Армия Запретного леса

К тому времени, когда Гарри вышел из ванны, он успел сгореть со стыда. Что за глупость он сморозил? Да ни один уважающий себя мужчина старше трех лет отроду не скажет такое вслух. Сам факт того, что его профессор не поморщился от отвращения и не оттолкнул его (как поступили бы Дурсли) яснее ясного говорил о чувствах его опекуна, не говоря уже о сделанном ранее молчаливом признании. Гарри и вправду нужно научиться не болтать все, что в голову взбредет. Мальчик был так смущен, что он лишь невнятно попрощался со Снейпом и Роном, прежде чем кинулся прочь из профессорских апартаментов.

Отлично. Все так и есть. Снейп смотрел вслед маленькому паршивцу со странной смесью облегчения и обиды. Очевидно, что он оказался прав. Мальчик просто запутался и выпалил слова, не понимая, что несет. Им не следует придавать никакого значения, если судить по поспешному бегству Гарри к своим одноклассникам. Ясно, что паршивцу не терпелось покинуть его общество, и у него не было ни причин, ни желания оставаться здесь подольше.

Хорошо. Это очень хорошо. Последнее, что нужно Снейпу — это еще одно осложнение. Естественно, мальчику лучше приберечь свои нежные чувства для Молли и для своего беспородного крестного, когда тот, наконец, с ним встретится. Снейп был Злобной летучей мышью, строгим воспитателем и кошмарным ублюдком, который только что запретил мальчику участвовать в его первом в жизни квиддичном матче. Снейп усмехнулся. Как он мог допустить мысль об искренности мальчика? Тот, наверное, просто был обрадован, что Снейп не наказал его еще и за устроенную истерику, как поступили бы эти отвратительные магглы. Эти слова были продиктованы лишь внезапным облегчением и ничем больше.

Снейп уверенно кивнул головой, не замечая, как странно смотрит на него Рон. Он доволен. Да. Именно это он сейчас чувствует. Довольство и облегчение. Так и есть. Никакого разочарования, не говоря уже о боли. В конце концов, он ведь знал, что его нельзя любить. Было бы абсурдно расстраиваться из-за того, что признание только что наказанного паршивца оказалось лишь истерической болтовней. Он не огорчился, когда мальчик выкрикивал оскорбления, на что же ему сердиться, если мальчик (в совершенно слизеринском стиле) попробовал другой подход?

Он взял себя в руки. Хватит предаваться интроспекции. Он испытывал Довольство и Облегчение. Он притворится, что мальчик вообще ничего не говорил. Ничего не изменилось и не изменится в будущем.

«Следуйте за мной, Уизли, - рявкнул он, несмотря на то, что рыжий мальчик вот уже десять минут терпеливо ждал, пока профессор выйдет из ступора. — И не мешкайте».

По мере удаления от его профессора и приближения к Башне стыд Гарри быстро испарялся. К Полной леди он подошел уже с беззаботной улыбкой на лице. Профессор его любил. Не просто терпел. Не просто принимал. Даже не просто симпатизировал. Его профессор его любил. Он практически сам признался, а когда Гарри сказал об этом вслух, то он его обнял.

Отлично. Значит, Гарри действительно нужно постараться и вести себя хорошо. И не потому, что профессор Снейп отошлет его обратно, а потому что Гарри совсем не хочется рисковать этой любовью.

С другой стороны, Гарри вспомнил, что сначала он попался троллю, потом он полночи не давал опекуну спать, принуждая его рассказывать истории про одного приятного ему человека и нескольких неприятных (кое-какие истории о Джеймсе касались его друзей, хотя и не затрагивали тему их деятельности в отношении Северуса), после чего закатил огромную истерику прямо за завтраком. Если уж все это не охладило привязанность его профессора, то вряд ли это произойдет после провала на экзамене или нахального ответа.

Кроме того, профессор Снейп явно не из тех людей, которые меняют свое мнение по десять раз на дню. Гарри улыбнулся. Это как с его наказаниями. Он прямо видел, как его опекун марширует на квиддичное поле и снимает его с метлы заклинанием прямо на глазах у всех.

Гарри вздохнул. Мальчик подозревал, что как только бурные восторги насчет нового опекуна, который очень-очень о нем заботится, немного утихнут, он начнет понимать, почему другие ребята вечно жалуются на своих родителей. Ну и ладно. Гарри был не настолько глуп, чтобы вообразить, что он обойдется без посторонней помощи (ему же надо получше узнать этот новый мир, не говоря уже про все эти заморочки насчет Пожирателей смерти и лорда Волан-на-торта), а профессор Снейп явно подходил к своим обязанностям насчет Гарри очень серьезно. Мальчик был готов смириться с парочкой правил и наказаний, если это означало, что впервые в жизни кто-то присматривает за ним.

«Ну, дорогуша, что-то ты больно счастлив для того, кто так нашалил прошлым вечером, - неодобрительно сказал ему портрет. — Мы все так волновались, когда не могли найти тебя!»

«Да, мэм. Простите», - ответил Гарри раскаивающимся тоном, вспоминая, как различные портреты изо всех сил старались им помочь.

«У меня из-за этого была куча неприятностей», - добавил он, пытаясь умиротворить добродушную ведьму.

«Так тебе и надо, - фыркнула она. Однако секундной позже она подалась вперед с выражением беспокойства на лице. — Профессор Снейп был очень строг с тобой?»

Гарри не зря столько раз наблюдал, как Дадли манипулирует его тетей. Он придал своему лицу горестное выражение и тяжело вздохнул, в то время как его нижняя губа задрожала.

«Ох, милый! — портрет мгновенно купился на его вид. — Он слишком круто с тобой обошелся, правда?»

Гарри шмыгнул носом и потер свою задницу. Может, сейчас (как и через пять минут после порки) попа уже не болела, но это не отменяет того факта, что его отшлепали, и это не мешает ему воспользоваться ситуацией и вызвать к себе сочувствие. Таков уж Закон детей. Вроде другого закона о том, что пока учитель не напишет записку домой, то в школе не произошло ничего, о чем нужно знать родителям. Или о том, что первые три записки родителям можно проигнорировать, потому что отсчет начинается только после них.

«Ах ты бедненький!» - леди на портрете позабыла прежнее негодование и смотрела на него с откровенной тревогой.
Гарри вздохнул. «И я теперь наказан на неделю, и мне нельзя играть сегодня на матче и летать целую неделю», - грустно провозгласил он.

«Батюшки святы, - леди сочувствующе покачала головой. — Ну что же, время быстро пролетит, ты и не заметишь. И, в конце концов…»

Гарри кивнул, предчувствуя ход ее мыслей: «…я это заслужил», - подсказал он, подозревая, что ему еще придется сказать это почти всем преподавателям, портретам и привидением, прежде чем его простят за то, что он так всех напугал.

Ведьма удивленно моргнула. «Да. Хорошо. Главное, что все позади, и ты теперь в безопасности. Поверь мне, наказание закончится быстрее, чем тебе кажется», - ободряюще сказала она и открыла дверной проем, даже не спросив у него пароля.

«Спасибо», - вежливо ответил Гарри, забираясь внутрь. Приятно, когда для разнообразия люди принимают твою сторону — пусть это и нарисованные люди.

«Гарри!»

Стоило ему зайти в общую комнату, как его мгновенно окружили одноклассники.

«Ты в порядке?»

«О чем ты только думал?»

«Что с тобой сделал Снейп?»

«Ты не был ранен?»

«Расскажи, как все было!»

Но тут их всех перекричал новый голос: «ГАРРИ!» Толпа тут же почтительно расступилась. Гермиона пробралась вперед и стиснула Гарри в объятиях — совсем как это сделал Снейп, когда впервые увидел его рядом с троллем/пандой.

«Привет, Гермиона», - тихо сказал Гарри, слегка ошалевший от такого всеобщего беспокойства.

«Ты в порядке? — она перестала его обнимать, но при этом смотрела на него с тревогой. — Профессор МакГонагалл сказала, что с тобой и Роном все хорошо, но…»

«Давай, Гарри, садись и расскажи-ка нам обо всем! Рон описал свою версию событий за завтраком, но Гермиона отмалчивалась, пока ты не вернулся. Ты в норме?» - Оливеру Вуду удалось разогнать всех по диванам.

Гермиона и Гарри заняли место в центре сцены… э, софы и приготовились к повествованию. «Я в порядке, - сказал Гарри, благодарно разглядывая круг обеспокоенных лиц. Однако он заколебался, заметив членов квиддичной команды. — Я… мне очень жаль, - пробормотал он дрожащим голосом, со страхом глядя на Вуда. — Вы знаете, что мне не разрешается летать неделю, включая сегодняшний матч, верно? Простите, что подвел вас».

Оливер пожал плечами: «Все в порядке, пацан. Конечно, лучше бы ты был с нами, но как только я услышал, кто пропал вчера вечером, я сразу понял, что придется искать замену, - он широко улыбнулся. — Я рад уже тому, что все обошлось только одной игрой!»

«Точно, Гарри! — добавила Кэти Белл. — Если бы тебя поймал тролль, пришлось бы ждать гораздо дольше!»

Гарри смущенно кивнул, обменявшись взглядом с Гермионой. У него было чувство, что им еще долго будут припоминать этот случай.

«Да и вообще, пацан, - прошептал Оливер, наклоняясь к нему, - я подумал, что побывав в лапах Снейпа, ты не сможешь сидеть сегодня на метле — с наказанием или без». Он подмигнул Гарри и широко улыбнулся, когда мальчик залился краской. «Так я и думал», - сказал он самодовольным тоном.

«Да я в порядке, - запротестовал пунцовый Гарри. — Хотя да, он жутко злился».

«Рассказывай с самого начала», - взмолился Невилл, и Гарри с Гермионой так и сделали.

Рассказ, пересказ и сопутствующие охи и ахи заняли в целом около часа, однако, наконец, одноклассники утомились и оставили Гарри и Гермиону в покое.

«С тобой и правда все в порядке?» - нервно спросил он, глядя на ее запястье.

Она кивнула, сгибая сустав в качестве доказательства. «Так странно, что тут так быстро можно вылечить растяжение связок, - удивленно сказала Гермиона. — Я хочу сказать, я знаю, что мы каждый день пользуемся магией, но потом случается нечто подобное, и ты видишь, насколько волшебство все меняет, - тут ее взгляд стал более серьезным. — А ты? Ты в порядке?»

Гарри улыбнулся: «Ага. Профессор Снейп совсем взбесился и хорошенько нас взгрел, но сначала он накормил меня ужином, вылечил порез у Рона, а сейчас он отвел его покупать новую палочку».

«Ты хотя бы сказал ему, почему ты не хотел идти на праздник? Это из-за твоих родителей, да?» - спросила Гермиона, глядя на него с беспокойством.

«Ага, - признался Гарри. Он покраснел по новой, когда осознал, что Гермиона давно обо всем догадалась. — Он повел себя просто суперски. Когда Рон уже спал, он пригласил профессора МакГонагалл в свои апартаменты, и они вдвоем почти всю ночь рассказывали мне истории о моих родителях».

Гермиона улыбнулась, а ее карие глаза потеплели: «Он очень привязан к тебе. Ты ведь это понимаешь, правда?»
Смущенный, но в то же время обрадованный Гарри опустил взгляд: «Ага, - тихо признался он. — Он… он типа так и сказал».

Гермиона моргнула от удивления: «Правда? Он… э-э-э… кажется он не такой человек, чтобы говорить подобное направо и налево».

«Он и правда не такой, но я вроде как, эм, очень расстроился, когда понял, что мне нельзя играть сегодня. И, ну, я наговорил ему кучу всякого, чего я не имел в виду, но он после этого был такой замечательный, и, ну, это вроде как сорвалось с языка».

«О, Гарри! — Гермиона снова обняла его. — Я так счастлива за тебя!»

«Миона! — прошипел шокированный Гарри. — Люди же смотрят!»

Она отпустила его, продолжая сиять от счастья, а ее глаза были подозрительно влажными. «Так прекрасно, что теперь вы есть друг у друга».

Гарри улыбнулся: «Ну да, так и есть».

Какое-то время они улыбались как идиоты, но вдруг глаза Гермионы стали круглыми: «О! Гарри! Они тебе рассказали про сегодня? Ты поможешь мне с моей отработкой?»

Гарри нахмурился: «Чего?»

Гермиона выглядела смущенной и раздраженной одновременно. «Мне нужно написать сочинение!» - объявила она.

Гарри пожал плечами: «Как и нам с Роном. Три фута про то, что мы сделали не так с троллем. И мы не можем никуда ходить одни. И мне запрещено летать неделю, а Рона на неделю лишили десерта».

У Гермионы отвалилась челюсть: «Неделю без сладостей? А Рон вообще это может?»

Гарри широко улыбнулся: «В противном случае Перси будет отводить и забирать его с каждого урока, а эльфы будут кормить его с ложечки — думаю, он справится».

«Ооооо! — Гермиона поежилась. — Профессор Снейп и вправду строгий!»

«Так тебя тоже наказали?» - спросил Гарри.

Гермиона кивнула: «Все то же, что и у вас, только меня ничего не лишили на неделю. Вместо этого я должна написать еще одно сочинение…» - ее голос оборвался.

Это имело смысл. В конце концов, Гермиона не делала ничего, что могли бы не одобрить взрослые. Она ела меньше сладостей, чем кто угодно на их курсе, и она всегда лишь училась, да читала… Чего они могли ее лишить? Гарри посмотрел на нее с тревогой. Она явно чувствовала себя униженной. Что бы это могло быть?

«Гермиона? Что это? О чем ты должна написать?»

Гермиона покраснела от стыда: «Ты будешь смеяться. И Рон тоже».

«Нет, не будем, - убеждал он. — Ладно тебе, Гермиона».

«Профессор МакГонагалл заставляет меня написать целое сочинение про квиддич! — выпалила она. — И мне придется всю неделю ходить на игры и тренировки!»
Гарри попытался.

Он правда попытался. Но ведь, в конце концов, ему было лишь одиннадцать лет, и он ничего не мог с собой поделать. Он рассмеялся. «Р-рон просто свихнется, когда услышит», - с трудом проговорил он, давясь от хохота.

«Гарри Джеймс Поттер! В этом нет ничего смешного! — теперь Гермиона покраснела от возмущения. — Ты знаешь, как профессор МакГонагалл обожает эту игру — если я допущу хоть малейшую ошибку в сочинении, она наверняка продлит наказание еще на неделю! Именно поэтому ты должен пойти со мной на игру и все мне объяснить!»

В конечном итоге, Гарри удалось подавить последние смешки, и он начал рассказывать ей про игру. Его немного сбивало то, что Гермиона взяла перо и пергамент и начала конспектировать его слова и слушать так же внимательно, как и профессоров, к тому же скоро Гарри исчерпал свои знания об этом виде спорта. Он принес из спальни несколько квиддичных журналов и книг Рона, зная, что их рыжий друг согласится поделиться ими с девочкой. В результате, к началу игры Гермиона усвоила достаточно и знала, чего ожидать.

Примерно за полчаса до начала матча в комнату ввалился разгоряченный Рон, заоравший с порога: «Ива и шерсть единорога!» - одновременно он размахивал новехонькой палочкой.

«Отлично, Рон!» - воскликнул Гарри.

«Она просто прелестная. Уверена, что теперь многие заклинания будут удаваться тебе с первой попытки», - добавила Гермиона.

«Спасибо! — Рон радостно улыбнулся. — И вот, это вам». Он протянул каждому из них по маленькой коробочке.

«Что это?» - с любопытством спросил Гарри, в то время как Гермиона рассматривала упаковку.

«Ну, твой па… эм, профессор, сказал… - Рон заговорил низким голосом, подозрительно напоминающим Снейпа. — Поскольку тупоголовые дети засовывают палочки в задние карманы брюк, очевидно, что нам нельзя доверить решение о том, где хранить собственные палочки. Так что он купил нам всем кобуру для запястья. Правда, здорово?» Он сделал одно движение рукой, и палочка тут же исчезла в его рукаве.

«Отлично!» - воскликнул Гарри с круглыми от удивления глазами.

«Ооо! — лицо Гермионы просияло. — С этим будет гораздо проще выполнять точные движения палочкой для заклинаний».

«Ага, а еще так можно быстро достать ее для битвы!» - Гарри улыбнулся.

«Очень мило со стороны твоего профессора купить по одной каждому из нас», - прокомментировала Гермиона, искоса поглядывая на Гарри.

«Ага, - согласился Рон. — Правда, он еще сказал, что если узнает, что мы не пользуемся ими, то он назначит нам отработку. Ой, матч! Пора идти!» - Рон поспешил на квиддичное поле, где ему предстояло выполнять обязанности командного посыльного. На эту роль всегда выбирали первогодок, и избранники неизменно гордились оказанным доверием. Рон был в таком восторге, словно он выиграл главный приз в лотерею, и он чуть не расплакался от облегчения, когда профессор Снейп подтвердил, что ему все еще разрешается занимать эту должность.

Гарри и Гермиона надели кобуры на свои предплечья, попрактиковались в том, чтобы доставать и убирать свои палочки, а затем отправились на поле куда более спокойным шагом, чем их товарищ. Гермиона постоянно заглядывала в свой конспект и бормотала под нос: «Бладжер… Загонщики… Снитч… Ловец…»

Гарри закатил глаза: «Гермиона, расслабься. Это просто игра. Ты ведь не сдаешь сегодня экзамен, верно?»

Однако когда они дошли до поля, то даже Гарри поразили огромные трибуны, битком набитые кричащими учениками. Гермиона посмотрела на секцию, где сидел Гриффиндор, но было очевидно, что за всем этим гамом она не услышит его объяснений насчет игры. Оглядев весь стадион, Гарри выбрал самые дальние места.

«Пошли туда!» - указал он и потянул ее за собой, на верхние трибуны. Лишь несколько учеников сидели там на ограде, а поблизости вообще никого не было. С такой высоты у них был панорамный обзор всего поля, и хотя вопли болельщиков все еще были отчетливо слышны, они были достаточно приглушенными, чтобы двое могли поговорить. Комментатора тоже можно было услышать, но Гарри с легкостью мог говорить громче него.

«Давай», - сказал Гарри, перекидывая одну ногу через ограду, и усаживаясь на нее по примеру остальных учеников.

«О, Гарри, я не уверена, что это разрешается. Что если ты упадешь?» - Гермиона неодобрительно нахмурилась.

Гарри вздохнул. В жизни бывают моменты, когда девчонка в качестве лучшего друга начинает надоедать. «Все так сидят! Смотри — мы практически над полем. Это просто отлично. Ты сможешь все хорошенько разглядеть».

Гермиона закатила глаза. Мальчишки! Вокруг полно прекрасных, удобных мест, но нет, они должны висеть на оградах, сидеть на спинках стульев и вести себя как ненормальные во всех отношениях. «Ну, ладно», - проворчала она, так как ей не хотелось раздражать Гарри, чьи мозги ей еще понадобятся во время предстоящей игры.

#-#-

По мере развития игры даже Гермиону охватило всеобщее волнение, тем более, что счет был почти равным. Гарри свисал с ограды насколько мог, пытаясь разглядеть снитч и сигналы, которые подавали друг другу члены его команды.
Вдруг, посреди особенно напряженного момента в игре, Гарри почувствовал резкий толчок в спину. Он со всей силы вцепился в ограду, на которой они сидели, и уже открыл было рот, чтобы выругаться на Гермиону, но тут он с удивлением понял, что она сидит далеко от него, полностью поглощенная игрой.

«Гермиона?» - неуверенно начал он, но прежде чем он успел сказать что-либо еще, Гарри буквально сорвало с места, как будто сама земля решила его столкнуть и начала брыкаться.

С испуганным криком он полетел вниз с большой высоты.

«Вингардиум левиоса!» - услышал Гарри приглушенный крик Гермионы где-то позади, и тут же его движение замедлилось. На одно ужасное мгновение он просто повис в воздухе, а затем чудесным образом полетел обратно к ограде.

Однако стоило ему пролететь пару метров обратно, как та же самая сила снова схватила его и вырвала из заклинания Гермионы. Он снова закричал, стремительно падая, и тут же снова остановился прямо в воздухе. Он ухитрился развернуться и увидел изможденное, побелевшее лицо Гермионы, которая смотрела на него, не отрывая глаз, направив на него палочку и полностью сосредоточившись на своем заклинании.

Он снова полетел обратно, но потом опять упал вниз. Ему казалось, что два невидимых великана играют им в перетягивание каната, а он лишь беспомощно болтается между ними как кукла. Если бы ни выражение абсолютного ужаса на лице Гермионы, он бы решил, что это очередной розыгрыш близнецов. Кто знает, может быть, такие пируэты в воздухе — это обычное дело для Волшебного мира?

Как это ни невероятно, но внизу под ним продолжался квиддичный матч. Остальная школа даже не замечала драму, которая разыгралась на верхних трибунах — все были слишком поглощены напряженной игрой.

Гарри чувствовал, как его подруга тратит последние силы на свою магию — его тело начинало подниматься, как будто сила притяжения больше на него не действовала, но через пару секунд что-то блокировало заклинание Гермионы, и гравитация возвращалась с удвоенной силой, и его внезапно отяжелевшее тело начинало отвесно падать, словно его тянули вниз веревками… пока его не дергали обратно новые чары Гермионы. Когда это повторилось несколько раз, Гарри уже был на добрую сотню футов ближе к земле, и его уже начало тошнить от всех этих резких переходов от парения к падению и обратно. Он с беспокойством думал о том, что случится, если его прямо сейчас вырвет. Команда, которая сейчас находилась внизу, такое вряд ли одобрит.

Гарри закрыл глаза, приказывая желудку успокоиться, в то время как две волшебные силы боролись за него, но тут же открыл их снова, поскольку отсутствие зрительной информации лишь усилило тошноту. Он повернулся, чтобы посмотреть, как там дела у Гермионы, и пришел в ужас от увиденного.

Его подруга выглядела просто кошмарно — ее лицо посерело и исказилось от напряжения, как будто напали на нее, а не него. Из носа Гермионы начала течь кровь, но она не обращала внимания ни на что, кроме Гарри. Она снова и снова и снова шептала свое заклинание, пытаясь вырвать его из лап злобной магии, толкающей его навстречу смерти.

Но этого было недостаточно.

Чувствуя, как его тело толкают взад и вперед, Гарри понимал, что хватка Гермионы начинает слабеть. Каждый новый рывок в сторону земли был сильнее предыдущего, и он знал, что в следующий раз (или тот, что придет за ним) его вырвут из заклинания девочки, и тогда уже ничто не помешает ему камнем упасть вниз и размазать мозги по игровому полю.

В этот момент мимо пролетела золотая вспышка, и слизеринский ловец посмотрел ей вслед. И увидел Гарри.
Он резко затормозил на метле, выкатив глаза от ужаса, а гриффиндорский ловец, которая тоже пыталась разыскать снитч, проследила за его взглядом. «ГАРРИ!» - изумленно закричала она, заставив всех остальных игроков остановиться и обернуться.

Гарри, который все еще болтался туда-сюда в воздухе, услышал, как выругался Флинт, после чего он, близнецы Уизли и ловцы обоих команд устремились к мальчику с отчаянной скоростью, а остальные игроки вскоре последовали вслед за ними.

Но хотя он видел, как они летят к нему, он почувствовал, как неведомая сила, наконец, окончательно вырвала его у Гермионы, и он полетел на землю с невероятной скоростью. Он знал, что квиддичные игроки не успеют вовремя.

«ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА!» - последний слабеющий крик Гермионы прозвенел у него в ушах, в то время как он поднял руки в бесполезной попытке защититься от стремительно приближающейся земли.

#--#--

Снейп обменялся еще одним возмущенным взглядом с Минервой, в то время как их команды пытались доказать свое превосходство. «Было бы неплохо, если бы в будущем твоя команда научилась играть, не оскорбляя оппонентов при каждой удобной возможности», - ядовито заметила она.

«Было бы неплохо, если бы в будущем твоя команда научилась играть», - парировал он, ухмыляясь, когда она гневно прищурила глаза.

«О, нет, - увидев выражение на лице слизеринского ловца, Минерва пробормотала несколько крепких галльских выражений. — Он заметил его».

Снейп чуть не взорвался от негодования. Что за идиот — он должен знать, что нельзя выдавать свои мысли другой команде! О чем он только думает - таращится с открытым ртом, объявляя всем окружающим, что он заметил неуловимый золотой мяч? Можно подумать, он снитч видит впервые в жи… Что за черт?

«Гарри!» - воскликнула Минерва, в то время как до Снейпа, наконец, дошло, что именно он видит.

Каким-то образом Поттер левитировал над полем, на невероятной высоте, и при этом он буквально разрывался между двумя невидимыми силами. Острый взгляд Снейпа быстро приметил девочку с пышными волосами и ее палочку, но кто же стоит за второй силой? Кто пытается отправить Гарри на верную смерть?

Наконец, остальные зрители тоже заметили, почему все квиддичные игроки остановили игру и устремились к трибунам на такой скорости, на какую они только были способны. Однако поднявшийся вокруг крик не помешал Снейпу быстро просканировать толпу. Где же… где же… вот! Этот идиот в тюрбане! Квиррелл не сводил пристальных глаз с Гарри, и хотя Снейп не слышал никаких заклинаний, у него не осталось сомнений насчет личности виновного. Снейпа мгновенно охватила смертоубийственная ярость, которую только усиливал тот факт, что жалкий заика посмел покуситься на Поттера, сидя прямо здесь, среди остальных преподавателей! Он сделал пару стремительных шагов вправо и резко вскинул руку.

Удар пришелся прямо в правую лопатку Квиррелла, и вышиб преподавателя защиты от темных искусств с его места. С испуганным криком он полетел под откос вниз по ступеням, его голова в тюрбане и задница в мантии попеременно ударялись об ограждения, пока, наконец, он не потерял сознание и не распластался у подножия лестницы.

#-#-

Гермиона продолжала отчаянно повторять свое заклинание, хотя и понимала, что это бесполезно. Второй волшебник (кем бы она или он ни был) обладал огромной силой. Она захватила нападавшего врасплох своим заклинанием, и последовавший шок позволил ей удержать Гарри на несколько секунд, но теперь противник снова собрался с силами, и последняя атака чуть не вырубила ее, несколько раз резко дернув Гарри. Она чувствовала, что ее магия начинает иссякать от таких усилий. Почти ничего не осталось, но она лишь стиснула зубы и продолжала накладывать заклинание снова и снова. Она будет бороться пока в ней остается хотя бы одна искра волшебства.

И вдруг каким-то чудом ей удалось снова схватить Гарри, не встретив никакого сопротивления. Она чувствовала, как он падает вниз, но впервые ей не противодействовали никакие злые силы, пытавшиеся вырвать его. Она слишком устала, и надежды вернуть его на место уже не было, но она хотя бы могла контролировать его падение на землю.

#-#-

Нейтрализовав Квиррелла, Снейп тут же направил волну магии на Гарри, чувствуя, как то же самое делают Минерва, Дамблдор и несколько других преподавателей. Остальные (включая многих учеников) накладывали смягчающие заклинания на само поле. В результате всеобщих усилий, Гарри приземлился на землю гораздо быстрее, чем хотелось бы Снейпу, но слишком медленно, чтобы получить какие-либо травмы.

Приземлившись, Гарри тут же упал на колени — физическая и эмоциональная усталость от смертельной игры в перетягивание мальчика взяла свое. Через пару секунд рядом с ним уже были Флинт, Вуд и остальные игроки.

Снейп одним из первых прибежал на поле, хотя впоследствии он так и не мог сказать, как именно ему удалость так быстро покинуть проподавательскую трибуну. Строго говоря, на стадионе действовала защита против аппарации, но, тем не менее, он оказался рядом с Гарри буквально через секунду.

Он протиснулся сквозь две квиддичные команды, которые уже слезли со своих метл и беспокойно толпились вокруг Гарри.

«Профессор!» - Гарри заметил его и смог встать на ноги.

«Поттер!» - Снейп схватил его в объятия. Две противоборствующие магические силы с легкостью могли разорвать мальчика на части. Может быть, повреждены внутренние органы? Есть скрытые травмы? «Как вы себя чувствуете?»

«Э…» - Гарри явно чувствовал себя очень неуютно, и по спине Снейпа пробежал холод. Он так и знал - мальчика нужно срочно отправлять в святой Мунго!

«Что такое?»

«Я… это… у меня маленькая проблема», - неловко признался Гарри.

Снейп временно отвлекся от пересчитывания конечностей мальчика. «Ну? Говорите, глупый вы ребенок! Что такое?» - строго спросил он. От ужаса его голос прозвучал резче обычного.

«Э…» - Гарри протянул руку, крепко сжатую в кулак. Снейп уставился на нее — мышечный спазм? Паралич?!

Однако на его глазах мальчик медленно разжал пальцы, а на его ладони спокойно лежал золотой снитч.

«Я… э… заметил его по пути вниз и, типа, э, схватил его», - признался Гарри.

«Ха! Мы победили! Наш ловец поймал золотой снитч!» - ликующе закричал Оливер Вуд, выхватив снитч из руки Гарри и подняв его над головой.

«Ага, как же! — прорычал Флинт, схватив Вуда за грудки. — На поле не могут летать сразу два ловца!»

«У Поттера не было метлы, - самодовольно указал Вуд. — Так что он не летал».

«Значит, он за вас не играл!»

«Он наш ловец!»

«Не на этой игре!»

«Он его поймал, разве нет?»

«Когда глава нашего факультета контролировал его снижение. Так что очевидно, что он выступал за Слизерин, а не за Гриффиндор».

«Что? Что за чушь! Он не ваш ловец!»

«Сегодня он был таким же нашим, как и вашим! Его не было в вашем реестре!»

Мадам Хуч протиснулась между двумя орущими капитанами, и вскоре они уже кричали все втроем.

«Э… простите?» - неуверенно сказал Гарри, с тревогой глядя на Снейпа.

Снейп начал массировать лоб, мечтая об успокоительной настойке. «За что вы сейчас извиняетесь, мистер Поттер? За поимку снитча? За срыв игры? За то, что спровоцировали войну между двумя командами? За то, что чуть не погибли? За что именно вы просите прощения на этот раз?»

Гарри выглядел смущенным: «Только за то, что вы так волновались за меня».

Снейп притворился, что он не слышал, как профессор Спрут воскликнула: «Ооо, как это мило!» Однако он практически чувствовал на себе взгляд мерцающих глаз Альбуса, когда строго посмотрел на мальчика. «Я не волновался, Поттер! — рявкнул он. — Я просто… был немного обеспокоен».

У него было ужасное подозрение, что Гарри (и остальные зрители) ни на секунду не поверили его протестам, но будь он проклят, если он в этом сознается.

Паршивец облегченно улыбнулся: «Тогда все в порядке».

Неожиданная мысль заставила мальчика нахмуриться: «А где Гермиона?»

«Здесь», - сквозь толпу пробралась профессор МакГонагалл, которая поддерживала изможденную Гермиону. Девочка держала окровавленный платок у самого носа, но, не смотря на сильную усталость, она улыбалась.

«Гарри! Ты в порядке!»

«А ты-то как, Миона? — обеспокоенно спросил Гарри. — Кажется, ты делала чертовски сильную магию».

Мадам Помфри поторопилась к ней с палочкой наготове: «Святые угодники, мисс Грейнджер! Ваша магическая сердцевина почти полностью истощена! Вы немедленно отправитесь в больничное крыло, и будете отдыхать там несколько дней!»

«Но как же уроки! — скорбно воскликнула Гермиона. — Я же пропущу слишком много!»

«Никаких возражений, - отчитала ее Поппи. — Неоднократное перенапряжение такого уровня превратит вас в сквиба».

«Мы будем писать для тебя конспекты, Миона», - добавил Рон. Он протиснулся между квиддичными игроками, чтобы удостовериться, что его лучшие друзья живы и здоровы.
Подобное объявление от Уизли, которого не отличала репутация интеллектуала, заставило всех, от Гермионы до Дамблдора, умолкнуть и удивленно посмотреть на Рона.

Мальчик неловко поежился: «Ну, в смысле, я сделаю все, что в моих силах, а Гарри, Драко и Невилл тоже помогут, верно?»

Гермиона с надеждой посмотрела на Драко. Она знала, что ее одноклассниками движут благие побуждения, но Драко был единственным, кому она могла доверить ведение конспектов.

Не будь он Малфоем, Драко бы не выдержал и смутился от всех этих заинтересованных взглядов преподавателей и большинства учеников. Помогать грязнокровке? По просьбе предателя крови? Да его отец, когда узнает…

«Конечно, мы поможем! — решительно согласился Гарри, обнимая Драко за плечи. — Ты словно будешь сидеть рядом с нами», - пообещал он Гермионе.

Драко прочистил горло. «Да, конечно, - неловко пробормотал он. - Хорошо». Он боязливо посмотрел на Флинта, гадая, как слизеринский староста отреагирует на обещание помочь гриффиндорке. Он знал, что мнение старшеклассника задает тон всему их факультету.

Флинт посмотрел на Снейпа и пожал плечами. «Приятно видеть, что вы, львы, так цените слизеринский интеллект», - протянул он.

Гарри закатил глаза. «А то кто-то здесь не знает, что Драко и Миона поумнее любого рейвенкловца, - он заметил, что рядом стоит профессор Флитвик и покраснел. — Э, не обижайтесь, профессор».

Флитвик радостно рассмеялся: «Ни у одного факультета нет монополии на ум, мистер Поттер, как и на любую другую черту, если уж на то пошло. Однако я разделяю ваше мнение о том, что мистер Малфой и мисс Грейнджер прекрасно подошли бы моему факультету!»

Драко с трудом подавил приступ тошноты. Учиться на Рейвенкло? Ему? Он посмотрел на Гермиону и увидел, что она так же оскорблена подобным предположением. Это пробудило в нем непривычные товарищеские чувства к девочке, и неожиданно сам для себя он сказал: «Не беспокойся, Грейнджер. Я прослежу, чтобы эти бабуины написали для тебя хорошие конспекты».

«Эй! — Уизли, как и следовало ожидать, возмутился. — Кого это ты назвал бабуином?»

Драко ухмыльнулся: «Приношу свои извинения, Уизли. С такой рыжей шевелюрой ты скорее похож на орангутанга, но я посчитал, что эти животные слишком интеллектуальны для подобного сравнения».

«Ты за это заплатишь, Малфой», - пригрозил Уизли, но в его тоне не было настоящего гнева. В конце концов, он навязал Драко дополнительную работу на уроках, даже не спросив разрешения, да еще ради гриффиндорки, а слизеринец все равно согласился.

Драко закатил глаза, стараясь не выдать свою гордость за то, что Уизли публично признал, насколько он умен: «У меня поджилки трясутся».

«Мерзкий слизняк», - Уизли пихнул его в бок, больше ради пущего эффекта, чем из желания причинить вред другому мальчику. Не хватало еще, чтобы все решили, что они с Малфоем действительно друзья.

«Тупой ублюдок», - Драко тоже толкнул его из тех же соображений.

«Цыц! — Гарри встал между ними. — Вы втянете нас в неприятности, если не прекратите!»

Двое мальчиков фыркнули, но они уже восстановили свою честь, обменявшись ритуальными оскорблениями и тычками, а в такой близости от учителей необходимый выпендреж грозил перейти в самоубийственную глупость. Чистокровки покорно успокоились и встали по обе стороны от Гарри.

«Мисс Грейнджер, не будете ли вы столь любезны объяснить — в двух словах — что произошло? — попросил Дамблдор. — Ваша точка зрения помогла бы прояснить ситуацию».

На секунду Гермиона задумалась: «Мы с Гарри смотрели матч, а потом внезапно он начал падать».

«Вы хотите сказать, что он потерял равновесие на ограде и соскользнул вниз?» - резко спросила МакГонагалл.

«Нет, скорее было похоже, что кто-то подкрался сзади и столкнул его. Я имею в виду, Гарри не просто упал с ограды, его словно с силой швырнули с нее. Поэтому он оказался так далеко и прямо над квиддичным полем. Его толкнули».

Или потянули, гневно подумал Снейп, гадая, куда это уполз Квиррелл. В поднявшейся суматохе он словно испарился.
«И что же вы сделали?»

«Я наложила на него Вингардиум. Я подумала, что если я сделаю Гарри достаточно легким, то он сможет просто парить над стадионом, - объяснила Гермиона. — Но потом кто-то разрушил мое заклинание и потянул Гарри обратно к земле. Я продолжала накладывать одно заклинание за другим, но у меня не хватало сил удержать его».

Флитвик выглядел очень задумчивым. «Вингардиум вообще-то так не действует», - произнес он, обменявшись многозначительным взглядом с директором.

«В конце концов, я перестала по-настоящему произносить заклинание, - устало призналась Гермиона. — Я вроде как просто желала, чтобы Гарри перестал падать и был в безопасности». Это заявление заставило преподавателей снова удивленно вскинуть брови. Такая сильная магия желания встречалась крайне редко даже среди самых могущественных ведьм и волшебников, а то, что она проявилась в столь раннем возрасте, было просто неслыханно. Неудивительно, что девочка чуть не лишилась своей магической сердцевины.

МакГонагалл обняла Гермиону за плечи: «Немедленно в больничное крыло, мисс Грейнджер. Идемте».

«Спасибо, Гермиона!» - крикнул Гарри вслед подруге, которая покорно позволила увести себя прочь.

«Отлично! — к директору направилась раскрасневшаяся от криков Хуч. — Нужно переиграть матч, - объявила она. — Слишком много посторонних вмешательств — тела падают на игровое поле. Нельзя позволить зрителям ловить снитчи, знаете ли! — она строго посмотрела на Гарри, который покраснел и уставился на свои ботинки. — Бессмысленно начинать все сначала сейчас. Слишком много возбуждения — все носятся как угорелые. Может быть, сыграем снова на следующей неделе. Надо свериться с календарем».

«Прекрасная идея, - сказал Дамблдор умиротворяющим тоном. — Я полагаю, что обеим командам сегодня есть что праздновать, поскольку я назначаю каждой из них по 50 баллов за их усилия по спасению мистера Поттера, и еще 75 баллов мисс Грайнджер за ее помощь, - лица учеников просияли в ответ на эту новость. — И еще 10 баллов мистеру Малфою за готовность помочь другому ученику, не взирая на различия факультетов».

Флинт похлопал Драко по плечу: «Хорошая работа, первогодка!»

Драко с трудом не поморщился от боли, когда на него опустилась тяжелая рука старосты. Флинт был ничем не лучше Хагрида, когда нужно было рассчитать собственную силу!

«Я сообщу эльфам, что нужно подготовить праздничный пир в Большом зале, - продолжил Дамблдор, - в честь того, как взаимовыручка двух факультетов смогла предотвратить трагедию». Говоря это, он ехидно посмотрел на Снейпа, и молодой профессор заскрипел зубами. Как будто спасение гриффиндорцев — это повод для гордости!

Обе команды опрометью бросились в раздевалки, в то время как остальные школьники поспешили в замок. Снейп протянул руку и схватил Гарри за мантию, когда мальчик чуть было не пошел вслед за остальным. «О нет, мистер Поттер. Вы не в том состоянии, чтобы объедаться сладостями. Вы должны восстанавливаться после столь Тяжкого Испытания», - проинформировал он паршивца строгим голосом.

«Но профессор! — застонал разочарованный Гарри. — Все было не так уж плохо. Честно!»

«Это пусть решит мадам Помфри, - бессердечно ответил профессор. — Если она подтвердит нормальное состояние вашего здоровья, то вы можете посетить вечеринку, но, - он поднял указательный палец, - не дольше двух часов, после чего я ожидаю, что вы будете отдыхать в тишине своей комнаты. Можете делать домашнюю работу до девяти вечера, а затем ложитесь спать».

Гарри оскалился и пнул траву под ногами. «Это нечестно, - пробормотал он. — Я не виноват, что кто-то столкнул меня с ограды. И почему это я должен пропускать вечеринку. Я же поймал снитч и все такое!»

Снейп взял его за плечо, и мальчик неохотно потащился в больничное крыло вместе с ним. Неужели паршивец должен встречать каждое новое покушение на свою жизнь с таким апломбом? Может быть, это просто шок и отрицание? Лучше пусть медиведьма как следует его обследует.

«После таких пугающих переживаний вы нуждаетесь в отдыхе, - сообщил он мелкому монстру ледяным тоном. — Чрезмерная сенсорная стимуляция во время вечеринки не является конструктивной для вашего выздоровления».

Гарри издал громкий вздох, продолжая демонстративно расстраиваться. «Да все было не так уж страшно, профессор, - возразил он. — Я хочу сказать, я же не ранен или что-то такое. Это было типа даже весело — страшно, но весело. По крайней мере, пока мне не показалось, что меня вырвет».

Снейп закатил глаза. Неужели все дети такие глупые? Больше внимания уделяют физическим ощущениям, чем реальной угрозе?
«Поттер, вы меня с ума сведете, - отругал он мальчика. — Неужели вы даже не беспокоитесь о том, кто сделал это с вами?»

В ответ Гарри удивленно моргнул: «Нет».

Видя шокированное выражение на лице Снейпа, он пояснил с детской убежденностью: «Вы же все равно это выясните и позаботитесь обо всем, как и раньше».

Комок, застрявший у него в горле, помешал Снейпу сразу ответить.

Смущенно прочистив горло, он с трудом сказал: «Ну, да, Поттер. В этом вы правы, - он позволил руке, лежавшей на плече мальчика, несколько раз погладить его. — Можете предоставить это мне».

Гарри широко улыбнулся своему профессору, наслаждаясь ощущением теплой руки на своем плече. Профессор Снейп порою ведет себя как настоящий паникер, но как бы Гарри ни ворчал по поводу обследования и раннего укладывания спать (не говоря уже о том, что его отпустили на крутую вечеринку лишь на пару часов!), ему все равно было приятно, что кто-то взрослый присматривает за ним. А значит, он может думать о более важных вещах — о конспектах для Гермионы, о том, как не дать Рону и Драко начать военные действия, а вовсе не о том, кто пытался добраться до него на этот раз. Он решил, что профессор Снейп гораздо хитрее его (не говоря уже о силе), так что он не только быстрее во всем разберется, но и справится с местью нападавшему лучше, чем Гарри.

Гарри вспомнил тех четверых рейвенкловцев. Снейп добился их исключения из школы еще до следующего завтрака! Гарри такое не по плечу — максимум, он смог бы держаться от них подальше, или придумал бы какой-нибудь розыгрыш над ними.

Профессор Снейп не ограничивался обычной школьной местью — он был куда злобнее, чем Гарри. На самом деле, Гарри немного даже жалел того, кто попытался его сегодня обидеть. Профессор Снейп его просто убьет. Со счастливой улыбкой на лице и с опекуном рядом Гарри шел по коридорам Хогвартса без всякой опаски.

Снейп осуждающе смотрел на серую каменную стену своего класса в подземельях и размышлял о том, не начать ли все-таки биться об нее головой. Вопреки собственным желаниям он был вынужден проводить этот вечер, наблюдая за Гарри, Гермионой и Роном, а заодно и за двумя собственными змеями, которые ухитрились получить отработку у Спрут. (Спрут! О чем они только думали? Снейп был в такой ярости, что назначил им вторую отработку за такую вопиющую некомпетентность, которая смогла довести даже безмятежную преподавательницу травологии. Мерлина ради, какие из них слизеринцы, если им не по зубам хаффлпаффка? Ничего, пусть пару вечеров попишут фразу «Слизерницы не болваны» снова и снова. Это напомнит им, что их факультет гордится своим умением перехитрить всю остальную школу. Если они не могут справиться с главой Хаффлпаффа, то они заслужили каждое проклятие, которое наслали на них за это одноклассники).

В норме он отправил бы своих слизеринцев чистить котлы, но как это сделать, если три гриффиндорца сидят за соседними партами и пишут свои сочинения? Так что вместо этого пятеро детей прилежно скрипели перьями у него под ухом, а Снейпу пришлось самому накладывать на котлы чистящие заклинания. Можно подумать, ему больше делать нечего! Во всем виноват Поттер.

И Минерва. Это она заявила, что если они будут сидеть в своей общей комнате, в окружении всех своих друзей, то наказание троицы потеряет всякий смысл, не говоря уже о том, что так они вовек не допишут свои сочинения. А поскольку у Грейнджер и Уизли, в отличие от Поттера, не было доступа в личную спальню, то логично, чтобы все трое коротали свой срок под наблюдением профессора. К тому же комната Поттера (благодаря Альбусу) была настолько набита игрушками, что она еще меньше подходила для справедливой кары, чем общая комната. А затем МакГонагалл с непроницаемым видом объявляет, что она уже провела три последних вечера, присматривая за троицей, и теперь, видите ли, его очередь.

Все его протесты были как об стену горох, равно как и напоминания о том, что они учатся на ее факультете. Она осталась глуха к голосу разума, и ровно в семь вечера на его пороге появились трое мелких негодников. Двое змей последовали за ними и (к вящему раздражению Снейпа) испытали огромное облегчение, заметив присутствие гриффиндорцев. Они прекрасно знали, что гневные обличительные речи главы их факультета и вполовину не так страшны, если их может услышать хоть кто-то не из Слизерина.

Правда, они сильно недооценили действие его угрожающего шипения, и прежде чем отправить их за парту, он чуть не довел обоих до обморока, читая на пониженных тонах лекцию о том, что именно с ними будет, если они снова проявят такую глупость и забудут о ценностях своего факультета. Однако спустя час к ним вернулось легкомыслие юности, и они все чаще отрывались от своих пергаментов, чтобы перемигиваться и обмениваться осторожными сигналами с гриффиндорцами.

Снейп опять рассмотрел преимущества битья головой о стену. Эти проклятые львы развращают его слизеринцев. В норме любой слизеринец будет либо слишком оскорблен наказанием, либо слишком смущен тем, что его поймали с поличным и назначили отработку. В любом случае он не будет заниматься ничем кроме заданной работы. Змеи слишком беспокоятся о том, чтобы как можно скорее покончить с наказанием и сбежать, после чего они смогут сделать вид, что ничего не было.

Другое дело гриффиндорцы — эти воспринимали отработку как светский раут (недовольный Снейп полагал, что они просто уже привыкли к различным наказаниям). Проклятые львы и не думали считать недельное лишение свобод позорным унижением — они посылали сочувствующие взгляды его змеям и одновременно пытались подбодрить мрачных второкурсников, корча им смешные рожи.

К вящему раздражению Снейпа, это сработало — его ученики позабыли о слезных страданиях и с трудом сдерживали хихиканье. Конечно, даже он вынужден был признать, что способность Уизли одновременно сводить глаза на переносице, шевелить ушами и сворачивать язык в трубочку производила… необычное… впечатление. Однако это все еще его подземелья — место для пыток учеников.

Он резко хлопнул рукой по парте, заставив учеников подпрыгнуть и побледнеть. «Нашли повод для смеха в своем наказании? — спросил он бархатным голосом. — Не поделитесь радостью?»

Ответом ему был поспешный хор «нет, сэр», после чего он наградил каждого ребенка своим самым строгим взглядом и вернулся к своей работе. Было приятно слышать, как одна из змей пискнула от ужаса, уставившись на свой пергамент. Увы, удовольствие было недолгим.

«Не бойся, - услышал он громкий шепот Гарри: мальчик совершенно лишен изворотливости. — Он только кажется злым, но на самом деле он очень добрый. Честно, - добавил он, видя откровенное недоверие на лице слизеринки, - он даже шлепает не больно. Ну, не сильно больно. Но он тебе ничего не сделает — разве что, покричит немного, но это лишь для того, чтобы ты хорошо училась и все такое».

На несколько секунд Снейп застыл от ужаса и никак не реагировал. К тому моменту, когда его разум смог принять тот факт, что кошмарный паршивец только что разрушил его заработанную кровью и потом репутацию, было уже слишком поздно. Он поднял голову и увидел, как слизеринка благодарно улыбается Гарри. Она сияла от облегчения, в то время как остальные гриффиндорцы улыбались ей в ответ. Другой слизеринец оценивающе наблюдал за ними — он явно старался определить, не стоит ли за словами Гарри какой-нибудь коварный план в подлинно змеином духе, или же это действительно искреннее утешение.

«Поттер!» - наконец, он заставил свои голосовые связки работать, и приготовился разнести мелкого негодника в пух и прах. Это раз и навсегда положит конец слухам о его «доброте».

«Дасэр?» - невинно спросил Гарри, глядя в глаза Снейпу.

Изумрудный взгляд отправил Снейпа назад в прошлое, и он снова почувствовал полную беспомощность перед ним. «Не болтать во время отработки», - вот и все, что он смог сказать.

«Дасэр. Простите, сэр», - ответил Гарри извиняющимся тоном и вернулся к своему сочинению.

Снейп подавил стон. Гриффиндорцы. Нет ему спасения от гриффиндорцев. Мало ему было Дамблдора и МакГонагалл, теперь у него еще и подопечный гриффиндорец, и больше нельзя отдохнуть после уроков в окружении слизеринцев. Все потому, что Гарри, естественно, считал множество гриффиндорцев своими друзьями, а также проявлял патологическую склонность заводить друзей на других факультетах. Утешало только то, что Гарри также подружился и с Драко, а это, в свою очередь, привлекло дополнительных слизеринцев. Несмотря на это, Снейп не мог избавиться от мрачного предчувствия, что массовое нашествие в его дом хаффлпаффцев и иже с ними — лишь вопрос времени.

По крайней мере, отпрыск Малфоев положительно влиял на всю эту ораву. На одном из последних уроков Лонгботтом ухитрился остроумно ответить на оскорбление Паркинсон, а паршивец Уизли все чаще проявлял поразительный талант к интригам. К тому же влияние Драко (вкупе с его отточенными навыками самосохранения) гарантировало, что какие бы розыгрыши ни задумали мелкие монстры, ни один из них не будет направлен против него и его уроков.

Конечно, если быть до конца честным, то это вовсе не малолетние гриффиндорцы сводили Снейпа с ума. После стольких лет преподавательской работы у него выработался иммунитет к ученикам. Нет, в данный момент он мечтал стереть из памяти шавку и оборотня. О чем он только думал, когда согласился помогать этим идиотам-мародерам? Гриффиндорцев (особенно этих двоих) нужно топить при рождении, чтобы не мучились. Но нет, он решил их выручить, и теперь ему придется жить с последствиями.

Снейпа охватила ярость, и он постарался напомнить себе, что, в конечном итоге, его план сработал превосходно. Побег Блэка оставил авроров в полном недоумении, а поднявшаяся суматоха стихла через несколько недель. Фадж не собирался привлекать внимание к позорным провалам своей администрации.

Через несколько дней после побега, сочтя ситуацию достаточно безопасной, Снейп договорился с Люпиным о встрече в итальянском кафе. Оглядываясь назад, он понимал свою грубую ошибку — официант явно решил, что он заинтересован в интимном рандеву с оборотнем, так что ему пришлось сносить возмутительные подмигивания, доверительные толчки локтем и громкие романтические вздохи. Чертовы итальянцы.

Он отвел Люпина в дом семьи Принцев, где пес и волк пали друг другу в объятия и утроили тошнотворную оргию самобичевания и рыданий. Все стало еще хуже, когда Ремус решил выразить Снейпу их благодарность. С огромным трудом зельевар так и не позволил обоим мародерам себя обнять (обнять!). Одно воспоминание об этом вызывало у него содрогание. Случись нечто подобное, ему бы пришлось наложить на собственную кожу не то что очищающее, а шлифовальное проклятие.

Блэк все больше раздражал его своим отвратительно быстрым выздоровлением. Правда, этот факт позволил шавке приступить к Дурслям даже раньше, чем планировал Снейп. Но и это принесло разочарование. Родственники Гарри оказались слишком легкой добычей для мародеров.

Северус заворчал. Магглы в наше время уже не те — слишком хилые. Отвратительные Дурсли слишком просто сдались. Не прошло и четырех недель, как организация его друга детства и творческий подход Сириуса вызвали у магглов нервные тики и привычку ложиться на пол при малейшем шорохе. Снейп тяжело вздохнул. Все-таки ему нужно найти себе противников подостойнее.

Десять дней назад он навестил мародеров в своем поместье. Они оба распластались на диванах и пытались научить его домашних эльфов чрезвычайно неприличным застольным песням. «Как вижу, годы не привили тебе трудолюбия, - прорычал Снейп. — Почему ты не пытаешь Дурслей?»

В ответ Блэк широко улыбнулся и издал этот невыносимый, лающий смех: «Мальчик мой, все под контролем. Сегодня Петуния делает уборку, а мы перехватили Вернона по пути на работу».

«Ну и что?»

Ремус усмехнулся: «Скажем только, что Петуния так и не заметила ничего подозрительно знакомого в ершике для унитаза».

Снейп моргнул от удивления. Он был вынужден признать, что это было довольно изобретательно. Особенно для двух недоумков, которые еле-еле сдали МакГонагалл зачет по трансфигурации одушевленного в неодушевленного. «Это было… довольно оригинально», - неохотно согласился он.
Лица двух идиотов озарили довольные улыбки, и они дали друг другу пять.

«Раз уж стало очевидно, что магглы больше не требуют вашего безраздельного внимания, а шавка достаточно поправилась, чтобы снова испытывать всеобщее терпение, то могу ли я узнать, когда вы планируете освободить мой дом?» - строго спросил Снейп.

Мародеры повернулись к нему, с их лиц исчезли улыбки. «Ты выгоняешь нас на улицу?» - недоуменно спросил Сириус.

«А вы полагали, что я предоставлю вам крышу и стол на неопределенный срок?» - спросил Снейп таким же озадаченным тоном.

«Ну, вообще-то да», - признал Блэк, в замешательстве поворачиваясь к Люпину.

«Ты действительно планировал провести ближайшие пятьдесят лет в этих стенах и выходить на улицу лишь для того, чтобы проклясть Дурслей?» — Снейп с возмущением уставился на них. Неужели только он один понимает, что Блэк с его неспособностью концентрироваться очень скоро заскучает и начнет жаловаться на свое вынужденное заключение? Что в результате он выкинет какой-нибудь безумный фортель, чтобы встретиться с Гарри, дискредитировать Фаджа или что там еще может придумать его миниатюрный гриффиндорский мозг? И что в результате он неизбежно будет схвачен или убит?

«Но… но…», - невнятно забормотал Блэк.

«Все в порядке, Сириус, - быстро вмешался Люпин. — Северус совершенно прав. Он и так проявил доброту, на которую мы не вправе были рассчитывать. Мы не можем и дальше злоупотреблять его гостеприимством. Уверен, что я смогу подыскать небольшую квартиру для нас с тобой. У меня нет больших сбережений, но в некоторых магглских районах можно арендовать жилье по довольно разумной цене».

Снейп уставился на оборотня с откровенным шоком. «У меня есть идея даже получше, Люпин. Почему бы тебе просто не спросить у Грозного глаза Грюма или Амелии Бонс, нет ли у них лишней спальни для Блэка?» - саркастично спросил он.

Видя замешательство на лице Люпина, он сорвался: «Да что с тобой не так, дурак ты эдакий? Неужели у гриффиндорцев начисто отсутствует чувство самосохранения? Как только Блэк покинет защитные заклинания этого дома, то в Британии не останется мест, где он будет в безопасности. Ты действительно настолько простодушен, или ты, наконец, понял, что от шавки никакого проку и решил от него избавиться?»

«Конечно, нет! — зарычал Люпин в ответ, его обычная маска добродушия исчезла. — Но что нам еще остается, если ты вынуждаешь нас уйти? Ты прекрасно знаешь, что у нас нет других ресурсов».

«Погоди! У меня есть идея! — встрял Блэк. — В лесу рядом с Хогвартсом есть пещеры. Я могу жить в них как Бродяга, и тогда акромантулы и другие создания меня не тронут».

Снейп устало потирал лоб. Как же он устал от гриффиндорцев. Они похожи на огромных глупых собак, которые не понимают, куда это делся мячик, который вы держите за спиной. «А питаться ты, полагаю, будешь крысами и всем, что сумеешь поймать?» - спросил он, заранее предчувствуя ответ.

Блэк обреченно пожал плечами: «Если придется. Может быть, я смогу время от времени пробираться на кухню Хогвартса».

«Где тебя тут же схватят домашние эльфы, дабы ты не угрожал их драгоценному Гарри Поттеру, а Дамблдор сделает то же, что и десять лет назад, и отправит тебя в Азкабан. А перед Поцелуем, Министерство вольет в тебя сыворотку правды, и тогда мы с оборотнем сами станем беглецами», - Снейп чувствовал растущую головную боль. Первогодки с Хаффлпаффа и то отличались большей изощренностью, чем эти двое. Как же Мародерам удалось избежать стольких отработок, если они даже не знают, как выглядит хитроумный план?

«Э…» - Блэк выглядел смущенным, но Люпин погрузился в размышления.

«Может быть, Министерство не заметит нас, если мы изменим внешность с помощью…» - начал оборотень.

«Довольно!» - было очевидно, что Снейпу все придется делать самому. Конечно, они прекрасно годятся для пыток магглов и школьников, но их стратегическое мышление развито не больше, чем у Гарри, а ведь им уже не по одиннадцать лет. Нет, все зависит только от него. Если предоставить Люпина и Блэка самим себе, то они начнут шляться по самым очевидным местам, практически умоляя арестовать себя. Интересно, они действительно думают, что свет клином сошелся на Хогвартсе и Косом переулке?

Нет, он не может доверить им их собственную безопасность. Может быть, они и идиоты, но они также сильные волшебники, безраздельно преданные Гарри. Снейп планировал окружить Гарри максимальным количеством могущественных волшебников и ведьм. Не за горами неизбежная битва с Темным лордом, и у Гарри будет так много сторонников, что он не будет зависеть ни от Министерства, ни от Дамблдора, ни от кого-либо еще. Снейп был неуверен, знает ли Блэк, что хлеб не растет на деревьях, но он ни на йоту не сомневался, что шавка будет защищать Гарри до последнего издыхания, даже если придется пожертвовать собственной жизнью. Гриффиндорцы, собственно, жили ради чего-то подобного. (Точнее, умирали). … Смысл в том, что Блэк без раздумий примет Аваду Кедавру, предназначенную для Гарри, а значит, Северус должен сберечь его шкуру.

Кроме того, в долгосрочной перспективе свобода Блэка означала безопасность самого Снейпа. Он не собирался жить в постоянном страхе, что Блэка допросят с помощью сыворотки правды, и его роль пособника выплывет наружу. Ему нужно гарантировать восстановление доброго имени и неприкосновенность шавки, и очевидно, что сами гриффиндорцы с этим не управятся.

«Вы сделаете следующее…»

Несколько дней спустя британский Волшебный мир с удивлением узнал скандальную новость: Сириус Блэк живет и здравствует в Швейцарии! «Ежедневный пророк» опубликовал на первой полосе огромную фотографию Блэка, который улыбался и махал в камеру, стоя на фоне отделения Гринготтс в Цюрихе. Фотография сопровождалась следующим текстом:

Швейцария предоставила политическое убежище Пожирателю смерти Блэку!

Сириус Блэк, печально известный как Пожиратель смерти и предатель Лили и Джеймса Поттеров — родителей Мальчика, который выжил — вскоре после своего дерзкого побега из Азкабана получил статус политического беженца в Швейцарии.

Бывший аврор, а ныне глава Благородного и древнейшего дома Блэков, был заключен в тюрьму после трагической гибели Поттеров. Предположительно, он убил своего близкого друга, Питера Петтигрю, и еще дюжину случайных свидетелей-магглов. Как полагают конфиденциальные источники, Петтигрю — другой близкий соратник Поттеров — храбро обвинил Блэка в предательстве, в результате чего был убит более могущественным волшебником. После того как его прикончил Блэк, от Петтигрю остался только палец. После поимки Блэка Министерство признало его угрозой обществу номер один, и он был немедленно отправлен в Азкабан.

Вчера стал известен невероятный поворот событий — швейцарское правительство подтвердило, что Блэк прибыл в Цюрих и подал заявление на предоставление политического убежища. Швейцария удовлетворила его просьбу вопреки громким протестам министра магии Корнелиуса Фаджа, который требовал немедленной экстрадиции Блэка.

Президент Волшебного совета Швейцарии, Паскаль Шлумф, выпустил официальное заявление по данному поводу. В частности, в нем утверждается: «Швейцария гордится возможностью помочь мистеру Блэку в восстановлении его доброго имени. В течение десяти лет мистер Блэк подвергался незаконному заключению на острове Азкабан — однозначное нарушение Всеобщей декларации прав волшебника. Более того, возмутительное обращение британского правительства с мистером Блэком бледнеет по сравнению с тем фактом, что в качестве охранников острова использовались дементоры. Мистер Блэк сумел сохранить рассудок лишь благодаря исключительной психической выносливости и магической силе. Долгие годы Швейцария отказывалась подписать договор об экстрадиции с Великобританией именно по причине антигуманной внутренней политики данного государства. Обращение с мистером Блэком лишь подтвердило обоснованность такого решения. Мы надеемся, что мистер Блэк обретет новый дом в Швейцарии — прекрасной стране, граждане которой преданы идеалам закона и правосудия».

По словам самого мистера Блэка: «У них тут такой роскошный шоколад, а о женщинах и говорить нечего! Такое впечатление, что у них суставы гнутся во все стороны, или что-то такое! А уж что швейцарские женщины вытворяют с шоколадом — просто невероятно…» Остальные комментарии мистера Блэка не подходят для публикации в семейном издании.

Анонимный источник, близкий к окружению швейцарского президента, объяснил непостижимое предложение убежища следующим образом: «Помните последний Европейский саммит, когда ваш министр порядочно перепил и подумал, что будет очень весело, если он добавит Амортенцию в кубок президента Шлумфа? Помните, как ваша газета опубликовала фотографии того, что произошло после этого с делегацией Швеции? Помните реакцию госпожи Шлумф, когда она увидела эти фотографии? «Око за око, маг за мага» - знаете такое выражение? И почему вы, британцы, так помешаны на глупых розыгрышах?»

По словам другого представителя Волшебного совета Швейцарии: «Езли глава зтарая и богайтейшая волшейбная земья Великобритании стучать в ваш дверь и просить убежище, что вьи может зказайт, кроме как: «Приходите, принозите вашьи деньгьи»? Вьи зами облегчать нам задача. Вы человек даже не судить, и вы думайть, мы вам его отправить на поцелуй? Йа, как же».

Гоблины из отделения банка Гринготтс в Косом переулке отказались от комментариев. Однако пресс-гоблин цюрихского отделения заявил: «Мы с радостью предоставили мистеру Блэку доступ к его состоянию. Мы уверены, что либо расследование Отдела обеспечения магического правопорядка докажет невиновность мистера Блэка, и в этом случае наш английский банк сможет разморозить его счета, либо мы сможем возместить задолженность мистера Блэка за счет его наследника или имущества. В том маловероятном случае, если британское правительство будет настолько глупо, чтобы захватить все счета мистера Блэка и ограничить правомочия Гринготтса, - в этот момент пресс-гоблин сделал паузу и обнажил многочисленные острые клыки, - британский Волшебный мир узнает, почему доставать гоблина — это очень плохая затея».

Тем же утром, когда Снейп пришел в Большой зал на завтрак, он первым делом обратил внимание оживленную дискуссию шепотом между Дамблдором и МакГонагалл. Было еще очень рано, и за столами сидели лишь несколько учеников, но — как это ни странно — присутствовали почти все преподаватели.

«Это просто глупость… он сойдет с ума, когда узнает… нельзя показывать ему это здесь… ученики могут попасть под перекрестный огонь…» - хотя МакГонагалл говорила очень тихо, ее голос все равно выдавал беспокойство.

Дамблдор явно пытался ее утихомирить: «…уже взрослый… примет это с достоинством… развит контроль над эмоциями… что с ним все будет в порядке…»

«А, Северус, - ласковым голосом окликнула его Хуч. — Уже видел сегодняшний номер «Пророка»?

«А что?» - подозрительно спросил он, заметив, что остальные преподаватели постарались отстраниться от него подальше.

«Просто подумала, что кое-что может тебя заинтересовать», - Хуч пролевитировала газетный номер к нему, а другие учителя тихонько прошептали защитные заклинания.

Снейп пробежал глазами по передовице, смертельно побледнел, а потом покраснел.

«Э, Северус, мой мальчик, - робко начал Дамблдор. Выражение на лице зельевара отнюдь не прибавляло ему уверенности. — Пожалуйста, не позволяй этому…»

Кубок с тыквенным соком, который запустил Снейп, пролетел лишь в паре дюймов от уха директора. «ЭТОТ ЖАЛКИЙ УБЛЮДОК!»

Присутствовавшие ученики в изумлении уставились на него. Вытаращив глаза, они смотрели, как их в норме хладнокровный профессор метал тарелки с едой и напитки по всему залу, в то время как остальные учителя прятались под столом.

Несколько домашних эльфов появились, чтобы выразить протест против такого обращения с едой, однако им хватило одного взгляда на Снейпа, чтобы снова исчезнуть от греха подальше. Только изведя все продукты на преподавательском столе и растоптав последние клочки выпуска «Пророка» Хуч, Снейп прекратил орать. Из-под стола робко выглянули несколько голов, в то время как зельевар сделал глубокий вдох, одернул свою мантию, резко развернулся и вышел из зала.

МакГонагалл трансформировалась обратно из своей кошачьей формы, в которой она пряталась под могучим торсом Хагрида, и повернулась к директору с самодовольным выражением в духе «а я тебя предупреждала». Дамблдор вздохнул, оглядывая беспорядок, учиненный в Большом зале. «Ну, это могло бы пройти и получше», - грустно признал он.

Тем временем в своих апартаментах Снейп со вздохом рухнул в кресло. Этот идиот Блэк! Да как он только посмел импровизировать во время интервью? Что за бред насчет шоколада и швейцарских женщин? Ему еще повезло, что местные жители не повесили его за… Гммм. Снейп слегка улыбнулся. А это было бы не так уж плохо, не правда ли?

Он заставил себя отвлечься от приятных образов и снова просмотреть номер «Пророка». Да, швейцарский президент почти слово в слово повторил написанный им пресс-релиз. Просто поразительно, чего можно добиться обещанием щедрого пожертвования на предвыборную кампанию. Швейцарцы всегда такие… деловые… в подобных вещах. И конечно, бедолага не упустит возможность отплатить Фаджу за ту выходку с приворотным зельем. Снейп усмехнулся. Вот почему так важно следить за новостями международной политики, а если ты привык разбираться в винегрете подростковых обид Хогвартса, то дипломатические конфликты не представляют для тебя никакой сложности. Эти еще безобидны по сравнению с переменчивыми союзами одурманенных гормонами подростков.

Он закатил глаза, вспоминая недоумение Люпина и Блэка, когда им предложили отправиться заграницу. Поиск союзников вне Великобритании, похоже, даже не приходил им в голову. «Вы воображаете, что Темный лорд сейчас шатается по Годриковой лощине или по Запретному лесу? — возмущенно спросил он. К тому моменту он уже был готов рвать на себе волосы в ответ на их скудоумие. — Разумеется, он давно покинул Великобританию — сейчас он ищет новых приспешников и восстанавливает свои силы. Вы должны сделать то же самое!»

«Я не буду подражать какому-то слизеринскому Темному лорду!» - рявкнул Блэк, возмущенный таким сравнением.

«Отлично. Оставайся здесь и жди, когда тебя превратят в бездушную оболочку, недоумок! — прорычал Снейп. — Я полагаю, Фадж насадит голову Люпина на стену, когда палач с ним разделается».

Сириус замер, мысль о том, что Люпину грозит смертная казнь за помощь ему, поразила его и избавила от желания спорить. «Хорошо, но почему именно Швейцария? — ноющим тоном спросил он. — Там же холодно. Почему не страна, где сплошные бикини, вроде Бразилии, или где есть пляжи топлесс, вроде Дании?»

Снейп заскрипел зубами. «Только ты можешь быть насколько глуп, чтобы выбирать потенциальное убежище в зависимости от купальных костюмов, - прорычал он. — У Швейцарии нет договора об экстрадиции с Великобританией, их нынешний президент презирает Фаджа, их население соблюдало нейтралитет во время войны, так что твоя репутация как Пожирателя смерти или члена Ордена там ничего не значит, и наконец, их банковская система знаменита своей независимостью».

Как и следовало ожидать, Люпин все понял первым. «Ты думаешь, что их местный Гринготтс откроет Сириусу доступ к его хранилищам?» - спросил он с сияющими глазами.

Гриффиндорцы. Снейп начал массировать свой лоб и постарался перейти на самые простые слова. «В банковском мире общеизвестно, что отделения Гринготтс магически соединены друг с другом. Магия гоблинов прекрасно умеет устанавливать связь между двумя отдаленными точками. Где вы были на уроках истории Биннса? Как, по-вашему, им удалось устраивать все эти засады во время войн?»

Блэк хихикнул: «Ты и в самом деле слушал это привидение? Что за неудачник! Может, ты еще и конспекты писал?»

«Смысл в том, - отрезал Снейп, - что в Швейцарии ты получишь доступ к денежным средствам, а потому будешь в безопасности от преследований и сможешь начать ответную кампанию в мировой прессе. Даже оборотень уже это понял».

«О, - Блэк подумал об этом. — Это хорошо, правда?»

Снейп напомнил себе, что он имеет дело с гриффиндорцами. «Никаких крыс, - медленно и отчетливо ответил он. — Никаких дементоров. Деньги. Внимание. Женщины».

Теперь Блэк просто лопался от счастья. «Что же ты сразу не сказал? — возмутился он. — Пошли! Давай, Лунатик! Чего ты ждешь?»

И теперь, глядя на передовицу «Пророка», Снейп наблюдал результаты своих тяжких трудов. Он вынужден был признать, что Блэк хорошо смотрелся. Люпин и домашние эльфы преодолели многие последствия Азкабана, и теперь Блэк был символом благородных страданий — сухопарый, но своеобразно привлекательный, а не грязный и истощенный. Неудивительно, что все европейские папарацци просто спятили. Он был богат, привлекателен, молод и холост: мечта каждой юной ведьмы.

Снейп поморщился при мысли о том, как женщины сейчас бегают за Блэком. Он слишком хорошо знал шавку, и тот наверняка уже понял, как эффективно привлекает ведьм болтовня про «пытки дементорами». Только Блэк может использовать опыт гниения в Азкабане как способ «клеить телок».

Ремус также находился в Швейцарии, хотя он следовал его инструкциям и не высовывался. Так он мог использовать портключ для путешествий туда и обратно, чтобы продолжать мародерское правосудие над Дурслями, а также вести переговоры с Бонс и ее отделом от лица Блэка.

Снейп быстро уничтожил газету заклинаниями, когда услышал осторожный стук в свою дверь. «Что?» - прорычал он, обнаружив за ней довольно испуганного Дамблдора.

«Я просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, мой мальчик, - сказал Альбус умиротворяющим тоном. — Я уже высказал Роланде свое недовольство тем, что она так неожиданно подсунула тебе эту газету».

«Местонахождение и состояние Блэка не представляют для меня интереса, - холодно ответил Снейп. — Если эти швейцарские недоумки решили предоставить приют мерзкому Пожирателю смерти, то они сами накликали на себя беду».

Дамблдор вздохнул: «Да, но, похоже, что могла произойти… ошибка».

Снейп удивленно приподнял брови: «Что?»

«Это еще не попало в газеты, но мои контакты в Министерстве проинформировали меня, что Сириус предоставил копии своих воспоминаний для мыслеслива. Их проанализировали Неописуемые, и они определили, что воспоминания подлинные и неизмененные, и если это действительно так, то произошла ужаснейшая ошибка», - внезапно Альбус показался постаревшим на много лет.

«Хочешь сказать, что он не предавал Поттеров и Петтигрю?» - грозно спросил Снейп, продолжая играть свою роль.

На секунду Дамблдор закрыл глаза, а его голос был полон раскаяния. «Нет. Похоже, что он этого не делал, - он открыл глаза и почти умоляюще посмотрел на Снейпа. — Мне никогда не приходило в голову, что Лили и Джеймс выберут другого хранителя секрета, не сообщив мне об этом. По словам Сириуса, они втроем решили, что он слишком очевидный выбор в качестве хранителя. Они передали секрет Питеру Петтигрю, думая, что это отвлечет все атаки на Сириуса. Они решили не говорить об этом никому, даже мне, - добавил он с неосознанной надменностью. — Когда они погибли, то естественно, я предположил, что именно Сириус несет за это ответственность, а когда Питер создал такое алиби… я никогда не ставил его под сомнение. Я знал, что Питер не отличался способностью к изощренным планам, и мне не пришло в голову усомниться в том, что Сириус может обратиться к Тьме. Конечно, Питер не действовал в одиночку — им руководили Темный лорд и Пожиратели смерти — и он хорошо усвоил их уроки. Достаточно хорошо, чтобы подставить Сириуса и гарантировать, что никто из нас не вступится за него, - лицо Альбуса исказилось от глубокого раскаяния. — Я лишь хотел удостовериться, что Гарри в безопасности, и забыть всю эту трагедию… И я обрек Сириуса на десять лет мучений».

«Учитывая, что меня он обрек на семь лет мучений, прошу извинить, что я не присоединяюсь к этой оргии чувства вины, - ядовито ответил Снейп. — Возможно, ты утешишься, если вспомнишь, что за попытку убийства полагается как раз десять лет в Азкабане. Благодаря твоему вмешательству Блэку было предоставлено несколько лет свободы, когда он чуть не сделал меня оборотнем, но в итоге, все закончилось благополучно».

На секунду ему показалось, что он зашел слишком далеко — глаза Дамблдора загорелись от ярости, но тут же плечи директора поникли, а взгляд стал просто грустным и усталым. «А, бедный Северус. Никто не страдает, кроме тебя, правда?»

Оскорбленный Снейп попытался протестовать, но Дамблдор лишь поднял руку, не давая ему ответить. «Я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой тюремное заключение Блэка, Северус. Я просто хочу предупредить, что воспоминания Сириуса наверняка попадут в прессу через пару дней. Гарри однозначно услышит об этом, и если (а, похоже, так и будет) Сириуса оправдают, то он тут же захочет увидеть своего крестника».

Снейп как можно беззаботнее пожал плечами. «Отлично. Пусть забирает опеку над мелким паршивцем себе. Снимет бремя с моих плеч».

Выражение лица Дамблдора ясно говорило о том, что он ни на секунду не поверил Снейпу. «Я сомневаюсь, что до этого дойдет, Северус, но я думаю, что Гарри нужно подготовить к этим новостям и последующей встрече. Возможно, ему будет лучше познакомиться с Сириусом как можно раньше, и это также докажет Сириусу, что ему не нужно требовать опеки, чтобы повидаться с мальчиком».

Снейп с возмущением посмотрел на директора: «Если ты думаешь, что я буду угождать этому ублюдку…»
Взгляд Дамблдора посуровел. «Я ожидаю, Северус, что ты сделаешь то, что лучше для Гарри». Отчитав его, он повернулся и покинул его апартаменты.

Несколько секунд Снейп гневно смотрел на закрытую дверь — исключительно для убедительности. После этого он быстро набросал письмо. Призвав домашнего эльфа, он приказал волшебному созданию доставить сову Гарри из совятни. Ожидая его возвращения, он еще раз пробежал глазами по строчкам на пергаменте.

Первая стадия прошла успешно. Созывайте пресс-конференцию с демонстрацией воспоминаний в мыслесливе на этой неделе. Сразу после нее требуйте встречи с мальчиком. Поощряй Бродягу чаще играть на шоссе.

Домашний эльф появился снова, сова уселась на его голове. Он передал пергамент Хедвиг. «Это волку, если будешь так любезна», - вежливо попросил он. Она закурлыкала и с нетерпением посмотрела на него.

«Вымогательница, - проворчал он, доставая совиное лакомство. — Такая же манипуляторша, как и твой хозяин».
Птица посмотрела на него с выражением, которое можно было назвать только ухмылкой, и он повернулся к эльфу: «Верни ее в совятню». Она вряд ли могла вылететь из подземелий без окон.

Эльф радостно пискнул: «Да, хозяин профессор зельеварения сэр!»

Тем же днем, когда Снейп шел по коридору, наслаждаясь редким моментом безученического существования, он услышал мальчишеское хихиканье. Повернув за угол, он обнаружил Гарри и еще нескольких первогодок, сгрудившихся вокруг утренней газеты. Они явно уже прочли передовицу, а теперь изучали жизнеописание Блэка внутри номера.

Гарри заглядывал через плечо Симуса, протиснувшись между Винсом и Грегом. Два маленьких бегемота безропотно расступились, пропустив его вперед, в то время как Драко поднял газету еще выше.

«Разве он не твой крестный, Гарри?» - спросил Невилл.

«Он?» - с откровенной завистью спросил Терри Бут.

«Вот, смотрите — он снова это делает!» - захихикал Эрни Макмиллан, показывая на фотографию.

Гарри посмотрел на высокого, темноволосого мужчину, который широко улыбался огромной толпе восторженных молодых ведьм. Некоторые из них держали транспаранты с надписью «Я ЛЮБЛЮ СИРИ». В него полетел какой-то предмет, и Сириус поймал его, а затем начал крутить на пальце, глядя прямо в камеру и многозначительно шевеля бровями. Аудитория девушек завизжала и начала обожающе вздыхать.

«А что это за штука?» - непонимающе спросил Рон.

«Это стринги», - грозно ответил Снейп, закрывая одной рукой глаза Гарри, а второй вырывая газету из рук Драко.

«Эй…» - громкий протест Драко резко оборвался, как только он повернулся и увидел, кто конфисковал его газету.

Снейп строго оглядел мальчиков: «Если вам нечем заняться, и вы обращаетесь к порнографическим изображениям в качестве развлечения, то я с радостью предоставлю вам столько отработок, сколько вашей душе угодно».

«Н-нет, сэр! — поспешил заверить его Драко, опережая остальных мальчиков, которые до сих пор пытались разобрать смысл его слов. — Нам не нужно отработок!»

Это прекрасно поняли все дети, и к Малфою присоединился нестройный хор одобрения.

«Тогда прочь с глаз моих!» - прорычал Снейп, и мальчики разбежались кто куда, исчезнув почти так же быстро, как домашние эльфы.

Гарри с тревогой посмотрел на своего опекуна. Тот казался очень сердитым, и он так смял газету Драко, словно хотел изничтожить ее. «Эм, я не собирался смотреть на что-то плохое, - робко сказал он. — Это же просто «Ежедневный пророк».

«Непристойность есть непристойность, - ответил Снейп. — Они могут публиковать любую грязь, но я ожидаю, что вам достанет ума избегать ее». Он прекрасно понимал, что был несправедлив, но это нормально. Паршивец наверняка слышал его истерику за завтраком, а Поттер прекрасно знает, что лучше не раздражать опекуна, когда у того Настроение. Если маленький идиот до сих пор не усвоил этот жизненный урок, то лучше поздно, чем никогда.

«Простите», - поспешно сказал Гарри. Похоже, слухи не врали — его профессор ужасно на что-то злился. Однако от него не укрылось, что опекун не назначил никаких отработок Гарри или его друзьям. Только пригрозил это сделать. Гарри улыбнулся сам себе. Профессор Снейп всегда такой добрый.

«Гм, - Снейп гневно посмотрел на мальчика. — Полагаю, вы заинтересованы в том, чтобы встретиться со своим крестным?»

Гарри пожал плечами. «Другие ребята говорят, что он типа очень кр

«Эй, приятель, что-то не так?» - спросил Рон, плюхнувшись рядом с ним на диван в общей комнате.

Гарри пожал плечами: «Ничего».

«Ой, ладно тебе, Гарри, - попыталась разговорить его Гермиона, усаживаясь на диван с другой стороны. — Ты не в духе уже несколько дней. Что случилось?»

«Наказание почти закончилось — ты должен радоваться», - напомнил ему Рон, пытаясь подбодрить Гарри, но другой мальчик лишь кивнул.

Гермиона внимательно присмотрелась к нему. Может быть, Гарри недоволен наказанием? Однако роптать на недельную кару не в его духе. Она-то ждала, что это Рон начнет ныть, но тот до сих пор был в таком восторге от новой палочки, что не замечал ничего вокруг. Впрочем, не такой Гарри человек, чтобы жаловаться. Тогда в чем же дело? «Ты поссорился с профессором Снейпом?» - предположила она.

Мальчик фыркнул: «Когда? Я его больше почти не вижу».

Лицо Рона исказилось от недоумения: «Чего? Мы же видели его на зельеварении, и он только прошлым вечером присматривал за нами…»

«Я больше не вижу его наедине, - уточнил Гарри. — Я ведь не начну с ним ссориться в классе».

«О. Верно», - Рон кивнул.

Гермиона тоже кивнула. «Ты по нему соскучился», - сообщила она знающим тоном.

Гарри залился краской. «А вот и нет! Думаешь, я как маленький?» - гневно возмутился он, вопреки обыкновению, быстро выйдя из себя.

Девочка отпрянула от изумления: «Нет же, Гарри! Нет! Я просто имела в виду… ну, у вас с профессором Снейпом не было времени как следует узнать друг друга. Естественно, что ты хочешь о многом с ним поговорить. Я не имела в виду, что ты… скучаешь по дому или что-то такое». Рон круглыми глазами смотрел, как испуганная Гермиона пытается утихомирить их друга.

«Ну, тогда ладно», - пробормотал присмиревший Гарри. Несколько минут он недовольно смотрел на огонь в камине, а его друзья тем временем нервно переглядывались за его головой. Однако совесть не позволила ему и дальше хранить молчание.

«Простите», - виновато сказал он, не в силах смотреть Гермионе в глаза. Нечестно срывать свое плохое настроение на друзьях. Как это похоже на Гермиону — не может она увидеть загадку и не разгадать ее. Однако если ему и немного стыдно, что он скучает по Снейпу, это еще не повод так на нее огрызаться. А Рон вообще его самый первый в жизни друг, хотя Гарри сомневался, что они останутся друзьями, если он будет так его игнорировать.

«Все путем, приятель, - ответил Рон за них обоих, кладя руку Гарри на плечо. — Как и сказала Гермиона: мы провели с нашими предками целых одиннадцать лет, для нас не проблема быть от них вдалеке. Ты ведь не скучаешь по Дурслям, верно? — Гарри содрогнулся от такого предположения и замотал головой. — Видишь? Все дело в том, что Снейп новый. Поэтому ты по нему скучаешь. Совершенно логично, да?» - спросил он Гермиону.

«Абсолютно», - согласилась она, обрадованная робкой улыбкой Гарри.

«Спасибо, - ответил он, его переполняла благодарность за таких замечательных друзей. — Просто последние несколько раз, когда я спускался в подземелья, он был слишком занят, чтобы разговаривать. Конечно, я могу пойти в свою комнату, если захочу, но он не разрешает оставаться с ним, даже резать ингредиенты для зелий и то не позволяет, - плечи мальчика опустились. — Наверное, я просто ему надоел».

«Не, приятель! — возразил Рон. — С чего это ты ему надоешь?»

«Ну, я не знаю. Но ведь не сказать, что у меня есть интересная тема для разговора с ним. Он всегда занимается чем-то жутко важным, помните, как в тот день, когда директор назначил его в комитет? Он всегда занят чем-то подобным. А последнее время он работает над каким-то супертрудным проектом… - он снова уныло пожал плечами. — И что остается кроме уроков?»

«Мне кажется, ты несправедлив к себе, Гарри, - Гермиона, традиционный глас разума, решила вмешаться. — Ты ведь был наказан последнюю неделю. Он бы разозлился, если бы у тебя было о чем поговорить».

«Ага. Как только тебе снова разрешат летать, сможешь говорить с ним сколько угодно!» - ободряюще сказал Рон.

Гарри посмотрел на него с сомнением: «Наверное… только он не так уж интересуется квиддичем».

Рон посмотрел на него с ужасом: «Не интересуется… Ты шутишь?»

Гарри и Гермиона насмешливо переглянулись.

«Ну, в смысле, он хотел бы, чтобы его факультет выиграл кубок и все такое, но он никогда не читает о результатах по квиддичу в «Пророке» или что-то вроде этого».

Рон изумленно покачал головой: «Надо же».

«Итак, - сказала всегда практичная Гермиона, - почему бы тебе не сделать что-то, что будет ему интересно?»

Гарри сразу воспрял духом: «Это отличная идея!»

«Точно! …Э, например, что?» - спросил Рон через какое-то время.

«Ну, ты бы мог сделать дополнительный исследовательский проект по зельеварению, - с энтузиазмом предложила Гермиона. — Или же…»

«Неа, - увлеченный Гарри отмахнулся от идей девочки. — Мы разгадаем тайну!»

Гермиона посмотрела на него с тревогой: «Какую еще тайну? Надеюсь, ты не имеешь в виду третий этаж…»

Гарри закатил глаза: «Нет, Гермиона. Я же не дурак, да? Если я отправлюсь туда, после того как директор сказал нам всем этого не делать, потому что это опасно и все такое, то профессор Снейп меня просто убьет. Хуже того, вдруг директор решит отправить меня обратно к Дурслям за непослушание?»

«Но какая еще здесь тайна?» - недоуменно спросила девочка.

«Профессор Квиррелл!»

«У профессора Квиррелла есть тайна?» - непонимающим тоном повторил Рон.

«А то! — глаза Гарри сияли. — В смысле, профессор Снейп его не выносит — всегда смотрит на него Тем Самым Взглядом — это не спроста. А с квиддичного матча он лежит в больничном крыле — это тоже что-то значит!»

Гермиона закатила глаза. Мальчишки! Вечно ищут секреты там, где их нет. «Это значит, что бедняга свалился с трибун во время поднявшейся кутерьмы. Директор объявил, что он очень сильно пострадал, и теперь ему придется какое-то время там полежать, помните?»

Гарри недоверчиво фыркнул: «Ладно тебе! Мадам Помфри вылечила твое запястье за пару секунд. Что же он ухитрился сделать, что ему нужно лежать в больничном крыле больше недели? И если он так сильно ранен, то почему он там? Разве его не должны отправить в больницу? — внезапно он умолк, а на его лице отразилась неуверенность. — У волшебников ведь есть больницы, да?»

Рон казался задумчивым: «А ведь в его словах есть смысл, Гермиона. Если кто-то сильно пострадал, то его нужно отправлять в волшебную больницу, в святой Мунго. В смысле, мадам Помфри очень хорошая и все такое, но она только одна, и это всего лишь школьный медицинский кабинет. В святом Мунго полно сотрудников, специальных заклинаний и всяких прочих штук».

«Гмммм».

Гарри увидел взгляд Гермионы и понял, что она тоже попалась на его удочку.

«И потом остается самая большая тайна, - искушающим тоном добавил Гарри. — Что у него под тюрбаном?»

Рон фыркнул от смеха: «Это как спрашивать, что у кого-то под килтом?»

Гермиона смерила его чопорным и осуждающим взглядом, игнорируя хихиканье Гарри. «Понятия не имею, что ты хочешь сказать, Рональд».

«Нет, серьезно, - продолжал свое Гарри. — Я слышал, как старшеклассники говорили, что раньше он никогда не носил тюрбана, так почему же начал? Может быть, он что-то под ним прячет!»

Гермиона посмотрела на него с сомнением. «С какой это стати? Если ему есть что прятать, почему бы не положить это в Гринготтс или другое безопасное место?»

«Может, он не может. Вдруг, это что-то на нем самом, - предположил Рон. — Вроде… вроде шрама от проклятия!» - воскликнул он, взглянув на Гарри.

«Он преподает Защиту от темных искусств. Зачем ему прятать шрам от проклятия?» - возразила Гермиона.

«Потому что он проиграл битву, и он не хочет, чтобы его об этом спрашивали и все узнали?» - предположил немного стушевавшийся Рон.

«Держу пари, он просто начал лысеть и слишком переживает по этому поводу, - равнодушно сказала Гермиона. — Мужчины часто помешаны на своих волосах».

Рон закатил глаза: «Ага, точно. Девчонки на своих волосах совсем не помешаны, - он изобразил капризный и тонкий голос Лаванды. — Оооо, я просто не знаю, что мне с этим делать, Парвати! Мои волосы совсем не ложаться так, как мне хочется. Тебе везет — у тебя волосы идеальные. Хотелось бы мне иметь такие прямые волосы, как у тебя!»

Гарри присоединился к его игре: «Оооо, Лаванда, я понятия не имею, о чем ты! Я просто обожаю твои волосы. У тебя такие милые кудри. Хотелось бы мне иметь вьющиеся волосы!» - Гарри довольно точно изобразил речь Парвати.

Гермиона фыркнула: «Вот погодите. Через парочку лет оба начнете вертеться перед зеркалом — захотите выглядеть получше, чтобы понравиться всем девочкам!»

Гарри и Рон скрючились от истерического смеха: «Мы? Зеркала? Девчонки? Ага, как же!»

Гермиона снова фыркнула и закатила глаза. Порою так тяжело быть единственным зрелым человеком.

#

Снейп снова посмотрел на стопки пергаментов, которые ждали проверки, и тяжело вздохнул. За последнюю неделю накопилась целая гора дел — все время отнимали хлопоты по возвращению Блэка в Волшебный мир. Не говоря уже о попытках убедить Дамблдора, что с Квирреллом нужно что-то делать. После последнего квиддичного матча он не терпящим возражений тоном потребовал от Альбуса избавиться от мерзкого заики как можно быстрее, однако директор проявил удивительное упрямство.

Поначалу Снейп предположил, что Альбус, как всегда, отказывается признавать чью-либо Темную сторону и закрывает глаза на ту угрозу, которую Квиррелл представляет для Гарри. Однако во время дальнейших диспутов оказалось, что Дамблдор просто хочет выяснить, от кого именно Квиррелл получает приказы.

«Мы оба прекрасно понимаем, что у профессора Квиррелла нет ни ума, ни амбиций, чтобы самому спланировать нападение на Мальчика, который выжил, - сказал Дамблдор с непривычно угрюмой миной. — Я хочу знать, кто посмел напасть на одного из моих учеников прямо на этой территории».

Снейп невольно был вынужден признать, что в таком плане есть своя логика. Возможно, это был Люциус? Или один из Лестранжей заправлял всем из Азкабана? Или же… Он не мог отрицать, что подобное незнание слишком опасно. «Хорошо, но как ты помешаешь ему снова напасть на Гарри или (в том маловероятном случае, если это не был план Пожирателей смерти) на других учеников?»

«Он останется в больничном крыле, поправляясь от своего неудачного падения, - ответил Дамблдор, его глаза снова замерцали. — Похоже, что во всей этой неразберихе профессор Квиррелл оступился и получил очень серьезные травмы в результате падения с трибун».

Снейп неохотно согласился. По крайней мере, это позволяло им выиграть немного времени. Квиррелл находился в изоляции, а Гарри был в безопасности, пока у того, кто управлял Квирреллом, не было причин для паники. Однако он не до конца доверял Альбусу, а потому начал каждый вечер патрулировать в коридорах рядом с больничным крылом, проверяя, не сбежал ли профессор Защиты, пока мадам Помфри спит.

Таким образом, последние несколько дней он охранял Квиррелла, писал Сириусу речи для пресс-конференций, вел уроки, присматривал за своим факультетом и становился все более изможденным. Он практически не уделял внимания Гарри, хотя он и видел мальчика во время уроков и в Большом зале, не говоря уже о вечерах, когда ему приходилось следить за их наказанием. Последнее время Гарри казался странно притихшим, однако теперь он и его маленькие друзья постоянно о чем-то перешептывались и что-то бормотали. Снейп негодовал - очевидно, что они задумали шалость в честь отмены наказания, и если они не будут крайне осторожны, то им светит еще одна такая же неделя. Он не собирался давать мальчику такую же волю, как его отцу, хотя он и вынужден был признать, что последнее время он не был таким уж хорошим опекуном. Возможно, ему нужно проводить больше времени наедине с паршивцем. Разумеется, только для того, чтобы напомнить мелкому ужасу, что он находится под строгим присмотром.

#

«НЕТ! Нет, нет и нет. Нет».

Альбус ласково улыбнулся: «Я предлагаю тебе лишь подумать об этом, мой мальчик».

«Директор, вы окончательно оглохли? Я сказал нет. Подобная идея совершенно абсурдна. Когда я поднял этот вопрос, я скорее предполагал, что в один из вечеров паршивец будет делать уроки в моих апартаментах», - рявкнул Снейп, мысленно коря себя за то, что вообще упомянул о своей дилемме при Альбусе.

«То есть, он будет работать за одним столом, а ты за другим? Не слишком-то это похоже на совместное времяпрепровождение».

«Это по определению совместное времяпрепровождение. Он будет находиться в моем присутствии, разве нет? Это соответствует значению термина «совместный». А твоя идея абсолютно нелепа. Я не собираюсь баловать мелкого монстра по поводу завершения наказания. Это будет, по сути, поощрением плохого поведения!»

«Я ничего подобного не предлагал, Северус…»

«Если я отведу паршивца за мороженым в первый же день после наказания, то это будет празднованием. Я не собираюсь покупать ему сласти и хлопотать над ним, в то время как он заслужил каждый день наказания за свои возмутительные действия, - Снейп надулся. — С тем же успехом я бы мог сказать ему, что наказание было слишком тяжелым».

«Ты не будешь ни праздновать окончание наказания, ни извиняться за него, - спокойно возразил Дамблдор. — Ты лишь отметишь тот факт, что теперь, когда он отбыл положенное взыскание, ему снова позволяются нормальные детские привилегии. Более того, ты напомнишь ему о существовании таких привилегий как прогулка в город и угощения, - он сделал паузу, и мерцание в его глазах сменилось дьявольским блеском. — В каком-то смысле это будет очень жестоким, ведь ты продемонстрируешь ему, чего именно он был лишен целую неделю, и напомнишь ему о том, что он может потерять, если снова не будет слушаться».

Выражение лица Северуса слегка изменилось, и Дамблдор понял, что надо продолжать ту же мысль. «И это позволит ему покинуть замок, где находится профессор Квиррелл, в выходной день, когда за ним будет труднее всего уследить. Не забывай, что он может начать шататься по коридорам, если ему нечем будет себя занять. Он ведь хорошо себя вел, верно? Никуда не ходил украдкой во время наказания?»

«Нет», - неохотно признал Снейп. Его до сих пор удивлял этот факт. Джеймс Поттер никогда бы не смирился с таким наказанием, но Гарри и остальные дети строго соблюдали все ограничения, сдали свои сочинения и даже помогали ему готовить ингредиенты для зелий без нытья и жалоб.

«Вот видишь? — счастливо провозгласил Альбус, как будто Снейп только что согласился на его возмутительное предложение. — Хорошего тебе отдыха, мой мальчик».

«Директор, даже если бы я действительно собирался удалить мальчика с территории школы, все равно нет никаких причин тащить его в Косой переулок. Хогсмид более чем адекватен для…»

«Нет-нет, мой мальчик, только Косой переулок. Гарри просто необходимо поближе познакомиться с мороженым от Фортескью», - на этой ноте Альбус повернулся и пошел прочь, улыбаясь на ходу и предоставив Снейпу негодовать в одиночестве.

И что же? Должен ли он последовать совету старого маразматика и отвести мальчика на прогулку? Конечно, так у него появится еще одно поощрение, в котором он сможет отказать в качестве наказания, тем более, что метла так эффективно справилась с данной задачей…

Ох, так и быть. Можно и согласиться, тем более, что иначе Дамблдор ему ни секунды не даст вздохнуть спокойно. Кроме того, у него будет повод купить кое-какие ингредиенты, а заодно и присмотреть новые журналы по зельеварению во «Флориш и Блоттс». Однако он не собирался тащить за собой целое стадо паршивцев. Он содрогнулся от одной мысли, что ему придется пасти Невилла Лонгботтома, Драко Малфоя и остальных друзей Гарри в Косом переулке. Нет уж, строго решил он, это не станет вылазкой для всей свиты Поттера. Если паршивец откажется пойти с ним без своих друзей, то он быстро узнает, как это интересно целый день переписывать строчки в его апартаментах. Он докажет ему, что в мире есть вещи похуже, чем сопровождать строгого опекуна в Лондоне и вести себя хорошо. Если Поттер думает, что поездка будет невыносимо скучна без компании друзей, то он предоставит ему материал для сравнения. Снейп удовлетворенно кивнул. Он ясно даст понять, что это не награда для мальчика, а тяжкий долг, так что пусть не жалуется.

#

Счастливый Гарри семенил рядом со своим опекуном. Как же ему повезло! Профессор Снейп взял его с собой в Лондон! Только его, Гарри. Больше никого. Не Флинта, не Джонс и даже не Драко — нет, профессор Снейп выбрал его, а не кого-то из своих змей. Даже Гермиона со своими отличными оценками была бы куда более разумным выбором, но нет, его профессор хотел поехать именно с ним.

Гарри широко улыбался. Раньше ни один взрослый не хотел проводить с ним время, но это единственное разумное объяснение для поведения профессора Снейпа. Гарри чувствовал, что он вот-вот лопнет от счастья.

Профессор Снейп даже время выбрал идеально. Это был первый день без наказания, и Гермиона с раннего утра стояла под дверью библиотеки, ожидая, когда придет мадам Пинс. Она планировала провести там весь день, окруженная книгами, наверстывая упущенное за последнюю неделю. Гарри покачал головой. Девчонки.

Тем временем, близнецы пообещали провести Рона на кухню и подкупить домашних эльфов, чтобы те дали ему побольше десертов за счет пропущенных во время наказания. Гарри подозревал, что на самом деле они рассчитывают, что Рону станет плохо от всего этого сладкого, но он твердо верил в возможности желудка своего лучшего друга. Близнецы будут разочарованы, когда их «доброе дело» именно таким и окажется. Впрочем, может быть, он и несправедлив. Их обещание насчет кухни очень поддерживало Рона во время еды, когда он мог лишь взирать на чужие сладости с немой тоской. Гарри говорил Рону не задерживаться за столом, когда подают десерт. Горький опыт у Дурслей научил его, что нет ничего хуже, чем видеть и чувствовать запах еды, которую ты даже не попробуешь. Однако Рон продолжал себя терзать.

Его поведение гарантировало, что вся школа знала о наказании, и в результате Гарри пришлось сносить постоянные жалостливые взгляды учеников, которые считали его опекуна просто каким-то страшным-престрашным воспитателем. Большинство других учителей ограничились бы отработкой или строчками, говорили они. Только Снейп мог выбрать столь изощренную и мучительную кару.

Гарри удовлетворенно принимал беспокойство своих одноклассников — приятно, что он больше не «тот ненормальный парень, который живет у Дурслей». Однако он гордился, что его опекун не только не избил его до полусмерти (как сделали бы Дурсли), но и не ограничился равнодушным подходом «одно наказание подходит всем» (как, похоже, делали остальные учителя). Ему скорее даже нравилось, что его профессор потратил время на то, чтобы придумать наказание, которое произведет на него наибольшее впечатление, и выбрал такие меры, которые чему-то его научат, вроде сочинения, или будут соответствовать его проступку, вроде ограничений. Странно, что остальные ученики этого не понимают, но Гарри решил, что это еще одна особенность Волшебного мира, и больше об этом не думал.

А теперь профессор берет его с собой в Косой переулок, словно специально хочет развеять страхи Гарри и заверить его, что он больше на него не сердится! Профессор Снейп явно дал понять, что он отправляется в Переулок по своим делам, и что обычно он никого с собой не берет, но сегодня он позволит Гарри пойти вместе с ним! Он даже не пожалел времени, чтобы объяснить Гарри, как следует вести себя в общественных местах, что обрадовало мальчика еще больше. Ходить по Косому переулку вместе с Хагридом было весело, но он чувствовал себя не в своей тарелке, ведь он не знал, как нужно одеваться, разговаривать или вести себя. А в этот раз профессор Снейп проследил, чтобы Гарри был хорошо подготовлен и не опростоволосился. Он даже разрешил Гарри идти рядом с собой, а не на несколько шагов позади, как ему всегда говорили родственники. Гарри еле сдерживал свои восторги. Это был один из лучших дней в его жизни.

Снейп опустил взгляд и посмотрел на негодника, идущего рядом с ним. По крайней мере, теперь паршивец поспевает за его широким шагом. Поначалу маленький пакостник волочился далеко позади, так что пришлось крепко схватить его за запястье и потащить рядом с собой. Когда его повели за руку, как малыша, паршивец усвоил урок. Теперь мальчик не отставал от него ни на шаг и, как это ни странно, улыбался.

Снейп невольно восхищался способностью паршивца с достоинством сносить замечания и нотации. Большинство его слизеринцев (включая, если говорить по совести, и его самого) дулись бы несколько часов после подобного обращения, но Гарри просто учел мнение Снейпа и шел дальше. Точно также он повел себя, когда Снейп сел рядом с ним и в мельчайших подробностях объяснил, какого поведения он ожидает от Гарри. Он так подробно перечислил неприемлемые действия и внушал ему такие базовые понятия об этикете, что ожидал, как мальчик взорвется с минуты на минуту. В конце концов, мальчику уже одиннадцать лет, и ему не могут нравиться лекции насчет моющих заклинаний после общественного туалета или извинений, если он нечаянно встанет между волшебником и его фамильяром.

Однако Гарри внимательно ловил каждое его слово, и Снейпу так и не удалось поймать ребенка хоть на малейшем проявлении сарказма. Даже его «спасибо» после долгих и нудных нотаций Снейпа о правильном приветствии гринготтских гоблинов прозвучало на удивление искренне и заинтересованно. Снейп решил, что Альбус успел нашептать мальчику насчет Фортескью, так что Гарри не будет делать ничего, что поставит угощение под угрозу — даже если ради этого придется терпеть оскорбления.

Снейп был удивлен, когда паршивец не попросил взять с ними его друзей, с другой стороны, возможно, Альбус предупредил его. Он вынужден был признать, что (пока что) мальчик действительно вел себя чрезвычайно хорошо. К большому удивлению Снейпа, его даже не вырвало после аппарации.

#

Гарри был на девятом небе от счастья. Ему жутко нравились ощущения во время аппарации, тем более, что так у него появлялась солидная причина, чтобы обнять опекуна. Снейп посмотрел на него как-то странно, но возражать не стал. Его профессор даже похлопал его по плечу и сказал «молодец», когда Гарри устоял на ногах после путешествия. А теперь они уже несколько часов ходили по Косому переулку.

Снейп заглядывал во все самые чудесные магазины — в них продавали причудливые ингредиенты для зелий и разные увлекательные книги. И он даже купил кое-что из них для Гарри. Мальчику это было настолько непривычно, что он начал возражать, но его профессор, как всегда, настоял на своем: «Поттер! Хватит с меня уже вашей наглости! Дополнительное руководство к вашему учебнику зельеварения позволит вам добавить новые детали в свои сочинения. Никаких больше возражений. Я все равно куплю эту книгу, а вы будете ее читать. Понятно?»

И теперь Гарри то и дело листал эту замечательную книгу — в ней были пошаговые двигающиеся иллюстрации, которые показывали, чем шинкование отличается от скрайбирования, и почему так важно мешать против часовой стрелки, и чем отличаются глаза саламандры от глаз тритона, и… «Поттер! Будьте внимательны! Вы чуть не врезались в палатку!»

«Простите, сэр, мадам», - быстро пробормотал Гарри, кивая владелице палатки. Пожилая леди увидела его шрам и ахнула от восторга.

«Оооо, мистер Поттер, сэр! Вот, за счет заведения!» - она сунула ему леденец в руку и отмахнулась от его благодарности.

Гарри поспешил к профессору Снейпу, который ждал его с недовольным выражением лица. «Что это такое, сэр?» - спросил он, протягивая сладость.

«Леденец на весь день, - рявкнул в ответ Снейп. — По вкусу напоминает то, что характерно для данного времени суток — блины с утра, чай днем и так далее».

«Круто! — сказал Гарри, засовывая леденец в рот. — Ммм!»

Снейп фыркнул: «Только этого вам не хватало — еще больше сахара».

Гарри попытался достать конфету изо рта, но Снейп лишь строго покачал головой: «Будет крайне невежливо отказаться от нее, и я полагаю, что вам все еще нужны дополнительные порции калорий, чтобы восполнить предыдущую недостаточность».

Счастливый Гарри вернул леденец на место и протянул профессору книгу, чтобы тот положил ее к другим покупкам.

«Поттер, - немного неловко сказал Снейп, когда они продолжали идти по улице, - вы… в порядке?»

«А? Не уарился ли я о алатку, вы это мели в иду?» - немного недоуменно спросил Гарри.

«Не бормочите с набитым ртом — что за неряшливая манера, - резко поправил его Снейп. — Выньте леденец изо рта, прежде чем говорить».

«Да, сэр. Простите, сэр. Так что вы имели в виду, почему я могу быть не в порядке?»

«Это достаточно простой вопрос, - голос Снейпа был суровым, что выдавало его смущение. — Вы испытали множество жизненных изменений за последние несколько месяцев. В вашей ситуации только естественно чувствовать… смятение».

«О», - Гарри подумал об этом. Определенно его жизнь очень сильно изменилась, но все перемены были только к лучшему. У него был новый дом, первые в жизни друзья, столько еды, сколько захочется, и (самая лучшая часть) у него был новый опекун, который присматривал за ним и баловал разными прогулками и подарками. Он учился пользоваться своей магией, и его уже давным-давно никто не называл уродцем. Даже если он и влипал здесь в историю, ему не нужно было бояться побоев… Может ли жизнь стать еще лучше? «Я не думаю, что у меня смятение. Все ведь хорошо», - заверил он своего профессора.

«Вас не тяготит, - Снейп смущенно прочистил горло, - всеобщее внимание к вашему крестному?»

Гарри задумался. Единственная тягость произошла, когда Снейп застукал его за разглядыванием картинки, которая оказалась плохой. Гарри до сих пор не был уверен, помог ли его крестный убить его родителей или нет — он решил, что профессор ему скажет, когда все прояснится. Однако если он этого и не делал, то кто-то другой помог их убить, и они все равно останутся мертвыми. Гарри подозревал, что если бы ему до сих пор грозила жизнь с Дурслями, то вопрос о вине или невиновности крестного волновал бы его куда больше — ведь от этого зависел бы шанс сбежать из-под опеки родственников. Однако у него уже был его профессор, так что это было не так уж важно.

Кроме того, он ведь совсем не знал своего крестного. Почти всю его жизнь Гарри не слишком сильно везло на людей, так что он не ждал от судьбы новых подарков. А вдруг его крестный окажется таким же злым и жестоким как Дурсли? Или хотя бы чуть менее терпимым, чем его опекун? На Гарри достаточно часто орали, пороли (по-настоящему, а не легонькими шлепками, как его профессор) и заставляли натирать полы. Он знал, что его профессор не допустит ничего подобного, но кто знает, в новых обстоятельствах все возможно. Нет уж, спасибо, Гарри и так хорошо.

Он понимал, что его профессор все еще ждет ответа, и пожал плечами: «Да не особо».

Снейп нахмурился. Паршивец находится в стадии отрицания? Вытесняет собственные чувства? Гммм. Наверное, нужно докупить еще книг по детской психологии. Возможно, те магглские книги, которые он специально заказал, уже прибыли во «Флориш и Блоттс». «Идемте, Поттер, - он направился в магазин. — Вы можете выбрать две книги для себя, - сказал он строгим тоном. — Только две, не больше!»

У Гарри отвалилась челюсть: «Н-но профессор…»

«Никаких возражений, - рявкнул Снейп. Что за маленький жадина! — Только две!»

«Но вы уже купили мне книгу! Вы не должны мне больше ничего покупать!» - запротестовал Гарри. Он уже и так обошелся профессору слишком дорого.

Снейп моргнул от удивления и был вынужден пересмотреть собственные предположения. «Поттер, - сказал он уже куда менее резким тоном. — Я прекрасно знаю, что я не «должен» покупать вам эти книги, но традиционно во время похода за покупками разрешается приобретение нескольких подарков - если, конечно, вы ведете себя как подобает молодому волшебнику», - поспешно добавил он. Не хватало еще, чтобы паршивец начал требовать подарков, как должного.

Улыбка озарила лицо Гарри словно солнце: «Значит, я был хорошим? Я правильно себя вел?»

«А я что сказал? Мне отвести вас к мадам Помфри для проверки слуха? — язвительно спросил Снейп. — Теперь идите выбирать книги. Я не будут сидеть и ждать, пока вы мешкаете!»

Гарри опрометью бросился в раздел книг о квиддиче. Как предсказуемо. Снейп закатил глаза и отправился к прилавку в конце магазина.

Он как раз расплатился за свои книги и собирался отправиться на поиски мелкого монстра, когда за его спиной замурлыкал до боли знакомый голос: «Северус. Как приятно снова тебя встретить».

«Люциус», - он повернулся, придав лицу равнодушное выражение.

«Мистер Малфой! Здрасьте! — Гарри материализовался рядом с ним и широко улыбнулся Малфою. — А Драко с вами?»

«Нет, я полагаю, что Драко находится в безопасности стен Хогвартса, - ответил Люциус, многозначительно посмотрев на Снейпа. — Школьный семестр ведь еще не закончился?»

Северус прищурился, но никак не прокомментировал эти намеки. Гарри же, как всегда, простодушно ответил: «О, конечно. Но у профессора Снейпа были здесь дела, и он взял меня с собой. Правда, это было очень здорово с его стороны?»

«Определенно было, - ответил Малфой, однако его улыбка никак не отразилась на его взгляде. — Должно быть, он исключительно хорошо заботиться о вас».

Гарри с энтузиазмом закивал: «Он замечательный!»

«Именно поэтому я с таким удивлением узнал о ваших недавних приключениях, - продолжил Малфой, впервые посмотрев на мальчика. — Тролль, мистер Поттер?»

Глаза Гарри стали круглыми от изумления. «Откуда вы знаете… О! Вам об этом Драко рассказал?»

«Рассказал, хотя я уже узнал об этом из газеты».

Теперь и рот Гарри стал таким же круглым. «Из газеты! В газете написали про тролля? — он повернулся к Снейпу. — А вы про это знали?»

«Разумеется, мистер Поттер, газету интересует информация о том, что ученикам Хогвартса угрожал тролль, - Люциус ответил до того, как это успел сделать Снейп. — Хогвартс становится все более опасным местом».

«Однако несмотря на все усилия тролля, мальчик в полном порядке, - холодно ответил Снейп. — Тебе следует это запомнить».

«А они что, обо всем написали? — потребовал ответа Гарри, не замечая скрытого смысла в беседе взрослых. Мальчик умоляюще посмотрел на Снейпа. — А они написали про то, как… ну, вы знаете? — видя непонимающее выражение на лице Снейпа, он бросил страдальческий взгляд на Люциуса и прошептал. — Вы знаете. О том, как нас всех наказали?»

Снейп закатил глаза. Дети! «Нет, мистер Поттер, хотя я уверен, что учитывая неизбывный общественный интерес к вашей персоне, они хотели бы узнать, что вас отшлепали и наказали на неделю, - Гарри заерзал, с ужасом глядя на насмешливое лицо Люциуса. - Однако такая информация не была представлена в статье. В ней лишь отмечалось, что в Хогвартс проник тролль, который угрожал нескольким ученикам, прежде чем его нейтрализовали. По большей части статья была посвящена очевидной потребности в обновлении защитных заклинаний школы, дабы случившееся не повторилось».

«О, - с облегчением сказал Гарри. Ему бы не хотелось, чтобы все узнали самые позорные подробности его жизни. Хватит и того, что вся школа о них знает! — Так они это сделают? Защитные заклинания, в смысле. Улучшат».

«О, да, - спокойно ответил Снейп. — Общественному возмущению не было предела. Фадж одобрил дополнительные расходы на эти цели на прошлой неделе, и, как я понял, директор очень скоро установит новые заклинания».

Если он напишет хотя бы еще один пресс-релиз, то ему придется вписать профессию «журналист» в своем резюме. Однако после того как Альбус запретил репортерам появляться на территории школы, «Пророк» с радостью принял его версию событий, подписанную псевдонимом. Благодаря этому он получил возможность улучшить защиту школы, а значит, и защиту своего подопечного. Он уже не один год говорил Дамблдору, что защита износилась, но в отсутствие реальной угрозы, его слова были как об стену горох. Всегда находились более насущные проблемы по управлению замком.

Ну, теперь этому пришел конец. Сегодня, при помощи лучших сотрудников Гринготтса, Альбус устанавливает самые сильные и искусные защитные чары из существующих.

Люциус выглядел так, как будто учуял что-то мерзкое. «Понятно, - отрезал он. — А что насчет квиддичного матча? Что произошло там?»

«Они и об этом написали в газете?» - спросил шокированный Гарри.

«Нет. Это я услышал от Драко», - признал Люциус.

«Вы уже нашли ваши две книги?» - прервал его Снейп, прежде чем мальчик успел ответить на вопрос Люциуса.

«Эм… одну из них», - ответил Гарри.

«В таком случае идите и найдите еще одну. Поторопитесь!» - тон Снейпа не терпел возражений, и Гарри поспешил прочь.

Зельевар повернулся к Малфою и оценивающе оглядел его. «А что ты знаешь о квиддичном матче?» - спросил он ледяным тоном.

«Ммм. Однако несмотря на это мальчик в полном здравии, а вот нападавшим на него не позавидуешь», - Снейп как мог выставлял случившееся в нужном ему свете. Чем более неуязвимым кажется мальчик, тем меньше будет Пожирателей смерти, которым достанет смелости напасть на него, особенно в отсутствие непосредственных приказов лорда Волдеморта.

Малфой нахмурился. «Я подумал над твоим предложением», - сказал он, резко меняя тему разговора.

Снейп приподнял одну бровь: «И?»

«Вынужден признать, что ты высказал несколько… новых для меня… идей, но вряд ли ты всерьез рассчитываешь, что я свяжу свою судьбу с каким-то ребенком, которому лишь несколько раз повезло».

Снейп прищурился: «Это так ты называешь выживание после Смертельного проклятия?»

«Никто ведь не знает, в чем там была причина — сам мальчик, его мать или какой-то недочет со стороны… - Люциус оглянулся и понизил голос, - Темного лорда».

«А как же тролль? А последнее покушение на его жизнь?»

«Внушительно, но не убедительно, - отмахнулся Люциус. — Мальчик должен сделать нечто большее, чтобы доказать, что он ровня… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду».

«Мальчику едва исполнилось одиннадцать лет, а он уже сделал то, на что неспособны другие волшебники».

«И все равно я не убежден. Если это изменится, я дам тебе знать».

Снейп кивнул и покинул общество Люциуса. Говоря по правде, Малфой оказался куда сговорчивее, чем он мог предположить. Очевидно, что поражение Темного лорда десять лет назад сильно его потрясло, не говоря уже о цене, которую пришлось заплатить его семье за подобный альянс. Методы Волдеморта были привлекательны для таких людей как Люциус, которых отличали… нетривиальные вкусы, а идея о чистокровном превосходстве без сомнений льстила тщеславию блондина. Однако в первую очередь Люциус всегда будет предан роду Малфоев. В отличие от своей полоумной свояченицы, чей фанатизм в отношении Темного лорда был поистине безграничен, Малфоя интересовали только пытки и власть. Он никогда не хотел пропагандировать философию Волдеморта ценой собственных интересов… а потому заявил, что находился под Империусом, в то время как безупречная преданность Беллатрикс гарантировала ей камеру рядом с Блэком.

Конечно, хотя Малфой без всякого сомнения пытается рассчитать наилучший вариант для себя и своей фамилии, он остается очень опасным, пока не решит, что в его интересах стать союзником, а не врагом Гарри. Снейп был не уверен, что имел в виду Люциус, когда сказал, что Гарри придется что-то доказать. Это прозвучало зловеще, и Снейпа утешала мысль о том, что новые защитные чары уже должны быть установлены.

Он забрал Гарри из магазина, просмотрев и неохотно одобрив его выбор книг (сборник биографий знаменитых ловцов и вторая книга, озаглавленная «Путешествие туда и обратно», должно быть, про географию), а затем препроводил его в кафе-мороженое. Он знал, что это будет то еще испытание, но невозможное поведение паршивца вызвало у него искреннее недоумение.

Глаза Гарри буквально вылезли из орбит, когда он уставился на всевозможные сорта мороженого. Он менял свой заказ три раза, бегая от одного конца прилавка к другому и разрываясь от мучительного выбора. Наконец, терпению Снейпа пришел конец, и он отправил мальчика за один из столиков, пригрозив ему Приклеивающим заклинанием.

Через пару минут он присоединился к мальчику с банана-сплитом невероятных размеров, а также собственным скромным стаканчиком. «Вы еще не успокоились? — раздраженно проворчал он, протягивая мороженое мелкому монстру. — Можно подумать, вы никогда раньше… О». Внезапно он понял причину перевозбуждения мальчика.

Гарри залился краской, но не подтвердил подозрение Снейпа. Ему и не нужно было это делать.

«Ну что же, - Снейп безуспешно пытался вернуть былое раздражение, но чувствовал только нахлынувшую на него жалось. Даже его собственный отец сподобился пару раз сводить его за мороженым, когда не был в стельку пьян и не буянил. — Рискну предположить, что у нас еще будет много возможностей есть мороженое в будущем, - проинформировал он паршивца, - и я ожидаю, что вы это учтете и будете вести себя с должным достоинством».

Смущение Гарри как рукой сняло. Профессор Снейп только что пообещал, что будет часто водить его за мороженым! Волшебное кафе-мороженое выглядело куда лучше, чем старый магглский ларек. Гарри почти захотелось вернуться и рассказать Дадли, что тот пропустил. «А я могу… в смысле, можно мне начать?» - спросил он.

Снейп кивнул, и Гарри со смаком приступил к лакомству. МмммммММММММмммм. Это было точно так же вкусно, как и в его мечтах. Конечно, на десерт в Хогвартсе иногда полагалась ложечка мороженого, но никогда не целая порция, и таких чудесных вкусов там тоже не было.

Гарри засунул в рот еще одну полную ложку и застонал от удовольствия. Профессор Снейп даже разрешил ему съесть целый банана-сплит. Гарри мечтал о таком с тех пор как прочитал про них несколько лет назад. Он допустил огромную ошибку и сказал толстому кузену, как ему хочется их попробовать, так что потом ему пришлось раз за разом смотреть, как их заказывает Дадли. Само собой, Дадли не давал Гарри даже ложку облизать — мольбы и старания заслужить лакомство были бесполезны.

Гарри удовлетворенно вздохнул. Профессор Снейп не требовал от него дополнительной работы, чтобы прийти с ним сюда.
Нет, он сказал Гарри, что если тот будет плохо себя вести, то не получит сладостей, но это Гарри и так понимал. А потом, хотя он и сводил профессора с ума своей восторженной болтовней и беготней туда-сюда, его опекун все равно принес ему долгожданное лакомство. Да, этого стоило подождать, и не только из-за небесного вкуса мороженого, но и потому, что он наслаждался им вместе со своим профессором.

Только после того, как он соскреб последние капельки растаявшего мороженого с тарелки, он повернулся к своему профессору и задал ему осторожный и полушутливый вопрос: «А вы бы правда прилепили меня к стулу, да?»

«Со всей определенностью, - решительно проинформировал паршивца Снейп. — Разве я когда-нибудь нарушал свое слово?»

«Но…» - начал было возражать Гарри, исключительно ради принципа, поскольку, с его точки зрения, попа, прилепленная к стулу, была пустяковым наказанием по сравнению с карами, которые Дурсли обрушивали на ту же часть тела. Однако тут ему в голову пришла одна идея, и он замолчал.

Снейп посмотрел на мальчика с беспокойством. Мелкий монстр был должным образом накачан мороженым, но только он начал на что-то жаловаться, как тут же умолк и глубоко о чем-то задумался. Возможно, Снейп вызвал воспоминания о каких-то ужасах, связанных с Дурслями? Он попытался представить, какие из их злодеяний могли ассоциироваться с угрозой приклеить мальчика к стулу… Возможно, они заставляли его сидеть на стуле часами или даже днями, не разрешая ему вставать даже по естественной необходимости? Может быть, они привязывали его к одному месту магглскими способами? Или же… Снейп обнаружил, что он только что согнул металлическую ложку пополам, в то время как Гарри в изумлении уставился на него.

Разум Гарри стремительно работал. Приклеивающее заклинание! Конечно! Вот и решение. Вместе с друзьями они мучительно пытались придумать, как снять тюрбан с Квиррелла, но им приходили в голову только совсем глупые идеи, которые даже Рон считал далекими от реальности — летающие крючья, взятки Пивзу и все такое. Однако Квиррелл сейчас находился в больничном крыле, а значит, он лежит в кровати, хотя они и слышали от хаффлпаффки, которая ходила к мадам Помфри после несчастного случая с заклинанием, что профессор даже там не снимает тюрбана. Но если они приклеят тюрбан к кровати заклинанием, а потом заставят его подпрыгнуть… Гарри улыбнулся собственным мыслям. Это может сработать!

Теперь остается только убедить его профессора научить его такому заклинанию. Он повернулся к опекуну и с удивлением увидел, что его лицо страшно исказилось от ярости, а его рука сгибает ложку, словно крендель. Гарри охнул. Неужели это он его так спровоцировал?

«Простите», - рефлекторно сказал он, как можно сильнее прижавшись к спинке стула, когда лицо профессора исказил новый припадок ярости.

Снейп с трудом сдержал желание швырнуть ложку о стену. До сих пор извиняется! Всегда считает, что это он во всем виноват! Эти ублюдки-магглы еще за все ответят. Он успокоился, думая о реакции Мародеров, когда он расскажет им эту историю. Ремус и так уже начал размышлять о том, что сделают Дурсли, когда узнают, что они выиграли путешествие в леса Румынии, или где там укротители драконов держат своих питомцев. Сириус в ответ предположил, что очень большие леса есть в Трансильвании, где водятся такие твари, которых боятся даже драконы… не говоря уже об оборотнях, которые рыскают в местных чащах.

Конечно, драконы, будучи летающими созданиями, могут оказаться в самых неожиданных местах, особенно если какой-нибудь молодой укротитель с должной мотивацией направит их по верному пути. Ремус в ответ погрузился в глубокие раздумья и отметил, что сейчас многие магглы считают Трансильванию модным местом для отдыха.

В этот момент Снейп был вынужден напомнить им, что он не допустит, чтобы магглы так легко отделались, и от идеи отказались. Сейчас он корил себя за поспешность в суждениях. Картина разрывания Дурслей на части оборотнями с последующей кремацией драконами с каждой секундой становилась все более приятной.

«Вам не за что извиняться», - рявкнул он на мальчика, протягивая руку и довольно грубо вытирая его перепачканное мороженым лицо. Он отказывался признавать, что должен был прикоснуться к мальчику ради собственного спокойствия. Просто ему надоело наблюдать шоколадные усы на физиономии паршивца.

Гарри наслаждался нежной заботой опекуна, пытаясь скрыть собственные восторги. Давным-давно он понял, что как бы тетя Петуния ни хлопотала над Дадли, вытирая его щеки, разрезая его мясо и целуя его ушибы, он не дождется такого же обращения. Однако теперь… Ладно, он бы не потерпел, чтобы его целовали, где больно (ну, тете Молли можно), и мясо он сам разрежет, но если его профессор скрывал свою заботу за ворчливым монологом про «маленьких грязнуль», то он, так и быть, потерпит.

Он исполнил свою роль, должным образом нетерпеливо ерзая, и, дождавшись момента, когда профессор почти закончил приводить его в порядок, начал возмущаться: «Профессор! Мне уже одиннадцать! Я не маленький!»

«Если бы вы использовали свою салфетку по назначению, то вам бы не пришлось терпеть подобные унижения, - ответил Снейп без тени раскаяния. — А теперь скажите, что в нашем разговоре так сильно вас огорчило?»

Гарри удивленно моргнул. Огорчило? «Эм, я не уверен, о чем это вы», - недоуменно ответил мальчик.

Снейп заскрипел зубами. Очевидно, что мальчик слишком сильно травмирован, чтобы обсуждать инцидент. Возможно ли, что причина в диссоциативном состоянии ребенка, и он действительно не может вспомнить? Или же он слишком смущен, чтобы рассказать, как недостойно с ним обращались? Он вспомнил собственный жгучий стыд, который он чувствовал каждый раз, когда кто-то видел его шрамы и порезы. Первые несколько дней с начала учебного года часто были настоящей агонией — лучше было сидеть на открытых ранах пониже спины, чем позволить Поппи вылечить себя.

«Поттер, вы должны уяснить, что обращение ваших родственников было возмутительным и противоестественным. Нет причины стыдиться того, что с вами случилось».

Гарри нахмурился. «Ла-а-адно», - медленно согласился он.

«Не пытайтесь подольститься ко мне, Поттер! — вспыхнул от гнева Снейп, еще больше разозленный рефлекторной покорностью паршивца. — Вы немедленно скажете мне, что вас огорчило, когда я упомянул Приклеивающее проклятие».

«А! — взгляд Гарри прояснился, как только он понял, в чем дело. — Я не был огорчен, профессор. Я просто подумал, что… - внезапно до него дошло, что, возможно, лучше не посвящать профессора в их планы расследовать Тайну Тюрбана Квиррелла; нужно сначала подождать, пока они ее раскроют, а потом у него появится много интересных тем для разговора с профессором, - эм, что это может быть хорошим заклинанием во время дуэли».

Снейп удивленно моргнул. А потом моргнул снова. «О?»
«Ага! — теперь, когда ему в голову пришла эта идея, Гарри понял все ее преимущества. — Я хочу сказать, если вы приклеите ноги противника к полу, он ведь не сможет увернуться, правильно?»

«Превосходный вывод», - позволил себе сказать Снейп, который втайне находился под большим впечатлением. Возможно, эти репетиторские занятия действительно стоят того.

Гарри лукаво посмотрел на него: «Это было проницательно, не так ли?»

Теперь Снейп удивился еще больше — паршивец и в самом деле внимательно его слушает? «Полагаю, да, - заметил он с деланным равнодушием. Не хватало еще, чтобы мелкий монстр слишком много о себе вообразил. — Хотя вы вряд ли ожидаете… или хотите… шоколадную лягушку после такой горы мороженого».

«Точно нет, - согласился Гарри, - но, может быть, вы мне покажете это заклинание?»

Снейп подумал об этом. Проклятие обладает огромным потенциалом для шалостей, но Гарри пока не проявлял склонности к розыгрышам, и в какие-либо малолетние разборки и вендетты он сейчас тоже не втянут… И мальчик заслужил награду, хотя Снейп и не собирался признавать это вслух.

«Ох, ну ладно, - проворчал он и произнес Муффлиато от посторонних ушей. — А теперь, внимательно следите за мной…» Когда он продемонстрировал заклинание, его немного обеспокоил блеск в глазах мальчика, наблюдавшего за ним с безотрывным вниманием. Снейп постарался подавить свои сомнения. В конце концов, это же всего-навсего Приклеивающее заклинание — даже Поттер вряд ли сможет устроить неприятности из чего-то настолько безобидного.

«… И полагаю, это еще один пример того, как порою то, что кажется неудачей, приводит к хорошему результату, - подвела итог Поппи. — Даже не знаю, как Квиринус ухитрился продержаться так долго».

Снейп устремил гневный взгляд на поверхность стола. Невыносимо слышать, что когда он спустил глупого заику с лестницы, он невольно оказал ему услугу. Он определенно не желал идиоту ничего хорошего — как раз наоборот!

«Как ты думаешь, отчего он так сильно заболел? Нет ли опасности, что ученикам угрожает какая-то волшебная или магглская инфекция?» - спросил Альбус. Другие учителя обеспокоенно зашумели, в то время как Снейп раздраженно закатил глаза. Правда, никто не обратил на него внимания — на всех остальных учительских собраниях он вел себя точно так же.

Поппи вздохнула. «Даже не знаю. Мои заклинания не показывают никаких аномалий, но в его состоянии происходят какие-то… перепады. Даже не знаю, что их вызывает. Учитывая его истощение, я готова предположить, что он подцепил какого-то магглского паразита, когда бродил по лесам в Албании. Он потерял много массы тела, у него анемия и слабость… хотя он утверждает, что у него нет ни метеоризма, ни диареи, которые в норме связаны с паразитами, полагаю, что если я использую магглский прибор, который позволит мне заглянуть в его…»

Теперь все остальные преподаватели выглядели так, как будто они уже пожалели о своих вопросах к медиведьме, и Снейп ухватился за эту возможность: «Поппи, будь так любезна, воздержись от подробностей насчет чужих кишечников. Мы не твои коллеги из святого Мунго, и нам глубоко наплевать на квиррелловское дерь…»

«Пожалуйста, передай ему наши пожелания скорейшего выздоровления, - поспешно перебил его Альбус. — И пусть не беспокоится о своих уроках».

Поппи ненадолго прекратила испепелять Северуса взглядом, чтобы кивнуть директору. «Мне жаль, что я не могу прогнозировать, когда он сможет вернуться к преподавательским обязанностям. В любом случае, пока я не пойму, что выкачивает из него энергию, я сомневаюсь, что от него будет много проку как от учителя».

Дамблдор проигнорировал презрительный смешок Снейпа, кивнул и улыбнулся. «В таком случае, он останется в больничном крыле до тех пор, пока ты не разгадаешь эту тайну. Я с радостью подменю его во время уроков — мне давно не хватало ежедневного общения с учениками».

Лицо Помфри выражало неловкость. «Мне все-таки кажется, его следует перевести в святой Мунго…»

«Нет», - ответил Дамблдор непререкаемым тоном. Снейп снова обратил гневный взгляд на стол. Он не успокоится, пока Квиррелл не покинет замок и не лишится доступа к Гарри, хотя Дамблдор и считал, что нужно держать профессора поблизости, пока не станет ясно, кто прячется за его спиной.

На секунду Поппи лишилась дара речи, а потом вздохнула. «Ну, по неведомым мне причинам, Квиринус тоже настаивает на том, чтобы остаться здесь. Полагаю, вреда от этого не будет, раз ему не становится хуже… Сейчас, когда он остается в постели и не тратит лишние силы, он немного окреп, но мне хотелось бы знать, в чем причина его проблемы. Не могу же я вечно держать его на зельях и других искусственных средствах!»

«Уверен, что ты найдешь ответ», - утешающее сказал Альбус, и Поппи вымученно улыбнулась.

Снейп задумался. Похоже, что Квиррелл не горел желанием сбежать от заботы Поппи. Это даст Альбусу возможность отследить его передвижения по Албании. Их основная теория на данный момент сводилась к тому, что он наткнулся на каких-то Пожирателей Смерти во время последнего путешествия. Конечно, всем было известно, что Гарри поступит в Хогвартс в этом году, и поэтому они убедили Квиррелла присоединиться к их шайке. Снейп полагал, что лишь немногие сторонники Вольдеморта в Восточной Европе пережили его исчезновение, но ведь достаточно одного или двух опасных фанатиков — вроде Беллатрикс — и можно развернуться с новой силой.

«Остались какие-то еще вопросы?» - спросил Альбус.

Остальные покачали головой, и собрание было закончено. На выходе Флитвик оттащил Снейпа в сторонку, чтобы рассказать о стремительном прогрессе Гарри во время дополнительных занятий. «Крайне впечатляет, Северус! Мы с мальчиком даже приступили к базовым упражнениям по беспалочковой магии, и меня просто поражают способности Гарри. Этот маленький мальчик и вправду обладает исключительной силой», - восхищенно добавил Флитвик.

Снейп фыркнул. Еще один неофит из фан-клуба Поттера — как это типично! Все они считают паршивца новым воплощением Мерлина. Нет, чтобы остановиться и подумать, что возможно, Снейп специально тренирует паршивца по нескольку раз в неделю. Нет, конечно, его упорный труд не может служить объяснением — лучше будем считать Мальчика, который выжил, вундеркиндом.

Гм. Тот еще вундеркинд. Снейпу пришлось дважды его отчитать и скормить ему пять шоколадных лягушек, прежде чем мелкий монстр согласился хотя бы попробовать беспалочковую магию — а все потому, что мальчик где-то вычитал, что она доступна только самым могущественным волшебникам. А поскольку самооценка у Гарри была не выше, чем у флобберчервя, то он тут же убедил себя, что он на это не способен. Снейпу пришлось заставить себя выдать огромную порцию слащавых сантиментов, чтобы убедить мальчика в обратном. После всех этих тошнотворных похвал Северус почти нуждался в желудочной настойке, но слизеринское хитроумие (как всегда) победило гриффиндорское упорство — паршивец собрался с духом, а затем быстро (и без особых усилий) левитировал перышко без палочки.

Но разве Флитвик это оценит? Нет. Конечно, нет. «Если мальчик и в самом деле так талантлив, то полагаю, ты быстро переходишь к новому материалу? Мне бы хотелось, чтобы он приступил к дуэлям уже в этом году».

Флитвик, который сам был чемпионам по дуэлям, удивленно моргнул. «Так рано? Ну, я уверен, что его магия это позволяет, но…»

«Прекрасно. Если ты начнешь разбирать с ним основные заклинания для нападения и защиты, то я берусь вдолбить ему в голову, почему ни одно из этих заклинаний нельзя использовать вне занятий с преподавателем».

Флитвик осуждающе зацокал языком: «Северус, Гарри кажется очень ответственным мальчиком. Я абсолютно уверен, что тебе даже не стоит об этом беспокоиться, и вообще, я не большой поклонник тяжелой руки в воспитании».

Снейп фыркнул, но не ответил. Говоря по правде, было даже приятно, что хотя бы кто-то из учителей до сих пор верит, что он очень строг с паршивцем. Он опасался, что бесхитростная болтовня Гарри уже окончательно разрушила его репутацию Злобной летучей мыши, но, по счастью, старые предрассудки так просто не умирают.

«Телесные наказания не на всех детей действуют благотворно, Северус, - осторожно продолжил Филиус, не забывая о взрывном темпераменте молодого коллеги, — и мой опыт общения с Гарри говорит о том, что даже несколько громких шлепков принесут ему скорее вред, чем пользу. Он очень отличается от своего отца, понимаешь».

Снейп устремил смертоносный взгляд на низкорослого волшебника. «И как это следует понимать?» - вкрадчиво спросило он угрожающим тоном.

Флитвик остался непоколебим. «А так, - громко ответил он, - что, будучи мальчиком, Джеймс был склонен — при всем его очаровании — к излишней самоуверенности, граничащей с наглостью, из-за чего порою он начинал обижать других. Пара жестких коррекций поведения ему бы не помешали и смогли бы ограничить его, пока он не повзрослеет самостоятельно. Гарри, с другой стороны, довольно застенчив и испытывает неуверенность во многих ситуациях, и мне кажется, что похвала и поощрение, а не угрозы и порка, наилучшим образом раскроют его потенциал».

Снейп удивленно уставился на Флитвика. Ему и в голову не приходило, что маленький профессор прекрасно осознавал недостатки характера Джеймса, и он вынужден был признать, что его оценка поведения Гарри так же была безупречна. Тем более удивительно, что он оказался так слеп к самому Снейпу.

Честно говоря, это раздражало и утешало одновременно. Раздражает, что его коллеги с такой легкостью заклеймили его жестоким мерзавцем, но утешает, что все-таки не вся школа поверила, что он смягчился. «Я могу дать слово, что в моих руках мальчик получает только то, что заслуживает», - надменно сообщил он Флитвику, после чего развернулся, взметнув полами мантии, и пошел прочь.

Все-таки приятно знать, что магия мальчика не была заблокирована или заторможена во время проживания с презренными магглами. Будь это не так, то Снейп бы вспомнил кое-какие темнейшие заклинания из своего прошлого Пожирателя смерти. Однако если Флитвик был убежден, что Гарри очень силен, то мальчик и вправду могущественный волшебник. Филиус мог быть до отвращения снисходителен к розыгрышам и шалопайству учеников, но он отличался педантичной точностью при оценке магического таланта. В этом отношении он никогда не преувеличивал, а это значит, что Гарри действительно отлично справляется и быстро продвигается вперед. Мысленно Северус начал составлять список заклинаний, которые еще должен освоить Гарри, начиная от Ватных ног и заканчивая Сектумсемпрой и Авада Кедаврой. Возможно, для смертельных заклинаний пока немножечко рановато, но он ведь не собирается посылать своего подопечного биться с Вольдемортом с помощью Экспеллиармуса.

У него были смешанные чувства, когда он научил Гарри тому приклеивающему заклинанию на прошлых выходных, но к его облегчению, он так и не обнаружил ни одного одноклассника мелкого монстра, приклеенного к квиддичным воротам. Другие профессора тоже не жаловались на вещи, мистическим образом прилипающие к столам. Правда, предательский голос в голове все настаивал, что это лишь затишье перед бурей. С другой стороны, если он серьезно предлагает учить ребенка заклинаниям нападения задолго до его ровесников, то ему нужны доказательства самоконтроля и рассудительности паршивца. Если он не может доверить Гарри даже простое приклеивающее заклинание, то как, скажите на милость, он собирается научить его самозащите?

##

Гарри широко улыбнулся Рону и Гермионе: «У вас получилось! Ура!» Теперь все трое могли в любой момент произнести эффективное Приклеивающее заклинание.

«Рон, просто потрясающе, как быстро ты теперь осваиваешь заклинания с новой палочкой», - сделала комплимент Гермиона.

Рон покраснел от таких похвал. «Все теперь кажется намного проще, понимаешь?»

«Интересно, есть ли такое проклятие, чтобы нормально уложить мои волосы…» - размышляла Гермиона, поправляя пышную копну волос где-то в тысячный раз за день.

«По мне так куда веселее приклеить Малфоя в мужском туалете на третьем этаже!» - захихикал Рон.

«Эй! — Гарри нахмурился на своего друга. — Даже и не думай ни о чем подобном. Или о том, чтобы сказать близнецам. Профессор Снейп нас убьет».

Рон побледнел и испуганно схватился за попу. «Ладно, ладно. Черт, Гарри, я же просто пошутил».

«Ага, ну, я не хочу, чтобы кто-то узнал про это заклинание. Сначала мы должны раскрыть Дело о пурпурном тюрбане».

Гермиона захихикала. «Прости, Гарри, но это похоже на один из этих детективов по телеку».

Гарри рассмеялся как над словами Гермионы, так и над недоумением Рона. «Ага, я знаю, просто я так об этом думаю».

«Ну ладно, теперь мы знаем заклинание, и что дальше?» - спросил Рон.

«Мы должны проникнуть в больничное крыло и посмотреть, где он там».

«В смысле, ты собираешься на «место преступления»?» - Гермиона снова была на грани смеха, но последующие слова Рона моментально отбили у нее охоту веселиться.

«Гермиона может это сделать. Она может сходить к мадам Помфри и осмотреться».

«Почему я? — негодующе спросила их подруга. — Почему не Гарри?»

«От Квиррелла у меня всегда шрам болит, - запротестовал Гарри. — Странный он какой-то, и профессор Снейп уже сказал мне держаться от него подальше. А то пожалею».

«Ты же не хочешь, чтобы Гарри влип в неприятности за непослушание папе… эм, профессору, правда?» - Рон осуждающе посмотрел на Гермиону.

Она вздохнула и сдалась. Она слышала о том, что Снейп сделал с мальчиками после эскапады с троллеем, и подозревала, что ей придется заплатить за свою удачу в избегании порки. «Ох, ну ладно. И что я должна сказать мадам Помфри?»

Рон залился краской: «А ты не можешь сказать, что у тебя…. ну, ты знаешь… проблемы девочек?»

Гермиона закатила глаза. «Проблемы девочек? Это лучшее, на что ты способен?»

Рыжий мальчик приобрел пунцовый оттенок, но не отказался от своей идеи. «Ты сама спросила. Да ладно тебе — это отличная идея».

«Хорошо», - фыркнула она. И как ее угораздило подружиться с двумя мальчишками?

Гарри, который боялся в их перепалку и слово вставить, облегченно улыбнулся: «Спасибо, Миона. Кроме того, ты же знаешь, что ты одна не вызовешь ни у кого подозрений. Если Рон или я попытаемся уйти с урока, отпросившись к мадам Помфри, то они решат, что мы прогуливаем».

«С чего бы им так думать, ума не приложу, - саркастично ответила она, но без настоящей злобы. Гарри был прав, и она это знала. — И вообще, как долго он еще пробудет в больничном крыле?».

Гарри пожал плечами: «Я спросил профессора Снейпа, и он сказал, что Квиррелл еще долго не вернется. И профессор Дамблдор говорил о том, что мы будем делать на уроках Защиты на следующей неделе, так что похоже, что он собирается и дальше их вести».

«Хорошо, я схожу и посмотрю, где он, а потом что?»
«А потом, в следующий раз, когда он будет там один, мы проникнем туда все втроем», - предложил Рон.

«Ага, - согласился воодушевленный Гарри. — Вы двое можете притвориться, что пришли его навестить или задать вопрос о Защите, а я проберусь туда тайком и приклею его тюрбан к стене или кровати или чему-то еще».

«Гарри, - как бы Гермиона ни любила разгадывать загадки (любые загадки) она все же не могла не напомнить своим импульсивным друзьям кое о чем. — Ты не думаешь, что профессор Снейп рассердится на тебя, когда узнает, что мы сделали с профессором Квирреллом? Я хочу сказать, я понимаю, что он тебе не нравится, но ведь все равно мы собираемся подшутить над профессором».

Гарри поджал губы. «Это тайна, и мы ее раскроем, и я держу пари, что ему будет слишком интересно, что мы обнаружили, чтобы сердиться, - в ответ на скептическое выражение на лицах друзей он вздохнул. — Ну, ладно, он все равно разозлится, но я думаю, что он также захочет узнать, что мы обнаружили. И ведь нельзя сказать, что он запрещал нам подшучивать на Квирреллом, так что я его не ослушаюсь, и даже если профессор Квиррелл сильно взбесится за снятый тюрбан, ему запрещено меня бить — и я ему не позволю, если он попытается — так что в худшем случае я только получу отработку. А вы, ребята, всегда можете сказать, что вы не знали, что я задумал».

Рона одолевали сомнения. «Ты действительно воображаешь, что кто-нибудь в это поверит?»

На лице Гарри появилось упрямое выражение. «Это будет мое заклинание, так что они ничего не докажут. И ведь не сказать, что профессор Снейп сделает со мной что-то плохое. В смысле, наверное, он просто отнимет у меня метлу или заставит меня написать сочинение или строчки. Но он так сильно ненавидит Квиррелла, что наверняка не накажет меня слишком строго. А когда я снова буду отбывать у него наказания, то мы с ним будем обсуждать, что там прятал Квиррелл, и тогда он больше не будет думать, что я просто маленький скучный ребенок», - Гарри зарделся от смущения. Он не собирался говорить последнюю часть, но слишком увлекся.

Гермиона посмотрела на него с сочувствием. «Я уверена, что профессор Снейп не считает тебя скучным маленьким ребенком, Гарри. Наверное, он просто хочет, чтобы ты был хорошим учеником и слушался».

Рон закатил глаза. «Ой, да ладно тебе, Гермиона — тебе так же хочется узнать, что он там прячет, как и нам!»

«А я этого и не отрицала, Рональд! Я просто не хочу, чтобы Гарри снова попал в неприятности».

Гарри покраснел. «Все не так уж плохо, Гермиона. Давай же. Будет весело узнать то, чего не знают даже учителя. И все в школе подумают, что это отличный розыгрыш».

Девочка вздохнула. «Я не думаю, что профессору Снейпу очень нравятся розыгрыши, Гарри. Разве Рон не говорил что-то насчет того, как он рвал и метал на близнецов после их проделок?»

«Да, но это только потому, что их розыгрыши глупые, - возразил Рон. — В смысле, они красили его факультет в зеленый цвет и все такое. Мы же занимаемся важными вещами — узнаем, что там задумал этот хитрый профессор, и почему он прячется в больничном крыле, и что он скрывает под своим тюрбаном. Мы ведь не просто хотим всех рассмешить, правда?»

Гермиона сдалась. Она действительно сгорала от любопытства, и ведь нельзя сказать, чтобы она не пыталась их переубедить. «Ладно, я пошла к мадам Помфри».

##

Прошло два дня с тех пор, как Гермиона провела рекогносцировку в больничном крыле и доложила, что, по данным разведки, Квиррелл почти все свое время проводит за передвижной больничной ширмой, где он дремлет или донимает домашних эльфов просьбами о еде, книгах, мягких подушках, особых сортах чая и в целом ведет себя как капризный надоеда. Как и следовало ожидать, Гермиону переполняло негодование на такое обращение с домашними эльфами, и заверения Рона, что маленькие создания обожают прислуживать, ничуть не охладили ее гнев. Даже мадам Помфри, казалось, была на пределе, тем более, что все ее диагностические заклинания до сих пор были отрицательными, а бесконечные, жалобные требования профессора к домашним эльфам начинали действовать ей на нервы.

Конечно, два дня — это целая вечность для одиннадцатилетних детей, и все трое уже лопались от нетерпения, мечтая осуществить свой план. Затем, посреди урока по чарам, Рон замечтался, глядя в окно вместо отработки заклинания, и вдруг он увидел то, от чего чуть не упал со стула.

«Пссст, Гарри!» - прошептал он и показал в окно.
Гарри обернулся, чтобы посмотреть, на что показывает Рон, и его глаза загорелись. «Гермиона!» - он ткнул пальцем в сидящую рядом ведьму.

«Что?» - с раздражением спросила она, когда его вмешательство испортило движение ее палочки.

«Смотри!»

Гермиона посмотрела в окно и увидела, как мадам Помфри идет по главной лужайке, направляясь к хижине Хагрида. «Вот он, подходящий момент! Переходим в наступление!» - прошипел Гарри. Он чувствовал себя командиром отряда спецназа из фильмов, которые он слушал из своей кладовки. Он часто радовался тому, что дядя Вернон и Дадли любили включать телевизор на полную громкость.

Гермионе не хотелось бы в этом признаваться, но она тоже почувствовала прилив адреналина. «Вас понял», - прошипела она в ответ, подражая увиденному в фильмах. Она привела свои вещи в порядок и подошла к профессору Флитвику.

Гарри и Рон не слышали, что она прошептала волшебнику на ухо, но профессор тут же залился яркой краской и решительно закивал. Гермиона благодарно улыбнулась и вышла из класса.

«Черт, а она свое дело знает», - прошептал впечатленный Рон.

Урок закончился через пятнадцать минут, и профессор Флитвик был приятно удивлен, когда Рон и Гарри предложили отнести учебники Гермионы к ней в больничное крыло.

«Пять очков за помощь однокласснице, - похвалил он их. — Я уверен, что мисс Грейнджер оценит вашу предусмотрительность, и вот вам пропуск на случай, если вы на несколько минут опоздаете на следующий урок».

«Спасибо, сэр!» - хором ответили мальчики с подозрительно ангельскими лицами, а затем опрометью кинулись в больничное крыло, дабы мадам Помфри не застала Операцию Тюрбан в самом разгаре.

Гермиона с нетерпением поджидала их у входа в больничное крыло. «Он там внутри, спит, - прошипела она. — Можно даже услышать, как он храпит. Мадам Помфри все еще нет. Что теперь?»

«Вы двое оставайтесь здесь, - шепотом проинструктировал их Гарри. — Рон, когда я подам сигнал, ты заорешь «Тролль!», как тем вечером в библиотеке. По-настоящему громко, ладно?» Рыжий мальчик кивнул.

«Это заставит его сесть, и тогда я увижу, что у него под тюрбаном. Гермиона, если он выйдет из-за ширмы, начинай кричать на Рона за то, что он тебя разыграл. Может быть, он и не поймет, что с него сняли тюрбан. Я приготовлюсь убрать заклинание, как только он окажется без тюрбана, и он подумает, что тот сам свалился, а не я его стащил. Хорошо?»

Рон с готовностью кивнул. Он решил, что его все равно могут наказать за попытку разыграть одноклассницу в больничном крыле, но есть шанс, что Квиррелл будет настолько смущен, что просто отпустит их всех.

Глаза Гермионы сияли. Это все равно что научный эксперимент — и это куда интереснее, чем читать про то, что открыл кто-то другой. «Хорошо, Гарри! А если покажется мадам Помфри, мы просто скажем, что мне стало плохо в классе, вы пришли помочь, и ты решил проверить, нет ли ее рядом с профессором Квирреллом».

Гарри радостно улыбнулся и кивнул. Его совесть попыталась указать на тот факт, что они врут с три короба, и что наверняка для общения с опекуном есть способы попроще, но в пылу момента этот голос было слишком легко игнорировать.

Он снял ботинки и тихонько подошел к ширмам. Десять лет жизни с Дурслями научили его передвигаться совершенно бесшумно. Койка профессора была огорожена только тремя отдельными ширмами на колесах, так что Гарри с легкостью встал за ними. Он старался не прикасаться к ширмам, так как уже достаточно знал об охранных заклинаниях, чтобы понимать, что если Квиррелл установил их (а он все-таки профессор Защиты от темных искусств, и здоровая доза паранойи, можно сказать, была его профессиональной обязанностью), то защита наверняка привязана к ширмам.

Заглянув в щель, Гарри увидел громко храпящего Квиррелла, погруженного в глубокий сон. Его нелепый тюрбан упирался в подушки, приподнимая его подбородок и грудь под неестественным углом. Гарри осторожно наложил три приклеивающих заклинания — два, чтобы прилепить подушки к кровати, и одно, чтобы прилепить тюрбан к подушкам. Все это время Квиррелл не прекращал храпеть.

Мальчик сделал шаг назад и поднял большие пальцы, подавая знак своим друзьям. Гермиона проверила, не появилась ли в коридоре мадам Помфри. Убедившись, что горизонт чист, девочка кивнула Рону. В ответ лицо рыжего мальчика расплылось в широкой улыбке, он набрал в легкие как можно больше воздуха и заорал: «ТРОЛЛЬ! ТРОЛЛЬ!»

Результаты превзошли все ожидания троицы. Квиррелл резко вскочил с кровати, немедленно схватив палочку и выставив ее перед собой. От силы его Протего ширмы разлетелись во все стороны, в то время как профессор оглядывался в поисках источника криков.

План Гарри сработал идеально. Приклеенный к подушкам тюрбан остался лежать на кровати, а непокрытая голова Квиррелла теперь была открыта взору. Или правильнее было бы сказать… головы?

Гарри был не в силах отвести взгляд от ужасного зрелища, все мысли об отмене своих заклинаний были давно позабыты. Возможно, он и был новичком в Волшебном мире, но инстинктивно он понимал, что это странное двухголовое существо перед ним было чем-то очень-очень ненормальным. Даже магия, которая исходила от него прерывистыми волнами, была какая-то порочная и неправильная. Всепоглощающая аура зла прекрасно соответствовала вони разложения, исходившей от него. Теперь, без защитного запаха чеснока, Гарри невольно подумал о протухшем мясе. Это было отвратительно, совсем как та бедная мертвая кошка, сбитая машиной, которая все лежала в сточной канаве Тисовой улицы, пока тетя Петуния не пожаловалась в городской совет.

Одного мерзкого зловония было довольно, чтобы Гарри с трудом сдерживал рвотные позывы, но в ту секунду, когда горящие красные глаза на затылке Квиррелла сосредоточились на нем, то он едва не расстался со своим обедом.
«Сссславно. Мальчик решил бросить мне вызов…»

Рон и Гермиона отпрянули назад, как только ширмы упали на пол. В других обстоятельствах вид их лысого профессора, дико размахивающего своей палочкой, вызвал бы у них смех, однако здесь и сейчас это зрелище было далеко не веселым.

Рон был разочарован. Гермиона оказалась права — Квиррелл действительно был лысым, и не было у него ничего похожего на шрам от проклятия. Ох, ну ладно, будем надеяться, что профессор не очень разозлится.

Проницательный взгляд Гермионы тут же отметил полное отсутствие волос у Квиррелла, и внутреннее она обрадовалась своей правоте, но она продолжила разглядывать волшебника, пытаясь понять, почему он носил тюрбан. С формой его черепа что-то было явно не так… Она наклонила голову для лучшего обзора и замерла, когда в воздухе разнесся странный свистящий шепот: «Сссславно…»

Гарри нервно сглотнул: «Что… кто ты?»

Искореженное лицо насмешливо рассмеялось без единого звука. «Глупый мальчишшшка. Ты не узнаешшшь меня?»

Квиррелл, который к этому моменту убедился в отсутствии троллей в больничном крыле, обернулся и неуверенно спросил: «Повелитель?»

Рон пискнул от ужаса, стоило ему увидеть две сросшиеся головы. «Эт… эт… это же», - заикался он, вцепившись в рукав Гермионы.

«Вольдеморт, - выдохнула она, с ужасом глядя на отвратительное зрелище. — Он жив».

«Вот что я тебе скажу, Квиринус, ты у меня в долгу за то, что я дотащила сюда эту штуку. Я говорила Хагриду, что по традиции больным посылают виноград, но он настаивал, чтобы я передала тебе одну из его тык… Мерлин правый, ЭТО что такое?» - появилась мадам Помфри, которая протискивалась сквозь двойные двери больничного крыла с огромной тыквой наперевес. Ее беззаботная болтовня резко оборвалась, когда Квиррелл повернулся так, чтобы оба его лица могли ее видеть.

«Дуро!» - медиведьма не успела и пошевелиться, как Вольдеморт рявкнул заклинание, а тело Квиррелла вскинуло палочку, из которой в сторону Поппи полетел черный луч. Луч попал прямо в тыкву, и его сила растеклась по ней и рассеялась, так и не достигнув беззащитной ведьмы. Однако заклинание было так сильно, что оно отбросило Поппи назад, и, опрокинув пару стульев, она ударилась о стену. Медиведьма потеряла сознание еще до того, как упала на пол. Тем временем, заклинание превратило огромную тыкву в твердый камень, и она с грохотом упала, от чего каменная кладка пола дала трещину.

Перепуганные до полусмерти Гермиона и Рон смотрели то на неподвижное тело ведьмы, то на тихо посмеивающегося профессора на другом конце комнаты. «Поппи, занудная ты корова, как же долго я мечтал об этом», - ухмыльнулся Квиррелл, от его заикания не осталось и следа.

«Вы… вы пытались убить ее», - с трудом пробормотала возмущенная Гермиона.

«И это все, на что ты способна, маленькая всезнайка? — Квиррелл хихикнул, лениво махнув на них палочкой. — Такая глупая маленькая девочка».

Вольдеморт смотрел Гарри прямо в глаза. «Разве ты меня не знаешь, мальчик? Последние десять лет я каждый день проклинаю твое имя. Разве ты не поступаешь так же? Разве ты не знаешь, кто я такой?»

Гарри постарался ответить твердым голосом, хотя внутри у него все похолодело. «Я тебя знаю. Ты лорд Волан-на-Торт».

«Да! Я тот, кто убил твоих родителей. Я Тот, кого… Погоди. Как ты меня называл?» - Вольдеморт гневно прищурил глаза.

Воспользовавшись тем, что Темный лорд отвлекся, Рон достал свою новую палочку. «Беги за помощью!» - приказал он Гермионе, встав перед ней с палочкой наперевес.

Однако Квиррелл лишь слегка взмахнул своей палочкой, и Рон полетел вверх, с силой ударился о потолок, а затем рухнул на пол. Он застонал от боли, из его головы хлынула кровь.

«Не двигайся, - сказал Квиррелл застывшей на месте Гермионе, а затем подобострастно опустил взгляд. — Что мне сделать с этими негодниками, повелитель? Можно мне убить их?»

Гарри слышал отголоски беседы рядом с ним, но эти ужасные красные глаза заполонили для него все, включая его разум и его душу. Всякий свет, надежда или смелость покинули его. Он почувствовал себя бесполезным уродцем, нежеланным чудовищем. Горькое отчаяние тянуло его вниз, он с трудом удерживался от рыданий. Он был совсем один — покинутый и опустошенный — наедине с Темным лордом. Вольдеморт снова восстал, и на этот раз его ждет смерть.

«Погоди минуту, - равнодушно сказал Вольдеморт, не отрывая пристального взгляда от глаз Гарри. — Сначала я должен закончить то, что начал десять лет назад. Передавай от меня привет родителям, Поттер. Сектумсемпра!»

Упоминание о родителях оказало на мальчика неожиданный эффект. Одно только слово заставило Гарри сначала вспомнить о Северусе, а мгновением позже пришли и образы его родителей. Впервые в жизни, благодаря всем фотографиям, которые Снейп собрал у профессоров Хогвартса, он увидел своих родителей, и знал, до какой степени его обманули Дурсли. Его родители были смелыми, любящими, сильными волшебниками, которые любили его больше всего на свете. Он не был уродцем. Он был их сокровищем — самой важной частью их жизни. И даже теперь Снейп постоянно доказывал, что для него самое главное - это благополучие Гарри, его здоровье и счастье.

Гарри подумал о Снейпе, о том, как он выглядел, когда вытирал Гарри лицо платком, или когда он подарил ему метлу. Он подумал о фотографии профессора МакГонагалл, на которой Джеймс и Лили обнимали маленького Гарри. Снейп поместил эту фотографию в красивую рамку и поставил ее на тумбочку рядом с кроватью Гарри (потом он утверждал, что это работа домашнего эльфа, но Гарри-то видел, что профессор сам это сделал), так что теперь каждое утро Гарри первым делом видел напоминание о любви своих родителей, и то же самое он видел каждый вечер перед тем, как закрыть глаза.

Эти образы поднялись перед его мысленным взором и заслонили красные глаза стоящего перед ним существа. Любовь, и не только явная любовь родителей, прижимающих к себе его маленького, но и любовь профессора, который так старался, разыскивая для него все эти фотографии, заменила пустоту у него внутри ощущением тепла и безопасности.

Мысли о его родителях — обо всех троих — разрушили власть Вольдеморта над разумом Гарри, и палочка мальчика выскочила из кобуры на запястье и оказалась у него в руке. «ПРОТЕГО!» - закричал Гарри.

Защитные чары в последний момент остановили проклятие Вольдеморта. Могущественный щит отразил Темное заклинание, которое устремилось к больничной койке, не причинив никому вреда.

«Как… как ты этому научился? — охнул Квиррелл. — Я тебе такого не показывал!»

«Волан-на-Торт, ты умер», - прорычал Гарри, принимая защитную позицию.

«Надо говорить ВОЛЬДЕМОРТ! — яростно завопил Темный лорд. — Я лорд Вольдеморт! Ты склонишься передо мной!»

«Ты просто глупое привидение, - рявкнул в ответ Гарри. — Такой тупой, что помер и не заметил!»

В гневе на вновь обретенную храбрость мальчика, Вольдеморт приказал: «Держи его! Мы приведем его в Тайную комнату, и я с огромным удовольствием удалю его язык и остальные части тела на досуге».

«Как пожелаешь, повелитель», - покорно ответил Квиррелл и попытался схватить Гарри.

Гарри попробовал задержать его заклинанием Фурнункулус, которое ему показал Драко, но Квиррелл без труда заблокировал его и ухватил Гарри за запястье. Секундой позже он орал в агонии, отбросив Гарри так, словно тот был раскален добела.

«Повелитель! Жжет, жжет! Когда я прикоснулся к нему, я обжегся!» - протестовал Квиррелл, держа свою руку, покрытую волдырями.

«Это все его чертова мать. Хорошо, просто убьем его здесь и сейчас, - равнодушно ответил Вольдеморт. — Ликвидируй их всех Авадой».

Гарри уставился на свое запястье. Оно не горело так, как рука Квиррелла, хотя когда тот прикоснулся к нему, было больно — как будто что-то вытягивает из него саму жизненную силу. Все его инстинкты говорили о том, что нужно держаться от Квиррелла как можно дальше, но разум уже понял, что Квиррелл серьезно пострадал. Простое прикосновение к его коже вызвало сильный ожог.

Гарри так и не понял, когда он принял решение действовать, или как ему в голову пришла эта мысль, но в тот самый момент, когда Вольдеморт приказывал его убить, а Квиррелл поднимал свою палочку, у него в голове возник вопрос: «Если мое прикосновение сделало такое с рукой Квиррелла, то что оно сделает с его лицом?» И стоило ему подумать об этом, как он бросился вперед и схватил Квиррелла за голову — одна рука на лице профессора, а вторая между кроваво-красными глазами Вольдеморта.

Последовавший за этим вопль вывел Гермиону из ступора, и она бросилась вперед с твердым намерением помочь другу. Гарри вцепился в волшебника мертвой хваткой, опустив голову и плечи, чтобы защитить свое лицо от чужих рук, молотящих воздух.

Квиррелл вцепился в него, снова заорал и отпустил, затем попытался отпихнуть от себя Гарри, не прикасаясь к нему. Тем временем, Вольдеморт выкрикивал приказы и кричал от боли, в то время как пальцы Гарри вцепились ему в глазницы, пытаясь удержать вырывающегося, бешено дергающегося волшебника.

Квиррелл упал на одно колено, склоняясь под тяжестью Гарри, его кожа уже почернела и начала отваливаться там, где до него прикоснулся мальчик. Теперь он стал неотразимой мишенью для Гермионы. Ее отец уделял большое внимание тому, чтобы маленькая девочка владела всеми навыками самозащиты, и теперь (продемонстрировав технику, которой мог бы гордиться и Дэвид Бэкхем), она шагнула вперед и пнула Квиррелла прямо между ног.

Даже люди, одержимые Темными лордами, не в силах игнорировать определенные источники боли. Вопль Квиррелла достиг такой высоты, которой обычно обладают исключительно баньши, он уронил свою палочку, схватился за ушибленное место и упал на бок.

Падение освободило его от хватки Гарри, и мальчик на секунду остановился и сделал глубокий вдох, пытаясь остановить мир, который прыгал у него перед глазами. Гермиона взглянула на него, и у нее самой перехватило дыхание. Гарри выглядел истощенным — это ужасное существо словно вытягивало из него душу, и в то же время он без лишних раздумий снова бросился на волшебника, пытаясь опять победить Вольдеморта.

«Рон! — закричала она, оглядываясь через плечо. — Сделай что-нибудь! Мы должны помочь Гарри!»

Рон с трудом поднялся на ноги, опираясь на остатки одного из стульев, сломавшихся во время падения Помфри. Его глаза отчаянно оглядывали палату в поисках возможного оружия, пока не остановились на тыквенном булыжнике, и одним взмахом палочки — которую он каким-то чудом удержал в руке — он левитировал его вверх. Он не понимал, что собирается с ним сделать, но он вспомнил, как Гарри использовал копье против тролля и подумал, что опять можно сделать нечто подобное. «Гарри!» - закричал он.

Гарри посмотрел вверх, увидел огромный овощ, повисший в воздухе, и тут же вспомнил недавнюю тренировку команды, когда его чуть не обезглавил бладжер. «Пасуй ее мне!» - прокричал он.

Даже при легком сотрясении мозга, тело Рона помнило основные движения в квиддиче. Он схватил одну из ножек стула и, использовав ее как биту, послал блаждероподобную тыкву в сторону Гарри.

Гермиона, которая каким-то образом догадалась, что они задумали, быстро наложила приклеивающее заклинание, прижав все еще стонущего Квиррелла спиной к полу. «Маленькая вонючая грязнокровка, - Вольдеморт вскинул голову, обратив на нее гневный взгляд. — Я очищу этот мир от таких уродств как ты!»

«Только не сегодня», - рявкнула она в ответ, в то время как Гарри использовал свою палочку, чтобы сначала остановить летящий камень, а затем отменить левитирующее заклинание.

Квиррелл, чья голова волей-неволей оказалась повернута к Гарри, когда Вольдеморт огрызнулся на Гермиону, заметил его движения и посмотрел наверх. «ПОВЕЛИТЕЛЬ!» Его вопль ужаса пресек громкий, влажный звук, когда сила гравитации снова завладела огромным камнем.

Трое детей уставились на кошмарную сцену. В общем и целом, теперь тело профессора заканчивалось на шее. Там, где была голова (и Вольдеморт), теперь лежала каменная тыква, под которой растекалось целое озеро крови.

«Это самый гадкий звук в моей жизни», - сказал Рон, чья позеленевшая кожа прекрасно сочеталась с его рыжими волосами.

Гермиона нервно сглотнула. «Я однажды видела шоу по телевизору, где один человек разбивал арбузы отбойным молотком. Там… там звуки были такие же».

Выражение на лице Гарри было совершенно мрачным, без малейших следов тошноты. «Выходит, убить его было не так уж сложно».

И тут одновременно произошли две вещи.

Дверь в больничное крыло широко распахнулась, и в нее ввалились все без исключения учителя Хогвартса с палочками наготове. Как это ни поразительно, но директор мчался впереди всех, сразу за ним последовал Снейп, а уже за ним вбежали МакГонагалл и Хагрид с арбалетом наперевес. Крошечный Флитвик (в кои-то веки на его лице не было фирменной улыбки) парил над остальными, на конце его протянутой впере

На следующее утро Гарри медленно проснулся, пытаясь понять, где это он, и почему он не в своей привычной постели. С одной стороны, он слышал похрапывание Рона, а значит, он должен быть в Башне, но с другой стороны, кровать была незнакомой, и вокруг не было занавесок, заслоняющих его от первых бледных лучей рассвета. Он повернул голову и обнаружил, что его опекун спит на кровати рядом с ним, и теперь он окончательно запутался, где он и почему. Однако он чувствовал себя в безопасности — в конце концов, его профессор был здесь, рядом с ним, но где они находятся, он даже предположить не мог.

Он чувствовал себя очень усталым, а ведь он только что проснулся. Ничего не болело, но он был совершенно без сил, как если бы накануне он несколько часов подряд играл в квиддич.

Квиддич.

Бладжеры.

Каменные тыквы.

В этот момент Гарри вспомнил все и не смог удержаться от несчастного всхлипа.

Снейп наслаждался заслуженным отдыхом. Со всей этой работой с Мародерами, школой, его змеями и Гарри, он был занят даже больше обычного. Как бы он ни орал на целителя, который влил ему в глотку сонное зелье, но наедине с собой он вынужден был признать, что ему давно не хватало нормального сна. Более того, зелье было единственным способом оградить его покой от неизбежных ночных кошмаров.

У него был короткий перерыв, и он проверял домашние работы, когда каждое (недавно установленное) защитное заклинание в замке внезапно сработало. Снейп слишком хорошо знал, что такую реакцию может вызвать только одно вторжение — Темный лорд собственной персоной. Каким-то образом Вольдеморт ухитрился восстать прямо здесь, в Хогвартсе. С неумолимой определенностью, от которой у него замерло сердце, Снейп понял, зачем он пожаловал сюда — он пришел за Гарри.

Истошные крики прошлых медиведьм и медиволшебников, отчаянно бормотавших что-то насчет монстров, напавших на учеников в больничном крыле, стали окончательным доказательством. Он бежал в больничное крыло быстрее, чем позволяли человеческие возможности, но как это ни удивительно, Дамблдор все равно опережал его.

Кто бы мог подумать, что под этими нелепыми, вызывающими мигрень флуоресцентными мантиями старик носит кроссовки для бега?

Похоже, что каждый профессор замка откликнулся на сигналы защитных чар, призывы портретов или на то и другое, и теперь преподаватели образовали стройную фалангу, которая ворвалась в больничное крыло. Бедный маленький Флитвик понял, что при таком уровне адреналина, витавшем в воздухе, Хагрид не заметит его, пока не затопчет, так что низкорослый профессор проявил смекалку и наложил чары для полета, чтобы не мешаться под ногами и, так сказать, в случае необходимости обеспечить прикрытие с воздуха.

Даже во время войны Снейп никогда не видел, чтобы Дамблдор выглядел таким опасным, а одно выражение на лице МакГонагалл было способно уничтожить хоть дюжину Темных лордов, имевших глупость перейти ей дорогу. Он отметил отсутствие Спрут и Синистры и предположил (как потом оказалось, верно), что они охраняют учеников, но оказавшись за дверью больничного крыла, Снейп мог думать только о Гарри.

Его отчаянный взгляд скользил по больничному крылу, со страхом отмечая переломанную мебель, младшего Уизли, едва стоящего на ногах с залитым кровью лицом, Грейнджер, чьи пышные волосы взметнулись в воздух, когда она резко развернулась в их сторону с палочкой наготове. Он с ужасом уставился на обезображенный труп на полу, но через секунду понял, что это взрослый, а потому пока не представляет никакого интереса. Затем — слава Мерлину — он заметил Гарри.

Мальчик стоял неестественно тихо и неподвижно, его странно остекленевшее лицо было обращено к обезглавленному трупу, но он был тут - стоял, дышал, все конечности были на месте. В отличие от Уизли, на нем не было видно крови, и он мог произвольно двигаться.

На Снейпа нахлынуло почти невыносимое облегчение, такое сильное, что у него подкосились колени. Однако буквально через мгновение его охватила дикая ярость, настолько непреодолимая, что он даже приблизился к мальчику, готовый схватить его за плечи и трясти, пока у того в глазах не потемнеет. Как этот ребенок смеет так сильно его пугать?

Но прежде чем он смог оттолкнуть с дороги директора, который, как ни странно, до сих пор словно готовился к битве, его Темную метка внезапно вернулась к жизни. Снейп громко втянул воздух, когда полузабытая боль снова пронзила его насквозь, его вторая рука непроизвольно вцепилась в горящее предплечье. Как же это возможно.

Единственное, что может пробудить его Метку к жизни — это…
«Поттер!» О, нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Он не готов. Он еще и наполовину не завершил свои планы. Это чудище не могло вернуться уже сейчас. Еще слишком рано. Гарри же просто маленький мальчик. Он не готов встретить бессмертного Темного лорда. Нет, нет, нет. Только не сейчас, Мерлин правый, только не сейчас!

Однако Снейп узнал бы этот голос где угодно — этот шипящий, исполненный ненависти, властный голос. Оцепенев от ужаса, он слушал, как проклятый голос угрожает единственному смыслу его жизни. Одиннадцатилетнему ребенку обещали вечную боль, а он не мог ничего сделать, кроме как сжимать предплечье и пытаться сделать вдох.

По счастью, по невероятному, невозможному счастью, одиннадцатилетний ребенок оказался слеплен из другого теста. Гарри прокричал в ответ пару слов, насчет которых Снейпу определенно придется провести воспитательную беседу, а затем запустил судно прямо сквозь бесплотную оболочку Вольдеморта.

Это вывело Снейпа из паралича, и он выхватил палочку как раз тогда, когда Альбус начал выкрикивать на Вольдеморта заклинания, а его могущественная магия пульсировала по всей комнате. Снейп присоединился к остальным учителям, пытавшимся пленить призрачную тень — даже Хагрид выстрелил из своего арбалета. Впрочем, никто не удивился, когда Темный лорд или, точнее, то что от него осталось, смог сбежать.

Тут рыжий недоумок начал что-то лепетать, а Снейп кинулся к Гарри. Это был совершенно незнакомый ему Гарри, который казался гораздо старше своих лет, но когда он посмотрел ему в глаза, что-то изменилось в лице мальчика, и Гарри его узнал. И буквально тут же отключился.

Снейпу никогда не забыть, что он пережил в этот кошмарный момент, прежде чем Минерва заверила его, что Гарри и в самом деле дышит, и уж совершенно точно Вольдеморт не успел наложить на него Авада Кедавру перед побегом.

Вероятно, именно по этой причине он был так нехарактерно… взволнован… когда прибыли целители. Нельзя сказать, что паршивец был ему особо дорог, однако он связан с ним двумя Нерушимыми клятвами, поэтому только естественно, что он постарался обеспечить негодника наилучшим медицинским уходом. Никаких сентиментальных рассусоливаний тут и в помине не было, на что бы там ни намекали Дамблдор и МакГонагалл. В конце концов, речь шла о Мальчике, который выжил, и он не собирался допускать, чтобы на ребенке тренировался какой-нибудь новоиспеченный целитель, у которого молоко на губах не обсохло.

Возможно, он и был капельку резковат с Главным целителем, когда тот, наконец, соблаговолил появиться (все его притянутые за уши объяснения насчет того, что его задержала авария автобуса «Ночной рыцарь» с многочисленными жертвами, не произвели на Снейпа ни малейшего впечатления). Однако это определенно не давало коновалу никакого права накачивать его зельем сна без сновидений, да еще и обзывать его (публично, ни больше, ни меньше!) гиперопекающим родителем. Снейп гневно фыркнул от одного воспоминания об этом. Какая наглость! Никто не может обвинить его в том, что он балует паршивца! Очевидно, несмотря на свои многочисленные дипломы, Главный целитель просто слишком туп и не в состоянии понять, что Поттер — особенный ребенок, требующий исключительного обращения. В конце концов, никто так и не знает, как именно паршивец пережил Убивающее проклятие — очевидно, что в его физиологии есть что-то особенное, и без повторных тестов нельзя гарантировать, что он и вправду не пострадал.

Однако стоило ему (довольно громко) указать Главному целителю, отказавшемуся накладывать диагностические заклинания по второму разу, на его вопиющую некомпетентность, как тот влил ему в горло зелье. Снейп только и успел осуждающе посмотреть на Альбуса, который остановил его Темное заклинание, посланное целителю, как зелье погрузило его в забытье.

А теперь, очевидно, наступило утро, и зелье, наконец, выветрилось. В течение минуты он просто тихо лежал, наслаждаясь тишиной и гадая, может ли он позволить себе такую роскошь, как подремать еще немного. Но тут он услышал жалобный писк, в котором он инстинктивно узнал Гарри, и его глаза моментально открылись.

«Поттер, - прошептал он, не забывая, что они в больничном крыле, и прекрасно помня, каким помятым выглядел младший Уизли, не говоря уже о Поппи. — Что не так?»

Гарри посмотрел на своего профессора, и на его глаза навернулись слезы. Он не совсем понимал, что именно не так. Просто все казалось таким ужасным. Эта уродливая голова, растущая из черепа Квиррелла. Битва и то, как Рон был весь залит кровью. Отвратительные угрозы Вольдеморта в адрес Гермионы. То как Темный лорд равнодушно, походя приказал Квирреллу убить их. Внезапное понимание, что именно такими были последние секунды жизни его родителей. Кошмарное осознание того, что Вольдеморт действительно вернулся и твердо намерен убить его. Мерзкий звук, когда окаменевшая тыква раздавила голову Квиррелла, словно яичную скорлупу. Чувство вины за то, что его лучшие друзья чуть не погибли из-за его глупого «Дела о таинственном тюрбане». И тот факт, что он не чувствовал ни малейших угрызений совести за то, что убил другого человека. Получается, что он ничем не лучше Вольдеморта?

Снейп раздраженно оскалился в ответ на неспособность паршивца выражать свои мысли. Нет, ну ему год или одиннадцать? Он задал Поттеру простой вопрос, а мальчик только и может, что дрожать своей нижней губой, глядя на него. Очевидно, что нужно срочно брать ситуацию под собственный контроль. «Идите сюда», - решительно приказал он, откидывая одеяло. В самом деле, не может же он утруждаться, перешептываясь с соседней кроватью, и раз уж Гарри решил игнорировать его, то что еще остается? Очевидным образом действий было перемещение мальчика к нему. В конце концов, с чего это ему идти к Поттеру? Он взрослый. Пусть лучше ребенок мучается, вылезает из своей теплой постели.

Гарри не нужно было повторять дважды. Он моментально выпрыгнул из кровати и юркнул к профессору под одеяло, пока тот не успел передумать. Он прижался к своему профессору, который, в кои-то веки, не был одет в свою черную мантию. На Снейпе была такая же стандартная больничная пижама, как и на Гарри, только у него на груди был маленький герб Слизерина.

Гарри крепко обнял своего профессора и положил голову ему на грудь, слушая успокоительное биение сердца. Ощущение любви буквально захватило его, когда руки Снейпа крепко обняли его за плечи.

Снейп цепко схватил маленького негодника. Он не позволит Гарри сбежать и спрятаться где-нибудь, словно испуганный зверек. Лучше сразу фиксировать мальчика, чтобы тот понял, что попытки побега бесполезны. Его действия не имели никакого отношения к утешению паршивца или чему-то столь же сентиментальному. Просто Снейпу не хотелось бродить по всему замку и гадать, в какую нору смог забиться травмированный первогодка, как в тот раз, когда пришлось выманивать его из-под больничной кровати.

«Право, Поттер, - отчитал его Снейп, как только паршивец перестал дрожать как осиновый лист. — Я не ожидаю от вас искусного красноречия, но простейшие ответы вполне соответствуют вашим возможностям. Вам больно?»

«Нет, сэр», - послушно ответил Гарри. Как же ему повезло! Его профессор всегда так он нем заботится.

«Вы напуганы?»

Гарри неловко поежился. «Немножко», - признался он.

Снейп вздохнул. Как ни досадно, что мальчику в столь юном возрасте пришлось узнать о том, какую угрозу представляет для него Вольдеморт, но теперь уже ничего не поделаешь. Шила в мешке не утаишь. «Это правда, что Темный лорд — очень могущественный противник, Поттер, - наконец, ответил Снейп, очень осторожно подбирая слова. — Однако сейчас он далеко, и вы сами видели, что он очень слаб и бесплотен. Здесь и сейчас вам не стоит бояться за свою безопасность».

«Дело не в этом, - сказал Гарри, развернув удивленное лицо к профессору. — Я знаю, что вы меня защитите».

«И я так и сделаю, - согласился Снейп, старательно игнорируя теплое чувство гордости, которое вызвал глупый комментарий мальчика. — Но чего вы тогда боитесь?»

«Себя, - признался Гарри. — Я думаю, что стану таким же как Он, когда вырасту».

Снейп практически слышал прописную букву в местоимении. «Как Темный лорд? С чего это взбрело вам в голову?»

«Потому что я убийца, совсем как он, - прошептал Гарри, спрятав лицо на груди у Снейпа. — Я убил его! Ну, по крайней мере, Квиррелла».

«Поттер! — голос Снейпа дрожал от ярости, и Гарри с ужасом посмотрел на него. Может быть, теперь, когда профессор знает, на что способен Гарри, он его прогонит? — Я, конечно, понимаю, что вы гриффиндорец, но будьте так любезны, постарайтесь не впадать в еще большее скудоумие! Вы ведь способны распознать ошибочную природу аргумента о моральной эквивалентности?»

В ответ Гарри заморгал и открыл рот. Снейп снова вздохнул. Гриффиндорцы, Северус. Помни, кто такие гриффиндорцы. «Поттер вы понимаете разницу между лишением жизни и убийством?»

«Эмммм… - лицо Гарри исказилось от напряженных раздумий. — Убийство значит, что ты хотел, чтобы кто-то стал мертвым, а лишение жизни не всегда это значит. Например, как если ты случайно сбил кого-то машиной?»

«Пример магглский, но совершенно верный», - Снейп позволил себе небольшой комплимент.

«Но я собирался убить его, профессор, - возразил Гарри несчастным тоном. — Я хотел, чтобы он умер. И я даже об этом не сожалею».

«Идиот, - Снейп оскалился. И чему их только учит МакГонагалл на своем факультете? - Конечно, вы хотели, чтобы он умер, Поттер. Квиррелл добровольно стал марионеткой Темного лорда. Полагаю, он пытался причинить вред вам и вашим друзьям? — когда Гарри кивнул, Снейп продолжил. — Тогда представьте себе мою реакцию, если бы вы не попытались убить его. Что я вам говорил про самозащиту?»

«Ч-что надо защищаться, - признал Гарри. — Но это не значит, что я должен был убить его».

«Поттер, вы одиннадцатилетний ребенок. Вы сражались с взрослым волшебником, который не только сам по себе был инструктором по Защите от темных искусств, он также был связан с самым могущественным Темным лордом за последние полвека. В подобной ситуации, вы не стараетесь ранить или взять в плен. Вы убиваете, прежде чем убьют вас».

«Н-но это убийство», - Гарри шмыгнул носом.

Снейп сел и приподнял Гарри так, чтобы мальчик оказался с ним лицом к лицу. «Поттер, это очень важно, так что слушайте меня внимательно. Это не убийство. Убийство — это лишение жизни невинного человека, который не причиняет вам никакого вреда. Вы никого не убили, хотя вы действительно лишили жизни, - нижняя губа Гарри снова начала дрожать, и Снейп строго посмотрел на него. — Поттер. У вас нет причин расстраиваться. Теперь слушайте внимательно. Есть такая магглская поговорка, и я хочу, чтобы вы ее запомнили: «Лучшая защита — это нападение». — Гарри удивленно моргнул, и его губа остановилась. — Можете сказать, что она означает?»

«Она… она означает, что если ты знаешь, что кто-то хочет причинить тебе вред, то нужно достать его до того, как он достанет тебе?»

«Именно. Она означает, что если вы знаете, что кто-то собирается причинить вам тяжкий вред, то вы обязаны защитить себя. Вы не будете сидеть, прятаться и стенать в надежде, что случится чудо, и он передумает. Вы не ждете до последней минуты, что его сердце смягчится, потому что, скорее всего, этого не произойдет. Вы предпринимаете активные действия до того, как этот человек нападет на вас, - Снейп смерил его суровым взглядом. — Это не значит, что если вы только предполагаете, что кто-то может причинить вам вред, то вам разрешено причинить вред ему. Однако это значит, что если у вас есть доказательства того, что кто-то пытается вас убить, то вы должны избавиться от этой угрозы прежде чем вы — или другие люди - пострадают».

Гарри шмыгнул носом: «Но если я хочу убить Его так же, как Он хочет убить меня, разве это не сделает меня таким же плохим, как и Он?»

«Между двумя этими действиями нет моральной эквивалентности, Поттер, - видя непонимающий взгляд мальчика, Снейп перефразировал. — Это не одно и то же. Темный лорд хотел убить ребенка ради собственных целей и удовольствия. Он убил ваших родителей из-за потенциальной вероятности, что однажды вы исполните пророчество. Он пытал и убивал людей из-за того, кем были их родители, или во что они верили. Он презренное и злобное существо, которое наслаждается болью и ужасом других людей. Вы же хотели лишить его жизни, чтобы защитить себя и других людей от совершенно реальной угрозы насилия Темного лорда. У ваших мотивов нет ничего общего.

Вольдеморт отправлялся в магглские деревни, чтобы убивать людей. Он старался причинить боль как можно большему числу людей. Он нападал на мужчин, женщин и детей без разбора. Он не делал различий между аврорами и гражданскими. Ему были нужны высокие человеческие потери, и когда он нападал, он использовал магглов в качестве живого щита. Ничто не может оправдать убийство людей, которые не собираются причинять тебе никакого вреда, а просто занимаются своими повседневными делами.

С другой стороны, авроры могут убивать по долгу службы, но они делают это только для того, чтобы защитить гражданских лиц. Во время войны они не будут делать мишенями детей Пожирателей смерти, в то время как Темный лорд и его последователи нападали на многие семьи, в том числе и на вашу собственную. Это нелепо утверждать, что каждая смерть — это трагедия, или что все смерти морально эквивалентны. Если вы лишаете жизни, защищая себя или невинных людей, то это не убийство».

Гарри сделал глубокий вдох. Слова профессора казались логичными. Может быть, он и не вырастет таким как Темный лорд. «Так вы на меня не злитесь?» - осторожно спросил он.

«За смерть Квиррелла? Конечно, нет, - Снейп грозно посмотрел на мальчика. — Вы помните, что я сделаю с вами, если вы не будете защищать себя так же яростно, как вчера?»

Гарри слегка улыбнулся. Он просто обожал, когда профессор становился весь такой свирепый и оберегающий. «Вы меня выпорете».

«Именно».

«То есть… если бы я не убил профессора Квиррелла, то вы бы меня отшлепали?» - озорным тоном спросил Гарри.

«Еще как».

«Значит, я получу шоколадную лягушку за хорошую самозащиту?»

«Никаких шоколадных лягушек до завтрака», - строго сказал Снейп.

Гарри обиженно надулся, но буквально через секунду его лицо прояснилось: «Хорошо. Спрошу вас снова после завтрака».

«Гмммм», - Снейп начал оглядываться вокруг.

«Что такое, профессор?» - осторожно спросил Гарри.

«Ищу свою палочку».

«О, - желая помочь профессору, Гарри тоже начал оглядываться. — А для чего она вам, профессор?»

«Полагаю, что пора познакомить вас с мылящим рот заклинанием», - спокойно ответил Снейп.

Гарри вылупил глаза от ужаса. «Что! Но почему? Что я сказал?»

«Вы уже забыли, что вы сказали Темному лорду, прямо перед тем как бросили в него судно?»

Гарри залился краской: «О». Мальчик украдкой посмотрел на своего опекуна, пытаясь определить, насколько снисходительным тот может быть на этот раз. Угрюмое выражение лица не внушало оптимизма, но он все равно решил попытать счастья и поспорить. «Но, профессор, это же был Вольдевонь! Не может быть плохо ругаться на Него. Я ведь не сказал это в классе или что-то вроде этого», - взмолился он.

«Если я хоть раз услышу, что вы употребляете подобную лексику не в присутствии Темного лорда…» - начал Снейп.

«Не услышите!» - поспешно пообещал Гарри.

«Ну, так и быть», - нехотя согласился Снейп. Гарри вздохнул от облегчения. Уф! Как же ему повезло, что его опекун такой добрый! Он покрепче обнял его и закрыл глаза. Он чувствовал себя оберегаемым и любимым и — впервые — гордился собой. Как это похоже на его опекуна — убедить его, что он совсем не страшный и ужасный убийца. Гарри почувствовал, как расслабляются его мышцы, и усталость снова начала брать свое.

Снейп с тревогой смотрел на ребенка. Не может быть, чтобы паршивец действительно улегся спать прямо на нем. Он вам не подушка для Поттеров! «Поттер, если хотите спать, то немедленно вставайте и возвращайтесь в собственную кровать».

«Неа», - пробормотал полусонный Гарри.

Ну что за непослушный маленький паршивец! Очевидно, ему нужно напомнить, что его ждет за такое упорство. Снейп приподнял руку, лежавшую на спине мальчика, и шлепнул его по попе. «Поттер! Идите в свою кровать!»

Гарри прижался к нему еще сильнее и удовлетворенно вздохнул. Какой все-таки хороший профессор Снейп, когда он вот так его дразнит. Конечно, легкое похлопывание пониже спины ясно давало понять, что он просто шутит. Гарри покрепче вцепился в своего профессора. И как ему вообще взбрело в голову, что он может быть похожим на лорда Волан-на-Торта? Опекун его любит, а значит, Гарри вовсе не какое-то злобное, кошмарное существо.

Гарри погрузился в глубокий сон, уверенный в том, что он хороший человек, который сделал необходимое, хотя и неприятное дело. Одобрение его опекуна это подтверждало, так что нечего беспокоиться или переживать. Сам профессор Снейп так сказал, стало быть, это правда.

Ну что же. Это было на редкость тошнотворно. Похоже, что одеяло затормозило удар его руки, и шлепок не произвел на паршивца никакого впечатления. Конечно, можно достать руку из-под одеяла, но опять же, оно защитит мягкое место паршивца, и результат будет таким же. Можно левитировать мальчика… Погодите. Возможно, он что-то упустил. Почему это ребенок такой сонный? В таком юном возрасте паршивец должен был давно выпрыгнуть из кровати и потребовать еды, а не дремать до обеда как ленивый подросток.

Снейп фыркнул. Он так и знал. Он был прав с самого начала. Очевидно, что тот идиот-целитель просто не смог верно определить, какое влияние оказали на мальчика события прошлого дня. Хорошо еще, что ребенок заснул у него под рукой. Придется вести наблюдение за сном Поттера, чтобы убедиться, что у него не начались осложнения. Начнем с мониторинга респирации мальчика. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Определенно, процесс довольно регулярный. Успокаивает. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Скорее даже расслабляет. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Вдох… и…

Двадцать минут спустя медиведьма из святого Мунго и директор Хогвартса с удивлением уставились на спящую пару. Голова Гарри лежала на груди Снейпа, руки зельевара крепко обнимали мальчика. «Мои защитные чары сообщили, что два пациента проснулись, профессор, поэтому я вас и вызвала, однако теперь я вижу, что поторопилась. Полагаю, им нужно дать поспать еще хотя бы час, прежде чем будить, но я бы предпочла, чтобы они спали как можно дольше».

«Да-да, конечно, - согласился Дамблдор, доставая из широкой мантии фотокамеру. — Позвольте мне сделать несколько снимков перед уходом. Уверен, что они очень понравятся профессору Снейпу, да и всем остальным преподавателям тоже».

В следующий раз Гарри проснулся от нежного прикосновения руки медиведьмы из святого Мунго, которая гладила его по спине. Он моргнул и приподнял голову, когда заметил, что он пускает слюни на подушку. Правда, это оказалась вовсе не подушка, а его профессор. «Поттер», - строгий тон опекуна позволял предположить, что он заметил подозрительное мокрое пятно на своей пижаме.

«Доброе утро, профессор», - виновато сказал Гарри.

«Поторопитесь, мальчики, - голос медиведьмы был профессионально бодрым. — Все уже встали, кроме вас. Умывайтесь и одевайтесь — остальные вас ждут».

Снейп послал в ее сторону свой наилучший смертоносный взгляд — тоже мне «мальчиков» нашла! Однако он последовал за Поттером в ванную на другом конце больничного крыла.

После удовлетворительного завершения утренних омовений медиведьма сопроводила их в изолированную комнату для переговоров рядом с кабинетом директора. Там Снейп обнаружил довольно внушительное сборище, усевшееся за длинным столом.

Фадж сидел рядом с Бонс, Скитер и, как и следовало ожидать, Люциусом Малфоем. МакГонагалл и Дамблдор сидели по обе стороны от все еще бледной Поппи. Внимание Снейпа привлекло скопище огненно-рыжих голов, и он повернулся к Артуру и Молли Уизли, последняя держала на коленях Рона.
Рядом с ними сидели два незнакомых ему взрослых, на которых Рон то и дело бросал боязливые взгляды. По тому, как они трепетно хлопотали над Гермионой, Снейп заключил, что перед ним доктор и доктор Грейнджер.

«Тетушка Молли! Дядя Артур!» - радостно пискнул стоявший рядом с ним Гарри, и тут же бросился в раскрытые объятия Артура.

Почетный дядюшка обнял Гарри так крепко, что тот едва мог дышать, что положило конец его тревогам о том, что Уизли обвинят его в ранении Рона. «О, Гарри! — Артур отпустил мальчика, и Молли обняла его одной рукой, оставив другую руку на плече Рона. — Ты в порядке?»

«Да, мэм», - ответил Гарри, как только смог снова дышать нормально. Рон широко, но немного смущенно, улыбнулся — ему было неловко, что он прилюдно сидит у мамы на коленях. Гарри улыбнулся ему в ответ, но решил, что если Рон не видел, как он лежал на своем опекуне, словно маленький, то и по поводу падения друга он ничего не скажет.

«Гарри, иди сюда, познакомься с моими родителями, - радостно воскликнула Гермиона. — Мама, папа, это мой друг Гарри и его оте… э… опекун, профессор Снейп».

«Приятно познакомиться».

Снейп был вынужден признать, что манеры магглов были безупречны, так что явная тревожность младшего Уизли была тем паче странной. Ну да ладно, кто поймет эту детскую логику?

«Доброе утро, - Дамблдор померцал глазами на вновь прибывших. — Эльфы любезно накрыли завтрак на столе в другом конце комнаты, так что не стесняйтесь. Затем я предлагаю нам начать. Мы все заинтересованы в том, чтобы прояснить события вчерашнего дня».

Гарри тут же сосредоточился на столах в задней части комнаты. «Ооооо, пирожные!» - пискнул он, стремглав бросившись к десертам.

Снейп ринулся в погоню и остановил маленького паршивца, прежде чем тот успел наложить себе целую тарелку нездоровых продуктов питания. «Что я вам говорил о ваших привычках в еде, мистер Поттер?» - спросил он опасно тихим голосом.

«Но я же сражался с Вольдисоплем! — заканючил Гарри. — Разве за это угощение не полагается?»

«Только после поглощения здорового завтрака, - Снейп положил мальчику на тарелку фрукты, яйца, тост и жареные помидоры. Однако заметив угрюмое выражение на лице Гарри, он сдался. — Можете выбрать одно пирожное, но если я замечу, что вы принялись за него до того как съели все остальное…»

«Не примусь!» - Гарри широко улыбнулся и немедленно выбрал самое огромное и липкое изделие, неумеренно обсыпанное сахарной пудрой.

Пока Гарри относил свою тарелку на стол, он с удивлением заметил, что на тарелке Рона не было ничего кроме фруктов. Он предполагал, что рыжий мальчик будет сидеть перед целой горой сладостей — родители вряд ли ему хоть в чем-то сегодня откажут. Оба они только и делали, что гладили его по голове и обнимали. Рон казался одновременно смущенным и восхищенным таким обращением — одиннадцать лет он провел в тени близнецов и Джинни, не говоря уже об остальных братьях, так что теперь он был рад заполучить безраздельное внимание родителей.

Будучи единственным ребенком, Гермиона в большей степени привыкла быть в центре внимания, однако Грейнджеры, хоть и были любящими родителями, не испытывали такого же испуганного облегчения, что и Уизли. Конечно, ничего удивительного в этом не было. Магглы не совсем понимали, с чем именно дети столкнулись вчера, в то время как Уизли прекрасно осознавали, чем все могло закончиться.

Между Грейнджерами и Уизли были свободные стулья, и Снейп направил туда Гарри. Как только они уселись, Альбус улыбнулся присутствующим.

«Итак, мы все здесь, целы и невредимы. Мы должны возблагодарить…»

«Да-да, спасибо Мерлину и все такое, - раздражительно перебил его Фадж. — Однако я хочу знать, что же произошло? Все эти слухи о Темных лордах, убитых профессорах, вампирах и тыквах-убийцах скоро вызовут панику!»

Гарри посмотрел на своего опекуна. Вампиры?
Снейп фыркнул и закатил глаза. Фадж все-таки был редкостным идиотом. Он сосредоточился на своей тарелке.

«Да, конечно, Корнелиус, именно поэтому мы пригласили тебя и мадам Бонс. Люциус присутствует здесь в качестве представителя попечительского совета, а мисс Скитер гарантирует, что общественность ознакомится с достоверным, - он строго посмотрел на журналистку, которая выглядела обиженной, но кивнула, - описанием событий».

Альбус вежливо обратился к Гарри: «Гарри, мой мальчик? Возможно, ты будешь так добр и начнешь рассказ? Твои друзья говорят, что это твоя история».

Внезапно Гарри потерял всякий аппетит. Он положил вилку и с тревогой посмотрел на своих друзей. Может быть, они на него злятся? Однако Гермиона с Роном посылали ему ободряющие взгляды, так что он глубоко вдохнул и попытался понять, как лучше всего рассказать правду, но не втянуть никого в неприятности. Он знал, что это почти невозможная задача, но, по крайней мере, он хотел выгородить Рона и Гермиону.

«Гарри?» - напомнил ему Дамблдор.

Гарри вздохнул и осторожно посмотрел на профессора Снейпа из-под челки. У него было подозрение, что профессор разглядит все его увиливания насквозь, но попробовать все же стоит.

«Эм, ну, мы были на уроке чар, когда Гермиона… э… сказала профессору Флитвику, что она плохо себя чувствует, так что…»

«Гермиона, ты заболела?» - перебил отец девочки, с беспокойством глядя на дочь.

Гермиона залилась краской, когда все присутствующие повернулись к ней, и с отчаянием посмотрела на мать: «Мам…»

«Что? А! — миссис Грейнджер поняла беззвучный язык девочек-подростков и кивнула мужу. — Все в порядке».

«Что? О! Точно», - мистер Грейнджер поспешно оставил эту тему.

«Э, ну да, - Гарри чувствовал себя виноватым за то, что он так смутил девочку, но другого выхода не было. Если судить по тому, как Гермиона буравила взглядом Рона, она винила во всем рыжего мальчика как автора этой идеи. — Так вот, урок закончился, и мы с Роном получили разрешение отнести ей книги, так что мы пошли в больничное крыло, и Гермиона была там, ждала мадам Помфри…»

«Ох, милочка! — воскликнула медиведьма. — Я, должно быть, разминулась с тобой, когда отправилась к Хагриду. Мне очень жаль, дорогая, но почему ты не воспользовалась волшебным звонком, чтобы дать мне знать, что меня ждут? Я бы тут же вернулась! Разве ты не заметила его на моем столе, там еще висит табличка с инструкцией по его применению?»

«Эм.. Д-да, но дело не было срочным, мадам, так что мне не хотелось вас беспокоить, ведь вы могли ухаживать за кем-нибудь, кто действительно болен», - стыдливо солгала Гермиона.

«Ну, когда мы туда пришли, то я… эммм… я сказал, что я пойду посмотрю, нет ли мадам за ширмами. Гермиона не хотела подглядывать, и я увидел там профессора Квиррелла, - Гарри лихорадочно соображал, как представить следующую сцену. — И… и тогда Рон решил, эм, разыграть Гермиону, так что он… э… закричал, что к нам идет тролль, и я думаю, что профессор Квиррелл услышал его и подпрыгнул, а потом…»

«Погодите», - сказанное ледяным тоном слово донеслось с соседнего стула и заставило Гарри вздрогнуть. Перепуганный мальчик повернулся к своему профессору.

«Дасэр?» - осторожно спросил он.

«Вы забыли раскрыть ключевой момент в своей истории, мистер Поттер. Возможно, вы объясните, почему тюрбан профессора Квиррелла оказался приклеен к его кровати?» - горящие глаза Снейпа сообщили Гарри, что опекун ни на секунду не поверил в его безупречный рассказ.

Гарри громко втянул воздух. Точно. Он ведь так и не успел отменить заклинание, верно? «А, ну…»

«При чем тут головной убор этого идиота? — рявкнул Люциус. — Что я хотел бы знать, так это откуда появился Тот, кого нельзя называть!»

Альбус посмотрел на Гарри невыносимо всезнающим взглядом: «Я подозреваю, что эти два вопроса неразрывно связаны друг с другом, Люциус. Видишь ли, когда я осмотрел тюрбан покойного профессора, я обнаружил, что он содержал множество слоев защитных чар. С его помощью скрывалось что-то могущественное и очень темное».

Люциус нахмурился, пытаясь понять, в чем дело, Фадж выглядел недоуменным, Бонс побледнела, а Скитер начала восторженно нашептывать что-то своему автоматическому перу.

«Э… - Гарри сдался. Ему все равно придется хотя бы частично рассказать о своем плане. — Ну, возможно я, эм, проклял его тюрбан, пока он спал», - признался он, не отрывая взгляд от стола. Он услышал, как Снейп сердито вздохнул и съежился, ожидая худшую ругань в жизни.

Однако прежде чем его профессор успел что-нибудь сказать, раздался голос директора: «Но почему, Гарри? Раньше ты никогда не проявлял интереса к розыгрышам или к профессору Квирреллу. Так поступить с больным профессором — на тебя это совсем не похоже, мой мальчик».

Гарри густо покраснел. Он никогда не думал об этом таким образом, но если бы Квиррелл действительно был лишь странноватым и дурно пахнущим учителем, то его попытка напугать беднягу, прикованного к больничной койке, была поистине мерзкой выходкой. «Я… я… эм… - он умоляюще посмотрел на своего опекуна. — Я знал, что с ним что-то не так».

«Мальчик, который выжил, обладает даром ясновидения!, - Скитер задыхалась от восторга. — Обнаруживает Темного лорда несмотря на защитные чары!».

Снейп заскрипел зубами. Конечно, эта назойливая дама все переиначит по-своему. Однако он прекрасно понимал, что Гарри уловил его собственную неприязнь к Квирреллу и решил, в своем гриффиндорском духе, «помочь». Кто мог знать, что дети такие восприимчивые? Снейп поклялся, что отныне он будет держать свои мнения при себе, и сердито посмотрел на паршивца. «Мы с вами еще обсудим это позднее», - пообещал он ледяным тоном.

Гарри понурился. Ну, по крайней мере, профессор не призвал его к ответу прямо перед всеми и не лишил его права летать, пока леди-журналистка писала свои заметки.

«Пожалуйста, продолжай, Гарри. Предположим, что у тебя было чувство, что все не так, как кажется», - кивнул ему Альбус.

«Эм, хорошо, в любом случае, когда профессор Квиррелл так быстро поднялся, его тюрбан соскочил с головы, и у него на затылке было второе лицо», - голос Гарри задрожал от отвращения. Воспоминание об ужасном зрелище было еще слишком свежо.

У Фаджа отвалилась челюсть, а брови Люциуса стремительно поползли вверх. Амелия Бонс уронила монокль. Минерва подавилась, а Альбус выглядел крайне мрачным. Оба Уизли стиснули Рона в объятиях, их лица смертельно побледнели, в то время как Грейнджеры, несмотря на свое очевидное недоумение, уловили общую атмосферу в комнате и прижали Гермиону к себе.

Гарри нервно посмотрел на профессора Снейпа. Как обычно, лицо опекуна было похоже на угрюмую маску, так что мальчик очень удивился, когда две сильные руки подхватили его и усадили на колени профессора.

Оправившись от шока (и облегчения, что его посадили, а не положили на колени для публичной взбучки), Гарри расслабился и откинулся на грудь профессора. Он с удивлением почувствовал, как сильно колотится сердце опекуна. Может быть, его профессор и вправду сильно испугался или расстроился?

«Профессор?» - наивным тоном спросил мальчик.

«Глупый ребенок!» - рефлекторно рявкнул на него Снейп, сжимая Гарри в таких объятиях, которым могли бы позавидовать и Уизли. В своих самых худших опасениях он не мог додуматься до подобного. Одержимость? Частичное телесное проявление? Неудивительно, что у мальчика горел шрам, как только Квиррелл оказывался поблизости! И какая же огромная сила потребовалась, чтобы поддерживать две души в одном теле — не говоря уже о том, чтобы скрыть ауру Темного лорда от школьных охранных чар.

Поппи содрогнулась. «Теперь понимаю, почему его тело словно пожирало само себя. Подумать только, эта мерзость разгуливала прямо здесь, в этих стенах, учила наших детей! — она обняла себя, как будто ее пробил внезапный озноб, и Минерва утешающее положила руку ей на плечо. — Он не позволял мне прикасаться к его тюрбану, но я считала, что это просто какая-то блажь, или что он лысеет, - причитала Поппи. — Я никогда бы не подумала…»

«Ну-ну, Поппи, - ласково сказала МакГонагалл. — Хорошо, что ты ничего не помнишь».

Поппи покачала головой. «Я ничего не помню с того момента, когда я вышла из хижины Хагрида и до того как я очнулась, а вокруг моей кровати стояли врачи из святого Мунго», - пояснила она остальным, всхлипывая.

«Это… это было довольно ужасно, - сказала Гермиона. — Мы все только что увидели В-вольдеморта, и, мадам Помфри, в этот момент вы вошли с огромной тыквой, вы еще сказали, что Хагрид послал ее профессору Квирреллу».

«Ах, Хагрид, всегда такой заботливый», - ласково сказал Дамблдор, игнорируя гневный взгляд Люциуса, который буквально лопался от нетерпения.

«Ага, мадам, вы еще говорили что-то профессору, когда вошли в дверь, ваши руки были заняты, и как только он, точнее, они, увидел вас, то он послал в вас заклинание, - объяснил Рон. — Черт! Это был такой жуткий черный свет, и он летел прямо в вас!»

«Он сказал «Дуро», - добавила Гермиона, и лицо Поппи посерело.

«Значит, он действительно пытался убить меня, - прошептала Поппи вполголоса, словно обращаясь к самой себе. — Я не могла в это поверить…»

Снейп фыркнул. Святая наивность. Вольдеморт все-таки был Темным лордом. Она в самом деле полагает, что такой титул присуждают лишь за отсутствие пунктуальности и дурные манеры?

Дорогая Ассоциация Темных лордов,

Я хотел бы подать заявление на членство. Не могли бы вы подробнее разъяснить критерии приема. Насколько необходимо хладнокровное убийство множества людей, может быть, достаточно просто наслать на них крайне неприятное жалящее проклятие? Является ли Круциатус обязательным условием, или можно ограничиться оскорблениями в адрес родителей и критикой чужого вкуса в выборе одежды? Я также систематически выбираю самые вкусные орешки Берти Ботта, а совсем гадкие, например, со вкусом рвоты, оставляю другим людям. И еще я изобрел темное проклятие, которое причиняет жертве несколько болезненных порезов бумагой — повышает ли это мои шансы на вступление?

«Ага, хорошо еще, что вы держали ту тыкву, - встрял Рон. — Проклятие попало в нее и превратило ее в камень, но оно было такое сильное, что отбросило вас к стене. Вы даже сбили по дороге несколько стульев и все такое».

«И потом Квиррелл сказал нам несколько гадостей, и Вольдеморт, - Гермиона проигнорировала то, как большинство присутствующих вздрогнули при упоминании этого имени, - говорил с Гарри, а потом Гарри ответил ему что-то, от чего он жутко разозлился».

Теперь все глаза обратились к Гарри. «Я… э… я», - заикаясь пробормотал смущенный мальчик.

Снейпу на ум пришло ужасное подозрение, он закрыл глаза и ущипнул себя за нос свободной рукой. «Вы назвали его лордом Волан-на-Тортом, не правда ли?» - обреченно спросил он.

Люциус громко поперхнулся, в то время как Бонс с трудом сдерживала смех.

«Э, ну да», - признался Гарри.

Фадж, казалось, разрывался между ужасом и невольным восхищением, в то время как Скитер начала подпрыгивать на своем стуле от нетерпения. «Гарри Поттер сравнивает Темного лорда с кондитерским изделием. Герой Света смеется перед лицом смерти».

Глаза Альбуса безумно мерцали: «А потом?»

Гермиона ответила прежде, чем это успел сделать Гарри. «Рон был такой невероятно храбрый! — воскликнула она. — Когда Сами-знаете-кто отвлекся, он попытался сразиться с ним».

Молли вскликнула и схватила Рона покрепче.

«Но Квиррелл подбросил его к потолку, а потом дал ему упасть. Так он и пострадал», - закончила речь Гермиона, посмотрев на Рона так, что тот покраснел. Этот рыжий мальчик временами может быть редким придурком, подумала она, но он и правда был настоящим гриффиндорцем.

Снейп прищурился. Мальчик пошел в атаку на двух Темных волшебников, вооруженный лишь новой палочкой и безумной бравадой? Он и правда был настоящим гриффиндорцем.

«А потом?»

«Я была слишком напугана и несколько секунд не могла двигаться, а Вольдеморт все продолжал говорить с Гарри. Было похоже, что он его загипнотизировал или что-то вроде этого».

Гарри кивнул: «Он что-то сделал, и я почувствовал себя ужасно. Совсем одиноким и безнадежным, и я был уверен, что он меня убьет. Но потом он кое-что сказал, и я дико разозлился».

Теперь все взрослые (за исключением Грейнджеров) уставились на него с удивлением. Сам Вольдеморт контролировал его разум, а мальчик самостоятельно освободился от него? Взрослые волшебники, включая обученных авроров, были на это неспособны!

«Что он сказал, что вас так разозлило?» - с трудом спросил Снейп сдавленным голосом. Сколько же волшебной силы у этого ребенка? Он заметил, что Люциус смотрит на него оценивающим взглядом. Поттер смог устоять перед самим Вольдемортом, а Снейп походя отчитывает его и шлепает по попе?

Гарри выглядел смущенным. «Он… он сказал кое-что плохое про моих родителей. Из-за этого я начал думать про вас, и поэтому больше не чувствовал себя одиноким», - признался он таким тихим голосом, что только Снейп смог расслышать его последние слова.

Снейп с трудом сглотнул и заставил свое выражение лица остаться неизменным, но Гарри почувствовал, как руки профессора крепче стиснули его, и в его груди снова разлилось теплое чувство. Его профессор может сколько угодно злиться, но как бы он ни ругался, Гарри знал, что он все равно его любит, и объятия это доказывали. От пристального взгляда Гарри не укрылось, что профессор Снейп вел себя в точности как родители Рона и Гермионы.

Впервые в жизни Гарри наблюдал, как родители обнимают его одноклассников, и не чувствовал себя одиноким изгоем. На самом деле, профессор Снейп был даже лучше, чем предки Рона и Гермионы — разве он не остался в больничном крыле рядом с Гарри?

«Потом он послал в меня секум что-то», - продолжил Гарри в ответ на ласковый кивок директора.

Снейп замер. «Сектумсемпру?» - спросил он слегка дрожащим голосом.

«Ага, точно!» - Гарри был в восхищении. Его профессор знал все на свете!

Снейп закрыл глаза, призвав на помощь все навыки окклюменции, чтобы изгнать внезапно возникший перед его глазами образ того, что заклинание — его заклинание! — могло сделать с Гарри.

«Но, видите ли, я тогда уже сильно разозлился, так что я вытащил свою палочку — профессор, эта кобура просто классная! — и применил Протего».

«Ваше защитное заклинание выдержало Сектумсемпру Темного лорда?» - ахнул Люциус. Скитер задрожала от экстаза, не переставая нашептывать что-то перу.

«Ага. Эм, в смысле, да, сэр, мистер Малфой, - торопливо поправился Гарри, которому не хотелось выглядеть дурно воспитанным перед папой Драко. По словам друга, его отец просто помешан на всяких там манерах. — А потом он сказал кое-что очень грубое, и я сказал ему грубость в ответ, и он сказал профессору Квирреллу, чтобы тот схватил меня и отвел в какую-то тайную комнату, и тогда…».

«Гарри. В какую комнату он хотел отправиться? В тайную комнату?» - Дамблдор нетерпеливо подался вперед.

Гарри пожал плечами. «Он просто сказал «тайная комната». Не знаю, что он имел в виду».

Дамблдор и Снейп переглянулись. Если Темный лорд знал о местоположении тайной комнаты Салазара Слизерина, то…

«Так вот, потом Квиррелл попытался схватить меня, но когда он до меня дотронулся, это обожгло его кожу, - продолжил Гарри, не замечавший выражения на лице взрослых. — Вольдевонь сказал что-то насчет моей мамы, и приказал Квирреллу авадакедаврить нас всех».

На этот раз Артур вскрикнул и перетащил Рона с коленей Молли на свои. «Папа!» - воскликнул Рон со счастливым негодованием в голосе.

«Но я подумал, что если ему больно до меня дотрагиваться, то я могу причинить ему боль, если дотронусь, так что я его схватил», - бесхитростно объяснил Гарри.

«И он начал гореть, - добавила Гермиона. Рона сжимали так крепко, что он не мог подать голос. — Даже запах был такой, знаете, он и до этого ужасно пах…»

Дамблдор кивнул: «Квиррелл использовал чеснок, чтобы скрыть запах смерти и разложения, который исходил от того, что осталось от души Вольдеморта».

«… но когда тюрбан был снят, это было просто отвратительно. Затем, когда Гарри схватил его, можно было почувствовать запах горелой плоти», - Гермиона выглядела так, словно ее тошнило, и все присутствующие приняли независимое решение ограничиться салатом на ужин.

«Это сработало. Он закричал и опустился на одно колено», - вставил свое слово Гарри.

«А вам это не причинило вреда?» - строго спросил Снейп.

«Я не обжегся», - уклончиво ответил Гарри.

«Нет, но что-то было не так», - добавила Гермиона, не замечая раздраженного стона Гарри. И почему девчонки всегда портят твою историю?

«Я видела, что он причиняет Гарри вред, так что я… эм… я подбежала и, э, типа… пнула его?» - неуверенно закончила девочка.

«Оооо, еще как пнула! — закричал Гари, момент славы которого остался позади. — Она пнула его прямо по яйцам!»

«Черт, он так заорал!» - ухитрился выдохнуть Рон.

«Мальчик, который выжил, спасен Девочкой, которая пнула Сами-знаете-кого сами-знаете-куда», - прошипела Скитер своему перу.

Гермиона широко улыбнулась, найдя новый титул довольно лестным.

«И тогда он вырвался от меня, а я чувствовал себя типа очень слабо, - Гарри снова продолжил своей рассказ, - так что я не сразу смог снова схватить его».

«Он истощал ваше магическое ядро, - гневно сказал Снейп, слегка тряхнув Гарри за плечо. - Вы глупый, идиотский ребенок!»

«Так вот что это было? — удивленно спросил Гарри. — Было такое чувство, словно часть меня втягивается в Него».

Гермиона продолжила: «Так что я крикнула Рону, чтобы он сделал что-нибудь, и…»

«… и тут я увидел тыкву. Я подумал, что Гарри сможет ее использовать, так что я левитировал ее, а потом он крикнул, чтоб я сделал пас ему, так что я схватил ножку сломанного стула, притворился, что это бладжер, и послал его к Гарри».

«Квиддичный самородок помогает Мальчику, который выжил, одержать победу над Темным лордом», - зашептала Скитер своему деловитому перу.

«И тут Миона приклеила его к полу, и он был слишком занят оскорблениями в ее адрес, чтобы заметить, что я делаю. Так что я остановил тыкву прямо над его головой, а потом позволил ей упасть», - закончил историю Гарри тихим голосом.

Последовало молчание, во время которого все мысленно нарисовали себе эту сцену. А затем: «Сила тыквы — тайный долг Мальчика, который выжил, овощам».

«О, да ради… - Минерве это надоело. — Еще один абсурдный заголовок, мисс Скитер, и я трансфигурирую ваш стул в кактус!»

«Хмф!» — возмущенно фыркнула Скитер, однако Снейп заметил, что она наложила на себя заглушающее заклинание.

«В этот момент прибыли мы с преподавателями, поскольку нас предупредили защитные чары замка, - Дамблдор переглянулся с Фаджем. — Полагаю, что когда тюрбан оказался снят, Вольдеморт проявился, и наши новые, усиленные защитные чары сработали. Никто кроме Темного волшебника невероятной силы — то есть, Вольдеморта — не мог бы вызвать столь сильную реакцию, так что большинство наших учителей бросились на борьбу с ним. Через несколько секунд после кончины Квиррелла тень Вольдеморта, если можно так выразиться, покинула тело. Я не знаю, искала ли она нового носителя, но в нашем присутствии она бежала».

Фадж тяжело выдохнул и вытаращил глаза: «Это… это…»

«… это не может не беспокоить, - спокойно продолжила Бонс. — Хотя похоже, что с отбытием Того, кого нельзя называть, проблема не является острой, по крайней мере, в данный момент».

«Да! — Фадж уцепился за соломинку. — Точно! Убедитесь, что это отражено в газете, - сказал он журналистке. — Сами-знаете-кого больше нет. Общественности не стоит волноваться. У нас все под контролем».

Скитер кивнула и что-то (беззвучно) забормотала под нос, в то время как Дамблдор встал, сигнализируя об окончании встречи. Остальные последовали примеру директора, начались пожатия рук и прощания, и Снейп взглянул на Люциуса. Как эти события могли повлиять на его политические предпочтения?

Люциус ограничился тем, что послал в сторону Снейпа загадочный взгляд, в то время как Фадж и Бонс прощались с Дамблдором. Вскоре в комнате остались лишь сотрудники Хогвартса, ученики и родители. Люциус, как и следовало ожидать, отказался от возможности поговорить со своим сыном, заявив, что у него важная деловая встреча в городе.

«Возможно, ваши родители хотели бы осмотреть школу, мисс Грейнджер? И мистер Уизли, со времен ваших родителей здесь кое-что изменилось, почему бы вам втроем не присоединиться к Грейнджерам? А затем, возможно, вы согласитесь пообедать вместе с остальной школой перед отъездом», - предложил директор.

Грейнджеры и Уизли согласились, и Минерва предложила сопровождать их. Альбус отвел все еще выздоравливающую Поппи обратно в больничную часть, оставив Снейпа и Гарри наедине.

«Вы очень злитесь?» - спросил Гарри несчастным голосом.

«А вы как думаете? — ответил Снейп. — Решили разыграть Темного лорда, это надо же!»

«Я же не знал, что это Он», - запротестовал Гарри.
«О, значит, подшутить над профессором — это в порядке вещей?» - ухмыльнулся Снейп.

«Нет, - признал Гарри, зардевшись, - но это не было опасно. Это просто… ну, знаете… невоспитанно».

«Если вы воображаете, что вы избежите дисциплинарной ответственности за столь возмутительное поведение…»

«Но я не собирался делать ничего опасного. В смысле, это же Квиррелл, - возразил Гарри. Он не хотел, чтобы его профессор подумал, что он нарочно нарушил его самые важные запреты. — Мы думали, что он просто странный и вонючий. Вы же не знали, что у него Вольдевонь в голове, правда?»

«Конечно же, нет!» - оскорблено фыркнул Снейп. Этот паршивец воображает, что он позволил такой угрозе находиться в непосредственной близости от него?

«Ну, тогда я не понимаю, почему вы злитесь, что я об этом не догадался», - Гарри чувствовал себя довольно нагло, еще бы, так спорить со своим опекуном. Раньше он бы никогда не посмел оспаривать наказание, но он подозревал, что Снейп не будет против.

«Полагаю, вы снова предположите, что во всем виноват директор?» - строго спросил Снейп, хотя в глубине души он был рад, что Гарри больше не ведет себя словно побитый щенок, прячущийся при малейшей угрозе наказания. Очевидно, что дерзкие гриффиндорцы уже оказали на него свое влияние.

«Ну а разве это не его работа гарантировать, что мы все в безопасности? И разве не он отбирает профессоров, которые здесь преподают?» - рассудительно отметил Гарри.

«Вы пытаетесь напустить туман, - заявил Снейп. — Сейчас мы рассматриваем вопрос о вашем возмутительном поведении. Что бы почувствовали ваши друзья, узнай они, что вы использовали недомогание мисс Грейнджер в качестве повода для атаки на Квиррелла? Вам не кажется, что ее должны обидеть ваши лживые проявления беспокойства?» Отсутствие реакции мальчика подтвердило, что его подозрения не напрасны. Все было спланировано с самого начала и остальные двое были полноправными сообщниками Гарри.

Снейп ощутил прилив сентиментальности — его подопечный спланировал свой первый заговор, причем, весьма по-слизерински. Никаких откровенных выходок в духе его отца и крестного. Это было хитроумно и продуманно, Гарри даже смог одурачить Дамблдора и МакГонагалла, скрыв свои истинные мотивы и союзников. Мальчик обладал нешуточным потенциалом.

Он заставил себя отвлечься от чувства гордости, и оскалился на паршивца. «Не воображайте, что избежите наказания, мистер Поттер. Остальные родители могут потерять бдительность от облегчения — и закрыть глаза на реальную ситуацию — и простить ваших одноклассников, но вы на такую удачу не рассчитывайте. Я не намерен оставлять ваше дурное поведение безнаказанным, и я не позволю вам вырасти безответственным дуралеем».

«Нуууууу», - Гарри надулся, хотя внутри он был вне себя от восторга перед лицом новых доказательств заботы Снейпа. Он даже сказал «другие родители», как будто он ощущал себя папой Гарри.

«Каждый день в течение недели у вас будет отработка, мистер Поттер. Со мной, раз уж никто больше не в состоянии разгадать ваши маленькие уловки, - возможно к концу недели у него пройдет эта непреодолимая потребность постоянно держать паршивца в зоне видимости. А если не пройдет, то он найдет другой повод назначить новые отработки. — Лучше захватите с собой побольше перьев и пергамента, поскольку вы будете писать очень много сочинений. Если вы так решительно настроены объявить войну Темному лорду в столь юном возрасте, то вам придется начать серьезную подготовку по стратегии и тактике».

«Круто! — воскликнул Гарри. Заметив прищуренные глаза Снейпа, он быстро спохватился. — Э, в смысле, это нечестно, - он попытался на ходу придумать причину для недовольства. — Эм… раз уж никого больше не накажут…»

Снейп приподнял бровь: «Если вы так настаиваете, то я с радостью назначу мисс Грейнджер и мистеру Уизли неделю отработок. Мистеру Филчу всегда нужны помощники».

«Нет-нет! — поспешно отступил Гарри. — Это была моя идея. Вы правы».

«Хмф, - Снейп смерил его взглядом. — Возможно, будет не лишним написать несколько сотен раз фразу «Я не буду разыгрывать Темных лордов», - Гарри застонал. — Этого будет довольно за ваши коленца, молодой человек. Идите сюда».

Гарри вздохнул, изо всех сил стараясь сохранить имидж. Он спрыгнул со стула и встал там, где Снейп выдвинул стул из-за стола. «Только один шлепок, верно? За непослушание и нарушение правил для розыгрыша профессора. Потому что про опасность я ничего не знал», - напомнил он профессору с тревогой в голосе. Он на него все еще злится?

Снейпа до сих пор неотступно преследовали страшные картины изуродованного, окровавленного тела Гарри — замученного и брошенного умирать в тайной комнате, смотрящего мертвым взглядом после Авада Кедавры, разрезанного на куски его собственным заклинанием. Так что он невольно привлек мальчика к себе, пока тот не стоял между его коленей, и провел руками по его плечам. Он не собирался баловать паршивца — Мерлина ради, Поттер вряд ли будет рад прикосновению Снейпа — но он должен был прикоснуться к мальчику, чтобы убедиться, что да, он действительно жив и здоров, цел и невредим. Никто, даже он сам, не понял, до какой степени его потряс рассказ детей о прошедших событиях, но теперь, когда он был наедине с Гарри, он дрожал от одной мысли о других возможных исходах происшествия.

Гарри озадаченно смотрел на своего опекуна. Взгляд Снейпа казался еще более закрытым, чем обычно — он так сильно злится? Может быть, дело не только в действиях против учителя Защиты, но и в том, что он спорил и пререкался? Гарри прикусил губу. Может быть, он переборщил с протестами? В конце концов, наказание не было неожиданным, да и его изначальная цель была достигнута. Теперь он проведет целую неделю наедине со своим опекуном, и, судя по описанию его задания на отработки, у них будет уйма тем для разговора.

Он немного развернулся и перегнулся через колено своего профессора. «Я готов, профессор», - намекнул он, надеясь, что его готовность принять заслуженную кару перевесит его прошлые протесты.

Снейп заскрипел зубами. Он знал, что он должен отшлепать этого ребенка. Это было ожидаемое последствие за плохое поведение. Гарри был готов принять его. Паршивец действительно осознанно напал на Темного лорда… или, по крайней мере, на инструктора по Защите, хотя разницы и не было. Однако прямо сейчас он хотел лишь одного — обнять мелкого пакостника и почувствовать его дыхание, биение его сердца, еще раз удостовериться, что с Гарри и правда все в порядке.

Однако у Снейпа была огромная практика в том, чтобы отказываться от собственных желаний, так что он поднял руку и отвесил громкий шлепок поверх брюк.

«Ой!» - Гарри подпрыгнул и схватился за попу. Особо больно не было, но профессору нельзя думать, что он плохо справляется со своей работой. Профессор Снейп всегда так сильно старается, и Гарри обязан поддерживать его уверенность в себе.

Снейп проклинал себя на чем свет стоит. Слишком сильно! Очевидно, что он так и не научился соразмерять свою силу для адекватного, скорее символического удара. Он думал, что был достаточно мягок, но конечно, он ведь все сравнивает с повадками собственного ублюдка-отца, и все равно он все делает не так.

Гарри потирал зудящее место и гадал, не стоит ли заплакать. В конце концов, ему уже одиннадцать, и это был лишь один шлепок, так что он решил, что нормально остаться с сухими глазами. «Эм, профессор?» - осторожно спросил он. Его профессор до сих пор выглядел ужасно мрачным и сердитым.

«Что?» Теперь мальчик наверняка захочет отправиться к директору или Уизли жаловаться на то, какой он несправедливый и жестокий. Или он собирается попросить Поппи исцелить его мягкое место?

«Как вы думаете, может, нам присоединиться к остальным в экскурсии по замку?» - Гарри с надеждой смотрел на своего опекуна. Теперь, когда у него был собственный (вроде как) родитель, ему хотелось похвастаться им, а участие в таком типичном родительско-детском мероприятии всегда было пределом его мечтаний.

Снейп нахмурился, глядя на ребенка. Паршивец действительно хочет, чтобы он пошел с ним? Он, наверное, ослышался. Не может же Поттер хотеть, чтобы его сопровождала сальная летучая мышь подземелий?

«Пожа-а-а-алуйста?» - взмолился Гарри, забыв, что нужно притворяться сильно наказанным.

«Ох, ну хорошо», - фыркнул Снейп. Он был не в том состоянии, чтобы отказать Поттеру в чем бы то ни было. Он просто хочет пойти со мной, чтобы у него был повод прогулять утренние уроки, говорил он самому себе. Все дело в этом.

Лицо Гарри просияло от счастья. Он схватил своего профессора за руку, стащил его со стула и повел за собой к двери. «А что мне надо будет читать на моих отработках? — с любопытством спросил он. — Мне придется писать сочинения по всем темам, или можно будет про некоторые из них поговорить? А можно я одолжу книги Гермионе и Рону, когда закончу? А как вы думаете, куда делся Вольдикактамего? А вы видели, как профессор Флитвик вчера летал? А вы так умеете? А вы меня научите так делать? А что это было за заклинание, которым Квиррелл проклял тыкву? А что бы оно сделало с мадам Помфри, если бы тыквы там не было? А как вы думаете, Хагрид очень расстроится, что он был таким добрым с Вольдисоплем? А как насчет…»

Снейп недовольно пыхтел, когда его тащили всю дорогу. Мелкое чудовище. Он позволял это только потому, что мальчик явно получил психологическую травму. Поттер никогда бы не захотел появиться рядом с ним на людях, если бы не отсроченные последствия эмоционального шока. Лучше просто подождать, пока истерическая реакция сама не закончится. А заодно можно еще немного понаслаждаться этим напоследок. Как только мальчик придет в себя, он начнет ныть и сердиться на свои отработки — какой ребенок поведет себя иначе? Так что сейчас ему лучше притвориться, что мальчику действительно нравится проводить с ним время, и что его опека продлится и после оправдания Блэка.

В глубине души Снейп прекрасно осознавал, что он ни за что не выдержит конкуренции с шавкой. Блэк был забавным, веселым и очаровательным. Он был всем, чем не был Снейп. Кроме того, Блэк был законным преемником родителей Поттера. Конечно, мальчик захочет почтить их память и жить с тем опекуном, которого выбрали они сами.

Разумеется, тот факт, что Поттер захочет жить с Блэком, не означает, что Снейп не будет бороться до последнего издыхания за то, чтобы оставить ребенка у себя. Однако если ему это удастся, то Гарри возненавидит ег

Гарри и его профессор нашли остальных в зале наград. Гарри вел себя до крайности нарочито, дабы все заметили, что он с профессором Снейпом. «Простите, профессор, - обратился он к МакГонагалл. - Мой опекун хотел со мной поговорить. Поэтому мы так поздно присоединились к другим родителям». Он чувствовал, что его сердце вот-вот лопнет от счастья — это с лихвой окупало все «родительские собрания» в школе Сюррея, где он сидел один.

Минерва МакГонагалл решительно подавила желание улыбнуться. Еще чего не хватало. Северус тут не единственный, кому важно сохранять репутацию. Однако она не могла не заметить гордость и радость на лице Гарри и то, с какой нарочитой небрежностью он держал Снейпа за руку. И уж конечно, от нее не укрылся тот факт, что при всем своем напускном равнодушии, Снейп не делал ни малейшей попытки освободить руку из цепкой хватки мальчика.

Артур и Молли обратили внимание на сцену и подталкивали друг друга локтем, вскоре их примеру последовали Рон и Гермиона. Только Грейнджеры не заметили ничего необычного, тем более что они все еще пытались оправиться от встречи с парящими в воздухе привидениями и говорящими портретами.

По мере того как маленькая экскурсия продвигалась по замку, Рон ухитрился подобраться поближе к Гарри. «Ты в порядке, приятель? Он… ну, ты понимаешь? — Рон изобразил шлепок, и Гарри смущенно кивнул. — Ой! Соболезную, приятель. Нечестно это, что только тебе влетело».

«Это была моя идея, - отметил Гарри, - и вообще, у тебя было сотрясение. Неправильно тебя еще и пороть вдобавок».

«Ну, попадет ведь все равно не по голове, - сдержанно заметил Рон, - но спорить с тобой не буду. Он сильно бесился?»

«Он жутко расстроился, - признался Гарри. — Я получил неделю отработок и кучу строчек, но учитывая, что мы натворили, могло быть и хуже».

«Ага! По крайней мере, он наказал тебя сам — а то бы еще послал к директору!»

Гарри содрогнулся от одной мысли. Не будь рядом его профессора, директор наверняка бы отправил его обратно к Дурслям.

Тут Рону пришла новая мысль. «Черт побери, Гарри, после того, что ты ел на завтрак, ты лучше держись подальше от предков Гермионы. Ты что, забыл, кто они такие, когда выбирал еду?»

Гарри с недоумением уставился на него: «О чем это ты говоришь?»

Чистокровный мальчик побледнел и прошептал ему прямо в ухо: «Они же стоматологи! А ты съел одно из тех пирожных! Ты лучше не теряй бдительности, а то они как схватят тебя и начнут сверлить дырки в зубах».

Гарри с трудом сдерживал хихиканье. Рон поэтому был таким вежливым все утро? Потому что был перепуган до полусмерти?

Миссис Грейнджер повернулась к профессору Снейпу: «Я так понимаю, что дети вляпались во что-то крайне опасное. Вы считаете, что для них безопасно оставаться здесь? Должна признаться, мы подумывали о том, чтобы просто забрать Гермиону домой, а потом найти для нее другой вариант обучения. Я хочу сказать, одно дело, если она просто учится в интернате, но если здесь опасно… - она бросила на него умоляющий взгляд. — Для нас это все в новинку. Мы хотим сделать правильный выбор, но мы не собираемся рисковать нашей малышкой. Я вижу, как вы переживаете за вашего Гарри — как вы планируете поступить?»

Снейп чуть не поперхнулся. ЕГО Гарри? У этой магглы с головой не в порядке. «Полагаю, что ваша дочь будет в безопасности, если останется здесь. События вчерашнего дня… было невозможно предвидеть».

Миссис Грейнджер вздохнула. «Надеюсь, что так. Гермиона не хочет покидать школу. Впервые у нее есть не только хорошие оценки, но и друзья… И меня просто поражает, какие здесь благовоспитанные и вежливые дети. Хотя, по-моему, они какие-то нервные, особенно юный Рон».

Во время их разговора раздался звонок с урока, и толпа учеников хлынула в коридор. Как обычно, они держались на почтительном расстоянии от зельевара, но с другими взрослыми они были далеко не так осторожны. Однако все изменилось, когда они заметили, что Гермиона держит своего отца за руку, и до них дошло, кто этот высокий господин. В ту же секунду большинство учеников — в первую очередь чистокровки — побелели как полотно и оцепенели от ужаса. «Здравствуй, Гермиона. Здравствуйте, сэр», - с трудом выдавливали они, прижимаясь к стенам коридора, дабы освободить Грейнджерам путь.

«Видите, о чем я говорю? — прошептала Снейпу миссис Грейнджер. — Никогда не встречала ничего подобного! Такая учтивость!»

«Привет, Драко! — Гарри заметил блондина, который отчаянно пытался спрятаться за Флинтом. — Хочешь к нам?»

«Нет-нет!» — Драко замотал головой и смертельно побледнел, когда миссис Грейнджер посмотрела на него с любопытством.
Он поспешно выпалил: «Но спасибо за приглашение». На всякий случай он поклонился, а не менее испуганный Флинт последовал его примеру.

Снейп уже слышал Сагу о стоматологах — ему пришлось заверять нескольких юных змей, что он никогда-никогда не позволит Грейнджер или ее родителям добраться до их зубов. Однако он подумал, что если он объяснит происходящее, то это может оказать негативное влияние на историю магглско-волшебных отношений. «Да, здесь в Хогвартсе мы придаем огромное значение этикету, - просто сказал он. — И я полагаю, вы обнаружите, что Волшебный мир больше привержен старым традициям, чем магглский», - добавил он, когда они поравнялись с дрожащей от страха Миллисент Булстрод, и та сделала реверанс.

«Ну что за милая маленькая девочка! - воскликнула миссис Грейнджер, и дородная Миллисент чуть не обделалась от облегчения. — Вы с остальными преподавателями, должно быть, привыкли к таким проявлениям уважения, но я никогда не видела ничего подобного», - объяснила она Снейпу.

«Нет, не могу сказать, что привык к этому», - отметил Снейп, наблюдая, как три рейвенкловца дерутся за право открыть перед ними дверь в Большой зал.

Обед прошел без происшествий, если не считать тот момент, когда домашние эльфы заметили, что десерты вернулись на кухню почти нетронутыми. Однако к тому времени Уизли и Грейнджеры уже покинули замок, чему предшествовало море объятий, поцелуев и наставлений чаще писать домой.

Трио было отправлено на свои уроки, где им пришлось снова и снова рассказывать свою историю восторженным одноклассникам. Все были поражены, узнав, кем оказался их преподаватель Защиты от темных искусств, и радовались тому, что Квиррелл больше не будет их учить. Даже отпрыски семей Пожирателей смерти были счастливы избавиться от непопулярного и некомпетентного профессора, так что Трио встретило лишь похвалы и благодарность за свои действия.

Слава Гарри среди ученического состава возросла еще больше, когда тем же вечером его застали в общей комнате Гриффиндора за переписыванием фразы «Я не буду разыгрывать Темных лордов» 200 раз. Да, конечно, строчки были обычным наказанием, но такие строчки?

В течение следующей недели отработки Гарри оправдали все возлагаемые на них надежды. Книги, которые задавал ему опекун, были крайне увлекательными, а Снейп прекрасно (хоть и саркастично) разъяснял ему все самые сложные темы.

Гарри начинал понимать, как сильно ему повезло в больничном крыле, и почему наполовину продуманные планы так опасны для всех участников. Эти уроки прекрасно дополнялись занятиями по стратегии дуэлей, к которым он приступил с профессором Флитвиком. Таким образом, одиннадцатилетний мальчик на удивление быстро позабыл все, что было связано с профессором Квирреллом, и наслаждался жизнью.

Снейп радовался гораздо меньше. Хотя поведение паршивца не давало повода для беспокойства, он с тревогой ожидал предстоящую встречу с Блэком. Проклятая шавка в точности выполнила все инструкции Снейпа, и к вящему ужасу и смятению зельевара, все вышло именно так, как он и рассчитывал.

Сириус продемонстрировал международной прессе копии своих воспоминаний в мыслесливе, а также отправил их мадам Бонс. После этого Министерство больше не могло притворяться, что Блэк виновен, и Фадж приказал своим людям сделать все возможное, лишь бы умаслить Блэка и заставить его заткнуться.

Снейп, Блэк и Люпин вместе обдумали этот вопрос, и вскоре недовольный Фадж публично признал ущерб, причиненный Сириусу Блэку. Извинения сопровождались внушительной материальной компенсацией, равно как и полной реабилитацией Блэка и всех (неназванных) сообщников его побега из Азкабана. Хотя Бонс, Грюм и другие авроры умирали от желания узнать, как их бывший коллега ухитрился сбежать с острова, объяснения не были частью сделки. К тому же все они (даже Грюм) слишком стыдились того, как плохо они думали о Сириусе, так что они не осмеливались расспрашивать его.

Кульминация этих событий наступила где-то неделю спустя последней отработки паршивца, когда Снейп усадил Гарри рядом и объяснил, что Блэк был реабилитирован, объяснил что такое «реабилитирован», а затем проинформировал мальчика, что завтра вечером они вдвоем отправятся через портключ в Швейцарию, где Гарри встретит своего крестного отца.

##

«А какой он? А я ему понравлюсь? А как мне его называть? А он хороший? А что если я ему не понравлюсь?» - от восторга Гарри болтал, не умолкая, пока Снейп нервно теребил его галстук, готовясь взять портключ в кабинете Альбуса.

Дамблдор посмотрел в их сторону, ласково улыбаясь беспечной радости ребенка. Лишь угрюмое лицо и плотно сжатые губы Снейпа мешали ему насладиться этим моментом. Директор предложил свои услуги по сопровождению Гарри, желая пощадить чувства зельевара и избавить его от неприятной встречи с ненавистным врагом. Однако к огромному удивлению Альбуса, Снейп категорически отказался. Дамблдор вздохнул. Очевидно, что доверие Северуса к нему серьезно пострадало из-за его прежних ошибок в отношении Гарри, и если уж говорить совершенно честно, то Альбус его за это не винил.

Он не только отправил Гарри к этим совершенно неподходящим магглам (а затем не удосужился регулярно проверять ситуацию), он также заблуждался насчет Сируса и даже проворонил Вольдеморта, когда тот (по крайней мере, частично) был прямо у него под носом! Альбус снова вздохнул. Возможно, что его план заманить Вольдеморта в школу, используя философский камень в качестве приманки, был не такой уж хорошей идеей. Ну что же, теперь камень отправился обратно к Фламелю, который сумел сохранить его в безопасности все это время, а у них были доказательства возвращения Вольдеморта.

Альбус посмотрел на Снейпа. Бедняга. В глубине души, под всеми этими слоями защитного сарказма и ругани, у него такое доброе сердце, но все старания Альбуса помочь ему выйти из своей раковины провалились. По крайней мере, проваливались раньше. Наблюдая, как зельевар тщательно поправляет галстук Гарри, и даже как он отчитывает мальчика за его восторженную болтовню, Альбус подумал, что его идея свести вместе две израненные души была поистине гениальной. Он чувствовал, как каждый из них тянется к любви, и, похоже, что все сложилось как нельзя лучше… до сегодняшнего дня. Прибытие Сириуса неизбежно все изменит, и как бы ему ни хотелось, Альбус был не в силах защитить Снейпа от (еще раз) разбитого сердца.

Учитывая, что за последние десять лет Альбус палец о палец не ударил, чтобы ему помочь, Сириус вряд ли обрадуется советам или просьбам от бывшего наставника. И хотя Альбус надеялся, что Сириус до сих пор любит Гарри, несмотря на весь ущерб от десятилетия в Азкабане, он сомневался, что резкий, импульсивный и часто бездумно эгоистичный Блэк сможет стать наилучшим опекуном для ранимого, хрупкого и необыкновенно уязвимого Гарри. Однако он не мог себе представить, что Блэк примет Снейпа в этой роли. Ни за что на свете. Более того, как только он обнаружит, что Снейп действует как опекун де факто, Сириус немедленно потребует опеку над мальчиком. Альбус мог только надеяться, что Сириус не захочет забрать Гарри из Хогвартса, хотя учитывая случившееся, равно как и невероятное богатство Блэка, он вполне может решить перевести мальчика на домашнее обучение или в Бобатон. К тому же это позволит причинить боль Снейпу, а для Блэка уже этой причины вполне достаточно.

Альбус вздохнул, чувствуя себя очень старым и усталым. Он должен был помешать Сириусу и дальше травить Северуса, когда они еще были учениками. Ему следовало постараться сделать их друзьями, но он так радовался тому, что хотя бы один из Блэков отвернулся от Тьмы, что он закрывал глаза на все проделки мальчика. А теперь из-за того, что он не потрудился положить конец ненависти Сириуса к Северусу, пострадает не только Снейп, но и следующее поколение в лице Гарри.

Его бедные мальчики. Его два бедных, бедных мальчика, оба они видели так много зла. «Северус, возможно, если я приведу Гарри, Сириус скорее будет открыт к переговорам… ?» - осторожно спросил он, чувствуя, что он обязан хотя бы попытаться защитить Снейпа от желчности Блэка.

Снейп отвернулся от угнетающе беззаботного Гарри, которого он безуспешно отчитывал. Ну, конечно, до мальчика уже дошло, что меня можно больше не слушаться. Его крестный вот-вот возьмет на себя его опеку. «Нет, директор. Его отведу я». Он должен продемонстрировать придурочной шавке, что он не собирается отдавать Гарри без боя, а кроме того, он хотел услышать последние новости Мародеров о том, что они сделали с Дурслями на этой неделе.

Дамблдор обреченно сдался и передал Снейпу игрушечного пингвина. «Просто постучи по нему и скажи «Блэк», чтобы отправиться туда, и «Дом», чтобы вернуться».

«Идите сюда», - приказал Снейп, и Гарри немедленно стиснул опекуна в объятиях. Он был так рад… и немного напуган тоже. Он не сильно волновался, потому что рядом будет его профессор, но его крестный и правда был чуть-чуть страшный. Профессор МакГонагалл сказала, что он любил маленького Гарри как собственного сына, и она даже начала рассказывать ему истории про его крестного, но потом у нее сильно покраснел нос, и она быстро куда-то ушла.

Профессор Снейп сказал, что куча людей должны извиниться перед его крестным, потому что они так плохо о нем думали, и что теперь им очень стыдно за то, что они не помогли ему десять лет назад. Возмущенный Гарри считал, что так им всем и надо. Если бы его друзья и учителя, бросили бы его гнить в тюрьме то, чего он не совершал, то изрядная порция чувства вины им бы тоже не помешала. Еще профессор Снейп объяснил, что он и крестный Гарри никогда не нравились друг другу (вот ни настолечко), поэтому если его крестный начнет говорить про профессора гадости, то Гарри не должен удивляться. Гарри решил, что это типа освобождает Снейпа от ответственности за то, что случилось с его крестным. Если тебе кто-то не нравится, ты вроде как ожидаешь, что он сделает что-то ужасное, например, взорвет улицу и поубивает кучу народу, а вот если человек тебе нравится (а все говорят, что его крестный нравился профессорам МакГонагалл и Дамблдору), то нужно верить в их невиновность.

Гарри думал, что он не очень-то доверяет директору. Слишком уж плохо тот разбирается в людях, например, думает, что Дурсли хорошие, или что Квиррелл хороший (или хотя бы нормальный) учитель, или что его крестный плохой. Гарри был рад, что директор больше не отвечает за него, и что теперь за ним присматривает профессор Снейп. И пусть его профессор наорал на него за то, что он слишком много болтает, разве он в этом виноват? Он вот-вот встретит своего крестного!

Снейп закатил глаза на паршивца, который вместо того, чтобы взять его за руку, как нормальный человек, впечатал свой острый лоб прямо в его грудную клетку. Мелкому пакостнику, похоже, нравится воображать, что обычное путешествие через портключ — это опасное приключение. Нет, ну подумать только! Однако это не остановило его руку, которая крепко обняла мальчика за плечи, когда другая рука активировала портключ.

Гарри почувствовал резкий рывок за спину и вскрикнул от удивления, но звук приглушила мантия профессора.

Неожиданно они оказались в незнакомой комнате, залитой солнечным светом и обставленной уютной (хотя и очень дорогой) мебелью. За окном виднелись высокие горы с заснеженными вершинами.

«Это… это он? Это Гарри?» - спросил сдавленный голос за спиной мальчика.

Гарри почувствовал, как его опекун раздраженно вздохнул, прежде чем сердито ответил: «Нет, Блэк. Я захватил с собой первого попавшегося ученика Хогвартса. А тебе что, был нужен какой-то конкретный?»

«Он просто шутит! Это я, Гарри», - рассмеялся мальчик, развернувшись в объятиях опекуна. Его профессор бывает таким смешным, когда захочет!

Как странно — его профессор все еще не разжал объятий. Обычно он отпускал Гарри, как только они прибывали на место, и только сам мальчик старался держаться за опекуна подольше. Однако на этот раз, его рука все еще сжимала Гарри, почти как если бы профессор боялся, что больше никогда не обнимет мальчика. Ну да ладно. Гарри мысленно пожал плечами. Взрослые все со странностями.

Он обнаружил, что смотрит на человека с газетной фотографии (только без стрингов). Его крестный был высоким, с темными волосами и голубыми глазами, Гермиона еще уверяла, что они «прекрасные». На его лице были глубокие морщины, но сейчас его озаряла широкая улыбка. «ГАРРИ!» - его радостный крик был похож на громкий лай.

«Эм, здрасьте», - сказал Гарри, внезапно оробев.

«Иди сюда — дай-ка мне посмотреть на тебя!» - велел незнакомец, раскрывая объятия.

Гарри почувствовал, как хватка его профессора на секунду усилилась, но потом Снейп отпустил его, и Гарри послушно подошел к крестному. И тут же ойкнул от удивления, когда его схватили и подбросили в воздух.

«Я все время так делал, когда ты был еще щеночком! — Сириус улыбнулся, поймав и крепко обняв Гарри. — Ты помнишь?»

«Бродяга, Гарри тогда был совсем маленьким. Я сомневаюсь, что он вообще нас помнит, - сказал, улыбаясь, другой человек, который все это время стоял за диваном. — Здравствуй, Гарри. Я Ремус Люпин».

«Э, здрасьте», - робко сказал Гарри. Он посмотрел на своего профессора. «Эм, это друзья моего отца, да?» - неуверенно предположил он.

Профессор выглядел мрачно: «Да. Идиот и оборотень».

«Эй! — возмутился Сириус. — Кого это ты называешь идиотом?»

Снейп просто посмотрел на него, и через секунду Сириус сдался, пожал плечами и снова повернулся к Гарри: «Ну, ладно, но я с тех пор стал получше».

Гарри захихикал.

«Я оставлю вас одних», - тихо сказал второй человек. Гарри заметил, что он не сделал ни шага в его сторону.

«Погодите, - сказал Гарри, поворачиваясь, чтобы лучше его разглядеть. — Мистер… э… Люпин? А почему вы уходите?»

«И правда, Лунатик, - возразил Сириус. — Не уходи».

«Я полагаю, что твоим гостям будет более комфортно, если меня здесь не будет», - Ремус многозначительно посмотрел на Сириуса.

«О!» - Сириус растерянно смотрел то на Гарри, то на Ремуса.

Гарри выглядел озадаченным. «А почему нам будет из-за вас не комфортно?» - простодушно спросил он.

«Люпин просто решил поиграть в мученика, поскольку он полагает, что вы разделяете те предрассудки против оборотней, которые далеко не редкость в Волшебном мире, - скучающим тоном пояснил Снейп. — Он считает, что вы будете бояться его и избегать его прикосновений».

Ремус гневно посмотрел на Снейпа. «Ну, поскольку кое-кто, очевидно, счел нужным проинформировать Гарри о моем заболевании, - парировал он, - то мне не остается ничего другого, кроме как не мешать его воссоединению с крестным».

Гарри заерзал, пока крестный не опустил его на землю, а потом подошел к Люпину. «Я вас не боюсь, сэр, - сказал он, протягивая руку. — Я знаю, что вы были одним из близких друзей моих моего отца».

Пораженный Люпин пожал руку Гарри, на его глаза навернулись слезы. Он посмотрел на Снейпа, который стоял, скрестив руки на груди: «Северус, опять ты пристыдил меня. Спасибо тебе за такой подарок».

Снейп раздраженно забормотал под нос: «Я понятия не имею, о чем это ты говоришь, волк. Не в моих интересах пугать паршивца до полусмерти разной истерической пропагандой, хотя я и не собираюсь делать вид, что ты безобидный маленький щенок».

«Это буду я!» - Сириус был из тех людей, которые должны все время быть в центре внимания, а потому он быстро принял свой собачий облик, а Гарри от удивления лишился дара речи.

Ремус вздохнул: «Твой крестный в своем репертуаре. Бродяга, мы, кажется, договорились, что для Гарри будет лучше не знать о твоем тайном анимагическом облике».

«Это так клево! — заорал Гарри, подбежав к крестному, чтобы погладить его. Бродяга тут же перевернулся на спину, чтобы Гарри мог почесать ему живот. — Вы совсем как профессор МакГонагалл! Ух ты!»

«Великолепно, Блэк, - хмыкнул Снейп. — Ты действительно полагаешь, что для лучшей сохранности секрета, нужно доверить его одиннадцатилетнему ребенку? Позволь угадать, ты уже устроил аналогичную демонстрацию как минимум дюжине местных женщин».

Сириус трансформировался обратно и широко улыбнулся зельевару: «Снейп, мальчик мой, насчет этого можешь мне поверить. Моей человеческой формы более чем достаточно, чтобы произвести впечатление на женщин. Хотя должен признать, кое-какие трансформации здесь тоже имеют место», - ухмыльнулся он.

Гарри выглядел недоуменным, а Снейп заскрипел зубами: «Избавь меня от похабщины, Блэк».

«Завидно?»

Ремус вмешался, прежде чем Северус успел ответить: «Сириус, ты же не собираешься состязаться со слизеринцем. Разве ты забыл, что тебе рассказала Мисси Роджерс?»

«О, - Сириус оскалился. - Точно».

Снейп удивленно моргнул. Кто такая… Ах, да. Роджерс. Слизеринка на год младше его. А какое отношение она имеет к… ?

Ремус подошел вплотную к Снейпу, который (с трудом) подавил желание вздрогнуть. Оборотень сказал ему доверительным шепотом: «Сириус встречался с Мисси пару недель на шестом курсе. Когда они расстались, она прошлась насчет его, э, мастерства, и сказала ему, что, гм, символ Слизерина имеет особое… э… значение для мужчин вашего факультета. Мол, вас учат специальным заклинаниям, чтобы… э… определенная часть вашей анатомии подражала, эм, змее, и что, гм, - Ремус залился яркой краской, но храбро продолжил объяснение, - ну, если девушка попробовала слизеринского парня, то ей обратно уже не захочется. Сириус переживал тогда три дня подряд».

Глаза Снейпа чуть не вышли из орбит, и только стальная сила воли позволила ему удержаться от того, чтобы схватить себя. Другие факультеты говорили это про Слизерин? И где, черт возьми, был он, когда всех учили этим заклинаниям?

«Несколько недель спустя Мисси призналась мне, что она все это выдумала, чтобы преподать Сириусу урок. К сожалению, у меня как-то вылетело из головы поделиться с ним этой новостью, - Ремус улыбнулся, глядя на выражение лица Снейпа. — Немного смирения Сириусу не помешает».

«А он сам так и не догадался?» - спросил изумленный Снейп.

«Ну, он попытался уговорить своего брата, чтобы тот научил его этим заклинаниям. Разумеется, они с Регулусом к тому времени отдалились друг от друга, так что Рег просто послал его куда подальше», - глаза Ремуса слезились от едва сдерживаемого смеха, и Снейп неожиданно понял, что ему становится все труднее презирать это существо.

Когда Ремус прервал его маленькую перебранку со Снейпом, Сириус вернулся к беседе с Гарри, и теперь он опять смеялся своим лающим смехом: «Конечно, ты тоже можешь стать анимагом, Гарри. В смысле, если твой папа мог, то и ты сможешь, верно? Мы были ненамного старше тебя, когда начали учиться».

«И мой папа был анимагом? Круто! А можно самому выбирать животное? Чур, я буду говорящей змеей!»

Его последние слова были встречены шокированным молчанием, после чего Снейп сделал пару шагов вперед. «Говорящей змеей? Что вы имеете в виду?» - строго спросил он, в то время как по его спине от ужаса побежали мурашки. Сириус и Ремус взволнованно переглянулись.

«Ну, вы знаете, - простодушно объяснил Гарри, - ведь волшебники могут говорить со змеями, так что это был бы клевый выбор. Тогда ты будешь животным, но все равно сможешь разговаривать с теми людьми, которые не анимагные».

«Не анимаги, - рефлекторно поправил его Снейп, лихорадочно соображая. Сириус и Ремус с ужасом смотрели друг на друга. — Вы можете разговаривать со змеями?»

Гарри кивнул.

«Покажите», - внезапно Снейп наколдовал огромную змею. От неожиданности Мародеры выхватили свои палочки, но прежде чем они успели что-либо сделать, Гарри вышел вперед. «Здравствуйте, - вежливо обратился он к шипящей кобре. — Приятно с вами познакомиться. Меня зовут Гарри».

«Говорящщщщий! Приветствую тебя, говорящщщий, - змея склонила голову. — Зачем ты призззвал меня?»

«Мой опекун хотел посмотреть, как я буду говорить с вами. Надеюсь, вы не против».

«Вовсе нет. Пока я здесь, желаешь ли ты, чтобы я кого-нибудь ужалила?»

«Нет, спасибо. А как ты думаешь, ты сможешь добраться в Суррей? У меня там…» Однако Снейп уже услышал достаточно, так что он заставил змею исчезнуть, и теперь трое взрослых уставились на Гарри.

«Что? - спросил он, но тут же понял, что до сих пор говорит по-змеиному. — Простите. Что такое?»

«Он змееуст? — охнул слегка позеленевший Сириус. — Как же это могло случиться?»

«Если кто-нибудь узнает… - Ремус с беспокойством посмотрел на Снейпа. — Ничего хорошего из этого не выйдет. Люди могут быть очень жестоки».

Снейп рассеянно кивнул — он был слишком занят расчетами потенциальных преимуществ такого дара при умелом обращении. Возможно, Гарри сможет опротестовать права Темного лорда на его фамильяра Нагайну? Гммм. А как долго нужно выращивать василиска?

«Снейп! — Сириус сжал Гарри в объятиях, и мальчик начал выглядеть обеспокоенным. — Что мы будем с этим делать?»

«Очевидно, что это должно остаться секретом, - ответил Снейп, наградив Сириуса убийственным взглядом. — И я имею в виду настоящий секрет. В отличие от твоей нелепой формы анимага».

«Почему? Что плохого в том, чтобы говорить со змеями?» - спросил Гарри.

«Это очень редкий и могущественный дар, - ответил Снейп прежде, чем это успеет сделать кто-то из Мародеров. — Чем меньше людей о нем знают, тем выше его ценность в борьбе против Темного лорда. Сохранить его в тайне в ваших интересах, и это поможет вам как можно лучше защитить своих друзей. Вы ведь не позволите Ему снова причинить вред Рону или Гермионе, не правда ли?»

«Нет! Ни единой душе», - поклялся Сириус, снова обнимая его.

«Даже Дамблдору?» - спросил Ремус.

«НЕТ!» - закричал Гарри, в то время как Снейп лишь отрицательно покачал головой. Гриффиндорцы с удивлением посмотрели на Гарри.

«Почему бы не рассказать об этом директору? — спросил Ремус Гарри. — Разве он тебе не нравится?»

Гарри неловко пожал плечами, уставившись в пол: «Он хороший и все такое, и он всегда дает мне конфеты, но он не помог мистеру Блэку и…»

«Мистеру Блэку! — с ужасом повторил Сириус. — За что ты меня так обозвал?»

Гарри беспокойно посмотрел на него: «Простите. А как мне вас называть, сэр?»

«Сэр! Ты только что назвал меня сэром?!» - заорал Сириус еще громче, и Гарри начал выглядеть испуганным.

Закатив глаза, Снейп вмешался и оттащил Гарри от Блэка. «Прекрати истерить как первогодка с Хаффлпаффа, - бесцеремонно приказал он, приобнимая паршивца одной рукой за плечи. — Ты не говорил мальчику, как к тебе обращаться, так что нечего поднимать шум в ответ на его демонстрацию подобающих светских манер».

«Да, но «сэр» или «мистер Блэк»? — жалобно спросил Сириус. — Ты не можешь говорить серьезно».

«Нет, это ты и есть», - вставил свое слово посмеивающийся Ремус, за что заработал гневные взгляды остальных.

«Гарри, ты не против называть меня Сириус? Или Бродяга?» - спросил крестный с надеждой в голосе.

«Эм, хорошо, Бродяга, - робко согласился Гарри. — Я не хотел тебя злить».

«Я не злюсь, Гарри, просто… я хочу стать твоим другом. Не каким-то случайным взрослым в твоей жизни, договорились? Нет, серьезно, сколько у тебя еще крестных?»

Гарри улыбнулся.

«А меня можешь называть Ремус или Лунатик, Гарри, - добавил Люпин. — И мы ничего не скажем профессору Дамблдору, договорились?»

«Спасибо! — с облегчением воскликнул Гарри. Он до сих пор не до конца поверил, что Дамблдор не отправит его назад к Дурслям, как только решит, что Гарри слишком чудной для Хогвартса. — Так когда я научусь превращаться в змею?»

«Ну, Гарри, все не так просто. Ты не можешь выбирать свою форму анимага. Прости», - объяснил Сириус извиняющимся тоном.

Гарри надулся: «А вдруг я окажусь каким-то дурацким животным?»

«Все равно животным быть клево, Гарри, - уговаривал Сириус. — Не всем это удается, знаешь ли».

Гарри посмотрел на своего профессора: «А вы можете?»

«Нет», - признался Снейп ледяным тоном.

«Тогда мы сможем учиться вместе!» - восторженно ответил Гарри.

Снейп едва удержался от презрительного фырканья. Блэк, который добровольно станет его учить? Ну да, как же!
«Ага, давайте, - согласился Сириус, игнорируя шок на лице Снейпа. — А потом вы сможете помогать друг другу практиковаться. Нам с Джеймсом и Питером было проще учиться вместе».

«Хм, - Гарри пришла на ум неожиданная мысль, и он с беспокойством посмотрел на своего профессора. — А ты больше не злишься на моего профессора, правда? — спросил он Сириуса. — Понимаешь, я знаю, что ты, наверное, до сих пор злишься на кучу людей, которые верили, что ты сделал все те вещи, в которых тебя обвиняло Министерство. Но профессор Снейп не один из них, правда?» - похоже, что анимагом стать очень трудно, может быть, даже опасно, и если его крестный до сих пор сердится на его опекуна…

Сириус недоуменно уставился на Гарри. «Хочешь сказать, что ты ничего не знаешь? - охнул он. Снейп тут же встрепенулся, но он не успел предотвратить следующие слова Блэка. — Это Снейп вытащил меня на свободу!»

Глаза Гарри вылезли из орбит. Профессор Снейп??? Это его опекун вызволил крестного из тюрьмы, про которую все говорили, что побег оттуда невозможен? Его опекун вот так запросто нарушил все правила? «Но… но почему?» - выдохнул Гарри, уставясь на Снейпа.

У Снейпа так и чесались руки придушить шавку. У Блэка самообладание, как у грейпфрута! Есть ли хоть что-то, про что он не болтает направо и налево? И как это Лили взбрело в голову сделать такого идиота их ТАЙНЫМ хранителем?

«Ладно тебе, Северус, - сказал Ремус, верно уловив причину ярости Снейпа, - мы здесь все заодно. Среди нас четверых ни к чему секреты, не правда ли?»

«На случай, если ты не заметил, Люпин, Гарри одиннадцать лет отроду, - рявкнул Снейп. — Он еще ребенок. На него нельзя возлагать бремя взрослых секретов! У него и так достаточно причин для беспокойства без того, чтобы отягощать его неподвластными ему проблемами, до размышления о которых он еще не дозрел!»

«Я дозрел!» - возразил Гарри.

«Нет, не дозрели, - парировал Снейп. — И хотя я не спорю, что по зрелости вы не уступаете Блэку, это далеко не сложно».

«Эй!» - воскликнул Блэк, но Снейп проигнорировал его.

«Это ребенок, Люпин, а не сообщник. Да, нельзя держать его в полном неведении касательно вопросов, которые напрямую влияют на него, но точно так же опасно обращаться с ним как с взрослым волшебником, обладающим опытом и суждениями взрослого. Я решаю, что ему говорить, где и когда. Это моя обязанность». По крайней мере, пока Блэк не заменит меня, добавил он про себя.

Гарри уже было начал обиженно дуться, но тут он вспомнил куда более интересную тему для разговора. «Так почему вы помогли Сириусу сбежать? — спросил, дергая опекуна за рукав. — Я думал, что он вам не нравился».

«Он и не нравится», - отрезал Снейп. Сириус закатил глаза.

Гарри задумался, нахмурившись: «А когда вы помогли ему?»

«Какая разница?» — огрызнулся Снейп на мальчика, надеясь положить конец этому направлению допроса. Гарри не мог выбрать худшего момента, чтобы проявить сообразительность!

«Это было до или после того, как вы согласились заботиться обо мне?» - с подозрением в голосе спросил Гарри.

«Я могу на это ответить, - сказал Сириус елейным голосом, игнорируя вопль Снейпа «ЗАТКНИСЬ, ШАВКА!». — Сразу после этого».

Снейп покачнулся. Вот что бывает, когда связываешься с гриффиндорцами. И конечно, паршивец легко сложил два и два, и теперь уставился на него с нескрываемым обожанием. «Вы сделали это для меня? — пискнул он. — Вы вернули моего крестного для меня?»

Снейп что-то заворчал под нос, но мальчик — естественно — набросился на него, наградив еще одним синяком на солнечном сплетении, и разведя сопли на еще одной новой мантии. Блэк и Люпин просто сияли от гордости, взирая на устроенный ими бардак.

«Ладно, ладно, - проворчал Снейп, наконец, отстраняя от себя мальчика и вытирая мокрое пятно носовым платком. Неужели все дети дают от счастья такую же протечку, как и паршивец? — А теперь слушайте меня внимательно, Поттер, вы не упоминаете о побеге своего крестного или моем участии в нем никому. Это включает любых Уизли, Грейнджер, директора и всех остальных. Вам понятно? — Гарри решительно закивал. — Вы также ни словом не обмолвитесь о том, что ваш идиот-крестный является анимагом, как и о том, что Люпин — оборотень, или о том, что вы — змееуст, то есть, что вы можете говорить со змеями. Вам понятно? Если вы ослушаетесь…»

«Я знаю, - Гарри улыбнулся сквозь слезы, - вы меня отшлепаете».

«Нет, мистер Поттер. Вы подвергнете нас всех — и всех ваших друзей — опасности со стороны Темного лорда, - улыбка спала с лица Гарри. — Подобные сведения не могут раскрываться ради легкомысленной жажды приключений. Эта информация должна помочь вам в борьбе с Сами-знаете-кем. Если вы не утаите ее, то вы подвергнете риску жизни других людей и ограничите свои возможности в битве с Ним. Вам понятно?»

Гарри кивнул с серьезным выражением лица: «Я никому не скажу. Честно. Я хорошо храню секреты».

В этом Снейп не сомневался. Гарри хранил секреты этих ублюдков-магглов слишком хорошо. «Отлично. Стало быть, эта тема закрыта».

«Погодите-ка, - встрял Сириус. — Почему это Гарри сказал, что ты его отшлепаешь? Ты смеешь поднимать руку на моего крестника? И это после всего, что, по твоим же словам, с ним делали трижды гребаные магглы?»

Гарри выкатил глаза. Ооооо, его крестный выругался! И прямо перед ним!

«Бродяга! — сделал выговор Ремус. — Следи за языком!»

«Лунатик! Он бьет Гарри!»

Ремус вздохнул. «Ты это заслужил?» - тихо спросил он, наклоняясь, чтобы заглянуть Гарри в глаза.

Гарри кивнул.

«И как долго ты потом не мог сидеть?»

Гарри покраснел. «Э, наверное, одну или две минуты», - преувеличил он, опасаясь, что иначе его профессор покажется плохим воспитателем.

Ремус моргнул: «И это все?»

«Ээээ… может быть, три или четыре», - предположил Гарри.
«Похоже, это была не ахти какая порка?»

Гарри покачал головой: «Говоря по правде, у него не очень хорошо получается лупить. Ему не нравится меня бить, и он совсем не умеет. Обычно он просто ругается и заставляет меня писать сочинения и строчки, да и то редко. Он… он очень добрый. Даже добрее, чем мистер Уизли!»

«И он только шлепает по попе, верно? Рукой?»
Гарри кивнул.

«Он не бил тебя по лицу или что-то подобное?»

Гарри покачал головой.

«Он не использует свою палочку?»

Гарри озадаченно нахмурился: «В смысле, не бьет ли он меня палочкой?»

Ремус с трудом сдерживал улыбку: «Нет, он не насылает на тебя проклятия?»

«О, мы еще не приступили к дуэлям. Профессор Снейп говорит, что я еще не готов».

«Нет-нет. Я имел в виду, он не проклинает тебя в наказание?»

Гарри с ужасом уставился на него: «В смысле, не делает ли он мне больно магией?» Когда Ремус кивнул в ответ, мальчик фыркнул от возмущения. «Профессор! — он повернулся к Снейпу с оскорбленным видом. — Ремус спрашивает, проклинаете ли вы меня в наказание! Разве люди — то есть, волшебники — такое вообще делают?»

Часть Снейпа (та, которая не была занята громогласным обменом оскорблениями с Сириусом) почувствовала тщеславную гордость и триумф, потому что Гарри доверял только ему. Паршивец не поверил оборотню на слово. Нет, сначала его преданность заслужил Снейп, злобный слизеринец.

К сожалению, вредный голосок у него в голове напомнил, что этому скоро придет конец, и все его самодовольство рассыпалось в прах. «Да-да, Поттер, - раздраженно ответил он. — Некоторые волшебные семьи используют магию как средство воспитания отпрысков. Уверен, что некоторые из ваших одноклассников хорошо знакомы с данной практикой».

«А, - Гарри скрестил руки на груди и смерил Ремуса осуждающим взглядом. — Это отвратительно».

Ремус решил, что лучше даже не спрашивать, применял ли Снейп на ребенке Темные проклятия. «За что тебя отшлепали в последний раз?»

Гарри заерзал, снова оробев: «У нас в школе был один профессор Защиты от темных искусств…»

Ремус моргнул: «Ты имеешь в виду Квиррелла?»

Гарри выглядел удивленным: «Ага! Ты про него слышал?»
Ремус рассмеялся: «Про это все слышали. Тебя за это отшлепали?»

«Ну, точнее сказать, шлепнули, - признался Гарри. — Плюс отработки и строчки».

Ремус выпрямился, безуспешно пытаясь сохранить серьезное выражение лица, и посмотрел туда, где Сириус до сих пор орал на Снейпа: «Бродяга! Спроси Гарри, за что его шлепнули последний раз».

Сириус стремительно подбежал к ним, все еще ворча под нос. «Да какая разница за что, Лунатик. Злобный мерзавец не может бить моего крестника. Бедный малыш. Он не заслуживает… Гарри? — его голос сильно смягчился. — Пожалуйста, расскажи мне, за что эта старая летучая мышь выпорола тебя? Я обещаю, что не буду сердиться».

Гарри мысленно пожал плечами. И ведь точно, все взрослые со странностями. «Я получил один шлепок за то, что прилепил тюрбан профессора Квиррелла к больничной койке и выпустил лорда Вольдесопля».

Сириус вытаращил на него глаза. «Как ты его назва… Погоди. Один шлепок. Ты получил ОДИН шлепок за Квиррелла? Только один? Один? - Гарри уверенно кивнул. — Мерлин! Ну, ты мелкий проныра! Твой дедушка выдрал бы тебя как сидорову козу за такой фортель! Когда мы с твоим отцом полетели ночью на метлах в Запретный лес, он потом неделю сидеть не мог! А ты получил ОДИН ШЛЕПОК за то, что бросил вызов Сам-знаешь-кому?»

«Профессор Снейп не бьет, чтобы причинить боль, - чинно ответил Гарри, - он просто хочет показать мне, что я вел себя очень плохо, - мальчик почувствовал облегчение, что за ним приглядывает именно его профессор. Похоже, что при всей своей игривости, его крестный совсем не такой уж всепрощающий. — Он меня не обижает, не то, что Дурсли». И я хочу, чтобы так все и оставалось.

Снейп смерил взглядом Мародеров и своего подопечного: «Если вы закончили поносить меня и ставить под сомнение мои дисциплинарные методы…»

Сириус фыркнул. «Никогда бы не подумал, что ты окажешься таким мягкотелым», - проворчал он.

«Гарри можно называть по-разному, но только не тупицей, - парировал Снейп. — Мне не приходится волноваться, что он отправится в ночной полет по Запретому лесу».

Гарри гордо расправил плечи. Это определенно был комплимент!

«Мы вообще-то не развлекались, - запротестовал Сириус, который явно все еще переживал за инцидент двадцатилетней давности. — Мы разведывали хорошие места, куда можно было отвести Лунатика во время полнолуния. Но мы же не могли об этом рассказать, когда нас поймал Филч, так что Дамблдор вызвал папашу Джеймса, и наши задницы разделали под орех».

Снейп взглянул на Гарри. Вид мальчика был почти сочувствующим. «Гарри прекрасно знает, что если у него возникнет аналогичная проблема, то он смело может рассказать мне всю правду без обиняков, и тогда я решу, как лучше поступить», - сказал он, многозначительно глядя на мальчика.

Гарри широко улыбнулся и кивнул. Вообще как-то странно, что у его отца были секреты от собственного папы, но профессор Снейп говорил, что у волшебников есть пунктик насчет оборотней, так что, наверное, все дело в этом.

«Если ты лишь слегка хлопаешь по попе за битву с Сам-знаешь-кем, то конечно, он будет все тебе рассказывать», - обиженно сказал Сириус.

Ремус прикрыл рот рукой, пряча улыбку. «Понимаешь, Бродяга, мне кажется, что Северус именно это и имел в виду», - объяснил он.

Гарри уже порядком надоели бессмысленные взрослые разговоры, так что он перевел беседу на действительно интересную тему. «Так каково это быть анимагом? — спросил он, дергая крестного за руку. — Изменяться очень трудно?»

При виде воодушевленного лица крестника, ворчливое настроение Сириуса как рукой сняло: «Хочешь посмотреть, как мы с твоим отцом выглядели как анимаги? Мне принести мыслеслив?»

Гарри кивнул, его глаза сияли: «Конечно! А кем был мой папа? Он был медведем? Львом? Орлом?»

«Он был оленем», - гордо сказал ему Сириус.

Снейп чуть не рассмеялся, увидев отвращение на лице Гарри. «Оленем? Мой папа был оленем? У них же даже зубов нету!»

«Гарри! — запротестовал Сириус. — Форма твоего папы была роскошной! Он был потрясающим королевским оленем, с огромными рогами и…»

«А ты уверен, что нельзя выбирать собственную форму?» - ноющим тоном спросил Гарри.

Ремус обнял мальчика одной рукой. «Погоди пока увидишь Сохатого в действии, Гарри. Временами он был единственным, кто мог сдержать моего волка. Эти рога были далеко не безобидным украшением, знаешь ли, и он был крупным животным».

Гарри вздохнул. «Ну, наверное…» - неохотно согласился он.

Ремус отправился за мыслесливом, и Гарри увязался за ним ради экскурсии по дому.

Снейп сделал глубокий вдох и заставил себя приблизиться к Блэку. Ему нужно было попросить об одолжении, так что чем раньше он покончит с этим, тем лучше. Разумнее всего начать неприятный разговор с отрадной темы: «Как вы пытали магглов последнее время?»

Сириус встрепенулся. «Мы переговорили с компанией Берти Ботта — ты знаешь, они еще делают Всевкусные орешки? — Снейп кивнул. — Когда ты знаменитость, то все становится проще. Стоило лишь послать им сову, и они тут же из шкуры лезть начали, лишь бы мне угодить. Как бы там ни было, они показали нам заклинания, которые они используют для самых мерзких вкусов, и мы приправили ими еду магглов. Теперь практически все, что они едят, на вкус как рвота, свиной помет, прогнивший лук, сбитая неделю назад машиной кошка, дохлая крыса, ушная сера, грибок на ногах… Даже те два толстяка начали терять вес. Дурсли уже похудел на центнер минимум», - коварная ухмылка Сириуса слишком напоминала выражение его лица, когда он преследовал Снейпа по коридорам Хогвартса. Зельевар с трудом удержался от того, чтобы выхватить свою палочку.

И все равно, это заслуженное наказание для обжор. «Очень изобретательно. Возможно, я смогу подкинуть тебе несколько идей для ароматизаторов из моей работы с ингридиентами зелий?» - предложил он.

«Ага, конечно».

Ободренный дружелюбным тоном Блэка, Снейп решился попросить об одолжении. Он сомневался, что Мародер пойдет на уступки, но не просить — слишком большой риск. Обладай Блэк более слизеринским характером, как остальная его семейка ретроградов, то Снейп мог бы предложить сделку — в слизеринской вселенной все имело свою цену, а потому обо всем можно было договориться. К сожалению, гриффиндорцы так не думают. Они насмехаются над сделками. Если ты им нравишься, они пойдут на все ради тебя, но если нет — рак на горе свиснет, прежде чем они хотя бы плюнут на твой горящий труп.

Снейп заставил себя сказать как можно более ледяным и равнодушным тоном: «Я бы хотел попросить тебя отложить свой судебный иск до конца учебного года».

Ну вот. Он это сказал. Причем, весьма вежливо. Никто не посмеет утверждать, что он сам пошел на конфликт с шавкой.

Блэк выглядел озадаченным. Тупой гриффиндорец.

«Какой еще судебный иск? Я думал, мы договорились о сделке с Фаджем и приняли его извинения как раз для того, чтобы не пришлось ничего доказывать перед Визенгамотом».

Снейп чудом ухитрился не закатить глаза. «Судебный иск об опеке, Блэк. О праве на попечительство над мальчиком».

«Кого? Гарри?»

«Нет, Уизли. Или, возможно, Малфоя? Никогда бы не подумал, что все мелкие паршивцы для тебя на одно лицо».

Блэк оскалился: «Очень смешно, Сопл… э, Снейп. О чем это ты? Я не собираюсь судиться за Гарри».

Ну да, конечно. Теперь Снейп не удержался от закатывания глаз. «То есть ты вот так, за здорово живешь, бросишь осиротевшего сына лучшего друга в сальных лапах злейшего врага? Придумай что-нибудь получше, Блэк».

Ха! Он знал, что это лишь уловка. Теперь Блэк выглядел смущенным. Очевидно, он не ожидал, что Северус разглядит его маленькую хитрость насквозь. «Эм, ты не сальный. Больше не сальный, по крайней мере».

Снейп отмахнулся от бессвязного бормотания. «Блэк, начало первого курса Гарри вряд ли прошло как по нотам. Ему пришлось адаптироваться к новой школе, новой культуре, новому опекуну, новым друзьям, одновременно справляясь с покушениями на свою жизнь, сражаясь с троллем, а затем и с Темным лордом… Ему пойдет лишь на пользу, если остальной учебный год пройдет как можно более стабильно. Однако если он окажется в центре борьбы за опеку, которая наверняка попадет на передовицу Пророка, то это…»

«Снейп! — казалось, что Сириус говорит сквозь стиснутые зубы. — Ты вообще меня слышишь, тупая летучая ты мышь? Я не собираюсь судиться за опеку».

Северус лишь смерил его ледяным недоверчивым взглядом, а затем продолжил: «Как я уже сказал, борьба за опеку будет отвлекать его от экзаменов, и мальчик будет все время беспокоиться о том, где он проведет летние каникулы», - он не понимал, чего добивается Блэк своими абсурдными отпирательствами, но он слишком поднаторел в подобных психологических играх, чтобы купиться на них. Он отточил навык с лучшими из лучших — Дамблдором, Вольдемортом, его собственным отцом… Странно, во время их учебы в школе Сириус не отдавал предпочтения хитрым уловкам и изощренным пыткам. В отличие от большинства своих предков, он отвергал незаметный, медленнодействующий яд, предпочитая гриффиндорский открытый стиль. Блэку всегда хотелось видеть кровь и боль, которую он причинял, и ему недоставало терпения, чтобы подождать их. Тогда, в Хогвартсе, он ни разу не пытался играть с разумом Снейпа подобным образом. Очевидно, он усвоил пару новых трюков в Азкабане.

Снейп вздохнул и продолжил, желая покончить с этим фарсом до возвращения паршивца. «Это может быть незаметно постороннему взгляду, но Гарри продолжает бояться, что его отправят назад к тем магглам, и кажущееся отсутствие стабильности неизбежно…»

«СНЕЙП! Ты вообще слышишь меня, дебил! Или ты так надышался своими зельями, что совсем уже одурел? Я же СКАЗАЛ тебе, что…»

«Эй! — Гарри и Ремус только что вернулись и услышали последнюю фразу, и теперь мальчик решительно шагал к своему крестному. — Не смей его обзывать!»

Сириус в отчаянии запустил руки в волосы: «Сохатик, он меня с ума сведет! Он меня не слушает!»

«Меня он слушает, - гневно парировал Гарри, заставив Снейпа раздуться от гордости. Затем он сделал паузу. — Как ты только что меня назвал?»

«Сохатик. Или Сохатый младший. Анимагным именем твоего папы был Сохатый, так что когда ты родился, мы называли тебя маленький Сохатый или Сохатик… - Сириус широко улыбнулся. — Нравится?»

Гарри улыбнулся в ответ, позабыв про свой недавний гнев к вящему раздражению Снейпа. Пригрел на груди маленькую гадюку.

«Ага, - мальчик назидательно поднял указательный палец. — Но это только пока у меня не будет своей формы. Потому что у меня могут быть зубы», - подчеркнул он с надеждой в голосе.

«Чего это вы двое так разорались?» - Ремус как всегда исполнил роль голоса разума.

«О! — Сириус повернулся к Гарри. — Слушай, Сохатик, - он проигнорировал яростные знаки Снейпа, призывавшие его заткнуться, - хочешь переехать жить ко мне?»

Гарри непонимающе нахмурился. «Чего? Я теперь живу с профессором Снейпом. В смысле, когда я не в Хогвартсе. В смысле, когда я не живу в общежитии с другими ребятами и все такое».

«Да, - терпеливо согласился Сириус, - но разве тебе не хочется жить со мной? Твои родители сделали меня твоим крестным».

Гарри выглядел обеспокоенным, и бросил взгляд на своего профессора. Снейп каким-то чудом сохранил самообладание, но за фасадом окаменевшего лица он разрывался от ярости. Как это в духе Блэка — поступить наперекор его надеждам и вовлечь мальчика. Ублюдок был просто не способен на благоразумие или (вполне возможно) высшую нервную деятельность как таковую.

Гарри тревожно прикусил губу. Он не хотел никого обидеть, и ему показалось, что с крестным будет очень весело, но все эти разговоры насчет того, чтобы забрать его от его профессора, заставляли его нервничать.

Снейп заметил прикушенную губу, и у него засосало под ложечкой. Очевидно, что мальчик пытается сообразить, как бы помягче сообщить ему, что он хочет жить со своим треклятым крестным. Ну и ладно. Ничего другого он не ожидал.

«Ну, - осторожно сказал Гарри, подбираясь поближе к профессору Снейпу на случай, если его легковозбудимый крестный плохо отреагирует на его слова, - я не против гостить у тебя, знаешь, как у Уизли».

«Но разве тебе не хочется жить со мной? Вместо Снейпа?» - гнул свою линию Сириус.

Снейп заскрипел зубами. Конечно, Блэк вынудит Гарри сказать это прямо в его присутствии. Силой воли он заставил себя не показывать никаких эмоций. Он не доставит им такого удовольствия — лицезреть, какую боль причиняет это отречение. В конце концов, он сам виноват. Он прекрасно знал, что нельзя испытывать глубоких чувств ни к кому, не говоря уже о гриффиндорцах. Разве агония отношений с Лили его ничему не научила? Вот что происходит, когда теряешь бдительность. Он повел себя как сентиментальный идиот, и теперь он за это поплатится. Он собрался с духом, когда мальчик начал говорить.

Гарри пытался. Честно. Но похоже, Сириус не понимает вежливых намеков. Будь гриффиндорцем, Гарри! Покажи им свою храбрость! Даже если его крестный разозлится и не захочет никогда его больше видеть, это не так уж плохо, верно? Профессор МакГонагалл наверняка научит его быть анимагом, если он ее попросит. И даже если она не сделает этого для него, она, наверное, согласится, если просьбу озвучит профессор Снейп.

Гарри почувствовал боль в груди от мысли о том, что он потеряет эту связь со своими родителями, но ведь он уже слышал так много историй о них от Хагрида, профессора МакГонагалл, тетушки Молли, дяди Артура и профессора Флитвика… Стоило его профессору сообщить всем, что его родственники ничего ему не рассказывали, как самые разные люди начали делиться с ним воспоминаниями, посылать фотографии и… Гарри вздохнул от счастья. Вот еще один пример того, как хорошо профессор Снейп за ним приглядывает. Он проследил за тем, чтобы Гарри знал, что многие беспокоятся о нем. Он окружил его такой любовью, что теперь, даже если он потеряет одного или двух людей (даже своего крестного), то это ничего не изменит.

Он собрался с духом и сказал: «Нет, сэр. Я не хочу жить с вами. Лучше я буду жить с профессором Снейпом».

Послышался какой-то странный оглушающий гул. Снейп отстраненно гадал, откуда здесь океан, они ведь в Швейцарии, не так ли?

«О, да ради… ХВАТАЙ ЕГО!» Он услышал, как Блэк на кого-то кричит, и попытался обернуться, но чья-то тяжелая рука схватила его за шею, и он мог видеть только пол.

Лишь через несколько секунд до него дошло, что он сидит на диване, и кто-то держит его голову между коленей. Он попытался освободиться и оказался нос к носу с побледневшим Гарри.

«Вы в порядке, профессор? — нервно спросил мальчик. — Минуту назад вы были какой-то странный».

«Ему просто нужно выпить чашку чая, - утешающе сказал Ремус. — Пойдем, поможешь мне позвать домашних эльфов».

Блэк опустился рядом с ним, улыбаясь как полоумный, но
Снейп был настолько растерян, что мог только моргать, глядя на него. «Вот видишь? — радостно сказал Блэк. — А ведь я говорил, что ты дебил. Зачем мне добиваться опеки? Гарри хочет остаться с тобой».

«Но… но… но…» - Снейп чувствовал себя так, как будто бы его оглушили Конфундусом. Неужели он действительно слышал, как мальчик выбрал его вместо своего крестного? И Блэк не впал в буйное помешательство по этому поводу?

«Ладно тебе, Снейп, можно подумать, что мы еще дети и ненавидим друг друга, - сказал Блэк, рассмеявшись немного смущенно. — Я хочу сказать, неужели ты и правда думаешь, что я отберу у тебя Гарри после всего, что ты сделал для нас обоих? Каким же уродом ты меня считаешь?» Через секунду он тут же поспешно добавил: «Нет, не отвечай на этот вопрос».

Он снова нервно запустил руку в волосы. «Послушай, я знаю, что мой послужной список в отношении тебя не ахти какой, но тогда в Азкабане я говорил искренне. Мне действительно жаль, что мы — я — так обращался с тобой, и я правда очень благодарен за то, что ты заботишься о Гарри и вытащил меня оттуда и… ну, даже будь я таким мерзавцем, чтобы закрыть глаза на все, что ты сделал, я все равно не в той форме, чтобы взять Гарри к себе, - на мгновение взгляд Блэка напомнил Снейпу о развалине в камере Азкабана. — У меня до сих пор постоянные кошмары, и я очень быстро расстраиваюсь, и с памятью у меня беда… - неожиданно Блэк хищно улыбнулся. — Однако Дурсли очень помогают мне проработать, как говорит Ремус, «проблемы с агрессией», и я стараюсь по максимуму наслаждаться жизнью и наверстывать упущенное — это и впрямь невероятно, что эти швейцарские цыпочки творят с шоколадом — но прямо сейчас я не смогу стать папой для Гарри, а ему нужно именно это. И раз он уже нашел для себя отца, то я не собираюсь ставить под угрозу счастье Сохатика. Кроме того, даже будь я настолько туп, чтобы сделать это, Джеймс вернется с того света и надерет мне задницу. И Лили последует прямо за ним».

Снейп искренне полагал, что ничто на свете уже не шокирует его больше, чем мальчик, который предпочел его своему крестному, однако Блэк, называющий его отцом Гарри, справился с этой задачей. Он снова оказался с головой между коленей, пока Блэк кричал, чтобы Ремус поторопился с чаем.

«Вы в порядке, профессор? Наверное, вам нужно съесть печенье, - испуганно хлопотал Гарри. — Хотите, я отправлюсь за мадам Помфри? Или… у них вообще есть волшебные врачи в Швейцарии?»

К Снейпу вернулась гордость. Он не собирался рассиживаться тут как чувствительный хаффлпаффец! Он ухитрился распрямиться, игнорируя темные пятна, пляшущие перед глазами. «Я в полном порядке, мистер Поттер, и не думайте, что я слишком взволнован, чтобы не заметить, как вы набили карман пирожными с кремом. Будьте любезны немедленно изъять их».

Гарри виновато покраснел. «Это не для меня, - возразил он, доставая довольно пыльные сладости. — Я их припас для Рона и Гермионы».

«Хмф», - Снейп пригубил свой чай и поморщился. Оборотень что, опрокинул в чашку всю сахарницу?

«Сахар полезен во время шока, - Ремус правильно интерпретировал выражение его лица. — Он поможет тебе поправиться. Доверься мне».

Снейп снова хмыкнул, но он и правда почувствовал себя лучше. События просто были… неожиданными.

Гарри присел на диван рядом с ним, не совсем на его колени, но явно ближе, чем полагалось по этикету. Он резко пихнул паршивца прочь, но, разумеется, тот оказался бесчувственным к тонким намекам. Снейп не удержался от вздоха. На уроки хороших манер еще остается масса времени, к тому же (говоря по правде) в данный момент ему нравилось, что паршивец совсем рядом.

Гарри специально сел вплотную к своему профессору, чтобы было проще за ним приглядывать. Ему совсем не понравилось, что профессор стал весь какой-то чудной, но Ремус настаивал, что с ним все хорошо, и что он, наверное, просто съел что-то не то. Как бы там ни было, Гарри был твердо намерен не отходить от него ни на шаг, до окончания визита. Его профессор, наверное, заметил, потому что по-дружески подтолкнул его локтем, когда Гарри садился рядом с ним, как будто сказал «спасибо, что ты здесь». Гарри уселся еще ближе. Он знал, как это ужасно быть совсем одному, когда ты болеешь, и он не позволит, чтобы его опекун так себя чувствовал. «Если вам что-то нужно, просто дайте мне знать, - строго сказал он Снейпу. — А пока просто сидите и отдыхайте, хорошо?»

Снейп попытался понять, что именно только что произошло, продолжая пить слишком сладкий чай. Блэк был очень… любезен. Он одобрил привязанность паршивца к Снейпу (какой бы нелепой она не была) и похоже был довольно искренним в своем желании не принимать на себя опеку. Если бы домашний эльф ударил его по носу, Снейп бы и то удивился меньше.

Конечно, Блэк действительно назвал его «дебилом», но для Блэка это могло сойти за ласковое прозвище.
Сириус, наконец, смог оттащить хлопочущего Гарри прочь и начал вытаскивать из своей головы воспоминания и помещать их в мыслеслив к бурному восторгу и отвращению мальчика.

Ремус уселся рядом со Снейпом, и в пользу огромного потрясения слизеринца говорил тот факт, что он не отстранился от оборотня.

«Ты кажешься немного озадаченным», - сказал Ремус тихим голосом.

«В последнее время у Блэка были черепно-мозговые травмы?» - совершенно серьезным тоном спросил Снейп.

Ремус подавил смех. «Нет, но я хотел спросить то же самое про тебя. Обычно ты гораздо сообразительнее».

«Работа гриффиндорского разума — если таковой существует — остается для меня полной загадкой», - ответил Снейп, осуждающе глядя на него.

Ремус улыбнулся. «Ты лучше привыкай. Теперь ты живешь с одним из нас, - он посмотрел туда, где Гарри осторожно заглядывал в мыслеслив. — Но я все равно не понимаю, что тебя так озадачило».

«Ты не видишь ничего странного в том, что Блэк — Сириус Блэк — согласен допустить, что его крестник, сын покойного Джеймса Поттера, будет воспитан сальным слизеринцем, который оскорблял его самим фактом своего существования?»

Ремус имел совесть залиться краской. «Мерлин, Северус, нам сейчас сколько, шестнадцать? Мне кажется, тебе пора уже все забыть».

«А ты сам не помнишь тех, кто оскорблял тебя, волк?»
Ремус вздохнул. «Шах и мат. И тогда, и сейчас это было непростительно, но Сириус правда сожалеет об этом, знаешь ли. И я тоже».

«Он действительно извинился», - с неохотой признал Северус.

Ремус услышал то, что бессознательно озвучил Снейп. «Пожалуйста, позволь мне сделать то же самое. Северус, я искренне сожалею о своих действиях. Мы обращались с тобой отвратительно, и мы так и не понесли за это должного наказания. Твое отношение к Гарри доказывает, что ты был — и остаешься — лучше, чем мы».

Это совсем не улучшило психическое состояние Снейпа. Раскаивающиеся гриффиндорцы? Говорящие те самые слова, которые он так мечтал услышать подростком? Возможно, не стоит ему так уж беспокоиться насчет Вольдеморта — Апокалипсис и так скоро наступит. Сколько еще знаков конца света ему нужно?

Ремус почувствовал его недоумение. «Северус, может быть, это у меня внутри волк, но Бродяга всегда был по-собачьи предан своим друзьям. Если кто-то заслужил его привязанность, то она будет столь сильна, что любой хаффлпаффец позавидует. Иначе у него бы никогда не хватило смелости порвать со своей семьей и присоединиться к Свету».

«И это как-то объясняет, почему он не проклинает меня на чем свет стоит и не пытается забрать Гарри?» - раздраженно спросил Снейп.

«Что самое важное в жизни Сириуса?» - ни с того ни с сего спросил Ремус.

«Случайный секс», - не задумываясь, ответил Снейп.

Ремус поперхнулся, после чего радостно рассмеялся. «На самом деле, это второй по значимости пункт. Номер один — это Гарри, ведь это все, что осталось от Джеймса и Лили, более того, Бродяга поклялся присматривать за ним, если с ними что-нибудь случится».

«Хорошо же он сдержал слово», - ухмыльнулся Снейп.

«Именно, Северус. Как только Сириус понял, что случилось с Гарри, и увидел, что ты сделал для него (и для самого Сириуса), он осознал, насколько неверно он судил о тебе. Ты вытащил его из Азкабана, когда узнал, что он невиновен. Тебя не остановил тот факт, что ты его ненавидел, или то, что он тебя терпеть не мог. Ты поступил правильно независимо от своих личных чувств. Конечно, он был тебе благодарен. А потом он узнает, что когда ты открыл обстоятельства жизни Гарри, ты сделал для него то же самое. Северус, ты спас единственное в этом мире, что по-настоящему важно для Бродяги. Ты сделал то, что Дамблдор не захотел, а Сириус не мог, а — Ремус с трудом сглотнул, но заставил себя договорить виноватым голосом, - я не сделал. Ты оказался единственным, кто помог Гарри, хотя ты не был ему ничего должен и не испытывал ничего кроме ненависти к его семье. Мы с Сириусом знаем, сколь многим мы обязаны тебе, и что ты — хоть ты и «сальный слизеринский мерзавец» - очень хороший человек. Гораздо лучше нас, говоря по правде. Нравится это тебе или нет, Северус, но отныне ты тоже Мародер. Ты часть нашей Стаи».

Какой позор. Снейп мрачно размышлял, что это ничуть не лучше, чем почетный Уизли. Какое еще унижение заготовил для него паршивец? А ведь он всего лишь хотел помешать Темному лорду убить мальчика, но такими темпами он станет чертовым гриффиндорцем еще до третьего курса Гарри.

«Где вы там? — крикнул им Блэк. — Я тут вытащил кое-какие воспоминания, чтобы Гарри посмотрел на наши анимагические формы. Идите сюда».

«Чудесно, - ворчал Снейп, вставая с дивана одновременно с Ремусом. — Предаваться ностальгии вместе с Мародерами. Именно так я и мечтал провести сегодняшний день».

Вскоре все четверо, к растущему неудовольствию Снейпа, погрузились в воспоминания, наблюдая, как огромная собака и олень играют на поляне Запретного леса. Внезапно в ночи раздался громкий вой, и Гарри схватил Снейпа за руку. «Что это было?» - испуганно спросил он.

«Вероятно, это была не самая лучшая идея, - сказал Ремус, который немного запаниковал при мысли о реакции Гарри. — Северусу может быть дискомфортно…»

В данный момент Снейп был очень занят тем, чтобы не обделаться от ужаса, но он не собирался посвящать в это идиотов-Мародеров. «Я в порядке».

«Это правда только воспоминание?» - прошептал Гарри с побелевшим от страха лицом.

«Да, - заверил его Снейп, пытаясь и себя убедить в том же самом. — Вам ничто не угрожает».

Гарри все еще выглядел неуверенным и подошел поближе к опекуну. Как обычно, Снейпу было проще изображать спокойствие, когда рядом кто-то другой дрожал от страха. «Вы вне опасности», - твердо сказал он Гарри.

«Я… я знаю», - согласился Гарри, хотя в его голосе не было ни тени убежденности в собственных словах. В этот момент на поляну вышел оборотень.

Собака и олень тут же подбежали к нему, и к изумлению Снейпа, оборотень игриво прыгнул в их сторону, очень напоминая восторженного щенка. «Лунатик, а ты типа симпатичный такой», - удивленно сказал Гарри, сделав пару шагов вперед, чтобы получше все рассмотреть.

Ремус явно расслабился: «Только никогда не забывай, что в этом облике я очень, очень опасен, Гарри. Если я почую человека, я становлюсь… одержимым».

«А разве нет чего-то, что от этого помогает? — Гарри посмотрел на своего профессора. — Мы ведь проходили зелье, которое что-то делает для оборотней?»

«Волчье противоядие, - Ремус кивнул. — Оно позволяет мне сохранить человеческий разум, но даже с ним я остаюсь очень опасным и ненадежным, Гарри. Всегда держись от меня подальше во время полной луны. Что бы ни случилось. Если ты увидишь меня в подобном облике в реальной жизни, то сразу же посылай в меня заклинание оцепенения. Тебе понятно?» - в кои-то веки мягкосердечный волшебник выглядел очень строгим.

Гарри кивнул с серьезным видом. Он взглянул на своего профессора: «Но вы ведь следите, чтобы он получал свое зелье, правда?»

Снейп рассеянно кивнул - он все еще пытался смириться с тем фактом, что оборотень в этом воспоминании и правда довольно симпатичный. Конечно, в его воспоминаниях чертова тварь пыталась перегрызть ему глотку, а вовсе не играла с Блэком в его собачьем облике, пытаясь отвоевать у него старую палку. «Да, я за этим слежу. Однако это не отменяет того, что вам только что сказал мистер Люпин. Вы будете его слушаться».

«Ладно, - ответил Гарри с легким раздражением в голосе. — Я ведь не глупый или что-то такое, знаете ли. И чего это вы все ведете себя так, будто мне не хватит мозгов держаться подальше от опасных вещей?»

Снейп приподнял одну бровь: «А это какой-то другой первогодка чуть не разбился о стены замка? И решил победить тролля одной левой? И бросил больничное судно в…»

«Ладно-ладно, - перебил пунцовый от стыда Гарри. — Я обещаю, хорошо?»

Снейп ухмыльнулся и вернулся к воспоминанию. Это и вправду удивительно, что трое учеников смогли добиться совершенства в анимагической трансформации без помощи преподавателей, не говоря уже о том, чтобы помогать контролировать оборотня в течение семи лет.

«Фуууу! — заорал Гарри, показывая пальцем. — Бродяга, у тебя крыса на голове! Она же на тебя нагадит!» Мальчик присмотрелся внимательнее. Что-то такое было в этой крысе…

«Бродяга! Да что с тобой такое? — сердито спросил Ремус, приглушив голос до гневного шепота. — Зачем показывать Гарри воспоминание, где есть Питер?»

«Не так уж много воспоминаний, где мы все в другом облике, и где нет Питера», - оправдывался Сириус.

«А как насчет того времени, когда он болел дракоклюшем? Или когда у него месяц были отработки с Филчем за…»

«Ладно, понятно, несколько таких найти можно» — проворчал Сириус.

Снейп закатил глаза на сварливую парочку. Идиоты. «Вернитесь сюда», - окликнул он Гарри, который побежал рассмотреть резвящихся животных поближе. Разумеется, он прекрасно знал, что это лишь воспоминание, но от одного вида Гарри рядом с оборотнем у него мурашки побежали по коже.

Гарри послушно засеменил обратно, озадаченно нахмурив брови. Он потянул Сириуса за руку, не давая ему продолжить спор с Люпиным. «А почему вместе с вами Короста?»

«Кто?» - спросил Сириус.

«Короста. Крыса Рона. Он сидит на твоей голове».

«Это не Короста, Гарри. Это другой ученик, чьей анимагической формой была крыса. Его звали Питер Петтигрю, хотя мы называли его Хвостом. В то время он был… нашим другом», - осторожно сказал Ремус.

Гарри покачал головой: «Это Короста».

Сириус тоже покачал головой: «Нет, это Петтигрю. Он… - Блэк взглянул на Снейпа и продолжил, только когда тот кивнул, - он был тем, кто предал твоих родителей, Гарри. Он был их Тайным хранителем, и он сказал Сам-знаешь-кому, где их можно найти».

«Нет, - настаивал Гарри. — Это Короста. То есть, у него тут до сих пор есть лапка и все такое, и шкурка у него не такая седая, но это все равно крыса Рона».

«Гарри, все крысы ужасно похожи друг на друга», - возразил Ремус.

Гарри оскалился. «А я говорю», - начал мальчик угрожающе громким голосом, но прежде чем он перешел на полноценный крик, Снейп его перебил.

«Что вы сказали насчет его лапы?»

Отвлекшись, Гарри обернулся на своего опекуна: «У Коросты нет одной лапки. Рон говорит, что он всегда был таким, с тех пор как Перси нашел его много лет назад».

Взрослые переглянулись. «Не может этого быть, - Ремус первым нарушил молчание. - Невозможно».

«Семья Уизли? — возмущенно спросил Сириус. — Почему именно они? Питер прекрасно знал, что они всегда были ярыми противниками Сами-знаете-кого. Почему бы не укрыться у Малфоев или в другой семье Пожирателей смерти?»

«Потому что именно там его бы искали в первую очередь, окажись его попытка подставить тебя неудачной. Никому и в голову не придет, что Пожиратель смерти прячется в Норе. К тому же Петтигрю наверняка знал, что финансовое положение Уизли с большой вероятностью вынудит их взять «найденное» животное. Другая семья может отдавать предпочтение только купленным фамильярам, но Уизли с радостью откажутся от любых лишних расходов», - ответил Снейп.

«Так вы мне верите?» - спросил Гарри.

«Даже не знаю, Гарри, - сказал Сириус с сомнением в голосе. — В это чертовски трудно поверить…»

«Согласен, - сказал Ремус извиняющимся тоном. — Думаю, что ты только что допустил вполне объяснимую ошибку, Гарри».
Лицо Гарри сникло.

Снейп оскалился на эту сцену. «И где же, по-твоему, сейчас находится Петтигрю?» - строго спросил он Блэка.

«Чего?» - как и следовало ожидать, Блэк лишь глупо заморгал на него.

«Если верить тебе, Блэк, то ты не убивал Петтигрю и всех тех магглов. Напротив, это крыса подставила тебя. Ergo, Петтигрю все еще жив. Так где же он? Где он провел последние десять лет?»

Блэк неуверенно пожал плечами: «Откуда мне знать? Может быть, он-то как раз в Бразилии, где очень много купальников».

«А Петтигрю как раз из тех людей, у которых всегда есть наготове запасной план, а потому в случае совершенно неожиданного поражения Темного лорда, он мог без труда бежать в Европу и так успешно замести следы, что за целое десятилетие о нем не было ни слуху, ни духу?»

Ремус задумчиво почесал подбородок и переглянулся с Сириусом. «Нет… Я бы не сказал, что Питер заранее все планировал. По характеру он всегда был ведомым. Ему всегда был нужен кто-нибудь, кто будет говорить ему, что делать, иначе он начинал паниковать и бесцельно метаться».

«Если учесть, что поражение Темного лорда в Годриковой лощине застало врасплох даже Люциуса Малфоя, а он все-таки (полагаю, вы согласны?) истинный слизеринец, у которого всегда есть запасные планы для запасных планов, так ли уж трудно представить, что Петтигрю испытал такой же шок? И что перед лицом таких последствий он попытался скрыться в своей анимагической форме и, как ты выразился, начал «бесцельно метаться», пока не обрел убежище в ничего не подозревающей семье с безукоризненной репутацией? Во время войны Молли Уизли потеряла своих братьев-близнецов — никому бы и в голову не пришло, что они могут укрывать Пожирателя смерти, даже по неведению».

Гарри широко улыбнулся. Его профессор ему поверил! И он переубеждал остальных. Гарри видел это по выражению их лиц.

Сириус и Ремус оказались на редкость твердолобыми, но, в конце концов, Снейп одержал победу, пустив в ход тяжелую артиллерию: «Так вы предпочитаете поставить жизнь Гар… эм, Поттера под угрозу, игнорируя его опасения и ничего не делая? Он единственный из нас, кто видел и Хвоста, и Коросту, но конечно, вы решили не прислушиваться к его мнению. А вам не приходило в голову, что отказываясь действовать в соответствии с его подозрениями, вы лишь подтверждаете его нелестное мнение о взрослых как таковых и лишаете его повода вам доверять? Как это должно убедить его обращаться к взрослым за помощью, вместо того, чтобы самостоятельно выслеживать Темного лорда в компании своих маленьких друзей? Очевидно, что вы не считаете его благополучие достойным хоть малейших усилий».

Это, естественно, вызвало бурные протесты, и раскаявшиеся Мародеры рассыпались в извинениях перед самодовольным Гарри. После этого был объявлен военный совет.

Разумеется, Сириус активно выступал за то, чтобы отправиться прямо в Хогвартс и схватить крысу. План Ремуса отличался лишь тем, что это должен сделать он, поскольку в Британии еще не все в курсе оправдания Сириуса. Снейп тем временем боролся с растущей мигренью и гадал, как гриффиндорцы ухитряются выживать в дикой природе.

«А вы не думали, что Петтигрю будет заранее предупрежден о вашем прибытии, возможно, кем-нибудь из мириадов привидений, портретов или школьников? И что, как только ему станет об этом известно, он с легкостью скроется в огромном волшебном замке?» - прорычал, наконец, Снейп.

Они удивленно заморгали, уставившись на него. «Но… но… это ведь нечестно, - возразил Сириус. — Он должен остаться и встретиться с нами лицом к лицу, как гриффиндорец!»

На этот раз даже Гарри не удержался от презрительной ухмылки, и Сириус покраснел. «Ладно. Это было глупо. Но я так на минуточку провел десять лет в окружении дементоров! — ныл он. — Я сейчас не в лучшей форме!»

«Что ты предлагаешь, Северус?» - Ремус благоразумно вернул разговор в прежнее русло.

Северус неосознанно перешел в свой лекционный режим, и Ремус — подмигнув Гарри — наколдовал для них троих перья и пергаменты. «Наша первостепенная задача — не допустить, чтобы крыса заподозрила неладное, - начал он, в то время как его слизеринский ум продолжал деловито планировать. — А потому Блэк должен провести пресс-конференцию…»

«Класс!» - лицо Сириуса просияло.

«… на которой ты допустишь несколько оскорбительных ремарок в адрес Великобритании вообще и Фаджа в частности и упомянешь, что, несмотря на полную реабилитацию, ноги твоей больше не будет на британской земле».

«Что, никогда?» - с беспокойством спросил Сириус.

Северус вздохнул. Гриффиндорцы. «Ты так скажешь, - ответил он с преувеличенным терпением в голосе, - Тебе хоть немного знакома концепция лжи? Считай, что это розыгрыш всей британской общественности».
«Ну да, понятно, но ты подумай обо всех ведьмах у нас на родине, которых опечалят эти новости, - Сириус широко улыбнулся. — Скорее всего, они публично сожгут чучело Фаджа».

Гарри захихикал, Ремус застонал, и даже Снейп начал массировать лоб. «Далее, - сказал он сквозь зубы, - это заявление убедит Петтигрю, что ты не покажешься в Хогвартсе, чтобы навестить Гарри, а потому не сможешь случайно его встретить. Это уменьшит риск, что он попытается сбежать. Тем временем, мы приведем в действие планы по его поимке. Разумеется, в первую очередь мы должны удалить Поттера из его общей спальни».

«Что? — воскликнул Гарри. — Почему?»

Снейп уставился на него: «Вы думаете, я позволю, чтобы вы спали в той же комнате, что и создание, которое предало ваших родителей Темному лорду? Вы забыли, что той ночью мишенью Темного лорда были не ваши родители, а вы? Если Петтигрю, несмотря на наши усилия, почует опасность и решит бежать, с большой вероятностью он решит причинить вам вред или похитить вас перед отбытием из замка. Или вы можете проговориться и вызвать у него подозрения…»

«Нет, не могу! — с жаром возразил Гарри. — И если я покину общую спальню, то все будут об этом говорить, и тогда он точно что-то заподозрит! Мы должны его поймать, и я останусь в общей спальне, чтобы следить за ним!»

«Нет, не останешься!» - рявкнули в унисон три взрослых голоса, после чего их обладатели смущенно переглянулись, и снова обратили взоры на мальчика, который стоял перед ними с на редкость упрямым видом.

«По прибытию в Хогвартс вы незамедлительно переедете в мои апартаменты».

«Нет».

«Гарри, - попытался Ремус, - это слишком опасно. Питер очень непредсказуем».

«Нет!»

«Ладно тебе, Сохатик, - воззвал Сириус. — Вынужден признать, что Снейп прав. Поимка предателя того не стоит, если придется рисковать тобой».

«НЕТ!»

«Поттер, непослушание лишь приведет к…»

«А мне плевать, даже если вы меня выпорете, - прорычал Гарри с оскалом, поразительно напоминавшим его опекуна. — Я не покину общую спальню! Я собираюсь поймать крысу, предавшую моих родителей!»

Снейп смерил паршивца гневным взглядом. Что за гриффиндорское упорство. Хорошо еще, что оно не сравнится со слизеринской хитростью. «Очень хорошо, Поттер», - спокойно ответил он.

Гарри удивленно моргнул — внезапная капитуляция застала его врасплох. «Чего?»

«Я сказал, хорошо, - повторил Снейп. Теперь все трое гриффиндорцев изумленно уставились на него. — Если вы отказываетесь от участия в этом плане, то мы просто придумаем что-нибудь другое».

«Нет, погоди, - запротестовал Сириус. — Мы не можем рисковать безопасностью Гарри…» - начал он, игнорируя гримасу на лице крестника.

«Совершенно согласен. Поэтому вместо разработки сложного, но абсолютно надежного плана, который потребует от мальчика большого хитроумия и практически гарантирует поимку Петтигрю, мы будем вынуждены прибегнуть к сырому плану, который не потребует помощи Поттера».

Гарри выглядел одновременно заинтригованным и несчастным. «Погодите. Что это там насчет того, что другой план потребует моего хитроумия и все такое? Я думал, вы сказали, что мне нужно переехать из спальни».

«Поттер, - Северус закатил глаза, - вы вряд ли сможете замышлять что-то против Петтигрю прямо у него под носом, как и не сможете планировать встречи с нами тремя прямо на диване в общей комнате. Однако поскольку вы предпочитаете остаться со своими маленькими друзьями, а не принимать участие в разработке и реализации плана наравне со взрослыми, то мы вынуждены действовать более прямолинейно. Я прямо отсюда свяжусь по каминной сети с аврорами и сообщу им о ваших наблюдениях. Будем надеяться, что, несмотря на прошлую некомпетентность, они все же решат расследовать заявление ребенка, основанное на мыслесливных воспоминаниях беглого преступника…»

«Эй! Меня оправдали!»

«… и будут действовать с достаточной проворностью и ловкостью в Хогвартсе, чтобы захватить крысу врасплох. Конечно, куда более вероятно, что они будут мешкать, решат сначала связаться с Уизли, которые, в свою очередь, спросят Рона о Коросте, но я уверен, что Рону не составит труда сохранить эту информацию в тайне…»

«Погодите-погодите!» — запротестовал Гарри. Может быть, Рон и его лучший друг, но Гарри не питал иллюзий насчет способности рыжего мальчика к притворству. Тот наверняка спугнет Петтигрю.

«Это кошмарный план, - заявил Гарри. — Петтигрю точно сбежит».

Снейп пожал плечами: «Поскольку вы отказались от участия в другом…»

«Нет-нет. Я согласен. Я просто не хочу съезжать из общей спальни!»

Снейп наклонился вперед, пока они с Гарри не оказались нос к носу. «Ваша безопасность обсуждению не подлежит», - заявил он тоном, не терпящим ни малейших возражений.

Гарри охнул и посмотрел на остальных двоих. Ремус, который скрестил руки на груди, безапелляционно покачал головой. Сириус выглядел более виноватым, но тоже покачал головой. Гарри прикусил губу. Очевидно, что здесь ему не выиграть… но он еще может добиться от них одной или двух уступок.

«Лааадно, - неохотно согласился он. — Но я буду вам помогать, верно?»

Снейп смерил его долгим, оценивающим взглядом, в то время как Гарри применил свои лучшие «щенячьи глазки». В конец концов, зельевар один раз кивнул. «Очень хорошо», - любезно согласился он к огромному облегчению Гарри. Значит, его профессор не по-настоящему рассердился на него.

«Остается вопрос — как забрать Гарри из общей спальни, чтобы само это действие не вызвало подозрений Питера?» - спросил Ремус.

Последовали оживленные дебаты, но в итоге лучшую идею предложил Люпин: Гарри учудит что-то настолько возмутительное и публичное, что всему Хогвартсу будет понятно, почему ему запретили покидать апартаменты опекуна в качестве наказания.

Снейп был вовсе не в восторге от подобного плана, который, по его мнению, создавал опасный прецедент. Однако Сириус, как и следовало ожидать, пришел в бурный восторг от одной мысли о таком роскошном розыгрыше. Весь оставшийся день Сириус и Гарри перешептывались и хихикали на одном конце комнаты, в то время как Ремус и Северус разрабатывали собственный план на другом.

В начале вечера, когда Гарри и Снейп уже собирались вернуться в школу, слизеринец потребовал, чтобы мальчик сообщил ему, что именно он сделает ради своего удаления из Гриффиндорской башни.

«Пусть лучше сюрприз будет, - Сириус широко улыбнулся. — Просто веди себя естественно», - посоветовал он Северусу.

Не успел Снейп озвучить свои протесты, как Гарри — этот маленький предатель! - активировал портключ в полном соответствии с инструкциями Альбуса.

«Ну как, хорошо провели время?» - спросил директор, когда они снова появились в его кабинете.

Снейп был слишком занят приступом тошноты из-за неожиданного путешествия, чтобы сразу ответить, так что Гарри сказал: «Даср. Я могу идти?» - не дождавшись ответа, мальчик пулей вылетел из кабинета. К тому времени, когда к Снейпу вернулся дар речи, паршивца и след простыл.

«Ты в порядке, мой мальчик?» - тон Альбуса был очень ласковым.

«В полном», - последовал резкий ответ.

Альбусу было грустно. Можно только предполагать, что за тяжелый день выдался у Снейпа, но очевидно, что этот донельзя замкнутый человек не хочет говорить об этом. «Уже почти время ужина, не составишь мне компанию?» - пригласил он.

Больше всего на свете Снейпу хотелось вернуться в подземелья и привести в действие первый шаг их плана. Однако он прекрасно знал этот неумолимый блеск в глазах Дамблдора. Древний волшебник твердо вознамерился утешать его, что бы ни случилось. С беззвучным вздохом он решил, что лучше поскорее покончить с этим, и кивнул в знак согласия.

Сорок минут спустя Снейп проклинал себя на чем свет стоит, и вовсе не из-за бессвязного потока пустой болтовни, которому Альбус явно приписывал некие успокоительные качества. Все дело в том, что они сидели в Большом зале вот уже двадцать минут, а паршивца все не видно, хотя весь остальной ученический состав давно был на месте.

О чем он только думал? Мелкий пакостник все-таки был гриффиндорцем, хуже того, недавно его самоуверенность была непомерно раздута, когда он пережил столкновением и с троллем, и с Темным лордом. Как Снейп мог допустить хотя бы мысль о том, что паршивец поступит, как сказано? Вне всяких сомнений, мальчик с места в карьер бросился ловить крысу Уизли. Прямо сейчас он либо проклял до смерти безобидное животное, либо его самого зверски убивает волшебник, предавший его родителей.

В любом случае, сидеть здесь — чистое безумие. Он должен бежать со всех ног в Гриффиндорскую башню.

Тем временем, за одним из ученических столов Рон, Драко и Гермиона погрузились в оживленную дискуссию по поводу последнего матча Пушек. К огромной досаде мальчиков (и не меньшему злорадству девочки) послетролльное наказание Гермионы гарантировало, что она теперь то и дело поправляла их ссылки на спортивную статистику. «Я лишь хочу сказать, Рональд, что принимая во внимание тот факт, что Пушки ни разу не поймали снитч за последние восемьдесят семь игр, можно смело утверждать, что их ловец особыми талантами не блещет!» - утверждала она.

«Только восемьдесят три игры, Миона!» - возразил Рон с пылом человека, который прекрасно знает, что (а) он неправ, и (б) его довод все равно ничего не меняет.

«О, да какая разница, - Драко закатил глаза. — Почему ты продолжаешь настаивать, что это их год, Уизли? Да они не… эй, смотрите-ка! По залу летает снитч!» - воскликнул он, и остальные проследили за его взглядом.

«Ага! — выдохнул Рон. — Откуда он здесь взялся?»

Вскоре их крики привлекли внимание как учеников, так и преподавателей, но никто не успел и глазом моргнуть, как в зал ворвался Гарри… на своей метле.

Гарри устремился в погоню за снитчем. Казалось, он не обращает ни малейшего внимания на тот бардак, который он походя устроил в столовой. Мальчик перевернул несколько блюд с едой во время пикирования, чуть не вышиб себе мозги во время резкого маневра, один раз срикошетил от потолка и потерял несколько прутиков от метлы, когда четыре мучительно долгих секунды обдирал ее о дальнюю стену, не вписавшись в поворот.

Тем временем ученики вопили, подбадривали его и пригибались к полу, пока он маневрировал над столами в погоне за золотым мячиком. Домашние эльфы материализовались и попытались навести порядок, но после того как Гарри несколько раз чуть не переехал (перелетел?) их, они решили ретироваться обратно на кухню. Несколько учителей, включая Снейпа, попытались поймать мальчика заклинанием, но он уворачивался от их магии так же лихо, как и от других препятствий на своем пути.

Прошло целых четыре напряженных минуты, прежде чем рука Гарри схватила снитч, и все испустили вздох облегчения, когда он благополучно приземлился между преподавательским и ученическими столами. Гарри широко улыбнулся одноклассникам и победоносно помахал снитчем, за чем последовал ответный взрыв одобрения. (Справедливости ради надо отметить, что Гермиона нахмурилась и к бурной овации присоединяться не стала).

Излияния восторга резко смолкли, когда побледневший от ярости Снейп вскочил из-за стола. Гарри заметил, что глаза всех присутствующих смотрят на что-то позади него, и почувствовал себя персонажем магглского фильма ужасов. Он медленно повернулся и вздрогнул, увидев выражение на лице опекуна.

У всей школы перехватило дыхание, когда Снейп ринулся к хрупкому мальчику, который внезапно показался еще меньше на его фоне. В дальнейшем все профессора и ученики сошлись на мнении, что никогда в жизни они не видели настолько разгневанного Снейпа.

Как только он оказался рядом с паршивцем, Снейп схватил Гарри за руку, резко развернул его и звонко огрел пониже спины, заставив всех присутствующих сочувственно вздрогнуть.

К своему бесконечному стыду Гарри не удержался и громко вскрикнул, когда его попу охватила жгучая боль. Вот это был настоящий шлепок!

«О чем ты только думал?» - шипение Снейпа разнеслось по всему огромному залу, и несколько первогодок начали хныкать и спрятались под столом от одного его тона. Большинство присутствующих были твердо уверены, что даже столкновение с Квирреллом/Вольдемортом не могло быть более страшным для Гарри, чем нынешняя сцена с обезумевшим зельеваром.

«Простите, - охнул Гарри, - но это было пари. Я должен был это сделать. Это же вопрос чести!»

«ПАРИ С КЕМ?» - вопль Снейпа заставил побледнеть всех учеников.

«Я… я не могу сказать», - с трудом выдавил Гарри. Конечно, он знал, что все это понарошку, но он все равно был перепуган до полусмерти.

«Нет, вы скажете, мистер Поттер. Это я вам обещаю», - озвученная бархатным голосом угроза Снейпа заставила нескольких (ни в чем не повинных) детей разрыдаться, и когда его смертоубийственный взгляд оглядел ученические столы, весь зал словно оцепенел.

Внутренне Снейп усмехнулся, наблюдая, как несколько наиболее вероятных подозреваемых дрожат от страха и мотают головами, отчаянно пытаясь убедить его в своей невиновности. Все Уизли, Вуд, Флинт и Драко буквально окаменели от ужаса, полагая, что профессор обвинит во всем именно их, так что он специально наградил их особенно устрашающими взглядами. А я еще не потерял форму, самодовольно размышлял он, глядя как весь ученический состав — если не считать паршивца, который до сих пор вырывался из его цепкой хватки — трепещет перед ним.
«Я все узнаю, - повторил Снейп, его голос отчетливо разносился по всему притихшему залу, - и когда я это узнаю, то кое-кого ждут столь мрачные и кошмарные последствия, что о них будут говорить еще много лет».

Теперь большинство юных хаффлпаффцев тихо рыдали от страха, и даже его змеи приобрели положительно зеленый оттенок. О том, что случается с теми, кто имел глупость вызвать неудовольствие зельевара, слизеринцы знали лучше прочих.

Напоследок Снейп еще раз оглядел весь зал взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и снова повернулся к Гарри. Он вырвал метлу из рук мальчика и уменьшил ее до миниатюрного размера, прежде чем паршивец успел опомниться. «Это останется у меня, мистер Поттер! — провозгласил он, убирая крошечную метлу в карман мантии. — И раз уж вам не хватает ума отказаться от самоубийственных пари с другими маленькими тупицами, то вы еще не доросли до жизни в общежитии с другими учениками. Будете жить в моих апартаментах, как глупый малыш, пока не докажете, что за вами не нужно присматривать каждую секунду».

«Неееет!» - заорал Гарри в знак протеста, в то время как остальной зал буквально взорвался от оживленного шепота. Снейп проигнорировал их всех и потащил за собой все еще бурно возмущавшегося мальчика. Как только двери захлопнулись за их спинами, то уровень шума достиг небывалых размеров — ученики и учителя погрузились в оживленные дебаты о том, что только что произошло.

Дамблдор быстро встал из-за стола, намереваясь пойти за ними. Он предвидел нечто подобное. Контакт с крестным неизбежно должен был спровоцировать Гарри на шалость, и Альбус не безосновательно подозревал, что именно Сириус заключил с Гарри пари на такую выходку. Наверняка Блэк понимал, что это выведет Северуса из себя, а когда опекун волей-неволей будет вынужден наказать мальчика, то это лишь оттолкнет Гарри от строгого профессора и направит прямо в объятия к «игривому» крестному. Сириус, конечно, имел все основания для озлобленности, но директор надеялся, что крестному хватит ума не втягивать Гарри в свой план мести. Если настроить ребенка против Северуса, то это сильно ранит зельевара, но, в конечном итоге, Гарри пострадает не меньше.

Ну что же, независимо от его подозрений насчет того, что Сириус приложил к этому руку, ему нужно как можно скорее попасть в апартаменты Северуса. Он доверял слизеринцу как самому себе, но любой родитель может выйти из себя и наговорить или сделать что-то, о чем он впоследствии пожалеет. Он сомневался, что Северус причинит Гарри физический вред — за исключением того единственного эпизода, Снейп слишком боялся превратиться в копию собственного отца, чтобы часто прибегать к телесным наказаниям. Однако, когда Северус был расстроен, его острый язык буквально истекал ядом, и несмотря на огромный прогресс Гарри со дня прибытия в Хогавртс (или, точнее, с того дня, когда он попал под крыло Снейпа), ребенок оставался очень ранимым. Если сейчас Снейп устроит ему словесный разнос, то последствия могут быть необратимы.
Северус слишком разозлен, чтобы оставаться прямо сейчас наедине с бедным мальчиком. И хотя Альбус полностью разделал мнение Северуса насчет того, что Гарри слишком податлив на пари, он не позволит профессору сгоряча лишить ребенка компании друзей в общежитии. Разумеется, традиционная отработка и, возможно, потеря очков позволят… К его огромному удивлению чья-то сильная рука схватила его сзади за мантию и отдернула назад, не позволяя выйти из-за стола.

«О, нет, Альбус, - заявила ему МакГонагалл со стальным блеском в глазах. — А ну-ка немедленно сядь на место».

«Но… но, Минерва…» - запротестовал он. Директор был настолько удивлен ее вмешательством, что рефлекторно сел обратно на стул. А ведь она должна прямо сейчас колотить в дверь Снейпа, требуя назад своего львенка!

«Ты отвечал за этого мальчика последние десять лет, Альбус, и давай даже не будем говорить о том, к чему это привело. Так что теперь ты предоставишь Северусу шанс обращаться с Гарри так, как он сочтет нужным».

Дамблдор открыл было рот, чтобы возразить, но, заметив выражение на лице Минервы, он покорно закрыл его и молча продолжил есть. Может быть, он и был могущественным волшебником, но он дожил до столь преклонных лет лишь благодаря исключительным навыкам выживания, и что-то ему подсказало, что спор с Минервой — это очень, очень плохая идея.

Тем временем, Снейп чуть ли не швырнул Гарри в свои апартаменты, а затем влетел туда сам, на ходу наложив на дверь заклинания. Убедившись, что их никто не услышит, он уже было начал орать на мальчика за его смертоубийственный идиотизм, но Гарри его опередил.

«Больно же было! — обвиняющим тоном заявил Гарри, все еще потирая отшлепанную попу. — Хочу целебное зелье! Это почти так же сильно, как затрещина от дяди Вернона».

«Вы это заслужили, - парировал Снейп, но, тем не менее, призвал соответствующее зелье. — Ваша легкомысленность едва не стоила вам жизни. Полет на метле — И ПОГОНЯ ЗА СНИТЧЕМ — в ограниченном пространстве замка? Вы совсем выжили из того невеликого ума, которым вы, как правило, обладаете?»

Гарри проглотил зелье и поморщился: «Фу. Ну, я должен был выкинуть что-то покруче. Уверен, что сейчас все только об этом и говорят, - добавил он, улыбаясь. — Ребята весь вечер будут болтать про это в спальне, и Петтигрю точно об этом услышит и не удивится, что меня нет».

«Весь смысл вашего перевода из общей спальни — это забота о вашей безопасности, - отчитывал его Снейп. — Если вы сломаете шею во время полета по замку, то это лишает затею всякого смысла».

«Это же был Большой зал», - возразил Гарри. Он просто ненавидел, когда его профессор на него злился.

«Все равно! Метлы — особенно такие как Нимбус 2000! — слишком быстро набирают скорость, чтобы использовать их в таком замкнутом пространстве. О чем вы только думали, непослушный вы ребенок? Этот идиот Блэк еще поплатится за то, что предложил вам нечто настолько опасное!»

«Бродяга лишь предложил немного полетать. Снитч был моей идеей», - признался Гарри. Он сразу приободрился, стоило ему вспомнить свой полет по Большому залу, и как все восторженно смотрели на него с открытым ртом, когда он приземлился со снитчем в руке. Ладно, он правда вел себя плохо, но ведь розыгрыш был классный.

«ЧТО? — вне себя от ярости Снейп протянул руку. — Верните зелье назад. Вы заслужили любую боль в задней части».

Гарри нахально улыбнулся и продемонстрировал пустой флакон: «Слишком поздно! Все уже прошло!»

Снейп приподнял одну бровь. «В таком случае, надо лишь возобновить изначальную причину боли», - сказал он ледяным тоном.

Гарри охнул и поспешно сел в ближайшее кресло. «Нечестно дважды наказывать за одно и то же, - осуждающе сказал он, старательно прикрывая попу подушками. На самом деле он не думал, что его профессор приведет угрозу в исполнение, но испытывать судьбу мальчик не собирался. — Простите, профессор. Честно. И помните, вы сказали, что не бьете, чтобы причинить боль. Кроме того, вы ведь понимаете, что я сделал это лишь из-за Петтигрю, правда? Я бы не выкинул ничего подобного ради баловства».

Снейп фыркнул, но в глубине души, под толстым слоем раздражения на паршивца, он был рад этому примеру тлетворного влияния Уизли. Гарри уже не тот забитый мальчик, который покорно принимал любое наказание, даже самое тяжкое и незаслуженное.

«Эм, профессор? — робко спросил Гарри, приободренный тем, что, похоже, второй раз его не отшлепают. — Когда я снова сяду на метлу?»

«В день вашего тридцатилетия», - ответил Снейп.

Гарри надулся: «Это нечестно! Все же было понарошку!»

«Вы легко могли получить серьезную травму из-за нелепой выходки, и если вы думаете, что избежите наказания за такую глупую затею, то вы точно сильно ударились головой во время своего представления! Такое безответственное поведение — это классическая охота за славой Джеймса Поттера!» - рявкнул он.

Гарри сник, услышав последнюю неодобрительную фразу своего опекуна. Он знал, что его отец часто делал Снейпа жертвой своих розыгрышей, и Гарри стало стыдно, что он — пусть и невольно — напомнил обожаемому профессору о неприятных моментах. Он-то думал, что его профессор будет хотя бы чуть-чуть доволен его летными качествами, не говоря уже о способности придумать такую дерзкую выходку, о которой точно будет говорить вся школа. Он так старался доказать, что он уже не маленький и может помогать взрослым, но — как обычно — он только все испортил. Теперь его опекун разозлился на него, и Сириус с Ремусом наверняка сделают то же самое. Гарри уныло опустил плечи.

Снейп заметил. Такой отвратительно хрупкий ребенок, заворчал он про себя. Джеймс бы не переставая злорадствовал и хвастался подобной выходкой много дней, но всего лишь несколько резких слов — и Гарри чуть не плачет. Ну что тут будешь делать — мальчик слишком тонкокожий, он фыркнул, не зная, куда деваться от чувства вины. Кто бы подумал, что его простое неодобрение так сильно подействует на паршивца?

«Ваше поведение было возмутительным, Поттер, - сердито сказал он. — Не будь вы самым талантливым ловцом за последние несколько поколений Хогвартса, вы бы наверняка угробили себя по собственной глупости».

Услышав похвалу, Гарри встрепенулся. Его профессор не может так сильно злиться, если он находит время говорить Гарри приятное. Плюс к тому, он ведь возражал не против нарушения школьных правил, а против возможного риска для Гарри. А это доказывает, что Гарри все еще ему нравится, что бы ни случилось. Гарри застенчиво улыбнулся опекуну.

«Идемте со мной, несносный вы паршивец, - строго сказал Снейп. — Воображаете, что я позволю вам пропустить ужин? Садитесь на кухне, пока закажу вам тарелку с печенью и брюссельской капустой».

«Фу! — возмутился Гарри, прекрасно зная, что его опекун не исполнит страшную угрозу. Даже если бы Снейп действительно заказал такую мерзкую еду, Гарри знал, что обожающие его домашние эльфы пришлют что-нибудь другое. — Только не печень, профессор! Я буду хорошим!»

И конечно, как будто в качестве компенсации за драму в Большом зале, домашние эльфы прислали Гарри его самую любимую еду — ростбиф с йоркширским пудингом и двумя овощами. Снейп фыркнул на то, что появилось на столе, и демонстративно проигнорировал восторги Гарри.

Оба уселись за стол. Гарри немного поелозил по стулу, радуясь тому факту, что даже когда профессор Снейп лопается от ярости, он все равно дает ему целебное зелье, чтобы попа не болела, и находит время сказать, как хорошо Гарри летает. Гарри улыбнулся своей тарелке. Куча остальных родителей были совсем из другого теста.

Он часто слышал жалобы одноклассников на их предков и знал, что бывают такие родители, которые, когда злятся, говорят своим детям ужасно обидные вещи или порют их так, что те потом сидеть не могут, или — в самом худшем случае — им вообще наплевать. У Дурслей Гарри получал с лихвой все вышеперечисленное, но ему казалось, что они с ним такие кошмарные, потому что он не их настоящий ребенок. В конце концов, с Дадли дядя Вернон и тетя Петуния так никогда не обращались.

Просто поразительно, что некоторые родители делают такое с настоящими детьми. Ремус даже сказал, что в Волшебном мире бывают родители, которые проклинают своих детей. Гарри поежился от одной мысли. И с чего это взрослые люди так плохо себя ведут?

Гарри посмотрел туда, где профессор Снейп пил свой чай. Как же ему повезло. Профессор Снейп — самый добрый человек на свете. Он спас Гарри от Дурслей, спас для него крестного, и ему плевать, если ради этого придется поступить наперекор директору или нарушить закон. Он смелый, благородный, героический, и он помогает даже тем людям, которые ему не нравятся, например, он готовит Ремусу зелье каждый месяц. Он никогда не выходит из себя (хотя притворяется он очень хорошо, признал про себя Гарри), и он не шлепает Гарри по-настоящему сильно, даже по заслугам, как тогда у Уизли. А еще он присматривает за своим факультетом лучше, чем все остальные учителя. Может, профессора Флитвик, Спрут и МакГонагалл и не указывают, когда надо ложиться спать и все такое, но они и не предлагают репетиторских занятий и не следят, чтобы старосты не допускали никакой внутренней травли.

В течение недельных отработок после инцидента с Квирреллом у Гарри была масса возможностей наблюдать, как его опекун обращается со своими змеенышами. К тому же у них с друзьями вошло в привычку делать уроки в общей комнате Слизерина. Там не только было проще учиться в тишине и спокойствии, чем посреди дружелюбного гвалта гриффиндорской комнаты, от старших слизеринцев ожидали, что они будут помогать младшим, и никакого «каждый волшебник сам за себя» в духе философии Гриффиндора. Более того, это позволяло Гермионе и Драко бесконечно спорить друг с другом о своих сочинениях, что давало передышку Гарри, Рону, Невиллу, Винсу и Грегу.

Поначалу Рон и Гарри беспокоились, что без Гермионы над душой, они не справятся с домашней работой, но профессор Снейп — и слизеринские старосты — не позволяли им расслабляться за учебой. Однажды вечером, например, один староста доступно и наглядно объяснил Рону, что (1) треп про снитчи и метлы — это неподобающая трата учебного времени, и (2) сидячее положение совершенно не защищает мягкое место от жалящего заклинания. Рон было начал громко жаловаться остальным, что староста цепляется к нему как к гриффиндорцу, но Невилл тихо обратил его внимание на то, что староста, который выразил неудовольствие учебными привычками Рона, теперь преподал тот же урок двум слизеринцам с четвертого курса, которые решили обсудить предстоящую вылазку в Хогсмид вместо работы над своим заданием по арифмантике. Рон уставился на эту сцену с открытым ртом, в то время как два старших ученика вскрикнули, заерзали на стульях точно так же, как и он сам, а затем с серьезным видом вернулись к своим сочинениям. (Как и те двое слизеринцев, он почел благоразумным провести оставшийся вечер, работая стоя). В конечном итоге, хотя им было и не угнаться за Гермионой или Драко, академические старания Гарри и Рона претерпели значительные изменения, а затем это же произошло и с их оценками. Тетушка Молли и дядя Артур были вне себя от восторга, когда профессор МакГонагалл связалась с ними и сообщила новости о том, что Рон заслужил отдельную похвалу за свое последнее сочинение по трансфигурациям.

Гарри также обнаружил, что когда он помогает Винсу и Грегу с их домашней работой, то это типа даже весело и помогает ему лучше усвоить материал. Невилл даже перестал так сильно бояться зельеварения, когда до него дошло, что как ни плохо он понимает предмет, он все же справляется лучше Грега. Кроме того, Гарри заметил, что его опекуну нравится, когда слизеринцы присоединяются к группе учеников, которые вместе с Гарри помогают Снейпу готовить ингридиенты. Такое смешение имело и другие преимущества — чистокровки лучше разбирались в магических ингридиентах, в то время как магглорожденные лучше их готовили, поскольку привыкли дома к магглской кулинарии. Правда, все в равной степени ненавидели драить котлы, и скоро дети поняли, что любые ссоры или шалости во время подготовки ингридиентов в подземелье приводят к близкому знакомству с чистящей щеткой (не говоря уже об остром языке Снейпа). Даже Гермиона и Драко научились избегать дебатов о правах домашних эльфов после того как провели пару вечеров по локоть в золе.

Гарри снова улыбнулся. Его опекун не только заботился о нем в своих апартаментах, он старался сделать так, чтобы они с друзьями чувствовали себя как дома на его факультете, и чтобы с ними обращались так же, как и со змейками. Профессор Снейп следил за его домашней работой (и не только за зельеварением) и поднимал шум насчет того, ест ли Гарри овощи и достаточно ли он спит. И конечно, он просто с ума сходит, если Гарри выкидывает что-то безответственное.

Гарри знал, что у многих других учеников родители далеко не такие беспокойные, как у него. Разве профессор Снейп не оказался единственным, кто остался с ним в больничном крыле после случая с Квирреллом, просто чтобы быть рядом, когда Гарри проснется и расстроится?

Снейп попивал свой чай, надеясь, что в конечном итоге его желудок успокоится, и он сможет хоть что-нибудь съесть. Вид Гарри, несущегося на полной скорости по Большому залу, в сантиметре от того, чтобы разбиться в лепешку то на одном, то на другом нелепом и головокружительном вираже, вызвал у него изрядное расстройство желудка. Очевидно, что его всего-навсего немного укачало, когда он пытался проследить за движениями паршивца, чтобы ухватить его волшебным лассо. В чем еще может быть причина?

Однако он вынужден был признать, что какой бы идиотской и безумно опасной ни была эта выходка, она просто превосходно выполнила свою задачу. Все без исключения — ученики, преподаватели, портреты — гарантированно узнают об этом, и никто не поставит под сомнение отсутствие Гарри в общей спальне. И Гарри сыграл свою роль так безупречно! Он был так убедительно напуган, когда Снейп накинулся на него, а от его воплей протеста, когда его тащили по коридорам, у Снейпа звон в ушах стоял. Однако очевидно, что это было одно притворство, учитывая, какие требования выдвинул Гарри, стоило им остаться наедине. Кто знал, что паршивец способен на такую двуличность? Снейп был готов поклясться, что даже Дамблдор полностью купился на представление Гарри. Это было… совсем по-слизерински.

Это открытие заставило уголки губ Снейпа немного приподняться, и хотя он тут же спрятал непрошенную улыбку одобрения за чашкой, Гарри успел заметить ее и обрадоваться. Вот видите? Его профессор доволен им.

Тем более неожиданным оказался приказ профессора немедленно отправляться в комнату после ужина. «Что! Но почему? — заныл Гарри. — Я хочу еще посидеть здесь с вами».

Снейп изогнул одну бровь, скрывая предательскую радость от последних слов мальчика. «Неужели, мистер Поттер? Возможно, вы уже позабыли свою маленькую демонстрацию в Большом зале, но я уверяю вас, что я не забыл, равно как и тот факт, что вы до сих пор не были за это наказаны!»

«Вы меня шлепнули!» - вскрикнул Гарри.

«А потом исцелил», - возразил его опекун.

«Вы забрали мою метлу», - мальчик сделал еще одну попытку.

«Да, а теперь я отсылаю вас в вашу комнату, где вы можете вдоволь предаваться размышлениям о собственной глупости».

Гарри оскалился: «Это нечестно».

«Это совершенно честно, мистер Поттер. Вы согласились на частично приемлемый план вашего крестного, а затем в одностороннем порядке исказили его до безответственного идиотизма. Один вечер, проведенный в одиночестве вашей комнаты, - Снейп тщательно избегал слова «взаперти», - побудит вас пересмотреть разумность таких действий. Глупость, - строго сказал он, - всегда должна наказываться, как и подвергание себя опасности».
Гарри надулся, но одновременно невольно поежился от смущения. Некоторые из тех виражей действительно были немножечко рискованными…

«Более того, с минуты на минуту я ожидаю длинную вереницу учеников и преподавателей, которые будут стучать в эту дверь, дабы убедиться, что я не растянул вас на дыбе и не пытаю горящими углями, - Гарри не удержался от хихиканья. — Если вас застанут развалившимся в моем кресле и поедающим пирожные в то время, когда вы предположительно вляпались в серьезные неприятности, то это поставит под сомнение нашу легенду».

«Но я не хочу идти в свою комнату», - попытался Гарри в последний раз, старательно изображая лучшее нытье Дадли и собственные патентованные «щенячьи глазки».

Снейп прищурился, а потом просто пожал плечами: «Тогда конечно, мистер Поттер, можете остаться здесь».

«Можно?» - встрепенулся Гарри.

«Разумеется. Если вы так категорически возражаете против заключения в свою комнату, то вы можете провести этот вечер, стоя вон в том углу, где все посетители смогут наблюдать и оценить ваш позор».

Гарри поперхнулся от ужаса. Стоять в углу? Как непослушный малыш? Где люди его увидят? «Нет-нет, все в порядке, - поспешно забормотал он, начиная ретироваться. — Я считаю, что вы совершенно правильно отсылаете меня в мою комнату. Это такая хорошая, типично «папская» идея. Уже иду, уже иду!»

Снейп усмехнулся вслед сбежавшему мальчику. Гриффиндорцы — всегда можно справиться одной левой.

И десяти минут не прошло, как раздался первый стук в дверь. «Добрый вечер, Северус», - спокойным тоном сказала Минерва, пройдя мимо него прямо в комнату.

«Заходи, не стесняйся», - саркастично сказал Снейп, внутренне собираясь с духом перед неизбежной шумной тирадой.

«Полагаю, ты разъяснил мистеру Поттеру ошибочную природу его образа действий?» - спросила она.

«Именно так».

«В общем и целом он остался невредим?» - спросила она.

Северус закатил глаза. «Поттер! Убедите главу своего факультета, что вы пока не отправились в мир иной», - позвал он.

«Здрасьте, профессор МакГонагалл», - донесся ответ из-за двери спальни. Снейп был приятно удивлен тем, какая тоскливая меланхолия прозвучала в голосе мальчика.

МакГонагалл решительно кивнула: «Отличная работа, Северус».

Снейп вытаращил на нее глаза. «Прошу прощения?» - с трудом выдохнул он.

«Твоя реакция свела к минимуму шансы, что другой ученик решит по глупости скопировать выходку мистера Поттера, - объяснила она. — Не можем же мы допустить, чтобы ученики гоняли по коридорам на метлах. А теперь к делу, - она резко сменила тему, в то время как Снейп лишь удивленно моргал, глядя на нее, - насчет мистера Поттера…»

Ага. Отлично. К этому он был готов. «Поскольку остальные маленькие идиоты не могут удержаться от подначивания Мальчика, который выжил, - Снейп буквально выплюнул последний титул с ядовитым сарказмом, - а Поттер слишком горд, чтобы игнорировать пари, то он не вернется в общую спальню, пока не улучшит свое поведение».

«Да-да-да, - Минерва нетерпеливо взмахнула рукой. — Я здесь по другому поводу».

«Другому? — Снейп поперхнулся посередине заготовленной возмущенной речи. — О. Ну, если это насчет наказания Поттера прямо в Большом зале», - начал он, пытаясь вернуть прежний гневный тон.

«Северус, умоляю, попробуй сосредоточиться, - голос МакГонагалл звучал раздраженно. — Можно подумать, что я вмешаюсь в отношения родителя и ребенка из-за одного-единственного, полностью заслуженного шлепка по попе».

Снейп потряс головой, пытаясь прочистить уши. Не могла же МакГонагалл действительно сказать то, что ему только что послышалось.

«Нет, я тут по действительно важному делу, - она многозначительно посмотрела на него. Видя непонимающее выражение на его лице, она вздохнула. — Его метла, Северус. На какой именно срок ты ее конфисковал?»

Снейп с трудом удержался от хихиканья. Его имидж такого не выдержит. «Квиддич». Надо было сразу догадаться.

«Именно, - кивнула она, обрадовавшись, что до него, наконец, дошло. — Как глава факультета Гарри я вынуждена настаивать, что если ты хочешь удалить его из общей спальни, то ему будет позволено играть в Квиддич, чтобы он не утратил свою связь с Гриффиндором».

«И, конечно, предстоящая игра против Рейвенкло не имеет к этому ни малейшего отношения», - сухо заметил Снейп.

МакГонагалл лишь приподняла на него бровь: «Ну?»

«Ох, ну ладно, - неуклюже пробормотал Снейп. Не хватает еще, чтобы по его апартаментам бродил стенающий негодник, который будет бесконечно ныть насчет пропущенных игр и желания получить обратно свою метлу. Оба профессора проигнорировали приглушенные вопли ликования за дверью спальни. — Ему также разрешено посещать уроки и есть вместе с другими учениками, но он не вернется в Башню, пока не продемонстрирует искреннее раскаяние в своих действиях».

МакГонагалл решительно кивнула. «Понятно. Спокойной ночи, мистер Поттер», - крикнула она, направляясь к двери.

«Спокночи, профессор!» - откликнулся Гарри куда более счастливым тоном, чем раньше. Снейп фыркнул от раздражения.

Вскоре на огонек заглянули Дамблдор, Флитвик и Хагрид. Каждый из них призывал Снейпа проявить милосердие к озорнику. К удивлению Снейпа, Дамблдор не попытался отменить его наказание, а лишь упрашивал Северуса «предоставить юному Гарри возможность заново заслужить твое доверие, мой мальчик, и, таким образом, поскорее вернуться к своим друзьям на факультете». Снейп изъявил неохотное согласие — причин для отказа не было, да и директора это умиротворит.

Стоило иссякнуть потоку преподавателей, как начали объявляться ученики. Как и следовало ожидать, первыми были Рон и Гермиона.

«Эм, здрасьте, профессор, - выдохнул Рон с угрюмой решимостью. — Мы… э… мы тут подумали…. в общем…»

«Мы просто хотели убедиться, что вы с Гарри в порядке», - выручила его Гермиона.

Снейп оскалился. По крайней мере, всезнайке хватило ума притвориться, что ее беспокоят они оба. «Вашего одноклассника не растягивают на дыбе, если вы об этом».

Гермиона покраснела. «Мы так и не думали, профессор, - неубедительно возразила она. — Мы… мы просто волновались. За вас обоих», - настаивала девочка.

Снейп закатил глаза. Теперь от них не избавишься, пока Поттер не докажет, что его не избили до беспамятства. «Поттер! Успокойте своих друзей».

«Я в порядке, ребята, - донесся жалобный голосок из спальни. — Ч-честно…» Снейп был впечатлен. Это почти дотягивало до приглушенных рыданий.

«Это был первоклассный полет, приятель! — не сдержался Рон, услышав голос Гарри. — Вся команда просто умирает от зависти, а тот последний маневр над столом «пуфиков» был просто отпад! Ты… АЙ!» - Рон вскрикнул, когда Гермиона сильно ударила его в руку, смерив гневным взглядом.

Услышав, как его лучший друг закричал от боли, Гарри выскочил из комнаты, подозревая худшее. «Пап! Ты что, отшлепал его?» - гневно потребовал он ответа.

Он резко остановился, как только увидел, что Рон потирает руку, а вовсе не место пониже спины. Однако прежде чем он успел что-либо сказать, Гермиона взорвалась, словно Везувий: «Гарри Джеймс Поттер! О чем ты только думал! Ты совсем выжил из ума? Что это еще за идиотская выходка? Соглашаться на глупое пари? Тебе что, пять лет отроду? Как ты мог…» - кричала она, неумолимо приближаясь к нему.

У Гарри глаза вылезли из орбит от страха, и он начал пятиться назад. «Гер-гермиона! Меня на-наказали! Я не могу с тобой разговаривать!» - он прервался и пискнул от ужаса, когда она выбросила вперед руку и схватила его за рубашку.
«Нет, ты меня будешь слушать, Гарри Поттер! — рявкнула девочка, которая в данный момент выглядела не менее страшной, чем его опекун. — Если ты еще ХОТЬ РАЗ выкинешь нечто подобное, то я убью тебя!»

Гарри охнул и решительно закивал. Смерив его еще одним грозным взглядом на прощание, Гермиона отпустила мальчика, который поспешно укрылся в безопасности своей комнаты. «Идем, Рональд», - приказала она, резко развернувшись на каблуках.

Рон почел за лучшее не возражать. Он поспешил прочь за дверь, пока Гермиона не обратила свой пугающий гнев на него (снова). Гермиона последовала за ним, но тут ее остановила рука Снейпа на ее плече. Она удивленно обернулась к нему.

«Мисс Грейнджер, хотя я разделяю ваши чувства, - строго сказал он, - я предлагаю вам не забывать, что вы не мать мистера Поттера, а его друг. Заносчивых всезнаек могут терпеть за их помощь в учебном процессе, но любая ворчливая гарпия очень скоро окажется без друзей. Возможно, вы действительно обладаете исключительным интеллектом, однако ваше социальное развитие оставляет желать лучшего. Вы должны усвоить, что даже если вы правы, окружающие необязательно будут благодарны за ваши советы, пререкания и вмешательство. Скорее наоборот. Крайне глупо заставлять других людей чувствовать себя тупыми или ничтожными, и если вы не стремитесь к репутации неприятной в общении, хоть и талантливой, ведьмы, то вам стоит проявлять больше уважения к своим сверстникам. Я ни в коем случае не возражаю против вашего мнения о последней выходке мистера Поттера, но я вполне способен самостоятельно доказать моему подопечному его неправоту. Ему не нужно, чтобы вы заменяли его родителей, мисс Грейнджер, тем более, что вы не подходите на эту роль. Вы уже доказали, что можете быть отважным и преданным другом. Я предлагаю вам добавить к этому роль друга поддерживающего и сочувствующего», - на этом он вытолкал девочку в коридор и захлопнул за ее спиной дверь.

Гермиона встала как вкопанная с открытым ртом. В ее глазах стояли слезы, а мысли ее путались. Он обозвал ее «заносчивой всезнайкой»! Однако он также назвал ее «отважным и преданным другом», не говоря уже о «талантливой». Она не знала, расплакаться ли ей от обиды или от радости.

Перед ее взором предстало обеспокоенное лицо Рона: «Э, ты как, в порядке, Миона?»

Гермиона жалобно шмыгнула носом: «Т-ты тоже думаешь, что я гарпия, Рон? Или всезнайка?»

«Эм…» - глаза Рона бешено вращались в поиске путей к отступлению. Его худшие страхи стали явью, когда Гермиона громко разревелась и бросилась к нему на шею.

«Прости! — прорыдала она ему в плечо. — Я не должна была тебя бить! Прости! Я не хотела никем командовать».

«Эээээ, ну, это просто потому что ты такая умная, Миона, - сказал Рон, неуклюже хлопая ее по спине. — Неудивительно, что мы все тебя с ума сводим, - он с трудом сглотнул. В жизни еще ему не было так неловко. — Тебе… тебе просто нужно не забывать быть с нами, эм, потерпеливее».

«Ты думаешь, что я умная?» - с надеждой спросила Гермиона.

«А то как же! — Рон закатил глаза. — И еще ты смелая, - любезно добавил он. — Пнуть Сама-знаешь-кого прямо туда? Черт! Да я бы на такое за миллион лет не решился».

Теперь глаза Гермиона сияли от восторга, а не от слез. Еще никто (помимо ее родителей) не говорил ей таких комплиментов. «О, Рон!»

«Ээээээм, тебе стало получше?» - с надеждой спросил он. Взгляд девочки внушал ему беспокойство.

Она кивнула и взяла его за руку: «Ага».

Рон порозовел от смущения. Он был совсем не уверен, что ему хочется держаться за руки с девчонкой (по крайней мере, пока), но его рука еще слегка ныла, так что он решил, что протестовать себе дороже. «Ну, эм, тогда пошли».

Она радостно кивнула.

После паломничества Рона и Гермионы в апартаменты Снейпа решили заглянуть Вуд, Джонс с Перси, Флинт и даже Драко с Невиллом — парочка, которую Снейп ожидал в последнюю очередь. «Мы тут занимались травологией, и Невиллу захотелось… эм… задать вопрос, касающийся зельеварения», - неубедительно объяснял Драко главе своего факультета, в то время как гриффиндорец изгибал шею, пытаясь заглянуть в холл, где находилась дверь в комнату Гарри.

Снейп вздохнул. Хотелось бы надеяться, что мальчики еще поднатореют в притворстве в ближайшее время. «Мистеру Поттеру запрещено выходить из его комнаты. Его органы не были использованы для изготовления зелий. Он присоединится к остальным учащимся за завтраком. У вас есть какие-либо другие вопросы, мистер Лонгботтом?»

«Нет, сэр», - признался Невилл, залившись краской.

«Отлично. Мистер Малфой?»

«Нет, сэр», - смущенно признался Драко.

«Тогда доброй ночи».

Снейп закрыл за ними дверь и сделал глубокий вдох. Следующие несколько минут будут крайне неприятны, но долг есть долг, и он его исполнит.

«Поттер», - он встал в открытом дверном проеме комнаты. Он тщательно следил за тем, чтобы не запирать дверь и ограничиться лишь словесной инструкцией ребенку, дабы не напомнить Гарри о кладовке у Дурслей.

Гарри взглянул вверх и резко вдохнул воздух. Он отчаянно надеялся, что каким-то чудом его профессор пропустил оговорку мимо ушей, но по выражению лица Снейпа было понятно, что он ее заметил. Гарри опустил взгляд и выругался на себя. Дурак! Ты такой ДУРАК, Гарри! Как ты мог такое сотворить?

Ну да, может быть, он временами думал о своем профессоре этим словом (или даже часто), но он никогда-никогда не собирался называть так опекуна вслух. Просто после сегодняшнего разговора с его крестным он начал думать об этом все больше и больше. А потом он так расстроился, когда услышал, что Рон вскрикнул, и решил, что это Снейп лупит его приятеля за восторги по поводу выходки Гарри… И оно как-то само проскочило.

Он знал, что называть так своего профессора — крайняя наглость. Профессор Снейп и так проявил редкую щедрость, когда стал его опекуном. Он даже согласился оставить Гарри у себя, когда он мог бы заставить его переехать к крестному, на что явно рассчитывал Бродяга. Куча людей с радостью бы спихнули нежданного подопечного в другие руки при первой же возможности, но когда Гарри сказал, что он не хочет жить с Сириусом, то Снейп ни разу не возразил. Он просто согласился оставить Гарри у себя. И как Гарри отплатил за такую щедрость? Бесцеремонно обозвал его «папой». Как будто Снейпу захочется, чтобы его так называли всякие уродские сироты.

Гарри прекрасно знал, что его профессор очень заботился о нем — это было очевидно во всем, что делал Снейп — но это ведь не дает мальчику никакого права обращаться к опекуну такими словами. Он явно нарушил правила приличия. Даже его крестный не хотел, чтобы Гарри называл его семейными титулами вроде «дяди», и кто может его винить? Кто захочет притворяться, что он связан с Гарри чем-то помимо навязанных обязательств и чувства долга? Одно дело благородно принять на себя бремя заботы о сироте, и совсем другое, если все вокруг будут думать, что ты состоишь в кровном родстве с таким уродцем.

«Простите, что я так вас назвал, - поспешно сказал Гарри, надеясь оттянуть жуткую ругать или (еще хуже) деликатное напоминание о том, почему такой термин неприемлем и нежелателен. — Такое больше не повториться. Клянусь».

Снейп не стал притворяться, будто не понял мальчика. Гарри покраснел от смущения, и Снейп прекрасно понимал почему. Должно быть, мальчик считает (как и сам Снейп), что его настоящий отец сейчас переворачивается в гробу от подобной оговорки ребенка. И как это паршивец настолько запутался, что назвал его «папой» - уму непостижимо. Возможно, встреча с Блэком и Люпиным побудила его больше обычного думать о Джеймсе и Лили?

«Я не думаю, что ваш отец был бы… недоволен… вами, Поттер, - осторожно начал свою наглую ложь Снейп. Джеймс, которого он знал, придушил бы мальчика за то, что тот посмел перепутать его с каким-то сальным слизеринцем. — У вас был очень эмоционально насыщенный день. Вполне понятно, что вы допустили ошибку».

Гарри почувствовал огромное облегчение и немалое уныние одновременно. Хорошо, что его профессор не рассердился на его наглость, но в самой глубине души он чуть-чуть надеялся, что профессор Снейп захочет притвориться, что ему немножечко приятно. Что опекун найдет идею о Гарри в качестве сына пусть и не лестной, но и не отвратительной.

Усилием воли Гарри отбросил столь дерзкую мысль и напомнил себе обо всем, что его профессор для него сделал.

«Я прослежу, чтобы Рон и Гермиона никому об этом не рассказывали», - поклялся он. Пусть профессор видит, что он все понимает и не собирается и дальше задевать чувства опекуна.

Снейп удивленно приподнял брови. Неужели паршивец воображает, что друзья будут дразнить его за такую оговорку? «Сомневаюсь, что они будут упоминать об этом».

«Ага, ну, я им скажу, чтобы уж наверняка. В смысле, я знаю, что вы не хотите, чтобы люди думали, что вы по правде мой папа, - Гарри заставил себя фальшиво улыбнуться. — Не то чтобы я действительно был кому-то нужен. В качестве сына, в смысле».

«Что?» - спросил Снейп, от шока его голос прозвучал резко.

«В смысле, вы просто отличный, - сказал Гарри, испугавшись выражения на лице опекуна. Неужели его профессор считает его неблагодарным? — Вы ведете себя совсем как… как настоящий отец, и поэтому я, вроде как, притворялся у себя в голове, что это по-настоящему — только на минуточку, - поспешно добавил он, понимая, что сам копает себе могилу. — Я знаю, что вы не хотите, чтобы я был больше, чем вашим подопечным, и это и так уже очень много, честно. В смысле, просто быть вашим подопечным — это очень-очень здорово. Я вас не виню, если вам не хочется, чтобы чужие дети называли вас «папой»… В смысле, я знаю, что это грубо. Честно-честно знаю. И я не буду называть вас… таким словом… опять. Хорошо? Я знаю, что я уродец, - Гарри болтал, не переставая. Его настолько напугала реакция Снейпа, что он уже не понимал, что несет, - и вы просто очень хороший и все такое…»

«Гарри, - к Снейпу, наконец, вернулся дар речи. Его голос прозвучал очень хрипло, так что он прочистил горло и попробовал снова. — Поттер. Идите сюда». Вот. Так гораздо лучше.

Гарри неохотно подошел ближе и встал перед профессором. Судя по реакции, опекун собирается — в лучшем случае — на него наорать. Гарри не отрывал глаз от пола, его плечи поникли в ожидании разноса.

«Вы хотите сказать, - Снейп снова прочистил горло, - что вы действительно думаете обо мне как об отце? О вашем отце?»

«Простите», - прошептал Гарри, гадая, можно ли умереть от унижения.

«Это не ответ», - сдержанным тоном сказал его профессор.

Гарри крепко зажмурился. О Мерлин, могло ли все стать еще хуже? «Да», - наконец, признался он едва слышным голосом.

Снейп отказался поддаться громкому гулу в ушах. Хватит и того, что он чуть не грохнулся в обморок прямо перед Блэком. «Вы… вы хотите называть меня… «папой»?» - даже произносить это слово было как-то странно.

«Я просто притворялся, - умоляющим тоном сказал Гарри. — Я не собирался говорить это вслух. Я не хотел вас злить».

«Почему вы решили, что это меня разозлит?» - недоуменно спросил Снейп.

Гарри уныло пожал плечами: «А зачем вам уродский, бесполезный ребенок вроде меня в качестве сына? В смысле, все знают, что вы заботитесь о подопечном, потому что это ваш долг, но вы же с ним, ну, знаете, не родственники».

Снейп уставился на ребенка. Мальчик и в самом деле думал, что он портит жизнь другим. Что если он назовет Снейпа «папой», то это, каким-то образом, очернит Снейпа. Северус давился от желания разразиться безумным смехом. Как будто татуировка на его предплечье уже не очернила его без всякой надежды на прощение.

«Поттер, вы неверно… интерпретировали… ситуацию».

Это заставило Гарри приподнять голову, непонимающе нахмурясь: «Чего?»

«Глупый ребенок, меня не расстроило, что вы назвали меня «папой», - ответил Снейп, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Однако, связывая нас подобным образом, вы поступаете в ущерб себе, а не мне».

«Чего? Это же чушь какая-то, - запротестовал Гарри, слишком шокированный, чтобы осознать свою грубость. — В смысле, вы же просто отличный. Вы зельевар, глава Слизерина, и вы боролись с Вольдисоплем, и никто вас и пальцем не посмеет тронуть, и вы спасли меня и, - Гарри вовремя спохватился, - и других спасли тоже, и вы совсем-совсем никого не боитесь, даже директора! Все считают вас умным и сильным, и даже Фред и Джордж не смеют устраивать розыгрыши у вас в классе! Все остальные профессора говорят нам вести себя хорошо, а не то они попросят вас заменить их на уроке. И та леди-журналистка вас послушалась, и тетушка Молли с дядей Артуром говорят, что вы типа лучший родитель на свете, и даже директор и папа Драко вас слушают. И все девчонки вешают ваши фотографии у себя на стенах, рядом с Бродягой, - добавил Гарри, наморщив нос. — Даже мадам Хуч повесила вашу фотографию у себя в кабинете, рядом с метлами».

Снейп удивленно моргнул. Подобное стороннее мнение о нем, мягко говоря, выносило мозг. Гар… Поттер считал его умным? И сильным? И уважаемым? А девочки считали его моделью для постеров? Как может любое его описание обойтись без таких терминов как «сальный», «крючконосый», «жестокий», «Пожиратель смерти», «несправедливый», «вредный» и «злобный»?

«А я? В смысле, я просто Гарри. Мои собственные тетя с дядей меня терпеть не могли, даже когда я был совсем маленьким и еще не стал совсем уродским. И теперь, когда я могу говорить с… ну, вы знаете, от этого все только хуже. И я все время во что-то вляпываюсь и попадаю в газету, и теперь Вольдисопль на меня злится, даже больше чем раньше, и мне нужны вы с профессором МакГонагалл, чтобы спасать меня, и…»

Снейп прекратил поток самобичевания Гарри простым жестом - он прижал его к себе и крепко обнял. Он не мог удержаться и вздрогнул, когда острая макушка снова впечаталась в его грудину, но тут Гарри вцепился в его мантию и
разрыдался. «Простите! Простите! Я знаю, что я никому не нужен! Я знаю, что вы не будете любить меня так же, как я вас! Простите, что я притворялся, что это не так!»

«Тише, нелепый паршивец! — приказал Снейп дрожащим голосом. — Это все те магглы-извращенцы, внушили вам всякую ложь. Неужели вы не понимаете, какой вы особенный и талантливый? Да весь Волшебный мир буквально поклоняется вам. И как вас можно не любить? Вокруг так много людей, которые вас любят, глупый ребенок».

«Но вы не любите! — рыдал Гарри. — И плевать мне на других!»

«Идиот. Разумеется, я л-люблю тебя», - рявкнул Снейп, прижимая мальчика к себе.

Всхлипы Гарри смокли, как будто кто-то нажал на выключатель. Медленно, боясь даже дышать, Гарри приподнял голову и посмотрел на суровое лицо профессора. «П-правда?» - изумленно прошептал он.

Снейп попытался не ерзать под пристальным зеленым взглядом. «Да. Я люблю тебя».Ха. На этот раз обошелся без заикания.

Глаза Гарри казались огромными на его побледневшем лице: «Правда? Честно?»

Снейп закатил глаза. «Да. Мне еще раз повторить? — Гарри робко кивнул, и Северус фыркнул. — Хорошо, я люблю тебя. Доволен?»

И тут Гарри расплакался еще сильнее и начал сжимать Снейпа в объятиях, пока тому не показалось, что у него треснули ребра. «Это еще один пример твоих «слез счастья»?» - осторожно спросил Снейп спустя какое-то время.

Гарри ухитрился смеяться и всхлипывать одновременно: «Ага».
Снейп вздохнул и продолжил ждать, пока шторм утихнет. Наконец, он почувствовал, как мальчик начал икать и хватать ртом воздух. «Закончил?»

Гарри кивнул в его солнечное сплетение: «Ага. Эм… вы на меня злитесь?»

Северус чуть не застонал. У этого ребенка нет никакой самооценки? «С какой стати мне злиться на вас, мистер Поттер? Мы, кажется, уже установили, что я счастлив, что вы называете меня «папа»?»

«Д-да, наверное», - Гарри не смог сдержать улыбку.

«Отлично. Потому что хотя я не возражаю против такого термина в мой адрес, я определенно возражаю против того, чтобы вы называли себя «уродцем». Полагаю, мы уже обсуждали это в прошлом».

Гарри охнул и поглубже зарылся в мантию Снейпа. Ой-ей-ей. «Даср», - пробормотал он, хотя, говоря по правде, он даже не понимал, что тогда наговорил. Не то, чтобы ему не нравилось, что Снейпа это раздражает. Папы ведь должны следить за тем, чтобы тебя никто не обзывал? Даже ты сам. «Никакого мыла, ладно? Я больше не буду», - пообещал он, поморщившись от одной мысли о рте полном мыльных пузырей.

Легкий шлепок пониже спины заставил его вскрикнуть от удивления и посмотреть на своего профессора. «Еще раз такое услышу, так просто не отделаетесь», - строго сказал ему Снейп.

Гарри снова опустил голову, пряча улыбку в папиной мантии. Даже шлепнув его одной рукой, Снейп продолжал крепко обнимать Гарри второй. «Даср», - послушно ответил он.

«Переодевайтесь в пижаму. Полагаю, сегодня вам лучше лечь спать пораньше, - приказал Снейп. — Очевидно, что вы измождены».

Гарри шмыгнул носом и еще раз обнял опекуна на прощание, прежде чем отпустить его. Он вытер одной рукой нос, а второй потер попу. Конечно, больно не было, но это все-таки дело принципа.

Снейп взял маленького сопливого негодника за (относительно сухое) плечо и повел его в ванную. «Умойтесь и переоденьтесь, мистер Поттер. Я скоро вернусь, и к этому времени вы должны быть в постели».

«Да… папа», - Гарри набрался смелости и попробовал новое слово, нервно прикусив губу и радуясь, что он не видит лица профессора.

Ответом ему было похлопывание по плечу, и он, вздохнув, расслабился и отправился в душ.

Снейп проследил, как дверь ванной закрылась за маленьким пакостником, а затем отправился прямо в свою кладовку, где быстро опрокинул в рот один за другим два флакона с успокоительной настойкой. Немного подумав, он выпил третий. Только тогда у него перестали трястись руки.

Он был удивлен, что его счастье — ну, ладно, его нелепый восторг - в ответ на заявление мальчика было сильнее, чем злорадное предвкушение реакции шавки. Хотя после сегодняшней неожиданной и нехарактерной речи Блэка, он подозревал, что гриффиндорец будет не так уж удивлен. Или, по крайней мере, он удивится меньше самого Снейпа.

Когда он вернулся в комнату мальчика двадцать минут спустя, то паршивец лежал в кровати и смотрел на него с надеждой в зеленых глазах. «Пап, а мы можем заняться сегодня вечером окклюменцией?» - спросил Гарри. Он был вне себя от радости - так здорово было произносить это слово.

Его професс… отец заворчал, но сел на край кровати Гарри. «Ох, ну ладно. Перевернись на живот и очисти разум».

Гарри пискнул от счастья, когда сильные пальцы его отца начали массировать его спину, а бархатный голос направил его к базовой релаксации. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил в кладовке, без единого друга в целом свете, а его единственная родня его ненавидела. Теперь у него новая жизнь, в которой был странноватый (но добродушный) крестный, чудесные друзья и самый лучший отец в мире.

Снейп массировал спину мальчика, походя отмечая, что Гарри и правда начал конструировать вполне сносные психические барьеры. Он рассеяно повторял слова упражнения на визуализацию, в то время как у него голова шла кругом. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил один в своем подземелье, без единого друга в целом свете, презираемый почти всеми жителями Волшебного мира. Теперь у него новая жизнь, в которой были влюбленные подростки, неожиданные восторги старых коллег и сын, который его любил. Он позволил себе ухмылку. Да кем этот Темный лорд себя воображает? Неужели он думает, что Снейп позволит обидеть своего ребенка? Вольдеморт даже не заметит, что его погубило.

На следующее утро Гарри удивил Снейпа, когда не проявил ни малейшего смущения насчет вчерашней эмоциональной истерики. Сам он большую часть ночи не мог заснуть, проклиная себя за столь сентиментальную глупость. Право же! Даже Спрут (а она все-таки главная хаффлпаффка, ни больше, ни меньше) покраснела бы от стыда за столь слащавые признания, слетевшие с его языка прошлым вечером. И в то же время… и в то же время он не мог заставить себя пожалеть о сказанном, каким бы постыдным оно ни казалось в свете дня. И вид сияющего лица Гарри этим утром подтверждал, что он поступил правильно, независимо от ущерба для своей гордости или репутации ужасного человека.

«Помните, - строго предупредил он мальчика, когда они уже собирались покинуть свои апартаменты, - вы в полной опале. Вы провели эту ночь, рыдая в свою подушку - так жестоко я с вами обошелся».

Гарри широко улыбнулся. У его опекуна просто отличное чувство юмора. Более того, его просто распирало от гордости, когда он думал о том, что опекун доверил ему сыграть такую ответственную роль. А то взрослые очень часто не дают детям вообще ничего делать. Они лишь гладят тебя по головке и говорят, чтобы ты шел поиграть с друзьями. Но профессор Снейп совсем не такой. Он хочет, чтобы Гарри участвовал в чем-то важном.

Гарри поклялся, что он не подведет своего опекуна. «Я запомню», - торжественно пообещал он.

«У вас сегодня есть тренировка по квиддичу?»

Гарри заморгал от такой неожиданной перемены темы разговора: «Нет».

«Тогда сразу после последнего урока ступайте сюда», - проинструктировал Снейп.

Гарри нахмурил брови. Этого он не ожидал. «Я что, наказан?» - возмущенно спросил он.

Снейп закатил глаза: «А вы как думаете?»

Гарри тяжело вздохнул. «Наверное, так и есть, - скорбным голосом согласился он, немного поразмыслив. — И сочинение написать?»

«И строчки, - сказал Снейп тоном, не терпящим никаких возражений. — Приступите к ним в свой период для самостоятельного обучения. Напишете фразу «Я не буду гоняться за снитчами на своей метле по замку» пятьсот раз».

Гарри открыл было рот, чтобы возмутиться длиной предложения, но передумал. От его внимания не укрылось, что профессор выбрал фразу, которая касалась только его собственных усовершенствований разрешенной проделки, и Гарри подозревал, что хотя собственная комната и сочинение могут быть лишь игрой на публику, строчки были настоящим его наказанием. «Даср, - пробормотал он. — Мне и правда жаль, пап», - добавил он, давая отцу понять, что он и правда не хотел так его расстраивать.

Снейп боролся с теплым слащавым чувством в своей груди, которое вызвали слова паршивца — не говоря уже о его скорбящих щенячьих глазках. «И, без всякого сомнения, вы еще больше раскаетесь после трехсот строчек», - твердо ответил он.

Гарри вытаращил глаза. Триста? Только что же было пятьсот! Мальчик заметил смущение во взгляде опекуна и его порозовевшие уши и просиял от счастья. Ну да, его профессор опять ударился в свою «нанимную благодеятельность». Его глаза загорелись при одной мысли о том, как будут поражены другие ученики. «Мы сможем одурачить всех», - добавил он с восторгом в голосе.

«В этом и состоит основная идея», - согласился Снейп. Он цепко схватил безответственного мальчика за плечо и вывел его за дверь.

Их прибытие в Большой зал стало настоящей сенсацией. Ученики вытаращились на них, некоторые даже зашли так далеко, что вскочили со своих мест, желая удостовериться, что у Гарри все конечности на месте. Гарри осуждающе посмотрел на Снейпа и направился к своим друзьям, в то время как Снейп подошел к столу преподавателей. Он предпочел проигнорировать выражение облегчения на лицах Хагрида и Флитвика, равно как и плохо скрываемое злорадство на физиономии Минервы. «Доброе утро, Северус», - с притворной скромностью сказала пожилая ведьма.

«Хмф», - проворчал он, протягивая руку за своим утренним кофе. К его огромному шоку перед ним предстал домашний эльф, смерил его гневным взглядом, а затем выхватил кофейник прямо из-под его руки. «Что за…» - он изумленно уставился туда, где только что был уже исчезнувший эльф.

Минерва, наконец, смогла справиться со своим хихиканьем. «Ну, Северус, похоже, что домашние эльфы недовольны твоим обращением с их любимчиком. Очевидно, ты был лишен своих кофейных привилегий».

Он уставился на нее с плохо скрываемой яростью: «Что! Да как они смеют…»

«Ты знаешь, какими оберегающими маленькими созданиями они могут быть, - спокойно перебила она. — И они явно считают, что ты этого заслуживаешь». Она кивнула на стол, за которым сидел Гарри.

Снейп проследил за ее взглядом, и к своему изумлению увидел как Гарри - что за драму устроил этот пакостник! - медленно усаживается на скамейку с гримасой боли. Остальные ученики, словно завороженные, с сочувствием наблюдали, как Гарри неловко пытается усесться поудобнее. Можно было подумать, что сидеть мальчик может лишь с большим трудом.

Что за двуличный, лукавый маленький интриган! - прорычал про себя Снейп. Неудивительно, что домашние эльфы вне себя от ярости. По всему было видно, что зельевар не оставил живого места на Мальчике, который выжил. Теперь не только большинство учеников, но и некоторые преподаватели посматривали него с ужасом и страхом. Даже Дамблдор взирал на него со скорбным разочарованием.

Сидевшая рядом с ним Минерва прикрывала чашкой свои дрожащие от еле сдерживаемого смеха губы. «Это первый случай, когда в Гарри проявилась наследственность Джеймса», - сообщила она Снейпу таким тихим голосом, что даже сидевшая рядом с ней Спрут ничего не слышала.

Снейп с трудом оторвал взгляд от мальчика, чтобы возмущенно спросить: «О чем это ты говоришь?»

«А ты разве не помнишь, Северус? Джеймс — да и Сириус — всегда были рады оказаться в центре внимания. До сегодняшнего дня мне казалось, что Гарри унаследовал более замкнутый характер Лили, но это утро все представляет в новом свете, согласен?»

Снейп удивленно заморгал, когда до него дошел смысл слов МакГонагалл. Конечно. Паршивец вовсе не пытается выставить его бессердечным чудовищем. Гарри старательно играет свою роль — и его актерские таланты превзошли все ожидания Снейпа.

О том, как Гарри ненавидит внимание окружающих, Северусу было известно лучше прочих. Мальчик прикрывал челкой свой знаменитый шрам и приобретал пунцовый оттенок смущения, когда в Косом переулке его узнавали и начинали поднимать вокруг него шумиху.

Кроме того, насколько Снейп помнил, Гарри пошел на невероятные уловки, чтобы успешно скрыть, как ему было больно после порки дяди. Так что если сейчас он симулирует дискомфорт, которого, как прекрасно знает Снейп, нет и в помине, то это лишь для того, чтобы убедить всю школу, что его разгневанный опекун подверг его суровому наказанию.

Такое эффективное притворство было просто… квинтэссенцией Слизерина. Снейп почувствовал огромную гордость за такой талант подопечного, и, как и Минерве, ему пришлось спрятать выражение своего лица за чашкой. Как же ему не хватает своего утреннего кофе — ему всегда было недостаточно одного чая, чтобы окончательно проснуться утром. Однако неудовольствие домашних эльфов — это небольшая цена, если это позволит внушить Петтигрю ложное чувство безопасности.

Как только Гарри вступил в Большой зал, его тут же окружили восторженные зрители с нетерпением на лицах. Ну, поехали, сказал он самому себе, оскорблено надувшись, словно он только что получил еще одну взбучку от опекуна. Широким шагом он бросился прочь от своего профессора с таким гневным выражением, на какое он только осмелился, и направился к столу, где уже сидели Гермиона, Драко и остальные. Гарри практически чувствовал на себе взгляды всех присутствующих и внутренне поежился — он ненавидел, когда на него пялились. Ему пришлось напомнить себе, что это часть плана, что его профессор рассчитывает на него и ждет, что Гарри заставит всех поверить, что у него огромные неприятности.

Он уже начал было садиться, когда ему в голову пришла блестящая идея, и он резко дернулся, как будто от острой боли. Он увидел, как его друзья вытаращили глаза от шока, когда он медленно и осторожно опустил попу на скамейку, корча рожи, словно его выдрали как сидорову козу.

«Черт… тебе все еще больно?» - воскликнул Рон, от удивления застывший с тостом на полпути ко рту. Винс воспользовался тем, что рыжий мальчик отвлекся, и успешно стащил сосиску с его тарелки.

«Я в порядке», - быстро ответил Гарри. Он едва не захихикал, увидев недоверие на лицах всех присутствующих.

«На этот раз ты доигрался, Поттер, - протянул Драко, хотя в его равнодушном тоне слышалась скрытая нотка искреннего восхищения. — Никто еще не видел профессора Снейпа таким злым, как прошлым вечером».

Гарри усмехнулся. «Это ты еще ничего не видел», - ответил он, мрачно взглянув на стол преподавателей, где его опекун, похоже, поспорил с домашним эльфом.

«Мерлин, Гарри, - встряла Кэти Белл. — О чем ты только думал, когда так гонялся за снитчем?»

«Точно, Поттер, - подхватил Флинт. — Тебе жить надоело или что? Как ты вообще удержался на таких поворотах?»

«Это не так уж трудно, - возразил Драко. — Держу пари, что я тоже так могу!»

На секунду воцарилось полное молчание, а затем Флинт подался вперед: «Ты действительно хочешь заключить пари, Малфой?» - промурлыкал он.

Драко охнул, глядя то на Флинта, то на преподавательский стол, то на Гарри. «Эм, нет. Наверное, нет», - признал он, заливаясь краской.

«Я думала, тебе конец, когда ты потерял несколько своих прутиков у стены, - продолжила Кэти. — Как ты вообще с этим справился?»

Гарри начал оживленно пересказывать свой полет, и вскоре даже Драко перестал дуться и начал задавать ему вопросы.

«Эй, а что если мы устроим полосу препятствий — снаружи, разумеется! — поспешно добавила Кэти. — Это будет отличное пособие для тренировки команды».

Глаза Флинта загорелись: «А это неплохая идея, Белл».

«И почему это все самые крутые штуки только для квиддичных команд? — заныл Рон. — Это нечестно, что мы не можем летать на первом курсе — если не считать этих тупых уроков с мадам Хуч».

«Ага, от них никакого толку, - жалобно поддакнул Драко, который слишком увлекся своими переживаниями по данному поводу, чтобы осознать, что он соглашается с Роном. — Это нечестно!»

«Ну, а почему бы не построить полосу препятствий, которой смогут пользоваться все? — спросила как всегда рассудительная Гермиона. — Мы можем устраивать соревнования, чтобы определить, кто пройдет ее быстрее всех».

«Мы можем сделать несколько трасс — попроще и посложнее, чтобы первокурсникам и второкурсникам не приходилось состязаться со старшекурсниками», - предложил Невилл.

«Это хорошая идея! — восторженно согласился Рон. — А то получится, что каждый раз побеждают только квиддичные игроки».

«Не придется даже делиться на команды, - сказала Гермиона. — Каждый будет участвовать сам по себе, без этого глупого состязания факультетов».

За ее словами — настоящей ересью в священных стенах Хогвартса — последовало шокированное молчание.

«Ну, - наконец, осторожно произнес Рон, - если мы собираемся делать что-то вне факультетов, то почему бы нам не проводить квиддичные матчи для людей вроде Драко и меня, которые не состоят ни в какой команде? Пока что!» - поспешно добавил мальчик.

«Ты имеешь в виду что-то вроде квиддичного клуба? — спросил Гарри с набитым кашей ртом. — Я всегда удивлялся, почему в Хогвартсе нет ничего подобного, в отличие от магглских школ. В смысле, масса ребят хотели бы играть в квиддич, хотя их не примут в факультетскую команду».

«Неплохая идея, Рыжик, - несмотря на равнодушный тон глаза Драко сияли от восторга. — Я не против создать команду вместе с тобой. Мы еще Забини позовем — он неплохо играет».

«Как и Томас с Макмилланам», - воодушевленно добавил Рон.
«Раз уж это наша идея, то мы первыми создадим команду и сможем собрать лучших игроков со всех факультетов. Мы так все матчи выиграем», - самодовольно сказал Драко.

Флинт и Кэти снисходительно переглянулись, услышав о коварном плане первогодок.

«Может быть, тогда мадам Хуч будет тратить свои уроки на помощь тем, кому нужно потренироваться, а не гоняться за теми, кто уже и так хорошо летает», - саркастично добавила Гермиона. Они с Невиллом уже не раз жаловались друг другу на то, что уроки полетов превратились в неформальные квиддичные матчи.

«Не волнуйся, Миона. Если мы создадим клуб все вместе, то наверняка найдутся и те, кто согласится давать дополнительные уроки», - сказал Гарри утешающим тоном.

Девочка просияла: «Тогда это будет одной из целей нашего клуба! У нас будет расписание и…»

«Гарри, - когда остальные погрузились в свои планы насчет квиддичного клуба, Невилл наклонился к другу и обратился к нему шепотом, - ты точно в порядке? В смысле, профессор Снейп не… Ну, он не оставил синяков, нет?»

Гарри посмотрел на широкое, обеспокоенное лицо Невилла и почувствовал себя настоящим счастливчиком с такими хорошими друзьями. «Неа, - заверил он белобрысого мальчика. — Конечно, он отшлепал меня и все такое, но все не так плохо. Однако он сильно взбесился, и я даже не знаю, когда он отпустит меня обратно в общую спальню. Я снова наказан, и строчки с сочинениями тоже придется писать».

«Ну, - Невилл отчаянно пытался придумать что-то утешительное, - по крайней мере, увидимся, когда мы придем помогать готовить ингредиенты для зелий, правда? Когда твое наказание отменят, конечно».

Гарри вздохнул. Он не подумал об этом, но наказание также означало, что ему больше не позволено участвовать в уютных встречах по подготовке ингредиентов в классе его опекуна по нескольку раз в неделю.

Его комната в апартаментах Снейпа была такая классная, что лишиться общей спальни было не так уж плохо. Гарри еще только предстояло ознакомиться со всем содержимым полок, не говоря уже обо всех книгах, так что он не сильно расстроился, что какое-то время не сможет тусоваться в общей комнате. Однако он и правда будет скучать по сборищам в подземельях вместе с остальными, когда можно давить, чистить, нарезать, слушать истории о знаменитых зельеварах и объяснения Снейпа о разных ингредиентах… «Угу, - мальчик вздохнул. — Я надеюсь, что не придется долго ждать».

Невилл похлопал его по плечу: «Не волнуйся. Он похож на мою бабулю. Она тоже может сделаться очень злой и страшной, но она всегда очень быстро отходит».

--##--

День прошел на удивление легко. Снейп испытывал удивление и злорадство одновременно, наблюдая безукоризненное поведение на своих уроках. Очевидно, что за последние 24 часа его пугающая репутация была полностью восстановлена. Если бы не забастовка домашних эльфов, то он был бы совершенно доволен сложившимся положением дел. К тому же во время обеда Минерва догадалась налить ему чашку кофе, что на корню пресекло коварный заговор домашних эльфов. Как бы они на него ни сердились, они не рискнут прогневать заместительницу директора.

Когда его последний урок подошел к концу, Снейп отправился на встречу с директором. «Северус, мой мальчик, как я рад тебя видеть. Как ты?» - спросил Альбус, левитируя блюдо с лимонным дольками в его сторону.

Снейп рухнул в кресло, отмахнувшись по дороге от сладостей. «Директор, я решил устроить в конце семестра вручение призов своим ученикам, которые готовятся к СОВ и ПАУК. Подобное мероприятие может мотивировать маленьких тупиц продолжить учебу во время зимних каникул. Таким образом, они не будут тратить драгоценное время уроков на повторение пройденного».

Дамблдор заморгал от удивления. Никогда прежде Снейп не прибегал к положительному подкреплению как методу преподавания. «Это очень чутко с твоей стороны, Северус. Звучит как прекрасная идея».

«Я также считаю, что пришло время, чтобы школа и Министерство признали значимость зельеварения как школьного предмета. В конце концов, данная дисциплина необходима для целого ряда профессий, включая целителей и авроров».

«Да, так и есть», - осторожно согласился Альбус, который был неуверен, к чему это клонит зельевар.

«В то же время, несмотря на неотъемлемую важность зельеварения в этих областях, представители данных профессий ни разу на моей памяти не признали свой долг перед Хогвартсом и лично передо мной за трансформацию невежественных детей в превосходных зельеваров! — Снейп гневно подался вперед. — Подобному неуважению должен прийти конец! Я ожидаю, что представители обеих профессий отправят своих представителей на церемонию вручения призов в знак признательности за мои усилия и поощрения для учеников».

Дамблдор продолжал моргать. Что это нашло на Северуса? Никогда раньше он не проявлял недовольства относительной безвестностью своего тяжкого труда. И тут он заметил, как взгляд профессора упал на последний номер «Ежедневного пророка». Ну, конечно! На первой странице была огромная фотография Сириуса Блэка во время его очередной пресс-конференции.

«Сириус, похоже, стал довольно популярен», - ласково прокомментировал Альбус, пододвигая газету к Северусу.

Снейп зарделся и отвернулся. «Если весь волшебный мир считает нужным восхвалять этого дегенерата, одновременно игнорируя многолетнюю службу других, то меня это нисколько не касается, - провозгласил он неубедительным тоном. — Это не имеет никакого отношения к Блэку. Скитер с сотоварищами могут сколько угодно делать из него дутую знаменитость, но это лишь дань его богатству и наглому поведению, а не его реальной ценности для общества».

«Разумеется, - согласился Дамблдор успокаивающим тоном. — Твоя работа с детьми — не говоря уже о храброй службе во время войны — доказывает твою ценность как для Хогвартса, так и для Министерства».

«Вот именно! — рявкнул Снейп, выпрямляя спину. — Поэтому я ожидаю, что вы свяжетесь со святым Мунго и отделом магического правопорядка и убедите их прислать своих руководителей в Хогвартс на вручение призов во время моих уроков».

«Право, Северус, ты же понимаешь, что людям такого уровня трудно выкроить время для визита, особенно за такой короткий срок…»

«Отлично. Тогда мы проведем только две раздачи призов — одну в конце семестра и одну в начале года. Авроры могут прийти на первую, а целители на вторую, - провозгласил Снейп. — Тогда им будет трудно сразу отказаться».

Дамблдор вздохнул. Если уж Северусу что-то втемяшилось в голову, то он становится как крап с костью. «Я сделаю все возможное, но…»

«Поскольку мадам Бонс столь любезно отметила, что по поводу возвращения Темного лорда «не стоит беспокоиться», - усмехнулся Снейп, - то я уверен, что ее аврорам трудно найти себе занятие. Они могут посетить вручение призов в этом семестре, в то время как целители святого Мунга получат уведомление, что их визит ожидается в следующем».

Гммм. Может быть, это и к лучшему, размышлял Альбус. Глава педиатрической травматологии святого Мунго до сих пор не отошел от своей стычки со Снейпом после инцидента с Квирреллом. Было бы разумно, предоставить этим двоим побольше времени перед новой встречей, решил Альбус. А с его старыми связями по Ордену, он сможет пригласить в школу как минимум одного-двух авроров, даже за такой короткий срок. «Очень хорошо, Северус, я свяжусь с мадам Бонс и передам твое приглашение, и я использую все свое очарование, чтобы уговорить ее прийти, - сказал он, мерцая глазами. — Я вполне согласен с тем, что ты заслуживаешь признания за свою преданную службу. Может быть, нам заодно пригласить и мисс Скитер?» Возможно, дополнительная публичность утихомирит оскорбленное эго зельевара.

Снейп слегка кивнул: «Благодарю. Пожалуйста, сообщите им обеим, что я планирую провести церемонию в эту пятницу, в последний день уроков перед каникулами». Он встал, кивнул еще один раз, и покинул кабинет, взмахнув мантией.

Альбус печально посмотрел на газету на своем столе. Блэк критикует Британию!, кричал заголовок. Клянется, что ноги его не будет в стране, где его несправедливо заключили в тюрьму. Бедный Сириус. Похоже, он совсем озлобился, и кто может его за это винить? Однако больше всего Альбуса беспокоило, как столь мстительный крестный может повлиять на Гарри. С большой вероятностью Сириус постарается забрать Гарри из Хогвартса, хотя бы для того, чтобы ему было проще навещать мальчика, и как в таком случае быть с пророчеством? Или с ребенком? Или с зельеваром?

Альбус снова вздохнул. Он подозревал, что впереди его бедных мальчиков ждет огромная боль, и при всей своей власти он не сможет защитить их. Ну, по крайней мере, он может доставить Северусу краткий миг удовольствия. Он взял перо и начал писать.

Снейп стремительно шел по коридорам, с трудом удерживаясь от того, чтобы начать потирать руки от предвкушения. Все прошло даже лучше, чем он рассчитывал! Сам он не посмел бы пригласить прессу, но присутствие Скитер гарантирует, что на этот раз Министерство не сможет спустить все на тормозах.

Вернувшись в свои апартаменты, Снейп обнаружил довольного Гарри в его комнате. Мальчик читал одну из книг, выбранных Альбусом. «Привет, пап! — крикнул мальчик, заметив профессора в дверном проеме. — Ты читал эту книжку? Очень интересная».

Снейп нахмурился на паршивца. Непонятно, почему тот решил читать ради удовольствия, когда работа еще не сделана. «Вы уже закончили писать свои строчки?» - сурово спросил профессор.

Гарри улыбнулся. «Ага! — нахально ответил он, доставая из портфеля свернутый пергамент и протягивая его опекуну. — И мои мозоли на пальцах это доказывают!» - добавил он, тряся своей правой рукой.

«Надо было думать, прежде чем зарабатывать себе наказание глупым поведением», - фыркнул Снейп. Однако он без промедлений схватил руку мальчика и осторожно осмотрел ее на предмет признаков воспаления.

«Пап! Я же просто шутил. Я в порядке», - запротестовал Гарри, пытаясь — безуспешно — скрыть восторг по поводу заботливости своего опекуна.

Снейп не обращал на него внимания. Он прекрасно знал, что Гарри склонен преуменьшать свой физический дискомфорт.

Зельевар призвал флакон с целебной мазью и осторожно растер ею руку мальчика. «Нет никакой необходимости писать все триста строчек за один раз, - отчитал он подопечного. — Естественно, ваши пальцы перенапряглись».

«Ну, я типа намекнул остальным, что вы грозились выпороть меня снова, если я их не напишу», - признался Гарри.

Снейп мысленно попрощался с мечтой о своем утреннем кофе. «Не переусердствуйте», - предупредил он.

«Я? — удивленно спросил Гарри. — Да после того, как вы выглядели вчера, все были удивлены, что я не закончил жизнь в качестве кучки ингредиентов для зелий!» Он сделал паузу, а на его лице расцвела улыбка.

«Что?» - спросил Снейп, с тревогой гадая, чему это паршивец так ухмыляется.

«Профессора Флитвик и Спрут даже освободили меня от всех моих сочинений, - самодовольно сообщил ему Гарри. — Мол, они понимают, что мне сейчас трудно сосредоточиться».

Снейп закатил глаза. Хорошо еще, что мелкий монстр не устроил свою выходку преднамеренно. Он подозревал, что если у него появится настоящий повод для наказания пакостника, то коллеги будут чинить ему препятствия на каждом шагу.

Гарри все еще хихикал над доверчивостью некоторых учителей. Подумать только! Воображать, что профессор и вправду его обидит — что за глупость? «Видите? Это из-за вас все переживают, а не из-за меня».

Снейп поджал губы. «Гммммммм. Подозреваю, что Петтигрю с радостью поверит в самое худшее на мой счет, так что наш план до сих пор был успешен. Ваш крестный также справился со своей ролью — прошлым вечером он провел пресс-конференцию и пообещал никогда не возвращаться».

«Круто! — взвизгнул Гарри. — А его фотография попала в газету? Ему это жуть как нравится».

«Конечно, нравится, этому эксбиционисту, - раздраженно сказал Снейп. — Очень хорошо, мистер Поттер, хватит болтовни. Немедленно в постель».

У Гарри отвалилась челюсть от удивления. «Что! — воскликнул он. — Сейчас же практически середина дня!»

«У вас будет послеобеденный сон», - ответил Снейп, непреклонно подталкивая мальчика к его кровати.

«После обеда спят только малыши! — ныл Гарри, поразительно напоминая четырехлетку. — Зачем мне спать после обеда? Что я сделал?»

«Это не наказание, Поттер!» - раздраженно сказал Снейп, подталкивая его к кровати. Затем он наклонился и начал снимать ботинки паршивца.

«Но тогда почему?» - сказал Гарри, чуть не плача от унижения послеобеденного сна.

Снейп с досадой посмотрел на мальчика. Этих детей не поймешь. Он бы убил за возможность поспать после обеда, но нет, вместо этого ему приходится проверять домашние работы и присматривать за своими змеями. Паршивцу только и надо, что насладиться благословенным отдыхом, а он больше расстроен перспективой послеобеденного сна, чем публичной поркой перед всей школой. «Поттер, вы уже забыли, что мы развернули кампанию по поимке крысы? — строго спросил он. — Этой ночью мы с вами будем заняты на секретной операции, а потому вам нужно отдохнуть сейчас, а то вы выдохнитесь позже, когда вам нужно будет мыслить максимально здраво».

Гарри вытаращил глаза. «Правда? — выдохнул он. — Секретная операция?»

«Да. В Запретом лесу. И если вы думаете, что я потащу с собой вялого, сонного ребенка, который привлечет всех лесных акромантулов своими громкими зевками…» Однако Гарри уже отвернулся и юркнул под одеяло.

«Я сплю! Я сплю! — закричал Гарри, крепко зажмурив глаза. — Только не уходи без меня!»

Снейп закатил глаза. Что за переменчивый негодник. «Я разбужу вас через несколько часов для ужина», - сообщил он напоследок паршивцу.

«Гарри, пора вставать». Пауза. «Гарри». Пауза. «Поттер». Пауза. «ПОТТЕР!»

«Мммрглф», - Гарри поглубже зарылся в свою мягкую подушку, отчаянно желая, чтобы раздражающий голос уже куда-нибудь ушел и оставил его в покое.

«Поттер, немедленно вставайте!» Кто-то огрел его по мягкому месту, но толстое одеяло приняло удар на себя, и Гарри лишь возмущенно пошевелил попой, не просыпаясь.

«Гарри, если ты немедленно не встанешь, то я отправлюсь в Запретный лес без тебя», - прошептал елейный, бархатный голос прямо в его ухо, и Гарри заворчал в ответ.

«Ну и ладно, - выругался он. — Ступай без…», - и тут до его мозга, наконец, дошло, что происходит, и он подскочил на кровати с громким криком. «НЕТ! ПОГОДИ! Я ВСТАЛ!» - заверещал он, кинувшись на поиски своих очков. Его профессор ведь не ушел без него, правда?

Нет. Уф! Профессор Снейп все еще был здесь, он гневно взирал на мальчика, держась одной рукой за тумбочку Гарри, а второй схватившись за сердце.

«Нет никакой необходимости подражать баньши, Поттер!» - строго сказал Снейп, пытаясь унять свое сердцебиение. Кто мог ожидать, что паршивец перейдет из глубокой комы в оглушительную истерику буквально за доли секунды?

Гарри покраснел. «Я просто не хотел, чтобы вы бросили меня здесь», - объяснил он, выскакивая из кровати. Он постарался пригладить свои волосы, которые, разумеется, торчали во все стороны.

«Обувайтесь и умывайтесь, - проинструктировал его Снейп. — Ужин уже на столе».

«Круто!» - Гарри поспешно засунул ноги в ботинки и кинулся вниз по коридору, не замечая недовольного оскала Снейпа.
Вы только подумайте! Мальчики предподросткового возраста — это сплошные противоречия. Сначала они протестуют против послеобеденного сна с отчаянием, которым большинство взрослых встречают только невыносимые пытки, и тут же засыпают без задних ног, хотя они только что уверяли, что не смогут даже задремать.

«Так в чем заключается наша секретная миссия?» - с предвкушением спросил Гарри, когда они уселись за стол на маленькой кухне Снейпа.

«Не говорите с набитым ртом», - рефлекторно сделал замечание Снейп.

«Простите», - Гарри громко сглотнул и повторил свой вопрос.
«Мы идем в лес искать змей».

Гарри моргнул. «Вы имеете в виду слизеринцев?» - спросил он. Мальчику было трудно себе представить, что кто угодно с факультета Снейпа будет столь глуп, чтобы пробраться в лес. Даже если их старосты их не поймают, то глава факультета поймает непременно.

«Нет-нет, глупый вы ребенок. Настоящих змей. Я рассчитываю, что вы сможете поговорить с ними и заручиться их поддержкой».

Гарри раздулся от гордости. Ух ты! От него зависит самая важная часть операции! Его отец и впрямь ему доверяет. «Хорошо, - поспешно согласился он. — А что мы хотим, чтобы они сделали?»

«Когда Петтигрю будет обнаружен, я приложу все усилия, чтобы схватить его, но в случае если он сможет снова принять свой анимагический облик, будет критически важно помешать его побегу. Этот замок стар, в нем есть множество щелей и расщелин, в которых крыса легко может скрыться. Присутствие змей должно этому помешать».

«Оооо, - Гарри с восхищением взирал на опекуна. Что за клевый план! — Так что если он попытается сбежать в облике крысы, то змеи его съедят?»

«Именно. Подозреваю, что Петтигрю скорее снова примет человеческий облик, чем позволит подобному произойти, но тогда он уже не сможет ускользнуть».

«Это блестящая идея! — искренне сказал Гарри. — Значит, я просто объясню змеям, что делать?»

«Именно. Со слов Хагрида я понял, что в лесу существует множество волшебных змей, которые сохраняют активность на протяжении всей зимы. Я подозреваю, что если змееуст отправится в лес посреди ночи, призывая их, то они обязательно приползут, чтобы узнать, в чем дело».

«Круто! Эм, а который сейчас час?»

«Почти два часа ночи. Очевидно, что нам важно сохранить это предприятие в тайне от всех. Заканчивайте есть, и мы отправляемся. На улице холодно, так что оденьтесь потеплее, а я наложу на вас согревающие чары, прежде чем мы покинем замок».

Перед самым рассветом очень усталый, но довольный собой одиннадцатилетний мальчик вернулся в замок. Прямо за ним шел Снейп, несущий огромную корзину, которая подозрительно шипела.

«Держу пари, у нас тут штук тридцать змей», - радостно прошептал Гарри своему опекуну, когда они шли по темным коридорам.

«Наверняка», - ответил Снейп, стараясь не думать о том, что он несет несколько десятков змей в паре сантиметров от собственной персоны. Как только Гарри начал шипеть, то сразу оказалось, что лес буквально кишит змеями.

Запаниковавшему Снейпу пришлось бороться с желанием вскарабкаться на ближайшее дерево, когда восторженные змеи начали переползать через его ноги, пытаясь поскорее добраться до Гарри. И хорошо, что он не полез на дерево, потому что в следующую секунду новые змеи начали падать с веток. Он содрогнулся от воспоминания об одной змее толщиной с его ногу, которая воспользовалась его телом как кратчайшим путем для спуска с дерева.

Что бы мальчик ни сказал змеям, но это гарантировало их немедленную готовность к сотрудничеству. В результате, Снейп смог выбирать из огромного разнообразия добровольцев. Он был уверен, что в корзине находились как самые маленькие змеи, которые смогут преследовать Петтигрю в облике крысы, куда бы он ни отправился, так и достаточно крупные, которые смогут обезвредить и проглотить его за пару секунд. Он позволил себе маленькую зловредную улыбку при мысли о том, что ожидает предателя.

Рядом с ним зевнул Гарри. «Можно я вздремну перед завтраком? — сонно спросил он. — Пожалуйста?»

Снейп закатил глаза на непоследовательность детей. «Очень хорошо, - сказал он паршивцу. — Однако если вы не проснетесь, когда я буду вас будить, то приготовьтесь к Агуаменти».

Гарри сонно кивнул и поудобнее прислонился к своему опекуну, улыбнувшись, когда профессор слегка наклонился и обнял его за плечи своей сильной рукой.

Маленькая напасть, хмыкнул Снейп, направляя полусонного ребенка по коридору. Хорошо еще, он не ожидал, что я весь оставшийся путь понесу его на руках.

И, разумеется, стоило им войти в апартаменты Снейпа, как Гарри направился прямиком к дивану и рухнул на него лицом вниз. Мальчик погрузился в глубокий сон еще до того, как его голова коснулась подушки. Снейп хмыкнул и положил корзину на пол, после чего поднял мальчика на руки.

«Папа», - пробормотал Гарри и обнял опекуна за шею, положив голову ему на плечо. От шока Снейп замер на месте, на него нахлынула волна исключительного счастья. Он закрыл глаза, посильнее обхватил мальчика и пожелал, чтобы этот момент продолжался вечно: довольный Гарри в полной безопасности на его руках, все угрозы далеко-далеко.

Однако затем шипение змей привело его в чувство, и Снейп взял себя в руки. Сентиментальный дурак! - выругался он на себя, отнеся ребенка в его комнату. Он положил Гарри на кровать и слегка шлепнул посапывающего паршивца по попе за такую надоедливость. Мальчик даже не пошевелился, но легкая затрещина вернула Снейпу прежнее представление о себе. Вот видите? Я все еще Злобная летучая мышь, избиваю бедных невинных детей. Я вовсе не сентиментальный, потакающий родитель, который расчувствовался от запаха волос своего ребенка.

Когда он поднял мальчика три часа спустя, Гарри полностью выспался, в то время как сам Снейп был донельзя изнурен после бессонной ночи. Как результат, отказ домашних эльфов предоставить ему заслуженный кофейник вызвал у него отменный взрыв негодования.

«Что случилось?» - спросил Гарри. Мальчик вошел на кухню, закрыв уши руками, и уставился на разыгравшуюся там сцену — его отец орал на неподвижного домашнего эльфа.

«Нет, непослушный господин зелий профессор, вы не будете выпивать никакого кофе, - ругался домашний эльф. — Кофе только делает господина зелий профессора еще ворчливее. Вы не получите кофе сегодня, непослушный господин зелий профессор!»

Прежде чем Снейп успел проклясть ужасное маленькое создание, вмешался Гарри. «Почему? — спросил он эльфа невинным тоном. — Что он сделал?»

Снейп заставил себя опустить палочку, покуда ребенок оставался на линии огня. «Непослушный господин зелий профессор был ужасен с бедным господином Гарри Поттером сэром, - отвратительное создание взирало на паршивца с тошнотворным восхищением. — Домашние эльфы решили, что непослушный господин зелий профессор не получит никакого кофе, пока он не перестанет быть таким злым с бедным господином Гарри Поттером сэром».

Гарри моргнул от удивления. «Ну, - медленно сказал он, - вы ведь знаете, что профессор Снейп теперь мой опекун, правильно?»

Маленький эльф активно закивал. «О да, мы знать это! Мы видеть как счастливы господин Гарри Поттер сэр!»

«И вы видели, что я сделал тогда в Большом зале, правильно?»

«Оооо, да. Господин Гарри Поттер сэр летать на метле по замку и устраивать сплошной беспорядок! Непослушный господин Гарри Поттер сэр!» - к вящему раздражению Снейпа, эльф почти игриво погрозил паршивцу пальцем. В отличие от открыто порицающего тона, которым эльф обращался к Снейпу, с мальчиком он говорил тоном добродушного снисхождения.

«Ага, - согласился Гарри. — Мне не нужно было так делать, правильно? — домашний эльф кивнул. — И меня надо было наказать, да? — эльф снова кивнул, хотя и менее уверенно, чем раньше. — Вот, мой папа так и сделал».

«Господин Гарри Поттер сэр не злится на господина зелий профессора? — удивленно спросил эльф. — Хотя непослушный господин зелий профессор так сильно поколотил бедного господина Гарри Поттера сэра, что бедный господин Гарри Поттер сэр не мог сидеть вчера за завтраком?»

«Эм, ну, - Гарри покраснел. — Может быть, я немного и преувеличил», - признался он.

Эльф нахмурился. «Но если господину Гарри Поттеру сэру не было так больно, то зачем он делать эльфов такими злыми на господина зелий профессора!»

«Я же не знал, что вы на него рассердитесь, - запротестовал Гарри. — Я ведь не просил вас наказывать его».

«Непослушный господин Гарри Поттер сэр! — повторил эльф уже куда менее снисходительным тоном. — Теперь домашние эльфы обидели бедного господина зелий профессора без всякой причины! Теперь нам придется идти и наказывать себя, раз мы были такими плохими!»

«Папа!» - Гарри в панике посмотрел на профессора Снейпа.

Снейп тихо зарычал. Он бы не отказался от зрелища маленьких созданий, которые бьются головой о стены замка в раскаянии за то, что посмели лишить его утреннего кофе. Однако эхо от подобного шума наверняка достигнет его подземелий и сорвет его уроки. И бесконечно огорчит Гарри. «Нет, вы не будете наказывать себя, - приказал он резким тоном. — Я ценю вашу заботу о моем подопечном, хотя он и непослушный паршивец, который заслужил больше шлепков по мягкому месту, - добавил он, с укором глядя на пристыженного Гарри. — Принесите мне мой кофе и наш завтрак, и будем считать, что инцидент исчерпан».

Но, конечно же, для домашних эльфов инцидент не мог так быстро закончиться, а потому на его кухню последовала целая процессия маленьких существ, каждый из которых приносил крайне продолжительные и слезные извинения вкупе с настоящими дифирамбами доброте и великодушию господина зелий профессора. Снейп не знал, куда деваться от тошнотворного зрелища, в то время как Гарри радостно уплетал за обе щеки всевозможные деликатесы и лакомства, поднесенные скорбящими домашними эльфами в знак примирения.

Снейп заставил себя подумать о преимуществах ситуации. Гарри избавил его от необходимости поедать всевозможные сладости, и было очевидно, что домашние эльфы не затаили злобу на ребенка. В грядущем конфликте с Вольдемортом домашние эльфы явно примут сторону Гарри, и хотя многие волшебники привыкли не замечать эльфов, крошечные создания обладают собственной и очень могущественной магией. Снейп был уверен, что он еще придумает множество способов, как использовать это на благо Гарри.

«Ммм, просто пальчики оближешь! — сказал, наконец, Гарри, вызывав счастливое трепыхание ушей в рядах домашних эльфов. — В меня больше не влезет!»

«Это уж точно, учитывая объем съеденного, - строго сказал Снейп. — Сегодня вечером никакого десерта».

Гарри философски кивнул. Его папа просто помешан на том, чтобы не позволять ему слишком много сладостей, так что запрет был вполне ожидаем. «У меня сегодня днем тренировка по квиддичу — могу я позаниматься перед этим в библиотеке вместе с остальными?»

«Да, но вы не должны…»

«… ходить в Гриффиндорскую башню. Пап, я знаю!» - Гарри закатил глаза. Взрослые!

«Очень хорошо, тогда ступайте».

Гарри улыбнулся и убежал, подхватив по дороге свой портфель. Снейп допил кофе, а затем отправился в свою кладовку, где выпил Перцовое зелье. Без волшебной помощи он вряд ли выдержит все свои уроки.

«А, Северус! - Дамблдор зашел в его класс как раз перед его первым уроком. — У меня отличные новости. Авроры Грюм и Шеклболт прибудут в пятницу, также как и мисс Скитер из «Ежедневного пророка».

Снейп нахмурился: «И Амелия Бонс?»

Дамблдор развел руки: «Мадам Бонс выразила свои сожаления, но сказала, что она слишком занята. Однако поскольку она посылает двух своих лучших авроров…» Снейп отключился от болтовни директора. Его план может преуспеть и без присутствия мадам Бонс, но с ней все пройдет куда более гладко. С одной стороны, ее отказ наглядно демонстрирует, что вовсе не все Министерство и Визенгамот пляшут под дудку Дамблдора. Это хорошие новости на тот случай, если они с директором кардинально разойдутся во взглядах касательно Гарри.

Гммм. Нет, решил он, его план требует присутствия Бонс. Ну что же, ему придется просто использовать свой запасной метод воздействия на нее.

«Спасибо, Альбус, - вежливо перебил он древнего волшебника. — Я очень ценю твою помощь, и я с нетерпением буду ждать встречи с аврорами и мисс Скитер в пятницу. Однако сейчас, с твоего позволения, я должен подготовить класс к первокурсникам Хаффлпаффа и Рейвенкло».

Дамблдор улыбнулся, обрадовавшись тому, что Снейп так хорошо воспринял отказ Бонс. «Конечно, мой мальчик, конечно».

Вскоре появились первокурсники, которые чуть ли не на цыпочках ходили по классу в подземельях, поскольку у всех перед глазами еще стояла недавняя ярость Снейпа. К счастью для них, профессор был таким же, как обычно — саркастичным, ворчливым и строгим, а вовсе не гневным и страшным.

Начало урока было ничем не примечательно — Снейп просто задавал вопросы по домашнему заданию. «И каков же третий ингредиент для мази от ожогов? — спросил профессор. — Мисс Бонс?»

«Маринованные глаза тритонов», - моментально ответила Сьюзен, радуясь, что она решила подольше посидеть над своим сочинением.

«Прошу прощения?» - Снейп медленно поднялся из-за стола.

«М-маринованные глаза тритонов?» - повторила дрожащим голосом Сьюзен, съежившись от выражения на лице учителя.

«Вы сказали маринованные глаза тритонов?» - возмущенно спросил Снейп, быстрым шагом приближаясь к перепуганной девочке.

«Д-да, сэр», - с трудом пискнула Сьюзен.

«Маринованные. Глаза. Тритонов, - Снейп драматично закатил глаза. — Скажите мне, мисс Бонс, я, конечно, понимаю, что ваш факультет не славится своими интеллектуальными способностями, но разве вас нисколько не смущает, что вы порочите его полной академической некомпетентностью? — спросил он. Игнорируя писк девочки, он наклонился поближе и продолжил бархатным голосом. — Вы хотя бы потрудились купить нужный учебник, мисс Бонс? Я спрашиваю лишь потому, что вы явно не потрудились открыть книгу, так что, может быть, вы хотя бы имели совесть сэкономить средства вашей семьи».

«Н-но, сэр, я читала учебник, - возразила Сьюзен со слезами на глазах. — Честное слово!»

Снейп недоверчиво усмехнулся. «Избавьте меня от ваших лживых протестов, мисс Бонс! Мне прекрасно известно, что ваше неуважение ко мне и моему предмету — это лишь отражение пренебрежения ваших родственников».

Сьюзен открыла рот от удивления: «Ч-чего? Сэр?»

«Ваша тетя, мисс Бонс, - Снейп перешел на угрожающее шипение, - предельно ясно выразила свое пренебрежение данным курсом. Она отвергла мою инициативу, заявив тем самым всему свету, сколь мало она ценит изучение искусства зельеварения. И ваше поведение ясно подтверждает, что вы решили пойти по ее стопам и пренебрегать моими инструкциями и моим предметом».

«Нет, сэр! Нет!» - умоляла Сьюзен, тряся головой от ужаса.

Снейп проигнорировал ее слова. «Позвольте раз и навсегда прояснить, мисс Бонс, что неуважение вашей тетушки дорого вам обойдется. Вы можете продемонстрировать раскаяние в вашей вопиющей наглости и отказе читать заданный материал, переписав — до следующего урока — две первые главы учебника целиком. Я уверен, что кто-нибудь из ваших одноклассников сможет одолжить вам свой учебник. Если копия не будет достаточно разборчивой, то вы проведете свои зимние каникулы, переписывая весь учебник. Если вы не выполните это задание в отведенный срок, то мы посмотрим, не привьет ли вам навыки планирования времени первая неделя семестра, проведенная за отработками. Вам понятно, мисс Бонс? Или вам нужна дополнительная мотивация, чтобы удержаться от дальнейших явных проявлений вашего семейного презрения к зельеварению?»

«Да, сэр! То есть, нет, сэр! То есть…» - Сьюзен разрыдалась от страха. Снейп смерил ее презрительным взглядом.

«Какое жалкое зрелище. Истеричная хаффлпаффка, - саркастично прокомментировал он. — Вы свободны, мисс Бонс. Попытайтесь привести себя в порядок к следующему уроку».
Сьюзен опрометью бросилась вон из класса. Дождавшись кивка Снейпа, Ханна Эбботт поспешила за ней. В конце концов, она нашла свою подругу рыдающей в туалете Плаксы Миртл.
«Ооооо, Сьюзен, мне так жаль! Этот Снейп просто кошмарный!» - возмутилась Ханна, обнимая другую девочку.

«Что мне теперь делать, Ханна? Ты его слышала! Я обречена! — всхлипывала Сьюзен. — Я не знаю, что такого ему сделала тетя Амелия, но он собирается отыгрываться на мне ближайшие семь лет! Я не хочу переписывать весь учебник зельеварения — он же претолстенный!» - несчастно провыла она.

Ханна начала быстро соображать. «Ну, если это твоя тетя виновата в этом безобразии, то, может быть, она тебя и вытащит. Давай, поговорим с профессором Спрут. Если ты скажешь ей, что дело срочное, то она позволит тебе связаться с тетей по каминной сети, а ты скажешь ей, чтобы она сделала то, что хочет профессор Снейп».

И вот так получилось, что истерические рыдания племянницы добились того, на что были неспособны никакие манипуляции и льстивые речи главного колдуна Визенгамонта. В пятницу едва не лопавшаяся от гнева Амелия Бонс вышла из камина директора вместе с Кинсли Шеклболтом и Аластором Грюмом.

«Мадам Бонс! — от удивления брови Дамблдора поползли наверх. — Я вас не ждал!»

«У меня внезапно появилось окно в расписании», - сказала Бонс сквозь стиснутые зубы. Может быть, она и проиграла одну битву против Снейпа, но она не покинет школу, пока не разберется с этим крючконосым Пожирающим смерть ублюдком. Он может запугивать маленьких девочек, но он быстро усвоит, что попытка шантажировать главу отдела магического правопорядка — это совсем другое дело.

Рядом с ними загудел камин, и из него элегантно вышла Рита Скитер.

«Ну, раз уж мы все в сборе, возможно, нам следует спуститься в подземелья», - пригласил директор, предлагая руку мадам Бонс. Она нехотя приняла ее, и Дамблдор, улыбаясь, повел за собой остальных.

Шеклболт и Грюм шли попятам за директором и мадам Бонс. Ни одному из них не нравилась идея потратить весь день, наблюдая, как прыщавые подростки готовят вонючие варева, но их преданность Дамблдору перевешивала, как и прямой приказ мадам Бонс.

Оба они не понимали, отчего это их начальница в таком дурном настроении, однако оба старались не попадаться ей под руку. Амелия Бонс была могущественной ведьмой и в обычных обстоятельствах. Однако будучи на пике ярости, она не уступала Дамблдору, а в ее нынешнем расположении духа… Грюм, например, серьезно рассматривал вариант переезда в Гренландию. «Постоянная бдительность» - это прекрасная идея, но она не поможет, когда твой босс настроена ухватить кого-нибудь за задницу.

За ними следовала Рита Скитер, размышляя, сумеет ли она накопать здесь какую-нибудь грязь. Даже несколько «неформальных» снимков Поттера сойдут. В обычных обстоятельствах она бы ни за что не согласилась освещать какую-то пустяковую раздачу призов, но за последние несколько месяцев в Хогвартсе произошло столько всего, что когда Дамблдор связался с ее редактором, она ни слова не сказала против такого задания. Кто знает, что случится на этот раз? Смертоубийственные потасовки, тролли, разгуливающие по школьным коридорам, воскресшие Темные лорды, Дитя света на воспитании у Пожирателя смерти… Мерлин правый, она бы не отклонила приглашение в Хогвартс даже за все Прытко-пишущие перья Великобритании! Она бы пришла, даже если бы ей предложили наблюдать, как этот полоумный великан выкапывает еще одну тыкву. Она облизала губы, гадая, что ожидает ее сегодня… или, может быть, нужно немного подтолкнуть события для их дальнейшего развития.

«Вот и мы, профессор Снейп», - директор направил процессию в пустой класс зельеварения, и черноволосый волшебник взглянул на них, оторвав взгляд от стола.

«Превосходно. Я рад, что вы все смогли прийти», - сказал Снейп, на его лице появился легкий намек на улыбку, когда он посмотрел на Бонс. Глава авроров сжала кулаки и пообещала себе, что она сегодня же заставит его поплатиться за это.

«Полагаю, что вам всем будет интересно посмотреть, как преподается зельеварение в Хогвартсе, - провозгласил Снейп. — Вы станете свидетелями того, как авроры, которых вы нанимаете, изучают ремесло приготовления зелий, что позволит вам оценить, как усердно старались ученики для сдачи СОВ и ПАУК. Скоро начнется урок с группой первокурсников, работающих над основными зельями, и…»

«Вы ожидаете, что мы будем сидеть здесь весь день, просто наблюдая за вашими учениками во время их уроков?» - перебила Бонс дрожащим от гнева голосом. Плохо уже то, что ее вынудили вручать школьную медаль какому-то юному идиоту, но теперь от нее требуют, чтобы она проторчала здесь весь день, глядя как Снейп выделывается и хорохорится перед учениками?

«Отчего же, мадам Бонс, если данная тема вам безынтересна, то вы ни в коей мере не обязаны оставаться», - сообщил ей Снейп бархатным голосом.

Она сомкнула челюсти так сильно, что чуть не сломала зуб, но все-таки смогла удержаться от ответа.

«Поскольку ваше присутствие вне всяких сомнений будет отвлекать маленьких тупиц, что чревато несколькими расплавленными котлами, то я решил, что вам лучше будет остаться за завесой невидимости. Вы будете видеть все, но вас никто не будет видеть. Директор, не будете ли вы столь любезны попросить замок расширить вот этот угол класса, а затем установить завесу невидимости? Таким образом, дети ничего не узнают о вашем присутствии».

Дамблдор исполнил просьбу, и вскоре посетители уселись на стулья в раздвинувшемся углу, скрытом от посторонних взглядов.

Скитер с любопытством наблюдала, как Снейп открывает дверь класса и впускает первых учеников. Этот паренек с рыжими волосами, должно быть, Уизли, и она была почти уверена, что блондин с острыми чертами лица — это мини-версия Малфоя. И… ага! Она обхватила себя руками от предвкушения. А вот и Поттер! Она знала, что надо было соглашаться на это задание. С таким актерским составам их наверняка ждет удивительное зрелище…

Ученики поспешили в класс, и у каждого из них в руках была та или иная клетка. Снейп важно прошествовал в центр класса, и дети тут же притихли.

«Как вы знаете, сегодня мы будем варить зелье Анималис Фиде, которое позволяет измерить привязанность между вами и вашим фамильяром. Я вижу, что большинство из вас оказались способны выполнить простейшие указания и принесли в класс своих фамильяров. После приготовления зелья, вы сможете испробовать его и узнать, насколько глубока ваша связь со своим питомцем».

«П-профессор?» - Невилл робко поднял руку.

Снейп нетерпеливо фыркнул: «Что? Что такое, Лонгботтом?»

«Сэр, а это не причинит вреда фамильяру? Тревор уже довольно стар для жабы, и…»

«Это зелье — при условии правильного приготовления — совершенно безвредно, Лонгботтом. Животные присутствуют здесь лишь в качестве наглядного пособия. Зелье показывает, насколько вы привязаны к животному, а не насколько животное привязано к вам. Кто-нибудь еще желает задать глупый вопрос и показать свое далекое от совершенства знание материала?»

Как ни странно, но его предложением никто не воспользовался, и класс быстро погрузился в варку зелья.
«Эй! Гарри! — громкий крик нарушил тишину урока, и Снейп гневно уставился на младшего сына Уизли, прижимавшего к себе крысу. — Держи свою сову подальше от моей крысы! Она на него смотрит, словно он ужин!»

«Уизли! Неужели молчаливая работа лежит за пределами ваших возможностей? — отчитал мальчика Снейп. — Немедленно перенесите свои вещи в этот угол, и, возможно, тогда вы сможете сосредоточиться на задании».

«Но Хедвиг собиралась съесть Коросту», - запротестовал Рон ноющим голосом.

«Вы хотите работать в том углу или стоять в нем?» - спросил его Снейп таким тихим голосом, чтобы его не расслышали остальные дети. Рон тотчас же перестал спорить, перепугавшись от одной мысли о стоянии в углу — да еще и перед всем классом!

«Да, дядя Сев», - поспешно прошептал он в ответ и начал переносить свои принадлежности на другой стол. Мальчик так и не заметил выражение чистого ужаса на лице Снейпа в ответ на подобный титул.

Дамблдор и остальные гости постепенно теряли терпение за завесой из чар, наблюдая за детьми с разной степенью вежливого интереса. Наконец, зелья были готовы, а ученики начали ждать за своими партами.

«Поттер, - вызвал Снейп. — Принесите сюда сову вместе с вашим зельем».

«Ее зовут Хедвиг», - недовольно напомнил ему Гарри, водрузив насест с совой на стол своего профессора, и поставив рядом флакон с зельем.

Снейп оскалился на него: «Тихо, Поттер. Возьмите одну каплю зелья и поместите ее на голову вашей совы, а затем выпейте остальное сами».

Гарри подчинился, и секундой позже птицу и мальчика охватило золотое сияние. Весь класс начал охать и ахать от восхищения. «Это говорит об очень сильной связи с фамильяром, - продолжил лекцию Снейп. — Сила измеряется как цветом, так и длиной и шириной лучей. Садитесь обратно на свое место, Поттер. Забини, идите сюда вместе с этим созданием».

Блейз, Миллисент и Дин по очереди подошли к столу, получив разные результаты. Однако во всех случаях фамильяр лишь сидел на столе, ухал, мяукал или чирикал, полностью игнорируя всеобщие восторги.

«Лонгботтом!»

Невилл нервно глядел то на светло-голубое зелье Гермионы, то на свое темно-серое месиво. «Эм, п-профессор, я д-думаю, лучше не надо».

Снейп с отвращением посмотрел на зелье. «Подозреваю, что вы сделали разумный выбор, Лонгботтом, - прорычал он. — Ноль за сегодняшний урок!»

Невилл несчастно понурился и обнял неподвижного Тревора, в то время как Снейп оглядел класс. «Уизли! Несите вашу крысу!»

«Дасэр», - подчинился Рон. Он усадил Коросту на учительский стол и нащупал флакон с зельем в кармане.

Мальчик так до конца и не понял, что же случилось потом. В один момент он доставал из мантии флакон с зельем, в то время как профессор Снейп нетерпеливо ждал с другой стороны стола, а в следующую секунду над столом вспыхнул яркий свет, и внезапно на месте Коросты оказался глупо моргающий толстый маленький человечек. «Эй! А где моя крыса?» - возмущенно спросил Рон, в то время как Гарри схватил его сзади за мантию и быстро оттащил от стола.

Завеса невидимости зашипела и исчезла, а Дамблдор и остальные вышли из своего угла. «Питер?» - воскликнул пораженный директор.

Петтигрю затравленно посмотрел через плечо и тут же бросился мимо Снейпа, направляясь к двери.

Бонс понятия не имела, что происходит, но она точно знала, что мужчина средних лет, выдающий себя за фамильяра маленького мальчика — это не к добру. Что только вытворяют эти больные ублюдки, она внутренне вздохнула, одновременно подняв палочку и прокричав: «Держите его!»

Грюм — постоянно бдительный! — бросился вперед, сразу за ним последовал Шеклболт. Однако, вполне понятно, что в комнате полной орущих детей они опасались применять заклинания. «Отдел магического правопорядка, сдавайтесь!» - завопил Грюм, передвигаясь настолько быстро, насколько только позволяла его нога.

Петтигрю зарычал и опрокинул парту, блокируя аврорам путь, и продолжил свой путь к выходу. Однако не успел он добраться до двери, как перед ней предстал волшебник, который словно материализовался из воздуха. «Здравствуй, Северус. А я вот решил зайти за своим зельем», - Ремус улыбнулся, а затем охнул, оказавшись лицом к лицу со старым другом детства.

«Питер Петтигрю!» - закричал Ремус с шокированным выражением лица.

«ЧТО?» - авроры моментально замерли, как громом пораженные, и даже Питер воскликнул: «Ремус?»
Амелия Бонс расценила происходящее как очную ставку с признанием вины, и в классе прозвенел ее громкий голос: «Питер Петтигрю! Вы арестованы за убийство…»

Петтигрю отчаянно смотрел то в одну, то в другую сторону, но авроры быстро приближались к нему сзади, в то время как Ремус стоял между ним и дверью. Секундой позже крыса с молниеносной скоростью юркнула в узкую трещину в стене.

«Держите его!» - закричала Бонс, прекрасно зная, что это безнадежно, но в ту же секунду крыса вылезла из стены еще быстрее, чем забралась туда. Ее преследовала шипящая, клацающая ртом змея.

Дети завизжали и вскочили на свои парты, в то время как все новые змеи начали выползать из щелей в стенах и в полу, и все они явно вознамерились поймать перепуганную, мечущуюся крысу.

Змеи быстро окружили Петтигрю со всех сторон, и, ввиду опасности немедленного съедения, он снова принял человеческий облик. «Погодите, погодите! — взмолился он, поднимая руки. — Я же этого не хотел!»

«Питер, как ты мог?» - гневно спросил Ремус, он достал палочку и теперь направлял ее на коротышку.

«Ремус, друг мой, прошу! — ныл Петтигрю. — Прояви милосердие! Уж ты-то должен меня понять! Я был вынужден это сделать! У меня не было выбора! Он бы убил меня!»

«Тогда ты должен был умереть, прежде чем предавать их! — огрызнулся Ремус. — Я бы так и поступил!»

«Конечно, благородный Ремус, - прорычал в ответ Питер, сбросив с себя раболепный вид, - всегда хвастаешься тем, какой ты добрый и человечный! Всегда презираешь каждого, кто не так умен, силен или красив как ты или другие Мародеры! Чего ты ждал от меня? Думаешь, я не знал, что вы держали меня при себе для комического эффекта? Думаешь, я не знал, что все вы втайне презирали меня?»

«О чем это ты говоришь? — спросил Ремус. — Мы доверяли тебе! Джеймс и Лили доверили тебе свой секрет! Свои жизни! Жизнь Гарри!»

«Только лишь потому, что они были уверены — никому и в голову не придет, что они настолько глупы, чтобы сделать Хранителем секрета такое жалкое существо как я! Это было оскорбление, а не честь! Думаешь, я так глуп, чтобы не понимать этого? Но Темный лорд разглядел мой талант! Он хвалил мой ум и хитрость! Он ценил меня таким, какой я есть! Он уважал меня!»

«Он просто использовал тебя, оболваненный ты дурак, - произнес Снейп ледяным тоном. — Он использует всех. Он никого не уважает кроме самого себя, и уж в последнюю очередь он будет уважать трусливого маленького грызуна, который продал своих лучших друзей за пару неискренних комплиментов, а затем скрывался десять лет, притворяясь фамильяром ребенка».

Лицо Рона исказилось от ярости, когда он начал понимать смысл происходящего. «Короста! — гневно прокричал он. — Ты плохая крыса! Я все про тебя Перси расскажу!»

«Все кончено, Петтигрю, - прорычал Грюм, который с облегчением отметил, что змеи исчезли так же загадочно, как и появились. — Сдавайся. Тебе некуда бежать».

«Нет!» - закричал Питер. Его взгляд отчаянно скользил по классу, и тут он заметил Гарри, стоявшего с вытаращенными глазами. «Гарри! - он бросился к мальчику, прекрасно зная, что такой заложник надежно обезопасит его от остальных. — Иди сюда!»

Гарри взвизгнул и попытался убежать, но движимый предельным отчаянием Петтигрю пробирался к нему меж ученических парт с невероятной скоростью. Взрослые ругались и пытались догнать его — они все еще старались избегать заклинаний в помещении полном перепуганных детей, нестабильных ингредиентов для зелий и опасных змей.

Хедвиг подлетела к Петтигрю и вцепилась ему когтями прямо в глаза, в то время как Невилл схватил Гарри и попытался оттащить его подальше, точно так же, как Гарри оттаскивал в безопасное место Рона. Питер вскинул руки, сбросив с себя сову, и в этот момент Невилл задел локтем свой котел и опрокинул его, в результате чего все вязкое варево оказалось на маленьком волшебнике.

Неверно сваренное зелье покрыло всего Петтигрю, и волшебник заорал в агонии и начал стремительно менять облик от крысиного к человеческому и обратно. Даже закаленные авроры в ужасе отступили от столь отвратительного зрелища. Трансформации Петтигрю становились все гротескнее, и через несколько ужасных, похожих на ночной кошмар мгновений он замер, превратившись в кучу исковерканной плоти — получеловек, полукрыса. Его голова словно застряла между двумя обликами: левая половина была человеческой, а правая - крысиной. Между двумя не соответствующими друг другу черепами сочились мозги и несколько других… водянистых… субстанций в местах, где изуродованная плоть расплавилась от такого количества трансформаций.

Дети заверещали как маньяки и закрыли лица руками — все, кроме Гарри, который безотрывно смотрел на происходящее с мрачным выражением лица.

«Черт побери! — прорычала Бонс, наконец, протиснувшись к трупу. — Я хотела взять его живым!»

«Учитывая, что в последнее время побеги из Азкабана стали до смешного просты — даже симпатяга Блэк с этим справился, то, вероятно, только к лучшему, если нам больше не придется беспокоиться о самопровозглашенном миньоне Темного лорда», - саркастично прокомментировал Снейп.

Бонс злобно взглянула на него. «Он должен был ответить на наши вопросы, - парировала она. — И я не представляю, как можно полностью снять обвинения с Блэка без показаний Петтигрю».

Снейп удивленно приподнял брови: «Все здесь присутствующие, включая множество учеников, главу Визенгамота, двух старших авроров, главу отдела магического правопорядка и друга детства покойного слышали его признания и могут опознать его и предоставить мыслесливные воспоминания. Даже не представляю, какие еще вам нужны доказательства».

«Послушай ты, ублюдочный Пожиратель смерти», - начала Бонс, но остановилась, как только поняла, что дети — которые уже заметили кое-что поинтереснее — прекратили кричать и с живым интересом следили за их беседой со Снейпом. В конце концов, как это ни весело вопить во все горло и прыгать по партам (да еще и в классе Снейпа!), а стычка между их самым страшным профессором и не менее пугающей главой авроров — тоже хорошее развлечение.

Мадам Бонс прочистила горло и начала снова: «В отсутствие признания обвиняемого под сывороткой правды, найдутся те, кто подвергнут сомнению его заявления».

«Кто именно? — не унимался Снейп. Он лениво оглядел комнату. — Это первый курс Гриффиндора и Слизерина. Какая часть политического спектра не поверит присутствующим здесь? Или вы всерьез полагаете, что Люциус Малфой — или Артур Уизли — усомнится в показаниях собственного сына или заставит его принять сыворотку правды, несмотря на риск необратимых повреждений мозга, к которым может привести прием зелья до полового созревания?»

Бонс оглядела комнату и поняла, что он совершенно прав. Если кто-нибудь захочет отрицать то, что только что произошло — будь это бывшие Пожиратели смерти, министр Фадж или семья Петтигрю — то ему это ни за что не удастся.

Семьи присутствующих в классе представляли политическую элиту обеих сторон во время войны, и единственное, что может заставить их сомкнуть ряды и сформировать подобие союза — это угрозы в адрес их детей. Никто не будет настолько глуп, чтобы отрицать случившееся, ведь это неминуемо накликает гнев Малфоев и Уизли одновременно. Обман Петтигрю (и, стало быть, невиновность Блэка) будут немедленно приняты как должное.

Однако что-то явно было не так. Амелия Бонс не стала бы главой отдела магического правопорядка, не обладай она превосходными инстинктами, и сейчас интуиция подсказывала ей, что все не так просто, как кажется. Разыграно как по нотам.

Она изучающее посмотрела на Ремуса: «Хммм. Мистер Люпин, разве это не удивительная удача, что вы оказались здесь в нужный момент, чтобы опознать беглого преступника? А почему вы вообще были здесь? Разве вы не должны были быть в Италии?»

Ремус спокойно встретился с ней взглядом: «Я вернулся забрать у профессора Снейпа зелье, которое срочно мне нужно. Я знал, что сейчас у него урок, и решил зайти и дать ему знать, что я здесь».

Бонс скептически поджала губы: «О, правда? Профессор Снейп не похож на человека, который потерпит, чтобы его занятие прерывали. Что за зелье было вам нужно так срочно, что он дал вам добро на подобное вторжение?»

Спокойное, слегка презрительное выражение лица Снейпа не изменилось ни на йоту, но внутри у него душа ушла в пятки. Они не планировали, что по поводу присутствия Ремуса будет учинен допрос.

Хорошо еще, что Люпин сумел выбраться из-под плаща-невидимки во время всеобщего хаоса, так что никто так и не понял, что он все время был в классе — прятался под плащом за огромным шкафом с зельеварными принадлежностями, готовый покончить с крысой, если план Снейпа потерпит неудачу. Этот плащ — Дамблдор передал его Снейпу, когда зельевар принял опекунство над Гарри — теперь был спрятан под мантией Люпина. Можно надеялся, что там он и останется, покуда Снейп не вернет его и не поместит обратно в тайное хранилище. Да, конечно, Альбус предлагал какие-то безумные идеи насчет того, чтобы подарить этот плащ Гарри на Рождество — как будто склонному к проказам одиннадцатилетнему ребенку нужен еще и плащ-невидимка! Разумеется, Снейп отмахнулся от такого предложения со всем презрением, какого оно и заслуживало. И все равно, если Бонс допросит взволнованного Люпина, он может себя выдать…

Ему не стоило волноваться. Ремус гордо поднял подбородок, с вызовом посмотрел на Бонс и совершенно спокойно ответил: «Волчье противоядие».

Присутствие дружно охнули, за чем последовал возбужденный шепот — ученики пытались переварить такое открытие. Выражение лица Ремуса не изменилось, хотя его шея слегка покраснела.

Бонс достало совести выглядеть смущенной. «Приношу свои извинения», - сказала она с искренним сожалением в голосе.

Затем она повернулась к детям и прочистила горло, призывая их внимание: «Как вы слышали, мистер Люпин страдает от определенного заболевания — ликантропии. Тем не менее, это не повод дурно о нем думать. Он зарегистрирован в Министерстве и, как вы слышали, прилагает огромные усилия, чтобы ежемесячно получать Волчье противоядие. Вы должны относиться к нему с тем же уважением, что и к любому другому волшебнику. Вы согласны, директор?»

«Безусловно», - твердо ответил Дамблдор.

«И еще он мне как крестный, так что вы лучше ему не грубите», - воинственно добавил Гарри, смерив взглядом Пэнси Паркинсон. Он слышал, как от нее доносились какие-то комментарии насчет «темных существ». Под его агрессивным взглядом девочка фыркнула и перекинула волосы через плечо.

Ремус выглядел удивленным и довольным, услышав столь неожиданную поддержку, в то время как Снейп с трудом поборол тошноту, прежде чем возобновить словесную атаку: «Могу я получить класс обратно в свое распоряжение, мадам, или вы слишком заняты задаванием глупых и бестактных вопросов, чтобы сгрести свои доказательства и уйти? Или, возможно, мы с моим классом сможем прояснить для вас парочку других ошибок правосудия?»

Ученики захихикали. Оооо, да, это их профессор в чистом виде! Он такой сварливый со всеми. Дети почувствовали своего рода гордость за Снейпа. Первый разнос от зельевара был своеобразным обрядом посвящения в Хогвартсе, и их ничуть не расстроило, если мадам Бонс досталось от него по полной!

К сожалению, Бонс была далеко не дурой, и в отличие от Фаджа от нее нельзя было отделаться парой ядовитых замечаний. «Меня поражает тот факт, что Петтигрю был так кстати убит зельем до того как его смогли допросить по всей форме».

Сейп саркастично изогнул одну бровь, хотя внутренне он проклинал столь неуместно настойчивую ведьму. «Вы всерьез предполагаете, что вместо изготовления заданного зелья Лонгботтом целенаправленно сотворил субстанцию для военных целей на уровне профессионального зельевара?»

Еще до того как он закончил говорить, все без исключения ученики — включая самого Невилла — разразились громким смехом. Даже Дамблдор скрыл усмешку за вежливо поднятой рукой.

Бонс и ее авроры не стали присоединяться к всеобщему веселью, поскольку ведьма до сих пор пыталась проанализировать происходящее, а ее подчиненные все еще опасались настроения своей начальницы. Кроме того, интуиция Бонс никогда не подводила ее в прошлом, даже в случаях, которые первоначально казались куда более очевидными, чем это дело.

«Вы могли заранее это подстроить, - предположила Бонс, когда смех утих. — Вы зельевар. Вы могли заменить зелье мальчика или изменить его так, чтобы превратить его в смертельный яд».

«Понимаю, - ухмыльнулся Снейп. — И предполагается, что я выкинул эту проделку прямо под магическим глазом аврора Грюма? В надежде, что он ничего не заметит, будучи слишком погружен в собственные фантазии? Или я просто так ему нравлюсь, что он решил отказаться от своей «постоянной бдительности» в моем классе?» - саркастично уточнил он.

«Тогда как вы объясните все эти события?»

«Вы не платите мне жалования, мадам, так что я не должен вам никаких объяснений, - ответил Снейп ледяным тоном. — Тем не менее, хочу подчеркнуть, что школьники известны своей тягой к розыгрышам, в том числе подбрасыванием посторонних предметов в зелья друг друга. Однако мне не приходило в голову, что вы всерьез предложите допросить каждого ученика в этом классе».

Драко, который следил за диалогом так же пристально, как и остальные дети, вполне предсказуемо отреагировал на последнюю фразу. «Мой отец никогда не допустит подобного!» - надменно провозгласил мальчик, отпрыск Малфоев до мозга костей.

«И мой тоже!» - визгливо согласилась Пэнси.

«Я не думаю, что мои родители хотят, чтобы меня допрашивали», - встревожено воскликнула Парвати Патил, а Лаванда Браун тут же выразила свое бурное согласие.

Все слизеринцы и гриффиндорцы начали возмущаться, и Бонс поняла, что дальнейшее давление станет политическим самоубийством — и вряд ли приведет к новым доказательствам в любом случае. Она посмотрела на Грюма, молчаливо спрашивая, видел ли он, чтобы Снейп что-то сделал.

Седеющий пожилой аврор покачал головой, и, прекрасно зная его ненависть к Снейпу, она приняла этот ответ и решила отступить с достоинством. В конце концов, исход дела ничуть ее не расстроил. Еще один мертвый Пожиратель смерти — да к тому же и предатель Поттеров — это всегда повод для праздника. А с таким идиотом как Фадж в кабинете, не говоря уже о Вольдеморте, который сейчас болтается Мерлин знает где, она однозначно предпочитала безопасную кончину крысы-анимага.

В то же время, о протоколе лучше не забывать, особенно когда все фиксирует журналистка, а скандал с Сириусом Блэком заставил всех бояться приговоров без суда и следствия. «Похоже, что это был несчастный случай, - провозгласила она. — Попытка схватить маленького Поттера была равнозначна признанию вины, так что полагаю, в таком исходе есть определенная поэтическая справедливость». Она посмотрела на Гарри: «Вы в порядке, молодой человек?»
«Да, мадам Бонс», - вежливо сказал Гарри, но от нее не укрылось, как несколько детей, включая одного из выводка Артура Уизли и внука Августы Лонгботтом, встали вплотную к мальчику, угрожающе поглядывая на нее.

«Мы должны благодарить Мерлина, что никто из детей не пострадал, - примиряющее сказал Дамблдор. — Несчастный случай с зельем явно был просто несчастным случаем, - директор хлопнул в ладоши. — А теперь ученикам пора спешить на следующий урок. В данных обстоятельствах раздачу призов придется отменить, тебе не кажется, Северус?»

«Увы, да», - равнодушно ответил Снейп.

Дети прекрасно поняли, что им только что отдали приказ, как бы мягко он ни был сформулирован. Они собрали свои книги и начали покидать класс, как можно дальше обходя липкое месиво, когда-то бывшее Питером Петтигрю.

По дороге Гарри остановился рядом со своим опекуном и взглянул в его темные и бездонные глаза. «Ступайте, Поттер, - жестким тоном сказал Снейп, одновременно нежно прикоснувшись к плечу мальчика. — Увидимся сегодня вечером в наших апартаментах».

Гарри расслабился, кивнул и покинул класс сразу за Гермионой и Роном.

«Ремус, ты не проводишь мисс Скитер в мой кабинет, чтобы она смогла связаться с газетой по каминной сети? Уверен, ее сегодня ждет напряженный день», - Дамблдор померцал глазами.

Скитер даже не подняла взгляда, когда Ремус деликатно взял ее под руку и направил к двери. Она была целиком поглощена диктовкой статьи своему автоматическому перу. Такими темпами она вот-вот станет Журналистом года!

«До свидания, директор. До свидания, профессор», - чистокровка во всех отношениях, Драко вежливо кивнул, проходя мимо них по пути из класса.

«Мистер Малфой», - ответил Снейп нейтральным тоном. Он посмотрел на мальчика особым, знающим взглядом - ведь его припадок аристократической заносчивости пришелся как нельзя кстати. Выражение лица Драко не изменилось ни на йоту (Люциус хорошо его обучил), но его серебряные глаза просияли.

«Секундочку, мистер Лонгботтом, - Снейп задержал коренастого мальчика, когда последний ученик уже направился к двери. — Учитывая тот факт, что ваш талант к непреднамеренным разрушениям сегодня перешел на новый уровень, - ядовито сказал он, - сегодня же вечером я свяжусь с вашей бабушкой и предложу немедленно освободить вас от посещения уроков зельеварения. Вместо этого я предложу ей, чтобы вы обучались в индивидуальном порядке, один на один со специальным репетитором по зельеварению.
Возможно, индивидуальные наставления, вкупе с отдельным учебным планом, который подчеркивает тесную связь между травологией и зельеварением, предотвратят новые летальные исходы во время вашего обучения».

Невилл вытаращил глаза от восторга. «Правда, сэр? Вы это сделаете? — он посмотрел на мадам Бонс и тут же понизил голос. — Эм, да, сэр. Простите, сэр». Мальчик прижал к груди Тревора и чуть ли не вприпрыжку покинул класс, как можно надеяться, в последний раз.

Шеклболт, как самый младший из присутствующих авроров, мрачно принял на себя неприятную обязанность по сбору того, что Грюм назвал «Петтигадость», в то время как Бонс и Грюм приготовились к отбытию.

Мадам Бонс задержалась в дверном проеме класса и оценивающе посмотрела на Снейпа. «Насчет успеваемости моей племянницы на ваших уроках», - медленно начала она.

«Сьюзен? — спросил Снейп любезным тоном. — Превосходная ученица. Уверен, что в этом году она прекрасно справится с учебной программой».

«Хмммм», - выражение лица Бонс стало еще мрачнее, но она ушла, не сказав больше ни единого слова.

Грюм последовал за ней, затем остановился и перевел взгляд от Дамблдора к Снейпу и обратно. Неожиданно он протянулся к Снейпу и пожал его руку, говоря: «Я слышал, ты хорошо управляешься с парнишкой Поттеров».

Снейп изумленно заморгал. Доброе слово от Грюма было примерно таким же шоком, что и извинения Блэка.

«Полагаю, что сам Бестия мог бы у тебя кое-чему подучиться!» - мрачно заметил аврор и проковылял вслед за своей начальницей.

Директор уставился вслед пожилому аврору, а затем повернулся к Снейпу и смерил его осуждающим взглядом. Зельевар спокойно встретился с ним глазами, и пару секунд спустя Дамблдор вздохнул.

«Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе не враг, мой мальчик», - грустно сказал старый волшебник.

Снейп молча кивнул, но подумал: То, что ты не враг, не обязательно делает тебя другом, Альбус. Тебе следовало бы усвоить этот урок от Дурслей.

Дамблдор снова вздохнул: «Иногда, мой мальчик, меня беспокоит то, как ты все видишь в черно-белом свете. Пожалуйста, не забывай, что мы все заслуживаем милосердия». Последний раз бросив взгляд туда, где Шеклболт брезгливо сгребал останки покойного гриффиндорца, директор удалился.

Снейп гневно посмотрел ему вслед: это был долгий и трудный день, и было бы неплохо получить хоть капельку признания за то, как изящно он обставил это дело. Но чего еще ожидать от не-слизеринца?

В любом случае, Дамблдор слишком привержен бреду про счастливые концовки. Его главная слабость — отказ признать, что некоторые уже находятся за пределами раскаяния и помощи… и действовать соответственно.

Снейп получше прочих знал, что раскаяние причиняет боль, и совсем немногие готовы терпеть тяжелую работу и страдания, которых оно потребует. И не важно, что они захотят и/или скажут. Он сурово посмотрел на останки Петтигрю. Что бы там ни предпочитал Альбус, а Снейп не собирался рисковать благополучием Гарри в надежде, что кто-то, уже доказавший свою враждебность, обратится к Свету. И если это превращало его (благодарный объект директорского сострадания) в лицемера, то пусть так и будет. Он был готов принять и этот ярлык, лишь бы Гарри был в безопасности.

Снейп прекрасно знал, что Дамблдор хотел смерти Петтигрю не больше, чем смерти любого другого Пожирателя смерти — отсюда привычка Ордена использовать заклинания, которые обезоруживают, но не убивают. Именно поэтому он не собирался открывать Альбусу, какой продуманный заговор стоит за сегодняшним «прискорбным несчастным случаем». Однако если директор воображает, что Снейп добровольно сохранит столь явную угрозу для Гарри в добром здравии, то он и правда впал в маразм.

Снейп равнодушно наблюдал, как Шеклболт пытается собрать Петтигрю в пакет для улик, с обеих сторон которого что-то капало к вящему отвращению долговязого аврора.

Дамблдор может быть могущественным союзником, но только на условиях Снейпа — не на условиях директора. Снейп больше не мог слепо доверять Дамблдору, и причина не только в прошлых ошибках древнего волшебника (начиная от Дурслей и заканчивая Сириусом), но и в том, что их взгляды на подготовку и защиту Гарри перед предстоящей битвой кардинально расходились.

Снейп знал, что он избрал для себя долгий и одинокий путь, на котором у него могут быть союзники, но ни один из них не будет видеть всю картину в целом. Он никому не мог доверить заботу о Гарри кроме себя самого, даже тем, кто искренне был предан мальчику, например, Сириусу, Уизли или, возможно, директору. Нет, только он сам готов пойти на все, чтобы защитить мальчика, будь это безжалостное уничтожение такой угрозы как Петтигрю или лишение Гарри сомнительных удовольствий детства, вроде блаженного неведения о своей ключевой роли в падении Вольдеморта.

И все равно, это того стоит, если в итоге Вольдеморт исчезнет раз и на всегда, а Гарри будет жить. Со своей совестью он разберется попозже и заплатит сполна, если будет за что платить. Если Гарри будет жить, то это того стоит.

Тем же днем Снейп проверял домашние задания за своим рабочим столом в личных апартаментах, когда в них стремительно ворвался Гарри. Снейп встал, но прежде чем он успел отругать паршивца за столь шумное появление, Гарри кинул портфель на диван и крепко схватил его за талию. «Мы сделали это, папа! - восторженно заверещал мелкий монстр. — Он от нас не ушел! Твой план был классный! Ты видел, как змеи гоняли его по всему классу? А ты видел, как все удивились? А каким заклинанием ты превратил его обратно в человека? Я даже не слышал, как ты его произнес! А ты видел, что я сделал так, как ты мне сказал, и держался подальше? А что случилось с зельем Невилла? Он сказал, что ты разрешил ему больше не ходить на зельеварение, это правда? А директор разгадал, что случилось? А Лунатик вел себя замечательно, правда? А мадам Бонс жутко страшная, правда? На секунду мне показалось, что она вот-вот тебя проклянет! А почему ты ей не нравишься? А я хорошо справился? А? А хорошо, что Драко сделался такой типа надменный, правда? А ты знал, что он таким станет? А что теперь будет? А теперь Бродяга сможет приходить в Хогвартс к нам в гости? А я хорошо справился? А ты видел, как я ничего не делал, даже когда он постарался схватить меня? Просто стоял и делал вид, что я так же удивлен, как и все остальные!»

«Конечно, я все видел, глупый ты ребенок. Я тоже там был, разве нет? — фыркнул Снейп, но он не смог заставить себя сделать ребенку выговор за столь неприличное поведение. В конце концов, это был первый человек, который похвалил хитроумный план Снейпа. - Садись».

Гарри послушно плюхнулся на диван, но слишком большое возбуждение мешало ему сидеть неподвижно. Очень скоро он начал подскакивать на месте. «А ты видел, как удивились Рон и Гермиона? Рон до сих пор сильно расстраивается насчет Коросты, а Перси совсем расстроился. Директор пришел на урок чар и забрал Рона, чтобы он еще поговорил с аврорами. А ты об этом знал? И они хотят поговорить и со всеми остальными Уизли. У них ведь не будет неприятностей, правда? А о чем их будут спрашивать авроры? А как ты думешь…»

«Поттер!» Снейп уселся рядом с паршивцем и тут же испытал приступ морской болезни от постоянных прыжков мальчика. Одним приклеивающим заклинанием позже Гарри замер на месте с комическим выражением удивления на лице. «Эй!» - воскликнул он, обнаружив, что его мягкое место надежно прикрепилось к тяжелому дивану. Он заерзал, но так и не смог освободиться.

«Немедленно прекрати это чертову возню, - строго сказал Снейп. — Нам нужно поговорить, а я отказываюсь это делать, пока ты ведешь себя так, как будто сидишь на улье шершней. Ты прекрасно знаешь, что это заклинание не причинит никакой боли».

«А я и не говорил, что причинит, - возразил Гарри. Удивление от слов Снейпа успешно отвлекло мальчика от попыток отлепить попу от дивана. — Я знаю, что ты меня не обидишь».

Снейп прочистил горло, стараясь игнорировать комок, который возник там от последней фразы мальчика. «Да, хорошо, значит, нет нужды так елозить по дивану. Я сниму проклятие, когда ты докажешь, что можешь сидеть смирно, как и подобает юному джентльмену, и поддерживать цивилизованную беседу».

«Даср», - Гарри послушно замер и даже сложил руки на коленях.

«Так-то луч…» - начал Снейп, но Гарри тут же перебил его, а глаза мальчика опять загорелись от восторга.

«Но ты видел, что случилось, правда? В смысле, как Петтигрю попытался схватить меня и все такое? Невилл был такой жутко храбрый, когда постарался увести меня подальше, правда?»

Снейп вздохнул. Неожиданно в нем проснулась определенная симпатия к драконовским мерам Люциуса Малфоя по обучению сына чистокровному этикету. «Да, я видел, что сделал Лонгботтом. Он очень… помог».

«Ты ему присудишь за это баллы?» - спросил Гарри с лукавым блеском в глазах. Он был в курсе слухов о том, что его отец наотрез отказывается присуждать баллы любому факультету кроме Слизерина.

«Нет, - сказал Снейп, пресекая батарею новых вопросов в зародыше. — Тем не менее, я собираюсь наградить тебя».

Гарри прервал свой восторженный щебет, охнув от удивления. «Меня? А за что?» - спросил он.

Снейп оскалился на ребенка. Глупые книги с их советами насчет положительного подкрепления. «Ты выполнил мои инструкции, не так ли? И ты успешно сопротивлялся любым нелепым приступам гриффиндорской бравады? Ты не пытался самостоятельно схватить Петтигрю и не мешал взрослым, которые присутствовали в классе».

Гарри кивнул, широко распахнув глаза. «Ты сказал мне так не делать».

«Совершенно верно». Снейп не стал говорить, насколько он сам был поражен послушанием мальчика. Джеймс Поттер ни за что бы не удержался то того, чтобы ринуться в разразившийся хаос, не говоря уже об этом идиоте Блэке.
Именно поэтому — несмотря на громкие протесты шавки — в заговоре участвовал только Ремус. Снейп не верил, что Блэк способен оставаться на задворках сцены и объявиться только в случае провала плана или немедленной опасности для Гарри.

«И поскольку ты сделал, что было сказано, ты заслужил награду, - он проигнорировал безудержную радость, которая озарила лицо мальчика, и призвал маленькую коробочку. - Держи».

Гарри с предвкушением разорвал оберточную бумагу. «Ух ты! — заорал он. — Целая коробка шоколадных лягушек! Спасибо, пап!» Он бросился Снейпу на шею, но все еще действующее приклеивающее заклинание немножко ему помешало.

«Да-да, на здоровье», - пробормотал смущенный Снейп. Паршивец вел себя так, будто ему преподнесли бесценное сокровище, а не парочку сластей. Он поспешно похлопал мальчика по плечу, а затем снова усадил его.

Гарри уставился на коробку лягушек со смешанными чувствами неверия и восторга. Он никогда не получал таких подарков просто за хорошее поведение. Весь его опыт сводился к тому, что если ты делаешь, что сказано, то это лишь приведет к отсутствию злой ругани и боли в попе. Он даже и не слышал, что за это награждают!

Гарри проглотил счастливые слезы. Его папа просто потрясающе хороший. Мало того, что он раздает Гарри подарки без всякой особой причины — вроде его метлы — и назначает только самые маленькие наказания, если Гарри плохо себя вел, теперь профессор балует его за простое выполнение указаний? Много ли на свете других счастливчиков, которые получают лакомства за это?

Снейп наблюдал, как мальчик заворожено поглаживает коробку, как будто это какое-то хрупкое существо. Зельевар постарался ничем не выдать охватившей его жалости. Было очевидно, что за свою короткую жизнь этот ребенок недополучил заслуженных наград. «Твое соблюдение одобренного плана позволило мне сосредоточиться на поимке Петтигрю, а не защищать тебя от последствий глупых действий, - сообщил он мальчику. — Я очень… доволен… тобой».

Гарри широко улыбнулся и поднял на него глаза: «Правда?» Мальчик чувствовал себя так, как будто его сердце вот-вот выпрыгнет из груди — вот так он был счастлив. Его папа доволен им! Он сам так сказал. Про себя Гарри торжественно поклялся - он сделает все, что в его силах, чтобы его папа снова стал им доволен. Слишком уж чувство оказалось замечательное.

«Ммф, - Снейп снова прочистил горло. — И твои указания змеям также были необходимы. Они прекрасно справились со своей задачей. Если бы не их помощь, Петтигрю наверняка бы сбежал».

Лицо Гарри просияло от гордости.

Позднее Снейп решит, что эти зеленые глаза вызвали у него временное помешательство, потому что он совершенно не собирался произносить слова, которые слетели у него языка в следующий момент. Однако сказанного не воротишь. «И ты также заслужил вторую награду. Чего бы тебе хотелось?»

В Гарри отвалилась челюсть. ДВЕ награды? Он получит ДВЕ? И все потому, что он сделал так, как сказал ему профессор? Просто класс. Конечно, он знал, что Рон получил лишний галеон на карманные расходы от дяди Артура, когда ему поставили хорошую отметку за сочинение по трансфигурациям. А Гермиона говорила, что ее всегда награждали за хорошие оценки походом в книжный магазин. Однако он даже представить не мог, что и его ждет то же самое. А ведь его опекун даже не был до конца уверен в том, что Гарри правильно опознал Коросту! Профессор Снейп просто не хотел рисковать, поэтому он убедил Лунатика и Бродягу устроить хитрую западню для крысы… И когда все сработало, а утверждения Гарри подтвердились, его профессор подумал, что Гарри нужны еще награды?

Гарри было достаточно чувства облегчения от того, что он оказался прав. Что если бы он ошибся, как считали Ремус и Сириус? Весь день он дрожал от одной мысли об этом. А вдруг он и правда перепутал двух похожих крыс? Его профессор был бы вне себя от ярости за все впустую потраченные усилия. А если бы об этом узнал директор… по спине Гарри пробежали мурашки. Дамблдор наверняка просто отправил бы Гарри обратно к Дурслям за то, что он такой глупый и беспокойный идиот, который поднял столько шума.

Даже если бы профессор Дамблдор остался в неведении, Гарри знал, что окажись Короста просто крысой, похожей на старого одноклассника Сириуса и Ремуса, ему бы пришлось очень туго. Его крестный и Ремус слишком хорошие, чтобы сказать Гарри «А мы говорили», но мальчик подозревал, что Бродяга, как минимум, будет подтрунивать над Снейпом. Гарри знал, что его профессор терпеть не может оказываться неправым — не говоря уже о том, чтобы ему указывали на его ошибки.

Гарри думал, что даже по такому заслуженному поводу опекун не всыплет ему по первое число в стиле дяди Вернона, но он мысленно подготовился к резкому выговору насчет тупоумных маленьких мальчиков, которые делают поспешные выводы. Он перестал переживать, только когда на столе профессора Снейпа неожиданно появился толстый мужчина.

Однако хотя Гарри и чувствовал огромное облегчение оттого, что его опознание было верным, он полагал, что это лишь означает, что его не отругают. Наград он никак не ожидал.

«Н-награда? — изумленно повторил он. — По моему выбору?»

Снейп закатил глаза. Он был в гневе на самого себя. Ну и кто ты после этого, хаффлпаффец? Ты уже и так обнял и похвалил ребенка! Ты ведь избалуешь паршивца такими карт-бланшами! Мерлин его знает, что за дорогой подарок сейчас потребует мальчик! «Так я и сказал, не правда ли?»

Он внутренне содрогнулся от мысли, какие награды смогли бы изобрести Уизли или Малфой. Очевидно, что нужно получить ответ Гарри до того, как тот проконсультируется с другими мальчиками. «Ну?»

«М-можно мы…» - неуверенно начал Гарри, опустив взгляд. Это слишком много! Только жадины о таком просят!

Снейпа разозлило, что мальчик явно оборвал собственную мысль. Можно подумать, ему делать нечего, кроме как сидеть здесь и ждать, пока мелкий пакостник придумает подарок получше. Он уже пожалел о своем широком жесте, и если паршивец думает, что Снейп проведет остаток дня, пытаясь вытянуть из него ответ… «Что вы хотите, Поттер? — резко спросил он. — Говорите!»

Гарри подпрыгнул от удивления. «Эм… Ну, даже не знаю», - пробормотал он, пытаясь уйти от ответа.

К его удивлению, сильные пальцы схватили его за подбородок и заставили встретиться взглядом с папой.

«Я не потерплю уверток, молодой человек, - гневно сказал Снейп. — Очевидно, что вы что-то придумали. Говорите!»

Гарри сделал глубокий вдох. Он покажется таким жадным и неблагодарным! «Эм, ну, я… я просто подумал… если это не сложно… и если у тебя есть время, то мы… в смысле, это ничего, если ты не сможешь!»

«ЧТО?» - спросил Снейп, окончательно потеряв терпение.

«Можномысновасходимзамороженым?» - выпалил Гарри, опустив взгляд, несмотря на то, что пальцы продолжали держать его за подбородок. Он совсем не хотел видеть раздражение на лице папы, когда тот поймет, как много требует себе Гарри.

Снейп удивленно моргнул. Это вся просьба мальчика? Еще один поход в кафе-мороженое? Это все, чего он хочет? Вместе с ним? Разве дети его возраста не стараются избегать появления на людях вместе с родителями?

Снейп решил не показывать, как глубоко его тронула просьба мальчика. «Очень хорошо, Поттер. Мы с вами сходим в Косой переулок и снова насладимся мороженым мистера Фортескью».

Горящие глаза мальчика тут же встретились с его собственными. «Спасибо, папа!» - выдохнул Гарри.
Мерлин, как же ему повезло с папой!

«Можешь сходить сегодня вечером на Прощальный пир, хотя, учитывая сегодняшние события, он должен пройти очень скромно. Завтра я посажу тебя на Хогвартский экспресс вместе с твоими друзьями, которые отправятся домой на зимние каникулы, а потом я встречусь с тобой на станции и отведу на прогулку. После этого мы вместе вернемся в Хогвартс».

«Спасибо!» - воскликнул Гарри. Он бы подпрыгнул от восторга, но, увы, он до сих пор был приклеен к диванной подушке. Теперь он сможет прокатиться на поезде вместе с друзьями!

Снейп утешился мыслью об ингредиентах для зелий, которые он сможет приобрести, и которых не найдешь в Хогсмиде. Во время прошлой прогулки мальчик проявил необыкновенную терпимость к подобным покупкам. «Я ожидаю, что ты будешь вести себя в рамках приличия, - строго предупредил он. — Любое баловство или проказы в поезде, и я сразу же отвезу тебя обратно — писать строчки до вечера».

«Да, сэр», - послушно признал Гарри, но про себя он хмыкнул. Можно подумать, Джонс и другие старосты позволят баловаться в экспрессе! Кроме того, скоро уже Рождество, и всех на станции будут встречать родители. Какой нормальный школьник будет настолько туп, чтобы рисковать получить замечание о плохом поведении в подобных обстоятельствах?

«Очень хорошо, - Снейп сурово посмотрел на подозрительно сговорчивого мальчика, но так и не нашел причин для новых мрачных угроз. — Ты уже в состоянии спокойно сидеть?»

«Да, сэр, - Гарри замер, когда его папа взмахнул палочкой, а потом чуть поерзал, чтобы убедиться, что попа уже отклеена. — Эм, пап…»

«Да?» — Снейп смерил его строгим взглядом. Что еще? Собирается пожаловаться на приклеивающее проклятие?

Внезапно вид Гарри стал серьезнее. «Ты знал, что произойдет сегодня в классе? В смысле, с Петтигрю? Ты знал что с ним случится… это?»

«То есть, что он умрет?»

Гарри мрачно кивнул.

Снейп задумался. Как много он может открыть? Он хотел, чтобы мальчик научился думать как слизеринец — поскольку общеизвестно, что гриффиндорцы не думают: они орут и кидаются в бой — но в то же время, Гарри лишь одиннадцать лет. Как можно объяснить ребенку планирование чужой смерти? «Как ты сам думаешь?»

«Ну, - осторожно сказал Гарри, - я думал о том, что ты говорил раньше».

«Насчет…?»

«Насчет того, что лучшая защита — это нападение. И, ну, Петтигрю вроде как нападал на меня, чтобы убить? В смысле, когда Вольдесопль вернется, - Снейп с болью в сердце понял, что Гарри принимает возвращение Темного лорда как должное. Он, конечно, совершенно прав, но зельевару все равно невыносимо было слышать, как обреченно говорит об этом мальчик, - он сделал бы все возможное, чтобы помочь убить меня, правда? Потому что они до сих пор злятся, что я не умер маленьким, да?»

«Не сомневаюсь, что Темный лорд продолжает желать вашей смерти, - сказал Снейп как можно мягче. — И он постарается привлечь как можно больше сторонников, чтобы достигнуть этой цели».

Гарри кивнул. «Поэтому ты решил защититься от Петтигрю и напал», - просто сказал он.

Снейп кивнул в знак согласия, пристально наблюдая за мальчиком.

«Значит, теперь одним помощником Вольдесопля в моем убийстве будет меньше, - он вздохнул, глядя вниз. — Хотелось бы, чтобы он просто оставил нас в покое. Я ведь не хочу бороться с глупым старым Волан-на-тортом. Я же просто ребенок!»

Снейп задохнулся от острой боли в груди, и он снова схватил Гарри за подбородок, заставляя мальчика встретиться с ним взглядом. «Я никому не позволю причинить тебе вред! — сказал он яростным тоном. — Я предприму все необходимые шаги для обеспечения твоей безопасности».

Гарри изумленно посмотрел на него. «О, это я знаю, папа. Хотелось бы только, чтобы в следующий раз бедный Невилл не попал в центр событий. Он теперь так сильно переживает».

Снейп моргнул. Он совсем не подумал о возможной реакции младшего Лонгботтома, которого теперь все считали невольной причиной гибели Петтигрю. Ребенок и так постоянно был на грани нервного срыва, а теперь ему наверняка понадобится психический целитель. «Он переживает?» - повторил Снейп, виновато гадая, не стоит ли поговорить с бабушкой мальчика и предложить посетить святой Мунго.

«Ну да, он сказал, что если бы зелье расплавило Тревора, то он бы чувствовал себя просто кошмарно».

«Лонгботтом беспокоился о своей жабе? — глупо повторил Снейп. — Не о Петтигрю?»

Гарри странно посмотрел на него. «Зачем это ему беспокоиться о Петтигрю? Разве ты не знаешь, что случилось с родителями Невилла? Он ненавидит Пожирателей смерти».

«Лонгботтом рассказал тебе о своих родителях?» - Снейп понимал, что говорит как полный идиот, но не мог удержаться от повторения того, что только что сказал Гарри. В начале года Дамблдор сообщил всем преподавателям, что младший Лонгботтом, похоже, отказывается обсуждать своих родителей с кем бы то ни было. Его бабушка сказала, что у него настоящая фобия по этому поводу, и он начинает рыдать даже при косвенном напоминании о прошлой трагедии. Именно поэтому, при всех своих ядовитых комментариях в адрес недоумка, Снейп тщательно следил за тем, чтобы не упоминать его родителей, несмотря на весь соблазн спросить, является ли идиотизм Лонгботтома наследственным.

«Ну, да. В смысле, все видели, как я пишу 500 строчек о своих родственниках, и узнали, что они совсем нехорошие и все такое, и поэтому я теперь живу с тобой. И Невилл сказал мне, что он живет со своей бабушкой и иногда со своим прадядей, хотя ему тоже хотелось пожить где-нибудь еще. Они, конечно, совсем не такие ужасные, как дядя Вернон, но они не всегда понимают, что нужно ребенку, да? — добавил Гарри, который правильно понял обеспокоенное выражение на лице опекуна. — Так что я спросил его, что случилось с его родителями, и он рассказал. Пап, он очень сильно ненавидит Пожирателей смерти. В смысле, это из-за них он живет со своей бабушкой и помнит своих родителей не лучше, чем я своих. Так что когда мы разговаривали после урока, и все говорили, что Петтигрю был Пожирателем смерти, а Сириус невиновен и все такое, то Невилл сказал, что он рад, что Петтигрю расплавился. Он просто волновался, что зелье могло сделать с Тревором, если бы сначала попало на него».

Снейп снова заморгал. О. Ну что же. Это… хорошие новости. «Понимаю. Гм. Ну, уже почти время ужина. Тебе пора идти. Я хотел бы попросить тебя кое-что занести в Хаффлпаффскую башню по пути в Большой зал».

«Хорошо», - моментально согласился Гарри. Он обожал помогать своему папе.

«Держи, - Снейп протянул мальчику запечатанный пергамент. — Передай это мисс Бонс».

«Сьюзен? Ладно, - внезапно Гарри строго посмотрел на своего опекуна. — Там ведь нет ничего плохого, да? Потому что эти пуфики бывают жутко плаксивые».

Снейп усмехнулся. Мальчик с каждым днем все больше похож на него. «Нет. Это что-то вроде рождественской амнистии. Уверяю тебя, что мисс Бонс получит это с большой благодарностью».

Ранее этим днем девочка слезно призналась, что она смогла переписать только полторы главы своего учебника по зельеварению в назначенный срок. Учитывая длину каждой главы, это было больше, чем ожидал Снейп. И хотя он усмехнулся насчет ее занятых каникул, он прекрасно знал, что должен отменить наказание — хотя бы для того, чтобы ее тетушка не выскочила на Рождество из его камина как обезумевший Дед Мороз и не оторвала бы ему руки.

Пергамент, который доставит Гарри, содержал краткую записку о том, что Сьюзен заслужила оценку Превосходно за свой итоговый экзамен семестра. Учитывая это, становится очевидно, что она прикладывала удовлетворительные старания для изучения материала, а потому, только на этот раз, он отменяет остальное ее наказание. Он также добавил в постскриптуме, что она должна повторить страницы с 445 по 447, которые посвящены разнице между маринованными глазами тритонов и маринованными глазами лягушек.

Он совершенно честно сказал Гарри, что Сьюзен будет рада такому посланию, но вот насчет вероятности слез он не был до конца откровенен. Поскольку Гарри уже познакомил его с концепцией «слез счастья», то Снейп с мрачной уверенностью ожидал подобной выходки и от хаффлпаффки. Лично он не собирался находиться в зоне досягаемости в том случае, если Сьюзен Бонс встретит свое избавление излиянием соплей и других телесных жидкостей.

«Пока, папа. Увидимся на пире!» - крикнул Гарри, уходя.

Снейп посмотрел ему вслед, гадая, когда же мальчик начнет допытываться у него, каковы их планы на Рождество. Он подозревал, что Гарри специально избегает этой темы, дабы избежать разочарования, которое, вне всяких сомнений, раньше было его уделом на праздниках.

Тем не менее, Снейп был — благодаря ценным рекомендациям Уизли — относительно уверен в том, что паршивец будет доволен. Гарри останется с ним в Хогвартсе до Рождества — Уизли предложили забрать его к себе на все каникулы, но этого Снейп допускать не собирался. Несколько недель в окружении рыжих негодников испортят мальчика до безобразия, и от Снейпа потребуются новые жесткие меры, чтобы восстановить подобающие схемы поведения. И, конечно, шавка тоже жаждала увидеться с паршивцем. В совокупности, это означало, что Гарри разделит свои каникулы между Хогвартсом, Норой и Швейцарией.

Разумеется, это решение не имело никакого отношения к желанию Снейпа провести утро Рождества наедине с мальчиком. Наедине — как же! Как будто Альбус и остальные учителя сейчас не планируют заговор с целью ворваться к нему спозаранку, дабы лицезреть выражение на лице Гарри, когда тот увидит гору своих подарков под елкой.

Впрочем, он вовсе не собирался вручать мальчику все подарки, преподнесенные профессорами. Одних подарков от Альбуса хватило бы на целый магазин игрушек. Комната паршивца и так была доверху набита никчемными безделушками. Он одобрил только несколько новых игрушек — тех, что имеют ясную образовательную ценность.

Его подарки паршивцу, например, были исключительно познавательными по своей природе. Это будет настоящим позором, если подопечный зельевара не сможет сварить толкового зелья, так что набор для зельеварения класса люкс должен гарантировать Гарри безупречную технику. А без дополнительных принадлежностей для квиддича маленький хулиган будет то и дело плюхаться на поле, а Снейп не горел желанием тратить свое драгоценное время на варку целебных зелий и Костероста.

Правда, есть еще фотоальбом, который он откопал на чердаке у Дурслей, когда однажды вечером навестил Петунию. Однако это лишь способ предотвратить нытье мальчика насчет того, что он не может состязаться с Драко, когда маленький чистокровка хвастается своей родословной. Ведь не сказать, что применение Легилименс на этой маггле с лошадиным лицом доставило ему удовольствие… Ну, на самом деле, доставило, конечно. Знание о том, что она будет страдать от жуткой мигрени еще как минимум неделю, было весьма приятным бонусом к идее о том, где можно достать для Гарри портреты дедушки и бабушки.

Таким образом, совершенно очевидно, что его подарки паршивцу были продиктованы необходимостью, а не сантиментами. Даже шоколадные лягушки и подарочные сертификаты на мороженое Фортескью должны сыграть роль привилегий, в которых потом можно отказать мальчику - это поддержит его репутацию строгого воспитателя. Он вовсе не собирается бросать все дела и отводить паршивца в Косой переулок, как только тому захочется своих нелепых банана-сплитов. И чем скорее Гарри смирится с этим, тем лучше.

Да, его подарки должны научить мальчика повиновению и уважению, а также помочь ему в школьной учебе. Естественно, Альбус, шавка и оборотень, не говоря уже о других маленьких тупицах, будут забрасывать ребенка всевозможными бесполезными и контрабандными излишествами. Снейп напомнил себе, что нужно не забыть проверить все подарки для Гарри, прежде чем класть их под елку. Учитывая (вовремя пресеченное) желание Альбуса подарить мальчику плащ-невидимку, он не доверял способности остальных определить подходящие и неподходящие ребенку подарки. Лучше ему перехватить неприемлемые дары, прежде чем Гарри их увидит, чем пытаться вырвать их из жадных лап мелкого монстра после свершившегося факта.

Снейп вздохнул. Плохо уже то, что он согласился привезти Гарри в Нору 26 декабря и присоединиться к праздничному семейному обеду. Оказалось, что изначально мистер и миссис Уизли планировали, что они оставят своих младших мальчиков в школе, а затем навестят Чарли в Румынии или разыщут другого члена своей гигантской семьи. Однако после событий последних месяцев, когда рейвенкловец чуть не подверг Рона Круцио, а затем дети столкнулись с Вольдемортом в больничном крыле, они решили, что лучше всей семье собраться на праздники дома. Снейп усмехнулся. Он подозревал, что сегодняшние события — известие о том, что они десять лет по незнанию прятали опасного преступника — еще больше мотивируют Молли собрать всех своих цыплят под крылышком.

Кроме того, двое старших сыновей помогут родителям усилить защитные чары вокруг Норы. Нынешние чары были наложены, когда Петтигрю уже был в доме, в качестве желанного члена семьи. Их нужно будет наложить заново, вероятно, после того как авроры подтвердят, что ни один Пожиратель смерти не спрятался у них в курятнике и не притворяется садовым гномом. Снейп подозревал, что Альбус также нанесет визит в Нору, чтобы улучшить защитные чары — полезная мера предосторожности, которая, как он был уверен, будет иметь место до визита Гарри.

Он нехотя дал согласие оставить Гарри в Норе до Нового года. Молли отмахнулась от всех его тревог насчет тоски по дому, плохого поведения и потенциальных проказ, и, в конечном итоге, откровенно спросила: «Северус, тебя беспокоит, что Гарри соскучится без тебя, или что ты соскучишься без Гарри?»

Разумеется, Снейп отверг столь абсурдное заявление со всем презрением, какого оно заслуживало, но он также решил, что, возможно, его беспокойство действительно немножечко чрезмерно. Он даже согласился, что визит к Уизли позволит Гарри с толком использовать последний подарок от Снейпа. Это был билет на пятерых на «Летное поле и арену для метл Фитерби» - Хуч заверила его, что Гарри будет в восторге от этого «развлекательного центра». Там располагались всевозможные летные курсы, игры в магические дуэли и другие объекты для избыточной стимуляции слишком впечатлительных подростков. Без всякого сомнения, Гарри пригласит с собой Уизли, Малфоя, Грейнджер и Лонгботтома, независимо от того факта, что последних двух никак не назовешь фанатами полетов. Несмотря на это, Снейп подозревал, что Грейнджер и Лонгботтом скорее примут приглашения, чем лишат себя (предполагаемого) веселья и удовольствия.

Он немного насторожился, когда Молли сказала ему, что они с Артуром потратят часть денег, которые Дамблдор регулярно переводил на их счет, чтобы купить билеты для остального своего выводка - так вся семья насладится вылазкой вместе с Гарри и его друзьями. Снейп не скрывал сомнения в голосе, когда поинтересовался, каким образом Молли намеревается сохранить порядок без его угрожающего присутствия. В ответ она небрежно заявила, что там будут Билл и Чарли, подчеркнув, что укротитель драконов и специалист по проклятиям как-нибудь управятся с несколькими ребятишками. Однако он сохранил скептический настрой, пока Молли не добавила, что Перси, безусловно, пригласит свою очаровательную девушку вместе с ними. Услышав о присутствии Давиделлы Джонс, Снейп перестал беспокоиться, что Малфой, Уизли и близнецы собьют Гарри с пути истинного.

Чарли и Билл могут без колебаний выпороть Рона или близнецов в случае необходимости, возможно, даже юную мисс Уизли, если та начнет брать пример со старших братьев (а Снейп подозревал, что она так и делает). Точно также у Джонс не побоится использовать свой статус старосты, чтобы приструнить Драко, если чистокровка забудется и впадет в недопустимое на публике поведение. Это оставляет только Грейнджер и Лонгботтома, но даже пессимистичное воображение Снейпа было не способно представить, что кто-то из них устроит неприятности. Он заставил Молли пообещать, что если Гарри будет плохо себя вести, то она немедленно свяжется с ним лично, однако в глубине души он определял Поттера в категорию Грейнджер и Лонгботтома. Мальчик может «притягивать» неприятности, но, в отличие от близнецов, Поттер не жаждал устраивать кавардак специально. Снейп был почти уверен, что Гарри будет слишком поражен и подарком, и развлечениями, чтобы устроить проблемы, так что он нехотя согласился с планом Молли.

В канун Нового года он вернется в Нору, заберет паршивца, и они немедленно отправятся через портключ в Швейцарию, где они проведут первые несколько дней нового года в компании Блэка и Люпина. Снейп не мог без содрогания думать о том, что за буйные гулянки запланировали эти двое, но он категорически отказался оставить с ними Гарри без присмотра. Конечно, к его вящему раздражению это означало, что и он тоже застрянет с этой парочкой. И все-таки лучше это, чем доверить Гарри заботам его крестного, а затем разбираться с последствиями, которые могут быть какими угодно. Вдруг Блэк ухитрится «посеять» Гарри, когда будет кадрить очередную ведьму. Или Гарри вернется в Хогвартс с белой горячкой от огневиски и пыли корнуоллских пикси.

Снейп зарычал себе под нос. На что только он не пойдет ради паршивца!

Он сердито одернул свою мантию и приготовился посетить Прощальный пир. Однако прежде чем он успел открыть дверь, за ней послышался тихий, боязливый стук.

«Ну, что еще?» - пролаял он. К его глубокому удивлению, за дверью он обнаружил Перси. Хуже того, гриффиндорский староста выглядел на редкость несчастным. Его глаза покраснели, а руки тряслись.

«М-могу я поговорить с вами, профессор?» - робко спросил он.

«Ох, ну ладно», - Снейп пренебрежительно указал мальчику на диван, гадая, что тот здесь забыл. Не может быть, чтобы он поссорился с Джонс, а теперь решил найти в Снейпе заступника и советчика.

«Что случилось, мистер Уизли?» - рявкнул он, как только мальчик сел.

Перси сделал глубокий вдох. «Я здесь, чтобы вы могли… могли…» - он сбился, а на его глаза навернулись слезы.

О, Мерлин, еще один, мысленно застонал Снейп. «Если вам нужен совет, то, возможно, вам будет более комфортно побеседовать с главой вашего факультета или отцом?» - предложил зельевар с надеждой в голосе, пытаясь оттянуть нежеланную исповедь.

«Нет, - Перси выглядел удивленным. — Я здесь, чтобы вы могли выпороть меня».

Брови Снейпа сошлись на переносице. Одно дело иметь репутацию сурового воспитателя. И совсем другое, когда тебе приписывают насилие над детьми. «И почему же, с позволения сказать, вы вообразили, что я сделаю нечто подобное?» - гневно спросил он, пытаясь не выдать, как сильно задели его самолюбие слова мальчика.

«Потому что я чуть не убил Гарри. За полет на метле по Большому залу вы отшлепали его так, что он сидеть не мог, так что меня вы, наверное, выпорете р-розгой», - от подобной перспективы Перси позеленел, в то время как Снейп проклинал драматическое представление Гарри за завтраком на чем свет стоит.

«И каким же образом вы подвергли опасности жизнь мистера Поттера?» - надавил Снейп, который начинал догадываться, в чем тут дело. Чертовы гриффиндорцы с их чертовой чрезмерной ответственностью!

«Я был тем, кто нашел Коросту, - прошептал Перси, уставившись на свои плотно сомкнутые пальцы. — Я умолял маму и папу, пока они не согласились оставить его. Это моя вина, что он оказался в Норе. А потом я зазнался, когда получил значок старосты, и потребовал себе нового фамильяра. И Короста оказалась у Ронни. Все из-за того, что я считал себя слишком важной шишкой для такой старой крысы. Я заставил своих родителей отдать крысу Ронни, и это чуть не убило моего братишку. Петтигрю жил с ними в одной спальне. Последние несколько месяцев он мог убить Ронни или Гарри в любой момент».

Снейп почувствовал, как начинается приступ мигрени. «Мистер Уизли, вы были маленьким ребенком, когда впервые встретили Петтигрю. Вы не можете винить себя за то, что вы не смогли распознать анимага в животном обличии», - однако, посмотрев на лицо мальчика, он понял, что это неправда. Мальчик явно мог винить себя и винил.

«Хотя вы совершенно правы насчет того, что я не проявляю снисхождения к тем, кто причиняет вред мистеру Поттеру, даже я не смогу обвинить вас в этом деле, мистер Уизли».

«Ну, а кого еще винить? — взорвался Перси, его глаза блестели от слез. — Я один во всем виноват!»

«Как насчет ваших родителей?» - перебил его Снейп. У Перси отвалилась челюсть.

«Моих родителей?» - недоуменно повторил он.

«Да, мистер Уизли. А почему вас удивляет, что я в первую очередь обращаю внимание на взрослых глав семьи, и не пытаюсь свалить ответственность на маленького ребенка? Вы решили, что ваши родители страдают какой-либо мыслительной недостаточностью? Или что они никогда не слышали про анимагов? Или про то, что нельзя позволять ребенку оставлять дикое животное без медицинского осмотра, который гарантирует, что это не носитель опасной болезни и не беглый Пожиратель смерти, принявший другой облик?»

Перси вытаращил на него глаза: «Но… но ведь…»

«О, да ради Мерлина, - Снейп резко вскочил на ноги, промаршировал к камину, бросил в него горсть летучего пороха и прокричал «Нора!», после чего засунул голову в пламя. — Молли, Артур. Вы нужны мне здесь. Срочно».

«Нет-нет, я не хочу их видеть! — пробормотал паникующий Перси. — Они, должно быть, очень на меня злятся». Он попытался сбежать, но Снейп схватил его сзади за мантию.

«Нет уж. Оставайтесь здесь и ни с места», - приказал он мальчику, но гриффиндорец не обратил на него никакого внимания — он был слишком занят, пытаясь прорваться к двери.

Это стало последней каплей. Игра в психоаналитика гриффиндорцев не входила в профессиональные обязанности Снейпа, и увесистый шлепок подростку пониже спины ясно дал понять, что терпению зельевара пришел конец.

«Ой!» - воскликнул Перси от шока. Он развернулся лицом к Снейпу, схватившись за попу обеими руками. Мерлин, БОЛЬНО же. Я уже и забыл, каково это, когда тебя шлепают. Он заметил гневный взгляд профессора и запоздало понял, что открытое сопротивление было не самой лучшей его идеей.

«Садитесь. На место», - Снейп указал на диван.

Перси с трудом сглотнул. «Да, дядя Сев. Эм… м-можно я пока постою? Я бы лучше не садился прямо сейчас».

Реакция Снейпа на употребление Перси термина «дядя Сев» была благополучно прервана Молли и Артуром, которые появились из камина. «Что такое, Северус? Что опять случилось?» По вполне понятным соображениям, оба они выглядели перепуганными, пытаясь представить, что за новая катастрофа могла разразиться всего через несколько часов после предыдущей.

«Ваш сын, - Снейп указал на Перси, который стоял перед диваном с побагровевшим лицом, - убежден, что способность Петтигрю выдать себя за питомца семьи целиком и полностью является его виной. Он убедил себя в том, что вы возлагаете на него ответственность за ту опасность, в которой жила ваша семья».

Молли охнула: «Перси! Нет!»

«Это правда, сынок? — мягко спросил Артур. — Ты ведь должен знать, что это неправда».

Перси уставился в пол. «Это правда моя вина. Это я закатил истерику, когда вы сказали, что чужая крыса не станет хорошим фамильяром. Я так боялся, что в Хогвартсе я буду единственным учеником без фамильяра, что не оставил вам выбора. Я заставил вас разрешить мне оставить его».

«О, Перси! — Молли сжала расстроенного подростка в своих железных объятиях, как будто он был совсем маленьким. — Ты не должен винить себя! Ты не заставлял нас. Это мы решили, что позволим тебе оставить крысу».

«Но я же орал, кричал и…»

«Ну да, милый, но все дети такие. Ты уже забыл, как ты требовал, чтобы мы продали Ронни в цирк, и тебе больше не приходилось бы делить с ним комнату? Тогда ты тоже орал, кричал и закатил порядочную истерику, но мы все равно не сделали по-твоему, - Молли ласково потрепала его по щеке. — Или когда ты..»

«Хорошо-хорошо! — быстро сказал Перси, прерывая новые позорные воспоминания. — Я помню».

Артур улыбнулся. «Это правда, что ты сильно вопил, пытаясь оставить крысу, сынок, но не это переубедило нас. Мы подумали, что тебе будет полезно иметь собственное животное. Ты заслужил подарок за твою помощь с младшими детьми, и это показалось безобидной наградой. Если б

«Вот видишь, милый, от тебя ничего не зависело. Это было не твое решение и не твоя вина», - подчеркнула Молли.

«Именно, - встрял Снейп. — Это вина Петтигрю и только его. Хотя если вы настаиваете на новых обвиняемых, то логика подсказывает, что нужно начать с ваших родителей. В конце концов, до того как Рональд или Гарри подверглись риску, опасность угрожала вам».

Теперь все трое уставились на него с удивлением. «Мне! Но зачем Петтигрю убивать меня?» - спросил Перси.

Снейп закатил глаза.

Дорогой «Вестник волшебного образования»,

В случае столкновения с наивностью, которая явно является генетической патологией и сопровождается сортировкой на факультет, где, похоже, принято принимать видимость за реальность, допустимо ли настоящему педагогу умыть руки и провозгласить данного учащегося безнадежным случаем? Требует ли наш профессионализм, чтобы учитель продолжал тщетные попытки убедить слепца прозреть, или нам дозволяется плюнуть на это дело, не дожидаясь прободной язвы?

«Вы ребенок предателей крови, которые боролись против Темного лорда, - медленно и отчетливо сказал Снейп. — Ваши дяди по материнской линии героически погибли на войне. Семейства Превитт и Уизли не пользуются популярностью среди Пожирателей смерти. Петтигрю мог убить вас во сне, а потом обратиться к известному Пожирателю смерти, использовав вашу погибель как плату за приют».

«Аааааай, мам!» - пискнул Перси, когда руки Молли рефлекторно сжали его покрепче.

«Перси, - обратился Артур к сыну (как только тот был огражден от дальнейших материнских удушений), - ты должен понять, что это не твоя вина. Ты повел себя нормально для ребенка — подобрал добродушное животное и захотел сделать его питомцем. Тебя обманул Пожиратель смерти, он провел всех нас, но ты виноват в этом в последнюю очередь».

Перси шмыгнул носом. «Да, но я был… ну… зол на вас за то, что вы привели Гарри в дом. Я думал, что у нас и так достаточно детей, а Гарри лишь навлечет на нас беду, когда Сами-знаете-кто вернется, - Снейп оскалился. — И в то же время это я принес в Нору настоящую опасность. Я винил Гарри, хотя я сам был виноват еще больше!»

Артур вздохнул: «Сынок, винить Гарри за то, что он оказался чужой мишенью, не более справедливо, чем считать, что ты был обязан распознать Петтигрю. Вы оба просто дети, которые оказались в центре событий, лежащих за пределами вашего контроля. В мире есть вещи, которые мы не можем контролировать, Перси. Вещи, которые не подчиняются правилам».

Перси вытащил свой платок и вытер глаза. «Все равно это нечестно», - заявил он ноющим тоном, словно ребенок помладше Джинни.

Снейп заскрипел зубами и возблагодарил Мерлина за то, что Гарри, похоже, принимал неизбежную несправедливость мира лучше, чем среднестатистический гриффиндорец.

«Да, это нечестно, - согласился Артур. — Но именно так устроен мир. Именно поэтому совестливым людям приходится поступать правильно, даже если это подвергнет их огромному риску, - его голос стал жестче. — Именно поэтому мы с твоей мамой решили принять Гарри в нашу семью. Ты еще недостаточно большой, чтобы полностью понять наши причины, но я ожидаю, что ты поверишь, что мы поступаем правильно для всей семьи. И чтобы я больше не слышал разговоров о том, что Гарри не один из нас. Тебе понятно?»

«Да, сэр, - сказал немного пристыженный Перси. - Простите».

Артур смягчился и потрепал сына по голове. «Я тебя знаю. Теперь ты понимаешь, что ты не должен чувствовать вину за Петтигрю?»

Перси ухитрился освободиться из объятий Молли и встал, широко расправив плечи. «Да, папа. Спасибо. Спасибо, мама».

«Пожалуйста, - ответила Молли, приглаживая его волосы. Она явно с трудом удерживалась от того, чтобы снова обнять его. — Хочешь отправиться в Нору по каминной сети вместе с нами, милый? Похоже, что у тебя был очень тяжелый день. Никто не будет против, если ты покинешь Хогвартс немножечко пораньше», - она вопросительно посмотрела на Снейпа, и тот пожал плечами. Ему определенно было наплевать.

Перси покраснел. «Эм, ну, я… а… типа пообещал, что буду сидеть вместе с Давиделлой во время Пира», - неловко объяснил он.

Молли и Артур понимающе переглянулись. «Ну, тогда тебе не стоит заставлять себя ждать, - сказал Артур, похлопав сына по плечу. — Увидимся завтра на станции».

Двое старших Уизли повернулись к камину. «Спасибо тебе, Северус», - улыбнулся Артур.

«Не за что», - сказал Снейп, сумев — с трудом — сохранить вежливый тон. К несчастью, его любезный ответ Артуру позволил Молли схватить его в охапку, и он подвергся костедробительным объятьям и звонкому поцелую, прежде чем успел укрыться за ближайшим достаточно крупным предметом мебели.

«Ты такой хороший человек, Северус Снейп!» - провозгласила Молли, прежде чем войти в камин вслед за своим мужем.

Снейп зарычал, пытаясь привести в порядок свою мантию, а затем обратил смертоубийственный взгляд на юного гриффиндорца, который накликал на него эту беду.

«Эм, а, э…» - забормотал совершенно растерявшийся Перси.

«Вы уже достаточно побеспокоили меня, мистер Уизли, или вы хотите сделать другое абсурдное признание? Возможно, это вы несете ответственность за Великое ограбление Гринготтса 1673 года?»

Как ни удивительно, но, несмотря на его отборный саркастичный тон, рыжий пакостник имел наглость улыбнуться в ответ. «Нет, сэр. Спасибо, сэр. Я постараюсь впредь не быть таким дураком».

«Не давайте обещаний, которых не сможете сдержать», - рявкнул Снейп, ринувшись к двери и резко распахнув ее - даже гриффиндорец должен уловить подобный намек.

«Эм, точно. Э, ну, спасибо за все. То есть, за все, кроме шлепка», - добавил Перси нахальным тоном, подозрительно напоминавшим одного из близнецов.

Снейп еще сильнее вцепился в дверь, борясь с желанием огреть по-новому раздражающего негодника настоящей затрещиной. «Вон».

Даже Перси не мог игнорировать подобный блеск в глазах Снейпа. «Точно», - он поспешил за дверь, по пути немного задержавшись, чтобы крикнуть: «Спокойной ночи, дядя Сев!»

«Не смейте меня так называть!» - закричал Снейп ему вслед, прекрасно осознавая тщетность своих усилий. Уизли — это как нашествие садовых гномов. Если завелись, то уже не избавиться.

К огромному удивлению Снейпа, зимние каникулы проходили на редкость гладко. Правда, другие преподаватели впали в свое обычное рождественское помешательство, которое еще больше осложнило тот прискорбный факт, что это было (по сути) первое Рождество для Гарри. Однако несмотря на опасения Снейпа, что Гарри использует праздники как предлог для разнообразных излишеств, мальчик стал еще более робким, чем обычно. Он ни на шаг не отходил от Северуса - похоже, ему было вполне достаточно компании опекуна, когда он готовил ингредиенты для зелий или учил уроки, в то время как Снейп проверял ученические сочинения. Зельевар с удивлением обнаружил, что он наслаждается тихим обществом паршивца, и хотя он ожидал от себя тоски по былому одиночеству, она так и не стала явью.

Сам день Рождества оказался довольно проблематичным. Мрачные предчувствия Снейпа полностью оправдались — сотрудники Хогвартса в полном составе бросились к его порогу с первыми петухами, дабы лично лицезреть первый настоящий праздник для Гарри. Мало того, что зельевара взбесило такое наглое вторжение в его личное пространство, присутствие других учителей привело к настоящей катастрофе, когда Гарри категорически отказался поверить, что все эти подарки под елкой предназначены ему.

В результате, Снейпу пришлось публично уверять Гарри, что он заслужил радости праздника и уговаривать ребенка принять подарки — и все это под хор умилительных ахов, охов и возгласов «Какая прелесть», не говоря уже об оглушительном всхлипывании Хагрида. За этим последовал еще один приступ пресловутых «слез счастья», которыми мальчик встретил подобные проявления щедрости. Несмотря на злобное рычание зельевара мелкий монстр обращался к Снейпу за подтверждением по поводу каждого отдельного подарка, в процессе чего он излил на отцовский халат целые потоки соплей и прочих жидкостей и чуть не довел до инсульта преподавательский состав, который безуспешно пытался скрыть свое ехидство.

Снейп был положительно уверен, что у Флитвика лопнул какой-то важный сосуд, пока он пытался унять приступ смеховой истерики, но даже эта маленькая радость послужила ему слабым утешением. Гарри окончательно разрушил тот суровый имидж, который Снейп восстановил, публично отшлепав паршивца в Большом зале, когда плюхнулся опекуну на колени, чтобы распечатывать и устраивать бурную сцену по поводу каждого подарка. К тому времени, когда гора подарков под елкой благополучно исчезла, Спрут и Хагрид выплакали все глаза в своей радостной рапсодии «Счастливая новая жизнь для бедного маленького Гарри», а ухмылке Хуч мог бы позавидовать любой слизеринец. Снейп был на грани нервного срыва, так что когда Дамблдор предложил им всем испить пунша и исполнить парочку рождественских гимнов в честь праздника, то лишь своевременное вмешательство Минервы спасло директора от Непростительного заклинания прямо промеж глаз.

«Право, Альбус, Северус и Гарри до сих пор в пижамах, а у нас в школе есть другие ученики, которые нуждаются в присмотре, - она сделала паузу, бросив ласковый взгляд на Гарри, который все еще восседал на коленях Снейпа и радостно щебетал по поводу подаренной Хагридом флейты. — Устроим твое рождественское хоровое пение позже в Большом зале».

«Ну, если ты настаиваешь, - Дамблдор вздохнул, но выражение полного блаженства на лице Гарри смягчило его разочарование. — Очень хорошо, мы пока оставим вас в покое, мальчики. Увидимся в Большом зале за завтраком!»

Нахождение Гарри в зоне слышимости помешало Снейпу дать достойный ответ, и Минерва (еще раз взглянув на вену, которая пульсировала на лбу Снейпа) решительно выдворила всех остальных незваных гостей за дверь.

Когда за ними захлопнулась дверь, Снейп вздохнул от облегчения и тут же обновил и усилил защитные чары, хотя и понимал, что эти тщетные усилия не помешают новым вторжениям Дамблдора. В этот момент Гарри оглушительно затрубил ему прямо в ухо, а зельевар подпрыгнул от неожиданности и устремил гневный взгляд на мальчика, который тут же опустил флейту и прикусил губу.

«Прости», - поспешно сказал Гарри, пытаясь спрятать флейту у себя за спиной. А вдруг теперь его папа конфискует и сломает подарок? Дядя Вернон наверняка бы так и сделал.

На лице Снейпа появилась злорадная ухмылка, когда ему на ум пришла откровенно садистская мысль. «Очевидно, что вам нужны дополнительные занятия по игре на флейте», - строго сказал он паршивцу.

«Даср», - согласился Гарри несчастным тоном. Сейчас опять начнется: «раз не можешь на ней играть, то она тебе и не нужна, дай сюда… ХРУСТЬ!»

«Уверен, что Хагрид будет счастлив обучить тебя, - продолжил Снейп, содрогаясь от мысленного смеха. — Думаю, что в период обучения тебе стоит ограничиться игрой в его хижине. Если будешь ходить к нему в хижину по несколько раз в неделю, то и глазом не успеешь моргнуть, как научишься отлично играть». Вот это достойный урок тупому великану — будет знать, как дарить ребенку шумную игрушку!

Гарри моментально просиял. Какой же он дурак! Вообразил, что его папа сломает подарок, а папа лишь предложил Гарри взять несколько уроков. В тысячный раз за это утро он крепко обнял папу: «Спасибо, пап!»

Теперь, когда все зрители разошлись, Снейп решился по-быстрому обнять паршивца в ответ. «Да-да, хорошо, - ворчливо сказал он. — Глупый ребенок, ты это уже сто раз сегодня говорил».

«Но это же лучший день в моей жизни! — возразил Гарри, глядя ему в глаза. — И все это благодаря тебе».

Снейп попытался сглотнуть комок, подступивший к горлу. «Идиот. Неужели ты не понимаешь, что это ты несешь за это ответственность? Не веди ты себя так хорошо последние несколько недель, то я тебя уверяю, ты ничего бы не нашел этим утром под елкой, кроме пары кусков угля, или, возможно, хлыста для мягкого места непослушных детей».

Даже Гарри не смог бы поверить в такую пустую угрозу, так что мальчик просто захихикал и зарыл лицо поглубже в папину мантию.

Снейп задохнулся от острой боли в груди, но в этом он целиком и полностью винил удар острой макушки. Он обнаружил, что боль утихла, когда он немного наклонился вперед — этот прискорбный факт создавал видимость, будто он обнимает маленького паршивца, но тут уж ничего не поделаешь. Очевидно, что ему приходится делать все возможное, чтобы улучшить свое самочувствие. Также оказалось, что он уткнулся лицом в лохматую щетку черных волос, которые щекотали его нос. Ему ничего не оставалось, кроме как немного приподнять лицо, и губы, прижатые к голове мальчика, действительно облегчили его состояние.

Гарри вздохнул от наслаждения, когда его папа крепко обнял его, а затем по-быстрому поцеловал его в макушку. Он никогда не думал, что с ним будут так обращаться, и вот, пожалуйста, его холят и лелеют — и это большого мальчика, которому целых одиннадцать лет! Гарри бы не хотелось, чтобы профессор МакГонагалл увидела, как его тискают словно четырехлетку… хотя он не отказался бы от такого опыта даже за все шоколадные лягушки мира.

В конечном итоге, ощущения в груди Снейпа начали проходить, и он смог отпустить мальчика. Зельевар неодобрительно зацокал языком на мокрые щеки и блестящие глаза Гарри, так что он призвал носовой платок и вытер паршивца. Нет, вы только подумайте! Эти его слезы счастья уже начинают надоедать… хотя он и сам чувствовал странное щекотание в носовых пазухах. Наверное, у него начинается простуда. Да. Так и есть. Вокруг носятся толпы детей с кучей микробов — простуда, что же еще.

«О! — Гарри вытаращил глаза и быстро выскользнул из объятий опекуна. — Я же чуть не забыл!» Он опрометью кинулся в свою спальню, оставив за спиной неодобрительно нахмурившегося Снейпа. Что за невозможный ребенок! Вечно носится туда-сюда как угорелый.

Гарри вернулся обратно в гостиную и встал перед Снейпом, нервно переминаясь с ноги на ногу.

«Да?» - зельевар выжидающе приподнял одну бровь. Паршивец выглядел так, будто он готов покаяться в страшном преступлении. Мальчик тревожно покусывал губу и спрятал руки за спиной — прикрывает попу от неотвратимого шлепка?

«Я… я…»

«ДА?» - терпение Снейпа было на исходе.

«Эм, я… э… этодлятебя», - выпалил Гарри и резко сунул ему в руки свиток пергамента, перевязанный яркой праздничной ленточкой.

Каким бы необычным ни было это утро, но известие о том, что паршивец припас подарок для него, заставило Снейпа покачнуться, и он был крайне рад, что уже сидел. «Это для меня? От тебя?» - изумленно спросил он.

Гарри кивнул, залившись краской и уставившись в пол. «Тебе, наверное, покажется, что это очень глупо и все такое».

«Хммммм», - Снейп рассмотрел свернутый пергамент. Будь Гарри больше похож на своего отца или крестного, он бы заподозрил какую-нибудь бородатую шутку вроде розыгрыша с «взрывающимся свитком», но он достаточно хорошо знал мальчика, чтобы понимать, что Гарри подобное и в голову не придет. Немного оправившись от изумления, он сорвал ленточку. Северус еще не знал, что впереди его ждет главный шок сегодняшнего дня.

Он развернул свиток, и его брови поползли вверх от удивления. Подарком паршивца был на удивление сносный любительский портрет Снейпа, дополненный сочинением под названием «Мой папа». Он быстро взглянул на Гарри, который увлеченно изучал пол, и приступил к чтению.

Мой папа, писал Гарри, не такой как отцы других ребят. Мой папа сам меня выбрал, когда я его об этом попросил. Мой папа зельевар, а это значит, что он очень-очень умный. А еще он глава факультета Слизерин, и это значит, что он очень-очень хитрый — в хорошем смысле. Он заботится о ребятах со своего факультета так же хорошо, как он заботится обо мне. Во время войны с Вольдимутью он был шпионом, и он был таким хитрым, что они так и не догадались, что он за ними шпионил. Он был одним из тех, кто знал, что мои родители должны скрываться, и он изо всех сил старался защитить их, хотя мой отец ему не очень-то нравился, но с моей мамой они были хорошими друзьями. Вот такой у меня папа — он всегда поступает Как Правильно, даже если ему этого не хочется. Еще он спас для меня крестного, но это большой секрет, поэтому я не буду писать, как он это сделал. И он сделал это только для меня, а не потому, что ему нравится мой крестный (он ему не очень нравится). И все равно он это сделал. А еще он варит зелья для всех, кому они нужны, например, Ремусу и мадам Помфри. Для меня он тоже варит зелья, чтобы я вырос большим и все такое прочее. Иногда мне не хочется, чтобы он был зельеваром, потому что зелья на вкус просто ужасные!

Мой папа очень хорошо заботится обо мне. Он заставил весь свой факультет приглядывать за мой, и если кто-то пытается меня обидеть, то он от него избавляется. Он очень сильный и могущественный. Те мальчики с Рейвенкло даже боялись оставаться в школе, когда он на них разозлился! И он разрешает мне самому себя защищать. Я больше не должен сидеть сложа руки и позволять таким людям как Дадли лупить меня. Мой папа сказал мне, что если я снова встречу Дадли, и он попытается ударить меня, то я могу проклинать его сколько угодно! Он говорит, что я могу проклинать даже дядю Вернона или тетю Петунию, однако я не уверен, что нужно это делать. Наверное, пусть лучше мой папа с ними разбирается.

Куча людей боится моего папу. Я думаю, это потому, что он очень-очень высокий и одевается в черное, и еще он умеет смотреть жутко страшным взглядом. Но он никогда не орет и не кидается вещами. Даже когда он бесится, он все равно говорит очень длинными красивыми словами и совсем тихо, так что видно, что он не потерял над собой контроль или что-то такое. Он очень хорошо разговаривает, и он знает очень-очень много длинных слов, так что иногда приходится долго думать, чтобы понять, что он имел в виду. А иногда ты даже не сразу понимаешь, что он только что назвал тебя тупицей или вроде этого, и об этом очень смешно думать.

Моему папе приходится быть очень сердитым в классе, иначе мы будем делать глупости и расплавим все котлы, а это очень опасно. Это не как чары или травология, когда ты можешь напортачить, и ничего плохого не случится. Зелья очень классные, и они взрываются, даже если сделать малюсенькую ошибку. Мой папа разрешает мне помогать ему с ингредиентами для зелий. Это очень круто. Все ребята мне завидуют и все время уговаривают взять их с собой, чтобы они тоже помогали. Это очень весело смотреть на все эти слизкие вонючие штуки, а потом давить их или резать. Правда, мой папа не позволяет нам с ними баловаться. Хотя прыскать друг на друга гноем бубонтюберов очень весело, он сказал нам с Роном и Драко, что если мы еще раз так сделаем, то на следующий день мы не сможем сидеть в классе. Он все время говорит что-то подобное, и люди жутко пугаются, потому что думают, что он это всерьез, а он это понарошку. Он просто не хочет, чтобы мы вели себя как полоумные.

Он всегда думает обо мне, и я ему очень нравлюсь. Он думает, что я очень умный, и он ждет, что я буду вести себя соответственно. Поэтому он так бесится, когда я делаю глупости. Раньше меня никто не считал умным. Однако мой папа в это верит. Иногда он даже говорит, что я СЛИШКОМ умный, но видно, что он считает это чем-то хорошим. Он помогает мне делать уроки, и он не позволяет мне халтурить, как другие ребята. Он сразу понимает, если я плохо старался, и тогда меня ждут неприятности. Он может наговорить мне такого, от чего хочется сквозь землю провалиться, но даже тогда он всегда говорит что-то хорошее, вроде того, что я слишком умный, чтобы вести себя так тупо. Поэтому даже когда он злится на меня, он говорит мне, что я умный и все такое. Он никогда не называет меня плохими словами и не говорит, что я никчемный, или что он хочет, чтобы я сдох, как мои тетя с дядей говорили. И он не разрешает мне обзывать себя плохими словами вроде «уродец». Когда я об этом забываю, он просто на стенку лезет и даже может отшлепать за это. Он очень ненавидит моих родственников за то, что они со мной делали. Я их тоже ненавижу.

Мой папа всегда очень добрый со мной и моими друзьями. Он разрешает нам делать уроки на его факультете или в моей комнате, и он всегда очень терпеливый, если я его о чем-то спрашиваю, хотя мои вопросы бывают очень глупые, потому что я еще не привык к Волшебному миру. Однако он надо мной никогда не смеется, что бы я у него ни спрашивал. Иногда другие ребята смеются надо мной, если я чего-то не знаю, но мой папа никогда так не делает. Он просто садится и все подробно объясняет. И он никогда-никогда не говорит, что ему жаль, что он согласился стать моим папой.

Другие учителя здесь мне тоже нравятся (теперь, когда Квиррела больше нет), но они все не такие добрые, как мой папа. Он подарил мне очень классную комнату с самыми разными клевыми игрушками, книгами и всем таким прочим. Мне почти даже хочется позвать сюда Дадли, только один раз, чтобы показать ему, какая у меня есть комната. Он просто лопнет от зависти! Еще мой папа подарил мне лучшую метлу на свете и разрешил мне играть в квиддичной команде, хотя я вел себя плохо. Он купил мне новую одежду и сжег всю старую одежду Дадли Инсендио, так что я больше не выгляжу по-дурацки, и другие ребята не смеются надо мной, как в моей прошлой школе. Он покупает мне почти столько же подарков, что и Дурсли своему сыну, но Дадли их дарят только потому, что иначе он орет и верещит. Мой папа покупает мне подарки, чтобы показать, что я вел себя правильно, и потому что он меня любит.

Мой папа даже не злится, когда я прошу его сказать это вслух. Многие об этом не говорят, но только не мой папа. Только ему не нравится, когда я говорю, какой он хороший. Он предпочитает оставаться нанимным, чтобы люди не знали, какой он замечательный. Я думаю, что он просто очень застенчивый.

Еще мой папа очень ласковый. Даже если он меня шлепает, он никогда не бьет по-настоящему сильно, и он не трясет меня и не дергает за волосы или что-то такое. Правда, он меня и не шлепает почти никогда. Обычно мой папа только ругается, отнимает у меня метлу, запрещает выходить из комнаты или заставляет писать сочинение или строчки. Хуже всего, когда он ругается. Он всегда знает, что сказать, чтобы я понял, как плохо я себя вел, и потом я чувствую себя очень глупым и начинаю плакать, как будто я какой-нибудь трехлетка. Это смешно, потому что у Дурслей мне никогда не разрешали плакать, так что я перестал. Но папа был не против, чтобы я плакал, и я снова начал. Но хотя я иногда пачкаю его соплями и все такое, он на меня не сердится. Он никогда не говорит мне, что я веду себя как маленький, не смеется надо мной и не бьет меня, пока я не прекращу плакать. Он только обнимает меня, гладит по плечу или что-то такое, пока я сам не перестану. И он никогда не оставляет меня одного, когда я плачу, даже если я сделал что-то очень плохое.

Но он совсем не ведет себя по-девчоночьи — иногда он поднимает меня, толкает или хлопает, но так, по-дружески, как парни делают, а не так, чтобы было больно. Насчет этого он всегда очень осторожный. Но даже если он злится и по-настоящему меня шлепает, то я всегда знаю, что будет. Он никогда не подкрадывается и не притворяется, что он на самом деле не злится, чтобы ударить меня. Мой папа всегда говорит мне только правду, даже если она страшная. Мой папа мне доверяет. Он говорит мне вещи, которые большинство взрослых не рассказывают детям. Он знает, что я могу хранить тайну, и что я никогда не проболтаюсь, даже если мне будут выдирать ногти или что-то такое. Он обращается со мной как со взрослым… ну, вроде того. В смысле, он не рассказывает мне совсем ВСЕ — и он за это разозлился на Бродягу — но он не ведет себя так, будто мне четыре года, и я не понимаю разницу между действительно важными вещами и всякой ерундой. Он верит, что я сделаю так, как он сказал. А я доверяю ему. Я знаю, что он умный, и что он будет заботиться обо мне и защищать меня. И я знаю, что он не будет бить или обижать меня. Я доверяю моему папе. С ним я в безопасности.

Иногда бывает так, что я хочу что-то сделать, а он говорит нет, и тогда я очень злюсь. Но обычно он прав. И чаще всего я помню об этом и делаю так, как он сказал. Однако даже если я забываю, он не начинает меня ненавидеть. Он просто объясняет, что я сделал неправильно (а потом наказывает меня), а потом все кончено. У меня не всегда получается помнить о том, что его надо слушаться, но я стараюсь. И если я спрашиваю, почему он сказал нет, то обычно он мне все объясняет, и тогда я понимаю, почему он так думает. Иногда мне кажется, что он все равно неправ, но тогда он отвлекает меня чем-нибудь другим, и я забываю, что я хотел делать. Как я уже говорил, мой папа жутко хитрый! Даже для слизеринца!

Когда я вырасту, я хочу стать таким, как мой папа. Я хочу быть таким же храбрым и сильным. И я хочу, как он, помогать другим людям. Я хочу, как он, быть умным и знать все на свете, и чтобы все меня за это так же уважали, как и его. И когда у меня будут дети, то я буду обращаться с ними так же, как он обращается со мной, как будто они имеют значение и очень важны и все такое. Дядя Артур однажды сказал мне, что я просто не понимаю, какими должны быть папы. Я думал, что папы просто лупят тебя, если ты был плохим, как дядя Вернон вел себя со мной, или они дарят тебе кучу подарков и угощений, как дядя Вернон вел себя с Дадли. Теперь-то я понимаю, как себя ведет хороший папа, потому что мой папа именно такой.

Я очень долго не мог поверить, что мой папа меня любит. Я думал, что кроме собственных родителей детей по-настоящему никто не полюбит, и я решил, что раз мои умерли, то меня уже никто любить не будет. Но мой папа доказал мне, что я был неправ. Он любит меня, и он всегда делает так, чтобы я это знал. Он говорит, что любит меня, но он мне это еще и показывает. Каждый день. Я очень большой везунчик.

Я люблю моего папу.

Дорогой папа,

Я не знал, что подарить тебе на Рождество, и я спросил профессора МакГонагалл. Она сказала мне написать это сочинение. Не знаю даже почему, ведь у тебя и так полно сочинений для чтения. Сначала я думал, что лучше подарить ингредиенты для зелий, но она сказала, что это тебе больше понравится. Я не мог никому его показывать, потому что я тут написал про Бродягу и все такое, так что я не спрашивал у нее, правильно ли я все написал. Надеюсь, что тебе понравится сочинение, но если нет, то я все еще могу купить тебе ингредиенты, если хочешь.

С любовью,

Гарри

Даже его железная воля не смогла справиться со столь многотрудной задачей, так что Снейпу пришлось объяснять обеспокоенному паршивцу, что его влажные глаза и хлюпающий нос — это лишь внезапный приступ сильной простуды. В результате, Гарри, конечно же, срочно вызвал мадам Помфри и домашних эльфов, которые совместными усилиями заставили Северуса выпить совершенно мерзкие на вкус зелья и бесчисленное множество горячих напитков. «Все очень плохо, - с тревогой сообщил Гарри медиведьме. — Он типа извел два носовых платка, прежде чем ему стало лучше!»

Поппи изучила данные сканирования и пристально посмотрела на зельевара, который пытался испепелить ее взглядом. «Хммммм. Да, похоже, что теперь он быстро поправится, мистер Поттер. Тем не менее, ему лучше немного отдохнуть. Я сообщу директору, чтобы он не ждал никого из вас в Большом зале до ужина».

Эти новости значительно приободрили Снейпа, а Гарри успокоился, наблюдая столь скорое «выздоровление». Снейп даже смог убедить паршивца провести день на улице, лепя оживающего снеговика вместе с Хагридом и другими учениками, что позволило зельевару снова и снова перечитывать сочинение без свидетелей. Рисунок он повесил в своей спальне (там Альбус не увидит его и не решит, что он совсем размяк), но сочинение он спрятал понадежнее, рядом со свитером Лили. В конце концов, это два его бесценных сокровища, хотя он и не собирался никому об этом рассказывать. Никогда.

Гарри очень понравилось гостить у Уизли, хотя время от времени он скучал по отцу и тишине их апартаментов. Однако подолгу тосковать по дому ему не приходилось - то один, то другой представитель рыжего клана быстро отвлекал его, предлагая самые разнообразные занятия. Гарри начинал понимать, что в большой семье невозможно заскучать, хотя иногда у него звенело в ушах от всего этого шума.

Здорово, что Билл и Чарли смогли приехать домой — Гарри просто обожал обоих молодых людей. Однако первая пара дней в Норе оказалась довольно трудной. Вся эта бесконечная возня поначалу постоянно напоминала ему дадлину охоту на Гарри или злые крики Вернона, но потом до Гарри дошло, что по-настоящему никого из Уизли не обижают. Конечно, его первоначальное замешательство было вполне понятно, если учесть оглушительные крики и визги, игравшие роль постоянного аккомпанемента для любого занятия. Когда Билл, который все еще линял желтыми перьями от последнего розыгрыша близнецов, схватил в каждую руку по одному из них и потащил их, босоногих и в одних пижамах, на улицу, чтобы начистить им лица снегом, от их воплей задрожали оконные стекла. А когда Молли узнала, что произошло, ее собственный ор доказал, что такие здоровые легкие наследуются по материнской линии.

Даже когда стало очевидно, что все эти потасовки — не более чем веселая и шумная игра, Гарри все равно не решался к ним присоединяться. Он был неуверен, что его примут как своего, или что он готов встретиться лицом к лицу с разгневанной Молли. Однако этот его настрой продержался не более 48 часов, до того момента, когда в семействе разразилась битва снежками небывалых масштабов, и даже Артур и Молли позабыли свою взрослую гордость и присоединились к детям. Пощады не было никому, и Гарри (и даже Перси) скоро позабыл обо всем, кроме сражения. Быстрая реакция и ловкость Гарри позволили ему стать трудной мишенью для остальных, но, в конце концов, Чарли отказался от обходных путей и просто сгреб мальчика в охапку, соблюдая при этом должную осторожность. Как и следовало ожидать, Джинни кинулась его спасать — ее преклонение перед героическим Мальчиком, который выжил, давно уже трансформировалось в более реалистичную и искреннюю привязанность к лучшему другу брата. Девочка решительно затолкала несколько внушительных снежков Чарли за шиворот, прежде чем он смог схватить ее. Теперь, когда в каждой руке у него было по ерзающему, пинающемуся, щипающемуся и визжащему ребенку, Чарли направился к ближайшему глубокому сугробу с коварным блеском в глазах.

«Нееееет! Чарли, не надо!» - заверещала Джинни, предвидя свою мрачную участь. Гарри отчаянно оглядывался в поиске возможных союзников, но Рон и Перси устроили Артуру блицкриг из снежков, в то время как близнецы из последних сил пытались отомстить Биллу, который ткнул их лицами в снег чуть раньше.

Чарли рассмеялся злодейским смехом и остановился, чтобы развернуться и отправить своих невольных пассажиров в сугроб с должным ускорением. Гарри и Джинни пытались выскользнуть из его хватки, но Чарли привык бороться с детенышами драконов, и усилия детей он даже не замечал. Гарри уже смирился с неизбежным полетом в снег, когда раздался ласковый голос Молли: «О, Чарли, милый!»

Все трое удивленно обернулись и увидели, что Молли стоит в паре метров от них, улыбаясь. Она показала наверх, и, проследив за ее взглядом, они обнаружили огромное снежное облако, которое повисло прямо над головой Чарли. У них глаза на лоб полезли, в то время как Молли отменила свои чары для парения в воздухе. С чувством глубокого удовлетворения она наблюдала, как трое детей буквально исчезли под снежной горой.

Прошла пара секунд, прежде чем им удалось выкопаться, плюясь снегом и разгораясь жаждой мести. Их прежний конфликт был позабыт, когда все трое сплотились против нового общего врага. «Держи ее!» - закричал Чарли, и Джинни с Гарри издали нечленораздельный боевой клич и побежали вслед за высоким рыжим парнем, который преследовал смеющуюся Молли.

Вся эта катавасия более-менее избавила Гарри от комплексов, и постепенно он расслабился и научился получать удовольствие от шумного кавардака, царившего вокруг него, а порою и прямо над его головой. Он до сих пор немножечко напрягался, когда старшие мальчики набрасывались на близнецов (которые, как обычно, воспользовались каникулами как предлогом для тестирования своих последних шуток и в результате сводили всех с ума), но он уже был почти уверен, что последующие крики вызваны заклинанием щекотки, а не жестокими побоями. Порою Чарли или (гораздо чаще) Билл, наконец, теряли терпение и хватали двух неуемных подростков, чтобы отвесить им пару звонких шлепков по мягкому месту. Однако несмотря на то, что близнецы потом громко охали и пританцовывали, держась за попу, это было лишь очевидной данью их любви к всеобщему вниманию, а не признаком настоящих страданий. Гарри заметил, что эта игра на публику помогает охолодить гнев старших братьев. Он улыбался, думая, что в глубине души близнецы были куда большими слизеринцами, чем могло показаться.

Единственное, чего Гарри так и не заметил — это как тщательно дети Уизли старались не бросаться на него сзади и не делать ничего, что может застать его врасплох. Хотя секреты Гарри были известны только Рону, Снейп ясно дал понять Молли и Артуру, что Гарри до сих пор переживает последствия жизни на попечении у Дурслей. Главы семьи Уизли, в свою очередь, рассказали старшим детям достаточно, чтобы те поняли, что засады на Гарри и любое принуждение мальчика совершенно исключены. Даже близнецы уяснили, что Гарри лучше не трогать, и хотя они не были в курсе всех подробностей, до них дошло, что (а) их бездумные шутки могут сильно расстроить мальчугана, и (б) тогда родители сотрут их в порошок. А когда Артур напомнил им о наказании за попытку заставить маленького Ронни принести Нерушимую Клятву, это тут же убедило их, что этому родительскому запрету нужно подчиняться беспрекословно.

Родительские нотации обошли стороной только Рона и Джинни. Однако Рон — без ведома взрослых — рассказал сестренке, что домашняя жизнь у Гарри мало напоминала идиллическую сказку о Мальчике, который выжил, так что если она продолжит делать из него кумира, она только поставит в неловкое положение и себя, и Гарри. Джинни была достаточно умной девочкой, чтобы понять то, о чем Рон не сказал, и она отказалась от своей восторженной застенчивости и начала защищать Гарри с преданностью, которая шокировала и самого мальчика, и ее братьев. В результате, строгие директивы Молли и Артура и ястребиная бдительность Джинни гарантировали, что мальчики Уизли не пугали Гарри своими выходками.

При этом сам предмет этих неустанных забот пребывал в счастливом неведении. Гарри с радостью погрузился в привычную жизнь Уизли, впервые наслаждаясь хаосом большой и счастливой семьи.

--##--

Хотя Гарри и смог избежать крупных неприятностей, пока жил в гостях у Уизли, все-таки ему не удалось остаться безнаказанным. Ближе к концу своего визита он еще раз доказал, как хорошо он освоился в Норе, когда присоединился к бурному сражению Рона и Джинни с близнецами. Причиной послужила попытка разыграть Рона с помощью очень реалистичного игрушечного паука. К своему ужасу Фред и Джордж обнаружили, что их младший брат заручился поддержкой таких грозных союзников как Гарри и Джинни (которую Билл тайком научил парочке очень неприятных проклятий). Последующие боевые действия разнесли гостиную в пух и прах, и все пятеро детей были отправлены в кровать сразу после ужина.

«В результате близнецам влетело пониже спины. За то, что начали первыми, и за то, что в их возрасте могли бы быть и поумнее, - объясняла Молли Снейпу за чашкой чая, когда тот пришел, чтобы забрать Гарри два дня спустя. - Однако поскольку Рона и Джинни отправили спать пораньше, мне показалось, что лучше назначить Гарри такое же наказание, не ставя тебя в известность».

«И после этого близнецы не пытались им отомстить?» - спросил Снейп, нахмурившись. Насколько он знал Фреда и Джорджа, такое унизительное и тем паче болезненное наказание, должно было сильно их разозлить. Можно было предположить, что они попытаются отыграться за него на младших детях.

«Если бы мы таили злобу…» - встрял Фред, который неожиданно вошел на кухню вместе со вторым близнецом.

«…каждый раз, когда нас лупят…»

«…у нас бы давным-давно…»

«…закончились родственники, профессор».

«А потом, если говорить по правде…»

«…мы первыми начали. Мы просто не ожидали…»

«…что Гарри с Джинни так встрепенутся».

«Но стоило им появиться…»

«…как мы типа увлеклись…»

«…и мы вроде как догадались…»

«…особенно когда елка загорелась…»

«…что мы допрыгались».

«Вы сожгли свою рождественскую елку?» - изумленно повторил Снейп.

Джордж широко улыбнулся, наливая два стакана тыквенного сока. «Ну, не нарочно же».

«К тому же, строго говоря, Рождество уже прошло», - подчеркнул Фред, зачерпнув горстью рождественские печенья из банки, стоявшей на кухонной полке.

«Это был основной ущерб, - поспешно вмешалась Молли. — В остальном хватило хорошей уборки, которой тут же занялись дети. Без помощи магии».

Снейп гневно оскалился. Гарри воспитывали как домашнего эльфа, и он не хотел, чтобы ребенку навязывали новые обязанности по уборке.

«На самом деле это…»

«было даже весело», - признались близнецы с набитым печеньями ртом.

«К тому времени мы больше не злились друг на друга…»

«…мамины крики оглушили нас всех поровну…»

«…и мелкие слышали, как нам задали трепку…»

«…так что Рон согласился, что мы сравняли счет за паука…»

«…и нет смысла дальше ссориться, и мы…»

«…просто устроили из этого игру».

Снейп был удивлен столь философским отношением близнецов к порке, хотя, по зрелому размышлению, при их склонности к розыгрышам такой опыт должен быть для них привычен.

«Мальчики, ступайте к Гарри и скажите ему, что его ждет профессор Снейп», - приказала Молли, и близнецы послушно сбежали из кухни.

«Они и правда становятся слишком большими, чтобы их шлепать, - она точно угадала мысли Снейпа, поразив опытного окклюменца. — однако оставалось или это или запрет на вчерашний поход на летное поле Фитерби, а они бы пришли в отчаяние, если бы пропустили такое развлечение. Строго говоря, я предоставила им выбор, и они буквально умоляли о моей деревянной ложке». Она рассмеялась, вспомнив, как Джордж торжественно презентовал ей ложку, в то время как Фред нагнулся и выжидающе покачал попой. Полдюжину затрещин спустя, их задор стал довольно вымученным, однако никаких жалоб с их стороны не поступало.

Когда они вернулись в гостиную, где трое младших детей уже приступили к возмещению ущерба, последовала секундная неловкость. Фред и Джордж вернулись, с трудом волоча ноги, их лица пылали от смущения. «Прости, Рон», - тут же сказал Джордж, в кои-то веки совершенно серьезно.

«И меня прости», - повторил второй близнец.

«С вами все в порядке?» - обеспокоенно спросил Гарри. Слышимость в Норе была отличная, и эти затрещины звучали ужасно громко, не говоря уже о сопутствующих охах.

Конечно, близнецы уже были почти с Молли ростом, но если судить по гримасам на их лицах, порка не была чисто символическим наказанием.

Мягкое место Гарри заныло от сочувствия. Со времени его жизни у Дурслей прошло не так уж много времени, и он прекрасно помнил, какая боль может быть даже от пары затрещин. На него тут же накатила волна любви к его папе — ведь ему больше не нужно бояться, что его снова поколотят, даже если бы это он сжег рождественскую елку.

Его папа никому не позволит ударить Гарри — ни тете Молли, ни Бродяге, никому другому, а его собственных легких похлопываний бояться не приходится. Конечно, кое-чего Гарри и правда боялся — разочаровать своего отца, и он был очень-очень рад, что близнецы сознались, что это их заклинание привело к уничтожению елки. Он был почти уверен, что без этого признания, тетушка Молли была бы вынуждена наказать всех детей одинаково, и хотя он знал, что шлепать его она не будет, она бы точно рассказала папе. А это означало, что Гарри придется прервать свой визит, и хотя переезд обратно в Хогвартс вряд ли можно считать тяжкой карой, возвращение с позором никак не входило в намерения Гарри.

Только справедливо, что ему пришлось убирать гостиную вместе с детьми Уизли — в конце концов, он устроил этот кавардак наравне с остальными. И когда его отправили спать сразу после ужина, это тоже было не ахти каким наказанием.
Они с Роном спали в одной комнате, и Гарри предполагал, что они просто будут разговаривать, пока не уснут. О, Рон без устали жаловался на горькую судьбу, но Гарри прекрасно знал, что это всего лишь показуха, и что рыжий мальчик почувствовал такое же облегчение, когда близнецы взяли на себя львиную долю вины. Ведь если бы они продолжили драку и действительно расстроили тетушку Молли, то можно было забыть о завтрашней вылазке, а такое развитие событий даже представить страшно.

«Ага, - отозвалась Джинни на его вопрос к близнецам. — Вы в порядке? Мама, вроде, жутко разозлилась».

«Наши задницы могли бы возразить…»

«…но мы в порядке», - заверили они младших детей.

«Но нам жаль, Рон…»

«…штука с пауком и правда была несмешной».

Рон около минуты стоял, прикусив губу, а потом пожал плечами. «Завтра на поле покажете мне ваше секретное движение загонщика, и тогда мы квиты», - великодушно предложил он.

«Вы ведь все еще идете туда завтра, правильно?» - спросила Джинни с тревогой в голосе. Иногда на близнецов никакого терпения не хватает, но все же они часть семьи, и поход на летное поле без них будет уже не тот.

Фред потер зад и застонал: «А почему, как вы думаете, нам досталась ужасная ложка?»

«Было так — или завтра мы торчим дома, или пара дюжин затрещин в одни руки, но мы сможем полетать», - объяснил Джордж, хотя он тоже не удержался и вскрикнул, массируя себя пониже спины.

«И сколько вам в итоге досталось?» - с любопытством спросил Рон.

«Шесть каждому, - Джордж вздохнул. — Достаточно, чтобы чертовски болело сегодня, но сойдет, чтобы летать завтра».
Рон фыркнул: «Да вы к ужину будете в порядке».

«Ах, так? Ты…»

«…погоди, пока ты почувствуешь…»

«…ужасную ложку, братишка».

«Вот тогда и расскажешь нам…»

«…сколько это продлится».

На Рона это заявление не произвело впечатления: «Неужели? Я только хочу сказать, что паук не был таким уж плохим».

Джордж молча показал на обугленный пенек в углу комнаты.

«А. Точно», - Рон покраснел.

«А что мы еще будем делать завтра на летном поле? — спросила Джинни, загораясь энтузиазмом. — Помимо квиддичных движений, конечно».

Это решило дело. Последовали оживленные дискуссии про долгожданную для всех вылазку, которые позволили позабыть все обиды. Тем более что поход в Фитерби действительно оправдал все ожидания детей. Любезные сотрудники вызвались на роль тренеров для Гермионы и Невилла, а многочисленные развлечения, не связанные с полетами, гарантировали, что дети выдохлись, так и не успев перепробовать все аттракционы. Как ни удивительно, но даже Биллу и Чарли нашлись занятия по душе, не говоря уже о множестве привлекательных ведьм, с которыми можно было пофлиртовать.

Семейный отдых омрачил лишь один маленький кризис, связанный с близнецами, начало которому положила беседа с двумя миленькими американками подросткового возраста. Фред и Джордж вообразили, что их потребность впечатлить новых знакомых позволяет им поступать нечестно. Рон, Гарри и Драко хотели попробовать аттракцион «Пролети сквозь ураган!», в котором надо попытаться пилотировать метлу сквозь искусственный шторм, но близнецы заблокировали им вход — они слишком увлеклись девочками и не замечали никого вокруг.

«Эй, Джордж, Фред! Отвалите. Теперь наша очередь!» - возмутился Рон, толкая ближайшего близнеца, но он тут же удивленно отшатнулся, когда старшие братья устремили на него гневные взгляды.

«Ох уж эти дети! — рассмеялся Фред с нарочитой небрежностью, снова поворачиваясь к американским девочкам. — Маленькие надоеды».

«Исчезни, - прорычал Джордж сквозь стиснутые зубы, и тоже повернулся к ведьмам с широкой улыбкой. — Итак, о чем это мы?»

Одна из девочек, блондинка, захихикала. «Мы говорили, как нам нравится путешествие в Британию».

«Мы обожаем ваш акцент, - воскликнула вторая с преувеличенным восторгом. — Скажите для нас что-нибудь!»

«Ну а мы считаем ваш акцент просто обворожительным», - сказал Фред, старательно понижая тембр голоса.

«Глупый! У нас же нет акцента!» - сказала ему девочка, игриво шлепнув его по руке.

«Так, эм, в какой школе вы учитесь? Мы ходим в Хогвартс — лучшая школа Европы, знаете ли», - сказал Джордж, расправляя пошире плечи и придвигаясь поближе к блондинке.

«Ооооооо. Мы про нее слышали. Это же, вроде, замок, так? — девочки завизжали от восторга, когда близнецы кивнули. — Это так круто! И каково там? У вас много привидений?»

«Ну да, конечно, - беспечно отвел Фред. — Практически нельзя пройти по коридору, не наткнувшись на нескольких. У нас и полтергейсты имеются».

«А у нас только одно старое привидение, - брюнетка очаровательно надула губки. — Ее убили в Салеме во время судов над ведьмами, и она только и делает, что жалуется на то, как она скучает по своей кошке. С ней совсем не весело».

«Так вы что, близнецы или что-то вроде этого? — спросила блондинка, показывая то на одного, то на другого мальчика. — Потому что вы это, типа, очень похожие».

«Мы близнецы», - хором ответили мальчики и пошевелили бровями, стараясь скопировать Сириуса Блэка.

«Оооооооо! А мы тоже сестры!» - восторженно воскликнули девочки.

Рон, Гарри и Драко моргали, глядя друг на друга, озадаченные подобным диалогом.

«Почему они так чудно разговаривают?» - спросил Драко у Рона.

«О чем это ты? — спросил Гарри. — Они сейчас нормально разговаривали».

«Про это и речь. Они всегда перебивают друг друга и заканчивают друг за друга предложения, а сейчас говорят как обычные люди».

Рон пожал плечами: «Дело в девчонках, наверное». Его друзья обменялись взглядом, полным отвращения.

«Ладно тебе, Джордж! Дай нам пройти! — Рон решил снова попробовать. — Я все маме расскажу», - ныл он, дергая брата за мантию.

Близнецы даже не взглянули в его сторону, хотя ближайший из них протянул руку и очень больно ущипнул его, хоть и тайком. Рон вскрикнул и поспешно отошел от них.

Младшие мальчики понурились и заковыляли обратно в главный зал. Рон едва сдерживал слезы, потирая руку. «Тут полно других аттракционов», - Гарри попытался приободрить товарищей по несчастью, хотя он сам был разочарован не меньше их.

«Что случилось, ребятки? — сзади их нагоняли Перси и Джонс, рука об руку. — У вас слишком унылый вид для парка развлечений».

Рон шмыгнул носом, и Перси наклонился к нему: «Что случилось с твоей рукой?»

«Один из твоих братьев его ударил, - гневно провозгласил Драко. — И они вон там загородили проход! Лишь потому, что они хотят охмурить каких-то тупых цац… эм, милых юных леди из Америки, - поспешно поправился он, заметив выражение на лице Джонс. — Прошу прощения!» - добавил он на всякий случай.

«Скорее ущипнул, а не ударил, - уточнил Гарри, - но очень сильно, и мы все хотели на тот аттракцион».

Перси оскалился, но Джонс похлопала его по руке. «Давай я возьму близнецов на себя, а ты пока позаботишься о брате? Не то, чтобы ему это было действительно нужно — после битвы с троллем его так просто не проймешь, верно?» - она подмигнула Рону.

От ее слов Рон тут же приободрился, его слезы высохли словно по волшебству. Джонс была права — близнецам и не снилось сражение с троллем! Это они дети малые, а не он.

Джонс решительно зашагала туда, где близнецы и сестры из Америки продолжали увлеченно беседовать. «Эй, приятели, может быть, вам лучше сопроводить ваших дам в закусочную? — миролюбиво предложила она. — Почему бы не уступить аттракцион первогодкам?»

Руководствуясь подростковой мужской бравадой и просто глупостью от переизбытка тестостерона, близнецы проигнорировали этот путь к достойному отступлению. «Отвали, Джонс, - сказал Фред, которому опасно вскружил голову успех у американок. - Мы сейчас не в школе — ты нам не указ».

«А у вас в школах тоже есть старосты? — спросил Джордж американок, бросив довольно грубый взгляд в сторону Джонс. — Наши просто сущий кошмар — много о себе воображают и вечно пытаются командовать».

Джонс прищурилась, но ее голос остался спокойным. «Вы ведь знаете, что профессор Снейп расценивает это как школьную экскурсию? Это значит, что у меня здесь такие же полномочия старосты, как и в Хогвартсе».

Джордж закатил глаза, вдохновленный хихиканьем девочек. «Ооооой, «полномочия старосты» - уже поджилки трясутся!»

«Иди, обжимайся с Перси, Джонс — мы тут заняты. Уйдем, черт возьми, когда захотим», - с пафосом заявил Фред, увлеченный восторженными взглядами американок. Оба близнеца повернулись к ней спиной в качестве финального жеста безразличного презрения.

Джонс не удостоила их ответом. Она просто вынула свою палочку и взмахнула ей, пробормотав заклинание, а затем ушла.

«Она еще здесь?» - прошептал Фред Джорджу.

Джордж украдкой заглянул через плечо. «Она идет обратно к Перси и детям», - прошептал он с неописуемым облегчением, и мальчики победоносно переглянулись. Они избавились от самой Джонс! Это сделает их легендой Хогвартса!

«Итак, эм, надолго вы в Англии?» - с надеждой спросил Джордж.

«Ага, может быть, мы сможем встретиться и… ик!» - Фред дернулся от неожиданного икания, и залился краской, когда американки изумленно уставились на него и разразились громким смехом. Он повернулся к своему брату, но оказалось, что Джордж смотрит на него так, словно не верит собственным глазам.

«Ты же совсем синий!» - прошипел ему Джордж, и Фред посмотрел на себя, поняв, что он действительно приобрел яркий флуоресцентный синий оттенок.

«Что за…» - Фред развернулся к Джонс, но услышав «ик!» позади себя, он повернулся обратно и обнаружил ярко-зеленого Джорджа, который удрученного разглядывал себя. Американские девочки уже подпирали стену, обессилев от злорадного смеха.

«Ну, - Фред попытался улыбнуться, - могло быть и хуже. Для Джонс это не так уж плохо… ик!». Он обеспокоенно посмотрел вниз, но к своему удивлению обнаружил, что вернулся к нормальному виду. Он вздохнул от облегчения. Для Джонс это и впрямь был детский лепет.

Увидев, что он вернулся к своему обычному цвету, американки перестали хихикать. «Было больно? — с любопытством спросила блондинка. — Ты был таким смешным!»

«Неа, - ответил Фред с (как он надеялся) снисходительным смехом. — Просто прикол».

Американки начали болтать что-то про достопримечательности, которые они видели, и Фред какое-то время вежливо их слушал, пока неуемный зуд пониже спины не привлек его внимание. Он заерзал как можно незаметнее, но зуд стал только хуже. И хуже. «Эм, Джордж, я думаю, нам нужно пойти в туалет», - сказал он, подавая брату отчаянные сигналы.

Джордж посмотрел на него с раздражением. «Хочешь, так иди уже, - прошипел он. — Я тут вообще-то разговариваю! — он повернулся к брюнетке, улыбаясь. — Ты говорила, что тебе понравился Тауэр?»

«Еще бы! Все эти украшения! А приведения были такими… привиденчатыми!» - она драматично содрогнулась, а взгляд Джорджа опустился на уровень ее груди.

«Я… эм…», - он был избавлен от необходимости придумывать ответ очередным «иком». После чего он снова вернулся к своему нормальному цвету. «Ну вот! — он просиял. — Так-то лучше! Итак, как насчет магазина Хэрродс? Вы там были? Я, конечно, имею в виду волшебное крыло».

Фред, который теперь пританцовывал, прыгая с ноги на ногу, подождал еще немного, и, разумеется, примерно через 10 секунд оживленная беседа Джорджа затухла, а он сам, казалось, был где-то в другом месте. Затем на его лице появилось выражение осознания ужасной правды, и он с отчаянием посмотрел на брата. «Эм, нам надо идти! — выпалил он. — Скоро вернусь!»

Оставив удивленных девочек позади, близнецы помчались к ближайшему туалету, прикрывая попы обеими руками. По счастью, туалет оказался свободным, и они смогли спустить штаны и трусы, но оказалось, что с их мягкими местами все в порядке. «Но зуд же не проходит!» - возопил Фред, чешась как сумасшедший.

«Хуже драконовой ветрянки», - скорбно согласился Джордж, продолжая чесаться и ерзать.

«Что — ик! — мы будем делать? Я хочу сказать, не можем же мы ходить на людях и чесать себе зад! — сказал Фред, после чего сделал паузу. — Эй. Прошло».

«Угу, только теперь ты желтый», - мрачно заметил Джордж, продолжая чесаться, поскольку зуд продолжал его мучить.
Фред побледнел настолько, насколько позволяла его яркая расцветка. «Ты же не думаешь, что мы так и останемся — то нелепого цвета, то держась за собственные задницы?»

Джордж просто посмотрел на него: «Это же — ик! - Джонс, не забыл?»

Фред застонал. И икнул.

Со временем, они были вынуждены покинуть прибежище туалета, где их встретила толпа мальчиков постарше, которые приветствовали их появление смешками и грубыми шутками. Близнецы поспешили убраться оттуда, несчастно размышляя о том, как это неприятно, когда тебе приходится сбегать, потому что над тобой издевается кто-то более взрослый. Они попытались найти какой-нибудь неприметный уголок, но их яркая раскраска и неприличное почесывание гарантировали нежелательное внимание.

«Мамочка! Посмотри на смешных мальчиков! Они клоуны?» - визгливо спросила какая-то четырехлетка, показывая на них пальцем.

«Они чешутся как обезьянки в зоопарке!» - громко прокомментировал другой малолетка.

В агонии близнецы разглядывали быстро собирающуюся вокруг них толпу, но если они и надеялись на братскую солидарность, то их ждало горькое разочарование. Чарли и Билл едва не падали от смеха, в то время как Гарри с друзьями вопили от восторга. Перси выглядел невыносимо самодовольным, а Джонс — о, Мерлин, нет! — у Джонс была с собой фотокамера.

Молча переглянувшись, близнецы бросились сквозь с толпу и опустились на колени перед Джонс. «Пожалуйста, пожалуйста, - взмолились они, - простираясь перед ней. — Мы извиняемся!»

Джонс широко улыбнулась и посмотрела на часы. «Продержались целых 23 минуты. Неплохой результат, - похвалила она, а затем повернулась к остальному собранию. — Ну, товарищи, что скажите? Должна ли я снять заклятие, или вы считаете, что им нужно еще немного побыть в центре внимания? В конце концов, - она слегка пнула близнецов носком ботинка, - вам ведь нравится, когда вас замечают, правильно?»

«Ой, пожалуйста, Джонс, - умолял Фред, потирая ягодицы трясущейся рукой. — Мы извиняемся».

«Мы склоняемся перед наивысшим злом и хитростью», - униженно пресмыкался Джордж, который только что стал цвета фуксии.

«Думаю, они усвоили урок, - ухитрился выдохнуть Билл. — Никогда еще не видел их настолько смиренными».

«Ох, ну ладно, - она зевнула, а затем наклонилась, чтобы встретиться взглядом с их широко раскрытыми глазами. — Это был маленький пример того, что я приберегла на случай, если вы спровоцируете меня. Ясно?» - спросила она ледяным тоном.

«Да, Джонс», - пискнули они, активно кивая.

Секундой позже они пришли в норму.

Близнецы вздохнули от облегчения и обессилено распластались на полу. Поскольку спектакль закончился, толпа быстро рассосалась, а Гарри и его друзья поспешили на аттракцион с ураганом. Сердобольный Чарли откантовал близнецов в ближайшую закусочную за молочными коктейлями, и там они встретили группу французских школьниц из лицея для ведьм неподалеку от Орлеана. Близнецы тут же позабыли про американских сестер и со всем пылом юности посвятили остаток дня практике по французскому языку.

К концу дня все взаимные обиды оказались давно позабыты, и компания единодушно сошлась во мнении, что день прошел как нельзя более удачно. «Это был лучший подарок в мире, - сказал Рон Гарри. — Твой папа просто классный».

«Я собираюсь попросить моего отца о таком же подарке на день рождения, - провозгласил Драко, но тут же нахмурился. — Но он, наверное, заставит меня пригласить только таких людей как Крэбб, Гойл и Паркинсон».

«Я тоже попрошу об этом у папы на день рождения, - сказал Гарри утешающим тоном. — Так что мы в любом случае соберемся вместе в июле».

«Эй, а ведь у нас же день рождения в один день, верно? — воскликнул Невилл. — Так давай устроим двойную вечеринку здесь! — он широко ухмыльнулся. — Моя бабушка будет гордиться мной, когда увидит, как улучшились мои полеты».

-##-

«… Так что как видишь, Северус, для детей ты стал настоящим героем», - закончив свой рассказ, Молли улыбнулась. К ее глубокому удовлетворению, ей удалось вырвать у Снейпа один смешок с помощью истории о том, как Джонс обошлась с близнецами, хотя он тут же притворился, что просто закашлялся.

«Я доволен, что мисс Джонс оказалась способна скорректировать неадекватное поведение», - заметил он, чувствуя немалое самодовольство — даже при численном преимуществе гриффиндорцев, его змеи никому не уступят.

«Да, в этом ей не откажешь, - согласилась Молли, ее глаза блестели от смеха. — У бедных мальчиков остались шрамы на мягком месте от всего этого чесания, так что они с трудом могли сидеть за ужином тем вечером. Хорошо еще, что у меня всегда наготове большая бутыль с целебной мазью. И мне кажется, теперь они дважды подумают, прежде чем проказничать в новом семестре». Оба взрослых сделали паузу, замечтавшись о перспективе целого семестра без возмутительных выходок близнецов.

«Папа! — восторженно воскликнул Гарри, врываясь в комнату. Он обхватил опекуна за шею и крепко обнял. — Я по тебе соскучился!»

Снейп с трудом вырвался из удушающего захвата. «Да-да, возьмите себя в руки, молодой человек!» - отчитал он мальчика, что не мешало ему одновременно привлечь его поближе к себе.

Гарри, что неудивительно после недели среди Уизли, даже бровью не повел. «А ты по мне соскучился?» - требовательно спросил он.

«А ты как думаешь? — проворчал его опекун. — Буду я скучать по шумному, неряшливому, непослушному ребенку?»

Гарри широко улыбнулся: «Да!»

Снейп фыркнул и что-то пробормотал себе под нос, но все заметили, что он так и не возразил.

Затем пришло время покинуть Уизли, и спустя должное количество объятий и прощаний (можно было подумать, что их ждут годы разлуки), Гарри и его профессор исчезли с помощью портключа.

К вящему отвращению Снейпа в доме Блэка их ждало почти столько же объятий и изъявлений восторга, не говоря уже о рождественских подарках, которые они с Люпином «забыли» отправить в Хогвартс.

Вопреки мрачным фантазиям Снейпа их визит проходил на удивление благочинно. Блэк воздерживался от оргий и других излишеств, и, как казалось, ему было вполне довольно долгих часов в обществе Гарри, когда они боролись, играли и смотрели местные достопримечательности, которые могли представлять интерес для одиннадцатилетнего ребенка. Люпин обычно присоединялся к ним, но иногда оставался дома, чтобы составить компанию зельевару. Снейп не видел необходимости в том, чтобы следить за Блэком каждую секунду, но он настаивал на том, чтобы точно знать, куда направляется Гарри, и что он там будет делать. К его удивлению, Блэк ни слова не сказал против, и Снейп мог лишь предполагать, что Люпин строго-настрого приказал шавке вести себя хорошо, чтобы ему доверили развлекать Гарри самостоятельно.

И все равно, хотя Снейп был приятно удивлен тем, как благосклонно оба Мародера воспринимали его присутствие, он впал в состояние глубокого шока, когда однажды вечером Сириус поднял вопрос о двойном свидании.

«А тебе не кажется, что Гарри для этого несколько маловат?» - осуждающе спросил Снейп.

И не успел он разозлиться на обвинение в «глупости» или разочароваться из-за того, что Блэк с Люпином и бровью не повели, когда Гарри назвал его «папой», Снейп с изумлением услышал, как Блэк сказал: «Я тебя спрашиваю, Снейп. У меня есть для тебя свидание и все такое. Соглашайся. Будет весело».

Снейп с подозрением посмотрел на него. Здесь должен быть какой-то подвох. «С чего это ты решил пригласить меня? — спросил он. — Возьми с собой оборотня».

Люпин вздохнул в ответ на подобный термин, но жаловаться не стал. «Северус, до полнолуния остается только два дня. Я не могу пойти».

«Кроме того, эта девочка не для Лунатика. Я выбирал ее для тебя, - возразил Сириус. — Ну, давай же».

«Что с ней не так?» - недоверчиво поинтересовался он.

«Ничего! — раздраженно закричал Сириус. — Снейп, да ради Мерлина! Это всего лишь одно свидание. С какой стати ты делаешь из мухи слона?»

«А что будет делать Гарри, пока мы будем на свидании?»

«Я останусь здесь с Лунатиком, - ответил Гарри. — Или мы можем сходить на магглское кино. Мы оба их никогда не видели, но Гермиона писала по совиной почте об одном очень крутом, которое называется…»

«Снейп! Давай же — все с ним будет в порядке. Ты немного развеешься, познакомишься с симпатичной цыпочкой, может быть, даже перепадет… - Сириус спохватился, взглянув на Гарри. — Эм, в смысле, у вас будет интересная беседа».

«А почему это ты заинтересован в двойном свидании?» - Снейп до сих пор был настороже.

«Ну, я тут встречаюсь с одной ведьмой, и к ней приехала в гости сестра из Базеля, и она попросила меня найти ей кого-нибудь для свидания…»

«Хмф», - сухо сказал Снейп.

«Но я видел фотографии сестры! Она просто прелесть, с темными волосами и… - Сириус снова внезапно спохватился. — Э, ну, можно сказать, что у нее хорошая фигура».

«Ты имеешь в виду, что у нее большие…» - опрометчиво начал Гарри.

«ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!» - закричали в унисон Снейп и Люпин, в то время как Сириус разразился истерическим смехом.

«Весь в отца пошел!» - пробормотал Сириус.

«Вы будете говорить о ведьмах с уважением, молодой человек!» - отчитывал его Снейп резким тоном.

«Я же даже ничего не сказал!» - запротестовал Гарри, понимая, сколь стремительно исчезают его шансы на десерт к ужину.

«Однако собирался», - подчеркнул Снейп, видевший все его уловки насквозь.

Гарри сердито уставился на свою тарелку. «Ладно, - фыркнул он. — Будь по-твоему, злой, стар…»

Люпин поспешно предотвратил его новые прегрешения. «Итак, Северус, ты пойдешь или нет?»

Снейп сделал паузу, задумавшись. С его последнего свидания прошло постыдно много времени — это была ведьма, которую ему представил Люциус Малфой. Ее единственный плюс заключался в том, что, по его впечатлениям, она была чуть менее безумной, чем Беллатрикс Лестрандж. Он увидел, как Гарри украдкой поглядывает на него (мальчик до сих пор был слишком рассержен, чтобы проявить открытый интерес, но любопытство мешало ему изобразить равнодушие).

«Полагаю, я могу пойти, - ответил он с подчеркнутым равнодушием. — Исключительно в качестве одолжения шавке».

«Отлично! — Сириус хлопнул в ладоши от восторга. — Мы забираем их через час!»

«Сегодня! — выпалил Снейп. — Ты не сказал, что это уже сегодня! Что мне надеть? Что…»

«Мерлиновы подштанники, Снейп, не веди себя как девчонка. Ты нормально выглядишь», - Сириус отмахнулся от него.

Снейп смерил его осуждающим взглядом и поспешил выйти из-за стола. Его уход приободрил Гарри, и мальчик с надеждой посмотрел на торт, который стоял на буфетной полке. «Пожалуйста, можно мне сегодня десерт?»

«Пока твой папа не вернулся и не сказал, что нельзя?» - сухо спросил Ремус. Однако он сжалился над умоляющим выражением лица Гарри и отрезал ему большой кусок торта.

Час спустя Снейп нервно переминался с ноги на ногу, стоя за спиной Блэка, который громко стучал в дверь.

Соглашаться на эту авантюру было полным безумием. Ради Мерлина, это же предложил Блэк! Как он мог так сглупить, чтобы допустить хотя бы мысль об искренности шавки. Наверняка там за дверью притаилась ведьма с косоглазием, горбом и характером василиска. Это шуточка как раз в духе Блэка, и хуже всего то, что он заставил Снейпа пойти с ним по доброй воле. Шавка будет напоминать ему об этом до конца жизни.

Он отступил на шаг назад, готовясь аппарировать прочь отсюда, но не успел он это сделать, как дверь распахнулась, и из-за нее выглянула высокая ведьма-блондинка. «Ооооооо, Сири! Я тааааак по тебе скучала!» - пропищала она, а потом доказала свое утверждение на практике, схватив Блэка в откровенно порнографической, по критериям Снейпа, манере.

Он пытался оторвать взгляд от парочки и все-таки сбежать, но активная деятельность этих двоих оказала на него… гипнотическое влияние.

«Ради всего святого, Урси! Или пропусти меня, или я окачу вас обоих агуаменти!» - послышался раздраженный голос за спиной блондинки.

«Э, а, э… - Сириус рассеянно хватал ртом воздух, но ему все-таки удалось вспомнить о хороших манерах. — А, Урсула Зиман, могу я представить профессора Северуса Снейпа?»

«Определенно рада познакомиться, - проворковала блондинка, захлопав ресницами на явно растерявшегося Снейпа. — А это моя сестра Гильди».

«Брунгильда», - сказал строгий голос откуда-то из интерьера дома.

Урси надула губки, но согласилась: «Брунгильда».

Урсулу, наконец, резко отпихнули в сторону, и перед ним предстала высокая, темноволосая ведьма с пышной фигурой. «То еще имечко, конечно, - спокойно сказала Брунгильда, - но если скрывать постыдную правду, то будет только хуже. Я так понимаю, что вы Сириус Блэк?» - она протянула руку Сириусу, который галантно поцеловал ее.

К удивлению Снейпа, у Брунгильды, похоже, был иммунитет к очарованию Блэка. «С большим интересом читала ваши интервью, - сухо сообщила она. — Должна ли считать, что моя сестра — это одна из тех женщин, чьи таланты в отношении шоколада вы столь высоко оцениваете?»

Блэк (к бесконечному восторгу Снейпа) залился краской до кончиков ушей и начал заикаться как нашкодивший школьник.

Брунгильда какое-то время хладнокровно наблюдала за ним, а потом покачала головой. «Ох, Урси. Что бы сказал папа?»

«А мне плевать! — парировала ее сестра. — Вот мама бы сказала, что он просто мечта!» Ведьма с явным чувством собственницы сжала руку Блэка.

«Профессор Снейп?» - Брунгильда снова протянула руку, и Снейп, издав нечленораздельный звук, который, как он надеялся, никто не услышал, неловко пожал ее.

«Счастлив познакомиться, мадам», - с трудом ответил он.

Сириус улыбнулся с явной надеждой в глазах. «Ну, э, пойдемте. Я зарезервировал для нас столик в ресторане Ротшильда, а потом мы отправимся на местную постановку «Волшебной флейты» - на волшебную ее версию, разумеется».

«Оооооооо, Сири!» Снейп всерьез подозревал, что эти два слова составляли основную часть словарного запаса Урсулы, и он с удовлетворением заметил, как Брунгильда раздраженно закатила глаза.

Сириус и Урсула пошли впереди другой пары. Мантия Урсулы была… необычайно хорошо подогнана по фигуре, из-за чего вид, открывшийся глазам Снейпа, был очень отвлекающим. Он поспешно отвел взгляд, отчаянно стараясь придумать подходящую тему для разговора. «Эм, вы надолго приехали к сестре?» - наконец, ухитрился сказать он.

«На несколько недель, - ответила Брунгильда. — Она глупая курица, но очень добрая душа. Просто Урси с ранних лет решила, что лучше пользоваться внешностью, а не умом. Полагаю, вскоре после этого ее мозги взяли бессрочный отпуск, а потом решили, что лучше и не возвращаться».

Снейп удивленно моргнул. Такая безжалостная прямота напоминала… что-то, что мог сказать он сам. «А. Ну. Да…»

Говоря по справедливости, хотя Брунгильда не изображала «сексуального котенка» с тем же энтузиазмом, что и ее сестра, по-своему она была чрезвычайно привлекательной. При желании она тоже могла бы полагаться только на внешность. Снейп гадал, что заставило двух сестер выбрать столь разные стратегии, но даже его ограниченные социальные навыки позволяли понять, что об этом лучше не спрашивать. «Эм, я так понимаю, что до этого вечера вам не представлялось возможности встретиться с Сириусом?»

«Не совсем, хотя их с моей сестрой водой (и никакими другими веществами) не разольешь весь последний месяц или вроде того. Уверена, что дольше это не продлится. С увлечениями Урси всегда так, хотя этот кажется довольно милым».

«Мм, - Снейп решил, что лучше оставить это без комментариев. — Значит, раньше вы на двойные свидания с ними не ходили?»

Брунгильда приподняла на него одну бровь — это движение кого-то ему напомнило, хотя он, хоть убей, не мог вспомнить, кого именно. «Я что, похожа на потаскуху?»

Снейп подавился и споткнулся. Брунгильда поймала его за руку, и помогла встать прямо, а затем похлопала по спине. «Ой, ну ладно вам. Это был совсем не трудный вопрос».

«Я… мадам… вы…» - Снейп запнулся, совершенно растерявшись. Он уже начинал жалеть, что не остался с Уизли. По крайней мере, с Молли он мог говорить членораздельно. Эта женщина была не только головокружительно привлекательной, она была умна и откровенна до грубости — комбинация, которая вызвала у него в мозгу короткое замыкание.

Брунгильда сжалилась над ним. «Я только хотела сказать, что у нас с Урси разные вкусы в отношении мужчин. А при всем должном уважении к вашему другу, он не производит на меня впечатления мужчины с большим количеством друзей-интеллектуалов».

Снейп невольно усмехнулся. Эта ведьма явно видела Блэка насквозь! «Тогда почему вы согласились прийти на это свидание?» - спросил он, не в силах сдержать любопытства.

«Урси любит двойные свидания, так что она не переставала капать Сириусу на мозги, чтобы он нашел мужчину, с которым я могла бы пойти. Наверное, он уже предложил каждого волшебника в радиусе пятидесяти миль, но я ничего и слышать об этом не хотела. А потом Урси упомянула, что Сириус, якобы, знаком с Северусом Снейпом, самым молодым мастером зельеварения в этом веке, и я заинтересовалась, - сказала Брунгильда, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Снейп снова подавился. — Конечно, зная Урси, я не собиралась верить ей на слово. Я понимала, что Сириус не побрезгует найти какого-нибудь захудалого аптекаря и попытаться выдать его за зельевара, если будет знать, что это сойдет ему с рук. Так что я провела кое-какое исследование, и оказалось, что вы двое действительно учились на одном потоке в Хогвартсе. Было вполне вероятно, что вы действительно покажетесь, так что я сказала Урси, что я согласна».

«Хотите проэкзаменовать меня по зельеварению, чтобы гарантировать, что это действительно я?» - изумленно спросил Снейп, слишком шокированный, чтобы обидеться.

Она спокойно посмотрела на него: «Что случится, если я добавлю в сыворотку правды звездный анис вместо полыни?»

Он встретился с ней взглядом: «Совершенно ничего, поскольку ни один из этих ингредиентов в данном зелье не используется».

«Кто усовершенствовал долгосрочное хранение антиволчьего зелья?»

Снейп моргнул. «Долгосрочное хранение антиволчьего зелья было усовершенствовано? И кто это сказал?»

Брунгильда широко улыбнулась и взяла его под руку. «Вы прошли экзамен. К тому же, вы выглядите в точности как на фотографии».

«На фотографии?» - удивленно повторил он.

«Да, конечно. Урси показывала мне фотографию вас с Гарри Поттером».

«С Гарри… Что это за фотография?» - спросил Снейп.

Она пожала плечами. «Не знаю, когда это было снято, но она просто ужасно милая. Вы там оба спите, и вы обнимаете Гарри во сне. Сириус носит это фото в своем бумажнике, и он одолжил его Урси, чтобы доказать, что он с вами знаком. Сказал, что фотографию прислал ваш бывший школьный директор».

Пока Снейп пытался переварить подобное откровение, она спокойно продолжила: «Но довольно об этом. Что вы думаете о последнем заявлении Сейдельхоффа насчет использования медного котла для стабилизации варки Напитка живой смерти с целью массового производства? Вам не кажется, что подобное новшество — если оно будет подтверждено независимыми источниками — станет первым шагом к военизации зелья?»

Снейп открыл рот, закрыл его, а потом снова открыл. «Кто… кто вы?» - выдохнул он, наконец.

«Брунгильда Зиман, главный редактор, «Вопросы зельеварения», европейское издание», - спокойно ответила она, снова протягивая руку.

Снейп быстро заморгал. Красивая. Умная. Злая на язык. Эксперт по зельям. Возможно, Блэк и правда пытался компенсировать свое прошлое поведение.

Более того, хотя светские разговоры пугали его ничуть не меньше дементоров, но если речь шла о зельях, то его уверенность в себе была непоколебима. Он сделал глубокий вдох и почувствовал, как его нервозность бесследно испаряется. «Ну что же, мадам Зиман, - сказал он, беря ее под руку, и продолжая путь вслед за Сириусом и Урсулой, - я полагаю, что если бы Сейдельхофф знал разницу между медным и оловянным котлом, его теория была бы очень интригующей. Однако поскольку у него навыки варки не лучше, чем у взрывастого дракла, трудно поверить, что он может успешно сварить Напиток живой смерти, не то, что модифицировать его».

«А, но ведь последние три месяца он работал с Рамиресом», - тут же возразила она.

«Милая дама, последние три месяца он мог работать хоть с Салазаром Слизерином, но его навыки варки все равно не дотягивают даже до отвратительных!» - нетерпеливо ответил Снейп.

«Вы не допускаете мысли, что постулат Этлегрена могли опровергнуть?»

«Если это Сейдельхофф, то с помощью Рамиреса или без нее - категорически нет!»

«Но как насчет…»

Их оживленный спор продолжался и за ужином, и во время оперы. Первоначально Сириус и Урсула пытались перевести разговор на менее противоречивую тему, но вскоре они поняли, что эти двое безумно рады возможности обмениваться оскорблениями и нелестными сравнениями, и их было решено оставить в покое.

Конец свидания наступил для Снейпа неожиданно. Он так наслаждался пикировкой с Брунгильдой, что был удивлен, когда Сириус, не выдержав, начал дергать его за рукав. «Давай, Снейп. Мы должны вернуться к Гарри и Ремусу. Нечестно оставлять Ремуса одного на всю ночь с Гарри. Только не сейчас».

Снейп уловил тонкий намек на скорое приближение полнолуния. Хотя до трансформации Люпина оставалось еще 36 часов, в этот период он был крайне усталым и рассеянным, и было бы небезопасно и нечестно надолго оставить его одного. И уж точно не тогда, когда на его попечении был любопытный одиннадцатилетний ребенок, ставший мишенью Пожирателей смерти. «Да, - согласился он с сожалением в голосе. — А, эм, спасибо за прекрасный вечер, мадам Зиман», - сказал он. Его неловкость снова вернулась, когда он попытался попрощаться с Брунгильдой.

«Он был не менее прекрасным и для меня, зельевар Снейп», - ответила она суровым тоном, хотя глаза ее мерцали почище, чем у Альбуса.

«Э, возможно, я смогу увидеться с вами снова?» - спросил он с надеждой в голосе.

Она искренне улыбнулась ему. «Мне бы этого хотелось. Возможно, в следующий раз нас не будет сопровождать странствующий цирк поцелуйщиков?» - предположила она, бросив взгляд туда, где Урси награждала Сириуса очень страстным поцелуем на ночь.

«Эм, да», - он закашлялся, залившись краской. Он поспешно отвернулся от их непристойных объятий и пожалел, что не может наложить муффлиато, чтобы заглушить все эти стоны.

«Я отлично провела время», - продолжила Брунгильда. И внезапно ее рука оказалась у него на шее, а ее губы приближались к его губам и… мир Снейпа растворился в вспышках света и ощущениях.

Когда он пришел в себя, у него на плече оказалась рука Сириуса, направляющего его неровную походку вниз по бульвару. «Эргл. Глип», - сообщил он Блэку.

«Ага, эти девчонки Зиман, еще те спецы по поцелуям, - радостно согласился Сириус, кокетливо пошевелив бровями. — Так она тебе понравилась, да?»

«Смфлпфф. Гракснл», - прокомментировал Снейп со слегка окосевшими глазами.

Блэк широко улыбнулся: «Счастливого Рождества, Снейп».

Со счастливым вздохом Гарри плюхнулся на кровать. Как ни весело с Роном и Уизли, не говоря уже о Бродяге и Лунатике, но все равно так хорошо вернуться в Хогвартс — туда, где у него есть собственная комната, а его папа над чем-то там трудится в своей лаборатории зелий. Видно, что и папа тоже рад вернуться домой, хотя мальчик был почти уверен, что отцу понравилось проводить время с Брунгильдой в Швейцарии. После того как Сириус их познакомил, его папа еще несколько раз ходил с ней встречаться, и Гарри даже пару раз присоединялся к ним. Ему нравилась Брунгильда — она не обращалась с ним как с маленьким; всегда совершенно серьезно отвечала на его вопросы, и не похоже, что она собирается заграбастать его папу только для себя самой. Он видел, что его папе нравится с ней разговаривать — и смотреть на нее тоже, хотя Гарри был не такой дурак, чтобы говорить об этом вслух!

Как бы там ни было, Брунгильда ясно дала понять, что она очень занята на своей работе в Базеле, и там живет ее девятилетний крестник, Иона, которого она просто обожает. Так что она предложила, чтобы Гарри с папой как-нибудь навестили их с Ионой, и Гарри ждал этого с нетерпением. Если ему чего-то и не хватало, пока он гостил у Бродяги и Лунатика, так это компании других детей. К несчастью, на этих каникулах Иона и его семья уехали смотреть на драконов в Румынии, а то бы Брунгильда пригласила их по каминной сети. И все равно приятно, что Гарри будет с кем поиграть, когда он в следующий раз приедет к своему крестному… Хотя с другой стороны, Сириус сам вполне смахивал на переросшего товарища по играм!

Хотя Гарри знал, что Брунгильда нравится его папе, мальчику не показалось, что Снейпа огорчила ее занятость собственной жизнью и отсутствие интереса (по крайней мере, пока) к тому, чтобы все время быть вместе. Он понимал, что у Снейпа своих дел хватает — преподавание, его факультет, придумывание способов победить Вольдисопля. Гарри растянулся на кровати, уставившись на балдахин и гадая, будет ли новый семестр таким же увлекательным, как и предыдущий.

«Ооооооо, господин Гарри Поттер сэр!» Громкий хлопок прямо над его правым ухом заставил его подскочить, и, развернувшись, он увидел незнакомого домашнего эльфа, который стоял у его кровати и заламывал руки.

Гарри с любопытством посмотрел на эльфа. Кажется, он никогда не встречал его раньше, и он определенно отличался от обычного домашнего эльфа Хогвартса. Для начала, он был одет в засаленное полотенце, которое было таким ветхим, что буквально разваливалось на части. «Э, привет?» - неуверенно спросил он.

«Господин Гарри Поттер сэр сказал привет!» - восхищенно заверещало существо, но в тот же момент оно начало биться головой о пол, чем сильно перепугало Гарри.

«Эй! Не делай так! — воскликнул Гарри, вскакивая с кровати и пытаясь удержать эльфа. — Не причиняй себе боли!»

«О, господин Гарри Поттер сэр - хороший хозяин. Господин Гарри Поттер сэр — добрый и хороший, даже с такими злыми эльфами как Добби».

«Добби? Так тебя зовут?» - спросил Гарри, окончательно растерявшись.

«Господин Гарри Поттер сэр хочет знать имя Добби! — глаза домашнего эльфа заблестели от слез. — Хороший господин Гарри Поттер сэр!»

«Эм, спасибо, наверное. Э… я могу тебе чем-нибудь помочь?» - Гарри начинал мечтать о том, чтобы в комнате появился его опекун.

«Нет-нет, господин Гарри Поттер сэр! Это Добби здесь, чтобы помочь вам. Господин Гарри Поттер сэр должен немедленно покинуть Хогвартс! Да, господину Гарри Поттеру сэру нельзя здесь оставаться!»

«Что? Но я же здесь живу!» - запротестовал Гарри.

«Нет-нет-нет! Это слишком опасно! Плохие вещи скоро произойдут и… Нет-нет-нет! Плохой Добби! Плохой Добби! — эльф начал дергать себя за уши в приступе самобичевания. — Не должен рассказывать! Не должен рассказывать секреты!»

«Добби! Погоди! Прекращай! Стоп! — Гарри схватил отчаявшееся маленькое существо. — Остановись! Почему опасно? Мне опасно?»

«Господин Гарри Поттер сэр должен покинуть Хогвартс! Господин Гарри Поттер сэр должен обещать Добби, что он уедет!»

Покинуть Хогвартс? Вернуться обратно к Дурслям? Гарри сжал челюсти. «Не уеду, - твердо объявил он. — Теперь я живу здесь, и здесь я и останусь».

Добби посмотрел на него страдальческим взглядом. «Но если господин Гарри Поттер сэр сам не уйдет, тогда Добби заставит его уйти. Нет! Нет! Плохой Добби! Плохой Добби угрожает хорошему, доброму господину Гарри Поттеру сэру!» Чудаковатый эльф снова начал колотить головой о каменный пол.

Вне себя от беспокойства Гарри выбежал за дверь. Он был неуверен, желал ли эльф ему зла или просто был чокнутым, но, в любом случае, папа однозначно будет в бешенстве, если мальчик срочно не обратится за помощью. К его огромному облегчению, эльф был слишком занят самонаказанием, чтобы попытаться остановить его побег.

«Пап!» - Гарри опрометью влетел в лабораторию. Застигнутый врасплох Снейп уронил банку с лягушачьими лапами.

«Гарри Джеймс Поттер! Что я говорил насчет беготни слово бань…» - Снейп резко оборвал свои нотации, когда Гарри спрятался за его спину, словно ища защиты. Палочка моментально оказалась в руке зельевара, и он направил ее на дверь, одновременно прижимая Гарри к себе другой рукой.

«Что случилось?» - тихо спросил он, когда мерзавец, посмевший угрожать его ребенку, так и не ворвался в дверь.

«Домашний эльф!» - воскликнул Гарри.

Усилием воли Снейп заставил себя не лупить паршивца пониже спины прямо палочкой. Домашний эльф! Мелкий монстр вбегает сюда, словно его преследуют сто чертей, пугает его до полусмерти, изводит ценные ингредиенты для зелий, и все потому, что треклятые домашние эльфы немножко переборщили со своей опекой? «Ты…» - яростно начал он.

«Нет-нет! — Гарри замотал головой, когда до него дошло, к какому выводу пришел Снейп. — Это не нормальный домашний эльф. Этот совсем сумасшедший! Он все бился головой о пол, как будто ему нельзя со мной разговаривать, и он хотел отправить меня назад к Дурслям и угрожал мне!»

Снейп моргнул. Домашний эльф, угрожающий волшебному ребенку? Просто неслыханно. Баловать маленьких негодников они умеют, это верно. Но угрожать им? Вряд ли. «А ты уверен, что это был домашний эльф?» - спросил он, снова поднимая палочку для защиты.

«Он был похож на него и разговаривал так же», - сказал Гарри с сомнением в голосе, и несмотря на свое беспокойство, Снейп обрадовался столь слизеринскому ответу. Очень хорошо, моя змейка, подумал он. Ты начинаешь заглядывать за внешний фасад, который одурачивает всех гриффиндорцев..

Снейп направился обратно в спальню Гарри, но там домашнего эльфа и след простыл. Снейп наложил несколько заклинаний, но не смог найти никаких определенных доказательств того, что эльф вообще был в комнате. Впрочем, поскольку школьные эльфы прибирались в его апартаментах, это было неудивительно. Он усадил Гарри на кровать и строго посмотрел на него. «Здесь действительно был странный домашний эльф? — спросил он, нахмурившись. — Это не был сон или, быть может, воображаемый эльф в твоей игре?»

Гарри смерил его гневным взглядом. «Я же не маленький! — ответил он тоном возмущенного негодования. — Я не пытаюсь привлечь к себе внимание!»

«Хммммм, - тон Снейпа остался скептическим, но он оставил эту тему. — Ну, сейчас его здесь нет, и я бы не стал о нем беспокоиться, - он развернулся, чтобы уйти, но затем сделал нетерпеливый жест в сторону мальчика. — Идем. Можешь убрать лягушачьи лапы, которые я из-за тебя рассыпал, а потом, полагаю, подготовка ингредиентов поможет тебе позабыть про полоумных домашних эльфов».

Гарри фыркнул, словно на него возложили непомерное бремя, но в реальности он был совсем не против провести время в лаборатории опекуна. Он послушно пошел вслед за высоким волшебником, и последующая работа быстро отвлекла его от визита странного домашнего эльфа.

Несмотря на внешнее спокойствие Снейп вовсе не спешил забывать о случившемся. Эксцентричное поведение эльфа явно было не к добру. Он твердо решил внимательно следить за любыми необычными феноменами в новом семестре.

«Пап, - неожиданно заговорил Гарри, когда они вдвоем измельчали ягоды тиса. — А Уизли как вообще, ну, нормальные?»

Снейп прикусил язык, своевременно остановив своей инстинктивный и очень оскорбительный ответ, и посмотрел вниз на мальчика. Что это на него нашло? «Что ты имеешь в виду под “нормальными”?» - уточнил он.

Гарри нахмурился, уставившись на ступу и пестик, как будто нехитрые инструменты представляли собой загадку мироздания. Проводить время с Уизли было очень интересно, хотя это заставило его много думать о Дурслях и о том, как сильно отличались две семьи. Гарри был уверен, что дело не только в том, что одни были магглами, а другие — волшебниками. С Бродягой и Лунатиком было очень весело, но они были скорее друзьями. Правила устанавливал только его папа, и Гарри подозревал, что Бродяга был бы рад нарушить их все, если бы Лунатик не смотрел на него своим фирменным Взглядом, стоило крестному хотя бы намекнуть на это.

Однако Уизли были настоящей семьей с правилами, наказаниями, подарками и всем таким прочим. Это как нельзя лучше убедило Гарри, что семьи совсем не обязательно ведут себя как Дурсли. Конечно, Снейп снова и снова повторял ему, что его родственники — отвратительные создания, но Гарри не осознавал, насколько по-разному воспитывали его и Рона, пока не пожил немного у Уизли.

«Гарри?» - голос Снейпа вернул его к действительности. Зельевар нахмурился в ответ на молчание мальчика.

«Эм, тетушка Молли сказала тебе, что я типа вляпался в неприятности, да?» - спросил Гарри, словно хотел сменить тему разговора.

«Если ты имеешь в виду прискорбную участь рождественской елки Уизли, то да, я слышал об этом. Или ты хочешь поделиться со мной новостью о другом событии?»

Гарри быстро вскинул взгляд на своего папу, но с облегчением заметил, что тот насмешливо изогнул бровь. Это хорошо. Значит, он не сердится. «Нет, - поспешно заверил он отца, — это все. Э, тетушка Молли сказала, что близнецы первыми начали? И что это они сказали на елку Инсендио и перерезали диван пополам?»

Снейп моргнул от удивления. «Они перерезали диван пополам?»

«Ну, да, но Билл быстро его починил, так что тетушка Молли, наверное, даже не заметила», - признался Гарри.

«Я в курсе, что близнецы несут основную ответственность за случившееся», - Снейп кивнул, решив, что лучше просто проигнорировать вопрос о диване.

Гарри вернулся к измельчению ягод. «Когда это все произошло, и тетушка Молли первой вошла в комнату, то знаешь, что она сказала?»

«Ума не приложу», - сухо ответил Снейп.

Гарри посмотрел на него. «Она сказала: «Кто это сделал?» - мальчик подождал реакции, словно он только что сообщил нечто невероятное.

Снейп оскалился. Ему не нравилось чувство, что он что-то упускает из вида. «И что тебя удивляет? — строго спросил он. — Отсутствие непристойных выражений?»

Гарри нетерпеливо замотал головой. «Нет. Она спросила. Она не подумала сразу, что это был я!»

А. Снейп опять был вынужден осознать, на что была похожа жизнь Гарри у Дурслей. «Понятно».

Гарри кивнул. «И когда близнецы сказали ей, что это по большей части их вина, знаешь, что она тогда сделала?»

Снейп осторожно подбирал слова для ответа. Теперь он начинал понимать, к чему это клонит Гарри. «Насколько я знаю, они были наказаны… физически».

Гарри задумчиво посмотрел на него. «Она отлупила их по попе деревянной ложкой. Надо сказать, довольно сильно».

«Ты ведь осознаешь, что с тобой этого никогда не случится?» - быстро спросил Снейп. Возможно, чужое наказание напугало мальчика?

«Ага, - Гарри кивнул. — Но…»

«Что?»

«Тетушка Молли не била их так же сильно или долго, как дядя Вернон раньше бил меня. А я никогда не сжигал рождественскую елку и не делал ничего такого плохого».

Снейп с трудом удержался от вздоха и положил инструменты на стол. «Это потому что твои магглские родственники были бесчеловечны и безответственны. Наказание Молли Уизли вне всяких сомнений было неприятным опытом для близнецов и, возможно, напугало тебя, но, тем не менее, оно было куда более адекватным, чем обращение с тобой тех магглов».

Гарри уставился на ягоды тиса, которые он крошил в ступе. «Мой дядя (и тетя) бил меня очень сильно, - тихо сказал он. — Даже когда я был гораздо младше. Было действительно больно».

«Я знаю», - тихо сказал Снейп, пристально наблюдая за мальчиком. Во имя Мерлина, что он должен сказать или сделать?

«Они говорили, что я это заслужил».

«И это было ложью! - рявкнул Снейп. Его охватила ярость, и он резко склонился к маленькому мальчику и поднял его подбородок, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. — Ты ничем не мог заслужить такое обращение. Ты просто не мог сделать ничего, что оправдало бы их поведение».

Гарри заморгал, сдерживая слезы. «Просто они не только били меня. В смысле, они не делали это часто, но даже если я был хорошим, мне все равно нужно было работать по хозяйству и все такое, а Дадли ничего не надо было делать. И если я и правда попадал в неприятности, то меня не кормили, и я делал еще больше работы, и Дурсли злились типа вечность. Но в Норе, когда близнецов отшлепали, они вернулись к нам. Их не заперли в кладовку. Они убирались в гостиной не больше, чем все остальные. Они ужинали тем вечером, даже с десертом, как и все мы, хотя нас тоже наказали. Хотя нас отправили в кровать пораньше, нас все равно обнимали и целовали на ночь, и мы могли выходить из спальни в туалет, если нужно, и никто не делал больше работы чем остальные… - Гарри прервался, по его щекам потекли слезы. — Почему мои родственники так сильно меня ненавидят? — скорбно спросил он. — Я же всегда старался быть хорошим, правда!»

Снейп выругался про себя, одновременно обнаружив, что обнимает рыдающего, сопливого маленького мальчика. Дорогой журнал «Волшебные родители», начал он мысленное письмо. Почему дети настаивают на том, чтобы брать на себя ответственность за вещи, которые целиком и полностью находятся вне их контроля, включая патологическую бессердечность своих опекунов, и в то же время совершенно неспособны проявить ответственность в таких простейших задачах как чистка своих зубов и порядок в своей комнате?

Он превратил лабораторный стул в более комфортабельное кресло и усадил ребенка себе на колени. Мерлин, если Альбус или Минерва застанут эту сцену, они будут припоминать это ему до конца жизни! Как только мальчик, наконец, прекратил лить слезы, он похлопал его по плечу, привлекая внимание. Встретившись взглядом с мокрыми зелеными глазами, он спросил: «Гарри, как ты думаешь, что бы случилось, если бы я пришел в ваш дом и наложил бы на заклинания на тебя и твоего кузена, чтобы каждый из вас стал похож на другого?»

Гарри озадаченно заморгал. «Чего?»

«Что бы тогда произошло? Твои тетя и дядя приняли бы поведение своего сына, если бы у него было твое лицо? Они были бы рады, что их сын, по видимости, начал новую жизнь и перестал вести себя как избалованный хулиган, когда ты — в облике своего кузена — продолжил бы готовить и убирать дом?»

«Н-нет. Они, наверное, убили бы Дадли за то, что он продолжил вести себя как обычно, а потом они бы попытались остановить мою работу по дому», - Гарри изумленно смотрел на папу. Зачем это он задает такие глупые вопросы?

«Так почему же ты никак не поймешь, глупый ребенок? — отругал его Снейп. — Их обращение с тобой никак не зависело от того, как ты себя вел. Ты делал все, что они тебе говорили, а они все равно относились к тебе плохо. Это не имело к тебе никакого отношения. Они реагировали на то, что они думали про тебя, а не на то, кем ты был на самом деле. Поэтому ты ровным счетом ничего не мог сделать, чтобы это изменить. Всему виной их собственная отвратительная натура, а не то, что ты делал или не делал. Возможно, они чувствовали, что их вынудили принять тебя в свой дом после смерти родителей, но это ни в коей степени не извиняет их обращения с тобой».

Гарри шмыгнул носом. Его папа всегда так хорошо все объясняет. «Это… это была не моя вина? — прошептал он. — Даже когда я… - он поднял боязливый взгляд. — делал уродские вещи?»

Снейп закатил глаза. «Гарри Джеймс Поттер, эти «уродские вещи» целиком и полностью были вне твоего контроля, а ребенка нельзя наказывать за то, что он не может контролировать. Вам понятно, молодой человек?»

Гарри кивнул и уткнулся в отцовскую грудь.

«Хорошо. Потому что в следующий раз, когда ты выскажешь предположение, что это ты виноват, а не те ужасные магглы, ты будешь должен мне 100 строчек «Я не могу контролировать других людей».

Гарри не удержался от хихиканья. «Больше похоже на то, что должен писать старый Вольдисопль».

Снейп приподнял одну бровь. «Изменим строчку на «Я не несу ответственность за возмутительное поведение других людей?»

Гарри надулся. «Нет! Так получается длиннее!»

Усадив мальчика повыше, Снейп призвал фланелевый платок и вытер сопли и слезы с лица Гарри, несмотря на громкие протесты мальчика. «Возвращайтесь к работе, мистер Поттер. Полагаю, я сказал измельченные ягоды тиса, а не стертые в порошок. Продолжите эту работу, пока не сделаете, что вам сказано».

«Пааааааап, - застонал Гарри. — Я есть хочу! Уже часа четыре прошло! Не пора еще ужинать?»

«Прошло не больше сорока минут, невозможный паршивец, и насколько я помню, это ты побеспокоил меня историей о безумных домашних эльфах. Заканчивай с ягодами тиса, а потом можешь перекусить».

Никаких новых визитов домашних эльфов, сумасшедших или нормальных, не последовало, а следующим вечером в Хогвартс вернулись остальные ученики. Гарри поджидал своих друзей у парадного входа. «Гарри!» - закричал Рон, как будто они не виделись много месяцев, и схватил темноволосого мальчика в охапку, попутно чуть не сбив его с ног.

«Как тебе Швейцария?» - спросила у Гарри Гермиона, нетерпеливо отталкивая от него Рона.

«Круто! Сириус водил меня там везде, и мы с Лунатиком посмотрели тот фильм, о которым ты рассказывала, и…»

«Эй, Гарри! — Симус и Дин поприветствовали его, пару раз хлопнув по плечу. — Собираешься полетать в Большом зале сегодня вечером?»

Гарри широко улыбнулся. «Неа. Я снова возвращаюсь в Башню к вам, ребята!»

«Это здорово!» - заявил Дин.

«Эй, а где Драко?» - спросил Гарри, ища глазами блондина.

«Мы не знаем, - обеспокоенно спросил Невилл, приближаясь к ним вместе с Крэббом и Гойлом. — Вы что-нибудь слышали от него после Фитерби? Мы искали, но так и не смогли найти его в поезде».

«Это потому что у моего отца встреча с директором, и он взял меня с собой, - объяснил Драко, фланируя поближе к ним. — Нет нужды ехать на поезде вместе со всеми простолюдинами», - добавил он, бросив презрительный взгляд в сторону Рона.

«Да неужели?» - с вызовом в голосе спросил Рон.

«Ну да!» - парировал Драко, и Гермиона закатила глаза, когда двое мальчиков начали с удовольствием толкать друг друга.

«Драко! Ты порвешь свою мантию!» - заверещала Пэнси Паркинсон, подбегая к ним и пытаясь оттащить слизеринца от Рона.

Драко недобро посмотрел в ее сторону, когда его потасовка была столь грубо прервана. «А тебя кто спрашивал, Пэнси?» - рявкнул он.

«Ооооо, тили-тили тесто, у Драко есть невеста!» - радостно пропел Рон.

«Заткнись!» - огрызнулся Драко, снова пихая Рона. Но прежде чем драка (как бы ее ни предвкушали остальные участники) смогла разразиться по новой, Гермиона щелкнула пальцами на Гойла и Крэбба, и два бегемота тут же встали между двумя противниками.

«Я не хочу опаздывать на приветственный пир», - резко сказала она мальчикам.

Драко гневно воззрился на нее с чувством оскорбленного достоинства, но Рон, как обычно, с радостью переключился на мысли о еде. «Ну, ладно», - согласился он.

«Так что ты делал на Новый год, Драко?» - спросил Гарри, когда они вошли в Большой зал. Большинство учеников до сих пор здоровались друг с другом или размещали своих фамильяров, так что они первыми оказались в пустом огромном зале.

«Малфои давали большой бал-маскарад, - быстро перебила Пэнси. — Все лучшие люди были там», - подчеркнула она, оглядывая гриффиндорцев.

Драко закатил глаза. «Ага, и мой отец заставил меня танцевать с ней, - сообщил он Гарри полным отвращения тоном. Даже Рон посмотрел на него с сочувствием. — Мне ночные кошмары снились неделями».

Пэнси гневно фыркнула. «Я все твоему отцу расскажу! Посмотрим, что он скажет о твоих манерах!»

«Ну и говори, - рявкнул Драко. — Только тогда я скажу профессору Снейпу, что ты ябедничаешь на одноклассников своего факультета».

Пэнси побледнела при одной мысли о том, как глава ее факультета отреагирует на столь грубое нарушение негласного кода Слизерина. «Отлично. А мне плевать», - ухитрилась огрызнуться она в ответ, а затем бросилась прочь.

Драко показал ей вслед язык, и Рон с другими мальчиками громко рассмеялись.

После секундной нерешительности Гермиона поспешила за Пэнси. Эта девочка ей определенно не нравилась, но в некоторых случаях надо проявлять сестринскую поддержку, а она была уверена, что Пэнси слышала злой смех мальчиков и очень обиделась.

«Пэнси, погоди! — окликнула она. — Ты в порядке? Мальчики просто такие незрелые», - сказала она утешающим тоном и протянула руку к другой девочке.

«Они меня нисколько не беспокоят, - чопорно ответила Пэнси, хотя ее дрожащие губы говорили об обратном. — Кому есть дело до каких-то глупых мальчишек?»

«Держу пари, на балу у тебя было очень красивое платье», - попробовала сменить тему Гермиона, и лицо слизеринки просияло.

«Оооо, да! Оно было зеленое и… что это?» - сказала Пэнси, ее взгляд упал на предмет, лежащий на ближайшем столе.

Гермиона посмотрела на тетрадь, которую схватила Пэнси. «Похоже, это чей-то личный дневник, - ответила она. — Наверное, хозяин положил его здесь и забыл, когда увидел прибытие друзей. Отдай его мне».

Лицо Пэнси исказилось от подозрительности, и она прижала тетрадь к груди. «С какой это стати?» - спросила она.

Гермиона терпеливо показала на стяг, висевший над столом. «Потому что это стол Гриффиндора. Дневник должен принадлежать кому-то с моего факультета. Я отдам его профессору МакГонагалл».

«Это больше не гриффиндорский стол, - парировала Пэнси. — Если он ближе всего к гриффиндорскому стягу, то это еще ничего не значит. Все сейчас сидят, где захочется».

«Ну, да, - Гермиона была вынуждена признать правоту другой девочки. — Но все равно более вероятно, что он принадлежит…»

«Нет, это не так! Ты просто хочешь забрать его, потому что ты любишь всеми командовать и хочешь получить за него награду! Ну так ты ее не получишь. Я нашла его, и я оставлю его у себя. Если кто-то с твоего факультета сообщит о потерянном дневнике, то пусть глава твоего факультета говорит с главой моего факультета!» - огрызнулась на нее Пэнси, после чего развернулась и выбежала из зала.

Гермиона закатила глаза. Впредь будет ей урок не любезничать с Паркинсон. Она вернулась к мальчикам, которые теперь громко описывали свое посещение Фитерби с детальными подробностями того, что Джонс сделала с близнецами.

Этим вечером Большой зал был еще более шумным, чем обычно, поскольку ученики с восторгом рассказывали друг другу о своих каникулах, но, в конце концов, директор смог призвать всех к порядку. «Приветствую всех в новом семестре, - сказал он с теплотой в голосе. — Я уверен, что он будет полон многих увлекательных приключений в постижении наук!»

На дальнем конце преподавательского стола Снейп закатил глаза в ответ на неискоренимый оптимизм Дамблдора. «Приключений» - да, в «постижении наук» - крайне сомнительно.

«Как вам известно, в прошлом семестре нас постигла неожиданная утрата нашего преподавателя Защиты от темных искусств», - продолжил Альбус. Снейп подавил презрительный смешок. Конечно, отличный способ описать случившееся — «неожиданная утрата», как же!

«К сожалению, найти квалифицированного учителя в середине учебного года крайне трудно, так что нам очень повезло в том, что сам Министр магии решил помочь нам».

Снейп тут же навострил уши, как и все присутствовавшие ученики. Фадж смог повлиять на выбор нового преподавателя Защиты? Снейп нахмурился. Это значит, что решение принимал Люциус Малфой — без чужих советов у Фаджа не хватит мозгов даже сменить носки. Но что это могло означать? Снейп не уделял большого внимания вопросу о Защите от темных искусств. Он знал, что Дамблдор не предложит ему эту должность — только не тогда, когда на нем и так уже зельеварение, факультет Слизерина и опека над Гарри. Хотя если поразмыслить, как-то странно, что Альбус ничего не упоминал до этого момента.

Северус взглянул на Минерву, но она выглядела такой же удивленной и настороженной, как и он. Очевидно, что она также не участвовала в обсуждении кандидатуры нового преподавателя. Учитывая прошлые назначения Альбуса, это был недобрый знак.

Снейп нахмурился. Он был уверен, что это не Блэк и не Люпин. Предложение должности Блэку прекрасно вписывалось в намерения Альбуса удержать Гарри в Хогвартсе и предотвратить иск об опеке над мальчиком, которого он до сих пор ожидал от Блэка. Однако ни шавка, ни оборотень не были столь глупы, чтобы скрыть такую информацию от Северуса. Ну, то есть, оборотень не был настолько глупым. Шавка могла решить, что это будет отличный сюрприз, но ему бы не хватило самоконтроля, чтобы скрыть план от Гарри, а Снейп был уверен, что мальчик не стал бы утаивать от него подобные новости.

Итак. Если это не один из оставшихся Мародеров, то кто же? Альбус был совершенно прав: квалифицированные преподаватели Защиты от темных искусств уже имеют работу в середине учебного года. Даже такие идиоты и шарлатаны как Златопуст Локонс или Эммануэль Трокмортон вряд ли готовы все побросать ради поста учителя. В любом случае, они не захотят создавать себе имидж легко доступных персон.

Снейп снова нахмурился. Если тут замешан Фадж, то возможно речь идет о государственном служащем, который временно будет преподавать в школе до конца учебного года? Хмммм… возможно, речь идет об авроре, недавно вышедшем на пенсию, или находящемся в отпуске в связи с полученным ранением. Снейп почувствовал прилив оптимизма. Грозный глаз Грюм был бы идеальным выбором. Особенно теперь, когда он, похоже, уже не был убежден в том, что Снейп — преданный Пожиратель смерти. Если бы по замку рыскал подобный параноик, проверяя, не смог ли сюда снова пробраться Вольдеморт, то это было бы весьма кстати. Членство Грюма в Ордене означало, что Дамблдор примет его без лишних разговоров, а после событий прошлого семестра, Снейп понимал, почему Фадж (и Бонс) захотят иметь в Хогвартсе своего наблюдателя из Министерства и Отдела магического правопорядка. Да, это имело смысл. И детям будет полезно поучиться у опытного аврора. Снейп кивнул сам себе. Хорошо бы убедить Грюма давать Гарри дополнительные уроки Защиты. Они прекрасно дополнят уроки дуэлей с Флитвиком… Однако Альбус все еще говорил.

«Уверен, что вы присоединитесь ко мне и радушно поприветствуете новую преподавательницу Хогвартса, которая была лично назначена министром Фаджем, профессора Защиты от темных искусств, Долорес Амбридж». Альбус кивнул на противоположный от Снейпа конец стола и захлопал в ладоши.

Ученики и преподаватели последовали примеру директора и встретили аплодисментами одетую во все розовое невысокую женщину с жабьим лицом, которая поднялась из-за стола.

Железный самоконтроль Снейпа позволил ему удержаться от гневных проклятий, которые были его первоначальной реакцией. Впрочем, взгляд, брошенный в сторону Минервы, показал, что новое назначение ее тоже не впечатлило.

«А теперь, - продолжил Директор, - хотя коридор на третьем этаже больше не находится под запретом, я должен предупредить учеников, что…»

Маленькая приземистая женщина перебила его. «Благодарю вас, директор, за столь любезные слова приветствия. Каждый новый директор или профессор привносит в Хогвартс что-то новое, но прогресс ради самого прогресса является тупиковым путем. Давайте же сохранять ценности, которые достойны сохранения, и пресекать запрещенные практики на корню! Дети, как ваш новый преподаватель Защиты от темных искусств, я обещаю, что вы покинете Хогвартс с хорошим пониманием теории Защиты. Мы не будем тратить время на беспокойство о несущественных фантазиях и сенсационных угрозах, и у нас не будет никаких опасных лабораторных практик. Нет, теоретического знания более чем достаточно для сдачи ваших экзаменов. В конце концов, если вы проведете доскональное изучение теории, вы без всякого сомнения сможете произнести нужные заклинания в том маловероятном случае, если вы встретитесь лицом к лицу с волшебником, практикующим Темные искусства».

Снейп был одновременно доволен и оскорблен, когда взгляды всех присутствующих — как учеников, так и преподавателей — обратились к нему при словах «практикующий Темные искусства». Он ответил им всем угрожающим взглядом, и те поспешно отвели глаза.

«А. Да. Ну что же». Недоуменный вид Альбуса почти компенсировал потерю Грюма в качестве преподавателя Защиты. Снейп с наслаждением смотрел, как Дамблдор отчаянно пытается решить, как ответить на неожиданную речь ведьмы, переключившей внимание на себя, не говоря уже про идиотизм ее утверждений.

«Не можете же вы всерьез заявлять, что на ваших уроках ученики будут лишены возможности практиковаться в заклинаниях под наблюдением учителя», - рявкнула МакГонагалл, подавшись вперед над столом и наградив другую ведьму презрительной ухмылкой.

Со смешанными чувствами беспокойства и восхищения Снейп заметил, что вторая ведьма даже бровью не повела. «Учитывая, насколько маловероятно, что ведьме или волшебнику понадобиться пользоваться заклинаниями Защиты от темных искусств, я не вижу никакой необходимости тратить драгоценные учебные часы на подобную практику. Даже большинство авроров ни разу не встречаются с Непростительным заклинанием в течение своей карьеры», - беспечно добавила Амбридж.

Это совершенно ложное заявление вкупе с тоном абсолютной уверенности говорившей заставило МакГонагалл на время потерять дар речи.

Дамблдор, который все еще выглядел нехарактерно смущенным, воспользовался этой возможностью для вмешательства. «Я уверен, что мы найдем ваш педагогический стиль исключительно интересным, Долорес, - быстро сказал он. — А теперь, да начнется пир!» Он поспешно уселся обратно, а появление блюд с кушаньями предотвратило дальнейшие дебаты.

«Альбус! Ты совсем спятил! — призвала его к ответу Минерва, схватив за рукав. — Кто эта дура? Мерлина ради, что она здесь делает?»

Альбус вздохнул. «Ну-ну, Минерва. Долорес может несколько заблуждаться в некоторых своих идеях, - деликатно заметил он, - но она была так любезна, согласившись на просьбу Министра, и заняв этот учительский пост в столь короткие сроки. Я уверен, что со временем она во всем разберется».

Минерва громко фыркнула, но воздержалась от дальнейших аргументов. Сидевший рядом с ней Снейп молчать не собирался. «Директор, я прекрасно понимаю, почему мадам Амбридж, - он категорически отказывался называть эту кретинку «профессором», - захотелось сделать одолжение Министру и согласиться на эту работу, но с какой стати на это согласились вы?»

Дамблдор вздохнул. «Пожалуйста, мой мальчик, дай ей шанс. Я везде искал учителя, но вариантов не было. Я обратился в Министерство, надеясь, что смогу одолжить у них аврора, но когда Министр предложил мадам Амбридж, я был не в том положении, чтобы отказываться».

«И какая у нее квалификация?» - недовольно спросил Снейп. Его тон определенно давал понять, что он не верит, что у Амбридж она вообще есть.

«Возможно, это и не имеет прямого отношения к должности, - признал Дамблдор, - но она заслуженный работник Министерства, и это может представлять интерес и оказаться полезным для учеников, которые сами заинтересованы в подобной карьере. К тому же учебный план является фиксированным — любая компетентная ведьма или волшебник смогут продемонстрировать большинство нужных заклинаний».

«Я немедленно дам указания моим старостам сформировать учебные группы, - язвительно сказал Снейп. — По крайней мере, мои младшие змеи смогут учиться у старших».

«Я надеялся, что ты дашь ей шанс, мой мальчик, - сказал Альбус с металлической нотой в голосе. — Я уверен, что помнишь, как дискомфортно было тебе во время твоего первого семестра преподавания».

Снейп сдался, продолжая ворчать себе под нос. «Я никогда не был некомпетентным», - возмущенно пробормотал он.

«По крайней мере, это не на весь год, - шепнула МакГонагалл ему на ухо. — Как ты смотришь на создание межфакультетских учебных групп? Я могу прислать моих старост к твоим».

Снейп кивнул. «Возможно, стоит подумать о неформальном клубе Защиты. Полагаю, ученикам, которые готовятся к СОВ и ЖАБА, это может быть интересно».

Оба они угрюмо вернулись к своим тарелкам, в то время как ученики вокруг них продолжили весело болтать.

Следующее утро стало зловещим началом нового семестра. Незадолго до начала уроков Гарри влетел в их апартаменты и начал переворачивать свою комнату вверх дном. «Ради всего святого, что ты творишь?» - строго спросил Снейп, подойдя к двери в спальню мальчика.

«Я не могу найти мое домашнее задание! — закричал Гарри, наполовину залезший под кровать. — Ты его здесь не видел? Оно пропало! Все профессора меня убьют!»

«Вот что бывает, когда не поддерживаешь порядок в комнате, - отчитал его Снейп. — Почему ты не положил задание в портфель?»

«Я положил! — запротестовал Гарри, выползая из-под кровати. — Я точно положил, но больше его там нет. Я уже и портфель проверил, и мою кровать в Башне и все такое».

Снейп нахмурил брови. Происходящее неприятно напоминало его собственные школьные годы. «Твои соседи могли решить уничтожить или спрятать твою работу?» - подозрительно спросил он, вспоминая, как часто с ним самим случалось именно это.

Гарри уставился на него с полным изумлением: «Зачем это им?»

Снейп немного расслабился — похоже, что у Гарри нет с одноклассниками тех же проблем, какие были у него. «Возможно, в качестве розыгрыша?»

Гарри решительно замотал головой. «Нет, они помогали мне искать. В смысле, Рон мой лучший друг, а Невилл просто неспособен на что-то такое, и вроде Симус с Дином на меня ни за что не злятся, - Гарри поморщился. — Дадли раньше все время рвал мое домашнее задание, так что я привык его прятать, но здесь с этим проблем не было. Я ума не приложу, где оно может быть!» - завершил он свою речь ноющим голосом, и Снейп понял, что мальчик вот-вот расплачется.

«Успокойся, - приказал он резким тоном, но его рука мягко легла на плечо мальчика. Гарри шмыгнул носом и прекратил суетиться. — Когда твой опекун один из учителей, то у этого есть свои преимущества. Я прекрасно знаю твою домашнюю работу, и я в курсе, что ты ее сделал, поскольку я ее проверял. Я напишу записку каждому из твоих учителей, и хотя они все равно могут наказать тебя за халатность в отношении домашней работы, - он перебил протесты мальчика, - ты можешь получить хотя бы какие-то баллы за сам факт выполнения задания».

Гарри сник, но он понимал, что это лучшее, на что можно рассчитывать. «Думаешь, меня все равно накажут?» - спросил он несчастным тоном.

«От отработки по зельеварению тебе не отвертеться, - строго сказал ему опекун. — Полагаю, потратив целый вечер на восстановление твоего сочинения, ты решишь стать более организованным».

«Но это же нечестно, - с жаром возразил Гарри. — Ты видел, что я его написал! Ты его даже читал!»

«Твоя задача не только в том, чтобы завершить работу, но и в том, чтобы своевременно сдать ее для оценки. А потому ты не выполнил задание полностью, и за это ты будешь наказан».

Гарри гневно посмотрел на отца. «Нечестно!»

«Еще одна дерзость, мистер Поттер, и я передумаю писать записки другим профессорам», - предупредил Снейп, и Гарри неохотно смирился.

Большинство других учителей (что неудивительно) проявили куда большее великодушие, чем профессор Снейп, хотя почти все они потребовали от Гарри зайти к ним в приемные часы, чтобы они могли устно опросить его по материалу. Однако благодаря подтверждению его опекуна и хорошим знаниям ему удалось избежать новых отработок. Впрочем, даже его единственная отработка была далеко не ужасна — Снейп настоял на том, чтобы половину отработки он наводил порядок в том бардаке, который он устроил в комнате, но затем профессор сменил гнев на милость, и вместо переписывания старого сочинения (что для Гарри было бы равнозначно строчкам) он задал мальчику новое. Тема сочинения оказалась довольно интересная, и Гарри даже чуть не забыл надуться, когда уходил с отработки.

И все равно, говорил он себе, нечестно, что ему задали что-то дополнительно, лишь потому, что он потерял домашнюю работу. Маленький голос у него в голове возражал, утверждая, что учителя про такое слышат сто раз на дню, но Гарри отвечал ему, что на этот раз это была чистая правда. Он догадывался, что в рассуждениях папы насчет обязанности сдать работу было зерно истины, но Гарри был скорее распложен к тому, чтобы раздражаться, чем к признанию возможной правоты отца.

Ведь нельзя сказать, что он специально пытался потерять домашнюю работу или обращался с ней беспечно. Он точно помнил, как клал ее в портфель… только потом она словно испарилась. Мальчик прикусил губу. Дадли же рядом точно не было, так что же могло случиться с домашней работой? Гермиона предположила, что возможно он доставал ее где-то, чтобы снова проверить, и к вящему раздражению девочки одно это предположение вызвало у Рона смеховую истерику. Рон сохранил более созерцательный настрой, заявив: «Не волнуйся, приятель. Обязательно найдется. Скорее всего, сразу после отработки». Гарри фыркнул. Рону хорошо об этом говорить. Это же не его домашняя работа таинственно исчезла.

Гарри вздохнул. Наверное, он просто делает из мухи слона. Пергаменты, должно быть, просто выпали из портфеля, когда он переносил свои вещи в Башню. Или их стащил Пивз, стоило ему отвернуться. Или… впрочем, в волшебном замке вариантов было предостаточно. Гарри оставалось только надеяться, что ничего больше не пропало.

На следующий день у Гарри был первый урок по Защите от темных искусств, и, несмотря на записку Снейпа и предложение Гарри ответить на вопросы устно, профессор Амбридж громко зацокала на него языком и приказала встать перед всем классом. Пока Гарри униженно переминался с ноги на ногу, она с приторной слащавостью сообщила классу, что она не только назначает Гарри двойное сочинение в качестве наказания, но и снимает двадцать очков с Гриффиндора.

Остальные ученики вытаращили глаза, услышав о столь драконовских мерах, а Гарри пришлось прикусить язык, чтобы не закричать от возмущения. После этого она целых пятнадцать минут или ругала его за лень, из-за которой он не сделал домашнюю работу, или напоминала классу, что она не потерпит лживых детей. Было похоже, что она из кожи вон лезет, чтобы выставить Гарри в плохом свете перед остальными детьми, и мальчик покраснел до кончиков ушей от такого публичного разноса.

Однако Амбридж так увлеклась, что в результате добилась прямо противоположного эффекта. Вместо того чтобы осуждать Гарри, к тому моменту, когда ему было позволено сесть на свое место, все ученики прониклись к мальчику глубоким сочувствием.

«Вот Ам-бука!» - прошептал Рон Гарри, когда тот сел на свое место, борясь с непреодолимым желанием спрятать лицо в руках.

«Что за жаба», - пробормотал Драко со своего места. Гермиона обернулась к нему и посмотрела с сочувствием, и Гарри почувствовал себя немножечко лучше.

Тем вечером он с возмущением пересказал все случившееся отцу, но к его неудовольствию Снейп лишь заметил (со своим обычным хладнокровием), что Гарри не должно удивлять, если новый профессор решила начать свою учительскую карьеру с демонстративного наказания первых учеников, которые ее ослушались.

«Но я же слушался, — возразил Гарри. — Я ей даже не перечил. Даже когда она назвала меня лжецом и сказала, что я даже не открывал домашнее задание. Она сказала, что я лентяй, и что мне еще повезло, что она не отправила меня к Филчу, чтобы он выпорол меня розгой!»

Снейп опасно прищурил глаза, но его голос остался спокойным. «В отличие от остальных профессоров, мадам Амбридж тебя не знает, а ленивые дети часто заявляют, что потеряли домашнюю работу. Более того, как новый профессор, она, естественно, должна полагаться на твою домашнюю работу для оценки твоего уровня компетентности. Я предлагаю тебе попытаться оправдаться в ее глазах с помощью сочинения».

Гарри смирился со своей участью и последовал совету папы, направившись в общую комнату Слизерина, чтобы заниматься вместе со своими друзьями. Однако стоило ему оставить Снейпа одного, как тот разнес в щепки половину мебели в гостиной комнате. Как смеет эта звероящерица сомневаться в словах его сына — не говоря уже о собственноручно написанной им записке!

Следующие несколько недель никак не улучшили отношения между Гарри и новым профессором. Хуже того, казалось, что Амбридж специально хочет выставить Гарри как можно более смешным и невежественным, а ее вопросы к нему становились все более въедливыми. К тому времени он (как и все остальные ученики) уже усвоил, что уроки Защиты от темных искусств стали такими же скучными как история магии у Бинса. Амбридж отказывалась демонстрировать любые заклинания, и почти каждый урок им приходилось или просто читать свой учебник, или переписывать из него страницы.

Она также столь явно выделяла любимчиков, что учеников это шокировало. Она буквально пресмыкалась перед Драко и несколькими другими учениками, чьи родственники занимали высокие должности в Министерстве, и была тошнотворно слащава со всеми, чьи семьи обладали богатством или политическим влиянием. С магглорожденными учениками она обращалась с холодным презрением, как и со всеми, чьи родители не имели денег или веса в Волшебном мире. Гарри был единственным исключением из этого правила.

«Мерлин, Малфой, у тебя мантия еще не промокла от всех этих поцелуев Амбуки?» - возмущенно спросил Рон, когда они шли по коридору, оставив позади класс Защиты от темных искусств. Рыжий мальчик до сих пор переживал из-за брошенной профессором фразы насчет «семей, которые настаивают на размножении, хотя у них нет для того ни финансов, ни мозгов».

Драко поежился. «Ты думаешь, мне сильно приятно, что она мне задницу целует, Уизли? Мне после этих уроков горячий душ хочется принять. Подлизываться к первогодке? Что может быть более жалким? — он ухмыльнулся. — Мой отец всегда говорит, что нет ничего ничтожнее, чем люди, которые хотят целовать тебе ноги, даже если у тебя нет кнута, чтобы пригрозить им. Бесхребетные слизняки — таких надо давить».

«Очень мило, Драко. Планируешь стать доморощенным фашистом как твой отец?» - угрожающе спросила Гермиона.

Драко моргнул. Он был неуверен, кто такие «доморощенные фашисты» (наверняка что-то магглское), но тон Гермионы позволял уловить основной смысл. «Чего это ты защищаешь ее, Грейнджер? Думаешь, она того стоит?»

«Этого я никогда не говорила», - парировала Гермиона сквозь зубы, прибавив шаг вниз по коридору.

«Именно из-за безмозглых отбросов вроде нее стране нужен сильный лидер, - продолжал Драко, явно цитировавший отца. — Такие люди как мы, должны ставить таких людей как она на место».

Гермиона резко остановилась и встретилась с ним взглядом. «Люди как мы, Драко? — подчеркнула она. — А магглорожденных допустят в ваш маленький элитный круг?»

Слизеринцу достало совести покраснеть. «Я ничего не говорил насчет того, что только чистокровкам хватит ума, чтобы править», - запротестовал он слабым голосом.

«И твой отец не говорил?» - надавила она, в то время как остальные с интересом наблюдали за их перепалкой.

«Если я считаю, что мой отец в чем-то прав, то это еще не значит, что я во всем с ним согласен, - сказал Драко, виновато оглядевшись, словно он боялся, что Люциус внезапно выскочит из-за угла. — Таким людям как Амбридж нужно говорить, что думать. Посмотрите, что происходит, если допустить их до власти».

С этим Гермиона не могла поспорить, так что она лишь пожала плечами и продолжила путь. «Она и правда кошмарный учитель, - согласилась она (для Гермионы это было максимальное оскорбление). — Она даже не пытается помочь нам освоить материал, и она говорит просто ужасные вещи».

«Почему это она так тебя ненавидит? — Рон подтолкнул Гарри локтем. — Было бы логично, если бы она подлизывалась к тебе так же, как и к Драко. В смысле, да, у его отца куча друзей в Министерстве, но ты-то Мальчик, который выжил».

Гарри пожал плечами. «Понятия не имею. Она на меня взъелась с первого же урока».

К концу третьей учебной недели все главы факультетов успели наслушаться жалоб в адрес нового профессора. Она была несправедлива, чрезмерно строга в своих наказаниях, а ее вклад в образование учеников был нулевым. Те, кому предстояло сдавать выпускные экзамены, были особенно расстроены, и повсюду возникали спонтанные учебные группы наподобие тех, которые создали главы факультетов.

Хотя Гарри никогда не жаловался на Амбридж после того первого вечера, ее обращение с ним не прошло незамеченным. Гриффиндорцы и слизеринцы одинаково часто сообщали о злобных выходках Амбридж против мальчика главам обоих факультетов, в результате чего Минерва и Снейп провели совещание по «проблеме Амбридж».

«Гарри ничего мне не рассказывал, а с тобой он не говорил?» - обеспокоенно спросила Минерва, помешивая свой чай с большим рвением, чем требовалось.

Снейп покачал головой, его лицо было еще более хмурым, чем обычно. «Ни слова. Однако я слышал истории от других учеников. Она, похоже, получает удовольствие, когда обращает внимание на его недостатки».

«Он такой не один, хотя, похоже, мальчик попал у нее в особую немилость. Другие ученики — включая факультеты Филиуса и Помоны — тоже подвергаются унижениям и насмешкам без всякой причины».

«В то время как некоторых хвалят без всяких на то оснований, - Снейп кивнул. — Драко Малфой, Сьюзан Бонс, Чжоу Чанг, Маркус Флинт, Седрик Диггори, Гермейн Скримджер…»

«У всех них есть родственники с деньгами, властью или и тем и другим, - указала Минерва. — Полагаю, теперь понятно, как эта ужасная женщина преуспела в Министерстве».

«Ее хоть кто-нибудь поддерживает? Даже у Трелони каждый год находится парочка учеников, которые ее боготворят».

МакГонагалл усмехнулась. «Маловероятно. Даже Гермиона Грейнджер называет ее кошмарной».

«Мисс Грейнджер?» - брови Снейпа поползли вверх.

«Вот именно. Оказывается, в начале прошлой недели мисс Грейнджер спросила Эту Женщину о заклинании против Дуро. Как ты помнишь, дети стали свидетелями его применения против Поппи в больничном крыле, - Снейп осторожно кивнул. Минерва отхлебнула чай и продолжила рассказ с нехарактерным возбуждением. — Эта Женщина сказала, чтобы мисс Грейнджер прекратила тратить время урока попусту, вспоминая архаичные заклинания, которые никто из них не увидит. А затем она назвала ее посредственной маленькой ведьмой, которая пытается сойти за умную, вспоминая несущественные факты».

Брови Снейпа достигли рекордной высоты. Как бы его ни выводили из себя раздражающие манеры Гермионы, никто в здравом уме не назовет этого ребенка посредственностью. Юная ведьма уже претендовала на то, чтобы стать самым умным учеником Хогвартса за последнее столетие. «И как мисс Грейнджер отреагировала?»

«Можешь себе представить, - ответила МакГонагалл сухим тоном, - два моих льва решили вмешаться, прежде чем мисс Грейнджер успела что-либо сказать».

Снейп закатил глаза. «Уизли и Поттер».

«Мм. Они указали на тот факт, что они втроем наблюдали применение заклинания, и мистер Уизли воспользовался данной возможностью, чтобы перечислить несколько академических недостатков профессора Амбридж».

«Ничем хорошим это закончиться не могло».

«Нет. Мой факультет потерял целых шестьдесят очков, а мистер Уизли получил неделю отработок с мистером Филчем. Подозреваю, что Эта Женщина предложила Аргусу прибегнуть к парочке устаревших наказаний, но я вмешалась, и теперь отработки мистера Уизли проходят у меня. Гарри получил дополнительное сочинение за то, что посмел пререкаться с Этой Женщиной, а Гермиона, - Минерва сделала драматическую паузу, - получила ноль за тот день, и с нее сняли половину баллов за всю неделю».

Снейп чуть не уронил свою чашку. «Только за то, что она задала вопрос?» Трудно даже представить, как девочка восприняла столь резкое понижение оценки. Даже он никогда не делал ничего настолько жестокого. «Она была в отчаянии?»

«Я ожидала, что будет, - призналась Минерва, - но, похоже, твоя мисс Джонс оказала на нее благотворное влияние. Вместо этого мисс Грейнджер была в ярости».

«Гммм». Снейп не стал упоминать, что Давиделла Джонс не ограничилась бы яростью — она бы расквиталась за нанесенную обиду. Ни к чему предупреждать МакГонагалл о том, что она сочтет нужным предотвратить. Если Гермиона Грейнджер направит свой впечатляющий интеллект на месть Розовой Жабе, то кто такой Северус Снейп, чтобы стоять у нее на пути.

«Что нам делать, Северус? Помимо прочего, она и вправду кошмарный учитель. Даже Квиррел лучше преподавал основные концепции Защиты».

Снейп гневно посмотрел на свой чай, но был вынужден ответить: «Мы должны ждать. Когда-нибудь она зайдет слишком далеко, и тогда мы тут же избавимся от нее. Но до того момента… мы ждем».

МакГонагалл вздохнула. Умом она понимала, что Снейп совершенно прав, но ее защитные инстинкты были обострены до предела. Пусть ее анимагическим обликом была полосатая кошка, но если речь шла об ее учениках, Минерва превращалась в настоящую львицу. Ее внутренняя сущность призывала к кровавой мести, но если даже бывший Пожиратель смерти настаивает на терпении… Она снова вздохнула и заставила свое лицо приобрести обычное строгое выражение. Как-никак, а она заместитель директора. Не подобает ей предаваться фантазиям насчет Амбридж и того, как она скормит ее акромантулам. Только потому, что Эта Женщина вмешивается в академическую карьеру бессчетного множества учеников и позорит профессию учителя… Минерва безжалостно подавила эту мысль. Жди и наблюдай. Этим она и займется. Она представила, что она сидит у мышиной норы в своем кошачьем облике, и ждет, пока появится розовая, похожая на жабу мышь. Этот мысленный образ успокоил ее, позволив удалиться с достоинством.

А еще через две недели разразился первый кризис.

Все началось с того, что Гарри и его друзья беззаботно шли на свой урок Защиты от темных искусств. «Я ненавижу эти уроки больше, чем когда в этом… в прошлом семестре Вольдисопль заставлял мой шрам болеть!» - жаловался Гарри.

«Эй, неуклюжий болван! Смотри, куда прешь!» - внезапно закричал Драко на Винса, когда крупный мальчик случайно наступил на край его мантии.

«Ой, - пристыжено сказал Винс. — Прости, Драко».

Гермиона посмотрела на край мантии. «О нет, она порвалась, Драко».

Все подождали, пока Пэнси бросится к ним со своими обычными воплями и навязчивым вниманием, но к их удивлению, девочка так и не появилась. Драко оглянулся, испытывая облегчение и досаду одновременно. «Паркинсон… у меня тут проблема!» - сказал он весьма недовольным тоном, когда заметил, что темноволосая девочка стоит неподалеку в полном одиночестве.

Пэнси равнодушно пожала плечами. «Уверена, что ты с этим справишься», - тихо сказала она, а затем юркнула в класс, прежде чем он успел ей ответить.

Остальные дети изумленно уставились ей вслед. «Что ты ей сказал? — подозрительно спросила Гермиона. — Ты опять задел ее чувства?»

«Нет! — попытался оправдаться Драко. — Она уже которую неделю ведет себя странно. Ни на что не реагирует и вообще ни с кем не разговаривает. На самом деле это было даже приятно — отдохнуть от нее какое-то время, а то она ведет себя, словно мы уже практически женаты».

Гермиона посмотрела вслед девочке, но затем она слишком увлеклась тем, чтобы зашить мантию Драко наполовину выученным заклинанием, в то время как мальчики поспешили в класс, дабы не навлечь на себя гнев профессора Амбуки, как ее окрестил Рон.

Наконец, Гермионе удалось залатать край мантии, но когда они вошли в класс — последние два ученика — профессор Амбридж неодобрительно на нее посмотрела. «Ну и ну, мисс Грейнджер, вижу ваши врожденные способности не позволили вам научиться определять время. Десять очков с Гриффиндора за опоздание».

«Она помогала мне, профессор, - сказал Драко, с вызовом приподняв подбородок. — И звонка еще не было».

«О, ну разве это не благородно с вашей стороны, мистер Малфой? — восхищенно проворковала жабообразная ведьма. — Десять очков Слизерину за попытку защитить не заслужившую того знакомую».

Драко гневно посмотрел на нее. Для слизеринца «благородство» не было комплиментом, но было ясно, что даже его вмешательство не поможет Гермионе избежать наказания. Хотя его переполняла ярость на то, что он не может добиться подчинения Амбридж, Драко бросил на Гермиону виноватый (по стандартам Малфоев) взгляд. Гриффиндорка лишь слегка пожала плечами. От Амбридж она другого и не ожидала.

«Сегодня у нас будет тест, - радостно объявила Амбридж, и весь класс громко застонал. — Если вы прочитали страницы 160-190 учебника, то вы с ним прекрасно справитесь». Она оглядела свой стол и нахмурила брови. «Где мои записи?»

Поначалу ученики проигнорировали ее вопрос — они были слишком заняты тем, чтобы достать пергамент и перья из портфелей, но когда поиски Амбридж стали совсем отчаянными, они невольно привлекли их внимание.

«Мои записи! — воскликнула жаба визгливым тоном, заглядывая под свою коллекцию фарфоровых котят и кружевных салфеточек. — Где мои записи?»

«Э, Драко, - громко прошептал Грег Гойл, - а почему она просто не скажет акцио?»

Драко закатил глаза. Даже главный тормоз класса был умнее Амбуки. «Потому что она просто…»

Прежде чем он успел закончить предложение, профессор Амбридж (которую явно вдохновил вопрос Грегори) прокричала: «Акцио записи к тесту профессора Амбридж!»

К всеобщему изумлению сверток пергамента вылетел из портфеля Гарри и отправился прямо в протянутую руку профессора. На секунду воцарилась мертвая тишина, которую нарушил шепот Рона: «Крутой розыгрыш, приятель, но, возможно, не самый умный».

Гарри дико посмотрел на Рона, потом на портфель, потом на профессора, на лице которой растеклась улыбка глубокого удовлетворения. «Так-так-так, мистер Поттер, - тихо сказала она. — Теперь мы все видим, что вы врун и жулик».

«Профессор! — сказал Гарри, впадая в панику. — Клянусь, я не брал ваши записи. Я их в жизни никогда не видел!»

«Конечно. Они просто по волшебству оказались в вашем портфеле, - она ухмыльнулась. — Интересно, что скажет на это директор. На этот раз ваша слава не защитит вас от заслуженного наказания».

Гарри охнул. Если в Хогвартсе и был человек, которого он по-настоящему боялся, то это был директор. Это ведь он когда-то отправил его к Дурслям, и где гарантия, что он не сделает этого снова? Хотя старый волшебник всегда казался очень добрым и при каждой встрече предлагал Гарри конфеты, мальчик прекрасно знал, что такое поведение может быть маской для любых грехов.

Он миллион раз слышал, как тетя Петуния говорила Дадли: «Никогда не бери конфеты у незнакомцев!» Наверное, она понимала, что когда Дадли добровольно откажется от сладостей, наступит конец света. Петуния убеждала Дадли, что раздающие конфеты незнакомцы очень опасны, с помощью исключительно кошмарных историй с графическими подробностями. В результате, ее племянник начал бояться всех без исключения незнакомцев как чумы, но на ее сына это не произвело большого впечатления. В конец концов, она опустилась до взяток и пообещала Дадли, что если он будет ее в этом слушаться, то она даст ему дома в два раза больше конфет, чем предложил коварный незнакомец.

К несчастью для своей талии, хоть Дадли и не отличался большим умом, он был способен на инстинктивную хитрость, если речь шла о лакомствах. В течение следующих двух лет Петуния поняла, что ее Дадишечка стал главной мишенью всех британских педофилов — Дадли придумывал мифических незнакомцев десятками, и каждый из них пытался его завлечь целыми мешками и караванами конфет. Именно тогда Гарри начал понимать, какая глупая у него родня.

В итоге, принимая во внимание прошлый послужной список Дамблдора, пара лимонных долек никак не могла убедить Гарри в искренней доброте директора.

«Поскольку профессор Дамблдор счел нужным отменить телесные наказания — прискорбный просчет, по моему мнению — я считаю, что единственным подходящим наказанием для жуликов остается исключение из школы, - промурлыкала Амбридж, словно была одним из котят на многочисленных картинках, висевших у нее в классе. — Да, так проходит слава мира».

Исключение из школы! Эти слова зазвенели в ушах у Гарри. Он схватился за парту, чувствуя, как кровь отхлынула от его лица. Улыбка Амбридж стала еще более жестокой, когда она заметила явный ужас ребенка.

«О, да, мистер Поттер. На этот раз вы превзошли самого себя. Боюсь, что это преступление слишком серьезно, чтобы обойтись очками и отработками. Вы будете удалены из Хогвартса и перестанете совращать других учеников отвратительными магглскими привычками. Полагаю, подобного следует ожидать, когда в волшебное высшее учебное заведение допускаются разные нежелательные элементы», - она вздохнула.

«Пожалуйста, профессор. Я правда этого не делал, - взмолился Гарри. — Я клянусь…»

Амбридж отмахнулась от него. «Собирайте ваши вещи, мистер Поттер, и убирайтесь из моего класса. Я встречусь с вами в кабинете директора после урока. Вы уже достаточно потратили время других учеников, которые находятся здесь, чтобы учить материал, а не добиваться всего жульничеством и ложью».

Словно во сне Гарри, не глядя, запихнул все свои вещи в портфель и, спотыкаясь, покинул класс, не замечая встревоженных взглядов своих друзей. Исключение! Ему придется покинуть Хогвартс! Даже если директор отстранит его от учебы лишь на время, ему придется вернуться к Дурслям, и внезапно Гарри понял с абсолютной и хладнокровной уверенностью, что он сделает что угодно, лишь бы не возвращаться на Тисовую улицу.

И дело не только в порке, охоте на Гарри, работе по дому, скудном рационе и неохотно выданном дырявом матрасе. Все дело в презрении и неприязни, которые каждый день напоминали ему, что все вокруг жалеют, что он вообще появился на свет. Это было тяжело выносить и тогда, когда он не знал другой жизни, но теперь… Нет. Он просто не может.

Но что ему остается? Как только его исключат, ему придется покинуть школу и своего папу — может быть, навсегда. Директор, наверное, отправит его прямиком к Дурслям, как будто последних шести месяцев никогда и не было. В конце концов, директор, не раздумывая, исключил тех четырех рейвенкловцев.

Гарри пытался подумать, но это тяжело, когда каждый твой инстинкт кричит, что нужно бежать как можно дальше, пока директор до него не добрался.

У него было совсем немного денег — несколько галеонов, оставшихся от похода по магазинам с Хагридом — и в любом случае, куда ему идти? Никто не сдаст комнату ребенку его возраста, ни в магглском, ни в волшебном мире. Он застрял посреди Шотландии, в замке, в котором директору известны все закоулки, без путей к отступлению. Он мог забрать свою метлу, но в такую погоду он замерзнет, не пролетев и десяти миль.

Он знал, что поблизости находится деревня волшебников — он слышал, как другие дети говорят про нее — но она наверняка слишком маленькая, чтобы в ней спрятаться. Нет, ему нужно добраться до Лондона. Он слышал, что там на улицах живет много детей, которые убежали из дома. Благодаря Дурслям он много чего умел, это позволит заработать хоть немного на случайных работах. И конечно, никто его не найдет среди целых миллионов людей.

Но как же туда добраться? Он не может просто сесть на Хогвартс-экспресс. Он даже не знал, ходит ли этот поезд в Хогвартс, когда он не привозит и не забирает учеников на каникулы. Гарри попытался взять себя в руки. Не время стоять здесь и мешкать. Он теряет время. В первую очередь, надо уходить отсюда. Он может спрятаться в Запретном лесу, а потом разобраться, как добраться до Лондона, а там уж он будет в безопасности.

Гарри побежал в общую спальню. Он знал, что придется путешествовать налегке. Как только он доберется до Лондона, то все хорошие вещи наверняка украдут. Он оделся в самую теплую одежду (включая свитер, который связала для него тетушка Молли) и натянул зимние ботинки, которые ему купил папа. Мальчик шмыгнул носом, подумав, что ему придется оставить папу, как и весь Волшебный мир.

Он положил в карман несколько галеонов и быстро набросал записку Рону, где просил его присмотреть за Хедвиг. Может быть, потом он придумает, как забрать ее, но пока что ей будет безопаснее здесь. К тому же Рону был нужен новый фамильяр, так что только справедливо, если он получит Хедвиг. Затем Гарри спрятал любимые фотографии родителей и профессора Снейпа в свой самый тяжелый плащ, жалея, что он не похож по покрою на магглский и надел вязаную шапку. Гриффиндорский шарф он решил оставить. Наверное, он уже больше не гриффиндорец или перестанет им быть, как только профессор Амбридж поговорит с директором. Палочку он спрятал в кобуру. Он слышал разговоры про то, что когда Хагрида исключили, то его палочку сломали, и он не собирался отдавать ее без боя.

Он проверил время. До конца урока остается еще 15 минут. Нужно поторопиться, если он собирается добраться до леса до того, как его начнет искать директор, но он понимал, что без еды долго не протянет. Он решил, что сможет проникнуть на кухню и попросить еды у домашних эльфов. Маловероятно, что директор обратится к ним за помощью в его поисках.

####

Тем временем Рон все больше беспокоился о Гарри. Выражение полной безысходности на лице лучшего друга, когда тот выходил из класса, было пугающим, еще хуже был его откровенный ужас, когда Амбука упомянула исключение.

Наконец, он отбросил перо и начал отчаянно размахивать рукой. «Пожалуйста, профессор, мне нужно в туалет! — выпалил он. — Очень нужно!»

Проигнорировав отвращение на лице профессора и смешки в классе, Рон опрометью бросился прочь из класса и поспешил на поиски Гарри. Он надеялся, что другой мальчик где-то поблизости, поджидает момент, чтобы упросить учителя сжалиться, но Гарри и след простыл. Рон закусил губу. Куда мог пойти Гарри? Рон знал, что он бы на его месте побежал бы прямиком к братьям или родителям, но Гарри? Его друг слишком привык сам о себе заботиться, он не ждал, что все за него решат взрослые, и Рон подозревал, что Гарри вовсе не отравился в подземелье.

Однако он не допускал и мысли, что Гарри покорно отравился в кабинет директора, что бы там ему ни сказала Амбука, так где же он? Напуганный, одинокий, ожидающий предстоящего наказания…? Рон решил для начала проверить Башню. Если Гарри нет в его комнате, тогда надо искать братьев. Они-то знают, что делать.

По прибытию в общую спальню Рон громко выругался такими словами, которые бы гарантировали ему близкое знакомство с деревянной ложкой, услышь его мать. Гарри там не было! Он уже развернулся, намереваясь искать близнецов и Перси, когда его внимание привлек обрывок пергамента на кровати. Он схватил его, и через пару секунд Рон уже бежал что есть сил в подземелье. На поиски братьев нет времени — ему нужен был его дядя!

####

Снейп мечтательно думал о самоубийстве, наблюдая, как очередной класс четверокурсников запарывает простейшее зелье. В свободное от разглядывания друг друга время они игнорировали его четкие инструкции и делали все возможное, чтобы взорвать котлы, друг друга и его подземелья.

Внезапно дверь в класс распахнулась и в нее ввалилось нечто рыжее. Ученики вскрикнули от неожиданности и побросали ингредиенты и палочки для размешивания. Снейп встал из-за стола, намереваясь уничтожить мелкого негодника за такую дерзость.

«Дядя Сев! — выдохнул Рон. — Прочитайте это!» Он сунул зельевару в руки скомканный пергамент, и Снейп, слишком удивленный, чтобы возражать, выполнил его просьбу.

Секундой позже он уничтожил заклинанием все варящиеся зелья в классе. «Все свободны!» - рявкнул он через плечо, исчезая за дверью и оставляя позади шокированный класс и запыхавшегося первогодку.

Гарри засунул всю еду к себе в портфель и перекинул лямку через плечо. Он не хотел вызывать подозрения у эльфов, а потому не просил слишком много — лишь немного закусок, которые можно принести в общую комнату. Однако еды все равно оказалось достаточно — как только он вернется на диету эпохи Дурслей, он сможет продержаться какое-то время. Он решил, что сможет прятаться в Лесу, пока первоначальные поиски не утихнут, а потом уже придумает, как добраться до города. Остается только надеяться, что его не будут искать дольше одной или двух недель.

Он не удержался и охнул, вспомнив рассказы старших ребят о Лесе, но постарался утешить себя воспоминаниями Бродяги. Разве его крестный с друзьями не играли в Запретном лесу каждое полнолуние? Это же не может быть очень опасно, правда? Все знают, что это просто сказки насчет пауков размером с машину. Близнецы их придумали, чтобы запугать Рона. Как-то Гарри слышал по телеку передачу о природе — там говорили, что дикие животные боятся вас больше, чем вы их. Так что если у них нет причин нападать, например, если вы такой дурак, что решили их погладить или вроде этого, то они просто оставят вас в покое. Вот так Гарри и будет обращаться с обитателями Леса: оставит их в покое, и они оставят его в покое.

Гарри ускорил шаг. Урок вот-вот закончится, а ему нужно убраться из школы, пока коридоры остаются пустыми.

Он уже дошел до главного входа и начал открывать его, когда двери неожиданно плотно захлопнулись с оглушительным звуком. Гарри подпрыгнул от неожиданности и страха, но прежде чем он смог открыть двери снова, он услышал свое имя. «ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!» - гневно прокричал Снейп, быстро спускаясь по лестнице.

Гарри приготовился бежать, но Снейп быстро произнес заклинание, и синее свечение магии окружило мальчика и понесло его навстречу разъяренному отцу. Без лишних церемоний его поставили на ноги, и две сильных руки опустились на его плечи. «И что это, по-твоему, ты творишь?» - строго спросил Снейп.

Гарри резко вздохнул и опустил голову. Что тут ответишь? Даже если он расскажет папе правду и тот ему поверит, то он начнет спорить с директором, и тогда отец потеряет работу. Может быть, директор даже сделает что-нибудь похуже, например, отправит папу в Изкибублик! А если папа не поверит ему и решит, что его сын грязный лживый обманщик? Вдруг он решит не мешать планам директора отослать Гарри обратно к Дурслям? Это будет хуже всего. Гарри просто не переживет, если увидит, как отец смотрит на него с презрением и осуждением.

«Я… я должен идти», - выпалил он, пытаясь вырваться на свободу.

«О, нет, молодой человек. Я так не думаю». Раздался звонок, и Снейп оглянулся вокруг, а затем быстро потащил Гарри в ближайший незанятый класс. «А сейчас рассказывайте все по порядку, мистер Поттер, и без проволочек».

Гарри продолжал стоять столбом, словно язык проглотил, и терпение Снейпа лопнуло. «Вижу, ты решил поиграть в шарады. Очень хорошо. Так, посмотрим, что тут у нас, - он стащил с Гарри шапку, снял с него портфель и плащ. — Итак. У нас тут непослушный ребенок, который надел свою самую теплую одежду, вкупе с, - он быстро заглянул в ранец, - запасом продовольствия. Возможно ли, что он… планирует побег?» - саркастично проворковал профессор.

Гарри охнул и с трудом кивнул.

«И куда ты планировал отправиться, маленький идиот?»

«Я… я собирался спрятаться в Запретном лесу», - признался Гарри чуть слышным шепотом.

«ЧТО!»

Мальчик вздрогнул от такой ярости в голосе опекуна, и невольно съежился от страха.

Снейп заставил себя успокоиться. Стоило ему прочитать записку, принесенную Уизли, и понять, что Гарри хочет покинуть Хогвартс, он до смерти перепугался, что не успеет вовремя перехватить мальчика. Плохо уже то, что он поймал ребенка буквально на пороге школы, но стоило ему услышать, что маленький недоумок планировал как ни в чем не бывало отправиться в Запретный лес, прямо в пасть голодным и кровожадным темным существам… У него руки так и чесались вбить в мальчика хоть толику здравого смысла, но вместо этого он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. «И почему же, - спросил он, когда, наконец, достаточно пришел в себя, - ты счел это необходимым?»

Глаза Гарри наполнились слезами. Он не может рассказать отцу! Не может!

«Гарри. Ты НЕМЕДЛЕННО расскажешь мне все как есть», - тон Снейп не терпел возражений, и, глотая слезы, Гарри подчинился.

«Меня исключат, а я не хотел возвращаться к Дурслям, так что я… я собирался спрятаться в Лесу и… и потом убежать в Лондон», - жалобно проговорил Гарри.

Снейп быстро заморгал. Заявление содержало слишком много новой информации, чтобы сразу разобраться. Исключат? Вернуться к магглам? Сбежать? Лес? Лондон?

Мерлина ради, что здесь творится? Последний раз он видел мальчика за завтраком, и все было в порядке!

«Начинай с начала», - приказал он твердым голосом.

Гарри с трудом сдерживал слезы. Ну что с ним не так? Он должен быть смелее! Как ему выжить на улице, если он ведет себя как плакса? «П-професор Амбридж», - начал он, и Снейп с трудом удержался от проклятий. Розовая Жаба! Надо было сразу догадаться.

«Что насчет профессора Амбридж? — спросил он, заставляя себя говорить относительно спокойным тоном. — Это она внушила тебе мысль об исключении?»

Гарри закивал с несчастным видом. «Она сказала, что я жульничал, и что профессор Дамблдор теперь точно меня исключит».

Снейп закрыл глаза. Он задушит эту женщину ее собственными кишками. «Почему она сказала, что ты жульничал?» - спросил он, открыв глаза и устремив на Гарри пронзительный взгляд.

«П-потому что ее записи к тесту были у меня в портфеле. Но я их не брал! Я клянусь! — запротестовал Гарри со слезами в голосе, впадая в отчаяние. — Я бы не стал! Даже Рон думает, что это мой розыгрыш, но я этого не делал! Я даже не знал, что у нас сегодня будет тест! И не знаю я, где она держит свои бумаги. Я бы не…»

Снейп жестом призвал мальчика к тишине. За годы работы он накопил богатый опыт допроса учеников, и он знал, когда они говорили искренне. Гарри не был бы первым ребенком, допустившим глупую ошибку, но он никогда не станет рисковать подобным наказанием, к тому же мальчика не настолько беспокоят отметки, чтобы жульничать. Еще только начало семестра, так что Гарри не грозило завалить предмет, а поскольку Снейп требовал от этого ребенка лучших результатов из возможных, Гарри прекрасно знал, что его не накажут за плохие оценки. Какие у него могли быть мотивы для жульничества? Нет, скорее всего, кто-то захотел подставить Гарри… и преуспел в этом.

Однако это еще не отвечало на все вопросы. «Хорошо, - он прервал мольбы мальчика поверить ему. — Но что бы там ни говорила профессор Амбридж, почему ты собрался бежать? Ты ведь не собираешься на слово верить всему, что говорит эта бесто… леди?»

Гарри шмыгнул носом. По крайней мере, папа (пока что) не отказался от него с отвращением. «Ты сказал мне, что с жульничеством разбирается профессор Дамблдор, - напомнил он Снейпу. — И профессор Амбридж сказала, что это слишком серьезно для снятия очков или отработки, и поскольку учеников больше нельзя пороть, то директор меня исключит».

«И ты решил, что это будет так ужасно покинуть Хогвартс, что ты немедленно задумал покинуть Хогвартс?» - рявкнул на него Снейп.

«Н-нет. Но раз я больше не могу здесь жить, то я подумал, что профессор Дамблдор заставит меня вернуться к Дурслям, - голос Гарри дрогнул, когда он сказал эту фамилию, - а я скорее буду жить в Запретном лесу, чем с ними».

«Глупый ребенок», - отругал его Снейп, стаскивая с Гарри свитер Уизли. Лицо мальчика покраснело, и ему явно вот-вот грозил тепловой удар. Все эти слои одежды были слишком теплыми, чтобы ходить в них внутри замка. «Даже если бы тебя исключили — хотя вероятность этого такая же, как и того, что я решу заняться балетом и исполню главную партию «Лебединого озера» в белой пачке, - последнее замечание вызвало у Гарри удивленный смешок, - то с какой стати ты вообразил, что вернешься к Дурслям? Разве ты живешь не со мной?»

Гарри изумленно уставился на него. «Но ты ведь живешь здесь. И если я покину Хогвартс, тогда директор не позволит мне оставаться тут. А я не хочу, чтобы ты из-за меня потерял работу, или чтобы директор на тебя злился».

«Ты глупый маленький мальчик, - рявкнул Снейп, подзывая заклинанием стул, и усаживаясь на него. Все это из-за того, что Гарри не хотел доставлять ему хлопот? — Неужели ты думаешь, что злость Альбуса Дамблдора в мой адрес — это самая страшная угроза в моей жизни? Во-первых, даже если тебя исключат, ты просто продолжишь жить здесь со мной, пока я не устрою для тебя домашнее обучение. Если же директор будет против, - продолжил он, подняв указательный палец вверх, дабы прекратить дальнейшие протесты Гарри, - то мы просто переедем в мой фамильный дом».

Гарри уставился на него. «В смысле, у тебя есть дом? Твой собственный?»

«Точнее несколько, - парировал Снейп. — Глупый ребенок».

Гарри моргнул. «То есть, ты бы уехал отсюда? Но… но как же твоя работа?»

«Нелепый ты паршивец, я все-таки мастер зельеварения. Неужели ты думаешь, что мне нужна эта работа? Что я не смогу содержать себя — и тебя — на приемлемом уровне, просто работая с зельями?»

Гарри почти лишился дара речи. «П-правда?»

Снейп протянул указательный палец, чтобы захлопнуть отвалившуюся челюсть мальчика. «Да. А если по какой-либо причине у меня возникнет непредвиденная проблема — а ее не возникнет — то ты сможешь временно пожить с Уизли, или со своим крестным, или… Теперь ты видишь насколько бестолково ты себя вел, глупый, глупый ты ребенок?»

Гарри охнул. «Н-но я не хотел, чтобы у других людей были неприятности с директором».

Снейп нахмурился. Говоря по правде, в прошлом он в какой-то мере использовал Альбуса в качестве пугала, эксплуатировал явную настороженность Гарри в связи с предыдущими поступками старого волшебника, дабы призвать мальчика к хорошему поведению. Однако теперь эта его уловка вышла боком. Одно дело, если Гарри не будет слепо подчиняться директору. И совсем другое, если он начнет бояться Альбуса больше, чем Вольдеморта.

Хотя, если быть до конца честным, Дамблдор действительно (осознанно или нет) причинил Гарри почти столько же вреда, что и Темный лорд. Вольдеморт убил родителей Гарри и безуспешно пытался убить его самого. Однако именно Альбус Дамблдор оставил Гарри на руках у склонных к насилию Дурслей, препятствовал попыткам проверить благополучие мальчика в течение десяти лет и (в лучшем случае) бездействовал, когда его крестный был несправедливо заключен в тюрьму. Возможно, беспокойство Гарри было не таким уж безосновательным. И все равно, этому нужно положить конец.

«Поттер, директор… допускал ошибки, но он не злой и не бессердечный человек, - медленно сказал он. — Он очень тебя любит, в этом я убежден, хоть он и принимал катастрофичные решения в отношении твоего благополучия. Тебе не стоит его бояться».

Гарри явно не был убежден, но паника на лице мальчика постепенно спала. Он подошел поближе к папе. «А ты уверен, что он не пошлет меня обратно?» - нервно спросил он.

«К Дурслям?» - уточнил Снейп. Он с трудом сдержал усмешку от одной мысли о дрожащих развалинах, в которых превратились данные обитатели Тисовой улицы. Ему почти хотелось увидеть их реакцию на внезапное возвращение Гарри. Наверное, они завопят от ужаса и спрячутся под кроватью. Последнее время они часто так поступали. «Нет. Ни при каких обстоятельствах ты не вернешься на Тисовую улицу. Такая возможность даже не рассматривается. Скорее тебя усыновят Лонгботтомы или Грейнджеры, и как я уже отметил, существует длинная очередь людей, которые позаботятся о тебе прежде, чем возникнет такая необходимость. Однако ни при каких обстоятельствах ты не вернешься к Дурслям».

«Или к тете Мардж?» - уточнил Гарри.

«К любым Дурслям, - подчеркнул Снейп. — Даю тебе слово».

Гарри содрогнулся, когда с его плеч спала тяжесть гнетущего страха и напряжения. Его папа пообещал, а его папа никогда не врет. Иногда он говорит Гарри даже те вещи, про которые ему неприятно думать, например, про то, как Волан-на-торт убил его родителей, но он никогда-никогда не врет Гарри. Впервые с того ужасного урока Защиты Гарри почувствовал себя в безопасности.

А потому, естественно, он разревелся.

Несколько минут спустя, он все-таки взял себя в руки. На тот момент он сидел у папы на коленях и (опять) размазал слезы и сопли по папиной мантии, но папа, вроде, не возражал. Гарри попытался вытереть мокрые пятна, и ему в руку был вложен носовой платок. «Тебе помочь высморкаться?» - довольно резко спросил папа.

Гарри шмыгнул носом и громко высморкался. Он не мог винить папу за ядовитый тон. Мерлин, ему же почти 12 лет! И посмотрите на него, ревет, словно младенец. «Извини», - пробормотал он.

Снейп подавил желание вздохнуть, глядя на несчастного ребенка на своих коленях. Нужно ему сдерживать свой острый язык, даже если его лучшие мантии измазывают гадкими телесными выделениями. Вряд ли это можно считать виной Гарри — его же терроризировала эта Розовая Стервозная Жабная Ведьма из Ада. «Все в порядке, мистер Поттер. У тебя был трудный день. На твоем месте расплакался бы даже Маркус Флинт».

Гарри захихикал, представив себе огромного, накачанного Флинта, хлюпающего носом на коленях профессора Снейпа. Для начала, он был ростом с профессора, так что его папа бы просто исчез под мускулистым учеником.

Снейп с удовлетворением отметил эту улыбку сквозь слезы. Ха. А я еще не подрастерял форму. «Тебе уже лучше?»
Гарри сделал глубокий вдох и кивнул. «Меня не отправят к Дурслям», - твердо сказал он, хотя судя по взгляду, мальчик явно ожидал нового подтверждения со стороны Снейпа.

«Совершенно верно. Тебе больше не нужно об этом беспокоиться».

Гарри кивнул, и Снейп почувствовал, как тело мальчика расслабилось еще больше. После непродолжительного молчания Гарри спросил: «Пап?»

«Да?»

«Я сегодня типа повел себя очень глупо, верно?»

«Да. Возможно, ты перечислишь примеры этой глупости?»

Гарри пристыжено посмотрел на него. «Ну, я поверил Амбуке… эм, то есть, профессору Амбридж… И я пытался убежать… И… э… я собирался прятаться в Запретном лесу».

«И?» - спросил Снейп.

Гарри задумался. «Эм… я наврал эльфам, чтобы получить еду?»

Снейп оскалился на него. «Нет, скудоумный ты паршивец. Твоя главная ошибка сегодня в том, что ты попал в беду и не пришел ко мне. Ты думал, что ты обязан защитить меня, в то время как это родители должны защищать ребенка, а не наоборот. Ты забыл обо всех многочисленных взрослых, которые любят тебя, и которые готовы защищать и заботиться о тебе. Ты попытался сделать все сам, а это было необдуманное решение, в котором не было никакой необходимости. В одиннадцать лет у тебя не может быть нужных ресурсов, чтобы как следует позаботиться о себе.
Разве это не ты попросил меня принять на себя эту роль? И как я должен обеспечивать твое благополучие, если ты даже не хочешь сказать, что пошло не так, глупый ребенок?»

О. Гарри заерзал от такой речи. Он чувствовал себя чудесно и ужасно одновременно. Ужасно, потому что Гарри выставил себя таким недоумком. И чудесно, потому что он еще никогда-никогда в жизни не чувствовал себя в такой безопасности.
«Извини», - сказал он, прижимаясь к папе и пряча улыбку безудержного счастья, которая грозила расплыться по его лицу.

Прошли еще несколько секунд тишины, и Гарри подумал кое о чем, что сказал его папа. «Пап?» - спросил он еще осторожнее.

«Да?» — Снейп вздохнул. От всех этих эмоций у него скоро начнется мигрень. Неужели мальчик до сих пор не пришел в себя?

«А ты будешь… Эм, в смысле, я же… - разозлившись на собственную бессвязную речь, Гарри сдался. — Ты будешь меня шлепать, да?» - спросил он напрямую.

«Буду?» - повторил Снейп, прежде чем успел спохватиться. Больше всего ему хотелось отыграться на Розовой Жабе, но тут он вспомнил, как Гарри бесхитростно запланировал турпоход по Запретному лесу, и у него подскочило кровяное давление. Возможно, парочка отборных шлепков по мягкому месту паршивца — это не такая уже плохая идея. С другой стороны, Жаба и так запугала Гарри до полусмерти, а для такого чувствительного ребенка это уже достаточное наказание.

Он зарычал себе под нос. Эта ведьма еще поплатится…

Гарри неловко поежился на коленях папы. Он нарушил правило насчет того, чтобы не ходить в Запретный лес — или собирался нарушить, так или иначе. Он убежал, а ведь они даже еще не знают, где сейчас Вольдеморт, и это было довольно опасно… на самом деле весь его план, как сейчас понял Гарри, был чистой воды глупостью. Мальчик вспомнил, как его папа говорил, что глупость всегда наказывается. Гарри вздохнул. Он однозначно заработал порку, независимо от наказания за предполагаемое жульничество.

Он взглянул на своего папу. Ну так и есть, тот выглядел жутко злым. Смирившись со своей участью, Гарри слез с коленей папы, а затем лег к нему на ногу. Правда, раньше папа никогда его не шлепал в такой позе — обычно он просто разворачивал его и слегка хлопал пониже спины, но Гарри знал, что эту порку он действительно заслужил. Тролль, напоминалка и даже футбол в доме Уизли были просто случайностями, а на этот раз он осознанно решил нарушить правила. На этот раз он заслужил каждый шлепок, хотя он подозревал, что его папа все равно не сможет обращаться с ним слишком строго. Профессор слишком уж не любил его пороть, и Гарри было стыдно, что он был таким глупым и вынудил своего папу прибегнуть к такой мере наказания.

И все равно, если они собираются предстать перед директором, то важно доказать, что папа не спустил ему плохое поведение с рук. Может быть, его отшлепанная попа убедит директора, что Гарри был наказан и за обвинение в жульничестве. «Я готов, - подсказал он папе. — Три шлепка, да? За глупость, за угрозу своей жизни и за непослушание».

Снейп был парализован от шока, когда паршивец внезапно лег поперек его коленей. Ради Мерлина, и что ему делать теперь? И три затрещины? Это еще откуда? Разве он не обещал мальчику, что их может быть максимум две?

С другой стороны, Гарри не мог выразить свои ожидания еще яснее, а все книги говорили, что нужно следовать за ребенком, когда того требует ситуация. Снейп осуждающе посмотрел на брюки мальчика. И почему это он всегда оказывается ужасным, строгим воспитателем?

Конечно, когда он попытался приписать эту роль Альбусу, то это лишь привело к нынешним неприятностям, и по выжидающему выражению на лице Гарри было очевидно, что он не боится наказания Снейпа… Он стиснул зубы и замахнулся рукой. Думай о мальчике, блуждающем по Запретному лесу. Думай, как Гарри оказался один на улицах Лондона. Думай о Гарри, замерзающем насмерть в метели.

Это сработало. Его гнев на ребенка, который так его перепугал, вернулся с новой силой, и он ухитрился весьма качественно огреть Гарри пониже спины.

«Ай!» - отметил паршивец.

Второй шлепок, столь же тяжелый, пришелся на то же место, и, судя по реакции Гарри, хотя мальчик еще не дотягивал до лиги Уизли, он явно отказался от правила дяди «не двигаться и не кричать».

Снейп замялся: он был не уверен, стоит ли бить в третий раз, но Гарри не поднимался с места, хотя он и немного заерзал. Снейп подождал какое-то время, а затем еще раз резко огрел ерзающую попу.

«Ой!» - воскликнул Гарри в ответ на новый шлепок, его руки тут же схватились за ноющую заднюю часть.

Гарри поморщился, осторожно потирая горящую от боли попу. Его вопли были не на публику — на этот раз папа действительно не просто похлопал его. Хотя ни один из шлепков не был таким же сильным, как за полет в Большом зале, наказание все-таки не свелось к одной затрещине. На этот раз его папа отвесил ему целых три сильных шлепка, и пусть это даже близко не похоже на порку дяди Вернона — или даже тетушки Молли — все равно было больно.

Он немного надулся, пока растирал попу, но потом ему на ум пришла воодушевляющая мысль. Если директору нужны доказательства, что папа как следует его наказал, то он их получит. Гарри был почти уверен, что у него на попе остались отпечатки руки.

Снейп дал мальчику время прийти в себя, а потом поставил его на ноги. Он с тревогой посмотрел на лицо Гарри, но глаза мальчика были совершенно сухими. «Это было больно!» - сообщил ему паршивец, но профессор не заметил ни осуждения, ни страданий в его тоне. Строго говоря, мальчик скорее выражал легкое восхищение и облегчение.

«Посмотрим, вспомнишь ли ты об этом в следующий раз, когда задумаешь подобную глупую выходку», - ухитрился рявкнуть Снейп. Однако его пальцы нащупали целебное зелье в кармане, стоило ему заметить, как Гарри неловко переминается с ноги на ногу, слегка морщась.

«Я вспомню», - пообещал Гарри. На мгновение он задумался, а потом: «А теперь мы можем пойти в кабинет директора?»

Его отец (для разнообразия) довольно сильно отшлепал его, но теперь Гарри обладал (благодаря повышенному вниманию папы к его диете) куда более защищенным мягким местом, чем по прибытию в Хогвартс. В результате, последствия порки не продлятся дольше нескольких минут, а Гарри хотел прибыть к директору с явными доказательствами наказания — на тот случай, если профессор Амбридж понимает характер директора лучше, чем его папа.

Его папа такой добрый, что он, наверное, во всех людях видит только хорошее, но Гарри не разделял его оптимизма. Все-таки, если он придет с красной (ну, или слегка розоватой) попой, то может быть директор не станет назначать другие, более тяжкие наказания за эпизод с жульничеством. Мальчик совсем не хотел, чтобы у его папы были неприятности, и он знал, что Снейп скорее воспротивится директору, чем подвергнет Гарри любой тяжкой каре.

«Вероятно, нам следует подождать, - сказал Снейп, хмурясь. — Полагаю, тебе нужна возможность отдохнуть после твоего… внушения». Он не хотел, чтобы Гарри перенервничал. У него только что был эмоциональный срыв в ответ на происшествие этого утра, и сразу после этого его сильно отшлепали. Очевидно, что мальчику нужна пара часов, чтобы прийти в себя, прежде чем разбираться с обвинениями в жульничестве.

«Нет, пожалуйста, папа! Я очень хочу покончить со всем этим», - взмолился Гарри, и Снейп сдался.

Профессор повел мальчика в кабинет директора. Дамблдор, должно быть, ожидал их, потому что Снейпу было достаточно строго взглянуть на гаргулью, и она тут же отпрыгнула в сторону. Он вступил на лестницу, но тут до него дошло, что Гарри остался позади - на лице мальчика застыло испуганное выражение. Он твердо взял мальчика за плечо. Нужно поскорее с этим покончить, и это они и сделают.

В кабинете они обнаружили Дамблдора и Амбридж. «Директор», - сказал Снейп формальным тоном, лишь слегка кивнув в сторону Амбридж. Как бы ему ни хотелось свернуть ей шею здесь и сейчас, он подозревал, что Альбус ему помешает.

Ну, ничего страшного. С Розовой Жабой он разберется позже. Прямо сейчас перед ним стоит задача убедить Гарри в добром нраве директора.

«А, Северус. И Гарри! Вот ты где, мой мальчик. Я так понимаю, сегодня на твоем уроке кое-что произошло».

Гарри отшатнулся. Он знал, что папа сказал ему не беспокоиться, но у него все равно засосало под ложечкой от ужаса. Амбридж стояла прямо там, ухмыляясь на него, как будто они с директором уже договорились о его отчислении. Профессор Дамблдор сидел за столом, на его губах играла полуулыбка. Он был похож на добродушного старого дедушку, но Гарри так просто не одурачишь. Этот человек отправил его к Дурслям, и оставил его там, словно нежеланную посылку, на целых десять лет. Этот человек смотрел, как они схватили и заперли Сириуса без суда и следствия.

Мальчик громко сглотнул. «Да, сэр», - прошептал он.

Его рука бессознательно схватилось за до сих пор болезненную попу, и осторожно потерла ее. Амбридж проследила взглядом за его движением, и ее лицо озарила удовлетворенная улыбка. Она довольно презрительно взглянула на Дамблдора. «Ну, вопреки вашему мнению, директор, очевидно, что другие профессора школы разделяют мои взгляды, - она широко улыбнулась Снейпу, а затем обратила злорадную усмешку на Гарри. — Как я погляжу, мистер Поттер был подобающе наказан за свой проступок. Отменными розгами, полагаю?»

Гарри понятия не имел, о чем это она говорит, но и спорить с преподавателем, да еще и на глазах у директора, он не собирался. Он лишь понурил голову и пробормотал что-то, что Амбридж ошибочно приняла за подтверждение своих слов. «Я так счастлива обрести единомышленника в преподавательском составе, профессор Снейп, - елейным голосом проворковала она, направляясь к двери. — Уверена, что мы с вами сможем утвердить здесь стандарты подобающего поведения».

Каким-то чудом Снейп сумел воздержаться от Непростительных заклинаний, когда она кокетливо захлопала на него ресницами, а затем покинула кабинет. Он повернулся к Гарри, который продолжал изучать пол и потирать седалище, в то время как Альбус с печалью наблюдал за ним.

«В то время как я уверен, что ты не применял никакой розги, - обратился Альбус к зельевару тоном полного разочарования, - тем не менее, меня возмущает, что ты счел нужным наказать Гарри подобным образом. Конечно, жульничество — это серьезное нарушение, но маленькие мальчики часто совершают глупости».

Сердце Гарри учащенно забилось. Неужели директор только что сказал, что он расстроен, потому что его папа не порол его розгой? Он подошел поближе к Снейпу — просто на случай, если директор решит проклясть его. Ремус же говорил, что некоторые волшебные родители так делают.

Гарри подошел еще ближе к папе. Ооооо, сейчас начнется. Директору не понравится, что его назвали неправым. Он украдкой взглянул на Дамблдора. Угу. Директор нахмурился.
«Но в этом случае, Северус, почему же Гарри столь явно испытывает… дискомфорт?»

«Он был наказан не за ошибочное обвинение в жульничестве, директор. Он получил порку за попытку подвергнуть свою жизнь риску, когда он решил нарушить правила и спланировал глупый побег. Сначала он собирался разбить лагерь в Запретном лесу, а затем стать бродягой на улицах Лондона».

Гарри залился краской. Ну ладно, если так сформулировать, то это правда звучит очень глупо.

Альбус несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем сумел спросить: «Жить в… а потом стать… но почему? Зачем Гарри делать нечто подобное? — внезапно его брови грозно нахмурились. — Он так боялся твоей реакции, Северус?»

Снейп сделал глубокий вдох. Их ждет неприятная сцена: Альбус будет вне себя от горя. «Нет, директор. Он боялся вашей реакции. Профессор Амбридж убедила его в том, что вы исключите его из школы в свете этих надуманных обвинений. Он опасался, что в этом случае вы вернете его к Дурслям. Он предпочел общество акромантул и педофилов возвращению в тот дом».

И тут Снейп стал свидетелем того, что не могло ему привидится даже в дурном сне. Великий, мудрый и всезнающий Альбус Дамблдор был в полном шоке. «Гарри боялся МЕНЯ?» - спросил он, указывая на свою грудь обеими руками.

Вместо ответа Северус посмотрел вниз на мальчика, который теперь еще больше прятался за ним. Язык тела Гарри говорил яснее слов.

Альбус дико озирался по комнате, его взгляд падал то на блюдца с лимонными дольками, то на полки с удивительными вещицами, то на феникса, который грустно смотрел на него со своей жердочки. Он словно пытался убедить самого себя в том, что это он, Альбус Дамблдор, знаменитый волшебник и всем известный добродушный старичок, которого никто не может считать ужасным и жестоким тираном. Разве ученики не приходят к нему, чтобы избежать наказания и ругани? Как же может Гарри Поттер, самый любимый и опекаемый ребенок из всех, бояться его?

«Но чего ему бояться? — спросил он, когда к нему вернулся дар речи. — Ты что-то ему сказал… - Дамблдор прервался и покраснел. — Прошу прощения. Это было неуместно».

Снейп склонил голову, молчаливо принимая извинения. «Директор, мальчик не дурак. Он прекрасно знает, что это вы ответственны за его размещение у родственников после убийства родителей. И этот факт вряд ли мог побудить его доверять вашим суждениям. Когда он услышал, что Визенгамот, который вы возглавляете, отказался от вмешательства в дело его крестного, который был несправедливо обвинен в массовом убийстве, то это еще больше пошатнуло его уверенность в ваших намерениях, - он положил руку на плечо мальчика и мягко подтолкнул его вперед. — Профессор Амбридж усилила его опасения, когда пообещала, что вы отчислите его за жульничество. Он не безосновательно предположил, что вы вернете его в тот дом, в котором он жил до Хогвартса — тот дом, который вы выбрали для него, и в котором вы оставили его на много лет».

Поначалу Гарри сопротивлялся, когда папа потянул его в сторону директора, но Снейпу лучше не перечить, и вскоре вопреки своим желаниям мальчик был вынужден покинуть убежище за папиной спиной и встать перед Дамблдором. Он не отрывал глаз от пола — так нужно было вести себя с дядей Верноном. Не осознавая того, мальчик опустил голову и ссутулил плечи, словно в ожидании удара. Однако оба волшебника прекрасно поняли его позу, и Альбус почувствовал, как его сердце разрывается от боли. Если ему и нужны были новые доказательства того, что он ужасно и необратимо ошибся в тот роковой день в Годриковой лощине, то они были прямо перед ним.

«Гарри». Несмотря на его усилия сохранить спокойствие, его голос дрожал.

Удивленный Гарри взглянул вверх и был поражен увиденным. Директор плакал! Крупные слезы стекали по его щекам, а таких грустных глаз Гарри еще в жизни не видел. На лице Дамблдора застыло выражение глубочайшего отчаяния и вины.

Не осознавая, что он делает, Гарри выпрямился и подошел поближе, не отрывая взгляда от удивительного зрелища. Он еще ни разу не видел, чтобы взрослый плакал, и уж точно не из-за него. Директор даже не пытался скрыть свои слезы. Он просто сидел и позволял им течь.

«Профессор? — изумленно спросил мальчик, делая еще один шаг к столу директора. — Вы в порядке?»

Голос Альбуса дрожал, когда он ответил: «Нет, Гарри. Я только сейчас осознал, какой ужасный вред причинили тебе мои глупые решения. Мне очень, очень жаль».

Гарри неловко поежился. Он не хотел, чтобы из-за него переживали. «Все хорошо, - заверил он, подходя вплотную к столу и осторожно кладя руку на плечо директора. — Сейчас со мной все в порядке».

Директор закрыл глаза, словно от боли: «Ты проявляешь ко мне доброту, которую я не заслужил, Гарри. Я причинил тебе много страданий в течение несколько лет — всему виной моя гордыня. Я был уверен, что мне виднее, чем другим. Я был убежден в своей правоте, и я ни разу не подвергнул ее сомнению. Я решил, что для тебя лучше, и не допускал никаких возражений, - он открыл глаза и умоляюще посмотрел на Гарри. — Я не жду, что ты простишь меня, дитя, ни сейчас, ни в будущем, но прошу тебя поверить, что я искренне считал, что поступаю правильно. Я думал, что даю тебе наилучший и самый счастливый дом из возможных».

Открытое страдание на лице волшебника было очевидно, как и его абсолютная искренность. Гарри проглотил комок в горле и кивнул.

«Гарри, твои родители так сильно любили тебя… Я так сильно любил тебя. Я хотел, чтобы ты оставался тем счастливым ребенком, которого я знал. Я думал, что наилучшее место для тебя — это твоя родная семья. Ты был таким прекрасным, дружелюбным ребенком — я и представить не мог, что есть люди, которые не будут любить тебя так же сильно, как и я… Я был таким глупым, Гарри. Просто старым дураком. Видел только то, что хотел видеть». Наконец, Альбус не выдержал и разрыдался, закрыв лицо руками.

«Профессор, не плачьте, - умолял Гарри, поглаживая Дамблдора по спине. — Пожалуйста, не плачьте! Я в порядке, правда!» Мальчик с отчаянием посмотрел на своего папу, и Снейп (который хотел бы оказаться где угодно, даже в ванной Амбридж, только не здесь) поспешил на помощь.

«Альбус, пожалуйста, постарайся взять себя в руки, - неловко пробормотал он, вставая за другим плечом волшебника, и пытаясь скопировать утешающий жест Гарри. — Ты расстраиваешь Поттера». Он пошарил по своей мантии в отчаянной надежде, что помимо целебного зелья, он положил в карман успокоительную настойку.

Снейп призвал домашнего эльфа и заказал чай, а потом влил огромную дозу успокоительной настойки в чашку, которую он затем передал Альбусу. К тому моменту директор уже пришел в чувство и слабо улыбнулся все еще обеспокоенному Гарри, который оставался рядом с ним.

«Спасибо вам, мальчики. Я действительно не заслужил вашего сострадания, - тихо произнес он. — Я так сильно подвел вас обоих».

«Эм, ну, а давайте мы просто притворимся, что начали все заново, - предложил Гарри, который никому не желал быть таким несчастным, как директор. — В смысле, вы ведь больше так не будете, правильно?»

Снейп подавил смешок (типичный гриффиндорец!), в то время как Альбус улыбнулся мальчику. «Нет, мой мальчик, не буду. К тому же полагаю, профессор Снейп проклянет меня на мелкие кусочки, если я хотя бы подумаю об этом».

«Так вы не пошлете меня обратно к Дурслям? — спросил Гарри, пытаясь удостовериться наверняка. — Никогда-никогда?»

Дамблдор улыбнулся и покачал головой. «Никогда, Гарри. Ты больше никогда их не увидишь, если сам не захочешь. Я даю тебе Клятву волшебника, что тебя никогда не отправят обратно».

Гарри расслабился и громко выдохнул. «Отлично!»

«Ты помнишь, что твой профессор заставил меня пообещать ему то же самое, когда он впервые привел тебя в этот кабинет?»

Гарри моргнул. «Правда? То есть, в тот первый вечер, когда у меня была с ним отработка?»

Альбус кивнул, проигнорировав оскал Снейпа. «Да. После того как он узнал, как с тобой обращаются родственники, и привел тебя сюда, он сказал мне: «Уверяю вас, кровные чары или нет, но он туда больше не вернется». Он бы ни за что не позволил отправить тебя к Дурслям. Ни мне, ни кому-либо другому».

Гарри обернулся и посмотрел на своего папу. Говоря по правде, он этого не помнил - воспоминания о том вечере были как в тумане. Ему было так больно, еще до удара по голове, что он не обратил внимания. Ух ты! Это доказывало, что еще до того, как профессор Снейп согласился стать его опекуном, он уже заботился о нем.

«Не хотелось бы прерывать этот тошнотворный поток ностальгии, - резко сказал Снейп, - но у нас остается проблема обвинений мадам Амбридж».

«Ах, да, - Альбус выглядел мрачным. — Гарри, ты знаешь, как записи учительницы оказались в твоем ранце?»

Гарри отрицательно замотал головой. «Это был не я!»

«Вопрос был не в этом, - отчитал его Снейп. — Никто не ставит под сомнение твою правдивость, глупый мальчик, мы просто пытаемся разгадать тайну того, как там очутился пергамент. Если ты этого не делал, то у кого еще был доступ к нему?»

«О, - Гарри расслабился и задумался. — Я не знаю, пап. В смысле, мы все шли вместе. Наверное, кто-то положил пергамент в мой портфель до того как мы пришли в класс, но тогда откуда он его взял? И я не понимаю, как это можно было сделать в классе. Портфель оставался рядом со мной за партой. Я бы заметил, если бы кто-то его трогал или пролевитировал бы в него пергамент».

«И в то же время кто-то положил его туда», - Снейп еще больше нахмурился. Это все меньше напоминало школьный розыгрыш, и все больше походило на серьезную угрозу в адрес Гарри.

Альбус нежно погладил мальчика по плечу. «Не волнуйся, Гарри. Мы узнаем правду. А тем временем, не позволяй профессору Амбридж огорчать тебя. В конце концов, тот, кто обманул тебя, обманул и ее, хотя я подозреваю, что она не готова признать свою ошибку».

Гарри оскалился, поразительно напомнив Снейпа. «То есть, она все равно будет всем говорить, что я жулик?»

Дамблдор вздохнул. «Я поговорю с ней и скажу, что вопрос был удовлетворительно разрешен, но полагаю, что это ее не переубедит. В конце концов, Гарри, она ведь не знает тебя лично, и ты должен признать, что доказательства говорят против тебя».

«Наверное, - неохотно согласился Гарри. — Но меня не накажут, да?» - с тревогой спросил он, когда ему в голову пришла неприятная мысль.

«Нет, - твердо заверил его директор. — Я проинформирую профессора Амбридж, что этот вопрос закрыт».

«Ладно». Гарри решил, что это лучшее, что он может сделать. Амбука наверняка будет отпускать гадкие комментарии на его счет в классе, но она и так это будет делать. По крайней мере, он узнал, что ему не надо бояться директора, и теперь он понимал, что надо идти к папе в случае проблем — какими бы они ни были.

«Хочешь лимонную дольку, Гарри?» - предложил Дамблдор. Снейп закатил глаза — очевидно, что директор пришел в норму.

«А шоколада у вас нет?» - спросил Гарри с надеждой в голосе, и тут же пискнул, когда отец слегка хлопнул его по попе.

«Где ваши манеры, мистер Поттер!» - отчитал его Снейп.

Альбус рассмеялся. «Ну же Северус, для Гарри совершенно нормально сообщать о своих предпочтениях. Если я люблю лимонные дольки, то это еще не значит, что все должны их любить, - в ответ Снейп фыркнул, а Альбус начал шарить в ящике стола. — Где же эта коробка лягушек…? А, вот и она».

Гарри радостно принял шоколадную лягушку, избегая испепеляющего взгляда папы.

«Сегодня вечером никакого десерта», - строго приказал Снейп.

Гарри кивнул в знак согласия. «Это ничего. Сегодня вечером будет кисель из ревеня», - пояснил он директору, наморщив нос.

Альбус в ответ наморщил свой. «Только не это. Я тоже не особо люблю ревень. Возможно, мы еще что-нибудь найдем в моем ящике».

Снейп с осуждением взирал на двух поклонников конфет, которые радостно исследовали запасы Альбуса. Он понимал, что это не к добру.

Когда они покончили с тем, что Альбус назвал «немножко перекусить», а Снейп — «обожраться сахаром», довольный Гарри с полным желудком вернулся на свои уроки.

«О, Северус, я был таким дураком, - скорбно сказал Альбус, понурив плечи. — Что я сделал с тобой и Гарри…»

Снейп неловко поежился. Одно дело, когда Гарри плачется ему в мантию, но он точно не выдержит, если и Альбус начнет делать то же самое. «С мальчиком все будет в порядке, Альбус. Я за этим прослежу», - поспешно сказал он. Зельевар так отчаянно старался предотвратить очередную слезную сцену, что даже не заметил, что он с головой выдает собственные привязанности.

Дамблдор вытер глаза и померцал ими в его сторону. «В этом я совершенно уверен, мой мальчик».

Снейп закатил глаза. «В таком случае, - сказал он твердым деловым тоном, - вернемся к вопросу о мадам Амбридж. Уверен, что данный эпизод показал ее полное несоответствие…»

«Ну же, Северус, нельзя сказать, что это ее вина».

«Что! - Снейп чуть не начал орать на старого идиота. — Она довела Гарри Поттера до того, что он сбежал в слепой панике! Она…»

«У нее были все причины поверить, что он виновен в попытке жульничества, - мягко отметил Альбус. — Она новый преподаватель, возможно, она считает, что должна продемонстрировать жесткую дисциплину. Я уверен, что со временем она поймет, что такие тактики неэффективны, но пока что мы должны проявить снисходительность к ее вполне понятной неуверенности в своей роли».

«Неуверенности! — Снейп фыркнул. — Для неуверенности ей ума не хватит. Для этого потребуются рассуждения и самоанализ, на которые эта кретинская жаба попросту неспособна!»

Дамблдор спрятал улыбку. «К несчастью, подобное сходство действительно имеет место, - признал он, - но мы, все же, должны быть терпимее. Уверен, что ученики тоже заметили это внешнее сходство и, возможно, именно поэтому Долорес ведет себя с ними так строго».

«Альбус, вы намеренно уходите от ответа! Эта ведьма неприспособленна для обучения детей! Она угрожала Поттеру отчислением!»

Альбус приподнял брови. «А ты угрожал стереть учеников в порошок», - заметил он.

На это Снейпу было нечего ответить. «Она открыто выражает поддержку телесных наказаний!»

Альбус погладил свою бороду и мудро воздержался от упоминаний того, что сам Снейп только что прибег к телесным наказаниям. Вместо этого он решил сосредоточиться на давних событиях. «Хмммм. Припоминаю, как один глава факультета озвучил аналогичные взгляды после розыгрыша с душевыми и краской…»

«Она мучает Поттера на уроках, - возразил Снейп, впадая в отчаяние. — Она выделяет любимчиков и…»

Дамблдор просто посмотрел на него, и Снейп покраснел. «Ну, да, возможно, другие преподаватели иногда бывают не совсем беспристрастны, но она впадает в излишества, которые…»

«Северус, я вряд ли могу уволить Долорес, если она делает то же самое, что и некоторые другие преподаватели, и, говоря по правде, не только в стенах Хогвартса, - твердо сказал Дамблдор, многозначительно глядя на него, - Как я смогу объяснить это Министру?»

«Фадж — идиот!»

«А еще он законно избранный Министр магии и человек, с которым мне не стоит конфликтовать без необходимости. Он рекомендовал Долорес на этот пост, и если я уволю ее без веской причины, это будет расценено как личное оскорбление в его адрес. Возможно она — пока что — не впечатлила нас своими педагогическими методами, но ведь и реального вреда она не причинила».

«А если бы ее злобные замечания все-таки загнали Гарри прямо в Лес, вы бы продолжали верить в ее безвредную натуру?»

«Северус, как я уже говорил, Долорес оказалась такой же жертвой, как и Гарри. Ее также обманули».

«И что? Мы должны беспокоиться об этой тупой корове? Или это она пыталась сбежать в Запретной лес? — спросил Снейп. — Каким образом она пострадала от «обмана»?»

«Северус, - Дамблдор был непреклонен, - я прекрасно знаю, что Долорес с трудом адаптируется, но твои личные суждения о ней не дают тебе мыслить объективно. Возможно, она была немного более жесткой с Гарри, чем следовало бы, но она всего лишь приказала ему покинуть класс и отправиться в мой кабинет. Это вряд ли тянет на причину для увольнения. Это собственные страхи Гарри — пусть и совершенно понятные — чуть не превратили сегодняшнее недоразумение в трагедию. Не могу же я обвинить неопытную учительницу в том, что она не смогла предвидеть совершенно непредсказуемую реакцию ученика. Наверняка ты тоже был застигнут врасплох решением Гарри бежать?»

Снейп неохотно кивнул.

«В таком случае, я не понимаю, как мы можем обвинить Долорес в том, что она не знала о потенциальных последствиях своих слов», - тон Альбуса оставался мягким, но при этом он явно ставил точку в споре.

Снейп сердито посмотрел на него: «Так что же, ей все сойдет с рук, в то время как Гарри получил порку и психологическую травму?»

Альбус вздохнул: «Это действительно кажется несправедливым, но ты сам отметил, что Гарри понес наказание за свой глупый план, а не за наличие записей Долорес в его портфеле. Нельзя же обвинять ее в безалаберности самого Гарри».

Снейп заскрипел зубами, но он понимал, что директор будет непоколебим в этом вопросе. Он резко развернулся и быстро пошел к двери, остановившись лишь для того, чтобы бросить через плечо: «Я все Минерве расскажу!»

Болезненный возглас Альбуса «О, Мерлин» позволил Снейпу почувствовать себя немножко лучше по пути в подземелья.

##

«Гарри!» - Рон и остальные ребята поприветствовали его с откровенным облечением, когда он присоединился к ним перед следующим уроком.

«Ты в порядке? Что сказал директор? Твой папа тебя нашел? Тебя ведь не исключили по правде?» - вопросы сыпались со всех сторон, и Гарри невольно улыбнулся, увидев, как сильно за него беспокоились друзья.

«Нет, меня не исключили — они поверили мне, когда я сказал, что не делал этого, даже для розыгрыша, - объяснил он. — И мой папа поймал меня, до того как я ушел, - сказал он Рону, который вздохнул от облегчения. — И да, мне влетело за то, что я был таким тупицей и задумал побег», - добавил он, предупреждая следующий вопрос приятеля.

«Мерлин, Поттер, как ты думаешь, ты хотя бы один семестр можешь продержаться без порки? — спросил Драко, покачивая головой. — По крайней мере, остальным из нас не могут всыпать, пока мы в школе. Должно быть, это ужасно, когда твой опекун живет прямо в Хогвартсе и следит за всем, что ты делаешь».

«Ну, все не так уж плохо, - задумчиво сказал Гарри. — В большинстве случаев хорошо, когда он рядом. И меня шлепают только тогда, когда я это заслужил. А так вообще мой папа очень хороший».

«Да? Повезло тебе», - отрезал Драко. Остальные дети переглянулись, но никто не стал расспрашивать слизеринца.

«Но Гарри, - Гермиона (как обычно) вернула их к теме разговора. — Если ты не брал записи, то как же они оказались в твоем портфеле?»

Гарри выглядел мрачным. «Я не знаю, но если я узнаю, кто это сделал, то он сильно пожалеет!»

Гермиона кивнула, но Рон, как и несколько других детей, смотрел на него с сомнением. Никто не попытался открыто опровергнуть рассказ Гарри, но было очевидно, что многие не поверили ему на слово. Однако если учесть, что все обстоятельства были против него, вряд ли их можно за это винить.

##

Снейп исполнил свою угрозу Дамблдору и рассказал МакГонагалл о случившемся. Она тоже была в ярости на Эту Женщину, но неохотно согласилась с доводами Альбуса. К огромному облегчению Снейпа, МакГонагалл вежливо воздержалась от фразы «А я тебе говорила» и не стала указывать, что его прошлые перегибы теперь помешали избавиться от Розовой Жабы.

Говоря по правде, Минерве было сложно сохранять серьезное выражение лица, когда Северус возмущенно описывал поведение Амбридж в отношении Гарри, равно как и свой гнев на отказ Альбуса уволить ее. Это подозрительно напоминало ее собственные беседы с Альбусом, только в тех случаях предметом обсуждения был сам Северус. В то же время происшествие лишь усилило ее стремление лишить Амбридж возможности обижать ее львят.

Если Снейп о чем-то и не рассказал МакГонагалл, так это о своих подозрениях, что кто-то поставил перед собой цель избавиться от Гарри. Он не придал большого значения пропавшей домашней работе (слишком просто было обвинить одиннадцатилетнего мальчика в естественной склонности все терять), но после случая с записями к тесту все указывало на то, что кто-то намеренно (и весьма успешно) пытается омрачить учебу Гарри в Хогвартсе. Целая кампания по дискредитации ребенка звучала как полный бред, но ведь речь не про обычного мальчика. Гарри был Мальчиком, который выжил, и, пусть и непреднамеренно, он занимал особое место в Волшебном обществе. Снейп прекрасно понимал, почему могут найтись люди (в том числе очень влиятельные), у которых есть мотивы, чтобы очернить репутацию Гарри.

Он дал себе слово, что отныне не спустит глаз с паршивца, а заодно попросил Хагрида усилить защиту вокруг замка. Было ясно, что этот человек, кем бы он или она ни был, имел доступ в школу, но Снейп все еще не был уверен, что это ученик или преподаватель. Возможно, что кто-то проникает сюда лишь на краткий промежуток времени, которого хватит, чтобы привести план в исполнение. Как он и ожидал, стоило Хагриду услышать, что Гарри может грозить опасность, великан тут же начал усиленно патрулировать территорию. Это было весьма кстати — до гения Хагриду было далековато, но он прекрасно знал обо всем, что происходит вокруг школы, и если кто-то и мог остановить нарушителя, то это был он.

Снейп даже подумал о том, что нужно пригласить сюда шавку и волка, чтобы те приглядели за Гарри. Однако, в конце концов, он решил, что это будет ненужным риском. Сириус оставался порядочным отморозком, и Ремус, скорее всего, будет тратить все усилия на то, чтобы удерживать друга от глупостей, а не охранять Гарри. Однако если дела пойдут еще хуже, то можно прибегнуть и к этому варианту.

##

Разговоры учеников по поводу ответов к тесту стихли лишь через несколько дней. Дамблдор явно поговорил с Амбридж, поскольку она неохотно позволила Гарри вернуться в свой класс, но она не упускала возможности отпускать ядовитые и злобные комментарии по этому поводу. В результате, весь класс поверил, что директор не сомневался в вине Гарри, но закрыл на нее глаза, потому что речь шла о Мальчике, который выжил.

Несмотря на свои переживания Гарри помалкивал по этому поводу, но он видел, как отрава Амбридж распространяется среди его одноклассников. Никто не обвинял его напрямую в том, что он избегал наказаний с помощью своего особого статуса, но он заметил, что на его шрам стали поглядывать все чаще. К его огромному раздражению даже Рон, похоже, думал, что Гарри просто скромничает, и рыжий мальчик постоянно донимал Гарри расспросами о том, как ему удалость устроить такую проделку. Близнецы тоже верили, что это розыгрыш, и их ухмылки и обращения к Гарри как к «нашему подмастерью» еще укрепляли уверенность других учеников в том, что Амбридж была права.

Гарри вздохнул. Он не понимал, чему так завидовали другие ученики. Завидовать ему? Какие для этого основания? Он был сиротой — хотя сейчас у него появился классный папа — и Вольдисопль с его бандой Пожирателей смерти хотел его убить. Кто будет такому завидовать? С самого начала семестра он то попадал в неприятности с профессорами за то, чего он не делал, например, за потерю домашней работы и воровство записей, то подвергался критике ровесников за то, что ему все спускают с рук и оказывают особое предпочтение. Все так запуталось!

По крайней мере, его друзья его не бросили, хотя чужие осуждающие взгляды и шепот начинали действовать ему на нервы, и постоянные, мелочные придирки Амбридж ничуть не улучшали положения. Все вместе тяжело отражалось на состоянии мальчика, и когда таинственный враг нанес новый удар, для него это оказалось чересчур.

Как и в большинстве других школ, изголодавшиеся ученики Хогвартса всегда с нетерпением ждали времени ужина, и как только двери в Большой зал открывались, в них бросалась целая толпа. Однако тем вечером первые же ученики, зашедшие в зал (включая, естественно, Рона) остановились как вкопанные и с изумлением уставились на пустое пространство прямо перед ними.

«А куда подевались все столы и стулья?» - удивленно пробормотал Рон.

Ученики, к которым теперь присоединились столь же озадаченные профессора, оглядывались вокруг, словно ожидая, что пропавшая мебель снова материализуется.

«Смотрите!» Наконец, кто-то взглянул наверх, и вскоре целый лес рук указывал на что-то на потолке.

Вопреки законам гравитации пропавшие столы и стулья оказались прилеплены прямо к потолку, расположившись там в определенной последовательности.

Именно в этот момент Гарри, у которого только что был урок дуэлей с Флитвиком, прибыл на место. К его удивлению близнецы Уизли и несколько других учеников приветствовали его появление громкими аплодисментами, в то время как остальные ученики взирали на него с явным нетерпением и раздражением.

«А вот и страдающий манией величия, - громко сказала своим подругам девочка с Рейвенкло. — Можно подумать, что ему когда-нибудь надоест привлекать к себе внимание».

«Наверное, хорошо устраивать розыгрыши, когда знаешь, что тебя за них не накажут, - завистливо пробормотал хаффлпаффец. — Хорошо быть Мальчиком, который выжил!»

«Мерлин, Гарри, ты нарочно пытаешься потерять очки? Амбридж права насчет тебя, - рявкнул старшекурсник Гриффиндора. — Ты думаешь только о себе».

Все эти комментарии вызывали у Гарри лишь недоумение, пока он не догадался тоже посмотреть наверх. На потолке пропавшая мебель была сложена в «ГАРРИ П», а оставшиеся столы и стулья обрамляли буквы как рамка. У него отвисла челюсть.

«Гарри, это довольно смешно, - признался Невилл. — Однако мне кажется, что некоторые профессора огорчатся».

«Эх, Поттер, Поттер! Ну, кто же подписывает розыгрыш собственным именем? — спросил Драко, раздосадованный такой гриффиндорской глупостью. — Надо был написать «РОН У — КОРОЛЬ»!»

«Эй! Я все слышал! — возмущенно сказал Рон. — Я считаю, надо было написать «ДРАКО - КОЗЕЛ»!»

«Я этого не делал! — запротестовал Гарри, дико оглядываясь вокруг. — Это был не я!»

Мальчики только рассмеялись. «Конечно, Гарри! Конечно!»

Гермиона посмотрела на него с сомнением, но, по крайней мере, она не отмахнулась от его слов. «Гарри, если не ты, то кто это сделал? И зачем писать твое имя?»

«Я не знаю, Миона, - воскликнул Гарри, - но это был не я!»

«Маленький задавака!» - фыркнул другой рейвенкловец, и несколько учеников, включая некоторых гриффиндорцев, громко выразили свое согласие.

«Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ! — заорал на них Гарри, выходя из себя. — ВЫ ЧЕРТОВЫ…»

«Достаточно, мистер Поттер! — рядом с ним очутилась профессор МакГонагалл, которая схватила его за шиворот. — Предлагаю вам не усугублять свое и так незавидное положение».

«Но…» Протест Гарри был прерван прибытием директора. «Ох-хо-хонюшки. Похоже, кто-то тут затеял перестановку, - сказал Дамблдор, мерцая глазами. — Хотя новый дизайн довольно оригинален, он явно создает несколько утилитарных проблем, так что, полагаю, нужно вернуть все как было». Он взмахнул палочкой, и ученики замерли в ожидании, однако ничего не произошло.

Дамблдор удивленно переглянулся с МакГонагалл, после чего он проделал более сложные движения палочкой. На мгновение показалось, что мебель останется неподвижной, но еще один повелительный жест директора заставил столы и стулья мягко опуститься на пол.

МакГонагалл смерила Гарри пронзительным взглядом, а затем сказала: «Следуйте за мной, мистер Поттер». Ее рука продолжала крепко держать его за воротник, так что у Гарри не оставалось другого выбора. От ухмылок и презрительных взглядов в его сторону по пути из зала его уши горели от стыда, а его самообладание испарилось.

Глава его факультета притащила его в свой кабинет, закрыла за ними дверь и указала на стул перед ее рабочим столом, сказав: «А теперь…» Однако эти два маленьких невинных слова оказались последней каплей, и мальчик полностью потерял контроль над собой.

Все эти дни он молчал, несмотря на язвительные подколки Амбридж, игнорировал насмешки других учеников, позволял циркулировать слухам о его жульничестве, но теперь вся его злость и раздражение по поводу этой несправедливости вырвались наружу. Он был уверен, что его (опять) отругают и накажут за то, чего он не делал, точно так же как и в его старой школе, когда Дадли подставлял его и сваливал на него собственные проделки. И как и тогда, Гарри знал, что он не сможет доказать свою невиновность, но если в прошлом он лишь затравленно молчал и страдал от наказаний из страха перед родственниками, то на этот раз его вновь приобретенный темперамент взбунтовался. Если его все равно накажут, то он сделает кару заслуженной!

«ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! — заорал он на изумленную МакГонагалл. — МЕНЯ ВСЕ ВРЕМЯ ВИНЯТ ЗА ДЕРЬМО, КОТОРОГО Я НЕ ДЕЛАЛ! ЭТО НЕЧЕСТНО! ПОЧЕМУ ВСЕГДА Я? Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ!»

«Мистер Пот…» - МакГонагалл попыталась перебить его, но Гарри был не в том настроении, чтобы слушать.

«ЗАТКНИТЕСЬ! НЕНАВИЖУ ЭТО! НИКТО МНЕ НЕ ВЕРИТ! АМБУКА ВСЕ ВРЕМЯ МЕНЯ ОБЗЫВАЕТ И ВЫДУМЫВАЕТ ПРО МЕНЯ РАЗНОЕ, И НИКТО НЕ ГОВОРИТ, ЧТО ОНА ГОРОДИТ ЧУШЬ, НО СТОИТ МНЕ СКАЗАТЬ, ЧТО Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ, ТО МНЕ ГОВОРЯТ ПОМАЛКИВАТЬ. НУ ТАК САМИ ПОМАЛКИВАЙТЕ ДЛЯ РАЗНООБРАЗИЯ!»

МакГонагалл удивленно моргнула. За все годы преподавательской работы, ей еще ни разу не говорили «помалкивать». Она с трудом удержалась от совершенно неуместной улыбки. На свой лад Гарри выглядел очень милым, когда так бесился и кричал. Эдакая помесь Джеймса в худшие его годы и разгневанного Северуса. О, и вы только посмотрите, как он размахивает руками. Сириус все время так делал. На МакГонагалл накатил приступ ностальгии, и она растроганно смотрела на то, как орет и бурно жестикулирует последнее поколение Поттеров.

Прошло целых несколько минут, прежде чем истерика Гарри выдохлась. И когда это произошло, и он медленно остановился, сорвав голос и доведя себя до полного измождения, то до него внезапно дошло, что именно он наговорил и кому. О нет, профессор МакГонагалл его убьет.

Чувствуя себя полным придурком, он робко поднял глаза и встретился с ней взглядом. В тот же миг он почувствовал себя еще большим ребенком. Пока он кричал и возмущался, она с удобством устроилась за своим столом, призвала чайник, и теперь просто попивала чай, ожидая, когда мальчик закончит. «У вас все?» - спросила она совершенно спокойным тоном, приподнимая одну бровь.

«Дамэм», - пробормотал Гарри. Он готов был сквозь землю провалиться — вел себя как маленький капризный дурачок.

«Держите», - она протянула стакан с холодной водой для его болезненного горла, и такое беспокойство о его самочувствии лишь еще больше пристыдило Гарри.

«Простите», - прошептал он, взял стакан и благодарно сделал пару глотков, чувствуя, как прохладная влага успокаивает его глотку.

«Как я поняла из вашей вспышки гнева, вы стали жертвой порочащей кампании со стороны Этой Женщины?» В ответ на непонимающий взгляд Гарри МакГонагалл уточнила: «Профессора Амбу… Амбридж?» Она поспешно отхлебнула чай, чтобы скрыть свою оговорку. Чуть не сказала «Амбука», так не годится.

Гарри смущенно пожал плечами. Теперь, когда его истерика была позади, он был бы рад провалиться сквозь пол и забыть обо всем, что он наговорил. Да и что он там говорил? Он мог только припомнить, что он орал про несправедливость, и (ой) должно быть он назвал ее «Амбукой» и… о, нет. Мерлин, нет, только не это. Не мог же он настолько сглупить! Ведь не мог же он сказать самой профессору МакГонагалл «помалкивать»! «Мне очень жаль, - сказал он, уставившись на свои ботинки. — Я не знаю, почему я все это наговорил. Я никогда раньше так себя не вел».

Лицо МакГонагалл помрачнело. «Ну, мистер Поттер, возможно, все дело именно в этом», - сказала она, старательно сохраняя формальный тон.

У нее была парочка разговоров с Северусом (не говоря уже о Молли Уизли) насчет того, что Гарри рассказывал о своей жизни в доме Дурслей, и после нескольких десятилетий работы учительницей, она была неплохо знакома с психологией детей и подростков. Восстановление душевного равновесия Гарри было просто потрясающим, если учесть все годы заброшенности и жестокого обращения, но было бы глупо ожидать, что мальчик не будет время от времени срываться.

Подобная истерика была его неосознанным способом проверить свои пределы, свою безопасность, свою новоприобретенную способность выражать злость. Было очевидно, что Гарри научился контролировать свои эмоции даже перед лицом крайних провокаций. Теперь пришло время ему усвоить, как (и когда) выражать эти эмоции.

Гарри озадаченно нахмурился. Чего? Что это имела в виду профессор МакГонагалл? И почему она не злится и не кричит на него? И не снимает с него миллиард очков и не назначает ему отработки до следующего Рождества?

«Итак. Ты что-то сказал насчет того, что профессор Амбридж распространяет ложь, и что остальные ученики начинают ей верить?»

Гарри заерзал. Он совсем не хотел об этом говорить. Он будет выглядеть маленьким нытиком. Однако глава его факультета ждет ответа. «Эм, ну, да. В смысле, она говорит про то, что я считаю себя лучше всех остальных, потому что я Мальчик, который выжил, и что я воображаю, будто правила придумали для других людей, а я не должен им следовать, и что директор ничего не может со мной поделать, потому что, понимаете ли, Мальчик, который выжил, и всякое такое прочее».

«И другие ученики поверили ей?»

«Поначалу нет, но теперь… она все говорит и говорит про это, а если сказать что-то тысячу раз подряд, то поневоле начинаешь верить», - грустно размышлял вслух Гарри, вспоминая, что он сам поверил, когда дядя Вернон продолжал называть его «уродцем». Наверное, не стоит ему так сердиться на остальных ребят…

«Понятно», - голос МакГонагалл был ужасно сердитый, и Гарри вздрогнул, когда заметил, как она поджала губы. Ооооо, вот теперь он по уши вляпался!

«Мистер Поттер, я бы предпочла, чтобы вы сразу обратились ко мне или к вашему опекуну, но я рада, что мы, наконец, смогли узнать об этой проблеме. Тем временем, мы в любом случае должны разобраться с вашим возмутительным поведением».

Гарри вздрогнул: «Дамэм».

Она строго указала в угол комнаты, и Гарри вытаращил глаза. Нет! Она же не может…

«В угол, мистер Поттер. Возможно, двадцать минут размышлений о своих действиях побудят вас придумать более адекватные способы для выражения недовольства, чем крик в адрес преподавателя».

«О, пожалуйста, профессор, а можно я останусь и поразмышляю здесь?» - взмолился Гарри. Только малыши стоят в углу в наказание. А ему уже почти двенадцать лет!

«Напрашиваетесь на тридцать минут?»

Застонав от унижения, Гарри потащился в указанный угол и скорбно уткнулся в него носом. Единственное утешение, что Рон с Драко и остальными его не видят! Это просто ужасно. Он скорее проведет целую неделю на отработках или напишет тысячу строчек, чем будет терпеть обращение как с младенцем… и он полагал, что именно поэтому МакГонагалл так поступила. Говоря по правде, подобные визги и прыжки не слишком соответствовали поведению двенадцатилетнего. Его губы дрогнули. Должно быть, он выглядел тем еще скандалистом. Он должен быть благодарен МакГонагалл за то, что она не достала камеру, не сфотографировала его и не развесила фотки в общей комнате. Поделом бы ему было.

Гарри содрогнулся от одной мысли об этом. Ну ладно, возможно, стоять в углу не так уж плохо. Она ведь не наорала на него и не вымыла ему рот мыльным заклинанием… Во всяком случае, пока что. Гарри поморщился. Ему совсем не хотелось получить полный рот мыльной пены.

Мысль о чем бы то ни было во рту напомнила его желудку о том, что сейчас время ужина. Гарри переминался с ноги на ногу, в то время как его живот громко заурчал. Он надеялся, что МакГонагалл ничего не слышала. Наверное, сегодня он вообще ужинать не будет — после такой истерики, он вряд ли заслуживал еду. Однако он не хотел, чтобы все знали, какой он голодный.

Конечно, если его папа обнаружит, что он пропустил ужин… о, Мерлин! Что сделает папа, когда обо всем узнает? Его опекун всегда держит себя в руках, и если он услышит, какую сцену устроил Гарри, он будет так разочарован. Гарри расстроено понурил плечи.

Позади него Минерва попивала свой чай и наблюдала за спиной Гарри. Право же, этот ребенок буквально излучает свои эмоции. Кто бы мог подумать, что можно проследить за всем ходом мыслей мальчика, просто глядя, как тот стоит в углу? Она видела, как Гарри перешел от стыда к размышлению, затем к страху и, совсем недавно, к печали. Все это вкупе с урчанием пустого желудка напомнило ей о том, что после наказания нужно вызвать домашнего эльфа с одним-двумя подносами. Судя по тому, что она слышала, в прошлом Гарри слишком часто ложился спать голодным. Она не собиралась продолжать эту традицию в то время, когда она была за него в ответе.

Она отметила, что Гарри остается еще пять минут до конца наказания, когда дверь ее кабинета с грохотом распахнулась, и в нее ворвался Снейп, чьи глаза искрились от ярости, а мантия развевалась за его спиной. Он определенно выглядел готовым на убийство.

«Добрый вечер, Северус», - спокойно произнесла она. Ее не запугает тот, кто в течение первых трех лет учебы в Хогвартсе вечно начинал жевать свои перья, а потом разгуливал с губами в чернилах. Она отметила, что Гарри, как и следовало ожидать, развернулся, чтобы увидеть, кто вошел. «Лицом к стене, мистер Поттер».

«Где…» - Снейп запнулся, в то время Гарри смиренно встал обратно в угол. Зельевар заморгал от неожиданности, поняв, что его худшие опасения не подтвердились.

Этим вечером Снейп пришел в Большой зал с опозданием — спасибо двум идиотам-хаффлпаффцам, которые заработали дневную отработку, когда решили проверить, действительно ли зелье взорвется, если поступить вопреки инструкциям учебника. Четыре часа чистки котлов и отмывания пола и стен смогли убедить хулиганов, что с зельями шутки плохи — не говоря уже об их профессоре.

К тому времени, когда он пришел на ужин, зал уже снова выглядел как обычно, но ученики с преподавателями продолжали возбужденно болтать о произошедшем ранее. Снейп слушал их с растущим ужасом (таинственный враг Гарри нанес новый удар!), который лишь усилился, когда он понял, что МакГонагалл, этот дамоклов меч школы, утащила Гарри прочь… прямо за ухо, если верить ученикам. Очевидно, что сейчас она ругает мальчика за что-то, чего он не делал, и Снейп сломя голову бросился в ее кабинет. В своем беспокойстве он уже представлял кошмарную картину: заплаканный Гарри уверяет в своей невиновности, в то время как непреклонная МакГонагалл назначает якобы упрямому ребенку наказание за наказанием.

Вместо этого, он с удивлением обнаружил, что Гарри тихо стоит в углу — относительно мягкое наказание, хотя он прекрасно понимал, насколько оно неприятно паршивцу — в то время как МакГонагалл пила чай и просматривала домашние работы.

«Полагаю, ты уже в курсе, что случилось в Большом зале?» - начала Минерва.

«Да, но Гарри не…»

«Я в курсе, что мистер Поттер не прикреплял мебель к потолку», - перебила его МакГонагалл твердым голосом.

«В курсе?» - воскликнули в унисон Снейп и Гарри. МакГонагалл жестко подавила желание рассмеяться, глядя на абсолютно одинаковое выражение удивления на лицах обоих.

«Да. Мистер Поттер, поскольку очевидно, что вы больше внимания уделяете нашему разговору, чем размышлениям о вашем недавнем поведении, то можете присоединиться к нам».

Гарри стыдливо засеменил из угла и сел на стул перед ее столом. Снейп, после секундного колебания, сел на стул рядом с мальчиком.

«Если ты знала, что Поттер не несет ответственность за события в Большом зале, то почему же он стоял в углу?» - спросил Снейп с подозрением в голосе.

Гарри залился краской, и МакГонагалл, мельком взглянув на него, ответила: «Речь идет о поведении, которое я не считаю достаточно серьезным для уведомления родителей. Предоставь мне управляться с мелкими дисциплинарными нарушениями на моем факультете».

Снейп открыл было рот, чтобы возразить, но тут он увидел облегчение на лице Гарри и передумал. Он все узнает у Минервы позже, без присутствия паршивца.

«Как ты узнала, что Поттер невиновен?» - спросил он вместо этого.

«Альбус не смог снять мебель с первой попытки», - просто ответила она.

Снейп отпрянул от удивления, но Гарри лишь недоуменно смотрел то на одного, то на другого профессора.

«Мистер Поттер, вы же не воображаете, что простое Приклеивающее заклинение или любая другая магия учеников может представлять трудность для профессора Дамблдора?» - спросила МакГонагалл.

Рот Гарри стал похож на букву «о», когда до него, наконец, дошло. «Вот именно, - кивнула ему Минерва. — Волшебство, с помощью которого столы и стулья были прикреплены к потолку, было одновременно сильным и сложным. И оно выходило за пределы возможностей учеников».

«Кроме того, маловероятно, что ученик — один или в сговоре с другими — будет обладать достаточной магической силой и навыками, чтобы сдвинуть всю мебель достаточно быстро и тихо, чтобы избежать отработки», - добавил Снейп, который привык оставлять за собой последнее слово.

«Так кто же это сделал?» - спросил Гарри.

«В этом и состоит вопрос, мистер Поттер», - и хотя МакГонагалл сказала это Гарри, ее взгляд был обращен на Снейпа.

«Но, профессор, если вы знали, что это не я, то почему вы увели меня из Большого зала?» - спросил Гарри несколько оскорбленным тоном.

«Мистер Поттер, подумайте головой, - отчитала его МакГонагалл. — Мы столкнулись с загадочным противником, который явно пытается устроить вам неприятности. Зачем мне показывать, что мы раскусили его или ее план, заставляя его залечь на дно и мотивируя его на еще более возмутительные выходки? Вам не кажется, что лучше ввести его или ее в заблуждение?» У Гарри отвалилась челюсть, и только годы тренировки удержали Снейпа от аналогичного жеста. Кто бы мог подумать, что глава Гриффиндора способна на столь слизеринскую хитрость? «Я намеревалась привести вас сюда, чтобы мы смогли обсудить эту проблему наедине. Тем не менее, - она посмотрела на него своим фирменным взглядом, - ваши собственные действия помешали мне объясниться».

Гарри покраснел. Он был таким идиотом! Профессор МакГонагалл присматривала за ним почти так же хорошо, как и его папа, а он при первой возможности начал орать и кричать, и чуть ли не вещами в нее кидался.

«Ну а теперь, - продолжила она, - нам с профессором Снейпом нужно обсудить вопросы, которые вас уже не касаются. И полагаю, у вас еще осталось несколько минут наказания». Она строго кивнула в сторону угла, и, бросив смущенный взгляд на папу, Гарри отправился обратно.

Оказавшись в углу, он утешился мыслью о том, что он сможет подслушать разговор взрослых, но к его разочарованию, хитрая глава его факультета наложила Муффлиато, и он снова остался наедине со своими все более скорбными мыслями.

Он был таким придурком, что не доверял профессору МакГонагалл. Конечно, она немножечко страшная, но он ведь знал, что внешность обманчива. Она не была такой дружелюбной, как профессор Флитвик, или такой ласковой, как профессор Спрут, но разве это не она спасла его от тролля? И позаботилась о Гермионе, когда та выдохлась после того, как Квиррел/Вольдисопль напал на него на квиддичном поле?

Гарри проклинал себя за такой идиотизм. Профессор МакГонагалл такая же, как и его папа — все время ведет себя строго и сердито, но на самом деле заботится о своих учениках и яростно их защищает. И как он отплатил ей за доброту? Наорал на нее и был возмутительно грубым. Гарри жалобно шмыгнул носом. Он просто неблагодарный, глупый и… Он вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Повернувшись, он увидел профессора МакГонагалл, которая смотрела на него с легким беспокойством, хотя выражение ее лица оставалось, как обычно, строгим и спокойным.

«Простите! — выпалил Гарри, обхватив ее руками за талию. — Мне очень жаль, что я наговорил столько гадостей!»

Минерва рефлекторно обняла крошечное, костлявое тело, которое врезалось в нее. Она была слишком удивлена, чтобы сделать что-нибудь еще. За ее спиной Снейп усмехнулся. Приятно видеть, что острая макушка для разнообразия впечаталась в кого-то другого.

МакГонагалл ухитрилась сделать вдох и нежно похлопала Гарри по плечу, хотя ее голос остался таким же твердым как всегда. «Да, мистер Поттер, да-да-да, я понимаю. Ну же, нет причин так расстраиваться. Уверяю вас, что за многие годы я слышала вещи и похуже от расстроенных и разгневанных детей. А теперь осушите слезы и садитесь».

Гарри икнул и шмыгнул носом, его снова охватила благодарность за ее доброту. Он вернулся на свой стул, и папа погладил его по голове в утешение, что помогло ему окончательно прийти в себя.

Снейп оскалился на паршивца, который садился рядом с ним. Может быть, Минерва и отказалась сказать ему, что именно натворил Поттер, но его подзатыльник ясно показал паршивцу, как сильно он им недоволен. Конечно, он внимательно следил за тем, чтобы не быть излишне грубым, но это определенно был подзатыльник. Даже паршивец это понял.

##

Минерва наложила Муффлиато, как только Гарри ушел в угол. «Ну а теперь…»

«Что он сделал?» - спросил Снейп.

Минерва приподняла одну бровь. «Я уже сказала, что тебе нет нужды это знать».

«Но я несу за него ответственность!» - рявкнул Снейп, спохватившись в последнюю секунду.

«Как и я, - разумно возразила она. — Северус, хватит уже кудахтать над ним».

«У него была очень трудная жизнь, - гневно возразил он. — Его прошлое должно императивно приниматься во внимание при оценке его нынешнего поведения. Просто потому…»

«Ты далеко не единственный учитель в этой школе, на чьем факультете были дети, которые подвергались насилию и не получали должного ухода. И я полагаю, что мой преподавательский опыт превосходит твой на несколько десятков лет, хотя мне и не хватает личного опыта, - добавила она с таким сочувствием, что Снейп рефлекторно зарычал. — Тем не менее, я считаю, что я способна справиться с наиболее… незначительными… проступками мистера Поттера».

«Это особый ребенок с уникальными потребностями…»

«Он очень хороший мальчик, Северус, и с ним все будет в порядке даже без твоего круглосуточного наблюдения и вмешательства, - твердо сказала Минерва, с трудом удержавшись от хихиканья, когда до нее дошло, что она разъясняет опасности гиперопекающего воспитания Северусу Снейпу. — И Гарри должен привыкнуть к наказаниям со стороны других взрослых, а не только твоим. Как глава его факультета, я являюсь самым логичным кандидатом на эту роль».

Снейп забурчал под нос и надулся, но он не мог спорить с ее логикой.

«Ну а теперь, можем мы перейти к вопросу о том, кто сделал Гарри своей мишенью?»

Это привлекло его внимание, и Снейп выпрямился. «И почему? До сегодняшнего дня я надеялся, что это просто другие ученики, у которых есть на него зуб — по реальному или воображаемому поводу — но если Альбусу было трудно отменить эти заклинания…»

«Это тщательно продуманный план, - размышляла Минерва, - с целью опорочить Гарри перед преподавателями и учениками. Обставить все таким образом, чтобы его ложно обвинили в розыгрышах, и тем самым усилить его чувство гнева, недоверия и отчуждения… Огромное коварство».

Снейп заскрипел зубами. Было бы неплохо, если бы Минерва проявила аналогичную бдительность, когда мародеры подставляли его как виновника в их проделках. Он помнил слишком много незаслуженных отработок — некоторые из них назначила та самая ведьма, которая сейчас сидела прямо перед ним. Но все это было давно, и нет смысла сейчас ворошить прошлое. По крайней мере, он прекрасно понимал, что сейчас переживает Гарри.

«Чего они пытаются добиться? — задумчиво продолжала Минерва. — Изолировать Гарри? Настроить нас против него? Устроить ему неприятности? Привлечь негативное внимание прессы? Добиться для него несправедливого наказания? Испортить его успеваемость? Очернить его имя? Устроить для него столько отработок, чтобы он не смог хорошо учиться? Зачем делать так, чтобы мы считали, что Гарри виноват во всем этом? Они выставляют близнецов Уизли любителями по сравнению с ним!»

Снейп напрягся. Кое-что из сказанного Минервой напомнило ему… Или, точнее, его внимание привлекло наказание, о котором она не упомянула. Разумеется, она, как и Снейп, понимала, что этого не произойдет, но что если таинственный злоумышленник не был осведомлен о характере Альбуса Дамблдора и его подходе к школьной дисциплине?

В то время как Снейп глубоко задумался, МакГонагалл продолжала: «Независимо от мотивации, мы должны решить, как реагировать. Гарри сообщил мне, что благодаря Этой Женщине другие ученики начинают обвинять его в том, что ему спускают с рук любые выходки. Ради сохранения его отношений с ровесниками, а также для введения противника в заблуждение, Гарри должен быть наказан за недавнюю проказу. Или, точнее, он будет наказан за свои действия в моем офисе, но остальная школа решит, что все дело в розыгрыше с мебелью».

Снейп подозрительно уставился на нее: «Как именно наказан?»

МакГонагалл казалась задумчивой. «Гммммм. У меня есть идея. Предоставь это мне».

«Минерва», - в голосе Снейпа прозвучала угроза.

Она закатила глаза. «Ох, ну ладно. Я думаю о том, чтобы заставить Гарри отмыть пол в Большом зале. Это убедит скептиков в том, что он был как следует наказан за розыгрыш».

Снейп замотал головой. «Нет. С ним нельзя обращаться как с домашним эльфом. Это напомнит мальчику о поведении его ублюдочных родственников».

«Даю тебе слово, что этого не случится», - глаза МакГонагалл подозрительно замерцали.

Снейп нахмурился, но, в конце концов, он не хотел расшатывать свой альянс с Минервой отказом. «Если мальчик подвергнется стрессу…»

«Северус. Тебе и правда пора уже успокоиться», - с укором сказала Минерва к его вящему раздражению.

Ведьма отменила Муффлиато и отправилась к мальчику, который все еще стоял в углу с несчастным видом.

##

Гарри вытер рот салфеткой и с жадностью посмотрел на блюдо с кексами. Конечно, он уже получил свой десерт за сегодня, но кексы были такими соблазнительными! Когда домашние эльфы появились, чтобы предложить чашечку чая после ужина, то оба профессора согласились, и эльфы заодно прислали кексы… включая любимые кексы Гарри. Он старался не истекать слюной, глядя на отца своими наилучшими «щенячьими глазками». Им его научил Драко, уверяя, что на его родителей такой взгляд действует безотказно.

МакГонагалл наблюдала за полными надежды взглядами Гарри и строгим видом Снейпа с плохо скрываемым весельем. Когда эти двое вместе, они такие милые. «Полагаю, мистер Поттер может съесть один кекс, - предложила она Снейпу. — Ему понадобится энергия для выполнения наказания этим вечером».

Гарри приободрился и выжидающе повернулся к своему опекуну. Снейп выглядел так, словно он только что надкусил лимон, но все равно он неохотно кивнул, и рука Гарри схватила кекс с той же скоростью, с какой он ловил снитч во время квиддичного матча.

«Где ваши манеры, мистер Поттер!» - отчитал его папа, и Гарри пробормотал «шпашибо» с полным ртом и крошками на лице.

«Эм, профессор МакГонагалл, а что вы имели в виду насчет того, что мне сегодня потребуется энергия?» - с любопытством спросил Гарри, проглатывая последний кусочек кекса. Как только он присоединился к взрослым, глава его факультета призвала для них подносы с ужином, и о неприятностях в Большом зале и их последствиях больше не вспоминали.

«Я имею в виду, мистер Поттер, что этим вечером у вас будет отработка со мной, и я подозреваю, что вы найдете ее… утомительной».

Гарри нервно втянул воздух, хотя он и заметил лукавство в глазах профессора МакГонагалл. «Э… а какая отработка?»

Она посмотрела на свои часы. «Да, остальная школа, должно быть, уже покинула зал. Думаю, мы можем начать. Северус, с тобой мы вынуждены попрощаться».

Бросив на нее последний предупреждающий взгляд, Снейп встал из-за стола, мантия взметнулась за его спиной. «Я рассчитываю, что вы не забудете наш разговор, профессор».

Пожилая ведьма посмела закатить на него глаза. «А я рассчитываю, что ты не забудешь мои рекомендации».

Снейп зарычал. Некоторым наглости не занимать! Если он должным образом наблюдает за своим подопечным, то это еще не повод говорить, что он «кудахчет». Он поднял Гарри за подбородок и оскалился на мальчика. «Веди себя хорошо, - строго сказал он. — И… сегодня вечером можешь прийти в наши комнаты, если я тебе понадоблюсь».

Лицо Гарри просияло. Его папа не может по-настоящему злиться, если он приглашает его зайти попозже. Гарри почти всегда спал в общей комнате с друзьями, но время от времени он пробирался в подземелья, особенно если у него выдался плохой день, приснился кошмар или что-то подобное. Его папа никогда не ругался, если Гарри так поступал, но это первый случай, когда отец разрешил ему прийти. «Ладно, пап!» - радостно согласился он, не замечая, как на профессора МакГонагалл нашел внезапный приступ кашля.

Несколько минут спустя его радость сильно поубавилась. Он стоял рядом с профессором МакГонагалл в центре Большого зала. Она выставила прочь последних задержавшихся учеников, а затем закрыла двери и наложила на них чары. Гарри с тревогой наблюдал, как она передвинула заклинанием всю мебель в дальний угол, освобождая огромное помещение, которое теперь выглядело так же, как и чуть раньше этим вечером.

К ужасу Гарри перед ним волшебным образом появились несколько щеток, тряпок и ведер. «Я ожидаю, что когда вы закончите, этот пол будет идеально чистым, мистер Поттер», - сказала она, протягивая ему зубную щетку.

Гарри понурил плечи. Такой зал тяжело отмыть и обычной шваброй, а уж такой щеткой… Ему тут хватит работы до завтрака!

Ну что же, нельзя сказать, что у него нет опыта в мытье полов. В голове у него зазвучал насмешливый голос Дадли, и он с несчастным видом взял зубную щетку и начал опускаться на колени.

«Мистер Поттер!» - возмущенный голос МакГонагалл остановил его на полпути.

«Дамэм?» - нервно спросил мальчик. Что он теперь не так сделал?

«Мистер Поттер, так вы потратите на это целую вечность. Вы забыли, что вы волшебник?»

«Эм, нет».

«Ну, в таком случае… - она выжидающе посмотрела на Гарри, но тот лишь недоуменно моргал. — Разве я сказала, что вам запрещено пользоваться магией?».

«Н-нет», - признал Гарри, вытаращив глаза.

«В таком случае я ожидаю, что вы используете эту возможность, чтобы попрактиковаться в своих навыках трансфигурации. Давайте же, мистер Поттер! Хватит мешкать. Палочку в руку и за работу!»

На лице Гарри медленно расплылась удивленная улыбка, когда до него дошло, каким потенциалом обладает эта «отработка».

##

Три часа спустя Снейп не выдержал. Этой драной кошке пенсионного возраста легко утверждать, что она не травмирует мальчика, но что она может об этом знать? Он отбросил перо, игнорируя стопку домашних работ, на которые он смотрел невидящими глазами последние двадцать минут, и решительно вышел из своего кабинета.

Приблизившись к Большому залу, он замедлил шаг. Хватит и того, что он ворвался в кабинет МакГонагалл этим вечером, получив за все хлопоты лишь ощущение собственной нелепости. На этот раз он воспользуется более тонким подходом.

Прибегнув к хитрости, которую он отточил, будучи Пожирателем смерти, он снял защитные чары, приоткрыл одну дверь и тайком проник внутрь, после чего тут же застыл от изумления.

Мокрый и грязный Гарри, одетый лишь в брюки и майку радостно катался по залу на трансфигурированных щетках для пола, оставляя за собой дороги из мыльной воды. Следом за ним двигалось ведро с чистой водой, а завершала это шествие деловито скребущая пол швабра. На другом конце зала заколдованные тряпки вытирали и полировали пол.

«Пропустили пятно, мистер Поттер», - окликнула его Минерва из дальнего угла зала, где она с удобством устроилась в кресле с книгой на коленях и чайником, который повис рядом с ней в воздухе.

«Хорошо, профессор! — Гарри развернулся с помощью впечатляющего пируэта и направился к указанному месту. — А можно еще и потолок помыть, вы же обещали?» - взмолился он.

«Уже почти комендантский час, мистер Поттер, - неодобрительно сказала Минерва. — И вы опять забыли, что тряпки должны отжимать себя».

«Ой», - Гарри взмахнул палочкой, и тряпки поспешили к ближайшему ведру, где начали отжимать лишнюю воду.

Снейп наблюдал за ним с восхищением. Он и не знал, что паршивец так хорошо овладел своей магией, и даже при том, что Минерва наверняка предоставила свое руководство и помощь, это было блестящее достижение для первокурсника.

Гарри подъехал поближе к учительнице. «Пожааааалуйста, профессор? Это не займет много времени. Я лишь один разочек пройдусь, ладно?»

«Право, мистер Поттер. Можно подумать, что во время квиддичных тренировок вы недостаточно времени проводите в воздухе, - отчитала его МакГонагалл, но одновременно она взмахнула палочкой, и Гарри перевернулся в воздухе и полетел к потолку. — Но только никакой больше езды на животе!» - крикнула она вслед мальчику.

«Это так круто!» - восторженно вскрикнул Гарри, катаясь взад и вперед, в то время как из под его импровизированных коньков вылетали струи воды.

Снейп ухитрился захлопнуть рот, прежде чем туда попала вода, после чего он развернулся и покинул зал так же тихо, как и вошел. Краешком глаза Минерва наблюдала, как за ним закрывается дверь, после чего она покачала головой от беззвучного смеха.

Вскоре усталый и довольный Гарри трансфигурировал всевозможные приспособления для уборки в их обычный заурядный вид и снова натянул на себя мантию. «Это было очень здорово, профессор!» - сообщил мальчик главе факультета с энтузиазмом, который он в норме приберегал только для разговоров о квиддиче.

«Я надеюсь, мистер Поттер, вам достанет проницательности понять, что это не типичная отработка. Любые будущие отработки со мной вряд ли встретят у вас аналогичное одобрение», - строго предупредила она.

«Да, профессор», - согласился он, мысленно закатив глаза. Мерлин, она что, тупицей меня считает?

«Очень хорошо, мистер Поттер. А теперь живо в постель».

«Спокойной ночи, профессор», - радостно ответил мальчик, быстро обнял ее на прощание и убежал прежде, чем она смогла прийти в себя от изумления.

Минерва одернула свою мантию и прочистила горло в некотором смущении. Похоже, Гарри взял себе в привычку… усыновлять… людей. Она начинала понимать, почему Северус так обеспокоен влиянием мальчика на его репутацию Злобной летучей мыши. Но если Уизли назовет меня «тетей Минервой», пообещала она себе, то я сотру память всей школе.

Гарри попал в Гриффиндорскую башню вскоре после комендантского часа. Выйдя из прохода за портретом, он увидел, что общая комната битком набита. При появлении промокшего и грязного мальчика все разговоры резко смолкли.

«Мерлин, Гарри! — пораженно воскликнул Рон. — Да что она с тобой сделала?»

«О, Гарри, ты в порядке?» - обеспокоенно спросила Гермиона, в то время как вся Башня толпилась вокруг него.

Растущие слизеринские тенденции Гарри снова дали о себе знать. Он испустил тяжелый вздох и сообщил товарищам чистую правду: «Профессор МакГонагалл вручила мне зубную щетку, а потом мне пришлось отмывать весь Большой зал!»

«Мерлиновы подштанники! Даже мы…»

«…никогда не получали ничего подобного!» - воскликнули близнецы.

«Конечно, нам пришлось отмывать…»

«…комнату с наградами и помогать Хагриду…»

«…убирать территорию, но весь…»

«…Большой зал зубной щеткой? Это…»

«…новый рекорд, Гарри!»

«Ну, по крайней мере, на этот раз ему ничего не сошло с рук», - прошептала Лаванда Парвати на ухо, хотя и слишком громко.

«И что это, по-твоему, ему «сошло с рук»?» - Гермиона приблизилась к девочкам, пылая праведным гневом.

Те пискнули и отступили на шаг назад. С Грейнджер никто не хотел связываться. «Мы ничего такого не хотели сказать!» - попыталась исправить положение Парвати.

«Просто профессор Амбридж говорит, что он…» - Лаванда прервалась, увидев выражение на лице Гермионы.

«Вам должно хватать ума не слушать Амбуку, - осуждающе заявил Невилл. — Она с самого начала взъелась на Гарри».

«Но он и правда много чего натворил. Взять хотя бы тролля или полет по замку», - возразил один старшеклассник.

«Что у тебя с памятью, Спенсер? — гневно спросил Оливер Вуд. — Ты не видел, как Снейп огрел его за ту выходку? И это только то, что он получил на людях! Или ты считаешь, что старина Снейп отделался строгим предупреждением? Думаешь, он слишком добренький? Может быть, ты хочешь такого опекуна как Снейп?»

«Да что с вами, люди? — возмутился Рон. — Гарри ведь не единственный, с кем Амбука ведет себя по-свински! Чего это вы все ее слушаете? Она ужасный учитель и рассказывает сплошные враки. Даже мой брат Билл говорит, что ему приходится использовать заклинания Защиты, а он ведь даже не аврор или вроде того».

«Ну, да…» Остальные гриффиндорцы начали выглядеть несколько виноватыми и смущенными.

«Все в порядке, - Гарри тоже почувствовал смущение. Он не привык, чтобы другие люди его защищали или принимали его сторону. — Она просто старается устроить нам неприятности».

«И мы позволили ей это! — Кэти Белл не собиралась так просто успокаиваться. — Да мы должны стоять горой за Гарри и других львов, которых она оскорбляет, а не верить в ее ложь. Она просто жаба, которую нужно прихлопнуть!»

На лице Гермионы появилась злорадная ухмылка. «Раздави жабу!» - внезапно воскликнула она.

«Чего?» - спросил Рон.

«Я думаю, мы должны начать студенческое движение протеста, - провозгласила девочка. — Раздави жабу! Мы напишем это заклинанием на майках, повесим плакаты, и это поможет нам всем помнить, что она ужасный человек, который не заслуживает доверия!»

«Оооо, мы можем выбрать специальный цвет, чтобы носить его в знак поддержки!» - воскликнула Лаванда.

«И можно сделать значки!» - Парвати тоже завелась.

«Целое подпольное движение», - улыбнулся Оливер.

«И мы знаем, где достать парочку…»

«…безобидных, но очень полезных розыгрышей!» - вызвались близнецы.

«Хорошо еще, что Перси на свидании с Джонс, - Рон широко улыбнулся, подталкивая Гарри локтем. — А то бы ему надоело так долго закрывать глаза!»

На следующее утро преподаватели с удивлением обнаружили, что многие студенты надели яркие значки с надписью «РАЖА!» Поначалу казалось, что новая мода коснулась только гриффиндорцев, но за завтраком остальные студенты стали задавать вопросы, и число новобранцев начало расти в геометрической прогрессии. К обеду на каждом факультете можно было встретить учеников со значками, наклейками на портфелях и другими признаками верности этому странному движению. Если учитель спрашивал об их значении, то ученики лишь бормотали что-то невнятное насчет поддержки школьного духа.

Снейп был так же озадачен, как и другие учителя, но в отличие от своих коллег он не считал себя выше подслушивания разговоров на своем факультете. А через несколько часов он с удовольствием раскрыл секрет Минерве. Ведьма хохотала так сильно, что ее пучок волос чуть не рассыпался. «Ну, надо же! Сообразительные ученики пошли. Неудивительно, что они все в таком приподнятом настроении!»

Поняла ли сама Амбридж скрытый смысл значков, никто так и не узнал, но она однозначно была недовольна, когда поняла, что ее кампания против Гарри терпит неудачу. Теперь она больше не замечала косых взглядов и недовольного бормотания под нос — вместо этого ученики говорили только об этой чепухе насчет «РАЖА».

Вскоре оказалось, что раздражение Амбридж и расслабленное облегчение Гарри, который радовался, что остальная школа его вовсе не ненавидит — это поистине опасная комбинация. И Амбридж, наконец, подвернулся тот момент, которого она ждала целую неделю.

Они читали главу из учебника, в которой говорилось о полтергейстах, привидениях и других призрачных явлениях, и Гарри стало так любопытно, что он не удержался. «Профессор, - вежливо спросил он, подняв руку, - а бывают заклинания, чтобы покончить со злым духом? Ну, знаете, типа с Вольдисоплем?»

Половина класса ахнула, услышав, как Мальчик, который выжил, смеет именовать Темного лорда, в то время как остальная половина надорвала живот от смеха.

«Это пять очков с Гриффиндора за разговоры в классе, мистер Поттер, и еще пятнадцать за то, что задали глупый вопрос, - рявкнула Амбридж. — Если не можете сказать ничего разумного, то лучше держите рот на замке».

«Но это же разумно! — оскорбленно возмутился Гарри. — Когда мы убили профессора Квиррела, старый Вольдисопль снова превратился в какую-то бесплотную штуку типа призрака. Я просто хотел узнать, какие заклинания могут причинить ему вред в таком состоянии, до того как он вернется и снова попытается на нас напасть».

«Довольно ваших диких басен, молодой человек! — злобно сказала Амбридж. — Министр Фадж, - она сделала паузу, чтобы нежно посмотреть на портрет министра над ее столом, который висел там в окружении картинок с котятами и щеночками, - сообщил «Ежедневному пророку», что нам не грозит опасность от Сами-знаете-кого. Вы просто глупый маленький мальчик, который пытается привлечь внимание своей гадкой ложью!»

От гнева Гарри вскочил с места. «Это неправда! Я не вру! Все настоящие профессора его сами видели. И Вольдисопль очень опасен. Директор сказал, что…»

«Директор много чего говорит, но Министр — единственный, кого мы все должны слушать, - парировала Амбридж. — А он говорит, что опасности нет, и каждый, кто говорит иначе — распространяет гадкую ложь».

«Так что, если он скажет, что небо зеленое, то мы уже не сможем говорить, что оно синее? — гневно спросил Гарри. — Только потому, что министр Фадж неправ…»

«Больше ни слова, ужасный ребенок! — глаза Амбридж практически выскочили из орбит. — Это еще двадцать очков с Гриффиндора и неделя отработок со мной за столь явно оппозиционное заявление».

Гарри неохотно подчинился, главным образом потому, что понятия не имел, что значит «оппозиционное», да и новые очки факультета терять не хотелось.

Амбридж пригладила волосы и снова села за стол. «Можете все сказать спасибо мистеру Поттеру за дополнительное задание на этот вечер: сочинение на два фута о том, почему наша система государственного управления, включая нашего дорогого Министра — самая лучшая в Волшебном мире».

Раздраженные взгляды в сторону Поттера несколько подняли ей настроение, но тут маленький Малфой (очень талантливый ребенок, о чем она с регулярностью информировала его отца) закашлял, хотя звук, как ни странно, напоминал что-то вроде «Ража!» Весь класс как по команде начал хихикать и бормотать, а все злобные взгляды теперь обратились на нее. Она гневно воззрилась на Гарри и решила, что пришла пора поставить маленького хулигана на место с помощью особого наказания.

Тем же вечером после ужина Гарри собирался на свою отработку в мрачном расположении духа. Он вовсе не спешил узнать, что эта ужасная женщина заставит его делать, но он дал себе слово, что просто сделает, что сказано, и будет помалкивать, дабы не потерять новые очки факультета.

«И все равно я считаю, что тебе надо рассказать профессору Снейпу или профессору МакГонагалл, - хлопотала Гермиона. — Они могут забрать отработку у Нее».

Он помотал головой. «Неа, не могу я бежать к ним каждый раз, когда у меня возникает проблема, - возразил мальчик. — И потом, она же учитель, правда? Ну что такого плохого она может мне сделать? Наорать? Заставить поцеловать портрет Фаджа?»

«Ну, тогда просто надень значок «Раздави жабу!» - посоветовал Рон, поправляя такой же на своей мантии. — По крайней мере, так ты будешь знать, что посмеялся последним».

«Если не вернешься до комендантского часа, то я иду к профессору МакГонагалл», - пообещала Гермиона.

«Ладно, - согласился Гарри. — Пожелайте мне удачи!»

У двери в класс Амбридж он внезапно остановился и сделал глубокий вдох. Просто стисни зубы и потерпи, Гарри, сказал он себе. Что бы она ни говорила и ни делала, ты видал вещи и похуже, не позволяй ей достать тебя. Он знал, что его папа и глава факультета упорно стараются понять, кто устраивает для него неприятности, и он не хотел их лишний раз беспокоить. Амбука просто ужасная, злая, вредная училка, а он уже не маленький и может сам о себе позаботиться. Ну и что с того, что у него будет неделя отработок с ней? Она наверняка просто заставит его писать строчки, пока у него рука не отвалится, или скажет стирать пыль с ее дурацких фарфоровых котят. Ни к чему беспокоить других из-за подобной ерунды.

Он постучал в дверь и вошел. «Я пришел на свою отработку», - сказал он, стараясь, чтобы голос не звучал слишком недовольно.

Амбридж ухмыльнулась, глядя на него. «И вы опоздали, мистер Поттер. Пожалуй, за это стоит добавить еще два дня отработки, не правда ли?»

Он повернулся, чтобы посмотреть на часы, и прямо на его глазах стрелка передвинулась на пять минут вперед. Старая мошенница! Он был вне себя от ярости, но тут он вспомнил, что он твердо решил не показывать ей, что ему есть до нее дело. «Да, мэм», - сказал он сквозь зубы.

«Садитесь. Я вам гарантирую, что в конце каждой из этих отработок, вы будете очень раскаивающимся и послушным маленьким мальчиком», - злорадствовала она, откровенно наслаждаясь властью над ним.

Гарри лишь прикусил язык и опустил голову еще ниже, уставившись на значок «РАЖА!», который ободряюще сверкнул в его сторону.

«Вот, - она положила перед ним пергамент. — Вы будете писать фразу «Я не должен лгать» до тех пор, пока не научитесь подобающему уважению к взрослым, которые знают гораздо больше вас, глупый ребенок».

Если ты имеешь в виду чертовых идиотов вроде Фаджа и тебя, то я застрял здесь до конца света, с вызовом подумал Гарри.

Он взял перо, которое выглядело как-то странно. «Эм, профессор, вы не дали мне чернил», - указал он.

На лице Амбридж появилась неприятная улыбка. «Вы просто начинайте писать, мистер Поттер. Перо само обеспечит вас чернилами».

Чокнутая старая летучая мышь. Гарри мысленно пожал плечами и приступил к заданию. Если в результате не получится ничего не писать, то ему плевать. Секундой позже он вскрикнул от боли, в то время как на его руке начали появляться кровавые строчки, копирующие буквы, написанные на пергаменте. Красные буквы. Кроваво-красные буквы.

Мальчик с ужасом уставился на перо. Эта штука писала его собственной кровью! Она как скальпель вырезала слова прямо у него на руке. Вздрогнув, он потер руку. Порезы были неглубокими, но определенно очень болезненными.

«Продолжайте писать, мистер Поттер. Несколько сотен строчек спустя, этот ваш темперамент определенно присмиреет».

«В-вы не можете этого делать!» - запротестовал Гарри.

«Еще как могу, - ответила она, ухмыляясь. — Директор решил запретить розгу, но Кровавое перо — это совершенно приемлемое наказание. А теперь продолжайте писать, или быстро узнаете, что еще я могу».

Гарри охнул и посмотрел на свой пергамент. На секунду его взгляд затуманился, но он попытался подавить желание заплакать. Он не покажет этой жабе, какую боль причиняет перо. Мальчик неуверенно снова взял перо в руку и начал писать.

К тому времени, когда он дописал две строчки, его рука горела от боли так сильно, что ярко-красные буквы стали четко видны на коже. Он не поднял головы, прекрасно зная, что жаба не спускает с него глаз, наслаждаясь его мучениями.

Он до крови прикусил губу и начал писать третью строчку. Он надеялся, что папа будет не против дать ему зелье или мазь для руки, когда он закончит. Лучше уж розга — как это ни больно, но все-таки попа не так чувствительна, как тонкая кожа на руке! Он задумался, можно ли попросить что-нибудь, чтобы исцелить себя после наказания, или нужно подождать, пока само не заживет.

Наверное, лучше сначала спросить у папы. Снейп будет ворчать, если подумает, что Гарри что-то от него скрывает, хотя вряд ли его папа будет сильно доволен Амбридж. Разве он не говорил Гарри, что…

Гарри подпрыгнул на месте. Папа же говорил, что никто, даже другой учитель, не имеет права его бить. Ну, правда, Амбридж не совсем его бьет, но она заставляет его делать что-то, что причиняет боль и нешуточную. Разве это не то же самое? А если это так, то значит Гарри может отказаться?

Мальчик крепко задумался. Его папа не стал вмешиваться, когда Амбука наказала его за потерю домашней работы, но это ведь было обычное сочинение. И когда Сириус рассказывал историю про то, как его и папу Гарри (его первого папу) отлупили за полет на метлах в Запретный лес, то разве его папа не сказал, что если у Гарри будут неприятности, то он знает, что надо обратиться к отцу и поговорить с ним?

Гарри громко сглотнул и принял решение. Может быть, его папа и разозлится на него, но все равно лучше сначала поговорить с ним, до того как Амбука заставит его вырезать слова на собственной коже. Даже если она говорит правду, и ей разрешено так поступать, может быть, его папа все равно согласится принять его отработку. Или профессор МакГонагалл. Он был почти уверен, что она-то не станет применять такое перо на своих отработках. В конце концов, у близнецов была с ней куча отработок, но никаких слов у них на руках не было.

Он встал, все еще сжимая перо в руке. «Профессор, я больше этого делать не буду», - храбро объявил он, хотя небольшая дрожь в голосе выдавала его не самые храбрые чувства.

Амбридж прищурилась. «Прошу прощения?»

«Я больше не буду писать строчки этим пером, - упрямо повторил Гарри. — Не раньше, чем я поговорю со своим папой, и он подтвердит, что я должен это делать».

Амбридж хмыкнула. «Вы действительно воображаете, что он спасет вас, глупый мальчик? Он просто отправит вас обратно сюда, и тогда вам придется писать свои строчки, сидя на следах от розги пониже спины!»

Гарри гневно посмотрел на нее. «А вот и нет!»

«А ну сядь на место и делай, что сказано, паршивец!» - утратив напускное спокойствие, Амбридж вскочила на ноги.

«Не буду!» - Гарри начал отступать назад. Учительница была невысокой и толстой, но все равно она была больше его.

«Слушайся меня!» - визгливо завопила она, пытаясь схватить мальчика.

Однако рефлексы Гарри были прекрасно отточены охотой на Гарри и тренировками по квиддичу, и он с легкостью увернулся от ее хватки и бросился к двери. Он успел выбежать в коридор, прежде чем Амбридж ухитрилась схватить его за мантию и дернуть обратно.

Амбридж старалась удержать его одной рукой, одновременно пытаясь достать палочку другой. «Немедленно назад!» - завизжала она на него.

«НЕТ!» - Гарри вертелся и ерзал, пытаясь расстегнуть пуговицы мантии в надежде оставить ее в руке жабы и убежать.

«Что за черт…?» - новый голос заставил участников схватки замереть от неожиданности. Гарри и Амбридж одновременно обернулись, увидев изумленную Давиделлу Джонс, которая шокированно уставилась на них.

«Ага! Мисс Джонс, будьте любезны помочь мне приструнить мистера Поттера, - Амбридж первая пришла в себя и, наконец, вытащила палочку. — Он пытался уйти с отработки раньше срока. Давайте посмотрим, можно ли отучить вас от подобных выходок на будущее, мистер Поттер, если прилепить к стулу, - она ухмыльнулась мальчику. — И, возможно, жгущее заклинание на сидении стула поможет выжечь урок в вашей памяти».

Сердце Гарри учащенно забилось. Он был абсолютно уверен, что вернувшись в класс, он выйдет оттуда только с ожогами на попе и шрамами на руке. «Нет!» - зарычал он, вырываясь. Одно движение запястьем, и его палочка оказалась в руке.

Амбридж приподняла брови. «Угрожаем профессору, Поттер? Да еще и на глазах у старосты? Вас давно пора научить кое-какой дисциплине».

Джонс в полном замешательстве переводила взгляд с одного участника потасовки на другого. С одной стороны, Амбридж была учительницей, а потому ей следовало подчиниться. С другой стороны, Гарри был вовсе не хулиганом. Если он вел себя так необычно, то на это должна быть веская причина.

«Что происходит, Гарри?» - спросила она. Ее собственная палочка находилась в руке, но была обращена на пол.

«Нет нужды разговаривать с ним, мисс Джонс! Будьте любезны делать, что сказано, и наложите на него заклятие окаменения, чтобы я могла продолжить его отработку!» Когда Джонс продолжила медлить, будучи неуверенной, как ей лучше поступить, Амбридж фыркнула: «Это бесполезно! Таким как вы тут вообще не место!»

Джонс прищурилась: «Прошу прощения, профессор? Что значит «таким как я»?»

Амбридж смерила девочку с головы до ног полным отвращения взглядом. «Вам, чуркам. Оставались бы под своими кокосами, бормотали бы свою мамбу-юмбу и прочий бред, так нет же, понаехали тут! Занимаете места, по праву принадлежащие настоящим британским ведьмам и волшебникам».

Ого. Даже Гарри был шокирован. «Я родилась в Брайтоне», - сказала Джонс абсолютно спокойным тоном, одновременно поднимая палочку и направляя ее на Амбридж.

«Тогда вам пора бы уже выучить английский и понимать, что вам говорят, - рявкнула в ответ профессор. — Наложите заклинание на, Поттера, тупая… ай!» - какой именно эпитет собиралась употребить Амбридж осталось неизвестным, поскольку терпению Джонс пришел конец, и из ее палочки вырвался рубиновый луч.

Амбридж ухитрилась призвать достаточное Протего, и луч врезался в ближайшую стену, где он вызывал небольшой взрыв, от которого во все стороны полетели обломки камня. В ту же секунду между Джонс с Гарри и Амбридж разгорелась настоящая дуэль, и по всему коридору начали летать всевозможные заклинания.

Несмотря на преподавательскую должность Амбридж вряд ли можно было назвать хорошей дуэлянткой, но на ее стороне было преимущество опыта. Более того, Джонс старалась подобраться поближе к Гарри, чтобы лучше защитить первогодку от самых гадких проклятий, посылаемых Амбридж в его сторону.

Джонс оказалась рядом, когда Гарри заблокировал болезненный Фурнункулюс, и девочка тут же наколдовала мощный щит перед ними обоими.

«Я прослежу, чтобы тебя за это депортировали! — заорала на нее Амбридж. — Прямо туда, откуда приехала».

«Я РОДИЛАСЬ В БРАЙТОНЕ!» - закричала в ответ Джонс. Позади нее Гарри поражался, как ей удается поддерживать щит, несмотря на такое сильное раздражение.

Именно в этот момент раздался крик «Ступефай!», и магический луч ударил Амбридж в спину, отбросив ее к дальней стене. Низкорослая ведьма рухнула на землю, а Джонс и Гарри с удивлением обнаружили, что к ним по коридору бежит Перси.

«Вы в порядке?» - обеспокоенно спросил он, крепко сжимая Джонс в объятиях одной рукой, и хватая Гарри за плечо другой. «Что случилось?»

«Ух ты, Перси! — Гарри восхищенно уставился на женщину без сознания. — Ты только что проклял профессора!»

«И в самом деле, ух ты, - согласилась Джонс. — Это было шикарно, крутой мужик».

«Ну, эм, - Перси залился краской. — Я искал тебя… чтобы вместе патрулировать! — поспешно добавил он, вспомнив о присутствии Гарри. — И тут я захожу за угол и вижу, как эта женщина пытается вас проклясть. Что еще оставалось делать?»

«Полагаю, теперь тебе будет трудно устроиться на ту работу в Министерстве, на которую ты рассчитывал, - размышляла вслух Джонс, ткнув в Амбридж носком туфли, причем не слишком осторожно. — В конце концов, эта маленькая жаба личный прихлебатель Министра».

Перси фыркнул. «Очень мне надо работать на дурака, который нанял это, - он презрительно кивнул в сторону Амбридж. — И вообще я подумываю о том, что мне лучше подходит работа с гоблинами. Надо будет написать на этот счет Биллу».

«Хммм, с гоблинами? — спросила Джонс, беря Перси за галстук и притягивая его ближе. — Только самые опасные мужчины работают с гоблинами… - она поцеловала его. — Ты знал, что мне нравятся опасные?»

Расцветка Перси стала еще ярче, но это не помешало ему поцеловать ее в ответ со всем должным энтузиазмом. Гарри застонал и поспешно отвернулся.

«ВО ИМЯ МЕРЛИНА, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?» Когда профессор МакГонагалл повернула за угол и увидела перед собой невероятную сцену, ей показалось, что она, наконец, сошла с ума. Двое старост страстно целовались над неподвижным телом профессора Защиты от темных искусств, в то время как Мальчик, который выжил, стоял рядом со скучающим видом. Минерва, тем временем, гадала, не стоит ли сразу отправиться за консультацией к Поппи.

Но нет, услышав ее слова, старосты отпрыгнули в разные стороны, а Гарри удивленно вскинул на нее голову. «Профессор! — крикнул он. — Что вы здесь делаете?»

«Мне думается, правильный вопрос звучит как, что ВЫ здесь делаете, мистер Поттер? И вы, мисс Джонс, мистер Уизли? Забудем на время о публичных выражениях привязанности, хотя это вряд ли подобает старостам, но почему вы не призвали помощь для бедной профессора Амбридж?»

«Эм…» - Перси замялся, в то время как Джонс быстро постучала палочкой по своему значку старосты.

«В любом случае, что с ней случилось?» - спросила МакГонагалл, подходя к стонущей ведьме, которая начала приходить в себя.

«А, это, эм, ну, типа, Ступефай», - признался Перси.

Минерва мгновенно выхватила палочку. «От кого?» Неужели Пожиратели смерти смогли проникнуть в замок?

«Эм, вообще-то от меня», - ответил Перси.

«Что! — Минерва снова начала подозревать, что у нее галлюцинации. — Вы оглушили профессора?»

«Она нападала на нас! — встряла Джонс. — Перси спас нас».

«Мисс Джонс, я с трудом могу поверить в такую историю! Вы в курсе, что нападение на преподавателя — это автоматическое отстранение от занятий, если не отчисление из школы? По меньшей мере, вы оба лишитесь значков старост…»

«Что здесь происходит?» - из-за угла выскочил устрашающего вида Снейп с палочкой наготове.

«Папа!» - облегченно закричал Гарри и кинулся навстречу профессору.

Снейп схватил его за плечи. «Ты в порядке?» Он оглядел собравшихся. Амбридж без сознания; Минерва выглядит нехарактерно взволнованной; Уизли, как обычно, заикается рядом с Джонс; а Джонс, в свою очередь, кусает губы от волнения.

«Пап, ты бы только это видел! Перси был крут! Он спас меня и Джонс!» - воскликнул Гарри.

«Что?» — глаза Снейпа полезли на лоб от удивления. Перси спас Джонс? Неожиданно. И какую здесь роль сыграла Амбридж? Неужели кто-то напал на учеников, а ее ранили, когда она попыталась их защитить?

«Я бы не стала говорить о спасении, - недовольно вмешалась Минерва. — Скорее о нападении». В ответ на непонимающий взгляд Снейпа, она объяснила: «Похоже, что мистер Уизли оглушил профессора Амбридж, когда это не удалось мисс Джонс и мистеру Поттеру».

«ЧТО?!» Джонс невольно сделала шаг назад, увидев выражение на лице главы своего факультета, но Гарри лишь слегка поежился и еще больше прижался к своему опекуну.

«Что. Конкретно. Здесь. Произошло?» - сказал Снейп очень медленным и очень угрожающим голосом. Трое учеников затрепетали, в то время как позади них МакГонагалл помогла все еще слабой Амбридж подняться на ноги.

«Эм, я только увидел, что профессор Амбридж посылает заклинания в сторону Давиделлы и Гарри, - сказал побледневший Перси. — Так что я… я проклял ее».

«И почему профессор Амбридж нападала на вас, мисс Джонс?» - спросил Снейп бархатным голосом.

«Потому что я помогала Гарри», - Джонс казалась невозмутимой, но в ее голосе слышалась совсем легкая дрожь, выдававшая, как трудно ей сохранять спокойствие. «Он пытался покинуть класс, а она пыталась заставить его остаться. Когда я пришла, они боролись друг с другом».

Теперь все присутствующие посмотрели на Гарри. «И почему ты боролся с профессором Амбридж?» - спросил Снейп.

Пришло время Гарри залиться краской. Но его папа сказал, что ему всегда можно рассказывать правду, и мальчик так и сделал. «Потому что я не хотел делать мою отработку».

Брови Снейпа сошлись на переносице. «И что это была за отработка?» - уточнил он.

«Строчки».

Джонс и Перси с ужасом посмотрели друг на друга. Они только что напросились на исключение из школы, потому что Мальчик, который выжил, решил, что он выше написания строчек?

«Вот этим», - добавил Гарри, доставая перо, которое он каким-то чудом — и несмотря на все перипетии — до сих пор крепко сжимал в кулаке.

Изумленный возглас МакГонагалл разнесся по коридору, и все трое детей отпрянули от выражения на лице Снейпа. Затем они посмотрели на МакГонагалл и решили, что Снейп, в конечном итоге, не такой уж и страшный.

«Вы принесли КРОВАВОЕ ПЕРО в мою школу?» - накинулась Минерва на другую ведьму.

Амбридж с трудом встала прямо и начала деловито отряхиваться. «Это совершенно официально, уверяю вас, - огрызнулась она. — Я, знаете ли, официальный представитель Министерства».

Джонс восхищенно наблюдала за столь полным отсутствием чувства самосохранения. Если бы МакГонагалл смотрела так на нее, она бы уже бежала прочь что есть мочи, а не разводила бы дискуссии о правительственных полномочиях.

«Что вы несете? — выдохнула МакГонагалл. — Телесные наказания…»

«Я подробно обсудила этот вопрос с Министром, прежде чем прибыть сюда, - парировала Амбридж. — Нынешний директор запретил порку розгами, а также проклятия, но другие формы внушения, в исключительных случаях, до сих пор совершенно приемлемы. Министр прислал меня сюда, чтобы пресечь на корню безответственные слухи, которые распространяет маленький Поттер, и гарантировать, что никто не будет обращать внимания на его дикие россказни. У Министра нет времени, чтобы разбираться с общественным беспокойством, которое вызывают эти нелепые истории, не говоря уже о подрывных последствиях для его администрации, когда Министра выставляют слабым и неэффективным. Министр лично заверил меня, что Кровавое перо является полностью легитимным, если меньшие меры не заставят мистера Поттера отказаться от его заявлений. Уверена, что еще несколько строчек доказали бы ему ошибочность подобных действий. Вообразите только, считать, что он может противоречить Министру магии!» - Амбридж фыркнула.

«Еще… несколько… строчек?» - повторил Снейп дрожащим от ярости голосом. Он схватил Гарри за руки, заставив мальчика вскрикнуть от неожиданности. Стоило ему увидеть кровавые буквы, как он бросился на Амбридж и схватил ее за горло. «ТЫ ПОСМЕЛА ПРИМЕНИТЬ ЕГО НА МОЕМ РЕБЕНКЕ?» - оглушительно заорал он, сжимая перо одной рукой, а ведьму — другой.

Минерва ухитрилась оттащить коллегу от хватающей ртом воздух ведьмы, пока тот не совершил убийство, и приставила к нему палочку. «Северус! Возьми себя в руки!» - приказала она.

Амбридж вытаращила глаза и схватилась за горло. «Я вряд ли могла подумать, что вы будете возражать, после того как вы сами выпороли мальчишку розгой за жульничество! — запротестовала она. — Я сделала вам одолжение, когда помогла воспитывать вашего подопечного. Вы и сами прекрасно знаете, что только жесткие меры действуют на такого порочного ребенка!»

Перси и Джонс крепко ухватили Снейпа за руки, в то время как Гарри схватил папу за ноги, и все вместе они смогли — с трудом — удержать его от новой атаки на Амбридж.

«Северус! Северус! — Минерве, наконец, удалось привлечь его внимание. — Довольно! Отведи Гарри и остальных к Поппи, им нужно обследование и лечение. Я отведу Эту Женщину к директору. Встретимся в кабинете Альбуса».

Снейп позволил детям увести себя прочь, продолжая лопаться от бессильной ярости. Ученики ошалело переглядывались, но они прекрасно знали, что с зельеваром лучше не заговаривать, пока он в таком состоянии.

Наконец, Снейп успокоился и снова стал мыслить разумно. «Она причинила тебе еще какой-либо вред?» - спросил он у Гарри.

«Я так не думаю, - ответил он, потирая руку. — Она пыталась схватить меня и все такое, но в основном она просто хватала меня за мантию».