|
|
Школа Колдовства и Чародейства Дурслькабан…
| |
|
| kraa | Дата: Четверг, 15.09.2022, 23:53 | Сообщение # 1 |
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Школа Колдовства и Чародейства Дурслькабан - часть вторая дилогии "Сквибы наносят ответный удар"
Автор: kraa
Бета: Ryoun, Машуля345
Пэйринг и персонажи:Гарри Поттер, НЖП
Размер: миди-макси
Жанры: AU, Крэк, Стёб
Предупреждения: ООС, Отклонения от канона, Черный юмор, Спойлеры…
Статус: Завершен
Описание: Огненный Кубок выбрасывает четвертый листок с именем Гарри Поттера. Ему говорят, что Кубка заколдовали считать, что в Тримагическом Турнире участвует четвертая школа и Гарри ее единственный участник.
Посвящение: Эта работа посвящается тем, кто верит, что хорошее образование ведёт в правильном направлении - вверх, к возвышению духа.
Примечания: Стёб. Не судите строго.
|
|
| kraa | Дата: Четверг, 15.09.2022, 23:58 | Сообщение # 2 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 1. Четыре школы, четыре чемпиона
Когда все три чемпиона из трёх школ-участниц Тримагического турнира были выбраны, Кубок погас. Со своего места за преподавательским столом поднялся директор Хогвартса Альбус Дамблдор, который в прошлом году три раза побывал пациентом в больнице Святого Мунго и выглядел неважно. Упираясь обеими руками в стол, он начал толкать речь, слегка наклонившись вперёд. Говорил он шепеляво, но его внушение всем было понятно — если участнику Турнира нужна помощь, то не от преподавателей её надо ждать, а лучше и не искать помощи у них. Разрешена будет поддержка только со стороны друзей.
Закончив, он повернулся в сторону двери, за которой скрылись избранники Кубка, и все присутствующие в Большом зале решили, что мероприятие окончено. Пора закругляться.
И тогда случилось невероятное — Кубок внезапно снова зажёгся и изверг из себя новый фейерверк искр и пламени. На этот раз он был гораздо ярче прежних вспышек. Среди магических огоньков появился и взлетел новый обгоревший по краям кусочек пергамента, который Дамблдор, не раздумывая, схватил на лету.
Через десять секунд ошеломлённой тишины он дрогнувшим голосом прочитал вслух:
— Гарри Поттер.
Никаких аплодисментов после объявления не последовало. В Большом зале тёмным покровом неверия пролегла глубокая тишина. Преподаватели, ученики и гости праздника в немом изумлении смотрели на четвёртого в Тримагическом турнире чемпиона. Темноволосый четверокурсник, имя которого только что озвучил директор Хогвартса, поднялся со своего места и неприязненно оглянулся на лица вдруг ставших совершенно чужими одноклассников.
— Я своё имя в Кубок не бросал! — воскликнул он дрожащим голосом. — Но подобную подставу со стороны администрации Хогвартса я ожидал. Что теперь?
Лицо его лучшего не-друга Рональда Уизли скривилось в злобной усмешке, а его глаза сузились, завистливо зыркая исподлобья. С первого учебного дня он неоднократно обвинял почему-то его, Поттера, в смерти своего отца. Гарри дважды пытался донести до затуманенного ненавистью мозга шестого Уизли, что он, Гарри, никак к этому не причастен. Что мистер Дурсль был в праве защищать свой дом и свою семью от посягательств взломщиков. Ничто не убеждало Рональда в невиновности ни самого Гарри, ни его родственников, не смотря на то, что сам Вернон тоже погиб от не к месту брошенной кем-то из взломщиков Бомбарды. Рональд фыркал, а на другой день опять заводил шарманку.
Близнецы вдруг присмирели, оставшись без карманных денег на свои вредилки и приколы.
Челюсть Невилла повисла так, что Гарри испугался, что она вот-вот упадёт на столешницу Гриффиндорского стола. Близнецы неверяще таращились, стараясь не замечать насмешек своих однокурсников. Вот они, такие умельцы, почти совершеннолетние, но не смогли справиться с возрастным ограничением вокруг кубка, а четверокурсник справился.
Дамблдор стоял у двери, за которой скрылись остальные чемпионы Турнира, забыв закрыть рот, и он тёмным провалом выделялся на фоне его белоснежной бороды. Мадам Максим с нечитаемым выражением лица смотрела на своего коллегу и хозяина данного мероприятия. Каркаров с неприкрытой ненавистью упёрся взглядом в Поттера.
Сам Гарри ещё долгое время оглядывался бы, раздумывая над тем, продолжить ли выполнение разработанного летом с семьёй плана или плюнуть на всё и устроить демарш. Уйти с этого места позора образовательной системы Великобритании. Были ещё некоторые варианты… но до последнего он надеялся, что его минует эта горькая чаша — соревноваться с семикурсниками, почти выпускниками. Зря. Этим трюком директор Хогвартса превзошел все предыдущие года. И не стоит ему изображать изумление. Если не Дамблдор организовал подставу лично, то был преступником, знающим о ней, или, по меньшей мере, сам и создал все предпосылки к тому, чтобы его, Гарри, втянули в Турнир.
Решила за него сидящая рядом Гермиона Грейнджер, которая толкнула парня к преподавательскому столу с громким шипением: "Иди, Гарри, иди! Раз Кубок тебя выбрал…"
И он сделал шаг вперёд. Кубок воспринял это как знак согласия и откликнулся. Гарри почувствовал, как от волшебного артефакта к нему как бы протянулась струна и по ней пролетел и впитался в его магическое ядро какой-то сгусток энергии.
Он не мог поверить, что это с ним опять случилось. Его снова, без его на то желания, втянули в приключения, которые он не искал, но отвертеться никак. Зря надеялся на спокойный, тихий, полный лишь одной учёбой год.
— Гермиона, почему опять влезла не в своё дело, а? — прошипел он и курчавая девушка, покрывшись красными пятнами стыда, поникла плечами.
— Мистер Поттер! — позвал его профессор Дамблдор, — вам сюда.
И он указал на дверь, за которой ранее скрылись остальные три чемпиона. Ну, что же, значит осуществлён будет план А. На всякий случай он решил попробовать:
— Я отказываюсь участвовать, — выкрикнул Гарри, но его ослабевший голос утонул среди шума, гвалта и криков, грянувших после объявления его имени.
Кроме того, создавшаяся несколькими секундами ранее магическая удавка от Кубка сама потянула его к преподавательскому столу.
Летом, готовясь к четвёртому курсу и узнав, что Дамблдор успешно протолкнул в МКМ идею провести Тримагический турнир на территории Хогвартса, Гарри прочитал немало информации о нём. Так он узнал, что не зря триста лет назад эти состязания прекратились. Во время последнего, например, погибли все участники и немалая часть учеников, преподавателей и публики. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы угадать, зачем профессор Дамблдор устроил всё это. Зачинщик хр…нов! У всей этой карусели с Турниром была одна единственная цель — втянуть его, Гарольда… Стоп!
Директор сказал "Гарри Поттер", не "Гарольд Поттер-Блэк". Можно ли устроить из-за этого демарш? Можно было бы, если бы Гермиона Грейнджер не толкнула рукой его так, что он потерял равновесие, сделал шаг вперёд и магическая связь с Кубком осуществилась. Дура! Встревает повсюду, никто её ни о чём не спросил, но она всё равно лезет.
Что делать? Когда из Кубка вылетела заявка Седрика Диггори, он обрадовался, что у Хогвартса уже появился чемпион и ему, Гарри, предстоит спокойный учебный год. И что летом зря всей семьей составляли такой заковыристый план. Но нет. Теперь, вот те на, он участник в Турнире трёх школ, как четвёртый чемпион.
Стоп-стоп! А вот об этом даже в кошмарном сне не подумали!
Гарри опять остановился и повторил себе то последнее, что ему подумалось: "Турнир трёх школ, а я — четвёртый участник. В этом что-то есть. Так-так-так! Подумаем. Трёх школ, но четыре участника. И я не бросал в Кубок заявку на участие. Это случилось потому, что кто-то, то есть тот, кто бросил моё имя в Кубок, как-нибудь заколдовал артефакт, чтобы тот решил… гхм-гхм, как-то так, что школ в действительности четыре и я, Гарри Поттер, единственный представитель этой несуществующей четвёртой школы? Интересненько, понимаешь, девки пляшут! Да-а-а?"
Вот это было неожиданно и давало богатые перспективы. Так! Пора соответствовать предкам и устроить здесь форменную шалость в духе Мародёров. Если невозможно прекратить балаган — возглавь его, Гарри!
Как в последствии выяснилось, Грюм сам поставил точку над "i", озвучив его идею.
— Если парень говорит, что не бросал своё имя, значит не бросал. Но кто-то, всё-таки, опустил в Кубок имя Поттера. Этот маг могущественный, раз убедил магический артефакт Конфундусом, что в Турнире участвуют не три, а четыре школы.
Услышав это, обрадовавшийся Гарри заёрзал на месте от желания добавить своё "фэ". Он ждал продолжения рассуждений бравого бывшего аврора, чтобы утвердиться в своих догадках. И тот продолжил:
— Достаточно было лишь убедить Кубок, что от этой посторонней школы есть только один претендент, Поттер. Только тогда тот с уверенностью будет чемпионом. Боюсь, Поттеру придётся участвовать в Турнире.
После этих слов хогвартского преподавателя ЗОТИ в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Тогда к молчавшему всё это время гриффиндорскому четверокурснику подошёл Дамблдор и, взглянув с укоризной на Гарри, строгим голосом отчеканил:
— Гарри, это ты бросил своё имя в Кубок?
Тот не отвёл взгляда, пытаясь уловить выражение глаз своего директора сквозь очки-половинки и выбрать удачный момент своего выступления. Пора.
— Как я мог бы такое провернуть, профессор Дамблдор, ведь вы все, — он обвёл рукой присутствующих профессоров и представителей Министерства, — возвели возрастную линию. И она не подпускает несовершеннолетних к Кубку. Все мы и вы тоже видели, что произошло с близнецами Уизли, когда те пытались обмануть ваш запрет. Их отбросила та самая линия.
Снейп ехидно хмыкнул, выразив своё недоверие к нерадивому щенку своего школьного врага. Но этот самый щенок вернулся на четвёртый год обучения подросшим и заматеревшим. Во как огрызнулся!
— Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя?
— Нет, — твёрдо ответил Гарри, — зачем мне это делать?
— Как это "зачем"? — топнула ножкой Флёр Делакур, — Мы много месяц т’гудились, мечтали выг’ать Ту’ни', тысячу галеон… А он… Этот маленький мальчик всё уст’оил и, смот’ите, он чемпион! За тысяча галеон многие готовы отдать их жизнь!
— А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь, состязаясь, — предположил Грюм.
— Ну-у-у, как сказать, — добавил Гарри, почувствовавший себя после слов Грюма букашкой под прицелом взглядов всех остальных, — для меня эта награда в тысячу галеонов не так уж и важна. Цена, чтобы рисковать своей жизнью, для меня незначительная.
Остальные чемпионы выглядели в воду опущенными. Крам чуть сдвинул густые брови, Седрик пребывал в вежливом недоумении, а Флёр нахмурилась.
— Альбус, не сомневайтесь, это всё проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снейп, блеснув чёрными глазами. — Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила. И правила Турнира он тоже нарушил.
— Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. Снейп умолк и отошёл в сторону, но глаза его продолжали метать искры.
— Профессор Дамблдор, сэр, можно мне задать вопрос? — вдруг спросил Гарри.
— Спрашивай, мой мальчик, но, если попросишь освободить тебя от Турнира, я заранее отвечаю: я не вправе. И не могу.
Людо Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча, который с видом призрака стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Тот понял подсказку Бэгмена и заговорил своим обычным брюзгливым тоном:
— Мы должны строго следовать правилам, мистер Поттер. А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире от имени своей школы.
Гарри только этих слов министерского чиновника и ждал.
— А я не отказываюсь участвовать. Но раз Кубок выбрал меня, как представителя загадочной четвёртой школы, то мне придётся что-то в этом направлении сделать, да? — начал он и посмотрел на озадаченные выражения лиц взрослых волшебников. — Ладно, сделаю объявление. Сегодня я, лорд Гарольд Джеймс Поттер-Блэк, основываю на территории Хогвартса свою новую школу, — он посмотрел на хмурого Крауча, который задумчиво молчал, не прерывая слов мальчика, — и нарекаю её, … как её назвать? Дурслькабан? Имею ли я на это право, мистер Крауч?
"Зорница будет гордится мной!" — подумал парень и улыбнулся своим мыслям, заметив какой он произвёл фурор своим объявлением.
— Вроде, всё правильно, — ответил тот, не обращая внимание на побледневшего и начавшего икать Альбуса Дамблдора, — наколдуйте что-нибудь!
Гарри восторженно взмахнул палочкой.
— Люмос! — сказал он и помещение озарилось ярким ослепительным светом с кончика его палочки. — Ого-го! Кажется, мои силы возросли.
— Это потому, что Кубок признал вас совершеннолетним, мистер Поттер, — нехотя объяснил Крауч, — с вашей палочки и с вас спали ограничения на возрастную магию.
Хриплый вздох со стороны Дамблдора привлёк внимание присутствующих к старому директору Хогвартса.
— Гарри, мой мальчик, что ты делаешь? — еле смог он выдавить.
— А ничего так, конкретный пацанёнок! — подметил Грюм и громко засмеялся, — что дальше решите насчёт своей школы, Поттер?
Гарри решил, что если ему позволяют возглавить революцию, то надо вовсю оторваться.
— Директором моей школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан будет Аргус Филч, — МакГонагалл всхлипнула, а Снейп звучно зашипел, костеря всех сразу. Мадам Максим и Каркаров переглянулись в недоумении. Тем временем Гарри продолжал сеять смуту. — Думаю, его надо включить в судейскую комиссию в качестве директора школы-участницы Турнира. Я назначу ему жалование, подыщу себе преподавателей и так далее. Может, после объявления кому-то захочется отучиться в моей школе и мне не нужно будет искать финансирование в Министерстве магии. Профессор Флитвик, как думаете, имею я право претендовать на часть содержимого сейфов Основателей, если моя школа помещается в том же замке, что и Хогвартс?
— Я почти уверен, что да, молодой Поттер-Блэк! — восклицает декан Рейвенкло и на его щеках появляются маленькие ямочки от широкой улыбки на его лице.
Минерве МакГонагалл не хватает воздуха и она судорожно открывает и закрывает рот.
"Как рыба в аквариуме", — подумал Гарри, внезапно понимая, что его затея с Дурслькабаном — это самая классная шутка в честь Мародёров, в честь его убитых родителей, в честь безвинно осуждённого Сириуса Блэка.
— Вам надо уточнить в Министерстве подробности, мистер Поттер! И отписаться от Хогвартса, чтобы вас не наказала сама магия Кубка, — сказал Крауч.
— Хорошо, — согласился Гарри и, прежде чем кто-нибудь из взрослых магов смог бы как-нибудь отреагировать, продолжил тоном, не терпящим возражения: — я, Гарольд Джеймс Поттер-Блэк, с сегодняшнего дня прекращаю своё обучение в школе Колдовства и Чародейства Хогвартс, по причине учреждения мною собственной школы под названием Дурслькабан.
Яркая вспышка подтвердила претензии молодого участника уже Четыремагического Турнира. Герб Годрика Гриффиндора на его мантии потух и исчез, на его месте появился новый, невиданный доселе герб — огромная рыба-кит чёрно-белого окраса на бирюзовом фоне. Гарри, посмотрев на картинку, нервно хихикнул и оскалился обмякшему в своём кресле Альбусу Дамблдору.
— Не забудьте после Министерства посетить банк Гринготтс, Гарри, — вмешался в разговор Флитвик. — В связи с наступлением совершеннолетия ваш статус в волшебном мире меняется. Из наследника вы становитесь Главой своих, как я понимаю, двух фамилий.
— Но он — единственный из Поттеров, — возразила Макгонагалл.
— И что из этого? Минерва, вы не маггла какая-то, должны хорошо всё о наследовании магических родов знать, — ухмыльнулся полугоблин и мысленно потёр руки.
Дамблдор держался всё время обсуждения нового статуса Гарри за сердце и вдруг, закатив глаза, осел на пол. В помещении установилась звенящая тишина, которую разорвал дурной крик его феникса.
=========================
Примечания:
В первой главе я пользовала вкрапления оригинального текста мадам Роулинг. Даже неуверена где.
|
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:01 | Сообщение # 3 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 2. Прощай, Гриффиндор, факультет отважных и верных?
— Гарри, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, — процедила сквозь поджатые губы МакГонагалл, — не сомневаюсь, и Гриффиндор, и Хаффлпафф горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить праздник.
Гарри вскинулся:
— Вы плохо расслышали, профессор МакГонагалл? Я уже не ученик Хогвартса, а тем более — Гриффиндора. Но так и быть, я пойду в последний раз в башню. Увидеться с "друзьями", потолковать о том, о сём, собрать свой багаж, — Гарри почесал макушку и невинными глазами посмотрел на опешившую женщину. — Кстати, мне, как новому Основателю, полагается отдельное крыло с помещениями побольше. Так что, я прошу вас разобраться побыстрей с нашим обустройством в замке, миссис МакГонагалл. Моему директору Аргусу Филчу тоже нужно подобрать соответствующее его новой должности помещение. И не берите в голову, я сам уведомлю его о повышении его статуса. Вас я подожду в гостиной Гриффиндора, мэм. Коллеги директора, господа и дамы, я должен откланяться. До свидания.
Гарри глянул на Седрика, тот кивнул и оба двинулись к двери.
Большой зал был пустым. Свечи в тыквах догорали, придавая их зигзагообразным улыбкам мерцающий, жутковатый вид. Кубок на своём постаменте отражал последние блики света от свечей.
— Ну вот, Гарри, — Седрик слегка улыбнулся, — опять мы с тобой соперники!
— Опять, — только и мог сказать Гарри,— но, быть моим соперником плохо отражается на здоровье, Седрик. Как и Тот-который в своё время подумал, что я легкая добыча, а видишь как произошло… Так, что не обольщайся.
Змеиная улыбка скользнула по губам четверокурсника и Седрику поплохело. После того, что этот малец провернул с четвёртой, якобы, школой, его надо опасаться. Они вышли в холл. Его освещали только обычные факелы.
— Скажи, Гарри, как тебе удалось бросить своё имя в Кубок? — спросил Седрик, пытаясь разрядить обстановку после двусмысленных слов гриффиндорца.
— Я не бросал, — Гарри твёрдо посмотрел на Седрика, — честное слово. Но, раз мне выпал шанс, я им воспользуюсь по полной.
— Ну да, ладно… пока, — махнул ему Седрик.
"Конечно, он мне не верит, но хотя бы проникся предупреждением", — подумал Гарри, глядя ему вслед.
Седрик свернул направо и побежал по каменной лестнице вниз. Послушав затухающие звуки шагов семикурсника Хаффлпаффа, Гарри сам побрёл по мраморным ступеням наверх, к башне Гриффиндора. Ему предстоял нелёгкий разговор с гриффиндорцами, с Гермионой и, в особенности — с бывшим соседом по спальне Роном Уизли. Зная этих двух, его ждал знатный скандал в гостиной. О том, кто именно подбросил листок с его именем в Кубок, можно будет подумать позже. До последнего момента он сам не верил, что успеет. Но, ах! Он не только справился, он ещё им всем кровушки попортит, всем этим лентяям, которые на него самого плевали с высокой колокольни.
Гарри не заметил, как очутился возле Полной Дамы. На портрете она была не одна. Рядом с ней была старая сплетница-ведьма, которая заскакивала во все картины в Большом зале. Обе дамы смотрели на Гарри с превеликим интересом.
— Так-так-так, — промолвила Полная Дама, — Виолетта мне всё рассказала. Тебя же избрали в чемпионы Турнира.
— Чепуха, — буркнул Гарри.
— Какая ещё "чепуха"? Ничего подобного! — возмутилась гостья.
— Нет-нет, Ви, это пароль, — успокоила её Полная Дама. — А тебя, парень, я могу не пустить внутри. Ты же отчислился, ты уже не ученик Гриффиндора.
— Я лишь соберу свои вещи и подожду здесь профессора МакГонагал. Она отведёт меня в мои новые помещения.
— Раз так, ладно, входи! — сказала Полная дама и её портрет повернулся на петлях, впустив Гарри в гостиную.
Гриффиндорцев никто не успел уведомить об изменениях в статусе Гарри и его встретили, как СВОЕГО чемпиона, жутким рёвом. Вой, крики и аплодисменты ударили Гарри по ушам, едва не свалив с ног. Его втащили в гостиную, где собрался весь Гриффиндор. Ли Джордан намотал на плечи Гарри знамя Гриффиндора, после чего с двух сторон его схватили руки близнецов, простив ему сразу все стычки с представителями их семьи, ссоры по поводу смерти Артура Уизли по вине родственника Гарри Вернона Дурсля, неучтённые пребывания в Больничном крыле. Они толкнули Поттера в сторону гулянки, чтобы допросить.
— Как ты провернул всё это, Гарри? Почему не поделился с нами?! — вопил Фред, пытаясь достучаться до парня. Фред был и сердит, и не скрывал это.
Джордж потряс его с другой стороны.
— Ты был должен нам сказать! — он хлопнул рукой по плечу Гарри и конец алого куска ткани скользнул вниз, открыв взглядам новый герб на груди его мантии. — Гарри Поттер, что за хрень ты нацепил себе спереди на место гриффиндорского герба?
— Забей, — отмахнулся Гарри, — пришлось выкручиваться.
— Но ты отказался… Ты предал нас! — неистово закричал Джордж, поняв что в действительности произошло, — понятия не имею, почему ты это сделал, но ты уже не гриффиндорец!
— Нет, я уже не один из вас, — одними губами прошептал Гарри, — не было другого выхода, иначе Кубок забрал бы мою магию.
— О! — округлил глаза Джордж и отпустил руку четверокурсника, — мне жаль. Тебе надо это объяснить Рону и Гермионе, я тебе заранее сочувствую.
— Рону моё решение пофигу, а вот с Гермионой мне придётся поговорить жёстко. Как бы там ни было, всем вам придётся смириться с моим выбором. Быть может, кому-то он покажется неординарным и экстравагантным, но это я решаю, — ответил Гарри и помчался наверх по лестнице к своим комнатам.
Ему сейчас нужны были не Рон с Гермионой, ему была нужна его единственная в жизни подруга и невеста, как единственный здравомыслящий человек его возраста.
В комнате вовсю орудовал Динки, его личный домовой эльф, собирая его багаж в чемоданчик с расширенным внутренним пространством.
— Динки, ты собрал уже всё? — не поверил своим глазам Гарри. Эльф, улыбаясь, закивал головой. — Тогда я пойду вымою руки. Мне кажется, что я рылся руками в …
Кто-то тихо постучал в дверь и домовик отправился открывать. Там стоял Колин Криви и с любопытством смотрел внутрь помещения.
— Скажи Гарри Поттеру, что там профессор МакГонагал пришла и ждёт его в гостиной, — сказал он, помаявшись немножко. — Я пошёл…
— Кто там? — крикнул Гарри из ванной комнаты.
— Третьекурсник Криви, хозяин. Сказал, что замдиректора вас ожидает внизу.
— Ладно. Я пойду, а ты, Динки, будь готов к переезду.
Внизу его, всё ещё полным составом, ожидал факультет Гриффиндор. На этот раз там были и ранее отсутствовавшие Гермиона Грейнджер и шестой Уизли. Из-за плеча брата злобно зыркала его сестра Джинни. На диване у камина сидела бледная сердитая Минерва МакГонагалл.
— Мистер Поттер, вы готовы? Где ваш сундук? — срывающимся голосом выдала она.
— Так вот как, а? — встрял Рональд Уизли, улыбнувшись натянуто. — Ну, предатель, поздравляю тебя.
— Поздравляешь, Уизли? С чем? — глянул на своего бывшего одноклассника Гарри.
Да что это с этим Роном не так? Завидует, что ли?
— С выбором, с чем ещё. Ты ухитрился как-то и переступил запретную линию, с чем даже близнецы не справились. Мантию-невидимку надел?
Гарри посмотрел на шестого Уизли, который уже скалился, сверкая гневными глазами.
— Послушайте все, я своё имя не бросал, к Кубку не подходил. Мантией-невидимкой возрастную линию не обмануть. Был кто-то другой, кто-то, задумавший сделать мне зло, он и совершил это. Кто-то взрослый, который хочет, чтобы я погиб в Турнире.
Гриффиндорцы вытаращились, услышав предположения Гарри. Но Рональд Уизли не унимался, а продолжил сквозь зубы шипеть:
— Да брось ты! Разве я дурак? Значит, ты нашёл другой способ. Нам ты можешь сказать правду! Зачем же врать!
— Так, я в последний раз говорю это, чтобы вдолбилось тебе в голову и ты отстал. Я НЕ БРОСАЛ СВОЁ ИМЯ В КУБОК! Мне этого не надо, а рисковать своей жизнью — подавно.
Брови у Рональда поползли вверх и чуть не слились с его рыжими волосами.
— Так я тебе и поверил! Дамблдор допустил тебя к участию, хоть мог запретить это тебе как твой директор. И ты придумал это, — рука рыжика махнула на новый герб на мантии Поттера. — Нам всем это рассказала Виолетта, приятельница Полной дамы.
У Гарри закружилась голова. Значит, Дамблдор мог освободить его, но стал юлить и отказался, соврав. Остальные директора это враньё допустили, промолчав. А Рон Уизли продолжал кричать:
— Тысяча галеонов, плохо что ли? Да ещё экзамены не сдавать.
— Но я пергамент со своим именем в Кубок не бросал! — начал злиться Гарри, — А тысяча галеонов — не такая уж большая сумма…
— Да ладно, — протянул Рон, точь-в-точь как Малфой, тем же высокомерным тоном, — тебе пора спать, Поттер. Завтра ведь рано вставать. Всякие там фотосъёмки, поклонницы… — Он повернулся и деревянной походкой отправился наверх, к спальне четверокурсников.
За ним кто-то несмело кашлянул. Гарри мигом выпрямился и посмотрел на топчущегося рядом Невилла. Из-за его спины огромными заплаканными глазами подсматривала Гермиона.
— Что? — рявкнул на однокурсников Гарри, — вы тоже меня осуждаете?
— Н-нет, что ты. Там просто тебя ждёт профессор Макгонагалл, а тут Рон балаган устраивает, — спокойно ответил Лонгботтом. Потом он взглянул на застывшего друга и всполошился, — куда ты отправляешься, приятель? Надеюсь, тебя не отчислили!
— Нет, не отчислили, Нев. Но, так сказать, я это сделал сам, отчислился самостоятельно, — ответил Поттер и, увидев, что МакГонагал уже стоит у входа, отправился за ней. — Завтра увидимся, всё объясню. Бывай, Нев!
— Бывай, — ответил тот, ничего не понимая.
Мисс Гермиона Грейнджер уже вовсю плакала, не понимая, что она такого сделала, что её друг, Гарри Поттер, не поздоровался с ней.
|
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:02 | Сообщение # 4 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 3. Путь в Ад вымощен добрыми намерениями. Во Благо.
Заметив выражение неодобрения на лице профессора МакГонагалл, Гарри подумал, что она, как и Рональд с Гермионой, считает, что он врёт. Что лично отправил каким-то таинственным волшебством свою заявку на участие в Турнире. Характер Рональда, понятное дело, совсем «не айс». Он давно зарекомендовал себя как склочный, злой и завистливый лентяй, но МакГонагалл, ведь, ведьма взрослая! А с детской упёртостью допускает такие в корне неверные предположения. Даже близнецы, вроде, смирились. Со всем смирились.
Но, если мисс Грейнджер начнёт возмущаться по поводу решения Гарри — будет плохо. Будет очень, очень плохо. Вспомнив, как она толкнула его в направлении комнаты чемпионов, верила, как и все остальные студенты (и Хогвартса, и двух гостящих школ), что он, несовершеннолетний четверокурсник, смог преодолеть возрастную черту ТРЁХ директоров и бросить в Кубок своё имя.
Атмосфера вокруг МакГонагалл была заполнена презрением к своему, уже бывшему, ученику. Но самому ученику было уже всё равно, что о нём думает эта женщина, не стоящая ломаного кната. В ходе перепалки Гарри со всеми взрослыми профессорами — затейниками и подстрекателями обмана с участием Поттера в качестве четвёртого участника в Тримагическом турнире — Макгонагалл, его уже бывший декан, пальцем не шевельнула, чтобы освободить его от заведомо проигрышного соперничества. Как и его бывший директор, между прочим. И если с последним всё понятно, у него-то изначально наблюдалось загадочное желание уничтожить старую чистокровную аристократию волшебной Британии, Поттеров в том числе. И он ПОЧТИ преуспел в этом плане. Но остальные профессора, министерские — зачем они отстранились? Зачем? Да затем! Не затем ли, что это было заранее обговоренное и устроенное теми же персонами дело? Кто из них сыграл с ним, Гарри, эту не смешную, но злую шутку, впихнув недоросля, фактически недоучку, а если подумать — то и "беззащитного" сироту в опасное и угрожающее жизни мероприятие?
О "беззащитном" никто вроде, не должен знать. Ох, как все дёрнулись, услышав полное имя и титул "лорд" Гарри! Дамблдор, МакГонагалл и все остальные чуть не попадали там, где стояли. Ну, Дамблдор упал на своё кресло… И, кажется, Флитвик слишком весело ухмылялся, что не странно, в связи с его происхождением.
Ха! Всё уже позади. А неплохо получилось, вроде бы…
Минерва вела его по незнакомому и, судя по толщине нетронутого ковра пыли поверх каменных плит пола, давно, не менее века, не посещаемому коридору на пятом этаже замка. Она остановилась перед высокой деревянной, с облупленной краской дверью и большим ржавым ключом попыталась её открыть. Механизм замка скрипел и не поддавался, но тут на помощь пришла волшебная палочка преподавательницы Трансфигурации. Из её кончика вылетела тоненькая струя желтоватой, пахнущей смазочным маслом, жидкости и проникла в замочную скважину. Дело пошло на лад и дверь громко, визгливо, почти как визг миссис Уизли, с трудом отделилась от рамы и повернулась на петлях.
Изнутри хлынул смрад запустения. Огромные запыленные паутины, словно занавеси, препятствовали взглядам в глубину помещения, в котором, словно кто-то довольно большой сдох, а вонь от гниения трупа осталась.
— Ваши пенаты, мистер Поттер. Хм-м-м… И помещения вашей будущей школы. Обустраивайтесь. С вашим, хм-м-м-м… директором вы сами свяжитесь и обговорите его согласие и зарплату.
Бросив Гарри в руки тяжёлый ключ, она резко развернулась на каблуках. Скованным шагом, почти маршируя, она отправилась обратно тем же путём. Но, сделав несколько шагов, она так же резко остановилась, обернулась в пол оборота и, не глядя в глаза бывшего ученика своего факультета, прошипела чуть ли не на парселтанге:
— Я вами, мистер Поттер, очень разочарована. Директор Дамблдор также разочарован. Вы своими выходками разбили его сердце, в прямом смысле этого слова, и его отправили в Святого Мунго на лечение. Не впервые из-за вас этот добрейшей души человек страдает. Скажу вам на прощание, ваши родители также были бы вами разочарованы, были бы они живы.
Ах, как его раздражала эта предвзятая училка! Словно на эту тему никогда раньше она с Гарри не разговаривала, ноет и ноет… И повторяется. Ей опять память стирали, что ли? Она взрослая, но не настолько, чтобы заболеть старческим слабоумием. Придётся по новому кругу объясняться с этой д… не дурой, конечно, но достаточно глупой ведьмой, которая постоять за себя не может. Безэмоциональным голосом он ответил своей бывшей деканше:
— Но, вашими стараниями, они не живы, профессор МакГонагалл. И вашего разлюбезного директора и наставника, который легко допустил их смерть. Или устроил. И с попустительством которого мой невинный крёстный отец десять лет чах в Азкабане. Так что лучше помолчите и придержите в себе все свои разочарования. Думаете, я вами не разочарован? Очень, профессор, очень. Потому что разговор на эту тему мы с вами не в первый раз ведём. Идём уже по десятому кругу. Вам не надоело ссылаться на моих, погибших и по вашей вине тоже родителей? Я недоволен вами, я разгневан и я вас никогда не прощу. Идите и забудьте обо мне!
— Что-о-о? — рыкнула по-кошачьему она, но потом махнула рукой. — Как знаете, Поттер, как знаете. Но, по отношению к вашим проделкам за все эти три года здесь, я должна согласиться с Северусом — вы, как и ваш отец, так же падки на славу. И всё время нарушаете правила школы…
— Профессор МакГонагалл, вы достаточно уже сказали. Всё с вами уже ясно. Наконец, показали мне своё истинное лицо. И вы мне противны. Выбрали мне помещения совсем в духе вашей ко мне ненависти. Идите, видеть вас не могу. Вы мне омерзительны!
***
"Что-то пошло не так с мальчиком, — думала декан Гриффиндора, стуча каблуками по лестнице наверх, к своему кабинету. — Я думала просто слегка отругать его, указать на ошибку, допущенную им с этой его затеей основывать свою школу. И как только мог назвать её Дурслькабан? Неужели в доме его маггловской тётки ему так плохо жилось? Не поверю, родной племянник всё-таки. Хм-м-м. А говорила же я Альбусу трижды подумать, прежде чем оставлять сына Джеймса им на попечение. Но он не послушался меня. И я ясно видела, что кроме согревающих чар, он наложил на люльку какие-то дополнительные чары. Неужели Альбус хотел, чтобы родственники растили племянника в ежовых рукавицах? Не верю. Альбус совсем не такой. Он добрый светлый маг, к детям всегда хорошо относится, словно они его дети или внуки."
***
Посмотрев на тёмные, тонущие в сумраке помещения, Гарри позвал Динки и тот возник прямо в середине паутинной завесы вековой давности, разодрав её в клочья. Оставив счастливого домовика приводить помещения в порядок, Гарри закрыл дверь за собой и отправился искать дядю Аргуса. Тот нашёлся в своей каморке на третьем этаже уже готовящимся ко сну, потому что на нём был не его неизменный сюртук, а длинный до колен коричневый халат. И пижамные штаны.
— Что тебе надо, Гарри? Поздно уже, — ворчливо спросил уже бывший завхоз Хогвартса.
— Дядя Аргус, ты не поверишь что случилось! — воскликнул Гарри. — У меня к тебе важное предложение, но разговор этот не для коридора. Пригласишь меня внутрь?
Переступив с ноги на ногу, Филч подумал над тем, что такое могло ещё важное случиться, кроме ожидаемого участия в Тримагическом турнире. Настолько значимое, чтобы зятёк прилетел улыбчивый такой на крыльях ночи.
Филч отодвинулся от входа и, махнув рукой, скованно двинулся внутрь своих комнат. "Апартаменты", если можно было так назвать анфиладу из маленьких помещений, в которых хранился всевозможный чистящий инвентарь, тонули бы в темноте, если бы в конце коридорчика, где он устроил свою спальню, не светила одинокая свеча. Аргус пригласил припозднившегося посетителя в предпоследний перед спальней чуланчик, где, кроме двух выпотрошенных кресел, находились прикреплённые ко всем четырём стенам полки от пола до потолка, заполненные сотнями коробок. Низенький трёхногий столик, на котором стоял тройной подсвечник, разделял кресла. Посмотрев неуверенно на Поттера, Филч взял коробку спичек и зажёг все три свечи.
— Садись, Гарри, и говори, что случилось, — сказал старый сквиб, кряхтя присев на другое кресло.
И Гарри ему всё рассказал. Более удивлённого выражения человеческого лица ему никогда до сих пор увидеть не удавалось. В конце рассказа бывшего гриффиндорца старик уже не усидел на месте, встал и скрылся в своей спальне. Вернулся он с бутылкой огденского и двумя стаканами. Себе он налил до верхнего ободка, Гарри — на пол пальца, горизонтально расположенного.
— Пей! — рявкнул он и парень подчинился. Раз его новый директор ему приказывает, Зорница не будет сердиться. Алкоголь распалил в его желудке огонёк задора. Мистер Филч опустошил свой стакан со второго раза, крякнул и посмотрел на этого странного паренька неожиданно засиявшими глазами.
— Гарри, ты меня, скажу тебе честно, удивил, — выговорил он и морщинки вокруг его глаз сложились в невиданном раньше выражении веселья. — Директор Аргус Филч, ха-ха-ха! Мой батюшка обалдеет, услышав эту новость. Дома устроят праздник для всей семьи. А что сказал профессор Флитвик насчёт Министерства и фонда Основателей в Гринготтсе?
— Что надо уже завтра всё на бумаге оформить, директор Филч, сэр. Вам новое жалованье нужно, дядя Аргус, — вернулся к обычному обращению Гарри, — мне программу обучения состряпать, … извини, составить. И тебя включат в судейскую комиссию Турнира. Имя Турнира также изменят с Тримудрого на Четыремудрого. Ну? — Гарри улыбнулся старому человеку, сидящему напротив и ёрзавшему на месте. — Как тебе такой расклад?
— Шутка, конечно, достойная твоего папки с Мародёрами, чёрт… хм, надо уже выражения подбирать, соответствовать. И куда, говоришь, тебя отвела Минерва?
— На пятый этаж, северное крыло замка. С башней, соответственно. Давайте смотреть, директор Филч, сэр?
— Ха-ха-ха… Что с Альбусом, говоришь, Кондратий? Не верится, что учудил, зятёк. Зори знает?
— Нет ещё, скажу ей позже. Сейчас в Дурмстранге глубокая ночь, не хочу её будить.
Аргус Филч был в восторге. Он был настолько удивлён и обрадован внезапным решением Поттера, что шагая, чуть подпрыгивал.
— Кис-кис-кис, миссис Норрис, иди ко мне, моя мурочка!
Из-за поворота вальяжно проскользнула, виляя задранным вверх пушистым хвостом, известная всему Хогвартсу и всем выпускникам последних пятнадцати лет любимица будущего директора Дурслькабана. Мистер Филч взял её на руки и кивнул головой своему единственному ученику. Они оба продолжили свой путь на пятый этаж заброшенного крыла замка.
— Минерва, конечно, злюка и мстит, раз выбрала нам давно нежилую башню Хогвартса, — говорил он на ходу. — Но мы всё устроим, вот увидишь.
— Да-да, я оставил Динки за работой и, зная его страсть к чистоте, найдем всё белым и сверкающим, — улыбнулся Гарри.
Увидев состояние помещения, когда Гарри открыл дверной замок, Филч задумчиво почесал подбородок. Парень тоже посмотрел и буквально онемел. Помещение, где предстояло ему проводить учебное время, было по размеру больше гриффиндорской гостиной. Пыли и паутины уже не было, внутри со скоростью ветра носился Динки, и всё на глазах менялось к лучшему. Мгновение, и стены комнаты уже сияют белизной. За окнами, до недавнего момента, загрязнёнными до степени полной непрозрачности, настолько, что вряд ли проходил даже солнечный свет, теперь сияла растущая Луна.
— Какого цвета интерьер предпочтительней директору моего хозяина, Аргусу Филчу, сэру? — пищит ушастое создание и Аргус вопросительно смотрит на единственного подопечного, Поттера, позволяя тому выбрать цвета Школы.
— Ладно, — принимает вызов четвёртый чемпион Турнира. — Синий, зелёный, красный, бр-р-р-р, жёлтый в замке уже есть. Что осталось из солнечного спектра, фиолетовый? Нет, слишком девчачье, всё равно, что выкрасить всё в розовое. Выбираем серебристо-серый с ультрамариновым. Что скажете, директор Филч, вам нравится такое сочетание?
— Неплохо вроде. Пусть будет немножко бирюзового, как герб нашей школы. — Он всмотрелся в рисунок герба на мантии Поттера. — Вижу, на бирюзовом фоне серебристыми буквами значится название "Дурслькабан" в ультрамариновой кантовке. Та-а-ак, а это загадочное животное, то ли рыба, то ли кит… Ммм? Что это такое?
— Касатка это, почти что кит, но видите его красивый окрас? — Гарри улыбается, а его глаза смеются.
— А почему Дурслькабан, Гарри? И почему касатка?
— Разве ни разу не видел моих дядю Вернона и кузена Дадли, дядя Аргус? Первые годы моей жизни с ними никак иначе не назовёшь, кроме как "Аз-кабан". "Дурслькабан" недалеко от этого учреждения ушёл, пока ваша семья, в лице тёти Беллы, не взяла меня под свою опеку. Так что выбранное мною животное-тотем — это погибший летом муж тёти Петунии Вернон Дурсль и их сын, касатка поменьше, но злее своего отца.
— Что она решила по поводу своего переезда из Литлл-Уингинга в Годриковую Лощину? — поинтересовался Аргус Филч.
— Думает ещё. Грустит, ходит по комнатам, плачет. Дадли в депрессии, смерть его отца была для него неожиданным ударом. Я предложил им финансовую помощь, они приняли. Будет так, как тётя Петуния решит. Я зла не держу.
— Ты хороший парень, Гарри, — покивал головой пожилой мужчина. — И ты правильно поступил. Они твои самые близкие кровные родственники.
Филч задумывается на секунду-две, а потом резко прерывается, посмотрев вслед медленно удаляющемуся с отвисшей челюстью Гарри, и идёт за ним. Оба проходят сквозь вереницу сверкающих побелённых помещений с высокими потолками и свисающими с них на латунных цепях люстрами, среди кристалликов которых искрятся яркие магические светлячки.
—Угу, угу! Приличненько, не думаешь?
— Согласен. Хорошо выглядит.
Они входят в помещение, которое было больше тех, через которые они прошли, в два этажа высотой, с потолка тут свисает огромная и очень красивая люстра на толстой цепи. Стены этого зала, иначе это помещение не назвать, уже не белые, а серебряно-серые в полоску из замысловато чередующихся вертикальных линии синего, бирюзового и салатно-зелёного цвета. В центре, прямо под люстрой, стоит длинный стол с двумя стульями по обоим его концам — для директора и его единственного ученика. Сам стол накрыт для позднего второго ужина. Перед камином домовик Динки соорудил мягкий диван полукругом, а в одном из углов помещения — ученическая парта. Окна занимают всю высоту зала и длинные портьеры тёмно-синего цвета тяжело ниспадают от потолка до пола. На четвёртой стене сооружена библиотека, с почти пустующими на данный момент полками. Только на одной из них наблюдаются книги, среди которых Гарри узнаёт свои учебники за все семь лет.
— Динки, — позвал он своего домовика.
Маленькое волшебное создание возникло рядом с его стулом и посмотрело на своего хозяина огромными счастливыми глазами.
— Динки слушает, добрый хозяин Гарольд Поттер-Блэк.
— Динки, ты справился великолепно с обстановкой. В этих дворцовых помещениях того хлева не узнать. Мебель откуда, Динки?
— О, мебели в Хогвартсе много. Динки помогли эльфы Хогвартской общины, они собрали, почистили, починили и поставили всё нужное по комнатам, хозяин, сэр!
— Спасибо, Динки. Передай мою благодарность остальным домовикам.
И Гарри положил руку на голову прикрывшего глаза эльфа, передав ему чуток магии.
Благодарный эльф ускакал по своим делам, а парень присел поудобней и взял нож с вилкой в руки. Есть много задач, которыми он будет заниматься завтра или послезавтра, как только завершится кутерьма по легализации новой школы Дурслькабан.
Завтра. А сейчас ужин, потом на боковую.
|
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:04 | Сообщение # 5 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 4. Не заслужил обвинения, вернись и заслужѝ их.
Выспаться этой ночью у него всё равно не получилось.
К трём часам ночи Филч, то есть уже директор Филч, разбудил уставшего до чертиков после вчерашнего единственного ученика:
— Гарри, вставай, ополосни лицо холодной водичкой, оденься и приходи в гостиную. Дела не ждут, твоему вчерашнему фортелю Дамблдор так просто не позволит реализоваться.
— Но он опять в Мунго… — попытался возразить парень, но его прервали.
— Поверь мне, он быстро выздоровеет, когда такие проблемы нарисовались. Мы должны опередить его любой ценой. Вставай, говорю!
И ускакал, оставив дверь распахнутой.
Сквозь проём в двери блестели светлячки люстры, не позволяя ему опять вернуться в свой прекрасный, без всяких приключений сон. Вдруг до него дошло, что бывший завхоз и уже его директор на взводе, и сон как метлой смело. Природа тоже дала о себе знать и он, опустив босые ноги в шлёпанцы, убежал по своим делам.
Наполнить раковину холодной водой и обильно плеснуть на своё лицо две горсти, чтобы окончательно проснуться, было делом минутным. В своей личной комнате он застал домовика Динки за выбором одежды для предстоящих деловых встреч хозяина. Потрепав ушастое создание по макушке в знак благодарности, Гарри стал методично одеваться, раздумывая, куда новый директор поведёт его на ночь глядя.
Из другой комнаты, которую они назвали гостевой, зазвучали мужские голоса и он навострил слух. Кто-то наставлял Филча не терпящим возражения тоном:
— Не мешкай, Аргус, немедленно забирай парня и отправляйтесь сначала в Гринготтс, серые коротышки работают круглосуточно. Уладьте там дела, это займёт времени как раз до начала рабочего дня в Министерстве. В Отделе образования зарегистрируйте вторую школу в замке Хогвартс, а чтобы доказать свою новую должность — позови главу общины домовиков. Ты с ним, в силу занимаемой тобой доселе должности, знаком.
— Да, отец, — отвечает скрипучий голос Аргуса Филча. Ага. Лорд Фоули на связи. — Зовут его Родден. Он мне подчинился сразу, назвав меня Директором Фоули.
— Великолепно! — восклицает голос старого лорда. — Ты понимаешь, какой шанс нам дала судьба? Пора выходить из тени, Арджи! Я восхищён зятем, такой фортель не помнят со времён Основателей. Кстати, спроси у коротышек, можем ли величать нашего Гарольда пятым Основателем?
Пятым Основателем? В голове подслушивающего парня зашумело. Как так?
Выходит, если подумать, то всё правильно. Жаль, что Зори ещё спит, иначе огорошил бы он невесту этим небывалым известием.
Тем временем лорд Фоули продолжал наставлять своего старшего сына:
—… в Отделе образования, посетите Министра, заранее предупредив его о своём посещении. Предупредить Арчибальда, чтобы он ждал вас в Атриуме, я беру на себя. И ни о чём не беспокойся, тресни кулаком по столу Фаджа, озвучивай спокойно свою фамилию.
— Я услышал тебя, отец, спасибо. Хотя, я боюсь, что со сквибами никто особо не считается.
— Поверь мне, на этот раз всё будет иначе. И я, конечно, тоже приду. Пора уже обнародовать нашу с тобой родственную связь, раз такое дело.
— К восьми мы будем у Фаджа. Прощай.
Гарри вышел в общую комнату и увидел затухающий образ дедушки Зорницы среди углей в камине. Филч, скрипнув суставами, поднялся и, обернувшись, заметил своего единственного ученика уже в полной боевой готовности.
— МакГонагалл упомянула, — решил парень снова повторить свои первые слова на момент побудки как директором Фи… гхм, Фоули, — что Дамблдора увезли в Святого Мунго с сердечным приступом…
— Что из этого? — поправляя узел цветного шейного платка так, чтобы лацканы тёмно-коричневого пиджака правильно легли сверху, спросил Филч.
— Я думаю, что не надо так спешить…
— Не знаешь Альбуса, поэтому так рассуждаешь. А я давно старого лиса, как облупленного знаю. И ты забываешь, на что способны хорошие зелья. Сейчас под Альбусом всё горит. Потеряв тебя, он теряет всё: почёт, уважение, доверие, финансовую независимость. Ничто так не коробит человека, как потеря звонкой монеты. Поверь мне, когда я тебе говорю, что нам надо спешить. Старый хмырь ползком приползёт в кабинет Фаджа, чтобы надавить на него и не узаконить твою новую школу.
— Хорошо, тогда поехали, — говорит Гарри и бросает горсть летучего порошка на тлеющие угли в камине.
***
— Основателями такой казус предусмотрен, мистер Фоули, — говорит наконец директор Гринготтса, Рагног Кровавый. — Салазар Слизерин, не будучи в состоянии переубедить своих партнёров-основателей Школы Колдовства и Чародейства Хогвартса не обучать детей врагов, обособил часть замка для своей школы, назвав её "Анклав детей Нага". Как будет называться ваша школа, мистер Фоули?
Бывший завхоз Хогвартса выглядит совсем другим человеком, это уже не тот зашуганный, рассвирепевший от проделок близнецов Уизли старик. Все зелья родства доказали его прямое родство с фамилией Фоули, признали его старшим сыном самого Главы рода. Не наследником, из-за его сквибства, но прямым потомком точно.
— Ну, Основатель школы не я, — ответил Аргус, — это мистер Гарольд Поттер-Блэк, он и придумал ей название Дурслькабан. Я только директор, можно сказать, потерпевший.
— Х-х-х-хр-р-р-р, — засмеялся Рагног, — слушайте сюда, господа Поттер-Блэк и Фоули. Так как прецедент уже существует, хоть и тысячелетней давности, с вашей стороны казуса белли* (повод для войны) нет. Вам передали для пользования часть замка, да? — оба его гостя одновременно кивают головами. — Далее поступим следующим образом: мистер Поттер-Блэк после выбора Кубка считается взрослым и имеет право оперировать основным сейфом своей семьи. Поэтому, он вносит в бюджет новой школы Дурслькабан первоначальный взнос в размере одного миллиона галеонов, эта сумма изымается из его сейфа. Таким образом, он объявляется пятым Основателем второй школы Колдовства и Чародейства на территории замка Хогвартс. Одна пятая часть замка, прилежащей территории, Чёрного озера, Запретного леса и посёлка Хогсмида становятся его собственностью. Далее, из счетов школы Хогвартс изымается одна пятая часть и переводится на счёт Дурслькабана. Из всего финансирования школьников Министерством магии, из всех переводимых сумм Попечителей и дарителей, из всех допольнительных доходов от продажи ингредиентов и так далее, новой школе будет поступать так же одна пятая часть золота.
— В-в-в… вы серьёзно? — не верит своим ушам мистер Филч. — Это… это огромные суммы…
— В волшебном мире существуют два способа основать школу ранга Хогвартса. Первый, в своё время, воплотила четвёрка Основателей — они захватили замок, вложили в него всё, что у них было, чтобы можно было обустроить большое число маленьких магов. После время, прошедшее с тех пор, наложило свой отпечаток на дальнейшие действия Основателей — сами родители везли своих маленьких детей-волшебников в замок Хогвартс. Чтобы сохранить их жизни во время непрестанных войн и чтобы они получили хорошее образование. В первое время учителями выступили сами Основатели, а со временем появились и другие преподаватели…
— А второй способ? — спросил Гарри.
— А второй осуществили вы, мистер Поттер. Оседлали удачу. Я вас искренне поздравляю с тем, как тонко вы сыграли свою игру, когда всё было против вас. Браво!
— Спасибо, — смущённо улыбается парень. — По поводу учителей…
— О, это не проблема. Выберите программу обучения…
На этот раз вкинулся мистер Аргус Фоули:
— Я проконсультировался с портретами бывших директоров и они мне посоветовали программу для четвертокурсников времён директора Финеаса Блэка. Хоть, хорошим педагогом назвать его было невозможно, но таланты и дарования своих учеников он ценил. И не скупился нанимать самых способных и самых одарённых преподавателей для учеников. Обучение в те времена было гораздо более разносторонним и качественным, чем сейчас, при директорстве Альбуса Дамблдора.
— Вот и хорошо! — скалится Рагног и от его зубастой улыбки Гарри передёргивает. — В эту папку я за полчаса соберу все необходимые документы для регистрации Дурслькабана. А вы пока можете перекусить, выпить чашечку кофе или чая.
Директор Рагног что-то рычит в переговорную трубку на своём рабочем столе и через несколько секунд появляется шустрый молодой клерк, который приглашает Гарри и мистера Филча следовать за собой. Уводит их он недалеко, в буфет для человеческого персонала на том же этаже, и оставляет их за одним из столов. Приходит молчаливая женщина средних лет с подносом, на котором есть, чем позавтракать и попить.
В Гринготтсе Гарри и Филч остаются до шести часов, потом с толстой папкой документов отправляются камином из кабинета Рагнога в Атриум Министерства магии.
***
Огромная выполненная из чистого золота композиция из волшебника с молодой ведьмой и смотрящих преданно им в глаза домового эльфа, гоблина и кентавра в центре журчащего фонтана, привлекла внимание Четвёртого чемпиона Турнира четырёх волшебников.
— Фу, как безвкусно! — воскликнул он.
— Ну, да. Но простым обывателям эта композиция нравится, — высказал своё мнение Аргус.
Рядом с фонтаном они увидели мистера Арчибальда, который махал им рукой, широко улыбаясь.
— Гарри, устроил ты вчера переплох! Я тебя поздравляю. Батильда с Беллой вчера вечером, узнав о новой школе, объявленной тобой после твоего незаконного избрания чемпионом, устроили дома танцы и пляски, перебрав горячительного… Гхм. Они передают свои обнимашки, а бабушка попросила напомнить тебе, что учебник по Истории Магии написала она. Я подозреваю, что Батильда просится в преподаватели. Примешь её?
— Бабушку Батильду? О! Вы сомневаетесь? — выкрикнул Гарри, весь засияв. — Моей школе она составит такую притягательную для ребят рекламу, что многие из них захотят отписаться от Хогвартса и записаться в Дурслькабан. Я за дядю Аргуса начинаю уже переживать.
— Ха-ха-ха, ну ты даешь, зятёк! — захихикал мистер Фоули, хлопнув темноволосого парня по плечу. — Идём к Фаджу, а то он заждался.
Министр магии мерил комнату шагами, раздумывая, как ему быть: позволить молодому Поттеру и дальше развивать своё начинание с новой школой или запретить всё это до начала скандала.
Не позволить — и это поссорит Корнилиуса с Поттером, Мальчиком-который-выжил, навсегда.
Позволить — и Альбус ему плешь проест на голове…
Но Альбус — величина из прошлого, а Поттер-Блэк — звезда сегодняшнего и завтрашнего дня.
Решено — не препятствовать Мальчику-который-выжил.
***
Во время завтрака в Большой зал вошла на заплетающихся ногах профессор Прорицания Сивилла Трелони и побрела к преподавательскому столу. Присуствующие этим утром многочисленные ученики заметили, что впервые от чокнутой гадалки не тянет хересом, а шатается она по совсем другой причине.
Сивилла Трелони находилась в трансе.
Её глаза за огромными стёклами очков были полностью белыми и не видящими ничего вокруг.
Она скованно махала руками на уровне пояса, стараясь жестами объяснить то, что видит она своим загадочным Третьим оком.
Вдруг она останавливается, развязывает самую верхнюю шаль с поясницы и руками изображает стрельбу из лука. В её горле что-то клокочет, она кашляет и рычит.
А потом неожиданно тоненьким детским голоском выдаёт:
Натянет тетиву и глаз Альдебарана
Стрелою он пронзит…
Рассеется туман
И разбежатся из Плеяды крысы…
И засияет ярче пояс Ориона…
|
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:05 | Сообщение # 6 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 5. Не состарься прежде, чем поумнеть.
Сириус Блэк вернулся из Швейцарии помолодевшим, поправившимся и с задорным блеском в ярко-синих глазах. Вернулся он не один.
Менталист, взявшийся за лечение его мозга, буквально совершил подвиг. Не за доброе словцо и славу, конечно, но первый прогноз швейцарских целителей о том, что бывшему сидельцу надо подчистить личность аж до дошкольного возраста, не подтвердился. Чтобы чудо произошло, нужно было просто среди определённых научных кругов распространить новость КОМУ надо вправить мозг.
И на горизонте появился Незнакомец. Менталист.
Выглядел он молодо, спортивно и, если не смотреть ему в глаза, он мог бы сойти за обычного очень эрудированного профессора-маггла, лет сорока-сорокапяти. Пока его немигающие, очень тёмные глаза не останавливались на собеседнике.
В этот момент по спине его, скажем так, «объекта», невнимательно ответившего незнакомцу взглядом, начиналось переселение вдоль хребта мириадов мурашек изо льда.
— Повторите мне имя пациента, пожалуйста! — приятным баритоном приказывает загадочный «доктор» и представитель клиники, приняв чуть ли не стойку «смирно», сразу, бойким голосом отвечает:
— Сириус Орион Блэк, герр…
— Доктор Николас*. Можете обращаться ко мне так.
___________________
*Имя «НикОлас» читается через «О», хотя ударение на «а».
–––––––––––––––––––––––
— Да-да, спасибо, доктор Николас! Голова у нашего пациента дырявая, как сыр. Ему стирали воспоминания не менее нескольких десятков раз. Закладок больше, чем звёзд на небе и настолько всё это переплетено между собой, что можно сохранить его воспоминания только до его поступления в Хогвартс. А там…
— А! Хогвартс значит. — Загадочный доктор Николас начинает постукивал длинным ухоженным пальцем по губам, потом внезапно задумывается, прикрыв глаза. — Дамблдор?
— Гхм, скорее всего, — отвечает представитель. — Вмешательства и воздействия настолько топорно и неумело наложены, словно сложнейшую операцию на сердце проводил обычный мясник…
— Ха-ха, — резко прозвучал смех доктора, — для Альбуса это характерно. Я поэтому не взял его в ученики и выгнал взашей. Ну, раз так, ведите меня к пациенту.
В палату VIP-пациента доктор вошёл один. За его передвижениями с накрытой белыми накрахмаленными простынями койки следила пара озорно сверкающих любопытных глаз молодого ещё темноволосого мужчины.
Больной был не только молодым, но и каким-то потерянным и измождённым. Понятно почему — в вырезе больничного халата наблюдался сегмент Азкабанской татуировки. В то же время, широкий рукав, чуть завернутый вверх, открывал чистую белую кожу левого предплечья.
Молодой волшебник был невиновным.
Вошедший присел на трёхногий больничный табурет у изголовья кровати и, вздохнув, представился:
— Меня зовут доктор Николас, молодой человек. Ваше имя можете не озвучивать, мне его сообщили, прежде чем ознакомили с проблемами вашего здоровья.
Сириус заинтересованно посмотрел на нового целителя, неосторожно встретившись с ним взглядом. И похолодел. Ему показалось, что заглянул в глубины Космоса. Из тёмных глаз на бледном холёном лице молодого целителя смотрела сама Древность.
— Прежде чем начать работу, я хочу от вас Обет молчания, мистер Блэк. И вот эту сумму золотом, — сказал доктор и отдал в руки молчавшего Сириуса два раза сложенную бумажку.
Которую тот не спеша разогнул и посмотрел на шестизначное число там. Не так уж непреодолимая сумма за предстоящую тонкую операцию с сознанием пострадавшего.
— Я согласен, доктор. Но, прежде чем я дам Клятву, скажите мне своё полное имя пожалуйста! — сказал Блэк.
— А почему не после обета? — с интересом посмотрел на пациента доктор.
— После всего того, что мне рассказали о ковырянии Дамблдора в моём мозгу? Нет. Больше я никому не поверю, сэр.
— Лучше, обращайтесь ко мне «герр», мистер Блэк. Мы в Швейцарии. Это здесь одно из официальных обращений к мужчине. В чужой монастырь… дальше сам знаете.
Сириус кивнул головой.
— Только не удивляйтесь, молодой человек, ладно? Моё истинное имя — Николас Фламмель. И я настолько сердит на Альбуса, что согласился поучаствовать в разрушении его многочисленных планов. Начиная с того, что полностью вылечу вас. От всего.
Рот Сириуса принял форму большой буквы «О», а его глаза тоже округлились, приняв размер чайного блюдца.
— Я так понимаю, что вы уже готовы дать мне Обет молчания. Давайте обе руки! Я, Сириус Орион Блэк клянусь, что… дальше вы.
— Я, Сириус Орион Блэк клянусь, что никому не скажу, не напишу или любым известным мне способом не сообщу, что меня лечит сам Николас Фламмель. Да будет так!
Вспышка и оба почувствовали появления магического конструкта Обета на себе.
Глубокий взгляд змеиным холодом впился в распахнутые синие глаза Сириуса.
— Вы невиновны, герр Блэк, во всём том, в чём вас обвиняют. Поэтому, я предложу вам следующую сделку: я воссоздам крестильную связь между вами и мистером Поттером-Блэком, если вы меня порекомендуете в качестве профессора по Алхимии его новому директору Аргусу Фоули.
— Аргусу кому? — не понял Сириус и чуть поддался вперёд со своей подушки. — Какая новая школа, герр Фламмель? Я ни о чём таком не знаю.
— Ну, раз так, позвольте позвать дежурную медиведьму и попросить принести нам подкрепиться, пока я ознакомлю вас с новостями из Хогвартса, герр Блэк.
— Я не против. Я всегда готов слушать сплетни, — улыбается Сириус и звонит в колокольчик.
— Боюсь, сплетнями не назвать то, что я расскажу, — постукивает пальцем по ладони другой руки доктор Николас. — Но вы не задали самый важный вопрос, словно не заметили мою часть сделки.
— Какая часть, та, что я порекомендую вас профессором? Я согласен.
— Нет, вы не поняли. И это неспроста. Я думаю, что на всём, связанном с вашим несостоявшимся «крестником», у вас такая вот большая клякса. Хочу сказать, по вашему мозгу, герр Блэк, наш Альбус прошёлся большими граблями.
— А-а-а, вы о Гарри? Что с Гарри?
— Ничего, герр Блэк, чай как будете пить — с молоком, с сахаром или и с тем, и с другим? Кроме зелья, что я накапаю в ваш чай?
***
Уже целую неделю четвёртый чемпион из четвёртой школы, участник в Четыремагического Турнира не появлялся в Большом зале, чтобы принимать пищу. Гермиона уже вся измаялась в поисках его, Филча или кого-нибудь ещё, кто знал бы местонахождение её школьного друга и сокурсника. Наконец, испробовав все возможные точки соприкосновения с Поттером, включая почти круглосуточное бдение у дверей завхоза Филча, она отправилась к своей деканше, профессору Минерве МакГонагалл.
— Где Гарри, профессор, я не могу его найти нигде, — заплакала мисс Грейнджер, как только переступила порог деканата.
— Зачем вам этот отступник, мисс Грейнджер? — нахраписто отрезала Минерва. — Он отказался от своей школы, от директора Дамблдора, от меня, от родного факультета.
Во время распинаний МакГонагалл глаза её любимой, самой успевающей на Гриффиндоре ученицы всё больше округлялись. Она не знала таких подробностей о своём друге. Не подозревала его в предательстве, хотя, когда в поезде он признался ей, что летом обручился с какой-то девушкой, не озвучив её фамилии, мисс Грейнджер почувствовала укол в сердце. Приревновала. А потом, как-то, этот факт забылся как малозначимый. Есть Гарри Поттер и есть она, Гермиона, его лучшая и верная подруга. Всё было правильно выбрано, рельсы — если можно было так сказать о путях грядущего — уложены, цель путешествия определена, поезд на начальной остановке… Надо было только пар подать…
Подать-то этот самый пар она забыла. Или не знала, что поезда современные уже на другом топливе ездят.
Всё равно! Без неё Гарри Поттер пропадёт в соревнованиях с семикурсниками, да какие там «семикурсники», Мерлин милостивый? Сам Виктор Крам из Дурмстранга, эта непонятная в связи со своими волшебными способностями вейла, Флер Делакур! А от Седрика Диггори всего можно ожидать, не так ли?
— Я хочу помогать Гарри, мэм! — воскликнула мисс Грейнджер, промокнув слёзы платочком. Минерва с недоумением проследила за манипуляциями девушки с куском ткани и отмахнулась от мысли, что магглорождённые всех времён и народов так и остаются магглами с палочками.
— Вам это не рекомендуется, мисс Грейнджер. Поттер для нашей школы уже, по сути, соперник. Чемпион Хогвартса — это Седрик Диггори из Хафллпаффа. Помогайте ему.
— Но, но он в моей помощи не…
— … не нуждается, да? — закончила вместо всхлипнувшей девушки Минерва. — Так сидите ровно, учитесь, зарабатывайте баллы Гриффиндору, мисс, от вас большего никому и не нужно. Идите, идите в гостиную факультета, не занимайте больше моё время.
Зарёванная Гермиона шатающейся походкой отправилась в указанном деканом направлении, так и не получив от неё обещанную самим директором Дамблдором помощь.
Близилось первое задание Турнира.
Спокойствие Минервы стало давать сбои, потому что количество баллов в копилке Гриффиндора резко перестало расти. Её расследование показало, что это происходило по вине лучшей ученицы, мисс Грейнджер. То есть, эта лучшая ученица начала бойкотировать занятия, не отвечать на вопросы, не писать домашние работы. Даже, однажды прогуляла занятие по гербологии.
Помона смотрела на замдиректора с укоризной в глазах и больше не приходила к приятельнице на посиделки, попить грог, посплетничать.
Но кто станет интересоваться переживаниями Помоны Спраут, если на свете есть старый друг Альбус, который ходил, как в воду опущенный. Как ни пыталась Минерва докопаться до корня зла, из-за которого Альбус потерял лоск и радость жизни, ей ничего не удавалось узнать. Директор молчал, зыркал злющими глазами, махал рукой, отбиваясь от расспросов, и уходил в свою башню.
Зато выбранный в качестве директора — представьте только! — новой школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан Аргус Филч цвёл и пах. И поменял фамилию на родную, которая оказалась очень значимой в волшебном мире — Фоули. Это не вернуло бывшему завхозу магию, как был сквибом, таким он и остался, но вся его семья в одно мгновение сплотилась вокруг него и всячески ему помогала.
И ходил Аргус Фоули в Большой зал на приём пищи с высоко поднятой головой, как король, чтоб его… Дорогущая мантия ультрамаринового цвета, на толстой цепи — круглый герб новой школы, какая-то чёрно-белая рыба, плывущая в океане, обувь из драконьей кожи, трость — всё это сидело на бывшем Филче, как влитое, и он приобрёл привлекательность и достоинство, которое ему шло.
А Минерву это злило.
Затея Альбуса Дамблдора, с помощью Тримагического турнира вернуть своего ручного мальчика обратно на путь Света и Добра, оказалась провальной. Ручного мальчика не существовало никогда, об этом позаботилась ещё его матушка. Зато проявил себя зубастый хищник, типа «Мы сами с усами и сами по себе».
И как при таком раскладе ей помочь Альбусу?
|
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:06 | Сообщение # 7 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 6. Спеши медленнее — быстрее придёшь.
Что происходило на территории новой школы Дурслькабан, внезапно основанной Гарри Поттером в замке Хогвартс, никто не знал. Но это не означало, что всё внимание пребывающих на замковой территории — учеников, преподавателей, гостей — не было приковано к ней. Иногда перед входными воротами аппарировали разные, но не так уж и многочисленные волшебники, которые, не здороваясь ни с кем из встречных, сразу отправлялись наверх по центральной лестнице. Попытки запретить появление незнакомцев администрацией Хогвартса не увенчались успехом, потому что они несли с собой специальный, кем-то заколдованный артефакт, который позволял им пренебрегать запретами Альбуса Дамблдора.
Но не от Филча же, то есть, уже директора Фоули, получали они доступ к отнятой от Хогвартса части замка! Он же сквиб!
Попытки, хотя бы, проследить за передвижениями посетителей Дурслькабана тоже были безуспешными. Ох, непросты были эти незнакомые вторженцы, всегда бросающие за собой заклятие Путаницы, из-за которого настойчивый следопыт оказывался то в теплицах, то в школьной библиотеке, то в каком-нибудь туалете.
Минерва кусала себе локти от злости, жаловалась Дамблдору, но тот подслеповато отводил взгляд, хмыкал или, если это происходило в трёхэтажной башне директора Хогвартса, начинал рыться в ящиках необъятного рабочего стола и его заместительница уходила ни с чем.
На свои обязанности декана ало-знамённого факультета Минерва забила совсем. Не то чтобы раньше она своему факультету уделяла особое внимание или время, но сейчас ей было не до глупых студентов. У неё был Первый тур Турнира Четырёх школ.
Надо было подготовить квиддичное поле, устроить шатры для VIP-персон из Британского волшебного общества, из Франции и из этой далёкой-предалёкой Болгарии. Как оказалось, больше половины из приехавших на гигантском корабле студентов Дурмстранга были русскими, поляками, сербами. Враги, короче. Непонятные при этом, неразборчиво говорящие, со своей спецификой поведения. Французские ребята были куда попроще и понятней для Минервы МакГонагалл.
Кроме того оказалось, что финансирование Хогвартса уменьшилось на одну пятую часть. Понятно к кому уходил значимый процент денюжек — к несносному отпрыску Джеймса и Лили. Куда ж ещё?
Вместо возвысившегося по карьерной лестнице Аргуса на должность завхоза никто не явился. Вне зависимости от сопутствующих по контракту добавок в виде жилья на постоянной основе, трёх-или-сколько-хочешь-разового питания и неплохого жалованья. Никто. Альбус попытался протащить Флетчера в завхозы, но все четверо деканов, в кои-то веки объединившись, отвергли предложение директора Дамблдора. А замок всё больше и больше засорялся.
Слава Мерлину, хотя бы паутины не прибавлялось. По неведомым причинам в Хогвартсе стало невозможно найти даже одного единственного паука. Но пол входного фойе замка был покрыт десятисантиметровым пластом грязи и дальше толщина продолжала только нарастать. Стало неудобно перед гостями.
И директор Дамблдор хлопнул кулаком по столу, выдав свой окончательный приказ:
— С завтрашнего дня завхозом Хогвартса будет работать вдова Молли Уизли. Все её дети выросли, учатся в школе, сидеть дома одной ей скучно и очень грустно. Да и вся орава учащихся детей нуждается в денежных средствах. После внезапной и очень нелепой смерти Артура, бедной миссис Уизли стало очень туговато отправлять в школу четверых ребят, одна из которых — девочка. Надо помочь ей, матери такой хорошей, многодетной семьи светлых волшебников!
И деканы приняли это предложение Дамблдора.
Появление бравой хозяйки Молли в замке в качестве завхоза ознаменовалось, само собой разумеется, зачётным скандалом. Орала миссис Уизли на всех, кто не носил на себе ало-золотые знаки принадлежности к Гриффиндору. Три факультета ополчились против этой голосистой, нахрапистой бабищи, устраивая ей мелкие неприятности. Она намёки, как стало понятно, не понимала. Она понимала только одно — её новая должность позволяет ей всё, потому что в Хогвартсе она видела себя второй по важности, сразу после обожаемого ею директора Дамблдора.
В течении несколько дней в головах даже самых безбашенных студентов загорелась лампочка понимания, по какой причине должность завхоза застолбили за сквибами и как плохо становится детям, когда на это место поступает здоровый, вполне дееспособный маг или ведьма. Получалась жуть жутчайшая.
И студенты стали мстить парням Уизли. Джинни пока ограждали от наказаний, но характер у неё скверны-ы-ый, так что… Больше всего доставалось Рональду из-за его невоздержанного на слова рта, который имел свойство выплёвывать гадости прежде, чем подумать, а есть ли за что их выговаривать. И Рон закономерно обзаводился то рогами, то клыками, то копытами, хвостом, шерстью и так далее по списку. Молли ходила после каждого сеанса изменений внешности своего младшенького сынульки как мантикора на охоте, но после сделанного ей предупреждения директором, начала ограничивать себя одними только криками.
А потом вдруг стало тихо. Все видели красную от гнева миссис Уизли, видели её брызгающий слюной рот, но оттуда не выходило ни звука. И все выдохнули с облегчением, даже директор Дамблдор. Ведь, ходить повсюду с этими штуками, «берушами» как их называют магглы, всё время, было очень неосмотрительно.
Э-э-эххх, случилось то, что случилось… К этому Альбус не был готов, но нечего лить слёзы над пролитым молоком.
С Альбусом Дамблдором произошла величайшая неприятность, о которой он даже не смел думать, не то что вспоминать или говорить. Но однажды, после ужина, когда он направлялся к своей трёхэтажной башенке под мерным, порядочно уменьшенным затычками в ушах шумом сопровождающего его Молли, кто-то напал на них обоих из-за спины. Получив неожиданный невербальный Петрификус Тоталус, вкупе с Сомниусом, они оба с миссис Уизли спокойно прилегли на каменных плитах отдохнуть.
А потом пришли в себя и начали изучать себя и содержимое своих одежд на предмет кражи. Всё было на месте. И у Молли, и у него.
Колокольчики, отвлекающие внимания на себя, во время поверхностной Легиллименции студентов в Большом зале лежали нетронутыми среди снежно-белых прядей бороды. Шапочка, разукрашенная накопителями в виде полудрагоценных камушков — тоже. Браслет, скрывающий истинную ауру Альбуса, был на руке под рукавом. Ожерелье из замаскированных под медальоны вместилищ сокровищ — золота, древних фолиантов, артефактов, драгоценностей — никто не трогал, всё было запечатано, внутри, всё в сохранности. И последнее, самое дорогое имущество — Старшая палочка, лежала под ладонью правой руки, чуть-чуть криво.
Альбус взял её и… похолодел. Палочка только выглядела как Бузинная, но ею не была. Не почувствовал исходящее из Старшей палочки, первого Дара Смерти, знакомое гудение и готовность служить своему хозяину.
Эта подделка тоже была из бузины, но внутри он почувствовал присутствие сердцевины из волшебного существа, быть может — дракона. Он махнул ею, наколдовав орхидеи. Работала, отзывалась, но не была Старшей палочкой. И внутри себя, в середине своего магического ядра, Альбус почувствовал холод потери.
С того вечера он начал вглядываться в руки и ауры каждого встречного волшебника, чтобы заметить самые слабые, даже отголоски, своей любимицы. Не тут-то было. Ничего.
***
В помещения Дурслькабана Гарри влетел, хохоча во весь голос, и привёл в ступор своих сидящих за общим столом репетиторов — бабушку Батильду, доктора Николаса (Гарри сразу догадался, кто такой этот улыбающийся «доктор Николас», рядом с его родичем Сириусом Блэком, скалящимся во все тридцать два), мадам Переннель, будущего тестя и дядю Аргуса во главе композиции.
— Я справился, смотрите! — крикнул он и выложил на столешницу длинную узловатую палочку из дерева бузины. — Я победил и забрал палочку Дамблдора.
— Молодой человек, — заинтересованно осмотрела волшебный инструмент жена доктора Николаса, даже не шевельнув пальцем в его направлении. — Вы хоть понимаете, что за жезл вы нам показываете?
— А как же! — вскинулся Гарри. — Это пресловутая «Палочка смерти», мэм. Не советую никому трогать её. Она вернулась в лоно Наследников и больше не сдастся никому.
— Это вы — «лоно Наследника»? — захихикала женщина и тряхнула головой.
— Э, не точно лоно, мэм, но рука — определённо. Певерелл — мой предок. Мантия-невидимка моя, Палочка — теперь тоже, остаётся найти Воскрешающий камень и всё будет пучком.
— Я думаю, что Альбус нас к камню отведёт лично, надо просто подождать и проследить за ним, — сказал мистер Арчибальд. — Домовиков проинструктировал?
— Да, сэр! Но вот ещё что: Старшую палочку я могу одолжить на время любому избранному человеку. При условии, что он пообещает вернуть палочку, когда мне самому она понадобится. Дядя Аргус, что скажешь?
Аргус ничего не мог сказать по одной простой причине — он задыхался от нахлынувших чувств и от давящих горло слёз.
***
То, что на первом задании будут драконы, Гарри узнал первым из всех чемпионов Турнира. И подготовился к этой встрече соответствующим образом.
Устраивающую ему засады Гермиону он давно вычислил, но разговаривать с ней не хотелось от слова «совсем». Что с этой несдержанной особой говорить — слушать её настырные советы? Или её обвинения в том, что решил всё по-своему, а не посоветовался с ответственными взрослыми? А он и советовался с этими самыми ответственными людьми, которые, в отличие от подразумеваемого Гермионой профессора Дамблдора, не хотели его, Гарольдовой, смерти. И не устраивали ему пробежки с препятствиями, чаще всего смертоносными, на каждом повороте.
Так, что мисс Грейнджер обойдётся без его, Гарри, постоянного присутствия рядом. Кто тянул её за руку вмешиваться в его собственные разборки и толкать его навстречу погибели в Турнире? Кто-кто — она сама. Её дурная башка. Пусть сейчас сидит перед бывшей дяди Аргусовой, а теперь — миссис Уизли, каморкой и ждёт неизвестно чьего появления.
Появился Гарольд Поттер-Блэк впервые перед ошарашенной его длительным отсутствием публикой в День первого задания, одетый в мантию из незнакомой большинству присутствующих в фойе замка змеиной шкуры.
Среди чистокровных студентов начал распространятся шёпот, что мантия Поттера сделана из кожи василиска, но Гермиона махнула рукой на эту информацию. Увидев так долго разыскиваемого ею друга, она лишь пискнула и бросилась ему навстречу.
— Гарри Джеймс Поттер, как ты мог? — визгнула она и студенты, имевшие «везенье» находиться вдоль трассы её пробега, заткнули уши. — Как посмел исчезнуть и сотворить такое?
Гарольд, он же Гарри, не предвидел такой прыти у магглорождённой девушки. Вытянув руки перед собой, чтобы не позволить ей подойти слишком близко — что она приняла за приглашение обниматься — он отступил шаг, а потом ещё и ещё, назад.
В конце концов, до взвинченного встречей с другом мозга Гермионы дошло, что её избегают и она очень смутилась. Представила себя со стороны и смутилась ещё пуще.
— Гарри, — начала она уже тихо, — я тебя искала, искала… Ты сердит на меня? За что?
Пора было поставить мисс Грейнджер на место. То есть, указать ей, что свободного места рядом с Гарольдом Поттером-Блэком нету. То, что свидетелей этой разборки хоть отбавляй — раз ей так хочется, то почему бы и нет?
— Гермиона, вначале я очень рассердился, потому что именно твой толчок принудил меня к участию во всём этом. — Он махнул рукой, указывая на шатры и трибуны, битком набитые галдящей публикой. — Если бы ты держала себя в рамках роли «хорошо воспитанной девицы из не самой последней в мире магглов семьи», не лезла во все щели в роли ротного командира, чуть-чуть сбавила свой нрав и перестала дудеть, давить и нагибать всех и всея, ничего необычного в Хогвартсе не случилось бы. Я бы отвертелся от участия в Турнире, потому что моя семья не допустила бы подобный шантаж и издевательство надо мной. Но ты со своим «Иди, Гарри, иди!» толкнула меня. Кубок принял мой шаг за согласие и привязал меня к Турниру.
— Это неправда, Гарри, ты знаешь это, — начала лепетать она, а слушатели хихикали и насмехались над этой Всезнайкой.
— Это всё правда. Потерпевший тебе говорит лично. Но, для твоего успокоения, получилось не по известному утверждению, что все дороги в Ад вымощены добрыми намерениями. Это последнее относится к твоему поступку, Гермиона. Однако, для меня получилось точно наоборот. Я удивился, после того дерьма, в которое ты меня впихнула, что и в самой плохой ситуации есть простой, но очень удачный выход. И он сработал. Я теперь сам по себе и никто мне не указ. Гарольд Джеймс Поттер-Блэк, лорд Визенгамота. Теперь, расступитесь, я хочу увидеться со своей семьёй, прежде чем пойду на погибель к дракону.
Сказав это, он толкнул в сторону заплаканную, опешившую от его обвинения лохматую девушку, обошёл её и скрылся в толпе. И только его окрик достиг её:
— И возьми, причешись, что ли, а то надоело смотреть на взрыв макаронной фабрики на твоей голове!
Смех студентов её доконал.
|
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:15 | Сообщение # 8 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 7. Змеиные танцы.
Примечания:
Автор, в некоторой степени, чукча. Некоторые нюансы мата (имеется ввиду матчасть, тоесть, математическая, вы о другом не думайте), Автор не ощущает, потому-что чукча. Тупо моя не понимай.
Лирическое отклонение:
Автор змеей не любит. Автор два раза в жизни встречалась с этими пресмыкающимися. Первый раз бабушкины индюшки сами змею убили, заклевав, а потом растерзали и съели. Всё это сопровождалось такими резкими, невообразимо победными выкриками кровожадных индюшек, что я остолбенела. По этому поводу мой брат заявил, что «вот тебе, сестрёнка, и динозавры».
Второй раз змея проползла в дом. Пока мама кричала не хуже тех индюшек и совершала броуновские движения в поисках орудия убийства, мы с бабушкой словили змею с двух сторон и хлопнули её головой об стенку. А потом закололи и бросили героическим индюшкам. Вот.
Кстати, последние гипотезы «учёных» говорят, что динозавры были все покрыты перьями. Автор — отъявленный конспиролог.
***
На трибунах сидела жадная до зрелищ публика. Чтобы получить право сидеть на этих местах, эта публика заплатила кому-то золотом. Ибо зрелище предстояло по подобию гладиаторских побоищ, которые устраивали себе на потеху патриции древнего Рима.
Не все зрители в первых рядах были в составе жюри, состоящем из четверых директоров школ-участниц Турнира и представителей министерств трёх стран — Британии, Франции и Болгарии. Дядя Аргус смотрелся среди них вполне органично.
В первых рядах располагались и члены семей четверых чемпионов.
Гарри не знал в лицо родственников своих соперников, но свою семью он увидел издалека и чуть не подпрыгнул, стартовав на первой космической к ним. Потому что среди прибывших членов семьи Фоули он заметил золотистую головку своей невесты Зорницы. Увидел её, такую раскрасневшуюся, улыбающуюся ему и приветственно машущую ручкой, и из его головы вылетел, как несущественный, весь остальной мир, галдящая публика, сотни пар глаз, проследивших за его безумным забегом. А бежал он, чтобы как можно скорей обнять свою красотку, прижать к себе её тоненькую девичью фигурку и вдохнуть аромат её волос. И услышать её шепотом сказанное: «Я так по тебе скучала, мой Гарольд!»
Воплотив в жизнь свой светлый порыв, он, всхлипнув, не мог отпустить девушку долгое, долгое время. Пока кто-то из окруживших молодую парочку родственников не кашлянул тактично, чтобы привлечь внимание отрешённых от всего остального, кроме друг от друга, помолвленных.
— Гарри, братан, — сказал кто-то голосом Дадли. — Мы всё-всё понимаем, но нам тоже хочется поздороваться с тобой.
Гарри резко отлепил лицо от пахнущей цветами мягкой щёчки Зорницы и его удивлённый взгляд встретился с глазами своего единственного родного кузена. Дадли, он же Дэ. Но уже не так уж и Большой.
Из-за похудевшего, выросшего и раздавшегося в плечах Дадли выглядывала очень смущённая и с красными пятнами на щеках миссис Дурсль. То есть, его тётя Петуния как-то прибыла тоже поддержать его во время первого испытания Турнира!
— Тётя Петуния, что вы здесь делаете? — неверяще выдал Гарри, ослабив объятия, но не выпуская девушку из кольца своих рук. — Как вы с Дадли сюда попали?
— Ну-у-у, мисс Фоули, Арабелла Фоули — ты помнишь её? Она была известна нам…
— … как миссис Фигг, — продолжил вместо своей тёти её племянник.
— Да, она. Вся семья Фоули нас пригласила, передав послание через мисс Арабеллу. Ну, она так и сказала, что мы оба с Дадли будем тебе самой значимой поддержкой. Мы, конечно, с радостью… Я … то есть … — она замялась, ещё гуще покраснев. Потом внезапно подняла лицо и посмотрела в ярко-зелёные глаза своего племянника. — Сможешь ли простить нас, Гарри?
И повернувшись спиной, вся затряслась в рыданиях. Леди Милица Фоули приобняла её и начала тихим шёпотом успокаивать.
— Гарри, — взял на себя просьбу о прощении кузен Дадли, — мама хотела сказать, что мы осознали свои грехи и виним себя во всех наших неприятностях. Прости нас, Гарри! Ты — мой брат по крови и за тебя мы будем с мамой болеть в этом испытании. Она мне утром сказала, что ей снилась твоя победа. Ты стоял с Кубком в руках, а в твоих ногах валялся твой злейший враг, поверженный и бессильный. Я ей верю, поверь в себя и ты. Покажи им всем, брат, кто ты на самом деле!
И впервые два кузена неловко обнялись, неумело похлопав друг друга по спинам, и отдалились, стараясь не смотреть в глаза, чтобы не показать свою слабость.
Неловкую ситуацию разрядил Сириус Блэк, который растолкал толпу прибывших Фоули, — даже братишки-двойняшки Зорницы были здесь и смотрели на Гарри огромными, полными восхищением глазами ярко-синего цвета — задорно захохотал и хлопнул обоих парней по плечам.
— Крестник, я тоже верю в твою победу. Я знаю, что ты будешь лучше всех и справишься, даже если против тебя выставят хвосторогу.
— В том, что они захотят против меня выставить хвосторогу, я не сомневаюсь, Сириус. Тем более — они сидят и ждут моей смерти с нетерпением.
— Гарри, мне кажется, что тебе пора идти в палатку для чемпионов, — напомнил лорд Фоули, благосклонно стоя чуть в сторону родственников парня.
Зорница, резко притянув голову жениха к себе, чмокнула его в губы и, упёршись носиком в его нос, прошептала:
— Вечером с тобой поженимся, согласен?
Волна восторга хлынула в сердце парня и он воскликнул:
— Наконец-то! — и резко подскочил, захохотав как помешанный, побежал к палатке чемпионов по дорожке вдоль первых рядов трибун.
Могучие вопли миссис Уизли, нового завхоза Хогвартса, догнали пробежавшего рядом четвёртого чемпиона. Эта неуёмная женщина, схватив за руку свою рыжую лохушку, почему-то рвалась к нему, подвывая на ходу:
— Гарричка, мы — твоя семья, мы тебя поддерживаем и гордимся тобой!
Кто-то из Фоули бросил на это недоразумение природы, одетое в женскую мантию Силенцио и на стадионе наступила благостная тишина.
Гарри отодвинул входное полотнище палатки и, войдя внутрь, осмотрелся. Остальные три чемпиона, его соперники, занимали каждый свой отдельный угол помещения и молчали, уйдя в свои переживания и страхи.
— Вы знали, что нас бросят на съедение драконицам-наседкам? — высоким упрекающим голосом спросил Поттер у своих соперников. Те заёрзали на своих местах, ничего ему не ответив. Все они знали. — Если так, но не предупредили, то не ожидайте от меня сотрудничества.
Полувейла, отвернув носик, повернулась к Гарри профилем и стала пристально всматриваться в жука странноватой окраски, медленно ползающего по ткани стены палатки.
Крам выглядел как обычно — хмурым, закрытым и нелюдимым. После вопроса Гарри, он тоже повернулся боком к нему и стал что-то бормотать себе под нос. Официально, для всех местных — аборигенов, хе-хе — он не говорил на английском языке и общался только со своими соучениками, прибывшими вместе с ним. Среди них не было даже двоих одной национальности и он разговаривал с каждым из них на его родном языке — на русском, польском, сербском, чешском и немецком, при этом, совершенно свободно. У Гарри давно созрело подозрение, что этот уникум говорит так же свободно и на французском, и на английском. А быть может и на каком-то ещё языке. Эти болгары — Гарри помнил слабо некоторые исторические факты из начальной школы — вроде несколько веков были под чьим-то игом. То ли греческим, то ли египетским… Так что — вы поняли.
В один момент Флёр резко, с нечеловеческой скоростью, взмахнула ручкой, привлекая этим внимание остальных чемпионов, и двумя пальцами схватила надоевшего ей жука. Стиснула его между теми же пальцами и её лицо странным образом изменилось, приняв облик, более похожий на клюв хищной птицы. Её белокурая головка непостижимым образом клюнула и жук оказался между оказавшимися внутри клюва острыми зубами. Прикрыв глаза и приняв отрешённый вид, она похрустела два-три раза и сглотнула насекомое.
За спиной Гарри судорожно вздохнул Седрик Диггори.
Крам принял вид статуи с острова Пасхи — не отрывая взгляд от француженки, он стал смотреть как бы вдаль, за горизонт.
Гарри нервно хихикнул, догадываясь что за жука слопала Флёр Делакур. Мистер Фоули, Арчибальд Фоули, ещё летом упомянул о незарегистрированной анимагической форме — жука — у одной скандальной журналистки. Ну, в судьбе невнимательных ведьм-анимагов никого не упрекнёшь.
В этот трагический для жука момент в палатку вошёл Людо Бэгмен, радостно потряхивая каким-то кошельком из красного шёлка. В своей полосатой, чёрно-жёлтой мантии, он выглядел как оса-переросток.
— Привет всем чемпионам! — выпалил он и чуть сдвинулся, чтобы пропустить идущего за ним незнакомого мужчину с нелепого вида колдокамерой на плече.
Гарри распирали приступы нервного хохота при взгляде на озадаченно оглядывающегося в поисках Риты Скиттер журналиста.
— Прежде чем сообщить вам, что делать дальше, мистер Оливандер должен осмотреть палочку нашего четвёртого чемпиона! Мы не смогли с ним связаться вовремя, чтобы провести надлежащую проверку. — Сказав это, Бэгмен продолжил натянуто улыбаться. Отбросив полотнище входа, он крикнул: — Мистер Оливандер, подойдите, пожалуйста!
В палатку тихой сапой просочился единственный лицензированный Министерством производитель волшебных палочек Гаррик Оливандер. Кивнув коротко головой остальным чемпионам, не отрывая взгляд серебристых глаз от Гарри, он прошелестел навстречу к нему, словно сам воздух с нежеланием пропускал старого волшебника сквозь себя.
Оказавшись в долю секунды нос к носу с самым молодым чемпионом Турнира, он заговорил:
— Гарольд Поттер-Блэк, вижу много воды утекло с того первого раза, когда вы вошли в мой магазин за своей первой палочкой. Могу я её увидеть?
Гарри кивнул и вынул из наручного чехла свою палочку из остролиста с пером феникса и положил её на протянутую ладонь Оливандера.
Тот, так и не отведя взгляда от лица парня, провёл пальцами по гладкой поверхности древесины, хмыкнув удовлетворённо. Взмахнув ею, он наколдовал небольшую молнию в направлении единственного свободного угла. Полотно палатки загорелось и он вслед за молнией направил туда струю воды. Огонь зашипел и угас.
Вернув Поттеру его собственность, Оливандер остался на месте. Его губы дрогнули в намёке на улыбку и застыли, опять сжавшись.
— Вашу вторую палочку покажете мне, молодой лорд? — спросил он настолько тихо, что остальные навострили слух и поддались вперед, чтобы хоть что-то из разговора услышать.
— Разве вы её не видите, мистер Оливандер? Не чувствуете её?
— Вижу, что она находится в этой забавной трости, прикреплённой на цепочке у вашего пояса, лорд. Так понимаю, что вы не позволите даже до её ножен прикоснуться?
— Если жизнь вам надоела, попробуйте, мистер Оливандер. Она в руках законного, кровного наследника и недосягаема ни для кого, кроме меня.
— Понимаю. Ну, тогда ладно. Прощаюсь с вами, молодой лорд Поттер-Блэк, Людо, господа, мадемуазель! Всем желаю выйти живыми из Турнира.
И Оливандер растворился среди внезапно налетевших теней, исчезнув из палатки.
Бэгмену пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло и привлечь к себе внимание окаменевших, неслабо озадаченных чемпионов:
— В этом кошельке находятся копии тех, с кем вам предстоит побороться за приз — золотое яйцо. Леди, — обратился он к мисс Делакур, — прошу вас.
— Ну, не знаю, не знаю, — растянул слова Гарри. — На войне, как на войне, мадемуазель. Я самый младший из чемпионов, а, как вы знаете, первыми с тонущего корабля спасают детей…
— Поттер, ты чего? — не понял Седрик Диггори. — Она же дама!
— Если бы мадемуазель Делакур была бы дамой, она не влезла бы в мужские игры. Вы все совершеннолетние, в Турнире вы по своему желанию участвуете. Между собой вы все равны и можете играться в джентльменов. Но я в совершенно другом положении. Я — отдельная статья Турнира. Так как своё имя в Кубок я не опускал, желания участвовать в нём у меня отродясь не было, на угрожающие жизни состязания — тем более, не подписывался. На моём месте должен был быть тот мой кровный враг, который замыслил убить последнего Поттера, но не своими руками. Руками обстоятельств. Я бы отказался от подобной авантюры, но меня толкнули и я сделал только один шаг. Этого оказалось достаточно, чтобы, как обычно, меня втянули в чужой проект. Так что — имею право настаивать быть первым в жеребьёвке сегодня.
Опешившие участники Турнира сохранили молчание. Молчал и Людо Бэгмен, продолжая держать в протянутой руке красную сумку. Переступив два-три раза с пяток на пальцы, Гарри собрался и опустил руку внутрь сумки, вынув оттуда крошечную модель валлийского зелёного дракона с биркой номер один на шее.
Хвосторогу же вытянул Виктор Крам и стал похож на грозовую тучу. Китайский огненный шар выпал Седрику, а шведского тупорылого вытащила сразу после Гарри белокурая француженка Флёр.
— С этими драконами вам предстоит встретиться, — бодрым голосом вещал Людо Бэгмен. — Всё понятно? Ричи, ты не знаешь где запропастилась Рита? Она так настаивала на интервью с чемпионами перед самим началом Турнира, а в нужный момент её нет. — Людо выглянул из палатки, но известной журналистки там тоже не было и он цокнул языком. — Нет, значит нет. Сделай нам общую с чемпионами фотографию, Ричи, после чего мы позволим мистеру Поттеру выйти…
— Поттеру-Блэку, мистер Бэгмен, — поправил того Гарри. — Будьте добры, объявляйте имена людей правильно.
Людо замялся на секунду, но, быстро придя в себя, снова заулыбался и пристроился между Седриком и Крамом. Защёлкала колдокамера, вспышка сверкала и ослепляла. Снаружи доносились крики и шум взбудораженной публики. Слышались голоса букмекеров.
— Эти люди на наши жизни ставки делают, что ли? — удивился Гарри и посмотрел на остальных чемпионов.
Этому факту удивлялся, по видимому, только он один.
Прозвучал свисток.
— Успеха, Гарри! — хлопнул его по плечу Седрик и сочувственно улыбнулся.
— Спасибо, тебе того же, — одними губами ответил Гарри и вышел из палатки.
За ним потянулся Людо Бэгмен, пытаясь что-то выдавить, но парень в напутствиях не нуждался. У него был план. И, хотя сердце у него бешено колотилось, он направился к загону дракониц. Его встретил кто-то из драконологов, который шёл перед парнем и оставался неизвестным из-за низко опущенного капюшона мантии. Он открыл одни из четырёх укреплённых ворот и слегка отступил, давая дорогу чемпиону.
В гнезде из каменных валунов сидела и смотрела хвосторога. И это был не его жребий.
Гарри дёрнул за рукав драконолога и показал ему модель валлийского зелёного, которую с негодованием вытащил из кармана своей сделанной из выползка Васи мантии.
— Откройте мне правильное поле! — рявкнул он сторожу, посмотрев на его, как раз повернувшееся к нему лицо. Окаменевшую, чем-то знакомую физиономию обрамлял венец рыжих кудряшек. Уизли. Это был брат Рональда из Гриффиндора, Чарли Уизли, работающий в заповеднике драконов в Румынии.
И он его, Гарри, почему-то ненавидел. Это с первого взгляда было видно.
Скрипнув зубами, Уизли повернулся и толкнул другую дверь, за которой находилась валлийская зелёная драконица. Пропустив Гарри, он постарался оставить ему очень узкий проём между собой и рамой ворот в загон.
— Умри, Поттер! — со злостью прошипел Чарли ему вслед, дёрнув за рукав и подставив ногу, чтобы тот споткнулся.
Гарри чудом не упал и сильно взбесился.
— Ах, ты, ничтожество! — шепотом процедил он сквозь зубы и взмахнул тростью, в которой была спрятана Старшая палочка. Уизли номер два отлетел к частоколу, что-то в нём хрустнуло, он охнул от боли и, скорчившись, замер.
Оставив злоумышленника лично или при помощи коллег справляться со своими проблемами со здоровьем, Гарри переступил через порог и сделал нескольких шагов внутрь. Публика притихла в ожидании зрелища. И дождалась.
Сбросив с себя дорогую мантию из шкуры василиска, он остался в скудном одеянии из безрукавки особого покроя и штанов-шароваров до лодыжек. Сшитые из той же шкуры василиска, эти два предмета одежды были густо усеяны россыпью драгоценных камушков, образующих определённый узор. На босых ногах и на кистях у Гарри наблюдались браслеты из золотых, индийского фасона колокольчиков. Пояс с тростью он завязал поверх шаровар в области талии, а чехол с волшебной палочки остался у него на предплечье левой руки.
Зелёная драконица сразу повернула к вторгшемуся свою острую мордашку и угрожающе зашипела. Гарри ответил ей громким шипением и она, не вставая с гнезда, протянула к нему шею.
И Гарри неожиданно для всех начал танцевать под размеренный трезвон множества колокольчиков на ногах и кистях рук. Двигался он, извиваясь своим телом так, как научил его василиск. В змеином танце почтения людей-нагов перед наседкой чужого, но родственного вида. Руки парня медленными, волнообразными движениями завораживали онемевших волшебников, но были среди них такие, которые начали повторять за ним этот невиданный танец змее-людей. Это была пара индийских девушек-близняшек, которые следовали за непонятным для остальных ритмом музыки сказочного сладкого звона золотых колокольчиков, не чувствуя льющихся из их тёмных, подведённых тушью глаз слёз сопереживания.
Драконица тоже не осталась безучастной. Её клыкастая морда смотрела на странного, так уважительно отнёсшегося к ней человеческого самца; к её нечувствительным к обычным звукам, глубоко расположенным в черепе слуховым перепонкам дошла музыка, исполняемая колокольчиками с браслетов посетителя, и она обрадовалась. Со стороны множества отвратительнейших двуногих поработителей она уловила звуки дополняющих мелодию инструментов и сама не поняла, когда начала увлечённо изгибать шею, приплясывать крыльями и подпевать, шипя, в такт с плавными движениями посетителя.
Она думала, что с ней произошло волшебное чудо.
Пока человеческий самец не начал петь на змеином. По-змеиному.
Пел он о древнейших временах, когда планетой владели наги, змеи, драконы, виверны, василиски. Когда на тверди, в воде и в воздухе существовали одни только ящеры. Блаженные минувшие времена. Пел человеческий самец сагу-предание о величии легендарных змеиных империй, о драконах — владыках заснеженных горных вершин с изрыгающими горячую лаву вулканами, в пещерах которых гордые крылатые ящеры строили свои города.
Драконица совсем разомлела, слушая песню-сказание и срыгивала коротенькими струйками пламени из ноздрей.
Индийские девушки, обняв друг друга, плакали от неожиданного взрыва эмоций. Их отец с пониманием гладил их одинаковые головки и разочарованно вздыхал. Такой подходящий для его дочерей парень, но уже обручён. Он, как состоявшийся взрослый маг, хорошо видел яркий жгут помолвки, который связывал парня с золотоволосой девушкой из первого ряда трибун, сидящей среди целой кучи родственников. Фоули. Его дочерям ничего не светит. Жаль. Дождаться следующее поколение, что ли? И он, оставив расчувствовавшихся дочек на попечении жены, отправился к первому ряду, чтобы прощупать почву.
Тем временем песнь резко оборвалась и человек-самец поклонился драконице, которая продолжала завороженно на него смотреть.
— Сссссспасибо, чшеловек! Ссспасибо! Ты досставил Шшизели радость. Сскажи мне ссвоё имя, ребёнок василиска? — прошипела она и лизнула лицо Гарри горячим раздвоенным языком.
— Меня ссссовут Гарри, прекрасссная леди Шшизель. Я пришшшёл ссссказззать тебе, что тебя обманули…
— Как? — гаркнула драконица.
— Подменили одно из твоих яиц на фальшшшшивку.
— Кто это ссссделал? — приподнялась драконица.
— Твои тюремщики.
— Бери фальшивку, убери эту мерсссзосссть от моего гнезда, Гарри!
— Хорошо, миледи. Ссскажи мне, ты хочешь ТУДА?
— Туда, о чём ты спел? Очшень! А сможешь?
— Научусссь. Но, сначала, мы с тобой должны породнитьссся…
— Что надо сссделать?
— Василиск мне сказал, что ты должна лизнуть мою кровь и будешь моей сестрой…
— О! Подойди ближе…
Там, за заграждениями и щитами, стояла звенящая тишина, в которой были хорошо слышны всхлипы сестёр Патил. Никто, кроме них, не понимал, что именно происходит между самым младшим из чемпионов Турнира и его драконицей. Но даже первокурсники почувствовали, что происходило что-то из ряда вон выходящее.
Чемпион завораживающе танцевал, изгибаясь всем телом, словно у него кости исчезли. А зелёная валлийская тащилась и даже сама, насколько ей позволяла поза наседки, пританцовывала. А, когда Поттер-Блэк зашипел, даже сквозь защитные преграды проникла и надавила древняя доисторическая красота змеиной магии.
Выходя из загона с золотым яйцом под мышкой, опять надев свою змеиную мантию на плечи, Гарри несколько раз махнул рукой наседке, а та ответила ему крылом, громко шипя вслед.
Выйдя, он остановился напротив судейской комиссии, громко заявив:
— С этого момента никто до Шизель не дотрагивается. Она моя. Я, Гарольд Поттер-Блэк, привязал её к себе кровью. Она, как и все её дети, находится под моей опекой. Пусть вернут Шизели её украденное из гнезда яйцо. И заберите от входа к манежу ту падаль из драконологов, которая напала на меня, после того как не успела впихнуть меня не к избранной мною драконице.
— Но, но… — промямлил Корнелиус Фадж, но невысокая курчавая дамочка жабьей наружности что-то прошептала ему на ухо, сверкая болотно-зелёными глазками навыкате и он махнул рукой. — Раз так, мистер Поттер… — дамочка толкнула министра локтем и Фадж продолжил — …да-да-да, Поттер-Блэк, можете забрать валлийскую зелёную в своё поместье.
— Спасибо, министр Фадж, — сказал Гарри и отправился за ограду стадиона, где на него набросился золотоволосый вихрь по имени Зорница Фоули и увлёк его в сторону замка.
Выступлений остальных чемпионов они не дождались.
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:16 | Сообщение # 9 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава. 8. Тужилась гора, тужилась… и родила мышь.
В однообразном гуле галдящей толпы его сморило и он чуть не задремал на своём почётном месте на трибуне жюри.
Внезапный всплеск магии Старшей палочки выдернул его из сонного состояния и он вскочил. Насколько смог, он вытянулся на цыпочках, чтобы лучше определить, откуда пришло знакомое ощущение работы любимой, но потерявшейся палочки. Напрасно. Импульс, запущенный даром Смерти, был одиночным и больше не повторился, но он ещё долгое время, усевшись рядом с Игорем Каркаровым, прислушивался к магическому эфиру на предмет повторного употребления Старшей палочки.
Почти пропустил выступление выбившегося из-под опеки Мальчика-бунтаря, который выполз, выкрутился и ушёл непостижимо далеко от самого великого колдуна двадцатого столетия, самого Альбуса Дамблдора. Призадумавшись над тем, можно ли вернуть его обратно к Свету, чтобы исполнилась судьба, предначертанная Пророчеством, Альбус не обратил внимание ни на то, что происходило на арене, когда мальчик вошёл в загон хвос… а — оказывается, Поттеру не хвосторога, как было наказано подтасовать Бэгмену, а другая драконица выпала в жеребьёвке. Валлийская зелёная, самого маленького роста, но самая коварная из всех. И кладка у неё была самая полная яйцами. Чтобы втиснуть туда золотое яйцо-подсказку для второго испытания, пришлось из кладки взять аж два драконьих яйца.
Вернул старого Альбуса в реальность раздавшийся у него за спиной мужской голос, который на плохом английском жаловался, что две его дочки в плане замужества за Поттером пролетели, потому что тот был давно магически помолвлен.
«Как помолвлен? — удивился Дамблдор. — Такого не может быть, я согласие на помолвку, тем более, магическую, не давал!»
Альбус осмотрел загон валлийской драконицы, чтобы лично взглянуть на Поттера сквозь магические очки-половинки под определённым углом и выявить связь с наглой девчонкой, что посмела сотворить такое.
Поттера в загоне уже не было. Он, наверное, уже находился в палатке Поппи Помфри, подлечивая свои ожоги или другие ранения, полученные в процессе добывания золотого яйца. Но, странное дело, валлийская драконица лежала в своём гнезде с отрешённым видом, изредка изрыгая струйки синего пламени из ноздрей и подвывала, изгибая шею в странноватом ритме.
Дамблдор почувствовал себя лишним на этом празднестве повышенной эмоциональности публики. Волшебники в рядах повыше выглядели так, словно только что своими глазами стали свидетелями чуда. Что же такое сотворил Поттер на арене, если вся публика впала в экстаз?
В этот момент прибежали двое драконологов и кого-то унесли к Поппи Помфри. Кого-кого, самого Поттера, наверно. Тот, встретившись с глазу на глаз с драконицей, испугался на все сто. Во-о-от, что случилось. А народ не в экстазе, а в ступоре находится.
Дамблдор решил следить за выступлениями остальных чемпионов, чтобы не упустить кровавые подробности.
На арену к шведскому тупорылому вышла француженка, с решительным и упёртым выражением лица.
Но шведская драконица повела себя странно. Её серебристо-синее туловище чуть-чуть приподнялось с гнезда и когтем единственного пальца правого крыла она вытащила золотое подставное яйцо. Оно, кувыркнувшись, упало на землю и, продолжая крутиться дальше, откатилось почти на два метра от гнезда. Фыркнув двумя длинными струями синего пламени в сторону защитных перегородок, за которыми прятались драконологи, и раскалив камни добела, драконица аккуратно и очень внимательно устраивалась между своими яйцами, поворачиваясь хвостом к опешившей мадемуазель Делакур.
Коротеньким взмахом своего длиннющего хвоста она выстрелила ненавистную фальшивку прямо в ноги замершей от удивления полувейлы. Сделав это, шведская тупорылая драконица, изогнув шею, осмотрела свою кладку, пальнула синим пламенем и прилегла. Прикрыв глаза, она отрешилась от онемевшей толпы двуногих и ушла в грёзы от песни, которую недавно спел названный сын Короля змей василиска.
У неё перед внутренним взором второй раз начала разворачиваться та сказочная земля, заполненная родичами, свободным полётом за облаками, навстречу восходящей Звезде. А рядом с собой она видела целую стаю восторженных молодых и полных сил самцов.
Людишки. А что людишки, если Сын Короля сумеет создать проход ТУДА?
Зрители на трибунах разочарованно молчали. Чемпионке Шармбатона ничего другого не оставалось, как нагнуться и подобрать с земли прибывший прямо в её руки приз.
С Седриком Диггори ситуация повторилась, только на этот раз его противницей была другая драконица — китайский огненный шар. Она ждала его, подглядывая издалека своими золотыми глазами, накрыв своё гнездо ярко-красными кожистыми крыльями. Своим видом она напоминала только-что проснувшегося сфинкса.
В половине расстояния между собой и драконицей Седрик увидел вытолкнутое из гнезда золотое яйцо-приз, которое лежало там и ждало, чтобы он его забрал.
Седрик сделал неуверенный шаг к нему, не отрывая глаз от золотых, как галеоны глаз драконицы, но та даже не шевельнулась и ничем не показала какую-либо агрессивность к парню.
Её глаза спокойно проследили, как двуногий приблизился и взял мерзкое нечто, а потом, двигаясь спиной вперёд, а лицом к ней, вернулся ко входу и скрылся за воротами.
Вздохнув, и выдохнув при этом два огненных шара в никуда, она приняла более расслабленную позу, прижала к голове свой венец острых шипов, обернула шею вокруг туловища и закрыла веками глаза. Она вернулась в воспоминаниях на полчаса назад, чтобы в своей голове снова спеть песню Сына василиска, которую он пел счастливице из валлийских драконов. У китайской львиной драконицы было ощущение, что тот не только пел, но и танцевал. Ах, как ей захотелось посмотреть на танец этого особого двуногого — вздохи валлийки, донёсшиеся до неё, были очень уж говорящими.
Публика на трибунах начала злиться и галдеть на повышенных тонах. Ей не нравилась лёгкость, с которой чемпионы проходили первое испытание. Зрители платили золото, чтобы были зрелища, лилась кровь, горело мясо, чтобы драконы злились и нападали… Им, обывателям, хотелось испугаться до усрачки от пролетающих, чуть не дотрагиваясь до их голов, драконов.
А получили что? Восточный танец живота в выполнении Поттеровского пацана и ничего более интересного. Дальше, как оказалось, все драконицы сразу успокоились, стали почти что ручными и сами освобождались как могли от фальшивых, подсунутых им в кладку яиц.
Осталась хвосторога. На неё были нацелены все надежды кровожадной публики, потерявших золото игроков и, в конце концов, самого жюри, которое не понимало, как ставить баллы участникам Турнира. За этот этап надо было Поттеру-Блэку поставить максимальный балл, а остальным — ноль.
Все лихорадочно ждали появления последнего участника — Виктора Крумова, более известного под своим спортивным псевдонимом квиддичиста-ловца сборной Болгарии, как Виктор Крам.
Вошёл Крам тихой сапой, даже ведущие в загон хвостороги ворота не скрипнули в наступившей на трибунах тишине.
Хвосторога стояла в углу своего загона спиной к вошедшему парню, оставив всё своё гнездо открытым и свободным для доступа. Она вяло помахивала шипастым хвостом, очерчивая шипом хорошо видный круговой сегмент, чтобы двуногий случайно не сбрендил и не попал в район его попадания.
Картина маслом.
Стоит безучастный монстр и словно говорит: «Иди, добрый молодец, забирай свою игрушку и уходи с миром. Оставь добрую ящерку дальше высиживать своих детенышей, не мешай ей». Крам дураком отродясь не был, всё понял с первого взгляда. Спокойно шагая, он дошёл до каменной кладки, протянул руку и взял золотое яйцо. Поколебавшись некоторое время, он, вопреки ожиданиям разочарованной публики, не отправился к выходу, а двинулся к углу, где сидела с незаинтересованным видом сама хвосторога. Он обошёл её виляющий хвост, бочковидное мускулистое туловище, стараясь не наступить на кожистые крылья и дошёл до покрытой устрашающими шипами морды. Схватившись за один из шипов, он дёрнул его, чтобы привлечь внимание драконицы. Та, аккуратно повернув голову, одним ярко-жёлтым глазом посмотрела на обнаглевшего двуногого бескрылого самца. Тот высоко поднял яйцо, чтобы она увидела, что двуногий ничего лишнего с собой не забирает. Так и постояли целую минуту — Крам с золотым яйцом в руке и хвосторога, смотревшая на него. Тогда где-то изнутри туловища дракона стал подниматься гул и Крам подумал, что вот и всё. Конец ему.
Но из горла хвостороги не извергся огонь, а она начала странно гудеть, подвывать, а потом и изгибаться. Это продолжалось некоторое время, а потом увенчанная шипами голова повернулась к парню и горячий длиннющий раздвоенный язык лизнул его в нос.
Болгарского чемпиона начал распирать восторг. Происходило что-то невероятное сегодня, на первом состязании Турнира. Они, чемпионы, готовились к эпической битве, но — замахнувшись кулаком, встретили только воздух.
Он сначала тихо начал хихикать, потом всё громче и громче смеяться. А в конце хохотал со всей дури, даже присел на корточки, впадая в нечто, подобное истерическому припадку, когда и хвосторога стала трястись, а её чёрный язык мелькал и мелькал между её клыками.
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:17 | Сообщение # 10 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 9. Восстановление нитки судьбы.
— Молли Прюэтт! — услышала она голос из прошлого у себя за спиной и на автомате повернулась и сделала книксен.
Сидящая рядом с ней Джиневра вытаращилась от удивления, посмотрев на странное приседание мамы. Она даже не подозревала, что та могла исполнить книксен настолько виртуозно, более того — она сомневалась, что её мама знает, как и к кому надо подходить с подобным телодвижением. Из-за неуместности поведения собственной матери Джинни презрительно фыркнула.
Но странности продолжались.
Вокруг них обеих и старенького дядьки замшелого вида переливался сферический зеркальный щит и что-то ещё было в него вплетено потому, что окружающая их публика даже не заметила появления старичка.
— Дядя Игнациус, — промямлила Молли, оставаясь в нижней точке книксена и даже не думая выпрямляться. Джинни дёрнула маму за рукав, но старичок одним взглядом заморозил несдержанную девчонку и та почувствовала себя ничтожной. Ничтожной и никому не нужной. Неинтересной. Помехой. Вонючей букашкой, которую надо раздавить пальцем, чтобы не испортить её запахом сюртук приличного мага. — Вы изволили со мной говорить! Почему?
— Потому что ты наконец избавилась от привязки к нищебродам и Предателям крови Уизли. И у меня к тебе есть предложение.
— Но я всё ещё Уизли, дядя Игнациус! — тоненьким голоском ответила Молли.
— Ты — вдова. Ты уже свободна от обязательств. Я хочу с тобой поговорить наедине, — светло-серые глаза старого волшебника презрительно скользят по принявшей вопросительный вид женщине. — Без этой… — он махнул палочкой в сторону Джинни и её вышвырнули из защитного купола.
***
Флёр, Седрик и Виктор снова стояли как раньше — каждый в своём углу, но на это раз не молчали, а разговаривали.
— Моя тупорылая прямо вышвырнула золотое яйцо из своей кладки, а потом кинула его прямо к моим ногам. Я аж ойкнула от боли. А она повернулась ко мне спиной, словно говоря — «Забирай и уходи, уже достали!» — жаловалась девушка. — А с вами как было, мсье Диггори?
— Почти то же самое. Китайская драконица ждала меня уже с вынутым из гнезда яйцом. Зыркала оттуда незаинтересованно, чуть ли не постукивая пальцем по камню. И я спокойно взял приз.
— А хвосторога забилась в угол загона, оставив всю свою кладку на моё усмотрение. Увидев это, я засомневался — не подстава ли это. Может, она это нарочно, чтобы наброситься и съесть меня. Никто её не обвинил бы. Я поэтому пошёл к ней и показал, что взял только фальшивку…
— И что?
— Она … ну, я не знаю… Мне показалось, что она напевает.
— Что? — выкрикнул Седрик. — Как дракон может напевать себе?
— А твоя — нет? — не поверил Виктор.
— Я провёл в загоне не больше тридцати секунд, так что…
— Моя мурлыкала, — добавила Флёр. — А когда вы вышли, мсье Крам, то были весьма взбудоражены.
— Как мне не быть взбудораженным, скажите? Хвосторога лизнула мне нос своим языком, чуть не снесла кожу на нём. Меня это умилило и я начал хохотать как умалишённый, валялся по земле… И мне показалось, что драконице тоже очень смешно.
— Чушь какая-то… — побормотал Седрик. — Кстати, Виктор, ты очень хорошо говоришь на английском языке. Я тебя поздравляю.
Виктор вдруг спохватился и весь сжался, потупив взор. Но быстро смекнул, что — пропади оно пропадом — хуже уже не будет и распрямил плечи.
— Я из тех Крумовых, которые потомки болгарского хана Крума. Корни нашего рода идут далеко в века, да что там века — тысячелетия! Дар у нас такой — быстро учить языки, не только человеческие…
— Смотри-ка, с хвосторогой поговорил? — полюбопытствовал Седрик.
— Язык ящеров недоступен для меня. Для этого нужно иметь особую группу голосовых связок в гортани, в моей семье этого нет.
Полотно входа откинулось и в палатку буквально влетел Людо Бэгмен, который был на грани обморока.
— Вас вызывает жюри, — а потом огляделся и воскликнул. — А где Поттер-Блэк?
— Мы не знаем, мсье Бэгмен, — ответила за всех Флёр Делакур. — Он сюда не вернулся.
— Как так не вернулся? А куда он ушёл? Сейчас будет объявление оценок первого состязания! Давайте, выходите, не будем же заставлять судей ждать!
***
Гермиона Грейнджер была одной из немногих, кто всё время следил за передвижениями своего друга. Его странный танец заворожил её и она хотела, после того, как он забрал золотое яйцо из гнезда валлийской драконицы, найти и поздравить его. Но опередила Гермиону незнакомая золотоволосая красавица, которая вихрем набросилась на Гарри, бешено покрывая его лицо поцелуями.
Парень со страстью отвечал девушке и Гермиона заподозрила, что это та самая загадочная невеста, о которой он говорил в поезде. О существовании которой как-то забылось.
Но вот она появилась и её друг, забыв обо всём, обнял незнакомку и тоже начал целоваться. Рядом с ними появился какой-то маленький лопоухий монстрик, схватил обоих за руки и все трое исчезли в неизвестном направлении.
Сердце гриффиндорки облилось кровью. В груди заныло от вспыхнувшей ревности и отчаяния. Три года! Она дружила с Гарри Поттером целых три года! Учила его пользоваться пером, махать палочкой, писать эссе, водила его за ручку в Больничное крыло при каждом его недомогании, стряпала ему бутерброды чтобы тот, зачитавшись в библиотеке, мог перекусить. Помогала ему во всём, а он? Он выбрал другую.
О своих наблюдениях и горьких переживаниях она, сквозь слёзы, пожаловалась Невиллу Лонгботтому, не сумев сказать ему — из-за Клятвы молчания — о помолвке Гарри.
Невилл и не спрашивал ничего. Он шёл рядом, молчал и изредка, кося взглядом, посматривал на плачущую однокурсницу.
***
Оглядевшись, рыжая третьекурсница Гриффиндора вскрикнула, потому что мамы рядом не было. Зато рядом сидел какой-то незнакомый мужчина, оценивающе её разглядывая. Джинни этот скользящий по ней липкий взгляд был очень неприятен, словно её хотели купить. Её первым порывом было встать с места и убежать подальше от хозяина этих припухших мерзких глаз, которые, её как бы раздевали.
Но совсем недавно, минуту назад, мама была здесь! Она никуда не делась и Джинни должна была дождаться её появления.
Свою маму девушка впервые видела настолько робкой, тихой и покладистой. И настолько пренебрежительной в отношении своей единственной, самой любимой дочурки.
Странный тип что-то заговорил на французском языке и это было последней каплей, переполнившей чашу терпения тринадцатилетней девушки. Она быстро вскочила и побежала в сторону замка, куда шли и двое знакомых ей гриффиндорцев — парень Невилл и лохматая зануда Грейнджер.
Ишь ты, какая Грейнджер проворная! Сначала Гарри Поттера от Джинни увела, а сейчас и Невилла, к которому она только-только начала присматриваться.
Джинни ещё быстрей побежала, чтобы догнать их и помешать Всезнайке захомутать второго интересного парня на факультете.
— Невилл, подождите меня! — закричала она и он обернулся.
Увидев, кто именно кричит, он махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи и даже подхватил Грейнджер под локоть, заставляя поспешить.
Да что такое происходит сегодня?
***
Трое из четверых чемпионов подошли к краю загона, туда, где в первом ряду трибун, на возвышении, задрапированном золотой тканью, восседали шестеро судей.
— Оценивается выступление мистера Гарольда Поттера-Блэка! — объявил Людо Бэгман.
Все судьи подняли свои волшебные палочки и начертили в воздухе цифру десять, только директор Аргус Филч поднял табель тоже с цифрой десять. Все посмотрели на это недоразумение, называющее себя директором школы Колдовства, у которого магии вообще не было. Но промолчали.
— Оцениваем мадемуазель Флёр Делакур, — известил Бэгмен и на его удивление все судьи дали ей пятёрки. — Седрик Диггори! Голосуем! О! Виктор Крам!
Пятёрки каждый судья дал и обоим оставшимся парням — Седрику и Виктору.
Троица семикурсников медленно брела к замку, окончательно подружившись.
За ними толпой пошли остальные ученики.
***
Они аппарировали в «Нору», чтобы Молли собрала свои сворованные из отчего дома ценности во время бегства оттуда к Артуру, парню, совершенно недостойному стать зятем семейства Прюэттов. Потому что, а это был общеизвестный в волшебном мире Британии факт, каждая девица, вышедшая за кого-то из Уизли, наводила на свой Род проклятие Полного вымирания.
Когда дочь Прюэттов Молли сбежала с Артуром, Игнациус, как Глава рода, сразу предупредил своего младшего брата — её отца — немедленно отсечь Предательницу от Древа, отречься от неё, как от дочери, и передать в усыновление Главе её братьев-близнецов. Чтобы спасти от нависшей над парнями угрозы.
К сожалению, успели выполнить только первые два пункта. В момент, когда начался ритуал усыновления Гидеона и Фабиана Игнациусом, все почувствовали, что Артур и Молли сочетались на брачном ложе. И смерти парней не миновать.
Два дня спустя их убили пожиратели.
В конце этого августа Игнациус вдруг почувствовал, что Проклятие над его родом рассеялось. И он начал своё расследование, чтобы выяснить причину.
Для начала, он постарался встретиться издалека с каждым из детей Молли. Своему мужу Артуру она целую кучу сыновей народила. И доченьку в придачу. Но каждый из них нёс мерзкую печать на своей ауре.
Э-эх, почему? Почему в молодости Молли была настолько пустоголовой? Если бы послушалась родителей, Главу своего рода и вышла бы за выбранного ими жениха, всех этих парней ждало бы прекрасное будущее. А фамилии Прюэтт не грозило угасание.
К огромному удивлению Игнациуса, Артур этим летом нелепым образом погиб от руки обычного маггла. Тот его пристрелил в своём доме, совершенно ненаказуемо при этом. И своей смертью освободил жену не только от брачных обетов и связей, но и от печати Предателей крови. Если бы хоть один из её сыновей был бы тоже чист, Игнациус не стал бы дёргать эту располневшую дуру, оставил бы её и дальше изображать ручную собачку Дамблдора. Но, чего нет, того и нет. И сыновья, и дочка остались заклеймёнными, Игнациус хорошо видел мерзкую чёрную кляксу на ауре каждого из детей умершего Артура Уизли.
Но, вот, Молли была чиста.
«Нора» — вот где жила их кровинушка сколько лет! В этом строении, плоде воображения безумного архитектора. А чего ждать от падшей, потерявшей честь и достоинство, отрекшейся от своего круга семьи? Что? Конечно, таких вот перекошенных «небоскрёбов», держащихся только на магии.
Их встретил безумный визг с верхних этажей.
— Мерлин, я об упыре совсем забыла. Дядя, присядь, пожалуйста, и подожди немножко, пока я что-то сварганю и отнесу бедному упырю, — затараторила Молли, не замечая помрачневшего от увиденного и услышанного Игнациуса.
— Сядь! — рявкнул мистер Прюэтт и Молли на автомате присела на ближайший стул. — Где этот упырь, Молли?
— Там, наверху, — тонким голосом ответила она. — Это любимая зверушка милого Артура…
— Где конкретно его держите?
— На чердаке, дядя.
— Жди здесь, никуда не уходи. Приказ Главы рода.
— Слушаюсь, милорд.
Игнациус неторопливо скрылся в указанном Молли направлении, а та, не посмев даже пальцем пошевелить, прислушивалась к его размеренным шагам. Скрипнула дверь, упырь визгливо забормотал, тишина и нечеловеческий рык. И совершенно отчётливо прозвучало:
— Авада Кедавра!
Горькие слезы потекли по пухлым, слегка обвисшим щекам Молли. Она вся скукожилась, в ожидании своей судьбы.
Мистера Прюэтта не было уже долгое время. Что он делает наверху? Роется в комнатах детей? И внезапно в её в груди всё похолодело — она представила себе, ЧТО он мог там найти.
Ей стало стыдно за себя, за Артура, за своих сыновей, за доченьку.
POV Молли.
Когда Артур уговаривал выйти за него, то обещал ей звёзды с неба. Томным голосом расписывал их общую жизнь в его отчем доме, где никто не будет мешать их любовному счастью. У Артура не было ни братьев, ни сестёр, ни — слава Мерлину — досадных родителей. Молли нафантазировала себе всякую всячину, а директор Дамблдор такое наобещал молодым, что она рискнула.
«Нора», однако, совсем не выглядела как Малфой-манор. Даже её отчий дом, в сравнении с «Норой», выглядел Букингемским дворцом. Но, ослеплённая поцелуями, страстными ночами и сладкими словами рыжего Артура, она потеряла голову. Лишь тогда, когда у неё родился шестой сын, Рональд, она осознала, что с момента, когда она в первый раз переступила порог «Норы» и до сих пор, только тем и занималась — рожала, рожала, рожала…
Для первого сына, наследника Уильяма, они со всем, как бы справлялись. Министерская зарплата Артура была достаточна для них троих, даже некоторую сумму Молли могла отложить в сторону, чтобы копилась. Она мечтала ходить нарядной по Косому переулку, покупать себе и маленькому Биллу самое дорогое, что предлагалось в магазинах, но накопленные деньги просто потратить ей не давало сердце. Более того, она почувствовала себя беременной во второй раз.
Всё шмотьё, нужное для выращивания ребенка, переходило к следующему новорожденному. Близнецы всё уничтожили. Их было двое и им было нужно всё в двойном количестве.
Рончик родился голеньким и долгое время таким и жил. Потому что даже обычные пелёнки после стольких братиков превратились в тряпьё.
Артура назначили руководителем Сектора борьбы с незаконным использованием изобретений магглов в Министерстве и зарплату ему повысили. Но всю толпу голодных сыновей накормить, одеть, обуть на одну зарплату не осилишь. И Молли стала зудеть мужу, что, раз уж у него есть официально разрешённый канал доступа к магглам, то не мог бы он что-то оттуда приносить детям. Не ей, детям.
И Артур стал приносить утюги, лампы, штепсели, миксеры… Она хотела детские вещи — он приносил аккумуляторы.
Однажды она, разбушевавшись, бахнула мужу этим самым аккумулятором по ноге и процедила сквозь зубы, что если тот не принесёт Рону что-то из одежды, посуды и кроватку — и не только ему, а всем сыновьям, она разведётся с ним, оставив всех детей ему на попечении.
Через два дня он привёз ей целый сундук вещей. На каждой из них она увидела вензель Поттеров. И, пригрозив убить мужа, она спросила его откуда ВСЁ ЭТО.
— Не морочь себе головку, Моллипусечка, Поттеров Тот-который убил и Дамблдор позволил нам с Мунгундусом забрать себе из их дома всё, что нам заблагорассудится. Просто потому, что Министерство магии собирается сделать из ихнего дома Памятник победы Гарри Поттера.
Конец POV Молли.
Мистер Прюэтт нёс перед собой целый ворох из ТЕХ вещей.
— Ты за вора вышла, Молли Прюэтт? Предпочла его, а не старшего сына лорда Лестрейнджа, Рудольфуса?
— Он стал Пожирателем, дядя…
— А этот стал Орденцем, Молли! Разница какая? Тот встал в ряды Тёмного Лорда, после того как ты его на весь мир опозорила. Этот встал в ряды организации другого колдуна, после того как ты его осчастливила. И убила своим выбором всю свою семью — отца, мать, обоих братьев.
— Но у меня семеро детей, дядя…
— Уже шестеро. Лорд Поттер-Блэк, защищаясь от твоего сына-драконолога, убил его в честном бою.
— Мой Чарли погиб?
— Забудь о своём Чарли, Молли Прюэтт. И слушай мой приказ. На колени, как должна слушать провинившаяся дочь. Я нашёл тебе мужа, от которого ты должна родить минимум двоих сыновей — одного его роду, одного — нашему. И жить ты должна в Прюэтт-холле, а не в этом свинарнике. Ты лишила свой Род наследника, ты должна вернуть ему хоть одного.
— Но у меня уже есть…
— Ты думаешь, мне нужна та мерзость, которую ты произвела на свет, в наследники? Нет. Не думаю. Забудь выводок Артура, для тебя все они мертвы. Если добром не подчинишься, я заставлю тебя. Вещи последнему Поттеру я сам верну. Этот дом оставлю Предателям крови, не спалю. Пусть сами между собой разбираются, кто будет им владеть.
Молли как-то закопошилась и Игнациус заподозрил, что она ищет способ сбежать, поэтому решил не рисковать больше с этой дурьей башкой.
— Империус! Молли, иди соберись, а потом, как только аппарируем отсюда, забудь об Артуре Уизли и о его гнусных, заклеймённых печатью Осквернителей крови детях.
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:19 | Сообщение # 11 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 10. Заговор старой гвардии.
Известие о Рождественском бале взбудоражило весь состав трёх из всех четырёх школ-участниц Три, пардон, Четыремагического Турнира.
В помещениях Северной башни, где обосновалась новая школа Колдовства и Чародейства Дурслькабан, ничто не поменяло размерный, но очень насыщенный и напряжённый процесс обучения единственного пока ученика. Его положение, конечно, было весьма и весьма двусмысленным, потому что он одновременно являлся основателем и, до недавнего времени, единственным спонсором этой школы.
В качестве преподавателей у него были только самые-самые лучшие учителя и это сразу сказалось на уровне его подготовки. Он предполагал, что к ЖАБА уже готов и необходимые уведомления к внеплановым экзаменам Аргусом Фоули, директором Дурслькабана, были отправлены в Отдел Образования при Министерстве магии. Ответ пришёл положительный, даты экзаменов назначены. Всё шло по плану, составленному уважаемой профессором по Истории и по Теории магии, мадам Батильдой Бегшот. Доктор Николас учил своего ученика, Гарольда Поттера-Блэка, Алхимии, Зельеварению, Древним рунам и Арифмантике.
Сириус Блэк долгое время добивался прощения от своего Главы Рода, всячески пытаясь оправдать себя за свои, сделанные по молодости, глупости и в следствии своих разжиженных ментальными внушениями Дамблдором мозгов, ошибки и проступки.
В конце концов, доброе сердце парня смягчилось и он согласился принять Сириуса в качестве крёстного отца по полному магическому ритуалу. Так и так, выбранный Лили Поттер крёстный, этот загадочный, полностью незнакомый ему волшебник Гораций Слизнорт, самого Гарри в глаза никогда не видел. И ему никакой поддержки, согласно крёстного ритуала, не оказал; против опекунских замашек Дамблдора не выступил — зачем парню ТАКОЕ надо?
Во время переноса связи «крёстный-крестник» Гарри почувствовал, как ниточка — а такая действительно была — лопнула, унося в направлении незнакомца Слизнорта, не выполнившего свои обязанности, горечь, боль и страдание от безрадостного детства парня. Зато последнему вдруг стало легко и он вздохнул, впервые за свою недлинную жизнь, свободно.
Связь с Сириусом легла так, как надо, и принесла только хорошие мысли и намерения нового крёстного отца.
И Блэк стал тренировать сына своих школьных друзей в боёвке, Трансфигурации, Чарах и фехтовании обычной маггловской шпагой. Последнее Гарольду очень нравилось, потому что спорт позволял ему быстро сбрасывать стресс от остального — насыщенного и усидчивого — обучения.
В подготовке Поттера-Блэка пригодились и познания самого Аргуса, который готовил Гарри к его будущей роли в политической жизни волшебного мира. Ведь Гарольду предстояло со следующего года занять свои законные два кресла в Визенгамоте. На первых порах — в качестве простого слушателя, пока лорд Фоули, дедушка жены, представляет Гарри до его настоящего, а не из-за участия в Турнире, совершеннолетия.
Известие о Рождественском бале выдвинуло новую проблему: четвёртый чемпион не умел танцевать. А позорить свою королеву Зорницу-Аврору в глазах недостойных даже смотреть на неё магов и ведьм он не имел права. Надо было некоторое время выкроить и на несколько уроков бальных танцев.
Тут и пригодилась его родная тётя Петуния.
Оставшись вдовой, Петуния Дурсль, сидя в одиночестве, на некоторое время отдалась горю. Период траура резко сократила её золовка Марджори, нарисовавшись холодным и туманным утром первого ноября на пороге дома на Тисовой.
Даже не успев переступить через порог, она стала предъявлять претензии на часть дома, который, по её мнению, Вернон купил на общие с сестрой деньги. Предлагала Мардж выкупить у вдовы брата их с Дадли доли, чтобы мисс Дурсль, наконец, обрела покой и освободилась от давно ей надоевших дел по разведению собак. Жить хотела мисс Дурсль не в деревне, а ближе к Лондону. А Литлл Уингинг как раз и был пригородом столицы Великобритании.
Оторопев от наглости ещё более растолстевшей золовки, Петуния некоторое время потеряла дар речи и только слушала болтовню Марджори. Лишь когда до мозга золовки, наконец, дошло, что говорит, как бы в пустоту, она закрыла свой рот и упёрлась взглядом в сноху, в ожидании её ответа.
Но, ответ был не тот, который гостья ожидала.
— Послушай меня, Мардж, — слащавым голосом начала Петуния и это очень и очень обеспокоило толстуху. — У тебя документы есть на то, что этот дом куплен на ваши с Верноном деньги?
— Ну-у… нет, конечно, но деньги я ему в руки дала, — пришёл неуверенный ответ.
— Знаешь, я не знаю, давала ли ты своему брату некую сумму в помощь, но он ни пенса своих денег не дал во время приобретения этого дома. Всю сумму выдала я из своего собственного наследства от родителей безналичным расчётом. Переводом с моего счёта на счёт продавца, в присутствии адвокатов обоих сторон и нотариуса. У меня есть заверенный Верноном документ, что в случай моей смерти, весь дом наследует только Дадли. Так что, Мардж, умерь свои претензии и не протягивай загребущие лапки к имуществу МОЕГО сына.
— Но Дадли сын и моего брата, я имею право настаивать на заботе с его стороны, — возразила мисс Дурсль.
— Имеешь, но после его совершеннолетия и то, если он согласится. Что-то у тебя очень характер скверный, Мардж, и тебя мало кто потерпит больше недели.
— Ах, ты, сука!
— Возможно, в твоих глазах, я сука, мисс, но есть ещё кое-что, о чём ты забыла. Пока я жива, этот дом мой. И твоей ноги, после того, как ты через три минуты отсюда уйдёшь, в МОЁМ доме не будет. Прощай, Мардж, ты всегда была очень неприятной гостьей для меня. Приезжала к нам в любое время года, даже тогда, когда мы готовились ехать на отдых, который нам приходилось отменять. Ела-пила за моим столом, «расплатившись» жалкими пятью фунтами в руках Дадли, водила в мой чистенький дом своих мерзейших собак, наводила грязь и шорох. Ругала мою сестру, моего РОДНОГО племянника, моих умерших родителей — но уже всё. Уходи отсюда, Мардж, больше здесь тебе не рады.
***
Ранним ноябрьским утром, в самом начале месяца, на стол перед Гарри приземлилась незнакомая сипуха с привязанным к её лапке письмом. Проверив контейнер на предмет подставы или проклятий с зельями — сова была незнакомой — парень отвязал посылку и извлёк оттуда скрученный в трубочку лист маггловской бумаги.
Дорогой Гарри, пишет тебе твоя недостойная прощения тётя Петуния.
Когда ты уходил летом, то предложил мне кое-что. И у меня поселилась надежда, что есть, всё же, шанс получить твоё прощение.
Ты предложил мне финансовую поддержку, я её приняла. Но, оставшись одна дома, без Дадли, который, как и ты, учится в школе-интернат, я надумала переселиться в другое место. Хочу избавиться от дома на Тисовой — это постоянное напоминание моей собственной глупости. Так как у меня других родственников, кроме вас с Дадли, нет, а вы ещё сами подростки и нуждаетесь в опеке, я подумала, не можешь ли ты помочь мне найти порядочного адвоката, можно даже волшебника, который поможет мне с переездом? Я помню, ты говорил о семье Фоули и о том, что за тебя замуж выходит дочь этой семьи.
Я недавно посетила Косой переулок — да, да! Не удивляйся. Как сказала наша бывшая соседка миссис Фигг, у меня магии побольше, чем у обычного сквиба. Я видела вход в «Дырявый котёл» ещё тогда, когда мы с твоей мамой Лили и нашими родителями в первый раз ходили покупать ей учебники и принадлежности к первому году. Как бы там ни было, я снова оказалась на волшебном переулке и посетила книжный магазин, в котором закупилась книгами.
В одной из них я встретила фамилию твоей будущей жены и узнала, что Фоули не абы кто в волшебном мире. И подумала, что они смогут посоветовать связаться с правильным человеком — адвокатом.
Спасибо тебе заранее и опять прошу тебя — прости свою глупую провинившеюся перед тобой тётю.
Петуния Эванс-Дурсль.
Подготовка к Первому заданию отодвинула необходимость немедленного ответа тёте куда-то на задворки памяти. Потом она, вдруг, сама появилась среди зрителей на трибунах стадиона, да не одна, а с Дадли. Оба находились в окружении прибывшей смотреть на соревнование с участием будущего зятя семьи Фоули, включая Главу рода, его леди, сноху и всех внуков — Зорницу и её братьев-двойняшек. Но поговорить с ней времени не было.
И сегодня он сел за написание ответа ей.
Дорогая тётя Петуния,
Я, конечно, никогда не забуду свою жизнь в вашем доме и то мерзкое отношение каждого из вас по отдельности и всех вас в целом ко мне, маленькому беспомощному беззащитному ребёнку. Не забуду побои Вернона, игру «Охота на Поттера», которую возглавлял Дадли, не забуду объедки со стола, которыми ты кормила родного племянника, тряпьё, в которое меня одевала. Чулан под лестницей, куда голодным, избитым и окровавленным меня бросали, не озаботясь медицинской помощью…
Всё это забыть невозможно, тётя Петуния.
Но за одно тебе я очень благодарен — за то, что однажды ты привела меня к соседке Арабелле Фигг и оставила на её попечение, пока вы гуляли с Дадликом по Лондону и развлекались там несколько дней, начисто забыв обо мне.
Этим вы помогли произойти резкому повороту в моей судьбе, который и привёл меня к сегодняшнему дню. И до появления, то есть, неожиданного возвышения Лорда Гарольда Поттера-Блэка. Меня.
С этого дня я предлагаю вам с Дадли открыть новую страницу в нашем общении. Общении, как у самых ближайших кровных родственников. Я не забуду, но зла держать не буду. Поэтому, тётя, не покупайте себе новое жильё. Дом на Тисовой продавайте, но жить вы с Дадли будете в коттедже Поттеров в Годриковой Лощине.
Я приму вас с Дадли, как младшую ветвь моего отчего рода Поттер. Найду Дадли невесту из ведьм и наш с вами род возродится и пребудет в будущих веках.
Тётя Петуния, у меня к тебе есть встречная просьба — научи меня танцевать. У нас здесь будет Рождественский бал, а я в танцах, как споткнувшаяся лошадь. Стыдно будет Зорницу подставлять.
Ответь мне быстро, чтобы, если у тебя необходимых навыков нет, я нашёл другой выход вовремя.
Твой племянник Гарри.
Лорд Поттер-Блэк.
***
Ей дали премерзкое зелье, которое она покорно выпила.
Потом её скрутило и она на время потеряла сознание.
Очнулась среди какой-то отвратительно пахнущей, жирной жижи тёмно-коричневого цвета. Две домовички засуетились вокруг, быстро очистив грязь и отлевитировали её обессиленное тело в ванную комнату, где её ожидала божественно выглядящая, заполненная до краев горячей водой ванна. На полочке у стены на расстоянии вытянутой руки стоял целый ряд флаконов с шампунями всевозможных ароматов и расцветок.
— Какой аромат предпочтёт мисс Молли? — пискнула одна из домовичек, вытаращив огромные серые глазки, полные восторга.
— Лилий, — уверенно ответила та, которую назвали «мисс Молли», и буквально рухнула в воду, расплескав немалую её часть вокруг. — И чуточку ванили.
— Хорошо, мисс Молли, Тринки запомнит предпочтения хозяйки, — опять пропищала домовичка и начала купать её, как малое дитя.
Ей мыли голову восхитительным дорогущим шампунем, которым, как ей показалось, она целую вечность не пользовалась. Но как-то вспомнила какими блестящими и пушистыми становились её рыжие с золотым отливом волосы после именно этого шампуня.
Она расслабилась и позволила жару воды войти в её организм, достичь каждой уставшей после многочисленных ро… ро — что? Она не помнила. В её голове царила блаженная пустота. Последнее, что мерещилось, было чьё-то разочарованное побледневшее лицо; сжатые в ниточку, но, всё равно, дрожащие губы; стиснутые до посинения кулаки стоящего напротив парня…
Руди!
Она вспомнила имя парня — Рудольфус, Руди. Её суженный.
Она его чем-то разочаровала, но как? Как могла разочаровать любимого до боли в сердца жениха, она не понимала. Надо было спросить у мамы, как только закончить с банными процедурами.
Этажом ниже в том же здании, в обитых бордовым бархатом креслах у горящего камина двое пожилых, давно поседевших, с глубокими морщинами на лицах джентльмена пили шампанское из высоких бокалов на длинных ножках.
— Ритуал и Зелье восстановления, сваренное — хм, хм — доктором Николасом, по счастливому стечению обстоятельств, прибывшему в замок Хогвартс… — начал тот, которого звали Игнациус Прюэтт, но его визави его прервал:
— В замок, но не в школу Хогвартс, Иги!
— Конечно, хе-хех, — голосом, полным злорадства, согласился Прюэтт. — Благодаря Поттеру-Блэку и лично Блэку, которых надо пренепременно позвать на свадьбу!
— Конечно, мой друг, конечно. Но ты не договорил, что хотел сказать?
— Что Молли выглядит и находится в состоянии своего семнадцатилетия, Джес. Невинная, с очищенной памятью, здоровая, плодовитая. Хотя, хм, доктору надо было отвесить нехилую кучу золотом, всё это того стоило. А как твой Руди, готов завоевать свою первую любовь?
— Личный его домовик докладывал мне, что лежит в своей комнате в Лестрейндж-маноре и восстанавливается, — ответил второй джентльмен, отец Рудольфуса.
— Белатриссу того?
— Того. Блэки настаивали на полном магическом браке, чтобы она сразу забеременела после первой брачной ночи. Но проклятой бесплодием была не только она, но и мой наследник. Но это осталось в прошлом. Наши дети очищены ото всего, молоды и невинны. Хотя, поплатятся годами своей жизни, я уверен — они не пожалеют. Как только состоится бракосочетание, отправим их в моё французское имение, спрятанное под Фиделиусом, откуда им выхода не будет. Кстати, Зелье доктора даже рабское клеймо на предплечье Рудольфуса удалило, представляешь, Иги!
— Во здравие, Джес! За молодожёнов!
— За молодожёнов, Иги! Надеюсь, и до бородатого паука доберёмся с тобой.
— О-о-о, ещё как доберёмся, Джес! Пей, давай! Сегодня у нас состоится зачатие наследников.
— Сразу двоих?
— А чего ждать? Мерлинова пришествия?
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:21 | Сообщение # 12 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 11. Схвати судьбу за горло, словно посох…
В следующие сутки после Первого испытания время для всех как бы остановилось. Пропажа таких знаменательных фигур волшебного мира, как скандальная журналистка «Ежедневного пророка» Рита Скитер и новая визгливая завхоз замка Хогвартс миссис Молли Уизли, прошла мимо сознания людей, не затрагивая его ничем.
Первыми, кто забил тревогу в замке из-за отсутствия завхоза миссис Уизли, были домовые эльфы из школьной общины. Спохватились они тогда, когда некому из ответственных волшебников было составить меню на ужин. Они, оставшись без указаний, затруднились, что делать и кому докладывать о своей проблеме.
Глава домовиков, упоминавшийся ранее Роден, сперва отправился за указаниями к директору Хогвартса профессору Альбусу Дамблдору. Но, посмотрев на его не совсем адекватное состояние, моментально оттуда ретировался, потому что тот вёл себя подозрительным странным образом.
Или странно подозрительным образом.
То есть, бывали у старого директора Дамблдора времена получше, чем сейчас.
Сидел Дамблдор в своём позолоченном троноподобном кресле, за рабочим столом необъятного размера, стоящем на невысоком подиуме, чтобы его посетители сидели пониже и чувствовали себя в роли просителя. Одет был победитель Гриндевальда в парчовую мантию из вырвиглазной золотой ткани, на его снежно-белых прядях волос, соединяющихся внизу с такой же бородой, красовалась золотая с бриллиантами тиара.
Но этой самой, увенчанной короной головой он бился об столешницу и выл:
— К чёрту, к чёрту, к чёрту! Мерлин, Моргана и Мордред до кучи, где я прокололся?
Домовику Родену, за его жизнь, длиной в несколько веков, видеть всевозможные директорские причуды, случалось не впервые. На этот раз, однако, он догадывался, кто конкретно выводит администратора школы из колеи. Звалась заноза в заднице Дамблдора не иначе, как Гарольдом Поттером-Блэком. Имя своего папаши, знакомясь, лорд Гарольд не употреблял и Роден такое поведение молодого Основателя, в связи с безалаберным к своему наследию отцом Джеймсом, понимал и главное — одобрял.
Не найдя в лице Альбуса Дамблдора высшестоящую инстанцию, способную выслушать, вникнуть и оценить проблему общины домовиков, Роден отправился к директору второй расположенной здесь же, а также признанной магией Кубка и Министерством магии школы по имени Дурслькабан.
Застал главный домовой эльф директора Аргуса Фоули за обучением своего пока единственного ученика, того самого лорда Гарольда, ведению политических игр. Зятя, так сказать, всей семьи Фоули.
Маячившего в углу Родена второй директор заметил сразу и немедленно отреагировал:
— Что-то случилось, Роден? — спросил он, дав знак ученику о перерыве в лекции.
— Да, да, директор Фоули, сэр! — выдал домовой эльф, прижав уши к своей лысой голове. — Новая завхоз замка, эта баньши и гарпия в одном лице, со стадиона после Первого задания не вернулась…
— Как? Совсем не вернулась? — Удивился Аргус.
— Совсем, директор, сэр. И некому составить меню на ужин. Домовики сидят на кухне, опустив руки, и плачут, не знают, что делать. И так уже второй день, сэр.
— А вчера вечером и сегодня на завтрак и обед как справились одни?
— У нас был уже дан приказ, сэр Фоули. Миссис Уизли, хоть и невыносимо крикливая, но своё дело знала и делала всё так, как надо. У общины претензии к ней не было.
Аргус посмотрел на своего ученика, тот ответил ему взглядом, словно оба ставили на весы свои кандидатуры. А кандидатур у них было две.
— Арабелла не захочет, я думаю, — выдал Аргус. — Как только отец пригласил её жить обратно в семью, её от племянников не отлепишь. Пусть радуется мальчикам, а они — её котикам.
— Осталась тогда только моя тётя, миссис Дурсль, дядя Аргус, ха-ха-ха-ха, — вдруг громко захохотал Гарри.
Названный дядей Аргусом директор в первый момент не понял, что так развеселило ученика, пока не врубился, что имя его тёти слишком подозрительно совпадает с именем школы.
— Хи-хи-хи, — тонко захихикал он, весь трясясь от смеха. — Альбуса опять ждёт Святой Мунго… Напиши своей тёте письмо-приглашение, Роден его отнесёт. Она уже в Годриковой живёт?
— Нет ещё, но в скором времени там будет. Хотя, я уже приглашал её учить меня танцевать.
— О как! Ладно. Слушай, Роден, перемещаешься в Литлл Уингинг…
***
Вторую ночь подряд рыжая девочка-третьекурсница из ало-знамённого факультета Гриффиндора плакала за приспущенными шторами балдахина своей кровати. Под Покровом тишины, чтобы остальные дуры в спальне её всхлипы и подвывания не слышали.
Свою маму, после той странной встречи с седым дядькой на стадионе, в Хогвартсе Джинни не нашла, где бы ни искала. Доставучие вопросы сестры её братья слушать ни в какую не желали, посылая её куда подальше. Для рыжих парней Уизли Джинни, с какой стороны ни посмотри, была абсолютно бесполезной обузой. Сестра, и этим всё сказано. Поттера, как бы она на него зубы ни точила, не охмурила. Невилла прошляпила… Там Грейнджер показала свою хвалёную акулью хватку. Где с кудрявой Всезнайкой их веснушчатой непривлекательной сестре тягаться?
Напоследок, помаявшись перед портретом Толстой дамы, Джинни отправилась к своей деканше, профессору МакГонагалл. Возможно, это она отправила маму куда-то по важным для школы делам, не посчитав необходимым известить об этом её дочь и сыновей.
Но сама Минерва МакГонагалл вопросу растрёпанной девочки очень удивилась, заверив её, что директор Дамблдор никуда завхоза замка не отправлял. И тоже послала свою третьекурсницу в гостиную факультета. Нечего занятых людей по пустякам беспокоить.
Джинни написала два письма своим старшим братьям — работающему в Министерстве помощником Бартемиуса Крауча Персивалю и наследнику семьи Уильяму.
Ей ответил только самый старший из братьев, заверив свою маленькую сестрёнку, что, как только закончит с похоронами Чарли, сам явится в Хогвартс, чтобы поговорить с ней об исчезновении матери.
Какие похороны? Сердце у Джинни сжалось — разве Чарли погиб? Когда? Почему никого из детей Уизли администрация школы не уведомила о смерти их второго по старшинству брата драконолога?
Близнецы с Роном, как околдованные кем-то заклятием непонимания, снова её послали, сказав ей больше по пустякам не заговаривать. И, вообще — держись от нас подальше, малявка!
И Джинни для себя сделала вывод: её бросили одну. Вся её большая и многочисленная семья, которая до гибели отца летом, относилась к ней с поддержкой и заботой, вдруг проявила себя с худшей стороны. Рыжая девушка для себя сделала вывод: ТО отношение к ней ничем иным, как фальшью, не назовёшь. Скрестив руки на груди, Джинни поклялась, что даже увидев, что её старшие братья на её же глазах погибают страшной смертью, она и пальцем не пошевелит, чтобы спасти их. Даже если это ей будет под силу.
Золотое свечение, окружившее её, девушка приняла как подтверждение своей правоты.
***
Петуния долго и заливисто смеялась, прочитав письмо-приглашение занять освободившийся пост завхоза замка Хогвартс, подписанное её собственным племянником — Основателем и Учредителем Школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан — и директором той же школы, мистером Аргусом Фоули (бывшем Филчем), сэром.
Самого Аргуса Филча, то есть Фоули, Петуния и в глаза не видела, но раз её племянник Гарри назначил его на должность своего директора, он того стоит.
Отправив вместе с явившимся с письмом странным созданием, назвавшим себя Роденом, своё согласие, Петуния быстро позвонила сыну Дадли и объяснила тому новый расклад в их маленькой семье.
Сын Дадли долго хохотал, подвывая, в телефонной трубке, но своё одобрение маме дал.
И миссис Дурсль, вдова в возрасте тридцати пяти лет, собрала свои вещи в несколько чемоданов, взяла этого Родена за лапку, и…
… впервые в своей жизни, давно потеряв на это надежду, увидела замок Хогвартс.
Темноволосый вихрастый парень в красивой одежде, состоящей из тёмных брюк, белой рубашки и галстука с диагонально расположенными полосками бирюзого, тёмно-синего и серебристо-серого цвета, бросился к ней с криками:
— Тёть Петуния, ты приехала! Добро пожаловать в мою школу Дурслькабан!
Женщина моргнула, не восприняв по началу, что ей сказал племянник:
— Что-что?
— Дурслькабан, тётя, — оскалился Гарри. — А что, разве незаслуженно так я назвал свою школу? Мне показалось, что имею право.
— Но… Аз-кабан и Дурсль-кабан… Это не слишком ли?..
— Слишком. Но ты не парься лишний раз. Примете с Дадли мою фамилию, всё забудется. И никому в голову не придёт связывать наименование новой школы с вами.
— А ничего, что я не волшебница, а лишь сквиб? — продолжила женщина.
— Как оказалось, так предпочтительнее. Перед тобой дядю Аргуса заменила волшебница, вдова Уизли…
— Того, которого Вернон летом… того? — побледнела она.
— Та самая, тётя. Но ты не переживай. Ученики всех факультетов и гости из Дурмстранга и Шармбатона, как до меня дошли слухи, буквально стонали от её придирок, наказаний «непослушных»: вроде, Жалящего по поводу и без, внезапных проверок гостиных, назначения отработок для тех, кто «слишком близко друг к другу сидел» или за ручку держался. Вне зависимости от того, кто те студенты — выпускники, совершеннолетние и, возможно, помолвлены. Никому, кроме гриффиндорцев, прохода не давалось.
Во время рассказа Гарри лицо его тёти всё больше вытягивалось.
— Не станут ли молодые сорванцы издеваться надо мной, Гарри? Я, ведь, ничем не смогу им ответить?
— О-о-о, тёть Петуния, одна лишь твоя фамилия всех остановит. Но рядом с тобой всегда будут мои домовики. Не школьные, те, которых мне община выделила, а наши, Поттеровские.
Женщина, вздохнув, наконец, присела на ближайшее кресло, скрестив руки. Подумав немного, чтобы собраться с мыслями, она стала их озвучивать:
— По-любому, я тебя больше никогда одного не оставлю. Веришь мне? — Она с трепетом ждала короткий кивок темноволосого сына своей единственной сестры. — Ладно. Это, знаешь ли, прекрасно. Но в чём будет заключаться моя работа? И когда примешь нас с Дадли обратно в Род?
— Сразу, как договоримся с дядей Аргусом. Он обещал мне рассказать тебе всё необходимое, чтобы ты приняла присягу Родена и всех домовых эльфов замка Хогвартс. Дальше, выделим тебе более подходящие для представительницы Поттеров, хоть и не совсем волшебницы, помещения. Если хочешь, можешь располагаться и в нашей башне. Её называют Северная, потому что она указывает на Полярную звезду.
Он почесал голову и крикнул:
— Динки!
Лопоухий домовик возник из воздуха и восхищённым взглядом посмотрел на парня:
— Лорд Гарольд позвал Динки! Что может Динки сделать для своего великолепного хозяина, милорда? — и хлоп-хлоп глазищами.
Петунию аж передёрнуло.
— Эта дама — моя единственная тётя, сестра моей матери. Она является дальней родственницей семьи Поттер. У неё есть родной сын, Дадли Дурсль, который учится в «Академии Вонингс» (англ. «Smeltings Academy»). Возьми нас двоих за руки, Динки, и перенеси нас в Поттер-манор. Потом отправишься за моим кузеном и доставишь его самым быстрым способом. Тётя, напиши записку Дадли, чтобы тот отправился в туалет там или куда-то ещё, откуда Динки сможет, без нарушения Статута Секретности, привести его к нам. Проведём обряд — это самое главное. Увидим, что ещё Родовой камень сделает для вас. А потом я дам тебе личную домовичку, чтобы заботилась о тебе. Готова?
— Готова? — неверяще вытаращилась Петуния. — Я была готова к подобному со своего тринадцатилетия!
***
Сегодняшний ужин запомнится ученикам, преподавателям и гостям замка навсегда.
Сначала столы стояли пустыми целых десять минут. Присутствующие в Большом зале начали беспокоиться и подглядывать в сторону преподавателей.
Но сидящие за преподавательским столом профессора тоже переглядывались, останавливая, наконец, свои удивлённые глаза на пустующем позолоченном троне-кресле директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.
В конце затянувшегося ожидания входная дверь Большого зала открылась и позволила двум людям войти. Первым из них был знакомый паре-тройке поколений британских волшебников Аргус Филч. Но он теперь звался директором Фоули, как оказалось, и никто из чистокровных, даже чопорный Драко Малфой из Слизерина, не посмел бы даже намёком обидеть старшего сына Лорда Фоули, из Священных двадцати восьми.
Одет был директор Дурслькабана с иголочки: прекрасного качества маггловский костюм-тройка, кипенно белая рубашка с галстуком в цветах новой признанной школы — бирюзовый, серо-серебристый и ультрамариновый. На шее у него все увидели длинную и толстую платиновую цепочку с гербом круглой формы. Волосы у него были старательно ухожены и коротко подстрижены. Тёмно-синяя, почти что чёрная мантия из шёлка акромантула и обувь из драконьей кожи завершали его внешний вид.
Старшеклассницы вытаращились — впервые с Хэллоуина, когда выпал жребий из Кубка Огня, они видели бывшего завхоза таким. Кроме того, самые глазастые из них заметили ещё одно странное изменение в облике взрослого мужчины — кончик волшебной палочки, застенчиво выглядывающий из широкого рукава мантии нового директора Фоули.
Войдя в Большой зал, он отступил на шаг и позволил высокой светловолосой с рыжинкой даме войти. Оглянувшись, она задрала подбородок и с видом победительницы сделала несколько медленных шажков в направлении Преподавательского стола. Ощутив лёгкое прикосновение руки Аргуса на своём локте, она уже смело зашагала.
Дойдя до стола профессоров, Аргус Фоули повернулся спиной к ним и лицом к студентам, приставил к своему горлу тот самый кончик волшебной палочки, который старшеклассницы заметили, и сказал:
— Сонорус! — Взглянул на молодых волшебников очень строго и выдал: — В связи с прекращением мною из-за трёхдневного отсутствия на работе контракта назначенной Альбусом Дамблдором на должность завхоза миссис Уизли и нежеланием последнего принять последствия, я, как директор второй находящейся в том же замке школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан, назначил на освободившееся место госпожу Петунию Эванс-Поттер. С сегодняшнего дня она будет завхозом всего замка и это не обсуждается. Госпожа Эванс-Поттер не училась в Хогвартсе из-за недостаточной, но присуствующей в ней магической мощи, поэтому к ней будет прикреплён контингент домовых эльфов из общины Поттер-манора, с согласия и одобрения самого лорда Поттера-Блэка. Госпожа Эванс-Поттер, можете дать знак к началу ужина.
Петуния взмахнула рукой, воздух вокруг её кисти засветился и столы четырёх факультетов и преподавательский стол накрылись готовкой-сервировкой.
Изголодавшиеся после длительного ожидания дети набросились на еду, как не в себя.
И тогда все заметили новую странность — для тех, кто ели как поросята, еда как бы таяла и они не могли набросать в свою тарелку больше, чем могли съесть.
Гриффиндорцы, наконец, вздохнули с облегчением и смогли поесть по-человечески.
Госпожа завхоз смотрела строго и следила за порядком в зале. Директор Фоули впервые за длительный промежуток времени, сел рядом с мадам Максим за преподавательский стол.
— Кто это? — качнула подбородком в сторону незнакомки директриса Шармбаттона. — Она Поттер и связана как-то с четвёртым чемпионом?
— Со стороны отца Гарольда она ему дальняя родственница. Её сын признан Младшей ветвью основной линии, — ответил Аргус, криво улыбнувшись.
Никто не заставлял его говорить сразу всю правду. Более того, Альбуса на ужине не было, но Поппи Помфри была. Значит, он в своей трёхступенчатой башне продолжает заниматься тем, за чем застал его Роден — биться головой об столешницу.
Ну, у каждого своя веселуха. Альбус не мальчик и имеет право делать всё, что ему хочется.
Боковым зрением он заметил, что не удостоила своим присутствием ужина и замдиректора Хогвартса, профессор Минерва МакГонагалл. Аргуса кольнуло шестое чувство, что это неспроста и, встав с места, он буквально вылетел из Большого зала.
|
|
| kraa | Дата: Пятница, 16.09.2022, 00:23 | Сообщение # 13 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Глава 12. Судьба не случайность, а предмет выбора.
Жизнь каждого судьбе своей подвластна,
Никто не может избежать ошибок…
Цюй Юань
По сверкающему чистому коридору пятого этажа замка крались двое — слегка сутулый очень пожилой мужчина с длинной белой бородой и тощая, как жердь, женщина.
Пол был похож на гигантскую клавиатуру пианино из-за чередующихся полос сине-белого цвета почти полной Луны, проникающего сквозь высоченные и очень узкие окна, и теней между ними.
В полосах света балахон старика становился похож на звёздное небо из-за нашитой на ткань россыпи блёсток. В такие моменты по потолку стаей мотыльков пролетали крохотные светлячки отблесков. Шёл старик неровными шагами и тишину коридора порой оглашал сладостный звон благородного металла.
Профессор Дамблдор был известен в волшебном мире своим непростым характером, склонным к замалчиванию правды, и своей любовью к экстравагантным и дорогим нарядам, в том числе богатым набором всевозможных колокольчиков из чистого золота с заколками, которыми он собирал в хвост длинную белоснежную бороду.
Этим вечером его бороду вряд ли бы кто-то назвал поэтическим эпитетом «белоснежная», потому что свисала она неровными засаленными прядями.
Дама, идущая чуть впереди старика, была одета в тёмное в лунном освещении платье, длиною до пола. Шла она, как на войне: с палочкой в правой руке, остриём к возможным противникам. Туго стянутые в строгий узел волосы неопределённого цвета — то ли тёмные с проседью, то ли светлые с тёмными прядями — были скорее шлемом воина, а не причёской дамы.
На лице-маске сверкали жизнью лишь глаза.
Дама куда-то вела своего начальника и старого наставника.
— Вот сюда, Альбус, привела я Поттера, — сказала она, прошипев сквозь стиснутые зубы имя четвёртого чемпиона Турнира. — Но я это место не узнаю…
— Ты говорила, что дала ему заброшенное крыло, Минерва, а я вижу здесь хорошо отремонтированную, старательно вычищенную часть замка. Даже трещин на оконных стёклах не видно. Открывай уже эту «облупленную», как ты говорила, дверь.
— Я тоже не понимаю, как такое могло бы случиться, Альбус! Когда я привела Поттера, здесь было не менее двух футов пыли, а паутина свисала с потолка занавесями. И дверь имела такой же вид… Я даже замок не смогла открыть обычным ключом — заел. Пришлось кое-что трансфигурировать, чтобы Поттер смог войти в свои помещения. А внутри было не пройти от грязи и мусора.
Она протянула руку и схватилась за ручку, дернув её вниз. Ничего.
— Алохомора! — крикнула она, направив палочку на дверь.
Ничего.
— Постучать, что ли? — сказал Дамблдор и принялся искать дверной молоток.
Он нашёлся на полностью обновлённой двери чуть в стороне от ручки. Постучал.
Тишина.
Вдруг издалека они услышали топот и полосатое лунное освещение озарило бегущего навстречу Аргуса-чтоб-его-Фоули, директора зарегистрированной Министерством магии школы Дурслькабан на территории замка. При единственном ученике — Гарри Поттере.
— Альбус, Минерва, кого ищете в моей части Хогвартса? — крикнул не добежавший до них Аргус. — Вы в гости или вредить пришли?
— Ну, Аргус, старый мой друг, зачем так наезжать? — заговорил в своей обычной, когда хотел усыпить чьё-то недоверие, манере Дамблдор. — Я в гости пришёл, навестить тебя и мальчика Гарри, нашего с тобой чемпиона. Пригласишь?
Фоули смотрел с сомнением на эту подозрительную компашку и ни чуточки не верил в их показную доброжелательность.
— А зачем пришли, когда меня, директора, здесь нет? — Бывший завхоз откашлялся и приблизился к двум бывшим начальникам. — Докатились до вреда, а, Альбус? Минерва, что скажешь? Почему твоя палочка похожа больше на штык, чем на волшебный инструмент, а? Кого обманываете?
— Филч, вы зарываетесь! — воскликнула писклявым голосом МакГонагалл. — Нам нужно увидеться с Гарри Поттером. Мне надо его предупредить, чтобы он нашёл себе пару на Рождественский бал.
— Минерва, это вы забыли все правила приличия. Полукровка жалкая! Я Фоули по рождению, старший сын Лорда Армана Фоули. Почему вы всё ещё называете меня придуманным мною в молодости прозвищем? Я у вас больше не в подчинении, я законный директор. Чего хотите?
— Ничего больше, Аргус, ничего больше, — примирительно запричитал Дамблдор, делая шаг назад. — Почему же ты старых друзей встречаешь настолько холодно? На чай не приглашаешь.
У бывшего Филча закрутились в мыслях варианты: пригласить, выгнать или напасть на этих двоих. Со Старшей палочкой в руках он, наконец-то, смог творить волшебство и всё, в теории выученное, стал практиковать под руководством доктора Николаса. Опыта не доставало, зато мощью мог уравнять свои шансы победить обоих — Дамблдора с Маккошкой.
Но помощь, в случае несовпадения мнений, ему, начинающему магу, не помешала бы.
— Ладно, входите, но палочки уберите и не смейте их вынимать на территории моей школы, — сказал он, решив впустить их один-единственный раз.
— Спасибо, Аргус, мальчик мой! — обрадовался Дамблдор и сложил руки за спиной, держа их в готовности выстрелить из палочки чем-то потемней в этого зарвавшегося сквиба. — Веди нас. Минерва, убери палочку в ножны, мы пришли с миром, а не сражаться. Внутри только мальчик и наш добрый друг.
— Хм-хм, — хмыкнул второй директор и дотронулся рукой до дверной ручки.
Дверь открылась.
Яркий свет ослепил глаза стоявших до этого в бледном освещении Луны людей.
— Гарри, к нам напросились незваные гости! — крикнул директор Фоули.
— Я знаю, дядя Аргус, — услышали они бодрый молодой тенор изнутри. — Доктор Николас предупредил меня. Входите.
Когда Альбус увидел троих встречающих гостей мужчин, ему поплохело.
Там, между непонятно как и откуда появившимся Сириусом Блэком и подросшим и возмужавшим Гарри Поттером, стоял он — его ночной кошмар, Николас Фламель собственной персоной.
Сидевшую на полукруглом диване с высокой спинкой перед камином Перенель, как и незнакомую девушку с длинной золотой косой, от входной двери не было видно.
— Альби, не поверишь, как я рад увидеть тебя таким… хм… недееспособным, — воскликнул Николас, гадко ухмыльнувшись вошедшему старику.
Впервые за несколько десятков лет кровь Альбуса Дамблдора вскипела от нахлынувшей ненависти к выгнавшему его когда-то из своего дома легендарному алхимику. Директор Хогвартса давно и совершенно сознательно сам удалил из своей головы постыдное воспоминание о том, как Фламель застал своего бестолкового ученика за воровством рецепта Философского камня и пинками прогнал его.
Но Альбус успел унести с собой несколько небольших зёрнышек Камня, найденных в сублимате на внутренних стенках реторты. Благодаря им он до недавнего был здоровым, крепким и в своём уме взрослым мужчиной, а не развалиной, в которую превратился, благодаря неблагодарному выродку Поттеров.
Гнев запылал в его магических каналах и он не стал препятствовать своей мести бывшему, потоптавшемуся по его репутации учителю. Взметнув обе руки вперёд, он мысленно дал команду ножнам выстрелить палочку в его ладонь. Ещё толком не схватив рукоять, он пустил Бомбарду Максима в Николаса.
Зеркальный щит, наколдованный кем-то из находящихся в помещении магов, отразил Бомбарду назад и под чуть-чуть другим углом. Луч попал в область живота стоящей за своим директором Минервы, разорвав её на две половины.
Результат своей несдержанности Дамблдор увидел лишь боковым зрением и, чтобы узнать, не пострадала ли его заместительница, решил оглянуться.
События, последовавшие за этим роковым решением, замедлились, как в маггловской съёмке. Альбус ещё поворачивался, когда верхняя половина Минервы МакГонагалл взлетела палочкой вперёд, как штыком, в сторону его головы. Упавшие с носа Альбуса очки-половинки не стали препятствием резкому проникновению палочки Минервы в его правый глаз и её самостоятельному выстрелу второй Бомбардой в его мозг.
— Ввввуууу! … — прозвучало в тишине, упавшей после взрыва черепа Альбуса Дамблдора, вперемешку с кусочками мозга, клочками волос, зубов, крови. Гарри кончиками пальцев отряхнул кровавые пятна со своей мантии и его вырвало.
— Что-что слу… — намеревалась спросить поднявшаяся с дивана миссис Фламель, но картина покрытого кровавыми ошмётками помещения и мужчин заставила её замолчать. — Миссис Поттер-Блэк, не смотрите туда. Дайте, я вас отведу в вашу спальню, оставим домовиков убраться.
Их тихий уход из гостиной остановило появление с хлопком главного домового эльфа общины замка, Родена.
— Директор Фоули, сэр. Случайная смерть директора Дамблдора освободила его пост в Хогвартсе. Если вы согласны принять должность директора школы Колдовства и Чародейства Хогвартс, Роден отнесёт вас в ритуальную комнату, где вы можете дать необходимые клятвы и обеты, согласно Уставу Основателей.
Аргус качнуло назад и Сириус, бешено скалясь, его поддержал.
— Ну, Аргус, дружище, я тебя… аха-ха-ха… поздравляю, что ли? Дашь мне пост замдиректора?
— Ик, — смог лишь сказать Аргус.
==================== К О Н Е Ц ======================
|
|
|
|
|
