Армия Запретного леса

Пролог.

Сгущались вечерние сумерки. На улице было душно, у горизонта клубились сизо-черные грозовые тучи, обещая вскоре пролиться первым летним дождем. Далекие беззвучные всполохи молний отражались в темных стеклах окон неприметного домишки, стоящего на одной из окраинных улочек Лондона. Лишь одно, одиноко и тускло горящее окно, говорило о том, что дом все же обитаем.
В плохо освещенной камином комнате, погрузившись в глубокое кресло, неподвижно сидел единственный обитатель дома. Пляшущая в такт огню тень от высокой спинки скрывала его голову и торс, а ниже пояса все покрывал далеко не новый клетчатый плед. Вокруг кресла, на рассохшихся тумбочках, стульях и на полу в беспорядке лежали груды газет, как и маггловских, так и «Ежедневного Пророка», вперемешку с грубо вскрытыми письмами. Создавалось впечатление, что хозяин дома тщательно следит за происходящим в мире, как магов, так и магглов.
Он отложил толстую, затертую многочисленными пролистываниями подшивку вырезанных газетных статей, откинулся на спинку кресла и с силой выдохнул.
- Все, ждать больше нет смысла.. — тихо, с присвистом прошептал он. — Я обещал, и я это сделаю. Хотя не уверен, что поступаю правильно..
- Но не будет ли неведение лучшим выбором по сравнению с тем, что ты собрался ему дать? - Казалось, человек спорит сам с собой. — Вернее, что собрался обрушить на него? Проклятье, у меня такое чувство, будто я собираюсь дать слепому опасную бритву, говоря, что это губная гармошка.. Нет. Он сильный мальчик, он выдержит, и, возможно, он не только уцелеет, но и ему удастся то, что не вышло у нас..
Во всяком случае, его родители дали ему хорошую фору. Чудовищно дорогой ценой, но дали. Вдруг, ему повезет? А, может, наоборот, повезло тебе, что ты не смог его пробудить? Но все же главное - я обещал Сириусу, трусишке-Сириусу..
Человек посидел с минуту, собираясь с силами, а потом быстро, будто боясь передумать, набросал несколько фраз на листке бумаги, щелчком пальцев подозвал вылетевшую из темного угла комнаты неясыть и произнес два слова:
- Гарри Поттеру.

Часть I.

Возрождение Дракона.

«Когда в мир приходит Дракон,

то вместе с ним приходит и его Убийца».

Глава 1. — Тени прошлого.

Шла первая неделя столь «любимых» Гарри летних каникул у Дурслей. И началась она несколько необычно. Поттер лежал на своей кровати в комнатке на втором этаже и с недоумением крутил в руках небольшой лист бумаги, пришедший совиной почтой несколько дней назад. Он, наверное, уже в сотый раз перечитывал его содержание:
«Гарри Поттер.
Так уж сложилось, что я должен сообщить тебе нечто очень важное. Хотя, если ты просто выкинешь это письмо и забудешь о нем, я нисколько не огорчусь. Единственное, что еще добавлю, так то, что я долгое время работал с твоими родителями и Сириусом Блэком, и разговор пойдет о них и не только о них. Оставляю решение на той выбор.
Эдвард Норт. Уиллмор-стрит, 78.
P.S. В качестве доказательства что я не лгу, могу сказать - Сириус был анимагом-псом.»
Мысли роились в голове. Что это? Искусная ловушка Упивающихся Смертью и их хозяина, рассчитанная на его любопытство? Или все же действительно что-либо важное? Ведь если подумать, людей, знавших о способности Сириуса оборачиваться собакой, можно было пересчитать по пальцам, и даже не снимая ботинок.
Любопытство начинало побеждать, но и осторожность тоже не дремала, - «Взять бы кого с собой, но вот кого?» Друзья на каникулах, а идея сообщить о таинственном послании аврорам из Ордена Феникса, относящихся к нему, как к младенцу, даже не рассматривалась. Блуждающий взгляд наткнулся на еще не разобранный чемодан с книгами по магии и прочими пожитками, привезенными из Хогвартса, и его озарило — мантия-невидимка! Это уже было кое-что..
На следующий день Гарри, потратив полчаса на экипировку на все возможные случаи, отравился на разведку.
Добравшись до Уиллмор-стрит, оказавшейся тихой улочкой в старом пригороде, Гарри надел в укромном уголке мантию-невидимку и, не торопясь, пошел по улице, благо прохожих почти не было. Вот и дом номер 78. Далеко не новый, даже слегка обветшалый. Окна на первом этаже закрыты ставнями. Согласно вредоскопу, подаренному ему аврором Хмури, врагов в доме не было. Но это еще ни о чем не говорило. Сжав в кармане волшебную палочку и приготовившись в случае чего тут же прочесть заклинание, Гарри постучал в дверь.
Через секунду из дома раздалось - «Не заперто!» и Гарри вошел внутрь. Прихожая, как весь дом, несла признак небольшого запустения - пыль по углам, старая одежда на вешалке, выцветшие обои. В темной комнате, заваленной грудами бумаги, газет и писем, погрузившись в кресло, спиной к двери, сидел человек.
- А ты смельчак, Гарри, ты все-таки пришел, — хрипло произнес он. — Как и рассказывал Сириус. Должно быть, ты..
- Что вы знаете о Сириусе? — прервал его Гарри, остановившись на пороге комнаты — Откуда вы с ним знакомы?
- Я же написал тебе, - в голосе хозяина послышались нотки раздражения. — Мы работали вместе. Я, Сириус, Лили и Джеймс.
- И когда же это было? — недоверчиво прищурился Гарри.
- Давно. Я был специалистом по боевой и черной магии. Джеймс — по магическим предметам, Лили расшифровывала и изучала древние записи, а Сириус, из-за своей «четверолапой» особенности, был полевым агентом, разведчиком. Наша команда сложилась за 4 года до гибели твоих родителей, мальчик. Я познакомился с этой троицей во время раскопок в Алашани, они искали древние магические артефакты по заданию, хм.. главы Ордена Феникса. Для борьбы с небезызвестным тебе Томом Реддлем. Противостояние с ним еще только разгоралась, большинство считало, что слухи о Волдеморте преувеличены, но Дамблдор сразу понял, куда ветер дует, и решил не медлить с подготовкой к войне. Говорят, сейчас он помягчел и подобрел на посту директора вашей школы, но раньше.. Раньше он был куда жестче. Столько всего можно вспомнить..
Ну да ладно, садитесь молодой человек, слушайте и постарайтесь не перебивать. Разговор у нас будет долгий.
Гарри снял мантию, пристроился на край стоящей у стены банкетки с выцветшей, расползающейся обивкой, и стал молча ждать.
Человек, назвавшийся в письме Эдвардом Нортом, повозился в кресле, прокашлялся и начал:
- Для начала скажи Гарри, что тебе известно о своих родителях? Насколько мне известно, ты узнал правду о них, и о том, что ты не маггл, да и о магическом мире вообще только тогда, когда пошел на первый курс Хогвартса?
- Да, - осторожно подтвердил Гарри. — Все это я узнал сначала от Хагрида, а потом, более подробно — от Дамблдора.
- Хм. И что же ты теперь знаешь? Вкратце?
- Ну, - Гарри постарался собраться с мыслями. — Мои родители учились в Хогвартсе, оба были на факультете Гриффиндор, там же, в школе они и познакомились. Вскоре после выпуска они поженились, а с началом темных времен вступили в первый Орден Феникса, а потом.. потом..
- Что было потом, я знаю, — сказал Норт. — Вопрос в том, знаешь ли ты, чем именно занимались твои родители в Ордене Феникса?
- Нет. Дамблдор никогда об этом не рассказывал. — произнес Гарри и задумался. Действительно, профессор Дамблдор, да и все остальные никогда не упоминали об этом.
- Ха! Ну, разумеется, не рассказывал.. Я тоже долго думал, а не наплевать ли мне на обещание, данное Сириусу, и не рассказывать тебе ничего. Для твоего же блага.
Голос говорившего резко посерьезнел.
- Так вот, слушай внимательно, мальчик. Можешь даже мне не верить, в конце концов, мое дело - только рассказать, ввести в курс дела, так сказать. А что дальше - там уж решать тебе.
Мы вчетвером, я, Сириус и твои родители, занимались в Ордене Феникса поиском и исследованием артефактов. Боевых артефактов. Древних боевых артефактов. Открытая война с Волдемортом уже была неизбежна, и мы колесили по всему миру, правдами и неправдами добиваясь разрешений на раскопки и исследования. Мировой авторитет и влияние Альбуса, создавшему нашу группу, сильно нам помогали. Мы побывали в Алашани, Египте, Тибете, облазили все зиккураты майя и ацтеков в Южной и Центральной Америке. Мы нашли столько всего интересного.. К сожалению, большая часть всех находок не годилось в магическое оружие, а то, что годилось, или было именно им.. Ты же знаешь, что Дамблдор и Министерство Магии несколько, м-м.. недолюбливают друг друга?
- Ага, именно «несколько недолюбливают», — у Гарри вырвался смешок.
- Ну вот, эта нелюбовь идет именно из тех времен. Дамблдор настаивал, прямо таки требовал применения найденных нами вещей. Это могло бы сильно помочь в борьбе с Волдемортом и уменьшить наши потери. Чего только стоило «Перо Кецалькоатля» - оно буквально высасывало магическую силу из всех магов в радиусе полмили. Из тех магов, кто не носил соответствующего амулета, разумеется. Представь себе - Раз! И вместо атакующей группы Упивающихся Смертью имеем толпу сквибов. Подходи и бери голыми руками.. Неплохо, верно?
Норт хрипло хохотнул.
- Но министерство боялось ответственности и в ужасе махало руками, запрещая применение подобных средств. Альбус рвал и метал. Ты никогда не видел Дамблдора очень сильно не в духе? Нет? Жутковатое зрелище, скажу тебе..
- А где сейчас все это магическое оружие? — подавшись вперед, спросил Гарри. — Ведь Волдеморт возродился, вот-вот начнется новая война, может сейчас..
- Ага, размечтался, - фыркнул Норт. — Министры магии могут меняться, но идиотизм и главный принцип этого заведения «Главное - кабы чего не вышло..» - вечны. Да что я тебе рассказываю, ты наверняка уже сам знаешь, что именно из себя представляет Министерство магии.
Поттер тут же вспомнил, как Фадж до последнего отказывался признавать очевидные факты, уроки по ЗОТИ в исполнении Амбридж и ее милые воспитательные методы. И кивнул.
- К тому же, почти все добытое нами оружие после исчезновения Волдеморта было уничтожено. — продолжил Эдвард. — С формулировкой «Как потенциально опасное для магического мира». Чертовы перестраховщики..
Так вот, мы подходим к главному. За почти три года метаний по миру, мы нашли и изучили множество мощнейших магических предметов. Некоторые из них были таковы, что перед ними «Авада Кедавра» казалась безобидным «Люмосом». Но то, что нашел твой отец.. Это.. Это трудно объяснить на словах.. Мы тогда были в Китае, на границе с Манчжурией и Джеймс Поттер, внезапно пропал на месяц, бросив пару слов про то, что он «скоро вернется». И он вернулся. Исхудавший, черный от грязи, весь в рванье. И он принес е_г_о.
Норт шевельнул рукой и графин на столике сам налил воды в стакан, а стакан подлетел к нему. Судя по звукам, а Гарри по прежнему не видел хозяина дома из-за кресла, Эдвард нервно выпил воду, и продолжил:
- Мы долго выспрашивали его, где он это нашел, но он всегда молчал. Позже я сам попытался выяснить, где же Джеймс был все это время, но его следы обрывались на бывшей территории Маньчжоу-Го — марионеточного государства времен японской оккупации. Скорее всего, где-то там он его и нашел. А туда, в свою очередь, он, вероятно, попал с японцами.
- Так что же нашел мой отец? — не вытерпел Гарри. — Что это было?
- У него много имен.. «Тецу-но–Кирай», «Меч Проклятых», «Лезвие 300 душ», «Акума-но-кэн» и еще много других.. В восточной мифологии магглов, это такой же значимый предмет, как, скажем, легендарный железный посох царя обезьян Сунь-Укуна. Только куда менее известный.
Предания о нем сокрыты во времени, как подводное течение в океане, потому как с ним не связано ничего хорошего, из чего можно было бы выдумать красивую сказку. Даже то, что отражено в легендах, содержит только ужас, страдания и смерть.
Как ты знаешь, сказки и мифы часто являются сильно измененными и приукрашенными событиями, произошедшими в нашем мире, мире магов. И мы стали искать сведения об этом.. предмете. Япония, Окинава, Китай.. И чем больше мы узнавали о нем, тем больше нас охватывало беспокойство. Которое очень скоро переросло в тихий, гложущий нас ужас. Лилли, твоя мать, занимавшаяся расшифровкой и изучение древних манускриптов, похудела, стала плохо спать. Ей снились кошмары, она часто кричала по ночам. Твой отец, работавший с самим клинком, стал сам не свой и явно проклинал тот день, когда нашел его. Но мы уже не могли остановиться. То, что мы узнали о рождении и судьбе этого лезвия.. Понимаешь, настоящая боевая магия, не всякие там «Экспеллиармусы» и «Ступенфаи», она уже по определению не совсем светлая. Но это.. Мы поняли, что нашли настоящий кусок Мрака. Я до сих пор не уверен, что тебе стоит это знать.
- Ну, раз начали, так уж продолжайте. — Гарри вытер вспотевшие от волнения ладони о джинсы. — Вы же сами позвали меня.
- Да, верно. Сказав «А», надо говорить и «Б». — согласился Норт. — Ну, слушай.
Эта история берет начало в Японии, в эпоху сёгуна Иэясу Токугавы, известного своей жестокостью и гонениями на японцев-христиан того времени.
Мелкопоместный князь, или по-японски дайме, самурай Ичиро Акамацу со своей семьей тоже были христианами. И такова была их карма, что на их примере сёгун решил дать понять, что ждет остальных христиан. Причем дать понять поубедительнее. Их небольшой замок взяли хитростью, чтобы члены семьи не успели покончить с собой. А потом.. Японцы того времени были большими мастерами пыток, но в тот раз они превзошли самих себя. В течение нескольких дней на глазах Ичиро пытали всю его семью, включая мать, жену и четырех детей. В итоге, войска сёгуна ушли, оставив от замка одни головешки, заваленные трупами. И живого, но сошедшего с ума Ичиро Акамацу. Ох, зря они его оставили в живых.. Он помешался, но помешался на одной единственной вещи. Его душа и чувства от пережитого выгорели напрочь, оставив только одно - жажду мести. Дикую, животную жажду лютого отмщения, от которой меркнет свет. Полусумасшедший бывший князь несколько лет скитался по Японии в поисках того, что дало бы ему силу отомстить так, как он хотел. И, как говорится, кто ищет - тот всегда найдет. А уж если у человека в жизни осталась только одна цель.. История умалчивает о том, кого он все-таки нашел, но я уверен, что этот маг был явно из тех, кого Волдеморт принял бы с распростертыми объятиями. Тот темный решил не упускать шанс и сотворить что-то исключительное, пользуясь бешеной яростью и жаждой крови, обуявших Акамацу, которые многократно усилили действие черных магических ритуалов. Знаешь, магия Востока всегда несколько отличалась от западной, но даже я, много лет изучавший черную магию и методы борьбы с ней, был сильно озадачен. Черный колдун использовал силы, работавшие на каких-то совершенно иных магических принципах и законах. Это была не та магия, которую ты или я учили в Хогвартсе, и не та, что использовал Волдеморт со своими прихлебателями. На легендарную и ныне утерянную магию стихий это тоже не было похоже. Темная сила этого меча каким-то образом завязывалась на эмоции его хозяина и подстраивалась под них, но как это делалось, мы так до конца и не поняли. Но и того, что поняли, хватило, чтобы содрогнуться. Ичиро Акамацу был действительно одержимым.
Сначала был выкован клинок. Для этого черный маг подчинил себе одного из знаменитых кузнецов того времени, а князю Ичиро поручил достать пыточные инструменты, которыми пытали его семью. Ценой почти 5000 коку, бешеные деньги в то время, необходимый инвентарь был выкуплен. И из них, добавив в ковку останки замученных детей Ичиро и чисто японские черномагические компоненты — желчь каппы и толченую кость аманодзяку, околдованный кузнец выковал этот меч.
Предания гласят, что когда ковался клинок, раскаленная сталь выла и визжала под молотом, объединяя в себе прах невинно убиенных и железо, напившееся их крови. Но это только цветочки. Потом лезвие девять раз закаливали, остужая сталь в телах девятерых юных девушек. Причем в жертвах магически поддерживалась жизнь, и они умирали только спустя несколько часов страшных мучений. Кузнец, освобожденный от заклятия после завершения работы, вскоре сжег себя в своей кузнице, не выдержав того, свидетелем чего он стал. В прощальном послании он сообщил, что надеется хотя бы так очиститься от того греха, что совершил.
Гарри нервно сглотнул.
- Дальше — больше. Я опущу детали, но на все заклинания, наложенные на этот проклятый меч, ушел месяц, а в магических ритуалах погибло восемнадцать женщин и разнополых детей - тот черный маг старался на совесть, не каждый день ему выпадала такая возможность. Он даже ничего не взял с Акамацу за свои услуги, потребовав взамен, чтобы после завершения своей мести тот отдал меч ему.
И вот час пробил. Однажды вечером Ичиро подошел к стенам замка вассала Токугавы, который со своими войсками учинил бойню в его поместье, представился и потребовал, чтобы князь Такэда Тендо самолично перебил свою семью, предоставил ему их головы, а затем совершил сеппуку у него на глазах. Иначе из замка не уйдет живым никто. Когда же его подняли на смех, он вынул меч из ножен и просто пошел вперед.
Свидетелей того, что было потом, не осталось. В свитках говорится, что замок словно погрузился в ночь средь бела дня, а окрестные крестьяне запомнили этот день, как «День, когда князя Тендо сожрали Они». Сохранились лишь отрывки дневника командира стражи сёгуна, первого прибывшим в тот замок. Он писал, что не нашел там ни единой живой души — весь замок был залит кровью, слуги и самураи князя перебиты, причем ударами, разрубавшими самурая в латах вместе с конем. Стены внутренних покоев замка покрывали католические молитвы на латыни, написанные тоже, гм.. отнюдь не чернилами, а сам князь с семьей были буквально нарезаны на куски, и из них был выложен христианский крест.
- Боже правый.. — вырвалось у Гарри. — Но как же это.. Их Министерство и авроры.. Или тогда в Японии было полное безвластье?
- Министерство, авроры.. — В голосе Норта засквозил сарказм. — Мальчик, в той, древней Японии, царили иные нравы, это тебе не Англия времен восстания Уолта Тайлера, у нас уже тогда был Анклав Магов, а еще раньше — Круг Друидов, прообразы нынешнего Министерства. Ты же достаточно долго жил маггловской жизнью и учился в их школе, неужели не интересовался мировой историей? Человеческая жизнь в средневековой Японии стоила очень мало. Самураи рубились на дуэлях и делали сеппуку из-за брошенного косого взгляда, опробовать новый меч или фехтовальный прием на первом попавшемся простолюдине было обычным делом. Бедняки вовсю торговали своими детьми, и это не считалось чем-то зазорным, а стариков относили умирать в горы, чтобы не кормить лишний рот. Так жили магглы, но и тамошние маги тоже не страдали излишней щепетильностью, сказывался менталитет нации. Так что все это было очень даже возможным.
И это случилось. Меч, выкованный из безумной ярости и ненависти, закаленный в страданиях и крови и напоенный черной магией, увидел свет.
После его «крещения» в замке Тэндо, сведения о Тецу-но–Кирай обрываются на 50 лет. Вернул ли его Ичиро Акамацу тому черному магу или нет, да сама его дальнейшая судьба — все это неизвестно.
Но через пять десятков лет, появившийся как будто из ниоткуда, меч становится орудием палача при Совете Оммъеджи - союзе магов Японии, которых можно было с натяжкой назвать «светлыми». Он использовался при казнях преступников-магов - идеи вроде Азкабана среди магов-японцев были непопулярны, осужденным просто рубили головы. Как эти мудрецы не распознали, что попало им в руки, ума не приложу. Разве что меч, ставший после всех ритуалов почти одушевленной вещью, научился неплохо скрывать свою истинную сущность. Благодаря этому, будучи орудием казни, он почти полтора века вновь и вновь обагрялся кровью магов. Черных магов. И я готов поклясться, что он брал от каждого казненного частицу силы и души. Отсюда одно из его имен - «Лезвие 300 душ».
- И что было дальше? — Гарри вдруг почувствовал, что у него от волнения пересохло горло, а пальцы, с силой сплетенные в замок, побелели и затекли.
- Дальше? — переспросил Норт. — А ты как думаешь? Разумеется, ничего хорошего. В один прекрасный день палач Совета Оммъеджи впал в бешенство, с помощью Тецу-но–Кирай уменьшил состав Совета более чем наполовину, и исчез. Его тело нашли спустя месяц, изрезанное в лапшу, но меч снова пропал.
Дальнейшие данные о его судьбе туманны и противоречивы. Одни источники говорят, что он был принесен в дар морскому богу-дракону, другие утверждают, что он стал главной реликвией клана убийц Амида-Тонга, и им совершались жертвоприношения. Точных данных нет. И как он попал в Маньчжоу-Го, мы тоже не узнали. Но я сильно сомневаюсь, что он пылился без дела, такие вещи обычно быстро находят новых хозяев.
- И его нашел мой отец, — Гарри потер виски, пытаясь прогнать зарождавшуюся головную боль.
- Именно, — согласился Эдвард. — Но как он это сделал, или кто ему сообщил о нем, он нам так и не открыл.
- Он даже Дамблдору не сказал? — недоуменно спросил Поттер.
- Хех, а Альбус вообще был не в курсе, что мы его нашли, - хмыкнул Норт. — Мы ему не сообщили.
- Вы, что..?! — Гарри аж вскочил на ноги. — Вы.. Вы привезли сюда тайно такую жуткую вещь?! Контрабандой?!
- Ага, - продолжал Эдвард, явно развеселенный гневом Гарри. — Сам посуди, если бы мы сообщили о находке Дамблдору, он был бы обязан сообщить в Министерство. И нам бы точно не дали его исследовать. Да и Альбус наверняка бы не позволил.
А еще в то время что знало Министерство - через день знал Волдеморт, его шпионы были повсюду. Теперь представь, что бы было, если э_т_о попало к Тому Реддлю, а уж он бы приложил все усилия, чтобы его заполучить. И к тому же у нас были свои планы насчет этого меча.. Так что мы решили молчать.
- Не может быть, - пробормотал потрясенный Гарри. — Не верю. Чтобы мои родители утаили такой опасный, жуткий предмет..
- Да ради бога, - грубо отрезал Норт. — Я, по-моему, сразу сказал, что твоя вера мне и не нужна. Но ты почти не знаешь своего отца. А то, что знаешь, услышал исключительно из рассказов других. Он был добрым человеком, но он никогда не был идеалистом, считавшим, что мир спасут исключительно красота и любовь. Он верил в «добро с кулаками». И такие понятия как «правила» и «дисциплина» тоже значили для него не особо много. Джеймс всегда говорил, что если дело стоит того, то можно и нужно рисковать. Я не знал его в школьные годы, но сильно сомневаюсь, что он был примерным учеником и пай-мальчиком.
Гарри внезапно вспомнил сцену издевательства компании мародеров над молодым Северусом Снейпом, подсмотренные им в Омуте Памяти самого Снейпа во время занятий Окклюменцией. И промолчал.
- В общем, - опять прокашлялся Эдвард — мы решили не отдавать меч ни Дамблдору, ни тем более Министерству Магии. Мы решили сами попробовать найти ему применение в разгоравшейся войне с Волдемортом и его приспешниками.
- Но как?! — чуть не закричал Гарри. — Как можно бороться э_т_и_м против того, кто сам темен до черноты?!
- Наивный ребенок, - речь Норта наполнилась притворной жалостью. — Ты что, всерьез полагаешь, что «ворон ворону глаз не выклюет»? И что меч не причинил бы вреда Реддлю? Чушь! И ты просто не представляешь всю темную мощь Тецу-но–Кирай, набранную за сотни лет..
Трудность была не в этом. Во-первых, несмотря на его некоторую, кхм, индивидуальность, мечу требовался хозяин. Во-вторых, для полного раскрытия его возможностей, хозяин должен войти с ним в резонанс, так сказать «пробудить». Чем это было чревато, думаю понятно, так что..
- Так вы решили скормить этому мечу какого-то человека?! — Гарри вскочил, сжимая кулаки от гнева. — Никогда не поверю, чтобы мои мать и отец пошли на такое!! Как вы вообще..
- Уймись, Поттер, - донесся из кресла усталый голос. Погружение в прошлое явно вымотало собеседника Гарри. — Я вызвался добровольцем.
-..могли? — закончил фразу Гарри и осекся. — Вы?! Сами?!! Но почему..
- Потому, — съязвил Норт. И внезапно взорвался. — Хочешь знать почему?!! Да потому, что я хотел получить его силу! И победить в войне! И мне почти удалось!! На какие-то мгновения я почувствовал.. почувствовал себя могучим, неуничтожимым, почти равным богам, а потом..
- Что потом? — тихо спросил Гарри.
- Меч не признал меня. — выдохнул Эдвард. — Он будто взбесился и последнее, что я помню — это адская боль. В больнице я очнулся уже вот таким.
Кресло резко развернулось, плед отлетел в сторону, у Гарри подкосились ноги и он плюхнулся обратно на старую банкетку.
В кресле сидел человек неопределенного возраста, одетый в шорты и майку без рукавов. Его левая рука и правая нога заканчивались короткими обрубками, тело, неприкрытое одеждой, сплошь испещряли тонкие резаные шрамы. Что же касается лица.. Короткие, неровно подстриженные седые волосы. Глубокие морщины. Правое ухо отсутствовало. Грубый рубец наискось от середины лба до левой щеки, пересекая глаз. Вернее пустую впадину на лице. Оставшийся глаз слезился и был прищурен.
- Ну что, красавец, верно? — тонкие губы словно выплюнули эту фразу.
- Это сделал меч? — спросил Гарри, даже не пытаясь встать.
- Нет, это я порезался, когда брился, - у Норта еще оставалось чувство юмора. — Мне еще повезло, я провалялся в больнице всего три месяца, раны долго не заживали даже при магическом лечении. Твой отец смог убедить Дамблдора и авроров в том, что на меня напали Упивающиеся. Альбусу и в голову не пришло, что его могут дурачить, он всегда верил Джеймсу Поттеру. Опасаясь новых нападений, твоих родителей отправили в Годрикову Лощину, и об их местонахождении знал Сириус Блэк.
- И еще Питер Петтигрю. — сквозь зубы процедил Гарри.
- Это выяснилось позже, - Норт подпер голову оставшейся рукой. — Я не знал этого, пока Блэк не рассказал мне все. А потом его упекли в Азкабан из-за этого крысеныша. После его побега мы виделись с ним только один раз, и он попросил меня, даже потребовал магической клятвы, что если с ним что-нибудь случиться, а ситуация с Волдемортом не улучшится, я расскажу тебе все это. Чем я, собственно, и занимаюсь. Хотя мне кажется, у нашего Сириуса просто не хватало духу вывалить на тебя все это, и он был рад переложить эту ношу на меня.
- Так это все? — у Гарри в голове крутились сотни вопросов. Еще бы, ведь этот человек знал его родителей и долго работал с ними. Но спросил он совсем другое. — А что стало с мечом Тецу-но–Кирай? Мой отец его уничтожил?
- Нет, - хозяин дома устроился поудобнее, взмахнул палочкой, и плед сам укрыл его. — Твои родители забрали его в Годрикову Лощину, а все что произошло далее, я знаю только со слов Сириуса.
- Далее..? — у Гарри неприятно похолодело в животе. — Что далее?
- Самое важное, хотя то, что ты услышишь, точно тебе не понравится. Но опять же, я должен тебе только рассказать, а верить или нет — дело твое.
- Я слушаю, - Гарри вскинул голову и снова сплел пальцы в замок.
- Разговор, Гарри, пойдет о той ночи, когда погибли твои родители. Ты, разумеется, знаешь, что там произошло. Волдеморт убил твоего отца и мать, вставших на твою защиту, а потом попытался убить тебя, но достиг противоположного эффекта, получив свою Аваду обратно. Хех.. Я отдал бы вторую ногу за то, чтобы увидеть выражение его лица в тот момент. Но почему заклятие смерти отразилось, не причинив тебе никакого вреда?
- Дамблдор сказал, что любовь мамы, которая пожертвовала собой ради меня, стала защитой. — Гарри поправил очки. — И защищала меня и дальше, пока Волдеморт не возродился, использовав мою кровь.
- Все это верно лишь отчасти. — глаз Норта смотрел на Гарри не отрываясь. — Верно то, что твоя мать пожертвовала собой ради тебя, дав тебе защиту. И верно то, что дело в твоей крови. Но материнская любовь, как защитная магия.. — Эдвард криво усмехнулся. - Тут тебя обманули, Гарри.
- Но Дамблдор.. — начал Гарри.
- Оставь в покое Дамблдора! — Эдвард снова стал раздражаться. — Он сам до сих пор ничего не знает. У Альбуса, конечно были некоторые подозрения, но он поверил. Или сделал вид, что поверил. Но Сириус, который первый прибыл на место боя, а вовсе не этот лесничий Хагрид, смог понять, что там произошло. И мы с ним придумали и выпустили в свет красивую сказку о силе материнской любви. В которую хотелось бы верить. Потому как правда Дамблдору точно бы не понравилась. Да и остальным тоже. Вот что рассказал мне Сириус.
Что бы там не говорили, Волдеморт заявился к твоим родителям не один, с ним было несколько десятков Упивающихся. Однако они не учли одного - твой отец протащил тайком не только «Лезвие 300 душ», но и пару-тройку игрушек послабее. И он дорого продал свою жизнь. Переступив через его тело, Волдеморт остался один. Но Джеймс успел дать твоей матери так необходимое ей время.
На что, ты хочешь спросить? А на что способна мать, обезумевшая от страха за жизнь своего единственного ребенка? Которого вот-вот придут и убьют?
Говорят, утопающий хватается за соломинку, а если ему протянуть руку, то он не будет выбирать и спрашивать, кто именно ее протягивает. Он просто вцепится в нее изо всех сил.
Не знаю, что чувствовала твоя мать, доведенная до порога отчаяния, и как она решилась на это.. Наверное, она просто хотела спасти тебя любой ценой и умереть с сознанием, что сделала все, что могла.
Она не зря изучала манускрипты по Тецу-но-Кирай так тщательно, что они являлись ей в ночных кошмарах. И она применила древний ритуал связанный именно с этим мечом. В вольном переводе с японского он звучит, как «Жизнь за жизнь» и никогда не применялся ранее. А почему.. Может, желающих не находилось. В чем именно он состоял, уже вряд ли кто узнает, ваш дом со всеми свитками и бумагами почти полностью сгорел, но прилетевший Сириус увидел на полу магический знак из старого свитка. — Норт на секунду замолчал. - И твою мать, убившую себя этим мечом.
Гарри молча смотрел в одну точку. Голова раскалывалась от боли, а вместе с ней раскалывался весь мир. Он обязан жизнью не любви мамы, а куску проклятого железа, столетиями копившего черную магию и души убитых чернокнижников?! Невозможно.. Немыслимо! Не может быть, чтобы это было правдой!!
- Твоя мать добровольно отдала мечу свою жизнь, и, тем самым, обязала его защитить твою. Но, подарив тебе жизнь во второй раз, она невольно дала тебе еще один дар, темный, как безлунная ночь. Этот самый меч. Неизвестно, что подразумевал автор того свитка, под защитой — защиту «одноразовую» или защиту вообще. Но я уверен, что жертва матери каким-то образом вас связала. И ты можешь попытаться стать его хозяином, без риска превратиться в обрубок вроде меня. Этот меч всегда брал чужие жизни силой, никто и никогда не отдавал ему свою жизнь добровольно, за кого-то. Возможно, из-за этого твоя связь с ним может быть куда крепче, чем у прошлых его хозяев.
Твоя мать, Гарри, дала тебе шанс, о котором я и мечтать не мог. Но выбор за тобой. Ты можешь попробовать, а можешь выбросить все из головы, переступив мой порог. Решай сам.
- А где он сейчас? — спросил Гарри безжизненным голосом. Все его чувства и эмоции будто куда-то пропали, оставив в голове лишь боль и звенящую пустоту.
- Все там же, в развалинах вашего дома в Годриковой Лощине, — раздался тихий ответ. — Сириус сказал, что спрятал его там, еще в ту ночь, до приезда Хагрида. Только знаешь, Поттер, я советую тебе трижды, нет, десять раз подумать, прежде чем ехать туда. Не строй излишних иллюзий насчет этого меча, помни, как он появился на свет и что он есть. Этот клинок дает всесокрушающую мощь, но взамен берет часть души. Сливается с тобой. Изменяет тебя. Ты готов платить такую цену? Ты выдержишь? Знаешь, отказаться от этого — не трусость. Мне не хотелось бы прочесть однажды в «Пророке», что юный Поттер обезумел и вырезал половину Хогвартса.
А теперь иди домой, уже темнеет. Если захочешь, можешь еще придти ко мне. Как-нибудь..
Гарри плохо помнил, как добрался на такси до дома Дурслей, пропустил мимо ушей ругань дяди Вернона за позднее возвращение, не раздеваясь, упал на постель и провалился в сон.

«После этой ужасной новости он ходил сам не свой».. «Страшное откровение выбило его из колеи и погрузило в глубокую депрессию».. «Сутками он лежал без движения на кровати, признать правду было выше его сил»..
Такие фразы, описывающие состояние главных героев, Гарри раньше часто встречал в книгах. Но, как ни странно, ничего подобного он не испытывал, хотя его ситуация как нельзя лучше подходила под это описание. Гарри просто пребывал в глубоких раздумьях вот уже несколько дней. Нельзя сказать, что он безоглядно поверил всему, что рассказал ему Эдвард Норт. Но счесть это полной ложью тоже не получалось.
«Давай рассуждать логически» - сам себе предлагал Гарри. Допустим, Норт соврал, выдумал всю это жуткую историю. Но если да, то зачем? А если все это правда, что, выходит, ему лгали и Дамблдор и Люпин? Или они не лгали, а действительно верили в то, что им «скормили», просто не зная всего? Вопросы, сплошные вопросы.. Разум метался, как белка в колесе, настойчиво требуя определенности, и несколько дней размышлений привели Гарри к неизбежному решению.
Все ответы лежат там, в Годриковой Лощине. Вернее, главный ответ. Он не забыл про предупреждение «десять раз подумать», прежде чем ехать туда, но с другой стороны, он же не обязан брать этот меч? Вполне хватит того, чтобы убедиться - если он вообще существует, то значит, история Норта — уже как минимум не полный бред.
Определившись с решением, Гарри начал подготовку к путешествию. Сначала он купил подробную карту Англии для автолюбителей и выяснил, где находится деревня Годрикова Лощина. Потом, в справочной местного автовокзала узнал, как лучше туда добраться. К сожалению, прямых рейсов через Лощину не было, она находилась вдали от автомагистрали, но от основной трассы туда можно было без труда доехать на попутках, благо почти все фермеры имели свой транспорт. По времени выходило, что, выехав рано утром, Гарри добрался бы в Лощину к обеду и вернулся бы к семи-восьми часам вечера. Плюс два-три часа пребывания в самой деревне.
Теперь оставалось решить проблему с Дурслями. Но, как ни странно, единственной их реакцией на слова Гарри о том, что он уйдет на целый день, было только сварливое замечание дяди Вернона, что если он не вернется до десяти вечера, то будет ночевать на крыльце. Все пока складывалось неплохо.
И утром следующего дня Гарри отправился в путь.
Показав водителю автобуса на карте место, где ему нужно сойти, Поттер всю дорогу продремал в кресле. Высадившись на обочине трассы, он потянулся, разминая затекшие спину и ноги, сверился с картой и пошагал по ответвляющейся от магистрали дороге. Вокруг расстилались поля, огороженные типичными для Англии каменными изгородями, через низкие облака пробивалось солнце, ветер шумел в редких деревьях и лохматил волосы на голове. Гарри прошагал не более километра, как его подобрал видавший виды двухместный джип с кузовом. Водитель, немолодой фермер с обветренным лицом, сам остановился и спросил через отрытое окно:
- Тебе куда, парень?
- В Годрикову Лощину, сэр.
- Полезай в кузов. Прямо в Лощину я не еду, но подброшу тебя до перекрестка, а там через поле будет рукой подать.
- Спасибо, сэр! — Поттер едва успел запрыгнуть в машину, как водитель дал по газам. В кузове был груз и слегка потряхивало на не самой ровной дороге, но Гарри был вовсе не против, так он хотя бы избежал ненужных расспросов.
Через полчаса езды в компании десятка кроликов в клетках, Гарри выслушал указания фермера, куда идти, и, еще раз поблагодарив его, пошел через поле.
Деревня Годрикова Лощина оправдывала свое название, располагаясь в небольшой низинке, поросшей кленами и вязами. Подойдя по сельской дороге к деревне, Гарри пошел между домов и стал крутить головой, высматривая, кого бы спросить про дом Хэрриотов, ведь если верить Норту, именно под этой фамилией его родители здесь и жили. Первая встречная женщина на вопрос Гарри только покачала головой, она жила здесь только пять лет и никаких Хэрриотов не помнила. У старика с хитрыми глазами, чинившего изгородь, и проводившего его любопытным взглядом, Поттер сам не стал спрашивать. Дед явно мог о многом рассказать, но также почти наверняка начал бы расспрашивать, зачем Гарри все это надо, да и вообще - кто он такой и что тут делает. А врать Поттер не любил.
Тут впереди прозвенел велосипедный звонок и Гарри увидел приближающегося деревенского почтальона с сумкой через плечо. Ему было где-то за пятьдесят, но он бодро крутил педали старенького велосипеда. Оставалось надеяться, что он был почтальоном и 15 лет назад, и Гарри направился ему наперерез.
-Извините, сэр, вы не подскажете, где тут раньше был дом Хэрриотов? — спросил Гарри, поравнявшись с ездоком.
- Хэрриотов? Ммм.. — задумался остановившийся почтальон. - Я тут развожу почту уже лет двадцать..
- Тогда вы должны их помнить! - обрадовался и сбивчиво заговорил Гарри. - Они жили тут лет пятнадцать-шестнадцать назад, а потом у них случился.. гм, пожар..
–А-а! — мужчина поднял брови. — Вот ты про кого! Да-да, помню, как же.. Семейная пара. Они не выписывали никаких газет или журналов, только изредка получали письма. А потом случилась эта ужасная гроза. Она бушевала почти всю ночь и в их дом попала молния.. Бедняги погибли при пожаре.
«Вот, значит, как обставили это дело сотрудники Министерства Магии - гроза и молния» - подумал Гарри. — «Что ж, тут я с ними согласен, лучше маскировки и не придумать».
- Они жили вон там, слегка на отшибе, - продолжал почтальон, показывая рукой. — Их дом стоял в небольшой рощице, иди по этой дороге, а там, вроде, должна быть тропинка. Но после того пожара от дома остались одни стены, и туда давно никто не ходит. Да и вообще, зачем тебе это?
«Черт!» - ругнулся про себя Гарри. — «Все-таки спросил. Что ж, ничего не поделаешь, придется врать».
- Понимаете, сэр, - начал Гарри с улыбкой, импровизируя на ходу, - Я пишу доклад о разрушительных явлениях природы и изучаю места, куда попадала молния, чтобы..
- Тогда ты пришел по адресу, парень, — крякнул почтальон. - Разрушительнее некуда, говорят, зарево стояло на полнеба. Ну ладно, ступай, а то мне недосуг с тобой болтать, надо еще завезти бандероль к Уоррингтонам, а это неблизкий путь.
- Спасибо, сэр, - сказал Гарри и пошел искать тропинку.
Немного заросшая травой, она нашлась быстро, и Гарри, ускоряя шаг, углубился в рощу.
Вскоре впереди замаячил просвет, деревья поредели, но еще Гарри заметил, что, по мере приближения к дому, роща стала меняться. Вместо зеленых, шумящих на ветру листвой вязов, становилось все больше деревьев поваленных, сухих и мертвых, с потрескавшейся, облезающей корой, расколотых надвое. Последний десяток метров, роща была настоящим мертвым лесом — сплошь сухостой, воздевший к небу черные сучья и ветки, и проплешины черной, потрескавшейся земли, присыпанные принесенными ветром бурыми прошлогодними листьями. Утих ветер, стояла тишина — не было слышно птиц, пропали даже вездесущие насекомые. Но появилось и еще что-то. Воздух вокруг стал спертым, душным, во рту появился неприятный горько-железистый привкус. Над центром рощи будто висело нечто непонятное, неосязаемое, действующее угнетающе и вызывающее чувство тревоги. «Немудрено, что сюда никто не ходит» - подумал Гарри и вышел из-за деревьев на открытое пространство.
Почтальон его не обманул — от дома и впрямь остались одни стены, да и те пребывали в плачевном состоянии. Сырая английская погода и время сделали свое дело — крыша давно провалилась внутрь, каменная кладка просела и местами развалилась, деревянные части почернели и стали трухлявыми. Если тут и был когда-то пожар, то всю копоть за многие года давно смыло дождями. Гарри подошел к стоящему на покосившемся столбике почтовому ящику, покрытому остатками облезшей краски, и попытался его открыть. Но ржавчина держала намертво. Оставив эту затею, он направился к развалинам.
То, что раньше было комнатами, было завалено щебнем от разваливающихся стен, битым стеклом, потрескавшейся черепицей, сгнившими кусками дерева и перепревшей листвой. В одном углу, полузасыпанный мусором, лежал рыжий от ржавчины остов детской коляски. Гарри подошел и наклонился над ним.
«Я пришел домой», — внезапно подумал он, прикоснувшись к покореженному колесу. — «Ведь эти стены были моим первым настоящим домом. Где началась моя жизнь. Где меня любили уже за то, что я — просто есть. И где мать и отец отдали за меня все, что у них было. Жизни.
А ведь все могло быть по-другому. Я бы мог жить со своими родителями, а не с этими тупыми животными Дурслями. Отец катал бы меня в детстве на плечах и журил за проказы, а потом мы бы вместе играли в квиддич. А мама бы радовалась, глядя на нас. Может, у меня были бы братья или сестры, как у Рона. Это, наверное, здорово — быть старшим братом.. И мы бы все просто жили. Счастливо. И Сириус бы не погиб».
Мысли о Сириусе резанули Гарри по сердцу, как бритва. Боль от утраты, слившись с эмоциями и мыслями при виде мертвого дома родителей, образовала взрывоопасную смесь.
- Будь.. Будь ты.. — Гарри начал задыхаться, гнев просто душил его. - БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ВОЛДЕМОРТ!!! — крик, полный ярости, разорвал мертвящую тишину.
И тут же, где-то на пороге слышимости Гарри услышал тонкий звук, как будто где-то там, далеко, лопнула струна.
И Гарри словно очнулся. Исчез давящий, душный воздух. Мерзкий вкус железа во рту тоже перестал ощущаться. И самое главное — он вспомнил, зачем он сюда пришел.
«Меч. Но где его искать? Куда его мог тогда спрятать Сириус, поджимаемый временем?» - Гарри наморщил лоб и обвел взглядом руины дома. Если разбирать все это по кирпичику, на это уйдет уйма времени.. И тут Гарри осенило. О мече, что он находится где-то здесь, не знал никто. Только Эдвард Норт и теперь он сам. Да и как этот меч назывался, вряд ли знал в Англии кто-нибудь еще. Задача сильно упрощалась — зачем Магомету идти к горе, если гора вполне может и сама к нему прийти?
- Ассио Тэцу-но-Кирай! — выкрикнул Гарри, сосредоточась и взмахнув своей палочкой.
И заклинание не подвело — из стены возле уцелевшего каминного дымохода с грохотом вырвался большой фонтан каменной крошки и пыли, и из него вылетел длинный, темный прямоугольный предмет и понесся прямо к Гарри. Тот еле успел пригнуться, как снаряд со свистом пролетел у него над головой, ударился об стену, выбил пару кирпичей и упал на каменный пол.
Это был практически двухметровый, узкий ящик из темной, но не ржавой стали. От сильного удара его крышка отошла и держалась только на одной петле. С гулко стучащим от волнения сердцем, Гарри присел на корточки и концом палочки откинул скрипнувшую крышку.
Внутри лежало два перехваченных шпагатом свертка из плотной материи — один длинный, занимавший по длине почти весь ящик, и другой, короткий, но толстый. Сначала Гарри развернул маленький сверток. Там оказалось три желтых от старости свитка с подпалинами от огня. Свитки покрывали стройные ряды иероглифов и какие-то схемы. Гарри завернул его обратно в ткань и спрятал в рюкзак.
Помедлив секунду, Поттер взялся за второй сверток. Он был упакован гораздо тщательнее, под слоем наружной ткани был еще один, намотанный в несколько слоев. Размотав и его, Гарри увидел меч.
Длинные, гладкие, с едва заметной кривизной, матово-черные ножны без всяких рисунков, перехваченные в двух местах десятком витков черного шнура, и намотанной у устья ветхой от времени полосой серой ткани. И торчавшая из них полуметровая двуручная рукоять. Ее оплетка тонким кожаным ремнем давала характерный для японских клинков ромбический узор. Гарда для защиты руки отсутствовала, рукоятка казалась единым целым с ножнами.
Итак, меч существовал. И все, что рассказал ему Эдвард Норт, выходит, все-таки правда. Теперь можно было со спокойной совестью возвращаться домой, сообщить о находке Дамблдору, проявить сознательность, сдав опаснейший предмет, но вместо этого Поттер осторожно прикоснулся к ножнам. И.. ничего не случилось. Пальцы ощутили простую гладкую поверхность. Он выпрямился с мечом в руках и поразился — оружие было не просто длинным, оно больше напоминало шест. Поставленный на землю вертикально, конец рукояти меча был на уровне глаз Гарри.
После того памятного разговора с мистером Нортом, Гарри сходил в местную библиотеку и больше часа провел за энциклопедией японского холодного оружия. Не то что бы он после этого ощущал себя экспертом по части мечей, но и того, что он узнал, вполне хватило, чтоб понять, что это никакая не катана. Но и на нодати — большой двуручный меч для борьбы с конным противником, он тоже не походил. Это бы какой-то гибрид, не вписывающийся в каноны, «внебрачный сын» катаны и нодати. От первой он взял плавный изгиб лезвия и рукоять без гарды, а от второго — более полутора метров длины.
Поттер осторожно взялся за рукоять и.. опять ничего не случилось. Осмелев, Гарри потянул клинок из ножен. Хищно изогнутая, блестящая полоса стали, послушно выползла на всю свою немалую длину. И, хотя Гарри прекрасно помнил рассказанную ему кровавую историю, он невольно им залюбовался. На лезвии не было ни гравировок, ни надписей. Сплошь зеркально полированная сталь с четкой волнистой линией закалки — хамоном, идущей вдоль всего меча.
Про этот меч ему рассказали столько ужасов, а он спокойно держит его в руке. Гарри поднес лезвие к лицу, чтобы рассмотреть его поближе.. Провел пальцем по холодной, гладкой боковой поверхности..
Снова, еле слышный, раздался тот звук, похожий на тонкое пение струны, но в этот раз он показался Гарри похожим, скорее, на звон стали.
И спустя секунду шрам на его лбу вспыхнул таким огнем, словно Поттера начали клеймить раскаленным железом. Шипя от боли, Гарри неосознанным движением приложил холодный клинок ко лбу, и обжигающая боль тут же ушла.
Но тут же пришло кое-что другое. Он почувствовал, словно через шрам в его мозг вливается жидкий азот, вызывая адски ледяной холод в голове и распространяющийся по всему телу. Гарри выгнуло судорогой, скрутило, в сознании словно взорвалась сверхновая, и свет померк.

Свет.. Тьма.. Снова свет.. Чьи-то голоса вдалеке.. Крики, полные боли.. Леденящий душу смех.. Еще крики.. Пурпурный всполох.. Дикий рев «НЕЕЕЕТ!».. Огонь.. Огонь красный.. Огонь сине-голубой.. Зеленая вспышка и фиолетовое пламя.. Оно все ближе.. Ближе.. Весь мир залит этим фиолетовым светом.. Вспышка.. И снова тьма..

К Гарри медленно возвращалось зрение. Туманное окружение постепенно приобретало резкость, из мутных пятен стали появляться окружающие предметы. Комната. Стены, пол, цветной домотканый ковер на полу, кровать и два шкафа вдоль стены, задернутые шторы, в щель между которыми была видна темнота за окном. Стол. Горящая лампа на столе, бросающая мягкий свет. В углу - детская кроватка и коляска.
И сидящая с книгой за столом длинноволосая женщина в темном шерстяном платье. Женщина, не отрываясь от чтения, повернула голову, машинально поправив рукой мешавшую прядь волос, и Гарри словно ударило током. Сколько раз он рассматривал это лицо на тех немногих фотографиях, что у него были. Рассматривал иногда с радостью, иногда с печалью, иногда тихо беседуя с ней. Со своей матерью.
- «Что это?!! Что..?! Как..?! Я как-то вернулся в прошлое?! Или.. Или это мне.. показывают?»
Гарри попытался сделать шаг, вытянуть руку, но не смог ни того, ни другого. Он просто бестелесно присутствовал здесь, как уже было в случае с Омутом Памяти и тем дневником Тома Реддля.
Тем временем из детской кроватки раздалось негромкое хныканье, и женщина отложила книгу, встала, подошла и достала маленького ребенка, завернутого в пестрое одеяльце.
- Ну-ну, Гарри, - прошептала она, мягко прижимая его к груди. — В чем дело? Опять болит животик? Или плохой сон приснился? Не бойся, все будет хорошо, мама тут, с тобой.
«Это что.. я?» - у Гарри внутри все словно переворачивалось.
Гарри-ребенок успокоился и снова начал мирно посапывать, уткнувшись матери в плечо.
- Вот и молодец, сынок, - тихо проговорила Лили Поттер, укладывая ребенка обратно в кроватку. — Ты у меня уже большой мальчик, а большие мальчики не плачут.
Резко распахнулась дверь, и в комнату быстро вошел худощавый мужчина в потертых штанах, свитере и куртке с капюшоном. У него были черные встрепанные волосы с высокими залысинами и очки на носу. Гарри уже не удивился, увидев своего отца.
- Лили, немедленно собирайся! — негромко, но напряженно сказал он. — Похоже, они нас все же нашли.
- Но как?! Неужели.. - Мать Гарри резко повернула голову, и ее глаза потемнели от тревоги. Потом она бросилась к шкафу и стала кидать в объемную сумку какие-то пакеты, свитки бумаги, толстые тетради вперемешку с детскими вещами.
- Некогда строить предположения. Быстрее, Лили, быстрее! — подгонял ее Джеймс, одновременно роясь в ящиках другого шкафа и рассовывая по многочисленным карманам какие-то предметы. — Бери только самое необходимое и аппарируй с Гарри в штаб-квартиру Ордена. Если это действительно они, я их немного задержу и уничтожу то, что не должно попасть к Реддлю в руки.
- Ты — остаешься? Задержишь их? — Лили остановилась. — Ты что..
- Я обязательно вас догоню, не волнуйся, - улыбнулся ей Джеймс Поттер. — Неужели ты думаешь, что я со всем этим добром не справлюсь с несколькими прихвостнями Реддля?
И он похлопал себя по оттопыренным карманам.
- Давай, милая, заканчивай сборы и уходи, — и, сжав в руке палочку, мужчина скользнул к выходу.
Неведомая сила, благодаря которой Гарри здесь и очутился, властно понесла его сквозь стены вслед за отцом.
Джеймс Поттер вышел из дома, направил на дом палочку и произнес какое-то длинное, семисложное заклинание. Из палочки вылетел желтый луч и каждая щель дома - между дверным проемом и дверью, створками окон, камнями кладки, черепицей крыши, на секунду слабо вспыхнула золотым светом и погасла. «Какая-то защитная магия» - догадался Гарри. А мужчина, отойдя в тень, начал перебирать содержимое карманов, тихо приговаривая:
- Это сойдет.. А это вот сюда.. Это тоже пригодиться.. О, вот это — в самый раз, давно хотел опробовать. Это — на самый крайний случай. А вот это — прямо сейчас.
И он защелкнул на правом запястье широкий черный браслет, покрытый неясными символами.
В роще, окружающей дом, хрустнуло пару веток, и отец, насторожившись, присел на одно колено.
Из-за темных деревьев показались пятеро фигур в черных балахонах, остроконечных колпаках и белых, изображающих черепа, масках. От дома до кромки рощи было около пятидесяти метров. Упивающиеся, не скрываясь, прошли половину расстояния, а потом крайний из них вытянул свою волшебную палочку к небу и крикнул:
- Морсмордре!!
Сгусток магической энергии взлетел ввысь и расцвел на высоте уже знакомой Гарри эмблемой — зеленым, переливающимся черепом со змеей вместо языка.
- Вот ублюдки, мало того - совершенно не скрываются, так еще и победу заранее празднуют, - услышал Гарри шепот Джеймса. — Ну да ладно..
Поттер-старший как заправский барабанщик крутанул в пальцах свою палочку, сжал ее в кулаке посередине и, недобро усмехнувшись, направив кулак на Упивающихся резко выкрикнул:
- Экспеллиармус!!
Символы на браслете, охватывающего руку отца, стали на миг багровыми, и к удивлению Гарри, из палочки вылетело сразу два магических разряда, по одному с каждого конца, и попали в двух крайних противников. Сила заклинания была такова, что одного Упивающегося со скоростью бладжера унесло вглубь рощи, а вот второму повезло меньше — на его пути попалось дерево. От удара с дерева густо посыпалась листва, и изломанное тело рухнуло вниз бесформенной грудой тряпья.
Две волшебные палочки поверженных противников беззвучно упали в траву под ногами отца. Тот поднял их и спрятал за пазухой.
Оставшиеся трое Упивающихся сошлись плотнее и ощетинились выставленными палочками. Джеймс из-за угла поглядывал на них, прикидывая следующий ход. Внезапно он резко кувыркнулся вперед, а из темноты за его спиной раздалось:
- Крусио!! — и заклинание ударило в то место, где он был еще секунду назад. Из тени с другой стороны рощи выступили еще пять фигур в балахонах и колпаках.
- Черт! — тихо выругался отец Гарри. — Да их тут больше, чем я думал. Ладно, чего уж тут миндальничать.. Будем играть по крупному, думаю, Альбус меня поймет.
И он вытащил из кармана два небольших, размером с мандарин, шарика. Они были словно сплетены из десятка мелких костей, а в центре каждого горела алая точка. Отец произнес несколько фраз на незнакомом Гарри гортанном языке и с силой сжал ладони.
Шарики тихо хрустнули, и из кулаков отца закапала кровь. Джеймс сжал зубы, поднял ладони кверху и разжал пальцы.
Осколки шариков, глубоко впившиеся в ладони, медленно наливались красным огнем и растворялись в ранках. Вокруг кистей отца Гарри появилось слабо видное в сумраке марево, дрожание воздуха, которое бывает над крышами в жаркий день. Марево ширилось, расползалось, и, наконец, накрыло все тело Джеймса. Он, оскалившись, сжал зубы, еще сильнее, дернулся, на его ладонях и лбу вспыхнули и медленно погасли неведомые магические знаки.
Поттер-старший встряхнул ладони и поднес их к лицу. На них не было ни крови, ни ран, ни осколков шаров.
- Отлично, - произнес он, встал в полный рост и, не скрываясь, вышел из тени навстречу незваным гостям.
- Эй, вы, в черном, - насмешливо произнес отец Гарри. — Кажется, вы слегка заблудились, Азкабан будет немного дальше. Но не переживайте, я помогу вам туда попасть.
Упивающиеся, которых уже было восемь, на секунду замерли от такой наглости, а потом стразу четверо подняли палочки и завопили:
- Курсио!!!
Четыре разряда метнулись к Джеймсу и.. словно втекли в него, не причинив никакого вреда. Напоминавшие пауков знаки на его лбу и ладонях вспыхнули еще раз, а жертва, которой по всем правилам полагалось сейчас корчиться на земле в страшных мучениях, лишь поскребла подбородок и участливо поинтересовалась:
- Что, не получилось? Бывает.. Может, еще разок?
На этот раз в него полетело уже пять Крусио и две Авады Кедавры. С тем же результатом.
- Достаточно, - удовлетворенно произнес отец. Вокруг его ладоней воздух задрожал, и Гарри тихо ахнул.
На левой руке отца возник прозрачный щит из струящегося темно-красного пламени, а на конце палочки в правой руке вырос свивающийся в кольца огненный хлыст.
- Теперь мой черед, - и Джеймс шагнул вперед.
- Авада Кедавра!!! — и смертельный разряд отрикошетил от щита в небо.
Ответный выпад отца был страшен - алая плеть с его палочки стремительно раскрутилась и перерубила троих Упивающихся.
- Ступенфай!! Крусио!!!– истошные заклинания посыпались уже с двух сторон.
Снова свистнул огненный хвост, и тела еще двоих переломились в поясе.
Фигуры в балахонах, потеряв семерых меньше, чем за пять минут, отступили и перестали сыпать заклятиями. Над мертвыми телами вился дым, тлела одежда, в воздухе повис густой смрад горелой плоти.
- Ну что, это вам не беззащитных магглов ради потехи убивать? И не нападать вдесятером на одного, а? — громко и злорадно спросил отец. Твердо стоявший на ногах, озаренный всполохами алого огня щита и плети, он казался Гарри непобедимым. — Что же вы остановились? Думаете, группа авроров, которая скоро прибудет, предложит вам сдаться?
- Размечтался, Поттер, - раздался сочащийся ядом голос, и на сцене появилась еще две группы Упивающихся Смертью. — На авроров не надейся, мы поставили щит, сюда и отсюда никто не сможет аппарировать. Так что это ты лучше сдавайся, и тогда, может быть, Лорд пощадит твою грязнокровную семейку. Нашего хозяина очень интересуют ваши исследования, так что..
- Придется ему обойтись без них, - оборвал его Поттер. — И не слишком радуйтесь тому, что поставили щит. Это значит только одно — мне придется вас убить. Всех. И знаете что? Я нисколько не расстроен.
Отец свирепо ухмыльнулся и огненная плеть, шипя, как рассерженная змея, вновь взвилась в воздух и обрушилась на незваных гостей.
Вскоре все было кончено, лужайку перед домом усеивали тела, горели кусты и тлели деревья, разбавляя своим дымом удушливую вонь жженого мяса.
Единственный оставшийся в живых Упивающийся, обожженный и с отрубленной рукой, лежал, скрючившись, и протяжно выл.
И над всей этой картиной стоял Джеймс Поттер, скаля зубы в усмешке. В растрепанной одежде, с пролегшими на лице тенями от алого огня, глазами, блестевшими за стеклами очков яростью боя, он не очень походил на воплощение добродетели.
- Браво, Поттер, браво.. — раздался глубокий, шипящий голос и вялые хлопки в ладоши. И из тьмы леса буквально материализовалась высокая тень.
Гарри от этого голоса продрал мороз по коже.
- Ты избавил меня от стольких никчемных колдунишек. Я рад. Убивать их самому было бы пустой тратой времени. — Тень, выйдя из-за деревьев, стала почти двухметровой фигурой в балахоне и скрывающем лицо капюшоне.
- Мой господин.. Мой господин!! — уцелевший Упивающийся прекратил скулить и подполз к ногам своего хозяина. — Мы старались.. Мы очень старались, но он.. он.. Он просто чудовище!! — голос говорившего сорвался на визг.
- Авада Кедавра! — Волдеморт даже не сказал, а презрительно выплюнул заклинание, и зеленая вспышка добила калеку. — Бесполезный червь..
Переступив через убитого, Темный Лорд начал медленно обходить по кругу вставшего наизготовку Джеймса.
- Ты удивляешь меня, Поттер, - прошипел он. — Мало того, что ты устроил тут настоящую бойню, так еще и вовсю пользуешься темной боевой магией. Нехорошо, Поттер, нехорошо.. Что скажет твой любимый Дамблдор? А Министерство? Борцу.. хех.. со злом, такое поведение не к лицу.
- Бойню? Не тебе меня судить, - ответил Джеймс. — Уж кто-кто, а Альбус меня поймет — в любви и на войне все средства хороши. А мнение Министерства меня не особо волнует. Что же касается темной магии, так то, что я ее применяю, еще не значит, что я уподобился тебе или твоим прихвостням. Топор палача может рубить невинные головы, а может и вершить справедливость. Все зависит от того, в чьих руках он находится.
- Но как же так, Поттер? Ты - и черная магия? — тень медленно скользила по кругу. — Ведь рано или поздно, но ты все равно станешь темным. Нельзя ходить по грязи и не выпачкать ног.
- Все зависит от целей, Реддль, — отец Гарри не сводил с Волдеморта глаз. — Со своей темной половиной души я как-нибудь справлюсь. А вот ты — уже нет.
- НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЭТИМ ИМЕНЕМ!! — угрожающе проскрипел темный лорд и тут же снова вкрадчиво продолжил. - Я уже сказал, что ты удивил меня, Поттер, так удиви меня еще больше — отдай то, что мне нужно. И тогда я уйду. А еще лучше — присоединяйся ко мне! Я же видел, как ты убивал моих никуда не годных слуг, тебе же это нравилось! Мы же оба с тобой хищники, нас не накормишь травой, нам нужна кровь! Ты сам УЖЕ почти темный маг! Присоединяйся ко мне и стань выше праздной толпы, возвысься над глупой моралью и законами - этим уделом слабых! Познай, как сладка власть над судьбами! Только подумай..
- Забудь, - слово опустилось, как нож гильотины. — Между тобой и мной стоит слишком много. Слишком много призраков убитых и замученных тобой и твоими холуями людей. Моих друзей, моих знакомых, просто невинных волшебников и магглов. Согласен, я — хищник, но я стал таким только благодаря тебе. Да, убийство врагов доставляет мне радость, потому что, убивая Упивающегося, я спасаю не одну жизнь, которую он мог бы отнять. Я — хищник, но хищник убивает только тогда, когда голоден или защищается. А ты и твои последователи — бешеные твари, сеющие смерть ради удовольствия. И исправить вас уже нельзя — только уничтожить.
- Поттер, - тень остановилась. — Я предлагал тебе свою милость. Ты ее отверг. Тогда я расскажу тебе, что сейчас будет. Сначала я убью тебя. Убью как можно мучительней. А потом займусь твоей семейкой. Твою грязнокровную женушку я отдам своим упырям, пускай потешатся мальчики. Она же еще ничего, молоденькая? А твоего щенка я возьму себе и воспитаю из него такого монстра, что матери именем «Поттер» будут пугать детей, а ты даже на том свете захочешь повеситься от стыда, что он — твой сын.
- Наверное, сейчас я должен заорать «НЕЕЕТ!!» и очертя голову броситься на тебя? — исподлобья ухмыльнулся Джеймс. — А может, будет по-другому? Сейчас я, пусть даже ценой своей жизни, размелю тебя в мелкую муку, мне дадут Орден Мерлина Наивысшей Степени, учрежденный специально для меня, и весь мир вздохнет спокойно?
- Дадут орден? Да у тебя даже надгробия не будет, Поттер, - от голоса Волдеморта повеяло могильным холодом. Он щелкнул пальцами и рядом с ним с хлопками аппарирования возникли еще шестеро Упивающихся.
- Убить его, - лениво приказал Темный Лорд. — Но сначала помучить. Долго.
- Крусио! Импедимента! Ступенфай! — Упивающиеся бросились в атаку.
Отец Гарри принял заклинания на щит и выбросил вперед руку с палочкой. Огненный хлыст послушно рванулся вперед и захлестнул ноги двоих нападавших, но не разрубил, а лишь слегка опалил одежду.
- Проклятье! — выругался Джеймс. Похоже, Волдеморт сделал выводы и позаботился о защите своих пешек. Он ударил еще раз и убедился, что его оружие стало неэффективным.
Фигуры в белых масках, сыпля заклинаниями, начали теснить отражающего щитом заклинания Поттера к дому.
Гарри до боли сжал невидимые кулаки. Сейчас ему больше всего на свете хотелось придти на помощь отцу. Он был готов отдать за это полжизни, но какой то частью сознания понимал, что все, что он видит — уже прошлое. И он может только наблюдать.
Тем временем Джеймс Поттер, уйдя в глухую защиту, не терял времени даром. Гарри заметил, что он, убрав палочку, сунул руку за пазуху и, шевеля губами, беззвучно что-то бормочет.
И когда его спина почти коснулась входной двери в дом, он направил палочку на врагов и громким, твердым голосом выкрикнул:
- Дуггурморр!
Трава под ногами отца тут же осыпалась в прах расширяющимся кольцом, земля просела и пошла трещинами, а палочка, засияв на миг ослепительной синей звездой, разлетелась мелкими щепками, не выдержав силы, текущей через нее. А потом сработало заклинание.
Семь призрачных, дымных когтей рванулись из самого тела Джеймса и настигли всех Упивающихся и их хозяина. Волдеморт успел что-то выкрикнуть, выставил ладонь, но его все равно сбило наземь, как кеглю. А рухнувшие Упивающиеся, попавшие под удар, представляли собой неаппетитное зрелище людей, скрученных, как выжатое белье - с лопнувшей кожей и вылезшими сломанными костями.
На поле боя остался стоять только один Поттер. Пространство перед домом мало напоминало прежнюю идиллию — его усеивали тела убитых, многие деревья рощи были повалены, расщеплены или обожжены. А последнее заклинание отца еще более усилило царящее вокруг опустошение. Вдруг он пошатнулся и упал на одно колено.
Гарри посмотрел на отца и похолодел. У того от одежды остались одни лохмотья, из носа, ушей и глаз текли тонкие струйки крови, а сам он выглядел изможденным, как после долгой голодовки.
«Святой Мерлин!» - прошептал Гарри. –«Да это заклинание просто выпило его!»
Джеймс отдышался, тяжело поднялся и, шатаясь, побрел к дому.
- Я все же его убил.. — шептал он. — Лили, ты слышишь, все, все кончилось.. Лили.. — измазанное кровью, с прорезавшимися глубокими морщинами, тронула улыбка.
- Авада Кедавра! — зеленая вспышка ударила отца в спину, и он упал ничком. Улыбка так и осталась на мертвом лице.
- Нет, Поттер, все будет по-моему, - прошипел полный неописуемой злобы голос и подошедший Волдеморт направил свою палочку на дверь дома. — И ничего еще не кончилось, веселье только начинается!

Конец палочки почти коснулся замка, но в последний момент Волдеморт передумал и направился вокруг дома. Подойдя к окну, из которого через щель в задернутых шторах пробивался слабый свет, он постучал костяной рукояткой палочки по стеклу.
Свет в комнате тут же погас, шторы колыхнулись, и в окне забелело лицо матери Гарри.
- Люмос, - произнес Лорд, и неяркий свет выхватил его фигуру из мрака ночи.
Лили побледнела и отступила на шаг от окна.
- Ты.. — прошептала он.
- Я скажу тебе только одно, женщина, - несмотря на люмос, лица Волдеморта не было видно, наоборот, мрак под капюшоном словно еще сильнее сгустился. — Я не буду говорить, что оставлю тебе и твоему сопляку жизнь. Я даже не посулю тебе быструю смерть. Обещаю только одно — скоро, очень скоро, ты пожалеешь, что родилась на свет. Можешь поблагодарить за это своего муженька. Покойного муженька.
- Да, кстати.. — он шевельнул палочкой и мертвый отец Гарри, скользнув по земле, очутился у ног Темного Лорда.
- Ховер, - и тело повисло в воздухе прямо перед окном.
Мать Гарри зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Из глаз потекли слезы.
- Привет, дорогая, я дома, - радостным тоном произнес Волдеморт, взяв упавшую на грудь голову Джеймса за волосы на затылке, и, рывком, подняв вертикально.
Увидев залитое кровью лицо мужа с застывшей улыбкой, Лили пошатнулась.
- Дорогая, я очень сильно разозлил Темного Повелителя, и, боюсь, расплачиваться за это придется тебе и нашему любимому сыну. Ты уж извини. Но ничего, дорогая, ничего, зато скоро мы, все трое, снова встретимся. До скорого.
Волдеморт отшвырнул тело Джеймса, как сломанную куклу, приблизился к окну и проскрежетал:
- Готовься к встрече.

Обогнув дом. Лорд вернулся к входной двери.
- Диффендо! — волшебная палочка нацелилась на замок.
Магический удар выбил лишь россыпь золотых просверков, разбежавшихся по двери. Волдеморт приложил к двери руку и замер на секунду.
- Интересно.. Очень неплохо.. Но долго не продержится, - сделал он вывод и вновь направил палочку на дверь.
- Диффендо!
- Диффендо!
- Диффендо!
Заклинания с равномерностью кувалды обрушивались на дверь, высекая с каждым ударом сноп золотых искр. Но с каждым разом они немного бледнели, их становилось все меньше.
«Дверь долго не устоит», - понял Гарри, которого неудержимо, словно потоком ветра, влекло внутрь дома. Приблизилась стена, Гарри инстинктивно зажмурился, и вновь оказался в комнате, с которой началось его путешествие в прошлое.
Его мать стояла у стола, закрыв глаза и сжав виски ладонями, на лице блестели дорожки слез. По дому, как напоминание, что время истекает, раздавались гулкие удары в дверь.
Лилли рванулась к тому самому шкафу, чьим содержимым, перед тем, как отправиться в последний бой, набивал карманы Джеймс Поттер, и начала бешено перебирать его содержимое. На пол летели какие-то амулеты на цепочках, металлические диски, испещренные полустертыми письменами, свертки и сверточки, жезлы, вырезанные из кости, волшебные палочки и много, много различных свитков.
- Не то.. Не то.. Это не поможет.. Это слишком слабое.. — шептала она. — Да что же это.. Джеймс.. Гарри.. Гарри!
Бросив шкаф, мать Гарри метнулась к детской кроватке, взяла на руки спящего ребенка и попыталась аппарировать. Безуспешно - щит, поставленный Упивающимися Смертью, все еще действовал.
В глазах Лили появилось отчаяние. Она, спешно закутав сына в одеяльце и надев через плечо сумку, подошла к окну и взялась за шпингалеты.
И тут, словно потревоженный возней, из шкафа выпал и глухо лязгнул об пол еще один предмет. Длинный, темный, уже знакомый Гарри сверток.
Его мать словно остолбенела. Секунда, другая, время тягуче сочилось, как плавящийся воск. Глаза Лили внезапно расширились, зрачки почти заполнили собой всю радужную оболочку, взгляд налился пугающей глубиной.
Мать нежно положила Гарри-ребенка обратно в кроватку, погладила по щеке, и выпрямилась, как струна. Отчаяние исчезло, уступив место мрачной решимости.
Взмах волшебной палочки — и ковер, стулья и прочая мебель разлетелись по углам, освободив центр комнаты.
Второй — и длинный сверток, свиток из ящика стола и большой кусок мела подлетели к Лили.
Прислонив завернутый в ткань меч к стене, она развернула древний манускрипт, и, взяв в руки мел, опустилась на колени.
Сначала на полу возник двухметровый круг. Затем равносторонний треугольник, вписанный в круг. От каждой стороны треугольника появились три прямые линии, выходящие за линию круга и загибающиеся под острым углом на манер цифры «1».
И последним в центр был вписан символ, чью точную копию Гарри носил на лбу. Символ из трех штрихов, напоминающий молнию.
Гарри машинально провел рукой по шраму.
Начертив знак, мать Гарри поднялась на ноги, взяла сына из кроватки и положила его в центре, закрыв телом ребенка знак молнии. Годовалый Гарри мирно посапывал. Затем она сняла покровы, скрывающие меч, обнажила лезвие и обмотала его тканью, оставив открытым не более десяти сантиметров клинка. И склонилась над сыном.
- Прости, сынок, - произнесла она и тремя быстрыми движениями рассекла кожу на лбу мальчика. Нанесенный бритвенно острой сталью порез тут же набух кровью, образовав ту самую знаменитую метку Гарри Поттера.
«Так этот шрам у меня не из-за Авады Кедавры!» - поразился Гарри.
Ребенок проснулся и громко заплакал от боли.
- Прости меня, Гарри, прости, - повторяла мать, и ее слезы капали с подбородка, оставляя на детском одеяльце темные пятна.
Одним движением смахнув ткань с меча, она еще раз бросила взгляд на свиток, подцепила пальцами несколько капель крови Гарри и начертала ими на основании лезвии три иероглифа, которые тут же впитались в железо, как вода в песок.
Тем временем удары в дверь участились и стали сильнее — Темный Лорд явно терял остатки терпения. В гулкие звуки начали вплетаться скрип поддающегося натиску дерева.
Лили встала, вышла из границ начерченного круга и, глядя в свиток, начала вслух читать.
Слова, вылетавшие из ее рта, были колючими и твердыми. Воплотившись в звуке, они словно царапали, резали по живому, отдаваясь по комнате вибрирующим эхом. Цепляясь одно за другое, слова складывались в рваные фразы, которые, объединяясь с криками ребенка, сплетались в жуткую, завораживающую песнь.
И чем дольше мать Гарри читала это заклинание, тем сильнее сгущался мрак по углам комнаты, тени оживали и начинали качаться, пульсировать в едином ритме со словами; в комнате все сильнее и сильнее нарастало дыхание чего-то иного, чуждого, не принадлежащего этому миру.
Гарри не забыл, что магические ритуалы, связанные с этим мечом, добротой, мягко говоря, не дышали, но, даже будучи готовым, он не ожидал такого дуновения зла, пронесшегося по комнате. Он почти видел потоки тьмы, закручивающиеся смерчем над знаком на полу.
А слова все продолжали звучать, словно выковываемые звенья черной цепи, и все ярче и ярче на лезвии меча проступали начертанные кровью Гарри иероглифы. Но это была уже не кровь - неведомые знаки наливались мертвенно-фиолетовым светом. На последних словах они ослепительно вспыхнули, прорезав лучами полумрак комнаты, и погасли, не оставив на клинке и следа. Все стихло.
Лили замолчала и отбросила в сторону ставшим ненужным свиток. Подняла к лицу меч, закрыла глаза, и на секунду замерла.
Сильный удар потряс дом до основания, с дощатого потолка посыпалась труха. Защита, поставленная отцом Гарри, явно доживала последние мгновения.
И женщина решилась. Развернув меч острием к себе, она уперла рукоять в стену, и поддерживая длинное лезвие двумя руками, направила тускло блестевшее жало себе под левую грудь.
«Нет.. Мама, нет!!» - Гарри рванулся вперед, попытался протянуть руку, но словно прозрачная стена оттолкнула его обратно. Он в бессильной ярости замолотил по незримой преграде. Гарри прекрасно понимал, что все это — лишь отголосок былого, спиралью разворачивающийся из далекого прошлого, но просто стоять и смотреть было выше его сил.
Лили в последний раз посмотрела через плечо на сына. В ее взгляде как в котле, кипели и плавились гнев, решимость, затаенный страх и.. нежность и любовь.
- Живи, Гарри, - выдохнула она и всем телом резко подалась вперед.
Лезвие меча вышло у нее под левой лопаткой, выбросив фонтан ярко-алой артериальной крови, которая забрызгала противоположную стену, пол с начертанным знаком и заходящегося в крике ребенка.
Мать Гарри дернулась, всхлипнула, по всему ее телу прошла дрожь, и она осела, повалившись лицом вперед. Меч еще дальше вышел из нее спины, из-под лежащего тела стала медленно расплываться темная лужа.
«Ичиро Акамацу, кажется, я понимаю тебя. Смотреть на смерть тех, кого любишь — верный путь к безумию» - Гарри изо всех сил сжимал зубы, чтобы не закричать. - «И вопрос цены мести после этого становится несущественным».
Через несколько секунд защита дома не выдержала — из прихожей донесся хруст и треск ломающегося дерева, загрохотала вырванная с петлями и засовом дверь. Удары стихли, и тишину нарушал только истошный детский плач.
Темный силуэт вплыл в комнату и замер у порога.
- Ба! Надеюсь, ты видишь это, Поттер? — в шипящем голосе сквозило удивление и злобная радость. — Твоя грязнокровная женушка оказалась настолько малодушной, что предпочла убить себя и бросить вашего детеныша на произвол судьбы, лишь бы не встречаться со мной.. Какая материнская любовь.. Просто чудесно! — И Темный Лорд захохотал.
По коже опять Гарри царапнули коготки холода - это бы тот самый ледяной бездушный смех, который он столько раз слышал в ночных кошмарах и при встрече с дементорами.
Отсмеявшись, Волдеморт подошел к разбросанным предметам из шкафа и, наклонившись, подобрал пару из них.
- Хорошо, очень хорошо. После небольшой доработки они славно мне послужат. Надо будет отдать все это Лестранжу и Снейпу, — тень в балахоне была довольна. — Вот только этот орущий сопляк.. Извини Поттер, но мне не нужен твой сын даже в виде воспитанного с пеленок преданного слуги.
-Авада Кедавра! — и сгусток зеленого огня ударил в ребенка.
Или не ударил?
Смертоносное, непростительное, не имеющее контрмер заклятье натолкнулось на невидимую сферу, мгновенно окружившую сына Поттеров. Казалось, сам воздух низко взвыл от собравшейся в единую точку магической энергии. Шар, заключивший внутри себя ребенка, вмиг налился густо-фиолетовым сиянием и отразил Аваду Кедавру обратно к опешившему Волдеморту.
Зеленый огонь окутал его с ног до головы и втек ему в грудь.
- НЕЕЕЕТ! — взревел Темный Лорд, пожираемый изнутри яростным пламенем. Его выгнуло дугой, изо рта, глаз, ушей и десятка появившихся в темной фигуре прорех, ударили снопы зеленого света и Том Реддл, Великий Лорд Волдеморт, исчез в ослепительной вспышке.
Когда глаза Гарри отошли от светового удара, он увидел, что от воплощения ужаса магического мира, остались лишь обрывки одежды и неправильной формы пятно на полу.
Магическая сфера, защитившая ребенка, медленно таяла, распадаясь на взлетающие и гаснущие на лету фиолетовые искры, а сам мальчик уже молчал, провожая яркие огоньки заинтересованным взглядом.
Комната пред глазами Гарри начал терять объем, выцветать, скручиваться воронкой, в голове вновь возникло чувство заползающего холода, и Поттер вновь провалился в беспамятство.

***

Гарри пришел в себя от тупой боли — битые кирпичи, на которых он лежал, впились ему в спину сквозь свитер и ветровку. Он неуклюже встал, разминая одеревеневшее тело, и потряс головой, прогоняя нахлынувшую дурноту. Ощущения медленно возвращались, заныли ладони, и Гарри с удивлением увидел на них кровоточащие следы от собственных ногтей. Во рту было солоно - вытерев губы тыльной стороной ладони он обнаружил, что искусал губы до крови. Воспользовавшись носовым платком и прихваченной бутылкой с водой, Поттер привел себя в порядок и отыскал взглядом меч.
Тот лежал в двух шагах, на клинке играли блики клонившегося к закату солнца. Неподалеку от него чернели ножны. Гарри, подняв и то, и другое, с металлическим щелчком загнал меч в устье и поставил немалых размеров оружие перед собой на землю.
- Я все видел, - негромко произнес он. — Я видел, как погиб мой отец, и как моя мать отдала тебе жизнь ради меня. Я готов на многое, чтобы их жертва не стала напрасной. У меня есть цель - отомстить Волдеморту и всем его приспешникам, старым и новым. И я не откажусь от твоей силы, какой бы она не была. Служи мне. Тебе нужна кровь моих врагов — ты ее получишь. Тебе нужны их души — я дам тебе их. Если же тебе нужна моя душа — что ж, я поделюсь ей с тобой.
Он понимал, что эти слова явно не понравилось бы его опекунам — Дамблдору, Ремусу и прочим. Но после увиденного его мировоззрение несколько изменилось. Детские игры кончились, и смотреть в рот решающим все за него «умным и взрослым дядям» он больше не собирался.
- Я убью каждого, кто встанет между мной и Реддлем!!! — выкрикнул Гарри, вскинув над головой зажатый в руке меч и кулак, сжимающий ножны, закрыл солнце, окутавшись огненным ореолом, как во время солнечного затмения.
В ушах раздался уже знакомый Гарри тонкий, едва слышный металлический звон, струя холода прошла от меча по руке, и ударила в голову. Но он не потерял сознание, наоборот - горячая волна гнева толкнулась в виски, и древняя ярость и ненависть, заложенные в сталь сотни лет назад, вновь пробудились и ожили.
Поттер смотрел вверх и потому не заметил, как контуры его тени вдруг размылись, а сама тень на одну долгую секунду стала угольно-черной, уподобившись провалу в ничто, и выбросила в стороны жадные языки мрака.
Чтобы не привлекать внимания, Гарри замотал меч обратно в ткань и оглянулся на развалины родительского дома, окрашенные заходящим солнцем в багряный цвет.
Помолчав минуту, он развернулся и быстрым шагом направился к выходу из рощи, сжимая в руке длинный сверток.

/От автора/
На этом заканчивается «вступительная отсебятина» и начинается собственно альтернатива фанфика «Новое начало».

Гарри проснулся от очередного кошмара и, тяжело дыша, словно после долгого бега, сел на кровати, обхватив руками голову, чувствуя, как по лицу и шее стекают капли липкого пота. Если раньше ему постоянно снилась трагическая смерть Сириуса, то после возвращения из Годриковой Лощины характер снов резко поменялся.
Сон был всегда один. Вокруг был серый, едва просвечивающий мрак и дул ветер, обжигающе горячий ветер. Он карабкался вверх по горе, подножие которой терялось в клубящейся темноте, а вершина озарялась фиолетовыми сполохами. И, как это бывает во снах, он точно знал, что ему надо, во что бы то ни стало, добраться до вершины. И что падение вниз — смерть.
Под ногами хрустели какие-то ветки, а руки цеплялись за округлые валуны, в изобилии усеявшие склон. Но чем выше он поднимался, тем мягче становилась земля, под ногами начинало чавкать и хлюпать, а руки постоянно застревали и проваливались в липкую, тянущуюся за пальцами массу. Гарри часто поскальзывался, съезжал пару метров вниз, но снова начинал лезть вверх. Еще выше, ближе к недоступной вершине, гора становилась нагромождением каких-то кулей, через которых приходилось с трудом перебираться. И когда до вершины оставалось совсем немного, непроглядная серая мгла вдруг исчезала, и у Гарри от увиденного останавливалось дыхание.
Гора была горой тел. Она состояла сплошь из многих сотен трупов, чем ниже, тем сильнее затронутых разложением, переходя в основание из каши рассохшихся костей и черепов. А вершину венчал стоящий в столбе фиолетового пламени меч. Его меч.
Но это было только начало. Потом из ушей словно вынимали пробки и приходили голоса. Одни тонкие, жалобные, стучащиеся в мозг и просящие впустить их. Другие, злобно шипящие о том, что Гарри скоро присоединится к ним. Третьи, от рева которых Поттеру казалось, что его голову сжала и медленно сдавливает гигантская когтистая лапа.
А потом обрушивался ужасающий смрад, Гарри замечал, что он с ног до головы вымазан в черно-красной липкой жиже, понимал, по чему именно он карабкался вверх, и просыпался от собственного крика, смутно помня, что ему приснилось.
Но не только Гарри мог пожаловаться на беспокойный сон - после той схватки в Министерстве Магии, когда все, даже самые тупые и наивные, наконец-то окончательно поверили в возвращение Вольдеморта, тот перестал таиться — и началось то же, что и двадцать лет назад: зверские, кровавые убийства, совершаемые Упивающимися, шантажи, подкупы…
Страдали все — и маги, и магглы; волна преступлений захлестнула не только Англию, но и Францию, Германию, Польшу — бывшие союзники Лорда, сумевшие вывернуться из-под карающей длани правосудия шестнадцать лет назад, засуетились, стремясь выказать свою безграничную преданность Волдеморту, готовые на всё, чтобы вновь заслужить милость чёрного мага. Рушились семьи, люди гибли сотнями, брат восставал против брата, сын предавал отца; каминная сеть не справлялась с потоком объятых ужасом магов, ринувшихся из страны в Америку, Азию, Африку — куда угодно, лишь бы только оказаться подальше от начинающейся войны… И над всем этим ужасом мрачным знамением реял зелёный череп со змеёй вместо языка — знак Тёмного Лорда. Чёрная метка.
Невозможно было скрыть от магглов все следы деятельности Лорда — так что даже Дурсли, чьим умственным способностям могли дать фору многие из питомцев Хагрида, моментально засуетились, испугавшись происходящего, и в середине июля спешно отбыли на какие-то тропические острова — Гавайи или Фиджи — Гарри не уточнял. А сам он теперь жил у Уизли — те приняли его радушно, как и всегда, но в их разговорах теперь часто сквозило напряжение, хоть и скрываемое за напускной беззаботностью. Мрак сгустился над каждым, и гнетущее ощущение катастрофы, готовой разразиться каждую секунду, не покидало людей ни днём, ни ночью.
-Опять кошмары? — сочувственно спросила Гермиона, которая уже почти неделю тоже гостила у Уизли, когда Гарри, мрачный, с тёмными кругами под глазами, спустился вниз.
Тот молча кивнул.
-Гарри, ты себя изводишь! Так ты долго не протянешь! Если ты не можешь избавиться от кошмаров, обратись к профессору Снейпу за Заградительным зельем, - предложила Гермиона.
-Мне ничего от него не нужно, - огрызнулся Гарри.
-Это просто глупо! — рассердилась она. — Ваша обоюдная ненависть — это какое-то ребячество, непростительное ни для взрослого мага, ни для тебя! Не хочешь сам — я могу написать Снейпу.
-Бесполезно, - глухо ответил Гарри. — Его нет в Хогвартсе. И вообще в Англии. Я уже посылал сову, - признался он, изобразив колебание. Он хорошо понимал, что надо вести себя, как и раньше. — И она вернулась обратно с моим письмом. Дамблдор сказал, что он в Румынии — это единственное, что Снейп соблаговолил ему сообщить, прежде чем исчез в начале лета.
-Что он может так долго делать в Румынии? — изумилась Гермиона.
-Тусоваться с вампирами, - мрачно пробурчал Гарри. — Герм, откуда я знаю?!
-Ладно, проехали, - миролюбиво произнесла она. — Давай лучше подумаем о чём-нибудь хорошем.
-О чём? — унылым тоном спросил он. — Разве может быть что-то хорошее? А про себя слегка улыбнулся: «Будет, будет хорошее. Не для всех хорошее, правда, но будет. Дайте только время..»
-Ну… например, мы сегодня едем на Диагон-аллею. Может, встретим кого из знакомых…
-Ладно, посмотрим, - было незаметно, чтобы Гарри хоть сколько-нибудь повеселел, но Гермиона решила отвязаться от него, чтобы не раздражать ещё больше — из-за постоянного недосыпания Гарри стал очень нервным и взрывался по любому, даже самому пустячному, поводу.
Слова Гермионы оказались пророческими: на Диагон-аллее они и в самом деле встретили знакомого. Но, к несчастью, вовсе не такого, какого желали бы увидеть.
Неразлучная троица ела мороженое в одном из ресторанчиков, негромко разговаривая, когда Рон, сидящий напротив Гарри и Гермионы, внезапно осёкся и побледнел:
-Мерлин, это что, Люциус Малфой?! — потрясённо выдохнул он.
Гарри и Гермиона, нащупывая палочки в карманах, обернулись, посмотрели в ту сторону — и замерли: действительно, высокая фигура с длинными волосами цвета платины, выходящая из здания Гринготтса, невероятно походила на Упивающегося; длинный чёрный плащ и трость из чёрного дерева с серебряным набалдашником придавали ещё большее сходство.
Однако приглядевшись, друзья поняли, что ошиблись — хоть и не совсем: это тоже был Малфой, только младший, просто сильно выросший и отрастивший длинные волосы. Он шёл в их сторону, но не замечал трио, полностью поглощённый разговором с уже немолодым человеком болезненного вида. Малфой, судя по голосу, был явно раздражён; вскоре до настороживших слух гриффиндорцев донеслись фразы:
-…Я понимаю ваше нетерпение, мистер Малфой, но на улаживание формальностей потребуется время…
-Вы уже полмесяца твердите одно и то же, - резко оборвал его Драко. — Когда именно? Мне нужна точная дата.
-Всё зависит от случайностей, - обманчиво-доверительным тоном начал его собеседник, - однако можно подключить к делу иных лиц… у которых есть влияние… но потребуются дополнительные средства.
Малфой презрительно ощерился и, внезапно остановившись, навис над ним и вкрадчиво начал:
-Сдаётся мне, мой друг, вы просто тянете из меня деньги. Меня не устраивает подобный ход событий. Я согласен платить — но лишь в случае крайней необходимости. Вы, разумеется, подключите этих ваших лиц — однако уже за свой собственный счёт. Я устал ждать.
-Вы угрожаете мне, мистер Малфой? — холодно спросил его собеседник, приосанившись.
Мягкий смешок Драко, последовавший за этим вопросом, вызвал у него невольную дрожь.
-Упаси Хаос! Угрожают только слабые мира сего. Я лишь предупреждаю, Кендар.
Он опустил голову, задумчиво разглядывая набалдашник своей трости в виде головы дракона, с глазами необычного для драконов цвета — чисто-серого, без мельчайшей примеси голубого или зелёного, выглядевшими как живые… слишком живые…
- Говорят, я похож на своего отца, - негромко продолжил он, — но есть у нас и маленькое различие…
-Какое? — машинально спросил Кендар и тут же пожалел, что задал этот вопрос.
Холодная испарина выступила у него на спине, когда Малфой, подняв голову, внимательно посмотрел на него — и внезапно зрачки в серых глазах сузились, превратившись в вертикальные щёлочки; ледяное презрение слизеринца обожгло Кендара, заворожено смотрящего ему в лицо, подобно тому, как кролик смотрит на удава, готовящегося сожрать его.
Однако это продолжалось лишь мгновение. Малфой моргнул, и глаза снова приняли человеческий вид — но во взгляде по-прежнему чувствовались холодность и властность.
-Я — опаснее, - тихо, но отчётливо произнёс Малфой.
Кендар, очнувшись от оцепенения, испуганно отшатнулся и, пробормотав «я сделаю всё, что в моих силах», попятился от него, а отойдя на несколько шагов, повернулся и пустился бежать, петляя, точно заяц, чудом не сбивая с ног случайных прохожих. Слизеринец задумчиво проводил его взглядом, и уголки тонких губ чуть дрогнули в торжествующей улыбке. Теперь Кендар поторопится. Всё-таки хорошо быть аниморфом и уметь превращаться в дракона — как частично, так и полностью. Становится гораздо легче убеждать людей в серьёзности намерений.
Его взгляд снова упал на трость и он мысленно болезненно поморщился: так поиздеваться над собственным мечом! Но иного выхода не было: Энаисша привлекал гораздо больше внимания, чем трость, а расстаться с клинком Драко просто не мог — меч словно стал частью его самого, и оставить его было всё равно что отрезать себе руку или ногу. Пришлось использовать трансфигурационные чары, которые было легко как накладывать, так и снимать, тем более что облик изменялся не слишком сильно. А трость… что ж, его отец всегда ходил с тростью, и пусть все думают, что он подражает Люциусу Малфою — по крайней мере никто не будет задавать ненужных вопросов.
Драко мягко, словно извиняясь за нелепое заклинание, коснулся головы дракона, поглаживая холодный металл, и глаза — серые, как и у него самого, — еле заметно сверкнули. Клинок Лоно Хара — не простой меч… у него тоже есть душа…
-Что, Малфой, пугать стариков — это твоё новое развлечение? — голос Уизли прервал размышления Драко.
Слизеринец повернулся, и презрительно хмыкнул. Конечно, неразлучное трио, будь оно неладно! Настроение Драко резко упало, хотя после встречи с Кендаром оно и так было не очень-то радужным.
-А где же ты потерял своих дружков-громил? — тем временем продолжил Рон.
-Там же, где ты — свои манеры, Уизли, - холодно парировал Малфой. — Со стариками я могу справиться и в одиночку, - он ухмыльнулся. — И не со стариками — тоже.
-Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! — громко фыркнул Рон. — Крутость так и прёт! Кстати, тебе понравилось быть слизняком, а?
-Каким слизняком? — поначалу не понял Драко, но затем вспомнил. — Ах, это… Нет, совершенно не понравилось. Не представляю, как вы, Уизли, живёте в таком состоянии всю жизнь. Вам ведь ещё хуже — я-то был один слизняк, но зато в собственном замке, а вас — десяток в крошечном сарае-развалюхе…
-Заткнись, Малфой! — прорычал Рон, уязвлённый напоминанием о бедности своей семьи.
-Словарный запас Уизли иссяк, - равнодушно прокомментировал слизеринец. — Видимо, у вас мало не только денег, но и мозгов. И ещё неизвестно, чего меньше…
Вскочив, Рон выхватил палочку и, не обращая внимания на Гарри и Гермиону, попытавшихся остановить его, направил её на Малфоя. Тот не шелохнулся — лишь насмешливо изогнул бровь:
-Уизли, каникулы ещё не закончились, и если ты используешь магию, то тебя исключат — только Поттера смогут отмазать, а на тебя-то всем начхать, - растягивая слова, издевательски произнёс он. — Но мне будет приятно видеть, как тебя вышвырнут из Хогвартса и ради такого зрелища я готов вынести любое проклятье — за исключением Авады и Крусио, разумеется, - уточнил Малфой, - но в любом случае у тебя не хватит силёнок на столь серьёзную магию.
-Он прав, Рон, успокойся! — Гермионе кое-как удалось усадить Рона — не без помощи Гарри — но тот всё ещё кипел от злости и был готов в любой момент снова броситься на Малфоя.
-Видишь, Уизли, я — прав, - мягко произнёс Драко. — Даже твоя подружка признаёт это.
-Ты прав лишь относительно магии на каникулах, - резко бросила Гермиона.
-Лучше иди отсюда, Малфой, пока мы не подпортили твой импозантный вид, — без эмоций произнес Гарри, глядя сквозь Драко. Бессонные ночи вымотали его до такой степени, что даже на своего исконного противника он сегодня реагировал вяло.
-Забавно, - весело хмыкнул слизеринец. — Я спокойно шёл, никого не трогал, наслаждался хорошей погодой, и тут на меня ни с того ни с сего в наглую наехали, а когда я возмутился столь вопиющим поведением — совершенно справедливо, заметьте, - то чуть было не заполучил проклятье. А теперь меня хамски прогоняют, грозя придать дополнительное ускорение в точке немного пониже спины, так что у меня невольно возникает чувство, словно это я начал сей никому не нужный разговор, хотя на самом деле я являюсь лишь невинной жертвой столь печально сложившихся событий! Это просто кульминация наглости и несправедливости! — восхищённо закончил Малфой. — Слизерин непременно гордился бы такими воспитанниками, как вы!..
Внезапно он осёкся и нахмурился, склонив голову набок и словно бы прислушиваясь к собственным мыслям, а затем раздражённо вздохнул и, пробормотав: «Без меня нельзя было разобраться?!», резко развернулся, сделал пару шагов и… исчез!
Гриффиндорцы замерли, потрясённо глядя на то место, где пару секунд назад стоял Малфой, не в силах поверить собственным глазам.
-Он — умеет — аппарировать?! — выдавил Рон. — Лицензию ведь получают только в восемнадцать!
-Значит, он аппарирует нелегально, - логично отозвалась Гермиона. — Это ведь не так сложно, если хорошо знать арифмантику, а Малфой один из лучших учеников на нашем курсе.
-Но зачем ему аппарировать у нас на глазах? — Гарри задумчиво потер подбородок. — Он же не дурак, и понимает, что мы обязательно об этом расскажем!
-Вот именно, Гарри: он не дурак, - мрачно ответила Гермиона. — Мы ничего не сможем доказать, а отследить всех аппарирующих невозможно. И ни для кого не секрет, что мы на дух не выносим Малфоя, так что наши слова не будут иметь большого веса. Меня мучает как раз совсем другое… - задумчиво произнесла она.
-Что? — недоумённо спросил Рон.
-Кто мог вызвать его подобным образом? — в голосе Гермионы звучала неприкрытая тревога.

В этом году в Хогвартс-экспрессе все места были забиты битком: те, кто по какой-либо причине не смог уехать из страны, отсылали своих детишек к Дамблдору в надежде, что он сумеет защитить их от Тёмного Лорда, — даже если ребятам ещё не исполнилось необходимых одиннадцать лет. Гарри с Джинни ехали в одном купе, каким-то чудом оставшимся свободным; Рон с Гермионой тоже присоединились к ним, после того как закинули вещи в купе старост.
Поболтав обо всем понемногу, и по традиции, купив немного сладостей с тележки, друзья занялись своими делами — Гермиона зарылась в учебники, Рон внимательно изучал свежий каталог «Все для Квиддича», а Джинни пошла к подругам в другое купе.
Гарри же делал вид, что дремлет, привалившись в угол купейного дивана. С закрытыми глазами лучше думалось, а поразмыслить было над чем..
За некоторое время до отъезда в Хогвартс, друзья Гарри и все обитатели «Норы», заметили, что он стал лучше спать и есть, престал быть постоянно раздражительным, начал ходить на ежедневные прогулки по окрестностям, улыбаться и изредка шутить. И они с радостью решили, что кошмары отступили, и парень начал приходить в норму. Отчасти это было правдой. Кошмары прекратились после одного сна. Или не совсем сна.. А может, и совсем не сна. И вот его-то Поттер запомнил очень хорошо.

Опять серая мгла и обжигающий лицо ветер, несущий давящий мутный поток, омрачающий сознание. Снова гора из голых, мертвых тел и яростное фиолетовое сияние на вершине. Красная липкая жижа, тянущаяся за пальцами.. Неописуемые миазмы.. Кровь повсюду — на руках, на одеже, на лице.. Призрачные тени, водящие бесконечный хоровод. Сотни голосов, лезущих в уши, запускающих свои шипящие и свистящие языки прямо в мозг.. Разум на грани распада, нервное напряжение достигает предела, и Гарри обычно просыпался от собственного крика, но не в этот раз. Перед глазами мелькнула мертвая улыбка отца, мать, бросающаяся на лезвие, смех Темного Лорда и сознание Поттера как будто омыло ледяной злобой, ослабившей напор призрачных шепотков.
- Нет! — прошептал Гарри и начал с остервенением карабкаться к вершине, хватаясь за осклизлые трупы и спихивая их вниз. Страх и отвращение притупились, на смену им пришла холодная уверенность добраться до вершины, во что бы то ни стало. Хор голосов перешел в вой — «Впусти нас!! Только впусти нас, и ты обретешь власть! Ты станешь сильнее всех!! Мы дадим тебе все!! Только впустииииииии!!! Мы приказываем тебеееее!!!»
«Это души всех тех, кого поглотил Тэцу-Но-Кирай» - слова огненной вязью расцвели у Гарри в мыслях. — «Все, кто поддавался им, действительно обретали силу, но ненадолго. Потом они умирали и присоединялись к этим рабам меча».
«Кто ты?» - мысленно спросил Гарри.
«Всему свое время» - пришел ответ.
К призракам извне стал добавляться и внутренний голос: «Уйдем отсюда, здесь плохо, здесь одно зло, а ты же не хочешь быть злым, правда? И нам не нужен этот меч, пусть лучше все идет, как раньше..»
- Отстань, - прошипел Гарри, на миг остановившись. — Мне он нужен. И его сила тоже нужна.
«Но эта проклятая вещь сожрет тебя!» - голос все не унимался — «Ты что, хочешь уподобиться Волдеморту?!»
- Прочь!!! — заревел Поттер, вложив в крик всю накопившуюся ярость, рванулся и достиг вершины. Вмиг голоса замолкли, словно их отрезало, и по ушам ударила внезапно навалившаяся, звенящая тишина.
В столбе яркого фиолетового пламени стоймя парил уже знакомый Гарри меч. Скользя и спотыкаясь, юноша подошел к нему, протянул руку к мечу. Огонь не обжигал, руку лишь слегка покалывало. Но как только пальцы были готовы сомкнуться на ножнах, его охватило странное чувство. Гарри посмотрел вниз, и его рука дрогнула и замерла.
Гора мертвецов, серая пелена, столб огня — все куда-то исчезло. Он стоял на краю бездонного колодца, откуда тянуло жутким, обжигающим лицо холодом, а тьма в провале не была обычной темнотой - это был живой, активный мрак, который перетекал, струился, закручивался в водовороты и вытягивал наружу жадные, ищущие щупальца.
Гарри смотрел на эту завораживающую картину не в силах оторваться, он чувствовал страх и отвращение, но одновременно с удивлением ощущал и… интерес.
«Это и есть сущность меча Проклятых» - опять сами собой сложились алые слова. — «Возьми меч — и она станет твоей второй сущностью. Но ее сила — нелегкая ноша, и от нее нельзя потом отказаться. Она - как тяжелый камень, поднятый руками над головой. Сильный сможет его удержать и обрушить на врага, а слабому он сломает шею».
«Не делай этого!!» - уже не шептал, а кричал голос внутри Гарри, - «Оттуда не будет возврата!! Ты погибнешь!!!»
- Прочь! — твердо повторил Гарри и взял Тэцу-Но-Кирай.
В следующее мгновение Поттер почувствовал, как десятки темных, дымных струй вырвались из провала и вонзились в него, вгрызаясь, прорастая и пуская корни в разум и душу. Меркнувшим от боли сознанием Гарри успел ощутить целый шквал чуждых эмоций, главные из которых были дикая, свирепая радость и желание убивать.
Последнее, что помнил Поттер, что он, сжав меч, с криком летит в бездну..

Проснувшись наутро, он вовсе не чувствовал себя, как обычно, разбитым. Напротив, Гарри ощущал себя гораздо лучше, чем за несколько последних недель. И что больше всего его удивило, он чувствовал меч. Ощущал его, замотанного для конспирации в ткань вместе с метлой так же, как человек чувствует спящего в ногах кота. Лежа на кровати, Гарри протянул руку и мысленно позвал - «Тэцу-Но-Кирай»! Материя на стоящем в углу тюке лопнула, и меч через всю комнату послушно прыгнул юноше в ладонь.
- Вот так, — тихо произнес потрясенный Гарри. — И безо всяких «Ассио».
Он встал с кровати и немного вытянул из ножен клинок и полюбовался на сверкающую сталь, провел по ней пальцем. «Теперь он мой.» - подумал Поттер и тут же пришла следующая мысль - «И я теперь ТОЖЕ ЕГО». Приступ внезапного страха заставил тут же вложить оружие в ножны. Гарри старательно прислушался к себе, но не обнаружил ничего ненормального. Ни жажды убивать, ни бредовых голосов, ни надвигающегося безумия. Хотя, вряд ли кто-то мог бы ощутить надвигающееся безумие.. Наоборот, держать меч в руке было.. приятно. Он вселял уверенность и давал такое чувство защищенности, которое Гарри еще никогда не испытывал.
Держа меч посередине, он вытянул вперед руку и еще раз удивился, насколько он, будучи в ножнах, напоминает шест — черное, полированное дерево, плавно, без ступеньки грады переходящее в рукоять, и легкий, почти незаметный изгиб. А может..
Повинуясь внезапному импульсу, Гарри шагнул вбок, одновременно делая вращательное движение кистью с мечом, а дальше тело и руки будто «вспомнили» сами. Маленькая комната, которую семья Уизли выделила Гарри, наполнилась свистом и шорохом — почти двухметровый меч в ножнах, крутясь, послушно перетек из руки в руку, очертив защитный круг вокруг владельца.
- Как интересно, - Гарри изумленно уставился на свои занывшие с непривычки кисти рук. Занимаясь несколько лет квиддичем, он думал, что находится в хорошей физической форме. В принципе, так оно и было, но полеты на метле и бой на шестах, оказалось, все же несколько разные вещи.
- Надо будет попрактиковаться где-нибудь. Наедине, — тихо произнес Поттер. - И пока ничего не говорить друзьям.
За те несколько недель до отъезда в школу он успел многому научиться. Пряча клинок в тюке с метлой, Гарри уходил подальше от Норы в облюбованный глухой уголок и просто брал меч в руки и позволял ему «вести себя». Это даже не было похоже на учебу, скорее на восстановление некогда утраченных навыков, словно Поттер все это уже когда-то знал, но просто подзабыл. Владение мечом. Мечом в ножнах, как шестом. Просто руками и ногами. Сначала «вспоминало» тело, а потом умение закреплялось в памяти.
По вечерам Гарри лежал в кровати, прислушиваясь к нытью натруженных мышц, связок и суставов, и размышлял. Похоже, все знания, накопленные мечом из поглощенных им человеческих душ, понемногу начали «просачиваться» к новому хозяину. Возьмите стакан с водой, плотно накройте его листом бумаги и переверните. Сначала вода пропитает бумагу, а потом начнет сочиться каплями, все больше и больше.
И при мысли, что те умения, что он постигает сейчас, это только «первые капли», у Гарри холодело в животе от смеси страха и предвкушения.
Вот что его волновало, так это появившаяся резкая агрессивная реакция на все внезапное. Например, никто не заметил, каких трудов Гарри стоило сдержаться, когда один из близнецов Уизли в шутку хлопнул его по спине за обедом. Даже сам Поттер испугался, он буквально видел, как с разворота вгоняет столовый нож Фреду под кадык. С тех пор он предпочитал садиться спиной к стене. И усилил самоконтроль.

Он вынырнул из воспоминаний и приоткрыл глаза. В купе ничего не изменилось — Гермиона сидела, уткнувшись носом в книжку, а Рон листал каталог, что-то подсчитывая на полях.
Как ни странно, за всю поездку до Хогвартса, Малфой так и не появился — и это обстоятельство не могло не насторожить трио. Не заметили они слизеринца и когда выходили из поезда, хотя пропустить его было трудно. Мало того, его шкафоиды-телохранители явно тоже пребывали в растерянности, не найдя своего главаря, и с тупыми выражениями лиц топтались на перроне, озираясь по сторонам, не обращая внимания на мелкий моросящий дождь.
-Может, он внезапно решил уйти к Упивающимся и бросить Хогвартс? — с надеждой спросил Рон.
-Сомневаюсь, - скептически покачала головой Гермиона. — Малфои скрытны и осторожны, так что вряд ли бы он совершил такой опрометчивый поступок, тем более помня ошибку своего отца. Драко — прикрытие для семейства Малфоев, гарантия того, что их имущество не будет конфисковано: наверняка Люциус уже давно перевёл всё на его имя — на тот случай, если планы Тёмного Лорда снова потерпят крах. Видимо, младшего Малфоя что-то задержало… или кто-то…
-Да Упивающийся он, любому ясно! С его-то семейкой! — презрительно фыркнул Гарри. — И хватит о Малфое — разве нет других, более приятных тем для разговора?
-Конечно, есть! Например подготовка к П.А.У.К., - оживилась Гермиона. — Мы сдаём его только в следующем году — но начинать заниматься надо уже сейчас…
-Х-м-м, возможно тема Малфоя была не так уж и плоха, - задумчиво протянул Рон, и Гарри согласно кивнул.
В Большом зале слизеринца тоже не было — что уже не удивляло. Зато гриффиндорцы увидели Люпина — и, догадавшись, что он снова стал учителем по ЗОТИ, очень обрадовались. Похоже, сам Люпин был рад этому ничуть не меньше их самих, особенно сейчас, встретив тёплый приём учеников — не всех, правда, но гораздо большей их части, помнившей его как хорошего учителя и приятного человека и старавшейся не думать о его личине оборотня. В конце концов, аконитово зелье позволяло ему контролировать себя в полнолуние, так что ученикам с его стороны опасность не грозила. Кстати, о зельях…
Гарри внимательно оглядел учительский стол, но не обнаружил там своего самого ненавистного преподавателя — Снейпа, который уже должен был вернуться из Румынии. «Значит, и в самом деле сейчас сбор Упивающихся — поэтому-то и Малфой исчез», - подумал Гарри, вспомнив о том, что Снейп шпионил за Тёмным Лордом для Дамблдора.
-А где Снейп? — негромко спросил Рон.
-Там же, где и Малфой, - занятый своими мыслями отозвался Гарри.
Он снова обвёл взглядом учителей. Внимание его приковал один незнакомец — довольно молодой, лет тридцати с небольшим хвостиком, хорошо сложенный, высокий, худощавый, немного бледный, с чёрными блестящими волосами до плеч. Чертами лица, острыми и резкими, он чем-то напоминал хищную птицу; пронзительные чёрные глаза усиливали сходство. Чем-то он был знаком Гарри… может, кто-то из Ордена Феникса? Странно, что остальные учителя посматривали на него с недоверием и любопытством, а он, казалось, совершенно не замечал их взглядов, погружённый в собственные мысли.
В это время МакГонагалл ввела в зал первоклашек, и Гарри оторвался от созерцания незнакомца, сосредоточив внимание на сортировке. Она длилась очень долго из-за того, что детей было гораздо больше, чем обычно. В общей сложности большинство попало в Слизерин — но Гарри не был так уж удивлён этим: в конце концов, каждый в тяжёлое время пытается выжить, как может, а Вольдеморт явно покровительствовал слизеринцам, так что они были бы заранее предупреждены о надвигающейся опасности.
Странно, что Дамблдор так и не представил того, незнакомого учителя — быть может, это и вовсе не был учитель, а кто-то из союзников Дамблдора, приехавший увидеться с директором и решивший задержаться, чтобы посмотреть на церемонию сортировки?
После ужина Рон с Гермионой, как и положено старостам, повели первокурсников в башню, а Гарри отстал от них — он хотел поговорить с Люпином, расспросить его об Ордене Феникса; Уизли, хоть и состояли в нём, никогда даже словом не упоминали Орден, и это молчание раздражало Гарри.
Заметив, что профессор уходит, он быстро начал пробираться к выходу вслед за ним; выйдя, свернул в один из полутёмных коридоров — и внезапно с силой налетел на кого-то, чуть не упав: неизвестный стоял на ногах неколебимо, как скала, и даже не шелохнулся при столкновении, хотя вес у Гарри был немалый. Сконфуженно пробормотав: «Извините!», Гарри поднял голову — и понял, что врезался в того самого незнакомца. Везёт, ничего не скажешь.
-Ваши очки плохо вам служат, Поттер? — раздражённо прорычал Снейп. — Так смените их на более сильные! Или же я настолько незначителен, что вы меня даже не заметили?
-Какого чер..?! — начал Гарри, сжав кулаки, но потом вдруг осознал: ЭТО — СНЕЙП?! Не может быть! Хотя теперь, услышав этот презрительный голос, источающий ядовитый сарказм, Гарри без труда смог распознать в незнакомце профессора алхимии — только что же с ним случилось, что он так неузнаваемо изменился?
-Десять баллов с Гриффиндора, - сухой голос вернул его на землю. — Ах да… ведь у вас ещё нет ни одного очка… Что ж, сниму эти баллы потом. Запомните, Поттер: из-за вашей феноменальной неуклюжести ваш факультет потерял десять баллов ещё до первого урока. Своеобразный рекорд. Поздравляю. Ничего иного я от вас и не ожидал.
Снейп, сделав несколько шагов, исчез, растворившись во мраке коридора, и Гарри мысленно взвыл: ну угораздило же его столкнуться именно со Снейпом! Не с Дамблдором, не с МакГонагалл или Флитвиком — именно с этим мерзким, скользким типом… И Люпин ушёл… придётся возвращаться ни с чем. Хорошо ещё, что он догадался заранее узнать у Гермионы пароль — а то так бы и пришлось торчать всю ночь возле портрета Толстой Тёти. Да-а, как бы ни изменился Снейп внешне, внутри он остался всё такой же сволочью.
Раздражённый, Гарри ввалился в гриффиндорскую гостиную, досадливо пнув стул, оказавшийся у него на дороге. Увидев его состояние, Рон понимающе кивнул:
-Проблемы?
-Снейп, - лаконично ответил Гарри.
-Сколько? — естественно, обойтись без снятия баллов с Гарри Снейп просто не мог.
-Десять.
-Ну, это ещё не страшно, - жизнерадостно заметил Рон. — А где ты нашёл этого хмыря? Его же не было за ужином!
-Был, - хмуро отозвался Гарри. — Видел того мужика, что сидел за столом рядом с Люпином?
-Такого высокого и бледного? Видел. А что?… - внезапно лицо Рона вытянулось. — Это что — был Снейп?!
-Угу, - мрачно кивнул Гарри.
Рон ошарашено присвистнул.
-Ни фига себе! Я его и не узнал! А с чего это он вдруг стал таким?
-Без понятия — да и мне по барабану. На сегодня дозу Снейпа я уже получил. Я пошёл спать, - заявил Гарри.
-Давай, валяй, - отозвался Рон.
Сам он собирался ещё немного посидеть у камина — этот день был довольно прохладным, да ещё и дождливым, так что Рон продрог до костей и всё никак не мог согреться.
Когда Гарри уже поднимался по лестнице, он услышал задумчивый голос друга:
-Знаешь, что я думаю, Гарри? У него появилась баба. К ней-то он и ездил в Румынию. Больше никакие более-менее подходящие объяснения в голову не приходят.
-Может, - меланхолично согласился тот. — Но он как был подонком, так подонком и остался.
-По-настоящему изменить Снейпа сможет лишь одна женщина в мире, - фыркнул Рон. — Могила.

На следующее утро, за завтраком, Гарри взглянул на слизеринский стол и с разочарованием обнаружил там Малфоя, совершенно невозмутимо поглощавшего еду. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Малфой вскинул голову — и серые глаза встретились с изумрудно-зелёными. Презрительная гримаса исказила черты лица слизеринца; Гарри тоже почувствовал неприятное ощущение, всякий раз возникающее у него при виде Малфоя.
-Явился, не запылился, - раздражённо проворчал Рон, тоже заметивший блондина. — А я-то уже надеялся…
-Рон, ты обращаешь на него слишком много внимания, - поморщилась Гермиона. — Оставь его в покое.
Презрительно фыркнув, Рон отвернулся от слизеринского стола и принялся за еду.
Во время завтрака пришло их расписание уроков — и настроение гриффиндорцев резко упало:
-Хорошенькое начало года: сразу сдвоенные зелья, и в этом году опять со Слизерином! — охнул Гарри.
-Зато потом — урок у Флитвика, - пожала плечами Гермиона.
-Слабое утешение, - печально вздохнул Рон.
-Кстати о зельях, - нахмурилась Гермиона, - а где Снейп?
Гарри и Рон торжествующе переглянулись и показали в сторону учительского стола. Гермиона непонимающе взглянула туда — и в изумлении приоткрыла рот:
-Не может быть! — выдохнула она. — Я его вчера даже не узнала! Как он изменился!
-Не обольщайся насчёт изменений: он вчера уже успел снять с Гриффиндора десять баллов, - хмуро произнёс Рон.
–Я с ним случайно столкнулся в коридоре, - мрачно пояснил Гарри.
-Жаль, - протянула Гермиона, - десять баллов — это многовато. Ладно, доедайте и идём: на урок Снейпа лучше не опаздывать.
Они шли по мрачному коридору подземелья в сторону кабинета алхимии, когда, завернув за угол, увидели впереди высокую фигуру; длинные, переливающиеся в тусклом свете факелов платиновые волосы не оставляли сомнения, кому она принадлежала. Как ни странно, в этот раз рядом с Малфоем опять не было ни Крэбба, ни Гойла. Их заменило какое-то непонятное пушистое существо изумрудно-зелёного цвета; его задние лапы были гораздо длиннее передних, и оно смешно прыгало по каменному полу, точно кенгуру.
Услышав у себя за спиной шаги, Малфой резко обернулся и, узнав гриффиндорцев, прищурил глаза и крепче сжал в руке трость. Почувствовав его недовольство, существо тоже нахмурилось — но на его симпатичной мохнатой мордашке с огромными синими глазами это выражение смотрелось забавно, а не грозно.
-Вам не надоело ходить за мной по пятам? — ледяным тоном осведомился слизеринец. Конечно, он не мог не понимать, что их встреча случайна, - но, если быть честными, Малфои вообще-то никогда не отличались особой справедливостью.
-Малфой, во-первых, хочу тебя разочаровать — Вселенная крутится не вокруг тебя, и ты нам, в общем-то, без надобности. А во-вторых, тебе стоит начать носить на спине табличку с именем — ты стал точной копией своего папочки, вас почти не различить, - процедил Гарри.
-Может ты, Поттер, и станешь стыдиться своего сходства с родителями — но для меня твои слова стали лучшим комплиментом, - серые глаза холодно смерили взглядом троицу. — Как факт умственного превосходства Малфоев над Поттерами могу заметить элементарную вещь: мой отец жив, а твой — мёртв, - слова слизеринца ужалили Гарри в сердце, словно стрела. — И его смерть была глупой: пойти против Вольдеморта — и ради чего? Всё равно его вмешательство ничего не изменило.
С губ Гарри уже были готово сорваться «Да что ты знаешь о смерти моего отца, ничтожество?! Ты ничего не знаешь!! И лучше погибнуть, как мой отец, чем жить как твой и прятаться, как крыса!» но он успел вовремя прикусить язык. Однако, сдержав фразу, Гарри не успел сдержать вспышку ярости. Все, что он желал в тот миг, - стереть холодную усмешку с этого невозмутимого лица, заставить слизеринца подавиться собственными словами… Выхватить палочку стало для Гарри делом секунды.
-Ступенфай!! — яркая красная вспышка разрезала полумрак коридора, рванувшись к Малфою — и навстречу лучу взметнулась тонкая трость из чёрного дерева; глаза дракона яростно сверкнули, когда магия столкнулась с серебром, и луч Ошеломителя отразился, рикошетом ударив по стене и растворившись в ней.
В то же самое мгновение изумрудное существо кинулось вперёд; раздался негромкий хлопок… Что-то огромное и чёрное скользнуло к гриффиндорцам, слившись в размытую тень — и в грудь Гарри ударили две огромные тяжёлые лапы, опрокинув его наземь. От неожиданности он пропустил удар, но, отлетев, мягко перекатился через плечо и замер, припав на одно колено и выставив вперед готовую плюнуть заклинанием палочку.
В безмолвном оцепенении, охватившем всех, Гарри увидел готовую к прыжку гигантскую собаку с горящими адским пламенем глазами и чудовищной длины клыками; размером псина была с пони, не меньше. Глухое утробное рычание вырвалось из пасти монстра; в любую секунду он был готов преодолеть разделявшие их с Поттером метры и вонзить клыки в шею того, кто посмел напасть на его Хозяина — пусть даже это был Гарри, которого чудище хорошо помнило и даже по-своему любило.
-Sshaassh, Hessessielii! — властный голос Малфоя удержал вризрака. — Heidass naueth saahess.
Подчинившись команде, Эссессили подошел к Драко, и Гарри, в свою очередь медленно встал на ноги. Рон с Гермионой стояли не двигаясь, одновременно направив палочки на вризрака. Малфой негромко присвистнул — и радостно взвизгнув, Эсси бросился к нему. Слизеринец небрежно потрепал его по загривку и оставил руку лежать на спине зверя.
Холодные серые глаза бесстрастно изучали стоящих перед ним гриффиндорцев — и внезапно те почувствовали грозную силу, исходящую от Малфоя, неведомую и опасную.
Но, наткнувшись на взгляд Гарри, которым тот исподлобья сверлил слизеринца и его жуткую псину, Драко будто услышал звон скрестившихся клинков. Зеленые глаза Поттера словно бы залились темной дымкой, расплывшейся, как чернила в воде. Малфой моргнул, и наваждение исчезло.
-В следующий раз хорошенько подумай, прежде чем нападать на меня, Поттер, - Драко растягивал слова, с неторопливостью человека, уверенного в своём могуществе. — В отличие от тебя, я всегда думаю о своей защите, - он указал тростью на шрам Гарри, - потому что не надеюсь, что кто-либо отдаст жизнь за меня.
- Хорошо, Малфой, - ответил Гарри, безмятежно улыбаясь, но в его глазах так и остался пугающий ледок, прикрывавший некие жуткие глубины. — В следующий раз я нападу по-другому.
-Вряд ли найдутся дураки, что умрут за тебя - еле слышно пробормотал Рон.
-Будь уверен, Уизли - найдутся, - Малфой снова погладил Эссессили по холке и тот, воспользовавшись этим, начал облизывать его пальцы, помахивая хвостом и радостно урча. — Просто есть те, чью жертву я не приму.

Вслед за этим странным высказыванием Малфой развернулся и невозмутимо, как будто ничего не случилось, продолжил свой путь к кабинету Снейпа. Но на самом деле некая «инакость» Поттера его слегка удивила, и отложилась в памяти.
Гриффиндорцы проводили его настороженными взглядами. Лишь сейчас они заметили, насколько изменился Малфой — не только внешне, нет — со слизеринцем произошли внутренние изменения. В его голосе и жестах появилась властность, сознание своей силы, уверенность в себе, не имеющие ничего общего с прежней наглостью и знанием о собственной безнаказанности; нечеловечески хищная грация Малфоя одновременно пугала и завораживала, а презрение в серо-стальных глазах сменилось арктическим холодом — хотя прежнее выражение нет-нет, да и мелькало в них. Ему больше не нужны были телохранители — он был силой сам по себе, и мало кто по доброй воле решил бы перейти ему дорогу.
-Что это была за зверюга? — слабым голосом спросил Рон.
-Я не знаю, - медленно отозвалась Гермиона, - но обязательно выясню. Гарри, как ты? Оно тебя не укусило?
-А? Что? Нет, не успело, - вопросы друзей прервали ход размышлений Гарри. — «Это надо же было так по дурацки пропустить удар какой-то твари! А белобрысый-то стал непрост, ой непрост.. С чего бы это?» — Но если бы Малфой не отозвал его…
-…то попал бы к аврорам — за содержание смертельно опасных животных, - продолжил Рон. — А уж на Малфоев там давно точат зубы…
«Если бы Малфой не отозвал его, то мне пришлось бы ради самозащиты нарушить конспирацию и удивить раньше времени не только вас, но и Малфоя тоже, а это пока не входит в мои планы» - про себя сказал Гарри свой вариант дальнейшего развития событий.
-Нет, его остановило что-то другое, - тихо сказала Гермиона. — Вы не заметили выражения его глаз, когда пёс кинулся на Гарри?
-Извини, Герм, я был немного занят в тот момент, - сарказму в голосе Гарри мог бы позавидовать даже Снейп. — Внутренние переживания Малфоя волновали меня меньше всего.
-Ну и что это было за выражение? — вяло поинтересовался Рон.
-Может, конечно, мне и показалось, но на секунду… в них промелькнула жалость, - казалось, Гермиона сама поражалась тому, что только что произнесла.
- Жалость??? — поразился Гарри. — Ко мне? Хмпф.. Премного благодарен, вот только жалости мне от этого хорька и не хватало. И вообще, как такое..
Трое гриффиндорцев, разговаривая, шли по коридору и завернули за угол. И Гарри, повернувшись к Гермионе, вновь на кого-то налетел. Но на этот раз это был не профессор Снейп.
- Ты че, Поттер, вконец ослеп? — раздался грубый голос Гойла. — Или, может, тебе очки протереть?
- Гы! — продолжил его вечный спутник Крэбб. — Давай я ему их протру! Кулаком!
Сначала высокомерный Малфой, потом его дурная псина, затем глупо пропущенный удар, а теперь еще и эти два дуболома.. Это было последней каплей.
- Слушай ты, безмозглое животное, - начал Гарри. Гнев пузырями вскипал в нем и настойчиво требовал выхода. — Еще одно слово из твоей пасти — и ты точно не попадешь на урок зельеварения. Да и вообще, зачем тебе учиться, Крэбб? В твоей маленькой башке уже достаточно знаний, чтобы лизать ботинки Малфою, верно?
Рон с Гермионой дружно охнули от этой тирады - Гарри откровенно провоцировал амбала-слизеринца на драку. И тот не разочаровал Поттера. Как только привыкший издеваться над другими Крэбб осознал, что издеваются уже на ним, у него пропал дар речи. Ему угрожают! И, главное, кто?! Этот долговязый мозгляк Поттер! Такое спускать было нельзя, и Винсент без слов заехал наглому гриффиндорцу правой в ухо. Вернее, хотел заехать.
Время замедлилось для Гарри, в сознании уже привычно кольнула ледяная игла, растаяла и растеклась холодом з_н_а_н_и_я.
Раз — и правая рука Гарри, свободно висящая вдоль тела, сложилась в кулак с выставленной вперед, как шип, фалангой среднего пальца. Два - уклоняясь от летящего ему в голову удара, он согнул ноги в коленях, одновременно подтягивая руку на уровень пояса. И три - вложив в удар вес тела и всю накопившуюся злобу, Поттер с проворотом вбил кулак в солнечное сплетение Крэбба.
Время вновь пошло своим ходом. Раздался глухой, плотный удар, воздух с хрипом вылетел из легких слизеринца, и он сложился почти пополам, что при тучной фигуре малфоева «телохранителя» было вообще-то чудом. Его глаза выкатились настолько, что, казалось, сейчас вывалятся из орбит, он с непониманием секунду смотрел на Гарри, а потом изо рта Винсента потянулась струйка слюны, взгляд помутнел, глаза закатились под лоб и Крэбб, потеряв сознание, осел на пол.
Все трое, Рон, Гермиона и Гойл вытаращились на Гарри не хуже вырубленного Крэбба.
- Ах ты.. — Грегори первым пришел в себя и, сжав кулаки, сделал шаг вперед, но тут же замер, наткнувшись на взгляд Поттера. В глазах Гарри горела ненависть, недвусмысленное обещание «Еще один шаг — и ты ляжешь рядом», и еще что-то такое, отчего Гойл тут же раздумал нападать. И вообще — иметь какие-либо дела с Поттером. Он отступил и наклонился над Крэббом, пытаясь привести его в сознание.
- Пошли быстрее! Не хватало еще опоздать на урок к Снейпу! Или чтоб он нас здесь застукал. — Поттер подхватил под локти своих онемевших от изумления друзей и поволок их дальше по коридору.
Чувствовал себя он просто прекрасно.

// В этой главе я объединил аж четыре главы оригинального «Нового начала» (если быть точными то 4, 5 , 6 и 7) практически без изменений, так как они состоят, в основном, из воспоминаний Малфоя о Валькери и т.д. Решайте сами - читать, или сразу переходить к главе 10, где «альтернативность» более ярко выражена.//

Глава 8.

Драко быстро, не оглядываясь, шёл по коридору, так что Эсси пока не преаращался обратно, не уверенный, что в своём истинном обличье сможет поспеть за Хозяином. В душе слизеринца кипела настоящая буря, но внешне ничто не выдавало его внутренних колебаний.
Ведь он же ненавидел Поттера! Всю жизнь ненавидел, и сейчас ненавидит! С какой радостью и мстительным удовлетворением он наблюдал бы, как этот чёртов гриффиндорец, вечно переходящий ему дорогу, корчился бы в агонии под насылаемым на него Круциатусом!
И еще он как-то умудрился вывернуться из-под Эсси, хотя вризрак явно хотел прижать его к полу, да и взгляд у него был какой-то странный..
А между тем что-то заставило его, Драко Малфоя, отозвать Эссессили, хотя зверь уже готовился разорвать Поттера. И вовсе не страх за себя или за Эсси: теперь Драко уже не боялся авроров — ему в этом мире практически нечего было терять.
Просто этот мерзкий гриффиндорец в течение целого полугода был его напарником; бок о бок сражались они с Уничтожителями, спасая и этот мир, и десятки других. Тогда, на стене Хогвартса, из последних сил отбиваясь от бесчисленных орд врагов, они доверяли друг другу — и Драко не мог забыть этого. Забыл Поттер — но не он. И жалость заставила его приказать Эссессили отойти — жалость оттого, что Пиро’сар исчез, затерялся в запутанных лабиринтах времени; что никогда Огненный не вернётся в Ашкелон, не увидит прекрасный мир Лоно Хара, не устроит шутливую перепалку с молодым Вольдемортом, не вспомнит Валькери…
Валькери.
Хаос, как же ему плохо, когда её нет рядом! Драко не видел её лишь несколько часов — а ему уже казалось, что прошли годы. Как он сможет продержаться до каникул и не сойти с ума — неизвестно. Не прикоснуться к ней, не ощутить слабый терпкий аромат цветов и пряностей, не услышать её мягкий, бархатный голос… Единственное, что будет его поддерживать, - воспоминания.
Например, её приезд в Малфой-Мэнор, для знакомства с его родителями. Да-да, родителями — Люциус тоже был там, ведь Нарцисса не позволила аврорам остаться в особняке — хотя неприятного обыска после ареста Малфоя-старшего избежать не удалось. Но, разумеется, министерские мало что нашли: Малфои умеют надёжно прятать то, что может очернить их. Несколько черномагических книг, хоть и запрещённых, и парочки несерьёзных атрибутов некромантии в счёт не идут — их специально прятали не так надёжно, дабы отвести глаза аврорам.
А после обыска… конечно, за кружаной сетью особняка неусыпно следили, да и вокруг всё время крутился кто-нибудь из министерских, выискивая и вынюхивая, но Люциус был настороже и не высовывался, так что никто даже не догадывался о том, что в Малфой-Мэнор живёт разыскиваемый властями сразу нескольких стран Упивающийся Смертью. Ну а если авроры внезапно нагрянули бы… что ж, густая сеть подземных ходов помогла бы Люциусу уйти незамеченным.
Чету Малфоев поразило внезапное исчезновение сына — утром третьего июня его не оказалось в особняке, и никто не мог указать, куда он мог направиться, хотя выйти, минуя все ловушки и опознавательные заклинания и ни разу не засветиться было просто невозможно, даже для того, кто знал их месторасположение назубок. Исчезновение было тем более странным, что раньше Драко не мог и чихнуть без дозволения отца, которого боготворил и одновременно боялся.
Но настоящим ударом оказалось его возвращение, произошедшее спустя три дня после его ухода, причём опять было неясно, как Драко смог пробраться обратно, снова минуя заклинания. Просто шестого июня он как ни в чём не бывало вошёл в кабинет к отцу и сообщил опешившему от неожиданности Люциусу:
-Я женюсь, отец.
Последовавшая за этим заявлением гробовая тишина была в сотни раз ужаснее самого дикого крика и скандала.
-Мило, - в голосе Люциуса звучал неприкрытый сарказм. — Я растроган. И как я должен отреагировать на твоё заявление?
-Можешь порадоваться за меня, - в голосе Драко не было и тени насмешки, и Люциуса это насторожило. Ведь не мог же его сын, так похожий на него самого, потерять голову от страсти?
-Я серьёзно, отец. Сегодня вечером она приедет, чтобы познакомиться с вами.
-Спасибо, что поставил нас в известность, - сарказм превратился в яд. — Только позволь уточнить одну вещь: кто её пригласил? Я не мог этого сделать, Нарцисса тоже.
-Её пригласил я, - странно, такого холода в голосе сына Люциус не слышал никогда. Это опасно. Бунт надо гасить в самом начале, а с Драко явно произошло что-то, что Люциус упустил. Эту оплошность необходимо исправить.
-И кто же дал тебе такое право? — высокомерно осведомился старший Малфой.
-Я подумал, что вам будет интересно увидеть ту, кто станет женой вашего единственного сына.
Терпение Люциуса лопнуло, и он медленно поднялся из-за стола и подошёл к сыну. Но подойдя, он с неудовольствием заметил, что тот ничуть не ниже его самого, и больше он не может смотреть на Драко сверху вниз. Это стало очень неприятным открытием, но не остановило старшего Малфоя в его намерениях.
Рука в тонкой чёрной перчатке взметнулась вверх, готовясь дать пощёчину дерзкому бунтовщику — но впервые тот не дрогнул, не отвёл взгляд, не съёжился в ожидании удара. Занесённую руку Люциуса перехватила рука его сына — мягко, но уверенно.
-Не надо, отец, - непреклонность во взгляде Драко немного испугала Люциуса, сразу почувствовавшего, что его сын стал сильнее, чем он сам, а главное, что страх, испытываемый к отцу, главное оружие Люциуса в воспитании сына, исчез.
-Ты сошёл с ума, Драко, - негромко и с расстановкой произнёс Малфой-старший. — Это бунт, и я не потерплю подобного.
-Это не бунт, отец, - так же тихо ответил Драко. — Это революция. Прости, но я не могу иначе.
Он выпустил руку отца, чувствуя, что больше тот не попытается ударить его — и зная, что сейчас Люциус испробует другое средство…
-Империо! — такой метод Люциус не любил и использовал лишь в крайних случаях. — С девчонкой я разберусь. Сейчас ты забудешь всё, что говорил, и будешь вести себя так, как раньше.
-Не могу, - медленно покачал головой Драко, стряхивая заклятье — это оказалось немного сложнее, чем он думал, хоть Валькери с Вольдемортом и научили его противостоять подобным чарам, — возможно потому, что накладывал их близкий человек. — Это моё решение, и я не стану менять его, даже если ты используешь пыточное проклятье.
Люциус не мог поверить в своё поражение, не хотел верить… Но Драко шагнул к нему и, глядя прямо в глаза, чётко произнёс:
-Валькери Дракула будет моей женой, даже если вы с мамой будете против. Я не хочу идти против вашей воли, но если будет необходимо, я сделаю это без колебаний.
И Люциус сдался. Сдался под натиском той силы и уверенности, что шла от его сына. Достойного наследника Малфоев.
-Позови мать, а сам скройся с моих глаз до тех пор, пока я тебя не позову, - приказал Люциус.
Улыбка тронула губы Драко, и в ней не было торжества победителя — лишь радость за то, что отец смог переступить через себя и принять решение своего сына.
-Спасибо, - одними губами прошептал Драко и неслышно выскользнул из кабинета.
Люциус проводил его взглядом, а потом сел в кресло и устало прикрыл глаза. Им с Нарциссой предстоял долгий разговор…

Валькери должна была прибыть в пять часов вечера, и все члены семьи Малфоев ждали её — один с нетерпением, другая с недоверием и осторожностью, третий с мрачным скептицизмом.
-Как она появится здесь? — холодно осведомился Люциус.
-Не знаю, - Драко сделал неопределённое движение плечами.
-И как она, по-твоему, минует защитные чары? — в голосе Люциуса промелькнуло презрение.
-Так же, как и я, - рассеянно отозвался Драко, словно бы прислушиваясь к своим мыслям.
-Кстати, объяснишь, как тебе это удалось… - начал Люциус, но Драко внезапно радостно встрепенулся:
-Она здесь!
И, не спрашивая разрешения, быстро выскользнул из комнаты, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.
Как только он ушёл, Люциус и Нарцисса переглянулись и подошли к окну, выходящему на главные двери замка и мощёный двор перед ними.
Увиденная картина заставила их на мгновение замереть. Посреди двора стоял чёрный конь, горящий ярким пламенем; лишь потом стало заметно, что просто его грива, хвост и могучие крылья состоят из языков огня, вспыхивавших при малейшем движении коня.
На спине монстра, горделиво выпрямившись, восседала девушка в тёмно-зелёном костюме, состоящем из лёгкой облегающей куртки и штанов, заправленных в высокие сапоги из мягкой чёрной кожи; поверх костюма был небрежно накинут чёрный атласный плащ… какой-то странный… Мерлин, да это же её волосы!
Драко тем временем вышел встречать её и, подойдя, предложил ей руку, чтобы помочь слезть с лошади, однако она отклонила его помощь ласковым, но решительным жестом, и легким движением, полным змеиной грации, соскочила со спины коня — ни намёка на седло или поводья не было. Только теперь стало видно, что она на самом деле небольшого роста — Драко был почти на целую голову выше её. Девушка что-то сказала коню, и он, кивнув, расправил крылья и взмыл в воздух, превратившись в огромный язык пламени, вскоре скрывшийся вдали.
Драко галантным жестом протянул ей руку и, улыбнувшись, она положила свою изящную кисть на его. Вместе они направились к входу, и Люциус с Нарциссой тихо, чтобы не быть замеченными, отошли от окна, готовясь встретить гостью.
-У вас красиво, - задумчиво сказала Валькери, оглядывая главный холл особняка. — Но… холодно. Здесь любят скрывать чувства и мысли.
-Малфои всегда были сдержанны, - отозвался Драко. — Идём. Мои родители ждут тебя…
-Тебе сильно влетело? — Пэнтекуин улыбалась, но в её голосе мелькнуло сочувствие и тревога.
-Ничего, - Драко успокаивающе подмигнул, - бывало и хуже.
Люциус и Нарцисса ждали их в парадной гостиной. Под их откровенно оценивающими взглядами Валькери стало немного не по себе, но ничто не выдало её смущения.
-Добрый вечер, мистер и миссис Малфой, - с лёгкой — одними губами — улыбкой произнесла Пэнтекуин.
«А у неё приятный голос», - отметил про себя Люциус. — «И сама недурна… очень даже… а вот ростом немного не вышла».
-Герцогиня Дракула, - взяв Валькери за руку, Малфой-старший мягко коснулся губами нежной кожи. — Не будет ли бестактностью поинтересоваться, почему герцогиня? Ведь Влад Дракула был графом, если не ошибаюсь.
-Не ошибаетесь. Однако за тысячу лет в нашем роду заключилось столько браков, что количество титулов возросло до невообразимых размеров, а потому мы просто выбрали наиболее высокий, - мягко ответила Валькери, хотя прекрасно понимала, что Люциус и так догадался об этом, и просто хотел услышать её ответ.
Приветствуя Нарциссу, Валькери сделала реверанс, причём настолько изящно и естественно, что на мгновение показалось, будто на ней не костюм для верховой езды, а по меньшей мере бальное платье. Люциус сразу оценил это, почувствовав аристократическое воспитание — уроки леди Шилары не пропали совсем уж зря.
-Надеюсь видеть вас на ужине, миледи…
-Прошу вас, зовите меня Валькери, - попросила Пэнтекуин Малфоя-старшего.
-Как прикажете, - пленительно улыбнулся Люциус. — Ну а чтобы поставить нас в равные условия… называйте меня Люциус. Или Люций — как вам будет удобнее.
-Лучше Люциус, - губы Валькери дрогнули в ответной вежливой улыбке. — Моего отца зовут Люцифер, сокращённо Люци, поэтому я хочу избежать путаницы.
-Люцифер? Дьявол? Смело… - задумчиво произнёс Малфой-старший, а его глаза внимательно изучали девушку.
-Род Дракул всегда отличался смелостью, - в голосе девушки скользнул металл, на мгновение приоткрывший опасный клинок внутренней силы, скрытый в ножнах внешней красоты и хрупкости. Люциус это заметил, однако ничем не выдал своего наблюдения.
-Драко, проводи гостью в её комнату.
-Да, отец.
Выйдя из гостиной, Пэнтекуин облегчённо выдохнула и смущённо призналась Драко:
-Знаешь, такое ощущение, будто я — экспонат на выставке, и меня изучают через лупу. Неприятно.
-Я же тебе говорил, - отозвался Драко. — Ты сама настояла на знакомстве, не забывай. Малфои совсем не похожи на Дракул: вы какие-то… более открытые, естественные…
-Это плохо? — изогнула бровь Валькери.
-Конечно, нет! — рассмеялся Драко. — Ведь за это я и люблю тебя. Ну вот мы и пришли…
Комната была роскошной, как и всё в особняке, но и здесь чувствовался тот внутренний холод, сковывающий душу любого попадавшего в Малфой-Мэнор. Однако с появлением в ней Пэнтекуин холод, казалось, отступил, испугавшись той любви и жажды жизни, что переполняла девушку, и величественные, но бездушные покои стали как-то уютнее, роднее и ближе для Драко — ведь теперь здесь была Валькери.
Она подошла к окну и, отдёрнув тяжёлые шторы, позволив яркому солнечному свету залить комнату, оглядела окрестности. А здесь было на что посмотреть: огромный парк, ухоженный, с ровно подстриженными деревьями, пронизывался ровной, точно стрела, аллеей, ведущей к довольно большому озеру, такому глубокому, что вода казалась густо-чёрной, и даже блики солнца на её поверхности смотрелись как-то неестественно. От главной аллеи отходила другая, поменьше, ведущая к причудливо запутанному лабиринту из высокого, выше человеческого роста, кустарника. Симметрично ему, с другой стороны, возвышалась беседка в странном архитектурном стиле — классицизм, переплетающийся с элементами готики. Самые узкие аллеи пронизывали весь парк подобно жилкам огромного листа, перекрещиваясь между собой, уводя куда-то в глубину парка, позволяя затеряться среди густых деревьев.
Валькери замерла, со смутным восхищением созерцая представшую её взору картину, и Драко, подойдя сзади, обнял её и положил голову ей на плечо:
-Нравится? — его дыхание, чуть заметно шевельнув густые чёрные волосы, обожгло ухо девушки.
-Красиво, - кивнула Пэнтекуин, немного подавшись назад, чтобы прижаться к нему поближе. — Озеро просто завораживает. А купаться в нём можно?
-Вода ледяная, - с сожалением ответил Драко. — Причём всегда, даже летом. Слишком оно глубокое — не успевает прогреться.
Валькери повернула голову, встречаясь с ним взглядом, и в её глазах заплясали озорные чёртики — точь-в-точь как у её отца.
-Gaudeamus ditur, - игриво замурлыкала она начало старинной студенческой песни «Будем веселиться».
-Ты с ума сошла, - рассмеялся Драко. — Замёрзнешь!
-Посмотрим… - неопределённо отозвалась Валькери. — Кстати, посоветуй, что мне лучше надеть на ужин — ну, чтобы не оскорбить деликатных чувствиев твоих родителей?
-Ты восхитительна в любом виде, - заверил её тот. — Выбирай на свой вкус.
Он не спросил, где она возьмёт вещи, зная, что Высшая магия и на сей раз не подведёт Пэнтекуин

Ужин, по меркам Драко, прошёл как обычно — жутко нудно и искусственно-дружелюбно. Нарцисса большую часть времени молчала, предоставляя мужу вести разговор, давно привыкшая к немного унизительной роли красивой, но не слишком умной куклы подле своего блистательного супруга.
Люциус расспрашивал Валькери в основном о семье, связях, богатстве и положении в обществе — разумеется, не интересуясь впрямую, но ненавязчиво переводя разговор в интересующее его русло. Пэнтекуин отвечала вежливо, но сдержанно, и Люциусу мало что удалось узнать. Это его немного раздосадовало: раньше он всегда мог вытянуть нужную для него информацию из любого человека, а эта девушка вроде бы и отвечала на его вопросы, но так туманно, что лишь ещё больше запутывала Малфоя-старшего.
Странным было и то, что он смог найти очень мало информации о Дракулах — подозрительно мало. Даже из румынских источников он не смог почерпнуть чего-либо существенного. Словно бы их род просто растворился где-то, скрывшись от любопытных глаз. Единственные, о ком он смог узнать кое-что: Влад Дракула Первый, разумеется, но это была полулегендарная фигура, и большинство информации оказалось вымыслом — взять хотя бы такой слух, будто бы великий граф был убит каким-то монстром высотой с девятиэтажный дом — явная бредня.
Следующим известным лицом был Влад Дракула Третий — валашский господарь, из-за которого к фамилии Дракул добавилось прозвище Цепеш — Сажающий-на-кол, благодаря своей жестокости известный даже среди магглов; один из его потомков — Константин Дракула, румынский министр магии с 1756 по 1761 годы, но он был не такой уж значительной фигурой; затем Люцифер Дракула, основатель нескольких процветающих и поныне предприятий — по всей вероятности, прадед Валькери, судя по дате создания фирм; и, наконец, Пэнтекуин Дракула — нынешний владелец огромной индустриальной сети, разрастающейся с каждым годом. Но информация о владельцах корпорации Дракул хранилась за семью печатями — всё, что удалось узнать, это имя и титул; отказались сообщать даже дату вступления на пост директора. Это было очень странно и интригующе, не мог не признать Люциус, давший себе клятву разузнать всё поподробнее.
После ужина Малфой-старший предложил Валькери осмотреть дом, вызвавшись быть её провожатым, не обращая внимания на удивлённый взгляд сына. Показывая особняк, Люциус незаметно внимательно следил за девушкой — и чем дальше, тем сильнее становилось его изумление. В библиотеке Валькери очень заинтересовалась книгами по тёмной магии — и в то же время невзрачная книжечка о редких магических животных — светлых! — надолго завладела её вниманием.
Дальше: не обратив практически никакого внимания — в пределах допустимой вежливости — на фамильные драгоценности Малфоев, от которых были без ума все когда-либо появлявшиеся в замке гостьи, она долго и с видом знатока рассматривала старинное оружие, висевшее на стенах в том же зале.
Портреты членов семьи Малфоев она удостоила лишь одного взгляда — и внезапно замерла перед портретом немолодого мужчины лет сорока пяти, не слишком красивого — особенно для Малфоя — немного сутулого, одетого в мантию непонятного серовато-пыльного цвета. И сам он был какой-то непонятный, неясно-расплывчатый, незаметный, и рядом с другими Малфоями, гордыми и властными, смотрелся как совершенно чужой, случайно затесавшийся в среду аристократов. Единственное, что могло привлечь в нём внимание, - глаза. Тёмно-серые, точно грозовая туча, они были глубокими, и странная сила светилась в них, заставлявшая забыть о внешней непривлекательности их владельца.
-Роланд Малфой, - негромко прочитала Валькери надпись на раме портрета. — Конечно же, это он…
-Простите? — переспросил Люциус, не поняв.
-Наш общий предок, - пояснила девушка. — Роланд Малфой и Лорелея Дракула… Почему у нас нет его портрета? — вслух размышляла она.
-Потому что я — не Дракула, - голос Роланда, как и его глаза, был глубоким и завораживающим, вовсе не подходящим невзрачному облику. — Не пристало высшемагическому сквибу быть рядом с могущественными лонохарцами.
-Мой брат — сквиб, но это ничего не меняет, - возразила Валькери портрету. — Ты — иной, а значит — лонохарец. Не кровью и умениями, но — душой. Иначе Лорелея не избрала бы тебя.
Роланд Малфой печально улыбнулся в ответ и, видимо не желая продолжать неприятный для него разговор, снова умолк, замерев в неподвижности.
-Надо заказать Виэлу портрет Роланда, - задумчиво пробормотала Валькери. — У него хватит умения оживить его, не видя перед собой самого человека… Простите, Люциус, я заставила вас ждать.
-Я обещал вам показать замок, а значит, вы полностью располагаете моим временем, - галантно ответил Малфой-старший, про себя уже вспоминая, где в семейных архивах он может найти что-либо о Роланде Малфое. Вообще-то на этого предка обращали мало внимания: его непривлекательность невольно отталкивала всегда следивших за внешностью Малфоев, но Люциус не сомневался, что кое-что он узнать сможет. Значит, ещё и Лорелея Дракула… уже что-то…
Через некоторое время, предоставив Драко развлекать Пэнтекуин, Люциус поднялся в библиотеку и, рассмотрев генеалогическое древо, нашёл: «Роланд Малфой, 1345-1521». Да, возраст довольно почтенный даже для волшебника. Но почему сквиб? Если бы Роланд был сквибом, то он не был бы отмечен на древе… Ещё одна загадка.
Люциус прошептал пароль, и один из книжных шкафов отъехал в сторону, открывая проход в семейный архив. Без особого труда Люциус нашёл том, помеченный как «Роланд Малфой». Его приятно поразила толщина фолианта — раза в два больше по сравнению с остальными. Уж тут-то он найдёт много информации…
Сев в кресло, Люциус начал неспешно перелистывать страницы. Так, здесь неинтересно… родился… учился… Ага, вот! В самом низу страницы надпись: «13 мая 1371 года заключён брак с графиней Лорелеей Дракулой»
Малфой-старший нетерпеливо перелистнул, ища продолжение записи. На его лице отразилось изумление, смешанное с потрясением.
Страница была пуста.
Не желая верить своим глазам, Люциус перевернул ещё один лист, ещё… лихорадочно перелистал всю книгу. Бесполезно. Запись о бракосочетании была последней в томе. Заклинания, проявляющие скрытые надписи, тоже не помогли. И всё-таки здесь было что-то записано! Фолианты сшивались уже после смерти члена семьи, и пустых страниц в них не оставляли!
Люциус почувствовал, как с его губ сорвался нервный смешок. Вся информация о Дракулах была стёрта — отовсюду, даже из его собственной библиотеки.
-Дикость какая-то! — прошептал Малфой чуть дрожащим голосом. — Фантомы, а не люди!
Больше он не произнёс ни звука, но его напряжённую работу мысли и волнение можно было угадать по тому, как заблестели его серые глаза и как он нервно начал крутить на указательном пальце перстень с гербовой печатью.
Всё в порядке. Он не сходит с ума.
Ночью, как и всегда перед сном подойдя к окну и вдыхая свежий прохладный воздух, Люциус внезапно услышал негромкие голоса, доносившиеся сверху — то есть из комнаты Валькери — и невольно начал прислушиваться.
-Ты уверена? — Драко.
-Да, да! — нетерпеливый ответ Пэнтекуин.
-Тогда идём. Только тихо, чтобы никого не разбудить.
-Твои родители наверняка спят. Уже поздно.
-И всё-таки…
Голоса перестали быть слышны — видимо, их владельцы отошли от окна, но Люциусу было достаточно услышанного, чтобы пожелать разузнать, что происходит. Он быстро и бесшумно оделся, с некоторой неприязнью взглянул на безмятежно спящую жену, и подошёл к двери.
Через полминуты он уловил звук еле слышных шагов, и мысленно порадовался, что так и не постелил ковёр в коридоре — иначе он бы вообще ничего не услышал. Подождав ещё немного, он выскользнул из спальни и направился за Драко и Валькери. Они вышли из дома и направились по главной аллее — Люциус тоже, но следуя на расстоянии, предварительно наложив на себя скрывающие шаги чары, стараясь избегать открытых пространств, освещённых луной, и таясь в тени деревьев. Хотя в этом не было нужды — Валькери и Драко были слишком увлечены друг другом, чтобы заметить тень, неслышно скользящую позади них.
Наконец, они достигли озера, и Пэнтекуин, нагнувшись, коснулась воды кончиками пальцев — и тут же отдёрнула руку: ей показалось, что она коснулась раскалённого металла. Но затем она поняла, что вода, наоборот, такая ледяная, что прикосновение к ней обжигало кожу не хуже самого яростного пламени.
Драко с улыбкой наблюдал за ней.
-Я же говорил… - начал было он, заметив, как быстро Валькери убрала пальцы от воды.
Но он тут же осёкся, увидев, что девушка решительно скинула мантию, оставшись в изящном чёрном купальнике.
-Подержи-ка, - воспользовавшись тем, что Драко словно остолбенел, Пэнтекуин ловко повесила свою мантию ему на плечо, как на вешалку. От этого Драко вышел из транса:
-Куини, не вздумай!… - он метнулся вперёд, чтобы помешать девушке — и брызги ледяной воды окатили его с ног до головы.
Драко невольно отшатнулся, машинально призывая Силу, чтобы высушить свою одежду, и потрясённо уставился на Валькери, которая уже отплыла футов на пятьдесят от берега и, смеясь, звала Драко присоединиться.
Люциус был в шоке: вода в озере никогда не была теплее пяти градусов, и попытка искупаться неизменно приводила к почти мгновенной остановке сердца — примеры идиотов были — а между тем не было заметно, будто девушке хоть сколько-нибудь холодно. Но настоящее потрясение ещё ждало Люциуса впереди.
Его сын некоторое время стоял на берегу, восхищённо наблюдая за Валькери, а потом, шевельнув плечом, сбросил её мантию на землю и решительно направился к воде. У Люциуса мелькнула сумасшедшая мысль, что Драко сейчас тоже нырнёт — но реальность оказалась куда более удивительной: не замедляя шага, Малфой-младший ступил на поверхность озера и спокойно зашагал по воде, точно по дороге, направляясь в сторону Пэнтекуин.
Люциусу внезапно пришла в голову мысль, что недолгое соседство с дементорами всё-таки сказалось на его разуме. Он крепко зажмурился и вновь открыл глаза. Бесполезно. Всё осталось по-прежнему; только его сын уже добрался до Валькери, которая лукаво смотрела на него снизу вверх, чуть прищурившись, потому что блики лунного света, отражавшегося от воды, немного слепили её.
-Ну что, наперегонки — до того края озера и обратно? — предложила она.
Драко прикинул расстояние — получалось где-то четверть мили в один конец.
-Согласен, - кивнул он. — На что играем?
-На поцелуй, - улыбнулась девушка. — На счёт три: раз, два, три!…
Сорвавшись с места, Аква’сар помчался по ровной глади озера, и капельки воды, летевшие у него из-под ног, казались искрами, высекаемыми его каблуками из чёрного металла. Бежал он быстрее любого человека, однако Валькери не отставала, плывя рядом, подобно акуле разрезая воду, время от времени ныряя, чтобы уменьшить сопротивление, и выныривая спустя несколько секунд. Что удивительно, ни её руки, ни ноги почти не двигались — она плыла как дельфин или змея, изгибая тело и несясь вперёд с гигантской скоростью. Вскоре они вдвоём уже достигли другого берега, и, развернувшись, помчались обратно, причём никто из них по-прежнему не мог обогнать другого. Лишь в самом конце вперёд вырвался Драко — глубина озера у берега была слишком маленькой, чтобы позволить Валькери плыть дальше, и она отстала.
-Нечестно, - обиженно протянула девушка, выходя из воды.
-Конечно, - кивнул Драко. — Но ты проиграла. Так что платите, миледи.
В её глазах мелькнул шальной огонёк — но причину его Драко понял, когда было уже поздно: она прижалась к нему и ледяная вода, текущая по её телу, моментально промочила его одежду, отчего кожа тут же покрылась мурашками.
-Ух!… - только и успел выдохнуть Драко от неожиданности и холода.
Больше он ничего не смог произнести, потому что Валькери обняла его за шею, заставляя наклонить голову, и накрыла его губы своими. Постепенно Драко вновь согревался — никакая ледяная вода не могла остудить жар его тела, когда Валькери прижалась к нему ещё ближе, и он смог ощутить каждый изгиб её стройного тела, влажно поблёскивающего в серебристом лунном свете; когда её пальцы очутились в его волосах и мягко, но настойчиво потянули голову назад, а её горячие губы прильнули к открывшейся на горле мерно бьющейся голубоватой жилке, чувствуя, как постепенно меняется ритм её пульсации, становясь неровным и лихорадочным; когда его руки сомкнулись на её талии, притягивая ближе…
Люциус тихо попятился и, развернувшись, быстрыми шагами направился к дому — вуайеристом он не был никогда, и становиться им в свои сорок шесть лет отнюдь не собирался.
В итоге Люциус всё же дал согласие на брак — несмотря на ту ауру таинственности, что окружала семью Валькери, и те пугающие изменения, произошедшие с его сыном.
В конце-концов Пэнтекуин богата, знатна, умна и красива — это было очевидно — и Пэнси Паркинсон, которую уже, можно сказать, считали невестой Драко, явно проигрывала в сравнении с Валькери. Люциус знал по собственному опыту, что такое неумная жена, и не желал той же печальной участи своему единственному сыну. Но наибольшее влияние на его решение оказало внезапное событие, произошедшее на вторые сутки пребывания Пэнтекуин в Малфой-Мэнор.
Люциус работал в своём кабинете, как вдруг его предплечье обожгла резкая боль — и через пару мгновений перед ним материализовался сам Тёмный Лорд. От неожиданной чести Малфой опешил, но сумел совладать с собой и достойно принять гостя.
-Мой Лорд, - склонился Упивающийся в глубоком поклоне, - чем обязан столь высокой чести Вашего посещения?
-Мне нужен старинный фолиант, и он есть у тебя, - шипящий голос звучал негромко: Лорд знал, что каждое его слово будет услышано, и не трудился напрягать голосовые связки.
-Я к вашим услугам, мой Лорд. Что именно Вас интересует?
-Я пойму, когда увижу эту книгу, - в общем-то, большего объяснения Люциусу и не требовалось.
-Я проведу Вас в библиотеку, милорд, - дождавшись еле заметного утвердительного кивка, Люциус направился к дверям, но внезапно замер, вспомнив одно обстоятельство…
-В чём дело? — холодно поинтересовался Тёмный Лорд.
-Понимаете, милорд… - Малфой на мгновение замялся — …у нас в гостях девушка… и она не из Упивающихся… - пояснил Люциус. — Потомок Влада Дракулы…
-Валькери?!? — в голосе Лорда прозвучало изумление — неслыханная вещь!
-Да, милорд, - смиренно отозвался Люциус, про себя думая, откуда его господин может знать её.
-Я хочу её видеть, - немного нетерпеливо произнёс Тёмный Лорд.
-Слушаюсь, милорд. Мне позвать её?
-Нет, я сам пойду к ней. Где она?
-Должно быть, в гостиной, милорд, - почтительно ответил Люциус.
-Веди, - коротко приказал Лорд.
Вдвоём они спустились в гостиную; Валькери и в самом деле была там, вместе с Драко; они сидели рядом, тихо разговаривая; Драко что-то описывал, чертя на листе пергамента нечто похожее на замок, а Пэнтекуин внимательно слушала, задавала вопросы и изредка исправляла его чертежи, внося дополнительные штрихи или, наоборот, зачёркивая лишние. Услышав шаги, они синхронно подняли головы — и Валькери на мгновение замерла, увидев Тёмного Лорда.
-Вольдик? Тебя ещё авроры не забили ногами до смерти? — в голосе девушки прозвучали насмешливые нотки. Люциуса прошиб холодный пот, когда он увидел такое неуважение к Лорду. Чего доброго, отвечать за её слова придётся ему самому!
-Валькери! Кинжал наёмного убийцы не положил конец твоей тирании? — но Лорд, похоже, ничуть не был уязвлён таким обращением!
-Подлец! — восхищённо выдохнула Пэнтекуин.
-У меня был хороший учитель, - смиренно склонил голову Тёмный Лорд, но прищуренные алые глаза выдавали усмешку, не оставляя сомнений, кто именно являлся учителем.
Пару мгновений они молча созерцали друг друга — и внезапно Валькери, сорвавшись с места, кинулась на шею Вольдеморту с радостным воплем. Тот, зная её характер, уже был готов к подобному, и успел подхватить девушку в воздухе, не дожидаясь, пока она собьёт его на пол.
-Здорово, братишка! — воскликнула Валькери.
-Приветствую вас, моя сестра! — Вольдеморт осторожно поставил её на землю, и, по устоявшейся традиции Валькери, был награждён смачным звонким поцелуем в нос — точнее, туда, где у людей располагается нос, а у шаргхов — ровное место.
-Что ты здесь делаешь? — одновременно спросили они, и весело усмехнулись.
-Сначала ты ответь, - потребовала Валькери.
-Ищу книгу по демонологии: нужна пентаграмма для вызова скхаров, - объяснил Вольдеморт. — Думаю найти её здесь.
-Не трать время: сейчас нарисую! Драко, кинь бумагу и перо!… Спасибо!… так… здесь две линии… Вот так!
-Точно? — Тёмный Лорд недоверчиво разглядывал странную пентаграмму с шестиконечной звездой в центре круга, перекрещенного плавно изогнутыми линиями.
-Эй, кто из нас некромант? — искренне возмутилась Пэнтекуин и, сведя брови, ткнула его пальцем в грудь. — Как ты посмел, презренный, слова мои поставить под сомненье?
-Ладно, ладно, верю! — быстро сдался под её напором Вольдеморт. — Спасибо, Вал.
-Пожалуйста! — беззаботно махнула рукой она.
-А теперь твоя очередь. Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Вольдеморт.
-Да так… - небрежно ответила Валькери - …достопримечательности Англии осматриваю, замуж выхожу…
-ЧТО?!?!
Пэнтекуин недовольно поморщилась.
-Вольд, прошу, не ори! А то как дам в лоб больно!
-Ва-а-алькери-и-и… - вкрадчивость и мягкость в голосе Лорда пугали гораздо больше, чем недавний крик. — Тебе не кажется, что ты должна мне что-то рассказать?
-Разве? — невинно взмахнула ресницами Валькери. — Я как-то не припомню…
-Ва-а-алькери-и-и!!! — теперь уже Вольдеморт словно выдавливал из себя имя сестры, и выражение его и без того ужасающего демонического лица с полыхающими кровавым пламенем глазами могло заставить любого героя съёжиться от страха. — Не буди во мне зверя!!
Пэнтекуин не повела и ухом.
-Да не боюсь я хомячков! — фыркнула она. Но потом сжалилась над братом и уже мягче добавила: - Рассказывать долго. Лучше я тебе через ментал передам.
Пару секунд они пристально смотрели друг другу в глаза, а потом Вольдеморт шумно выдохнул.
-Та-ак, - протянул он. — Значит, целый год. И что тогда произошло, мне знать не положено.
-Какой умный мальчик! — восхитилась Пэнтекуин. — Я тебе прямо поражаюсь!
-Люциус, оставь нас, - приказал Лорд, внезапно вспомнив о нежелательном слушателе.
-Слушаюсь, милорд. Драко!
-Нет, он пусть останется, - возразила Валькери.
Люциус вышел из гостиной. Сотни мыслей мелькали у него в голове, и, что досаднее, у него в такой неподходящий момент начиналась мигрень.
«Значит, она ещё и сестра Лорда. Да нет, не может быть! Его мать умерла во время родов, кажется, а отца он убил тридцать лет назад. А ей семнадцать-восемнадцать, не больше. Хотя… может, она гораздо старше, чем выглядит? Конечно — ведь вампирша, как-никак! И Люцифер — основатель фирм — не её прадед, а отец! Тогда всё сходится. Хотя нет, всё равно… Реддль был единственным в семье, я абсолютно уверен. Может, неродная? Да, скорее всего… у Слизерина было много потомков… правда, только двое — законных…»
Подумав ещё немного, Люциус пришёл к выводу, что предстоящий брак может оказаться невероятно выгодным для него ещё и в плане карьеры среди Упивающихся — никаких тебе больше Крусио и грязной работы… Породниться с самим Тёмным Лордом — никто из Упивающихся об этом даже помыслить не мог!
Вопрос о браке был решён.

Драко еле заметно усмехнулся собственным воспоминаниям и, повернув налево по коридору, оказался возле кабинета зельеварения. До начала урока оставалось ещё целых двадцать минут, но он решительно толкнул дверь и вошёл в кабинет.
Снейп, сидящий за столом и что-то помечающий в своих записях, резко вскинул голову и, узнав Малфоя, кивнул в знак приветствия и снова уткнулся в листы пергамента.
-Я думал, ты так и не сможешь расстаться со своей драгоценной Валькери, - хмыкнул он. — И что мне теперь говорить Дамблдору? Мой студент не прибыл в Хогвартс вовремя!
-Что хочешь, - беззаботно махнул рукой Драко. — Тебе привет из Ашкелона — от Валькери, Ровены, Хельги, Аэлаина, Адель, Шилары и ещё от этой… рыженькой… - в глазах Малфоя заплясали смешинки.
-Фаэлиты, - показалось ему, или на скулах Северуса появился лёгкий румянец?
-Ещё Сехи передал тебе вот это, - Драко положил на стол выуженный из ниоткуда маленький свёрток, в котором тихо звякнули скляночки.
-Не Сехи, а Архимагистр Сехишшиасс, - сухо поправил его Снейп, однако его глаза радостно блеснули при виде посылки, которую он незамедлительно положил во внутренний карман мантии. Затем его взгляд упал на огромного пса. — А зачем ты притащил сюда Эсси?
-Он сам привязался, - пожал плечами Драко. — Похоже, теперь он считает меня, а не Пэнтекуин, своим основным хозяином.
-Эсс лю-юб Рихар, - проурчал вризрак, довольно невнятно, но мысль можно было уловить.
-Серебряный Дракон? — хмыкнул Снейп.
-Вольдерихар произносить слишком долго, - поморщился Малфой. — И какой я к чёрту Лорд! Правитель без подданных, феодал без крыши над головой… - горько усмехнулся он.
-А чертежи замка Дракона уже готовы? — поинтересовался Северус.
-Не совсем, - поморщился Драко. — Я рисую, каким он должен быть, а мне говорят, что сконструировать подобное технически невозможно! Но ведь я знаю, каким он был раньше!
-Память Лорда восстанавливается, - понимающе кивнул Снейп.
-Недавно Валькери познакомила меня с одним архитектором из Ордена. Он сказал, что попытается восстановить конструкцию. Настоящий фанат своего дела. Может знаешь его — Велемир, русский? Магистр?
-Невысокий такой, выглядит на двадцать, всё время сильно жестикулирует, когда разговаривает? — уточнил Северус.
-Он самый. Вообще-то ему семьсот с чем-то лет, но по характеру — сущий ребёнок. Он так восторгался набросками, которые я сделал, - улыбнулся Драко. — Похоже, он уже заранее влюбился в мой замок.
-Я видел их, - кивнул Снейп. — Действительно, удивительной красоты здание. Почему оно так сильно разрушилось?
-Время. Фанатики. Грабители. Вандалы, - пожал плечами Драко, но в его голосе чувствовалась грусть. — Знаешь, ведь Харалон — живой, как и Энаисша. И когда я близко, я чувствую его боль… словно… - он умолк, запнувшись на полуслове.
Северус молчал, понимая состояние Драко, и сочувствуя ему. В самом деле, даже ему порой казалось, что он слышит стон, издаваемый древними развалинами, когда они приезжали в Лоно Хара, чтобы осмотреть замок — что же говорить о его владельце, создавшем Харалон и напитавшем его своей магией!
Память Лорда постепенно воссоединялась с памятью Драко — тем не менее не сливаясь с ней (это привело бы к губительным последствиям — в лучшем случае, к безумию… о худших даже думать было страшно) — и Малфой смог вспомнить внешний облик здания и нарисовать его. Оказалось, что Драко прекрасно рисует — может, его талант просто раньше не проявлялся, а может, это было умение Вольдерихара — кто знает? Главное, что он сумел воссоздать облик Харалона.
Замок был прекрасен. Нет, не просто прекрасен — никакие слова не могли бы передать всю возвышенность, всю величавость, всю мощь и вместе с тем ажурную хрупкость и нежность этого потрясающего в своей разнообразности и лёгкости здания, стоявшего на вершине горы, поросшей густым вечнозелёным лесом.
Извилистая дорога вела из долины к замку, извиваясь и петляя среди деревьев, никогда не виданных в мире Драко и Северуса; кроны, образуя изумрудно-зелёный тоннель, смыкались над головой так тесно, что на тропе всегда царил приятный полумрак, разгоняемый серебристым сиянием фосфоресцирующего мха, покрывающего шершавые коричнево-красные стволы деревьев. Тихое пение птиц и шуршание ветвей, задетых неосторожным диким животным, развлекали слух путника, убаюканного мерной поступью лошади и одурманивающим пряным ароматом незаметных с виду лесных цветов.
Тропа делала очередной поворот — и внезапно взору восхищённого путника представал Харалон, ослепительно-белый, сверкающий и залитый солнечным светом, ещё более яркий для взгляда, уже привыкшего к полумраку леса, сияющий подобно утренней звезде. К небесам вздымались гладкие стены башен, тонких и острых, непохожих одна на другую — а на высоте сотен футов над землёй их соединяли изящные ажурные мостики, точно перенесённые из сказочного эльфийского города прихотью могущественного волшебника. Стены окружал глубокий ров с кристально чистой водой, и блики солнца, отбрасываемые её поверхностью на облицованные отполированным до блеска мрамором стены Харалона, создавали ощущение, что замок покоится на облаке, и его основание тонет в зыбком мареве. Главные ворота — кованые, из чистейшего не темнеющего со временем серебра — закрывали вход в этот волшебный мир, и две гигантские — в натуральную величину — серебряные статуи драконов грозным взором встречали любого, дерзнувшего вступить в священные чертоги Лорда Дракона.
От фантастического миража, причудливой прихоти могущественного Лорда, остались лишь потемневшие, заросшие мхом развалины. Заповедный лес был вырублен гоблинами, живущими в долине; серебряные ворота — настоящее произведение искусства, украшенные рисунками искуснейших ювелиров и кузнецов — тысячи лет назад были сорваны с петель и безжалостно расплавлены; та же участь постигла и драконов, стерегущих вход — не сумев защитить своего хозяина, они, как верные вассалы, погибли вместе с ним. Мостики, соединяющие башни, давно рассыпались или были разбиты ордами троллей-мародёров; поразительные по своей красоте интерьеры замка были разграблены или уничтожены; сохранилось лишь то, что хранилось в подвалах и тайниках, взломать которые было невозможно — секрет входа Вольдерихар унёс с собой в могилу. Запустением, холодом и сыростью веяло от некогда солнечного, изумительного Харалона — жилища одного из бывших владык Лоно Хара.
Валькери, Драко, Ровена с Хельгой и Северус медленно поднимались в гору по древней дороге, теперь заросшей и практически неразличимой. Печаль терзала сердце Пэнтекуин; Хельга тоже была грустна; Ровена и Северус казались невозмутимыми, но, приглядевшись, можно было понять, что и им плохо, — словно они впятером шли на могилу близкого человека.
По мере приближения к развалинам Харалона Драко всё больше бледнел, хотя и пытался не подавать вида, что ему плохо. Поначалу лёгкое недомогание быстро переросло в боль, становившуюся с каждым пройденным шагом всё мучительнее — он чувствовал то же, что и замок, и чем ближе они становились друг к другу, тем сильнее агония завладевала телом Драко… нет, не Драко — Вольдерихара, создателя, напитавшего Харалон своей силой и теперь расплачивающегося за объединение разумов человека и замка, прежде бывшего неоспоримым достоинством.
Ему становилось всё хуже и хуже — Валькери, почуяв неладное, посматривала на него с тревогой, но он лишь успокаивающе кивал ей и продолжал путь, хотя всё у него внутри разрывалось от адской муки — словно бы кто-то, разорвав ему живот и вырвав внутренности, выжигал его изнутри калёным железом. Дыхание Драко становилось всё тяжелей; капли едкого, нехорошего пота выступили у него на лице; сердце билось быстро, поверхностно и неровно, то и дело пропуская удары, но он не мог остановиться и повернуть назад, откуда-то твёрдо зная, что непременно должен дойти — чего бы это ему ни стоило.
Тихий мучительный стон сорвался с его губ — и, потеряв сознание, Драко обмяк и медленно начал сползать со спины ахенора, который тут же остановился и тревожно заржал — хотя в этом не было нужды: Валькери, не дав себе времени паниковать, уже была рядом и приводила мужа в чувство, быстро шепча нужные заклинания. В конце-концов ей это удалось, и Драко открыл глаза, замутнённые нечеловеческой болью.
-Идём, - одними губами прошептал он.
-Ты с ума сошёл? Сейчас же возвращаемся! — в ужасе воскликнула Пэнтекуин.
-Ты не понимаешь… - слабый голос, казалось, доносился с того света. — Я должен…
-Он прав, Валькери, - остановила Ровена готовую помешать ему Валькери. — Я чувствую мощную связь между Вольдерихаром и этим местом; Харалон зовёт его. Если Драко не дойдёт сейчас, то будет возвращаться снова и снова, пока это в конце-концов не убьёт его, вытянув все силы. Это его единственный шанс; потом ему будет гораздо тяжелей, и он может не выдержать. Не мешай ему, прошу тебя.
-Хорошо, - неуверенно сказала Пэнтекуин, посмотрев в тёмные, малахитово-зелёные с золотым ободком глаза Ровены и прочитав её убеждённость в собственных словах. — Но я поеду с ним, - она спешилась и быстро вскочила на спину ахенора позади Драко, обняв его и прижав к себе, управляя конём лишь коленями.
-Мы выглядим по-дурацки, - слабо улыбнулся Драко, которого держали, точно маленького ребёнка — при том, что он был на голову выше Валькери, а весил раза в полтора больше.
-Котёнок, заткнись, - сухо отозвалась девушка, толкнув лошадь ногой в бок, понуждая идти вперёд.
По пути Драко ещё три раза терял сознание, причём с каждым разом обморок становился всё глубже. Лицо Валькери словно окаменело, и казалось страшной маской, но она, стиснув зубы, молча продолжала путь. Ровена, Хельга и Северус держались чуть поодаль и тоже хранили молчание, временами тревожно переглядываясь.
-Стой, - еле слышно прошептал Драко.
Стиснув побелевшие бескровные губы, он тяжело сполз с коня и пошатнулся, но, как ни странно, устоял на ногах. До замка оставалось около десяти шагов. И их он должен был пройти. Сам.
Первый. Перед глазами темнеет — но это не должно остановить: направление он знает, и внезапно навалившаяся слепота не помешает идти дальше.
Второй. Дикий приступ боли разрывает внутренности, но ему удаётся подавить жалобный стон.
Третий. Только бы не упасть! Почему сделать десять шагов — это так тяжело?
Четвёртый. Нет, Валькери, не помогай мне! Останься там. Это мой путь — только мой, и ничей больше.
Пятый. Не забывать дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Шестой. Земля, внезапно ушедшая из-под ног, стремительно приближается, но он успевает поменять положение и рухнуть на колени, а не на бок. Встать ещё труднее.
Седьмой. Странно: когда боль перестаёт пульсировать и сливается в одну непрекращающуюся агонию, отчего-то становится легче. Оказывается, ко всему можно привыкнуть. Хотя, возможно, просто начала отказывать нервная система… но сейчас это неважно.
Восьмой. К солоноватому привкусу катящегося градом по лицу пота прибавился железный. Видимо, уже начали рваться мельчайшие сосуды и кровь выходит вместе с потом. Но боль уже не чувствуется — словно тело уже умерло. Может быть, так оно и есть.
Девятый. Наверное, он сейчас ужасно выглядит.
Десятый. Как? Ещё не последний?
Одиннадцатый. Что это за странный хрипящий звук? Это же стонет он сам! Не заметил…
Двенадцатый. Почему всё вокруг красного цвета? И так болит грудь… А, он всё-таки забыл про то, что нужно дышать. Ну, теперь это уже неважно. Последний шаг…
«Ты вернулся, мой господин. Я знал это… Что с тобой? Нет! Не принимай мою боль! Это убьёт тебя!»
Внезапно агония прекращается, и Драко, уже неспособный держаться на ногах, падает и с хрипом втягивает воздух в истерзанные лёгкие. Проводит дрожащей от слабости рукой по лицу — на пальцах остаются мокрые капли. Он по-прежнему слеп, но, вдохнув резкий запах влаги, он понимает, что это. Кровь. Он был прав.
Резкое, точно вспышка молнии, воспоминание: он возвращается в замок от своего брата, Вольденэира, у которого была свадьба. Белизна стен ослепляет его спутников и они невольно прищуриваются — но сам он лишь шире распахивает серо-стальные глаза, невольно приподнимаясь в седле навстречу своему детищу — Харалону, чувствуя всей душой, как замок, истосковавшись по хозяину, радостно приветствует его.
-Я вернулся, Харалон, - еле слышно прошептал Драко. — Но слишком поздно…
«Ты не мог вернуться поздно — ведь ты не сказал, на сколько уходишь, - несомненно, в этом высказывании была своя логика. — Здание можно восстановить — камень он и есть камень — а та частичка души, что ты вложил в меня, осталась нетронута временем. И теперь ты снова здесь — и восстановишь меня, я предчувствую».
-Ты удивителен, Харалон, - улыбнулся Вольдерихар.
«Я — лишь часть тебя», - донёсся ответ.
-Всё хорошо? — раздался тревожный голос Валькери, всей душой рвущейся помочь своему любимому, но не решавшейся приблизиться, чтобы не помешать в этом неизвестном ей ритуале.
Драко не обернулся, зная, что выглядит пугающе: крупные капли крови на лице, медленно ползущие вниз и оставляющие многочисленные алые дорожки на коже; такие же налитые кровью глаза — всё вокруг по-прежнему было алым. Он словно побывал на дне океана, на глубине тысячи футов: от давления, вызванного перенапряжением, лопнули все сосуды, кроме самых крупных; во рту тоже чувствовался солёный привкус, значит, лёгкие тоже повреждены. Но это не так уж страшно: несколько заклинаний, и он будет в норме. Только бы Хельга и Ровена его сейчас не видели. Он передал эту мысль Валькери и ответил на её вопрос уже вслух:
-Пока — нет. Но будет, когда я заново отстрою Харалон.
Пэнтекуин улыбнулась и, подойдя, опустилась рядом и нежно стёрла кровь с его лица.
-Когда мы отстроим, - поправила она. –«…Замри на секунду — я осмотрю тебя…»
-Ровена! — раздался негромкий голос Северуса. — Посмотри!..
На склоне горы повсюду, разрывая взбугрившуюся землю, подчиняясь неведомой волшебной силе, вылезали пока ещё тонкие, слабые побеги — будущие гигантские деревья. Лес возрождался.
Лорд Дракон вернулся домой.

Прозвенел звонок, и в класс тихими мышками проскользнули остальные ученики. Первые из них услышали конец диалога:
-И чтобы больше это никогда не повторялось, Драко! Мне надоело тебя покрывать!
-Да, профессор, - смиренный ответ Малфоя. — Можно мне идти готовиться к уроку?
-Иди, - сухо ответил Снейп.
Ученики остолбенели, с недоумением смотря на профессора, который неузнаваемо изменился за это лето.
-П-профессор Снейп? Это и в самом деле вы? — раздался изумлённый голос Пэнси Паркинсон.
-Нет, мисс Паркинсон, это не я, это — леди Годива, - раздражённо ответил Снейп. — Подобный вопрос я мог бы услышать из уст хаффлпаффки, но уж никак не слизеринки. Живо по местам! — рявкнул он. — И кстати, где Крэбб и Гойл? С каких это пор они стали опаздывать на м_о_и уроки? Дра.. Мистер Малфой, может, вы в курсе где они?
Никто не заметил, что Гарри Поттер при этом вопросе рассеянно посмотрел в потолок и сдержал довольную ухмылку.
- Нет, профессор. Когда я в последний раз их видел, они шли к вам в класс, - ответил не успевший далеко отойти Драко.
- Вот как, - Снейп удивленно приподнял брови. — Чтобы эти двое.. Ну да ладно, с ними я разберусь позже.
Дождавшись, пока шум утихнет, он начал лекцию:
-Сегодня мы не будем готовить зелье, - тишина стала напряжённой: неужели опять контрольная?! — В силу происходящих событий — я имею в виду войну с Вольдемортом (многие вздрогнули при звуке имени), профессор Дамблдор попросил меня провести урок по теме, гораздо более близкой курсу ЗОТИ, а именно: воздействие различных веществ на тёмных магических созданий. И мой первый вопрос: какие из существ называются тёмными?
Гробовое молчание было ему ответом. Даже Гермиона не знала точного ответа на подобный, казалось бы, простой вопрос.
-Поттер? — от неожиданности Гарри вздрогнул и машинально произнёс:
-Это те, что причиняют зло.
-Ответ, достойный первокурсника с синдромом Дауна, - криво усмехнулся Снейп. — Что ж, тогда что, по-вашему, является злом?
-Хорошо, профессор, согласен, я высказался неверно, - спокойно ответил Гарри. — Сформулирую ответ точнее — темными называются существа, в силу своей сущности наиболее предрасположенные к причинению зла окружающим. Что же до самого определения зла, то оно довольно расплывчато и субъективно. Лично я считаю, что есть зло необходимое, есть и излишнее. А есть и вовсе непростительное.
-Слишком заумно, Поттер - похоже, Снейп вознамерился беседовать именно с Гарри, избрав его в качестве жертвы. Это не удивляло. - Вот вам простейший пример: вы видите, как бабочка запуталась в паутине. Ваши действия?
-Это детская загадка, профессор, - ответил Гарри. — Если я скажу, что помогу бабочке, то тем самым убью паука, который умрет голодной смертью.
-Надо же.. У нашей юной знаменитости все же иногда бывают проблески разума - усмехнулся профессор, и здесь не удержавшийся от ядовитого сарказма. — Сделав добро бабочке, вы причиняете зло пауку. Или наоборот. Такой выбор неминуем, - обратился он уже ко всему классу.
-В жизни не все так просто, профессор, - возразил Гарри. - На выбор, кто будет жить, а кто умрет, оказывает влияние куда больше факторов, чем банальный голод в вашем неудачном примере с бабочкой и пауком.
-Минус 5 баллов Гриффиндору. За дерзость. - Снейп жестом приказал Гарри сесть и продолжил. — Итак, зло и добро идут рядом, и легко можно принять одно за другое, так что постарайтесь не быть столь категоричными, как мистер Поттер. Что такое зло, определённо сказать нельзя. А тёмные существа?
Все по-прежнему молчали.
-Приведите мне хотя бы примеры, - почему-то Снейп был на удивление терпелив.
Рука Гермионы поднялась в воздух.
-К тёмным существам относятся мантикоры, дементоры, гремлины, пикси, гаргульи, гарпии, демоны, василиски, вампиры… - начала быстро перечислять она.
-Оборотни, - совершенно невозмутимо продолжил её список Снейп, - гиганты, гиппогрифы, фестралы…
Гермиона осеклась и умолкла. Профессор удовлетворённо кивнул, заметив, что она поняла, к чему он клонит.
-Запомните: ни одно из существ не может быть названо тёмным исключительно в силу своей видовой принадлежности, - произнёс он негромко, однако все его услышали. — Надеюсь, это заставит вас призадуматься перед тем, как вы примените на практике следующие знания. Итак, серебро — мощнейшее оружие против нежити, а также оборотней и некоторых иных видов монстров, а именно…
Лекция оказалась долгой и довольно нудной. Казалось, Снейп находил какое-то мстительное удовлетворение, заставляя учеников записывать огромное количество информации, которую он щедро извлекал из потайных уголков собственной памяти. По прошествии двух уроков мозги учеников уже отказывались работать. К счастью, следующий урок гриффиндорцев был у Флитвика, который всегда понимающе относился к настроению своих подопечных.

Весь урок зельеварения, превратившийся в торопливое, бесконечное записывание, Рон и Гермиона нет, нет, да и кидали на Гарри недвусмысленные взгляды. Дождавшись перемены, Уизли и Грейнджер все же приперли Гарри к стенке.
-Ты ничего не хочешь нам объяснить? — спросила Гермиона, скрестив руки на груди.
-О чем это вы? — попытался откреститься Гарри, но понял, что любопытство друзей все же придется как-то удовлетворить.
-Как это - о чем?! — возбужденно и слегка обиженно заговорил Рон. — Сначала ты в открытую провоцируешь Крэбба на драку, а потом укладываешь его одним ударом! Причем выглядишь так, будто готов разорвать его в клочья! Черт, да тебя даже Гойл испугался! И я тоже.. Немного..
-И вообще, с момента приезда в Хогвартс ты, Гарри, ведешь себя несколько странно. — Гермиона подошла поближе, настороженно глядя на Поттера. — Стал куда-то надолго пропадать по вечерам, временами сидишь неподвижно с пустым взглядом, как истукан, что тебя за мебель принять можно. Или чертишь на бумаге какие-то странные схемы. Ты меняешься, Гарри, и я даже не знаю что думать, ведь ты нам ничего не говоришь. Не только Рон, я тоже тогда испугалась.
- Да чего вы все испугались-то? — неуверенно улыбнувшись спросил Гарри. — Я всего лишь поставил этого недоношенного тролля на место. Рон, Гермиона, вы что, забыли, сколько раз эти двое портили нам жизнь? Что, было бы лучше, если бы этот шкаф двинул мне в ухо?
-Дело не в этом! — отмахнулась Гермиона. - Просто когда Гойл шагнул к тебе.. Ты так на него посмотрел.. Не знаю, как это объяснить.. Твой взгляд стал как бездонный колодец, на дне которого живет какая-то неведомая, жутко голодная тварь. И не говори, что мне это показалось. Гарри, что это было? Чем ты занимаешься? — в голосе Грейнджер засквозила неподдельная тревога. - Скажи, ведь мы твои друзья - во что ты ввязался?
-Гермиона.. - Поттер посмотрел в глаза Грейнджер, вздохнул, и продолжил. — Ну ладно. Я действительно кое-чем.. хм, занимаюсь. Но пока не могу вам рассказать.. Стоп! — он поднял ладонь, прерывая открывшую было рот Гермиону. — Я сказал ПОКА. Я вам все расскажу. Абсолютно все, без утайки. Но не сейчас. Ты права Гермиона, мы — друзья. Так поверь мне, как другу - я скоро все вам расскажу, покажу и даже дам попробовать, просто немного подождите. И еще. Помните, что бы вы ни видели, ничего не бойтесь. Я всегда был, есть и буду вашим другом. А теперь пошли быстрее, Флитвик не Снейп, но тоже не любит опозданий.

Но, войдя в класс, они обнаружили странную вещь: здесь были все шестые курсы, а не два. Однако это не была ошибка в расписании.
-Уберите учебники, сегодня они нам не понадобятся, - начал маленький профессор. — Отныне и каждый урок мы будем практиковать в основном лишь боевые чары — хотя я от всей души надеюсь, что эти умения никогда вам не пригодятся. В Хогвартсе также начинает работать дуэльный клуб; занятия проводим мы с профессором Люпином. Некоторые темы будет объяснять профессор Снейп — в основном защиту от самых сложных проклятий. А сейчас попрошу разбиться на пары… нет-нет, мне нужно, чтобы у противников была приблизительно равная сила. Постарайтесь распределиться сами и будьте честны к себе, верно оценивая свои знания и умения.
Все зашевелились, подыскивая себе противника; в основном старались выбирать кого-нибудь со своего же факультета. Никто, тем не менее, не подходил к Гарри: его знания в этой области уже давно стали предметом всеобщего изумления.
-Что, Поттер, никто не хочет связываться с тобой? — раздался тягучий голос за спиной. — Хотя да: кто знает, чего от тебя ожидать, учитывая твою психическую неустойчивость!
Гарри обернулся, невольно вспоминая недавний инцидент в коридоре, и встретился с насмешливо-спокойным взглядом слизеринца. Тот тоже был без противника.
-Малфой, теперь моя очередь спросить — почему ты всегда оказываешься там же, где и я? — сказал Гарри, сузив глаза. - И где на этот раз твоя дурная псина? Не боишься ходить один?
-Я не менее опасен, чем ты, - ответил Малфой. — Меня самого стоит бояться.
-Я не боюсь, - холодно ответил Гарри.
-Вот и славно. Обойдёмся без битья перчаткой по лицу? — весело хмыкнул Малфой, принимая вызов.
-Все готовы? — спросил Флитвик. — Тогда мне нужен кто-то, кто мог бы показать образец ведения боя. Гарри Поттер и… э-э… мистер Малфой? — дождавшись утвердительного кивка, он продолжил - …не могли бы вы продемонстрировать?
-Охотно, - лучезарно улыбнувшись, отозвался Драко. — Только боюсь, как бы я не пришиб местного кумира…
-Заткнись, Малфой, и иди! — прорычал Гарри. Вновь поднявшаяся волна ярости обострила восприятие, мир в глазах Поттера слегка выцвел, краски поблекли, предметы стали четче, контрастнее, а тело ощущалось, как сжатая пружина. «Спокойно» - прошептал про себя Гарри. — «Спокойно, это просто урок, главное — самоконтроль».
Малфой повернулся к нему, оказавшись спиной к Флитвику, и произнёс фразу, заставившую покраснеть даже слизеринцев — беззвучно, но отчётливо шевеля губами, так что не разобрать слова было просто невозможно, и, подмигнув близняшкам Патил, поднялся на возвышение в центре кабинета, созданное специально для дуэлей, сжимая в одной руке палочку, а в другой — трость.
-Сначала — поклон, - пропищал Флитвик, напоминая правила.
-Дежа вю, - странно улыбнулся Малфой, наклоняя голову в лёгком кивке. — Только на этот раз я не буду использовать Серпенсорцио.
-На счёт три, - продолжал маленький профессор. - Раз… два… три!
-Экспеллиармус!
-Ступенфай!
Гарри еле увернулся от мощного Сногсшибателя, посланного в него Малфоем, который, в свою очередь, едва успел метнуться в сторону, избегая Разоружального заклятья.
-Импедимента!
-Петрификус Тоталус!
Луч заклинания чуть задел Гарри, заставив покачнуться. Малфой, избежавший окаменения, зловеще ухмыльнулся.
-Раз! — отчётливо произнёс он. — Кальтум Феррис!
Тонкий синий луч, распространяющий вокруг себя обжигающий мороз, полетел в сторону Гарри, но не совсем точно, промахнувшись больше чем на фут.
-Ну, ты косой, Малфой! — презрительно фыркнул Гарри. — Ступенфай!
И внезапно что-то ударило Гарри в спину, словно кинжал, распространяя в теле ледяную волну паралича.
Время вновь остановилось, и разум Гарри не кольнула уже знакомая игла холода, несущая струйку темного знания, а хлынул целый поток. В мозг словно воткнулась сотня иголок, и внезапно Гарри стало наплевать на все возможные последствия — перед ним был враг, и этого было достаточно.
Замерев, он смотрел, словно в замедленной съёмке, как беззвучно двигаются губы Малфоя, произносящего: «Два!», как слизеринец делает быстрое движение рукой, отбивая тростью Сногсшибатель обратно к нему. Красный луч подлетает все ближе и ближе, Поттер заметил торжествующую усмешку на губах слизеринца, готового произнести финальное: «Три!»
Но все вышло иначе - в следующий миг Гарри ладонью ударил по подлетевшему разряду Ступенфая, как по комару, вбивая его в пол дуэльного помоста. А потом молча выбросил вперед палочку, на конце которой за один удар сердца расцвел и лопнул полуметровый багрово-красный шар, с режущим уши визгом выбросивший в Малфоя целый сноп огненных копий.
Крутнувшись на месте, три из них Драко отбил тростью, а от остальных сумел увернуться - копья, украсив распахнувшуюся от резких движений мантию Малфоя несколькими тлеющими дырками, вонзились в стену класса, образовав с полдюжины оплавленных воронок.
Воцарилась мертвая тишина. Противники замерли друг напротив друга, выставив палочки, причем у гриффиндорца дымилась палочка, а у слизеринца - мантия.
Драко взглянул на Гарри, и будь он прежним, то непременно испугался бы. Лицо Поттера словно заволокло тенью, а от него самого тянуло, просто шибало за версту чем-то, что зрению лонохарца казалось черным, колючим ветром. Но нынешний Драко просто насторожился. Секунда медленно сочилась за секундой, напряжение нарастало, слизеринец медленно взял наизготовку трость-Энаисшу, приготовившись при необходимости пустить в дело и его, но тут пошедшую вразнос дуэль прервали.
- НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ!!! — от крика профессора Филитвика, усиленного Сонорусом, казалось, задрожали даже древние стены Хогвартса.
Все вздрогнули, Малфой машинально бросил взгляд на профессора, а когда вновь поглядел на Поттера, тот уже выглядел, как обычно. Но на этот раз Драко был уверен — ему ничего не показалось.
-Так, начнем по порядку. Мистер Малфой, откуда вы знаете подобное заклинание? — странным тоном спросил подбежавший к дуэлянтам Флитвик.
-Кальтум Феррис? Один родственник научил, - туманно ответил тот.
Флитвик ничего не ответил, но продолжал смотреть на него с подозрением.
-А вы что скажете, молодой человек? - он перевел взгляд на Поттера. — Что ЭТО было? — и он возмущенно указал на проплавленные дырки в стенах.
- Это было Хононо-Яри — память Гарри услужливо выдала название заклинания.
- Да? Никогда о таком не слышал, - настороженно произнес Флитвик. — И откуда оно вам известно? Тоже от родственника?
- Почти, - улыбнулся Поттер. — По наследству досталось.
- Возвращайтесь на места. Я буду вынужден доложить обо всем происшедшем Дамблдору и вашим деканам, — подвел итог маленький профессор и вернулся себе на кафедру. Малфой и Поттер, не сводя друг с друга глаз, разошлись по разным углам.
Все постепенно успокоились и снова разбились на пары, начав поединки. Флитвик внимательно следил за происходящим, но время от времени бросал косые взгляды на Малфоя, который как ни в чём не бывало сидел на скамейке, вращая трость между ладоней, и с иронично-презрительной усмешкой наблюдал за остальными учениками. Что происходило в его голове - было непонятно.
Также профессор иногда поглядывал и на Гарри, который тоже не принимал участия в дальнейших поединках, обдумывая то, что только что случилось. Он чуть не сорвался — гнев просто затопил разум, в сознании засквозил жгучий, темный поток, который выдул, вынес из головы все эмоции, кроме ярости, и все желания, кроме одного — убить, растоптать, размазать по стене. Лишь неимоверным усилием Гарри все же получилось остановиться. Хотя не было худа без добра — мутная волна ярости вынесла в память из неведомых глубин много новых знаний, в том числе и заклинание Огненных Копий.
Малфой тоже подтвердил его подозрения — с ним явно было что-то не то. Давало пищу для размышлений хотя бы то, что слизеринец легко отбивал пущенные в него заклинания своей тростью. Видимо, на ней какие-то защитные чары.. Еще одна загадка..
Так за размышлениями урок и закончился, учащиеся факультетов покинули класс и разбрелись по разным этажам. Поттер обреченно поплелся к выходу, отлично понимая, что сейчас в него вцепятся друзья с очередной порцией вопросов, ответы на которые Гарри давать пока не был готов.

Сразу после урока Гарри улизнул, не дожидаясь, пока на него налетят с расспросами Рон с Гермионой. Но, подойдя к кабинету декана Гриффиндора, он притормозил. Из-за дверей раздавался голос Флитвика, и маленький профессор казался очень взволнованным:
-…и он сказал, что его научил один родственник! — Гарри напряг слух, поняв, что речь идёт о Малфое. — Но, Минерва, это же Кальтум Феррис! Это заклинание было практической работой по моему предмету много лет назад, и над ним работал Том! Том Реддль! Тот-кого-нельзя-называть!
-Я не удивлена, - вздохнула МакГонагалл. — Эти Малфои всегда тяготели ко злу, и, к несчастью, Драко не стал исключением. Мы ничего не можем с этим поделать, Филиус (так вот как зовут профессора!), но надо следить за Малфоем и не дать ему возможности причинить вред кому бы то ни было. Я поговорю с Северусом.
- Так это еще полбеды! — нервно продолжил Флитвик. — Ваш Гарри Поттер..
- Что Гарри Поттер? — нахмурилась МакГонагалл. - Он пострадал от заклинания Малфоя?
- Как же — пострадал! — почти выкрикнул маленький преподаватель. — Кальтум Феррис попал Поттеру прямо в спину, но не причинил ни малейшего вреда! А потом он рукой отбил летевший в него Ступенфай! Рукой, Минерва, пустой ладонью! И под конец применил какое-то совершенно неизвестное мне заклятье, которое проплавило дырки в каменных стенах и чуть не продырявило Малфоя! Я знаю, Минерва, как вы относитесь к Поттеру, но его поведение вызывает у меня нешуточные опасения..
-Хорошо. Я передам все директору Дамблдору — хотя он и так уже наверняка знает о случившемся.
Гарри поспешно отошёл от двери и вышедший Флитвик бросил на него внимательный взгляд и быстро прошмыгнул мимо.

Тем временем Драко Малфой направлялся в кабинет профессора зельеделия. Две стычки с Поттером, особенно последняя, несколько удивили и озадачили его. Конечно, можно было вытрясти все интересующее из самого Поттера, но зачем? Он, Драко, не преподаватель, и контроль за учениками не входил в его обязанности. Лучше рассказать Северусу.
Спустившись в слизеринское подземелье, Малфой услышал возбужденный голос, доносящийся из кабинета Снейпа. Открыв дверь, он увидел Северуса, презрительно кривящего губы, и что-то сбивчиво рассказывающего ему Гойла.
- О, а вот и прогульщик, - входя, усмехнулся Драко.
- Заходи, заходи, - кивнул головой Снейп. — Я тут выслушиваю совершенно фантастический рассказ. Оказывается, наша парочка, Крэбб и Гойл, прогуляли мой урок потому, что в коридоре их избил страшный Гарри Поттер! Вернее, он избил Крэбба, а Гойлу пришлось нести его бездыханное тело к мадам Помфри. — Профессор зельеварения фыркнул. — Более нелепого оправдания я еще не слышал. Чтобы Поттер смог..
- Но профессор, я говорю правду!! — сорвался на крик Гойл, и Северус аж замолчал от такой дерзости. — Этот Поттер вырубил Винсента одним ударом, да так, что он до сих пор не очнулся!! Я вообще подумал, что он умер. А потом.. я решил, Поттер и меня убьет. Его глаза.. они почернели.
- Хватит молоть чушь!! — рявкнул Снейп. — В наказание за прогул вы с Крэббом будете ежедневно..
- Погодите, профессор, - на этот раз в разговор вмешался Малфой. - Как ты сказал, Гойл? Глаза Поттера почернели?
- Да, Драко, - здоровенный слизеринец, казалось, стал меньше ростом и выглядел.. испуганным? — По ним будто.. эээ.. прошла какая-то черная муть. Вот.
-Вот как? Знаешь, давай-ка, иди, проведай Крэбба в лазарете, - Малфой похлопал Грегори по плечу, подталкивая к выходу. — Да и вообще — поешь, отдохни, а с Поттером мы разберемся. Профессор, он может идти?
- Свободен, — буркнул Снейп. — Вопрос о наказании мы решим позже.
Слегка приободренный Гойл вышел из класса и как только за ним закрылась дверь, Северус накинулся на Драко.
- Ради Хаоса, Драко, я все понимаю, но изволь впредь не командовать у меня в классе! Эти два лоботряса придумали нелепую ложь, чтобы оправдать свой прогул, и они понесут за это наказание!
- Похоже, Северус, что Гойл вовсе не лжет. — Малфой присел на край парты. — За сегодняшний день я уже дважды столкнулся с Поттером, и в обоих случая он меня несколько.. удивил.
И Малфой вкратце рассказал об двух стычках с Гарри. Выслушав, Северус Снейп внимательно поглядел на Драко.
-Я верю тебе, но все же то, что ты рассказываешь.. Поттер отмахнулся от Сногсшибателя? Голой рукой? А потом послал в тебя неизвестное заклинание из огненных копий?
- Именно. — Малфой развернул полу школьной мантии и продемонстрировал россыпь дыр с обоженными краями. — Не я же их прожег для убедительности?
- Ну ладно, допустим, а что это еще за «черный ветер»? — во взгляде Снейпа сквозило легкое недоверие. - И нечеловеческое выражение лица?
- А ты сам глянь. — И Драко послал Северусу ментальный «слепок» дуэли в классе Флитвика.
- Мдааа.. — через несколько секунд протянул тот, переварив увиденное. — Мило. И что же это такое? Гарри Поттер, всемирная знаменитость и спаситель магического мира, одержим демонами? Или что это с ним? А то, что он использовал эти пламенные копья.. Он случайно не мог вспомнить, что он - Пиро’сар, войну с Уничтожителями, Лоно Хара, да и все остальное?
-Исключено, — ответил Драко. — Валькери говорила, что эффект петли Времени не сломить ни одному человеку.
- Так-то оно так.. И что нам делать? Зажать в темном углу и устроить допрос с пристрастием? Или игнорировать? — Снейп потер подбородок. — Как-то все это неправильно..
- Ну, зачем же игнорировать.. Пока поглядим, что будет дальше. — Малфой встал и направился к выходу. — И еще я спрошу у Валькери, уж она-то по демонам спец.

Спустя меньше чем полчаса после того, как он ушёл, Снейп вошел в кабинет Дамблдора.
-Вы звали меня, директор?
-Да, Северус. Отлично выглядишь — ты помолодел лет на двадцать. Чему обязаны такие перемены?
-Вообще-то это личное. Вы вызвали меня именно за этим? — характер Снейпа остался прежним, заметил Дамблдор.
-Я хотел поговорить об одном из твоих учеников, - посерьёзнел директор, переходя к делу.
-И я догадываюсь, о ком именно, — помрачнел Снейп. — Малфой.
-Юный Малфой сильно изменился, - негромко произнёс Дамблдор. — Но мне почему-то не кажется, что он один из…
-Он не Упивающийся и никогда им не станет, - подтвердил его слова Снейп. — Он вышел из игры — как, впрочем, и я.
-Я ещё в начале лета сказал, что уважаю твой выбор, и могу повторить эти слова, но твоя помощь была бы неоценима для нас во время этой войны, - печально вздохнул Дамблдор.
-Так же, как помощь Драко оказала бы неоценимую услугу Вольдеморту, - невозмутимо заметил Снейп. — Мы лишь сохранили равновесие.
-А сможешь ли ты остаться в стороне от войны? — лучистые глаза Дамблдора, казалось, пытались проникнуть в самую глубину души, чтобы узнать, что он думает на самом деле.
Но их взгляд натолкнулся на непроницаемую стену — глаза Снейпа, цвета южной ночи, тщательно охраняли его мысли. Раньше директор ещё мог прочесть их — теперь это стало абсолютно невозможно. Его ментальная сила значительно возросла — Дамблдор даже боялся подумать, во сколько раз она превысила его собственную.
-Я постараюсь, - холодно ответил он. — Могу я идти?
-Разумеется, - кивнул директор. — И пришли ко мне Драко — я хочу поговорить с ним.
-Хорошо, - коротко ответил Снейп.
Профессор алхимии вышел из кабинета директора и, отойдя к одному из окон, нащупал сознание Малфоя, безошибочно выискав знакомый ментальный фон среди тысячи других в Хогвартсе.
«…Тебя вызывает директор. Доигрались…»
«…Ничего, я сумею его уболтать», - мысленно фыркнул Драко.
«…О да, язык-то у тебя без костей!»
«…Можно подумать, будто у тебя с костями!»
«…Иди быстрее, я не собираюсь тебя ждать!» — Снейп начал немного раздражаться.
-Я уже давно здесь, - негромкий тягучий голос за спиной почти заставил Северуса подпрыгнуть. Почти.
-Идём, - внешне ничто не выдало реакцию алхимика на неожиданное и бесшумное появление Малфоя. — Арахисовое масло.
-Ну и пароль! — весело хмыкнул Драко. — А «бутерброд с колбасой» он не пробовал?
-У директора всегда пароль связан с какими-нибудь сладостями, - судя по интонации Снейпа, он не одобрял подобное ребячество.
-Потрясающая цельность натуры, - с глубокомысленным видом кивнул Драко.
-Иди, - сухо бросил Снейп и, развернувшись, направился в сторону, противоположную кабинету.
«…Зануда» — пришла ему мысль Малфоя.
Он попытался ответить, но натолкнулся на глухую блокировку и отступил, зная, что так просто пробить её не сможет, да и не станет терять время и силы. Вместо этого он направился в сторону подземелий, попутно прикидывая, какие ингредиенты из тех, что он просил, мог ему прислать учитель Сехишшиасс, и какой эффект они произведут при добавлении в его экспериментальное готовящееся зелье. Лонохарсские книги давали ответ, но Северус хотел самолично исследовать те реакции, которых раньше не мог провести по простой причине не существования компонентов — взять хотя бы толчёную кость титанов, которых в его мире не водилось уже почитай тысячи две лет.

-Заходи, Драко, - раздался голос Дамблдора, и Малфой, испытывая непонятную для себя робость, зашёл внутрь, незаметно оглядываясь по сторонам. С прошлого года - или этого, чёрт возьми, он уже запутался! - мало что изменилось. Хотя, впрочем, тогда у него не было времени рассмотреть всё как следует - его отвлекали мысли о судьбе Валькери. Теперь появилась возможность осмотреться как следует.
Неплохое место обитания: комната просторная, круглая; стены увешаны портретами - по всей видимости, прежних директоров - много столиков с различными магическими приборами, над которыми поднимался серебристый пар; повсюду что-то шелестело, но что именно, было неясно. Посреди кабинета стоял гигантский письменный стол, заваленный перьями, книгами и различными документами; над столом, на полке, Драко заметил шляпу-сортировщицу, которая шесть - или всё-таки семь? - лет назад отправила его в Слизерин, и ни разу не заставила пожалеть о подобном решении.
Возле стола стоял резной золотой шест, на котором восседала довольно крупная птица с красивым красно-золотым оперением - феникс. При виде Драко он встрепенулся и, расправив крылья, издал приветственный крик.
-И тебе привет, - тепло отозвался Драко, почувствовав некоторое родство с этим созданием: как-никак, и драконы, и фениксы - дети огня, и между ними гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. - Добрый вечер, профессор, - обратился он к Дамблдору.
-Здравствуй, Драко, - мягкие интонации успокоили Драко, как и всегда, когда он общался с Дамблдором. Странно осознавать, что помнишь то, о чём другие даже не догадываются. - Я хотел поговорить с тобой. Присаживайся, - директор указал на кресло, стоящее напротив его собственного.
Драко сел, и феникс тут же перепорхнул ему на плечо, желая оказаться поближе к Лорду Дракону.
-Похоже, ты понравился Фоуксу, - улыбнулся Дамблдор. - Хотя обычно он не очень любит незнакомых людей.
-Дракон и феникс - огненные существа, и тянутся друг к другу, - негромко ответил Драко, не смотря на директора. - О чём вы хотели со мной поговорить?
-Ты позволишь мне быть откровенным?
-У меня есть выбор? - уголки губ слизеринца дрогнули в усмешке.
-Выбор есть всегда, - твёрдо произнёс Дамблдор, явно имея в виду не только этот, конкретный, случай.
-Я слушаю, - Драко по-прежнему избегал смотреть в лицо старому магу.
-Я могу чувствовать внутреннюю сущность людей, - негромко сказал директор, - видеть свет и тьму в их душах.
-Ауроскопия, - понимающе кивнул Драко. - Редкое умение, и оттого особенно ценное.
-Тогда ты поймёшь, что я скажу. Каждый человек состоит из тьмы и света: например, мисс Паркинсон - из тьмы с маленькой частицей света, Гарри - из света с частичкой тьмы… В твоём отце света очень мало, хотя он тоже есть; раньше так же выглядела и твоя душа. Но за это лето ты очень сильно изменился, и она стала…
-Серая, - тонкие губы изогнулись в лёгкой улыбке. - Я знаю. Это мне сказала одна девочка-эмпат, Ровена.
-Это очень необычно, - задумчиво произнёс директор. - Кроме тебя, есть лишь два известных мне человека с такой же окраской души: первый - Северус, который также сильно изменился этим летом, а второй…
-Душа Вольдеморта, насколько мне известно, тоже не была серой, до его шестого курса в Хогвартсе, - невозмутимо отозвался Драко.
-Ты не боишься произносить его имя? - изумился Дамблдор.
-Почему я должен бояться? - ответил вопросом на вопрос Малфой. - Мне он ничего плохого не делал.
-Ты изменился ещё больше, чем я думал, - негромко сказал старый маг. - Ты не будешь на стороне Вольдеморта, не так ли?
-Ну, надеюсь, Вольд сможет справиться и без меня, - хмыкнул Драко. - А ты как думаешь, Фэриан? - обратился он к фениксу.
-Фоукс, - поправил его директор.
-Это имя, данное человеком. Фэриан - вот настоящее.
-Откуда ты его узнал? - словно бы невзначай полюбопытствовал директор.
Слизеринец повернул голову - и лучистые, словно бы светящиеся изнутри глаза встретились с непроницаемо-серыми, подобными айсбергу или стальному клинку. Снова, как и в разговоре с Северусом, Дамблдор почувствовал непреодолимый для него барьер, преграждающий мысли юноши.
-Это нельзя объяснить. Я просто знаю.
Воцарилось непродолжительное молчание, которое нарушил Дамблдор. Вздохнув, он откинулся на спинку кресла:
-Я не понимаю тебя, Драко. Тебе всего семнадцать, а глаза у тебя как у трёхсотлетнего мудреца; я чувствую в тебе невероятную силу, настолько огромную, что если бы ты захотел, то смог бы разрушить Хогвартс, лишь шевельнув пальцем - но ты отказываешься от службы Вольдеморту, хотя если вы объедините силы, никто не сможет противостоять вам. Почему? - с усилием спросил директор.
-Вы и сами знаете, - ответил Малфой. - Я никогда не смогу переломить себя и стать вторым после Вольдеморта, а двум Лордам нельзя существовать вместе. Но это, разумеется, не главная причина: если бы мне нужна была власть, я бы нашёл способ устранить Тёмного Лорда и занять его место. Однако… мне она абсолютно не нужна. Зачем мне полуразрушенный мир - а ведь он именно таким и станет после войны, ведь даже на этот день многое изменилось в худшую сторону. А заниматься восстановлением гигантской империи, при этом подвергаясь постоянным атакам со стороны тех, кто не примет мою власть - такие найдутся всегда - и зачем? Чтобы получить богатство, знатность, почести? Но у меня уже есть всё это. Роль постороннего наблюдателя мне больше по душе.
Он усмехнулся и закончил:
-Если быть до конца откровенным, всё происходящее меня забавляет. Кто бы ни победил в этой затянувшейся войне, я не останусь в проигрыше: одержит верх Вольдеморт - он не забудет услуг моего отца; окажется победа на вашей стороне - вы не сможете доказать мою причастность к Упивающимся, и семья Малфоев сохранит своё влияние.
-Ты циничен, но прав, - задумчиво произнёс Дамблдор. - Что ж, по крайней мере я знаю, что не обрету опасного врага в твоём лице, а это практически равносильно помощи.
-Но может оказаться так, что обстоятельства вынудят меня сделать выбор - и тогда он будет не в вашу пользу, - твёрдо сказал Малфой.
-Я запомню это, - ответил Дамблдор. - Спасибо за откровенность. Можешь идти.
-Не стоит благодарности, профессор. Я не стану вашим союзником - но для меня будет честью иметь таких противников. Однако я надеюсь избежать столкновения.
Но перед самой дверью Драко обернулся и сказал:
-Профессор, к слову об ауроскопии. При случае присмотритесь повнимательнее к Поттеру. Возможно, вы откроете для себя нечто новое.
Он ушёл, а директор продолжал сидеть в своём кресле, и борода мага не скрывала его задумчивой улыбки.
-Время покажет, в чьём лагере окажется молодой Малфой. И на его месте я не был бы столь категоричен в суждениях. Что же касается Гарри..

А Гарри Поттер шел через Запретный Лес, чьи громадные сосны возносили свои кроны на недосягаемую высоту, оставляя внизу лишь могучие, в пару обхватов стволы, толстый ковер слежавшейся хвои и бледные, способные жить в вечном сумраке, ползучие растения. Это раскинувшееся на неизвестное, но бесспорно громадное расстояние царство зелени и сумрака, родной дом для кентавров, единорогов, гигантских пауков и прочих тварей и источник нешуточных страхов на первых годах обучения, сейчас стал для Поттера не страшнее газона перед домом Дурслей.
Гарри бесшумно скользил сквозь сумерки чащи и ночные птицы, насекомые и прочие мелкие твари бежали от него как от огня - он намеренно создал вокруг себя ауру тревоги, отлично действующую на низшие существа. Комары — это, конечно, мелочь, но кому понравится, когда тебя кусают и сосут кровь? А более серьезные и разумные обитатели Запретного Леса в этот уголок и так не заходили.
Здесь, в лесу, без посторонних, можно было скинуть мантию-невидимку и немного ослабить узду самоконтроля, в которой Гарри держал себя с тех пор, как Тэцу-Но-Кирай начал приоткрывать ему свои тайны и сущность меча стала понемногу перетекать к Поттеру, образуя некий симбиоз. Это не было раздвоением личности, в него никто не вселялся, не пытался управлять, и не подавлял его волю. Гарри по-прежнему осознавал себя, как единую личность, просто со многими реакциями, желаниями и соблазнами бороться стало труднее, гораздо труднее. Начиная от вспышек гнева и буквально рефлекторного императива подсознания - «Убей!», и кончая мгновенными, жаркими волнами похоти, накатывающих при виде разглядывания фигурок симпатичных девушек.
Нет, «тормоза» Гарри работали исправно, но великий Мерлин, если бы все то, что он проделывал в воображении, он сделал бы вживую.. Здравствуй, Азкабан.. Хотя вряд ли, уже нынешних возможностей Гарри хватило бы, чтобы отбиться от авроров и не особенно-то вспотеть.
С той памятной ночи в гостях у Уизли, внутри у Гарри словно поселилось нечто, похожее на растущий сгусток чего-то одновременно обжигающего и мертвенно-холодного. Сжатая стальными тисками воли, эта «шаровая молния» лишь пульсировала и рассылала по телу волны непривычных ощущений. Но гнев, ненависть, ярость оказывали на нее действие, аналогичное струе чистого кислорода в доменную печь — темный огонь с глухим ревом в секунду вздымался до небес, растекаясь по всему телу, пламя раскалялось до невиданного градуса, готовое пожрать все и вся. От чудовищного напора силы сознание плыло и требовалось крайнее напряжение воли, чтобы удержать контроль над буйством невиданной мощи.
Во время подобных «приступов» для Гарри такие понятия как гуманность, жалость и сострадание становились почти пустым звуком, все эмоции притуплялись, оставляя место только двум вещам — безумной ярости, заключенной в панцирь самообладания и холодному рассудку, направлявшему эту ярость. Все это пришло, разумеется, не сразу. Не раз, и не два Гарри терял над собой контроль, а потом слово выплывал из темного омута беспамятства, обнаруживая себя задыхающимся, лежащим без сил последи леса. Вокруг, как правило, царил настоящий разгром — расщепленные, дымящиеся деревья, спекшаяся в стекловидную корку земля, трупы случайных животных, разорванные в клочья. Поттер чувствовал, что жадный мрак, оживший в мече, словно голодный дикий зверь все более властно и неумолимо требовал крови, и он с еще большим остервенением сжимал зубы и начинал учиться контролировать, сдерживать эту силу, потому как устроить нечто подобное в Хогвартсе ему вовсе не улыбалось.
Но помимо всего этого, Гарри накапливал знания и учился их использовать. Поначалу они, то втекающие в его голову колючими ручейками, то вонзающимися ледяными иглами, вызывали у Поттера только страх и отвращение. Принципы и законы этой, и_н_о_й магии были настолько чужими, неправильными, отвратительными и ужасающими, что Гарри чувствовал себя человеком, которого насильно кормят битым стеклом. Разум, воспитанный на классической магии, поначалу категорически отказывался принимать и осмысливать тот древний яд, что по капле, по ложке вливался в него. Но со временем чувства отвращения и отторжения притупились и почти исчезли, а Гарри начал видеть в этой, новой магии, некое хищное совершенство, смертельно опасную красоту и иррациональную гармонию. И главное — необозримый океан возможностей, а вот это интересовало Поттера прежде всего.
Он уже давно ходил на занятия и вообще продолжал учебу исключительно по инерции и ради желания «не светиться» слишком рано. Присутствуя на уроках трансфигурации и зельеделия, Гарри развлекался тем, что решал учебные задачи классической магией, и тут же теоретически искал параллельное решение с помощью магии другой. Уроки же ЗОТИ поднимали Поттеру настроение на целый день — описываемые там темные заклинания, черная магия и опасные существа, все эти Крусио, проклятья, банши с вризраками и загрыбастами, вызывали у него тщательно скрываемое безудержное веселье — настолько он казались ему по-детски нелепыми, прямо как «коза» пальцами младенцу.
Раз в два-три дня он ждал, пока стемнеет, покидал гриффиндорскую спальню и углублялся в Запретный Лес для того, что он сам для себя назвал «Погружением во тьму». Вот и сейчас Поттер неслышной тенью приблизился к облюбованному им месту — укромного уголка, затерявшегося посреди бескрайней чащи, закрытому с трех сторон обросшими мхом и лишайником громадными валунами. Постелив на ковер опавшей хвои свою мантию, Гарри выпрямился и достал меч, который он всегда носил с собой сзади за поясом, уменьшенный до размера танто — сорокасантиметрового самурайского ножа. Вытянув руку вперед, он мысленно потянул за воображаемую «ниточку», снимавшую заклинания уменьшения - и оружие, слегка толкнувшись в руку, мгновенно обрело свой изначальный облик и размеры.
Скрестив ноги «по-турецки», Гарри уселся на мантии и положил меч на колени. Выдвинув лезвие на ширину пары ладоней, он привычно положил на него руку, слегка сжав клинок пальцами. Острейшая кромка легко вошла в плоть, боль слегка стегнула по нервам, и по зеркальной поверхности меча поползла темная струйка крови, тут же впитавшись в железо. На стали меча вспыхнули и медленно погасли три иероглифа, знакомая струя холода прошила руку, отдалась в голову, и Гарри выпал из течения времени. В его представлении он словно сунул голову в темный, бесконечный поток, позволяя ему свободно течь сквозь разум.

Гарри очень хорошо помнил свое самое первое «погружение», объяснившее очень и очень многое.
Тогда его словно перетянули обухом по голове, и Поттер очнулся внутри гигантской полой четырехгранной пирамиды. Она повторяла египетские пирамиды лишь формой, будучи внутри абсолютно пустой. Внутреннюю поверхность старого, как само время, храма, сплошь покрывали едва различимые неведомые символы, испещряющие стены насечками на черном вулканическом стекле.
«Смотри!» - шепнул на ухо неведомый проводник, знакомый по снам, и стоило Поттеру сосредоточиться на них, как тысячи, десятки тысяч знаков налились уже знакомым фиолетовым огнем, все более отчетливо проступая из бездонно-черного фона, и, наконец, полыхнули прямо ему в глаза. И вдруг Гарри все понял. Знаки сложились в слова, слова во фразы, которые водопадом хлынули в его сознание.
Это была невероятная история, начавшаяся пять тысяч лет назад, рассказывающая о том, как некий молодой маг по имени Каэр-Ду, начал знакомиться с тайными учениями древности, как он в поисках абсолютного могущества погружался в такие пучины тьмы, куда не сунулся бы даже самый чернейший из магов его времени. Как своей темной мощью он поработил целые древние народы, заставив их сооружать для него громадные храмы, служащие усилителями магических ритуалов. И как ссора с ближайшим сподвижником разрослась в страшную войну между величайшими темными магами, выжегшую их мир дотла. И как Каэр-Ду, победивший, но растративший в войне почти все силы, бежал из опустошенного, обращенного в прах мертвого мира, в другой, молодой и зеленый. Мир людей.
Однако, восстановившись и окрепнув, маг понял, что попал в ловушку — открыв врата между мирами, он использовал последний «ключ» - магический артефакт, созданный в Даймоне, его родном мире. И чтобы открыть врата вновь, нужен был еще один, и, желательно, не одноразовый.
Один раз он даже попытался добиться своего, с помощью выходцев из еще одного близкого, практически сопредельного с миром людей - мира Лоно Хара, куда он смог попасть по Тропам — проторенным пространственно-временным путям между близкими к Лоно Хара мирами. Лонохарсские маги были неизмеримо старше и могущественнее людей, и Каэр-Ду надеялся на успех. Но тот лонохарец, к которому он обратился, не пожелал делиться знаниями, более того - попытался пленить его, но маг сумел выскользнуть из ловушки.
Каэр-Ду решил пойти другим путем — в мире людей его сила была чуждой, но, тем не менее, продолжала работать. Более того, эта реальность преподнесла Каэр-Ду весьма приятный сюрприз - магия Даймона, умноженная на гнев, злость, ярость, ненависть местных аборигенов, давала такой невероятный выброс силы, что даже не нуждалась в циклопических храмах-усилителях. Но для создания артефакта был нужен человек, чьи негативные эмоции были бы настолько сильны, что заполонили бы его всего, доведя носителя до грани помешательства. А в этом мире, несмотря на всю эмоциональность людей, такое было редкостью.
Несколько десятков лет - а что такое десятки лет для того, кто живет уже тысячи? - пришелец из другого мира странствовал по миру людей, пока в далекой восточной стране, жители которой называли ее «Нихон», он не нашел того, кто идеально подходил для его целей. Звали эту жертву Ичиро Акамацу. И, оценив ту ярость, что овладела безумным японцем, маг понял, что может создать далеко не только ключ, а нечто гораздо большее..
Получив желаемое, темный маг заглянул к своему знакомому лонохарцу, отличающемуся столь своеобразным гостеприимством, с «визитом вежливости» — и вероломный хозяин, и весь его клан был стерт с лица земли. Из его рода выжил только один — мальчик, чья кровь была на две трети кровью демона-шаргха. Каэр-Ду пощадил его, поразившись, насколько сильной была концентрация зависти и ненависти в ребенке. С его точки зрения, в своей абсолютной тяге к разрушению, стяжательству и жестокости, мальчик был просто идеален. Маг даже подарил ему амулет из Даймона, заключавший небольшой заряд магии погибшего мира, многократно усиливавший темное начало в ребенке. Зачем он это сделал? Может, просто по сиюминутной прихоти. А может, и с дальним умыслом, сделав мальчика бомбой замедленного действия для столь неприветливо встретившего его мира. Мальчика по имени Джелар.
А Каэр-Ду, вернувший себе к тому времени почти всю свою былую силу, покинул мир людей, оставив меч там, где он и был рожден — на островном восточном государстве, раздираемом междоусобными войнами.

То, первое «погружение» закончилось для Гарри кошмарно — его выворачивало, рвало до желчи, долго бил озноб и ныла каждая клеточка тела — казалось, сам организм яростно протестует против временного слияния с Мечом Проклятых. Но в следующий раз все прошло немного легче, потом еще легче, а потом Гарри уже начал испытывать некую зависимость, тягу к получению очередной «порции» темного знания. Черные волны приятно туманили сознание, словно баюкали его, защищая от всего мира, давая ощущение силы и могущества.

Поттер «вынырнул» из темного водоворота символов, знаков и понятий, и улыбка тронула его бледные губы — сегодня он продержался еще немного дольше под бесконечным потоком знаний, придуманных нелюдьми для нелюдей, которые хоть и перестали быть для него абсолютно чуждыми, но все равно требовали для усвоения и понимания немалых усилий.
Гарри посидел еще немного, пробуя на вкус и упорядочивая то, что осело у него в памяти, и встал. «Любопытное заклинание..» - он посмотрел на стоящий в десяти метрах на пригорке небольшой камень и резко, как будто бы рубил, махнул в его сторону сжатым кулаком с выставленными и сложенными указательным и средним пальцами. С их кончиков, вращаясь и оставляя за собой шлейф, сорвался бледно-красный двухметровый полумесяц и разрубил камушек пополам. Как, впрочем, и две вековые сосны, стоящие за камнем на линии удара, которые через пару долгих секунд рухнули с оглушительным грохотом, эхо которого раскатилось, казалось, по всему лесу.
Задвинув меч назад в ножны, Поттер засунул послушно уменьшившейся Тэцу-Но-Кирай сзади за пояс и подошел к упавшим деревьям.
«Мнда.. Не рассчитал.» - с досадой подумал Гарри, потрогав идеально гладкие, горячие срезы — «Уже пора возвращаться, не стоит давать поводов для дополнительных подозрений. Но ничего, время уже близко.. Оно уже почти настало.. И тогда..»
Поттер в предвкушении улыбнулся уголком губ, подхватил с земли мантию и неслышно растворился в ночном лесу.

-Добро пожаловать на первый в этом году матч — Гриффиндор против Слизерина! — голос Ли Джордана, многократно усиленный благодаря магофону, разносился над стадионом. — Представляю участников Гриффиндора! Это охотники Уизли, Криви и Криви, вратарь Уизли, отбивалы Томас и Финниган, и, наконец, ловец и, по совместительству, капитан команды — Гарри Поттер!!
Болельщики Слизерина засвистели, но их улюлюканье перекрыл рёв остального стадиона — Хаффлпафф и Равенкло, как и всегда, болели за Гриффиндор.
-Команда Слизерина: три охотника — Бэддок, Причард и Старкс, отбивалы Крэбб и Гойл, вратарь Блэкуорт и капитан и ловец — Малфой! — продолжал вещать Джордан.
Трибуны Слизерина восторженно завопили, нисколько не смущаясь тем, что другие колледжи были против них.
-Капитаны пожимают друг другу руки под пристальным взором мадам Хуч, которая следит, чтобы никто из них не сломал пальцы противнику — ведь ни для кого не секрет, что Поттер и Малфой являются непримиримыми врагами уже долгие годы!
-Джордан!! — как и всегда, возмущённый возглас МакГонагалл пропал зря: остановить лавину красноречия Ли было невозможно.
-В этот раз я поймаю снитч. Любой ценой, - в серых глазах появилось странное упрямое выражение.
-Любой ценой? Идет. Сломай себе шею, хорёк, и я лично положу тебе снитч в гробик, — улыбнулся одними губами Гарри.
Четырнадцать игроков взмыли в небо; раздался свисток, и игра началась.
-Кваффл у Бэддока — пас Причарду — ох, какой удар бладжером! Да ты снайпер, Дин! Мяч у Криви-старшего — пас Уизли — да!! Десять-ноль в пользу Гриффиндора! Кваффл снова у Слизерина; Старкс проходит между братьями Криви и бьёт — но Уизли удаётся защитить ворота! Так держать, Рон!
Гарри кружил над полем, следя за игрой и одновременно высматривая снитч; Малфой же застыл на месте и, казалось, прирос к своей метле. Он даже не смотрел по сторонам, словно ждал, что снитч сам прилетит к нему! Гарри недоумённо пожал плечами, скользнув взглядом по неподвижной фигуре. Его взор зацепился за метлу Малфоя; такой Гарри раньше не видел: обтекаемая, чёрная, с прутьями, не привязанными, как у других мётел, а словно растущими из древка; на ручке виднелась надпись серебром, но прочитать название было нельзя, так как Малфой, держась за метлу, закрывал надпись рукой.
-Эй, Малфой, что за метла? — спросил Гарри.
Тот, не поворачивая в его сторону голову, убрал руки, и на солнце сверкнули серебряные буквы «ТЕНЬ».
-Новейшая разработка, - коротко бросил Малфой.
Гарри напряг память, но не смог вспомнить ничего об этой марке. Но метла была хороша, спору нет — надо быть начеку и заметить снитч раньше, чтобы не дать Малфою преимущества.
Игра продолжалась; Гриффиндор постепенно увеличивал разрыв в счёте, доведя его до сорока, а затем и до пятидесяти очков, но Малфой по-прежнему не двигался с места, словно забыв о том, что он на поле. Гарри смотрел на него со всё большим изумлением, но молчал, не желая вступать в перебранку во время игры и пропустить снитч.
Внезапно Малфой, до того смотревший невидящим взглядом в сторону своих колец, встрепенулся и, резко развернув метлу, ринулся вниз. Гарри помчался за ним, подумав, что это может быть обман: снитча не было видно. Лишь спустя несколько секунд Гарри смог разглядеть мячик, шныряющий по полю между игроками, и увеличил скорость, пытаясь обогнать Малфоя, однако чуть не столкнулся с Бэддоком и был вынужден притормозить, потеряв драгоценные секунды, но затем снова ринулся вперёд, разгоняясь до предела возможностей «Всполоха». Симус пустил в Малфоя бладжер, но слизеринцу каким-то чудом удалось, резко вильнув в сторону, избежать столкновения.
Гарри не мог не признать, что его собственная метла менее маневренная — такого финта «Всполох» бы совершить не позволил. Но всё-таки Гарри удалось снова почти поравняться с Малфоем, когда внезапно снитч метнулся к земле. Ни секунды не раздумывая, слизеринец вошёл в отвесное пике, стремясь схватить мячик, и, не заботясь о том, насколько близко была земля. Гарри помчался за ним, отлично понимая, что не успевает, что метла Малфоя быстрее; совсем рядом просвистел бладжер, но не задел никого из ловцов.
Снитч спикировал вниз с огромной скоростью; до земли оставалось двадцать футов… десять… пять… Снитч уже несётся над полем на высоте нескольких дюймов над травой — а Малфой уже не успеет выйти из пике, даже если очень постарается: слишком мала высота и велика скорость. Но почему он даже не пытается тормозить?!
И когда зрители, затаив дыхание, с ужасом ждали, что слизеринец разобьётся, Малфой отпустил ноги и, держась лишь руками, оттолкнулся от хвоста метлы в подобии сальто, коснувшись земли ногами; от мощного толчка метла крутанулась в воздухе и, почти не теряя скорости, полетела уже параллельно земле, а в то мгновение, когда она замерла в воздухе, поменяв направление, Малфой успел закинуть на неё правую ногу, и сейчас летел в неудобном положении: как-то сбоку от метлы, почти касаясь земли, извернувшись, точно змея, невероятным усилием удерживая подобное положение, используя ноги как противовес, не давая метле вращаться. Его лицо было очень бледным и сосредоточенным, и внезапно Гарри стало понятно, почему он не набирает высоту: снитч, несясь над полем, почти чертил крыльями по земле, и если подняться хоть немного выше, то мячик будет уже не достать.
Гарри не мог опуститься на такую же высоту, что и Малфой: слизеринец мешал ему, а лететь в подобном положении можно было лишь по прямой — о маневрировании нечего было и думать. «Что же делать?» - драгоценные в игре секунды летели одна за другой - «Дела плохи - чертова новая метла Малфоя дает ему слишком большую фору, мой «Всполох» ее не догонит.. Применить что-нибудь из своего арсенала? Нет! Даже ради гарантированной победы не стоит пока раскрываться.» - размышлял Поттер и сам про себя немного удивлялся, что не испытывает того яростного накала игры, что охватывал его раньше. «Остается надеяться, что этот хорек все же не справиться с управлением на такой скорости или снитч уйдет вверх..»
Гарри взлетел чуть выше, надеясь, что снитч все же поднимется, и тогда он сможет поймать мячик — но Малфой ещё немного увеличил скорость и, оказавшись над снитчем, бесстрашно разжал руки, в падении подхватывая неуловимого золотого упрямца, и, упав на землю, по инерции проехал ещё полтора десятка ярдов и, остановившись, замер. Его метла пролетела ещё немного и остановилась, мягко упав на траву.
-Драко Малфой поймал снитч, - голос Ли звучал хрипло: он не мог избавиться от потрясения, вызванного поразительным, самоубийственным трюком слизеринского ловца. — Слизерин выигрывает со счётом триста сорок-двести пятьдесят.
Игроки опустились возле Малфоя, который постепенно приходил в себя. Он приподнялся на локте и, точно безумный, горящим взором уставился на снитч, который сжимал в руке так крепко, что казалось, никакая сила не способна вырвать у него мячик.
-Я обыграл Поттера, - потрясённо прошептал он. — Снова…
Малфой с трудом поднял голову, взглядывая на Гарри, — и все отшатнулись с невольным возгласом ужаса. Правая сторона лица не пострадала, избежав соприкосновения с землёй — а вот левая… левая превратилась в кошмарную окровавленную маску; кожа была содрана, обнажая мышцы; на скуле — там, где плоть тоже была стёсана от соприкосновения с землёй, - тусклым белым пятном виднелась кость.
-О, Мерлин! — потрясённо выдохнул кто-то; более слабонервные зрители отвернулись, чтобы не видеть подобного кошмара.
-Я же обещал, что поймаю снитч, Поттер, - Малфой попытался ухмыльнуться, и при этом лицо его свела судорога боли, ещё больше искажая черты. — Любой ценой…
Произнеся это, слизеринец потерял сознание от болевого шока. И не видел, как Гарри Поттер посмотрел на ободранного до мяса Малфоя, равнодушно хмыкнул, и, положив метлу на плечо, пошел в раздевалку, будто ничего особенного и не случилось.

Когда Малфоя принесли в больничное крыло, мадам Помфри пришла в настоящий ужас.
-Надо запретить эту кошмарную игру! Это просто какая-то бойня! — возмущённо воскликнула она, приступая к осмотру. Её лицо мрачнело всё больше и больше; остальные игроки — как ни странно, здесь были не только слизеринцы, но и гриффиндорцы — столпились на почтительном расстоянии от медсестры.
-Пострадало не только лицо, - мадам Помфри была очень серьёзна. — При падении повредились шейные позвонки — не сломались, а сместились, передавив нервы, а это очень трудно поддаётся лечению. Сильно пострадала и левая рука: вывих, растяжение мышцы, двойной перелом запястья, три пальца тоже сломаны. О мелких ранах я и не говорю.
К мелким ранам относилась огромная ссадина, захватывающая плечо и грудь.
-Кто-нибудь, сходите за профессором Снейпом, - велела мадам Помфри. — Быстрее.
Трое слизеринцев тут же кинулись исполнять приказание. Медсестра начала снимать с Малфоя квиддичную форму — бережно, стараясь не шевелить истерзанную руку; осторожно стянула рубашку — и почти никто не смог удержаться от изумлённого вздоха. На правом предплечье слизеринца красовалась мастерски выполненная татуировка: два дракона, сплетающиеся в страстном объятии — один серебряный, другой иссиня-чёрный, с тёмными глазами, полными сверкающих искр. Видна была каждая чешуйка, глаза блестели совершенно реально; звери казались живыми и объёмными, и невольно рука протягивалась, чтобы коснуться их и удостовериться, что это лишь произведение рук человека.
-А ну марш отсюда все! — внезапно опомнилась медсестра. — Это больница, а не проходной двор!
Все поспешно ретировались, кроме Джинни, которая должна была остаться здесь до утра из-за шального бладжера, попавшего ей в живот.
Снейп появился довольно скоро; он, видев произошедшее на матче, нёс уже готовое регенерирующее ткани снадобье, которым медсестра покрыла лицо Малфоя и затем наложила плотные повязки, скрывающие повреждённую область; на залечивание руки потребовалось сразу несколько заклинаний, а с шеей пришлось повозиться ещё больше; лишь спустя час мадам Помфри закончила накладывать чары и ушла из палаты, перед этим попросив Джинни:
-Если он очнётся или ему станет плохо, немедленно позови меня. Бедный мальчик… - пробормотала она уже тише и вышла.
Джинни сама не заметила, как уснула. Её разбудила тишина; порой безмолвие может казаться громче, чем самый резкий звук. Она прислушалась, но со стороны кровати слизеринца не доносилось ни единого вздоха. Похолодев, Джинни поднялась и подошла к нему, чтобы убедиться, дышит ли он вообще.
Приблизившись, она увидела, что его грудь мерно вздымается во сне, и хотела уже вернуться обратно, но невольно залюбовалась на спящего слизеринца. Хотя часть его лица и была замотана слоем бинтов, черты, не скрытые повязками, приковывали внимание своей тонкостью и аристократичностью; платиновые волосы, лежавшие на подушке, казались лёгкими и мягкими на ощупь, несмотря на следы запёкшейся крови на них; одеяло, чтобы не затрагивать повязки на груди, было натянуто лишь до пояса, открывая хорошо натренированное тело — странно, а ей всегда казалось, что Малфой довольно щупленький, может, из-за того, что рядом с ним всегда были два громилы-шкафоида? На бледной коже ярко выделялась поразительно совершенная татуировка; застывшие в своём движении драконы притягивали взгляд, точно магнит, дразня своей величественностью, красотой, силой и страстностью, с которой они сплелись в неразрушимом союзе.
Джинни, словно загипнотизированная, медленно протянула руку и почти коснулась татуировки, когда внезапно слизеринец нахмурился; Джинни заметила как напряглись его мышцы, и поспешно убрала руку. И вовремя, потому что Малфой очнулся. Он не мог открыть глаз из-за зелья, притупляющего боль и заодно не дававшего мышцам лица двигаться, чтобы не мешать регенерации. Но он сразу почувствовал, что не один.
-Эсси? — неуверенно позвал Малфой. — Это ты?
Его ноздри затрепетали, втягивая воздух, и по лицу слизеринца скользнула тень разочарования.
-Уизли, - пренебрежительно пробормотал он. — Какого Хаоса ты тут делаешь?
-То же, что и ты, Хорёк, - фыркнула Джинни, стряхивая наваждение и, с досадой на саму себя, вспоминая, кто именно перед ней.
-Залечиваешь раны, наслаждаясь воспоминаниями о триумфальном разгроме противника? — ухмыльнулся Малфой, но усмешка вышла однобокой из-за того, что пол-лица у него застыло под действием зелья.
-Разница в девяносто очков — это для тебя триумф? — презрительно хмыкнула Джинни.
-Нет. Победа над Поттером, - пояснил Малфой. — Осознание того, что я — лучший.
-Ты — лучший?! — у Уизли от удивления даже глаза расширились — Да по сравнению с Гарри ты, как игрок, и рядом не стоял! Надо же, один-единственный раз поймал снитч — и уже триумф! Уже - лучший! Ха! Три раза «Ха!» А то, что Гарри шесть лет раз за разом выигрывал у Слизерина все матчи, не дав тебе ни разу даже прикоснуться к снитчу, это, конечно же, уже не в счет?! — Джинни разошлась не на шутку. - Да и в этот раз, если бы не твоя новая метла, ты бы ни за что не выиграл! Так что своей победой ты обязан исключительно тому, что ты — богатенький мальчик, родившейся с серебряной ложкой в заднице, и можешь покупать себе дорогие игрушки!
- Послушай, ты, рыжая.. — угрожающе начал уязвленный Драко, ведь все, что говорила Джинни в общем-то было правдой.
Но внезапно он замолчал и насторожился, прислушиваясь к чему-то.
-Уизли! Впусти Эсси — он скребётся в дверь! - тон не слишком походил на просьбу, скорее, на приказ.
-У тебя слуховые глюки, Малфой! — отозвалась Джинни, поняв, что он говорит о своей собаке. — Лично я ничего не слышу.
-Если не слышишь ты, это не значит, что Эсси не скребётся. Ты сейчас не слышишь храпа Хагрида — но это не значит, что он не спит, - в голосе Малфоя послышался сарказм. — Открой дверь, тебе что, сложно? — раздражённо произнёс он.
-Попроси, как следует! — возмутилась Джинни.
Малфой раздражённо прошипел себе что-то под нос.
-Сам открою, - мрачно заключил он и попытался подняться.
-Сдурел?! — испугалась Джинни. — А ну, лежи!
-Тогда открой сама, - логично продолжил слизеринец свою мысль.
-Придется, - вздохнула девушка, направляясь к двери. — Если тебе станет хуже, потому что ты вставал открывать дверь, мадам Помфри меня по головке не погладит.
Джинни собиралась сказать: «Я же говорила, что тут никого нет!», и открыла дверь, начав уже произносить фразу:
-Я же говорила… - как вдруг в образовавшуюся щель шмыгнул огромный чёрный пёс, который подбежал к кровати Малфоя, положил лапы на постель и, почувствовав запах зелий, чихнул, но не отошёл от хозяина.
-Что ты говорила? — невинно поинтересовался слизеринец.
-Ничего, - хмуро выдавила Джинни, закрывая дверь и возвращаясь.
Гигантский пёс ласкался к Малфою, точно щенок, радостно повизгивая и то и дело порываясь лизнуть хозяина, и черты Драко смягчились; он схватил вризрака за ухо здоровой рукой, и тот замер, виляя хвостом и высунув язык в собачьей ухмылке.
-Ну, ты и лошадь, - пробормотал Малфой, теребя ухо здоровенного пса, который млел от его прикосновений. — Вот чёрт! — внезапно спохватился он, убрав руку. — Ты же сегодня весь день голодный! Я тебя только утром кормил… - в голосе слизеринца мелькнули виноватые нотки.
Эсси отрицательно помотал головой.
-Не голодный? А кто тебя покормил? — спросил Драко, неясно как почувствовав, что ему ответил пёс — глаза слизеринца по-прежнему не открывались.
-Сев-врус, - проурчал вризрак.
-Хвала Хаосу, что в этом дурдоме есть хоть один нормальный человек, который всегда заботится о других, - проворчал Малфой.
-Не смеши меня! Это ты о Снейпе?! — фыркнула Джинни, с любопытством разглядывая пса, которого Малфой держал в своей комнате и показывал очень редко, получив несколько замечаний о том, что его питомец до икоты пугает учеников — и не только первокурсников. Оказывается, эта зверюга ещё и говорить умеет!
-Профессор Северус Снейп — ангел-хранитель Слизерина, - пафосно произнёс Малфой. — Без него нас бы давно сожрали остальные факультеты. Силы ведь неравны: трое против одного.
-Давно пора. Все вы — сволочи, каких ещё поискать, - убеждённо произнесла она.
-А если Слизерина не будет, все сволочи распределятся по остальным факультетам, - пожал плечами Малфой. — Мы оказываем вам неоценимую услугу, а вы даже не понимаете.
-Никогда не задумывалась об этом, - сказала Джинни. — А ведь действительно удобно. Сложить все тухлые яйца в одну корзинку, чтоб другие не провоняли. А корзинку потом взять и.. — девушка мечтательно улыбнулась, - И случайно уронить. Упс! Какая незадача.. Например, организовать для всего Слизерина круиз по Черному озеру на старой барже.. Насверлить дырок.. Подгадать с погодой..
-Ну и замашки у тебя, Уизли, - хмыкнул Малфой. — да тебе самой в Слизерин пора перебираться.
Джинни раздражённо вздохнула — этот кошмарный язвительный слизеринец любого мог вывести из себя. Чтобы не раздражаться ещё больше, она решила сменить тему:
-Как зовут твоего пса?
-Эсс, представься даме, - строго произнёс Малфой.
Вризрак, мягко ступая, подошёл к Джинни и, сев, протянул ей лапу:
-Эс-се-ссили, - проурчал он.
-Очень приятно, - невольно улыбнулась она, пожимая лапу, настолько огромную, что она не умещалась в ладони девушки. — А это что за порода? Такой огромный…
-Это вризрак, - невозмутимо отозвался Малфой.
-Вризрак?! — изумилась Джинни. — А почему он не меняет форму?
-Не хочет, - сухо отозвался слизеринец, думая о своём. — Ему, похоже, нравится быть собакой.
-Хватит надо мной прикалываться, - не поверила она.
Малфой хмыкнул и произнёс несколько шипящих слов. Эссессили отступил на несколько шагов и с тихим хлопком превратился в высокого человека, лицо которого было закрыто серебряной маской — Упивающегося Смертью. Джинни сдавленно охнула, невольно вспоминая недавнюю битву в Министерстве Магии, и метнулась за волшебной палочкой.
-Не смей! — резкий голос Малфоя ожёг её, точно удар хлыста. Слизеринец опять каким-то шестым чувством сумел угадать её намерения, не видя, что происходит. — Эсс, хватит.
Упивающийся снова превратился в собаку, и Джинни перевела дух.
-Убедилась? — будничным тоном осведомился Малфой. — Кстати, в кого он превратился?
-Не твоё дело, - огрызнулась Джинни, еще не пришедшая в себя.
-В Уп-ва-щеся, - ответил вризрак; в образе собаки произносить звуки человеческой речи было нелегко, хоть Эссессили и старался.
-Ясно, - отозвался Малфой и почему-то умолк.
-Что затих, Хорёк? — с вызовом спросила Джинни. — Неужто не собираешься поиздеваться по поводу моих страхов?
-Лень, - скучающе протянул тот. — И они и в самом деле страшные. Когда напьются и буянят.
-Лень? Надо же. Видать, ты и впрямь хорошо приложился головой - Джинни невольно фыркнула, представив пьяных в стельку Упивающихся, икающих, путающихся и спотыкающихся в своих длинных балахонах. Её взгляд снова привлек рисунок на плече слизеринца — гипнотические чары на него наложены, что ли?
-Пялишься на мою татуировку? — понимающе кивнул Малфой.
-С чего ты взял? — возмутилась Джинни, быстро отводя взгляд.
-Все пялятся, - пояснил он. — Ещё и потрогать норовят.
-А можно? — машинально спросила Джинни и покраснела, когда поняла, что именно только что произнесла.
На лице слизеринца появилась самодовольная ухмылка — точнее, половина ухмылки. Левая сторона лица оставалась каменно неподвижной.
-Если не можешь устоять, - хмыкнул он.
Джинни, сочтя это разрешением, приблизилась и медленно коснулась татуировки, понимая, что не удивится, если рисунок окажется объёмным. Пальцы ощутили мягкую, почти по-женски нежную, гладкую кожу, под которой, тем не менее, таились стальные мышцы; скользнули вниз по руке, следуя изгибам тел драконов; снова поднялись вверх и двинулись выше, к плечу.
-Там татуировки нет, - эта сволочь ещё и ухмыляется! Полувейл, наверняка: притягивает, точно магнит, и устоять невозможно!
Джинни быстро, точно обжёгшись, отдёрнула руку и, отойдя, села на свою кровать, мысленно ругая себя за то, что опять поддалась гипнотическому шарму слизеринца.
Воцарилось молчание. Тишину нарушил Малфой:
-Уизли! Который час?
-Сам посмотри, - огрызнулась она и тут же вспомнила, что он ничего не видит из-за повязок. — Полчетвёртого, - глянула она на часы.
-Отлично, - пробормотал Малфой и встал с постели.
Джинни онемела от изумления, но вскоре голос вернулся к ней:
-Малфой, да ты псих! За каким ты встал?!
-Надоело, - хмыкнул он и быстрым движением сдёрнул повязку с лица. От жутких ран не осталось и следа, словно их никогда и не было.
-Как это?! — выдохнула Джинни.
-«Каком» книзу, - отозвался Малфой, тем временем снимая шины, наложенные на руку и шею. — Уизли, ты что, не знаешь, что Снейп — лучший зельевар в Европе? Что-что, а зелье, восстанавливающее кожу, он делает неплохо, уж поверь мне!
-Но мадам Помфри сказала…
-…жаль, что я не слышал… - на губах слизеринца вновь мелькнула усмешка. — Эсс, подай палочку.
Пёс подбежал к тумбочке и, схватив волшебную палочку зубами, мотнул головой, кидая её хозяину. Тот поймал её в воздухе — и опять его глаза были закрыты!
Малфой пробормотал какое-то заклинание, и зелье исчезло с его лица. Одновременно с этим волосы очистились от крови — похоже, это были Очищающие чары.
-Так-то лучше, - пробормотал он, открывая глаза. — Хаос, как же у меня всё затекло! — пожаловался он, морщась и растирая шею. — Целителя-массажиста бы сюда… ранга этак третьего…
-Кого? — не поняла Джинни.
-Неважно, - отмахнулся Малфой и подошёл к окну. — Хм-м, а ведь сегодня полнолуние. Интересно, где нынче бегает наш дорогой профессор по ЗОТИ? Или наш декан всё-таки отравил его, как давно втайне мечтал?
-Снейп хочет отравить Люпина? — насторожилась Джинни.
-Снейп хочет отравить девяносто девять процентов населения земного шара, - неопределённо махнул рукой Малфой, смотря куда-то вдаль. — Знаешь, Уизли, а ведь в нашем подземелье нет ни одного окна… И холод собачий, даже сейчас камины горят. Может, оттого мы все такие бледные? — усмехнулся он.
Эсси подошёл к нему и тоже стал смотреть в окно, положив передние лапы на подоконник и тихо поскуливая.
-Скучаешь? — негромко спросил Малфой. — А мне ещё хуже: словно меня разорвали на две части: одна здесь, другая там, и я никак не соединюсь обратно…
Эсси сочувственно лизнул его в ухо, и тот недовольно поморщился.
-Эсс, перестань! Терпеть не могу, когда ты меня слюнявишь.
Вризрак широко ухмыльнулся, высунув язык, и снова лизнул Малфоя, а потом ещё раз, чтобы отвлечь его от грустных мыслей. Слизеринец повернулся и состроил зверскую рожу, а потом схватил пса за загривок и без особого усилия оторвал от пола.
-Месть! — злодейским тоном прошипел он и начал щекотать вризраку живот свободной рукой. Тот взвизгнул — не от боли, а от забавного ощущения, и Малфой осторожно опустил его на пол.
-Всё, хватит. Война окончена, мирный договор подписан, солдаты ушли на зимние квартиры, - быстро проговорил он, видя, что Эсси хочет повторить попытку. Вризрак обиженно насупился, но больше не стал лезть к нему, и лёг на пол, тяжело вздыхая.
-Не разжалобишь, - предупредил Малфой.
В ответ раздалось такое жалобное поскуливание, что слизеринец невольно улыбнулся:
-Симулянт несчастный! Не верю!
Он осёкся, когда услышал хихиканье Джинни, о которой он уже успел было забыть.
-На вас смотреть — просто обхохочешься, - выдавила она. — Малфой, а я и не знала, что ты порой бываешь такой забавный!
-Забавная — это обезьянка в цирке, - сухо ответил тот. — Я похож на обезьянку?
Джинни, всё ещё смеясь, утвердительно кивнула головой.
Глаза Малфоя загорелись нехорошим блеском, и он стал медленно приближаться к ней.
-А это уже оскорбление, Уизли, - мягко произнёс он, растягивая слова в своей привычной манере. — Я не привык прощать подобного…
Джинни уже было не до смеха. Она завороженно наблюдала, как Малфой скользит к ней в полумраке палаты, освещённой лишь лучами полной луны, как блестят серебром его длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам; видела, как мягко перекатываются мускулы под светлой кожей, как по-кошачьи светятся его глаза, отражая свет луны; смотрела, как странная усмешка появляется на его красивых, узких, чётко очерченных губах, открывая белоснежные ровные зубы; как вздрагивают тонкие крылья носа, когда он втягивает воздух, подобно тому, как это делает хищник перед атакой. Девушка чувствовала, что, завороженная опасной грацией Малфоя, она не в состоянии пошевелиться.
-И знаешь, что я делаю с теми, кто пытается оскорбить меня? — оказавшись прямо перед ней, он наклонился вперёд, ставя руки на кровать, словно заключая Джинни в оковы, и приближая к её лицу своё, не давая отвести взгляд.
-Что? — хрипло прошептала она, изо всех сил сопротивляясь магнетизму слизеринца-полувейла.
-Наказываю, - прошелестел Малфой, касаясь её губ своими.
Или Драко заметил что-то, мелькнувшее в глазах Джинни, или просто сработала его нечеловеческая реакция, но внезапно слизеринец мягко отпрыгнул от девушки. И правильно сделал, иначе английская ветвь Малофев прервалась бы окончательно, потому как после такого выпада коленом в пах, Драко бы, без сомнения, выжил, но вот его возможность размножаться была бы под большим сомнением.
- Ух, ты, какие мы воинственные.. — ухмыльнулся он, глядя на младшую Уизли, которая окончательно стряхнула с себя наваждение и нацелила на Малфоя свою палочку. Эсси при виде такой картины приподнял уши и угрожающе заворчал. Но Джинни, держа Драко на прицеле, медленно отступала к своей больничной койке.
-Ты! — с нескрываемым презрением произнесла Джинни. — Да как ты посмел..!! Что бы я с тобой..!! Я тебе не какая-нибудь слизеринка, готовая с разбегу лечь под тебя! Ты привлекательный подонок, этого у тебя не отнять, но неужели ты всерьез решил, что я тут же разом все забуду? То, что ты всегда был нам врагом и постоянно вредил Гарри, Рону и нам всем? Про то, что ты вытворял, когда тут, в Хогвартсе, командовала Амбридж? Что твой отец едва не убил меня, подсунув дневник Вольдеморта?! То, что ты вдруг перестал делать пакости, ничего не меняет! - голос девушки дрожал от гнева. — Знаешь, кого я вижу, когда смотрю на тебя? Избалованного эгоиста, привыкшего жить на всем готовом! Ты ничего не достиг сам, даже из того богатства, которым ты постоянно кичишься, ты лично не заработал ни сикля! С тобой целоваться?? Да я с тобой в одном помещении находиться не желаю! — Джинни начала торопливо собирать свои вещи, разложенные на прикроватной тумбочке. - Герой-любовник.. Если тебе так сперма давит на уши, попроси свою собачку превратиться в Амбридж - и вперед, тебе она явно очень нравилась!
И Джинни, громко хлопнув дверью, вышла из больничного крыла.
Воцарившуюся тишину нарушил Эсси. Он шумно, совершенно по-собачьи, вздохнул, растянулся на полу и спросил:
- А кто та-хая Амбх-рдж?
- Ох, и ты туда же, - Драко плюхнулся на кровать. Не то что бы слова «какой-то там Уизли» его волновали, но осадок остался неприятный, ведь то, что эта рыжая стерва говорила… Да пошло оно все! Обращать внимание на лепет каких-то сопливых нищенок! Малфой задумчиво повертел в руках бутылочку с остатками регенерирующего зелья, затем поморщился и, поставив её обратно, наложил повязку на лицо.
-Лучше притворюсь, - пробурчал он. — Эта дрянь просто жутко воняет.

Малфой вышел из больницы спустя три дня, когда мадам Помфри всё-таки решилась снять с него повязки и к своему изумлению обнаружила, что он совершенно здоров.
Всеобщее изумление по поводу победы Малфоя над Гарри улеглось довольно быстро, хотя поначалу разговоров было много: и о необычной технике полёта, и о метле слизеринца и о серьёзной травме. А то, что Малфой один-единственный раз обошёл Поттера в квиддиче, мнение большинства сочло просто досадным недоразумением — в конце концов, Гарри тоже имеет право на ошибку. Хотя даже гриффиндорцы не могли не признать того, что мастерство слизеринского ловца ощутимо возросло, и он стал очень опасным соперником.
Но спустя полмесяца после матча персона Малфоя снова привлекла к себе всеобщее внимание.
Это произошло в середине октября, за завтраком, когда пришла почта. Как обычно, в зал влетело множество сов, несущих газеты и письма — однако внезапно среди мельтешения пёстрых перьев мелькнуло что-то густо-синее. Малфой, который до того скучающе читал статью «Пророка» с очередным сообщением о нападении Упивающихся на маггловскую деревушку неподалёку от Лондона, резко вскинул голову и по-особенному прищёлкнул языком. Синее пятно метнулось в его сторону, а он встал и вытянул вперёд руку, на которую через мгновение приземлилась довольно крупная хищная птица с густо-синим оперением, по которому изредка пробегали всполохи огня. К лапе птицы был привязан небольшой свёрток.
-Чарна? Почему тебя послали? — Малфой отвязал свёрток и, пересадив птицу на плечо, стал его разворачивать. — Что-то случи…
Внезапно из посылки выпал красивый белоснежный цветок, похожий на лилию, с нежными тонкими лепестками, источающий дивный аромат. Вид этого цветка поразил Малфоя, как удар молнии: он побелел, как мертвец, и потрясённо прошептал:
-Не может быть… Кто?! — он трясущимися руками лихорадочно разорвал конверт, приложенный к посылке, и быстро пробежался по строчкам, выискивая имя и боясь найти его…
На его лице отразилось невероятное облегчение.
-Не она… - дрожащей рукой Драко медленно отёр выступивший на лбу ледяной пот и, немного успокоившись, стал читать уже внимательнее. Его лицо снова помрачнело:
-Сеидар, - выдохнул он. — Значит, он всё-таки не сумел смириться со смертью жены…
-В точку, - раздался холодный высокий голос у него за спиной. Детский голос.
-Ровена?! — Драко резко крутанулся вокруг своей оси, изумлённо глядя на девочку, скрестившую руки на груди и мрачно смотревшую на него. На белоснежное длинное платье была накинута тяжёлая чёрная мантия с вышитыми на ней кроваво-алыми демонами.
-По закону Лоно Хара, помимо письменного извещения, на похороны лонохарца должен звать член семьи или ближайший друг, - хмуро сообщила Ровена. Говорила она, разумеется, на языке Хаоса. — У меня от телепортаций уже голова раскалывается — а ведь ты далеко не последний в моём списке. Сегодня вечером, если ты не занят, конечно, приходи в Ашкелон: там на заходе солнца устраивают барбекю. Потом — фуршет и спать, а утром — по домам. Будешь? — цинизм, с которым она звала на похороны своего собственного отца, просто поражал. И казался слишком неестественным, чтобы быть правдивым.
-Ровена, мне жаль… - тихо сказал Драко, кладя руку ей на плечо.
Девочка, резко дёрнув плечом, стряхнула его руку, отступила на шаг и процедила:
-Только, прошу, не надо изъявлений скорби. Меня от подобного тошнит.
-Зачем ты так? — негромко спросил он. — Ведь ты так не думаешь…
-А с чего ты решил, будто знаешь, о чём я думаю?!? — внезапно заорала на него Ровена. — Почему все считают, будто могут меня понять?!? Я не хорошенькая, как моя сестра, и никогда ей не буду!!! И я сейчас говорю, что думаю!!!
-Лжёшь, - уверенно возразил Драко. Теперь, увидев реакцию Ровены, он убедился, что девочка на грани срыва и держится из последних сил. — Ты хочешь казаться хуже, чем ты есть. Но я тебе не верю.
-Ты слеп, как троглодит!!! — яростно зарычала Ровена. — Я — зло!! Некромант!!! Демон!! Ты говоришь, что не веришь — да плевать я хотела на твоё неверие!!
-Опять лжёшь, - мягко произнёс Драко. — Для тебя важно, что я думаю о тебе — и не только я.
-Да пошёл ты на***, Вольдерихар!!! — уже совершенно потеряв над собой контроль, вскричала девочка. — Кем ты себя возомнил?! Да кто ты вообще такой?! Пустое место!!! Даже свой замок не смог сохранить — правильно сделали, что его разрушили!!…
Звонкая пощёчина хлестнула её по лицу, и Ровена осеклась, потрясённо вытаращив глаза и со всхлипом втягивая воздух. Драко не хотел ударить её — но это был единственный по-настоящему действенный способ остановить истерику девочки.
-Мне жаль, что твой отец мёртв. Я знаю, что ты его любила, хоть ты можешь и отрицать это, - слова Драко мерно текли в наступившей тишине. — Я уважаю тебя и твоё горе, но истерики не потерплю. Скоро тебе самой станет стыдно за те слова, что ты произнесла сейчас. Если ты хочешь, я буду вечером в Ашкелоне, но если ты предпочитаешь быть одной, я не приду. Что для тебя будет лучше?
-Приходи… - еле слышно прошептала Ровена.
И внезапно кинулась к нему, крепко обняла и, сотрясаясь от рыданий, заговорила захлёбывающимся от слёз голосом:
-Драко… пожалуйста… прости меня… я не хотела… Харалон… мне жаль… я хочу быть сильной… но не могу… я совсем одна…
Она вздрогнула и прижалась к Драко ещё крепче, когда он тоже обнял её и начал успокаивающе гладить по голове:
-Ты не совсем правильно понимаешь, что значит быть сильной. Это вовсе не означает быть жестокой и холодной, - мягко произнёс он. — Посмотри на Валькери. Сильнее её я в жизни никого не встречал — но она не боится выказывать свои чувства, показаться смешной или нелепой. И ты не бойся быть собой.
-Ты её любишь? — тихо спросила Ровена, не поднимая глаз.
-Очень, - нежно ответил Драко.
-А меня не любит никто… - девочка снова всхлипнула.
-Ерунда, - убеждённо сказал он. — А Хельга? Она никому не даст говорить про тебя плохо. А Валькери? Ты для неё как дочь, и она заботится о тебе. А Шилара? Конечно, леди Ши не будет выражать своих чувств открыто, но ты и сама должна понимать, что ты важна для неё. И ты забыла про Северуса, который тобой искренне восхищается, - добавил он тише, чтобы Снейп, сидящий за учительским столом и внимательно следящий за тем, что происходит, не услышал его слов.
-А ты? — глухо спросила Ровена.
-А как ты сама думаешь? — ответил вопросом на вопрос Драко. — По-твоему, я с каждым стал бы возиться, обниматься, утешать, позволять мочить слезами мою новую, дорогущую мантию… - Ровена сдавленно хихикнула, успокаиваясь.
-Не стал бы, - признала она.
-Так сделай выводы, - предложил Драко.
-Сделаю, - кивнула Ровена и, отстранившись, смущённо вытерла слёзы. — Ты не говори никому, что я устроила истерику, ладно?
-Да если я это сделаю, ты же на меня таких демонов натравишь — Энаисшей не отобьюсь, - улыбнулся он.
-Это я могу, - задумчиво протянула Ровена.
-И что теперь с вами будет? — спросил Драко, имея в виду Ровену и Хельгу. — Кто стал вашим опекуном?
-Никто, - ответила она. — Нас удочерили.
-Кто? — опешил Драко.
-Валькери, - пожала плечами Ровена, но невольно по её лицу расползлась весёлая ухмылка. — Кстати, ведь вы уже женаты, не так ли… папа?
У Малфоя было такое выражение лица, словно к нему кто-то подкрался сзади и со всей силы ударил скамейкой по голове. Сказать, что он был ошарашен, - значило не сказать ничего.
-Ч-что? — сдавленно пискнул он.
-Вечером узнаешь подробности, - хмыкнула Ровена. — Увидимся, папуля! — хихикнула она, прежде чем выбежать из зала, и, оказавшись вдалеке от посторонних взглядов, телепортироваться.
Ещё несколько секунд Драко тупо таращился в пространство, не чувствуя, что его хлопают по плечу, чтобы привлечь внимание:
-Эй, Драко! Драко! Ты что, уснул?
-А?.. — встрепенулся Малфой. — Что ты спросила, Пэнси?
-Кто это был? — повторила вопрос слизеринка.
Драко странно ухмыльнулся:
-А если я скажу, что это была моя дочь, ты мне поверишь? — невинно поинтересовался он.

Естественно, никто не поверил словам Малфоя о том, что Ровена — его дочь, несмотря на то, что они были немного похожи внешне. Просто в таком случае Малфою должно было быть десять лет, когда родилась Ровена, а подобное сложно было представить. И его высказывание все приняли за шутку-отговорку, тем более что о своей женитьбе он ничего никому не сказал, не желая пускать посторонних в свою личную жизнь.
Лонохарсскую церемонию бракосочетания провели ещё в конце июня, но с английской возникли проблемы — в первую очередь из-за возраста Драко: по идее ему было только шестнадцать, что на два года меньше положенного срока, но благодаря чиновнику Кендару, который после разговора с Рихаром серьёзно засуетился, Драко и Валькери стали мужем и женой по всем законам уже 13 сентября. Эту дату они и решили считать днём свадьбы, несмотря на то, что в тот день Вольдерихар смог появиться в Ашкелоне лишь на несколько часов, да и то благодаря Тропам, а с рассветом вернулся в Хогвартс. Он не хотел уходить, но Валькери настаивала на том, что он должен продолжить обучение, чтобы затем передать знания о простой магии лонохарцам, которые мало что знали о ней и невольно выделялись среди остальных магов своими необычными умениями, если появлялись в этом мире, и чтобы не остаться по меркам здешнего мира недоучкой, бросившем школу. Скрепя сердце, Драко согласился, но порой ему казалось, что это слишком тяжёлая обязанность — из-за того, что Пэнтекуин была далеко.
Совиная почта не приходила в Ашкелон, поэтому пришлось искать другой путь связи. И впервые в жизни Малфой возблагодарил небо за то, что в мире есть магглы — точнее, их изобретения: компьютеры и Интернет. Ночами, вместо того чтобы спать, Драко сидел в своей комнате за ноутбуком, подарком Валькери, и печатал целыми часами, с помощью клавиш говоря Пэнтекуин то, что не мог произнести вслух из-за тысяч миль, лежавших между ними, и с нетерпением дожидаясь ответов, которые приходили спустя считанные минуты.
Хорошо, что никто не мог видеть Драко в те минуты, потому что ни одна живая душа не поверила бы в то, что перед ними тот самый Малфой, когда он, устроившись в «позе лотоса» на кровати, держал на коленях маггловский ноутбук, и длинные аристократичные пальцы метались по клавишам, привычные к подобному способу выражения мыслей; когда он нетерпеливым жестом отбрасывал падавшие на лицо длинные серебристые волосы, которые не обстригал лишь потому, что Валькери однажды сказала, что обожает их; когда на его лице появлялась нежная улыбка в тот момент, как он читал ответные, полные любви письма Пэнтекуин, и еле слышно шептал: «Я тебя люблю».
Однако эта романтическая картина длилась недолго. В полночь в дверь неизменно стучали и тихий голос Снейпа нарушал идиллию:
-Рихар, ты обещал…
-Иду, - досадливо вздохнув, отзывался Драко и, допечатав последние строки, спрыгивал с кровати, брал трость-Энаисшу и, накинув плащ, выходил из комнаты.
Северус терпеливо ждал его снаружи. Почти каждую ночь Драко обучал его Высшей магии и боевым искусствам, точно так, как год назад его самого учила Валькери. Это была идея Пэнтекуин, которая опасалась, что Северус может быть втянут в какие-нибудь лонохарсские межклановые разборки, и хотела, чтобы он смог постоять за себя. За Драко она не боялась: после осознания того, что он и есть Вольдерихар, с ментальной помощью Валькери он смог проникнуть в глубины памяти Лорда Дракона и получить не только его воспоминания, но и умения, так что в середине августа Драко вступил в Орден Хаоса в качестве Архимагистра боевых искусств и Магистра Высшей магии.
Вольдеморт был очень рад за своего шурина: потеряв надежду самому стать членом Ордена, он не поддался чёрной зависти, а искренне гордился успехами своих близких, как собственными. Когда Тёмный Лорд начал воспринимать Драко и Северуса как лонохарцев, его отношение к ним резко переменилось, и рядом с ними он стал тем самым Вольдемортом, что знала и любила Валькери. Естественно, Чёрная метка была стёрта с предплечья Северуса, хотя Вольдеморт и сожалел о необходимости отпускать столь хорошего зельевара. Однако благодарность сестры для него всегда была гораздо важнее даже целой толпы Упивающихся. Никто не догадывался о двойной жизни Вольдеморта — Тёмного Лорда, убийцы, стремящегося захватить власть над миром, и Вольда, любящего брата, преданного семье Дракул, готового без раздумий пожертвовать жизнью ради любого из своих близких. Как он сам признавался, «если Валькери потребует, чтобы я проломил головой каменную стену, я задумаюсь всего на мгновение — да и то лишь о том, как именно сделать это: с разбега или в прыжке!» И это вовсе не было шуткой.

…-А я тебе говорю, Гермиона, что-то здесь не так! — Рональд Уизли почти кричал. — Я уже трижды видел, как Снейп и Малфой выходят из замка около полуночи. Тебе не кажется это странным?
-Рон, мы уже столько раз делали предположения насчёт Снейпа, и каждый раз они оказывались ложными, - устало возразила Гермиона. — Может, он попросил Малфоя помочь ему сделать какую-то работу — собрать какие-нибудь растения в Запретном лесу или что-нибудь в этом роде. С чего ты вообще взял, что они станут делать что-то ужасное?
-Гермиона, - мягко, точно разговаривая с душевнобольным, продолжил Рон, - это же СНЕЙП! И МАЛФОЙ! Снейп мог, в конце концов, присоединиться к Тёмному Лорду — неважно, что Дамблдор ему доверяет, он мог и обмануть директора! О Малфое я вообще не говорю — вон, Гарри тоже говорил же, что с ним точно что-то нечисто! С них обоих нельзя спускать глаз, неужели ты не понимаешь?
-Ну, хорошо, - сдалась Гермиона, - давайте возьмём мантию-невидимку и проследим за ними.
-Спасибо, Герм! — воскликнул Рон.
-Я не уверен, что вам стоит это делать, - задумчиво протянул Гарри. — Слишком опасно.
-Ты о чём? — изумился Рон.
-Порой мне кажется, что Снейп может чувствовать чужое присутствие на расстоянии, - пояснил тот. — Он может засечь нас.
-В принципе, подобное возможно, если в нём есть вампирская кровь, - медленно кивнула Гермиона. — А она есть наверняка…
-И ещё мне не даёт покоя острый слух Малфоя, - закончил Гарри. — Вы не поверите, но он недавно услышал, как мы обсуждали его отца, и потом сказал мне, что никому не позволит оскорблять его семью. А наши столы на разных концах Большого зала, и к тому же там вечно стоит такой гул! Даже если предположить, что он прислушивался к разговору, он не мог бы уловить наши слова!
-Да, я тоже замечала, что у Малфоя развились какие-то просто нечеловеческие способности, - ответила Гермиона. — Я поищу заклинания, которые могли бы скрыть звук наших шагов. А заодно и что-нибудь, блокирующее запахи: мне кажется, что нюх у Малфоя тоже слишком остёр.
-Как хорошо, что среди нас есть гений! — рассмеялся Рон.
-Все же не стоит вам туда соваться, - повторил Гарри. — Лучше я один все разведаю.
-Ну, уж нет! — хором ответили два гриффиндорца.
Гарри поморщился — последняя надежда, что друзья откажутся от идеи слежки, пропала. Вероятность того, что Рона и Гермиону заметят, была довольно высока, а это сулило непредсказуемые последствия при стычке с Малфоем и Снейпом.
-Ладно, похоже, вас не переубедишь, - Поттер вздохнул. - Пойдем все втроем.
К вечеру Гермиона, перерыв кучу книг в библиотеке, нашла нужные чары, и, как следует потренировавшись, научилась более-менее сносно накладывать их. Так что к ночи они уже были готовы и, проскользнув мимо Филча, патрулирующего коридоры, спустились вниз, решив подождать Снейпа и Малфоя у главных дверей.
Те не замедлили со своим появлением, выйдя из подземелий почти сразу после того, как часы пробили двенадцать. На обоих были длинные плащи, скрывающие фигуры; в руке Снейп сжимал длинный прямой шест из тёмного дерева; Малфой шёл со своей неизменной тростью. Они то и дело прислушивались и оглядывались, явно не желая быть замеченными, что ещё больше укрепило троицу в том, что намерения Снейпа и Малфоя не были такими уж хорошими — иначе, зачем же им скрываться?
-Чисто, - негромко произнёс Малфой, прислушавшись и втянув ноздрями воздух. — Идём.
-Поверю тебе на слово, - хмыкнул Снейп.
Они вышли из замка, и троица последовала за ними, пыхтя и толкаясь под мантией-невидимкой, уже почти не вмещавшей их троих под собой и всё время норовившей соскользнуть. К счастью, Малфой и Снейп шли не очень быстро, о чём-то вполголоса беседуя и не забывая то и дело прислушиваться к ночным шорохам.
-Странно, - прошептал Гарри, - я знал, что Малфой — любимчик Снейпа, но чтобы разговаривать с ним, как с равным…
-Тш-ш! — шикнула на него Гермиона.
В этот самый момент Снейп резко остановился и обернулся, внимательно вглядываясь в темноту. Гриффиндорцы застыли, затаив дыхание, чувствуя, как их прошибает холодный пот. Гарри положил руку на меч, готовый в случае чего к мгновенным действиям.
-В чём дело? — Малфой тоже напрягся, словно готовясь к прыжку.
-Мне показалось, что здесь кто-то есть, - тихо отозвался Снейп.
-Я ничего не слышу, - покачал головой Малфой. — И не чувствую.
-Видимо, обычная паранойя, - фыркнул Снейп, успокаиваясь. — После этой гриффиндорской четвёрки у меня никак не проходит ощущение, что за мной следят.
-Ты о Мародёрах? — уточнил Малфой.
-О ком же ещё? — презрительно искривился алхимик. — Ладно, идём.
Они снова двинулись вперёд, однако трио ещё некоторое время постояло на месте, переводя дух.
-По крайней мере, мы убедились, что твои чары работают на славу, - немного дрожащим голосом произнёс Рон Гермионе.
-Но какая всё-таки у Снейпа потрясающая интуиция! — изумилась Гермиона. — Видимо, вампирской крови в нём очень много. Пошли, только давайте держаться от них немного подальше, чтобы нас не засекли снова.

Малфой и Снейп шли всё дальше, но неясно было, куда: в том направлении не было ничего, кроме леса и озера. Однако они, видимо, хорошо знали цель своего путешествия, потому что уверенно избирали путь среди сети тропинок, идущих вдоль озера. Постепенно тропки исчезали или сворачивали в сторону, а деревьев вокруг становилось всё больше: они вступили в Запретный лес. Пройдя ещё около полмили, они остановились на довольно большой поляне неподалёку от границы леса. Гриффиндорцы замерли, ожидая, что же будут делать Снейп и Малфой в столь странном и мрачном месте.
-Дай взгляну, - Малфой протянул руку, и алхимик кинул ему свой шест. — Хм-м… дерево неплохое, и баланс выверен гораздо лучше, чем в прошлый раз… Но ещё далеко не идеал.
-А что ты хочешь? Аэласс’хара Валькери, бесспорно, лучше, но он стоит несколько миллионов злотых, - немного сварливо отозвался Снейп. — А трансфигурация никогда не была моей особо сильной стороной.
-Замолчи, зануда, - весело фыркнул Малфой. — Готовься.
Снейп вздохнул со страдальческим видом и быстрым движением скинул с плеч плащ, под которым оказался чёрный костюм вроде того, какой был на охотниках века этак четырнадцатого: короткий камзол и штаны, заправленные в сапоги из мягкой кожи. Малфой не спеша развязал тесёмки собственного плаща, и выяснилось, что его костюм во многом напоминал снейпов, за тем исключением, что по нему шла вышивка серебром в виде драконов.
-Начнём, - посерьёзнел слизеринец и завязал волосы в хвост. Снейп последовал его примеру. — Сегодня я немного расскажу об ином виде посохов. Смотри…
Он вытянул трость перед собой и сосредоточился. Внезапно контуры предмета начали дрожать и расплываться, постепенно изменяясь. Через пару секунд в руках Малфоя был шест из чёрного дерева, на концах отливающего серебром.
-Это боевой посох, - начал Малфой. — От обычного он отличается тем, что на его концах есть утолщения — или, как в моём случае, утяжеления металлом. Это позволяет развить большую скорость вращения, что ведёт к увеличению силы удара, но при этом посох становится более своенравным, и нужен немалый опыт, чтобы уметь управлять им. Тебе пока ещё рано иметь подобную игрушку, поэтому разберёмся с тем, что есть у тебя. Попробуй покрутить своим посохом в воздухе.
Снейп кивнул и начал вращать шест в руках, причём с немалой долей сноровки.
-Слышишь звук, который он издаёт? — вопрос Малфоя был, видимо, риторическим: только глухой не смог бы услышать монотонного мерного гудения. — А теперь попробуй вращать с максимальной скоростью, на которую способен.
Звук становился всё выше и выше, пока не замер на одной ноте — видимо, это был предел возможностей Снейпа.
-Достаточно. Запомнил его? — дождавшись кивка алхимика, Малфой продолжил: - Это в Лоно Хара называется «тональность». Тональность посоха, меча, топора — любого вида оружия. Чем выше тональность, тем больше скорость движений, а соответственно, сила удара. А вот моя тональность…
Серебро сверкнуло в лучах молодой луны, когда Малфой начал крутить свой посох. Всё быстрее и быстрее двигались его руки, уже нельзя было различить шеста — всё слилось в неясное зыбкое марево; звук становился всё выше, всё пронзительнее, уже выходя за пределы слышимости человеческого уха…
-Это считается хорошей тональностью, - невозмутимо заметил Малфой, когда вращение прекратилось. — У Валькери она намного выше; она может добиться эффекта «молчаливого удара», когда оружие двигается быстрее скорости звука, но она не единственная, кто это может. Я — пока не могу. Но уже близок к этому.
-В таком случае, мне конец, - мрачно заметил Снейп.
-Ерунда, - отмахнулся Малфой. — Сила удара, конечно, важна, но не забывай: чрезмерная мощь может повредить и нападающему. Часты случаи, когда слишком сильный удар посоха вёл к вывихам рук, изредка даже их отрыву, не говоря уж о растянутых мышцах, переломах костей и так далее. — Он ухмыльнулся. — Валькери говорила, что умение сражаться с помощью посоха, да и вообще любого оружия — как секс: если нет мастерства, скорость не поможет.
Рон с Гермионой, скрывающиеся под мантией-невидимкой, порозовели от смущения при этом замечании, Гарри улыбнулся уголком рта, а Снейп… Снейп весело хмыкнул:
-Да, сравнение в стиле нашей дорогой Леди. Что ж, она всегда говорит, что я быстро учусь…
-Вот и проверим, - отозвался Малфой. — Но прежде чем учить тебя основной технике ведения боя, нужно сначала проверить твою гибкость. Сальто сделать можешь?
-Чего? — опешил Снейп, растерявшись, точно студент, которого он внезапно вызвал на своём уроке.
-Ясненько… - задумчиво протянул Малфой. — Достался ты на мою голову… И как тебя, спрашивается, учить? Про растяжку, заметь, я даже не спрашиваю. Ну, извини, amigo, в этом я ничем помочь не могу: ты сам должен развить гибкость. Даю тебе на это две недели. Не больше. Справишься — продолжим обучение, нет — можешь отгонять своим посохом мух. Если, конечно, наловчишься.
-Что именно нужно сделать? — сухо уточнил Снейп, внимательно смотря на Драко.
-Ну, для начала, ты должен уметь проделать…
Слизеринец положил свой посох на землю и, отступив на несколько шагов назад, внезапно сорвался с места, делая сальто, затем второе, третье… чуть коснувшись земли, изменил направление вращения, сделал тройной переворот в воздухе и приземлился точно туда же, откуда начал свой акробатический трюк.
-…нечто вроде этого, - невозмутимо закончил он, отбрасывая назад выбившуюся из хвоста прядь волос.
-Угу, - кивнул Снейп. — За две недели. Самостоятельно.
-Какой ты смышлёный! — восхитился Малфой. — Сразу всё уловил! — но потом посерьёзнел. — Да ладно, успокойся, это не так сложно, как кажется, просто поработай над растяжкой, гибкостью позвоночника и мускулатурой рук и пресса. Этого будет достаточно. За две, недели, конечно, ты всё не успеешь — но начало будет положено, и я, по крайней мере, смогу начать обучение, а тем временем ты будешь продолжать заниматься своим телом. Ну а пока…
-Что значит: «пока»? — насторожился Снейп. — Этого что, недостаточно?
-Конечно же, нет, но я не об этом. Дело в том, что Валькери попросила предложить тебе стать аниморфом. Как ты на это смотришь?
-У меня нет способностей к анимагии, - медленно и словно с усилием произнёс алхимик. — Я пробовал и раньше, но…
-Так это же совсем разные вещи! — искренне изумился Драко. — Совершенно иная магия и принцип! В анимагии ты изменяешь свой облик с помощью сперва зелий, затем заклинаний, под конец можешь обходиться без палочки — но суть в том, что это насилие над природой, поэтому-то это умение столь редкое: нужно обладать большой дурью в башке, чтобы так поизвращаться над собственным организмом. — Снейп весело хмыкнул в ответ на это замечание. — Аниморфизм — это нечто совершенно иное. Ты выпускаешь свою внутреннюю сущность, позволяя ей завладеть тобой и придать телу такую форму, какую оно само хочет. Поэтому в Лоно Хара так много аниморфов: чтобы научиться этому, нужно лишь уметь прислушаться к себе, а лонохарцы гораздо более преуспели в этом, нежели люди.
-То есть я могу… - неуверенно начал Снейп.
-Без сомнения, - кивнул тот. — И я готов всю жизнь одеваться в красное с золотым, если у тебя окажется меньше двух аниформ.
-Не вздумай! Ты опозоришь Слизерин перед всеми факультетами! — усмехнулся Снейп.
-Я от своих слов не отступлюсь, - гордо вскинув голову, ответил Малфой. — Если желаешь, можем начать обучение уже сейчас.
-Без подготовки? — недоверчиво спросил Снейп.
-Она не нужна, - отмахнулся Драко. — Но должен сразу предупредить: это умение довольно своенравно. Если ты будешь испытывать очень сильные эмоции — гнев, страх, ненависть, страсть — превращения могут случаться независимо от твоего желания. Поэтому аниморфы больше всего боятся безумия: это ведёт к потере контроля над собой. Лишь очень немногие сильные чувства способны не вызывать спонтанных превращений — например, любовь. Хотя со временем подобные негативные эффекты сглаживаются, а лет через сорок-пятьдесят и вовсе исчезают, всё равно поначалу это приносит много неприятностей. — Он немного помолчал. — И потому я должен тебя спросить: хочешь ли ты научиться аниморфизму? Зная, что это может принести неудобства?
-А с тобой случалось нечто подобное? — спросил Снейп. — Когда твои превращения выходили из-под контроля?
-Да, - медленно кивнул Драко. — Изменения были частичными, но всё равно я не мог их контролировать. Точнее, просто не заметил, что превращаюсь. Итак, твой ответ?
-Я согласен, - твёрдо сказал алхимик.
-Уверен? — тихо спросил Драко. — Обратной дороги не будет: если ты начал обучаться, то придётся довести это до конца, иначе так навсегда и останешься наполовину превращённым.
-Знаешь, Рихар, - печально усмехнулся Снейп, - всю жизнь я мечтал быть анимагом. И не мог. Даже этот слизняк Петтигрю смог, а я — нет. Не помогли ни зелья, ни заклинания.
-Потому что твоё тело сопротивляется этому, - Малфой задумался. — Видимо, ты неверно избирал аниформу. Для начала нужно узнать, какой облик — твой. Попробуем?
-Хорошо, - кивнул тот. — А каким образом?
-Для начала расположимся поудобнее, - Драко щёлкнул пальцами, и влажная от изморози земля на поляне моментально высохла. — Присаживайтесь, профессор.
-Прямо на землю? — поморщился Снейп.
-Боишься задницу подморозить? — весело хмыкнул Драко. — Уж извини, я не Гео’сар, травку обеспечить не могу.
-Жаль, - вздохнул Снейп, и, усевшись на колени, скрестил руки на груди. — Ну?
-Не спеши, - Драко сосредоточился. — Закрой глаза.
Снейп послушался. Мрак принял его в свои объятья, и он услышал голос Вольдерихара, доносившийся, казалось, откуда-то издалека, мягко обволакивавший его со всех сторон, проникающий в самые сокровенные глубины разума.
-Ты должен понять, кто ты. Заглянуть в собственную душу. Сосредоточься. Лишь тогда ты сможешь увидеть свою истинную сущность.
Мрак сгустился, когда Снейп попытался последовать совету Рихара, создавая препятствие на пути взгляда алхимика, точно живое существо, охраняющее свои владения.
-Кто ты? — тихо спросил голос.
-Мрак, - ответил Северус и внезапно почувствовал, что гнёт темноты исчез, оставляя ощущение полёта, свободы, силы.
-Кто ты? — повторил вопрос Рихар.
-Воздух, - прошептал Северус.
Мрак, теперь уже не плотный, как раньше, а лёгкий и текучий, начал собираться в крупный сгусток, постепенно меняющий форму, становясь чем-то знакомым… Снейп не мог понять, чем именно…
-Кто ты? — в третий раз спросил Вольдерихар.
И внезапно Северус узнал этот образ. Чем-то родным, далёким веяло от него… воспоминание о единственном любимце, которого безжалостно убил его отец, когда он был ещё ребёнком…
-Ворон, - уверенно ответил Снейп. — Я — ворон.
Видение исчезло, и вновь пришла тьма, но в этот раз она не была живой; исчезло присутствие чужого разума, и только где-то в самой глубине души Северус чувствовал чьё-то незримое присутствие.
-Можешь открыть глаза, - голос Малфоя звучал устало.
Северус глубоко вздохнул и разомкнул веки. Драко, стоящий напротив него, был бледен, и стоял ровно лишь благодаря тому, что тяжело опирался на свой посох.
-Быть проводником в чужом разуме очень сложно, - ответил Рихар на незаданный вопрос. — Это отнимает много сил, а ты ведь ещё и ментальный маг: твои щиты гораздо сложнее снять. Я могу разрушить их сильным ударом — но этого делать нельзя. Итак, первое твоё обличье мы выяснили. Извини, но сейчас у меня недостаточно сил, чтобы продолжить контакт. Так что отложим до завтра.
-Конечно, - Снейп поднялся и только сейчас почувствовал, что тоже неимоверно устал.
-Кстати, когда ты хотел стать анимагом, ты ведь не думал о вороне? — поинтересовался Драко.
-Нет, - признал Северус. — Я хотел быть летучей мышью.
-Я так и думал, - кивнул он. — Ты ошибся, но не совсем. Объясню потом. А вот тебе задание к следующему нашему занятию: выясни кое-что о своих предках. Меня интересует, кто из них был нечеловеком. Временные рамки не ограничиваю. Иди, а я пока немного побуду у озера: нужно восстановить силы.
-Спасибо, Рихар, - тихо поблагодарил Северус и, взяв плащ, неслышно ушёл.
-Не за что, - отозвался Драко.
Он медленно спустился к озеру, чья гладь расплавленным серебром поблескивала в лунном свете, и, сев на камень у воды, надолго задумался, ощущая, как в его тело вливается поток жизненных сил, придаваемых ему водной стихией.

-Нет, вы видели, что творил Малфой?! — от избытка эмоций Рон захлёбывался словами. — Гуттаперчевый мальчик хренов!
-По крайней мере, вы убедились, что они не служат Лорду, - Гермиона осуждающе смотрела на них своим любимым тяжёлым взглядом «я-же-вам-говорила».
-Конечно-конечно, ничего страшного, просто детские шалости - Малфою с чего-то захотелось научить Снейпа, между прочим, декана Слизерина и его учителя, драться на палках, - невинно сказал Гарри. — А заодно стать каким-то аниформом…
-Аниморфом, - поправила его Гермиона.
-…способным превращаться в разных существ. И всё это его попросила сделать какая-то Леди Валькери. Разумеется, Гермиона, в этом нет ничего необычного, мелочи какие. Кстати, Леди, Лорд — не видишь никакой связи? — ехидно поинтересовался Гарри.
-Может, она просто знатная, и леди — это титул, - пожала плечами слегка смущенная Гермиона. — Меня больше интересует этот самый аниморфизм — никогда не слышала ни о чём подобном. Очень интересное умение… и мне почему-то кажется, что на этот раз в библиотеке о нём ничего не будет… как и об этом Лоно Хара…
-Слушайте, а почему Снейп звал Малфоя каким-то Рихаром? — встрял Рон.
-Хары, Рихары.. Не нравится мне все это, - заявил Гарри. — Что-то странное происходит с этими двумя, и нужно понять, что именно.
-Знаешь, Гарри, у меня такое ощущение, что если Снейп нас поймает, то простой чисткой котлов мы не отделаемся, - поёжился Рон. — Он нас просто-напросто убьёт.
-Тогда завтра я точно пойду один, - твёрдо сказал Гарри. — Меня убить не так-то просто.
-Мы тебя одного не отпустим, - вскинулась Гермиона. — Это может быть опасно!
-Скажи лучше, что тебе не терпится узнать, кто такие эти аниморфы, - поддел её Рон.
-Ну, и это тоже, - признала Гермиона. — Но это не главное, конечно. В первую очередь я беспокоюсь за Гарри. С троими совладать сложнее, чем с одним.
-Спасибо, - поблагодарил Гарри, поняв, что их не отговорить. Он очень хотел пойти один, но обижать друзей тоже не хотелось. — Хорошо, пойдём вместе. Вроде бы они занимаются каждую ночь на одном и том же месте, так что опередим их и придём туда раньше. Тогда они не смогут засечь нас по дороге.
-Думаю, это разумно, - кивнула Гермиона. — Я согласна.
-Тогда ждём полуночи? — предложил Рон.
-Ждём, - твёрдо кивнул Гарри.
«Рихар», «Лоно Хара», «Валькери», «Гео’сар».. Эти слова буквально вызывали зуд у Гарри в голове, давая ощущение чего-то расплывчатого, смутного, одновременно незнакомого и знакомого. Возможно, именно так люди описывают свою память о прошлых жизнях?

День пролетел невероятно быстро, несмотря на то, что профессор МакГонагалл устроила внеочередную контрольную по превращению табуретки в щенка. Справились с заданием очень немногие, потому что превращать неживые предметы в живые гораздо сложнее, чем наоборот. Однако Гермиона, как всегда, оказалась на высоте — что не скажешь о Гарри и Роне.
Ближе к полуночи троица под защитой мантии-невидимки выскользнула из замка и направилась на ту поляну, где занимались Снейп и Малфой. Те не заставили себя ждать и появились спустя несколько минут. На этот раз Снейп шёл налегке; Малфой же так и не расстался со своей тростью, которую он таскал повсюду. Оглядевшись по сторонам, Малфой, успокоившись, хмыкнул и обратился к Снейпу:
-Ну, ты нашёл информацию о предках?
Тот кивнул и вытащил из кармана мантии аккуратно сложенный листок бумаги.
-Как и любой древний чистокровный род, мы следим за своей историей, поэтому твоё задание оказалось лёгким, - Снейп развернул листок и начал читать. — 924 год, Септиенна Снейп, вампир; 1105, Лиара Снейп, вампир; 1173, Алира Снейп, вампир, - тут он остановился. — Там дальше до 1906 года ещё около десятка имён, и все вампиры. Думаю, всё и так ясно.
-Действительно, ясно, - кивнул Малфой. — А я и не знал, что твоя кровь настолько близка к вампирской…
-Её доля в моей крови — сорок семь процентов, - уточнил Снейп. — Я как-то делал анализ. Можно сказать, что я полукров, хотя оба моих родителя не являются вампирами.
-Ну а другие нелюди у тебя в роду есть? — вздохнул Рихар.
-Да. 1349 год, Элеила Снейп, вейла… Хватит ржать, это было давно и неправда, - усмехнулся он, глядя на реакцию Драко. — Она единственная как-то затесалась. Мне продолжить? Так, 1012 год, Шкхаарса Снейп, демон; 1458, Схэйла Снейп, демон; 1693, Рэшила Снейп, демон. Всё. Остальные — люди.
-То есть все монстры — по женской линии, - Малфой всё ещё смеялся. — Ну и вкусы у вас, мужиков-Снейпов!
-Ага, по-твоему, Валькери — человек? — ехидно осведомился Северус. — Да в ней человеческой крови — только от матери, и то пара капель! Драконьей — и то больше!
-Уел, - фыркнул Драко. — Ладно, признаю себя побеждённым. Итак, с твоими родственничками мы всё выяснили. Твоими аниформами могут стать ещё вампир и демон. Вот с вейлом я как-то затрудняюсь, - ухмыльнулся он. — Меня терзают смутные сомненья, что стать вейлом у тебя ни фига не выйдет, даже не знаю, с чего бы это…
-То есть всего три аниформы? — уточнил Снейп.
-Не уверен… - нахмурился Драко. — Когда вчера мы входили в контакт, я почувствовал присутствие ещё одного зверя… но не понял, кого именно. Хочу сегодня проверить.
-Я готов, - кивнул алхимик.
-Тогда начнём…
Мгла вновь окутала Северуса, когда он закрыл глаза и погрузился в некое подобие транса. Во мраке он различил мелькающий образ и улыбнулся: ворон был здесь и приветствовал его. Но Рихар был прав: кроме ворона, здесь был ещё кто-то, несравненно больше, могучее и опасней… огромный древний хищник бродил вокруг, не стремясь приближаться, изучая того, кто вторгся на его территорию.
-Я чувствую тебя… - прошептал Северус. — Не прячься…
Туманное нечто замерло, прислушиваясь к его голосу, а затем медленно повернулось к нему. Два жёлтых, мерцающих, раскосых глаза взглянули ему в самое сердце, изучая, словно пытаясь понять, можно ли доверять этому человеку…
А потом зверь прыгнул.
-Есть! — радостно прошептал Драко, когда почувствовал контакт Северуса и зверя. Но затем его радость померкла. — Чёрт, он слишком огромен… только бы не…
Вскрик Северуса резанул по его чувствительным ушам, точно остро заточенный нож.
-*****! — витиевато выругавшись, Драко схватил мага за плечи. — Северус, ты меня слышишь?! Очнись!
Он осёкся, когда глаза Снейпа открылись — точнее, не Снейпа… Ярко-жёлтые глаза впились взглядом в лицо Драко, и, попав в полосу лунного света, полыхнули ядовито-зелёным пламенем. Глухо зарычав, Северус стряхнул руки Драко; лицо алхимика неузнаваемо исказилось; он оскалил огромные желтоватые клыки, приподняв верхнюю губу, и что-то хищно-звериное мелькнуло в этом выражении. Но долго рассматривать эти превращения у Рихара не было времени — потому что в следующую секунду Северус кинулся на него, протянув вперёд руки с длинными кривыми когтями.
Драко вскинул руки, защищаясь, и стальные когти чудовища, разодрав мантию, с глухим лязгом скользнули по прочной серебристой чешуе. Вольдерихар яростно по-драконьи зашипел в ответ, хватая руки монстра, и, сбив с ног, опрокинул его на землю, придавив своим весом, не позволяя вновь напасть.
-Северус, не бойся, - помимо мысленного контакта, Драко говорил вслух, не будучи уверенным, слышит ли маг его мысли. — Ты не должен с этим бороться, как бы ни желал этого. Перестань сопротивляться и впусти зверя в свой разум и тело. Верь мне. Только тогда ты сможешь потом вернуться обратно. Успокойся.
Северус, до того яростно вырывавшийся и норовивший укусить Драко, внезапно затих и глубоко вздохнул. Контуры его тела задрожали, постепенно расплываясь и принимая иные очертания, и Драко отпустил его, не мешая превращению. Отойдя на пару шагов, он наблюдал, как изменяется облик Северуса; превращение заняло всего несколько мгновений и, насколько мог судить Рихар, прошло правильно.
Огромный чёрный зверь встал и, выпутавшись из остатков одежды, встряхнулся. Гибкое мускулистое поджарое тело выгнулось, потягиваясь, и мощные лапы заскребли стальными когтями по земле, оставляя в ней глубокие борозды. Затем жёлтые горящие глаза взглянули на Драко, и в них мелькнуло узнавание.
-Му-ур, - пробасил кугуар, приблизившись, мягко ступая по земле.
-Уау, - только и смог выдохнуть Драко. В длину зверина достигала пяти ярдов, и его голова была вровень со взглядом Рихара. — Неплохо. Большая непослушная киска. Ну а теперь — обратно.
Драко сосредоточился, проникая в мысли Северуса и объясняя, как вернуться обратно: сохранив образ кугуара, нужно отодвинуть его на второй план, заменив человеческим. Контуры зверя расплылись, принимая прежние очертания — и, сотрясаясь от крупной дрожи, бившей тело, Снейп рухнул на землю, тяжело дыша.
-Добро пожаловать в мир аниморфов, - облегчённо улыбнулся Драко.
-Что пошло не так? — хрипло спросил Северус.
-Образ оказался слишком могуч. Я понял это, когда было уже поздно, - виновато отозвался Драко. — Но ты справился. Теперь ты можешь изменять облик уже по собственному желанию.
-Это был… кугуар? — выдавил Снейп.
-Да. Невероятно огромный, гораздо больше обычного. И чёрный, причём когти - стальные. Очень странный образ, - отозвался Драко немного недоумённо.
-Нет, всё правильно, - задумчиво пробормотал Северус и встал.
Его глаза изумлённо расширились, а затем, сузившись, посмотрели на Малфоя.
-А это — побочный эффект? — язвительно спросил он.
-Одежда не превращается, - пожал плечами Драко. — Я бы это сказал тебе, но всё вышло не совсем так, как планировалось.
-Восхитительно, - процедил Снейп, внимательно изучая жалкие клочки своей одежды, которую мощное тело зверя разорвало при превращении. Заклинания здесь помочь не могли. — То есть каждый раз, меняя форму, я буду оказываться совершенно голым?
-Есть заклинание, позволяющее сохранить одежду, - ответил Драко и, сняв мантию, кинул Северусу. — Держи, а то замёрзнешь. Правда, размерчик не совсем твой, но лучшего не имею.
-И на том спасибо, - вздохнул Снейп, надевая мантию, оказавшуюся коротковатой — он был на шесть дюймов выше Малфоя.
-Постой-ка, - нахмурился Драко и подошёл ближе, - почему твой шрам не затягивается? — Он изучающе провёл пальцем по длинной ровной полосе, оставшейся от удара меча скрийла.
-Это из-за антимагии, - поморщился Снейп, застёгивая мантию, - кожа препятствует регенерации, как волшебной, так и природной. Да и время, в которое нужно сводить шрамы, уже давно вышло. Так что эта метка останется навсегда.
-Зато твой труп будет всегда легко опознать, - осклабился Драко.
-У тебя юмор, как у Валькери, - хмыкнул Снейп. — Даже Вольдеморту до неё далеко.
-Да он ей и в подмётки не годится! — фыркнул Драко. — Она же его учитель и кумир, не забывай! Ну ладно, на сегодня, думаю, впечатлений хватит. Продолжим завтра. И напомни мне сначала объяснить тебе теорию, а потом начинать занятие.
-Не волнуйся. Напомню, - мрачно отозвался Северус.
Внезапно его взгляд упал на разодранный рукав мантии, которую он надел, и тут же метнулся к руке Рихара. Рубашка тоже была порвана, но крови не было видно.
-Я тебя поранил? — обеспокоенно спросил алхимик.
-Нет, только одежду изодрал, - успокоил его Драко. — Я успел частично принять аниформу, а чешуя дракона выдерживает и не такие удары. А в облике кугуара ты невероятно силён, даже я еле справился, - признал он. — Но почему именно кугуар?
-Видишь ли… я, когда искал информацию о предках, наткнулся на любопытную вещь. Оказывается, моя прабабка — в каком-то поколении — была из индейцев, кем-то вроде колдуньи. А ведь у индейцев есть поверья о людях-кошках. Видимо, моя прабабка умела превращаться, оттуда и мой образ, - предположил Снейп.
-Да, это вполне вероятно, - кивнул Драко. — Завтра попробуем превратить тебя в вампира, а если останутся силы, то и в демона.
-Неплохая перспектива, - вздохнул Снейп. — Хорошо, идём, - уже на ходу он добавил: — Главное, чтобы нас никто сейчас не увидел — а то легенда о поиске редких растений в Запретном лесу нас не выручит. Объяснить то, что я в твоей мантии на голое тело — даже я не могу придумать что-либо вразумительное.
-Угу, тогда любимчика Снейпа тут же переделают в любовника, и все ученики начнут сторониться профессора зельеделия, опасаясь за свою невин… - резкий тычок под рёбра не дал ему закончить фразу.
-Отравлю, - ласково предупредил алхимик. — Даже противоядие найти не успеешь.
-Верю, - выдохнул Драко, кое-как восстанавливая дыхание, сбившись с шага. — А ты жестокий, - восхищённо добавил он.
-Есть немного, - скромно признал Северус. — Шевели ножками, а то холодает. Хотя вы, ящеры, этого никогда не замечаете.
-Заткнись, блохастый кот, - весело фыркнул Драко. — И вообще, ну тебя нафиг, я ухожу. Аста ла виста! — он телепортировался, оставив Снейпа в гордом одиночестве.
-Сволочь, - обиженно пробурчал тот, быстро шагая к замку, ёжась от задувающего под мантию ледяного ветра, яростно бросавшего ему в лицо мелкие колючие снежинки.

Некоторое время после их ухода поляна оставалась пуста, однако внезапно на ней из ниоткуда, скинув на землю мантию-невидимку, появились двое ошарашенных подростков. Последним стал видимым Гарри и выглядел он крепко задумавшимся — вырисовывался еще один кусочек мозаики, но до полной картины его все равно не хватало. Он подошел к месту, где только что катались на земле Снейп и Малфой, присел и поднял пару сосновых шишек. Об аниморфизме он уже знал, но только в теории, а на практике это выглядело куда более впечатляюще.
«Так-так, значит Снейп у нас теперь аниморф — ворон, какая-то пантера, да еще и вампир с демоном для комплекта. И Малфой, похоже, тоже, горазд перекидываться. Как минимум в дракона. Как интересно.. И когда это они всего этого нахватались-то?» - мысли Гарри сменяли одна другую. — «Проклятье, ведь я что-то такое помню, что-то мельтешит на самом краю памяти, такое расплывчатое, неосязаемое.. Чего-то не хватает, чего-то очень важного..»
Несколько минут Рон и Гермиона потрясённо молчали, не в силах вымолвить ни слова, а потом Уизли еле слышно выдавил:
-Ч-что это было?!
-Поразительно… - прошептала Грэйнджер. — Стать анимагом за четверть часа!! — в её голосе проскользнула нотка восхищения. — Без подготовки! Не используя магии!
-И снова они упоминали эту Валькери. — Гарри оборвал восхищённые возгласы Гермионы. — И если вы не заметили, то они сказали, что она — учитель Вольдеморта.
-Давай поищем какую-нибудь информацию про неё, - предложила Гермиона. — Вряд ли в мире много людей с таким именем. Может, найдём что-нибудь в литературе о тёмных магах современности?
-Она может упоминаться в связи с первым пришествием Тёмного Лорда, - подал идею Рон.
-Вряд ли, но можете попробовать, - кивнул Гарри.
-Гарри, а ты ничего не заметил в профессоре Снейпе? — внезапно тихо спросила Гермиона. — Я имею в виду, во внешности?
-Постой, ты что, пялилась на голого Снейпа?! — взвился Рон.
-Дурак, - Гермиона слегка покраснела. — А ты что, тоже не заметил?
-Я на голых Снейпов не заглядываюсь, - категорически ответил Рон, горделиво вздёрнув голову. — И тебе не позволю.
-Невнимательный дурак, - вынесла свой вердикт Гермиона. — Вы, два слепых остолопа, у него на руке НЕ БЫЛО ЧЁРНОЙ МЕТКИ!!!
-Да? Не может быть, — повернулся к ней Гарри. — Может, ты ошиблась? Посмотрела не на ту руку?
-Я и сама так подумала, поэтому вгляделась внимательнее, - Гермиона чуть было не покраснела опять, вспомнив, что при этом заметила не только отсутствие метки, но и внешний вид мага в целом. Оказывается, помолодело не только лицо — мало кто из юношей мог похвастаться таким роскошным телом. — Её нет! Даже следа не осталось! И, если вы не заметили, он называл Тёмного Лорда по имени! Нет, ну вы вообще хоть на что-нибудь обратили внимание?! — возмущённо воскликнула она.
-А зачем? — изумился Рон. — У нас ведь есть ты!
Ответный взгляд девушки мог свалить с ног даже гиганта.
-Но разве метку можно стереть? — спросил Гарри.
-В том-то и дело, - вздохнула Гермиона. — Судя по тому, что я прочла, её нельзя даже замаскировать!
-Свихнуться можно, - жизнерадостно прокомментировал ситуацию Рон. — Ладно, поищем пока что-нибудь об этой… как её… Валькери, а там видно будет.
-Мне кажется, в дальнейшей слежке нет смысла, - заявила Гермиона. — Судя по всему, Малфой обучает Снейпа какой-то сложной магии и боевым искусствам. Вряд ли мы узнаем что-то большее, ну а если узнаем, то не поймём, а попасться можем легко: я заметила, что сегодня Снейп несколько раз кидал взгляд в нашу сторону. Он чувствует нас, хоть и не видит, и вполне может проверить свои опасения — например, запустить парочку Авад Кедавр. А если он вспомнит о мантии-невидимке…
-…то будет худо, - закончил её мысль Гарри. — Хорошо, попытаемся побольше разузнать о том, что мы уже услышали, из, так сказать, легальных источников. Может, что-нибудь и найдём.
- Вообще, у меня от всего этого голова идет кругом, - Гермиона сжала виски ладонями. — Малфой, Снейп, этот их аниморфизм, вампиры и демоны, боевые искусства.. Кстати, Гарри! Ты тоже обещал кое-что нам рассказать. Не забыл?
- Я все помню, Герм, - Поттер примирительно поднял ладони. — Подождите еще чуть-чуть, давай сначала разберемся с этой парочкой. Я, в конце концов, никуда не убегу, а вот за них не поручусь..

Однако прошло время, они перерыли кучу книг о современной тёмной магии в библиотеке, даже заглядывали в Запретную секцию — старшекурсникам туда был открыт свободный доступ — но ни одного упоминания о ком-нибудь по имени Валькери не нашли, заодно подтвердив свои догадки о Чёрной метке: уничтожить её было невозможно, разве что вместе с рукой.
Они уже собирались на свой страх и риск возобновить слежку, несмотря на то, что теперь снег мог бы выдать их по следам, но этого, к счастью, не потребовалось. Загадки разрешились сами собой незадолго до Рождественских каникул.
В тот день был очередной поход в Хогсмид для тех, кто хотел купить подарки, однако Гарри не разрешили выходить из школы. Вольдеморт был рядом и вполне мог нанести удар, так что нахождение Гарри в Хогсмиде навлекало опасность на многих. В этом Поттер был согласен с Дамблдором и, не желая подвергать риску других учеников, решил даже не пользоваться подземным ходом. Отдав свой список покупок Рону и Гермионе, он пошёл в библиотеку в очередной попытке найти что-либо о Валькери, но, как и всегда, потерпел неудачу. Раздосадованный, он вышел на улицу, чтобы погулять и немного успокоиться. Присев на скамейку, он подпёр голову руками и, уставившись в землю, покрытую пушистым снегом, начал раскладывать, словно по полочкам, уже имеющиеся сведения.
Что такое Лоно Хара в общих чертах он уже имел представление — это был мир, сопредельный с миром людей, но куда более древний. Как маги, лонохарцы превосходили «обычных» волшебников приблизительно так же, как волшебники — магглов, но обитатели Лоно Хара практически не вмешивались в дела людского мира, живя в обоих мирах и оставаясь неизвестными, скрывая свое существование, как маги от людей — свое.
Но какое отношение к этому имели Малфой со Снейпом? Откуда у них знание об аниморфизме, Лоно Хара и прочие способности, выходящие далеко за пределы обычных магов?
И еще эта Валькери.. Гарри точно что-то помнил, но чем сильнее он старался вспомнить, тем сильнее это «что-то» ускользало от него.
Валькери, Валькери.. Поттер буквально нутром чуял, что стоящая за этим именем и есть разгадка ко всему, что его мучает. Главный ключевой элемент, стержень, на который, словно бублики, нанизаны все последние загадки.
Вдруг его внимание привлёк странный шум, похожий на… отдалённый рёв мотора?! Изумлённый, Гарри вскинул голову, чтобы выяснить источник этого звука, такого непривычного в магическом мире.
По дороге из Хогсмида с невероятной скоростью неслось что-то чёрное… автомобиль! Он мчался прямиком к Хогвартсу, и вслед за ним по земле стелился снежный смерч, подхваченный вихрем, кружащимся вокруг машины; позади отчётливо виднелись две чёрные полосы земли, покрытые водой от моментально расплавившегося под колёсами снега. Влетев во двор замка, автомобиль резко развернулся, взметнув вокруг себя тучу снега, и замер. Бывшие во дворе ученики, которых оказалось немного, остолбенели от неожиданности и испуга — далеко не все в своей жизни вообще видели машину.
А там было на что посмотреть. Чёрный «Феррари» последней модели поблёскивал в неярких лучах зимнего солнца; на капоте угрожающе скалил острые клыки огромный матёрый седой волк, чьи ярко-зелёные глаза горели живым, неугасимым огнём мудрости и силы.
В воцарившейся тишине дверца водителя беззвучно открылась, и оттуда на снег ступила маленькая ножка в длинном облегающем сапоге из чёрной блестящей, точно облитой нефтью, кожи. Высокий каблук сверкнул серебром, отражая луч солнца, и вслед за ножкой из автомобиля выскользнула её владелица. Несмотря на декабрьский мороз, на ней поверх чёрной обтягивающей кофты и мини-юбки не было тёплой мантии — лишь длинный стелющийся по земле плащ из такой же кожи, что и сапоги. Девушка горделиво вскинула голову, отчего длинные, до колен, иссиня-чёрные волосы расплавленным металлом заструились по спине, и небрежным движением захлопнула дверцу, которая закрылась с еле слышным чмокающим звуком. Гостья сделала в сторону машины витиеватый жест кистью, и «Феррари» моментально исчезла, словно растворившись в воздухе.
-Ну, здравствуй, Хогвартс! — мелодичный голос девушки был низковатым для столь хрупкого телосложения, но отчего-то не казался неуместным. — Не слышу фанфар в свою честь. Но ничего, это мы исправим, - одними губами улыбнулась она и чёткими шагами направилась ко входу в замок; как ни странно, каблуки её сапог совершенно не вязли в глубоком снегу, так лёгок был её шаг.
При взгляде на неё Гарри словно что-то кольнуло: он почувствовал, что где-то, когда-то уже видел её. И когда девушка пошла к замку, он не смог удержаться и тоже двинулся вслед за ней, держась чуть поодаль, но внимательно следя за каждым её движением.
В холле девушка остановилась и огляделась вокруг, однако, видимо, не увидела того, кого ожидала встретить, и еле заметно нахмурилась. Однако спустя мгновение снова улыбнулась и подняла взгляд к главной лестнице. На ней никого не было, но гостья явно что-то услышала, и теперь ждала с нетерпением.
Всего через несколько секунд на самом верху лестницы появилась высокая худая фигура, одетая, как и девушка, во всё чёрное — Снейп. Он, видимо, был у директора и возвращался в подземелья, но, увидев прибывшую, замер, как вкопанный.
-Кери?! — такого потрясения в голосе алхимика ещё никто и никогда не слышал.
А потом случилось нечто ещё более удивительное: грозный декан Слизерина, само воплощение гордости и невозмутимости, молниеносно слетел вниз по лестнице, перепрыгивая, точно школьник, через несколько ступенек и, в одно мгновение очутившись возле девушки, быстро и порывисто обнял её. Лишь теперь Гарри осознал, что она, оказывается, совсем не высокая: её голова еле доходила до уровня плеча Снейпа, несмотря на высокие каблуки сапог.
Гостья рассмеялась, обняла алхимика за шею, заставив его наклониться, и совершенно по-хозяйски чмокнула в нос.
-Привет! — весело воскликнула она. — Соскучился?
-Если я скажу «нет», ты ведь всё равно не поверишь, - усмехнулся Снейп. — А посему… ну конечно!
Он неохотно выпустил её из объятий и нахмурился:
-Что-нибудь случилось? — уже серьёзно спросил Снейп. — Что-то, связанное с… твоим братом?
-На этот раз нет, - девушка откинула за плечо длинную прядь волос и добавила, - но ты прав: в самом деле кое-что случилось. И связано это с тобой, Северус.
-Рассказывай, - потребовал Снейп.
-Жили-были… - ухмыляясь, начала та.
-Валькери! — одёрнул её алхимик.
Это имя обожгло сознание Гарри, будто в мозг ему загнали раскалённый шип. Он невольно сморщил лоб и зашипел от боли. Неужто это та самая…
-Хорошо, хорошо, - примирительно произнесла Валькери. — Но рассказывать долго — не стоять же посреди коридора!
-Пойдём ко мне, - предложил Снейп. — Там и расскажешь.
-Уговорил, - фыркнула она, быстрым летящим шагом направляясь к подземельям — судя по всему, девушка неплохо ориентировалась в Хогвартсе. Снейп пошёл следом за ней, что-то негромко говоря, в то время как она задумчиво кивала в ответ.
Помедлив немного, Гарри пошёл вслед за ними, попутно потирая виски — боль, засевшая в голове, и не думала уходить. Он знал, что комната Снейпа находится там же, где и кабинет зельеварения. Дойдя до кабинета, он услышал странный шорох внутри и осторожно, не желая быть замеченным, приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Он зря боялся: вряд ли его бы заметили, даже если бы он ворвался в кабинет и со всей дури жахнул дверью об косяк. От увиденного Гарри даже прекратил морщиться, а его брови сами собой полезли вверх от удивления.
В кабинете, прижавшись друг к другу, страстно целовались те, за кем он следил. Похоже, огромная разница в росте совершенно их не смущала: склонившись над девушкой, запрокинувшей голову и обнимавшей его за шею, Снейп жадно впился в её губы, словно пытаясь выпить из них всё до последней капли и подчинить своей власти, в то время как его руки лежали на талии Валькери, прижимая девушку ближе, как будто пресекая любую попытку вырваться из его объятий, хотя таких попыток не возникало. Однако подобное положение было неудобным для обоих и вскоре, оторвавшись от её губ, Снейп глухо зарычал и, наклонившись ещё ниже, приподнял Валькери за бёдра и прижал к стене своим телом, отчего их лица оказались на одной высоте, после чего снова приник к её губам в ещё более жадном и горячем поцелуе.
Он задохнулся, когда её колени сжали его бёдра, а её руки начали расстёгивать его мантию, и, не помня себя, стал срывать с её плеч одежду, не желая тратить время на застёжки.
На мгновение Валькери опомнилась и хрипло прошептала:
-Северус, подожди… А если кто-нибудь зайдёт?
-Пусть, - прорычал тот, и, коснувшись губами её шеи, прихватил голубоватую жилку зубами, отчего у Валькери вырвался громкий стон.
-Нет… я так не могу… - выдохнула она.
-Зато я — могу, - прошептал он.
Валькери досадливо вздохнула и неохотно отстранилась от его губ.
-Послушай, Северус… мне нужно рассказать тебе кое-что важное…
Он опустил её на пол и отступил на шаг.
-Кери, взгляни на меня. Неужели ты думаешь, что я сейчас способен нормально соображать?
Пэнтекуин окинула взглядом его лихорадочно горящие глаза, похожие на бездонные омуты, казалось, увеличившиеся раза в два; его чуть приоткрытые влажные губы, ярко-алые от прилившей крови, с которых срывалось неровное дыхание; несколько прядей чёрно-смоляных волос, прилипших к влажному от пота лбу; пламенеющий на скулах румянец; шею с лихорадочно колотящейся жилкой… длинная мантия скрывала некоторые детали, но и без них было очевидно, что мужчина возбуждён до крайности. Пульсирующая аура страстного желания окутывала его густым, медово-тягучим облаком, и у Валькери моментально пересохло в горле, а внутри появилась ноющая тяжесть — неудивительно, что она запала на этого мерзавца после первого же поцелуя…
-Да, Северус… - немного хриплым голосом протянула она, - …сейчас между тобой и твоим разумом возникла прочная десятидюймовая преграда… с рассказом мне придётся немного повременить…
-Мудрое решение, - выдохнул Снейп, и его глаза странно блеснули.
В следующую секунду Валькери оказалась у него на плече, ощущая, как он несёт её в свою комнату, а его руки властно сжимают её ноги, не давая вырваться.
-Северус Септимус Снейп, это оскорбление! — возмутилась она. — Это неуважение к лонохарсской короне и к главе Ордена! Ты за это заплатишь, клянусь!
-Не сомневаюсь, - мурлыкнул он, - но только потом… А сейчас мы проверим выносливость полувампиров в делах альковных… кстати, ты знаешь, я люблю круглые числа…
Дверь комнаты с шумом захлопнулась, отрезав любовников от остального мира. Этот звук вывел Гарри из транса, и он поспешно юркнул за дверь, совершенно ошарашенный увиденным.
-Ну, Снейп даёт.. — вслух выдохнул он, после чего подумал: «Это та самая Валькери, но то, что она собиралась сказать Снейпу, она сможет сказать ещё не скоро… Как раз Рон с Гермионой успеют вернуться…»
И он быстро ушёл из подземелий, не желая наткнуться на кого-нибудь.
А головная боль, возникшая при виде гостьи и ее имени, все нарастала и нарастала. В черепе Поттера словно тлели уголья, обжигая жаром и отравляя рассудок едким дымом. «Валькери», «Валькери», «Валькери..» - набатом стучало в висках. Гарри, придерживаясь рукой за стенку, ввалился в туалет Меланхольной Миртл, и тут его скрутило окончательно.
Он упал на одно колено, обхватил руками голову и зарычал от боли — в голове будто расцветал цветок из острейших лезвий, медленно вспарывавших мозг. Это было невыносимо. Чтоб хоть как-то заглушить дикую боль, застилающую глаза кровавой пеленой, Гарри в ярости начал крушить все вокруг — раковины, туалетные кабинки, в общем, все, что могло ломаться. А ломаться, как выяснилось, могло почти все — разрушения, учиненные троллем на первом году обучения, показались бы теперь детским лепетом — в туалете уцелел только умывальник, закрывающий вход в Тайную Комнату, да и тот имел весьма потрепанный вид. Все же остальное превратилось в обломки, крошево из камня и щепки крашеного дерева. Из развороченной сантехники били фонтаны воды, стены украшали многочисленные выбоины, в воздухе висела дерущая горло пыль.
А посреди этого разгрома стоял на коленях Гарри Поттер, сжав голову ладонями и раскрыв рот в немом крике. Грязный, обсыпанный пылью, с подбородком, залитым кровью из прокушенной губы, с совершенно безумными глазами, он ничего не видел и не слышал - боль, чудовищная боль разъедала его разум. Имя и образ Валькери стали спусковыми механизмом, детонатором, последней частицей критической массы, запустившей цепную реакцию. Что-то рвалось наружу, что-то, похороненное в таких глубинах памяти, по сравнению с которыми вкус околоплодных вод при рождении, показался бы вчерашним событием. Это нечто, изолированное чьей-то могучей волей, сейчас отчаянно рвалось из клетки, расшатывало наложенные барьеры и запреты, физически наращивало новые нервные окончания и вызывало у Гарри накатывающие волны запредельной боли, несравнимой даже с Круциатусом. В голове словно назревал гигантский гнойник, который должен был либо прорваться, либо разлиться внутрь, вызвать заражение крови и убить хозяина.
И Гарри Поттер бы не протянул и пяти минут, умерев от болевого шока, но то, что он приютил в себе, решило иначе. Тонкая струйка мрака скользнула в пожирающий сам себя разум и, словно скальпель хирурга, полоснула по пульсирующему узлу.
И нарыв лопнул - на измученное сознание Гарри обрушился чудовищный пласт забытых событий; первый приезд Валькери в Хогвартс, ее откровение, что они с Малфоем, Дамблдором и Вольдемортом — стихийные маги, величественный Ашкелон и его обитатели, Лоно Хара, молодой Том Реддль, Джелар и его скрийлы, страшная битва с Уничтожителями, отец Валькери и его заклинание Петли Времени..
Вся потерянная память, громадная вереница лиц, событий, поступков, со вкусами, запахами и ощущениями — исполинским молотом ударила по разуму Поттера, ввергая его в беспамятство. Гарри осел на залитый водой пол, последним инстинктивным движением судорожно сжав уменьшенный Тэцу-Но-Кирай.

***

-Гарри! Эй, Гарри! Ты живой? — знакомый голос звучал, словно сквозь заложенные ватой уши. — Гарри, ты что тут натворил?
-Ааа, это ты, Миртл, - сознание медленно возвращалось, лежащий на полу Поттер с трудом разлепил веки. — А.. что.. случилось?
- Что случилось?! — призрак девочки в очках и с хвостиками возмущенно надул щеки. — Ты разнес по камушку мой любимый туалет, и еще спрашиваешь, что случилось? Его, конечно, починят, но я же не устраиваю погром у тебя в спальне?
Гарри попытался встать, и со второй попытки это ему удалось. Пошатываясь, он подошел к ближайшему «рукотворному фонтану» и подставил лицо под струю. Холодная вода добавила Поттеру немного ясности в гудящей голове. Он смыл кровь и грязь с рук и лица, выпрямился и оглянулся вокруг.
- Так это что, моя работа?.. Ничего не помню.. — Гарри глянул на себя и охнул. — Черт! А мной будто все полы в Хогвартсе вымыли!
- Это точно! — хихикнула Миртл.
- Так что тут было? — Поттер снял мантию, больше похожую на комок грязи и попытался хотя бы немного отмыть ее под водой.
- Ты вошел сюда, держась за голову, и чуть не упал, - начало рассказывать приведение, усевшись на единственный уцелевший умывальник. — А потом начал все ломать, крича про какую-то Валькери. Это что, твоя подружка? Ой! Она тебя бросила, да? Иначе с чего так нервничать?
- Нет, это не моя подружка, — Гарри, худо-бедно отмыв мантию, смывал грязь с брюк и рубашки. От холодной воды его уже пробирала дрожь, он был мокрым до нитки, но лучше быть просто мокрым, чем мокрым и вдобавок грязным. - И что было дальше?
- А дальше ты упал, и все. Я уж решила, что ты умер, и теперь мы будем вместе, — Миртл, сидя на умывальнике и болтая ногами, состроила Поттеру глазки. — Но потом увидела, что ты дышишь. Какая досада..
- Да уж.. — Гарри, ёжась, накинул на себя холодную, сырую мантию, и, хлюпая водой в ботинках, направился к выходу. — Ты уж извини, Миртл, за беспорядок, уверен, тут скоро все починят.
- Конечно, починят, только Филч ругаться будет, как сапожник, - призрак слетел с умывальника и почти полностью втянулся в стену. — Пока, Гарри, и помни — если ты умрешь, я всегда буду рада тебя видеть в нашем туалете.
- В нашем туалете? Вот спасибо так спасибо, - бурчал вполголоса Поттер, быстрым шагом идя в сторону гриффиндорской гостиной. — Если что, обязательно буду иметь в виду.
Удалившись от разрушенного туалета на достаточное расстояние, чтобы не быть пойманным на месте преступления, Гарри осторожно попытался вспомнить, что же именно с ним случилось. И от результата резко остановился, как будто с размаху налетел на стену.
Это было поразительно — все равно, что всю жизнь прожить в доме, и однажды обнаружить, что в этом доме, оказывается, есть еще и подвал. Да не простой, а уходящий вниз на десяток этажей и забитый всякой всячиной.
- О-од-д-д-нако.. — простучал зубами изумленный Поттер и ускорил шаг. Надо было срочно переодеться и выпить чего-нибудь горячего. И все хорошенько обдумать.

Дверь с шумом захлопнулась, и через мгновение Валькери уже оказалась на знакомой широкой кровати, придавленная сверху телом своего любовника. Но в этот раз он уже перешёл все границы! Таскать её, Пэнтекуин Валькери Драако-Морте на плече, словно какую-нибудь… подходящего сравнения не нашлось, однако это ничуть не умалило гнев Пэнтекуин. Возмущённая, она ужом выскользнула из-под него и, скатившись с кровати, отступила на несколько шагов, скрестив руки на груди и холодно смотря на Северуса, который изумлённо воззрился на неё, усевшись на краю кровати.
-Это уже слишком, - голос Валькери звенел от плохо сдерживаемой ярости. — Я тебе не шлюха, с которой можно обращаться, как угодно.
-Но Кери… - попытался что-то возразить Снейп.
-Ты. Меня. Очень. Обидел, - отчеканила она и отвернулась, внутренне кипя от праведного гнева.
Позади неё послышалось движение — он поднялся с кровати и неуверенно приблизился.
-Кери, прости, - покаянно произнёс он. — Я не хотел тебя оскорбить…
-Но оскорбил, - сухо ответила Валькери.
Тихий вздох и шуршание одежды. Сильные руки нежно обнимают её за талию. Вскипев, девушка резко разворачивается, чтобы хорошим ударом объяснить Снейпу, что задеть её гордость — серьёзный проступок, который так быстро не забывается, однако уже сжавшаяся в кулак рука бессильно опускается.
Северус Снейп, гроза всех студентов, воплощение холодности и высокомерия, стоит перед ней на коленях, и хотя даже в таком положении он ненамного ниже её, всё же Валькери оценила такой жест раскаяния с его стороны.
-Как я могу загладить свою вину? — в его голосе послышалась мольба.
-Я что-нибудь придумаю, а пока встань, есть более важные дела, - начала Валькери. — Сегодня утром был убит Магистр алхимии, Найр. Зарезан собственным братом — они не поделили наследство, но это долгая история. И теперь в Ордене всего десять алхимиков, а минимальное число, необходимое для составления гильдии, — одиннадцать. С этого момента им грозит исключение из Ордена. И они решили принять экстренные меры…
Она умолкла и пристально посмотрела на Северуса, который внимательно слушал её и хмурился, оценивая ситуацию. Их взгляды встретились, и внезапно на лице алхимика появилось потрясение.
-Кери, неужели они…
-Они решили провести для тебя испытание по вступлению в Орден, - натянуто произнесла Пэнтекуин. — Учитывая твои способности…
-Но учитель Сехишшиасс сказал, что я не готов! — сдавленно воскликнул Северус.
-В конце концов, он согласился, - тихо отозвалась она. — Сехи верит в тебя. У тебя природный дар, талант невероятной силы. Но всё зависит лишь от тебя — решать можешь только ты, и никто иной…
-Я должен поговорить с учителем, - быстро сказал Снейп.
-Нельзя, - покачала головой девушка. — Никто не должен оказывать влияния на твоё решение. И до конца испытаний ты не увидишь Сехишшиасса, как и меня. Я стала твоим поручителем, и должна также покинуть Лоно Хара, чтобы не оказывать тебе помощи. Таковы условия.
Внезапно в воздухе что-то тихо зазвенело — словно вдалеке лопнула струна. Валькери прислушалась и быстро проговорила:
-У тебя есть одиннадцать минут на принятие решения. Время пошло.
Она умолкла; Северус кивнул и стал сосредоточенно думать.
-А если я откажусь, когда представится следующий шанс? — негромко спросил он.
-Через сто тридцать девять лет, - коротко ответила Валькери.
Больше Северус вопросов не задавал, полностью погрузившись в раздумья. Вновь воцарилась тишина, которую нарушил голос девушки:
-Время вышло. Твоё решение?
Северус медленно поднял голову и чётко произнёс:
-Я согласен пройти испытания.
Что-то прошелестело в воздухе, и Пэнтекуин еле слышно вздохнула, после чего ободряюще улыбнулась ему:
-Тогда вперёд. Ты не должен брать с собой ничего — всем необходимым тебя снабдят. Пойдём к Дамблдору: тебя не будет долго, может, больше месяца. Я заменю тебя — всё равно в Лоно Хара мне соваться теперь нельзя, как, впрочем, и в Ашкелон, который почему-то тоже причислили к Лоно Хара, так что теперь я свободна, как сопля в полёте.
-Поэтичное сравнение, - фыркнул Северус. Он был бледен сильнее обычного, но ничем другим не выдавал своего волнения. — А почему всё решается так быстро?
-Чтобы никто лишний не узнал, - ответила Валькери. — Дело в том, что гильдии не очень-то ладят между собой, и вывести из игры алхимиков были бы несказанно рады. Так что это ради твоей же безопасности. Не маленький, сам знаешь, что такое интриги…
-Я понял, - кивнул Северус. — Идём
Объяснение ситуации Дамблдору и улаживание дел не заняло много времени — уже через полчаса Снейп и Валькери стояли снаружи.
-Только прошу, будь паинькой и не ввязывайся ни во что. Твой характер не сахар, а лонохарцы не прощают обид, - давала Пэнтекуин последние наставления. — Потом они могут и пожалеть, но тебе-то будет уже всё равно.
-Хорошо, я буду белым и пушистым, - натянуто усмехнулся Снейп. — Пожелай мне удачи, Кери.
-Она тебе потребуется, - кивнула Валькери. — Желаю.
Девушка отступила на шаг, но внезапно метнулась вперёд и порывисто обняла профессора так сильно, что тот невольно охнул: сила Вал была поистине нечеловеческая.
-Прости, - шепнула она, отстраняясь. Её голос чуть дрожал. — Ни пуха тебе, Сев.
-К чёрту, - негромко отозвался Снейп.
Валькери глубоко вдохнула и щёлкнула пальцами. В ту же секунду алхимик исчез, словно бы его никогда и не было. Вздохнув, девушка медленно повернулась и побрела прочь, прикрывая руками лицо.
А Большом зале всех учеников ждал сюрприз. Дождавшись, пока все рассядутся, Дамблдор поднялся и заговорил:
-У меня есть объявление. Профессор Северус Снейп временно покинул Хогвартс для повышения квалификации…
Все начали переглядываться и перешёптываться. Очень многие обрадовались этому известию, но слизеринцы выглядели ошарашенными, и немудрено: они остались без декана, который всегда выгораживал их, и неизвестно, кто бы смог заменить его.
-Надеюсь, вы не слишком огорчены разлукой, - директор улыбнулся в бороду, глядя на оживлённую реакцию гриффиндорцев и хаффлпаффцев, - и обещаю…
В это время двери распахнулись и в зал вошла Валькери. Не глядя по сторонам, она стремительно прошла к учительскому столу; в наступившей тишине был чётко слышен стук её каблуков и змеиное шуршание кожаного плаща, развевающегося за спиной. Дойдя до места Снейпа, она развернулась и оглядела всех в зале холодным взглядом чёрных глаз, от которого почти всем стало не по себе: даже взор профессора Снейпа не был таким тяжёлым и мрачным.
-Позвольте представить, - голос Дамблдора рассеял гнетущее молчание. — Наш новый профессор, Пэнтекуин Валькери Дракула, - временный учитель алхимии и новый декан Слизерина, замещающий нашего дорогого профессора Снейпа, пока он находится в отъезде.
При слове «Валькери» Рон с Гермионой дружно переглянулись и также одновременно уставились на пустующее место Гарри Поттера.
Директор Хогвартса захлопал, но никто не поддержал его, даже учителя. Все взгляды были устремлены на девушку.
-Дракула? — испуганно пискнул кто-то.
Новый профессор села, и тут же по залу поползли шепотки; мало кто обратил внимание на появившуюся еду.
-Она ещё страшнее Снейпа, - дрожащим голосом прошептал Невилл. — А я думал, хуже некуда…
Рон рассеянным взглядом окинул зал, везде замечая напряжение и испуг на лицах, и внезапно изумлённо замер, таращась на слизеринский стол. Там тоже не были в восторге от такой замены, не зная, что она принесёт, только Драко Малфой улыбался счастливой улыбкой. Это продолжалось лишь несколько секунд, после чего улыбка померкла, сменившись серьёзной напряжённостью.
-Ребята, а у нас же завтра второй урок — Зелья! — вдруг сообразил Симус. — Это полный абзац!
Этим он окончательно испортил настроение гриффиндорцам. Из-за стола они вылезали хмурые и раздражённые.
Лишь Рон и Гермиона не вылезли, а скорее вылетели из-за стола, и кинулись искать Гарри. Которого вскоре и обнаружили, сидящего в пустой гриффиндорской гостиной перед камином, одетым в махровый халат и с кружкой горячего чая.
- Гарри!! — хором произнесли запыхавшиеся Уизли и Грейнджер. — Ты не поверишь! Мы только что видели..
-..ту самую Валькери, - спокойно закончил за них Поттер, глядя в огонь и прихлебывая чай. — Я уже в курсе.
- Уже в курсе?! — Рон подтащил к камину второе кресло и запрыгнул в него с ногами. Гермиона присела на подлокотник. — А ты в курсе, что она будет какое-то время замещать Снейпа, как преподаватель зельеварения и декан Слизерина?
-Нет, - ответил Гарри, сжимая в ладонях фарфоровую кружку — он понемногу начинал согреваться. — Но чего-то такого я и ожидал, — он повернулся к друзьям и задумчиво произнес. — Я ее знаю. Или знал. Или.. только буду знать..
- Это как? Я что-то не очень тебя понимаю, Гарри, - Гермиона нахмурила брови и слегка возмущенно продолжила. — Ты ее, значит, знаешь? И как давно? А почему не сказал нам, а прикидывался ничего не понимающим? Опять какие-то секреты? А еще друг называется..
- Герм, ты можешь на минутку успокоиться и дать мне договорить? — голос Поттера похолодел на добрый десяток градусов, и Грейнджер тут же замолчала. — Так вот, во-первых, я вспомнил об этой Валькери, и не только о ней, всего час назад, и не дай Бог тебе ТАК что-то вспомнить. Во-вторых, сегодня нам троим нужно будет подыскать укромное место - мне надо очень многое вам рассказать. И, наконец, в-третьих, специально для тебя, к вопросу о дружбе и секретах, — Гарри сузил глаза, в них загорелся недобрый огонек. - Давай-ка вспомним наш третий год в Хогвартсе, и как кто-то из присутствующих, не буду показывать пальцем, стал обладателем весьма полезной вещички — Маховика Времени, но почему-то не поспешил сразу поделиться этой новостью со своими лучшими друзьями, а наоборот - молчал до последнего, и только по прямой указке Дамблдора рискнул его применить. Так что кому-кому, но уж точно не этому «кому-то» упрекать меня в скрытности!
- Гарри, не кричи на меня, - тихо проговорила Гермиона, опустив взгляд. Ответный «щелчок по носу» достиг цели.
- Извини, больше не буду, - голос Гарри вновь стал прежним, и он развернулся к огню. — Но и ты впредь воздержись от поспешных выводов и тем более — упреков. Лады?
- А куда мы пойдем? — Рон явно решил сменить тему разговора. — Старая добрая Выручай-комната?
- Нет, она не подойдет, слишком ненадежно, - Гарри отставил кружку и сплел пальцы в замок. — Пойдем в Запретный Лес, там будет гораздо безопаснее. После ужина будьте готовы.
Поттер встал и направился в мужскую спальню, надеясь немного вздремнуть — голова все еще не отошла от встряски и ощутимо побаливала.

Гарри благополучно проспал ужин, но зато организм, утомленный сильнейшей встряской от «пробоя памяти», за эти несколько часов почти восстановился. За последнее время, помимо всего прочего, он заметил, что ему стало хватать трех-четырех часов сна, чтобы выспаться, и что самое главное, переход сон-бодрствование стал мгновенным, исчезло состояние дремоты, сонливости, обычное после пробуждения.
Вот и в этот раз, когда вошедший в мужскую спальню Рон подошел к его кровати, чтобы разбудить его, он мгновенно проснулся и неуловимо быстрым движением перехватил тянущуюся руку.
- Рон, я не сплю, - сказал Гарри, не открывая глаз, и Уизли от неожиданности подскочил на месте. — Вы с Гермионой уже готовы?
- Уффф,. — выдохнул Рон и опасливо посмотрел на друга. — Гарри, не пугай меня так.
- Послушай, рыжий, - Поттер открыл глаза и улыбнулся своей обычной, чуть бесшабашной улыбкой. — Не смотри на меня, как на монстра, а не то я могу и передумать, стоит ли вам вообще что-либо рассказывать.
- Куда ты денешься, шрамолобый, расскажешь все, как миленький, - выдал в ответ Рон и ухмыльнулся.
- Вот как? - Гарри рассмеялся, рывком поднялся с кровати, накинул мантию, подхватил с пола объемную наплечную сумку и дружески пихнул Рона кулаком в бок. - Ну, тогда пошли.
У Рона при виде прежнего Гарри словно камень упал с души, ему уже давно стало казаться, что Поттер охладел к их дружбе и намеренно избегает его и Гермиону. И тем радостней было убедиться в обратном.
- А как же мантия-неведимка? — Уизли замер на пороге. - Мы же идем в Запретный Лес!
- Она нам не понадобится, — махнул рукой Гарри и вышел из спальни.
Прихватив в гостиной все еще дующуюся Гермиону, троица вышла из замка под вечернее небо. Поттер осмотрелся, и, не заметив посторонних, сказал:
- Встаньте ближе ко мне, - друзья подошли, он щелкнул пальцами и обычным шагом пошел к темнеющей стене леса. — Идите за мной.
- Но нас же заметят! — подала голос идущая последней Гермиона.
- Нет, не заметят, - ответил, не оборачиваясь Гарри.– Мы все сейчас невидимы, неслышимы и даже необоняемы. Смотри.
И он намеренно отклонился в сторону хижины Хагрида, хозяин которой сидел на крыльце и в компании Клыка наигрывал что-то на самодельной флейте.
По мере приближения к лесничему Рон и Гермиона ждали, что он вот-вот окликнет их, но этого почему-то не происходило. Подойдя на несколько метров, Поттер встал прямо пред ним и попрыгал на месте, размахивая руками.
- Ауу, Хагрид! — громко крикнул он, однако ни косматый бородач, ни его пес даже не шелохнулись — Рубеус по-прежнему выводил мелодию на своей дудке, а Клык увлеченно выкусывал блох. — Ну что? Может, мне дернуть его за бороду? Или ты убедилась, что я не вру, успокоилась, и мы пойдем дальше?
Друзья молча кивнули, и вскоре троицу поглотила тень Запретного Леса.
Грейнджер и Уизли уже несколько минут молча шли за Поттером. Но если Гарри скользил по сумрачному лесу беззвучно, как призрак — не колыхнув ветки, не наступив на сухой сук, то Рон и Гермиона постоянно чем-то хрустели, тонкие веточки больно хлестали по щеками, а на лицо нет-нет, да оседала липкая паутина.
Наконец, углубившись в чащу достаточно глубоко, они вышли на небольшую прогалину с стоящими полукругом громадными, густо поросшими мхом валунами. Тут же, рядышком, крест-накрест, лежали две недавно срубленные невесть кем вековые сосны.
-Это здесь, - Поттер, остановился и повернулся к друзьям лицом. — Располагайтесь.
Он первым подал пример, сняв и расстелив свою манию. Рон и Гермиона поступили так же, усевшись на толстом и мягком ковре опавшей хвои.
Гарри протянул вперед руку, и на его ладони возник светящийся мягким малиновым светом шарик. Подождав, пока он вырастет до размеров грецкого ореха, Поттер повернул ладонь и уронил его на землю. Упав, капля малинового света растеклась стремительной спиралью, мгновенно вычертив поверх сосновых иголок какой-то сложный символ, состоящий из множества кругов, овалов и изогнутых линий, заостренных на конце, словно хвост дракона. Он расширился, захватив всех троих и мерно запульсировал, окрашивая лица гриффиндорцев в красноватый цвет.
- Это знак Абсолютного Щита, — ответил Гарри на немой вопрос друзей. — Теперь нас не только не видно, не слышно и никто нас не почует, но и никто и ничто не сможет к нам проникнуть. Мы полностью изолированы от внешнего мира, можем только видеть и слышать. Послать заклинание или выйти отсюда тоже не получится.
- Но к чему такие меры предосторожности, Гарри? — негромко спросила Гермиона. — Нам что-то угрожает?
- Пока нет, но когда я вам все расскажу, то угроза будет вполне реальна. — Поттер говорил спокойно и размеренно. — Так что пока не поздно — можете отказаться.
- Нет! — ответил Рон.
- Ты обещал — рассказывай, - поддержала его подруга.
- Ну ладно, - сказал Гарри. — В конце концов, я вам просто все расскажу, а верить или нет - дело ваше, - и он усмехнулся, поняв, что почти в точности повторил фразу Эдварда Норта, сказанную ему самому в тот самый день, изменивший всю его жизнь.
Он откашлялся и начал:
- Представьте себе, что кроме мира людей и мира магов существует еще один, который отличается от мира волшебников так же, как мир волшебников от мира людей. И чье существование столь же тщательно скрывается не только от людей, но и от «обычных» магов..
Гарри рассказывал почти час, делая перерывы, чтобы напиться и дать передышку непривычному к долгим речам горлу. Друзья слушали не перебивая: Рон явно многого не понимал и постоянно тер лоб, но зато Гермиона впитывала все сказанное, как губка.
- ..и мне, и профессору Дамблдору, да и всем, кто что-либо видел, просто стерли память, — закончил свое повествование Поттер. — Хотя на деле все намного сложнее, отец Валькери, Люцифер, каким-то образом смог как бы повернуть время вспять на целый год, воскресив даже людей и обычных магов, погибших в том сражении. И теперь никто ничего не помнит, для волшебников будто ничего и не происходило. Но лонохарцы ничего не забыли, и Малфой со Снейпом в том числе.
- Погоди, погоди.. — подалась вперед Гермиона. От обилия информации у нее блестели глаза и разлился румянец по щекам. — Выходит, Малфой теперь, так сказать, «реинкарнированный» Истинный Лорд этого Лоно Хара, а Снейп — ученик тамошнего главы алхимиков? Как там его.. Се Сехи..
- Сехишшиасса, — кивнул головой Гарри. - Он наг, получеловек-полузмей. И Архимагистр Гильдии Алхимиков.
- Значит, я все-таки была права — эти двое не служат Тому-Кого-Нельзя-Называть? — девушка вопросительно подняла брови.
- Нет, не служат, - согласился Поттер.
- А эта Валькери — правящая королева Лоно Хара? — продолжала наседать с вопросами Грейнджер.
- Раньше так и было, - вновь подтвердил Гарри. — Хотя это нельзя назвать абсолютной монархией, по идее верховная власть — это Ордена Хаоса, а она там всего лишь первая среди равных, но сейчас, когда вернулся ее отец.. Точно не скажу.
- Теперь понятно.. — протянул Рон, с лица которого не сходило изумленное выражение. — Понятно, почему так изменился Снейп и окрутел Малфой.. Хотя постой! Так ты Гарри — стихийный маг?!
- Ага, - улыбнулся Поттер. На его ладони возник язычок пламени и по очереди стал то драконом, то снитчем, то гиппогрифом. — Но это все мелочи. — Гарри сжал ладонь, и пламя исчезло.
- Стихийная магия - мелочи?! — аж взвилась Гермиона. — Да об обладании такими силами мечтает любой маг на земле..
- Послушай, Грейнджер, ты хоть раз можешь дослушать меня до конца? — Поттер буквально пригвоздил девушку тяжелым взглядом, моментально добившись тишины.
Он пошарил в сумке, вытащил и поставил на землю большую чашу с широким основанием.
- Что это? — машинально спросил Рон.
- Пока - обыкновенная чаша для пунша, - ответил Гарри, касаясь ее палочкой. Сосуд налился неярким бело-голубым свечением, принимая заряд магии. — А сейчас — уже Омут Памяти. То, что я вам сейчас рассказал — далеко не самое главное, остальное вам лучше увидеть самим. И вопросов меньше будет, и я связки поберегу.
Поттер поднес палочку к виску и извлек копии двух воспоминаний — разговор с Эдвардом Нортом и сцены их прошлого, показанные ему мечом. Помещенные в чашу, ставшую временным Омутом Памяти, они начали медленно вращаться, образуя призрачный, затягивающий взгляд водоворот жидкого света.
- Прошу, - Гарри сделал приглашающий жест в сторону чаши. — Вы же хотели все узнать — так узнавайте.
Гермиона с Роном склонились над Омутом. Гарри внимательно следил за ними — ему всегда было интересно, как выглядит погружение в Омут Памяти со стороны, человека затягивает внутрь полностью или как-то иначе? Оказалось, иначе. Полупрозрачные серебристые нити, вырвавшись из чаши, опутали головы Уизли и Грейнджер, парень с девушкой вздрогнули и застыли, как статуи.
- Ну что ж, посмотрим, что из этого выйдет, - Поттер, подложив сумку под голову, прилег на расстеленную мантию и начал ждать возвращения друзей из экскурсии по своей памяти.

Ждать пришлось довольно долго, и Гарри даже успел слегка задремать — тишина чащи леса и мерная пульсация красноватого света действовали усыпляюще. Но вот по тонким, ветвящимся серебряным волокнам, выходящим из Омута и опутавших головы Рона и Гермионы, словно прошла волна, светящиеся нити резко втянулись внутрь, одновременно мягко отбросив обоих от чаши. И на эту парочку стоило посмотреть..
Рон был бледен, как полотно, в его расширенных глазах явственно читалось, что на сегодня исторических откровений ему явно хватит, иначе мозги просто свернутся, как кислое молоко.
Гермиона тоже не могла похвастаться здоровым цветом лица, зрачки расширились во всю радужку, губы дрожали, и выглядела она так, будто находится на грани истерики и вот-вот разревется. Что, впрочем, и случилось. На следующие пятнадцать минут все, кто хотел, получили разрядку: Грейнджер рыдая, а Уизли — отвлекшись на утешение подруги. Лишь Гарри со спокойным выражением лица подал Рону бутылку с водой и терпеливо ждал, когда друзья успокоятся.
Наконец, всхлипы утихли, Гермиона напилась, умыла опухшее от слез лицо остатками воды и вытерла скомканным носовым платком.
- Зачем ты все это нам показал? — неожиданно неприязненно спросила она у Поттера.
- Зачем?! - у Гарри удивления вытянулось лицо. — Как это - зачем? Не ты ли это в первую очередь беспокоилась обо мне, и очень хотела знать, что такое со мной происходит? Поздравляю — теперь ты знаешь все. Абсолютно. Какие ко мне претензии?
- Но Гарри, ты бы мог хотя бы рассказать, предупредить, что это будет так.. так.. жестоко.. и страшно, - глухо проговорил Рон.
- Рассказать?! О чем?! О том, что мой отец погиб от удара в спину, уложив перед этим кучу Упивающихся, а мать принесла себя в жертву?! О том, что, оказывается, все, во что я верил с детства - мягко говоря, не совсем правда?! О том, что я живу на этом свете не только силами любви матери, а в большей части — благодаря такому сосредоточию мрака, которое не всякий темный маг в руки возьмет?! И ты хочешь сказать, что вы бы мне поверили?! — Гарри горько усмехнулся. — Вы едва, да-да, не отпирайтесь, это было видно по вашим лицам, едва смогли заставить себя поверить в то, что я вам рассказал про Лоно Хара и остальное, так что уж говорить про это.. Вы наверняка бы решили, что я хлебнул лопотального лимонада из снейповых запасов и потому мелю полную ахинею. А ты, Гермиона, первая сказала бы, что мне надо обратиться к мадам Помфри. Так что, извините, но пришлось показать вам это без подготовки. Зато теперь мне не нужно выворачиваться из кожи, доказывая вам, что я вовсе не брежу.
- Но Гарри, все это.. — начал было Рон, но договорить ему не дали.
- Все. Это. Правда, - слова упали как тяжелые гири. - Вы что, и сейчас мне не верите?
- Нет, Гарри, мы верим, но все же.. — попытался продолжить Уизли. Гермиона по прежнему молчала.
- Но все же как-то не осознаем, что это все-таки правда, да? — у Поттера приподнялась бровь. — Ладно, кладем последний козырь.
Он сунул руку за спину и извлек на свет уменьшенный меч, который тут же беззвучно вытянулся на свою истинную длину.
- Прошу любить и жаловать — «Тэцу-Но-Кирай», он же «Меч Проклятых», он же «Лезвие 300 душ», - Гарри поставил меч на торец ножен пред собой, и Рон с Гермионой дружно отпрянули от него на метр, будто Поттер держал в руке особо ядовитую змею. Видать, у гриффиндорцев были еще слишком свежи впечатления от просмотра картин Омута Памяти.
- Гарри, - неуверенно нарушила возникшую тишину Гермиона, не сводя глаз с одетого в темные ножны меча — Мы тебе верим, правда. Узнать.. такое о свое семье очень.. тяжело. Очень больно. Но.. ты должен об этом рассказать. Дамблдору, Ордену Феникса, всем.. Уверена, они смогут тебе помочь справиться с этим..
- Гермиона, о чем ты говоришь? — Гарри подался вперед, опершись обеими руками на оружие. — Орден Феникса.. Дамблдор.. Чем они мне могут помочь? Чем они мне все это время помогали? Все эти люди, считающие себя взрослыми, они же держат и меня, и вас за несмышленых детей, которым даже нельзя доверить вытереть собственный нос! У них своя собственная игра, в который мы даже не имеем права голоса! Все, что нам отводится — это изредка выполнять то, что скажут нам эти умные дяди, причем без объяснений, почему именно это, а не то!
- Гермиона, скажу тебе прямо — я не гриб, - Поттер выпрямился и сел, положив меч себе на колени. — Мне надоело, что меня постоянно держат в темноте и кормят дерьмом, объясняя это моим и всеобщим благом. И я не буду больше плясать под чужую дудку. Хватит, теперь я сам буду решать, что для меня хорошо, а что — нет. Сил и средств, - пальцы, сжимающие ножны, побелели от напряжения, - у меня уже хватает, а скоро их будет еще больше.
- Гарри, Гарри, - Грейнджер успокаивающе подняла ладони. — Насчет некоторых вещей, что ты тут сказал, я еще могу с тобой согласиться. Но вот это.. — она пальцем указала на меч. — Если то, что мы видели и слышали в Омуте.. правда, то ты просто обязан немедленно отдать его директору.
- Что-то ты слишком быстро оправилась от потрясения, - сказал Поттер. Его взгляд был отвлеченным, а пальцы машинально перебирали слегка тронутые тленом ленты ткани, опоясывающие устье ножен меча. — И сразу села на своего любимого «конька» — навести порядок, это — туда, вот это — сюда, все рассказать Дамблдору, все ему отдать, он старый и умный, пусть он все и решает. Я до сих пор удивляюсь, как тогда ты рискнула пойти на такое ужасное «преступление» - сварить оборотное зелье.. Откуда, откуда в тебе такая лояльность, зависимость от преподавателей и вообще от всех, кто считает себя взрослыми? Или это просто боязнь ответственности, самостоятельного принятия решений, уж лучше переложить это бремя на других?
Гарри вздохнул.
- Я ждал другого результата нашей беседы.. Я думал, уж вы-то всегда меня поймете и всегда будете на моей стороне. У меня есть враг, из-за которого я стал сиротой раньше, чем научился ходить. Мои родители защищали меня до самого конца, невзирая на средства. Они погибли, подарив мне возможность жить, и пусть, невольно, возможность отомстить. Наверняка. И не только за себя - за всех, кто пострадал от Волдеморта. Так неужели ты, Гермиона, всерьез думаешь, что я добровольно откажусь от этого дара, доставшегося мне столь дорогой ценой? Что я позволю каким-то чужим людям решать, стоит ли мне его принимать, или нет? Ни за что. Ведь если я отдам «Тэцу-Но-Кирай» Дамблдору или аврорам Министерства, они попытаются его уничтожить, как уничтожали до этого и гораздо менее опасные артефакты. А для меня это.. неприемлемо. Не только потому, что его сила поможет мне победить Реддля, а потому что где-то там, в этом мече, затерялась частичка души моей матери..
Я полагал, что вы, как друзья, присоединитесь ко мне. Я еще далеко не полностью узнал все то, что накопил этот меч за сотни лет, но и того, что я уже узнал, хватит, чтобы за месяц-другой сделать из нас троих команду, сильнее всех авроров вместе взятых..
- Но Гарри! — выкрикнула Гермиона. — Все, что может дать твой меч — это только Зло! Тьма! Страдания и смерть! Остановись, Гарри, пока еще не поздно!
- Все вовсе не так, - Поттер встал и оперся на меч, как на посох. — Да, эта магия не дышит добром. Это не Ступенфай и не Вингардиум Левиоса, но то, что она позволяет.. Возможности, которые она дает.. Гермиона, тебя же всегда тянуло к знаниям, а тут перед тобой раскрывается целая неизвестная вселенная иной, нечеловеческой магии! Совершенно другие принципы трансфигурации, невероятный потенциал, возможность победить даже смерть.. И ради этого не нужно продавать душу Тьме, надо только ее коснуться, понять..
В глазах Грейнджер зажегся голодный огонек, она вроде бы засомневалась, но сомнения тут же исчезли, сменившись знакомым выражением лица «Я все знаю лучше всех, и вы меня не переубедите!»
- А ты, Рон, - Гарри обратился к стоящему рядом с Грейнджер другу. — Ты что молчишь, как пень? У тебя что, нет собственного мнения? Или ты не хочешь быть сильным? Я могу тебя научить такому, что, выходя против двадцати Упивающихся, ты будешь считать бой нечестным — ты один, а их всего-то двадцать. Да мы, втроем, сможем переломить ход этой войны и завершить ее за год, а то и меньше!
Поттер замолчал, переводя дыхание, над поляной вновь повисла тишина.
- Зло, тьма.. Вы помните, что тогда сказал мой отец? «Топор палача может рубить невинные головы, а может и вершить справедливость — все зависит от рук, которые его держат». Невиновным не нужно бояться ни этого меча в моих руках, ни меня самого. А вот Реддлю с его миньонами, и всем, кто встанет между мной и ним, не помогут даже молитвы.. - вновь заговорил Гарри. — Ладно, наверное, я требую от вас сразу слишком многого. Не говорите ничего, подумайте над тем, что я сказал, только не очень долго.. А теперь пора обратно, мы и так тут засиделись.
Поттер ткнул ножнами в одну из линий рисунка на земле, тот вспыхнул особенно ярко и тихо угас, не оставив на зеле и следа. Гарри взял друзей за плечи, к чему-то словно прислушался, и с тихим хлопком вся троица исчезла в лесу и материализовалась в уже пустой в этот час гриффиндорской гостиной, оставив в лесу тихо превращающийся в лужицу олова необратимо уничтоженный Омут Памяти.

На следующий день к кабинету зельеварения гриффиндорцы шли с неохотой. Слизеринцы уже были на местах, бурно обсуждая нового декана, оказавшегося, по их мнению, довольно приятным человеком — но это было мнение слизеринцев. Раскладывая вещи, гриффиндорцы перебрасывались хмурыми репликами, готовясь к появлению профессора Дракулы.
Валькери поднялась на кафедру, оглядела настороженно притихший класс и начала:
-Как вы уже знаете, профессор Снейп отбыл из Хогвартса. Ему предстоят серьёзные испытания, смертельно опасные, однако я уверена, что он с честью преодолеет их. И когда он вернётся, он должен найти в этом классе не безмозглых болванов, а людей, хотя бы немного разбирающихся в тонком искусстве приготовления зелий. Я научу вас любить эту науку, находить в ней то прекрасное, что часто скрыто от неискушённого взгляда, но что так притягивает истинного алхимика.
Не дожидаясь реакции на столь необычное заявление, она взяла со стола колбу с тёмно-вишнёвым зельем и открыла её. По классу распространился аромат спелых яблок.
-Хорошо пахнет? — спросила она, задумчиво разглядывая содержимое флакона.
Почти все кивнули. Валькери усмехнулась и капнула несколько капель на стол, после чего взяла щепотку серого порошка.
-Прикройте глаза, - предупредила она и бросила порошок на жидкость.
Яркий столб огня ослепил всех, даже тех, кто прищурился. Когда огонь потух, оказалось, что стола больше нет, и лишь кучка мелких углей указывала на то, что здесь прежде что-то было.
-Сегодня мы приготовим это зелье, - как ни в чём не бывало, продолжила Пэнтекуин.
-Что?! — не удержавшись, вскрикнула Гермиона.
Под холодным взглядом чёрных сверкающих глаз она смешалась и тихо пробормотала:
-Простите, профессор… но это же опасно!
-О, ничуть, - пожала плечами Валькери. — Без порошка данная субстанция является лишь кровоостанавливающим снадобьем, способным помочь даже при серьёзных ранениях.
Гермиона подняла руку.
-Да, мисс Грэйнджер? — изогнула бровь профессор. Странно, что она знала фамилию, даже не заглядывая в список.
-Можно спросить, что это за порошок?
-Ничего особенного, - ответила Валькери, - пепел от сожжённой кости огненного демона.
-Но они же вымерли… - изумлённо произнесла Гермиона.
-Этот экземпляр был последним, - ухмыльнулась Пэнтекуин. — Итак, приступайте.
И пока ученики списывали с доски состав зелья, она простёрла руку над углями и тихо шепнула коротенькое слово. Воздух завихрился и, постепенно потемнев, вихрь обратился в стол, точно такой же, что и был до этого.
Вообще урок, несмотря на странное начало, прошёл на редкость спокойно. Опасаясь нового профессора, никто не смел даже разговаривать, а поэтому все сосредоточились на зелье. Гермиона, сидящая с Невиллом, удерживала его от ошибочных действий, а за Крэббом и Гойлом приглядывал Малфой. Валькери бесшумно скользила по классу, вполголоса давая указания, предотвращая несчастные случаи.
В конце урока, после того как все записали домашнее задание, она проверила зелья, одобрительно кивнула и произнесла:
-Неплохо. Пять баллов Гриффиндору — мисс Грэйнджер, за помощь мистеру Лонгботтому, и двадцать баллов Слизерину — благодаря стараниям мистера Малфоя.
-Почему ему больше? — еле слышно шепнул Рон. — Это нечестно!
-Потому что он помогал двоим, мистер Уизли, - сухо ответила Валькери. Рон вздрогнул от неожиданности, не ожидая, что его услышат.
-Простите, - пискнул он.
Пэнтекуин хмыкнула и, возвращаясь на кафедру, прошла мимо их парты, чуть не задев Рона.
Когда гриффиндорцы высыпали из кабинета, они облегчённо перевели дух.
-Фух! Кошмар окончен! — выдохнул Дин Томас.
-Почему кошмар? — изумилась Гермиона. — Она, несмотря на молодость, хорошо знает свой предмет.
-Да ты глянь на неё! — фыркнул Симус. — Конечно, красавица, спору нет, но от её глаз у меня в жилах кровь холодеет!
-Не знал, что ты такой впечатлительный, - хмыкнул Гарри. — Спасибо ей уже за то, что в отличие от Снейпа, она не снимала с нас баллы.
-И ко мне она не придиралась, - робко добавил Невилл.
После долгих споров гриффиндорцы, в конце концов, пришли к выводу, что профессор Дракула лучше профессора Снейпа, однако ей лучше всё же не попадаться под горячую руку.

Когда каникулы кончились и ученики вернулись в Хогвартс, все узнали о горестном событии.
На родителей Колина и Денниса Криви напали Упивающиеся, когда они шли по Диагон-аллее, возвращаясь из Гринготтса. Нападение было настолько внезапным, что окружающие не успели ничего предпринять: трое в серебряных масках внезапно выступили из тени дома, в которой прятались, и со словами: «Сдохните, магглы!» вытащили палочки и выпустили в несчастных несколько проклятий. Прежде чем кто-нибудь успел сообразить дать им отпор, Упивающиеся дезаппарировали. Их работа была выполнена: Авады нашли свою цель.
Все искренне сочувствовали горю Колина и Денниса, которые, казалось, постарели за эти дни лет на пятьдесят. Учителя тоже жалели их и не придирались к несделанным домашним заданиям или не получившимся заклинаниям. Валькери неодобрительно хмурилась, глядя на плоды их трудов на своих уроках, но тоже молчала, уважая чужое горе. Однако после того, как в подземельях по их вине чуть было не прогремел взрыв, она не выдержала и велела братьям прийти после уроков. Неизвестно, что она им сказала — те никому не рассказывали — но после этого Криви успокоились и стали больше похожи на прежних себя, хотя трагическая потеря и оставила незаживающую рану в их душах.
Прошёл месяц, и на горизонте замаячил день Святого Валентина. Несмотря на тревожные слухи о действиях Вольдеморта и нападениях Упивающихся, ученики всё же готовились к празднику — исключая тех, кто, как и братья Криви, пострадал от рук тёмных магов.
Покупались подарки, вытаскивались из сундуков парадные робы; постепенно все начали приглашать друг друга на бал. Рон в этот раз шёл с Гермионой, Гарри — с Джинни; Симус и Дин пригласили близняшек Патил; даже Невилл преодолел смущение и нашёл себе пару в лице Сьюзен Боунс, милой пухленькой хаффлпаффки.
Всколыхнуло всех возвращение Снейпа незадолго до праздника, седьмого февраля. Никто не видел, как он вернулся, но все знали, что он сильно истощён и лежит в больнице, а мадам Помфри и профессор Дракула пытаются поставить его на ноги. Слизеринцы и любопытные с других колледжей хотели прорваться туда и разузнать что-нибудь, но мадам Помфри, устав гонять их, пожаловалась Валькери, и та продемонстрировала особо любопытным такой угрожающий оскал, что всех как ветром сдуло. Самым впечатлительным ещё несколько ночей снились кошмары, и немудрено: вампирские клыки, способные перегрызть горло любому, невольно внушали почтение.
Постепенно Снейп набрался сил, и впервые появился на ужине десятого февраля. Слизеринцы встретили его аплодисментами; их поддержали и часть Равенкло — к этому колледжу Снейп всегда относился снисходительно, уважая их стремление к учёбе, так что его равенкловцы уважали, хоть и не любили. Профессор не подал вида, что вообще заметил что-либо, однако его взгляд немного смягчился.
Валькери засобиралась обратно в Румынию, но Дамблдор убедил её остаться хотя бы на бал, лукаво заметив, что грех столь красивой девушке отказывать старику в танце. Пэнтекуин рассмеялась, однако согласилась повременить с отъездом.
-А ты знаешь, с кем идёт Малфой? — спросила Лаванда у Парватти, когда все гриффиндорцы вечером собрались в гостиной.
-Наверное, с этой Паркинсон, - ответила та.
-А вот и нет! — торжествующе воскликнула Лаванда. — Её пригласил Блейз Забини!
-И правда! Они же с ней разошлись ещё в начале года, я и забыла! А тогда с кем же? — изумилась Парватти.
Троица невольно прислушалась к разговору.
-Никто не знает, - пожала плечами Лаванда. — Странно: любая, кого бы он пригласил, сразу же растрезвонила бы об этом! Но ведь не может он вообще не пойти! Он же такой симпатяжка!
Дальше девчонки начали щебетать по поводу внешнего вида Малфоя и вообще парней Хогвартса, и друзья моментально потеряли интерес к их болтовне.
-А правда, с кем же пойдёт Малфой? — задумчиво протянул Рон.
-Какая разница! — поморщилась Гермиона. — Лучше давайте ещё раз потренируем то заклинание, что показал нам Флитвик — Зеркальные чары. Интересно, почему ими нельзя отбить Непоправимые проклятья? Другие же можно…
Гермиона после того памятного, «лесного» разговора, вела себя несколько странно — и Гарри, и Рону было отлично видно, что рассказанное Поттером не прошло мимо ее ушей, что она постоянно о чем-то думает, осмысливает, молча спорит сама с собой, но одновременно стоически делает вид, будто ничего не случилось, ударившись в учебу с еще большим, каким-то горячечным энтузиазмом. Гарри молча выжидал, чем же кончится эта внутренняя борьба, а Рон чувствовал себя просто разрывающимся пополам между двух почти не разговаривающих друзей.
-Герм, не забивай голову! Нельзя, так нельзя — какая разница! — вздохнул он. — Ты хоть можешь думать о чём-нибудь, кроме учёбы?
-А зачем? — совершенно серьёзно спросила та.
Гарри с Роном лишь покачали головой с видом безнадёжности.
…Валькери сидела за столом и проверяла работы третьего курса, когда по её нервам резануло ощущение приближающейся мощной Высшей магии, где-то второго уровня. Она вскочила с места, готовясь на всякий случай защищаться, и в тот же миг посреди комнаты материализовался Северус Снейп собственной персоной.
Девушка расслабилась и перевела дух.
-Сев, ну ты нехристь — нельзя же так пугать! — с облегчением пробормотала она. — И кто додумался тебя телепортировать?
Внезапно она осеклась и вгляделась в него пристальнее. Охнув, Валькери подскочила к нему, чтобы поддержать, как раз в тот момент, когда Снейп начал оседать на пол. Она поразилась, каким лёгким он оказался — и раньше худощавый, теперь Северус стал вообще словно скелет!
-Твою мать! Что они с тобой сделали?! — в ужасе воскликнула она.
-Не трогай мою маму, - еле слышно отозвался тот. — Я сам виноват…
-Потом расскажешь, - оборвала его Валькери. — А сейчас заткнись и будь хорошим мальчиком.
Пинком она распахнула дверь его комнаты и уложила почти бесчувственного алхимика на кровать.
-Кери, я сейчас не совсем готов к интимным отношениям, - слабая ухмылка скользнула по его измождённому лицу.
-Я же сказала, чтобы ты заткнулся! — яростно прорычала Валькери. Она злилась на всех: на Северуса, из-за того что он позволил довести себя до такого состояния; на Сехишшиасса, который дал согласие на проведение испытания; на всех алхимиков Ордена, чуть не убивших Северуса, замучив испытаниями; а больше всего на себя, что позволила Снейпу пойти на риск и не стала отговаривать его, и что стала его поручителем.
Она быстро смешала несколько ингредиентов и дала Северусу — сам он был уже не в состоянии удержать что-либо.
-Восстанавливает силы. Слабенькое, зато легко готовится, - пожала она плечами в ответ на его вопросительный взгляд. — Сейчас соображу что-нибудь посильнее, а ты пока рассказывай.
Валькери разожгла огонь и, поставив воду греться, начала готовить более мощное снадобье.
-У тебя такой вид, словно ты ничего не ел по меньшей мере две недели! — бросила она, взмахом руки призывая компоненты из другой комнаты.
-Полторы, - слабым голосом отозвался Северус. — И четыре дня без воды и сна.
-Почему? — резко спросила Пэнтекуин, растирая в порошок корень бессмертника.
-Мне не хватало времени… Испытание… заключалось в том… они меня отравили…
-ЧТО?! — прорычала Валькери, и её рука дрогнула, отчего кровь дракона выплеснулась на пол. — Это же испытание для уровня…
-Мастера, - закончил Снейп. — Я теперь полноправный член Ордена, Мастер алхимии.
-С ума сойти, - прошептала она. — И ты согласился?!?
-Ну, яды и противоядия всегда были моей сильной стороной, - хмыкнул Северус. Похоже, зелье уже начало действовать: по крайней мере, его голос уже не вызывал ассоциаций с умирающим. — Я сам выбрал это.
-Идиот, - вынесла свой вердикт Валькери. Зелье закипело, и она уменьшила огонь под котлом. — И?…
-И сказали, что у меня есть полтора месяца на создание противоядия, - продолжил тот. — Я начал, но к середине срока понял, что не укладываюсь. Поэтому я стал меньше спать. Затем перестал есть, сообразив, что если я умру от яда, то умереть сытым — не особо большая радость. К концу срока я вообще забыл обо всём, кроме противоядия. Я закончил за шесть часов до окончания срока. Все алхимики были удивлены: они думали, что мне конец, тем более что яд составлял твой отец…
-Ну, папа! — выдохнула Валькери.
-Я его не виню, - хмыкнул Северус. — Но попотеть пришлось изрядно, тем более что часть компонентов была мне плохо знакома. Можно сказать, что мне повезло угадать с антидотом. Кстати, он вышел практически универсальным: его испробовали на десяти ядах, и девять были нейтрализованы. Так что меня зауважали, - мурлыкнул он.
-Мечтай! — фыркнула Пэнтекуин. Она добавила в зелье желчь гидры и сняла с огня котёл. - Ну, вроде готово. Жри, скотина!
Однако, обзывая и ругая Северуса на чём свет стоит, она тем не менее сама напоила его, осторожно поддерживая голову, а потом отставила склянку и, вздохнув, обняла его и поцеловала в нос.
-Ты не представляешь, как мы за тебя переживали! — шепнула девушка.
-Мы? — не понял он.
-Ну конечно! Я, Драко, Вольд, Альбус, Ровена, Хельга, Аэлаин, Фаэлита… кстати, а ну колись, что у вас там с ней? — хитро прищурившись, поинтересовалась она.
-Она неплохая девушка, - коротко отозвался Северус.
-Угу, - многозначительно протянула Валькери. — Ну-ну… Ладно, проехали. Ну ты как хочешь, но в этот раз тебе придётся поваляться в госпитале. Мне некогда за тобой присматривать, а зелья нужно давать каждые полчаса. Возражения есть? Возражений нет! Вот и хорошо…
-Есть! — пискнул было Северус.
-А поздно! — ухмыляясь, ответила Валькери.
-Что поздно? — поинтересовался Драко, только что вошедший в комнату. — Наше почтение новоиспечённым Мастерам! Вольд и ашкелонцы уже знают и поздравляют тебя. Я не сообщил, в каком ты состоянии, чтобы не огорчать их — но, похоже, ты уже в порядке, раз в состоянии поднимать бунты против лечащего врача!
-Ментальный контакт? — спросил Северус, переводя взгляд с Валькери на Драко.
Оба синхронно кивнули.
-Сейчас, когда мы рядом, его можно поддерживать постоянно, тем более, что мы настроены друг на друга, - пояснил Драко. — С расстоянием это становится сложнее, и если попытаться достучаться в Ашкелон, то голова начинает раскалываться уже через несколько минут, а в Лоно Хара вообще невозможно дотянуться!
-В общем, поваляешься несколько дней в госпитале, не развалишься, - решила Валькери. — Драко, сходи, пожалуйста, к мадам Помфри, и скажи, что нужна её помощь.
-Легко! — залихватски прищёлкнув пальцами, тот исчез.
-Я же просила поменьше телепортироваться! — пробурчала Пэнтекуин ему вслед. — Без толку… совсем как мне, - улыбнулась она

Наконец наступил так ожидаемый всеми влюблёнными день — день Святого Валентина. Уже с самого раннего утра все начали дарить друг другу валентинки; за завтраком совы принесли ещё кучу открыток. Все весело щебетали хвастаясь друг перед другом, гадая, кто мог их прислать, если те были не подписаны, или же наоборот, прятали куда-нибудь подальше от посторонних глаз, счастливо улыбаясь.
Внезапно среди пёстрого совиного мелькания к учительскому столу проскользнуло что-то чёрное. Это оказался большой ворон со стальным клювом и когтями, который уселся на плечо профессору Дракуле и хрипло каркнул. Валькери чуть нахмурилась, но потом заметила привязанную к его лапе открытку в виде богато украшенного серебром бордового сердечка, и понимающе улыбнулась. Отвязав валентинку, она отпустила ворона и открыла послание.
Зелёный луч вырвался из центра открытки и, поднимаясь выше, начал расплываться, изменяя очертания, превращаясь в что-то знакомое… что-то страшное… Гигантский череп со змеёй…
-Чёрная метка! — в испуге вскричали некоторые; многие вскочили, другие же остались сидеть, парализованные ужасом.
Внезапно пасть змеи открылась, и оттуда начали раздаваться шипящие звуки. Гарри прислушался и различил слова на серпентарго:
-С Днём Святого Валентина, Керсик-персик! Поздравляю тебя и твоего мужа. Рад за вас, как никогда. Люблю, целую — исключительно как брат, не подумай! Счастья тебе, сестрёнка, и всего самого наилучшего!
Шипение умолкло. Череп начал светиться всё ярче, запульсировал — и внезапно взорвался дождём густо-алых благоухающих тюльпанов, осыпавших Валькери с головы до ног. Она весело улыбнулась:
-Сумасшедший! Весь в меня! Ну, ничего, ты ещё получишь моё поздравление…
После чего отвернулась и как ни в чём не бывало, заговорила со Снейпом, который тоже казался совершенно невозмутимым. Все постепенно зашевелились, осознав, что опасность не грозит, и начали бурно обсуждать произошедшее.
-Гарри! Ты понял, что говорила змея? — шипел Рон ему на ухо.
Тот кивнул.
-И что? — это уже влезла Гермиона.
-Вы мне можете не верить, но это и вправду было поздравление с днём Святого Валентина, - усмехнулся Гарри, разведя руками. — Пожелание счастья и всё такое.
-От кого?
-В Англии помимо меня только Волдеморт умеет говорить на серпентарго. Видимо, и послание от него… Бред какой-то… Поздравляю… люблю… целую…
-Может, это чья-то шутка? — неуверенно предположил Рон.
-Ну и кто мог так пошутить? — фыркнула Гермиона. — Это ведь очень мощные заклинания: вызова образа, потом нечто вроде Вопиллера, а под конец такая сложная трансфигурация! Ничто, туман, обратить в цветы! Это не по силам даже МакГонагалл — лишь Дамблдору! Или Лорду… - изумлённо закончила она.
-Ну-ну, - покачал головой Гарри. — Волдеморт ещё больший псих, чем я думал. И совсем охамел от безнаказанности..
-Это точно, - отозвался Рон.
Случившееся немного омрачило настроение учеников, однако не настолько, чтобы забыть о предстоящем бале. МакГонагалл неодобрительно покачала головой, но всё же согласилась отпустить гриффиндорцев пораньше со своего, последнего, урока, чтобы девушки успели как следует прихорошиться. Несмотря на суету, всё же к пяти часам все были готовы, и пошли в Большой зал.
Друзья стояли и весело болтали, когда внезапно услышали потрясённый голос Лаванды:
-Нет, вы только гляньте!!
Подчиняясь её тону, они послушно взглянули туда, куда она показывала — и обомлели.
Малфой, оказывается, не остался без пары. Он держал под руку профессора Дракулу и что-то говорил ей, а она смеялась, открывая белоснежные зубы и выставляя на всеобщее обозрение крупные клыки. Внимание привлекала и их одежда. Малфой был в чёрном с серебром — элегантно, но уже привычно… а вот его спутница… Она была в платье — если подобное можно назвать платьем, конечно: воздушное, состоящее из десятков полупрозрачных лент — алых, жёлтых, почти белых, оранжевых… при каждом движении они колыхались, и словно пламя вспыхивало вокруг Валькери — бурное, горячее и неукротимое. Перчатки переливались на свету всеми оттенками, от жёлтого до ярко-красного, идеально подходя платью — как, впрочем, и туфли на высоких шпильках, таких тонких, что казалось чудом, что они не сломались при первом же шаге девушки.
-Ну и платье! — прошипела Парватти. — Она вообще имеет понятие, что такое парадная роба?
-А по-моему, прикольно, - отозвалась Лаванда. — Интересно смотрится — необычно… И как только Малфой не побоялся её пригласить — вроде, учитель…
-Как она только смогла согласиться! — хмыкнула Парватти. — Разве что… - они зашушукались и захихикали. Те, кто пытались прислушаться, тут же краснели и отходили подальше: фантазия девчонок была поистине неистощима.
Снейп приблизился к так заинтересовавшей всех паре и негромко произнёс:
-Кери, ты умеешь не обращать на себя внимание?
-Умею, - фыркнула та. — Но так мне нравится больше.
-Ну-ну… - лёгкая усмешка скользнула по губам алхимика. — Тогда веселись… Только перестань совращать моих драгоценных слизеринцев — вон, смотри как Блэкуорт на тебя таращится, скоро весь замок затопит своей слюной!
Валькери рассмеялась и шлёпнула его по руке:
-Ревнуешь?
-Упаси Хаос! — притворно испугался тот. — Да я на тебя в голодный год за мешок картошки не позарился бы!
-А за два мешка? — лукаво поинтересовалась девушка.
Снейп со страдальческим вздохом закатил глаза и пробурчал нечто маловразумительное, зная о феноменальном слухе девушки.
-Сам дурак! — не осталась в долгу Валькери.
-Какие у нас милые взаимоотношения! — сарказм Северуса был способен разъесть железо. Он развернулся и пошёл прочь; Валькери состроила ему рожу вдогонку и высунула язык.
«…Я всё видел!» - пришла грозная мысль Снейпа.
Девушка расхохоталась; Драко тоже невольно улыбнулся. Ревность уже давно не терзала его, а вечные пикировки Валькери и Северуса не могли не забавлять.
-Вы видели?! — заржал Рон. — Она показала Снейпу язык!
-Интересно, что он ей сказал? — хмыкнула Джинни.
Однако они быстро забыли об этом случае, и, смешавшись с толпой, тоже стали танцевать, есть, пить и веселиться.
Вальсируя с Джинни — немного неуклюже, но в принципе довольно сносно — Гарри случайно оказался неподалёку от Малфоя и Дракулы и услышал обрывок их разговора:
-…завалы на месте замка Велемир уже разобрал, так что ход к подвалам открыт — если ты вспомнил, как можно проникнуть внутрь…
-Да, я помню… Велемир не использовал магию?
-Нет, ты же запретил… для разбора завалов он столковался с драконами — те рады возвращению Вольдерихара, их брата, однако не обольщайся: подчиняться они не станут…
Танец увлёк их в сторону от Гарри, и больше он уже ничего не слышал, но и из того, что ему удалось уловить, он понял, что Малфой восстанавливает какой-то замок… драконы… Под конец Гарри мысленно махнул на всё это рукой, решив, что это несущественно.
Тем временем музыка сменилась, и Джинни в нерешительности остановилась:
-Ой! Танго! А я не умею…
-Я тоже, - признался Гарри. — Может, пока перекусим?
Они отошли к столикам и стали наблюдать за танцующими. Судя по всему, очень немногие знали этот танец: в основном у всех получалось нечто невразумительное.
-А почему бы и нет? — негромко, словно бы про себя мурлыкнула Валькери. — «…Сев, давай-ка покажем им настоящий класс!»
И немного скучающие зрители внезапно стали свидетелями очень запоминающейся картины. С разных концов зала в центр решительно зашагали двое: высокий мужчина в чёрной мантии и девушка в огненном платье. По мере приближения на их лицах начала появляться странная усмешка; что-то неуловимо-притягательное сквозило в их плавных, но быстрых движениях.
Они сошлись в середине зала, и Валькери задорно вскинула голову, словно бросая вызов своему партнёру. И вызов был принят.
Их танец был непохож на простые движения — это был настоящий бой, дикая страсть и чувственность, бешеный вихрь, затягивающий в себя двоих танцующих и заставлявший всех вокруг замереть в беспомощном восхищении этой первозданной силой, сводящей с ума и пробуждающей желание… Так могли двигаться лишь любовники — те, кто изучили тела друг друга в совершенстве и играли на них, точно на инструментах, создавая свою, особую, ни с чем не сравнимую музыку.
Их руки скользили по телу партнёра — властно, бесстыже и… нежно; то сливаясь в объятьях, то отталкивая друг друга, они летели вперёд, подхваченные водоворотом музыки, забыв обо всём и отдавшись своим чувствам… Северус, гордый, неприступный и мрачный, точно одинокий утёс — и Валькери, гибкая, непокорная, обжигающая и манящая одновременно… Её платье превратилось в огненный вихрь, кружащийся вокруг них, ослепляющий, бурный, дикий, придавая их танцу какую-то нереальность, фантастичность — человеческое исчезло, уступив место более древним и могучим силам. Вечно холодные глаза алхимика горели адским пламенем; демоническая усмешка застыла на его лице; дыхание со свистом рвалось из его груди, но это не было усталостью… Огонь и лёд, страсть и ненависть, побег и объятья — всё слилось в этом бешеном, чувственном танце, завораживающем и яростном…
Музыка закончилась, оборвавшись, и Северус с Валькери, тяжело дыша, отступили друг от друга, бросая обжигающие взгляды, полные желания. А затем… просто развернулись и как ни в чём не бывало вернулись на свои места — словно бы и не было этой сумасшедшей музыки, этих страстных движений, сводящих с ума, заставляющих сердце учащённо биться, а дыхание становиться неровным и рваным.
Драко задумчиво посмотрел на разгорячённую Пэнтекуин, когда она подошла к нему и, взяв со стола кубок, прислонилась к стене, мелкими глотками потягивая вино.
«…Да, это сильнее тебя. Теперь я понимаю, что вас связывает…» — его голос был немного печален.
Ответная мысль Валькери не содержала никакой фразы — только чувство тепла, нежности и любви, смешанного с ноткой вины. Он понял, что девушка просит прощения, и успокаивающе улыбнулся ей. Бал возобновился.
Гарри выпустил руку Джинни, которой понадобилось отойти, и встал у стены, наблюдая за танцующими. Кружились пары, девушки сверкали глазами, улыбались и кокетничали, парни горделиво и чуть комично выпячивали грудь. На балу зарождались и гасли влюбленности, сходились и разбегались парочки, в общем, жизнь продолжалась, молодежь не верит в смерть, и даже темные времена и дамоклов меч, повисший у всего магического мира над головой, не могли победить естественных стремлений и желаний юности.
«Почему?» - в который раз он сам себя спрашивал. — «Почему все эти люди, и эти еще почти дети, должны страдать? Почему они не могут просто радоваться жизни? Жить, учиться, влюбляться, взрослеть..» Поттер смотрел на веселящуюся молодежь, и думал, сколько из них не доживут до следующего Дня Святого Валентина, по чью душу в следующий раз взовьется в небо Черная Метка.. «Почему..»
И сам же отвечал себе — «Потому что, уже в который раз, кое-кому захотелось абсолютной власти. Потому что кое-кто решил, что он выше всех и вправе решать, кому жить, а кому - умереть. Потому что кое-кто возомнил, что весь мир, всю свою историю, ждал именно его, чтобы лечь ему под ноги, и что горы трупов — приемлемая за это цена. Но это только полбеды». — Взгляд Гарри остановился на Малфое и Валькери и потемнел. — «Есть еще.. другие. Которые могли бы легко остановить этого, возжелавшего пройти к величию по головам и телам других. Но которые не стали этого делать, говоря, что их убеждения не позволяют им вмешиваться. Но зато позволяют спокойно наблюдать, как гибнут те, кто невинны или чья вина состоит лишь в том, что они не пожелали склониться перед самозваным владыкой и вознести его на своих костях. Гибнут десятками, сотнями, тысячами.. Эти, другие, способны искренне веселиться и танцевать среди будущих жертв, на жизни и судьбы которых им абсолютно наплевать. Их «высшая» мораль легко позволяет им это».
«Не бойся убийц - они могут только убить. И не бойся предателей - они могут только предать. Но бойся равнодушных, ведь именно с их молчаливого согласия совершаются все убийства и предательства в этом мире..» - вспомнил Гарри старую, как мир поговорку. — «Ничего, на этот раз ответят все — и убийцы, и предатели. И особенно — те, равнодушные».
Джинни вернулась, он подхватил ее, и, чтоб отвлечься и доставить девушке радость, полностью отдался танцу.

«И все-таки чего-то в этой головоломке не хватает», - Гарри, заложив руки за голову, полулежал глубоком кресле и задумчиво глядел на огонь камина гриффиндорской гостиной. Тишину нарушали потрескивание горящих дров и шуршание бумаги - еще в помещении находился Долгопупс, усердно изучающий очередной фолиант по магической ботанике, и Рон с Гермионой. Грейнджер сидела за столом, буквально по самую макушку зарывшись в свитки и книги, а Уизли, явно борясь со скукой, пытался читать учебник по прорицанию.
«Ладно, Малфой остался стихийным магом, и, скорей всего из-за Валькери и ее отца, его приняли в Лоно Хара. Допустим, что к этой компашке каким-то образом примазался Снейп». — Поттер нахмурился. — «Но, черт побери, этот белобрысый наглец все равно какой-то другой!»
Малфоя — аква`сара, повелителя водной стихии, Гарри отлично помнил, и то, то он помнил, разительно отличалось от того, что он видел сейчас. За стихийной магией Драко угадывалось что-то еще, что-то иное..
«Напрашивается логический вывод — за то время, как мои воспоминания были стерты, и как они восстановились, что-то произошло». - Поттер поморщился, вспоминая, как он чуть не умер в том туалете к вящей радости Меланхольной Миртл. — «Причем произошло что-то существенное, и это необходимо узнать. Но как? Самый простой способ - покопаться в мозгах либо Малфоя, либо Валькери, но это чрезвычайно трудно, да и вообще чревато — эти двое далеко не просты. Кто же остается? Снейп? Этот подмолодившийся хмырь просто обязан что-то знать. Особенно учитывая их совместные с Малфоем тренировки и то, что он зовет его «Рихаром». Рихар.. Что это? Титул? Звание? Еще одна загадка.. Значит, Снейп - самое слабое звено.. А это уже идея..»
И тут размышления Гарри были прерваны:
-Мистер Поттер! Вас зовёт профессор Дамблдор, - сообщила МакГонагалл, заходя в гостиную Гриффиндора.
-Ммм.. Зачем? — отрешенно спросил Гарри, все еще думающий о своем.
-Видимо, у него есть причины, так что извольте поторопиться, - строго сказала декан. — Идите за мной.
Гарри не торопясь, встал, обернулся на друзей, которые ответили ему непонимающими взглядами, и подчинился.
-Гарри! Заходи, - Дамблдор приветливо улыбнулся ему. — Сейчас мы подождём ещё кое-кого, и сможем начать.
-Начать что? — уточнил Гарри, оглядываясь. В кабинете помимо него находились ещё Люпин и…
-Мистер Уизли? — Гарри вопросительно наклонил голову. — А вы-то что здесь делаете? Э-э, в смысле…
-Я тоже рад встрече, - помог ему мистер Уизли. — Я пришёл ради твоего дела.
-Моего дела? — удивлённо спросил Гарри. — Что-то случилось?
-А, вот и тот, кого мы ждали, - внезапно воскликнул Дамблдор. — Входи, Драко!
Гарри резко развернулся, уставившись на дверь. Малфой тоже явно опешил при виде своего заклятого врага, но сумел быстро справиться с собой и, нацепив привычную маску холодного равнодушия, прошёл мимо него и сел в свободное кресло.
-Добрый вечер, профессор, вы хотели меня видеть? Надеюсь, не для того, чтобы переубедить меня в моих принципах — мы, кажется, уже пришли к соглашению в этом вопросе…
Гарри, да и Люпин с мистером Уизли недоумённо уставились на них. У Малфоя есть какие-то дела с директором?
-Нет-нет, Драко, дело заключается в другом, - успокоил его Дамблдор. — Раз ты пришёл, я могу начать. Гарри, присядь — то, что я скажу, в равной мере касается вас обоих.
И, игнорируя выражение изумления на лицах обоих юношей — у Малфоя слегка изогнулась бровь, а Гарри хмыкнул, начал:
-Дело, в общем-то, довольно сложное и неоднозначное… Гарри, разговор может вызвать у тебя дурные воспоминания, но, увы, это необходимо… Ты, может быть, не знаешь, Драко, но недавно умер один из твоих близких родственников — Сириус Блэк…
-Я в курсе, - спокойно кивнул Малфой. — Он кузен моей матери, если я не ошибаюсь.
-Верно. После его смерти род Блэков юридически прекратил своё существование — однако осталось имущество, которое по закону нужно передать наследникам. И вышло так, что у вас с Гарри равные права на него: Сириус не успел составить завещание, так что теперь предстоит делёж имущества. Твой отец ныне лишён права заведовать делами, хотя он успел перевести всё на твоё имя; мать же сказала, что ничего не понимает в делах, и что ты разберёшься лучше неё.
Гарри промолчал - воспоминания о Сириусе уже не рвали ему душу, как раньше, но и особой радости тоже не доставляли, а вот Драко встрепенулся: деловая жилка Малфоев моментально дала о себе знать.
-Сколько же придётся на мою долю? — поинтересовался он.
Дамблдор чуть призадумался и ответил:
-Всего в Гринготтсе на имя Блэков положено полтора миллиона галлеонов, но ещё есть дом, который разделить непросто.
-Однако можно будет разобраться на месте, - предложил Малфой. — Оценить стоимость дома и внутреннего убранства, а потом один из нас выплатит другому недостающую половину и получит дом.
Дамблдор согласно кивнул:
-Верно. Поэтому вы с мистером Уизли и профессором Люпином должны поехать в Лондон, чтобы осмотреть всё вблизи. Завтра день свободен от занятий, так что у вас будет время. Утром вы отправляетесь, так что будьте готовы.
-Я бы хотел оставить дом за собой, - внезапно произнёс Гарри. — Как память.
Он быстро сообразил, что в противном случае Орден Феникса лишится штаб-квартиры. Не то что бы, его это сильно волновало, но все-таки.. Зачем излишне осложнять жизнь людям, которые все же борются с Вольдемортом, как могут? А то, что там побывает Малфой… Это можно будет поправить скрывающими чарами или чем-нибудь в этом роде — все равно проще, чем искать новое убежище.
-Посмотрим, - скептически хмыкнул Малфой и грациозно поднялся. — Я могу идти, профессор?
«Как-то интересно наш хорек стал двигаться», - отметил про себя Поттер. — «Плавные, почти манерные жесты, текучая походка.. Ориентацию сменил что ли?»
-Разумеется. Завтра, в десять часов.
-Хорошо, - дверь за Малфоем закрылась.
Мистер Уизли неодобрительно нахмурился, проводив слизеринца неприязненным взглядом.
-Неприятный мальчишка, - пробормотал он. — Очень напоминает своего отца: может думать лишь о деньгах.
-Ну-ну, Артур, не суди его слишком строго, - улыбнулся Дамблдор. — В конце концов, они с Сириусом совершенно не общались, да и Нарцисса явно недолюбливала своего кузена, так что нельзя укорять Драко в бесчувственности. Гарри, ты тоже можешь идти — завтра к десяти будь готов отправляться.
-Хорошо, профессор, - отозвался тот.
Следующим утром Гарри проснулся, как и всегда в последнее время — вот он спит, а в следующую секунду словно повернули выключатель, и сон исчез без малейшего следа. Поначалу Поттер даже скучал по той мягкой, окутывающей дымке дремоты перед окончательным пробуждением, но теперь уже привык. Не торопясь позавтракав, к десяти часам Гарри отправился в кабинет директора. Почти одновременно с ним появился и Малфой — бодрый, аккуратно одетый и причёсанный. Он искоса поглядел на Поттера, и уголок его рта дернулся в презрительной усмешке - одежда Гарри была чистая и выглаженная, но далеко не самая дорогая и изысканная, а на голове, в противовес ухоженной малфоевской гриве, как и всегда, торчали вихры.
Дамблдор достал из футляра портшлюс — бронзовую статуэтку грифона — передал им, и через несколько мгновений они уже стояли на улице Гриммаулд Плейс.
-Подумайте о номере двенадцать, - напомнил Люпин.
Стены соседних домов послушно раздвинулись, пропуская вперёд особняк Блэков. Малфой окинул ветхое здание критическим взглядом и брезгливо поморщился. Несмотря на то, что члены Ордена пытались привести его в приличное состояние, всё же сразу было видно, что дом старый и требует серьёзного ремонта.
Дверь была заново покрашена — не чёрной, а коричневой краской, - однако дверной молоток в виде свёрнутой в клубок змеи сохранился точно таким же. Люпин коснулся двери волшебной палочкой, и та бесшумно отворилась — кто-то тщательно смазал петли. В холодном зале пахло сыростью; когда зажёгся свет, то стал виден длинный, угрюмый коридор с пыльным потёртым ковром и потемневшими от времени стенами, на которых светлыми прямоугольниками выделялись места, где раньше висели портреты, ныне выброшенные Сириусом на свалку.
-Милое местечко, - с сарказмом произнёс Малфой. — Знаешь, Поттер, я, наверное, уступлю твоей горячей просьбе, и дом будет твоим.
Они прошли коридор и начали пересекать гостиную, как вдруг от поднявшейся из-за их шагов пыли Гарри оглушительно чихнул.
-Ну, сейчас начнется.. — начал было он, но его слова, как по заказу, заглушил пронзительный истеричный вопль:
-Мразь! Уроды! Выродки, ублюдки, прочь из моего дома!
Портрет матери Сириуса сумел скинуть прикрывающие его занавески, и теперь пожилая ведьма визжала, заходясь в крике, посылая проклятья на головы пришедших. Мистер Уизли и Люпин тихо застонали, предвкушая долгую и упорную борьбу с картиной за тишину.
Малфой поморщился и, досадливо вздохнув, выступил вперёд:
-ХВАТИТ!!! — оглушительно рявкнул он. Портрет от неожиданности замолк, и слизеринец продолжил уже любезным, вкрадчивым тоном: - Прошу прощения, мадам, что потревожили вас, но не могли бы вы немного умерить свой гнев?
Внезапно лицо дамы изменилось, и на нём появилось такое приторно-слащавое выражение, что Гарри невольно передёрнуло:
-Боже мой, кого я вижу! Уж не сын ли это моей дорогой племянницы Нарциссы и несравненного Люциуса? Нет-нет, я не могла ошибиться — такое невероятное фамильное сходство! И эта осанка благородного чистокровного мага! О, какое счастье — видеть здесь настоящего аристократа, а не эти жалкие отребья, позорящие само имя волшебников…
Она продолжала ворковать нечто подобное и рассыпаться в любезностях, но Малфой в нескольких коротких фразах вежливо объяснил, что у них неотложные дела, однако он, возможно, найдёт время, чтобы вернуться и немного побеседовать с ней. Мамаша Сириуса прямо растаяла и снова начала восхвалять Малфоя, но тот уже был далеко: как только появилась маленькая передышка, все четверо — Люпин, мистер Уизли, Гарри и Малфой — моментально ретировались.
-Старая карга, - прошипел сквозь зубы Малфой. — Почему вы не выбросили этот портрет вместе с остальными?
-Его нельзя снять, - пояснил Люпин. — Какие-то чары мешают этому.
-Думаю, вы не обидитесь, если я заберу его с собой? - внезапно спросил Малфой. — Меня коробит от одного вида этой дамочки, но матери было бы приятно видеть перед собой кого-то из Блэков.
-Если сможешь его отодрать, то забирай, - фыркнул Гарри. — Но я не уверен, что у тебя это выйдет.
-Поттер, если ты идиот, то это еще не значит, что и все остальные так же тупы! — презрительно бросил Малфой. — Можно простым Режущим заклинанием срезать тонкий слой кладки, к которой прикреплён портрет — стена огромная, и не пострадает от этого.
- Послушай, Малфой, тебе никто никогда не говорил, что по статистике хамы живут меньше всех? - Гарри говорил негромко, но его хорошо все расслышали. - Если ты и дальше будешь столь непринужденно швыряться оскорблениями, то рискуешь подтвердить эту статистику.
Драко открыл было рот, но Артур Уизли вклинился между ними и ясно дал понять, что для выяснения отношений сейчас не время и не место.
- Но идея с Режущим заклинанием, признаю, неплоха, - поставил точку Поттер, не глядя на Малфоя, и пошел вперед.
Они поднялись по лестнице с барельефом из голов домашних эльфов — Малфой весело хмыкнул, увидев это — и осмотрели комнаты на верхнем этаже. Почти все они были пустыми и холодными; Малфой был явно разочарован.
Спустя полтора часа весь дом был осмотрен.
-Вот и всё, - подвёл итог мистер Уизли.
-А тайники? — изумился Малфой.
-Какие еще тайники? — не понял мистер Уизли. — Их тут нет.
Слизеринец презрительно фыркнул.
-Поистине гриффиндорская наивность! Вы что, серьёзно думали, что это весь дом?! Фамильное жилище тёмных магов скрывает гораздо больше, чем показывает! — Он снова фыркнул и, достав палочку, еле слышно пробормотал какое-то заклинание.
Внезапно прямоугольная часть стены осветилась по контуру ядовито-жёлтым светом.
-Ага! — торжествующе произнёс Малфой и направился к нему.
Внезапно он остановился, как вкопанный.
-Похоже, здесь сюрприз для незваных гостей, - задумчиво пробормотал он.
Внизу, на высоте фута от пола, тянулась тоненькая алая ниточка света, а над ней — ещё три.
-Что это? — спросил Люпин.
-Ловушка, - пояснил Малфой, присев и задумчиво изучая полоску. — Если не ошибаюсь, Авада… значит, это главное хранилище… как же снять…
Он прикоснулся палочкой к лучу и забормотал себе что-то под нос — расслышать было невозможно. Алый луч замерцал и потух; Малфой выпрямился и равнодушно произнёс:
-Легкотня! Не то, что у нас… Алохомора!
Кусок стены растаял в воздухе, открыв мрачный коридор с ведущими вниз ступенями, покрытыми вонючей слизью; пахнуло затхлым воздухом и гнилью. Малфой снова пробормотал заклинание — и коридор осветился ярким пламенем вспыхнувших на стенах факелов. Брезгливо поморщившись, он быстро спустился вниз; остальные последовали его примеру.
Они оказались перед толстой дубовой дверью; на ней не было ни намёка на ручку, но Малфой вновь произнёс какое-то заклятье, и она распахнулась перед ними.
Это оказалась оружейная, одновременно, видимо, служившая и пыточной камерой, и тюрьмой. Во всяком случае, кандалы и дыба указывали на предназначение этой комнаты.
-Миленько, - констатировал Малфой и взял один из мечей, висящих на стене. Взмахнув им, он фыркнул и положил его на место. — Дрянь, - вынес он свой вердикт. — Слишком давно за ними не ухаживали… Хм-м, ещё тайник… забавно, тайник в тайнике…
С этим проходом ему пришлось повозиться дольше. Гарри, Люпин и мистер Уизли слышали, как он чертыхается сквозь зубы. Но спустя минуту он всё же сумел разобраться с чарами, и снова кусок стены растаял перед ними…
Эта комнатка была гораздо меньше — но она явно заслуживала внимания. По всей видимости, это была сокровищница Блэков — во всяком случае, здесь было много украшений: диадемы, кольца, браслеты, мечи и кинжалы с усыпанными драгоценными камнями рукоятками, старинные книги в тяжёлых золотых обрезах… Всё это лежало под стеклянными витринами, точно в музее, и тусклый свет факелов отражался от стёкол, бросая блики вокруг.
Люпин шагнул было вперёд, но настороженный голос Малфоя остановил его:
-Ничего здесь не трогайте. Здесь много проклятий, так что будьте осторожны. Особенно с книгами: они опасны.
Слизеринец медленно шёл мимо витрин, вглядываясь в их содержимое, но издали, не касаясь стёкол, как будто боясь задеть невидимые нити смертоносных чар.
-Побрякушки… дорогие, конечно, но бесполезные… Великий Хаос!… - он потрясённо замер, словно натолкнувшись на стену. — Поттер, - его голос звучал напряжённо. — Эту вещь я возьму себе.
Гарри подошёл ближе и увидел то, на что не отрываясь смотрел Малфой: длинный кинжал-стилет из чёрного металла, с искусно выкованной серебряной рукояткой. Рядом лежали ножны из чёрной кожи, с серебряной гравировкой.
-И что это? — негромко спросил Гарри.
-Блак’нэир, - тихо отозвался Малфой. — Кинжал Тьмы. Парный к Клинкам Тьмы. Валькери говорила, что он был утерян сотни лет назад…
«Ага, вот оно что.. » - Гарри помнил те мечи, что использовала Валькери в их сражении с Джеларом. Он подошел еще чуть ближе и обратил внимание, что стекло этой витрины было гораздо толще, чем у других. Малфой медленно протянул руку и коснулся стекла; осторожно откинул защёлку и поднял крышку…
Резкая ослепляющая боль пронзила шрам Гарри, молчавший вот уже столько времени. Но лишь на долю секунды, а потом в голове растеклась спасительная пленка мертвящего холода, отражая давление извне и вымывая боль.
Но со всеми остальными дело обстояло хуже - не в силах стоять на ногах, Люпин и мистер Уизли опустились на колени, сжав виски ладонями. Каменный мешок буквально завибрировал от яростного, звенящего крика:
-Прочь, смертные! Не смейте касаться меня! Кинжал Тьмы не унизится до службы простому человеку!
-А как насчёт службы лонохарцу? — раздался внезапно голос Малфоя.
Боль моментально прекратила терзать скорчившихся людей, но Гарри вполне расслышал радостный возглас и ответ: «Да!!» Он обернулся и увидел бледные лица поднимающихся мистера Уизли и Люпина. Похоже, им пришлось совсем худо — они еле стояли на ногах и пошатывались, держась за стены. Малфою, похоже, ничего не было — он стоял, спокойно вкладывая кинжал в ножны, и очень внимательно разглядывал Поттера, словно видел его впервые.
-Что тут произошло? — тихо спросил Люпин. — Мистер Малфой…?
-Похоже, у этого оружия есть норов, - отозвался тот. — И он не любит нечистокровных. Однако я, кажется, не вызываю у него столь резко отрицательных эмоций.
-Эта вещь явно опасна, - сказал Люпин. — Нужно отдать её аврорам.
-С ними будет то же, что и с вами, - пожал плечами Малфой. — Сила у этой вещи большая. Впрочем, Кинжал Тьмы не покорится простому человеку, тем более не воину.
-А почему же он покорился тебе? — с легкой издевкой спросил Гарри, скрестив руки на груди. Он-то отлично понимал, почему кинжал признал в Малфое достойного, но ему было интересно, как он это будет объяснять.
Малфой медленно повернулся. Его волосы вспыхнули серебром в тусклом свете факелов, на мгновение напомнив чешую рептилии.
-А я не простой человек… - тихо произнёс он. — Ну что, продолжим? — осведомился он уже обычным тоном. — Надо пригласить оценщика, чтобы выяснить стоимость украшений; и ещё разобраться с книгами. Я не буду претендовать на них, так как хранение любой из них карается пожизненным заключением в Азкабане, - хмыкнул он. — Вот копия Некрономикона, очень старинная, похоже, работы самого Слизерина, судя по почерку… а это уже Некронорум… Плач Убиенных — забавная книжечка… Сага Тьмы — неплохое пособие для начинающих… Морт Сат — о вызове демонов, полный бред, но кое-кто верит в подобную ерунду…
-А откуда ты все это знаешь? — вкрадчиво спросил Гарри, продолжая свою игру. — Все эти книги — ты их раньше уже где-то видел? К примеру, у себя дома, в той комнате под гостиной?
Малфой резко развернулся к нему.
-Откуда…
-Оттуда, - резко оборвал его Гарри. — Может, стоит сказать аврорам, чтобы они пошарили в вашем доме немного посерьёзней?
Слизеринец оскалился и прошипел:
-Пусть рискнут… Мы — не Блэки, так просто они ничего не найдут. Их трупы будут на твоей совести, Поттер — я охранные чары снимать не стану, пусть сами разбираются, как знают! И мы ещё посмотрим, как у них это получится!
-Ты угрожаешь мне, Малфой? — холодно осведомился Гарри, привычным усилием сдерживая то нечто, которое, почуяв гнев хозяина, вовсю «рвалось с поводка», тихо нашептывая внутри головы — «Давай же, давай убьем его, давай убьем их ВСЕХ!!!».
-Я лишь предупреждаю, - мрачно отозвался тот. — Не стой на моей дороге, Поттер — раздавлю как клопа!
-Как клопа? Следи за языком Малфой, или пожалеешь! — глаза Поттера превратились в щели, узкие, как крепостные бойницы. — Я, к твоему сведению, человек, и всегда им был. А вот ты у нас успел побывать и хорьком, и слизняком. Кто знает, может, тебе и клопом быть понравится..
-А ну, хватит! — опять вмешался мистер Уизли, который, однако, всё слышал и хорошо запомнил, но сделал вид, что не придал их разговору значения. — Свои отношения вы сможете выяснить и позже, а сейчас мы должны закончить дело.
Они вновь обследовали дом сверху донизу, но больше тайников не обнаружили и вернулись в Хогвартс. Однако и того, что они нашли, хватило с лихвой: сокровища оценили более чем в миллион галлеонов. Книги и черномагические атрибуты забрали авроры; кинжал Малфоя также тщательно обследовали, но не нашли ни малейшего следа магии — и отдали его обратно, не найдя официальной причины конфисковать его. Правда, торжествующая ухмылка Малфоя, замеченная Гарри, свидетельствовала о том, что он что-то сделал с кинжалом — но даже группа специалистов не сумела ничего обнаружить, хотя и искала очень тщательно.

Постепенно всё вернулось на привычные круги. Правда, Гарри стал гораздо богаче, чем прежде, но это никак не отразилось на его жизни, ведь он и раньше не обращал особого внимания на деньги.
Реже стали нападения Упивающихся. Многих это обрадовало, но Гарри не разделял их радости, он чувствовал - это лишь временное затишье перед бурей и что Вольдеморт просто готовит что-то серьёзное, не отвлекаясь на мелочи.
Отношения Поттера с друзьями по-прежнему оставались подвешенными в воздухе - Гермиона предпочитала не касаться темы «откровений от Гарри», хотя иногда казалось, что она вот-вот взорвется от внутренней борьбы. Поттер с легким любопытством следил за этим безмолвным сражением. Насколько он понимал, в душе девушки шел бой не на жизнь, а насмерть, между принципами «Все делать правильно» и их многолетней дружбой. С одной стороны принципы вопили во весь голос, что надо все рассказать Дамблдору и МакГонагалл, и что самому Гарри от этого будет только лучше. А с другой стороны, кто-то тихо напоминал ей, что Гарри — друг, и рассказать все директору с деканом будет предательством. «К тому же» - навязчивый голос внутреннего «Я» не унимался. — «Признайся, хотя бы самой себе - ты же хочешь, хотя бы одним глазком хочешь взглянуть на то, о чем он рассказывал. Да кого там одним глазком, ты же готова просто впиться в этот неизведанный мир чужих знаний, дающих такие возможности!»
Попавшей между этих жерновов Грейнджер приходилось нелегко..
Рону было немного легче - в глубине души он, отойдя от первого изумления, с самого начала был готов поддержать друга во всем, но колебания Гермионы сдерживали его, он не был уверен, что подруга его поймет, если он открыто встанет на сторону Поттера. Хотя, в последнее время, у Рона был и так забот полон рот — чему способствовал возобновившийся в марте квиддичный сезон.
В матче с Равенкло Гриффиндор выиграл со счётом триста сорок-сто десять, но, тем не менее, по общим итогам вёл по-прежнему Слизерин — особенно после разгромного для Хаффлпаффа матча, когда разница составила триста семьдесят очков — возможно, наибольшая за всю историю Хогвартса; по крайней мере, за двести лет — точно. Малфой ещё и изменил состав команды, набрав игроков помоложе, но гораздо более ловких — так что все с нетерпением ждали финального матча, в котором сойдутся Гриффиндор — двукратный чемпион прошлых лет — и Слизерин, в этом году выигравший оба матча — в том числе и с Гриффиндором. Мало кого интересовал исход матчей Слизерин-Равенкло и Гриффиндор-Хаффлпафф, которые должны были вскоре состояться — они лишь подогревали интерес к двум командам-фаворитам. Уже начинали заключаться пари; на Слизерин ставили чаще, но и у Гриффиндора были свои приверженцы.
В начале апреля состоялся очередной поход в Хогсмид. В этот раз Гарри милостиво разрешили пойти, но с условием: никуда не уходить одному и держаться поближе к учителям. Сначала Поттер решил отказаться от такой подачки, но, с другой стороны, это всё же было, какое никакое, но развлечение. Гораздо лучше, чем вообще ничего, а ему, постоянно напряженному от вынужденного бездействия, необходимо было слегка развеяться.
Побродив по магазинчикам, троица заглянула в гости к Фреду и Джорджу, которые зимой открыли в Хогсмиде филиал своего магазина. Дела у близнецов шли в гору — несмотря на тяжёлое положение в стране, люди по-прежнему хотели веселиться. Сильно помогал и контракт с крупной румынской компанией: в Юго-Восточной Европе ситуация не была напряжённой, и товар расходился очень быстро. Фред был в Лондоне, договаривался об очередной поставке товаров в Румынию, но Джордж оказался на месте и с удовольствием поболтал с ребятами.
После этого друзья решили перекусить в «Трёх мётлах». Когда они сидели за столиком, к ним приблизилась молодая красивая девушка, судя по внешности — итальянка.
-Простите за дерзость, - неуверенно начала она с очаровательным южным акцентом, - но неужели я вижу перед собой самого Гарри Поттера?!
«Итальянка? Здесь?» - Гарри несколько удивился. Жители солнечной Италии были довольно нечастыми гостями на продуваемом всеми морскими ветрами, прохладном Британском острове. — «Но все таки, какая красотка.. И фигурка на пять с плюсом».
- Да, это я, - ответил Поттер с легкой улыбкой, развернувшись к девушке.
Чёрные глаза загорелись восхищением. Радостная ответная улыбка появилась на полных розовых губках:
-О, я так счастлива видеть вас! — быстро защебетала она. — Я, конечно, понимаю, что вы слышите подобные слова постоянно, мистер Поттер, но всё равно, вы - мой кумир!
Она продолжала говорить, и говорить, и говорить… Гарри почувствовал какую-то странную истому во всём теле: голос девушки убаюкивал его, и в сознании тут же ударил тревожный набат.
«Что такое?!» - Гарри, не подавая виду, посмотрел на собеседницу по-другому, сквозь призму темного знания. — «Эге, вот в чем дело.. Любопытно. Ну что ж, милочка, давай поиграем»..
Он старательно изобразил, что с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть.. Потом все же зевнул.. Рон с Гермионой безо всякого притворства уже клевали носами. В глазах продолжавшей говорить девушки полыхнула радость предвкушения скорого финала и..
-Отойди от него немедленно! — раздался знакомый голос, который Гарри терпеть не мог. Сейчас в нём чувствовалась явная угроза.
«Профессор Снейп?» — Гарри, продолжая разыгрывать полусонного, скосил глаза вбок. — «Вот только вас тут и не хватало..»
Рон и Гермиона, сидящие рядом, тоже зевали, заспанно оглядываясь.
Девушка резко обернулась, глядя на дверь. Там возвышалась мрачная фигура алхимика; руки были сложены на груди, однако в правой он держал волшебную палочку.
-Я сказал, отойди от него, - чётко повторил Снейп, сверля девушку взглядом, и сделал шаг вперёд.
Итальянка отступила, с яростью глядя на него:
-Идиот! — зашипела она. — Ты лишь отдаляешь неизбежное!
-Возможно. Но пока я здесь, этот мальчишка под моей защитой, - холодно ответил профессор.
Лицо девушки исказилось; верхняя губа приподнялась, обнажая острые мелкие зубы, в несколько рядов, как у акулы; передние резцы были длинными и острыми, и сходились друг с другом треугольником, как у летучей мыши. Внезапно она метнулась в сторону, схватила один из столиков, словно он был не тяжелее пушинки, и швырнула его в Снейпа. Небрежным взмахом руки тот отбил его и угрожающе оскалился, демонстрируя итальянке огромные клыки; чёрные глаза сверкнули багровым пламенем, когда алхимик глухо зарычал.
-Полукровка, - презрительно бросила девушка-монстр. — Вампир-ублюдок! Я не могу загипнотизировать тебя — но всё равно ты, человеческое отродье, не сможешь тягаться со мной!
Все это время Гарри наблюдал за перепалкой Снейпа и ларва и размышлял — «Проклятье, этот немытый.. ммм, пардон, мытый ублюдок опять мне все испортил! Я-то рассчитывал что-нибудь вытрясти из этой нечисти, хотя бы кто именно ее послал. А теперь все идет к черту.. Иди не идет? Что мешает мне выдернуть эту тварь из-под носа нашего любезного зельевара и устроить ей приватную беседу в укромном уголке? А если Снейп увяжется следом? Нуу.. Тогда займемся и им!» - Поттер с усилием потер ладони под столом. - «Давно пора разъяснить некоторые моменты, а тут он сам лезет ко мне в руки. Так будет даже лучше - двух зайцев одним выстрелом».
«Но поступить так - значит раскрыться, уж Снейп-то молчать точно не будет… Может, стоит еще выждать?» - мысленный диалог подходил к концу. — «Хотя нет, чего еще выжидать.. Ну что, выходим из тени?» - последний вопрос Гарри задал своей «темной половине», и та не заставила долго себя уговаривать; словно давно некормленому хищнику показали на вилах кусок свежего, парного мяса — дикая, животная радость, жажда крови и боя чуть не затопила сознание Поттера. В висках кольнуло, мир уже привычно выцвел и обрел резкую контрастность, а в теле будто заработал ядерный реактор, накачивая мышцы энергией.
-Дражайший профессор Снейп, - Гарри, сидя на стуле, немного наклонился вперед и вклинился в разговор. — Смею заметить, что эта дама пришла все же ко мне, и, следовательно, я имею полное право первым с ней побеседовать. Также я ценю вашу отважную попытку меня защитить. Она, право, совершенно излишняя, но все равно спасибо. После того, как я закончу с этой.. с этим, оно будет в полном вашем распоряжении, а пока извольте не мешать.
Ларв и Снейп, временно отвлекшись друг от друга, слушали эту высокопарную тираду с совершенно ошарашенным видом. Первым пришел себя Снейп:
- Поттер, да вы окончательно спятили! — губы Северуса брезгливо поджались. — Это ларв, и она пришла вас убить! Я тут спасаю вашу шкуру, а вы несете какую-то ахинею и мешаетесь под ногами!
- Боюсь, профессор, вы не правы. Это именно ВЫ мешаетесь у меня под ногами, — произнес Гарри и положил перед Роном с Гермионой мешочек с монетами. — Пожалуйста, заплатите за все мадам Розмерте, ладно?
И, прежде чем кто-то успел что-либо сообразить, он, отшвырнув стул, с немыслимой для человека скоростью рванулся к ларву, явно не ожидавшей появления на сцене третьего игрока, и нанес одновременный удар обоими руками — в грудь и в живот. Сила ударов была такова, что девушку-монстра попросту впечатало в противоположную стену, здание «Трех метел» вздрогнуло, а с дощатого потолка посыпался мусор. Подхватив осевшее тело на плечо, Гарри подмигнул друзьям, в прыжке вышиб окно, и исчез.
Возникла немая пауза, в тишине было слышно только позвякивание выпадающих из разбитой рамы мелких осколков стекла. Профессор и двое студентов переводили изумленный взгляд с изуродованного окна на лучившуюся трещинами солидную вмятину на стене, и обратно.
И снова первым в себя пришел Снейп. Он сквозь зубы выругался на каком-то неведомом, шипящем языке и устремился вслед за Поттером, правда, для разнообразия, через дверь.
Гермиона и Рон беспомощно переглянулись, а к их столику уже, надвигаясь подобно грозному тайфуну, направлялась мадам Розмерта, с явным намерением немедленно взыскать компенсацию за ущерб, причиненный её заведению.
Выскочивший из «Трех метел» Снейп еле успел, еще немного и он бы потерял Поттера, практического достигшего границы Запретного Леса. Но то, как он это делал.. Брови профессора зельеделия помимо его воли полезли на лоб. Гриффиндорец несся громадными, в семь-восемь метров, прыжками, практически стелясь над землей, и казалось, абсолютно не замечал своей увесистой ноши.
- Вряд ли он далеко уйдет, - Северус поддернул край мантии, и, взяв наизготовку свою волшебную палочку, быстрым шагом пошел в том же направлении. — Ну, Поттер, нам с тобой предстоит серьезно побеседовать..
Спешащий Снейп и подумать не мог, что его мысль, высказанная вслух, на этот раз в точности совпадает с желанием самого Гарри Поттера.
А в это время Поттер, огибая деревья, полубежал-полулетел по Запретному Лесу. В его ушах свистел ветер, земля ритмично прыгала вверх-вниз, а тяжести плененного ларва он даже и не чувствовал. Гарри переполняла энергия и пьянящее, звериное чувство свободы, ему хотелось вечно мчаться сквозь лес, догнать кого-нибудь, настигнуть, схватить..
«Если Ремус во время своей волчьей фазы испытывал нечто подобное, мы напрасно его жалели», - пришло ему в голову. - «Нам надо было ему завидовать!»
Наконец, заметив подходящую широкую прогалину, юноша резко остановился, слегка вспахав землю ногами, гася разбег. Он осмотрелся и прислушался, но ничего, кроме обычных звуков леса, слышно не было. И тут, висящее на плече Поттера, как тюк, существо зашипело и завозилось, приходя в себя. Он скинул ее на землю и на миг задумался, перебирая в памяти способы обездвиживания вампиров, ларвов, и их близких родственников. Время уходило — псевдо-девушка в мятой одежде уже начала понемногу шевелиться, еще минута-другая и она встанет на ноги, и Гарри остановился на самом простом варианте. Правда, далеко не самом гуманном. Он склонился над ней и точными, короткими ударами сломал ей в нескольких местах руки и ноги. Приглушенный хруст костей заглушил протяжный вой, вырвавшийся из глотки окончательно очнувшейся от боли ларва.
- Не нойте милочка, или я вдобавок сломаю вам и челюсти, - Гарри взял пленницу за роскошные черные волосы, подтащил и прислонил к ближайшей сосне. — Кому сказал, хватит выть! Ты - ларв, твои кости срастутся уже через час, другое дело, конечно, будет ли у тебя этот час..
Поттер присел на корточки и, глядя пленнице в глаза, заговорил спокойным, негромким голосом.
- Скажу просто — твоя жизнь, или то, что ты называешь жизнью, в твоих же руках. Расскажешь то, что я хочу знать, и я оставлю тебя здесь, через несколько часов ты будешь здорова и свободна. Будешь молчать — и я разрежу тебя на кусочки, по суставу, начиная с пальцев ног, и, клянусь Мерлином, ты пожалеешь, что так хорошо умеешь регенерировать. Я обстругаю тебя, как папа Карло - Пиноккио.. Ах, да, ты же не знаешь маггловских сказок.. Но это неважно. Даже если ты унесешь свои секреты в могилу, для меня это будет лишь досадная неувязка. Для тебя — конец всего. Выбирай.
Прожигая Гарри ненавидящим взглядом, ларв прошипела что-то по-итальянски и спросила:
- Ты кто? Кому ты служишь? И где настоящий Гарри Поттер?
Секунду Гарри непонимающе смотрел на нее, а потом захохотал. Дожили, его уже принимают за какого-то подставного двойника! Хотя, ее можно понять — прежний Гарри Поттер с ларвом бы ни за что не справился. Отсмеявшись, Поттер опять повернулся к зло глядящей на него пленнице и продолжил:
- Скажу тебе по секрету - я и есть настоящий Гарри Поттер. А вообще, это я тут задаю вопросы, понятно, девочка? — и Поттер больно щелкнул ларва по носу, та оскалилась и зашипела.
- Нет, Поттер, сейчас ТЫ будешь отвечать на МОИ вопросы, - раздался невдалеке звучный, хорошо поставленный голос, и Гарри невольно поморщился, будто съел лимон. На обладателя этого голоса у него, казалось, скоро начнется аллергия.
«Ну что ж, Снейп, ты сам сюда пришел»..
- Знаете, профессор, а я вас ждал, - Гарри повернулся к приближающемуся темному силуэту, заложив руки за спину. — Я, почему-то был уверен, что вы не удержитесь, и опять сунете свой длинный нос в чужое дело. Но на этот раз я вовсе не огорчен, ведь мне и у вас надо кое-что выяснить.
- Поттер, - Снейп подходил все ближе и сверлил Гарри пристальным взором. — Сначала я подумал, что ты где-то умудрился раздобыть огневиски и у тебя просто пьяный бред. Но потом, глядя на разбитое окно, и ваши дурацкие прыжки, я понял, что неправ. Это не алкоголь, это серьезнее.. Немедленно выворачивайте все карманы, а пока выворачиваете — рассказывайте, кто и когда вас всему этому научил.
- Профессор, - в голосе Гарри сквозила легкая издевка. — Мне кажется, вы пребываете в пагубном заблуждении — не вы тут устанавливаете правила. Забудьте о гриффиндорце Поттере, которого было так удобно безнаказанно шпынять, вымещая многолетнюю бессильную зависть к его отцу. Забудьте, его больше нет. Вывернуть карманы? Рассказать вам что-то? Хех…
- У меня к вам встречное предложение — вы расскажете МНЕ все, что произошло с Драко Малфоем с тех пор, как мне, Дамблдору и остальным отец Валькери стер память. Он, Малфой, теперь же не просто Аква`сар - стихийный маг, а кто-то еще? Рихар, если я не ошибаюсь?
В глазах Снейпа что-то мелькнуло. И тут же пропало.
- Так вот, расскажите все сами — и мы тихо-мирно расстанемся. Я даже не буду, хотя мне и очень хочется, отыгрываться на вас за все то, что вы причинили мне за эти годы в Хогвартсе. Если же нет..
- Послушай, недоносок, - алхимик начал медленно наступать на Поттера. Наглый мальчишка основательно вывел из себя, он посмел над ним насмехаться! Над ним, Мастером Алхимии Ордена Хаоса! — Не знаю, как ты умудрился все вспомнить - заклятье Временной петли считалось неразрушимым, но единственное, чего ты добился, так это того, что теперь я сам, с превеликим удовольствием, сотру тебе память. И уж я ошибок не допущу.
- Ну, все, хватит. Похоже, Снейп, слов ты не понимаешь, - все показная вежливость слетела с Гарри, как шелуха. — Мое предложение снимается — я сам выдеру то, что мне нужно из твоей головы! Но не обещаю, что это пройдет безболезненно..
Гарри скинул мантию, оставшись в обычных школьных брюках, ботинках и черной «водолазке» под горло. Он подтянул рукава, с хрустом потянулся всем телом..
И внезапно, растекшись в серую тень, метнулся к Снейпу и впечатал ему кулак в середину грудины. Классический «сэйкен» по терминологии каратэ.
Зельевар, приготовившийся просто «отшлепать мерзкого мальчишку», даже и не думал о настоящей схватке. И потому пропустил выпад. Сила удара, помноженная на скорость, дала хороший результат — Снейп кубарем отлетел на несколько метров, перевернувшись через голову.
- Как долго.. Как же долго я ждал.. — на губах Поттера блуждала мечтательная улыбка, он потирал костяшки кулака.
Тем временем Северус, сорвал с головы запутавшуюся мантию и поднялся одним гибким движением. Ноздри его раздумались от гнева, в том числе и на себя самого. Его, лонохарца, сбил с ног какой-то жалкий человечишка! Более того — Поттер! И он позволил это!
- Итак, Поттер, кто бы ты там ни был, - профессор Снейп, переходя на бег, направился к противнику. - Сейчас я преподам тебе внеклассный урок, урок хороших манер.
- Да ну? — осведомился Гарри, его улыбка стала больше похожа на оскал, и он тоже рванул веред.
Стараниями Драко Малфоя, Северус был достаточно неплохо тренирован для среднего лонохарца, а уж по сравнению с простыми смертными - почти непобедим. И, несмотря на пропущенный чувствительный удар, не счел Гарри за равного бойца.
«Одержимость демоном.. Какой-нибудь древний амулет, попавший в руки этому неуемному гриффиндорцу.. Да мало ли что»..
Снейп твердо решил не словом, так делом, привить этому сопляку уважение к своей персоне, ну а то, что его способности ментального мага позволяли манипулировать сознанием других людей, позволяло слегка расширить рамки того, что дозволено учителю. Ведь жертва все равно потом ничего не будет помнить, верно?
Но что-то с самого начала пошло не так.
Поттер вертко уворачивался от выпадов алхимика и постоянно пытался контратаковать, используя необычайно высокие прыжки и атаки сверху. Два раза это у него чуть не получилось.
Немного запоздало на Снейпа накатило осознание самой сути вопросов Гарри о Малфое — ведь это значило, что он, помимо всего прочего, вспомнил и то, что он Пиро`сар — маг огня! И все то, чему Пэнтэкуин натаскивала всех четырех Ала`ссаров перед сражениями он тоже вспомнил! А о том, чему именно Валькери учила четверку стихийных магов, Драко ему рассказывал, и не раз..
Надежда на то, что эта схватка станет лишь воспитательным уроком, таяла на глазах. А проклятый гриффинодрец все усиливал напор; град ударов, что Снейп поначалу сдерживал, не напрягаясь, рос в геометрической прогрессии, требуя для отражения все больше сил и внимания.
- Ну что, профессор, может, хватит разминаться? — Гарри весело и зло глядел на зельевара и в следующем прыжке снес бы ему голову ногой, не успей профессор мгновенно встать на мостик. — Или это все, что вы можете?
В ответ Северус разогнулся и ударил в стиле таэквандо — нога-рука-нога-нога. Не попал.
- Хорошо, придется вас простимулировать! — голос Поттера прозвучал уже откуда-то сбоку.
- Минус 10 баллов с Слизерина! — и бок взорвался сильной болью, не иначе, сломано несколько ребер. — Ах, как хорошо..
- Минус еще 10 баллов! — хрустнул нос, по губам и подбородку потекло что-то теплое. — Отлично!
- И еще минус 10, для комплекта! — левая рука повисла безвольной плетью. — Как приятно вымещать злость на том, кто не может ответить, верно, профессор?
Снейп одновременно верил и не верил в происходящее, но боль была вполне материальная и отрезвляющая. Как и кровь, текущая по подбородку из сломанного носа. Все это время с ним что, играли?!
Пора было принимать меры..
- Тебе конец, Поттер! — рявкнул Северус и отскочил от противника, ему нужно было выиграть всего несколько секунд. Он с радостью почувствовал, как волна аниморфической трансформации сращивает переломы, вымывает боль и усталость, наполняет мышцы силой, а разум - уверенностью. Контуры его тела слегка поплыли, черты лица заострились, черные глаза полыхнули багровым отсветом.
– Хочешь играть по-взрослому, мальчик? — Снейп хищно улыбнулся, обнажив заметно увеличившиеся клыки. - Хорошо, только чур, потом не плакать.
- Всего лишь вампир? — с нотками сожаления проговорил стоящий в трех метрах Гарри. — Я-то думал, сразу будет демон, или тот лохматый котик с железными коготками. Знаете, тогда, когда вы в первый раз в него превратились, а потом остались голым, Гермиона очень внимательно изучала ваши тощие голые ляжки.
- Вы и это видели?! — невольно вырвалось у Северуса. — Ну, все..
- Да, профессор, вы правы, это все, - подтвердил Поттер. — Для вас.
Минуту, Снейп продержался целую минуту, а потом все его умение, помноженное на силу вампира, внезапно стало полностью бесполезно против чего-то, чему Северус не мог дать описания.
Зельевар на собственной шкуре почувствовал тот самый «черный ветер», про который ему рассказывал Драко. От Поттера пошел ровный, мощный поток, он внезапно стал дырой в какое-то иномирье, откуда несло чем-то, не поддающимся пониманию. Поток царапал лицо, словно был наполнен черными, острыми снежинками, он вытягивал силу и туманил разум.
Возникающий то слева, то справа, то позади, Гарри Поттер, казалось, на секунду растворялся, теряя материальность, то вновь обретал плоть; временами его словно поглощала густеющая черная дымка, которая струилась и обвивала своего носителя кольцами черных, растекающихся лент, оставляя за ним тающий шлейф мрака.
Мир для Северуса сузился и окрасился в красно-черный цвет боли. Со всех сторон сыпались хлесткие, безжалостные удары, текла кровь, лопалась кожа, ломались кости.. Попытки трансформироваться ни к чему не приводили — организм тратил все силы на восстановление повреждений, которых становилось все больше и больше. И он слышал тихий, и даже не злорадный, а какой-то пустой, бездушный смех Поттера.
Попытавшись хоть зацепить противника, Снейп почувствовал, что его рука будто попала в медвежий капкан — ее сжало, как тисками, вывернуло локтем вниз и потянуло вверх, на излом, заставляя зельевара остановиться и встать на цыпочки.
Глядя в лицо держащего его человека, Северус вновь усомнился в реальности происходящего. Лицом Гарри словно завладел незнакомец, по нему пролегли глубокие тени, рот перекосился в презрительной гримасе, а глаза.. Из глубины зрачков, словно капли туши на воде, вытекали струйки черной мути и растекались по белку и радужке глаз Поттера.
«Зря тогда не поверил Гойлу» - не к месту подумалось Снейпу, пытающемуся своими ментальными «щупальцами» проникнуть в разум Гарри, остановить, подчинить.. Но ничего не получалось; нет, он не натыкался на непреодолимые стены мыслезащиты, или встречные потоки ментальной энергии, все было гораздо проще — разума Поттера будто вообще не существовало. Все усилия Снейпа проваливались в пустоту, в никуда, что изумляло и пугало его больше всего.
А Гарри, держа Северуса левой рукой, медленно поднял правую, оплетенную дымящимися струями тьмы. Пальцы с хрустом сложились в кулак.
«Вот она, моя смерть..»
-Сне-е-е-йп.. — с ненавистью выдохнул гриффиндорец и нанес удар.
От этого удара алхимик прокатился по траве аж на край поляны и остался лежать неподвижно.
Избиение прекратилось.
Окровавленный, в разорванной, грязной одежде, Северус Снейп поднялся со второй попытки, и только усилием воли удерживал себя на подгибающихся ногах. И глядел левым глазом — правый заплыл и был залит кровью из глубоко рассеченной брови — как мягкой, стелющейся походкой к нему приближается столь ненавистный ему сын еще более ненавистного отца.
Поттер подошел ближе, и по коже Снейпа прошел мороз. И ему стало дико страшно.
Он был уверен, что давно отвык бояться — тяжелое детство, жизнь в вечно враждебном окружении, многолетнее балансирование на грани разоблачения и мучительной смерти — все это накладывает отпечаток и начинает казаться, что уже ничто не способно тебя напугать.
Но это не так. То, что он увидел, вмиг вернуло алхимику способность бояться. Страх, дикий, первобытный ужас, идущий из тьмы веков, заложенный в генах, сейчас, казалось, бился и скребся, как запертый в тесную клетку зверек, где-то под горлом Северуса, отчаянно пытаясь вырваться на волю вместе с животным криком.
«Нет спасения..»
К нему шел Гарри Поттер. Но это был не совсем Гарри Поттер. Или, скорее, совсем не Гарри Поттер.
Фигуру шагающего и глядящего на него исподлобья юноши по-прежнему окутывал тянущиеся лоскутьями дымные языки мрака. Но теперь Снейп видел и кое-что еще - Поттера, словно удав жертву, обвивала громадная и отвратительная призрачная тварь.
Еле заметная, полупрозрачная, она напоминала жуткую помесь насекомого и рептилии — длинная, как сколопендра, с закрытой хитиновыми пластинами спиной и с несметным количеством цепких лапок, идущей бахромой по бокам. Три пары крупных передних лап-клешней с зазубренными краями, обнимали Гарри за плечи, а плоская, безглазая головогрудь нависала прямо над головой Поттера, и казалось, заботливо поглаживала, перебирала его волосы множеством острейших жвал и щупалец. Тварь двигалась, сокращалась, пульсировала, сжимала и разжимала кольца на теле Гарри, она жила..
- Великий Мерлин.. — прохрипел Снейп, он чувствовал, что сейчас сойдет с ума. Это было что-то немыслимое, иррациональное, запретное..
«Надо рассказать об этом Кери», - мелькнула мысль. — «Рассказать любой ценой». Он попытался было дернуться, но удар по лодыжкам свалил его на землю в коленопреклонную позу.
- Не бойтесь, профессор, - прозвучал спокойный голос. — Я не буду стирать вам память, да и не умею я этого. Так что все, что вы видели, вы сможете рассказать кому угодно. А вот кое-что взять их вашей головы мне просто необходимо. Но это был ваш выбор, вы могли бы все рассказать и сами. Но конечно, гордыня превыше всего - чтоб вы, Великий и Ужасный, поддались мне? И каков итог? Те же яйца, только в профиль.. Хотя признаю, я с удовольствием компенсировал все эти годы ваших унижений и издевок. Это было.. приятно. Ладно, профессор, нам пора заканчивать, у меня еще есть дела..
На лоб Снейпа легла прохладная ладонь Поттера, и в ту же секунду алхимику в голову будто всадили кол. Чёрная боль разорвала голову. Чёрная воля схватила. Притянула. Наполнила и обездвижила. А потом его мозг словно бесцеремонно вывернули наизнанку, и Снейпа накрыло спасительное беспамятство.
Закончив копаться в памяти Снейпа, Гарри оставил лежащего без сознания преподавателя на прогалине и вернулся к столь бесцеремонно прерванной беседе с ларвом. Оказалось она, несмотря на переломанные конечности, успела отползти довольно далеко.
- Ну, куда же вы, барышня, - Гарри нагнал беглянку и, взяв ее за горло, поднял и прижал к ближайшему дереву. — Наш разговор еще не окончен. Вопрос первый — кто тебя послал?
- Пх-п-ххо-повелитель! — вытолкнула та сквозь сжатое горло.
- Это который Волдеморт? — Поттер слегка удивился. — Интересно. Хотя каких это пор ларвы, близкие родственники вампиров, стали считать Тома Реддля своим Повелителем? Или он, хе-хе, твой личный повелитель?
Девушка-монстр обожгла Гарри взглядом, похоже, тут и впрямь был какой-то личный мотив.
- Но это неважно, - хватка чуть ослабла. - Твоей целью был я? Похищение или убийство?
- Ни то, и не другое.
- О? Еще интереснее, - Гарри наклонил голову. — Ну, так что же ты замышляла?
- Я должна была вас усыпить и подать сигнал группе Упивающихся Смертью. Кха-кха.. — пленница закашлялась. - Они доставили бы всех троих к Темному Лорду.
- Вот оно как.. Что ж, опять у вашего Лорда ничего не вышло..
- Рано радуешься!! — в голосе ларва засквозила злобная радость. — Хотя я и не справилась, и не подала сигнал, Упивающиеся все равно наверняка аппарировали в Хогсмид - им не хочется навлечь на себя гнев Повелителя. И как ты думаешь, что они будут делать, не обнаружив ни меня, ни Гарри Поттера, но зато найдя двоих его лучших друзей?! — ларв сорвался на визг. - Как думаешь, что они с ними сделают?! Особенно с этой маглорожденной девкой?!
- ЧТО?!! — заревел Поттер.
«Рон, Гермиона?!! Где, что?!! Проклятье!!! Пока я тут развлекался и потрошил нашего дорогого профессора, вы там.. Упивающиеся.. Какой же я идиот!!»
Гарри зарычал от душившей его ярости и даже не заметил, как его рука, сжимающая горло плененного монстра, стала медленно, неумолимо сжиматься. Пальцы легко продавили мышцы, начав сминать и ломать горловые хрящи, ларв выпучила глаза, забилась, ее зубастая пасть распахнулась неимоверно широко, стирая последнее сходство с человеком, но через раздробленное горло уже нельзя было ни сказать, ни вздохнуть. Последними хрупнули шейные позвонки, тело дернулось и обмякло. Голова болталась, как на веревочке, едва держась на порванной, раздавленной в кашу шее.
Поттер пришел в себя, когда из разорванной артерии ларва в него брызнула, залепив очки, струйка горячей, темной крови.
-Ох ты черт.. — Гарри протер стекла и глянул на дело рук своих. — Даже не заметил..
- Друзья.. Надо торопиться, - и тут его осенила идея.
Он подтащил покойную прислужницу Волдеморта к Снейпу, лежащему на траве без сознания и бросил ее тело прямо на него. Наклонился и плотно сжал пальцы правой руки профессора на том, что осталось от горла ларва.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый - на живом..

Процитировал Гарри всплывшие в памяти стихи, вытирая окровавленные руки об мантию Снейпа.
- Его найдут раньше, чем он очнется. А пока он будет отдыхать, пусть поразмыслят, что же тут произошло. Профессор, какой вы сильный — в одиночку убили ларва! - усмехнулся он и аппарировал к Хогсмиду.

Материализовавшись на опушке леса, Гарри понял, что слегка промахнулся с аппарацией, но это было даже кстати, потому что он ощущал, что его тело сотрясала крупная дрожь, а по вискам ползут капли пота. Это не было физической усталостью, тело было готово все повторить заново, а вот в душе царила неразбериха.
Поттер привалился спиной к шершавому стволу ближайшей сосны и, обхватив себя руками, осел на землю, покрытую мягким ковром рыжих прошлогодних иголок.
«Этот клинок дает всесокрушающую мощь, но взамен берет часть души. Сливается с тобой. Изменяет тебя. Ты готов платить такую цену? Ты выдержишь?» - всплыли в памяти слова Эдварда Норта. И как оказалось, калека нисколько не приврал.
Гарри никак не ожидал, что это будет так весело и так жутко. Так весело избивать другого человека до полусмерти и так жутко осознавать, что тебе это доставляет удовольствие. А то, что этим человеком был Снейп, еще больше усиливало злобную радость.
Снейп.. Он оказался слаб и самонадеян. Его движения и в человеческой, и в вампирской ипостаси, были словно замедленны и Поттер легко мог предсказать его следующее действие. В какой-то момент схватки он вообще перестал быть для Гарри человеком, превратившись в просто зловредное насекомое, долго его кусавшее и вот, наконец, пойманное и прижатое к ногтю. И чья жизнь не стоила ровным счетом ничего.
Но это было еще не все. Во время боя Поттер отлично слышал, как чей-то слабый, почти неслышный голос шепчет в его пронизанном темными потоками сознании: «Хватит.. Остановись.. Довольно..» Но Гарри не останавливался. Он уже одержал победу, но не останавливался. Удары продолжали сыпаться, ломая кости и рассекая кожу, ведь это было так сладостно - видеть, как всегда такой надменно-ядовитый Северус Снейп болтается под ударами, как кукла на ниточке, хрипит и корчится от боли, как его ненавистная презрительная усмешка превращается в разбитые, сочащиеся кровью губы ..
Сила меча творила невозможное - мораль, понятия о добре и зле, все то, чем руководствуется человек в своих поступках, будто отделились от Гарри, став своеобразной головоломкой, кубиком Рубика, из которой можно было легко сложить все, что угодно — оправдать любой поступок, обосновать любое, даже самое страшное злодеяние.. «Все, что ты хочешь, Гарри, все, что только пожелаешь..» Вседозволенность, самое страшное искушение..
«Остановись! Достаточно!!» - но Поттер не слушал его, потому что был и другой голос, сотни голосов, которые не шептали, а кричали - «Используй эту мощь! Используй ее всю - и мир встанет перед тобой на колени!! Убей, убей его!!!» И последний удар Гарри стал бы для Северуса смертельным, не смягчи его Поттер в последний момент.
«Так почему я его не убил?» - подумалось Гарри. — «Потому что он был мне еще нужен? Или.. потому что за все свои грехи Снейп все же не заслужил смерти? Боли, страданий — без сомнения, но не смерти.. Ведь надо отдать ему должное — несколько раз он все же пытался меня спасти. Пусть принужденно, связанный обещанием Дамблдору, пусть с демонстративным отвращением, но все же пытался.. Только это его и спасло, будь на его месте Малфой-старший, Питтегрю или Беллатрикс Лестранж, они бы не ушли живыми. Но Снейп, сам не понимая того, откупился,.. Ведь и сегодня он, когда мы с Роном и Гермионой.. Проклятье! Рон! Гермиона!! Хватит заниматься самокопанием! Надо срочно их найти!»
Гарри рывком поднялся, помотал головой, возвращаясь к реальности, отряхнулся от налипшей на мантию хвои и быстрым шагом направился к Хогсмиду.
Выйдя из леса, он сразу же понял, что столь вульгарно задавленная им в приступе гнева итальянка не соврала — в волшебной деревушке что-то происходило или уже произошло. Причем что-то явно нехорошее — были слышны громкие крики людей, а над местом, где стояли «Три метлы», поднимались столбы темного дыма.
Не раздумывая, Поттер тут же поспешил, почти побежал вперед. По мере приближения к центру Хогсмида, учеников и просто волшебников становилось все больше, до Гарри долетали обрывки негромких возбужденных разговоров:
- ..аппарировало целых два десятка Упивающихся..
- А вы слышали? Говорят, среди них был сам Тот-кого-нельзя..
- ..бедная мадам Розмерта! Почти все уничтожено..
- Они уже возле самого Хогвартса нападают.. Может, стоит уехать из Англии?
- А где были авроры? Куда смотрит министерство?
- Не знаете, кто-нибудь погиб?
- Несколько учеников пострадало..
Наконец, Поттер, все более и более обуреваемый нехорошими предчувствиями, продрался через стоящих и увидел «Три метлы».
Заведение, которое он покинул совсем недавно, было оцеплено редкой цепью авроров в форменных мантиях и выглядело плачевно — в стенах чернели обкопченные дыры, там, где раньше была входная дверь, кусок стены вообще отсутствовал, являя картину полного разгрома внутри. Несколько участков крыши провалилось внутрь, и из проломов полосами тянулся жирный, черный дым, размываемый ветром. В воздухе кружился пепел и висел плотный запах гари.
Неподалеку авроры, явно не рядовые, судя по внешнему виду, опрашивали очевидцев, колдомедики оказывали первую помощь пострадавшим, несколько перевязанных учеников уже лежали на носилках.
Гарри рванул было туда, но его окликнули знакомые возбужденные голоса:
- Вот, вот же он!
- Иди сюда, Гарри!
К нему подбежали Невилл и Симус.
- Ты куда пропал? Тебя тут все ищут! — запыхавшись, выпалил Финиган. — Директор, профессор МакГонагалл, в общем, все!
- Все думали, что и тебя тоже.. — продолжил было Лонгботтом, но под взглядом Гарри поперхнулся и замолк.
- Тоже — что?! — надвинулся на него Поттер. — Отвечай, что и с кем случилось?
- Гарри, тебе лучше поговорить с директором, - заслонил побледневшего Невилла Симус Финиган. — Он вон там, неподалеку.
Оставив их, Поттер прошел в указанном направлении, завернул за угол и чуть не столкнулся с Минервой МакГонагалл.
- Мистер Поттер, где вы были?! — профессор возмущенно посмотрела на Гарри поверх очков. — Идемте к директору Дамблдору, немедленно!
И она, будто боясь что Гарри куда-то исчезнет, подхватила его под локоть и повлекла к стоящей неподалеку группе оживленно что-то обсуждающих людей, среди которых легко угадывался седобородый Альбус Дамблдор.
- Гарри! — на лице директора прочиталось громадное облегчение. Он подошел вплотную и взял Поттера за плечи, внимательно глядя в глаза. — Что с тобой случилось? Где ты был все это время?
- Мы - я, Рон и Гермиона, сидели в «Трех метлах», когда на нас попытался напасть ларв, - начал Гарри, честно глядя Дамблдору в глаза. — Но вмешался профессор Снейп, началась драка, они выбежали на улицу, и монстр решила скрыться в Запретном Лесу. Снейп погнался за ней, я тоже побежал за ними, думал помочь, но потерял их в лесу и вернулся назад.
- Северус погнался за ларвом? Один? — директор нахмурил брови. — И куда они направились?
- Туда, - Поттер показал рукой на восточную опушку леса.
- Кингсли! — обратился Дамблдор к стоящему рядом Шеклботу. — Отправьте отряд на поиски Северуса, пусть прочешут восточную оконечность леса, и тут же возвращайтесь. А это точно был ларв? — директор вновь обратил свое внимание на Поттера.
- Где Рон и Гермиона? — вопросом на вопрос ответил Гарри.
- Понимаешь, Гарри, они.. — голос Дамблдора внезапно стал чересчур уж мягким и успокаивающим, но тут его прервал возникший как будто ниоткуда Шизоглаз Хмури:
- Их похитили, Гарри, и это так же точно, как у меня одна нога. — Хмури вперил в Поттера свой бешено вращающийся волшебный глаз и продолжил. — Авроры, вступившие в схватку с Упивающимися, ясно описали двух старшеклассников с которыми аппарировали эти гады. Это без сомнения были Грейнджер и Уизли.
- Их похитили?! — Поттер сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.
- Да Гарри, к сожалению, это так, - вздохнув, подтвердил Дамблдор. — Но, боюсь, главной их целью наверняка был ты. И если бы ты так удачно не отлучился..
- Удачно?!! — Гарри буквально зарычал, еле сдерживаясь. - Двоих моих лучших друзей похитили люди Волдеморта, а вы говорите о какой-то удаче?! Да их же на ремни пустят..
- Извини, Поттер, что режу правду-матку, - в разговор вновь встрял Хмури, — но по-другому я не умею, а переучиваться уже поздно. А правда такова, что для борьбы против Волдеморта твоя жизнь куда ценнее, чем жизни твоих друзей. Ты — как ферзь в шахматах, ради тебя можно пожертвовать и пешками, и фигурами покрупнее.
С языка Поттера чуть не сорвались слова, что люди не шахматы, а Рон и Гермиона — не пешки, но он решил промолчать. На ум пришло другое: «Любопытно. Если я - ферзь, то кто тогда гроссмейстер? Кто двигает фигуры??» И еще Гарри подумал, что Хмури, сам того не осознавая, довольно верно определил его «шахматный» статус — ферзь. Не слабый, нуждающийся в постоянной защите, король, а именно ферзь, способный на клетчатой доске сам обидеть кого угодно.
Хмури тем временем продолжал:
- К тому же, для твоих друзей еще не все потеряно. У нас есть один пленный Упивающийся, подвернулся, лопух, под Ступенфай. - хмыкнул Шизоглаз и махнул рукой за спину, где четверо авроров конвоировали человека с плеч по пояс замотанного веревками и с черным мешком на голове, - Позже мы допросим его и, скорей всего, узнаем, где могут держать твоих..
- Позже? А зачем ждать? — процедил сквозь Поттер и целеустремленно направился к пленному.
- Эй, пацан, сюда нель.. — и двое авроров, преградивших Гарри дорогу, разлетелись, как кегли. Двое других оторопело отступили на несколько шагов, вынув волшебные палочки.
- Спокойно, я только у него кое-что узнаю, - Поттер подшиб связанного ногой, заставив упасть на колени. Он сдернул мешок с его головы и увидел молодого, лет 25 волшебника с редкими длинными белесыми волосами и широко посаженными глазами, щурившихся от яркого света. Вернее щурился только один глаз — второй утопал в громадном кровоподтеке, разлившемся на пол-лица, а губы и нос пленника покрывала корка спекшейся крови.
- Он сопротивлялся при задержании! — как-то совсем не к месту выкрикнул самый молодой аврор, и Гарри понимающе улыбнулся. Разумеется, сопротивлялся, как же иначе? С особым цинизмом бился лицом об ботинки авроров..
- Гарри, что ты себе позволяешь?! — послышался голос Дамблдора.
- Минуту, дайте мне одну минуту профессор, и мы продолжим разговор, - не оглядываясь ответил Поттер и навис над пленным. — Скажи мне только одну вещь — где сейчас захваченные вами студенты - Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер?
- Ты.. Ты - Гарри Поттер! - в светло-голубых глазах мелькнула искра узнавания. — Ты умрешь! И они умрут.. Вы.. Вы все умрете! Грядет царство Темного Лорда!! И возвысятся те, кто служит ему..
- Э-э, да это фанатик, - констатировал Гарри. — Ну что ж, придется действовать по-другому.. — его рука с растопыренными пальцами впилась в темя Упивающегося, кисть на мгновение налилась черными прожилками, и незримые струи мрака вонзились в сознание пленника. Глазами Гарри это выглядело так, будто его пальцы внезапно заострились длинными, черными, изогнутыми когтями, вошедшими в голову стоящего на коленях человека, как нож в масло.
Упивающийся вмиг замолчал, забившись, как рыба на крючке, но Гарри цепко удерживал его. Глаза пленного закатились, изо рта пошла бледно-розовая пена — бедолага от конвульсий чуть не откусил себе язык.
- Поттер, ты что творишь?! — быстро ковыляющий и направивший на него свою палочку Шизоглаз Хмури явно не шутил. — Немедленно..
- А ну, назад!! — рявкнул Гарри, да так, что оглянулись даже те, кто стоял вдалеке, а Хмури остановился, словно налетел на стену.
Через несколько долгих секунд Поттер опустил на землю обмякшее тело Упивающегося и пошагал обратно к Дамблдору.
- Он без сознания, но жив. Забирайте, - бросил он аврорам через плечо. - Все профессор, я знаю, где искать тех, кто спланировал это нападение, - Гарри абсолютно спокойно глядел в лицо директора школы.
- Так скажи это нам, Гарри, и мы позаботимся о том, чтобы вернуть Рона и Гермиону, - профессор добро, по-отечески, улыбался. Казалось, он не замечал резко изменившегося поведения Поттера, но это только казалось. Улыбались лишь его губы, глаза же смотрели пристально и напряженно, старый маг явно что-то почуял.
- Нет, профессор, - столь же добро улыбнулся в ответ Гарри. - Я сам верну Рона с Гермионой, причем гораздо быстрее. И единственное, что я прошу — не мешать мне.
- Но Гарри, ты что, не понимаешь? Их же похитили специально для того, чтобы выманить тебя, как наживкой! — сказал Дамблдор, всунув ладони в свои широкие рукава. — Вспомни историю с нападением на Министерство магии. И Сириуса, и тебя с друзьями точно также выманили, выудили, как рыбу!
- Выудили, говорите? Так это даже лучше, - улыбка Поттера стала несколько хищной. — Потому что на это раз рыбалка кончится для них плохо — они рассчитывают поймать в сети глупого карася, а получат разозленную акулу. Вот сюрприз-то будет..
- Акулу? — директор укоризненно покачал головой. - Гарри, Гарри.. Ты, конечно, храбрый мальчик и весьма талантливый студент, но поверить в то, что ты один справишься с теми, кто похитил..
- Уважаемый профессор, может, хватит играть в прятки? — с нажимом на «хватит» произнес Гарри. — После того, как профессор Флитвик рассказал вам о происшествии на своем уроке, вы, как очень сильный легалимент, несколько раз пытались мягко залезть мне в голову. Нет, нет, не говорите ничего, я сам бы на вашем месте поступил точно также. Но мне, уж извините, пришлось столь же мягко подсунуть вам то, что вы хотели увидеть, потому что истина может вызвать у вас.. неадекватную реакцию, а у вас за последнее время и так было много поводов для беспокойства. Сначала вышедший из игры Снейп, потом изменившийся почти до неузнаваемости Драко Малфой. А под конец слухи о том, что с Гарри Поттером творится что-то не то. Тут есть о чем призадуматься..
- Знаете, профессор, я нахожусь в некотором затруднении. С одной стороны, я уважаю вас и благодарен вам за все то, что вы для меня сделали за все эти годы. И то, что мне приходится от вас скрывать нечто весьма важное, вовсе меня не радует. Но с другой стороны, я не хочу рисковать, выкладывая все свои карты. Пока я скажу вам одно — в том, что Волдеморт мой враг, ничего не изменилось. Я по-прежнему, нет, даже еще больше, хочу покончить с ним. Поверьте, большего я сказать пока не могу. Тем более, что сейчас самое ценное для меня — именно время, мне надо спасти своих друзей. Я вернусь с ними, и тогда мы поговорим. Обещаю.
- Извини, Гарри, но я не могу позволить тебе так рисковать, - вздохнул Дамблдор. — Я понимаю, ты явно не в себе, но..
– Нет, это вы извините меня, но я все же рискну, — в голосе Гарри появились твердые нотки. — И, пожалуйста, очень вас прошу, не пытайтесь задержать меня силой, я все равно уйду, но, уже применив силу сам.
На этом взаимные реверансы кончились.
- Дерзкий мальчишка! — Дамблдор словно вырос и раздался в плечах, на его лице не осталось и следа обычной доброжелательной улыбки, оно горело холодным гневом. — Да ты кем себя возомнил? - от директора исходила властная сила, она давила, гнула, принуждая к подчинению. — Сейчас ты отдашь мне свою палочку, мы пройдем ко мне в кабинет, и там..
- Профессор, вы глупец! — в ответ рыкнул Гарри, пригнув голову, ярость багровым туманом начала распирать его грудь. — Вы совершенно не ничего не знаете! Не понимаете ни изменившегося расклада сил, ни того, в чью сторону он изменился! Я рассчитывал на ваше понимание, но, похоже, вы уже привыкли, что на свете есть только два мнения — ваше и неправильное! Но я уже не тот Гарри Поттер, что слепо смотрел вам в рот! Вам так хотелось посмотреть, что у меня внутри, да? Ну что ж, я удовлетворю ваше любопытство! — и Поттер слегка ослабил хватку, сдерживающую рвущийся наружу темный водоворот.
Неизвестно, что именно увидел профессор, но глаза директора расширились, и он выставил вперед свою волшебную палочку, а двое авроров, стоящих за ним вмиг стали белее мела, истошно завопили «Оно сейчас нас разорвет!!!» и опрометью бросились бежать.
- Петрификус Тоталус! — твердо произнес Дамблдор, выбросив вооруженную руку, но Поттер отбил атаку невесть откуда появившемся в его руках длинным, плавно изогнутым шестом, заклятье окаменения отрикошетило и уложило повернувшегося к ним Аластора Хмури, рухнувшего на землю стоймя, как шкаф.
- Вот именно это, профессор, я и подразумевал под неадекватной реакцией! До скорого! — прошипел сквозь зубы Гарри Поттер и исчез.
- Как это..?? — изумился подбежавший на шум Кингсли Шеклбот. — Мы же поставили здесь антиаппарационный щит третьего уровня!
- Кто знает, дорогой Кингсли, кто знает.. — глаза Альбуса, полные неподдельной тревоги, смотрели на место, где еще секунду назад был Гарри Поттер, а пальцы крепко сжимали рукоять палочки.

По ушам ударило негромким хлопком, свет резанул глаза, и Поттер буквально вылетел в точке назначения, пробежав по инерции несколько метров. Аппарировать с каждым разом получалось все лучше и лучше, а в этот раз вдобавок пришлось приложить немало энергии, чтобы пробить барьер, поставленный аврорами над Хогсмидом.
Гарри огляделся, вроде бы все сходилось, он не промахнулся. Большой двухэтажный дом с мезонином, окруженный кованой оградой и столь любимой в Англии живой изгородью кустарников выглядел точно же, как на выдранной из сумбурных мыслей того пленного картинке, зрительном образе. Город, улица — ничего известно не было, но для более-менее точной аппарации вполне хватило и этого.
Именно здесь собирались волдемортовы слуги, и отсюда аппарировала в Хогсмид их ударная группа. Но вдобавок к сведениям о месте сбора, из вскрытого, как консервная банка, разума пленного, Гарри узнал и еще кое-что. Обрывки мыслей, догадки, что-то подсмотренное, где-то подслушанное.. Много ли может знать рядовой исполнитель?
Но то, что знал этот, сводилось к одному - за этим стояла Беллатрикс Лестранж. Нет, разумеется, все делалось по приказу или согласию Волдеморта, но сама идея, подготовка и руководство налетом на Хогсмид, были именно ее.

«Белла.. Белла» - беззвучно прошептали губы Поттера. Такое звонкое, звучное имя.. «Белль, Беллиссимо..» Сплошь восторженные и восхитительные интонации на стольких языках.. Но как имя этой женщины — привкус гнили во рту..
Когда-то давно, в очередной раз, мучаясь бессонницей и выматывая себя воспоминаниями о погибшем крестном, Гарри спрашивал себя, откуда, откуда в женщине, воспитанной в семье, много поколений принадлежавшей к высшему магическому обществу, столько немотивированной звериной жестокости, садизма, тяги к власти, и что самое интересное — одновременной жажды слепого преклонения? Происхождение из «темной» семьи не в счет, ведь Сириус и Андромеда Блэк не стали же такими..
Может, правы те, кто утверждает, что конец всегда ближе к началу, и что древние аристократические роды, стремясь к абсолютной чистоте крови, наоборот — начинают деградировать, а их отпрыски все чаще и чаще за лощеной оберткой высокого происхождения таят всевозможные пороки и отклонения?
Теперь все эти мысли, эти копания в прошлом, попытки найти какие-то объяснения, были для Гарри как будто в прошлой жизни. Сейчас же он точно знал, таких, как Беллатрикс — не перевоспитать, и Азкабан наглядно доказал это.
«А раз их не перевоспитать, то..» - пальцы чуть крепче сжались на устье ножен. - «Заодно и за Сириуса поговорим..»
И это не будет просто местью, уж больно мелочный смысл люди привыкли вкладывать в это затасканное слово. Возмездие — вот более верное определение. Возмездие и заслуженное воздаяние, уж кто сколько заслужил.

Гарри с силой оттолкнулся от земли, и, преодолев ограду одним прыжком с переворотом, мягко приземлился на газон и присел, замерев на несколько мгновений. Выждав некоторое время, и убедившись, что все тихо, Поттер, плавно перекатывая ступни с пятки на носок согласно науке интондзюцу, по дуге беззвучно заскользил к главному входу, в любой момент ожидая нападения.
Но ничего не происходило — не срабатывали охранные заклинания, не вырывались из-под земли плети «дьявольских силков», опутывая нарушителя по руками и ногам, никто не выскакивал из засады, выпуская одно заклинание за другим. Вероятно Упивающиеся, видя, что все их последние нападения, вогнавшие в ступор и панику почти все магическое сообщество Англии, проходят фактически безнаказанно, встречая лишь редкий и разрозненный отпор отрядов Министерства Магии, ослабили бдительность и чувствовали себя практически в полной безопасности.
Подобравшись по ступенькам крыльца с лепными перилами, он протянул было руку к массивной дверной ручке, но тут случилось нечто непредвиденное — дверь открылась сама и, спиной вперед, из дома вышел человек в темной мантии. Он закрыл за собой створку, развернулся и очутился нос к носу с Поттером.
Мужчина, почти такого же роста. Лет за 30, коротко стриженый, резкие складки у рта и вокруг глубоко посаженых недобрых глаз. Секунду длилась немая пауза, потом эти глаза расширились от узнавания, а рука метнулась под мантию.
Реакция Гарри была мгновенной — он сделал скользящий шаг, прижимаясь почти вплотную, и обе его руки словно выстрелили вперед. Левая, будто обнимая, змеей скользнула по плечам мужчины и вцепилась мертвой хваткой в его левое плечо, образовав упор позади шеи, а правая основанием ладони молниеносно ударила снизу-вверх под подбородок.
Голова противника резко задралась вверх, раздался негромкий треск, его тело обмякло, если бы из него разом вынули все кости, и Поттер мягко опустил на ступеньки то, что еще секунду назад было живым человеком.
«Да!!! Вот так!!» - вспыхнуло где-то в глубине.. — «Еще!!»
«Господи, Гарри, ты только что убил человека! Не ларва, который уже по определению нежить, а именно человека! Своими руками!» - в ответ охнул внутри чей-то испуганный голосок.
«Да, убил» - так же про себя подтвердил Гарри, замерев и прислушиваясь. — «И убью еще столько, сколько потребуется. Мы на войне, а это был враг. Может мне надо было его вежливо, и на Вы, попросить не кричать, не тыкать в меня своей палочкой, а тихо-мирно пропустить внутрь?»
Он наклонился над телом и задрал его левый рукав — на начавшей наливаться восковой бледностью коже ярко чернела метка Волдеморта.
«Вот его - попросить? Его, кто душой и телом продался Реддлю?»
«Да, но..»
«Что — но?! Да любой, любой, кто потерял из-за Вольдеморта кого-нибудь из близких, а таких сейчас все больше и больше, узнав, что я убил Упивающегося, искренне пожал бы мне руку и еще пожалел бы, что только одного.
Упивающиеся Смертью во главе со своим предводителем поставили себя над всеми, и разрешили себе по отношению к «стаду» все, что угодно. Они считают себя выше обычных, простых «людишек».
Но вот что интересно — ведь это имеет и обратную силу. И теперь мы тоже можем не считать их за людей, и поступать с ними соответственно. Бешеных животных не приручают и не перевоспитывают, их - уничтожают».
- А этот покойничек мне еще послужит.. — прошептал Гарри, ухватив убитого за шиворот.
Двустворчатая входная дверь резко распахнулась, ударившись створками об стены, и в холл особняка влетел и грохнулся на пол труп незадачливого караульного, а вскоре следом за ним вошел и Гарри Поттер, держа в левой руке меч в ножнах рукоятью вперед.
- Ты кто..?! Что?? — выкрикнул тощий, бритый наголо человек в темных одеждах с палочкой наперевес, который, не веря своим глазам, пялился на тело того, с кем он разговаривал еще минуту назад.
- Поттер..?! - он растеряно заморгал, по его изумленному лицу можно было понять, что уж кого-кого, а Поттера тут точно не ждали.
- Угадал! — ответил ему Гарри, шевельнул бровью, и палочка лысого вспыхнула ослепительным пламенем. «Огонь тоже нам послужит..»
Колдун вскрикнул, отбросил палочку, рассыпающуюся на лету багровыми угольками, и замахал обоженной рукой, а Гарри равнодушно повернулся к нему спиной, чтобы повесить свою мантию на массивную, красного дерева, вешалку, стоящую неподалеку от дверей.
А вот воплотить в жизнь свою следующую идею - выкрикнуть «Тревога!», бритый волшебник не успел; Поттер резко развернулся и меч, вылетев из ножен, беззвучно прочертил сверкающий полукруг.
– Тре-хрррр.. — самый конец лезвия чиркнул крикуна по горлу, перерезав трахею, голосовые связки и кровеносные сосуды.
- Тссс! — Гарри приложил палец левой руки к губам, держа меч справа и слегка на отлете. — Не стоит этого делать, я уверен, остальные будут рады сюрпризу.
Волшебник, выпучив глаза, обеими руками схватился за рассеченное горло, из-под его пальцев и уголков рта побежали красные струйки, и раздался клокочуще-свистящий звук, который бывает, когда в раковину стекают остатки воды — это кровь начала заливать легкие. Дергаясь, сипя и булькая, он рухнул на отполированный до блеска паркет, по которому начал расплываться темная лужа.
Гарри положил меч на плечо и, перешагнув через упавшего, захлебывающегося собственной кровью человека, пошел вглубь дома. И на этот раз внутренний голос промолчал.
Упивающихся в доме оказалось немного, всего шестеро. Один улегся на пороге черного хода, обезглавленный заклинанием Серпа; он выскочил слишком далеко, и Поттеру пришлось применить магию. Зато остальные были убиты безо всякого волшебства - Гарри начал входить во вкус старых, добрых методов.
Еще двоих он застал на лестнице, ведущей на второй этаж, и теперь их кровь медленно впитывал толстый ковер, устилающий ступеньки.
Оставшиеся трое отдыхали после налета в центральном зале особняка. Успев выпустить по паре заклинаний, они там и остались, как написали бы в полицейских протоколах магглов, «с травмами, несовместимыми с жизнью».
Ну и плюс те двое, что остались валяться в холле.
Итого восемь.
Но был еще и девятый, вернее девятая, присутствию которой Поттер обрадовался больше всего. Это был просто дар небес.

- Привет, Пандора, боги шлют тебе подарок! — Гарри с доброй улыбкой на лице громко процитировал когда-то прочитанную фразу из маггловской книжки, и легким тычком ладони отворил двери в следующую комнату.
Темноволосая женщина с узким, костистым лицом и тяжелыми веками, стояла у длинного письменного стола с изогнутыми ножками, перебирая какие-то свитки.
- Я что, неясно вам сказала.. - обернулась она с крайне недовольным видом. Звукоизоляция дома старой постройки сыграла с ней дурную шутку, скрыв и без того негромкий шум схватки. Но, отдать ей должное, гостя она узнала сразу.
- Авада Кедавра!! — исступленно выкрикнула Лестранж, вскинув палочку, но опоздала — Поттера там уже не было. Зеленый сполох концентрированной смерти пролетел сквозь открытую дверь и исчез в полутемном коридоре.
- Как грубо.. Что-то последнее время все на меня как-то резко реагируют, с чего бы это.. Мадам настолько не любит мифы Древней Греции? — поинтересовался Гарри, мгновенно преодолев разделявший из десяток метров. Одной рукой он вырвал палочку из рук Беллы, а другой схватил за горло и прижал к стене. — Ах да, опять я дал промашку - их же написали эти мерзкие магглы, и читать их — унижение для чистокровного волшебника.
- П-поттер.. уб-людок.. я.. — задыхаясь, шипела Упивающаяся, вцепившаяся в перекрывшую ей кислород руку и безуспешно пытаясь хотя бы пнуть Гарри.
- Ублюдок? — переспросил он. — Ну конечно, по сравнению с Беллатрикс Лестранж, в девичестве — Блэк, самой верной прислужнице Тома Реддля, я, разумеется, ублюдок, - улыбка Поттера резко перетекла в злобный оскал. — Ах ты мразь..
И Гарри, борясь с искушением сжать пальцы посильнее и попросту выдавить из нее жизнь, швырнул Беллу спиной вперед в старинный, явно работы позапрошлого века, сервант. Грохот рушащегося стекла и бесценных сервизов наверняка бы всполошил всех обитателей особняка, будь эти самые обитатели хоть немного поживее.
Лестранж, вывалившись обратно, вся в осколках стекла и мелких порезах, попыталась встать, ошалело мотая головой, но..
- С-с-сука паршивая, - и удар ногой в живот сложил ее пополам и отбросил к стене, где она и осталась лежать, согнувшись и разевая рот в тщетной попытке вдохнуть немного воздуха.
- Милейшая, любезнейшая мадам Лестранж, ну что же вы там валяетесь, как запойный тролль возле харчевни? — издевательски учтивым голосом проговорил Поттер, не торопясь, подходя ближе. — Встаньте же, продемонстрируйте мне, жалкому полукровке, силу воли истинно чистокровной колдуньи и несгибаемость духа последователя Темного Властелина.
Конвульсивно сжавшиеся от боли мышцы, наконец, позволили Беллатрикс с сипом сделать вдох, и ее тут же вырвало на пол.
- Ой, как неаристократично, - поморщился Гарри, нагибаясь к вяло ворочающейся женщине. — Пойдемте же, мадам Лестранж, нам кое-что предстоит обсудить. Причем, спешу вас обрадовать — беседа будет выдержана в столь любимом вами стиле Упивающихся Смертью. А может быть.. кто знает? Может быть даже лучше..
Поттер взял неспособную сопротивляться Беллу за ногу, обутую в сапог из дорогущей кожи черной саламандры на высоком серебряном каблуке-шпильке, и волоком потащил вяло цепляющуюся за пол женщину в центральный зал особняка.
Во время этой импровизированной «транспортировки», и так не до конца пришедшая в себя Беллатрикс вдобавок крепко приложилась затылком об порог, сознание ее поплыло, в глазах помутилось, и она на какое-то время выпала из течения времени.
Очнулась она от резкой боли в пальцах правой руки, которые, казалось, вот-вот раздавят в лепешку. А над ней возвышался Гарри Поттер, наступивший ей каблуком на пальцы и медленно водивший ногой из стороны в сторону, усиливая эффект. Лестранж попыталась вырвать руку, но оказалось, что все ее конечности крепко прихвачены к полу за запястья и щиколотки, а сама она лежит на полу с руками и ногами, разведенными в разные стороны, как пятиконечная звезда. В самом помещении царил разгром от схватки, воздух остро пах озоном от недавно выпущенных заклинаний, а неподалеку неподвижными кулями валялись изломанные тела убитых.
Гарри убрал ногу, отошел и сел в стоящее в двух шагах кресло, рядом с которой лежала картонная коробка и небольшая начищенная медная кастрюля, явно взятая с местной кухни. Юноша откинулся на спинку и молча уставился на пленницу.
Подергавшись с минуту, Белла поняла, что заклятье, буквально приклеившее ее к полу, ей не победить, и все, что ей остается, это сверлить Поттера ненавистным взглядом или попытаться плюнуть в него. Ей даже не пришло в голову задуматься, каким это образом Поттер в одиночку смог найти это место, беспрепятственно войти и вдобавок спеленать ее саму.
Молчание затягивалось, и Беллатрикс не выдержала первой.
- Тебе все равно конец, сопляк, — прошипела она сквозь зубы. — Что бы ты не делал..
- О, да мы умеем нормально разговаривать? — приподнял бровь Гарри. — Что ж вы снова не пищите, как маленькая девочка? Ведь тогда, в последнюю нашу встречу, вам очень нравилось так разговаривать, вернее нравилось до тех пор, пока мы не прижали хвост всей вашей шайке. И главное — кто? Упивающихся Смертью, это воплощение ужаса, практически одолели пятикурсники Хогвартса.. Позорище.. Будь я на месте Реддля, я бы вас всех пустил на перегной, но, видно, у него совсем не осталось людей, раз он вынужден терпеть таких, как вы..
- Заткнись! — выкрикнула Лестранж. — Ты, никчемный, безродный..
А дальше из Беллы потоком хлестнули такие эпитеты, что сделали бы честь любому портовому грузчику в Глазго или Ливерпуле, уронившему себе на ногу что-то очень тяжелое.
Гарри, прикрыв глаза, дождался конца тирады и встал.
- Подумать только, что тюрьма делает с аристократами.. Безродный, говорите? Вы, чистокровные маги, так кичитесь своей родословной, гордитесь тем, что ваши предки до двенадцатого колена были сплошь волшебниками и не имели ничего общего с миром магглов. — негромко произнес он, начав медленно обходить по кругу лежащую на полу пленницу, вынужденную крутить головой вслед за ним. И что-то Белле в нем не нравилось, что-то вызывало смутное беспокойство, но что именно - понять она пока не могла.
- Но вы зря недооцениваете магглов, - тем временем продолжала Гарри. - Они развиваются куда быстрее, чем вы, полагающиеся на одно лишь волшебство..
Коробка, лежащая возле кресла внезапно резко подпрыгнула, и в ней что-то отчаянно заскреблось, но Поттер не обратил на это ни малейшего внимания и продолжил:
- Возьмем наш с вами случай - когда надо что-либо узнать от человека, а он этого говорить ну вовсе не желает. Что бы вы применили в таком случае? Разумеется, «Круцио», ничего другого вам на ум бы и не пришло, - бледная улыбка тронула его губы, - Помнится вы, любезная Белла, пытались меня научить ему тогда, в министерстве.
- А что такое это ваше «Круцио»? Банальные наводки во всех нервных цепях, никакой избирательности, вульгарно, как удар дубиной. А ведь пытки — это целое искусство. Маггловский способ пихания иголок под ногти и то эффективнее и изящнее — жертва видит иглы, чувствует, как ей привязывают руки, лицезреет все приготовления палача, и зачастую даже только этого хватает, чтобы человек безо всяких пыток рассказал все, что знает, и что не знает - тоже.
- Кстати, к вопросу о пытках.. — Поттер хрустнул пальцами и неприятно улыбнулся. - В свое время я потратил уйму времени, представляя, что сделаю с вами, попадись вы мне в руки. Если бы я сейчас никуда не торопился, вас ждали бы несколько очень.. увлекательных дней. Если бы я напротив, очень спешил, я бы просто выпотрошил ваш разум, как жабу на уроке зельеделия.
«Кстати любопытно, а как нам наш дорогой профессор-зельевар..?»
Но, к сожалению, времени у меня просто в обрез, так что пришлось найти компромисс между желаемым и необходимым. Нет-нет, не бойтесь, иглы вам не грозят, для вас я приготовил нечто особенное. Этому способу больше тысячи лет, так что вы, как отпрыск «древнейшего и благороднейшего» рода, должны это оценить.
Гарри, не глядя, протянул руку к креслу, и Тэцу-Но-Кирай, стоявший до этого прислоненным к спинке, послушно прыгнул ему в ладонь.
Взявшись за рукоять, Поттер вытянул льдисто посверкивающее лезвие и поднес его острие к лицу поежившейся Лестранж, приподняв подбородок обушком - верхней, тупой частью, а потом бритвенная кромка клинка пошла вниз, легко рассекая по пути шитье и бархат явно недешевого платья и все, что было под ним. Все, кроме тела.
Распоров ее одежду до пояса, Гарри двумя ленивыми движениями клинка откинул лоскуты одежды и белья, оголив грудь и живот Беллатрикс.
- Поттер, паршивец, ты что задумал?! — вновь подала голос пленница, но на этот раз в голосе кроме ненависти появилось легкие истерические нотки. — Ты что, решил..
- Великий Мерлин, неужели вы подумали, что я собрался вас насиловать? - прервал ее негромкий, фыркающий смех. — Увольте, мадам, я не любитель древностей, да и вы после Азкабана своими дряблыми телесами можете привлечь разве что дементоров или других тюремных сидельцев.
Если бы взгляд мог бы убивать, то той злобы и ненависти полыхнувшей в глазах Беллы хватило бы не на один десяток покойников. Истина стара как мир; скажите женщине «глубоко за 30» правду о ее возрасте и внешности, назовите ее «бабушкой» — и вы получите смертельного врага, который отомстит вам при первом же удобном случае.
Но Гарри только хмыкнул, вложил меч в ножны и пристроил его плашмя на резные подлокотники кресла, а сам взял и поднес к своей жертве кастрюлю и коробку с загадочно шуршащим содержимым.
- У меня всего один вопрос — где Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, - Поттер присел на корточки рядом с приклеенной, как букашка, пленницей. - И вы мне сейчас на него ответите.
- Ааа.. Твои друзья.. Грязнокровка и сынок обожателя магглов.. А если не отвечу, то что? — оскалилась Белла. — Ты будешь меня пытать? Ты, чистенький мальчик Гарри Поттер, оплот добра и света, главная надежда этого старого маразматика? Ха, не смеши меня, у тебя кишка тонка! Даже тогда, когда ты весь пылал гневом из-за этого дурачка Сириуса, даже тогда ты не смог применить «Круцио»! Ты слабак и..
- Круцио, - спокойно произнес Гарри, ткнув Лестранж указательным пальцем в оголенный бок.
Женщину подбросило вверх, она выгнулась, удерживаемая на месте зафиксированными руками и ногами, и мелко затряслась в спазме, будто по ней прошло электричество. Через несколько долгих секунды Поттер убрал руку, и, ловя воздух распахнутым ртом, Беллатрикс рухнула обратно на пол. Все ее тело, каждый нерв, словно ошпарили кипятком, кожа горела, как от ожога, а мышцы инстинктивно продолжали подергиваться.
- Вот вам ваше любимое «Круцио», но все же у меня есть кое-что получше.. - взгляд, которым Гарри окинул Беллу, вновь заставил ворохнуться в ее душе каким-то очень нехорошим предчувствиям. Она поняла, что беспокоило ее все это время. Это бы какой-то другой Гарри Поттер.
Она помнила его испуганно-растерянным, когда он понял, что угодил в Министерстве в ловушку, помнила его взгляд, горевший яростью и жаждой убийства после того, как ее удар отправил братца-ренегата в ту арку.. Все это были живые, человеческие эмоции, но то, что она видела теперь..
Глаза мальчишки, нет, уже юноши, казались совершенно неживыми, точно пара зеленых камешков в стоячей, болотной воде. Даже когда он усмехался, в них не было и следа хоть каких﷓то чувств, они смотрели на нее сквозь стекла очков пустым, отстраненным взглядом, как на какое-то подопытное животное, пришпиленное к разделочной доске и готовое к вскрытию. И еще в его глазах сквозило нечто темное, неосязаемое, как дымка, и от этого «нечто» несло таким холодом, что Лестранж вдоль позвоночника густо побежали мурашки.
А Гарри тем временем сунул руку в коробку и извлек оттуда, держа за шкирку, отчаянно вырывающуюся, облезлую серую крысу, щерящую длинные, желтые резцы. Он несильно щелкнул ее по носу, и крыса тут же перестала извиваться, растопырив лапки; ее грязно-серый, клочковатый мех встал дыбом, а глазки-бусинки остекленели.
- Что это?! — дернулась Лестранж. — Петтигрю??
- О нет, это обычная крыса, в подвале этого дома их полно, - ответил Поттер. — Хотя, будь это Петтигрю, все было бы гораздо интереснее.. Но нет, к сожалению, это не он.
Гарри положил обмякшего зверька на живот Белле, взял в руки кастрюлю, провел пальцем по краю посудины, который сразу налился кольцом тусклого молочно-белого света, и с силой прижал его к телу женщины, запечатав грызуна, как в склепе.
- Аа? Что..?! Как..?! — заметалась пленница, пытаясь скинуть с себя намертво приклеившуюся кастрюлю. — Убери это!!
- Это, мадам, древняя маггловская пытка, именуемая «Крысиной кастрюлей», - Поттер сел обратно в кресло и закинул ногу на ногу. — Крыса уже через минуту очнется, и очнется она в диком страхе, с примитивными существами это очень легко проделать. Испуганная крыса в замкнутом пространстве тут же начнет сначала искать выход, а не найдя такого, начнет его рыть.. Как вы думаете, мадам Лестранж, что же будет дальше? О, судя по всему, вы уже поняли. Ну что ж, ждать осталось недолго..
От осознания того, чего именно ждать осталось недолго, зрачки женщины заполнили собой всю радужку, а на лбу и верхней губе мгновенно выступили крупные капли пота. Страх придал ей сил, и Лестранж стала рваться с такой силой, что захрустели суставы, но это не помогло — руки и ноги, приклеенные к полу неизвестным заклинанием, даже не думали поддаваться.
- Теперь вы сами похожи на крысу, попавшую в капкан, - раздался тихий смешок Гарри.
- Ай! — взвизгнула Беллатрикс, почувствовав, как очнувшаяся крыса заметалась внутри своей тесной темницы, и с удвоенной энергией принялась извиваться, тщетно пытаясь сбросить с живота кастрюлю.
Инстинкты, простейшие инстинкты.. Почувствовав опасность или страх, кошка всегда лезет наверх, собака бежит прямо, а крыса стремится вниз, в нору, в подпол.
Вот и тут, уяснив, что стенки ее темницы твердые и гладкие, крыса очень быстро обнаружила, что «пол» наоборот — мягкий, теплый и податливый.
Лестранж закричала во весь голос, когда крысиные когти и зубы начали раздирать ей кожу на животе. Страх, дикий животный ужас, густо замешанный на боли и инстинкте самосохранения заполнил ее разум. Такого с ней не было даже за долгие годы в Азкабане. Там, в вечном сумраке, холоде и сырости, среди дементоров, по капле пьющих души узников, там уверенность в том, что рано или поздно Повелитель освободит их, оценит и вознаградит ее верность, давала ей силы. И даже мысль о том, что ценой верности Лорду вполне может быть ее жизнь, не казалась ей особо страшной.
Но это..
Она на миг представила, что о ней скажут ее соратники.. «Беллатрикс погибла? И как? Что? Ее скормили крысе? Фу..», «Ее нашли с выеденными заживо кишками, голую, всю в крови и дерьме.. Какая гнусная смерть..» Все начнут шептаться, обсуждая ее, Малфой, эта «гиена в сиропе», тонко улыбнется, втихую радуясь, а Повелитель, ледяной бог, жестокий и обожаемый, вообще промолчит, как будто ничего не было.
Нет, к такому концу, она была не готова. В один короткий миг ей стало наплевать на Гарри Поттера, на ненавистных магглов, даже на служение Волдеморту, на все.. Хотелось только одного — чтоб тварь, выгрызающая ее живот, исчезла, а вместе с ней исчезла рвущая тело боль. Немедленно, сейчас же.
- Поттер! Сними это!!! — прохрипела Белла перекошенным ртом.
- Я, кажется, задал вопрос, — пришел ей негромкий ответ.
- Да! Да!! Они в с-с..старом поместье Розье, Эвана Розье! У-у-..убери же ее!!
- И где же оно, это поместье? — не меняя тона, спросил Поттер, наклонив голову и внимательно разглядывая собственные ногти.
- Рядом с Х-х..Хеллифилдом, к северо–з-з-..западу от Лидса!! Их там охраняют Упивающиеся! И Ф-ф..Фенрир со своими! Ну, б-б..быстрее же!! — выдавила из себя Лестранж, с трудом сдерживая крики.
- Очень хорошо, - гибким движением Гарри поднялся из кресла, подхватил меч и направился к выходу.
- Что?? Ты куда?!! — Белла чуть не свернула себе шею, глядя ему вслед. - Ты же обещал!!
- Что я обещал? — обернулся Поттер со слегка удивленным видом. - Не припомню, чтобы я вообще что-то вам обещал.
- Аа..?!! Как..?!! — паника охватывала Беллатрикс со скоростью лесного пожара. — Ты.. Ты не м-м..можешь оставить меня здесь т-т..так умирать!
- Ах, не могу? — Гарри развернулся и подошел обратно к пленнице. — С чего это вы взяли? Очень даже могу!
- По.. Аргхх.. Пощади меня!! — крик взметнулся под высокий сводчатый потолок.
- Пощадить? Вас?– Поттер навис над корчившейся женщиной и его голос скрежетнул, как сталь по стеклу. — А вы сами многих щадили, мадам? Может, к примеру, вы пощадили Фрэнка и Элис Долгопупсов, когда они медленно сходили с ума от боли под вашим пыточным заклятием?! А??! — с гримасой омерзения Гарри придавил ногой кастрюлю на животе женщины, из-под которой доносились негромкие чавкающе-хлюпающие звуки. — Я даже добивать тебя не буду. Ты подохнешь в муках, тварь, и подыхать будешь так долго и паршиво, что все, кого ты убила и замучила, на том свете вздохнут с облегчением.
Поттер плюнул в искаженное смертной мукой лицо, и, развернувшись, пошел прочь; закрывшаяся за ним тяжелая дубовая дверь, оборвала дикий, захлебывающийся вой Беллаткис Лестранж, в котором не осталось ничего человеческого.

Отойдя от особняка на приличное расстояние и обойдя пару кварталов, Гарри сбавил темп и, не торопясь, побрел вдоль улицы.
Он ради любопытства пробовал на вкус мысли о только что убитых врагах и обреченную на мучительную смерть Беллатрикс и.. почти ничего не испытывал. Ни угрызений совести, ни жалости, ничего.
Лишь ощущение мрачной удовлетворенности и крутящаяся на языке поговорка «Собакам — собачья смерть», хотя в данном случае такое сравнение оскорбляло этих животных.
Остро хотелось действовать дальше и Гарри начал выстраивать пунктир очередных шагов.
Информация о месте, где находились Рон и Гермиона, была получена.
Штурм поместья, охраняемого неизвестным количеством Упивающихся Смертью и вдобавок оборотнями, не казался Гарри чем-то невозможным, но подготовиться, право, все же стоило.
Хотя день клонился к вечеру, спать он не хотел, но вот одежда Гарри явно нуждалась в замене. Уже после схватки со Снейпом школьные брюки были измяты и испачканы землей, свитер-водолазка местами разодран вампирскими когтями Снейпа, а рукав измазан в крови ларва.
Вдобавок ко всему он был голоден, как стая волков. Хотелось помыться, переодеться, перекусить..
Но где? В «Дырявый Котел» идти не стоило, уж больно людное и предсказуемое это место. Нет, Поттер не боялся преследования, просто хотелось избежать возможных и абсолютно ненужных конфликтов.
«Вот, допустим, снял я номер в «Котле», отмокаю в ванне, и тут врывается отряд авроров возглавляемый, ну скажем, Хмури, слегка злым от уложившего его Петрификуса. И что мне с ними делать? Объяснять что-то? Вряд ли будут слушать. Сражаться? Так мы вроде на одной стороне, просто кое-кто кое-чего недопонял, а сам Аластор мне даже нравится.. Проще сделать все возможное, чтобы избежать подобного, чем потом расхлебывать последствия».
«Ладно, что-нибудь придумаем.. Как там мне сказали - рядом с Хеллифилдом, неподалеку от Лидса? В конце концов, на свете ведь существуют не только волшебные гостиницы..»
Надо отдать должное — все же Гарри до 11 лет рос среди магглов, успел походить в обычную школу, и в отличие от того же мистера Уизли, восторженно интересующимся назначением резиновых галош, имел представление о том, как жить в мире обычных людей.
Сначала он аппарировал на Косую аллею, стараясь не особо попадаться на глаза, добрался до «Гринготтса» и взял из своего сейфа солидную сумму, поменяв часть ее на маггловские фунты.
Несмотря на поздний час, молчаливые гоблины без вопросов выдали деньги, хотя и глядели на Поттера так, будто были твердо убеждены, что он вознамерился нынче же ограбить их банк, или, как минимум, спереть все чернильницы и открутить резную ручку от входной двери.
«Должно быть, гоблины уже рождаются готовыми параноиками»,- решил про себя Гарри.
А потом больше часа было потрачено на хождение по лондонским магазинам. Но это не были бутики от кутюр, салоны, или прочие подобные места; напротив, в его списке были спортивные супермаркеты, торговцы списанным армейским имуществом и один охотничий магазин.
Последней покупкой Гарри стал сложенный «гармошкой» иллюстрированный глянцевый проспект «Города Англии» для туристов. В нем он без труда нашел изображение главной достопримечательности Лидса — городской ратуши, постройки времен позднего ренессанса.
Завернув в ближайший безлюдный проулок, Поттер сосредоточил взгляд на здании на картинке в руке, сплел заклинание и, ощутив уже знакомый рывок аппарации, поднял голову, глядя на оригинал.
Он был в Лидсе.
Ратуша в жизни была не хуже, чем на бумаге и весьма впечатляла, но в данный момент Гарри не интересовала архитектура; ему был нужен небольшой отель, подальше от центра, и желательно не самый благополучный, где человеку с наличными не будут задавать лишних вопросов.
Никто не обращал на него внимания и юноша в мятых брюках и не самом чистом свитере, с объемистой сумкой на плече свернул в ближайший проулок и направился подальше от центра города..

Все прошло без проблем.
Маленький отель, занимавший два нижних этажа в здании старой постройки на окраине Лидса, судя по потемневшей, давно не подновляемой вывеске и плохо вымытым окнам, явно испытывал не самые лучшие времена, впрочем, как и все традиционные английские гостиницы, содержащимися семьями из поколения в поколение. И этим отлично подходил Поттеру.
Его хозяин, удивительно похожий на сильно исхудавшего дядю Вернона, на вопрос об ужине и номере с ванной до вечера, смерил Гарри взглядом и поинтересовался, было, его возрастом и документами, но, наткнувшись на тяжелый ответный взгляд, замолк. Ну а когда на конторку легли две стофунтовые бумажки, выложил ключ от номера и буркнул: «Ужин через полчаса».
И спустя чуть более получаса Поттер наслаждался жизнью, отмокая в далеко не новой, потрескавшейся, но все же чистой ванне и ощущая сытую тяжесть в желудке. Кормили тут, несмотря не на что, весьма недурно.
Лежа ванне с горячей водой и наблюдая, как с гипнотической равномерностью капли срываются с давно нечищеного, облупившегося никелированного крана, Гарри отдыхал, провалившись в полудрему. Пар спиралями поднимался к потемневшему потолку, вода вытягивала, вымывала из тела легкую усталость, давала чувство покоя, а мысли тягуче текли, куда им заблагорассудится.
«Быстрее! Дорога каждая секунда! Они наверняка живы, но вот что касается остального.. Не стоить рассчитывать, что их тюремщики страдают благородством к пленникам, особенно к Гермионе.. Надо спешить!» — снова проснулся внутренний голос.
«Спешка хороша лишь при ловле блох..» - лениво ответил Поттер. — «И прыгать в это осиное гнездо очертя голову я не собираюсь».
«Да как ты можешь! Ведь это твои лучшие друзья, они же..» - возопил «голос совести» но был грубо прерван третьим, доселе молчавшим собеседником:
«Вот-вот, эти самые лучшие друзья.. Сначала они косо смотрели на тебя, как на опасного психа и обижались, что от них что-то утаивают. А когда ты рассказал им все, без утайки, и предложил им силу и знание, то они тебя же и выставили виноватым! А Гермиона.. Да у нее же на лбу было написано, что она всерьез подумывает, а не сдать ли тебя со всеми потрохами доброму дедушке Дамблдору, причем ради твоего же блага, разумеется.» - Раздался тихий смешок. — «Так что друзья, они, конечно, друзья, но может, стоит наоборот — не особо и торопиться с их вызволением? Выдержать паузу, так сказать? Убить их наверняка не убьют, они нужны людям Реддля и как приманка, и как заложники, а через денек-другой всех прелестей плена у них быстро наступит просветление в мозгах, с кем надо дружить и от чего не стоит отказываться. Ну, а когда ты их все же освободишь, то гарантирую - они пойдут за тобой куда угодно. И из чувства благодарности тоже, но в основном — из-за острого желания отплатить сполна за все пережитые унижения».
«А ну, цыц оба!» - Гарри почувствовал себя каким-то библейским персонажем между ангелом и бесом. Причем, как и водится, последний был в чем-то прав.
Всласть повалявшись в ванной, он вымылся под неважно текущим душем и, вытирая голову, прошел в комнату номера, где стояли продавленная кровать, шафчик и стол, на котором громоздилась горка грязной посуды после ужина, сметенного Гарри в мгновение ока.
Плюхнувшись на протестующе заскрипевшую кровать, Поттер отбросил влажное полотенце и, вжикнув молнией, открыл сумку.
Вообще, обдумывая план налета на логово врага, Гарри встал перед нелегким выбором — какую тактику предпочесть?
Можно было воспользоваться обычной, палочковой и беспалочковой магией. Можно было применить воскрешенную в памяти огненную магию Пиро`сара. Громадным потенциалом и возможностями веяло от мертвящей магии мира Даймон, родины создателя меча.
Но больше всего, до зуда в кончиках пальцев, Гарри хотелось применить знания и умения тех многих японских воинов и магов, которые были прежними владельцами Тэцу-Но-Кирай, и чьи души стали рабами Меча Проклятых.
Ведь почти все маги Японии, в отличии от европейских «коллег», не зацикливались исключительно на волшебстве, будучи также самураями, горными воинами-отшельниками «ямабуси», оттачивающими в уединении владение каким-либо видом оружия до немыслимого совершенства, а многие были и синоби, о которых было сложено столько легенд и мифов.
Множество стилей фехтования, бой на копьях, техника метательного оружия, стрельба из лука, бой голыми руками и многое другое — все это, вплавленное в мышцы и нервы Поттера черной силой меча, отчаянно просилось наружу..
Последним владельцем Тэцу-Но-Кирай был вообще не маг, а маггл - офицер роты разведки японской Императорской армии, воевавший во Вторую Мировую, чей отряд во время рейда по тылам противника наткнулся на заброшенный даосский храм. Не будучи волшебником, он очень быстро стал очередной тенью, поглощенной мечом, «подарив» Гарри множество знаний по военной экипировке и огнестрельному оружию.
Так что Гарри решил начать с немагических методов, а там — уж как пойдет..
Он протянул руку к сумке и достал пакет с одеждой, купленный в магазине списанного армейского имущества. Вещи остро пахли обеззараживающией химией, как и любой секонд-хенд, но выглядели вполне новыми.
Сначала — футболку с короткими рукавами защитного цвета. Потом — такие же чуть мешковатые штаны военного покроя с карманами на бедрах, вшитыми ножнами и тройной тканевой прошивкой на коленях. Широкий капроновый ремень с крепежными петлями и крючками - на третью дырку, плотно, но не сдавливая живота. Это важно, иначе собьется дыхание.
На ноги — шерстяные носки и плотно охватывающая щиколотку обувь. По первости Поттер хотел купить стандартные армейские ботинки: высокие, непромокаемые и со стальными пластинами в подошве, но в последний момент передумал и, переплатив вдвое, купил десантный вариант, так называемые, «джамп-бутсы», более низкие, более легкие, с толстой каучуковой подошвой, смягчающей толчки при прыжках, но имеющим твердый рант, обеспечивающий убойный эффект при ударах ногами.
Заправив штанины в голенища ботинок и затянув шнурки, он надел тонкий свитер с длинными рукавами опять же защитного цвета, выбросил опустевший пакет и достал следующий, куда меньше, но гораздо увесистей первого.
«Детские игрушки.. Но все же поиграем..»
На поцарапанный стол легли кунаи - шесть тяжелых метательных ножей с широкими, толстыми лезвиями и чисто символическими, тонкими рукоятками, обмотанными веревкой толщиной в один виток.
Поттер потрогал их острия, покачал на пальце, проверяя баланс, и разместил сзади на поясе по три штуки с каждой стороны. Во вшитые в штаны ножны плотно вошел хорошо оточенный штык-нож пехотного образца с вороненым лезвием и зубчатой пилкой на обушке.
В спортивном магазине он всерьез раздумывал, не купить ли ему еще лук, но потом все же передумал. Из громоздкого современного спортивного лука, обвешанного балансирами и противовесами, стрелять он не умел, а изготовление настоящего боевого японского лука «дайкю», который был величиной почти в рост человека и чьи длинные стрелы со ста метров навылет пробивали самурая в латах, ушло бы слишком много времени даже с помощью магии.
На левую руку Гарри пристроил свою волшебную палочку, засунув ее конец под ремешок часов, тоже купленных в армейском магазинчике, и для верности крепко привязав полоской ткани ближе к локтю. В принципе, он не планировал ею пользоваться, но лишние предосторожности еще никому не вредили.
«Ну вот, почти все готово..»
Он надел широкую армейскую куртку с капюшоном, привычно сунул уменьшенный меч за пояс, рассовал мелочь и деньги по многочисленным карманам и попрыгал на месте, проверяя крепления амуниции.
Потом покидал старые вещи и обувь в опустевшую тряпичную сумку, запнул ее под кровать, выключил свет и вышел из номера.
Проходя мимо дремлющего за конторкой хозяина и по совместительству — портье, Поттер, не глядя, положил ключ и вышел в сгущающийся сумрак вечерней улицы. Остановившись прямо за порогом, Гарри посмотрел на темнеющее небо, а потом на светящийся циферблат наручных часов, показывающих начало одиннадцатого вечера.
Следующей остановкой был Хеллифилд, в окрестностях которого располагался особняк покойного Эвана Розье, облюбованный Упивающимися. Но тут же возникла проблема — как аппарировать туда, где ты ни разу не был?
Трюк с буклетом для туристов тут не срабатывал, Хеллифилд был небольшим городком без значимых достопримечательностей, и в каталоге «Города Англии» упоминался только одним абзацем.
Так что Гарри пришлось направиться на местный автовокзал, благо, судя по расписанию, путь должен был занять не более часа. Пассажиров на автобус ночного рейса до Гамильтона, идущий через Хеллифилд в этот час было немного, человек восемь и Гарри с комфортом устроился на самом заднем сиденье, широком, как диван.
Автобус, этот теплый, уютный, освещенный изнутри мягким полусветом движимый островок цивилизации быстро выехал из Лидса на пустынную трассу и ушел в наползающую ночь.
Большинство пассажиров, разложив кресла и взяв из багажных отделений одеяла собрались спать, лишь некоторые читали под голубоватыми лучами встроенных светильников.
А Гарри, достав из кармана моток темной, прочной хлопчатобумажной ленты начал не торопясь, аккуратно обматывать ей кисти рук, закрывая ладони и костяшки, оставляя непокрытыми только пальцы. Грамотная обмотка предохраняет от травм при ударах и не дает выскользнуть оружию из вспотевших в бою ладоней. Можно было купить перчатки, или просто натереть ладони полынью, и они не будут потеть, но Поттер просто знал, что так будет лучше..
Внезапно дорога вынырнула из лесополосы и через окно открылась потрясающе красивая, но одновременно и слегка зловещая картина — ночное, темное пространство с редкими, размытыми островками леса и лезущая из-за горизонта огромная, почти полная красноватая луна.
«Красная луна — к большой крови» - вспомнилось Гарри прочитанное в книгах. Это выглядело почти как предзнаменование.
Дорога опять вильнула, и замелькавшие за окном деревья закрыли завораживающий вид.
Гарри откинулся на спинку, несколько раз сжал и разжал кулаки, убедившись, что ничто не давит и не сковывает движения, и все оставшееся время бездумно смотрел в темное окно.
Автобус, въехав в Хеллифилд, остановился возле светящихся витрин круглосуточного универсама, водитель выглянул в проход между креслами и, увидев, что Гарри не спит, просто махнул рукой к выходу.
Поттер вышел из теплого нутра в прохладную ночную сырость, за его спиной сыто чмокнула, закрывшись, автоматическая дверь, и автобус плавно ушел за поворот.
Гарри вошел в почти пустой магазин и спросил жующую жвачку и явно скучающую за кассой молоденькую продавщицу в форменном магазинном халате и бейсболке про особняк семьи Розье. Та, с легким любопытством окинув парня взглядом, лишь недоуменно пожала плечами.
Но Поттеру все же везло. Он уже развернулся, собравшись уходить, как продавщица задала тот же вопрос подошедшему охраннику — довольно пожилому, но еще крепкому мужчине с ежиком седых волос, увесистым длинным фонарем в руках и в форменной рубашке с бэйджем.
Охранник был явно из отставных полисменов, таких всегда с большим удовольствием берут в охрану, и как положено полицейскому, дослужившему до пенсии, знал об окрестностях все или почти все.
Он подробно и обстоятельно объяснил Гарри, как добраться до особняка Розье, попутно сообщив, что он там давно никто не живет, ничего интересного там нет и вообще, кому охота переться в такую глухомань.
«Ну, разумеется, магглы и не должны там разгуливать», - подумал Поттер. — «Жилище волшебника должно привлекать к себе как можно меньше внимания, ну а уж логово Упивающихся - тем более».
Мужчина внезапно замолчал, как-то по новому взглянул на Гарри, видать запоздало сработали полицейские инстинкты, и поинтересовался, а собственно, с какой целью молодой человек интересуется.
Гарри, пятясь к выходу и через слово благодаря, понес какую-то чушь про то, что ему поручили сфотографировать это здание старинной постройки, но, судя по всему, охранник ему не очень-то поверил.
Но это его уже не волновало, так или иначе, он узнал, что хотел, и больше неизвестных в этом уравнении не оставалось. Оставалось действовать.
Пропетляв по улочкам ночного города и напугав своим темным силуэтом с поблескивающими из-под капюшона стеклами очков какую-то парочку, Поттер вышел из городка на очень старую, неширокую дорогу, мощеную почти ушедшими в землю булыжниками, между которыми обильно росла трава.
- Да, похоже, давненько тут никто не хаживал, - протянул Поттер, разглядывая вросшие в грунт и почти черные от времени камни.
«Старой дорогой, если хорошим темпом - полчаса пешком».
- Что ж, проверим, - негромко сказал Гарри и быстрым шагом пошел вперед.