Армия Запретного леса

Тихая ночь расползалась по городу, заполняя его бархатной, мягкой тьмой. Лишь слабый свет луны укутывал окрестности бледной призрачной вуалью. На одной из безлюдных аллей городского парка, тесно прижавшись друг к другу, практически слившись с тенью, стояли два человека в черных мантиях. Слабый ветер, гулявший по аллее, всколыхнул капюшоны на их головах. Однако тени не удалось скрыть, что один из людей дрожал как осиновый лист, вторая же фигура, подобно скале, стояла, словно впившись в лицо другому. Секундой позже на еще не остывшую, нагретую за день солнцем землю упало тело, из его горла толчками выплёскивалась кровь. Блеклый свет осветил пустые глазницы, что словно карандашом обрисовала черная слизь. Вокруг съехавшего капюшона лениво расползалось темное, влажно поблёскивающее пятно, которое с каждой секундой становилось все более заметным. А тело продолжало биться в конвульсиях.
Бросив безразличный взгляд на свою жертву, я неспешно опустился на ближайшую скамейку, немного подавшись вперед, и осмотрел свои теперь мозолистые руки. Губы были перемазаны вязкой, ещё тёплой кровью. Я немедленно исправил эту оплошность, слизнув её языком. В голове пронеслось:
«Теперь, когда я достал эти воспоминания, можно оценить картину в полной мере, узнать об истинном лице смерти», — откинувшись на спинку лавочки, я позволил ласковому свету луны осветить мое окровавленное лицо, лицо Уолдена МакНейра. Бросив еще один безразличный взгляд на близлежащего мертвеца, я хмыкнул, погружаясь в столь драгоценные для меня воспоминания. Перед глазами замельтешили красочные картинки, образы из жизни мертвеца. Детство — что-то глупо сентиментальное. Юность — не интересно… ещё дальше. Вскоре я нашел поток нужных мне воспоминаний, похожий на медленный извилистый ручей:
«Я стою в какой-то тёмной подворотне, из-за угла выходит незнакомец, но воспоминания покойника подсказывают, что эта личность знакома мне.
- Здравствуй, - обратился я.
- Да, вроде виделись уже, - сиплым голосом ответил пришедший.
- Что нового, повелитель нашел мальчишку? — поинтересовался мужчина, в теле которого я приютился, медленно шагая по мрачному проулку вместе со своим спутником.
- Как бы там ни было, но Темный Лорд разгадал тайну, и завтра мы отправляемся к нему. Хозяин просил, чтобы мы хорошо повеселились и сотворили с мальчишкой эдакое кровавое послание Дамблдору, ну, а поскольку он еще и магглолюбец, то и остальные пойдут в расход. Белла говорила, что по этому поводу к Лорду доставили какого-то маньяка. Да и ты не подкачаешь, с твоими-то знаниями.
- Во сколько? — с ходу поинтересовался пожиратель, в теле которого я лишь пытался разглядеть лицо спутника, который вел со мной беседу.
- Мы предполагаем сделать все днем, чтобы не привлекать внимания, обойдясь маскировочными чарами и всём тому подобным. Посему мы решили собраться в «Керон и Денджес», что на Мрачной аллее, по полудню, а оттуда мы и направимся к дому мальчишки.
- Прелестно, ждите меня там, - ответил я, транссгресировав из проулка.
Воспоминание сменилось, я находился в просторном помещении, рядом стоял мужик обросшей наружности с безумным огоньком в глазах и улыбкой профессионального потрошителя, а вокруг суетились остальные пожиратели, налаживая маскировочные чары, после чего Лестранж скомандовала перемещаться к убежищу Поттера.
В это воскресное утро мы должны были застать жителей дома номер 4 по Тисовой улице на месте. Сняв чары, защищающие строение, пожиратели бесшумно вошли внутрь обители Поттера. Когда все участники сей операции оказались внутри, кто-то наложил заклинание звуконепроницаемости, чтобы ни один крик не выбрался за пределы дома. Всю семью мы застали на кухне, кроме самого виновника события. Дурсли неспешно переговаривались о каких-то мелких проблемах. Кто-то тихо дал команду обыскать дом. Эти магглы даже не заметили, что в их комнате гости, минутой позже сверху спустился Мальсибер, жестами показав, что мальчишка заперт, в следующую секунду все мы проявили себя, десяток фигур возникли прямо из воздуха, тем самым повергая родственников Поттера в шок. Смятение и липкий, отвратительный ужас тут же застыли в глазах магглов. Из рук главы семейства выпала газета, но как только он открыл рот, в него полетело парализующее заклинание. Все семейство оказалось в западне, волшебники решили не прибегать к злоупотреблению магией, так как с ними был тот, кто уже все за них решил — специалист, который знал множество способов убить человека, причиняя физическую боль. Да и пожиратели не страдали недостатком фантазии, и без дальнейших разговоров принявшись за семейство Дурслей, переворачивая мебель в гостиной, чтобы было больше пространства в комнате. Младшего тут же схватили трое пожирателей, и под вопли матери несчастного, попытались приколотить его вверх ногами к стене, всю комнату наполнил душераздирающий крик, когда двое пожирателей перевернули его, а третий добыл из мантии специальный молоток и точёные колышки. Дурсль-младший под стенания родителей визжал и вырывал свои дряблые ручонки из цепких лап незнакомцев, и вот первый удар и комнату наполнили уже нечеловеческие крики боли. Практически тут же парень предпринял попытку потерять сознание, но она была жестоко пресечена, и дом снова наполнили вопли и дикий визг. Тем временем на главу семьи наложили «Империо», и он на глазах у белой как мел от испуга жены, начал танцевать что-то зажигательное близ полыхавшего камина под дружные вопли веселящихся пожирателей. Один из самых любопытных псов обнаружил канцелярские кнопки, которые тут же были рассыпаны по полу. И танцы продолжились.
Петунью, наклонив, опустили на колени, привязав к перевернутому дивану, давая лицезреть всю эту прекрасную картину, хоть миссис Дурсль и надрывала горло от крика, ничего поделать не могла. Тем временем Дадли уже пришпилили к стене. И маленький поросенок, по вселенскому недоразумению пребывающий в человеческом теле, приколоченный вверх ногами к перегородке комнат, страдал от приливавшей к мозгу крови и даже кричать толком не мог, только тоненько жалобно взвизгивая, и ещё надеясь потерять сознание. Пожиратели несказанно тешились от этой картины. Чтобы заглушить Петунью, которая уже охрипла, один из них достал бритву и принялся править ей лицо, самые же озабоченные извращенцы, не побрезговавшие магглой, разрывали на женщине платье, вслух размышляя, что и как они собираются делать, отчего, по правде говоря, Беллатрикс пришла в восхищение, наблюдая за всем этим не без интереса.
Остальным же надоела пляска Вернона, и я под их аккомпанемент исполнил «Секо», вспоров ему живот и сняв действие прежнего «Империо», наблюдал, как Вернон приходит в шок при виде сына, голова которого была уже краснее, чем варёная свёкла, и жены, которую насиловали несколько пожирателей. Потом его взгляд упал на свои собственные потроха, кои неопрятной кучей вываливались на коврик, и животный ужас, заполонив сознание Вернона, заставил его пытаться запихнуть их обратно в брюхо, но все его попытки были тщетными, и мужчина потерял сознание. Скорее не от болевого шока, а от вида внутренностей, которыми уже заинтересовались летающие под потолком мухи, и его руками, перемазанными липкой кровью.
Между тем Дадли аккуратненько выкололи глаза, мальчик уже даже не сопротивлялся, он просто мертвым грузом висел на стене. Наколотые на вилки из дорогущего сервиза глазные яблоки сына представили матери, которая до этого все еще пыталась вырваться. Она единственная верила в то, что можно еще что-то изменить. В это время Беллатрикс шепнула что-то нескольким пожирателям, и они направились наверх.
Чтобы помочь Вернону придти в себя ПСы подожгли его заживо, и комнату вновь наполнили крики, запахло жаренным, сладковатый запах привёл пожирателей в восторг. Послышались шутки о шашлычке из свинины. Вскоре то, что осталось от Дурсля, осело на пол, продолжая тлеть, но больше не шевелясь. Сладость, сменившаяся смрадом горелой плоти, заставила кого-то недовольно поморщиться. Между тем, один из пожирателей достал из камина раскаленную кочергу и всадил в женщину, по крайней мере, наполовину, комнату вновь разорвал пронзительный крик, казалось, уже охрипшей хозяйки. Сверху спустилась Белла и позвала меня. Оставив ребят развлекаться дальше, я пошел к лестнице, напоследок обернувшись, здесь действительно нечего было делать - Дурсль уже получил свое, их чаду пустили фонтан крови из горла, окрашивая всю гостиную в красный цвет, напор из артерий был просто сумасшедший, еще одна прекрасная наука. И лишь Петунья с парой окровавленных кусков кожи вместо лица, которой крутили раскаленную кочергу в заднице, пыталась слабо сопротивляться. Это рассмешило мужчину из воспоминаний, и я, хихикая, пошел к лестнице, где на втором этаже меня ждало главное блюдо - Поттер.
Пожаловав в комнату, я увидел, что мальчишка еще сравнительно целый: за него только взялись, как я сразу понял, наложив некоторые чары, чтобы он не умер от потери крови или болевого шока. За него взялся профессионал. Мальчишка, как всегда, был стойким, и пытался вырваться, даже не смотря на привязанные струнами к кровати руки. Когда малейшее движение при попытке освободиться сопровождалось разрезом сухожилий. Хотя кровь и стекала по его локтям и ступням, он молчал, гневно взирая на мучителей полными ненависти изумрудными глазищами. Тем временем Беллатрикс достала кнут из колючей проволоки и начала бичевать парня. Кто-то правил ему пятки бритвой, что причиняло нестерпимую боль, вскоре тело превратилось в страшное кровавое месиво, покрывая белоснежные простыни кровати алыми каплями, а потом и пятнами. Он лишь слегка постанывал, до крови закусив губы, пока Белла сворачивала кнут. Потом на него снова насел специалист, четкими движениями лишив парня ушей, а потом и гениталии, вот тут, на радость Беллы, он словно прокаженный, начал выкрикивать проклятия в адрес мучителей, чередуя их с протяжными криками, что напоминало вой загнанного зверя. Наконец, устав от этих воплей, я подошел к нему и специальным заклинанием вырвал мальчишке нижнюю челюсть. И тут же был остановлен целителем, который быстро почистил горло мальчика от крови, не давая ею захлебнуться. Белла же чуть сама не захлебнулась гомерическим хохотом, так как болтающийся у ключиц язык мальчонки, и глаза, которые почти лезли из орбит, сильно забавляли ее. Вскоре кровать смертника полностью пропиталась кровью. Кусок мяса, что теперь представляло собой тело, лоснился от начавшей сворачиваться сукровицы, он уже не кричал, только из перебитой трахеи вырывался хрип. Тело ослабло на жестких струнах, практически не подавая признаков жизни, что привело некоторых в ужас. Но специалист уверил, что он жив и теперь можно было приступать к главной части.
Достав небольшой скальпель, маньяк начал вскрывать парню искромсанную грудину, раздался хруст костей, и вскоре костяной каркас больше не защищал тело мальчишки, мужчина, еще помучался с его внутренностями, останавливая кровоизлияния там, где было нужно. Вскоре он сделал то, о чем говорили, приведя Беллу в просто неописуемый восторг — достал из груди парня сердце. Это было невероятное зрелище — живое сердце Поттера, пульсирующее в руке у этого мерзавца, потом он бережно и очень аккуратно поднес его к лицу мальчишки, давая тому внимательно осмотреть орган жизни. От этого подросток, казалось, потерял сознание, а может, даже умер. Что для него было бы невероятным счастьем. Засмеявшись, мучитель очень осторожно поместил сердце обратно. И, прикрыв грудь парня его же каркасом, оценивающе осмотрел свое творение. Потом, решив завершить картину, он достал несколько гвоздей и легким росчерком вбил их парню в голову, наблюдая, чтобы они не повредили мозг, это было бы чревато отправлением парня к родителям. И когда подросток, закатив глаза, обмяк, кат уверил пожирателей в том, что Поттер жив, лишь отключился от боли.
Воистину страшная картина. То, что лежало на кровати - человека напоминало лишь отдаленно. Теперь все было готово для его встречи со стариком. Вскоре мы покинули комнату, оставив еле дышащего мальчишку доживать последние минуты. Ему уже никто не поможет. Он послужит исполнителем роли послания Дамблдору, и лишь потом ему будет позволено уйти в мир иной.
Весь дом так и стонал от боли, но вскоре наступила тишина, звонкая неистовая тишина, которая после криков давила на уши непосильным грузом. В гостиной неподвижно лежало три еще теплых тела, что внушили бы суеверный ужас любому, кроме сотворивших сие пожирателей. В этом доме осталась лишь одна жизнь, которая держалась на тонкой нити, но с каждой минутой волокна становились все менее прочными.
Минутой позже они покинули дом. Я шел чуть поодаль от всех, когда со мной поравнялась Белла, порыв холодного ветра сорвал капюшон, давая лицезреть потное лицо никого иного, как ката Уолдена…»
Мужчина вернулся в сознание, он добыл воспоминания этого пожирателя, а также все его темные знания. Пора получить еще один кусок этой истории, о котором мне поведала одна из знакомых, правда знания той подруги тоже пригодились. О, да! Вскоре они все заплатят за свои ошибки. И ничем иным, как кровью и нечеловеческой болью, которую он заставит их испытать.
Поработав над тем, чтоб никто не смог опознать тело, незнакомец, бросив последний взгляд на кусок мяса, над которым уже собралась мошкара, растворился в темноте.

На улице стоял знойный денек, но не было в нем радости для магического мира. В утренних газетах появилось сообщение, что трагически погиб Гарри Поттер, чьи похороны должны были состояться сегодня же на кладбище в Годриковой Лощине. Мальчика решили похоронить рядом с родителями. Никто не знал о причине смерти, но это означало только одно — последняя надежда для магического мира на освобождение от Темного Лорда была потеряна, ведь никто не мог сопротивляться ему так, как это делал Поттер. И если даже его настигла смерть, то кто тогда способен победить Волдеморта?
В этот день на кладбище собралось много народа в надежде узнать о причине гибели национального героя и увидеть все собственными глазами. Но этим надеждам не суждено было сбыться, так как гроб, по неизвестным для общественности причинам, оказался закрытым. Теперь все ожидали Дамблдора, который всегда мог пролить свет на самые таинственные события, а значит, объяснит все и сейчас.
Основную часть собравшихся составляли зеваки, для которых мальчик не значил ничего, и они лишь желали получить новую пищу для сплетен, узнать, что произошло со знаменитым гриффиндорцем. И только Орденцы по-настоящему скорбели о нем, но и они не знали истинной причины его гибели. Но казалось очень странным, что никто, ни друзья, ни семейство, которое было для него вторым домом, не проронили ни слезинки. Почему?
Некоторые люди настороженно косились на небо, на котором уже собирались тучи, закрывающие солнце, опасаясь промокнуть еще до того, как они узнают, что же случилось на самом деле. Вот с негромким хлопком появились три фигуры в черном. В середине стоял директор, легко узнаваемый по длинной серебристой бороде и очкам-половинкам, справа от него высился Снейп, еще мрачнее, чем обычно, а по левую руку от Дамблдора находилась молодая ведьма-метаморф Тонкс, по случаю траура сменившая свой обычный розовый окрас волос на черный.
Директор подошел к стоящему неподалеку министру и его свите, и, после того, как они перекинулись несколькими тихими словами, Дамблдор приблизился к труне, с очень скорбным выражением лица возложив на крышку гроба, рядом с другими бесчисленными букетами, охапку черных роз. В глазах его не отражалось никаких чувств, кроме досады, и только один человек из толпы уловил в них разочарование. Немного постояв у гроба, старец вышел в центр, обратив внимание всех собравшихся на себя. С первым же его словом грянул гром, а на землю хлынули потоки воды, но сильный голос вещавшего перекрыл даже шум ливня.
- Мне прискорбно об этом говорить, - начал директор ровным голосом, обводя проницательным взглядом всех присутствующих. Капли дождя, как слезы, осели на лицах людей, столь каменных сердцем, что они не проронили и слезинки, будто из всего мира только небо оплакивало мальчика, столь внезапно ушедшего из жизни. — Несколько дней назад от нас ушел прекрасный человек и имя ему — Гарри Поттер. Мальчик угодил в ловушку, подстроенную Пожирателями. Они изувечили его до неузнаваемости, поэтому, - директор показал рукой на закрытый гроб, - мне хотелось, чтобы в вашей памяти он остался тем милым мальчиком, которого вы знали. Его внезапная смерть потрясла всех нас…
Никто не услышал, как фыркнул зельевар:
- Внезапная смерть… смерть всегда внезапна.
Тем временем директор продолжал:
- … и можно много говорить о его жизни. О том, как он был силен, о том, как он был скрытен и как открыт для помощи другим людям. Это был парень, которого по-настоящему знали только его друзья… - директор сделал паузу и вновь продолжил, - я должен уверить вас, что его смерть не была напрасной, что это его самопожертвование, отчаянность решений и желание проявить себя…
- Бред, полнейший бред, - снова буркнул себе под нос Снейп. Он посмотрел на стоящую рядом Тонкс и заметил, что она явно плакала, хотя дождь хорошо скрывал следы слез.
- … лишь приблизила нас к победе, поэтому прошу вас почтить его минутой молчания, - закончил Дамблдор.
На кладбище воцарилась тишина, нарушаемая лишь барабанной дробью дождя да шелестом листвы деревьев, сгибающихся под сильными порывами ветра.
Как только тело предали земле, директор трансгрессировал, забрав с собою Тонкс. Северус последовал его примеру, а в Хогсмиде переместился с помощью одного из каминов. Вернувшись в подземелья, он долго размышлял над поведением директора: «Да, Дамблдор всегда был гением, но мальчишка… он обещал, и во второй раз не сдержал обещания, последнее напоминание о Лили покинуло этот мир. Каким бы не казался Поттер, но он был единственным, ее единственным сыном, а что теперь - мальчишка умер и точно по вине Дамблдора, а ведь я говорил, предупреждал, что Темный Лорд задумал что-то».
И эта его проповедь сегодня, такое ощущение, что он просто подставил его, да, именно, этот разочарованный взгляд, или может… закрытый гроб, возможно, мальчишки там не было. Он постоянно тягает за собою ту малолетку, и она была с ним в доме Поттера, когда нашли тело, что же там случилось? Но пожиратели уверены, что прикончили Поттера. Директор точно что-то замыслил, но не делится этим, странно…
Но раз мальчишка потерян, то и исход войны понятен… но нет, Альбус свято в чем-то уверен. У меня не остается выбора, кроме как навестить его сегодня вечером…
Когда на землю спустились сумерки, Северус покинул свою лабораторию и отправился к Альбусу в надежде застать его на месте. Постучав, он вошел внутрь, там кто-то был, но отнюдь не директор…
- Тонкс, - молвил зельевед. — Что ты тут делаешь?
- Впрочем, я не должна отчитываться перед тобой, но все же, меня привело сюда дело, как и тебя, надеюсь, - ответила она, наблюдая, как мужчина проходит и садится в соседнее кресло.
Губы Снейпа скривились в презрительной улыбке:
- И какое же это дело? — спросил он. Все было четко продумано — надменность, безразличие — о да, Снейп умел брать то, что ему нужно.
- Тебя это не касается, - холодно ответила она.
- Конечно, меня же не должна волновать судьба Поттера. — Как и следовало ожидать, на этот раз он попал точно в цель, нашел слабое место. Глаза Нимфадоры таинственно сузились.
- Что ты знаешь? — спросила она.
Снейп ехидно улыбнулся, и в улыбке этой скрывался триумф:
- Лишь то, что мне положено знать.
- Никто бы и не сомневался, что Дамблдор тебе все расскажет, но должна ли говорить об этом я?
- Мне не известны лишь последние события. — Теперь он был точно уверен, что сейчас девчонка все ему выложит.
- Ну ладно, - согласилась она. — Я расскажу тебе… - сделав небольшую паузу, она продолжила, - все это, как ты знаешь, очень странно, и сегодня я выяснила… - но тут ее слова прервала вспышка в камине, появился директор, чем-то явно взбудораженный.
- О… - бросил он, отряхиваясь от сажи, - я вижу, что немного опоздал, или вы пришли слишком рано, но это не важно. — Помолчав секунду, он продолжил: - Нимфадора, я загляну к тебе домой позже, сомневаюсь, что ты скажешь мне что-то новое, тем не менее…
- Но, - начала Тонкс.
- Нимфадора, я выслушаю тебя через… - директор посмотрел на часы на запястье и продолжил, - полчаса, я должен поговорить с Северусом.
- Директор это срочно, - не остывала Нимфадора.
- Сомневаюсь, что за полчаса что-то изменится, - прервал директор и проводил гостью к камину.
Проклиная директора за то, что он так не вовремя, Снейп не без интереса наблюдал за этой картиной. Почему Дамблдор так встревожен, а Тонкс, только теперь он увидел, явно напугана, потому она была готова открыться ему…
Когда изумрудное пламя поглотило колдунью, директор обернулся и подошел к окну, и посмотрел в непроглядную тьму, казалось, ожидая там что-то увидеть, постояв так несколько секунд, он молвил:
- Я так предполагаю, что ты ко мне не за лимонными дольками пришел, - сразу взял директор быка за рога, было видно, что он настроен на серьезный разговор.
- Вы знаете, что привело меня, слишком много странного в смерти Поттера, не находите?
- Северус, как ни странно, но ты единственный, кому это показалось настолько странным… - задумчиво проговорил директор.
- Странным? Директор, пожиратели убили вашего воспитанника, избранника, называйте, как хотите… но это факт, а вы так спокойно говорите об этом, и, беря в расчет то, что на похоронах гроб был закрыт, не удивлюсь, если вы скажете, что мальчишка жив, или почему вы так спокойны…объясните, - было видно, что терпение Снейпа на исходе.
- Северус, ты питаешь ложные надежды, - спокойно ответил Альбус, не отходя от окна.
- Но почему тогда…
- Поттер действительно умер, - перебил директор. — И я вправду скорблю о нем…
- Не видно, - в свою очередь перебил Снейп.
- Но так было нужно…
- Что? О чем вы говорите, как же нам тогда уничтожить Темного Лорда? И что случилось с Поттером на самом деле?
Директор помолчал секунду, казалось, выбирая на какой вопрос дать ответ:
- Гарри погиб смертью героя, но, как ты правильно заметил, гроб был пустым — тело его сейчас находится в морге Мунго, так как мне важна причина смерти, - Северус уловил, что это ложь, - истинную причину директор посчитал нужным скрыть. — Пожиратели не поленились и учинили с ним и его семьей настоящее зверство.
- Но вы же обещали, обещали, что мальчик будет жить, вы же клялись… - правил свое Снейп
- Что сказать, я не сдержал обещание, и мне очень жаль, - слабым голосом ответил старик.
- Вам жаль? Вам было так же жаль, когда погибла Лили? Вы уже не помните?
- Северус, - успокаивающе молвил Дамблдор, - я не всесилен.
- К черту, вы ведь обещали.
- Ты говоришь как ребенок, Северус.
- И что будет теперь? — не обратил никакого внимания на упрек директора профессор. - Как же пророчество, если мы потеряли последнюю надежду?
- Это не совсем так, Северус.
- Я не понимаю.
- Извини, но я не могу рассказать тебе, мне жаль, ради твоей же безопасности.
- А что тогда на похоронах, вы лгали, Поттер и близко не был таким, каким вы его описали…
- Так было нужно.
- Я не верю.
- Это твое право.
- Могу я увидеть его тело?
- Если тебе так будет угодно, то я скажу тебе, где оно… - Дамблдор вновь посмотрел на часы, - и если поспешишь, то, возможно, успеешь до закрытия. Тебя проводить?
- Спасибо, сам управлюсь, - буркнул зельевед.
Дамблдор проводил его к камину, Северус, словно в трансе, ступил внутрь, говоря место назначения. Поведение директора сильно удивило, но было понятно одно. Мальчишкой он пожертвовал, но почему? Говорил, что надежда есть, но какая? Он не грустит о мальчишке, но почему? Ведь он в нем души не чаял, и кто сможет противостоять Темному Лорду, кроме избранного? Жертва… - Северус вышел из одного из каминов больницы.
В это вечернее время здесь было тихо и немноголюдно, лишь у приемной сидели две ведьмы и о чем-то весело переговаривались. Северус обогнул ряды стульчиков приемной и подошел к гость-ведьме. Как заметил Северус — Дилис покинула свой портрет.
- «Чертов Дамблдор, он не может, чтобы не проконтролировать», - выругался про себя Снейп.
- Добрый вечер, - поприветствовала его весьма приятной наружности беленькая ведьма. — Вам куда?
- Мне в морг, - коротко ответил зельевед.
- И по какой же причине?
- Я от Дамблдора, - проворчал он в ответ.
- Хорошо. Мисс Ньюмен проводит вас, она как раз собиралась идти туда.
Вторая девушка смерила Северуса оценивающим взглядом, и проговорила:
- Что ж, пойдемте.
Она проводила его к скрытым дверям. Спрятанных в одной из картин холла, за ними скрывалась винтовая лестница вниз. Здесь было холодно и жутковато, все в этом месте освещалось светильниками, что освещали помещения тусклым зеленоватым светом, который бросал на стены искаженные диковатые тени. Здесь царил какой-то странный запах освежителя, смешанного с трупной вонью, которую им пытался заглушить. По правде говоря, Снейп любил подземелья, но это помещение вызывало у него непонятную апатию, связанную с боязнью замкнутого пространства и чувством безысходности. Узенькие коридорчики, полы которых покрыты черным кафелем, и каждый шаг эхом отбивается от них, создавая какое-то странное ощущение иллюзии, но девушка чувствовала себя весьма свободно. Видать, как и он, помощница просто привыкла, к этому диковинному месту.
- Я так понимаю, вы пришли сменить караул у тела Поттера? — поинтересовалась девушка.
- Что? — непонимающе переспросил зельевед, пока они свернули в очередной коридор еще темнее, чем прежний, но плюсом здесь было то, что из соседних помещений отдавало ярким белым светом, хоть и трупная вонь усилилась. — А разве за ним кто-то наблюдал?
- Ну да, девушка аврор покинула помещение примерно час назад.
«Тонкс», - подумал Северус, и вновь решил спросить, но вопрос его где-то утонул, когда из-за ближайшего угла бесшумно вышел старикашка в белом халате. Снейпа невольно передернуло от неожиданности. Незнакомец не замедлил и поприветствовал их, пряча побагровевший платок в карман. На лице его царила загадочная улыбка, а в глазах горел огонек радости, но были они какими-то неистовыми, и это проявлялось именно сейчас.
- Мисс Ньюман, мне нужно поговорить с вами, - обратился он к медсестре.
- Да, да, конечно, профессор Некдок, только провожу этого гостя в морг, где исследуют тело Поттера.
А… - протянул он, - так здесь совсем рядом. Вон, видите, третий проем слева. Вам туда, дорогуша, а мне нужно срочно отобрать у вас эту милую спутницу, конечно, если вы не возражаете, - глаза его хитро сузились.
- Нет, что вы, — ответил Северус.
- Вот и чудненько, - он подхватил девушку под руку и повел в сторону выхода.
Как подметил Северус, в это время здесь уже никого не было, разве что эта девушка, да доктор. И его наверняка ожидали в отделе с Поттером.
Северус подошел к тому месту, куда ему указали, теперь путь преграждала лишь заслонка из плотной ткани. Отодвинув ее рукой, Снейп замер. От увиденного в его венах застыла кровь, а мозги отказались работать…
Было такое ощущение, что людей, работавших здесь, пропустили через мясорубку, на стенах блеяли отпечатки окровавленных ладоней, по полу виднелись кровавые дорожки, словно здесь кого-то волокли, то тут, то там на голубоватом кафеле были лужи крови. На столике с разными вспомогательными предметами лежали внутренности, а их хозяева в неестественных позах валялись вокруг койки с накрытым телом. И у тех, кто лежал на спине зельевед увидел отсутствие глазных яблок, разодранные горла и проломленные черепа.
Словно яд, кровь, переполненная адреналином, запульсировала по его жилам, заставляя бежать отсюда подальше. Но желание знать правду пересилило. Он осторожно подошел к койке с телом и, зажав нос, откинул накидку с того места, где у мертвеца должно было быть лицо. Картина поразила его еще больше, Северус не мог приложить ума, кто сделал такое с человеком, точнее тем, что от него осталось, на лице в буквальном смысле не было живого места, и лишь смольные волосы в запекшейся крови указывали на то, кто эта жертва. Северус решил провести то, что никому не было известно, по крайней мере, у других на это пошло бы очень много времени: с помощью выдуманного им самим заклинания определить личность. Но когда зельевед опустил руку в карман, там было пусто, этого не может быть, это просто невозможно, его палочка всегда была при нем, и он никогда не забывал ее.
Решив, что, возможно, сможет позаимствовать палочку у одного из бедняг, находящихся здесь, он подошел к одному из тел. Опустившись на корточки, он брезгливо протянул руку к халату целителя. И тут вновь его до глубины души поразило увиденное. Это просто невозможно. На бирке халата было написано. «Колдомедик М.Н. Некдок».
«Что же это за история такая?» - задумался Северус.
И тут воздух словно ножом разрезал крик, доносящийся издалека. Зельевед узнал этот голос, он принадлежал той девушке. И вновь антагонизм страха и желания помочь восстал в его голове. Без палочки идти туда было безрассудно, но и сидеть тут - тоже не лучше.
Северус решился. Он быстро встал и выбежал наружу, предполагая, откуда доносились крики, поблуждав небольшим моргом несколько минут, он наткнулся на тело ранее красивой девушки, искаженное зеленоватым освещением, оно полусидело, полулежало у стены. Профессор не спеша подошел к ней, адреналин зашкаливал, сердце буквально вырывалось из груди. То же, что и с предыдущими жертвами, разодрано горло, нет глаз… и подле нее лежит тоненькая тросточка… его палочка.
-«Но как? Это какой-то кошмар. Это не поддается никакой логике. Что это за тварь? Надо посоветоваться с кем-то. Дамблдор…» - пронеслось в голове.
И Снейп, шумно дыша, поднялся и неровным шагом пошел от тела убитой, настороженно оглядываясь по сторонам и держа поднятую им палочку наготове. Сердце стучало где-то в горле. Он еще никогда прежде не испытывал такого страха, даже перед Темным Лордом…

Поднявшись наверх, Северус быстро отыскал гость-ведьму и резко проговорил:
- Вызовите группу авроров в морг.
- Зачем? — непонимающе переспросила девушка, разглядывая мертвенно-бледное лицо зельеведа.
- Делайте, что говорю, - прервал Снэйп. — Да и еще, кто-то покидал больницу последние несколько минут?
- Да, доктор Некдок! Он только что сдал смену. Вот, посмотрите — Волшебница протянула ему журнал со свежей записью.
- К черту, - выругался Северус. — Не тратьте времени.
Ведьма взмахнула палочкой, и на столе загорелся небольшой красный светильник, который, по всей видимости, служил сигналом в Министерство.
Секундой позже мужчина бросил беглый взгляд на загадочные часы, висящие на стенке в углу. С момента его появления здесь уже прошло 15 минут. Сложив все свои догадки в этой правде из лжи, где ничего непонятно, Северус пришел к выводу, что, скорее всего, следующей жертвой будет Тонкс. Девушке однозначно было что-то известно, но директор… он постоянно себе на уме и не замечает ничего вокруг, считая себя умнее других. Беря в расчет то, что Альбус появится у нее через десять минут, но может быть уже слишком поздно. Остается лишь одно, помешать этой твари, настигнуть ее раньше, но, скорее всего, он и так уже опоздал.
- Дьявол, и почему Дамблдор появился тогда, не дав ей завершить разговор?
Снэйп покинул больницу и трансгрессировал к дому молодой колдуньи. Это было весьма внушительное строение для одинокой волшебницы. За невысокой оградой виднелся слегка запущенный сад с дикими яблонями, поросший сорняками. В одном из окон мерцал жутковатый блеклый свет, или это просто нервишки у Северуса пошаливали? Ступив на каменное крыльцо, слегка покрытое мхом, он постучал в большие черные двери, но как только его рука соприкоснулась с их поверхностью — петли заскрипели, и двери немного приоткрылись, пропуская внутрь молочно-бледный свет луны. Худшие предчувствия Северуса начинали оправдываться. Бесшумно скользнув внутрь, он прикрыл за собою двери, дальше по коридору из проема гостиной мерцал тот самый непостоянный свет, маня своей загадочностью. Зельевед, затаив дыхание, на цыпочках пошел вглубь дома. Воздух здесь был тяжелым, будто в доме не проветривалось, по крайней мере, уже несколько лет. Заглянув в проем, он не увидел ничего сверхъестественного: вся мебель стояла на своих местах, и не было никаких следов борьбы, а сбоку у камина, который бросал на стены причудливые тени, в кресле, повернутом ко входу спинкой, виднелась яркая прическа Нимфадоры.
Снэйп облегченно вздохнул, и призвал внимание девушки, слегка кашлянув — ответа не последовало. По всей видимости, она просто уснула, читая очередную книгу. Северус еще раз попытался привлечь к себе внимание, но ответом ему была тишина. Тогда зельевед, предчувствуя недоброе, решил подойти ближе, обходя кресло со стороны, и, уже в который раз за сегодня, потерял дар речи. Из горла на блузку, выливалась еще теплая кровь, а пустые окровавленные глазницы с каплями слизи заставляли ощутить, как все съеденное ранее подступило к горлу. Северус присел возле кресла и оглядел еще теплое тело девушки.
- Чертов Дамблдор, - вырвалось у зельеведа. — Из-за его игр погибают люди, а он по-прежнему ведет тихую игру.
Как на помине, вспыхнул стоящий вблизи камин и из него вышел сам виновник торжества, как всегда с задумчивым лицом. Посмотрев на картину, представшую перед ним в комнате, его лицо вмиг изменило свое выражение.
- Мерлин, - вскрикнул он. — Северус, что все это значит?
Зльевед сидел подле убитой и уже успел замарать руки кровью девушки. Понимая всю глупость происходящего, Снэйп ответил: - Вот Дамблдор — очередная жертва.
- Я вижу, - строго ответил директор. — Но, почему очередная, и что ты тут делаешь, хотя я полчаса назад отправил тебя в морг? Надеюсь, этому есть какое-то объяснение?
Снэйп поведал директору обо всем увиденном, не забыв трижды обвинить старика во всем этом.
Нахмурившись, Дамблдор призвал феникса, после чего сделал небольшую дугу палочкой и в руке у него появился запечатанный конверт.
- Передашь это министру, - молвил Альбус, и птица исчезла во вспышке пламени. После этого он обратился к Северусу:
- Пойдем, нам тут больше нечего делать.
Появившись в кабинете директора, Снейп немного помялся у камина и спросил:
- И что вы думаете по этому поводу?
Тем временем старик прошел к креслу с высокой спинкой и уселся в него, было видно, что он насторожен.
- А что я должен думать? — ответил вопросом на вопрос Альбус, наблюдая за тем, как Снэйп нервно опускается в кресло напротив.
- Ладно, - ответил он, вновь надев маску безразличия. — Поставлю вопрос по-другому, как вы все это объясните?
- Как это понимать? Ты не забылся, Северус, - немного зло спросил профессор. — Я не намерен слушать твои упреки. Я предполагаю, это очередной рейд пожирателей.
- Пожирателей? — удивленно переспросил Снэйп. — Это нынче такие пожиратели пошли — рвут горло и выдирают глаза?
- Я думаю, они просто заметали следы, - стоял на своем Дамблдор.
- Вы думаете? Это же немыслимо. Зачем им заметать следы, если их и так никто поймать не может? Я считаю, что Нимфадора знала что-то и поэтому ее убили, а Вы просто не обратили внимания, на ее попытки внять к вам. Вы не видели, как она напугана, - сделав небольшую паузу, Северус вновь продолжил. — Дамблдор, что случилось с мальчишкой, я не знаю, но вы явно что-то скрываете.
- Северус, ты ведь видел его тело, - глубокомысленно ответил старец.
- Да, но Вы ведь соврали, когда сказали, что взяли тело, дабы узнать причину смерти.
- Ладно, - вздохнул Дамблдор. — Я расскажу тебе все, что мне известно. Правда, должен я начать с предыстории. Ты ведь помнишь то пророчество о мальчике и Темном Лорде. То самое пророчество, из-за которого ты нас предал и перешел на сторону тьмы.
- Да, но причем тут оно?
- Постой, я ведь сказал, что должен начать с предыстории… Ты ведь слышал только часть пророчества, в котором говорится, что избранный родится в конце седьмого месяца.
- Да, но причем тут это? — снова повторил свой вопрос Северус.
- А пять лет назад я открыл тебе полное его содержание, как тебе показалось.
- Я все еще не понимаю.
- То, что ты слышал, было ложью, которую знали ты, и, собственно, сам Гарри. На самом же деле в тот незапамятный день Сивилла назвала даже имя того, кто свергнет Лорда Тьмы и это был отнюдь не Гарри.
- Этого не может быть, - шумно выдохнул Северус.
- Может, - перебил Дамблдор. — Вольдеморт тогда ошибся, как и все. Гарри не был избранным, но и не умер при встрече с Ним, что сыграло мне на руку, причем очень сильно, он не только лишил его тела, но и прославил себя, и все что мне следовало сделать — это лишь слегка подкорректировать события, - Дамблдор сделал паузу, смакуя всю гениальность своего плана. — Скажи Северус, было бы грехом не воспользоваться таким даром. Я ведь был уверен, что Том вернется в любом случае. После смерти Поттеров, я решил, что если будет подставной избранный, который будет у всех на виду, то он затмит собою личину того, кто нужен мне, да так что никто и не догадается, не так ли? То, что я творил с Гарри было лишь измывательством с моей стороны, по теории: что не убивает нас — делает сильнее. И действительно, я не ошибся, этот мальчик оказался поистине живуч и уходил от Тома многочисленное количество раз, при сопутствии фортуны, точнее меня, но однажды я решил, что мальчишка пересек черту, в прошлом году он возомнил о себе слишком многое и после ссоры со мной, я лишил его фортуны. И пожиратели, во главе с их предводителем, чисто случайно нашли разгадку тайны, которая охраняла его жилище. Скажи, прекрасный способ сделать человека всесильным, зная его уязвимое место. Том считает себя предводителем, но за ним ведется надзор и вскоре он потеряет свою власть, так как он сам откроет место, куда будет нанесен сокрушающий удар.
- Нет, я не верю, - бросил Снэйп. — Это просто немыслимо, вы, не мудрствуя лукаво, отобрали у мальчишки жизнь, использовав его в своей грязной игре. Я не могу поверить, что вы на такое способны. Вы просто тиран, достигающий цели любой ценой. Вот почему вы не обучали его, хотя это было в ваших силах. Вот почему вы отправили его к магглам, хотя это перечило всем принципам, Вы просто растили зверя, который послужит отличной приманкой. Ну, если вы сумели удивить меня так, то я ума не приложу, кто может быть избранным, если уж это ВЫ его скрывали.
- Ах да, избранный, - продолжил директор. — Ты никогда не поверишь, но это Невиль Долгопупс, - Дамблдор широко улыбнулся.
Снэйп тоже засмеялся, но смех этот показывал последнюю стадию, толи удивления, толи перед нервным срывом. — Ну, вот это точно бред, - выдохнул он. — Он и огонь под котлом нормально не разожжет.
Теперь пришла очередь директора смеяться.
– Ты так думаешь Северус? — поглаживая бороду, спросил директор, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — У него прекрасные познания во всем, и по правде говоря, ему очень нравится играть роль «дурачка» с частичной амнезией. Мне иногда казалось, что ты его раскусишь, ведь просто невозможно, как он говорит, быть таким дураком. — Предложение прозвучало слишком двусмысленно. — Также в прошлом году в Министерстве Магии он специально разбил пророчество, и игрался там с пожирателями, зная, что из-за Поттера, никто на него не обратит внимания.
- Но как тогда объяснить то, что к пророчеству никто не может притронуться, кроме того, кому оно принадлежит. — В ответ Дамблдор лишь хитро улыбнулся.
- Как ни странно, но Невиль рассказал мне, что пока Гарри искал своего крестного, он нашел нужное пророчество и прикоснулся к нему первым, а потом показал его Уизли, и тот позвал Поттера, никто бы и не подумал, не правда ли? К слову из него вырос достойный внук.
- Что? — не поверил собственным ушам Северус. — Это просто невозможно, - уже в который раз повторил он, понимая, что в этой жизни нет ничего невозможного, и что полжизни он был лишь марионеткой в руках Дамблдора, а вторую вел жалкое существование. Он просто не мог в это поверить.
- Как не странно, но это так, - вернул его к реальности Альбус. — Я обучал его с ранних лет, а в прошлом году передал ему половину своих способностей с помощью одного древнего ритуала, вот почему я уже не так удал, как раньше. Что же касается Поттера, то когда мы прибыли в его дом, то он уже умер, хотя мой тайный агент уверял, что он, без сомнений, должен был быть жив, и отдать богу душу лишь после того, как я его увижу. По правде говоря, это слегка меня насторожило и я решил отдать его в Мунго для установления личности, но это требовало определенного времени, так как от тела не осталось практически ничего живого. А результаты мы должны были получить в течение завтрашнего дня, но видать, что-то случилось и посему Нимфадора приходила ко мне.
Было видно, что теперь Снэйп вскипает от злости, увидев истинную личину директора. И он все еще не понимал, почему так случилось, и кто совершает все эти убийства.
Вспыхнуло пламя, и появился Фоукс, оставив на столе директора запечатанный конверт. Дамблдор неспешно распечатал его и прочитал написанное, на его лице появилась слабая улыбка.
Снэйп, решив, что не в состоянии находиться рядом с этим сбрендившим, поднялся и поспешил к выходу, но, нажав на дверную ручку, он понял, что кабинет закрыт.
- И что все это означает, Дамблдор? — зло спросил зельевар.
- Это значит, что я еще не все сказал. Я только что узнал кое-какие сведенья и пришел к логическому выводу — кто убийца.
- И кто же? — саркастически поинтересовался профессор.
- Северус, а в своем рассказе ты не упоминал мне о палочке…
- Какой палочке? — не понял Снэйп.
В тот же момент директор шепнул какое-то замысловатое заклинание и Северус застыл на месте, а на лице застыло безразличное выражение.
- Ты сильно ошибся, когда решил, что я дам тебе уйти с этой информацией, мститель, - Альбус улыбнулся в свою длинную серебристую бороду.
В очередной раз в камине вспыхнуло пламя, и появился Фадж и несколько авроров.
- Это действительно, правда… — спросил директор, - девушка была убита его палочкой?
- Да, мы все проверили — все сходится с характеристиками палочки, которые вы нам прислали, — помолчав секунду, Фадж добавил. - Это без сомнений она.
- Ну, тогда мне ничего не остается, как зарекомендовать господина Снэйпа в камеру Азкабана, без суда и следствия, я получил все нужные мне доказательства.
- Да, но Дамблдор, зачем чинить такие зверства? — поинтересовался Министр.
- Я уверен, что именно он стоял за всем этим. Решив сделать образ, будто мальчишка воскрес из мертвых, и мстит, мне аж смешно, - Дамблдор вновь улыбнулся.
- Все верно, но я думаю, вы поделитесь со мной фактами?
- Само собой разумеется, - ответил Директор, приглашая Корнелиуса садиться в кресло.
Перед тем как приступить к разговору с Дамблдором Министр отдал приказ аврорам и они, схватив все еще ничего непонимающего Снэйпа, подвергнутого действию заклинания, заковали его в ланцеты, после чего исчезли, воспользовавшись порталом.
- Итак, мистер Фадж, - начал директор. — Мои подозрения начались тогда, когда Северус не отправился со мной, когда я получил известие о мальчишке, и это показалось мне странным, так как он никогда не подводил меня. Потом я застал его на разговоре с ныне убитым аврором Тонкс в моем кабинете, и это вновь удивило меня. После недлительного разговора, я сказал ему, где тело Поттера, ожидая уже очередного подвоха, и он не заставил себя ждать, когда портрет уведомил меня, я уже было успокоился, но по прибытию в дом убитой, мои худшие ожидания оправдались, и тогда я отправил вам письмо. Как не странно все сошлось, о чем мне очень прискорбно говорить… Думаю, я дал ответ на ваш вопрос Министр?
- Да, да, конечно, - согласился Фадж, поднимаясь с кресла. — Что ж, не смею вас задерживать, - сказал он, подходя к камину.
- Всего доброго, господин Министр, надеюсь, вы позаботитесь о моем преподавателе?
- Конечно, конечно, - ответил Корнелиус, ступая в изумрудное пламя.
Следующие два месяца Северус Снэйп проведет в одной из камер Азкабана со строгим режимом, и лишь потом будет приговорен к поцелую.

Над покрытым дымчатыми облаками горизонтом оседало алое солнце. Последние мягкие лучи согревали землю, еще не остывшую за день и нежащуюся в последних лучах заката. Последний кусочек дуги диска медленно скрывался за горизонтом, точно моя жизнь, покидающая этот бренной мир. Но золотые лучи всё еще цеплялись за поверхность, словно не желая покидать такую привычную для них территорию. Но в отличие от меня, они вернутся сюда позже, чтобы вновь дарить тепло людям, а я теряя последние силы покидал эту жизнь, в последний раз любуясь закатом, таким обычным и необыкновенным одновременно. Как ни странно, но раньше я никогда не обращал на это внимания. Вечно спешил, не зная ради чего и почему, и лишь теперь, истекая собственной кровью и ощущая муки, по сравнению с которыми кольца ада покажутся лишь забавой для детей, я пытался нежиться в них, стараясь найти радость в боли. Зная, что когда исчезнет последняя тёплая полоска, я отдам богу душу. Я пытался ассоциировать этот закат с чем-то прекрасным в моей жизни, но попытки мои были тщетны, я так и не смог вспомнить ничего, что смогло бы сравниться с этим. Толи и не было ничего в моём скудном бытие, толи на ум не приходило ничего дельного из-за неистовой боли наполняющей моё тело, так или иначе, но последний луч заката я встретил без единой приятной мысли. Не было злости, не хотелось мстить, душа моя была чиста, как капли летнего дождя, а ясный ум принял всю безысходность положения. Почему-то я не боялся смерти, зная, что не увижу там ничего нового.
Когда на вечернем горизонте остались лишь кровавые облака, а я был полностью готов расстаться со своей, почти угасшей жизнью, зная, что час мой пришёл — появился ОН и время, словно, застыло, а я почувствовал, как в искромсанной груди затрепетала моя душа, удерживаемая незваным гостем, не дающим ей покинуть привычную оболочку. Почему-то разум мой сразу понял, что не ангел смерти решил почтить меня своим присутствием.
Фигура незнакомца, поначалу казавшийся простой искрившейся мглою, начала приобретать четкие контуры, постепенно набирая всё новых и новых деталей в образе. Появился ОН именно у окна, там, куда была повёрнута моя безвольная голова, точнее то, что от нее осталось.
Секундой позже мгла растаяла, выхватывая изнутри человека в плаще с глубоким капюшоном. Мгновение незнакомец неподвижно стоял, а потом поприветствовал владельца этого дома, хотя домом это назвать было трудно, скорее склепом.
- Привет Гарри! Гарри привет, - проскрипел гость, откидывая капюшон, давая мне лицезреть вечно улыбающееся лицо. Он смотрел на меня диким, вожделеющим взглядом, словно я был его последней надеждой.
В моих глазах не оказалось страха, лишь интерес, что терзал меня изнутри, цепляя своими когтями самые нежные струны моего сознания. Странно, чего же он ожидал от меня? Ответа? От этого куска плоти, багровеющего свернувшейся кровью и лоснившимися, словно молодым вином, алыми ранами? Нет, но он ожидал. Чего же?
Словно уловив поток моих мыслей, незнакомец сказал:
- Ты, наверное, желаешь знать кто я? Но должен ли прозвучать ответ, если хозяин обители не желает разговаривать со мной? — сделав паузу, гость продолжил. — Точнее, единственный живой в этом… доме, тем не менее, это неважно. — Мужчина снова обратил на меня свой холодящий душу взгляд, от которого хотелось скрыться в небытие. Явно ожидая от меня ответа, он подступил ближе, давая моему затуманенному взору разглядеть свою фигуру получше.
Лицо его было слегка вытянутым, и, не взирая на вечно застывшую на нём улыбку, придавало выражению некой серьёзности, прямой нос, как нельзя точнее подчеркивал строгость лица, обрамлённого длинными прямыми волосами, а глаза совмещали в себе много эмоций, тая иллюзию обмана.
Сразу стало понятно, что это не человек, так как в его выражении сочетались не сочетаемые вещи, создавая впечатление ирреали. Но что ему было нужно от меня? Что в нем таилось такого, что заставляло мою ничтожную душу трепетать, подобно испуганной птице в клетке, запертой в оковы этого тела. Но мне уже давно всё стало безразличным, все незнакомцы мира и демоны преисподней. Никто не смог бы заставить меня сделать что-то, ибо я уже не боюсь ничего и никого. Но все же интерес достиг своего пика и я попытался дать положительный ответ, но тело не слушалось, перерезанные сухожилья не давали пальцам шевельнуться, да что там говорить, я даже моргнуть не мог.
Освобождая тело от последней крупицы силы таившееся внутри, я всё же удосужился прохрипеть что-то невнятное.
И, кажись, моему гостю такого ответа было более чем достаточно, воодушевившись, он просиял еще более довольной улыбкой, - он ликовал.
В тот самый момент, я почувствовал, как мою душу выдирают из тела, это была ни с чем не сравнимая боль, хотя мне она придала лишь облегчение. От слабости мои веки прикрылись и в следующую секунду, боль покинула меня, я ощутил абсолютную лёгкость движений. Получив невообразимое удовольствие от того, что я, наконец-то, избавился от всего, всего того, что связывало меня с жизнью, хотелось вечно ощущать эту приятную пустоту.
Но из невыразимого блаженства меня, в прямом смысле слова, вырвал скрипучий голос виновника события:
- Познание незнания напрочь лишает страха. — Голос, как нож, пронзил мое сознание, хотя и был он ровным, ничего не выражающим. Тогда я не обратил никакого внимания на эти слова. Я слегка вздрогнул, но как ни странно ничего не почувствовал.
Немного приоткрыв глаза, понял, что стою сбоку от кровати, но было так легко, что я этого даже не заметил.
- Что? Что это значит… - пытаюсь спрашивать. Речь вернулась, а от невыносимой боли не осталось и следа. Осмотревшись, я понял, что сейчас моё тело выглядит таким, каким я привык его видеть.
Вновь, пристально оглядев меня, незнакомец продолжил:
- Итак, ты ведь знаешь, кто Я и зачем пожаловал? — В ответ я лишь отрицательно повёл головой. — Что ж… - усмехнулся он, — слегка подтолкну тебя к истине. — Сделав уважительный жест, он одновременно указал рукою на койку, где секундой раньше лежало моё тело.
Повернувшись на приглашение, я никак не удивился тому, что предстало перед моими глазами. На кровати, в луже крови, лежали мои изуродованные останки, побелевшие от потери жидкости.
Как ни странно, я улыбнулся, и эта улыбка, видимо, порадовала моего гостя, словно, это его самого только что избавили от страданий. Не желая давать ему повода для радости, говорю:
- Полагаю, пришёл ты не зря, иначе я бы уже канул в небытие. — Выдержав положенную паузу, давая мужчине лишиться и тени улыбки, словно бросив ему в лицо что-то тяжёлое, я продолжил. — Так зачем я понадобился демону?
- Демону? — В голосе не читалось ничего, но и прежняя уверенность исчезла. Как не удивительно это звучит, но я не боялся, зная, что, как оказалось, я еще кому-то нужен и это отнюдь не люди. Во мне мигом проснулся непреодолимый цинизм. И теперь я знал, что уже никогда не стану играть по чужим правилам. Я отверженный и у меня нет ничего, но похоже это «визитёр» собирался мне предложить что-то…
- Ты близок к истине, - говорит. — Я…
- Так что тебе нужно? — повторяюсь, прерывая его на полуслове, это забавляло меня, смотреть на попытки внимать ему, я, словно невменяемый, ломал чужие миражи, которые питали насчет меня. Апатия к жизни и слепой интерес, вот что поистине царило во мне. И сейчас меня не испугать ничем, я уже не тот глупый мальчишка. Теперь я никто…
- Мне нужен ты! — коротко ответил демон. Я засмеялся, чем ввел мужчину в еще большее смятение, по всей видимости, он ожидал всего, что угодно, но не смеха точно. Умолкши, незнакомец ожидал ответа, но я молчал, чем привёл его в тупик собственных мыслей.
Лицезря, как меняется его выражение, я вновь захохотал. Не выдержав, гость спросил:
- Что смешного? — И в этот раз я четко прочёл нотки недопонимания.
- Много чего. Ты, как там тебя, пришел за мной, в надежде, что я приму любую соломинку с распростёртыми объятиями, ты полагал встретить простой кусок мяса, но получил совсем не то, что ожидал, как и я, впрочем.
- И чего же ты ожидал?
- Забвения, - отвечаю сухо.
- Но, я ведь не избавитель, - хитро усмехается.
- Сомневаюсь, иначе, ты бы не пришёл. Но, знай, я не приму твоих правил.
- Правил? — теперь пришла его очередь смеяться. — Мне нужно лишь твое желание принять то, что тебе уготовано.
- Меня ничего не ждёт, добей меня и все дела.
- А ты не боишься смерти! - говорит. — Но оправдана ли будет твоя жертва, если затраты не оправдывают цели?
- Это меня уже не касается, я хочу лишь покоя.
- Неужели? — спрашивает. — А мне казалось, что ты хочешь получить ответы на некоторые твои вопросы, разоблачить истинного виновника смерти твоих близких: родителей, Сириуса. Разве нет? — Он знал куда надавить, чувствовал слабые места, мне показалось, что он не зря выбрал именно меня, зная, что я стану отменным жезлом в его руках. Но чего он желает? И что получу я?
- Почему ты решил, что это должно волновать меня теперь, когда с жизнью меня не связывает ничего, кроме твоего присутствия? — продолжаю ломать комедию, всё еще ожидая подвоха.
- О, я уверяю тебя, что если ты принял меня, то твоя связь с жизнью более прочная, нежели у кого-нибудь другого, ты перешёл за грань.
- Так кто ты? — спрашиваю, решив больше не затягивать и без того затянувшийся разговор.
- Я — Пария. Падший ангел, изгнанный демон, но ты можешь называть меня «покинутым» - нарочито надменно ответил гость.
Я вновь засмеялся, поспешив сделать незамысловатый реверанс, который в моей нынешней оболочке получился как нельзя лучше.
- Очень приятно, - отвечаю, все еще пытаясь скрыть ехидную улыбку. Я лишился чувств, никакого страха, никакого сожаления, лишь презрение ближнего и нескрываемый цинизм. Таким я себя еще не помнил, все мои стереотипы пали, все оковы сгинули, давая понять и выпустить наружу ту мою сущность, которой я сам боялся и стыдился, презирая в себе. Я мог предвидеть все последствия, хладнокровно оценить ситуацию, вознося себя любимого.
- И зачем тебе «Я»? — Вопрос прозвучал столь безразлично, будто я решал, носки какого цвета будут на мне надеты.
- Мне нужно прекратить войну, - ту, которая сейчас творится в мире магов, - вполне серьезно отвечает он.
- Да брось, «покинутый», ты думаешь, я поверю в эту сказку, которую впору рассказывать маленьким детям на сон грядущий? Об ангелах и демонах, о добре и зле, о равновесии. Нет, на земле царит лишь власть, и тот, у кого она есть — правит миром, - перефразировал я слова дорогого Тома.
- Не могу поспорить с тобою. Но свою сказку я могу пояснить по-другому: в твоем бренном мире некоторые переступили черту и мне нужны их жизни.
- Ты предполагаешь, что если уничтожить верховных магов, воцарится равновесие?
- Именно.
- И ты хочешь, чтобы это сделал я. Убил Дамблдора и всех остальных?
- Да. К этому я и веду.
У меня осталась еще тьма вопросов, но я решил приберечь их на потом, чтобы, наконец, узнать куда он клонит.
- Что у тебя на уме? — спрашиваю.
- Я предлагаю тебе стать «Экзархом», моим наместником и получить способности, недоступные простому смертному.
- И ты, наверное, дашь мне бессмертие, чтобы я мог беспрепятственно выполнять все твои поручения? — Вскоре я понял, как по-детски прозвучали мои слова, я решил, что «брошенный» вознесёт меня над другими, давая все бразды правления, чтобы утолить ту жажду крови, которая столь неожиданно вспыхнула у меня внутри. Что я буду под покровом вездесущей тьмы.
В ответ мой гость засмеялся, но вскоре ответил:
- Я и впрямь решил, что твоя надменность оправдана. Ты решил, что я подарю тебе власть, и ты сможешь спокойно «вершить правосудие» под моим началом? Я лишь смогу направить тебя, но цели ты должен будешь достичь сам. Тщеславный мальчишка, ты решил, что понадобился высшим силам? На самом же деле, ты один из многих, кому выпал шанс изменить свою судьбу, и если ты решил, что впредь я буду потакать твоим ребяческим выходкам, то ты давно ввел себя в заблуждение. Знаешь, я не питаю тёплых чувств к людям и мне всё равно, что случится с тобою, но ты можешь помочь мне и себе.
Демон продолжал говорить о том, как я жалок, и в тот момент я осознал, что лишь в очередной раз доказал свои незнания и в очередной раз попытался повысить свое самомнение, даже после такой явной смерти. Всё прошло, нездоровый интерес сменился осознанием того, что он моя последняя надежда, а желание забвения — жаждой жизни и чувством плоти. Ко мне пришло смирение, и я задал очередной вопрос, которого так долго ждал Пария, еще с момента появления в моей комнате.
- Почему ты пришёл и что тебе нужно? — На него незамедлительно последовал ответ.
- Ты оказался таким, каким ты считал себя всю свою жизнь — особенным. Но это проявляется не в твоем шраме, не в том, что тебе удалось избежать смертельного проклятия, нет. Это лишь счастливые, и не очень, стечения обстоятельств, на самом деле я являюсь лишь к тем немногим покинутым жизнью, забытых смертью, людям, жизнь которых состоит лишь из предательств.
- Ответ изрядно удивил меня и я лишь изогнул брови в удивлении, но всё же получил ответ на свой немой вопрос, который так и не сорвался с моих призрачных губ.
- Да, именно, ты преданный. Всю свою жизнь ты блуждал по тёмной комнате, постоянно натыкаясь на преграды, установленные твоими кукловодами, в руках которых, ты стал лишь слепой марионеткой. Но однажды кукла стала ненужной и ее, словно кусок мяса, отдали на растерзание шакалам. И именно это заставило выбрать тебя. Твоё желание мести, словно плети хозяев, будут подстёгивать тебя переосмыслить свою жизнь, понять ее по-новому, взглянуть со стороны. Конечно, выполнив то, что угодно мне. — Пария говорил о вещах малопонятных мне, но одно я уяснил наверняка, я смогу понять, зачем жил и кто стал моим губителем. Из его слов выплывало, что пожиратели, лишь нижняя ланка в этой колоссальной пирамиде. Не знать зачем, спросил:
- Что будет, если меня постигнет неудача?
- Отправишься прямиком в жерло пекла, - последовал лаконичный ответ.
- Заманчивая перспектива, - отвечаю.
- Ты сам творишь свою судьбу и тебе выбирать, - просто разъяснил он.
- Да, но как я смогу убить тех, сильнейших, если я даже магией владею не в совершенстве? — задаю очередной терзающий меня вопрос.
- Я наделю тебя такими возможностями, что магия тебе не понадобится.
- Чем же? — последовал незамедлительный вопрос.
- Возможностями моего наместника — «Экзарха Мрака», но, сперва ты должен дать свое согласие, - быстро говорит гость.
- Какое согласие?
- Обыкновенное согласие, что ты изволишь служить мне, всё довольно просто, ты просто скажешь, что согласен быть моим приспешником. — Дав согласие, спрашиваю:
- И всё?
- Да, - отвечает, сверкнув злым оскалом белоснежных зубов.
В тот же миг я почувствовал ни с чем несравнимое ощущение, словно, меня опустошили, забрав ту частицу, которая теплила мне душу, но тут же вернули, но раскаленной добела, сжигающей душу, убивая всё то, что считало нужным. Так я лишился сострадания и много чего другого, я вступил на попечение Парии, и вскоре начал поиски той истины, которая с того самого момента стала терзать мою душу смертельной жаждой, не давая остановиться ни на мгновение.

Вскоре я осознал, что сила, данная мне, не сравнится ни с каким бессмертием и ради нее я был готов выполнить всё, чего от меня хотел Пария. Кроме того, я обрёл шанс вернуться, хотя это уже и не был тот привычный для всех мальчик, он исчез, а из тела его появилось чудовище, жаждущее получить ответы на вопросы, готовое ступать по головам других в надежде почерпнуть очередную крупицу знаний о своей судьбе.
Немая тишина, наполняющая мою душу, сковывала мысли, а частица адского огня, данная мне — прожигала насквозь. Я точно мог определить, что стал другим. Мгновением позже, я открыл свои призрачные веки, различая силуэт моего гостя. Пришло понимание, что теперь во мне остались лишь самые нужные черты, закалённые огнём. Сейчас я был готов ко всему, я знал, что сердце моё умерло, его место занимал кусок, темного как ночь, льда — совмещавшего в себе слепую жажду смерти и испепеляющее чувство мести.
- Хорошо, теперь ты знаешь, каким путём достигнуть своих целей, - проинформировал «покинутый», подступая ближе. — Теперь лишь осталось вернуть тебя в тело, а там посмотрим.
И я вновь почувствовал, как стальные обручи охватили мою душу, стягивая невидимыми цепями. Пришла неистовая боль, оставшаяся в моем теле земным проклятием, в сознание прорвались слова моего повелителя, он просил отключить тело, забыть о боли, но все мои попытки следовать его поручениям оказались безрезультатными. Я, словно живая рыба на раскаленной сковородке, начал извиваться, мое внутреннее «я» отвергало этот кусок плоти, требуя себе достойную оболочку, этот антагонизм тела и души перерос в агонию и я забылся, потеряв сознание.
Я не знал, сколько времени прошло с того момента, но мгновения казались вечностью, затягивая в себя. Став ребёнком, заточённым в клетку призрачных снов, я страдал от разных пыток, как для тела, так и для души, в сознании всплывали странные образы, мне не принадлежащие. Теряя над собою власть, я утратил грань реалии и сна и, очередное ужасное видение казалось мне реальностью. Отстранённо я начал ощущать, как тело моё покрывается холодным потом и прежние потоки алой жижи заменяют реки солёной воды. Я чувствовал, как вопит моя душа, и лишь потом уяснил, что крики вырываются из моего собственного, заново восстановленного рта. Грань полностью смазалась, и я окончательно потерял себя, продолжая кричать от мук, которые с каждой секундой становились всё более ужасными и утончёнными, наделяя меня горьким опытом. Вскоре я начал прорываться в сознание и видеть нечёткие очертания Парии, нависшего над моим телом, возвращавшим его к жизни и предавая ему прежний вид. Через некоторое время я начал понимать, что боль постепенно уходит, а тело холодеет от капель пота, мелким градом рассыпавшимся по нему.
Я не ведал, сколько времени прошло с того момента, как мою душу попытались вернуть обратно, но мне показалось, что прошёл не один год полный мученической муки, хотя, скорее всего, так оно и было, потому что во время ЕГО присутствия время теряло свою власть.
Наконец, я широко открыл глаза, слезившиеся от рези, нервно осмотрелся, прекрасно чувствуя влажную от смешавшегося пота и крови постель. Слабости не было, я неплохо ощущал каждую клеточку своего тела и сразу осознал, что с ним что-то не так.
Прочувствовав себя, я резко вскочил, словно лежал на постели из иголок, но восстановленные ноги, еще не привыкли к хозяину и вмиг подвели меня, непослушно подкосившись. Я попытался уцепиться за ближнюю стенку, оставляя на еще нетронутой грязью поверхности отпечатки кровавых ладоней, но удалось мне это плохо.
Теперь «брошенный» снова стоял у окна, некоторое время не обращая на меня внимания, после же обернулся и оценил свои старания.
- Пойдем, у нас мало времени, - говорит, всё еще не отводя от меня пристального взгляда.
- Куда? — безразлично спрашиваю, делая несколько неуверенных шагов.
- Узнаешь, я ведь еще не закончил с тобою, вот нам и предстоит проверить тебя, но сперва… - Пария сделал легкий вертикальный жест рукою: следы крови и пота исчезли, наделяя моё тело чистотой невинного младенца. А вместо кровавых лоскутков одежды висевших на мне секундой раньше, появился вполне пристойный маггловский костюм, который идеально подошёл бы для любого официального приёма. Осмотревшись, спрашиваю:
- Зачем это? — Теперь мой голос изменился, он был полон жизненной радости. «Брошенный» сделал из меня элегантного маггла. Сколько помню себя, таким мне еще не доводилось бывать, толи я мало чего смыслил в моде магглов, толи просто наряд был не в моем вкусе, которого у меня, собственно, никогда и не было.
- Всему своё время, - отвечает, снова сделав еле уловимое движение пальцем. В комнате появился небольшой портал, напоминавший овальное зеркало, в котором и скрылся мой «творец». Помедлив секунду, я последовал его примеру.
После легкой вспышки я оказался посреди довольно просторного зала, в котором, по всей видимости, проходило какое-то весьма важное мероприятие. Помещение, в котором преобладали золотистые тона, было залито мягким, но ярким светом, хорошо освещая каждый тёмный уголок и практически не оставляя теней. По обилию люстр и светильников, сразу стало понятно, что мероприятие маггловское, хотя и выдержано в старинных тонах, так как одежда на женщинах не соответствовала тому, что мне доводилось видеть раньше; что касается представителей мужского пола, то все они были одеты по моему примеру.
Мой спутник стоял немного впереди меня и, кажется, выискивал что-то или кого-то среди шумной толпы. Мимо прошёл официант и, к моему удивлению, почти неуловимым для глаз движением, Пария выхватил из подноса бокал с алым напитком, более всего схожим с вином.
- И что теперь? — не без удивления спрашиваю я.
Взгляд «брошенного» стал скучным, и он, не обращая на меня никакого внимания, поднес кубок к носу и насладился пьянящим запахом питья, по всей видимости, аромат пришёлся ему не по вкусу, так как он слегка поморщился.
- Погоди, - неожиданно бросил он, словно ожидая чего-то. Тем временем, вино явно сменило свою консистенцию и он, наслаждаясь, неспешно пристрастился к бокалу, с теперь уже тягучей жидкостью. Оторвав губы от хрусталя и слегка причмокнув, он весело посмотрел на меня.
- Итак, тебе предстоит получить первый опыт, - загадочно проговорил Пария.
- Что я должен сделать?
«Брошенный» протянул мне кубок и я, без лишних вопросов, припал губами к его краешку, поглощая содержимое.
Напиток оказался прекрасным, заставляя мое окутанное мраком сердце биться чаще; рот обожгло холодом и язык начал кипеть, но чувствовал я это совсем не как боль — это было блаженство. «Приторный» вкус заставлял почувствовать всю его глубину, изымая все скрытые тайны. И только когда последняя капля влилась мне в рот, я ощутил солоноватый привкус, напоминавший кровь.
Шумно выдохнув, задаю очередной вопрос:
- Что это?
- Всего лишь вино, - улыбается. — Теперь ты готов.
Я лишь удивлённо сдвинул брови, на что Пария зашёлся хохотом, привлекая к себе внимание нескольких близстоящих. Всё еще ухмыляясь, он вновь пробежался взглядом по залу и в этот раз, кажется, поиски его увенчались успехом. В скором времени, я услышал его шепот, «брошенный» в мгновение оказался за моей спиною.
- Видишь ту бестию в лиловом, которая разговаривает с двумя парнями возле вазы у входа?
- Да, - осмотревшись, выдохнул я. Девушка была само совершенство, странно, что я не заметил красавицу сразу, ее неземная красота поражала, а жажда жизни просто витала вокруг.
- Поцелуй ее.
- Что? — удивляюсь.
- Ты меня слышал — пойди и поцелуй ее, и еще, желательно, чтобы это было весьма тихое место.
- Но зачем? — повторяюсь.
- Это необходимо в первую очередь для тебя, иди. — Сказав это, мой собеседник, в прямом смысле растаял, но кроме меня этого, кажись, никто не заметил.
Как бы смешно это не звучало, но я никогда нормально не целовался и не имел малейшего понятия, что нужно сделать для того, чтобы завлечь девушку. Расталкивая толпу, я подошел ближе к ним и устроился на одном из свободных диванчиков. Уставившись на «прелестницу» во все глаза, я думал. Нет, я не боялся, но и не знал, как себя вести. Ясно, что подойти и поцеловать ее, было самым лёгким и быстрым выходом, но Пария просил, чтобы это было интимно. Я вспоминал всё, что слышал об отношениях полов в школе, но на ум не приходило ничего. Стало смешно, от своего бессилия. Я такой могущественный, перебываю на попечении у высших сил, а не могу поцеловать девушку.
Она так и стояла, кокетничая с парнями, которые были явно не прочь получить от нее что-то большее, нежели поцелуй. Но было видно, что девушка хищница, она играла с ними, пользуясь своей красотой и прикрываясь наивностью, еще тогда я понял, что тут не потребуется отвага, тут нужен ум, нужен подход и еще что-то такое, чего у меня не было или до чего я не мог додуматься.
Еще несколько минут прошло в размышлениях, но это было бесполезно, она казалась мне неприступной крепостью. Я в который раз убедился, что мне легче убить какую-то тварь, нежели вступить в отношения с девушкой. Но, возможно, всё не так уж безнадёжно, и проще чем кажется. Не зря ведь «брошенный» нарядил меня, кроме того, я ведь не урод. Ну и что, что я не умею флиртовать, всегда есть шанс научиться.
Полностью убедив себя, мне предстояло подойти к ней, но нужен был повод. А он, как нельзя кстати, появился сам, мне это показалось даже смешным, настолько теперь всё казалось банальным.
Как только в зале заиграла нежная лёгкая мелодия, я покинул своё прибежище. И пока эти двое думали, я весьма быстро подошел к ней со стороны и проговорил:
- Господа, разрешите украсть вашу спутницу, всего на один танец. — Они обернулись ко мне, и я подал девушке руку. В душе я улыбнулся, увидев изумление и непонимание в глазах парней, словно у детей забирали любимую игрушку. Что касается девушки, то она смерила меня оценивающим взглядом, по всей видимости, я верно поставил на неожиданность, а Пария на мой вид, потому что, едва заметно улыбнувшись, она ответила:
- Почему бы и нет. — Взявшись за протянутую руку, она повела меня в центр зала. И тут я вспомнил еще один весьма неприятный нюанс: я не умел танцевать. Вновь положившись на случай, я решил отдаться своим чувствам и памяти и горькому опыту топтания ног на балу моей «прошлой жизни».
Спасло меня разве то, что мелодия была уж слишком медленной, и мне ничего не приходилось делать, как неспешно топтаться на месте. Руки мои бесстрастно легли ей на талию, и, казалось, это нисколечко ее не тревожило. Она с минуту всматривалась в моё лицо, а я изучал ее.
- Странно, что мы не знакомы, - говорит. — Я раньше не видела Вас на этих собраниях.
«Дьявол, и что я должен был ответить? А любое промедление или ошибка стоили бы мне просьбы».
- Я тут впервые, - говорю. — По приглашению дяди.
- Интересно, - отвечает. — И кто же ваш дядя? — Каждый ее вопрос заставал меня врасплох, и что прикажете делать, когда ты не знаешь ни где ты, ни с кем ты, а по идее должен знать.
- Его знают все, - говорю. — Да это и не важно, ведь меня волнуете Вы. — Её, кажется, забавляли мои манеры, а я старался не разочаровать, пытаясь выдержать официальность. Мы мило разговаривали ни о чём, а я пытался делать робкие комплименты.
Когда мы остались танцевать второй танец, мне стало понятно, что заинтересовал я ее больше, нежели предполагал. Во мне было то, чего она не видела в своих сверстниках — я не витал в облаках, Пария убил всё это во мне. Я поймал девушку на том, что она бросает на меня вожделенные взгляды, по всей видимости, сама желая узнать, каковы на вкус мои уста. А когда еще несколько моих комплиментов попали в цель, она нежно проговорила - «ты такой милый», и, прикрыв глаза, потянулась ко мне, желая ощутить прикосновение моих губ. Честно говоря, я немного испугался, если это можно было назвать страхом, я не знал, что Пария имел ввиду под - «узнаешь» и «тихое место», но что-то мне подсказывало, что не целоваться он меня сюда привёл, это уж точно.
Она уже была совсем рядом, когда у меня в голове появилась очередная сумасшедшая идея, я пошел в ва-банк. Быстрым движением, я опустил руку ниже талии, схватил и притянул ее к себе. Это подействовало, глаза ее широко раскрылись, и девушка слегка отстранилась. Я знал, что или схлопочу пощёчину, или еще больше понравлюсь ей. Несколько долгих мгновений она пристально смотрела на меня, а потом ответила:
- А ты не такой как все.
- Ну, какой уж есть, - говорю. — Кстати, сегодня на небе очень хорошо видно Орион, не хочешь посмотреть? — Ясное дело, я нёс чушь, но вопрос прозвучал совсем недвусмысленно, и о звёздах не шло и речи.
- Почему бы и нет, - улыбается, беря меня под руку.
Я буквально шел у нее на поводу, так как не имел ни малейшего понятия, где тут выход и что творится снаружи. Оказалось, что это довольно старинное имение, которое, по всей видимости, недавно реконструировали. Вокруг него росли высокие стриженные кустарники, которые спокойно укрыли бы нас от любопытных глаз. Здесь уже я взял инициативу в свои руки и повёл ее прямиком к стенам растений. Смешно, но небо сегодня было затянуто тёмными тучами и скрывало лунное небо со звёздами, но это кажется, ни капельки не смутило мою спутницу.
Когда мы уединились в одном из тёмных уголков, она спросила:
- Так что ты там хотел мне показать?
Ответа она так и не услышала, так как я, обняв ее за плечи, прильнул к пухлым губам, ощущая близость ее тела и быстрый стук сердца в колышущейся груди…

Я не ошибся в словах Парии, а Пария не ошибся во мне. Легкий ночной ветерок охлаждал мое, отчего-то довольное, лицо. Что-то капнуло мне на воротник, и я поспешил облизнуться, дабы не замарать свой прекрасный наряд. Разжал свои объятия, и бездыханное тело тут же упало у моих ног. Я ликовал, впервые убив по-настоящему; смешно, как иногда сложно решиться переступить эту хлипкую черту, после которой тебя уже ничто не удерживает. Во рту царила сладость от того, что мне досталось, но что я пока не мог определить, нужен был мой наставник. Прекрасно помню, как наши губы соприкоснулись, и как мой язык рефлекторно подобрался к небу, разрывая мягкую плоть и стремясь к мозгу. Бедняжка, она даже завопить не могла, но ее муки были недолгими… Проникнув в мозг, я нашел то, что мне нужно, ибо мысли материальны, отняв воспоминания и еще кое-что, я тем, что именовалось моим языком, изящно проломил череп, чтобы дать уже никому ненужной массе, находящейся там, обрести свободу, иными сяжками я разрушил глазные яблока, превращая их в смесь кусков ткани и слизи, которые выпали из глазниц.
Орошенный кровью я сухо засмеялся, на что из-за угла раздались неспешными шагами. Вскоре появился Пария, задумчиво поднеся пальцы к подбородку; лицо чуточку радостное, но в целом бесстрастное.
- Как я погляжу, тебе нравится новая забава? — осведомляется, не сводя с меня пристального взгляда.
- Что это? — спрашиваю.
- Малая толика твоих возможностей, которыми ты весьма успешно овладел, только вот должен тебя огорчить…
- Чем же можно огорчить меня, способного на такое? — О, как наивно звучал этот вопрос.
- Знаешь, я тоже так думаю, - отвечает. — Но вот незадача, только что одна из местных фрейлин со своим кавалером направилась именно в это место, а я жду тебя у ворот. — С этими словами он вновь испарился, как роса на солнце, повергая меня в замешательство.
И действительно, в следующую секунду откуда-то сбоку вышла расслабленная парочка: молодая высокая женщина с хмурым спутником явно военной выправки, в его шагах, осанке и тоне ощущалась явная угроза. Застыв на месте, я прекрасно видел, как они перевели свои взгляды на меня, а глаза их расширились, когда мозг выстроил логическую цепочку, связывая громоздившееся у моих ног окровавленное тело в женском наряде и меня, забрызганного кровью.
Женщина попыталась закричать, но мужчина, четко просчитав все последствия, быстро зажал ей рот одной рукой, а второй выхватил откуда-то из костюма пистолет с глушителем. Куда я попал, мне оставалось только диву дивиться, так как я понятия не имел, к чему на таком мероприятии оружие… Думать над этим я не стал, так как направляющийся на меня ствол не очень обнадёживал. Невозможно уклонится от пули, но руки человека не так быстры в своем действии. И в те доли секунд, что были мне отведены, пока палец лег на курок, я опрометью кинулся в кусты сбоку от себя. Раздался приглушенный звук выстрела, и обрывки листьев пролетели прямо у меня над головой. Тело было прекрасным, или просто я идеально соединился с ним, но оно повиновалось мне безотказно, выполняя все функции так, как это было нужно мне. Человек за спиной еще несколько раз нажал на спусковой крючок, и пули пролетали в смертельной близости от меня, но, по счастливой случайности, я все же скрылся в тени кустарников. Как ни странно, я ни капли не запыхался, но сердце выбивало в груди барабанную дробь, и я вновь ощутил страх, страх за свою жизнь, и страх этот был перед обыкновенным магглом. Теперь мне как никогда хотелось жить, так что нужно было выбираться отсюда.
Мысли одна за другой сновали в моей голове - эти ровно стриженные стены кустов более всего напоминали те, что в старину выращивали перед богатыми угодьями, значит, ворота должны находиться в противоположной стороне. Я огляделся: дом находился слева от меня, так что я, стараясь держаться в тени, двинулся вправо. Что-то мне подсказывало, что тот пистолет не единственный, владелец которого желал бы направить его на меня, так что времени на размышления не предвиделось.
Эти кусты напомнили мне мой четвёртый год обучения и дорогу к кубку - те же тупики. Мелкий гравий выдавал мои шаги, так что приходилось иногда останавливаться и прислушиваться, не преследуют ли меня. По истечению нескольких минут мои опасения оправдались: вдалеке послышался слаженный стук чьих-то ботинок — это мне совсем не понравилось, по постоянно приближающемуся звуку, я мог предположить, что за мной учинили погоню, по крайней мере, человек десять, и уж точно не в праздничных нарядах. Здесь наверняка было полно охраны, изучившей тут каждую веточку, и если не поспешить, можно заказывать свечку за упокой.
Я рванул вперёд и теперь уже не останавливался, трижды натыкался на тупик и один раз на охранника — черная неприметная одежда, на голове что-то вроде противогаза, в плечо упирается приклад винтовки с лазерным прицелом. Да, я бойцов подразделения S.W.A.T. с такой выправкой не видел. Я только успел развернуться, как солдатик выпустил в меня очередь, в этот раз мне повело куда меньше, чем в прошлый, хотя и удалось уйти: жаркое пламя полоснуло по шее, и еще одна пуля попала в плечо. Стрелок, скорее всего очень обрадовался встрече со мной, так как тут же я уловил едва слышные слова, по всей видимости, переданные в наушник. Я опрометью кинулся дальше, и теперь листья и ветки летели то у меня за спиной, то впереди, а то и за шиворот попадали. Я уже ничего не слышал и не видел, у меня была одна цель — добраться до ворот.
Еще два пролета и стенки кустарника кончились, впереди показались, странно, но незапертые ворота, до них оставалось не больше ста футов, и половину дистанции я пробежал практически в тишине, пока на хвосте не появилась слаженная команда. Я стрелой вылетел в ворота, а вдогонку мне пустили несколько обойм шальных. Пробежав еще метров десять, чисто по инерции, я упал ничком, боль снова захлестывала, вокруг меня уже натекла лужица крови. Я хрипло дышал и ждал контрольного, но мои охотники остановились у ворот, осмотрелись, после чего, как по приказу, всё так же слаженно вернулись.
Очень странным показалось то, что они меня оставили, но объяснение появилось само, точнее вышло откуда-то из кромешной тьмы.
- Вот, - бесстрастно начал Пария. — А ты говорил, что тебя нечем огорчить.
Сложив ладони домиком, он что-то пробормотал, и боль утихла, а дышать стало легко. Я схватил ртом холодного воздуха, а с ним и жизни, после чего услышал:
- Вставай, чего разлёгся? — Голос, как и прежде, звучал равнодушно.
Медленно поднявшись, я осмотрелся: костюм был окончательно испорчен и весь в крови. Мой наставник, кажется, подумал о том же, потому что весьма досадливо проговорил:
- Костюм испортил, десять дырок на спине, ну куда такое годится.
Я промолчал, да и спрашивать было нечего. Почему они меня не видели? Да потому, что он здесь. Что я сделал с девушкой? Убил и все тут. Что стало с моим языком? Непонятно, но недаром он мне дал напиток. Почему быстро вылечил? Тело это не от мира сего. Но я всё же спросил:
- Что теперь?
Пария скривился, но всё же ответил:
- Придется опять огорчить тебя.
- Куда уж больше? — улыбнулся я, а зря. Опять наступил на те же грабли, хотя роли это не играло никакой.
- Тебе придется вернуться, — всё тем же холодным голосом ответил «покинутый», даже не глядя на меня.
- Что? — переспрашиваю. — Зачем еще?
- Мне нужно тело твоего размера.
- Тебе нужно, пойди и возьми, ты ведь можешь перемещаться, - огрызаюсь, зная наперёд, что это бесполезно.
- Мог бы - не просил бы, больно надо, - как-то уж совсем по-детски ответил он.
- Я не вернусь туда, я, в отличие от некоторых, не бессмертен.
- Не бессмертен, а мозгов уже нет, я тебя зачем выбрал? Чтобы ты крушил всех или чтобы думал?
По правде говоря, за эти несколько часов я об этом не задумывался, я просто радовался заново обретенной жизни, а, как известно, ничто не дается даром и за все приходится платить, в моем случае - платить всем, что у меня есть — собой. Я не знал целей Парии, я не понимал - зачем все это, но я хотел жить. Зная, что это лишь начало бесконечного пути, мне ничего не оставалось как согласиться:
- Как я могу вернуться, если меня и так чуть не убили?
- Это как сказать, почему-то они думают, что убили тебя, или, как минимум, что ты не вернёшься, а это уже большое преимущество.
- Да, эффект внезапности хорош, но не в моем случае.
- Подумай хорошенько, что бы ты сделал?
- Хм… я не зря убил девушку, она была нужна… ты все еще надеешься на мою глупость? Вот уж нет. Открывай очередную карту! — оскаливаюсь. — Что я с ней сделал?
- Да… отлично, я уже могу быть уверен в том, что мой выбор оправдан, что ж, тогда слушай…

Капитан Прайс прослужил на своем посту уже десять лет, и за это время не потерпел ни одного поражения, поэтому охранять это мероприятие поручили именно ему, правда, под руководством одного полковника. Именно он сообщил Говарду, что дочь министра убита и, что не должно быть никакой суматохи — у них десять минут на то, чтобы найти убийцу, который всё еще находится на территории. Прайс был не из тех, кто задает лишние вопросы, и в следующую минуту его ребята уже искали след. Этот молоденький паренёк, как описал его полковник, скорее всего, будет продвигаться к главным воротам, там ребята Говарда его и отыскали, им не составило труда всадить убийце в спину десяток пуль, но почему-то они были искренне уверены, что он мёртв и, что не стоит обращать на него больше внимания — это было странно, ведь Прайс всегда самолично проверял жизнеспособность жертвы, всадив пулю в черепную коробку, как гробовщик - гвоздь в крышку гроба — для пущей надёжности, что не убежит. Но не в это раз: дав ребятам команду «отбой», Говард отправился на пост и спустя десять минут набрал номер полковника.
- Да? — раздался в наушнике мобильного серьезный голос.
- Дело сделано, - ответил Говард.
- Прекрасно, отправь двоих людей, пусть спрячут тело до выяснения обстоятельств, в любом случае, министр не должен знать о смерти дочери, у него и так слабое сердце. Меленькая стервочка, говорил я ей: не шляться с кем попало… в общем, капитан, суть понятна?
- Да, полковник, - уверенно ответил Говард и поманил пальцем парочку своих людей.
В наушнике раздался скрежет, потом послышалось хриплое ругательство и глухой удар, после чего связь прервалась. Несколько раз сказав «Алло», Говард забеспокоился: эти звуки ему совсем не понравились, такие странные, нехорошие звуки.
Когда к нему подошли двое бойцов, он изложил суть того, что они должны сделать, после чего отправил еще двоих проверить, не случилось ли чего с полковником. Найти его не представляло никакого труда, ведь тот предварительно известил, что будет у себя.

Двое молодых ребят из подразделения «Сион» осторожно прошли по коридорам имения так, чтобы их наверняка никто не заметил; комната известного полковника находилась на третьем этаже. Приблизившись к ней, парни приготовили оружие и вошли внутрь. Тихо… но к запаху свежего ночного воздуха примешивался еще один, запах крови. Быстро осмотревшись, они никого не заметили, кроме тела все того же полковника, лежавшего на полу в луже собственной крови, волосы под масками бойцов вздыбились, а по спине пробежал холодок. Конечно же, они были не из слабонервных, но то, что они увидели, заставило их ужаснуться: у полковника не было глаз, а череп оказался проломлен, ртом по-прежнему хлюпала кровь - здесь явно поработал маньяк.
- Полковник мёртв, - передали они Прайсу.
- Как мёртв? — раздался в наушнике не на шутку удивленный голос Говарда.
Парни описали ему то, что случилось с телом, и капитан выругался: значит, они не добили этого убийцу, но как такое возможно? Велев парням быть предельно осторожными, Говард попросил осмотреть полковника и сразу же возвращаться в точку сбора.
- Проверь, - кивнул один другому, и тот, что был ближе, подошел и аккуратно присел рядом с телом; в нагрудной кобуре полковника не оказалось пистолета, что стало явным поводом для волнения, вооруженный маньяк — это еще хуже. Уведомив напарника жестами, он решил подняться, но тут раздался легкий щелчок, у парня подкосились ноги, и тело с грохотом повалилось на пол. Еще четыре щелчка и его спутник лежал рядом, только в отличие от своего друга, он был еще живым, правда не мог пошевелить ни конечностью, четыре пули повредили нервные соединения, кроме Сионовской школы этому нигде не учили, значит, это один из них. Боец лежал на полу и вертел головой, болевой шок еще не прошел, а так как он упал на спину, разглядеть окружающую обстановку было несложно.
В следующее мгновение дверца бокового шкафа тихонько открылась, и оттуда вышел полковник, точнее его копия, так как сам он был мертв, но походка и характерные движения… этого просто не может быть… какой-то кошмар наяву. В руке у него был всё тот же, пропавший из кобуры полковника «Глок» с глушителем. Подойдя к парню, дубль присел на корточки и посмотрел на него холодным оценивающим взглядом, после чего свободной рукой легко сдернул с головы маску, и, взяв за горло сильной рукой полковника, приподнял парня так, чтобы его лицо оказалось на уровне глаз убийцы. Сионовец задыхался, он не мог сказать ни слова, и только пытался хватать ртом воздух, то открывая, то закрывая его. Парень не сводил со своего убийцы пристального взгляда, ожидая, что тот будет делать. «Полковник», не приближаясь, открыл рот, и парень увидел, что внутри у него вместо языка шевелится пучок чёрных ниток с острыми наконечниками в виде зазубренной стрел, еще секунда, и они впились в его небо, в глазах потемнело… это был конец.
***
После десяти минут исчезновения связи, в наушнике Говарда послышался хриплый голос одного из его людей:
- На нас напали, - известил Кай. — Человек восемь, не больше, сидят в комнате полковника, мне еле удалось унести ноги, Джейсон, скорее всего мертв…
- Держись, сынок, мы идем, - быстро ответил Говард, поднимая на ноги и без того взволнованную группу. В лёгкие закрался липкий страх, значит, убийство полковника и дочери министра было спланировано, скорее всего, это какая-то устрашающая акция… кто это? Кто осмелился учинить нападение на имение министра, охраняемое профессионалами? Выругавшись, капитан надежнее примостил приклад своей тактической винтовки к плечу.
На третьем этаже, куда собственно и отправились его люди, пахло дымом, смешанным с запахом свежего мяса и крови, это благоухание было довольно нечётким, но Говард был прекрасно обучен распознавать то, что недоступно обыкновенным людям, как и все его подразделение. Четким слаженным шагом они двигались следом за командиром, и лишь едва слышный звук соприкасающейся с поверхностью ворсистого ковра подошв облегченных ботинок выдавал их присутствие. Еще поворот и они у цели…
***
Я полусидел, полулежал слева от своей комнаты, о, прошу прощения, комнаты полковника, но знал я ее намного лучше своих пяти пальцев, так как сейчас они были вовсе и не мои… так о чем я, ах да, немного сползя по стене коридора, на которую я опирался, я разогнул колени и вытянул ноги, точно зная, что сейчас в коридоре никого не будет, по крайней мере, из гражданских. Собственно, почему я тут разлёгся? Мне нужно было тело моих размеров, не размеров этого типа, которым я сейчас являлся, а моих размеров — размеров Гарри Поттера, странно даже вспоминать это имя, ибо оно не имеет никакого отношения к тому, кем я стал. А стал я чем-то вроде психа, вот скажите, вы в здравом уме вызвали бы к себе группу спецназа, лишь для того, чтобы померить, тяжелее или легче тело каждого, чем то, в котором вы находитесь? Я думаю, ответ заведомо известен. Но, так как моим создателем был Пария, наделивший меня силой, недоступной простому смертному, мне пришлось поработать мозгами и подойти к вопросу творчески…
Я уже слышал едва различимый топот в коридоре, точно зная, что ко мне движется восемь профессионалов, поэтому я просил беглый взгляд на лежавший слева от моей окровавленной ноги нож, и покрепче сжал рукоятку двуствольного обреза, вместе с моей рукой непринужденно лежавшего на полу. Из дверей слева от меня сочился слабый дым взорванной в комнате дымовой шашки. Еще секунда и из-за угла показалось восемь человек, я невольно вздрогнул, не то от моей смелости, не то от глупости: шесть бойцов, полевой доктор не менее обучен, чем его собратья и командир, он тут же подбегает ко мне и садится на корточки, требуя доложить обстановку, остальные занимаю позиции под дымящей дверью. Я даже не вытираю холодный пот, выступивший над верхней губой, и он мешает мне говорить; когда я вспоминаю о попавшей в бедро пуле, ко мне тут же подзывают доктора. Я тороплю капитана, ведь они могут уйти, но Прайс, кажется, не спешит отправлять своих людей внутрь, черт, лишь бы сработало.
Доктор заставляет меня убрать руку от раны, и из неестественно распухшей лицевой части бедра на робу хлещет уже остывшая кровь. Доктор присматривается к ране, и в тот же момент капитан дает команду начать штурм. Четверо человек вламываются внутрь как раз в тот момент, когда глаза медика округляются - он понимает, что под робу я засунул кусок обыкновенного, только что вырезанного мяса. В тот миг, когда я убрал руку от раны, пальцы надежно охватили рукоять военного ножа, который я сейчас же всадил в глаз склонившегося надо мной человека, в тот же миг раздается взрыв поставленной в комнате растяжки. Меня накрывает кусками штукатурки и щепками двери, в коридоре стоит пыль, никто еще не понимает, что произошло и почему доктор лежит на спине с ножом, торчащим из черепа, а тело его пробивают невольные конвульсии. Левая рука тянется к покоящейся в кобуре берете, в то время, как правая поднимает обрез и нажимает на спусковой крючок. Череп капитана разрывается на сотни мелких кусочков и орошает меня, стену и коридор кровью и ошметками мозгов. Второй выстрел достается только что-то понявшему сионовцу, стоящему близко ко мне, хрипя, он падает, после чего раздаются выстрелы береты — я убиваю еще не пришедшего в себя после взрыва четвертого «коллегу». Жду еще несколько секунд, не сводя прицела с только что развернутого проема… может после взрыва кто-то из тех, кто вошли внутрь, и уцелел?
Потом тяжело вздыхаю и поднимаюсь, в нос бьет отчетливый запах крови, пота и свежих развороченных внутренностей, смешивающихся с пылью и мешающих дышать. Я осторожно заглядываю в проём, тут еще хуже — несколько оторванных конечностей, кишки по полу, но двое еще дышат, что же, их «сущности» мне не помешают, я подхожу к первому же подрагивающему телу и срываю с него маску, меня мало волнует, что кровь хлещет с него фонтаном, главное его мозг не поврежден… пока…
Минутой позже я опять вернулся в коридор, и добил хрипящего на полу сионовца с дробью в животе, потом подошел к лежащему у противоположной стены трупу, который я сразу оценил по достоинству, и без колебаний закинул его себе на плечо, благо мое теперешнее тело позволяло мне поднимать такие тяжести. Что ж, теперь осталось найти Парию, надеюсь, он будет доволен, хотя нет, все оказалось намного проще, чем я думал…