|
|
Дни боли, дни любви.
| |
| V-princess | Дата: Суббота, 15.09.2012, 23:56 | Сообщение # 1 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Название фанфика: Дни боли, дни любви.
Автор: Геллыч
Бета :
Рейтинг: R
Пейринг: Новый персонаж, Вольдеморт, Сириус Блэк, Северус Снейп, Беллатрикс Блэк
Жанр: драма\любовный роман
Размер: макси
Статус: закончен
Саммари: … Он схватил ее за волосы и вытолкнул в смежную комнату, с силой захлопнув дверь гостиной. Ее волшебная палочка хрустнула под его ногой. Он отпустил ее волосы, крепко хватая ее за горло. Она всхлипнула и попыталась вырваться, он жестоко ударил ее головой об стену и, чувствуя, что она слегка присмирела, другой рукой грубо взял ее за подбородок, лишая возможности отвернуться. - Смотри на меня, дрянь! — рявкнул он, ловя взгляд обезумевших глаз. — Легилименс!…
Предупреждения:Возможны несостыковки с каноном, особенно в хронологии, т.к. автор не умеет считать.:) НЖП может быть истолкована как Мери-Сью
Диклеймер: все права у Роулинг
Разрешение на размещение: запрос отправлен
Обсуждение
|
|
| V-princess | Дата: Суббота, 15.09.2012, 23:57 | Сообщение # 2 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Дорога в ночь
- Позвольте мне вернуться, прошу вас!
- Вы ведете себя, как ребенок, Мелинда.
- Я и есть ребенок! Мне только семнадцать лет!
- Раз вы считаете себя ребенком, вы должны примириться с тем, что взрослые решают за вас.
Не найдя, что ответить, мадемуазель Мелинда де Сен-Клер откинулась на подушки кареты, комфортной тюрьмы на колесах, запряженной фестралами и влекущей ее навстречу заранее нелюбимому будущему. Она покосилась в окно на отца, который ехал верхом рядом с каретой. Высокий, уверенно держится в седле, настоящий аристократ. Подумать только, с самого детства ей твердили о привилегиях и благородстве рода Сен-Клер, которые должно пронести незамутненными через все невзгоды, она гордилась принадлежностью к одной из самых чистокровных волшебных семей Франции и мечтала об аристократе-французе, который носил бы ее на руках. А вместо этого родители фактически продали ее этому английскому выскочке, которого она возненавидела всеми фибрами души, проучившись в Хогвартсе всего год на разных с ним курсах и факультетах. Мелинда была почему-то уверена, что Блэк даже этот брак подстроил в основном, чтобы досадить ей. Она до сих пор помнила этот год, когда родители отправили ее в Хогвартс, чтобы она отшлифовала свой английский. Она училась на шестом курсе Когтеврана, а Блэк со своей шайкой на седьмом в Гриффиндоре. Они с Джеймсом Поттером тогда не пропускали ни одной симпатичной девушки, и, разумеется, утонченная французская аристократка из Шармбатона мгновенно привлекла их внимание. Джеймс был тогда увлечен своей однокурсницей Лили Эванс, и, как Мелинда впоследствии узнала, по дружбе «уступил» француженку Сириусу. Мелинда, однако, абсолютно не обращала внимания на дурацкие выходки Сириуса, направленные на то, чтобы это внимание привлечь, и тот, абсолютно взбесившись от ее равнодушия, стал изводить ее насмешками, а когда год закончился, и пришла пора возвращаться во Францию, во всеуслышание пообещал, что еще получит ее в свое полное распоряжение. Она тогда рассмеялась ему в лицо, но кто бы мог вообразить, что сопляк сдержит слово. Вскоре после того, как она окончила последний курс Шармбатона и вернулась домой, отец заявил, что осенью она вернется в Англию и станет женой Сириуса Блэка. В ужасе она кинулась к матери, однако графиня была полностью на стороне мужа: для своей старшей дочери она не желает лучшего мужа. Чистокровное происхождение и огромное состояние Блэка обеспечивали ему полную поддержку графа и графини де Сен-Клер, кроме того он был красив, словом, неприязнь дочери они считали ребячеством и пустым капризом. Все лето она не верила, что все это происходит всерьез, даже когда няня собрала ее вещи и украшения, она не верила в скорый отъезд. Заплаканное личико Алиены, ее младшей сестренки, не понимающей, куда и почему уезжает сестра, пожелание счастья от прислуги, торопливые поцелуи матери, домовая эльфиха Тили, поливающая слезами руку молодой госпожи — и вот она уже едет куда-то по сентябрьскому лесу в сопровождении отца и его людей. Мелинда взглянула в большое зеркало на противоположной стенке кареты, в нем отражалась совсем еще юная девушка с бледным лицом и синими глазами, в которых застыло выражение, как у загнанного в капкан зверька, темные, чуть волнистые волосы были уложены локонами на затылке, у виска выбилась из прически непослушная прядь. Черное платье из дорогого бархата обрисовывала мягкие линии высокой груди, а декольте позволяло любоваться изящной линией шеи и белизной кожи. Полные капризно изогнутые губы, упрямый подбородок, точенный, слегка хищный нос, темные дуги ровных бровей, длинные ресницы, из украшений только неброские брильянтовые сережки. Она красива, но для кого все это, с горечью подумала Мелинда.
В лесу тем временем быстро темнело. И граф отдал приказ остановиться на ночлег. Неожиданно из сумерек выпорхнула коричневая сова и уронила в руки графа запечатанное письмо. Он быстро разорвал конверт и пробежал письмо глазами.
- Хорошие новости, — сказал он, подавая Мелинде руку и помогая ей выйти из кареты. Ваш жених со своим отцом и эскортом едут нам навстречу. Полагаю, мы встретим их самое позднее завтра утром, а возможно, они будут здесь уже сегодня.
Девушка с отчаянием посмотрела на него, но граф уже отвернулся. Посреди поляны затрещал костер, ее горничная Дениза увлеченно флиртовала со слугами, отец отдавал какие-то распоряжения своему помощнику. Никто не смотрел в ее сторону, а вокруг было уже совсем темно. Мелинда осторожно сделала шаг назад, потом еще один. Еще шаг, и вот она уже за пределами освещенного костром круга. Она обернулась и, не разбирая дороги, кинулась в темную чащу. Ветки хлестали ее по лицу и цеплялись за одежду, волосы растрепались, длинная юбка мешала бежать, путаясь в ногах. Девушка споткнулась, тут же вскочила и очертя голову кинулась дальше в непроглядную темноту леса, лунный свет не проникал сквозь густые кроны деревьев. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем она неожиданно вылетела на ярко освещенную луной поляну, за которой начинался обрыв. По краю поляны шли невысокие перила, построенные невесть кем. Мелкими шажками Мелинда подошла к обрыву и взглянула за перила. От высоты закружилась голова, но она продолжала заворожено смотреть в темную пропасть. В голове беспорядочно закружились мысли, а потом они вдруг четко выстроились и уступили место холодной решимости. Убежав, она избавила себя от ненавистного брака с Блэком, но обесчестила этим всю свою семью, ее родители и сестра не должны расплачиваться за ее поступки, значит, причина позора должна навсегда исчезнуть с лица земли. Как это ни банально, бесчестье по-прежнему смывается кровью. Мелинда отбросила назад темные пряди, аккуратно приподняла юбку и перелезла через перила. Теперь ничто не отделяло ее от пропасти. Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и…
- Может, не стоит делать это таким варварским способом?
Ровный спокойный голос раздался у нее за спиной так неожиданно, что она едва не разжала пальцы, держащие перила. Повернув голову, она вгляделась в высокую темную фигуру шагах в семи от перил.
- Не подходите! — взвизгнула она.
- Я стою на месте, — так же спокойно проговорил незнакомец. На поляне повисло молчание.
Мелинда пыталась заставить себя отпустить перила, но решимость пропала. Незнакомец некоторое время смотрел на нее, потом подошел к перилам вплотную. Из темноты выступило молодое бледное лицо в обрамлении густых вьющихся волос, блестящие темные глаза встретились с испуганными синими.
- Дайте мне руку и повернитесь. Только не спешите, а то поскользнетесь.
Ладонь юноши была теплой, Мелинда повернулась к нему лицом и протянула вторую руку. Его губы чуть тронула улыбка.
- Как вас зовут, мадемуазель?
- Мелинда, - прошептала она, чувствуя, что тонет в этих глубоких темных глазах.
Спустя минуту они сидели рядом прямо на траве. Не в состоянии более сдерживать слезы, Мелинда почувствовала, как они неудержимо заструились по щекам, она опустила голову, но незнакомец приподнял ее за подбородок. Темные глаза опять впились в ее заплаканное лицо.
- Расскажите мне все.
Это было сказано властно, равносильно приказу, повторявшемуся не в первый раз. И не в силах отвести взгляд, Мелинда начала свой сбивчивый рассказ. Он слушал, не перебивая. Лишь однажды, когда она назвала имя Блэк, ей почудился мимолетный алый проблеск в его глазах. Когда она закончила, он некоторое время молчал, потом пробормотал:
- Невеста Блэка.… Это даже забавно…
Нахмурившись, он посмотрел на Мелинду.
- Знаете, мадемуазель, вы молоды и очень красивы, к тому же, благородной крови. Было преступлением позволить вам покончить с собой.
- У меня нет выбора… - начала Мелинда.
- Думаю, я могу предложить вам выбор. Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Помолчите и выслушайте меня. Я знаю, что вы мне возразите. Вы скажете, что совсем не знаете меня. Однако меня вы не знаете, а Блэка ненавидите. Я происхожу из знатного рода волшебников, вы подходите мне. Вы получите власть, силу, уважение. Вы получите весь мир.
- Но я ведь даже имени вашего не знаю, - слабо возразила Мелинда.
- Вы узнаете мое имя сразу после венчания, а пока я клянусь вам в знатности своего происхождения. Вы не должны отказывать мне, вы согласны стать моей женой?
Он говорил настойчиво и властно, и он предлагал ей выход, мгновенное решение ее проблем, и Мелинда прошептала, как загипнотизированная:
- Я… Я согласна.
Он сразу как-то расслабился.
- Прекрасно. Как только будет возможность, я куплю вам более изящное кольцо, а пока…
Он снял со среднего пальца левой руки массивное кольцо с грубым камнем и надел девушке на безымянный палец.
- Пойдемте. Нас ждут, а я и так задержался.
|
|
|
| V-princess | Дата: Суббота, 15.09.2012, 23:57 | Сообщение # 3 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Венчание. Тайное становится явным.
Пару минут они молча шли по темному лесу.
- Вы ведь уже трансгрессировали? — спросил ее спутник. Мелинда кивнула.
- Дайте мне руку, держитесь крепко, я покажу вам дорогу.
Страшное чувство сжатия, нехватка воздуха, навалившаяся темнота, и вот они стоят на широкой подъездной аллее, упирающейся в высокие кованые ворота. Вместо ограды была пышная и высокая живая изгородь, тянувшаяся в обе стороны от ворот и терявшаяся в темноте. Как только они приблизились, ворота поспешно распахнулись, пропуская их, и беззвучно захлопнулись у них за спиной. Они оказались в ухоженном парке, по обеим сторонам аллеи росли аккуратно подстриженные тисы, где-то в темноте парка чуть слышно журчал фонтан. В конце аллеи из темноты выступил красивый особняк, ромбовидные окна горели лишь на первом этаже.
-Это ваш дом? — спросила Мелинда.
- Фактически, - ответил ее спутник.
Парадная дверь распахнулась сама собой при их приближении. Они прошли через богато убранный, но несколько мрачноватый вестибюль, к тяжелой деревянной двери, ведущей, очевидно, в гостиную. Портреты людей с бледной кожей и светлыми волосами, висевшие на стенах, заинтересованно провожали их взглядами. Освещенная камином пышная гостиная неожиданно оказалась заполненной людьми, сидевшими вокруг большого круглого стола, как один, одетыми в длинные черные плащи. При их появлении все они вскочили на ноги. Мелинда почувствовала на себе заинтересованные взгляды, но никто не посмел задать вопроса.
- Мой Лорд, я уже… мы уже начали беспокоиться, что…- из дальнего конца гостиной раздался низкий женский голос, переполненный эмоциями.
- Помолчи, Бэлла, - повелительно произнес незнакомец, и женщина тут же умолкла. — Господа, позвольте представить вам леди Мелинду, графиню де Сен-Клер и мою будущую супругу.
Новость поистине произвела фурор на присутствующих, по толпе пронесся шепот, а там, где минутой раньше раздался женский голос, и вовсе прозвучало нечто, похожее на тихий стон.
- Мы обвенчаемся немедленно, - продолжал незнакомец, не обращая внимания на произведенное им впечатление. — Церемонию проведет Долохов. Беллатриса, Нарцисса, вы поможете графине привести себя в порядок. Я жду вас в часовне через десять минут.
Он повернулся, повелительно взмахнул рукой и вышел из комнаты, за ним вышли все остальные, кроме двух высоких женщин. Они подошли к Мелинде. Блондинка и брюнетка, абсолютно разные, но чем-то неуловимо похожие. Блондинка присела в изящном реверансе, потом подняла на Мелинду серые глаза, блестевшие на холеном светлом лице.
- Нарцисса Малфой, к вашим услугам, графиня.
Она отступила на шаг назад, однако, брюнетка не двинулась с места, продолжая сверлить Мелинду взглядом. Нарцисса незаметно толкнула ее в бок, и та, как будто очнувшись, шагнула вперед и тоже сделала неохотный реверанс.
- Беллатриса Лестрейндж.
Кожа у нее была смуглая, жесткие черные волосы рассыпались пышной копной, черные глаза смотрели пронзительно из-под тяжелых век. Ей нельзя было отказать в какой-то гнетущей красоте. Она не потрудилась придать своему голосу даже крохотного оттенка уважительности и недобро и в высшей степени подозрительно смотрела на Мелинду, искренне непонимающую, чем она заслужила столь «теплый» прием.
- Времени переодеться, к сожалению, нет, графиня, - Нарцисса изо всех сил пыталась сгладить неприятное впечатление. — Думаю, умыться и причесаться будет вполне достаточно. Бэлла, принеси воды, не стой, как истукан.
Нарцисса достала прямо из воздуха золоченую щетку для волос, подвела Мелинду к зеркалу и усадила в кресло. Мелинда взглянула на себя и вздрогнула, очень уж это отличалось от виденного ей в карете. Чумазое лицо местами исцарапано ветками, от прически остались одни воспоминания, а точнее, какой-то невыразимый клубок, повисший на затылке, спутанные темные пряди свисают по обе стороны лица, платье все в пыльных пятнах, в мочке правого уха не хватает сережки. Она быстро умылась принесенной Беллатрисой водой, Нарцисса протерла ее царапины чем-то жгучим и припудрила, расчесала волосы, провела щеткой по пятнам на платье.
- Ну вот, так гораздо лучше. Пора идти, графиня.
Часовня находилась буквально в двух шагах от дома, она была пятиугольной формы, построена в готическом стиле и производила необыкновенно мрачное впечатление, несмотря на то, что внутри она вся была украшена белыми розами и ярко освещена свечами. Люди в плащах низко надвинули капюшоны на лица и выстроились вдоль стен. Возле алтаря застыли в ожидании две фигуры: в плаще и капюшоне, очевидно, Долохов, и он, ее жених. Он тоже накинул черный плащ, но был без капюшона, высокий стройный и темноволосый. Какое-то смутное воспоминание шевельнулось в голове у невесты, но ушло, прежде чем она успела осознать его. Венчание в склепе, почему-то подумала она, шагая к алтарю в своем черном платье. Он взял ее руки в свои ладони, и венчание началось. Фразы чем-то напоминали католические формулы, но Долохов прибавлял к ним непонятные Мелинде латинские выражения. Пришло время супружеской клятвы, Мелинда повторяла за Долоховым древние слова брачных обетов, слышала, как ее голос гулко отдается под сводами часовни, и внутри у нее все сжималось от внезапно нахлынувших дурных предчувствий. Перед тем, как объявить их мужем и женой, Долохов неожиданно вскинул волшебную палочку, из нее вырвался золотой жгут, обвил их сплетенные руки, и в следующий момент вокруг них вспыхнул золотой купол.
- Объявляю вас мужем и женой, вечность да будет вам свидетелем, последний же враг истребится — смерть. Мой Лорд, вы можете поцеловать невесту.
Муж слегка наклонил голову, Мелинда закрыла глаза, но он лишь холодно коснулся губами ее щеки, она с недоумением посмотрела на него.
- Желаю вам счастья, миледи, - произнес Долохов, опустился на одно колено, поцеловал ей руку, поднялся и отошел к стене. Одна за другой темные фигуры отделялись от стены, опускались на колени, целовали ей руку и отходили. Последней была Нарцисса.
- Я провожу вас в вашу комнату, миледи, - сказала она, поднимаясь. Мелинда решила ни о чем не спрашивать и молча пошла за Нарциссой. Они вернулись в дом, поднялись по покрытой ковром мраморной лестнице на третий этаж. Нарцисса распахнула перед девушкой высокую дверь из резного красного дерева.
- Добро пожаловать в Малфой-мэнор, миледи. Приказать принести вам ужин?
- Нет, спасибо, - ответила Мелинда и шагнула в комнату.
Просторная спальня была выполнена в фиолетовых тонах, двуспальная кровать под фиолетовым, расшитым золотом балдахином в алькове. Стены обтянуты фиолетовым шелком, в большом камине весело трещит огонь. Туалетный столик с зеркалом в одном углу, мягкий шезлонг с пышным пуфом в другом, окна закрыты ставнями. Мелинда подошла ко второй двери, открыла ее и попала в ванную, отделанную в античном стиле. Глупо ждать мужа в пыльном платье и с грязными волосами. Если уж ей сегодня предстоит лечь в постель с абсолютно незнакомым мужчиной, то она его, по крайней мере, не разочарует. Стараясь не думать, о первой брачной ночи и всем, что с ней связано, девушка открыла кран, скинула платье и залезла в ванную. Горячая вода принесла расслабление уставшим, ноющим мышцам. Почувствовав, что засыпает, Мелинда вылезла из воды, вытерлась пушистым полотенцем и накинула белый пеньюар, пышно отделанный кружевом, погасила свет, оставив только золотистый ночник, добрела до кровати, рухнула на нее и уснула.
Она проснулась от ощущения, что кто-то целует кончики пальцев на ее руке, свесившейся с кровати во сне. Девушка открыла глаза, увидела незнакомца, несколько часов назад ставшего ее мужем, и непроизвольно отдернула руку от неожиданности.
- Я внушаю вам такое отвращение? — резко спросил он.
- Нет, совсем нет… просто… - в замешательстве пробормотала Мелинда. — Я очень благодарна вам за все, я…
- Прежде чем вы начали изъясняться в своих чувствах ко мне, я должен сделать вам одно признание, мадам, - насмешливо произнес муж. — Тянуть с этим я не вижу смысла. Вы хотели узнать мое имя, извольте. Мое имя лорд Вольдеморт.
На мгновение Мелинде показалось, что она ослышалась, что разыгравшееся воображение сыграло с ней шутку.
- Повторите, - прошептала она внезапно пересохшими губами.
- Я лорд Вольдеморт, и я…
Он не успел договорить, она резко поднялась и залепила ему пощечину.
- Ублюдок! — с ненавистью прошептала она. — Да как вы посмели обмануть меня! Мразь! Мерзавец!
Она занесла руку для второй пощечины, но Вольдеморт перехватил ее и резко отшвырнул от себя девушку так, что она опять упала на постель. Мелинда с яростью уставилась на него.
- Не смейте прикасаться ко мне! Иначе меня может стошнить!
Глаза Вольдеморта неожиданно полыхнули злобой.
- Довольно, мадам! Может, вы считаете, что лежать в постели Блэка или на дне пропасти с разбитой головой вам было бы удобнее? — прошипел он. — Я спас вашу жизнь, я обеспечил вам…
- Да мне плевать, что вы мне обеспечили! — перебила Мелинда. - Мне плевать на все, что вы мне скажете! Вы обманом вынудили меня выйти за вас замуж, и я вас презираю!
На миг ей показалось, что он ударит ее, но он лишь повернулся и вышел из комнаты. Мелинда вскочила с кровати, подбежала к двери и повернула ключ в замке. Затем она обвела комнату безумным взглядом, в голове все мутилось от ненависти, она схватила с полки изящную стеклянную статуэтку и запустила ее в стену над камином, она разбилась с громким звоном. Случайно взглянув на руку, Мелинда обнаружила, что каменный перстень пропал, а на пальце сверкает кольцо с темным, почти черным сапфиром, она сдернула его с руки и отправила следом за статуэткой. Этот жест окончательно лишил ее сил, она побрела к кровати, упала на нее и отчаянно зарыдала. Как же можно быть настолько идиоткой, чтобы выйти замуж за первого встречного, как можно быть настолько невезучей, что этим первым встречным оказался тиран и маньяк, настолько жестокий, что его слава перешагнула англо-французскую границу, как можно не узнать Пожирателей Смерти, даже не заподозрить… Она не раз слышала, как отец говорил матери о зверствах Вольдеморта в Англии. Отец, мать… Она-то думала известить их, а теперь пусть лучше считают ее мертвой. Окончательно обессилев от слез и отчаяния, Мелинда погрузилась в полусон-полуобморок. За окном начинало светать…
Тем временем смешанные отряды графа де Сен-Клер и семейства Блэков прочесывали лес, в котором без следа растворилась невеста Сириуса, а сам граф стоял рядом с Сириусом и его отцом возле обрыва под названием Чертова впадина и смотрел на обрывок дорогого черного бархата, зацепившегося за невысокие деревянные перила. Бледный, как полотно, Сириус стоял рядом, сжимая в руке дамскую бриллиантовую сережку.
|
|
|
| V-princess | Дата: Суббота, 15.09.2012, 23:59 | Сообщение # 4 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Малфой-мэнор
Мелинда проснулась так резко, словно ее толкнули. Комнату заливал сероватый дневной свет. В первую минуту она не могла понять, где находится, но потом безысходность снова навалилась на нее. Значит, все это не страшный сон, она действительно вчера по собственной глупости вышла замуж за самого могущественного темного мага со времен Гриндевальда. Чувствуя себя безмерно усталой, она задумалась о событиях прошлой ночи. Как ни крути, она теперь жена Вольдеморта, а это значит, что он имеет на нее все права, и, судя по слухам, которые о нем ходят, этот человек своего не упустит. Однако вчера он не настаивал на этих правах, просто ушел и все. Почему? Он ведь хотел ее, она уловила огонек желания в его глазах, когда он целовал ее руку. Хотя Мелинда и была девственницей, ее сложно было назвать непросвещенной, в свои семнадцать лет она уже давно научилась разбираться в тонкостях отношений между мужчиной и женщиной, и была достаточно искушенной, не отдавая кавалерам лишь самого главного. Того, что могло принадлежать только ее мужу. Ее снова захлестнул гнев. Какого черта! Этому мужу она не отдаст добровольно ни тело, ни душу, и она не намерена искать мотивы его поступков. Не все ли равно, почему он ушел вчера, лишь бы он подальше держался от нее! Запертая на ключ дверь внезапно распахнулась настежь. На пороге стоял Вольдеморт, он шагнул в комнату, убирая под мантию волшебную палочку.
- Доброе утро, мадам! Сейчас уже три часа. Вы намерены провести в этой спальне остаток своих дней?
- Я удивляюсь, что у вас хватает наглости являться сюда и заявлять, что это утро — доброе, — парировала Мелинда.
- Если вы думали, что от стыда я посыплю голову пеплом и удалюсь в монастырь замаливать свой ужасный грех, я вынужден разочаровать вас. Этого не будет. За свою жизнь я совершал вещи и похуже. А явился я сюда взглянуть, смягчился ли ваш гнев.
- Смягчился? Да я вас ненавижу! — злобно ответила Мелинда
- Как бы то ни было, мадам, я хочу, чтобы вы хоть изредка выходили из комнаты, чтобы мы все могли убедиться, что вы еще живы. Если уж у нас не ладятся отношения, имейте смелость не доносить это до слуг. Мое общество вам не грозит, поскольку у меня слишком много дел и мало времени, чтобы тратить его на вас.
С этими словами он повернулся и вышел, а в дверном проеме, как по волшебству, появилась молоденькая горничная.
- Доброе утро, миледи. Меня зовут Алисия. Я помогу вам одеться и причесаться. И сменю простыни на постели.
До этого Мелинда сидела, как окаменевшая, но намек на простыни вывел ее из себя.
- Не трогайте простыни! Оставьте их! — закричала она. Девушка испуганно отдернула руки и отошла к камину. Мелинда поднялась и прошла мимо нее в ванную. Когда она вернулась, оказалось, что Алисия уже растопила камин, предварительно проветрив комнату. На столике рядом с кроватью лежало обручальное кольцо с сапфиром.
- Кто позволил вам его поднимать? — угрожающе спросила Мелинда, но ее злость тут же погасла, и она устало опустилась в кресло перед зеркалом. Алисия на цыпочках подошла к ней, расчесала и уложила темные волосы, потом достала из шкафа темно-синее шелковое платье и помогла Мелинде одеться.
- Миледи еще что-нибудь желает? — осторожно спросила она.
- Миледи желает, чтобы вы убрались с ее глаз, - резко ответила француженка.
Горничная выскользнула из спальни, с явным ощущением, что у миледи не в порядке с нервами.
Мелинда до вечера просидела у окна, глядя на осенний парк. На нее то накатывала злость, то на глаза набегали слезы. Когда часы пробили девять, она встала и тихонько выскользнула из спальни. Дом казался абсолютно пустым и мрачным. По обе стороны от ее комнаты было еще несколько дверей, но все оказались запертыми. Она спустилась на второй этаж, и увидела, как в одну из комнат заходит маленький домовой эльф, она пошла следом, но резко остановилась, услышав голос мужа.
- Добби, найди Беллатрису. Пусть она придет ко мне в комнату, но так, чтобы миледи не знала.
Мелинда быстро отошла от двери, и поднялась к себе. Превосходно. Значит, он спит с этой девицей, теперь понятны ее злобные взгляды, сама, наверное, уже под венец собиралась. «Чтобы миледи не знала…» Надо же, какая деликатность.
Выбор
Мелинда отложила свежий номер «Ежедневного пророка» и, откинувшись на спинку кресла, помассировала виски. Восходящая звезда журналистики Рита Скитер уже вторую неделю обсасывала скандал, разгоревшийся вокруг несостоявшейся свадьбы наследника семьи Блэков, Сириуса. Когда эта история только просочилась в массы, прессе сообщили официальную версию событий, согласно которой с невестой произошел несчастный случай, и она упала с обрыва. Затем Скитер с удивительной догадливостью выдвинула версию о самоубийстве, и с тех пор изо дня в день она выдумывала новую историю. Сегодняшняя повествовала о том, что француженка была сумасшедшей и, когда Сириус попытался поцеловать ее, взбесилась и бросилась на него с кинжалом, на который впоследствии сама и напоролась, а тело ее отец с женихом сбросили в Чертову впадину. Все домыслы сходились в одном — графиня была мертва. Чувство, что она читает собственный некролог, возникало у Мелинды всякий раз по прочтении «Пророка», но это была единственная ниточка, связывающая ее с миром. Из него она узнала, что ее отец вернулся во Францию, а Блэки ведут себя так, словно ее никогда не было на свете. Она действительно умерла для всех, кто составлял ее прежнюю жизнь.
Со дня ее свадьбы прошел целый месяц, она почти смирилась со своим положением. Никто ей особенно не досаждал, она ни в чем не нуждалась. Из Пожирателей смерти в поместье бывали только самые проверенные и преданные люди — Эйвери, Нотт, Долохов, Родольфус и Рабастан Лестрейндж. Мелинде был наиболее симпатичен высокий красавчик-брюнет Ивэн Розье, скорее всего из-за его французского происхождения. Хозяин поместья Люциус Малфой был очень красив, но Мелинда не могла отделаться от впечатления, что в нем есть что-то скользкое, когда его стальные глаза задерживались на ней. Несколько раз она видела Северуса Снейпа, которого помнила еще по Хогвартсу. Надо сказать, он достаточно далеко ушел от придурковатого подростка, каким был в школе, но неприязненные взгляды, которые он бросал на француженку, отнюдь не способствовали совместным воспоминаниям о школьных годах. В остальном обитатели и гости поместья вели себя с ней отчуждено-почтительно. Исключение составляла Беллатриса Лестрейндж, временами она держала себя так, что Мелинда начинала всерьез опасаться, что та подсыплет ей яду в пищу. Причин такого обращения Мелинда понять не могла, она не чинила никаких препятствий отношениям своего мужа с Беллатрисой, хотя временами ее это уязвляло. Что касалось Вольдеморта, девушка не могла разгадать его. Иногда он мог казаться почти милым, а в следующую минуту обходился с ней, как с самой ненужной из всех своих вещей. Он, например, подарил ей превосходную арабскую кобылу, чтобы она могла ездить верхом по огромному парку Малфоев, но тут же запретил ей ездить одной, явно из опасения, что она сбежит. Он приволок в поместье магловского французского повара, но когда она хотела поблагодарить его, резко заявил, что она здесь вовсе не при чем, а повар понадобился лично ему. С другой стороны, ни каких особенных преступлений в Малфой-Мэнор не происходило, и слухи о Вольдеморте она начала считать сильно преувеличенными.
На дворе стоял октябрь, листья почти облетели с деревьев, и погода стояла неприятная и промозглая. Этой ночью Мелинда неожиданно проснулась, как ей показалось, от хриплого сдавленного крика. Какое-то время она лежала, вслушиваясь в мертвую тишину, и уже решила, что ей приснилось, как вдруг отчетливо услышала чей-то шепот и шаги за дверью. Помедлив еще минуту, она встала с постели, накинула шелковый пеньюар и вышла на лестницу. Дом казался вымершим, как всегда. Она спустилась на первый этаж, там никого не было, самым разумным было вернуться в спальню. Мелинда повернулась к лестнице и вдруг увидела, что одна из вечно запертых дверей приоткрыта. Заглянув за нее, она увидела ведущие вниз каменные ступеньки. Лестница завивалась винтом, и, завернув за угол, Мелинда увидела вторую дверь, высокую и каменную. И тут из темноты выступила высокая массивная фигура. В первый миг Мелинда едва не закричала, а потом узнала Пожирателя смерти по имени Крэбб.
- Хозяин не велел никого пускать, - промычал он.
- И меня тоже?
- Он сказал никого. Стало быть, это ко всем относится.
- Я не все! Я его жена! — она сама не заметила, какие слова сорвались с ее губ, поглощенная желанием увидеть, что происходит за дверью. И это подействовало, Крэбб неохотно посторонился, и Мелинда решительно потянула на себя дверь.
Подземелье было освещено факелами, а на противоположной стене в кандалах повисла мужская фигура. Темный силуэт, в котором Мелинда узнала Антонина Долохова, возвышался рядом. Он достал из очага раскаленный докрасна железный прут и хладнокровно приложил к груди несчастного, послышалось шипение и в воздухе запахло горелым мясом, но пленник не издал ни звука.
- Играешь в героя, Дирборн? — спросил человек, стоявший спиной к застывшей от ужаса Мелинде. По голосу она узнала мужа. — Может, так будет вернее? Круцио!
Пленник отчаянно забился в цепях и, не выдерживая адской боли, завопил во весь голос. Его вопль смешался с пронзительным криком Мелинды. Все обернулись.
- Кто пустил ее сюда?! — взревел Вольдеморт. — Немедленно уберите ее отсюда!
Не дожидаясь исполнения приказа, он сам шагнул к жене.
- Не прикасайтесь ко мне! Вы палач! У вас руки в крови! — на гране истерики завизжала Мелинда.
Он остановился, хмуро глядя на нее.
- Оставьте его, оставьте немедленно! — продолжила она.
Он сделал еще шаг, схватил ее за локоть и насильно вывел из подземелья.
- Вернитесь в свою комнату немедленно.
- Это не моя комната. Это не мой дом. Я вообще отсюда скоро уйду!
- Вы никуда не уйдете. Вы моя жена, и я вас никуда не отпущу.
- Тогда я покончу с собой! — Мелинда опять сорвалась на крик. — Я выброшусь из окна! И радуйтесь тогда, что я была вашей женой!
Он силой поволок ее вверх по лестнице, не произнося больше ни слова. Втолкнув ее в спальню, он зашел следом и запер дверь на ключ.
- Поклянитесь мне, что отпустите того человека, - начала Мелинда.
Он схватил ее за плечи и резко встряхнул, глаза его горели бешенством.
- Вы вообще понимаете, ЧТО вы сделали?! Вы понимаете, что ЛЮБОЙ ЧЕЛОВЕК, совершивший подобное, прожил бы от силы минут десять, и эти десять минут были бы наполнены пытками?!
Он отпустил ее, переводя дыхание, и продолжил уже спокойно:
- Любой человек, но не вы, мадам. Но я не советую вам больше искушать сегодня судьбу.
- Катитесь к дьяволу со своими советами! — огрызнулась Мелинда. Глядя в его сузившиеся от бешенства зрачки, она почувствовала, что перешла черту. Когда он шагнул к ней, на ходу снимая плащ, она по-настоящему испугалась, что он решил не убивать ее заклятием, а задушить собственноручно. Вместо этого он схватил ее и впился в ее губы болезненным поцелуем, почти укусом, одновременно сдирая с нее пеньюар. Она попыталась вырваться, вне себя от боли и унижения, но наряду с этим чувствовала какое-то радостное волнение. Одной рукой он перехватил ее руки, а второй обхватил за талию и резко прижал к себе. И она ощутила всем своим женским естеством то, что он хотел, чтобы она ощутила. Он хотел ее, хотел безумно, она чувствовала себя порабощенной, сгорающей в огне его желания пополам со злостью. Было ужасно унизительно стоять в прозрачной ночной рубашке перед полностью одетым мужчиной, но ей меньше всего хотелось, чтобы он уходил. Она не помнила в какой момент оказалась в постели, плавясь под его кусачими поцелуями, в какой момент с нее слетела последняя деталь одежды, в какой момент он сам разделся, его руки были везде, грубые и жадные. Постепенно он осознал, что она уже не сопротивляется, и его жесты и губы несколько смягчились. Она чувствовала его пальцы между своих ног, он нащупал чувствительный бугорок и умело дразнил ее, заставляя биться и извиваться под ним, бедром она чувствовала его налитый желанием член. Сама себя не слыша, она повторяла:
- Пожалуйста.… Пожалуйста…
Резкая боль, мгновенно разлившаяся по всей пояснице, заставила ее громко вскрикнуть и показалась настолько неуместной и обидной, что из глаз против ее желания брызнули слезы. Болезненное ощущение, впрочем, довольно быстро исчезло, она чувствовала, что он едва сдерживается, и вскрикнула, почувствовав, что он кончил. Какое-то время он просто лежал рядом, потом приподнялся на локте и заглянул ей в лицо, еще мокрое от слез.
- Не плачь.… Не плачь, Мелинда.… Не плачь, любимая… - шептал он, впервые называя ее по имени и осыпая поцелуями ее мокрые глаза, губы и щеки.
- Я не плачу, я очень счастлива. Правда, — возразила она, улыбаясь сквозь слезы.
- Я должен идти, любовь моя, - сказал он.
Когда за ним захлопнулась дверь, она неожиданно вспомнила об узнике и поразилась собственному безразличию. Ее совершенно не волновало, будет ли он жить или умрет, более того, она удивлялась, вспоминая, какие сильные эмоции испытывала по этому поводу всего пару часов назад. Вместо этого она вспомнила, как не так давно билась в сладких конвульсиях, и улыбнулась в темноту. Миледи сделала выбор.
|
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:00 | Сообщение # 5 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Рассказ Амелии
Ньюлэнд Парк, небольшой пригород Лондона, походил на рождественскую сказку. Легкий морозец украсил резные окна местной церкви затейливыми узорами. По случаю праздника там весь вечер не смолкали рождественские псалмы. Ночное небо казалось сшитым из темно-синего бархата, оттуда на землю мягко опускались снежные хлопья, одевая невысокие дома в пушистые белые шапки. Последний дом по той улице, где находилась церковь, стоял чуть в стороне от всех остальных. Его окна были ярко освещены, во дворе стояла ярко наряженная пушистая елочка, на крыше лежал толстый слой снега, весь вид дома наводил на мысли о том, что там собирается встречать праздник дружная семья. Однако над домиком повисла мертвая непраздничная тишина, а над аккуратным флюгером зловеще мерцал, переливаясь в свете звезд, огромный зеленоватый череп со змеей, вылезающей из оскаленного рта. Раздался ряд громких хлопков, одна за другой на улице перед домом возникали человеческие фигуры. Орден Феникса примчался, едва узнав о Черной Метке, но, похоже, опять опоздал.
- Дом Боунсов, - резюмировал Аластор Грюм.
- И я, кажется, знаю, что мы найдем внутри, - мрачно сказал Сириус Блэк.
- Хотелось бы мне, чтобы ты ошибся, - ответил Грюм.
Через минуту Орден Феникса вошел в неестественно тихий дом через незапертую дверь. В просторной прихожей лицом вниз лежал семидесятилетний Найджелус Боунс. На пороге гостиной, глядя в потолок пустыми глазами, распластался глава семьи Эдгар Боунс, его волшебная палочка валялась рядом.
- Очевидно, он услышал их и пытался остановить, - сказал Джеймс Поттер, наклонившись, чтобы закрыть Эдгару глаза. Маргарет, жена Эдгара, лежала на ковре в гостиной, обнимая их пятилетнего сынишку, оба казались крепко спящими. В доме царил ужасный беспорядок, мебель перевернута, картины со стен валялись на полу. Часть пришедших отправилась наверх, проверить второй этаж.
- Все мертвы. Они всех убили. Даже ребенка. Когда же это закончится… - в бессильной злости прошептал Сириус.
- Эдгар на прошлой неделе голосовал за закон о защитных заклинаниях на жилищах маглов. За это, видать, и поплатился, — прохрипел Грюм. — Надо известить Дамблдора.
- Эй! Здесь Амелия! — донесся со второго этажа голос Джеймса. У Сириуса оборвалось сердце. Он совсем забыл о сестре Боунса. — Она жива! Жива!
Они с Грюмом увидели, как Джеймс помогает заплаканной Амелии спускаться по лестнице.
- Она пряталась на чердаке, - пояснил он.
Амелия осела в подставленное Грюмом кресло.
- Кто? Кто это был? — резко спросил мракоборец.
- Это были они. Пожиратели смерти, — голос Амелии звучал почти безучастно. — Они ворвались в дом. Дедушка был в прихожей, они убили его первым, потом Эдгара. Я была наверху и услышала, как закричала Маргарет, и заплакал Робин. Они и их тоже убили. А потом начали крушить мебель. Они ушли минут за десять до вашего появления. Я была наверху.… На чердаке… Я все видела через щель в досках.… А они меня не заметили.… Только меня… - она неожиданно всхлипнула.
- Ты узнала кого-нибудь? Амелия, ответь! Это очень важно! Ты узнала кого-нибудь? — допытывался Грюм.
- Они были все в плащах и масках…
- Обычное дело, - пробормотал Сириус. В разгромленной гостиной воцарилось молчание.
- Там была женщина! — неожиданно вспомнила Амелия. — Высокая женщина с длинными черными волосами. Они все подчинялись ей.
- Беллатриса Лестрейндж? — догадался Грюм.
- Нет, нет! Не Лестрейндж! — неожиданно настойчиво возразила Амелия. — Та женщина была совсем другая. У нее и маска была другая, не во все лицо, как у остальных, а только на глаза. Они называли ее миледи.
- Миледи? Что еще за миледи? - Грюм озадаченно посмотрел на остальных. — В любом случае, надо немедленно связаться с Дамблдором, а Амелию отправить в больницу.
Провал
Миледи почувствовала аромат цветов еще раньше, чем окончательно проснулась. Она открыла глаза и убедилась, что обоняние ее не обманывает. На подушке рядом с ней, почти касаясь ее лица, лежал уже ставший традиционным букет — семь белых роз, перевязанных черной лентой. Она улыбнулась, коснулась губами бархатных лепестков и лениво поднялась с постели. В комнату неслышно вошла Алисия и, видя, что хозяйка в хорошем настроении, разразилась восторженным потоком слов, расхваливая букет. Пока она хлопотала с вазой, Миледи залезла в горячую ванную. Алисия пристроилась в изголовье и стала мягкой щеткой расчесывать ее волосы и Миледи снова задремала от легких прикосновений, откинув голову на край ванной. Она проснулась от того, что пальцы более твердые и шершавые, чем у горничной уверенно пробежались вниз по шее, скользнули обратно вверх и нежно сжали ее виски. Она блаженно улыбнулась, узнавая эти руки.
С той самой первой ночи прошло почти три месяца, их отношения не теряли пленительного ощущения новизны. Его близость заменила ей все: семью, мораль, совесть, превратилась в наркотик, прожить без которого она не могла. Но дело было не только в сексе, это было что-то на эмоциональном уровня, связь, крепнущая день ото дня, естественная и простая, как жизнь и смерть. Милорд и Миледи. Она давно уже стала возглавлять набеги Пожирателей, ей нравилось пьянящее ощущение власти, которое они дарили. Она приобрела мрачную известность среди противников Темного Лорда, хотя личность ее оставалась для них загадкой. Люди Вольдеморта безоговорочно признавали ее власть, не протестовала даже Беллатриса, хотя по-прежнему не скрывала своей ненависти. Что ж, теперь у нее есть веские основания, с удовольствием подумала Миледи.
- Какие планы на сегодня? — поинтересовалась она, не открывая глаз.
- Я собираюсь навестить сегодня Доркас Медоуз. Помните, я говорил вам, она отказалась к нам присоединиться.
- Думаете, бедняжка уже успела составить эпитафию? — фыркнула Миледи.
- Ей придется сделать это в процессе. А я черкну записку для Ордена Феникса. Дорогая, я хотел бы попросить вас зайти сегодня к Лонгботомам. Возьмите с собой Люциуса, Бэллу и Эйвери.
- А если они откажутся? Они ведь, кажется, тоже состоят в этом нелепом Ордене…
- Примените свое обаяние, дорогая.
Миледи рассмеялась. Он легко коснулся губами ее щеки и вышел.
Около десяти вечера Миледи накинула черный плащ с капюшоном и надела на лицо черную полумаску. Она спустилась в гостиную. Эйвери поцеловал ей руку, Люциус поклонился,а Беллатриса нехотя кивнула. Вместе они вышли в холодную темноту зимней ночи, одновременно резко повернулись на месте и исчезли, чтобы секундой позже возникнуть возле загородного двухэтажного коттеджа, принадлежавшего мракоборцам Фрэнку и Алисе Лонгботом. Миледи подошла к двери и резко постучала, не сомневаясь, что хозяева уже в курсе визита незваных гостей.
- Убирайтесь вон по-хорошему! — прозвучал из-за двери мужской голос.
- Фрэнк, я не ссориться пришла. Пока, во всяком случае. Откройте дверь. Мы не будем нападать, даю слово, - громко сказала Миледи.
Дверь распахнулась, на пороге стоял полноватый мужчина лет двадцати пяти с волшебной палочкой наготове, из-за его плеча выглядывала круглолицая женщина. Ее волшебная палочка тоже была нацелена на стоявших за дверью.
- А какое слово вы дали Эдгару Боунсу, прежде чем перебить всю его семью, Лестрейндж?! — проревел он.
- Никакого. Мы вскрыли дверь заклятием, - спокойно ответила Миледи. — И я не Лестрейндж. Беллатриса стоит слева от меня.
- Кто же вы? Впрочем, меня это не интересует. Убирайтесь, и если надумаете вернуться, прихватите побольше людей.
Дверь захлопнулась. Миледи пожала плечами, так или иначе, попытаться стоило.
- Отойдем подальше и трансгрессируем, - сказала она своим спутникам.
Они успели отойти шагов на десять прежде, чем в воздухе раздались громкие хлопки и вокруг них из ниоткуда возникло кольцо, состоявшее человек из пятнадцати.
- Merde! — прошипела Миледи сквозь зубы, понимая, что драки не избежать. — Прорывайтесь! — бросила она спутникам. — Все равно куда, но не домой.
В следующую секунду воздух осветился разноцветными вспышками, а тишина взорвалась криками и заклинаниями. Она пригнулась,и чары просвистели у нее над головой, увернулась от разоружающего заклятия и блокировала обездвиживание. Заклинание полетело обратно и, судя по слабому вскрику, попало в цель. Она оказалась напротив молодого волшебника с соломенного цвета волосами и отшвырнула его с дороги, резко ударив по почкам. Она вырвалась из кольца, и, поворачиваясь на месте, увидела тающего в воздухе Эйвери, тоже прорвавшегося наружу. Беллатрисы и Люциуса не было видно. Она уже чувствовала, как трансгрессия уносит ее прочь, как вдруг ощутила, что кто-то тяжело повис у нее на плече. В следующий миг ее вместе с помехой выбросило на заснеженный холм, она наугад ударила ногой, но не удержала равновесие и упала. Миледи вскочила как раз вовремя, чтобы отразить заклятие, пущенное в нее противником. Он метал их одно за другим, не давая ей возможности трансгрессировать.
- Авада Кедавра! — выкрикнула она. Он увернулся и молниеносно бросился к ней. Оказавшись совсем рядом, он неожиданно и жестоко ударил ее в лицо и выбил из ее руки волшебную палочку. От удара с нее слетела маска, она упала в снег, с трудом подняла голову и… уставилась в лицо Сириуса Блэка.
- Ты?! — одновременно выдохнули они.
Миледи зарычала, вскакивая на ноги. Что угодно, но только не это. Но Сириус уже тоже пришел в себя и снова вскинул волшебную палочку. Оглушающее заклятье отправило Миледи в темноту.
|
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:01 | Сообщение # 6 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Плен
Последним, что помнила Миледи, был красный луч, летевший ей прямо в лицо, потом темнота поглотила все вокруг. Пробуждение оказалось не из приятных. Она лежала на чем-то жестком, руки и ноги окоченели от холода, волосы падали на лицо. Миледи осторожно приоткрыла глаза и попробовала приподнять голову, левая половина лица, до этого только нывшая, вспыхнула резкой болью. Девушка прижала к лицу ледяную ладонь, боль чуть-чуть утихла. Она с трудом села и огляделась. Небольшая комната, из единственного окна льется тусклый свет гаснущего дня, пол покрытым тонким вытертым ковром зеленоватого цвета, никакой мебели, на стене, обклеенной серыми обоями, висит овальное зеркало в коричневой раме. На Азкабан вроде не особенно похоже, что не может не радовать. С другой стороны, это и не фиолетовая спальня в Малфой-мэнор, и в этом нет ничего хорошего. Как бы то ни было, ей эта комната явно ничего, кроме неприятностей не сулит. Это наверняка проделки Блэка, во всяком случае, швырнуть ценную пленницу без сознания на грязный ковер в холодной комнате вполне в его стиле. Но если отбросить сарказм и посмотреть на ситуацию серьезно, проблема гораздо больше, чем она думала. Если ее муж совершит все возможное и невозможное, чтобы ее вытащить, то Блэк проделает все то же самое, чтобы не дать ей улизнуть. К тому же, он состоит в Ордене Феникса, а значит, Дамблдор, скорее всего, уже в курсе, что безвременно почившая графиня де Сен-Клер была схвачена в компании Пожирателей смерти. Кстати, интересно, что произошло с Эйвери, Малфоем и Беллатрисой. И еще интересно, с чего бы это пятнадцать человек из Ордена решили прогуляться загород одновременно с людьми Вольдеморта. Они знали, а это значит… Миледи не стала додумывать мысль об измене до конца, у нее сейчас есть дела поважнее. Как остаться в живых, например. Она кое-как поднялась на ноги, в голове шумело, с какой же силой этот ублюдок ударил ее… Пошатываясь, она подошла к зеркалу и ахнула. Всю левую половину лица заливал иссиня-черный синяк, в уголке рта запеклась кровь, волосы спутались. Она с трудом взяла себя в руки, не время сейчас печалиться из-за испорченного образа, синяк сойдет рано или поздно. Есть ведь и положительные моменты. Во-первых, Дамблдор в силу своей сентиментальности не станет ломать ее память и рассудок ради информации, во-вторых, Блэк всегда был к ней неравнодушен. Не стоит забывать, что именно он был инициатором их свадьбы, хоть она и не состоялась, и если он еще чувствует к ней хоть какое-то влечение, надежда есть. За дверью послышались шаги. Миледи поспешно отскочила от зеркала и красиво раскинулась на ковре на прежнем месте, живописно разбросав по ковру свои длинные темные волосы и повернув голову так, что синяк почти исчез из виду. Она облизнула губы и слегка прикусила их, чтобы вызвать приток крови. В замке повернулся ключ, Миледи закрыла глаза и замерла.
***
- Что ты сказал? — голос Вольдеморта звучал как всегда ровно, но в нем слышалась едва сдерживаемая ярость.
- Мы ничего не могли сделать, Мой Лорд, их там было человек двадцать, не меньше. Они окружили нас, мы прорывались поодиночке.
- Ничего не могли сделать, Люциус? — Вольдеморт задумчиво посмотрел на три коленопреклоненные фигуры перед ним. Он чувствовал их страх. Они правильно боятся, потому что он еле сдерживается, чтобы не убить их прямо сейчас. — О, нет. Кое-что вы могли сделать… Вы могли умереть! Умереть и этим выиграть ей время, чтобы скрыться. Но вы предпочли сбежать.… И теперь мне даже неизвестно, жива ли она. КРУЦИО! — рявкнул он. Люциус упал, крича от боли, длинные серебристые волосы полностью закрыли побагровевшее лицо. Темный Лорд перевел палочку на Эйвери, и тот скорчился от боли. Несколько минут Вольдеморт наблюдал за ним, потом снял заклинание и повернулся к Беллатрисе. Она смотрела прямо на него, в черных глазах застыло странное ожидание. Его губы искривились в недоброй усмешке, и он наотмашь взмахнул волшебной палочкой. На щеке Беллатрисы вспыхнула глубокая царапина, из которой тут же полилась кровь, она вскрикнула. Этот крик напомнил ему другие ее крики, которые она когда-то испускала в более приятных обстоятельствах, и он удержал уже готовое сорваться с языка заклятие.
- Убирайтесь вон! Я разберусь с вами позже!
Малфой и Эйвери поспешно покинули комнату, а Беллатриса поднялась с колен и неслышно подошла к нему. Он почувствовал, как она легко коснулась его плеча. Он резко обернулся.
- Ты не слышала моих слов, Бэлла?!
- Но, Мой Лорд…
- Убирайся или сильно пожалеешь!
Она выбежала из комнаты и остановилась за дверью, тяжело дыша. Ей почему-то казалось, что их отношения станут прежними, если она избавится от француженки, но ничего не изменилось, и Беллатриса не могла понять почему. Он безжалостно прогнал ее из комнаты, не позволил ей быть рядом с ним в столь тяжелый для него момент. Ей, которая любила его с тех пор, как впервые увидела. Что такого есть у этой девчонки, чего нет у нее. Она, безусловно молода и очень красива, но Беллатриса, хоть и старше, зато не раз уже на деле доказала свою преданность Темному Лорду. И он был с ней, пока не появилась эта французская дрянь. Она посмела обращаться с ним, как с равным себе, повышала на него голос и надолго выгнала его из своей спальни. Бэлла помнила, что в то время, даже в самые интимные моменты, ей казалось, что Вольдеморт думает не о ней, а о своей упрямой, дерзкой жене. А потом он совсем забыл о ней, полностью сосредоточившись на своей Миледи, и Беллатриса сгорала от ревности, наблюдая, как он заходит в ее спальню среди ночи. И тогда она решилась убрать девчонку с дороги и через пятые руки передала информацию о вылазке к Лонгботомам Ордену Феникса. Все получилось на удивление удачно, Миледи попала в плен, вот только Темный Лорд что-то не спешит броситься к ней в объятия за утешением. Беллатриса вытерла выступившие из глаз злые слезы и пошла прочь по коридору.
***
Сириус открыл дверь и вошел в комнату, держа наготове волшебную палочку. Напрасная предосторожность. Пленница по-прежнему была без сознания. Он подошел поближе и невольно залюбовался ею. Она лежала на спине, склонив голову набок, правая рука на груди, левая небрежно откинута. Изящные белые пальцы с безукоризненно ровными ногтями чуть согнуты, на безымянном тускло блестит кольцо из белого золота с крупным сапфиром. На фоне рассыпавшихся в беспорядке темных волос лицо кажется совсем белым, длинные ресницы бросают стрельчатую тень на бледные щеки, блестящие губы маняще приоткрыты. Она похудела со времен Хогвартса, стала взрослее и женственнее. И она могла бы быть его женой. Сириус встряхнул головой. Эта женщина уже не та девочка, которая когда-то училась в Хогвартсе и говорила с французским акцентом, сводившим его с ума, она теперь враг и относиться к ней нужно соответственно. Он, недолго думая, грубо встряхнул ее за плечи. Она открыла глаза.
- Пора вставать, дорогая, - насмешливо объявил он. — Я как раз думал, что ты ничуть не изменилась.
- Вы тоже ничуть не изменились. По крайней мере, ваши манеры уж точно остались прежними, - ответила девушка, поднимаясь. — Что это за мерзкая комната? Я ног своих не чувствую от холода.
- Не сомневаюсь, в Азкабане, тебе понравится больше, но пока придется пожить здесь, уж извини.
- Мне кажется, Блэк, ты не отдаешь себе отчета, с кем разговариваешь, - холодно произнесла Миледи. — На твоем месте я бы боялась лишний раз выйти из дома. Ты очень рискуешь своей никчемной жизнью, заперев меня здесь. Темный Лорд — опасный враг, знаешь ли.
- А вот мне кажется, что ты слишком высокого о себе мнения. С какой это стати Вольдеморту и Пожирателям смерти начинать мне активно мстить из-за какой-то девчонки, м?
- С такой стати, что какая-то девчонка — его жена.
Миледи откровенно наслаждалась произведенным впечатлением. Даже если бы Сириуса ударило молнией из ясного неба, он бы вряд ли выглядел столь потрясенным.
- Неужели вы гордитесь этим, мисс Сен-Клер, или, как вас теперь называют, Миледи? — раздался чей-то голос.
Миледи и Сириус одновременно обернулись. На пороге в комнату стоял Альбус Дамблдор. Он нахмурился, глядя в ее изуродованное лицо. Миледи правильно поняла его взгляд.
- Прекрасная цветовая гамма, не правда ли? Полагаю, господин Блэк расскажет вам о происхождении этого синяка, Дамблдор. Ваши выпускники отличаются редкостной галантностью, - ядовито произнесла она.
- Мне кажется, Миледи, что синяк портит вас не так сильно, как кровь, — резко сказал Дамблдор. Миледи непонимающе вскинула брови. — У вас в ней руки перемазаны по самые локти, - пояснил седовласый волшебник, и добавил, обращаясь к Сириусу:
- Я хотел бы поговорить с вами.
Они вышли из комнаты, замок щелкнул, и Миледи осталась одна. Пока она усердно изображала обморок, Сириус смотрел на нее не меньше пяти минут. Недурное начало, подумала она. Еще бы как-нибудь достать средство против синяков, и свобода у нее в кармане. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, представив нотацию, которую Дамблдор сейчас, несомненно, читает Сириусу.
|
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:03 | Сообщение # 7 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Первая неудача
- Нет!
- Сириус!
- Она останется там, где находится сейчас!
- Сириус! Выслушай меня, наконец! — Дамблдор повысил голос, чтобы перекричать возмущение и упрямство в голосе Сириуса, нервно мерившего шагами гостиную. Тот замолчал и остановился у камина, глядя на своего бывшего директора. — Мы оба согласны, что ее нельзя выдать Министерству. Это правильно, они изуродуют ей память и разум, а потом без раздумий приговорят к поцелую дементора. Никто не заслуживает такой участи. Раз так, то она остается здесь, а твой дом — все же не Азкабан. Эта девушка занимает по-своему высокое положение, и с этим тоже надо считаться. Ее нельзя оставить в этой ледяной комнате без намека на мебель. Я не знаю, при каких обстоятельствах ты ударил ее, но ты сам должен понимать, что такое обращение не должно повторяться. Если мы будем действовать по методам Пожирателей смерти, мы перестанем от них отличаться. Еще я думаю, что ее не стоит все время держать под замком. В доме постоянно кто-то находится, на входной двери лежит заклятие, а ни один камин, кроме твоего, не связан с сетью летучего пороха. Она не сможет убежать, но будет меньше озлоблена, если получит хотя бы относительную свободу.
- Почему вы так стараетесь облегчить ее участь? — спросил Сириус.
- Я делаю это, потому что помню, какой она была раньше. Ради ее родителей. Я решил известить их о том, что она жива, хотя, возможно, им было бы спокойнее считать ее мертвой. Так ты дашь ей другую комнату?
Сириус помолчал, потом крикнул, сдаваясь:
- Кикимер!
Через несколько секунд в дверном проеме появился домовой эльф.
- Кикимер, поднимись в комнату, где раньше жила гувернантка. Там ты найдешь девушку. Отведи ее в голубую спальню и помоги разместиться. Дверь не запирай.
Эльф поклонился и вышел.
- Ты принял правильное решение, Сириус, — сказал Дамблдор с видимым облегчением, и добавил после небольшой паузы:
- Прости, что спрашиваю, но скажи, ты вполне уверен в себе самом?
Сириус с недоумением посмотрел на него.
- Она стала еще красивее, - поспешил объяснить Дамблдор. — Она ведь действительно нравилась тебе, я помню. Не дай ей заморочить тебе голову.
- Не волнуйтесь, - сардонически усмехнулся Сириус. — Пожирательницы смерти не в моем вкусе.
***
Домовик распахнул перед Миледи черную украшенную резьбой дверь. Из комнаты повеяло запахом помещения, в котором давно уже никто не живет, и едва различимым запахом смутно знакомых духов. Кикимер проковылял к высокому окну, закрытому плотными бархатными шторами синего цвета и раздвинул их. Потом он зажег свечи в трех вычурных канделябрах, и комната осветилась достаточно ярко. Типичная спальня девушки благородного происхождения, она даже чем-то напомнила Миледи ее собственную спальню в фамильном поместье во Франции. Большая кровать под пологом, преобладание холодных голубых оттенков, туалетный столик, камин, пара изящных кресел, высокий книжный шкаф. Миледи подошла к прикроватной тумбочке и взяла в руки стоявшую на ней фотографию в серебряной рамке. Стекло, покрывавшее изображение, было покрыто толстым слоем пыли. Смахнув ее, Миледи увидела юную девушку с длинными пронзительно светлыми волосами, бледной кожей и надменными серыми глазами.
- Да это же Нарцисса! — вслух подумала она.
- Вы знаете мисс Цисси? — удивленно повернулся к ней эльф.
- Разумеется, знаю, - не менее удивленно ответила Миледи. — А почему здесь ее фотография?
- Это ее комната, мисс, - знакомство с «мисс Цисси» явно прибавило ей уважения в глазах эльфа. — Мисс Цисси — кузина нынешнего хозяина. Разве мисс не знает? Откуда же мисс знает молодую хозяйку?
- Вот так сюрприз, - пробормотала Миледи. — Я живу… жила с ней в одном доме.
В глазах эльфа появилась искренняя радость, он стукнул себя кулачком в грудь.
- Кикимер очень скучает по молодой хозяйке, мисс! Как живет дорогая мисс Цисси?
- Она тоже очень скучает по тебе, Кикимер, - солгала Миледи. Она ведь ни разу не слышала от Нарциссы о домовике. Глаза эльфа наполнились слезами счастья.
- Я могу как-то помочь вам, мисс? Принести вам что-нибудь? — Кикимер мгновенно сделался участлив и предупредителен.
- Я хочу переодеться, Кикимер. И избавиться вот от этого, - она коснулась синяка на лице.
- Вы можете взять платья мисс Цисси, они в гардеробе, а я принесу вам мазь.
С этими словами эльф поспешно вышел из комнаты. Пока его не было, Миледи открыла гардероб и устроила ревизию платьев Нарциссы. У нее и в юности был недурной вкус относительно одежды. Все платья сшиты из дорогих материалов и выдержаны в элегантно-классическом стиле, скорее всего они придутся в пору, хотя Нарцисса и пониже ростом. Кикимер вернулся с охапкой дров и баночкой желтоватой остро-пахнущей мази. Растопив камин, он с поклоном удалился, пожелав спокойной ночи. Миледи вымыла и расчесала волосы, намазала мазью лицо и легла, задув свечи. Этой ночью она крепко уснула в широкой постели, принадлежавшей некогда Нарциссе Малфой.
***
- Никаких следов, Мой Лорд. Она словно в воду канула. — Ивэн Розье стоял на коленях перед Вольдемортом, давая отчет о своих поисках.
Темный Лорд еле слышно вздохнул.
- Оставь меня.
Розье немедленно вышел из комнаты, а Темный Лорд нахмурился, поворачиваясь к высокому окну. Он смотрел на заснеженный парк, не видя его, поглощенный своими мыслями. Миледи пропала так внезапно и бесследно, словно ее никогда и не было на свете. Никто из схваченных ими членов Ордена и сотрудников Министерства не смог дать никакой информации о жизни или смерти его жены. Накануне Вольдеморт был в Хогвартсе и разговаривал с Дамблдором о месте преподавателя защиты от Темных Искусств. Разумеется, старый дурак отказал ему, но это совершенно неважно. Темный Лорд все равно сделал то, зачем приходил в Хогвартс. Важно то, что Дамблдор совершенно точно знал что-то о его жене. Он смотрел на Лорда, будто ожидая, что тот спросит о ней, но Вольдеморт не выдал себя. Он интуитивно чувствовал, что Миледи жива, и он найдет способ вернуть ее.
***
Миледи проснулась поздно, стрелки на красивых старинных часах напротив нее показывали половину третьего. Она поднялась и подошла к высокому зеркалу в резной раме. От сине-черного синяка осталась лишь едва заметная желтизна на виске, которую можно легко скрыть под пудрой. Продолжительный сон освежил не только голову и мысли, но и цвет лица. Раздался деликатный стук в дверь.
- Войдите, - отозвалась Миледи.
В дверном проеме показался домовик с подносом, прикрытым салфеткой, в руках.
- А! Кикимер! Доброе утро! — сказала девушка. Интуиция подсказывала ей, что в лице эльфа она может обрести сторонника и помощника. — Я хочу, чтобы ты сообщил Сириусу, что у меня лихорадка.
- Мисс заболела? — осведомился Кикимер с беспокойством, ставя поднос на прикроватный столик.
- Да нет, конечно! — безмятежно откликнулась девушка. В этот момент она готова была поклясться, что лицо домовика озарилось пониманием, и по нему скользнула злорадная улыбка, не сулящая хозяину ничего хорошего. — И вот еще, Кикимер, называй меня лучше Миледи.
- Кикимер сделает так, как хочет Миледи, - откликнулся домовик и вышел.
Она пролежала в постели до самого вечера, ожидая, что Сириус придет справиться о ее самочувствии, но он так и не появился. Миледи не ожидала легкой победы, но была слегка раздосадована равнодушием Блэка. Что ж, наверное, пора болезни кончится. Она достала из шкафа нежно голубое платье, безукоризненно севшее на ней, уложила на затылке темные волосы и вышла из комнаты. Спустившись по лестнице, она наугад открыла одну из дверей и оказалась в уютной небольшой гостиной, где и обнаружила хозяина дома, сидевшего перед камином. Он обернулся на скип двери и напрягся, увидев ее. Однако, когда он заговорил, голос его был спокоен и насмешлив.
- О! Кажется, покойница воскресла! Итак, первое действие комедии закончено?
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - равнодушно произнесла Миледи. — Я почувствовала себя лучше и решила спуститься.
На антикварном столе стояла большая ваза с фруктами. Миледи взяла большое пунцовое яблоко и с наслаждением откусила кусочек. Затем она опустилась в кресло напротив и представила день возвращения в Малфой-мэнор. Эти мысли были так приятны, что она улыбнулась Сириусу: загадочно, завлекающее, маняще. Он нахмурился, заметив эту улыбку.
- Ты, видимо, не хочешь мирной жизни, раз не желаешь сидеть у себя в комнате?
- Бедный Сириус… - промурлыкала Миледи. — Это ты не хочешь мира. Почему ты так меня ненавидишь? Нет, не говори, я сама угадаю. Все дело в том, что я тебе слишком нравлюсь, а вот ты мне — нет.
Она поднялась и, покачивая бедрами, подошла к нему почти вплотную, удивительные синие глаза нашли темно-серые, так похожие на глаза его сестры Беллатрисы. Голос ее упал до шепота.
- А ведь было время, когда ты с ума по мне сходил, помнишь? Ты шел на самые дикие выходки, чтобы я лишний раз на тебя посмотрела.
Она наклонилась к нему и коснулась его щеки своей мягкой прохладной рукой, почувствовав все его напряжение. Он не сделал ни малейшей попытки оттолкнуть ее.
- Теперь все в твоей власти, Блэк, - страстно прошептала она, наклоняясь к самому его уху.
- Что же ты предлагаешь? — спросил он слегка севшим голосом.
- Услуга за услугу, Сириус. Я отдам тебе то, о чем ты давно мечтаешь, а ты…- она не стала заканчивать фразу. По тому, как резко он обжег дыханием ее обнаженную шею, она поняла, что он уловил суть сделки.
Он с силой схватил ее за плечи и вскочил с кресла. Теперь она смотрела на него снизу вверх. Их лица почти соприкасались.
- Ты все-таки сильно изменилась. Раньше ты не продавалась.
- Раньше это сильно облегчило бы тебе задачу, разве нет? Умей купить женщину, когда она продается, Сириус.
Его рука зарылась в ее волосы, и он прильнул к ее губам таким сильным и терзающим поцелуем, словно в нем воплотилась вся сила его желания и ненависти. Она приоткрыла губы ему навстречу. И вдруг он неожиданно отстранился.
- Грубоватая попытка, моя дорогая.
Она в бешенстве запрокинула голову и посмотрела ему в глаза, понимая, что он раскусил ее игру.
- Впрочем, она могла бы и увенчаться успехом, если бы не одно НО. Ты всегда была стервой, а теперь, по-видимому, стала еще и опытной шлюхой. А такие женщины не внушают мне ничего, кроме отвращения. Спасибо за прекрасный поцелуй.
Резко оттолкнув ее от себя, он широкими шагами вышел из гостиной. Миледи до крови прикусила припухшую от поцелуя губу, стараясь успокоить злость. Первый раунд остался за ним, но ничего. Не вышло быстро, будем действовать терпеливее.
|
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:05 | Сообщение # 8 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Плоть слаба
- Кикимер, ты уверен в том, что говоришь? — взволнованно допытывалась Миледи.
- Кикимер знает, что говорит. Он сам слышал, как профессор Дамблдор говорил хозяину держать связь через камин.
- Значит, из дома можно выбраться через камин в спальне Блэка! — Потрясенная сделанным открытием Миледи заметалась по комнате. Надо действовать! Нельзя упустить этот шанс! Она должна вернуться домой! Пока не поздно…
Миледи даже не заметила, как Кикимер вышел из комнаты, тихонько притворив дверь.
Сейчас уже подходил к концу март, и уже больше месяца она находилась в этом доме. За этот месяц она пережила немало горьких моментов. Такое впечатление, что каждый, кто бывал здесь, был полон решимости довести ее до безумия, сломить ее волю. Она помнила, как Альбус Дамблдор сообщил ей, что получил письмо от ее отца и любезно дал ей его прочитать. Ей тогда стоило огромных усилий не расплакаться прямо при Дамблдоре. В письме почерком ее отца сухо говорилось, что он по-прежнему считает свою старшую дочь мертвой, а так как она добровольно вышла замуж за лорда Вольдеморта, граф проклинает ее посмертно и не считает более частью своей семьи. Ее имя будет стерто из родословной, а ей самой впредь запрещается переступать порог фамильного замка. Джеймс Поттер, лучший друг Сириуса, постоянно говорил в ее адрес что-то либо грубое, либо едкое всякий раз, когда появлялся в доме Блэков. Все это в целом было настоящей пыткой, спастись от которой она могла только заперевшись у себя в комнате. Ей так хотелось свежего воздуха, хотелось кричать, когда она представляла, как мартовский ветер гонит по улице прошлогодние листья.
Но острее всего она вдруг начала ощущать свое одиночество. Ощущать чисто физически, по-женски. Она чувствовала, что образ мужа начинает как-то расплываться в ее памяти. Она начинала забывать, как звучит его голос, черты его лица. Стирались в ее сознании, утрачивали четкость воспоминания о чудесных минутах, прожитых ими вместе. Ищет ли ее Вольдеморт? Или уже забыл о ней? Думая обо всем этом, она плохо спала по ночам.
Сириус Блэк упорно избегал ее. С одной стороны, ее это радовало, так как означало, что он боится часто ее видеть, боится привязаться к ней, боится хотеть ее. Но с другой стороны, она не представляла, как привязать к себе человека, который шарахается от нее, как от чумной. Она пребывала почти в отчаянии, этот дом становился все невыносимее с каждым днем.
Надо срочно как-то напомнить о себе Блэку. Миледи выбежала из комнаты и стала торопливо спускаться по лестнице, на ходу обдумывая план действий. Хотя план ей не понадобился. Снизу по лестнице поднимался Сириус. В тот момент, когда они почти поравнялись, Миледи сделала вид, что споткнулась. С машинальной галантностью, присущей всем дворянам, Сириус подхватил ее. Она оказалась в его объятьях, прижавшись к нему всем своим телом, и почувствовала, что это подействовало. Тело Сириуса мгновенно напряглось, руки крепче сжали ее талию. Она на несколько секунд замерла в таком положении, потом высвободилась, поправила платье и, сказав «Благодарю», стала, как ни в чем не бывало, спускаться дальше, чувствуя, как Сириус сверлит взглядом ее спину. Потом она услышала его шаги, удаляющиеся наверх. Миледи свернула в коридор второго этажа и обнаружила на третьей по счету двери табличку с надписью «Сириус». Она толкнула дверь. Заперто. Оглянувшись по сторонам, Миледи встала на колени и выдернула из волос острую тонкую шпильку. После пятиминутного ковыряния в замочной скважине, что-то негромко щелкнуло, и дверь беззвучно отворилась. Поколебавшись долю секунды и стараясь не думать о том, что будет, если Сириус ее здесь застукает, Миледи вошла в комнату. Стены в спальне Сириуса были обтянуты шелком цвета темной стали, огромная кровать под серебристо-серым пологом располагалась прямо напротив цели Миледи — камина. Над камином висело большое полотно с красно-золотым гербом Гриффиндора. Миледи огляделась в поисках летучего пороха, без него все было бы напрасно. Она подбежала к кровати и начала лихорадочно шарить по стоявшей рядом с ней тумбочке. Там не было ничего похожего на летучий порох. Она опустилась на кровать, уже готовая смириться с поражением, как вдруг почувствовала бедром что-то твердое под покрывалом. Она нетерпеливо сдернула его и увидела большую шкатулку из малахита, инкрустированную изумрудами. К счастью, шкатулка была незаперта. Откинув крышку, она испустила вздох облегчения, увидев то, что искала — мерцающий зеленоватый порошок. Не выпуская шкатулку из рук, она опрометью кинулась к камину и зачерпнула небольшую горстку порошка. В тот момент, когда она собралась бросить ее в камин, шкатулка в ее руках с грохотом взорвалась и разлетелась на мелкие осколки. Она обернулась, в дверях стоял Сириус с волшебной палочкой в руках. Выражение на его красивом лице заставило ее попятиться.
- Так, так… - произнес он с обманчивым спокойствием. — И что же ты здесь делаешь? Я, кажется, ясно дал тебе понять, чтобы ты не испытывала мое терпение.
Он подошел к ней еще ближе. Она видела в его красивых надменных глазах ярость. Он неспешно оглядел ее с ног до головы.
- Думаю, ответ очевиден. Ты собиралась сбежать.
Миледи не могла больше слушать этого спокойного голоса.
- Потому что я не могу больше здесь находиться! — закричала она. — Я хочу дышать! Понимаешь, ты?! Я с ума схожу в этом чертовом доме! Я неба уже месяц не видела!
Не отвечая, он вдруг протянул руку и, прежде чем Миледи успела что-то сообразить, коснулся ее шеи, скользнул дальше к затылку и резко притянул ее к себе. Жест был крайне грубый и оскорбительный, он прикоснулся к ней, как прикасаются к уличной шлюхе. Не обращая внимание на сопротивление, он наклонился и больно, намеренно больно, поцеловал ее — почти укусил, а потом оттолкнул ее так, что она едва не упала.
- Убирайся отсюда.
Миледи выбежала из комнаты и столкнулась в коридоре с Джеймсом Поттером. Он нагло оглядел ее, задержав взгляд на начинающей распухать кровоточащей нижней губе.
- Вот как! Решила приятно скоротать время? — с презрением поинтересовался он. — Или хочешь отомстить своему мерзавцу-мужу за его похождения с миссис Лестрейндж?
Миледи побелела, как мел, и, оттолкнув Джеймса, побежала в свою комнату. Закрывшись на ключ, она отчаянно зарыдала, зарывшись лицом в подушки. Случайно вырвавшееся у Поттера имя Беллатрисы поразило ее в самое сердце. Она не сомневалась теперь, что муж ей изменяет. Конечно, участь монахини он предоставил ей, а сам тем временем вернулся к прежней любовнице. Она вспомнила, как однажды ночью, когда они лежали у нее в спальне, в изнеможении вцепившись друг в друга, он посмотрел ей в глаза и отрывисто сказал: «Если ты когда-нибудь изменишь мне, я тебя убью». Она чувствовала себя одинокой, как никогда. А Сириус? Если бы он хоть вел себя нормально, так нет же! Что дает ему право так поступать с ней? Откуда эта грубость, эта ненависть? Но хуже всего было то, что ее тело откликнулось на подобное обращение, у нее и сейчас еще отчаянно ныло в низу живота, хотя умом она понимала всю унизительность того, что он сделал.
Этим вечером она, страдая от какого-то внутреннего жара, решила надеть самое открытое платье из гардероба Нарциссы. Там было очень мало платьев темных цветов, Нарцисса в юности, как и сейчас, предпочитала светлые прохладные оттенки. Это же было из великолепного блестящего шелка густого черного цвета. Фактически оно состояло лишь из простого черного корсета без рукавов с низким вырезом и свободной черной юбки до самого пола. Миледи долго смотрела на себя в зеркало. Плечи и открытая до середины спина маняще белели на фоне черного шелка. Талия казалась совсем тонкой и хрупкой. Поразмыслив, она не стала собирать волосы, позволив им свободно рассыпаться. В дверь постучали.
- Войдите.
На пороге показался Сириус, он невольно задержал на ней восхищенный взгляд. Миледи разгневанно отвернулась, не желая встречаться с ним глазами. Он подошел к ней и заглянул в лицо, его взгляд остановился на ее припухшей губе.
- Кажется, я должен попросить прощения, - медленно произнес он.
Миледи не ответила. Да и что тут говорить, если ему только кажется.
- Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.
Он потянул ее за руку, удивленная, Миледи пошла за ним. Они спустились на первый этаж и подошли к входной двери. Сириус достал волшебную палочку и коснулся ею замка, дверь неохотно отворилась. Миледи пораженно посмотрела на него.
- Только на пять минут, - пояснил Сириус. — Чтобы ты подышала воздухом. И не думай, что это будет постоянно. Только один раз, - добавил он, словно уже сожалея о проявленном великодушии.
Они вместе вышли на крыльцо. Перед Миледи открылась небольшая уютная площадь, освещенная мягким светом фонарей. Она полной грудью вдохнула свежий воздух весеннего вечера. Прохладный ветерок холодил ее плечи и спину, раздувал волосы. Не в силах не улыбаться, она взглянула на Сириуса и поразилась тому, как он смотрел на нее. В его взгляде смешались желание и что-то еще, что-то более мягкое, похожее на нежность. Он осторожно потянулся к ее лицу и отвел упавшую ей на глаза темную прядь. От этого прикосновения все ее тело пронзило дрожью, и он почувствовал это.
«Надо остановиться, - мелькнула у нее тревожная мысль. — Надо остановиться, иначе действительно можно далеко зайти. Я сейчас очень уязвима, и если я поддамся ему, это будет уже не расчет, а измена».
Останавливаться не пришлось. Неожиданно она уловила какое-то движение в дальнем конце площади, и, вглядевшись, увидела то, чего не заметила раньше. Там, почти сливаясь с темнотой, стояла фигура в темном плаще с капюшоном. Человек, не отрываясь, смотрел в их сторону, явно не замечая ни их, ни самого дома. Миледи непроизвольно дернулась вперед, но рука Сириуса, тоже заметившего угрозу, моментально сомкнулась на ее локте. Он втолкнул ее обратно в дом и снова запер дверь.
Той ночью она не могла уснуть. Ничто существенное ее не тревожило, но сон не приходил. Мысли сменяли одна другую. Теперь она уже не была уверена, что человек на площади был из Пожирателей смерти. Мало ли, кто это мог быть. Она почувствовала, как ее все сильнее охватывает тоска. Чего-то ей не хватало… Общения, ласки, тепла. Ее мучило ощущение чего-то запретного, смутно желаемого. Может, это весна так действует? Устав ворочаться с боку на бок, Миледи поднялась, зажгла ночник и подошла к книжному шкафу. Она наугад достала какую-то книгу. На обложке были изображены мужчина и женщина, слившиеся в поцелуе. Ее опять бросило в жар. Чертыхнувшись, Миледи отбросила книгу. Надо спуститься в библиотеку и найти что-нибудь поспокойнее. Учебник латыни, например. Она вышла из комнаты.
У самой двери в библиотеку она услышала шорох и, обернувшись, увидела Сириуса.
- Что ты здесь делаешь? — спросил он.
- Я иду в библиотеку, - нелюбезно ответила Миледи.
- Ты даже название не сможешь прочесть в такой темноте.
- Я все смогу, если ты уйдешь, - дерзко ответила она. — А ты что здесь делаешь? Исполняешь свои обязанности тюремщика?
- Я думаю, мы оба знаем, почему мы здесь на самом деле, - произнес он непонятным тоном, неумолимо притягивая ее к себе.
Его руки прошлись по всему ее телу вплоть до бедер.
- Не смей меня трогать, Блэк! — процедила Миледи, после бесплодной попытки освободиться. — Если тебе приспичило, выйди на улицу и найди себе шлюху!
- Одна шлюха, другая! Какая разница?
Он крепче прижал ее к себе, она ощутила прикосновение его твердых бедер, его плоть вжалась в нее, а губы мимолетно скользнули по ее губам. У нее предательски зашлось сердце. Низ живота и соски ныли. Ей так хотелось почувствовать себя желанной, нужной, чтобы преодолеть одиночество, снедавшее ее весь последний месяц. Какая разница, как он к ней относится, если ей так хочется, чтобы это случилось. «Если ты изменишь мне, я тебя убью», вспомнила она. Его горячее дыхание снова коснулось ее губ. Миледи отчаянно замотала головой, чтобы избежать поцелуя. Сириус остановился. Она с усилием вырвалась из его рук и почти побежала прочь. Надо заканчивать эти игры. Она поступает сейчас самым разумным образом. Но все это были лишь доводы рассудка. Чувство неутоленности мучило ее, и наконец, наступил момент, когда она начала сожалеть о том, что отказалась от объятий Сириуса. Она поднялась по лестнице и, уже дойдя до двери своей спальни, остановилась и припала лицом к стене. Ноги у нее стали ватными. Она не знала, сколько времени простояла так, без всяких мыслей, охваченная лишь животными страстными фантазиями, кусая губы от почти физической тоски. Чьи-то руки внезапно обхватили ее сзади. Это был Сириус. Его пальцы нежно раздвинули ткань пеньюара, скользнув под него, а губы нежно впивались в ее шею и плечи.
- Нет, - упрямо прошептала она, не оборачиваясь, прекрасно сознавая, насколько неубедительно это звучит. Она хотела хоть пустым звуком дать ему понять, что еще не так покорна, как ему кажется.
- Да брось… Ты же хочешь, я чувствую.
Он осыпал ее тысячами поцелуев, и каждая клеточка ее тела наливалась желанием. Он резко развернул ее к себе лицом и начал медленно входить в нее, но вдруг остановился. Миледи нетерпеливо подалась ему навстречу, но он удержал ее за бедра.
- Скажи «да», - хрипло выдохнул он. — Скажи «да», Мелинда.
Невыносимая дрожь пробежала по ее телу.
- Да! — почти выкрикнула она. — Да, да, конечно же, да!
И в следующий миг они соединились полностью.
Когда все закончилось, он подхватил ее на руки и понес куда-то через темноту. Ни он, ни она сейчас не вспоминали обид, полностью отдавшись истоме весенней ночи.
Обмен
Проснувшись, Миледи некоторое время лежала, уставившись в потолок. Над ней нависал роскошный полог из серебристого шелка. Кровать, камин, красно-золотой герб Гриффиндора на стене — все это было ей знакомо. Это была спальня Сириуса, в которой она оказалась уже во второй раз. Она чувствовала легкую усталость. Легкая ломота и слабость ощущались во всем теле, губы чуть распухли. Она помнила все, что произошло прошлой ночью, помнила до мельчайших подробностей. И ни о чем не жалела. Прошлой ночью ее впервые за месяц покинуло чувство брошенности, ненужности. Ее желали, в ней нуждались. Это было самым главным. Она повернула голову. Сириус лежал, уткнувшись лицом в подушку, и спал сном праведника, его длинные черные волосы разметались по подушке, на красивом надменном лице играла легкая улыбка. Миледи села на постели и, слегка краснея, коснулась пальцев на ногах, потом лодыжек, колен и бедер. Ощущение было такое, что она заново родилась на свет. Несмотря на усталость, в теле затеплился какой-то огонек, побуждающий к жизни, тоску как рукой сняло. Она помнила, как, ничего не стыдясь, задремала у него на плече, помнила его руку, перебирающую ее волосы.
Итак, это был не каприз или минутное помешательство с ее стороны. У нее было время изменить свое решение, а значит, она сделала это сознательно. У нее теперь есть любовник, она изменила Вольдеморту. Сделала то, за что он когда-то пообещал ее убить. Возможно, она сошла с ума, но она не чувствовала ни малейшего раскаяния, ей не хотелось искать себе оправданий в весеннем воздухе или собственной безответственности. Женщин нельзя бросать надолго. Она, в конце концов, не ледышка, в ней течет французская кровь, и время от времени ей нужно внимание, тепло, ласка. Она ревновала мужа к Беллатрисе. Что ж, теперь они квиты. Некоторое время она сидела на разоренной постели, вспоминая все подробности прошедшей ночи, и румянец заливал ее щеки. Как любовник Сириус мог быть самым разным: хищным и грубым, нежным и деликатным. Она наклонилась и легко коснулась губами его щеки. Он вздрогнул и открыл глаза.
- Доброе утро, - прошептала она.
Он улыбнулся.
- Доброе утро. Я люблю тебя.
Она так давно не слышала ничего подобного, что замерла, не зная, как ей реагировать. Вольдеморт никогда не признавался ей в любви. Странно, что до сегодняшнего дня она об этом не задумывалась.
Сириус заметил ее растерянность. Его взгляд стал жестче.
- Прости, не проснулся до конца, вот и говорю всякие глупости.
Очарование момента бесследно пропало. Миледи резко отодвинулась и, сунув ноги в домашние туфельки, накинула на себя простыню. Он со стоном сел.
- Мелли, подожди. Я не то хотел сказать.
Мелли… Она совсем отвыкла от своего настоящего имени, а тем более от его уменьшительного, укрывшись за маской Миледи. Никто не смел называть ее так, но сейчас она почему-то не рассердилась.
- Я пойду к себе, - сказала она, улыбаясь. — Надо принять ванную.
- Мне так нравится, когда ты улыбаешься.
Она направилась к двери, когда в нее вдруг без стука ввалился Джеймс Поттер. Он потрясенно перевел взгляд с закутанной в простыню девушки на сидящего на постели Сириуса. Тот нахмурился.
- Джеймс, ты не мог бы в следующий раз хотя бы стучать?
- Какого дьявола здесь происходит? — напряженно спросил Джеймс, снова глядя на Миледи. — Неужели ты ей все-таки поддался?
- Джеймс, подожди меня в гостиной, мы все обсудим.
- Обсудите? — гневно вмешалась Миледи. — Что ты с ним намерен обсуждать? Мой размер груди?!
- Мелли, оставь нас. Пожалуйста.
Девушка разгневанно посмотрела на него и быстро вышла из комнаты.
- Мелли? — саркастически переспросил Поттер.
- Джеймс, послушай…
- Ты совсем лишился рассудка из-за этой девки, Сириус. Посмотри на себя!
- Не смей называть ее девкой! — Сириус тоже вскочил, замотав простыню вокруг бедер, и вплотную подошел к Джеймсу. — Я ведь не трогаю твою Эванс.
- Моя Эванс не Пожирательница смерти!
Где-то минуту они испепеляли друг друга взглядами, сжав кулаки, казалось, готовые вот-вот вцепиться друг другу в горло. Потом Сириус неохотно отвел глаза.
- Зачем ты пришел в такую рань?
- Сейчас вообще-то полдень, Сириус. У меня плохие новости. Пожиратели схватили Хвоста.
Сириус потрясенно смотрел на Джеймса. Питер Петтигрю, самый безобидный из их хогвартской четверки. Всегда так восхищавшийся своими одаренными, талантливыми друзьями, маленький человечек с водянистыми глазками, неспособный сам за себя постоять. Неужели он теперь в плену, неужели его ждет смерть под пытками?
- Со мной пришел Дамблдор. Он хочет о чем-то с тобой поговорить и ждет в гостиной, - Джеймс нарушил его невеселые мысли. — Мы вернем его, Бродяга. Чего бы нам это не стоило.
Вместе они вышли из спальни.
***
Миледи выбрала светло-розовое платье. Сегодня ей хотелось быть красивой и носить только самые светлые и яркие цвета. Она слегка тронула румянами свои бледные скулы, тряхнула волосами и закружилась по комнате, не удержала равновесие и с хохотом рухнула на кровать. Она лежала и улыбалась, глядя в потолок. Таким ласковым и страстным можно быть только с женщиной, которая тебе небезразлична. И это из-за нее Сириус только что ссорился со своим лучшим другом. А она вела себя так нервно… Миледи вскочила с кровати и побежала прочь из комнаты. Она должна сейчас же найти Сириуса и сказать ему… Она еще не знала хорошенько, что именно собирается сказать, но точно знала, что найдет нужные слова. Она чувствовала себя уверенной, страстной и счастливой. В спальне Сириуса не было. Уверенная, что найдет его в малой гостиной, девушка кинулась вниз по лестнице. Она не ошиблась - за дверью раздавались громкие голоса. Узнав голос Дамблдора, Миледи остановилась в нерешительности.
- Сириус, ты хочешь вызволить Питера?
- Конечно! — оскорблено откликнулся голос Сириуса.
- Я думаю, у нас есть неплохие шансы вырвать его из лап Пожирателей живым. Но мы должны предложить Вольдеморту в обмен что-то не менее значимое. Что-то, что он ценит так же высоко, как мы ценим жизнь Питера.
- Что вы имеете в виду?
- Ты ведь и сам уже все понял, Сириус. Я имею в виду его жену, его Миледи.
- Нет! Этого не будет!
- Но почему? — Дамблдор был явно удивлен.
- Потому что… Потому что это все тщательно спланировано. Вольдеморт как-то узнал, что она у нас и придумал этот план с похищением Питера.
- Пусть так, но другого выбора у нас нет.
- Я не позволю!
Сириус практически выкрикнул последнюю фразу.
- Да он просто переспал с ней, профессор. Она его соблазнила, - раздался голос Поттера в наступившей тишине.
- Это правда? — резко спросил Дамблдор. — И теперь ты готов поставить ее жизнь выше жизни своего друга?
- Вы не понимаете, она изменится. Я смогу изменить ее.
- Сириус, о чем ты говоришь? Ее никто не сможет изменить! Она убийца! Ее имя произносят наравне с именем Темного Лорда! - Джеймс тоже повысил голос.
- Я не буду уговаривать тебя, Сириус. Перед тобой стоит выбор: непродолжительный роман с Миледи, который закончится тем, что она перережет тебе горло и сбежит, или жизнь Питера. — Дамблдор говорил мягко, но убедительно.
Молчание длилось около пяти минут. Миледи до крови прикусила губу, стоя в ожидании под дверью.
- Вы правы. Вы оба правы, - тихо проронил Сириус наконец. - Я вел себя, как ребенок. Когда мы сможем обменять ее?
- В лучшем случае, через неделю. Надо обговорить условия сделки, место, время и тому подобное.
Миледи бесшумно отошла от двери. Слушать дальше не имело никакого смысла. Ей, взрослой опытной женщине, стыдно так ошибаться, придавать такое значение тому, что на самом деле значит очень мало. Она могла бы многое рассказать им про Питера Петтигрю, трусливую шестерку Вольдеморта. Сириус был прав в одном, это действительно хитроумный план ее мужа, направленный на то, чтобы вызволить ее. Слова Дамблдора открыли ей глаза на ее истинное положение. Она действительно убийца, Пожирательница смерти, и у нее есть только один путь и только одна семья. Через неделю она вернется в нее и забудет все, что произошло в этом доме. Да и что было помнить? Мимолетную интрижку? Она просто использовала Блэка, чтобы избавиться от тоски. Миледи не помнила, чтобы она когда-нибудь до этого так плакала из-за мимолетных интрижек, как в эту ночь.
***
Ровно через неделю, в первый день апреля в Риджентс-парке было на удивление безлюдно. Ровно в шесть часов вечера, когда уже начало темнеть, в разных концах одной из боковых аллей прямо из воздуха стали появляться люди. Ровно по одиннадцать человек. Первая группа состояла из десяти человек в черных плащах и масках и съежившегося коротышки в лохмотьях. Двое человек в масках рывком подняли его на ноги и потащили за собой к центру аллеи. От второй группы тоже отделились трое: мужчина с длинными черными волосами и угрюмый мракоборец с обезображенным шрамами лицом. Между ними, гордо вздернув вверх голову, шла высокая красивая девушка с темными волосами до пояса, одетая в черный шелковый плащ. Они остановились на расстоянии десяти шагов друг от друга.
- Сириус! Аластор! — пискнул коротышка.
Пожиратели смерти толкнули его вперед, и он, втянув голову в плечи, прихрамывая, пошел к друзьям. Девушка резко сбросила руку Грюма со своего плеча и двинулась навстречу Пожирателям смерти. Поравнявшись с Хвостом, она окинула его презрительным взглядом. Еще пара шагов, и она оказалась среди своих.
- С вами все в порядке, Миледи?
Она узнала по голосу Ивэна Розье.
- Да, все хорошо, - ответила она, поразившись тому, как равнодушно звучит ее голос.
Оборачиваясь, чтобы идти к остальным, по-прежнему ждавшим их в конце аллеи, она бросила последний взгляд на Сириуса. Он смотрел на нее, не отрываясь. В глазах у нее на миг потемнело, сердце защемило от боли. Прощай…
Малфой-мэнор ничуть не изменился. Те же кованые ворота, бесшумно распахнувшиеся перед ней, те же портреты многочисленных и чистокровных предков Малфоев на стенах в холле, та же гостиная, тускло освещенная свечами. И тот же ровный, холодный голос.
- С возвращением, мадам.
Он подошел к ней и поцеловал ее руку. Потом выпрямился и окинул ее внимательным взглядом. Она в свою очередь смотрела на него. В нем что-то изменилось, черты красивого лица как будто смазались, оно стало еще бледнее, темные глаза казались абсолютно черными и бездонными. Он привлек ее к себе, и она почувствовала на своих губах поцелуй его прохладных губ. Она прижалась к нему и закрыла глаза. Он никогда не узнает о том, что произошло между ней и Сириусом Блэком.И сама она приложит все силы, чтобы стереть это из своей памяти. Добро пожаловать домой, Миледи.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:05 | Сообщение # 9 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Сплошные неприятности
Миледи задумчиво брела по аллее огромного парка Малфой-мэнор, уже по-летнему пышного. Май тысяча девятьсот восемьдесят первого года выдался необычайно жарким и сейчас уже перевалил за середину. Тенистая аллея, ведущая вдоль сплошь заросшего кувшинками пруда вглубь парка, состояла из вековых лип и каштанов. Эти весенние дни Миледи предпочитала проводить в парке. Нарцисса две недели назад родила ребенка. Мальчик родился семимесячным и получил имя Драко. Ребенок вел себя необыкновенно тихо и лишь изредка начинал плакать. Однако, даже этого хватало, чтобы привести в бешенство Волдеморта. Миледи понятия не имела почему, но ее муж не выносил детского плача и детей, как таковых. Стоило ему услышать хныканье маленького Драко, как он становился несдержанным и язвительным даже с ней, а несчастным родителям доставалось больше всего. Сейчас в доме опять начал разгораться скандал, и Миледи ушла в парк от греха подальше.
Ее жизнь вошла в привычную колею. Она по-прежнему была первой леди Пожирателей смерти, ее боялись грязнокровки, и ненавидели мракоборцы. Противники Вольдеморта гибли один за одним, Орден Феникса терпел поражение за поражением, они расправлялись со своими врагами поодиночке. В середине осени они планировали захват Министерства Магии. И, тем не менее, несмотря на все эти победы, Миледи беспокоили изменения, произошедшие в ее муже. Он изменился внешне, побледнел и похудел, в его глазах она все чаще видела зловещие красные проблески. У него изменился и нрав, стало часто меняться настроение, в характере появилось что-то дикое. Она до сих пор не могла забыть ту ночь, когда она вернулась домой. Они тогда ужинали вдвоем в огромной столовой Малфоев, за окнами грохотала первая весенняя гроза. Он внезапно достал из кармана мантии большой узкий футляр из черного бархата и открыл его перед ней. Внутри при блеске молний ослепительно сверкало тяжелое бриллиантовое колье. Он сам защелкнул его у нее на шее, потом скользнул губами по ее белоснежной коже. А потом вдруг швырнул ее на стол, грубо разорвал ее платье и страстно, без всякой нежности, без прелюдии взял ее, глядя ей прямо в глаза, словно снова утверждая свою власть над ней. Она не сопротивлялась, с восторгом принимая его силу, чувствуя, как его болезненные поцелуи смывают с нее память о том, другом, который затронул не только ее тело, но и душу.
Он ни разу не спросил ее о том, как она жила те полтора месяца, и она была благодарна ему за это, полная решимости вычеркнуть это время из своей жизни. Впрочем, у него сейчас было чем заняться. Северус Снейп принес ему известие о неком пророчестве, о нерожденном ребенке, который, родившись в июле, будет обладать мощью, достаточной, чтобы сокрушить Темного Лорда. И сейчас ее муж лихорадочно искал по всему миру зачавшую этого ребенка женщину. Круг подозреваемых сужался с каждым днем.
Неожиданно мысли Миледи прервались. У нее закружилась голова, в глазах потемнело. На подгибающихся ногах она едва успела добраться до красивой кованой скамейки и с облегчением опустилась на нее. Она глубоко вдыхала весенний воздух, стараясь успокоиться. Мало-помалу, головокружение прошло. И вдруг к горлу подступила тошнота. Сначала легкая, потом сильнее и сильнее, словно наплывами.
Эта тошнота… Она ощущала ее уже не в первый раз. И не во второй. Почувствовав, что ее тошнит, Миледи моментально забыла и о Снейпе, и о пророчестве. Все отступило на второй план перед этим ужасным фактом. Подсознательно она уже понимала, что означает это недомогание. Да еще в сочетании с такой задержкой.
Миледи попыталась пересилить себя, но ее все еще подташнивало. Майский день потерял всю свою прелесть, яркие краски весны померкли, когда она попыталась четко сформулировать то, что с ней происходит. Неужели судьба так жестоко мстит ей за легкомыслие? Неужели она…
- Миледи!
Она содрогнулась всем телом и вскочила со скамейки. Шагах в пятнадцати от нее стоял Северус Снейп. На миг она испугалась, что он мог подслушать ее мысли.
- Как тихо вы подошли! — резко сказала она.
- Миледи, повелитель хочет видеть вас.
- Прямо сейчас? — упавшим голосом спросила она.
Северус удивленно поднял брови. Он пристально разглядывал ее. Его взгляд разозлил Миледи. Она пыталась взять себя в руки, но с каждой минутой все больше теряла контроль над собой. В последний раз разгневанно взглянув на Снейпа, она стремительно прошла мимо него и направилась к дому.
Гостиная была залита солнечным светом, струившимся сквозь высокие окна с раздвинутыми портьерами. Ее муж сидел за столом и что-то писал пышным черным пером. Услышав, что она вошла, он поднял голову.
- А! Дорогая, очень хорошо, что вы зашли. Мне сегодня надо будет отлучиться. Скорее всего, я вернусь поздно. Это касается пророчества.
Он замолчал, пристальнее вглядевшись в ее лицо.
- Вам нехорошо? Вы что-то бледны.
- Нет. Все в порядке, - она сама слышала, как дрожит ее голос.
Он встал и подошел к ней. Миледи упрямо смотрела в пол. Вольдеморт осторожно взял ее за подбородок, принуждая посмотреть ему в глаза. Она вдруг перепугалась, что он сейчас применит легилименцию. Она поспешно отвела взгляд и сказала:
- Просто мы так мало бываем вместе в последние дни.
- Ну вы же знаете, что я делаю все, чтобы обеспечить наше будущее, - мягко сказал он. — Совсем скоро я уничтожу этого проклятого ребенка из пророчества, и тогда, обещаю вам, никто и ничто не сможет нам помешать. Чем вы займетесь, пока меня не будет?
- Я поеду кататься верхом.
- Вот и отлично. Я прикажу, чтоб оседлали Цереру.
Он поцеловал ее своим обычным холодным поцелуем и стремительно вышел из комнаты. Миледи перевела дыхание.
Через полчаса она ехала верхом по парку. Вокруг никого не было, и она могла наконец спокойно подумать. Неужели она беременна? Не было смысла гнать от себя подобные мысли. Если не тратить силы на испуг и отчаяние, следует трезво признать, что это так. До этого у нее никогда не случалось задержек. А еще эта тошнота и головокружение… Месячные пропали с той самой мартовской ночи. Господи, почему же она не обратила на это внимания раньше. Теперь у нее совсем немного времени, чтобы что-то предпринять.
Конечно, можно солгать Вольдеморту. С тех пор она провела не одну ночь с мужем. Что ни говори, легкий выход. Только вот ей он никак не подходил. Она боялась пойти на откровенную ложь, ей и без того сложно было скрывать события той мартовской ночи, которую она проклинала теперь.
Признаться? Он убьет ее. Миледи ни капельки в этом не сомневалась.
Что же делать? Признаться нельзя. И скрыть тоже нельзя. Ей казалось чудовищным, что она должна все держать в себе. Она должна с кем-то поделиться, иначе она сойдет с ума.
Ответ пришел внезапно. Сириус. Он отец этого ребенка. Вот с кем она должна поговорить в первую очередь. Она резко натянула повод, и Церера остановилась, как вкопанная. Как же ей это сразу не пришло в голову? Вольдеморт сказал, что вернется поздно. Она сегодня же отправится на площадь Гриммо. Миледи поспешно развернула лошадь и поехала обратно.
Насилу дождавшись вечера, она натянула узкие голубые джинсы из последней коллекции знаменитого магловского дизайнера и с тревогой поняла, что уже чуть располнела. Потом дрожащими пальцами застегнула пуговицы черной блузки и накинула на плечи свой непременный атрибут — черный плащ. Набросив на голову капюшон, Миледи легко сбежала по лестнице и уже у самой двери столкнулась с Северусом Снейпом.
- Куда вы собрались? — в его голосе ей послышалась подозрительность.
- Я иду прогуляться в парк, - холодно ответила она. — Надеюсь, вы по достоинству оцените то, что я даю вам какие-то объяснения.
Она прошла мимо Снейпа и скрылась в начинающем темнеть парке, проклиная собственную невезучесть. Убедившись, что он не пошел за ней, Миледи тихонько прокралась к воротам, безмолвно выпустившим ее из поместья. Погода немного испортилась, начинал накрапывать дождь. Отойдя на несколько метров, она трансгрессировала.
Площадь Гриммо встретила ее мягким светом фонарей и влажностью. Она знала номер дома и, сосредоточившись, посмотрела между домами 11 и 13. Дом из серого камня вынырнул из ниоткуда, словно раздвинув своих соседей. Нервно сглотнув, Миледи направилась прямо к нему через площадь. Она взошла по ступенькам крыльца, того самого, где они стояли вдвоем тем мартовским вечером, и трижды постучала в дверь серебряным молоточком в виде змеи. Прошло несколько долгих минут, прежде чем дверь медленно открылась. На пороге стоял домовик Кикимер. Его и без того немаленькие глаза округлились от удивления.
- Миледи? Зачем вы вернулись? Это опасно! Хозяин дома! А с ним Поттер! Уходите скорее, Миледи!
- Кикимер! — Миледи прервала этот бесконечный поток слов. Эльф замолчал, глядя на нее снизу вверх. — Мне нужно поговорить с Сириусом. Это очень важно и срочно. Позови его, но сделай так, чтобы Поттер не понял, что это я пришла.
Домовик молча кивнул и снова скрылся в глубине коридора. Через еще несколько томительных минут в коридоре появился Сириус. Ее сердце пропустило удар. Он подходил ближе, вглядываясь в совсем сгустившуюся темноту. Когда он был уже у порога, он узнал ее и резко остановился. На миг ей показалось, что он сейчас захлопнет перед ней дверь.
- Сириус, - ее голос звучал почти умоляюще. — Не уходи, пожалуйста. Мне очень надо с тобой поговорить.
- С чего ты взяла, что Я хочу с тобой говорить?
Миледи стояла, не зная, что отвечать на этот вопрос, явно не требующий ответа, с чего начать.
- Сириус, я… Я беременна.
В его глазах появилась злая насмешка.
- Мои поздравления лорду Вольдеморту.
- Зачем ты так? Ты же знаешь, что это твой ребенок!
С полминуты он смотрел на нее, не произнося ни слова. Потом сказал, тихо и жестоко:
- Мне неизвестно, чего ты добиваешься. Ты стоишь здесь и играешь какую-то глупую драму, даже не подозревая, насколько мне отвратительно говорить с тобой. Мужчинам ты приносишь одни неприятности. Ты жестокая и беспринципная потаскуха, и этот ребенок может быть чьим угодно.
Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Из последних сил она вздернула голову и посмотрела на него.
- Однажды ты сильно пожалеешь об этом, Сириус, - так же тихо ответила она.
- Довольно! Убирайся из моей жизни! Это финал, понимаешь? Всё!
Она отвернулась. Слезы застилали ей глаза. Но она не будет плакать при нем. Не видя ничего перед собой, она спустилась по ступенькам, пересекла площадь, и только свернув за угол, обессилено прислонилась к сырой стене, прижалась к ней щекой. Он прав. Это финал. Слезы градом покатились по щекам. В животе неожиданно болезненно кольнуло. Вот и этот ребенок. Он тоже причиняет ей боль, как его отец. Неожиданно она замерла, почувствовав за спиной чье-то присутствие.
-Вот так встреча, Миледи. Не предполагал, что парк Малфоев простирается до самого Лондона.
На краю
Знакомый голос, наполненный сарказмом, больно резанул по натянутым нервам Миледи. Она резко обернулась. Снейп стоял в двух метрах от нее в тени дома, к стене которого она только что прислонялась. На нем был длинный черный плащ, в руке он держал маску Пожирателя смерти. Он, не отрываясь, смотрел на Миледи.
- Что вы здесь делаете? — напряженно спросила девушка.
- Забавно, я хотел спросить вас о том же, - иронично ответил Снейп.
- Мои дела вас не касаются. Вы что, шпионили за мной?
- О чем вы разговаривали с Блэком? — вкрадчиво произнес он, игнорируя ее вопрос.
Сделав над собой громадное усилие, Миледи все-таки овладела голосом. Когда она заговорила, он оказался ровным и ледяным.
- Вы, должно быть, забыли свое место, Снейп. Как вы смеете требовать от меня каких-то объяснений?
- Мое место рядом с Темным Лордом. И я не могу допустить, чтобы кто-то покрывал грязью его имя.
- У вас галлюцинации! Кто, по-вашему, покрывает его имя грязью?
- Вы!
Его безапелляционный, обвиняющий тон ошеломил ее. Она вдруг осознала, что за показным спокойствием Снейпа скрывается бешенство. Его практически трясло от злости. Что с ним? Она не могла понять, что вызывает такую ярость.
- Давно вы дурачите Темного Лорда? — едко продолжил Снейп. — Будьте уверены, он узнает, что его жена, прожив месяц под одной крышей с Блэком, продолжает бегать к нему домой, словно самая последняя шлюха!
- Вы с ума сошли! — вскричала Миледи, со злостью сжимая кулаки.
- Я?! Может быть, вы станете меня убеждать, что это не вы только что спустились с крыльца Блэка, вся в слезах. Он что же, бросил вас?
Миледи слегка изменилась в лице, но Снейп в своей запальчивости этого не заметил, продолжая:
- Или вы немедленно дадите мне объяснения, или я отправляюсь в Малфой-мэнор и…
- Я ничего не намерена объяснять такому идиоту, как вы! — закричала Миледи, не в силах сдерживаться. — Я буду делать то, что мне хочется, и бегать домой, к кому мне захочется!
- Вы самая бесстыжая женщина из всех, кого я знаю!
- Это еще не самое страшное! Вы — самый глупый и самоуверенный из всех моих знакомых, а это куда хуже!
Они оба опустились до заурядного скандала, до личных оскорблений. Миледи знала, что ей это не к лицу, но в этот момент она отчаянно ненавидела Снейпа, его бледное лицо, черные волосы до плеч, колючие злые глаза.
- Все, что известно мне, станет известно Темному Лорду, - зловеще заявил Снейп. Бросив на нее последний яростный взгляд, он трансгрессировал.
Миледи стояла, бездумно глядя в темноту. Ее всю трясло от нервного напряжения. Когда же закончится это безумие? Сейчас ей нельзя возвращаться домой. Если Вольдеморт вернулся, он сразу все поймет. Сначала надо успокоиться. Миледи как можно ярче представила себе место, в котором хотела оказаться. Спустя секунду перед ней шумело темное море, а сама она стояла на высоком скалистом берегу. Она села прямо на землю и заплакала без слез, закрыв лицо ладонями. Море размеренно дышало на нее влажной прохладой, и постепенно ее всхлипывания стихли. Она задумалась о своем положении. Угрозы Снейпа рассказать обо всем ее мужу сейчас не особенно беспокоили Миледи. Вспоминать о Сириусе было слишком больно и унизительно. А ребенок… Он должен исчезнуть. Миледи сидела на берегу, глядя на море, жившее своей жизнью, и думала о том, что возможно, завтра в это же время она уже станет детоубийцей.
Около половины одиннадцатого вечера Миледи тихо вошла в вестибюль дома Малфоев. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ей хотелось как можно скорее упасть на кровать и уснуть. Она уже взялась за перила мраморной лестницы, когда за ее спиной раздался голос Алисии, ее горничной.
- О, вы вернулись, Миледи!
Она устало обернулась.
- Вас хотел видеть милорд, - продолжила Алисия.
- Так он уже вернулся? — упавшим голосом спросила Миледи. — Хорошо, я сейчас зайду к нему в комнату.
- Но он не у себя, Миледи. Пару часов назад приехал Снейп. Такой взбудораженный. Милорд хотел вас видеть еще до этого. А теперь они заперлись в гостиной. Заняты, должно быть.
Миледи резко вскинула голову, чувствуя, как холодеют руки.
- Снейп? — переспросила она, отказываясь верить своим ушам.
Алисия кивнула.
Значит, Снейп все-таки решился приехать. Да будь он проклят! Сколько глупостей он уже наговорил Вольдеморту и как теперь все это уладить?
- Миледи, вы хотите переодеться?
- Да.… Да, конечно, - машинально пробормотала Миледи, позволяя горничной увлечь себя наверх.
Переодевшись в светло-серое домашнее платье, Миледи бросилась на кровать. Горничная весело щебетала что-то, не замечая состояния своей госпожи. О чем же они так долго разговаривают? Как мучительно сидеть вот так и ждать! Минуты шли одна за другой, и, хотя Миледи было далеко до ее обычного хладнокровия, к ней стало постепенно возвращаться хотя бы внешнее спокойствие. По крайней мере, она чувствовала себя способной говорить спокойно, трезво размышлять и управлять своими поступками и выражением лица. У нее был выбор: оставаться в комнате и ждать или самой отправиться к мужу. Она предпочла первое, для второго у нее не хватало смелости. И все потому что она чувствовала себя виноватой. Снейп сейчас придумал то, чего нет, но та мартовская ночь все-таки существовала. Честно говоря, ее пугала мысль, что правда сейчас может переплестись с ложью, и ничего уже нельзя будет поправить. В горле пересохло от волнения, и она уже открыла рот, чтобы попросить Алисию налить воды, как вдруг раздался стук в дверь, и голос Нарциссы Малфой произнес в мертвой тишине:
- Миледи, повелитель просит вас спуститься.
Миледи рывком поднялась с кровати и вышла из комнаты. Нарцисса дожидалась ее со свечой в руке. Они молча пошли вниз. Миледи преодолевала ступеньку за ступенькой медленно, словно шла на казнь. Нарцисса шла чуть впереди, освещая дорогу. Взгляд то и дело цеплялся за какие-то ненужные детали вроде еле заметного узора на ковре или серебристых бликов, скользящих по волосам Нарциссы.
- Куда мы идем? Где Темный Лорд? — слегка хриплым голосом спросила Миледи.
- Он в гостиной, - в голосе Нарциссы ей послышалось любопытство.
Миледи прикусила язык. Еще не хватало, чтобы все обитатели Малфой-мэнор узнали о происходящем. Надо взять себя в руки. Ни убегать, ни плакать, ни падать на колени она не собиралась. В конце концов, ее муж — аристократ, имеющий понятие о воспитании, и не стоит думать о нем как о каком-то Отелло, который либо задушит ее, либо, в лучшем случае, изобьет.
Нарцисса остановилась у двери гостиной, пропуская Миледи вперед. Прежде чем она протянула руку, дверь открылась, и из гостиной вышел Снейп. Он взглянул на нее. В его черных глазах читалось странное торжество, но в тот миг, когда он взглянул на нее, в них промелькнуло странное сожаление. Он посторонился, пропуская ее, и Миледи зашла в гостиную.
Если бы не почти догоревший камин, там было бы абсолютно темно. В первую секунду она даже не заметила мужа. Потом глаза чуть привыкли к сумраку, и она увидела его. Темная фигура Вольдеморта напряженно застыла у стола. Его лицо смутно белело во мраке. Глаза казались глубокими впадинами, залитыми чернотой. Миледи невольно передернула плечами, чувствуя, как страх снова охватывает ее, и пытаясь прогнать его. Он заговорил, и Миледи вздрогнула. Ей был хорошо знаком этот тембр — он скрывал угрозу.
- Здесь только что был наш общий знакомый, Северус Снейп. Он рассказал мне любопытную историю о том, что сегодня в Лондоне встретил девушку, как две капли воды похожую на вас.
Миледи молчала.
- Он сказал, что эта девушка провела десять минут в доме одного из наших врагов, Сириуса Блэка. Как раз того, что держал вас в заточении больше месяца. Любопытное совпадение, не так ли?
Он подошел к ней ближе. Миледи понадобилась вся ее выдержка, чтобы не попятиться. Голос Вольдеморта упал до шепота, похожего на шипение:
- А поскольку второй такой нет, полагаю, это были вы. Видимо, заточение ваше было не столь жестоким и неприятным, как я считал.
Миледи упрямо смотрела в пол.
- Не скрою, с супружеской изменой мне еще не приходилось сталкиваться, - негромко произнес он. — Что же мне делать? Убить вас? Так, кажется, поступают в романах?
Он сделал еще шаг в ее направлении.
- Или может быть, мне следует сначала спросить вас?
Миледи понимала, что спрашивать ее ни к чему, но не смела произнести это вслух. Вольдеморт смотрел на нее так пристально, что она ощущала физическую тяжесть этого взгляда. И глаза его были все такие же черные и жуткие. Он медленно спросил:
- Это — правда?
Солгать? Он силой вырвет правду из ее сознания. Губы Миледи шевельнулись и без всякого участия голоса произнесли:
- Да.
Она не представляла себе, что будет дальше. Ей казалось, что он ударит ее. Но как только прозвучало это ее «да», его глаза полыхнули красным. Движением настолько быстрым, что оно показалось смазанным, Вольдеморт выхватил волшебную палочку и, направив на жену, крикнул:
- Круцио!
Миледи первый раз в жизни испытала на себе действие заклятия боли. Она упала на пол, отчаянно крича. Боль раздирала каждую клеточку ее тела, доходя до самого сердца. Перед глазами было темно, мучения сжигали ее изнутри. Внезапно боль, словно покинув тело, сосредоточилась внизу живота. Острый приступ ее пронзил Миледи, охватив уже и бедра, и поясницу. Что-то мучительно напряглось внутри нее, а потом вдруг оборвалось. Что-то липкое и горячее хлынуло по ее ногам. Миледи закричала безумным, звериным криком, уже не сознавая, что Вольдеморт снял заклятие. Она прижала руки к животу, чувствуя, как внутри нее мучительно умирает маленькое существо, отвергнутое отцом и приговоренное к смерти матерью. От головокружения комната завертелась у нее перед глазами, завеса боли отгородила ее от всего мира.
Вольдеморт смотрел на Миледи сверху вниз, не понимая, что с ней происходит. Он снял заклятие, испугавшись того дикого крика. Его жена, скорчившись, лежала на полу, лицо ее было закрыто длинными волосами. Она больше не кричала, и повисшая тишина казалась пугающе неестественной. Помедлив, он наклонился и осторожно перевернул ее. Голова Миледи безвольно свесилась набок, она полубессознательно застонала. Опустив глаза, он увидел, что на уровне ее бедер по светло-серой ткани платья стремительно расползается темное зловещее пятно. Его ярость отступила. Не медля больше ни секунды, он подхватил жену на руки и пинком открыл дверь гостиной.
Северус Снейп отскочил от распахнувшейся двери. С самого первого крика Миледи, он отчаянно боролся с желанием войти внутрь. Он уже жалел, что рассказал повелителю об ее измене. Северус сам не понимал своих чувств. Он любил Лили Эванс, а эта французская авантюристка вызывала у него глухое неясное раздражение. Но ее последний затравленный взгляд, брошенный на него, прочно запал ему в душу. Сейчас она безжизненно лежала на руках у Вольдеморта, лицо запрокинулось и становилось все белее с каждой секундой, темные волосы спускались почти до пола.
- Северус, что с ней? — хриплый голос Вольдеморта вывел его из оцепенения.
Он быстро шагнул к ней. Ее платье пропитывалось кровью.
- Похоже на выкидыш, Мой Лорд. Но я не понимаю, почему так много крови.
- Выкидыш? — потрясенно выдохнул Темный Лорд. — Ладно, неважно. Ты можешь помочь?
- Я же не целитель, у меня нет необходимых зелий. В любом случае, ей надо лечь.
Они опрометью кинулись в спальню Миледи, там Темный Лорд осторожно опустил жену на фиолетовое покрывало кровати. В комнату вбежали Люциус и Нарцисса.
- Найдите целителя! — отрывисто приказал Вольдеморт, вглядываясь в бледное лицо жены. - Немедленно! Люциус, руку!
Он прижал палец к черной метке на руке Малфоя.
- Скажи им, чтобы все искали целителя. Если его не будет здесь в течение двадцати минут, вы горько пожалеете, что родились на свет.
Малфой поспешно выбежал из комнаты, чтобы встретить Пожирателей смерти. На пороге комнаты появилась Алисия. Увидев, что происходит с госпожой, она в ужасе прижала ладонь ко рту.
Вольдеморт взял Миледи за руку, шепча:
- Все обойдется. Ты не можешь умереть, я не позволю. Держись, Мелли…
Мелли.… Это имя прорвалось сквозь туман боли, окутавшей ее. Кто называл ее так? Мелинда изо всех сил пыталась вспомнить что-то дорогое и близкое. Что-то, что удержало бы ее. Не позволило бы сорваться в заполненную холодным мраком бездну. Она чувствовала на своей леденеющей руке прохладные поцелуи знакомых губ.
Мелли.… Так звали ее мама и Алиена. Но их здесь нет. Они далеко. Там, в ее памяти, где майское солнце купается в воздухе, наполненном ароматом виноградников, где под лазурным небом ее родной Франции утопает в садах белоснежный замок Сен-Клер. Там в белой беседке на берегу озера высокая черноволосая женщина улыбается девчушке с такими же синими глазами, как у Мелинды. Они далеко и не знают, что это их Мелли лежит на кровати в роскошной фиолетовой спальне, что с каждым ударом сердца ее тело покидает кровь, а с кровью уходит и сама жизнь.
Ее муж… Он хотел ее смерти. Она видела это по его глазам там, в гостиной. И она заслужила это. Она сама разрушила все, что у нее было. До этого дня она жила лишь призрачной иллюзией, что он любит ее. Сегодня эта иллюзия рассыпалась карточным домиком.
Сириус.… Какие злые, жестокие слова он бросил ей в лицо сегодня вечером. Ему все равно, будет ли она жить или умрет.
Это последнее воспоминание больно хлестнуло по ее измученному сердцу. Не находя ничего, за что она могла бы уцепиться, Мелинда плотнее сомкнула мокрые от слез ресницы и, кувыркаясь, полетела в ледяную темноту.
Беллатриса Лестрейндж бесшумно скользнула в комнату Миледи. Даже неопытного взгляда на француженку было достаточно, чтобы понять — ее дела плохи. Обычно бледное лицо приобрело восковой оттенок, безупречные черты заострились, а под глазами залегли глубокие темные тени. На белом лбу выступила испарина, на покрывале под ней расплылось огромное кровавое пятно. Ее можно было принять за покойницу, если бы голова время от времени не начинала метаться по подушке, да побелевшие губы не шептали беззвучно какие-то слова. Беллатриса перевела взгляд на Вольдеморта. Он застыл, как каменное изваяние, сжимая руку Миледи обеими ладонями и не сводя пылающих глаз с ее лица. На вошедшую Беллатрису он даже не взглянул. Каким-то непостижимым образом даже сейчас, смертельно бледная, умирающая, со спутанными волосами, рассыпавшимися по подушке, эта французская девочка была сильнее полной жизни и энергии Беллатрисы.
Неожиданно на лестнице послышалась какая-то возня, и спустя несколько секунд Ивэн Розье ворвался в комнату, держа за шиворот перепуганного маленького и пухлого человечка в мантии лимонного цвета с вышитой эмблемой в виде скрещенных волшебной палочки и кости.
Вольдеморт резко обернулся им навстречу. Целитель задохнулся, узнавая обращенное к нему лицо.
- Если эта женщина умрет, то ты последуешь за ней, - прошипел Темный Лорд. — Только твоя смерть будет не такой легкой, как ее. Если спасешь ее, клянусь стереть тебе память и отпустить. Понял?!
Целитель судорожно кивнул.
- Мне нужно вымыть руки.
Через минуту он подошел к постели, на ходу отдавая команды, доставая из кармана мантии какие-то пузырьки.
- Вон оно что! Первым делом надо остановить кровь. Ты уже далеко ушла, девочка. Но у меня семья, и тебе придется вернуться.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:06 | Сообщение # 10 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Примирение
Пустота… Страшная пустота и слабость. Почему так пусто? Просто в ней больше не осталось крови. Ни единой капли. Миледи с трудом приоткрыла глаза и некоторое время бездумно изучала потолок. Должно быть, она серьезно больна. Темная комната была тускло освещена, по-видимому, ночником. С небывалым усилием, Миледи повернула голову на подушке к источнику света. Так и есть, ночник. В кресле рядом с кроватью дремала молоденькая девушка с мягкими светлыми волосами. Алисия. Бледная, утомленная, но это точно Алисия. Миледи трудно было двигаться, но она все же попыталась осторожно приподняться на локтях. При малейшем движении все внутри нее полыхнуло болью, дрожащие от слабости руки наотрез отказались держать ее, и Миледи рухнула обратно на подушки, судорожно выдохнув воздух сквозь стиснутые зубы. Алисия, вздрогнув, открыла глаза.
- Слава богу, вы очнулись, Миледи!
- Что со мной? — с трудом проговорила Миледи. Она не узнала собственный голос, так тихо и сдавленно он прозвучал.
- Вы не помните? У вас… - Алисия на мгновение запнулась. - У вас был выкидыш, Миледи.
Груз воспоминаний неожиданно навалился на нее. Вольдеморт с искаженным от ярости лицом, страшная боль, раздирающая ее изнутри, хор испуганных голосов вокруг, яркие обрывки воспоминаний и темная ледяная пропасть, затянувшая ее. Алисия наблюдала за госпожой, уже сожалея о том, что все рассказала. В глазах горничной стояли слезы.
- Долго я спала? — голос Миледи прозвучал неожиданно безучастно. Она смотрела куда-то мимо Алисии.
- Вы не спали, вы были в коме.
- Сколько?
- Две с половиной недели. Вы очень много крови потеряли. Целитель Корпиус сказал, что вы еще нескоро подниметесь с постели. Он специально не приводил вас в сознание, чтобы вы отдохнули и пришли в себя, когда сами будете готовы. Вы могли бы не перенести… - Алисия резко замолчала.
- Чего не перенести? — Миледи впилась глазами в горничную. — Отвечай, Алисия!
Алисия, напротив, отвела глаза. Не глядя на госпожу, она медленно произнесла:
- Целитель сказал, что вы больше не сможете иметь детей, Миледи.
При виде окаменевшего лица Миледи, по лицу Алисии покатились слезы. Миледи же казалось, что она неспособна уже что-то чувствовать. Просто что-то умерло в ней при этих словах. Она чувствовала, как ее опять охватывает сонливость.
- Вам нельзя много разговаривать, Миледи. Дуреха я, что все вам сразу сказала.
Алисия поднесла к ее губам бокал с каким-то зельем, Миледи беспрекословно выпила пряный напиток с ароматом ромашки и лаванды и провалилась в глубокий сон без сновидений.
***
Первым, что она увидела, проснувшись на следующее утро, был букет из семи белых роз, стоявший в вазе на прикроватном столике. Рядом с кроватью раздались легкие шаги.
- Алисия?
- Да, Миледи. Вам что-нибудь нужно?
- Кто прислал цветы?- спросила она, заранее зная ответ.
- Милорд, - ответила горничная.
- Отнеси их обратно милорду. Убери с моих глаз.
Что-то такое было в голосе госпожи, что Алисия не решилась спорить. Она молча унесла вазу и вскоре вернулась. Все так же не произнося ни слова, она помогла Миледи сесть в постели, облокотившись на подушки. Спальню заливал яркий солнечный свет, но там было душно и пахло зельями и порошками. Миледи попросила открыть окно, и в спальню ворвался летний воздух. Она взглянула на Алисию. Губы горничной были плотно сжаты, а брови чуть нахмурены.
- Ты злишься, что я велела убрать цветы? — спросила Миледи неожиданно для самой себя. Раньше ее не интересовало мнение служанок.
Алисия молчала.
- Это ведь он меня едва не убил, Алисия.
Алисия посмотрела на Миледи. В серых глазах застыло что-то похожее на несмелое осуждение.
- Я не видела, что произошло в гостиной тем вечером, Миледи. Зато я видела все, что происходило потом. Милорд трое суток глаз не смыкал, все держал вас за руку, пока целитель не сказал, что все обойдется. И если уж мне позволено высказаться, Миледи, я считаю, что это он вас с того света вытащил. Хотя целителя Ивэн Розье привел, а зелья Снейп варил.
- Снейп варил зелья? Чтобы спасти мне жизнь? Да я кому угодно согласна быть обязанной, только не ему. Это он заварил всю эту кашу.
- Я принесу вам завтрак, Миледи, - горничная резко сменила тему. — Вам обязательно нужно поесть.
Алисия вернулась с полным подносом еды. На нем громоздились блюда с только что испеченными сырниками с джемом и сметаной, сэндвичи с самыми разными начинками, чашка куриного бульона, пышный омлет с грибами и кувшин апельсинового сока.
Миледи невольно усмехнулась, забывая недавнюю стычку.
- Алисия, я столько не съем при всем желании.
- Я не знала, чего вам захочется, поэтому принесла все, что было на кухне, - улыбнулась горничная. — На обед у вас будет черная икра. Из самой России. Целитель сказал, что вам нужно есть много икры и пить красное вино.
Неожиданная мысль пришла в голову Миледи.
- Алисия, дай мне зеркало.
В глазах служанки мелькнула нерешительность.
- Миледи, может не стоит пока…
- Дай сюда зеркало. Мне тяжело спорить.
Она говорила правду. По мере того, как проходила сонливость, Миледи начинала чувствовать и боль, такую сильную, словно внутри она вся была разорвана.
Видя, что госпожа снова побледнела, Алисия беспрекословно взяла с туалетного столика небольшое круглое зеркальце и подала Миледи. Та крепко взяла зеркало в руки и осторожно заглянула в прозрачную глубину.
Оттуда на нее смотрела изможденная женщина со страшно бледным лицом и торчащей ключицей. Щеки запали, губы запеклись и побелели, под глазами были темные круги. Яркий контраст этому жалкому зрелищу составляли пышные темные волосы. Миледи уронила зеркало и закрыла лицо руками. Алисия подошла к кровати.
- Это все пройдет, Миледи. Как только вы поправитесь, ваша красота вернется. Но чтобы поправиться, вам нужно есть.
Горничная присела на постель, держа в руках чашку с бульоном. Постепенно упорные попытки позавтракать и болтовня служанки отвлекли мысли Миледи от увиденного в зеркале, и она даже рассмеялась, глядя, как Алисия, гримасничая, изображает Беллатрису Лестрейндж, услышавшую имя своей сестры Андромеды.
Лорд Вольдеморт подошел к двери спальни Миледи и остановился, услышав негромкий хрипловатый смех. Значит, она пришла в себя. Вздохнув, он толкнул дверь и вошел. Она сидела на постели, опираясь на подушки, и весело улыбалась горничной, что-то увлеченно рассказывавшей. На коленях у нее стояло блюдо с сырниками. Она вскинула на него глаза, и он увидел, как улыбка сползает с ее лица. Запавшие глаза зажглись недобрым огоньком. Служанка поспешно поднялась.
- Все остальное можно забрать, Миледи?
- Да… Алисия, ты свободна, - ответила Миледи, глядя мимо горничной прямо на мужа.
Служанка проворно подхватила поднос и выскользнула из комнаты, бесшумно притворив за собой дверь.
Миледи отвела взгляд, напряженно уставившись в окно. Не дожидаясь приглашения, он подошел к кровати и опустился в кресло.
- Как вы себя чувствуете?
- А как вы думаете? — язвительно спросила в ответ Миледи.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
- Дорогая, мне жаль, что так случилось. Я не ищу себе оправданий.
- О чем вы жалеете? Рано или поздно ваш нрав должен был обратиться против меня.
- Мелинда, это была случайность. Ревность — это как наркотик. Я был слаб перед силой этого чувства. Я сорвался, но я клянусь вам, что этого больше не повторится.
- Из-за вашего каприза мне пришлось столько вытерпеть, - пробормотала Миледи яростно и враждебно. — Я жила лишь уверенностью, что дорога вам, а вы убили моего ребенка и едва не убили меня саму.
- И все-таки вы мне дороги. Дороги настолько, что я даже не хочу знать всех обстоятельств того происшествия.
- И напрасно. Если бы вы тогда проявили желание послушать подробности, вы бы поняли, насколько беспричинно ваше ожесточение, - сухо сказала она.
Миледи кожей почувствовала, что он напрягся. Эти слова могли привести его в бешенство, но ей было все равно. Он может теперь только добить ее, а это далеко не самое страшное.
- Мелинда, если вы хотите уехать домой, во Францию, хотите развода, я не буду препятствовать вам. Я чувствую, что не вправе удерживать вас после того, что произошло.
Домой? Но у нее ведь больше нет дома, кроме этого поместья. Она наконец взглянула на него и невольно задумалась, что же происходит с его внешностью. Она менялась необратимо. Лицо казалось застывшей белой маской, зрачки как-то странно сузились. Он продолжил:
- И даже если вы меня не простите, я все равно прошу прощения. Подумайте, прежде чем отказать, Мелинда. Мы с вами родственные души. Мы созданы друг для друга.
Его рука мягко дотронулась до ее плеча, потом нежно обвела линию шеи. Она и хотела бы отбросить эту руку, но чувство одиночества вновь навалилось на нее. Не выдерживая, она, всхлипнув, припала лицом к его плечу.
- У меня же никогда больше не будет детей. Я никогда не смогу родить вам наследника.
- Мне это неважно. Главное, что вы будете со мной.
Он осторожно гладил ее по темным спутанным волосам. Она не уйдет. Он солгал. Ведь он никогда не смог бы отпустить ее. Вольдеморт торжествующе улыбнулся, глядя поверх темноволосой головки, прижавшейся к его груди, в глазах его тлели алые искры.
Пророчество
- Не забудьте про дополнительную охрану после наступления темноты.
Холодный голос раздался прямо за дверью спальни, и в следующую секунду Вольдеморт, бледный, в черной мантии из тяжелого шелка, вошел в комнату. Его черные волосы небрежно обрамляли бледное лицо. Миледи, сидевшая за туалетным столиком спиной к двери, улыбнулась ему в зеркале. Алисия бегала вокруг нее со шпильками, поправляя прическу. Темный лорд быстрыми шагами подошел к жене и, наклонившись, коснулся губами ее руки.
- С днем рождения, дорогая.
Он выловил откуда-то из воздуха большой черный ларец и, опустив его на столик, осторожно открыл перед ней. В белоснежной пене кружевных изящных платочков ручной работы сверкал великолепный набор бриллиантовых, жемчужных, рубиновых, сапфировых и изумрудных шпилек и булавок. Под верхним уровнем ларца скрывался еще один. Там на темно-синем бархате переливался гарнитур из темных сапфиров: ожерелье и серьги. У Миледи перехватило дыхание.
- Вы слишком балуете меня, - выдавила она.
- Вы заслуживаете в тысячу раз большего, дорогая. Моя жена должна быть самой счастливой женщиной на свете. Тем более, в свой день рождения.
Она уловила что-то необычное в его настроении. Какое-то возбуждение, нетерпение. Она внимательно посмотрела на него.
- Что-то случилось?
- О, да. Случилось, - он загадочно улыбнулся при виде тревоги на ее лице. — Ничего скверного, дорогая. Я все расскажу вам после праздника. Через час начнут прибывать гости. Я буду ждать вас в вестибюле.
***
Ее день рождения, задуманный первоначально как достаточно скромный праздник в кругу самых преданных людей, вылился в такое торжество, какого чистокровная английская знать давно не помнила. Практически все прибывшие в Малфой-мэнор гости были либо под подозрением у Министерства и Ордена Феникса, либо явно скрывались. Их имена говорили сами за себя — Розье, Мальсибер, Эйвери, Треверс. Охрана поместья была усилена настолько, что Малфой-мэнор был как будто в осадном положении. Но, несмотря на все эти предосторожности, жизнь в нем била ключом. На празднике царила атмосфера непринужденного веселья, напомнившая Миледи балы и пикники, проходившие во Франции. После девяти вечера начались танцы, и гости высыпали в парк. У Миледи, однако, уже не было сил ни оставаться за столом, ни тем более танцевать. Хотя было уже тридцатое июня, и после выкидыша прошло несколько недель, ей все еще трудно было подолгу оставаться на ногах, особенно среди множества людей. Яркий свет свечей бил ей в глаза, мышцы лица устали улыбаться. В пяти шагах от нее Ивэн Розье был занят тем, что развлекал удивительно хорошенькую Элеонору Селвин. Миледи почему-то стало досадно. Она поискала взглядом Вольдеморта, но его нигде не было видно. Наверное, обсуждает что-то в компании преданных сторонников. Она почувствовала прилив грусти и усталости и незаметно ушла в дом. Держась за перила, она поднялась на второй этаж и пошла сквозь анфиладу темных комнат. В доме было тихо, и ее шаги очень ясно слышались в безмолвии роскошных, огромных комнат. Она остановилась у двери музыкального салона. Миледи переступила порог и подошла к большому старинному фортепиано, его крышка, инкрустированная слоновой костью, поблескивала в сумраке комнаты. Миледи зажгла свечу над камином — слишком тут было мрачно.
Хотя салон был выполнен в светлых тонах — переплетение голубого и розового - комната казалась слишком большой и холодной. Возможно, это было сделано для лучшего звучания.
Впервые со времен отъезда из Франции Миледи коснулась клавиш. Игра на музыкальных инструментах была обязательным предметом в Шармбатоне, и раньше она неплохо играла на клавишных инструментах. Но сейчас пальцы слушались ее неохотно. Она взяла тихий аккорд и негромко запела по-французски:
Je jamais su dire je t`aime
Et je m`en veux tellement parfois…
Когда-то это была ее любимая песня. Она повсюду звучала, когда Миледи училась на последнем курсе.
…Mais j`ai bien trop de memoire
Pour simplement pouvoir le dire…
Ей ведь всего восемнадцать лет, а воспоминаний у нее уже больше, чем у иных в пятьдесят.
…Ton sourire triste, je le connais…
Она вспомнила того, о ком поклялась не думать никогда. Почему ее не отпускает этот проклятый март?
…Un jour je te les dirai
Avant l`amour ne soit trop tard…
Все кончено, и не стоит мечтать о несбыточном. Миледи опустила руки и тяжело вздохнула. Нет, еще не пришла пора для того, чтобы она снова смогла играть, стала прежней. Да и вряд ли придет. Для нее теперь нет возврата к прежней жизни. Подняв голову, Миледи оглянулась по сторонам. Взгляд случайно упал на зеркало, и она печально оглядела себя с ног до головы. Болезнь оставила след только в ее душе. Пожалуй, никогда еще она не была так красива. Зеркало отражало тонкое прекрасное лицо с глубокими синими глазами, с тенью от длинных ресниц, брошенной на щеки, отражало густые, зачесанные вверх, темные волосы, изящно завитые локоны на висках, оттенявшие белизну кожи. Миледи была в платье из вишневого муара, покрытого сверху мерцающим облаком золотистого кружева, и это платье, узкое, с чуть завышенной талией, обрисовывало контуры ее фигуры, ставшей еще стройнее. И ведь ей всего восемнадцать. Как красиво… Жаль только, что некому это оценить. У нее есть муж, но она его почти не видит. Такое чувство, что она его уже и не интересует вовсе. Дрожь, вызванная жалостью к самой себе, пробежала по ее телу, Миледи бессильно уткнулась лицом в сложенные на пианино руки, и плечи ее задрожали от беззвучных рыданий.
Сколько времени так прошло — этого Миледи не знала. За спиной у нее раздался шорох.
- Вы плачете?
Вздрогнув от неожиданности, она обернулась. Это был Снейп. Ну почему именно он застал ее в таком состоянии!
- Нет, - холодно проговорила она. — Да и зачем мне плакать. У меня все хорошо.
Он подошел к ней почти вплотную.
- Странная вы женщина, плачете почти без слез.
- Ваше общество не доставляет мне никакого удовольствия, - сухо сказала Миледи.
Северус не двинулся с места.
- Отлично, - она встала со стула. — В таком случае, уйду я.
Она двинулась было к выходу, но Снейп загораживал дорогу. Миледи неприязненно посмотрела на него. Он наконец заговорил:
- Миледи, я понимаю, что неприятен вам, но я хотел бы объяснить, почему я сделал то, что сделал.
- Мотивы ваших поступков меня не волнуют, Снейп.
- Я понимаю ваше раздражение, но…
- Раздражение? — перебила она. — Да нет, Снейп, вы ничего не понимаете. Я вас ненавижу. И рано или поздно я с вами расквитаюсь.
Он помолчал, подбирая слова. Как же донести до нее свои мысли?
- Мелинда, послушайте…
- Мелинда? — презрение и гнев в голосе девушки били больнее заклятий. — Ты окончательно зарвался, Снейп. Не смей произносить мое имя.
Она обошла застывшего, как изваяние, Снейпа и решительно пошла к выходу. Вслед ей раздалось тихое:
- Однажды вы выслушаете меня… Миледи.
Не оборачиваясь, она вышла из комнаты. Внутри у нее все кипело. Какой наглец! Едва не отправил ее на тот свет своими выдумками, а теперь лезет с какими-то объяснениями.
Она поднялась к себе, бесшумно прикрыв за собой дверь. Из кресла у камина поднялась темная фигура.
- Милорд?
- Где вы были, мадам?
- Я играла на фортепиано в салоне.
Он хищно улыбнулся ей.
- Иди ко мне.
Она подошла. Он взял ее за руку, и они сели на кровать рядом.
- Что вы хотели рассказать мне, милорд?
Лицо Темного Лорда внезапно озарилось безумной радостью.
- Я нашел ее! Я знаю, кто она!
- Вы нашли мать ребенка из пророчества? — Миледи даже подскочила. — Кто она?
Он помолчал, потом проронил только два слова:
- Лили Поттер.
Лили Поттер… Она знала ее, как Лили Эванс. Невысокая девушка с изумительными рыжими волосами и зелеными глазами. Она вышла замуж за Джеймса Поттера, которого в Хогвартсе откровенно недолюбливала. Способная девочка, но из маглов, увы.
- Это уже точно? — пытливо спросила Миледи.
- Абсолютно. На самом деле, под описание подходит еще и будущий ребенок Алисы Лонгботом, но наш человек из больницы Святого Мунго утверждает, что он, скорее всего, будет сквибом.
- И что же вы предпримете?
- Этот ребенок не должен появиться на свет. Девчонка умрет. И чем быстрее, тем лучше. Я уже дал Снейпу соответствующие распоряжения.
- Значит, ей уже не на что рассчитывать, - прошептала Миледи.
- Да, к миру живых она больше не относится. Последняя угроза исчезнет, и мы будем править Англией, а потом и всем миром, Миледи.
Он жадно поцеловал ее.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:07 | Сообщение # 11 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Начало конца
Лето в Англии было заметно короче, чем во Франции. Теплые дни бежали, перемешиваясь с дождливыми и туманными, сливаясь в калейдоскоп солнечных лучей и дождевых капель. Сентябрь, окрасив парк Мафой-мэнор золотыми и багряными оттенками, вскоре сменился октябрем, безжалостно оборвавшим узорчатые листья с гордости Малфой-мэнор — высоких, раскидистых кленов. Теперь подходил к концу и октябрь, ноябрь уже стоял на пороге, знаменуя собой начало зимы, которой оставалось лишь переступить последний порог — День всех Святых. Тридцать первого октября стоял пронизывающий холод, дождя не было, но небо заволокло тяжелыми темными тучами, и дул ледяной ветер. Каштаны вздымали голые ветви к неспокойному небу, и мелкая рябь пробегала по гладкой поверхности пруда.
Хэллоуин считался одним из основных праздников темных волшебников. В количестве открывающихся по всему миру источников темной магии с ним могла потягаться разве что Вальпургиева ночь. Празднование Хэллоуина у магов не подразумевало, конечно же, запихивания свечек в тыквы и глупых шуток над соседями. Просто в эту ночь все темные ритуалы считались заранее обреченными на успех, а сила темного мага возрастала многократно.
А потому неудивительно, что именно сегодня те, кто весь год доказывал свою верность Темному Лорду усердным и преданным служением, готовились принять Черную Метку. Из-за непогоды темнеть стало рано, и к шести часам вечера поместье окутала глухая темнота, нарушаемая лишь завыванием ветра в парке.
К семи часам Миледи спустилась в гостиную Малфоев. Она была одета в черное шелковое платье с низким вырезом, в распущенных темных волосах рассыпалась многоцветными искрами диадема из черных бриллиантов, на пальце сверкало обручальное кольцо. Гостиная была полна людей в черных плащах с низко надвинутыми капюшонами, они неподвижно стояли вдоль стен. Длинный овальный стол, за которым обычно собирались Пожиратели смерти, исчез, и в середине комнаты образовалось пустое пространство. В дальнем конце гостиной, подсвечиваемые сзади огнем камина, стояли два высоких кресла. С гордо поднятой головой Миледи прошла через всю комнату к этим креслам, в одном из которых, властно озирая своих слуг, сидел ее муж, лорд Вольдеморт. Миледи опустилась в кресло, мимолетно улыбнувшись супругу. Он взглянул на нее с откровенным восхищением, и она прочла в его глазах огонек желания, мгновенно передавшегося и ей. В следующий миг он отвел глаза, и его холодный голос разнесся по комнате:
- Приветствую вас, Пожиратели смерти! Сегодня, как и каждый год, мы собираемся вместе, чтобы принять в наш круг тех, кто на деле доказал, что достоин носить Черную Метку. Сегодня их четверо. Августус Руквуд!
Одна из фигур в черном отделилась от стены, на ходу сбрасывая с головы капюшон. Мужчина лет тридцати с жирными волосами и рябым лицом быстрым шагом подошел к креслам и опустился на колени. Он закатал рукав и вытянул вперед левую руку.
- Руквуд очень помог нам ценной информацией, которой у него, сотрудника Отдела Тайн, предостаточно, - Темный Лорд встал и спросил, наклонившись к Руквуду:
- Ты клянешься служить мне так же верно до самой смерти?
- Клянусь, Мой Лорд, - без колебаний ответил Руквуд.
В ту же секунду Вольдеморт крепко схватил его за руку, и из его волшебной палочки вырвалась миниатюрная копия Черной Метки. Зеленый череп врезался в руку вскрикнувшего от боли Руквуда и погас, оставив на руке отчетливую черную отметину. Руквуд поцеловал край мантии Вольдеморта, затем руку Миледи, лежавшую на подлокотнике кресла, и, покачиваясь, отошел к стене.
- Андреас Джагсон!
На середину гостиной вышел молодой человек с изнуренным бледным лицом и глазами, лихорадочно блестящими маниакальным блеском.
- Ты блестяще сработал у МакКиннонов, Андреас. Нам нужны люди, которым просто нравится убивать.
Вспышка волшебной палочки в руках Темного Лорда, и вот уже Джагсон, поцеловав край его мантии и белоснежную руку его жены, с полным теперь правом присоединяется к черным фигурам.
- Бартемиус Крауч!
Юноша, совсем еще мальчик, с волосами цвета соломы и усыпанным веснушками бледным лицом, твердой походкой подошел к ним и упал на колени перед повелителем. Его глаза фанатично смотрели в белое лицо Вольдеморта.
- Господа! Единственный наследник семейства Крауч! Надежда и гордость Бартемиуса Крауча-старшего, известного своей непримиримой ненавистью к темным искусствам! — в голосе Темного Лорда звучало безумное веселье. Смех Пожирателей смерти подхватил его зловещим эхом. Улыбка тронула и надменные губы Миледи. — Добро пожаловать, Барти!
Через минуту Барти отступил к стене, одергивая левый рукав черной мантии.
- Питер Петтигрю!
По темным рядам пронесся вздох недоумения. Миледи повернула голову и пораженно посмотрела на мужа. Вольдеморт не обратил никакого внимания на произведенное впечатление. Он, не отрываясь, смотрел, как невысокий и плотный человечек с водянистыми бегающими глазками медленно пробирается к освещенному камином кругу.
- Вчера вечером Питер совершил нечто такое, что поможет мне навсегда разделаться со своими врагами, и за это он награждается правом носить Черную Метку. Ты выбрал правильную сторону, Питер. Сторону силы.
Церемония была окончена, настало время празднования.
Когда часы пробили одиннадцать, Миледи решила, что оставшиеся гости уже вполне способны развлечь себя и обойтись некоторое время без присутствия хозяев. Впрочем, в гостиной оставались лишь несколько человек: Лестрейнджи, Эйвери, Треверс, Мальсибер и, разумеется, Малфои. Они проводили время в уютной беседе о каких-то темных материях. Миледи же решила найти мужа, которого последний раз видела около получаса назад выходящим из гостиной вместе с Петтигрю. Она поднялась к себе в спальню, но мужа там не было. Затем она зашла к нему, но дверь была заперта, а в самой комнате не горел свет. Внезапно встревожившись, она кинулась обратно вниз и наконец увидела его. Высокая фигура в черном плаще подходила к входной двери. Миледи резко остановилась, словно налетев на невидимую преграду.
- Постойте! - выдохнула она. — Куда вы?
Он обернулся.
- Я должен идти, дорогая.
- Но куда? — она чувствовала, как ее начинает охватывать беспричинная паника. Миледи кинулась к нему через темный вестибюль и встала между ним и дверью. — Что сказал вам Петтигрю?
Он подошел к ней и осторожно взял ее за плечи.
- Они доверились ему. Не Блэку. Не Дамблдору. Эти дураки доверились Питеру Петтигрю. И теперь заклятие Доверия разбито. Я не мог найти их четыре месяца. А теперь я знаю, где они скрываются.
- Вы хотите пойти туда? Сейчас? — в ее голосе проскальзывали почти истерические нотки. В его глазах она прочла утвердительный ответ. — Не надо! Пожалуйста! Только не сегодня! — Миледи сама не знала, что заставляет ее произносить все эти слова.
- Наоборот, с этим надо покончить сегодня. Сейчас.
- Тогда позвольте мне пойти с вами!
Он отрицательно покачал головой.
- Я должен сделать это сам, дорогая.
В глазах Миледи плескалось отчаяние, он улыбнулся.
- Да что с вами такое? Это всего лишь двое наивных волшебников, не ожидающих нападения, и их младенец. Ложитесь спать, и завтра вы проснетесь королевой этого мира.
Он мягко отстранил ее с дороги. Уже стоя на пороге, он обернулся.
- Вы ничего больше не скажете мне перед моим самым большим триумфом, Мелинда?
Спазмы сжали ее горло. Не глядя на мужа, она сдавленным голосом пробормотала:
- Я очень люблю вас, милорд. Но к чему говорить об этом, если даже это не способно вас удержать?
Он рванул ее к себе, сжал в объятиях так, что она задохнулась, и поцеловал — жарко, страстно, глубоко. И она поняла: для него сейчас нет ничего важнее того, ради чего он уходит.
- Совсем скоро Поттеры перестанут существовать, и я вернусь к вам. Ждите меня, Мелинда.
Их глаза встретились. Миледи навсегда запомнила этот прощальный взгляд — горячий, взволнованный. В следующий миг ей в лицо ударил холодный осенний ветер, потом входная дверь со стуком захлопнулась.
Когда мир рассыпается на части
Миледи лежала в постели и упорно пыталась сосредоточиться на содержании книжки, которую держала в руках. С той минуты, когда Вольдеморт растворился в темноте осенней ночи, прошло от силы минут двадцать, но они тянулись, как двадцать лет. За эти двадцать минут Мальсибер, Эйвери, Треверс и Родольфус с Беллатрисой трансгрессировали, Малфои удалились спать, и Миледи решила последовать их примеру. Не прибегая к помощи горничной, она разделась и легла в постель. Сон не шел, и она открыла какой-то роман, забытый в комнате Алисией. Книга не принесла ей покоя. Поймав себя на том, что она перечитывает одну и ту же строчку в десятый раз, не в силах уловить ее смысл, Миледи отложила книгу, свернулась в клубочек под одеялом и закрыла глаза, словно пытаясь отгородиться от дурных предчувствий. Дом окутала ватная тишина, не слышно было даже шума ветра. Так неправдоподобно тихо, только чуть потрескивает ночник в изголовье кровати. Незаметно для самой себя Миледи задремала.
Темная фигура скользила по темным улицам крохотного городка. Мертвые листья шуршали под ногами лорда Вольдеморта. Разрушенное заклинание Доверия больше не может скрыть от него конечную цель его путешествия — небольшой двухэтажный коттедж, окруженный темной живой изгородью. Сквозь незашторенные окна отчетливо видна маленькая гостиная. Веселый малыш в синей пижамке ловит разноцветные облачка дыма, который вырывается из палочки Джеймса Поттера. В комнате появляется рыжеволосая Лили и берет мальчишку на руки. Довольно наблюдать. Щеколда калитки с обратной стороны бесшумно отодвинулась, повинуясь легкому движению палочки в руках Вольдеморта. Столь же тихо отворилась и дверь коттеджа. Запоздавшая интуиция подсказала Поттеру, что в доме происходит что-то неладное, и он выбежал в прихожую, чтобы столкнуться лицом к лицу с Темным Лордом. Он выкрикнул какие-то нелепые, смешные слова:
- Лили, хватай Гарри и беги! Я задержу его!
Луч, вырвавшийся из волшебной палочки Темного Лорда, ударил Джеймсу прямо в лицо, и он рухнул на пол, более не шевелясь. Вольдеморт неспешно поднялся по лестнице на второй этаж. Теперь им никуда не деться. Он был доволен, доволен настолько, что готов был даже отпустить грязнокровку на все четыре стороны. Легким движением волшебной палочки он распахнул дверь, сметя наспех сваленные под ней вещи. Лили загородила ребенка своим телом. Он трижды велел ей отойти, покинуть дом — небывалое милосердие — но эта идиотка продолжала бессвязно умолять его о чем-то, заслоняя малыша. Теряя терпение, он вскинул волшебную палочку, и со вспышкой зеленого света Лили Поттер присоединилась к своему доверчивому простаку-мужу. Он наступил на рассыпавшиеся пряди ее рыжих волос, подступая к сидящему на кроватке ребенку. Теперь никто ему не помешает. «Мелли, любимая, ты напрасно волновалась. Это было даже легче, чем я себе представлял». Он нацелил палочку в лицо уже начинающего хныкать ребенка и на миг прикрыл глаза, наслаждаясь моментом триумфа.
- Авада Кедавра!
Он сразу понял, что что-то пошло не так. И прежде чем он успел понять, что именно, между ним и младшим Поттером сверкнул зеленый зигзаг молнии. Зеленый луч, ЕГО луч, рванулся обратно и ударил его в грудь. И тогда пришла боль, не принадлежавшая ни жизни, ни смерти. И он успел выдохнуть единственное дорогое ему имя, прежде чем его губы перестали существовать:
- Мелинда…
Прости, родная…
Миледи резко села на кровати, прерывисто дыша. Сердце ее колотилось, едва не выпрыгивая из груди, руки вспотели от ужаса. Ночник погас, и в комнате было абсолютно темно, но ей казалось, что она до сих пор видит мелькающие в воздухе зеленые вспышки, слышит знакомый голос, повисший где-то на стыке двух миров. Прости, родная.… Впервые в жизни она чувствовала, что ее захлестывают волны слепой, удушающей паники. Мысли путались. Миледи вскочила на ноги и кинулась прочь из спальни, вниз по темной лестнице. У самого ее подножия, она столкнулась с высоким мужчиной.
- Миледи? — спокойный голос Люциуса Малфоя.
- Люциус! Слава богу!
- Что случилось? — он явно недоумевал.
- Случилось.… Случилось что-то ужасное! С Темным Лордом!
Серые глаза Малфоя пристально разглядывали ее. Он не верит ей, поняла Миледи.
- Вам приснилось! — невозмутимый тон вывел ее из себя.
- Да как вы не понимаете! - закричала она. — Только что произошла катастрофа! Я видела это!
- Что происходит? — испуганный женский голос вмешался в их разговор.
На лестнице, держась за перила, стояла Нарцисса, кутаясь в белую кашемировую шаль. В руке у нее была свеча. Нарцисса непонимающе смотрела на Люциуса, крепко державшего за руки Миледи в одной ночной рубашке. Обычно высокомерная, аристократичная Миледи сейчас походила на сумасшедшую — лицо искажено ужасом, волосы в беспорядке рассыпались по плечам.
- Миледи увидела страшный сон, - чуть растягивая слова, произнес Люциус.
- Это не сон! Он пошел туда, к Поттерам! И что-то произошло! — она не могла контролировать свой голос.
Малфой открыл рот, чтобы возразить, но тут входная дверь сотряслась от оглушительного стука. Все трое резко обернулись на стук.
- Люциус! Откройте! Быстрее! — они узнали голос Долохова.
Помедлив, Малфой взмахнул палочкой, и дверь тяжело отворилась. Через нее в дом ворвалась целая толпа. В темноте Миледи различила Беллатрису, Родольфуса и Рабастана Лестрейндж, Ивэна Розье и Стивена Эйвери, Мальсибера и Треверса. Бледное искривленное лицо Долохова, стоявшего впереди всех, казалось абсолютно безумным.
- Все кончено! Темный Лорд мертв! — выпалил он с порога.
Миледи зажмурилась, не желая слышать того, что уже подсознательно поняла.
- Не смей так говорить! — истерично взвизгнула Беллатриса. — Он не мог умереть!
- Заткнись, идиотка! — заорал Долохов. — Дамблдор уже знает! И Министерство тоже! Они ломились к нам домой! Предлагали сдаться! Я едва успел уйти через камин и предупредить остальных. Люциус, они будут здесь с минуты на минуту.
Малфой отступил к жене, на его лице отчетливо проступил страх.
- Но меня же ни разу не видели среди Пожирателей, - пробормотал он. — Я всегда был в маске.
- Какая разница, все равно ты под подозрением! Не будь наивным, Люциус! Теперь некому защитить нас!
Малфой нервно облизнул губы и огляделся по сторонам, взгляд его упал на Миледи.
- А вдруг им нужна она?
Розье выхватил волшебную палочку.
- Что ты хочешь этим сказать? — угрожающе прошептал он, наставив ее на Малфоя.
Люциус вовремя понял, что не встречает поддержки.
- Только то, что вам всем надо немедленно уйти отсюда и доставить Миледи в безопасное место. Убери палочку, Ивэн!
Розье неохотно опустил палочку.
- Довольно спорить! — вмешался Долохов. — Люциусу и Нарциссе действительно нет смысла убегать. Тем более, у них маленький ребенок. Они сумеют выпутаться, если, конечно, нас всех не накроют у них в доме. А мы должны скрыться, затаиться на время. Будем уходить по двое.
- Я пойду с Миледи, - сказал Розье.
Долохов кивнул.
- Я оденусь и спущусь через минуту, - Миледи вышла из оцепенения.
В спальне она второпях натянула какие-то магловские брюки и свитер, сверху накинула плащ. Не надо сейчас думать о муже. Она подумает о нем потом, когда сможет себе это позволить. В дверях раздался какой-то шорох. Миледи обернулась. Это была Алисия.
- Что случилось, Миледи? — горничная явно была напугана.
Миледи подбежала к девушке.
- Я ухожу, Алисия, - она старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. — Случилось несчастье. Для тебя будет лучше, если никто не узнает о том, что ты была моей горничной. Ты понимаешь?
- Нет, - голос девушки звучал хоть и испуганно, но твердо. Миледи в замешательстве посмотрела на нее. — Я не была вашей горничной, я есть ваша горничная, Миледи. Я пойду с вами.
- Куда? Алисия, это…
- Опасно? В этом доме вы одна обращались со мной, как с живым человеком, а не как с мебелью. Я иду с вами.
Миледи почувствовала, что в горле у нее встал ком. Она на ощупь нашла руку Алисии и сжала в своей.
- Спасибо, - это слово не могло выразить ее чувств, но Алисия, видимо, и так все поняла.
Они спустились вниз. Эйвери, Мальсибер, Треверс и Рабастан уже ушли через камин.
- Миледи… - Ивэн осекся, увидев Алисию.
- Она идет со мной, - не терпящим возражений тоном отрезала Миледи.
Розье не стал спорить. Он бросил в камин горсть летучего пороха. Но зеленое пламя не вспыхнуло в нем. Прежде чем они успели удивиться, дом заполнил гулкий, магически усиленный голос.
- Немедленно откройте ворота! Сопротивление бесполезно! Не пытайтесь уйти через камин, сеть летучего пороха заблокирована! На поместье и окрестностях на несколько километров лежит антитрансгрессионное заклинание. Все, кто попытается вырваться из дома, будут убиты на месте.
Все застыли.
- Черный ход! — опомнилась Нарцисса. — Они пока не могут войти. У вас есть минут пять, прежде чем они сломают защиту на воротах.
Лестрейнджи, Розье, Долохов и Миледи с Алисией кинулись за Нарциссой в подземелье. Черный ход оказался подземным.
- Выйдете прямо возле конюшни. Там лошади и два фестрала, - напутствовала их Нарцисса. — Бегите!
Через пару минут они стояли в конюшне Малфоев.
- Нас трое! А фестралов только два! — говорила Миледи. — Поэтому пусть их возьмут Беллатриса с Родольфусом.
- Миледи, вы должны скрыться в первую очередь, - упрямо возразил худощавый Родольфус, встряхнув каштановыми волосами.
- Миледи права, - поддержал ее Долохов. — Вы полетите, мы поедем верхом. Возьмем южное направление и постараемся встретиться у Милфорда. Там у Эйвери поместье.
Лестрейнджи оседлали фестралов и через несколько мгновений исчезли из виду в темном небе. Долохов умчался в темноту. Ивэн помог Алисии сесть на лошадь. Когда он сам оказался в седле, Миледи слегка пощекотала Цереру хлыстом. Лошадь, словно понимая серьезность момента, сорвалась с места. С южной стороны парк Малфоев сливался с лесом без какой-либо ограды. Около получаса они неслись во весь опор по темному лесу, полагаясь лишь на зрение лошадей. Ледяной ветер свистел в ушах, перчаток Миледи не надела, и руки ее, казалось, заледенели, сжимая повод мертвой хваткой.
Неожиданно лес закончился, и они, не сбавляя скорости, вылетели на большой темный пролесок. Меньше чем в полукилометре от них темнела новая полоска леса. И в ту же минуту вокруг них засверкали разноцветные лучи заклятий. Справа и слева из леса появились верховые фигуры. Лучи летели и сверху, где парили мракоборцы на метлах. Попались, обреченно подумала Миледи.
- Не меняйте курс! Прорываемся! — голос Ивэна долетел до нее откуда-то спереди.
Миледи резко хлестнула Цереру хлыстом, и та рванулась вперед с утроенной скоростью. Заклятья хлестали мимо, рядом неслась Алисия, отставая где-то на полкорпуса, копыта лошади Ивэна сверкали впереди. До леса оставалось совсем немного. Внезапно сверкнуло где-то совсем близко, и Церера с жалобным ржанием упала на передние ноги, Миледи выбросило из седла, и она покатилась по мерзлой земле. Едва она успела поднять голову, как тяжелый сапог ударил ее в подбородок. Она упала на спину, попыталась вскочить на ноги, но сумела лишь встать на колени. Вскинув голову, она уставилась прямо в глаза Грюма, уже поднявшего палочку. На мгновение, он застыл, завороженный взглядом синих глаз, сверкающих, как два сапфира на бледном, исцарапанном лице. Промедление дорого обошлось мракоборцу, Миледи выхватила палочку и воздух, внезапно сгустившись, ударил в лицо Грозному Глазу, рассекая кожу. А к ней уже бежал Ивэн Розье. Он подхватил ее под локоть, и вместе они, наконец, достигли лесной опушки, где их уже дожидалась Алисия.
- Лошадей придется бросить, - сказал Розье.
Они уже собирались ринуться в чащу, как вдруг голос Аластора Грюма закричал:
- Эй, Миледи! Неужели бросишь свою кобылу?
Миледи, холодея, обернулась и вгляделась в освещенный огнем волшебных палочек круг, в центре которого стоял Грюм, направив палочку прямо в голову Цереры, лежавшей на боку, но без сомнения живой. Из ноздрей лошади вырывался горячий пар.
- Считаю до трех! Если не выйдешь, кобыле конец! Раз!
Миледи бессознательно рванулась вперед. Она любила лошадей, а эта была подарком мужа с одной стороны, и ее верным другом с другой. Королевская лошадь, созданная для прогулок и охоты, лежала на земле беспомощная, покинутая даже хозяйкой.
- Два!
Руки Ивэна решительно рванули ее назад.
- Не глупите. Вы ничем ей не поможете.
- Три! Авада Кедавра!
Она не успела зажмурить глаза и видела, как зеленый луч ударил Церере прямо в голову. Лошадь как-то громко всхлипнула, и, дернувшись, затихла.
Ивэн и Алисия потянули задыхающуюся от почти физической боли Миледи прочь. Ноги почти не слушались ее. Минут через десять они выбежали на крохотную полянку.
- Нельзя отдыхать, - пробормотал Розье, глядя, как Алисия валится на пожелтевшую траву. — Травля продолжается, они близко.
Горничная со вздохом поднялась. Она подошла к госпоже и посмотрела ей прямо в лицо.
- Мне жаль, что так случилось с Церерой, Миледи.
Миледи отрицательно покачала головой, не произнося ни слова. Она не могла еще говорить об этом. Неожиданно глаза горничной расширились, как будто она что-то увидела за спиной Миледи. Она молниеносно протянула руки и оттолкнула госпожу с траектории летящего из-за темных деревьев зеленого луча, ударившего Алисию прямо в грудь. Девушка без стона рухнула на землю. Миледи, отказываясь верить в случившееся, опустилась на землю, заглядывая в широко распахнутые серые глаза, гладя мягкие светлые волосы. Ивэн среагировал быстрее, он кинулся к Миледи, увлекая ее за лежащий на земле ствол поваленного дерева, девушка попыталась вырваться.
- Она мертва, Миледи. Ей уже не поможешь.
Гибель ее горничной, такая внезапная и нелепая, наполнила Миледи яростью. Она вскочила и наугад выстрелила из палочки смертоносным заклятием. С мстительным торжеством услышала вопль из-за деревьев, подтвердивший попадание.
Они снова кинулись в лесную чащу. Преследователи явно настигали их, голоса слышались все ближе. Ивэн остановился, в его голубых глазах горела мрачная решимость.
- Миледи, пообещайте, что спасетесь!
- Что? — она непонимающе уставилась на него. — Нам нельзя останавливаться, идем дальше!
- Вы пойдете дальше, а я задержу их.
- Нет! — она отчаянно вцепилась в его руку. — Это же верная смерть!
- Смерть ради вас мне гораздо приятнее, чем наша нынешняя жизнь.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Вы никогда не замечали, правда? — он горько усмехнулся. — Я люблю вас, Миледи. Я уже не жилец, и потому говорю это. И потому делаю это.
Он осторожно взял ее за подбородок и поцеловал в губы так нежно и горячо, как никто другой. А потом он без предупреждения наставил на нее волшебную палочку и шепнул:
- Империо! Бегите, Мелинда!
В голове у нее было абсолютно ясно, но ноги рванулись вперед, покорные заклятию подчинения.
Когда ее шаги затихли вдали, он с улыбкой повернулся к вылетевшим на прогалину людям в мантиях мракоборцев.
- Сдавайся, Розье! — потребовал Грюм. С его лица капала кровь. — Где Миледи?
Вместо ответа Розье взмахнул палочкой, произнося про себя «сектусемптра». Заклятие обрубило Грюму кончик носа, звенящая тишина продлилась долю секунды, потом прогалина огласилась криками и заклятиями.
Ноги уносили Миледи все дальше от Ивэна. Она силилась остановиться, но воля слишком ослабла, чтобы сопротивляться Империусу. И вдруг все кончилось. Она остановилась так резко, что едва не упала. Она сразу поняла, почему спало заклятие, и застонала, опускаясь на землю. Уже три живых существа сегодня погибли из-за нее. Нельзя, нельзя думать об этом. Нельзя вспоминать глаза Ивэна, лицо Алисии, предсмертную судорогу Цереры. Сейчас надо спастись, она же должна узнать, что стало с мужем. Миледи поднялась и, спотыкаясь, побежала дальше. И вот они уже опять настигают ее, голоса за спиной слились в многоголосый хор, дыхание с хрипом вырывается из груди. Рванувшись из последних сил, она выбежала на поляну, за которой начинался обрыв. Миледи остановилась у самого края. На другом конце поляны показались мракоборцы. А ведь им вовсе не нужно брать ее живой, неожиданно осознала Миледи. Она видела, как из чьей-то палочки вырывается зеленый луч, медленно летит к ней, ближе и ближе. И вдруг прямо из воздуха перед ней материализовалась высокая фигура с длинными черными волосами. Она кинулась с обрыва, увлекая Миледи за собой, крепко держа ее за руку. Темнота и сжатие и вот, они, сцепившись, лежат на холодной земле где-то далеко от злополучного леса.
- Ты даже не заметила, как выбежала за пределы антитрансгрессионного круга, - голос Беллатрисы звучал хрипло. — Где Розье и служанка?
- Они… - голос Миледи прервался.
- Ясно, - сухо произнесла Беллатриса.
Повисло молчание. Наконец, Миледи села и посмотрела в лицо своей нежданной спасительнице. Та избегала смотреть на нее.
- Почему, Белла? Ты же ненавидишь меня, я знаю. Зачем ты спасла мне жизнь?
Беллатриса долго не отвечала, потом еле слышно проговорила:
- Ты дорога Ему. Я не смогла просто позволить тебе умереть.
Они опять надолго замолчали.
- Пойдем, - выдавила, наконец, Миледи. — Надо постараться узнать, что случилось в доме Поттеров.
Они поднялись и крепко взялись за руки. На востоке начинало светать…
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:07 | Сообщение # 12 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Вне закона
В трехкомнатной магловской квартире на окраине Лондона отчетливо пахло отчаянием. Женщина с черными волосами и воспаленными тяжелыми веками сидела в уголке большой разоренной кровати, обхватив руками похудевшие коленки, глаза ее перебегали с предмета на предмет, время от времени останавливаясь на красивой девушке, сидевшей у окна и напряженно смотревшей прямо перед собой. Ее темные волосы были стянуты в узел на затылке, отчего ее лицо казалось еще более суровым и холодным. Миледи похудела и побледнела, она выглядела теперь старше своих восемнадцати лет.
- Мел, - осторожно позвала Беллатриса.
Эти две недели, прошедшие со дня исчезновения лорда Вольдеморта, сблизили их настолько, что теперь Белла могла позволить себе называть гордую Миледи просто по имени, уменьшая его на английский манер. Две недели отчаянных поисков, безумных надежд и жестоких разочарований. Две недели, когда мир вдруг стал пугающе враждебным, когда стало ясно, как легко может рухнуть то, что когда-то казалось незыблемым, когда светлая сторона, захлебываясь в крови, открыла настоящую травлю на горстку темных магов, чудом уцелевших и не попавших в плен в Ночь всех Святых.
- Мел! — голос Беллатрисы задрожал — ледяная неподвижность Миледи пугала даже эту бывалую Пожирательницу Смерти. — Мел!
Миледи вздрогнула, словно очнувшись. Она обвела взглядом просторную спальню, высокие окна, наглухо закрытые тяжелыми зелеными шторами. Именно сюда ее две недели назад привели Беллатриса и Эйвери. Она знала, что в этой квартире жила семья маглов, но не знала и не хотела знать, куда они подевались с приходом Пожирателей Смерти. Две недели они жили здесь — Лестрейнджи, Эйвери, Аллекто Кэрроу и Миледи. Они литрами глотали Оборотное зелье, выскальзывали из дома и, разделившись, искали хоть малейший след Темного Лорда, хоть какой-нибудь признак его незримого присутствия, хоть что-то, что не дало бы угаснуть последней надежде выстроить из осколков прежний мир власти и превосходства. У них была единственная зацепка — фраза, мимолетно оброненная Вольдемортом на собрании Пожирателей: « Я приведу вас к бессмертию, которого достиг сам». Они не знали, что он имел в виду, не знали, где искать и что именно искать. Они знали одно, Темный Лорд никогда и ничего не говорил просто так.
А между тем, они все были объявлены вне закона, что обрекало их на любой произвол со стороны Министерства, за их головы была назначена награда, а на стене каждого дома в Хогсмиде и Косом Переулке были развешаны их примерные портреты. Уже были схвачены Треверс и Мальсибер. Фарс, громко именуемый судом, продолжался по делу Долохова, хотя всем было известно, что приговор уже давно вынесен. За всем этим стоял глава департамента магического законодательства Бартемиус Крауч. Он дал мракоборцам новые полномочия, он был полон решимости покончить с мятежниками навсегда. Он не знал лишь того, что настоящая угроза гораздо ближе, чем ему кажется. Его родной сын, Бартемиус Крауч-младший, принявший Метку в роковую ночь исчезновения Темного Лорда, не жалел ни сил, ни времени, чтобы помочь Пожирателям Смерти в его поисках. Именно через Барти, старательно шпионившего за отцом, они получали информацию о том, что происходит в Министерстве. И именно его они с Беллатрисой ждали сейчас. В соседней комнате слышались сдавленные рыдания Аллекто, ее брата Амикуса накануне схватили мракоборцы, и вестей о нем до сих пор не было.
Внезапно прямо за дверью раздались громкие шаги. Обе женщины напряглись, руки их невольно рванулись к волшебным палочкам. Дверь осторожно отворилась, и в комнату заглянуло бледное веснушчатое лицо Барти.
Он прошел через комнату, кивнул Беллатрисе и, низко склонившись, поцеловал руку Миледи. Та сверлила его глазами, не произнося ни слова. Барти правильно истолковал этот взгляд.
- У меня есть две новости, Миледи. Одна, честно сказать, ужасна, зато вторая, возможно, покажется вам занимательной. Какую новость вы предпочитаете услышать первой.
- Первой — плохую, - Миледи старалась, чтобы ее голос не дрожал. Сколько же еще плохих новостей она сможет вынести?
Барти вздохнул и, помедлив несколько секунд, рассказал ей об очередном ударе, нанесенном Министерством Магии.
Многие чистокровные семьи Великобритании имели поместья на юге Англии, считая тамошний климат лучшим во всей стране. И неудивительно, что именно туда и отправились семьи Пожирателей Смерти, чтобы переждать ураган арестов и откровенных убийств. Однако, Крауч-старший каким-то немыслимым образом узнал об этом убежище, и этой ночью, около четырех часов, целый отряд мракоборцев напал на небольшой замок Селвинов, ставший оплотом сопротивления для всей округи. Обитатели поместья попытались дать отпор, к ним на помощь подоспели соседи, подкрепление вызвали и мракоборцы, и завязалась жестокая драка. В конце концов, отчаянно сопротивляющихся аристократов задавили количеством и загнали в замок, к тому времени окруженный со всех сторон. Испуганная количеством раненых и нуждающихся в помощи, Элеонора Селвин согласилась на капитуляцию при условии жизни и свободы для всех сдавшихся. Мракоборцы без колебаний обещали ей это. К восьми часам утра все попавшие в плен были без суда приговорены к смертной казни, а к половине девятого приговор был безжалостно приведен в исполнение. Элеонору жестоко пытали перед казнью, якобы в назидание остальным. В общей сложности двести пятьдесят человек были убиты заклятием смерти.
- Убиты? Их убили?! — внезапно охрипнув, переспросила Миледи в ужасе.
- Да, именно, - жестоко подтвердил Барти.
- Убили пленных?!
Она до сих пор не могла поверить этому. Удар был силен, удар в самое сердце. С огромной болью она ощутила всю его силу и коварство.
- Можно узнать, кто там был? — Голос Беллатрисы звучал сдавленно от боли и ярости, клокотавшей в нем.
- Да, я нашел у отца в кабинете список с их именами.
Барти достал из кармана помятый листок бумаги, сложенный вчетверо. Беллатриса вырвала его из рук юноши. Около минуты она всматривалась в черные строчки, потом со стоном осела на кровать.
- Это конец, - проговорила она. — Они убили всю мою семью.
Миледи подошла к ней и взяла листок из ослабевших пальцев Беллы. Она бегло пробежала глазами список. Адриан Уилкис, его старший брат погиб, выполняя задание Темного Лорда, со смертью Адриана прервался и древний род, прервалась последняя ниточка. Вальдиас, он подарил ей прекрасный букет белых лилий в день ее рождения. Странно было думать об этом молодом, красивом аристократе как о покойнике. А это кто, Альберт Эйвери? Неужели младший брат их Эйвери? Ему ведь около тринадцати лет… Афина Мелифлуа, троюродная сестра Беллы, ей было всего шестнадцать. Последним стояло имя Элеоноры Селвин. Миледи с удивительной яркостью вспомнила очаровательную девятнадцатилетнюю девушку с ослепительно белой кожей и огненно-рыжими волосами, звонко смеявшуюся шуткам Ивэна Розье. А теперь ее нет на свете, как нет самого Ивэна, как нет многих других.
Боль и гнев сжали ее грудь. Безжалостно убиты самые молодые представители самых заслуженных и знатных родов — их словно специально отобрали по степени знатности. Это был цвет английской аристократии, ее надежда. Они все были великолепно образованны, прекрасно воспитаны, горды, и именно за это их предательски, варварски казнили. Казнили пленных!
Миледи сидела молча, уставившись в одну точку. Она не представляла, что последует за этой катастрофой. Так называемые светлые силы показали себя способными на любую гнусность.
- Миледи, есть еще вторая новость.
Она подняла на Барти погасшие глаза.
- Я знаю, кто из мракоборцев вплотную занимался проблемой неуязвимости Темного Лорда.
Миледи подалась вперед, глаза ее вспыхнули вновь, озарившись безумной надеждой.
- Кто? — выдохнула она.
- Фрэнк и Алиса Лонгботтом.
***
Насилу дождавшись наступления темноты, они вышли из дома, все под личинами незнакомых им людей — Родольфус, Рабастан, Белла, Барти и Миледи. Они трансгрессировали прямо к коттеджу Лонгботтомов. Он не был защищен ни одним дежурным заклинанием. Очевидно, Министерство больше не считает их опасными врагами. Непростительная беспечность! Миледи ядовито улыбнулась своим мыслям, сбрасывая облик невысокой пухленькой девочки-маглы.
Они открыли замок банальной алохоморой и неслышно вошли. На первый взгляд, дом казался пустым, но осторожно заглянув в кухню, Миледи увидела Фрэнка, сидевшего спиной к входу. Стараясь не дышать, она тщательно прицелилась ему в спину волшебной палочкой.
- Петрификус Тоталус!
Лонгботтом рухнул со стула, на котором сидел. Миледи неторопливо обошла его кругом и опустилась на пол рядом с его головой. Она заглянула в глаза Фрэнка и увидела, как они наполняются ужасом узнавания. Несмотря на то, что в их единственную мимолетную встречу на пороге этого самого дома Миледи была в маске, Лонгботтом узнал ее. А может быть, он узнал интонации хрипловатого голоса, сулящего угрозу.
- Вот и встретились, Фрэнк. Где твои женушка и сынок? — полюбопытствовала Миледи, попутно освобождая губы и голосовые связки Фрэнка от заклятия обездвиживания. Тот упрямо молчал.
В комнату зашли остальные Пожиратели Смерти. Глаза Беллатрисы зажглись недобрым огнем.
- Ну что ж, Лонгботтом, придется нам пообщаться на нашей территории, а здесь мы оставим пару человек на случай, если дорогая Алиса решит все же зайти.
Ужас в глазах Фрэнка перерос в настоящую панику при упоминании о жене.
- Остолбеней! — шепнула Миледи.
Аллекто и Рабастан остались поджидать Алису, а они вернулись в свое убежище, где Беллатриса немедленно занялась выбиванием сведений из несчастного Лонгботтома. Миледи никогда не могла ни понять, ни разделить любви Беллы к чужим мучениям, но сейчас это была вынужденная мера, и она наблюдала за происходящим, чуть плотнее сжав губы и нахмурив брови. Лонгботтом катался по полу от боли, время от времени заходясь кошмарными криками. Однако, крики не беспокоили жену Вольдеморта - на всей квартире лежало заклинание, можно было быть уверенной, что никто ничего не услышит. Беспокоило ее другое — Лонгботтом до сих пор не сказал ни слова о возможном местонахождении Вольдеморта, ни слова о том, жив он все-таки или мертв. Но он не может этого не знать, старалась убедить себя Миледи, это все их гриффиндорская самоотверженность, будь она проклята. Лонгботтом уже не кричал, просто тихо поскуливал. Миледи поморщилась.
- Достаточно, Белла. Ты что, не видишь? Он уже почти боли не чувствует. Пусть передохнет.
Беллатриса, тяжело дыша, опустила палочку. В этот же момент в прихожей раздался шум борьбы, и на пороге комнаты показались Аллекто и Рабастан, волокущие за собой Алису Лонгботтом. Ее светло-русые волосы растрепались, а круглое лицо покраснело от гнева. Увидев распростертого на полу мужа, Алиса замерла.
- Фрэнк! — отчаянно закричала она, начиная вырываться с новой силой.
Кивком головы Миледи велела Пожирателям отпустить ее. Алиса кинулась к мужу и упала на колени рядом с ним.
- Фрэнк! Фрэнк! — шептала она.
Лонгботом открыл глаза.
- Алиса, - пробормотал он, и вдруг вспомнил, где находится. — Нет! Алиса, уходи отсюда! Уходи скорее!
Алиса только всхлипывала, гладя его по плечу.
- Боюсь, уйти отсюда не в ее власти, Фрэнк, - негромко произнесла Миледи. — Но вообще-то вы оба сможете уйти. При условии, что сумеете помочь нам, разумеется.
Оба пленника повернули к ней головы.
- Что вам от нас нужно? — сдавленно проговорила Алиса.
- О, сущие пустяки! — Миледи наклонилась к самому лицу Алисы. — Скажите, где сейчас Темный Лорд, и можете отправляться домой.
- Он мертв! — не колеблясь, ответила Алиса.
Лицо Миледи исказилось от гнева. Она с силой отвесила женщине пощечину, Алиса ничком рухнула рядом с мужем.
- Это неверный ответ, - интонация Миледи не изменилась. — Это не игра, дорогая. Вы оба расскажете все, или сдохнете здесь.
Алиса подняла голову, с ненавистью глядя на Миледи.
- Нас будут искать! И когда найдут, вы все сгниете в Азкабане!
Миледи отошла от нее, взяла в руки свой плащ и направилась к выходу. У самой двери она обернулась.
- У вас около трех часов на раздумье. И не советую изображать из себя героев. Вас, возможно, и найдут, только будет уже поздно, - и она бросила уже Беллатрисе:
- Не трогайте их, пока меня не будет, но глаз не спускайте.
С этими словами она вышла.
У нее не было никаких дел, просто хотелось хоть на какое-то время вырваться из этой чертовой квартиры, где поселилась безнадежность, и побыть одной. Глядя себе под ноги и не поднимая глаз, она быстрым шагом пошла, сама не зная, куда. Миледи зашла в какой-то сквер, каких в Лондоне было полно, и села на грязноватую скамейку. На улице было холодно, ноябрь обрушил на Англию ледяные ветра и дожди вперемешку со снегом. Она попыталась подумать о том, что же им делать дальше, но в голову упрямо лезли совсем другие мысли. Северус Снейп переметнулся на сторону Дамблдора, его взяли работать в Хогвартс, теперь до него не дотянуться. Пока, во всяком случае. Миледи сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в замерзшую и обветренную кожу рук. Сириуса Блэка схватили на следующий день после падения Темного Лорда и осудили на пожизненное заключение в Азкабане по обвинению в шпионаже в пользу Вольдеморта и убийстве Питера Петтигрю. Как ловко маленький крысеныш повернул все так, будто это Сириус выдал Поттеров Вольдеморту, даже получил посмертно Орден Мерлина. И все-таки трудно поверить, что Сириус убил пусть бывшего, но друга, а с ним еще человек двадцать маглов. Хотя удивляться тут особо нечему. Вспыхнувшая война обнажила истинное лицо каждого и каждой. Снедаемая тоской по мужу, Миледи ощущала невыносимую потребность хоть на кого-нибудь возложить вину за все произошедшее с ними, и она возненавидела Петтигрю так отчаянно, что сама убила бы его без раздумий. А Сириус.… Даже если бы она могла, даже зная всю правду о Петтигрю, она не сказала бы ни слова в защиту Блэка. Слишком многое теперь разделило их, каждый выбрал свою сторону. Ей надо продолжать жить и бороться, а не пытаться помочь человеку, который первый предал ее. А как жить и бороться дальше Миледи не знала. Она теперь была почти уверена, что и Лонгботтомы ничем не смогут помочь в их поисках. Слишком уверенно сказала Алиса то, во что Миледи упорно не желала верить. "Прости, родная…", вспомнила она.
- Что тебе теперь в моем прощении, Лорд Вольдеморт? — яростно прошептала она в ноябрьскую темноту холодного сквера. - Как ты мог умереть? Как ты мог бросить меня одну?
В груди у нее застыла ледяная тяжесть невыплаканных слез. После той страшной ночи, она больше не плакала. Просто не могла. Даже в этом облегчении ей было отказано. Столько смертей.… Почему же она до сих пор жива? Миледи не находила ответа на этот вопрос. Неподвижно просидев еще около получаса и окончательно окоченев, она со вздохом поднялась и побрела обратно. Если Лонгботтомы до сих пор не раскололись, значит, они действительно ничего не знают. Значит, надо стереть им память и отпустить.
Еще через двадцать минут она открыла дверь ненавистной квартиры и сразу поняла — случилась беда. На всю квартиру из магловской стерео системы звучала симфония № 40, сквозь рев музыки откуда-то из дальней комнаты доносился голос Беллатрисы, что-то невнятно выкрикивающей. Чтобы попасть в спальню, надо было пройти через гостиную. Там сидели Рабастан и Родольфус Лестрейндж, спокойно играя в магловские карты. Крики Беллы, перемежавшиеся с какими-то непонятными звуками, доносились из-за приоткрытой двери в спальню.
- Что происходит?! — голос Миледи утонул в грохоте творения Моцарта. Она яростно ткнула палочкой в стерео систему, и музыка смолкла, словно захлебнувшись. — Что происходит?!
Родольфус уронил карты и уставился на нее, словно не в силах уразуметь, как она здесь оказалась. Рабастан отводил глаза.
Миледи бегом кинулась в спальню и застыла на ее пороге. Беллатриса с перекошенным от ярости и ненависти лицом стояла к ней в профиль, направив волшебную палочку на Алису Лонгботтом.
- Говори, дрянь! Говори немедленно, где он! — визг Беллы перекрывал слабые стоны скрючившейся на полу Алисы.
Фрэнк неподвижно лежал в стороне, на его лице играла кошмарная блаженная улыбка, какая появляется, когда боль выходит за пределы сознания и начинает доставлять удовольствие. Барти Крауч стоял у окна, созерцая все происходящее с маниакальной усмешкой.
- Ты все мне скажешь, мразь! — визжала мучительница.
Как в кошмарном сне, Миледи бросилась к Беллатрисе и повисла у нее на руке, заставляя снять заклинание, выбила палочку. Она покатилась по полу и исчезла из виду под кроватью.
- Что ты вытворяешь, идиотка?! — она залепила Белле оглушительную оплеуху и встряхнула ее за плечи.
- Они сейчас все расскажут! — слова вырывались из оскаленного рта Беллатрисы вперемешку с дьявольским хохотом, она была сейчас полностью невменяема.
От второй пощечины ее голова мотнулась в сторону.
- Как ты смеешь не слушать моих приказов?! — ярость в голосе Миледи, очевидно, немного отрезвила обезумевшую ведьму. Беллатриса открыла рот, чтобы ответить, и тут слабое шевеление на полу привлекло внимание обеих. Алиса открыла глаза и смотрела на них абсолютно бессмысленным взглядом. Вдруг она безмятежно улыбнулась и засмеялась тихим смехом, от которого у Миледи по коже пробежал мороз. А Алиса все смеялась и смеялась, безумно и неудержимо, чему-то, что видела лишь она одна. Миледи оттолкнула от себя Беллатрису.
- Дура! Какая же ты жестокая дура! На что они теперь годятся, по-твоему?
Беллатриса тяжело дышала.
Из соседней комнаты, где были Родольфус и Рабастан, вдруг послышалась какая-то возня и громкий вопль, а в следующий миг дверь спальни распахнулась настежь и в нее ворвались люди в плащах с эмблемой мракоборцев. Это же невозможно, мелькнуло в голове Миледи. Она услышала за спиной крик Барти, резкий вздох ужаса, принадлежавший Беллатрисе. А потом сразу несколько красных лучей ударили Миледи в грудь.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:08 | Сообщение # 13 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Несостоявшийся министр
Зеленая вспышка света… Плач ребенка… Отчаянный крик женщины с рыжими волосами… Прости, родная…
Миледи внезапно очнулась, глядя в темноту широко распахнутыми глазами. Холодно, темно и холодно. Упираясь замерзшими руками в холодный каменный пол, она села, морщась от тупой боли в грудной клетке. Девушке понадобилось чуть больше секунды, чтобы вспомнить все произошедшее с ней. И вместе с памятью пришел страх, липкий и ледяной. Что это за место? Почему так темно и холодно? Неужели это Азкабан? Последняя из ее обрывчатых мыслей окатила Миледи новой волной ужаса. Она осторожно поднялась на ноги и, вытянув руки, вслепую пошла в кромешную темноту. Далеко идти ей не пришлось. Буквально на третьем шаге, кончики пальцев коснулись шершавой каменной поверхности. Она обошла свою тюрьму по периметру. Помещение было совсем крохотным, не более трех метров в длину и четырех в ширину. Вокруг стояла глухая тишина. Как в могиле, возникла непрошенная мысль. Ее воспаленное сознание с навязчивой яркостью начертало картину каменного мешка глубоко под землей. Закусив губу, чтобы не закричать, Миледи опустилась на пол и обхватила голову руками. Если это и есть Азкабан, она это переживет. И переживет молча. Она не станет визжать от ужаса, признавая этим свою слабость. Она сжалась поплотнее на холодном полу и спрятала руки под свитер, стараясь удержать ускользающие крохи тепла. Где остальные? Не может быть, чтобы их всех перебили. Должно быть, они тоже заперты где-то.
По ее ощущениям прошло около двух часов, когда на противоположной от нее стене вдруг раздался лязг замка. Миледи вскочила на ноги. Яркий свет фонаря больно ударил ей в лицо. Она успела разглядеть дверной проем и три фигуры, стоявшие в нем, прежде чем из отвыкших от света глаз покатились слезы.
- Выходи! — раздался резкий мужской голос. — Голову не поднимай. Сделаешь хоть одно движение, которое мне не понравится, и я немедленно тебя убью. У меня есть на это полномочия. Ты поняла?
Миледи кивнула, отводя руки от лица. Глаза до сих пор слезились, но уже не так сильно. Она мелкими шажками вышла из камеры и увидела длинный коридор, освещенный факелами. Тот самый мужчина, который разговаривал с ней, грубо взял ее за локоть и потянул за собой. Двое следовали за ними на расстоянии нескольких шагов. Они свернули направо, потом поднялись по какой-то длинной лестнице и вскоре оказались перед дверью из светлого дерева. Ее тюремщик постучал.
- Войдите, - послышалось из-за двери.
Мужчина потянул на себя дверь и втолкнул Миледи в комнату, которая оказалась небольшим кабинетом. Спиной к ним стоял, глядя в темное окно, мужчина, облаченный в темно-серую мантию.
- Спасибо, Вилльямсон. Оставьте нас.
Вилльямсон, поколебавшись долю секунды, выпустил ее локоть и вышел из кабинета.
- Сядь.
Мужчина у окна по-прежнему не оборачивался. Его голос звучал бесстрастно, но Миледи кожей чувствовала, как исходят от него, расползаясь по всей комнате, волны душной ненависти. Она опустилась в жесткое кресло напротив стола. Комната являлась типичным кабинетом министерского чиновника: стеллажи с разноцветным папками, неброские шторы на окнах, письменный стол, на котором в идеальном порядке разложены какие-то документы. Преувеличенная аккуратность свидетельствовала о крайней педантичности владельца кабинета. На одной из стопок с бумагами изображением вниз лежала рамка с фотографией. Миледи тщетно оглядела стол в поисках хоть какого-то оружия.
- Даже не думай.
Она подняла глаза и увидела, что мужчина наконец-то повернулся к ней лицом. Темные волосы, уже тронутые сединой, разделены идеально ровным пробором, усы щеточкой, жесткое и очень усталое лицо, сверлящий взгляд темных глаз. Она узнала это лицо, хотя никогда в жизни не видела его. Его сын был одновременно удивительно и похож, и непохож на отца.
- Даже не думай, - повторил Бартемиус Крауч. — Ты уже не сбежишь. И больше никого не убьешь.
Он опустился в кресло напротив и опять пристально уставился на нее, не произнося ни слова.
- Что вы на меня так пялитесь? — голос Миледи прозвучал неожиданно твердо и грубо.
- Я пытаюсь понять. Понять, что же в тебе такого.
Миледи непонимающе смотрела на него.
- Знаешь, мне докладывали, что последним словом Розье было твое имя.
Он усмехнулся, глядя, как сидящая перед ним девушка слегка изменилась в лице.
-Так вот, мне интересно, что в тебе такого, что люди послушно умирают ради тебя. Нет, ты, конечно, симпатичная, но ведь дело не в этом, не так ли? — Не ожидая ответа, он помолчал. Затем сменил тему:
- Я хочу, чтобы ты знала. Отныне тебя не спасет ни твоя красота, ни твое происхождение. Ты поставила не на ту лошадь. Тот-кого-нельзя-называть мертв, Гарри Поттер теперь в безопасности.
- Что?!?! — Миледи подалась ему на встречу. Неужели мальчишка выжил! Они так и не сумели выяснить, что случилось в доме Поттеров, но уж в смерти ребенка она была уверена.
- Так ты не знала? — тонкие губы Крауча скривились в усмешке. — Это послужит тебе несомненным утешением в Азкабане. Гарри Поттер жив, а вам теперь до него не дотянуться.
Отчего-то эта ошеломляющая новость, наполнив ее гневом, придала и сил. Она вскинула голову.
- Ваш Азкабан вовсе не так страшен, как о нем болтают. Как видите, я жива, и умирать от ужаса пока не собираюсь.
Крауч посмотрел на нее и вдруг расхохотался.
- Так ты решила, что это был Азкабан, маленькая наивная дурочка? Мы находимся на соседнем с ним острове! Ты еще и близко не была к дементорам, - смех его оборвался так же резко, как и начался. — Но мы это скоро исправим.
Миледи молчала. Молчал и Крауч. После короткой паузы, он вновь заговорил:
- Если бы ты знала, как я ненавижу таких женщин, как ты. Высокомерных, заносчивых сук, считающих, что им все дозволено, - голос его постепенно становился все громче, в глазах загоралось безумие. — Чем ты так прельстила Розье, что он с такой готовностью погиб за тебя? Нет, не отвечай, я знаю чем!
Он поднялся с кресла и стал медленно подступать к ней.
- Так может быть, если я тебя сейчас трахну, я тоже забуду обо всем? Забуду о своей загубленной карьере! О своей разбитой семье!
Он схватил оцепеневшую Миледи за волосы и заставил подняться на ноги, грубо прижимая к себе.
- Да ты знаешь, сука, что я почти стал Министром Магии?! — прошипел он ей прямо в ухо. — И все пошло прахом из-за тебя. Из-за тебя и этого чертового сопляка.
Он повалил ее на стол, по-прежнему держа за волосы, принуждая смотреть ему прямо в глаза.
- Тебе, наверное, смешно было думать, что мой сын прислуживает вам?! Хорошо посмеялись надо мной с этой ведьмой Лестрейндж?!
- А почему бы нам не посмеяться? — вдруг выпалила Миледи. — Ты даешь немало поводов для насмешек, Крауч! Посмотри на себя! Ты же просто жалкий импотент!
От изумления Крауч застыл, не двигаясь. Все было совсем не так, как он себе это представлял. Когда он мечтал о том, как ненавистная Миледи окажется, наконец, в его руках, он представлял ее слабой, умоляющей о пощаде. А сейчас эта ведьма смотрела на него ненавидящими глазами, потемневшими от злости, и с ее надменных губ срывались одно за другим оскорбления.
- И мне искренне жаль твою жену! На твоем месте, я не была бы так уверена в том, что Барти — твой сын!
- Заткнись, стерва!
Но она только расхохоталась ему в лицо. Он со всей силы ударил ее в лицо. Ее голова мотнулась в сторону, но она продолжала хохотать. Он встал со стола и с силой швырнул ее на пол. Почему она не плачет? Он подошел и ударил ее ногой под дых.
- Да плачь же ты, сука! Плачь!
Она подняла голову, губы все еще продолжали кривиться в улыбке.
- Ты даже ударить не можешь, как следует, - прошептала она. — Убей меня и успокойся, Крауч.
Он наклонился к самому ее лицу.
- Нет, я не убью тебя, - ярость погасла, и голос его был тих. — Помнишь, что вы сделали с Лонгботтомами? Так вот, тебя ждет то же самое. Ты сойдешь с ума в Азкабане. И для тебя не будет никакого суда. Там, в самой глубокой камере, ниже уровня моря, ты исчезнешь с лица земли. И все забудут о тебе.
Он выпрямился и открыл дверь.
- Уведите заключенную! Доставьте ее в Азкабан сегодня же!
В кабинет вошел Вилльямсон. Он рывком поднял девушку с пола.
- Прощайте, прекрасная Миледи, - с мстительным торжеством произнес Крауч.
Уже стоя на пороге, она обернулась.
- До свидания, Барти, - проговорила Миледи и вышла.
Остров-тюрьма
Вместе с Вилльямсоном и его спутником Миледи, преодолев еще несколько переходов и лестниц, вышла наружу. Как только тяжелые деревянные двери распахнулись перед ней, в лицо девушке ударил холодный влажный ветер, несущий в себе резкий запах соли и йода — запах моря. А потом она увидела и само море — бушующая в ночной темноте черная масса кипящих волн. Оно было совсем не похоже на то, что омывало лазурные берега Франции. Тюремщики вместе со своей жертвой спустились с каменистого холма, на котором стояло министерское здание, и прошли по каменному причалу, где их ждала небольшая шлюпка. Теперь Миледи могла ощутить на своем лице холодные брызги морской воды.
- Ох, и недобрую погодку вы выбрали, мистер Вилльямсон, чтобы скататься к дементорам по морю, - она только сейчас заметила седого старика, отвязывающего лодку от пристани. — Отложили бы хоть до утра.
- Слишком срочное дело, Тед, - не слишком охотно ответил Вилльямсон.
- А что за спешка-то, мистер Вилльямсон?
- Крауч приказал сегодня же отправить ее, - он кивнул на Миледи, - в Азкабан.
Старик, прищурившись, вгляделся в лицо девушки, стоявшей прямо и гордо, но витавшей, казалось, где-то далеко отсюда.
- Молоденькая какая… Что же она натворила такого, что ее в Азкабан?
- Поверьте, достаточно, чтобы заработать пожизненное заключение, - убежденно изрек спутник Вилльямсона. — Таких жестоких стерв еще мир не видал! А кого еще мог Сами-знаете-кто в жены взять!
Вилльямсон явно нарочито раскашлялся, и его словоохотливый товарищ моментально умолк и первым спрыгнул в шлюпку. Вилльямсон подтолкнул Миледи в спину, и последним сел в лодку. Старый Тед с силой оттолкнул шлюпку от причала, и она понеслась по волнам, подскакивая на их гребнях. Старик какое-то время смотрел ей вслед, а потом отвернулся и поковылял прочь от берега.
Шлюпка неслась вперед без всякого управления или движущей силы. Миледи сжалась на жесткой деревянной скамье, пытаясь спрятать лицо от летевших в него ледяных брызг. Вилльямсон стоял на носу лодки, всматриваясь в темноту, второй мракоборец сидел рядом с девушкой, словно опасаясь побега. Миледи невесело усмехнулась в воротник свитера. О каком побеге может идти речь, когда вокруг лишь холодные волны и темная глубина. Из мрака впереди начала выступать, угрожающе надвигаясь на них, темная громада мрачной каменной крепости. Ни один огонек, ни одно окно не горело в ней. Спустя несколько минут шлюпка ткнулась носом в песчаный берег острова, почти полностью занятого кошмарным замком. Миледи смотрела на эту темную твердыню, о которой она слышала столько ужасных рассказов, и чувствовала, как невольная дрожь пробегает по ее телу. Видя, что она медлит и не покидает шлюпки, Вилльямсон схватил ее за плечо и вытащил на берег. Миледи даже сквозь кожу своих высоких сапог почувствовала влажность и холод прибрежного песка, в котором утонули ее ноги. Они пошли к крепости. В тот момент, когда до нее оставалось не более сотни шагов, Миледи окатило волной леденящего ужаса. Она остановилась, как вкопанная. Судя по тому, что остановился и ее конвой, они ощутили то же самое. Вилльямсон выдернул волшебную палочку.
- Экспекто Патронум!
Из кончика палочки выпорхнул серебристый спаниэль. Патронус поплыл перед ними, освещая путь серебряным сиянием. Внезапно свет выхватил из ночи огромные черные ворота, окованные железом. Они медленно и беззвучно отворились, и из них выплыли, остановившись на границе света и тьмы три высокие фигуры, укутанные в черные плащи.
- У нас заключенная! — крикнул Вилльямсон. — По приказу Министерства!
Дементоры скользнули в сторону, открывая проход в крепость. На самом пороге Азкабана Миледи обернулась и бросила последний взгляд на темное небо, в котором парила наполовину скрытая облаками луна. До этого она никогда не замечала, как красиво ночное небо. Безжалостная рука конвоира дернула ее за собой, и небо сменилось темным каменным потолком. Ворота зловеще захлопнулись за ними, и Миледи кожей почувствовала всю боль и отчаяние, скопившиеся под этими сводами. Девушка чувствовала, что дементоры пытаются дотянуться до нее своей волей, но им мешает Патронус. Пока. Дрожа от страха при мысли, что скоро останется со стражами Азкабана один на один, Миледи безотчетно прижалась к Вилльямсону. Тот не отталкивал ее то ли из пробудившейся наконец жалости, то ли оттого, что ему тоже было не по себе от соседства дементоров, безмолвно скользивших вокруг них. Они спускались все ниже и ниже по бесчисленным коридорам и лестницам. Постепенно глаза девушки начинали привыкать к непроглядной тьме, и она начала различать крепкие деревянные двери с небольшими зарешеченными окошками. И по мимолетным бликам в этих окошках она поняла, что оттуда за ней наблюдают человеческие глаза. Пленники Азкабана провожали новенькую взглядами, равнодушными и любопытными, уже потухшими и еще сверкающими. Они спустились еще на несколько уровней, и камеры с деревянными дверьми сменились каменными мешками, зарешеченными на манер клеток в зоопарке. Миледи напрягала глаза, пытаясь разглядеть за потемневшими решетками хоть какое-то движение, но камеры были абсолютно черны и казались пустыми. И в то же время в них ощущалось чье-то присутствие, присутствие едва теплившейся жизни. По приглушенному рокоту за стенами она неожиданно осознала, что они уже ниже уровня моря. «Там, в самой глубокой камере, ниже уровня моря, ты исчезнешь с лица земли. И все забудут о тебе», вспомнила она слова Крауча и судорожно сглотнула. Кроме шума волн, ударявшихся о стены крепости, в Азкабане не раздавалось ни звука. Внезапно могильную тишину прорезал дикий вопль.
- Нет! Нет! Я не могу больше! Нет! Лучше смерть!
Миледи споткнулась от неожиданности, а один из дементоров отделился от них и скользнул в темноту, откуда раздавался хриплый мужской крик.
- Будьте вы прокляты! Будь проклято Министерство! Будь проклят весь мир!
Крик захлебнулся, сменившись жутким поскуливанием. Казалось невероятным, чтобы эти звуки издавало одно и то же существо.
И вдруг дементоры и Вилльямсон со вторым мракоборцем остановились у очередной зарешеченной камеры. Миледи не сразу поняла, что их жуткая экскурсия подошла к концу, что они достигли цели своего пути. Один из дементоров скользнул к решетке и склонился над ней, решетка, скрипнув, отворилась. Миледи в отчаянии вцепилась в Вилльямсона.
- Нет! Прошу вас, не оставляйте меня здесь одну!
Не глядя ей в глаза, мракоборец оторвал от себя девушку и втолкнул в камеру. Она рванулась к выходу, но у решетки уже вновь оказался дементор. Миледи инстинктивно попятилась к противоположной стене. Заперев решетку, дементор скользнул обратно в темноту. Вилльямсон шагнул ближе, его лицо в серебряном свете Патронуса казалось смертельно бледным.
- Не провоцируйте их. Ваши крики и борьба будут только питать их. Смиритесь.
С этими словами он отвернулся и пошел прочь.
- Не уходите! — закричала Миледи, кидаясь к решетке и обхватив пальцами ее холодные прутья. — Не уходите…
Голос ее сорвался, она видела, как тонет в темноте серебряный светлячок Патронуса. И в тот момент, когда он совсем исчез из виду, на нее со всей тяжестью навалилось осознание того, что произошло с ней. «И все забудут о тебе». Она похоронена, похоронена заживо на немыслимой глубине. Она пыталась сопротивляться нахлынувшему ужасу, но чувствовала, как все ее существо распадается на части, как ее затягивает в смертельный омут животного страха. В панике она слышала внутренний голос, вкрадчиво шептавший: « Ты уже мертва… Все погибло… Все… В этот раз тебе не выбраться…» Усилием воли она попыталась взять в руки, зажала уши, пытаясь отгородиться от этого липкого навязчивого голоса внутри ее головы, но он продолжал шептать ей слова отчаяния. Это был ночной кошмар без конца и края, где не осталось места надежде или радости. Вольдеморт не вернется, он мертв. Их власть закончена. То, что они почитали началом, обернулось крахом всего. Не владея более собой от ужаса перед этой кошмарной ночью, ее первой ночью в Азкабане, она кинулась к решетке и заколотила руками по железным прутьям, молча, с неистовством отчаяния. Впервые в жизни Миледи, урожденная графиня де Сен-Клер, оказалась в тюрьме, лицом к лицу с истинной болью и ужасом. Как обезумевшая птица, попавшая в капкан, она билась об эту клетку из камня и железа, калеча сама себя, разбивая в кровь свои изящные белые руки, пока боль в них не привела ее в чувство. Девушка, всхлипывая, сползла на пол и свернулась калачиком на холодном камне. В заполненной страхом темноте периодически раздавались какие-то вздохи и шорохи. На Миледи навалилось давящее чувство одиночества и тоски. Неужели не так давно она играла на клавесине в поместье Малфоев и жаловалась на судьбу. И судьба жестоко покарала ее за то, что она не ценила то, что имела. Судьба отняла у нее мужа, положение и, наконец, свободу. Они все уже считали себя бессмертными, и как легко их удалось втоптать в грязь.
Сколько прошло времени… Несколько секунд или несколько лет. Утренний свет не мог проникнуть на такую глубину. Будущее погибло, вся прошлая жизнь, казалось, начинала меркнуть, бледнеть перед кошмарным настоящим. Не было никакой Франции. И никакой свадьбы. И Малфой-мэнор, и Пожиратели Смерти, и мама, и Алиена — все это лишь миражи, которые никогда не существовали на свете. Реально лишь одно — темная крепость на затерянном в ледяном море острове и узница с темными волосами, сжавшаяся на полу камеры.
- Нет, нет… - пробормотала Миледи. — Это было. Или не было?
Она замотала головой.
- Неужели я схожу с ума? — громко вопросила она.
И рассмеялась безумным хриплым смехом.
- Конечно, сходишь! Разговоры с самой собой — первый признак сумасшествия! А ты сейчас именно этим и занимаешься.
Она слегка стукнулась головой об пол, пытаясь сосредоточиться. И тут из мрака коридора до нее донеслись голоса. Настоящие человеческие голоса. И одновременно с ними появился далекий серебристый отблеск.
- Это правда, что она уже неделю ничего не ест? — энергичный мужской голос.
- Дементоры докладывают, что вся еда уносится из камеры нетронутой, - глубокий успокаивающий тембр.
- А по мне, так пусть сдохнет от голода, упрямая стерва! — резкие знакомые интонации.
- Ну что вы, Грюм. Нельзя же так. Даже с ней, - с укоризной произносит первый голос.
Голоса приближаются, но у нее нет ни сил, ни желания даже просто поднять голову. Не все ли равно. Она сидит, прижавшись спиной к каменной стене, подтянув колени к подбородку, и не чувствует ни интереса, ни любопытства, только холод и тяжесть безнадежно отсыревшей одежды. Вот они уже приблизились к ее камере, стало почему-то чуть теплее, лязгнула, открываясь, решетка.
- Просыпайся, Сен-Клер! К тебе посетитель!
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:10 | Сообщение # 14 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Мелани Саймон
Посещение заключенных в Азкабане входило в список непосредственных обязанностей Министра Магии. И для недавно назначенного на этот пост Корнелиуса Фаджа эта обязанность явилась не очень приятным сюрпризом, но он был полон решимости добросовестно исполнять свой долг и сегодня выбрался на остров в самом сердце Северного моря в компании Грозного Глаза Грюма и Кингсли Бруствера. Тюрьма производила отвратительное впечатление, на всей земле трудно было отыскать более безнадежное место. Присутствие дементоров ощущалось повсюду, и даже два патронуса не вполне защищали Министра и его свиту от их губительной энергии. Экс-глава отдела чрезвычайных происшествий нервно ежился, когда видел огромные черные фигуры стражей Азкабана, безмолвно скользящие под темными сводами крепости. Фадж прошел по всем коридорам Азкабана, поговорил с осужденными, которые в большинстве своем несли бессвязный бред, и уже собирался повернуть обратно. В этот момент они были как раз возле камеры ожидающей суда Беллатрисы Лестрейндж, она хохотала, как сумасшедшая, за дверью своей камеры, а потом вдруг протяжно закричала:
- Мел! Мел! Миледи, где ты? — Крик превратился в сиплое бормотание. - Я же клялась оберегать тебя! Ну где же ты? Он убьет меня, - Лестрейндж жалобно всхлипнула и захныкала:
- Нет, Милорд! Я не виновата, клянусь! Пожалуйста, не надо…
- Миледи… - повторил Фадж.
Он совсем позабыл, что она тоже здесь. Наверное, потому что Крауч приложил все силы, чтобы стереть имя этой девушки со страниц магической истории. Бедняга Барти упрямо возлагал вину за все случившееся с ним и его семьей на жену Вольдеморта, напрочь игнорируя собственную роль в том, что его сын отправился искать себе друзей среди Пожирателей Смерти. Лично Фадж был склонен думать, что девушка всего лишь стала жертвой обстоятельств, оказавшись не в то время не в том месте. В любом случае, глупо упускать шанс посмотреть на женщину, вокруг которой бушуют такие страсти. Кингсли был определенно такого же мнения, а вот на лице Грюма отразилось явное неудовольствие. Мракоборец ненавидел слишком красивых женщин и темную магию, а Миледи, по слухам, сочетала в себе и то, и другое.
Они спустились на самый нижний уровень. Там было сыро и холодно, гораздо холоднее, чем на верхних этажах здания. Серебряный свет двух патронусов, рыси и соболя, озарил маленькую темную камеру. Фадж со своим сопровождением шагнул внутрь.
- Просыпайся, Сен-Клер! К тебе посетитель, - грубо сказал Грюм.
Фигурка девушки застыла у противоположной от них стены, она сидела, обхватив руками колени, пряча в них лицо. Ее распущенные волосы окутывали спину и плечи, словно темное покрывало. Она не пошевелилась и никак не среагировала на их приход, словно не слыша слов Грюма.
- Миледи, - позвал Корнелиус.
Девушка по-прежнему не двигалась. Фадж достал волшебную палочку и направил на Миледи. Голова девушки качнулась, повинуясь силе его заклинания, и медленно поднялась от колен, как будто кто-то приподнял ее за подбородок.
- Люмос, - шепнул Фадж, и неяркий луч озарил лицо девушки.
Фадж нервно сглотнул. Он, разумеется, много слышал о необычной внешности Миледи, но все же оказался не готов к столь пугающе безупречной красоте. Темные густые волосы оттеняли белизну ее лица, пухлые губы составляли контраст тонкому хищному носу, высокие скулы казались вырезанными из белого мрамора. Она не подняла век, и длинные загнутые ресницы покоились на бледных щеках. Министру вдруг отчаянно захотелось увидеть ее глаза. Это неправильно, подумалось Корнелиусу, Азкабан уничтожит ее. Его мозг напряженно заработал. Ее имени нет в протоколах, а значит, никто не хватится, если ее вывезти отсюда без лишнего шума. Корнелиус повернулся к Грюму и Кингсли.
- Оставьте нас.
- Но, Министр… - Грюм был потрясен. — Вы отдаете себе отчет, что она опасна?
- Да бросьте, Аластор! — пренебрежительно отмахнулся Фадж. — Посмотрите на нее. Это всего лишь голодная слабая женщина, к тому же безоружная. Уйдите, это приказ.
Помедлив еще мгновение, Грозный Глаз вышел из камеры, и Кингсли последовал за ним. Грюм взмахнул палочкой, и серебряный соболь последовал за ними, удаляясь по коридору. Рысь Кингсли осталась сидеть возле камеры Миледи.
Оставшись с пленницей один на один, Фадж еще какое-то время молча разглядывал ее.
- Так значит, это вы пытали Лонгботтомов вместе с Лестрейндж и Краучем? — наконец произнес он. — И это вы возглавляли нападение на Боунсов, Пруэттов, МакКиннонов, а также, несомненно, на многих других.
Девушка молчала, все так же не открывая глаз. С каждой секундой желание обладать этой женщиной снедало Министра все сильнее. Он подошел ближе.
- Я не считаю вас виновной, Миледи. Я уверен, что вы не ведали, что творите, находясь под властью темной магии. Так ведь? — он сделал ударение на последних словах.
- И я могу сделать так, чтобы вы вышли отсюда, - он сделал еще шаг к Миледи. — Вы будете свободны, понимаете?
Слово «свободны», видимо, дошло до сознания Миледи. Темные ресницы дрогнули, и она открыла глаза. Черные? Нет, скорее темно-синие, как штормовое море, с восторгом подумал Фадж.
Несколько секунд девушка смотрела прямо в глаза Министру Магии, потом усмешка тронула ее губы.
- И что же, вы сделаете это бескорыстно?
Какой у нее голос, хрипловатый грудной тембр.
- Ну разумеется, я буду рассчитывать на некоторое… уважение с вашей стороны, - нетерпеливо ответил Фадж. — За что вам держаться теперь, Миледи? Ваши сообщники схвачены или убиты, ваш супруг, к счастью, мертв.
Если бы Фадж был более наблюдателен, он бы заметил, как прекрасные глаза Миледи вспыхнули опасными огоньками, зрачки зловеще сузились. Все это свидетельствовало о приближающемся приступе звериной злобы, какие периодически стали случаться с Миледи после падения Темного Лорда. Но Министр не заметил опасности, он наклонился к девушке и продолжал говорить:
- Подумайте, вы будете жить в моем доме, ни в чем не будете нуждаться. А когда весь этот скандал утихнет, я смогу даже жениться на вас.
Он осекся. Миледи по-прежнему улыбалась, но теперь ее улыбка походила на оскал.
- Даже жениться? — повторила она. — На мне? Какая честь…
Слово «честь» прозвучало змеиным шипением, но Фадж продолжал смотреть ей в глаза, низко склонившись к ней и не замечая сарказма.
- Хорошо, что вы это понимаете, дорогая. Вам, вероятно, нужно время на раздумье? Поторопитесь, Дамблдор собирался приехать сюда сегодня.
- О, нет, - пропела Миледи. — Я готова дать ответ сейчас.
- Каков же он? — в нетерпении Корнелиус почти вплотную приблизил свое лицо к лицу Миледи.
Она кротко улыбнулась и резким внезапным движением ткнула кончиками пальцев Фаджу в глаза, а в следующий миг ее пальцы сомкнулись на горле Министра, и они покатились по грязному полу камеры в безмолвной борьбе. Волшебная палочка выпала из руки Корнелиуса и, прощально сверкнув, исчезла в темноте. Тонкие пальцы Миледи, показавшиеся ему такими нежными и изящными, оказались удивительно сильными. Их стальная хватка не давала Министру даже позвать на помощь, из горла вырывались лишь невнятные хрипы. Обломанные ногти Миледи впивались ему в шею, но краем глаза он увидел, как серебристая фигурка крупными прыжками удаляется прочь по коридору и исчезает в темноте.
Миледи все сильнее сжимала руки. Она не думала о последствиях или о побеге, ей просто казалось, что если Фадж сделает еще хотя бы вздох, она не сможет жить на свете. В темноте лицо Министра Магии смутно белело перед ней, она слышала его сипение и собственное тяжелое дыхание, чувствуя, как он безуспешно пытается оторвать ее пальцы от своего горла. И вдруг все опять озарилось серебряным светом, сквозь пелену гнева, застилавшую ее разум, Миледи услышала лязганье решетки, громкие голоса, а потом ее ударили заклинанием, отшвырнувшим ее от Фаджа. В голове прояснилось, она отчетливо видела, как в камеру вбегают Грозный Глаз Грюм и Кингсли, как они наклоняются над Министром, тормошат его. Как Фадж открывает глаза, явно не веря еще, что остался в живых. Как он с помощью мракоборцев поднимается на ноги, держась за шею обеими руками и надрывно кашляя.
- Я ведь предупреждал вас, Министр! Если бы не патронус Кингсли… — голос Грюма срывается от быстрого бега. — На этот раз ты точно допрыгалась, дрянь!
Фадж смотрит прямо на нее, лежащую на полу, обессиленную приступом ярости.
- Отведите ее во Двор Потерянных Душ, - отрывисто произносит он. — Немедленно.
В камеру тут же проскальзывают два дементора. Миледи чувствует их торжество. Что еще за Двор Потерянных Душ? Липкий страх окутывает ее, и нет сил сопротивляться ему. Отвратительные руки в гнойных струпьях хватают ее за предплечья и поднимают с пола. Дементоры выволакивают Миледи из камеры и тащат по лестницам и коридорам. Из узких бойниц в коридорах верхних уровней льется тусклый серый свет, он слепит отвыкшие даже от такого освещения глаза.
Немного привыкнув к свету, Миледи начала озираться по сторонам. Из каждого зарешеченного окошка в двери за ней наблюдали глаза узников, кто-то с жалостью и сочувствием, кто-то злорадно, а кто-то равнодушно. В ужасе она пыталась хоть с кем-то встретиться взглядом, но стоило ей посмотреть на кого-то из заключенных, как глаза исчезали в полумраке камер, словно их обладатели боялись заразиться невезением и оказаться на ее месте. И вдруг ее отчаянно колотившееся сердце пропустило удар. Прямо рядом с ней в крохотном оконце двери, мимо которой ее тащили, блестели до боли знакомые темно-серые глаза.
- Сириус! — вскрикнула она, рванувшись из лап дементоров с такой силой, что они на миг отпустили ее, и бросилась к двери. Прежде чем ее опять схватили, она успела пропустить пальцы через решетку и почувствовала, как Сириус мимолетно коснулся их.
- Оставьте ее! — закричал Сириус, глядя, как девушка исчезает за поворотом коридора. — Мелли!
Эта неожиданная встреча с Сириусом немного согрела Миледи, и хотя сердце ее разрывалось от боли, ледяной страх, порождаемый дементорами, отступил. Миледи не боялась, хотя подозревала, что на самом деле все очень страшно.
Дементоры остановились перед невзрачной дверью и втолкнули девушку внутрь. Точнее, вытолкнули наружу. Миледи находилась в квадратном внутреннем дворике крепости, с трех сторон высились гладкие каменные стены, а с четвертой была большая стеклянная витрина, за которой столпились люди, среди которых Миледи увидела и Фаджа. Серое небо над головой навевало дурные предчувствия. Неожиданно в спину девушке словно дохнуло холодом. Это был не свежий холодный бриз, а затхлая могильная сырость. Она напряглась, не оборачиваясь, прекрасно зная, что у нее за спиной дементор, и скорее всего не один. Фадж пристально смотрел на нее из-за стекла. Что он задумал? Ответ пришел мгновенно. Двор Потерянных Душ. Миледи отчетливо ощутила, как на голове зашевелились от страха волосы. Они приговорили ее к Поцелую. Девушка обернулась. Четыре дементора неспешно скользили к ней, она попятилась, но почти сразу же уперлась спиной в гладкое стекло. Дементоры остановились в полуметре от нее, следя за каждым ее жестом, зная, что ей нечем защититься. Один из них поднял руки и откинул капюшон. Лица у дементора не было, просто серая, покрытая струпьями кожа, и рот, моментально приковавший к себе внимание девушки. Он был похож на воронку, черную дыру, со свистом всасывающую воздух. Миледи мысленно увидела, как эта черная выгребная яма прилипает к ее губам, и пронзительно закричала. Дементоры снова двинулись на нее. Девушка упала и скорчилась на полу, прижимая ладони к лицу. Она почувствовала, как холодные влажные руки крепко берут ее запястья и отводят ее пальцы от лица. Дыхание дементора коснулось ее губ, со свистящим звуком дементор всасывал воздух и что-то еще. У нее перед глазами замелькали, как в калейдоскопе, яркие обрывки воспоминаний. Они вспыхивали и тут же гасли в первозданной темноте. Она ощущала, как самая сущность ее словно отделяется от застывшего тела, неотвратимо двигаясь к чему-то худшему, чем посмертное небытие.
И вдруг все кончилось. Воздух понемногу теплел, а она слышала спорящие голоса над своим распростертым на земле телом.
- Как вы могли, Корнелиус? Я не думал, что вы способны на такое! — гнев и разочарование в мудром голосе.
- Но, Дамблдор, она же едва не убила меня! Чуть не придушила в темноте, как котенка! — неуверенно возражал Министр. — Вы бы видели ее! Совершенно обезумела!
- Пусть так! И для безумной, больной женщины вы не придумали средства лучше, чем Поцелуй Дементора?!
Секундное молчание.
- Что же вы предлагаете?
- Она больна.
- Вы хотите отправить ее в больницу Святого Мунго? Дамблдор, помилуйте! Там же Лонгботтомы! Нельзя же, в самом деле, держать преступника рядом с его жертвами!
- У нее будет одиночная камера, она не будет видеть никого, кроме целителей.
- Делайте, что хотите, Дамблдор! — запальчиво произнес Фадж. — Я никогда больше не хочу слышать об этой девке.
Миледи услышала звук удаляющихся суетливых шагов. Альбус Дамблдор склонился над ней, и девушка вдруг поняла, что он не позволит дементорам дотянуться до нее. Облегчение и пережитое потрясение навалились на нее с такой силой, что она потеряла сознание.
***
Она очнулась от того, что кто-то грубо тряс ее за плечи. Она попыталась вырваться и получила хлесткую пощечину, окончательно вернувшую ей сознание. Перед ней возникло квадратное лицо плохо выбритого мужчины в желтой мантии.
- Где я? — с трудом выговорила Миледи.
- Дома, - хохотнул мужчина. — Сейчас только одежку подберем вашей светлости и сфотографируем на память.
Он достал откуда-то из-за спины серую рубаху из грубого льна и кинул девушке.
- Одевайся.
Видя ее замешательство, он опять рассмеялся.
- Не стесняйтесь, ваша светлость! Привыкайте все делать под надзором! — он грозно сдвинул брови. — Решила поломаться, детка?
Мужчина шагнул к ней и одним резким движением разорвал на ней свитер, потом он с отменным безразличием к ее телу натянул на девушку рубашку. Он взял ее за локоть и вывел в соседнюю комнату, там их ждал невысокий человек лет тридцати с большими ножницами. Прежде чем Миледи сообразила, что они собираются делать, коротышка проворно обрезал ей волосы. Глядя, как густые темные пряди мягко упали на пол, девушка беззвучно заплакала. В комнату вошел еще один человек с большим фотоаппаратом.
- Ну-ну! Не плачь! — затараторил он направляя на нее объектив. — Отрастут да еще длиннее, чем прежде! — он щелкнул фотоаппаратом. — Повернись носиком! Вот вылечишься, выйдешь отсюда, и все у тебя будет отлично!
Санитар что-то шепнул фотографу на ухо, и тот вздрогнул.
- Фотографии я занесу завтра.
Он вышел, не произнося больше ни слова.
Миледи проводили обратно в крохотную комнатку с узкой койкой, застланной застиранным одеялом, под самым потолком было маленькое окошко, в котором виднелся клочок серого неба.
- Располагайся, Мелани.
Она удивленно посмотрела на санитара.
- Я не Мелани. Меня зовут Мелинда. Мелинда де Сен-Клер. Миледи.
- А вот и нет, - торжествующе осклабился санитар. — Пойми, детка, никого здесь не интересует, кем ты была раньше. Здесь ты значишься как Мелани Саймон. И чем быстрее ты это примешь, тем лучше для тебя.
Дверь захлопнулась. Сколько дверей уже захлопывалось за ней? Чтобы открыть эту, ей потребуется не один год. Но бывшая Миледи не знала этого, она сидела на полу, закрыв лицо руками, и плакала без слез.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:12 | Сообщение # 15 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Часть вторая. Узница Святого Мунго.
Абигель Мервент шла по коридору больницы с ворохом рождественских подарков в руках. Был уже девятый час, и ее смена подходила к концу. Ласково улыбаясь своим подопечным, молодая целительница, раздавая им подарки, думала о том, как вернется сегодня домой. Абигель представляла, как откроет дверь и почувствует запах индейки, которую ее муж Адам уже, наверное, поставил в духовку. Представляла, как ее пятилетний сын радостно выбежит в прихожую и обнимет ее за шею, а Адам с улыбкой будет наблюдать за ним, а потом подойдет к ней, поцелует в щеку и заберет у нее сумку. Такими праздничными вечерами Абигель всегда особенно жалела несчастных пациентов психиатрического отделения больницы Святого Мунго. Для них тихое семейное счастье было невозможным, бедняги проводили праздники за зарешеченными окнами в полном одиночестве. В лучшем случае, их навещали родственники и друзья (разумеется, строго до восьми часов вечера), а в худшем, персонал дарил им скромные подарки от лица больницы, чтобы хоть как-то скрасить их пребывание в этих стенах.
Сложив подарки на столик, напротив палаты Дайан Льюис, целительница выпрямилась и увидела, как из палаты Януса Тики выходят одетая в зеленое платье пожилая волшебница и упитанный мальчик лет тринадцати.
- Вы сегодня задержались, мадам Лонгботтом, - окликнула Абигель волшебницу.
- О, здравствуйте, Абигель. Алиса никак не хотела отпускать от себя Невилла, надарила ему кучу фантиков.
Старая колдунья пыталась говорить нарочито весело, но в глазах у нее была боль. Невилл смотрел в пол, но Абигель была уверена, что мальчик просто не хочет показывать свои слезы. Поддавшись порыву, целительница пожала морщинистую руку волшебницы.
- Им непременно станет лучше! Я уверена, что мы сумеем вернуть им рассудок!
- Конечно, дорогая, - показная уверенность Абигель нисколько не обманула мадам Лонгботтом. — Только ведь уже тринадцать лет прошло. Не переживайте за нас, милая. Не стоит портить себе праздник. Счастливого рождества, Абигель.
Абигель с горьким осадком в душе смотрела, как они удаляются по коридору, Невилл бережно поддерживал бабушку под локоть. Вихрь террора Того-кого-нельзя-называть, пронесшийся по Англии тринадцать лет назад, к счастью, не затронул семью Абигель, которой тогда было двенадцать, но разрушил великое множество других семей, в том числе и Лонгботтомов. Преступники были пойманы и получили пожизненное заключение в Азкабане, но это было слабым утешением для осиротевших матери и сына. В такие минуты в кроткой Абигель просыпалась жгучая ненависть к убийцам, называвшим себя Пожирателями Смерти, к этому ужасу ее детства.
Целительница несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Она выбрала из горы подарков самый, на ее взгляд, яркий и красивый - хорошенькую, пушистую елочку высотой около метра. Голубовато-зеленая хвоя была украшена яркими игрушками, конфетами и орехами, на верхушке в золоченом фонаре из волшебного стекла порхала крошечная светящаяся фея. Осторожно держа елочку обеими руками, Абигель пошла в самый конец коридора, к небольшой палате без таблички с названием, зато с крохотным зарешеченным окошком в двери. Перед тем, как открыть запертую заклинанием дверь, Абигель привычно заглянула в окошко. Это было обязательным правилом для персонала больницы, правилом, которое соблюдалось неукоснительно. В палату к Мелани Саймон ни в коем случае нельзя заходить без волшебной палочки и не определив предварительно через окошечко, чем занимается пациентка. Это правило всегда казалось целительнице совершеннейшей глупостью, потому что Саймон всегда занималась одним и тем же — неподвижно сидела, устремив взгляд к забранному решеткой окошку. Абигель работала в больнице уже два года, и ни разу за все это время больная не дала повода считать себя опасной для окружающих.
Целительница с трудом достала палочку и прошептала заклинание, дверь открылась, и девушка зашла в палату. Пациентка даже не обернулась.
- Добрый вечер, Мелани, - приветливо поздоровалась целительница, ставя елочку на прикроватный столик и убирая палочку под мантию. — Посмотри только, что я тебе принесла!
Мелани не отвечала, но Абигель и не ждала ответа. Пациентка не то не могла, не то не хотела разговаривать, и лично Абигель никогда не слышала от нее ни единого слова. Мелани Саймон была самой большой загадкой больницы Святого Мунго. Никто в точности не знал, когда и как она оказалась здесь, чем объясняются исключительные предосторожности во всем, что ее касается. Состав сотрудников с тех пор полностью обновился, а самая старшая из ныне работающих целительниц Нерис Гейбл, пришедшая работать в больницу одиннадцать лет назад, утверждала, что Мелани уже тогда пребывала в этой же самой палате. Достоверно известно было лишь одно: психическое расстройство ее неизлечимо, и она останется в клинике до самой смерти.
- Скоро тебе принесут праздничный ужин, - как можно оптимистичнее объявила Абигель. — Если хочешь, я могу включить тебе радио. В Хогвартсе сегодня Святочный Бал, выступают «Ведуньи». А Диггори и Поттер открывают сам бал. По радио сегодня будет прямая трансляция.
Она испытывала симпатию и жалость к этой несчастной и сломленной женщине с пустыми глазами, которую никогда никто не навещал. Как тяжело, должно быть, не иметь ни семьи, ни друзей! Тут мысли целительницы опять устремились к ее собственной семье.
- Ну, как хочешь. Счастливого тебе рождества, Мелани.
Целительница направилась к двери, когда за ее спиной вдруг раздался тихий хрипловатый голос.
- Абигель!
Этот тихий голос, похожий на шелест листвы, потряс целительницу до глубины души. Она обернулась. Мелани Саймон смотрела прямо на нее, но это был не обычный ее опустошенный взгляд, нет. Темно-синие глаза горели каким-то внутренним огнем, и Абигель только сейчас осознала, что эта женщина безумно красива.
-Иди ко мне.
Испытывая одновременно и страх, и восторг, не в силах отвести взгляд от удивительных, колдовских глаз, целительница медленно пошла к Мелани, дверь за ее спиной тихо захлопнулась. Это и есть то, о чем много раз предупреждали старшие целители. Она вовсе не так сломлена, как казалось со стороны, она просто ждала подходящего момента. Вот поэтому и нельзя было выпускать из рук волшебную палочку в присутствии этой женщины, нарушать правило, которым Абигель так легкомысленно пренебрегла.
- Отдай мне палочку, Абигель.
Она послушно достала палочку. Вот же она палочка! В руках! Сейчас бы ударить ее одним из тех заклинаний, которыми владели все целители на случай нападения со стороны пациентов. Но поздно, слова вылетели из памяти, а руки не слушаются, покорно протягивая палочку той, кого она знала под именем Мелани Саймон.
- Обливиэйт!
Карие глаза целительницы разбежались в разные стороны и встали на свое место, а Миледи без сил опустилась в жесткое кресло, тяжело дыша. Получилось! Она сумела на короткий срок подчинить себе целительницу, но даже это небольшое по меркам того, что она могла сделать раньше, магическое усилие лишило ее энергии. Она взглянула на волшебницу, безвольно застывшую на месте. Абигель смотрела в пространство абсолютно бессмысленным взглядом. Пожалуй, заклятие забвения вышло слишком сильным, но теперь уже ничего не поправишь. Миледи привычно задавила в себе угрызения совести. Она встала и медленно пошла к выходу из палаты, стараясь не раздумывать о безумии своего побега и о шансах на успех, стремящихся к нулю.
Все вышло настолько спонтанно, что она не успела ничего продумать и брела по пустым коридорам больницы наугад, просто надеясь никого не встретить.
Миледи вышла на какую-то лестницу и пошла вниз, держась за перила, с трудом передвигая ноги, уговаривая себя сделать еще шаг, а потом еще один, и еще. Она сейчас как никогда близка к свободе, так неужели на ее пути встанет какая-то жалкая усталость? Остановившись передохнуть на лестничном пролете, она оглядела себя. Тонкая льняная рубашка серого цвета доходила до колен и была единственной принадлежностью ее туалета, на ногах были надеты больничные шлепки. Преодолевая головокружение, Миледи побрела дальше. Голова кружилась скорее всего от истощения, потому что Миледи уже несколько дней ничего не ела. Бесконечная лестница, наконец, уперлась в стеклянные двери. Интересно, когда они обнаружат Абигель в ее палате? С трудом открыв стеклянные створки, Миледи вышла в освещенный вестибюль и поспешно шагнула за угол, услышав голоса. Совсем рядом с ней стоял платяной шкаф. Недолго думая, Миледи открыла его и с радостным удивлением увидела висящую в нем верхнюю одежду. Она вытащила длинный синий плащ мужского покроя с капюшоном.
- Сейчас Абигель, наконец, наболтается с пациентами и уйдет, и станет совсем скучно, - протянул немного визгливый женский голос.
- Да уж, нет ничего хуже, чем дежурить в Рождество, - ответил мужской бас.
Миледи осторожно выглянула из своего укрытия. В ярко освещенном вестибюле за стойкой сидела пышнотелая блондинка, перегнувшись через стойку, с ней беседовал высокий мужчина в мантии целителя.
- Посетители разошлись? — спросил он.
- Да, кажется, - рассеянно ответила блондинка. — Постойте, вон еще кто-то уходит. Счастливого рождества! — громко крикнула она сгорбленной фигурке в синем поношенном плаще, медленно идущей к выходу через вестибюль. Та вздрогнула, и глубже втянула в плечи голову в капюшоне.
- Счастливого рождества, - пробормотал целитель, провожая ее глазами.
- Несчастные люди, - задумчиво проговорила блондинка. — Интересно, кого навещал этот бедняга? Совсем не помню, как он заходил. Хотя сегодня было столько народу… Что с вами, Аарон?
Целитель по-прежнему внимательно смотрел на фигуру в плаще, уже достигшую выхода, взгляд его был прикован к ее ногам. Блондинка перегнулась через стойку и проследила за его взглядом, на ногах уходящего были надеты больничные шлепки.
- Побеееег!!! — пронзительный визг блондинки разрезал тишину. Она надавила на кнопку тревоги, и оглушительный вой сирены состряс здание.
- А ну, стой! — целитель, словно очнувшись, кинулся вслед за беглянкой.
Услышав крик, Миледи, кинулась к выходу, отбросив конспирацию. Она распахнула дверь и уже почти вырвалась на свободу, как вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече, руку, неумолимо потянувшую ее назад. Она обернулась, капюшон свалился с головы.
- Саймон! — от неожиданности целитель немного ослабил хватку. В следующий миг у него в руках был лишь плащ, а Миледи убегала в снежную темноту.
Три мракоборца выбежали в вестибюль, целитель Аарон повернулся к ним.
- Она сбежала! Мелани Саймон сбежала!
Не говоря ни слова, мракоборцы выбежали вслед за беглянкой.
Отчаяние придало Миледи сил. Она оттолкнула какого-то пьяного магла, решившего поспать у витрины заброшенного универмага. Бедняга долго протирал глаза, когда ему на голову прямо из стеклянной витрины вывалилась сначала какая-то девица в ночной рубашке, а затем трое мужчин в длинных темных мантиях пробежались по его ногам и тоже исчезли в конце улицы.
Миледи неслась по пустынным лондонским улицам, преследователи пока отставали, но это не могло продлиться долго. Трем сильным мужчинам не потребуется много времени, чтобы догнать слабую голодную женщину. Она остановилась и направила на них волшебную палочку, отнятую у Абигель.
- Петрификус Тоталус! — крикнула она.
Ничего не произошло. Ну конечно, она ведь не отняла палочку в бою, Абигель отдала ее добровольно, и потому палочка не слушается. Она отшвырнула бесполезную палочку и побежала дальше, она потеряла где-то шлепки, и снег обжигал холодом ее босые ноги. На дороге перед ней возникла широкая канава, отделенная переносной металлической оградой. Миледи, не сбавляя ход, пнула железку ногой, уже потерявшей всякую чувствительность от холода. Ограда рухнула в канаву, по-видимому, глубокую. Миледи бросила взгляд через плечо, мракоборцы приближались. Зажмурив глаза, она оттолкнулась от земли и перепрыгнула через яму, допрыгнула до края, но не удержала равновесие на обледенелом асфальте и упала, проехав несколько метров на обнаженном бедре, сильно ободрав кожу. Застонав от боли, она поднялась, уверенная, что сломала ногу, но перелома, очевидно, не было, хотя нога дрожала и подгибалась. Мракоборцы остановились, не решаясь прыгать, пока Миледи, прихрамывая, побежала дальше. Кто-то метнул в нее заклятие, но красный луч просвистел мимо. Она попыталась прибавить скорость, и постепенно голоса преследователей стихли. Через пять минут задыхающаяся беглянка выбежала к мосту Блэкфрайарс. Неподалеку сверкал огнями собор Святого Павла, вокруг не было ни души, но Миледи не отпускала тревога. Нервно оглядевшись, она ступила на мост и быстрым шагом пошла на другую сторону. Здесь, над обледенелой Темзой, было еще холоднее, и дул пронизывающий ветер. Она доковыляла почти до конца, когда на другой стороне возникла темная фигура одного из ее преследователей. Она тихо вскрикнула и кинулась назад, но тут на другом берегу появились еще двое. Мракоборцы взяли ее в «клещи». Не спеша, зная, что теперь ей никуда не деться, они подходили к застывшей ровно посередине моста Миледи, она видела, как мерцают кончики их палочек. Она прижалась к каменным перилам и бросила взгляд вниз. Темная поверхность реки поблескивала льдом. Мракоборцы были совсем близко.
- Тише, тише! Мы ничего тебе не сделаем.
- Это точно, - прошептала Миледи, решаясь. — Вы мне ничего не сделаете.
В мгновение ока она перемахнула через перила и полетела вниз, из-за свиста ветра в ушах не слыша криков людей, оставшихся на мосту. Босые ступни коснулись льда, но он, слишком тонкий, тут же проломился, и Миледи с головой погрузилась в ледяную воду. От холода перехватило дыхание, каждую клеточку кожи словно пронзило ледяным кинжалом. Она не видела ничего перед собой, чувствуя лишь, как ее неумолимо затягивает в черную глубину. Намокшие волосы облепили лицо, как какие-то темные водоросли, ногу свело жестокой судорогой.
***
Час спустя злые и промокшие до нитки мракоборцы стояли на тауэрском мосту.
- С меня хватит! — заявил Долиш. — Я не собираюсь всю ночь перед Рождеством искать труп этой девицы!
- Но, Долиш! — неуверенно возразил Робардс. — Как же мы вернемся…
- Да просто скажем, что она утонула, вот и все! — вмешался Праудфут. — Что же нам теперь, всю Темзу пропустить через сито?!
- Вот именно, - поддержал его Долиш. — Да там на дне столько покойников, кроме нее! Сюда трупы бросали с момента основания города.
- Ну вообще-то, она, конечно, вряд ли выжила… - протянул, сдаваясь Робардс.
- Выжила? — усмехнулся Праудфут. — Да за час любой бы уже умер от переохлаждения, а она, думаю, утонула сразу же. Пойдемте лучше выпьем в каком-нибудь пабе и забудем эту неприятную историю.
- И то правда, - повеселел Робардс, расставаясь с последними сомнениями. И мракоборцы удалились.
Миледи сжалась под мостом, прижавшись к свае. Она уже не чувствовала ни рук, ни ног. У нее не было сил двигаться дальше, ей казалось, что ледяные воды Темзы наполнили ее вены вместо крови, волосы смерзлись в сосульки. Она посмотрела наверх и насыпь моста показалась ей столь же неприступной, как Эверест. Она почувствовала на щеках нестерпимо горячую влагу, из глаз заструились слезы. Неимоверным усилием она подняла руку и поползла вверх по насыпи, ломая ногти и обдирая пальцы, замерзшие настолько, что из них даже не текла кровь. Потраченные на этот мучительный подъем двадцать минут показались ей двадцатью годами. Наконец, она из последних сил подтянулась и перевалилась за парапет. Почти сразу же ее ослепил яркий свет желтых фар автомобиля, раздался визг тормозов. Миледи попыталась вскрикнуть, но из горла вырвался только сдавленный хрип. Фары оказались прямо рядом с ее лицом, удар, и сознание Миледи растворилось в их свете.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:13 | Сообщение # 16 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Остаться в живых
- Вероятно, это воспаление легких. Похоже, наша красавица искупалась в Темзе, прежде чем оказалась на проезжей части. На вашем месте, лорд Спенсер, я бы все-таки отправил ее в больницу.
- Не представляю, как это можно устроить, доктор. Я понятия не имею, кто эта женщина, у нее даже нет документов. Она поправится?
- Лорд Спенсер, я подозреваю сотрясение мозга, следствие удара об асфальт. Но пока сложно судить, насколько сильно она ударилась.
Двое человек шепотом переговаривались у изголовья ее кровати. Тело горело от жара, но при этом ее колотила ознобная дрожь. Пылающая голова безвольно утонула в пышной пуховой подушке. Приглушенные мужские голоса отдавались в голове гулким эхом, причудливо смешиваясь, делая неуловимым смысл произносимых слов. Горло саднило, мучительно ныло на уровне середины спины, там, где должны находиться легкие. Она тихонько застонала.
- Смотрите, она приходит в себя!
Приоткрыв глаза, она вначале не увидела ничего, кроме сплошной серой пелены, потом осознала, что к ней склоняются два мужских лица. Она смотрела на них, чувствуя только жгучую боль в затылке.
- Мисс, у вас есть родственники? Кого нам известить?
- Осторожно, лорд Спенсер. Она вас почти не слышит. Видимо, удар был сильнее, чем я предполагал. Ей сейчас крайне вредно думать.
- Скажите, по крайней мере, ваше имя. Как вас зовут?
Она отчаянно пыталась сообразить, как же ответить на этот вопрос, но в голове было пусто. Она попыталась озвучить потрясшую ее ужасную истину.
- Я… Я не знаю…
Они скорее прочли это по ее губам, чем услышали.
- Я не знаю! — беспомощно прошептала она. — Не знаю!
Из глаз покатились слезы, которые она даже не пыталась сдержать. Она судорожно сглотнула, и тело тут же сотряс приступ жестокого кашля, заставившего ее задыхаться и хватать ртом воздух.
- Тихо, тихо, моя хорошая! — ласково произнес один из голосов. — Дыши спокойно! Раз, два. Раз, два. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
- Умница! — похвалил он, когда дыхание ее выровнялось. — Теперь послушай. Отвечать ничего не надо, просто слушай и не забывай дышать. Ты больна, у тебя сильная простуда и воспаление легких, отсюда и кашель. Вдобавок ко всему ты попала под машину, и это вызвало сотрясение мозга. Чтобы поправиться, тебе нужно очень много спать. Я сделаю тебе укол снотворного, и ты уснешь. Ни о чем не беспокойся.
Она почувствовала, как тонкая игла осторожно входит в вену. Через минуту ее окутала сонливость, притупившая все чувства, еще через полминуты она крепко заснула.
***
Сириус задумчиво смотрел на море. Сегодня оно сердилось, бросая волны на песчаный пляж, но Сириус Блэк любил его даже таким, неласковым и беспокойным. Темно-синие волны напоминали ему… Блэк помотал головой, стараясь избавиться от мыслей, навеянных цветом недовольного зимними ветрами моря. Конечно, зима в этом благословенном краю была понятием условным. Ни мороза, ни снега, лишь незначительное похолодание, ветер и немного штормовое море. Эта зима разительно отличалась от английского холода и сырого снега. Несмотря на всю прелесть вечнозеленого края, который он выбрал в качестве убежища, Сириус Блэк тосковал по своей негостеприимной родине. Кроме того, он был полон тревоги за крестника, которого в скором времени ожидало неведомое, и от этого еще более страшное, испытание. Второе испытание Турнира Трех Волшебников. Сейчас, сидя на расстеленной на песке поношенной мантии, Сириус всей душой болел за Гарри, такого же безрассудного и смелого, как Джеймс, как Лили. Дамблдор в каждом письме запрещал Сириусу и думать о возвращении в Англию, но тот, напротив, все чаще задумывался именно об этом.
Сириус потянулся к кипе потрепанных газет, лежащей на песке рядом с ним, и взял верхнюю. « Пророк» доходил до него с примерно недельной задержкой, поэтому новости в нем уже нельзя было назвать свежими. Но все же лучше, чем ничего. Сириус пробежал глазами первые две страницы, не находя ничего полезного, и собирался уже отбросить газету, как вдруг его внимание привлекла небольшая заметка, проиллюстрированная фотографией. Не веря своим глазам, Сириус уставился на фотографию, потом начал жадно читать, бледнея с каждой прочитанной строчкой.
"В рождественскую ночь из больницы имени Святого Мунго был совершен побег. Пациентка психиатрического отделения Мелани Саймон напала на дежурную целительницу Абигель Мервент, применив к ней заклятие забвения, вследствие которого память и рассудок двадцатипятилетней Абигель были необратимо повреждены. Наложив проклятие, Мелани Саймон вышла из палаты, украла плащ, принадлежавший одному из дежурных мракоборцев, и попыталась выйти из госпиталя через главный вход, где была узнана целителем Аароном Мортимером, который, несмотря на все усилия, не смог в одиночку задержать больную. Мракоборцы, бросившиеся в погоню, преследовали беглянку до моста Блэкфрайарс, где Саймон, обезумев от страха быть пойманной, прыгнула в воду и, по словам мракоборца Родбардса, немедленно утонула. Что же толкнуло сумасшедшую на этот отчаянный шаг, собственное безумие или страх перед жестоким наказанием за попытку бегства? Стоит ли нам верить в самоубийство Мелани Саймон? Корнелиусу Фаджу следует задуматься над этим вопросом, равно как и над тем, что же в действительности происходит в благотворительных учреждениях, находящихся под покровительством Министерства Магии. «Ежедневный Пророк» выражает искренние соболезнования мужу и сыну Абигель Мервент, целительницы, превратившейся в пациентку, и призывает их простить несчастную помешанную, которая, без сомнения, не отдавала себе отчета в своих действиях.
Специальный корреспондент Рита Скитер."
Дочитав статью, Сириус опять перевел взгляд на фотографию. Это невозможно. Но и ошибки быть не может. Коротко стриженная, с исхудавшим лицом и запавшими глазами, но это, без сомнения она, Мелинда де Сен-Клер, Миледи. Значит, она не стала пустой бездушной оболочкой в тот страшный день их встречи в Азкабане. Значит, все эти тринадцать лет она была жива, просто заперта в больнице Святого Мунго под именем чужим именем. Почему она именно теперь решилась на побег? Начала чувствовать приближение Вольдеморта, как начал чувствовать его Снейп? Сумасшедшая? Да, но отнюдь не в том смысле, который предполагала Рита Скитер. Она наверняка прекрасно все понимала и пошла на это осознанно. Судьба, избавившая ее от поцелуя дементора, приготовила ей черную воду Темзы в качестве могилы.
Тринадцать лет он оплакивал ее, не желая признаваться в этом даже самому себе. Тринадцать лет он подавлял воспоминание о затравленном взгляде через решетку, о мартовской ночи, о майском вечере, когда он безжалостно прогнал ее прочь, не сумев смирить свою гордость. Тринадцать лет он надеялся и боялся когда-нибудь снова увидеть ее глаза, пусть даже пустые и лишенные души. А теперь она мертва. Мертва, и все его планы, надежды и помыслы оказались бессмысленными перед этой жуткой истиной. Ветер вырвал газету из рук Сириуса и погнал ее по песчаному пляжу, а Блэк все смотрел на волны, такого же темно-синего цвета, как… Никогда он не встречал таких глаз, и нет теперь смысла гнать от себя память о них. Они закрылись навсегда, и никто больше не посмотрит на него так, как смотрела она.
- Зачем? Зачем ты сделала это, дурочка…
У него больше не хватало духу сердиться на нее за то, что она жила безумной, безрассудной жизнью, завершившейся столь же безрассудной смертью. Он не злился и за то, что она принимала чужие ласки, добровольно отдавалась другому, все отступило перед неотвратимостью только одного факта — Мелинда умерла. Если бы оставалась хоть небольшая надежда обнять ее, почувствовать тепло ее тела, услышать хрипловатый голос и быть с ней в сладостном сегодня, не задумываясь о неотвратимом будущем и отринув полное горечи и обид прошлое. Невозможно принять ужасающую действительность.
Сириус вскочил на ноги, полный решимости немедленно помчаться в Англию, но остановился, едва ступив пару шагов. Зачем совершать подобное безрассудство? Оно не принесет ему ничего, кроме отчаяния. Какой смысл во всех этих поисках? Удостовериться, что Мелинда мертва? Какое же доказательство он получит? Убогая могила или прах на дне реки. Нет, в его памяти навсегда останется, словно вспышка света, смеющаяся девушка с темными волосами, символ его прошлого. Но ведь есть еще и будущее. Его крестник, который каждую минуту подвергается ужасной опасности. И Сириус будет жить ради Гарри, даже если его собственная жизнь потеряла всякий смысл.
***
- Защитить? Кого в своей жизни вы сумели-таки защитить, Дамблдор?
Мужчина в черной развевающейся мантии с черными волосами до плеч с горечью и гневом смотрел на Альбуса Дамблдора колючими черными глазами. Старый волшебник вздрогнул, но Северус безжалостно продолжил:
- Вы толкуете о том, что защитите мальчишку, но как верить вам? Те, кого вы пытаетесь спасти, гибнут быстрее, чем те, в чьи дела вы не лезете! Вы не спасли Лонгботтомов, не спасли МакКиннонов, не спасли Лили.
Взгляд Снейпа упал на газету, лежавшую на столе.
- Даже ОНА умерла по вашей вине!
Дамблдор встрепенулся и тоже вскочил на ноги, ясные голубые глаза запылали гневом.
- А вот в этом не смей обвинять меня, Северус! Мелинду де Сен-Клер сгубило собственное безрассудство!
Эта гневная вспышка отрезвила Северуса, и он опустился в кресло, обхватив голову руками. Безумная… От женщин ведь никто не требует героизма, зачем же она сделала это! С тех пор, как неделю назад он прочел злополучную статью, его преследовало видение того, как она захлебывается в ледяной воде, отчаянно рвется к поверхности, чтобы глотнуть воздуха, как сереют ее губы в темной глубине. Этот кошмар в последнее время вытеснил даже образ Лили Эванс, падающей на пол под зеленым лучом Вольдеморта.
Он поднял глаза и осознал, что Дамблдор пристально наблюдает за ним.
- Почему тебя так потрясла ее смерть, Северус?
- Смерть вообще неприятная штука, независимо от того, с кем это случается, - сухо ответил Снейп, усилием воли отгоняя мысли о Миледи. — Я готов выслушать ваш план насчет Поттера.
В мире маглов
- Ну что же, мисс, - доктор Лесли снял стетоскоп и аккуратно убрал его в футляр. — Физически вас можно считать здоровой. Хрипы и шумы в легких почти прекратились, однако, вам следует быть осторожной и не допускать переохлаждения. Малейший сквозняк сейчас способен спровоцировать рецидив болезни.
- А как со всем остальным, доктор? — тревожно спросила сидевшая напротив врача женщина.
- Если вы имеете в виду вашу память, то я уже сказал вам, что думаю по этому поводу. — При виде расстроенного лица женщины Лесли попытался как-то смягчить сказанное. — Я ведь не сказал, что память никогда к вам не вернется. Я лишь сказал, что не в силах ускорить этот процесс. Естественным же путем она может вернуться как через десять лет, так и через десять минут. И если вы хотите, чтобы это произошло поскорее, не вздумайте волноваться и упрекать судьбу. Лучше благодарите ее за то, что вас сбила именно машина лорда Спенсера.
- Я делаю это каждый день, - улыбнулась его пациентка. — Не представляю, что бы со мной случилось, если бы ни он. Спасибо, доктор Лесли, вы столько для меня сделали.
Она порывисто пожала морщинистую руку старого врача.
- Ну будет, будет, юная леди, - смущенно пробормотал он.
Она только залилась своим хрипловатым смехом.
- Мы ведь, кажется, уже решили, что не такая уж я и юная, доктор.
Врач взглянул на нее поверх очков.
- Вам, безусловно, не шестнадцать лет, - напрямик сказал он. - Но выглядите вы превосходно. Если подумать, так это даже неестественно — так хорошо выглядеть, когда с кожей у вас беда, волосы прядями выпадают и ногти ломаются. А теперь извините, милочка, мне надо побеседовать с лордом Спенсером.
Оставшись одна, она задумчиво подошла к большому зеркалу в золоченой раме. Доктор точно подметил, далеко не шестнадцать лет. Но и едва ли больше тридцати. Она бы дала себе двадцать пять, если бы не эта седая прядь, резко выделяющаяся на фоне темных волос, доходивших до середины спины. Интересно, что будет, когда кожа восстановится после лекарств и болезни? Пока что она тусклая и бледная, но когда-то, наверное, была хорошей.
Прошло полтора месяца с той ночи, когда Уильям Спенсер подобрал ее, мокрую, замерзшую и полумертвую, на набережной Темзы. Ночное купание в рождественский мороз явилось причиной того, что несколько недель спасенная пролежала в лихорадке, и доктор Лесли долгое время беспокоился за ее жизнь. Ее совершенно измучили приступы удушливого кашля и сильнейшая ангина, от которой ее горло мучительно болело день и ночь, заставляя слезы наворачиваться на глаза с каждым глотком или вдохом. Кроме того, она страдала от головных болей, вызванных сотрясением мозга.
Несколько недель она покорно глотала порошки и таблетки, а ее вены на локтевых сгибах от бесчисленных уколов стали сплошными синяками. Теперь лечение окончено. Дом лорда Уильяма был самым подходящим местом, чтобы обрести физическое здоровье и душевное равновесие. Он был расположен неподалеку от центра Лондона и сочетал в себе роскошь старины и все удобства современности. Сам хозяин неожиданно оказался статным мужчиной двадцати девяти лет. У него были темно-русые волосы и зеленые глаза, к своей гостье он относился с неизменной теплотой и галантностью. Она же не имела ни малейшего представления о том, кто она такая и не помнила, почему оказалась в Темзе зимней ночью. Она говорила по-английски, но прошлое ее оставалось загадкой даже для нее самой. Шло время, и иногда в ее памяти вспыхивали и исчезали смутные видения, которые ей не удавалось удержать, чтобы в них разобраться. Это случалось настолько неожиданно, что заставало ее врасплох и приводило в смятение.
То, что она исчезла, а никому нет до этого дела, сводило ее с ума, заставляя беспокойно метаться по дому.
Однажды ей привиделся мужчина, торопливо срывавший с нее черное бархатное платье, но, когда она проснулась, его лицо ускользнуло от нее. Кто это был? Муж? На ее руке не было обручального кольца. Любовник? Ответа она не знала.
А видения приходили все чаще и чаще. Другой раз ей приснилась огромная каменная зала, через высокие витражные окна струился яркий солнечный свет. Она стояла в окружении хорошеньких девочек в странных одеяниях, похожих на длинные мантии из тонкого черного шелка.
Эти же девочки приснились ей двумя ночами позже, на этот раз они были одеты во что-то вроде бальных нарядов разных цветов, а зала была освещена множеством свечей. Все они дружно хихикали над очень красивой девушкой с удивительно светлыми волосами, доходившими до самой талии. Блондинка была одета в блестящую мантию зеленого цвета. Неожиданно она услышала собственный голос, произносящий:
-Regardez notre belle De Laustange! Dans cette robe sa peau resemble le fromage moisi!*
Девочки вокруг нее засмеялись еще громче, а она резко проснулась, пытаясь осознать, что же было не так в произнесенных ею во сне словах.
Еще через два дня все встало на свои места. Ей приснился гораздо более обстоятельный сон. В нем она сидела на берегу озера, прямо на зеленой траве. На ней легкое белое платье, а ветерок ласково играет ее волосами. В небе ярко светит летнее солнце. На коленях у нее раскрытая книжка, типичный французский роман. Рядом на траве сидит восьмилетняя девочка, она пытается отвлечь сестру от книги.
- Melie, - настойчиво повторяет она, - Melie, parle moi d`Hogwarts!**
Видя, что та не реагирует, девчонка тянет книгу на себя, заставляя сестру наконец обратить на себя внимание.
- Alien, touche pas! — страдальчески кричит она. — Laisse moi liser!***
- Tu ne jamais parle avec moi! — заявляет Алиена, обиженно сверкая синими глазами. — Je vais tout parler a maman!****
- Vas, petite cafarde!*****
Она открыла глаза и лежала, вглядываясь в темноту. Это явно был не простой набор эпизодов, это был кусочек ее прошлого. На каком языке она говорила во сне? А кто же та девочка? Алиена или что-то вроде того. И тут, среди ночи, из глубин подсознания всплыло имя: «Мелинда. Меня зовут Мелинда».
***
Мелинда осторожно отпустила крышку и встала из-за большого старинного фортепиано. В течение получаса она наигрывала мелодии, неизвестно откуда знакомые ей, и под их аккомпанемент перед глазами проносились неясные видения. Интересно, почему Уильям сегодня не зашел? В последнее время ей доставляло удовольствие общество этого умного и образованного аристократа. Более того, временами ей казалось, что и он к ней неравнодушен. Она встала со стула и наугад пошла через анфиладу комнат. Из большой гостиной доносились голоса. Остановившись на пороге, Мелинда увидела, как Уильям учтиво склоняется над рукой стоявшей к ней спиной высокой девушки. Пожилая леди, с улыбкой наблюдавшая за ними, неожиданно подняла глаза и увидела застывшую в дверном проеме Мелинду.
- Уилл, дорогой, кто это? — вопросила леди.
Глаза лорда Спенсера встретились с глазами Мелинды, и он ободряюще улыбнулся ей, приглашая войти.
- Добрый день, Мелинда. Очень хорошо, что вы зашли. Я как раз хотел представить вам своих тетушку и кузину. Леди Тиффани Спенсер.
Пожилая женщина кивнула, окинув незнакомку цепким взглядом.
- А это леди Джоан Спенсер. Дамы, это моя гостья, мисс Мелинда. Если хотите, я расскажу вам историю нашего знакомства за обедом.
Кузина повернулась лицом, жеманно улыбаясь.
- Очень рада знакомству с вами, мисс… хм… Мелинда, - пропела она.
У леди Джоан были светлые, чуть подкрашенные волосы до плеч. Глаза носили фамильный зеленый цвет, но в отличие от темных глаз Уильяма они казались слишком светлыми, водянистыми. Взгляд их был холоден и расчетлив, несмотря на улыбку.
- Мне тоже будет очень приятно поближе узнать родных Уильяма, - любезно произнесла Мелинда.
Джоан внимательно посмотрела на гостью. Эта девица назвала лорда Спенсера просто по имени, и Джоан это совсем не понравилось.
- Думаю, обед уже подан. Тетя, позвольте мне быть вашим кавалером, - лорд Спенсер галантно предложил руку леди Тиффани, и все четверо направились в столовую.
За обедом леди Джоан то и дело приветливо обращалась к «дорогой гостье своего кузена». Услышав из уст кузена печальную историю Мелинды, она рассыпалась в соболезнованиях, при этом не сводя с нее все того же внимательного взгляда.
- Должно быть, эта седая прядь свидетельствует о каких-то ужасных событиях. Она очень старит вас. Ты не находишь, Уильям?
- Я считаю, что эта прядь очень подходит к цвету волос Мелинды и придает ей некоторую загадочность, - улыбнулся Спенсер.
Глаза Джоан на мгновение сверкнули злобой, но она моментально вернула лицу любезное выражение.
- Мисс Мели… Мелу… Ох, простите, дорогая, у вас достаточно странное имя, несколько старомодное.
- По крайней мере, мое имя не назовешь избитым, - Мелинда лучезарно улыбнулась Джоан, с удовольствием глядя, как та раздраженно сверкает глазами. — Но если вам сложно выговаривать его, леди Джоан, вы можете называть меня Мелли.
- О, превосходно! — воскликнула Джоан, вновь расцветая. - Знаете, у моей подруги леди Клиффорд есть горничная по имени Мелли. Ее, правда, полностью зовут Мелани, но кто же зовет служанку полным именем. Почему вы побледнели, дорогая?
Мелинда и в самом деле слегка побледнела. Имя Мелани пробудило в ней рой неприятных ощущений. В мыслях пронеслось видение темных волос, падающих на пол под лезвием ножниц.
- Вы что-то вспомнили? — Уильям успокаивающе коснулся ее руки.
Мелинда обвела глазами сидящих за столом. Джоан теперь смотрела на нее, не скрывая своей неприязни и подозрительности.
- Нет, нет, - Мелинда изобразила натянутую улыбку. — Я оставлю вас на несколько минут.
Она встала из-за стола и быстрым шагом поднялась к себе в комнату. Там она прижала к лицу холодные пальцы, пытаясь успокоиться. Кто остриг ей волосы? Видимо, это было давно, ведь они уже успели заново отрасти. Надо взять себя в руки и вернуться к гостям. Но какая все-таки стерва эта леди Джоан! Со свойственной ей проницательностью Мелинда угадала, что девушка имеет определенные виды на своего красавца кузена, и эта мысль вызывала у нее неясную досаду.
Мелинда вышла из комнаты и пошла обратно в гостиную. У самой двери она остановилась, незаметная тем, кто находился в комнате. Леди Тиффани, очевидно, куда-то вышла, и Джоан с Уильямом остались наедине.
- Когда она уедет? — в голосе Джоан звучал явный намек.
- Она уедет тогда, когда сочтет нужным, - лорд Спенсер явно не понимал, куда клонит кузина.
- Почему ты позволяешь какой-то побродяжке жить в своем доме на правах госпожи?
- Джоан, ты как всегда все преувеличиваешь! И потом, я не собираюсь выгонять женщину, которая потеряла память не в последнюю очередь из-за меня. Это ведь я сбил ее. Кроме того, Мелинда отнюдь не «побродяжка», как ты выражаешься. Она красива, умна, образована и наверняка родилась в хорошей семье.
- Уилл, она мне не нравится. У нее явно темное прошлое! Ты должен избавится от нее как можно скорее! Бог знает, чем эта женщина занималась раньше! Я думаю, что она…, - Джоан на мгновение запнулась. — Торговала собой!
- Ну это уж слишком, - Уильям потерял терпение. — Чем конкретно она тебе не угодила?
- Да она же стоит между нами! — вскричала Джоан.
- Между нами? — в голосе Уильяма слышалось неподдельное удивление. — Джоан, нет никакого между нами!
- Но мы ведь помолвлены!
Видя, что кузен молчит, Джоан перешла в наступление.
- Ты прекрасно знаешь, что рано или поздно мы поженимся! Это семейная традиция. И я не хочу видеть в своем будущем доме эту девку!
- Довольно! Мы обсудим это позже! Хотя знаешь, Джоан, если ты будешь продолжать в том же духе, я скорее эмигрирую из Англии, чем женюсь на тебе.
Судя по треску, Уильям покинул комнату через второй выход, громко хлопнув дверью.
Мелинда бесшумно вошла в гостиную и закрыла за собой дверь. Джоан, почувствовав ее присутствие, обернулась. В руке у нее был бокал с коньяком, водянистые глаза метали молнии.
- А ты что здесь делаешь? — прошипела она.
- Пришла поинтересоваться, кого это вы называете девкой, леди Джоан, - ядовито ответила Мелинда.
- Так ты подслушивала? Хотя чего еще ожидать от безродной аферистки! В который день твоей болезни ты влезла в постель к Уильяму? А теперь ты ходишь по дому и шпионишь за всеми, как любопытная прислуга!
Синие глаза Мелинды полыхнули такой яростью, что Джоан невольно попятилась, уже жалея, что унизила соперницу. Мелинда быстрым шагом приблизилась к ней вплотную. Окончательно перепугавшись, Джоан попыталась кинуться к выходу, но Мелинда перехватила ее за запястье и с силой дернула назад.
- А теперь слушай меня, ничтожество, - процедила она. — Ты сейчас же уберешься отсюда, и ноги твоей не будет в этом доме. Уильям Спенсер будет моим, а ты и пальцем не шевельнешь, чтобы получить его обратно. Иначе, я убью тебя. Тебе все ясно?!
Ненависть к этой родовитой дряни разъедала сердце Мелинды, как кислота, и она с удовольствием все сильнее впивалась ногтями в руку Джоан Спенсер.
- Тебе ясно? — отчетливо повторила Мелинда. Бокал в руке Спенсер взорвался градом осколком, коньяк потек по руке.
Джоан прекратила сопротивление.
- Оставь его мне! Он ведь тебе не нужен, - неожиданно спокойно произнесла она.
- Я никогда не уступлю его тебе. Не уступлю просто из принципа, - мстительно ответила Мелинда. — Да разве ты сама не видишь, что не внушаешь ему ничего, кроме жалости и легкого отвращения? Да и кто позарится на такую бесцветную куклу, как ты?
- Пусти меня, ведьма! — Джоан рванулась из ее цепких рук, Мелинда неохотно разжала пальцы, и та прижалась к стене, всхлипывая и растирая кровототочащие следы от ногтей. — Посмотри, что ты сделала с моей рукой!
Она заплакала навзрыд. Дверь гостиной распахнулась и внутрь вбежала тетушка Тиффани.
- Джоан! Что случилось? Что с твоей рукой?
- Леди Джоан разбила бокал и поранилась осколками, - спокойно сказала Мелинда. — Ведь правда?
Джоан кивнула головой.
- Тетя, давай уедем отсюда поскорее! Давай уедем!
***
Через неделю Уильям Спенсер, встав на одно колено, попросил ее руки. Он вел себя, как настоящий джентльмен, и ее согласие лишь укрепило серьезность его намерений.
- Пойми меня правильно, Мелинда, - пояснил он. - Ты изменила всю мою жизнь. Я хочу тебя безумно, но до свадьбы между нами не будет ничего недозволенного. Эта традиция соблюдается уже не одно поколение, и не мне ее менять. Ты будешь жить со мной на правах моей невесты и будущей хозяйки дома, но нам придется удерживаться от опрометчивых поступков, иначе, вся моя семейка съест нас обоих заживо.
- Когда мы поженимся? — растроганная его отношением к браку, она прижалась к нему.
- Ты ничего не имеешь против двадцать четвертого июня?
- Абсолютно ничего, - улыбнулась она. — А почему именно двадцать четвертого?
- Очередная семейная традиция, будь они все прокляты, - улыбнулся Уилл. — У меня есть прекрасное поместье в Литтл-Хэнглтоне. От Лондона не очень далеко, а места там полно, и праздник получится грандиозным.
- Значит, Литтл-Хэнглтон! Уилл, но у нас ведь остается всего три месяца! А ведь столько всего надо сделать! Подготовить поместье, выбрать платье, составить список гостей…
Он весело рассмеялся при виде ее расстеряности.
* - Посмотрите на нашу красавицу Де Лостанж! У нее в этом платье кожа, как сыр с плесенью.
** - Мелли, раскажи мне про Хогвартс!
*** - Алиена, не трогай! Дай мне почитать!
**** - Ты никогда со мной не разговариваешь! Я расскажу маме!
***** - Рассказывай, маленькая ябеда!
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:14 | Сообщение # 17 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Сбежавшая невеста
Городок раскинулся в небольшой долине окруженной пологими зелеными холмами. Спокойствие и красота мирного пейзажа словно магнитом притягивали сюда истосковавшихся по природе обитателей больших городов. Надо сказать, что цены на земельные владения в окрестностях Литтл-Хэнглтона были по зубам лишь богатейшим из них. Кроме того основная часть земель вокруг городка принадлежала ее величеству и переходила в частную собственность лишь по ее милости. Хозяева новообретенных поместий, как правило, с восторгом проводили в них около месяца, но вскоре уставали от неспешной деревенской жизни и спешили вернуться к стремительности светского быта столицы, надолго оставляя шикарные особняки пустыми и темными. Жители Литтл-Хэнглтона давно привыкли к периодическим возвращениям и скоропалительным отъездам богатых домовладельцев и не уделяли им особенного внимания. Исключение составил огромный особняк, принадлежавший семейству Спенсер, в котором никто не появлялся уже несколько лет. Примерно два месяца назад в дом нагрянул целый полк прислуги и несколько десятков плотников, каменщиков, электриков и садовников, и это стало началом грандиозной работы по превращению запущенного многокомнатного помещения в блистательное поместье с ухоженным садом с фонтанами и белоснежными статуями. Чопорная экономка миссис Уиллоби отказалась давать обитателям городка какие-то комментарии, заявив лишь, что «лорд Спенсер распорядился сделать дом пригодным для жизни». Реставрация дома Спенсеров надолго стала предметом сплетен в деревенском трактире «Висельник», интерес подогревался еще и тем, что сам хозяин отчего-то до сих пор не приехал. Староста Литт-Хэнглтона видел его во время его последнего визита в поместье несколько лет назад и с тех пор отзывался о «мистере лорде Уильяме» как об «истинном джентльмене». И тут в круг деревенской элиты просочился слух, что торжественное возвращение хозяина состоится двадцать третьего июня, а на двадцать четвертое июня в поместье запланирован грандиозный праздник по случаю бракосочетания лорда Спенсера. Волна любопытства всколыхнулась с новой силой, и мужская, и женская половина Литтл-Хэнглтона с великим нетерпением ожидали знаменательной даты.
***
Дерн летел из-под копыт великолепной гнедой кобылы, женский и мужской смех, смешиваясь, звучал над зеленым полем, по которому головокружительным галопом неслись верхом лорд Уильям Спенсер и его будущая жена Мелинда. Уилл, пришпорив лошадь, догнал свою невесту и, приподнявшись в стременах, схватил повод ее лошади, принуждая ее остановиться. Мелинда потеряла равновесие, ее шляпка слетела с головы, а темные волосы густой волной рассыпались по плечам, седая прядь засеребрилась в солнечных лучах. Ничуть не огорченная, она засмеялась, откинув голову, но под откровенно восхищенным взглядом Уильяма, ее смех замер, сменившись лукавой улыбкой.
- Мы бросили всех наших гостей, - усмехнулась она.
- Наплевать, - беззаботно ответил Уилл. — Их все равно слишком много, чтобы мы сумели уделить внимание всем сразу. К тому же Джоан мне порядком надоела.
- Так-то мы отзываемся о своей дорогой кузине, лорд Спенсер? — с притворной укоризной произнесла Мелинда. — Тетушка Тиффани поставила бы тебя в угол, если бы слышала.
- Она и так сделает это, когда мы вернемся. Как тебе Литтл-Хэнглтон?
- Он великолепен! - с жаром воскликнула Мелинда. — Во всем мире не найти более подходящего места для свадьбы. И дом просто чудо! У нас сто пятьдесят человек гостей, а в гостиницу пришлось отправить только тридцать. Уилл, скажи, а ты всех соседей знаешь в округе?
- Да я их и не видел никого. Все эти поместья стоят пустыми. Говорят, что в самых заброшенных домах водятся привидения.
- В самом деле? — Мелинда посмотрела на него с нескрываемым интересом.
- Конечно! — Уилл указал ей на большой темный дом, расположенный на холме метрах в семистах от них. — Видишь вон тот? Это самый таинственный из них. Обитатели деревни называют его дом Реддлов, хотя Реддлам он давно уже не принадлежит.
- А почему? — она действительно заинтересовалась.
- Да потому что они умерли. Все трое, мать, отец и их взрослый сын. Полиция так и не смогла доказать убийство, но не могли же трое человек просто взять и умереть. Говорят, что по ночам в доме иногда мелькают огни и слышатся голоса. А прошлым летом в саду нашли труп бывшего садовника Реддлов. На его теле тоже не было никаких повреждений, странная смерть.
- И что же, в доме с тех пор никто не жил?
- Его несколько раз перекупали, это ведь давно было. Предпоследним владельцем был лорд Клиффорд. Я тебе о нем рассказывал, помнишь? Мы одно время часто общались. Так вот, он там даже пытался жить с семьей, но в доме будто бы постоянно присутствовало нечто зловещее. Ему казалось, что за ними постоянно кто-то следит. В общем, дом они продали. Чему ты улыбаешься? — вдруг спросил он.
- Хочешь пари? — предложила Мелинда. — Кто последний взберется на холм, будет завтра резать торт.
- Хочешь познакомиться с привидениями Реддлов? — Уильям поднял брови.
- А ты что, боишься их? — парировала Мелинда.
- Никогда!
- Тогда по рукам! — она проворно схватила его за руку и потрясла ее, а потом ткнула каблуками в бока лошади и с места взяла бешеный карьер.
Не ожидавший такой прыти Уильям помедлил и мгновенно оказался далеко позади. Мелинда очертя голову пронеслась по полю и, рискуя сломать шею и себе, и лошади, взлетела на холм.
Витая ограда, окружавшая заросший сад, насквозь проржавела. Неспешной рысью Мелинда объехала вокруг дома и остановилась перед когда-то красивыми узорчатыми воротами. Сама не зная, что делает, она спрыгнула на землю и потянула на себя одну из решетчатых створок. Та неожиданно отворилась с негромким скрипом, и Мелинда, помедлив, вошла в запущенный сад. Как только она ступила пару шагов, смолкли все звуки, остался лишь стрекот кузнечиков в высокой траве и пение птиц на деревьях. В воздухе висел тяжелый аромат множества цветов, как садовых, так и полевых. Несмотря на то, что светило яркое солнце, а истории о привидениях она еще несколько минут назад считала деревенскими сказками, Мелинда уже была готова, более того, хотела в них поверить. На миг ей показалось, что память вот-вот вернется к ней, но даже мимолетное воспоминание не мелькнуло в ее голове. Как завороженная, она продолжала осторожно ступать по саду, приближаясь к дому. Он близко, неожиданно подумалось ей. Что за нелепые мысли? Кто «он»? Темный особняк с заколоченными окнами внезапно вынырнул из-за густых крон деревьев. Она остановилась, глядя на него, чувствуя себя не в силах выйти из под огромных тисов и пройти по ярко освещенной солнцем лужайке к высокому крыльцу. Теперь ей уже казалось, что она не одна в саду, что стоит только вглядеться вглубь заросшей аллеи, и она увидит призрак… Чей призрак? Что за глупые мысли лезут ей в голову? Мелинда попыталась призвать на помощь здравый смысл, но острое чувство страха пронизало ее насквозь. Именно здесь, в этом мертвом саду нашли тело садовника, умершего неизвестно от чего. Она уже десять раз пожалела, что вошла в это царство покоя и смерти. Ее неудержимо потянуло прочь, назад к живым людям. Она повернулась и быстрым шагом, с трудом удерживаясь, чтобы не сорваться на бег, пошла назад. В тот миг, когда она высоко подняла ногу, что перешагнуть через большую толстую палку на своем пути, палка неожиданно зашевелилась, и Мелинда с ужасом поняла, что на самом деле это вовсе и не палка, а громадная змея, уютно пригревшаяся на солнце. Она сдавленно вскрикнула и попятилась, а змея тем временем, неспешно изгибаясь, подняла покрытую иссиня-черной чешуей голову и ленивым движением скользнула еще ближе к застывшей перед ней Мелинде. Та, как завороженная, смотрела в красноватые глаза гадины в ожидании неминуемого нападения. Змея громко зашипела, и Мелинда разглядела крупные острые клыки.
- Мелинда! Мелинда, где ты? — голос Уильяма раздался совсем близко. — Достаточно шуток, выходи!
Змея качнула головой и молниеносным движением скользнула в заросли. Только шелест травы под сильным, гладким телом, и она исчезла из виду. В этот же миг из-за ближайшего дерева появился явно обеспокоенный Уилл.
- Ты с ума сошла! Почему ты не отвечала? — он бросился к ней и сразу заметил ее состояние. — Что случилось? На тебе лица нет!
- Уилл, тут только что была змея. Огромная змея…
Он заметно удивился.
- Но тут нет змей, тебе, наверное, показалось.
- Давай вернемся домой, - она не стала спорить, потому что сама была уже не вполне уверена в увиденном. Он заботливо обнял ее за плечи и повел прочь из сада.
***
- Что за голоса, Хвост? — прошелестел едва слышный голос.
Большая темная гостиная дома Реддлов была освещена только камином, жарко растопленным, не взирая на теплую погоду. Маленький лысоватый человечек стоял у окна, скрытый темно-синей бархатной шторой, и подслеповато прищурившись, наблюдал за садом. Он вздрогнул, услышав голос господина.
- Н-ничего, Милорд, - запинаясь, пробормотал он. — Ничего, просто два магла. Нагайна их прогнала.
- Я полагал, что суеверия надежно ограждают этот дом от маглов.
- Я видел мужчину, Милорд. Это Уильям Спенсер, хозяин поместья по соседству. В деревне болтают, что он завтра женится. Женщина с ним — видимо, его невеста. Ее я, правда, не разглядел.
- Подумать только, маглы освящают свои случки в церквях и часовнях, - устало произнес голос из-за высокой спинки кресла. — Ну ничего, скоро мы укажем им их истинное место. Завтра третий тур, завтра мы исполним наш план, Хвост. Ты уже подготовился? — на этот раз в голосе прозвучала недобрая насмешка.
***
Лучи июньского солнца разбудили будущую леди Спенсер в десять часов утра. Минут десять она бездумно смотрела в потолок. Ночью ее опять преследовали какие-то видения, но на утро она смогла вспомнить только бесконечные зеленые вспышки. Мелинда поднялась и босиком подошла к зеркалу.
- Сегодня я выхожу замуж, - громко произнесла она. — Сегодня я стану женой лорда Спенсера.
Чувство неправильности, невозможности всего происходящего, преследовавшее ее со вчерашнего дня, с самого посещения дома Реддлов, только усилилось при этих словах.
Она вспомнила прошедший вечер. Уильям изо всех сил пытался развеять ее мрачное настроение, корил себя за то, что рассказал ей про дом. Они допоздна сидели на темной террасе, слушая соловьиное пение, и он неожиданно сказал, взяв ее за руку:
- Мелинда, я люблю тебя. Знаю, я обещал не говорить подобных вещей до нашей свадьбы, но я хочу, чтобы ты знала.
Она вздрогнула, но ничего не ответила.
- Ты любишь меня? — настойчиво спросил он.
- Я выхожу за тебя замуж,- резко ответила она. — Этого мало?
На этом они и разошлись вчера по спальням. Теперь ее терзали угрызения совести за свою резкость. В конце концов, он делает все, чтобы ей было хорошо, и вовсе нетрудно было сделать ответное признание.
Церемония была назначена на три часа дня. К одиннадцати часам в спальню пришли две горничные, парикмахер и визажист. К двум часам Мелинда увидела в зеркале ослепительно красивую женщину с легким румянцем на точеных скулах, искусно подкрашенными глазами и губами. Темные волосы были зачесаны наверх так, что седая прядь не видна, их цвет оттеняет красивая заколка в форме цветка. Несколько завитых локонов спускаются на грудь, подчеркивая белизну кожи и изящный изгиб шеи. Платье представляло собой настоящее произведение искусства. Оно оставляло плечи приоткрытыми, а талии делало осиной благодаря корсету и пышной юбке. Корсаж был расшит серебряными нитями, нижняя юбка сшита из блестящего белоснежного шелка, кружевная верхняя покрыта легким бриллиантовым напылением и мерцала, как иней на солнце.
Мелинда в последний раз окинула взглядом свое отражение и встала, сунув ноги в изящные белые туфельки, также усыпанные бриллиантовой крошкой. Одна из горничных почтительно подала Мелинде букет невесты из белых лилий. В сопровождении служанок Мелинда спустилась в главную гостиную, где собралась женская половина гостей. Когда она вошла туда, с высоко поднятой головой, дамы не сумели сдержать вздох восхищения. Леди Джоан закусила губу, едва сдерживая слезы при виде своей великолепной соперницы. Мелинда опустилась в кресло, учтиво отвечая на поздравления и комплименты. До начала церемонии оставалось пятнадцать минут. Предполагалось, что они дождутся жениха и все вместе отправятся в часовню. Жених и невеста должны были ехать в карете.
Без пяти три Мелинда бросила слегка обеспокоенный взгляд в окно. В тот же миг в гостиную вихрем ворвался слуга Уильяма.
- Лорд Спенсер… - начал он, но осекся, неожиданно заметив Мелинду.
- В чем дело? — она рывком поднялась с кресла.
- Мы шли сюда, - слуга никак не мог отдышаться после быстрого бега. — И под старым дубом…
- Да говори же! — закричала Мелинда.
- Обломилась большая старая ветка и ударила лорда Уильяма прямо по голове.
У Мелинды потемнело перед глазами, оттолкнув слугу с дороги, она выскочила из дома и побежала по главной аллее. «Я знала это! Я знала, что что-то должно случиться» - звучало у нее в голове. Вот он, старый дуб, а под ним целая куча народу, толпа мужчин в смокингах. Она кинулась к ним, но кто-то остановил ее.
- Лучше не надо, мисс. Наш красавец Спенсер… Ему почти начисто разворотило затылок.
- Он еще жив, - вмешался другой голос. — Пустите мисс Мелинду попрощаться.
Они расступились, и она, наконец, увидела Уильяма. Он лежал на спине, по траве вокруг его головы расползался ореол крови и чего-то более твердого, кости или мозга. Она поспешно отвела глаза от страшного пятна и посмотрела ему в лицо. Его темно-зеленые глаза уже туманились, но он узнал ее и силился улыбнуться. Она рухнула на колени рядом с ним, запачкав кровью свое белоснежное платье. Нечеловеческим усилием он поднял руку и коснулся ее плеча.
- Ты так красива, - шепот на грани между жизнью и смертью.
В следующий миг его руку бессильно упала, глаза окончательно остановились. Не веря в случившееся, она провела рукой по его русым волосам, но пальцы тут же попали в липкую кровь. Она встала и вытерла руки об юбку, обводя взглядом всех присутствующих. Белая, как мел, леди Джоан отвела глаза от Уильяма и перевела их на Мелинду.
- Ведьма, - неожиданно произнесла она в наступившей тишине. — Ведьма!
Джоан вдруг сорвалась на пронзительный, истеричный крик.
- Это ты во всем виновата, ведьма! Он был тебе не нужен, а ты приворожила его, а потом убила! Ведьма! Ведьма!
- Довольно, я не желаю этого слышать, - резко произнесла она. — Нужно вызвать врача, чтобы он засвидетельствовал смерть. Прошу прощения, но мне нужно побыть одной.
Под неодобрительными взглядами она прошла между собравшимися и зашагала по дороге к городу. Через полчаса она дошла до ложбины между двумя холмами. На одном стоял дом Реддлов, на другом небольшая церковь, за которой находилось сельское кладбище. Она опустилась прямо на траву и закрыла лицо ладонями. К счастью, ложбина была абсолютно безлюдна. Мелинда вспоминала последние полгода своей жизни, вспоминала того, кто спас ее от верной смерти от переохлаждения, спокойные дни в лондонском доме Уильяма. Теперь его нет, теперь все надо вновь начинать сначала. Она не заметила, как стемнело. Пережитое потрясение камнем лежало на ее сознании, мешая спокойно думать. Вдруг в глазах потемнело, и она отчетливо увидела свою руку с темным сапфиром на безымянном пальце. Видение погасло и сменилось другим — она лежит с красивым черноволосым мужчиной под серебристым пологом большой кровати. Не понимая, что происходит, Мелинда помотала головой, и неожиданно отчетливо увидела ярко зеленую вспышку в темноте, там, где должно было быть кладбище. Показалось, конечно. Она закрыла глаза, и видения с новой силой заполнили ее мозг. Темноволосая девочка по имени Алиена. Господи, это же ее сестра! А сама она родилась во Франции, в белоснежном замке Сен-Клер. Красивый юноша с длинными волосами — Сириус, кажется. Прошло еще полчаса, ее память представляла теперь головоломку, фрагменты которой кружились вокруг нее и никак не желали становиться на свои места, постоянно пополняясь новыми. Вдруг со стороны кладбища раздался пронзительный крик, приглушенный расстоянием. Она поднялась на ноги и пошла в ту сторону. Через несколько минут послышался еще один вопль, он не оборвался, как первый, а звучал и звучал, как будто какое-то живое существо жестоко терзали там, среди надгробий. Она ускорила шаг, дорога пошла в гору, взбираясь на холм. Мелинда остановилась передохнуть и внезапно в ее мыслях возникла высокая женщина с жесткими черными волосами и волшебной палочкой в руке. С ЧЕМ в руке? Над кладбищем засверкали вспышки, красные, зеленые, золотистые. Она неожиданно вспомнила, что такие вспышки часто виделись ей во сне. Подхватив свои пышные юбки, она опрометью кинулась вверх по холму, твердо уверенная, что на кладбище происходит нечто такое, что приведет ее, наконец, к пониманию самой себя. Когда она пробегала между столбами кладбищенских ворот, кладбище огласил яростный вопль. Мелинда остановилась. Она только сейчас поняла, что пришла на заросшее кладбище, одна, без всякой защиты. Она огляделась и увидела свет, как раз там, откуда доносились крики. Собрав все свое самообладание, Мелинда пошла дальше, невольно ускоряя шаг. В тот момент, когда она снова уже почти бежала, деревья вдруг расступились, и она буквально вывалилась в освещенный круг широкой прогалины, где не было могил. Поляна была заполнена людьми в черных мантиях. Одни были в черных масках, лица других были открыты. Все они резко обернулись навстречу Мелинде, наделавшей шума больше, чем медведь в орешнике. В ту же секунду, все фрагменты головоломки у нее в голове встали на свои места.
- Миледи… Миледи… - прошелестело по поляне.
Миледи чувствовала себя так, словно только что очнулась от летаргического сна. Она видела лица этих людей, каждый из которых был ей знаком. Люциус Малфой, Эйвери, Макнейр, Нотт… И еще один человек, глядя на которого, она подумала, что опять лишь видит его во сне.
Лорд Вольдеморт… Ее муж…
Нет, это был не сон, не фантазия. Это был именно он. Изменившийся практически до неузнаваемости, но она-то видела в белом лице с узкими красными глазами дорогие, полузабытые черты. Она чувствовала его всем своим истосковавшимся сердцем. Трудно поверить в воскрешение, но он воскрес, он здесь. Он здесь! Эта мысль пронзила ее с головы до ног, окатив ошеломляющей волной. Она понимала, что нужно что-то сделать, пойти навстречу, протянуть к нему руки, но чувствовала, что вот-вот сядет прямо на землю от потрясения и слабости. Горло сдавило от радости и изумления.
- Вы! — прошептала она.
Каким-то чудом в этом слове уместилась вся гамма чувств, испытываемых ею в этот миг. То, как она ждала, переживала, верила, надеялась…
- Мелинда…
Он протянул к ней руки, двинулся вперед, и через мгновение, она, преодолев свое оцепенение, оказалась в его объятьях, совершенно потеряв всякое самообладание и напрочь забыв о Пожирателях Смерти. Ее душили одновременно радость и слезы. Хотелось сказать что-то значимое, но ни одно слово не казалось ей достойным этой встречи, и она лишь всхлипывала в его черную мантию. Он осторожно приподнял ее лицо и нежно коснулся губами ее рта. Миледи подняла на него глаза. Он тихо произнес:
- Порой мне кажется, что высшие силы все-таки существуют. Пожалуй, наша встреча слишком невероятна, чтобы мы были способны сами осуществить ее.
Миледи улыбнулась сквозь слезы, а он обратился к Пожирателям Смерти:
- Забудем на время про Поттера. Я жду вас всех в Малфой-Мэнор через два часа. Оповестите всех. Я отправляюсь туда прямо сейчас вместе с Хвостом и Люциусом. Моя жена, разумеется, будет со мной. Навсегда, - тихо прибавил он ей на ухо.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:15 | Сообщение # 18 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Home, sweet home…
Густой мрак летней ночи делал ненужной любую маскировку. Да и едва ли кто-то собирался разыскивать отнюдь не беззащитную компанию, трансгрессировавшую около полуночи возле самых ворот Малфой-Мэнор. Миледи, уже введенная в курс событий прошедшего вечера, не сомневалась, что Дамблдору и его окружению будет, чем себя занять в эту ночь. Узорчатые ворота послушно распахнулись перед Пожирателями Смерти во главе со своим вновь обретенным лидером в точности, как четырнадцать лет назад, стирая грань между прошлым и настоящим. Миледи шла через темный парк, прижимаясь к Вольдеморту, чувствуя его сильную руку на своей талии. Пополам с диким, слепым счастьем она испытывала полудетский страх, что стоит только отпустить на миг его черную мантию, разжать пальцы, и он уйдет, исчезнет и снова оставит ее наедине с чужим и враждебным миром. О первой половине дня, так же как и о последнем полугодии ее жизни напоминало теперь только запылившееся, заляпанное кровью подвенечное платье. Кольцо с бриллиантом, подарок несчастного лорда Спенсера, она потеряла где-то на кладбище во время сумасшедшего марафона навстречу своей истинной сущности. Она слегка пошатывалась на ходу — сказались эмоциональная и физическая усталость. Без стука они — Вольдеморт с Миледи, Люциус Малфой, Макнейр, Эйвери, Питер Петтигрю — ввалились в мрачноватый вестибюль особняка.
- В чем дело? — раздался высокомерный голос Нарциссы Малфой, спускавшейся им навстречу по мраморной лестнице. — Люциус, как это понимать? Я…
Она осеклась на полуслове, долю секунду вглядываясь в вошедших, краска сбежала с холеного лица. В следующий миг Нарцисса рухнула на колени перед Темным Лордом, целуя край его мантии, ее белокурые волосы рассыпались по каменным плитам пола.
- Мой Лорд, вы вернулись… Я знала, всегда знала…
Судя по ее срывающемуся голосу, она была на грани истерики.
- Ну-ну, Цисси, - в голосе Вольдеморта послышались необыкновенно сердечные интонации. — Нет нужды так долго лежать на ледяном полу. Распорядись насчет ужина и вина и присоединяйся к нам в большой гостиной. Скоро должны прибыть Крэбб, Гойл и все, кого им удастся собрать.
- Вы ведь задержитесь у нас, Мой Лорд? — спросила Нарцисса, поднимаясь на ноги. — Я тогда распоряжусь насчет комнат. Для вас и для Миледи. Это будут те же самые комнаты, какие вы занимали до… - она запнулась. — Словом, там все осталось, как прежде. Мы ничего не меняли.
- Я ценю, Цисси, - улыбнулся Вольдеморт, чье лицо было потемнело при упоминании Нарциссой катастрофы четырнадцатилетней давности. — Мы ждем тебя в гостиной.
Большая гостиная тоже, казалось, все четырнадцать лет ждала возвращения Пожирателей Смерти. Огромный овальный стол посередине комнаты, окруженный высокими креслами, высокие окна с задернутыми бархатными шторами, жарко растопленный камин, разве что дорогих безделушек на каминной полке стало больше.
Они сели за стол и говорили, говорили, говорили… Впервые за вечер Миледи отчетливо почувствовала горечь и досаду. Зачем они все сюда приехали? Пока они все здесь, ее муж только их и слушает. Да и сам он находится в центре их внимания. Да, конечно, он продолжает сжимать ее руку, но делает это как будто машинально. Неужели все эти якобы преданные последователи не могут разойтись уже по домам и оставить ее наедине с мужем. Так нет же — им непременно нужно обсуждать свои планы. Скрывая недовольство, Миледи обвела взглядом Пожирателей Смерти.
- Так каковы же ваши намерения, Милорд? — допытывался Малфой. — Чем мы будем заняты в ближайшее время?
- Во-первых, необходимо как можно скорее вытащить из Азкабана Лестрейнджей, Кэрроу, Руквуда, Долохова и прочих.
- Это непростая задача, Милорд, - рискнул вставить Эйвери.
- Хочешь поспорить со мной? — Темный Лорд впился в него алыми глазами. — Ты, просидевший в тепле и довольстве в своем поместье все эти четырнадцать лет? Что ты врал в суде, чтобы не попасть в Азкабан? Какими словами отрекался от меня? И теперь ты заявляешь, что Лестрейнджи, отказавшиеся сделать то же самое, поплатившиеся за это свободой, могут еще подождать освобождения?
Все Пожиратели Смерти уткнулись взглядами в стол, чувствуя справедливость обвинений, на злополучного Эйвери было жалко смотреть.
- Милорд, вы несправедливы к Эйвери, - неожиданно услышала Миледи собственный голос.
Все головы моментально обернулись к ней, при виде опасно сузившихся глаз мужа она невольно вздрогнула, но все же продолжила. Она не позволит приравнять Эйвери к скользким предателям вроде Малфоя.
- Эйвери избежал Азкабана лишь по счастливой для него случайности. Его не было в нашей штаб-квартире в тот момент, когда туда нагрянули мракоборцы, потому что он был занят вашими поисками. Он помогал мне, когда меня повсюду травили, как бешеную собаку. Он не предавал вас, Милорд.
В гостиной повисла натянутая тишина. Эйвери явно не знал, радоваться ли ему этой неожиданной протекции или пугаться еще больше. Тонкие губы Вольдеморта растянулись в улыбке.
- Что ж, мадам, это в некоторой степени снимает мои претензии к Эйвери. Но в связи с этим у меня возникает другой вопрос. А где же были вы, мадам? Вы ведь тоже свободны, прекрасно выглядите? Чем же вы занимали вашу свободную жизнь все это время?
У Миледи перехватило дыхание от обиды, радость от встречи с мужем сменилась горечью от его незаслуженных упреков. Свободную жизнь? Да что он знает о том, что из себя представляла ее жизнь? Он смотрел на нее все с той же издевательской улыбкой, тишина продолжалась.
Обстановку разрядила с треском распахнувшаяся дверь гостиной, в следующую секунду в комнату с почтительным поклоном шагнул … Северус Снейп. Растерянная Нарцисса застыла в дверном проеме с выражением беспомощности на лице. Черные глаза Снейпа обежали присутствующих и резко расширились при виде Миледи, он явно был поражен, отказываясь поверить в то, что видел. Пожиратели Смерти повскакивали с мест, выхватив из-под мантий волшебные палочки и нацелив их на Снейпа. У Миледи волшебной палочки еще не было, поэтому она просто вскочила на ноги, сжав кулаки при виде предателя, к которому испытывала еще и личную неприязнь.
Вольдеморт, однако, остался сидеть, зловеще улыбаясь и пристально глядя на Снейпа.
- Так-так… Северус… Мой верный слуга! Или уже не мой? Тебя послал Дамблдор, Северус?
- Меня позвала Метка, Мой Лорд, - ровно ответил Снейп, без страха глядя на Темного Лорда. Миледи невольно поразилась его самообладанию. — Я прибыл из Хогвартса, как только сумел уйти от внимания Дамблдора.
- Как только получил от него задание, ты хочешь сказать? — ехидно переспросил Темный Лорд.
- Милорд, свое последнее задание я получил от вас, - Северус не отводил глаз от лица повелителя. — Оно состояло в том, чтобы попасть в Хогвартс.
Вольдеморт еще какое-то время сверлил Снейпа взглядом, потом улыбнулся чуть шире.
- Посмотрим… Сядьте, - бросил он Пожирателям Смерти. - Где Барти Крауч?
Снейп помрачнел.
- Он получил Поцелуй Дементора, Мой Лорд.
- Так скоро? — если Темный Лорд и был огорчен потерей слуги, в его голосе не слышалось и тени сожаления.
- Когда Поттер вернулся в школу с телом Диггори, Барти попытался убить его в своем кабинете. К несчастью, их отсутствие вызвало подозрения у Дамблдора, он едва успел вмешаться. Барти накачали сывороткой правды, и он рассказал абсолютно все, что знал. Потом все столпились в больничном крыле вокруг мальчишки, а Крауча посетил Министр Магии в компании дементора. Фадж, правда, не поверил ни единому слову Поттера. Скитер со своими статьями хорошо поработала.
- Ясно, - коротко произнес Темный Лорд. — Северус, задержись в поместье, я разберусь с тобой позже.
Вольдеморт поднялся из-за стола. Пожиратели немедленно последовали его примеру.
- Хозяин, а что делать нам? — осторожно поинтересовался Малфой. — Каковы ваши желания?
- Мое самое большое желание сейчас — это побыть со своей женой.
***
- Как мне удалось выжить? - задумчиво переспросил Темный Лорд.
Они сидели вдвоем в тишине фиолетовой спальни. Уютно горел камин. Миледи сидела на кровати, опираясь локтем на подушку, Темный Лорд расположился в кресле у самого камина. Через распахнутое окно до них долетало пение соловья где-то в парке, рубиново-красное вино мягко сияло в хрустальных бокалах.
- Дорогая, неужели вы так плохо меня знаете, чтобы называть это жизнью?
- Если вдуматься, у меня было очень мало времени, чтобы узнать вас. Да и как иначе назвать то, что вы живы?
- Я был мертв. Нет, хуже даже, чем мертв. Все эти четырнадцать лет я провел, как мертвец, обладающий волей к жизни, сознанием и тщеславием.
Он поставил свой бокал на каминную полку, а рука его сжала подлокотник кресла.
- Вы себе не представляете, какая это мука… Понимать, что с тобой происходит, но быть не в силах что-либо изменить. Гнев, боль, унижение — все это слабо, слишком слабо, чтобы описать то, что со мной происходило.
Блики пламени отразились в его потемневших от этих воспоминаний глазах.
- Ну а вы, моя Миледи? Какова же ваша эпопея?
- Вы ведь уже высказали все, что об этом думаете, - с невольной обидой прошептала Миледи.
- Я могу лишь просить прощения за свою резкость. Но и вы должны меня понять. Все это время о вас ничего не слышно. И вдруг, в тот самый момент, когда от меня в который раз сумел удрать Поттер, появляетесь вы. Растрепанная, в окровавленном свадебном платье, точно какой-то призрак невесты. Что все-таки с вами случилось? Расскажите мне все.
И в который раз она оказалась бессильна перед непоколебимой властностью этого голоса. Запинаясь, она стала говорить. Рассказывать обо всем, что происходило с ней после того, как он отправился к Поттерам, чувствуя, как со словами уходит, становится легче бремя жутких воспоминаний. Она говорила об ужасе неизвестности, в котором она оказалась после его ухода, о смерти Цереры, Алисии, Ивэна Розье, об отчаянии, царившем в неизвестной квартире на окраине Лондона, о травле черных магов, о разгроме замка Селвинов, об Азкабане. Говорила о том, как неподвижно сидела под зарешеченным окошком в крохотной палате-камере, как пыталась придушить Министра Магии, как тонула в безжалостной Темзе, как карабкалась по насыпи моста, обдирая пальцы.
Он слушал, не перебивая. Дойдя до лорда Уильяма, она на мгновение запнулась.
- Говорите, - повелительно бросил он.
И она покорно продолжила. Вспоминать об этом было тяжело по двум причинам. Во-первых, эти месяцы с возвращением памяти словно подернулись туманом, во-вторых, она едва не предала его тогда, пусть и неосознанно. Закончив, она тревожно посмотрела на него. Вольдеморт молчал, глядя в пространство. Это молчание показалось ей настолько гнетущим, что она вскочила с места и опустилась на колени возле кресла, завладев его руками.
- Я ничего не помнила, клянусь! Вы ведь верите мне? Я лишь хотела жить, а Уилл… Он так помог мне…
Он словно очнувшись, посмотрел на нее сверху вниз.
- Да что вы оправдываетесь, моя желанная? — с непередаваемым облегчением она увидела, что он улыбается. — Вы совершили то единственное, что от вас требовалось.
Она вопросительно смотрела на него.
- Остались в живых, - пояснил он. — Что касается всего остального… Не будем больше говорить об этом. Вам было больно вспоминать все это, не так ли? А мне было стократ больнее сознавать, что я и никто другой допустил всю эту катастрофу. Я не сумел уберечь вас от этого кошмара, и это будет преследовать меня вечно.
Прежде чем она успела ответить, он наклонился к ней и поцеловал ее в губы. Миледи застыла в замешательстве. Это было совсем не то красивое лицо, которое склонялось над ней в этой самой спальне четырнадцать лет назад.
- Я сильно изменился, да? — с горькой насмешкой спросил он. — К сожалению, за все приходиться платить. За жизнь тоже.
- Я тоже не помолодела, - прошептала она.
- Нет, вы все та же. Разве что вот это… - он коснулся седой пряди в ее темных волосах. — Посмотрите сюда.
Он достал что-то из кармана мантии. Она всмотрелась и с радостным изумлением узнала в поблескивающем в полутьме предмете свое обручальное кольцо с сапфиром.
- Но как? — она не могла поверить. Кольцо потерялось еще перед Азкабаном.
- Оно было дома у Крауча –старшего. Он мертв, - добавил Вольдеморт, предупреждая ее безмолвный вопрос.
- Жаль, - пробормотала Миледи. — Перед тем, как он швырнул меня в Азкабан, я пообещала ему свидание.
- Женщины нередко не являются на свидания, такова жизнь. Вы согласны принять это кольцо обратно? Я ведь теперь выгляжу несколько иначе, чем тот человек, за которого вы выходили замуж.
Она порывисто обняла его за шею, чувствуя, как ее охватывает огонь, не имеющий ничего общего с жаром угасающего камина.
- Неужели вы думаете, что для меня имеет значение то, как вы выглядите? Я ваша, и никакие внешние метаморфозы этого не изменят.
Он с силой схватил ее за бедра и рванул к себе навстречу.
- Тогда снимите, наконец, ваше глупое платье. Или вам помочь?
Огонь в камине прощально вспыхнул, чтобы рассыпаться мириадом слабо мерцающих углей.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:16 | Сообщение # 19 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Осколки прошлого
Стройная женская фигура легко скользила по лесу. Бархатные сумерки делали Миледи в ее неизменном черном плаще почти незаметной на фоне густой листвы. Куда же запропастились эти чертовы оборотни? Битый час она бродила по лесу в поисках Фенрира Сивого, путаясь в следах волчьих лап, и все никак не могла найти место укрытия оборотней. Сивый совсем зарвался. Миледи собственной персоной разыскивает его, потому что он дважды не явился на собрание Пожирателей Смерти, которые в свою очередь слишком загружены разнообразными заданиями Темного Лорда, чтобы искать вожака оборотней самостоятельно.
Но, надо сказать, эта их загруженность себя оправдывала. Казалось, совсем немного времени прошло с тех пор, как Малфой-старший ворвался в большую гостиную прямо с дисциплинарного слушанья в Министерстве Магии и выпали без предисловия:
- Его оправдали!
Тогда Гарри Поттер в очередной раз доказал свою удивительную способность выходить сухим из воды. Но тогда с ним был Дамблдор, а теперь… Пожалуй, даже если бы Министерство Магии от всей души пыталось помочь захвату Вольдемортом власти, оно не смогло бы сделать это так хорошо, как сейчас. Весь год «Пророк» под покровительством Министра поливал Поттера грязью, Хогвартс превратился в филиал Министерства под управлением Долорес Амбридж, и Дамблдор, наконец, покинул школу под давлением Фаджа. Для Миледи год стал набором отдельных моментов, свидетельствовавших о победах Темного Лорда. Сейчас, идя по темнеющему лесу, Миледи вспоминала сияющее лицо Макнейра, когда он докладывал о присоединении великанов к войску Темного Лорда и о полном провале Дамблдора на том же поприще. Долгие планы, подкупы министерских чиновников, таинственные разговоры — и, как результат, лихорадочно блестящие глаза бывших узников. Они изменились до неузнаваемости, исхудавшие не от физического голода, но от тоски по солнцу и теплу, от постоянного присутствия дементоров. Миледи помнила, как Долохов все хохотал жутким и истеричным смехом, не желая верить в освобождение, уверяя, что это «они» все подстроили, чтобы свести его с ума. Как смех его оборвался так же внезапно, как и начался, и сам он рухнул на колени, целуя мантию Вольдеморта, глухо бормоча клятвы верности. Миледи помнила безумную радость Беллатрисы Лестрейндж при виде своего хозяина. Она-то ни на миг не усомнилась в достоверности происходящего с ней. Ее глаза горели непередаваемой смесью удивления, счастья, надежды и странной для нее робости. Она жадно прижимала к губам подол черной мантии Темного Лорда, стоя перед ним на коленях. Когда же Вольдеморт наклонился и сам поднял ее с пола, ее исхудавшее тело сотрясла дрожь почти экстатического наслаждения. Торжествующим взглядом она обвела всех присутствующих, и тут ее глаза остановились на Миледи.
- Здравствуй, Белла, - тихо произнесла та, чувствуя себя невольной свидетельницей какого-то таинства.
Губы гордой Лестрейндж неожиданно задрожали.
- Мел, - беспомощно прошептала она. — Как же это…
Слезы водопадом хлынули по ее бледным щекам.
- Жива… Живая… - повторяла Беллатриса.
И Миледи, машинально перебирая ее поредевшие, но по-прежнему смоляно-черные волосы, вдруг задумалась, а рада ли Беллатриса, что досадная помеха на пути к обожаемому Милорду не лежит сейчас на дне Темзы. В этих слезах, якобы вызванных радостью, она с чисто женской интуицией разглядела обиду и горечь отвергнутой женщины. Их отношения снова стали холодными. Их типичная для женщин, связанных одной бедой, дружба исчезла вместе со связавшей их бедой. И Миледи не жалела об этом, потому что после Азкабана жестокость и мстительность Беллы, казалось, достигли своего апогея.
Неожиданно мысли Миледи прервались. Что-то неправильное было в лесу. Там больше не было темно. Серебристый свет разливался по чаще, освещая каждую лощинку неверными лунными лучами. Вскинув голову, Миледи увидела то, к чему уже была подсознательно готова — полную, яркую луну, плывущую среди крон деревьев. И прежде, чем она успела осознать, чем ей это грозит, по лесу разнесся пронзительный вой. Не волчий. Вой оборотня. Миледи выругалась сквозь зубы. Ну вот и нашлись проклятые оборотни, вот только теперь ее это почему-то совсем не радует. Глупейшая ловушка, в которую она попалась, как студентка-первокурсница. Не сверилась с лунным циклом и оказалась в самое неподходящее время в лесу, где обитает стая оборотней, потерявших всякие крохи человечности под влиянием луны.
Вой раздался ближе, на это раз ему ответили с разных сторон. Забыв обо всем, она кинулась бежать, крепко сжимая в руке волшебную палочку. Надо срочно найти место, где можно будет продержаться до утра, а уж тогда она устроит Сивому такой скандал, что он из оборотня превратится в побитую собаку. Черпая успокоение в этих мыслях, она продолжала бежать наугад, слыша вокруг себя жуткое многоголосье, пока не выскочила на небольшую полянку, залитую лунным светом. Ей показалось, что вой стал немного тише, и она перевела дух. И вдруг в густых зарослях чертополоха ей почудилось какое-то шевеление, в ужасе, она застыла, как вкопанная. В круг освещенной поляны неспешно выступило крупное животное. Миледи разглядела четыре мощные лапы и длинную черную шерсть. Оборотень! Повинуясь извечному женскому инстинкту, Миледи пронзительно завизжала и даже на миг зажмурила глаза.
- Да заткнись ты, Сен-Клер!
Ничего более неожиданного в этот момент она услышать не могла. Раздраженный мужской голос показался до ужаса знакомым. Не веря своим ушам, Миледи широко распахнула глаза и увидела, что вместо оборотня перед ней стоит Сириус Блэк собственной персоной. От потрясения она даже не почувствовала удивления.
- А где оборотень? — тупо спросила она.
- Да нет никакого оборотня! Во всяком случае, здесь! Ты что, не можешь отличить оборотня от собаки?
Только теперь она поняла, что стоит под полной луной, в лесу, где рыщут одержимые жаждой крови оборотни, и ведет со своим бывшим любовником беседу о различиях вервольфа и собаки. Да, она знала, что он на свободе. Да, она знала, что он анимаг. Но это все равно слишком фантастично, чтобы быть правдой. Насмешливый голос Сириуса вывел ее из ступора.
- Может, отвернешься из вежливости? Или будешь и дальше меня разглядывать?
Она даже не обратила внимания, что он полностью обнажен, как того требует трансформация, и сейчас почувствовала, как краска стыда заливает ее щеки.
- Оооооо! Ты не только подлец, Блэк! Ты еще и вести себя не умеешь! Как это вульгарно!
- Перестань орать! — резко оборвал он ее. — Лично я хочу жить! Если ты тоже, то иди за мной, я тут знаю заброшенную сторожку. Если доберемся раньше оборотней, получим шанс. Ты идешь?
Она молча кивнула. А что еще оставалось?
- Хорошо, только возьми мою одежду. Она там, в чертополохе.
Не дожидаясь ответа, Сириус снова обернулся огромным черным псом. Он терпеливо ждал, пока Миледи с проклятиями лезла в колючие кусты за небольшим рюкзачком с одеждой, а потом рванулся вперед в лесную чащу. Миледи не оставалось ничего, кроме как бежать за ним. Спустя десять минут они вырвались на широкую прогалину, в середине которой стоял покосившийся, но добротно сделанный домик с высокими окнами, недосягаемыми для зверей. Как только Миледи захлопнула за собой толстую деревянную дверь и запечатала ее заклятием, вой грянул с новой силой. Создавалось впечатление, что оборотни взяли дом в кольцо, хотя на самой прогалине никого видно не было.
Пока Сириус возвращался к человеческому облику и одевался, Миледи при свете волшебной палочки разглядывала их убежище. Тут явно давно никто не жил, углы были затянуты паутиной, скудная мебель — пара стульев, деревянный стол и старинный платяной шкаф — покрыта толстым слоем пыли. Однако у запылившегося очага лежала солидная кучка дров. Что ж, эту ночь пережить можно, а что касается неприятного соседства Блэка, то она просто не будет обращать на него внимания. Миледи закинула дрова в камин и разожгла их заклинанием. Пламя ярко вспыхнуло, обдавая ее приятной волной тепла.
- Ну и как же тебя занесло в эти места?
Резко обернувшись, она увидела Сириуса, устало прислонившегося к стене. Да, именно устало… Он был такой худой, что кадык стал выпирать сильнее. Чуть грустным казалось его лицо, Азкабан наложил на него свой отпечаток. Бледная кожа придавала ему изнуренный вид, а еще — несмотря ни на что, у нее даже сердце зашлось от боли — серебряные прядки в его черных волосах до плеч. Но все-таки он был еще красив. Мало что осталось от дерзкого и красивого мальчишки, на смену ему пришел мужчина с отголоском былой надменности во взгляде и горькой складкой возле жесткого рта. Миледи с усилием отвела глаза от его лица.
- Я была здесь по делам, искала одного… хм… человека. А ты? Дамблдор же запретил тебе выходить из дома.
Стрела попала в цель.
- Я не маленький, и Дамблдор мне не может что-либо запрещать! Мне нужно было срочно поговорить с одним… хм… человеком. Только вот луна меня подвела.
- Ну, насколько я знаю, у тебя не так много друзей среди оборотней, значит, по всей видимости, это Люпин, - подытожила Миледи.
- Зато у тебя, как я погляжу, среди оборотней полно друзей! — парировал Сириус. — Так выйди и прикажи им, чтобы убирались!
- Ага, вот сам выйди и прикажи! — огрызнулась Миледи. — Оставь меня, пожалуйста, в покое.
С этими словами она решительно села на земляной пол, поплотнее завернувшись в плащ и прислонившись к стене.
Сириус, сидя у противоположной стены, исподтишка наблюдал за ней. В лунном свете ему было показалось, что она не постарела ни на день, но сейчас он понял, что это не так. Во-первых, с некоторым изумлением, он осознал, что она накрашена. Обычно бледные скулы тронуты румянами, на ресницах черная тушь, слегка осыпавшаяся на нижние веки, и эта серебряная прядь в ее волосах, очевидно, память о каком-то потрясении. Но ее глаза все так же блестели в свете пламени, и она все еще была удивительно красива. Неужели, это ад дает этой женщине вечное очарование? И по сей день она продолжает быть его проклятием. Он вспомнил тот день, когда на собрании Ордена Феникса Снейп в своем отчете мстительно заявил, что Миледи, оказывается, жива и вполне счастлива, вернувшись к своему супругу. В тот миг он был готов придушить Нюниуса голыми руками на глазах у Дамблдора. Жива, и добровольно вернулась к этому чудовищу. Мысленно он осыпал ее всеми нелестными эпитетами, которые только приходили ему в голову, но к унижению и оскорбленному самолюбию примешивалась неистовая радость. Она жива!
Сейчас, глядя на строгий профиль Миледи, он вспомнил и то, как горько он оплакивал ее, прочитав равнодушную статью Риты Скитер. Как он мечтал простить ей все, забыть об ее изменах, только бы она была жива. И вот она здесь, в двух шагах от него, а он уже снова отдался во власть разрушительной злобы, мысленно припоминая ей все обиды. Так уж устроен человек, он мучительно страдает о том, что утеряно, но, вновь обретя, мгновенно забывает мудрость, которую открыло ему горе. И тут Сириус вспомнил о том, что с некоторых пор беспокоило его все сильнее и сильнее.
- Что ты сделала с ребенком?
Вопрос произвел на нее эффект грома среди ясного неба. Миледи содрогнулась всем телом, на ее лице отразилось крайнее смятение. Однако, когда она заговорила, голос ее звучал почти безразлично, она по-прежнему неотрывно смотрела в огонь.
- Он мертв.
Именно это безразличие и вывело Сириуса из себя.
- Я не устаю восхищаться вашей ловкостью, Миледи, - едко проговорил он. — Позвольте полюбопытствовать, как именно вы избавились от ребенка?
Его сарказм неожиданно привел ее в бешенство. Миледи вскочила на ноги и с яростью уставилась на Сириуса.
- Ребенка? ТВОЕГО ребенка, Блэк! Как ловко ты обходишь это слово! Хочешь узнать, что с ним случилось?!
Сириус не отвечал. Она хотела сдержаться, но не смогла.
- После того, как ты выгнал меня, словно надоевшую любовницу, я вернулась домой, где меня уже ждал мой законный муж! Лорд Вольдеморт, если ты помнишь! Твой добрый школьный товарищ Нюниус следил за мной и охотно поделился с хозяином результатом своих наблюдений, щедро добавив от себя лично! Тебе все еще интересно?!
Он отвернулся и глухо проговорил:
- Нет.
Но она, снедаемая желанием уколоть его как можно больнее, безжалостно продолжила:
- Мы были вдвоем в комнате, и он применил ко мне Круциатус. Я кричала. Кажется, умоляла, плакала, а боль все продолжалась. У меня случился выкидыш. Я не помню, как он снял заклятие, потому что потеряла сознание раньше. Ты когда-нибудь чувствовал, как кровь уходит с каждым ударом сердца, Сириус?
- Прекрати! — выкрикнул он.
- Но я же еще не договорила! — возразила она с дьявольской улыбкой. — Я уверена была, что умираю. Да я и умерла тогда. Через две недели я очнулась и узнала, что больше никогда не смогу родить. Вот так, Сириус, я и избавилась от ребенка!
Он отвернулся и отошел к окну, не говоря ни слова. Миледи прислонилась к стене, эта вспышка злости морально опустошила ее, сменившись бесконечной усталостью. Она уже сожалела, что поддалась на провокацию и сорвалась. На душе скребли кошки, слезы против воли навернулись на глаза. Видя, что Сириус оборачивается и вот-вот посмотрит на нее, она смахнула их торопливо, но все же недостаточно быстро.
- Ты плачешь? — тихо спросил он.
Она сердито помотала головой.
- Как всегда, не желаешь признаваться?
- В чем? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал раздраженно, а не жалобно.
- В том, что плачешь.
- Если я признаюсь, ты только посмеешься и опять скажешь, что мои слезы не более чем игра и глупая драма!
- Неправда, ты считаешь меня большим мерзавцем, чем я есть.
Господи, зачем он сменил тон и говорит так ласково!
- Довольно разговоров, Блэк, я хочу хоть немного поспать, раз уж я заперта здесь с тобой! — резко ответила она, отворачиваясь.
- Ну а я наоборот хочу поговорить, Сен-Клер, раз уж я заперт здесь с тобой, - ответил он ей в тон.
Миледи взглянула на него, у нее снова сжалось сердце. Она села на прежнее место у очага с твердым намерением больше не смотреть на него.
- И не надейся, что я от тебя отстану, Сен-Клер! — заявил он.
Миледи вздохнула и решительно подняла на него глаза.
- Хорошо, давай еще поговорим, если тебе мало.
- Ты счастлива?
Дурацкий вопрос в стиле Блэка, но он почему-то поставил ее в тупик.
- Я жду ответа, - поторопил голос Сириуса откуда-то из-за ее спины.
Она бросила через плечо, не оборачиваясь:
- Я живу в прекрасном доме, замужем за влиятельным аристократом, сама пользуюсь определенным влиянием. Кое-кто даже называет меня королевой.
- Ты счастлива? — повторил он.
Она снова вскочила на ноги и злобно бросила ему прямо в лицо:
- Нет! Я не счастлива, Сириус! Я не была по-настоящему счастлива с тех пор, как покинула твой дом на площади Гриммо! Вот я и сказала тебе это! Ты теперь счастлив?
- Нет, - он покачал головой. — Забавно, Мел, но, выходит, что мы перестали быть счастливыми примерно в одно и то же время. Похоже, мне за многое нужно просить прощения.
Мелинда отбросила назад темную волну волос и вздохнула.
- Сириус, к чему все это? За что ты сейчас извиняешься? За то, что говорил мне о своей любви? Я давно поняла, что это не так. Если бы ты любил меня, ты не вернул бы меня так спокойно Вольдеморту. Если бы ты любил меня, ты не позволил бы Джеймсу постоянно оскорблять меня. Если бы ты любил меня, ты не выгнал бы меня, зная, что я ношу твоего ребенка. Меня никто не унижал так, как ты.
- И все-таки я люблю тебя.
Впервые услышав такое за последний год, Мелинда была ошеломлена. Опомнившись, она пробормотала:
- Это уже не имеет значения.
- Мелли, я представляю, насколько слабо это звучит. Любовью не все можно оправдать. Но я вспомнил, что испытывал, когда второй раз услышал о твоей смерти, и понял, что должен сказать тебе обо всем, прежде чем потеряю тебя снова. Скажи, что ты тоже любишь меня, Мелинда.
Его голос прервался.
- У этой любви не было бы будущего, - холодно ответила она.
- И все-таки ты любишь…
- Перестань, Сириус! — она чувствовала, что тоже теряет голову. — Если бы я любила тебя, как бы я могла принадлежать другому. Как бы я смогла расстаться с тобой утром. Как бы я смогла никогда больше с тобой не встречаться! Прекрати, прошу тебя!
- Как я могу, если я люблю тебя?!
Он шагнул ей навстречу, но Мелинда оттолкнула его в последней попытке сохранить дистанцию.
- А что мне в твой любви, Сириус Блэк?! — завизжала она. — Я не твоя! Я никогда не стану твоей! Как ты смеешь так издеваться надо мной?! Тебя даже Азкабан не изменил! Мистер Хогвартс тысяча девятьсот семьдесят восемь! Ты был и остался чертовым эгоистом!
- Так ты меня все-таки любишь! — торжествующе вскричал Сириус.
- Да, будь ты проклят! Ты доволен? Твое самолюбие удовлетворено? Ты силой вынудил меня это сказать! Как я смогу теперь вернуться к НЕМУ? Теперь, когда мы оба знаем? Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Ты понимаешь, я никогда теперь не буду довольна жизнью?!
Сириус закрыл лицо ладонями и отошел от нее.
- Прости меня, Мелли… Прости…
Она вытерла слезы, неслышно подошла к нему сзади и положила руки ему на плечи.
- Сириус, как бы я не злилась сейчас… Я не жалею. Я не знала ничего, кроме страсти и ненависти, а ты показал мне, что на свете есть любовь и счастье, которое тем ценнее, чем короче. Я люблю тебя, а у нас так мало времени до утра…
Он повернулся и обнял ее, одной рукой бережно вытирая слезы с ее лица, глядя в ее синие глаза, полные жгучей тоски, его губы коснулись ее дрожащих губ. Бархатный плащ Мелинды упал на земляной пол. Подхватив ее на руки, Сириус осторожно уложил ее на это импровизированное ложе и лег рядом. Земля приятно холодила спину сквозь ткань плаща. Она закрыла глаза, желая забыть в эту минуту обо всем, полностью раствориться в нем, не думать о неминуемом возвращении в Малфой-Мэнор, как только уйдет с неба луна, возвещая наступление утра. Ее пальцы легко заскользили по лицу Сириуса, словно стараясь запомнить навсегда каждую черточку, каждую морщинку. Его черные волосы мягко щекотали ее шею, согревая ее пушистым облаком, поцелуи и прикосновения теплых рук гнали прочь тот холод, в котором она прожила все эти годы. Чувствуя, что сознание гаснет, уступая место слепому, безрассудному желанию, она бессознательно шептала:
- Я хочу быть твоей… Сейчас…
Высшее счастье — это быть любимой тем, кто действительно любит тебя, - мелькнула последняя связная мысль, прежде чем все вокруг взорвалось фейерверком алых искр, звезды замелькали у нее перед глазами. Ей казалось, что она вот-вот умрет, утонет в захлестывающих ее волнах блаженства, но продолжала парить среди все тех же звезд в мучительном экстазе, который, наконец, вылился в ослепительный катарсис чувств.
А потом они лежали, сплетенные, в изнеможении, не произнося ни слова, потому что не нужны были никакие слова, потому что утро неумолимо приближалось…
Проснувшись после короткого сна, Миледи осторожно сняла руку Сириуса со своей талии. Поежившись от предрассветной прохлады, она поднялась на ноги и подошла к окну. Небо заметно посветлело, луна ушла за горизонт, оставив после себя лишь полоску серебристого сияния. В застывшем лесу уже просыпались птицы. Повернувшись, она увидела, что Сириус проснулся и смотрит на нее.
- Пора, - вздохнула она.
Он поднялся. Пока они одевались, в хижине висела натянутая тишина. Наконец, все было готово, и можно было отправляться. Заклинанием Сириус открыл запечатанную дверь, и они шагнули в розоватый предрассветный свет. Тянуть с расставанием не было смысла, и Миледи, не зная, что сказать, чтобы облегчить эту минуту, уже приготовилась к резкому повороту на месте с последующей трансгрессией.
- Пойдем со мной.
Эти слова, сказанные тихо, но решительно, остановили ее.
- Куда?
- На площадь Гриммо. Дом хорошо защищен, он не доберется до тебя там.
- Он найдет меня даже на краю света, - также тихо отозвалась она. — Кроме того, неужели ты думаешь, что Дамблдор и весь Орден Феникса обрадуется моему появлению в штаб квартире? Нет, Сириус, мы еще вчера все разложили по полочкам. Я принадлежу другому миру.
- Только пока жив он, - зло проговорил Сириус.
Эта злость испугала ее больше всего.
- Только не надо совершать диких поступков, чтобы освободить меня! Тебе вообще лучше уехать из страны.
- Уехать? — он посмотрел на нее так, словно впервые увидел. — Это еще что такое?
- Сириус, но я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! А что-нибудь непременно случится, потому что ты ведешь себя безрассудно и не слушаешь никого! Даже Дамблдора!
- Мелинда, я нужен здесь. Гарри сегодня сдает последний СОВ, потом начинаются каникулы. Кто защитит его? Нас ведь так мало осталось!
- Мало? А таких, как я, много?! Так много, что тебе на меня наплевать?! Если дело только в Гарри, бери его и уезжай! Англия скоро превратится в ад!
- Гарри — это только первая причина.
- А вторая?
- А вторая причина заключается в том, что я мужчина, Мелинда. Более того, я — Блэк, и, хотя я во многом не согласен с убеждениями своего семейства, ни один Блэк еще не предавал свои принципы. Слишком много крови уже пролилось, чтобы я мог просто отойти в сторону.
Он говорил неторопливо, но горячо и убежденно, и Мелинда едва ли была в силах поколебать хоть одно из его убеждений. Но ведь это все слова! Пусть красивые и возвышенные, но всего лишь слова!
- Да неужели ты не видишь, что вы обречены на поражение? Ради чего ты сражаешься? Ради химеры! Дела, заранее проигранного! Пожиратели Смерти бегут из Азкабана! Темный Лорд сумел найти общий язык практически со всеми темными существами! Великаны, вампиры, оборотни, даже дементоры теперь на его стороне! Что против всего этого горстка светлых магов? Он перебьет вас поодиночке!
- Мелинда, мне неизвестны намерения Господа Бога относительно Ордена Феникса, Министерства и нас с тобой, - теперь в его голосе тоже прорвалось раздражение. — Однако я со своей стороны постараюсь досаждать Лорду Вольдеморту своим существованием, как можно дольше. И если тебе нечего сказать мне в поддержку, то лучше не говори ничего, пока я не начал сожалеть о нашей встрече.
Миледи вспыхнула и уже открыла рот, чтобы ответить, но вдруг подумала о нелепости этого спора. Подумать только, они опять ругаются после того, как всего несколько часов назад клялись друг другу в любви. И сейчас она, конечно, должна изобразить негодование и трансгрессировать с нарочито громким хлопком. Но ей уже совершенно не хотелось что-либо изображать, ей больше всего хотелось пойти с ним сейчас на площадь Гриммо. Но это невозможно, а раз так, пора возвращаться в Малфой-Мэнор и подумать, как объяснить свое отсутствие этой ночью. Она обернулась, чтобы решительно проститься с Сириусом, и с разворота попала в его объятия. Он поцеловал ее так крепко, что она на миг задохнулась. Онемев от боли и горя, она смотрела в темно-серые глаза Сириуса, стараясь до мельчайших деталей запечатлеть его лицо в своей памяти. Еще несколько секунд они отчаянно цеплялись друг за друга, как это делают люди перед неизбежным расставанием в нелепой попытке удержать мгновение.
- Да уходи же ты наконец, или я не выдержу, - воскликнула Мелинда.
На миг перед глазами у нее потемнело, а в следующую секунду она услышала резкий хлопок, на лужайке осталась она одна.
- Вот и все, - прошептала она, проводя рукой по лицу. — Все кончено. Даже неизвестно, когда я его увижу. И увижу ли.
***
Малфой-Мэнор встретил ее пением птиц в парке и сонным покоем особняка. Она тихо поднялась по лестнице. Когда она взялась за ручку двери своей спальни, ее остановил холодный голос.
- Надеюсь, мадам, вы имеете достаточное оправдание тому, что крадетесь по дому в пять часов утра, точно какая-нибудь гулящая служанка?
Лорд Вольдеморт застыл на лестнице на уровне второго этажа и пристально смотрел на нее.
- Я не собираюсь оправдываться, Милорд, - с ледяной вежливостью ответила она. — Выполняя вашу просьбу, я отправилась к Фенриру, но не рассчитала с лунным циклом. Мне пришлось переждать полнолуние в лесу, и при первой возможности я вернулась.
То, что нужно. Ни слова откровенной лжи, которую он мог бы почувствовать. Некоторое время он продолжал сверлить жену взглядом, потом нетерпеливо качнул головой и усмехнулся.
- Знаете, мадам, вы просто поразительны. Несколько дней откладывать визит к оборотню и выбрать, наконец, ночь полнолуния. Хорошо, в таком случае, отправляйтесь спать. На сегодняшний вечер у нас запланировано одно мероприятие, поэтому я жду вас в пять часов в большой гостиной.
С трудом сдержавшись, чтобы не сказать что-нибудь едкое в ответ, она коротко кивнула и стремительно зашла в спальню. Остановившись перед зеркалом, она посмотрела на собственное усталое лицо.
- Я не хочу больше быть Миледи, - тихо, но отчетливо произнесла она, впервые признаваясь себе в этом. — Я хочу снова быть Мелиндой. Мелиндой Блэк. Женой Сириуса, матерью его детей. Я бы все отдала за это счастье.
Собственные слова больно хлестнули по ее измученным нервам. Надо поспать… Она добрела до кровати, рухнула на нее, не раздеваясь, и заснула тяжелым сном без сновидений.
***
Проснувшись в три часа дня, Миледи стащила с себя порядком запылившуюся одежду и с наслаждением залезла в горячую ванну, как всегда, вспомнив при этом ледяной Азкабан. Выйдя из ванной она босиком побродила по комнате, стараясь полностью освободить сознание от образа высокого мужчины с черными волосами с проседью и темно-серыми глазами. Горничной у Миледи больше не было — после смерти Алисии, в которой она до сих пор винила себя, ей казалось едва ли не кощунственным взять новую служанку. Да и не нужно это, пятнадцать лет лишений приучили ее к самостоятельности. Покопавшись в шкафу, она натянула на себя чистые черные джинсы и легкую черную рубашку, потом аккуратно протерла заляпанные грязью после ночных приключений сапоги, надела их и спустилась вниз, направляясь в большую гостиную. Дверь была приоткрыта. Сама не зная, почему, Миледи остановилась и прислушалась к голосу Темного Лорда.
- Белла, Кикимер получил все необходимые распоряжения?
- Да, Мой Лорд. В случае, если Поттер решит проверить штаб-квартиру, Кикимер скажет ему, что мой кузен отправился в Министерство.
Кузен? Но ведь кузен Беллатрисы это… И причем здесь Кикимер? Миледи судорожно вздохнула, напрягая слух.
- Люциус, руководство операцией лежит на тебе. Пророчество должно оказаться у тебя любой ценой, но Поттер при этом пострадать не должен. Когда я полностью услышу содержание пророчества, я разберусь с мальчишкой сам. Вам все ясно? Родольфус, позови сюда Миледи.
Она услышала шум отодвигаемого кресла, поспешно толкнула дверь и вошла в гостиную. Тринадцать голов одновременно повернулись к ней. Она выдавила из себя улыбку, кивнула собравшимся и села в кресло рядом с мужем.
- Мадам, сегодня я получу пророчество.
- Но как? — она с трудом сосредоточилась на его словах. — Вы что, намерены сами забрать его оттуда?
- Нет, - он торжествующе улыбнулся. — Его заберет Гарри Поттер.
Она вспомнила утренний разговор с Сириусом.
- Но ведь пятикурсники сегодня сдают СОВ. Поттер в школе, в безопасности.
- Вы прекрасно осведомлены. И тем не менее, он будет в министерстве не позже, чем через час. Он примчится туда, как только увидит своего драгоценного крестного, умирающего под пытками.
Белла гадко хихикнула, а у Миледи комната от страха завертелась перед глазами.
- Вы схватили Блэка? — спросила она чуть резче, чем следовало.
- Нет, - улыбка Темного Лорда стала еще шире. — Но Поттер будет считать именно так. Вы забыли? Он ведь считает, что может свободно читать мои мысли. Мои!
Пожиратели Смерти приглушенно засмеялись, а Вольдеморт, напротив, перестал улыбаться, внимательно посмотрев на жену.
- Я жду вас с пророчеством, - сказал он, давая понять, что собрание окончено.
Пожиратели Смерти вышли из комнаты, надевая маски. С губ Беллатрисы не сходила зловещая усмешка, глаза горели, словно в предвкушении чего-то необыкновенно приятного. Миледи снова почувствовала приступ острейшей неприязни к этой женщине.
Как только дверь захлопнулась за Макнейром, шедшим последним, Миледи взглянула на Вольдеморта.
- А что делать мне, Милорд?
Он поднял на нее глаза, и по его отсутствующему взгляду Миледи поняла, что он уже полностью погрузился в свои планы и размышления.
- Вы, мадам, можете делать все, что вам вздумается. Я прошу лишь не беспокоить меня в ближайшие несколько часов.
Внутри у нее все ныло от страха и болезненного нетерпения, но она спокойно дошла до самой двери, с трудом удерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Как только тяжелая дверь гостиной мягко захлопнулась за ее спиной, необходимость скрывать свои подлинные чувства пропала, и паника захлестнула ее с новой силой.
- Только бы успеть, - шептала Миледи пересохшими от волнения губами, выбегая из дома через несколько минут. — Только бы успеть предупредить Сириуса. Только бы успеть.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:17 | Сообщение # 20 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Министерство Магии
Раздался негромкий хлопок, и бездомная кошка шарахнулась в сторону от неожиданно возникшей посреди площади фигуры в темном плаще. Миледи мельком взглянула по сторонам, убеждаясь, что никто не видел ее появления. Площадь Гриммо была пуста, кошка отбежала к самому ее краю и теперь выглядывала из-за фонарного столба. Незнакомка на несколько секунд напряженно нахмурилась, будто что-то припоминая, а потом торопливо зашагала через площадь, направляясь к просвету между двумя домами. Достигнув его, она еще раз огляделась, сделала еще шаг и исчезла. Кошка недоуменно моргнула, мяукнула и юркнула в жухлые кусты, окаймлявшие площадь.
Миледи поспешно поднялась по потемневшему от времени крыльцу дома Блэков и постучала в дверь серебряным молоточком в виде змеи. В ожидании прошли несколько секунд, но ей они показались годами. Никто не открывал. Неужели она опоздала? В панике Миледи заколотила в дверь обеими ладонями, лихорадочно раздумывая, как взломать наверняка защищенный множеством заклинаний вход в фамильное обиталище Блэков. Когда дверь осторожно приоткрылась, Миледи едва не упала, так как в этот момент как раз размахнулась для еще одного удара.
- Миледи, - в надтреснутом голосе Кикимера слышалось колоссальное удивление.
Она опустила глаза и увидела эльфа. В полумраке прихожей он показался ей совершенно отвратительным со своей дряблой, повисшей кожей, огромными ушами и слезящимися глазами. Миледи стремительно вошла в дом и захлопнула дверь, отсекая последние лучи солнца, заливавшие площадь.
- Где Сириус?
Эльф молчал. Она распахнула дверь в кухню.
- Сириус!
- Миледи, хозяина нет, - пробормотал домовик.
Миледи, не слушая его, пошла дальше, открывая двери пустынных комнат и выкрикивая имя Сириуса. Услышав какой-то шорох, она с надеждой заглянула в крохотную спальню на самом верху, но обнаружила там только недовольного гиппогрифа, хищно щелкнувшего на нее клювом. Она поспешно закрыла дверь, пытаясь сообразить, какую же комнату она еще не осмотрела и где может находиться Сириус. Большая и малая гостиные, спальня Сириуса, библиотека и множество других комнат — все пустые и запущенные. Значит, Сириуса действительно нет в доме. Но он должен быть здесь! Он не мог никуда уйти!
- Кикимер!
Миледи сбежала вниз по скрипучим ступенькам. Эльф стоял посреди коридора там, где она его оставила.
- Где Сириус?
Кикимер молчал!
- Где Сириус? — взвизгнула она, нагнувшись и с силой встряхнув эльфа за сгорбленные плечи.
И тут Кикимер засмеялся. Сначала тихо, потом громче. Отвратительный смех при всем его злорадном веселье звучал удивительно безрадостно и резал по сердцу.
- Все заинтересовались сегодня моим никчемным хозяином, - гадко прогнусавил эльф, больно дергая себя за ухо при слове «никчемный». — Мальчишка Поттер, потом Снейп. Не волнуйтесь, Миледи, Кикимер позаботился о хозяине. О, да…
Как это она раньше не замечала, насколько он мерзок? Миледи, онемев, смотрела на домовика в ожидании продолжения. Кикимер снова хихикнул.
- Темный Лорд хотел избавиться от Поттера, а старый Кикимер избавился и от хозяина.
- Что ты несешь?! — Миледи не выдержала и отвесила эльфу оплеуху.
Он не устоял на ногах и грохнулся на ковер, не прекращая смеяться.
- Да, Миледи. Хозяин Сириус всегда был плохим мальчишкой!
То, что домовик отозвался о Сириусе в прошедшем времени, совсем вывело ее из себя. Едва сознавая, что делает, Миледи выхватила палочку. Ей нужна информация, а не старческая полубезумная болтовня уродливого эльфа.
- Круцио!
Заклятие получилось такой силы, что даже Беллатриса позавидовала бы. Кикимер даже не смог закричать, только скорчился на выцветшем ковре и издал судорожный хрип. Испугавшись, как бы он не испустил дух, Миледи опустила палочку.
- Говори!
Она с ужасом увидела, что тонкие губы эльфа, только что пережившего неимоверную боль, вновь кривятся в гадкой усмешке, и невольно поразилась силе его ненависти.
- Хозяин ушел в Министерство, Миледи. Спасать Поттера. И ему оттуда не вернуться. Кикимер снова будет жить вместе с хозяйкой.
Не в силах больше слушать это, Миледи переступила через домовика и опрометью кинулась прочь из дома Блэков.
Через пару минут она уже стояла у разбитой телефонной будки, скрывавшей вход в министерство магии. Уже почти стемнело. Она прислонилась к обшарпанной стене дома, чтобы перевести дыхание, и впервые за вечер попыталась представить себе, что собирается сделать и чем это обернется для нее лично. Неужели она сейчас на глазах у Пожирателей Смерти примет сторону Ордена Феникса в неминуемой стычке? Неужели она сейчас сломает собственную жизнь?
- Да, — обреченно прошептала она в пику подавшему голос здравому смыслу. — Да, сломаю. Еще два дня назад не сломала бы, а сейчас я готова на все, лишь бы с ним все было в порядке. Лишь бы он жил…
Шорох, раздавшийся со стороны мусорного бака, заставил ее схватиться за волшебную палочку. Она вгляделась в темноту и различила контуры крупной скелетоподобной лошади. Фестрал! Кто-то добрался на нем до Министерства и бросил, будучи, очевидно, в страшной спешке. Миледи рванула покосившуюся дверцу будки, сдернула трубку и дрожащими пальцами набрала шесть, двадцать четыре, сорок два.
- Добро пожаловать в Министерство Магии, - женский голос заполнил будку. - Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.
- Нарцисса Малфой, - назвала она первое же имя, которое пришло ей в голову. — К Корнелиусу Фаджу.
Из щели для сдачи выскочила табличка с надписью «Нарцисса Малфой, аудиенция у Министра».
- Благодарю вас, - произнес голос. — Возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите его к мантии спереди. Вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать вашу палочку у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.
- Да быстрее же! — воскликнула Миледи, которую безмерно раздражал этот неспешный голос. На значок она даже не взглянула.
Пол телефонной будки вздрогнул под ее ногами и начал опускаться вниз. Вскоре наступившая тьма сменилась мягким золотистым светом. Лифт плавно остановился.
- Министерство Магии желает вам приятного вечера, - голос бездушно сымитировал доброжелательность.
Двери лифта распахнулись. Зал был абсолютно пуст. Тишина, царившая в атриуме, подтверждала, что Пожиратели Смерти убрали из здания всех лишних. Миледи до этого вечера не бывала в Министерстве, но неоднократно видела план здания. Поэтому она решительно двинулась в другой конец зала, где должен был находиться внутренний лифт. Пожирателей Смерти можно не опасаться, во всяком случае, до тех пор, пока они не поймут ее намерений. С громким лязгом подъехал лифт и его золотые решетки распахнулись перед ней. Миледи шагнула внутрь. Зал пророчеств находится в Отделе Тайн, девятый этаж, кажется.
- Отдел Тайн, - невидимая обладательница механического голоса подтвердила ее догадку.
Сжимая в руке волшебную палочку, Миледи шагнула в тускло освещенный факелами коридор, вызывая в памяти план здания. Она повернула к высокой черной двери. Когда Миледи оказалась не более чем в двух шагах от нее, дверь сама собой распахнулась.
Миледи оказалась в просторной круглой комнате. Голубые огоньки множества свечек озаряли черные стены и потолок неверным светом. Осторожно ступая по черному мраморному полу, Миледи различила множество дверей, идущих по кругу, и поняла, что не настолько хорошо помнит план здания, чтобы сразу найти зал пророчеств. Не зная, что предпринять, она толкнула ближайшую к ней дверь. Та легко распахнулась и Миледи увидела просторное помещение, в котором царил абсолютный разгром. Большие шкафы, до этого очевидно стоявшие вдоль стен, были перевернуты, а один из них, застекленный, упал на глазах у подскочившей от неожиданности Миледи и разбился с громким звоном, Затем его осколки собрались воедино, срослись, и шкафчик, целый и невредимый, встал на свое прежнее место, чтобы через пару секунд упасть и восстановиться снова. Приглядевшись, Миледи разглядела на его полках тикающие маховики времени. Не закрывая дверь, она толкнула следующую. Эта комната была залита ярким светом, льющимся из больших люстр, висевших на золотых цепях. И в этой комнате были люди. Миледи устремилась внутрь, и дверь за ней тут же захлопнулась. В самой середине, в опасной близости от огромного аквариума, заполненного зеленоватым раствором, катался рыжеволосый мальчишка, весь обмотанный тонкими цветными лентами, похожими на магловские кинопленки. Мальчик силился оторвать от свой груди плотно приникший к ней белесый человеческий мозг. Миледи бросилась к распахнутой настежь двери на другом конце комнаты, уверенная, что теперь находится на верном пути. Чьи-то руки ухватили край ее плаща.
- Помогите, - слабо прошептала белокурая девочка, глядя на Миледи затуманенными серебристыми глазами. — Мама, помоги мне.
Она была смертельно бледна и явно не понимала, где находится. Миледи присела рядом с ней.
- Где Сириус? — тихо спросила она. — Скажи, ты видела его? Скажи мне, и я помогу тебе.
- Мама, - бессознательно повторила Полумна Лавгуд. Ее глаза бессильно закрылись.
Миледи раздраженно вскочила на ноги и бросилась дальше. Она миновала рыжего мальчишку и едва не споткнулась об еще одно бесчувственное тело. Это была девочка в черной мантии, длинные рыжие волосы закрывали ее лицо.
В этот момент из-за двери до нее донесся грохот и крики. Миледи ворвалась в открытую дверь и застыла на верхней из огромных каменных ступеней, амфитеатром идущих вниз. На дне амфитеатра разворачивалась настоящая битва. Сражающиеся метались вокруг каменной платформы с возведенной на ней древней аркой. Проем арки был занавешен ветхим черным занавесом, легко колыхавшимся, словно от сквозняка. Миледи смутно помнила, что с этой аркой связано что-то скверное. В первый момент Миледи не могла отличить, где Пожиратели смерти, а где Орден Феникса, но приглядевшись, она увидела разбившихся на пары противников. Ее взгляд скользнул по Руквуду, атаковавшему высокого темнокожего волшебника, бегущему куда-то через бой Малфою, и наконец, остановился на Беллатрисе, которая сквозь гущу схватки прорвалась к Сириусу. Тот вовремя обернулся и встретил ее заклятие Щитовыми чарами. Не тратя больше времени на созерцание, Миледи кинулась вниз, перепрыгивая через крутые каменные ступеньки, переступила через тело молодой волшебницы с фиолетовыми волосами, безвольно лежавшей на нижней ступеньке амфитеатра. В пылу битвы никто не обратил внимания на появление Миледи, а она успела потерять из виду насмерть сцепившихся кузенов. Она оттолкнула с дороги Джагсона, дравшегося с Ремусом Люпином, и побежала между дуэлянтами, ежеминутно рискуя попасть под чужое заклятие. Черные волосы Беллатрисы мелькнули откуда-то сверху. Миледи подняла глаза и увидела их с Сириусом. Взобравшись на платформу, они осыпали друг друга заклинаниями, разноцветные вспышки сверкали в холодном воздухе. При виде выражения смертельной ненависти на лице Беллатрисы, Миледи перепугалась еще больше, в ней ширилось предчувствие чего-то неумолимого и жуткого. Сириус отбросил назад свои черные волосы и послал Оглушающее заклятие, Белла играючи отбила его.
- Дамблдор! — внезапно выкрикнул кто-то из Пожирателей смерти, остальные эхом подхватили этот крик.
Миледи почувствовала невероятное облегчение, к которому примешивалась малая толика страха. Но Сириус со своей обезумевшей от ненависти кузиной, казалось, не слышали ничего вокруг и не прервали бы бой, даже если бы небо рухнуло на землю. Кто-то больно схватил Миледи за волосы сзади, она, не оборачиваясь, послала через плечо Коньюктивитус, услышала вопль боли и с новой силой рванулась к платформе, с ужасом сознавая, что не успевает. Не успевает вмешаться, остановить ход времени. Сириус громко рассмеялся, уворачиваясь от красного луча Беллатрисы.
- Ну же, посмотрим, на что ты способна!
Следующий луч ударил его прямо в грудь.
Пронзительный крик Мелинды смешался с криком худого черноволосого мальчишки на другом конце зала и торжествующим воплем Беллатрисы. Мелинда резко остановилась, прижимая к губам кончики пальцев, не сводя взгляд с потрясенного лица Сириуса. Ее сердце пропустило удар, а тело Сириуса тем временем изящно выгнулось, и он упал прямо в проем старинной арки, скрывшись за черным занавесом. Время снова пошло своим чередом, со всех сторон хлынули звуки боя, засверкали вспышки. А Миледи все также стояла на месте, не в силах пошевелиться, пытаясь справиться с разрастающейся пустотой там, где несколько секунд назад было сердце.
Решение пришло внезапно, когда Беллатриса вывела из строя чернокожего волшебника и бросилась вверх по ступеням, небрежно отклонив заклинание Дамблдора. Миледи стряхнула оцепенение и за считанные секунды взлетела на вершину амфитеатра с другой стороны. Дамблдор не успел заметить ее, и она выбежала из комнаты с аркой через второй вход.
- Она убила его — а я убью ее! — раздался за ее спиной яростный крик Поттера.
Миледи толкнула первую попавшуюся дверь и оказалась на узкой служебной лестнице, прыгая через три ступеньки, она побежала вниз.
Достигнув первого этажа, она выбежала в вестибюль прямо позади фонтана волшебного братства. Судя по крикам и вспышкам, крестник Сириуса все-таки догнал Беллатрису, и теперь уже она догоняла его с высоко поднятой волшебной палочкой, выкрикивая на бегу заклинания. Поттер резко повернул, намереваясь укрыться за статуей чародея. Миледи сделала шаг и вышла из-за фонтана, преграждая ему дорогу. Парень резко затормозил, но поскользнулся на натертом до блеска мраморном полу и упал. В его глазах наряду с недетской болью читалось усталое загнанное выражение. Он понял, что колдуньи взяли его в клещи, и теперь во все глаза смотрел на высокую женщину в черном плаще с рассыпанными по плечам темными волосами, в которых ярко выделялась седая прядь. Гарри не знал, кто она такая. Кажется, она мелькнула у него перед глазами там, в зале с аркой. За его спиной захохотала от удовольствия Беллатриса.
- Отлично, Мел! Я уж думала, что он успеет сбежать от меня, наш шустрый малыш! Наш благородный мститель! Где пророчество, Поттер?
- Оно разбилось! — со злым весельем выкрикнул мальчишка. — Его больше нет!
Его рука непроизвольно рванулась к шраму на лбу, и еще большее веселье отразилось на его лице.
- И он знает об этом! Ваш закадычный дружок Вольдеморт знает о том, что пророчество разбилось!
- Лжец! — завизжала Беллатриса. — Отдай его! Акцио пророчество!
- Вот видишь! Пусто! Его нет! — захохотал Поттер.
- Ты только что подписал себе смертный приговор, Поттер! — Белла была в ярости. — Нет, ты слышала, Мел? Этот сопляк разбил пророчество! А с нами теперь что будет?!
Мелинда молчала, ее бледное лицо казалось застывшим и спокойным. Белла огляделась по сторонам.
- Уступаю тебе честь прикончить его. Надеюсь, Темный Лорд будет доволен! Кончай его, и пойдем отсюда, Дамблдор вот-вот нагрянет.
Мелинда подняла палочку. Гарри зажмурился в ожидании заклятия, его палочка отлетела при падении на несколько метров в сторону, защититься было нечем. Беллатриса опять захихикала.
- Мы пойдем, - тихо произнесла Миледи. — Но сначала… Круцио!
Боль не настигла Гарри Поттера. Вместо этого он услышал дикий крик Беллатрисы Лестрейндж. Открыв глаза, он увидел, как она извивается и кричит от боли на мраморном полу, выронив от неожиданности палочку. Потрясенный, Гарри перевел взгляд на высокую незнакомку. Выражение красивого лица не изменилось, палочка поднята и направлена на Беллатрису, губы плотно сжаты. На миг взгляды зеленых и синих глаз встретились, и Гарри увидел в синих отголосок той же самой боли, что терзала сейчас его. Поддержка со стороны явной Пожирательницы смерти казалась настолько неправдоподобной, что Гарри совершенно не знал, как на нее реагировать. Неожиданно по атриуму разнесся ледяной голос, негромкий, но без труда перекрывший крики Беллатрисы.
- Что здесь происходит? Миледи?
Лорд Вольдеморт стоял посреди зала. Он взмахнул волшебной палочкой, и палочка Миледи вырвалась из ее рук. Темный Лорд легко поймал ее свободной рукой.
- Итак, ты разбил мое пророчество, - констатировал Вольдеморт, глядя в глаза Гарри Поттера. — Нет Белла, он не лжет. Я вижу правду, которая глядит на меня из его никчемного мозга. Целые месяцы подготовки… Столько усилий… И вы, Пожиратели смерти, опять позволили Гарри Поттеру сорвать мои планы. Вместо того, чтобы выполнять приказы, - голос Темного Лорда зазвенел от ярости, - вы сражаетесь друг с другом.
- Милорд, я не виновата! — закричала Белла. — Это все…
- Замолчи, Белла! Скоро я разберусь с вами. С вами обеими! — прибавил он, бросая тяжелый взгляд на Миледи. — Немедленно отправляйтесь домой и ждите меня там.
Беллатриса, пошатываясь, поднялась с пола, подобрала свою палочку, и, бросив на Вольдеморта последний умоляющий взгляд, трансгрессировала. Миледи не шелохнулась.
- Вы слышали, что я сказал, мадам?! — рявкнул Темный Лорд. — Немедленно уходите!
Миледи, словно очнувшись, кинула взгляд на Гарри и подошла к Вольдеморту. Он отдал ей волшебную палочку, и Миледи, повернувшись, исчезла в завихрениях своего плаща, а Темный Лорд вновь обратил свой взгляд к Гарри Поттеру.
***
Миледи брела вдоль темного шоссе. Ей даже в голову не пришло трансгрессировать в Малфой-мэнор. Не сейчас. Злость, поддерживавшая ее в течение прошедшего со смерти Сириуса времени, ушла, оставив ее лицом к лицу с реальностью, которую она отказывалась принять. Наконец полились слезы, не приносившие никакого облегчения. Временами она переставала понимать, где находится и почему плачет. Смыслом жизни стал бесконечный путь вдоль темной, уходящей вдаль дороги. Ей отчего-то казалось, что в самом конце этого пути ее ждет Сириус. Резкий свет ворвался в ее сознание, но она не обратила на него никакого внимания. Как и на гул мотора подъехавшей машины.
- Эй, крошка! Что за маскарад? — развязный молодой голос окликнул ее из окна автомобиля, но она продолжала упрямо идти вдоль дороги, не поднимая глаз. — Тебе холодно? Так давай мы тебя подвезем!
- И согреем! — подхватил второй голос. Остальные захохотали.
- Дебилы! Кто так с женщинами разговаривает? — вмешался третий голос. — Остановите машину.
Машина затормозила у обочины, хлопнула дверца.
- Подождите! С вами случилось что-то скверное? — обладатель третьего голоса догнал Миледи и встал у нее на пути. — Я очень хотел бы вам помочь!
Он был выше нее, и Миледи запрокинула голову, пытаясь разглядеть его лицо. От слез все перед глазами расплывалось, и черты незнакомца ускользали от нее. Она видела только овал лица и длинные черные волосы. У Сириуса тоже были длинные черные волосы. Может, это он? Может, он жив?
Видя, что женщина не сопротивляется, юноша осмелел.
- Так мы можем вас подвезти? — его руки легли ей на плечи.
И в этот момент Миледи сморгнула набежавшие на глаза слезы, и лицо незнакомца прояснилось. Она застонала от жестокого разочарования при виде этого незнакомого молодого лица. Руки сами собой нашарили волшебную палочку, и парень рухнул, даже не успев ничего понять.
- Эй, ты что сделала, сука?! — его приятели выскочили из машины.
Миледи развернулась к ним.
- Авада Кедавра! Авада Кедавра!
Они упали, не сделав и пары шагов. Миледи секунду смотрела на их трупы и снова сдавленно зарыдала. То, что хоть кто-то заплатил за смерть Сириуса Блэка, ничуть не притупило боль потери. Она резко повернулась на месте и открыла глаза на высоком морском берегу. Миледи опустилась на каменистую землю утеса. Она уже была здесь однажды, когда носила ребенка Сириуса. Каждое воспоминание о Сириусе пронзало ее сердце острой, почти физической болью. Как это могло случиться? Почему она не успела вмешаться? Перед глазами у нее стояло его искаженной болью и удивлением лицо. Миледи уронила голову на руки и заплакала короткими, рвущими душу рыданиями. Шли минуты, а может быть часы, но она не находила ничего, в чем бы можно было найти хоть малое утешение.
Неожиданно Миледи почувствовала за спиной чье-то присутствие. Судя по тому, что трансгрессия прошла абсолютно беззвучно, маг обладал недюжинными силами. Миледи, однако, было все равно, она даже не шевельнулась. И почти не удивилась, когда теплая ладонь ласково легла ей на волосы.
- Несмотря на мое искреннее сочувствие, мисс Сен-Клер, я с радостью смотрю на ваши слезы.
Дамблдор осторожно опустился на землю рядом с ней.
- Хотите знать почему?
Миледи отрицательно покачала головой. Губы немилосердно тряслись, и вымолвить хоть слово представлялось невозможным.
- А я все-таки поясню, - добродушно отозвался Дамблдор. — Я рад видеть, как вы плачете по Сириусу Блэку, потому что это значит, что величайшая сила на земле все еще хранит вас от зла. Несмотря на все ваши…. Ошибки.
- Идите вы к дьяволу вместе со своими силами, Дамблдор! — всхлипнула Миледи. — Мне они все безразличны!
- Нет, - с готовностью возразил старый волшебник. — Эта сила вам не безразлична. Поэтому вам так больно, поэтому вы боитесь теперь показаться на глаза вашему супругу, поэтому вы плачете. Вы ведь плачете, потому что любили Сириуса. Вы ведь любили его?
- Да! — выкрикнула она. — Да! Я любила его! Но от моей любви одни беды! Он сам мне так сказал много лет назад!
Дамблдор помолчал около минуты, словно давая ей время успокоиться.
- Если вы любили Сириуса Блэка, если вы действительно любили его, у вас теперь есть только один путь.
Она подняла на своего бывшего директора заплаканные глаза.
- Вы должны помочь мне уничтожить того, по чьей вине погиб Сириус.
- Беллатрису? — она невесело усмехнулась. — Поверьте, с этим я прекрасно справлюсь сама. Возможно, не сейчас, но…
- Не будьте наивны, Мелинда, - поморщился Дамблдор. — Наивность, несомненно, является добродетелью, но не в нашем с вами случае. Я говорю о вашем супруге. О лорде Вольдеморте.
Миледи не ожидала такого поворота, она внимательно посмотрела на Дамблдора. Из его глаз испарилось выражение отеческого сочувствия, в них осталась сейчас только расчетливая деловитость. Да и сами слова — о любви, единственном пути — казалось, будто Дамблдор уже неоднократно повторял их самым разным людям.
- Чего вы хотите?– хрипло поинтересовалась она. - Скажите мне прямо, без высоких слов!
- Помогите мне покончить с вашим мужем, - напрямую ответил Дамблдор. — Мне нужна информация, а источника лучше вас мне не найти. Вы близки ему как никто другой.
Она резко вскочила на ноги.
- Вот что вы задумали! Решили сделать из меня шпионку! Заставить меня следить за мужем, манипулируя моими чувствами к Сириусу. Неплохо придумано, профессор!
Он тоже поднялся на ноги, глядя ей прямо в глаза.
- Ваш муж убил, хоть и не собственными рукам, того, кого вы рискнули полюбить!
- Сириуса убила Беллатриса Лестрейндж! И она за это заплатит рано или поздно! Она всегда ненавидела его!
- Что ж, я вижу, этот спор лишен смысла, - заявил Дамблдор. — Вы никогда…
- Я никогда не стану предательницей ради ваших интриг, Дамблдор! - перебила Миледи.
Не глядя больше на него, она трансгрессировала. Пора возвращаться.
***
- Миледи! Где вы были? Мы все едва с ума не сошли от беспокойства! — Нарцисса набросилась на нее прямо с порога. — Темный Лорд ждет вас в большой гостиной. Вы в порядке, Миледи?
Она мельком увидела себя в зеркале вестибюля — лицо опухло, глаза красные и воспаленные.
- Нет, - она пошатнулась, но Нарцисса вовремя поддержала ее за локоть. — Помогите мне.
Нарцисса сразу поняла, о чем она говорит. К счастью, в вестибюле больше никого не было. Жена Малфоя достала волшебную палочку и прошептала заклинание. Лицо Миледи на миг словно обожгло холодом, но когда она открыла глаза, казалось, что она не только не плакала, но и хорошо выспалась. Кожа посвежела, глаза смотрели ясно.
В этот самый миг дверь большой гостиной распахнулась и из нее вышла еле стоящая на ногах Беллатриса. Изо рта у нее сочилась кровь. Миледи ощутила новый прилив ненависти, но ограничилась тем, что вырвалась из рук Нарциссы и зашла в гостиную.
Уже по царившей там атмосфере стало ясно, что Вольдеморт по-прежнему в ярости. Значит, их поединок с Поттером опять закончился не в пользу Темного Лорда.
- Где вы были?! — угрожающе произнес он, не оборачиваясь.
- Я не хотела сразу возвращаться домой. Опасалась привести хвост.
Ей даже было не очень важно, убедительно ли звучит ее ложь. Повисла неприятная пауза.
- Так, - Темный Лорд решил, очевидно, приступить к наиболее интересному для него вопросу. — Какого черта вы вытворяли сегодня в Министерстве? Какого черта вы вообще там оказались?!
Она дерзко подняла голову.
- Вы, Милорд, сами позволили мне делать этим вечером все, что мне вздумается. А мне вздумалось отправиться в Министерство.
- Любопытно! — холодный голос дрожал от бешенства. — Чем же вы объясните то, что набросились на Беллатрису?
- Она хотела убить Поттера. Нарушить ваш же приказ!
- И ничего слабее Круциатуса вы не придумали!
- Она вздумала со мной пререкаться.
- Она говорит, что вы атаковали ее без малейшего предупреждения.
- А кого вы собственно слушаете? — неожиданно искренне вспылила она. — Вы готовы поверить блудливой девке, которая только и мечтает снова влезть к вам в постель?! Естественно, она готова возвести на меня любую напраслину, она же ненавидит меня!
Он пристально смотрел ей прямо в глаза. Миледи почувствовала, как чужой, холодный разум коснулся ее сознания. Она в ярости замотала головой.
- Никогда не смейте этого делать! Слышите?! Никогда! — прокричала она. — Не смейте лезть в мои мозги! - и стремительно выбежала из гостиной.
На втором этаже она прислонилась к двери своей спальни, пытаясь отдышаться, чувствуя, что вот-вот снова впадет в истерику. Это слишком! Слишком для нее одной!
Внезапно кто-то с силой схватил ее за руку. Женские ногти впились в кожу.
- Не смей клеветать на меня перед Милордом! — ненавидяще выдохнула Беллатриса ей в ухо. — Не смей делать этого, дрянь!
- Ты подслушивала? — шепот Миледи не уступал Беллатрисе в ненависти.
- Конечно! А ты думала, что это сойдет тебе безнаказанно? Думаешь, я ничего не поняла?! Да ты втюрилась в моего блаженного кузена! Поэтому ты сегодня была вне себя, когда я разделалась с ним!
Упоминания Сириуса Миледи вынести не могла. Она вырвала руку из когтей Беллы и, размахнувшись, ударила ее по щеке. Та пошатнулась, не сводя глаз с Миледи.
- Если Темный Лорд узнает правду… - зловеще прошептала Лестрейндж.
- Так пойди и скажи ему! — злобно парировала Миледи. — Скажи ему правду, а я скажу, кто сдал нас Ордену Феникса пятнадцать лет назад.
В глазах Беллы в первый раз за весь вечер мелькнул страх.
- Ты… знала? — недоверчиво прошептала она. — Все это время?
- Конечно, я знала! Флетчер разболтал мне все под Империусом. Просто я жалела тебя! Жалела дурочку, влюбленную в собственного хозяина. А ведь он никогда не простит тебе предательства, Белла. Ты готова отправиться в ад вместе со мной? Если нет, то помалкивать — в твоих интересах!
- Ты… Ты…
Белла отвернулась и почти побежала по коридору, вскоре исчезнув в его темноте.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:19 | Сообщение # 21 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Последняя весна
- Трэверс с Мальсибером отправятся к Мюриэль Уизли, Нотт и Джагсон займутся домом Кингсли Бруствера, Эйвери поведет людей в Министерство. Белла, - Темный Лорд насмешливо кивнул Беллатрисе, резко поднявшей голову. — Ты навестишь свою младшую сестренку Андромеду.
Белла улыбнулась со зловещей благодарностью, но Вольдеморт покачал головой.
- Нет, Белла, не сегодня. Чистокровных волшебников мы пока трогать не будем, надо дать им шанс, а с муженьком-маглом разберемся попозже. В конце концов, твоя задача сегодня — найти Поттера.
Белла мрачно кивнула.
- Миледи, вы возьмете с собой человек пятнадцать и отправитесь к Уизли. Дом обыщете от подвала до чердака. Я уверен, что Поттер находится именно там. Если это действительно так, вы…
- Немедленно свяжусь с вами, - равнодушно закончила Миледи.
- Именно! — подтвердил Темный Лорд. — Никакой инициативы! В данном случае, она будет жестоко наказуема.
Он пристально посмотрел на Люциуса Малфоя, хотя тот менее чем кто-либо из присутствующих когда-либо проявлял инициативу убить Поттера самостоятельно. Ему вообще в последнее время было не до того.
- Что касается меня, - после короткой паузы Темный Лорд продолжил, - Я с Родольфусом, Рабастаном, Яксли и Руквудом навещу господина Министра, - последние два слова прозвучали откровенной насмешкой. - Как только все будет кончено, я оповещу вас, и вы немедленно трансгрессируете по местам назначения. Вопросы?
- Милорд, - хрипло произнес Люциус.
Удивленный взгляд Темного Лорда опять устремился на Малфоя с некоторой брезгливостью, все прочие нервно уткнулись взглядами в стол. Все, кроме Миледи, безразлично смотревшей прямо перед собой, и Нарциссы, напряженной, как струна, и высоко вскинувшей голову в надменности отчаяния.
- Мой Лорд, вы не дали задания мне, — Люциус старался говорить непринужденно, но у него дрожал голос.
- Тебе? — Темный Лорд высоко поднял брови. — Бога ради, Люциус! Все поручения, так или иначе касающиеся захвата Министерства, слишком важны, чтобы быть бездарно проваленными!
Кто-то из Пожирателей громко фыркнул. Возможно, Яксли, который был в последнее время в фаворе и уступал в этом разве что Снейпу. Впрочем, милость Темного Лорда всегда была явлением преходящим. Достаточно теперь взглянуть на раньше такого высокомерного Люциуса.
- Кстати, о бездарности… - задумчиво протянул Вольдеморт. — Белла, ты возьмешь с собой Драко. Кто знает, может, из него еще и выйдет толк…
Лицо Нарциссы напряглось, но она только плотнее сжала губы и еще выше подняла голову.
***
Секундная стрелка вяло двигалась по циферблату из слоновой кости. Часы вестибюля Малфоев лениво отсчитывали время. С тех пор, как Вольдеморт со свитой отправился в резиденцию Министра Магии, прошло уже два часа. С каждой минутой напряжение в вестибюле росло. Миледи нетерпеливо переступила с ноги на ногу, ее раздражало все — жара, лица, заблаговременно закрытые черными масками, мерзкое причмокивание Сивого, тоже напросившегося к Уизли. Сама она была уверена, что сегодня все пройдет вполне успешно. Потому что помешать Вольдеморту больше просто некому. Стоявший справа от нее Джагсон вдруг резко выдохнул сквозь зубы. Такие же вздохи боли, вызванные жжением в Черной Метке, разнеслись по всему вестибюлю. Темный Лорд позвал своих слуг, значит, Скримджер мертв.
- На счет три, - бросила Миледи своему окружению, поспешно надевая свою маску. — Раз, два, три…
Они почти синхронно начали поворот на месте, чтобы через мгновение, не встретив никакой помехи, закончить его в толпе наряженных людей, в панике метавшихся по саду и танцевальному настилу под золотистым навесом. Миледи едва успела оглядеться, как возле ее виска сверкнул красный луч заклинания, она стремительно обернулась и увидела молоденькую девушку с розовыми волосами и искаженным от гнева лицом. Если бы здесь была Белатрисса, девчонка уже была бы мертва. Потому что это Нимфадора Тонкс, грязнокровка и жена оборотня. Жена РимусаЛюпина, друга Сириуса Блэка. Миледи вздрогнула и, проклиная свою сентиментальность, послала в девушку Экспеллиармус вместо убивающего заклятия, промахнулась. Тут откуда-то из толпы к Нимфадоре выбежал сам Римус, он схватил жену за руку, что-то ей яростно втолковывая. Она бросила последний взгляд на Миледи и спустя секунду оба трансгрессировали. А Миледи принялась за антитрансгрессионные чары.
Через двадцать минут со слабым и неорганизованным сопротивлением было покончено. Уизли и их гостей, видимо, кто-то предупредил, так как половина успела-таки сбежать. Но, если кто-то и успел им рассказать о падении Министерства, он сделал это секунд за десять до прибытий Пожирателей Смерти. Миледи обвела взглядом разгромленный сад. Гарри Поттера видно не было. Рыжее семейство Уизли расположилось рядом с крыльцом простого деревянного дома, дружно бросая на Пожирателей Смерти недобрые взгляды. Миледи подошла к ним и получила свою долю ненависти, струившейся из шести пар карих глаз. Она внимательно посмотрела на них. Молли и Артур, Чарльз, самый старший брат, стоял, слегка заслонив мать плечом. Два взрослых парня были бы абсолютно идентичны, если бы у одного вместо уха не было подсохшей, уже заживающей раны. Красивая рыжеволосая девушка лет шестнадцати, должно быть, Джиневра. Кого же не хватает… Перси Уизли работает в Министерстве и не общается с семьей уже несколько лет. Билл, жених, стоит в стороне вместе со своей теперь уже супругой. А вот Рона, лучшего друга Поттера, что-то не видно.
- По какому праву вы так себя ведете? — вдруг спросил Артур. — Что за беззаконие?
Миледи подняла брови.
- Беззаконие? Закон теперь на нашей стороне. Читайте завтрашние газеты, Артур.
- Зачем вы сюда пришли? — процедил Чарли.
- Вопросы задавать буду я, - отрезала Миледи, стараясь не думать о том, насколько мерзкая у нее сейчас роль. — Где ваш младший? Где Рональд?
Артур и Молли переглянулись. Напряжение повисло в воздухе.
- Он болен, - наконец отрывисто сказала Молли. — У него обсыпной лишай.
- В самом деле? — брови Миледи поднялись еще выше. — А могу я на него взглянуть?
- Его нельзя трогать, - Джинни сердито включилась в разговор. — Он не в том состоянии!
- Но если вам хочется, - нахально произнес один из близнецов. — То вы можете подняться. Уверен, обсыпной лишай вам будет к лицу.
- Я все-таки поднимусь, - холодно отозвалась Миледи.
Она обошла Чарли и уже ступила на крыльцо, когда сзади раздался пронзительный крик.
- Чудовище!
Миледи обернулась и увидела, как белокурая новобрачная вырвалась из рук мужа и бросилась на снявшего маску Сивого. Тот выставил вперед руку, отшвырнул от себя девушку и занес ладонь для удара.
- Стоять! — закричала Миледи.
Она так и знала, что с Фенриром будут проблемы. Оборотень нехотя повиновался.
- К ноге, Фенрир, - насмешливо скомандовала Миледи, чувствуя, что снова контролирует ситуацию . — Я сама разберусь с твоей обидчицей.
Лицо Сивого перекосилось от злости, но он послушно отступил, не решаясь спорить с женой хозяина.
- А вы ничем не лучше! - новобрачная подняла голову. — Пожи’гательница Сме’гти!
Миледи смотрела в прекрасное юное лицо, обрамленное белокурыми локонами, в котором ей чудилось что-то неуловимо знакомое. Обвиняющий голос казался чуть мягче из-за певучего французского акцента. Задумываться, однако, не было времени. Девчонку придется проучить. Миледи подняла волшебную палочку, не глядя в сторону Билла, бившегося в руках Крэбба и Кэрроу. И тут в пространство между ней и девушкой ворвалась женская фигура.
- Не т’гогайте ее. Все, что угодно! Только не т’гогайте Фле’г!
Миледи растерянно смотрела на француженку, очевидно, мать новобрачной. Это была ослепительно красивая женщина, настоящая вейла, в зеленой, как молодая листва, мантии. Чуть ниже ростом, чем Миледи, она казалась слишком молодой, чтобы иметь такую взрослую дочь. Густые серебристо-светлые волосы спускались до самой талии, в прозрачных голубых глазах была лишь мольба. И внезапно сердце у Миледи екнуло — до того знакомыми показались ей это очаровательное лицо, глаза, изгиб гордых губ. Казалось, когда-то безумно давно она много раз видела, как улыбаются эти губы, как с них слетают слова, как правило, язвительные.
- Appoline! (Апполин) — потрясенно и громко произнесла она. — Appoline de Laustange! (Апполин де Лостанж)
Апполин от удивления замолчала, вглядываясь в закрытое полумаской лицо Миледи.
– Qui etes vous? (Кто вы?) — недоуменно сказала она. — Je vous connais? (Я вас знаю?)
Миледи помедлила, а потом резким движением сняла маску. Апполин побледнела так, будто увидела привидение.
-Melinde? (Мелинда?) — прошептала она. — Melinde de Saint-Claire? (Мелинда де Сен-Клер?)
Да, это точно была Апполин. Когда они учились в Шармбатоне, школа разделилась на два враждебных лагеря — Апполин де Лостанж и Мелинды де Сен-Клер. Как Апполин раздражала холодная красота Мелинды, так и Мелинда не выносила ангельски прекрасного личика Апполин. Словно бы в пику изо всех сил старавшимся подружить их родителям, девочки начали враждовать с первого же курса — и до самой середины седьмого. Просто после зимних каникул на седьмом курсе Апполин не вернулась в школу и вскоре все узнали, что урожденная маркиза де Лостанж сбежала из дома и выскочила замуж за какого-то буржуа. Теперь Миледи вспомнила и имя — Пьер Делакур. Этот мезальянс был предметом обсуждения всей школы, родители лишили Апполин наследства. А Мелинда, хоть и злорадствовала насчет невыгодной партии соперницы, чувствовала себя странно осиротевшей без своей конкурентки. Вскоре после окончания школы Мелинда уехала в Англию и не вспоминала больше об Апполин де Лостанж. До сегодняшнего дня.
И Пожиратели Смерти, и Уизли, и те из гостей, кто еще оставался во дворе, удивленно смотрели на Мелинду и Апполин, застывших друг напротив друга. Пьер Делакур вздрогнул, услышав девичью фамилию жены.
- Обыщите весь дом! — приказала Миледи Пожирателям Смерти. — Если найдете что-нибудь интересное, позовите меня. И не смейте дергать меня по пустякам. Allons? (Пойдем?)
Не дожидаясь ответа, она схватила Апполин за руку и потащила ее в наиболее заросшую часть сада. Когда все остальные скрылись из виду за яблоневыми деревьями, она обернулась к Апполин.
- Alors, Appoline Delacour? C’est difficile, croire en notre recontre. (Значит, Апполин Делакур? Трудно поверить в нашу встречу.)
- Je pensais que tu est mort (Я думала, ты умерла), - покачала головой Апполин. — Tout le monde pensait comme ca. Pourquoi tu es ici? Avec ces gredins? (Все так думали. Почему ты здесь? С этими мерзавцами?)
Мелинда мгновение помедлила, она чувствовала невыносимую потребность хоть с кем-то поговорить.
- Tu as entendu de Lord… (Ты слышала о Лорде…) - она осеклась, вспомнив о Табу, наложенном на имя ее супруга. — De Celui-Dont-On-Ne-Doit-Pas-Prononcer-Le-Nom ? (О Том-Кого-Нельзя-Называть)
- Bien sur (Конечно), - кивнула Апполин.
- Je suis sa femme (я его жена), - Мелинда была готова увидеть отвращение и презрение на лице Апполин, но ничего подобного не прозошло. Апполин внимательно смотрела ей в глаза.
- Est-ce que tu l’aime? (Ты его любишь?) — мягко спросила она.
- Comment? (Что?) — переспросила Мелинда. — Aime? Appoline, tu sais mieux que moi, que l’amour… Amour ne pas… Ne pas typique pour les marriages comme ceux. (Люблю? Апполин, ты лучше меня знаешь, что любовь… Любовь не то… Любовь — это не то слово, которое подходит для подобных браков)
Во взгляде Апполин было столько сострадания, что Мелинда едва не заплакала. Отвернувшись, она глухо произнесла:
- Parfois je pense que je suis maudit. Que je dois etre seue toute ma vie! (Иногда мне кажется, что я проклята. Что я должна быть всю свою жизнь одинока)
Апполин коснулась ее плеча.
- Mellie, dis moi tout! Des le debout! (Мелли, расскажи мне все! С самого начала!)
Она еще раз посмотрела в голубые глаза своей однокурсницы и начала свой рассказ.
Минут через сорок, когда они не спеша возвращались к дому Уизли, Апполин вдруг вспомнила о причине, заставившей их узнать друг друга.
- Tu ne vas pas toucher Fleur? Vraiment? (Ты ведь не тронешь Флер? Правда?)
- Non, mais, Appoline… Si tu aime ta fille, tu ferrais mieux la prendre a France. Bien loin de ce pays cauchemardesque… (Нет, но, Апполин… Если ты любишь свою дочь, лучше забери ее во Францию. Подальше от этой кошмарной страны…)
Апполин покачала головой с легкой грустью.
- Melinde, Fleur est MA fille. Et j’ai quitte ma famille, mon etat au nom de l’amour. Pour mon Pierre. (Мелинда, Флер моя дочь. А я отказалась от своей семьи, своего сословия ради своей любви. Ради моего Пьера.)
Она взглянула в сторону своего мужа, напряженно ожидавшего ее возвращения, и ее лицо озарилось светлой и счастливой улыбкой.
Гарри Поттера в доме не оказалось, а вот Рональд Уизли действительно свалился с ног от обсыпного лишая. Пожиратели Смерти сказали, что мальчишка действительно плох. Это должно было снять претензии Лорда Вольдеморта к семейству Уизли, ведь они больше не имели отношения к Гарри Поттеру. Когда Миледи и Пожиратели Смерти собирались трансгрессировать, Апполин неожиданно окликнула ее.
- Melinde! (Мелинда!)
Миледи бросила на нее взгляд через плечо.
-Je n’ai pas jamais la mieux amie que toi! (У меня никогда не было подруги лучше, чем ты) — сказала Апполин.
Миледи слабо улыбнулась в ответ.
-Moi non plus, Appoline. (У меня тоже, Апполин)
В следующую секунду Миледи и ее сопровождающие растаяли в воздухе, но счастливое лицо Апполин, улыбающейся мужу, с которым она прожила больше пятнадцати лет, еще долго стояло перед глазами Миледи.
***
Миледи сидела в своей спальне. Первый день мая перевалил далеко за половину. Миледи безразлично смотрела в окно, постукивая ногтями по подлокотнику кресла. В доме царила мертвая тишина. Затишье перед бурей. А вот в парке Малфоев на деревьях весело, по-утреннему посвистывали птицы. Птицам было невдомек, что Англия захлебывается в крови. Они не знали, что Лорд Вольдеморт завладел Старшей палочкой, чтобы по праву считаться самым могущественным волшебником. Птицы не знали, что он убил Гриндевальда и осквернил гробницу убитого по его же приказу Дамблдора. Не знали они и того, что всемогущий Лорд Вольдеморт никак не может поймать семнадцатилетнего мальчишку, который не дает ему покоя одним своим существованием. Последняя мысль не вызвала в Миледи ни сожаления, ни злорадства. В ней словно что-то сломалось после смерти Сириуса Блэка, да так и не срослось до конца, хотя прошло уже два года. Стоило ей вспомнить насмешливый прищур его серых глаз, и сердце сжималось от щемящей боли. При этом она оставалась женой Вольдеморта — во всех смыслах этого слова. Иногда она смотрела на мужа и поражалась — как она была безумна. Безумством было выйти за него замуж, безумством было столько лет прожить с человеком, который, казалось, не способен более испытывать никаких человеческих чувств. Да, он хотел ее тело. Да, он хотел, чтобы и душа ее подчинялась ему. Да, он, наверное, по-своему уважал ее и уж точно ценил, опять же по-своему. Ей даже позволялось иногда высказывать свое мнение, хотя в большинстве случаев это заканчивалось вспышкой безумной ярости с его стороны. Иногда она думала, интересно, а к кому он больше привязан — к жене, к Нагайне или к Старейшей палочке, взятой из чужой могилы. Каждый день в Англии умирали люди — маглы, грязнокровки, волшебники. И Миледи казалось, что всякая разница между Пожирателями Смерти и Орденом Феникса стерлась, утонула в заливающих их потоках крови. Миледи наблюдала за этим, иногда по приказу мужа внося свою лепту в кровавые бойни, устраиваемые Пожирателями Смерти. Она не чувствовала ничего, кроме смутного облегчения, что ее лицо, также как и лица палачей, закрыто черной полумаской, и, стало быть, ее эта бойня не коснется.
Солнце садилось. В комнате было невыносимо душно. Миледи встала с кресла и выскользнула из спальни. Она спустилась на второй этаж и застыла на месте, с тоской вцепившись в перила. Боже, что же это за дом… Как здесь тихо, темно, мрачно! Как здесь неуютно и пусто, несмотря на прекрасную мебель и изысканные картины! Тишина стоит такая, словно все вымерло. Но Миледи отлично знала, что это впечатление обманчиво. В большой гостиной Лорд Вольдеморт плетет какие-то очередные интриги вместе с Пожирателями Смерти. Она тряхнула головой и пошла через анфиладу темных комнат. Пересекая малую гостиную, она не сразу поняла, что там кто-то есть. Потом она осознала, что напряженно застывшая у окна стройная фигура принадлежит Нарциссе Малфой. Миледи на миг остановилась, потом продолжила свой путь через комнату, намереваясь выйти через вторую дверь. Звук ее шагов тонул в серебристо-сером персидском ковре. Неожиданно Нарцисса заговорила.
- Миледи, я бы хотела попросить вас об одолжении.
Досадуя, что ее заметили, Миледи остановилась. Меньше всего на свете она была сейчас расположена выполнять какие-то просьбы опальных Пожирателей Смерти. Нарцисса повернулась и подошла ближе, ее пальцы нервно перебирали складки светло-голубого платья.
- Речь идет о Драко, - сдавленно проговорила жена Малфоя.
Миледи молчала.
- Понимаете, Темный Лорд, он… Словом, вчера сюда привезли какого-то полукровку… Я не знаю, что именно Темный Лорд заставил Драко сделать, но только с этих самых пор Драко не выходит из комнаты… И я слышала, как он там… - Нарцисса запнулась. — Как он там плачет…
Она отвернулась и сама бессильно расплакалась, закрыв лицо ладонями. В сумерках гостиной Миледи видела лишь ее вздрагивающие плечи.
- Это слишком для него… Драко не может пытать людей, не может убивать их… Я знаю, что здесь такое не прощается, но это же мой сын! Мой единственный сын!
Против воли Миледи почувствовала укол жалости. Она всегда считала, что воспитательные качества Нарциссы далеки от совершенства. Драко не получал от родителей ни крупицы тепла и понимания, только бесконечные менторские наставления, бесконечные предписания и приказы. С тех пор, как он не сумел заставить себя совершить убийство по приказу Темного Лорда, тому доставляло истинное удовольствие заставлять мальчишку пытать и мучить людей под страхом смерти или пыток. Однако, Нарцисса ни разу не попыталась вступиться за сына. Миледи считала, что жена Малфоя просто переживает за потерю своего высокого положения в окружении Темного Лорда. Сейчас же она видела перед собой смертельно напуганную мать. Миледи удержала резкие слова отказа.
- Нарцисса, но что же я могу сделать? — мягко произнесла она.
Нарцисса развернулась так резко, что Миледи вздрогнула от неожиданности.
- Если кто и может что-то сделать, то только вы! Только вы, Миледи! Поговорите с Темным Лордом, попросите его! Я умоляю вас!
Приняв молчание Миледи за отказ, Нарцисса схватила ее за руку.
- Миледи, вспомните! — сдавленно зашептала она. — Вспомните! Я ведь помогла вам однажды! Вы вернулись вся заплаканная в ту ночь, когда погиб Сириус Блэк, а я… Я применила заклинание! Если бы Темный Лорд узнал тогда правду, он бы… Помогите мне! Спасите моего сына!
Миледи вырвала у Нарциссы свою руку.
- Послушайте меня! Да послушайте же, прекратите рыдать! Я попробую поговорить с Темным Лордом! Попробую прямо сейчас! Но вы должны понимать, что его невозможно переубедить! На него невозможно повлиять! Я попробую, Нарцисса, но я ничего вам не обещаю.
С этими словами она повернулась и вышла из комнаты. Когда она спускалась по лестнице на первый этаж, направляясь в большую гостиную, она услышала бешеный крик. Здесь все время кто-то кричит, в сердцах подумала она. И вдруг сообразила, что крик принадлежит ее мужу. Значит, Вольдеморт в ярости. Неудачное время она выбрала для разговора… В ту же секунду, как ладонь Миледи легла на ручку двери гостиной, за которой слышались грохот и крики, дверь распахнулась. Из комнаты вылетела Белла Лестрейндж с искаженным от ужаса лицом, следом за ней, как пробка из бутылки, выскочил Люциус Малфой. Роскошные серебристые волосы растрепаны, на лице ссадина. Миледи вбежала в гостиную и остановилась от ужаса. На полу в разных позах лежали мертвецы, все в черных плащах Пожирателей Смерти, посреди комнаты, полускрытый перевернутым кресло, валялся труп гоблина в униформе банка "Гринготтс". Лорд Вольдеморт со Старшей палочкой в руке расправлялся с последними из уцелевших. Он стоял спиной к Миледи, поэтому она не видела его лица, но не сомневалась, что сейчас оно ужасно. Трое Пожирателей Смерти бросились врассыпную, Темный Лорд ударил одного из них Авада Кедаврой, и тот рухнул, как подкошенный. Второму оставалось до выхода не более двух метров, когда и его настигло смертельное проклятье — Вольдеморт бросил его через плечо, не оборачиваясь. Не дожидаясь, когда муж расправится с третьим, Миледи бросилась вперед. Ее рука даже не успела коснуться его плеча, как он уже обернулся. Выражение смертельной злобы на его лице заставило бы ее попятиться, но он не оставил ей такой возможности. Она едва успела отшатнуться, как он стремительно схватил ее за горло свободной от волшебной палочки рукой. Пожиратель Смерти выскочил из комнаты, не дожидаясь развязки. Темный Лорд резко шагнул к стене, сжимая шею жены мертвой хваткой. Казалось, он даже не узнавал ее, в его глазах пылал красный огонь. Миледи ударилась затылком о стену, чувствуя, что начинает задыхаться. Все происходящее казалось ей настолько кошмарным, что она даже не успела как следует испугаться, когда он молниеносно нацелил волшебную палочку прямо между ее глаз.
- Авада Кедавра!
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:20 | Сообщение # 22 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Крестражи
Миледи ударилась затылком о стену, чувствуя, что начинает задыхаться. Все происходящее казалось ей настолько кошмарным, что она даже не успела как следует испугаться, когда он молниеносно нацелил волшебную палочку прямо между ее глаз.
- Авада Кедавра!
Жизнь не пронеслась у нее перед глазами. Все случилось слишком быстро. В последнюю долю секунды, тысячную долю, Вольдеморт резко дернул волшебную палочку в сторону. Зеленый луч прошел в миллиметре от виска Миледи и, зацепив темный локон, врезался в висевшую на стене картину. Белокурая женщина, изображенная на ней, пронзительно взвизгнула, когда холст в мгновение ока вспыхнул зеленым огнем и осыпался на пол кучкой пепла. От наступившей затем тишины, казалось, зазвенело в ушах. В воздухе пахло горелым полотном и волосами. Темный Лорд еще несколько секунд судорожно сжимал шею жены одной рукой, а потом резко разжал пальцы. Лишившись этой жестокой опоры, Миледи сползла на пол, жадно глотая воздух. Вольдеморт смотрел на нее сверху вниз, заложив руки за спину и не делая ни малейшей попытки, чтобы помочь ей подняться. В нем напрочь отсутствовала та чисто машинальная галантность, присущая иным аристократам. Лицо его было настолько бесстрастно, что казалось немыслимым, будто этот человек перебил несколько секунд назад столько народу. Наконец, он отвернулся и отошел к окну, тяжелый шелк его черной мантии зашелестел, как сухие листья.
- Что происходит? — Миледи едва узнала свой собственный голос, так хрипло он звучал.
Он не ответил, даже не обернулся.
- Я имею право знать! — она попыталась повысить голос, но ничего не вышло, в нем лишь появился надрыв. — Я не понимаю…
Последние слова прозвучали с бессильной горечью, как признание поражения.
- Вы никогда ничего не понимали, потому что вы просто легкомысленная французская дура! — презрительно произнес холодный голос.
- Так объясните мне!
Наверное, нужно было говорить твердо и требовательно, но в горле у нее стоял ком, и не было сил подняться с пола.
- Объяснить… - задумчиво повторил Темный Лорд. — Почему бы и нет!
Он обернулся, его губы презрительно изогнулись. Еще одна пауза. Он подбирал слова и выбрал, наконец, наиболее изысканную и оттого наиболее издевательскую формулировку.
- Я обеспокоен, мадам! Весьма обеспокоен! — изящным движением руки он обвел полную трупов комнату. — Потому что сегодня Гарри Поттер уничтожил осколок моей души! Крестраж, Миледи! — пояснил он, с удовольствием наблюдая, как меняется ее лицо. — Шокированы, мадам? А я ведь говорил вам, что за все надо платить! И за жизнь тоже.
Правда обрушилась на Миледи, как лавина, - такая же беспощадная и ледяная.
- Крестраж, - глухо повторила она. — Как же я не догадалась… Это же очевидно… Крестраж… Все эти разговоры о бессмертии, воскрешение из мертвых…
Она устало поднялась на ноги, держась за осыпанную пеплом стену, и побрела к выходу, осторожно ступая между человеческих тел. У самой двери она обернулась.
- Что же вы намерены делать теперь, когда ваш крестраж уничтожен?
Он бессердечно улыбнулся.
- Я приложу все усилия, чтобы сохранить оставшиеся пять.
А ей казалось, что хуже уже не будет.
- Вы создали шесть крестражей? Шесть?!
- Если быть точным, то семь, - ее реакция, очевидно, доставляла ему неподдельное удовольствие. — Помните ту историю с дневником и малюткой Уизли? Дневник был одним из крестражей. Малфой, этот идиот, не сумел сохранить его. А теперь вот и Беллатриса… Из ее сейфа в «Гринготтсе» пропал другой крестраж.
Он еще раз пристально оглядел мертвецов.
- Они и в этот раз сумели удрать! Пожалуй, стоит сохранить им жизнь хотя бы за их изворотливость… Зачем вы сюда явились? Отчего вы все время оказываетесь там, где не должны быть? — переход от сарказма к злобе был настолько внезапным, что она вздрогнула.
Она вспомнила о просьбе Нарциссы, но ее вмешательство в этот миг скорее навредило бы младшему Малфою, чем спасло бы его.
- Я услышала крики и…
- В первый раз? — саркастически спросил он. — Разве я сказал, что вы нужны мне? Разве я позвал вас?
- Но ведь я ваша жена, - прошептала она.
- Если вы явились, чтобы сообщить мне эти ненужные сведения, то вы явились напрасно! Я никого не хочу видеть!
- Милорд, я…
- Послушайте, мадам! — яростно перебил он. — Я не хочу быть груб, но как иначе мне заставить вас убраться?! Немедленно ступайте к себе, если не хотите нарваться на еще одно Непростительное!
Итак, разговаривать он не желал. Хотя чего можно ожидать от человека, разделившего душу на семь частей. Полно, да человек ли он еще?.. Миледи отвернулась и вышла из комнаты, в глубине души надеясь, что он ее остановит. Он не остановил.
***
Миледи сидела у высокого зеркала, размышляя, что же ей делать дальше. С момента их ссоры с Вольдемортом прошло около двух часов. И она точно знала, что его нет в доме. Она смутно догадывалась, что он, видимо, отправился проверять запрятанные бог знает где крестражи. Крестражи… Конечно, в убийстве, как таковом, ничего необычного ни для нее, ни для него не было. Но использовать это убийство себе на пользу, растерзать свое собственное я даже не пополам, а на семь частей… Когда-то давно Миледи нашла в библиотеке замка Сен-Клер книгу по черной магии, запрятанную на самой дальней полке. Там в общих чертах рассказывалось о теории создания крестража, и даже тогда ей все это показалось невообразимо мерзким, хотя и было безмерно далеким. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет она снова столкнется с этим. Она вспомнила лицо мужа в тот момент, когда он выкрикнул смертельное проклятие, направив палочку ей в лицо, и поежилась. Итак, все клятвы забыты. Насколько же шатким стало теперь ее положение…
Неожиданно она увидела в зеркале, как дверь спальни бесшумно приоткрылась. Темный Лорд вошел внутрь и так же бесшумно прикрыл дверь за собой. Миледи напряглась, невольно чувствуя страх. Что еще взбрело ему в голову? Он подошел и застыл рядом с ней.
- Мадам, я хочу, чтобы вы отправились в Хогвартс. Большая часть Пожирателей Смерти уже в Хогсмиде. Мое ближайшее окружение соберется в Визжащей Хижине.
Он говорил так, как будто ничего особенного между ними не произошло.
- Это просьба? Или приказ? — иронически спросила Миледи. — Как бы то ни было, я польщена тем, что все еще вхожу в ваше ближайшее окружение.
- У нас нет времени на словесные баталии, - отрезал Вольдеморт. — Вы возьмете все самое необходимое и спуститесь вниз. Малфои уже ждут.
Новое унижение. Все это прозвучало, как воля хозяина, высказанная рабыне. Миледи глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Сейчас или никогда.
- Милорд, я не поеду в Хогвартс.
Она ожидала вспышку бешенства с его стороны, но он только нетерпеливо качнул головой.
- Неужели вы не понимаете? Поттер знает! Знает о крестражах. Он уничтожил их большую часть. Он будет искать следующий из них в Хогвартсе. Неужели вы настолько безразличны ко мне, что хотите моей смерти?
Видя, что он внимательно вглядывается в ее лицо в зеркальном отражении, она опустила глаза, храня упрямое молчание.
Он неожиданно шагнул к ней. Изящные белые пальцы легли на ее обнаженные плечи.
- Вы так холодны, Мелинда, - прошептал он. — Холодны, как лед. Как вы стали такой холодной? Что же произошло между нами за это время? Мы почти не видимся. Я вижу, что вы страдаете, что вам больно. Почему же вы замкнулись в себе? Моя легилименция тут бессильна…
Миледи ошеломленно подумала, что впервые слышит от него нечто подобное. Пожалуй, пару лет назад она бы душу продала, чтобы услышать от него такие слова. Но не теперь. Теперь он опоздал с ними. Теперь между ними стоят уже два Непростительных проклятия и семь крестражей, не считая абсолютного непонимания.
- Вы неправы, если думаете, что не дороги мне. Вы нужны мне, как никто другой.
Он, похоже, не лгал. Но, во-первых, этих слов было слишком мало, если вспомнить, что он ей причинил. А во-вторых, ей казалось, что он сказал их слишком поздно. Миледи вдруг стало до того тоскливо, что слезы набежали на глаза.
Он наклонился и осторожно поцеловал ее в висок, который до сих пор саднило от пронесшегося мимо проклятия смерти. И ей вдруг стало так больно, так горько от воспоминаний о ее былых чувствах к нему, о том, что уже не вернется, о том, какая она теперь стала — безучастная и слабая, - ей стало так больно и жалко, что слезы сами полились у нее из глаз. Задыхаясь, она обвила руками его шею в каком-то отчаянном порыве, словно пытаясь вернуть утраченное, и их губы встретились. Он прильнул к ее рту так властно и жадно, будто хотел подчинить себе. Она, впрочем, и не пыталась сопротивляться.
- Не прощайте меня так быстро, - произнес он, чуть отстранившись. — Я этого не заслуживаю.
Миледи открыла глаза и вдруг увидела в зеркале синяки на своей шее, отметины его пальцев.
- Я вас не простила.
Самый болезненный момент миновал. Голом Миледи звучал довольно ровно, отрезвлено. Высвободившись из его объятий, она села прямо, нервно теребя оборку на платье. У нее слегка дрожали губы, но когда она заговорила, то была полностью уверена в том, чего хочет.
-Милорд, я хочу уйти отсюда.
- Что за глупости? — произнес Темный Лорд, все еще не выпуская ее плечи. — Вы моя жена, я никуда вас не отпущу.
- Об этом я и говорю. Я не хочу больше быть вашей женой. Я хочу вернуться во Францию и прошу у вас развода.
Он отпустил ее и отвернулся, отходя к окну. Некоторое время он молчал, глядя на сумеречный парк.
- Красивая французская девочка вдоволь наигралась с черной магией и решила выйти из игры? — его голос опять стал ледяным. — А вы знаете, как я называю подобные вещи? Изменой! Вы понимаете, что это значит?
Она понимала. Все его слуги, услышавшие такое обвинение, погибали в течение десяти минут, но сейчас было важно настоять на своем.
- Это отказ? — напряженно спросила она.
- Вы что же, всерьез считали, что я соглашусь? Я в первую очередь думаю о вас!
- Нет! — закипая, произнесла Миледи. — Вы просто рады еще раз проявить свою власть! Вам прекрасно известно, что без вашего согласия мне этот дом не покинуть, и вы рады видеть меня беспомощной!
- Прекратите эту истерику и немедленно начинайте собираться. Будем считать, что этого разговора не было.
Его голос понемногу становился металлическим
- Нет! — резко бросила она.
Лицо его исказилось. Двумя широкими шагами он преодолел разделявшее их расстояние и, сильно сжав ее плечи, заставил ее встать, резко, грубо повернул к себе.
- Вы сейчас же пойдете вниз, чего бы мне это ни стоило, - прошипел Вольдеморт. — Можете сами выбирать, добровольно или под Империусом.
- Отпустите меня! Мне больно!
- По-моему, не слишком больно для вас! Вы пойдете?
Она попыталась вырваться, и на краткий миг ей это удалось. Но он тут же перехватил ее за руку. Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья и так сжали его, что Миледи закричала о боли.
- Вы поедете в Хогвартс? — с нажимом повторил он.
-Да, будьте вы прокляты! — крикнула она. - Да, я отправлюсь с вами в Хогвартс!
Он тотчас же отпустил ее, глаза его торжествующе горели.
- Вы чудовище, - процедила она сквозь зубы. — Вы вызываете у меня только ненависть. И знаете, это совсем не новое для меня чувство! Я всего лишь вернулась к тому, что чувствовала к вам в начале нашего проклятого брака!
Его рука непроизвольно рванулась к волшебной палочке.
- На ваше счастье у меня нет сейчас времени продолжать этот разговор. Но мы вернемся к нему позже, и вам придется ответить за каждое свое слово, - прошипел он. — А теперь…
Он грубо схватил ее за локоть и потащил к выходу из комнаты.
***
Через двадцать минут они стояли в Визжащей Хижине. Несколько комнат заброшенного двухэтажного здания наспех подготовили для более-менее комфортного пребывания. Самая большая комната, где они сейчас и находились, оставалась все такой же пыльной и запущенной.
В Визжащей Хижине сейчас находились Малфои, Эйвери, Руквуд, Долохов, Яксли, Треверс, Мальсибер, Макнейр и все трое Лестрейнджей. Беллатриса сияла так, что казалась моложе лет на пять. Она явно была в курсе произошедшей между Миледи и Вольдемортом ссоры и, видимо, поделилась этим с Малфоями, потому что Нарцисса избегала смотреть на Миледи, а Люциус, напротив, поглядывал на нее с некоторым злорадством.
За пару минут до того, как они покинули Малфой-мэнор, Вольдеморт получил от Аллекто Кэрроу извещение о том, что Поттер в Хогвартсе. С тех пор никаких вестей не было. Все ждали Снейпа.
Минуты через три послышались шаги, и Северус быстрым шагом вошел в гостиную. Темный Лорд нетерпеливо подался к нему. Миледи не видела его с прошлого лета. Снейп-директор мало чем отличался от Снейпа-Пожирателя Смерти. Та же черная мантия, тот же холодный взгляд, те же черные волосы до плеч и ястребиный нос. Не хватало лишь маски. За прошедший год Северус похудел, лицо его стало еще более жестким.
Он почтительно склонил голову перед Темным Лордом и Миледи. Только Снейпу каким-то образом удавалось в общении с Темным Лордом избежать ползания на коленях и лобызания мантии и не попасть при этом под Круциатус.
- Поттер в Хогвартсе, Мой Лорд, - без предисловия заявил Северус. — С Кэрроу кончено, они либо мертвы, либо в плену. Макгоннагал напала на меня, ее поддержали Флитвик, Слагхорн и Стебль.
- Тебе пришлось бежать? — задумчиво спросил Вольдеморт.
- Да, Мой Лорд, - поколебавшись, ответил Снейп.
- Ты правильно поступил, Северус, - сказал, наконец, Темный Лорд. — Здесь ты нужнее, а останься ты в Хогвартсе, мы бы ничего не выиграли. Как ты думаешь, что они намерены делать?
- Они собираются дать бой, Мой Лорд.
- Глупцы, - пробормотал Вольдеморт. — Я сам поговорю с ними. Попробую объяснить им, что к чему. Пусть выдадут мальчишку, и я пока оставлю их в покое.
- Они не сделают этого, Мой Лорд, - покачал головой Снейп. — Я уверен.
- Я тоже, Северус, - отозвался Темный Лорд. — Родольфус, возглавишь штурм школы. Собери тех, кто в Хогсмиде и тех, кто ожидает в Запретном лесу. Если они не согласятся, начнем в полночь. В Визжащей Хижине останутся Люциус, Нарцисса, Беллатриса, Миледи и ты, Северус.
- Милорд, я могу пойти наверх? — с преувеличенной почтительностью вклинилась в разговор Миледи.
Вольдеморт перевел взгляд со Снейпа на нее.
- Да, - ответил он после паузы, очевидно, решив, что она едва ли сумеет сбежать. — Да, идите. Сонорус, - добавил он, направив палочку на свое горло.
Когда Миледи выходила из комнаты, она услышала его магически усиленный голос, разнесшийся по окрестностям.
- Я знаю, что вы готовитесь к бою. Ваши усилия тщетны…
Миледи зажала уши ладонями и бегом кинулась наверх по расшатанной лестнице.
Предназначенная ей комнатка была совсем крохотной. Всего-то небольшая спаленка и ванная комната. Мебели тоже было немного — кровать, туалетный столик с зеркалом, платяной шкаф. Она распахнула его. Там висело еще одно платье, пара черных брюк, светло-серая рубашка и белый пеньюар, обшитый пышным кружевом. Этот пеньюар рассмешил ее до слез. Подумать только, вся жизнь рушится на глазах, но она, подобно аристократкам времен Великой Французской Революции, идет ко дну в кружевах. Интересно, кто позаботился о пеньюаре и прочей одежде, ведь сама она, покидая Малфой-мэнор, лишь накинула поверх платья черный плащ Пожирательницы Смерти. Возможно, Нарцисса… Все еще посмеиваясь, Миледи стянула с себя платье и накинула злополучный пеньюар, аккуратно застегнув металлические крючочки. Войдя в ванную, она взглянула на себя в зеркало. Синяки на шее налились, в них угадывались отметины от пальцев. То же самое было и с запястьем.
- Ненавижу! — громко произнесла Миледи. — Ненавижу.
Помедлив, она вытащила из волос заколку, темные пряди хлынули по плечам. Мелинда невольно залюбовалась заколкой — подарком Темного Лорда на ее прошлый день рождения. Заколка была, по сути, длинной острой шпилькой. Когда она была в волосах, на виду оставалась лишь ее головка, выполненная в виде крупного цветка лилии голубовато-серебристого оттенка, в середине таинственно переливался крупный аквамарин. В умелых руках шпилька могла послужить небольшим кинжалом за счет остро-заточенного стального лезвия. Потрясающе красивая вещица гоблинской работы. Но сейчас шпилька лишь напомнила Мелинде о том, кто ее подарил, и она злобно кинула заколку на ванную полочку. Освежив лицо прохладной водой из крана, Миледи вернулась в спальню и присела к зеркалу. На туалетном столике лежала щетка для волос и зачем-то стояла бутылка огневиски. Это уже не так похоже на Нарциссу, как кружевной пеньюар, подумала Миледи с усмешкой. Хотя все равно кстати. Несмотря на утомление, спать ей не хотелось. С помощью магии она открыла огневиски и, обжигая горло, сделала несколько глотков прямо из бутылки. По телу немедленно расплылось приятное тепло. Некоторое время Миледи смотрела на обручальное кольцо с сапфиром, украшавшее ее безымянный палец, и чувствовала, как внутри нее клубится душная ненависть. Она потянула кольцо, но оно не снималось, дернула сильнее, и еще раз. С четвертой попытки кольцо соскочило с пальца, ободрав при этом кожу. Миледи размахнулась и швырнула его в дальний угол комнаты. Жалобно звякнув, кольцо отскочило от стены и закатилось под кровать. Она тоскливо посмотрела в зеркало, испытывая невыносимое желание разбить его. Но прежде чем она осуществила это намерение, дверь в спальню отворилась, негромко скрипнув. Миледи резко обернулась, полагая, что к ней зашел Вольдеморт. Но, к ее большому удивлению, на пороге стоял Люциус Малфой.
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:22 | Сообщение # 23 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Смерть и немного любви
Миледи раздраженно отвернулась. В тот же момент, как Малфой вошел в комнату и прикрыл за собой дверь, со стороны Хогвартса раздался громкий, хотя и далекий, взрыв, а ночное небо над школой озарилось светом многочисленных вспышек от заклинаний. Наступила полночь, битва за Хогвартс началась.
- Что вам надо? — враждебно спросила Миледи, не глядя на Малфоя. Неприязнь к нему, всегда тлевшая в ней, сейчас разгорелась как никогда.
- Что может быть надо мужчине от красивой женщины среди ночи? — усмехнулся Люциус.
Миледи пропустила мимо ушей сами слова, но их странное звучание насторожило ее. Она взглянула на Малфоя, который тем временем прошел в комнатку и фамильярно уселся на светлое покрывало кровати. Глаза его странно блестели.
- Вы что, пьяны? — с некоторым отвращением поинтересовалась она.
- Самую малость, Миледи, - отозвался Люциус. — Знаете, я ведь никогда много не пил, но слышал от других, что это облегчает душу. И представьте себе, они были правы. Я выпил и уже совсем иначе смотрю на вещи. Как я вижу, Миледи, у вас тоже есть желание облегчить душу? — он кивнул в сторону откупоренной и начатой бутылки огневиски.
Разговор этот нравился Миледи все меньше и меньше.
- Облегчайте свою душу где-нибудь еще! — грубо сказала она. — И не берите на себя заботу о моей.
Серые глаза Люциуса на миг сверкнули злобой, но он опять пьяно улыбнулся.
- Ваша главная беда, Миледи, это ваше высокомерие. Почему бы нам не поболтать на правах старых друзей, э? Мы ведь с вами так похожи, госпожа графиня.
Миледи так давно не слышала своего девичьего титула, что невольно вздрогнула.
- Оба чистокровные, оба из хороших семей, - продолжал Малфой. — Оба служим Темному Лорду. И оба давно уже не получаем от этого удовольствия, не правда ли?
Говорить такое вслух было опасно. Правильно поняв ее взгляд, Люциус махнул рукой.
- Не волнуйтесь, никто нас не услышит. Я наложил на дверь заклинание. Так вот, в молодости Темные искусства, игра против закона, чужая боль и собственная власть приятно щекотали нам с вами нервы, помогали почувствовать себя живыми. Потом, с падением Темного Лорда, наш мир рухнул. Кто-то заплатил за былые грешки большую цену, как Беллатриса, кто-то меньшую, как Снейп. Кто-то сумел приспособиться к новой власти, как я, кто-то предпочел сопротивление и Азкабан, как вы. Но с возвращением Темного Лорда мы оба стали чужими для этого времени. И сейчас, Миледи, мы с вами всего лишь жалкие осколки того, прежнего режима.
Жалкие осколки… Так ли это? Слова Малфоя задели ее. Он прав во многом, но не в этом. Он сравнивает себя с ней, а этого делать нельзя. Она никого не предавала, и у нее в душе нет того разлада с совестью, как у него. Но спорить с ним означало бы признать его право говорить с ней в подобном тоне, и Миледи решила оборвать этот бесполезный разговор.
- Осколок — это вы, Малфой, - неприязненно бросила она. — Причем, судя по запаху, осколок от бутылки из-под виски. Убирайтесь вон и не смейте меня беспокоить. Оплакивайте свою судьбу в другом месте!
С этими словами она встала и пошла мимо него к двери, чтобы открыть ее.
Лицо Люциуса исказилось от злости. Он вскочил на ноги и перехватил ее за руку, дернув к себе.
- Ах ты, спесивая сука! — прошипел он, дыша ей в лицо алкоголем. — Все еще строишь из себя королеву? Да всем известно, что кончилось твое время! Темному Лорду теперь на тебя наплевать, ты теперь ничем не отличаешься от меня! Что я тебе сейчас и докажу!
Миледи рванулась за волшебной палочкой, успела схватить ее, но Малфой с такой силой вывернул ей запястье, что она, вскрикнув от боли, разжала пальцы, и палочка упала на пол. Свободной рукой она залепила ему пощечину. От ответной оплеухи у нее зазвенело в ушах. Она очнулась на кровати, придавленная к ней его телом. Серебристо-белокурые волосы Люциуса щекотали ее лицо, шею и полуобнаженную грудь. Руки Малфоя жадно шарили по ее телу под пеньюаром. Она пронзительно закричала, по-настоящему испугавшись. Он поднял голову, заглядывая ей в лицо потемневшими от возбуждения глазами.
- Кричи, - злорадно проговорил он. — Кричи, так даже лучше. Такой ты мне нравишься. Такой я всегда хотел тебя увидеть. А криков все равно никто не услышит.
- Ты идиот, Малфой! — вскрикнула она. — Он убьет тебя за это! Что бы между нами ни происходило, я его жена!
- А меня, теперь смертью не испугать, Миледи! — расхохотался Малфой разнузданным пьяным смехом. — Хватит болтать!
Он рванул кружева у нее на груди. Тонкая ткань с треском лопнула. Миледи снова взвизгнула и получила еще одну пощечину. Одной рукой удерживая ее руки, он коленом разомкнул ее сопротивляющиеся ноги, и теперь его свободная рука шарила в ее нижнем белье. Задыхаясь, Миледи чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, по лицу потекли слезы бессилия.
И вдруг все кончилось. Она не видела, как распахнулась дверь, только уловила боковым зрением красную вспышку заклинания, отшвырнувшего от нее Люциуса. Она рывком села, пытаясь стянуть на груди разодранный пеньюар и, отведя от лица спутанные волосы, увидела стоявшего в дверях Северуса Снейпа с белым от ярости лицом и высоко поднятой волшебной палочкой. Малфой, не двигаясь, лежал у стены, куда его отбросило заклинанием. Снейп подошел к Люциусу и склонился над ним, шепча какие-то заклятия.
- Энервейт! — громко сказал он, и Малфой открыл глаза. Не глядя ни на Миледи, ни на Снейпа, он поднялся на ноги и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Северус обернулся к Миледи.
- С вами все в порядке? — нахмурившись, спросил он. — Этот ублюдок не успел причинить вам вред?
Она покачала головой. В горле стоял комок, лицо горело. Все произошедшее открыло ей глаза на ее истинное положение. Они все ненавидят ее и подчинялись ей только по приказу повелителя. Ненавидят за то, что она всегда была слишком гордой, слишком независимой, за то, что отличалась от них. Страшное напряжение последних нескольких часов прорвалось наружу истерическими рыданиями. Снейп бросился к ней и обнял ее за плечи. Она уткнулась лицом в его черную мантию, от которой пахло травами и каким-то незнакомым ей одеколоном, и отчаянно рыдала от пережитого унижения и страха.
- Не плачьте, Миледи, не плачьте, - Северус осторожно гладил ее по волосам. — Все будет хорошо, я обещаю вам. Все будет хорошо.
- Мне страшно! — всхлипывала Мелинда. — Мне так страшно, Северус.
- Нет, вы просто устали, - мягко возразил он. — Вспомните, вы ведь никогда ничего не боялись. Не боялись прыгнуть в Темзу с моста в мороз, не боялись Азкабана.
- А теперь мне страшно! Я боюсь умереть… Боюсь быть здесь, боюсь неизвестности…
- Вам ли бояться смерти? Вас дважды считали мертвой, это хорошая примета. Вы проживете очень долгую жизнь, - по голосу она поняла, что он улыбнулся. — Что касается неизвестности, то все решится сегодня, я уверен. Так или иначе, все решится сегодня.
- Откуда вы знаете? — она подняла голову.
- У меня есть свои причины так считать, - теперь он смотрел поверх ее головы, в черных глазах застыло напряженное ожидание, болезненная усталость. — Я не могу сказать вам. Пока не могу.
- Северус, - прошептала она, вдруг поддаваясь внезапному порыву. — Северус, вы помните, очень давно вы сказали, что однажды я захочу вас выслушать. Этот день настал.
Он пристально взглянул на нее, но ничего не сказал.
- Я хочу знать, - настаивала она. — Я хочу знать, почему вы рассказали Темному Лорду обо мне и… и Сириусе. У вас была какая-то особая причина?
- Особая причина, - с горечью повторил Северус. — Она стара как мир. Я просто ревновал. Ревновал, как последний дурак, не имея на то ни малейшего права, ревновал, хотя любил другую женщину, ревновал, потому что ненавидел Сириуса Блэка. Я невольно восхищался вами, вы были так красивы, так неприступны. У меня и в мыслях не было тревожить вас. А потом появился Блэк… Я заподозрил, что между вами что-то есть, еще когда вы вернулись из плена. Вы тогда сама не своя ходили. Я стал следить за вами и, когда понял, что прав… Я как помешался… Мысль о том, что вы с ним, была невыносима. Я хотел смерти Блэка, вашей и своей собственной. Глупец!
Его голос прервался.
- Но когда я услышал ваши крики, увидел ваше белое лицо, ваше окровавленное платье… - продолжил он через несколько секунд. - Я сам себя тогда проклял… Я пытался объяснить вам, но вы не стали слушать. Никто бы не стал на вашем месте. Вы ненавидели меня. Я пытался доказать Темному Лорду свою преданность, шпионил за Дамблдором, как лакей, подслушал это пророчество… Это проклятое пророчество… Какую же злую шутку сыграла со мной судьба!
Миледи вдруг вспомнила сцену, давным-давно увиденную в коридорах Хогвартса — рыжеволосая Лили Эванс целуется с Джеймсом Поттером за каменной статуей химеры, а Снейп выглядывает из-за бархатного гобелена с выражением боли и ненависти на бледном лице.
- Вы любили ее! — потрясенно произнесла она. — Вы любили Лили Эванс! А Темный Лорд убил ее из-за этого пророчества…
Эта давняя трагедия не поддавалась разумному осмыслению. Это было слишком кошмарно…
- Да, я любил Лили, - с болью в голосе подтвердил Снейп, запуская пальцы в свои длинные черные волосы. — Я жизнь свою посвятил тому, чтобы отомстить за нее, искупить свою вину перед ней.
Она не услышала его последних слов, пытаясь представить, каково это — знать, что дорогой тебе человек погиб по твоей вине.
- Это в прошлом, давно в прошлом, - глухо проговорил Северус. — И что бы ни случилось сегодняшней ночью, я хочу сказать вам, пока еще не слишком поздно, что я люблю вас, Мелинда. Сейчас, в эту самую минуту.
Она смотрела на него расширенными глазами, понимая, что и для нее весь смысл мироздания сосредоточен сейчас в этих черных глазах, в этом бледном лице, знакомом ей уже столько лет. Она ненавидела его, презирала его, а сейчас, когда весь мир рушился на их глазах, все обиды отступили на второй план, и оставалось только любить, чтобы не сойти с ума и не завыть во весь голос от безысходности и страха. Их губы встретились, и она поразилась тому, с какой осторожностью и нежностью он целовал ее. Ей было все равно, что этажом ниже находится ее муж, величайший из темных магов своего времени. Опасность, близость смерти, терпкий привкус вечности в поцелуях и неизбывная радость от того, что она наконец снова любима, заменили ей все остальные эмоции, заставляя ее горячо благодарить судьбу, бросившую их в объятия друг друга в эту жуткую ночь.
- Ты не уйдешь? — прошептал он.
- Куда же мне теперь идти, - Мелинда улыбнулась сквозь слезы.
Его рука зарылась в ее волосы, настойчиво, но бережно принуждая ее откинуться на спину. Мелинда вздохнула и закрыла глаза, желая забыть обо всем и полностью отдаться этой близости. Его губы ловили каждую слезинку, ладони обхватили дрожащее лицо. А за стенами обители этой горькой любви вдалеке над Хогвартсом продолжали вспыхивать разноцветными огнями заклинания, продолжалась битва.
Когда все закончилось, она лежала на разоренной постели, натянув на себя простыню, и наблюдала, как Северус застегивает свою черную мантию. Отступивший было страх вернулся к ней с утроенной силой, что-то навязчиво вертелось у нее в голове, но она никак не могла понять, что именно гнетет ее. Он взглянул на нее и опустился на колени в изголовье кровати, отложив в сторону небольшую сумку зельевара, которую обычно носил на поясе под мантией.
- Господи, я люблю тебя, Мелли, - дрогнувшим голосом проговорил он. — Как же мог прожить без тебя столько лет. Пожалуйста, не плачь. Я клянусь, мы уедем отсюда, когда все кончится! Поверь мне! Мы уедем во Францию и…
Северус осекся, и непроизвольно схватился за левое запястье.
- Он зовет…
Миледи до боли закусила губу. Ей вдруг показалось, что если он покинет сейчас эту спальню, обманчиво казавшуюся такой защищенной, случится что-то непоправимое. Северус повернулся и пошел к выходу, у самой двери он обернулся и посмотрел на нее долгим взглядом, словно стараясь запечатлеть ее лицо в своей памяти, потом отвернулся и решительно вышел из комнаты.
Миледи лежала, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Никакого сожаления она не чувствовала, от сознания, что есть в мире человек, который любит ее и способен защитить, на душе становилось легче. И все-таки эта сцена навязчиво напоминала ей о чем-то, будила дурные предчувствия. Она старалась убедить себя, что Северус превосходно владеет оклюмменцией, что все будет хорошо, но страх внутри мучительно нарастал. Она вспомнила его последний взгляд, и вдруг ее осенило. Сириус Блэк смотрел на нее так же, прежде чем трансгрессировать в начале того рокового дня сражения в Министерстве. Ужас пронизал все ее тело. Не раздумывая более ни секунды, она вскочила с кровати, запахнула на себе порванный пеньюар и побежала прочь из комнаты, в гостиную, где находился лорд Вольдеморт, где должен был быть и Северус Снейп.
***
- Мне жаль, - холодно произнес Вольдеморт без тени сожаления в голосе, отворачиваясь от распростертого в луже крови Снейпа.
Пора было уходить из Визжащей хижины и заняться делом. Пора было покончить с Гарри Поттером.
Судорожный всхлип за спиной заставил его резко обернуться с волшебной палочкой наготове. С некоторым удивлением он увидел на пороге гостиной свою жену, одной рукой она схватилась за шею, другую прижимала к губам. Волшебная палочка выпала из ее рук и покатилась по полу.
- Что вы хотели? — спросил он, убирая палочку под мантию и отмечая, что она едва одета.
Она не отвечала, глядя мимо него на тело Снейпа. Вглядевшись в белое как полотно лицо с подсохшими дорожками от слез, он проследил за взглядом ее пылающих, сейчас абсолютно сухих глаз.
- Вы трупов раньше не видели? — насмешливо поинтересовался он.
Она молчала, не двигаясь, словно воплощение отчаяния, не меняя направления взгляда. Смутная догадка шевельнулась в голове Темного Лорда и через пару секунд превратилась в уверенность. В застывшей напротив него женщине он чувствовал отчаяние, боль и что-то еще. Нечто светлое, так ненавистное ему.
- Ах ты, шлюха, - процедил он, не повышая голос. — Шлюха!
Он широкими шагами направился к ней, намереваясь вырвать из нее правду. Она словно очнулась и попыталась увернуться от его рук, но проявила недостаточно проворности. Он схватил ее за волосы и вытолкнул в смежную комнату, с силой захлопнув дверь гостиной. Ее волшебная палочка хрустнула под его ногой. Он отпустил ее волосы, крепко хватая ее за горло. Она всхлипнула и попыталась вырваться, он жестоко ударил ее головой об стену и, чувствуя, что она слегка присмирела, другой рукой грубо взял ее за подбородок, лишая возможности отвернуться.
- Смотри на меня, дрянь! — рявкнул он, ловя взгляд обезумевших глаз. — Легилименс!
Резко и грубо он вторгся в ее сознание, небрежно откидывая ненужные ему воспоминания, в поисках подтверждения своей догадки. Из широко распахнутых глаз Миледи покатились крупные слезы. Жестокое, беспощадное проникновение было сродни изнасилованию, причиняло почти физическую боль. Отбросив очередное воспоминание, Темный Лорд неожиданно замер, и вернулся к нему. Это было оно. Перед глазами Миледи замелькали образы. Северус целует ее в губы, Северус бережно касается ее волос, Северус смотрит на нее прощальным долгим взглядом. На секунду Вольдеморт вышел из ее памяти, но лишь за тем, чтобы в следующий миг устремиться еще глубже, дальше в прошлое, он видел ее воспоминания о ночи с Сириусом, яростно отбрасывал их, безжалостно комкая, и забираясь все дальше. Последним воспоминанием стала далекая мартовская ночь на площади Гриммо. Перевернув еще парочку ее школьных воспоминаний, он прекратил действие заклинания.
Тяжело дыша, он вжимал ее в стену своим телом, держа ее за горло. Взгляд ее безумных синих глаз, казалось, остановился. Он выпустил ее шею и, не находя иного выхода своему гневу, резко ударил ее по лицу. Ударил кулаком, наотмашь, с такой силой, что если бы не стена за ее спиной, она отлетела бы метра на два, не меньше. Ее голова мотнулась в сторону, и Миледи полетела на пол, стукнувшись виском об угол какого-то ящика и так ушибив локоть, что на какой-то момент ей показалось, что сломана рука. Что-то теплое заливало ей лицо, и она как-то отстраненно поняла, что у нее в кровь разбиты и нос, и губы, от удара шумело в ушах.
- Шлюха проклятая! Я убил бы тебя прямо сейчас, если бы смерть не была слишком ничтожной для тебя, - он говорил срывающимся от бешенства голосом, в котором проскальзывало безмерное удивление. — Как ты посмела! Как ты только посмела! Мало тебе было одного раза, дрянь! Ты должна была сдохнуть еще тогда! Надо было от тебя избавиться сразу после того, как Блэк узнал бы, что я трахнул его драгоценную невесту. Как ты посмела!
Он метался по комнате, разговаривая по большей части не с ней, а с самим собой, не понимая, как эта девчонка, на которой он женился ради забавы, ради желания причинить боль своим врагам, из которой он сделал послушное и великолепное орудие убийства, чье лицо и тело дарили ему столько наслаждения, как она сумела так уязвить его.
- Вы монстр. Отвратительный убийца. Вы лишили меня всего, убили все, что мне было дорого. Я вас ненавижу. Будьте вы прокляты.
Миледи произнесла это негромко и ровно, но так яростно, что у Темного Лорда дернулась щека.
- О, - сказал он холодно, внезапно успокоившись, потому что теперь он знал, как причинить ей еще большую муку. — Я-то думал, вы помешались, а вы, оказывается, в здравом уме. Мои поздравления, не каждый выдержит подобный сеанс легилименции. Только вы напрасно называете убийцей меня, моя желанная. Истинная убийца — это вы.
Она вытерла кровь, струившуюся из носа и уголка рта, с недоумением глядя на него.
- Напрягите свое мозги, мадемуазель де Сен-Клер, и подумайте хорошенько, почему все, кто вас любит, умирают. В конце концов, это проклятье придумали на вашей прекрасной родине.
В беспорядочном ворохе ее воспоминаний о Шармбатоне неожиданно быстро отыскалось нужное. Перед внутренним взором отчетливо возник большой и светлый класс с высокими окнами. Красивые, совсем уже взрослые девушки в одинаковых мантиях из черного шелка сидят по двое за партами и жадно внимают высокой рыжеволосой женщине, тоже облаченной в черный шелк.
- Ведущие специалисты в области истории заклятий, - мелодичный голос профессора по чарам ясно и звонко звучит в просторной аудитории, — до сих пор ведут ожесточенные споры о том, действительно ли проклятье Вечного Права когда-либо существовало и применялось, или это всего лишь опасная легенда. Как бы то ни было, это проклятье, если допустить его существование, безусловно, относится к черной магии.
- Профессор, - нежный голос необыкновенно красивой блондиночки с длинными распущенными волосами прерывает речь преподавательницы. - Профессор, то есть, фактически, это проклятье может лежать на любой из нас?
- Нет, мадемуазель де Лостанж, - снисходительно улыбается профессор, поправляя рыжий локон. — Видите ли, согласно историческим источникам, обязательным условием для исполнения проклятья Вечного Права является непрерывный физический контакт проклинателя с проклинаемым в течение трех дней.
Апполин, судя по ее виду, скорее разочарованна, чем успокоена.
- Наверное, это очень лестно, когда кто-то хочет наложить на тебя подобное проклятье, - мечтательно произносит она.
- Нет ничего лестного в том, что люди, осмелившиеся признаться тебе в любви, будут умирать, Апполин, - нахмурившись, говорит преподавательница. — Это жестоко и бесчеловечно. По вашей логике, Дездемоне, задушенной ревнивым Отелло, тоже должно было быть лестно. Проклятье Вечного Права навсегда привязывает проклятого к проклинателю. С момента его наложения каждый, кто полюбит проклятого, обречен на смерть в течение суток. Признание в любви активирует проклятье, которое, кстати, может ударить и по самому проклинателю, если он будет настолько неосторожен, что признается в любви проклятому.
Класс растаял, возвращая Мелинду в реальность Визжащей хижины, к лорду Вольдеморту, с насмешливой улыбкой смотревшему на нее сверху вниз.
- Ну? — прошептал он. — Неужели вы думали, что после той давней истории с Блэком я не принял бы меры? Проклятье Вечного Права показалось мне отличным выходом.
Она потрясла головой, пытаясь рассуждать логически, найти какое-то разумное опровержение его словам.
- Проклятья Вечного Права не существует. Это выдумки, - неуверенно произнесла она. - Кроме того, для того, чтобы наложить его, необходим трехдневный физический контакт.
И как только она произнесла эти слова, в голове у нее зазвучал, гулко отдаваясь в висках, голос ее давно умершей горничной Алисии: «Милорд трое суток глаз не смыкал, все держал вас за руку, пока целитель не сказал, что все обойдется». И тогда она поверила. И тогда мир рухнул.
Глаза Вольдеморта с пляшущими в них алыми огоньками жадно впивались в ее лицо, бледное и застывшее, как посмертная маска.
- Теперь тебе будет, о чем подумать, девочка, - его голос опять задрожал от бешенства. — А теперь убирайся отсюда! Убирайся, или, клянусь, я придушу тебя.
Он взмахнул волшебной палочкой, и неведомая сила рывком подняла ее с пола. Не понимая, что делает, она вышла из комнаты и на подкашивающихся ногах побрела вверх по лестнице. Она вошла в комнату, плотно закрыла дверь и только тогда позволила себе ничком рухнуть на холодный пол, бессильно съежившись на нем. Она лежала неподвижно, слезы подкатывали к горлу. Как можно поверить, что несколько десятков минут тому назад она была счастлива в этой самой комнате, Северус был жив. Северус… Она ведь предвидела это, она чувствовала, что эта связь будет недолгой, но все же не думала, что она оборвется вот так. Какой умный, смелый, совсем еще молодой мужчина погиб… Ей было очень плохо. В душе рождалось чувство безвозвратной, абсолютной потери. Так уже было после смерти Сириуса, но тогда она без колебаний выбрала жизнь, пусть даже без Сириуса. Теперь жить ей не хотелось. Потому что теперь она точно знала, кто виноват в смерти Северуса, Сириуса, несчастного лорда Спенсера, даже Ивэна Розье… Проклятая… Чудовище… Черная вдова… Отвращение к самой себе переполняло ее настолько, что она ожидала, что пол вот-вот разверзнется под ней, и она полетит прямиком в ад. Хотя, зачем куда-то лететь… Она ведь уже давно в аду. Если бы можно было просто умереть, перестать дышать. Она давно должна была умереть. Она должна была разбиться, спрыгнув с обрыва в семнадцать лет. Или погибнуть в одной из стычек Ордена Феникса с Пожирателями смерти. Или пасть от смертельного проклятья мракоборцев после падения Темного Лорда. Или утонуть в Темзе. Но она упорно продолжала жить и губить ни в чем не повинных людей.
Проклятая ночь продолжалась. И Мелинда вдруг поняла, что рассвета не будет. Не для нее. Как в тумане, она поднялась на ноги и оглядела комнату, озаренную неверным светом пяти свечей в подсвечнике. Сумка Северуса лежала в кресле у туалетного столика, куда он сам положил ее. Интересно, куда деваются мечты влюбленных… Их слова… Он обещал, что они уедут во Францию, когда закончится этот кошмар… Мелинда тихо застонала, и этот стон ножом царапнул по ее пересохшему горлу. Еле переставляя ноги, она поплелась в ванную. Ледяная вода полилась из крана в давно немытую раковину. Мелинда зачерпнула горсть воды и хотела было сделать глоток, как вдруг у нее потемнело в глазах, а к горлу подступил приступ отвратительной тошноты. Ванная закружилась у нее перед глазами, и она вцепилась в край раковины, пытаясь устоять на ногах и беспорядочно шаря рукой по ванной полке в поисках дополнительной опоры. Неожиданно ее рука наткнулась на что-то острое и холодное, она вцепилась в предмет и поднесла его к самым глазам. Это была ее заколка. Острая металлическая заколка с аквамарином. Откуда она здесь взялась? Ах да… Она же сама положила ее сюда несколько веков назад, или это были не столетия, а часы?.. Подарок Темного Лорда. Он сломал, растоптал ее, но последнее решение еще в ее власти. Мелинда решительно приставила острый конец шпильки к запястью левой руки и, надавив, резко рванула на себя, глубоко распарывая себе руку до самого локтевого сгиба. Сразу потекла кровь противного ярко-алого цвета. Судя по ее количеству, вена была задета по всей длине пореза. Кровь весело стекала в грязную раковину, и Мелинда почувствовала новый приступ тошноты и головокружения. Нужно лечь, подумала она, так будет легче. Стараясь не напрягать раненую руку, она мелкими шажками побрела обратно, обильно поливая кровью пол. Выйдя из ванной, она почувствовала, что до кровати ей уже не добраться. Слабость от кровопотери и пережитых потрясений сделала ноги свинцовыми. Она опустилась на пол, прислонившись спиной к стене, уговаривая себя не сопротивляться подступающему холоду. Разрезанная рука онемела, но кровь продолжала литься из нее. Мелинда закрыла глаза, с облегчением думая, что скоро все закончится. Сердце уже не колотилось, как бешеное, отбивая теперь редкие, размеренные удары. Сонливость окутала ее ватным облаком, притупив боль в сердце. Ознобный холод обратился в приятную прохладу, которая заменила кровь, стремительно покидавшую ее вены.
Сквозь пелену охватившего ее тяжелого сна, она услышала громкий звук, похожий на хлопанье двери, но веки налились свинцом, да и открывать глаза не хотелось. Знакомый голос выругался где-то совсем рядом с ней. В следующий миг она почувствовала, как чьи-то сильные руки за плечи поднимают ее с пола и несколько раз с силой встряхивают. Она почувствовала, как ее голова безвольно мотнулась из стороны в сторону, как вслед за ней качнулась тяжелая волна волос. Голос продолжал что-то говорить, но смысла слов она не понимала. Ее ноги оторвались от пола, и она спиной ощутила мягкость кровати.
- Не засыпай! — резко приказал голос. — Не засыпай! Энервейт!
Необыкновенной силы заклинание, словно током, ударило ее прямо в слабеющее сердце, заставив Мелинду широко распахнуть глаза и сесть на кровати. В глазах прояснилось, и она увидела голову Вольдеморта, низко склоненную над ее израненной рукой. Он водил Старшей палочкой над порезом, шепча какие-то слова. Через несколько секунд ее сердце забилось ровно от неизвестно откуда взявшегося притока горячей крови, холод отступил, ледяные ноги стали согреваться, побелевшие губы порозовели. Темный Лорд провел палочкой вдоль пореза, и прямо на глазах безобразная рана стала затягиваться, превращаясь в тонкий розовый шрам. Закончив, Вольдеморт поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.
- Ведь я же сказал, мадам, что не позволю вам уйти, - скучающе протянул он. — А вы все равно решили сбежать от меня.
Только он мог истолковать самоубийство, как попытку сбежать от него. Ей опять стало страшно. Сейчас он стоял перед ней на коленях, но она прекрасно понимала, что на самом-то деле все как раз наоборот. Это он поставил ее на колени, и вряд ли она сможет подняться. Он потянул на себя ее руку, крепко сжимая запястье. Она всхлипнула, пытаясь освободиться, но он, словно бы и не замечая ее сопротивления, поднес ее руку к губам и нежно, нарочито сладострастно, провел языком вдоль свежего шрама, слизывая оставшиеся на нем капли крови.
- Чистая кровь, - зачарованно проговорил Темный Лорд. — Как дурно вы распорядились ей, Мелинда… Как бездарно…
- Отпустите меня, - прошептала она, глядя своими полными боли и слез глазами в его вертикальные зрачки. — Прошу вас…
- Нет, - отозвался он обволакивающе-нежным тоном. — Я понял, Мелинда, что мешает нашей с вами гармонии.
Она не понимала, о чем он говорит. И не хотела понимать.
- Ваша душа, - пояснил Темный Лорд все тем же любовным тоном, не сводя с нее глаз. — Ваша сентиментальная французская душонка. Я избавлюсь от нее, сохранив при этом вас… Поцелуй дементора, и вы будете принадлежать мне. Не будете больше кричать мне о своей ненависти, о своем презрении…
Он нежно погладил ее руку, коснулся темных волос, любуясь нарастающей в синих глазах паникой.
- А ведь влюбленная, вы очень хороши, - глухо прошептал он. — Вы были прекрасны, когда Белла убила Блэка… Вы были прекрасны, когда смотрели на Снейпа, убитого мной. Вы прекрасны и сейчас… Ваши глаза сияют. Ваша любовь мертва, но глаза ваши до сих пор не поверили этому. Я даже представить не могу, как вы красивы в объятьях человека, которого любите.
Он помолчал, словно не решаясь продолжать.
- Я хотел бы быть таким человеком, - наконец сказал он, его глаза пытливо изучали лицо Мелинды. — Я хотел бы, чтобы вы полюбили меня.
Мелинда ожидала чего угодно, кроме этого.
- Полюбить?! Вас? Вас?! — она разразилась смехом, заливистым и безудержным.
Какая нелепость! Разве ее муж не знает, что он — мерзкое существо, погрязшее в преступлениях, сумасшедший маньяк, одержимый властью, жестокий и бессердечный мучитель людей? И хочет, чтобы его любили!
Ее звонкий смех странно звучал в этой залитой кровью комнате, отдаваясь от стен насмешливым эхом.
И без того бледное лицо Вольдеморта стало мраморно белым. Он вскочил на ноги и ударил ее раз и другой по щеке. Она ощутила во рту соленый вкус крови. Он ударил опять, и она навзничь упала на кровать.
- Еще смеется! — крикнул он, задыхаясь от ярости. — Ах ты, тварь!.. Да как ты посмела! Ты мне болью заплатишь за свою любовь, сука! Кровью заплатишь! Ты увидишь мою победу, а потом я вырву из тебя твою душу! Ты вещью моей станешь, игрушкой! Но ни на кого ты больше не посмотришь с этим выражением любви в глазах! Никогда!
За дверью раздались торопливые шаги.
- Милорд!
На пороге появилась запыхавшаяся Беллатриса.
- Милорд! Родольфус…
Белла осеклась, во все глаза глядя на представшую ее глазам сцену. Темный Лорд с высоко поднятой рукой, сжатой в кулак, стоит возле кровати, на которой бессильно распростерлась Миледи. Пол и стены комнаты, простыни на кровати и пеньюар Миледи заляпаны кровью. Темные глаза Беллатрисы зажглись свирепой радостью.
- Что ты хотела, Белла? — сквозь зубы произнес Вольдеморт, нехотя опуская руку.
- Милорд, великаны сломали стену! — возбужденно выпалила она. - Если сейчас в бой вступят дементоры, замок будет нашим в течение получаса! Отдать приказ?
- Нет, - острый разум Темного Лорда мгновенно переключился с одной проблемы на другую. — Нет. Мне нужен Поттер, пока я не покончу с ним, сопротивление будет продолжаться. Мы отзовем армию, Поттер сам придет ко мне, лишь бы эта бойня не продолжилась. Мы все отправляемся в Запретный лес.
В дверях он обернулся к Беллатрисе, последовавшей было за ним.
- Нет, Белла. Оставайся здесь и проследи за Миледи. Я хочу, чтобы вы обе были внизу через пять минут.
Дверь захлопнулась.
- Оглохни, - произнесла Белла, неторопливо направляя палочку на дверь.
Так же неторопливо убрав палочку под мантию, она повернулась к Миледи, больше не скрывая своего удовольствия.
- Надеюсь, Мел, ты не обидишься, если я не буду тебе соболезновать, - произнесла она с притворным участием. — Темный Лорд всегда так любезен с дамами. Но кто же тогда наставил вам синяков, Миледи?
Не отвечая, Миледи сползла с кровати и подошла к туалетному столику. Белла хмыкнула, разглядев ее порванный и окровавленный пеньюар, превратившийся в грязную тряпку.
- Думаю, тебе надо переодеться, - сказала она. — Хотя лично я с удовольствием отправила бы тебя в Запретный лес в таком виде. И пусть бы все увидели, что произносит с не в меру заносчивыми девочками.
Не слушая ее, Миледи взяла бутылку огневиски и сделала большой глоток из горла. Краем глаза она увидела зеленый отблеск на черном фоне. Опустив глаза, она увидела крохотную стеклянную капсулу, выглядывающую из сумки, забытой Северусом в кресле. Миледи узнала зелье. Этот изумрудно-зеленый раствор был одной из разновидностей купороса — смертельного яда, который убивал в течение трех часов. Убийца Сириуса Блэка стояла спиной к ней и копалась в шкафу. А она едва не прикончила саму себя, зная, что эта стерва до сих пор жива! Какая глупость! Она аккуратно вытащила запаянную капсулу, держа Беллатрису в поле зрения. Та по-прежнему стояла спиной. Миледи разломила капсулу, осколок больно впился ей в палец, но она не позволила себе даже вздохнуть. Держа капсулу двумя пальцами, Мелинда поспешно вылила яд в бутылку Огневиски, из которой только что пила сама.
- Что у тебя там? — подозрительно спросила Беллатриса, обернувшись.
Миледи покорно отошла в сторону. При виде бутылки Белла расслабилась, и даже улыбнулась.
- Я выпью, если ты не против, - заявила Лестрейндж. — Виски бодрит. Тем более что у меня есть повод.
Белла выловила из воздуха хрустальный бокал и щедро плеснула туда виски. Мелинда наблюдала за ней, не смея поверить собственному везению. Беллатриса сделала большой глоток и слегка поморщилась.
- Вообще-то я предпочитаю коньяк, - доверительно сообщила она. — Но пока что сойдет и виски. Знаешь, Мел, а ведь я тебя даже уважаю, - она по-кошачьи потянулась, не сводя глаз с Миледи. — Ты теперь ничто, но еще не до конца сломалась. Что же поддерживает тебя? Какие надежды?
Она залпом допила виски, и Миледи наконец позволила себе злобно оскалиться.
- Я надеюсь, - отчетливо проговорила она, чеканя каждое слово, - что тебя перекосит от ненависти, а твой кумир и возлюбленный издохнет и попадет в ад. Я ежедневно молюсь об этом.
Лицо Беллы и вправду перекосилось. Она отшвырнула пустой бокал и, размахнувшись, вернула Мелинде ее давнюю пощечину.
- Не смей говорить так о нем! Особенно теперь, когда он в четверти шага от победы! И когда, он победит, я буду с ним рядом!
- Еще не вечер, - зловеще процедила Миледи.
- Не вечер? Ты еще смеешь пророчить нам неприятности, чертова кукла?!
- Нам! — Миледи расхохоталась ей в лицо, но смех ее сам по себе умер на судорожно сжавшихся губах. Она ведь уже отомстила Белле, хотя та еще не знает об этом. У Лестрейндж осталось в лучшем случае три часа жизни.
– С Темным Лордом не может быть никакого «нам», Белла, - неожиданно мягко сказала она. — У тебя просто не было возможности понять это, а я вот поняла. Он выпьет тебя до дна, но ничего не даст взамен, кроме пустоты и боли.
- Довольно! — Беллатриса тряхнула иссиня-черной копной волос. — Он ждет нас. Одевайся! — она швырнула Мелинде брюки и рубашку, найденные в шкафу, и отвернулась к темному окну, кусая губы.
Не стоило говорить ей это, подумала Миледи, сбрасывая с себя остатки пеньюара. Она все равно не поверила. Да и к чему… Ведь если задуматься, то даже Беллатриса Лестрейндж заслуживает того, чтобы быть счастливой в последние часы своей жизни.
***
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:24 | Сообщение # 24 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Лесная поляна была освещена огнем костра. Остатки гигантской паутины на деревьях свидетельствовали о том, что раньше в этой части леса обитали акромантулы. Компанию собравшимся вокруг своего господина Пожирателям Смерти составляли два великана и пленный лесничий Хогвартса, полувеликан Хагрид, привязанный к дереву. В глухой настороженной тишине слышалось лишь потрескивание пламени. Темный Лорд стоял слева от костра, склонив голову, и блики оранжевого света странно плясали на его бледном лице. Он задумчиво крутил в своих длинных, аристократических пальцах волшебную палочку. Беллатриса сидела у его ног и тоже казалась бледнее обычного, хотя глаза ее то и дело вспыхивали радостными искрами, преображая лицо, смягчая его резковатые, но все еще красивые черты. Зачарованная сфера с Нагайной, неторопливо свивавшей кольцами свое блестящее тело, парила в двух метрах над землей. Было около пяти часов утра.
Миледи тоже сидела прямо на земле, устало прислонившись к толстому древесному стволу. На ней больше не было ни плаща, ни маски, и периодически она ловила на себе любопытные взгляды Пожирателей Смерти, изучавших ее изуродованное синяками лицо. Вопросов никто, разумеется, не задавал. Неподалеку от нее сидел Фенрир, нервно кусавший свои длинные желтые ногти, Нарцисса Малфой наматывала на палец длинную прядь белокурых волос, другая ее рука нервозно отстукивала какой-то ритм на покрытой черной тканью брюк коленке. Интересно, жив ли Драко, вяло подумала Миледи. Жалеть Нарциссу ей не хотелось. Ей одновременно и хотелось, и не хотелось, чтобы Поттер наконец появился. С одной стороны, это означало бы конец этого безмолвного бдения на ночной поляне. С другой — полную и безоговорочную победу Темного Лорда, которая лично ей сулила лишь Поцелуй дементора. Внутри у нее все ныло от страха, но внешне она казалась абсолютно безучастной. Время от времени она бросала взгляд на Беллу, пытаясь отыскать в ее лице признаки действия яда, но в неверном свете костра ничего нельзя было разобрать.
На краю освещенного круга появились две фигуры. Все встрепенулись, но это были всего лишь Долохов и Яксли.
- Его нигде нет, повелитель, - сказал Антонин.
Темный Лорд никак не отреагировал на эти слова.
- Повелитель, - прошептала Белла, но Вольдеморт поднял руку, и она умолкла.
- Я думал, он придет, - медленно произнес Темный Лорд, глядя в языки пламени. — Я ожидал его прихода.
Напряженная тишина достигла своего пика. Миледи почувствовала боль в разбитых губах и поняла, что не сумела сдержать злорадной улыбки.
- Я, видимо… ошибся, - недоверчиво сказал Вольдеморт.
- Нет, не ошиблись.
Все, кто сидел, вскочили на ноги. Миледи не верила глазам. Он все-таки пришел. Глупый, наивный мальчишка и сейчас надеялся на чудо. Пожиратели смерти обменивались удивленными и радостными возгласами. Великаны зарычали.
- Нет, Гарри! Нет! — Хагрид забился в веревках. — Нет! Нет! Гарри, чего ты…
- Молчать, - выкрикнул кто-то из Пожирателей. Заклинание заглушило слова лесничего. Глаза Беллы пылали гордостью и обожанием.
- Гарри Поттер, - Темный Лорд наконец тоже соизволил улыбнуться, склонив голову чуть в бок. — Мальчик, который выжил…
Поттер стоял прямо, не пытаясь защититься, но широко распахнутые глаза говорили сами за себя. Да и кому захочется умирать в семнадцать лет.
- Авада Кедавра! — с обманчивой мягкостью произнес Вольдеморт.
Зеленый луч вырвался из кончика Старшей палочки и ударил Поттера в самую середину грудной клетки. Заклинание подбросило его тело в воздух.
Миледи не видела, как мальчик упал обратно на землю, потому что закрыла глаза, до боли прикусив губу. Прежде чем она решилась открыть их, темноту прорезал истеричный женский крик.
- Повелитель! Мой повелитель! — голос принадлежал Белле.
Миледи распахнула глаза и увидела, как Беллатриса бросилась к распростертому на земле Вольдеморту и рухнула рядом с ним на колени.
«Неужели он мертв» - ошеломленно подумала Миледи и взглянула в сторону Поттера. Безжизненное тело мальчика лежало лицом вниз, рука вывернулась под неестественным углом. Неужели они оба мертвы…
- Довольно! — резко произнес ледяной голос.
Мелинда вновь перевела взгляд и увидела, как Вольдеморт поднимается с земли. Пожиратели шарахнулись от него, рядом осталась лишь Беллатриса.
- Я не нуждаюсь в поддержке! — раздраженно отмахнулся он от протянутой руки Беллы. — Мальчишка… мертв?
Все взгляды устремились на тело Поттера.
- Ты, - Темный Лорд ткнул палочкой в сторону Нарциссы. — Осмотри его. Скажи мне, мертв он или нет.
Нарцисса осторожно подошла к телу мальчика и опустилась на колени. Ее длинные волосы полностью закрыли лицо Гарри. На несколько секунд Нарцисса застыла в таком положении, а потом поднялась на ноги.
- Он мертв! — громко объявила она.
Поляна заполнилась восторженным гулом, в воздух взлетели красные и серебряные вспышки. Темный Лорд пронзительно и облегченно расхохотался.
- Вы видели? — его голос перекрыл крики Пожирателей. — Гарри Поттер пал от моей руки, и отныне на земле нет человека, представляющего для меня угрозу! Глядите! Круцио!
Тело подбросило в воздух, еще раз, и еще. Очки сверкнули, слетая с переносицы мальчика, и исчезли и виду.
Веселый хохот раздавался по всей поляне.
- А теперь, - в голосе Вольдеморта звучало безумное ликование, - Мы отправимся в замок и продемонстрируем им, что осталось от их героя. Кто потащит тело? Нет… Подождите… Ты понесешь его!
Веревки упали с Хагрида, повинуясь легкому жесту Вольдеморта.
- Он будет хорошо смотреться у тебя на руках, да и видно издалека. Ну, подбирай своего маленького дружка, Хагрид. И наденьте на него очки — мальчишка должен быть узнаваем для всех.
Вытирая слезы, Хагрид шагнул вперед и аккуратно поднял тело Гарри на руки.
В ту же секунду Миледи почувствовала рядом с собой чье-то присутствие. Прежде чем она успела повернуть голову, знакомые пальцы крепко сомкнулись повыше ее запястья. По опыту она знала, что сопротивляться бесполезно. Глаза Темного Лорда торжествующе сверкали.
- Ну вот и все, - тихо сказал он. — Скоро и для вас все закончится.
Она не ответила.
- Почему, Мелинда? — спросил он. — Нам принадлежал весь мир, а ты разрушила его. Почему?
- Ты уже сейчас полутруп, - негромко сказала она, глядя куда-то в сторону. — А я жалею только о том, что не увижу, как ты превратишься в падаль.
Он крепче сжал ее руку, пристально глядя в ее лицо, не в силах не реагировать на ее красоту. Лучшая из всех виденных им женщин, но внутри больше вероломства, чем у всех них вместе взятых. Он посмотрел на губы, которые не так давно целовали Снейпа, на тело, которое лежало в его объятиях, и почувствовал острое желание утвердить свою власть над ней хотя бы физически, пока она — это еще она, а не опустевшая оболочка. Но не сейчас, нет… Возможно позже.
- Пошли, - грубо сказал он, дернув ее вслед за собой. — Вперед!
Последнее слово было сказано для Пожирателей Смерти и Хагрида. Процессия двинулась к Хогвартсу сквозь рассеивающийся мрак. Ближе к опушке стало ясно, что их сопровождают. Целое стадо кентавров, грациозно перебирая копытами, следовало за ними на некотором расстоянии. Достигнув опушки, некоторые из Пожирателей обернулись, чтобы наугад послать в кентавров заклинания.
Миледи бездумно передвигала ногами, следуя за Вольдемортом, по-прежнему болезненно сжимавшим ее руку. И вдруг в лицо дохнуло холодом. Все остановились, и Миледи разглядела в светлеющем воздухе отвратительные парящие фигуры в черных ветхих плащах. При виде дементоров, она содрогнулась всем телом и невольно подняла глаза на мужа. Темный Лорд почувствовал дрожь, пробежавшую по ее телу, и с удовольствием посмотрел на нее, еще крепче сжав руку жены, и дернул ее вперед. Встреча с дементорами повергла ее в состояние, близкое к панике, и она почти не услышала, что говорил Темны Лорд защитникам замка, магически усилив свой голос. Кажется, что-то о смерти, о прощении для тех, кто сдастся…
Они пошли дальше, приближаясь к замку. Вокруг стремительно светлело. Хагрид глухо всхлипывал. Вскоре Пожиратели Смерти ровной шеренгой встали напротив распахнутых дверей школы.
- Что же вы так испугались дементоров, дорогая? — прошипел Темный Лорд ей на ухо, притягивая ее еще ближе к себе. — Вы до сих пор дрожите. Не волнуйтесь так, у вас есть еще не меньше часа. Сейчас здесь разыграется увлекательнейшая драма.
Она посмотрела ему в глаза. Сумасшедший… Сумасшедший с неограниченными магическими возможностями…
- Сейчас я разберусь с остатками Ордена Феникса, они ведь все равно не угомонятся. Родольфус сказал, что Фенрир очень старался при первом штурме замка, надо его наградить… Думаю, малютка Уизли придется ему по вкусу… А грязнокровку Грейнджер я отдам Макнейру, он еще в Министерстве ее приметил. Макгоннагал, эта облезлая шотландская кошка,…
- НЕТ!
- А вот, кстати, и она, - довольно закончил Темный Лорд на ухо Миледи, обращая лицо к профессору трансфигурации Хогвартса.
Строгий пучок Минервы был растрепан, черная мантия порвана, профессор Макгоннагал с выражением крайней муки на лице вглядывалась в тело Гарри Поттера. Беллатриса громко хихикала. Крики множились, все больше людей выходило из замка на лужайку. Постепенно вопли отчаяния сменились проклятиями в адрес Пожирателей Смерти.
- Молчать! — рявкнул Темный Лорд. Сверкнула красная вспышка, и все смолкло. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид. К моим ногам. Здесь ему самое место.
Он наконец выпустил руку Миледи и пошел вдоль рядов своей армии, произнося какие-то жестокие и лживые слова.
Неожиданно из толпы защитников замка полыхнула еще одна красная вспышка. Быстрым, будто бы смазанным движением Темный Лорд разоружил противника.
- И кто же это? — презрительно поинтересовался он. — Кто сам вызвался продемонстрировать, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву?
- Это Невилл Лонгботтом! — выпалила Белла. — Мальчишка, который доставлял Кэрроу столько неприятностей. Сын мракоборцев, помните?
Миледи тоже помнила. Отчетливо помнила тот день, когда Белла хладнокровно замучила родителей Невилла до безумия. Не без ее, Мелинды, поддержки.
Перепалка между Невиллом и Темным Лордом длилась не более трех минут. Когда Вольдеморту наскучил бессмысленный разговор с мальчиком, из окна по мановению его руки вылетел темный небольшой предмет, который оказался распределяющей шляпой, опустившейся прямо на голову обездвиженному заклинанием Невиллу.
- Невилл сейчас покажет вам, что будет со всяким, у кого достанет глупости мне сопротивляться, - сказал Темный Лорд.
Взмах его палочки — и шляпа вспыхнула алым пламенем. Невилл мучительно закричал. Миледи в ужасе зажмурилась. Защитники Хогвартса не могли пошевелиться под прицелом палочек Пожирателей Смерти. Невилл горел заживо.
- ХАГГИ!
Из-за угла неизвестно откуда появился великан, явно не подчинявшийся Вольдеморту. В тот же миг на ряды Пожирателей Смерти обрушился град стрел. Кентавры ворвались на территорию школы, без передышки стреляя из луков. Воспользовавшись общей суматохой, Невилл освободился от заклинания и сбросил с головы пылающую шляпу. В руке мальчика непонятно как появился серебристый длинный меч, и он, размахнувшись, снес голову Нагайне. Миледи, было, удивилась, она была уверена, что смертоносная сталь предназначалась ее мужу. Но, судя по яростному крику Вольдеморта, Невилл знал, что делает. Сверкающий щит, созданный кем-то из защитников замка, засиял между Темным Лордом и Лонгботтомом.
- Гарри! Где Гарри?
Вопль Хагрида перекрыл все остальные звуки. Местонахождение тела Поттера сейчас мало волновало Миледи. Вокруг свистели стрелы. Ноги великанов топали, подминая и своих, и врагов. Сверху налетели гиппогриф и целая стая фестралов. Испуская дикие крики, они выклевывали глаза великанам. Смешавшись, толпа защитников и нападающих хлынула в замок. Темный Лорд метал заклинания во все стороны разом, Беллатриса с хохотом посылала зеленые вспышки. Часы Рейвенкло и Слизерина разбились, изумруды и сапфиры похрустывали под ногами. В ветибюль под стук копыт ворвались кентавры. Пожиратели Смерти отступали в зал, яростно отстаивая каждую пядь, каждую плиту пола. Численное превосходство противника вдруг стало очевидным. Защитники замка сражались с дикой, первобытной яростью. Миледи на миг остановилась и беспомощно огляделась по сторонам. Без волшебной палочки ей не прожить и минуты. Просто пока Орден Феникса еще не сообразил, что она это она. Какая –то девушка в замешательстве озиралась по сторонам в поисках подходящего противника. Недолго думая, Миледи бросилась к ней, развернула к себе лицом и силой вырвала тонкую палочку из светлого дерева из рук остолбеневшей от подобного обращения девицы. Не задумываясь более о судьбе девчонки, она отразила летевшее в нее проклятье. Кто-то применил заклинание огня, и Миледи, наполовину ослепнув от дыма, побежала наугад по скользким от крови плитам, переступая через тела и уже не обращая внимания на шальные стрелы.
Совсем рядом захлебывался кровью юноша в черном плаще, почти мальчик, маска съехала ему на подбородок. Мелинда не знала его в лицо. Все еще сжимая в руке обломок волшебной палочки, он обхватил ноги Мелинды, отчаянно крича:
- Спасите меня! Спасите меня! Унесите меня отсюда, Миледи! Не бросайте меня!
Ценой чудовищного усилия, ей удалось оттолкнуть его. Вдруг кто-то схватил ее за волосы и с силой дернул. Сквозь редеющую пелену дыма она увидела искаженное от ненависти лицо Чарльза Уизли.
- Миледи! — закричал он. Некоторые обернулись. — На чьей стороне теперь закон?! Шлюха Вольдемортова! Верни мне брата!
Он вскинул палочку. Он хочет отомстить, обреченно подумала Миледи, хочет отомстить ей за какого-то брата и имеет на это полное право. Неожиданно лицо Чарли застыло, и он повалился на пол, сраженный оглушающим заклятьем. В неразберихе боя она даже не поняла, кто спас ей жизнь. Кто-то падал. Их давили, топтали ногами, не давая подняться…
Откуда ни возьмись в зал ворвались домовые эльфы Хогвартса под предводительством Кикимера. Вооруженные до зубов ножами и кухонными топорами, они рубили и кололи ноги Пожирателей Смерти, совсем не ожидавших такой атаки.
Миледи сжимала зубы. От ужаса хотелось кричать. Она прорвалась в большой зал. Здесь тоже была бойня. Перед глазами у нее мелькнули светлые волосы Нарциссы Малфой. Даже не пытаясь сражаться, она бежала куда-то сквозь битву, выкрикивая имя сына. Миледи затравленно огляделась, отмечая, что Артур и Перси Уизли только что повалили на пол Министра Магии, а щуплый на вид профессор Флитвик, ее бывший декан, послал необыкновенной мощности убивающее заклятье в Долохова. Миледи заколотила ознобная дрожь. В голову просочилась дурацкая мысль, что если она переживет этот день, то не умрет уже никогда. И тут она осознала, что в зале осталось только две группы, вокруг которых по-прежнему кипел бой. Вольдеморт бился с Макгоннагал, Слагхорном и Кингсли Бруствером, а Белла Лестрейндж осыпала заклятиями трех девчонок, в которых Миледи узнала Гермиону Грейнджер, Джинни Уизли и дочь Ксенофилиуса Лавгуда, Полумну. В тот момент, когда зеленые луч Беллы едва не задел Джинни, в зале раздался громогласный вопль.
- Не смей трогать мою дочь, стерва!
Молли Уизли, растолкав девчонок, оказалась лицом к лицу с Беллатрисой, разразившейся диким хохотом. Глупая толстуха, раздраженно подумала Миледи, вообразила себя героиней. Белла, видимо, была того же мнения о своей сопернице. Хотя, стоило признать, что Молли, оказывается, неплохо владеет магией. Однако магическое мастерство Беллы было несоизмеримо больше, кроме того, она никогда не брезговала грязными приемчиками. Вот и сейчас она принялась морально изводить соперницу, не прекращая стремительной атаки.
- Что станется с твоими детками, когда я тебя убью? — Беллатриса была невменяема. — Когда мамочка отправится за Фредди?
Шутка показалась Белле настолько удачной, что она снова расхохоталась. И вдруг ее разрумянившееся лицо смертельно побелело. Свободная рука волшебницы инстинктивно рванулась к животу. Мелинда и сама сначала не поняла, что происходит, но в следующую секунду ее осенило. Около трех часов прошло с тех пор, как Белла выпила отравленный виски. Теперь она уже не нападала, а отчаянно отбивалась, пытаясь сопротивляться разливавшейся в животе жгучей боли. Особенно острый ее приступ заставил Беллатрису едва слышно охнуть и на миг потерять сосредоточенность на дуэли. Молли не преминула воспользоваться этой возможностью, и в следующий миг зеленый луч ударил Беллу прямо в грудь. В тот же момент она вскинула свои темные глаза и увидела Миледи. Их взгляды встретились, и Миледи с потрясением увидела в этих глазах какую-то детскую обиду, недетскую боль и безграничное удивление. Губы Беллы дрогнули в слабой улыбке, она тяжело осела на пол и застыла, больше не шевелясь.
Миледи стояла, как оглушенная, не чувствуя никакой радости. Из оцепенения ее вывел яростный крик лорда Вольдеморта. Наверное, Белле этот крик бы польстил. Слагхорн, Кингсли и Макгоннагал отлетели в разные стороны на несколько метров. Вольдеморт невербально ударил проклятьем смерти по Молли Уизли, но луч отскочил от сияющего щита, вспыхнувшего у него на пути. Посередине зала, прямо напротив Темного Лорда, из пустоты возникла знакомая фигура. По толпе словно бы пронеслась волна рокота. Приветственные крики и возгласы. Миледи по привычке дернулась вперед, чтобы встать рядом с мужем, и остановилась на полушаге. Внутри у нее происходила жестокая борьба. Перед глазами стремительно пронеслось бледное лицо темноволосого юноши, подающего ей руку через ветхие деревянные перила на краю обрыва, но вслед за тем все заслонило белое лицо лорда Вольдеморта и кровь, в которой он утопил их брак. Миледи закусила губу и медленно отступила обратно, не в силах отделаться от мысли, что совершает отвратительное предательство. Хотя он ведь все равно заранее осудил ее и приговорил к Поцелую дементора… Под ногами снова захрустели сапфиры из часов Рейвенкло. Она сама не заметила, как уперлась спиной в стену, и остановилась, не отрывая взгляд от Вольдеморта и Поттера, которые двинулись по кругу в гробовой тишине, глядя друг другу в глаза с обоюдной ненавистью. Поттер говорил что-то. Темный Лорд отвечал ему насмешливо и зло. Он держался так, словно вокруг по-прежнему была целая армия — голова высоко поднята, глаза презрительно прищурены. Более пятнадцати лет она считалась его женой, а теперь стоит в толпе его врагов, опять почему-то живая… На глаза Мелинды невольно навернулись слезы, она досадливо дернула себя за темный локон, заменяя душевную боль телесной.
Она изо всех сил пыталась вслушиваться в их разговор с Поттером, но смысл слов ускользал от нее. Несколько раз она вроде бы слышала имя Северуса, Дамблдора… Горький комок никак не хотел покинуть ее горло, сердце бешено колотилось. С тех пор, как Поттер появился посередине зала, она поняла, что Темному Лорду больше не на что рассчитывать. Понял ли это он? Наверняка… Она сглотнула слезы. Рассвет, который еще недавно казался таким далеким и нереальным, вдруг вспыхнул, заливая зал ярким ало-золотым светом. Новый день деспотично вступил в свои права.
- Авада Кедавра! — неожиданно выкрикнул Темный Лорд.
- Экспеллиармус! — Поттер среагировал немедленно.
Лучи медленно летели навстречу друг другу. Рука Темного Лорда скользнула под мантию. Победить проклятого мальчишку магией он больше не надеялся, как не надеялся и остаться в живых. Пальцы крепко обхватили рукоятку легкого метательного кинжала, наподобие того, которым Белла убила бывшего домовика Малфоев. Еще бы миг, и мальчишке уже никогда не отпраздновать победу. В этот самый момент Темный Лорд увидел в толпе знакомый силуэт. Она стояла прямо, гордо выпрямив спину, темные волосы струились по плечам, седая прядь сверкала в лучах рассветного солнца. Он принял решение мгновенно. Кинжал сверкнул серебряной молнией и вонзился ей точно под левую грудь. Красный и зеленый лучи столкнулись на середине зала. Он жадно смотрел на нее. Никто, кроме них двоих, не понял пока, что произошло. Темный Лорд видел, как изумленно расширились ее глаза, как с губ слетел неслышный ему вздох удивления и боли. Он видел, как ее рука непроизвольно рванулась к подрагивающей рукоятке кинжала, вокруг которой на светло-сером фоне ее рубашки вспыхнуло ярко-алое пятно. Он видел, как в последний раз дрогнули ее ресницы, тяжело опускаясь и прикрывая изумительно-синие глаза. Зеленый луч срикошетил и рванулся обратно. Он видел, как она пошатнулась и ничком рухнула на залитый кровью и усыпанный сапфирами пол. И когда смертоносно-зеленый луч ударил его в грудь, он на какой-то миг не знал, чья смерть причиняет ему больше боли — своя или ее. А потом мир рассыпался на мириады ярко-зеленых осколков…
…Мелинда лежала на полу, смутно ощущая, как необыкновенно острые мелкие камешки впиваются в кожу лица. Боли не было. Только оглушительный грохот в ушах и свет, заливающий все вокруг. Дикий, безжалостный, кровавый свет, беспощадно резавший ее глаза даже сквозь закрытые веки. Предательская память почему-то не показывала ей ничего из того, что она любила. Выплыли черно-белые картинки: безмятежное в своем безумстве лицо Алисы Лонгботтом, водянисто-зеленые глаза Джоан Спенсер, темная поверхность Темзы, стремительно летящая ей навстречу. Проклятый свет наконец-то стал меркнуть… Все мысли стали расплываться…
***
Над ней склонился Темный Лорд с букетом из семи белых роз.
- Ты мне болью заплатишь за свою любовь, - ласково сказал он и погладил ее по волосам. — Кровью заплатишь.
- Проклятье Вечного Права навсегда привязывает проклинаемого к проклинателю, - скорбно произнес Уильям Спенсер и превратился в профессора Флитвика. — Разве вы не знали этого, мисс Сен-Клер? Пятьсот баллов с Рейвенкло.
Розы осыпались на пол крохотными мертвыми мотыльками, а капли росы на их лепестках превратились в глубокое темное озеро. Сириус Блэк весело махал ей рукой с другого берега, сидя верхом на серебряном олене, а Северус Снейп кружился по залу в неспешном вальсе с Апполин Делакур. Беллатриса ревниво следила за ними, прячась за статуей химеры, а потом ударила распределяющей шляпой по стеклянным часам Рейвенкло. Часы разбились с громким звоном, и из них на пол хлынула волна из обручальных колец с сапфирами. Кольца со звоном катились по плитам, их гора росла, закрывая и озеро, и Сириуса, и Северуса, закрывая весь мир. Они лезли в рот и глаза, мешая дышать. Из последних сил Мелинда закричала и неожиданно… проснулась.
Больничная палата Хогвартса купалась в ярком солнечном свете. Мелинда лежала среди пышных белоснежных подушек. Полог кровати не был задернут, и она увидела какого-то юношу, задремавшего в кресле возле ее постели. Его круглые очки лежали рядом на тумбочке.
Она пошевелила пальцем, но это движение отдалось глубокой болью в левой стороне груди, вынуждая ее зашипеть от боли. Гарри вздрогнул и открыл глаза.
- Миледи! Вы пришли в себя!
Она внезапно вспомнила все, что произошло.
- Какая же я теперь Миледи, - горько усмехнулась она. Из-за противной сухости во рту говорить приходилось шепотом. — Ведь Темный Лорд, он…
- Мертв, - кивнул Поттер. — Практически все Пожиратели Смерти погибли.
Все мертвы… А она опять уцелела! Ну не забавно ли! Мелинда хихикнула, потом хрипло захохотала в голос, не обращая внимания на колющую боль. Истеричный смех прервался так же резко, как начался.
– Сколько я была без сознания?
- Три дня, - ответил Поттер.
Они замолчали. Недоумение все больше овладевало Миледи. Странно, что она все еще здесь, а не в Азкабане.
- Миледи… - Поттер помедлил, словно не зная, с чего начать. — Видите ли, я смотрел воспоминания Снейпа. Он передал мне их за несколько секунд до смерти.
Она напряглась, а мальчишка продолжил.
- Я знаю о вас и… И о Сириусе. Мне дорога память о нем. Кроме того, тот факт, что Вольдеморт пытался вас убить, тоже говорит в вашу пользу.
Он замолчал. Нужные слова не желали приходить.
- Словом, я добился для вас амнистии.
Она ждала продолжения, но Гарри сбивчиво заговорил о любви, о своем крестном отце, и Мелинда вдруг поняла, что больше мальчик ничего не знает. Северус ничего не открыл ему о собственных отношениях с Миледи. Эти воспоминания он оставил при себе до самого последнего мига.
По ее лицу покатились слезы. Поттер наконец-то замолчал в ужасе от собственной бестактности. Как бесчеловечно было напоминать ей о Сириусе!
- Миледи, - пробормотал он в замешательстве.
И тут она вспомнила еще об одной вещи. Поттер упрямо называл ее Миледи, и ведь ей в самом деле никто не давал развода.
- Что с Темным Лордом? — спросила она, поднимая глаза на Гарри.
- Он мертв! — снова радостно заявил тот.
- Это я уже поняла! — раздраженно сказала она. — Что с его телом?
По его недоумению она поняла, что об этом пока никто не вспомнил. И слава богу.
- Я хочу забрать его тело, - сказала она нетерпящим возражений тоном.
Поттер заколебался. Наверное, размышляет, не задумала ли она какой-нибудь страшный обряд с применением некромантии, направленный на воскрешение Вольдеморта. А на самом деле, просто никого не осталось, кто позаботился бы о похоронах.
- Хорошо, Миледи, - наконец решился Гарри. — Только… Вы понимаете, несмотря на амнистию, люди настроены против вас… Думаю, будет лучше…
- Не беспокойтесь, - сухо ответила она. — У меня нет никакого желания досаждать вам и вашим друзьям своим присутствием.
Поттер кивнул, встал и направился к выходу.
- Поттер! — она окликнул его.
Юноша обернулся.
- Спасибо, - тихо сказала она. — Я ценю то, что вы для меня сделали. Несмотря ни на что.
Гарри слабо улыбнулся и вышел.
Эпилог
Кладбищенский сторож прищурился, против солнца глядя на высокую женщину, неторопливо подходившую к калитке кладбища Холиуэл. Обычно старик помнил самих покойников, а не их друзей и родственников, и мог точно сказать, где похоронен тот или иной усопший, что являлось предметом его особой гордости и дохода от желающих найти какую-либо могилу на старом кладбище. Но эту женщину сторож запомнил. В отличие от покойника, которого хоронили в закрытом гробу. Да и странные это были похороны. Ни знакомых, ни родни, только эта непонятная женщина, заинтриговавшая много повидавшего на своем веку сторожа, и двое могильщиков. А уж когда старик подошел к могиле после коротких, проведенных даже без священника, похорон, он удивился еще сильнее, потому что имени покойного на надгробии не было. Только какая-то чепуха по латыни . Женщина между тем подошла к самой калитке и потянула ее на себя. Семь белых роз на длинных стеблях казались странным пятном на фоне ее черного, чуть выше колена платья. Блестящие темные волосы были собраны на затылке в густой пучок, большая часть лица закрыта дорогими темными очками. Она и на похоронах была в таких же очках и только на несколько секунд сняла их, чтобы посмотреть на небо. Ее синие глаза были абсолютно сухими, а взгляд мимолетно скользнул по небесному своду и снова спрятался за темными стеклами. Она была какая-то до болезненности стройная, на мысли о болезни наводил и слишком бледный оттенок кожи, подчеркнутый цветом платья и волос. И все-таки она показалась старику очень красивой. Возраст ее определить на глаз было трудно. Ей могло быть и двадцать пять, и сорок. Аккуратно закрывая за собой калитку, она повернулась в профиль, и в темных волосах блеснула на солнце седая прядь. Сторож поднялся и заковылял ей навстречу. Красивая, хорошо одетая леди одним своим видом давала надежду на заработок. Могильщики рассказывали, что за похороны она заплатила щедро.
- Пришли проведать покойничка своего, мисс… - старик замялся, не зная, как к ней обратиться, но она не назвала имени. — Так я вас провожу. А то кладбище-то старое, могил много. Не ровен час заплутаете.
Она ничего не ответила, и сторож, приняв ее молчание за согласие, пошел впереди, показывая дорогу. В тишине, нарушаемой лишь шелестом ветра в кронах вязов, сплетавшихся над дорожкой, они дошли до могилы. Старик остановился, остановилась и женщина, но подходить к надгробию не спешила. Старику показалось, что она смотрит на него, словно забыв, зачем пришла.
- Что же вы, мисс? — в замешательстве пробормотал он. — Пришли, поди. Кладите цветочки свои, а я обратно провожу вас.
- Нет, - внезапно очнулась незнакомка. Голос у нее был слегка хрипловатый. — Не надо провожать. Вы оставьте меня пока одну, а дорогу я найду сама.
Сторож пожал плечами и повернулся, чтобы уходить.
- Постойте! — он обернулся. Красавица шагнула к нему, копаясь в небольшой черной сумочке. — У меня нет, к сожалению, маггловских денег с собой… Может, вы примете от меня вот это за ваши услуги?
Она достала дорогой футлярчик из черного бархата и протянула старику. Он открыл его и в первый момент был почти ослеплен игрой бриллиантов на солнце. С трудом оторвав взгляд от сверкающего колье, он поднял глаза на незнакомку, но та уже отвернулась и шагнула к могиле.
Сторож заковылял прочь так быстро, как только позволяли больные ноги. Сумасшедшая! Что она там сказала про деньги? Какие-то маггловские, если только он не ослышался… А колье он продаст! Тогда и не работать можно! Уходя, он слышал, как она тихо разговаривает с надгробием. Точно сумасшедшая!
Но Мелинда не была сумасшедшей. Рассудок, к сожалению, все еще был при ней, как и жизнь, как и драгоценности, присланные из Малфой-мэнор. Она сняла надоевшие очки, за которыми пыталась спрятаться от мира и от себя самой, и подошла к надгробию. Она специально выбрала ослепительно белый мрамор. Белый цвет ведь очень красив… На надгробии не было никаких имен. Она опасалась, что могилу найдут и осквернят. Желающих наверняка полным полно, а сама она следить за этим не сможет. Небольшой домишко в Шотландии уже две недели ожидал ее приезда. Часть драгоценностей ушла на его покупку. Осталась, кажется, еще пара колец и серьги с сапфирами.
Мелинда осторожно коснулась нагретого на солнце мрамора, ее пальцы спустились вниз и погладили латинскую надпись, выгравированную на нем: «Per fas et nefas…» И еще ниже: «Et nunc, et semper, et in secula seculorum».
Опустившись на колени, она положила розы к надгробию.
- Это вам, Милорд, - тихо проговорила она. — От меня. Теперь я умею прощать.
До этого момента она не задумывалась о том, как жить дальше. Вообще ни о чем не задумывалась. Даже когда поняла, что не может больше колдовать. Заклинания путались в голове, ни одна волшебная палочка ее не слушалась. Такое случается иногда из-за серьезных нервных потрясений. А ее потрясения были настолько серьезными, что она даже как-то не обратила внимания на потерю магических способностей. В конце концов, огонь можно разжечь и вручную, а вот мертвых уже не вернуть. Да, она научилась прощать, только вот прощать больше некого. Как не у кого и просить прощения.
Северус ушел.
Сириус ушел.
Милорд ушел.
Она осталась одна и теперь точно знала, что это навсегда. В конце каждый остается один. Она вспомнила слова Северуса «Вас дважды считали мертвой. Вы проживете долгую жизнь». Пусть будет так. Пусть эта жизнь станет ее голгофой.
Она вспомнила, как на третий день после падения Темного Лорда в больничный покой Хогвартса ворвалась Рита Скитер с «восхитительной идеей» написать книгу мемуаров Миледи.
- Я даже название придумала! — восторженно кричала Рита. — «Любовница дьявола: глазами змеи»
- Я не любовница, - зачем-то возразила Мелинда. — Я жена.
- Да какая разница! — отмахнулась Рита. «Жена дьявола» - это полная скукотища! Хотя…. «Вдова дьявола»! Вот это подойдет!
К счастью, в этот момент появилась Грейнджер, категорически не переносившая Риту.
Только такое отношение и ожидало теперь «вдову дьявола» со стороны волшебного мира. Либо болезненное любопытство, либо откровенная ненависть. Слезы навернулись на глаза Мелинды. Здесь, на безымянной могиле Темного Лорда, ей вдруг стало очень страшно. Страшно за будущее, за прошлое, за настоящее. Она задрожала всем телом, прижавшись к надгробию лбом, глотая слезы. Зачем нужно будущее, заполненное кошмарами из прошлого? Неужели ей теперь до конца жизни скитаться среди этих кошмаров?
Постепенно минута паники миновала, она немного успокоилась. Ненужно больше ни о чем думать. Нужно уезжать из Англии, не оглядываясь, бросив все. Да и что ей бросать? Могилу на старом кладбище.
- Прощайте, Милорд, - она порывисто коснулась губами мрамора. — Я простила, простите и вы.
Мелинда встала и, не оборачиваясь, пошла между могилами к выходу с кладбища. Сторож, завидев ее, поспешно зашел в свой покосившийся домик. Должно быть, боялся, что она отберет ожерелье…
Выйдя за пределы кладбища, Мелинда растерянно оглянулась, понимая, что не знает, куда идти. Возвращаться в Лондон она не собиралась, а как попасть в Шотландию, не знала. Поколебавшись, она наугад пошла вниз по пологому склону холма к широкой дороге, пробегавшей мимо.
- Мелли! Мелинда! — мелодичный голос, выкрикивавший ее имя по-французски, напомнил о чем-то безумно родном, давно забытом. — Мелинда, постой!
Она резко обернулась. Вслед за ней по склону сломя голову бежала высокая женщина. Темные волосы и голубая мантия развевались по ветру. Секунду она всматривалась в бегущую фигуру, не веря глазам.
- Алиена!!! — дикий крик вырвался из ее груди, выплескивая всю накопившуюся боль. Еще через секунду она уже неслась навстречу сестре, едва касаясь ногами травы. А еще через секунду Алиена сжимала ее в объятиях.
- Бедная моя, бедная моя сестричка… - шептала Алиена по-французски. — Как же я скучала по тебе все это время. Отец ничего не говорил. Мы с мамой думали, ты умерла еще давно… Он только перед смертью все нам рассказал, и я сразу же поехала в Англию искать тебя.
- Отец умер? — всхлипнула Мелинда, поднимая глаза на лицо Алиены, почти копию своего собственного. Та кивнула.
- Не плачь, Мелли… Теперь все будет хорошо! Теперь мы поедем домой…
|
|
| V-princess | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 00:25 | Сообщение # 25 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 83
| Глава-бонус 
Не удивляйтесь. Глава написана по случаю почти годовщины с момента завершения фика и представляет собой нечто вроде альтернативной концовки (если кто-то еще помнит, о чем вообще речь была :))) ). Альтернативное действие начинает развиваться после того, как Мелинда ссорится с Волдемортом, получает по морде, узнает о Проклятии и уходит к себе, т.е. сразу после слов "Глаза Вольдеморта с пляшущими в них алыми огоньками жадно впивались в ее лицо, бледное и застывшее, как посмертная маска.
- Теперь тебе будет, о чем подумать, девочка, - его голос опять задрожал от бешенства. — А теперь убирайся отсюда! Убирайся, или, клянусь, я придушу тебя.
Он взмахнул волшебной палочкой, и неведомая сила рывком подняла ее с пола. Не понимая, что делает, она вышла из комнаты и на подкашивающихся ногах побрела вверх по лестнице." /глава 29/.
***
Мы накажем друг друга высшей мерой отчаяния…
***
Она аккуратно прикрыла за собой дверь и на несколько секунд прислонилась к шершавому дереву, пытаясь сосредоточиться на дыхании.
Я дышу, значит, я жива.
Мыслю, значит, существую. Этому учат авроров: боль — друг и союзник. Пока ощущаешь боль, можно быть уверенным, что самое худшее еще не случилось. Вопрос только в том, что считать самым худшим, - собственную смерть или смерть кого-то из близких. Кого-то из близких… Всех близких… Всех и каждого.
Мелинде боль сейчас мешала дышать. Как будто дыхательные пути превратились в сплошное кровавое месиво. Не болело только сердце. Наверное, потому что его больше не было. В левой стороне груди гулко и тяжело колотилась пустота. Тянущая, болезненная пустота. В несколько взмахов волшебной палочки Темный Лорд вырвал из груди своей супруги живое сердце и оставил его валяться где-то на полу возле медленно коченеющего тела Северуса.
Неправильная мысль!
Мелинда застонала сквозь зубы. Глаза привыкли к темноте комнаты, и она различила сумрачные очертания мебели. Посветить нечем - волшебной палочки больше не было. Как и сердце Миледи, она нашла свой конец под ногой Волдеморта.
Усталость. Бесконечная усталость навалилась на женщину, в изнеможении прислонившуюся сейчас к двери в темной спальне Визжащей Хижины. Но стоило прикрыть глаза, как воспаленное сознание услужливо подбросило яркое, цветное воспоминание о распростертом на полу Северусе, погибшем по ее вине, как до этого погиб Сириус, а до него Уильям. Миледи в ужасе распахнула глаза, вглядываясь в темноту и слыша только собственное хриплое и надрывное дыхание. Внезапно внизу, там, где ноги тонули во мраке, ей почудилось движение. Отскочив от двери, она замерла, лихорадочно скользя взглядом по полу.
- Показалось, - ровно произнесла она, пытаясь унять страх. — Это просто показалось.
Звенящая тишина длилась две полных секунды. Затем послышалось шипение. Миледи застыла, прислушиваясь и до рези напрягая заплаканные глаза.
Внезапно со стороны Хогвартса что-то сверкнуло, озарив комнату словно днем. Послышавшийся затем треск смешался с полным ужаса криком Мелинды. Вспышка осветила голубоватым светом живую, черную массу, шевелившуюся у самых ног Миледи. Змеи! Комната была полна змей.
Еще один крик. Мелинда снова прижалась к двери, которая каким-то таинственным образом вдруг оказалась запертой, ожидая неминуемого нападения раздраженных тварей, не в силах перестать кричать. Сама мысль о том, что эти гадины, столь любимые ее супругом, прикоснутся хоть к миллиметру ее обнаженной кожи, вызывала эмоции, близкие к припадку. Она забилась бы на полу в истерике, если бы можно было найти на этом полу клочок, свободный от извивающихся черных тел. Та вспышка света снова сделала глаза невосприимчивыми к темноте, усугубляя ощущение беспомощности и древний как мир инстинктивный страх человека перед змеей.
И вдруг очередной надрывный крик замер у Мелинды на губах, сменившись жестокой полубезумной усмешкой. Эту усмешку вызвала мысль о природе ее страха.
Чего она боится? Смерти? Смерти?!
Мелинда дико засмеялась и, повинуясь какому-то безудержному порыву, шагнула вперед. Она скорее почувствовала, чем увидела, как твари метнулись прочь от ее ступни, почувствовала лодыжкой сухую шершавость чешуи одной из них. Снова расхохоталась и, откинув голову назад, закружилась по темной, усеянной змеями комнате в жутком подобии вальса под аккомпанемент собственного смеха. Змеи шарахались в стороны от ее босых ног, пульсировавших в их глазах красным. Призванные в эту комнату, чтобы сломать, запугать и свести с ума, они не понимали, откуда черпает свои силы эта женщина, которая с хриплым хохотом кружилась по комнате, проявляя к смерти презрение, граничившее с безумием. Вид живого существа, с полным безразличием относящегося к собственной жизни, не может не внушать трепета, и змеи, испуганно расползлись по углам темной комнаты и оттуда десятками глаз наблюдали за вальсирующей в кромешной тьме безумицей с развевающимися темными волосами.
- Чертовски хорошая идея! — взвизгнула Миледи, совершенно не владея собой и наслаждаясь этим. — Лучшая за сегодняшний день! Как вам это нравится, Милорд?! А это?!
Отдаваясь танцу, она метнулась в один из углов, заставляя змей отпрянуть с бешеным шипением, и снова вернулась в центр комнаты. Отводя ногу для очередного па, она вдруг пребольно ударилась об угол кровати, про которую успела совершенно позабыть, пребывая в своем странном исступлении. Не удержав равновесие, она рухнула на постель и какое-то время неподвижно лежала, находясь на грани между безумием и ясным рассудком, между сном и явью. Безразличие к смерти, испытанное ею несколько секунд назад, слегка приоткрыло перед ней те прелести, что Беллатрикс находила в своем сумасшествии. Это затягивало, как дурман, давало силы, помогало справиться с безысходностью. По-своему недурной способ выжить в Азкабане — сойти с ума. Но не окончательно, а всего лишь навечно остаться в бесшабашном краю такого вот отношения к жизни.
Перед тем как окончательно провалиться в тяжкий сон, Мелинда смутно услышала на полу шорох, подсказавший ей, что осмелевшие змеи сомкнули вокруг кровати свой безмолвный круг.
- И пусть… - чуть слышно шепнула Миледи, позволяя сознанию просто отключиться.
***
Когда Лорд Волдеморт зашел в комнату, его поразила тишина, царившая там. Он ожидал криков, слез, смеха — чего угодно, но не этой давящей тишины. Возможно ли, чтобы эта дрянь покончила с собой? Ведь змеям он дал четкий приказ не прикасаться к Миледи зубами. Она ведь не столь слабонервна, чтобы умереть от страха?..
- Lumos.
Тусклый свет волшебной палочки озарил комнату, и Темный Лорд на пару мгновений даже залюбовался представшей его глазам картиной. Мелинда спала на смятом белоснежном белье, покрывавшем широкую кровать. Темные волосы спутанной волной закрывали подушку, в которую его жена уткнулась лицом. На виду остались ее правая скула, закрытый голубоватым веком глаз и страдальчески нахмуренная темная бровь. Вокруг кровати, словно в почетном карауле, свивали кольца десятки змей, явившихся сюда по его приказу. Вот в таком окружении и следовало держать ее с самого начала. Женщины лживы по своей природе. Глупо было доверять этой. Да ведь он и не доверял… Давно уже не доверял. С тех самых пор, как Мелинда самовольно явилась в Министерство Магии, по утверждению Беллы — на выручку Блэку. Он так и не докопался до истины тогда. Предпочел сомнения и возможность удерживать ее рядом с собой правде и неминуемой смерти, которая ожидала бы Мелинду в этом случае.
Сейчас, глядя на спящую беспокойным сном женщину, Темный Лорд впервые попытался внятно сформулировать то, что испытывал к ней. Слова не находились, но внезапно пришло осознание того, что в какой-то момент она стала необходима ему. Наверное, не менее необходима, чем даже его крестражи. Когда же это случилось? Волдеморт не привык копаться в собственных воспоминаниях, и оказалось необычайно трудно воскресить те далекие дни в своей памяти. Вероятно, первый камень в фундаменте могущества Миледи был заложен, когда он спустил ей с рук все те дерзости, которые она наговорила, вломившись в подземелье Малфоев, где пытали Дирборна. Один раз, один единственный раз с тех пор он наказал ее. Жестоко, по-своему. Тогда он и понял, что пока не готов потерять ее. Понял, но, вместо того чтобы задуматься над природой этой своей привязанности, списал все на физическое влечение, обезопасив себя Проклятием Вечного Права от дальнейших измен.
Странно, однако, что она ухитряется так безмятежно спать в компании его маленьких скользких подружек. Темный Лорд тихонько зашипел, и змеи отозвались, перебивая друг друга в стремлении как можно скорее поведать ему об увиденном. Закончив разговор, лорд снова погрузился в задумчивое созерцание лежащей на кровати женщины. Что ж, пуститься в пляс по комнате, полной ядовитых змей, - это вполне в ее духе. Так бы и поступила настоящая femme fatale, если говорить на языке ее родины.
Коротким взмахом бледной руки он дал змеям понять, что их присутствие больше не требуется, а сам шагнул к кровати и тихо опустился на колени рядом, вглядываясь в мертвенно бледное в свете волшебной палочки лицо.
- Legilimens, - почему-то хотелось произнести заклинание вслух.
Ее сознание было сейчас абсолютно беззащитно. Очевидно, потрясения последних нескольких часов смели с мозга даже естественные барьеры, которые обычно защищают мысли каждого живого существа. Не встретив со стороны спящей ни малейшего сопротивления, лорд Волдеморт мягко вошел в ее разум. Усталость — вот что он почувствовал прежде всего, еще до того, как различил видения, мелькавшие в тот момент перед внутренним взором Мелинды. Страшная, всепоглощающая усталость, под гнетом которой мозг вымученно продолжал свою работу, заставляя тело жить и двигаться.
Миледи не то вздохнула, не то всхлипнула, повернув голову. Теперь Темный Лорд видел как бы со стороны все ее лицо, украшенное синевато-чернеющим синяком на скуле, оставшимся после его яростного удара, но кроме того, перед глазами его мелькали смутные и неясные, но в то же время жуткие видения, преследовавшие его жену во сне. Сконцентрировавшись, он уловил преувеличенно яркую картинку Нагайны, творящей свой смертоносный бросок в горло Снейпа, - так, как это представляла себе Миледи. Значит, вот о чем она думает… Даже во сне. Не о собственной судьбе, не о гневе Темного Лорда, а о Северусе Снейпе, о том, как он умер. Волдеморт содрогнулся от ярости.
Что ж, сокровище мое, придется еще немного подумать о ненаглядном Северусе.
Он сосредоточился, заставляя ее снова и снова видеть бросок Нагайны, умело добавляя видению яркости, красок, заставляя беззащитное сознание слышать хрипы и хлюпанье крови, вырывающейся из разорванной аорты, принуждая свою жертву едва ли не осязать эту горячую, еще полную жизни кровь. Темный Лорд и правда был искусным легилиментом. Не прошло и минуты, как Мелинда отчаянно забилась на постели, не в силах более смотреть сотканный Волдемортом кошмар, но и не в состоянии от него пробудиться. Он чувствовал эту агонию мечущегося в поисках выхода разума, и медлил, то ослабляя, то снова усиливая воздействие, играя, словно кошка с обреченной птичкой, не давай ей ни вырваться, ни умереть. Только почуяв приближение развязки, момента, когда мозг, не выдержав напряжения, сдался бы окончательно и бесповоротно, и жертва умерла бы, не приходя в сознание, Темный Лорд вдруг полностью освободил ее от пут заклятия, и Мелинда с криком села на постели, дыша так, словно пробежала несколько миль без остановки.
Сердце у нее колотилось, как взбесившийся метроном, и он с удовлетворением увидел в ее глазах отголоски пережитого ужаса, пока она смотрела на него, не узнавая, пытаясь справиться с дыханием, будучи еще целиком во власти жуткого сна.
Ну приди же в себя, ангел мой, не сдавайся так быстро. Мы ведь только начали…
О, нет. Разумеется, она не сдалась. Это не в ее правилах. Вот уже и испуг понемногу испарился из глубин зрачков, обращенных к нему и немедленно потемневших от ненависти, которую принесло с собой узнавание.
- С пробуждением, желанная моя, - почти нежно поприветствовал ее Темный Лорд, мановением палочки заставляя вспыхнуть все свечи, достаточно ярко осветившие комнату. - Чего-то не хватает… - он сделал вид, что задумался. — Ах, да… Обычно я приносил вам розы.
Как хорошо она знала этот тембр — все острые углы будто шелком прикрыты. Под пристальным взглядом Миледи он одну за другой вытащил из воздуха семь белых бархатистых роз на длинных стеблях и протянул букет жене.
- К чему этот цирк? - хрипло произнесла она, даже не шелохнувшись, чтобы взять цветы. — Вы мести хотите, так ведь? Мстите! У меня не осталось ни сил, ни оружия, чтобы сопротивляться. Я больна, у меня кружится голова. Вам ведь такие враги больше всего по вкусу, насколько я знаю.
- За что же мне вам мстить, мадам? –он приподнял брови в притворном недоумении. — Может, за тот выкидыш, когда вы потеряли неизвестно чьего ребенка? Я не настолько злопамятен. Или, возможно, за того магла, с которым вы коротали дни до моего возвращения? Или за то, что вы возобновили свою интрижку с Блэком уже после возрождения вашего законного мужа? А может быть, за измену со Снейпом? А ведь, пожалуй, мадам, у меня и в самом деле есть повод быть недовольным… Не хотите сказать что-нибудь в свое оправдание, дорогая?
Он хорошо видел, что каждое названное им имя вонзается ей в сердце, словно тупая игла, и напрягся в ожидании взрыва.
- Я тебя ненавижу! — с этим криком она наугад схватила одну из роз, поранила шипами руку, но даже не заметила этого, в исступлении замахиваясь цветком и целясь стеблем ему в лицо, стремясь ранить кожу и прежде всего глаза. — Чем не оправдание!
Остальные шесть роз в беспорядке посыпались на пол.
Темный Лорд отбил эту бессмысленную атаку, даже не прибегая к волшебной палочке. Одной рукой он до хруста костей сдавил ее запястье, принуждая выпустить злосчастный цветок, а другой с наслаждением закатил ей пощечину. Потом еще одну.
Это даже лучше, чем я мог себе представить, радость моя!
Невероятно, но она все еще пыталась сопротивляться. Другая ее рука снова метнулась ему в лицо и почти коснулась кожи длинными острыми ногтями. Третья пощечина швырнула Мелинду обратно на разоренную постель, а Темный Лорд упал на нее сверху, прижимая к кровати своим телом, глядя прямо в искаженное дикой ненавистью лицо, схватив ее одной рукой за волосы и лишая таким образом возможности отвернуться.
- А вот это уже посерьезнее измен супружеских, моя дорогая, - прошептал он, почти касаясь ее губ своими. — Измена цели, которой служат Пожиратели Смерти, измена лично мне, попытка нападения, оскорбление величества… Хотя и любого из этих обвинений по отдельности уже достаточно. Наказание ведь одно. И ты это знаешь… Ты ведь сама часто приводила в исполнение приговоры по таким обвинениям.
Хорошо, что ненависть не испепеляет, мое счастье, иначе ты бы с удовольствием обратила меня в горстку пепла одним своим взглядом.
- Так как, Мелинда? Исполним приговор? Может быть, ты чего-нибудь хочешь перед этим? Может, трахнуть тебя напоследок? Тебе же это когда-то нравилось, помнишь? — он уже не говорил, а шипел эти слова почти в ее оскаленный от ненависти рот. Ее горячее дыхание касалось его губ, и, не выдержав, он вцепился зубами в ее нижнюю губу, слегка припухшую от полученных ударов, сжал зубы еще сильнее и почувствовал, как брызнула солоноватая горячая кровь, слыша ее хриплый стон, понимая, что этим насильственным укусом-поцелуем он не причиняет ей ничего, кроме боли, ощущая ее попытки вырваться и лишь сильнее сжимая в ответ в кулаке темные пряди. Внезапная мысль вспыхнула в мозгу, и спустя миг он снова ворвался в сознание Мелинды, на этот раз сквозь слабое сопротивление, и легко нашел воспоминание об их первой ночи. Той самой. Несмотря на всю ее ненависть, он ощутил, как по ее телу пробежала дрожь. На этот раз не от страха и не от отвращения.
- Не смей! — невнятно простонала она ему прямо в рот, отчаянно пытаясь мотнуть головой, чтобы избежать прикосновений его губ. — Оставь меня…
- Какая же ты все-таки шлюха, Мелли, - он больно прикусил ей мочку уха. — Где же твои светлые чувства? Где твоя любовь? Ты кричишь, что ненавидишь, но готова кончить уже от одной мысли о том, что между нами когда-то было. Может, ты забыла, с кем ты сейчас? Ну же, вспомни! Ты не с Северусом и не с Блэком! С кем ты сейчас?! Отвечай! Imperio!
- С тобой…
- Громче! Вслух скажи! Крикни! — он заставил ее еще раз просмотреть воспоминание — на этот раз медленнее, давая возможность почувствовать заново.
- С тобой, будь ты проклят!
- Хорошо, - он был доволен.
На долю секунды, на одно только мгновение он ослабил хватку, и она немедленно — откуда только силы взялись — воспользовалась этим, внезапно наглухо закрыла сознание, а потом резко подалась ему навстречу, и, прежде чем всемогущий лорд Волдеморт успел понять, что она собирается сделать, плюнула ему в лицо. Тот на миг прикрыл глаза, и без того бледное лицо побелело от ярости. Отпустив ее, Темный Лорд стер плевок с лица, и встал с кровати.
- Ты вообще понимаешь, что ты сделала? — негромко полюбопытствовал он.
Миледи лежала на спине, грудь ее высоко вздымалась, глаза были закрыты. Бледностью она не уступала Волдеморту.
- Молчишь… Твоя беда — неумение вовремя заткнуться. Знаешь, мне кажется, что наши отношения только тогда становились настоящими, когда мы переходили на «ты». Жаль, что почти все время мы придерживались этикета.
Доставая волшебную палочку, он отвернулся, словно собирался уйти. Помедлил. И тихим, спокойным тоном произнес только одно слово:
- Crucio.
Ты думала, что это будет быстро и безболезненно, дорогая? Ты ошиблась.
Это не было ни быстро, ни безболезненно. Она продержалась без звука минуты три, потом еще пару минут шипела сквозь зубы, как разозленная кобра, потом с побелевших искусанных губ сорвался первый стон, за ним крик. С этого момента она кричала, не переставая, сдав боли все позиции. Стройное тело выгибалось дугой, а тонкие пальцы бешено скребли деревянный пол, так, что кожа на подушечках содралась сперва до крови, потом до мяса, потом до кости. Ногти овальной безупречной формы, которой так часто восторгались поклонники, перестали существовать, став лишь элементом окровавленных сгустков на ободранных пальцах. Кровь хлынула из носа, а она все кричала, пока Волдеморт с безучастным лицом стоял над ней с поднятой палочкой.
Кричи, любимая, кричи. Ты сама забила себе в гроб все гвозди до единого. Вот только мне почему-то тоже больно. Боль — странное, полузабытое ощущение. Как будто снова есть сердце. Чистой воды мазохизм - видеть тебя такой.
У нее сел голос, и крики превратились в хрип. Судя по выражению глаз, она уже мало что соображала от боли, но ненависть светилась в них с прежней силой. Чистая, незамутненная ненависть. К нему.
Да, боль моя. Кого нужно ненавидеть, ты, наверное, не забудешь и на том свете. Только я тебя об этом спросить не смогу — ведь меня там не будет, а значит, мы не увидимся. А пока — кричи. Или хрипи, если не можешь больше кричать.
Два часа назад, на пути в эту мрачную комнату, он хотел замучить ее до смерти. Увидеть, как от запредельной боли у нее либо остановиться сердце, либо она сойдет с ума и расшибет себе голову об пол или стену. Салазар свидетель - она это заслужила. Она заслужила десять лет, подобных этим двум часам. Но, дьявол, как невыносимо смотреть на нее, слышать ее боль. Осязать ее боль. Легилименция — это ведь не только чтение мыслей. Это и эмоции, и ощущения.
Он не выдержал в тот момент, когда кровь брызнула у нее из глаз. Снял заклятие, подошел и вгляделся ей в лицо. Мелинда словно плакала кровавыми слезами, как мученики на иконах, две алые дорожки выбегали из под опущенных ресниц и пересекали бескровное лицо. Темный Лорд опустился на пол рядом с Миледи, безмолвно глядя на им же истерзанное тело любимой женщины. Он осторожно отодвинул упавшую ей на лоб прядь темных волос, и от этого движения она вдруг беспокойно шевельнулась и совсем уж неожиданным жестом протянула к нему руки.
- Где ты? — тоном сонного капризничающего ребенка. — Мне холодно… - а это уже с интонациями ребенка, заблудившегося в промозглом осеннем тумане.
Едва соображая, что он делает, Волдеморт аккуратно приподнял ее и обнял.
- Так лучше, - она слабо улыбнулась окровавленными губами. — Я люблю тебя. Почему ты молчишь? Ты мне не веришь?
Он был слишком потрясен этими простыми словами, чтобы ответить ей.
- Жалко, что все у нас вот так вышло, - задумчиво продолжала Мелинда, - наперекосяк. Все ведь могло быть иначе, не будь я такой дурой.
И будь я чуть больше человеком.
- Ты молчишь, а я даже посмотреть на тебя не могу– очень болят глаза, - пожаловалась она. — И холодно…
Она вздохнула и чуть плотнее прижалась к нему.
- Сириус, почему так холодно? Я умру?
Лицо Волдеморта окаменело. Вот так мир и разлетается на куски. Он зажмурился и потряс головой в припадке беззвучного смеха. Сирисус… Темный Лорд снова опустил глаза на доверчиво прильнувшую к нему измученную женщину, на сей раз с сардонически-горькой усмешкой.
- Нет, - холодно отозвался он. — Не умрешь.
- Спасибо.
- За что?
- За ложь, - она снова улыбнулась.
Не сдержавшись, он наклонился к ней и прильнул к сухим, шершавым губам, понимая, что снова причиняет ей боль, одновременно наслаждаясь и ненавидя себя за это. На этот раз она не сопротивлялась и даже отвечала, лишь слегка вздрагивая от боли. Вот еще повод ненавидеть ее — не сопротивляется, потому что уверена, что с Блэком. И очередной повод презирать себя — за то, что пользуется ее состоянием.
Он вдруг понял, что необходимо разомкнуть этот круг. Надо вырваться, и вырваться прямо сейчас. Иначе можно сойти с ума.
Не прерывая поцелуя, он осторожно переложил волшебную палочку из одной руки в другую, чуть отстранился от Мелинды и торопливо прошептал, будто боясь в последний момент передумать:
- Avada kedavra.
Слабая зеленая вспышка блеснула возле ее виска, Темный Лорд почувствовал лишь легкий вздох, коснувшийся его губ, как прощальный поцелуй. И только. Он сидел на дощатом полу и до сих пор судорожно сжимал в объятиях то, что осталось от Миледи, - мертвую, опустевшую оболочку. Скорее всего, она ничего не успела почувствовать. Умерла счастливой. Умерла. Ее. Больше. Нет.
Лорд поспешно поднялся на ноги, аккуратно уложив Мелинду на пол, как будто все еще мог ранить ее неосторожным движением. Нет, она больше не чувствует боли, она теперь уже, наверное, в пути куда-то. Если, конечно, есть какое-то куда-то. За окном по-прежнему тянулась глухая, бесконечная ночь. Мысли быстро проносились в голове, тщательно обходя все, что, так или иначе, касалось Миледи. Все Пожиратели давным-давно покинули Хижину, он лично дал им приказ.
Не удержавшись, он обернулся на пороге и бросил на тело последний взгляд, стараясь запечатлеть в памяти странно успокоенное лицо с размазанными по нему кровавыми слезами. Всё. Теперь точно пора.
- Fiendfyre!
Дьявольское пламя вспыхнуло мгновенно и с такой силой, что едва не опалило Темному Лорду лицо, вынуждая его отшатнуться, сделать невольный шаг за порог. Ярко-оранжевые огненные языки немедленно скрыли Миледи от его глаз, последним, что он увидел, был алый ореол, которым вспыхнули в один миг ее рассыпавшиеся по полу волосы. Теперь уже нельзя медлить, огонь заполнил комнату, уничтожая все на своем пути.
- Гори, страдание! — пробормотал Волдеморт, отступая прочь и отворачиваясь от ревущего пламени. Откуда взялась эта фраза, он не помнил, но она была кстати.
Он едва успел выйти из Хижины, как главная балка с треском провалилась вниз, взметнув в ночное небо сноп ярких искр. Он неожиданно понял, что тоже безмерно устал.
Отвернувшись от пылающего дома, Лорд Волдеморт аппарировал, с трудом вызвав в памяти затянутую остатками паутины поляну.
|
|
|
|
|
