|
|
Мы, аристократы. (Хогвартс, 3-й курс) закончен
| |
| Бастет | Дата: Четверг, 19.01.2012, 01:51 | Сообщение # 1 |
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1110
| Название фанфика: Мы, аристократы. (Хогвартс, 3-й курс)
Автор: Бастет
Бета :
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гарри Поттер
Теодор Нотт
Драко Малфой
Винсент Крэбб
Грегори Гойл
Тип: джен
Жанр: приключения
Размер: макси
Статус: в процессе
Саммари: AU, OOC. Частичка души Тома Риддла в теле исходного Гарри Поттера. Первый курс Хогвартса, отчасти придерживающийся сюжетной канвы канона. Идея фанфика возникла из приязни автора к сюжетам с потерей памяти и неприязни автора к большинству персонажей светлой стороны канона. Попытка изобразить независимого главного героя, начавшего свой путь на тёмной стороне.
Все желающие высказаться по фанфику - в обсуждение, плиз. Здесь вас модеры напинают. 
Ссылка на обсуждение: Вот она
Ссылка на предыдущую часть: Вот она
|
|
| SelaNi | Дата: Понедельник, 27.08.2012, 20:34 | Сообщение # 31 |
Подросток
Сообщений: 7
| очень интересно, автор спасибо
|
|
| Бастет | Дата: Вторник, 04.09.2012, 21:55 | Сообщение # 32 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1110
| 30.
Приближалась пора экзаменов. Хогвартская библиотека была забита учениками. Слизеринские младшекурсники не давали мне прохода, прошлогодние равенкловцы тоже стремились подловить меня в читальном зале, но в этом году я предпочитал заниматься уединённо. Тед, всё еще ответственный за подготовку Диаса, отчитался мне, что парень втянулся в учёбу и справляется сам, вдобавок обучая и своего приятеля Россета. Мне незачем было сидеть ради Диаса в библиотеке, а если у него иногда и возникали вопросы, мы договаривались о встречах по школьной почте.
Грейнджер в компании Уизли и Лонгботтома продолжала выслеживать Блэка, отрывая ради этого драгоценное время от своей зубрёжки. Не то чтобы я наблюдал за ней специально, но трудно было не замечать, как она с парнями, заговорщически оглядываясь, направляется после ужина в главный холл замка. На ментальной карте я видел, как эти трое проходят через школьный двор в сторону Дракучей ивы, а затем исчезают за пределами охранного контура Хогвартса.
В начале последней декады мая, в субботу вечером я получил записку от Невилла, где он назначал мне встречу прямо сейчас в минихолле перед совятней. Судя по взволнованному тону записки и в спешке нацарапанных «срочно» и «нужно», у парня случилось что-то чрезвычайное. Даже не пытаясь гадать, что бы это могло быть я отправился туда.
– Поттер! — встрепенулся Невилл, завидев меня.
– Лонгботтом, — наклонил я голову.
– Поттер, только ты никому не говори, ладно? — торопливо заговорил Невилл. — Мне нельзя никому об этом говорить, но я боюсь, правда…
– Хорошо, не буду. Чего ты боишься?
– Как бы чего не случилось. Профессор Люпин — хороший преподаватель. И человек он хороший, он многому научил нас. Я, правда, боюсь за него.
Неужели парень наконец догадался, что Люпин — оборотень?
– А конкретнее?
– Понимаешь, после каникул мы снова стали искать Блэка. Гермиона вычитала в запретной секции заклинания, которые позволяют обнаруживать людей и животных — Гоменум Ревелио и Бисти Ревелио. Когда мы ходим по окрестностям, она использует эти заклинания, чтобы обнаружить Блэка в человечьем или в собачьем виде. Сегодня суббота, поэтому мы еще с обеда ушли далеко за Хогсмид, к южным предгорьям. И там, в одной из пещер, Гермиона нашла наконец убежище Блэка.
– Лонгботтом, не хочу тебя разочаровывать, но вы видели Блэка в той пещере в последний раз. У него собачье чутьё, он не мог не учуять вас или ваши следы.
– Нет, мы его не спугнули. Гермиона знала это, она не пошла в пещеру. Она запомнила место и сразу же поспешила к Дамблдору, но по пути нам встретился профессор Люпин. Он — специалист по ЗоТИ и мы ему доверяем, поэтому Гермиона рассказала ему о Блэке и попросила совета. А Люпин, когда всё узнал, попросил её пока не ходить к директору. Он захотел сначала сам поговорить с Блэком. Оказывается, они были близкими друзьями, и он надеется, что Блэк его послушает. Но ведь это же Блэк, Поттер! Он может убить профессора!
– Как и когда Люпин собирается встретиться с Блэком?
– Он написал записку прямо при нас и попросил положить её в укрытии Блэка. Он не запечатывал её, и мы с Гермионой её, конечно, прочитали. Там написано, что он будет ждать Блэка для разговора вечером в ближайший вторник в Визжащей хижине. Поттер, это плохое место для встречи, оттуда даже на помощь не позовёшь!
Невилл с надеждой уставился на меня. Я медлил с ответом, припоминая всё, что мне известно о Блэке. Последним доводом в пользу беглого преступника оказалось воспоминание о разумных и дружелюбных глазах собаки, намекающей, что она непрочь поесть мясного пирога.
– Знаешь, Лонгботтом, по-моему, слухи об опасности Блэка для людей сильно преувеличены. Сбежал он из Азкабана почти год назад, и с тех пор ему не приписывают ни одной новой смерти.
– А нападение на «Кабанью голову»?
– Аберфорт выжил. Мы не знаем, что они не поделили. Полагаю, если бы Блэк хотел убить его, то давно убил бы. Блэк с Люпиным в школьные годы действительно были друзьями, и лично я считаю, что Люпину ничего не угрожает, по крайней мере, во время этого разговора.
Невилл посмотрел на меня, на пол, прошёлся взглядом по стенам, шумно вздохнул. Соображал он долго.
– Поттер, ты уверен?
– Нет, но это самая вероятная версия.
– Надо бы присмотреть…
– Не надо. Взрослые люди, сами разберутся. А если вы там будете крутиться, еще неизвестно, чем всё кончится.
– Поттер, я про тебя. Может, ты… — он договорил фразу просительным взглядом.
– Подумаю, но обещать не могу. Не бойся за Люпина — если я и надумаю присмотреть за ним, то не поэтому.
Лонгботтом успокоился, но не до конца.
– Профессор добрый, но я на его месте не стал бы доверять предателю и убийце, — продолжал настаивать он.
– В любом случае Блэку здесь нужен не Люпин. Даже если они не договорятся, зачем ему лишние трупы? Если тебя интересует моё мнение, передайте записку Блэку и не мешайте им встретиться. Возможно, это будет к лучшему.
Невилл неуверенно покивал, соглашаясь, и на том мы расстались. Хоть я и не обнадёжил его насчёт присмотра, мне самому хотелось вступить в переговоры с Блэком, а тут предоставлялся случай перехватить его на обратном пути. Кроме того, меня интересовало, что Люпину нужно от Блэка. Может, удастся что-нибудь подслушать, если они забудут о защите.
Я помнил, что наружная дверь Визжащей хижины заколочена изнутри. Видимо, Блэк пойдёт туда через подземный ход под Дракучей ивой, но мне идти по ходу вслед за Блэком было бы слишком рискованно. И у оборотня, и у анимага слух и чутьё тоньше, чем у обычных людей, они могли учуять меня даже под плащом-невидимкой. Кроме того, я не угонюсь за Блэком, если он будет в виде собаки, да и ход там слишком узкий — если что-нибудь пойдёт не так, на меня там могут натолкнуться. Нельзя было сбрасывать со счётов и гриффиндорскую троицу, которая запросто могла полезть туда только ради того, чтобы увидеть и услышать всё из первого ряда.
Значит, подслушивать нужно было снаружи. Если в хижине не было подходящих щелей, за оставшееся до встречи время их можно было наделать, чем я и занялся в воскресенье. Я выследил Гермиону с парнями, когда они пошли относить записку, а затем на метле под плащом-невидимкой дождался, пока они не вылезут из хижины. Когда они ушли к предгорьям, я проник в хижину и проделал в нескольких местах незаметные щёлки, через которые было видно и слышно, что происходит внутри.
Когда я вернулся в слизеринскую гостиную, меня позвала Ромильда, сидевшая там на диване с Живоглотом на коленях.
– Гарри!
Я подошёл и сел рядом с ней.
– Живоглот подглядел кое-что, что его тревожит. Он настаивает, чтобы я рассказала тебе, — негромко проговорила она.
– Мр-ряу-у… — подтвердил кошак.
– Говори, — сказал я девчонке, тоже понизив голос.
– Живоглот не умеет словами, он умеет только картинками, поэтому я ничего не поняла, но, может, ты поймёшь. Он сегодня с обеда от меня не отходит и показывает одну и ту же картинку — Грейнджер в кабинете директора и разговаривает с ним, а затем лицо профессора Люпина и Дракучая ива. И напоследок — твоё лицо. Не знаю, что он имеет в виду — то ли их разговор был связан с тобой, то ли я должна предупредить о нём тебя.
Ромильда и не могла ничего понять, зато мне этого намёка хватило. Выходит, Гермиона всё-таки не утерпела и рассказала Дамблдору о предстоящей встрече Люпина с Блэком.
– Это очень ценные сведения, спасибо, — поблагодарил я Живоглота.
– Мряу, — с достоинством откликнулся тот. Ромильда переводила пытливый взгляд с меня на фамильяра, но тот уже сообщил ей всё, что мог, а я не собирался вносить ясность.
– Живоглот, последишь за директором послезавтра? Особенно после ужина, это очень важно. — Я посмотрел на Ромильду: — Во вторник. Напомнишь ему, если он перепутает, ладно?
– Мррряу, — проворчал Живоглот. В его устремлённом на меня взгляде отразилось нечто вроде «обижаешь, хозяин». Ромильда растерянно кивнула.
– А я могу чем-нибудь помочь? — спросила она.
– Конкретно ничем, но будь в эти дни очень внимательной, — её умением подслушивать не следовало пренебрегать. — Мало ли, вдруг ты увидишь или услышишь что-нибудь необычное… Только не вздумай ни во что ввязываться и постарайся некстати не попадаться на глаза.
Я поднялся с дивана, чтобы уйти, но Ромильда окликнула меня в спину.
– Гарри, про Люпина… ты знаешь, что в вторник полнолуние? Мы как раз сейчас фазы Луны по астрономии повторяем.
– Когда точно? — повернулся я к ней.
– Пол-четвёртого утра.
– Спасибо, учту.
Сказанное Ромильдой кое-что проясняло в выборе Люпином времени и места встречи. Он всё равно собирался провести ту ночь в Визжащей хижине и, видимо, хотел поговорить с Блэком до своего превращения, чтобы обойтись без непредусмотренной отлучки из Хогвартса. Лично для себя я никаких проблем в этой истории не предвидел. Всего-то и требовалось выследить Блэка, по возможности подслушать его разговор с Люпином и оценить степень его вменяемости, а затем перехватить его, когда он будет возвращаться в своё убежище. На метле под плащом-невидимкой я буду если не в полной безопасности, то хотя бы вне его досягаемости.
Тем не менее собирался я на вылазку тщательно. После ужина я прихватил с собой сумку с метлой и обычным набором зелий, предупредил Теда, чтобы вечером тот не пропадал из общежития, надел в туалете плащ-невидимку и незаметно покинул школу через слизеринский выход.
Темнело в конце мая поздно, а сегодняшний вечер ещё и выдался изумительно ясным. Было безветрено, солнце спускалось за горизонт, а полная луна еще не вышла из-за гор. Я уселся на метлу, добавил ещё кое-какие маскирующие заклинания и под покровом невидимости не спеша полетел к Дракучей иве. Дементоры патрулировали пока еще в дневном режиме, не приближаясь к дорогам, хотя в доступных взгляду окрестностях всегда виднелось несколько штук. Я летел напрямик, кое-где довольно-таки близко от них. Моего внутреннего огня они боялись, но если он не горел, дементоры всё равно не считали меня за еду. И, возможно, за человека тоже, потому что они не реагировали на меня никак.
К Дракучей иве они не приближались. Неподалёку была хижина Хагрида, а полувеликан, как совершеннолетний, не подчинялся ученическому распорядку дня. Ещё здесь бывал и Люпин, поэтому дементорам было запрещено появляться на этом участке. Никаких объявлений об этом не делалось, но к концу учебного года все ученики уже знали, что в тёмное время суток здесь безопасно.
Когда я вылетал сюда, Люпин был еще в Хогвартсе, он не мог опередить меня. Не исключено, что Блэк уже пробрался в Визжащую хижину, но вероятнее, что он где-нибудь поблизости и ждёт появления своего бывшего друга, а заодно проверяет, нет ли тут ловушки — насчёт последнего не знаю, но на его месте я проверил бы. Я остановил метлу неподалёку от Дракучей ивы и стал осматривать окрестности сверху. Блэка я не обнаружил, поэтому решил лететь к Визжащей хижине, как только Люпин спустится в подземный ход. Но вскоре я увидел, что сюда идёт не он, а небезызвестная тройка грифов с Грейнджер во главе. И почему я не удивлён…
Делать здесь им было нечего, значит, шли они сюда просто поглазеть. Если, конечно, у них не было задания сообщить Дамблдору о прибытии Блэка, но это вряд ли, слишком уж непринуждённо они вертели головами по сторонам. Гермиона, как всегда, выглядела деловой и ответственной. Невилл был обеспокоенным, но не напуганным. Самым беспечным выглядел Рональд, он лениво щурился и разве что не насвистывал на ходу. Троица приблизилась, миновала Дракучую иву и направилась мимо меня к хижине Хагрида. С моего места стало слышно, о чём они говорят.
– …вместе с нами к окошку не лезь, а то Хагрид догадается, — долетел до меня поучающий голос Гермионы. — Мы с Невиллом тебе потом всё расскажем. Записывай за Хагридом, что он тебе скажет.
– Чего записывать, я и сам знаю, что это у Коросты от старости, — лениво отмахнулся Уизли. — Она у нас в семье двенадцать лет, папа её еще Перси подарил, а Перси потом мне.
– Рон, ты совсем тупой? — раздражённо поинтересовалась Грейнджер. — Это чтобы время потянуть, понял?
– А у неё точно не лишай? — спросил Невилл со скрытым отвращением в голосе. Его любовь к растениям не распространялась на животных.
– Ничего подобного! — от возмущения рыжий даже остановился и стал шарить у себя за пазухой. — Вот, смотри!
Он извлёк оттуда тощую облезлую крысу и сунул её Лонгботтому под нос. Тот отшатнулся.
– Мальчики, нашли время глядеть крысу! Мы опаздываем, — сказала Гермиона с сильным нажимом на последнее слово.
Крыса, безжизненно висевшая в руках Уизли, вдруг отчаянно задёргалась. В это же время сбоку и позади от меня послышалось хриплое сдавленное рычание. Резко оглянувшись на звук, я увидел ту самую чёрную собаку, только что вымахнувшую из зарослей крапивы за Дракучей ивой. Ощетинившаяся, она выглядела огромной.
Гриффиндорцы не видели Блэка, они всецело были заняты вырывающейся Коростой. Та извернулась и до крови цапнула рыжего за палец, тот ойкнул и выронил её. Крыса понеслась прямиком к Дракучей иве.
– Рон, чего стоишь, она нужна нам! — мгновенно спохватилась Гермиона.
Уизли со всех ног припустил за серым тельцем, мелькавшим в невысокой траве. На полпути он споткнулся и рыбкой полетел вперёд, пропахивая землю локтями и коленками. Но рыжий всё равно не успевал — крыса была почти у дерева.
Пёс мощным прыжком перелетел через Рональда, заставив того запоздало вжаться в землю, и тоже не успел. Короста, она же анимаг Питер Петтигрю, юркнула под землю и скрылась из вида. Чёрный пёс, он же беглый преступник Сириус Блэк, мгновенно достиг тайного хода и ворвался туда вслед за ней.
Уизли приподнялся, машинально баюкая локоть и не сводя глаз с отверстия, темнеющего под корнями Дракучей ивы.
– Он же съест! Он же съест мою Коросту!!! — в нём громко заговорило собственническое чувство. Обладание жалкой старой крысой непостижимым образом возвышало рыжего в собственных глазах, переводя его из категории совсем неимущих колдунишек в категорию счастливых обладателей хоть какого-то, но питомца. — Да я ему щас!!!
Он вскочил на ноги с явным намерением кинуться в погоню, но был остановлен подбежавшей и повисшей на нём Гермионой.
– Стой, Рональд Уизли!!! Ты туда не полезешь, это же Блэк!!! Невилл, чего смотришь, держи же его!
Невилл тоже подоспел и теперь топтался рядом, не решаясь ухватиться за размахивающего локтями Рона.
– Что здесь происходит? — раздался негромкий голос, одновременно и строгий, и настороженный.
Троица замерла и оглянулась. Заглядевшись на погоню за крысой, я тоже пропустил появление Люпина. За ужином было заметно, что профессор перемогается, но ему было не настолько плохо, чтобы он пренебрёг присутствием учеников в опасном месте.
– Он съест мою Коросту!!! — раненым кабаном взревел Уизли.
– Рональд, помолчи! — заткнула его Гермиона. — Профессор, у Рона крыса болеет, и мы хотели показать её Хагриду, он же умеет лечить животных…
Голос девчонки не дрогнул, но она сильно покраснела.
– У Рона есть крыса? — уточнил Люпин.
– Да, но она совсем расхворалась, поэтому он не выносит её из общежития.
– Это всё из-за твоего Живоглота! — встрял Рональд. — Профессор, анимаги крыс едят или это Блэк в Азкабане научился? Профессор, догоните его и отнимите Коросту, она у меня одна!
Люпин непонимающе посмотрел на Уизли, затем на Гермиону, как на самую разумную в этой компании.
– Короста сбежала туда, а Блэк в виде собаки кинулся за ней, — пояснила она, указывая на ход. — Неужели это Блэк? Он вёл себя, как обычная собака.
– Может, он в Азкабане есть крыс научился! — не переставал истерить Рональд. — Профессор, скорее, а то он её там съест!!!
– Сейчас я пойду туда и разберусь, а вы трое немедленно возвращайтесь в замок, — в голосе Люпина прорезались преподавательские нотки. — Гермиона, я считал, что ты благоразумнее.
– Да, профессор, уже уходим.
Она вцепилась в рукав Уизли и потащила его за собой, а Люпин привычно отыскал спрятанную поблизости палку и обездвижил Дракучую иву, затем торопливо спустился в подземный ход. Гермиона успела дотащить Рональда до тропинки, когда тот опомнился и начал упираться.
– Моя Короста!!!
Рыжий был сильнее девчонки и вырвался из её хватки, хоть и не без труда. Я рисковал опоздать к началу разговора Блэка с Люпином, поэтому мне некогда было слушать, как они пререкаются. Разогнав метлу с места в карьер, я помчался к Визжащей хижине.
На пути к ней я опередил не только Люпина, но и Блэка с крысой. Едва я успел устроиться около щели, от которой была видна дверь в подземный ход, как та едва не сорвалась с петель от удара тяжёлого тела, и в комнату ворвался огромный чёрный пёс. Если бы меня попросили нарисовать Грима, я изобразил бы его именно таким. Появление крысы я прозевал, но Блэк принюхался и уверенно кинулся к широкой приземистой кровати, раздолбанной, как и всё в этой хижине. Пёс оказался слишком велик, чтобы протиснуться под кровать, но вгорячах до него этот факт не доходил. Пару минут он с рычанием силился выцепить оттуда грызуна, шаря там не по-собачьи, лапой.
За этим занятием его и застал запыхавшийся Люпин, вбежавший в полуоторванную дверь. Какую-то секунду он созерцал шарящего под кроватью пса, затем воскликнул:
– Сириус! — и снова, что есть силы, потому что разъярённый пёс его не слышал: — Сириус!!!
Блэк попятился и мельком покосился на Люпина, не спуская глаз с тёмного пространства под кроватью, где пряталась крыса. Очертания пса поплыли, и полминуты спустя на его месте оказался высокий черноволосый человек в поношенной, ничем не примечательной магловской одежде. Его тронутые ранней сединой волосы доставали до плеч, нижнюю часть лица прикрывала короткая бородка, которой не было на розыскных листовках.
– Ремус? У тебя же есть палочка? Достань эту мордредову крысу из-под кровати, — не попросил, а именно приказал он.
– Сири, успокойся, — мягко и убеждающе сказал Люпин. Судя по интонации, ему приходилось уговаривать Блэка далеко не впервой. — Вдохни поглубже и дай себе труд подумать, зачем тебе эта крыса. Ты их ешь или у тебя развлечений мало?
– Ты просто ничего не знаешь, Рем!!! — порохом вспыхнул Блэк.
– Успокойся, я сейчас достану эту крысу, но сначала ты дашь мне слово, что ничего с ней не сделаешь. Рон очень расстроится, если с его Коростой что-нибудь случится.
– Да ты сам захочешь её убить, когда я тебе всё расскажу! Но сначала поймай эту подлую крысу, чтобы она не сбежала!
– А слово?
– Хорошо, даю, — уже сдержаннее ответил Блэк. — Не трону я его без твоего согласия. Лови же его наконец.
Люпин направил свою палочку под кровать и произнёс Акцио Короста. Крыса влетела ему в свободную руку и отчаянно затрепыхалась там.
– Держи крепче, а то он вырвется, — потребовал Блэк, пожирая крысу ненавидящим взглядом. — Рем, это же Питер. Разве ты сам не видишь?
– Питер? Ты свихнулся в Азкабане, Сириус. Извини, но Питера убил ты, а это Короста, любимица Рона Уизли.
– Тебе всегда не хватало наблюдательности, Рем, для тебя все крысы одинаковы. Если ты не умеешь различать их, посмотри же наконец — у этой крысы не хватает пальца на передней лапе.
Люпин приподнял бьющееся серое тельце до уровня глаз и долго, с полминуты, созерцал крысу. Сперва он разглядывал её недоверчиво, затем его лицо озарилось короткой вспышкой осознания, тут же сменившейся гневом и возмущением. Еще не увидев Петтигрю без анимагической формы, он всё-таки понял, кто перед ним.
– Питер… — произнёс он — и перевёл взгляд на Блэка. — Значит, ты не убивал его?
– К сожалению. Я очень хотел убить его, но он оказался хитрее. Он колданул взрывное заклинание и инсценировал собственную смерть.
– Но ты же говорил на суде, что сам виноват во всём?!
– Во всём — это в гибели Джеймса. Остальное по сравнению с этим — мелочи. Это я уговорил Джеймса втайне ото всех сделать Петтигрю Хранителем. Мы даже тебе ничего не сказали, потому что тогда все оборотни, кроме тебя, перешли на сторону Вольдеморта. Помнишь, он обещал им равные права с людьми? Откровенно говоря, мы не были уверены, что ты удержишься.
– Оборотни не приняли бы меня … — машинально ответил Люпин. — Так это Питер был Хранителем?
– Да. Но это еще не всё, Ремус. Тогда времена были неспокойные и по вечерам я регулярно заглядывал к друзьям удостовериться, что у них всё в порядке. Так уж вышло, что в ту ночь я снова надумал навестить их, и начал с Питера. Несмотря на позднее время, его в укрытии не оказалось. От него я отправился к Джеймсу и увидел горящий дом, а неподалёку — Хагрида с маленьким Гарри на руках. Он сказал, что прибыл сюда по приказу Дамблдора, но опоздал. Дамблдор уже был здесь и передал ему ребёнка, чтобы он отнёс его в безопасное место. Я отдал Хагриду свой мотоцикл, а сам перекинулся в собаку и стал вынюхивать окрестности. Ты и не представляешь, что я обнаружил, Рем…
У Блэка перехватило горло, он со всхлипом втянул в себя воздух. Напряжённо слушавший Люпин подбодрил его кивком.
– Следы Питера были только вокруг дома, внутрь он не заходил. Насколько я понял, поджогом занимался он. Внутри, кроме следов Джеймса и его семьи, были только следы Дамблдора и ещё одного, незнакомого мне человека. В гостиную, где лежал мёртвый Джеймс, входил только Дамблдор, а тот человек, судя по следам, ждал в коридоре. Затем они поднялись наверх, где Дамблдор подходил к детской кроватке, и оба вышли оттуда наружу. Газеты врали, Рем, там не было никакой кучки пепла от Вольдеморта. И ещё, Рем — Авада не вызывает пожаров и не оставляет шрамов. Вся эта газетная шумиха была проплачена, и я даже догадываюсь, кем.
Судя по выражению лица Люпина, он не догадывался. Он не слышал рассказа Батильды Бэгшот, в отличие от меня.
– И кем же? — нетерпеливо спросил он.
– Дамблдором. Это Дамблдор убил Джеймса с женой и похитил Гарри. Мне самому сначала было дико, но я не настолько безнадёжен на голову, чтобы идти против фактов. У меня было двенадцать лет на размышления, Рем.
– Не может быть! Ведь Сам-Знаешь-Кто действительно исчез в ту ночь!
– Поэтому я не убью Дамблдора сразу, а сначала выпытаю у него, как и зачем он это провернул.
– Так ты здесь не из-за Гарри! — озарило Люпина.
– И даже не из-за Питера, его я случайно увидел в Хогсмиде. Впрочем, следовало ожидать, что крыса окажется рядом с хозяином. Так теперь ты не против, если мы убьём предателя?
– Подожди… — Люпин посмотрел на мелко дрожащую крысу в своей руке. — Может, он что-нибудь расскажет или объяснит. Кроме того, живой Питер пригодится, чтобы оправдать тебя. Пусть его осудит закон.
– Ремус, с некоторых пор я не доверяю нашему правосудию. И уверен, что Дамблдор сделает всё, чтобы правда не вылезла наружу.
Вдруг они резко повернули головы к распахнутой двери, а Блэк ещё и втянул ноздрями воздух, принюхиваясь. Встревоженно переглянулись, между ними проскользнуло нечто вроде единства и взаимопонимания.
– Те самые дети, — быстро и тихо произнёс Блэк. Люпин недовольно нахмурился, не зная, сколько этим детям удалось подслушать.
– Заходите уж, — позвал он, глядя в тёмный проём, ведущий в подземный ход.
Я ожидал увидеть Грейнджер, но первым в проёме показался Уизли.
– Моя крыска, живая! — возрадовался рыжий, увидев Коросту в руке профессора. Значит, он ничего не слышал. — Профессор, вы спасли её!!!
Гермиона протолкнула Уизли вперёд и тоже вошла. Позади неё замаячила длинная фигура Невилла.
– Простите, профессор, но Рон так беспокоился за свою Коросту, что нам не удалось отговорить его, — отчеканила Гермиона тоном матёрой отличницы. — Мы не будем мешать вам, только заберём её и уйдём.
– Извините, дети, — мягко сказал Люпин, — но мы не отдадим вам… — он посмотрел на Питера в своей руке, — …эту крысу. Идите обратно, я с вами потом поговорю.
– Нет уж, я никуда не уйду без Коросты! — вспылил Уизли, всерьёз испугавшийся за судьбу своей собственности. — Родители никогда не купят мне другого питомца!
Лицо Люпина вдруг исказилось, словно от подавляемой тошноты. Он беспокойно взглянул на Блэка.
– Сириус, у меня меньше времени, чем я предполагал. Погода нынче на редкость ясная. Что будем делать с Питером? — и торопливо добавил, увидев, как предвкушающе блеснули глаза Блэка. — Кроме убийства, конечно.
– Если ты настаиваешь на правосудии… — надо было слышать, каким тоном Блэк выплюнул последнее слово, — то Питера нужно сдать властям, причём публично, а то всё опять замнут. Детям этого не доверишь, а меня с крысой загребут быстрее, чем я раскрою рот. А потом, понятное дело, мне никто уже не даст его раскрыть, как тогда.
– Значит, надо вернуть ему человеческий вид прямо сейчас. — Люпин кивнул на замершую в дверях троицу. — Это тоже свидетели. Поможешь им проводить Питера до Хагрида, а тот отведёт его в Хогвартс. Гермиона!
– Да, профессор? — откликнулась Грейнджер.
– Проследи, чтобы Хагрид отвёл Питера к МакГонаголл или к Флитвику. И ни к кому другому, поняла? Пусть они вызовут авроров, а вы трое удостоверьтесь, что Питера забрали в аврорат.
Гермиона растерянно кивнула. Зря Люпин понадеялся, что директор у неё входит в понятие «ни к кому другому» — она всегда ставила Дамблдора выше этого.
– А где этот Питер? — спросила она.
– Сейчас будет. — Люпин взглянул на Блэка. — Превращаем?
– Давай ты, у меня палочки нет.
– Держи. — Люпин передал ему Коросту. — Фините Аниморфус! — произнёс он, направив на грызуна палочку.
Блэк выронил крысу на пол. На её месте появился человечек, быстро увеличившийся до нормального размера. Питер Петтигрю был невысок, полноват, потрёпан, неопрятен, с намечавшейся лысинкой на макушке, окружённой тонкими бесцветными волосами. В его лице сохранялось нечто крысиное. Он часто и прерывисто дышал, его бегающие глазки стрельнули на проход за спинами гриффиндорцев и разочарованно зашустрили по хижине.
– Ну здравствуй, Питер, — с деланной приветливостью сказал ему Люпин. — Сколько лет, сколько зим…
– С-сириус… Р-рем… — дрожащим голосом пробормотал тот. — П-пощадите…
Его маленькие глазки умоляюще заметались между ними. Удостоверившись, что пощады от бывших друзей не дождёшься, Питер оглянулся на учеников.
– Рон, пожалуйста, ты же так дорожишь мной… Хочешь, я останусь твоим питомцем? Я буду самой лучшей крысой в мире, только спаси меня от этих!!!
Уизли пребывал в шоке. До него всё еще доходило, кем оказалась его Короста.
– Нет! — отшатнулся он. — Подумать только, я клал ЭТО к себе на подушку!!!
Гермиона тоже была шокирована. Это выражалось у неё в привычке закрывать рот ладонями. Наименее потрясённым выглядел Невилл, привыкший к тому, что жизнь преподносит ему неприятные сюрпризы. По лицу Люпина снова пробежала судорога.
– Это тот самый Питер, за убийство которого Сириус двенадцать лет просидел в Азкабане, — сообщил он грифам. — Все объяснения после, а сейчас нужно поскорее сдать его в аврорат. Там с ним разберутся. Рон, пойдёшь первым. Гермиона, Невилл — вы будете конвоировать Питера, пока не приведёте его к Хагриду. Все трое держите палочки наготове. Сириус, пойдёшь последним и будешь контролировать ситуацию — ты и без палочки с этим справишься. Если Питер побежит, можешь убить его.
Люпин наложил на Питера Инкарцеро, опутав его верхнюю часть тела верёвками.
– А теперь уходите скорее, — потребовал он. Блэк вгляделся в него и понимающе кивнул.
– Но… — начала Гермиона.
– А ну быстро все построились и пошли! — рявкнул на неё Блэк. — Рыжий — вперёд! Питер — марш за ним и не подходи к нему ближе, чем на десять шагов, а то я тебе живо глотку перерву! Вы двое — за Питером, и шевелите наконец копытами! Мордред, какие тормоза, за что это мне…
Всех их в считанные секунды вынесло из хижины. Люпин машинально обтер рукавом со лба проступивший пот, присел на кровать, обхватил себя руками и стал раскачиваться. Он, похоже, уже мало что соображал.
Пора было выдвигаться и мне. Несмотря на непредвиденные обстоятельства, у меня еще оставался шанс перехватить Блэка после того, как он сдаст Питера Хагриду. Если же встречи с Блэком не получится, хоть досмотрю, чем там у них закончилось. С этими мыслями я уселся на метлу и полетел обратно к Дракучей иве.
|
|
|
| Бастет | Дата: Понедельник, 17.09.2012, 21:14 | Сообщение # 33 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1110
| 31.
Ждал я эту компанию минут десять, которые были потрачены на размышления о том, как теперь договариваться с Блэком. Я хотел сдать ему Петтигрю, но пришли трое юных дамблдоровцев и с изяществом слона в посудной лавке поломали мне всю игру. Что я предложу Блэку, если Петтигрю уже у него? По всему получалось, что предложить больше нечего, потому что Дамблдор был нужен мне самому.
Утешало одно — поломали они игру не только мне, но и директору.
С каждой минутой становилось темнее, пока из-за гор не выкатилась полная луна, такая яркая, что разом осветила окрестности. Когда я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего в туннеле, из тайного хода высунулась рука с Люмосом на палочке, затем рыжая голова, а за ней и плечи. Свободной рукой Уизли нащупал сучок, успокаивающий Дракучую иву, и обездвижил её. Затем он выкарабкался наружу, взял палочку наизготовку и крикнул остальным в отверстие, чтобы вылезали. Следом протиснулось коренастое тело Петтигрю, которому было непросто выбраться оттуда с примотанными к телу руками. В конце концов ему это удалось, и он остановился в нескольких шагах от ивы под прицелом палочки рыжего, пока Грейнджер с Лонгботтомом, тоже с Люмосами, не вылезли из тайного хода. Последним вылез Блэк, и все они столпились неподалёку от Дракучей ивы.
Судя по тому, как грифы поглядывали на Блэка, они признали его за старшего и дожидались его указаний. Они доверяли мнению уважаемого профессора Люпина, да и во время пути по подземному ходу Грейнджер наверняка вытянула из Блэка всё, что можно и что нельзя — кто как, а я не могу себе представить её с закрытым ртом, если она не дуется.
Но Блэк мешкал с распоряжениями. Грифы терпеливо ждали, Петтигрю шнырял глазами по сторонам в поисках лазейки. Насколько я понял по скорости обратного процесса, превращение в крысу требовало как минимум полминуты, которых у Питера не было, поэтому он не предпринимал бесполезных попыток к бегству. Наконец Блэк принял решение и заговорил.
– К Хагриду я не пойду, он горячий и бестолковый, — голос беглеца заметно похрипывал — после стольких лет молчания даже короткое общение успело надсадить его. — Ты, парень, — Блэк кивнул на Невилла, — зайдёшь внутрь и скажешь ему, что вы задержали Питера Петтигрю, которого никто не убивал и которого нужно доставить в аврорат для расследования. Убедись, что до Хагрида это дошло, и зови его наружу. Помните, что сказал вам Ремус? Ведите Питера только к МакГонаголл или Флитвику, от этого зависит очень многое. А я издали послежу, чтобы он не сбежал.
Крысообразный человечек зыркнул в его сторону и съёжился от ответного взгляда.
– Иди давай! — рыкнул на него Блек.
Троица конвоиров повела пленника к хижине Хагрида. Лонгботтом шёл в нескольких шагах перед остальными, освещая Люмосом дорогу. За ним шёл связанный Петтигрю, Грейнджер с Уизли шли последними и держали его под прицелом палочек. Оставшийся сзади Блэк отступил в темноту, перекинулся там в чёрного пса и потрусил за ними сбоку и поодаль, перебегая от кустарника к кустарнику и неотрывно следя за Питером.
Я не последовал за ними, памятуя про чуткий нос Блэка. Переместившись так, чтобы перехватить Блэка, когда он будет уходить отсюда, я остановил метлу и стал наблюдать издали. Поэтому я единственный заметил кошку, со всех ног бегущую сюда от Хогвартса. Она была знакома мне еще с первого урока трансфигурации — серая с чёрными разводами и тёмными пятнами вокруг глаз, напоминающими очки — сама Минерва МакГонаголл углядела из окон замка своих учеников где не надо и теперь гналась за ними, пока они не ушли куда-нибудь ещё.
Когда она, немного не добежав до троицы, обратилась в человека и строго окликнула их сзади, это оказалось для них большим сюрпризом.
– Грейнджер! Лонгботтом! Уизли! Будьте добры объяснить, что вы здесь делаете и кто это с вами!
Все они, как ошпаренные, обернулись на голос. Даже Петтигрю точно так же ошалело уставился на своего бывшего декана. МакГонаголл разглядывала спеленатого верёвками человечка — и в её взгляде нарастало изумление.
– Питер? — произнесла она севшим голосом. — Питер Петтигрю? Как? Как это может быть?
– Профессор, мы вели Петтигрю к Хагриду, — затараторила опомнившаяся Гермиона. — Так нам велел профессор Люпин. Петтигрю, оказывается, анимаг, он всё это время жил у Рона в виде его крысы Коросты. А мистер Блэк помог профессору Люпину разоблачить и задержать его. Хагрид должен был отвести его к вам, но раз вы уже здесь, заберите его и вызовите авроров для расследования.
Все выжидающе уставились на МакГонаголл. По мере того, как профессор вникала в обрушившиеся на неё сведения, изумление на её лице сменялось строгой сосредоточенностью.
– Профессор, пощадите! — не выдержал наконец Петтигрю. — Не надо авроров, отведите меня к директору, он разберётся. Ведь это же его дело, а?
– Нет, мистер Петтигрю, — вскинулась Гермиона. — Профессор МакГонаголл, вызовите авроров!
– Не указывайте мне, мисс Грейнджер, — сухо сказала МакГонаголл. — Петтигрю прав, всё происходящее в Хогвартсе находится в ведении директора. Я не могу действовать через голову своего непосредственного начальства.
– Но профессор Люпин сказал, что Петтигрю нужно сразу же сдать в аврорат…
– Мисс Грейнджер, ваш декан — я, а не профессор Люпин! Разумеется, директор должен узнать о Петтигрю, а я должна доложить ему. В подобных случаях решение принимает он, а не я.
От кустарника, за которым прятался чёрный пёс, послышалось низкое приглушённое рычание. Поскольку я собирался перехватить Блэка на отходе, я оказался довольно-таки далеко от гриффиндорцев. Мне приходилось напрягаться, чтобы слышать пререкания Грейнджер с МакГонаголл, зато было видно большое собачье тело, прячущееся в тени кустарника, и рычание пса я расслышал прекрасно. Его могли бы услышать и грифы, если бы не были увлечены спором. Только Петтигрю вздрогнул и опасливо покосился в нашу сторону.
– Но что скажет профессор Люпин? — упрямо продолжала Гермиона. — Я обещала ему, что сделаю всё в точности, как он велел.
– Грейнджер! — МакГонаголл оборвала начатую фразу и обернулась, потому что все вдруг уставились за её спину с одинаковым выражением чистейшего ужаса на лицах. Я тоже посмотрел в темноту за её спиной и увидел прыгающего на неё оборотня. Она успела заметить тварь и непроизвольно отшатнуться, поэтому зубы оборотня впились ей не в шею, а в плечо.
Чудовище сшибло МакГонаголл с ног и стало рвать её зубами. Гермиона отчаянно завизжала. Лонгботтом и Уизли оцепенели, с обморочным видом глядя на происходящее. Я, признаться, тоже. Быстрее всех опомнился Блэк — огромный чёрный пёс вымахнул из-за кустарника и кинулся на оборотня. Он вцепился в загривок зверюги, заставив её отвлечься на себя, и побежал прочь.
Оборотень погнался за ним. Гермиона не переставала визжать, не отрывая глаз от своего декана. Рональд, увидев истерзанное плечо и полуоторванную руку МакГонаголл, грохнулся в обморок. Невилл, оказавшийся покрепче, бросился бежать к хижине с воплями «Хагрид!» «Хагрид!» Там уже открывалась дверь, потому что визг Гермионы разносился на все окрестности. Петтигрю на моих глазах перекинулся в крысу, выскользнул из верёвок, порскнул в сторону Запретного леса и исчез из вида.
Всё произошло в считанные мгновения. Не знаю, что я сделал бы, если бы находился рядом с грифами, но сейчас я был слишком далеко от них, чтобы успеть что-то предпринять.
Хагрид подбежал вместе с Невиллом, на бегу объяснявшим ему, что случилось. Он подхватил на руки бесчувственную МакГонаголл и помчался по тропинке к Хогвартсу. Гермиона, дрожа и всхлипывая, наклонилась над Уизли и стала трясти его, пытаясь привести в чувство. Едва рыжий очнулся, Грейнджер с Лонгботтомом поставили его на ноги и потащили в школу, забыв про Петтигрю.
Я поглядел в темноту, куда убежал Блэк, уводивший за собой превратившегося Люпина — оттуда не доносилось ни звука. Надеюсь, он знает, что делает, и умеет справляться по крайней мере с одним конкретным оборотнем. А всё-таки странно… Я уже знал, что Снейп варит Люпину волкогонное зелье на аконитовой основе, несколько лет назад разработанное кем-то из ведущих британских зельеваров, и полагал, что оно сохраняет оборотню рассудок во время превращения, хоть и не интересовался этим специально. Или оно только ускоряет восстановление здоровья оборотня после полнолуния?
Если бы я был участником этого кровавого происшествия, я не остался бы к нему равнодушным. Как минимум я ощутил бы боевой азарт и стремление избавить себя и других от опасности, потому что эти чувства успели встрепенуться во мне, хоть я и не успел вмешаться. Но сейчас мне оставалось только удивляться, насколько безразличным меня оставил вид полурастерзанной МакГонаголл и истерически всхлипывающей Гермионы. Ни ужаса, ни боли, ни жалости, ни сострадания — хорошо еще, что удивление и любознательность были свойствами разума, а не души, поэтому их я был способен испытывать в полной мере. Это они заставили меня усиленно размышлять над тем, как отстранённо я воспринял происшедшее по сравнению с его участниками — словно какой-то важный жизненный урок, который знали они и который я никак не мог выучить.
Разве только Нотту временами удавалось пробить мою всеобъемлющую отстранённость. Вот и сейчас, застигнув себя на ненормальном безразличии, я для сравнения подумал именно о Теде. Не зная, чем обернётся моя прогулка, я попросил его побыть в гостиной до моего возвращения — чтобы в случае чего он остался вне подозрений, но этого я ему уже не сказал — и надо было видеть, с какой готовностью он согласился. Я так редко давал ему поручения, а ему так хотелось доказать, что и он на что-то годится, но в Кодексе прямо говорилось, что главный долг вассала состоит в послушании, поэтому на словах Тед никогда не роптал. Что, впрочем, нисколько не мешало ему выказывать своё недовольство другими способами.
Всё закончилось, можно было возвращаться и освобождать Теда от несложной обязанности сидеть в гостиной. Тем не менее на обратном пути меня беспокоило некое неопределённое ощущение. Пожалуй, ближе всего оно было к незавершённости. Неспешно направляясь на метле к слизеринскому выходу из замка, я силился понять, чем оно вызвано.
МакГонаголл… нет, о ней позаботится мадам Помфри. Грифы… отделались лёгким… нет, тяжёлым испугом, но всё равно им, считай, повезло. Если вдуматься, из-за них всё так и сложилось — интересно, доползло ли это до их ущербных гриффиндорских мозгов? Петтигрю сбежал, он наверняка спрячется далеко и надолго… нет, это не моё дело. Блэк…
Блэк!
Я остановил метлу. Конечно же, Блэк и Люпин — один из них мог покалечить или даже загрызть другого. Я поставил бы на оборотня, который был не в себе, тогда как Блэк вряд ли станет убивать своего бывшего друга. Развернувшись в воздухе, я помчался мимо Хогвартса в ту сторону, куда Блэк увёл невменяемого Люпина. За Хогвартсом я остановился, чтобы вслушаться и всмотреться в окружающую местность.
Луна светила вовсю, и, насколько я мог видеть в её освещении, поблизости никого не было. Сначала было тихо, но после пары минут напряжённого вслушивания до меня долетел отдалённый звук, напоминавший жалобный собачий скулёж. Он раздавался со стороны прибрежного леска, за которым находился берег озера. Я поспешил на звук, который вскоре оборвался, и вдруг увидел, что туда же отовсюду стремительно летят десятки человекоподобных теней в чёрных балахонах.
Оказывается, дементоры при необходимости могут перемещаться очень быстро. Но не быстрее моего «Нимбуса», и я опередил их на пути к цели. Блэк, уже в человечьем облике, лежал на берегу озера — залитый кровью, весь в рваных ранах, без сознания, но живой. Дементоры ненамного отстали от меня, поэтому я сначала поставил над нами Эгиду, а затем стал накладывать кровоостанавливающие заклинания на его раны. Лечить болезни я не взялся бы, но раны и магические повреждения я врачевать умею. Это входило в боевую подготовку, которую мы проходили под руководством Люциуса.
Пока я возился с Блэком, дементоры облепили купол Эгиды снаружи. Здесь была вся или почти вся азкабанская сотня, несущая стражу вокруг Хогвартса. Я не ощущал их ментального давления, но Блэк заметался и тяжело застонал, не приходя в сознание. Что ж, пусть Министерство не обижается — его стражи явно превысили свои полномочия. Я выпрямился и высвободил из-под плаща-невидимки руку с волшебной палочкой.
– Инфернус Циркум!
Вокруг забушевал огненный ад. Эгида защищала от стихийной магии, поэтому под ней жар не ощущался. Зато снаружи всё плавилось, а дементоры вспыхивали факелами, в считанные мгновения прогорая до чёрного пепла, который осыпался вниз и тут же тонул в расплавленной земле. Не прошло и минуты, как все они сгорели.
Мир стал чище, и это было хорошо. И никто не убедит меня в обратном.
Снимать Эгиду было еще нельзя, если я не хотел, чтобы мы с Блэком разделили судьбу дементоров. Водная магия давалась мне с трудом, но остужающее заклинание было одним из простейших. Я стал накладывать его вокруг нашего островка нетронутой земли, пока расплав не почернел и от него не перестал идти пар. Только после этого я снял щит и переправил Блэка Левиозой за пределы выжженного круга, а затем уселся на метлу и оттащил бесчувственное тело в глубину леска.
Там я основательно взялся за приведение пострадавшего в порядок. Заживляющие и чистящие заклинания, починка одежды, во время которой Блэк пришёл в себя и непонимающим взглядом стал следить за мелькающей в воздухе палочкой. Вспомнив, что меня скрывает плащ-невидимка, я откинул капюшон.
– Мантия Джеймса… — прохрипел Блэк.
Я опрокинул в него заживляющее зелье, затем бодрящее, затем антидементорное шоколадное собственной разработки. Затем и сам приложился к восстановителю магии — сегодня я опять здорово потратился и Тед наверняка будет смотреть на меня так, словно это я его довел до такого безобразия, а не себя.
– Дамблдор отдал её мне, — ответил я, пока поил его зельями.
– Забрал, сволочь… — пробормотал он на это. — Тогда он её забрал… может, она и спасла бы Джеймса. Старый подонок знает, как лучше убить — забравши или отдавши… Остерегайся его, Гарри… и, главное, ничему от него не верь…
– У нас с ним уже не сложились отношения, мистер Блэк. Сильно не сложились.
– Умный мальчик… — губы Блэка искривились в страшноватой пародии на улыбку. — И зови меня Сириусом, малыш…
– Сожалею, мистер Блэк, но мы не настолько хорошо знакомы. Я видел вас несколько раз в жизни, в основном на плакатах «Их разыскивает аврорат».
– Я твой крёстный, назначенный твоим отцом.
– Давайте не будем об этом, мистер Блэк. Дело прошлое, сейчас оно уже не имеет значения.
Зелья начали действовать, Блэк с каждой минутой чувствовал себя лучше. У него хватило сил, чтобы сесть и прислониться спиной к стволу дерева, под которым мы устроились.
– Я теперь на свободе и смогу заботиться о тебе, малыш.
– Мистер Блэк, взгляните на меня. Я сколько-нибудь похож на малыша? — я передвинулся так, чтобы лунный свет падал на моё лицо. Прошло несколько молчаливых мгновений, в которые он рассматривал меня.
– Ты и на Джеймса не похож, — заключил он наконец. — А маленький ты был вылитый Джеймс. Но сейчас — нет. Джеймс, он был такой… такой открытый, такой весёлый и добродушный. Нет, не похож…
– Я слизеринец, мистер Блэк.
– Я уже видел в Хогсмиде, что у тебя мантия слизеринская. Кто бы мог подумать, сын Джеймса — и слизеринец! — Блэк неприятно рассмеялся. — У вас там Нюнчик сейчас деканом, верно?
– Если вы о профессоре Снейпе, то да.
– Вы с ним, случайно, не друзья?
– У нас с ним сложные отношения, хотя и не настолько, как с Дамблдором.
– Ну хоть что-то… — с некоторым удовлетворением произнёс Блэк. Мне вдруг подумалось, что не о том он переживает.
– Вас ведь покусал оборотень. Могут быть последствия.
– Ничего не случится, я был в звериной форме, когда мы с ним тут грызлись. Звериная форма не поддаётся заражению ликантропией, это я еще со школы знаю. Мы вчетвером тогда гуляли вместе, вот в такие же ночи — я, Сохатый, Луни и Хвост, — он вскинул взгляд на полную луну. — То есть, Джеймс — он оленем был, Рем и Питер. Эх, хорошее было времечко…
– Питер опять сбежал. Когда оборотень напал на МакГонаголл.
– Кр-р-рыса… — почти прорычал Блэк.
– Можно подумать, вы с отцом этого не знали. Знали ведь, но считали, что это верная крыса. Только крысы не бывают верными — не та тварь.
– Тварь, — согласился он. — Но бывают твари и похуже крыс. Есть в Хогвартсе одна слащавая и лицемерная очкастая тварь, которая зажилась на свете. Ей давно пора подыхать, и я ей это устрою. Ты со мной, Гарри?
– Если вы о Дамблдоре, то я с вами. Но я не могу быть так же снисходителен к нему, как вы, с учётом всего, что он натворил.
– Снисходителен? — непонимающе переспросил Блэк.
– Именно. Вы хотите всего лишь убить его. Но если он будет убит сейчас, с ним останется вся его слава величайшего мага столетия, оплота светлых сил и победителя Гриндевальда. Даже если разоблачить Дамблдора после смерти, вступит в действие известное правило «о мёртвых либо хорошо, либо ничего», которое не позволит людям оценить его деяния так, как они того заслуживают. Нет, я хочу разоблачить его еще при жизни, да так, что его имя станет оскорблением, за которое вызывают на дуэль. Я отниму у него всю его фальшивую славу, я публично потычу его носом в его собственную подлость и в его собственные махинации, а напоследок оставлю без магии. И, уж конечно, подожду его убивать, пока он вволю не насладится своими достижениями.
Какое-то время Блэк молча вникал в мои слова.
– Слизеринец… — произнёс наконец он, и это прозвучало уважительно. — А ты справишься?
– Я уже справляюсь. Почитайте в газетах за последние полтора года, что там пишут о Дамблдоре. Его репутация уже страдает и шаг за шагом будет уничтожена. У меня хватает на это сведений, но сейчас еще не время. Нужно ещё года два, чтобы застукать Дамблдора на главной афёре его жизни. Это будет скандал века, обещаю.
По осунувшемуся лицу Блэка разлилось мечтательное выражение.
– Гарри, если ты это сделаешь, ты достойно отомстишь за своего отца. И за меня, — добавил он, подумав.
– Но для этого нужно, чтобы Дамблдор оставался живым.
– Ради этого я, так и быть, отступлюсь от него. Если у тебя ничего не получится, убить его я успею — а пока я буду болеть за тебя, Гарри.
– Договорились. Вам есть ещё зачем оставаться в окрестностях Хогвартса?
– Нет, этой ночью я отлежусь где-нибудь, а завтра уйду. Ты здорово поставил меня на ноги после этой трёпки.
– Мне пора, я должен попасть в общежитие до отбоя, чтобы не вызывать лишних подозрений. Сегодня много чего случилось.
– Да уж. Ну бывай, Гарри.
Блэк превратился в чёрного пса и тяжело потрусил к горам, а я оседлал метлу и полетел в Хогвартс.
Явившись в общежитие незадолго до отбоя, я подивился царившему там спокойствию. Слизеринцы еще не знали о случившемся, хотя после нападения Люпина на МакГонаголл прошло уже достаточно времени. Если с дементорами я разобрался быстро, то исцеление Блэка заняло у меня около получаса — этого с запасом хватало, чтобы переполох распространился на весь Хогвартс.
Но в гостиной было тихо. Кто-то зубрил перед экзаменами, кто-то общался, стайка девчонок у камина увлечённо обсуждала последний номер «Ведьмополитена», который я узнал по яркой обложке. Тед пристроился в одиночестве с пособием по трансфигурации в руках, и только по тому, как поспешно он захлопнул методичку и устремился ко мне, можно было догадаться, что он сидел как на иголках.
– Сюзерен, — в его голосе прозвучало нескрываемое облегчение.
– Ну как тут, спокойно? — на всякий случай поинтересовался я.
Во взгляде Нотта проскользнуло нечто непредаваемое.
– Ну… не без событий, — многозначительно протянул он. — Никто ничего не заметил, если ты об этом.
О да… Не без событий. И ведь не придерёшься к формулировке.
– А конкретнее?
– Она передала мне… эту поделку, я убрал её сам-знаешь-куда. Сейчас они с Дианой в нашей комнате, потому что девчонка явно не в себе. Живоглота я почистил.
Я промолчал, но моё изумлённое «что???» плакатными буквами отразилось в моём ответном взгляде.
– Я что-то не так сделал? — встревожился Тед. — Идём в комнату, там поговорим.
Что сами слизеринцы пока еще ничего не знали, странным не выглядело. За час-полтора до отбоя большинство наших возвращалось в общежитие, а если кое-кто и задерживался снаружи, то не в местах распространения слухов. Странным выглядело другое — МакГонаголл была доставлена в больничку как минимум полчаса назад, а наш декан до сих пор не появился здесь и не стращает подопечных всяческими карами, если они надумают высунуть нос из общежития. Существовало не так уж много причин, которые могли бы помешать Снейпу предупредить слизеринцев об оборотне, и все они мне не нравились.
В нашей комнате выяснилось, кто такая «она», про которую говорил Тед. Там сидели Диана с Ромильдой, тоже еще не знавшие о несчастье с МакГонаголл. Хотя за Ромильду я не поручился бы — на девчонке буквально лица не было. Она выглядела потрясённой и потускневшей, бледными были даже её губы. Диана, судя по всему, занимала Ромильду разговором, безуспешно пытаясь привести её в нормальное состояние.
Когда девчонки оглянулись на нас, на их лицах отразились облегчение и радость.
– Гарри! — ослабшим голосом воскликнула Ромильда. — Там сейчас такое случилось…
– Ты это тоже видела? — догадался я.
– Я… видела, но всё ещё хуже… я не знаю, что теперь делать… — она нервно сглотнула. — Но я должна была, он мог тебя убить… Мне пришлось украсть эту вещь. Живоглот напал на него, а я… украла.
Девчонка смотрела на меня, как на последнюю надежду, и судорожно стискивала пальцы. Я ничего не понимал.
– Давай по порядку, — попросил я. — Ты этим вечером выходила наружу?
– Ты же говорил, чтобы в эти дни я была внимательнее, особенно сегодня. Мы с Живоглотом следили за… — она кинула осторожный взгляд на Диану и замолчала.
Я понял опасения Ромильды и не стал настаивать на продолжении. Мне не хотелось привлекать наречённую Нотта к своим тайнам ради её же безопасности, но Диана выглядела надёжной. Традиционное воспитание, как говорил про неё Тед. Такая же замкнутая, как и он сам, она не завела себе здесь подруг, полностью удовлетворяясь его обществом. Всё равно она окажется втянутой в наши дела, не сейчас, так потом.
– Диана, — обратился я к ней. — Все здесь, кроме тебя, так или иначе вовлечены в некую историю, которую нужно обсудить. Хорошо подумай, хочешь ли ты её знать и сможешь ли ты скрывать её.
Диана посмотрела на Теда, надеясь прочитать ответ на его лице, но тот сам был в нерешительности. Чуть помешкав, она негромко ответила:
– Я останусь.
– Под твою ответственность, Тед, — он потверждающе кивнул. — Продолжай, Ромильда.
– Мы с Живоглотом сегодня следили за директором, — уже увереннее заговорила она. — Живоглот — весь день, я — сколько могла. Неподалёку от Большого зала есть кусок коридора, которым проходит почти весь Хогвартс, а в нем — удобный холл. После занятий я села там с учебниками.
Этот холл я знал, он был излюбленным местом сбора межфакультетских компаний перед тем, как податься куда-то ещё. В замке существовали и другие пути, но идти этим коридором почти всегда было короче и удобнее.
– Незадолго до ужина мимо меня прошёл директор. В зельеварни. — Ромильда скромно опустила процесс выслеживания и подслушивания Дамблдора. — Наш декан был в преподавательской зельеварне и что-то варил. Директор попросил его быть мягче к Лонгботтому, потому что «мальчик старается», и сказал, что сегодня он, ладно уж, сам занесёт зелье профессору Люпину, потому что ему известно, «как тебе, Северус, это неприятно».
– Так вот почему Люпин был не в себе! — озарила меня догадка. — А я-то всю голову изломал!
Все трое недоуменно уставились на меня. Что Тед с Дианой — понятно, но и Ромильда тоже. Пришлось пояснить.
– Ромильда, ты же, говоришь, сама видела, как Люпин накинулся на МакГонаголл.
Глаза девчонки, и без того большие и круглые, стали ещё больше и круглее. Она отрицательно замотала головой.
– Гарри… ты что-то путаешь. Я видела Дамблдора с артефактом управления дементорами. Я видела, как он насылает на кого-то всех дементоров Хогвартса, и подумала, что на тебя. Потому что Живоглот так тащил меня наружу — обычно, если ему что-то надо, он просто зовёт за собой, а тут он схватил меня зубами за край мантии и потащил. Я поняла, что нужно спешить, и побежала бегом, а он показывал мне дорогу. Мы выбежали из главных ворот и забежали в рощицу направо, по краю озера. Там был директор, он с помощью артефакта управлял дементорами. Когда я увидела, что он делает, я так и подумала, что он хочет тебя убить. Он же ненавидит тебя, Гарри!
Ромильда задохнулась и нервно всхлипнула, поедая меня глазами.
– Когда я увидела, как директор стоит среди деревьев и смотрит на дементоров с этой штукой в руках, а они толпятся вокруг чего-то — там, на берегу — я подумала, что мы с Живоглотом опоздали. «Живоглотик», — шепчу, — «миленький, сделай хоть что-нибудь!» И тогда он прыгнул сзади на голову директора и стал драть его лицо когтями, а я вытащила у него артефакт через Акцио и убежала. Я не представляла, куда мне девать артефакт — ведь искать же будут — а здесь Тед в гостиной сидел. Я вызвала его в коридор и попросила спрятать эту вещь. Теперь сижу и не знаю… — её голос оборвался.
– Дамблдор тебя видел?
– Нет, но Живоглот…
– Официально это мой фамильяр. Я с этим сам разберусь, а тебя там не было, понятно?
Ромильда торопливо закивала. Я посмотрел на Теда.
– Ты артефакт на тот склад отнёс?
– Нет, только не на тот проходной двор. — Нотт, как обычно, сопроводил своё категорическое отрицание благожелательной улыбочкой. — Я вызвал другое помещение, где бываем только мы с Дианой. Если ты считаешь то место ненадёжным, я отдам артефакт тебе. У тебя ведь свои заначки.
– Так и придётся, но позже. Сейчас нельзя, чтобы кого-то из нас застигли на подозрительной прогулке.
Тед кивнул и продолжил отчёт:
– Когда я возвращался в общежитие, по пути мне встретился Живоглот. Вся его грудь была усеяна мелкими красными брызгами, а передние лапы перемазаны кровью. Я испугался, что он ранен, и осмотрел его, но кот был цел. Это была чужая кровь, я почистил её заклинанием. Подумал было, что он на крыс охотился, но крови было слишком много.
Всё, что знали они, я услышал. Настала моя очередь рассказывать.
– А теперь послушайте, что сегодня видел я. Эта история связана с Сириусом Блэком…
|
|
|
| Бастет | Дата: Понедельник, 24.09.2012, 23:15 | Сообщение # 34 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1110
| 32.
Не вдаваясь в подробности, я уложился с рассказом в несколько минут. Про встречу с Блэком я хотел вообще умолчать, но Ромильда спросила, кто же тогда был там, на берегу. Пришлось ответить, что это был Блэк и что он спасся. Умная девчонка, дальше расспрашивать она не стала. Во время рассказа я начал чистить надзорный буфер палочки и успел сделать десятка полтора экзаменационных заклинаний, когда к нам в дверь постучали. В комнату просунулась голова старшекурсника, сказавшего, что декан собирает всех в гостиной. Надо было глянуть по ментальной карте, где Снейп пропадал эти полчаса — возможно, это что-нибудь прояснило бы — но мне было не до этого.
В гостиной я сразу же оказался под прицелом пронизывающего взгляда Снейпа. Впрочем, при виде нас с Тедом, выходящих с девочками из своей комнаты, что-то в декане неуловимо расслабилось. На собрании слизеринцы наконец узнали, что сегодняшнее полнолуние не обошлось для Люпина без последствий и что он сейчас бегает по окрестностям Хогвартса в невменяемом состоянии. Декан сообщил, что от его нападения час назад уже пострадала профессор МакГонаголл, которую в тяжелейшем состоянии срочно отправили в Мунго. Кроме того, на директора напало какое-то опасное животное, которое в кровь изодрало ему лицо и руки. Мадам Помфри уже вылечила Дамблдора и сейчас он принимает меры по защите школы и Хогсмида от оборотня. Разумеется, никто и носа не должен высовывать из общежития, пока этого не разрешит руководство школы.
– А как же зелье, которое вы варите Люпину? — высунулся с вопросом не кто иной, как Драко, который побаивался оборотня и давно уже вытянул из Снейпа уверения, что благодаря волкогонному зелью преподаватель ЗоТИ в полнолуние совершенно безопасен.
– Малфой, это не вашего ума дело! — весьма резко ответил Снейп. — Все по комнатам — и спать! Утром дождитесь меня, а до тех пор из общежития не выходите.
Не удивительно, что декан так огрызнулся на Малфоя. Первое, на что упадёт подозрение — а правильно ли он сварил это зелье? А если учесть, что у них с Люпином нечто вроде холодной войны…
– А вы, Поттер, останьтесь! — прилетело мне в спину.
Я оглянулся на декана, кивнул Теду, чтобы тот не ждал меня.
– Я вас слушаю, сэр.
– Где вы были этим вечером, Поттер? — спросил он, когда все разошлись по комнатам.
Отмазку я подготовил, но начинать с неё было нельзя. Это выглядело бы подозрительным.
– Уж точно не с Люпином, — с хорошо разыгранным раздражением отозвался я. — Профессор, на случай, если вы не знали — далеко не все события в мире происходят с моим участием.
– Кто-нибудь может подтвердить, где вы были?
– Профессор, я не мог предвидеть, что Люпин сегодня озвереет, а то бы я обязательно об этом позаботился. Я готовился к экзаменам в одной из малых гостиных на втором этаже — могу показать, где. Я заперся там на Коллопортус, потому что иначе невозможно — все меня одолевают со своими «объясни» да «расскажи». Мне нужно и самому хоть иногда учиться, а не только других учить.
– Значит, вечером вас никто нигде не видел? — вкрадчиво спросил Снейп.
Мне было известно не хуже него, что лучшая защита — это нападение.
– Профессор, вы сами прекрасно понимаете, что это не доказательство. Уверен, не одного меня этим вечером никто нигде не видел. Я у вас что — дежурная причина, на которую можно смело валить всё, что происходит в Хогвартсе? Или вам нужен козёл отпущения, на которого вы свалите свой фокус с зельем?
Снейп аж побелел от бешенства.
– Как вы смеете, Поттер… — прошипел он. — Я никогда специально не испортил бы…
Он не закончил фразу, сообразив, что оправдывается перед учеником, но я угадал ход его мыслей. Снейп никогда не позволил бы себе ничего такого, что поставило бы под сомнение его мастерство зельевара. Он слишком самолюбив для этого.
– Профессор, у меня к вам встречный вопрос, — вставил я, пока он злобно пожирал меня взглядом. — На собрании вы сказали, что МакГонаголл была покусана оборотнем час назад. Почему вы предупредили нас о Люпине только сейчас? Вы хотели, чтобы кто-то из нас нарвался на оборотня, или потратили этот час, чтобы спрятать концы в воду?
Чего я не ожидал, так это того, что мои слова подействуют на Снейпа отрезвляюще. Он как-то разом опомнился и настороженно посмотрел на меня.
– Ладно, идите спать, Поттер. После поговорим.
Спать я лёг только после того, как заполнил надзорный буфер своей палочки всякой чепухой. Если завтра в Хогвартсе начнётся всеобщая проверка палочек, Инфернус Циркум и Эгида Магика вызовут вопросы у кого угодно.
Но нет, наутро наши палочки не проверяли. Зато по Хогвартсу разнёсся слух, что Блэк задействовал какой-то мощный боевой артефакт, который пожёг всех дементоров. Во время завтрака мы узнали, что директор обратился в аврорат еще вчера, сразу же после того, как его вылечила мадам Помфри. Бригада авроров явилась немедленно и стала прочёсывать окрестности в поисках оборотня, пока не обнаружила его около Хогсмида. Люпина с трудом изловили и отправили в аврорат, где он пришёл в себя уже в камере предварительного заключения.
Грейнджер сидела за завтраком серая и понурая. Уизли, напротив, чувствовал себя превосходно в сомнительной роли героя дня. Ему не успели запретить болтать о вчерашнем происшествии, и теперь он в который раз взахлёб пересказывал, как его крыса Короста превратилась в человека у него на глазах. Дамблдор с досадой и осуждением поглядывал на него со своего стола. Неужели директор надеялся хоть что-то сохранить в тайне, имея дело с таким треплом, как Рональд?
Чтобы ученики не болтались по Хогвартсу, уроки Люпина и МакГонаголл заменили другими предметами. После обеда в школе появилась комиссия попечительского совета во главе с Малфоем-старшим, которого, как обычно, известил Драко. За неимением Блэка с Люпином они наряду с аврорами стали расспрашивать о несчастном случае гриффиндорскую троицу, которую ради этого вызвали с урока гербалистики, а также Хагрида, от которого мало чего добились.
После занятий авроры вызвали и меня — как я и ожидал, Дамблдор заподозрил моего Живоглота. Разумеется, я отрицал, что его подрал именно мой кот. Поскольку кошка была одним из трёх разрешённых в школе питомцев, в хогвартских общежитиях проживало не меньше двух десятков кошек и котов, и некоторые из них почти не уступали в размерах Живоглоту. Выспросив у авроров, где это случилось — ага, ночью в лесу — я напомнил им, что кошки не разбираются в служебной иерархии людей, поэтому нельзя обвинять животное в том, что оно не проявило уважения к директору. Наверное, Дамблдор чем-то раздразнил этого кота, или кот охотился и принял его седую бороду за крысу — и вообще нормальный человек не станет предъявлять претензии, если он ночью лазит по кустам и на него там наскочит кошка. Авроры, к этому времени уже выяснившие, что оборотень проживал в школе с разрешения директора, не слишком-то отстаивали интересы Дамблдора. Мы посмеялись и разошлись. Возможно, меня не отпустили бы так легко, но директор почему-то умолчал о пропаже артефакта. Это настораживало.
К вечеру, по слухам, МакГонаголл была еще жива. Авроры покинули Хогвартс незадолго до ужина, вскоре после них отбыла и попечительская комиссия. Только Малфой-старший задержался у Снейпа, а затем зашёл в общежитие навестить Драко и меня. Пообщавщись с нашей компанией, он позвал меня в комнату Драко для разговора с глазу на глаз.
– Я уже привык, Гарри, что тебе всегда есть что добавить к хогвартским событиям, — дружелюбно усмехнулся он, когда мы уселись.
– Дядя Люциус, а что вы уже выяснили? — поинтересовался я. — Мне не помешало бы сначала узнать, к чему добавлять.
– Трое гриффиндорцев рассказали комиссии, что вчера вечером они пошли к Хагриду спросить, чем лечить крысу младшего Уизли. По пути на них набросился Блэк в анимагической форме — как выяснилось позже, из-за этой крысы, которая оказалась Питером Петтигрю. Они ходили в Визжащую хижину, где Блэк с Люпином поймали эту крысу и заставили превратиться в человека, а затем они вместе с Блэком конвоировали Петтигрю к Хагриду. На полпути к избушке лесника их догнала и остановила МакГонаголл. Пока они разговаривали, на неё напал Люпин, потому что она стояла ближе всех к Дракучей иве. Блэк в собачьем виде оттащил Люпина от МакГонаголл, а тут подоспел Хагрид и унёс её в Хогвартс. Это если коротко и по сути.
– Почти точно, если не считать, что дня за два до этого Грейнджер разыскала Блэка и передала ему записку от Люпина, — подтвердил я. — Об этой встрече, кстати, знали не только грифы, но и Дамблдор. Грейнджер донесла ему, несмотря на то, что Люпин просил никому ничего не говорить.
Малфой задумчиво хмыкнул.
– Значит, при желании Дамблдор мог предотвратить это несчастье?
– С грифами всё вышло случайно. Неслучайность была только одна — если Люпин не забыл выпить зелье, оно почему-то не подействовало на него. Полагаю, у Снейпа могут возникнуть проблемы с авроратом.
– Я только что разговаривал со Снейпом. Он обижен на весь мир и очень жалуется на тебя.
– Жалуется? С чего бы?
– Сам он считает, что никогда никому не жалуется, но я-то его знаю. Сегодня он все уши мне прожужал, что всё зло — от Поттера. Говорит, что с зельем — это твои штучки, потому что больше некому. — Малфой замолчал, но его невысказанный вопрос повис в воздухе.
– Он сам передал зелье Люпину?
– Не знаю, но он рассказал мне, что как только услышал о МакГонаголл, сразу же побежал проверять, выпил ли Люпин его зелье. Флакон из-под зелья он нашёл в ассистентской ЗоТИ. Там на дне и на стенках еще оставались капли, которых хватило для анализа. Зелье оказалось испорченным и туда был добавлен эликсир, вызывающий агрессию.
Вот, значит, каким было неотложное дело слизеринского декана.
– Во всём нужно искать причину, — напомнил я. — Зачем мне подставлять Снейпа? Мне это ни к чему.
– Он так не считает. Он, напротив, уверен, что ты готов на всё, лишь бы сжить его со света.
– Слишком много он о себе мнит! — вырвалось у меня. — Лучше бы вспомнил, кто вчера вызвался отнести его зелье Люпину.
– И кто же?
– Спросите у него сами.
– Нет, так не пойдёт. — Малфой посмотрел на меня осуждающе. — Если ты это уже знаешь, почему я должен бегать ради этого к Снейпу?
– Я этого не видел собственными глазами — мне сказали, что это был Дамблдор. Возможно, Снейп в конце концов отнёс зелье сам, раз он не сообщил вам об этом. Да и ему не помешает вспомнить, кому он это доверил, а то привык обсирать всех подряд — мужик, а хуже склочной бабы.
– Зато зельевар превосходный, — усмешка опекуна тем не менее подтвердила, что в целом он солидарен со мной.
– Это еще как сказать… — проворчал я. — Умение ладить с людьми входит в профпригодность. Самое подходящее применение такому профи, как ваш Снейп — подсунуть его врагам, чтобы они с ним мучились.
– Надо же, он сумел допечь даже такого выдержанного парня, как ты, — не успевшая исчезнуть усмешка Малфоя стала чуть шире.
– Да при чём здесь это? Лучше прикиньте, какая теперь у слизеринцев репутация из-за этой ехидны. Снейп утверждает, что защищает нас, но если бы он ежедневно не настраивал против нашего факультета все остальные, нас и защищать было бы не от кого. Дамблдор знал, что делал, когда поставил его деканом Слизерина.
Малфой мгновенно посерьёзнел.
– Драко мне тоже что-то такое писал… — пробормотал он скорее себе, чем мне. Взгляд опекуна стал отстранённым, в нём, казалось, замелькали просчитываемые варианты. — Я подумаю над этим.
В оставшуюся неделю мая в Хогвартсе было не до экзаменов всем, начиная с директора. МакГонаголл лежала в больнице, Люпин сидел в министерской темнице в ожидании приговора. Снейп и Дамблдор находились под следствием: первый — по подозрению в умышленной порче аконитового зелья, второй — за приём оборотня на связанную с детьми работу и за его проживание в опасной близости от детей. Остальных преподавателей едва хватало, чтобы поддерживать хотя бы видимость учебного процесса.
Попечительский совет прилагал все усилия, чтобы школа нормально завершила этот учебный год, но в магической Британии было не так уж много волшебников, которые хотели и могли принять у учеников экзамены. Дамблдор, наконец-то полетевший с директорской должности, только потому и удержался в школе на положении временно исполняющего директорские обязанности с ограниченным правом приёма на работу. Теперь он был обязан предъявлять кандидатуры сотрудников на утверждение попечительскому совету. От срока в Азкабане бывший директор Хогвартса отвертелся, зато газеты раздули хогвартский скандал до небес.
Новые преподаватели пока что не были найдены, и Малфой по старому знакомству уговорил принять экзамен по трансфигурации некоего Альберта Ранкорна, одного из министерских сотрудников, которым я снимал метки — того самого, который был приглашён на экспертизу назначения отработки нам с Ноттом. Принять экзамен по ЗоТИ согласилась сама Амелия Боунс, член Визенгамота и глава отдела магического правопорядка.
В июне началась сессия, пролетевшая как один час. Из-за упадка дисциплины и волнений сдавали плохо, даже те предметы, которые преподавались на должном уровне. После сессии независимые экзаменаторы признали подготовку учеников по экзаменуемым предметам неудовлетворительной — полезность танца ананасов и превращения мышей в табакерки была поставлена под сомнение, а по ЗоТИ большинство учеников не знало вообще ничего, кроме заклинания Патронуса и образа жизни японских капп.
Пока мы сдавали экзамены, в Министерстве продолжалось разбирательство ховартских событий. В нашумевшей истории с зельем вину Снейпа доказать не удалось. Впрочем, и невиновность тоже, потому что Снейп был вынужден помалкивать о результатах анализа остатков зелья. Из-за отсутствия свидетелей невозможно было установить, когда и кем было испорчено зелье, поэтому факт об его умышленной порче говорил не в пользу декана. На суде пришли к заключению, что во время варки была допущена ошибка, и Снейп был лишён права варить сложные зелья, с разрешением пересдачи аттестации через год.
Порченое зелье не сочли смягчающим обстоятельством для Люпина. В глазах правосудия приём аконитового зелья считался всего лишь мерой, облегчающей самочувствие оборотня, поэтому Люпин был осуждён со всей строгостью за несоблюдение безопасности во время полнолуния и посажен в Азкабан на два года. В чём-то для него это было к лучшему, потому что происшествие в Хогвартсе позволило Министерству ввести закон об ограничении прав оборотней, по которому места их проживания были объявлены резервациями, а самим оборотням предписывалось пройти поголовную регистрацию в течение лета. Трудно сказать, что за это оборотни сделали бы с Люпином, если бы он остался на свободе.
Дамблдор так и не заикнулся о потере пульта управления дементорами — и я догадался, почему, когда узнал от опекуна об итоге расследования утраты государственного имущества в количестве сотни дементоров. Старый прохиндей начал бояться. Не так давно он утратил ещё один взятый в Министерстве артефакт — хроноворот, безнадёжно испорченный Гермионой. Потеря второго казённого раритета за год могла аукнуться директору весьма неприятными последствиями, и он свалил утрату на Блэка. Поскольку эксперты сочли, что дементоры были сожжены боевым артефактом Блэка, Дамблдор убедил их, что пульт управления тоже рассыпался в прах под влиянием этого артефакта. Непотопляемому старцу поверили — а что ещё им оставалось?
Несмотря на то, что Петтигрю оказался жив и был объявлен в розыск, без его показаний гибель маглов и предательство Поттеров всё еще висели на Блэке. Сам Блэк бесследно исчез. С его оправданием никто не заморачивался по одной простой причине — это никому не было нужно. Виновные в его неправомерном осуждении не стремились выставить свою небрежность и злоупотребления напоказ, а заинтересованных в его оправдании не было. Родовые маги тогда еще отвернулись от сопляка, демонстративно и со скандалом отрекшегося от рода ради своих прихотей, поэтому связи и знакомства Блэка ограничивались Орденом Феникса, при содействии главы которого он на двенадцать лет был упрятан в Азкабан. Похоже, сама судьба сочла его недостойным свободы, которой он так домогался в школе.
Про МакГонаголл ничего не сообщали, но мы кое-что узнали о ней от Ромильды. К началу каникул декан Гриффиндора всё еще лежала в Мунго. Её раны, щедро политые слюной оборотня, не поддавались лечащим заклинаниям и заживали плохо. Благодаря своим анимагическим способностям МакГонаголл получила только лёгкую форму ликантропии, но полнолуние ей было предписано пережидать в анимагическом виде. В руке пострадавшей был перекушен какой-то важный нерв, поэтому она оставалась неподвижной. К концу лета врачи надеялись частично излечить руку, хотя было очевидно, что прежняя подвижность уже не вернётся к ней. Поскольку это была правая, палочковая рука, сейчас МакГонаголл была неспособна к колдовству, а в будущем она если и сможет колдовать, то только самые простые заклинания.
В совокупности это означало, что преподавать она уже не будет. Как лицо, ответственное за безопасность в Хогвартсе, Дамблдор был признан косвенно виновным в ранении МакГонаголл. Ему присудили выплатить ей десять тысяч галеонов в возмещение ущерба. Вдобавок ей, как пострадавшей на государственной службе, присудили небольшую пенсию — это мы узнали за два дня до каникул, из газет.
Живоглоту я строго-настрого наказал не высовываться. Он и сам это понимал, поэтому вёл скрытный образ жизни. Даже в нашей гостиной, где кот был в полной безопасности, он появлялся только изредка. Ромильда обещала взять его на каникулы к своей тётке, которая разводила книзлов.
Накануне каникул, когда Тед отправился в Выручай-комнату попрощаться с Дианой, а я упаковывал вещи к отъезду, рядом со мной обнаружился Живоглот. В зубах он держал палочку — довольно-таки длинную, чёрную и блестящую, затейливого вида, с белой фигурной рукоятью, чем-то похожую на указку. Палочка выглядела характерно, и я вспомнил, где её видел.
Кот положил её на пол, издал выразительное «ммрряу» и подтолкнул её мордой ко мне.
Палочку Дамблдора.
***
Конец третьей части
|
|
| Трон | Дата: Четверг, 03.01.2013, 23:19 | Сообщение # 35 |
Программа
Сообщений: 773
| Тема закрыта.
|
|
|
|
|
