттарабанил он, надавив пальцем на камешки изумруда. Оттуда послышались стоны.
Двое мальчиков-гриффиндорцев некоторое время смотрели, не отводя взгляда с испускающих маленькие молнии пальцев домовика, не произнося ни звука. Потом одновременно выкрикнули:
— Живой?
Кричер, оскалившись, закивал головой.
— Кричер знает, что бородатый волшебник живой, потому что Кричер ощущает отклик. И Кричер ждёт злого бородатого старика на камне Величайшего и Древнейшего Рода Блэк, хозяин!
Мальчики — темноволосый и белобрысый — скосили глаза в недоумении.
— Он нас обвёл вокруг пальца! — воскликнул Колин. — Ты не заметил что-то странное в поведении кого-то из присутствующих во время прочтения Завещания?
Гарри стал припоминать — вот гоблин насмешливо зыркает в сторону людей чёрными, как два жука, глазками. «Он что-то знает, — подумал Гарри, — но не скажет ничего. Банкиры в дела волшебников не вмешиваются, но интересы своих клиентов блюдут.»
Фадж? О чём там говорить? Там всё глухо и, как обычно, его волнует только размер затрат Министерства магии. Маккошка? Нет, там ничего из ряда вон выходящего… Плачет и сморкается. Рон — тот ослеп от зависти и разочарования, бросает своё «наследство»… хм…
А вот Аберфорт — он в уравнении, кажется, единственная неизвестная величина. Его Гарри впервые в своей жизни увидел и ничего конкретного там сказать невозможно. Или возможно? Родной брат, …одно только письмо в наследство, ни кната… Подозрительно или нет?
Гарри озвучил свои размышления Колину и тот сразу заметил:
— Альбус даже одного единственного кната своему единственному братишке не оставил? А! И нет никаких родственников, кроме Аберфорта? Вот мы и нашли объект наших подозрений! Понятно. Будем там копать.
Его напарник округлил глаза — разве такое может произойти?
— Думаешь, он своего брата… того? — дал он петуха.
— Ха! Ты не знаешь Альбуса, он на всё способен ради своего Высшего Блага. Даже если все умрут, а он единственный останется в живых. Что будем делать?
— Кричер, действуй!
***
Две недели спустя в разделе «Некрологи» газеты «Ежедневный пророк» появилось сообщение: «Вчера, … в возрасте 99 лет в своей постели в трактире «Кабанья голова» почил от старости Аберфорт Персиваль Дамблдор. Похороны состоятся на кладбище в Годриковой Лощине… Завещание будет озвучено в зале… банка Гринготтса поверенным в делах Аберфорта Дамблдора, почитаемым старшим клерком… Бенефициару Завещания будет отправлено отдельное приглашение.»
— Вот, это номер! — воскликнул Колин утром, во время завтрака, вчитавшись в газету. — Интересно, что ещё отчебучил наш дорогой Дамблдор, раз у него один единственный бенефициар. Ты что по этому поводу думаешь?
Сидящий справа от него Гарри Поттер пожал плечами.
— Подождём, увидим. А, как увидим — будем думать. Есть некие подозрения, но они слишком невероятные…
Ушастая, очень представительной внешности сова приземлилась на столешницу перед Перси Уизли и тот быстро, стараясь закрыть руками печать банка Гринготтс, отвязал цилиндрик с сообщением от её ножки, немедленно сунул его в карман мантии. За его поспешными лихорадочными движениями суженными глазами следила Гермиона Грейнджер. А её внимание не осталось незамеченным внезапно для всего Хогвартса и ало-знаменного факультета в частности подружившимися парнями — третьекурсником Гарри Поттером и второкурсником Колином Криви. Рональд Уизли, третий член распавшегося Золотого трио, тоже проследил глазами за цилиндриком, исчезнувшим в глубине кармана старшего брата.
— Перси, — позвал он брата полным непрожёванной пищи ртом. Крошки хлеба разлетелись вокруг него и его соседи скривились, но Рон ничего из этого не заметил, — от кого письмо? От родителей?
— Рон, отстань! — грубо оборвал Перси младшего брата. — Не суй свой нос в чужие дела!
— Я просто спросил, не от мамы ли письмо, а ты ругаешься, — стушевался Рон.
— Ладно, проехали. Не от мамы. Больше не спрашивай.
Колин толкнул острым локтем Гарри и выразительно кивнул головой в направлении рыжиков Уизли. Гермиона, сидящая недалеко от них, заметила их безмолвное общение и сузила уже в их сторону глаза.
— Тихо, а то налетит на нас Гермиона с расспросами, — толкнул локтем младшего друга Гарри. — Мне общаться с ней что-то не хочется. Слишком назойливая, настойчивая и… И как она с разочарованием после расследований Аврората справляется! Директора Дамблдора наша мисс Всезнайка буквально боготворила…
— Она, всё равно, упадёт на наши головы, как снег зимой, хе-хе! Надо решить, что из правды можно доверить ей, — Колин почесал покрытую соломенными волосами голову и улыбнулся девушке с каштановыми кудряшками. — И надо ли нам это.
Гарри, хмыкнув, взглянул на ёрзающую на месте однокурсницу и поманил её рукой. Та, словно этого и ждала, немедленно подскочила и присела рядом с ним.
— Надо поговорить, — шёпотом сказала она, сверкнув глазами. — После обеда в библиотеке?
Колин Криви переглянулся с Поттером и, увидев его неодобрение, хлопнул огромными голубыми глазами и сказал:
— Библиотека не место для разговора, Гермиона. После обеда у нас занятий нет, хм, нам изменили программу после гибели всех барсуков. Поговорим в каком-нибудь из пустых классов.
— Хорошо, у нас тоже нет занятий. Я могу попозже заняться домашними заданиями, — с энтузиазмом закивала головой девушка. — Гарри, нам надо на Трансфигурацию!
— Давай. До встречи, Колин!
Белобрысый второкурсник дождался момента ухода старосты Гриффиндора из Большого зала и последовал за ним. У дверей он, как бы случайно, дотронулся до локтя Перси Уизли, потом — до своего уха. Поставив жучок-прослушку на невнимательного старосту, он довольно хмыкнул и отправился вслед поредевшей из-за недавнего трагического случая с дементором группы однокурсников своего факультета. У всех второкурсников предстояло общее занятие по Гербологии.
— Вы не представляете, что я узнал! — таким возгласом встретил Колин Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер за обеденным столом. — Ешьте быстрей, буду удивлять вас!
Чуточку позже, уже в пустом классе он заговорщически начал:
— На Персиваля я успел поставить жучок, который я закрепил на его мантии. Прослушка работала всё время превосходно. Даже, когда тот сразу после завтрака отправился в Гринготтс. Знаете, это он был загадочным бенефициаром трактирщика Аберфорта, брата нашего Альбуса!
— Догадался. И что дальше? — ответил Гарри Поттер.
Но мисс Грейнджер буквально взорвалась вопросами:
— Колин, откуда ты знаешь, как прикреплять подслушивающие чары? Ты второкурсник, магглорождённый при этом. Ты не должен знать такие высшие чары, — возмутившись ожидаемо, воскликнула кудрявая девушка. — Даже я не могу их произвести!
— И что? Думаешь, ты у нас единственная такая крутая, что ли? — засмеялся в ответ белобрысый. — Вот что — ты не…
— Да, да! Гермиона, я предупреждаю тебя, что если ещё раз прервёшь чьи-то высказывания, озвучивая, что можно и что не возможно, я выгоню тебя на… и больше с тобой разговаривать не буду! — рассердился темноволосый парень. — Мы с Колином не дебилы какие-то, у нас тоже есть некоторый, и не малый, интерес к магическим умениям. Мы учимся самостоятельно, при этом у меня проводятся частные занятия с репетиторами. Я готовлюсь к взрослению и будущему положению Лорда магической Британии. А Колин моему роду вассальную клятву дал и находится под моим покровительством. Будь паинькой, пожалуйста!
— О! Ладно, извини. А можно мне тоже заниматься у твоих репетиторов?
— Нет, нельзя. Не потянешь деньгами, магической подготовкой и, самое главное, поведением. Посмотрим на тебя, будешь ли, наконец, вести себя в окружении волшебников, как истинная ведьма или продолжишь линию «Я всех лучше, я всё знаю, вы все — пыль у ног моих».
— Я не…
— Ты — да. Точка. У нас есть разговор, между нами тремя. Давай, рассказывай свои идеи. О чём ты хотела поговорить с нами?
Покрасневшая до корней волос девушка слегка всхлипнула, не смея взглянуть на парней.
— Я-я-а-а, … то есть, прочитав «Пророк», увидела сообщение о смерти брата нашего директора, профессора Дамблдора. Я, также, узнала, что последний ничего никому не оставил, только тебе и Рону некие безделушки. И вдруг, у его брата Завещание. То есть, у него есть, что кому-то оставить в наследство. Только одному из всех ныне здравствующих волшебников. А это означает только одно — этот загадочный «некто» очень близкий ему человек. И, кроме того, я заметила, что сегодня утром письмо из банка Гринготтс получил наш староста, Перси. А это означает, что…
— Достаточно, мы тебя поняли, — прервал её тираду Гарри. — Ты всё правильно разгадала. Несмотря на все твои недостатки, ты очень умная, логически думающая голова. Теперь, с тебя Клятва о неразглашении, если согласна на испытательный срок.
— О! Хорошо. Я, Гермиона Джин Грейнджер, клянусь магией, что никому — словом, письмом или мысленно, не расскажу содержание нашего с Колином Криви и Гарри…
— Гаррисом!
— Что? А-а-а, … и Гаррисом Джеймсом Поттером обсуждения. Да будет так!
Яркая вспышка подтвердила клятву девушки и она получила одобрение и от мальчиков.
— Наш староста, Персиваль, — начал через секунду Колин, — отправился в банк на оглашение Завещания Аберфорта Персиваля Дамблдора. Там он узнал две вещи — что он сын того же самого Аберфорта… — сидящая напротив кудрявая девушка ойкнула, закрыв рот рукой, и Колин скосил взгляд в её сторону. Она заткнулась, хлопнув округлившимися карими глазами, — … и что он, — продолжил Колин, — получает всё его движимое и недвижимое имущество в наследство. А именно: трактир в Хогсмиде, дом в Годриковой Лощине, виллу во Франции на берегу Средиземного моря, свыше двухсот тысяч галеонов! С Перси случился эмоциональный шок.
— Ой, с Роном тоже случится, когда о наследстве Перси узнает! — оттарабанила Гермиона, чем заработала неодобрительные взгляды мальчиков.
— И почему, позволь тебя спросить, Гермиона, тебя волнует, что скажет этот завистливый тип Рональд? — ввернул Колин. — Пусть подавится! Или у тебя особый к нему интерес? А, скажи, Гермиона!
— Ну-у-у, не то, чтобы… Но он наш однокурсник…
— И что? Почему тебя не Симус, например, волнует или вот Гарри, а именно Рон? Этот отпрыск Предателей крови настолько ничтожен, настолько бесполезен, как не знаю кто.
— Не говори так…
— Понятно. Гарри, я согласен с твоим предположением, что мисс Грейнджер — потерянный для нас кадр. Она по знаниям умная, но по жизни глупая. Втюриться в самого отталкивающего парня в Хогвартсе, это просто что-то с чем-то. Гермиона, посмотри на меня! Представь себе вот такую картину: ты вышла за Рона Уизли, Предателя крови. А он, как любой проклятый, начнёт тянуть из тебя магию, чтобы колдовать…
— Но их семью называют…
— Врут! Предателями зовут только осквернённых, которые, чтобы творить волшебство, нуждаются во внешней подпитке. Здесь, в Хогвартсе магии хоть завались. Но дома, где у них Камень Рода давно рассыпаться должен, подпитки нету. И он будет тянуть из окружающих. От тебя, например. Ты согласишься?
— Да нет, конечно!
— Вот. А сейчас посмотри с другой стороны — день за днём, три-четыре раза смотреть на жрущего Рона! А? Предел твоих мечтаний, нет?
— Ну-у-у, да. Понимаю. Я не думала об этом. Я согласна, что вряд ли смогу спокойно…
— Не вопрос «спокойно», а именно — с удовольствием ли. Так, что, Гермиона, я думаю, что мадам Помфри недостаточно глубоко обследовала тебя на тему зелий в крови.
Пока Колин и Гермиона разговаривали, Гарри держался обеими руками за голову и думал над вопросом, зачем директор Дамблдор так старательно подталкивал его к дружбе с семьёй проклятых. Не за тем ли, чтобы в конце концов всё досталось Персивалю Уизли. Который и не Уизли, а со слов Колина, вполне себе Дамблдором оказался? Вот жук. Так ему и надо.
Гарри Поттер поднялся с места, кивнув головой напарнику, и тот последовал за ним. У выхода они обернулись к сидящей с потерянным видом девушке, позвав её:
— Гермиона, ты с нами или как?
— Я немножко посижу, соберусь с мыслями. Что-то голова заболела, может, схожу в Больничное крыло к мадам Помфри.
***
Скандал, потрясший волшебный мир Британии, разразился на следующий день, когда в том же «Ежедневном пророке» вышла небольшая статья о внебрачной связи Молли Уизли с братом бывшего директора Альбуса Дамблдора, трактирщиком Аберфортом.
В Косой аллее ведьмы, а в «Дырявом котле» — волшебники, обсуждали лишь одно: только ли Перси единственный внебрачный сын Артура, этого подкаблучника. Или кто-то из старших тоже чей-то внебрачный сын и наследник тоже.
— Вот сука, — галдели в «Дырявом котле», в кондитерской Флориана Фортескью, в магазинчиках и на улице взбаламученные волшебники и ведьмы. — Устроиться решила, расставив ноги. И что предпримет старший Уизли после раскрывшейся измены жены?
Персиваль в Хогвартс не вернулся. Купил себе международный портключ и отбыл в неизвестном направлении.
------------------------------
* цитаты из «Гарри Поттер и Дары Смерти».
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:23 | Сообщение # 13 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Часть 6
Обнажённое сморщенное тело Аберфорта корчилось на алтарном Камне Блэков. Кричер давил костлявым пальцем на зелёные камешки, образовывавшие своим узором букву «S» на медальоне Слизерина и его лицо озарял чистый восторг. Всполохи магии окутывали Камень, домовика и двоих парней, стоящих рядом — темноволосого и белобрысого.
— На моём месте должен был находиться Драко Малфой, — промолвил светленький.
— Должен бы, да мне не нужен конкурент в наследовании рода Блэк, — вздохнув, ответил брюнет. — Сириус и так еле впустил нас сюда, позволив сделать своё дело. Только узнав, кого в действительности мы приволокли, дал свой доступ. Мне. И тебе, как моему вассалу.
В моменты отдыха от боли старик прислушивался к разговору, пытаясь найти крупинки сведений о своей дальнейшей судьбе. То, что смерть настигнет его в конце пыток, было понятно. Но смерть смерти рознь.
— Чего от меня хотите, изверги? — стенал он, продолжая изображать собой невинную жертву. — Я обычный трактирщик. За мной грешков не так много… Мстите моему чокнутому брату Альбусу!
— А чего ж тебя корчит, когда мы мучаем хоркрукс Альбуса, а? Хе-хе, Альби, думаешь, я весь ум на старости лет растерял, да? Забыл ты о Смерти, забыл, — приблизился на шаг к алтарю Колин, чтобы лучше видеть глаза старика.
У всех троих детей Персиваля Дамблдора глаза были одинакового василькового цвета. Но в глазах Арианы плескалась невинность, чистота и неимоверная вера в старших братьев. Вера, которую они оба не оправдали.
— Кто ты? — приподнял голову старик и вгляделся прищуренными глазами в светловолосого мальчика. Откуда этот малец мог знать, что его, Альбуса, базовый страх — страх смерти.
— Memento mori, Альби! — сказал сквозь смех тот, увидев неверящее выражение на лице «объекта». — Вспомнил, да? Но для тебя Она не будет следующим интересным приключением, а чем-то гораздо более страшным…
— Но, как? — крикнул старик, пытаясь привстать, но железные кандалы-подавители магии ограничивали свободу его движения. — Как?
— Дементора в школе, которого ты сам притащил, помнишь? Ну, вот… — пожал плечами Колин. — Говорят, дорога в Ад вымощена добрыми намерениями. Но бывает и наоборот — задуманное зло, вдруг, да и обернётся добром. В данном случае, твой мерзкий поступок дал мне это молоденькое мальчишеское тело, новую судьбу и никаких родовых проклятий. Вот я и стал Обретённым Колином Криви.
— Но почему в это тело, в магглорождённого? Я задумывал совсем другое!
— Задумывал он… А то, что задуманное воплотить невозможно, потому что это тело, — он ткнул в грудную клетку стоящего недалеко темноволосого парня, — уже занято, ты не подумал?
— Кем? — вытаращил измученные синие глаза старик.
— Томом, Альби, Томом. Томасом Марволо Риддлом. Ну-с, довольно болтать! Кричер, заканчивай! У нас ещё дела есть. Тебя пора на перерождение отправлять, чтобы Старшая палочка вернулась Наследнику Певереллов. К моему сюзерену…
Домовик сверкнул голубыми глазами и надавил на изумрудные камешки.
Ритуальную комнату огласил дикий рёв боли, а здание, возвышающееся над ней, встрепенулось и начало обновляться.
Пожилая, сохранившая свою былую красоту, шарм и класс дама, нарисованная на большом, в натуральную величину, портрете, ослепительно улыбнулась и кивнула своим мыслям.
***
Всё бы ничего, если бы «Ежедневный пророк» не выпустил экстренный выпуск с огромным заголовком на передовице:
«ЗЛОЙ РОК, ПРЕСЛЕДУЮЩИЙ СЕМЬЮ УИЗЛИ»
Рон, по своему сложившемуся обычаю, утром, когда ел, был глух и нем. Содержание статьи прошло мимо его ушей, заглушённое звоном ложки о тарелку. Насытившись, он оглянулся — все студенты продолжали сидеть на своих местах и смотрели на него… с жалостью, что ли? Или как на диковинную зверушку, неожиданно выдавшую этакой вот кувырок.
— Что случилось? — спросил он у сидящего рядом Симуса.
Тот, потупив взгляд, пихнул ему в руки газету и удалился, тайком утирая появившуюся в глазах влагу. Рональд был тем ещё чурбаном, но даже ему ирландский парнишка зла не желал. А тут такое…
«Сегодня утром в редакцию «Ежедневного Пророка» поступило сообщение от мистера Ксенофилуса Лавгуда, что в стороне Норы — дома семьи Уизли — виден заполненный дымом Защитный купол. Среди облаков дыма извергаются языки пламени. Аврорат уведомлён. Наш корреспондент сообщает, что попасть внутрь огненного ада не удалось никому. Самые близкие соседи погибших, семья Диггори, не пожелали принять участие в попытках спасти кого- или что-нибудь в Норе.
Что случилось в доме Уизли неизвестно, так как живых там не обнаружили. Даже останков не осталось, когда внутрь Купола смогли войти люди, укрытые Защитными чарами.
Редакция «Пророка» передаёт свои самые искренние соболезнования выжившим сыновьям Артура и Молли Уизли и объявляет подписку на сбор средств для восстановления Норы и оплаты обучения самого младшего из их детей, третьекурсника Рональда Биллиуса Уизли.»
После роковой череды неудач, преследовавших его семью, Рон закрылся в скорлупе собственных внутренних переживаний и перестал общаться со всеми ребятами. Даже перестал искать партнеров по игре в шахматы. Спал, ел, посещал занятия, кое-как писал домашки, исчезал на долгие периоды времени из внимания однокурсников. Через некоторое время его перестали замечать — куда ходил, что искал, находил ли! — никого на Гриффиндоре, где дружбу чрезмерно распиаривали все, кому не лень, не интересовало.
Освободив место в Золотом трио, отколовшись ещё перед этим учебным годом, он позволил магглорождённому мальчику, на год младше остальных двух, заполнить образовавшуюся пустоту. Хотя, по мнению студентов, новое Золотое трио Гриффиндора сформировалось, как бы, спонтанно. Колин Криви оказался очень хитрым малым, пронырливым и удачливым, раз Поттер и Грейнджер заметили его и позволили ему не только вписаться в состав, но и, внезапно, занять в Золотом трио главенствующую роль. Что было из ряда вон выходящее событие, если принять во внимание командирские повадки лохматой заучки. Но мисс «Я-всё-знаю» внезапно подчинилась субтильному светловолосому пацану, присмирела, затихла и стала слушаться мальчиков.
Уже к началу декабря, в этой новой, гладко причёсанной, опрятной и воспитанной девушке было не узнать ту зазнайку, которая травила всех вокруг своими нравоучениями и заученными наизусть цитатами из учебников. А что было самым удивительным и из ряда вон выходящим — она перестала тянуть вверх руку, подпрыгивая на месте, во время занятий, даже, когда кто-то другой должен был дать ответ на вопрос учителя и правильный ответ ученик этот знал.
Не-е-ет, такого больше не наблюдалось. Словно её подменили. Или, по меньшей мере, заставили пройти курс поведения в обществе. Сидя рядом с Гарри Поттером за одной партой, она спокойно выслушивала одноклассника и не стремилась блеснуть знаниями за счёт своих соучеников.
Вне занятий, Трио собиралось в общей комнате и, никого не уведомив, отправлялась куда-то, в неизвестном для учеников Гриффиндора направлении. Их уход провожали заинтересованные взгляды, а потом долго шло шумное обсуждение того, чем эти трое заняты.
— И смотрите, как Грейнджер стала ухаживать за собой! — вещала Парвати Патил.
А Лаванда кивала головой и добавляла:
— И начала заказывать дорогущую косметику, зачарованные гребешки и шпильки. Даже маггловские духи ей мама совой Поттера отправила… Кстати, духи очень даже ничего!
— Верно? — проявила интерес выпускница седьмого курса. — Можно понюхать? Если понравится, я тоже закажу себе — что из того, что маггловские?
— Спроси у Грейнджер, когда вернётся. К её вещам чужому подойти невозможно, такую защиту из рунных цепочек поставила, аж трясёт, если нечаянно пересечёшь линию защиты!
Это привлекло уже внимание мужского населения Гриффиндора и перемывание косточек Поттера, Грейнджер и Криви продолжалось аж до ужина.
Только Рональд сидел в одиночестве у окна и пялился на какой-то похожий на тряпку пергамент.
Трио приглянулся пустующий класс недалеко от входа в башню Рейвенкло. После нападения дементора, из-за которого погибло девятеро второкурсников, по коридорам эти трое ходили особым порядком, не стыдясь своей запредельной осторожности. Выстраивались они в форме клина, вершину которого занимал младший из них. Колин Криви шёл новоприобретённой скользящей походкой, с палочкой наготове, чтобы отразить первую угрозу, если такая появится. За ним, держась за руки шли третьекурсники Поттер и Грейнджер. В комнату они входили, развернувшись веером. А потом ограждались от всего мира Колопортусом, Чарами тишины и чем-то ещё позаковыристей. И начинали свои совместные занятия.
Чем таким они там занимались — никто из гриффиндорцев не знал, хотя немало были тех, кому это было любопытно.
Однажды кто-то неизвестный, под чарами Хамелеона, присоединился к целенаправленно идущим по коридору гриффиндорцам. Когда те открыли дверь и вошли в своё тайное убежище, он последовал за потерявшими на мгновение концентрацию молодыми людьми. Никто из Трио и не подозревал, что за ними кто-то шпионит. Незнакомец же, идя за Трио, укрыл себя целой кучей чар — тихой проступью, отсутствием запаха, приглушения магической ауры. Он был осторожен — от заучек этих можно было ожидать всего.
Мальчики, присев за поставленными в букву «П» столами, открыли рюкзаки и вытащили отсюда толстые талмуды, тетради формата А4 в твёрдом переплёте и авторучки.
— Чем будем сегодня заниматься? — спросила девушка и заправила за ухо выбившийся из сложного плетения причёски локон.
Незнакомец под чарами Хамелеона, чуть не икнул от неожиданности. Ему совсем другое наплели насчёт времяпрепровождения Трио.
Тем временем разговор продолжался.
— Хогвартс обучает нас херне, — пожаловался Гарри. — Маги древности умели на порядок больше нас. Не превращали пустое в порожнее, а работали с самой Магией. Управляли миром, Вселенной; создавали звёзды, галактики; населяли планеты живыми существами; манипулировали историей, континентами… Как мы можем пробудить в себе подобную мощь, а, Колин? Что ты по этому поводу думаешь?
Мисс Грейнджер слушала, округлив от удивления глаза, не веря своим ушам. На её лице читался восторг пополам с недоумением. Разве такое возможно? Разве… существовал способ достичь хоть десятой… да хоть сотой доли мощи подобного порядка? Она не понимала, как это Гарри, додумался до этой завораживающей цели, а не она.
Колин выглядел отрешённым, глубоко утонувшим в своих размышлениях. Он чертил пальцем по столешнице и не спешил с ответом. Наконец, почесав щеку, он прокашлялся и заговорил:
— Я думаю, что создавать новую Вселенную нам не нужно, даже новая Солнечная система нам по боку…
— … новая планета тоже, — добавила мисс Грейнджер, хлопая глазами. Она начала понимать, куда поворачивает на этот раз их разговор и это будоражило любознательную девушку.
— И новая планета, конечно, — повторив замечание подруги, улыбнулся Колин. — Если правильно рассудим, нам такое не под силу будет, что бы мы не сделали. Естественный магический фон настолько ослаб со временем, что мало кому удаётся колдовать без «палочки-выручалочки». Существует личный предел возможностей каждого отдельно взятого волшебника… то есть, естественные границы, так сказать, бренного тела, данного нам с рождения. Усиление личной мощи путём ритуалов, кровавых и очень зверских, уничтожит чистоту наших душ и нашу карму. Хотим ли мы превратиться в колдуна с холодным каменным сердцем?
— А-а-а, забудь! — хлопнул рукой по столешнице парты Поттер. — Гермиона, вычёркивай эту возможность!
Каштанововолосая девушка открыла свою толстую тетрадь в коричневом переплёте и красным карандашом крест-на-крест зачеркнула стрелку с надписью «Личное усиление» на схеме, ранее нарисованной аж на двух страницах.
Незнакомец на цыпочках приблизился, чтобы посмотреть на схему — да-а-а, эти странные ученики искали пути самосовершенствования на полном серьёзе. Если можно было бы троим гриффиндорцам увидеть своего невидимого визави, их бы порадовала широкая улыбка и одобрение в глазах конкретно этого посетителя.
Мисс Грейнджер была полностью согласна с парнями, что могущество могуществом, но жить в волшебном мире с кличкой «Тёмная леди» ей отнюдь не понравилось бы. Пока что не понравилось. О будущем зарекаться в столь раннем и незрелом возрасте будет слишком опрометчиво. Будущее скрывалось за семью печатями.
— Дальше? — спрашивает она мальчиков.
— Дальше мы можем научиться управлять тем, что дано нам природой. Научиться делать вещи, которые другие маги, хотят, но не делают не из-за отсутствия личной силы или нежелания, а не могут сделать из-за незнания, — заговорил Гарри. — Нам нужны знания! Старые знания, а не та чепуха, которую впаривают нам под видом «уроков». О, о, о-о-о!.. Я знаю, что делать — проведу вас в Тайную комнату, обыщем личные помещения Салазара Слизерина, может быть найдём старые книги, почерпнём из них тайные знания…
— Даже, если те будут запрещёнными? — вскинулась блюстительница правил.
— Мы давно за чертой Министерских запретов, Гермиона, — воскликнул Мальчик-который-выжил. — Не прочитав, не узнаем. Может, чему-то значимому научимся, не углубляясь в кровищу. Может быть. Не искал пока, маялся фигнёй, как все…
— Гарри! — подняла предупреждающе руку, ладонью вперёд девушка. — Не ругайся!
— Ладно, ладно! Не дерись, а поставь знак из придуманных тобой, чтобы в скором времени отправились в Тайную комнату.
Двое пострадавших в прошлом году от нападения Ужаса Подземелий учеников побледнели лицом:
— Что будем с василиском делать? — робко подал голос Колин.
— На месте будем смотреть. Там и решим что с трупом делать.
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:33 | Сообщение # 14 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| ***
Труп оказался свежим, будто был зарезанным вчера.
Невидимый спутник ахнул, увидев это богатство, и той же ночью уведомил серокожих коротышек из Гринготтса.
Утром на столешницу рядом с тарелкой Гарри Поттера села важного вида банковская сова. Прибыло письмо от поверенного его делами с предложением, не желает ли уважаемый лорд Поттер позволить своему менеджеру заняться продажей василиска.
Лорд Поттер согласился. Почему бы и нет?
Участие невидимого сопровождающего их вечерних вылазок осталось за кулисами.
Вылазки так и продолжались. Каждый вечер Золотое трио отправлялось, якобы, старым маршрутом — к неиспользованному классу. В действительности же, даже не открыв дверь, они исчезали, накрыв себя мантией-невидимкой Гарри Поттера и медленно, толкаясь в тесном пространстве, отправлялись к туалету Плаксы Миртл.
Там Гарри шипел на парселтанге «Откройсссяяя!» и появлялся тёмный вонючий проход вниз, куда они прыгали.
За ними следовал невидимый сопровождающий, которому очень нравилось на старости лет поучаствовать в подобном ребячестве.
Ребячество, которое, если удастся осуществить задуманное, превращалось в… в…чудо!
За открытым ртом огромной головы статуи Салазара Слизерина были найдены его личные помещения: библиотека древних-предревних книг, склад с ингредиентами, шкафы с приготовленными тысячу лет назад зельями, неожиданно — кухня с полным набором приспособлений для готовки, как на кухне миссис Уизли и шкафы с продуктами. Всё было под Стазисом невиданной мощи.
Присутствующий под чарами Хамелеона незнакомец беззвучно поцокал языком, удивившись долговечности наложенных ещё Основателем Сохранных чар.
Книги были написаны на парселтанге. Салазар был необычным магом, по предположениям мисс Грейнджер — и необычного происхождения.
Внезапно для друзей и для невидимого спутника, Гарри начал, как бы играючи, читать эти закорючки, что неимоверно облегчило их исследования. Да… было одно «но» — все слова, вроде, были известны, да смысл написанного ускользал, как те змейки, которые украшали каждую книгу.
— Нам без учителя не справиться, — констатировал Колин, послушав некоторое время старшего товарища. — Все эти «обматываешь рукой сгусток пси-энергии в клубок, переворачиваешь через пятимерное преобразование Шсангх-схао…» даже звучит, как белиберда.
Остальные в задумчивости покивали.
— Где его, учителя, найти-то? — в сердцах воскликнула девушка.
Знание было рядом, у них целая библиотека с полными шкафами стоит в наличии — руку протяни! — но даже ей, самой… а-а-а, блин… Мисс Грейнджер поставила напротив стрелки с надписью «Тайная комната» один вопросительный и несколько восклицательных знаков.
— Когда Выручай-комнату посетим? — спросила она.
— Выручай-комнату? Зачем? В Хогвартсе мы найдём знания только полутора-двух тысячелетней давности, Гермиона, — тряхнул головой Гарри и его тёмные локоны разметались вокруг белоснежного, как у всех зеленоглазых брюнетов, лица. — Конечно, мы прошерстим Выручайку, но только здесь находится настоящая древность, о которой я давно мечтал. Я так давно хотел достичь вершины познания и возможностей древних колдунов. Сразу, если можно, хе-хе. Или, хотя бы, как можно скорее. Это потому, что время идёт и мы растём. Близится гормональный всплеск пубертата, наше совершеннолетие. Следует помнить, что в любом возрасте свои приоритеты, мы должны им соответствовать. Я нутром ощущаю, что надо ДО той поры справиться, хотя бы с доступом и пониманием написанного здесь! — Он потряс тяжёлым, полным непонятных иллюстраций фолиантом. — Что, что нам предпринять? Я не успокоюсь и не позволю себе заняться личной жизнью прежде, чем обеспечу нам надёжное место под абсолютной защитой… Хотя бы…
— Думаешь, Нора не сама загорелась? — выпучила глаза девушка.
— Уверен. Отец Диггори… Не будем об этом, право мести у него есть, кто я такой, чтобы критиковать отца, потерявшего единственного сына, — потупил взгляд Гарри, потом растрепал руками отросшую до плеч густую шевелюру. Его щеки побледнели от сдержанного волнения, зелёные глаза ярко блестят…
«Он — что, плачет?» — подумала Гермиона и завороженно всмотрелась в первого в своей жизни друга, одноклассника и сюзерена, по совместительству. В её голове мелькнула мысль, как он привлекателен и как её тянет к нему. Где, где были её глаза? Куда она смотрела? Рядом с ней всё время ходил вот такой вот потрясающий парень, а она — «Рон». Какой там Рон, раз Гарри рядом? Бр-р-р…
— Есть некая гипотетическая возможность… — тихим голосом заговорил Колин, отвлекая остальных от их собственных, в какой-то мере необычных мыслей. — Согласно физике, если звездному кораблю по общеизвестным причинам невозможно, двигаясь в пространстве, достичь скорости света, то подразумевается вопрос: а почему бы не сжать само пространство перед кораблём, чтобы быстрее света приблизиться к самому объекту полёта?
— Что-что? О чём ты говоришь, Колин? — хлопает глазами, ничего не понимая Гермиона. — Откуда ты…
— Да перестань ты, Гермиона! Твоё постоянное удивление «Откуда ты мог знать?» бесит, знаешь ли! — прервал её Гарри. — Никогда больше не произноси это, слышишь! В твоих глазах мы макаки какие-то, не больше. Но мы не обезьяны, и не дебилы…
Тихий голос Колина заставил их обоих перестать ругаться:
— Хм. Должен признаться вам, что, когда профессор Макгонагалл с письмом из Хогвартса появилась у нас дома, я готовился к поступлению зимой в Кембридж. Вступительную клятву давно наизусть выучил — на латыни. Мне униформу студента родители купили…
— Что-что? В одиннадцать лет тебя приняли в Кембридж! — крикнула Гермиона. — Оу! Да ты чёртов гений, Колин! И почему не похвастался раньше?
Белобрысый мальчишка скромно потупил взгляд, хотя улыбался себе под нос.
— Ну, да. Я такой. Меня приняли вне очереди, стипендию начислили… Но пришла Макгонагалл и всё это надо было отложить до семнадцатилетия, когда я уже не буду этим, как ты меня назвала «чёртовым гением» потому, что буду учиться уже со своими сверстниками…
Их темноволосый сюзерен поднялся и поставил фолиант на место, помаялся рядом со шкафом, а потом обернулся и сказал:
— Понимаю твоё разочарование. А какова была твоя идея? Та, о звездолёте?
— А, да! Я просто подумал, что, раз самообучение для нас ныне очень трудно и скажу честно — проблематично, почему бы нам не отправиться туда, к истокам этих знаний? Там, где эти знания были общедоступны, где учителя, хоть на каждом шагу найти, и где, я так предполагаю, плотность магического поля на порядок выше нынешней. Если не больше.
— То есть, если Магомету невозможно к горе, то надо гору к Магомету притащить, да?
Его друзья вытаращились от сказанного Поттером.
— Да, я это имел в виду, — кивнул головой Колин.
Невидимка, присевший недалеко от ребят, икнул от неожиданности. Вот, вот! Незашоренное академическими условностями молодёжное дерзновение раздвигало, порой, горизонты науки! Полёт мысли… Он, пожилой профессор, мастер своей специальности и нескольких других, безмерно счастлив быть нечаянным свидетелем обсуждений этих прекрасных молодых людей.
— Предлагаешь нам вернуться назад в прошлое? — через некоторое время осознав сказанное Колином, выдала Гермиона. — Каким образом?
— С помощью хроноворота! — отрезал Гарри Поттер. — Блистательная идея, я так думаю. Придётся мне изымать семейный артефакт из сейфа и научиться управлять им. А если там нет функции возвращения назад тысячелетиями?
— Ну-у-у… тогда опять будем думать, — вздохнул Колин. — Гермиона, что скажешь ты?
— Я всегда буду «За» всё, что даст нам знания. Но что я скажу родителям? — пригорюнилась девушка.
— То же, что скажу своим я — ничего, — ответил ей Колин. — Будем надеяться, что сможем вернуться обратно вовремя, чтобы не потревожить их.
— Ц-ц-ц! Я ничего не обещаю, — вмешался Гарри. — На всякий случай, давайте сперва узнаем возможности хроноворота, а потом будем решать насчёт родителей и моего крёстного отца, кстати. Сириус, конечно, шебутной и безмозглый. Подавай ему отжиг на маггловских пляжах, но меня он любит и без меня потеряет смысл жизни.
***
Хроноворт имел несколько циферблатов в виде ободков разной толщины и диаметра, крутящихся вокруг песочных часов из кристаллического стекла, заполненных золотистым невесомым песком времени. Видимых глазом ободков были лишь пять: детализованный — на минуты и часы; попроще — для коротких периодов времени в рамках одних суток; более грубый — в рамках года; четвёртый — в рамках одного века; пятый — на тысячелетия. Остальные становились видимыми только под определённым углом зрения. Колин предположил, что они не совсем материальные потому, что дотронуться до них пальцами было невозможно. Они мерцали, материализуясь на момент, потом исчезали, чтобы появиться под совершенно иным углом вращения к оси песочных часов.
На хроноворот в руках Гарри можно было смотреть часами, не отрываясь от завораживающей картины.
Сегодня они были готовы отправиться в неизведанное. В рюкзаках с расширенным внутренним пространством помещалось всё, что им было бы необходимо для длительного пребывания в незнакомой среде обитания — начиная с огромного количества съестного, одежды, лекарств — зелий и маггловских — и заканчивая рунической защитой в виде охранных камней. Эти камни с нанесённой на них рунической защитой они купили у гоблинов в Гринготтсе.
Узнав от молодых волшебников, зачем им рунная защита, серые коротышки вскинулись. А потом прониклись уважением и восхищением. Не их дерзостью — хотя, и не без того — а возможной прибылью. И они отдали троим смельчакам-хронопутешественникам-сорвиголам и героям, по совместительству, целый список пожеланий. Как и некоторое количество дополнительных бесплатных рюкзаков для предполагаемых находок из прошлого.
И подготовили к хронопутешествию своего представителя, который доселе, каждый вечер сопровождал ребят в их исследованиях. Раз они захотели себе учителя, почему бы предусмотрительным гоблинам не дать его им?
— Я предлагаю следующее: не трогать мелкие ободки, чтобы мы смогли вернуться обратно в сегодняшний день, — сказала Гермиона. — Крути, Гарри, ободок на один миллион лет назад.
Обхватив длинной золотой цепочкой своих друзей за шею, не заметив четвёртого — ниже их — спутника, Гарри Поттер крутанул самый внешний и самый толстый, материализовавшийся на секунду ободок хроноворота. Тот остановился на мгновение, а потом всё вспыхнуло в калейдоскопе радужных пятен.
Всё вокруг завертелось, размываясь в сплошной круговорот, сопровождая этот шквал цветов тихим тонким свистом. Интенсивность освещения менялось всё быстрей и быстрей, унося с собой, шатая. Порой хронопутешественникам становилось трудно дышать… Порой отпускало.
Наконец, это сумасшествие начало замедляться, успокаиваться…
И остановилось наконец.
Подростки, блеванув напоследок, стали оглядываться с неверием. Не ожидали, да-а-а, совсем не ожидали увидеть такое…
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:34 | Сообщение # 15 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| С этого момента Автора совсем унесло в степь.
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:54 | Сообщение # 16 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Часть 7
Сперва не пейзаж, простирающийся от горизонта до горизонта у них перед глазами, ошеломил их, а что-то совсем другое и весьма неожиданное. Не то, что бы увиденное не захватывало дух своей грандиозностью. Нет.
То, что заставило их покачнуться, словно от удара под дых, был резкое ощущение взрывного роста магической мощи. Магическое ядро у каждого из троих подростков почувствовалось не как минутой ранее — тёплым клубочком волшебства в области сердца — на этом месте вдруг запылало, практически, целое Солнце. Ощущение было не передать словами — оно было чистым, до потери сознания, экстазом. Протяни руку и создавай, твори свои миры!
Не сдержав шквал запредельных эмоций, трое подростков огласили окрестности громкими криками восторга. Раскинув руки, Гарри аж подскочил вверх и застыл в воздухе на метровой высоте.
Ассимиляция новых неведомых уровней мощи заняла некоторый промежуток времени, после чего, отдышавшись и придя в себя, они проявили интерес к месту, где они оказались. Хроноворот они активировали в Тайной комнате, то есть, в подземельях Хогвартса. Здесь и сейчас ничего не мешало взору видеть окрестности от горизонта до горизонта. Оказывается, они находились поверх груды огромных валунов, формой напоминающих каменные яйца. Или инопланетные семена. Дальше, у ног путешественников простирался Дремучий лес из деревьев высотой не меньше ста метров, кроны которых ветер колыхал словно нескончаемую тёмно-зелёную злаковую ниву. Или море. Если бы стволы деревьев не были не менее, чем несколько метров в ширину, и если бы они не манили ребят затеряться в лесу. Как в сказке о Красной шапочке и Сером волке.
Там и сям в море деревьев возвышались такие же, как и то, поверх которого они приземлились, скальные возвышения.
Воздух пьянил и заполнял организм сказочным восхищением матушкой Природой.
Не сдержавшись, крича и заливисто смеясь, Колин взмахнул руками в сторону самой ближайшей из куч каменных образований. Куски весом не меньше десятка тонн взлетели в воздух, закружились в странном невиданном танце каменных бабочек. А затем, один за другим, стали плавно приземляться по воле мальчика, выстроив толстую стену. Некоторые из каменных яиц при этом бешенном кружении неудачно для себя треснулись, разломавшись на две или три части. Внезапно, из их внутренностей на землю посыпался дождь ярко-красных, сверкающих на Солнце кристаллов.
— Что это такое? — воскликнул светловолосый мальчик, разрумянившийся от волнения. Чтобы исследовать удивительное явление, он намеренно поднял в воздух следующую груду валунов, стараясь на этот раз специально стукнуть их друг с другом.
Действительно, на землю посыпался ливень красных кристаллов.
А каменная стена заметно выросла в высоте и длине, вся из этих огромных, весом свыше тонны скал. А поляну накрыл сверкающий ковёр драгоценностей.
— Скажешь тоже! — фыркнула Гермиона.
С маниакальным блеском в глазах, она сама взмахнула рукой в сторону уже выстроенной стены и валуны вдруг размякли, потекли и стали терять свою овальную форму, превращаясь в стену из гладких, плотно прилегающих друг к другу, разного размера и вида — четырёхугольных, пятиугольных, треугольных — фигур. Настолько плотно пригнанные друг к другу, словно специально вырезанные лазером.
Болтающийся в воздухе Гарри долетел до строения своих друзей и начал облетать его со всех сторон. А потом крикнул:
— Я видел снимки таких же стен, на разных местах Земли! Такие есть повсюду — в Европе, в Южной Америке*, — разволновался парень.
А потом, не сдерживая свой исследовательский интерес, он несколько раз перевернулся в воздухе и, пролетев мимо стены, провёл пальцами по поверхности камня. За ним осталась длинная череда параллельных углублений в толще скал. Как в пластилине.
— Мы — чёртовы инопланетяне, ребята! — пискнул светленький парнишка и взлетел следом за старшим другом. — Иди за нами, Гермио… Профессор Флитвик, как вы здесь оказались? — наконец он заметил широко улыбающегося профессора Чар, отменившего, наконец, свои чары Хамелеона.
Спохватившись, смущённый своими восторженными криками, Колин приземлился рядом с пожилым волшебником невысокого роста и виновато потупил взгляд. Но тот, продолжая светиться слегка клыкастой улыбкой, сказал озадаченным подросткам:
— Вы что, предположили, что я — преподаватель со стажем — узнав о ваших намерениях, спокойно и без зазрения совести, отпустил бы вас, своих учеников, одних в такое увле… гхрм, я хотел сказать — опасное, путешествие без надзора взрослого и опытного преподавателя? Хотя-а-а, свой грешок признаю, пропустить и не принять участие в таком заманчивом приключении сам я не мог бы…
— Вы за нами шпионили, сэр? — округлила карие глаза единственная девушка в группе хронопутешественников. — С какого момента вы стали следить за нами, профессор?
Маленький профессор опешил, отшатнувшись назад. Потеряв равновесие, он стал размахивать руками, балансируя на неожиданно нестабильном камне. Гермиона, не раздумывая, отправила импульс магии вниз и камень, на котором шатался Флитвик, изменил форму и крепко вклинился между соседями. Маленький профессор, икнув от удивления, посмотрел под ноги, потоптался на месте и сказал девушке:
— Спасибо, мисс Грейнджер! Совершенная трансфигурация формы, Минерва гордилась бы вами. Но вернёмся к вашему вопросу о слежке. Я за вами не шпионил, я сначала охранял вас. А потом, узнав, что вы не тем, о чём меня предупреждал мистер Рональд Уизли, занимаетесь, а чем-то гораздо более интересным, я решил подсобить вам. Помогать и тайно содействовать вашим организационным мероприятиям.
— О-о-о, и о чём таком вас предупреждал Рон, сэр? — приблизился к группе парящий в воздухе Гарри Поттер, услышав замечание профессора Флитвика.
— Нет-нет, вы не думайте обо мне плохого, мистер Поттер, я вообще не поверил его болтовне. Но мне ваш друг Рональд Уизли обижено поведал, что рядом с гостиной факультета Рейвенкло некоторые из учеников Гриффиндора устраивают …хм-хм, как вам сказать это помягче? А-а, морально безответственные вечеринки.
— Что-что? — воскликнул второкурсник Колин Криви и начал весело хихикать. — Ну, такое только недоумок Уизли в состоянии придумать. Как вы назвали наши занятия?
— Морально безответственные вечеринки, — ответил Флитвик, обратив внимание на выражение лица Гермионы. — Впервые вижу, мисс Грейнджер, недоумение и непонимание на вашем лице. Вы не удивляйтесь недалёкому уму вашего сокурсника, там всё очень и очень печально. После его третьего предупреждения я заинтересовался вашими занятиями в той комнате. Увиденное и услышанное настолько отличалось от предположений мистера Уизли, что я решил поприсутствовать, так сказать, на ваших индивидуальных исследованиях. А потом, я проникся вашим стремлением к истинному познанию. Так-с, ребята, довольно болтать о пустяках! Давайте лучше займёмся изучением природы этих красных кристаллов и узнаем, чем обусловлен всплеск наших магических сил. Согласны?
Трое гриффиндорцев активно закивали головами и, взмыв вверх, присоединились к своему темноволосому другу, который продолжал сумасшедшей мухой-переростком нарезать круги в воздухе. Следуя за своими студентами, тихо хихикнув втихаря, в воздух аккуратно поднялся и Филиус Флитвик.
— Профессор, энергия, которая потоком струится сквозь нас, идёт из этих камней, да так мощно, что аж корёжит, — крикнул добравшийся первым до ближайшей кучки красных кристаллов Гарри Поттер. Взяв в руки парочку самых больших, он с интересом стал разглядывать их, измеряя на ощупь их вес. Вдруг, вскрикнул и сунул палец в рот, нахмурившись. — О-у-у, да что ж это за…
— Гарри, ты порезался? — приземлилась рядом Гермиона и вытащила его палец изо рта, чтобы посмотреть. — Да ничего с тобой нет! Что случилось?
Её удивление озадачило парня и тот с недоумением осмотрел свою руку. Там, где появилась рана от острого края кристалла и брызнула кровь, не было даже следа. Хм-м-м! Он поднял взгляд и упёрся им в глаза подруги. Та тоже выглядела озадаченной.
— Что-о-о?.. — промолвила она.
— Гермиона, обрати внимание на воздух! — прошептал он, раздув крылья носа. — Разницу ощущаешь? Или только мне кажется, что с ним что-то не так?
Девушка несколько раз вдохнула и выдохнула, смакуя вкус здешнего воздуха. Он чем-то отличался от того, который она знала с пеленок. Теперь она тоже обратила на это внимание.
А потом её осенило.
— Я-а-а… Мне кажется, … я тоже где-то читала об этом, — неуверенно начала говорить она, утонув в своих воспоминаниях, — что в прошлом содержание кислорода в воздухе было больше, чем в нашей современности. Как-то учёные исследовали содержание атмосферы в пузырьках-включениях в янтарь…
— Ага-ага, я тоже об этом читал, — вспомнил Гарри, не заметив пылкого интереса профессора Флитвика и Колина, которые незаметно приземлились рядом. — В кусках янтаря с комарами, что ли?
— Да-да, точно! — воскликнула девушка. — Профессор, чему вы ухмыляетесь?
— Я не ухмыляюсь, мисс Грейнджер, я радуюсь знаниям своих учеников. Как удачно, что ваша компания собралась из одних магглорождённых и маггловоспитанных студентов! Стоит задуматься, когда вернёмся обратно, о резких изменениях учебной программы Хогвартса, чтобы молодые волшебники не выпускались неучами и невеждами из школы…
— А вы заметили тот объект, который высится выше облаков на самом горизонте? — вдруг спросил Колин, указывая рукой куда-то влево от Солнца. — Правда, он очень похож на бобовый стебель, как в сказке «Джек и бобовое зерно»?
Все четверо поднялись повыше, чтобы с высоты птичьего полёта рассмотреть, что такое особенное привлекло внимание светленького второкурсника. Действительно, далеко-далеко, на самом горизонте к небу протягивало ветви-руки дерево невиданных размеров. Высоченное, непонятной природы, оно пробивало облака и его вершина сливалась с маревом заоблачных вышин. Его крона, как у баобабов, разрослась вширь подобно зонтику, накрывая не менее чем… Гермиона сделала мысленный расчёт, сравнивая десятую часть горизонта, занятую кроной дерева, и решила, что площадью она не меньше, чем среднего размера держава.
— Куда мы попали, профессор Флитвик? Что это за дерево? — хватая маленького седого учителя за рукав мантии, спросила она. — Земля ли это?
— Не знаю, … я не имею представления, мисс… — прошептал тот, вытаращившись на окутанное облаками дерево. — Начинаю верить, что видим собственными глазами то, что называется древом Иггдрасиль, Древом жизни или Мировым древом**…
Внезапно, Колин разволновался и тоненьким, дрогнувшим от волнения голосом вмешался в разговор Флитвика и Гермионы:
— А мне довелось прочитать однажды гипотезу о таких вот деревьях, профессор. Зуб даю, что это не обычное, а каменное дерево. Вот, увидите! Если нам удастся долететь до него, всё проверим. Каменное… мне кажется я читал, что в США находили странные останки — назвали их «окаменелостями», хотя***… Я уверен, что кремний и кальций позади углерода в ряде химической активности атомов. Хм. Может быть…
Он посмотрел задумчивым выражением на странные яйцевидные валуны и скалы, одна из стенок у которых загадочно поблёскивала разного цвета вроде зеркальными отражениями.
— А я чувствую, что волны энергии идут именно от этих скал… как бы волнами магической мощи, — сказал Гарри. — И это излучение выше крыши заполняет моё ядро мощью, которой раньше у меня не было. И оно пульсирует, и пульсирует… А воздух пьянит… Знаете, я голоден, как зверь. Давайте устроим себе перекус, а?
— Я даже не знаю, захочу ли возвращаться назад, — как бы только для себя промолвила Гермиона. — Мне здесь нравится и, если бы там меня не ждали мои родители, я бы осталась здесь.
Гермиона потупила внезапно прослезившиеся глаза и тихо всхлипнула.
— Герми, ты чего, плачешь? — спохватился Гарри. — Ну, что ты? Тихо, тихо… — парень привлёк в своих объятия девушку и та положила голову ему на плечо.
Сверху послышался вздох младшего мальчика, который с сочувствием смотрел на плачущую подругу.
— Я думаю, Гарри, что нам не рекомендуется долгое время оставаться в здешней атмосфере. Высокая концентрация кислорода способствует бурному сжиганию организма, а мы не привыкли к такому бешенному темпу обмена веществ. Это не означает, что мы должны немедленно отбыть отсюда, ничего не изучив. Не исследовав, например ТО дерево на горизонте, на Иггдрасиль похожее… И нам надо быстро построить себе убежище. Соответствующее высоте здешней растительности и ожидаемому размеру здешней фауны…
— В эпохе палеолита водились всякие громадные плотоядные хищники, — сквозь слёзы добавила Гермиона. — Саблезубые тигры первыми вспоминаются. Да и среди травоядных немало опасных было, даже бобры были размером выше современного человека!
— О-у, надо же! — воскликнул профессор Флитвик. — Ну, тогда, парни, давайте возьмёмся за дело и построим нам… — он вдруг стал оглядываться вокруг. Его взгляд останавливался то на торчащей среди леса груде каменных «яиц», то на гладкой, недавно выстроенной ребятами каменной стене. На его лице появилось настолько потешное выражение, что упомянутые парни даже хихикнули, — … замок Хогвартс.
— Что-о-о? — единым движением вскинулись трое подростков.
— Не забывая окропить каждый ряд камней хоть каплей нашей кровушки, — закончил Филиус. — И устроим в будущих Подземельях магический Источник из сердцевин валунов, привязав его к себе.
— А это зачем? — округлила глаза Гермиона.
Сверху голосисто захохотали парни.
— Очень хитро, профессор! — воскликнул Гарри. — И изощрённо.
---------------------------------------------------------------------
* например здесь:
https://www.stena.ee/blog/saksajuaman-tsitadel-inkov
** почитать можно здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki....8%D1%8F
*** смотрим доказательства:
https://oir.mobi/626269-okamenelye-derevja.html
https://oir.mobi/627959-stolovye-gory.html
**** не спешим исправлять имена персонажей!!! Прочитайте до конца и поймёте!
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:55 | Сообщение # 17 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| ***
Битва с армией Пожирателей смерти воскрешённого год назад Лорда Вал-де-морта**** была проиграна. Студентов, обездвиженных и с заткнутыми заклятием молчания ртами, построили вдоль факультетских столов и некоторые из особо нетерпеливых ПСов кружили между ними, разглядывая похотливыми глазами и выбирая себе будущих рабов и рабынь. Сам Лорд обещал своим приспешникам оторваться среди молодняка Сопротивления полностью.
Сам Вал-де-морт восседал на позолоченном троне своего главного врага, бывшего директора Ольбуса Дам Б’лдора, который на данный момент лежал поверженным, с перерезанным горлом у ног победителя.
Внешностью возродившийся из гомункула Лорд не удался, не кровушкой Гарри Поттера был совершён Барти Краучем ритуал «Новая плоть». Да и магической мощью он не блистал, но Старшая палочка, выигранная у длиннобородого паразита, должна была компенсировать эту немощь. Ведь так? Но, почему-то, ожидания не оправдывались. Пока.
Змеелицый Повелитель осмотрел своё войско пылающими красными глазами и ухмыльнулся безгубой… хм… трудно назвать ЭТО улыбкой, от которой поверженных защитников Хогвартса передёрнуло, и толкнул речь:
— С сегодняшнего дня в волшебном мире не должно остаться какое-либо грязнокровное мугродье! Мы возвысим волшебную кровь до невиданных высот магической мощи и чистоты. А потом уничтожим всех магглов, незачем всякому немощному зверью жить и загрязнять планету! Я обещаю всем вам, моим верноподданным, что…
Что намеревался обещать верным ПСам Лорд Судеб осталось глубочайшей тайной, потому что озвучить свои мечты ему не дали.
Двери Большого зала распахнулись и случилось непонятное — у порога материализовалась группа незнакомцев. Пятеро взрослых и трое детишек. Возгласы удивления со стороны выстроенных перед Преподавательским столом, лицом к залу, преподавателей, вперемешку с всхлипами и вздохами облегчения встретили новоприбывших. Потому что среди них затесались потерянные год назад, но уже повзрослевшие трое гриффиндорцев и, почему-то, сильно помолодевший декан Рейвенкло.
— Филиус, ты ли это? — сквозь слёзы заголосила Минерва Макгонагалл. — Куда ты пропал вместе с моими студентами? Видишь, что со школой случилось в твоё отсутствие? На нас напали Пожиратели во главе с Тем-кого-нельзя и он убил Ольбуса! А без него мы бессильны сопротивляться… И кто эти люди с тобой? Это мистер Поттер, мисс Грейнджер и Колин Криви? И что с тобой случилось, ты… помолодел?
Рядом с тем, кого назвали Филиусом, стояла маленькая, чуть ниже него золотоволосая эльфийка со спящим у неё на руках годовалым ребёнком. Она среагировала на выкрики бывших коллег мужа особым шевелением пальцев правой руки и вокруг малыша появился светящийся сферический купол Защиты.
Со своего трона поднялся Лорд Вал-де-морт, излучающий своим видом угрозу и гнев.
— Кто вы и по какому праву вошли на территорию моего замка? — рыкнул он и поднял Старшую палочку.
Что там хотел колдануть на нежданных гостей Вал-де-морт так и осталось тайной потому, что из кончика палочки не появился ожидаемый луч заклинания.
Лорд приблизил палочку к глазам и с недоумением посмотрел на неработающий инструмент. Потом встряхнул его и снова направил кончик деревяшки на возмутителей своего триумфа. Ничего. Взмокший от неуспеха колдовства Змеелицый вытащил свою собственную Тисовую палочку и уверенно взмахнул ею, истерично прокричав:
— Ступефай! Инканцерро! — ничего. — Секо, Круцио, Авада Кедавра! Люциус, убей их!
Люциус Малфой нехотя подчинился, взмахнув своей увенчанной змеиной головой тростью. Абсолютно ничего не произошло. Серые глаза сиятельного блондина испуганно забегали по лицам новоприбывших. Тот молодой мужчина, который был очень похож на ровесника Дракона, Гарри Поттера, неожиданно улыбнулся ему, весело подмигнув глазом Люциусу.
На лице Лорда Малфоя застыло ошарашенное выражение, которое рассмешило кудрявую шатенку, державшую за руки двух маленьких, не похожих ни на кого из прибывших детей.
Повзрослевшая версия Гарри выступил вперёд, закрывая собой женщину с кудрявыми волосами до пояса и выкрикнула:
— Что ты такое, чудо-юдо змеемордое?
— Как смеешь, грязнокровка паршивая? — прошипел Лорд. — Я — новый повелитель волшебного мира Британии, а в будущем — всего земного шара. Моё имя Лорд Вал-де-морт. Это мой замок. Мой трон. Мои подданные и мои рабы.
— У-у-у, как пафосно! — захихикал темноволосый и посмотрел изумрудными глазами на ряд преподавателей. — Ну и докажи это, зверь змеемордый!
Минерва Макгонагалл ахнула и схватилась за сердце.
— Гарри? Ведь ты действительно Гарри Поттер? — пискнула она и, закатив глаза, осела мешком на пол. Стоящие рядом Помона Спраут и Батшеба Баблинг могли только хлопать глазами.
— На колени, ничтожества! — не обратив внимание на случившееся с профессорами, продолжал вещать Вал-де-морт. — Склоните предо мной головы и я сам заберу вас к себе в личную прислугу.
— Да замолчи ты, самозванец! — прорычал тот, кого назвали Филиусом. — Тебе не место среди живых, гибрид ты магический. А ну-ка обратно к своим предкам, зомби недоделанное!
Как оказалось, незнакомцы колдовали не палочками, а просто руками.
Из рук помолодевшего Филиуса отделилась светящаяся синим энергетическая сфера, которая, долетев до разбушевавшегося в гневе Змеелицего, окружила его со всех сторон. Внутри неё тело Лорда Судеб странно вспухло, словно взорвалось маленькими кровавыми капельками, которые облепили внутреннюю поверхность сферы красной непрозрачной пленкой.
Старший из детей, державшийся за руку кудрявой шатенки мальчик пяти-шести лет, весь засияв, выкрикнул:
— И-и-и-и — пуффф! — и начал рукоплескать.
Девчушка, такая же белокурая, как и мальчик, решила не отставать в веселье и тоже начала хлопать ручонками и подпрыгивать на месте.
Красная, переливающая синими всполохами сфера стала уменьшаться в размерах, сдуваться и, как бы, втягиваться внутрь себя. Когда она стала не больше теннисного мячика, то с громким хлопком, выпустив несколько красных и синих звёздочек, исчезла. На её месте не осталось ничего. А от так называемого «Лорда Судеб» осталось одна облезлая высушенная временем кость, горсть тёмной, почти чёрной крови и чья-то отсечённая гниющая кисть руки. Увидев судьбу своего повелителя, пожиратели устремились к воротам Большого зала, безуспешно размахивая палочками.
Отчаянные крики, вперемешку с упоминанием какой-то матери указывали на то, что с появлением незнакомцев приспешники Тёмного лорда свою магию потеряли и колдовать больше не могли.
***
Неизвестно где, неизвестно когда.
— Ну-с, мальчики, — устало выдала курчавая женщина, — пора нам переквалифицироваться. Знаете, надоело мне сотый раз перекручивать свою жизнь, начиная с Зазнайки-зануды, поворачивать свое мировоззрение под натиском реальности на сто восемьдесят градусов, валить директора с Волдемортом, сажать ПСов в Азкабан… И всё равно, в глазах волшебного мира оставаться всё той же грязнокровной выскочкой. Хочу попробовать кое-что иное…
— Например? — потягивая янтарный напиток из хрустального бокала, спрашивает Гарри. — Мне, знаешь ли, нравится раз за разом знакомиться с тобой, овладевать сначала твоим умом, твоим сердцем и, наконец, всей тобой. Восторгаюсь твоей способностью рожать мне маленьких Поттерчиков со скоростью пулемёта… Глубоко в себя принимаю ту кровожадность, с которой мы очищаем мир за миром от этих гнилых ребят, Дамба-Лорда-ПСов-с-Уизлями, понимаешь?
— Что предлагаешь, Гермиона? — вмешивается в обсуждения друзей-напарников Колин. — Может, Филиуса новая расстановка приключений не удовлетворит? А, Филиус, ты готов к вызову?
Маленький, с длинной темноволосой косой гоблинского плетения мужчина вглядывается в свою жену-эльфийку, спасённую из рук орков в одном из параллельных миров-отражений, потом его взгляд перемещается на спящего на её руках их общего ребёнка — младенца ангельской красоты, и только после этого он отвечает:
— Пожалуй, ребята, с меня хватит. Если вы не возражаете. Видел я за свою жизнь всё — бывал много раз в прошлом, разной отдалённости от сегодняшнего дня. Видел инопланетян, которые попытались украсть с родной Земли накопители магии в виде каменных деревьев. Побеждали их сто раз, захватив их корабль, устроив из него Сердце Хогвартса. Строили тот самый Хогвартс не меньше ста раз, привязывая каждый его каменный блок к нам четверым. Возвращались в настоящее, хватали Лорда Волдеморта с Дамблдором и их террористическими организациями за яйца, разгромив их. Правили волшебным миром Британии, всей Британией, несколько раз — всей Европой и всей Землёй… Ты, Гарри, устраивал себе игровые парки Дикого Запада, самостоятельно решился последовать за найденным в одном из отделений своего развлекательного парка учителем в его прошлое — как там звали этого кадра?
— Креол, — бросил Гарри, поднимая бокал. Горячительный напиток развязывал язык и наполнял ум новыми идеями.
— Да, Креол! Вспомнил. Тот, из древней Персии, да-а-а… забавный был мужик! — захихикал Филиус Флитвик, а его остроухая жена, сверкнув глазами, закивала в унисон с мужем. — Подучился демоническими заморочками, одобряю. Но я хочу отдохнуть некоторое время, поживу здесь, в этом мире, детьми побольше обзаведусь, внуков понянчу… Через сто, а может через двести или триста лет, если надоест, присоединюсь к вам, неугомонным хронопутешественникам. Оставьте здесь, рядом с нами маячок, чтобы, если взгрустнёте о своём старом-престаром учителе Чар, приехать в гости, пожить с нами. Хорошо?
— Ладно, — сказал через минуту Гарри. — А ты, Колин?
— Я попробую найти мою любимую в соседнем параллельном мире. Не могу забыть мою Ариану. Хочу опередить ссору с Альбусом и Аберфортом, схватить моё солнышко в охапку и присоединиться к Филиусу на сто, двести или триста лет. На этот раз я не буду сопровождать вас в ваших сумасшедших сверхадреналиновых путешествиях. Уж, извините меня.
Гарри Поттер погладил лица спящих на диванных подушках белокурых ребятишек, вздохнул и посмотрел на Гермиону, свою верную подругу.
— Детей оставим с Филиусом и Колином, да? Они провели после гибели своих родителей очень мало времени с нами, чтобы сильно к нам привязаться. Что скажешь?
Гермиона вопросительно посмотрела на жену Филиуса:
— Аэлин, хочешь ещё детей в семье? — эльфийка радостно закивала головой. — Ну, тогда всё в порядке. Сиротки немало в своей коротенькой жизни пережили, будьте им хорошими родителями. Давай, Гарри, уйдём прежде, чем они почувствуют неладное. Поговорим по пути к Сердцу замка.
Позже
— Гарри, я хотела попробовать что-то новое на этот раз, — продолжила она, когда стена перед камерой истаяла. — Я хочу перевоплотиться не в своё тело…
— Что хочешь этим сказать, Герми? Что значит «не в своё тело»?
— Значит, что я вселюсь не в тело Гермионы Джин Грейнджер, а в чьё-то чужое. Надоело быть тупо курчавой, кареглазой шатенкой. Хочу быть … хочу быть… златовлаской, например, синеглазой. Что скажешь?
— И как я тебя узнаю, если ты будешь одной из многочисленных незнакомок в толпе?
Молодая женщина, напевая пароль на частоте ультразвука, чтобы открыть Пульт управления Сердца Хогвартса, некоторое время выбыла из обсуждений с мужем. Подготовив всё для нового запуска, она остановилась, впилась взглядом в зелёные глаза своего любимого мужа и задумалась. Его она в любом случае узнает. Но, чтобы он её узнал, нужно было что-то особое, которое привлечёт его внимание к ней в её новой ипостаси.
А! Ага-ага, вот оно!
— Меня будут звать именем твоей матери, Лили-Энн. Запомнишь?
— Забью это знание глубоко в своё сознание, Герми. А что будет с той Гермионой, в новом мире? — встревожился он.
— Пусть проживёт свою жизнь. Подрастёт, возьмём её под своё крыло, устроим ей брак, работу… Не беспокойся.
Повисло молчание, каждый из них думал о своём, то есть — оба об общем.
— Готов? — спросила женщина. — Отсчитываю время до пуска: Раз. Два. Пуск.
***
Она осознала себя на заднем сиденье автомобиля. На водительском месте сидел её папа — светловолосый красавчик — и ругался с мамой, молодой женщиной невиданной прелести.
Свет огромных фар… Удар!
Её пронесло сквозь шланг аппарации и она приземлилась плашмя на пустом песчаном берегу.
Посмертный вскрик мамы догнал её через долю секунды и она на автомате вернулась обратно, чтобы увидеть…
|
|
| kraa | Дата: Суббота, 09.10.2021, 02:56 | Сообщение # 18 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| К О Н Е Ц
|
|
|
|
|
