Армия Запретного леса

Гарри сидел на грязном полу своей камеры, прислонившись плечом к холодной, грязной стене и пальцем обводил буквы родного имени, нацарапанные на ней. Он ее называл «наша камера», потому что в первый же день выяснилось, что именно в этой камере 12 лет сидел еще один арестант. Сириус Блэк. Какая ирония! Гарри вспоминал, как смеялся страшным сатанинским смехом, когда понял, что надписи на стенах, коряво накарябанные чем-то темным (уже позднее он понял, что это кровь) - это имена отца, матери, любимого профессора по ЗОТИ Ремуса Люпина… и его… Гарри.

Это имя было последним в столбике неразборчивых имен на серой холодной стене крепости Азкабан. Здесь 12 лет томился такой же невиновный человек, как и он.
- Сириус, — хриплый голос казалось, принадлежал не юноше двадцати трех лет, а дряхлому изможденному старику. Имя крестного он нацарапал сам. Также как и имена его убитых друзей — «Рон» и «Гермиона». Эти два имени были рядом. И именно имя любимой он обводил пальцем.
- Гермиона, любимая. Прости, — шептал Гарри. Из когда-то гордых, блестящих, а теперь потухших глаз пролилась единственная слеза.
Почему он, Мальчик-Который-Выжил, герой, победивший Сами-Знаете-Кого, сидит в этой вонючей грязной камере, потеряв имя, свободу, честь, осужденный за то, чего не совершал? Гарри как раз знает, знает ответ на этот вопрос, но молчит, молчит с того самого мгновения, как он увидел пустые, смотрящие в небо глаза любимой и остановившийся взгляд лучшего друга. Потому что знал, что он уже ничего не сможет сделать. Никому ничего доказать. Тем более, когда смысл его жизни, все ради чего он боролся, упал на землю, разметав свои длинные каштановые кудри по едва зазеленевшей после пожара лесной траве.
Только иногда, очень редко, как сегодня, Гарри шептал имена, шептал, чтобы не забыть, чтобы не сойти с ума, чтобы помнить, за кого он должен отомстить. То, что у него будет такая возможность, он даже не сомневался.
«Один, два, три, четыре, пять…», - машинально отмечало сознание, отсчитывая гулкие удары капель с протекающего потолка.

И были еще моменты, когда он говорил. Но это было его большой тайной.

«Один, два, три, четыре, пять…», - ежедневно рисовал он палочки, отмечая дни, чтобы только не сойти с ума.
Один, два, три, четыре, пять… лет, проведенных в этом кошмаре, в этом аду. В Азкабане.
А где-то там, далеко, в Хогвартсе, сидел старый хитрый расчетливый паук, дергая за ниточки очередную жертву своих махинаций…
Гарри откинул голову на каменную серую стену. Его глаза устремились к маленькому окошку под самым потолком его камеры. Он видел кусочек хмурого, неприветливого неба, затянутого тучами, слышал шум волн, чувствовал запах соленой морской воды. И он ждал. Чего-то, что изменит его жизнь. И вспоминал день. Изменивший все, почти сломавший его…

Пять лет назад.

Два месяца назад отгремели фанфары, поздравления, окончилось празднование победы. Большой зал был замка Хогвартс переполнен гостями, работниками Министерства, студентами, учителями, родственниками.
Два месяца назад Гарольду Джеймсу Поттеру вручили Орден Мерлина Первой степени за победу над величайшим тёмным волшебником столетия, лордом Волан-де-Мортом. Его друзья — Гермиона Джейн Грейнджер и Рональд Артур Уизли получили по Ордену Мерлина Второй степени за неоценимый вклад в Победу и Начало мирной жизни.
Сегодня в почти опустевшем Хогвартсе было по-домашнему уютно и спокойно. Гости разъехались, большинство студентов — тоже. Остались только пятый и седьмой курсы для сдачи экзаменов. Война войной, но итоговую аттестацию учеников никто не отменял.
Гарри, Рон и Гермиона сидели возле озера под большим деревом и пытались подготовиться к экзаменам. Гарри был рад спрятаться от назойливых взглядов и восхищенных вздохов и побыть в относительном покое со своими друзьями. Он сидел на своей мантии, прислонившись к дереву и держал в одной руке учебник по Зельям, а другой нежно обнимая Гермиону, прислонившуюся к нему и увлеченно читающую учебник по транфигурации.
Рон с доброй ухмылкой смотрел на них, лежа на животе и делая вид, что учит Зелья.
- Ребята, - Гарри и Гермиона вскинули на Рона свои глаза, - вы все-таки чертовски здорово смотритесь вместе.
Гарри улыбнулся, Гермиона снова уткнулась в книгу, рассерженно прошипев:
- Рон! Если ты не заметил - я готовлюсь к экзамену! — хотя по ее зардевшемуся лицу было видно, что ей приятно.
- Скучаешь без Луны? — Гарри сочувственно посмотрел на друга.
- Угу, — кивнул тот, поджав губы. — Ее отец обещал, что отпустит ее к нам в Нору на каникулах погостить. — Рон перевернулся на спину и, закинув руки за голову, прикрыл глаза, мечтательно улыбаясь.
Гарри улыбнулся улыбке друга и, повернувшись к Гермионе, слегка подул ей в ухо. Гермиона вскинула на него глаза и улыбнулась.
- Гарри, завтра у меня экзамен! — и, чтобы скрасить резкую реплику, чмокнула его в нос.
- Гермиона, ты и так все сдашь. Я вообще не понимаю — зачем тебе что-то учить? — Гарри вернул поцелуй.
- Я не учу, я повторяю — это разные вещи. — Гермиона устроилась у него на боку поудобнее.
Рон приподнялся на локтях.
- Смотрите, к нам идет директор, — к ним действительно шел Дамблдор в своей длинной развевающейся мантии.
- Гарри, Рон, Гермиона, добрый день. Я хотел вас попросить прийти сегодня вечером около десяти на опушку Запретного Леса. Мне необходимо с вами поговорить. Гарри, ты зайди ко мне в кабинет пораньше, надо будет кое-что обсудить. Пароль - «Козинаки», - Директор в последнее время увлекся восточными сладостями.
- Хорошо, господин Директор. — хором ответили ребята. Никто тогда не обратил внимания на радостно блеснувшие глаза Дамболдора. И даже Гермиона не удивилась странной просьбе директора — она привыкла ему во всем доверять.

Вечером Гарри постучался в кабинет к Директору.
- Гарри! Мой мальчик! Заходи! Халвы с чаем?
Гарри вежливо отказался.
- Я хотел передать тебе одну любопытную вещицу, - директор с видимым удовольствием опустил кусочек халвы в рот.
- Он находится в запретном лесу, нам необходимо с твоими друзьями сегодня вечером отправиться к нему и забрать его. На свободе еще много Упивающихся, кто-то из них может добраться до него и тогда Хогвартсу грозит серьезная опасность.
- Но почему мне, профессор? — Гарри действительно не мог понять, для чего ему эта «любопытная вещица».
- Видишь ли, мой мальчик, хранить его может только очень сильный маг, к тому же в твоих руках он будет в безопасности. Я позвал твоих друзей потому, что ты все равно им все расскажешь, да и прогулка вчетвером по ночному лесу — это было так давно… кажется, еще на первом курсе? — Дамболдор подмигнул Гарри и откусил очередной кусочек халвы.
- Да, сэр, - ну не говорить же директору, в самом деле, что только накануне вручения ордена Мерлина они с Роном сделали очередную вылазку в Запретный лес, чтобы попробовать отыскать одичавший форд «Англия», живший в лесу со второго курса их обучения, который, на спор с Дином Томасом, Гарри с Роном должны были сфотографировать.
- Рон и Гермиона ждут нас? — Гарри кивнул. — Ну, тогда пойдем.

Гарри не понимал, что же здесь не так. Его не покидало какое-то странное ощущение. Что-то его настораживало, но Директору он привык доверять. Он шел рядом с размашисто шагающим волшебником и пытался сопоставить факты. Его чутье на опасность, резко обострившееся за годы борьбы с Волан-де-Мортом, особенно в последний год, настоятельно посылало ему сигнал тревоги. «Черт, Гермионы не хватает. Ладно, расскажу ей все потом, может она поймет, в чем дело». Дамблдор и Гарри шли к опушке леса за домиком Хагрида. Рон и Гермиона уже ждали их.
- Гарри, - Директор неожиданно остановился. — Ты не мог бы мне дать свою палочку?
- К-конечно, профессор, а зачем? — Гарри от неожиданности даже заикнулся, но палочку директору протянул.
- Я тебе попозже все объясню.
Они приблизились к ребятам. Коротким кивком Дамблдор поприветствовал их и зашагал вглубь леса, сделав знак друзьям. Ребята последовали за ним. Минут через десять на какой-то небольшой поляне Гермиона прошептала:
- Здесь заканчивается граница аппарирования, распространенная на лес.
Директор, услышав слова Гермионы, остановился и резко развернулся лицом к ребятам.
- Верно, мисс Грейнджер. — А потом добавил, - Прости, Гарри, но у меня нет другого выхода. - И с этими словами направил палочку Гарри на опешивших ребят и крикнул:
- Авада Кедавра!, - не сделав паузы, снова: - Авада Кедавра!..
Рон и Гермиона, не успев даже вытащить свои палочки, упали на едва пробившуюся после пожара лесную траву.
Гарри, не веря своим глазам, смотрел, как падает сначала его лучший друг, а потом его любимая, смотря в ночное небо пустыми и слегка удивленными глазами. Капли начавшегося дождя упали на лицо Гермионы, попав в открытый глаз. И казалось, что ее глаза наполняются слезами.
Гарри рухнул на колени рядом с Гермионой и медленно поднял голову, посмотрев в глаза директору.
- Кто Вы? Вы - не директор Дамблдор, что Вы с ним сделали? — Гарри сжал кулаки, понимая, что ничего не может сделать — до палочек друзей ему не дотянуться незаметно, а на него сейчас было направлено две палочки, и их обладатель не сводил с Гарри взгляда своих холодных глаз из-за очков-половинок.
- Перфектус Тоталус! — Гарри упал на траву, парализованный заклятьем, бешеными глазами глядя на Директора, вернее, на человека в образе директора… В тот момент он так думал. Наложив на Гарри связывающее заклинание и сняв парализующее, директор заговорил:
- Мне очень жаль, Гарри, но я действительно Альбус Дамблдор. — смешок директора и его ледяной и презрительный голос никак не вязались с образом всегда доброго и отзывчивого дедушки: — Дело в том, Гарри, что ты необыкновенно наивен, что всегда было мне на руку. Ты думаешь, это ты победил Квиррелла? Это я помогал тебе, контролируя каждый твой шаг. Василиска? Это я послал тебе Фоукса и зачаровал шляпу так, чтобы ты смог вытащить меч из нее. Ты думаешь, что выиграл Турнир Трёх Волшебников с помощью сынка Барти и я про него не знал, не знал, что он в школе?!, - всё больше распалялся директор. Человек, без которого Гарри не представлял жизни в Хогвартсе…
- Я подстроил так, чтобы Барти-младший мог пленить Грюма и засунуть в сундук, заняв его место за столом преподавателей. Как ты думаешь, почему Волан-де-Морт стал именно тем, кого мы знаем как Темного Лорда??? Это все я. Я! Я создал всю эту партию, разыгрывая ее как по нотам, я, наслав Империо на Трелони, заставил ее сделать это пророчество, по которому якобы ты должен был убить Волан-де-Морта. Одно хитрое заклятие Мерлина, о котором уже все давно забыли, и никто не отличил подделку от настоящего пророчества. Я сделал так, чтобы Том Риддл стал изгоем в школе, чтобы его сердце наполнилось ядом, злостью и чувством мести. Я убил его возлюбленную, также как и твою. — Дамболдор усмехнулся. — Я научил его делать хоркруксы. Я уговорил Джеймса и Лили сделать Хранителем своей тайны Питера Питтигрю, прекрасно зная, что он служит Тому и откроет ему место, где прятались твои родители. Я знал, что он не сможет тебя убить, тогда в детстве, потому что наложил на тебя заклятие Слизерина. Ведь это он создал его, и создал контрзаклятье, только вот передать знания о нем не смог, а я, найдя его записи и дневники, знал его!
Ты спросишь меня, зачем мне все это? Мальчик, ты не знаешь, что такое власть! Как она сладка. И деньги. Но быть на передовой — это не по мне. Я предпочитаю скрываться в тени, быть Серым Кардиналом и от души забавляться, дергая за ниточки тебя, Тома, Северуса, Фаджа, Скримджера. Вы все глупы. Кстати у меня тоже есть парочка Хоркруксов — это так, тебе для размышлений на досуге. Его у тебя будет много, пока ты будешь гнить в Азкабане.
К сожалению, убить тебя я не могу. Сила, что ты получил от Волан-де-Морта в момент своей смерти, слишком велика, она может убить меня. Поэтому я просто посажу тебя в Азкабан. Пожизненно. И ты сгниешь там, как когда-то сгнил твой блохастый крестный. Тоже, кстати, моя работёнка. Только я не учел того, что он — анимаг… но все равно, мне удалось тогда, в Отделе тайн, подставить его под удар его же безумной сестрицы. Ты стал для меня опасен, мой мальчик, — с издевкой в голосе продолжал Директор, - поэтому от тебя пора избавиться. Ведь все равно, ты - отработанный материал.
Гарри дернулся в своих путах при упоминании крестного. Но освободиться не мог. Он во все глаза смотрел на Директора и поражался своей слепоте все эти годы.
Директор много еще сказал тогда, явно упиваясь своей властью. А потом наложил на Гарри Обливиэйт, его же палочкой послал в небо заклятие Мосморде и, дотронувшись до заготовленного портала, исчез, предварительно сняв с Гарри путы и бросив рядом с ним палочку с пером феникса.
Директор не знал, что с недавнего времени, а именно - после смерти Воландеморта, Гарри научился противостоять многим проклятьям, в том числе и проклятию памяти. Поэтому он все помнил. И поклялся отомстить, стоя на коленях перед телами Рона и Гермионы.
Через минуту на поляне появились авроры. Гарри так и стоял на коленях возле тел своих друзей с опущенной головой и смотрел в наполненные дождевой водой глаза любимой девушки. У него не было сил даже закрыть их.
Его арестовали, заковали в магические наручники, заглушающие любого рода выбросы магии, в том числе и стихийные, проверили палочку и, увидев последние заклинания, ни у кого не осталось сомнений, что своих друзей убил Гарри и метку послал именно он. Директор говорил Скримджеру, что сила Волан-де-Морта перешла к Гарри после смерти, поэтому все были уверены, что Гарри стал новым Темным лордом и его необходимо изолировать от общества во избежание Второй Войны.
На суде сыворотки правды или омута памяти Гарри никто не дал. Адвоката у него тоже не было. С момента ареста Гарри не произнес ни слова. Все слушали только Дамблдора, который председательствовал в Визенгамоте. Тот сказал, что, по всей видимости, Гарри проследил за своими друзьями и увидел их тайное свидание, а так как Гермиона Грейнджер была девушкой Гарри, то он приревновал и убил обоих в порыве ярости.
Так как все дементоры после войны были уничтожены, то поцелуй ему не грозил. Но его приговорили к двум пожизненным срокам в крепости Азкабан. Счета были заморожены, а потом переданы магическому опекуну, которым являлся Дамблдор.
Последнее, что он помнил в зале суда после вынесения приговора, это был б крик Молли Уизли:
- Не верю! Он не мог! — Артур держал свою жену за плечи и качал головой с абсолютно белым лицом. Во взглядах четы Уизли не было ненависти, что стало для Гарри последним, почти единственным утешением в Азкабане.
Его переправили в Азкабан в тот же день. А он так и не сказал ни слова с того момента, как директор, направив на него палочку, парализовал его на поляне.
Его ввели в сырую камеру и швырнули на пол. Дверь за ним закрылась. Он лежал на полу, смотрел на стену перед ним и увидел что-то нацарапанное, как ему показалось, чернилами. Увидев имена родителей, Ремуса и свое, он истерически расхохотался. Это была камера его крестного.

Камера была маленькая, но, как помнил Гарри, на последнем верхнем этаже крепости. Маленькое окошко пропускало совсем мало света, но было достаточно, чтобы могла пролезть сова. Только вот сов получать было не от кого. Еду выдавали через маленькое окошечко один раз в день. Тюремная баланда, кусок черствого хлеба и кружка воды. Чтобы умыться воды не было. Правда в дальнем углу камеры, за сотни лет через дырявую крышу, вода пробила себе в камне что-то наподобие чаши, в которой собиралась после дождей. Гарри тщательно собирал ее и куском тюремной робы, намоченной в этой воде, умудрялся раз в несколько дней протереть лицо, шею, а если шел ливень, то и тело.
На тридцатый день его заключения произошло то, что и дало Гарри надежду когда-нибудь вырваться из этого ада. Вырваться и отомстить Дамболдору за смерть его друзей, за детство, которого не было, за предательство, которое было с ним всю его жизнь.
Гарри сидел на полу камеры и смотрел на имена, обнаруженные им еще в первый день заключения. Теперь к ним присоединились «Сириус» «Рон» и «Гермиона». Он не думал сейчас ни о чем. Его затопило отчаяние.
Вдруг в центре камеры ярко вспыхнул золотой свет, заставивший его зажмуриться. Открыв глаза Гарри увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть. Перед ним сидел Фоукс, феникс Дамболдора.
- Прилетел, чтобы передать привет своего хозяина? — Гарри с ненавистью смотрел на птицу. Фоукс посмотрел прямо в глаза мальчика и тут произошло то, чего Гарри меньше всего ожидал. Птица стала превращаться в человека.
Через несколько секунд, на полу, напротив Гарри сидел мужчина лет сорока-сорока пяти, в странном то ли камзоле, то ли мантии темно-бордового цвета с золотым позументом, и смотрел на него пронзительными золотисто-карими глазами. Гарри распахнул глаза от изумления и не мог выговорить ни слова. Мужчина был абсолютно незнакомым.
- Вижу удивлен, — мужчина хмыкнул. У него был непонятный Гарри акцент, хотя он и говорил на чистом английском языке. — Даже этот дурак Дамболдор не знает, что я — это я.
- Вы это вы кто? — Гарри абсолютно ничего не понимал.
- Ну, скажем так, я твой Учитель. Я долго искал того, кто достоин получить от меня все знания и секреты, давно утраченную магию, и правду о том, что было. Азкабан призвал меня, сказав о достойном.
Гарри совершенно ничего не понимал.
- Оу! Прости, находясь в анимагической форме, я совсем позабыл о манерах. — Мужчина поднялся, отвесил изящный полон и представился — Годрик Гриффиндор, к Вашим услугам.
- О! У! Ы! А-а-а! — это все, что смог выдавить из себя Гарри в тот момент.
Годрик весело подмигнул растерянному парню и опять сел на пол напротив него.
- Вижу у тебя полно вопросов, не стесняйся. Задавай. Отвечу на все.
- А как Вы.. Вы же тысячу лет назад… Это правда, про Вас со Слизерином… - Гарри от изумления не мог закончить ни одного вопроса.
Годрик весело рассмеялся.
- Придется все начинать сначала. История длинная. Но сначала я скажу тебе одну вещь, - Лицо волшебника утратило веселость. — И ты должен мне поверить. Дамболдор не знает, кто такой Фоукс на самом деле. Он меня сюда не посылал. Ты должен мне верить. Я знаю всю твою историю, в том числе и причины, по которым ты здесь. Альбус, не зная, кто я на самом деле, многим делился с птичкой Фоуксом. Так что я в курсе всех его дел. А значит, я знаю все его слабые стороны. И я помогу тебе. Во-первых, я научу тебя колдовать, палочку ты сделаешь себе сам. Я научу тебя всему что знаю. То чему вас учат в современной школе — это просто жалкие крохи магии. К тому же ты в курсе, что на всех магах в последние пятьдесят лет ставят магические ограничения? Я вообще удивлен, что ты смог убить Воландеморта. А когда ты узнаешь, кто он был и его настоящую историю, я думаю, ты пересмотришь свое мнение о нем. Ведь ты уже понял, что не все так как на самом деле кажется?
Гарри мрачно кивнул, думая о Дамболдоре.
- Во-вторых. Я хочу, чтобы ты узнал настоящую историю Хогвартса и Азкабана. Это во многом тебе поможет потом, когда ты отсюда выберешься. А ты выберешься, обещаю. Кстати, у меня там тоже есть Тайная комната, как и у Ровены и Хельги. Все пароли и их местоположение в замке ты узнаешь в свое время. И ты должен знать, что оба замка Живые. То есть не просто живые, у них есть душа, и если замок примет тебя, то ты сможешь управлять им, а он в минуту опасности или просто когда это будет нужно всегда придет на помощь тебе. Так как я связан с Азкабаном и Хогвартсом, то нет ничего удивительного, что Азкабан смог связаться со мной и рассказать о том, что есть достойный кандидат на то, чтобы стать моим Наследником. Тем более твою историю Азкабан знает не хуже меня. Замки частенько общаются между собой, скажу по секрету — они страшные сплетники.
В третьих. Тебе придется провести в тюрьме какое-то время. Для тебя сейчас это самое безопасное место. Ведь убить человека можно не только Авадой, но и обычным ножом в уличной драке. А ножу без разницы маг ты или маггл.
Гарри слушал Годрика потихоньку начиная верить ему. Он смутно помнил, что видел потрет Годрика Гриффиндора в школе, только там он был немного моложе того, кого он видел в данный момент перед собой. Чтобы проверить, что все это не сон, он протянул руку и дотронулся до щеки волшебника. Щека была теплой, а главное настоящей. Годрик тихо рассмеялся.
- Правильно, доверяй, но проверяй. А вдруг я галлюцинация? — Годрик встал, вытащил палочку из камзола старинного покроя и поставил неизвестный Гарри щит на стены камеры. — Блокирует магию, - пояснил он. Потом наколдовал стол, стул, а в углу большой кувшин с водой, таз, мыло мочалку и, немного подумав, зубную щетку и расческу. Перед умывальными принадлежностями наколдовал небольшую ширму.
- Думаю, ты будешь не прочь помыться. — Подмигнул он кивнув в сторону ширмы. Гарри сглотнул и молча кивнул, не в силах произнести ни слова. — Иди. А я пока наколдую тебе поесть. Кстати, после обеда я наложу на все это чары иллюзии. В камеры, после случая с твоим крестным, никто не заходит, боясь побега заключенных. Так что иллюзия скроет наколдованные чары, и тебе нечего будет опасаться за все это. Попозже я расширю пространство.
Гарри спрятался за ширмой и начал приводить себя в порядок. С отвращением скинув тюремную робу на грязный пол, он подумал, стоит ли попросить у Годрика что-то из одежды. Но Годрик опередил его, разорвав робу на несколько кусков и трансфигурировав из них белье, брюки, рубашку, ботинки и мантию, и даже пушистое полотенце.
Выйдя из-за ширмы, чистый и полностью одетый Гарри увидел на столе кубок, тарелку с картошкой, жареной курицей и кувшин с тыквенным соком. Еще на столе лежала ужасно старая книга в замусоленной кожаной обложке с золотыми уголками и застежкой с замочком.
- Только не торопись, месяц твоего поста не пошел на пользу здоровью. Ешь не спеша, - посоветовал Годрик, тем временем трасфигурировав его жалкую подстилку в удобную кровать и навесив над ней магический светильник, который загорался по желанию, меняя силу излучения света по мере надобности.
Когда Гарри поел, Годрик попросил отойти его к двери, а сам наложил мощнейшие чары иллюзии, которые позволяли видеть тем, кто заглядывал в камеру только то, что здесь было раньше. Потом те же чары он наложил на одежду Гарри и его внешний вид.
- Ну вот, теперь никто ничего не заподозрит. Когда придет время ужина, просто стукни слегка кубком о тарелку и попроси то, что захочешь себе на ужин.
- А откуда появиться еда, сэр?
- Из Хогвартса, конечно, — и, видя изумление на лице мальчика, пояснил: - Я же тебе говорил, что они связаны. Азкабан был построен нами в противовес Хогвартсу. Ты же знаешь Теорию равновесия? — Гарри покачал головой. — Чему вас учат в школе, черт возьми?!! Это же основа основ всего, и магии в том числе. Ладно. С завтрашнего дня я начну твое обучение. А теперь отдохни, у тебя слишком много впечатлений. Завтра я прилечу снова. Кстати, до моего прихода, почитай эту книгу — Гордик кивнул в сторону стола, - эта настоящая история Хогвартса и Азкабана.
- Сэр! — позвал Гарри. — А можно задать вам вопрос?
- Давай договоримся, ты зовешь меня по имени, никаких Сэров — это только Салазар любил этикет, я его терпеть не могу, хотя учить ему тебя все равно придется. — Годрик с унынием запустил пальцы в свою растрепанную шевелюру абсолютно таким же жестом, как это делал Гарри. Тот даже прыснул в сторону, заметив это сходство.- Задавай свой вопрос.
- А как вы сюда попали? Ведь вы же аппарировали, да? Ведь в Азкабан же нельзя аппарировать.
- Ну, во-первых, Азкабан строили мы - четверо Основателей, а значит, для нас тут есть лазейка. Во-вторых, ты забываешь, что я был в своей анимагической сущности, а значит, могу перемещаться куда угодно и с чем угодно. Помнишь, как мы исчезли на пятом курсе с Альбусом в огне моего пламени? Из Хогвартса между прочим.
- Значит, Вы можете меня отсюда забрать? — Гарри с надеждой смотрел на Годрика.
- Нет, малыш. Куда ты пойдешь? Ты со своим шрамом очень заметен, тебе даже у магглов не затеряться. Все твои счета были после суда сначала заморожены, а потом твой магический опекун, догадываешься о ком я? прибрал себе все состояние Поттеров. Он помню очень возмущался, что большую часть гоблины от него скрыли еще когда твои родители погибли. Оказалось, что он не знал, насколько ты был богат. А до твоего совершеннолетия частенько запускал свою загребущую ручку в твои счета. Теперь понимаешь? Тебе некуда идти, у тебя нет денег, и ты очень заметная личность. Здесь ты в безопасности. И к тому же без палочки ты совершенно беззащитен. Наберись терпения. Я вытащу тебя отсюда. Обещаю! — на последних словах глаза Годрика немного погрустнели, но потом опять в них появились маленькие смешинки. — Но учиться, молодой человек, Вам придется без выходных. Согласен?
- Да, Годрик. Я согласен. Я готов на все, чтобы отомстить.
Гриффиндор покачал головой.
- Нет, Гарри, месть иссушает душу, леденит сердце. Посмотри на своего… на Воландеморта. Если бы в один прекрасный момент кто-то доказал бы Тому, что любовь все-таки сильнее и что ему есть ради чего жить, а не убивать, он бы не дошел до того состояния, которое в итоге привело его к смерти. Я хочу учить тебя не для мести, я хочу чтобы ты изменил все.– Годрик помолчал. — Ладно, Гарри. Отдыхай. Завтра я прилечу к тебе, и мы займемся твоим обучением. И не забудь про книгу.
Обернувшись Фоуксом, Годрик исчез в струях золотого пламени.

Гарри скинул мантию и залез на кровать, обхватив колени руками и положив на них голову. Он думал о том, что произошло в последние несколько часов и не мог поверить, что все это произошло с ним. Именно тогда, когда отчаяние затопило его окончательно, когда ему казалось, что даже без присутствия дементоров он слышал крики своей матери, холодный смех Воландеморта и видел мертвые глаза своей любимой, когда он начал думать, что сходит с ума, пришел тот, кого он совершенно не ждал и предложил ему помощь.
«Фух! Все-таки сказки бывают!» подумал Гарри и, встряхнув головой, потянулся за книгой, оставленной Годриком. «История создания Хогвартса и Азкабана — основа равновесия» прочитал название Гарри. Открыв первую страницу, Гарри увидел, что текст написан явно от руки и таким готическим шрифтом, что разбирать его было тяжело. Гарри еще раз вздохнул, уселся поудобнее, положив подушку под спину, и сел читать.

***
История Хогвартса и Азкабана.

В 3054 году от сотворения Мира, мы, Годрик Гиффиндор, Салазар Слизерин, Хельга Хафельпафф и Ровена Ровенкло построили с помощью Магии стихий Воздуха, Огня, Воды и Земли, на месте захоронения Мерлина и по завету его, школу Магии, назвав ее Хогвартс. И был возведен нами антагонистичный замок, названный нами Азкабан, дабы не разрушать равновесие всего сущего и стихий в частности.
Хогвартс был построен на святой земле Мерлина, учителя нашего. С благословения его и по указу его. Ибо знал он, что дитя, магией наделенное опасно, а необученное, опасно вдвойне. Завещание его о создании школы мы выполнили. Но сразу после построения Хогвартс начал разрушаться и никакая магия не могла сдержать силу этих разрушений. Замок словно сам не хотел жить. И тогда вспомнили мы, как строили его.
Силу воды дала Ровена, превратив ее в озеро, всегда спокойное, замок охраняющее. Силу земли дала Хельга, превратив ее в камни, всегда надежные, стены составляющие. Силу Воздуха дал Салазар, превратив его в движение замка всего, лестниц, статуй и давая свет всему замку кроме подвалов его и украсив силой воздуха потолок Главной залы. Силу огня дал Годрик, превратив его в огонь негаснущих каминов, и тепло всего замка. Вместе они создали душу замка, вдохнув укрощенные силы стихий, дабы не разрушали они Хогвартс и охраняли его.
Но в мире Сила стихий может обернуться силой грозной и могучей, сносящей все на пути своем. И тогда поняли мы необходимость построить второй замок, и назвали его замок Ужаса, дав имя ему Азкабан.
Сила Воды обернулась рокочущим морем вокруг него, Сила земли острыми камнями в стенах его, Сила воздуха штормом и ветром, овевающим его, Сила огня — яростью ненасытной наполняющим его. И стал замок, носящий имя Ужаса тюрьмой для тех магов, кто закон магии и равновесия попрал, кто смог преступить черту бытия, отняв жизнь с помощью магии или руками своими.

***

Гарри поднял голову и уставился в стену, раздумывая. Про Силу Стихий он слышал вообще впервые, а то, что Азкабан построили основатели — этого в их время никто и не помнил. Или помнили, единицы. Только молчали.
«Надо будет обязательно спросить Годрика, как они построили с помощью стихий эти замки. А то что-то мне не понятно. Как можно управлять огнем или землей и строить еще что-то при этом. И вообще, что это такое сила стихий. С чем ее едят интересно? Она что, вырвалась из палочки и вот тебе озеро?» Гарри представил картинку, как Ровена Ровенкло стоит на берегу озера и заклинанием «Агуаменти» наполняет озеро, и расхохотался. Долго бы ей пришлось на берегу проторчать, не ванная старост все-таки. Потому как струйка из палочки — это все ж таки не река полноводная. Гарри снова уткнулся в книгу, поворчав на нее:
- Только вот читать тебя не очень удобно, написана со старыми выражениями, жутким почерком… Оооо! — На открытой странице текст полностью пропал и появилась надпись «Так бы сразу и сказал, что читать неудобно». Надпись пропала и появился текст совершенно обычными печатными буквами.
- Ты что — разговаривать умеешь? — Гарри был просто в шоке от книги. Текст снова пропал и появилась новая строчка:
«Конечно, меня же сделали Основатели, вложив в меня частичку своей души и магии. Сейчас ты читаешь то, что видишь на обложке. Так попросил Годрик. Но стоит тебе попросить, например, Чары, то в книге будут все чары известные со времен Мерлина а то и раньше и до сегодняшних дней»
Гарри с сомнением отодвинул книгу от себя. Со второго курса он очень, причем даже очень-очень не доверял таким вот мыслящим книгам. А еще тем более и разговаривающим.
- Знаешь, хм.. Книга! Вообще-то я не доверяю ничему неживому. Что мыслит и разговаривает. Есть печальный опыт.
«Да знаю я твой опыт! Я не хоркрукс, будь уверен. Я творение любви, знаний, и магии, направленной на добро. Кстати можешь звать меня Цитриль»
- Светлой магии?
«Глупый ребенок, светлой магии нет, так же как и темной. Все это глупые человеческие измышления. Годрик потом подробнее тебе объяснит. А вот если ты до завтра не прочитаешь то, что он тебе велел, он будет сильно ругаться»
Гарри побледнел
«Да шучу я, шучу. Какие вы люди впечатлительные. Не можете принять того, что книга тоже может думать и даже иметь чувства. Вот чую я… Хотя, Годрик сам тебе все расскажет. А что не сможет — я расскажу. А на счет твоей истории. Хм…» Книга на мгновение как бы задумалась и появился текст, прочитав название которого Гарри открыл рот от изумления: «История Гарри Поттера, с рождения и до наших дней».
- Это… что это…? Кто это написал? — Гарри был просто в шоке, не имея сил читать дальше. -У-убери это. — Гарри был не в настроении для шуток.
«Да никто не писал. Я сама написала. Больно надо ждать кого-то. Все равно про тебя везде врут, а я пишу правду, только правду и ничего кроме правды» - у книги было явно своеобразное чувство юмора.
«Ну ладно-ладно. Читать-то будешь дальше?»
- Буду, - буркнул Гарри, беря книгу в руки. Перед ним снова появился печатный текст про историю Азкабана и Хогвартса и Гарри углубился в чтение.

***

После создания двух противоположных замков основатели решили, что Сила стихий поможет им вдохнуть жизнь в замки, сделав их мыслящими и почти живыми. И они сделали это, вложив в каждый замок частицу себя, свой свет в Хогвартсе и свою тьму в Азкабане.
А также они дали возможность замкам самим выбирать, кто будет с ними связан своей душой. Тот, кто будет принят одним замком, всегда получит поддержку другого. Ведь они, как близнецы-братья, хоть и разные по значению своему, имеют одну сущность Огня, Ветра, Воды и Земли. Замок сам выбирает того, с кем свяжет свою душу, и Избранного будут звать Хранителем души Замка. Ему властна сила всех четырех стихий в каждом из замков.
Так в Хогвартсе, под его взглядом они станут Нежностью, и по его желанию вода может выйти из озера, дав напиться умирающему от жажды; огонь взметнуться в каминах, обогревая замерзшие руки; ветер принести запах леса, успокаивающий уставшего; деревья и цветы прорасти сквозь камни, даря свои плоды страждущему и голодному, отвечая на зов Хранителя. И те же стихии могут стать Яростью, если по его мысли они будут вызваны чтобы спасти обитателей замка или уничтожить их, вырвавшись на свободу Пожаром, Наводнением, Ураганом или Землетрясением.
Потому как сила Хранителя практически безгранична, и единственное что не может он — разрушить сам замок, то и выбор Хранителя осуществляют души замка, зная, и чувствуя готовность Избранного принять этот дар.

***

Гарри оторвался от книги. «Вот ничего себе! — подумал он. Если Азкабан позвал Годрика, значит Годрик Хранитель Замка? Только вот какого? Хогвартса или Азкабана? Надо будет у него спросить обязательно». По коридору шаркающей походкой приближался охранник с ужином. Гарри, услышав его шаги, понял, что обед был довольно давно и кушать вроде как хочется. Взяв тюремные кружку и миску, дабе не вызывать подозрений отказом от «пищи», если так ее можно было назвать, он подошел к двери камеры. В этот момент окошко открылось и у Гарри сердце чуть не выскочило из груди, когда он вспомнил, что мог увидеть охранник в его камере, если спали чары иллюзии, наложенные Годриком. Но охранник равнодушно скользнул взглядом по камере и, плюхнув половник вонючей жижи, называемой кашей, и плеснув полкружки воды, отправился дальше, захлопнув окошко.
Гарри с отвращением вылил содержимое тюремной посуды в отходное место и пошел к столу. Стукнув кубком по тарелке он негромко сказал:
- Рис с отбивной и чай пожалуйста. — В тарелке появилась еда. Вместо кувшина появился чайник с изящной чайной парой, сахарница и молочник. Отдельно появилась тарелочка с пирогами. — Ух ты! — Гарри все-таки не удержался от восторга. И принялся за ужин…
Охранник, проходя мимо Гариной камеры, заглянув на последнем обходе в окошко камеры, увидел сидящего на полу камеры юношу… бледного, грязного и изможденного … с пустыми остекленевшими глазами смотрящего на стену и шепчущего имена…
«Рон», «Гермиона», «Сириус»…

В этот же самый момент Гарри, свернувшись калачиком под теплым одеялом, крепко спал, впервые за тридцать дней своего заточения.

***
Они стояли в одной из галерей Хогвартса, возле высокого стрельчатого окна с видом на озеро. Кроме них в галерее никого не было. Шел первый снег, но от тяжелых туч на небе не было тяжело на душе. Первый снег ложиться на черную землю, как бы очищая ее своей девственной чистотой. И Гарри именно сейчас решился сказать Гермионе правду. Набрав в грудь воздуха, и мысленно скрестив пальцы, он подумал «С драконами драться легче», вспоминая позапрошлогодние приключения на Тремудром турнире.
- Гермиона! — Гарри смущался под взглядом теплых золотисто-карих глаз девушки, прямо и спокойно смотревших на него, - я должен тебе сказать… Я знаю, Рон и ты… Вы всегда нравились друг другу, но … я тоже люблю тебя Гермиона, я очень хочу, чтобы ты была счастлива… Я знаю, у меня почти нет шансов… - Гермиона мягко накрыла ему рот своей теплой ладошкой.
- Посмотри на меня, Гарри, — глаза Гермионы сияли. — Мы с Роном давно выяснили наши отношения и остались друзьями. Ни он, ни я не любим друг друга, как любят парень и девушка. Потому что я люблю другого, а Рон любит Луну Лавгуд с Ровенкло.
- Другого? — Гарри опустил голову, - понимаю. Прости, я не хотел… Я не буду больше тебя тревожить своими чувствами. - Гарри отвернулся и хотел уйти, но Гермиона удержала его.
- Я ведь не назвала имя другого, верно? Потому что это ты, Гарри. Ты. Я люблю тебя с первого класса, но я не могла даже мечтать о том, что ты когда-нибудь обратишь на меня внимание не просто как на друга. Я всегда старалась быть рядом, во всем помогать тебе. Я всегда восхищалась тобой, твоим мужеством и твоей внутренней силой. Одна Амбридж чего стоит.
- Ой, не вспоминай ты эту жабу, - Гарри поморщился.
- Шрамы так и не прошли, - Гермиона взяла его левую руку в свои теплые ладони и большим пальцем провела по легкой сеточке шрамов, складывающихся в слова «Я не должен лгать».
Гарри перехватил ее руки, легко сжал их и притянул Гермиону к себе. Она сделала шаг, разделяющий их, и несмело подняла голову, посмотрев в такие родные глаза любимого друга… Хотя теперь уже и не друга… Гарри нежно обнял Гермиону за талию, прижал к тебе и потянулся к ее губам. Гермиона приоткрыла свои и они слились в первом робком поцелуе.
По телу Гарри пробежал ток, взорвавшись где-то в голове и внизу живота миллионом цветных искр. Судя по реакции Гермионы с ней происходило тоже самое.
- Ты будешь моей девушкой? — Гарри выдохнул это, оторвавшись от таких желанных губ любимой девушки.
- А ты еще сомневаешься? — Глаза Гермионы сияли и смеялись от счастья, улыбка была счастливой и искренней. Она обняла Гарри, опустив голову на его плечо, и закрыла глаза.
Школьная сова, летящая с очередным посланием кому-то из студентов, видела перед своими глазами величественный замок с припорошенными первым снегом крышами, озеро, подернутое первой ледяной пленкой, запретный лес, возвышающийся за стенами Хогварста и двоих молодых людей в окне северной галереи, стоявших в обнимку и смотрящих на озеро.
***

Гарри вздрогнул и проснулся. Перед глазами был серый каменный потолок. Он в первую минуту даже не понял, где оказался. Сон был настолько реальным, что казалось этот, самый важный в его жизни разговор, состоялся десять минут назад. Он лежал на удобной кровати, под теплым одеялом и все так же смотрел в потолок, заново переживая те счастливые моменты в его жизни, что навеял этот реалистичный сон. Вставать он не торопился, еду приносят раз в день, ближе к вечеру, обход стражи примерно тогда же.
Хлопок аппарации и треск огня заставил его повернуть голову и увидеть появившегося феникса в огненных всполохах, с огромным пакетом в лапах. Бросив пакет на пол, феникс преобразовался в Годрика, который, уперев руки в бока, сердито смотрел на Гарри.
- Ты еще спишь! У нас куча дел сегодня, а ты дрыхнешь! В мое время в школе вставали в пять утра! Так, лентяй, быстро умываться и завтракать. Пока ты ешь, я расскажу тебе план занятий.
Гарри скинул одеяло и, тяжело вздохнув, поплелся за ширму. В кувшине уже была теплая вода, которая сама появлялась там по мере необходимости.
Годрик, заметив настроение юноши, промолчал, решив вызвать его на откровенный разговор позднее.
Пока Гарри приводил себя в порядок и завтракал, Годрик распаковал пакет, который он принес с собой. В пакете были уменьшенные котлы, флаконы и ящик с ингредиентами для зелий, несколько комплектов маггловской одежды и мантий, в том числе совершенно непонятный Гарри черный облегающий костюм, стеклянная сфера, при взгляде на которую Гарри скривился, вспомнив Трелони, а также еще несколько маленьких разноцветных сундучков, которые Годрик отложил в сторону, не увеличивая.
Гарри с любопытством следил за манипуляциями Годрика, не задавая вопросов. Годрик посмотрел на Гарри веселыми глазами и сказал:
- Как ты уже понял, будешь заново учиться варить зелья. И нечего так кривиться, твоя проблема не в предмете, а в отношении к нему, вернее к преподавателю. Зелья вообще безумно интересная наука, особенно, когда, изучив свойства ингредиентов и их взаимосвязи, ты начинаешь составлять свои рецепты.
- А разве зелья все еще изобретают? Я думал, что все уже придумали. — Гарри действительно терпеть не мог зелья из-за Снейпа, поэтому никогда не задумывался над тем, что зелья можно изобрести.
Годрик усмехнулся:
- Нет предела совершенству! В общем, так, основные ингредиенты я тебе принес. Более редкие и дорогие, у тебя в красном сундуке, ядовитые — в черном. С последними будь осторожен! Без меня лучше их не трогай. Сундуки пусть будут уменьшенными, меньше места занимают. С книжкой подружился? — Глаза Годрика смеялись, он точно знал характер своей книжицы.
Гарри насупился:
- Я бы так не сказал, она конечно умная, и все такое. Но с ее комментариями… - Гарри пожал плечами, явно показывая Годрику, как он относится к разумной книге.
- Ну что ты хочешь — Цитриль мы создавали все вместе, а характеры у нас у всех были не сахар. Ну, может, кроме Хельги, конечно. — Глаза Годрика погрустнели на пару мгновений, - Она была самая чуткая, нежная и добрая из нас.
- Вы любили ее?
- Да, — просто сказал Годрик. — Позже я расскажу тебе нашу историю. Ровена была женой Салазара, а Хельга была моей. Кстати, забудь все глупости про нас с Салазаром. Ничего мы с ним не ругались, это все злые языки, сплетни и слухи, умноженные на тысячу лет. Сам знаешь, как слухи появляются в Хогвартсе и обрастают бородой за несколько дней. А ты про тысячу лет подумай. Каждый пересказывал нашу историю, присочиняя что-то от себя. Вот и получилась даже не полуправда, а легенда, которая отличается от правды так же как нюхль от дракона.
Гарри улыбнулся этому сравнению.
- Мы отвлеклись. — Годрик встряхнул головой, отгоняя воспоминания. — Итак, Цитриль. Она бывает достаточно занудной, любит поучать — это у нее от Салазара, но при этом она действительно вмещает в себя знания всей Хогвартской библиотеки вместе взятой. Когда мы ее создавали, мы прекрасно понимали, что со временем магия изменяется, накапливаются новые знания, новые чары, рецепты зелий и так далее. Поэтому мы создали ее такой, что все, что появляется в мире нового, отражается в ней.
- Здорово! Вся библиотека из одной книги! Гермиона бы обзавидовалась! — Вспомнив про девушку Гарри погрустнел. Годрик понимающе положил свою руку на плечо Гарри:
- Я прекрасно тебя понимаю, я сам потерял Хельгу, когда она рожала нашего третьего. Даже Салазар со всеми своими знаниями зелий не смог ее спасти, — голос Годрика был грустным. — Но я смог пережить это, у меня были дети, которых нужно было растить и воспитывать, была школа, которой надо было заниматься, был Азкабан, за которым нужно было следить.
Гарри вскинул голову на последних словах Годрика:
- Вы Хранитель Азкабана? А Хогвартс?
Годрик кивнул головой:
- Хранитель Азкабана я, а Хогвартса был Салазар. После его смерти Хранителями Хогвартса обычно становились директора. Сейчас Хранитель Хогвартса Дамболдор. Но в последнее время я чувствую, что замок начал отторгать своего Хранителя, и Азкабан говорил мне об этом — он чувствует, как сердится его брат. Думаю, замок скоро найдет себе нового Хранителя.
Мы отвлеклись. Теперь начинаем занятия. С сегодняшнего дня ты займешься зельями и основой магии. Думаю вспомнить основные рецепты, под моим руководством, для тебя не составит труда. Но сначала ты должен разобраться с ингредиентами. Как-то я присутствовал на уроке вашего Снейпа, в образе феникса конечно. Он абсолютно не объяснял ничего. Просто давал задание и бултыхайтесь как хотите. Это совершенно не правильно. Ты должен понимать магию компонентов и их взаимодействие друг с другом. Каждый компонент, входящий в состав того или иного зелья, отдает ему свою магическую сущность. Представь цветные клубки ниток. Каждый клубок — это ингредиент. Когда ты варишь зелье, ты перемешиваешь компоненты и магию этих компонентов. Вот, например, ты кинул в котел лапки тритона, глаза златокрылки и почки осины. А теперь почувствуй магию этих трех составляющих: перемешавшись друг с другом, они уже создают четвертую магическую силу. Или в сравнении с клубками ниток — изначальный цвет трех клубков исчезает, а получается четвертый, абсолютно новый цвет, с особыми свойствами. Понятно объясняю?
Гарри кивнул. Он никогда не думал, что зелья и теория магии могут быть действительно интересными. Тем временем Годрик продолжал:
- Вообще в мире магия есть практически у всего, нужно только почувствовать ее. Сейчас это уже утрачено, но мы еще умели слышать магию, осязать ее. Попробуй закрой глаза.
Гарри послушно закрыл глаза и сосредоточился.
- Нет-нет. Расслабься, я сейчас покажу тебе кое-что.
Перед глазами Гарри замелькали размытые пятна, которые стали постепенно приобретать форму, цвет, и даже звук и аромат. Гарри был просто ошеломлен этим всем, что обрушилось на него вдруг огромной лавиной:
- Что это? — голос его дрожал от восхищения.
- Ты видишь ауру магии, которая окружает каждый предмет. Я проецирую на тебя то. Что вижу сам, так как ты еще не умеешь этого делать. Но я хочу, чтобы ты понял, о чем я тебе говорю. Попробуй взять в руки этот шар. Что ты видишь, слышишь, чувствуешь?
Гарри сосредоточился на ощущениях в руке:
- Я слышу хрустальный звон, вижу серебристый свет с искорками, он похож на сияющее солнышко с лучами, а запах похож…, - Гарри задумался, - он похож на воздух после грозы. — Он открыл глаза и посмотрел на Учителя.
Годрик улыбнулся:
- Все верно, малыш. Но ты чувствовал это все через меня. А теперь я хочу, чтобы ты научился это чувствовать сам. Шар нам как раз в этом поможет. Он усиливает твои действия. Потом ты сможешь обходиться без него. Сейчас держи его в руках, закрой глаза, и расслабься. А теперь зови магию. Не словами. Зови ее сердцем. Душой, почувствуй как она омывает тебя. Танцует в тебе.
Гарри послушно выполнял указания учителя. Он звал магию. Тянулся к ней. В какой-то момент он опять увидел буйство красок, звуков и ароматов, мечущихся вокруг него в хаосе. Он попробовал вытянуть как за ниточку одно из ближайших стремительно несущихся рядом с ним пятен и остановить. У него получилось. Пятно стало принимать форму палочки, с исходящим из нее рубиновым светом на одном конце, и рунами на другом. Из палочки лилась песня феникса.
Гарри удивленно вздохнул и потерял контакт. Раскрыв глаза. Он посмотрел на улыбающегося Годрика. По его виду он понял, что тот видел глазами Гарри.
- Как думаешь, что ты видел? — Годрик вопросительно смотрел на него. — Видеть магию и понимать, чему она принадлежит очень важно.
Гарри задумался. Если шар излучал форму солнышка — близкого к шару образа, то палочка — это все-таки палочка. А так как у него своей пока не было, кстати, ее сломали сразу после суда, так как необходимость в сестре палочки Воландеморта отпала, то, скорее, всего это была:
- Твоя палочка, Годрик. — тот кивнул.
- Правильно. Понял принцип? — получив положительный кивок, Годрик продолжил. — Но ты сейчас почувствовал один из самых сильных источников магии. В сердцевине палочки находится сильный магический элемент, который концентрирует твою магию, усиливая ее своей магией, и, пропуская через себя, палочка выдает желаемый эффект произносимых чар. Так ты затрачиваешь меньше сил на свои заклинания. Ты должен научиться чувствовать магию других вещей и определять, чему принадлежит этот образ. При большой практике ты научишься искать предметы и даже людей на расстоянии. И не только искать, но и притягивать, вытаскивать сквозь пространство. Потренируешься без меня обязательно — это будет твоим домашним заданием.
А сейчас давай варить зелье. Цитриль! Нам необходимы «Лечебные зелья». А именно зелье памяти. — Книга, послушно отобразив в своем названии требуемый раздел зелий, открылась на нужной странице. — Начали?
Через минуту две темные головы склонились над котлом.
Годрик объяснял каждое свое действие, добавляя комментарии и рассказывая, какой образ имеет каждый из компонентов, что получается при их смешивании, свойства получаемых взаимодействий и так далее.
- Зелье памяти, - рассказывал Годрик, - одно из самых эффективных средств при снятии блоков, поставленных, например, Обливиэйтом. Правда зачастую, если маг, наложивший Обливиэйт, очень силен, приходится применять параллельно Лигиллименцию, она позволяет найти нужный блок и вытащить его на поверхность, позволяя зелью быстрее сделать свою работу. При накладывании этого заклятия, тот на кого его наложили не теряет память, как думают многие. Заклятие всего лишь блокирует ее. В магическом эфире,в котором ты видел мою палочку и шар, это выглядит как черная клетка, со светящимся содержимым внутри. Чем толще прутья клетки — тем сильнее сила наложенного заклятия.
- То есть Златопуста Локонса можно вылечить этим зельем?
- Его — можно.
- А родителей Невилла? Ты знаешь их?
- Лонгботтомы? Да, знаю. Этим зельем их вытащить нельзя. Их разум помутился от заклятия Круцио. Тут необходимо более сложное лечение. Их вытащить практически невозможно.
- Но шанс есть?
- Да, Гарри, шанс есть всегда. Просто надо знать, как им воспользоваться.
- Всегда? — Глаза Гарри потемнели. — Если не наложить контрзаклятие, от Авады ничего не спасет. Не будет никакого шанса. — Годрик понял, что он имел в виду друзей.
- Контрзаклятие от Авады? Я помню, Салазар, понимая что за страшное заклятье создал, пытался найти контрзаклятие, но не нашел его.
- Но Дамболдор сказал, что наложил его на меня, и поэтому от меня отскочила Авада и развоплотила Воландеморта!
- Нет, Гарри. Авада не убила тебя не поэтому. И не любовь и жертва матери стала причиной того, что ты спасся.
- Но Дамболдор…!
- Соврал твой Дамболдор, или не понял что наложил. Я попробую найти у него в кабинете дневники Салазара. Посмотрим, что он имел в виду.
- Кстати, Годрик, а он тебя не хватится?
Годрик махнул рукой:
- Ему сейчас не до меня. Он подчищает ряды Ордена Феникса. Кстати, родителей твоего друга Рона нашли сегодня утром мертвыми в Лондоне, недалеко от Темной аллеи.
Гарри уронил пестик, побледнев как полотно. Родители Рона стали ему практически вторыми родителями, которых он почти так же сильно любил. Он не думал, что Дамболдор зайдет так далеко.
- Как я понял, они мешали Дамболдору, особенно после того, как попытались тебя реабилитировать и добиться пересмотра твоего дела с сывороткой правды или омутом памяти. Они подали прошение в Визингамот.
- А там председатель Дамболдор и к нему попало прошение в первую очередь.
Годрик кивнул.
- Мне жаль, Малыш. Правда, жаль. Но то, что нас не сломает, сделает сильнее.
- Отомщу!!! — прошипел Гарри.
- Гарри, я уже говорил тебе, что не месть наша цель. Мы изменим почти все. Вернее изменишь ты.
Гарри испуганно вскинул глаза на Годрика:
- Тебя со мной не будет?
- Нет, до самого конца не будет. Я вытащу тебя отсюда и мне придется уйти. Но к тому времени ты будешь готов остаться один. Ты справишься!
Годрик притянул Гарри к себе и прошептал ему в макушку:
- Я в тебя верю, ты сильный, ты настоящий Наследник Гриффиндора и Слизерина!
- Я Наследник Слизерина?!! — Гарри второй раз за пять минут шлепнул пестик на пол.
- Ага, а то, что ты мой Наследник тебя не удивляет? — Годрик явно забавлялся реакцией юноши.
- Дамболдор делал такие намеки. Еще после второго курса, когда я победил Василиска. Кстати, спасибо, что спас меня тогда. Если бы не твои слезы…
- Пустяки, порыдать иногда очень даже полезно. Даже мужчинам. Особенно в образе феникса. — Годрик широко улыбался, глядя на своего потомка.
- Так что там на счет моего Наследия Слизерина?
- Сейчас расскажу. Только перельем зелье во флакон, чтобы не пропало. Когда-нибудь оно тебе пригодится. Мы соберем тебе полную коллекцию редких, необходимых, приятных и не очень зелий. И, совет на будущее, при любой возможности пополняй их запасы.
- Может, пообедаем? — Гарри понял, что сильно проголодался.
- Давай, - согласился Годрик, переливая зелье в красивый флакон из синего хрусталя. На флаконе сразу появилась надпись «Зелье памяти». — Флакон заколдован так, что зелье может храниться в нем, не портясь, хоть тысячу лет.
Годрик создал себе второй комплект приборов и вызвал еду из Хогвартса. После обеда они удобно уселись на кровати и Годрик начал рассказ.

Как ты уже читал в Цитриль, мы вчетвером создали школу Хогвартс и построили Азкабан, дабы не нарушать равновесия. Вдохнув жизнь в наши замки, мы не ожидали, что те откликнуться так скоро. Все-таки замок не человек, и ему нужно время, чтобы врасти в почву, объять магией свою территорию. Да изучить себя, в конце концов.
С Азкабаном было проще — его архитектура в форме башни была довольно простой. А вот Хогвартс изучал себя дольше. Но в итоге замки, через какое-то время, год-полтора кажется, начали искать своих Хранителей. Мы — я и Салазар, были не просто первыми Хранителями, мы еще и были первыми учителями и учениками своих замков.
Магия наших близнецов имеет одну структуру, только вектор у них разный. Не удивляйся, я достаточно прожил в этом мире и много знаю, даже такие «научно-заумные» слова. Магия Хогвартса направлена на созидание, Азкабана — на разрушение. Но уравновешивая друг друга, они стали двумя твердынями. Ты же помнишь, что на твоем пятом курсе Азкабан был частично разрушен Воландемортом, тогда сбежало много Пожирателей? А когда вы с Роном на втором курсе впечатались на Фордике в замок — разрушили одну стену? Помнишь, Хогвартс сам себя стал восстанавливать? То же самое произошло и в Азкабане. Он восстановился сам, хотя ему на это потребовалось гораздо больше времени.
К сожалению, последние Хранители Хогвартса не интересовались им в той степени, в которой должны были. Поэтому даже Дамболдор не знает всех его секретов — замок просто не стал делиться с ним до конца. Но без Хранителя замки оставаться долго не могут. Поэтому в последние три сотни лет Хогвартсу приходилось выбирать из двух-трех зол меньшее. Проще всего было выбрать сильного волшебника, который бы смог в нужный момент усилить защиту замка, помочь в случае опасности выдержать удар извне. Так и произошло, когда была твоя Последняя битва с Воландемортом. Тогда Дамболдор усилил защиту замка, держа щиты Хогвартса, а замок активно помогал Дамболдору, подпитывая его своей мощью.
С Азкабаном, как ты сам понимаешь, было проще. У него был и пока есть всего один Хранитель — я. Но, к сожалению, моя власть в замке не безгранична. Так, например, я не мог освободить твоего крестного Сириуса, хотя как мог, старался облегчить на него воздействие дементоров, попросив об этом Азкабан через Хогварт, потому как сам сюда вырваться, не мог. Благодаря своей анимагической форме и моей просьбе о помощи ему за 12 лет он не сошел с ума.
Хотя я отвлекся.
В общих чертах связи Хранителей и замков ты понял. Потом тебе это пригодится, но если будут вопросы, ты всегда можешь обратиться к Цитриль, она тебе поможет.
А вот сейчас я хотел бы тебе рассказать о самом главном на мой взгляд. Истинную историю Основателей. Кратко конечно. Чтобы бы ты знал, что Салазар ни в коем случае не был нашим врагом с Ровеной и Хельгой. Он любил нас, и мы очень любили его. Он был мне лучшим другом, почти братом, и я до сих пор только с теплым чувством вспоминаю его.
Как я тебе уже говорил, моей женой была Хельга, женой Салазара — Ровена. Сам понимаешь, в те времена четыре волшебника не могли просто так сосуществовать рядом. По сути, мы все были одна семья. Не в том смысле, что наши пары состояли в какой-то связи друг с другом. Просто живя рядом столько лет, имея одно общее дело, которое просто не могло не объединять нас, мы были очень дружны. Салазар был мне как брат, Ровена — как сестра. Мы во всем полагались друг на друга.
У Салазара и Ровены было пятеро детей. Двое умерли в младенчестве, и даже Салазар не смог помочь со всеми своим обширными, по тем временам, знаниями зелий. Но трое — двое сыновей и дочь выжили и были сильными волшебниками. У нас с Хельгой было трое детей. К, сожалению, моя дорогая жена умерла при появлении на свет младшего сына. Что делать — наши возможности тоже не были безграничными.
После смертей детей и моей дорогой Хельги, Салазар задумался о бессмертии. Он решил найти философский камень. Сам знаешь, что это удалось только Николасу Фламелю, почти четыре сотни лет спустя. Но саму теорию Философского камня развил все-таки Салазар. Но ему не хватило лишь немного времени, чтобы свои идеи и теории воплотить в жизнь. Ему помешало то, что послужило причиной всех наших бед.
Это произошло примерно через пятнадцать лет после создания школы. Появился маг, темный маг. Я не говорю, что он пользовался только темной магией, заметь, потому как деление магии на темную и светлую глупо и непрактично изначально. Магия просто есть. Другое дело как ты ей пользуешься. Так вот этот маг, был одержим примерно той же идеей что и Воландеморт — власть над миром, убийство магглов, а самое главное — бессмертие. Его звали Влох, но сам себя он называл Черный демон. Демоном он, конечно, не был, больше самомнения. Но магом он был отличным, образованным и сильным. Он стал охотиться за Салазаром и его трудами. Салазар испугался, что его записи и дневники будут найдены и спрятал их в Хогвартсе. Только вот спрятал он их в Тайной комнате. Вот почему я не поверил в то, что Дамболдору было известно что-то о записях Салазара. Думаю, он тебе сказал неправду. Хотя может он сам верит, в то, что те записи, что у него есть — это дневники Салазара. Я точно знаю, что парселтангом Альбус не владеет. Это наследие только потомков Салазара.
Да, Гарри, парселтанг тебе достался не от того, что Воландеморт запустил в тебя Аваду, а потому что ты сам потомок Салазара.
Кстати, могу сказать точно, что ни у него, ни у меня бастардов не было. А что это значит? Чего глаза вытаращил? Ага, дошло, наконец. Верно — ты наследник всех четверых. Между прочим, первый за все столетия. Наши потомки пересекались несколько раз, но браков не создавали, либо они были бесплодными. Так что чтобы кровь всех четверых слилась в одном потомке — такого не было. Твой отец прямой потомок от моего младшего сына. К сожалению, род остальных двух моих сыновей прервался пятьсот и примерно двести лет назад. Последний пра-пра-пра-хм.. не знаю сколько еще –правнук по ветке старшего сына погиб, не оставив наследников, при сражениях против француза… как же его.. еще тот маг был, не очень сильный, но хитрый дьявол. А! Вспомнил! Наполеон Бонапарт! Бестия был еще та! Но жена у него была просто потрясающая ведьма. Красавица, умница, а чары умела наводить… Особенно привораживала здорово. Жаль, что после того как она перебежала дорогу какой-то дуре, связавшись с Наполеоном, та прокляла ее и Жозефина уже не могла иметь детей.
Почему твоя фамилия не Гриффиндор? Ну вообще-то ты лорд Гриффиндор… хм.. меня ведь все давно считают умершим… Так бишь о чем это я…? А ты не знал? Ах ну да, Дамболдор скрыл это от тебя… Черт, я тогда только клювом щелкать мог… от ярости.
Тьфу ты, опять отвлекся. Ну воспоминаний много… А времени мало…
В общем этот Влох не мог пробить защиту Хогвартса, да и в Тайную комнату Салазара зайти тоже бы не смог — без парселтанга там никак не войдешь… Ну, есть правда одна лазейка… Салазар ее для нас сделал. Я имею в виду меня, наших жен и детей. Он безумно боялся, что Влох все-таки доберется до кого-либо из нас, и сможет шантажировать Салазара. В общем, противостояние между нами тремя, Хельга умерла лет за пять до появления Влоха, длилось лет десять. В итоге мы решили отправить наших детей и студентов с остальными преподавателями подальше из школы, и встретиться с ним в бою. Естественно он был не один, а со своими приспешниками. Это были сильные маги, но втроем мы бы с ними справились. На нашей стороне была сила замка, Салазар, как Хранитель, призвал его в помощь, и сила Стихий. Очень не хватало Силы Хельги, но даже втроем мы неплохо справлялись. Пока… В общем, случилось непредвиденное. Дочь Ровены и Салазара ослушалась прямого приказа родителей и, спрятавшись в школе, выбежала на помощь нам, как она тогда думала.
Этот поступок стоил жизни Ровене — она отвлеклась во время боя, и подставила себя вместо дочери под удар одного из проклятий. Ровена умерла на руках у дочери буквально за несколько минут. Девочка не справилась с потрясением и убила себя, спрыгнув позже с Северной башни Хогвартса. Ее душа не смогла найти покоя до сих пор, ты знаешь ее — это приведение дома Ровенкло. Она осталась привязана к факультетскому дому своей матери, потому как не смогла простить себя за ее смерть.
Салазар был так увлечен боем, что не видел смерти жены. Постепенно мы вывели из строя сподвижников Влоха и он остался один. Я считал ниже своей чести сражаться вдвоем против одного, потому я принял бой на себя. Салазар отступил… и увидел Ровену и дочь, у которой она лежала на руках. Его крик раненного зверя я до сих пор не могу забыть. Этот крик так потряс меня и Влоха, что мы с ним даже перестали сражаться и обернулись на крик. Но Влох быстро пришел в себя и пустил в меня проклятие. Я до сих пор не знаю, что это было. Я не всесилен, Гарри, как бы меня не обожествляли потомки. Я маг, может сильнее многих, но все же человек. В общем Салазар видимо это проклятие знал, потому что он послал на меня контрзаклятье, потому как увернуться я уже не успевал. Но Салазар все-таки не успел. В следующие мгновение я почувствовал сильный удар, огненную вспышку, и обнаружил, что я в своей анимагической форме!!! Но обернуться человеком не получалось. И я оказался заперт, в прямом смысле заперт в теле феникса!!!
Салазар тем временем принял бой за меня и … В общем он убил Влоха, но погиб сам.
Так я остался один. Дочка моих друзей, как я тебе уже говорил, не вынесла боли утраты и чувства вины. Я даже не мог поговорить с ней. Через несколько дней вернулись учителя и ученики, а также наши сыновья. Сыновья даже в образе Феникса меня могли узнать всегда. Мы искали контрзаклятие, но найти его так и не смогли. Мы по молчаливому договору с сыновьями скрыли, что Феникс, появившийся в Хогвартсе- это я.
Но так как на поле боя были обнаружены только тела Ровены и Салазара. А меня не нашли, решили, что я либо скрылся, либо меня убили, а тело похитили. Придумывали много разных историй, каждая из которых, была все дальше и дальше от правды. Со временем, истории становились легендами. Пересказывались как сказки, люди не стеснялись присоченить что-то от себя. Так в итоге получилось, что даже в Истории Хогвартса и легендах о нем Салазар стал нам врагом, и чуть ли не убил Ровену и меня. А то даже и Хельгу. В общем, если хочешь узнать истину — почитай Цитриль — она зачарована так, что отражает только истинное положение вещей.
Вот так я остался жить в Хогвартсе. Свойства феникса тебе известны. Я был обречен умирать в огне и рождаться вновь и вновь из пепла, и жить в нем тысячу лет, наблюдая, как взрослеют, стареют и умирают мои дети, внуки, внуки моих внуков. Я был привязан к Хогвартсу, надолго покидать его я не мог. Даже когда на пятом курсе мне пришлось унести Дамболдора прочь от Амбридж, пытающейся его арестовать, я вернулся довольно скоро, и жил в своей Тайной комнате, навещая Дамболдора при необходимости, когда он вызывал меня — он мог это делать, будучи директором и Хранителем Хогвартса.
Но 18 лет назад я почувствовал, что чары слабеют. Я не понимал тогда с чем это связано. Просто я не знал, что на свет появился ты. Ты стал моим освобождением.
Но за то время, что я был рядом с Дамболдором, я уже много узнал о его делах и интригах. Я пытался охранять тебя, незримо — фениксы умеют становиться невидимыми.
Это не Дамболдор послал меня тогда на втором курсе в Тайную комнату. При всем желании, будь я обычным фениксом, я не смог бы туда попасть. Но я тебе говорил, что на всякий случай Салазар оставил нам лазейку. Именно ей я и воспользовался, когда Альбус улетел в Министерство и бросил тебя одного с Василиском. Я знал, что ты мой потомок, и только мой Наследник, а не «истинный Гриффиндорец», как когда-то говорил тебе Дамболдор, смог бы призвать мой меч из Сортировочной шляпы. Единственное, чем я мог тебе помочь, это избавить от смертоносного взгляда Шейлза, его так Салазар назвал. Управлять им мог только он, либо его Наследник достигший 17 лет. Поэтому Воландеморт, даже в образе воспоминания смог натравить Шейлза на тебя. Ну и, конечно, поплакать на твою рану — не мог же я дать умереть своему последнему потомку и Наследнику.
В общем, до конца скинуть проклятие Влоха я все еще не мог. Как бы это грустно не звучало, но именно твое заключение в Азкабан, помогло мне окончательно скинуть путы.
Азкабан узнал тебя, принял, как Наследника его Хранителя, и как Наследника его Создателей. Находившийся до этого в полудремотном состоянии, он проснулся. Проснулся полностью, и смог связаться со мной через Хогвартс и сказать о том, что нашел истинного достойного. Ты потом поймешь о чем я.
Странно конечно, но видимо, потому что Хогвартс имеет другого Хранителя он не «видел» тебя до конца, не знал кто ты на самом деле. Но вот Азкабан… Он не менее прекрасен и волшебен, чем Хогвартс… И он… он умеет быть нежным и любящим, как бы странно это не звучало.
Я пришел к тебе, как только смог, услышав зов моего замка. И здесь чары спали окончательно. И теперь я отдам тебе все знания, мудрость, накопленные веками и все чем я владею.
Есть еще кое что, о чем я должен тебе рассказать. О Наследниках Салазара и Ровены.
Ты знаешь, что Наследником Салазара Слизерина является Воландеморт? Вижу знаешь. А как ты смог стать его же Наследником. Это одна из тайн Дамболора, которую он даже сам до конца не знает. Так что я расскажу тебе настоящую историю Воландеморта.
Его мать, ведьма, была последним потомком Салазара и после ее смерти, Том Риддл стал единственным, в ком текла его кровь. Том не всегда был таким, каким ты знал его. Он умел любить, и любил очень сильно одну девушку. Ее звали Софи. Она была француженкой и училась в Шармбатоне. С Томом они познакомились, когда он после школы путешествовал по Европе, углубленно изучая все разделы магии, которые мог найти. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Ее родители были не против такого союза их дочери с сильным английским магом, тем более Том тогда был потрясающе красив. Они поженились и переехали жить в Англию. Через год Софи обрадовала Тома, что она ожидает наследника. Примерно тогда же Дамболдор, понимая, что лавры от победы над Грин-де-Вальдом уже поблекли и не приносят должного уважения и прибыли, начал искать кандидата на роль нового Темного Лорда. Том подходил под эту роль идеально. Красивый, честолюбивый, образованный, не гнушающийся никакими разделами магии, в том числе так называемой темной, умеющий сплотить вокруг себя сторонников, они уже тогда у него были, так как он не желал мириться с грязью и продажностью Министерства и Дамболдора, которого раскусил еще в школе. Директор очень умно и осторожно начал подставлять его под стычки с аврорами, в которых было немало убитых, но вот кем — тогда особо никого не интересовало. Подкупая чиновников Министерства, и выдавая смерти за дело рук Тома, Дамболдор понимал, что вскоре все затраты вернуться ему с троицей.
А когда Дамболдор узнал о жене Тома, он решил, что это его козырная карта. Том почувствовав, что вокруг его семьи сгущаются тучи, отправил жену во Францию к родителям. Но руки Дамболдора дотянулись и туда. Софи, только что родившая дочь, решила спрятать девочку у надежных друзей. Она отдала малышку троюродному брату, который решил сбежать в Америку. Но там он был убит в стычке с местными магами, причем по воле случая Дамболдор не имел к этому никакого отношения.
Правая рука Дамболдора, его огонь и меч, нашел Софи. И жестоко убил ее. Не гнушаясь пытками, он не только довел Софи до сумасшествия, но и натравил своих людей. Софи была изнасилована и не раз. В итоге Софи умерла. Были убиты и ее родители, ставшие свидетелями этих зверств. Главным палачом невинной девушки и ее родных был Аластор Грюм. Он всегда был правой рукой Дамболдора в его грязных делишках. Ты должен это знать, Гарри. Дослушай меня до конца.
Том не успел спасти свою жену. Он опоздал в особняк, где пряталась Софи на несколько часов, и нашел только остывшее и изуродованное тело своей любимой. Что стало с ребенком, он не знал. Софи не успела оставить ему весточки, что она спрятала дочку от Дамболдора. Он даже не знал, что у него родилась девочка.
В Америке, девочка осталась без опеки и ее отдали в обычный маггловский приют. Там ее усыновила семья, которая, по роковой случайности, вскоре переехала в Англию. У них уже была маленькая дочь. Они были обычными магглами. Фамилия этой семьи была Эванс.
Вот так Гарри. Лили Эванс, твоя мать, на самом деле дочь Воландеморта, а ты — его внук. И что самое страшное, он не убивал ее. Он всего лишь ее оглушил, когда пришел за твоей жизнью. Авада Кедавра отразилась от нее точно так же, как и от тебя. Только вот двойной эффект отражения, после того как наслал Аваду на тебя, Том уже не выдержал и потерял тело. Том так и не узнал, что девушка, так отчаянно защищавшая своего сына, на самом деле его дочь.
Дамболдор, зная, что Северус Снейп подслушивал тогда в Трактире, наслал Империо на Трелони и заставил ее сказать липовое пророчество. Какие планы он тогда преследовал, я не знаю, но точно знаю, что он просто хотел избавиться от твоих родителей. Особенно от отца — так как он был Наследником Гриффиндора и представлял для него угрозу. То, что твоя мать была Наследницей Слизерина, он не знал, я в этом уверен. Ему нужно было одним ударом избавиться и от отца и от сына, то есть от тебя Гарри. Ведь в тебе тоже течет моя кровь. Лучший способ это как всегда был Том. Зная, что Северус доложит о пророчестве Тому, он создал все условия, чтобы Том мог беспрепятственно добраться до твоих родителей. Это он уговорил их взять в Хранители Питера Питтегрю и держать это в тайне, тем самым при любом раскладе объявив предателем Сириуса, который якобы был настоящим Хранителем секрета, отправить его с чистой совестью в Азкабан, не опасаясь, что тот раскопает правду и начнет мстить. Ремуса он не боялся, он всегда мог прижать его — все-таки тот оборотень.
В тот день, в роковой Хелоуин 1981 года, когда Том пришел за твоей жизнью, Дамболдор был недалеко от дома. Он видел, как из окна твоей спальни вылетело черное нечто. Дамболдор долго искал потом ответ, как мог ты, совсем еще малыш, развоплотить сильнейшего, после него самого, мага столетия. Он зашел в дом. Увидел твоего оглушенного отца и не задумываясь ни на секунду заавадил его, а потом и твою мать. Но вот тебя он испугался. Испугался, что ты сделаешь с ним тоже самое, что и с Томом. Поэтому он решил отправить тебя с глаз долой, к твоей тете Петунии. Так как в последующие десять лет он так и не нашел причину, по которой ты выжил и сумел выбить Тома из его тела, он боялся тебя трогать. И поэтому отправлял тебя в то, что вы с друзьями по своей наивности называли «приключениями». Каждый раз он надеялся, что вот в этот уж точно получиться отправить тебя к твоим родителям. Но ты всегда выходил из всех его ловушек живым. Потрепанным, да. Но все-таки живым. Я старался, как мог, чтобы обезопасить тебя, но не всегда успевал. А ты был иногда просто неуловим.
Думаешь, почему тебя не приговорили к смерти на суде? Все то же — страх перед твоей непонятной силой. Проще было просто тебя бросить в Азкабан. Я был на суде. Ты не представляешь, как я ликовал и потешался над их приговором. Ведь я Хранитель Азкабана и я надеялся, что найду способ тебя вытащить отсюда.
А уж когда сам замок призвал меня, я был просто счастлив! В первый раз, когда я смог здесь оказаться, я не пришел к тебе. Ты уж прости меня. Малыш. Мне нужно было пообщаться с замком, наладить нашу связь. Азкабан рассказал, как мне вытащить тебя отсюда. Но перед этим ты должен стать сильным и мудрым магом. Должен пробудить в себе те силы, что дает наше с Салазарам, Ровеной и Хельгой наследие. Иначе в другой раз Дамболдор найдет способ тебя убить, а тебе нечего будет ему противопоставить. Поверь, твое терпение будет вознаграждено с троицей. По крайней мере, ты точно сможешь спасти Сириуса. Это пока все что я тебе могу сказать. Тшшш… Тихо-тихо. Да, ты спасешь его. У тебя будет эта возможность. Готов ради этого потерпеть меня пару-тройку лет с моими нравоучениями? Обещаю, ехидничать, как Северус не буду.
Откуда я все это знаю? Дамболдор, как все тираны, любит похвастаться своими гениальными планами и победами. А про Воландеморта раскопала Цитриль.
Остальные тайны как-нибудь в следующий раз.
Возможно, мой рассказ немного сумбурен и я не очень логично излагаю свои мысли. Но я ведь тысячу лет ни с кем не разговаривал — только слушал. К тому же я никогда не был особым оратором.
Ладно. Ты устал. Тебе есть над чем подумать. А мне надо в Хогвартс. Попробую найти дневники Салазара, или что там под ними подразумевал… этот… как его звал белобрысый такой…? с тобой постоянно враждовал…? Да точно Малфой, Драко Малфой… Ага, точно… Старый маразматик!
Смейся, смейся… Вон стража идет, тебя сейчас кормить будут…Мне пора. Не забудь потренироваться с магическим эфиром!
Завтра я могу появиться довольно поздно. Так что попробуй поэкспериментировать с зельями. Только помни, что я просил тебя быть осторожнее с черным сундуком.
Будь осторожен, малыш. Спокойной ночи.

Вот ошибка, которая в глаза бросается:

Спасибо за продолжение

После того, как Годрик исчез, Гарри получил свою очередную порцию воды и пищи, немедленно отправленную к ранее полученной. После этого нормально поужинав и забравшись на кровать, Гарри взял в руки Цитриль. Но открывать книгу он не спешил. Он заново прокручивал в голове полученную информацию и пытался принять в себя знание того, что Воландеморт был его единственным настоящим родственником, которого он к тому же и убил своими руками.
Он вспоминал всю свою недолгую магическую жизнь и пытался переосмыслить ее с точки зрения новых полученных знаний. После заключения в Азкабан, Гарри не задумывался над тем, что у него еще будет будущее. Месяц до появления Годрика он провел, скорбя о любимой девушке и дорогом друге. Теперь у него появилась цель — месть! Что бы ни говорил Годрик, он отомстит Дамболдору.
Только… Месть — блюдо холодное. А в его случае оно будет еще и ледяным. А может и нет, если он правильно понял намеки Годрика. Гарри осознавал, что Годрик не рассказывает ему всего. А главное, он уходит от ответа, как он собирается вытащить Гарри из Азкабана.
Он закрыл глаза и вспомнил Артура и Молли. Он видел их лица как наяву. Они смеялись. Артур опять восхищался очередным маггловским изобретением, а Молли со скалкой в руках пыталась сказать ему, что близнецы опять набедокурили и теперь Артур должен им всыпать. Эта сцена из такой привычной жизни семьи Уизли была как настоящая. Гарри даже не заметил, как слезы закапали из под опущенных век. Он вспомнил, как в первый раз оказался в Норе. Как был поражен увиденным. Часы со стрелками. Крики Молли на своих непутевых сыновей и первые почти материнские объятия в его жизни.
Теперь и их нет. Господи! За что ему все это? Почему, все кого он любит — погибают?
«Нет! Так нельзя! Нельзя!!! Надо взять себя в руки. Годрик подарил мне надежду. И обещал учить всему, чему можно. И я научусь! НАУЧУСЬ!!! А значит надо тренироваться! Попробую еще раз с магическим эфиром поиграть. А что если поговорить с Азкабаном, - думал Гарри, - ведь Годрик говорил, что у него есть душа и разум. А если есть разум, значит можно с ним пообщаться.»
Гарри закрыл глаза, сосредоточился и провел по стене рукой. И мысленно попытался потянуться к замку, к его душе. Он начал искать замок в тысяче роящихся вокруг него в магическом эфире субстанций. Он звал именно ту, что была разумом и душой замка. Звал отчаянно. Ему казалось, что у него ничего не выходит, но вдруг одна из субстанций резко приблизилась к Гарри и окутала его своей тьмой. Гарри вздрогнул и почувствовал, как тепло разливается по его телу. У него было ощущение, что чьи-то добрые и нежные руки обняли его и накрыли теплым пуховым одеялом. Гарри начал растворяться в этих ощущениях и попытался заговорить с тем, что так нежно дарило ему свое тепло.
- Азкабан? — прошептал он.
Замок в ответ содрогнулся, и Гарри показалось, что он услышал шепот:
- Наследник Хранителя… Я долго ждал тебя…
Гарри открыл глаза и от неожиданности упал с кровати на каменный пол …покрытый пушистым теплым ковром, камин, непонятно откуда взявшийся, весело подмигивал мальчику всполохами огня. Его небольшая кровать стала огромной двуспальной, покрытой шкурой леопарда, под красивым бордово-красным балдахином. Окно, бывшее раньше маленьким и едва пропускающим свет, стало почти на всю стену, и было занавешено бархатными портьерами с золотым шнуром и кистями. Комната, больше похожая на залу, была обставлена дорогой и удобной мебелью.
Гарри в шоке смотрел на изменившееся убранство вокруг него, потом он медленно встал и обошел комнату. На одной из стен висело оружие, мечи, шпаги, сабли. Гарри чуть не порезался, дотронувшись до одной из них. Стол, бывший раньше маленьким, хотя и довольно удобным, стал огромным, с удобным креслом. На столе лежали письменные приборы и куча чистых свитков, стояли котлы и ящик с ингредиентами для зелий. Возле кровати стоял большой шкаф, в котором Гарри обнаружил кучу чистых мантий и обычной повседневной одежды.
Гарри подошел к окну. Ему открывался потрясающий вид на бушующее море, и солнце, которое медленно и, как казалось Гарри, с шипением заваливалось за горизонт.
- Ну, ничего себе! — Гарри еще раз медленно оглядел комнату, не понимая, как он сюда попал. Бросив взгляд на дверь, он понял, что это все та же камера, только она изменилась до неузнаваемости. Кроме двери только одно осталось неизменным — кусок стены, на котором в столбик были выведены имена кровью Сириуса и его, Гарри.

Джеймс
Ремус
Лили
Гарри

Сириус
Рон
Гермиона

Гарри подошел к стене и провел пальцем по имени любимой. Его глаза загорелись яростным огнем.
- Я отомщу, Дамболдор, я клянусь тебе. Но я не убью тебя! Смерть для тебя — это избавление. Я буду учиться у Годрика, я научусь у него всему. А потом, когда он поможет мне выйти отсюда, я тебя найду и отомщу! Отомщу за Рона и его родителей! За Сириуса! За своих родителей! И за мою Гермиону.
Гарри в ярости ударил кулаком по стене, и эта вспышка послужила катализатором его рвущейся наружу боли. Он сполз по стене, задыхаясь в беззвучном плаче, выплакивая свою судьбу, оплакивая погибших любимых и родных людей. Он плакал долго, лежа на полу возле камина и захлебываясь своими слезами, что-то шепча опухшими и непослушными от слез губами.
Постепенно он затих. Глаза его закрылись, и он погрузился в тревожный сон, прямо на ковре возле камина.
Чувствуя, что мальчик уснул, замок притушил камин, опустил штору на окне и нежно перенес его в кровать.
Стражник, проверяющий своих заключенных каждый вечер, заглянув в окошко камеры, увидел, как молодой парень, когда-то имевший имя, а сейчас ставший просто номером 124 532, лежал на своей тощей подстилке и спал, нервно вздрагивая во сне как собака, и звал какую-то девушку. Стражник захлопнул окошко и продолжил обход. Никто из стражи или заключенных не слышал, как из-за двери камеры заключенного номер 124 532 лилась тихая нежная музыка. Замок убаюкивал своего Наследника, навевая ему сладкие успокаивающие его душу сны.

Утром, когда солнце только начало будить всех своим появлением на этой стороне земного шара, Гарри открыл глаза и улыбнулся. Ему снилась Гермиона и Рон. Они втроем, весело болтая, шли в Хогсмит. Гарри помнил это посещение Хогсмита. Они тогда весело посидели в «Трех Метлах», закупились приколами в Зонко и поиграли в снежки на обратной дороге в Хогвартс. Тогда им казалось, что война, бушевавшая в Англии, на один день оставила их в покое и дала насладиться детством, которое у них закончилось так рано.
Вздохнув, Гарри встал и решил умыться. Но вот привычной уже ему ширмы с умывальными принадлежностями он не нашел. Озадаченно запустив руку в волосы, еще больше взлохмачивая их и оглядев комнату, он заметил в углу небольшую дверь, которой вчера не было. Это он помнил точно. Направившись к ней и распахнув ее он замер от неожиданности. Комната оказалось ванной для старост. По крайней мере, именно такой он помнил ту ванную с четвертого курса. Гарри хмыкнул и мысленно потянулся к разуму замка.
- Мне казалось, тебе понравится…
Тихий шепот не оставил сомнений, Азкабан сделал ванную такой, какой она была бы приятна его Наследнику.
Отбросив все сомнения, Гарри включил воду и залез в шипящий ароматными пузырьками бассейн. С наслаждением откинул голову на бортик и закрыл глаза.
- Только Плаксы Миртл не хватает и золотого яйца, и можно подумать, что я в Хогвартсе на четвертом курсе. — Гарри говорил вслух, желая заполнить одиночество.
Дотянувшись до мочалки и мыла, Гарри яростно начал тереть себя мочалкой, смывая грязь, накопившуюся на теле за этот жуткий месяц. После, ополоснувшись и выйдя из ванны, он нашел большое пушистое подогретое полотенце, чистый комплект одежды и рабочую мантию, наподобие тех, в которых он ходил в школе.
Вернувшись в комнату, он обнаружил на столе завтрак.
- Спасибо, друг! — невольно вырвалось у Гарри. Ему показалось, что в ответ его погладили по щеке.
Покончив с насущными потребностями своего молодого организма, Гарри решил внять совету Годрика и поэкспериментировать с зельями. Найдя Цитриль на своей кровати, он задумался о зелье, которое ему хотелось бы приготовить.
- Цитриль, а есть что-нибудь от болезни оборотней, кроме Ликантропного зелья?
«Есть, конечно. Оборотней можно вылечить. Только это сложно. Зелье было придумано еще в одиннадцатом веке. Главная проблема — это как ввести его в кровь, избегая попадания в желудок — желудочным соком зелье моментально разрушалось и его эффект пропадал. Пытались делать надрезы вен, но эффекта это не приносило. Главным образом потому, что оборотень должен быть в стадии полнолуния, то есть обращенным. А ты знаешь, что тогда он теряет разум и попытаться как-то влить в него это зелье через кровь — невозможно. Поэтому про него забыли»
Гарри аж подскочил от такой информации. Есть надежда вылечить Ремуса! Он последний близкий человек, последний из Мародеров.
- Покажи рецепт, пожалуйста!
Рецепт оказался довольно простым. Кроме одного пункта. Последним ингредиентом оказался яд василиска. А он, как помнил Гарри, очень редкий и взрывоопасный компонент в любом зелье. Тем не менее, он решил попробовать.
Поставив котел на магическую конфорку, зажигающийся при контакте с котлом, он углубился в работу. Положив предпоследний ингредиент и не обнаружив яда василиска среди стандартного набора, он взял черный сундучок и открыл его. Сундук тут же принял свой первоначальный размер. Найдя яд, он начал отмерять необходимое количество в зелье. В этот момент он услышал хлопок аппарации и краем глаза увидел всполох огня. Его рука дрогнула и одна лишняя капля упала в зелье. Камеру потряс основательный взрыв.
Годрик с изумлением смотрел на своего подопечного, с ног до головы покрытого остатками зелья, сажей и копотью, и матерящегося так, что Годрик ему даже позавидовал. Такие словосочетания, да еще выстроенные в логичной последовательности он никогда не слышал.
Взрослый маг покатился со смеху, видя яростный взгляд Гарри, брошенный в его сторону и слыша эпитеты, которыми последний его награждал.
- Но-но! Все-таки я твой предок и к тому же я в пятьдесят раз старше тебя. Имей чуточку уважения, - отсмеявшись, сказал Годрик, держась за живот.
Гарри промолчал и, вздернув нос, с гордым видом отправился в ванную. Только сейчас Гриффиндор заметил изменившееся убранство комнаты и присвистнул от восторга и изумления.
- Значит, ты его принял, - тихо прошептал он, с грустной улыбкой. — И как тебе? Месть? Все-таки он хочет мстить… придется с ним поговорить.
После такого тихого разговора, как, казалось бы, со стороны с самим собой, Годрик подошел к столу, чтобы убрать последствия неудачного эксперимента.
Когда Гарри вышел из ванны, Годрик, скрестив руки на груди, стоял у окна и смотрел на своего подопечного, сдвинув брови.
- Гарри, нам надо поговорить!
Гарри хмуро посмотрел на своего учителя и кивнул.
- Ты все-таки не отказался от мысли о мести? — Гарри отвел глаза. — Мальчик мой, - Гарри дернулся от этого дамболдорского обращения к нему, что сразу заметил Годрик и постарался исправиться: - Гарри, ты должен понять. Месть — это ограниченность мышления. Пойми. Я не говорю, что ты должен простить. Это простить очень сложно, но мстить нельзя. Зацикливаясь на мести, ты потеряешь себя. У тебя будет возможность изменить ход истории — это куда интереснее. Ты сам будешь на месте Дамболдора, то есть от тебя будет зависеть много, потому что ты много можешь предотвратить, зная слабые места противника и сильные места друзей.
- Как я смогу это сделать? — Гарри посмотрел на наставника хмурым взглядом. — Изменить ход истории — это значит отправиться в прошлое с помощью маховика времени. А последние маховики мы разбили в Министерстве, когда… когда погиб Сириус. — закончил он уже шепотом.
- А это пусть будет моей маленькой тайной. — Годрик подошел к Гарри и обнял его. — Тебе много досталось по жизни, Малыш. Но месть, это не то, на что эту жизнь стоит растрачивать, поверь мне. Не иди по ошибочному пути своего дела Тома. Ты сам знаешь, куда это его привело. Обещай мне, что ты будешь жить. Мне будет очень жаль, если ты закончишь свою жизнь также, как он — одиноким и озлобленным на этот мир недочеловеком.
Гарри содрогнулся. Этого он точно не хотел.
- Но Рон и Герми, как же они? А Молли и Артур? Они же тоже…
- Гарри, - сказал Годрик строго, повысив голос. — Сила, направленная на месть — несет только разрушения, не только тебя и твоей души, но всех тех, кого любишь ты. Ты дашь мне клятву, что не будешь мстить Дамболдору?
Гарри с неохотой кивнул.
- Клянусь, что не буду ему мстить.
- Вот и отлично. Давай продолжим наши занятия, - уже мягче сказал Годрик, потрепав его по макушке. — Может, расскажешь, что за зелье ты так виртуозно взорвал? Мне даже показалось, что профессор Снейп был не совсем уж и не прав, говоря, что ты совершенно не способен сварить что-то сложнее куриного бульона.
- Он так говорил? — Гарри обиженно посмотрел на Годрика. — Вообще-то все шло хорошо, пока ты не отвлек меня своим появлением. Я варил зелье от Ликантропии.
- Ликантропное?
- Нет, которое лечит от Ликантропии. Цитриль сказала, что его так и не смогли ввести в оборотней, но я подумал, если дать оборотню Ликантропное зелье, а потом с помощью шприца, обычного маггловского, попробовать ввести зелье от самой болезни в вену — оно сможет подействовать.
Годрик задумчиво посмотрел на своего ученика.
- Все-таки Снейп тебя недооценивал. А почему именно это зелье? Ремус?
Гарри кивнул.
- Я наделся, что смогу ему помочь.
- Давай попробуем еще раз сварить его.
Гарри быстро поставил котел на конфорку и начал готовить ингредиенты.
- А есть какие-то новости еще, там …- Гарри не стал договаривать «на воле», но Годрик его понял и покачал головой.
- Я не видел Дамболдора. Он не появлялся в школе несколько дней. А больше никто ничего не знает. Студенты разъехались. Учителя почти все — тоже. Хогвартс пустой. Только Снейп чего-то колдует в своей лаборатории.
Гарри вздохнул. Ему казалось, что Гриффиндор все-таки чего-то не договаривает. Но настаивать не стал и решил сменить тему:
- А ты знаешь, почему изменилась камера?
- А после чего это произошло? — Годрик с любопытством посмотрел на мальчика, не отрывающегося от работы, точными движениями аккуратно нарезающего корень мандрагоры.
- Я решил попрактиковаться с ментальным эфиром, как ты мне велел, и позвал разум Азкабана. Потом почувствовал тепло и услышал, как кто-то мне прошептал «Наследник Хранителя. Я долго ждал тебя» и замок вроде бы вздрогнул. А когда открыл глаза — все это уже было.
Годрик кивнул:
- Замок принял тебя как моего наследника. Не как наследника основателей, а, скажем так, приемника в должности.
- Что? — Гарри даже выронил нож, - Азкабан выбрал меня в Хранители?
- Верно, - Годрик вздохнул, - после моей смерти, ты станешь им.
- Но… но… но ты же феникс, ты не можешь умереть!
- Я в первую очередь человек, Гарри, — вздохнул Годрик устало. - И, если честно, я безумно устал от этой жизни. Быть бессмертным не такая уж и веселая вещь, скажу я тебе. Это действительно страшное проклятие. Влох даже не знал, на что меня обрекает. Он, наверное, здорово бы позлорадствовал, если бы Салазар не пристукнул его. Был бы моей анимагической формой лев или собака — умер бы, дожив свой век в образе зверя. А здесь… Вечные перерождения, смерти дорогих людей. Это страшно Гарри, действительно страшно. И теперь, когда я могу быть человеком, когда проклятие спало… Я хочу уйти. Я просто устал от жизни. Не сейчас, а когда придет время, конечно. Тебя я не брошу здесь. Я обещал выучить тебя, и вытащить из Азкабана, и я это сделаю. А потом уйду.
- Я не хочу этого! Я хочу, чтобы ты остался! — воскликнул Гарри.
- Я уже много веков мертв, Малыш. И то, что я уйду сейчас, ничего не изменит. Это не мое время. Я и так должен бы был уйти уже давно. Пойми меня, Гарри. Пойми и отпусти, когда придет время. Просто попробуй поставить себя на мое место.
Гарри задумался. Жить, пусть и в образе магического существа, и видеть смерть близких людей, их старость. Гарри содрогнулся и посмотрел на Годрика. В его глазах отразилось понимание, он обнял учителя и молча кивнул, глотая слезы. За эти несколько дней предок стал действительно дорогим и близким для Гарри человеком. Он не хотел с ним расставаться, но понял ту боль, что жила в душе Гриффиндора. Гарри отпустит его, когда придет время, как бы больно ему потом не было.
- Тшш, малыш. Я уйду не сейчас. — Годрик погладил юношу по голове. — Но вот если ты будешь продолжать меня обнимать, второй котел с зельем будет опять испорчен.
Гарри смущенно отпрянул от мужчины, неуверенно улыбнулся и вернулся к своим ингредиентам, незаметно вытирая слезы.
Успешно закончив варить зелье и поместив содержимое котла в очередной синий флакон, отправившийся в сундук, Гарри убрал со стола остатки работы и спросил Годрика:
- Чем займемся сейчас?
Годрик задумчиво почесал затылок и, бросив взгляд на стену, предложил:
- Хочешь научиться фехтовать? - Гарри с восторгом отнесся к этой идее. — Тогда переоденься в тот обтягивающий костюм, в нем тебе будет удобно.
Переодевшись, Гарри кинулся к стене выбирать оружие, но был остановлен веселым голосом Годрика:
- А вообще-то это оружие больше тут для меня висит, у тебя уже есть свой меч.
Гарри обернулся и недоуменно посмотрел на Учителя.
- Ты забыл про меч Гриффиндора? Вообще-то он уже нашел своего хозяина еще шесть лет назад, в Тайной комнате. Позови его.
- Как? — Гарри не понимал. Он точно помнил, что этот меч находится в кабинете Дамболдора, в Хогвартсе. И к тому же, почему меч, принадлежащий Годрику, вдруг должен был обрести нового хозяина.
- А как ты общался с Азкабаном, так же и найди свой меч и позови его. Он услышит тебя, как бы далеко ты не находился.
- Но ведь это твой меч!
- Нет, уже нет. — Годрик улыбнулся. — Оружие тоже имеет душу, Гарри. Особенно магическое. Слишком долго меч не имел хозяина. А тогда, на твоем втором курсе, он почувствовал себя опять живым и нужным. Он рвался в бой и принял тебя хозяином. Я тогда так гордился тобой и тем, что меч нашел тебя. Ну, давай, закрой глаза и сосредоточься. — Гарри послушно выполнил просьбу Годрика. - Представь его, сначала визуально…Теперь попробуй дотянуться до его души.
Гарри видел перед собой меч и позвал его. Он тянулся к нему и звал его, и буквально через минуту ощутил в своей руке знакомую тяжесть и прохладную рукоять меча. Открыв глаза, он не сдержал вздох изумления. В его руке во всей красе сверкал и переливался в огне камина знакомый меч Годрика Гриффиндора.
- Ну, вот видишь, не так уж и сложно. — Годрик широко улыбался, глядя, как Гарри так и эдак поворачивает меч в своей руке, чтобы получше рассмотреть его.
- Нравится? — Гарри кивнул, не в силах произнести ни слова. Только теперь он понял, что имел в виду Годрик, говоря, что он сможет сквозь расстояние призывать предметы.
- Он прекрасен, - восхищенно прошептал мальчик.
Годрик подошел поближе и положил руку на клинок, осторожно погладив его:
- Он никогда не подводил меня. Он действительно отличный и надежный друг, если уметь им пользоваться, конечно. Потому что я, вспоминая твои жалкие размахивания мечом, вообще удивляюсь, что василиск об тебя только один зуб обломал, а не всю пасть в тебе оставил. Ты же даже не знал ни одного мало-мальски простого выпада. Хотя завалить в двенадцать лет василиска… У тебя точно гриффиндорская удача. А теперь, нужно, чтобы меч до конца принял тебя. Надрежь свою руку мечом, только осторожно, всю не откромсай.
Гарри осторожно, как советовал Годрик, провел ладонью по острию меча.
- Теперь положи руку в крови на клинок и проведи по нему ладонью.
Гарри с любопытством смотрел, как кровь, размазавшись по клинку, с тихим шипением впиталась в него, а порез на руке безболезненно затянулся. Через пару секунд клинок засиял ослепительно белым светом и, когда свет исчез, Гарри с удивлением увидел, что имя Годрика исчезло с клинка, и появилось новое:
- Гарольд Джеймс Поттер, - прочитал он вслух, и поднял глаза на Гриффиндора.
- Теперь это по-настоящему твой меч. Никто не сможет без твоего разрешения сражаться им. И никто не сможет направить силу меча против тебя! В нужный момент он может своей магией поддержать тебя, если ты будешь ранен, и не даст умереть, давая возможность колдомедикам спасти тебе жизнь.
- Он прекрасен, - повторил Гарри. — Спасибо. А Дамболдор не обнаружит пропажу меча?
- Конечно, обнаружит, только вот ну уж никак не подумает искать его в Азкабане. Скорее подумает, что к нему в кабинет ворвались воры. Так что не забивай себе этим голову. Так, теперь я выберу себе подходящее оружие, - Годрик подошел к стене и критически осмотрел висевшую коллекцию. — Ага, думаю, этот подойдет. — С этими словами он снял со стены клинок, похожий на Гаррин, но было видно, что он не такой удобный и легкий.
- Кстати, - Годрик вспомнил, что не сказал Гарри еще кое-что, - окажешься в Хогвартсе, поищи меч Салазара. Думаю, ты найдешь, кому его подарить. Своего хозяина тот меч примет так же, как и твой.
Гарри заметил, что Годрик не называл меч, находящийся в руках мальчика «моим» мечом, осознавая, что меч теперь принадлежит Гарри.
- Начнем урок? — Годрик встал в позицию, Гарри постарался максимально скопировать ее.
Следующий час был наполнен лязгом метала, тяжелым дыханием и потом, который градом катился с Гарри. Годрик даже не запыхался. Квиддичная подготовка Гарри совершенно не помогла. В бою участвовали совершенно другие группы мышц, вернее участвовало все тело. Через час Гарри выдохся и сел на ковер возле камина, отказываясь продолжать тренировку дальше.
Годрик только посмеивался.
- Иди и прими горячий душ, а то завтра ты даже встать не сможешь. — Гарри со стоном пополз, по-другому не скажешь, в ванную. Годрик ухмыльнулся, убрал оружие и вызвал обед, который больше подходил под название «ранний ужин» из Хогвартса. Когда Гарри вышел из душа и сел перекусить, Годрик тоже нырнул в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.
После обеда, Гарри почувствовал себя намного лучше и мир уже не казался ему таким уж плохим. Годрик, появившийся в дверях ванной, с теплой улыбкой смотрел, как Гарри начал клевать носом, и уснул за столом, положив голову на сложенные руки. Отлевитировав спящего мальчика на кровать и переодев его в пижаму, Годрик подумал немного и, махнув рукой своим мыслям, решил, что сегодня Дамболдор без него переживет. Если случится что-то непредвиденное, Хогвартс сообщит Азкабану, а уж Азкабан разбудит своего Хранителя.
Превратив свой камзол в удобную пижаму, Годрик вытянулся на другой стороне кровати, благо она была большая и крепко заснул.

В камин директорского кабинета шагнул донельзя злой Дамболдор. Еще бы - Ремус скрылся в стае оборотней где-то на севере Шотландии. Дамболдор не успел устранить последнего Мародера и бесился от того, что тому удалось улизнуть.
И сейчас, вернувшись из Министерства, он рвал и метал, не сумев уговорить Министра отправить кольдульон авроров на уничтожение стаи.
Он мерил шагами кабинет, раздумывая, как добраться до Люпина. Случайно бросив взгляд на стену, он замер в изумлении. Меч Гриффиндора, находившийся в стеклянном саркофаге, исчез. Вытащив палочку, он проверил охранные заклятия саркофага и кабинета. В его отсутствие в кабинет никто не входил, и саркофаг никто не трогал.
Упав в кресло, он уставился в пространство невидящим взглядом. Кто-то же все-таки похитил меч, и этот кто-то был невероятно силен, раз смог обойти его охранные заклинания и уйти незамеченным. Кажется, кто-то решил противопоставить себя ему, величайшему магу современности, и бросил ему вызов.
Дамболдор сузил глаза, подумав, что, кажется, он нашел кандидата на роль нового Темного Лорда. Только осталось еще найти того, кто этим кандидатом является.
Дамболдор встал и начал тщательно проверять саркофаг на магию. Через пару минут он в изумлении уставился на пустой стеклянный короб — никакой посторонней магии он не ощутил. Как будто меч украл обычный маггл. Но маггл не может проникнуть в Хогвартс. Дамболдор ничего не понимал. Пообещав себе разобраться с этим позже, он бросил в камин щепотку пороха и позвал:
- Аластор, зайди. Ты мне срочно нужен!
Через минуту, кряхтя и отплевываясь, в кабинет, стуча ногой и тихо матерясь на запрет аппарации на территорию Хогвартса, в кабинет ввалился Грюм.
- Что-то случилось, Альбус?
- Случилось. Люпин скрылся в стае Северных оборотней. — Ответил Дамболдор, яростно сверкая глазами. — И кто-то украл меч Гриффиндора. — директор махнул в сторону пустого саркофага.
Грюм просканировал весь саркофаг своим глазом.
- Не вижу никакого магического воздействия. Единственный, кто до него дотрагивался — ты, Альбус.
Дамболдор кивнул.
- Я тоже проверил. Ничего не понимаю. Как будто его взял маггл.
Грюм покачал головой:
- Осталось бы хоть что-то. Здесь ничего нет, как если бы меч просто исчез.
- Что ты сказал? — Дамболдор резко повернулся к Аластору. — Но это невозможно. Черт, и Фоукс куда-то запропастился. — Он глянул на пустую жердочку феникса. — Не жалует он меня после того, как я Поттера отправил в Азкабан. Может он что-то и видел. Жаль, сказать не сможет. Ладно. С мечом разберусь позже. Я вызвал тебя по другому поводу.
- Люпин. — Утверждающе рыкнул Грюм. — Он не опасен. Но неприятности доставить может.
Дамболдор откинулся в кресле и прикрыл глаза, сведя кончики пальцев вместе.
- Ты должен найти стаю, со своими ребятами и уничтожить его. Люпин не должен уйти живым. Ты понимаешь меня, Аластор?
Грюм кивнул.
- Есть еще кое что. Сегодня я был в Министерстве. Там шмыгала эта девчонка, твоя студентка, беленькая такая, с большими глазами. Она еще с Поттером в отдел тайн ринулась, когда Том за пророчеством охотился.
- Луна Лавгуд. И что она? — Дамболдор с интересом посмотрел на Грюма.
- Она пыталась добраться до документов Поттера. Мне кажется, что она копает под тебя, Альбус. Ее отец редактор Придиры. Если она что-то накопает, это может подмочить твою репутацию. Придире мало кто верит, но вспомни, когда в ней напечатали статью Риты, многие поверили, что Том вернулся.
- Да… — протянул Дамболдор. — Ты прав. От нее тоже лучше избавиться. Кстати. С Уизли ты чисто сработал — я перевел на твой счет оговоренную ранее сумму, с учетом гонорара твоим ребятам. Не забудь про них, деньги хорошо затыкают глотки.
Грюм благодарно кивнул.
- Ты держишь слово, Альбус. Как всегда впрочем. Ладно. Девчонку и отца мои ребятки возьмут в разработку. А Люпином я займусь. Не беспокойся. Что будешь делать с мечом?
- Не знаю. Я просто не понимаю, что произошло. Но я найду того, кто это сделал.
Грюм погромыхал к камину, напоследок обернулся, недовольно пробурчав:
- И когда ты разрешишь аппарацию на территорию школы? Ненавижу камины.
- К сожалению, даже я не могу включить ее. Это магия Основателей.
- Придурки, - напоследок буркнул Грюм и шагнул в камин.

* * * * *

- Вставай, лежебока. И дуй в ванную. У нас сегодня много дел. — Годрик стянул с Гарри одеяло и пощекотал ему ступню.
Гарри заливисто засмеялся и начал отбиваться ногами от смеющегося Гриффиндора.
- Встаю,- сквозь смех простонал Гарри, вскочил и побежал в ванную.
Годрик был доволен — он впервые видел искренне смеющегося Гарри.
Гарри вышел из ванны мокрый, но довольный.
- Мышцы болят, - пожаловался он.
- Это с непривычки. Будем фехтовать по часу каждый день, привыкнут. Но у тебя и вчера неплохо получалось. Видел бы ты какие бои мы устраивали с Салазаром. Хельга всегда уходила — она говорила, что это глупо пытаться причинить кому-то боль, а потом тратить кучу времени и сил, чтобы это залечить. А Ровена обожала наши бои. И почему-то всегда болела за меня, чем безмерно злила Салазара, который в шутку называл ее предательницей семьи. На что она ему неизменно отвечала, что она болеет за брата, а, значит, никакую семью не предает.
- Скучаешь по ним? — Гарри участливо посмотрел на наставника, наливая себе в кубок тыквенный сок.
Годрик кивнул:
- Но у меня было время смириться.
- Я не смогу, наверное, смириться со смертью друзей. — Гарри тяжело вздохнул.
Годрик промолчал.
Закончив завтракать, Гарри спросил:
- Мы будем варить зелья?
- Нет, - покачал головой Годрик, - сегодня мы попрактикуемся в дуэлях.
- Но у меня же нет палочки!- воскликнул Гарри.
- Вот это проблема как раз разрешима. Я тебе говорил, что ты сделаешь себе палочку сам.
- Но я же не Оливандер, я не умею.
- Тот способ, каким делает палочки эта семья, тебе не поможет. Ты сделаешь ее с помощью магического эфира. — Годрик весело смотрел на ничего не понимающего юношу.
Гарри посмотрел на Годрика в недоумении:
- Моя старая палочка была сделана из пера феникса, твоего между прочим! Почему мы не можем сделать ее такой же? Выдерну тебе одно перо из хвоста и ты скажешь как делать оболочку. Ведь она мне идеально подходила.
Годрик покачал головой.
- Такая палочка тебе уже не подойдет. Магия Азкабана сняла ограничения твоей магии, установленные Министерством при твоем рождении. Давай сядем у камина. Я объясню тебе подробнее.
Гарри подошел к камину и сел на ковре, скрестив ноги. Годрик опустился напротив него, приняв такую же позу.
- Помнишь, я говорил тебе про магические ограничения на младенцах, рожденных в последние пятьдесят лет? — дождавшись утвердительного кивка, Годрик продолжил: - Тебя никогда не удивляло то, что Дамболдор, Воландеморт, и вообще, волшебники о которых ты читал в книгах, были сильными, если не сказать могущественными магами. А у твоих ровесников магические способности не были особо выдающимися? Да, вы были способными, но ничего выдающегося.
- Я думал, что Дамболдор просто исключительный, так же как и Воландеморт. — Гарри был в недоумении.
- А ты посмотри на того же Грюма, он тоже достаточно сильный маг по современным меркам. И дело не в опыте. Его уровня ты бы никогда не достиг. А в свое время он считался довольно посредственным магом. Все дело в магическом ограничении. Его стали накладывать после Грин-де-Вальда. Надеясь таким образом предотвратить появление нового Темного Лорда. Но сам знаешь, что из этого вышло. А так как магические силы волшебников были ограничены, то и на палочки стали накладывать магические ограничения. А теперь, когда твоя сила свободна, твоя старая палочка тебе не смогла бы служить, так же как и прежде. Для тебя она слабовата. К тому же твоя магия уже изменилась.
- Это Азкабан?
- Да, Гарри, это Азкабан изменил тебя. И теперь ты должен понять, что сможет служить тебе. Поэтому, давай закрой глаза и сосредоточься на своих ощущениях. Ты должен прислушаться к себе. Почувствовать свою магию и призвать сначала сердцевину палочки. Давай.
Гарри закрыл глаза и окунулся в магию эфира. Образы носились вокруг него, а он пытался найти в этом многообразии себя. Это оказалось сложнее, чем призвать меч. Тогда Гарри пошел на необычный шаг — он позвал самого себя:
- Гарри?..
И в ответ на его шепот светлый мерцающий шар ринулся к нему сквозь пространство и завис прямо перед ним.
- Гарри? — уточняющее шепнул мальчик. В ответ шар засиял еще ярче, как будто приветствуя самого себя и радуясь встрече. Гарри чувствовал родство с шаром, и понял, что это его магия отвечает ему.
- Ты знаешь, что мне нужно? — шар ободряюще сверкнул мальчику, и на его руку опустилось что-то почти невесомое.
Гарри открыл глаза и посмотрел на свою ладонь. Потом перевел изумленный взгляд на Годрика и увидел совершенно такой же взгляд, направленный на его руку.
- Невероятно! - Годрик осторожно протянул свою руку к ладони Гарри и отдернул ее, так и не дотронувшись.
Гарри снова посмотрел на то, что находилось в его руке.
Маленький синий огонь, нежно лизал его руку, не обжигая, а длинный золотой волос, обвился вокруг огонька, как маленькая змейка.
- Что это, - шепотом спросил мальчик.
- Это, - Годрик сглотнул, - волос гривы Черного единорога и огонь дыхания Белого дракона. Я думал это легенда.
- Что именно? — Гарри действительно не понимал, но не отрывал глаз от маленького чуда, пляшущего в его руке.
- Давай я расскажу тебе позже. Нужно облечь это чудо в оболочку палочки. Готов?
- А как это сделать? — Гарри вопросительно посмотрел на своего Наставника.
- Так же, как призвал сердцевину — позови оболочку. Она сама встанет на свое место и обернет огонь и волос.
Гарри сосредоточился на ощущениях, и позвал себя.
- Гарри? — сияющий шар вновь повис перед ним. — Мне нужна оболочка палочки, - прошептал юноша. Он почувствовал, как в его реке беззвучно возникло что-то теплое и родное.
Открыв глаза, он увидел абсолютно черную палочку, с четырьмя камнями на рукоятке и одним сверкающим — на кончике. По самой палочке шли руны, выбитые на ней серебряными знаками.
- Да, Гарри, ты умеешь удивлять. — Годрик изумленно смотрел на палочку в Гарриной руке, внимательно ее разглядывая. — Сапфир, рубин, изумруд и циркон. Камни Основателей. И бриллиант на самом кончике. Никогда не видел ничего подобного.
Гарри взмахнул палочкой, и по его руке побежало необыкновенное тепло, а по комнате разнеслось ржание и рев дракона. Юноша счастливо улыбнулся. С этой палочкой он чувствовал такое единение, какого не было со старой. Он чувствовал, что его сила, которая до этого дремала в нем, течет по венам и наполняет его всего, посылая мурашки по коже.
Гарри посмотрел на Годрика и спросил:
- Ты знаешь что-то про мою палочку?
Годрик встрепенулся, прогоняя наваждение, и кивнул.
- Белый дракон — легендарное, по мнению волшебников даже моего времени, вымершее животное. Он может принимать любой размер, практически неуязвим. Ему незнакома ненависть, зависть, злость. Его сила потрясает. Он, как и феникс, умеет перемещаться на любые расстояния. Его дыханье и огонь могут излечить умирающего. Черный единорог, является главой всех единорогов. Из людей, в том числе магов, его никто не видел. Считается такой же легендой, как и Белый дракон. Черный единорог практически неуязвим. Кровь единорога данная добровольно и только добровольно, может вылечить человека, поднять его со смертного одра. У человека, выпивающего его кровь в этом случае, все проклятья, наложенные на него, исчезают. Ты понимаешь, что это значит, Гарри?
Гарри отрицательно покачал головой.
- Они существуют! И ты с ними как-то связан. Надо будет выяснить. Как и почему.
Гарри все еще заворожено крутил в руках свою новую палочку, Он чувствовал себя намного увереннее теперь, когда они у него появилась.
- Акцио, подушка! — Подушка попала Гарри прямо в лицо, он рассмеялся. Он снова мог колдовать!!! — Орхидеос! — направив палочку на Годрика, прошептал Гарри.
Годрик, ругаясь, вскочил на ноги и начал обрывать с себя цветы, которые выросли у него даже из ушей. Гарри засмеялся еще сильнее.
- Тебе со своими шуточками к близнецам Уизли! — проворчал мужчина, тщательно скрывая улыбку. Ему нравилось, что Гарри наконец-то начал оттаивать.
- Ладно, шутник. Давай займемся делом. Заодно проверим твою палочку в работе. Искусству дуэлей тебя ведь Снейп обучал?
Гарри кивнул, добавив:
- Профессор Снейп, Годрик.
Годрик фыркнул:
- Поучи меня еще, мальчика! — совершенно в Снейповской манере протянул он.
Гарри улыбнулся и встал в дуэльную стойку.
- Сначала проверим, что ты можешь. — Годрик сделал выпад — Экспеллиармус!
- Протего!
- Перфектус тоталус!
Гарри с легкостью ушел от летящего к нему луча и сам начал сыпать заклинаниями, успевая ставить щиты и уклоняясь от прямо летящих заклинаний. Годрик усилил напор и, погоняв Гарри примерно с час, опустил палочку. Было видно, что Годрик сражался не в полную силу, а лишь тестировал Гарри.
- Неплохо, но все равно слабовато. Надо будет отработать щиты, иначе ты слишком много сил тратишь на беготню, зачастую подставляя свою спину под удар. И неплохо бы тебе подучиться составлять цепочки заклинаний. Понимаешь, когда ты выстраиваешь цепочку из заклинаний, на каждый из которых нужен свой щит, противник успеет поставить первый, второй, а на третий у него может не хватить ни времени, ни сил. И тогда ты его достанешь простым Экспелиармусом. Понимаешь?
- А как составлять такие цепочки, ведь на каждое заклинание нужна своя траектория кончика палочки?
- В этом и заключается хитрость. Многие боевые заклинания имеют практически идентичные движения палочкой, и можно вплетать заклинания друг в друга, составляя цепочки. Так, задание на вечер — посмотри в Цитриль боевые заклинания, которые имеют идентичные движения палочкой или близкие. Попробуешь составить несколько цепочек. А я посмотрю завтра, что у тебя получилось. Время обеда. И тебе неплохо было бы сходить в душ. После обеда попробуем разобраться с твоей связью с палочкой и займемся фехтованием.
Гарри побежал в душ, Годрик присел в кресло у стола, размышляя над странной палочкой Гарри. Не найдя ответа он нахмурился и потянулся к душе Азкабана. Замок едва заметно содрогнулся — значит и он не знал ответа и попытался связаться с Хогвартсом. Годрик терпеливо ждал. Ответа не было. «Значит и Хогвартс не знает», - подумал Годрик.
Он призвал Цитриль, которой совершенно не понравилось, что ее призвали магией, судя по тому, как она яростно начала перелистывать свои страницы, открывшись на нужном месте.
Годрик недоуменно уставился на главу, открывшуюся перед ним и прочитал:
«Иногда сердцевина палочки волшебника указывает на его анимагическую форму. Такое бывает с особенно сильными волшебниками. Если сердцевина палочки принадлежит какому-то магическому животному, и анимагическая форма колдуна отозвалась на сердцевину, то сила колдуна не только большая, она уникальна.
Анимаги могут быть врожденные и потенциальные.
Способность к врожденной анимагии встречается крайне редко. Большинство анимагов не владеют врожденным даром, а обращаются в животных с помощью Анимагического зелья. Но даже оно не может помочь, если у мага, принявшего зелье нет потенциальных способностей. Зелье достаточно принять один раз. Далее маг сможет обращаться при мысленной концентрации и произнесении соответствующего заклятья. Палочка для превращения в животное и обратно обычно не нужна.
В последние пятьдесят лет было отмечено несколько потенциальных анимагов, но из-за заблокированной силы, превратиться в животных им невероятно сложно, практически невозможно. Анимагами с помощью зелья стали Рита Скитер, Питер Питигрю, Джеймс Поттер, Сириус Блек, Северус Снейп.
За последнюю тысячу лет врожденных анимагов в Великобритании было трое: Салазар Слизерин — превращался в змею; Годрик Гриффиндор — превращается в феникса; Николос Фламель — превращался во льва. Четвертый не раскрыл свой дар до конца: Том Марволо Риддл — мог бы превращаться в Ястреба.»
Годрик поднял взгляд от книги на выходящего из ванны юношу и задумчиво окинул его взглядом.
- Да, это многое бы объяснило, - пробормотал Гриффиндор и захлопнул книгу. Он знал заклинание, выявляющее анимагическую форму мага. - Гарри, - уже громко обратился он к юноше, - я хочу кое что попробовать, ты не против, что я нашлю на тебя чары?
Гарри пожал плечами:
- Если это что-то для тебя прояснит.
Годрик, направив на него палочку, пропел:
- Est animal acclaro inflexio (Сущность животного покажи преобразившись).
Тут произошло то, чего Годрик совсем не ожидал.
Гарри превратился на несколько секунд в Черного единорога, с роскошной золотой гривой и белым блестящим рогом во лбу, а потом, заржав, словно от боли, с шипением начал превращаться в дракона. Размер остался таким же, как и у единорога, только цвет был абсолютно белым. Глаза обоих животных были ярко-зеленые. Дракон раскинул крылья, едва не задев Годрика, с удивлением на них посмотрел, потом перевел взгляд на лапы и чихнул синим пламенем. В этот момент чары спали, и Гарри шлепнулся на пол, приземлившись на пятую точку. Годрик подошел и протянул ему руку, помогая встать.
- Ну, ты умеешь удивлять. Врожденный анимаг, да еще и с двумя формами. Вот так Наследничек. — Годрик смотрел насмешливо, но в тоже время где-то в глубине глаз читалось удивление и гордость за потомка.
Гарри смущенно потер переносицу и спросил:
- А когда я научусь преобразовываться самостоятельно?
- Будем заниматься регулярно и через год, ты сможешь преобразоваться.
Гарри вздохнул:
- Хотелось бы поскорее.
- Ну, это только от тебя зависит, - Годрик ободряюще улыбнулся и добавил. — У тебя все получится. А теперь обед, часовой отдых и фехтование!
Гарри со стоном закатил глаза. Мышцы после вчерашнего занятия и сегодняшней дуэли уже болели немилосердно. Но возражать не стал.
Через три часа Гарри валился с ног от усталости. Годрик совершенно его не щадил. Доковыляв до ванной, Гарри наполнил ее горячей водой и с блаженством растянулся в ней, прикрыв глаза, погружаясь в приятную полудрему.
- Не забудь сегодня получить еду у стражника. Будет странно, что ты второй день ничего не ешь. Надзиратель может сообщить об этом Дамболдору, а он, скорее всего, примчится сюда проверить, в надежде, что ты на последнем издыхании,- донеслось из комнаты.
Выйдя из ванной как раз к обходу стражника с едой, Гарри с отвращением получил свою порцию. Потом, сев за стол, начал ужинать вкусными отбивными. Он просто зверски проголодался после всего, что случилось за этот день
Годрик, ужинавший с ним, обычно такой словоохотливый, молчал, что-то обдумывая.
- Гарри, мне пора. Я чувствую, Дамболдор вернулся в Хогвартс. И у него на уме что-то нехорошее. Азкабан встревожен настроением Хогвартса. Возможно я узнаю что-то новое. Не забудь про цепочки заклинаний. Приду завтра — обязательно проверю.
Гарри кивнул. Годрик превратился в феникса и исчез в огне своего пламени. Гарри взял Цитриль и, сев за стол с яблоком в руках, попросил ее показать ему боевые заклинания. Через десять минут Гарри полностью погрузился в работу, выписывая заклинания на чистый пергамент.

Годрика не было два дня. Гарри начал уже волноваться, когда появился его Наставник. Мрачный и молчаливый. Одного взгляда на него было достаточно, что бы понять, что-то случилось.
Гарри, внимательно читавший свиток пергамента, лежащий перед ним, вскочил из-за стола и подбежал к Годрику.
- Дамболдор?
Годрик кивнул:
- Люпин и Лавгуды убиты.
Гарри со стоном опустился на пол, обхватив голову руками.
- Когда же это закончится? — Гарри с тоской посмотрел на учителя. Годрик опустился рядом, обняв Гарри и прижав его голову к своей груди:
- Только тогда, когда ты сможешь это предотвратить.
- Ты отказываешься мне рассказать, когда и как это случится! — Гарри был рассержен. Последний друг отца был убит, любимая девушка его лучшего друга — тоже. А он, Гарри ничего не может сделать. И Годрик все никак не хочет рассказать Гарри, как он сможет предотвратить этот кошмар, называемый «Дамболдор». — У меня есть палочка, я могу выйти отсюда!
- И что ты сделаешь один? Наша с тобой проблема в том, что мы слишком горячие и прямолинейные, идем напролом. Тебе очень недостает Слизеринской хитрости и расчетливости.
- Шляпа хотела отправить меня на Слизерин, - буркнул Гарри.
- Знаю. Но разговор не об этом. Я же говорил тебе. Если ты сейчас выйдешь отсюда, то тебя попытаются убить как можно быстрее. Министерство поддерживает Дамболдора, потому что он неплохо снабжает деньгами вашего министра. Против тебя выступит все магическое сообщество. Те, кто поддерживал Темного Лорда, тебя ненавидят за смерть Господина, те, кто был против него — считают тебя убийцей друзей. Пойми, Гарри. Сейчас ты — одиночка. А один человек ничего не сможет сделать. Тебе нужны те, кто поддержат тебя. И начинать надо со школы. Вот в нее ты и отправишься.
- Но как я туда попаду?
- А это уже моя забота. Но сначала ты должен многое выучить.
Гарри мрачно кивнул и спросил:
- Мне долго еще ждать?
- Я же тебе говорил, что все зависит только от тебя.
- Ремус, Луна… Он никогда не остановится? — Гарри с тоской смотрел в окно, на мрачные тучи, нависающие над штормовым морем. Даже погода полностью соответствовала настроению Гарри.
- Сам нет, не остановится. Когда не останется никого, кто бы угрожал его благополучию, он начнет третий круг взращивания нового Темного Лорда и Героя-победителя.
- А кто был первый? — почти равнодушно спросил Гарри.
- Он сам и Грин-де-Вальд. Кстати, они были друзьями… хм… если можно назвать их такие.. хм.. нестандартные отношения. А потом Дамболдор решил, что Грин-де-Вальд стал слишком сильным и опасным, а Дамболдору хотелось одному незримо править магической Англией.
- Я — Дамболдор, великий и ужасный… - грустно пошутил Гарри.
Годрик хмыкнул, но, видя настроение мальчика, притянул его к себе и обнял, ничего не говоря. Они сидели так достаточно долго, пока Гарри не успокоился окончательно. Годрик отстранился и посмотрел на мальчика:
- Ты не можешь сейчас изменить то, что случилось, но если ты будешь учиться, то поверь - ты сможешь сделать так, что Дамболдор сделать ничего не сможет.
- Не «если», а «когда»! — с мрачной решимостью сказал Гарри и встряхнул головой. — Годрик, давай заниматься!
- Другое дело. Такой настрой мне нравится. Так, где Цитриль?
Гарри смущенно отвел глаза, всем видом показывая, что он тут ни причем.
- Тааааак. И что у нас стряслось? — Годрик с подозрением посмотрел на смущенного юношу.
- Ну-у-у. Понимаешь. Эта… Я… в общем… не хотел.. она сама… - Гарри старательно прятал глаза от Наставника.

***
Ретроспектива
Накануне, ближе к вечеру.

Гарри выписывал заклинания, составляя боевые цепочки с идентичными фигурами палочки. Годрика все не было. Вдруг текст с заклинаниями в книге пропал.
«Что голову повесил? Смотри, нос поцарапаешь об пол. А Годрику потом залечивай»
- Цитриль, я работаю. Не могла бы ты вернуть текст.
«Знаешь, мне надоело, что на меня пялятся, а поговорить не хотят. Мне скучно. Развлеки меня»
- Что? — Гарри просто опешил от такой наглости. — Ты с ума сошла. Верни заклинания сейчас же! — Мальчик даже стукнул по столу кулаком, расплескав чернила.
«Ни тебе «спасибо», ни тебе «пожалуйста»! Надоело! То я лежала тысячу лет без дела, пылилась. Теперь от меня требуют что-то показать. Моим мнением вообще никто не интересуется! А я может, сказки хочу показать. Ну, вот чем тебе сказки не нравятся? Хочешь, расскажу про …»
Гарри даже не стал дочитывать: «Она точно сбрендила» - подумал он.
- Мне нужны боевые заклинания, - сквозь зубы, стараясь не вспылить, прошипел Гарри.
«Ну, хорошо, хорошо…»
На странице появился текст с движущимися картинками, при одном взгляде на которые у Гарри запылали уши так, что хоть водой обливай — шипение услышишь. Он, конечно, знал, что между мужчиной и женщиной существует интимная связь. И втайне мечтал, что их с Гермионой отношения после школы перерастут в эту стадию. Но чтобы такое, что ему показала Цитриль…
«Какой ты еще невиненький…» - Гарри был уверен, будь у книги голос, он бы сейчас сочился ехидством.
Щеки Гарри пылали от смущения.
«Тебе еще учиться и учиться! Твои слюнявые поцелуи могут лишь девчонок соблазнять».
Гарри не выдержал, захлопнул книгу и закинул ее на шкаф с одеждой.

Конец ретроспективы.
***

И со вчерашнего дня брать в руки Цитриль Гарри не имел никакого желания.
Когда Годрик выяснил причины смущения Гарри, он хохотал в голос. Еще бы! Он, конечно, знал, что Цитриль книга с характером, но чтобы выкинуть такое.
- Ей было просто скучно, - отсмеявшись, сказал Годрик.- Между прочим, насколько я понимаю, у тебя еще не было женщины? Я имею в виду в постели?
Гарри помотал головой, заалев как маков цвет.
- Тебе полезно почитать то, что предложила Цитриль. К сожалению, такие разговоры лучше всего проходят с отцом, но в твоем случае… В общем почитай на досуге. А вопросы можешь задать мне, если уж едкие замечания Цитриль так тебя смущают. Акцио, Цитриль! — Книга влетела в руки к Годрику.
Гарри кивнул, все еще не поднимая глаз. Годрик сжалился над ним и сменил разговор:
- Что у тебя с цепочками?
Следующий час был занят разбором заклинаний и выявлением ошибок.
Потом была дуэль, где Гарри был повержен десять раз из десяти. Гарри хмурился, недовольный результатами, но Годрик был доволен. После обеда было фехтование. Потом Гарри опять засел за Цитриль, предварительно предупрежденную Годриком о подобающем поведении, изучая основы врожденной Анимагии. После часа изучения основ Гарри понял, что все не так просто, вернее совсем не просто. И научиться преобразовываться у него быстро, скорее всего, не получится. Он немного приуныл. Чувствуя его настроение, Цитриль опять попыталась подсунуть Гарри вчерашние картинки с подробным описанием, как достичь желаемого эффекта, за что была безжалостно оттрепана за корешок самим Годриком с внушением, что делу время, как говорится, а все остальное - после уроков.

Прошел месяц. Каждый день у Гарри был полон учебой: зелья, боевая магия, фехтование, анимагия.
Годрик хохотал до колик, когда Гарри, решив, что он сможет преобразоваться, отрастил себе золотой пушистый хвост и белый рог, торчащий изо лба. Годрик отказался убирать эффект превращения целые сутки, чтобы Гарри знал, что такое неправильно примененные на себе знания и что иногда очень даже не стоит торопиться. Хвост еще ничего, но вот рог мешал ужасно, особенно спать. В итоге Гарри дулся на Годрика еще целый день, после того как Настваник, сжалившись над ним, одним движением палочки убрал нежелательные части тела.
Большим разочарованием для Гарри, даже больше, испугом, стало то, что у него абсолютно не получалось вызвать Патронуса. Какие бы хорошие воспоминания он не вызывал, олень отказывался слетать с кончика палочки. Гарри от злости на самого себя разнес всю комнату, за что был наказан Годриком, посадившим его учить родовое древо наизусть, пока сам Годрик восстанавливал мебель и выговаривал ему за неправильное поведение:
- Ты должен научиться владеть собой! Нельзя позволять злости вырываться наружу. Так ты становишься уязвим и в твой мозг сможет залезть даже посредственный лигиллимент. В концентрации на чувствах очень помогает окклюменция, кстати.
- Угу, конечно! — с сарказмом сказал Гарри. - Но я же не владею окклюменцией. Чертов Снейп меня так ничему и не научил. «Ты должен очистить сознание» - очень похоже изобразил Гарри интонации Снейпа. — Знать бы еще, как это делать. — Гарри пнул стену ногой и зашипел от боли.
- А он тебя и не учил. Мы тоже ей займемся. Попозже. Был бы учитель хороший и ты за месяц сможешь прекрасно научиться очищать сознание и блокировать вторжение чужого разума. Хотя здесь еще немаловажную часть играет практика. — Годрик подмигнул юноше, восстанавливая, разнесенный на щепки табурет.
- Годрик, зачем мне это древо? Может, накажешь меня как-нибудь по-другому? Это же ужасно скучно и нудно. Все эти имена — в них же Мерлин потеряется!
- Ну, во-первых. Своих предков должен знать каждый уважающий себя аристократ! — Гарри скривился, - Во-вторых, нечего корчить рожи, ты им являешься. А в третьих, ты еще выучишь весь этикет. Хотя тут лучше бы тебя Салазар учил. У него это в крови было.
Гарри закатил глаза к потолку и со стоном откинулся на подушку.
- Только не этикет. Быть как этот придурок Малфой?! Лучше десять Воландемортов мне под хвост!
- Оно и видно. У тебя отличный хвост тогда получился. Учи давай.
Гарри показал Годрику язык и углубился в Цитриль, пытаясь запомнить имена, даты рождения, смерти, количество детей и кто из них кем кому приходится.

В один из дней Годрик появился позже обычного. Гарри пытался сконцентрироваться на ощущениях превращения в единорога, хотя его прогресс до сих пор не продвинулся дальше прошлого успеха и пары золотых прядей в волосах.
Услышав хлопок аппарации, Гарри обернулся и увидел учителя. Который тепло улыбался и держал в руках какой-то пакет.
- С Днем рождения, Гарри!
Юноша с удивлением посмотрел на учителя и улыбнулся. Он совершенно потерял счет времени и не помнил, какое сегодня число.
- Сегодня уроков не будет, устроим пикник у камина, - сказал Годрик и торжественно вытащил из пакета, который держал в руках, бутылку вина. Она была покрыта таким слоем паутины и пыли, что становилось ясно, что эту бутылку Годрик вытащил из запасов в своей Тайной комнате. Он как-то упомянул о своей личной коллекции прекрасных вин, сказав, что Гарри может их потом получить в полное свое владение.
Весь вечер они просидели у камина, потягивая тысячелетнее вино и разговаривая обо всем на свете. Гарри рассказывал Годрику о Гермионе, Роне, Луне, своих друзьях и крестном. Эти рассказы не вызывали в нем той боли, что обычно будила каждая мысль о погибших дорогих ему людях. Он рассказал, как они спасли Сириуса. Рассказал, как научился вызывать Патронуса. Годрик, в свою очередь, рассказывал о жизни Основателей, когда они еще были вместе. Рассказал смешные истории, связанные с Салазаром Слизерином.
Этот вечер был полон теплоты и спокойствия. Под конец Годрик вытащил из кармана коробочку, в которой был перстень с красным рубином в старинной изумительно красивой золотой оправе и протянул перстень Гарри.
- Это тебе, Гарри. Надень его. Когда-то его подарил мне Салазар. Он назвал его Перстнем судьбы. Это - непростой перстень. Когда ты решишь сделать предложение своей любимой, и если вы действительно предназначены судьбой друг другу, в твоей руке появится такой же перстень. Когда ты оденешь его на руку возлюбленной, между вами установится связь. Вы будете чувствовать друг друга, и даже помогать друг другу в экстренных ситуациях, оттягивая боль на себя. Я даже помогал таким образом рожать Хельге. Только вот в третий раз даже это не помогло ей. — Годрик вздохнул. — К тому же, если с твоей избранницей или с тобой случится беда — камень почернеет, и ты узнаешь, что с ней что-то случилось.
- Спасибо, но я не думаю, что он мне понадобится. — Гарри с грустью смотрел на подарок, вспоминая теплые губы и золотистые глаза Гермионы.
- Поверь мне, понадобится. Я точно это знаю. А теперь давай спать. Выходной уже закончился. А завтра тяжелый учебный день.

***

Год спустя.

- Годрик! Годрик! Смотри!
Мгновение и перед восхищенным Гриффиндором застыл, гордо изогнув шею и стуча золотым копытом, Черный единорог с зелеными глазами. Годрик подошел к животному и погладил его по шелковой лоснящейся шерсти и, не удержавшись, запустил пальцы в золотую гриву.
- Молодец! У тебя получилось, Гарри! Я горжусь тобой.
Через секунду счастливый Гарри влетел в распахнутые объятия Годрика.
- У меня только сегодня утром получилось преобразоваться до конца. Очки все время оставались на носу и ботинки на задних копытах. Так смешно выглядело.
- Так. Теперь тебе будет намного сложнее. Дракон, существо очень сложное. Ты же не хочешь превратиться в Черного единорога с белыми крыльями и ящерообразным хвостом? Значит, надо учиться контролировать этот процесс. Разграничить свои ощущения обоих животных.
Гарри внимательно слушал учителя.
- Ну, вообще-то единорог с крыльями — это интересно, — улыбнулся он своим мыслям.
- И с сегодняшнего дня начинаем вплотную заниматься трансфигурацией и чарами. И тебе еще надо Окклюменцией и Легилименцией заняться. А то Дамболдор превосходно владеет и тем, и другим. Нечего кривить нос. Я тебе об этом уже говорил.
- А я бы хотел еще знать хотя бы азы колдомедицины. С той удивительной способностью вляпываться в неприятности, которая у меня есть, это просто жизненно необходимо. — Гарри вспомнил, как мадам Помфри причитала над ним всякий раз, когда он оказывался у нее в лазарете «Мистер Поттер, как же Вас угораздило снова здесь очутиться? Я Вам скоро здесь отдельную койку выделю! И в следующий раз пролежите у меня неделю!»
Годрик усмехнулся:
- Ну, это качество у тебя точно от меня. Я вечно попадал в неприятности, а Салазар с завидным упорством меня из них вытаскивал. А потом, пичкая зельями, выговаривал, что он делает это в последний раз. Хотя буквально через неделю-две, я снова был его самым главным пациентом…
- Ага… И каждый раз пытался при любой возможности по-тихому улизнуть из больничного крыла, - продолжил Гарри.
- Точно! — Годрик ухмыльнулся и хлопнул Гарри по плечу.

В течение всего следующего года Гарри пытался преобразоваться в дракона, но у него ничего не выходило. Он злился, и получалось еще хуже, даже единорог в такие моменты преобразовывался не полностью. Сколько раз за это время Годрик и сам Гарри восстанавливали развороченную комнату. В итоге, когда мебель было уже невозможно починить без того, что она стояла вкривь и вкось, Азкабан полностью поменял убранство комнаты.
В большом мире, как называл его Гарри, стояла тишина. Дамболдор успокоился и даже окончательно бросил попытки найти похитителя меча. Ему в голову не могло прийти, что похититель спокойно живет в Азкабане. Ему регулярно докладывали о состоянии мальчика. Но так как сам замок не хотел, чтобы кто-то видел настоящее положение дел — чары иллюзии были просто непробиваемыми. Стража и надзиратель видели лишь то, что замок и Гарри с Годриком хотели показать: сломленного, изможденного человека с потухшим взглядом, спутанным колтуном волос на голове, сидящего в грязной сырой камере на жесткой вонючей подстилке из соломы и шепчущего имена. Как считал Надзиратель, это было единственное, что помнил узник, бывший когда-то Гарри Поттером. Дамболдор был спокоен, хотя его очень напрягало постоянное отсутствие Фоукса и его явное нежелание общаться с Директором. Но в те вечера, когда Фоукс все же присутствовал в кабинете, особенно когда у Дамболдора был Грюм, директор почему-то чувствовал себя не в своей тарелке под укоризненным взглядом птицы. Иногда ему казалось, что феникс понимает человеческую речь и осуждает директора за его поступки. Впрочем, он практически сразу выкидывал эти мысли из головы, у него были куда более важные дела. В частности, он активно занимался поиском Темного Лорда. Вернее кандидата на эту роль. В настоящий момент в школе Хогвартс обучалось потенциально три человека идеально подходящих под роль убийц и сумасшедших. И он старательно растил этих ребят, стараясь озлобить и максимально испакостить им жизнь, хотя особо и не торопился — у него, как он считал, еще было время. Поисками героя он решил заняться позднее.
А Гарри учился. Учился до изнеможения. Учился всему, чему только мог. Чтобы стать сильным и быть равным в противостоянии Дамболдору. С помощью Годрика, хорошо знающего директора, Гарри изучал все сильные и слабые стороны Дамболдора. Он узнал всех основных шпионов Дамболдора, не только в стане Тома Риддла, но и в собственной школе. Оказывается у директора было несколько осведомителей в самой школе, которые докладывали обо всех шагах Гарри и его друзей.
Узнав об этом, Гарри был в бешенстве. Это означало, что кто-то из его одноклассников или ребят с факультета был хитрой сволочью и в прямом смысле продавал своих «друзей» директору, потому как директор платил своим осведомителям хорошие деньги. К сожалению, Годрик не знал имен тех, кто был непосредственно из самого близкого окружения Гарри. Директор встречался с ними либо в его отсутствие, либо не на территории школы, чтобы не вызывать подозрений у остальных учеников, либо просто переписывался с помощью школьной совы, что было совсем безопасно.

На третий год обучения Годрик ввел такие новые предметы, как стратегию и тактику ведения боя (сражений), этикет (так нелюбимый Гарри), танцы. Все остальные предметы, в том числе зелья и боевая магия все так же входили в программу. Гарри выл от нагрузок, но, стиснув зубы, изучал все, что давал ему Годрик. Над танцами Гарри смеялся, но старательно учил, помня, каким он был медведем на четвертом курсе, на Рождественском балу.
Гарри чувствовал, что близиться час разлуки с Наставником, и знал, что навсегда. Годрик говорил, чтобы Гарри не забивал себе голову этими мыслями. И даже как-то повторил фразу Дамболдора, что «смерть — это всего лишь новое приключение», а приключения он всегда любил.
Годрик часто, давая задание Гарри, исчезал из замка и носился по всей Великобритании, посещая дома аристократов, полукровок и маглорожденных волшебников. И видел, что люди очень недовольны курсом, взятым Министерством.
Все нелюди: оборотни, вампиры, кентавры — подвергались гонениям. Гоблинов не трогали только потому, что все финансы волшебников, так или иначе, проходили через Гринготтс. Все кто хоть как-то подозревался в прошлом в причастности к службе на Воландеморта, либо были обложены непомерными штрафами, выкачивающими большую часть состояния, либо, в случае отказа, бросались в Азкабан.
В школе директивой Министерства было введено разрешение телесных наказаний за существенные проступки. Насколько существенные - должна была решать Надзиратель Хогвартса, небезызвестная всем Долорес Амбридж, вышедшая из больницы, и вновь назначенная на эту должность «в связи с колоссальным опытом в данной должности в прошлом». Филч от известия о разрешении телесных наказаний и возвращения любимого профессора пил на радостях целую неделю.
Родители, узнав о нововведениях, старались отправить детей учиться подальше от Англии, в Дурмстранг или Шармбаттон.
Волшебный мир Великобритании захлестнула новая волна террора, теперь со стороны Министерства. Громко возмущаясь в прессе работой министерства, Дамболдор тихо потирал ручки, потому как большинство «подозреваемых в войне на стороне Воландеморта» было арестовано и лишено состояний именно по его наводке. Естественно Министр, втайне посмеиваясь над тем, как Дамболдор поддерживает себе репутацию доброго дедушки, переводил треть всех сумм на счет Дамболдора.
Директор, еще недавно казавшийся старым, хилым и вот-вот запрыгивающим под крышку гроба вместо одеяла, в последнее время просто расцвел. Никто, даже Министр, не знал тайны Дамболдора, а именно того, что на первом курсе Гарри ему ничего не стоило подменить философский камень на его копию и уничтожить ее вместо настоящего. Теперь, когда в его руках был неиссякаемый источник жизни, Дамболдор не собирался отдавать бразды правления как школой, так и всем магическим миром кому бы то ни было.
Оставаясь в тени настоящим серым кардиналом, Дамблдор за последние три года укрепил власть и свое финансовое положение. Решив, что волшебному миру нужна передышка, он не сильно торопил своих жертв в том, чтобы стать новыми Темными Лордами, но и не упускал их из виду.
Ни Министр, ни Дамблдор не понимали, что террором они никогда не добьются от людей полного подчинения. В своей жажде власти и погоне за чужими состояниями они не знали, что сами, своими руками, создали себе сильного и умного врага, который до поры до времени притаился, но ждал подходящего момента, чтобы, как змея, развернуть свои кольца и ужалить. Что яд, медленно растекающийся по жилам, в конечном итоге достигнет сердца и сможет остановить весь тот ужас, к которому Дамблдор и зарвавшийся Министр Магии в третий раз готовили волшебный мир Великобритании.

В школе было непривычно тихо. Ученики сидели в библиотеке и целыми днями готовились к экзаменам.
Дамблдор стоял у окна в своем кабинете, бросая в рот одну лимонную дольку за другой, наблюдая за редкими студентами на берегу озера. Фоукс сидел на своей жердочке и чистил перья, не обращая на директора никакого внимания.
Дамблдор думал. Что-то его настораживало в последнее время. Среди населения начались брожения. Первые недовольные были тихо убраны с дороги, но появлялись другие, что нервировало Директора. Полностью вырезать магическое население Великобритании он, естественно, не мог. И Министр в последнее время начал проворачивать какие-то темные делишки за его спиной, о чем Дамблдор узнал совершенно случайно.
Недавно, решив проверить чары защиты Хогвартса, он потянулся к замку и почувствовал, с какой неохотой замок отвечает ему. Будто отторгает Дамблдора как Хранителя.
Все выходило из-под контроля - Дамблдор искал причины, но не мог найти.
Камин за его спиной заискрил зеленым пламенем и на пол кабинета вывалился Аластор Грюм.
- Здравствуй, Альбус.
- Аластор, - директор приветственно кивнул, указав гостю рукой на кресло.
Фоукс поднял голову и внимательно посмотрел на Грюма. Тот никогда не приходил без причины и Годрик порадовался, что предчувствие не обмануло его, и он остался сегодня в Хогвартсе. Гарри сможет побыть один. Зелье почти готово. Ему осталось настояться несколько часов.
- Альбус! В Азкабане твориться что-то непонятное, — начал Грюм без предисловий. — За последний год замок сотрясало несколько раз от непонятной силы. Стражники говорят, что видели всполохи огня, но источника нигде не могут найти.
- Что Поттер?
- По их докладу - это совершенно выживший из ума человек.
Альбус развернулся к окну, задумчиво поглаживая бороду.
- А может, они просто видят только то, что хотят? — тихо, как бы про себя пробормотал Альбус. — Или только то, что кто-то хочет, чтобы они видели.
- Что ты имеешь в виду, Альбус? — Грюм насторожился.
- У меня постоянное ощущение растущей опасности. Что-то я проглядел, Аластор, что-то недосмотрел. Моя интуиция меня никогда не подводила. Знаешь, навещу-ка я завтра нашего милого мальчика в Азкабане. Ты пойдешь со мной. Мало ли что там может быть. Заодно и посмотрим защиту замка. Огонь, говоришь? — Директор все также немигающим взглядом смотрел в окно. — Огонь… Странно…
- Во сколько мне нужно быть у тебя? — Грюм внимательно смотрел на задумавшегося директора.
- В десять. Лучше бы сегодня пойти, конечно. Но у меня еще два экзамена, а я в комиссии.
Грюм кивнул и прогромыхал к камину:
- Завтра в десять я буду у тебя. Я сам пошлю письмо надзирателю, чтобы он открыл свой камин в Азкабане.
Дамблдор кивнул. Он опустил в рот очередную лимонную дольку и прикрыл глаза.

Через два часа.

- Гарри. Немедленно собирайся! Где белый сундук!? Ага, вот он — все вещи сюда. Быстро!
- Годрик, что случилось? - Гарри в недоумении смотрел на Учителя.
- Дамблдор завтра будет здесь вместе с Грюмом.
- Ну и что? — Гарри действительно не понимал.
- Стихийная магия дала о себе знать. Стража заметила выплески Огня и подняла тревогу. Грюм доложил об этом Дамблдору, и тот завтра будет здесь.
- И что? Я не понимаю. Иллюзия замка не позволит…
- Прекрасно позволит. — перебил юношу Годрик. - Не надо недооценивать врага Гарри, Дамблдор может попытаться снять иллюзию, и у него может получиться. И ты забываешь про Грюма. Всех возможностей его глаза я не знаю!!!
Гарри побледнел и бросился собирать вещи. Их накопилось за это время немало. Но с помощью заклятия уменьшения Reducio все прекрасно влезло в сундук.
Два дня назад Годрик рассказал Гарри, как тот вырвется из Азкабана. Все, что необходимо было сделать — это выпить зелье Уменьшения возраста и провести Ритуал Возвращения. Когда Гарри узнал про ритуал, он наотрез отказался принимать в нем участие, на что Годрик напомнил данное Гарри обещание еще пять лет назад, и юноше пришлось смириться.
- Пора пить зелье. — Годрик точно отмерил восемь доз готового зелья, которое они варили весь последний месяц, и протянул стакан Гарри. — Пей!
Гарри залпом выпил. Какое-то время ничего не происходило, но через пару минут Гарри скрутило от боли, и он рухнул на колени, закусив губу, не в силах сдержать слезы. Его тело стало меняться, незначительно уменьшаясь в размерах, черты лица округлились, приобретая более мягкое выражение, и через десять минут перед Годриком стоял пятнадцатилетний подросток. Но даже зелье не смогло до конца убрать черты, приобретенные Гарри за долгие пять лет занятий. Он был все также мускулист, строен, с гордой аристократической осанкой. И выражение лица Гарри не соответствовало тому, что было у него в конце четвертого курса.
Годрик удовлетворенно посмотрел на мальчика и кивнул своим мыслям.
- Это похуже оборотного зелья, - прохрипел Гарри, держась за спинку кровати.
- Сделай лицо попроще, — пошутил Гриффиндор, поворачивая Гарри к зеркалу, висящему на стене.
Гарри изумленно рассматривал свое лицо и тело, ставшее таким непривычным и … юным. Парами взмахов палочки он уменьшил одежду, подгоняя ее на свою новую фигуру.
- Хорошо, что мантия скрывает изменения. Ведь в пятнадцать лет я был намного более худым и менее тренированным. — Гарри критически осмотрел себя со всех сторон.
- Ты готов! — торжественно сказал Годрик, с грустью смотря на своего подопечного. — Пора прощаться, Гарри.
Гарри вздрогнул, повернулся к Годрику и бросился в его объятия. Годрик крепко обнял мальчика и отстранился, грустно улыбаясь.
- Уже пора? — Голос Гарри сорвался до шепота. Он безумно боялся этой минуты, хотя всегда знал, что она неизбежна.
- У меня есть для тебя последний подарок. — Годрик протянул ему кобуру для волшебной палочки. — Эта кобура Салазара. Дай я надену ее тебе. На руке волшебника она остается невидимой также, как и палочка, спрятанная в нее. Тебе это необходимо. По возможности колдуй старой палочкой. Этой пользуйся в критических ситуациях или только когда уверен, что это безопасно. — Гарри кивнул, боясь, что если скажет хоть слово, слезы потекут помимо его воли. Он уменьшил сундук с вещами и спрятал его в карман мантии.
- Гарри, я люблю тебя, как сына. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И помни — я всегда буду с тобой, в твоем сердце. Азкабан и Хогвартс никогда тебя не предадут. Ты всегда найдешь в их стенах поддержку. Ты знаешь очень много. Многие маги мечтают хотя бы о половине твоих знаний. На уроках в школе советую не показывать их. Дамблдор не должен знать, что ты сильно изменился. — Золотисто-карие глаза с теплом и нежностью посмотрели в зеленые. Гарри кивнул. — Будь сильным.
Годрик отстранился, вздохнул и начертил рукой на полу камеры большой огненный круг струей огня. Сосредоточился, и огненная стена отгородила его и Гарри от всего окружающего мира.
Гарри встал в центре круга рядом с Годриком. Гриффиндор с прощальной улыбкой посмотрел на бледного от волнения Гарри и нараспев начал читать заклинание:
- Apocarteresis commodo anticupo alias altaria aevum commoveo… (Добровольно даю себя в жертву разбудить прошлое…)
-Accipio apocarteresis altaria vetura fata suo cursu deverto! (Принимаю добровольную жертву изменить будущее!) — на одном дыхании выкрикнул заклинание Гарри.
Гарри видел, как Годрик превратился в феникса и загорелся, охватив пламенем все тело Гарри. Боли он не чувствовал, ему казалось, что Огонь нежно ласкает его, признавая за ним право владыки. В следующее мгновение Гарри провалился в пустоту.

Гарри открыл глаза и зашипел от боли в пятой точке.
- Приземлился я неудачно, - мрачно пробурчал он и огляделся. Высокие стены кустов возвышались вокруг него. Рядом лежала та, что он не видел уже пять лет. Его палочка. Перо феникса и остролист. Он бережно взял ее в руки и… не ощутил привычного тепла. А потом палочка выплюнула столб огня, опалив соседние кусты. Гарри отшатнулся. У него возникло ощущение, что палочка сначала просто не узнала его, а потом все-таки приняла. Он горько усмехнулся. Еще бы - для него прошло восемь лет, а она все та же.
Он огляделся. «Второго» Гарри рядом не было. Значит, Ритуал Возвращения прошел правильно, и «тот» просто канул в небытие, оставив после себя вакантное место. Гарри встал и прислушался, где-то вдалеке он услышал девичий крик.
- Флёр!
Значит, Крам и Седрик где-то поблизости. Ну что же, не дадим ему умереть. Ведь не так же просто Годрик отправил меня сюда. — Гарри положил палочку из остролиста себе на ладонь и прошептал:
- Указуй. — палочка послушно показала направление на север. — Ага, значит, кубок там. — Гарри помчался изо всех сил на северо-запад, намереваясь опередить Седрика. Второй раз он ему умереть не даст.
Пробежав очередной поворот, он увидел сфинкса. «Цель близко» - подумал Гарри и подошел к сфинксу вплотную. Та начала толкать речь о том, что Гарри необходимо отгадать загадку.
Гарри кивнул и сказал:
- Паук! — Сфинкс была удивлена. Она даже не успела прочитать стихи, как уже получила ответ. Молча встав, она посторонилась пропуская Гарри и задумчиво глядя ему вслед.
Он быстро бежал по направлению к кубку. Дорогу он помнил еще с прошлого раза.
- Черт! Седрик! — тот бежал к Кубку, не замечая ничего вокруг. — Ну ладно. Пусть лучше от Оглушалки помучается. Ступефай! — Седрик рухнул на землю, потеряв сознание. — Мерлин, перестарался! Ладно. Хотя бы жив будет.– Гарри посмотрел на Седрика и поморщился, заклинание вышло слишком сильным.
В это мгновение возле Гарри зашевелились паучьи лапы. Он сосредоточился, вызывая Магию Стихии, вытянул руки перед собой и струей огня просто смел паука со своего пути.
- Так-то лучше, — ухмыльнулся Гарри и, бросив в небо сноп красных искр, направился к Кубку. Ему предстояла интересная встреча.

- Дай мне свою руку, Хвост!
- О, мой Господин. Спасибо… Спасибо… — захныкал Питер.
- Не эту Хвост, другую! Теперь посмотрим, кто будет слишком глуп, чтобы не прийти. — Том незаметно для Питера подмигнул Гарри, нажимая пальцем на проявившийся знак мрака на предплечье Питера. Представление началось.
Через пару минут возле могил появились люди в черных мантиях и белых масках на лицах.
Вволю поизмывавшись над пришедшими Пожирателями за то, что они не искали своего Господина (Том и вправду был зол на них за это, поэтому применял к ним Круциатус «с чистой совестью»), и наградив за верную службу Питера новой серебристой рукой, Воландеморт «вспомнил» о своем «пленнике».
Рассказав историю якобы жертвы матери во имя любви к сыну, Том решил приступить к решительным действиям.
- Круцио! — крикнул он, направив палочку на спеленатого веревками Гарри. Никто не заметил, что, насылая заклинание, Том сделал нестандартное движение кистью, что раз в десять ослабило заклинание. К тому же, как когда-то говорила Белла, «нужно хотеть причинить боль». В данном случае Том совершенно не хотел этого делать. Гарри понял идею Тома и заметил движение палочкой, поэтому старательно изображал адские муки и безвольно повис на веревках, когда Том отвел руку.
Приказав развязать Гарри, Том предложил юноше дуэль, при этом встав так, чтобы Гарри было удобно сбежать за памятник.
Зная, что в этот раз эффекта Приори Инкантатем он не добьется, так как Том не будет насылать на него заклятие Смерти, Гарри изобразил из себя полного придурка в защитной магии и, покидавшись простенькими заклинаниями, при первой же возможности улизнул за памятник. Поттер крепко ухватился за Кубок… Последней мыслью перед рывком у него было: «Мерлин! Когда закончится этот день?»
Крик возмущенного Тома, потерявшего свою «добычу», было слышно в радиусе трех миль от кладбища.
Пока только два человека в этом мире и времени знали истинное положение дел. Впереди было много работы.

Ретроспектива.

- Гарри. Зелье Уменьшения возраста почти готово. Я должен рассказать тебе, в чем заключается Ритуал Возвращения. — Годрик с грустной улыбкой смотрел на юношу. — Нам пришла пора расставаться.
- Годрик! Я не понимаю. Ты говорил, что я смогу изменить прошлое. Что такое Ритуал Возвращения?
- Я хочу вернуть тебя в прошлое. На восемь лет назад.
- Что?!! Годрик! Это невозможно. Нарушать ход истории очень опасно!
Годрик в задумчивости подошел к окну, скрестил руки на груди и посмотрел на бушующие волны океана, омывающие суровые стены крепости.
- Иногда менять ход истории полезно. Ты можешь спасти тех, кого спасти не смог когда-то по ряду причин. — Годрик помолчал и продолжил. — Я отправлю тебя на конец четвертого курса, на последнее соревнование в Лабиринте. Ты сможешь спасти Седрика.
- И Сириус будет еще жив! — Гарри с восторгом смотрел на своего Учителя. — А как проходит Ритуал?
- Ты выпьешь зелье и станешь на восемь лет младше. Ритуал Возвращения основан на жертве, принесенной добровольно. Но этот ритуал — необратим. Вернувшись в прошлое, тебе придется заново в нем жить. Только теперь, зная, что может случиться — ты сможешь предотвратить многое.
Гарри обдумал, сказанное Годриком и вскинул голову, с подозрением посмотрев на спину Годрика:
- Принести жертву? То есть принести в жертву жизнь? Твою?
Годрик кивнул и повернулся к Гарри, спокойно посмотрев в его лицо.
- Так нужно. Я же говорил тебе, что слишком долго живу в этом мире. Моя сила Мага Огня и магия феникса позволят выкинуть тебя за предел времени и вернуть в тот момент в твоей истории, на которое ты будешь настроен. Но момент возращения в прошлом не должен сильно отличаться от твоего реального возраста на момент проведения Ритуала. Для этого и нужно Уменьшающее возраст зелье.
- Но…но…как? — Гарри был в полной растерянности?
- Силой огня я создам жертвенный круг, произнесу заклинание, которое подхватишь ты, и, превратившись в феникса, сгорю безвозвратно, отдавая свою жизнь в жертву магии. Пламя моего огня охватит тебя, и магия жертвы создаст портал во времени, который позволит тебе и всему тому, что ты возьмешь с собой, вернуться в прошлое. Возродиться я уже не смогу. А ты отправишься в прошлое.
- Я не хочу! Я отказываюсь в этом участвовать!!!
- Гарри, ты обещал…
- Нет! Нет! И нет! Я не хочу, чтобы ты умирал!!!
- Гарри! — Голос Годрика стал тверже. — Ты мне обещал, что дашь уйти, когда придет время. Мое время пришло. Я хочу отправиться туда, где уже тысячу лет ждет меня моя Хельга.
Гарри смотрел на своего Учителя, стиснув зубы. Он не мог принять такую жертву.
- Это Темная магия?
- Ну, с точки зрения современной магии — да. Но жертва должна быть обязательно добровольной, иначе Ритуал не сработает. Гарри, я с радостью уйду туда, куда мое сердце и душа стремятся вот уже столько лет.
Годрик подошел к юноше и положил руки ему на плечи.
- Ты стал сильный, мудрый, опытный маг. Ты справишься.
Обдумывая сказанное Годриком, у Гарри вдруг загорелась надежда.
- Но ведь в том времени ты еще Фоукс, ты жив… - и осекся, видя, что Годрик покачал головой.
- В том времени я тоже сгорю и не смогу возродиться. Твой меч тоже исчезнет и будет только у тебя. Все что ты возьмешь с собой отсюда и есть в том времени — исчезнет, дабы не нарушалась константа магии и материи. Ты возьмешь с собой Цитриль. Она тебе всегда поможет. Общий язык ты с ней вроде нашел. — Годрик подмигнул юноше и улыбнулся. — Выучи заклинание. Вечером проведем репетицию.
- Я боюсь, Годрик. Я боюсь не справиться. Там будут Грюм, Дамблдор…
- Ты справишься Гарри, я верю в тебя! Обещай стать счастливым!
- Обещаю, - прошептал Гарри.

Конец ретроспективы.

Наконец, Дамблдор оставил Крауча на попечение МакГонаголл и повел Гарри к себе.
- Тебя там кое-кто ждет, Гарри.
Зайдя в кабинет директора, Гарри очутился в теплых объятиях своего крестного.
- Сириус… - хриплым от волнения голосом прошептал юноша, крепко обнимая крестного.
- Что случилось, Гарри? — Сириус с тревогой смотрел на покрытого запекшейся кровью крестника. Гарри с жадностью всматривался в родные черты дорогого крестного отца.
- Расскажи нам, Гарри, - попросил Директор, жестом указывая на сотворенные им кресла. Гарри чуть не хихикнул — кресла были абсолютно такие же, как те, на которых они сидели с Томом пару часов назад. Сев в кресло, Сириус обнял юношу за плечи, притянув к себе.
Дамблдор был так взволнован, что не обратил внимания на то, что сразу привлекло внимание Гарри, как только Сириус выпустил его из объятий. Юноша увидел кучку серого пепла возле жердочки Фоукса, которая служила доказательством того, что Годрик ушел навсегда, так как головки птенчика видно не было и пепел не шевелился. Гарри прикрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями. Только сейчас он до конца понял, что Годрика Гриффиндора больше действительно нет в мире живых. Бросив взгляд на стену, Гарри отметил, что меча Годрика тоже нет на месте.
Директор не торопил юношу, думая, что тот пытается собраться с мыслями. Гарри вздохнул и начал рассказ, полностью повторяя то, что когда-то уже рассказывал в этом же кабинете, но в другой жизни, тщательно подбирая слова и избегая упоминания своего деда по имени. Также он опустил эффект Приори Инкантатем, так как в этот раз эффект отсутсвовал. Во время разговора он почувствовал легкое вторжение в свой разум. Моментально ставя блок, он выкинул на поверхность воспоминаний сцену на кладбище с того момента, как он снял защищающий купол. Директор бегло просмотрел ее и оставил Гарри в покое, убедившись в его словах.
Директор задумался, обводя взглядом кабинет. Вдруг его взгляд замер. Дамблдор заметил отсутствие Фоукса, всегда сидящего на жердочке. Подойдя к кучке пепла, на его лице отразилось полное недоумение.
- Он же сгорал три месяца назад… Ничего не понимаю, - пробормотал директор, пальцем разгребая пепел в попытке найти птенчика. Подняв голову, он в полном изумлении посмотрел на стену с коробом, где раньше хранился меч Гриффиндора. Гарри наблюдал за директором с выражением непонимания на лице. Дамблдор вытащил палочку и проверил короб на охранные заклинания. Помотав головой, он еще раз проверил пепел. Птенчика не было.
Директор подошел к столу и рухнул в кресло. Сириус, не понимая манипуляций директора, спросил:
- Что-то случилось, Альбус?
- Я не знаю, Сириус, - Директор устало потер переносицу. - Пропал меч Гриффиндора и Фоукс… Он сгорал три месяца назад, и я не понимаю, почему он сгорел сейчас. К тому же я не нашел птенчика.
- Это как-то связано с воскрешением Сами-Знаете-Кого? — Сириус был не на шутку напуган.
- Его зовут Воладеморт, Сириус. Пора бы уже называть его по имени. Я не знаю, связана ли пропажа меча и феникса с его появлением, но это мне не нравится. — Директор нахмурился, все еще переводя взгляд с пустующего короба на пустую жердочку.
- А что это может быть? — Гарри изобразил полное недоумение.
- Понимаешь Гарри, в твоей палочке находится перо феникса. — Гарри кивнул — такое же перо находится в палочке Воландеморта.
- Это мне рассказал мистер Оливандер еще когда я покупал ее. — Гарри пожал плечами.
- Дело в том, мой мальчик, что эти два пера дал один феникс — Фоукс. И то что феникс исчез, возможно говорит о том, что это как-то связано с вашими палочками.
- Моя палочка и палочка Воландеморта содержат в себе перо Фоукса? — Гарри был «поражен».
- И это очень важно, мой мальчик. Они сестры, поэтому возможно это тебе и помогло сбежать. Магия палочки Воландеморта не хотела убивать хозяина своей сестры.
- Но Воландеморт не пытался убить меня. Он пытал меня, пытался со мной сражаться, но я успел улизнуть.
Крестный перебил рассуждения директора:
- Гарри нужно в больничное крыло, - Сириус с тревогой смотрел на смертельно бледного юношу. Директор кивнул:
- Я провожу вас, Сириус, превратись, пожалуйста, тебе нельзя показываться в школе в таком виде.
Через минуту директор, Гарри и огромный черный пес шли в направлении больничного крыла.

Войдя в больничное крыло, Гарри увидел Рона, Гермиону, Миссис Уизли и кого-то еще, кого он не успел разглядеть, потому что едва его увидев, с криком «Гарри!» Гермиона бросилась к нему на шею. Юноша обнял и крепко прижал к себе свою любимую, вдыхая запах ее волос и прикрывая глаза. В этот момент он был почти счастлив.
Мадам Помфри, сразу же заохав и заахав, вместе с Миссис Уизли тоже бросились к Гарри и, оттащив от него сопротивляющуюся Гермиону, уложили его на больничную койку. Гарри с наслаждением растянулся на кровати, впервые за много часов поняв, в каком напряжении находился все это время. Усталость накатила на него волной, но он не позволил себе расслабиться до конца, боясь заснуть и пропустить момент появления Фаджа с дементором. Пока медсестра хлопотала вокруг его раненной руки, он чесал за ушами спрятавшегося под кроватью Сириуса.
Повернув голову, он увидел на соседней койке спящего Грюма. Скрипнув зубами, он отвернулся. Он пока не мог до конца скрыть свою неприязнь к этому человеку. С Дамблдором оказалась немного проще.
Приняв от мадам Помфри кубок с зельем, и сделав вид что пьет, подождал пока она скроется в своем кабинете. Убрав содержимое кубка взмахом палочки, Гарри притворился спящим.
Когда из палаты все ушли, кроме Сириуса, он тихо встал и направился по направлению к выходу из больничного крыла. Сириус, дремавший под кроватью, мгновенно очутился рядом с ним и, потянув его за мантию к кровати, тихо зарычал.
Гарри опустился на колени рядом с собакой:
- Сириус, сейчас здесь окажется Фадж в сопровождении дементора. — У пса загривок поднялся дыбом. - Если сейчас я позволю Фаджу натравить эту тварь на Крауча, то мы не получим важного свидетеля того, что Петтигрю жив, а следовательно доказательства твоей невиновности! Ты ведь все еще хочешь, чтобы я жил с тобой?
Уши пса встали торчком, и он бегом направился к двери утробно рыча. Гарри направился следом. Тихо выскользнув из палаты, они направились к кабинету ЗОТИ.
- Сириус, мне нужна мантия отца. Ты сможешь ее достать? Она в моем сундуке в башне Гриффиндора. Полаешь перед входом, Рон или Гермиона сразу поймут, что это ты и впустят тебя. Понял? Только возвращайся как можно скорее — помни, от этого зависит твоя свобода!
Пес, не теряя времени, опрометью кинулся к Гриффиндорской гостиной. Гарри огляделся. Вокруг никого не было. Он не помнил, сколько времени он проспал в прошлый раз, но рисковать не хотел. Через десять минут появился Сириус со свертком в зубах. Гарри накинул плащ и, спрятав под него Сириуса, тихо вошел в кабинет ЗОТИ.
МакГонаголл с решительным видом стояла напротив связанного Крауча, направив на него палочку.
- Дормито! — прошептал Гарри заклинания сна, отправляя МакГонаголл в небытие. Все равно она бы ему только мешала. Крауч увидев упавшую МакГонаголл яростно задергался в кресле, пытаясь скинуть веревки.
- Не стоит, Барти. Тебе не вырваться, - Гарри скинул капюшон. — Сириус, выходи. — Сириус выбрался из-под мантии и, обнажив клыки, направился к Краучу, угрожающе рыча. Гарри отлевитировал Макгонаголл на кровать.
- Сириус, не увлекайся. Он нам живым нужен. Хотя… если будет рыпаться, можешь откусить ему чего-нибудь. Раз настоящий Грюм прекрасно справлялся без своей ноги, то и этот сможет. — С этими словами Гарри с удобством устроился в кресле, созданном из воздуха, вытащив свою Первую палочку, как он мысленно называл созданную в Азкабане.
Через полчаса Гарри услышал торопливые шажки Фаджа и ощутил холод приближающегося дементора. Вскочив на ноги, он убрал кресло и встал лицом ко входу. В дверях появился Фадж собственной персоной, за спиной которого маячил дементор. Увидев Гарри, лицо Министра вытянулось.
- Что ты тут делаешь, Поттер?
- Да так, Крауча охраняю. — Гарри стоял в обманчиво расслабленной позе, поигрывая палочкой.
Фадж растерялся. Он не знал, что ему делать в этой ситуации. Он думал, что Крауча охраняет профессор МакГонаголл, а тут он лицом к лицу столкнулся с каким-то мальчишкой, в ненормальности которого Министр ни капельки не сомневался.
- Поттер, отойди, я должен допросить этого человека.
Гарри не сдвинулся с места, хотя в голове уже слышал крики матери, которые просили не убивать ее сына.
- Мистер Фадж, если Вы, или ваш охранник сдвинетесь с места по направлению к моему пленнику хоть на дюйм, я пущу в ход палочку. И поверьте, с победителем Турнира Трех волшебников стоит считаться, несмотря на юный возраст. — Гарри направил палочку на Министра.
- Ты угрожаешь мне, мальчишка?! — вскричал Фадж. От его ярости котелок на голове трясся мелкой дрожью.
- Я сказал, то, что сказал. Это не угроза, это предупреждение. — Гарри был спокоен, хотя чувствовал, что дементор начинает действовать все сильнее. — Господин Министр, уберите своего стражника, иначе мне придется его уничтожить. Дементор явился в школу без разрешения директора, а, следовательно, находится здесь незаконно. Еще минута и я уничтожу его.
- Ты смеешь мне приказывать, ах ты наглец, - Фадж выхватил палочку, но Гарри был быстрее. Обездвижив и связав Министра, Гарри направил палочку на дементора и вспомнив момент, когда после кабинета директора в больничном крыле Гермиона бросилась в его объятия, крикнул, очень надеясь, что заклятие все-таки сработает, иначе пришлось бы задействовать Магию Огня, а светить свои знания Гарри не хотел:
- Эспекто Патронум! — из палочки вырвался ослепительный белый свет такой мощи, что на какое-то мгновение просто затопил комнату, ослепив всех, кто в ней находился. Через несколько секунд свет принял образ… ослепительно белого Феникса, наполнившего комнату красивой нежной трелью и бросившегося на дементора. Страшный страж Азкабана не выдержал силы любви и счастья, которое нес Феникс, и сгорел, вспыхнув едким зеленым пламенем.
- Годрик, - с благоговением прошептал Гарри. Сириус с изумлением смотрел на Патронуса Гарри, который, как он знал, раньше принимал образ Сохатого. Шепот юноши услышал только он.
Гарри поднял палочку министра, валяющуюся на полу, и холодно сказал:
- Министр, я всегда знал что вы идиот, но не знал, что настолько. Любой преступник имеет право суда. Даже тот, что уже осужден. Хотя, насколько я знаю, Барти Крауча присудили всего лишь к пожизненному сроку в Азкабане. А вот все остальное нужно сначала доказать, а уж потом приговаривать его к Поцелую дементора, тем более такое право, как я помню, имеет только полный состав Визингамота. — Гарри посмотрел на пса, все еще сидящего возле Крауча. — Бродяга, будь умницей, сгоняй за Дамблдором.
Пес встряхнул головой, отгоняя видение огромного прекрасного Феникса.
- И, пожалуйста, молчи про мой Патронус, если хочешь, чтобы я жил с тобой, — услышал он тихий шепот склонившегося к его уху Гарри. Сириус кивнул головой, с удивлением посмотрев на крестника, и выскочил за дверь.
Через десять минут вошедший Дамблдор застал необычную картину в кабинете ЗОТИ: МакГонаголл лежала на кровати преподавателя от темных сил и спала, Крауч рычал, пытаясь вырваться из пут, а Фадж сидел в кресле напротив пленника и в недоумении смотрел на вошедшего директора. Больше в кабинете никого не было.
- Что здесь произошло? Господин Министр? — Директор склонил голову в приветственном поклоне.
- Я не помню… — Фадж вцепился в подлокотники кресла. - Я помню, что вошел сюда, с… с… дементором. А потом ничего не помню.
Дамблдор легко коснулся сознания сначала Крауча а потом Фаджа и понял, что кто-то стер их память последних нескольких минут. Причем стер ее качественно, даже он не смог бы сделать это лучше. Директор нахмурился. Кто-то побывал здесь. Было явно, что Фадж хотел натравить дементора на Крауча, но кто-то знал это и ждал Министра, не позволив совершить непоправимое.
- Бродяга, ты был здесь? — Фадж с удивлением посмотрел на черного пса. Сириус никак не дал понять, что понял вопрос директора. В тот момент, когда директор отвлекся на считывание сознания Министра и Барти, его чуткий нос почувствовал, как в комнату вновь проник Гарри под мантией-невидимкой и шепнув ему на ухо:
- Не спускай с Крауча глаз — это твой билет на свободу! И не выдавай себя перед Фаджем, до поры до времени, — вновь исчез.
- Министр, я думаю, что как Глава Визингамота, я имею право вызвать сюда отряд авроров, чтобы отправить пленника в аврорат и допросить его.
Фадж в ярости посмотрел на Дамблдора и мрачно кивнул.
- Я хотел бы знать, что здесь произошло. Я ничего не помню, кто-то напал на меня и стер мне память. Я хочу знать, кто это сделал.
- Вот и прекрасно, Корнелиус, думаю допрос пленника в аврорате многое прояснит. А теперь давайте пройдем к мистеру Поттеру в больничное крыло. Я думаю, ему есть, что нам рассказать. Бродяга, будь добр, последи за мистером Краучем.
Дамблдор и кипящий от ярости Фадж скрылись за дверью.

Что значит "Да так"?

Piroman, у тебя 666 сообщений

Следующее утро началось с воплей банши. По крайней мере, так в первый момент показалось Гарри, когда эти звуки раздались недалеко от его кровати. Нащупав очки на тумбочке и натянув их себе на нос, он увидел три фигуры, две из которых непонятно как оказались у его постели. Уж кого-кого, а их он точно не ожидал видеть, особенно его. В прошлый раз было понятно — Седрик погиб, но в этот раз Амос Диггори был настроен решительно и агрессивно.
- Что. Здесь. Происходит. — Чеканя каждое слово, спросил Гарри, перекрикивая ругань медсестры и хмуро глядя на главного нарушителя спокойствия и тишины больничного крыла.
- Ты все-таки проснулся, щенок! — визгливый голос Амоса бил по барабанным перепонкам. — Ты вор! Ты бесчестный ублюдок, укравший победу у моего мальчика!
- Прекратите немедленно, мистер Диггори! Как вам не стыдно? Бедный мальчик столько пережил вчера! Я иду за директором! — мадам Помфри решительно обогнув семейную пару, направилась к двери.
Гарри сел на кровати со скучающим видом, скрестив руки на груди.
- Ну, раз Вы, мистер Диггори, так уверены, что я украл победу в Турнире у Вашего сына, может быть тогда мы сразимся с ним на дуэли? Победитель забирает все… И я уверен, что я знаю имя этого победителя… — вид Гарри говорящего с полным безразличием, даже слегка пренебрежительно-насмешливо о дуэли со старшеклассником, опыт и знания которого по идее должны были намного превосходить знания четверокурсника, остудил пыл плюющегося слюной Диггори. — Предупреждаю, вызова от Вас я не принимаю. Ваш сын должен сделать вызов сам, и будьте уверены, я не отклонюсь от него.
Диггори побледнел. По законам магической дуэли вызываемый мог выбрать вид схватки. Она могла быть на смерть, до первой крови, или до признания поражения соперником. В любом случае вызывающий уже не мог бы отклониться от своего вызова и не мог выбирать вид сражения. А по виду Гарри Амос мог предположить, что тот мог выбрать все, вплоть до смертельного сражения. Причем в данном случае Азкабан ему точно не грозил и не только в силу несовершеннолетия, сколько по правилам честной магической дуэли с секундантами. И этот паршивец Поттер это знал, и еще неизвестно какой вид дуэли он приготовил для его дорогого мальчика.
- Что здесь происходит? — В палату вошел Дамблдор, злость которого все-таки не укрылась от внимательного взгляда Гарри.
- Да вот мистер Диггрори недоволен, что его сын остался жив и не попал в руки к Волдеморту. — Мадам Помфри, вошедшая следом за директором и чета Диггори вздрогнули при упоминании имени самого страшного дедушки современности. — Он еще требует Кубок и деньги, — голос Гарри просто сочился ядом, - которые я согласился ему отдать при условии победы его сына надо мной на магической дуэли, если тот решит вызвать меня. И ведь никто не знает, какой вид этой самой дуэли мне на тот момент взбредет в голову. — Гарри абсолютно равнодушно пожал плечами. — Мне все равно как сражаться. Я знаю, что выиграю.
Амос Диггори нахмурился, сдаваться он не собирался.
- Да что ты можешь, щенок?
- Амос! Прекрати! — Дамблдор в упор смотрел на министерского работника с видом крайнего неодобрения его поведением.
Гарри насмешливо посмотрел сначала на миссис, а потом и на мистера Диггори, широко ухмыльнулся и выдал:
- Ну, хотя бы то, что я живым удрал от Воландеморта, получив пару царапин. И не скажу, что это только моя везучесть. Так что передайте своему сыну — я согласен с ним сражаться, но выбор дуэли я оставляю за собой, если он кинет все-таки этот вызов. И не забудьте, что это должно быть минимум при двух свидетелях, иначе вызов не будет засчитан.
Гарри нарочито широко зевнул, внутренне содрогаясь от такого нарушения этикета, но по-другому он пока не мог выразить своего пренебрежения этому склочному и мелочному человеку.
Дамблдор с удивлением посмотрел на юношу, недоумевая, откуда он знает правила магических дуэлей. Гарри перехватил его взгляд, и правильно расценив его недоумение, ответил:
- Мы много литературы перерыли с Роном и Гермионой, когда готовились к третьему турниру. Мне попалась книга по дуэлям. Просто почитал на досуге.
- Вот-вот! Видите директор! Он сам признался, что ему помогали, а это было запрещено. — Амос опять начал распаляться.
Гарри посмотрел на мистера Диггори непонимающе, а потом расхохотался:
- Вы действительно считаете, что другим чемпионам никто не помогал? Конечно и Седрику в том числе? Вообще-то это я сказал ему про драконов. А то, что он мне помог с яйцом — тут как говориться мы квиты. И никто не запрещал спрашивать помощи у своих сверстников или друзей.
- Седрик ни у кого не просил помощи!!!
- Это не мои проблемы, что у него язык не подвешен, — отрезал Гарри и сердито посмотрел на чету Диггори, - мне все это надоело. Я предложил Вам выход из ситуации. Сегодня на обеде будет вручение кубка, - директор кивнул, - если до вручения Седрик не вызовет меня на дуэль, то я буду единственным и заслуженным обладателем Кубка Турнира Трех волшебников, где я был - четвертым. А теперь извините господа. — Гарри показал всем своим видом, что разговор окончен.
- Но до вручения всего несколько часов! — Амос был багровым от ярости. Гарри на него даже не взглянул:
- Господин директор, я хотел бы отдохнуть до обеда, если Вы не против. На обед я спущусь в Большой зал.
- В парадной мантии, Гарри. — Директор направился прочь из лазарета, увлекая за собой плюющегося от ярости Амоса и его спокойную супругу, так и не сказавшую ни слова за все свое пребывание в больничном крыле.
Этот раунд он выиграл и заставил директора задуматься. «Пока ничего вопиюще неправильного по отношению к «прошлому Гарри» я не совершал. Сегодня вечером после обеда и награждения надо будет найти Луну и переговорить с ней по поводу статей. Если мистер Лавгуд согласиться…» - дальше додумать свои мысли Гарри не успел. В больничное крыло прошмыгнули две высокие тени. Гарри ухмыльнулся. Со своим сегодняшним выигрышем он собирался поступить также как и в прошлый раз. И эти двое были сейчас очень кстати. Вручив Фреду и Джорджу, пришедших его проведать, мешочек с галеонами, Гарри уверил их, что это лучшее вложение его небольшого капитала. А также пообещал помогать по мере надобности, если они сделают его одним из владельцев их будущего бизнеса. Ребята заверили его, что обязательно заключат магический контракт, как только смогут добраться до юристов. Хлопнув по рукам с Гарри в подтверждение слов, Фред и Джордж удалились ошалелые от привалившего им счастья и нового партнера по бизнесу.
Еще одно доброе дело Гарри мог положить в свою копилку, причем дело, которое со временем будет приносить неплохую прибыль. Гарри ухмыльнулся: он здесь меньше суток, а столько всего уже успело произойти.
Уверенный, что Седрик не станет вызывать его на магическую дуэль, Гарри встал с кровати, и пока мадам Помфри не обнаружила это вопиющее безобразие (Гарри пролежал в больничном крыле меньше суток — по ее понятиям это ужасно мало) переоделся в свою мантию и направился в Гриффиндорскую гостиную. По пути к ней он перехватил Гермиону и Рона, шедших навестить его и, если получится, вытащить из цепких лап школьной медсестры.
Гарри впервые после возвращения смог по-настоящему крепко обнять Рона и поцеловать в щеку Гермиону, отчего та слегка зарделась от смущения.
- Может, прогуляемся у озера? Так не хочется идти в гостиную — сейчас налетят с расспросами, поздравлениями. А мне хочется побыть в тишине, особенно после сегодняшнего бурного утра.
- Что-то еще случилось? — Рон внимательно посмотрел в лицо друга. Гарри кивнул головой и рассказал историю с сумасшедшим мистером Диггори.
- Самое обидное, что он не понимает, что я фактически спас Седрика два раза. В первый раз от паука, которого тот не видел, второй — от Волдеморта, к которому бы тот попал. Наверняка Питер просто бы убил Седрика.
- Поттер! — чей-то крик заставил его обернуться. — Наложил в штанишки от вида Темного Лорда? — Рядом стоял Малфой со своими приятелями Гойлом и Креббом и ухмылялся.
Гарри убрал руку Рона, попытавшегося удержать Гарри на месте и спокойно подошел к Малфою вплотную. Посмотрев прямо ему в глаза он выкинул в разум Слизеринца картинку восставшего Лорда восьмилетней давности, а потом картинку, как тот же Лорд пытал отца Драко на глазах у остальных Упивающихся.
Драко заметно побледнел.
- Ты хочешь быть таким же, Драко? — Голос Гарри был тихим и грустным. — Подумай, стоит ли, когда есть другой выбор.
- Выбор? У меня нет выбора! Я хочу служить… - Гарри перебил слизеринца:
- Это хочет твой отец, Драко. А вот чего хочешь ты? Пойми — твой отец в самом настоящем рабстве, он не может даже подумать о чем-либо, что не станет известно его Господину. Ты хочешь этого? Хочешь также пресмыкаться перед этим недочеловеком, целовать его мантию и говорить мой Господин? Господин, Драко. Вслушайся в это слово. Если есть Господин, значит он повелевает тобой. Чем ты в этом случае отличаешься от домового эльфа, которых так презираешь? Пока ты не совершил непоправимого, подумай и прими нужную сторону. — Драко дернулся что-то сказать, но Гарри продолжил, - Это не обязательно сторона Дамблдора. Ты сильный и умный маг, Драко. Детство прошло, тебе не кажется? Думаю нам пора забыть о глупом соперничестве факультетов, факультете изгое — Слизерине, и нашей личной вражде. Когда-то ты предложил мне руку, но я отказался по своей глупости. Теперь же, я предлагаю руку тебе. Ты можешь не отвечать сейчас, я предлагаю тебе подумать. Но знай, если тебе действительно будет нужна помощь, если ты захочешь стать мне другом, тебе достаточно будет сказать или написать мне — «вот моя рука» и я сразу приду к тебе и не оттолкну тебя. Иногда нужно уметь наступать на горло собственной гордыне. Я сейчас это сделал. Сможешь ли ты? — Гарри отступил на шаг от онемевшего от изумления Малфоя, посмотрел ему в глаза долгим и внимательным взглядом, развернулся и, подхватив под руки таких же опешивших друзей, пошел прочь от гордого аристократа и его телохранителей.
Гарри сделал еще один маленький, но очень важный шаг к своей победе над Дамблдором.