Армия Запретного леса

- Знаете, Дамблдор, я не перестаю удивляться вашим амбициям… Каким бы титаном магии вы ни были, есть вещи, управлять которыми не в ваших силах…

Минерва МакГонагалл звонким бряцанием красно-белой чашечки о бело-красное блюдечко заставила директора взглянуть в свою сторону. Дамблдор последние несколько минут занимался рассматриванием оконной рамы, подперев подбородок старческим кулаком с выступающими синими венами, и, казалось, совершенно не слушал, о чём ему толковала декан Гриффиндора.

- Вы когда-нибудь наблюдали, - Дамблдор усмехнулся в бороду, - как в жаркий день после дождя идёт пар от земли?

- Наблюдала, - МакГонагалл обречённо вздохнула: он опять не прислушивается к её мнению.

- А я нет. Мне Северус рассказал.

Брови МакГонагалл поползли вверх в немом вопросе о психическом состоянии собеседника. Чай остыл и на вкус стал совершенно неудобоваримым, но заместитель директора с отчаянным упрямством допила оставшиеся пару глотков и поставила посуду на стол, собираясь закончить этот бессмысленный разговор.

- Вы заметили, как Северус изменился за последние годы? - Дамблдор делал вид, что не понимает намерений декана Гриффиндора покинуть кабинет.

- Альбус, мне…

- Нет, вы заметили?

- Изменения?

- Да. Мне крайне необходимо узнать ваше мнение, Минерва.

МакГонагалл вся подобралась на стуле и угрюмо сцепила пальцы рук, которые покоились на её коленях. Она прекрасно знала, что директору не столь важно её мнение, сколь найти в её оценке подтверждение каким-то своим выводам. Минерву это злило и умиляло одновременно. Альбус Дамблдор мог кого угодно довести до белого каления.
Взять хотя бы того же Снейпа; из директорского кабинета он выходил всегда какой-то помятый, как после допроса с пристрастием, хотя Альбус всего лишь осведомлялся об учебном процессе, поил чаем и угощал лимонными дольками, от которых тошнило весь преподавательский состав, кроме профессора Бинса, конечно. Последнего с некоторых пор вообще ничего не волновало.
Снейп особенно остро реагировал на всё, что касалось чайной процедуры в целом и задушевных бесед в частности. Пообщавшись с директором, он сатанел. Однажды после одного из таких разговоров мастер зелий снял пятьдесят баллов с гриффиндорца только за то, что тот осмелился с ним поздороваться.

Декан Слизерина всю свою жизнь, а точнее столько, сколько его помнила Минерва, был весьма ядовитым субъектом. От одних его «шуточек» можно было отравиться окончательно и бесповоротно. Тем не менее, день не считался днём, если профессор Снейп не сказал что-нибудь отвратительно желчное в адрес кого-нибудь или чего-нибудь.

Профессор Спраут запретила Северусу даже близко подходить к её теплицам после печального случая с погибшими побегами асфодели. Спраут утверждала, что они завяли после того, как декан Слизерина нелестно отозвался о форме их молодых листиков. Что именно сказал Снейп, она повторить наотрез отказалась. Лично Минерву до сих пор терзало любопытство, что же такого невообразимого произнёс Северус, что от этого завяли растения у Спраут…
Дамблдор наверняка знает эту фразу, так как является сильным легиллементом, да к тому же директором и обладателем знаменитых на весь Хогвартс лимонных долек, что немаловажно. И конечно же, Альбус знает, что Минерва хоть и догадывается об его осведомлённости, но понимает - он не хочет ей эту фразу говорить.
Минерву умиляли многие вещи, в том числе и такие заговорщические игры в молчанку. И самое замечательное во всём этом то, что Волдеморта больше нет, и не нужно переживать из-за надвигающегося конца света. Кстати, по этому поводу Снейп язвит больше всего, говоря:

- Я смотрю, вам скучно, Альбус. Гриндевальда победили, Тёмного Лорда помогли победить. И заняться теперь вам нечем! Могу посоветовать вот что: скооперируйтесь с профессором Грейнджер, в ней тоже постоянно просыпается потребность кого-нибудь спасать. Только я вас умоляю, не поддавайтесь соблазну защищать домовых эльфов. Бедняжки во второй раз такого не переживут…

Бедная Гермиона! С тех пор как она сменила ушедшую на покой Вектор, Снейп не давал ей вздохнуть спокойно. Сколько раз она хотела уволиться из-за его едких комментариев, сколько раз он получал от неё пощёчину в своих комнатах, а страсти накалялись ещё больше…

Обычно самые ядовитые замечания Снейп адресовывал Дамблдору. Альбус умел простыми словами давать настолько обидные ответы, что Северус начинал гаденько улыбаться - дескать, научил директора огрызаться, теперь с ним можно поговорить по-человечески. А Гермиона совсем недавно вступила в отважные ряды школьной профессуры и совсем не привыкла к его «шуточкам». Поэтому ежедневно в определённый час учительская превращалась в подобие Колизея, где «на представление» собирались все преподаватели Хогвартса без исключения и даже завхоз Филч, никогда особо не интересовавшийся учебным процессом, заглядывал праздного любопытства ради!
Они приходили в учительскую, жаждая хлеба и зрелищ, и каждый раз уходили довольные. Когда ещё в жизни представится столь редкий случай полюбоваться на бои в остроумии: Гриффиндор против Слизерина? Победитель имел право громко хлопнуть дверью. Проигравший извинялся за учинённый скандал. Бедная Гермиона!

- Знаете, Альбус, Северус действительно сильно изменился. Правда, он это очень тщательно скрывает, - МакГонагалл встала и, кивнув директорской бороде, направилась к двери.

- Не переживайте за Гермиону, Минерва, ей просто нужно время, чтобы смириться и привыкнуть, - как бы невзначай обронил Альбус в спину уходящему декану Гриффиндора.

Гермиона Грейнджер была бесконечно счастлива оказаться на преподавательском поприще в своём родном Хогвартсе. Её счастье длилось ровно один день и семь часов. Потом из отпуска вернулся Снейп. В тот день за завтраком они сидели рядом. Через пятнадцать минут после начала утренней трапезы между деканом Слизерина и учителем Арифмантики завязалась светская беседа. В тот раз Дамблдор даже поперхнулся овсянкой, настолько изысканно они друг друга поносили.

Тот разговор и для Северуса, и для Гермионы стал отправной точкой их дальнейшего противостояния…

- …Раньше я думала, что у вас попросту нет сердца, но сейчас выяснилось, что у вас вместо него чёрствая, заплесневевшая буханка! - Гермиона грозно прищурилась, радуясь относительной свободе слова: теперь они со Снейпом коллеги, и она могла оскорблять его на равных, давая достойный отпор вредному любителю ядовитых насмешек.

- Я польщён, мисс! Вот только мы с вами в таком случае ничем не отличаемся. После встречи с василиском ваше сердце окаменело настолько, что никакие мандрагоры не справятся. А камень, как известно, на настоящие чувства не способен, - лекторским тоном вещал зельевар.

- Да как вы смеете?!

- Смею следовать вашему примеру и только. Чем вы теперь недовольны? - гаденькая ухмылка на лице зельевара сменилась притворным удивлением.

Гермиона сделала глубокий вдох и шумный выдох, успокаивая разбушевавшиеся эмоции, и относительно спокойным, но слегка дрожащим голосом произнесла:

- Не ровняйте меня с собой: это вы вечно всем недовольны. Бродите ночами по школе, приведений пугаете отрицательными эмоциями. А утром приходите на урок злой, как гоблин, и терроризируете бедных детей!

- Во-первых, это моё личное дело, чем мне заниматься ночью и каким быть утром. Во-вторых, «бедные дети» на седьмом году обучения не в состоянии удовлетворительно сварить даже самые элементарные зелья. Спрашивается: кто кого после этого терроризирует? И наконец, мисс Грейнджер, круглосуточное наблюдение полагается исключительно обитателям клиники Святого Мунго. А здесь несколько иное место, поэтому прошу более за мной не шпионить! - сквозь зубы процедил зельевар и отправил полную ложку овсянки в рот.

- Спешу вас разочаровать, профессор: я за вами не шпионю, поскольку ваша персона не представляет для меня ни малейшего интереса. Я сужу об этом, опираясь на богатый личный опыт, - при этих словах Снейп удивлённо выгнул правую бровь, но продолжил слушать ответ бывшей ученицы. - И раз дети не могут сварить элементарных, как вы выражаетесь, зелий, из этого следует сделать вывод, что их учитель не в достаточной степени компетентен…

- Поистине гриффиндорцы смелы до безрассудства. Не вынуждайте меня доказывать вам мою компетентность, профессор Грейнджер. Я могу перестараться…

- И что же вы сделаете? Подсунете мне рунический манускрипт, пропитанный ядом?

Профессор Флитвик захихикал и толкнул в бок Дамблдора со словами: «Какая романтика», на что Альбус согласно улыбнулся в бороду. МакГонагалл и Снейп одновременно закатили глаза - первая из-за «неправильного» поведения директора, последний из-за вечно недовольной поступками коллег МакГонагалл.

- Вы банальны до невозможности. Неужели выпускники Гриффиндора кроме ядов ничего приличного придумать не могут? - «поединок» продолжился насмешливым вопросом зельевара.

- И слава Мерлину, что гриффиндорская фантазия никогда извращённостью не отличалась! - многозначительно посмотрев в черные глаза Снейпа, бойко ответила Гермиона.

- Конечно, куда вам понять столь тонкую материю, - манерно растягивая слова, согласился Северус.

- Конечно, куда мне с вами тягаться! Вы даже «доброе утро» без колючих зарослей сарказма сказать не можете…

- Заучка…

- По крайней мере, в отличие от вас, я умею приветливо улыбаться!

- Один - один, профессор Грейнджер. И прошу меня извинить, но я вынужден откланяться. Продолжим в другое время. Приятных вам часов в компании седьмого курса Слизерина и Гриффиндора!

Гермиона нетерпеливо кивнула зельевару. Перед тем как покинуть обеденный зал, Снейп почтительно склонился над её рукой. Выражение его лица было столь же бесстрастно, сколь и всегда, но в тёмных глазах плескалось веселье. Или это так причудливо играли блики света?

Гермиона Грейнджер впоследствии часто вспоминала, как декан Слизерина поцеловал её руку тогда за завтраком… И это после всего, что они друг другу наговорили. И это вместо того, чтобы наколдовать ей жабу в чай или тараканов в овсянку. Ей пришлось признаться себе, что было приятно и лестно получить столь галантный жест от грозы подземелий.

~~~~~~~

Однажды за проверкой домашних работ учеников седьмого курса, профессор Арифмантики пришла к выводу, что несколько минут сидит и глупо улыбается, вспоминая, как Северус Снейп в учительской искал нужный пергамент и какие у него красивые руки с длинными и тонкими пальцами. Её улыбка померкла в ту же секунду, когда она вспомнила состоявшийся тогда разговор…

- И в чём же, по-вашему, виноваты дети? - Гермиона и Северус стояли друг напротив друга, оба скрестив руки на груди.

- Хотите сказать, это я бросаю в котёл ингредиенты не думая, в результате чего стены Хогвартса сотрясаются мощнейшими взрывами?

- Вы должны вовремя останавливать учеников…

- К моему великому прискорбию, у меня нет глаз на затылке! И я не могу уследить за классом, где каждый ученик - последователь великого Лонгботтома!
При упоминании Невилла профессор Спраут обиженно прищёлкнула языком, МакГонагалл осуждающе покачала головой, а Дамблдор, равнодушно протирая голубым платочком стёклышки очков-полумесяцев, старательно делал вид, что происходящее его ни коим образом не касается.

- Но вы же учитель, так и научите их, как нужно правильно! А вы только и делаете, что издеваетесь над студентами! Конечно, никто ничего не поймёт, если толком и не объяснять!

- Помнится, вы, профессор Грейнджер, на моих уроках всё прекрасно понимали и варили замечательные зелья…

- Надо же, профессор Снейп похвалил гриффиндорскую заучку! Наверное стоило дожить до этого мгновения, - зло сказала Гермиона.

- Боюсь, зря я это сделал, а то ещё побежите накладывать на себя руки от пережитого потрясения… Альбус найдёт виноватого в моём лице и заставит преподавать Арифмантику, а этого уже не переживу я, - парировал Северус.

- Переживёте! Вы на редкость живучи…

- А вам не терпится носить цветочки на мою могилку?

- Не льстите себе, к вашей могилке даже миссис Норрис не придёт…

- Спорим?

- На что?

- А на что хотите, мне в принципе будет всё равно…

- Тогда не вижу особого смысла в данном споре.

- Ну, раз вы не в состоянии понять столь банальных вещей, то я не вижу смысла в данном разговоре. Всего хорошего.

Северус Снейп холодно кивнул остальным присутствующим в учительской, резко развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Гермиона почему-то почувствовала себя обманутой и брошенной, отчего у неё зачесались руки швырнуть чем-нибудь об стенку, желательно бьющимся, но воспитание не позволило ей устроить погром у всех на глазах…
Позже подобные обмены мнениями стали традиционной и неотъемлемой частью учебных будней.

Одним солнечным субботним утром профессор Грейнджер проснулась в прескверном настроении, чему поспособствовал состоявшийся днём ранее в кабинете директора неприятный разговор. Из-за чего все началось, Гермиона помнила смутно. Кажется, они со Снейпом не поделили учебные часы. А точнее никто не хотел вести свой факультатив в субботу первой парой, но кое-кому всё равно пришлось пожертвовать утренним субботним сном, потому что, как выразилась МакГонагалл, нельзя приказать дню быть длиннее, чем он есть.

- Ну почему, чуть что, сразу Северус? - угрожающим тоном рявкнул зельевар, протестующе сложив руки на груди. - Утро субботы - единственное время, когда я могу выспаться и почувствовать себя, в конце концов, человеком, а не…

- Северус! Мы же с тобой договорились! - Дамблдор слегка повысил голос, надеясь пристыдить профессора. Но Снейп, видимо, неверно истолковал воспитательные намерения директора, потому что вспылил ещё больше:

- Мы с вами договаривались не о том, что я, как в старые «добрые» времена, должен забыть обо всём на свете ради всеобщего блага! Всё! Война закончилась, и я хочу покоя! - Северус отвернулся к окну и не видел, как директор закатил глаза.

- Но, профессор Снейп, - мягко начала Гермиона, - у вас есть ещё и утро воскресенья, чтобы выспаться, которого нет у меня из-за дежурства и…

- Опять вы, мисс Грейнджер, суёте свой нос, куда вас не просят? Не ваше дело, чем я занят в воскресенье утром, - грубо перебил коллегу Северус.

- А вам термин "цивилизованная беседа" вообще знаком? - спокойно, но с вызовом парировала Гермиона.

- Не дерзите старшим, мисс Грейнджер.

- Я уже не ребёнок и имею право высказать вам в лицо всё, что думаю, коллега, - презрительно выплюнув последнее слово, раздражённо ответила Гермиона.

- Ах, ну конечно, вы же у нас женщина, - наигранно весело заявил зельевар. - Стараниями мистера Уизли, я полагаю?

- Это вас не касается, профессор Снейп, - зло выдавила из себя Гермиона, сдерживая рвущееся наружу бешенство. - Слава Мерлину, что не вашими.

- И не мечтайте, профессор Грейнджер. Такие серые мышки, как вы, меня не интересуют, - усмехнулся зельевар, оценивающе изогнув левую бровь.

- Так вас интересуют мышки? Никогда бы не подумала про вас такое, профессор, - отшутилась Гермиона и поняла, что сказала нечто лишнее, потому что лицо Снейпа стало непроницаемо серьёзным, а в глаза было страшно смотреть: они резали то ли холодом, то ли яростью.

- А вы ещё и думать умеете? Простите, не заметил, - пронзительный чёрный взгляд зельевара обещал долгую и мучительную смерть.

- А вы никогда ничего не замечаете! И дальше собственного носа вам просто лень посмотреть! - Гермионе всегда трудно было контролировать свои эмоции, когда речь заходила о несовершенстве её интеллекта: для неё это было самым обидным оскорблением из всех возможных, поэтому она и не заметила, как повысила голос. - Вы противный, старый, страшный…

- Вы сказали достаточно, мисс! - рявкнул зельевар, наклонившись к ней.
Они стояли почти вплотную, и Снейп имел возможность нависать над своей «жертвой».

- Для меня вы навсегда останетесь глупой и инфантильной девчонкой, - бархатным голосом объявил Северус, сделав ударение на последнем слове.

- Я вас не-на-ви-жу, - по слогам произнесла Гермиона и направилась мимо Снейпа в сторону МакГонагалл, намеренно задев его плечом.

- Ставьте меня в субботу утром, Минерва. Этот грубиян всё равно не умеет вести себя благородно, - уставшим голосом сообщила Грейнджер, после чего директор назидательно прикрикнул:

- Гермиона! Не делай скоропалительных выводов!
Снейп, воспользовавшись всеобщим замешательством, быстрым шагом пересёк комнату и громко хлопнул дверью вместо прощания.

Гермиона помнила, что после ухода зельевара позорно разрыдалась на глазах у МакГонагалл и Дамблдора. Её отпаивали пахучим чаем, кормили душистым шоколадом, говорили что-то успокаивающее, а она кивала, хотя не понимала ни слова.

Позже в своих комнатах она разбила вазу с цветами, совершенно случайно задев её локтём из-за заплаканных глаз. Гермиона бесцветно посмотрела на синие осколки и зелёные тонкие стебли полевого букета, который собирала сама, и горько подумала, что Снейп никогда не подарит ей цветы. Ей от этого знания стало холодно и страшно. Почему?.. Неужели для неё так важно его хорошее отношение? Ведь она никогда не искала его расположения. Да и зачем? Ненавистный, злобный, вредный… Нет, не так: умный, мрачный, несгибаемый - теперь она думала о нем так. А ещё у него руки красивые… Но об этом уже где-то было. Ну и пусть будет ещё раз, потому что они действительно похожи на произведения искусства больше, чем на простые руки. Поистине Мастер Зелий - такие гении рождаются редко…

«Соберись, Гермиона, - пыталась уговорить она себя. - Ты должна успокоиться и как следует проанализировать ситуацию».

После двухчасового анализа Гермиона пришла к неутешительному выводу:

- В жизни далеко не всё рассчитывается при помощи формул. И как не бейся головой, есть такие вещи, управлять которыми не в наших силах, - прошептала она, глядя на хмурое дождливое небо за окном.

~~~~~~~

В понедельник вечером Гермиона поняла, что от усталости не может даже думать связно. День явно был перенасыщен различного рода эксцессами и непредвиденными обстоятельствами, начиная с внезапного отъезда МакГонагалл и кончая обострением межфакультетских конфликтов. Уроки Трансфигурации пришлось целиком и полностью замещать ей, в связи с чем она ни разу толком за день не поела. Гриффиндорцы и слизеринцы превзошли самих себя и устроили массовое побоище возле дверей кабинета Арифмантики. Пришлось провести воспитательную беседу.
Потом Гермионе нужно было найти профессора Снейпа. Оббегав весь Хогвартс, она так и не нашла его. В расстроенных чувствах профессор Грейнджер опоздала на обед, и её главным желанием было - больше никогда не видеть его слизеринскую физиономию. На обеде Снейп пил кофе и ел отбивную, а Гермионе от злости кусок в горло не лез: почему, когда этот зельевар нужен, его никогда нет и наоборот? Не сдержавшись, Гермиона высказалась вслух по поводу методов преподавания Снейпа настолько язвительно, насколько это было приемлемо за столом.

- Свой предмет я преподаю так, как считаю нужным, и ради горстки болванов рассыпаться бисером не намерен, - тон зельевара был ледяным, а в её сторону он даже не посмотрел. Но Гермиона привыкла быть настойчивой:

- Тогда, будьте так любезны, втолкуйте в чистокровные головки ваших змеёнышей основы приличного поведения в обществе!

- Составьте список, и я подумаю, стоит ли им это заучивать, - с серьёзным выражением лица ответил зельевар.

- Составлю и принесу, и только попробуйте не прочесть! - в руке Гермионы хищно сверкнул ножик для фруктов и вонзился в нежную мякоть персика.

- Её прочтут, - пафосно изрёк профессор, словно декламировал стихотворение, сделал небольшой глоток кофе и продолжил в той же манере: - Языки пламени в недрах моего камина.

Гермиона нисколько не растерялась и, мило улыбнувшись, парировала:

- Тогда я сожгу ваш отчёт за прошедший месяц, и вам придётся писать его заново.

- Не придётся. Я всегда делаю два экземпляра, - гаденькая ухмылка скривила губы Снейпа.

- Какая педантичность! - наигранно восхитилась профессор Арифмантики. - Но я вас умоляю, как леди может умолять джентльмена: не стоит меня недооценивать, - тихо и угрожающе сказала она, после чего покинула Большой зал.

~~~~~~~

В субботу вечером Гермиона поняла, что от усталости больше не может смотреть на лестницу: ступеньки вызывали отвращение и нежелание по ним ступать. Чтобы добраться до своих комнат, ей нужно было преодолеть ещё два пролёта, а это целые шестьдесят четыре противные ступеньки. Гермиона посмотрела себе под ноги, болезненно поморщилась и повернулась к лестнице спиной. Обнаружилось, что за ней всё это время наблюдала пара чёрных глаз. Гермиона решила, что это «перст судьбы», и обратилась к зельевару:

- Северус, будьте джентльменом, донесите меня до моих комнат! Пожалуйста, я сама не дойду! Хоть Мобиликорпусом, только донесите!

Снейп молча подошёл к Гермионе, взвалил её себе на плечо и донёс до самых комнат, не проронив ни слова. Профессору Арифмантики было жутко неудобно в положении вниз головой, но в то же время крайне приятно, что хмурый зельевар согласился выполнить её наглую просьбу…

Возле её дверей Снейп аккуратно поставил свою ношу на землю. Гермиона небрежным движением руки поправила его волосы.

- Как мне вас отблагодарить?

- А как дамы благодарят джентльменов?

Грейнджер обняла его за шею, прижавшись к нему всем телом и почти касаясь его губ своими, прошептала:

- Благодарю тебя, мой рыцарь.

Гермиона дотронулась губами до его щеки, и это было похоже на дуновение ветра, потом едва коснулась его губ - но вновь поцелуй ускользнул. Северус терпел эту пытку ещё несколько мгновений и, шумно вздохнув, поймал её губы своими. Они целовались страстно и самозабвенно и понятия не имели, что возле лестницы стоит напуганный Филч, закрывая рот ладонью, а рядом, сложив руки за спиной, хмурится Дамблдор.
Директору, чтобы попасть в свой кабинет, было необходимо миновать этот коридор, но он не решался помешать и был крайне недоволен, что проспорил Флитвику свой рябиновый «спотыкач». Альбус, в отличие от Филиуса, и не надеялся, что Северус и Гермиона поцелуются в этом году…