|
|
Везунчик.
| |
| Cargerdree | Дата: Среда, 08.08.2012, 23:58 | Сообщение # 1 |
Высший друид
Сообщений: 985
| Название: Везунчик.
Автор: Lapulya Verona
Пейринг: ГП/ДУ
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Жанр: Приключения /Юмор
Размер: макси
Статус: В работе
Аннотация: А что было бы, если бы Гарри Поттер в детстве сбежал от Дурслей? А если бы его ещё и подобрали бы спецназовцы?.. Не знаете? Тогда прочитайте этот фик и узнайте.
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:13 | Сообщение # 31 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 30.
Четыре часа дня. И как это я только умудрился дожить до этого времени?.. Вроде бы и тренировок-то особенных и не было, так, традиционные десять километров с утра пораньше на несколько похмельную голову (и чёрт же дёрнул меня вчера всё же взять ящик этого их Огненного Виски попробовать?..), которые скорее предназначались для снятия сонливости, да и так, несколько десятков упражнений по мелочи — в общей сложности под весьма чутким к чужим ошибкам руководством тренера мы провели чуть больше трёх часов, что является невероятно кратким сроком, потому как помню я ещё времена (хотя такое-то забудешь!..), когда нас гоняли днями напролёт, по принципу “Тяжело в учении?.. А где (и кому) сейчас легко?!”. Нет, не это вызывало во мне такое страстное желание заныкаться куда-нибудь подальше и не вылезать до бала из своего импровизированного бомбоубежища, нет, такой ерундой меня, невероятно живучего и везучего героя, которому пора бы уже дать три ордена “За заслуги перед Отчеством”, пять медалей “За храбрость, смелость и отвагу (ну, сейчас же в моде всякие там два в одном, три в одном, один в ста двадцати пяти… Вот, например гель для душа, зубная паста и средство для мытья унитаза — и всё это в одном тюбике… Удобно-то как, наверное…)” и пятнадцать сертификатов, удостоверяющих, что я — мастер спорта чуть ли не во всех видах спорта, но по какой-то злой иронии судьбы в честь меня (и то неофициально!) друзья учредили только один орден, кавалером которого вчера был признан Драко Малфой — орден “Самый вляпывающийся в дурацкие ситуации”… Но я отвлёкся, размышляя о своей горькой судьбе и о том, сколько бы правительственных и международных наград мне могли бы вручить, не будь я так засекречен. Собственно, к чему я пел все эти дифирамбы самому себе?.. Не знаю, наверное, потому что я действительно такой вот чудесный и замечательный и если практически никто этого не замечает по какой-то непонятной даже мне причине, то от этого я всё равно не становлюсь менее чудесным и хоть на чуточку менее замечательным.
Мне невероятно повезло в том, что я такой живучий, ведь согласитесь же, что мало кто из парней смог бы пережить шесть с половиной часов изощрённейшей пытки под названием “кто, в чём, как и куда пойдёт”… Еле сдерживался, дабы не выдать свой альтернативный вариант прохода некоторым ну очень уж расфуференным фуфырам, предложив им тем самым и место, куда им можно было бы сходить всей дружной компанией, и маршрут бы я им с удовольствием объяснил, и вид соответствующий случаю помог бы подобрать и даже оплатить… Но однако ж я всё-таки являюсь сдержанным человека, пусть и только местами (причём в наших весьма стройных рядах до сих пор отдельные личности пытаются понять, какими именно), именно опираясь на эту теорию я и вытерпел все эти нечеловеческие пытки, и, когда опора, на которую я так самоотверженно опирался, пошатнулась, быстренько слинял куда подальше от весьма решительно настроенной женской части нашего рабочего коллектива.
Я в сто первый раз очень придирчиво осмотрел свой наряд. По-моему, нормально. Даже неплохо! Можно даже сказать, что хорошо!! Вот только девчонки мне почему-то всё время пытались доказать, что не очень-то это и оригинально — прийти на бал в традиционном костюме аристократа середины X века… Но вот если так подумать, то ведь всё весьма и весьма хорошо смотрится, да и костюмчик на мне прямо таки даже и сидит, причём периодически упорно отказываясь вставать, так что приходилось его снимать при помощи магии, но это так, мелочи жизни, которые не стоят никакого, а уж тем более такого вот пристального, внимания.
– Наверное, действительно стоит что-нибудь придумать с костюмом, дабы он стал всё же пооригинальнее и чтобы все те нехорошие девушки, что сомневались в моём вкусе, прямо таки ахнули при виде несравненного (да и с кем сравнивать-то, в конце концов?..) меня…
– Так-к и ес-сть, хоз-зяин… Ес-сть как-кие-н-нибудь ид-деи?..
– Ох, Салли… Да откуда ж идеи в моей бездарной голове?! Да ведь для того, чтобы сиё безобразие оказалось у меня в вышеупомянутой части тела, мне пришлось бы думать!! А ведь это же неимоверно сложное занятие, по крайней мере мне так рассказывали… Когда-то давно… Прямо даже и не помню, когда… — Змея спокойно и, можно даже сказать, выжидательно на меня уставилось, вследствие чего и пришлось мне в срочном порядке перестать строить из себя идиота и, с грустью посмотрев на всю уже приготовленную груду стройматериала, горестно шмыгнуть носом и ответить. — Не знаю, никаких идей нету и в помине, причём настолько, что я их уже хочу помянуть… Что?.. Ты тоже думаешь, что вчера мы и так неплохо поминали всех кого ни попадя?.. Ну-ну… А у тебя есть какие-нибудь предложения?.. Ну, вопросительные, например, или там невопросительные, можно даже сложные, сложносочинённые и сложноподчинённые, а также…
– Ес-сть, хоз-зяин… Прос-стит-те, хоз-зяин, чт-то п-пер-реб-биваю…
– Да ладно тебе, что уж там… Так какие мысли имеются в твоей змеиной голове, которыми ты могла бы поделиться со своим ну очень уж многоуважаемым хозяином?..
– С-с кос-стюм-мом мож-жно с-сдел-лать с-след-дующ-щее…
Половина седьмого. Кажется, пора уже выходить… Напоследок я ещё раз погладил свою змею (помялась она что-то немного), шепнул ей же на змеином всевозможные слова благодарности и, развернувшись, ушёл, оставив Салли наедине с её новой подставочкой, вокруг которой она, собственно говоря, сейчас и обвивалась.
До гостиной Гриффиндора я добрался меньше чем за десять минут, однако ж войти в означенную гостиную довольно долго и упорно у меня не получалось, ввиду того что пароля я не знал, а никто из представителей этого ало-золотого факультета упорно не хотел выходить (подлые трусы!! Всегда знал, что это они только прикрываются своими факультетскими особенностями, а на самом-то деле… А на самом деле, по сравнению с ними, кот Леопольд был просто олицетворением мужественности и отваги!). Но за пятнадцать минут до того, как Джинни должна была бы спуститься из своей спальни, удача вновь улыбнулась мне своей фирменной обворожительной улыбочкой, причём так, что я простил ей все её издевательства над моей персоной. Из-за портрета Толстой дамы показался Симус Финниган, счастливчик, которому выпала честь сопровождать одну из нашей красавиц на балу…
– Симус!! — Тут же подвалил я к опешившему от столь пристального внимания к своей скромной персоне Финнигану, при этом не забывшему, однако, придержать практически закрывшийся проём. — Ну и что ты тут делаешь, а?!
– Ну… Вообще-то…
Сей гриффиндорец явно пытался промямлить что-то объяснительное, но у меня не было времени выслушивать весь его багаж знаний в междометиях и наречиях, именно поэтому я и наставил его на путь истинный, не забыв при наставлении ещё и выпихнуть его из проёма, протиснувшись туда самому.
– Так что давай быстрее! Да как тебе вообще не стыдно так катастрофически опаздывать?! Ну-ка быстро взял ноги в руки, руки в зубы, а зубы положил на полку, после чего на третьей космической скорости к своей паре, а то ведь она так запросто поменяет кавалера, и будешь тогда знать!!!
И, недолго думая, сразу после своей пламенной речи я закрыл проём прямо перед его носом. Ну, вот я и попал в гостиную факультета Гриффиндор…
– Всем привет! Простите меня, пожалуйста, за то что я столь бесцеремонно врываюсь в вашу гостиную, меня оправдывает лишь то, что я жду свою пару на бал, которая должна вот-вот спуститься… Но ведь никто особенно не возражает, что я тут постою, правильно?.. Ну, вот, я так и думал… Пользуясь случаем, давайте, что ли, познакомимся… Меня зовут Лаки.
Воцарившаяся на какое-то время тишина тут же была прервана наперебой здоровающимися и пытающимися познакомиться со мной людьми.
– А давайте по порядочку! Вот тебя, например, как зовут?.. — Спросил я у тихо стоящего рядом парня.
– Я Дин Томас, учусь на пятом курсе, естественно, факультета Гриффиндор…
– Приятно познакомиться, Дин. Мы с тобой, получается, ровесники… Кстати, а я тебя помню — как-то, когда я всё же был на каком-то уроке, я тебя видел, и даже имя запомнил… Хотя… Я вообще много чего запоминаю, но это к делу не имеет абсолютно никакого отношения… Так, ну кого я ещё помню? Вот ты, например, Рональд Уизли, с тебя ещё Снейп снял десять очков за то, что ты как-то не так что-то нарезал, а если говорить проще, то сей преподаватель в очередной раз хотел ко всем попридираться, а ко мне так прямо таки и очень даже сильно, однако ж я его в этом смысле, бедненького, очень обломал… Вот он и отыгрывался на других, причём почему-то упорно выбирая гриффиндорскую половину класса… Не знаете, почему?..
И в этом вопросе было всё, что надо было счастливым ученикам, дабы признать меня хорошим, прямо таки даже и положительным (а на место взятое я всё равно не положу, пусть даже и не просят) человеком, при этом чуть ли не тут же записав меня в свои стройные ряды. Я попытался, насколько мог, подружиться с братом своей девушки и видимо у меня это даже несколько начало получаться, как вдруг, практически ровно в семь, с лестницы начала своё триумфальное схождение Джинни.
Половина гостиной стояла с открытыми ртами, даже и не пытаясь отыскать свою раскинутую в общей массе челюсть. К слову сказать, половина была мужская, причём обалдели действительно все, кроме меня, естественно. Гордо и красиво поднявшись из кресла, на котором до этого имел честь восседать, мило общаясь с не менее милыми гриффиндорцами, я поправил свою мигом трансфигурировавшуюся в шикарный смокинг одежду. Да, идея Салли была проста, как и всё гениальное — она сказала мне одно заклинание, которым пользовались змееусты, чтобы вещи, которые они носят, трансфигурировались сами в то, что им было надо. Единственный минус — порой изменения внешнего вида происходят и просто из-за резкой смены настроений, да и держится сиё заклятие только четыре с половиной часа, после чего вещь принимает свой первоначальный облик.
– Шикарно выглядите, мисс Уизли… — Сделал я комплимент Джинни, подходя к основанию лестницы и, галантно подав руку, помог ей спуститься, после чего поцеловал её ручку, которую она ещё не успела убрать. А теперь успела. Безобразие… — У меня есть для Вас небольшой подарок, не были бы Вы столь любезны его примерить?..
После этой своей просьбы я лёгким и, что важно, незаметным движением руки достал средних размеров бархатную коробочку, которую тут же открыл. Вся гостиная во главе с Джинни поражённо вздохнула, после чего девушка всё же взяла себя в руки и осторожно поинтересовалось, ей ли это всё предназначается.
– Этот подарок предназначен королеве бала, которой бесспорно и единогласно Вы и признаны, так что да, этот ничтожный, по сравнению с вами, презент Ваш. — Джинни действительно была если уж и не королевой, то принцессой точно — в своём светло-голубом приталенном платье с несколько пышным низом и невероятной по своей сложности высокой причёске… Честно признаюсь, что когда она спускалась вниз, даже у меня дух захватило…
– Разрешите Вам помочь?.. — И, не дожидаясь сего разрешения, я протянул своей девушке, по совместительству подрабатывающей королевой бала и просто ангелочком, серёжки, которые она одела взамен прежних. Теперь очередь за колье, потому как снять-то она уже сняла предыдущее ювелирное украшение, но вот без моей помощи ей явно было не надеть мой сапфировый подарок. Поэтому-то я и взял всё в свои руки.
Я подошёл к ней сзади и аккуратно застегнул застёжку на колье, с которой мне пришлось немного повоевать, прежде чем та сдалась и застегнулась. После своего такого героического подвига, я плавно провёл рукой по её шее, спускаясь всё ниже, пока руки не дошли, наконец, до талии (во всём мире не доходят до чего-то ноги, но в такой воровской стране, как наша, не доходят именно руки) и я её обнял, притягивая к себе. Она полуповернулась ко мне и мы, на глазах у восторженной публики, воочию показали им знаменитый поцелуй, который частенько изображают на обложках различных журналов, книг и дисков.
– Пошлите на бал, мисс?.. — Она согласно кивнула, с гордым видом оглядела гостиную взглядом “Видали, какого жениха я себе нашла, а?” и очаровательно мне улыбнулась.
– Прошу, — сказал я, предлагая ей свою руку (сердце временно отсутствует в продаже), которую девушка незамедлительно приняла и мы, под ручку, направились в сторону Большого Зала, в коем и будет проходить сиё весьма торжественное мероприятие.
***
– Ты прекрасна… — Прошептал я Джинни на ушко, когда мы с ней вытанцовывали очередной пируэт.
– Правда?.. — Явно с какой-то целью спрашивает она, но пока я не могу понять, с какой.
– Да, конечно…
– И ты мне никогда не врал и врать не будешь?.. — А это уже явный намёк на что-то. Блин…
– А у тебя есть какие-то сомнения по этому поводу?.. — Несколько настороженно уточняю я.
– Нет… — И только я уже приготовился, наконец, расслабиться, как она сказала продолжение фразы. — Нет, но… Но ты можешь мне это доказать…
А вот это уже явный признак того, что она что-то хочет узнать. Ну я и влип…
– Хм… У меня есть идея, как можно тебе что-то доказать… — С этими словами я притягиваю её к себе и целую. И мне было абсолютно наплевать, сколько народу было в Большом зале и как они там на нас смотрят, если, конечно, смотрят.
– М-м… Да… Но вообще-то я не такое доказательство имела ввиду…
Я ещё раз, на бис, поцеловал её.
– Лаки, послушай, я… — Моя очередная попытка заставить её забыть о каком-то доказательстве потерпела позорное фиаско, которое выражалось в том, что меня самым наглым образом отстранили.
– Я тебя внимательнейшим образом слушаю… — Несколько обиженно протянул я.
– Если я тебя о чём-нибудь спрошу, ты мне ответишь честно, скажешь всё, как есть?..
– Ну, смотря о чём ты спросишь… Государственные тайны, как ты и сама прекрасно знаешь, разглашать мне нельзя, иначе это может закончиться весьма плачевно, причём не только для нас с тобой и…
– И не надо рассказывать ничего такого. Всё гораздо проще и ни коим образом эти сведения не должны привести к смертельному исходу… Лаки, скажи мне, пожалуйста, ты помнишь, как мы гуляли в прошлые выходные, когда ездили за этими нарядами?..
– Да, конечно же… — Неуверенно протянул я, начиная весьма не смутно понимать, куда она клонит.
– А до этого ты куда-то уходил, ведь так?..
Мои слабые попытки поверить, что она хотела спросить не о том, о чём я вначале начал весьма не смутно догадываться, с треском провалились, причём издав такой прикольный звук, что я тоже захотел провалиться вслед за ними, причём желательно сквозь землю, и, всё так же желательно, в срочном порядке.
– Ну, и?..
– И уходил ты по личным делам, причём один, и я помню абсолютно точно, как ругался твой тренер по тому поводу, что ты постоянно где-то гуляешь непонятно с кем.
– Хм…
– Что “хм”?..
– Я что-то такое смутно припоминаю… А что, это действительно было только в прошлые выходные?.. Такое ощущение, что прошла целая вечность… Это всё, наверное, из-за перенасыщенности моей жизни событиями…
– Лаки, перестань переводить разговор на другую тему! Просто скажи мне, где ты был, хотя бы в общих чертах, я очень давно хотела об этом узнать!..
Если она узнает, что было на самом деле, то, скорее всего, она от меня уйдёт, и дай-то Бог, чтобы просто подышать свежим воздухом, успокоиться и потом ко мне же вернуться.
– Я был у нотариуса, несколько подкорректировал своё завещание: включил в него деньги, унаследованные от родителей, и оставил кое-что ещё нескольким людям, таким как Сириус, Хагрид, Дамблдор…
– Ты меня принимаешь за дурочку, да? По-твоему, я не понимаю, что не мог ты весь вечер и целую ночь переделывать завещание, это же гораздо быстрее! Только не надо мне врать, скажи правду! Ты же и сам говорил, что…
– Ты уверена, что хочешь знать?..
На секунду она действительно очень даже и не захотела ничего узнавать, но потом всё же собралась и кивнула.
– Я не уверен, что ты сможешь понять…
– Я пойму! Я всё пойму!
– Ну, смотри… В тот день я был на Дне Рождения у своей девушки под прикрытием.
Джинни, до этого мирно танцевавшая со мной в общей массе, резко притормозила.
– Что?! Но как же, как же…
– Моя девушка ты, конечно же, но дело в том, что я живу под несколькими именами, у меня несколько историй, несколько ролей, которые я играю…
– А сейчас ты, случаем, не играешь, а?..
– Конечно же, нет! Зачем?..
– Что это за девушка?..
– Мы встречаемся с ней уже больше двух лет, у нас свободные отношения, я появляюсь в тех местах редко, моментами, но каждый год на её День Рождения я традиционно прихожу, причём обычно делая вид, что из-за этого приходится сбегать из дома и приезжаю поэтому тайно. Хотя, если так подумать, то всё на самом деле обстоит именно таким образом…
– Значит, у тебя есть девушка, да? У тебя есть девушка, ведь так? А, может быть, у тебя их несколько, а я — лишь очередная девушка, с которой ты встречаешься потому, что это надо для прикрытия, для создания и поддержания нужного образа и всего такого?!
– Джинни, послушай и попытайся понять, что мне действительно приходится жить под несколькими именами, чтобы если вдруг что-то случится, я мог залечь на дно и меня никто не смог бы найти, потому как только мне известно, где и под каким именем я…
– Сколько у тебя всего девушек, а?.. Это что же это получается тогда, ты со всеми…
– Да нет же, ты что, не понимаешь?.. Я прихожу туда изредка, от случая к случаю, просто для того, чтобы поддерживать отношения и…
– И поддерживаешь ты отношения именно со своими, по-видимому, весьма многочисленными девушками?! — Я попытался ей всё объяснить, но она, очевидно, просто не хотела ничего слушать, упорно не понимая ничего из того, что я старался ей сказать.
– Джинни, послушай…
– Я не собираюсь ничего слушать! Я тебя видеть больше не хочу, так что можешь даже и не пытаться ко мне подойти, потому что… — Она на секунду нерешительно замолчала, после чего, подумав, видимо, что если уж говорить, то всё и сразу, сказала продолжение фразы. — Потому что между нами всё кончено. Прощай.
С этими словами она резко развернулась и хотела уйти, но я не был бы я, если бы дал ей так просто меня оставить, поэтому уже через секунду она снова стояла лицом ко мне.
– Джинни, ты всё не так поняла, ты мне очень-очень нравишься, и здесь мне не нужна была девушка для прикрытия, понимаешь?.. Здесь я — это я, и мне не надо что-либо играть, потому что…
Она со всей дури, а дури, видимо, было много, дала мне пощёчину, со словами “Потому что теперь тебе действительно больше не надо играть со мной”, после чего быстрым шагом стала уходить из толпы танцующих учеников. Я попытался было догнать её, как вдруг на мне что-то повисло, при этом сиё что-то загородило мне обзор и я потерял теперь уже точно не свою девушку из вида.
Перед самым выходом из зала Джинни нерешительно остановилась и медленно обернулась. Она уже начинала раскаиваться в только что сказанном, поэтому надеялась, что он сейчас её догонит и всё у них будет просто прекрасно… Обернувшись, Джинни поняла, что правильно сделала, что бросила его, и что больше никогда в жизни она к нему не подойдёт ни на шаг. Да как он только мог! И это после всего, что между ними было?! После всего произошедшего он теперь мирно танцует с этой… С этой… С этой блондинистой *данное выражение вырезано цензурой, но смысл его сводился к тому, что Лаванда Браун — гулящая женщина*! Всё, эта страница её жизни перевёрнута и она никогда больше к ней не вернётся!..
Наконец, через пару секунд, я преодолел шок и попытался отцепить от себя эту блондиночку, которая представилась как Лаванда Браун, при этом ужасно тараторя что-то про то, что она учится на пятом курсе Гриффиндора и всегда считала меня героем. Спустя ещё секунду героических усилий мне всё же удалось оторвать её от себя и пойти в срочном порядке искать затерявшуюся где-то в толпе Джинни.
Лаванда молча смотрела ему вслед обожающим взглядом. На её плечо опустилась рука Парвати, которая также провожала взглядом молодого человека, уже практически скрывшегося в толпе.
– Вот это мужчина… — Тихо выдохнула Парвати Патил, всё ещё продолжая смотреть ему вслед.
– А как танцует… — Поддержала подругу Лаванда, после чего они многозначительно переглянулись и пошли танцевать, на ходу придумывая различные способы охмурения парня своей мечты.
Джинни в зале не было, а покидать пределы этого помещения мне было категорически нельзя, потому как мало ли что могло случиться, особенно сейчас, когда угроза нападения Упивающихся Смертью была как никогда реальна. Чёрт, чёрт, чёрт и ещё пару раз чёрт!!! Ну почему, почему так хорошо начавшийся вечер и роман должны были закончиться именно так?! Несправедливо, это просто очень несправедливо! Меня кто-то резко развернул к себе и сказал “Потанцуй со мной”. Теперь, когда я уже привык к такому не очень уважительному отношению к своей персоне, мне не надо было даже приходить в себя от шока, поэтому я просто молча повёл в танце Пантеру, которая мне говорила, чтобы я не переживал из-за Джинни, потому что они с девчонками с ней как следует поговорят и всё будет у нас чудесно и замечательно, кроме того, что придётся этой гриффиндорке, бедненькой, рожать как минимум троих детей, потому как они все всегда мечтали стать крёстными матерьми моим детям…
– А почему и на кого ты бросила Симуса?
– Ой, да ладно тебе, подумаешь, Финниган… Разве же он стоит душевного спокойствия моего друга детства, а?.. Вот и я думаю, что нет… Кстати, а чего это они вокруг нас в кружок столпились, а?.. Да что они так уставились-то, я понять не могу?!
– Потому что, как я уже слышал в адрес своей персоны, мы просто неприлично хорошо танцуем, вот все и хотят посмотреть, пока есть возможность…
– Хм… Странно… Всегда считала, что у нас ни у кого не получается толком танцевать классические парные танцы, и что наш конёк — современные, под такую зажигательную и желательно электронную музыку и…
– И я, кстати, тоже, но по сравнению с тем, как оттаптывают друг другу ноги эти детишки, мы просто профессионально и невероятно красиво танцуем, так что… Кстати, у меня всё сильнее нехорошее предчувствие…
– А оно у тебя не от ссоры с Джинни усилилось, случаем, а?..
– Конечно, нет! Это же совершенно другое!
– Ладно-ладно, согласна… У тебя есть какие-нибудь идеи по части устранения угрозы для жизни и здоровья населения?
– Пантера!
– Хорошо-хорошо, я молчу…
– Спасибо за танец, я пойду, возьму что-нибудь попить… Ты что-нибудь хочешь?
– Нет, не стоит беспокоиться. Пойду лучше потанцую с кем-нибудь менее агрессивно настроенным… — После этого она вдруг наклонилась ко мне и шепнула на ушко, чтобы я не переживал из-за мелочей жизни, потому как жизнь скоро снова наладится и всё будет просто прекрасно и что она в этом абсолютно уверена и, напоследок шепнув мне “мы всегда с тобой… помни об этом”, Пантера ушла.
– Да… Жизнь наладиться, обязательно… Если, конечно же, до этого она же не оборвётся… — Неслышно прошептал я, обращаясь к спине своей хорошей и проверенной подруги.
Я ещё немного походил туда-сюда, выпил уже достаточно различных далеко не алкогольных напитков и серьёзно заскучал, как вдруг заметил кое-что странное — наш учитель по Защите от Тёмных Сил пробивался прямо к многоуважаемому директору этой школы. Внутри у меня всё сжалось, после чего вдруг резко пришло понимание, что никакой масштабной акции устрашения от слуг красноглазого не будет, будет лишь что-то вроде “смотрите, не все мы ещё передохли”. Я уже практически приблизился к директору, оставалось каких-то метров десять, как вдруг я заметил такую ужасную вещь, как то, что Ричард стоял в непосредственной близости от профессора Дамблдора и, когда луч от какого-то проклятия уже летел навстречу со своей жертвой, я окончательно убедился, что тренера в любом случае заденет, а этого я никак не мог допустить, поэтому я просто прыгнул прямо перед ним, умудрившись ещё и одновременно с этим и оттолкнуть МакГрегора, и прокричать единственное защитное заклинание, какое пришло мне на ум — Protego.
Тёмно-синий, даже ближе к чёрному цвету, луч врезался в щит и, слегка ослабнув от этой встречи, медленно ударил меня прямо в грудь. Чтобы не упасть, мне пришлось сделать несколько шагов назад, однако ж устоять на ногах у меня всё же получилось, и сразу после этого я прошептал Expelliarmus, после чего палочка из рук обалдевшего от такого поворота событий профессора Смита плавно перелетела ко мне.
– Ричард, ты в порядке?.. Судя по твоему обалдевшему виду, всё отлично… — Начал мягко говорить я, при этом также мягко, можно даже сказать, что по-кошачьи, подошёл к тренеру, который действительно был в полном порядке. — Насколько я успел изучить законы вашего мира, за попытку покушения на жизнь столь уважаемых людей Упивающимся Смертью данному конкретно взятому Упивающемуся Смертью грозит пожизненное заключение в Азкабане, правда, жизнь его там оборвётся не позже чем через месяц благодаря страстному поцелую взасос от дементора… — Я со скучающим видом стал рассматривать сжавшегося от страха бывшего профессора, который, однако ж, ещё пытался сохранить остатки гордости, если таковая имелась.
– Мой господин вытащит меня оттуда и Вы все ещё…
– Твоему господину делать больше нечего, как только вытаскивать ненужную, уже сыгравшую свою роль в партии, пешку из Азкабана… Кстати, может, отдать тебя твоему хозяину?.. А что, хорошая идея, ведь вещь, которую ненадолго взяли и слегка помяли, всё равно нужно вернуть законному владельцу… Правда, в этом случае, ты серьёзно пожалеешь, что не попал в руки правосудия, где бы тебя просто и весьма гуманно, при этом особо долго не мучая, убили…
– М-мой г-господин н-никогда…
– Твой господин никогда не прощает ошибок и проваленных операций, а ты свою миссию самым позорным образом не выполнил… Ты ведь должен был убить Дамблдора, при этом ещё и задев МакГрегора, дабы его пришлось сместить с поста, правильно?.. Ну, вот, а вместо всего этого ты попал в меня, за что тебя, можешь даже и не сомневаться, этот ваш Тёмный Лорд по головке не погладит…
– Н-но он ж-же в-всё р-равно х-хотел т-тебя уб-бить…
– Вот в том-то вся и проблема, что он хотел убить меня сам, а тут влезает какой-то Смит… В общем, не нужно быть особо умным, чтобы понять, что он сделает с этим Смитом, если он случайно или не очень попадёт к нему в руки…
– Он-н н-ник-когда…
– Так, либо ты сейчас перестаёшь заикаться и говоришь нормально, либо затыкаешься — мне надоело слушать, как ты несёшь всякий бред, при этом ещё и ужасно картавля и…
– И в-всё р-равно м-мой Лорд…
– И всё равно твой Лорд просто тебя убьёт, если ты к нему попадёшь в руки…
– Н-нет, он…
– Да, ты прав, он тебя не просто убьёт… Ну, так на чём мы с тобой остановились?.. На том, наверное, что и от рук вашего ну прямо таки очень гуманного суда, и от рук твоего хозяина ты умрёшь ну прямо таки не самой приятной смертью… И вот тут-то и предстаёт во всём своём великолепии третий вариант!
– К-какой же?.. — С явным недоверием прозаикался УпС, видимо, весьма справедливо понимая, что при любом стечение обстоятельств летальный исход с его стороны неизбежен.
– Тебя убью я, причём достаточно быстро и не особо болезненно… Ну, разве же я не сама гуманность, а?.. Вот-вот, я тоже думаю, что да… Ну, раз никто не возражает, что, в общем-то, и правильно, потому как это о-очень вредно для здоровья, то, для начала…
Я направил на него палочку, усиленно пытаясь вспомнить какое-нибудь заклинание, желательно белой магии, которое подразумевало бы собой не очень скорый летальный исход со стороны жертвы, при этом не требуя особых затрат сил и энергии со стороны человека, гуманно решившего избавить несчастное создание от долгой и мучительной смерти. На ум, почему-то, приходили только заклятия чёрной магии, а свою осведомлённость в них показывать мне упорно никому не хотелось, пусть даже сразу после этого я и практически точно перемещусь в мир иной. И тут откуда-то из забитых до верху глубин моего подсознания всплыло одно проклятие, никакой информации о котором я упорно не помнил, что было весьма странно, так как один раз что-то прочитав, я даже через несколько лет мог процитировать это что-то практически дословно… Но самым странным было то, что я был абсолютно уверен, что именно это заклинание мне и надо сейчас использовать, поэтому я, немного, для вида и приличия, подумав, произнёс магическую формулу сего заклятия, причём, уж не знаю, почему, но не вслух.
“Mortal Vengeance!”* — мысленно проорал я и, что странно, получилось с первого раза — с палочки сорвался ярко-алый луч, который ударил бывшего профессора ЗОТИ прямо в грудь. Но ничего не произошло, однако ж лично я был почему-то абсолютно уверен, что теперь сего УпСа не спасти никаким медикам-колдомедикам…
И тут из транса вышел тренер, который активно начал мне объяснять, что не надо его убивать, потому как: а) когда меня вылечат, у меня могут быть проблемы с законом, б) здесь находятся дети. Как следует подумав над его мини-лекцией, я пришёл к выводу, что Ричард, как всегда, прав, о чём незамедлительно ему же и сообщил.
– Да-да, я всегда прав, поэтому, давай ты сейчас…
– Хотя и был один случай, когда ты не был прав…
– Лаки…
– Да ладно тебе, про тот случай забыли и не вспоминаем… А ты и правда думаешь, что если меня сейчас в срочном порядке отправить в больничное крыло, то всё будет чудесно и замечательно?.. Не будь таким наивным… Вы не сможете сами снять проклятие ни с меня, ни с этого жалкого…
– Чем ты его проклял?
– Не знаю, но это и не имеет никакого значения — его уже всё равно не спасти…
– Лаки, чёрт с ним, с этим смертником, пошли в больничное крыло, там тебя осмотрят и вылечат, ты почувствуешь себя гораздо лучше…
– Вы не сможете найти способ меня спасти…
– Пошли!
Они наколдовали носилки и через какую-то минуту я уже смотрел в белый потолок больничного крыла. Вокруг меня суетились люди, я слышал, как отчаянно пытались они сделать хоть что-нибудь, но ничего не помогало. Способа нет… Нет… Нет?.. Есть! Есть, но вряд ли можно им воспользоваться…
– Ричард… Я могу впасть в кому… Волдеморт знает способ, как мне прийти в себя… Отправьте ему письмо с сообщением, что не ему выпала честь меня убить, и он сделает всё, чтобы меня вылечить… Я в этом уверен… — Закашлявшись, я на секунду замолчал, после чего добавил “я в этом абсолютно уверен… это единственный способ…” после чего мне стало катастрофически не хватать воздуха, я судорожно снова и снова вдыхал, но это не помогало, наконец, я сделал последний глубочайший вдох и, через секунду, я выдохнул, закрыв глаза, и меня буквально накрыло ощущение того, что я лечу куда-то вниз, туда, откуда практически нету шанса выбраться…
*Mortal Vengeance (Мотл Вэнджэнс) — с английского языка “смертельная месть” или “смертельное мщение”. От автора: такого заклинания, насколько я знаю, нет, я придумала его сама.
P.S. От автора: И не надо заваливать меня гневными отзывами и отписываться подписавшимся, хотя бы просто потому, что я уже обещала, что Главный Герой не умрёт и будет жить, возможно даже долго и счастливо!
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:14 | Сообщение # 32 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 31.
Я проваливался куда-то в темноту. Почему-то была весьма чёткая ассоциация, что я как будто бы тону, опускаюсь на дно и все мои попытки всплыть на поверхность — бесплодны. И вот, в отчаянии, когда уже из последних сил и на последнем дыхании делаешь последний рывок, уже ни на что не надеясь, почему-то пребывая в твёрдой уверенности, что ничего уже не получится, именно в этот последний момент ты и всплываешь на поверхность. Я попытался осмотреться вокруг, но ничего не получалось — я не мог ничего разобрать, вокруг были лишь какие-то клубы серого тумана. Ну, и что я должен сейчас сделать? Наверное, как герой какого-нибудь дешёвенького фильма пробиваться сквозь туман, сражаться с невиданным зверьём, которое ещё к тому же и очень тихо подкрадывается, вследствие чего является ещё и, по совместительству, неслыханным… Я постоял некоторое время на месте, потом потоптался, потом попрыгал и, не выдержав такой скукоты, решил всё же пойти “навстречу своей судьбе”, а то если стоять на одном месте, то она меня обязательно настигнет, а вот если я куда-нибудь смотаюсь то, быть может, мы с ней и разминёмся…
Я уже давно потерял счёт времени, шляясь непонятно где и непонятно зачем, как вдруг попробовал встать ногой на облако из тумана. Как это ни странно, но у меня получилось. Тогда я решил немного попрыгать тут туда-сюда, заодно проверяя наличие в данном конкретно взятом пространственном помещении потолка и просто отвлекаясь от постоянной ходьбы вправо-влево и вперёд-назад, разнообразив сиё довольно скучное занятие попыткой пойти наверх.
И только я было втянулся в прыгание по облачкам туда-сюда, как вдруг земля, в смысле, туман, разверзся подо мной и я, кратко высказав всем своё весьма скромное мнение, снова попытался осмотреться. Темно, тепло, тупо и пусто. Вокруг действительно была какая-то странная чернота, ничего не было вообще, поэтому я уже успел десять раз пожалеть, что у меня отняли мои серенькие облачка, к которым я уже успел несколько привыкнуть и даже привязаться. Приглядевшись повнимательнее, я начал подозревать, что сиё помещение является туннелем и, как следствие, мне нужно срочно найти свет в его конце. Так-с, ещё бы убедиться, что я не в Лондонском метро нахожусь и не стою тут на рельсах, тупо вглядываясь в темноту, в то время как сзади уже приближается очередной поезд… Я оглянулся. Никого. Ещё раз перевернулся — ничего. Прекрасно, либо на горизонте нет никого и ничего, либо я стою с закрытыми глазами. Немного проморгавшись, я пришёл к выводу, что первый вариант всё же был правильным, поэтому я опять куда-то пошёл, пытаясь всё же понять, куда и зачем мне надо. Вот впереди действительно замаячило что-то светлое. Видя такой поворот событий, я ускорил шаг, потом даже перешёл на бег, но почему-то что-то отдаляло меня от того заветного пространства света, в котором я узнал до боли знакомые контуры. Осталось сто метров… Осталось пятьдесят метров… Десять… Девять… Ну, вот сейчас… Ещё буквально чуть-чуть, и…
И меня с силой потянуло куда-то вниз. Полёт был недолгим, но зато приземление было очень болезненным — создавалось ощущение, что меня всего просто-напросто изрезали на кусочки, решив таким зверским образом убить, а потом передумали и решили склеить все фрагменты мозаики воедино, что было и того хуже… Наконец, я начал более-менее спокойно соображать и попытался шевельнуть рукой. Да, блин, лучше бы я этого не делал, потому как каждое движение сопровождалось такой адской болью, что мне приходилось прикладывать просто титанические усилия, чтобы даже не застонать. Через минуту я всё же смог попытаться открыть глаза, точнее, пытался-то я открыть оба глаза, но вот получилось открыть только один, и тот левый. Из всего увиденного я смог разобрать только что-то белое и весьма смутно напоминающее потолок больничного крыла. Через секунду глаз закрылся, зато у меня прорезался, причём, судя по ощущениям, то в прямом смысле слова, слух, и последнее, что я успел расслышать, прежде чем провалиться наконец в так манящую темноту, было “Кажется, помогло”.
***
Прошло ещё три дня. За это время я уже практически полностью пришёл в себя и мне успели рассказать, что же со мной случилось. Оказывается, у меня остановилось сердце, но Ричард, как человек с опытом в делах сердечных, смог популярно и кратко объяснить всем, что это уже вторая моя клиническая смерть, и что если удалось меня спасти в тот раз, то получится и в этот, поэтому через мучительно долго протянувшиеся две минуты я снова задышал. После этого у меня действительно была магическая кома, с которой они больше двух недель ничего не могли сделать, как ни пытались, а потом какой-то умный человек, кажется, Снейп, отправил нашему любимому волнистому дяде сообщение, что не ему выпала честь меня убить и сей дяденька тут же прислал рецепт зелья, которое и привело меня в себя. Пантера говорила, что они все уже просто отчаялись, потому что после принятия лекарства у меня снова пропал на какое-то время пульс, но тут я пошевелился…
– Лаки!.. Лаки! Ты что меня не слушаешь, да?
– С чего ты взяла?
– С чего это я взяла? Ты никак не реагируешь на внешние раздражители, не придираешься к словам, не шутишь каждые две секунды, не…
– Слушай, ну вы бы уж определились, чего вы от меня хотите — чтобы я был таким всем из себя милым и скромным, коим вы меня всю жизнь мечтали увидеть, то ли…
– Да ладно, проехали. Так ты слышал, что я тебе говорила?
– Ну…
– Да или нет?
– Да нет, наверное…
– Понятно. Я тебе говорила, что мы с девчонками поговорили с этой твоей пассией…
– С этой моей бывшей пассией…
– Да какая разница? Тут скорее важен сам факт того, что мы с ней поговорили, обрисовали ситуацию… В общем, кажется, она тебя не простит, но вот если бы ты завалил её цветами, подарками, спел бы парочку серенад…
– Пантера, ну перестань издеваться, а? Не смешно, между прочим…
– Ну, кому как… Лаки, можно я сделаю бяку?
– Как, опять?!
– Ну…
– Ну, делай… Ты, я так понимаю, опять хочешь спереть у меня пару конфеток, да?
– Хм…
– Да бери уж все, меня и так сейчас от одного их вида тошнит…
За заявление такого рода я был удостоен… Нет, почему-то не премии Оскар и даже не статуэтки Тэффи, а всего лишь дружеского поцелуя в щёку, после чего у меня с самым наглым выражением лица конфисковали все имевшиеся в наличие сладости.
– Так что ты там будешь делать с этой…
– Говорить с набитым ртом неприлично…
– Перестань увиливать…
– Сначала съешь, потом скажешь…
Через две минуты.
– Ну, и что ты планируешь предпринимать…
– Я же говорил, чтобы ты сначала съела…
– Так я уже всё и съела!
– Не всё! У тебя ещё вон сколько всего осталось…
– Так, всё с вами ясно и понятно, дорогой товарищ. Значит, отмалчиваемся и пытаемся перевести разговор на другую, желательно нейтральную, тему, да?
– Да ничего я не буду делать! Ты понимаешь, что она не понимает? Блин!
– Где?
– Да нигде. Кажется, я знаю, что нужно делать…
– Так, мне кажется, или я тоже это знаю? Нет! Ты что, действительно думаешь…
– Ага…
Уже вечер, поэтому меня наконец-то оставили в покое. Давно пора… Ну почему я так хочу побыть наедине с самим собой хотя бы недельку?.. А ещё я хочу обратно, хочу туда, откуда меня эти нехорошие люди вытащили в самый последний момент… Я ведь знаю, что там есть то, что мне надо, я ведь абсолютно точно уверен в том, что там находятся те, кто мне нужен… Да как у них только совести хватило снова меня так обломать, причём опять в последний момент?! Ну, всё… Я им всем ещё устрою за это весёлую жизнь… Пусть узнают, что значит не дать человеку умереть смертью героя, пусть… Ай… Кажется, у меня есть идея, как отомстить всем самой жестокой мстёй…
– Лаки! Так что ты думаешь по этому поводу?
– Я с тобой абсолютно солидарен.
– Да?
– Конечно же. Ты, как всегда, абсолютно права.
– Так, сдаётся мне, любезный друг, что Вы меня самым что ни на есть наглым образом не слушали!
– Я?! Да неправда! Да я же сидел, боясь пошевелиться, не дыша и не моргая, и…
– И вообще не проявляя каких-либо признаков жизни. Угу, я так и поняла. Так что же я говорила, а? Ты мне не напомнишь, а?
– Бали, зачем мне тебя цитировать? Цитируют обычно высказывания древних философов, а ты у нас ещё пока молодая, красивая и без философских замашек…
Следующие полторы недели прошли как-то на удивление спокойно и без каких-либо ярких и запоминающихся событий. Всё свободное и не очень время я размышлял, стоит ли осуществлять свой план, что мне делать с сывороткой правды и мыслечтением, о которых я слишком много всего нехорошего нашёл, кроме, разве что, доступного способа защиты, что делать с постоянными кошмарами и почему ко мне все так упорно лезут, пытаясь заставлять что-то делать.
– Надо срочно выводить его из состояния фрустрации, в которое он впал.
– В какое-какое состояние?
– Мне вам что, по буквам продиктовать, чтобы вы записали? В общем, смысл сводится к тому, что фрустрация — состояние расстройства, порой сопровождаемое подавленностью и безразличием, а у Лаки сейчас стресс и шок, как и после прошлой остановки сердца, когда у нас ушло что-то около двух месяцев, чтобы он снова стал хоть примерно таким же.
– Тогда, получается, нужно заставить его что-то чувствовать, надо…
– Совершенно верно, мистер Блэк! Единственное но — необходимо создание таких ситуаций, которые бы не были в него “запрограммированы”, потому что сейчас он действует, так сказать, “на автомате”. Ну, у кого какие идеи?..
Профессор Снейп, а зачем вы перекрасились в розовый цвет? Директор Дамблдор, а вы точно уверены, что вы действительно “всю жизнь мечтали” заплести бороду в косичку, а лучше в колосок, с вплетением в причёску разноцветных бантиков и лимонных долек? Профессор МакГонагл, да нет у меня “случаем никакой валерьяночки”, зато есть антисекс, говорят, кошкам помогает… Что? Я?! Да ни в коем случае! Да я же просто заслушиваюсь вашими серенадами, которые вы так чувственно выводите под окнами замка… Да, конечно же, Лиз, ты права. Да, и ты тоже, естественно, права, Пантера. Что? У вас диаметрально противоположные мнения? Ну, знаете ли… Да не знаю я, кто из вас прав! Ну, хорошо-хорошо… Э-э-э… Методом научного тыка… Ты права, ты неправа. Довольны?.. Нет? Злые вы, на вас не угодишь… Хагрид, а ты точно уверен, что твой новый малыш-мирбумбус абсолютно безобиден? Да? А почему это он так хищно клацает зубами и облизывается, глядя на меня? Типа как новый способ приветствия? Еды, что ли?! Профессор Флитвик, по-моему, вам и так нормально платят, зачем вам ещё подрабатывать футбольным мячиком? Нет, ну я просто считаю, что баскетбольным-то ещё ладно, но футбольным?! Хотя вам, наверное, виднее… Кстати, о виднее — в баскетболе бы вам удалось подняться выше, но я это так, просто к сведению…
Бр-р-р… Приснится же ночью такое — никакими трусами и памперсами не отмахаешься! К сведению всех интересующихся — нет, я не пробовал, потому как говорят, что не помогает. Фух… А вообще, если уж так подумать, то не такой уж и бредовый у меня был сон — ко мне действительно в последние практически полные две недели все лезли с непонятно какими идеями, так что сон был не настолько далёк от истины, что очень даже и напрягает. Особенно Хагрид с этими его животными… Подойди, посмотри! Можешь даже погладить! А руку в пасть мне класть им надо, или их всё же иногда кормят?! Безобразие! Ну, всё! Теперь я уже точно убедился насчёт мстения всем самой жестокой мстёй, осталось решить только пару проблем и, можно сказать, что жизнь снова наладилась. Так, сколько там времени-то? Три часа ночи? Да, блин… Срочно спать, а то ведь опять не высплюсь из-за количества дополнительно заданных “небольших работ”, которые в последнее время все, кому только не лень, то есть абсолютно все без исключения, с пугающим упорством мне “предлагают выполнить”, естественно, без права на отказ.
Я уверенно шагаю по коридору. Поворот, ещё один. Вот уж показалась небольшая дверь, в которую мне надо зайти. Ну же, ещё буквально пара шагов, и… И я опять просыпаюсь на самом интересном месте… А если там была гримёрка топ-моделей, которые расхаживают там топ-лесс?! Вот-вот, и я к тому же — обламывают по полной программе, а потом ещё удивляются, “чегой-то я не радуюсь жизни, коли ж она так прекрасна”? А вообще, если уж на то пошло, то этот сон мне уже надоел, потому как снится он мне с пугающей периодичностью и с настораживающим постоянством. Так-с, что там у нас говорится в книге по оклюм-пум-пум? Ага, очень сильный маг вполне может насылать искусственные видения… С различными целями — от простой дезинформации и до не менее простого сведения с ума… Так-с, что мы имеем? У нас есть очень сильный тёмный маг, одна штука, и очень не хотящий сходить с ума непонятно какой по расцветке маг, также одна штука. А что тут у нас всякие умненькие дяди-тёти из книжки предлагают? Очистить своё сознание?! Да с радостью! Да я бы дэлетнул половину из того, что знаю! Да я бы… А, тут не об этом… Ну, хорошо, хорошо… Огромное звёздное небо, на котором постепенно погасают звёзды, одна за другой. Погасают, а я ни о чём не думаю… Погасают, и вовсе это не бред сивой кобылы в лунную ночь… Звёзды практически погасли, а я спокоен, я совершенно спокоен. Звёзды погасли окончательно, а я уснул, так и не поняв, удалось ли мне очистить своё весьма засорившееся сознание или нет.
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:14 | Сообщение # 33 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 32.
Ляпота… Вот это я понимаю — ужин… Сидишь себе на крыше старинного замка, ешь, любуешься пейзажем, дышишь свежим воздухом… Я даже и не знаю, почему, но что-то мне сегодня дали подозрительно мало всяко-разных обязательных по своей дополнительности (и тумбе ясно, что дополнялось моё кошмарное настроение и прогрессировало моё же состояние “мне всё уже по фиг, делайте со мной что хотите… Хотя вы и так всегда делаете со мной что хотите, без особого на то моего же разрешения…”) мини-заданий, которые на деле почему-то упорно получались как средние по размерам диссертации, которые меня все учителя упорно заставляли защищать. Я обвёл лениво-довольным взглядом окружающее пространство, пытаясь вспомнить, что же пытался донести до меня директор сего заведения, потому как из всего услышанного мною в моём же собственном сознании мельком запечатлелось почему-то только “Лимонную дольку? Может, с чайком, а?”. Кажется, сей почтенный старикан хотел у меня что-то узнать, причём этим подозрительным чем-то явно были заклятия, использованные мною в уже давно ставшим для меня просто роковым праздник Хеллоуина. Ну, откуда ж мне было знать, что на мне весь вечер того дня одежда практически беспрерывно менялась, причём преимущественно доминировала почему-то чёрная и красная расцветка, а после того, как я самым что ни на есть трагическим образом закатил глаза в больничном крыле, то вещи на мне вообще чудеснейшим образом превратились в обычные белые пижамные брюки?.. Вот-вот, и я и не знал, поэтому в данном конкретно взятом случае я просто нагло воспользовался тем, что все почему-то свято убеждены, что со мной что-то не так и что мне надо дать немного времени придти в себя, именно в связи с таким крайне удобным для меня поворотом событий я сделал отсутствующее выражение лица, после чего удивлённо переспросил у сего уважаемейшего субъекта, сказал ли он что-то, на что услышал лишь тяжкий вздох и очередное предложение попить чайку, на которое я ответил твёрдым отказом, потому как и так уже героическим усилием воли влил в себя по меньшей мере шесть кружек сего замечательнейшего по своей приторности пойла и съел столько сладостей, что, казалось, что кариес на все зубы мне обеспечен.
Внизу замелькали какие-то огоньки. Похоже на свет факелов, хотя, быть может, это просто банальный Lumos. Ой, что-то много всяких огоньков везде замелькало. Это что же это там кто-то делает, а? Неужто несанкционированный с моей стороны поход в лес на шашлыки? Без меня?! Ну, всё…
Я довольно быстро спустился с крыши над Астрономической башней к главному входу, при этом так и не решившись спрыгнуть с той же пресловутой крыши, потому как ну что я зря забирался, что ли? Впереди показалась знакомая куча, при ближайшем рассмотрении которой мною было всё же удостоверено, что сия кучка является человеческой, то есть она включала в себя что-то около пятнадцати очень даже знакомых мне человек.
– Ну, и почему вы опять устраиваете походы в места пусть даже и не столь отдалённые и снова БЕЗ МЕНЯ?!!
Секундная пауза, после которой у Лиз с языка сорвалось первое, что пришло ей же в голову, как то сакраментальный вопрос, который заставил меня даже на секунду задуматься, действительно ли “с дамой драться нонсенс”, или всё же можно иногда делать исключения?
– Малыш, где ты был? Мы же тебя везде искали…
Я обиженно зыркнул на нахалку, после чего ещё раз мысленно пожалел, что не взял таки с собой пустую банку из-под малинового варения — теперь вот даже и пошвыряться с крыши в прохожих нечем…
– В гостях у Карлсона, который живёт на крыше… — Ещё одна драматическая пауза, после которой я уже менее драматично и даже озорно глянул на собравшийся внизу народ — Айда ко мне, походим по крышам, пошалим немножко… Кто-нибудь хочет?..
На свой такой весьма компрометирующий вопрос я услышал дружный ответ “Мы!” со стороны всех своих коллег, однако ж нехороший работодатель и начальник, и всё это в одной противной морде, продолжил за них предложение весьма зловредными во всех смыслах словами “не хотим”.
– Ну, я так не играю… Ну, хоть ты, Сириус, а?.. Давай ко мне, по крышам походим, посидим, поедим, поговорим… Да даже на звёзды посмотрим, в конце концов! Согласен?
– Хм… Ну…
– Так, как бы тебе сюда залезть, а? Лестница, это, конечно же, выход, но так ведь неинтересно!.. — Весь вид моего только недавно объявившегося крёстного говорил как раз таки о том, что ему лестница кажется очень даже и интересной, а порой даже и занимательной, вот только на данный момент, к сожалению, недоступной мечтой. — Но ведь ещё же можно, чтобы тебя ребята подсадили, слегка подкинули, я бы поймал и…
– А, может, лучше вообще…
– НЕ ИДТИ?!!! И ты, Брут?!!!
– Я не Брут, я Сириус.
– Одно другому не мешает! Как предателя не назови…
– Я не предатель!
– Да конечно! Сначала он, знаете ли, всеми четырьмя лапами и хвостом за, а потом он вдруг этот же хвост поджал и предлагает отказаться от…
– Я хочу пойти к тебе на крышу, но вот только способ доставки моей персоны на такую приличную высоту, предложенный тобой, мне не очень-то понравился.
– А, так дело в этом… Ну, можно ещё на метле полететь…
– Нельзя.
– Нельзя? Ну, а если очень хочется?
– Мне скорее наоборот, очень не хочется.
– Ага, всё с тобой ясно и понятно… Тогда ещё можешь применить самолевитацию!
– Ну уж нет! Помню я, как один раз… В общем, синяки потом по всему телу были!
– Тогда пусть тебя кто-нибудь другой отлеветирует, профессор Снейп, например… Что?! Ну, можно и профессора Флитвика попросить, вряд ли он откажет… Ведь вы же поможете нам разобраться в этой такой сложной задаче, правда, сэр? Я же знаю, что вы очень хороший, что вы не бросите друга в трудную минуту, не… Ну вот, так бы сразу!
Только я уже было приготовился дать команду “на старт… внимание… марш!” для преподавателя заклинаний, как вдруг Ричард посчитал, что я приготовлялся к команде “голос!”, который он незамедлительно и подал.
– Малыш… А как же я?.. Я ведь лучше, лучше собаки!..
Но он не стал ждать моих объяснительно-изъяснительно-извинительных речей, а просто гордо улетел… Пардон, ушёл, обещая вернуться. Завтра. На тренировку. Причём жутко злым. Да, лучше бы он вспомнил, что “возвращаться плохая примета”, но, в любом случае, что будет — то будет, причём будет что-то только завтра, а сегодня пока что можно нормально провести время, что я, собственно говоря, и собирался сделать.
– Сириус, ну где ты там?! У меня же плюшки черствеют! Чем же мы тогда с тобой баловаться будем, а?
Только что приземлившийся рядом со мной Блэк удивлённо переспросил у меня, что-то мы будем делать.
– Плюшками баловаться. Эт я на кухне надыбал — пришёл к домовикам, к которым уже к тому времени успел правильно подлизаться, а они ребята хорошие, а, главное, щедрые, вот и дали мне с собой огромный рюкзачище еды, который почему-то ещё полный где-то наполовину, что лично я считаю форменным безобразием, потому как недоедать — ужасная привычка, от которой нужно избавляться в срочном порядке, ну а ты, как человек, который мне поможет в осуществлении моей такой всей из себя благородной затеи, просто обязан поторопиться. Кстати, а у тебя случаем нет никакой аллергии?..
– Есть. На кошек.
– Ладно, тогда придётся убрать заливное из кошки от тебя подальше и съесть самому, раз уж ты так… Да шучу я, шучу! Чтобы я, да кошек, да ещё и ел?! Да никогда в жизни! Да ни при каких обстоятельствах! Да я скорее… Скорее… Скорее собаку съем с корейцем в обнимку, чем… Кстати, а как выражаются симптомы твоей такой ужаснейшей аллергии?
– Ну, просто в большинстве случаев хочется немного на кошку погавкать, побегать за ней и, в идеале, загнать на дерево, а так — ничего особенного…
– А, ну раз так… Мы пришли! Так-с, с чего бы начать-то, а?.. Да не смотри ты так на меня, можно подумать, ты в моём возрасте ел меньше!
– Да, меньше! — И, не дав мне опровергнуть его столь явную и наглую ложь, сей пёс, упорно отказывающийся становиться два в одном, как то котопсом, продолжил разговор. — Но зато чаще. Мы раз по пять в день на кухню наведывались, всех домовых эльфов по именам знали, да мы…
Он замолчал, а я, как крайне заинтересованный в том, чтобы мне что-нибудь рассказали, причём не только и не столько потому, что рассказывал крёстный прямо очень уж интересно, сколько из-за его скорости поглощения пищи, которая приблизительно равнялась моей, из чего я сделал весьма неутешительный вывод — возможно, мне ещё придётся сходить за добавкой, а если сего подозрительнейшего в его работоспособности челюстей субъекта вовремя заболтать, отвлекая тем самым от всех, даже самых основных, инстинктов, то, быть может, нам и не придётся переходить сразу на кухню, и мы сможем перейти на данную конкретно взятую прекраснейшую территорию только через часок, что не может ни радовать, потому как у меня всё же нигде ни повыше, ни пониже спины пропеллера нет, и, как следствие, свалиться в темноте с сорокаметровой высоты становится не такой уж и недостижимой мечтой, а так хоть есть шанс несколько отсрочить свой такой весь из себя голово-(руко-, ного-, ухо-, а также остальные части тела)-кружительный полёт.
– Сириус, у меня к тебе столько вопросов, столько вопросов!.. Прямо таки невозможно много всяко-разных вопросов. Ты ведь мне на них на всех ответишь, правда?..
Сдуру ляпнувший что-то положительное в ответ на сей компрометирующий вопрос Сириус теперь лишь с тоской смотрел на стремительно убывающие запасы еды.
– Слушай, а, может быть, ты тоже не будешь есть, а то это несколько некрасиво по отношению к моей персоне.
– Это вполне красиво по отношению к такой вот важной персоне, да и вообще, можно подумать, что ты не знаешь, что в кинотеатрах считается вполне нормально посидеть, посмотреть, послушать, а также съесть попкорн и выпить лимонаду!
– Нет сомнений, дело благое, вот только мы не в кинотеатре…
– Как… Как… Как это подло и низко — мало того, что намекают на моё плохое воспитание, так ещё и хотят лишить несчастного ребёнка, совсем не видевшего радости в жизни, сладкого, до которого он буквально только-только дорвался…
С этой обиженной тирадой и с невероятно несчастным выражением на милой мордашке, я немножечко пододвинул рюкзак с едой в стороны различных собак. Да, вот, пожалуй, действительно настал момент, когда не хочется вздохнуть печально “Похоже, что так всю жизнь и проживёшь один, без собаки…”, а скорее наоборот, записаться в срочном порядке в стройные ряды корейцев.
– Эй, ты чего?
– Как надо понимать то, что ты был несчастным ребёнком? Разве в доме у дяди и тёти у тебя не были все условия, чтобы ты мог расти в безопасности и…
– Слушай, не смеши мои тапочки, а! Да слова “Дурсли” и “условия” сочетаются также плохо, как… — И тут я резко замолчал, только сейчас до конца осознав, что никто из них не знает подробностей моей жизни вообще и с полоумными родственничками в частности.
– Ну, что же… Продолжаем разговор. Значит, мои родители всю жизнь были влюблены друг в друга, правда, если Джеймс об этом знал чуть ли не с первого курса, то Лили понадобилось практически шесть с половиной лет, дабы окончательно убедиться в…
– Да-да, конечно. А теперь расскажи-ка мне, пожалуйста, о своём пребывании…
– В зоопарке? Я всегда любил террариум, потому как там и змейки очень красивые и просто невероятно приятные во всех отношениях, и…
– Гарри!
– Лаки!!!
– Лаки?!! Да хоть…
– Но-но, переходим на личности!
– Хм… В общем, давай так…
– Нет, лучше по-другому…
– А я думаю, что…
– Лимонную дольку?
Тишина, после которой последовал оглушительный взрыв хохота.
– Ну, так что, ты будешь или нет?..
– Я воздержусь.
– Зря. Воздержание вредно для здоровья. В смысле… На выборах лучше голосовать “против всех”, ну или вообще на них не ходить, а так… Хм… В общем, у меня есть предложение. Я тебе рассказываю что-нибудь не очень хорошее из своей жизни, ты мне — из своей, и при всём при том мы торжественно обещаем никому и ничего из услышанного не рассказывать. Ладно?
– Ну, раз уж по-другому ты никак не хочешь…
– Я торжественно обещаю никому и никогда, без предварительного разрешения с твой стороны, не рассказывать о чём бы то ни было, услышанном мною здесь, сейчас и от тебя, будь это даже просто цвет твоих полосатых носков с единорогами.
– Откуда ты…
– Из психиатрической больницы, недавно сбежал. Так ты обещаешь?
– Обещаю.
– Ну, тогда давай устанавливать всяческие барьеры и разнообразную защиту…
– О чём ты задумался?
– Да вот, прикидываю в уме, что хуже — посидеть в Азкабане пару лет, как ты, или же пожить у таких вот сумасшедших родственничков, как я… Честно признаюсь, что я не знаю, что лучше. Но, не будем о плохом. Мне ведь повезло, и я смог сбежать из своей тюрьмы, так же, как и ты из своей. Правильно? — В ответ он лишь еле заметно кивнул, видимо, тоже пытаясь увидеть что-нибудь необычное в звёздном небе, которое было такое далёкое и холодное, что порой проводишь странные аналогии… — Знаешь, я ведь чувствую опасность. В первой раз острое ощущение страха и надвигающейся беды я перенял у собак, в тот день, когда сбежал из дома. Ведь собаки же чувствуют, когда будет что-то нехорошее, правда?..
– Да…
– Ну, так вот. Я почувствовал, что нужно бежать, и побежал, а они за мной… Я тогда себе щенка подобрал, такого маленького и чёрненького. Бродягой назвал…
– Бродягой?!!
– Угу…
– Ха! Это ведь моя школьная кличка, потому что…
– Ты вылитый он, разве что несколько опознавательных шерстинок, а так… Хороший был пёс. Но я ведь не к тому речь свою вёл! В тот день я в первый раз понял, что будет в будущем. Сначала всё ограничивалось чувством смутной тревоги, потом — каким-то пониманием, что может произойти, а после первой клинической смерти я уже практически точно знал, что и когда может случиться. Я не знаю, что будет теперь, ведь я уже второй раз умирал, мало ли что теперь во мне откроется…
– Да, дела…
– И не говори! Единственное, что радует, так это то, что мне постоянно и невероятно везёт, причём никто не знает, по какой такой причине…
Сириус с силой хлопнул себя по лбу, при этом пробормотал какое-то выражение, смысл которого сводился к тому, что он — невероятно забывчивый человек с плохой памятью, причём сказать всё это он умудрился двумя очень лаконичными словами. Да, вот это я понимаю — бурное мародёрское прошлое…
– Э-э… Помедленнее, я записываю!
– Извини… Я просто знаю, почему у тебя такой коэффициент везучести.
– Ну, и?..
– Всё элементарно — твоя мать хорошо разбиралась в зельеварении. Времена ты и сам представляешь, какие были — постоянные опасность, страх, недоверие… В общем, она тайком от нас всех варила зелье Феликс Фелицис, которое…
– …является зельем удачи…
– Да, именно так. Лили каждые два дня капала Джеймсу, Ремусу, Питеру и мне по несколько капель в чай, дабы быть абсолютно уверенной, что удача при нас и на нашей стороне. И вот, уже ближе к двадцатым числам октября того злосчастного года у неё как раз приготовилась очередная порция зелья, которое, как ты и сам прекрасно знаешь, готовится что-то около полугода. Уж не знаю, что там произошло дальше, потому что так она нам и не рассказала ни о чём, но смысл сводился к тому, что ты каким-то образом умудрился упасть в этот котёл. Лили ещё плакала, что так испугалась за тебя, ведь ты же наглотался огромного количества жидкости, но тебе повезло…
– А вы не знали, что она варит такого рода зелья?
– Нет, откуда? Мы же целыми днями бегали по заданиям Ордена, вот и…
– Так, стоп. Какого ещё Ордена?.. Ну, теперь ты можешь даже и не сомневаться, что пока ты мне не расскажешь всё-всё-всё, про то что знаешь и не знаешь, то ты отсюда никуда не уйдёшь! А начнёшь ты свой рассказ как раз с этого Ордена…
В восемь утра мы слезли с крыши, прошли до главной лестницы и, как-то даже и по-родственному обнявшись, распрощались.
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:14 | Сообщение # 34 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 33.
Теперь нужно добавить немного толчёного корня имбиря, подождать пять секунд, и начать равномерно помешивать со дна образовавшееся варево против часовой стрелки. Так, отлично. Осталось только не забыть вовремя добавить приготовленную смесь с нарубленным мелкими кусочками…
– Лаки! — …и всё-таки, видимо, я забуду… Вот ну почему, почему именно под конец урока, когда я уже практически доварил, причём, заметьте, правильно, зелье, именно в этот момент Пантере в срочном порядке понадобилось мне что-то сообщить. Я покосился на как всегда угрюмого профессора Снейпа — кажется, он не заметил, что до меня пытаются дошептаться. Это хорошо, если не сказать просто замечательно…
– Лаки!.. — Я ещё раз мысли вопросил у всех богов по очереди и вне очереди, за что и почему нас всей группой стали обучать этим мерзопакостным урокам, да ещё и вместе, после чего одними губами прошептал в ответ “Чего тебе?”.
– Что ты думаешь делать?
– Зелье доварить, причём всё ещё надеюсь, что правильно…
– Да я не о том! Что там с Джинни?..
А что с ней? Ну, поговорили мы с ней три дня тому назад, в тот же день, когда я узнал столько всего нового и интересного о себе и не только у Сириуса, ну, и что с того?.. Я лично весьма упорно считал, что ничего, однако же Пантера была явно сторонницей оппозиционно настроенной политической партии, вследствие чего и пришлось мне давать объяснения по поводу и без.
– Мы решили остаться просто друзьями…
– Мы?..
– Ну, хорошо, она…
– Понятно… А когда вы поговорили?
– Дня три назад, наверное…
– ЧТО?! И ты мне не рассказал?! Да как ты…
– Тс-с… Снейп.
Летучая мышь полетала по классу, злобно на всех зыркая и выискивая у несчастных учеников какое-нибудь подобие знания предмета. Как и следовало ожидать, более-менее правильно приготовлено всё было только у нас, поэтому, найдя подобие мозгов в данном конкретно взятом углу помещения, летучая мышка тут же переключилась на поиск ошибок, коих почему-то не обнаружила и, с явно испортившимся настроением, пролетела обратно к своему столу, дабы там, с высоты своего учительского места, гордо сложив крылья, всё же узреть что-нибудь такое, что упорно пытаются скрыть от её такого всего из себя проницательного и пронизывающего взгляда.
– Ладно, я тебя прощаю. Но только на первый раз!
– Спасибо, блин, большое…
– Так что там насчёт твоего плана, а?..
– Не знаю… Будем осуществлять, наверное… Поможешь в исполнении?
– Ну…
– Мистер Поттер, не были бы Вы столь любезны озвучить всему классу, о чём вы так мило воркуете с вашей соседкой? Ну же, мистер Поттер, давайте — всем ведь так интересно, чем такая знаменитость занимается на уроке зельеварения…
Абсолютно спокойно и как ни в чём не бывало, я продолжаю работать, полностью игнорируя заинтересованные взгляды учеников и выжидательно сощуренные профессорские глаза.
– Мистер Поттер! Класс ждёт. Да, конечно же, такая известная и популярная, не побоюсь этого слова, личность, может себе позволить поступать так, как…
Я как будто бы удивлённо посмотрел на данного конкретно взятого сэра, после чего изобразил на лице вдруг пронзившее меня понимание и просветление, и ответил уже уставшему повторять одни и те же вопросы по нескольку раз человеку, который, по идее, за долгие годы работы с, как он изредка и очень мягко говорит, не очень умными даунами, должен был смириться и отравиться… Пардон, просто смириться, хотя последнее было бы воспринято учениками и не только на ура, в этом можно было даже и не сомневаться.
– А, ну да, точно, мистер Поттер — это я… Так о чём вы соизволили у меня поинтересоваться, профессор?
– О, прошу прощения, ваша знаменитость, что отрываем Вас от, очевидно, очень важных дел, но не могли бы Вы снизойти до нас, простых смертных, и сообщить, чем же столь известный человек, как Вы, занимается на уроке зельеварения?
– Зелья варит…
– Да неужто?! Я просто не могу поверить! И Вы даже и не отвлекаетесь ни на какие посторонние вещи…
– Я так понимаю, что Вы, сэр, хотите спросить у меня что-то определённое…
– О! Вот это сразу видно, что ЗВЕЗДА!!! Другой бы, обычный смертный, никогда в жизни не догадался бы об этом, но Вы, как…
– Три… Два… Один… Время вышло.
– ЧТО?!!
– А?.. Ой, извините… Мысли вслух. Я просто считал сколько осталось секунд до того момента, как нужно переходить к следующему этапу в приготовлении зелья…
– Так может быть, Вы всё же ответите на поставленный Вам вопрос, а, мистер Поттер?.. Что же такое важное Вы соизволили обсуждать с вашей соседкой?..
– Да так… Дискутировали по одному вопросу…
– По какому же? Ну же, не томите нас! Класс ждёт, мы все просто замерли в предвкушении… Неужто Вы не приоткроете завесу тайны и не расскажете…
– Ну, почему бы и нет? Я вполне могу сказать, что за вопрос мы столь горячо обсуждаем с Пантерой вот уже довольно долгое время…
– Правда?.. Как же это… Благородно с вашей стороны — поделиться тайной с другими, дабы те не ломали головы над этим вопросом и не думали, что же такое вы обсуждали, да не подумали бы чего такого…
– Мы с Пантерой спорили, кто сегодня будет спать у стенки…
– ЧТО?!!! — Послышалось одновременно и со стороны Пантеры, и со стороны Снейпа, однако же если профессор так и стоял, негодующе на меня уставившись, то с Пантерой мы “продолжили” нашу дискуссию.
– Да это… Это даже и не обсуждается! Да мы о таком в жизни никогда не спорили!!!! А у стенки всё равно спать буду я…
– Ладно, я согласен… — Слишком быстро сдался я, причём настолько, что Пантера уже приготовилась к какому-то нехорошему по своей подлости и вредности поступку с моей стороны и, естественно, дождалась, потому как я всегда стараюсь оправдать ожидания. — У стенки будешь спать ты, но тогда я буду сверху…
– Ну уж нет! Это уже просто ни в какие ворота! Сверху буду я!
– Да? А не слишком ли жирно — и у стенки ты, и сверху тоже…
– МОЛЧАТЬ!!! Да как вы… Да что вы себе позволяете… В образовательном учреждении!!! Ты… — Явно вышедший из себя профессор ткнул пальцем в Лео, как бы выделяя его из общей серой толпы обывателей, которому, очевидно, повезло выполнить единственную в его жизни достойную миссию. — Иди и позови этого вашего… Тренера… БЫСТРО!!!
Я спокойно посмотрел на упорно и явно напрасно пытающегося успокоиться и придти в себя профессора Снейпа, затем на шокированных моим поведением и заявлением учеников, потом на скучающе изучающих свои зелья коллег, после чего несколько удивлённо пожал плечами и снова погрузился с головой в… Да вовсе и не в котёл!! Да как такое только в голову кому-то могло придти, а?! Я всего лишь стал следить за зельем, вовремя помешивая его и пытаясь не испортить все свои труды в самый последний момент. Минут через пять пришёл удивлённый и весьма злой Ричард, весь вид которого весьма красноречиво говорил, что его оторвали от какого-то очень важного занятия.
– Ну, и как это понимать, а?..
– КАК ПОНИМАТЬ?!!! А как понимать то, что ваши подопечные на моём уроке рассказывают такое… Такое… Такое!.. И это всё — при детях! Да как им…
– Так, стоп. Что и кто натворил на этот раз? Лаки?..
– Ну, вот так всегда: чуть что — сразу Лаки…
– То есть, ты хочешь сказать, что на данный конкретно взятый момент ты к возникшей ситуации не имеешь никакого, даже косвенного, отношения?
– Ну… Не то чтобы нет, но…
– Понятно. Рассказывай, что у вас тут произошло…
– Да ничего особенного, в общем-то. Мы спокойно готовили зелье, между прочим, приготовилось оно правильно — через две минуты, как раз по звонку, я его выключу, и оно будет абсолютно готово! Но во время приготовления мы с Пантерой отвлеклись на секундочку от выполнения данного нам задания, дабы обсудить свои проблемы. Хотя нет, мы даже и не отвлекались! Мы параллельно выполняли две операции — готовили заданное нам зелье и дискутировали по серьёзному вопросу, причём, заметьте, тихо и никому не мешая!
– Ясно. А дальше?
– А дальше профессор Снейп поинтересовался у меня, что такое мы обсуждаем, ну, я и сказал ему, дискуссию на какую тему мы вели, а он вот как-то странно отреагировал на это…
Я опять повернулся к котлу, дабы уменьшить огонь и начать постоянно помешивать в течение сорока секунд по часовой стрелке.
– Да это… Да вы хоть знаете, ЧТО именно они обсуждали?..
– Нет, но сейчас он мне всё расскажет. Не надо нервничать! Лаки, я тебя слушаю.
– Мы с Пантерой обсуждали, кто сегодня будет спать у стенки и кто из нас будет сверху. Дело в том, что этот вопрос уже давно стоял на повестке дня, и вот сейчас мы как раз снова вернулись к поднятой проблеме…
– Ага, понятно… И что же вы решили?
– Наверное, просто выдвинем кровать на середину комнаты, а сверху будем находиться по очереди… Правда, Пантера?
– Да, пожалуй, это будет оптимальный вариант развития событий…
– Ну, вот и правильно — нечего вам ругаться… Раз уж вы всё сами решили, то я, пожалуй, пойду, а то у меня ещё дел невпроворот…
– ЧТО?! И им даже ничего не будет за такое аморальное поведение?!! Да они же не знают, что такое НРАВСТВЕННОСТЬ!!!!!
Ричард хотел что-то ответить, но я, продолжая механически помешивать зелье и смотреть в котёл, тихо-тихо сказал правду, которая, естественно, никому не понравилась.
– Нравственность предполагает наличие совести, наличие совести предполагает возникновение сомнений по части правильности приказов, отдаваемых свыше, а бойцы не должны сомневаться в правильности отдаваемых им приказов, следовательно, им вовсе и не обязательно быть нравственными.
Ричард укоризненно на меня посмотрел, облокотился о косяк двери и задумчиво спросил у потолка “а, быть может, лишние десять километров бега в полном вооружении поднимут так низко упавший уровень нравственности в наших стройных рядах и заставят кого-нибудь задуматься о своём поведении?”. На что я, всё тем же будничным тоном тихо проговорил, что, в основном своей массе, бойцам стоит держать своём мнение при себе и ни в коем случае не нарушать каким бы то ни было образом душевное спокойствие окружающих людей. Моя речь была, очевидно, принята как покаяние, вследствие чего тренер и сказал всё тому же потолку что, скорее всего, в данном конкретно взятом случае, пожалуй, пробегать лишние километры не стоит, потому как это вряд ли принесёт какие-либо положительные результаты, а только ухудшат более-менее стабилизовавшуюся обстановку.
Прозвенел звонок, и все ушли на обед, после которого у нас была очередная тренировка, на которой мы с ребятами гадали, как быстро вся школа начнёт обсуждать мои любовные похождения. Все склонялись к мнению, что, возможно, я даже войду в историю Хогвартса как самый любвеобильный ученик, хотя… Кто знает?
Пантера развалилась на моей кровати, неспешно перечитывая строчки из только что дописанного эссе по чарам. Я улёгся рядом на спине, заложив руки за голову и внимательно рассматривая идеально белый и ровный потолок.
– Знаешь, я всё больше и больше сомневаюсь в том, что эта тактика действительно поможет…
– Я тоже… Но что ещё делать? Ведь она же всё равно считает меня козлом, сволочью и бабником, но раньше это всё было для неё как-то абстрактно, теперь же, когда она будет действительно видеть меня с кем-то, то, скорее всего, сработает инстинкт “и вовсе я и не ревную, но вот что если…”, а также “я приручу этого Казанову, и он во всём свете будет видеть только одну женщину — меня…”.
– Да, наверное… Ты прав. А нам часто придётся играть, что мы с тобой — пара?
– На людях?.. На людях — постоянно, вот только я ещё, как последний козёл, буду периодически обнаруживаться кем-нибудь из учителей или местных сплетников целующимся с очередной своей пассией.
– А я?..
– А ты — как хочешь. Я ведь не твой парень, так что это будет абсолютно нормально воспринято с моей стороны.
– Понятно…
Мы немного помолчали, после чего я резко сел на кровати и, слегка прикрыв глаза, поставил Пантеру в известность, что кто-то сюда идёт.
– Понятно…
Я тут же её поцеловал, по пути сняв топик и специально зашвырнув его прямо на самое видное место. В это время, всё также не прерывая поцелуя, Пантера уже начала снимать с меня рубашку, однако же позорно запуталась в пуговицах и, одновременно с тем, как открылась дверь и кто-то вошёл, на поверку снова оказавшимся находящимся в предобморочном состоянии от всего увиденного Снейпом, рубашка была с триумфом с меня снята, и мы стали демонстрировать ему наглядно, что означает быть попеременно сверху. Однако же досматривать спектакль профессор не стал, а ушёл на самом интересном месте — когда мы, постоянно меняясь местами и не переставая целоваться, снимали друг с друга одежду.
– Ух, хорошо, что он ушёл до того, как мы всё же разделись, правда?..
– Угу… Хотя…
– Что “хотя”?..
– Хотя, быть может, я бы и не отказалась от логического завершения сегодняшнего дня…
– Странно…
– Что именно?..
– Не знаю, может быть то, что я тоже?..
И мы с ней, немного похихикав, продолжили самозабвенно целоваться, дожидаясь новой делегации обалдевших профессоров, которая не заставила себя долго ждать.
На нас уже остались одни только трусы, мы всё упорно медлили, потому что знали, точнее прекрасно понимали, что сейчас сюда кто-нибудь придёт учить нас жизни. Но ведь самое странное было то, что, на деле, учиться им надо было у нас, хотя это уже так, подробности, которые мы благоразумно опустили. Она привычным движением руки провела по моим плечам длинную линию, после чего взъерошила волосы и притянула к себе поближе. Да, мы действительно встречались с ней одно время, поэтому она так спокойно отнеслась к моей идее изображать из себя пару.
– Лаки, Пантера! Прекратить показ бесплатного порнофильма!!!
– АЙ!!!
Мы с поражающей быстротой отпрыгнули друг от друга и стали в срочном порядке одеваться, при этом выглядя максимально расстроено и разочарованно, что, на деле, играть даже и не приходилось. Уже через тридцать секунд мы стояли, вытянувшись в струнку перед обалдевшей делегацией во главе со скучающим Ричардом.
– Здорово, бойцы невидимого фронта!
Мы, вдохнув полной грудью, синхронно проорали “Здравия желаем, товарищ начальник!”.
– Так, ну и что вы хотите сказать?..
– Мы, сэр?.. Мы не знали, что встречаться запрещено и…
– И я это не Вам, а многоуважаемым наблюдателям. Что вы хотели им сказать?..
– Что заниматься подобными вещами в школе — это аморально! Какой пример они подают детям?!
– Простите нас, пожалуйста, но не могли бы Вы объяснить, почему мы не можем в своё личное время заниматься тем, чем хотим?.. Ведь мы же не у всех же на виду, в конце концов!
– Отставить разговорчики в строю!
– Есть, товарищ командир!
– Но, в принципе, они правы. Лично у меня есть только один вопрос, и тот не к ним, а к вам, уважаемые господа — какое вам дело до того, как и с кем они проводят свой досуг?..
– Это…
– Аморально? А что не аморально? Может быть, убивать во имя ваших жизней, во имя вашего же спокойствия, тоже аморально, а?.. Нет, просто если рассудить логически, то они в чём-то правы, и я настоятельно советую всем присутствующим не лезть к этой сладкой парочке, которая, как бы вы их не загружали, всё равно найдёт время на разведение амуров… Вот как лишние десять километров пробежать, так это они не успевают, а как… Хм, я отвлёкся на размышления по посторонней теме. Вопрос закрыт? У кого-то ещё есть, что сказать? Нет? В таком случае, может быть, не будем им мешать, а?.. Пошлите все отсюда, а вы… Совет да любовь!
И Ричард весьма не тактично выпихнул всех за дверь, при этом ещё и успев пожелать нам: а) удачи, б) счастья, в) забить на мнения окружающих, и г) закрыть дверь.
– Вот это человек…
– Да, и не говори… Это ж надо ж было их всех умудриться ТАК заткнуть, а?.. Видимо, не зря он всю мою сознательную жизнь был моим кумиром…
– И моим… Кстати…
– Кстати… Мне кажется, или…
– Или?..
– Или… На чём мы с тобой остановились?
– Я не помню…
– И я не помню…
– Может быть, тогда стоит начать всё сначала?
– Думаю, да…
– Да?..
– Да… Но только не сегодня…
– Не здесь и не сейчас…
– А потом, на людях…
– Сыграем?..
– Нет, покажем…
– Страсть?..
– Возможно…
– Любовь?..
– Наверно.
И мы, поцеловав друг друга в щёчку и пожелав спокойной ночи, уснули, обнявшись, на моей широкой кровати. Может, и зря, конечно же, мы всё это затеяли, но в твою игру только тогда начинают верить окружающие, когда ты полностью вживаешься в роль и соответствуешь выбранному образу.
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:14 | Сообщение # 35 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 34.
От автора: Дорогие товарищи! За своё столь долгое отсутствие я извиняюсь. Но что же поделать, коли же времени как такового у меня нет и в ближайшем будущем не намечается? Хотелось бы сообщить вам, что при написании данной главы была грубо нарушена одна из десяти заповедей пророка Моисея, как то — не укради, а я же нагло воровала время у своего же сна, дабы напечатать-таки вам проду, которую, я надеюсь, вы всё же ждали.
И ещё, дорогие друзья, помните, что ваши отзывы и комментарии — лучшая стимуляция творческой деятельности (по крайней мере, из незапрещённых препаратов), так что чем больше отзывов — тем быстрее прода! В конце концов, должна же я знать, что не просто так нарушаю заповеди из перечня глаголов, с которыми “не” пишется раздельно…
Кроме того — фанфик уже практически близится к своему логическому завершению, а я до сих пор не знаю, что вы хотели бы в нём видеть, не знаю, что вам нравится, а что — не очень! Надо же исправлять эту досадную оплошность! Поэтому — загляните ко мне на форум, который почему-то пустует…
P.S. На сайте ХогвартсНэт недавно такая интересная функция появилась, как “ответить на отзыв”, так что все, кто когда-либо что-либо там оставлял, могут прочесть мои вам ответы.
Несмотря на все наши пожелания друг другу спокойной ночи, эту ночь мы с Пантерой провели отнюдь не спокойно, а скорее даже наоборот, её по праву можно было считать бурной. А всё почему? А всё потому, что мы постоянно просыпались ночью и вели непрекращающуюся войну полов за господство над одеялом, причём успех был переменным. Наконец, когда мне надоело просыпаться каждые полчаса оттого, что с меня опять самым наглым образом стянули одеяло, я достал из-под подушки сначала пистолет, потом волшебную палочку, затем подумал, что, пожалуй, метод Отелло несколько старомоден и, сказав магическую формулу заклятия, попытался увеличить сиё одеяло. Как и следовало ожидать, на конечном результате сказались два фактора: отсутствие опыта и желание всё-таки выспаться, вследствие чего хоть чуть-чуть увеличить данный кусок материи я смог только после шестой попытки. Наконец, я наивно подумал, что всё, теперь можно нормально поспать, и как раз в тот момент, когда Морфей уже протянул ко мне свои хищные лапки и впился в меня же своими не менее хищными зубками, норовя затянуть в своё же царство, одеяло принято свой первоначальный вид, точнее, размер. Я, негромко ругнувшись, притянул к себе Пантеру и обнял её, потому как так было гораздо теплее, а в замке явно экономили на газе, ну, или чем они там отапливают помещения…
Я опять шёл по какому-то длинному и тёмному коридору, спускался вниз, поворачивал налево и, наконец, появилась она — заветная дверь, войти в которую мне так надо. Осталось три шага… Два… Один… Ну, вот ещё чуть-чуть… Я протянул руку и повернул ручку, отчаянно надеясь, что дверь не заперта. Да, она поддалась… Тихий скрип, и я открываю дверь…
ЧЁРТ!!! ОПЯТЬ!!!!! Да что это ещё такое, а?! Нет, ну почему, почему я снова проснулся НА САМОМ интересном месте?!! А если там действительно показывают премьерный сезон Телепузиков?.. Да я же это не переживу!!! Я же просто умру… От хохота… Но это уже мелочи, потому как что значит моя ничтожная жизнь перед столь великим изобретением человечества? А что, лично я знал некоторых людей, которые бы хотели, чтоб у них в пузо был вмонтирован телевизор — Дадли, например, наверняка всю свою недолгую и абсолютно несознательную жизнь если уж и мечтал о чём, то явно об этом.
Ох, кажется, ясно, почему я проснулся — на часах полшестого, а, значит, у меня ещё есть пятнадцать минут до того, как проснётся Пантера, так что надо быстро занимать ванную, а то потом даже зубы почистить не успеешь…
Я тихо закрыл на защёлку дверь, об которую тут же почему-то ударился чей-то тапок, однако мне не замедлили разъяснить ситуацию, мяукнув голосом Пантеры, чтобы я “побыстрее там”. Нет, я не понимаю — я ведь не буду торчать “там” полчаса, как она, так какой тарелки ради я должен выходить из свой же ванной “побыстрее”?! Но, как бы я чего недопонимал, однако ж вылез на целых пять минут раньше установленной нормы, вследствие чего и решил побыстрее растянуться и попытаться успеть совершить завоевательный поход на кухню до того, как довольная жизнью чёрная и весьма агрессивно настроенная кошечка соизволит вылизать свою шкурку и показать свою же мордочку из прилегающей комнаты.
Может, это и не идеальный завтрак в постель, но он именно к этому и стремится… Вот только что-то Пантера застряла в ванной комнате, меня прям даже затерзали смутные сомнения, почему именно она там так долго. Однако же развить свою мысль до конца и придти к какому-нибудь интересному выводу я не успел — мокрая и явно искупавшаяся киска соизволила показать свой теперь уже не очень гордо распушенный хвост и, практически мурлыкнув от удовольствия при виде еды, плюхнулась рядом со мной, норовя оттеснить к краю кровати, однако же я не дался, и, со словами “ты же сама хотела спать у стенки”, попытался отодвинуть её чуть-чуть в сторону. В ответ я получил нечленораздельное мяуканье на тему “не мешай мне есть, а то ка-ак выпущу коготки…”, вследствие чего на внеплановом съезде моих мозгов в могучую кучку было принято решение не нарываться и не дать Пантере доесть всё самой.
– Эй, смерь аппетит!!
– С чьим, с твоим, что ли?.. Да они же несоизмеримы! Да я по сравнению с тобой… Воздухом питаюсь!
– Лаки!!!
– Ну, или пыльцой… Что, престать изображать из себя пчёлку, прожужжать что-нибудь извинительное и начать собираться на утренний сбор пыльцы, пардон, информации и знаний?..
– Именно так и в такой последовательности. Я жду!
После того, как я вкратце сообщил ей то, насколько же она на самом деле чудесная и замечательная, даже, не побоюсь этого слова, прекрасная, мы в режиме ускоренного поглощения пищи поглотили всё, что, по-нашему мнению, являлось съедобным — то есть, в конечном счёте, со словами “я тебя за такое готова просто… съесть” начали активнейшим образом целоваться. И как раз вовремя — буквально минут через пять к нам заглянул тренер, резонно рассудивший, что после не совсем спокойной, а скорее даже наоборот, ночки, мы можем и проспать. Так что уже через минуту мы смиренно шли позади Ричарда, постоянно переглядываясь, перемигиваясь и норовя таки доцеловаться. Однако же до завтрака у нас времени не было вообще и в принципе, так что приходилось ограничиваться влюблёнными и страстными, а также очень многообещающими взглядами, что, конечно же, весьма нас расстраивало, но в то же время очень веселило окружающих, правда, только до первого и весьма чувствительного пинка с нашей стороны.
– Ну, вот теперь можно идти на завтрак…
– Мы только что поели… Так что у меня есть предложения получше…
Однако же через пять минут я был позорно отстранён от её кисичества и пришлось мне всё же поплестись следом за почему-то всё ещё голодной Пантерой. Мы сидели на завтраке и с нескрываемым ожиданием смотрели в тарелки, когда мимо нас прошёл злой как чёрт Ричард, который, видя что мы кажется опять норовим заняться чем-то не тем, сунул мне какую-то бумажку сомнительной мятости со словами “просчитай отчёт, срочно”. Печально взглянув на только что появившуюся еду и на активно работающих челюстями учеников, я пододвинул к себе данную бумажку, которую я бы в жизни никогда не назвал отчётом, но, раз уж у кого-то всё же повернулся язык оскорбить сей шедевр бумажного производства таким нехорошим словом, то придётся его просчитывать. Я, подавив тяжких вздох и не менее тяжкий выдох, демонстративно отодвинул от себя тарелку с овсянкой. Да, согласен, потеря невелика, но тут скорее важен сам факт… Отчёт оказался не очень сложным, зато очень муторным — постоянно приходилось вспомнить цифры, которые я помнил весьма и весьма смутно. Но не успел я даже и попытаться вникнуть в суть вопроса, как Пантера не менее, а скорее даже и более демонстративно отстранив от себя тарелку, заявила “я тебе помогу”. Ребята, видя такой поворот событий, тоже хотели присоединиться к нам, на что получили подробнейшее разъяснение, что мы и сами прекрасно справимся. К концу завтрака весь отчёт был готов, и, проходя мимо нас, Ричард его забрал, буркнув что-то весьма неотдалённо напоминающее “спасибо… чтоб им с этой их системой отчётности…”, и уже гораздо чётче сказал, чтобы все направлялись на улицу — вместо первого урока у нас будет тренировка.
– Стойте! Но ведь они же так и не позавтракали! — Рядом материализовался явно собирающийся отстаивать свои, пардон, мои права до конца Сириус.
– Послушай, всё нормально, мы…
– Почему он относится к вам, как к… Да у меня даже в словарном запасе нет ни одного приличного и цензурного слова, которое бы смогло охарактеризовать всю глубину наплювизма, выражаемого мистером МакГрегором по отношению к моему крестнику…
– Сириус, ты что, не понимаешь, что ли?.. Всё хорошо. Мы просчитали отчёт, исполнили долг перед Отечеством…
– Да мне абсолютно всё равно на ваши долги, потом отдавать их будете!! Я не собираюсь спокойно смотреть на то, как моего крестника лишают завтрака только из-за того, что какой-то там…
– Не. Надо. Его. Оскорблять. Тебе всё понятно?.. — Я уже перешёл на угрожающее шипение, чувствуя, что если он сейчас же не заткнётся, то я зарычу и откину его куда подальше, дабы он не нарушал спокойствия в основной своей массе мирного населения.
– А я и не оскорбляю, просто если вы задержитесь на пять минут, то ничего страшного не случится, а я буду абсолютно уверен, что ты не…
– Не убью кого-нибудь ненароком?.. Сириус, перестань разыгрывать драму!.. Это представление уже просто…
– Нет, я просто требую, чтобы к тебе перестали относится таким образом, ты же должен…
– Господи, кажется, я только сейчас начинаю до конца осознавать, почему на нашу работу отбирали именно детей-сирот…
– Нет, Гарри, это положительно нельзя одобрить! Я не могу просто смотреть на то, как этот… Ущемляет твои права! Объясни мне, почему ты должен ходить голодным только из-за того, что данный мистер не в состоянии сам выполнять свои обязанности?
– Во-первых, то, что входит в его или мои обязанности определяется непосредственно начальством свыше, в данном случае — мистером МакГрегором, а, во-вторых, мы вовсе и не были голодными, так что…
– Да неужто?! А кто же мне говорил, цитирую, что “я всегда голодный”?..
– Но не в данном случае, и потом, ты же и сам прекрасно знаешь, что мы с Пантерой не голодны.
– Интересно, откуда же я это должен знать, а?..
– Так ты не знаешь?! О, ну тогда извини — я же не знал, что тебе ещё не дали почитать отчёт обо всех моих перемещениях!
– Что ты несёшь?.. Какие отчёты?..
– Да, точно, ты прав — какие ещё отчёты? Конечно же, ничего нет, и мне просто показалось, что в стене напротив моей комнаты появился небольшой выступ, и вовсе никто ко мне в комнату и не заходил, не говоря уже о том, чтобы размахивать в ней же волшебной палочкой с какой бы то ни было целью. Да, точно, это мне всё приснилось — ведь ты же и сам знаешь, что подросткам много всего интересного снится, прям даже и слишком… Но ты знаешь что? Ты спроси у Дамблдора, почему мы с Пантерой столь спокойно отнеслись к идее пропуска завтрака, быть может, он тебе и скажет, почему он подбегал сегодня в полшестого к зеркалу слежения, дабы проследить, куда это я направлялся. Ну же, профессор Дамблдор, неужто не хватит смелости признать, что у меня в комнате шагу ступить нельзя не зацепив какое-нибудь сигналоподающее заклинание?.. Что?!! Ты ещё скажи, что ты не знал!! А если не знал, то я могу и всему залу объяснить, что ходил я на кухню за едой для организации завтрака в постель, поэтому Я НЕ ГОЛОДЕН, а ты будь добр в следующий раз, прежде чем отстаивать мои интересы, спросить меня, нужен ли мне адвокат в твоём лице или нет. Смекаешь?..
И, задав этот чисто риторический вопрос, мы всей процессией молча удалились из Большого Зала. Сразу же после закрытия за нашими спинами дверей послышались сотни возбуждённых голосов местных сплетников, которым только что буквально подарили такую тему для обсуждения, такую… В общем, такую, которую просто грех не обсудить.
До обеда оставалось ещё полчаса, причём эти полчаса по какой-то странной причине оказались свободными и незаполненными, поэтому я решил провести сиё время с пользой, то есть порывшись в библиотеке в поисках нужных мне для моей нелёгкой работы заклятий. Работа продвигалась довольно быстро, список необходимых дел неумолимо и постоянно увеличивался, что вызывало у меня весьма противоречивые чувства, которые порождали мои же не менее противоречивые черты характера, как то лень и тщеславие. Одна из моих вышеуказанных особенностей характера кричала мне, чтоб я кидал всё и присоединялся к коллегам, нагло играющих без меня в “кто кого переплюёт”, а другая, занимающая оппозиционную позицию, гордая половинка утверждала и таки утвердила и убедила меня в том, что плеваться — это нехорошо, в смысле, вообще очень даже и хорошо, особенно если делать это профессионально и метко, но камнями?! Ну уж нет, увольте — меня не прельщает мысль заносить микробы в свой организм столь извращённым способом, да и вообще, нет чтоб в кого нормального али не очень поплеваться, один вот такой экземпляр как Снейп только чего стоит, ради него я бы и не на такое пошёл, а так… Вследствие всех вышеназванных причин я и направился не очень твёрдым шагом в библиотеку и стал потворствовать своему тщеславию, которое упрямо рассказывало мне, что если я буду знать больше, то… В общем, будет у меня много всего хорошего. Но самое обидное было то, что лень тоже заявила, что если я сейчас всё брошу и на всё забью, то хорошего у меня будет и того больше, так что я решил привести их к консенсусу и, всё же составив список полезных заклятий, клятвенно пообещал себе и своей лени не особенно сильно напрягаться и изучать из всего выписанного мною только по три заклинания в день, на что обе мои половинки почему-то согласились и даже попытались слиться воедино, что у них, правда, особенно и не получилось, но тут скорее важен сам факт…
Я ещё раз оглядел стопку книг, лежащую на минимальном расстоянии от меня. Да, кажется, я действительно просмотрел и даже перечитал их все, так что пора бы поставить на место чужие вещи, хотя, безусловно, какая-то моя частичка и хочет нарушить одну из заповедей пророка Моисея и вывезти всю здешнюю библиотеку в одном только мне известном направлении… Но ведь в глубине души я хороший, причём даже очень! Но до этой глубины нужно ещё опуститься, ну или хотя бы свалиться в её же поисках в пропасть моей чёрной души, так что оставлю я, пожалуй, сии философские размышления на другой раз, а сам же подумаю насчёт того, что если вдруг с данным конкретно взятым замком что-нибудь случиться, то книги ведь надо же будет кому-нибудь куда-нибудь эвакуировать…
Третья полка справа, четвёртый стеллаж, седьмая книга… Да, вот сюда мне и надо поставить последний взятый многотомник, после чего можно будет уже спускаться к обеду, который, наверное, уже начался…
Внезапно я оглянулся. Неужто не послышалось?.. Да нет же, с моим-то слухом!! Да, тут действительно кто-то есть, причём этот кто-то…
– Гермиона, а почему ты не в Большом Зале? Обед ведь как раз начался… — Свою находку (ох, как некстати мне вспомнились слова про колготки… Что? Неужто же никто не помнит? “От Париж до Находки — хрен найдёшь ты клёвые колготки”) я обнаружил за тремя стеллажами, причём сидящую на холодном полу и с подозрительно красными и опухшими глазами.
– Я… я… Со мной всё в порядке!.. Я уже ухожу…
– Стой, ну подожди же! Что-нибудь случилось, а?..
Она опять в явно отрицательном жесте помотала головой, после чего снова попыталась уйти, но я крепко держал её за руку. Тогда она просто круто развернулась ко мне и, видимо, хотела что-то сказать, правда почему-то так и не осуществила задуманное, а вместо всего этого просто расплакалась, не преминув при этом ещё и повиснуть на мне.
– Гермиона, ну, чего ты плачешь, а?.. Ну, перестань… Ничто в мире не стоит твоих слёз…
– Да… Я сейчас… Я соберусь… Прости…
– Ничего-ничего. Может, я тебе чем помочь смогу, а?.. Не хочешь рассказать, что у тебя случилось? Я тебе пренепременно окажу любую помощь в твоём нелёгком деле. Ну же, что у тебя случилось?..
– Ничего…
– Из-за ничего ты бы не стала плакать, ты ведь девушка умная… И хорошая… И ещё, я забыл добавить, что просто уверен, что из-за какой-то ерунды ты бы тоже не стала так расстраиваться. Так что давай отойдём куда-нибудь и спокойно поговорим, ладненько?..
Практически вытащив находящуюся явно не на нашей грешной земле девушку из библиотеки, я осознал, что такими темпами успеть куда-либо нам уж точно не суждено и, легко подняв её на руки, очень быстро дошёл до комнатки по желанию, которая на этот раз оказалось какой-то симпатичненькой гостиной с поражающим воображение количеством еды, на которую я практически весь разговор с гриффиндоркой весьма многозначительно поглядывал.
– И только-то?! Блин, а я-то уж подумал, что у тебя по меньшей мере… Хм, извини, ты права — это невероятная потеря! Кстати, а ты уверена, что он тебе действительно не “сдался на фиг”?..
– Лаки, ты не понимаешь!.. Я же его люблю…
– Ну, знаешь ли, по-моему это ты не понимаешь, что любовь имеет свойство проходить, так что вполне возможно, что уже завтра ты о нём и не вспомнишь, а, предположим, взглянешь на того же Невилла, который на деле просто замечательный человек и вы бы не так уж и плохо смотрелись вместе… Ладно, я заткнулся! Хорошо, раз ты так, то, быть может, мы сможем друг другу помочь…
– Как?.. А тебе что, тоже нужна помощь? В чём? А почему ты раньше не обратился, ведь знаешь же, что тебе бы я всегда помогла — ты практически единственный, кому есть до меня дело. Остальным надо только чтобы я помогала им с домашним заданием…
– Ты и сама прекрасно знаешь, что это не так… Просто всегда, когда тебе плохо, то ты начинаешь думать, что ты никому не нужен, что всем всё равно… В общем-то, много всего начинаешь думать, но потом, когда успокаиваешься и жизнь снова входит в свою колею, то понимаешь, что всё это не так…
– Я не знаю… Может быть, ты и прав… Так что там за помощь, а? Что я должна сделать?
– Ты? Ровным счётом ничего! Просто сейчас я несколько подкорректирую твой внешний вид, изменю тебе имидж, и будешь ты практически самой красивой в школе… Не обижайся, но для того чтобы переплюнуть наших девчонок нужны годы и годы активнейших тренировок, да и то не факт, что у тебя получится их обойти — они сейчас как раз тренируются в плевках, так что лучше даже и не пытаться — слишком велики шансы утонуть…
– Лаки…
– М-м?
– Лаки, а какая тебе от этого всего выгода, а?..
– Ну, вот и готово… Правда, ты очень хорошо выглядишь, а?
– Да, ты прав… Но всё равно это не повод переводить разговор на другую тему!
– Ну, ладно… Предположим, что мне ещё нравится Джинни и что все наши манипуляции с Пантерой — просто игра, направленная на… В общем…
– Тебе ещё нравится Джинни?!! Так ты хочешь…
– Я всего лишь вызываю ревность, вот и всё… Да и потом, тебе же выгодно мне помогать! Мы будем делать вид, что как бы между нами что-то проскальзывает такое, а оба младших Уизли будут ревновать и, в конечном итоге, сами к нам придут…
– Ну, я не знаю…
– Я тоже не знаю, на кой чёрт тебе сдался этот Рон, который вдруг почему-то обратил внимание на Лаванду Браун, которая, на деле, проигрывает тебе во всех смыслах и по всем параметрам, так что пусть он по крайней мере осознает, что он потерял!
– Да, ты как всегда прав… И ещё, Лаки — Джинни уже давно и очень сильно тебя ревнует, так что, быть может, твоя политика и принесёт результаты…
– Ну, конечно же! Так, а теперь давай попытаемся вспомнить, всё ли мы учли в разработанном нами плане… Чёрт, ну и как я мог забыть ТАКОЕ?!!!!!
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:15 | Сообщение # 36 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 35.
От автора: Уважаемые читатели! У меня в жизни случилось огромное счастье, а счастьем, как известно, надо делиться. Так вот, после очень долгого отсутствия, мне оставили отзывы! Спасибо большое тем, кто это сделал — я просто счастлива! Ответы на сии отзывы вы можете найти там же, где и сами отзывы, то есть на сайте Хогвартс Нэт.
Краткое содержание ответов:
sableZybaya, начало действительно не ахти, но дальше весьма интересно.
куку, вообще и до конца фанфика не получится, но как можно дольше я продержу их вместе специально для тебя и потому, что пока никто не требовал ничего противоречащего твоему пожеланию, а наоборот, всем моим подругам тоже нравится эта пара, так что за выполнением моего обещания есть кому проследить. Спасибо, что оставила отзыв, я очень рада, что ты высказала своё мнение, оно для меня очень важно и я постараюсь порадовать тебя тем, что ты хотела бы увидеть, h2cus.
Nessy, твой отзыв меня очень сильно порадовал, ты много чего написала очень правильно и верно, настолько, что вначале у меня даже закралось сомнение, что ты практикуешь мыслечтение… Хотя кое-что и неверно: мне очень важно мнение читателей, и я ни в коем случае не считаю, что на всё воля автора, хотя бы потому, что есть же ещё такая сила, как общественное мнение, к которому прислушиваться надо обязательно. Так, что же ещё можно написать в кратном содержании? Я не знаю, как уместить практически страницу чистого текста в такой небольшой формат, поэтому, пожалуйста, прочти мой тебе ответ, и h2cus.
Ещё я хотела бы отметить, что прода выкладывается на три дня раньше, чем в прошлый раз, хотя времени не стало больше. Вполне очевидно, что именно вы стимулируете меня писать чаще, поэтому я была бы очень рада, если бы кто-нибудь ещё оставил мне немножечко отзывов… А вообще, хотелось бы, чтобы на сайте Хогвартс Нэт появилась бы ещё и функция “уведомление о прочтении”, чтобы я хотя бы была абсолютно уверена, что продолжение ждут и читают, а, значит, я не зря старалась и мои труды не прошли даром…
Напоследок — если мне, наконец, объяснят, что такое “ыыы кто-то жжот”, “перл” и “ИМХО”, то я обязательно расшифрую, что на сленге Интернета означает “h2cus”.
Ну, это, собственно говоря, всё, а теперь самое главное, — новая глава, которая, я на это очень надеюсь, вам возможно понравится.
Шаг. Приставить. Шаг. Приставить. Шаг. Приставить. Поворот. И снова шаг, приставить, шаг, приставить… Ещё шаг, приставить и поворот…
– Да перестань ты уже перед глазами мельтешить, в конце концов! Ты больше двадцати минут круги по комнате нарезаешь! Что случилось, а? Ну скажи же мне уже, наконец!
– Во-первых, мы здесь всего двадцать минут находимся, двенадцать из которых ты мне рассказывала о своей великой страдальческой любви, ещё пять ушли на корректировку твоего внешнего вида, следовательно…
– Хватит уже ходить туда-сюда и взад-вперёд, это по меньшей мере…
– Да, ты права… Пора бы разнообразить уже свои прогулки походами налево… И вообще, мне кажется, или тебе просто не нравится моя походка?
– Лаки!!
– Ага, понятно. А если я не ходить буду, а, скажем, перемещаться как робот? Вот так? Все углы чёткие, движения резкие…
– Лаки!!!
– Ну, можно ещё, конечно же, двигаться нарочито плавно, как будто бы перетекая…
– ЛАКИ!!!!
На некоторое время воцарилось молчание, которое, правда, уже буквально через полминуты было свергнуто с престола моим наглым голосом, ехидненько спросившим, не хочет ли моя соседка пойти на обед.
– А разве мы ещё…
– Обед продолжается где-то в течение часа, здесь мы находимся только что-то около получасу, так что должны как раз успеть…
– А что ты вспомнил?
– Что есть на свете добрый доктор Айболит…
– А это здесь причём?
– Притом, что у нас сейчас даже два добрых доктора, которые так хотят видеть меня с Пантерой парой, что…
– Я надеюсь, это не значит, что…
– Да! Твоя жизнь в опасности — ты же практически попыталась разрушить столь крепкую супружескую пару! А ты хоть представляешь, какие у нас с Пантерой дети получатся, а? И это с нашим-то генофондом! Всё, тебя, мерзопакостную ведьму, даже на костре сжечь мало!
– А вы что, женаты?
– В воображении Ричарда и Дамблдора — да, и уже давно.
– А почему Дамблдор…
– Не знаю, спроси у него, а я по их довольным и умилённым мордам вижу, что большего счастья, чем быть посажёнными отцами на нашей свадьбе, они не знают… Так, собирайся…
– Лаки, и всё-таки я не понимаю, что с того, если вы с Пантерой не…
– Если сами не захотим, то нам всегда можно промыть мозги, и тогда, конечно же, желание появится… А Джинни… Ну, что Джинни? Вот сегодня нравится, а завтра не нравится, не то что боевая, проверенная годами подруга…
– И вас что, даже и не спросят?
– Ну, почему же? Конечно, спросят. Перед алтарём. С наведёнными на нас же автоматами Калашникова. Но как же разница, а? Ты что, правда думаешь, что это бы меня остановило?
– Да.
– Однако! Вот тебе же не мешает любить факт отсутствия особых умственных дарований у Уизли, правильно? Вот-вот…
– И что теперь?
– Для начала — у меня будет слава самого что ни на есть отъявленного сердцееда, в это время у нас всё учащаются и учащаются постоянные ссоры с Пантерой, мы оба закатываем такие истерики, что у Ричарда голова кругом идёт, после чего громко и у всех на виду разрываем свои отношения.
– А потом ты снова обращаешь своё внимание на Джинни?
– Нет, потом я начинаю встречаться с пятью девчонками одновременно, постоянно менять подружек, и только после этого, когда оба интригана смирятся, я планирую вернуть Джинни.
– Да, вот это план так план… А по времени он на сколько затянется?
– Да где-то на полгода, наверное… Не знаю, да и к чему гадать-то, а? Ах, да, я забыл уточнить, что мы сейчас будем делать.
– И что же?
– Мне ни в коем случае нельзя целоваться с кем-то на глазах у Ричарда, Дамблдора, али ещё каких учителей. Но вот если мы сделаем по-хитрому, то и придраться к нам будет нельзя, и разлад в моих наигранных отношениях с боевой проверенной подругой появится… И последнее — никогда даже и не вспоминай о том, что всё, что мы делаем — игра.
– Как это?
– Элементарно. Что наша жизнь? Игра. Вот мы и будем играть, только по своим правилам, дабы никто не успел навязать нам другие…
Войдя чуть ли ни в обнимку в Большой Зал, я прошёл проводить Гермиону к гриффиндорскому столу, к её законному месту, как вдруг заметил, что Пантера сидит там же и о чём-то мило щебечет с Симусом Финниганом. Мы встретились глазами и, бросив друг на друга крайне ревнивые взгляды, повернулись обратно к своим временным спутникам.
– Мисс Грейнджер, мне искренне жаль…
– Что-то случилось?
– В этом зале скамьи, поэтому мне, как джентльмену, придётся отодвигать для Вас скамью, после чего её же и пододвигать…
Она хихикнула, уже сообразив, что наше игровидное шоу началось.
– Хотя, наверное, оно и лучше, что здесь нет стульев… Ведь это же было бы просто ужасно, чтобы Вы, да сидели на стуле?! Да я не знаю ни одного подходящего трона, который был бы достоин Вас, мисс Грейнджер!..
Она одарила меня таким взглядом, что я не смог не поаплодировать ей и не поскандировать лозунги а-ля “Оле-Оле-Оле-Оле, Гермиона, вперёд!”, жаль, правда, что мысленно… Но тут скорее важен сам факт.
– Вы позволите мне присоединится к Вам, мисс?
– О, да, вполне. Присаживайся.
– Вы так добры… Я польщён.
Сев прямо напротив наигранно-мило щебечущей Пантеры, мы оглядели стол, уделяя пристальнейшее внимание еде и менее пристальное, но всё ж уделяемое внимание личностям, с интересом и во все глаза следящих за происходящими событиями.
– Позволите ли Вы мне за Вами поухаживать? Я не приму ответа “нет”! Что бы Вы хотели… — Короткая пауза, во время которой я галантно поцеловал ей ручку и, забрав у неё её собственные вилку и тарелку, продолжил. — Для начала?
– Боюсь, что здесь нет того, чего бы я действительно хотела, поэтому…
– Поэтому есть я…
Лукавый взгляд, хитрое выражение мордашки и она уже готова уточнить, что я имел ввиду, но я и так всё разъяснил, причём, прошу заметить, сам и без какого бы то ни было ускорения со стороны.
– Для того чтобы исполнять желания королевы красоты…
– Ох, Лаки… Уже можно перестать засыпать меня комплиментами…
– Это были ни в коем случае не комплименты! Это всё была чистая правда! Ведь, посудите сами, Вы красивы, умы, сдержанны, обаятельны, у Вас такие манеры, Вы такая грациозная, прекрасная, невообразимо изящная… У меня даже не хватает слов, чтобы сказать Вам всю правду! — Короткая пауза, во время которой мы продолжаем смотреть друг другу в глаза, как будто бы и не замечая, что в абсолютной тишине зала только Пантера что-то шепчет на ухо Симусу. — Не желаете ли Вы попробовать вот этого блюда? Я уверен, оно должно Вам понравится…
Протягиваю ей тарелку с чем-то мясным, подозрительно напоминающим ростбиф, вроде, действительно ничего…
– Благодарю…
Она не успела ничего сказать или каким бы то ни было образом отреагировать на мои слова — Пантере надоело сидеть и бросать на меня испепеляющие взгляды — всё равно ведь я отказывался самоиспепеляться, да и воспламенять тоже.
– Так ты спортсмен, оказывается?
– Да, я играю за сборную команду Гриффиндора — я охотник.
– Правда? Я тоже… Только вот я по натуре, скорее, да по кличке… Но вот если бы ты меня научил…
Я беру руку Гермионы в свои, мягко целую, после чего начинаю тихо-тихо говорить практически ей на ушко, но при этом заранее рассчитав всё так, чтобы в данном зале с такой прекрасной акустикой слышно было всем и всё.
– Знаете, что меня в Вас обворожило? Вы не похожи на других девушек, Вас отличают не только ум, красота, сообразительность и умение хорошо понимать и анализировать ситуацию — больше всего меня пленяет Ваше практически уникальное качество крепко стоять на земле, адекватно и объективно воспринимать всё происходящее… Сейчас столько людей, которые “летают”… — Секундная пауза, во время которой даже до самых что ни на есть опытных тормозов дошло, в чью сторону я метко кинул пятидесятикилограммовый тапок. — Одни “летают” во сне, другие — в облаках, и никто из них не может понимать из-за этого многих простых вещей, которые ты прекрасно понимаешь… Например, ты прекрасно знаешь, что не стоит витать в облаках на уроках — от этого зависит твоё будущее, ты знаешь, что не следует мечтать о чём-то очень нереальном и недосягаемом, потому как слишком мал шанс того, что это сбудется…
Симус подозрительно позеленел, Рон, и без того уже ревновавший как непонятно кто (при виде него Отелло вообще решил взять отпуск и сгонять в мир теней навестить отца Гамлета), при подобном оскорбительном отношении к его любимому виду спорта практически сравнялся цветом лица со своими волосами, которые явно пытались поконкурировать с флагом факультета Гриффиндор по насыщенности оттенков, оставшаяся часть зала сидела, пытаясь вспомнить, где же они забыли свою запасную челюсть. Через секунду все члены сборных команд по квиддичу всех факультетов были на ногах. Я как бы удивлённо на них посмотрел, весьма правдоподобно сделав вид, что только сейчас заметил, что мы тут вообще-то и не одни…
– Ты что, и правда думаешь, что играть в квиддич — это заниматься ерундой, только время зря тратить, да? Да ты просто не представляешь, насколько же это сложно и…
– Прошу прощения, а при чём здесь эти ваши кирпичи? Я против них ничего не имею, я просто сказал своей хорошей подруге, что у неё есть такое редкое в наши дни качество, как целеустремлённость, что если она о чём-то мечтает, то о чём-то определённом, при этом ещё и не просто думая, что “вот было бы неплохо, если бы, а потом кабы, ну, да и вообще…”, а действительно делая шаги навстречу своей мечте.
– Ты считаешь, что мы не поняли, да? — Теперь уже гневную тираду Дина Томаса продолжил Рон, отчаянно пытаясь сделать вид, что это у него просто такой румянец на щеках, который решил слегка “погулять” по всему лицу, а так… — Да ты просто не знаешь, что такое квиддич и как бывает сложно в него играть, постоянные тренировки…
Я фыркнул.
– Ну, да, точно — откуда ж мне, упёртому чурбану, знать, что такое постоянные и многочасовые тренировки? А насчёт этого вашего визгича — нет в нём ничего сложного, правила простые, всё просто и даже как-то скучно и, пожалуй, единственным плюсом во всей игре по праву является возможность полетать…
– ЧТО?!! Думаешь, всё так просто? Да для того, чтобы у тебя хоть чуть-чуть получилось играть, тебе мало врождённого таланта — ты ещё должен тренироваться годами!
– Ага-ага, я понял. А вы присаживайтесь, присаживайтесь — что ж вам стоять-то, а? Гермиона, может, ты ещё чего-нибудь хочешь, а?
– Ты так, да? Ну, тогда… Тогда… А тогда давай сразимся и выясним, кто из нас лучший?
– Зачем же? Я не вижу в этом никакой необходимости, причём не только потому, что я вообще-то человек скромный…
– Да ты просто боишься! Мы бы…
– Так, стоп. Предлагаете сыграть товарищеский матч, да? Ребята-зверята, то есть мы, против вас? В квиддич? Так?
– Да!
– Ребят, вы не против? Судя по слишком довольным улыбкам, то вряд ли… Э-э, ну… Ричард?..
– И тебе приятного аппетита…
– Ричард… Лучше сразу согласись, а то мы начнём клянчить и выпрашивать…
– Что, как в прошлый раз повышения зарплаты?!
– Нет, конечно же! Такого больше никогда-никогда не повторится! Ведь ты же знаешь, что мы не любим повторяться!..
– Что-то не хочу я проверять вашу оригинальность… Ладно, даю добро…
– Приятного аппетита, товарищ начальник! — Хором крикнули мы, счастливые до нельзя от того, что нам таки удастся посоревноваться с кем-нибудь, кроме смерти.
– Уже скоро конец обеда… Пора собираться на уроки, ведь так? — Гермиона коротко кивнула, а я слегка чмокнул её в щёку и, сказав на прощание “Если у тебя вдруг что-нибудь случится, помни, что у тебя есть друзья, которые пренепременно придут на помощь”. Встав из-за скамьи, я с очень миленькой и не предвещающей абсолютно ничего хорошего улыбочкой посмотрел на Пантеру.
– Что-то не так?
– Нет, ну что ты — всё отлично… Я просто подумал, что нам же всё равно идти в одном направлении, можно даже сказать, что в одну комнату…
– А можно было и не говорить…
– Но я уже сказал. Так что пойдём вместе, ладно?
Я обошёл вокруг стола и подошёл к её месту, предлагая свою руку, которую она, с примерно такой же улыбочкой, как и у меня, приняла. Тут же в тишине зала раздался еле слышный хруст, но мы просто пошли к выходу, всё с теми же ангельскими выражениями мордашек и всё так же до боли сжимая пальцы друг другу. Я галантно открыл дверь перед Пантерой, пропустил её вперёд и, пройдя следом, закрыл.
Сначала в зале все сидели спокойно, видимо, ещё не отойдя от новости скорого матча по квиддичу, клятвенно заверявшего всех в лице Рона и Дина, что товарищеская игра будет очень хорошей и, что важно, расклад сил явно в пользу обитателей сего замка. Через минуту откуда-то из коридора послышалось что-то, весьма не отдалённо напоминающее крики, а ещё через некоторое время — ужасный грохот, который заставил большую часть находящихся в зале людей повскакивать со своих мест и удивлённо похлопать ресницами, причём очень старавшиеся девушки всё равно не смогли переморгать явно не думающих об эстетичности зрелища парней. Ричард МакГрегор, уверенным жестом ложки доев остатки своей еды и гордо поднявшись с профессорского стула, слегка скривился и пробормотал “Как дети малые…”, после чего неторопливой походкой палача, явно опаздывающего на смертную казнь, направился по направлению к источнику шума.
|
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:15 | Сообщение # 37 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 36.
От автора: Ну, вот и я объявилась! Причём время выкладки продолжения опять сократилось, причём на целых три дня, за что можно сказать спасибо всем людям, оставившим мне отзывы. Вот такие дела… И да, ответы на отзывы в самих отзывах, причём — подробные.
Краткое содержание (аннотация, саммари… — кому как больше нравится):
loving, спасибо тебе огромное за отзыв, а то я действительно долго сомневалась, стоит ли вставлять этот эпизод, но раз уж есть люди положительно за, то я отрицательно не против! H2cus.
V1per, огромное спасибо, что разъяснили мне, что означают данные понятия, и да, действительное h2cus — hope to see you soon — надеюсь, до скорого. И, ставшее уже традиционным, h2cus.
Тень Луны/Кандида Когтевран — имеешь право так думать, оспаривать не стану, но всё же, насчёт плана… Ну, конечно же, мало всего из этого сбудется, так как в жизни никогда не случается так, как ты планируешь. И потом, как же по-другому ему было возвращать Джинни? Он уже испробовал все “мирные” способы, и сейчас остался только один метод — вызвать ревность, потому что она слишком глубоко убеждена в том, что он — бабник, а тут он так долго встречается с Пантерой, к тому же у них сейчас слишком хорошие отношения, что автоматически означает, что она должна представлять себя на её месте. А насчёт того, простит ли она, или нет — конечно же, нет!!! Лично я бы сроду никогда не простила. Но разве же это остановит такую упёртую скотину, как Лаки?..
edic123, рада снова тебя… Хм, читать? В общем, твой отзыв согрел мне душу в промозглый осенний вечер! Кстати, а скоро зима… Не хочешь подработать моим личным душевным обогревателем? За ускоренное выкладывание новых глав?.. h2cus.
Маріша, как же я рада тебя снова читать! Ты мне тоже всегда неизменно поднимаешь настроение и вызываешь прилив вдохновения и благодарное мурлыкание моей кошки (она же муза), которая убеждена, что если люди оставляют отзывы, то они заслуживают того, чтобы для них побыстрее написали новую главу! H2cus.
Очаровательная улыбка, милое выражение лица, неторопливые движения — всё это вдруг куда-то резко упрыгало в неизвестном направлении с неопознанным объектом и неясной целью. Сразу после того, как я закрыл двери Большого Зала и развернулся к своей, пусть даже и временной, но девушке, то моментально узнал всё, что сия мадама обо мне думает, причём своё скромное и весьма нелестное мнение о моей более чем наглой персоне Пантера соизволила выразить встречей всей поверхности своей ладони с моим лицом с последующим убеганием в одним только Дамблдору и Волдеморту известном направление (и то исключительно только потому, что два данных субъекта всегда делают вид, что они всё знают, а если они вдруг что-то не знают… Ну, тут нужно вспомнить старую и крайне недобрую математику с её “рассмотрим два случая…”: первый гласит, что вас переглючило и что, конечно же, самые великие светлые/тёмные маги не ошибаются, а второй гласит, что, если уж они действительно что не знают, то всегда можно весело блеснуть очками-половинками/съесть лимонную дольку/послать в кого-нибудь Круциатусом/очаровать всех светом прекрасных глаз, ясно орущих, что, как при переходе светофора, лучше сразу остановится и заткнуться). И, пока я размышлял над смыслом жизни и какую бы маленькую бяку сделать всевозможным дедулькам, Девушка, Бегущая по Коридору, явно замедлило скорость, нагло намекая, что у неё снова что-то зачесалось, причём этим чем-то является вторая ладошка. Я всё ещё прикидывал, какую мне надо было бы развить скорость и с каким ускорением я должен был бы начать двигаться, чтобы всё же вписаться в поворот, а не в стенку, когда Пантера, с видом, явно не предвещающим ничего хорошего ни одной и без того уже слегка помассированной мордашке, скрылась из вида.
– НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!!!!!!!!!!!!!!
Нет, я, наверное, всё же никогда не смогу понять женскую логику… Вот, вроде как, сама ход замедлила, позволила себя догнать, а как только я до неё дотронулся, она сразу начала визжать. Ну, и в чём тут тонкий смысл, а? Лично я не понимаю, причём абсолютно, в отличие от рекламы, где мужик всё же смог понять разницу между обычной растворимой лапшой и лапшой необычной, в которой явно что-то ещё растворили…
– Пантера, ты…
– Тебе сколько раз надо объяснять, чтобы до тебя дошли элементарные вещи?!!
Злобное шипение, колючий взгляд… Не дать, не взять — разгневанная кошка, собирающаяся выпустить коготочки… Кстати об…
– ОТПУСТИ!!!
– Чтобы ты ещё раз меня ударила?
– ДА!!!!!
– Вот уж воистину наглость человеческая не знает пределов…
– Да уж кто бы говорил!! Стоит оставить его без присмотра буквально на полчасика, и где?!! В библиотеке!!! А он уже… С какой-то… С этой…
– С кем?
– С этой… Повышенной лохматости!!
– Да? Но мы с Гермионой — просто друзья, я вот с ней, например, на бал не ходил, а потом к ней же не подсаживался за Гриффиндорский стол…
– ЧТО?!!! И после всего, что ты понатворил, ты ещё и ко мне какие-то претензии предъявляешь?!
– А какого хрена я, зайдя без задней мысли…
– Да неужто?! Ты ещё и думать, оказывается, умеешь!!! Что же ты раньше это скрывал, а?!
– …в столовую, должен видеть свою девушку чуть ли не в объятиях…
– И не смей…
– Нет, это уже ни в какие ворота!! Ты можешь перестать орать, как…
Моя очередная попытка предотвратить повреждения моей же шкурки была практически обречена на провал — Пантера уже перечесала об меня все руки и теперь вдруг решила в срочном порядке заняться ногоприкладством, вследствие чего я, не ожидавший столь подлого отношения к своей VIP-персоне, полетел куда-то, предположительно — на тренировку по квиддичу, причём, прошу заметить, без метлы. Однако же своё падение я смог остановить в практически самый последний момент, когда успел-таки ухватиться за рыцарские доспехи, которые с грохотом полетели на пол.
– ТЫ ЧТО ВООБЩЕ ТВОРИШЬ, А?!
– Я?!!! Да как ты…
– А, ну да, точно, я и забыл, что во всём и всегда виноват исключительно и только Я, а ты у нас — сама святость, которая, конечно же, вовсе и не собиралась флиртовать на глазах у своего парня с непонятно каким…
– Между прочим, я с Симусом на бал должна была пойти, а из-за тебя, неблагодарной скотины, я…
– Конечно, извини, я просто забыл, что я буквально оттащил тебя от него и заставил проводить время со мной…
– Ты просто…
– Ну, и кто я, а? Мне так нравится с тобой разговаривать, всегда узнаю много всего нового и интересного… Так что, быть может, откроешь мне глаза на самого себя?
– МЕРЗАВЕЦ!!! НЕГОДЯЙ!!! ПОДОНОК!!!!
И очередная попытка нанести крайне наглому мерзавцу/негодяю/подонку (а, быть может, три в одном?) тяжкие и по возможности несовместимые с жизнью телесные повреждения потонула в моём крайнем нежелании пробовать на себе силу её удара.
– ОТПУСТИ МЕНЯ!!!!
С каждой секундой мне становилось всё труднее и труднее удерживать её хоть под каким-то контролем, потому что извивающаяся подобно готовящейся к броску кошке Пантера явно отказывалась успокаиваться.
– Пантера, да успокойся ты, в конце концов!..
– Не надо меня успокаивать!!! Просто отвали от меня, и всё будет прекрасно!
В коридоре послышался звук приближающихся шагов, я на секунду отвлёкся, и этим подло воспользовалась Пантера, которая метко наступила каблуком мне на ногу и быстро побежала прямо навстречу проснувшейся делегации.
Всё ещё крайне раздосадованный тем, что за ним таки уплелась целая толпа зевак, Ричард приближался к источнику шума. Он в очередной раз недовольно поморщился, вспоминая, что всякий раз, когда эта взрывная парочка снова прощала друг другу все, даже самые смертельные, обиды и начинала встречаться, то у него резко усиливалась мигрень. Вот и сейчас, уверенно идя по коридорам подземелья, он всей душой мечтал об убийстве, причём, желательно, в особо жестокой форме… Однако же он не успел даже и задуматься, что ему надо устроить этим двум нарушителям покоя и порядка, не успел повторить в тысячный раз любимую фразочку “Спокойствие, только спокойствие… Подумаешь, дело-то житейское”, как рядом с ним на огромной скорости пронеслось НЕЧТО. Почему-то в голове у Ричарда мелькнула мысль, что кажется в детстве он мечтал стать гаишником, вследствие чего он уже прикидывал, какие штрафные меры надо принимать за превышение скорости в данном случае, когда рядом с ним, с отчаянным воплем “Чёрт, Пантера, подожди!” пролетел другой, уже опознанный объект Лаки, который в скором будущем будет абсолютно точно уверен, что нет в мире ничего лучше ходьбы пешком…
Пронесясь на огромной скорости прямо через толпу зевак, я сократил расстояние до Пантеры, которая, можно сказать, грудью расчистила мне дорогу. На очередном повороте я резко подался вперёд и схватил её за руку, после чего сразу же, дабы не нарываться на последствия, зажал её между собой и стенкой с твёрдым намерением не отпускать ни в коем случае.
– Если ты меня сейчас же не отпустишь, то…
Из всех мыслей по успокоению особо буйных в голову пришла только одна, вследствие чего мне и пришлось воспользоваться её услугами.
Чёрт бы побрал этих подростков с их гормонами… Так, почему крики стихли?! Есть только две версии — либо они, наконец-то, помирились, либо пора звать здешнюю медсестру на помощь…
Вначале Пантера упорно отказывалась отвечать на поцелуй и всё пыталась вырваться, но потом… Я всё ещё удерживал её в относительно неподвижном состоянии, что было весьма неудобно… В общем, руки свои она всё же освободила, тут же прочертив ими длинную дорожку от талии к плечам, переместила их мне на грудь и… С силой оттолкнула от себя.
– Мерзавец… — Практически нежно мурлыкнула она.
– Не спорю… — Ответил я, вальяжно облокотившись на стенку и наблюдая, как она медленно приближается ко мне.
– Сволочь…
– Не отрицаю факта…
– Бабник…
– А здесь отрицаю…
Она подошла ко мне вплотную, после чего тихо рыкнула на меня, выражая своё отношения к моему последнему ответу.
– Не веришь?..
– А есть основания, чтобы верить?..
– А есть основания, чтобы НЕ верить?..
Взору уже успевшему подуспокоиться Главному Тренеру и Непосредственному Начальнику Отряда Специального Назначения “Звери” предстала практически идиллическая картина, на которой была “изображена” несколько помятая, но очень страстно целующаяся парочка.
***
Урок трансфигурации… Ну, и что может быть скучнее превращения одной ненужной вещи в другую — крайне ненужную? Хм, мне кажется, или ответом на данный чисто риторический вопрос можно считать слово “зелья”?..
Занятие близится к концу, если можно назвать концом то, что у нас по расписанию осталось ещё что-то около половины урока, но ведь надо же быть крайне оптимистически настроенным пессимистом… Кстати, насчёт пессимизма… Чёй-то у меня подозрительно нехорошее предчувствие, связанное с тем, что мне в срочном порядке надо сливаться с окружающим пространством и делать вид, что я — всего лишь предмет интерьера.
– Эм… Профессор МакГонагл?
– Да, мистер Поттер?
– А можно я сделаю объявление?..
– Конечно, мистер Поттер…
– Уважаемые находящиеся в данном помещении люди! Короче, меня здесь не стояло, не лежало и даже и не намечалось…
С этими словами я в срочном порядке послушался своего инстинкта самосохранения, орущего надрывным голосом, чтобы я хватал вещи и сползал под парту, что я, собственно говоря, и не преминул сделать. Секунд через десять мои опасения оправдались, причём — полностью. В класс буквально влетел запыхавшийся паренёк лет двенадцати и скороговоркой выговорил что-то, при повторном прослушивании оказавшееся “мистер МакГрегор сказал мистеру Поттеру срочно зайти к нему в кабинет”. Волк, воспользовавшись всеобщим молчанием и вспомнив мои слезные мольбы, заявил, что “этот крайне нехороший человек где-то симуляет, так что мы ничем тебе помочь не можем”.
Не прошло и двух минут, за которые я успел как следует перепрятаться, и в класс влетело что-то злобное и крайне агрессивно настроенное, при ближайшем рассмотрении оказавшееся почему-то к сожалению не Снейпом (его гнев я обычно переживал легко и, что важно, безболезненно), а Ричардом.
– Где этот “симуляющий”?!
– Мы не знаем…
– Ну, я ему потом устрою… У меня для вас дело, по профилю Лаки, но раз сейчас этот самоубийца где-то шляется, то вместо него пойдёт Медведь…
Медведь, здраво оценив ситуацию и живо вспомнив, какой именно род занятий считается у меня профильным, решил отмазаться любыми путями, причём начал с особо жестоких, запев дурным голосом (другого в наличии, видимо, не было).
– Я Тучка, Тучка, Тучка! Я вовсе не Медведь! О, как приятно Тучке по небу лететь!!!
– Медведь, это что за…
– Я Тучка, Тучка…
– Молчать!!!
Но ребята не прочувствовались моментом, хотя и заткнулись. Ну, да, я бы тоже предпочёл вкалывать неделю без перерыва, чем заниматься тем видом деятельности, который мне, естественно, без моего на то согласия, сделали профильным.
– Так, Лиз, пойдёшь ты, а этим…
– Эм… Как бы… Ричард?
– Да?
– Кажется, дождик собирается… Кажется, дождик собирается…
Орёл, зная, что после Лиз обязательно на обсуждение будет вынесена его кандидатура, в срочном порядке встрепенулся.
– Дождик, говоришь, собирается? Ну, тогда я из здания ни ногой!
– Орёл, ты что вообще творишь, а?
– Я? Да так, ничего… Просто… Нелётная погода…
– Ох, ну и козлятушки же вы, ребятушки… И остаться вам без зарплатушки… А теперь — Пантера, встала и…
– Я?.. Но почему всегда я?
– Отставить разговорчики в строю!!!
Всё, больная тема… Совесть проснётся и замучает, если вместо меня отправится моя девушка, поэтому… Эх, как бы поправдоподобнее выкрутится из данной крайне щекотливой ситуации?..
– Четыреста десять…
Лицо Ричарда приняло какое-то по-садистки хищное выражение, когда он взглянул на меня, усиленно делающего вид, что я только и делал, что лежал тут на полу да тихо и молча себе отжимался…
– Лаки, а что это ты тут делаешь, когда ДОЛЖЕН УЖЕ БЫТЬ ВНИЗУ В ПОЛНОЙ ГОТОВНОСТИ?!!!!
– Эм, ну, просто, понимаешь, мы же тут, на этих уроках, постоянно сидим, неподвижно и не дыша, внимая каждому слову учителя… Вот, а когда долго сидишь неподвижно, то затекают мышцы… Так что я решил их немного размять… А до этого я сидел тише воды и ниже травы, поэтому моё присутствие просто не было замечено. И ты же сам говорил, чтобы мы во время физических упражнений никогда не отвлекались на разговоры, ведь так?..
– А, так это у тебя, значит, мышцы затекают, сидишь ты долго и неподвижно, да? Ну, ничего, ничего… Это дело поправимое… Вот, вернёшься, выполнив задание, и будет у тебя возможность как следует размяться… — Таким добрым и, что важно, мягким тоном сказал тренер, что у меня заранее начинает всё болеть и возникает желание с профиля вернуться хотя бы о-очень серьёзно раненым. — Вставай-вставай, а мы пока подумаем, как к твоему возвращению изменить ваш рацион… А то что же это вы всё на диетах да на диетах, пора и честь знать…
– Эм… Мистер МакГрегор?
– Да, Бали?
– Овсянка, сэр?
– Нет, конечно же… — Но мы не стали вздыхать с облегчением, чувствуя в его словах какую-то недосказанность.
Ричард указал мне взглядом на дверь и вкрадчиво предложил со скоростью света сгонять в свою комнату, переодеться и заглянуть к нему в кабинет, где он мне, возможно, всё объяснит. Перед самым выходом он ещё раз обернулся назад и сказал сакраментальные слова, которые врезались в наше сознание на всю жизнь и захлестнули души праведным гневом и полным отчаянием.
– С сегодняшнего обеда вы будете изучать на себе полезные свойства перловой каши…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:15 | Сообщение # 38 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 37.
От автора: Спасибо за отзывы людям с сайта Хогвартс Нэт и спасибо товарищам с сайта The World of Demons за то, что не оставили меня одну! Я буду очень благодарна всем, кто черкнёт мне пару строк, очень жду.
И да, как всегда — ответы на отзывы там же, где и сами отзывы.
Краткое содержание:
loving — матч по квиддичу скоро, уже осталось буквально всего ничего — глава или две, я постараюсь его сделать поярче и покрасивее, специально для тебя. Надеюсь, что не разочарую, h2cus.
Pandora's luluby of Death — спасибо за письмо! И нет, конечно же, я тебя не забыла! Ни в коем случае и не под каким предлогом, просто сервер приглючило и моё развёрнутое письмо на два листа (!!!) кануло в лету, поэтому пришлось срочно переписывать его по памяти (теперь печатаю исключительно только в Word, наученная горьким опытом), что заняло огромное количество времени, за которое ты, по-видимому, успела прочесть прошлую главу и даже оставить отзыв. Кстати, картинки супер! Особенно понравились яичница в форме “капля добра в море зла и капля зла в море добра”, а ещё — зебра просто супер! А что там насчёт моего письма, а?.. (только что почту проверила. Ты солнышко! Уже строчу ответ). H2cus.
куку — специально для тебя в следующей главе что-нибудь обязательно вставлю про отношения Лаки и Пантеры. Кстати, а, быть может, ты хочешь что-нибудь определённое прочесть? Напиши, и посмотрим, что там можно будет сделать в рамках рейтинга PG-13… h2cus.
Dominik — мои благодарности за отзыв! Я постараюсь, чтобы и дальше было неплохо, надеюсь, у меня получится, h2cus.
edik123 — Будет, если хочешь! Ну, в смысле, вообще я менять пейринг не буду никак, но Лаки же пока свободен, так что же может помешать мне вставить парочку интересных моментов с пейрингом Гарри/Гермиона?.. h2cus.
~Twilight_fairY~ — спасибо тебе огромное и персональное! А я и не знала, что у меня были проблемы с выкладкой, но твоё сообщение открыло мне глаза! H2cus.
Ну, и последнее — открываю стол заказов! Если хотите что-то увидеть в данном фанфике и уведомите меня о своём желании, то посмотрим, что там можно будет сделать… И ещё — не забываем, что Лаки пока свободен, а с Джинни он будет снова только в последних главах! А до них ещё далеко! Так что если кто-то хочет какой пейринг (слэш не предлагать!), то можно вспомнить о том, что мечты имеют тенденцию сбываться…
И ещё. Я тут пересмотрела некоторые фильмы Гая Риччи, там Револьвер, Большой куш, а также Счастливое число Слевина, так что предупреждаю сразу — сейчас я пытаюсь оставлять в главах минимум всего лишнего и случайного. Если что-то непонятно, могу разъяснить, ну, при условии, конечно же, что мне не придётся признаваться, как я собираюсь закручивать сюжет…
Надеющийся, что до скорого, и постарающийся написать для вас побыстрее продолжение, Автор.
Полуразрушенное, ветхое, старое здание, внутри которого пыльно и грязно. И это помещение станет моим домом на долгие полторы недели… Ну, и как я до такой жизни докатился, а?
– Я не понимаю, что вам от меня нужно.
– Слушай, парень…
– Меня зовут Джек.
– Да нам по фиг, как тебя зовут! Ты перешёл дорожку боссу, и он очень хочет тебя видеть.
– Зачем?
– Поговорить о твоём поведение. А мы тебя проводим к нему.
Естественно, что отмазаться от назначенного мне свидания можно было даже и не пытаться, во-первых, всё равно идти придётся, а, во-вторых, это даже лучше, что они сами ведут меня в своё логово — по крайней мере, проходить через охрану и сигнализирующие устройства не придётся, так что во всём есть свои плюсы.
Для непосвящённых дом, в который меня привели — самое что ни на есть обычное здание, ничем не примечательное и никак не выделяющееся среди точно таких же серых строений, однако же, если знать, КТО здесь на самом деле обитает… А я как раз таки и знал, но ведь всегда интересно послушать, что о самих себе говорят люди, правда же?..
– Что вам от меня надо?
– А ты так уверен, что нам от тебя что-то надо?
– Нет, если вы всех подряд приводите к себе просто для того, чтобы поговорить.
– Значит, думаешь, что мы хотим с тобой поговорить?
– Нет, по-моему, говорить со мной должен какой-то босс, а я не знаю, кто у вас здесь за него, поэтому не могу сказать, кто именно хочет со мной поговорить и по какому поводу.
– Значит, ты не знаешь, по какому поводу я хотел бы с тобой поговорить?
Передо мной появился ОН, сын главы мафиозного клана, уже давно держащий в своих руках весь нелегальный рынок торговли оружием.
– Ну, разве что… — Я запнулся и старательно отвёл взгляд, делая вид, что только сейчас, наконец, понял, насколько же серьёзно влип… Хотя, я даже и вида-то не делал — ведь данный мафиози действительно и очень серьёзно попал…
– Что? Скажи, как ты думаешь, почему ты здесь?
– Возможно, потому, что вы перепутали меня…
– С кем?
– Вы перепутали меня… С чёрным котом.
Долгая пауза, после которой я как будто бы не выдержал и попытался всё им объяснить.
– Просто, я ведь перебежал вам дорогу, а люди же не любят, когда… Ведь это считается плохой приметой, даже несмотря на то, что не везёт обычно самим чёрным котам, а не им, и…
Я ещё раз запнулся и с интересом стал рассматривать дорогой персидский ковёр у себя под ногами. Да, под обычным фасадом дома скрывается очень дорогая и шикарная обстановка…
– А тебе повезло… — Я продолжал молчать, разглядывая носки своих запачканных грязью ботинок. — Я не люблю людей, которые начинают лебезить или о чём-то умолять, а все почему-то именно так и поступают…
Я всё ещё молчал, старательно отводя свои, казалось, такие грустные карие глаза. И никто так и не догадался, что глаза я отводил в первую очередь для того, чтобы было не заметно, что мои линзы немного сбились.
Молчание затянулось, я слегка сморщился, дотронулся рукой до висков, слегка их помассировал, потёр глаза, тем самым поставив на место линзы, и, сглотнув, посмотрел на мафиози.
– Плохо себя чувствуешь?
– Я? Нет, я чувствую себя отлично, но вот…
– Нервишки пошаливают?
– Нет, всё в порядке. Просто… — Я ещё раз тряхнул головой, делая вид, что сейчас чуть ли не в обморок грохнусь. — Просто с температурой тридцать девять довольно сложно долго стоять…
Я замолчал, чувствуя, как начинает действовать одно из тех зелий, которое я захватил с собой, захватив их перед этим у профессора Снейпа, который, бедненький, до сих пор, наверное, пытается сосчитать, сколько и чего я у него несанкционированно отобрал.
– Хочешь присесть?
Я еле слышно пробормотал, что предпочёл бы прилечь, но, естественно, что он меня услышал.
Когда я очнулся, за окном было темно. На холодном полу было довольно неудобно лежать, поэтому мною была предпринята попытка встать, которая закончилась полным провалом. Оглядевшись, я понял, что нахожусь сейчас в чём-то вроде тюрьмы, замаскированной под комнату, потому как решётки на окне не было, хотя… Ну, и как бы я, практически взрослый человек, смог бы вылезти через окошко диаметром двадцать сантиметров?..
Кто-то повернул ключ, я приподнялся и увидел, как ко мне в комнату вошёл какой-то человек. Он быстро осмотрел меня и вынес вердикт, что я абсолютно здоров.
– Да, конечно, я здоров, причём — абсолютно, ведь моей нормальной температурой тела является…
– Молодой человек, вам нельзя разговаривать! Вот, выпейте лекарства…
Я тихо вылил всё то, что он мне принёс, и сделал вид, что меня сморил сон. Через минуту в комнату зашли ещё несколько человек, среди которых я узнал людей, препроводивших меня в данный дом.
– Он в хорошей физической форме, отменное здоровье…
– Надо сообщить об этом боссу… Как только очнётся, скажите.
Ещё пару часов я провёл в полудрёме и выстраивании дальнейшего сценария развития событий. Чёрт, мне так не нравилась эта работа… Я всегда мог абстрагироваться от происходящего и совести, когда убивал, но ненавидел втираться в доверие, осторожно подкрадываться и наносить удары в спину, даже несмотря на то, что это у меня получалось лучше, чем у кого бы то ни было.
Что я ещё ненавидел в такого рода делах — приходилось уничтожать людей десятками, взрывать дома, проводить зачистки… И это при том, что я абсолютно точно знаю, что уже через месяц появится новый мафиози, новый клан, новые разборки… Да, свято/тёплое/нагретое место пусто не бывает…
– Уже проснулся? Тогда вставай, пойдёшь с нами.
Я послушно поднялся на ноги и пошёл следом за своими провожатыми. Как это ни странно, но пришли мы почему-то на кухню, а не предстали пред карими очами босса.
– Ешь.
Передо мной поставили тарелку с чем-то, пахнущем не только съедобно, но и весьма вкусно. Желудок сделал несколько счастливых пируэтов и заявил, что если я сейчас же не дам ему познакомиться с содержимым тарелки поближе, то будет мне много всего хорошего, начиная от изжоги и заканчивая… В общем-то, не заканчивая, так как я не стал дослушивать лекции про заболевания пищеварительной системы и быстро съел всё то, что мне предложили.
– Ещё?..
Я скромно пожал плечами. Мой ответ приняли за положительный, и, как следствие, желудок простил мне практически все мои грехи, как то обжорство и недоедание, после чего поскандировал что-то весьма неотдалённо напоминающее “Ура чревоугодию!” и заткнулся, ибо посчитал свою миссию временно выполненной.
После небольшой экспедиции на кухню, которую я за время своего пребывания там успел досконально изучить и даже обдумал, что и в какой последовательности мне делать, мы направились в кабинет к здешнему главарю.
– Не будем сотрясать воздух понапрасну и сразу приступим к делу. Ты напал на моих людей.
– Нет, это они на меня напали.
– Ложь. Зачем им это было надо?
– У них было оружие, я его видел. Может, боялись, что я пойду в полицию?
– А ты бы пошёл?
– Да, а что?
– Ничего…
– Вы мне не верите, что всё было именно так? Ну, тогда спросите ещё раз у…
– Они все в больнице с разной степенью серьёзности травм. Все — без сознания.
– Я, кажется, не рассчитал силу удара… Извините.
– Чем ты их?
– Смотря кого…
Он молчал, и я неуверенно продолжил.
– Ну, я кикбоксингом занимался раньше… Серьёзно так занимался, по соревнованиям ездил…
– Понятно. Что же, ты должен заплатить за то, что вывел из строя моих людей…
– Ценою жизни?
– Нет.
– Да…
И мафиози, до этого спокойно смотревший на огонь, с изумлением глянул на то место, где ещё недавно находился я собственной персоной, а сейчас лежали трупы моих провожатых. Он хотел было что-то сказать, позвать на помощь, хоть как-то среагировать, но… Но его смутил нож у горла, и он постеснялся сейчас что бы то ни было говорить.
– Что ты собираешься делать?
Через секунду всё же собрался он и задал волновавший его вопрос.
– А разве тебе это ещё не ясно?..
Тихо шепнул ему я, буквально почувствовав его страх.
– Если ты это сделаешь, то…
– То ты умрёшь… Я знаю.
Он замолчал ещё ненадолго, после чего попытался сказать традиционное “не делай этого, и тогда…”, но я шикнул на него, и он замолчал.
– Тебя подослали, да? Мои…
– Если будешь вести себя тихо, то умрёшь не мучаясь.
Я быстро шарил по карманам в поисках нужной мне вещи. Да, вот она… И тут рука натолкнулась на что-то холодное. На лице расплылась жутковатого вида усмешка. Я теперь понял всё, что мне надо сделать…
Через семь минут после того, как я покинул бывший кабинет мафиози, дом взорвался. Обычное несоблюдение правил пожарной безопасности, утечка газа… И на месте серого здания только глубокая яма, да груда камней.
***
Два дня спустя.
Я, наконец, снова приехал в Хогвартс. Прошло девять дней, так что есть шанс, что строгая диета сменилась на менее строгую… Отворив двери, я невозмутимо прошёл к столу и, подходя к друзьям, произнёс “Моё сердце не выдержит, если сейчас на ужин будет перловка!”. Взглянув на тарелки, я тяжко вздохнул и добавил: “Не выдержит, забьёт на всё и согласится даже на перловую кашу…”.
Ребята ухмыльнулись и подвинулись. Я плюхнулся рядом с Пантерой, которая хотела было чмокнуть меня в щёку, но отказалась от своего столь благородного намерения.
Я картинно надулся и демонстративно отвернулся.
– Что, даже не удостоишь меня поцелуем?
– Нет. Даже в щёку — нет.
– Но… Почему? За что жизнь со мною столь несправедлива? О, не выдержит моё сердце, дождётся весеннего призыва, и уйду я гордо от вас служить Отечеству родному!
– Из тебя поэт, как из меня…
– Пантера, дорогая, давай не будем перечислять, чего ты делать не умеешь, хорошо? Ведь я, конечно же, не уточнял, какой именно весны надо дождаться, но всё же…
– Лаки, ты сейчас…
Ребята, по-видимому, не горели желанием слушать нашу милую семейную ругань, поэтому Волк, протянув мне подкуп в виде стакана молока, сообщил Пантере, что это была всего лишь не очень удачная шутка. Я, занятый своим питанием, даже не стал возражать.
– За такие шутки… В зубах бывают промежутки! — Проворчала Пантера. Я, допив своё молоко и пребывая от этого в отличном расположении духа, кивнул и добавил “а во рту привкус крови”, после чего чмокнул свою девушку в щёку.
– Ты что творишь, а? — Весьма зло прошипела она.
– А что, что-то не так? Или ты считаешь, что мне надо было целовать тебя в губы, а?
– Нет, я считаю, что тебе надо было бы принять душ, а только потом уже приставать ко мне! — Я закатил глаза и отвернулся от неё, снова уделив пристальное внимание своей уже практически пустой тарелке. Пара красивых взмахов ложки, и даже если бы я решил сейчас вдруг помыть тарелку языком, идея была бы обречена на провал, ибо сея посудина сверкала чистотой.
– Тебе надо было давать кличку Свинья, а не Лаки!! Нет, лучше Козёл, это куда больше выражает твою сущность, чем даже свинья, и…
– И лучше вообще не мелочиться, и сразу назвать меня Свинокоз, да и не париться… Угу, я так и понял. А ты вообще как, есть будешь?
– Да какое есть, а? Ты, сволочь неблагодарная?! Я тут нервничаю, переживаю, беспокоюсь о нём, а он бы хоть как-то дал о себе знать! Нет, ему надо было молчать, как партизану во время игры в войнушку, ему…
– Значит, не будешь… Тогда можно я понаглею, а?
– Нет!!
– Хорошо, тогда я просто сделаю бяку.
С этими словами я нагло забрал у Пантеры её нетронутую тарелку с кашей, которую я терпеть не могу, ненавижу, не выношу (исключение составляют только случаи выноса данного продукта питания на помойку) и никоим образом добровольно не ем.
– Лаки, ты что, правда будешь это ещё и есть?..
Ладно первая тарелка, это ребята ещё могли понять, как-никак, а я голодный, только с ответственного и достаточно тяжёлого задания… Но чтобы я ещё и добавку брал?! Это было выше их понимаю. И, кстати, не только их…
– Лаки, ты себя вообще как, нормально чувствуешь, а?
– Конечно, мистер МакГрегор! Моё прекрасное самочувствие обусловливается правильно и хорошо выполненным ответственным заданием, и, как следствие…
– Ты там, случаем, не обо что головой не бился, а?
– Хм… Ну, может быть… А что?
– Ничего-ничего. Я это так, просто спросил.
– Кстати, насчёт “просто спросил”… Ты, я надеюсь, помнишь, что не имеешь права оставлять нас без честно заработанной оплаты труда?
– Конечно, помню! А у тебя что, есть какие-то сомнения на этот счёт?
– Ну, не то чтобы прямо так, но вот если не очень прямо, то возможно и есть…
– Да, кстати, а ты помнишь, что я имею право оставлять вас вообще без премии?
Я уныло кивнул.
– Ну, так вот…
– Можешь не говорить, я и так уже понял, что все наши труды в этом месяце обойдутся государству в смехотворно низкую сумму.
– Я всегда говорил, что ты схватываешь всё налету! Молодец!
– Кстати, насчёт налету, полётов, мётел и квиддича… Когда матч намечается?
– Через две недели.
– В начале Рождественских каникул, значит… Чудненько! Ещё бы у нас эти каникулы были, и вообще жизнь была бы прекрасна!
– Лаки, уж кто-кто, а ты у нас постоянно от работы отлыниваешь любыми доступными и даже некоторыми недоступными способами, поэтому лучше помолчи и подумай, как вам быть с командой по квиддичу.
– Да что там думать-то, а? Нам нужно сначала хотя бы летать научиться, а там уж посмотрим, у кого и что лучше получаться будет, тот на то место в команде и станет…
– Кстати, насчёт места в команде… Лаки, ты капитан.
– Эх, ну и почему я даже и не удивлён?
Ричард, пожав плечами, сказал мне, что уже читал отчёты о моих перемещениях и действиях, вследствие чего он может сделать вывод, что работу свою я сделал чисто, качественно и, что важно, быстро, так как изначально предполагалось потратить на данную операцию по искоренению зла в данной конкретно взятой стране где-то недельки две, а я успел за гораздо меньшее время.
Но мне не дали времени погордиться собой, ибо Пантера всегда была сторонницей скромного поведения, даже несмотря на то, что крайне тщательно все эти свои черты характера скрывала.
– Пошли к себе, а то тебе ещё столько домашнего задания выполнять… За неделю-то такая стопка дел скопилась, знаешь ли…
– Нет, не знаю… Покажешь?
Дверь нашей комнаты тихо закрылась. На три оборота ключа. И на защёлку. И на несколько запирающих заклятий. В общем, смысл в том, что…
– Сволочь ты, каких мало…
– Да, понимаю — одной спать на огромной кровати холодно, но я же не мог бросить задание и вернуться, да?
– Угу…
Она лежит на постели, смотрит в потолок, и, видимо, предаётся размышлениям на различные темы, например “Если плюнуть в потолок, но в потолок не попасть, то куда попадёт плевок? По теории вероятности…” с дальнейшим перечислением предметов, на которые она хотела бы плюнуть, и что было бы очень неплохо, если бы она, не попав в потолок, попала бы в меня, потому что если мне на всё плевать, то неплохо было бы и ей в меня поплевать… Ну, дабы я, такой вот нехороший, постоял немного оплёванным и осознал всю глубину своего наплювизма, который я слишком часто проявляю, особенно по отношению к ней.
– Что-то случилось за это время?
– Всё было спокойно.
– А как Салли?
– Спроси сам, я со змеями не разговариваю.
– Зря, много интересного можно узнать.
– Откуда знаешь? Пробовал?
– Нет, а ты?
– Лаки, уже зима…
– Ну, да… Хочешь поиграть в снежки?
– Ага… Может, пойдём на улицу, а? Надоело уже сидеть здесь одной, вся эта домашняя работа комом в горле, скучно до ужаса, без тебя тут абсолютно нечего было делать…
– А со мной, значит, уже не так скучно?
– Зараза ты, каких мало!
– Эй, положи на место подушку! Ну, всё…
Небольшая потасовка, в результате которой всё пространство комнаты стало белым и для того, чтобы поиграть в снежки, уже было вовсе и не обязательно идти на улицу.
– Отпусти!
– Зачем?
Поцелуй, после чего сакраментальный вопрос “Отпустить?”, на который я так и не получил ответа. Ещё немного повалявшись в куче перьев, я взмахом волшебной палочки вернул всё на свои места и поднялся с кровати.
– Ты куда направился?
– Как любой порядочный Свинокоз, я просто обязан заглянуть в ванную, дабы убедиться, что ничего не теряю, не посещая данный стратегически важный объект.
Ещё раз улыбнувшись Пантере, я закрыл дверь. Душ… Это слово просто ласкало слух, ибо за всё то время, что я провёл непонятно где, нормально искупаться у меня возможности не было, а ведь так хотелось… Ух, наконец-то! Я снова вернулся, и теперь жизнь опять пойдёт по своему обычному расписанию. Кстати, надо бы сделать что-нибудь приятное Пантере, а то она тут, кажется, скучала без меня… Так, стоп. Появилась хорошая мысля, которая была весьма проста в исполнении, но, в то же время… Ребята будут счастливы.
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:16 | Сообщение # 39 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 38.
http://darkazkaban.narod.ru/download/46165367.jpg — всем желающим увидеть обалденную фотографию, иллюстрирующую данный фанфик, предлагается пройтись в указанном направлении. Спасибо тебе большое, Ньюра, за ссылочку!
От автора: О, разнесчастная Я!! О, сжальтесь, сердобольные читатели! О, и простите ж меня, окаянную, за отсутствие моё столь долгое и бесстыжие, а и имеется причина веская поступку подлому, но и временем отсутствием она кличется! О, не гневайтесь на меня горемычную, а и вспомните, что и невинная я во всём приключившемся! А и не серчайте и не молвите слова недоброго, выражения бранного али оскорбления сильного: “Не сдержала ты слова данного, что про проду выкладки ты обмолвилась!”! А и не могла я, разнесчастная, из оков-цепей повседневности вырваться на волю-вольную да за компьютер и упопится! Не кляните ж вы меня, люди добрые, а войдите ж вы в положение, да смолчите вы слова бранные, а оставьте ж мне утешение…
А и благодарствую вам, отзывы оставившие! А и примите ж вы мои пожелания благоденствия! А и загляните ж вы на тот сайт: ответ, уж пожалуйте, да прочтите же! А и хотела я написать содержание краткое, да укоротилося оно до невозможности…
А и простите меня, воины грозные, да отложите вы копьё вострое! Уж смирилась я с моей горькой долюшкой, да покаялась уж грехах во всех… Не взыщите ж вы за отсутствие, не откажите ж мне в малой малости — пару слов вы мне утешительных в графе отзывов и черкните же!
А и вот оно, содержание кроткое, кроткое, да и краткое, да содержание не простое, а ответов, ответов на отзывы, отзывы же те не простые, а и не подумайте, что золотые, да и уберите снова копьё вострое, ибо я до селе и не в кольчуге я, не в кольчуге я, да и не в шлеме я…
Красна девица loving, а и пусть покинет сердце твоё сомнение! Да и непременно всё свершившееся свершится, как светило наше с утра встаёт, так и Лаки в команде место своё главное займёт, место займёт, соловьём муза запоёт и битва ратная на поле-полюшке, на полюшке зелёном, да на квиддичном, да свершится! А и вертится вокруг меня волком лютым муза окаянная, вертится, да скалится, скалится, да покусать обещается, коли же буду пренебрежительно относиться я к её величавой мордашке! О, и извинилася я пред несчастною, а и опустила я голову повинную, да и простила меня Муза сердобольная, мурлыкнув тихонечко на прощание, что ежели что — так она того-самого, нападёт! На горемыку несчастную, о на вашу слугу непокорную, коя так и кланяется в ноженьки ваши, да и призывает вас подождать немножечко, да и будет вам всё, что душеньке вашей угодно, а и пса не поганого я вам покажу во всех ракурсах, со всех ракурсов, с хвостом и с лапами, и про пса того, что все Сириусом кличут, и про пса не того, что все и не так кличут, коли ж вам так пожелается…
А и здравствуйте, друг-товарищ мой, друг-товарищ мой мыслечтенье практикующий, DimonS! А и нехорошо было пинать музу мою вредную, да за день до того дня нехорошего, да и подтолкнули вы её несчастную, да и исцарапана была я горемычная, да и пришлось мне выложить всё по-быстрому, дабы выйти из боя с честию… Но и благодарности вы ж мои примите же, что оставили слова добрые, что словами теми вы меня приободрили же, да за скорость же, ну да, стыдно мне… А и временем не располагаю я, да и вылезти из путины же, из путины же, да из вязкою, да не получалось мне, да не смогла же я, как ни старалась я, разнесчастная.
Да и здравствуй же, куку милая, уж старалась я да не затягивать, да и ожидание твоё да не продлевать, но и не смогла же я, как ни старалася, для тебя быстрее, напечатати… Ты прости меня, солнце ясное, а и зло же ты не затаивай, не затаивай на меня горемычную, разнесчастную раскрасавицу… А и скромную, не прибавила, но ведь это ж факт очевиднейший… А и постаралася я для тебя, красавица, да чтоб порадовать тебя пренепременнейше да чтоб было тебе да приятно же от прочтения про пару парную, пару парную да ой буйную, что не успокоится всё никак да на веки вечные не разлучится…
Приветствую тебя, добрый молодец, добрый молодец, edik123 кличащийся! А и смею я надеяться, что понравится тебе глава новая, глава новая, да по объёму за две пойдущая… А и не надо стреляться, когда не затянула ещё корка ледяная водную гладь морей, озёр, рек и луж и есть ещё шанс утопитися! А и ежели не подходит тебе ни один способ из перечисленных, то можно присоединиться ко мне и дружной компанией совершить поход покупательный в магазин мебельный, в котором акция проходит — при стула покупке дарствуют там мыло ароматное да верёвку крепкую, а вдвоём нам скидку приличную сделают… А вообще есть способ универсальнейший от причин, застрелиться заставляющих возжелать! Просто ежели автор нехороший в лице моём прекрасном недели через две незаметно пролетящие проду выложить не соизволит по причине забеганности, так вы напомните о своём скорейшем желание проды пред собой лицезрении и, приняв пинок ускорительный, посмотрю я, что можно будет сделать…
Уважаемый HPotter, прими мои благодарности за твои благодарности, ибо нет предела моей благодарности на слова благодарности и когда говорят мне, десантнице-любительнице, что что-то есть на высоте! Несдесантирует, надеюсь, прода вниз с высоты приличной да на скорости огромной, да не изменится мнение твоё лестное при прочтении глав новых!
А и долго рассматривала Джинни я через мелкоскоп, а и было мною замечено несколько несостыковок, Dominik, верно указанных тобою… Исправиться обещаю я, но мирить очень быстро не буду пару данную, ибо пусть подерзеет пока красна девица да поборзеет добрый молодец, а то ведь сведением их снова вместе же ознаменуется фика окончание, до которого ещё, к сожалению, уж осталося да премного так…
Ох и ошибочно мнение, Десс премудрый, что говорят мне что хорошее, да каждый день к тому же, да по раз нескольку… А и все пинка дать норовят ускорительного, али же муза вредная кошка гуляет сама по себе да возвращается с погулов своих только ночью позднею да и за шкирку меня и за компьютер усаживает! А и да, музой моею является мурка одна белым белая, белым белая, да всем вредным вредная… А вообще, ладно, не буду принижаться, изредка и говорит кто что хорошее, да не так уж всё это часто же… За пожелания все благодарствую, удача ослепительно улыбается, надеюсь, всем нам, а отзывов положительных только от вас количество и зависит ведь!
О, Marishka, благодарствую за отзыв! И соглашаюся я с тобою полностью насчёт начала фанфика бредовости, хоть и написано это у тебя в форме деликатнейшей… А и надеюсь, что дальше тебе будет тоже интересно достаточно, да не оставишь ты меня без внимания своего да без отзыва какого… Благоденствуй ты, девица красная, да пусть солнце тебе от меня улыбнётся лучиком!
А и не пугайтесь вы, люд честной, уж отложила я томик Пушкина и пылятся вновь на моём столе сказ-сказания да былинушки…
Поворот, ещё поворот… Огибаю стайку дамочек весьма лёгкого поведения в сомнительных позах и… Да! Спасение в лице тонкого куска деревяшки близко!
Я влетаю в открытую дверь, на пороге резко торможу, делаю один глубокий выдох и улыбаюсь по возможности мило и беззаботно.
– Всем Доброго утра!
Уже привыкшие к моим странностям находящиеся в Большом зале люди даже и не отвлеклись, чтобы поздороваться с несчастным сиротинушкой, но я не стал очень сильно обижаться, да и не успел бы, ибо…
Ещё один истребитель редкостных чему-то лыбящихся скотин, занесённых во многие книжки с различными цветами обложки, зашёл на посадку. Смерив объект поражения поражающим и просто убийственным взглядом, данный глубоко выдохнувший субъект застыл в дверном проёме, тщетно пытаясь слиться цветом лица с покрытой лаком поверхностью.
– Лаки, можно тебя на минуточку?..
Минута молчания в память о загубленном утре, и ответ “нельзя”.
– Почему же, не изволишь ли разъяснить?
Уже вальяжно и даже как-то подозрительно красиво она облокачивается на дверь, прямо даже…
– Потому что… — Я подошёл к ней поближе, опёрся рукой чуть повыше её головы и, прекрасно зная, что как бы она сейчас не бесилась, при всех мне ничего не будет, достаточно громко прошептал продолжение фразы. — Потому что нам с тобой никогда не хватает на всё про всё минуточки… Вот, к примеру, вчера ты мне тоже говорила, чтобы я отвлёкся на минуточку… А мне потом в три ночи пришлось вставать, чтобы дописать эссе по Чарам!
Гневно сузившиеся глаза, зажатые в кулаки пальцы — и я осознал до конца, что как только мы останемся хотя бы относительно наедине, будет мне обеспечена очень весёлая жизнь… Посчитав открывающиеся мне перспективы весьма интересными и даже в каком-то смысле заманчивыми я, нагло смотря Пантере в глаза, опустил вторую руку в непосредственной близости от её плеча. Эх, хорошо стоим и, что важно, потом можно абсолютно честно ей заявить, что “я до тебя ни одной частью тела не коснулся!”…
“Мы ещё поговорим с тобой…” прошипела в лучших традициях разгневанных представителей семейства кошачьих девушка и, скользнув вниз, вывернулась из моих практически и не объятий. Со словами “обязательно, но не сейчас, ведь сейчас надо позавтракать”, я поймал её за руку, после чего, развернув к себе, под локоток подвёл к столу.
– Это… Это вообще ЧТО?..
За полчаса до описанных событий. Утро того же дня.
– Да сколько можно уже, в конце-то концов!!!
– Можно много и долго, котик… — Пропел наглый голосок из ванной комнаты. Вот ведь паршивая кошка, знает же, что уже скоро выходить надо на завтрак, после которого мы сразу же направляемся на тренировку на один урок, а потом — на занятия, а во всей этой беготне я не смогу забежать к себе для того, чтобы почистить зубы!! Ну и какого чёрта она вскочила сегодня пораньше, а? Ведь спала же всегда до последнего момента и всё было нормально… Ну, или почти всё…
Плюнув на всё, но попав почему-то только на Салли, которая оказалась абсолютно солидарна с мнением Пантеры насчёт моей скромной персоны (читай: тоже долго выбирала наиболее интересный вид смертной казни, выбрать не смогла, а мелочиться не захотела, так что жизнь моя пока не в такой уж сильной опасности. Хотя…), я решительным взмахом волшебной палочки наколдовал себе воды в графине. Долго гипнотизировал я означенный сосуд, а он не захотел призвать к себе зубную пасту и щётку, так что пришлось мне ещё раз на всё плюнуть, на этот раз, правда, так никуда и не попав, к сожалению, и дождаться триумфального выхода Пантеры.
Минут через пятнадцать что-то полумокрое замаячило в дверях, при более детальном рассмотре оказавшееся крайне довольной собой наглой мордой, которой я почему-то резко перехотел делать что-то приятное сегодня и до скончания веков, а скорее даже наоборот, поэтому…
Через семь минут.
– Ты готов? Выходи уже скорее, мне надо волосы нормально уложить!
– Иду-иду, дорогая…
Вышел я из ванной с такой довольной улыбкой, что прежде чем войти в означенное помещение, Пантера десять раз подумала и попыталась осмотреться в поисках подвоха. Ничего особо подозрительного, кроме моей наглой персоны, обнаружено не было, ввиду чего я и был в срочном порядке выдворен из данного пространства.
Пока я одевался и укладывал все вещи, мне вдруг пришло в голову обдумать последствия моего очередного красивого некрасивого поступка и, внезапно вычислив процент вероятной выживаемости с моей стороны, решительно уменьшил наши с Пантерой сумки с учебниками, после чего, приняв позу “лев готовится к прыжку”, приготовился к схватке с разъярённой пантерой.
– Лаки, а что ты так странно…
– Aguamenti!
Ну, вот я и убедился, что кошки действительно боятся воды! Так, стоп. Ай-ай!
– Ты не поверишь, но я просто отрабатывал данное заклинание!
– Конечно, солнышко, а я сейчас на тебе просто отработаю некоторые приёмчики и…
– СТОЙ!!
– ЧТО?!!
– Замри, говорю, на секундочку, я всё верну, как было…
Она на мгновение замерла, высушивающее заклинание было произнесено устами моими и даже возымела какое-то действие фраза, выбормотанная мною, а через секунду…
– Стой, зараза! Скотина, остановись, ведь всё равно же догоню!! А потом только хуже будет!!! Так я тебе ещё, быть может, дам право выбора смертной казни…
Сопровождаемый подобными криками я и нёсся в сторону Большого Зала, по ходу дела осознавая, что, пожалуй, всегда мечтал жениться на тихой, скромной девушке, не порывающейся убить скромного юношу через каждые пять секунд по любому поводу и даже без оного, а просто “по любому…”, а ещё в моём мозгу чётко отпечаталась мысля, что, кажется, мне всё это очень даже нравится…
– Идём!
– Куда? У нас же ещё…
– Лаки, мы опаздываем!
– …есть пять минут и я…
– Вещи остались в комнате, их надо…
– …думаю, что…
– Ты меня вообще слушаешь или как?!
– Или что?.. Прости, я не…
– Сейчас объясню, заинька… На примерах…
– А, так ты про это… Да здесь все вещи, я их с собой захватил, прекрасно понимая, что тебя полностью захватит идея покалечить какого-нибудь несчастного мецената, который от всей своей бескорыстной души…
– …пытается заработать на пластическую операцию лица… Могу помочь! Причём, заметь, абсолютно бесплатно!
– И куда ты так торопишься, а? Я хочу есть, и потом, выпала такая редкая возможность… Да ты хоть представляешь, как тяжело уговорить домовиков плюнуть на приказ и накормить несчастных детей?..
– Так вот ты куда уходил ночью, а я-то…
– Что “ты-то”? О, пострадал ни за что несчастный я, да будет известно нехорошей тебе, что оскорблён до глубины души скромняга-симпатяга и требует сердце его…
– Часть требований я готова удовлетворить прямо сейчас, если соизволишь пойти на тренировку…
– Например?..
– Например, не устраивать акта отмщения… Согласись, это ведь так великодушно с моей стороны…
– Ну, хорошо…
С этими словами я оторвался от созерцания в тарелке какой-то странной смеси подозрительного цвета из пюре и подливки, от созидания из данного материала интересных фигурок в не менее интересных позах и, запихнув куда подальше (да-да, именно на задворки создания) идею высказать Пантере своё истинное мнение, как то “Вот щас всё брошу, и буду ерундой заниматься!”, подошёл к своей девушке и, хлопнув слегка её по плечу, сказал…
– Ты вОда…
И, приняв ускорение от полученного мысленного пинка от данной девушки за чрезмерную многосмысленность фразы, я стартовал в сторону правого крыла замка, где находился на данный момент тренажёрный зал.
Через два поворота я резко притормозился и спрятался в нише. Вот я уже слышу чьи-то шаги, и…
– А я тебя поймал…
Через секунду я уже и отпустил, ибо пойманная девушка была, во-первых, не девушкой, а, во-вторых, далеко не Пантерой…
– Я сейчас этому…
– Пантера! Прекратить эту беготню по замку!! Если вам мало бега на тренировках, могу добавить, но чтобы больше…
Девушка скромно потупила взгляд, виновато пробормотала, что вот именно такого, да чтобы ещё хоть несколько раз… И, только выйдя чинным шагом за дверь, конечно же, бросилась вдогонку своему парню. Однако драгоценные секунды были потеряны, и теперь шанс догнать был не столь велик, как вдруг, на втором повороте…
– Ты… Ты что здесь делаешь?
– Я? Я иду… Туда…
– А я — бегу. Оттуда…
Через секунду осознав бредовость всего нами сказанного, мы расхохотались.
– Лаки, а что… Зачем…
– Бежать? А, это… Мы тут с Пантерой в салочки играем…
– Во что, прости?
– В догонялки с изменёнными правилами…
– А, понятно…
Чёрная молния практически пролетела мимо нас, но я вовремя развернул данную мисс и, сильно стукнувшись спиной благодаря её чрезмерному ускорению, прижал к себе…
– Лаки!! Ты что тут делаешь?! Ты ведь должен убегать от меня со всех имеющихся в наличие ног, изредка подключая к этому благородному занятию и руки, и…
– И голову… А мы тут не одни…
Только удобно устроившаяся у меня в объятиях Пантера хотела уже попытаться осознать смысл произнесённой мною фразы, как вдруг, переведя взгляд в сторону, увидела знакомого человека…
“Чёрт, вот опять опаздываю… Даже не увижу его сегодня теперь, наверное… А ведь нам надо было бы поговорить, столько времени уже одни приветы, да спокойной ночи и никакого общения… Не дело…” мелькали суматошно мысли в голове, вот ещё буквально два поворота, и будет Большой Зал… Ещё можно успеть… Как вдруг…
– А я тебя поймал…
И кто-то с силой разворачивает за руку к себе лицом. Слышится удивлённое “ой”, и… Да, знакомые все лица…
– Ну, мы, наверное, пойдём… Ведь ты на завтрак, да?
– Нет. В смысле, изначально планировалось именно так и поступить, но теперь… Никто не против, если я с вами до кабинета дойду?
– Нет, конечно же… Но вот только лично я не думаю, чтобы твоя пищеварительная система была согласна с наглым игнорированием требований и…
– И я сразу после доведения вас до…
– …и зачем утруждать себя, и… И всё, ладно, я заткнулся. А как у тебя дела?
– Отлично, но вот только мы давно с тобой не виделись…
– …аж с вчерашнего ужина…
– И не говорили…
– …когда я пожелал тебе спокойной ночи…
– Лаки!!
– Уже приготовился будить совесть и спросить тебя, как ты провёл ту кошмарнейшую неделю без лицезрения моей прекрасной мордашки, о отец крёстный?..
– Лаки, я ведь действительно…
– А знаешь, я тоже… На самом деле… Скучал.
Пауза, после которой и без того небыстрый шаг, которым мы направлялись в определённом направлении неопределённое время, сошёл до незаметного переступания с одной ноги на другую.
– Знаешь, я подумал, что ты не знаешь… Твой отец играл в квиддич. Очень хорошо играл, даже был капитаном команды!
– Ты разбираешься в правилах?
– Да, конечно, хотя сам никогда не играл…
– Аэрофобия?
– Что-что, прости?
– Аэрофобия, говорю, у тебя, что ли?.. Ну, данное понятие включает в себя как боязнь летать на самолётах, так и…
– Всё, понял. Нет, я просто мётлы не люблю — вот на мотоцикле полетать, это другое дело…
– Летающие мотоциклы, мистер Блэк? Это становится интересно…
– Пантера, зови меня просто Сириусом, а то чувствую себя…
– Хорошо! А вы… Ты… Сириус, покажешь мотоцикл? А можно будет покататься? А…
Сириус заметно помрачнел и рассказал нам почти детективную историю потери следа летающего мотоцикла, которая сводилась к тому, что в день нападения Тёмного Лорда на дом моих родителей он отдал свой мотоцикл Хагриду, дабы тот доставил Дамблдору меня в пелёнках (то ещё зрелище было, наверное…), что и было благополучно совершено лесничим. А потом… Потом его арестовали, а судьба мотоцикла теряется в дымке долгих двенадцати лет…
– Да, жаль… Хороший, наверное, был…
– Конечно… Сейчас таких немного осталось, если, конечно же…
Траурное молчание и мы, немного потоптавшись у цели нашего небольшого путешествия, приготовились распрощаться.
– Но ты ведь будешь нашим консультантом, правда? Или, ещё лучше, тренером? Ричард снял с себя эти обязанности, говорит, что он предпочитает веники, желательно — реактивные…
– Какие-какие, пардон, веники?
– Самоубирающиеся реактивные веники… Не нравятся ему мётлы чем-то, видите ли… Вот и получается всё, как всегда — Лаки тут главный, Лаки сям главный, а что это означает?
– Что?
– Что если вдруг что случится, то обувной магазин открывать именно мне придётся…
– Это ещё почему?
– Все так и норовят снабдить тапками, по возможности — белыми и с приложенной инструкцией куда мне пройти и в какой позе они меня в месте назначения видели… Ну, ладно, мы пойдём… После ужина сразу направляемся на поле тренироваться, договорились?
И, пожелав друг другу всего самого наипрекраснейшего, мы с Пантерой ввалились в почему-то ещё пустующий зал…
Через четыре минуты.
Дружная компания, состоящая из практически строем идущих спецназовцев во главе с командиром, вошла в зал для тренировок.
– Не хотелось бы вас очень сильно обламывать, но сейчас вам придётся отложить все дела на потом и приступить к разминке. Начнём…
Неохотно оторвавшись друг от друга, мы приступили к выполнению доведённых до автоматизма за годы тренировок упражнений, а в голове крутилась только одна мысль — “вот блин, как не вовремя…”.
***
– Подняли руку…
– Левую или правую?
– В зависимости от того, правша ты или левша, подняли руку…
– А если я владею обеими руками примерно одинаково?
– Лаки, если не хочешь поднять обе руки сразу и вверх, то лучше…
– …то лучше самому сдаться и заткнуться… Понял, не дурак, хоть ты в этом и сомневаешься… А меня вот что интересует…
Сириус тяжело вздохнул. Ух, как он сейчас понимал этого их тренера Ричарда, вот стоит только попытаться к ним относиться по-доброму, а они тут же начинают отлынивать и везде искать халявные пути! Нет, ну самое обидное, ведь находят же!! Сириус ещё раз мысленно посчитал до трёх… Вообще планировал досчитать до десяти, но стратегически заданный очередной вопрос Лаки помещал достижению столь благородной затеи.
– А у не волшебников разве может получиться летать на мётлах?
– Всё, ребят, перестаньте, а то…
Сириус попытался закончить предложение, но его перебил какой-то мальчик, кажется, Волк… Да, точно, это он — Лаки говорил, что этот парень его лучший друг…
– Всё-всё, мы молчим. А то ведь…
– …ещё обидим тебя, ненароком…
– …а мы же этого не хотим…
– …а если мы тебя достали, так ты так и скажи…
– …и мы обязательно заткнёмся…
– …и даже перестанем задавать глупые вопросы, раз ты так не хочешь на них отвечать…
Блэк не смог сдержать лёгкой улыбки. Хоть они и те ещё хитрецы и вредины, но команда и обучить их чему-нибудь будет не так трудно, если, конечно же, он сможет заставить их замолчать и услышать его. Никогда в жизни Сириус так в этом не сомневался…
– Ладно, отвечаю на поставленные вопросы. Но только по порядку. Я слушаю.
– Уважаемый мистер Тренер по Квиддичу. На ваш адрес поступил вопрос от Пантеры из отряда специального назначения. Внимание, вопрос: “Как человек, не владеющий магией, может летать на магических мётлах?”.
– Внимание, ответ: может. Не знаю, как. Внимание, вопрос: “Не легче ли убедиться в этой истинной правде на деле, а не задавать тренеру странные наводящие вопросы в течение получаса?”.
Мы не ответили, а только многозначительно переглянулись, осознавая, что заболтать его надолго, к сожалению, не получилось…
– Подняли руку, в случае мистера Лаки ЛЮБУЮ руку, ПАРАЛЛЕЛЬНО земле, ладонью ВНИЗ, и сказали слово “Вверх”, которое говорить НЕОБЯЗАТЕЛЬНО, но для первого полёта — необходимо. Приступаем!
– Вверх!
Прозвучал дружный гул голосов и все потрёпанные симбиозы веников и швабр взлетели вверх и, довольно ощутимо вибрируя, оказались в наших ладонях. Первой голос подала Бали, которая, неуверенно покосившись на данное странное труда орудие, тихо заявила, что…
– Я высоты боюсь…
Даже для нас это было достаточно неожиданно, а что уж там говорить про Сириуса, который, кажется, скоро споётся с Ричардом…
– Это что, такая шутка, да?
– Нет… Ну, просто, понимаете, обычно мы не работаем долго на высоте, и всё поэтому нормально… Да и Ричард знает о моём страхе и пытается не посылать меня лишний раз на такие задания… Ну, а если и случалось когда пребывание в воздухе, то оно либо не затягивалось, либо я могла хоть как-то перебороть себя и… Нет, я, конечно же, буду летать, но… Выше двух метров я взлетать отказываюсь. Особенно — на этой разваливающейся деревяшке. И это — моё последнее слово. Обжалованию не подлежит!
Сириус хотел уже что-то сказать, но его тактично перебил Орёл, который явно отказывался летать без подстраховки — видимо, переломал ему все имеющиеся в запасе крылья Ричард за “нелётную погоду” по принципу “так всё равно же погода нелётная, они тебе и не нужны”.
– А давайте сегодня только теорию разберём да полетаем невысоко над землёй, а через полчасика пойдём и закажем нам всем нормальные мётлы, и тогда, уже будучи хоть относительно уверенными в гарантии от преждевременной кончины, мы, безусловно…
– Вы, безусловно, снова отлыниваете… Но будь по-вашему. Я не против. Ну, что же, как и решили — оседлайте мётлы и…
Первый полёт это… Это просто было невозможно описать… Ощущение бьющего в лицо ветра, когда ты набираешь скорость, резкие повороты, когда создаётся впечатление, что метла таки разлетится по прутикам… Крики Сириуса, который явно считал, что я “слишком низко летаю, и мне надо быть поаккуратней, а то ещё собью вдруг решивший пролететь мимо самолёт”…
– Всё, опустились вниз!! Вы были действительно правы, на таких мётлах летать небезопасно и… И чёрт возьми, Лаки!!! Ещё раз будешь так летать и я…
– …и мы тогда точно выиграем предстоящий матч по квиддичу?.. — Хитро сощурившись и довольно улыбнувшись, предположил я. За что и был удостоен… Ну, во-первых, улыбки Пантеры и, во-вторых, подзатыльника от Сириуса, которому явно было не смешно.
– Всё, сдали мётлы и — разбредаемся по комнатам. Не забывайте, что вам нужно прочесть какую-нибудь литературу по квиддичу. Например, хотелось бы порекомендовать вам почитать “Квиддич сквозь века”.
– Читали. Все мы. Да что ты так смотришь на нас, а? Мы ещё и “Стратегия игры в квиддич”, “Легенды квиддичного мира всех эпох”, “Наиболее интересные, сложные и опасные трюки, когда-либо проделанные квиддичистами в воздухе” и “Тысяча и один способ нарушить правила и не быть дисквалифицированными и оштрафованными”… В общем, мы много чего прочитали… Для общего развития… А правила нарушать мы, конечно же, и не думали — это просто так, на случай, если вдруг недобросовестный соперник…
– Лаки, если ты рискнёшь повторить хоть один опасный трюк…
– Я?!!! Да я… Я же это… Я всеми конечностями за безопасность! Во всём! Да кто угодно это подтвердит! Да я на автомобиле не пристёгнутый всеми ремнями безопасности даже на заднем сидении не езжу! Меня же без пяти подушек безопасности даже в означенное средство передвижения и сесть не заставишь!! Сириус, это было просто… Просто оскорбление с твоей стороны…
– МОЛЧАТЬ!! Мне это уже не просто надоело, это уже просто… Ты хоть понимаешь, что это НЕ смешно?! Да как у тебя язык поворачивается такие вещи говорить?!! А с этим твоим Ричардом ты так же шутишь, да?
– Нет. Он это и так прекрасно знает, ведь общеизвестный факт — я всегда стараюсь максимально во всём подстраховаться и только в редких случаях рискую, ведь безопасность — она превыше всего.
Сириус так удивлённо на меня посмотрел, что мне пришлось ещё раз повторить ему, что я действительно не шутил, просто в несколько ироничной форме передал верную суть моих убеждений… А так…
– Ладно, расходимся… Завтра сразу после ужина сбиваемся в дружную кучку и идём летать…
– А другая команда… Они точно не придут сюда? Ведь они же могут захотеть посмотреть, как мы летаем, или вдруг им тоже понадобится потренироваться…
– В такое время суток только вас одних и выпускают из замка. А вы что, этого не знали? Стоп! Я не говорил, что вам можно шляться по ночам где-нибудь вообще и за пределами школы в частности!
– Конечно-конечно, мистер Блэк… Мы так и поняли…
– Да мы и не сомневались во всём вами сказанном… А теперь — идёмте в замок, а то уже поздно, детское время вышло, пора спать… А нам ещё уроки делать надо…
– Да, и не говори… Когда же нам гулять по ночам, когда организм растущий требует отдыха?..
Сириус недоверчиво на нас глянул, видимо, вспомнил свою бурную молодость и остановился на том, что…
– За вами следить бы надо, чтобы не случилось чего…
И на этом многообещающем заявлении первая наша блестяще сорванная подготовка к матчу закончилась.
***
В одной тёмной-тёмной библиотеке, в одном тёмном-тёмном углу, за одним тёмным-тёмным стеллажом скрывался тёмный-тёмный человек, приспешник тёмной-тёмной теории о неучении уроков… Рональд Уизли подозрительно смотрел на сидящую за столом в одиночестве девушку и его мучили многочисленные сомнения. Что случилось с внешностью Гермионы? Почему она стала относиться к нему как-то подозрительно спокойно? Ведь ещё совсем недавно не проходило и дня, чтобы она, слегка краснея и запинаясь, не отводила в сторону глаза и пыталась объяснить ему очередную непонятную ему тему по всем предметам, причём, по возможности, сразу… О, он знал — во всём повинен был тот спецназовец, который… Который бросил его сестру! Это он, он изменил Гермионе внешность и, судя по всему, ещё и мировозслушивание! Стоп… Или правильно говорить — мироподслушивание?.. Ох уж эти магглы с их непонятными словечками… Да, он очень любил маггловский мир — там было столько всего интересного и он очень даже разделял пристрастия своего отца, но… Но есть среди магглов и люди, которых он практически ненавидел всеми фибрами своей души и то, что этот самый пресловутый маггл и не маггл вовсе ни в коей мере не снижало его ненависти к нему.
Рон ещё раз скользнул взглядом по мерно перелистывающей страницы в поиске нужной закладки девушке и в очередной раз поймал себя на мысли что, возможно, кое в чём он и благодарен этому спецназовцу… Так она стала гораздо красивее… И он наконец-то понял, что Гермиона — это не только ходячая энциклопедия и возможность списать домашнее задание, но и девушка, которая ему нравится. А ещё, кажется, Джинни как-то обмолвилась, что это она разорвала их отношения с Лаки по непонятной никому причине — они же так хорошо смотрелись друг с другом, а какие отношения красивые были! Рон от всей души желал счастья своей сестре и с удивлением подумал что все те парни, с которыми она сразу после их размолвки начала встречаться на один вечер и потом быстро кидала, только ухудшают положение… Да и Лаки… Как-то подозрительно быстро он снова начал с кем-то встречаться… И отношения выставляет напоказ, чего не было в случае с Джинни…
– Может быть, это означает, что Джинни всё ещё ему нравится?..
– Кому именно — “ему”?..
Рон вздрогнул и быстро обернулся. Позади него стоял вышеупомянутый спецназовец и спокойно смотрел на него, облокотившись на противоположный стеллаж.
– Да так… Мысли вслух.
– А… Понятно. А ты здесь, наверное, только и исключительно для того, чтобы найти что-нибудь об инферналах, о которых нам задал профессор Люпин написать огромнейшее эссе, правильно?
– Да!
– И ищешь ты столь необходимую книгу на полке по простейшим заклинаниям?
Рон мельком взглянул на ряд томов и, слегка покраснев, кивнул.
– Я так и думал… А нужная тебе книга — у Гермионы. Пошли, вместе будем делать домашнюю…
И, схватив его за руку, я буквально вытащил его из тёмного угла в светлый центр, после чего заставил его сесть по одну сторону от девушки, а сам — плюхнулся по другую.
– Привет… — Я слегка чмокнул её в щёку и, под крайне ревнивым взглядом Рона, девушка повторила мой жест. — Можно мы с тобой выпишем нужные факты для эссе?
– Да, конечно…
Она мельком кивнула Рону и тепло улыбнулась мне. Но я был бы не я, если бы не подлил масла в огонь тем, что, слегка приобняв Гермиону, не поинтересовался бы, как у неё дела.
– Ох, ну, как тебе сказать… — Устало откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, пробормотала она.
– Как есть, так и скажи… Что-то случилось?
– Да… Завтра контрольная по арифмантике и я так боюсь… А если…
– Не накручивай себя… Ты всё прекрасно напишешь… Правда, Рон?
– Конечно! Ты ведь… Самая умная!
– Вот-вот… Разве стоит такой умной и красивой девушке, как ты, переживать из-за подобной мелочи? В конце концов, если вдруг случится ужасное и ты не сможешь написать работу идеально — это ведь не повод переживать, помнишь?
– Да…
– Верно… Рон, скажи, что ты делаешь, когда хочешь успокоиться?
Рон неуверенно замялся и тихо-тихо сказал, что пытается отвлечься и подумать о чём-то хорошем.
– Правильно… Именно так делать и надо. Так что — не смей переживать из-за всяких пустяков, слышишь меня? Рон, ты ведь проконтролируешь, чтобы она не переживала? Если понадобится, я тебе даже официально разрешаю заставлять её есть шоколад как лучшее средство мозгостимуляции и успокоительного и всё это — в одной плитке!
– Что?!
– Рон, не слушай её… В общем, действуй по обстоятельствам, а если что — вали всё на меня… А ты не смей больше нервничать и чтобы больше из-за всяких пустяков не переживала! А теперь, если вы не против…
Я быстро открыл нужные мне страницы учебника, очень быстро всё прочёл, на мгновение прикрыл глаза, как будто бы переваривая полученную информацию и, поблагодарив за то, что они составили мне компанию, собрался уходить.
– А разве ты не хочешь ничего законспектировать?
– Нет, я и так запомнил всё, что мне было надо… Да и потом, меня Пантера ждёт — она как раз должна уже освободить ванную, если, конечно же, она туда жить не переехала… Да что вы усмехаетесь-то, а? Вы бы сами попробовали по полчаса сидеть под дверью и ждать, когда какая-то нехорошая бяка соизволит закончить водные процедуры! А если ты ещё и опаздываешь… В общем, всё как всегда, как обычно и по расписанию… Что? А вы думали, по какому поводу у нас с ней такие напряжённые отношения с утра пораньше?..
И я ушёл к себе, где меня действительно ждала Пантера, которая действительно решительно заняла ванную и даже не дала мне принять душ после тренировок… Да и не даст… С её-то любовью к водным процедурам можно быть абсолютно уверенным, что либо я сегодня не купаюсь, либо просто составляю ей компанию…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:16 | Сообщение # 40 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 39.
От автора:
Видимо, отзывов больше я не дождусь…
Вот возьму и развоплощусь!
Не, ну давайте вместе поставим рекорд –
Много-много отзывов, и в короткий срок!!
Краткое содержание ответов
И традиционная передача приветов
Всем, отзывы оставившим
И что-то автору написавшим:
loving, сон — это дело святое!
Однако кошка — животное ночное,
Так что приходится мне смиряться,
И с количеством шоколада сверяться,
Ведь правильное “стимуление” –
Гарантия скорого обновления.
Lihanna, проды ожидание не особо затянется
И в скорости глава новая появится
Потому как советь моя пока не засыпает,
Да и муза настороже, а не дремает.
За отзыв пламенный, стихотворный,
Поведший меня в шок непритворный,
DimonS, от души благодарствую тебе!
И заметь, что проду я не задержала
Настолько, сколь сильно обещала,
И, в первую очередь, по твоей “вине”
За что троекратное “Спасибо!”,
Ведь музе так понравилось сильно,
Что слов снова, вновь нет у меня,
В чём, опять-таки, “Невиноватая я!”.
Ну, вот, edik123, прода и появилась,
И я раньше положенного объявилась
Для счастья мне ничего больше и не надо,
Кроме как доесть уцелевшую дольку шоколада…
Ну, вот, уже и доедать больше нечего…
Зато хорошее настроение мне обеспечено!
Помянем же вместе крошки шоколада!
И оставим мне отзыв — я буду так рада…
Ньюра, прямо даже на цитаты?
Брать и просто разбирать?..
К сожаленью, мои подруги
Именно так и предпочитают поступать,
Причём исключительно и только –
На занятиях. На лекциях. И громко!..
P.S. А вообще, если окружающие не возражают,
То автор руки умывает,
Добро даёт, благословляет,
И благодарность оставляет!
Так рада, что тебе, Dominik, прода понравилась!
Новая глава, конечно, не отличная,
Но тоже весьма приличная,
Да и выкладка подозрительно не затянулась…
И теперь, для полной радости,
Не откажите в малой малости
Что-нибудь мне напишите,
Желательно — что видеть дальше хотите!
Ну, спокойно… Особо не пугаемся!
Давайте быстренько оклемаемся
От моего рифмоплётческого безобразия
Которое, такая вот оказия,
У меня буквально прорвалось
Из-за слишком нетвёрдого решения
Хоть немного и вскользь
Перечитать Бальмонта произведения…
Всё-всё, Пушкина томик я убрала,
И Лермонтов отодвинут со стола,
Блока наизусть не декламирую
И читателей особо не нервирую…
Медленно кружась в странном хаотическом танце, снежинки пытались достигнуть заветной цели, коей являлось приземление их на какой-нибудь поверхности, но… Но они таяли не долетев буквально пары метров. Очередной порыв ветра — и очередной пируэт из танца снежинок. Как красиво… И что странно — под “небесным” потолком было явно холодно, но здесь, внизу, замёрзнуть было просто нереально, прямо даже и интересно, какой магией можно поддерживать такое чудо… В открытые окна, вместе с очередной танцевальной труппой снежинок, влетело огромное количество сов, которые, неся в своих лапках какие-то свёртки, пакеты или просто письма, с довольным уханьем присаживались рядом с хозяевами, хотя… Хотя порой они присаживались и на хозяев, и в их тарелки, и в стаканы, и так удачно задевали какую-то заполненную едой посуду, что вся означенная пища в срочном порядке перемещалась на близсидящих людей…
– Глупая птица… — Явственно услышал я недовольное ворчание Рона Уизли, сова которого сейчас мирно спала в теперь уже пустой миске от его супа, ведь сам суп переехал на постоянное место жительства к гриффиндорцу на мантию…
– Ребята, а нам ведь тоже что-то прислать должны…
Мысль, высказанная Бали, заставила всех задуматься и насторожиться. И действительно, буквально через пару секунд стройная колонна серых и неприметных птичек залетела в Зал, после чего, сделав круг почёта, явно собиралась спикировать на наши многострадальные головы. Первым очнулся Орёл, который, тупо уставившись на них, вдруг резко спросил:
– Вы думаете о том же, о чём и я?..
А через секунду мы все хором крикнули “Ложись!” и в срочном порядке переместились под стол. Как оказалось — очень вовремя и кстати, так как на те места, где только что были наши головы, уже громко шлёпнулись огромные свёртки с чем-то длинненьким, продолговатеньким и явно тяжёленьким… Ещё через полминуты лежания в импровизированных окопах я высунулся на разведку. Всё было тихо. И грязно. В общем, с нашей стороны было крайне благоразумно предпринять подстраховачные меры по предотвращению пачкания пола ещё и своей кровью…
– Что-то я больше не хочу есть…
Волк, высказавший общее мнение, с явным сожалением вылез из мини-бомбоубежища и на цыпочках, пытаясь найти на идеально грязном полу место почище, дошёл до своей почему-то лежащей в сторонке метлы.
– Вот уж воистину квиддич — грязный вид спорта… — Пробормотал я, пока отряхивался и помогал вылезти Пантере.
– Прошу прощения, но… — Рядом с нами материализовалась преподавательница трансфигурации и, переведя взволнованный взгляд с наших недоумённых мордашек на мётлы, уже крепко зажатые в явно собственническом жесте в руках, продолжила. — Я вынуждена у вас их забрать…
– Что-что, пардон, вы вынуждены сделать?..
Мы недоумённо переглянулись, и Лиз, озвучившая общественное мнение, удивлённо пожала плечами.
– Полная или частичная конфискация имущества без права возврата? За какое уголовно наказуемое преступление?!
Но профессор МакГонагл вряд ли что-то поняла из гневной тирады Пантеры, ведь она сосредоточенно отнимала у Медведя метлу, при этом сам Медведь её абсолютно игнорировал, спокойно обсуждая новую тему по трансфигурации со стоящей рядом Бали, при этом было вполне закономерно, что все потуги преподавательницы никакого внешнего эффекта не имели. Наконец, добродетельной учительнице надоело заниматься бесполезным делом, и она заявила, что…
– Мы должны проверить все мётлы на наличие каких-нибудь заклинаний, которые могут вам повредить каким-нибудь образом…
Но мы все уже давно и безоговорочно не обращали на неё внимания, а ожесточённо спорили на тему “В кого лучше транфигурировать ежа — в игольницу, подушку или мягкую/колючую игрушку?”.
– Конечно, в игольницу! — Вдруг сказала профессор МакГонагл, после чего обстоятельно аргументировала свой ответ тем, что колючки ежа будут неплохо и весьма гармонично сочетаться при недотрансфигурации с иголками, а, кроме того, при должной мере мастерства…
– А по мне, так лучше в подушку! — Моментально возразил ей Волк, тут же подкрепив свой ответ примером йогов, спящих на колючках, пространственно поразмышлял на тему “Как это, должно быть, полезно для здоровья, спины и не только”, потом сказал, что вообще, ходить по битому стеклу — это тоже полезно, как, впрочем, и всё, связанное с восточными единоборствами, помешанность на которых у него была столь явная и очевидная.
– И всё-таки лучше всего трансфигурировать ежа в мягкую игрушку, ведь вы только представьте, такая маленькая колюченькая прелесть, которую так и хочется прижать к себе, потискать, да с таким симпатягой даже спать можно!! — Лиз сосредоточенно делала вид, что она действительно всю жизнь мечтала о таком подарке, пока мы, по одному и по возможности незаметно, сматывались из поля зрения строгой преподавательницы.
– Нет, я вообще абсолютно уверен и ничто не заставит меня поменять своего мнения, что ежей нужно оставить в покое! И нечего над ними всякие опыты производить, пытаясь затащить к себе в постель, или на стол, или… Да что вы все так на меня смотрите? Я, может, всю жизнь мечтал быть активистом движения Гринпис!!
Но не найдя сочувствия в этом жестоком и очерствевшем мире, я гордо развернулся и ушёл к выходу. Вот за моей спиной закрылась дверь, а потом послышался удивлённый возглас догадавшейся как её одурачили учительницы, но было уже слишком поздно, ведь последний спецназовец в моём лице уже покинул Большой Зал, а отнять заныканные средства перелетания у нас уже не сможет никто и никогда…
***
Мы размеренно продолжали выполнять распоряжения отлучившегося начальства, с удовольствием прислушиваясь к практически истерическим крикам под дверью.
– Друзья, прекрасен наш союз!.. — Процитировал я Пушкина, мою позицию разделили все присутствующие и даже отсутствующие, судя по спокойному голосу что-то отвечающего Ричарда.
Через пару минут почему-то улыбающийся тренер вошёл внутрь и, сказав, что иногда он даже нами гордиться, предложил пойти извиниться перед оскорблённой в лучших чувствах учительницей, ведь, конечно же, сегодня у нас нет её уроков, но вот уже завтра… В общем, отношения надо было бы восстановить и больше не портить, а то ведь себе дороже…
Весь этот день на удивление спокойные, культурные и воспитанные спецназовцы вели себя подозрительно тихо…
***
На следующий день. На обеде.
– Покажи!
– Не покажу!!
– Ну, покажи!..
– Нет, не покажу!!!
– Не буди во мне зверя!
– А я не боюсь кроликов!!
– И зря!!! Они ведь могут затра… — Проходящий мимо нас с Пантерой Ричард заинтересованно приостановился, явно ожидая продолжения. — Затравить тебя анекдотами, и будешь тогда знать… — Тренер отвернулся и сделал шаг в сторону своего места за учительским столом, как вдруг смутно расслышал продолжение. — И как следует обложить тоже могут… — Он резко повернулся к нам лицом, а я, всё ещё делая вид, что милый, белый и пушистый кролик — вот моя краткая характеристика, продолжил. — Овощами и фруктами… И будешь ты безвылазно в трёхэтажном… — У Ричарда руки чисто автоматически переместились в скрещенное положение на груди, а глаза нехорошо сощурились. — …доме из одних сплошных редисок да морковок сидеть… Ой, Ричард, как хорошо, что ты здесь мимо проходил! Скажи ей, чтобы она перестала вредничать и показала мне, как нужно оформлять эссе по Истории Магии! А то у нас урок сразу после обеда, а я до сих пор не знаю, как правильно подписываться!..
– Лаки, да не отсохнет язык твой столь нагло меня провоцировать!
– Ну, что я опять сделал не так, а? Я же никого и ничего и ни разу…
– Ты опять, да?.. Похоже, действительно пора принимать меры по поднятию морали в нашем разложившемся обществе…
– О, прости меня великодушно за грехи несовершённые! Я клятвенно обещаю замолить их все сегодня перед сном!..
– Лаки…
– …хотя можно и прямо сейчас, чего тянуть-то? Тем более перед едой — святое дело… Ой, только не надо говорить, что ты хочешь внеочередной раз обновить мой гардероб!!
– Примерно так, но несколько иначе… У меня тут экспериментальная разработка…
– …которую надо проверить на людях… А можно это буду не я?..
– Нельзя. Давай сюда руку.
– Какую?
– Какую не жалко. — Увидев мой подозрительный взгляд, он спокойно достал какие-то электронные часы, на которых виднелась надпись “1 км”. И только-то?! Видимо, поняв моё недоумение, Ричард посмешил исправиться и прибавил в конце нолик, после чего предложил мне поносить немного, мол, мне пойдёт…
– А когда я отбегаю десять километров, то что?
– То отдашь часы мне. Удобно, правда? А то раньше контролировать приходилось, а с твоей любовью к отлыниванию… В общем, наслаждайся! Потом поделишься впечатлениями…
И он ушёл, а я, печально вздохнув от своей тяжёлой доли, списал необходимую мне информацию у Бали, после чего, в срочном порядке собрав вещи, медленным бегом устремился к покиданию зала. У выхода я обернулся и, дождавшись величавого подплытия Пантеры, открыл перед ней дверь.
– Пробежимся?
– А то!
И мы начали свой скоростной обгон друг друга и всего того, что движется впереди нас. Уже через три минуты мы были на месте, и это при том, что пешком обычно до этого крыла можно дойти только минут за десять. Часы показывали явное превышение скорости, но нам было всё равно…
– А давай обратно сгоняем, ребят подгоним?..
И мы побежали в обратный путь, правда, предварительно скинув все вещи в неаккуратную, но хорошо замаскированную кучку. По прибытии к дверям Большого Зала нами были обнаружены выходящие ребята. Тут же поставив их в известность о том, что черепахи и улитки всё же по сравнению с отдельными личностями отличаются высокими скоростными характеристиками, мы снова полетели к первоначально поставленной цели.
– А что теперь?..
– А до звонка ещё десять минут… Предлагаю… Побегать… Во-он в том кабинете…
Конструктивное предложение, высказанное мною, в течение первого чтения было рассмотрено и одобрено, а потом… А потом было второе чтение, потому как разобрать те знаки, которые мы оставили, когда прятали вещи, оказалось сложнее, чем предполагалось изначально…
– Эврика!
– А это ещё что за дамочка, а?! Меня вообще-то Пантерой зовут, так что будьте любезны приготовить отчёт о своих перемещениях за последние…
Но договорить она не смогла, потому как её разобрал смех. Я фыркнул, мол, смеяться над своими же шутками… Бр-р… Но находящаяся явно не на нашей грешной земле судорожно хихикающая девушка категорически отказывалась внимать голосу разума и помогать единственному находящемуся в зоне дотягиваемости разумному существу в моём лице все вещи, включая и явно неадекватную кошку, в количестве одной штуки, перетащить в ближайший класс. Вздохнув о тяжести своей судьбы, я пинком открыл дверь, тупо свалил в угол все сумки-мантии, после чего за руку втянул в означенное помещение несопротивляющееся нечто.
– Лаки, а ты видел… Ой, я не могу…
– Что видел? — Поинтересовался я, попутно накладывая на весьма скромную по размерам аудиторию (по сравнению с Большим Залом, естественно) всевозможные запирающие и заглушающие чары.
– Там… Ха, там… Просто, понимаешь, там хафлпаффцы стояли, глаза вытаращили… Ты хоть представляешь, как смотрелись наши с тобой поиски со стороны?..
Я честно заявил, что не представляю и представлять столь страшное зрелище не собираюсь, поэтому…
– Нет, но ладно это… Так ведь мы же когда пробегали сюда, мы случайно… Задели… Парочку сладкую, эти… Как их там… Эрни и Ханна… Ой, ты бы видел, как они друг от друга отскочили!!
– А чем они занимались-то таким, что прямо даже…
– Так ведь в том и дело! Они… Они просто держались за ручку… И…
– И хватит о них. Потом извинимся.
И я взял её за руку, а потом поцеловал ей ручку, а потом…
– Но, Лаки… Мы ведь… — Она глубоко выдохнула, когда почувствовала моё дыхание у себя в области шеи. — Опоздаем… — Уже просто констатировала факт практически мурлычащая киска, выпуская когти и слегка царапая мои плечи.
– Вето!
Тут же решительно сказал я, на всякий случай одной рукой удерживая её запястья над головой. Стоять так стало явно неудобно, и я подтолкнул Пантеру к ближайшей парте, на которую она села.
– Может, всё же отпустишь меня?..
– А ты куда-то хочешь уйти?..
Но ответа на вопрос не последовало, да и не могло последовать — её желание мне что-нибудь сказать потонуло в моём “хочу тебя… поцеловать”, хотя уже через секунду, когда я перестал держать её руки и даже ненадолго оторвался от губ, она не просто не отодвинулась, а скорее наоборот… Эх, жаль только, что скоро придётся куда-то уходить…
Неожиданный, громкий и на удивление резкий звук прорезал относительную тишину класса. Пантера вздрогнула, после чего мы, как по команде, стали в срочном порядке собираться.
– Ну, и что вы там делали, а? Звонок только что прозвенел, и был он на урок…
Прямо за только что распахнутой нами дверью стоял Ричард, подозрительно сощуривший глаза и явно ждущий объяснений.
– Мы… Занимались…
– Чем же, интересно знать?
– Повторением! — Сказал я, после чего взглядом предложил Пантере предоставить право выкручиваться мне. Как это ни странно, но возражений не последовало…
– Даже так… И почему-то нет никаких сомнений у меня, что на вопрос “чего?” вы мне ответите “изученного”… А теперь ответьте кратко и по существу, что вы там делали?
– Занимались йогой!
– Занимались йогой — в смысле, при занятии… — Мы так невинно на него взглянули и недоумённо похлопали ресницами, что Ричард даже на секунду задумался, как бы пополиткорректней выразиться. — Вы там случаем не по книжечке одной весёлой занимались, где фактически каждая следующая поза отличается от предыдущей только названием да поворотом голеностопного сустава на два градуса вправо?..
– Нет, что ты! Мы же… — Мы возмущённо переглянулись с Пантерой и она досказала мысль.
– Мы всё делали по памяти, и вообще, в каком-то смысле…
– В каком-то смысле мы опоздали на урок, поэтому, ты уж нас извини… Мы пойдём, ладно?
И я, быстро-быстро схватив под локоток несопротивляющуюся девушку, преодолел расстояние до двери в класс, после чего повернул ручку и влетел в помещение, которое иначе как убежище лично у меня сейчас никак назвать бы не получилось. Но тут… Я повернулся к Пантере, и мы чисто инстинктивно сжали сильнее руки друг другу и одними губами сказали “Окружили, гады…”.
|
|
| kraa | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:17 | Сообщение # 41 |
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Везет, везет, но под конец - бам, женят тебя на Джиневры и уже не тебе, а ей везет. Осквернители крови, знаешь ли, не на пустом место говорят. Поэтому, этого фика, хоть и очень оптимистичным, на первом взгляде, с таким трагическим концом и я его не дочитала. Хоть Лерочка и хороший фикрайтер.
Ха, вижу, что имя Автора другое. Я, чтоли, ошибаюсь? Пойду посмотрю в мой Архив.
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:18 | Сообщение # 42 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 40.
Окружили, причём подло, мерзко и со всех сторон!.. Не, ну так ведь нечестно, я так не играю и вапчхе… Всё ещё попытавшись сохранить на своём слегка так перекошенном лице маску огромного резко привалившего куска счастья на долю мою разсчастливую и небрежно смахнув с плеча сумку, затем кинув рядом на всё тот же многострадальный пол мантию, я медленным бегом обежал всех присутствующих вокруг три раза, после чего посмотрел на часы и уже шагом подошёл к тренеру.
– Прошу, сэр. Я так понимаю, что я добегался?..
Ричард, удивлённо на меня глянув, сверил часы. Показания приборов полностью свидетельствовали о том, чего увидеть он явно не ожидал.
– Уже? Так быстро?
– Конечно же! А Вы думали, чем мы с Пантерой за закрытыми дверями занимались?
Оскорблённый взор невинного, незаслуженно обиженного святого удался мне на славу. Жаль, что ни одна подлая морда так не считала…
– Я думал, что йогой. Интересно, почему?..
– Потому что мы ей и занимались. — Весь вид тренера ясно показывал что-то вроде “продолжай-продолжай, я так люблю, когда мне рассказывают сказки, а особенно я их обожаю в твоём исполнении, да так, что, кажется, скоро даже выпущу целый их сборник под моей редакцией”, “господа стоящие застоятели крайне не возражают против того, чтобы продлить шоу, я вообще думаю, что весь свой длинный путь они проделали исключительно и только ради такого зрелища” и “эфирное время продлено, можете продолжить ваше увлекательное повествование”, причём всё это было одновременно смешано в одном флаконе.
И пока я задумывался о метафоричности считывания языка тела, явно не собираясь отвечать на невысказанный вопрос (я вообще предпочитаю отвечать только когда спрашивают в многострадальный шрамосодержащий лоб, дабы вдруг не ответить, когда не спрашивали), Пантера предпочла сама разъяснить ситуацию ввиду впутанности её в данное мероприятие.
– У нас было немного свободного времени до начала урока, и мы приняли коллегиальное решение о пробегании заданных вами десяти километров до прозвенения колокола. К сожалению, расстояние от Большого Зала до кабинета Истории магии составляет только один километр триста двадцать пять метров по самому долгому и запутанному пути, который мы только смогли найти. Поэтому мы не сочли нужным пробегать эту дистанцию четыре раза туда и обратно, а, пробежав лишь два раза и практически сбив с ног учеников Хаффлпаффа в количестве двух штук, перед коими мы сейчас, пользуясь случаем, хотели бы извиниться, вознамерились в располагающемся рядом пустом кабинете выполнить оставшуюся половину задания.
Пантера заткнулась, явно давая понять, что, вроде как, объяснения даны, распишитесь в получении.
– Это я и без вас понял. Лучше поведайте чересчур внимательным слушателям, какие мероприятия вы проводили по прибытии в пустующий класс.
– По прибытии в пустующий класс мы, для начала, восстановили сбившееся дыхание.
– Да? Какими методами?
– Различными, но без какой бы то ни было помощи книг.
Ричард прищурился, а я снова отвёл глаза, вроде как в крайнем сожалении о своём несвоевременном вмешательстве, даже, не побоюсь этого слова, вклинивании в чужие разговоры на самом интересном месте, да ещё и с намёками непонятного содержания.
– Я могу продолжать рассказ, сэр? Остановилась я на том, что мы выровняли дыхание, после чего начали наперегонки бегать от стены до окна с последующим разворотом на сорок пять градусов и достижением противоположного угла комнаты, касания его рукой, после которого следовал резкий разворот на сто восемьдесят градусов, бег до ближайшей стены, отталкивание от неё ногами, сальто в воздухе, а потом…
– Понятно. А причём здесь йога?
– Как? А восстанавливать дыхание после каждого удачного забега?!
Ричард, видимо, махнул рукой, подавая сигнал о том, что занавес опускается и спектакль завершается. Почувствовавшие это непонятно где расположенным органом интуиции важно стоящие два весьма молодых человека у стеночки сделали шаг в нашем направлении.
– Ну, раз уж все в сборе и никого больше ждать не нужно, то давайте поспешим, ведь никто не хочет опоздать?
Проходящий мимо Волк шепнул мне, что он бы предпочёл вообще не идти никуда, а отоспаться на уроке. Мы пошли рядом, и я поинтересовался, кто эти странные люди.
– Это министерские шавки. Они решили вдруг, видите ли, сделать нам экскурсию по главному магическому зданию Великобритании, вроде как для того, чтобы мы с ним ознакомились, что-то там осознали…
– А на самом деле? Что говорит Ричард?
– Он вообще ничего не говорит, но злой до ужаса.
– О, ну тогда и пню ясно — они хотят, чтобы мы на них работали.
– Хуже.
– Ещё хуже?
– Угу. Судя по их наглым мордам, они хотят свалить на нас все обязанности этого их Аврората…
Моё настроение скатилось с минусовой отметки до “ниже некуда” и, громко шлёпнувшись на абсолютный минимум, вызвало некоторую озлобленность. Блин, вот ведь и так же нас достаточно сильно загружают, а тут ещё эти…
Вся наша делегация во главе с двумя важными павлинами стояла возле горгульи и ждала чуда, также именуемого как просветление разума и вспоминание пароля.
– Сахарные перья!
– Мармеладные одуванчики!
– Э-э… Жевательные слизнячки!
Но тщетно — статуя оставалась глуха к истерическим перечислениям сладостей в исполнении людей из Министерства Магии, а мы также спокойно проигнорировали их предложение придти на помощь, лишь встав в стороночке у стеночки и созерцая весьма забавное представление.
– Малиновый щербет!
– Лимонные дольки!..
– А, быть может, правильный пароль — “Миндальные лисички”?..
Горгулья моментально ожила и отпрыгнула в сторону, пропуская самого профессора Дамблдора и сконфуженных неудачными попытками уже не столь гордо распустивших пёрышки птичек. Мы оставались стоять на своих местах.
– Вы…
– Мы подождём тренера и поднимемся только вместе с ним.
Кажется, министерские хотели что-то сказать, но профессор Дамблдор, кивнув, согласился с нашим решением, так что все готовящиеся слететь с губ вопросы и восклицания так и остались невысказанными.
Прошло минут пять, а мы всё также стояли, не меняя позы. В мёртвой тишине было слышно, как свистит ветер в пустых коридорах, как капает где-то вода и как гулко раздаются чьи-то быстрые шаги.
– Почему вы ещё здесь, а не…
– Мы ждали Вас, сэр. — Ричард недоумённо приподнял вверх одну бровь, и Лиз тут же пояснила. — На всякий случай.
Тренер, не оборачиваясь и не обращая больше на нас ровным счётом никакого внимания, сказал “Полчаса назад директор сменил пароль, на всякий случай… Миндальные лисички!”, после чего уверенным шагом подошёл к двери, которую он открыл, так и не соизволив постучаться.
– Мистер МакГрегор, мы ждали Вас. Присаживайтесь. И вы тоже, не стойте в дверях, садитесь.
– Спасибо, мы постоим. — С любезной улыбкой ответил за всех Ричард.
Люди из Министерства Магии, немного помявшись, решили представиться.
– Мистер Джонатан Шелли и мистер Франклин Стокер, к вашим услугам.
Все мы учтиво кивнули в ответ, но продолжали молчать. Видимо, потеряв надежду на какую бы то ни было помощь с нашей стороны и уже окончательно убедившись, что имён своих мы всё равно не скажем, они затянули хвалебную песнь, в которой расписывалось, как прекрасен сам Министр и его Министерство, все служащие, здание и всё, что хоть каким-то боком касалось официальной власти.
– А теперь давайте мы все вместе переместимся через камин и воочию увидим столь легендарное здание!
– Вы сейчас про Хогвартс?
– Нет, мистер МакГрегор, мы говорим об…
– А сколько лет, говорите, зданию Министерства, что оно уже стало таким легендарным?
– Построено оно относительно недавно, но уже стало одной из главных магических достопримечательностей! Ну, а теперь, если у мистера МакГрегора больше нет никаких вопросов… — У тренера, казалось, на повестке дня был только один вопрос, и тот касался незаконности применения разрывных пуль.
– …то мы все сейчас присядем и выпьем чайку на дорожку! — С повышенной жизнерадостностью в голосе продолжил директор. Увидев, каким голодным светом загорелись наши глаза (всё же диету ни один гад отменять пока не собирался), Дамблдор моментально наколдовал стол и стулья, на кои мы, не видя возражения со стороны тренера, тут же уселись.
– Лимонную дольку? Или, может… — Последующие минут пять были посвящены выбиранию с чем пить чай. Мы активно и очевидно тянули время, дегустировали сладости и наслаждались кислыми лицами наших экскурсоводов.
– Может быть, пора уже перемещаться, а то мы не успеем… — Мистер Шелли прокашлялся и с пафосом продолжил. — Помочь вам разгадать невиданные загадки и приотворить все завесы тайн, огромное количество коих содержит в себе главное магическое здание!..
По лицу Ричарда расплылась милая улыбочка, которая ясно свидетельствовала о том, что теперь придётся несчастному министерству разрешить нам обойти всё здание, в том числе и самые секретные и тайные отделы.
– Да, пожалуй, вы правы, мы уже тут засиделись… Ребята, подъём! А то ведь мы не успеем пройти по всем-всем отделам и взглянуть на их работу, как нам только что обещали…
Лицо мистера Шелли побледнело, когда он до конца осознал, насколько превратно мы поняли его заранее подготовленную речь. Однако сказать ему было нечего, так что пришлось без возражений и по возможности быстро перемещаться в атриум министерства.
– Атриум — единственное место в здании Министерства Магии, куда можно переместиться, причём как с помощью каминной сети, как это только что проделали мы с вами, так и путём аппарации или использования портала.
Оглянувшись, мы воочию убедились в правдивости слов импровизированных экскурсоводов: тут и там появлялись люди, куда-то спешили, здоровались, прощались…
– Чтобы пройти внутрь мы должны подойти к дежурному аврору и…
И потянулась наше довольно увлекательно путешествие, которое началось с верхних этажей и постепенно спускалось всё ниже и ниже. Мелькали кабинеты, нам в общих чертах рассказывали, чем и кто здесь занимается, иногда знакомили с некоторыми сотрудниками, которые всё время норовили вычислить меня и пожать мне руку, откинуть чёлку со лба и полицезреть шрам, похлопать по плечу или произвести ещё какое-нибудь подлое действие, у кого на что хватало фантазии. Но самое обидное — с пугающей частотой меня вытаскивали из глубин группы и производили все вышеперечисленные действия, причём, по возможности, сразу. Единственное, на что наложил своё веское “Вето!” Ричард было раздавание автографов. Безусловно, и это было большим облегчением, но злость от того, что ни один гад с мерзкой по своей любезности улыбкой не вырвал меня из цепких когтей восхищённых сотрудников приближало моё прежнее состояние “по возможности не буду говорить, лучше отмалчиваться” к “что бы ни спросили, буду молчать как партизан на допросе!”.
Наконец, мы дожили до того, что нам начали рассказывать про подземную часть здания, которое, оказывается, большей своей частью находилось как раз таки на глубине… В общем, из всего сказанного я понял только одно: живым мне отсюда не выйти, а если и выползти, то уж точно сильно покалеченным!
– На этом этаже нет ничего принципиально интересного для вас, только крайне редко используемый зал суда и кое-какие хранилища…
Я бросил мимолётный меланхоличный взгляд на коридор и тут же нажал на кнопку остановки лифта.
– Что-то случилось, мистер Поттер?
– Да, я думаю, что было бы очень неплохо, если бы мы прошлись по этому этажу. Конечно же, если никто не возражает и там нет ничего особенно секретного…
Судя по тому, как слегка скривились лица провожатых, что-то там да было.
– Но там действительно нет ничего примечательного для вас…
– Ну так, быть может, пойдёмте и убедимся в этом? Или вы куда-то торопитесь?..
Крыть было нечем, и пришлось им нехотя выйти из лифта. Министерские хотели было быстро и безболезненно рассказать нам про зал суда, но я слишком чётко помнил свои сны, когда я бродил по коридору и подходил к какой-то двери.
– Да, вы совершенно были правы, этот зал действительно не стоит никакого внимания… — Провожатые заулыбались и закивали в знак согласия, однако последующая моя фраза убила в них остатки прежней улыбчивости. — …поэтому давайте пройдём во-он по тому коридору, может, есть там что стоящее…
– Нет-нет, там просто пара заброшенных хранилищ и…
– А как же приоткрытие завес тайн, а? Мы все уже так заинтригованы, что дальше некуда! — Ричард с обходительной улыбкой стал напоминать опрометчиво сказанные слова, тонко намекать на необходимость прохода в том направлении, и…
– Хорошо, но только давайте очень быстро — пройдём туда и обратно, и сразу же вернёмся! У нас ещё слишком большая программа, чтобы мы могли задерживаться на таком неважном и абсолютно незначимом этаже!..
Провожатые всё время пытались куда-то завильнуть и что-то не то рассказать, поэтому я взял на себя роль гида и уверенно зашагал впереди. Так, насколько точно я помню свой сон, то нужно ещё чуть-чуть идти прямо, потом повернуть налево и… Вот она, эта дверь! Я спокойно подхожу и точно так же, но теперь уже наяву, берусь за ручку. Дверь не заперта и с лёгким скрипом она медленно приоткрывается…
– Нет! Туда нельзя! Немедленно отойдите!!!
Со странным чувством дежа вю мне пришлось подчиниться, с явным непониманием поглядев на какой-то жалкий вид стоящих рядом министерских работников.
– Послушайте, мы прекрасно понимаем, что сболтнули лишнего, но… Это Отдел Тайн, туда никому нельзя. Пожалуйста, давайте уйдём… Если вы туда войдёте, то лучшее, что ждёт нас — это увольнение с работы…
Я кивнул и уверенной походкой направился по тому же пути обратно. Сзади нас уныло плелись провожатые, лишённые прежней уверенности и какие-то слегка потерянные. Как только все вошли в лифт, мы продолжили экскурсию как будто ничего и не было. И только я снова замолчал, ведь теперь, по крайней мере, я знал, куда вели меня мои сны — в так опрометчиво названный служащими Отдел Тайн, где находится что-то, что так нужно мне, хотя, быть может, это самое что-то нужно отнюдь не мне, а… Но течение моих мыслей было нагло прервано тем, что нас снова повели на этаж, занятый Авроратом, где нам наконец-то уже рассказали, зачем сюда притащили. Как и следовало ожидать, они выдали нам статистику — сколько людей ежедневно погибают от того, что само Министерство пока никак не может справиться с Упивающимися Смертью и как кстати была бы наша помощь, тем более, что наш премьер-министр обещал оказывать посильную поддержку в этой нелёгкой борьбе. В общем, весь смысл их разглагольствований был в том, что официальное разрешение на эксплуатацию нас они уже получили, так что…
– Прошу прощения, сэр, но не были бы вы столь любезны попросить некоторую отсрочку для нас в участии в вашем противостоянии, ведь было бы очень неплохо, если бы нас ознакомили с манерой нападения Упивающихся Смертью, да и, кроме того, надо же нам уметь закрывать свой разум, чтобы противник не узнал чего не должен, да и хорошо бы вы научили нас противостоять Империо…
Пантера смотрела на стоящего напротив главу Аврората ангельскими глазами, да так профессионально, что отказать он просто не смог. Я определённо точно горжусь своей, пусть и временной, девушкой!
Потекли однообразные дни, когда каждый час был расписан буквально по минутам, где традиционные тренировки сменялись курсами от Аврората и обратно, и так снова и снова, почему-то тянет добавить “пока смерть не разлучит нас”… Но закончилось это достаточно быстро — уже через полторы недели занятия приостановили и у нас попытались проверить знания. В общем-то, результатами почти все были довольны, хоть какой-то блок на мысли мы ставить научились, тактику ведения боя противника и союзника изучили, Империо быстро сбрасываем… Ну, что ещё нам нужно, чтобы кинуться спасать несчастных магов? Лично мы готовы были предоставить огромный список условий, но… Их благополучно предпочли не слушать, так что пришлось оставить все возражения при себе и лишь молча желать им всем счастья и долгой жизни.
***
Четыре дня спустя.
Медведь осторожно прокрадывался к единственному окну, через которое вполне можно было бы одним точным снайперским выстрелом “снять” Упивающегося Смертью, который стоял посреди огромной гостиной и направлял свою волшебную палочку на связанного мужчину. Сейчас мишень была в достаточно удобной позе, чтобы в неё можно было попасть, но что-то останавливало его, что-то весьма неотдалённо напоминающее интуицию твердило, что нужно подождать, что… Точно! Всё же ему сообщили недостоверную информацию и в доме гораздо больше людей, которых нужно ликвидировать. Это осложняет задачу, тем более что сам Медведь всегда специализировался на точечном и быстром уничтожении противников по одному, а теперь, пока он обезвредит одного, другой вполне может убить находящихся в доме людей… Да, это всё сильно осложняет, причём настолько, что в лихорадочно проносящихся в голове мыслях он всё никак не может найти решение проблемы.
– Чёрт… — Тихо выдыхает он, мысленно кляня всех авроров за то, что мало им было сваливания на них всей тяжести своей работы, так ещё и информация, предоставленная ими, не соответствовала истине… Ещё раз вздохнув и взвесив все за и против, Медведь по рации передал Ричарду МакГрегору об изменившихся условиях. В ответ он услышал, что сейчас к нему направят Орла, он поможет убрать другого, чтобы всё было сделано быстро и одновременно. Во время ожидания Медведь зарядил обе имеющихся у него снайперские винтовки. Через минуту тень, в которой он загодя опознал друга, скользнула прямо к окну и остановилась рядом с ним.
– Бери любую. — Сказав это, он глазами указал на заряженное оружие. — Выбирай, кого снять легче — твой. — Возражений не последовало, ведь общеизвестная истина, что из всей группы самым точным был именно Медведь, поэтому спорить было и глупо, и некогда.
Через пару секунд раздались одновременные приглушённые звуки падающих тел и в тот же момент в дом ворвались Волк и Бали, которые быстро очистили все помещения от оставшихся Упивающихся Смертью и вывели бывших заложников. Двое сидящих в соседнем здании и напряжённо следящих за знаками, которые им подавали товарищи, облегчённо выдохнули. Всё получилось как-то подозрительно безболезненно, особенно если вспомнить прошлые задания…
Уже буквально на следующий день после выхода группы специального назначения на поле противостояния количество нападений Упивающихся Смертью утроилось, стало очевидно, что главной их целью сейчас является захват и последующая ликвидация именно этой группы. Это понимали буквально все — как постоянно мотающиеся по всевозможным заданиям сами спецназовцы, их начальники и командующие, так и весь Аврорат полным составом. Единственным, кто упорно не хотел замечать очевидных вещей, оставался Министр Магии Корнелиус Фадж, и сколько уже Альбус Дамблдор не бился над запретом использования помощи детей, тем более каждый день и по нескольку раз, не давая им даже отдохнуть, все его попытки были тщетны и тонули в непонимании людей, возглавляющих магическое сообщество.
– Лимонную дольку?.. — Отвлёкшись от своих мыслей и перестав рассматривать очередную необходимую справку, которую ему с боем удалось получить, спросил директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, слегка улыбнувшись. Получив очередной вежливый отказ и нимало этим ни оскорбившись, волшебник переместился к следующей инстанции, где уже рвал и метал непосредственный начальник данной группы спецназовцев Ричард МакГрегор.
***
Странное ощущение, однако… Как будто бы усталость накатывает даже не волнами, а цунами, как будто бы… Эх, ну что у меня за привычка-то такая? Нельзя отвлекаться, а то ещё кроме нечестно не заслуженной вполне традиционной раны на левом боку, без которой я порой себя чувствую просто как без шрама на лбу, заработаю себе что-нибудь ещё, и было бы очень неплохо, если бы этим чем-то была комфортабельная яхта в пятьдесят метров длиной.
– Чёрт, может, ты уже переместишься отсюда, а? Я тебя больше спасать не буду — либо смотри в оба, либо не мешай и упорталивайся на фиг…
Молоденький аврор, из-за которого я, в общем-то, свою нечестную рану и получил, кивнул. Слабые нервы, видимо, у него — когда луч от режущего заклятия летел прямо в его жаркие объятия с вполне понятной страстью, он застыл как вкопанный, позабыв про всё. Почему-то мне не хотелось, чтобы его распополамило таким кощунственным образом, да к тому же и без помощи аппарации, поэтому я его и оттолкнул с пути следования маршрутного проклятия, так что все не выплеснутые чувства оскорблённого заклятия я почувствовал, как говорится, на собственной шкуре…
Упивающихся оставалось всё меньше и меньше, ведь как чересчур добрые и отзывчивые дети, мы просто никак не могли пройти мимо их горя и с поражающим воображение упорством помогали им упиться и уесться, а потом и уё… В общем, перенаправляли в жаркие объятья той, которой они всегда то упивались, то ужирались, то вообще непонятно что вытворяли… Извращенцы, в общем, какие-то…
– Стойте на месте и опустите оружие! В противном случае мы убьём заложника!
Как-то подозрительно по барабану мне было на это заявление, поэтому я, воспользовавшись паузой, просто пристрелил ещё одно стоящее прямо передо мной недоразумение и, флегматично пожав плечами, обернулся. Тот-Самый-Аврор-Который-Выжил-Благодаря-Мальчику-Который-Не-Только-Выжил-Но-И-Три-Раза-Спас-Этому-Аврору-Жизнь, весь бледный и явно на грани обморока, был крепко сжат в удушающих объятиях какой-то перепожравшей и переупившейся бочки. Позади него стояли уцелевшие, причём явно чудом, остатки некогда могучей кучки.
– Опусти пистолет!
А вот это они явно ко мне…
– Хорошо! Я всё равно как раз последнюю пулю израсходовал…
И, кинув бесполезный пистолет на пол, я полез в карман бронежилета, откуда с убийственной (в прямом смысле слова) хладнокровностью извлёк другой, с глушителем и заряженный под самую зарядку.
– Немедленно опусти оружие, а иначе парнишке не жить!
– Да ему всё равно не жить, так уж лучше уж облегчить несчастному мучения и тихо-мирно-быстро…
Я снял пистолет с предохранителя, медленно поднял и нацелил на аврора.
– Ну, я же тебе говорил, что не буду спасать тебя в четвёртый раз…
Раздался выстрел, и пуля полетела прямо в сердце парнишки. Через секунду он обмяк и поражённые таким развитием событий Упивающиеся даже не подумали поставить щит от моих связывающих заклятий.
– Ну, вот и всё…
Авроры, до этого так же стоявшие пнями и имитировавшие химическую реакцию с обязательным выпадением осадка, зашевелились и стали указывать на меня, причём ладно бы пальцами, от настолько культурных и воспитанных людей я бы это и ожидал, так волшебными палочками! Медленно сняв маску и взъерошив волосы, я оглядел их слегка так снисходительно-презрительно. Их шокированность явно прогрессировала, причём ускоренными темпами.
– Надо уметь правильно врать. Вот ведь знали бы они, что в самом начале, когда я сказал, чтобы они сдавались, так как они окружены и бла-бла-бла, и что, мол, на помещение наложены заклятия, которые не позволят им ни использовать портал, ни аппарировать… Вы всё это помните? А теперь подумайте мозгами: кто из всех присутствующих умеет накладывать заклинания такого рода? Никто, насколько мне известно. Знаете, надо уметь правильно играть — если бы вы пошли на их условия, когда они захватили заложника, то не только паренёк расстался бы с жизнью, но и ещё многие и многие. Ну и, наконец, не нужно быть таким дураком, как я, и не стоит спасать в четвёртый раз жизнь человека, которого клятвенно заверил, что больше спасать не будешь… Enervate! — Молоденький аврор зашевелился и, удивлённо выпучив глаза, уставился на меня. — Патрон был холостой. Я таки спас тебя в четвёртый раз, как не отнекивался… Ну, давай хоть познакомимся, а? Меня зовут Лаки!
– Г-гар-ри П-пот-тер?.. — Невнятно прозаикался он и гипнотизирующим взглядом уставился на мой молниевидный шрам.
– А ты уверен, что это твоё имя?.. — Как-то подозрительно покосившись на него и даже внимательно изучив его лоб, поинтересовался я.
– Нет, меня зовут Уильям Харкер, а…
– Ну, было приятно познакомиться, Уилл, надеюсь с тобой больше не увидеться! — Повернувшись к друзьям, я задал риторический вопрос “Перемещаемся?”, после чего мы все вместе, дружно и практически хором… Нет, мы не стали петь — этим несчастным аврорам и так столько всего пришлось пережить, боюсь, этого бы их нервы не выдержали — мы просто сосчитали до трёх и активировали портал, который унёс нас в Хогвартс, где как раз минут через пятнадцать должен начаться завтрак, а потом… Только было мелькнувшая у меня мысль о возможности отоспаться и послать всё к чёрту была нагло выгнана внезапным, отчаянным воплем души, сигнализирующим о том, что сегодня, кажется, тот самый матч по квиддичу, причём я с почти полной уверенностью мог бы так мило охарактеризовать сейчас наш предстоящий позор: “третий взлёт на метле, попробуем не упасть через пару секунд”. Нда, везёт как самоубийце, которого в очередной раз в самый последний момент какие-то садисты вытащили из петли…
***
Большой зал. Минут через пятнадцать после начала завтрака.
Тихо прошмыгнув в полупринезакрытую дверь, я оглянулся, убедился, что все учителя куда-то убежали (интересно, кстати, куда?), что путь свободен, да и наш стол тоже идеально чистый и найти там как признаки жизни, так и признаки еды не представляется возможным. Придя ко всем этим весьма логичным выводам, я оглядел полусонных учеников, как бы прикидывая, куда бы произвести посадку филейных частей. Место обнаружилось практически сразу, и я бодрой походочкой (нет-нет, весёлую песенку напевать я не рискнул, а то ведь ещё оденут в смирительные штаны и рубашку, образующих мой послепраздничный костюм, да отправят к мадам Помфри на вечное изгнание…) направился к выбранной посадочной скамейке.
– Привет! Как дела? Я очень рад, что отлично, у меня тоже! Жизнь прекрасна и… — Тут я заткнулся, так как оглядел стол и первые секунд десять просто тупо таращился на него.
– Лаки, с тобой всё нормально? Что-то случилось? Лаки!
Но все попытки Гермионы хоть как-то заставить меня оторвать влюблённый взгляд были обречены на провал. Однако скоро я пришёл к себе, пардон, в… Ладно, опустим ненужные подробности. Смысл же заключался в том, что так и не сумев прожечь дырку в столе, я протянул “Бляяяя… Нормальная еда!..” и быстро придвинул к себе всё, до чего мог дотянуться. А дотянуться я мог до много чего…
– Приятного тебе аппетита… — скептически сказал Рон, оглядывая всё то, что я вознамерился самым безжалостным образом уничтожить. Гермиона же, как человек, имевший честь лицезреть мои пожирательские (как-то двусмысленно получилось, прямо даже…) таланты в Комнатке по Желанию, да и вообще будучи по природе более прагматичным и сострадательным человеком одновременно, лишь молча пододвинула мне ещё и то, до чего долгорукий я таки не дотянулся.
Минут через семь я, задумчиво подперев ладонью подбородок, оглядел плоды трудов своих. А посмотреть не на что было. Как в том или в этом анекдоте — “всё съел!”.
– Лаки, а что это значило?..
– Это значило, Гермиона, что я таки дорвался… И нарвался… И мне за это влетит…
– Почему?
– По первое число…
– А-а-а… А где остальные?
Но я уже её не слушал, а, повернувшись лицом к слизеринскому столу, громко и во всеуслышание сказал “Малфой, ты ж на мне сейчас дырку прожжёшь! Перестань изображать из себя лазерное оружие, если что спросить хочешь, так и скажи…”.
– Как там Бали?
– Как предсказуемо… Она умирает… — Я зевнул, оглядел его резко побледневшее лицо и спокойно продолжил. — От скуки… В больничном крыле. Всё говорила что-то про то, что некому придти, хоть как-нибудь развлечь… Ну, вот и очередная баллистическая ракета пустилась в своё межконтинентальное путешествие… Как думаете, ему стоит сказать, куда мадам Помфри его сейчас пошлёт, или пусть лучше…
И вдруг я резко прекратил свои разглагольствования, подозрительно глянул на Рона и задал сакраментальный вопрос.
– А какой сегодня день?
– Суббота. А что?..
Этот вопрос, казалось, загнал меня в полутупиковое положение. Секунд десять я молча переваривал полученную информацию, после через перезагрузился и выдал полученный ответ.
– Хреново… Значит, у нас сегодня матч? Товарищеский?
– Да.
– Класс… Ну, тогда я снова пойду туда, откуда только что тихо и незаметно слинял… Как думаете, на сколько мелких кусочков…
Но тут я снова заткнулся и с просто фантастической по своей железности логикой заявил.
– Вот сейчас пойду челом бить пред царём-батюшкой, авось, и смилуется государь наш всея английский, да дарует нам разрешение на волю вольную выйти да в игру-то товарищескую сыграть… А если нет, то кирдык полный.
Прикинув в уме ещё кое-какие перспективы, причём все подозрительной радостности, я быстренько встал и стартовал на предельно возможной скорости в сторону больничного крыла. А если говорить проще, доступнее и по сходной цене, то спокойным прогулочным шагом, не торопясь (кто ж на казнь-то на собственную торопиться, а?), направился к себе в комнату, где рухнул на кровать с твёрдым ощущением, что жизнь штука подлая, в карты играют одни шулеры, а все тренеры патологически страдают врождённым садизмом.
– Ты себя как вообще чувствуешь?
– Не знаю… Голова болит… Ты не помнишь, я ей ни обо что не бился, случаем?..
– Вполне возможно, Лаки, вполне возможно…
– Ричард, а ты в курсе, что у нас через часик так начинается матч товарищеский?
– И что ты предлагаешь?
– Сильно стукнуть меня бладжером по голове и отправить спать. Можно на веки вечные. — Тренер ответом явно не удовлетворился и пришлось мне поднапрячь остатки мозгов. — Мы проиграем. В любом случае. У нас сейчас не команда будет, а пара недобитых, полусонных и зомбированных…
Я снова заткнулся, перебирая в уме возможные варианты развития событий.
– Перенести матч нельзя. Да и не надо. Отмучаетесь сейчас, как-нибудь сыграете, а там видно будет… Это ведь не принципиально важно, так что давай, вставай… Если сможешь… Тебе помочь?
Гордость, проснувшаяся и даже слегка пошевелившаяся, заставила меня встать на ноги и даже довольно уверенным шагом направиться в больничное крыло, где мы попытались вычислить ещё шестерых людей, которые будут мучиться сейчас со мной. По общему мнению и с лёгкого вмешательства местной медсестры, которая подперев руки в боки и гневно сузив глаза заявила что Бали и Лео, как крайне тяжело раненых, она не отпустит, пойдут все, за исключением вышеназванной пары счастливых субъектов. Остальные тяжко вздохнули, нехотя поднялись с только-только нагретых кроватей и включились в жаркую дискуссию на тему “кто и кем будет играть”. В итоге, после многочисленных споров, дебатов, угроз со стороны мадам Помфри и попыток заставить всех без исключения выпить успокоительного, было окончательно и бесповоротно решено, что вратарские обязанности ложатся на смирившегося со своей участью Орла, отбивающихся руками и ногами ото всех столь радостных перспектив Медведя и Волка назначили отбивалами, ловцом была единогласно признана Лиз, а оставшиеся несчастные, как то Барс, Пантера и Лаки собственной персоной, будут охотниками.
– Ну, пойдёмте… Уже пора переодеваться.
И вся компания медленно поплелась в свои комнаты за вещами, мысленно проклиная всех авроров как вид и бюрократов как класс.
Было довольно холодно, плюс несильный ветерок да неяркое солнышко… В принципе, не такая уж и ужасная погода, да и некоторое количество сугробов присутствует, что радует. Почему-то в голове вертелась навязчивая мысль, что снег вполне может самортизировать удар, если вдруг кого угораздит свалиться с метлы с чьей-нибудь лёгкой биты. Все отсутствовавшие на завтраке профессора, которые, оказывается, возводили защиту для зрителей и не только, уже заняли свои места в специально предназначенной ложе, а мы стояли, сонно облокотившись на мётлы и нагло посапывая. Через пару минут показалась команда противника. Да-а, а им тоже, видимо, пришлось несладко — как я слышал, половина стоящих игроков в квиддич из разных факультетов встречалась с нашими ребятами и категорически отказывалась играть против своих пассий, так что командиру было ох как нелегко собрать команду, да и тренировать тоже… Стоящая рядом с нами мадам Хуч сказала, чтобы капитаны вышли и пожали друг другу руки. Только было я хотел повернуться к друзьям и уведомить их, кого мы случайно забыли выбрать, как получил весьма чувствительный пинок и услышал милый хор голосов, гласивший, что от участи моей тяжкой мне не отвертеться. Я сделал пару шагов вперёд и остановился. Навстречу мне шла… Джинни Уизли. Надо же, а она тут, оказывается, тоже за главную…
– Капитаны, пожмите друг другу руки!
Я спокойно протянул ей руку, слегка сжал её в несильном рукопожатии, после чего галантно поцеловал внешнюю часть ладони и, развернувшись, подошёл к команде. Мы оседлали мётлы и по свистку взмыли в небо. Барс тут же схватит квофл, который моментально переправился ко мне, а от меня он отправился к Пантере, которая и открыла счёт. Что же, мы сыграли на скорости один раз, почему-то я думаю, что другого такого не будет… И точно — уже буквально через пару минут был подло изменён счёт в сторону ничьи. Нехорошо… Совершив какой-то обманный ход, Джинни выхватила квофл из рук у Барса, но я очень удачно пролетел прямо у неё перед носом и галантно забрал мячик, дабы дама не таскала тяжести. Дама что-то показала своим отбивающим, и в меня явно стали чаще лететь бладжеры. Я тоже кое-что показал нашим притворяющимся ангелами с битами субъектам, и играть они стали заметно лучше. Однако счёт продолжал оставаться 10:10 и категорически отказывался изменяться. Наши надежды на то, что сейчас, вот прямо вот сейчас Лиз поймает снитч, или хотя бы ловец другой команды постарается, и всё это скоро закончится, скончались мучительной смертью на сорок седьмой минуте, когда счёт продолжал оставаться равным, на этот раз, правда, пополнев до 40:40 в пользу квофла.
Сосредоточенно уворачиваясь от бладжеров, причём от сразу двух (видимо, не только я по жизни являюсь максималистом), летел я как молния на шраме на прутьях и древке метлы в сторону дёргающегося из стороны в сторону Рона. Уизли дёрнулись, причём тоже в количестве двух штук (стараюсь не протирать глаза каждый раз, а то зазеваюсь, зачихаюсь и буду проверять на собственной шкурке правдивость теории о смягчающих обстоятельствах в белой морде снега), квофл был красиво пущен мной в сторону ближнего к вратарю кольца, а он, как я и рассчитывал, кинулся к дальнему. Счёт в нашу пользу, да и мячик внизу подхватила Пантера, но что-то мне во всём этом положении не нравится… Поднырнув вниз, я смог избежать обмена любезностями с одним из бладжеров, но тут же почему-то вдруг резко дёрнул метлу вверх и рванул к небесам со всей возможной скоростью. Как оказалось, не зря — ещё чуть-чуть, и страстных объятий было бы не избежать… Послышался лёгкий вскрик и я, чисто инстинктивно бросившись на помощь, буквально через четыре метра поймал за руку Рона и, быстро достав из рукава мантии волшебную палочку, тут же призвал его метлу, торжественно впихнул в белы рученьки утраченное имущество и сразу же стартовал на помощь Пантере, которая как раз безуспешно пыталась обхитрить кажущуюся идеальной систему защиты. Однако пара точных пинков от меня отбивающимся отбивалам и два вполне точных бладжера несколько улучшили сложившуюся ситуацию. Пантера забила ещё один гол, и счёт теперь был 70:90 в нашу пользу.
Лиз сосредоточенно кружила по полю в поисках снитча, но почему-то упорно ничего не находила. И вот, о ужас, когда она тут пролеталась туда-сюда, произошло торжественное воссоединение части её метлы и бладжера, который, правда, искренне предпочитал придерживаться правила “полетали и отпали”, так что девушка, хоть и не была задета физически, была крайне оскорблена моральна, да и вообще… С метлой явно было не всё в порядке, поэтому она стремительно снижалась,
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:19 | Сообщение # 43 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| С мнением грозно настроенной Пантеры все были солидарны, и вот уже, уведомив судью о нашем решении, мы взлетаем ввысь и продолжаем игру. Поднявшись на приличную высоту, я осознал, в каком тяжёлом положении наши охотники, которые и играют-то в первый раз, да и летают по нормальному тоже, да и вообще бедные мы все разнесчастные, поэтому, скосив один глаз на ловца противоборствующей команды, я принялся активно пролетать прямо перед искажёнными лицами охотников до чужого квофла, а лично во мне взыграли собственнические чувства и я твёрдо верил, что эти симпатичненькие красненькие мячики до основания покрытия принадлежат именно нашей группе, поэтому и продолжал всеми доступными и не очень-то способами мешать соперникам сделать хоть что-нибудь. Однако помогало это недолго, так что в скором времени мне просто пришлось выписывать презабавные кренделя в воздухе, дабы отвертеться и отлететься от навязчиво преследовавших меня бладжеров. Пролетав таким образом минут десять, я в блаженном неведении посмотрел на табло. Более сильного желания быть оборотнем и покусать всех присутствующих, после чего страстно повыть на луну, я не чувствовал никогда. За то короткое время, когда я сосредоточенно отказывался ото всех предложений о встрече и романтическом ужине при свечах, с обязательным дарением мне венков, сразу с двумя, хотя можно и по отдельности, бладжерами, счёт на табло изменился кардинально и вместо обнадёживающего 100:110 в нашу пользу там уже красовалось что-то вроде обещания в качестве зарплаты получение инфаркта Миокарда, а уж его бы я точно заработал при одном только взгляде на циферки 200:130. Единственной нашей надеждой на победу теперь была только поимка снитча, так что пришлось мне отставить все дела в сторонку и приступить к его активным розыскам. Облетев три раза всё поле вокруг, вдоль и поперёк мне пришло в голове развесить объявления примерного содержания “Разыскивается снитч, нашедшему 150 баллов, пардон, 150 галеонов”. Однако все мои мысли по части рекламных лозунгов и обращений в прокуратору моментально испарились, когда прямо перед моим носом искомый предмет шаловливо блеснул крылышками и полетел в неопределённом направлении.
Со стороны, наверное, казалось, что я либо обкурился, либо очень долго и беспросветно пил, так как мои странные телодвижения явно вызывали нехорошие ассоциации у наблюдавших. По крайней мере, все почему-то сразу оживились и, очевидно надеясь загнать меня в смирительный костюм, погнались за мной с вполне определёнными намерениями. Наверное, это очень странно, но именно сейчас, когда я с бешенной скоростью преследую снитч, а меня с никак не меньшей скоростью преследуют люди с говорящими профессиями охотники, загонщики и ловцы, именно сейчас я думаю о том, что всё же надо было показать Ричарду или медсестре свою рану на левом боку, а не строить из себя недостроенного героя, тем более что снова просыпающаяся усталость начинала забирать все бразды правления в свои руки. Я и так последние часа два протянул на одной силе воли, а тут ещё и… Странные мысли, однако… Надо сейчас же перестать об этом думать, тем более теперь, когда впереди мелькает снитч, когда ещё так возможна вероятность достойного выхода из дурацкого положения, когда… Крутое пике, ещё какие-то непонятные пассе, резкий уход вниз и такой же резкий поворот наверх. На половине пути к заветному золотому мячику с крылышками пролетел бладжер, так что пришлось мне совершить незапланированную мёртвую петлю, однако это почему-то наоборот приблизило меня к долгожданной поимке, ещё несколько бросаний из стороны в сторону и снитч, крепко зажатый в моей руке, лишь тихо трепыхает крылышками. Я замер с высоко поднятой рукой, и стадион взорвался аплодисментами. С надеждой глянув на табло, я поражённо выдохнул, вспоминая все прочитанные приметы хорошего ловца: “юркий, быстрый, ловкий и умеет поймать снитч именно тогда, когда это надо”. Счастливо улыбнувшись счёту 320:320 и будучи весьма довольным собой, я приземлился на землю.
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:19 | Сообщение # 44 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 41.
– Медведь, открывай!! Сова пришла…
По ту сторону занавески послышались подозрительные звуки, инициированные мною как засовывание головы под подушку, накрытие всех частей тела одеялом и пространственное отмахивание лапой от невидимой птички.
– Медведь, сейчас ведь дёрну за верёвочку, дверь и откроется, и по голове кого-нибудь несколько раз шарахнет… Медведь!
Всё те же странные потусторонние шорохи, к которым ещё, правда, примешалось несколько нечленораздельное бурчание чего-то вроде “Надо спать! Ночь на дворе…”, на кое я, оскорбившись в самых своих наилучших чувствах, тут же возразил.
– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!! Парам-парам, парам-парам…
Тут же занавеска была отодвинута и на меня крайне удивлённо вытаращились ошарашенные карие глаза диаметром никак не меньше полуметра (а сам виноват, нечего было периодически прыгать по моим несчастным ушам, пусть теперь слушает мои песнопения!).
– ЧТО?!! — Поражённо выдохнув, он быстро оглянулся. — Уже утро?!!
– Тише ты!! Конечно, утро. Четыре утра…
Медведь подозрительно потянулся за подушкой, и я, во избежание сильных увечий (безусловно, сейчас мы находились в больничном крыле и если что, то и первую, и вторую и даже самую последнюю в моей жизни медицинскую помощь мне бы моментально оказали, но рисковать упорно не хотелось), тут же вытянул вперёд руки… Нет, не в жесте “сдаюсь на милость Божью, или же на вашу, государь наш великий, что приравнивается”, и даже не в тщетной попытке помолиться напоследок и попытаться искупить все грехи, причём мне бы явно помогли смыть их кровью, а…
– Это что?..
– Как что?! Как ты думаешь, зачем я к тебе с утра пораньше припёрся?
– Чтобы поделиться счастливой новостью, что ты наконец-то выбрал себе соответствующую твоей сущности кличку среди представителей фауны…
Нда, а ещё про логику пьяных анекдоты складывают, когда есть такие достойные полусонные экземпляры, проявляющие просто подозрительные чудеса кретинизма.
– В чём-то ты прав — я действительно чувствую себя нагло использованной почтовой совой, к лапке которой буквально практически привязали какую-то бумажку со словами передать мишке косолапому…
Медведь как-то не так на меня глянул, и я поспешил исправиться.
– В том смысле, что шоколадку тебе ещё передали, да и так, по мелочи… Я еле дотащил!
Быстро свалив всё, что до этого приходилось держать в руках, на кровать к почти окончательно проснувшемуся и явно притворяющемуся плюшевым мишке, я попытался отступить от вражеских позиций.
– А кто передал?
– Одна небезызвестная тебе особа, которая учится на факультете Равенкло… Там и письмо прилагается… Ну, ладно, я пойду — как-никак, ночь на дворе… Надо спать!!
– СТОЯТЬ!! — Я слегка притормозил и абсолютно недоумевающе воззрился на Медведя. — Откуда у тебя всё это?
– Говорю же, мне просто пришлось всё это передать тебе от Ты-Знаешь-Кого… — Загадочно глянув на явно выжидающего друга, я поспешил ретироваться. — Уже очень поздняя ночь, пора бы и спать… Так что давай, спи спокойно, дорогой друг…
– Так ведь уже утро, разве не так?
– Не так! Я тебе нагло соврал — ещё только три часа пятьдесят пять минут НОЧИ, так что отвали от меня, пока я не решил конфисковать имущество!
– Где ты встретил Падму Патил?
– Я тебе сейчас ничего не расскажу, потому что хочу спать и мне катастрофически нужны эти полтора часа отдыха, понятно? Сегодня утром — возможно, но не сейчас.
Медведь задумчиво смотрел на письмо, переданное его девушкой через скоро уж точно профессиональную сову, но пока ещё просто Лаки.
– Ты знаешь, сколько ты спал?
– Нет, Медведь, я ничего не знаю, да и говорить мне ничего не надо…
– А Ричард…
– Я только что от него. Всё в порядке, правда. Спи.
Только встретившись со своей уже практически приватизированной койкой, которая стала мне такой родной, знакомой и явно любимой за долгие часы и дни тесного общения, я провалился, правда, только в глубокий-глубокий сон, но подозрительно и явно приветливо скрипнувшая кровать обещала исправить все свои ошибки в самом наиближайшем будущем.
***
За два дня до описанных выше событий. Квиддичный матч, сразу после окончания.
С довольной улыбкой, растянувшейся настолько, что уже отметка “уши” была давно преодолена, я приземлился на землю и только было хотел повернуться к друзьям и сообщить, что мы молодцы и успешно отмучались, как вдруг из рук моих была выбита метла, а сам я на практике удостоверился в том, что сугробы всё же в некотором роде препятствуют переламыванию всех без исключения костей. Не давая мне даже вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы встать, метеор повышенного радиуса поражения, она же чёрная бестия, она же Пантера разсчастливая, перекувыркнувшись вместе со мной пару раз по снегу, смачно чмокнула меня в щёку.
– Ты… Ты просто прелесть! Нет, ты лучше, чем прелесть, ты…
Я мягко попытался спихнуть с себя дополнительную тяжесть, после пары секунд упорных трудов у меня это даже получилось, после чего я галантно подал ручку Пантере и помог ей подняться. К нам со стадиона неслись какие-то люди, вокруг стоял непередаваемый шум и гам, но я застыл, как вкопанный, как оглушённый, как человек, которого скоро, возможно, ждёт долгая и мучительная смерть…
На белом снегу, чуть примятом после проявлений радости Пантеры, ярко алело кровавое пятно. Моментально прикинув, что со мной сделает Ричард, если узнает, в каком состоянии я вышел на поле, я достал волшебную палочку, прошептал Evanesco и взглянул в глаза стоящей рядом со мной девушки, которая, через секунду сообразив, что сейчас может случиться, с деланно счастливым визгом обняла меня, и мы закружились.
– Стоять на месте!! — Адресовано это было конкретно нам, однако застыли почему-то все, что, в общем-то, было весьма естественно, так как уж слишком разъярённо рявкнул данный приказ тренер, неподалёку от которого с подозрительно довольной ухмылкой стоял профессор Снейп, явно являющийся, пусть и резервной, но очень тяжёлой артиллерией.
– Лаки, немедленно опусти тяжести.
Пантера тут же отскочила от меня метра так на два и, даже не возмутившись по поводу оскорбления личности и личностного веса, попыталась слиться с пейзажем. Оглядев суровый вид тренера и поняв, что выкрутиться уже вряд ли получится, я решил переть нагло и напролом, попытаться уподобиться танку-вездеходу, упорно строить из себя недоделанного идиота, повесить табличку на шею “внимание, ведутся строительные работы, просьба не подходить” и просто, с криком “Бей врагов и пей томатный сок”, извлечь из кармана быстро увеличенную фляжку, в которой вода была только что чудесно перезаколдована под вышеобозванный сок. Сделав один смачный глоток, я с недоверием взболтнул фляжку. Ничего. Тогда я, удостоверившись, что так дело не пойдёт и придётся всё это дело разворачивать, перевернул фляжку и, самозабвенно постучав по донышку, обнаружил, что там действительно осталась всего-то пара капель.
– Какая жалость… — Почти натурально взгрустнул я, смотря на алые капли сока на ярко белеющем снегу.
– Уважаемая профессор МакГонагл, не были бы Вы столь любезны наколдовать волшебные носилки для транспортировки раненого?
Преподавательница трансфигурации не сразу поняла, где это тренер нашёл хоть кого-нибудь, кого нужно было бы транспортировать, поэтому притормознулась и начала активно оглядываться в поисках той несчастной жертвы, на которую можно было бы кинуться с душераздирающем криком “О Господи, что случилось?!!” и в срочном порядке оказать уже абсолютно точно несчастной жертве все виды доступной и недоступной помощи.
Однако пока на лице профессора МакГонагл отражалось смутное беспокойство, а я проводил в своём больном сознании (согласно обратному утверждению, отталкивающемуся от “в здоровом теле здоровый дух”) различные странные ассоциативные параллели, профессор Снейп уже успел быстро наколдовать объект прошения.
– Залезай.
Руки тренера сложены на груди, глаза свирепо прищурены, да и вообще вся поза свидетельствует о том, что скорее Волдеморт начнёт сажать цветочки и разводить бабочек, чем он откажется от идеи отправить меня в места лишения свободы под чутким надсмотром мадам Помфри.
– Прошу прощения, сэр, это Вы ко мне?..
– Мне нужно повторяться?
– Нет, что Вы, сэр…
И с этими словами я пошёл в прямо противоположную от носилок сторону.
– СТОЯТЬ!!!
От неожиданности я даже мало того, что остановился, так ещё и оглянулся.
– Тебя что, за руку тащить надо?
– Но как же…
– Никак!
– А тут же…
– И это тоже!!!
Однако я продолжал медленно пятиться, пытаясь всё же… Да! С довольным видом я взял в руки метлу, которую у меня столь кощунственно выбили из рук, когда выбивали землю из-под ног. Но радость моя поубавилась, когда я заметил преувеличенно счастливую улыбку Ричарда.
– Это ведь не то, о чём я думаю?..
Тренер почти недоумённо приподнял одну бровь, и пришлось мне, с тяжким вздохом, впихивать в руки сопротивляющемуся Рону теперь уже и не свою метлу.
– Уизли, бери, пока дают!! Между прочим, не абы что и как предлагают, а Молнию последней модели!
– Но…
– И снитч тоже держи. Давай, сжимай кулак… А то ведь улетит ещё, лови его потом…
Ошарашенный вратарь противоборствующей команды продолжал упорно что-то плести о том, что ему ничего и не надо, что он никому и ничего, да и вообще, что он, рыжий, что ли?! Упс…
– Или ты её берёшь себе на вечное пользование, или я её выкидываю…
– ЧТО?!! Молнию?!! Выкинуть?!!!
– А какая метле разница, где валяться, а?
Такого кощунства над предметом поклонения преданный фанат квиддича выдержать не смог, и у моего нотариуса на одну потенциальную проблему стало меньше. Оглянувшись на выжидательно настроенного тренера, я с явным сомнением в голосе попытался уточнить несколько интересующих меня вопросов.
– Ричард, а ты уверен, что победителей носят не на руках?..
Он кивнул и снова взглядом указал на носилки.
– А разве же на носилках не переносят тяжелораненых?
– Точно! — Эй, а что это он со мной как с тяжелобольным идиотом, которого срочно и на носилках нужно доставить в комнатку с мягкими стенками, разговаривает?!!
– И в чём тут смысл?! — Наконец не выдержал я и задал сакраментальный вопрос.
– Лаки, прекрати концерт! Я всё видел…
– А что конкретно подразумевается под словом “всё”? — Недоверчиво прищурившись, решился уточнить я. Не, а то мало ли, что он там углядел в процессе подлого подглядывания, пардон, приглядывания, в общем… Это всё не есть гуд, жаль, что Ричард упорно отказывается сей факт обмозговать и осознать.
– За-ле-зай! — Прямо по слогам, как в первом классе… И как в первом классе на ковёр к начальству пошёл я, с той лишь разницей, что мой рост и возраст были несколько изменены по независящим от меня причинам, а коврик был подло подменён на носилки. — Ты что, правда думал, что я куплюсь на фокус с якобы случайно разлитым томатным соком?.. — Уже удобно развалившись и принципиально сложив руки на груди, я, сквозь одолевавший меня сон, тихо прошептал ответ.
– Нет, но попробовать стоило…
***
Через два дня после окончания квиддичного матча.
Я всегда был убеждён в том, что пробуждать человека ото сна с утра пораньше — это подло, вечером попозже — это бессмысленно, а днём так вообще кощунственно. Однако, как всегда, моим убеждениям существовала оппозиция, которая с завидным постоянством заставляла меня просыпаться именно тогда, когда я так хотел лишний час-другой отдохнуть. На этот раз источниками шума, от которого я и, собственно говоря, проснулся, были два ожесточённо спорящих голоса. Так как все из предпринятых мною попыток перевёртывания на бок и нахождения затычек для ушей потерпели полное фиаско, то в кошмарном настроении я пошёл прямо по направлению к спорящим сторонам, дабы разрешить их конфликт, можно с помощью грубой физической силы.
– И вовсе вы не больны, мистер Малфой!
– Я?! Не болен?!!! Да я…
– Да он самый тяжелобольной в мире человек!!! — Интересно, это каким же должен был быть мой сон, что я столь долго и упорно не замечал звуков попыток штурма медпункта парнем Бали?
– Мистер Поттер, вы почему встали?! Вам нельзя! Немедленно в постель, я вам дам лекарство, и вы будете спать…
– Мадам Помфри, а как же госпитализация мистера Малфоя?
– Но он абсолютно здоров!
– Но это только пока!
– ЧТО?! — Одновременно спросили они, причём слизеринец начал подозрительно пятиться, явно припоминая Карлсона с его шедевральным замечанием “ой, что-то мне так домой захотелось…”.
– Знаете, жизнь такая штука опасная, вот, к примеру, шёл человек шёл, а потом — бац! И с лестницы навернулся. Сильно так навернулся… Все ступеньки у всех лестниц замка пересчитал… Так что лучше сразу, так сказать, заранее, госпитализировать мистера Малфоя, на всякий случай…
– Но он здоров!
– Но я тоже!! Так почему же я нахожусь тут, а Малфою нельзя? Это что же это за несправедливость жизни-то такая, а? Это ж надо ж так предвзято относиться к ученикам, да вы, мадам Помфри… Расистка! Да-да, именно так! А что, скажете, нет?
– Но…
Но все попытки медсестры оправдаться и убедить меня в неправильности моих суждений были обречены на провал, поэтому, когда я закончил свою прочувственную речь, мадам Помфри лишь махнула рукой и указала Малфою на свободную кровать, после чего отрезала мне путь к свободе (читай: закрыла дверь на все замки и заклятия) и гордо самоудалилась.
– Спасибо тебе большое, а то я тут уже третий день околачивался, а меня не пропускали…
– Так надо было сразу как-нибудь поудачнее с лестницы навернуться! А что? Они у вас, лестницы-то, ох буйные… Не всякий, милок, с управлением-то справиться: кого занесёт, кого принесёт… Тебя вот принесло, на фиг — непонятно… А теперь отбросим все хи-хи и ха-ха в сторону и поговорим серьёзно. Я тебя честно предупреждаю, что самолично спущу с лестницы, если хоть один звук достигнет ушей моих и пробудит ото сна. Усё понятно?
А Малфою было понятно, даже не так — Малфою всё было предельно ясно и понятно, поэтому, вместо того, чтобы быстро кинуться к предполагаемой койке Бали, он задумчиво попятился в сторону своей кровати. Плюнув на него, но, к моему огромному сожалению, не слишком прицельно, поэтому плевок слизеринца не достиг, я самозабвенно укутался в одеяло и почти сразу же уснул, абсолютно не беспокоясь о том, что в два часа дня спать как-то неправильно и нелогично.
Третье моё пробуждение ото сна было примерно таким же чудесным и крайне приятным, как и первые два. Нет, ну согласитесь же, что любой человек в здравом уме и трезвой памяти только и мечтает о том, как бы ему проснуться от того, что к нему кто-то лезет под подушку.
– Оружия нет. Оно всё конфисковано.
И с этими словами я перекидываю руки за голову, хватаюсь за края подушки и с силой шарахаю ею по башке посмевшего меня разбудить Медведя, который от неожиданности нападения даже отошёл на несколько шагов назад, любовно сжимая пернатое создание так, будто бы мечтой всей его сознательной и почти всей бессознательной жизни была только идея придушить меня, причём именно этой самой подушкой.
– А говоришь, оружия нету… — Почти с укором глядя на наведённый на него пистолет, сказал Медведь, опуская потенциальное орудие убийства.
– Это не в счёт, а в общем и целом — нет. Так какая, говоришь, глобальная проблема современности принесла тебя к пологу моей кровати?..
– Ты мне что ночью обещал?
Я натурально похлопал ресницами, после чего изобразил резкое понимание и деланное смущение, после чего… Ещё натуральнее похлопал ресницами. Медведь с неясными пока намерениями развалился на краю моей кровати и придвинулся поближе.
– Уйди, прааативный… — Протянул я, попутно пряча пистолет и ну о-очень картинно строя глазки.
– Лаки, я тебе сейчас тааакое расскажу… — Повторив почти все мои действия, с заговорщическим видом полушёпотом сказал Медведь.
– Ой, ну ты чего?.. Ну, не надо… Я… Я позову мадам Помфри! Вот!! И она тебе всё скажет, всё-всё, вот…
– Ябеда, вот ты кто! Ну, тогда я вот обижусь и уйду…
– Э-э-э… Мальчики, а вы как бы что тут делаете, а?
Недоверчиво глядящая на нас Лиз подозрительно потянулась за подушкой, потом она до неё дотянулась, а потом… Нагло плюхнулась прямо на середину кровати, что не могло устраивать меня просто по определению, так как эта диверсия была практически расценена мною как попытка вооружённого (подушку она всё ещё сжимала) захвата территории, поэтому я, как истинный защитник отечества (читай: конституционного строя, а точнее — статьи, в которой говорится о неприкосновенности частной собственности), тут же подушку отнял и на законное место водрузил, преступника задержал и даже с комфортом разместил. По крайней мере, ни одна хитрая лисица не возражала против лежания со мной на кровати почти в обнимку.
– А сейчас Лаки расскажет нам сказку…
– …про то, как обычно делают чучело из медведя…
– Нет, ты расскажешь нам про то, как встретился с моей девушкой. Ты ведь, случаем, не забыл, что обещал “часика через полтора”…
– Ну и? Ты намекаешь на мою пунктуальность?! Я возмущён до глубин всего своего наиглубинного, до возмущения всего невозмущённого, до…
– …до такой степени, что проспал больше пятнадцати часов и так и не соизволил усовестить все глубины наиглубинные! Уже семь вечера, так что тебе не отвертеться. Рассказывай, как дело было…
– А как дело было?..
Как дело было.
Рой мельтешащих и чего-то в чём-то копошащихся мыслей проносился туда и обратно в моей гудящей голове, но среди всех этих вкалывающих трудогомиков явной королевой была мысль, что всё же стоит бросить пить. Однако через какое-то мгновение новое вспоминание фактов свергло уже и не королеву с престола, а именно — сейчас уже давно не осень, а зима, в то время как депрессия и угнетающее чувство несостоятельности жизни, выражающееся в активном поиске каких-нибудь проблем и приключений на не в приличных обществах будет упомянуто какие органы и части тела, а также достойное лучшего применения упорство в попытке чем-нибудь залить горе и погибнуть по возможности погероичнее и потрагичнее — это всё симптомы моей Великой Осенней Депрессии, которая снова скрылась в окопах до поры до времени, а точнее — до следующего начала октября. Так что, получается, сильнейшая головная боль и непонятные переливающиеся различными оттенками чёрного кружочки и точечки не являются последствиями бурно проведённых дней отпуска, хотя бы просто потому, что отдых в последнее время, вроде как, не намечался.
И тут меня осенило, причём так сильно и ярко, что я почему-то в срочном порядке закрыл глаза и, бормоча, “чур меня, бесы видятся!”, осенил себя крестным знаменем. На удивление помогло, и в голове весьма чётко сформировалась картинка, которую я имел честь лицезреть во сне. Ещё секунду полежав и попытавшись собраться с мыслями, я осознал, что дело это бесполезное и этих милых созданий в моей голове просто-напросто нет, поэтому аккуратно поднялся, проморгался, убедился, что, вроде как, сегодня все вещи на свои места пришли не в тройной экземпляре и, быстро отрыв где-то какое-то подобие хоть чуточку приличной одежды, срочно направился для осуществления намеченной цели.
– Давай так: я сейчас закрою глаза, досчитаю до одного, а когда я очи ясные распахну, то даже запаха твоего одеколона тут не будет, не говоря уже об отпечатках пальцев или памятнике Тебе Великому в натуральную величину. Договорились?..
– Во-первых, я не пользуюсь одеколоном, во-вторых, я тут ни к чему не прикасался внутренней стороной ладони, в-третьих… Может, уже пропустишь меня, усадишь в кресло, предложишь чаю с лимонные дольками, а сам…
– Кабинет директора на два этажа выше. Горгулье скажешь, что…
– Я не ошибся адресом!
– Нет, неверно — пароль сейчас другой…
– Ричард, в конце концов! Позови директора и дай я присяду! А лучше лягу… Можно в гроб… И учти — я хочу себе с белым кантиком!
На этих словах меня втолкали в личные покои тренера, усадили в кресло… Вот сейчас бы чашечку чаю… Но моим благим помыслам сбыться было не суждено — Ричард, видимо, забыл об этом весьма важном составляющем образа гостеприимного хозяина. Хотя, действительно, какие гости в половине второго ночи?
Я сидел с закрытыми глазами и наивно ждал, что вот сейчас дверь распахнётся, и профессор Дамблдор предстанет передо мной мудрым змием, имеющим ответы на все-все вопросы, которые только можно пожелать задать, что, загадочно блеснув очками-половинками с примесями формы полумесяцев, он в срочном порядке объяснит несколько тупомордому мне, где и кто зимует, и куда мне самому отправиться на зимовку…
– Гарри, что-то случилось?
Странно, но я почти ничего не слышал из того, что сейчас говорили окружающие, поэтому-то, наверное, и не заметил, как появился Дамблдор. Сейчас же он, обеспокоенно переглянувшись с тренером, вызвал Снейпа. Перед глазами всё начинало плясать цветастый хоровод, а в ушах отдавались звуковые последствия развесёлого пляса. Кое-как сумев прочитать по губам повторение вопроса, я начал быстро отвечать.
– Планируется нападение на семью Патил.
– Когда? — Так спокойно и невозмутимо, даже не усомнившись в моей правоте, спросил директор, что почему-то на душе стало гораздо легче.
– Сегодня ночью. Точнее, уже почти сейчас. Поторопитесь…
Дамблдор исчез в вихре зелёного пламени камина, а оставшийся в комнате Снейп, в своей привычной пренебрежительно-снисходительной ухмылке кривя губы, попытался поинтересоваться, как у меня дела.
– Всё отлично. Если я вам больше не нужен, то…
Голос свой я так и не узнал. Хотя бы просто потому, что услышать его мне было не дано. Видимо, никто тоже не счёл нужным обращать внимание на такую мелочь, как моё личное чисто субъективное мнение по данному вопросу, поэтому в моём явно больном сознании в тот момент даже не проскользнуло мысли о попытке совершения побега. Когда зельевар закончил читать какое-то длинное заклинание, мне стало гораздо лучше, а через некоторое время сознание даже немножко прояснилось.
– И что же это было?
Однако сразу после выговаривания этих вполне простых слов я схватился за лоб, который сейчас просто прожгло насквозь огнём. Откуда-то из глубин души появилась странная злоба, агрессия и ненависть, которая была почему-то направлена на только что появившегося из камина Дамблдора. Попытавшись не кинуться на него и не разорвать на мелкие кусочки размером никак не превышающие атомы, я сжал руками виски. Послышался какой-то странный звон в огромных количествах бьющихся стёкол, после чего на мгновение в уплывающем сознании вспыхнула мысль, что Ричарда может задеть, и…
Когда пелена с глаз окончательно исчезла, я, оглянувшись, увидел, что все предметы в комнате, которые только можно было бы разбить, а также ещё кой-чего из того, что по идее разбиванию не подлежало, составляли странный застывший разноцветный фонтан, который удерживала в воздухе моя поднятая вверх левая ладонь, которую я медленно опустил. Моментально в комнате раздался относительно мелодичный, причём очень относительной приятности, звук разбивания недоразбитого.
– Ты в порядке?
Этот вопрос мы с Ричардом задали одновременно, что вызвало у нас лёгкие и практически одинаковые усмешки.
– Надо на него какую-нибудь защиту поставить, чтобы…
Мы снова одновременно заткнулись и, через секунду молчания, послышалось моё возмущённое “эй, я всё ещё здесь!” и не менее гневная фраза Ричарда “я никуда не уходил и пока не собираюсь!”.
– Ну, вот, ты снова в разговорах используешь мои фразочки!
– Я?!! Пардон, Лаки, но плагиатом я не занимаюсь, чего нельзя сказать о тебе…
– Вообще-то “пардон” в разговорах постоянно использую я, а не…
– Но пошло всё это от меня!
– Неправда! — Через секунду раздумий и усиленных копаний в воспоминаниях я как-то подозрительно неуверенно протянул “что, правда, что ли?..”, на что крайне довольный тренер лишь слегка пожал плечами. — Вот блин…
Через где-то минут пятнадцать, когда профессор Дамблдор снова не смог сбежать отсюда, хотя хотелось ему этого, видимо, сильно, я задал сакраментальный вопрос.
– Почему мне никто из вас, — кивок в сторону директора и преподавателя зелий, — упорно не смотрит в глаза, хотя до этого вас лимонными дольками не корми, а дай только просканировать сетчатку, зрачки и… Блин, у меня что, что-то с ними не так? Они что, красного цвета и с мистической подсветкой, что ли?!
– Почти… — А вот это уже наезд так наезд, причём не от кого-нибудь, а от любимого, единственного и неповторимого преподавателя зелий! — Когда Альбус вышел из камина, огонь, наверное, слегка отразился в твоих глазах, поэтому создавалось впечатление, что…
– Что я — вселенское зло и меня надо избегать. Ну, вы бы так сразу и сказали, директор, я бы вас не стал тогда обременять своим обществом. Кстати, что там с Патилами? Ричард, ты ведь знаешь, что наш Медведь встречается с одной из их дочерей?
Утвердительный кивок, и ещё на пару минут затянулось повествование о том, что когда директор пришёл в их дом, то сразу же переместил сонную чету через камин к себе в кабинет, где они сейчас и находятся, а буквально через пару минут сработала наспех поставленная сигнализация — на уже пустое здание таки напали.
– Может, мне сходить за близняшками, я думаю, они бы все были бы рады увидеть друг друга… Да и Падма вполне может захотеть передать через меня что-нибудь своему парню, правильно?
Что-то подозрительно со мной сегодня ВООБЩЕ никто не спорит, хотя обычно от этого было крайне тяжело удержать окружающих меня людей. Уже через час, когда стрелки показывали начало четвёртого, я отправился в расположенную в относительной близости от больничного крыла комнатку по желанию, где и набрал всего-всего, причём в неограниченных ничем количествах, так как это только передачки Медведю упорно отказывались уменьшаться, а остальные сумки таким бзиком не страдали.
Свалив под свою кровать всё, что было мною подло натаскано и теперь уже даже и заныкано, я, взяв в руки то, что равенкловка мне строго-настрого велела даже и немедленно передать Медведю, подошёл к пологу его кровати. Хм, дела… Под занавеску, отгораживающую его кровать, просто так не поднырнёшь, верёвочки, чтобы чудеснейшим образом за неё потянуть теми же зубам, а полог бы сразу прямо и раздвинулся, нигде не наблюдалось, а складывание на пол всего того, что приходилось держать в руках — дело долгое, тем более, что всё равно этого лежебоку, впавшего в глубокую спячку, будить придётся, так что…
– Медведь, открывай!! Сова пришла…
От предавания не самым приятным воспоминаниям я был отвлечён путём передавания мне кинетической и потенциальной энергий подушки методом научного удара по энергиепроводящей и принимающей антенне-молнии, расположенной на замаскированном чёлкой лбу.
– Момент! Осталась заключительная серия из сериала “Лаки. Перезагрузка”… — Я многозначительно пригладил торчащие во все стороны и подо всеми, даже самыми немыслимыми, углами волосы.
– Результаты переустановки системы робот…
– Луноход-1. — Многозначительно поправил я, подумывая насчёт того, чтобы снять парочку элементов обшивки корпуса, можно не только с себя, но и с той же Луны Лавгуд, которая в принципе, если очень хорошо и в темноте не присматриваться, то очень даже и ничего… — Отчёт: система особенно серьёзных ошибок не обнаружила, но было доподлинно установлено, что данная машина — не Попка.
Медведь и Лиз подозрительно переглянулись и явно подумали о чём-то не о том.
– Имелось ввиду, что я — не попугай, поэтому повторять одно и то же по нескольку раз не буду, так что в ваших же интересах собрать всех и как можно скорее!
Лиз, уже пригревшаяся и крайне удобно устроившаяся на достаточно комфортабельной подушке, роль которой блестяще исполнял я, всем своим видом давала понять, что сдвинуть её с места может только чудо, ну, или хотя бы Пантера. Поэтому, горестно вздохнув, Медведь отправился за остальными.
– И как это всё понимать?! Безусловно, спасибо, Лиз, что нагрела место, но теперь будь добра покинуть данное помещение, причём со всей возможной скоростью!!
– Спокойствие, только спокойствие! — Относительно уверенным голосом протянул я, притягивая к себе волшебную палочку. Несколько достаточно сложных пасов — и к площади кровати поприбавилось несколько сантиметров. Я ругнулся, однако попыток оставлять был не намерен.
– Лучше мы кровати сдвинем! — Безапелляционным тоном вынесла неподлежащий обжалованию приговор судья, которой когда-то давно так хотела стать Бали. Я вздохнул, но спорить не стал, поэтому уже через пару минут мы все разлеглись на одной большой-пребольшой кровати, с комфортом подложив под головы подушки и не нарушая странную по своей подозрительности тишину. Я еле слышно прошептал необходимую для создания защищающего от прослушивания поля формулу, после чего с хитрым видом слегка поманил к себе Малфоя.
– Не иди!! Ни в коем случае!! — Слизеринец недоумевающе воззрился на Лиз, которая тихо и как будто бы по секрету сказала, что сегодня небо подозрительно голубое…
– Ну, не хочешь, как хочешь! — Но когда Драко с облегчением выдохнул, я нехорошо ухмыльнулся и слегка наклонился к нему. — Я сам приду…
Однако же угрозу свою я не выполнил, а просто оглушил Малфоя, проигнорировал возмущённые возгласы девушки находящегося во временно невменяемом состоянии парня и тихо заявил, что “я вам сейчас такое расскажу…”, что почему-то сразу же заставило всех забыть о несчастном пареньке и переключить своё внимание только на меня.
– Значит, так. Сплю я, значит, себе, сплю. Никого не трогаю, никому не мешаю, не храплю и не буяню. И тут… — Выдержав театральную паузу, я зловеще продолжил. — Мне стал сниться странный, очень странный сон. Если бы это безобразие можно было бы как-нибудь определить по жанру, то это явно был бы… Захватывающий эротический триллер. И, прости меня, Пантера, но в главной роли была не ты, а… Волдеморт… Ну, так вот — мне снились стоны, крики, захват заложников и ещё много всего интересного, как вдруг я проснулся, обнаружил, что фильм ещё не окончен, а из кинотеатра меня уже за кидание поп-корном и неподобающее поведение выперли, поэтому я тут же решил сходить к председателю организации защиты прав потребителей, куда и отправился. Там я пожаловался на свою горькую судьбину, сказал, что я невиновен и меня оклеветали, а в качестве свидетелей предложил позвать семью Патил, которые всё-всё видели и, естественно, приняли мою позицию в данном вопросе. Приглашённые прокурор Снейп и судья Дамблдор также сочли, что я вёл себя достаточно прилично, по крайней мере, по моим меркам, поэтому в качестве компенсации напоили меня чаем с лимонными дольками и одолжили парочку крыльев вкупе с колчаном стрел и возможностью порхать почти голым. А если говорить проще, то я временно был удостоен чести подработать Купидоном, поэтому быстренько среди почти идентичных близняшек Патил вычислил Падму, напомнил ей об её сильнейшем желании что-нибудь передать Медведю, после чего переквалифицировался в грузового ангелка с помесью голубка и тут же посылку доставил. Потом я ещё слегка так подтолкнул мадам Помфри к принятию решения о допустимости нахождения больного, пусть даже и только на голову, человека в больничном крыле и отправился спать. Дальше сон мой был крепок и безмятежен, да и проснулся я уже только от того, что Медведю стало скучно и он вспомнил, как пройти к полуголому и недорасквалифицировавшемуся голубку, то есть ко мне. А потом подошла Лиз, ну, а дальше уже всё ясно и понятно… Вопросы есть?
Вопросы были. Причём было их подозрительно много, причём настолько подозрительно, что пришлось пересказывать практически всю достоверную правду без моего привычного искажения фактов, что не могло не огорчать. Однако где-то минут через пять все недоразумения доразумились, невразумлённые вразумились, Малфои проэнерветились, да и вообще, жизнь стала гораздо лучше и прекраснее, особенно когда я, резко вспомнив карту местности, кое-как извлёк из-под кровати все натасканные пакеты с припасами, правда, только съестными (боевые я заныкал куда-то уж слишком далеко). Вот так, весело болтая и смеясь, мы и пролежали до половины двенадцатого ночи, хотя, безусловно, мы бы пролежали и дольше, если бы в один прекрасный момент никто бы не спросил:
– А никому не нужно лежать в СВОЕЙ постели и восстанавливать силы?
На абонентский ящик данного высказывания поступило несколько писем, которые тренер даже принял к сведению и, аккуратно заняв половину всех кроватей, пролежал с теперь уже сидящими нами до довольно позднего времени, пока нас всех не разогнала взбешённая неожиданным шабашем мадам Помфри. Хотя даже такой полный разгон стоил одного только воровато-виновато-пристыжённого выражения лица Ричарда, когда он пытался уподобиться хамелеону и слиться с местностью, что у него через пару секунд упорных отнекиваний и отхождения на максимально большое расстояние даже с успехом и удалось.
День можно было бы с успехом назвать удачным, если бы на краю засыпающего сознания не скользнула мысля, что скоро Рождество, а про такую важную вещь, как подарки, я благополучно забыл. Но ничего — что-нибудь да придумаю!
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:20 | Сообщение # 45 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 42.
– О прекрасная, о божественная, о всепрощающая и такая милостивая… — Кэти настороженно оглянулась и внезапно резко передумала громко звать мадам Помфри.
– Даже слышать тебя не хочу, подлиза!! Да как ты…
– Ну, прости, ну, пожааалуйста, ну Паааааантееераааа…
– Нет, вот как в обнимку с Лиз валяться — так ты ни о какой Пантере и не вспомнил, а как…
Я воспользовался тем, что возмущённая до кончиков волос девушка повернулась ко мне лицом и, так и не сумев согнать нагло-довольно-счастливую улыбку с мордашки, звонко чмокнул её в щёку.
– Да как ты…
– О, прости, прости меня великодушно! Не смог сдержаться от соблазна коварного прикоснуться к совершенству…
– И руки убери! — Только было протянутые руки пришлось убрать, дабы ненароком не протянуть рядом и ноги. — И вообще, я сейчас позову мадам Помфри, и…
– И пусть! Трудности не страшат меня, ибо знаю я, что цена за все пережитое будет столь высока, сколь велика для меня честь находиться хоть секундочку рядом с Вами, о воплощение грации и красоты!
– Ещё слово и я за себя не ручаюсь!
– Ещё секунда рядом с таким воплощением женственности и обаяния, как Вы, и я за себя тоже!
– Лаки, я тебя видеть больше не хочу! Слезай с моей кровати и иди отсюда куда подальше!!
– О, не будь столь жестока… — Я моментально поймал занесённую с непонятной целью ладошку и начал целовать девушке руки. — Пойми, что нет смысла в жизни моей без тебя! А если же в одно мгновение недостойное и взглянул недвусмысленно я на девушку другую, то знай, что деяние сиё омерзительное было совершено мною лишь для того, чтобы только в очередной раз убедиться, что нет равной тебе на свете этом, да и не этом тоже, да и во всех мирах и измерениях, во всех галактиках и вселенных, везде, где только существуют красота и доброта, везде, где только есть нечто прекрасное и достойное восхищения — везде несравненно несравнимо несравненной была и будешь ты, о свет очей моих…
– Ну уж нет! Я на лесть не куплюсь! Да ещё и на такую наглую!! — Пантера протянула руку, чтобы отодвинуть полог и выставить подло оккупировавшего половину кровати меня вон, однако в мои планы сегодня явно не входило выставляться куда бы то ни было, поэтому я снова кинулся было пространственно размышлять на тему “как жесток и ужасен мир, особенно когда единственное счастье, последняя радость и просто самая прекрасная на свете женщина вот уже целых восемнадцать часов отказывается признавать факт твоего существования”, однако меня постигло жестокое разочарование в лице отодвинутой занавески и представшей перед нами статуи.
– О, Кэти, как я рада тебя видеть! А я только-только подумала, что было бы очень неплохо пообщаться с таким вот хорошим во всех отношениях человеком, как ты! А как ты смогла пройти? Что-то случилось?.. Ведь профессор Дамблдор специально наложил какое-то заклятие, чтобы и нам отсюда было невозможно выбраться, и никто без веской причины не смог бы зайти. Так что же…
– У нас в гостиной Гриффиндора состоялась небольшая дуэль четверокурсников, в общем-то, ничего страшного, но с Колина Криви не получается снять какое-то проклятие… А где…
– А мадам Помфри как раз отошла ненадолго. — Резко отодвинувшись от уютно прижавшегося к ней меня, Пантера разъярённо прошипела продолжение фразы, предназначенное явно для окружающего пространства вообще и потолка в частности и в особенности. — Чем тут же всякие наглые, противные и в высшей степени омерзительные личности и не преминули воспользоваться!
– Знаешь, я только сейчас понял, что когда я нахожусь рядом с тобой, то жизнь моя раскрашивается яркими красками, что…
– Так ты, может, присядешь, пока ждать её будешь-то, а? В ногах правды нет. И в руках тоже! Если ты ещё хоть раз…
Руки снова пришлось с тяжким вздохом убрать, но зато я успел немного воспользоваться возникшей паузой.
– Понимаешь, просто, когда я нахожусь рядом с тобой, то…
– А из гриффиндорцев много людей осталось в школе?
– Да нет, не очень-то… А где здесь находится…
– …чувствую себя самым счастливым…
– Лаки, заткнись! Я хочу пообщаться с хорошим человеком! Кровать Барса находится…
– …на свете…
– Лаки!
– …египтянином.
– Сколько раз повторять, что… ЧТО?!
– Когда я нахожусь рядом с тобой, то чувствую себя самым счастливым на свете египтянином.
– Или не хочу пообщаться… Кровать Барса там. — Пространственно взмахнув рукой, Пантера продолжила пристально смотреть мне в глаза. — Можешь зависнуть там на пару часов. Когда надо будет, мы внимание как-нибудь отвлечём, и… А ты правда так считаешь?
– Конечно!
– Честно-честно?..
– Честно-честно!
– Эээ… Простите, что отвлекаю, но что такого в этом выражении про счастливого египтянина?
Улыбающаяся мне до ушей Пантера потянулась, чтобы закрыть полог, попутно бросив что-то вроде “скажи тоже самое Барсу и узнаешь…”, после чего в торжественной обстановке отпустила мне все грехи.
– Давай ещё!
Я тяжко вздохнул. Ох, и умеет же Пантера вымотать мужчину, причём так…
– Радость моя…
– Ещё!!
А заявляет-то как требовательно… Вот сейчас хоть стой, хоть падай. От истощения. Морального. Блин, ну и какое нехорошее и в высшей степени подлое существо (если это и был человек, то назвать сию ошибку не только природы столь гордым словом у меня бы не повернулся говорильный аппарат) придумало, да ещё и сформулировало аксиому о том, что женщины любят ушами?!
– Кисонька… Рыбонька…
– Ты повторяешься!
Да тут не заповторяешься, после двухчасового-то допроса с пристрастием, в котором я исполнял роль зеркальца, у которого всё вопрошали “кто на свете всех прекрасней, а если не прекрасней, то рядом молоток. Что, уже прекрасней? Вот-вот, тык ты не повторяйся, продолжай-продолжай…”. Эх, жизнь штука несправедливая. Ну и где черти носят эту сестру изначально предполагалось милосердия, но после того, как она не ринулась спасать несчастного меня от жестоких пыток, меня стали терзать не очень-то и смутные сомнения по части доброты и чуткости означенного медработника.
– Простите, что прерываю… Просто я хотела…
– Да ты не стой, Кэти, не стой! Присаживайся! — Кажется, надо мной таки сжалились прослезившиеся боги и послали мне своего ангела-избавителя, коего я тут же усадил на кровать и практически окружил заботой и вниманием.
– Да я, собственно, уже ухожу… Я и так тут почти час провела, хотя должна была только взять несколько настоек для Колина.
– Как, только один час?! — Под строгим взглядом подозрительно сощурившейся и вообще только-только простившей меня девушки я задумчиво добавил, что мне казалось, что со времени нашей последней встречи прошла целая вечность. Немного помолчав и даже чуть-чуть подумав, мы коллегиально решили призвать в свидетели часы, кои на допросе что-то невнятно тикали и показывали своё полное нежелание поддерживать точку зрения ни одной из спорящих сторон, так что, таким образом, победила Пантера, заключившая, что с момента нашего расставания прошло ровно один час тридцать две минуты, потому что она лично абсолютно точно помнит, что различные наглые личности заявились к ней около часов так пяти вечера, а сейчас уже и до ужина недалеко, что автоматически означает, что…
– Мадам Помфри! — Хором сказав это, мы резко стали распихивать все вещи по местам, на которых они находились до моего победного пришествия.
– Подождите, всего один вопрос!
– Давай, только быстро. — Пытаясь застегнуть все столь многочисленные и почти нескончаемые застёжки на своей модифицированной пижаме, буркнул я.
– Что означала фраза про “самого счастливого в мире египтянина”?
Пантера, судорожно встряхивающая подушку и водворяющая её на законное место, удивлённо глянула на Кэти и поинтересовалась, говорила ли она такое своему парню.
– Ну, да, просто сразу после моих слов Барсик… Он… — Барсик?! Ну, держись, дружище: я не я, если упущу такой шанс отыграться за якобы невзначай брошенного вчера “Лакусички”. — В общем, после этого мы уже считай и не разговаривали… Он вообще отреагировал примерно как и ты, Пантера. Счастливый такой был… Ну, я и не захотела его расстраивать, тем более что рядом с ним я действительно чувствую себя самой счастливой на свете, а уж кем по национальному признаку — это ведь не столь важно, верно?
Кивнув, проржавшаяся Пантера почти ровно поставила уже давно смятую до невозможности подушку, после чего решилась поработать над образованием гриффиндорки, явственно хрюкая через сдавленное хихиканье, что:
– В… Египте… Там, в общем… Ой, не могу… В общем, культ… Священное животное… Кошки… И… И…
Дальше она зашлась диким полувсхлипом-полумяум, поэтому пришлось мне дообъяснять, что лично я подразумевал, что считаю Пантеру неотразимой Богиней, и что… В общем, она нас поняла, мы поняли её, поняли друг друга и всех окружающих людей, кроме, разве что, мадам Помфри, которая как раз соизволила вырасти из ниоткуда с крайне грозным видом.
– Вы представляете, в гостиной Гриффиндора обострился внутрикурсовой конфликт, в результате которого пострадал один четверокурсник, для которого срочно необходимы некоторые медикаменты. Кэти Белл, только что подошедшая, с волнением в голосе поведала нам леденящую душу историю, как мучается там бедняжка… Промедление может ему дорого стоить! Поспешите же, прошу Вас!
Что-то меня сегодня потянуло на высокопарный слог… Хотя, не так уж это и плохо, раз результат есть, а результат есть: все грехи мои отпущены египетской богиней, компромат на друга я самым расчудеснейшим образом нарыл, книжки заданные уже почти допрочёл, от довольной египтянки ушёл, от недовольной мадам Помфри укатил за занавесочку, но кроме всего этого, для полного комплекта, был прибацан “сбоку бантик”, то есть на подносе с ужином в постель явственно наблюдалась кроме весьма неплохих блюд ещё и довольно симпатичненькая скатерть с рисуночком из голубеньких бантиков. Эх, бывает же жизнь прекрасна, а особенно когда она прекрасна, а особенно когда твой гражданский и не только долг полностью выплачен, да и проценты по нему тоже… И подарки я уже заказал, как раз скоро доставить должны… И… И… И вообще бывают яркие вставки в чёрно-белой ленте нашей жизни, причём довольно часто!
Тихо ускользая от очередного мурзмликуса, я внимательно повращал глазами, оглядывая окрестности. Ни одного мерзопакостного объекта обнаружено не было, поэтому я ринулся улепётывать, ибо помнил, что нельзя попирать попирательствами аксиомные принципы нахулюганившего хулюгана, коим я сейчас и являлся, особенно после моего тихого пробирания, нахулюганивания и исчезновения с места преступления. Так, куда бы скрыться от розовошёрстых мумпурсов? Может, за рогохвостных кумумбиков?.. А что, неплохая, даже можно сказать, мозговитая идея… Вот только где их взять? Они нынче в дефиците профицита государственных запасов, а от разгневанных нахулюганиванием прыгучих попрыгунчиков надо было куда-то упрыгивать, поэтому…
– Спокойной ночи, милый!
– А?.. Что? Где? Когда? С кем? Почём? Сколько? Брррр… Пантера, ты меня разбудила… И тебе спокойной ночи.
Нда, вот до чего доводит общение с Луной Лавгуд — снится теперь непонятно какая ересь, и хоть вой на луну…
– Всё хорошо?..
– Да. Даже отлично! Хочешь переночевать сегодня у меня?..
– Нет, конечно же!
– Понятно… А переночуешь?
Получив лёгкий подзатыльник, я тяжко вздохнул и перевернулся на другой бок, стараясь вспомнить тот бред, что нам столь упорно вколачивали эти авроры про очищение сознания. Всё хорошо, вокруг одни сплошные звёздочки… А среди звёздочек опять мелькнула шальная луна, причём Луна у нас действительно шальная — взять, к примеру, её странное поведение во время нашей последней встречи…
Почти двое суток назад.
– Парвати, ты ведь помнишь, о чём я тебя попросил?
Девушка, кокетливо улыбнувшись, кивнула, после чего сказала пароль картине и вход в гостиную факультета Равенкло открылся.
– Можете не особенно торопиться, я не имею ничего против подрабатывания грузопереносным устройством и ношения передачек Медведю, так что если твоя сестра захочет, то…
Немного заспанная гриффиндорка, слегка пожав плечом, направилась к лестнице, ведущей в спальни девочек. Судя по всему, это надолго, что и хорошо — почему-то мне невероятно хочется просто посидеть у камина и никуда не ходить, а особенно как-то упорно не желалось видеть уважаемейшего директора, будь он трижды уважаем…
– Привет! А что ты здесь делаешь?..
Мои надежды на спокойствие и одиночество полетели на зимовку в Антарктиду, клятвенно обещая никогда больше не возвращаться.
– Смотрю в камине бледномордых огнилисов, они как раз должны показать свои лапки из углей…
– Правда?.. Как интересно… А почему ты сидишь в кресле, может, присоединишься ко мне — на ковре вполне удобно, да и… — Хитро ухмыльнувшись и хорошенько оглядев Луну, я продолжил. — Да и не нужно опасаться пострадать от вредительской деятельности стулогрызочных креслогрызов…
Задумчиво кивнув, она присела рядом со мной. Хм, а она в принципе и в темноте ничего, к тому же свет от огня создаёт такое странное ощущение нереальности, что почему-то я и сам почти начинал верить в существование всей той белибердистики, которую столь упорно и везде видит Луна.
– Ты какой-то не такой. Что-то случилось?
– Да нет, всё в порядке… Просто скоро же Рождество, а я ещё так и не решил, что мне тебе подарить — амулет для защиты от мохнолапых забыватусов, которые своими мохнатыми лапами заставляют всех забывать очень важные вещи, или же, может, браслет, отпугивающий…
– Знаешь, это всё, безусловно, прекрасно… — С крайне серьёзным видом, но почему-то всё также отрешённо, сказала Луна. — Но можешь ничего мне и не дарить — я совершенно не обижусь.
Задумчивое молчание, во время которого девушка с поражающим спокойствием высматривала в камине своих чудастиков, а я внимательно разглядывал её. А она довольно симпатичная — светлые, лежащие в творческом беспорядке волосы, голубые глаза, правильные черты лица… Да и при неровном освещении камина она и сама кажется чем-то нереальным и странным, как и все видимые ей явления.
– Луна, а ты их правда видишь? — Утвердительный кивок, после которого она перевела взгляд на меня. — А, знаешь…
– Что?
Я слегка наклонился к ней, она подалась мне навстречу, отделяющее нас расстояние стремительно уменьшалось, оставалось только протянуть руку, и… И я протянул руку, но только для того, чтобы заправить выбившуюся из общего хаоса прядку волос за ухо.
– Я тоже часто вижу то, что почему-то не видят окружающие…
Она слегка кивнула, продолжая смотреть на меня с явным интересом. Я почти уже доубирал руку обратно, но тут…
– Мы готовы, можно идти!
Улыбнувшись на прощание Луне, я отправился вслед за близняшками. А она всё также сидела у камина, выглядывая этих своих начудесативших огненных зверюшек, и чему-то улыбалась.
Тихо прокрадываясь по столь знакомому тёмному коридору, я повернул за последний поворот и оказался перед той самой дверью, в которую мне так нужно зайти. Протягивая руку с каким-то холодящим душу предвкушением, коснулся металлической ручки, потянул её вниз… Дверь отчего-то вновь оказалась не заперта, я слегка толкнул её плечом, и… Неужели… Да. Я оказался в каком-то длинном коридоре, в котором были одни сплошные двери, но я точно знал, в какую мне так надо: четвёртая с конца, она с такой силой притягивала меня к себе, что, казалось, даже если я сильно захочу сейчас повернуться и уйти, то не смогу этого сделать. Шаг, ещё один. Осталось совсем немного… Буквально пара метров, и я смогу…
– Лаки… Лаки. Лаки! Лаки, ты что, уже спишь?..
Сонно потянувшись, открываю глаза и сразу же обнаруживаю рядом с моей любимой, но отчего-то ещё недоприватизированной кроватью всю до боли знакомую компанию.
– Какого чёрта?.. Который час?
Ребята сделали вид, что в первый раз я просто спросонья перепутал слова и спросил не то, что хотел, поэтому ответили лишь на второй вопрос, да и то не слишком внятно.
– Ещё очень рано! А мы тут к тебе по делу…
Я вздохнул, выдохнул, размеренно подышал и убедил сам себя, что калечить всех и вся на данный момент времени несколько нецелесообразно, ведь тогда ввиду нашего местонахождения я даже не смогу героически дотащить пострадавших до больничного крыла, а отказываться от статуса национального героя пока отчего-то не хотелось. Вследствие всех этих веских причин я и откинулся на подушку, закрыл глаза и попытался окончательно успокоиться, а заодно и вспомнить, с чего бы это я вдруг так быстро уснул и почему мне снова снился тот же навязчивый сон, а также поразмышлять, сам он навязывается или мне его навязывают. Ах, ну да, точно, я вспоминал наш разговор с Луной в тот день, когда меня невероятно тянуло ко всем без разбора девушкам, вот, к примеру, то, сколько комплементов я наговорил близняшкам, или вот случай с Лиз, или… А вот про это лучше не вспоминать, а то по моему виду отдельные личности могут что-то заподозрить, что крайне нежелательно, да и про беседу у камина тоже распространяться не стоит, ведь мою случайно вылетевшую вчера фразу про “Луноход-1” истолкуют не как “первый человек в данной школе, который отнёсся серьёзно к Луне и нашёл с ней общий язык”, а как-нибудь иначе, у кого на что хватит фантазии, а фантазии обычно хватает на много чего…
Медленно приоткрываю один глаз.
– Вы всё ещё здесь?..
Оглядываюсь, убеждаюсь, что теперь я окружён, точнее, не я, а моя кровать окружена, причём не абы чем, а семью стульями, но так как в последнее время я не мыслю себя без своей столь дорогой койки, то данный факт я принял крайне близко к сердцу.
– Судя по всему, вы все всемером заглянули ко мне для того, чтобы обсудить, что подарить на Рождество Величайшему Герою во Всей Галактике?..
– Ввосьмером. — Автоматически поправила меня Пантера.
– Всемером. — Протягиваю руку и притягиваю к себе девушку, до этого скромно развалившуюся на другом краю кровати. — Ты не в счёт. — Оскорблённую в самых своих наилучших чувствах и готовящуюся высказать некоторые наиболее интересные мысли вслух Пантеру я слушать не стал, а просто продолжил прерванную мною же мысль. — Потому что тебя здесь нет.
– Это ещё почему?!
– А кто мне сказал, что не будет сегодня ночевать со мной, а?.. — Гневно фыркнув, Пантера поспешила отодвинуться от меня подальше. Правда, одновременно с этим я поспешил придвинуться к ней поближе, поэтому как таковой разницы до и после не наблюдалось.
– Да я и не ночевать, я…
– Да кто ж тебя теперь отсюда отпустит, наивная котяра?.. — Быстро чмокнув копающуюся в своём словарном запасе в поисках достойных и по возможности приличных слов девушку, я вопросительно оглядел остальных людей в пижамах. А посмотреть, безусловно, было не на что: те весёленькие и миленькие километры ткани мы все подло променяли на подкинутые диверсантом Поттером, который Гарри, защитного цвета штаны и рубашки с непередаваемым количеством застёжек, так что не слишком понятно, с какого похмелья данную одежду все, явно сговорившись, называют пижамной.
– Сегодня в больничное крыло приходила моя девушка Кэти, что всем вам, безусловно, известно. — Я настороженно кивнул, продолжая наигранно подозрительно прищуриваться и буравить недоверчивым взглядом Барса. — Мы с ней поговорили…
– Ай ли?.. Прямо даже и поговорили?..
– Не перебивай меня, а то я тоже могу что-нибудь кому-нибудь перебить… — Не увидев никакой реакции (я был невероятно занят застёгиванием и расстегиванием (чаще второе) застёжек на одежде Пантеры), воистину белый и после сна достаточно пушистый блондинистый кот продолжил прерванную речь. — Так вот, я поинтересовался у своей девушки, как можно пройти в башню для девочек, ведь у меня раньше как-то не получалось пройти ту злосчастную лестницу, которую подленькие основатели столь качественно заколдовали, на что Кэти мне сказала “парни не могут пройти туда вообще никак”. А теперь внимание, вопрос! — Барс честно выдержал весьма театральную паузу, видимо, почему-то будучи уверенным, что я начну отвечать на всё подряд и без подпинывания с его стороны. — Лаки, а как ТЫ смог привести близняшек Патил в кабинет директора на свидание с родителями, если тебе надо было сначала как-то их вызвать из башни?
Я задумчиво взъерошил волосы, после чего со вздохом отвлекающегося от милого сердцу занятия человека (как раз только-только удалось расстегнуть одну особенно вредную пуговицу, которая достаточно долго и упорно держала оборону, категорически отказываясь сдаваться) воззрился на отвлекающий фактор.
– Позвал кого-нибудь из ребят, долетел на метле, пропел дурным голосом девушкам серенады, пролез в окно, подлез под лестницей… В общем, я не знаю — прояви фантазию, придумай сам что-нибудь.
– Но…
– Как конкретно позвал близняшек я — не суть важно. — Тем более что не стоит им знать, КАК конкретно это всё было… — Вам могу только посоветовать попробовать пролететь на мётлах эти злосчастные несколько метров, ведь, если моя память мне ни с кем не изменяет и не нагло спит где-то на задворках сознания, то лестницы реагируют на конкретно тот факт, что по ним какой-то парень пытается пройти, верно? Ну, так вперёд и с песней отсюда — выйдете из заключения, проверите на своей шкурке такой способ…
– А если не получится, то ты нам всё расскажешь.
– Нет, Барсик… — Во взгляде друга явно сквозило что-то вроде “отомстил таки, подлюка”, но я не стал делать особенно сильный акцент на данное прозвище домашнего кота, до которого слегка подопустили когда-то гордо звучавшую кличку Барс, поэтому, помолчав пару секунд и дав всем прочувствовать всю тяжесть полутонного тапка, я продолжил. — Если вдруг у вас не получится, то мы ещё что-нибудь придумаем, а потом ещё что-нибудь, а потом ещё и ещё, и так до тех пор, пока я не изобрету гильотину… В смысле, велосипед. Что-то меня в такое время суток, когда “ещё совсем рано”, немного не туда заносит. А теперь — расползайтесь по своим местам, сейчас всем спать надо, а не… — Пантера хищно ухмыльнулась, уже готовясь поймать меня на слове, поэтому я тут же поправился (на пару килограммов в связи с появлением дополнительной мышечной массы). — В смысле, всем, кроме некоторых.
– А как же демократия?
– Орёл, ты с какой горы высотной в последний раз слетал головой вниз?! Демократия в армии?!! — Я громко фыркнул.
– Да, ваше высокоблагородие! Так чего Вы изволите?..
Я изволил послать их всех куда-нибудь по своему усмотрению на неопределённый срок с неограниченным числом сопровождающих лиц и с целью по личному выбору, правда, только мысленно, ведь безопасность — она превыше всего.
– Сейчас половина третьего. — Скептически взглянув на циферблат, показывающий всё то же число, а потом с не меньшим сомнением — в окно, я констатировал очевидное. — Ночи.
Скромно улыбнувшиеся ребята принялись за раскопки, правда, явно бесполезные — для того, чтобы откопать где-нибудь совесть, нужно сначала вспомнить, где её видели в последний раз и в чьём сопровождении, а это было весьма и весьма проблематично.
– А теперь, когда мы наконец остались наедине…
– Ах, дорогая, ты так хотела остаться со мной наедине?..
– Да, в каком-то смысле. — Я довольно зажмурился и покрепче обнял кошечку. — Ты ведь мне сейчас расскажешь, как ты на самом деле привёл обеих Патил к кабинету директора?
– Зачем? Тебе-то всё равно свободный доступ во все спальни, только войди в гостиную, и…
– А ты знал пароли к входам?
– Нет, но давай мы сделаем вид, что меня везде и всюду пропускали потому, что я был по поручению директора, ладно?..
– Нет. — Вдруг её слегка осенило (в такие моменты мне отчего-то всегда становилось по-настоящему страшно), и, с крайне довольным выражением лица, она решилась уточнить некоторые интересующие её факты. — А ты, случаем, никого с рыжим цветом волос не встречал, а?..
– Я?! Блейза?! С какого перепуга, интересно? Тем более, что в таком случае я бы моментально выдал отчёт Лиз об его перемещениях, и… А, так ты про Лиз…
– Если я не ошибаюсь… — Ну, всё, я слегка попал: когда Пантера говорит “если я не ошибаюсь”, то это обычно выражает у неё высшую степень уверенности, а когда она находится в таком состоянии, то с ней крайне неблагоприятно для здоровья вести какие бы то ни было дебаты. — В данном здании находятся ещё люди, цвет волос которых можно было бы идентифицировать как “рыжий”, не так ли?
– Так. Но никого такого я не встречал.
– Правда?..
– Ну, конечно же! Какой резон мне тебе лгать, а?
Пантера пожала плечом, мол, мало ли, что я могу скрывать. Но я действительно не встречал, а уж тем более случайно, кого-то рыжего, хотя бы просто потому, что у меня никогда не было даже и мысли, что встреченный мною человек — рыжий…
За двое суток до описанных выше событий.
Неторопливо идя по направлению к входу в гостиную Гриффиндора, я мысленно вопрошал у себя, в каком месте у меня раньше находились мозги и когда они в последний раз активировались, а также куда они плавно перетекли и уж не взяли ли они бессрочный отпуск, временно передав все думательные функции тому, что находится пониже, а именно спинному мозгу? Судя по всему, именно так всё и было, потому как я лично не могу придумать достойный эпитет для человека, умудрившегося добровольно возложить на себя обязанность почти украсть из высоких и воистину неприступных башней сразу две девушки (ох уж мне этот врождённый максимализм, чтоб его кобчиком об потолок, головой об пол, пяткой об стенку и равномерно остальными частями тела по другим поверхностям, причём всё это одновременно…). Логически поразмышляв имеющимися в наличие органами, я пришёл к выводу, что лучше сначала попытаться пробиться в гостиную Гриффиндора, там я хотя бы был, тем более что если вдруг у меня получится вызволить из лап сна Парвати, то она вполне может знать пароль к входу в башню факультета Равенкло и, таким образом, у меня есть призрачный шанс гордо предстать в сопровождении двух красивых девушек пред начальством и не только. Вот только как я собираюсь угадывать пароль или же забалтывать портрет Полной Дамы — это пока ещё было покрыто мраком тайны…
– Терри, мне очень жаль, правда, но…
– Почему? Дай мне ещё один шанс! Мы ведь даже и не…
– Прости, но… В общем, между нами всё кончено, и…
Упс… Кажется, я почти стал свидетелем разрыва отношений между студентом Равенкло Терри Бутом и… А вот идентифицировать женский голос мне почему-то упорно не хотелось, хотя я и так прекрасно догадывался, кто это был, но признаваться в таком самому себе упрямо отказывался.
– Но ведь мы только со вчерашнего дня начали встречаться! Как ты можешь говорить, что мы друг другу не подходим, если мы даже и не пообщались толком?
– Вот видишь! Прошёл только один день, а я уже это поняла! Что же тогда может быть между нами, если… В общем, просто забудь. Хорошо?..
– Легко сказать… Но, Джинни…
Он таки это сказал… Хотя я и так сразу узнал столь знакомый голос, ещё с первых слов, произнесённых ею.
– Мне больше нечего тебе сказать. Давай просто останемся друзьями и забудем эти последние два дня, ладно? Спокойной ночи, Терри.
Послышался лёгкий стук каблуков по каменному полу коридора и тихий вздох равенкловца, после которого он прошёл прямо мимо замаскировавшегося на скорую руку меня, хотя, кажется, это и было несколько излишним: даже если бы я сейчас выскочил як чёрт из табакерки прямо у него перед носом, то столь глубоко погрузившийся в себя и категорически отказывающийся выныривать парень никак бы не отреагировал.
– Знаешь, с твоей стороны это было очень некрасиво… — Вздрогнув, девушка быстро обернулась ко мне, после чего с неясной пока целью направила на меня волшебную палочку. — И тебе бы лучше, безопасности ради, больше никогда так отношения не разрывать, ведь не все люди такие спокойные и миролюбивые, как этот равенкловец…
– Подслушиваешь?
– Нет, зачем же? Просто случайно оказался рядом и нечаянно услышал.
Лицо девушки выражало высшую степень раздражённости, палочку она тоже явно не собиралась убирать.
– Я не нуждаюсь ни в чьих советах! — Не слишком предусмотрительно повернувшись ко мне спиной, она зашагала к портрету Полной Дамы, а я, естественно, следом. — Ты что, меня преследуешь?!
– Какое самомнение…
Сразу после этих моих слов она снова наставила на меня волшебную палочку и начала говорить магическую формулу какого-то заклятия, поэтому мне пришлось быстро выхватить оружие у неё из рук, после чего, задумчиво повертев конфискованную палочку и хорошенько рассмотрев данный магический кусок деревяшки, я взглянул на рассерженную девушку. Из-за тусклого и неровного света факелов её распущенные волосы казались расплавленной медью, такого же насыщенного цвета и с таким же неярким блеском. Уж не знаю, почему, но я никогда не считал её рыжей: как-то всегда для меня её волосы при ярком и желательно солнечном освещении ассоциировались с золотом, а при недостатке света — с медью, поэтому я никогда не врал, называя её драгоценной.
– Что тебе надо?
– Вообще или конкретно сейчас? — Чёрт, как же давно я её не видел… А характер у неё изменился до неузнаваемости, так что я уже и не столь уверен, что у меня получится её вернуть… — Вообще — мира во всём мире, а конкретно сейчас — в Гриффиндорскую гостиную.
Её глаза сначала расширились от удивления, а потом сузились от неясных мне догадок.
– Ты ведь не знаешь пароля? И думаешь, что я тебя проведу?
Я кивнул, после чего, слегка улыбнувшись, сделал шаг в её сторону. Судя по её виду, не отступить назад стоило ей больших усилий и колоссальной работы силы воли.
– Ты не просто скажешь пароль картине и проведёшь меня внутрь, но и приведёшь ко мне Парвати.
– Что?! Я не собираюсь бегать за твоими подружками куда бы то ни было!
– Джинни, радость моя, ты знаешь, который час? — Скривившаяся после подобного чрезмерно ласкового обращения девушка недовольно кивнула. — И что отбой был довольно давно?
– Ты никому и ничего не расскажешь, ведь тебе тоже нельзя…
– Можно. Я по поручению директора, поэтому…
Приглашающий взмах руки в сторону спящей картины, после которого у Джинни явно отказали последние тормоза и вся накопившаяся раздражённость, если не сказать злость, тут же вылилась на меня.
– Чёрта с два я сделаю что-то для тебя! Видите ли, ему надо срочно увидеть свою очередную девушку, якобы это его Дамблдор попросил! Кому-нибудь другому такую чушь рассказывай, а я не…
Она быстро преодолела расстояние, разделяющее нас, и с силой толкнула меня к стене, непонятно на что рассчитывая. Естественно, что уже через секунду она сама была прижата мною к той самой стенке.
– Во-первых, я никогда не встречаюсь с несколькими девушками одновременно. — Она громко хмыкнула, выражая высшую степень недоверия. — Я, конечно, понимаю, что ты себе что-то там понапридумывала, но это как-то не соответствует действительности. Кроме того, я на самом деле только от директора: на дом Патилов напали. Так что мне сейчас очень нужны обе близняшки, а позвать их сам я не могу, как никак, а эту вашу заколдованную лестницу, ведущую в спальни девочек, ещё никто не отменял… В общем, давай договоримся: ты приводишь сюда Парвати, а про данный инцидент и прогулки в неположенном месте и в неположенное время никто и никогда не узнает. — Она явно что-то хотела сказать, но я уже шагнул назад от соблазна подальше, после чего таким же спокойным голосом продолжил. — Её молчание гарантирую.
Джинни молча развернулась, прошла к портрету Полной Дамы и сказала картине пароль, после чего получила назад свою волшебную палочку, и, пока я убеждался, что никаких существенных перемен в обстановке гостиной за время моего отсутствия не произошло, быстро поднялась по лестнице, ведущей в спальни девочек. Ну, что же — мне остаётся только ждать и очень надеяться, что она всё же разбудит Парвати и отправит её ко мне, потому что иначе я серьёзно и конкретно влип… Минут через десять ожидания показалась заспанная и крайне напуганная девушка, которая тут же начала проводить подробнейший допрос с пристрастием.
– Сядь, пожалуйста. — Она моментально присела на краешек кресла, испуганно глядя на меня своими огромными тёмно-карими глазами. — На дом твоих родителей было совершено нападение, но они абсолютно не пострадали. Сейчас мы с тобой сходим за Падмой, после чего направимся в кабинет к директору, где вы их и увидите в добром здравии и вполне приличном состоянии. Но, для начала… Парвати, я бы тебя очень попросил никому не рассказывать о том, что ты сегодня ночью куда бы то ни было уходила, ладно? И про то, что ваш дом разрушен до основания тоже ты якобы пока не знаешь, договорились? Так что сегодня ночью ты ни своих родителей, ни сестру, ни Джинни, ни тем более меня не видела.
Она кивнула, улыбнулась и клятвенно заверила меня, что будет молчать как партизан на допросе, после чего несколько раз поблагодарила и уведомила, что если вдруг мне что-нибудь понадобится, то она… Вот просто что угодно!
– Да ладно тебе… Забудь. Лучше скажи, красавица, знаешь ли ты пароль в гостиную Равенкло?
– Конечно, знаю, я там довольно часто бываю, да и Падма сюда периодически заглядывает, мы ведь близняшки.
Я галантно открыл перед девушкой проход, после чего мы направились к башни факультета Равенкло, до которой было достаточно далеко, поэтому весь путь мы весьма оживлённо проговорили, причём я не забывал засыпать действительно красивую гриффиндорку комплиментами.
– Ну, вот мы и пришли… Парвати, ты ведь помнишь, о чём я тебя попросил?
Девушка, кокетливо улыбнувшись, кивнула, после чего сказала пароль картине и вход в гостиную факультета Равенкло открылся.
– Лаки, ты что, опять спишь?
Я продолжал лежать с закрытыми глазами, делая вид, что да, я действительно сплю, и будить меня крайне нежелательно.
– Немедленно проснись! Мы ведь так и не поговорили! Лаки…
Девушка начала применение запрещённых приёмов, как то стягивание с меня одеяла и сдвигание всё того же меня на край кровати с последующим грациозным сталкиванием с поверхности оной.
– Пантера, не буди во мне зверя…
– А я не боюсь…
– Я знаю, но ты ничего больше не добудишься.
– Да?
– Да… Сейчас в наличие только что-то крайне озлобленное, сонное и весьма агрессивно настроенное, называемое моим внутренним зверем…
– А если я тебе расскажу, что Кэти поведала Барсу, кто устроил дуэль в гостиной Гриффиндора, то ты разбудишь что-нибудь ещё?
Задумчиво приоткрыв один глаз, я предложил Пантере пересказать эту презанятную историю, уведомив её предварительно о том, что моё гипертрофированное любопытство уже проснулось и навострилось.
– В общем, Кэти говорит, что вчера и сегодня младшая Уизли ходила невероятно злая из-за того, что рассталась со своим очередным парнем… — Задумчиво изучив мою нулевую реакцию на данные слова, девушка продолжила свой художественный пересказ событий. — Она всё время норовила кого-нибудь куда-нибудь послать, ну, или хотя бы в кого-нибудь чего-нибудь послать, поэтому к ней никто особенно близко и не подходил, но тут Колин Криви, местный камикадзе, на свою беду, не вовремя к ней подкатил, уж и неизвестно, с какой целью, говорят, она ему нравилась… Так она сначала ему сказала, где она его видела и как туда пройти, причём громко так сказала — вся гостиная слышала, правда, там не так много людей было, но тут важен сам факт. Потом, когда он попытался что-то ещё сказать, возможно, даже извиниться за несвоевременный подкат, Уизли послала в него какое-то простенькое заклятие, но Криви уклонился, что взбесило её ещё больше, поэтому она, проорав что-то вроде “Не надо ко мне лезть, сколько раз это нужно повторять!”, запустила в него книжкой для лёгкого чтения Гермионы Грейнджер, к счастью, никто не пострадал, да и метательница тяжёлых снарядов грыжу не заработала, но дальше — больше. На свою беду, следующее пущенное в него уже более сильное проклятие Колин отразил, что, видимо, окончательно вывело из себя Джинни, которая выпустила целую серию различных заклинаний, часть которых своей цели достигла, поэтому свидетельница происшедшего Кэти и кинулась, убедившись, что снять летучемышиный сглаз в сочетании с ещё чем-то неиндентифицируемым она не сможет,
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:20 | Сообщение # 46 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| – Ты… любишь… меня… примерно как… как… кровать?..
– Ну, возможно, кровать сильнее… Но зато тебя менее платонически! По крайней мере, целоваться с кроватью у меня желания никогда не возникало.
– А со мной?..
– Вот прямо сейчас и возникло, так что…
Так что пришлось успокаивать Пантеру единственным возможным на данный момент времени способом.
– Кстати, Лаки, то, что мы просто… просто…
– Просто что?..
– Просто обожаем друг друга, надо показывать остальным почаще, чтобы, дементор упаси, никто не засомневался…
Честно пообещав принять к сведению поступившее предложение, я уютно устроился и комфортабельно разместил Пантеру, после чего начал заранее мысленно подготавливаться к завтрашнему встречанию Рождества, которое клятвенно всех заверяло пройти ой как весело, ну а если учитывать то, какой подарок я готовился презентовать одному частично прекрасному человеку, то не было оснований данным заверениям не верить…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:23 | Сообщение # 47 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 43.
От автора:
И снова здравствуйте, дорогие мои! Что, уже, небось, не чаяли увидеть продолжение до судного дня?.. Я вот тоже и не надеялось, но мне неожиданно удалось стратегически заболеть, а посему — вот оно, обновление, прямо перед вами! И да, конечно же, я снова выкладываю его не просто так, а в преддверии светлого праздника Пасхи, который, в моём случае, ещё и совпадает с ярким Днём Веселия, оно же — Днём Варения. Всё же хорошая это дата — 27 апреля…
Вот только, хотелось бы сразу предупредить, что сейчас — крайне напряжённая ситуация со временем и не только, поэтому появления обновления раньше середины-конца июня можно даже и не ждать. Ну, вот как-то так… Вы уж меня извините, это всё — по внешним и не зависящим от меня причинам.
Огромное спасибо всем тем, кто оставил мне отзывы! Я вас всех очень-очень люблю и желаю мира и добра!
Рада снова видеть отзыв от тебя, Linochca! Я непередаваемо рада, что тебе понравилась предыдущая глава, тем более что она была несколько не в моём стиле. А вот насчёт того, чтобы и в этой главе свести Лаки и Джинни — я попыталась, но он упёрся рогами и заявил, что лезть на рожон не собирается, что ему, мол, и так неприятностей в лице злого тренера хватает… Ну, что поделать? Пришлось смириться. Но, ничего, вот она подуспокоится, и тогда… *заранее предвкушающе потирая ладошки*. И тогда посмотрим. Ещё раз со всеми праздниками тебя!
И снова здравствуй, Энерджи! Спасибо за такой отзыв, он прямо душу согрел, причём получше любой, даже самой качественной, грелки! А насчёт времени… Ну, по этому поводу я весьма не пространственно поразмышляла в новой главе к другому моему фанфику, поэтому, пожалуй, не буду повторяться… За предложение, конечно же, спасибо, но только мне чужого не надо… И я с тобой абсолютно согласна! На Рождество, действительно, можно много чего понапридумывать… Может быть, у меня даже получилось сделать его несколько более необычным, чем хотелось бы, но — чем чёрт не шутит? — вдруг вам понравится? Ещё раз с праздниками тебя, милая!
Салют, SAB! За столь высокую оценку большое тебе спасибо, я прямо польщена. А насчёт пары Пантера/Лаки — ну, раз уж есть люди, которым данные голубки нравятся, то хорошо, они ещё некоторое время поворкуют вместе. Но нет, говоря “некоторое время” я не подразумевала “на веки вечные”, ближе к концу произведения они всё же расстанутся. Ну, а что я могу поделать, если Джинни давно и почти подло оккупировала право быть с ним рядом?.. Но, мне кажется, что вам вполне может понравится пара Пантера и ещё кое-кто, пока не буду говорить, кто именно, но это обещает быть довольно интересным… Ещё раз со светлым праздником Пасхи поздравляю тебя!
Бон жур, VirAэлЬ! Ну, что тут можно сказать? Наверное, слишком много всего, и сложившаяся песнь-ода была бы по масштабу слишком гигантской, а по содержанию — слишком переполненной междометиями… Всё же не очень часто мне оставляют такие прекрасные отзывы, за что тебе большущие спасибища!! Да, и я очень хотела внять твоей просьбе и выложить продолжение пораньше, но что-то как-то не санкционировалось моё желание с моими возможностями, так что — извини… Я очень искренне надеюсь, что новая глава тебе понравится. Со всеми тебя праздниками, и пусть все мечты-желания воплотятся в жизнь!
И снова здравствуй, loving милая! Ух, романтика-романтика… У кого ж она не получится, когда на дворе весна?.. (риторический вопрос). А вообще — спасибо, мне прямо польстило, ведь это же не мой профиль… В новой главе почему-то вышло достаточно много юмора, поэтому никакая романтика туда уже не влезла, за что я, как бы, извиняюсь… И ещё раз тебя с Пасхой, всего тебе наилучшего и наисветлейшего!
Напоследок мне бы хотелось поздравить свою сестрёнку Нику с прошедшим Днём Рождения — зайка, оставайся такой же лапочкой, как и сейчас! И да пребудет с тобой кондитерская фабрика!
Кстати, моя подруга, которая Black Cat и которая очень хорошо рисует, всё же, в качестве подарка на День Рождения, доделала мне один коллаж к данному фанфику, так что, если у меня получится сегодня его хоть куда-нибудь выложить — оставлю ссылку. Да, и было бы неплохо, если бы кто-нибудь его прокомментировал — может, хоть это подускорит её и она таки доделает второй?.. И ещё — Black Cat, если ты сейчас это читаешь… То я — в подполье. Так что если ты всё же дошла до этих строк, то я настаиваю, что я и Lapulya Verona — это даже не два, а три разных человека! Вот так…
На этом — всё. Приятного прочтения.
Есть ли на свете люди, у которых никогда не возникало странного, почти щемящего душу чувства приближающегося праздника, которое волнами накатывает на тебя и практически сбивает с ног? Наверное, всё же если и не всем, то уж практически всем человекам точно знакомо это удивительное предвкушающее ощущение, когда в душе что-то периодически замирает и ты готов поверить в любое чудо, абсолютно точно зная, что и сказки порой оживают… Вот и Ричард МакГрегор, несмотря на всю свою напускную серьёзность и весь груз ответственности за кучку неугомонных детишек, в Рождество верил почти как в сказку, а посему с утра у него было прекраснейшее настроение. Но, как он с неудовольствием в очередной раз отметил, ключевым словом из всего подуманного является именно это самое “было”…
Тренер явно, пусть и краем глаза, следил за всеми моими действиями, что ещё раз заставило меня убедиться в том, что при любом, даже самом ангельском поведении, данный улучшенный, а вернее, ухудшенный вариант Снейпа найдёт к чему придраться. И начало завтрака явно свидетельствовало об этой тенденции в поведении отдельных личностей, нагло и бессовестно стирая все, даже самые малейшие надежды на то, что “всё обойдётся” или “подуется-подуется, да и сдуется”. Эх, вот и надо мне было портить ему настроение с утра пораньше?.. Спрятав появившуюся ухмылку за стаканом поражающего своими вкусовыми свойствами тыквенного сока, я не без определённой доли злорадства подумал, что всё же было надо… Подняв голову и посмотрев на кое-кого взглядом а-ля “милый ангелочек, очень белый и пушистый (во всех местах, проверять не рекомендуется, цена приемлемая)”, отмечаю, что, возможно, стоило портить настроение этому самому кое-кому не с утра пораньше, а вечером попозже. Ну, что ж… Остаётся только очень и искренне надеяться, что это того стоило…
Проснувшись сегодня в свои традиционные полшестого утра, я довольно потянулся и, аккуратно поправив несколько сбившееся одеяло, категорически отказался от предложения объединившихся инстинкта и привычки вскочить с постели и помчаться собираться на тренировку, вместо чего лишь, сонно потянувшись, покрепче обнял спящую крепким сном без намёка на скорейшее пробуждение Пантеру и закрыл глаза.
Идиллия продлилась ровно пятнадцать минут, после чего мне пришлось буквально силой опускать на место практически подскочившую и начавшую вырываться девушку. Да, всё же привычка — вещь великая…
– Лаки?! Ты что, уже успел одеться и…
– С Рождеством тебя, моя хорошая киса!
В течение пяти последующих минут на хорошеньком личике Пантеры, прекратившей бесполезные сопротивительные попытки вырваться, отражалась активная работа мысли. Очевидно до чего-то наконец-то додумавшись, она откинулась назад на подушку и чему-то кивнула, после чего таки соизволила ответить на моё уже практически риторическое поздравительное восклицание.
– И тебя… Тоже…
И сразу после столь возвышенной пламенной тирады она потянула одеяло на себя и очень качественно в нём замуровалась. Да… Видимо, не у одного меня с утра явный мозговой переклин… Но теперь уже мне делать нечего — придётся вставать и идти разбираться, когда и кому дарить подарки. А что касается вскрытия кокона для изъятия из него некой бабочки… Ладно, предоставим эту прекрасную возможность кому-нибудь другому, желательно — мадам Помфри, а то я уже довольно продолжительное время не имел честь слышать хоть чьи-нибудь возмущённые крики…
Через некоторое время полностью готовый, умытый и даже одетый в свою лучшую, даже, не побоюсь этого слова, парадную форму я стоял перед зеркалом и долго предавался думам тяжким и великим. Да, с одной стороны, конечно же, под такую вот парадную камуфляжную форму очень бы подошла каска, но не надевать же её на завтрак в Большой Зал… Хотя, с другой стороны, будет чем защитить голову от сов-убийц, которых поразвели тут всякие изверги в волшебном мире, честным спецназавцам уже и спрятаться почти негде (почти только потому, что спасительные столы нынче в дефиците, а оттого в расчёт не принимаются)! Да, безусловно, от идеи одеть каску мне придётся отказаться, ведь никому в особо умную голову не пришла гениальная мысль устроить маскарадный завтрак. Эх, тогда бы я вооружился как следует, а так… Но вернёмся к проблемам насущным. Без всяких сомнений, с этим пятнистым зелёным великолепием великолепно будет сочетаться (не скажу, какими узами) автомат Калашникова, да и проблема с совами тогда автоматически как очередь отпадает… Вот только как же мои идеалы рьяного гринписовца? Нет, их нельзя столь нагло, практически кирзовыми сапогами, попирать! Да, не задачка, а что-то незадачливое…
В конце концов, слишком долго думая, я до кое-чего додумался, и причём не просто до какого-нибудь абстрактного “кое-чего”, а до хорошей и качественной головной боли для домовых эльфов, коих и надо бы сейчас быстренько навестить, в конце концов, должен же хоть один отважный гринписовец поздравить ушастых симпатяг с Рождеством?
Всё ещё ошарашенный не слишком-то адекватной реакцией домовиков на мои весёлые поздравления и пожелания всех благ, я тупо таращился в стенку, крепко сжимая в руках, но отчего-то ещё не прижимая к груди, объект слезного прошения. Интересно, а что же я сделал не так?.. Может, стоило им что-нибудь подарить, а? Точно! Одежду! Нет, ну просто лично мне на те тряпки, в которые они облачены, смотреть довольно страшно… Ладно, проблемой задаривания для задабривания эльфов я ещё разберусь, после завтрака. А теперь было бы неплохо поговорить с Ричардом, а то надо же ещё кое-кого поздравить, в конце концов, что, этот кто-то хуже эльфов, что ли?!! И хотя я и официально признал сей вопрос риторическим, подленький басок в голове грохотал положительный ответ…
– Ну, пойми, всё продумано и рассчитано. Данные достоверны, я тебя в этом заверяю!
– Нет, нет, нет и ещё несколько миллиардов раз нет!!!!
– А в качестве подарка на Рождество?..
– В качестве подарка на Рождество я для вас выцыганил у всех Министерств Англии возможность лишь два раза в неделю и не по одному человеку участвовать в боевых операциях!
– Ричард, ты такой хороший…
– Я знаю, но это не в коей мере не значит, что я соглашусь на подобную авантюру.
Через двадцать минут споров, заваливаний аргументами, качественного выступления нашего стратега Барса, который полностью подтвердил мою точку зрения и всё подробнейше обосновал, Ричард не сдавался. Ситуация становилась почти отчаянной, поэтому я и предпринял не менее, а скорее даже и более, отчаянную попытку хоть как-то изменить мнение тренера по данной проблеме.
– О, великий, мудрейший, великодушнейший правитель нашего отряда! — Воздев руки к небу, я рухнул на колени и громко стукнулся головой об пол (послышался характерный “Бум”), после чего, подняв глаза на слегка офигевшего Ричарда, продолжил. — Не вели казнить, о великий предводитель! Вели слово молвить!
Очередное “Бум”, после которого последовали две минуты тишины, вдруг прервавшиеся до боли знакомым голосом.
– Ну, что ещё?..
– Челом бьёт перед тобой… — В доказательство я ещё разок стукнулся головой об пол, после чего достаточно комфортно расселся на полу. — Величайший Парень-Который-Категорически-Отказывается-Отбывать-В-Мир-Иной-Пусть-Даже-И-Лучший, наиболее вероятный победитель Тёмного Лорда Волдеморта, Герой всех мировых и вселенских войн… Ой, что-то меня не туда занесло…
Уголки губ тренера слегка дёрнулись. Хороший знак. Что ж, значит, продолжаем представление…
– Так, на чём я остановился?.. — Изобразив на задумчивом лице активную работу мысли, вдруг просиял от озарения и продолжил. — А, да, точно! Челом бью перед тобой, эээ… Производная от князя — княже, производная от тренера — треже… Не, так не пойдёт… — Тихо, но так, чтобы слышно было всем внимающим моему представлению ангелкам, пробормотал я. — Бью челом! — Утвердительно и громко сказал я, для доказательности ещё раз, только на этот раз не так сильно, стукнувшись головой об пол.
– Лучше не надо — рискуешь последние мозги отбить.
– А, да ничего страшного! — Я беззаботно махнул рукой, после чего доверительным шёпотом продолжил. — У меня всё равно утром мозги не работают, им эт наоборот, только на пользу! Прям как предкардиальный удар, но только не туда немного… А эффект такой же!
Вздохнув и уже слегка улыбаясь, Ричард велел мне подняться на ноги и предстать перед ним во всей красе, ну, или хотя бы во весь рост.
– Ричард, ну, согласись. Ну, пожалуйста. Ну, мы тебя очень просим. Ну, давай, не вредничай!
Покачав головой, он капитулировал. Вот что значит использование нестандартных решений и поиск выхода у входа!!
– Но смотрите — если хоть у кого-нибудь, хоть царапинка…
– Ээээ… А в понятие “хоть кого-нибудь” входят…
– Так, ну-ка быстро разбежались все отсюда, пока я не озвучил то, что я передумал!
Через секунду никого в комнате у начинавшего злиться и осознавать, на что мы его заставили согласиться, тренера уже не было. Самое главное только что было выполнено, но вопрос о настроении кое-кого всё ещё стоял на повестке дня, причём день явно обещал быть длинным и весёлым. И это в Рождество-то!! А пока я думал, стоило ли вламываться к достаточно сговорчивому с утра тренеру и лезть к нему же с не уточняется какими предложениями, настроение у не-считал-сколько-раз упомянутого Ричарда резко скатилось до самого наихудшего…
В Большой Зал практически маршем вошли четыре с половиной пары спецназовцев. Да, как-то не так данная фраза прозвучала… Ладно, переделаем по-другому: нога в ногу вошли четыре пары людей в форме, во главе которых не слишком гордо стоял я, причём по большей части для того, чтобы прикрыть собой ребят на случай гневного встречания нашей дружной братии. Но такого не произошло. И хоть тренер явно был зол, что и естественно после того, как мы мягко и деликатно почти заставили его согласиться на нашу маааленькую и миииленькую авантюрку, но явных признаков того, что он собирается сейчас выхватить автомат Калашникова и с его помощью выразить все свои мысли касательно нас, не наблюдалось.
– Проходите, присаживайтесь! Сегодня мы все будем сидеть за одним большим столом и дружно праздновать Рождество!
Вполне закономерно, что рядом с повышенной жизнерадостности Дамблдором Ричард смотрелся ещё более мрачно и угрожающе.
– Постойте! — Нестандартные решения нестандартным решениям рознь, и далеко не всегда они срабатывают, но вот комплименты и изысканная лесть — штука безотказная. Поэтому я притормозил попытавшихся обогнать меня друзей и, состроив вдохновенное выражение на мордашке, продолжил. — Оглянитесь вокруг!!
Все завертелись, проверяя, что же могло столь сильно меня заинтересовать. Я же в это время рассмотрел стол, за которым сейчас и сидели все, кто остался в Хогвартсе на каникулах. Профессора были практически в полном составе, а вот детей в школе осталось не так много, что и естественно, ведь многие родители прекрасно понимают, что каждая их встреча со своими ненаглядными чадами вполне может быть последней, вот и пытаются провести с ними всё возможное время, на всякий случай. А что же насчёт безопасности… Ну, если дети не будут выходить из дома, а в двух шагах от них будет лежать (а лучше на шее и висеть) портал до Министерства Магии или Больницы Святого Мунго, то, конечно же, процент возможности полной безопасности всё также будет оставаться на отметке “пятьдесят”, если исходить из принципа “либо они куда-нибудь вляпаются (убирать дома лучше надо!), либо не вляпаются, третьего не дано”. Так вот, завершив свой осмотр и отметив на лице у тренера слабый интерес, я продолжил.
– Что вы видите?..
Все снова заоборачивались, но так ничего особенного и не углядели. Судя по единодушным взглядам в мою сторону, желающих вызвать бригаду санитаров для комплексной смены моего гардероба становиться всё больше и больше.
– Вы видите огромный, красиво украшенный зал, ведь так?
Очевидно, исходя из принципа “с сумасшедшими лучше не спорить, по крайней мере, до прибытия специалистов”, большинство сидящих за столом людей согласно кивнуло.
– А что конкретно за украшения вы видите, скажите мне!
Несколько человек начали перечислять, упоминая в основном предметы декора, новогодние ёлки с игрушками, гирлянды и всё такое прочее.
– Вот именно, друзья мои! Никто из вас не увидел самого главного украшения не только этого зала, но и всей школы, да и, чего мелочиться-то, всего мира…
Пантера смотрела на меня скептическим взглядом а-ля “от скромности ты не умрёшь, Герой Всего Мира!”.
– Неужто же никто не видит, не замечает, что вокруг нас находятся самые прекрасные на свете создания — да-да, я о вас, милейшие представительницы прекрасного пола! Именно Вы раскрашиваете нашу серую, однообразную жизнь одним своим присутствием, вы несёте красоту и изящество в наш мир, вы… Эх, не мастер я говорить красивые слова… — Я, безусловно, не мастер на такие вещи, а маэстро, но это мелочи… Быстрым взглядом оглядев польщённых и внимательно меня слушающих “самых прекрасных в мире созданий”, как их только что я же и назвал, продолжаю. — Поэтому, для начала, от лица мужской две трети коллектива “Звери”, я бы хотел ещё раз сказать нашим прекрасным девушкам, что они и именно они — наше истинное украшение и главная гордость! А ещё мы с ребятами считаем, что таких как Вы, красавицы, надо носить на руках, поэтому…
Уже догадавшиеся к чему я клоню парни разбились на тройки, в нашем случае это я, Волк и Медведь. Скрестив руки, мы подождали, пока к нам подойдёт Пантера и сядет на импровизированный “стульчатый трон”, на котором она весьма удобно и была доставлена до самого стола. Уже там я разорвал скрест рук с Волком и, аккуратно забрав из “медвежьей” хватки понятно кого счастливую киску, аккуратно посадил её за стол. После чего, развернувшись к остальным, продолжил свою пламенную речь.
– Ну, а теперь, мы хотели бы поздравить всех представительниц прекрасного пола, что находятся в этом зале, с Рождеством!
Быстро сгоняв с парнями за оставленными за дверью презентами, мы вернулись и, раздавая комплименты и галантно целуя ручки, начали обходить стол.
– Мисс Патил… Вы позволите мне звать вас просто Парвати?..
– Для вас — всё, что угодно…
Галантно поцеловав её ручку, я, с неясной даже мне самому целью, наклонился к ней и прошептал на ушко ещё парочку комплиментов. Ну, а если так посмотреть, то что в этом такого, в конце концов?! Она — красивая девушка, а у меня — гормоны, весна… Что значит ещё пока зима?! Кто вообще сказал, что весна — это время года? Я лично считаю её состоянием души, ну а в этом плане она у меня круглый год!
Обойдя таким образом ещё Луну, Панси, Ханну и парочку первокурсниц, я подошёл к Гермионе. По произношении длиннющей и витиеватой речи, я вручил ей цветы и поцеловал ручку, после чего отклонился от обычного сценария, положив перед ней ещё и внеплановый свёрток.
– Что это?
– Что-то в подарочной упаковке, которую пока что можно и не разрывать…
– А что там находится?
Прочистив горло, открыл было рот для того, чтобы с пафосом что-нибудь сказать, но передумал. Сделав вид глубоко задумавшегося человека, присел на корточки и тихо, одной только ей, сказал:
– Там — водонепроницаемая… — Торжественная пауза, во время которой предполагалось, что девушка должна была проявить своё восхищения, коего отчего-то не последовало. — Да и пуленепробиваемая… — Взгляд Гермионы стал более заинтересованным, и она тоже наклонилась ко мне поближе. — Жилетка!
Пауза длиною в пять секунд, за которую её лицо успело поменяться от заинтересованного до шокированного и удивлённого, после чего — почти возмущённого.
– Предлагаешь мне сменить гардероб?!! — Яростным шёпотом спросила она, отодвигаясь от меня подальше и гневно прищуриваясь.
– Предлагаю свою дружескую помощь и поддержку — это раз, ведь жилетка водонепроницаемая, так что если ты только захочешь, то можешь лишь слегка посвистеть или погудеть как-нибудь, можно даже поорать призывно, да и, в общем-то, любым другим образом поставить меня в известность — и я всегда приду, одену данную жилетку и предоставлю посильную дружескую помощь. Так, теперь насчёт другого её свойства — она пуленепробиваемая. Ну, ты ведь у нас ведьма талантливая, поэтому… — Гермиона, уже сменившая гнев на милость, польщённо-смущённо улыбнулась. — Поэтому предполагается, что уклониться или защититься от проклятий ты сможешь, а вот от пуль… — Я задумчиво пожал плечами. — Ведь даже мы никогда без жилета с подобными функциями никуда не выходим… В общем, подарок весьма практичен! Я очень искренне верю, что он тебе понравится!
Ещё минуту заняли её благодарности, и я перешёл к своему главному объекту поздравлений… Да-да, именно к профессору МакГонагл!
– Мэм, позвольте подарить вам этот скромный букет и выразить своё почтение… — Вручив ей цветы, я загадочно улыбнулся и сел рядом с Сириусом, что практически приравнивалось к стратегическому приземлению неподалёку от профессоров Дамблдора и МакГонагл, совсем близко, буквально следующей моей соседкой, была Пантера, в зоне видимости и слышимости находилась Джинни, а Луна сидела прямо напротив меня, ну, или почти напротив, ведь рядом с ней и, соответственно, вообще напротив моей суперскромной персоны сидел всё ещё достаточно злой и чрезмерно глубоко впитавший принципы коллективизма Ричард, которого, очевидно, так и распирало желание поделиться своими эмоциями и ощущениями.
Странно принюхиваюсь к огромному букету белых цветов, преимущественно лилий, профессор МакГонагл уточнила у меня, из чего же он состоит.
– Простите, мэм?
– Какой-то странный запах, мистер Поттер, от них исходит… Что ещё есть в букете, кроме самих цветов? — Она в очередной раз глубоко и явно с наслаждением вдохнула аромат, прикрыв глаза. Я же активно изображал непонимание и отображал на лице серьёзную работу памяти.
– Лаки!
– Да, сэр?
Моментально перевоплотившись в воплощение воспитанности, я повернулся к чрезмерно мрачно настроенному тренеру.
– Отвечай, когда тебя спрашивают.
– Помимо цветов в букете присутствуют ещё и несколько трав, мэм. — Я повернулся к ней и начал подробно объяснять, где и что находится. — …вот это — веточки валерианы, ну, а вот это — кошачья мята…
Преподавательница трансфигурации предпочла никак не комментировать данный букет, лишь снова и снова вдыхая столь любимый определённой частью её сущности запах. Сириус подозрительно на меня глянул, вследствие чего я, сделав невинные глаза, еле слышно сказал крёстному:
– А тебе — ошейник от блох и собачий корм…
Рассмеявшись напоминающим лай смехом, Сириус потянулся к уменьшенному свёртку, лежащему напротив него.
– Нет, Бродяга, ты откроешь его потом! Не забывай нашу традицию — мы всегда вскрываем подарки друг от друга только после полуночи!
Сириус взглянул на меня, рыкнул “садист”, после чего, явно не заметив, что я уже и волосы разлохматил, продолжил нашу дискуссию.
– Так, говоришь, там еда?
– Ты не поверишь! — Я вздохнул и с удручённым видом начал гипнотизировать свёрток. — Я абсолютно не помню, что я туда положил и тебе ли это предназначается!
– Ты прав, Джеймс, я тебе не верю! — Он повернулся ко мне полубоком и улыбнулся ещё шире, на что я старательно небрежно взлохматил волосы.
– Вот вечно ты так… Стоит ему что сказать, так он сначала всё десять раз перепроверит, а только потом уже поверит, да и то не факт… А ведь я, в отличие от тебя, честнейший человек!
– Да ну?..
– Конечно! — Я с серьёзным выражением лица видного научного деятеля на ответственной конференции по защите прав козлов вообще и горных в частности, кивнул. — Ведь если бы ты был честным псом, то уже давно женился бы на миссис Норрис. Да после того, что между вами было, ты просто обязан это сделать!
– Сохатый!!
– Что Сохатый, что Сохатый? Я уже пару лет как Сохатый, и что это меняет?
– Мистер Поттер, что это означает?
– Приткнись, Нюниус!
Я с интересом глянул на Сириуса. И почему этот бяка не сказал мне раньше школьное прозвище Снейпа?..
– Ты, Блэк, явно в Азкабане последние крохи разума потерял, раз не можешь отличить сына от отца.
– В таком случае Вас тоже, профессор Снейп, постигла подобная ужасная участь. Или не Вы мне постоянно говорите, что я абсолютная, ну просто точнейшая копия своего отца? — Я снова повернулся к Сириусу, не став ждать реакции профессора зельеварения на свои слова. — Мы на чём остановились?..
– Гарри, прости, я, видимо…
– Гарри да Гарри… Я уже восемь лет как НЕ Гарри, если кто-то об этом случайно забыл. А вот имя Джеймс мне очень даже нравится — простенькое, достаточно распространённое, да и ты от истины не отступишь ни на шаг, если будешь называть меня моим вторым именем…
– Не надо, не стоит. — Он покачал головой и уверенно продолжил. — Не знаю, что на меня нашло, Лаки, но я торжественно обещаю, что подобное больше не повториться.
– Ой, ну только не надо делать вид, что ты действительно не знаешь, ЧТО именно на тебя нашло. — Слегка наклонившись вперёд, я тихо договорил. — Ностальгия… Что плохого в ней? Ответь!
– Давай сменим тему! Так что в свёртке?
Я пожал плечами и бросил безразличное “открой и узнаешь”. Разорвав подарочную упаковку, он вытащил ту самую вещь, которую я выпросил у домовиков.
– Я не понимаю…
– А что тут понимать? — Спокойно забрав у него чистую, аккуратно сложенную и вообще даже кажется неношеную (по заверениям домовых эльфов, верно всё вышеперечисленное) обычную мантию гриффиндорцев, я её быстренько надел. Встряхнув головой, взъерошил волосы и улыбнулся фирменной улыбкой отца, которая и у меня порой проскальзывает. — Что конкретно кому непонятно? И почему все вы на меня так смотрите?
Сириус покачал головой и обратился за помощью к тренеру:
– Мистер МакГрегор, скажите ему!
– Лаки! — Уже гораздо более довольный жизнью и даже почти не следящий за тем, совпадают ли мои действия и жесты с нормами этикета Ричард серьёзно продолжил. — Ты забыл про контактные линзы. У твоего отца были карие глаза, насколько я смог понять по фотографиям и тому, что тебе говорит каждый второй человек, хоть как-то знавший твоих родителей.
– Ну, почему же сразу забыл?.. Здесь они, здесь… — Достав из кармана линзы я, для наглядности, даже покрутил их туда-сюда.
– Хм… Мистер МакГрегор? — Профессор Дамблдор, недоумённо сверкая половинчатыми полумесяцами, принявшими очкастую форму, решил вмешаться в наш спор. — Может быть, Вы объясните, что хотите этим сказать?
– Вполне. Вы все, несмотря ни на что, видите и будите видеть в Лаки только сына Джеймса и Лили Поттер, а так как он слишком внешне похож на отца, то многие его даже с ним отождествляют. Поэтому большинство из людей, которые знали его родителей, ждут от него именно таких действий и поступков, какие они совершали.
– Что-то ты всё так выставил, как будто бы я жутко возражаю и пытаюсь всем что-то доказать, а меня никто не слушает… Нет, здесь всё немного по-другому. Я вполне могу заменить вам моего отца, мне не трудно, а даже наоборот. Поэтому всем всё очень удобно, все довольны и счастливы и всё в шоколаде. Правильно?
– Это — неправильно.
– И это говорите Вы, профессор Снейп? После стольких изречений типа “Вы абсолютно такой же, как ваш отец, мистер Поттер! Да у Вас даже фамилия одинаковая!”?! — Фыркнув, я скептически продолжил. — Я, конечно, не Станиславский, но я не верю… И на этом мы прекращаем нашу дискуссию. Нам вообще пора, завтрак как раз закончился. И да, кстати… — Покинув стол и даже не взглянув печально на еду, я добавил. — Сириус… Ты и правда можешь звать меня любым из всего гигантского перечня моих имён, в конце концов, имя — это лишь набор звуков, верно?
– А важна лишь суть?.. Я оценил твоё предложение, спасибо.
И мы ушли, причём не просто куда-нибудь, а туда, куда кое-какой тренер нас категорически отказывался отпускать в течение более чем часа…
Через два часа.
Произнеся прочувственную речь перед аврорами, я задал им риторический вопрос “Так что же выберите вы — спокойно сидеть сложа руки или помочь своим товарищам?”, на который они должны были ответить путём разделения на две части в соответствие со своими принципами. Как я и думал, все остались стоять на месте.
– Прекрасно! А теперь, когда мы все ещё раз убедились, что среди доблестных авроров прекраснейшего Министерства Магии нет ни предателей, ни трусов, ни даже Упивающихся Смертью, я предлагаю вам план действий. Не так далеко отсюда, всего в каких-то пятидесяти километрах, находится заброшенный дом, один из тех, которые Министерству и надо было бы проверить, да дел сейчас столько, что не до того… В этом на самом деле отреставрированном доме, имеющем заброшенный и неухоженный вид лишь внешне, и то ради маскировки, имеются довольно обширные подземелья, в которых и находятся наши братья по оружию. Они ждут нас! Они верят, что мы придём и освободим их! Мы ведь оправдаем надежды этих несчастных людей, верно?
Снова послышался одобрительный гул, сквозь который прорвался чей-то голос, уже через секунду идентифицируемый мною на принадлежность одноногому глазастому человеку, зовущемуся Аластором Грюмом.
– Откуда сведения?
– Из достоверных источников. А что, вы и правда думаете, что мы бы выдали столь ценного поставщика данных? Это несерьёзно, господа! В конце концов, не забывайте, что ваши риски минимальны и вы должны лишь по заранее зачищенному пути вывести пленных, а уж охрана и зачистка — это наша забота.
– Там мало Упивающихся Смертью, что ли, что вам не нужна наша помощь?
– Мисс… Миссис…
– Просто Тонкс.
– Очень приятно наконец-то познакомиться, Тонкс. Нет, Упивающихся там достаточно много, но все они — без противогазов, так что всё отлично.
– Противо… Чего?..
– Противогазы. Они позволяют нормально дышать в условиях нехватки кислорода вообще и воздуха в частности.
– Вы собираетесь использовать удушающие заклятия?
– Нет, мы вообще не собираемся использовать какие бы то ни было заклинания. На этом всё? Тогда я вам скажу самое главное: во-первых, вы берёте с собой только лиц, у которых нет Чёрной Метки, к остальным даже и не прикасайтесь, а, во-вторых, вы должны во всём слушаться кого-то из нашей группы, который вас поведёт. Вопросы?
– Почему нельзя схватить Упивающихся?
– Волдеморт и так будет в ярости, так что не стоит его бесить ещё больше, в конце концов — Рождество, оно и у Тёмных личностей с завышенной самооценкой Рождество. Да и потом… Ну, посадите вы их в Азкабан. А что дальше? Эти ваши стражи-то, дементоры, говорят, снова присоединились к нему, поэтому уже через некоторое время они все вновь будут свободны. А так… Если мы их оставим целыми, то вот Волдеморт — вряд ли… А у нас — и руки чище, и своих потерь не будет, и родственники пленных получат такой подарок, что всю жизнь будут вас на руках носить.
– Разумное зерно во всём этом есть, но откуда же ты знаешь, что всё пойдёт по плану и ничего не собьётся?
– Ничего и никогда не бывает точно по плану, но вы-то в любом случае в полной безопасности, верно? И, кстати, не забудьте — вы нас не видели и не слышали, нас здесь не стояло, не говорило, не сидело, не сражалось и даже и не намечалось. Пусть всё это будет гениальной идеей министерских, ладно? Ну, если возражений нет, то приносите обещание без нашего письменного и заверенного нотариусом разрешения никому и ничего не рассказывать.
Повозмущавшиеся от души авроры всё же согласились и ритуал коллективной клятвы с ограниченной ответственностью был успешно завершён. Усевшись на мётлы, мы все дружно полетели прямо к нужному дому у которого, как и ожидалось, была многоуровневая и сложная охрана, которую столь удачно проверял Волдеморт прямо во время моего прямого включения в его жизнь… Оставив едва ли в три раза превышающих нас численностью министерских борцов со злом в двух километрах от здания, мы, вооружившись противогазами, рациями и, в моём случае, палочкой, начали прокрадываться к чёрному входу. Как оказалось, зря: единственное, чем здание защищалось, так это довольно мощными щитами и различными барьерами, которые столь удачно показал мне, как правильно снимать, мой уценённый недруг. Самих же УпСов видно не было, что наталкивало на различные размышления, сводящиеся к вескому: либо они все очень беспечные, а мы — крайне незаметные, либо наоборот.
Уже через двадцать минут мы тихо взломали дверь и покоридорно разделились. Мне, как и следовало ожидать, достался главный. Хотя, чего ещё можно ожидать, когда сам же и принимаешь основное участие в разработке плана и распределении ролей?.. Ну, хорошо, под словом “основное” подразумевалось “самое общее и в общих чертах”, ведь в детальной проработке всей информации, разработке планов и выработке стратегий Барсу нет равных.
А вот и первая дверь. Почему-то у меня возникло невероятно сильное желание крикнуть команду “Противогазы надеть!”, но что-то, скорее всего, инстинкт самосохранения, заткнуло моё извращённое чувство юмора. Тихо подтолкнув под дверь разломанную капсулу со снотворным газом, я мысленно просчитал до ста. Помогло. Да, успокоиться. Нет, не навеки и не мне. Действие газа должно пройти часа через три, но мы, на всякий случай, решили подстраховаться и всех их связать. Всех — это тёмных личностей, пришедших сюда на маскарад с оригинальным вытатуированным украшением. В данной комнате их лишь четыре. И что они вообще здесь забыли?.. Подумаешь, главный коридор во всём здании и одна из семи главных комнат… Я бы с удовольствием их об этом спросил, но будить сейчас их было бы крайне бессовестно с моей стороны, а ждать несколько часов пока они сами проснуться мне не хотелось, поэтому пришлось их покинуть, оставаясь в неведении.
Следующая комната также не принесла никаких сюрпризов, как, впрочем, и последующая. А вот в коридоре перед пятой я почти столкнулся с шипящей на меня благим матом змеёй, судя по столь несвоевременному появлению, волдемортовской.
– Стоп! Ты хочешь спать…
– Нне хочччу!!
– А я говорю, что хочешь… Змеи ведь не могут ослушаться змееуста, ведь так?.. Так вот, ты непередаваемо сильно хочешь спать, настолько, что вот прямо сейчас залезешь вооон в ту щель, уютно там свернёшься и моментально уснёшь крепким сном. А когда же ты проснёшься, то будешь помнить только то, что ты никого не видела и ничего не слышала. Ты проснёшься сразу после того, как сюда придёт другой змееуст, понятно?.. Иди спать…
По словам Салли, некоторые виды змей устойчивы к гипнозу змееустов, вот я бы сейчас всё отдал, чтобы вот конкретно эта таковой способностью не обладала… Но она обладала.
– Сссспать… Нне хочччу…
– Ну, не хочешь — как хочешь… Petrificus Totalus! — Никогда не поздно научиться владеть заклинаниями забвения, ведь так? А особенно когда у тебя прямо под руками, или, если точнее, ногами, располагается отличный подопытный кролик, в смысле, змейка.
– Obliviate!
Что-то я не уверен, что у меня получилось, может, для надёжности…
– Как дела на фронте, боец?
Поднеся рацию поближе, тихо отвечаю.
– Последние комнаты, как завершу, отрапортую. Конец связи.
Медлить больше нельзя, поэтому чёрт с ней, со змеёй — может, и на этот раз повезёт, и она ни о чём не будет помнить?.. Вроде ведь заклятие забвения говорил на змеином, должно подействовать… Но это сейчас не важно — в конце концов, когда-нибудь я всё равно рассмеюсь в змеиную морду ВолдеМорде и возможно даже скажу его хладному трупу, что это именно я его так и везде обламывал.
Последняя комната зачищена, и я довожу до сведения главноконтролирующего Ричарда, что у меня теперь всё чисто.
– Прекрасно. У ребят тоже. Они уже встретили авроров и сейчас направляются по третьему коридору налево от выхода, в сторону подземелий. По нашим расчётам, пленные должны находиться там.
Через д
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:24 | Сообщение # 48 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 44.
То не тень незаметная скользнула в помещение тёмное, то не мышь летучая прошмыгнула в комнату зашторенную, то профессор зельеварения приоткрыл дверь Больничного крыла, бесшумно впорхнул внутрь и беззвучно прикрыл обычно довольно громко скрипящее деревянное нечто, отрезавшее преподавателю путь к отступлению. Но Снейп, а это, разумеется, был он, не испугался. Неслышно скользя к единственной занятой кровати, он целеустремлённо приближался к тумбочке, на которую он твёрдо вознамерился немедленно поставить свежезаваренные, изпардоняюсь, свежесваренные, зелья. Цель стремительно как снейповы шаги приближалась к широко, но очень тихо и практически на цыпочках шагающему Снейпу. Победные два шага, и… Всё, теперь зельедел может спокойно идти к себе в подземелья и немного поспать, не боясь, что завтра его вызовет к себе этот в высшей степени мерзопакостный директор с его странной и навязчивой, как шизофрения, любовью к сладкому и некромантии. Ну, да и что тут говорить? Почему-то, несмотря на все снейповы увещевания, бесполезные попытки откопать и воскресить снейпову же совесть путём закармливания оного чем-нибудь поприторнее директор категорически отказывался оставлять.
Эффектно развернувшись на каблуках, отмучившийся зельевар направил было свои стопы и остальные прилегающие части тела в обратный путь, как его чуткое шпионское ухо (если кто не знал или не понял, то всего у зельевара два уха: одно простое, каждодневное, а другое — повышенной чуткости, специально для шпионской деятельности) уловило какой-то шорох со стороны занавешенной кровати. Природная любознательность победила некоторую сонливость, и Снейп стал усиленно прислушиваться, пытаясь понять, что же там, за занавесочкой, творится. И буквально через пару секунд он услышал ещё какие-то в высшей степени подозрительные звуки, доносящиеся в полушаге от зельевара. В очередной схватке инстинктов профессора любопытство победило осторожность, и Снейп слегка отодвинул занавеску, для того, чтобы… Ну, если бы у зельевара была совесть, он бы ей сказал, что только и исключительно для того, чтобы удостовериться, что там всё в порядке. Но так как совесть была давно уже где-то потеряна, а пытающегося выполнять некоторые её функции директора Хогвартса в зоне досягаемости не наблюдалось, то Снейп не счёл нужным каким-либо образом аргументировать свои действия.
– Борода Дамблдора! — Поражённо выдохнул зельевар. Нет, конечно же, на больничной койке не было никакой бороды, как, впрочем, не было на ней и Дамблдора. Но, однако, различного рода мысли о грызунах вообще и о белочках в частности ныне придётся признать преждевременными: ведь нужно же было что-то сказать поражённому до самых кончиков больших пальцев ног Снейпу? Нет, конечно же, некая замысловатая татуировка на левом предплечье позволяла ему высказаться погромче и понецензурнее, но некоторая культурность, которую всё же привил директор Хогвартса зельевару, не позволила ему сказать что-то, порочащее собственные честь и достоинство преподавателя. Вот именно поэтому он и решил попрать если уж не честь, то хотя бы единственное достоинство Дамблдора, а это, как известно, его борода…
– Мистер Поттер! — Предпринял попытку воззвать к разуму означенного мистера Поттера мистер Снейп. Но, как оказалось, обращаться и взывать к разуму данного субъекта также действенно, как и к его же совести, то есть является одним из способов профессиональной траты времени впустую. — Ладно, попробуем по-другому… — Буркнул Снейп, тихонечко и легонечко потряся парня за плечо. Не помогло. Тогда профессор решительно потряс сильнее. Эффект не заставил себя долго ждать — он проявился мгновенно. Но также был нулевым. Вздохнув, Снейп взял с прикроватной тумбочки графин с водой и тут же вылил всё содержимое сосуда на юношу. Тот всё равно категорически отказывался просыпаться, продолжая всё также время от времени методично метаться по кровати и комкать простыни. Судя по тому, что даже ледяной душ не заставил мистера Поттера проснуться, зельевар уверенно заключил, что подопытному… То есть, больному, снятся сны неэротического содержания. Ввиду своих умозаключений, Снейп решительно высушил постель, однако, вопреки ожиданиям, этому привередине не стало сухо и комфортно, и он всё также продолжал до побеления костяшек стискивать всё, что попадалось ему под руки, и метаться по постели.
Ещё несколько минут ушли у преподавателя зельеварения на то, чтобы убедиться, что сам он не в состоянии пробудить этого недотёпу, не сумевшего даже уяснить, что перед сном обязательно очищать сознание во избежание подобных казусов. Кое-что прикинув, Снейп схватил горсть летучего пороха и, кинув её в камин, громко и чётко произнёс: “Кабинет Альбуса Дамблдора”.
***
За полторы недели до описанных выше событий. Большой Зал. Начало обеда.
С грохотом протаранив дверь и закономерно её распахнув, я вбежал в зал и быстренько огляделся. Искомого объекта обнаружено не было, а, значит… Но додумать, где теперь искать объект, я не успел, так как здраво рассудил, что в моём положении положено не стоять столбом, а убегать. Именно исходя из этой здравой мысли, я обогнул наш стол и нарочито насмешливо взглянул на Волка, мол фиг ты меня когда догонишь. Явно оскорбившийся друг настолько резко сделал сальто и перемахнул через стол прямо ко мне, что я еле успел помыть полы, то есть прокатиться под тем же столом и рвануть к выходу, ведь дверь всё ещё была нараспашку. Уже подлетая к своему спасению, я практически наткнулся на искомый подозрительно сощурившийся объект. Резко нажав на свои внутренние тормоза, я успел не врезаться в застывшего в ожидании объяснений Ричарда.
Сообразив, что сейчас вполне можно бухнуться носом на пол и пропахать им прямо до ног тренера, если вовремя не увернуться, я стратегически отпрыгнул в сторону, сложил руки на груди и проорал “Я в домике!!”. Одновременно с моими махинациями Волк, докумекавший, что сейчас добыча в очередной раз подло ускользнёт, также совершил подозрительный кульбит в сторону и вместе со мной крикнул “Попался!!”.
– Госсобственность! Руками не трогать! — Возмущённо воскликнул я, мягко перебрасывая друга через плечо и по возможности аккуратно ставя его на ноги. Фыркнув, он совершил подлый захват и перекувыркнул меня, тоже достаточно мягко приземлив.
– Если это единственное твоё требование…
– Ну, почему же… Полный список запретов висит у кабинета здешнего завхоза, мистера Филча…
– …то я его учту и буду пинать сугубо ногами.
Офигев от такой наглости, я смог выдавить из себя только “Ах ты…” и, качественно испортив ему причёску, перекувыркнулся от него подальше.
– Вы что творите?! — Наконец подал голос Ричард, понявший, что добровольных объяснений ему не дождаться. Изобразив на лице жуткий испуг, я начал мелко трясти коленями и, прикрыв одной рукой рот в притворном ужасе, другой я показал на Волка и еле слышно выдохнул.
– Я… его… б-боюсь…
Недобро ухмыльнувшись, друг сделал какой-то странно-зловещий шаг ко мне (я тут же отступил на несколько шажков назад, затравленно оглядываясь и смотря на него как кролик на удава), после чего тихо и как-то даже угрожающе проговорил:
– Я злой и страшный серый Волк, я в поросятах знаю толк!!
И рассмеялся таким зловещим и холодным смехом, что, если бы Волдеморт его услышал, то, наверное, сначала бы обзавидовался, а потом предложил бы его озвучивать.
И тут до меня дошёл смысл только что сказанного. Медленно перестав трясти коленом, я глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, после чего, почти перейдя на парселтанг, сказал:
– Ну и свинья же ты, Волк… — Поняв, что до него не доходит, я пояснил. — Это ж надо ж было… Лучшего друга! И так обозвать… — Он смущённо-польщённо улыбнулся, мол, он тоже собой гордится. — Назвать чем-то маленьким, розовым и грязным! — Ещё раз выдохнув, я перешёл на нормальную речь. — И если с последним пунктом я ещё, может быть, и соглашусь, особенно после того, как только что при свидетелях подмёл собой полы, то первые два заявления иначе как оскорблением не назовёшь!!
Развернувшись полубоком к нему, я начал рассматривать потолок, столь удачно имитирующий небо, при этом не забывая обиженно поджимать губы и бросать оскорблённые взгляды.
– Хорошо, согласен. Ты не маленький грязненький розовый поросёночек, а большой чёрный грязнущий боров. Ты доволен?..
Тут же просияв как начищенный медный таз, которым некоторые мои планы так любят стыдливо прикрываться, и моментально забыв про потолок, я удовлетворённо кивнул и взглянул на Ричарда, который, видимо, поняв, что мы тут коллективно сходим с ума, слегка поджимал губы, дабы — упаси Господи! — не рассмеяться.
– Так мы, собственно, тебя, Ричард, искали…
– Ага! Мы тут с ребятами… На улице… В салочки играем… Волк сейчас вОда!
– Это почему это я вОда?! Теперь уже ты!
– Но мы тогда не играли! Поэтому вОда ты! А ты с нами, Ричард? Мы за тобой специально прибежали…
– То есть, в такой холод, вы бегаете по улице во время обеда в таком виде?
Кивнув, мы тут же пояснили, что с домовиками мы уже договорились — они обещали нас накормить, что согревающее заклятие на себя наложили и что вообще, дышать свежим воздухом — это ведь так полезно для здоровья!
Задумчиво посмотрев сначала на меня, потом на Волка, потом снова на меня, потом снова на Волка, после чего ещё несколько раз переведя взгляд туда-сюда, он тяжело вздохнул, хлопнул по плечу меня, подошёл, хлопнул по плечу Волка, развернулся и крикнул: “Волк вОда!!”, после чего стремительно покинул помещение. Возмущённый друг тут же погнался за тренером, а я, обернувшись, взглянул на Сириуса, потом многозначительно перевёл взгляд на дверь и приглашающе махнул рукой. На ходу превращаясь в чёрного пса, крёстный подбежал ко мне, и мы вместе вывалились во двор, громко смеясь и заливисто лая соответственно.
***
Оглядевшись по сторонам и наконец-то признав, что надеяться застать директора у себя в кабинете в четыре часа ночи было несколько наивненько, Снейп решительно направился к дверям личных покоев Дамблдора, деликатно постучал кулаком в дверь и две секунды вежливо подождал ответа, после чего попытался её рывком открыть, но не смог — она была заперта. Причём заперта дверь была действительно качественно: ни Алохомора, ни ещё несколько десятков отпирающих заклятий посложнее и помощнее не смогли помочь зельевару пройти таки через эту дверь. Вздохнув, Снейп всё же решил, что, скорее всего, Альбус учился на факультете Гриффиндор, а этих малолетних правонарушителей лимонными дольками не корми — дай только пошляться где-нибудь ночью. А, посему, ждать, что вот именно сейчас дверь откроется и на пороге предстанет самый великий светлый маг столетия в голубых тапочках и держа в одной руке банку с какими-нибудь очередными сладостями, а в другой — плюшевого феникса… В общем, лучше не тратить зря время и пойти, скажем, к Ричарду МакГрегору. Кто знает, может, если его подопечный умудряется, наплевав на высококачественное (ведь он его самолично варил!) зелье для сна без сновидений, видеть кошмары, то, возможно, вышеупомянутому тренеру удастся его от сего по идее беспробудного сна пробудить.
Таким образом, решив, куда он теперь пойдёт, Снейп двинулся назад к камину, по пути размышляя, что, ежели, упаси Господи, и это не поможет, то потом он пойдёт за МакГонагал, после чего — за Флитвиком, а затем… В общем, глубоко в душе профессор очень надеялся, что его попытка помочь одному бездарю не превратится в эдакий адаптированный вариант сказки про репку…
***
За двенадцать часов до описанных выше событий.
Я сидел в своей комнате и задумчиво гладил Салли, хотя мне сейчас как никогда сильно хотелось, чтобы на месте змеи была Пантера. Нет, конечно же, если смотреть абстрактно, то, безусловно, разница не такая уж и большая: что одно животное, что другая зверюшка… Но смотреть абстрактно отчего-то не получалось. А ещё почему-то было довольно грустно и немного завидно по тому поводу, что уже все ребята, кроме меня, мотались на различные задания. Нет, это, безусловно, не так уж и плохо… Но убедить в этом самого себя получалось не шибко хорошо.
У меня замигал оповещающий браслет на отметке тренера, а это означало, что он меня вызывает… Слегка виновато взглянув на разобиженную змею, я направился к кабинету Ричарда, мысленно пиная Дамблдора за столь практичный подарок на Рождество.
– Вызывал? — Задал я дежурный вопрос, предварительно постучав, но снова забыв дождаться разрешения войти. Что-то настойчиво набирающий на ноутбуке Ричард коротко кивнул. Я немного полюбовался на творение рук своих, ведь заколдовать портативный компьютер так, чтобы он не просто стоял как сломанная игрушка, но ещё и работал… Я бы даже мог считать себя гением, если бы только помнил, какие конкретно заклятия, в каком количестве и в какой последовательности я на сиё техническое чудо накладывал. Но увы — работать над ним я начал как только пришёл в себя после Хеллоуина, а наблюдательность и хорошая память не являлись тогда моими отличительными чертами.
– Сейчас отправишься в наш мир, уладишь там парочку вопросов…
Я подозрительно сощурился и ещё раз внимательно оглядел ноутбук. Внешне он не подавал никаких признаков Интернета.
– Не смотри так на него, а то я начинаю думать, что ты вовсе и не собирался мне его дарить…
Ну, почему же сразу не собирался? Конечно же, собирался. Ведь на хрена мне нужен абсолютно “чистый” компьютер? Вот-вот, в том-то всё и дело, что мне он был абсолютно не нужен, а экспериментировать на своём я побоялся, а то мало ли ещё что…
– И что это за дело такое?
– Сущие пустяки!..
Только было поднявшееся ненадолго настроение шумно бухнулось обратно: по пустякам нас никогда не тревожили — это раз, и с таким выражением лица Ричард обычно говорил что-то не совсем хорошее — это два. Считать до трёх мне, к счастью, не пришлось, но всё же…
Получив инструкции и портал, я отправился прямиком туда, куда меня только что послали.
***
Гордо рассыпав сажу вокруг себя эффектным взмахом мантии, Северус Снейп чинно вывалился прямо на ковёр в кабинете Ричарда МакГрегора, которого, конечно же, на данный момент на рабочем месте не наблюдалось. Если бы зельевар не знал, который сейчас час, он бы точно решил, что либо они все сговорились, либо дружно взяли отгул, либо вообще сегодня всемирный выходной и работать положено только ему. Будучи человеком чистоплотным, зельевар моментально очистил себя и даже снизошёл до почистки ковра, после чего постучал в дверь предполагаемой спальни.
Из предполагаемой спальни раздался голос предположительно Ричарда МакГрегора, заверяющего, что он идёт. Ровно через сорок пять секунд полностью одетый, вооружённый и по виду достаточно проснувшийся тренер шайки спецназовцев распахнул дверь и предстал пред чёрны очи зельевара. Решив не тратить время на разговоры (всё равно он ничего не прихватил с собой к чаю, а сидеть просто так было не очень интересно), Снейп развернулся ровно на сто восемьдесят градусов (я всегда с собой беру… походный чемоданчик шпиона, который включает в себя и транспортир) и, кивнув на камин, предложил только что профессионально разбуженному мистеру последовать за ним.
– …а он всё равно не проснулся! — Закончил жаловаться Снейп, пересказав слегка приукрашенные последние события.
– Хм… Ну, можно попробовать один способ… Только Вы вокруг кровати поставьте заглушающие чары, чтобы нас никто не услышал.
– Это ещё зачем? Здесь никого нет.
– Надо.
Получив такой лаконичный ответ, Снейп лишь пожал плечами и наложил требуемые чары, с интересом ожидая, что же будет дальше. Ричард МакГрегор открыл рот, и…
***
Министерство Магии. Отдел Тайн. Около часа ночи.
Пусть бегут неуклюже
Упиванцы по лужам
Ну а пули за ними — рекоооой…
Минное поле к тому же
Вниманье УпСов заслужит,
Вот отчего я весёлый такой!
А я играю… С автоматом…
Прицел на УпСов навожууу…
К сожаленью, День Спецназа
Только раз в году!
Пара-пара-пара-пара-рааам… Оу-ееееее!.. И…
В реках крови трупы уплывают вдаль
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя их может быть немного жаль
Лучшей доли им не обрести.
Скатертью, скатертью дорожечка стелется
И упирается прямо-прямо в ад.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Но для них лучшее — это Азкабан!..
– Эх, хорошие песенки получились! Душевные… А вам как, товарищи Упивающиеся, тоже понравилось?.. — Конечно же, ответа от столь несознательных граждан не последовало. Сии граждане мне вообще сегодня предпочитали не отвечать, видимо, были слишком увлечены празднованием Дня Глобального Игнора Гарри Поттера… Ну, да пусть себе отмечают. Жалко мне, что ли?.. — А теперь, если Вы уже приняли к сведению мою чисто субъективную точку зрения на подобный образ жизни, я, наверное, спою вам ещё чего-нибудь, из другого жанра… Чтоб вы не скучали… А то ведь не интересно это, поди, стоять тут по стеночкам да всяких там Гарри Поттеров выжидать!! Ну-с, щаззз спою… — Прочистив горло, я только было собрался взять какую-нибудь ноту пофальшивее, как вдруг притормозился у очередного ряда с пророчествами (вообще-то, мой Тёмный недруг в моём в общем-то не слишком здоровом сне вполне чётко показал мне, где что лежит и откуда чего взять, но ведь это было бы слишком просто, не правда ли?..), задумавшись о преждевременной смене репертуара. — И всё же, я ведь ещё не спел вам про самое главное, про эдакие цветы нашей жизни, порой, конечно же, напоминающие сорняки, лезущие не в свои дела и плохо выводимые насильно из комнаты, но всё же весьма приятно и, что важно, громко благовоняющие, и… В общем, вот я вам сейчас кратенько и расскажу, что ждёт этих милейших чад, ежели они вступят на тернистый путь беззаконья. Кхм-кхм… Ну, слушайте и внимайте! Эксклюзивное выступление, между прочим!
На весёлых на УпСят
Быть похожими хотят,
Быть похожими хотят
Ох зря, ох зря!..
Ведь только палочкой взмахнув
И кого-то круцанув,
И кого-то круцанув
Сразу — тюрьма! Да-да, да-да!!
Нааа мгновееенье нааадоооо
Немноооожко не туупиииить:
Ееесли Вы УпСяяята
То теперь вам тоочнооо на свете не жить!
– Да у меня талант!! Я прямо собой горжусь… — Ну вот, ещё пара шагов — и я у цели. Однако я ещё вполне успею сказать что-нибудь умное и спеть ещё одну маленькую и миленькую детскую песенку (наверное, Волдеморту в детдоме такие же пели… чтобы он учился доброму и прекрасному!). — А теперь сделаем небольшой логический вывод: люди, нечего тратить здоровье и силы ради заведомо провальной идеи! Лучше идите бездельничать… Эээ… Ну, то есть, я хотел, конечно же, сказать “работать” в Министерство Магии. А что? И деньги платят, и делать ничего не надо — так, иногда (наверное, для каких-нибудь ведомостей и бюрократишек) придти, отметиться… Преимущества очевидны! А ежели они кому не видны, то вот прямо сейчас я вам спою песенку-завлекалочку на службу к нашему родному Министерству! Внимайте, записывайте контактные телефоны и вступайте на путь истинный!
Хорошо живёт на свете Ав-ро-рат!
Оттого, что не работает средь них ни один гад!
И не важно, чем кто занят –
Если вдруг на нас всю работу не свалят…
*задумчиво*
Но этого, конечно же, не случится!
*радостно*
Ведь для этого надо всего лишь немножечко подсуетиться!..
– Хм… Сочиняю я неплохо!! Иногда… Да! И… Прам парам парам пам пам пам прам пам пам! Прум пурум пурум пум пум пум прум пум пум! — Подходя к знакомому по многосерийному боевику “Охота на шарик” стеллажу, я мельком заметил что-то, похожее на моё имя. — Прам парам парам пам пам пам… — Действительно, моё имя. И в такой компании! Непорядок… — Прум пурум пурум пум пум пум… — И из всего этого напрашивается лишь один более-менее логичный вывод, коей я и решил немедленно озвучить (а что?.. В кои-то веки мысля умная голову посетила, надо же радостью с остальными поделиться!). — Хм… А не пора ли нам немножечко подкрепиться?..
Как говорится, подумано — озвучено! Нет, как говорится, такого не говорится… В общем, главное то, что я решил скоординировать свои дальнейшие действия с мудрым советом, изреченным наимудрейшим мною. Для осуществления же сей благой затеи я и снял со спины рюкзак и начал в нём копаться в поисках нужного мне флакончика.
– Ледям и джентпельменов прошу простить мне эту небольшую рекламную паузу… — А флакончику этому уже вполне можно присвоить чёрный пояс по игре в прятки. — Сейчас я вам что-нибудь срекламирую… Ну, вот, к примеру… Обеденный перерыв! Сколь много всего звучит в этой фразе, хоть столь она мала!.. Эх… Или вот ещё, тоже удачно: зелья от профессора Снейпа: адреналин, экстрим, риск! А что, звучит, правда? И с таким глубоким философским смыслом… Ведь пока ты эти зелья у собственного преподавателя скоммуниздишь, выработается огроменное количество адреналина… В общем-то я бы даже подумал насчёт того, чтобы причислить сей род занятий к экстремальным видам спорта… Ну и, наконец, это редкостный и ни с чем не сравнимый риск — смешивать различные зелья и исследовать их вкусовые свойства… — Наконец я нашарил нужную мне склянку и, на радостях, попытался совершить одновременно два приёма высшего пилотажа: опустить ногу, кою я до этого держал в воздухе под странным углом согнутой в колене, дабы удобнее было рыться в сумке, и вытянуть вверх руку, чтобы побыстрее достать уже этот каким-то образом оказавшийся на самом дне рюкзака флакончик. Ну, всё же верно говорят в народе: не фиг гнаться за двумя зайцами, когда можешь взять из клетки трёх кроликов. Так вот, моё чувство равновесия буквально заставило меня сначала достаточно сильно прогнуться, а потом — резко поставить ногу на пол, вследствие чего рука с флакончиком по инерции совершила подозрительные кульбиты, слегка проехалась по шарикам, к счастью, всё же их не задевая, и таки выронила склянку. Кое-как изловчившись и всё же уронив рюкзак, я умудрился поймать свою склянку, правда, оказавшись при этом практически полностью лежащим на полу.
– И всё-таки Снейп все свои зелья варит на спирту… — Задумчиво повертев флакончик, я откупорил его и залпом выпил. — …ибо в более-менее трезвом состоянии я такие похабные песенки не горланю…
Поднявшись на ноги, я слегка отряхнулся, поправил перчатки и огляделся.
– Кстати, наверное, я первый в мире человек, додумавшийся смешать все эти зелья вместе… Если выживу, потребую себе какую-нибудь магическую альтернативу Нобелевской премии…
Слегка помотав головой, как бы отгоняя пелену с глаз, я всё же убедился, что в ближайшее время у меня вроде как наваждений не предвидится, поэтому, быстренько смирившись с судьбой-злодейкой-хулиганкой, я практически по слогам прочёл подпись под одним из шариков.
– Гарри Поттер и Тот-Кого-Нельзя-Называть.
Почесав голову, я задумчиво оглядел табличку ещё разок.
– Ну, нельзя называть, так и не буду. Что же я, совсем хулиган, что ли, в приличном обществе матом ругаться?.. Конечно же, нет. А поэтому произносить имя этой сомнительной личности не менее сомнительной окраски я, пожалуй, всё же не буду… –Мне почему-то показалось, что тишина вокруг меня теперь была удивлённо-заинтересованной, и я решил по-быстренькому объяснить собравшимся, что я имел ввиду. — Вот я лично так и не понял, какой он окраски, ведь кто-то его как-то назвал “Чёрный Лорд”, а кто-то его зовёт “Тёмный Лорд”, а кто-то вообще никак не зовёт, шоб он придти ненароком не вздумал… Но ведь “чёрный” и “тёмный” — это не одни и те же цвета. К примеру, некоторые оттенки розового тоже бывают тёмными, а… — Тишина стала подозрительно зловещей. Видать, не понравилась УпСятам идея служит Тёмно-розовому Лорду… — А вообще, какая разница? Я же всё равно его, чисто из принципа, не буду называть…
Задумчиво погладив пометочную табличку, я вдруг уверенно заявил:
– Кстати, я вот тут подумал… А ведь “Гарри Поттер” — это достаточно распространённое имя. Так что, наверное, этот шарик не для меня предназначен… Да и потом, ну взял бы я его, и что дальше? В бильярд всё равно играть негде… — Я серьёзно задумался. На пару секунд. — А что, если сейчас залезть в банк данных и проверить, сколько нынче развелось Гарри Поттеров, дабы потом вычислить коэффициент вероятности того, что штучка эта всё же для меня… Ведь будь она воистину для меня, мне бы её так отдали, или бы хоть подписали бы мелким шрифтом: “Для Лаки”. Но подписи нет, так что… Хи-хи-хи… Ой! Кажется, всё же не стоило смешивать воедино все те зелья, ой как не стоило… Ну, вот… Мне опять хочется петь! И танцевать! И через скакалочку скакать!!
Задумавшись на секунду, я достал из рюкзака тонкую длинную верёвочку, закинул сумку за спину и приготовился.
– Тут же недалеко библиотека есть! Ну, вот туда и попрыгаю! Про Гарри Поттеров посмотрю что-нибудь. Но вы не переживайте! Я скоро вернусь. Вы как раз успеете сделать парочку обеденных перерывов, и…
Недоговорив, я вдруг ещё раз помотал головой, схватил верёвочки, обмотал их вокруг запястий и начал прыгать через импровизированную “скакалочку”, не забывая при этом жизнерадостно подвывать “Райз Ап!! Энд ай трай ту флай… Соу хай! Дэйрэкшионс скай… Май дрим… Из ту флай… Энд ай трай ту флай… Райз Ап!!”.
Когда за мной наконец-то закрылась дверь забитого до полок с шариками Упивающимися смертью зала, я облегчённо выдохнул, после чего на секунду прикрыл глаза и, настроившись на нужный дальше лад, быстро наложил побольше запирающих чар на выход из пункта сдачи стеклотары и наколдовал последнюю линию защиты… Перед импровизированным минным полем, конечно же. А что? В каждой похабной песенке есть доля истины!
– Serpensortia!
Тут же появилась симпатичная змейка, которая посмотрела направо-налево, потом вверх и вниз, а затем открыла было рот, собираясь высказать своё праведное возмущение, но я её быстро перебил.
– Если кто-то попытается выйти из этой двери и пройти мимо тебя, шипи на них и не пропускай. Поняла? Как только увидишь, что кто-то идёт из другой двери, тут же самоуничтожайся. Всё ясно?
– Да, хоз-зяин…
Трансфигурировав только что наколдованную лапочку в копию волдемортовской домашней зверюшки, я с нескрываемым мстительным предвкушением активизировал небольшое минное поле с навозными бомбами, парочку водяных снарядов и ещё несколько подарков на Рождество от благодарных близнецов Уизли (вот что значит стратегически вовремя предложить им свою посильную спонсорскую помощь!).
Уже выходя из лифта, я почувствовал до боли в шраме знакомое чувство чужого присутствия. Его присутствия.
– А ты оказался умнее, чем я думал…
И стал-то как неудобно! Вот так сразу и не обойдёшь…
– А у тебя оказалось больше власти, чем я надеялся…
Слегка отряхнув вообще-то ужасно мятую и грязную спецовку, я вежливо посмотрел куда-то в район предполагаемого носа собеседника. Благо, моего благоразумия хватило на то, чтобы не посмотреть ему в глаза и быстренько выкинуть из головы мысли о столь элегантно похищенном шарике. Молчание затянулось. Приподняв в лёгком недоумении брови и показывая крайнюю степень заинтересованности, он спросил:
– Как ты туда проник?
– Молча. Ну, или почти молча…
Он посерьёзнел и, с лёгким оттенком едва сдерживаемой ненависти, прошипел:
– И что же там?
Криво ухмыльнувшись и сделав несколько уверенных шагов в обход, я промурлыкал:
Весь покрытый трупами, абсолютно весь
В Министерстве Магии теперь Отдельчик есть,
В Министерстве Магии теперь Отдельчик есть
Раньше был он Тайненьким, теперь уже не есть!
Шрам моментально вспыхнул дикой болью, тут же передавая мне все эмоции моего вынужденного собеседника, коих и была-то всего одна штука: ярость.
– Стоп! — Его палочка слегка опустилась, и я воспринял сей жест как “будьте так любезны сказать то, что вы хотели, раз уж я даю вам слово”. — Аш два О.
– Что?
– Было. — Его взгляд всё ещё был нечитаемым, но я, благодаря сверхчувствительной антенне, улавливающей малейшие изменения настроения моего оппонента, вживлённой в лоб в виде шрама, почувствовал его лёгкое удивление и, не обращая ни на что больше внимания, уверенно зашагал в сторону вывозящего из Министерства Магии лифта. — Не пытайся делать при мне вид, что ты ничего не знаешь о магглах. И ты всегда знал, что такое, как ты выразился при нашей прошлой встрече, “пачпорт”.
Моё продвижение к выходу несколько осложнялось тем, что приходилось всё время находиться вполоборота к собеседнику.
– Когда будешь выяснять у них детали, вспомни, что я тебе сказал.
– Это всё?
Я промолчал, целеустремлённо двигаясь в определённом направлении.
– Что ж, мне нечего тебе больше сказать, Гарри Поттер… — Он поднял палочку и начал сложное движение ею. Теперь, если я не хочу уворачиваться от его проклятий явно смертельного содержания, надо что-то делать. — Авада…
– А мне есть чего.
Как всегда — злодеев губит их желание похвастаться своими достижениями. Именно памятуя об этом, я никогда и никому не рассказываю, как выполнил задание, разве что порой поведаю самое основное и то зачастую под сильно изменённым углом обозрения. Однако он ждёт, и лучше не проверять его нервы на прочность, если не хочется больше проверять на прочность свой лоб. Неожиданно на меня вновь что-то нахлынуло, предположительно, это было то же, что заставило меня фальшивым голосом горланить невесть что в только недавно покинутом зале с шариками, то, что заставило меня мурлыкнуть нечто явно оскорбительное в ответ на практически простое недружественно завуалированное “Как дела”, в общем, то, что я бы назвал Великим Поэтическим Заскоком Гарри Поттера…
Набрав побольше воздуха в лёгкие, я заговорил:
Хоть я Снейпа и “обокрал”,
Всё равно от него умотал.
И как Дамблдор не старался,
В замке всё же я не задержался.
Я спокойно прошёл твой “Блок-пост”
(Даже и не спрашивай, как там Хвост).
И пусть каждый УпСик вознегодовал,
Всё же и от них я ускакал.
Но в этой версии “Колобка”
Остаётся последняя строка:
Показав мастерства высший сорт,
Я теперь уйду и от тебя… Волдеморт.
Одновременно с тем, как я назвал его имя, я выхватил моментально увеличенную метлу, вскочил на неё и, вихрем донесясь до лифта, нажал на кнопку вызова. Видимо, мне сегодня крупно везло: двери тотчас же распахнулись, но, уже намереваясь в них влететь, я услышал слова Волдеморта, коими почему-то оказались не “Авада Кедавра”, и даже не “Круцио”, а…
– Я вызываю тебя на дуэль.
Вот так. Как просто, но и как сложно одновременно. Я медленно оглянулся и придержал рукой лифт, ведь, как ни крути, а не зря у него на лице сейчас такая спокойная и самодовольная ухмылка: я не могу отказаться, потому что признать себя трусом значит уронить честь мундира, и абсолютно по фигу, что обычно мы носим не его, а спецовки защитного цвета…
– Никогда не стоит недооценивать противника?..
Он мягким движением руки предложил мне встать напротив него. Ну, я ведь не рассчитывал, что всё будет так просто, да?..
– Но раз уж это ты меня вызвал, а не я тебя, то где, когда и на чём мы будем драться буду решать я. — Выражение самодовольного превосходства сошло с его змеевидного лица и сия мордашка резко превратилась в ничего не выражающую маску.
– Я вызвал тебя на магическую дуэль.
– Но ты этого не сказал, поэтому мы… Хм… Мы будем стреляться. На пистолетах. Но не сейчас, конечно же, да и не здесь, потому что я, безусловно, ужасно извиняюсь, но здоровье превыше всего, а наукой не установлено, какие последствия могут быть после несанкционированного пробуждения от непробуждаемого сна после зелья для сна без сновидений. Так что да, я ни на полсекунды не поверил в ту фальшивку, что ты мне недавно подсунул. — Слегка приподняв брови и хитро ухмыльнувшись, я помахал на прощание дяде ручкой и тут же скрылся в лифте, который быстро вывез меня на улицу, где я моментально полетел, взяв курс назад, в Хогвартс.
Какие странные ощущения: с одной стороны, спать хочется дико, а с другой — во мне просто ключом бьёт энергия. Какой странный день: сначала мне непередаваемо везёт во всём, я сумел даже и не поцарапаться ни во время задания, ни на второй экскурсии в Министерство, но сразу же после такой прухи умудряюсь попасть под перекрёстный огонь, оно же спор Ричарда с медсестрой, вылившийся в их обоюдное решение о необходимости временной нейтрализации (далее “усыпление с целью дать организму возможность отдохнуть и не дать обладателю организма раньше времени сбежать с места отдыха”) отдельных крайне уставших (по крайне субъективному мнению всех собравшихся) спецназовцев. И какой странный Волдеморт: столько времени пытаться меня достать и (предположительно) убить, а после этого столь спокойно фактически отпустить на все четыре стороны.
Видимо, я в последнее время стал слишком странным и настолько привык к разнообразным странностям, что сейчас, наконец-то добравшись до своей постели, мне на всё на это…
Но перед сном нужно вернуть всё на прежние места, ведь кто знает, может, я ещё и буду отрицать даже вероятность того, что покидал не то что школу, но даже эту комнату. Так… Мантию-невидимку (предположительно — передачка на Рождество от отца через Дамблдора), форму (по некоторым данным, выдана Министерством Великобритании просто так, но не бескорыстно) и метлу (а вот это уже подарок от Сириуса, который и к правилам-то всегда относился крайне наплевательски, а уж приказ тренера, запрещающий мне даже притрагиваться к метле, он вообще нагло пропустил мимо ушей) я уже положил на место в своей комнате. Рюкзак тоже кинул туда же, в пижамку обратно переоделся (признаюсь, удовольствие было то ещё, расхаживать в таком виде по замку… да и вообще, надо что-то делать, а то это скоро войдёт в привычку!), всё по местам распихал… Всё… Ну, или почти всё…
Он странный, этот шарик: стеклянный, гладкий, холодный и с каким-то непонятным дымом, клубящимся внутри него. Вот только что же это может быть?.. И, может быть, его надо уничтожить? Скажем, разбить? Или бросить в огонь? Или в землю зарыть?.. Ой, у меня снова начинает всё рифмоваться… “Разбить-зарыть”, блин… Надо срочно лечь и поспать, а то к утру я уже успею свой сборник выпустить…
***
– Круцио! — Палочка в тонких, длинных и чрезмерно бледных пальцах совершила небрежный взмах, и комнату тут же огласили истошные крики.
– Я ведь говорил вам, что как только мальчишка появится рядом с Министерством, вы немедля должны подать сигнал.
Гробовое молчание, прервавшееся подозрительно ласковым голосом:
– Ну, что же ты молчишь? Расскажи всё, что знаешь…
Коленопреклонная фигура, вздрогнув, тут же попыталась выдавить из своего горла какие-то звуки, которые должны были бы в идеале сложиться в фразы и даже предложения, но получился лишь какой-то сдавленный хрип.
– Что же ты молчишь? Не хочешь отвечать своему Повелителю?..
Тут же замотав головой, человек в чёрном балахоне и белой маске смог выдавить из себя “мы… стояли…”, как Волдеморту надоело ждать.
– Ligilemens!
Перед глазами у сильнейшего и темнейшего встала следующая картина: ночь, улица (фонаря и аптеки, увы, не наблюдалось), группа людей, вплотную прильнувшая к стенам и благодаря заклятию хамелеона буквально слившаяся с ними. Ничто не нарушало абсолютного спокойствия этой местности, и командир небольшой группы Упивающихся даже позволил себе немного расслабиться, лениво смотря из стороны в сторону и нехотя проверяя, всё ли в порядке. Вдруг плавное течение его мыслей было прервано тем, что на какую-то долю секунды ему показалось, что на том конце улицы, где только начинался их пост… Да нет, ерунда какая-то: вон, стоят все его подчинённые, в той же позе… Пошевелился, видимо, кто-то из новичков, с кем же не бывает, особенно вначале-то? Поэтому он и не обратил внимания, что постепенно в переулке становилось всё тише и тише, пока наконец в абсолютной, зловещей тишине, кто-то не зажал ему рот рукой. На долю секунды ужас сковал его тело, но и этой ничтожно малой крупицы времени, видимо, вполне хватило невидимке, и уже через секунду сознание Упивающегося заволокла тьма.
– Очень плохо… Очень… — Съёжившийся человек в ногах у Тёмного Лорда уже морально приготовился к тому, что сейчас его жизнь
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:24 | Сообщение # 49 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Поттер открывает дверь и заходит в зал. На его лице застыло по-настоящему идиотское выражение: глупая улыбочка, взлохмаченные волосы… Но вот глаза… В них не было никакого веселья, как, впрочем, не было в них и каких бы то ни было иных эмоций. Он смотрел как-то спокойно, отстранённо и холодно. Так, как обычно смотрел сам Волдеморт…
И тут… Мальчишка открыл рот и вежливо поздоровался с присутствующими, после чего хихикнул и начал распевать какие-то странные песенки, в которых, однако, можно было найти много всего интересного и важного, особенно если знать, где искать.
Наконец, исколесив весь зал, он остановился возле нужного стеллажа, а потом полез в сумку, и… Вот чёрт! Он же просто-напросто, воспользовавшись плохой обозримостью места и скудным освещением, подменяет пророчество!.. Волдеморт с интересом следил, как Поттер с абсолютно счастливым видом пытается извлечь что-то из сумки, но слишком резко вытягивает руку вверх, прогибается назад, загораживая и без того плохой обзор, потом едва касается рукавом пророчеств, ставит ногу, роняет что-то, тускло блеснувшее в неярком свете факелов, падает на пол и подставляет сумку под… Под пророчество. Причём одновременно с этим он быстро извлекает из своего кармана флакончик с какой-то жидкостью и, сказав несколько отвлекающих слов, залпом выпивает её. Снова что-то говорит… Ага, значит, этот шарик предназначен для какого-то “бильярда”, а это, вроде как, довольно популярная маггловская игра… Теперь достаёт какую-то верёвку и, прыгая через неё на манер скакалочки, уходит, подвывая что-то про то, что он попытается улететь… Хм… А ведь у него с собой была метла, и он ей воспользовался по назначению.
– Идиоты… — На удивление спокойно сказав это, Волдеморт наслал на Люциуса Круциатус и, под аккомпанемент его криков, проговорил. — Мальчишка не просто обвёл вас вокруг пальца. Он над вами ещё и поиздевался, буквально перед носом оставив все возможные зацепки, сказав и про преграды, что он оставил для вашей задержки, и про то, каким способом он собирается покинуть Министерство… Но почему-то никто из вас так и не понял того, что вам было вполне чётко сказано.
Наконец-то сняв проклятие с Люциуса, он тихо-тихо прошипел:
– Почему?..
И тишина ему была ответом, но и в этой тишине он смог услышать ответ, так как мысленно ответил сам себе: “потому что они идиоты”.
– Ладно, тогда скажите мне вот что: что у Поттера было во флакончике? — Снова молчание. — То есть, никто не знает, что он пил?.. Люциус?..
– Он пил какую-то смесь зелий…
– Круцио! — Волдеморт вновь небрежно взмахнул палочкой, но практически сразу снял заклятие. — Это неверный ответ. — Кое-что вспомнив из своего весьма содержательного разговора с самим Поттером и из собственной маггловской жизни вообще и некоторых знаний в химии в частности, он вновь сам себе ответил. — Воду. — Пронзившее вдруг понимание заставило великого тёмного волшебника тихо и холодно рассмеяться. — Он пил воду, простую воду… — Смех резко оборвался и Тёмный Лорд, слегка погладив свою волшебную палочку, вдруг снова с тихой яростью в голосе прошипел: — Как это… мило.
Больше узнавать и выяснять было нечего: остальное Волдеморт уже знал. Теперь дело остаётся совсем за малым — объяснить своим слугам, почему вести себя подобным образом крайне нежелательно и вредно для здоровья.
***
Бесконечно накладываемые заклятия боли, дикая ярость, вспыхивающая с новой силой и отчего-то никак не проходящая… Всё вокруг начинало странно вертеться, мир несколько раз становился с ног на голову, в висках стучало, в шраме болело, а мышцы так ныли, словно это на меня накладывались все эти проклятия…
Сквозь эту странную, лишающую даже возможности соображать, агонию я почувствовал какую-то прохладу, скользнувшую по телу и даже вырвавшую меня на секунду из такого состояния. Прохлада, казалось, давала силы для борьбы, подбадривала, и… И вдруг исчезла. Мышцы моментально скрутило, в голове снова образовалась какая-то каша, но всё же как-то умудрившись зацепить краешек сознания, я пытался что-то сделать, как-то вернуться, отгородиться от яростно шипящего двуногого гада ходящего (редкий вид, исчезающий экземпляр… а уж я-то позабочусь, чтоб экземпляр всё же исчез…)… Уже начало что-то получаться, как вдруг, основательно меня оглушив, раздался громовой голос Ричарда: “Рота подъём!!”.
Тело чисто автоматически, подчиняясь уже ставшему безусловным рефлексу, приняло относительно вертикальное положение. “Противогазы надеть!!!”. Уже распахивая глаза, я вдруг краем сознания зацепил продолжение фразы тренера.
Когда глаза всё же соизволили открыться, я сразу же увидел Ричарда, который, внимательно на меня посмотрел и резко развернулся. В голове даже не успела мелькнуть мысля “Куда это он?”, как тут же полусонное сознание выдало ответ: “За противогазом”.
– Не надо… — Предполагалось, что я должен был сказать: “Не надо, не утруждайся, я сам схожу за нужным противогазом”, но из горла вырвалась лишь одна относительно членораздельная фраза, а потом я закашлялся, пытаясь наконец-то понять, почему мой голос звучит так, будто бы я по меньшей мере неделю подряд только и делал, что надрывно орал.
– Не уходить?..
К чему это он сейчас?.. Ах, да, в своей попытке остановить тренера и всё сделать самостоятельно я схватил его за руку. Осознав, как глупо и по-детски это должно выглядеть со стороны, ладонь я тут же убрал, одновременно с этим вдруг рухнув обратно на кровать: чувствовал я себя не очень хорошо.
– Ты хочешь, чтобы я остался?
Хм… А почему бы и нет? Но я ведь не буду навязываться… Поэтому только слегка пожимаю плечами.
– А ты останешься, если я хочу?
Говорить приходится шёпотом — горло всё ещё нещадно саднит. Ричард, критически меня осмотрев, произнёс:
– А ты хочешь?
Что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос?.. Прям как у меня! Хм… Ну вот, я теперь снова буду пытаться вспомнить, кто начал первым и кому, соответственно, принадлежат авторские права… Эх, можно подумать, у меня голова до этого не болела!
– А ты останешься?..
Он утвердительно кивает. Фух, это хорошо… А то как-то прямым текстом просить неудобно — что я, маленький, что ли?..
– Стул там.
Мотнув головой в направление какой-то табуретки сомнительной удобности, я подтянул к себе ноги и освободил край кровати. Тренер слегка вопросительно приподнял бровь, но возражать не стал и присел.
– Я же сказал вам, профессор Снейп, что смогу его разбудить. А ещё можно было бы попытаться залезть к нему под подушку — он бы тогда тоже моментально проснулся, или…
Оскорбившись за свою ненаглядную подушечку, я поднял её, демонстративно плюхнул рядом с ногами Ричарда и перелёг головой к нему. Ноги также пришлось практически подобрать под себя.
– Тебе надо вытянуть ноги. Я, пожалуй, встану…
Нет, ну вот только я более-менее удобно устроился!..
– Протянуть ноги я всегда успею. — Резонно и очень глубокомысленно возразил я. — Но раз уж ты так настаиваешь… — Ноги я всё же решил вытянуть, дабы не нервировать никого из присутствующих, элегантно закинув их на спинку кровати. — И, кстати, что ты так привязался к моей подушке?
– Потому что, по идее, у тебя там должно было лежать оружие.
Весьма качественно изобразив недоумение на мордашке, я спросил, откуда оно могло бы у меня взяться, ежели меня кое-кто вчера полностью разоружил.
– Прям таки и полностью?..
Отвечать я не стал: дико хотелось спать, поэтому только пробормотав: “А я, кстати, хотел сказать, что не надо себя утруждать: я сам схожу на противогазом…”, умиротворённо закрыл глаза. Раздался лёгкий смешок, и мои волосы достаточно ласково потрепали (и почему все считают просто своей святой обязанностью испортить мою причёску?..), после чего Ричард уже тише и строже произнёс: “Спи давай!”, а я лишь отметил на периферии сознания, что у меня на прикроватной тумбочке стоят кое-какие зелья, заодно вспоминая, что, кажется, у зельевара крайне таинственным образом исчезли все запасы восстанавливающего, кровеостанавливающего, заживляющего и ещё кое-каких зелий. Но всем это только кажется: ведь не могли же флакончики самозаныкаться куда-нибудь, иль ещё чего натворить? Конечно же, нет! А дверь в личное хранилище Снейп так защитил, что там и на танке не факт, что пробьёшься, поэтому, конечно же, профессор просто забыл про безвременную кончину зелий, за что и пришлось ему немного пострадать, варя их на ночь глядя. И я вот, признаться, тоже убеждён: через запаролированную и забаррикадированную дверь не пройти! Поэтому я сделал другую дверь, ведь, увлекшись накладыванием чар на вход, Снейп практически ничего не наложил на сами стены и комнату. А зря…
На моих губах играла лёгкая, практическая блаженная улыбка, которая так и не сошла с лица, когда я наконец-то заснул спокойным сном.
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:28 | Сообщение # 50 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 45.
Три дня. Три дня и четыре часа. Три дня, четыре часа, сорок две минуты и… Двенадцать секунд. Тринадцать секунд. Четырнадцать… Прошло уже три долгих-долгих дня с копейками, а Пантера ещё не вернулась. Не то, чтобы я так уж сильно переживал из-за самого факта отсутствия своей боевой подруги… К её постоянным отлучкам за долгие годы совместной работы я уже давно привык. Но вот что действительно странно, так это то, что все эти дни отсутствовал и профессор Дамблдор. Я, конечно же, честно пытался не делать никаких, а в особенности поспешных выводов, но… Но уже три дня, четыре часа и сорок три минуты ровно как я в последний раз видел Пантеру, а директор бесследно пропал примерно тогда же. Не то, чтобы я сейчас ревновал… Я, конечно же, желаю своей подруге счастья и только счастья, но… Но сама мысль о том, что кто-то мог променять меня, такого молодого, красивого и в высшей степени замечательного, на такого не просто мужчину в годах, а уже даже в столетиях, пусть даже и обладателя ордена Мерлина Первой степени… В общем, всё это однозначно настраивало на настроенный по-боевому лад. Но, несмотря на все мои размышления, Пантера всё не возвращалась. Как, впрочем, не было никаких вестей и о директоре школы. Хм…
Я задумчиво смотрел на пустующее директорское кресло в Большом зале. Ужин близился к завершению, большинство учеников уже разошлись, и только мы, как самые голодные, находились все на своих местах. Ну, или почти все находились…
Лео протягивает ко мне руку, и я чисто автоматически передаю ему солонку.
– Спасибо, конечно, большое, но я хотел не это. — Где-то в Тихом океане однозначно случилось цунами. А потом, для полноты картины, ещё и небольшое такое землетрясеньице баллов так в восемь.
– Правда?
Он кивнул. Бывают люди, которым, как бы сильно не была бы посолена пища, всё равно кажется мало, и им обязательно необходимо взять солонку и досолить самим. И, по всемирно известному закону всемирного тяготения к подлости, соль обязательно будет находиться на противоположном от таких людей краю стола. Я всегда относился к тем людям, которые крайне редко что-то досаливают, но рядом с которыми почему-то всегда ставят солонку. Из непонятно каких соображений, по неясному мне принципу, но по правую руку от меня практически всегда можно обнаружить соль. Лео же всегда относился к другому сорту людей, поэтому не проходило и дня, чтобы кому-нибудь (в основном, конечно же, мне) не приходилось передавать ему солонку с другого конца стола. И вот теперь, после стольких лет спокойного существования, привычный уклад жизни пошатнулся у самого своего фундаментального основания: Лео не хочет досолить еду. После подобной сенсации я не удивлюсь даже чему-нибудь вроде того, что скандально известные статьи для Ежедневного Пророка под псевдонимом “Рита Скитер” пишет Дамблдор, которому воспитанность и врождённая культурность не позволяют сказать всё, что он думает о надоевших ему людях в лицо, а выплёскивать эмоции как-то ведь надо…
Мысли о директоре напомнили мне о Пантере, которая всё также отсутствовала. Хм, а, может, ей просто тоже всё осточертело, вот она и помогает профессору сочинить очередной шедевр для завтрашней газеты?..
– Я хотел спросить, нормально ли ты себя чувствуешь.
– Зачем?
– Как это зачем? — Лео оскорблённо отвернулся к своей тарелке и начал как обычно досаливать еду. Фух, ну хоть что-то остаётся незыблемым в этом зыблемом и постоянно изменяющемся мире… — Из чисто научного интереса. Думаю, что на теме “Последствия от незапланированного пробуждения от непробуждаемого сна” вполне можно защитить диссертацию. Так что будь другом, опиши все свои ощущения. — Он поднял руку с солонкой, останавливая мой готовый излиться словесный поток, и, сделав важное лицо, с чувством проговорил. — И поподробнее!
Улыбнувшись и буркнув “досолить себе и насолить другому — вот в чём соль твоей жизни, Лео”, я хлопнул его по плечу и встал из-за стола. До отбоя и начала официального комендантского часа времени ещё было более чем достаточно, так что вполне можно пока что погулять по школе.
За не самыми весёлыми мыслями о бренности бытия, вредности присутствующих, подлом неприсутствии отсутствующих и ужасающей нехватке кальция в моём организме, выражающейся в кошмарнейшем дефиците молока в этом замке, я и не заметил, как добрёл до печально известного окна на первом этаже, возле которого мы столь часто встречались раньше с одной рыжеволосой красавицей. И снова это в высшей степени нехорошее слово “раньше”! Мне всего пятнадцать лет, а размышляю я уже как самый настоящий старик. Я ведь всегда умел оставлять прошлое в прошлом, так что же со мной теперь? Может, зря я вообще пытаюсь сделать что-то, чтобы снова стать парнем Джинни? Наверное, во мне просто говорит гордость, ведь не так уж и часто меня кидали девушки. А тут… Но ведь что не делается, всё к лучшему? Да и если разобраться в моих чувствах к мисс Уизли, то становится ясно, что она мне просто нравилась, да и то я, скорее всего, не обратил бы на неё внимания, если бы не ей тогда пришлось провожать меня к выходу из замка в мой первый день здесь. Да, так и есть. Я всего лишь накрутил себя. Так что она мне, в общем-то, разве что совсем немного нравилась. Теперь же… Ну, вокруг столько красивых и свободных девушек, хватит мне уже дурью маяться. Возвращать Уизли! Ха! Да зачем?! Нет, мне это совершенно не нужно. Абсолютно.
– Ой, извини, я не знала, что ты здесь…
Как там в народе говорят? Вспомнишь солнце, вот и лучик?
– Присаживайся, если хочешь. Места здесь хватит.
И я демонстративно подвинулся, уступив ей половину подоконника. Возможно, Уизли и хотела отказаться, но, увидев моё выражение лица, на котором наверняка ясно читалось “вот сейчас эта якобы гриффиндорка струсит и, развернувшись, уйдёт”, постаралась посмотреть на меня свысока и гордо присела на самый дальний краешек.
Я спокойно её рассматривал, изучая каждую чёрточку лица и фигуры и старательно выискивая недостатки. Она бросила на меня пару взглядов, видимо, лелея ещё тщетную надежду, что я усовещусь и перестану на неё смотреть. Но надежда определённо была тщетная. Уизли неуютно заёрзала под моим слишком пристальным и явно изучающим взглядом. Ей не нравится? Ну, что же. Мне тоже много чего не нравится. Например, я вдруг отметил, что мне не нравятся её веснушки. Вообще-то раньше я к ним относился весьма спокойно. Но вот теперь… Теперь я абсолютно ясно понял: веснушки мне не нравятся. Абсолютно.
– Что ты на меня так смотришь?
Нервничает. Ну и пусть понервничает. Я нагло ухмыляюсь и ещё раз оглядываю её. Белый вязаный свитер с высоким горлом, простые чёрные штаны, в руках тёмная мантия…
– А что, нельзя?
Она на секунду теряется и не знает, что сказать. Ну, естественно. Ведь раньше я всегда обращался с ней как с дамой, вёл себя по-джентельменски… Правда ей, кажется, это не шибко нравилось. Ведь если бы нравилось, она бы меня не кинула тогда… Чёрт, опять я не о том думаю!
Придя в себя от моего такого странного, по её меркам, поведения, она резко отвечает “Нельзя!” и отворачивается к окну.
– Оу, тогда я прошу у Вас прощения, мисс Уизли, за то, что посмел, не взяв вашего письменного разрешения, взглянуть на Вас.
Гордость — это всё-таки не самое хорошее чувство, крайне редко кого доводившее до добра. А сейчас единственное, что заставляет Уизли оставаться на своём месте на подоконнике рядом со мной — это гордость. А она, как уже говорилось, до добра ещё не факт, что доведёт… А особенно в данной ситуации… Я снова нагло ухмыльнулся. Интересно, чем закончится наша с ней небольшая… Беседа?
Но она молча отворачивается и напряжённо смотрит в окно, пытаясь как можно незаметней краешком глаза следить за мной. Наивная… Но я всё равно делаю вид, что как будто бы не замечаю её якобы тайной слежки.
Вообще-то я очень спокойный и уравновешенный человек, и у меня крайне редко возникает желание сделать какую-нибудь серьёзную гадость другим людям. Вот несерьёзные бяки — это да, это я делать люблю. Но вот чтобы прямо и что-нибудь действительно такое нехорошее… Раньше эта привилегия распространялась только на Тёмненького Властителя. Но сейчас… Я не могу понять, что со мной. И уж тем более не могу объяснить этого странного чувства, но сейчас мне очень-очень хочется задеть её, довести до бешенства, вывести из себя… Да что угодно! Лишь бы стереть с её веснушчатого (ох, как я теперь ненавижу веснушки!) личика эту якобы спокойную и равнодушную маску.
Пару раз я порывался начать милую беседу в милейшем стиле милейшего Снейпа, но всё время почему-то останавливался, видимо, попросту не зная с чего начать и стоит ли вообще начинать. Поэтому я и вернулся к своей политике пристального глядения на свою в недалёком будущем собеседницу и уже в достаточно далёком прошлом — девушку. Когда тебя кто-то очень детально рассматривает, любой нормальный человек чувствует себя ненормально и весьма некомфортно. Вот и она с каждой секундой всё сильнее и сильнее стискивала мантию, кою держала в руках, а также всё менее тайно поглядывала на меня. Наконец, она не выдержала и, повернувшись ко мне, вопросительно на меня посмотрела. Я полускопировал-полупередразнил её жест, картинно приподняв брови.
– Эм… Хм… Кхм… Ты что-то хотел?
Я ещё выразительней приподнял брови и состроил выражение понедоумённей.
– Нет. С чего Вы это взяли?
Она несколько раз открыла и закрыла рот, очевидно, порываясь каждый раз сказать мне всё, что она думает о моей скромной персоне, но то ли она никак не могла подобрать подходящих слов и определений, то ли воспитанности и культурности её учил Дамблдор, а, может, ещё по какой причине, но в ответ я так ничего и не услышал. Понимая, что от неё сейчас ничего путного не дождёшься, я решительно взял бразды правления беседой в свои лапки.
– Вы кого-то ждёте?
Теперь пришла её очередь удивляться и спрашивать, с чего я это взял.
– Ни с чего. Просто спросил.
– Нет. — Резко ответила, как отрезала. Типа намекает, что разговор закончен. Ну уж нет уж! Мы только начали нашу беседу по душам из разряда кто кому в душу первым плюнет. — Никого я не жду. — Всё же добавила она после небольшой и весьма для неё напряжённой паузы.
Мы немного помолчали, и я снова начал её разглядывать. За смятой мантией было видно, что у её вроде бы таких простых чёрных брюк явно специально занижена талия, которая теперь даже ближе к линии бёдер. Для нас, неволшебников, это, в общем-то, обычное явление, но вот для магов… Для магов это практически нонсенс. И свитер недостаточно длинный, чтобы полностью закрыть живот… Ай-ай-ай! Как нехорошо. И куда только смотрит её старший брат Рон? Наверняка на Гермиону…
– А ты?
– Что — я?
– Кого-то ждёшь?
У неё торчат трусы. Честно говоря, вот именно сейчас я вдруг осознал, что не люблю, когда у девушек из-под одежды вот так почти вульгарно видно нижнее бельё. Тем более — совсем нижнее из нижнего белья. А у неё видно. Правда, несильно, но всё же…
– Да, жду. — У неё на лице явно написано, что ей крайне неприятно моё общество. Но почему тогда от этого моего ответа она так помрачнела? А ещё говорят, что все парни — собственники, причём считающие своей собственностью даже бывших девушек.
– Ждёшь? — Скучающе уточнила. Как будто бы ей совсем-совсем не интересно. Ну, сделаем вид, что я верю, что ей неинтересно. Сделаем вид…
– Жду. — Я пару раз покивал головой и как бы невзначай обронил. — Уже дня три как.
По её лицу явно помимо воли расплылась довольная ухмылка, которую она тут же попыталась спрятать под сочувствующей маской.
– А что такое? Неужто… — Она немного отклонилась назад, и я краем глаза отметил, что у неё трусы сползли ниже, так, что их уже даже почти не видно. — Неужто… — Продолжение она выдохнула так по-мерзки сочувствующе-заботливо, что моё желание сделать ей какую-нибудь гадость резко восстало из праха и пепла и выросло до высоты средненького такого небоскрёба этажей эдак в двести-триста. — …девушка опять бросила?..
Она участливо на меня смотрит, якобы мило улыбается и хлопает глазками. Ага, типа, отомстила за те неприятные чувства, которые ей пришлось испытать из-за моего пристального разглядывания. Ну-ну…
– Да нет… — Безразлично пожав плечами, я, также доверительно глянув ей в глаза, поспешил заверить мисс Уизли, что всё в порядке. — Просто у Пантеры работа. — Я ещё раз пожал плечами. — Так что вот… Жду. А у Вас уже, как обычно, новый парень?
Она хотела ещё что-то сказать, даже отклонилась ещё дальше, дабы показать своё превосходство, и… И у неё окончательно исчезли из виду трусы. Я, задумчиво на неё посмотрев и полностью осознавая всю двусмысленность фразы, очень участливо проговорил:
– Мисс Уизли, у Вас трусы сползают.
Первым её порывом было поправить положение или хотя бы трусы. Потом же она, как девушка, выросшая среди огромной кучи старших братьев, поняла, на что я только что практически намекнул и, возмущённо открыв рот, спустя пару секунд гневно воскликнула.
– Ты что, намекаешь на то, что я… Что я… — Я так искренне удивлённо на неё смотрел, что закончила свою фразу она уже спокойней. — Что я… Я… Пошла по рукам?!
Я не замедлил оскорблённо и даже практически возмущённо ответить:
– Ну что Вы, мисс Уизли!
Она наклонилась ко мне поближе, наверняка для того, чтобы высказать всё, что она думает о всяких разных лживых спецназовцах, как я тоже подался ей навстречу и, притянув к себе, поцеловал.
У её губ вкус… Я не знаю, не могу сравнить. Но это наверняка просто-напросто хороший волшебный блеск со вкусом какого-нибудь экзотического волшебного фрукта.
Вначале она не пыталась сопротивляться, потому что не ожидала того, что я её поцелую. Потом, правда, предприняла слабые попытки меня оттолкнуть, но попытки были настолько слабые, а отвечать на поцелуй она всё также продолжала, что я не счёл нужным обратить на них внимания. Она обвила мою шею руками, а я, не прекращая поцелуя, стал наклоняться к ней всё ближе и ближе, пока она не оказалась зажата между мной и стенкой. Ненадолго оторвавшись от её губ, я прошептал ей на ушко “Я ни на что не намекал…”, после чего, ещё раз поцеловав её губы, шепнул “…но целоваться Вы стали гораздо, гораздо лучше, мисс Уизли”, и, слегка чмокнув её на прощание в щёчку, вскочил с подоконника и быстрым шагом направился вглубь коридора.
В висках шумела кровь, я неосознанно всё ускорял и ускорял шаг, пока не сорвался почти на бег. Отбоя ещё не было, но пока мне везло, и я не встречал никого на своём пути. В голове крутилась и вертелась лишь одна-единственная мысль, всего один вопрос, на который я всё никак не мог найти ответа. Зачем? Зачем я всё это сделал? Да, сейчас она мне не просто безразлична, а уже откровенно неприятна. Но ведь я всегда считал, что надо жить по принципу “не суди и да не судим будешь”, и если она бросила меня из-за того, что осудила мою работу и вынесла однозначный вердикт в форме приговора: “Бабник!”, то это не значит, что теперь я тоже должен, проанализировав её поведение, уподобляться ей и самовозлагать на себя судейские полномочия. Да, умом я всё это прекрасно понимал. Но даже мои весьма и весьма крепкие нервы не могут выдержать таких постоянных нагрузок, стрессов, проблем и передряг. Мало того, что было ночью в Министерстве, так ещё и о Пантере отсутствуют хоть какие-то вести, а ведь именно её пытал в напущенном на меня видении Волдеморт… В общем, прав был, как обычно, Ричард: не всегда надо сдерживать себя и подавлять какие-то чувства, ведь чем сильнее действие, тем сильнее противодействие, а иногда всё-таки надо выплёскивать негативные эмоции, кои имеют столь неприятную тенденцию накапливаться.
Ноги принесли меня практически к выходу из замка. Подышать свежим воздухом, побегать, успокоиться и никого-никого не встречать — вот то, что мне так сейчас нужно. А ещё лучше — сломать что-нибудь, написать на боксёрской груше “магический мир” и долго-долго колотить по ней, а потом… Не знаю, что потом. Может, и этого хватит для того, чтобы снова восстановить моё душевное равновесие. Только бы никого не встретить сейчас на своём пути. Только бы не встретить…
До двери остались какие-то два шага. Два малюсеньких, быстрых шажочка — и вот она, та самая относительная свобода, которая мне сейчас так нужна. Абсолютной свободы не бывает, я всегда это очень чётко знал и понимал. Но даже за иллюзию, за короткий миг этого странного, пьянящего чувства, даже за это я готов был пойти сейчас на многое.
Я протягиваю руку к двери, которая вдруг подаётся мне навстречу, что может означать только одно: кто-то открывает её с другой стороны. На окраине сознания успевает мелькнуть мысль “Только не это!”, в то время как сам я чисто инстинктивно шмыгнул за одну из ниш за традиционными рыцарскими доспехами, как будто бы специально для игры в прятки понарасставленных по всему замку. Тяжёлые, окованные железом деревянные двери с неприятным скрипом открываются, и в лунном свете в дверном проёме вдруг становится виден такой знакомый силуэт.
В висках стучала кровь, мысли путались и разбредались, но среди всего этого странного хаоса, туманной дымкой всё окутавшего и не позволяющего даже пытаться думать, единственным проблеском сознания, часто-часто, как сердце, билась одна и та же фраза: он её поцеловал. Прикрыв глаза, Джинни, откинувшись на стенку, непроизвольно подняла руки и зарылась носом в мягкую шерсть связанного мамой свитера. Он её поцеловал… Сейчас ей было важно только лишь это, а всё остальное отошло на второй план. И то, что у них в прошлый раз всё так неудачно сложилось, и то, что в последнее время из-за него она была постоянно взвинчена и раздражена, и то, что он даже наедине вёл себя с ней подчёркнуто вежливо, так, как если бы на её месте была бы, скажем, такая почтенная дама в летах, как профессор МакГонагал… Всё это меркло и бледнело, исчезая в белом мареве тумана, прочно заслонившем сознание. Ведь он её поцеловал… Как давно был их последний поцелуй… Тот, что был ещё до их глупого расставания. Если уж быть совсем честной, то она готова была прямо на следующий день сама придти к нему мириться. Но… Но он попал в больничное крыло, куда её отказались пропускать. А потом к ней подошли эти его подруги… Стали расспрашивать, не хочет ли она снова стать его девушкой… Она, конечно же, хотела. Но вот её гордость, такое глупое чувство, которому она ещё более глупо поддалась в тот момент, ответила решительным отказом. А он тогда даже и не стал настаивать… Но к чему вспоминать былое? Пусть прошлое останется в прошлом. Сейчас есть только то, что он её поцеловал…
А завтра она обязательно подойдёт к нему и извинится за свои слова. Всё-таки он такой милый, очаровательный, замечательный… Да нет таких определений, которыми можно было бы охарактеризовать её Лаки! Её Лаки… Даже мысленно произнесённая фраза ласкала мысленный же слух. Джинни тихонечко, практически про себя, мурлыкнула, сильнее зарываясь носом в воротничок свитера. И он, конечно же, ни на что не намекал. Он ей так сам и сказал, когда поцеловал. Поцеловал… А ещё он сказал, что она хорошо целуется… Сказал, что… Что?!
Эта мысль сработала как универсальное воздухоочистительное средство, моментально рассеявшее приятный туман в голове. Этот Лаки, этот крайне, очень, непередаваемо нехороший человек, тонко намекнул, что он не намекнул, а сказал прямым текстом! Скотина! Подлец! Свинья! Подлый, мерзкий, омерзительный… Как же он ей противен. Он ей даже не просто противен, он ей ненавистен! Да как… Как он посмел ей такое сказать?! Да ещё и поцеловал её, подонок!
Джинни вскочила с подоконника, пытаясь вычислить, в каком направлении скрылся мерзавец, дабы догнать оного и сказать ему всё, что она о нём думает. Или нет! Она ему лучше… Лучше отомстит как-нибудь. Да! Вот только как?.. Ммм… Решено! Она превратит его жизнь в ад! Тонкий голосок в сознании заикнулся было спросить, зачем ей всё это надо, если Этот-Крайне-Мерзкий-Подлюка так ей противен, что ей даже в одном замке претит с ним находиться, но тут же был заткнут уверенным тапком с прикреплённой мысленной надписью “Бей гадов!”, явно обладающей двойным смыслом.
Решительно натянув на себя мантию, Джинни отправилась к себе в башню пытаться спать, клятвенно заверяя саму себя, что весь завтрашний день она проведёт в библиотеке выискивая проклятия пострашнее, кои она намеревалась в наиближайшем же будущем попрактиковать на отдельных возомнивших себя царями и богами, имеющими право оскорблять и целовать кого вздумается, отвратительно мерзких спецназовцах с кошмарно некрасивыми кличками. Хотя… Животному — животная кличка. Так что это дурацкое якобы имечко, ставшее для неё теперь чем-то сродни ругательству, такому хаму и подлецу вполне подходит. Ух, как же он ей ненавистен! Она ещё покажет ему, что значит истинно гриффиндорская месть, она ему ещё покажет…
Хорошо знакомый силуэт хорошо знакомого профессора, показавшийся в свете луны в дверном проёме, уже через секунду превратился в к сожалению слишком хорошо знакомого профессора зельеварения, всё с той же традиционно кислой миной на лице смотрящего куда-то назад. Ну, да. Согласен. Это один я настолько самодостаточный, что вполне могу и в одиночестве побродить под сенью деревьев Запретного леса, мило воркуя с самим собой, а не с кем-нибудь ещё, на какие-нибудь очень-очень запретные темы, любуясь завораживающим отражением полной луны в свежих каплях крови и заслушиваясь милым порыкиванием временно сидящих на диете оборотней. Проанализировав столь очевидные факты, становится сразу ясно и понятно, что такому крайне общительному субъекту, как профессор Снейп, для прогулок по подобным чрезвычайно романтическим местам просто необходима компания. Интересно, кто же ему её составил? И такой же ли испачканный явно запретным грязным снегом партнёр профессора по полночным прогулкам? И так же ли у него ободраны края мантии и порваны штаны? И, что гораздо более важно, как бы мне попрактичнее использовать такой компромат?..
– Это очень тревожные новости, Северус. — Зайдя следом за профессором Снейпом, закрыв за собой дверь и тяжко вздохнув, произнёс директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, обладатель кучи титулов, орденов и медалей и просто человек с трудновыговариваемым полным именем, к которому я, видимо, таки напрасно ревновал Пантеру. — Мне просто необходимо немедленно переговорить с мистером Поттером. — Ох, какой же я популярный… И всем я нужен… И прямо таки и немедленно… И не пошли бы они все… Ну нету у меня сейчас настроения чаи гонять! И лимонных долек не хочется! И поговорить ни о возвышенном, ни об очередных мировых кризисах, войнах, погоде, а — особенно — о моей сегодняшней ночной прогулке не тянет. Вот только как бы всё это потактичней да покороче объяснить директору, если оный меня таки отыщет, а в этом у меня почему-то сомнений как таковых и нету?.. — Ты ведь проверял сохранность следящих чар?
– Да. — Как-то подозрительно наш зельевар пытается прикрыть слегка выпирающий внутренний карман мантии, на который ещё более подозрительно и даже как-то вопросительно периодически косится директор. Надо бы удостовериться в безопасности этого чрезвычайно, вопиюще и выпирающе подозрительного предмета для мирового сообщества… В конце концов, герой я или нет?! — Сегодня ночью, когда он находился в больничном крыле. Чары немного ослабли, так что, вероятно, лишь укажут нам направление, в котором мистер Поттер сейчас находится.
Я говорил, что у меня было не самое хорошее настроение после общения с одной крайне раздражающей меня гриффиндоркой? В любом случае, сейчас я беру свои слова назад. Тогда моя жизнь была легка и беззаботна, настроение приподнято, а желание кого-нибудь убить валялось в глубокой спячке.
Профессора сейчас находились ко мне спиной, и я, пользуясь случаем, выскользнул из своего убежища, опёрся спиной о стенку рядом, наклонил голову и слегка приподнял бровь. Как раз когда поза “Меня не ждали, но искали, а вот и я, чего хотели?” была принята, профессор Дамблдор положил свою волшебную палочку к себе на ладонь и пробормотал какое-то заклятие. Сделав широкий круг, эдакий сооружённый из подручных средств компас указал куда-то за их спинами.
– Кажется, чары барахлят… — Нахмурившись, произнёс директор. Затем он покачал головой, спрятал волшебную палочку и задумчиво обернулся. — М-мистер Поттер?
– Искали, профессор? — Прохладным тоном дежурного диспетчера задал я риторический вопрос даже начавшему от неожиданности заикаться директору.
Рыжим метеором ворвавшись в гриффиндорскую гостиную, Джинни, притормозив на секундочку чтобы отдышаться, бегло осмотрела окрестности. Она уже снова было стартовала в путь, правда, теперь на более короткую дистанцию с конечной целью “спальня”, как вычислила очень качественно замаскировавшуюся за целой кучей учебников Гермиону, с явным превышением всех возможных и допустимых скоростей строчащую что-то на длиннющем свитке. Мисс Уизли, как девушка из, мягко говоря, не самой обеспеченной семьи, всегда была очень и очень практичной. Вот и теперь, мысленно прикинув, сколько времени у неё отнимет запланированное на завтра копание в библиотеке в поисках необходимого проклятия и сравнив полученные примерные цифры с затратами на раскручивание на нужную информацию доступного прямо сейчас мини-филиала, Джинни, резко поменяв скорость и направление движения, плавно подплыла к ничего пока не подозревающей и беззаботно делающей домашнюю работу Гермионе.
– Привет! — Как можно шире и радостней улыбнувшись с неохотой оторвавшейся от дела подруге, произнесла она. — Что делаешь?
– Уроки. Нам на среду задали два свитка сочинения по зельеварению, и вот…
– Гермиона?.. — С подобием благоговейного ужаса позвала старосту Джинни.
– Что?
– Ну, во-первых, сегодня суббота, а, во-вторых… — Ещё раз задумчиво оглядев заваленный книжками стол, Джинни продолжила мысль. — Это ведь уже четвёртый свиток, если я не ошибаюсь?
Судя по тому, как слегка смутилась и отвела взгляд мисс Грейнджер, у мисс Уизли проблем с арифметикой не наблюдалось.
– Ну… Тема оказалась очень интересной и увлекательной, а…
Но пришедшей сюда с сугубо корыстной целью Джинни попытки Гермионы объясниться в принципе были абсолютно безразличны, поэтому, беззаботно махнув рукой и плюхнувшись на кресло рядом, она улыбнулась ещё радостней и веселей.
– Ох, какая же ты умная… — Такая маленькая и безобидная лесть, да даже скорее и не лесть, а так, констатация факта… А зато какой результат. Мисс Грейнджер наконец-то перестала кидать тоскливые взгляды в сторону недописанного эссе и обратила всё своё внимание на рыженькую хитрюшку. — А вот, интересно…
– Что?
Джинни, задумчиво пожав плечами и для выразительности даже разведя руками, произнесла практически безразлично:
– Да ничего, в общем-то… Так, пустяки. — После чего, ещё раз глянув на Гермиону, таки продолжила. — Мне просто стало интересно, есть ли какое-нибудь такое проклятие, чтобы оно было и не тёмным, и болезненным, и крайне трудно снимаемым, и достаточно легко налагаемым, и чтобы не с самыми серьёзными последствиями, да желательно ещё и…
– А зачем это тебе надо? — Подозрительно сощурившись, спросила уже отошедшая от стратегической задабривательной лести Гермиона.
– Да так… — Джинни, состроив как можно более невинную, но в то же время и слегка безразлично-скучающую мордашку, продолжила. — Просто я подумала, что всё время проклинать летучемышиным сглазом — это как-то неоригинально. Надо бы разнообразиться, в конце концов, самообразование и самосовершенствование необходимы любому человеку, а…
– Всё ясно. — Вздохнув и с укором поглядев на подругу, Гермиона приостановила поток слов, кои из уст той ещё лентяйки и бездельницы, никогда даже и не помышлявшей о самообразовании и самосовершенствовании, звучали практически кощунственно. — Кто он? И что он тебе сделал?
– Ну… — Осознав, что её вычислили, рассекретили, вывели на чистую воду и просто-напросто разоблачили, Джинни перестала изображать хорошее настроение и, вздохнув, в красках, но без упоминания имён и дат, начала пересказывать слегка подукрашенные и подпеределанные произошедшие события. — В общем, эта скотина, которая ещё к тому же и редкостная сволочь… В общем, он меня оскорбил! Да ещё и как! Такое, знаешь ли, не прощают! Я просто обязана ему отомстить!
– Стоп-стоп-стоп! Во-первых, помедленней. Во-вторых, поподробней. И, в-третьих, поменьше эмоций и побольше фактов. А теперь… Я тебя слушаю.
Вздохнув, Джинни открыла рот, дабы исполнить все рекомендации начинающего психоаналитика. Затем, ещё раз вздохнув, рот закрыла, ибо решить, что именно рассказывать стоит, а что — не очень-то, оказалось не таким простым делом, как показалось ей на первый взгляд. В конце концов, Гермиона ведь считает своим другом эту подлую, омерзительную, безобразную пародию на человека, не в приличном обществе будет упомянуто его имя…
– Хорошо, поступим так… Я спрашиваю, а ты отвечаешь. Идёт?
Решив, что это всё-таки лучше, чем просто поведать всё, Джинни согласно кивнула.
– Что он тебе сделал?
– Оскорбил! Да он… Он меня практически унизил!
– Что, опять Малфой?.. Ох, как мне уже надоели эти вечные оскорбления, нападки…
Джинни, все мысли которой на данный момент были заняты придумыванием очередных витиеватых эпитетов в адрес некой чрезмерно везучей и подозрительно живучей твари даже не сразу поняла, о чём говорит подруга.
– А он-то здесь причём?
– А что, не причём? — Джинни, пробормотав “козлина козлиная, скотина мерзопакостная, страхолюдина безбожная…”, мотнула головой в знак отрицания. — А… А кто тогда?
Оживившись, Джинни практически в полный голос поведала подруге весь список эпитетов, кои она только недавно успела придумать.
– Хм… Понятно. Не хочешь говорить — дело твоё. Я тебе в душу лезть не буду. Но хотя бы сказать, что именно он сделал, ты мне можешь?
– Так я и говорю! Оскорбил он меня! Сказал, что я… Ну, как бы… В общем…
Долго ли, очень и очень долго ли тянулась беседа задушевная, однако ж вызнала наша умница-отличница у своей подруги закручинившейся всю правду-матушку, за исключением одной мелкой деталюшки: имени подлеца, не при честном народе буде названном, и не было названо.
– Ну, раз уж такое дело…
А и согласилася подруга сердешная помочь всем страждущим в лице Джинни-девицы, а и начали они дискутировать да варьянты разные перебирать в поисках проклятья страшного, кое буде наложено на негодяя редкостного, посмевшего оскорбить чистую и невинную девицу-красавицу. Вот так и затянулись их дебаты до самого до заката солнца красного, после чего, с чувством выполненного долга и со словами “Да все они, мужики-то, козлы!”, и разбрелися девицы по опочивальням…
– Да, искал. — На удивление быстро пришедший в себя профессор Дамблдор поспешил поинтересоваться, что я делаю здесь в столь поздний час. Я, расплывшись в такой же преувеличенно слащавой улыбке, кою быстренько намулевал на своей лицемерной физиономии директор, всё тем же спокойным и намеренно прохладным голосом ответил:
– Отбоя ещё не было. Ну, вот я и подумал: “А почему бы мне не пойти и не встретить профессора Дамблдора?”.
– Ох, право же, не стоило беспокоиться… Да и потом, Вы ведь не могли быть уверены, что я как раз сейчас вернусь… — Идеально спокойный и добродушный образ любимого дедушки омрачался лишь нервно сжатыми в кулаки пальцами. И всё-таки поразительное у него самообладание…
– Но я так надеялся… И мои надежды оправдались. К тому же я ведь Вам сейчас очень-очень нужен, прямо даже практически немедленно необходим?
Я оттолкнулся от стены и, держа руки в карманах, спокойно прошагал до профессоров, после чего очень удобно встал, стратегически загородив проход к подземельям всё порывавшемуся как-нибудь подостойнее сбежать зельевару.
– Ну, что же. Не смею более мешать вашему конфиденциальному разговору, господа. С Вашего позволения, директор.
Слегка кивнув на прощание, профессор Снейп сделал уверенный шаг вправо, дабы обойти меня. Я же сделал ещё более уверенный шаг влево так, что мы практически столкнулись. Он снова сделал шаг, но теперь уже — влево, на что я не замедлил отойти вправо. Наконец, слегка улыбнувшись от этой якобы нечаянно возникшей проблемы в расхождении, я начал обходить профессора с левой стороны, попутно вынимая правую руку из своего кармана и незаметненько запуская её во внутренний карман мантии профессора, после чего оперативно извлёк содержимое оного и запустил руку обратно в свой карман. В процессе нашего расхождения я оказался спиной к директору, а профессор Снейп, соответственно, лицом к нему, поэтому, воспользовавшись представившейся возможностью быстренько сказать, что хотел и сбежать, зельевар произнёс: “Я зайду к Вам через некоторое время, если Вы не возражаете”, после чего, развернувшись, скрылся в своих любимых, мрачных, тёмных и сырых подземельях, которые лично у меня отчего-то никогда не вызывали особого доверия.
Я вдруг резко осознал, что мне непередаваемо, очень и очень сильно хочется молока, что могло означать только одно: видимо, то самое неизвестное вещество, которое вырабатывает мой организм и которое всё пытались идентифицировать наши учёные, но потом плюнули и сказали, что ничего в нём страшного, вредного или мутагенного нет, в общем, его снова стало меньше в моём организме. А значит, мне сейчас кровь из носа, желательно из чужого крючковатого и лезущего не в свои дела носа, но необходим кальций… В последнее время я стал подозревать, что То-Самое-Вещество — это особое модифицированное под меня моей магией зелье удачи, а если это так, то, значит, мне действительно пригодится нечто, в недалёком прошлом лежавшее в кармане у профессора Снейпа, ведь обычно, то есть без приказа или не под воздействием этого неизвестного науке соединения, я по чужим мантиям не лазю, ничего из оных не извлекаю и воровством в особо мелких размерах не занимаюсь.
– Профессор, Вам со мной необходимо переговорить крайне немедленно и прямо здесь, или те пять минут, что мы потратим на переход в Ваш кабинет не сыграют какой-то роли?
Директор тут же, спохватившись, не замедлил пригласить меня к себе в кабинет, на что я ответил вежливым согласием. Всю дорогу мы прошли молча, причём профессор Дамблдор, которому я любезно предложил пойти впереди, был подозрительно нервным, всё время стремился ходить по рваной траектории и показывал все признаки то ли алкогольного опьянения, что в принципе не исключено, то ли того, что с некоторых пор он стал слишком много времени проводить с чрезмерно осторожным Грозным Глазом и теперь подозревает всех и вся, а также жалеет, что у него нету такого же всевидящего ока, а эта странная походочка вообще объясняется тем, что он пытается осложнить мне жизнь и пребывает отчего-то в твёрдой уверенности, что такому профессионалу, как мне, попасть с двух шагов в спину движущейся по неясному маршруту мишени будет несколько сложнее. Эх, и когда же до человека дойдёт, что без приказу мы никого и ни разу?.. Хотя, признаться, не так-то и легко удержаться от того, чтобы не произвести такой лёгкий и ненавязчивый предупредительный контрольный выстрел в голову…
– Эм Энд Эмс!
Раздельно и чётко, но как-то не очень уверенно произнёс директор, как будто бы для него название этих наших сладостей было настолько трудным для запоминания, что ради окончательного и основательного укоренения его в памяти профессор даже решился на исключительные меры, как то поставить маленькие разноцветненькие и, в отличие от Всевкусных драже Берти Ботс, всегда вкусные конфетки на охрану своего личного кабинета.
– В любом месте веселее вместе…
– Что-что?
– Что — что? — Изобразив на своём лице искреннее недоумение и приглушив горланящий на всю глотку голос в сознании “Рекламу в массы! Рекламу в народ!”, переспросил я.
– Ничего, мне, наверное, послышалось…
Я сочувственно покивал головой, как бы подтверждая, что да, действительно, такое бывает, что что-то там непонятное слышится, хотя на самом деле тишина стоит такая, что впору приглядываться, а нету ли у вашего подозрительно молчаливого собеседника, случаем, с собой косы и не обладает ли он характерным здоровым синим цветом лица*.
Наконец мы прошли в кабинет, где и сос
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:29 | Сообщение # 51 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| – Хорошо, перейдём к делу. — Я кивнул. Давно уже пора… — Как Вы, возможно, знаете… — Он сделал паузу, я недоумённо приподнял бровь. Я что-то знаю? Возможно… — Сегодня ночью в Отделе тайн Министерства магии была совершена кража.
Ну, я бы это кражей не назвал… Так, всего-навсего стратегическое изъятие маааленького и никому особенно не нужного пыльного шарика из пункта приёма стеклотары прямо перед носом у праативного-препраативного праативника. Поэтому, возможно, я чего-то и знаю, но чтобы насчёт кражи?.. Нет, определённо, ничего такого как-то не припоминается. Поэтому я лишь покачал головой в знак моей полнейшей неосведомлённости и того, что я совершенно, абсолютно и ничего-ничего не знаю. Абсолютно ничего.
– Просто профессор Снейп рассказал мне, что Вам, мистер Поттер… — Ух, как же мне надоело, что меня здесь зовут так… Так… В общем, не так, как надо! — …снились какие-то кошмары даже через зелья для сна без сновидений… — Как ни в чём не бывало закончил директор свою мысль и глянул на меня. Я должен что-то сказать? Хорошо, скажу.
– Я не очень помню, что именно мне снилось. Кажется, кто-то кого-то пытал за что-то, но вот кто, кого и за что… — Я развёл руками. В самом деле, тут и такой-то, простой и обычный сон не всегда запоминаешь, а вы мне предлагаете в деталях пересказать приснившийся кошмар под зельем! Нет, моя память, безусловно, не настолько идеальна. — А что украли-то хоть?
Директор замялся. Видимо, и рассказать это надо бы мне, и не очень-то как-то и хочется… Но в итоге он таки сдался и, вздохнув, произнёс.
– Пророчество.
– Всего-то?! А уже кражей называете. Ну, если им так нужны какие-то там пророчества, то пусть обратятся к профессору Трелони, она им каак понапророчествует!.. Пару веков потом пророчества разгребать будут.
Усмехнувшись, директор отстранённо произнёс:
– А ведь украли действительно её пророчество… Оно было о Волдеморте. — Я слегка пожал плечами. Ну, о возомнившем себя Тёмным Божеством убожестве, так об убожестве… Мне-то до этого какое дело? — И о тебе.
– Ну и что? Лично мне профессор Трелони каждый раз, стоит нам с ней лишь случайно как-нибудь столкнуться, тут же предсказывает смерть по самым разным и разнообразным причинам. И что с того?
– Тебе, возможно, и ничего. Но вот Том… Он в пророчества верит. — Ну и дебил. Нашёл во что верить… Верить надо в себя, в светлое будущее, в коммунизм, капитализм, да хоть в смешанный тип экономической системы, в конце-то концов! А не в то, что съехавшая с катушек стрекоза, возомнившая себя оракулом, провидицей и ещё фиг знает чем, соизволила, нанюхавшись благовоний, произнести.
Далее он мне быстренько поведал, что, мол, так и так, при нём она это самое пророчество и сделала, так что, хотя его и кто-то (интересно, кстати, кто бы это мог быть?) столь подло и нагло выкрал из Министерства, всё равно он сейчас покажет мне, как дело было и что же это за пророчество такое.
Из мыслеслива, который мне почему-то по форме на секунду напомнил не чашу, а резной и расписной сливной бочок, показался туманный и расплывчатый силуэт профессора Трелони, коя замогильным голосом начала вещать:
«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»
– Ну, вот…
Профессор Дамблдор испытующе на меня посмотрел. Я с трудом подавил зевок. Не знаю, почему, но предсказания и история магии всегда на меня навевали крепкий и здоровый сон…
– Так, стоп! Подождите-ка… Это что же получается, мне теперь его обязательно и всенепременнейше убивать придётся? Ну, я, конечно же, не шибко возражаю… И если это вас так беспокоит… Вы мне только, как бы, это… Вы мне, так сказать, лицензию на убийство уж дайте, чтобы у меня никаких проблем с законом потом не было…
– И это всё, что тебя беспокоит? — Удивлённо переспросил директор, который уже с самого начала цитирования пророчества напялил на лицо сочувствующую маску.
– А что, ещё что-то должно? — Ну, пожалуй, меня беспокоит, что мне об этом только сейчас сказали. Но ведь он не на это намекает, ведь так? Хитрый старый лис…
– Гарри, ведь именно из-за того, что Тому стал известен примерный текст пророчества, он и напал четырнадцать лет назад на дом твоих родителей.
И на этом у меня окончательно снесло крышу. Я начал ржать. Громко, истерично и абсолютно не сдерживаясь. Тёмный Лорд называется! Мало того, что в пророчества верит, так ещё и в дом к людям, ушедшим от него трижды, пришёл не для того, чтобы отомстить этим самым людям, а чтобы убить годовалого ребёнка! Ему бы в цирке выступать… Клоуном… Аншлаг будет обеспечен.
– Прости, Гарри, но я просто вынужден это сделать…
И Дамблдор, моментально достав волшебную палочку, направил её своей слегка дрожащей рукой на меня. И, наверное, именно это и стало последней каплей. Вся та нерастраченная, кипящая внутри меня и всё ищущая выхода магия нашла подходящий повод, чтобы выплеснуться. Фактически, я не знаю, какое заклятие хотел произнести профессор. Возможно, простой ступефай или какой-нибудь там петрификус тоталус, чтобы я успокоился и начал здраво рассуждать. Да теперь это уже и не столь важно. Порывом чистой магии у директора выбило волшебную палочку из рук. Я бы и рад бы на этом был бы остановиться… Но, сорвавшись наконец-то с цепи и найдя достойную мишень, которая к тому же ещё и представляла собой определённую угрозу, магия не стала бы просто так успокаиваться. Пытающегося использовать беспалочковую магию профессора Дамблдора немедленно пригвоздило к креслу, окна заросли стенами и, казалось, всё вокруг как будто бы приросло к своим местам, не в силах пошевелиться.
– Мы ведь по одну сторону баррикад… А вы… Ай-ай-ай, директор, как нехорошо. Вот посидите теперь здесь и подумайте над своим поведением. А ещё поразмышляйте о том, что информацию лучше уж выдавать заранее главным действующим лицам, а не после того, как её уже кто-то там выкрал. Хотя, большое спасибо, что Вы мне это сказали вообще не перед решающей битвой добра со злом…
И сделав ручкой директору, отчего взорвались ещё несколько каких-то стеклянных сооружений, я, оглянувшись и мельком отметив, что все пути к отступлению у директора отрезаны, что его волшебная палочка валяется где-то крайне далеко, феникс, сгоревший дня четыре назад, слишком мал, чтобы что-то переносить, а пошевелиться профессор не в состоянии, гордо вылетел за дверь, которая за мной также, как и окна, заросла стеной.
И только после этого я, наблюдая, как медленно каменеет и, кажется, практически замуровывает собою вход в директорский кабинет горгулья, снова задал себе риторический вопрос: “Какой Волдеморт в меня сегодня вселился?”.
Вот только моей магии на все мои вопросы из разряда “почему, зачем и как” было зелёно-красно-фиолетово, поэтому я, почувствовав, как внутри меня поднимается тьма, отставил всё в сторонку до как-нибудь потома и бегом направился в Запретный лес, где провёл кучу времени практически до утра, срывая злость и выплёскивая негативные эмоции вместе с вдруг откуда-то взявшейся во мне тёмной силой. Так что, как результат, уже к утру в Запретном лесу образовалась новая, весьма и весьма милая, подозрительно ровная и ещё абсолютно не заселённая полянка…
День не задался с самого утра. Даже нет, не так! Неудачи начались ещё вечером прошлого дня, продолжились ночью и не намерены были прекращаться весь сегодняшний день. Сначала у него бесследно исчезли некоторые необходимые зелья, которые ему пришлось заново варить. Но это-то ладно, профессор Снейп своё дело любил и сварить пару-тройку микстур и снадобий для него не было проблемой. Проблемой был лишь тот факт, что призрачный злоумышленник, в существовании коего никто кроме него не был уверен, пробрался как-то через огромную и сложную систему охранных заклятий, которую профессор очень, очень и очень долго и скрупулёзно устанавливал на свою драгоценную кладовку. И это-то его и настораживало. Если в замке был кто-то, кто обладал такой силой и таким уровнем знаний, чтобы снять все эти заклятия, взять пару-тройку скляночек и наложить всё это обратно… Нет, это вряд ли. Но и просто так через его супер-пупер навороченную охранную систему не пройдёшь! В общем, как Северус Снейп и подозревал, злоумышленник был либо каким-то очень странным призраком, обладающим способностью проносить предметы вообще и флакончики с зельями в частности через стены, либо очень, очень и очень сильным магом с какими-нибудь супер-пупер способностями. Но при любом раскладе ситуации, дело было дрянь. В общем, настроение было плохим ещё вечером прошлого дня.
Из-за необходимости срочно варить некоторые зелья для медпункта Северус лёг спать очень поздно, встал очень рано и вообще очень не выспался. Это, в общем-то, тоже не самым благоприятным образом сказалось на профессорском настроении. В общем, так ужасно начавшийся день просто не мог не закончиться как-то совершенно безобразно. Поэтому Снейп был абсолютно не удивлён, когда вдруг почувствовал дикую боль в левом предплечье. Вызов. Нда, неплохое продолжение весёлого дня…
Волдеморт сегодня был очень и очень зол. Правда, по какой причине ему так никто и не смог рассказать — Тёмный лорд наложил на всех какое-то странное, им же самим придуманное заклятие молчания. Вот только, что было весьма и весьма странным, свою злость он ни на кого из окружения, по крайней мере, при нём срывать не спешил. Что тоже настораживало… Уже было обрадованный, что не схлопотал Круциатусом вместо простого человеческого “Здравствуйте”, Северус захотел присоединиться в ближайшее же полнолуние к Люпину, когда узнал своё новое задание. День всё-таки определённо был крайне неудачным…
Но и этого мало! Уже на подходе к школе он умудрился натолкнуться на вдруг решившего именно сейчас вернуться директора. Казалось, настроение хуже быть просто-напросто не может. Но ему, опять-таки, это только казалось…
Поттер. Как же он ненавидел Поттера! Хотя, что уж там, ненавидел он всех Поттеров. Поголовно. Правда, признаться, в тот момент он даже рад был, что паренёк так оперативно обнаружился и профессор мог быстро сбежать к себе в подземелья. Но и там он не мог найти себе места. Быстро переодевшись и сменив всю грязную из-за того, что ему пришлось продираться прямо через Запретный лес, одежду, Северус Снейп вдруг вспомнил о необходимости сходить к профессору Дамблдору и рассказать поподробнее об этом непонятном заклятии молчания, изобретённом Лордом, а также вместе с директором обсудить, что же они будут делать, если и на него, Северуса, это заклятие будет наложено.
Профессор Снейп долго и мучительно пытался припомнить, а не успел ли поменять пароль на свой кабинет профессор Дамблдор. По всему выходило, что ничего такого не было. Но горгулья всё также неподвижно сидела, загораживая собой проход, что наталкивало на всякие разные размышления, сводящиеся к одному простому диагнозу: “склероз выборочный, пароля в кабинеты касаемый”.
– Эм Энд Эмс. — Ещё раз чётко и по слогам произнёс зельевар.
Ну, что же… Раз через горгулью ему пройти сейчас не удастся, значит, надо связываться с директором по своим каналам. Или… Или лучше подождать до завтрашнего утра? В конце-то концов, это ведь не срочно… А ему и так уже очень давно не выпадал такой шанс нормально выспаться…
На завтрак я пришёл абсолютно никаким. От недостатка кальция в организме ломило кости, от просто огромнейшего выброса магии была нереальная слабость во всём теле, а от нереального выплеска эмоций — какая-то странная душевная пустота.
Я тяжело плюхнулся на скамейку. Видимо, по моему грязному и весьма потрёпанному виду ребята сделали соответствующие выводы и о моём состоянии, так как вдруг, проявив чудеса заботливости, подвинули ко мне поближе тарелку, вилку и стакан с соком.
– Спасибо, ребят. — Искренне поблагодарил я. На душе как-то сразу потеплело, а ещё возникло такое странное щемящее чувство… Они не стали ничего спрашивать. Я не услышал от них ни упрёка, ни вопроса, ни комментария моего внешнего вида… И я был им за это сейчас очень-очень благодарен.
– Мистер Поттер, вы немедленно… — Снейп. Вот только я было подумал, что не всё так плохо, что ребята всё-таки очень хорошие и что жизнь, по большому счёту, снова налаживается, как вот он, тут как тут! Объявился. Но я не стал даже оборачиваться на него. Много чести для такой заразы…
– Пусть ест.
– Мистер МакГрегор, он должен…
– Я сказал, пусть ест. — Спорить с Ричардом — дело бесполезное. Видимо, даже профессор Снейп это уже понял, так как, презрительно фыркнув, встал возле двери, явно дожидаясь, пока моё высочество соизволит доесть. Тренер потрепал меня по плечу и вернулся за свой стол. Вот за что всегда его любил и уважал, так это за умение понять и поддержать в трудную минуту.
И всё-таки, насчёт директора… Наверняка он всё также сидит в своём кабинете замурованным. И почему мне его совсем не жаль? Наверное, потому, что я знаю, что, каким бы добрым дедушкой он не пытался казаться, когда будет надо, он спокойно и без капли сожаления пожертвует мной, ни на секунду не усомнившись в правильности своего поступка. Жалость… Не уверен, что он знает, что это за чувство. А значит, мне бы надо перестраховаться, чтобы в итоге не стать одноразовым героем, нужным только для того, чтобы исполнить свой долг по пророчеству и прикончить Тёмного Лорда.
Значит, так. Мне надо как-то укрепить своё положение в глазах общества, а также подорвать репутацию и опору директора… Школа. Главная опора профессора Дамблдора — это даже не его Орден, а именно школа. Большинство влиятельных министерских чиновников, судий, предпринимателей и аристократов закончили именно Хогвартс. Он опирается на влияние своих бывших учеников… И на то, что большинство родителей нынешних учеников тоже закончили именно это образовательное учреждение… И, очевидно, что и на самих учеников тоже… Хм… Но ведь студенты — народ непостоянный. Их всегда очень легко можно было поднять на какое-нибудь восстание, или, скажем, подговорить устроить…
– Мистер Поттер, Вы ещё долго будете ковыряться вилкой в тарелке? Я требую, чтобы Вы немедленно…
Вот оно. То, что надо… Я откладываю вилку в сторонку и поворачиваюсь лицом к наблюдающим за развитием событий ученикам.
– Тяжела и трудна жизнь солдата и студента… — Вздохнув, я встал и начал общаться сугубо с учениками. — Но наёмным солдатам за их тяготы и лишения, за их каторжный труд и самоотверженную службу хотя бы платят. А вам? Намного ли проще живётся вам? Жёсткая дисциплина, строгая форма, лишающая права на свободу самовыражения… И я уже даже и не говорю о том, какие горы домашних заданий каждый преподаватель считает просто своим долгом взвалить на ваши хрупкие плечи! — Слушали меня очень внимательно, с крайне задумчивыми выражениями лиц. Кто-то тихонько перешёптывался и поддакивал, кто-то молча кивал в знак согласия, а кто-то, как особо умные равенкловцы или особо практичные слизеринцы, спокойно дожидались, что из этого моего выступления получится. — На дворе уже давно не Средневековье, и во всём мире студенты за свой труд, — а ведь мы все знаем, что учёба тоже труд, причём далеко не из лёгких, — получают определённые, пусть и не очень значительные, денежные средства, называемые стипендией. Министерство Магии очень заботится о подрастающем поколении и выделяет большие средства на содержание школы… — О, да, конечно, там такие деньги, небось, выделяются… Обсодержаться можно. Но директор нынче на ножах с министром, так что… Министерство forever, оно белое и пушистое. — Вот только что вам с этого, верно? Ни-че-го. А всё почему? — С разных сторон тут же, как эхо, послышались вопросы “Почему?” и “А, действительно, что эт так?”. — Лично я считаю, что это сугубо вина консервативно настроенного руководства школы, которое не считает необходимым перенимать опыт своих немагических коллег. Но неужто же вы хуже ваших неволшебных товарищей-студентов, труд которых оплачиваем?! Нет, нет и ещё тысячу раз нет! Так давайте же вместе напишем официальную просьбу к нашему дорогому и любимому министру о выплате вам стипендии! А до тех пор, пока не придёт ответ из Министерства, мы устроим забастовку! Мы не будем ходить на уроки, не будем делать домашние задания и будем бойкотировать все требования отменить забастовку! Все со мной согласны?
В ответ мне тут же раздался очень и очень дружный гул голосов. Всё-таки если хочешь кого-нибудь качественно заинтересовать — заинтересуй материально. Прекрасно! Я своё чёрное дело сделал, посеяв зерно сомнения в святости абстрактного руководства школы, под коим понимается конкретный директор оного образовательного учреждения, обелил всё министерство вообще и практически причислил к лику святых министра магии в частности, тем самым заручившись прочной поддержкой со стороны официальной власти, и, что ещё более важно, заставил студенческие массы начать относиться ко мне как к своему потенциальному лидеру. И всё это — всего лишь организовав небольшую такую забастовочку…
Пребывая в на удивление прекрасном настроении, я, схватив под руки обалдевшего Снейпа, пытающегося угомонить особо рьяных студентов, уже начавших сочинять текст официального запроса министру, с чувством выполненного долга отправился извещать директора о такой вот крайне приятной неожиданности.
Ну, что же, профессор Дамблдор… Хотели получить героя-смертника, эдакого одноразового лидера, который повёл бы за собой народ, после чего героически погиб на поле боя, пожертвовав собою ради светлого будущего? Не на того нарвались… Я, видимо, всегда слишком сильно ценил и любил самого себя, чтобы продаться за всеобщую, но посмертную любовь. Так что мы ещё посмотрим, чем дело кончится…
|
|
| Antoniys | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:32 | Сообщение # 52 |
Демон теней
Сообщений: 259
| Миленько)
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:33 | Сообщение # 53 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 46.
“Во всём виноват Поттер” — гласит закон жизни. Жизни Северуса Снейпа. Так было, так есть и так будет всегда. И вполне естественно, что именно Поттер виноват во всех бедах, навалившихся в последнее время на в меру бедного и не в меру несчастного профессора зельеварения. Снейп чуял печёнкой как Миссис Норрис чует печёнку, что вина за всё случившееся лежит только и исключительно на этом несносном мальчишке. И хотя у зельевара, конечно же, доказательств не было, что и вполне понятно, учитывая вечное невезение самого профессора и чрезмерное везение подозреваемого, это всё равно нисколечко не снижало уверенности в том, кто именно является причиной всех профессорских бед. Ведь именно из-за пророчества был зол Волдеморт, а в пророчестве говорилось о ком?.. Правильно, о Поттере. Кроме того, эта странная и чрезмерно волнующая Тёмного Лорда выборочная змеиная амнезия, вдруг внезапно напавшая на его любимую ползучую гадость… Ну, у кого ещё могло хватить фантазии и наглости, чтобы посметь додуматься стереть память змее его Темнейшинства? А в том, что Нагайне стёрли память, зельевар, в отличие от самого Тёмного Лорда, практически не сомневался. Но вот что самое противное: виноват во всём Поттер, а расхлёбывать приходится ему, Северусу Снейпу. Ведь это ему дали задание модифицировать и сварить и без того чертовски сложное зелье восстановления памяти, на которое, кроме всего прочего, ещё и придётся потратить слишком много редких и ценных ингредиентов из личных запасов профессора. Кстати, насчёт личных запасов… Зельевар был более чем уверен, что и к исчезновению некоторых флакончиков с зельями Мальчик-Который-По-Определению-Всегда-И-Во-Всём-Виноват тоже имел самое что ни на есть наинепосредственнейшее отношение. И хотя то, как именно Поттер мог бы хотя бы попробовать попытаться пробраться в его сокровищницу, не поддавалось никакому логическому объяснению, профессор всё же свято верил, что и здесь без этого наглого спецназовца не обошлось. Но все эти неприятности можно было смело считать просто мелкими и крайне незначительными по сравнению с тем, что, проснувшись утром и обнаружив на спинке стула чистую и гладко выглаженную мантию вместо грязной, помятой и местами порванной, Снейп не обнаружил во внутреннем кармане одной небольшой вещицы, данной ему собственноручно Лордом. Северус рвал и метал, нашипел на перепуганных домовиков, несколько тысяч раз обыскал всю мантию вдоль и поперёк, но так ничего и не нашёл. Нет, конечно же, как-то пару раз после неожиданной и никоим образом не санкционированной профессором массовой стирки эльфами его вещей Северус Снейп недосчитывался то одного носка, то другого носка, то носового платка, то ещё чего… Но то носки и платки, а то — небольшой свёрток, который эльфы клялись и божились, что сроду в глаза не видели. Поэтому профессор снова привычно подозревал Поттера в пропаже: они как раз столкнулись с ним в дверях прошлым вечером. И хотя Снейп очень даже отчётливо помнил, что руки этот наглец держал в карманах, что, признаться, его очень тогда взбесило, зельевару в мозг всё равно постоянно поступали сведения от активно что-то чующей печёнки, доносящей, что дело тут нечисто и что причастность Поттера несомненна и неопровержима. А печени своей профессор предпочитал доверять, она, в отличие от самого Снейпа, ошибалась крайне редко. Таким образом, виновность Гарри Джеймса Поттера во всех жизненных неурядицах самовозложившего на себя функции судьи профессора Северуса Тобиаса Снейпа и исполняющей обязанности прокурора профессорской печени была вненаучным образом установлена и сомнению не подлежала. Как самоуверенно считал зельевар, проблем с логикой у него не было, поэтому на основе имеющихся сведений о причастности виновного ко многим тяжким и особо тяжким преступлениям в недалёком прошлом, то есть вчера и позавчера, профессор сделал вывод о виновности обвиняемого и в утренних событиях, таких как замуровывание директора в собственном кабинете, носящее антиправительственные настроения агитационно-пропагандистское выступление, сподвигшее к восстанию учеников, а также в том, что этот социально опасный субъект помешал блюсти порядок добропорядочному профессору, крайне непочтительно схватив Северуса за руку и куда-то потащив, а ещё в том, что… Стоп, подождите-ка… Поттер схватил его за руку и куда-то тащит?!!
Вы когда-нибудь пробовали силой тащить кого-нибудь не очень-то маленького на очень даже большие дистанции? Нет?! И не надо. Уж поверьте моему опыту… Первые секунд десять транспортировки прошли нормально, и я даже успел дотащить не особо сопротивляющегося от неожиданности и обширного офигевания профессора зельеварения практически до лестницы. Однако эти первые секунды прошли, и Снейп начал показывать всё более и более активное нежелание куда-то тащиться. Сначала он, естественно, попытался вырвать свою руку из моей, что у него, конечно же, не получилось, так как хватка у меня была крепкая, а офигение было слишком обширное, так что последующие секунд пятнадцать тоже прошли неплохо, и мы благополучно миновали несколько лестничных пролётов.
– Поттер, что Вы себе позволяете?! — Наконец-то прорезался голос у профессора Снейпа. Но во всём несправедливо обвинённый, однако объективно виноватый Поттер не соизволил обратить внимания на этот крик души и продолжил с огромной скоростью тащить куда-то бедного зельевара. Пользуясь тем, что вот как раз сейчас его как на буксире тянули по лестнице, Снейп начал отчаянно пытаться хвататься свободной рукой за перила, что, признаться, было малорезультативно, так как левая рука с трудом могла дотянуться до расположенных с правой стороны перил. Но Северус надежды не оставлял и попыток сопротивления тоже, поэтому он ещё и усиленно пытался упираться ногами в ступеньки. Однако и это, по какой-то странной и почти мистической причине, также особого результата не дало и, что особенно странно, даже не очень-то отразилось на скорости их передвижения.
– Профессор, Вы хотите, чтобы мне поставили памятник? — Завязал я светскую беседу.
– Надгробный — очень. — Тут же проинформировал меня собеседник.
– А мне его поставят ещё при жизни студенты вон там. — Я свободной рукой махнул в сторону основания лестницы. — А вам, соответственно, — вон там. — Всё той же рукой я указал по направлению школьного кладбища.
Кажется, мои слова заставили профессора по-новому взглянуть на ситуацию, так что последний оставшийся лестничный пролёт был преодолён без особых проблем.
– Мы к директору?.. — Удивлённо спросил узнавший местность зельевар. Я кивнул. Пересечённую местность мы пересекли, так что сейчас, на относительно ровной поверхности, буксировка проходила гораздо более успешно. До определённого момента проходила… Сразу после непродолжительной перезагрузки и продолжительной попытки выхватить волшебную палочку, непонятно куда запропастившуюся, и правую руку, за которую, собственно, объект и буксировался, Северус Снейп неожиданно повысил скорость и практически поравнялся со мной. — Отпустите уже мою руку, в конце-то концов!..
– Действительно, отпусти ты его уже. Всё равно мы уже пришли, да и куда он денется?.. — Философски спросил только что поравнявшийся с нами тренер. За его широкой спиной маячили наши ребята и девчата.
– Хм, ну, если так… Нет, ну если так, то тогда конечно… — Долгожданное освобождение профессорской руки наконец-то состоялось. Ура, товарищи!.. — Хотя он и так бы никуда не делся… — Тихо и задумчиво проговорил я. К счастью, донельзя счастливый от самого факта возвращения своей любимой конечности Снейп ничего не услышал.
На некоторое время в коридоре повисла странная, но лично меня абсолютно не напрягающая тишина. Но вот зависнувший до сего момента зельевар в очередной раз перезагрузился и, разогнав художественно развешанное по всему коридору безмолвие, гневно выдал:
– Мистер Поттер, Вы собираетесь открывать кабинет?!
Я поразился подобной наглости и переспросил.
– Я?! — После чего задал встречный вопрос. — А что, разве должен?..
В ответ профессор прочитал мне сокращённый вариант лекции по биологии, весьма подробно раскрыв содержание темы “передающиеся по наследству от отца к сыну плохие гены, заключающиеся в явно выраженных многочисленных и неизлечимых хронических заболеваниях вообще и врождённом и постоянно прогрессирующем слабоумии в частности”, умудрившись сократить это всё до простого: “Вы, мистер Поттер, как и Ваш отец, столь же недалёкий, глупый, тупой…”.
– Простите, что прерываю, но, может быть, Вы всё же соизволите произнести пароль, а то мы здесь так хоть до ужина стоять будем. — Профессор снова открыл было рот, видимо, желая распространиться ещё и о семейной поттеровской ограниченности умственных способностей, которых едва-едва хватает на мысли о еде, как я, кое-что прикинув в несуществующем по скромному профессорскому мнению уме, задумчиво-задумчиво продолжил. — До завтрашнего ужина, разумеется…
– Пароль — “Эм Энд Эмс”… — После некоторой паузы заявил профессор.
– В любом месте веселее вместе… — Чисто автоматически продолжили все присутствующие, кроме профессора Снейпа. Вот уж воистину реклама объединяет людей!..
– …только он не… — Запнувшись, зельевар удивлённо на нас уставился. — Не действует…
Ричард МакГрегор, неторопливо подойдя к каменной горгулье, тихо, серьёзно и явно угрожающе произнёс:
– Дорогой наш каменный птах, я настоятельно рекомендую Вам прыгать отсюда и открыть нам проход, а то иначе придётся принимать меры… — Наш дорогой и любимый каменный птах не прочувствовался, а, может быть, просто ещё не знал, с кем рискнул связаться, поэтому и остался стоять на своём месте каменным истуканистым изваянием. — Ну, что же… — Тренер демонстративно развёл руками. — Придётся принимать меры.
– И какие же Вы собрались принимать меры? — Скептически поинтересовался профессор Снейп. — Каменные горгульи, к вашему сведению, — это одни из самых наинадёжнейших охранников, они пропускают внутрь только по паролю, на них никоим образом невозможно магически воздействовать, а если их вдруг кому-то удастся разрушить, то высвободившаяся магическая энергия уничтожит и то, что охранялось, и того, кто уничтожил такого охранника, да ещё и буквально выжжет окрестности.
– Я очень рад за данного каменного птаха, однако кто сказал, что мы тут будем на него магически воздействовать?.. Вы слишком узко мыслите, профессор. — Последнее слово явно прозвучало издевательски, особенно в данном контексте и особенно учитывая то, каким тоном Ричард его произнёс.
– Нам его тупо сдвинуть надо? — Задумчиво уточнил я, уже мысленно прикидывая, с какой стороны лучше подойти, чтобы удобнее было оттаскивать.
– Вы мыслите в правильном направлении, мистер Поттер. — С особо умным видом кивнул тренер, после чего продолжил. — Ну, и чего встали, как истуканы каменные?! И не стыдно отнимать лавры у бедного птаха и профессора Снейпа? — Мы переглянулись. У тренера хорошее настроение… Интересно, с чего бы это вдруг?.. — За работу!!
После недолгих дружных усилий тяжеленный кусок камня был всё-таки немного сдвинут в сторонку и перед нами предстала во всей своей сомнительной красе каменная кладка стены.
– Хм… А, может, сдвинуть птаха не было такой уж гениальной идеей, как нам казалось?.. — Задумчиво изрёк тренер, после чего, простучав стенку, повернулся к нам. –Идеи есть?
– Взорвать нафиг! — Тут же откликнулся Орёл.
– Точняк! И чтоб рвануло так рвануло!.. — Поддержала Лиз.
– Да вообще ништяк. Особенно в кайф потом всю школу по кирпичику собирать. Вот это — вообще атас. Да?.. — Обломал и передразнил всех юных взрывателей и поджигателей тренер. — Ещё идеи?
Голос, как это ни странно, подал Снейп, ехидно вопросивший:
– А, может быть, Поттер просто снимет все запирающие заклятия?..
– Я хренею в этом зоопарке!.. — С долей философского восхищения профессорской наглости, проговорил я. Ребята синхронно нахмурились, прищурились и поджали губы. Нет, всё-таки им положительно и решительно никогда не нравилось слово “зоопарк”… — И вообще, Вы действительно слишком узко мыслите, профессор. “Поттер то да Поттер сё”… — Издевательски передразнил я. — У меня вот есть идея получше… — Выдержав эффектную паузу и дождавшись полного внимания присутствующих, продолжаю. — Давайте выломаем стенку, используя в качестве тарана профессора Снейпа.
– Что Вы себе!.. — Начал возмущаться профессор, но я моментально прервал.
– А что Вы себе?.. Вот как практически не разбирающемуся в магии подростку делать всякого рода сомнительные предложения — так это можно, а как нормальную, конструктивную и реально могущую подействовать идею кто предложит — Вы тут же в штыки. Ну где тут логика?!
– Не пытайся искать то, чего нет. — Философски изрёк Медведь, гипнотизирующим взглядом смотря на стенку. — А идея с тараном неплоха…
– Стоп, подождите-ка! — Я поднял руку в останавливающем от активных действий жесте, достал свою волшебную палочку и демонстративно швырнул Алохомору в стенку. — Ну вот, очистку совести провели, теперь можно и таран использовать…
Профессор снова попытался найти в своём левом кармане куда-то запропастившуюся волшебную палочку, ибо не знал ещё сей наивный человек, что один крайне предусмотрительный спецназовец, ну, то бишь я, заблаговременно переложил данный представляющий некоторую опасность предмет за подкладку правого кармана профессорской мантии.
Снейп прошипел что-то абсолютно неподдающееся расшифровке и явно ругательное, но, кажется, его никто не понял*.
– Прошу прощения, профессор, но в нашем маленьком и скромненьком зоосадике… — Ребята снова одновременно провернули сходные с реакцией на слово “зоопарк” манипуляции со своими лицевыми мышцами. — …к вящему нашему сожалению, нет террариума, поэтому не были бы Вы столь любезны перевести? Мы были бы Вам очень-очень благодарны. — Предельно вежливо попросил я, после чего предельно тихо продолжил. — Наверное…
– Вы… — Снова начал что-то шипеть почти на парселтанге Снейп, но я прервал.
– Вы ошиблись адресом, со змеями наш вождь красноглазых разговаривать любит, а мы… — Я широким жестом руки указал на всех присутствующих, кроме себя. — …люди психически здоровые, со всякими там рыбками-птичками-змейками-тараканчиками-камешками и прочая-прочая-прочая привычки вести беседы не имеем…
Только было собравшемуся достойно съязвить профессору помешал фирменный рявк тренера, призывающий к мирному сосуществованию, дружбе народов, консолидации пролетариев всех стран, ну и просто к тому, чтобы все наконец-то заткнулись и занялись делом.
– Мне, по большому счёту, абсолютно всё равно, что именно мы будем делать с этой стенкой, но одно я знаю точно: птаха обратно мы не попрём. — Высказал общее мнение Барс.
Мне вдруг почему-то показалось, что если сейчас же не связать профессора, то он нас всех как минимум поубивает особо жестоким образом, даже и без помощи волшебной палочки. Поэтому в благородных целях коллективной безопасности я наложил на Снейпа какое-то простенькое успокаивающе-умиротворяющее заклятие. Кажется, подействовало, потому как вместо очередного шипения из уст зельевара неожиданно проглаголилась истина.
– Взрывать нельзя — завалит камнями.
Довольно улыбнувшись от уха до уха, я вежливо и культурно попросил профессора высказать его предложения.
– Идея с тараном неплоха… — Задумчиво проговорил Снейп. Я начал активно пытаться вспомнить, не является ли, случаем, одним из побочных эффектов наложенного заклятия художественный отлёт крыши на неопределённые время и расстояние. — Можно использовать рыцарские доспехи, утяжелить их магически…
Профессор Снейп дружелюбно улыбнулся только что притащенным нами рыцарским доспехам.
– Вы на это заклятие наложить хотели, профессор.
Профессор удивлённо на меня взглянул.
– В самом деле?.. — Наконец-то вспомнив, что от него требуется, он ещё раз мило и дружелюбно улыбнулся доспехам. — Ах да, действительно, хотел… Но у меня, к сожалению, нет волшебной палочки.
– Вообще-вообще нет? — Спросил я, уже чувствуя, что лучше бы мы его всё-таки связали.
– Нет, где-то она определённо быть должна… — Немного подумав, ответил профессор.
– А Вы в карманах смотреть не пробовали, сэр? — Задал я наводящий вопрос.
– Пробовал. Но там ничего нет. — Зельевар демонстративно вывернул левый карман, потом вывернул правый карман… Волшебная палочка с глухим стуком покатилась по полу и куда-то закатилась. — Хм… Ну, по крайней мере теперь у меня в карманах точно ничего нет. — С обескураживающей жизнерадостностью смог наконец-то увидеть хоть что-то хорошее в ситуации профессор.
– Нда… — Только и смог более-менее членораздельно произнести я, мысленно начиная биться об эту злополучную каменную стенку головой на манер тарана. — Accio, волшебная палочка профессора Снейпа! Прошу. — Услужливо подал я магический кусок дерева всё также не отрывающему взгляда от доспехов профессору.
Что-то невнятно буркнув, зельевар пару раз стукнул по доспехам волшебной палочкой.
– Всё, что ли?.. — Прождав ещё с полминуты продолжения, спросила Бали. Профессор отстранённо кивнул, слегка улыбаясь чему-то своему и мечтательно разглядывая потолок. — Ну ладно… — Слегка пожав плечами, Бали кивком головы указала на доспехи.
С упорством Волдеморта, которому даже отражённой Авадой не помешать пытаться захватить власть, мы начали долбить эту долбанную каменную стену.
– Тяжеленная зараза… — Буркнул Волк, когда нам наконец-то удалось пробить дыру в стенке и можно было кинуть уже куда-нибудь подальше опостылевшие и надоевшие до чёртиков доспехи.
Доломав стену, все дружно ломанулись в образовавшийся проход.
– Дверь. — Умиротворённо констатировал очевидное профессор Снейп. Ещё несколько раз пожалев о поспешно кинутом заклинании, я приготовился её выламывать. — Без стука входить невежливо, молодой человек.
Я кивнул, соглашаясь, что это, действительно, очень-очень невежливо.
– Ну что Вы, мистер, как Вы могли подумать, что я не постучусь?! Я обязательно постучу. — Отойдя чуть подальше, добавляю. — Ногой. Когда дверь выламывать буду…
После первого удара дверь содрогнулась, но выдержала. После второго то ли заскрипела, то ли затрещала, но осталась стоять на своём месте. Наконец, после третьего и особенно сильного удара с ноги дверь, красиво пролетев чуть больше полуметра в воздухе, с грохотом рухнула на пол.
– Здравствуйте, профессор Дамблдор. — Вежливо поздоровался с профессором Снейп. — Как поживаете? Как здоровье?
Директор, то ли всё ещё неспособный пошевелиться, то ли впавший в ступор от искренне вежливого зельевара, ответить не соизволил.
Через секунду мы тоже, решив последовать благородному примеру профессора Снейпа, поздоровались и спросили у профессора Дамблдора, как он поживает и как его здоровье. Директор снова не ответил, что снова могло означать как очень качественное впадение в ступор, так и общую неспособность субъекта двигаться.
– Вы завтракали? Наверняка ещё нет!.. Так, где-то здесь определённо были лимонные дольки… Вчера вот точно были… Профессор Снейп, Вы не поможете мне в поисках?..
Зельевар, вежливо кивнув, сказал, что обязательно поможет в моих научно-исследовательских раскопках.
– Мне почему-то кажется, что на него надо наложите финиту ля комедию. — Задумчиво произнёс тренер, оглядев неподвижного директора пристальным, изучающим взглядом.
– Как начальству будет угодно… — Пробормотал я и швырнул в директора Фините Инкататемом. Немного погладив тихонько курлыкающего феникса, который почему-то находился в единственном абсолютно целом углу кабинета, я повернулся посмотреть на результат. — Помогло?..
Как оказалось, всё-таки помогло, и теперь странно на меня поглядывающий директор, усиленно потягиваясь, поднимался с кресла.
– О, как хорошо, что Вы уже встали, директор!.. — Искренне обрадовался я. — Теперь можно смело сворачивать нашу с профессором Снейпом поисковую экспедицию. Профессор!.. Лимонные дольки больше искать не надо, они сейчас сами чудеснейшим образом найдутся!
– В самом деле?.. — Кажется, весьма искренне огорчился зельевар. — Ну, что же…
– Тогда, может, чаю? — Спросил директор Дамблдор, всё с той же фирменной и наверняка запатентованной по-отечески тёплой улыбкой поглядывая на нашу весёлую компанию любителей приходить в гости по утрам. Профессор Снейп отстранённо кивнул. Директор, подозрительно прищурившись, обратился персонально к зельевару. — Северус, мальчик мой… — Северус вежливо приподнял брови в ожидании продолжения предложения, вместо того, чтобы как обычно нахмуриться. Всемирно известный закон сохранения энергии ещё никто не отменял, поэтому кому-нибудь всё-таки надо было нахмуриться. Этим кем-то стал директор Дамблдор. — Кхм… Северус, может быть, лимонную дольку?
Снейп призадумался.
– Благодарю, но я, наверное, всё-таки откажусь. — Директор ощутимо расслабился и облегчённо заулыбался. — Я бы вообще предпочёл чёрный крепкий кофе. — Вдруг продолжил зельевар. Дамблдор, ненадолго и слегка принахмурившись, снова заулыбался и покивал. — С горьким шоколадом, желательно. — Продолжил профессор. Директор тяжко вздохнул.
– Северус, мальчик мой, принеси мне, пожалуйста, лимонных долек. Они находятся вон в том шкафчике, да-да, в том… — Пока зельевар продирался через дебри обломков и осколков, директор повернулся к нам. — Сегодня утром у слизеринской команды по квиддичу была тренировка, Северус на ней присутствовал и в него попал шальной бладжер. Ведь так, мистер Поттер?..
Я вздохнул и потупил взор. Было почти стыдно. Почти просто потому, что, во-первых, припомнить случай, чтобы мне за что-то когда-то было по-настоящему стыдно, я не мог, а, во-вторых, это ведь была вынужденная мера, в целях самообороны, да и потом…
– Почти, сэр. — Проговорил я, всё также увлечённо разглядывая пол, на котором в высшей степени занимательно и увлекательно расположились обломки каких-то странных сооружений, которые даже в целом виде вызывали вполне обоснованный интерес к своей персоне.
– Почти, мистер Поттер? — Вежливо переспросил директор. Я кивнул. Молчание затягивалось.
– В него действительно попало. — Наконец пробормотал я, переключив теперь своё внимание на покрытые каким-то странным подобием полотна картины.
– Позвольте поинтересоваться, что именно попало в сотрудника нашей школы?
– Нууу… — Задумчиво протянул я. — В него попало… — На секунду запнувшись, продолжаю. В конце концов, успокаивающие заклятия, вроде бы, не причислены к непростительным. Пока не причислены… — Заклятие Sedare.
Директор покивал головой, что-то припоминая.
– Sedare с латинского “успокаивать”, в общем-то, ничего плохого… — Попытался объясниться я.
– Действительно, ничего плохого. — Снова улыбнулся директор. — О, Северус, ты уже вернулся! Ты нашёл лимонные дольки? Ах, как это мило с твоей стороны!.. — Прищёлкнув пальцами, профессор Дамблдор призвал свою волшебную палочку. Я инстинктивно напрягся. — А теперь можно и чайку выпить!
Директор наколдовал одиннадцать одинаковых стульев, а после, когда все наконец-то расселись, ещё и чашки чая.
– Гарри, а ты почему не пьёшь свой чай? Попробуй, тебе обязательно понравится!..
Я натянуто улыбнулся. Почему-то находящаяся в моей кружке жидкость доверия не вызывала. Абсолютно.
– А можно я последую примеру профессора Снейпа и отличусь?.. — Спросил я, поняв, что что-нибудь мне здесь всё-таки выпить придётся. Директор профессионально натянул улыбку и кивнул, уточнив, какой сорт кофе я предпочитаю. — Никакой. Мне бы молока… — Мечтательно протянул я. Профессор удивлённо и почему-то весьма разочарованно на меня посмотрел и эффектным щелчком пальцев позвал домовика.
– Будьте любезны принести мистеру Поттеру молока. — Вежливо попросил директор.
– Подождите!.. — Остановил я почти раскланявшегося домового эльфа. — Молоко должно быть холодное, некипячёное, не очень жирное… — Я призадумался. Сказать или не сказать, что оно обязательно должно быть пастеризованное?.. Нет, всё-таки не стоит. Вряд ли это милое лопоухое создание знает столь умные слова. — И не в коем случае не должно быть пенки! А ещё можно принести коктейльную трубочку…
Домовик с поклоном исчез. А я вдруг подумал, что если я уже попросил, чтобы молоко было некипячёное, то, наверное, упоминать про пенку было вовсе и необязательно. А ещё почему-то вдруг вспомнилось, что молоко — это, пожалуй, единственное вещество в магическом мире, которое абсолютно невозможно незаметно магически испортить, что все зелья, в которых одним из ингредиентов является молоко — целебные, что… Да-да, кажется, молоко даже считается самым светломагическим веществом, является чем-то вроде воплощения самого светлого в мире чувства — материнской любви к своему ребёнку… В общем, магически испортить молоко невозможно, что ещё раз подчёркивает отсталость волшебников. Неволшебники же уже давно и очень успешно научились портить абсолютно всё. Как говорится, и не такое и не так!..
– Как ты себя чувствуешь, Гарри? — С такой искренней-искренней теплотой и заботой тихо спросил у меня директор. Я мысленно реконструировал свой внешний вид. Грязный, помятый, уставший, да ещё и после сильного выплеска магической энергии… Неужели такому в высшей степени проницательному человеку, каким себя считает директор, столь сложно догадаться? Да по мне что, совсем-совсем не видно?! Ну, хорошо. Отвечу. Даже культурно отвечу. Но только потому, что он так настаивает!.. Только по этой благородной причине я внятно буркнул: “Шикарно”. Директор покивал чему-то своему, потом встрепенулся и снова по-отечески мне улыбнулся. Похоже, Дамблдор был склеротиком, потому что лично я не знаю, чем ещё можно объяснить его следующий вопрос:
– Как ты себя чувствуешь, Гарри?.. — Нда… Я спокоен, я совершенно и абсолютно спокоен… Я спокоен как слон. Мне всё абсолютно по хоботу. Абсолютно!.. Вот только, кажется, что-то ответить всё-таки надо… А как я себя, собственно, чувствую?..
– В общем, чувствую себя довольно сухо и комфортно…
В ответ на мои слова произошла сложная химическая реакция выпадения профессора Дамблдора в осадок. Нда… В который раз удостоверяюсь на практике, что чем больше говоришь, тем сильнее осознаёшь, что всё-таки молчание — золото…
Дав себе честное пионерское, что при одном только подозрении на наличие рекламы в зоне восприятия мозгом информации я тут же буду зажимать уши, зажмуривать глаза, затыкать нос, не двигаться и молчать, я расслабленно откинулся в кресло и уставился в потолок.
– Ваше молоко, сэр. — Пискнул эльф, подавая мне высокий стакан, доверху наполненный моей прелестью. Совсем тихо что-то мурлыкнув, я, растягивая удовольствие, начал потягивать свой персональный наркотик через трубочку. Да, всё-таки жизнь хороша, когда пьёшь не спеша… Упс! Я сделал это. Снова. И снова. И снова…
– Мистер Поттер… — Снова тихонько позвал меня директор. Я невразумительно что-то хлюпнул, показывая, что я весь во внимании. — Вы знаете, сколько действует это умиротворяющее заклятие?
– Часа три. — Ответил я, начиная потихоньку понимать, что, кажется, принятое мною решение было ну очень опрометчивым и что всё-таки не стоит расшвыриваться даже совсем лёгенькими и почти безобидненькими заклинаньицами в очень мстительных зельеваров. И вообще не стоит пытаться шутить с теми, у кого чувство юмора начисто атрофировано.
– Три с половиной. — Деликатно поправил директор. Я кивнул. Лишние полчаса никогда не бывают лишними. — И, кстати, после этого заклятия колдомедики настоятельно не рекомендуют использовать чары забвения.
А вот это было плохо, и этого однозначно не было написано в той книжке, в которой я данное заклятие вычитал.
– Кажется, мне надо куда-нибудь срочно эвакуироваться… — Я отодвинул трубочку в сторонку и сделал большой глоток молока прямо из стакана. — У Вас есть какие-нибудь конструктивные предложения? — Глаза и очки директора хитро поблёскивали, брови странно колосились над знаменитыми полумесяцами** и даже лимонные дольки были похожи на маленькие излучатели хитрости. Ни дать, ни взять — странная пожилая особь лиса, которой давно пора бы уже уйти на пенсию, вместо этого вышла на охоту. Зрелище меня даже почти умилило, если бы не одно “но”: благотворительными пенсионными фондами я не занимаюсь. — Только, знаете ли, я патриот, из страны не поеду… — Снова вальяжно потягиваю молоко из трубочки. Вспомнилась прописная истина, что когда нет разумного выхода из ситуации, можно попытаться использовать неразумный вход. — Ричард! — Громко позвал я тренера. В ответ послышался какой-то набор звуков, предполагалось, что доносящих до моего сведения, что меня слушать будут и, возможно, даже и не перебивая. — Мне было бы очень желательно ещё до обеда куда-нибудь слинять. Дела есть? — Тренер скользнул мимолётным взглядом по методично уничтожающему плитку шоколада Снейпу и ответил, что дела всегда найдутся. — Так, ладно, мы пойдём, не будем Вас отвлекать, профессор, ведь у Вас ещё столько дел, столько дел!.. И со студентами разобраться надо… — В ответ на недоумённый взгляд директора, я пояснил, что они там что-то хулюганят и дебоширят. — И лицензию мне выписать, и… — Я понизил голос до слышного только профессору Дамблдору шёпота. — И объяснить после обеда профессору Снейпу, как так получилось, что он споткнулся на почти ровной лестнице и почему его ну никак нельзя немедленно выпустить из больничного крыла.
Почти допив молоко, я повернулся к мирно допивающему остатки кофе зельевару.
– Профессор Снейп, мне сейчас придётся уйти, Вы не будете столь любезны дать мне некоторые элементарные медицинские зелья?
Зельевар отстранённо кивнул. Я мило улыбнулся директору. У профессора Снейпа просто замечательные личные запасы зелий, в которых чего только нет, и уж найти там один маленький и скромненький флакончик с модифицирующим память зельем — это не столь уж и сложно, а уж по сравнению с перспективой скрываться потом по всему миру от горящего желанием праведной мести хитрющего декана Слизерина…
– До свидания, профессор Дамблдор. — Вежливо попрощался Северус Снейп, начиная подниматься с кресла. Однако уже через пару мгновений всеобщие сборы ненадолго прекратились и все странно на меня поглядели. Не обратив ни на кого особенного внимания, я продолжил допивать последние капельки молока в стакане через коктейльную трубочку, издавая при этом совершенно странные и не в приличном обществе буде воспроизведённые звуки.
– То ли жизнь прекрасна, то ли я мазохист… — Философски изрёк я, испарив тщательно очищенный от молока стакан и лучезарно улыбнувшись. Вот сейчас я действительно чувствовал себя просто шикарно, весьма комфортно и вполне сухо. — До свидания, профессор Дамблдор. — Возле выхода из кабинета произнёс я, оставив директора одного сидеть в разгромленном кабинете и пытаться анализировать ситуацию. Я не Снейп и читать мысли не умею, а посему вряд ли когда-нибудь узнаю, до чего профессор доанализируется, однако в данной ситуации я могу смело взять на себя обязанности Трелони и понапредсказать бедному директору плохоразгребаемую, зато постоянно самообновляющуюся кучу проблем. Ох и дёрнул же его чёрт рассказать мне о пророчестве — лучшего способа сообщить о моей практически полной безнаказанности он бы просто не мог найти, даже если бы ну очень-очень постарался!.. Ах, как всё-таки иногда консерватизм магического мира бывает очень даже, да даже очень-очень полезен, ведь если бы сильные мира сего не верили в какой-то пустой набор потусторонних звуков в исполнении полусумасшедшей женщины с всевидящим внутренним оком… Эх, да просто грех не воспользоваться сложившейся ситуацией!..
…а буквально через несколько минут, выпивая учтиво предложенный стакан воды, умиротворённый Северус Снейп на самом краю сознания в который раз отметит, что всё-таки, как ни крути, во всём снова виноват Поттер. Но развить обвинительную речь и законспектировать её, дабы потом передать в компетентные органы для разбирательства, зельевар, увы, не успеет, что и вполне понятно: приготовленные мастером зелий зелья просто по определению были отменного качества…
Сладко потягиваясь, Гермиона Грейнджер, отчаянно зевая, подумала, что, кажется, ей пора вставать, если она не хочет опоздать на завтрак и остаться голодной, а в её планы на ближайшее будущее какое бы то ни было, даже самое лечебное, голодание однозначно не входило, зато входило много чего другого, что нужно было пренепременно успеть сделать за такой неприлично короткий день. Да и, кроме того, ощутимо хотелось есть… Нет, ей всё-таки определённо надо вставать, ведь завтрак длится не с утра и до самого ужина, к большому сожалению Рональда Уизли и Грегори Гойла с Винсентом Крэббом, которых можно было смело считать просто братьями тройняшными близнецами в отсутствии культуры поведения за столом и чувства меры в еде. Скользнув краем глаза по часам, Гермиона от неожиданности подпрыгнула на кровати. Кажется, она всё-таки останется голодной…
Пребывая в не самом хорошем расположении духа, что и вполне естественно, потому как мало кто порадовался бы, проснувшись и обнаружив, что завтрак буквально пару минут назад закончился, мисс Грейнджер спустилась вниз и на миг почувствовала себя как в большом-пребольшом растревоженном улее.
– Что здесь происходит?.. — Удивлённо спросила она, непонимающе посмотрев на суетящихся гриффиндорцев, которые носились туда-сюда и обратно с просто неприличной скоростью, галдели и подавали все признаки того, что что-то всё-таки определённо происходит. Ну, или уже произошло. Или, как вариант, произойдёт в очень скором будущем. Ну, или не в очень скором… А, впрочем, тут скорее важен сам факт.
– Гермиона! — Счастливым вихрем подлетел к ней Рон. Пребывая в феминистическом настроении после вчерашнего разговора с Джинни, Гермиона нахмурилась и начала подумывать о том, чтобы как-нибудь охладить пыл чрезмерно весёлого парня, ведь это же, в конце концов, почти неприлично — быть таким счастливым, когда она была такой голодной. — Тебя не было на завтраке… — Гермиона почти презрительно фыркнула. А то она не знала, что её не было на завтраке. Нет, всё-таки Джинни права, все они, мужики… Однако додумать мысль ей помешало нечто, протянутое довольно улыбающимся Рональдом.
– Это что?.. — Удивлённо похлопав глазами, спросила она.
– Это бутерброд. — Проговорил Рон, после чего, заметив какое-то совершенно странное выражение лица девушки, решил пояснить. — В салфетке. — После чего, немного подумав, продолжил. — Ведь не в руках же мне его… А ты завтрак пропустила… А я подумал… Вот. — Совсем уж смутившись, закончил он. Кажется, он что-то не так сделал. Нет, он определённо что-то не так сделал. Ох, как же всё сложно… Даже в простой попытке уделить девушке немного внимания он умудрился сделать что-то не так. Кажется, рождественский подарок Лаки ему не сможет помочь, что, в общем-то, с самого начало не вызывало у самого Рональда никаких сомнений. Да он бы вообще никогда в жизни не додумался до того, чтобы прочитать слащавый женский роман! Да его вообще начинало подташнивать при одном только воспоминании об Этом Шедевре Произведения Искусства!.. Но Лаки почему-то уверял, что практически любая девушка, где-то на уровне подсознания, хотела бы оказаться на месте главной героини, что это в каком-то смысле помогает понять тонкую женскую душу и их сложную психологию и что если отсеять в сторонку всякую чепуху, то можно увидеть, каким представляют себе парня своей мечты многие девушки, как он должен себя вести, ну и всё такое прочее… В общем, наверное, он был прав. Ведь он был умным. Даже слишком. Примерно как Гермиона… А Рон просто, как обычно, всё наперепутал. Наверное, надо было приносить ей не простенький бутербродик, а сервированный по всем правилам завтрак в постель, состоящий из сока — обязательно свежевыжатого! — скажем, лимона, каких-нибудь булочек, скажем, ржаного хлеба с отрубями, на подносе и с красивыми белоснежными и, наверное, даже шёлковыми салфетками, а не оборачивать в простую бумажную салфеточку слишком уж простой и совсем не деликатесный бутерброд.
– Это… Это…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:34 | Сообщение # 54 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Она проснулась поздно и с тяжёлой головой, со зверским чувством голода и с огромным желанием поскорее использовать выученное вчера заклятие на Хаме, который за всё ей ответит. Когда она наконец-то спустилась в Большой Зал на обед, то с удивлением отметила сразу несколько вещей: ученики галдели как-то громче и радостнее, чем обычно; её подруга Гермиона, как всегда, сидела рядом с её братом Роном, но тоже что-то еле уловимо изменилось, что-то определённо было не так в том, как эти двое сидели, говорили, ели… А ещё за столом спецназа всё также не хватало одного человека. Только… Только другого человека. На своём месте спокойно сидела и слушала что-то тихо говорящих ей соседей Пантера. Хама не было. Месть откладывалась. Настроение падало…
– Джинни! А ты уже знаешь, что…
Джинни не знала, но, несомненно, тут же была посвящена в причину всеобщей радости.
– Знаешь, мне кажется, что всё-таки это просто замечательная идея, ведь если ученики будут материально заинтересованы в том, чтобы хорошо учиться, то успеваемость должна заметно повыситься. Мы решили, что будет справедливо, если размер стипендии будет зависеть от успеваемости ученика… — Вдохновенно проговорила просто светящаяся счастьем Гермиона. Джинни задумчиво кивнула. Её подруга была действительно очень умной, а её идея была, безусловно, хороша… Настроение немного улучшилось. Может, это даже и хорошо, что Хам сейчас носится по своим заданиям. Может, повезёт, и он не вернётся… Хотя, нет. Пусть лучше вернётся. Ведь должна же она испробовать на нём то совершенно замечательное заклинаньице, которое уже успела выучить!.. — Мы уже отправили петицию в Министерство магии, жаль, что Лаки куда-то пришлось уйти и он не смог проверить, за него это сделали его друзья…
– А зачем ему было проверять? — Немного агрессивно спросила Джинни.
– Ну, так ведь это же его идея. — С видом “ну это же совершенно очевидно!” ответила Гермиона.
Настроение резко бухнулось вниз. Сволочь. Какой же всё-таки Хам в высшей степени нехороший человек!.. И везде Он, куда ни глянь, куда ни плюнь, где ни ступи и что ни спроси. Окружил, запудрил всем мозги, и никто, кроме неё, не видит почему-то, что на самом деле он — редкостная Сволочь.
Пару раз покивав для вида чрезмерно счастливым гриффиндорцам, Джинни поспешила уйти. Это было по меньшей мере весьма неприятно — находиться в плохом настроение и в чрезмерно весёлой компании одновременно, ведь всё же верно говорят умные люди: одиночество и тоска наиболее остро чувствуются в толпе.
Почему ей так не везёт? Почему всё так плохо? Почему личная жизнь никак не налаживается? Ведь она не плохая, вполне симпатичная, не глупая, и вообще, даже умеет готовить!.. Причём готовить вкусно. Вот Гермиона не умеет, а она — умеет… Так, стоп! Ну, чего она вспомнила про свою практически единственную настоящую подругу? Ведь Гермиона же ни в чём не виновата, ведь это не из-за неё же Джинни сейчас так паршиво. Не из-за неё… А из-за кого?.. Ответ пришёл моментально. Хам. Да-да-да, именно Хам и именно во всём и именно виноват! Это из-за него она сейчас не может найти себе места — надо же было ему именно сейчас куда-то уйти!.. Нет, чтобы подождал немного, пока она бы ему отомстила, и на её душе бы сразу стало легче, спокойнее и теплее…
И долго ещё бродила одинокая рыжая девушка по холодным коридорам старого замка и обвиняла во всех мыслимых и домысленных грехах какого-то там Подлеца, Хама, Сволочугу, Мерзавца, Скотину… В общем, не будем оглашать весь список. И пришла она к странно популярному в последнее время выводу о виноватости во всём всё того же Подлеца, Хама… Ну и так далее по недооглашённому списку. Уже который человек считает, что Некто виноват во многих тяжких и особо тяжких преступлениях и вообще во всём нехорошем, когда-либо где-либо и с кем-либо приключившемся. Жаль, что первопроходец Снейп всё же не успел законспектировать свою обвинительную речь — глядишь, образовали бы они коалицию, может, вместе добились бы чего… А, может, и не добились бы. И, наверное, всё же не жаль. Ох, как же всё относительно всего относительно в нашем относительно всего относительном мире!..
– Северус, мальчик мой!.. — Мальчик Северус, которого данное обращение слегка так сильно коробило, но который определённо и безусловно был рад, что его пока не кличат “Северусончик мой!..”, всё же поморщился. — Ты наконец-то пришёл в себя!
Скорее по привычке снова поморщившись, Северус оглядел только недавно распахнутыми бездонными очами помещение. Виски тут же сдавило болью, и он поспешил запахнуть распахнутое. То есть, прикрыть открытое… В общем, закрыть свои ясны очи. Однако он всё-таки успел заметить краем теперь уже закрытого, а тогда очень даже раскрытого глаза, что находятся они в больничном крыле.
– Что случилось? — Тихо спросил профессор, пытаясь не шевелить лишний раз головой и благоразумно не открывая больше глаз.
– Досадное недоразумение. Я, признаться, и сам весьма удивлён, что ты, всегда такой осторожный и внимательный, мог не заметить оставленный Пивзом булыжник. К сожалению, булыжник лежал на ступеньках, и… — Северус, конечно, не мог видеть, но абсолютно точно знал: директор сейчас развёл руками. А вот откуда было такое абсолютно точное знание Северус абсолютно точно не знал. Наверное, это всё происки профессионально разнюхивающей что-то профессорской печени… — Я надеюсь, тебе уже лучше, мой мальчик?
Северус слегка кивнул, хотя, безусловно, не имел ни малейшего представления, было ли ему действительно лучше и с чем, собственно, он вообще должен сравнивать своё нынешнее состояние. Зато он абсолютно точно знал, что совсем-совсем скоро у него состоится весьма познавательная и увлекательная беседа с одним чрезмерно забывчивым призраком, в результате которой память полтергейста пренепременно и резко улучшится.
Лестница… По какой лестнице он шёл? И куда?.. Северус вздрогнул, вспомнив только что приснившийся ему кошмар, в котором Поттер тащил его за руку по лестнице, а потом нёс какую-то чушь про то, что из профессора вышел бы отличный таран, а потом… А потом сон, к счастью, прерывается. А то мало ли, что бы ему ещё приснилось бы… Брр!.. Приснится же такое…
– Тебе нужен отдых, так что до завтрашнего вечера можешь даже и не пытаться вставать с постели. А там уж видно будет… — Северус задохнулся от возмущения. Чтобы он остался здесь дольше, чем на пару минут, которые ему потребуются для того, чтобы одеться и прошипеть директору и медсестре всё, что он о них думает?! — И, кстати, завтра не приходи на уроки. — Зельевар открыл глаза и даже приоткрыл рот, чтобы начать популярно объяснять директору, как тот сплошь и рядом заблуждается, но снова пронзившая виски боль заставила его в очередной раз закрыть глаза, а от слов директора, доносящихся как через толстый слой ваты в ушах, челюсть сама собой с тихим щелчком вернулась в исходное сомкнутое положение. — Я решил, что лучше временно отменить уроки, пока не придёт официальный ответ на петицию учеников. — Что-то, кажется, мантия директора, еле слышно зашуршало, после чего Северусу пожелали скорейшего выздоровления и оставили одного.
Абсолютно ничего не понимающий профессор попытался проанализировать ситуацию. Он в больничном крыле, вроде бы, из-за собственной невнимательности вкупе с забывчивостью Пивза, но… Но Снейп никак не мог отделаться от ощущения, что это всё — дело рук Поттера. Да-да-да, всё-таки именно этот несносный мальчишка виноват в нынешнем состоянии зельевара! Ведь это из-за его революционных речей ученики подняли восстание, а именно поэтому он был столь невнимателен на той злополучной лестнице, торопясь к директору для объяснения ситуации… От активной мыслительной деятельности и попыток восстановить картину происшествия голова снова разболелась. Ладно, чёрт с ними со всеми, отдыхать-то ведь тоже надо… Вот сейчас он совсем-совсем немного поспит, а потом, как только проснётся — сразу покинет больничное крыло. Потом… Как только… Вот как только — так сразу…
Уже через несколько секунд Северус Снейп забылся беспокойным сном, в котором окончательно сошедший с ума Поттер хватал профессора за руку и куда-то тащил, а потом почему-то говорил что-то про то, что везде им вместе веселее, а потом… В общем, бедного зельевара мучили навязчивые, как и сам Поттер, кошмары, от которых было столь же сложно избавиться и которые тоже поражали его своим идиотизмом.
Медленно, но верно теорема о семейной и передающейся по наследству от отца к сыну виноватости Поттеров во всех смертных грехах эволюционировала в аксиому…
Все мы хотя бы один раз в жизни слышали о том, что месть — это такое сладкое десертное блюдо, которое лучше подавать холодным. И Джинни Уизли, не страдавшая и даже и не наслаждавшаяся слуховыми дефектами, безусловно, не была исключением из этого правила. Вот только одно дело — стратегически выжидать время, коварно подхихикивая и осознавая, какая страшная участь уготована ею для одного конкретно взятого негодяя в качестве наказания за совершённые грехи, и совсем другое — это когда Тебе приходится ждать возвращения того самого негодяя, который ещё и неизвестно, когда наконец-то соизволит появиться в зоне досягаемости. И вот это-то как раз… Удручало. Ожидание затягивалось, Хам всё не возвращался и не возвращался, Джинни всё больше и больше злилась, на улице всё холодало и холодало, а десерт всё качественней и качественней покрывался льдом…
Жизнь определённо была несправедлива. Она хотела отомстить ему ещё вчера перед завтраком, но по объективным причинам не смогла. Когда же она проснулась и морально подготовилась к осуществлению своей страшной мести, то этот подлец уже успел куда-то смыться. Несправедливость-то какая!.. Джинни искренне огорчилась, но особенно переживать всё же не стала. Ведь должен же он был когда-нибудь вернуться! Так она думала всё оставшееся до ужина время. К ужину девушка начала понимать, что всё-таки “когда-нибудь” — понятие растяжимое. Даже очень и слишком растяжимое…
На сегодняшний завтрак Джинни возлагала очень большие надежды, которым, к сожалению, тоже не судьба было сбыться. Обеда она ждала как все вместе взятые ученики каникул, но… Тоже напрасно.
Температура за стенами замка неуклонно снижалась и непривычно много для начала февраля снега покрывалом покрывало окрестности. Ожидание приняло слишком затяжной характер, десерт подвергался всё более и более глубокой заморозке, а настроение всё падало и падало…
Я довольно рано начал понимать, что на мир мы смотрим через призму своего настроения, через призму чувств. Вот, к примеру, лёгкий, белый и такой пушистый-пушистый снежок, хлопьями оседавший сейчас на все поверхности. Мне нравилось. Даже очень. Создавалась такая хрупкая иллюзия зимней сказки, всё вокруг чудеснейшим образом преображалось и откуда-то появлялось почти детское чувство восторга со странной смесью полузабытой наивной веры только в доброе и прекрасное. Мне нравилось… А вот ворчливой старушке из одного из маленьких переулков на окраине Хогсмида, кажется, не очень. Она не переставая бубнила о том, как похолодало и что этот назойливый снег попадает в лицо и даже каким-то совершенно мистическим образом проникает ей глубоко под одежду чуть ли не до нижнего белья. Вообще-то я только недавно порталом переместился сюда и не мог пока с судить о том, обладает ли этот снег повышенной пододеждупроникающей способностью или нет, но, так как бурчание старушки разрушало и без того слишком хрупкий, а оттого, наверное, даже более ценный и прекрасный момент любования природой, я осторожно достал волшебную палочку и еле-еле слышно прошептал заклятия. Через некоторое время бормотание старушки притихло, а потом и вовсе прекратилось. Я снова улыбнулся и посмотрел на Запретный Лес. Сейчас он казался таким белым, пушистым и совсем-совсем не страшным. Обманчивое впечатление, безусловно. Но… Мне всё равно нравилось. Задумчиво взглянув на неспешно бредущую куда-то по своим делам старушку, которая благодаря лёгким и почти незаметным согревающим и снегоотталкивающим чарам перестала жаловаться на непогоду, я снова невольно улыбнулся.
Под воздействием этого практически беспричинного счастья всю дорогу к школе я прошагал бодрым шагом с периодическими бодрыми же полуподпрыгиваниями и недоподскальзываниями (стоило бы справедливости ради отметить, что прикрытый таким замечательным снежком гораздо менее замечательный, так как из-под снега его стратегически видно и заметно не было, ледок и являлся причиной моих подскальзываний повышенной бодрости) и с, наверное, совершенно идиотской лыбой от уха до уха на устах.
На самом деле, причины для такого хорошего настроения у меня, безусловно, всё же были. Правда, данные причины были не столь уж и высокими и поэтичными, можно даже сказать, что они не были даже средней возвышенности и что про уровень их поэтичности вообще лучше умолчать. По крайней мере, так бы наверняка сказал, ну, или хотя бы подумал Ричард. А, может, и не сказал бы. И, возможно, он так даже и не думает на самом деле. Впрочем, я не могу сказать наверняка, ведь чужая душа — это такие потёмки, которые даже с фонариком под кодовым названием “Лигилименция” никогда не удастся полностью осветить и хотя бы частично понять. Да и это, наверное, абсолютно ни к чему…
– Ничего другого я от тебя и не ожидал. — Сказал мне Ричард в ответ на мой ответ на его вопрос, который он задал вместо ответа на мой вопрос. Мы шли за спиной профессора Снейпа по направлению к личному хранилищу зелий зельевара, когда я спросил, что мы будем делать с моим пока ещё несуществующим заданием, а господин начальник в ответ изволили поинтересоваться моими соображениями на тему “какое бы дело можно было бы найти/придумать, чтобы появился благовидный предлог достойно дезертировать из этого замка дня на два?”. Немного подумав, я предложил разрешить действительно очень важную и насущную проблему. Однако, как это ни странно, должный энтузиазм тренер почему-то проявлять отказывался. Но ведь это не ему надо будет в ближайшие дня два проявлять должное и недолжное рвение, ведь так?..
– Значит, ты не против. — Сделал вывод я. Ричард слегка кивнул. Он не считал проблему такой уж важной и насущной, как это представлялось мне, что, в общем-то, было довольно странно, ведь проблема была такой важной-преважной и насущной-пренасущной, что лично у меня не возникало ни малейших сомнений в том, что её просто немедленно необходимо было разрешать. Хотя, впрочем, это не столь уж и важно. Теперь, получив святейшее благословление от Отца и Благодетеля нашего на действия во благо общества, практически всё переставало быть столь уж важным.
– Какие именно медицинские зелья Вам нужны? — Вежливо спросил меня профессор Снейп. Ричард, смекнув, что зельевара бы сейчас бы отвлечь бы очень надо было бы, вежливо улыбаясь, поинтересовался ассортиментом. Завязалась неторопливая беседа, в ходе которой из-за заклятия крайне рассеянный зельевар уже практически забыл о моём присутствии. Чем я и воспользовался. Аккуратно взяв рукой в перчатке нужный мне флакончик, я наколдовал стакан воды и осторожно добавил туда ровно три капли зелья, после чего совершил по три ритуальных помешивания по и против часовой стрелки. Жидкости в склянке почти не убавилось — профессор заметить потерю, по идее, не должен. Замечательно! А теперь аккуратно добавляем во флакончик с восстанавливающим память зельем две капли раствора воды с модифицирующим воспоминания отваром. С лёгким шипением жидкость полностью растворилась. На первый взгляд разницы до и после никакой. Но свойства кардинально поменялись. Теперь это больше не зелье для восстановления памяти — теперь это просто крайне горькая и абсолютно бесполезная гадость. А что может быть лучше в данной ситуации?..
– У Вас столько самых разных зелий, профессор! У Вас, наверное, в горле пересохло все их перечислять. Вот, выпейте стакан воды, сэр… — Улыбаясь, протягиваю стакан профессору Снейпу. Интересно, а если он откажется от предложенного, то как мне влить в него эту совершенно замечательную жидкость?..
– Спасибо, молодой человек, стакан воды, действительно, не повредит… — Взял. И выпил. И… Его взгляд ещё сильнее расфокусировался. У нас есть ровно пятнадцать минут до того момента, как он свалится, чтобы свалить отсюда.
– Знаете, наверное, я сейчас у Вас не возьму никаких зелий. Вот лучше сначала почитаю справочники, выберу, какие нужны, и вот тогда… Закрывайте свою сокровищницу, сэр. Извините, что мы заняли Ваше время, сэр, если бы мы знали…
– Ничего-ничего, молодой человек. Всё в порядке… — Мало чего соображающий Снейп чисто автоматически поставил всю свою охранную систему обратно. Я внимательно следил за его манипуляциями. Если что, то снять будет очень сложно. Но данная задача существенно упрощается, если ты знаешь, какие же именно заклятия наложены на охраняемый объект. Очень сильно упрощается, знаете ли…
Джинни с аппетитом ужинала, лишь иногда ненадолго отрываясь от тарелки, чтобы задумчиво посмотреть на пустое место за столом спецназа. Ну, почему Он никак не возвращается?.. Это же ведь так некрасиво с его стороны — столь долго заставлять девушку ждать. Хотя, впрочем, чего ещё можно было бы ждать от столь невоспитанного свинтуса?.. Ух, как же он ей противен!.. В голове против воли начал очень чётко вырисовываться до омерзения знакомый ей образ: болотного цвета глаза, волосы цвета грязи… Она скользнула взглядом по входу в Большой зал. Волосы цвета грязи, болотного цвета глаза, в которые её снова и уже почти привычно начинает затягивать… Она вздрогнула и почти выронила вилку, резко переведя взгляд обратно на тарелку. Ох, примерещится же такое!.. Да ещё и как натурально-то примерещится… Джинни снова украдкой посмотрела на закрытые двери Большого зала. Никого. Облегчение волнами цунами накрыло её с головой. А, может быть, всё-таки действительно будет лучше, если он всё же не вернётся?.. Джинни быстренько провела дыхательную гимнастику. Вдох-выдох, вдох-выдох-вдох… Ей надо отвлечься уже от мыслей об этом подлеце. Выдох-вдох-выдох… Вот когда он вернётся, тогда и будем думать о мести, а пока надо просто жить. Вдох… Она снова привычно посмотрела на пустое место за столом спецназа… …и невольно задержала дыхание. Место было занято… Шумный выдох. Не примерещилось… Аппетит пропал. Но она ведь всё равно уже поужинала, ведь так?.. Остался только десерт. И это будет самый сладкий десерт, какой только можно найти. Ведь месть сладка, не правда ли?.. Джинни слабо улыбнулась своей тарелке. Ответ на этот вопрос она доподлинно узнает в самом наиближайшем будущем. В самом наиближайшем…
Тихонечко, чтобы не привлекать лишнего внимания, я приоткрыл двери Большого зала. Краткая терминологическая справка: лишним считается любое внимание не со стороны нашего стола. Ребята же, безусловно, моё появление уже давно заметили, но виду упорно не подавали. Я аккуратненько прикрыл двери, после чего мельком оглядел мирно ужинающих студентов, и… И столкнулся взглядом с мисс Уизли, смотрящей прямо мне в глаза. Вот только она как-то очень странно на меня смотрит, как на совершенно пустое место… От неожиданности я даже замер. А она всё также спокойно смотрит мне в глаза всё тем же равнодушным взглядом а-ля “у меня рентгеновское зрение, я умею смотреть сквозь предметы и вот как раз сейчас имею удовольствие созерцать стенку прямо за вашей спиной”. Потом она неожиданно совсем слегка вздрагивает и опускает взгляд. Хм, а это что, собственно, вообще было?.. “Наверное, приступила к обработке результатов рентгена…” — сделал очень закономерный вывод я. Непроизвольно снова заулыбавшись и уже почти забыв и забив об/на этом/этот эпизод, я мягко подошёл к нашему столу и сел на своё место. Сидящая как обычно рядом со мной Пантера пододвинулась немножечко поближе. Улыбка переквалифицировалась из лёгкой и еле заметной в до безобразия счастливую. Кажется, я всё-таки скучал…
– Ребят, а Ричард говорил, куда я уходил? — Вопрос, вообще-то, глупый. Конечно же, он как обычно ничего им не сказал. Вопрос, безусловно, глупый. Настолько, что никто даже и не подумал на него отвечать — все лишь приподняли ровно по одной — левой — брови в знак ожидания продолжения. Это был настолько синхронный и совершенно неосознанный жест, что я тоже от удивления приподнял одну и даже тоже левую бровь. — Кхм… А я разрешил все наши продовольственные проблемы.
– То есть теперь у нас снова все ёмкости будут заполнены твоим любимым молоком, да, кот Матроскин?.. — Ещё немного поближе пододвинувшись ко мне, мурлыкнула Пантера.
Я усмехнулся. Она уже очень давно грозилась подарить мне на день рождения корову. Надеюсь, что она этого всё-таки не сделает. А то я что-то не очень-то люблю, если честно, парное молоко…
– А если я сейчас скажу, что в наш рацион включён определённый обязательный минимум шоколада в неделю?.. — Пантера улыбнулась и благосклонно на меня посмотрела.
– То что?.. — Неожиданно коварно ухмыльнувшись, уточнила она.
– То, может, мы немного перенесём начало марта, а, киса?.. — Еле слышно выдыхаю я.
– Хм… И на какое же число?.. — Совсем тихо уточнила она. Расстояние между нами крайне медленно, но неуклонно снижалось.
– Ну, не знаю… — Моя рука ненавязчиво приобняла её за талию. — Скажем, на сегодня?..
Уровень адреналина в крови заметно повысился. А что, если всё-таки поцеловать её сейчас на глазах у целой кучи народа, которая, возможно, даже и не заметит?.. Да даже если и заметит… Мы наконец-то свели почти к нулю расстояние между нами. От повисшего в воздухе напряжения у меня пересохли губы, и я чисто автоматически их медленно облизнул. Примерно в это же время Пантера провернула сходные манипуляции. На моих губах заиграла лёгкая усмешка. Да, я всё-таки действительно скучал… Прикрываю глаза и наконец-то наклоняюсь к её губам…
…у кого-то с громким лязгом упала вилка на тарелку. От неожиданности мы оба вздрогнули и немного отодвинулись друг от друга, а я даже убрал руку с её талии. Всё очарование момента было безбожно испорчено. А жаль…
Джинни как в замедленной съёмке наблюдала, как Он положил руку на талию этой драной кошке, как они всё ближе и ближе приближаются друг к другу… Неужто же им хватит наглости поцеловаться прямо на глазах у всего зала?! У кого-то с неприятным лязгом упала вилка. Парочка оторвалась друг от друга, а Джинни наконец-то смогла оторвать взгляд от возмутительного зрелища, снова невидяще уставившись в свою тарелку. И лишь через несколько секунд пристального глядения в одну точку она наконец-то поняла, что этим кем-то, у кого с таким шумом вилка ударилась о тарелку, была она сама…
– Да, кстати, а что там с петицией? Пришёл ответ из Министерства? — Громко поинтересовался я. Ответил мне дружный гул уже успевших заметить моё появление учеников, из которого мне таки удалось вычленить самые важные моменты: петицию отправили, ответ не пришёл, занятия всё ещё бойкотируются. Так, они начали свой бойкот в воскресение, сегодня понедельник, таким образом, пропустили они всего один учебный день… А в министерстве сидят те ещё бюрократы, они ведь могут и до смерти Волдеморта, почему-то считающегося бессмертным, резину тянуть… А у этих ещё экзамены летом, которые надо будет как-то сдавать… Я встал со своего места.
– Прошу прощения, Вы не уделите мне минуточку внимания? — Студенты замолчали, ожидая, что ещё я им предложу. В конце концов, мало ли, какие ещё совершенно замечательные привилегии имеют эти маггловские студенты?.. — Товарищи, бойкот — это, безусловно, совершенно замечательная вещь. Вот только, к сожалению, у ваших учителей чётко расписаны планы занятий, лишних часов нет, поэтому пропускать много нельзя — потом большой объём материала придётся брать на самостоятельное изучение, а не за горами уже летние экзамены. Поэтому я предлагаю следующее: давайте ещё завтра подождём ответа правительства, а если его не последует — восстановим занятия. — Послышался недовольный ропот учеников. Я поднял правую руку вверх. Гомон притих. — Мы с вами уже взрослые люди и прекрасно понимаем, что в наше крайне неспокойное военное время у Министерства Магии очень много очень важных дел, поэтому оно вряд ли сможет оперативно ответить на вашу петицию. А ещё мы с вами прекрасно понимаем, что нам сейчас как никогда необходимо учиться, чтобы не оказаться перед лицом врага со знанием одного экспелиармуса в голове. Поэтому я взываю к вашему благоразумию: давайте всё же восстановим занятия. — По неустановленным наукой причинам все дети почему-то очень хотят как можно скорее повзрослеть. И именно поэтому если ты хочешь заручиться поддержкой по сути своей совсем ещё детей, то тебе просто необходимо подчёркивать тот факт, что ты этих самых детей считаешь чрезвычайно благоразумными взрослыми людьми. По большому счёту это — до крайности банальный и совершенно не блещущий оригинальностью метод. Но я упорно не могу никак понять одного: отчего же он тогда всё время столь качественно действует?..
Ученики примолкли, обдумывая ситуацию. А мы с профессором Дамблдором усердно играли в гляделки, причём я безбожно проигрывал: ментальный блок ментальным блоком, а перестраховка никогда, знаете ли, не помешает… Наконец, мило улыбнувшись ему на прощание, я вылез из-за стола, помог подняться Пантере и мы с ребятами дружной кучкой покинули помещение.
И всё же да, профессор, Вы действительно поняли меня сейчас абсолютно правильно: на данном этапе наших взаимоотношений никаких ни открытых, ни закрытых, ни средней прикрытости-открытости-закрытости противостояний с моей стороны не планируется, а эта идея с бойкотом действительно была всего лишь маленькой демонстрацией силы, которая, возможно, оградит в дальнейшем многоуважаемого директора от принятия поспешных и необдуманных решений. Ещё одна маленькая терминологическая справочка: поспешными и необдуманными считаются любые решения, затрагивающие наши интересы и не согласованные должным образом с нами же. Совсем малюсенькая терминологическая справочка: “наши интересы” — это такое ну очень-очень широкое понятие, в которое чего только не включается и которое минздрав крайне настойчиво рекомендует не затрагивать.
Я задумчиво оглядел вышедших следом за мной ребят.
– Каждый наш шаг теперь будут контролировать. — Я слегка усмехнулся. В воздухе практически осязаемо повисло недосказанное: “ещё сильнее, чем раньше”. — Так что… Отряд строоойсь! Шагом марш! Левой, левой!.. Раз-два-три…
Чеканя каждый шаг, мы отмаршировали до своих комнат. Мы, знаете ли, вообще очень хорошо умеем чеканить шаг, да так, что, товарищи невидимые контролёры, и придраться не к чему. Да-да, товарищи невидимые контролёры, вы можете наблюдать, следить, шпионить и разведывать сколько вам будет угодно — мы не против, мы настолько очень качественно отмуштрованы правильно чеканить каждый шаг, что ни одно, даже самое наитщательнейшее разведывание, наблюдение, слежка и контроль не выявят никаких компрометирующих нас фактов. Ведь мы как никто другой умеем быстро и незаметно скрывать любой вдруг неожиданно появившийся компромат…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:34 | Сообщение # 55 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Да, десерт под до безумия красивым названием “Справедливое возмездие” нужно подавать холодным. Да, действительно, месть, как и вино, от долгой выдержки становится только лучше. И да, безусловно, все эти теоретически вполне справедливые утверждения воспринимаются таковыми сугубо теоретически. А на практике же…
Джинни Уизли рвала и метала. Причём в самом наипрямейшем смысле. Вот как раз сейчас она старательно рвала тонкую бумажную салфеточку на много-много-много, ну просто очень-очень много мелких кусочков, а потом со злостью швыряла эти ни в чём не повинные маленькие и бедненькие кусочки на стол. Увы, но ей это совсем-совсем не помогало, и даже тот факт, что салфетка была омерзительного бледно-зелёного цвета, тоже отчего-то не приносил должного облегчения.
Девушка очень ясно осознавала: осуществлять акт справедливого возмездия по отношению к этому подвиду недочеловека неразумного “недочеловек некультурный” лучше в тихом и безлюдном месте. Эх, ну почему у этих омерзительных животных столь сильно развит стадный инстинкт?! Ведь это же столь сильно всё усложняло!.. Она была реалисткой и прекрасно понимала, что против девяти хорошо обученных спецназовцев у неё нет ни малейшего шанса, так что идея нападения на всё стадо скопом по принципу коллективной ответственности отпадала как до крайности неразумная и сопряжённая с чрезмерным риском для собственной жизни. А ещё Джинни была гриффиндоркой и это была несомненная и непреложная истина, а посему, к сожалению, вариант с отважным закидыванием заклинаниями спины врага из засады можно было даже и не рассматривать как вариант, хотя, признаться, эта идея ей ну очень импонировала.
– Вот ведь гад… — Тихо буркнула она, яростно швыряя ошмётки жестоко убиенной салфетки в свою тарелку.
Но, ничего. Она всё равно до него доберётся, рано или поздно. Другое дело, что она бы предпочла, чтобы это случилось всё-таки как можно раньше…
Так, ладно, берём себя в руки, Джинни, берём себя в руки… Ну, или хотя бы берём в руки только ноги и уходим уже отсюда. Девушка тяжко вздохнула. Она всегда считала, что жизнь и без того слишком сложная штука, чтобы её ещё себе осложнять дополнительно, а поэтому всё-таки лучше отложить до завтра даже и мысли о том, что, увы, сегодня осуществить уже не удастся.
Сегодняшний завтрак проходил как обычно: вокруг всё те же люди, солнце светит как и прежде и даже овсянка, которую я героическим усилием воли в себя мужественно запихивал, была уже давно и до зубовного скрежета привычна. Вообще-то я совсем не против такой обыденности, предсказуемости и повторяемости. Однако сегодня что-то определённо было не так. Уж не знаю, что, но что-то меня определённо настораживало. Слишком обычно, слишком гладко, слишком спокойно… Слишком. Да, именно “слишком” — вот то слово, которым можно было бы смело охарактеризовать сегодняшнее утро.
Всё те же совы всё так же шумно влетели в Большой Зал. Честно говоря, я не понимаю этого обычая приносить именно за завтраком и именно с этими ночными хищными пташками корреспонденцию. Это что, такой специфический способ отбить у людей аппетит, что ли? Не знаю, как кого, а вот лично меня вся эта пернатая и до крайности шумная стайка разномастных птичек не вдохновляет на то, чтобы спокойно поесть. Скорее даже наоборот: они меня чем-то очень настораживают, и я никак не могу, да и не очень-то и хочу, отделаться от привычки пытаться контролировать их хаотичные перемещения. А то мало ли что…
Я как обычно очень внимательно следил за тем, как стайка бомбардировщиков начала разлетаться по своим жертвам, поэтому для меня не осталось незамеченным плавное пикирование кучки серых и невзрачных сипух с чем-то явно не шибко лёгким в лапах по направлению к нашему столу.
“Безопасность — она превыше всего!” — подумалось мне уже где-то под столом. Сгруппировавшиеся рядом ребята мою точку зрения явно разделяли.
Несколько секунд ничего не происходило, однако лезть обратно всё же отчего-то совершенно не хотелось. Ещё через некоторое прошедшее вполне себе тихо и спокойно время мы начали по одному выползать из-под стола таким образом, чтобы оказаться в стратегической близости от преподавателей, которые с совершенно непередаваемыми выражениями лиц наблюдали за нашим явлением себя народу.
– Нам никто не должен писать. — Тонко намекнула на то, что сов вообще-то было бы неплохо проверить, Лиз.
Внаглую евшие из впопыхах не эвакуированных тарелок птахи, заметив наше триумфальное возращение, поторопились сбагрить свои посылочки. Я мысленно прикинул, какова вероятность того, что девять немаленьких спецназовцев поместятся под одним скромных размеров преподавательским столом. К счастью, проверять на деле не пришлось — профессор Дамблдор соизволил таки обездвижить только-только намеревавшихся взлететь пташек.
– Как это понимать, молодые люди?! — Попыталась возмутиться такому вопиющему нарушению правил поведения за и под столом профессор МакГонагал.
– Как инстинкт самосохранения, мэм. — Честно признался я.
Естественно, нам попытались доказать, что мы драматизируем. Естественно, безрезультатно. И естественно, что вскрывать эти посылки мы категорически отказались.
– Может, взорвать Это — и дело с концами? — Предложил я, настороженно следя за тем, чтобы парализующее заклятие не слетело раньше времени с незадачливых почтальонш.
– Вам лишь бы повзрывать чего… — Недовольно проворчал Ричард, хотя вообще-то было ясно видно, что вариант “взять и открыть” его тоже не прельщает.
Наконец, после весьма утомительных дебатов, в которые я старательно не лез, решено было под защитной сферой с помощью заклинания развернуть свёрток, дабы потом было во что ткнуть нас носом и таким образом доказать свою полную правоту и наше сильнейшее заблуждение. Находящиеся в Большом зале весело перешёптывались, причём всё чаще и чаще в их речах звучало слово “параноики”. Мы — параноики?.. Вряд ли. Просто мы действительно свято верим, что безопасность — она превыше всего.
С любопытством естествоиспытателя я следил за тем, как одну из посылок помещают в долго и упорно создаваемую непроницаемую сферу, как потом недовольный профессор Снейп, пока директор удерживал защитные чары, осторожно заклинанием разворачивает свёрток…
– Ох!.. — Послышался чей-то сдавленный вскрик. Естествоиспытатель во мне отчаянно затребовал сведений об этой гадости, забрызгавшей всё внутри сферы.
– Спасибо, однако, инстинкту самосохранения… — Тихонечко поблагодарил я свою порой просто параноидальную осторожность.
Ещё семь обездвиженных сов с сюрпризами терпеливо валялись в наших тарелках. Стоп! Семь?.. То есть, всего, вместе с одной обезвреженной — восемь?
– Их восемь. — Шёпотом поставил я в известность тренера. Он кивнул. Видимо, тоже человек считать умеет. Редкое, если честно, в наше время качество. Я внимательно посмотрел на блюда “дичь необщипанная, необжаренная и даже неубиенная в каше”. Кто же был лишён сомнительного удовольствия дегустации подобного деликатеса?.. Сейчас, вполне закономерно, две тарелки были относительно пусты, причём содержимое посылки Барса, как сидящего ближе всех к столу преподавателей, мы только что имели честь лицезреть… — Тебе уже пришло сообщение, что нужно куда-то отправить одного, да?
Ричард не ответил, но этого и не требовалось.
– Гной бубонтюбера… …не смертельно… …денёк в больничном крыле… — Краем уха улавливал я фразы. Кажется, кому-то очень было нужно, чтобы сегодня по требованию Аврората на задание отправился именно я…
– Прощу прощения, сэр, но Вы не находите, что в связи с крайне опасным военным положением было бы вполне логичным некоторое ограничение свободы сообщения и тайны личной переписки? — Вполне негромко, но во вдруг ставшей полной тишине Большого Зала всё же недостаточно тихо поинтересовался я мнением профессора Дамблдора.
– У Вас есть какие-то конкретные предложения, мистер Поттер? — Уточнил мрачный директор.
– Никаких сов! — Безапелляционно заявил я. — Ну, по крайней мере, во время еды — точно и совсем никаких. Поставьте в совятне обычный почтовый ящик, пару раз в неделю проверяйте кто, что и кому пишет, после чего пересылайте. То же самое касается и приходящих писем и посылок: сначала проверить, потом — отдать адресату. В наше столь опасное время осторожность не бывает лишней.
Директор о чём-то напряжённо напрягал извилины, после чего, почти нехотя, наконец ответил:
– Мы подумаем, что можно будет сделать.
Я отстранённо кивнул, тоже усиленно обдумывая ситуацию, и начал целеустремлённо пробиваться вслед за ребятами на выход.
Уже через минуту мы были в кабинете Ричарда.
– Пойдёте все. Засада явная. Раньше времени никому, кроме Лаки, не высовываться. Пусть считают, что мы временно нейтрализованы. Всё ясно?
Всем и всё было ясно, что и немудрено: в таких ситуациях тренер всегда был краток, лаконичен и выражался предельно понятно.
Как верно выразился Ричард: засада явная. В полуразрушенном доме какого-то бывшего аврора кучка отчего-то ещё недобитых Упивающихся организованно отступала под вполне слаженным натиском министерских борцов со злом. И казалось бы: ну, отступает и отступает. Ну и хорошо, что отступает. Вот только как-то уж слишком организованно они отступают перед почти и не превосходящими силами противника.
Засада была явная: при моём эффектном появлении отступающие Упивающиеся заметно оживились, закопошились и извлекли что-то странное неопределённых цвета и формы на свет Божий.
– Morsmordre! — Я, в это время усиленно и самозабвенно создававший видимость активной деятельности, натурально прифигел. Два знака мрака над одним домом?.. Чёй-то они так помелочились?
Моё прифигение незаметно переросло в недоумение, когда никакой второй детали скелета с выползающей из неё змеюкой не появилось, зато…
– Seko! Petrificus Totalus! Stupefy!.. — Отчаянно кричали авроры, размахивая палочками направо и налево. Безрезультатно…
– Stupefy! — Хором проскандировали УпСы, целясь прямо в меня. Реакция не подвела: я рухнул на пол и быстренько перекатился за развороченный диван.
Авроры всё также напрасно размахивали волшебными палочками, в то время как Упивающиеся явно никаких проблем с магией не испытывали. Хм… Любопытненько.
С комфортом развалившись за своим временным убежищем, я молча ждал. По идее, ребята вот уже как раз сейчас должны были допробираться в тыл врага…
Часть ещё не обезвреженных авроров с двадцатой попытки всё же проявила чудеса эрудиции и наконец-то поняла, что колдовать у них сейчас вряд ли получится, а посему таки последовала моему героическому примеру.
Умиротворённо рассматривая через дыру в потолке до неприличия голубое небо, я отстранённо прислушивался к действиям Упивающихся. Вообще-то это очень даже и неплохо, что аврорам не хватило сер-бел-ещё-какого-нибудь вещества в нижней части спинного мозга и они не попрятались сразу куда подальше да побезопаснее, а мужественно развлекли внимание противника, так что теперь у меня ещё есть время, чтобы спокойненько поваляться на грязном полу за находящимся в совершенно непотребном виде предметом мебельной гарнитуры, потому что пока эта стайка улиток переползёт через окончательно разваленную стену, когда-то давно разделявшую изначальные боевые позиции оппонентов, да пока допрыгает через собственноручно (при официальной поддержке Министерства магии и Аврората) сделанные завалы… В общем, будет крайне странно, если ребята таки не успеют допробираться и не доберутся всё же до этих зажравшихся смертью и не только крайне нехороших террорюг.
Наконец-то послышался какой-то шум. Прислушался: драка. Ну, наконец-то, пора! Осталось порядка полутора десятка УпСов. Не так уж и много. В смысле, на девять спецназовцев — вполне даже и немного. Зато вот если бы я был бы здесь один-одинёшенек, то, пользуясь элементом неожиданности и не только, они бы меня просто задавили своим числом. Нда… А ведь что самое противное: даже зная, что это — засада, мне бы пришлось идти одному аки на заклание, если бы они всё же вывели ребят из строя той гадостью из посылок. Повезло, как обычно…
И всё же не стоит недооценивать элемент неожиданности: за этот коротенький и практически бескровный бой все здесь присутствующие уже успели в этом убедиться и причём не по разу. Именно поэтому оказавшейся тёмно-фиолетовой пирамидальной штуковины я так и не коснулся. А то мало ли что… В пакете оно побезопаснее будет, а там отдадим эту гадость министерским, для опытов, и жизнь снова на время войдёт в свою обычную и привычную колею, против которой я всё ещё, несмотря ни на что, совершенно ничего не имею.
А счастье, казалось, было так близко!.. Вот только подлови Его в тёмном и пустом коридоре, протяни руку с крепко зажатой в ней волшебной палочкой, сделай пару несложный пасов, скажи несколько нужных слов, и… И вот оно — Счастье. Но она снова проспала завтрак. На котором Он снова отличился и теперь опять оказался вне зоны доступа. О, Мерлин!.. Кто бы знал, где она видела этот круговорот всего в природе!!
Ух, бюрократы!.. Это ж надо ж было простой и незатейливый отчётик об успешно проведённой маленькой и скромненькой операции так растянуть во времени! И если тот факт, что на обед в Хогвартс мы бы вернуться в любом случае не успели, я ещё понять могу, как никак, а пока эти тугодумы во всём бы разобрались, да пока бы расшифровали слишком, по их скромному и явно некомпетентному мнению, простенький и незатейливый отчётик… Но ужин, ужин-то за что?! И ведь не какой-нибудь там, а первый нормальный за всё время пребывания в магическом мире! Да ещё и подсунули нам в качестве компенсации какие-то бутерброды сомнительной мятости, на которые мне даже и смотреть-то совсем-совсем не хочется. Настроение было весьма паршивым, отчаянно мечталось сбежать отсюда куда-нибудь подальше, желательно в ресторан, но можно и просто на кухню, а ещё традиционно хотелось молока…
“Ух, бюрократы!..”, — в который раз мысленно повозмущался я, мрачно вгрызаясь в бутерброд, на который старательно старался не смотреть лишний раз.
– Ничего не знаю. Все вопросы к начальству. — В очередной раз завёл я привычную шарманку только что подошедшему ко мне и уже даже открывшему рот для очередного бестолкового вопроса очередному бестолковому бюрократу. Ох и поразвелось их тут…
Да, кажется, мы здесь всё же действительно надолго…
Она до безумия устала ждать. Да сколько можно уже, в конце-то концов?! Вот сейчас Джинни как никогда понимала Того-Кого-Нельзя-Называть: вот так строишь себе грандиозные планы, готовишь коварную месть, ночами не спишь, вынашивая совершенно гениальные идеи отмщения… И наталкиваешься на просто поразительное неуважение к чужому труду. А ещё, кроме всего прочего, то обстоятельство, что Вы-Знаете-Кто тщетно гоняется за мистером У-Меня-Начисто-Атрофирована-Совесть уже около полутора десятка лет, заставляло её ну очень серьёзно задуматься. И хотя, безусловно, терпение Сами-Знаете-Кого в достижении Сами-Знаете-Чего Сами-Знаете-Зачем заслуживало как минимум уважения, девушка всё же Сами-Знаете-Почему предпочла бы разделаться со всем этим побыстрее. Хотя, впрочем, о чём тут вообще можно говорить, когда вы и так всё сами знаете?!
Из цепких загребущих чиновничьих лапок через несколько часов упорных боёв нам всё же вырваться удалось.
– Чтоб этому экспериментатору!.. — Начал с чувством выговариваться я, но прервался: разыгравшаяся фантазия усиленно подсовывала различные вариации того, что бы всё же “этому экспериментатору”, однако все эти творческие наброски мне почему-то казались какими-то чрезмерно гуманными. — Он там экспериментирует, а нам потом втолковывай всяким недоучкам о том, что вообще-то даже первоклашкам положено знать, что дважды два — четыре.
Пантера согласно кивнула, после чего широко зевнула. Со всеми этими разборками задержали нас столь сильно, что я серьёзно призадумался, а есть ли смысл вообще сейчас ложиться спать, если буквально вот-вот нужно будет вставать.
– Ну, зато эти всякие недоучки наконец-то уяснили, сколько всё-таки будет дважды два…
Действительно, какой-никакой, причём скорее никакой, чем какой, но плюс.
А вообще, кажется, я драматизирую: с Министерством магии все вопросы разрешены, экспериментаторские планы сорваны, а что насчёт сна…
– У нас ведь первой парой История магии?..
Как оказалось, если посмотреть на ситуацию с принципиально другой стороны, то всё, в общем-то, далеко не так уж и плохо…
Несправедливо!! Она так ждала, так надеялась!.. И вот, наконец-то дождавшись и донадеявшись — такой облом. А как она обрадовалась, когда увидела его на привычном месте за столом!..
Дура.
Как же глупо было надеяться, что вот теперь-то свершится её справедливая мстя!.. Она целый день как распоследняя идиотка на третьей космической вылетала из кабинетов после уроков, но застать Его никак не могла — отпускали их, что ли, раньше?.. И на трапезы в Большом зале они ходят исключительно всей толпой — и не подойдёшь незаметненько, и не подкрадёшься…
Обидно.
А ещё совсем недавно ей в голову пришла совершенно гениальная идея — отправить ему сову с просьбой встретиться: ведь она же всё равно хотела, чтобы он знал, что это именно она и именно ему и именно отомстила.
Вот только хорошая мысля приходит опосля: совиная почта нынче под запретом. И это тоже очень, знаете ли, обидно.
И вот, сидя на холодном, продуваемом всеми ветрами подоконнике, она размышляла о своей горькой судьбинушке. По всему выходила, что судьбинушка у неё действительно горька, тяжка и ужасна. Джинни зябко поёжилась. Мерлин, какой неудобный подоконник!.. То ли дело их… Но туда она не пойдёт. Ни-за-что! Вместо этого девушка просто легко спрыгнула на пол, решив, что мозги она уже вполне достаточно проветрила, можно даже сказать, что почти просквозила. Остаётся только надеяться, что не хватающей ей для полного и абсолютного счастья простуды она всё же не подхватит…
У меня создавалось странное и очень навязчивое ощущение, что наша жизнь для отдельных личностей становится весьма увлекательным реалити-шоу. Уж не знаю, какие там следящие чары на нас наложили кроме тех, что были завязаны на Ричарде, но накладывающая сторона явно не поскупилась: ощущение того, что ты находишься под микроскопом и тебя со всех сторон очень внимательно рассматривают было непередаваемо сильно и упорно не желало проходить.
Вначале это очень напрягало. Не то, чтобы мне было чего бояться — то, что мне нужно было скрывать, я уже давно и тщательно скрыл. Но всё же… Это напрягало. Причём даже не столько то, что я явственно ощущал на себе эту неотступную постоянную слежку, сколько незнание, что же именно за чары я на себе столь явственно ощущаю.
Говорят, незнание убивает. Будем надеяться на мою живучесть… А ещё надо бы как-нибудь всё же узнать, что же узнаёт из-за этих долбанных чар о нас Всевидящий, Всеслышащий, Всезнающий и Всехнасзадолбавший чаронакладыватель.
Только вот как узнать?.. На нас чары. На стенах портреты. В коридорах вечно кто-нибудь ошивается… Создаётся впечатление, что всё предусмотрено, что и не подберёшься, и не подкопаешься, и не подлетишь, и не подползёшь…
Хм…
– Салли, радость моя, ты не хочешь размять свои совершенно замечательные чешуйки и где-нибудь поползать? Скажем, возле кабинета директора, на мой взгляд, вполне подходящие для прогулочного ползания климатические условия…
Сегодняшний день для Джинни прошёл даже хуже, чем вчерашний, хотя она, осознав всю бессмысленность сего действа, больше даже и не пыталась подловить Его на переменах. Она с тоской подумала, что вот теперь, кажется, её счастье точно стало полным и абсолютным: кажется, она всё же простыла.
Голова болела, её попеременно бросало то в жар, то в холод, в горле першило, нос заложило, в сон клонило…
Нет, ей определённо надо сходить к мадам Помфри. Что же касается мести… Радуйся, Наглец, она только что великодушно подарила тебе ещё один день спокойной жизни. В конце концов, собственное здоровье дороже…
На завтраке мы все находились в замечательном и в высшей степени приподнятом настроении: как выяснило звукозаписывающее устройство, прицепленное к чешуе хвоста моей очень-очень любимой змейки, чары отслеживали сугубо перемещения объекта в пространстве, правда, все результаты ещё куда-то записывались и в любое время можно было выяснить, в каком месте и в какое время находился объект наблюдения… Но это было даже хорошо: если вдруг что, то у меня всегда будет железное алиби, в котором директор никогда и ни за что не усомнится. Да это даже не просто хорошо — это просто замечательно! Ведь если вдруг что, то сделать что-то, о чём дражайшему директору знать не положено, можно и чужими руками…
Я, признаться, не очень понимаю, почему профессор Дамблдор столь сильно доверяет профессору Снейпу. Вот лично я ему не доверяю. Ну, да. Я вообще практически никому не доверяю. И что дальше? Это ведь всё равно не повод доверять такому в высшей степени сомнительному и подозрительному человеку, как профессор Снейп!..
Но мне это странное доверие только на руку: теперь и Снейп не сможет прикопаться ко мне со своими вечными вполне вообще-то обоснованными, но абсолютно не доказанными обвинениями.
В общем, как на жизнь не посмотри, а я явно в шоколаде: наши Министерства усиленно демонстрируют дружбу навеки, так что поддержка обоих министров нам обеспечена, директор Дамблдор в пророчества верит и вплоть до “финальной битвы Добра со Злом” оберегать будет, пусть даже и не очень охотно, а что же касается Волдеморта… Сдаётся мне, убивать пока не будет. Ну, и на том спасибо!..
– Никогда не понимал, почему всякие там диетологи рекомендуют пить молоко именно на ночь. — Я с тоской глянул на находящиеся на столе напитки: моей прелести нигде не наблюдалось. Вообще нигде. Я проверял!.. Даже под столом нема: специально вилку почти уронил, чтобы удостовериться. — Особенно мне непонятно, почему этих ничего не понимающих в жизни и в молоке людей слушает такой умный человек, как Ричард МакГрегор.
Пантера флегматично пожала плечами, методично уничтожая мою порцию шоколада.
– Как же хорошо без сов… — Тихонько сказал я расслабленно сидящей и почти облизывающейся киске. Она согласно кивнула, что и вполне понятно: были б здесь эти потенциальные источники опасности, мы бы с ней столь спокойно и за столом не сидели. Вот под — вполне вероятно, но за… Вряд ли.
Я, признаться, до последнего сомневался, решится ли профессор Дамблдор на столь решительный шаг. Решился. И теперь… Ох, как же всё-таки хорошо без сов!..
Краем глаза я лениво наблюдал, как до крайности недовольный мистер Филч (хотя лично я не очень-то понимаю, чего ему так не нравится, коли за это ему доплачивают) чётко по списку производит раздачу выписываемых студентами и преподавателями периодических изданий.
– Меня завхоз в роли почтовой совы напрягает значительно меньше, чем сами почтовые совы… — Тихонько прошептала мне на ушко Пантера.
– …в роли завхозов?.. — Продолжил я за неё. Она вначале не очень поняла, о чём это я, а когда наконец-то поняла, то как-то очень отстранённо кивнула и отстранилась. “Видимо, представляет себе эту картину маслом…” — подумалось мне.
Неожиданно учащиеся завозились, в зале зашумели, пошла по рукам какая-то газета, присмотревшись к которой я понял — Ежедневный пророк. Как это символично… Но я всё же несколько заинтересовался: мало ли, вдруг они чего умного там вдруг написали?..
– Прошу прощения, Вы не одолжите на время Ваш экземпляр…
Договорить мне не дали, всучив в руки Ежедневный пророк, на обложке которого было несколько фотографий.
– Кхм… Дожили. Раньше Упивающихся на обложку помещали с пометкой “Особо опасен, разыскивается”, а теперь… — Буркнул я, пока перекладывал газету так, чтобы скучковавшимся ребятам тоже удобно было читать.
– А этих не разыскивают… — Пробормотала Пантера, когда мы все просмотрели главную полосу.
В результате быстрого прочтения первой страницы и просмотра остальных у меня сложилась следующая картина происшествия:
Сегодняшней ночью на несколько домов авроров напали целые полчища (как клятвенно заверяют корреспонденты Ежедневного пророка, непонятно когда и как умудрившиеся посчитать нападавших) Упивающихся смертью, которые в результате долгих и яростных сражений (ещё бы — знавал я людей, разбудить которых было всё равно, что выиграть даже несколько сражений) связали этих доблестных правозащитничков по руками, ногам и по остальному прочему, после чего переправили в дом к одному из этих заслуженных блюдителей порядка (хвалебные дифирамбы о том, как они этот самый порядок блюдут и блюли даже занимают две отдельные странички газеты), где несколько УпСов в компании аки мумий спеленатых авроров дружненько и забаррикадировались, предварительно понавешав на дом целую кучу всяких в данном случае абсолютно лишних защитных заклятий, которые эксперты снять не решаются: под угрозой, как никак, жизни, здоровья, чести, достоинства и всё к этому прилегающее заслуженных борцов со злом! А это вам не шутки. Тем более что запросы у УпСиков, не в пример самооценке, не зашкаливают, да и выпустить заложников они честно-честно обещают. Причём, видимо, обещают убедительно — им, кажется, даже верят.
– Всё? — Ребята утвердительно кивнули. — Большое спасибо, вот Ваша газета…
Все притихли, чего-то ожидая. Я же спокойно повернулся к тарелке своей передом, ко всем остальным — спиной, если не сказать чем пониже.
– А чёй-то эт ты вернуть-то должен, Гарри? — Удивлённо спросил Хагрид. — Ты эт, верни, коли ж не твоё… Чужое брать…
Я улыбнулся. Простота и наивность полувеликана просто поражала наповал.
– Что вернуть, профессор Хагрид? — Слегка наклонив голову и всё также полуулыбаясь, уточнил я.
– Так ведь это… Ну, написано тут так, что отпустят они авроров, коли ж ты вернёшь то, что взял.
– Нда?.. — Я картинно задумался и взял в руки стакан с соком. — Вот только что я взял вот это. — Продемонстрировал ёмкость и заполняющую её жидкость всему залу. — Мне им это отдать, что ли? Думаешь, у них проблемы с водоснабжением и там сейчас что-то вроде местного филиальчика пустыни Сахары? Если так, то тогда, действительно, за стакан сока они заложников пренепременно отпустят…
А вообще-то я действительно в непонятках, чего они от меня конкретно хотят: то ли пророчество им подавай; то ли ту фиговину, что в радиусе девяти метров не давала колдовать тем, у кого на руке не было чёрной метки, ведь её-то тоже я подобрал и передал компетентным (ну, или не очень-то…) органам для разбирательства, которым, однако, разбираться было влом, так что в итоге фиолетовое пирамидальное безобразие просто уничтожили; а, может, ещё чего… Кто ж знает?
– Ну так ведь это… Надо же помочь аврорам… — Несколько растеряно проговорил Хагрид. Почему-то все здесь, кажется, были абсолютно уверены в том, что я знаю кому и чего от меня надо. Не хотелось бы их разочаровывать, но лигилименцией перед сном во вселенских масштабах я не балуюсь. Я ей вообще не балуюсь — сложная зараза, а с моим нулевым опытом ещё и опасная. Причём ладно б только для окружающих…
Я демонстративно вздохнул и попытался скопировать эффектный эльфопризывающий щелчок пальцами профессора Дамблдора. Как ни странно, домовик всё же призвался.
– Повторите, пожалуйста, как в прошлый раз.
Эльф кивнул, и уже через пару секунд передо мной стояла почти моя прелесть с коктейльной трубочкой. Почти просто потому, что не люблю я здешнее молоко, мне, дитю цивилизации, такое почти парное и слишком жирное не очень-то нравится.
– Помочь?.. Да, безусловно, надо. — Проговорил, поднося стакан к губам, но глотка покамест не спеша делать, я. — Вот только… Кто сказал, что они примут эту помощь? — На лице Хагрида большими буквами и очень разборчивым подчерком было написано недоумение. Я не замедлил пояснить. — Все эти семь авроров — заслуженные борцы со злом, которые доблестно сражались за правое дело в течение многих лет. И тут вдруг они оказываются обязанными своим освобождением какому-то мальчишке, которого все они, да и не только они, за глаза называют молокососом… — Я немного покрутил в руках трубочку, после чего всё же опустил её в стакан. — Что, Вы думаете, что я на них обижаюсь и из-за этих глупых обид не хочу что-то для них делать? — Слегка качаю головой. — Нет, я не обижаюсь, ведь я действительно Очень люблю молоко. — Наконец-то начинаю медленно потягивать через трубочку мою прелесть. — Да и не важно это абсолютно, хотят авроры быть освобождёнными мною или не хотят. Тут дело в другом…
Я замолчал, неторопливо осушая стакан.
– И в чём же тут дело, мистер Поттер? — Недовольно спросил профессор Снейп. Я не стал делать ему замечание о том, что в чужие разговоры влезать не хорошо, ведь, в конце концов, это была вполне сознательная игра на публику, поэтому я лишь, пожав плечами, соизволил ответить.
– Дело в источнике информации, профессор. Ежедневный пророк — это такая газета, на одной странице которой написано о действиях Упивающихся Смертью, а уже на следующей — свежие сплетни. Вы верите любому напечатанному там слову? Я вот лично нет. На мой взгляд, информацию, изложенную в этом периодическом издании, следует прочитать и принять к сведению, а не безоговорочно отождествлять с безусловной истиной. Это было во-первых… — Почти последний глоток. И почему всё самое хорошее всегда очень быстро кончается?..
– Договаривайте, мистер Поттер! — Недовольно потребовал Снейп.
Допиваю молоко и отвечаю:
– Не имеет никакого значения всё то, что я только что вам всем сказал. Без приказа я всё равно ничего делать не стану: ни помогать, ни мешать, ни чего-либо кому-либо передавать… А вот будет ли приказ…
Пожимаю плечами, встаю и демонстративно удаляюсь. Более чем уверен, что в Ежедневном пророке будут писать, что Министерство магии делает всё возможное и невозможное для спасения пленников, вот только… Приказа передать или вернуть что бы то ни было не будет. И далеко не только из-за бескомпромиссной политики министерских, которые демонстративно не желают вести какой-либо диалог с УпСами…
До обеда, как я и предполагал, никакого приказа не последовало.
– Опять Ежедневный пророк?.. Такими темпами этот Пророк скоро надо будет переименовывать из Ежедневного в ежечасный… И что они там опять пишут?
По мере прочтения я заметно мрачнел: в очередной статье почти дословно цитировались отдельные моменты моей утренней речи, причём со слов не кого-нибудь, а Упивающихся смертью, которые в очередной раз выдвигали свои условия. А это наталкивало на определённые размышления…
– Утечка информации… И это при том, что все основные способы связи недоступны… — Ричард задумался, после чего повернулся к директору и что-то тому зашептал.
– Прошу минуточку внимания! К сожалению, ввиду сложившейся ситуации, никто из нас некоторое время не сможет покинуть территорию этого зала…
Никто? То есть, мы и профессор Снейп — это никто? И если насчёт профессора я бы ещё, может быть, и не сильно возражал, но…
– Пока больше никакой информации не просочилось, нам надо быстро проникнуть в тот дом, освободить авроров и уничтожить всё, что движется. Вопросы? — Молчание, хотя лично у меня этих самых вопросов был большой товарный поезд и целый эшелон телег. — Замечательно…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:34 | Сообщение # 56 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| – Рокки! — Нет ответа. — Рокки!.. — Молчание. — Эй, Рокки!! — Она раздражённо вздохнула. Кому вообще из них двоих это было надо, а? Входя в комнату, в которой содержались связанные авроры и где как раз сейчас дежурил упорно не отзывающийся Рокки, она искренне возмутилась: — Нет, ну он даже и не шевелится!..
– Тсс!.. — Кто-то зажал ей рот одной рукой, другой за талию притягивая к себе и с силой удерживая её на месте. — О мёртвых либо хорошо, либо ничего…
Против воли её начала бить мелкая дрожь. Что за…
– Пройдём внутрь — чего на пороге-то стоять?
Её мягко завели в комнату, после чего с неё сняли мантию и внимательно обыскали.
– Прекрасно. И, кстати, я настоятельно не рекомендую Вам даже шевелиться лишний раз, мисс, а то у нас есть приказ на уничтожение всего, что движется. — Теперь её уже била Очень Крупная дрожь. Кажется, ситуация, и без того ранее бывшая весьма скверной, экстренно переквалифицировалась в бедственную…
– Идея взять одного из них для допроса, безусловно, мне импонирует. Вот только толку от этой очередной рыбы… — Как мне рассказали, с некоторых пор рыбами называют всех Упивающихся, на которых Экспериментатор Хренов наложил заклятия молчания. — Ничего важного от неё не узнать. Хоть сразу в Азкабан отправляй, чтобы не тратить времени понапрасну…
Невзрачная блондинка испуганно, во все глаза неотрывно смотрела почему-то именно на меня. Совершенно обычная девчонка, совсем ещё молоденькая, и… Стоп! Обычная?..
В голове зароились мысли, складывающиеся в планы… Вот только… Чёрт, как же обойти это долбанное заклятие молчания!..
– Я её допрошу, ладно? — Дежурный аврор пофигистично пожал плечами.
– Значит, так. Раз уж говорить не можете, то на мои вопросы отвечать кивками. Объяснять, как надо обозначать “да”, а как — “нет”, я надеюсь, не требуется? — Она судорожно помотала головой. — Замечательно. Если заклятие не даст сказать “да” — просто молчите. Если не знаете — пожмёте плечами.
Аврор заинтересованно присел рядом.
– Итак, приступим… Вы знаете что-нибудь о планах своего хозяина?..
Ждать надоело, надеяться на то, что подходящий случай отомстить вот-вот подвернётся, было по меньшей мере весьма глупо и наивно, ну а верить, что всё пройдёт именно так, как на то рассчитывает Джинни — и того хуже. И что же теперь? Тихо беситься от бессилия? Кажется, она даже уже почти перебесилась. Ещё не остыла — слишком сильно было оскорбление и слишком уязвлена была её гордость, да и уже не отступиться: гриффиндорцы всегда держат своё слово, даже данное самой себе. Ох, ну что за жизнь!..
Единственное, что радовало, так это то, что каким-то чудом ей всё же удалось убедить мадам Помфри в том, что она уже полностью выздоровела и что сон в родной гриффиндорской спальне для неё будет даже полезнее, и вообще, ведь её же всё равно завтра выписывать собирались…
Так что теперь уже полностью здоровая и даже немножко довольная жизнью Джинни уверенно шагала по коридору.
Поворот, ещё поворот… Осталось не так уж и много — и она будет в гостиной родного факультета. Поворот, и… Её глаза от удивления расширились, а ноги остановились, в то время как руки, казалось, зажили своей жизнью: волшебная палочка как-то сама собой оказалась направлена на Него, слова заклятия чисто автоматически вылетели из её уст…
– Так что если вдруг твоя девушка что-нибудь такое узнает и поделится с тобой информацией…
– Ага, я понял. — Несколько рассеянно ответил Лео. Некоторое время мы шли молча.
На очередном повороте я вдруг подумал, что надо бы сказать Лео о том, что ничего против его ненаглядной Лаванды я не имею и что эта просьба — простая формальность, ведь он и так бы рассказал нам, если бы вдруг действительно узнал от кого бы то ни было что бы то ни было достаточно важное. Он немного отстал от меня, поэтому я, уже завернув за угол, через секунду развернулся и сделал шаг ему навстречу.
– Знаешь…
Кто-то что-то произнёс, практически сразу после чего рядом со мной просвистел луч от какого-то заклятия. Что за?..
Заклятие летело прямо на Хама: вот ещё буквально секундочка, и… Он отступает на шаг. Она не попала… Ох!.. Кажется, ей надо срочно мотать отсюда, да куда подальше…
Джинни слегка попятилась назад, прежде чем развернуться и со всей скоростью, на которую только была способна, побежать подальше от этого места, от этого человека, от этой неосуществившейся мести, и… Уже через несколько поворотов она поняла, что с каждым шагом она всё отдаляется и отдаляется от гриффиндорской гостиной, которая, возможно, была единственным её более-менее безопасным убежищем. Ох…
В боку закололо, дыхание уже давно сбилось, мышцы ног устали, лёгкие обжигало огнём… После очередного поворота она шмыгнула за доспехи и притаилась. Через некоторое время она всё же нерешительно посмотрела в щёлочку за доспехами в ту сторону, откуда прибежала. Никого… И вокруг так тихо. Только бешеный стук крови в висках, только никак не желающее восстанавливаться дыхание, только…
– Увидели там что-нибудь интересное, мисс Уизли?..
…только тихий шёпот и горячее дыхание, опалившее её шею. Только вдруг внезапно пробежавшие по спине и явно не собирающиеся останавливаться на достигнутом мурашки, только неожиданный, сковывающий разум страх, только вдруг начавшие подгибаться колени, только…
– Мама… — Тихо прошептала она, когда, повернувшись, всего в нескольких сантиметрах от своего лица увидела Очень Злого Его.
Джинни Уизли с направленной на меня волшебной палочкой застыла каменным изваянием и некоторое время не подавала признаков жизни, после чего вдруг пришла в движение, слегка попятившись, а потом развила неплохую скорость, рванув вперёд по коридору.
– Хм… Потом поговорим. — Бросил я явно заинтригованному другу, прежде чем побежать следом за ней.
Она бежала без оглядки, неожиданно быстро и, естественно, не слишком долго. Я тихо бежал справа от неё и чуть позади, чтобы, если вдруг она оглянётся, всегда можно было зайти ей за спину и остаться до поры до времени незамеченным.
Наконец-то она выдохлась и залетела в очередную нишу за доспехами. Молча захожу следом. Немного отдышавшись, она припала к небольшой щёлке между доспехами, кажется, усиленно высматривая меня. Секунда, две, три… Ещё несколько… А она всё также вглядывалась в темноту и вслушивалась в тишину, пытаясь понять, где же сейчас её преследователь, то бишь я. Мне отчего-то кажется, что вот так стоять мы можем ещё очень долго, поэтому…
– Увидели там что-нибудь интересное, мисс Уизли?.. — Тихо практически выдыхаю я.
Был ли я зол? Был. И ещё как. Когда в тебя ни с того ни с сего вдруг кидаются заклятиями, вообще, знаете ли, довольно тяжело оставаться полностью спокойным и умиротворённым.
Она медленно повернулась ко мне.
– Мама… — Тихо прошептала она. Я слегка прищурился.
– Мама?.. Боюсь, она сейчас вряд ли поможет. Но ведь есть ещё… — Я взглядом указал куда-то наверх. — Повторяй за мной… — Она попыталась попятиться, отступить назад, но вместо этого лишь сильнее вжалась в стенку. Ей никуда от меня не деться, а мне — некуда торопиться…
– П-повторять?..
Я слегка киваю, после чего начинаю:
– Отче наш…
– О-отч-че… Н-наш… — Заикаясь и запинаясь, попыталась повторить она.
– Да святится имя твоё… — Снова подсказываю я.
– Д-д-да…
– Нда… — Протянул я, после чего наигранно тяжко вздохнул и прекратил её попытки выдавить из себя продолжение молитвы. — Достаточно. — Медленно ставлю одну руку рядом с её головой. В её глазах уже даже и не страх, а чистый ужас. — Боюсь, что у Него сегодня неприёмный день… — Ставлю рядом вторую руку…
– Мама?.. Боюсь, она сейчас вряд ли поможет. Но ведь есть ещё… — Мало чего понимая, она тоже посмотрела куда-то вверх. Кто ещё есть? Потолок?.. — Повторяй за мной…
Что?.. Повторять?.. Что повторять?.. Она попыталась попятиться подальше, отодвинуться от него, но… Отодвигаться было некуда, тут не отступишься при всём желании…
– П-повторять?.. — Уточнила она. Голос не слушался, все мысли в панике куда-то разбежались, и сама Джинни тоже бы сейчас с удовольствием последовала их примеру и тоже куда-нибудь убежала. Но такая холодная стена, в которую она сейчас вжалась, не давала возможности попятиться, отступить, сбежать… И такой холодный взгляд зелёных глаз, почти спокойный, почти мягкий, почти искренне предлагающий что-то вроде помощи… Повторять за ним… Что повторять?..
– Отче наш…
Она как-то почти неосознанно повторяла, запиналась, путалась, с трудом понимала, что она повторяет, еле осознавая, что, кажется, это — молитва, что…
– Достаточно. — Мягко говорит он, и она тут же прекращает все попытки сказать что бы то ни было. Язык отказывался слушаться, её била крупная дрожь, мурашки устраивали скоростные забеги у неё на спине и не только, а она всё смотрела в эти такие зелёные глаза и никак не могла отвести взгляд.
Он сказал что-то ещё, но она не разобрала, да и не очень-то и пыталась: слова потонули в том, что Он вдруг поставил правую руку с одной стороны от неё, потом левую с другой…
– Мамочки!.. — С трудом выдавила из себя она. Колени всё же подогнулись, и она медленно начала сползать вниз по стеночке…
Она вдруг начала сползать вниз, всё ниже, ниже и ниже… Хм, интересненько…
– Мисс Уизли, позвольте у Вас поинтересоваться, а Вы, собственно, до какого уровня и с какой целью сползаете? — Она притормозила где-то в районе чуть ниже моей талии и, густо покраснев, стремительно встала обратно. Обрела дар речи?.. Ну, наконец-то, а то этот маленький запуганный зверёк мне уже порядком надоел…
Ноги не держали, и она всё ниже и ниже сползала по стене, как вдруг… Сквозь туман в голове до неё дошли Его слова, он спросил… Что?..
Посмотрев прямо перед собой, она стремительно покраснела, после чего снова покрутила в голове его вопрос, и… Да что он себе позволяет?!
Весь страх куда-то улетучился, а вместе с ним и вдруг приобрели способность держать её бренное тело и ноги.
– Да что ты себе позволяешь!.. Да эти грязные намёки!.. — Слов не хватало, воздуха от возмущения — тоже, и она просто подняла руку, намереваясь дать ему пощёчину, но… Руку он перехватил.
…вот теперь он Действительно Зол. Но… Но теперь она уже не боится. Ну, что, что, что он ей может сделать?! Ни-че-го!!
– Вообще-то у меня было два варианта: либо ты хотела пасть к моим ногам и просить прощения, либо — попытаться сбежать. — Медленно проговорил он, одной рукой легко удерживая её руку, а другой всё также опираясь о стенку. — Но мне нравится ход Ваших мыслей, мисс Уизли…
Выдыхает он ей на ухо ответ. Колени снова начинают подкашиваться. Чёрт… Кажется, он её сейчас поцелует… Ведь поцелует же, правда?..
Она подняла на него взгляд. Его лицо всего в паре сантиметров от неё, он смотрит прямо ей в глаза…
Всё ещё довольно злой, но больше не злости, а… Чего? Кажется… Усталости.
– Прости… — Она ослышалась, или… — Мне следовало бы лучше держать себя в руках.
– Точно…
Она хотела сказать это вызывающе, хотела задеть его, оскорбить, вывести из себя… Зачем, зачем ей это было нужно?.. Она не знала, но теперь это уже и не важно: голос подвёл её, и она вообще не была уверена, что он её услышал.
– Ты же знаешь, что у нас утечка информации. Скорее всего, в Хогвартсе есть шпион Волдеморта, а, может быть, и не один… — Он прикрыл глаза и отпустил её руку. — Этот шпион ещё и вредить старается по мелочам, и… — Он открыл глаза и посмотрел прямо ей в глаза. — Я не стану кому бы то ни было говорить, что ты нападала на меня в пустом коридоре, да и Лео тоже будет молчать, но я думаю, что тебе стоит знать, что с этого момента ты становишься главной подозреваемой в этом деле.
Он убирает другую руку от стены и, оттолкнувшись, уходит.
Он её в чём-то подозревает?! Даже нет, не просто в чём-то, а в связи с Сами-Знаете-Кем! Её! Он! Да она… Да он… Да блин, что такое!..
Нет, ну вот теперь она просто Обязана отомстить ему за тот ужас, что она сейчас пережила. И за то, что он считает, что она могла бы шпионить для Этого. И за все эти грязные намёки, и за ту, наверное, самую ужасную секунду, когда она так хотела, чтобы он её поцеловал. И особенно за эту чёртову секунду! Почему же он не поцеловал её тогда?.. “Сцука побрезговал” — с холодной яростью в голосе ответил её внутренний голос. Побрезговал?! Ею?! Ну, всё! Она ему не просто отомстит, она…
Её губы расплылись в довольной усмешке. И как это ей раньше не пришло Это в голову?.. Но теперь-то, теперь она проведёт ему бесплатную экскурсию по местам зимовки некоторых членистоногих…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:36 | Сообщение # 57 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 47
Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал ей, что она будет работать в библиотеке, она бы громко и насмешливо рассмеялась этому кому-нибудь прямо в лицо, причём сразу же после одного только предположения, что она вообще будет работать. Ведь это же просто смешно — чтобы она — она!.. — работала?! Нет, нет и ещё несколько сотен тысяч миллиардов и миллионов раз нет!.. Да ей от одного предположения становилось смешно!..
Тогда становилось…
Теперь же было как-то не до смеха. Полки, полки, полки и полки, а на них книги, книги, книги и книги… Нескончаемые полки с нескончаемыми книгами. Самая большая библиотека в королевстве была действительно большой — да просто огромной!.. — и содержала в себе сотни, тысячи, миллионы и миллиарды книг, которых здесь было столько и в таком количестве, что ей становилось дурно. А ведь когда-то — сейчас ей кажется, что это было так давно, почти в прошлой жизни, — она гордилась их семейной библиотекой, ведь та была такой большой, что — как она часто, смеясь, говорила гостям, показывая поместье, — чтобы прочитать её всю, каждую книжечку, не хватит одной человеческой жизни. Но здесь… Здесь, кажется, не хватит даже сотни человеческих жизней даже на то, чтобы просто прочитать названия книг и краткую аннотацию к ним.
Библиотека была огромной, пыльной и почему-то страшной. Хотя, конечно же, понятно, почему именно страшной — кто бы не испугался, впервые в жизни начав работать? Может быть, в другом бы случае она и проявила свойственные ей твёрдость духа, отвагу, мужество, стойкость, смелость, отчаянную храбрость… Но только представив, что ей придётся работать ЗДЕСЬ, все её лучшие качества почему-то спешили попрятаться за широкой и могучей спиной самого жуткого, самого ужасного, самого чудовищного страха — страха перед неизвестностью.
Словно бы очнувшись, прекрасная, очаровательная, обаятельная, гордая, невероятно красивая и немного — совсем немного и только внешне! — надменная и высокомерная шатенка с потрясающей воображение идеальной фигурой, которую красиво подчёркивало невероятной красоты облегающее платье с корсетом с глубоким, на грани приличия, вырезом и пышной юбкой, скрывающей её длинные, стройные ножки, эта невероятная шатенка встряхнулась и с гордо поднятой головой и царственно прямой спиной перешагнула порог своей добровольной тюрьмы, обязанностью пребывать в которой в течение ближайших двух недель она была обязана своему любимому — хотя на данный конкретный момент и не очень-то — взбалмошному родному братцу, который был старше её только (хотя он лично предпочитал говорить “целых”, что, как это ни прискорбно, истине соответствовало: числа и год рождения у них совпадали) на пять месяцев, но всё равно наивно считал себя гораздо старше, умнее и опытнее. Хотя, конечно же, это было совсем не так: без лишней скромности стоит отметить, что Эрмина обладала не только невероятной красотой, но и незаурядным умом: всю их немаленькую семейную библиотеку она, не покладая томов, рукописей и книг, добросовестно прочитала ещё до того, как ей исполнилось семь лет.
Но эта библиотека… Она показалась девушке совершенно огромной, ей даже казалось, что даже она, с её-то умом и сообразительностью, а также смекалкой и эрудицией, просто физически не сможет прочесть все находящиеся здесь кладези информации. Однако ничего не поделаешь: она всегда держала своё слово, и если, так глупо поспорив с братцем, сказала, что выдержит здесь две недели, значит, она выдержит, ведь всё-таки у неё был характер: она была выносливой, усидчивой, трудолюбивой…
Рональд, подавив зевок, перелистнул дальше. Он добрался уже до пятидесятой страницы книги, а действие только-только начинало подумывать о том, чтобы начать развиваться… Впрочем, не то, чтобы его это особенно заботило: рождественские каникулы были в самом разгаре и у него будет ещё вполне достаточно свободного времени. Будет… Потом…
Устав бороться с одолевающей его зевотой, Рон положил в книжку закладку и улёгся спать. На тумбочке рядом с ним скромно лежал заколдованный под “Квиддич сквозь века” любовный роман, который только позавчера подарил ему Лаки и настоятельно рекомендовал прочитать, сказав, что это обязательно должно помочь ему перейти на новый этап отношений с Гермионой. Ну а ради такого он был бы готов не то, что прочитать какой-то любовный романчик, он бы его даже написать, наверное, согласился…
Неделю спустя.
Ренальд задумчиво перевернул страничку. Обычно он очень любил читать и зачастую засиживался в этой библиотеке — ведь она объективно была самой лучшей! — и чтобы выманить его отсюда куда-либо его многочисленным друзьям порой приходилось идти на самые разнообразные ухищрения. Стоит отметить, что этот высокий, стройный и красивый — как ангел с картины — молодой человек вообще-то был очень весёлым и общительным, но это ни в коей мере не мешало ему периодически наслаждаться, проводя время в обществе книг. Книги манили его, увлекали в чарующий, таинственный, непредсказуемый мир фантазий, заставляли отринуть все проблемы, если таковые были, они переворачивали его мировоззрение, они меняли его, и с каждой прочитанной книгой он становился другим — не внешне, нет, но внутренне… В общем, все знали: лорд Ренальд Юлиус Эпрелейн фон Багшорн, граф Уэльский, барон Шотландский, принц Датский и просто верный подданный своего короля очень любил читать и ещё ничто и ни разу не смогло заставить его отвлечься от столь увлекательного процесса чтения. Это знали все — ведь у этого хорошего человека с большим сердцем было очень много друзей, которые постоянно предпринимали очередные провальные попытки вытащить его из библиотеки… Все знали: если уж он начал читать книгу, то ничто не сможет помешать ему дочитать её до конца, и если бы кто-нибудь когда-нибудь хоть кому-нибудь из этих многочисленных друзей сказал, что он будет столь пугающе равнодушен к этим великим, мудрейшим и древнейшим фолиантам, то они бы громко, заливисто, от всей души посмеялись бы над этой шуткой. Да Ренальд бы и сам, наверное, посмеялся бы. Тогда посмеялся бы… Теперь же было не до смеха, ведь все его мысли занимала Она… Прекрасная незнакомка, что, как мимолётное видение, явила себя миру лишь на считанные доли секунды, украла его покой и исчезла в дебрях многочисленных стеллажей… Он и сам не понимал, зачем тогда кинулся за ней, за этим неземным созданием, которое снизошло к нему сегодня и озарило этот день обычный, сделав его до крайности необычным. Ренальд чувствовал: зачем-то она ему очень-очень нужна. А он привык получать то, что было ему нужно… Поэтому он встал, немного потянулся, поправил идеально, чётко по фигуре сидящий на нём шикарный костюм, состоящий из шикарных чёрных обтягивающих его длинные стройные ноги и узкие бёдра брюк из тонкой шерсти и укороченного, новомодного пиджака, который он небрежно оставил висеть на спинке кресла: ведь сейчас на дворе стояло лето и было очень, очень, очень жарко…
Рональд решительно отложил книгу на тумбочку, не забыв предусмотрительно положить закладочку. Нет, ну что за люди!.. Ну в самом же ж деле, какой нормальный человек оденет летом, да ещё и в очень-очень-очень жаркий день, костюм? Да ещё и тёплый… Да даже более того — шерстяной!.. В общем, на сегодня с него однозначно хватит этого шедевра писательского искусства…
Некоторое время спустя.
Со стороны это кажется так просто — просто подойти, просто улыбнуться, просто спросить… Со стороны это кажется совсем не сложно, ведь если бы было сложно подойти к библиотекарю, то никто бы, наверное, и не ходил в библиотеки. Со стороны кажется всё таким простым, лёгким, да просто элементарным!.. Но только со стороны. Сейчас же…
…лорд Ренальд стоял, припав к стеллажу с книгами, и смотрел через просвет между томами на свой идеал девушки…
…все знают, что надо стремится к идеалу. Все знают, что надо сделать всё от тебя зависящее и даже ещё чуть-чуть из того, что от тебя, кажется, зависеть просто по определению не может, но попытаться достичь своего идеала. Все знают, что это сложно…
…но мало кто знает, что гораздо сложнее — это не отчаянно пытаться, прилагать нечеловеческие усилия, стремясь к идеалу, а, однажды увидев нечто, воплощающее в себе предел ваших мечтаний, суметь перебороть естественную (которая в такие моменты ощущается очень даже противоестественной) робость и сделать шаг навстречу своей мечте, своему идеалу…
Лорду Ренальду нужно было сделать всего несколько простых шагов, элементарно улыбнуться и просто спросить какую-нибудь книгу, чтобы достичь своего идеала. Но кто бы знал, как сложно порой даются самые простые и, казалось бы, такие лёгкие вещи, столь элементарные действия…
Фу, как это не по-гриффиндорски… Рон скептически хмыкнул. Ну, уж у него-то это проблем бы не вызвало… Чего стоять-то, припав куда-то там? Почему нельзя просто подойти, улыбнуться и спросить? Что ему мешало? Да он элементарно струсил, несмотря на все те несколько предыдущих страниц, которые описывали, насколько этот трус считает себя смелым. Но, позвольте, разве ж можно считать храбрым человека, который не может отважиться на совершение таких простых действий?!
…для подтверждения теоретических данных (как часто говаривала Гермиона) нужно собрать эмпирические данные… Рон честно не знал, чего и где нужно собирать, но, кажется, идти в Запретный лес в полночь под полной луной и что-то собирать от него не требовалось, да и вообще, кажется, эта умная фраза в переводе означала что-то вроде “пойти и проверить, так ли это всё на самом деле”. Ну, вот он и пошёл…
Она сидела перед камином, конечно же, с книжкой и, конечно же, она читала. Всё так обычно, так привычно, столь знакомо… Но — странное дело — кажется, Рон почувствовал, что не так уж и просто это — подойти, улыбнуться и спросить… Хотя, нет, конечно же, он не трусил, как тот ангелоподобный придурок — он просто не знал, про что же ему нужно спрашивать. А так он, конечно же, не трусил. Нет, ну что вы, ведь это же так не по-гриффиндорски!..
– Рон?.. — Подняла голову Гермиона, откладывая книгу.
– Ээээ… — Что сказать? Что ей сказать?! Что ему ей сказать?!! — Аааа… — Так, кажется, он хотел что-то спросить… Да, точно, хотел. Только… О чём?..
– Всё ясно. — Вздохнула Гермиона и жестом указала ему на соседнее кресло. Рон радостно в него плюхнулся. Действительно, то он стоял и молчал, как идиот, а теперь будет сидеть и не говорить, как придурок. Прогресс на лицо, не правда ли?..
– Хм… — Издал неопределённый звук Рон, пытаясь собраться и решить, что же ему ей сказать.
– Говорю сразу: нет, Рональд Уизли. — Рональд Уизли удивлённо моргнул и непонимающе на неё уставился. — И не пытайся попрошайничать — я сказала “нет”, а раз я сказала, значит — нет. — На задворках сознания ничего не понимающего Рона зажглась лампочка опознавания. Где-то он уже определённо это слышал… — Так что списать я тебе не дам. Однако, так и быть, некоторую руководящую роль в твоих изысканиях, ставящих перед собой цель написания заданных преподавательским составом эссе, я вполне в состоянии исполнить. Итак, сначала возьми эту книгу…
Не успевшему опомниться и не то, что слово какое вставить, да даже запланировано улыбнуться, Рональду уже подсунули пергамент, перо, чернильницу и книгу, после чего на него посмотрели требовательным взглядом. Вздохнув и вымученно улыбнувшись, Рон приступил к выполнению домашнего задания. Радовало одно: ему, по крайней мере, хватило смелости подойти к своей мечте, не то, что этому лордишке…
– Нет, ну что ты, Гермиона, я не отвлекаюсь, я просто раздумываю над следующей мыслью, которую надо будет записать…
И всё равно, сразу видно, кто из них двоих гриффиндорец: он смог, а тот Весь-Из-Себя-Такой-Идеальный — нет. Так что даже несмотря на тяжкую необходимость выполнения домашнего задания Рональд чувствовал себя довольным и почти счастливым.
Почти просто потому, что если бы не было домашнего задания… Да если бы было можно обнять сейчас Гермиону…
Впрочем, Рон знал (причём не только со слов сидящей рядом и бдительно контролирующей процесс выполнения домашнего задания девушки), что мир не идеален, поэтому не шибко расстраивался из-за этих житейских мелочей. В конце концов, домашнее задание когда-нибудь всё же напишется, а с Гермионой у него всё обязательно наладится, так что…
…Рон, оторвавшись от сочинения, прямо посмотрел в глаза сидящей рядом контролёрши и широко, искренне ей улыбнулся.
– Ты что, уже дописал?.. — Неуверенно улыбнувшись в ответ, осторожно спросила она. В ответ Рональд лишь ещё шире улыбнулся, философски пожал плечами и, притянув к себе следующую книгу, продолжил выполнение домашнего задания. Кажется, он всё-таки был счастлив…
Настоящее время. Где-то в далёкой сельской местности.
Психи. Нет, я точно знаю — все Упивающиеся психи. А от психов, как известно, лучше держаться подальше, так сказать, во избежание… В конце концов, мне доподлинно известно, что психами они стали, заразившись от Волдеморта. Другое дело, что доподлинно мне не известно каким именно путём передаётся этот вирус сумасшествия: может, путём длительного применения круциатуса, а может и воздушно-капельным. Поэтому я, честно говоря, предпочёл бы не рисковать и не контактировать с заражёнными, вот только, как это ни прискорбно, от меня тут мало что зависело.
Они все посходили с ума. Массово… Чёрт возьми, ну на фига же ж им было пытаться штурмовать Аврорат прямо в разгар рабочего дня, когда там этих авроров было — видимо-невидимо?! И хотя практика показала, что больше оказалось невидимо… Но всё равно попытка полностью провалилась.
Упивающиеся как с цепи сорвались. Хотя тут, конечно же, я не могу сказать с абсолютной определённостью, сорвались ли ПСы с цепи или это Волдеморт натянул поводок. Однако если я ещё могу понять зачем они сунулись прямо в рассадник аврората (мол, смотрите какие мы крутые, прямо посреди бела дня к вам заглянули, а вы нас даже и не схватили, а мы вот вам язык показали и ничегошеньки нам за это не стало), то вот зачем было громить ночью пустое кафе Флориана Фортескью?.. Возможно, в сие действие кто-то и вложил глубокий философский смысл, но, кажется, запихнул его слишком глубоко: ничего умнее почти детского стишка “дело было вечером, а делать было решительно нечего, кафе почему-то уже закрыто, мы решительно исправили на “открыто”, а там — никого, мы найти еду пытались, на авроров почти нарвались…” упорно не желало разглядываться.
– Упивающиеся Смертью!.. — Послышался испуганный писк какого-то стажёра. Ух, как же меня эти сволочуги достали…
– УпСы?! Где?! Ну, пусть только сунутся — мы их кааак отволдемортим… Мы их так отволдемортим, что мало не покажется, пусть знают, как честным спецназовцам спать не давать…
С этим воинственным бормотанием, которое засевшие вместе со мной в засаду авроры почему-то приняли за боевой клич, они и пошли в наступление. За неимением поблизости вышеупомянутых Упивающихся наступили они в отходы жизнедеятельности проживающего неподалёку стада коров.
– Спокойно, не дёргаемся… Никого и нигде нет, иначе я бы уже с гиканьем упрыгал отсюда куда подальше. Тут, знаете ли, холодно и неудобно…
Авроры, ворча, расползлись по своим местам. Ворчание я их вполне разделял: ночь, на дворе прямо май-месяц ин стайл оф Арктика* и вообще такая вся из себя семизвездочная обстановка вокруг. Лично я вот уже эти семь звёздочек большого ковшика успел пересчитать по меньшей мере раз сто: больше тут заняться всё равно было решительно нечем…
– А если они вообще не придут?..
Вопрос остался риторическим: нам-то в любом случае сидеть здесь до последнего. Хотя все мы и продолжаем лелеять тщетную надежду, что покинем эти придорожные кусты неподалёку от простой неволшебной деревушки вот прямо вот сейчас, поэтому для нас определённо было бы лучше, если бы эти в высшей степени нехорошие личности всё же пришли.
И всё же, все Упивающиеся психи. Причём психи явно голодающие: иначе зачем же иначе им могла понадобится обычная ферма по производству мяса?..
Но всё же жаль, что они все психи, ведь действия психов угадать столь сложно, что психически здоровые люди даже почему-то считают, что вообще невозможно.
…к счастью, я ещё не настолько сильно двинулся, чтобы с уверенностью утверждать, однако с большой долей вероятности могу предположить, что зря мы тут как распоследние отморозки отмораживаем себе последнее неотмороженное…
Она никак не могла уснуть: ворочалась с одного бока на другой, потом переворачивалась на спину, потом снова на правый бок, затем перекатывалась на левый, после чего даже, уткнувшись носом в подушку, улеглась на живот. Правда, вскоре воздуха стало катастрофически не хватать и нос от подушки ей всё же пришлось оторвать, а почти сразу после этого и лежать на животе ей надоело.
Джинни почему-то ну никак не могла уснуть. А ведь было уже поздно, а вставать ей рано, даже раньше обычного… Настроение несколько улучшилось от осознания того, что некий Хам всё же поплатиться за своё хамство, и случиться это уже совсем скоро, буквально через пару часиков.
Однако уснуть это осознание не помогало, даже, кажется, скорее наоборот: воображение начинало работать на полную катушку и с готовностью подсовывало картинки завтрашнего заслуженного позора этого в высшей степени нехорошего человека.
…кажется, ей надо на что-нибудь отвлечься, иначе она так и не сможет уснуть…
Гермиона как-то рассказывала, что у магглов есть такая методика — мысленно считать овец, перепрыгивающих через невысокие преграды. Джинни честно попыталась осуществить задуманное: вот первая овца прыгнула, а за ней и вторая, третья… …одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая… Тринадцатая. Тринадцатая перепрыгивает, она сказала!.. Овца — такая вот овца!.. — прыгать правильно отказывалась и норовила то задом, то боком осуществить прыжок куда-то в сторону, а не как положено и не через что положено. Уже почти расслабившаяся девушка опять напряглась.
Наверное, тут всё дело в том, что это маггловское, да говорят ещё и упрямое, как осёл, животное, так что Джинни решительно сменила тактику: теперь она собралась считать…
Да, действительно, а чего бы такое ей посчитать?.. Почему-то в голову лезли одни сплошные горные тролли. Ну ладно…
Первый горный тролль неуклюже перепрыгнул через преграду, второй повторил его действия, третий тоже, затем четвёртый, пятый, шестой… Двенадцатый перепрыгнул, и тут… У этого в высшей степени нехорошего тринадцатого тролля оказалась с собой дубинка, и он зачем-то ударил ей по преграде. Преграда была жестоко уничтожена. Прыгать троллям было больше не через что…
Джинни задумалась: чего это вдруг тролль так странно себя повёл?.. Наверное, потому, что она их никогда в жизни живыми (да и дохлыми, впрочем, тоже) не видела, а вот если бы она их видела — тогда, конечно, другое дело, но так…
Девушка снова задумалась, кого бы заставить перепрыгивать препятствия. Надо какое-то такое животное, которое она видела… На ум приходили почему-то только всякие клобкопухи. Ладно, пусть попрыгают…
Первый очаровательный пушистик, с горем пополам, перевалился через совсем уж низенькую и чисто символическую преградку. Второй последовал его примеру, затем третий, четвёртый, пятый… Вот уже двенадцатый перелез нормально, и тут какой-то чрезмерно большой и непередаваемо пушистый тринадцатый клобкопух, попытавшись перелезть через преградку, шумно и смачно шмякнулся обратно.
Нда… Кажется, зря она выбрала такое, безусловно, совершенно очаровательное, но абсолютно не прыгательное существо. Так, какие животные хорошо прыгают?.. Почему-то первым вспомнился Гермионин Косолапсус, который как-то раз так распрыгался, что бедная староста потом полчаса шторы зашивала и на место вешала… Ладно, пусть будут Косолапсусы.
Первый Косолапсус радостно перепрыгнул штору, коя сейчас в мыслях девушки выполняла роль преграды. Со вторым тоже проблем не возникло. Как, впрочем, и с третьим, и с четвёртым, и с пятым… Вот уже и двенадцатый рыжий бандит бодро перепрыгнул преградку… …но тринадцатый Косолапсус почему-то неожиданно вспомнил, что он, вообще-то, кот, бродящий сам по себе и что не пристало порядочному коту перепрыгивать тут всякие шторки… Лучше он об эти самые шторки когти поточит, что ли…
Джинни, вздохнув, перевернулась на правый бок и попыталась устроиться поудобнее. Всё же кошки — это слишком свободолюбивые существа, чтобы заставлять их что-то делать… А каких, собственно, она знает существ, которые не любят свободу?..
На ум почему-то приходили одни сплошные дементоры. Вот уж если кто свободу и не любит, так это стражи Азкабана… Так, ладно, сосредоточились и попрыгали.
Первый дементор величественно проплыл над преградой. Второй дементор неторопливо последовал примеру своего сородича. Как, впрочем, и третий, и четвёртый, и пятый, да даже с двенадцатым проблем не возникло. Зато тринадцатый… Тринадцатый, кажется, проголодался, ибо вдруг затормозил и полетел в совершенно противоположную сторону, наверное, в поисках какой-нибудь хоть самой завалявшейся душонки.
Джинни глубоко задумалась. Нет, всё же зря она вспомнила дементоров. Да ещё и на ночь глядя… Они ведь — прямо как и профессор Снейп — не к ночи будут упомянуты…
О, точно!.. Профессор Снейп. Вот кто у неё сейчас попрыгает, ох как попрыгает…
Джинни довольно заулыбалась и начала считать: первый профессор Снейп пошёл, второй, третий, четвёртый… Одиннадцатый, двенадцатый… Тринадцатый почему-то просто пошёл, вместо того, чтобы прыгать, причём на его противной морде чётко было написано, что не собирается он прыгать — и всё тут.
Девушка нахмурилась. То ли она считать дальше тринадцати разучилась, то ли вымирают нынче профессоры Снейпы… Хотя, наверное, просто эта методика действует сугубо на магглов…
…как-то сами собой мысли вернулись к событиям сегодняшнего вечера: как она промахнулась с проклятием, как быстро, как отчаянно быстро она бежала по коридорам, заворачивая за один, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый и двенадцатый повороты и как почти завернула за тринадцатый, но передумала и опрометчиво спряталась в нише за рыцарскими доспехами…
…на краю уже засыпающего сознания мелькнула мысль, что всё же, как ни крути, но несчастливое это число — тринадцать…
Конечно же, они не пришли. Конечно же, я в этом и не очень-то и сомневался. И конечно же выспаться сегодня мне уже не светит… Ладно, ничего, всё хорошо, всё хорошо… И вовсе я не злой, что пролежал полночи и часть утра на холодном снегу в колючих зарослях, и вовсе и не планирую совершить серию убийств из категории “с особой жестокостью”, и вообще, я же мирный, белый и пушистый, поэтому мило улыбаемся, проходим на своё место…
– Пантера, радость моя, как я рад тебя видеть!.. А чего это все на меня так смотрят? Что-то случилось?..
– Ну, можно и так сказать…
Некоторые люди любят говорить “день не задался с самого утра”. В моём случае логичнее было бы применить выражение “с ночи дело дрянь, улучшаться не собирается”…
Что именно случилось.
Невыспавшаяся, уставшая, отчаянно зевающая и также отчаянно довольная собой и жизнью Джинни прямо таки пожирала глазами место Хама за столом. Вот сейчас двери распахнутся, и…
Нет, как же всё-таки чудесно, что она может отомстить негодяю столь оперативно!.. И как это раньше ей в голову не пришла столь светлая (точнее, ярко-рыжая) мысль о подключении услуги “помощь Братьев-Близнецов: Беспрецедентно Бесплатная, Безусловно Беспроигрышная и…”
…и Бессовестно Бесполезная…
Стройными рядами промаршировали эти нехорошие люди на свои места. Хама среди них не наблюдалось… Это что же получается, зря она вчера?.. А потом ещё и сегодня, да ещё и в рань несусветную?..
Вечер предыдущего дня. Гостиная Гриффиндора.
В очередной раз крайне злая из-за в очередной раз показавшего свою истинную сволочную сущность подлеца, Джинни ворвалась в родную гостиную.
Уже так поздно: отбой был давно, практически все ученики уже разбрелись по спальням, даже та же Гермиона уже ушла спать, ведь время тёмное, по уставу всем вообще давно и крепко спать положено…
…но когда это её любимых братишек волновали какие-то там предписания, запреты и прочий бред скучных взрослых?..
Некоторое время спустя, потраченное на торги с родными братьями, прекратившиеся в виду приведения ею веских и неопровержимых аргументов в свою пользу (“Мама ведь пока ещё не знает, что…” — далее следовал немаленький списочек вопиллера на три-четыре), она добилась своего: сбегав в спальню, они отдали ей требуемое.
– Мерлиновы подштанники, как же я вас люблю!.. — Осознание близости долгожданной мести кружило голову, пьянило и заставляло любить весь мир, включая не то, что вредных братцев, да даже того же Хама — немного, правда, и не очень сильно, но — любить.
– Братишка, ты слышал? — Изобразив священный ужас, трагическим шёпотом вопросил один у другого.
– Какой кошмар! Наша маленькая сестрёнка любит подштанники Мерлина!.. — Ужаснувшись, тихонько вскрикнул его, да и её, впрочем, тоже, брат. Джинни привычно пропустила мимо ушей их шпильки и начала подниматься по лестнице к себе.
– Ну, по крайней мере, она не мелочится, и не любит подштанники Дамблдора. Или того же Фаджа…
Фу, какая мерзость… Джинни еле заметно передёрнуло. Всё же братья — они и есть братья: вредные, противные, с кошмарным характером… Однако ничего не поделаешь: что есть — то есть.
– Ага, хотя лучше бы она любила подштанники Поттера…
Обрадованная столь близкой возможностью расправы Джинни уже не так уж и обрадована. Надо же им было вспомнить этого чёртового Поттера!..
Впрочем, ладно… Не суть важно. Главное сейчас то, что у неё есть все возможности завтра же абсолютно безнаказанно осуществить своё справедливое возмездие…
…но радость Джинни наверняка была бы неполной, если бы не закрывшаяся дверь, прервавшая на полуслове размышления её неразумных братцев о подштанниках Поттера, на которые завтра вся школа будет иметь возможность вдоволь налюбоваться…
Мысль о том, что, скажем, он их вообще может не носить, у неё как-то не возникла. Всё же, как ни крути, мисс Джиневра Уизли была гриффиндоркой и тщательно просчитывать все возможности и варианты развития событий не привыкла. Зря…
Продолжение того, что же именно случилось.
Получается, что да, действительно — зря. Зря она шантажом принудила братьев помочь, зря не спала полночи, зря вскочила сегодня в таком безбожно раннем часу… Зря, зря, зря… Или?..
Джинни снова посмотрела на преподавательский стол. Ошибки быть не может: их тренера тоже нет. Может, им просто нужно было что-то обсудить, так что сейчас войдут оба, пройдут каждый на соответствующее место…
Ослепительное пламя надежды разгорелось с новой силой, когда двери в зале снова распахнулись и на своё место, тихонько переговариваясь со Снейпом, прошёл мистер МакГрегор. Вот сейчас, вот прямо вот сейчас, в следующую же секундочку дверь обязательно распахнётся вновь и пройдёт на своё место Он — объект её мести…
…дверь не распахнулась. Ни через секунду, ни через две, ни через три, ни даже через это чёртово число тринадцать. Кажется, он всё же не придёт…
Впрочем, чего это она так расстраивается?.. Немного повеселевшая от осознания того, что не высохнет этот супер-клей не то, что к обеду, но даже и к ужину — причём праздничному ужину в честь начала нового учебного года, — девушка внезапно побледнела.
Эта Пантера, эта драная кошка, эта… В общем, эта в высшей степени нехорошая дамочка собиралась снять с себя мантию…
Джинни показалось, что её сердце остановилось…
…жарко мартовскому исчадию, видите ли, мантии она снимает…
…впрочем, действительно, было жарко: гриффиндорка явственно ощутила, как взмокли её ладони…
Эта злосчастная мантия неестественно медленно опускалась на свободный кусочек пространства рядом с драной кошкой…
Джинни показалось: сердце, испуганной пташкой отчаянно бьющееся внутри клетки — её грудной клетки — вот теперь уже точно остановилось…
…мантия опустилась на скамью.
…к счастью, показалось: такой подлости её сердце всё же не совершило. Всего-то пара-тройка ударов получились особенно громкими…
“Пойду-ка я отсюда, что ли… У меня вообще первым уроком зелья — мне вообще повторять надо, готовиться…” — отважно подумала девушка, поспешно ретировавшись из зоны повышенной опасности для её здоровья.
– Быть популярным — это, безусловно, приятно, но лучше бы эти поклонницы автографы просили, что ли…
Нет, в самом же ж деле — намазать каким-то супер крутым клеем моё место, явно для того, чтобы оставить меня без штанов… Да уж. А ещё ведь приличная школа!..
Впрочем, даже если бы затея увенчалась успехом — ничего страшного бы не случилось, в принципе. Ну, надел бы мантию, вылез из штанов — и бодро, счастливо и весело шагай себе куда хочешь — всё равно под этим балахоном ничего не видно. Хотеться и шагаться, правда, скорее всего, будет в свою комнату — переодеваться…
И тут страшная мысля закралась в моё сознание: а уж не Упивающиеся ли зажрались настолько, что доводят тут меня втихаря?.. А что, вполне в их духе: абсолютно нерезультативно, чудовищно нелепо, до абсурдности нелогично и просто кошмар как бесит.
– Я тут подумал… — Притормозив рядом с Волком, тихонько сказал я.
– Где?! — Искренне удивился он. — Давай-ка быстро вернёмся на это историческое место…
– А, ладно, забудь… — Не в настроении друг, видите ли… Ну и ладно, я сразу с тренером соображениями поделюсь.
– О, не предлагай мне позабыть — не могу я, ведь это же незабываемо!..
– А ты забудь незабываемое. — Только сможет ли Ричард узреть в этих событиях некую логическую связь?.. Особенно с учётом того, что здесь с логикой прямо как и с мобильными телефонами: не улавливается ничего, нет связи. Никакой.
– Ты мне ещё предложи узреть незримое, услыхать неслыханное, опознать неопознанное…
– Тело?.. — Заметно оживился я. — Это я тебе обеспечить могу. — Предвкушающе улыбаюсь. — Кстати, беспрецедентная акция: пока я ещё не определился, ты можешь заказать, кого именно будешь опознавать, а то у меня столько кандидатур на примете, столько кандидатур!.. Прямо глаза разбегаются, ручки чешутся, ножки сами несут…
Волк слегка улыбается и спрашивает, чего это наша высокоинтеллектуальная беседа норовит подкосить под криминалистические чтения.
– Не знаю. Наверно, это на нас так аврорат плохо влияет. И вообще — перешли на криминалистику — перейдём с криминалистики. Вот, скажем, можем на личности перейти…
Пауза. Вдумчивое молчание.
– Так что ты там подумал?..
– Да какая разница? Это вообще, наверное, не я подумал… Да и не помню я уже, что за мысль мелькнула и почему она показалась мне умной и здравой.
Чуть позже свои соображения я изложил тренеру, который переложил их Дамблдору. В свете последних событий этот клей спокойно можно было принять за серьёзный и очень тревожный знак. А я в знаки иногда даже верил, особенно те, которые свыше, и те, что сбоку и дорожными кличутся, а уж когда последние ещё и в зелёном свете светофора…
– И как?.. — Тренер махнул рукой. Ну, кто бы сомневался. — Что Дамблдор-то?
– А что Дамблдор? — Мы вместе пошли к месту сбора ребят, ведь совсем скоро нам снова придётся покинуть территорию школы.
– Ты ему рассказал? — Тренер кивает. — И что он сделал?
– Да как обычно: загадочно улыбнувшись, Альбус поправил очки-половинки и съел…
– Доел. — Поправил тренера я.
– Что, прости?.. — Непонимающе переспросил усталый Ричард.
– Ну, если очков уже была половинка, то правильнее было бы сказать, что он их доел. Разве нет?
Он рассмеялся, привычным движением взъерошил мне волосы, и дальше мы молча пошли к месту встречи, которому пока изменять не собирались.
Неделя до описанных выше событий.
Переклинило. Перевернулось всё в душе, всколыхнулось, встрепенулось что-то где-то, и — его переклинило. Глобально так… И вот уже и сердце выделывает странные акробатические этюды — то сжимается всё, затихает, прямо как море перед штормом, как природа перед грозой… А потом вдруг — БАХ! И бьётся так оглушительно, сильно, часто…
У него такое бывает: увидишь что-то, что цепляет, и думаешь — хм, а ничего так… Цепляет… Иногда ты можешь даже отвернуться, пройти мимо, не заметить — но это всё не важно, важно лишь, что потом — немного, а, может, и очень даже много — после, тебя так конкретно, глобально переклинивает… И вот тогда уже всё. Действительно всё — потому что это что-то засядет в возомнившее себя циркачом-акробатом сердце глубокой занозой — и не вытянуть её, и не вдохнуть спокойно, свободно…
У него в жизни такое уже было. Два раза, этот — третий.
Первый случился на Рождество, ему было семь лет. Чёрт его знает, что же так притянуло его к этой поломанной, неумело вырезанной из дерева лошадке, однако ж — зацепило, так зацепило, что он не поленился подойти, поднять, почистить, отмыть и, до хрипоты споря с родителями, отстоять своё право на неё.
…как он позже вспомнил, лошадку эту для него вырезал их конюх, а он тогда сказал, что не нужна она ему, не нравится — и выбросил…
Но вот случился этот переклин — и лошадка уже стоит, привалившись к стенке, на своём месте. До сих пор стоит, кстати…
Второй раз Это случилось, когда ему было пятнадцать и он, зайдя в оружейный магазин, увидел прекрасную саблю, эфес который был просто усыпан драгоценными камнями, а уж какие ножны… Переклин произошёл мгновенно. Сабля была куплена немедленно…
И вот снова… В третий раз. Переклинило…
Теперь он точно знал: она будет его. Ради этого он на многое пойдёт: эту гордячку, почему-то упорно сбегающую от него и отказывающуюся принимать его ухаживания, завоюет, все усилия к этому приложит: если понадобится — измором возьмёт, потребуется — пойдёт на штурм, но битву эту он выиграет…
…тем более что и противников-то как таковых и нету. Конечно же, девушка была чудо как хороша, но, кажется, простолюдинка… Жаль. Этот простой факт заставлял его задуматься: ну, вот завоюет он её — а дальше-то что?.. Жениться?.. На простолюдинке?! Впрочем, если так подумать… Кто же ему что скажет против? Уж точно не давно уж почившие родители (Ренальд был хорошим, любящим сыном и честно пообещал себе, что если уж он всё же женится на этой гордячке, то обязательно будет время от времени приходить в семейный склеп и переворачивать их тела в исходное, нормальное положение). А к чьему мнению ему ещё стоит прислушиваться?.. В высшем обществе поговорят-поговорят, да и перестанут: он сейчас фаворит, он в любимчиках у короля, ему сейчас всё простят — даже наоборот, скорее всего, все только рады будут — им нужна встряска…
…а ему нужна она. Очень нужна. И вот сейчас он мысленно задавался крайне важным вопросом: так на что же он готов пойти ради неё?..
Рон задумчиво смотрел на огонь, полыхающий в камине. В этой совершенно глупой, во многом абсолютно бредовой книжке, которую он с трудом заставлял себя читать, порой можно было наткнуться на что-то, что заставляло задуматься. Да, всё же прав был Лаки: пусть и бред, но почитать всё же полезно… Как говаривала Гермиона, для общего развития.
И всё же, всё же… Этот вопрос чем-то зацепил и не отпускал, как клещами вцепившись в сознание и прочно окопавшись в его мыслях. Так на что он готов пойти ради неё, ради них?..
– Рон! Рон!! Рональд Уизли!!! — Он перевёл всё такой же задумчивый взгляд на недовольно глядящую на него Гермиону. Кажется, она уже давно его зовёт, а он задумался…
– Знаешь, Гермиона, ради тебя я готов пойти… — Секундное молчание, небольшое раздумье… — …на зелья?.. — Не очень уверенно спросил Рон. Гермиона непонимающе нахмурилась. Рон занервничал. — И вот ещё на историю магии… Тоже… Готов… Вот… И я даже не усну, вот чесслово, не усну!..
Кажется, он глупость сморозил… Хотя, ну что же он мог поделать, если точно знал, что счастью родительскому предела не будет, ежели они встречаться начнут, если не приближен он ни к какому королю и если и не подумает даже кто косо посмотреть на них, если… Ведь он бы на многое ради неё пошёл: и против семьи бы, и против общества… Да только вот незачем, ни к чему — никто же не скажет и слова возражения. Вот и по
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:37 | Сообщение # 58 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Настоящее (и крайне длительное) время.
– Рыбка моя, подплыви, пожалуйста, ко мне… Порезвее передвигаем плавничками, не тормозим… — Недавно задержанная НедоУпивающаяся плавно подплыла ко мне. Ух, походка у неё, конечно… — Аврорат расщедрился на то, чтобы покормить меня, а я, в свою очередь, расщедрился на то, чтобы покормить тебя… Так что — поздноужинный перерыв, можешь отдохнуть.
Отойдя от двери и посадив на своё (кстати, довольно удобное) кресло девушку, я подошёл к окну. Конечно, есть хотелось, конечно, из-за её неточных сведений я несколько часов вместо того, чтобы спать, провёл на холоде, но… Ну и что, что она почти приняла метку, всё равно — ну, какой из неё противник?.. В первую очередь для меня она девушка. Да и потом, нападение ведь всё же было совершенно… Правда, на находящийся в двух километрах севернее пустой загон для коров. В общем, мои подозрения о том, что не всё у Упивающихся в порядке с головой, постоянно находили всё новые, новые и новые подтверждения.
– Вы уже поели, мисс?.. Замечательно… Тогда давайте продолжим активно способствовать Аврорату — глядишь, не то, что срок скостим тебе, да даже и отмазать получиться…
Она с явной надеждой посмотрела на меня. Эх, жалко мне её всё-таки… Да и дельце это можно неплохо в свою сторону повернуть, так что…
– Нападение произойдёт? — Она просто смотрит на меня, и я задаю следующий наводящий вопрос.
– На этой неделе? — Она снова неподвижна. Круг стандартных вопросов, сужающий общий круг стандартных вопросов, был гордым обладателем довольно значительной длины окружности, отчего мне казалось, что мы ходим по кругу. Отчасти это было верно: в предоставленном нам кабинете на полу лежал круглый ковёр, по которому я периодически нарезал круги.
Вообще-то, тактика довольно действенная: согласные сотрудничать Упивающиеся, конечно же, рассказать ничего не могут, но отрицательно мотать головой, если неверно и никак не реагировать, если ты вдруг угадаешь…
В общем-то, тактика была, действительно, неплохая… …если бы не отнимала столько времени, если бы не приходилось задавать столько вопросов, если бы мы не были бы вынуждены для получения самой завалявшейся информации часами вытягивать сведения из вынужденных молчать УпСов и если бы всё же эта информация была бы хотя бы чуть-чуть более точной…
Впрочем, что есть — то есть. Тут не попривередничаешь, да и нос нельзя воротить.
– Шотландия? — Она снова отрицательно мотает головой. Скорее бы уже, что ли, разобраться с теми сведениями, которыми владеет Белль, да пойти поспать — вторые сутки на ногах, шутка ли… В принципе, конечно же, будет надо — и четыре проведу, но…
– Обобщим. Если сейчас хоть что-то из перечисленного неверно — отрицательно качаешь головой. Если всё верно, то, как обычно, ничего не делаешь. Итак, через два часа отряд Упивающихся Смертью численностью около пяти человек под предводительством Беллатрикс Лестрейндж и также включающий в себя из внутреннего круга только Питера Петтигрю с неизвестной целью совершит нападение на объект “продовольственный склад супермаркета”. — Я многозначительно помолчал. Она тоже. У меня было стойкое ощущение, что молчим мы об одном и том же… — Прекрасно, подпиши протокол допроса вот здесь и здесь, а теперь ещё и здесь… И вот в этой стопочке тоже, сейчас покажу, где именно и что писать…
Белль печально вздохнула. И в этом я с ней полностью согласен: бюрократия, эти кипы никому не нужных бумажек — вот оно, истинное зло. Честно говоря, я бы не удивился, окажись настоящей целью повстанческого движения Тёмного Лорда борьба с чиновничьим засильем. Вполне ведь может быть, с учётом того, как активно эти бюрократишки разводят бумажную волокиту, да и ведь никто, кроме самих Упивающихся, не знает доподлинно, какие же цели преследует Волдеморт…
…а они будут молчать. Максимум — изредка кивать, когда следует, во избежание пожизненного срока тюремного заключения, — а для этого надо чтобы в протоколе, который приложат в их дело, значилось “активно помогал следствию”. Но так… Кто знает, чего же они на самом деле хотят, за что борются — в конце концов, ну не может же быть почти треть магического населения просто садистами?..
…хотя, если вот так посмотреть на эти стопки бумажек, которые постоянно приходится заполнять, поневоле начинаешь подозревать, что вполне может, причём далеко не только треть…
А об их истинных целях и у самого Риддла можно спросить, при следующей встрече…
Некоторое время спустя. Продовольственный склад супермаркета.
МСП — малогабаритный специальный пистолет, данный экземпляр именуется “Гроза” модифицированная… Толстые стенки гильзы рассчитаны на высокое давление пороховых газов… После выстрела газы полностью остаются в ней, так что обязательный сбор гильз после стрельбы объясняется не только секретностью оружия, но и их взрывоопасностью…
А я не смотрю налево…
"Бесшумное" составляет едва ли не большую часть из огнестрельного оружия отрядов специального назначения… Если не устранить, то хотя бы приглушить звук выстрела можно разными способами, в том числе "отсекая" пороховые газы. Эта, едва ли не старейшая, идея не так уж проста в исполнении, поскольку требует специальной конструкции, запирающей дульную часть ствола или гильзы после вылета пули…
…я совсем не смотрю налево…
К тому же давление "отсеченных" газов затрудняет извлечение гильзы из патронника. Подобные решения, однако, привлекательны тем, что позволяют значительно уменьшить размеры оружия и исключить прорыв газов наружу…
…совсем не смотрю, точно-точно…
Выпускал пистолет Тульский оружейный завод. "Гроза" применялась советским спецназом в Афганистане…
…да я туда даже краем глаза не косю…
За рубежом ее именуют "пистолетом для убийц", но это определение скорее журналистское…
…мой взгляд вообще блуждает где-то в других направлениях, я вообще внимательнейшим образом выглядываю крыс…
К "средствам самообороны" такие комплексы не отнесешь: это действительно инструменты для решения специальных задач…
…а рядом Пантера также пытается не смотреть на кое-что крайне соблазнительное, находящееся чуть левее моего левого помешательства…
Нет, ну всё-таки какими же бессердечными и бесчувственными нелюдями надо быть, чтобы заставлять нас тихо сидеть в засаде внутри этого чёртового продовольственного склада. Да ещё и голодными… Да ещё и рядом с едой… А еды подозрительно много… А уменьшить до разумного количества это неразумное продзасилье так и тянет, так и тянет…
…а ещё слева, там, куда я совсем не смотрю (я ведь, как мы помним, любуюсь своим офигительно крутым пистолетом), находится большой-большой холодильник, доверху забитый молочной продукцией… Чуть левее от моей левой мечты располагаются упаковки с шоколадом, поэтому нервно вертимся на своём месте и усиленно не смотрим налево мы с Пантерой вместе… Прямо сладкая парочка какая-то получается, да?..
Тихий писк — мелькает крысиный хвост, который мы решительно классифицируем как “хвост крысячий, обыкновенный, принадлежит Хвосту — гаду необыкновенному”. Ждём немного — есть основания полагать, что крыс выполняет разведывательную функцию.
Хотя и не суть важно, что он там пытается выполнять. Аврорат заявил чётко: им нужна миссис Лестрейндж. Лучше бы мёртвой, а то с живой возиться… А на Петтигрю им как-то… Никак, одним словом. Поэтому мы ждём, выжидаем, высиживаем чего-то… Если так и дальше пойдёт, то организуем мы здесь сначала мини-филиал боковых коробок с яйцами, а чуть позже — находящейся прямо по центру мясной продукции. Говоря проще: либо мы тут чего-нибудь да высидим, если так и будем сидеть, либо перережем не вполне определённое количество народу — это ежели кто-нибудь всё же рискнёт сунуться.
Заклятий на здании никаких нет: у ПСов, вроде как, неплохой нюх — могли учуять, а спугнуть их никто не хочет, особенно Аврорат, который радостно спихнул всю эту ответственную операцию на меня, Пантеру и Бали. И вот сидим мы теперь, злые и голодные, и ждём момента, когда можно будет доходчиво объяснить товарищам Упивающимся, что не дело это, нехорошо, знаете ли — так вот с людьми поступать, есть-спать мешать…
Аврорам бы, кстати, это тоже объяснить бы не помешало… Жаль, что с ними сейчас лучше чуть ли не “сюси-пуси” разводить, не конфликтовать и вообще производить аки на конвейере счастье, умиротворённость и полную удовлетворённость от совместной работы.
Теперь остаётся только надеяться, что никто из Упивающихся не догадается аппарировать отсюда раньше, чем мы их повяжем и передадим из своих натруженных и накачанных рук в жадные загребущие лапки Министерства в лице его правоохранительных органов вообще и Аврората как органа борьбы с преступностью в частности, потому что иначе… Будет грустно. Мягко говоря…
Наконец, ещё несколько закутанных в плащ фигур тихо вскользнули внутрь помещения и разбрелись в разные углы. Тэк-с, и где тут у нас Лестрейндж ошивается? И кто из этих пародий на “маски откровения” в лице “плаща откровения” окажется именно ей? Да уж, сложная задачка…
Но мы попробуем её решить. Что нам известно? Из пункта А (предположительно — резиденции Тёмного Лорда) в пункт Б (складское помещение) была совершена аппарация группы, состоящей из четырёх человек. Первый, превратившись в крысу, оземь шмякнулся и побежал на разведку. Остаётся три… Первый из Упивающихся был больно уж высок и плечист — мне кажется, что, скорее всего, это какой-то мужчина, возможно даже спортсмен. Второй какой-то уж слишком дёрганный, нервно так передвигается, оглядывается постоянно — вряд ли это миссис Лестрейндж, о ней какие только слухи, конечно, не ходют и бродют, но вот если её и обвиняют в нервозности, то только потому, что она на нервной почве во всё, что движется и не движется, круциатусами бросается… Таким образом, методом исключения, мы получаем, что направившаяся в сторону моего левого счастья закутанная во всё чёрное фигура и есть искомый объект.
Знаками объясняю девчонкам, что объект найден и что я за ним. Дамы, задумчиво глянув на столь вожделенный мною холодильник, не спорят, поэтому мы молча разделяемся: Бали скользит в правую сторону, а мы с Пантерой, как обычно, дружно завильнули налево.
Ящики довольно высокие, но переходы между ними длинноваты. Хорошо ещё, что освещения никакого: иначе спалили бы нас — как пить дать (желательно дать молока), спалили бы… Причём, боюсь, в прямом смысле — Инсендио эти бяки знают даже как-то слишком хорошо.
Возле холодильников с рыбой нами был обнаружен первый объект — тот самый здоровяк, которого я посчитал за спортсмена. Он чем-то увлечённо занимался, поэтому подкрасться сзади и тихо вырубить оказалось совсем уж просто и элементарно.
Чуть впереди, невидимый за горами ящиков, находился вожделенный холодильник, к которому меня так и тянуло, так и тянуло… И я поддался этой тяге, и пополз — мучительно медленно, ведь быстро нельзя — найдут-заметят-спалят…
С Пантерой мы разделились: она чуть отстала, если что — прикроет, так что теперь я героически полз в одиночку.
“Молоку не сдаётся наш гордый спецназ!..”* — мысленно провыл я, решительно отползая от заветной цели. К сожалению, заказанная цель с заветной сегодня не совпадают, так что ползём дальше и не оглядываемся…
Цель обнаружена, находится возле коробок с консервами. Чёрт! Чуть правее от неё находится ещё один объект, который может затруднить достижение цели. Жестами обсуждаем с только что подползшей ко мне Пантерой дальнейшие действия, как вдруг…
Дикий грохот, после чего — полупридушенный крысиный писк.
Я не успеваю даже толком понадеяться, что крыску завалило качественно и что выбраться самостоятельно из завала у того не получится, как происходит сразу несколько событий: дёрганный шарахается куда-то в сторону и становится слишком труднодоступным для прицельной стрельбы, а Лестрейндж — такая вот нехорошая женщина, — нервно крикнула взрывное проклятие, послав его почему-то чуть в сторону от нас, прямо в… Ну, знаете ли!.. Если я и героически прополз мимо моего холодильничка, то это не значит, что всякие там — точнее, уже почти тут, — должны его взрывать!..
Мы с Пантерой одновременно рванули в открытое наступление: взрывом ведь не только мой холодильник зацепило, но и её коробки…
Моя девушка быстро перебегает на удобную для обстрела позицию и стреляет в правую руку нервному. Палочка выскальзывает у того из руки и закатывается куда-то за многочисленные ящики, Пантера же быстро подбегает к почти поверженному врагу и вырубает.
Всё это я отмечаю краем глаза: для меня цель сейчас — это отомстить заказанной цели за мою заветную цель…
Лестрейндж не откажешь в скорости реакции: практически сразу же она кидает Аваду в занявшую удобную для обстрела позицию Пантеру. Точнее, пытается кинуть…
Уже после слова “Авада…” я в неё стреляю. Тщательно целиться времени нету, да и приказ “лучше мёртвой, чем живой” я помню, поэтому даже и не пытаюсь попасть по рукам. Как, впрочем, и откидываю варианты “в сердце” и “в голову”. Сейчас для меня главное — это не дать ей договорить…
…именно поэтому уже через секунду она, захлёбываясь слогом “Ке…” падает на пол с пробитым пулей горлом… Кажется, судя по количеству крови, я попал в сонную артерию…
Пантера подтаскивает за ящики бессознательного сейчас и несознательного вообще нервного, а я подхожу поближе к своей достигнутой цели.
Она лежит очень красиво: маски на ней нет, иссиня-чёрные волосы выбиваются из-под капюшона, а в глазах… В глазах что-то есть такое, что заставляет меня присесть рядом с ней и, проведя кончиками пальца вверх по щеке, закрыть ей их.
Мне жаль. Жаль её, жаль, что пришлось её убить, жаль… Наверное, мне просто жаль. Я, не смотря ни на что, никак не могу привыкнуть, не могу хладнокровно убить женщину.
Пожалуй, одной из главных причин, заставивших меня всё же выстрелить на поражение, помимо страха за Пантеру, было то, что если бы мы её просто схватили, то на этот раз Министерство приговорило бы её даже не к пожизненному заключению — это точно была бы смертная казнь. Поцелуй дементора… Да уж, лучше так — в бою, быстро и, кажется, даже не очень болезненно.
Отвлекает меня от философских размышлениях о жизни и смерти испуганный крысиный писк. Кажется, Питеру всё же удалось выбраться из завала, а Бали решила устроить крысиные бега.
Он был в своей анимагической форме и быстро-быстро удирал от преследовавшей его Бали. Чёрт, да он такими темпами ещё и сбежит… Попасть по нему сейчас из пистолета — дело палевое: убегать он умеет, траектория бега рваная, прицелиться она не успевает — я, впрочем, тоже не смогу: у меня совсем хреновая позиция по отношению к нему, да и бежит он в противоположную сторону… Но делать что-то надо.
Взгляд невольно снова скользит по убитой Упивающейся. В голове словно что-то щёлкает и я, весьма точно и истерично подражая голосу теперь уже покойной миссис Лестрейндж, кричу “Morsmordre!”.
Питер был трусом, но не дураком. А ещё он прекрасно понимал, что выбраться в одиночку шансов значительно меньше, чем в компании с самой Беллатрикс. Поэтому он в ту же секунду меняет траекторию бега. Теперь он быстро бежит прямо к нам. Чудесно…
Пантера действует молниеносно, оперативно и результативно: бегущего со всех четырёх лапок Питера из-за поворота, ни с того ни с сего, просто накрыли сверху ящиком.
– Всё, кажется?..
Уточняю я, после чего мы зовём авроров. Раз уж сии доблестные борцы со злом бороться со злом отказываются, так пусть хоть уборщиками поработают.
Авроров было много, вести себя тихо и мирно они не желали — вместо этого они как дети малые радовались каждому Упивающемуся так, словно бы это они сами их поймали. Почему-то стало противно, и я, отойдя от них, подошёл к Пантере, которая задумчиво смотрела на покорёженные ящики.
– Ты думаешь о том же, о чём и я?.. — Мы переглядываемся, после чего хором кричим: “Мистер Грюм!..”.
Довольный Грюм бодро подхрамывает к нам и, хлопнув по плечу, говорит, что мы шикарно справились с заданием. Я смотрю на его вращающийся во все стороны глаз и отстранённо отмечаю, что этот глазастый глазастик наверняка всё видел…
– Раз уж всё равно тут Упивающиеся бедлам устроили, то мы реквизируем немного еды, ладно?.. — Пантера так мило улыбается, что даже суровый аврор не отказывает — кивает. Хотя, возможно, кивает он и просто по инерции, потому что уже через секунду рявкает:
– Отравили небось тут всё, сжечь надо — так безопаснее!
Но мы его уже не слушаем, подходим к объектам любования… Я беру первый попавшийся пакет с молоком, зубами открываю его и только собираюсь пить, как Грюм рычит, что он уверен — тут всё отравлено и что он не даст нам столь глупо погубить себя.
– Не отравлено, я бы насторожился, если бы что не так было… — Обиженно глядя на находящийся в загребущих лапках старого аврора пакет молока, бурчу я. Так, ладно, молока здесь много, можно ведь и другое взять…
– Постоянная бдительность!! — Оглушительно рявкает Грюм и заклятием выбивает только-только извлечённую из обёртки шоколадку из рук Пантеры. — Почувствует он… Как же!..
– Интуицией, сэр. — Я знаю — это можно классифицировать скорее как издевательское восклицание, чем как вопрос. Но всё равно отвечаю, потому что чувствую: ему лучше как-то доказать, что еда безвредна, чем пытаться переупрямить. А нападать-вырубать… Нет, не вариант: он ведь аврор, а мы с ними всё ещё должны чуть ли не сюсюкаться, так сказать, во избежание…
– Предлагаю провести следственный эксперимент. — Прищурившись, говорит Пантера. — Заколдуйте несколько предметов, если Лаки почувствует, какие заколдованы, а какие — нет, то тогда Вы не мешаете нам есть отсюда всё, что только нам ни захочется.
– А если нет?.. — Грозно рычит заинтересовавшийся аврор.
– Тогда мы просто вынуждены будем смириться с нашей тяжкой и голодной долей… — Вздохнув, обречённо говорю я.
Довольно хмыкнув, аврор закрывается каким-то щитом вместе с целым ящиком глазированных сырков. Да уж, пред ним простирается широченный простор для заколдовывания…
Я прекрасно знаю: он всё видит через щит. И Пантера это знает. И никто из нас, включая и сидящую на ящике неподалёку и легкомысленно болтающую ножками Бали, не сомневается, что Грюм видит все наши перемещения. Только вот…
…только вот нам, кажется, пофиг… Скосив полглаза от стремительно пустеющего пакета молока на довольно уничтожающую шоколад Пантеру и лениво пожирающую — прямо как заправская, профессиональная Пожирательница — кукурузные палочки Бали, я отстранённо отмечаю, что мне не кажется — действительно, пофиг.
Однако когда уже через секунду щит снят, то мы все как-то рефлекторно попрятали компромат и вытянулись чуть ли не по струнке. Грюм ведь нервный, да и вообще… Да и аврор, а с ними лучше, как мы помним… Того… Повежливей, вот…
– В этом ящике есть один незаколдованный сырок. — Ухмыльнувшись, отчего его испещрённое шрамами лицо исказилось ещё сильнее, проговорил Грюм.
Вздохнув, я пинком переворачиваю ящик и, сосредоточившись, внимательно смотрю на сырки.
– Не то… — Несколько сырков загоняю обратно в ящик. — Не здесь… — Ещё несколько… И ещё… И ещё… Через некоторое время я задумчиво гляжу на последний сырок и, вздохнув, отправляю его тоже в коробку. — И не этот… Тут вообще все сырки заколдованные, кажется…
Довольно скалящегося Грюма заметно перекосило.
– Ладно, а если так?.. — Он берёт бутылочки с питьевым йогуртом — десять штук всего-то, — и снова накрывает себя щитом. Мы только этого и ждали…
Молоко тут же было извлечено из закромов Родины, из какой-то щели Пантера изъяла свою шоколадку, а Бали как-то незаметно снова начала лениво пожирать кукурузные палочки… Вот уж точно: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Плохо на неё влияет этот Малфой, ой как плохо: и ленивость жестов откуда-то взялась, и пожирает она подозрительно…
Щит снят. Мы снова вытягиваемся по стойке смирно.
– Прошу. — Указывает аврор на расставленные неаккуратным кружком бутылочки. Подхожу к ним, протягиваю руку…
Странное чувство, что что-то не так… Провожу рукой над йогуртами, прислушиваюсь к себе — все заколдованы. Все… Девять? Да, точно, их тут девять, значит, на этот раз он слово своё сдержал и одну не заколдовал…
Обхожу ящик со всех сторон и закономерно нахожу десятую бутылочку. Поднимаю, показываю Грюму. Тот угрюм, молчалив и вообще показывает все признаки недовольства. Однако больше не мешает нам есть, что радует… Правда, радует только нас: неблагодарные зрители-авроры разочарованно вздыхают. Концерт окончен. Окончен ли?..
– Сегодня знаменательный день, не правда ли? — Говорю я, доставая молоко в бутылочке и ловко открывая её. — Сама Лестрейндж — любимица Все-Мы-И-Так-Знаем-Кого, для которого она была чем-то вроде человеческого аналога Нагайны… — Трагическая пауза. — Мертва. — Тихо произношу я и салютую им молоком. — Такое надо как-то отметить, ведь так?
Авроры хмыкают. Отпраздновать-то надо, но вот не молоком же…
– Ну, не хотите молока — как хотите, я только рад: мне больше достанется. А нам вот ничего крепче на службе нельзя… Да и вообще нельзя, не исполнилось ещё двадцати одного года, по закону запрещено… — Делаю смачный глоток молока. — Хотя я бы не сказал, чтобы меня это так уж прямо расстраивало…
Снова глотаю молока. Потом подхожу к уничтожающей очередную шоколадку Пантере.
– У тебя усы от молока. — Улыбаясь и довольно жмурясь, как сытая кошка, говорит она мне.
– А у тебя крошки от шоколада на губах… — Парирую я. Мы немного молчим. Я снова прикладываюсь к бутылке с молоком, не отрывая взгляда от шоколадных крошек на её губах.
– На брудершафт?.. — Неожиданно даже для себя предлагаю я. Она хмыкает и, соединившись руками, мы едим и пьём на брудершафт шоколадку и молоко соответственно. — Сколько процентов? — Прежде чем поцеловать её, спрашиваю я.
– На этикетку не смотрела, но по вкусу — все 98% какао.
– Горький, значит… — Задумчиво произношу я. Какой-то молодой аврор, услышав эту фразу, радостно завопил “Горько!..”. К нему быстро присоединились другие, теперь уже очень даже благодарные зрители. — Ну, что ж. — Громко произношу я и, повернувшись и подмигнув аврорам, продолжаю. — Значит, сейчас будем делать шоколад молочным…
Набираю немного молока и, наклонившись, легонько целую Пантеру, которая только что положила очередной кусочек шоколадки в рот. Шоколад медленно таял и, смешиваясь с молоком, был довольно специфичен на вкус — сначала какой-то слегка горьковатый, а потом уже — самое то для меня…
Наконец, когда ещё вполне хватает воздуха, но не хватает смеси шоколада и молока, мы отстраняемся друг от друга. Я смотрю на Пантеру. Какая же она всё-таки красивая!.. И хорошая. И…
– А у тебя от молока усы!.. — Весело говорю я ей.
– А у тебя — крошки шоколада на губах. — Фыркает она.
Мы улыбаемся. Шоколадоманка и молокофил — кажется, мы нашли друг друга… Всё-таки как же с ней легко, хорошо и… Просто?.. Да, наверное, действительно, просто. Боюсь, что именно из-за того, что всё у нас было слишком просто, мы, как истинные любители всё усложнять, и расстались в тот прошлый раз…
– Мне передали, что ты прямо таки требовала встречи со мной. Что-то случилось? — Смотрю на неё выжидательно, попутно отмечая, что какая-то нервная она, дёрганная, да и бледнее обычного.
– Суд завтра. — Тихо, охрипшим голосом говорит она. Вздыхаю.
– Ты говорила со своим защитником?
Она хмыкает и отрицательно качает головой.
– Почему?
– Может, потому, что у меня его нет?.. — Хмурюсь, пытаясь вспомнить, слышал ли я хоть где-нибудь хоть когда-нибудь и хоть что-нибудь о том, что в магическом мире государство предоставляет обвиняемым в уголовных преступлениях государственного защитника в случаях… Да, в общем-то, хоть в каких-нибудь случаях.
– Значит, суд завтра… Ладно, я приду.
Она заметно расслабляется. Я с трудом подавляю зевок: дело близится уже к обеду, а мы только-только с отчётами по прошедшей операции разделались…
– Кстати, Белль, представляешь, Белла Лестрейндж мертва.
Я ухмыляюсь, глядя на неё. Это ведь довольно весело, ты не находишь, а, Белль?
Белль слегка ухмыляется мне в ответ. Кажется, за эти часы допроса мы уже начинаем понимать друг друга абсолютно без слов…
Джинни сидела на подоконнике в своей комнате и думала о вечном. Если говорить точнее, то о вечном невезении, преследующим её, когда она преследует Его.
Вздохнув, девушка решительно вскочила с подоконника. Она ему ещё обязательно отомстит, ну ведь не может же это её невезение в данном аспекте длится вечно!.. А это, безусловно, обнадёживает. Вот только…
…только вся проблема в том, что у неё создаётся стойкое впечатление, что это УЖЕ длится целую вечность…
Где-то за час до обеда мы наконец-то вернулись в Хогвартс. Шум, гам, хохот и гогот подсказали мне лучше всяких часов, что сейчас перемена.
Значит, обед, действительно, примерно через час. Долго… А есть хочется. Также, как и спать. Хотя, может, и чуть меньше — не спал-то я всё же дольше, чем не ел. Вспоминая, как мы, как истинные продолжатели дела поверженных Упивающихся, приводили в негодность склад, я почему-то пытаюсь подсчитать, каковы убытки владельцев склада и кто им их будет возмещать…
Рядом, потянувшись, зевнула Пантера, после чего потянула меня на кровать: спать. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, поэтому я послушно обнял кису, устроился поудобнее и тут же вырубился. Всё-таки, как оказалось, спать я хотел значительно сильнее, чем есть…
Через два с половиной часа.
Недовольный Аластор Грюм методично молотил меня палкой колбасы по голове за то, что мы всё-таки плюнули на его представления о безопасности и нагло ели прямо у него перед носом. Звук выходил какой-то странный — будто бы кто-то колотил не колбасой и не по моей голове, а чем-то другим и, кажется, по дереву. Хм… Может, не зря мы в детстве, после того, как говорили “тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить”, демонстративно стучали себя по лбу?..
Сопротивляться таким противозаконным действиям со стороны аврора я почему-то и не думал: в голове вообще крутились всякие “муси-пуси, Аласи-Грюмуси, но-но-но, не надо хулюганить…”.
Было… Как-то странно. А ещё я никак не мог понять, откуда Грюм взял колбасу, если мы, вроде, находились возле молочных изделий и примыкавших к ним коробкам с шоколадом, да и я ведь точно помню — мясо и колбаса находились дальше, в нескольких метрах отсюда…
Наверное, аврор просто бодренько и целенаправленно допрыгал дотуда, а потом уже… Или нет, ведь он же волшебник, наверное, он эту палку колбасы призвал…
Внезапно я задумался, пытаясь вспомнить, а есть ли вообще в волшебном мире колбаса. Я точно помню: в Хогвартсе нам её не давали. И не нам тоже не давали. Вообще никому не давали, кажется… Да и в Министерстве тоже, если вдруг, ни с того ни с сего, кормили, то тоже среди того, что они почему-то считают едой, и близко не было никакой колбасы. Совсем никакой…
…а Грюм всё также методично бьёт меня всё той же палкой колбасы всё по той же голове — впрочем, я вам не Змей-Горыныч, выбора у бедного аврора, очевидно, и не было как такового…
И вдруг, совершенно неожиданно, Грюм колбасу опускает, укоризненно так смотрит на меня и молвит человеческим и, что особенно странно, снейповским голосом: “Поттер, открывайте!..”.
Я оглядываюсь. Вокруг консервов — тьма тьмущая. И что, я всё это должен открыть?!
– Немедленно!.. — Всё ещё передразнивая Снейпа, рявкает Грюм, бешено крутя одним глазом и сверкая другим. Смотрелось почему-то совсем не жутко, а, наоборот, скорее забавно…
– Подъём! — Вдруг слышу я знакомый голос, правда почему-то не из прекрасного далёка, а откуда-то совсем близёхонько, где-то… За дверью, что ли?..
Разлепляя глаза, я обнаруживаю, что выработанный за долгие годы просто безусловный рефлекс меня не подвёл. Точнее, наоборот, подвёл. Прямо к двери, которую мне, кажется, нужно открыть…
Открываю.
Любуюсь на перекошенную злобой морду Снейпа, сочувствующе и даже немного виновато смотрящего на меня Ричарда и… И всё. Больше никого за дверью нет.
Снейп открывает рот для очередной язвительной речи. Отмахиваюсь от него и иду к шкафу — одеваться.
– Я и так уже понял, что нас к директору вызывают… Сейчас будем.
Протягиваю одежду сонно зевающей и отчаянно потягивающей Пантере, лениво натягиваю вещи, смотрю на часы. Одевались мы где-то две минуты — для нас это офигеть как много. Судя по удивлённому выражению лица Снейпа, для него это — офигеть как мало. В общем, не будет преувеличением сказать, что от всей этой ситуации фигеют все, поголовно.
В кабинете у Дамблдора, кажется, организуется что-то вроде мини-собрания: присутствовали все наши ребята, профессор МакГонагал и профессор Дамблдор. Судя по всему, подошли ещё не все.
– А где Бродяга? — Спрашиваю я у Ричарда. Тот неопределённо пожимает плечами.
– Бродяга?.. Да бродит где-то…
Бродяга где-то бродит… И правильно делает. На этом сборище всё равно только и можно, что чай со сладостями трескать, да пытаться не уснуть. Интересно, зачем нас вообще сюда позвали-то?..
Мужественно разлепив слипающиеся веки, я запоздало отмечаю, что совсем не против чая с чем-нибудь… Но пока никто не предлагает. Видимо, вот соберутся все, тогда и будем устраивать чаепития, которые директор гордо называет собраниями.
Скучно. Пока никто и ничего и нигде, поэтому, наверное, можно присоединиться к Пантере, которая оккупировала моё правое плечо, и к Бали, которая уютно устроилась на левом. Было тепло и хорошо, поэтому, краем глаза отметив, как красиво смотрятся брюнетка и блондинка, обнявшие подушку, роль которой блестяще исполнял я, решительно закрываю глаза и расслабляюсь, погружаясь во что-то, отдалённо напоминающее полусон, когда, вроде бы, ты и спишь, но, в то же время, вроде как и нет… Промежуточное состояние между сном и явью, когда ты “ни здесь, ни там” — оно такое зыбкое, ведь малейший шум — и победит явь, несколько позже, если будет тихо — состояние перейдёт в категорию “спишь крепким сном”…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:37 | Сообщение # 59 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| – Поттер, вы что, спите, что ли?! — Недовольный Снейп вечно чем-то недоволен. Открываю глаза, смотрю прямо на него и бодро отвечаю:
– Никак нет, профессор Снейп!
Презрительно скривившись, он ядовито цедит, как профессиональная подколодная:
– Да? И как тогда Это называется?
Вот ведь же ж пристал… Но ответить надо, причём вежливо и культурно — не стоит забывать, что этот не самый хороший человек у нас всё ещё преподаёт.
– Это называется “удостовериться на практике в достоверности высказывания “покой нам только снится””! Так вот, разрешите доложить: снится. Судя по тому, что наяву меня никто в покое никак не желает оставлять, то, действительно, только.
Не то, чтобы я намеренно доводил его до крайней точки кипения странного вещества, которое можно было бы охарактеризовать только словом “бешенство” и в которое полностью трансформировался Снейп в моём присутствии… Но что было, то было. Кажется, у меня талант… Уловив среди гневных шипящих звуков, смутно напоминающих отповедь, что-то из серии “вы такой же, как ваш отец”, я произвёл поправку последней мысли, так как, во-первых, мне не кажется, а, во-вторых, это определённо наследственное…
– Северус, мальчик мой!.. — Благожелательно посвёркивая очками-половинками, которые, судя по тому, что они всё ещё находятся на его крючковатом носу, профессор Дамблдор так и не доел, директор, кажется, настроился на длительную беседу на тему “давайте жить дружно!..”. Но — не судьба. Гневную отповедь Снейпа прервать суждено было другому его хозяину.
Схватившись за метку, зельевар решительным шагом направился в сторону выхода.
– Идите с миром, профессор!.. — Крикнул ему вслед я. Снейп подозрительно глянул на меня, но терять время и упражняться в сарказме не стал — Волдеморт ждать не любит. Уже успевший устроиться напротив Сириус озадаченно на меня посмотрел, явно прикидывая, где бы взять перечного зелья и напоить им бедного, простывшего ребёнка, у которого, кажется, жар, от которого-то он и начинает бредить…
Дабы обезопасить себя от посещения Больничного крыла, а Сириуса — от нервного переживания и от хлопот, связанных с транспортировкой сопротивляющегося меня в вотчину мадам Помфри, я уточняю.
– Желательно, со станцией “Мир”…
– А это как? — Заинтересовавшись, наклоняется поближе ко мне крёстный.
– А это как “Курск”, только с неудавшимся финтом Вронского.
– А как “Курск”? — Не очень понимая, но подозревая, что послали зельевара даже дальше, чем он только что пошёл, переспросил оживившийся Сириус.
– А “Курск” как “Титаник”, только без айсберга. — Задумчиво отвечаю я.
– А что такое “Титаник”?
– Хочешь узнать?.. Сначала закупи партию-другую бумажных платочков, что ли…
– Зачем? Да и какие бумажные, когда есть…
– Ты их стирать все замучаешься, а так — всхлипнул, порыдал часика три над тяжкой судьбиною героев несчастных, и…
Я многозначительно замолчал.
– И что?.. — Непонимающе уточняет крёстный.
– И всё. А если бы не было бумажных платочков, то пришлось бы стирать. Ох и тяжко же жить без современных достижений цивилизации!..
Сириус совершенно озадаченно смотрит меня.
– Но заклятие же есть. Специальное, чистящее… Да и домовые эльфы…
Гневно на него смотрю и презрительно кидаю:
– Ух, буржуи!.. — После чего демонстративно закрываю глаза и снова погружаюсь в состояние полусна-полуяви, из которого меня вырывает смесь топота и перестука. “Грюм” — однозначно идентифицирую поднимающегося по лестнице человека я.
Смотрю на дверь, ожидая, пока он войдёт, для того, чтобы удостовериться, что у него нет с собой палки колбасы, которую надо срочно изъять в целях общественной безопасности, сохранности моей единственной головы и просто потому, что ужасно хотелось есть — причём настолько, что я даже был согласен на лимонные дольки.
Подозрительно… Альбус вызвал, сказал, собрание, сказал — срочно. Подозрительно… Подозрительно тихо в школе, по коридорам которой он шёл, подозрительно рано их сегодня отпустили с работы — мол, за ночное дежурство… А это очень, очень, очень подозрительно, ведь раньше-то за ночные дежурства им не давали никаких отгулов, особенно — во время войны. А это, как ни крути, подозрительно…
Доковыляв до горгульи, Аластор буркнул подозрительный пароль подозрительной птичке, которая подозрительно не оживилась, а как-то подозрительно механически и странно отъехала в сторону. Подозрительно тут передвигаются лестницы — нет чтобы, как все нормальные, обычные лестнице в замке — парили бы…
Подозрительно тихо за дверью. Не иначе, случилось чего…
Осторожно и подозрительно приоткрыв дверь, Аластор решительно ворвался внутрь. Всё тихо. Хм… Даже как-то подозрительно тихо.
На него подозрительно уставился Поттер. Вот — хороший боец!.. Даже какой-то подозрительно хороший боец… Но, по крайней мере, бдительность соблюдает. Хотя… Это тоже навевает на определённые и Очень подозрительные размышления…
Рядом с ним сидят две девушки. Почти не подозрительно. Одна, брюнетка, потягивается — его девушка. Подозрительно, что другая на нём практически лежит, а брюнетке подозрительно всё равно…
Грюм начал подозревать, что блондинка заснула. А ведь он только недавно похвалил их!.. Мерлин, ведь чувствовал же — подозрительные они какие-то, не надо было хвалить… Вон как вопиюще нарушают принцип постоянной бдительности!.. Ну, ничего, сейчас мы…
Я подозрительно посмотрел на Грюма. Какой-то он сегодня подозрительный…
Он подходит ближе, и вдруг…
– Постоянная бдительность!! — Громко рявкает он и удивлённо смотрит на два тонких лезвия, что сейчас находятся возле его шеи.
– Спи, Бали… — Говорю я, забирая лезвия из её рук и обратно вдевая их в заколотые волосы, после чего укладываю её обратно себе на плечо. Грюм стоит какой-то подозрительно тихий…
Некоторое время все молча рассаживались по своим местам. Наконец, встаёт Дамблдор.
– Сейчас я бы предложил вам… — …и сердце замерло в груди. Лимонную дольку, ну же, скажи “лимонную дольку”!.. Я знаю, это ведь совсем-совсем не трудно… По крайней мере, заниматься мысленным гипнозом без прямого контакта хотя бы из серии “уставились друг другу в глаза, сидим и смотрим, смотрим, смотрим…” определённо сложнее… — …обсудить сложившуюся ситуацию…
Сердце с шумом ухнуло обратно. Вот так и накрылась лимонной долькой моя так и не успевшая начаться карьера гипнотизёра…
– Ситуация очень сложная… Она потребует от нас стойкости, мужества, силы духа, проявления высоких моральных качеств, сплочённости…
Прикрыв глаза, я начал отфильтровывать информацию на две кучки: “вот она мне нужна…” и “вот, она-то мне и нужна…”.
Директор говорил долго и увлечённо, правда, по большей части — абсолютно не по теме. Но главное из его рассказа я вычленил: мы здесь сегодня собрались, потому что в школе явно есть пособник — или, может быть, даже много-много пособников — Волдеморта. Вот и сегодня: все видели, что я в замке, поэтому он или даже они попробовали предпринять очередную попытку устранить меня. Что интересно — не убить, а именно на время вывести из строя. Но так уж случилось, что на обед сегодня никто из наших не спустился: все мирно спали. И так бы, наверное, и провисела бы ловушка на меня до самого до того момента, как мы бы спустились, если бы второкурсник-хаффлпаффец не опрокинул кубок, который упал у него на пол и закатился прямо под моё место. Вот он-то и пострадал, заняв предназначенное мне место в больничном крыле.
Всё это, безусловно, было прискорбно, вот только совершенно не удивляло: в том, что не желающий никак протягивать ножки Волдеморт протянул свои ручки аж до Хогвартса не было совершенно ничего странного, зато было много чего подозрительного…
– Вот такая ситуация… Вопросы есть? — Закончив свою иррационально длинную речь, уточнил директор.
– Есть! — С готовностью отозвался я.
Альбус серьёзно кивнул мне, как бы предлагая высказаться.
– А Вы нам ничего не хотите предложить, профессор? — С явным намёком уточнил я.
– Да, конечно же, у меня есть наброски плана, но я бы всё-таки хотел выслушать сначала ваши предложения… — Начал было директор, но заметив мой какой-то совершенно разочарованный вид, сделал паузу и выжидательно посмотрел на меня.
– А что-нибудь кроме плана вы не хотите нам предложить? — Задал ещё один наводящий вопрос ведущий исключительно здоровый образ жизни я. Директор задумался. Я тяжело вздохнул. — Хорошо, попробуем поставить вопрос по-другому… Нас кормить сегодня вообще будут или как?
Профессор МакГонагал, всплеснув руками, воскликнула, что, действительно, мы же сегодня так удачно обед пропустили. В руке, которой она столь эмоционально махала, оказалась волшебная палочка, а все эти эмоциональные махания — всего лишь необходимые для трансфигурации стола движения. Наконец, доколдовав, она позвала домовиков и нам принесли поесть.
Вот оно — счастье…
За столом разгоралась жаркая дискуссия. Грюм упрямо предлагал проверить всех Веритасерумом, МакГонагал спокойно объясняла ему, что и в какой последовательности она ему выцарапает, ежели он хотя бы подумает о том, чтобы незаконно применить к детям столь опасные вещи. Дискуссия была жаркой, жар буквально распространялся на всё пространство в округе, так что…
…меня разморило. Сытный ужин, тепло и хорошо… Какие пособники? Что мне до каких-то шпионов?.. Спать-спать-спать-спать-спать… А остальное подождёт…
И тут — коварный вопрос, заданный мне подозрительно глазастым Грюмом, который заметил, что ещё немного — и я засну, и из чистой, ничем не замутнённой подозрительности решил не дать мне изменить принципу постоянной бдительности, прогрохотав в ультимативной форме “Верно, Поттер?!”.
Обидно, знаете ли, ведь я весьма качественно прикидывался предметом меблировки. В конце концов, у профессора Дамблдора ведь всегда в кабинете находились какие-то странные и непонятные объекты. Так чем ж я хуже?!
Но, видимо, не судьба мне сейчас хотя бы немного поспать, поэтому я послушно открываю рот и отвечаю.
– Это очень сложная философско-юридическая проблема, в отечественной науке до конца не изученная в связи с недостатком данных, полученных в результате эмпирических исследований, вся квинтэссенция которой заключается в изначально заложенном в ней… — На долю секунды я приткнулся, судорожно пытаясь придумать приличный синоним тому слову, которое столь активно вертелось у меня в голове, что успело неплохо раскрутиться и самопропиариться. Я отчётливо понимал: нужно какое-нибудь жутко умное слово, желательно со всеми этими трудновыговариваемыми “-измами”. Почему-то крайне упорно вспоминался только “бредоизм”… — …алогизме. — Далее, дабы не брякнуть что-нибудь вроде “И вообще мне это абсолютно индифферентно”, ограничиваюсь нейтральным: — В вашей конфронтации я бы предпочёл выбрать позицию нейтралитета, дабы сохранить статус-кво в данном пространственно-временном континууме.*
Создавалось впечатление, что из всего моего потока умных слов знакомы им были только предлоги… Однако в этом были свои очевидные плюсы: от меня наконец-таки отстали. Правда, только на время…
– Поттер!.. — Снова Грюм. Вот ведь привязался… — А ты как считаешь, кто пособник? У тебя ж, вроде как, интуиция…
А скалится-то как мерзко… Считает, наверное, что теперь я просто вынужден буду взять на себя функции следователя. Разбежался…
– Для того чтобы с абсолютной определённостью ответить на ваш вопрос, мне не хватает улик, которых, к сожалению, наш загадочный преступник оставлять почему-то не желает. Стоит отметить, что, безусловно, у меня есть определённый круг подозреваемых лиц, однако в чём-либо бездоказательно обвинять их я не намерен ввиду того, что у нас в стране законодательно закреплена презумпция невиновности, согласно которой мы предполагаем, что все люди являются добропорядочными, пока не будет доказано обратное…
Грюм, как обычно, неожиданно, но как-то необычно громко рявкнул:
– Кого подозреваешь?!
Я подозревал, конечно, что у него от подозрительности последние мозги снесло, но чтобы настолько…
– Ну, я не знаю… — Неуверенно говорю я и затыкаюсь. Продолжать “…как сказать, что ни черта я не знаю” почему-то не хотелось.
– Имена! — Снова рявкает аврор. Тьфу, чувствую себя, как на допросе.
Спасает от ответа меня возвращение злого Снейпа. Хм… А что, если…
– Профессор Снейп, это вы?.. — Подозрительно, в лучших традициях худших детективов, спросил я у пока не очень обвиняемого, почти не осуждаемого, а просто подозреваемого, мысленно прикидывая, где бы надыбать настольную лампу и засветить ему в глаза. Ну, дабы не отступать от общепринятых обычаев и традиций.
– Представьте себе, да. Это я. — Саркастично сознался теперь уже обвиняемый.
– Ну вот!.. Вы молодец, что сами, да ещё и так быстро, сознались, профессор. Сэкономили нам время, директору — лимонные дольки, себе — веритасерум, ну и всем нам, до кучи — нервы. Да и Специальную Шпионскую Уликообнаруживающую Лупу покупать не надо, а жаль… Ну, что, ребят, по лимонной дольке и пойдёмте уже спать, а?.. А то детское время кончилось, да и сейчас начнётся допрос с пристрастием, а сиё не для детских глаз и ушей…
– Что за бред вы несёте, Поттер?!
Прижимаю пальчик к губам.
– Тсс! Всё, что вы скажете, обязательно будет использовано против вас. Поэтому лучше помолчите, успеете ещё поговорить. С мистером Грюмом. Вон из него как энтузиазм-то прёт… Прямо так и прёт… Ну, счастливо оставаться!..
До Снейпа наконец дошло, о чём я говорю и он, прищурившись, пошёл в контратаку.
– А, может, это вы, Поттер?
– Я?! Что за гнусные инсинуации!.. Прежде чем бросаться подобными оскорбительными оскорблениями, оскорбляющими оскорблённого в лучших чувствах не в меру старающегося по мере сил безмерно страдающего от подобных оскорбительных оскорблений…
– Мистер Поттер, я думаю, он не хотел. — Примирительно сказала профессор МакГонагал.
Ну, ещё бы он хотел выслушать то, что я хочу ему высказать. А высказывать и запутывать так, чтобы этот чёртов шпион по окончании речи уже забыл, с чего всё, собственно, началось, я умею… А раз ты что-то умеешь, то почему бы и не применить на практике собственные же умения?..
– Нет, я, безусловно, тоже включаюсь в мой список подозреваемых…
– А у вас есть список? Можно посмотреть? — Заинтересовалась преподавательница трансфигурации.
– Можно. — Милостиво разрешил я.
– Ну и?..
– Посмотрите по сторонам.
– И?..
– И в Большом Зале.
– А?..
– И вообще по замку полазьте.
– Зачем?!
– На подозреваемых полюбуйтесь!..
Грюм что-то одобрительно крякнул, кажется, что-то вроде “Кругом враги! Враги, кругом!.. Шагом марш! И левой, левой…”. Тьфу. Кажется, у меня слуховые галлюцинации. Нет, мне не кажется. Чёрт, знал же, что на голодный желудок лимонные дольки принимать нельзя!.. Вон ведь как заносит, почище любого пятизвёздночного колбасит…
– Так вот, подобные обвинения нельзя предъявлять подданному нашей любимой королевы без предоставления вещдоков! У вас они есть?
– Что, простите?! — Удивлённо спрашивает деморализованный Снейп.
– Правильно делаете, что приносите извинения. Но в вашем положении лучше бы вы принесли вещдоки.
– Да что это такое?!
– Ну, это я у вас спросить должен. Что это вы тут устраиваете за балаган, когда у нас серьёзное собрание?! Мы тут собрались, обсуждаем, пытаемся думать… А вы!.. И как только не стыдно?.. Профессор Дамблдор, мне кажется, что он намеренно срывает собрание!
– Гарри, мальчик мой, успокойся, пожалуйста. Никто тебя не обвиняет.
– Как?! А вот этот… профессор зельеварения… чем же он тогда ещё занимается?! — Многозначительно молчание, после которого я решил вернуться к предыдущей теме. — Так вот, что там насчёт вещдоков?
– Гарри, мальчик мой, что это за таинственное “вещдоки”?
– Вещественные доказательства. Глупо обвинять человека в чём-либо, не зная наверняка, что твои обвинения имеют под собой реальные обоснования и их можно подтвердить вещественными доказательствами, в народе просто — уликами.
– Мистер Поттер, а какие у вас были улитки, чтобы обвинять в этом меня?! — Искренне возмутился профессор Снейп.
– Улики. — Машинально поправил я и продолжил менторским тоном, тщательно копируя интонации самого Снейпа. — С древнейших времён и до нашей эры, за всю историю существования судебного разбирательства всем известно, что собственное признание — царица доказательств. А вы признались. При свидетелях. Кроме того, с учётом вашей амбивалентной (то есть двойственной) роли, которую вы играете в данной войне… Так что вот как-то так.
Развожу руками. Что тут можно сказать?.. Вас развели как последнего лоха, профессор… Жаль, что ничегошеньки мне это не даст, но я хоть душу отвёл. Да и спать уже не так хочется…
Снейп разразился уничижительной тирадой. Послал бы я этого невиданного зверька на… Кхм… Невиданные дорожки. Следы оставлять. Но при полном наборе лиц, при которых нельзя выражаться?.. Тут ведь и несовершеннолетние (окинул взглядом нашу отчаянно зевающую компашку), и лица очень преклонного возраста (взглянул на чрезмерно весёлого и бодрого старикашку и начал подозревать, что это он не чай литрами хлебает, а энергетик какой-нибудь, если не сказать чего похуже), и дамы… И особенно дамы, которые сейчас эксплуатируют меня в роли подушки, а, как мы уже успели убедиться на примере Грюма, не стоит будить спящую Бали… И Пантеру тоже не стоит. Так что я просто демонстративно не стал подавлять очередной зевок и с непередаваемо наглым выражением на лице взглянул на это недоразумение.
– Альбус, да он надо мной издевается!! — Возмущённо прошипел зельевар.
– Северус!.. — Укоризненно покачал головой профессор Дамблдор, что и понятно, ведь формально я — белый и пушистый, ибо во всех наши сегодняшних пикировках со Снейпом я был просто убийственно вежлив. Другое дело, что порой это тааак бесит…
– Товарищи! Усовеститесь! Мы ведь сюда не разбираться в ваших межличностных отношениях пришли, а что-то решать. — Благоразумно сказал столь благоразумные слова до этого не менее благоразумно молчавший тренер.
– Совесть?! — Искренне удивился я. — К чему это мы вспомнили об этом рудименте?.. Давайте лучше поговорим об атавизмах. Скажем, о хвосте. Кто-нибудь слышал что-нибудь об этой крысе? — Молчание. — Ну, кроме одного анекдота… — Заинтересованное молчание. — Нет?! А я слышал. Ну, правда, не совсем об этой… Да и анекдот довольно старый, но всё равно отображает основные события. Собственно, сам анекдот. “Кошка гналась за мышью, но та успела скрыться в норке. Тогда кошка подошла к норке и залаяла. Удивилась мышка: как это: кошка — и вдруг лает? Высунулась она из норы, тут кошка ее сцапала и съела. Потом облизнулась и подумала: “Вот как полезно знать хотя бы один иностранный язык!..””.
Явно удивлённое молчание. Вздыхаю.
– Хорошо, я переведу: Хвост начал сбегать, тут мы прикинулись УпСами, он, соответственно, стал сбегать в нашу сторону и был радостно пойман Пантерой — такой вот хорошей кисой. Правда, попавшаяся в лапки к кошке мышка допрошена не была. И не потому, что Тёмненький заклятие наложил. Хотя… В общем-то, он ведь действительно не рассказал ничего, потому что тот на него заклятие наложил… Убил, фактически. Через метку. На расстоянии. Не знал, честно говоря, что такое возможно…
– А такое и не было возможно. — Как-то хрипло проговорил ещё сильнее обычного побледневший Снейп.
Через некоторое время Дамблдор всё же решил объявить слёт пионеров-передовиков закрытым. “Ура, товарищи!..” — в душе самозабвенно скандировал я, рассчитывая наконец-то выспаться.
Как оказалось впоследствии, в моих расчетах были существенные погрешности…
|
|
| Cargerdree | Дата: Четверг, 09.08.2012, 00:39 | Сообщение # 60 |
|
Высший друид
Сообщений: 985
| Глава 48.
Влететь в класс и обязательно эффектно взмахнуть полой мантии — это как достать котёл и поставить его на огонь. Затем следует добиться нужной концентрации тишины, подготовить гриффиндорцев к медленному закипанию, довести до температуры кипения и, презрительно фыркнув, сбавить немного огонь насмешек, — но только для того, чтобы чуть-чуть попозже, снова и снова приправляя снятыми баллами, вновь задать жару нерадивым ученикам… Вот он — стандартный, отработанный на многих поколениях ингредиентов, рецепт урока.
Гриффиндор и Слизерин, сидящие по левую и по правую руку от учительского стола соответственно, разделённые незримой линией ненависти — как две стопочки ингредиентов, где из той, что в зелёных мантиях — при правильной подготовке, естественно, — обязательно выйдет толк; и кучка заведомо гнилых, никчёмных, бесполезных ингредиентов в красных мантиях, с которыми сколько ни бейся, сколько ты их не обрабатывай — толку всё равно будет ноль. Прямо такой же ноль, который он с приятным осознанием собственных правоты и превосходства выводит этим бездарям…
Вечно левые и сами в этом виноватые (кто ж их заставляет-то так садиться?..) гриффиндорцы… Ах, как же приятно быть тем самым катализатором, который вызывает простейшую — хотя столь примитивные создания заведомо не способны на что-либо более сложное — реакцию в виде последовательно сменяющихся раздражения, негодования, ярости и, наконец, бешенства… Ах, эти несдержанные, невоспитанные, легко выходящие из себя гриффиндорцы!.. Северуса Снейпа искренне забавляла смена эмоций на лицах этих созданий, которые они даже если бы и очень попытались — не смогли бы скрыть…
…а вот что его абсолютно не забавляло, так это то, что сходную реакцию у него самого вызывал катализатор марки “Поттер”…
Сегодня был самый обычный урок — бездарей гриффиндорцев снова соединили с его слизеринцами. Единственное, что выбивалось из обычной рецептуры, так это то, что присутствовали ещё и эти… Они не носят форму — точнее, носят, но свою, а не школьную — лишь изредка накидывают поверх своего безобразия мантию. Во время урока они не реагируют на внешние раздражители, да они не раздражаются даже когда у зельевара повышенный уровень язвительности!.. А уж эта их вечная вежливость, которая просто до невозможности нервирует профессора Северуса Снейпа… Хотя, впрочем, не столько она, сколько сам факт того, что эти ингредиенты относятся к одному виду с вызывающим у него просто аллергическую реакцию Поттером.
Хотя, стоит признать, что сегодня всё-таки был не самый обычный урок… Мало кто знает, — а если кто вдруг узнает, то уж зельевар-то обеспокоится тем, чтобы знание это сей знающий человек унёс поскорее с собою в могилу, — но зельевар периодически гадал. Это была своего рода традиция: гадать по первому своему уроку, проведённому у Гриффиндора и Слизерина в среду. Хотя, может быть, кто-то всё же и знал — ведь недаром же уже который год подряд ему приходится гадать по Лонгботтому?..
Данное гадание, разработанное лично Северусом Тобиасом Снейпом — но, естественно, незапатентованное — в общих чертах рассказывало о том, что должно случиться в течение следующей недели.
Сегодня класс варил очередное лекарственное зелье — всё же идёт война, а заготавливать для больничного крыла медикаменты в промышленных масштабах в одиночку даже столь опытному зельевару, как Северус Снейп, чисто физически не было под силу.
Итак, Лонгботтом в очередной раз сварил из простейшего обезболивающего сложнейшее отравляющее… Стандартная ситуация — значит, на ближайшей неделе в его жизни не будет каких-либо совсем уж кардинальных изменений.
Яд получился нежно-розового оттенка… А это к потеплению. А вот была бы бурда в его котле зелёных тонов — был бы добрый знак, но такое случается редко — похоже, скрытый патриотизм в Лонгботтоме заставляет его варить зелья исключительно в красных оттенках цветового спектра. Традиционно снять за это баллы — пусть знает, как проявлять свой патриотизм в ущерб другим!.. — и продолжить гадание…
Итак, содержимое котла Лонгботтома не взорвалось в течение первых пятнадцати минут — это к важным вестям с фронта, причём к вестям добрым, о чём можно судить по сочетанию ещё не взорвавшегося котла с умеренного размера пузырьками, булькающими в котле Уизли. Кроме того, отсутствие в классе щенка Поттера также к вестям с фронта… Так, надо бы не забыть завтра повнимательнее полистать Ежедневный Пророк…
А вот ежели бы за всю пару никто из гриффиндорцев ни разу не огрызнулся — это не к добру. Совсем не к добру. Но ежели такое вдруг случится, то, дабы отвести беду, необходимо как можно больше снять баллов с Гриффиндора, а после того, как все покинут класс — обязательно сказать три раза “Чур меня!” и трижды постучать по котлу Грейнджер. Можно ещё и плюнуть туда же — для надёжности…
Если же вдруг Грейнджер взорвёт котёл… Это — просто непередаваемо добрый знак. Правда, случилось такое лишь однажды, и то только благодаря умничке Драко — в тот раз зельевару посчастливилось просто за бесценок прикупить значительное количество редчайших ингредиентов.
Урок подходил к концу, осталась завершающая часть гадания — нужно опробовать яд Лонгботтома на очередной подопытной крыске, которых он ласково звал Хвостиками, и засечь время, за которое эта тварь будет умирать. Если яд окажется быстродействующим и крыса подохла без особых мучений — дурной знак, на следующей неделе нужно быть предельно сосредоточенным и собранным. Ежели он медленного действия и сопровождается сильнейшей агонией крысы — это хорошо, значит, неделя выдастся вполне сносной…
…Северус Снейп всегда лишь презрительно фыркал на выражения типа “Что наша жизнь? Игра!..”. Просто потому, что он твёрдо знал: ранящие и заживляющие, возрождающие и убивающие, веселящие и вгоняющие в самую чёрную депрессию — самые разные, самые многообразные, да просто самые-самые — зелья, вот она — жизнь…
Вечер предыдущего дня.
Она была просто божественно красива: стройна, изящна, грациозна, прекрасна… Он смотрел и никак не мог насмотреться на её гордую аристократическую осанку, на аристократичное личико с такими аристократически-высокими скулами, истинно аристократичным прямым носиком, капризным и аристократичным изгибом пухлых губок… Она вся манила его, притягивала к себе, звала, привлекала… Он всё смотрел и никак не мог оторвать взгляда от рук, изящно держащих небольшой томик страниц этак в десять тысяч… Ах, какие это были ручки!.. Хрупкие, изящные плечики, красивый изгиб локтя, тонкие запястья… А уж прекрасная аристократическая бледность аристократически длинных красивых пальчиков просто завораживала его…
Она была просто божественно красива — вся целиком и каждой клеточкой тела по отдельности. Она была стройна, изящна, грациозна, прекрасна, и… Аристократична.
Даже как-то слишком аристократична для простолюдинки. Лорд Ренальд даже серьёзно засомневался — а, может, и не простолюдинка она вовсе?.. Может, она — просто разорившаяся дворянка со скромной родословной?.. Ну, так это ничего. Хотя, какое ничего?! Это было бы даже очень хорошо!.. В конце концов, когда он покупал лошадей или собак он ведь не только смотрел, чтобы у них была прекрасная родословная, но и осматривал их самих и выбирал лишь тех, что ему нравились. А Эрмина ему определённо и очень нравилась…
Рон в праведном возмущении отработанным движением руки с силой отбросил куда-то в сторону глупый романчик. Книжка по привычке шлёпнулась за тумбочку. Нет, ну куда это годится — сравнивать девушку с собакой?! Или с лошадью?! Нет, он, конечно же, знал, что девушек, в некоторых случаях, можно сравнивать с животными, как то: зайцы, кошки, рыбы и прочие милые создания в различных уменьшительно-ласкательных интерпретациях. Он знал, что, скажем, мама иногда называла Джинни своей маленькой лисичкой-хитрюшкой (правда, тихо и за глаза — сестра это обращение почему-то жуть как не любила). Но вот чтобы девушку, да с лошадью!.. Нет, ладно бы если бы какую-нибудь корову назвать коровой или там Панси Паркинсон — мопсом, — это, конечно, нехорошо, некультурно и невоспитанно, но, по крайней мере, истине соответствовало. Но чтобы девушку, которая тебе нравится?!..
Рон плюнул, в очередной раз поднял книгу с пола, зашвырнул её поглубже в тумбочку и пошёл искать Гермиону, чтобы сказать ей, что она — зайка-рыбка-киска-клобкопушечка!.. В общем, он не знал точно, что именно он ей скажет, но зато более чем точно был уверен, что у него, в отличие от этого Такого-Всего-Из-Себя-Воспитанного-И-Утончённого, хватит ума никогда не сравнивать любимую девушку с каким-нибудь там червём. Пусть даже и книжным. Пусть даже и это и будет соответствовать истине…
Вечер следующего дня по отношению к описанным чуть выше событиям. Сразу после собрания в кабинете директора.
Цирковое шоу наконец-то закончилось и уже можно идти к себе и ложиться спать. Уже целую минуту как можно, а я всё сижу на месте, как будто во мне внезапно развился дремавший до сей счастливой поры мазохизм и, раз уж развился он так внезапно, то и милостиво предлагает начать с малого — с кариеса в зубах и лапши на ушах.
Пантера и Бали крепко спят, обняв друг дружку и, до кучи, меня — непонятно, как расцеплять, неясно, как нести… Хотя одно точно ясно — свою уснувшую кису до комнаты я понесу на руках. Бали тоже ребята донесут, так что это — не проблема. Проблема в том, чтобы аккуратненько расцепить их и при этом умудриться не разбудить… Задача действительно сложная, и сейчас мы всем коллективом пытаемся тихо и оперативно её решить.
Постановлением Пленума установили, что, после расцепления, Орёл донесёт Бали. А вот как расцеплять будем как-то не постановилось, так что придётся вспоминать курсы юного сапёра. Пытаюсь аккуратненько разжать объятия девчонок, но они вцепились друг в друга крепко — мои попытки разъединения ни к чему не приводят, хотя я и честно очень стараюсь.
– Так, ладно… — Тихонько бормочу я, аккуратно привставая и пытаясь передать Бали уже готовому к манёвру Орлу.
– Ммм?.. — Сквозь сон вопросительно мурлыкнула Пантера.
– Спи-спи, хорошая моя… — Она на удивление послушалась и, снова закрыв так до конца и не разлепленные веки, уютно устроилась на моих руках.
Понимающе ухмыляющийся Сириус придерживает мне дверь, за что я кивком благодарю его — обычно, неся Пантеру, я свободно могу высвобождать руку для того, чтобы что-то открыть или закрыть, но сейчас… Сейчас она очень крепко в меня вцепилась, сейчас она так удобно, так хорошо, так уютно устроилась, так пригрелась, что мне не нравится даже сама мысль о том, чтобы отпустить её из своих объятий.
Внизу, возле горгульи, зачем-то топтались близнецы Уизли. С секунду поиграв в столь любимую с детства игру “найди десять отличий”, я совсем тихим шёпотом здороваюсь.
– Фред, — киваю в знак приветствия первому, — Джордж. — Кивнул и второму. Оба в попытках протиснуться мимо нас и горгульи в директорский кабинет замечены не были, так что, вероятно… — Вы, я так понимаю, ко мне… Чем обязан?
Человек — существо шумное. Два человека и того шумнее. А уж конкретно эти два человека… Когда они широко открыли рот, дабы браво гаркнуть на весь замок приветствие, я чётко понял: либо они сейчас замолчат сами и как можно быстрее, или не сами, но тоже довольно-таки быстро… А посему, растянув губы в милой и приветливой улыбке акулы-убийцы, я почти одними губами произношу:
– Ведите себя тише. — На руках уютно лежит спящая Пантера, и мне хочется лишь одного — отделаться тихо и без лишних разговоров ото всех лишних, то есть просто ото всех, и присоединиться к ней… Я знаю — малейший звук, и она окончательно проснётся, а мне сейчас так хочется, чтобы хотя бы она отдохнула, раз уж у меня доля такая тяжкая… Наверное, исходя из всех этих соображений я и тихо добавляю, шепча почти сквозь зубы слова нарочито внятно и чётко, почти по слогам. — Очень. Вас. Прошу.
Вот что мне всё же нравится в этих шумных и ярких людях, так это то, что, когда надо, они умеют быть тихими и незаметными. Вот и сейчас они просто молча показали на объёмные небрежно запакованные пакеты и также тихо уведомили меня, что меня практически невозможно выловить. Я лишь слегка ухмыльнулся. Чай не рыбка, чтобы меня ловили тут всякие…
Сириус сунулся было в эти пакеты, но близнецы покачали головой, что попозже. Подавив тяжёлый вздох, крёстный смирился с неизбежным и наша процессия наконец продолжила свой путь.
Через несколько поворотов мы случайно натолкнулись на спешащую из библиотеки Гермиону, которая, очевидно, слегка так сильно засиделась после отбоя. Судя по её оживившемуся лицу, моя востребованность в последнее время просто колоссальна… Вздохнув, показал глазами на Пантеру. Девушка всегда была умной, так что просто молча кивнула и неуверенно на меня посмотрела. Мысленно отметив, что если мы так и будем дальше собирать по всему замку бродящих в неположенное время в ненадлежащих местах личностей, то как раз к завтраку соберём всех и организованным строем промаршируем в Большой Зал трапезничать, я предложил ей последовать за нами. Вот уложу сейчас Пантеру поудобнее, подоткну ей одеялко, поцелую в лобик…
Осталось всего несколько поворотов до нашей с кисой комнаты…
…а завтра рухну в ноги к Ричарду и буду слезно просить его сослать меня куда подальше на задание, которое бы к миру магии не имело бы совершенно никакого отношения…
…пришли. Наконец-то!.. Сириус, по такому случаю, радостно начал шуршать пакетами близнецов и шушукаться с ними же.
– Дверь. — Тихо напоминаю я добровольно взвалившему на себя столь тяжкий крест дворецкого крёстному, ибо Пантера всё ещё хорошо, даже слишком хорошо и уютно лежит на моих руках…
Увлечённого Сириуса не оторвать, Гермиона со стопкой внушающих священный ужас фолиантов…
– Ладно, я открою. — Милостиво соглашается Джордж.
– Почему это ты? Я, может, всю жизнь мечтал открыть дверь перед такой дамой!.. — Упирается Фред.
– Ну, спасибо, блин, большое, мальчики… — Оскорбившись в лучших чувствах, тихо цежу я. — И только попробуйте устроить мне сейчас… — Я не договариваю, но близнецы прекращают традиционную перебранку, благоразумно решив не доводить собственного и без того злого спонсора. Сгрудив на довольного Сириуса все свои пакеты, они решительно, вдвоём, слаженно и одновременно взялись за ручку моей двери.
…и также слаженно, одновременно и вдвоём как подкошенные рухнули рядом с так и не открытой дверью…
В это же время, в этой же школе, но в башне факультета Гриффиндор.
Его ясные голубые, как чистое весеннее небо и топаз одновременно глаза встретились с её ореховыми, с капелькой мёда и примесью янтаря очами, и… И тишина, только ветер шелестит ветками, только коты надрывно орут под окнами, только на повышенных тонах миссис Барклайн объясняет посетителю, как не стоит обращаться с книгами, только шелест, шум и стук, который вдруг, внезапно, ни с того ни с сего будто бы резко выключили и осталась только тишина и глаза напротив, в которые не можно не смотреть. Но и смотреть тоже не выходит: веки так и норовят опуститься, глаза прикрываются, прикрываются, закрываются… А дыхание сбивается, перехватывает, задерживается, и… И они оба — одновременно и совершенно одинаково — почувствовали резкую необходимость слиться в обжигающем как горячий кофе и таком же терпком и будоражащим это сонное утро единстве двух сердец. И он, отважившись, склонился к её устам, и подалась она навстречу, не в силах соблазну боле сопротивляться…
Судорожно захлопнув бульварный роман, Рон самозабвенно затерзался смутными сомнениями: он совсем не любил кофе. На какую-то долгую долю секунды ему стало даже страшно: что же это получается, ему теперь и целоваться не понравится?..
Книга в очередной раз была названа глупой и отложена куда подальше. А Рон в очередной раз вспомнил, что он гриффиндорец и что его девиз по жизни — “Не попробуешь — не узнаешь”…
Пантера завозилась у меня на руках.
– Что?.. — Попыталась выпутаться из моих крепких объятий, но я не отпустил.
– Ничего, дорогая, ничего. Отдыхай. — Сонная киса доверчиво прильнула ещё ближе, крепко обвив мою шею руками и уютно положив голову на плечо. И хотя я точно знал, что она всё слышит и слышала, и даже более того — вовсе и не спит, а скорее просто дремлет, я всё же не мог не дать ей шанс хотя бы немного отдохнуть. — Живые. Просто без сознания. Их надо к мадам Помфри. На всякий случай давайте не будем на них магически воздействовать, поэтому, Сириус, колдуй носилки, потом без магии переложим близнецов на них.
– Может, попробуем привести их в чувство?.. — Не очень уверенно предложила Гермиона.
– Так ведь Гарри же просил без магии… — Так же неуверенно ответил только что закончивший наколдовывать носилки крёстный.
– Но ведь есть же и немагические, маггловские способы!.. — Привычным воодушевлённым и уверенным тоном произнесла девушка. — Надо дать им понюхать что-нибудь резкое!
– Что, к примеру?.. — Весьма скептически уточнил Сириус. Я молча наблюдал за этим проявлением маразма и пытался подавить рвущийся наружу нервный смех. — У вас есть что-нибудь под рукой?
Гермиона расстроено покачала головой. Я совершенно серьёзно спросил:
– А под ногой вы посмотреть не пробовали?
– Что-что?.. — Непонимающе переспросили у меня.
– Носки вам на что?! — Прочувствованно, но довольно-таки тихо восклицаю, после чего я с силой прижал чересчур горячую голову к холодной стене в попытках остудить оную.
– А у меня носки чистые. — Честно признался Сириус. Я с трудом удержался от соблазна побиться головой о такую замечательную, такую хорошую, такую прохладненькую стеночку…
– А я всегда говорил, что ты буржуй… Так и будете стоять, или перенесёте на носилки близнецов?.. — Сириус и Гермиона приблизились к неподвижно лежащим ребятам. — Перчатки оденьте. — Негромко попросил я.
– А…
Я не стал дослушивать, что хотел у меня спросить Сириус, и молча указал взглядом на свой карман, откуда крёстный, немного повозившись, извлёк несколько пар медицинских резиновых перчаток.
– Профессия обязывает. — Холодно пояснил я. — Без меня справитесь, надеюсь?..
Кивнув, они наконец-то натянули перчатки и переложили близнецов на носилки.
– Сожги. Мало ли, что на них теперь осталось…
Я давно и качественно зарабатываю себе репутацию параноика, так что уже успевший ко всему привыкнуть Сириус молча и безропотно сжёг перчатки, после чего заколдовал носилки и мы с ним наконец направились к владениям мадам Помфри, оставив на всякий случай Гермиону караулить дверь. Судя по взглядам, которыми обменялись мои спутники, у них только что отпали последние сомнения в моём близком кровном родстве с неким ратующим за неусыпную, постоянную бдительность аврором…
В Древнем Риме верхнее мужское одеяние из шерстяной ткани называли тогой. Конечно, шерсть тут если и есть, то только моя — круглогодичный сезон линьки никто, знаете ли, отменить не в силах, — однако на безодежье и нечто похожее на римскую тогу — эксклюзив от ведущих модельеров.
Итак, я снова здесь. И даже почти добровольно. Эх, кабы не запертая дверь, которая категорически отказывается открываться, да не зима на улице… Нет, конечно, в последнее время метеорологи отметили определённое потепление, но эти жалкие три градуса погоды почему-то не меняли. Так что вариант “покинуть сие благодатное местечко через окно” даже и не рассматривался как вариант.
Утро. Раннее. Делать нечего — разве что отсчитывать минуты до завтрака. Дверь не открывается, вокруг только две ширмы и более ничего. Скучно…
И вдруг — как ниспосланная небом благодать, как нежданно-негаданно прилетевший подарок от пролетавшей мимо птахи, как ни с того ни с сего привалившее счастье, — с тихим скрипом дверь отворилась…
Быстро перестав хандрить, вскочив с кровати и поправив тогу, я уверенно прошлёпал босыми ногами к выходу.
– Здравствуйте, мистер Уизли, мистер Уизли, мистер Уизли, мистер Уизли, мистер Уизли, миссис Уизли и мисс Уизли. С мистером Уизли и мистером Уизли всё в порядке. А мадам Помфри отошла. И я тоже сейчас отойду. Да, и ежели что — когда вы пришли, то никого здесь не было. — Деловито поправив немного сбившуюся от стремительного марш-броска тогу, я вежливо поблагодарил обалдевшего Рона за придержанную дверь и решительно шагнул прочь из опостылевшего медпункта. Почему-то перед триумфальным бегством отчаянно захотелось вспрыгнуть на кровать и, отряхнув шерстинки с тоги, вытянуть вперёд руку с мечом (хотя, в отсутствие оного, можно и без него как-нибудь обойтись) и патетично провозгласить: “Вперёд, на Трою!..”. Но делать я этого, конечно же, не стал — дело по сбегательству куда подальше проволочек не терпело (в голове самопроизвольно нарисовался образ: стандартная папка “дело” под длинным номером и с заголовком “по сбегательству” с пометкой “без отлагательству”).
Но не тут-то было… Раздался звон, меня неслабо откинуло метра на два обратно внутрь комнаты, да так, что даже, для сохранения равновесия и приземления на задние, а не на все четыре, лапы, пришлось немного кувыркнуться в воздухе.
Громко выдохнув и воинственно прищурившись, я повернулся к материализовавшейся поблизости мадам Помфри.
– Доброе утро, мэм. — Если уж быть вежливым, то со всеми, без всяких там дискриминаций.
– Доброе, мистер Поттер, доброе. — Согласно закивала колдомедик, после чего, кивнув на мою горячо любимую кровать, продолжила нашу великосветскую беседу. — Мистер Поттер, не соблаговолите ли Вы занять своё законное место?
Расплывшись в масляной улыбке злого и голодного крокодила, я ответил.
– Мадам Помфри, спешу вас уверить, что нет такого закона, который бы определял моё место, а, посему, не смею более обременять Вас своим присутствием и отвлекать от дел насущных — у Вас ведь, как видите, посетители…
– Я сейчас уделю им внимание, но прежде… — Наконец-то обратив внимание на моё шикарное одеяние, колдомедик, ахнув, воскликнула: — А это ещё что такое?! Почему Вы запеленались в простыню?! Распеленайтесь немедленно!..
Оскорбившись в лучших чувствах — конечно, опыт в создании тог из подручных простыней у меня был весьма скромный, но всё же лично мне результат весьма импонировал, я гордо и слегка возмущённо ответил.
– Я вам тут дефиле мужского нижнего белья устраивать не подписывался!..
– А как же пижама? — Искренне удивилась мадам. Не то, чтобы я мог знать наверняка, что ей эта тряпочка была дорога как память… Однако же мне дорога была не она, а жестоко конфискованная вчера форма. А посему кроме верхней одежды древних римлян на мне сейчас действительно была только нижняя одежда современных мужчин. Вот только как бы ей это всё объяснить поделикатнее?..
– Понимаете, мэм, когда я проснулся, во мне неожиданно проснулся эстет и мы с ним вместе решили, что то безобразие носить как-то не комильфо… Ну и вот. — Обвожу широким жестом свою величественную тогу.
– Так, пациент, идите на своё место, снимите простынь и оденьте пижаму.
– Пижаму не одену. Простынь не сниму. А место мне и это нравится. — Скрестив руки на груди, облокачиваюсь на стенку и гордо задираю подбородок. — И вообще, у меня возникают некоторые сомнения по поводу легитимности ваших действий. Не соблаговолите ли Вы объяснить, по какому праву удерживаете в этих стенах помимо его воли абсолютно здорового человека?
– Мистер МакГрегор не возражает против вашего здесь пребывания. — Убийственно произносит колдомедик. Я прищуриваюсь.
– Не возражает, потому что ничего об этом не знает?.. Это, знаете ли, очень сложно — возражать по поводу, о котором тебе ничего не известно. Такое вообще под силу лишь единицам, которые проводят всё своё время в неусыпных тренировках этого качества. Не то, чтобы я сейчас намекал на всяких там Снейпов…
Мадам Помфри ни раз и ни два-с становилась свидетелем фирменного антипоттеровского шипения зельевара, так что, понимающе вздохнув, она, кажется, простила мне пижаму и почти миролюбиво ответила.
– Ваш тренер знает. И полностью одобряет мои действия. Вернитесь, пожалуйста, в постель, мистер Поттер.
– Ваша интерпретация событий требует верификации. — Бескомпромиссным тоном заявил я.
– Мистер Поттер…
Как-то устало вздохнула мадам. Подумав, задаю контрольный вопрос:
– Меня, я так понимаю, выпускать отсюда всё равно никто не собирается?..
Ведьма решительно кивнула. Я задумался. Вообще-то, единственная причина, по которой я пытаюсь покинуть данное помещение — это сегодняшний суд, к которому мне надо бы просмотреть кое-какие фолианты в библиотеке, дабы хоть как-то к нему подготовиться. Лучше уж сейчас книгами обложиться, чем потом облажаться, знаете ли… А ежели бы не это, то ситуация была бы в точности до наоборот — я бы сам упирался руками, ногами и всеми остальными частями тела при малейшей попытке выдворения моей многоуважаемой в кругу самого себя персоны вон из столь благодатного местечка.
– Дайте мне, пожалуйста, письменные принадлежности. — Удивлённая столь лёгкой победой колдомедик кивнула и направилась к своим апартаментам. — И одежду верните. — Она напряжённо замерла на секунду. — А я Вам пижамку верну…
Не ответив, продолжила свой путь, но мне отчего-то показалось, что наш бартерный обмен состоится.
“Он не сможет избегать возмездия вечно!”, — пробормотала пафосное утешение самой себе Джинни.
“А это мы ещё посмотрим…”, — издевательски ответил ей внутренний голос, который почему-то говорил с заметными наглыми поттеровскими интонациями.
“Вот так и сходят с ума…”. Совсем тихо буркнула Джинни и пообещала себе, что вот только отомстит ему окончательно, и сразу-сразу успокоится.
“Ну-ну. Посмотрим-посмотрим”.
Тьфу на этот внутренний а-ля поттеровский голос! И тьфу на этого Поттера а-ля зажёванная пластинка, который почему-то стал повторять одно и то же по нескольку раз!..
…и трижды тьфу на неё саму, за те крамольные мысли, что столь часто стали посещать её в последнее время в его присутствии…
Сегодня её разбудили возмутительно рано и Джинни было приготовилась законно возмутиться творящемуся вопиющему беспределу, но, осознав, что разбудил её не кто-нибудь, а сама профессор МакГонагал, резко вскочила с постели. Сердце бешено билось где-то у самого горла и отчаянно норовило выскочить вон из груди, но, надёжно скованное страхом, так и замерло на одном месте. Впрочем, не только оно, но и сама Джинни как будто бы находилась под действием петрификуса. Неужели, что-то с?..
– Мисс Уизли, все живы. — Страх медленно разжимал свою холодную руку, позволяя сердцу вернуться на положенное место…
Когда она вместе с отцом, матерью, Биллом, Чарли, Перси и Роном наконец-то вошли в больничное крыло, то первое, что ей бросилось в глаза (а точнее, под ноги) было, конечно же, чуть позже признано Хамом. Нет, ну куда же без нашего героя?! Однако волнение за братьев и весьма экзотический вид Хама сделали своё дело — всё то время, что он препирался с медсестрой (Джинни отказывалась признаваться в этом даже самой себе, но скорее подсознательно в этой битве “Спецназовец VS Медсестра” она почему-то желала победы первому), она была просто физически не в состоянии на него злиться. Правда, возможность не просто злиться, а люто ненавидеть вернулась быстро, причём по какому-то странному совпадению вместе с отправленным куда-то Роном, заявившимся не в гордом одиночестве, а с четырьмя парнями, которые под чутким руководством Гермионы приволокли просто ужасающее количество книг. Джинни отреагировала адекватно, с трудом задавив в зародыше возникшее желание пискнуть “Меня нет, не было и нескоро будет!..” и забиться поглубже под кровать от решительно шагающей в их сторону процессии. Поттер же, наоборот, отреагировал совершенно неадекватно: радостно подпрыгнув, помог разложить на соседней койке весь этот ужас и самозабвенно начал перелистывать страницы, время от времени о чём-то тихо переговариваясь с такой же поглощённой занятием Гермионой. “Сладкая парочка книжных червей” — презрительно подумала она, но, уже через секунду, чертыхнувшись, мысленно извинилась перед подругой. Подобным страшным образом проклинать дорогого тебе человека — это же просто ужасно!.. Да Джинни даже и не представляла, как это вообще возможно — связать свою жизнь с таким вот Хамом?! Да ещё и не просто Хамом, а самым ужасным, самым противным, самым кошмарным, самым хамистым хамом. Вот!.. А ведь он к тому же ещё и двуличный. Вон как из себя хорошего да правильного да умного строит, вон как старательно и тщательно прикидывается — все даже верят. Даже она иногда, забывшись, верит… Но, к счастью, пелена, порой застилающая ей глаза и искажающая картину действительности, спа́ла. Она теперь точно знала: и никакой он не герой, а так — хамская подделка, усиленно пудрящая всем мозги, да к тому же ещё и имеющая наглость делать вид, что является самым что ни на есть настоящим подлинником. Вот только её не проведёшь, её не обманешь, её мозги не запудришь и не заморочишь!.. Она уже увидела его гнилую сущность, поняла, что́ он из себя представляет, да она!..
…среди всего этого вороха негативных мыслей, направленных на асоциальное поведение отдельных личностей, мелькала иногда заблудшая мыслишка, что, наверное, она должна была быть всё же немножечко благодарна ему, ведь именно его действия привели к тому, что близнецы пришли в себя так рано, ведь именно из-за того, что он предотвратил магическое воздействие на них, они избежали как минимум семичасовой комы… Но быть благодарной именно ему отчаянно не хотелось, да и потом, за что благодарить-то?! Ведь это он, а не они, не её братья, должен был сейчас валяться на больничной койке!.. И хотя он тоже тут провалялся, Джинни решительно отмела сей довод как обстоятельство, принципиально не принимаемое в расчёт. Да и вообще, во всём виноват Поттер. Так что не будет она его благодарить. Даже мысленно не будет.
Мы довольно забавно посидели с Гермионой на моей кровати в Больничном крыле в компании с парочкой брошюрок. Особенно забавным лично мне показался постулат, выдвинутый ею в самом начале нашего консолидированного копания, заявленный прямо таки бескомпромиссным тоном:
– Лаки, ты ведь помнишь, что нужно повторять по нескольку раз одно и то же…
– Да-да, конечно-конечно, помню-помню.
– …для лучшего уяснения главной мысли и чтобы… — Обиженно засопев, она оскорблённо поглубже закопалась в очередную брошюру. Вздохнув, я, улыбнувшись, полуизвинился-полуоправдался.
– Не обращай на меня внимания — я не выспавшийся, уставший и вообще, мне ведь ещё на этом суде выступать…
Смягчившись, она слегка мне улыбнулась и попыталась обнадёжить.
– Я убеждена, что всё пройдёт просто замечательно. И потом, тебе не о чем волноваться — ты довольно хорошо разбираешься в праве.
Вот. Вот она, та проблема, которая мучает меня уже который час…
– Знаешь, вот именно это меня и напрягает. То, что я разбираюсь в праве.
Мягко, обращаясь как к особо опасному психу, она произнесла: “Но ведь это же хорошо, не так ли?..”.
– Нет, не так. Нда, как бы это объяснить… Понимаешь, моя проблема в том, что я неплохо разбираюсь в праве.
– И?.. — Терпеливо уточняет она.
– Но, понимаешь, я неплохо разбираюсь именно в праве. Но это у нас — право. А у них не право, а одно сплошное лево какое-то!.. — В сердцах я похлопал по раскрытой книге. — Голосования у них “не таяси”, приговоры “азм совесть повелит”… Это же просто взрыв мозга!.. Да я как посмотрю на всё на это, так мне прямо обратно, в демократию хочется!.. — Глубоко вздыхаю. — Ну-ну. Смейся-смейся. А вот как столкнёшься не на страницах книги, воспринимаемой как что-то далёкое и почти нереальное, как столкнёшься в реальной жизни — вот тогда и посмотрим, как ты будешь пытаться растолкать спящую летаргическим сном совесть этих старцев премудрых да силою премногою Мерлином наделённых, а потом ещё и допинать их сонную, но от того ничуть не менее отчаянно сопротивляющуюся совесть в сторону принятия нужного тебе решения. А, что уж там. Ладно. Изволим далее продираться сквозь вехи истории в поисках сказаний о девах младых, старцами премудрыми невинными нареченными да восвояси отпущенными…
Из мест исполнения оздоровления выпускать меня категорически отказывались, однако авторитет директора воистину чудеса творит — с ним за ручку мадам Помфри почему-то почти без разговоров отпустила меня погулять в Министерстве. Видимо, посчитала, что для моего здоровья меня полезно изредка отпускать выгуливаться на свежий воздух.
– Профессор Дамблдор, сэр, Вы ведь будете столь любезны, что ознакомитесь вот с этими вот запечатлёнными на бумажном носителе типа “пергамент” несколькими несложными фразами, которые помогут нам с Вами скоординировать свои сегодняшние действия?..
Директор задумчиво оглядел мелко исписанный свиток.
– Конечно, Гарри, мальчик мой, я помогу тебе в твоей бескорыстной помощи бедной девушке. — …а сейчас он скажет “но”… — Кстати, мистер Грюм очень настойчиво просил меня попросить тебя помочь ему в вычислении…
“Калькулятор вам в помощь, профессор!.. И ему тоже”. Думаю я, прислушиваясь к тишине.
Многозначительная пауза затягивается, не спеша докуривает сигарету и точным броском попадает окурком прямо мне в лоб. Попадание было настолько точным, что даже до не выспавшегося меня доходит: на самом деле, в чём-то он прав — уступка за уступку, услуга за услугу… Но всё же… А как же гриффиндорское бескорыстие?.. А как же действительно искренняя помощь бедной, попавшей в беду девушке?.. Нет, ну что за люди, в самом деле!.. И ладно бы ещё только я был бы такой противный, это бы ещё куда ни шло…
– Ах, это… — Делаю вид, что меня осенило. — К сожалению, я не очень-то знаком с профессиями сыщиков и детективов и даже не знаю, есть ли между ними хоть какое-то отличие… — В моей фразе тоже предполагается какое-то “но”, поэтому директор выдерживает театральную паузу. — Но ведь и адвокатом я тоже ранее никогда не бывал, однако вот ведь как судьба распорядилась: уже сегодня — суд, на котором мы слаженным правозащитным тандемом поможем бедной и несчастной оступившейся девушке…
Дамблдор с истинно философским выражением лица произносит умудрённым опытом голосом, что всё когда-то бывает в первый раз. Возразить нечего, поддакнуть чего умного да по делу — тоже, поэтому мне только и остаётся, что с самым своим заумным видом многозначительно кивнуть.
|
|
|
|
- Страница 2 из 3
- «
- 1
- 2
- 3
- »
| |
|
|
|
