Армия Запретного леса

«Да, профессор, - ответила она. — Ни одно ее заклинание не пробило нашу защиту».

«Хмф. Все равно вам нужно пройти обследование», - приказал Снейп, и ни у кого не достало смелости возразить.

«К-как ты узнал, что мы в беде?» - робко спросил Гарри, посмотрев на папу.

«Мисс Джонс вызвала меня», - ответил он.

«Правда?» - удивленно спросил Перси.

Джонс кивнула. «Значок каждого слизеринского старосты может вызвать профессора. Нужно только постучать по нему палочкой, и он будет знать, что произошла экстренная ситуация. А разве твой значок так не действует?»

«Эм, нет. Но я поговорю насчет этого с профессором МакГонагалл», - с чувством сказал Перси.

Джонс посмотрела на него с еще большим восхищением. «В самом деле? Я думала, что ты вызвал ее, прежде чем нападать на Амбридж, а ты даже не знал, что помощь на подходе? Ты просто бросился нас спасать?»

«Типичный гриффиндорец!» - рявкнул Снейп, но блеск в глазах Джонс явно не был неодобрительным.

Поначалу Поппи была удивлена тем, как смиренно трое детей обратились за медицинским обследованием, но ее удивление уступило месту шоку и гневу, когда она увидела руку Гарри. «Кто использовал Кровавое перо?» - возмущенно спросила она.

«Амбридж, - выплюнул Снейп ненавистное имя. — МакГонагалл отвела ее в кабинет Дамблдора. У тебя здесь все под контролем? Мне бы хотелось быть там, когда он услышит, что она сделала».

Поппи фыркнула. «Тогда поторопись. Не думаю, что когда Альбус обо всем узнает, от нее хоть что-то останется!» - она многозначительно подняла руку Гарри.

Снейп замялся. «Ты ведь можешь исцелить его? — спросил он с неожиданной тревогой. — Шрамов не останется?» У мальчика и так уже слишком много шрамов, и не только на его коже.

Поппи выглядела оскорбленной. «Разумеется, могу! Иди уже, Северус. Я быстренько все залечу, и мистер Уизли с мисс Джонс проводят Гарри в его общую спальню».

Снейп один раз кивнул и ретировался. О, когда он расскажет Мародерам, что Розовая Жабья Стервозная Ведьма из Ада сделала с Гарри… Он подозревал, что страдания Дурслей побледнеют в сравнении с тем, что Сириус Блэк сделает с женщиной, применившей Темный артефакт на его крестнике.

Когда он подошел к кабинету Альбуса, то один его вид так сильно перепугал горгулью, что та сбежала еще до того, как он успел сказать пароль. Дамблдор с удивлением посмотрел на вошедшего зельевара.

«Какая неожиданная радость, мой мальчик! Лимонную дольку? Или присоединишься ко мне за чашечкой чая?»

Снейп нахмурился. «Минерва еще не здесь?» - удивленно спросил он. Ведьма определенно должна была прибыть сюда раньше него.

«Нет, - Альбус начал выглядеть обеспокоенным. — Что-то случилось?»

«Можно и так сказать». В ответ на выражение на лице Дамблдора, Снейп продолжил: «Сегодня вечером Долорес Амбридж попыталась применить Кровавое перо на Гарри Поттере».

«ЧТО!» Фоукс издал громкий крик на своей жердочке, в то время как портреты на стенах задрожали от ярости Альбуса Дамлдора.

Даже зная, что — на этот раз — ярость волшебника направлена не на него, Снейп отпрянул как можно дальше.

«Она посмела применить средневековый пыточный инструмент в моей школе? — гневно воскликнул Дамблдор, полки завибрировали, когда он пронесся мимо них. — На Гарри? — он развернулся к Снейпу, который пытался спрятаться за Фоуксом. — Где она?»

Снейпу пришлось сглотнуть, прежде чем к нему вернулся дар речи. Даже Вольдеморт, охваченный буйным помешательством, не источал такую магическую силу, которая сейчас трещала в воздухе, словно электричество, и это была лишь та энергия, которую Альбус выпустил из-под контроля.

«Минерва должна ее привести, - с трудом выдавил он. — Успокоительную настойку?» - предложил он, похлопывая себя по карманам.

Дамблдор посмотрел на него, прищурив глаза за очками в форме полумесяцев, и на один кошмарный момент Снейпу показалось, что древний волшебник обрушит свой гнев на него. Однако затем Альбус сделал глубокий вдох, и полки прекратили дрожать. Фоукс перестал кричать, и Снейп решил, что дыхание снова стало достаточно безопасным занятием.

«Знаешь, это может быть хорошей идеей», - тихо сказал директор, принимая флакон у Снейпа.

Двое профессоров на несколько минут погрузились в молчание. Снейп боялся и рот открыть, а директор планировал, что ему делать по этому поводу.

Наконец, после мучительного ожидания, прибыла МакГонагалл. Одна. «Где она?» - одновременно вскричали оба волшебника.

«Долорес Амбридж бежала», - спокойно сообщила им Минерва.

«Что! Как она могла улизнуть?» - возмущенно спросил Снейп.

«Очевидно, она решила, что безопаснее испариться, чем встретиться с гневом директора, не говоря уже об аврорах, допросах и Азкабане». Какое-то время она смотрела на озлобленные и разочарованные лица мужчин, а затем сказала как ни в чем не бывало: «Давайте выпьем чаю».

«Я все равно должен предоставить полный отчет в Министерство, - Дамблдор нахмурился. — Я надеюсь, что Поппи догадалась сделать фотографии травм Гарри».

«Остаются еще и мыслесливные воспоминания, - указала МакГонагалл. — Как и сам инструмент», - добавила она, положив злосчастное перо на директорский стол.

Лицо Дамблдора стало мрачнее тучи. «Запретный предмет!» - пробормотал он так, словно выругался.

«Более того, собственные слова Амбридж ясно дают понять, что Фадж был сообщником в применении Кровавого пера. Она была прислана в школу с конкретным заданием - дискредитировать Гарри, дабы он не угрожал авторитету или компетенции Фаджа».

«Хммммм, - Альбус нахмурил брови. — Мне придется предпринять определенные шаги, чтобы указать Корнелиусу на его заблуждения».

Снейп закатил глаза. Как это похоже на Альбуса — попытаться реабилитировать мерзавца. Однако в планы Снейпа подобное не входило. Он был твердо намерен избавиться от Фаджа раз и навсегда. Он был готов терпеть некомпетентного Министра, даже того, который слушает таких типов как Люциус Малфой, но теперь Фадж зашел слишком далеко. Осознанно сделав Гарри своей мишенью, он подписал себе смертный приговор. Или, по меньшей мере, гарантировал свое отстранение от должности. Снейпа устроят оба варианта.

В то время как Дамблдор задумался о том, как разобраться с Фаджем, Снейп наклонился к МакГонагалл. «Как этой идиотке удалось удрать? Разве у тебя не было все под контролем?»

МакГонагалл пожала плечами. «Она юркая бестия».

Снейп подозрительно посмотрел на нее. Заместительница директора была слишком умиротворенной для человека, который только что упустил Амбридж. По логике, она сейчас должна быть вне себя от одной мысли, что Розовая Жаба избежала правосудия.

Внезапно Минерва громко рыгнула. «Ох, прошу прощения!» - воскликнула она, похлопав себя по груди. Она встретилась взглядом с Северусом, который только что поднес к губам чашку. «Должно быть, я что-то не то съела», - многозначительно сказала она.

В ту же секунду Снейп выплюнул чай на Фоукса, который вскрикнул и оскорбленно исчез во вспышке пламени.

Снейп уставился на Минерву, которая безмятежно посмотрела на него в ответ. Не могла же она и в самом деле…!

Его ум лихорадочно работал, принимая во внимание абсолютную преданность Минервы ученикам, ее тщательно скрываемые слизеринские тенденции, ее необъяснимое спокойствие по поводу потенциального вреда, который может причинить Амбридж.

Снейп охнул, когда до него подошло, что одна преподавательница трансфигурации в сильном гневе, которая по совместительству является кошкой-анимагом, плюс довольно слабая жабоподобная ведьма, которая была причиной этого гнева, равняется… плохо переваренная угроза детям Хогвартса.

«У меня… э… с собой зелье от несварения», - предложил он, стараясь не выдать ужаса, который он почувствовал.

Неожиданно Альбус перестал быть самым страшным человеком в этой комнате.

«Очень любезно с твоей стороны», - сказала она, одобрительно улыбаясь.

Здесь и сейчас Снейп решил, что когда он заручился поддержкой Минервы, это был один из его умнейших ходов. А еще, что никогда нельзя наносить смертельных оскорблений ни одному плотоядному анимагу.

Когда следующее утро директор объявил, что профессор Амбридж покинула Хогвартс, весь ученический состав тут же обратил восхищенные взгляды на Гермиону. Ее кампания «Раздави жабу!» распространилась по школе, словно лесной пожар, и теперь — вуаля! — жабы больше нет. Ученики ежились при одной мысли о том, что еще может сделать эта девочка, если ее спровоцировать. Однако в то же время приятно сознавать, что на их стороне тот, кто может избавиться даже от преподавателя.

Даже когда стали известны подробности инцидента с Кровавым пером, ученики продолжали свято верить, что именно движение Гермионы «РАЖА!» стало решающим фактором в исчезновении Амбридж. В конце концов, большинство детей не знали, что такое Кровавое перо, и никто кроме Снейпа не стал свидетелем ярости Дамблдора (не говоря уже о МакГонагалл), но каждому было прекрасно известно, как несправедливо Амбридж обращалась с Гермионой и другими магглорожденными.

Гарри был несколько удивлен тому, что заслуги за уход Амбридж приписывали Гермионе, а не ему, но поскольку мальчик совершенно искренне предпочитал не привлекать чужого внимания, то ему это было только на руку. Что касается Джонс и Перси, то они были вне себя от счастья, что их не наказали за нападение на профессора, и им было не до того, чтобы напоминать о собственной роли в происшествии. В результате, сильно озадаченная Гермиона наслаждалась дифирамбами всей школы.

Первоначально Фадж был очень обеспокоен исчезновением Амбридж и тут же обвинил в нем преподавателей Хогвартса. Впрочем, после предъявления Кровавого пера и мыслесливных воспоминаний с заявлениями Амбридж министр быстро сменил пластинку. Он тут же принялся отрицать, что посылал ее в Хогвартс с подобными инструкциями, и попытался свалить все на то, что ведьма явно лишилась рассудка. После безоговорочного отречения от своей давней и преданной ассистентки министр буквально сбежал из школы, бормоча, что он прикажет аврорам расследовать ее исчезновение. Однако все понимали, что он не проявит в этом деле должного рвения, так как обнаружение пропавшей ведьмы вряд ли сыграет ему на руку. Дамблдор довольно сильно разозлился, когда Фадж выразил желание не выносить сор из избы и спустить все на тормозах, но МакГонагалл успокоила его, подчеркнув, что хотя неизвестно, куда именно отправилась ведьма, она сомневается, что Амбридж снова объявится в Британии. Дамблдор вздохнул и согласился, в то время как Снейп по мере возможностей старался не дрожать от такой хладнокровной безжалостности главы Гриффиндора. А он еще считал себя мстительным!

Без Амбридж отношения Гарри с другими учениками больше ничто не омрачало, и мальчик счастливо погрузился в заботы нового семестра. Дамблдор снова начал замещать преподавателя Защиты от темных искусств, вынужденно отказавшись от надежды найти нового учителя до конца года. Тем временем Гарри отчаянно надеялся, что все таинственные происшествия, связанные с ним, теперь исчезнут вместе с Амбридж.

Все шло весьма неплохо. Дети никак не выделяли его из толпы других первогодок, а о большем Гарри и не мечтал. Профессора были довольны его успехами. Его папа позволял им с друзьями несколько раз в неделю помогать с подготовкой ингредиентов. И с квиддичем все было хорошо, хотя из-за зимней погоды большинство тренировок проходили в помещении, главным образом они отрабатывали стратегию без метел… Да, в общем и целом, Гарри чувствовал, что он живет так, как и положено первокурснику Хогвартса: никаких троллей, Темных лордов или Кровавых перьев.

В отличие от Гарри, Снейп постоянно был начеку. С исчезновения Амбридж прошло уже несколько дней, и хотя было похоже, что Гарри полностью расслабился, Снейп вовсе не был уверен, что таинственный враг прекратил свои атаки. Конечно, оставалась возможность, что это Розовая Жабья Стервозная Ведьма Теперь Уже В Аду была повинна во всех невзгодах мальчика. Однако зельевар не мог избавиться от ощущения, что такая скрытая кампания по дискредитации мальчика была совсем не в духе Амбридж, обладавшей хитростью кирпичной стены.

Как и следовало ожидать, не прошло и двух недель с «таинственного побега» Амбридж, как постоянная бдительность Снейпа полностью оправдала себя. Был дождливый воскресный день и скучающий Гарри околачивался в подземельях, жалуясь, что у всех есть дела, и только ему нечем заняться.

В полном соответствии с расчетом мальчика, его опекун приказал ему провести несколько часов в лаборатории, занимаясь приготовлением ингредиентов вместе с ним. Мальчик довольно трудился, гадая, почему это его папе так нравится отправлять Гарри в лабораторию в наказание, вместо того чтобы принять открыто предложенную помощь. Впрочем, конечный результат был одним и тем же, к тому же так у папы не появлялось на лице это озадаченное выражение.

После нескольких часов маринования, нарезания, очистки и толчения в ступе Снейп отпустил Гарри и отправился в свой кабинет, чтобы взять стопку пергаментов на оценку. Гарри тем временем умылся (щупальца медуз облепили его с головы до ног, когда он пытался сделать из них пюре) и с удобством устроился на кровати вместе с одной из книг, присланных Ремусом. Гарри изрядно подсел на детективную серию «Джаспер Гудфеллоу — аврор Света», и Ремус любезно высылал ему новую книгу каждый месяц. Мальчик задумался, не стоит ли вызвать домашнего эльфа и попросить чего-нибудь вкусненького, но решил просто зайти в кабинет папы через часок-другой и поныть о том, какой он голодный. Обычно это заканчивалось тем, что они пили чай вдвоем, в то время как Снейп ругал Гарри за то, как неправильно он питается. Гарри широко улыбнулся. Его папа такой смешной!

Захватив работы на проверку и зелье от головной боли (оно непременно скоро понадобится), Снейп уселся на диване в гостиной. Закончив разносить в пух и прах первую ученическую работу, он почувствовал странный запах. Что такое?

Он снова принюхался. Полынь? Почему он чувствует запах полыни? Единственные флаконы с ней были надежно заперты в его шкафу для зелий. Охваченный недобрыми предчувствиями, он выхватил палочку и помчался прямо в рабочую кладовку, но на ее пороге он застыл в абсолютном шоке от увиденного.

В кладовке был учинен настоящий разбой. Другого слова не подберешь. Все дверцы были распахнуты, а одна была сорвана с петель. Содержимое полок было сметено подчистую и теперь растекалось по полу зловонной жижей. Часы тяжелейшего труда были уничтожены в считанные секунды.

Снейп так сильно вцепился в палочку, что испугался, что может сломать ее пополам. Кто только осмелился совершить такое непотребство? Кто мог проникнуть в его личные комнаты и уничтожить его частную собственность подобным образом? Когда он до них доберется, то… и тут он увидел следы ног.

Очевидно, недоумок не догадывался, что если наступить в эту зловонную жижу, то подошва ботинок неизбежно испачкается. Следы вели прочь из его кладовки, и побледневший от ярости Снейп последовал за ними.

Отпечатки были маленькими, и это указывало на ученика младшего возраста, что несказанно удивило Снейпа. Он не ожидал столь дерзкого преступления от одного из младших детей, хотя, возможно, это кто-то из старшеклассников отправил исполнителя помладше. И все равно, кто может быть на это способен? Кто-нибудь из семьи Пожирателей смерти решил сделать подарок предателю? Пострадавший от его острого языка захотел отомстить? Никто из его змей не посмеет навлечь на себя его гнев. И конечно, рейвенкловцы слишком сообразительны, а хаффлпаффцы слишком робки… что оставляет (разумеется) только Гриффиндор. Может быть, Вуд? Он легко мог использовать статус квиддичного капитана, чтобы заставить младшего ученика сделать за себя грязную работу. Или же… внезапно Снейп застыл как вкопанный, когда понял, куда именно привели его следы.

«Привет, пап, - сказал Гарри жизнерадостным тоном. — Я проголодался. Как ты думаешь, мы можем попить чаю?»

Снейп заморгал, глядя на мальчика. Гарри полулежал, беззаботно водрузив ноги на спинку кровати и прижав к груди один из этих своих дешевых романов.

Никто не может быть настолько хорошим актером. Но как же тогда объяснить следы?

Гарри с изумлением смотрел, как профессор Снейп проигнорировал его приветствие и бросился к ботинкам, которые мальчик скинул, прежде чем забраться на кровать. Неужели папа разозлился, что он неаккуратно положил их?

«Где ты испачкал свою обувь?» - спросил Снейп, поднимая один ботинок, и Гарри увидел, как с подошвы медленно стекает какая-то гадость.

«Фу! Что это за дрянь?» - спросил Гарри, наморщив нос. Он перекатился на колени и протянулся к ботинку, но его отец тут же отдернул руку.

«Одень тапочки и пошли со мной. Я покажу, что это такое».

Гарри пожал плечами и подчинился. Секундой позже он смотрел на уничтоженную кладовку с таким же шоком на лице, как и его отец чуть раньше. «Что… что случилось?» - с трудом выдавил он.

Снейп лишь приподнял на него одну бровь, и Гарри мысленно сложил два и два. Он ошалело посмотрел на кладовку, потом на следы, и только потом на ботинок, который все еще сжимала папина рука. «Я… ты думаешь, что я… но… но я этого не делал!» - мальчик чуть не сорвался на крик.

«Тогда почему следы твоих ботинок ведут в твою спальню?»

«Я не знаю, - сказал Гарри несчастным тоном. — Но я этого не делал!»

«Другими словами, ты утверждаешь, что кто-то другой проник в наши защищенные чарами апартаменты, уничтожил мои вещи, а затем прошел в твою спальню в твоих ботинках, и ни один из нас его не заметил? — спросил Снейп бархатным голосом. — Это, конечно, более логическое объяснение, чем идея о том, что ты (вероятно, обидевшись на строгое замечание) воспользовался тем, что я занят проверкой работ в своем кабинете, и уничтожил мои запасы, а затем попытался создать себе алиби, скрывшись в своей комнате, но не заметил следы, доказывающие твою вину?»

Гарри попытался сглотнуть, но к его горлу подступил комок леденящего ужаса. Если так сформулировать, то действительно похоже, что это сделал он.

Папа наклонился к нему. «Ступай в свою комнату», - сказал он низким и угрожающим голосом.

Гарри повернулся и побежал прочь, наполовину ожидая, что его огреют грязным ботинком пониже спины. Однако папа не прикоснулся к нему, и мальчик бросился с разбегу на свою кровать и залился слезами. Он словно вернулся обратно к Дурслям, когда вокруг него творились какие-то необъяснимые вещи!

Однако папа объяснил ему, что те события назывались «случайная магия» (например, когда он сделал волосы учительницы синими, или аппарировался прочь от хулиганов), и вроде бы он для такого уже слишком взрослый. У него снова было это щемящее чувство, только теперь оно было в сто раз хуже, потому что он даже не был расстроен или разозлен, когда это случилось. И как его ботинки оказались испачканы этой гадостью, если его там даже не было? А что если он там был, но не помнит? Он готов был поклясться, что все это время он просто читал, но его ботинки говорили об обратном. Не могли же они сами отправиться туда…

Мог ли он сделать нечто подобное и забыть? Единственным разумным объяснением была абсурдная идея о том, что кто-то вселился в него и использовал его тело для ужасного злодеяния, а потом бесследно исчез, и Гарри даже не заметил, сколько прошло времени!

Тем временем Снейп наматывал круги по гостиной. Очевидно, что требуются отчаянные меры, но какие? И как? Он не мог себе позволить проигнорировать этот случай, но он и не хотел еще больше усугублять ситуацию. Он тщательно проанализировал все варианты и начал составлять план.

Прошел почти час, прежде чем профессор Снейп снова появился в комнате Гарри. Он холодно посмотрел на шмыгающего носом мальчика с припухшими веками. «За мной, Поттер», - приказал он резким голосом.

Гарри, хныкая, поспешил за своим папой.

«Ты помнишь, что я сказал, когда согласился стать твоим опекуном? — строго спросил Снейп, нависая над крошечным мальчиком. — Ну?»

Гарри вытер глаза, пытаясь понять, что имеет в виду отец. Он тогда много чего наговорил: о том, что Снейп никогда его не обидит, и о том, что счастье Гарри — это его ответственность, и о том, что ему больше никто не причинит боли. Однако трудно было поверить, что сейчас профессор Снейп решил вспомнить нечто подобное. Все равно, лучше не сознаваться в своей недогадливости. «Я… я думаю, да, сэр», - нервно пробормотал, икая, мальчик.

«Отлично. В таком случае, ты понимаешь, что я не могу ПОВЕРИТЬ, что ты так себя повел!» Гарри пошатнулся от ядовитой злобы в голосе Снейпа.

«Я доверял тебе, несчастный паршивец! — гневно продолжил Снейп. — Я как последний дурак верил, что ты можешь вести себя хорошо! Надо было отправить тебя назад к твоим родственникам в тот же день, когда ты получил у меня первую отработку».

У Гарри отвисла челюсть. Его папа кричал (а ведь он никогда этого не делал), и Гарри знал, что это просто не может происходить на самом деле. Разве Снейп не называл его родственников самыми ужасными словами? А теперь он говорит, что отправит Гарри обратно к ним? Но ведь он обещал.

«Ты просто отвратительный, наглый маленький негодник, который никого не уважает! — продолжал бушевать Снейп. — Как я мог настолько сглупить, чтобы привести тебя в собственный дом! Ты заслуживаешь отчисления из школы и отправки прямиком к Дурслям! — Гарри лишь открывал и закрывал рот в полном ужасе, пока весь его мир рушился. — Я даю тебе последний шанс, Поттер, но в следующий раз, клянусь, я вышвырну тебя прочь из Хогвартса! Тебе понятно?»

«Я…» - Гарри попытался возразить, но слезы мешали ему говорить.

Снейп чуть не выругался вслух от раздражения. Все-таки мальчик гриффиндорец до мозга костей — даже не думает заглянуть под внешнюю оболочку, и это несмотря на все его намеки! Ну ладно, у него в рукаве припасен еще один козырь. «Не наглейте, молодой человек! Вам дается еще один шанс, но только после внушительного наказания».

Снейп схватил Гарри за локоть и потащил его к дивану. «Ты помнишь, как я предупреждал, что не потерплю подобного вздора? Как я объяснил, что тебя ждет в случае плохого поведения?»

«Д-да», - пискнул Гарри.

«В таком случае, ты должен понимать, что сейчас происходит, - прорычал Снейп. — Аццио щетку для волос!»

Гарри чуть не задохнулся. Щетка для волос? Но его папа поклялся, что он никогда-никогда не будет бить его щеткой! Мальчик начал вырываться. Объяснение может быть только одно — он очутился в альтернативной реальности и сам этого не заметил. Сначала он, похоже, уничтожил кладовку для зелий и даже не запомнил этого, а теперь его папа собирается нарушить свое же главное правило, и избить Гарри так же, как и Дурсли. «Нееееет!» - заорал мальчик, но он был не в силах справиться с разозленным взрослым.

Через пару секунд он уже лежал у папы на коленях, и зельевар замахнулся щеткой. «Это тебя вразумит», - рявкнул Снейп, и щетка опустилась на мягкое место Гарри, издав оглушительный шлеп.

Гарри вскрикнул в ответ за звук, ожидая, как за ним последует боль в попе, но вместо этого он почувствовал, как к нему легонько прикоснулась мягкая подушка размером со щетку. Шокированный мальчик обернулся и встретился взглядом с отцом. «Ну? А ты чего ожидал?» - спросил Снейп и снова ударил его.

Гарри удивленно моргнул в ответ на новое нежное похлопывание, сопровождавшееся ужасным звуком. «Эм…» - выдавил совершенно растерявшийся мальчик.

Снейп закатил глаза и бросил на Гарри недовольный взгляд, занося щетку в третий раз. «Я ожидаю, что ты используешь свои мозги, какими бы маленькими они ни были, ужасный паршивец», - отчитал он.

Гарри попытался понять, что же все-таки происходит. Почему его папа ведет себя так странно? Если он действительно в ярости, то почему же не бьет по-настоящему? А если он не злится, то зачем вообще притворяться, что он наказывает Гарри? Дядя Вернон иногда притворялся хорошим, когда они с Гарри были на людях, если думал, что на них смотрят, но… Понимание вспыхнуло в голове Гарри как молния. Его папа думал, что за ними кто-то наблюдает! Поэтому он устроил такое шоу. Это вроде того, что профессор МакГонагалл сказала насчет стульев на потолке. Если кто-то хочет обмануть тебя, то нужно обмануть его в ответ. Нельзя показывать, что ты знаешь о его планах — нужно подыграть, пока ты не поймешь, кто это и что он задумал.

Поэтому его папа наговорил все это и теперь притворяется, что порет Гарри как сидорову козу. На мальчика нахлынула огромная волна облегчения, и он чуть не расплакался прямо здесь и сейчас. Его папа не собирался отправлять его обратно к Дурслям! Он так себя ведет, потому что все еще любит Гарри и пытается понять, кто хочет устроить ему неприятности и, возможно, добиться его отчисления из школы. Он полностью расслабился от счастья, что все его ужасные опасения оказались напрасными, хотя в ту же секунду ему стало стыдно, что он вообще сомневался в своем папе.

«По крайней мере, притворись настоящим гриффиндорцем, - ворчливо приказал Снейп, тщательно скрывая собственное облегчение, что мальчик на его коленях наконец-то понял, что происходит. — Таким как один из этих Уизли!»

Гарри снова вернулся к реальности, осознав, что сейчас не время и не место наслаждаться блаженным облегчением и заниматься самобичеванием. Они прямо в середине своеобразной пьесы, и его папе нужно, чтобы Гарри сыграл свою роль. Он сказал, как один из Уизли. Хорошо, Гарри, кажется, догадался, что имеется в виду.

«АААААААААААААЙ! — завопил Гарри, дергаясь, когда легкая как перышко щетка шлепнула его пониже спины. — БОЛЬНОЕ ЖЕ! АААААААААЙ! ХВАТИТ! ХВАТИТ!» Он принес Рону мысленные извинения, но мальчик прекрасно знал, что его папа считает всю рыжую братию шумными нытиками. Справедливости ради надо отметить, что эти мальчики действительно довольно громко протестовали в случае наказания. На каникулах Гарри воочию убедился, что в доме Уизли практически любое наказание, начиная от избавления сада от гномов и заканчивая ранней отправкой в постель, встречает поистине бурные протесты.

Гарри почувствовал, как папа одобрительно похлопал его по плечу, одновременно продолжая порку и ругань. «Ужасный паршивец! Нужно было сразу отправить тебя обратно, но я дам тебе один последний шанс!»

Гарри вопил и вырывался, представляя, что он сейчас Дадли, и Петуния только что отказала ему во второй порции десерта (как будто такое возможно!)

Наконец, Снейп резко поставил его на ноги и встряхнул его. «Ты усвоил урок?»

«Д-да, сэр», - Гарри хныкал и запинался, схватившись за попу, словно и правда подвергся ужасным мучениям. Жаль, что он ничего не знал о смягчающих чарах, когда жил со своими родственниками!

«В таком случае отправляйся в свою комнату и не смей меня беспокоить! В моей лаборатории варится крайне деликатное зелье, и если с ним хоть что-нибудь случится, то ты отправишься прямиком в Суррей этим же вечером!»

Гарри почувствовал, как папа развернул его за плечи и тут же отправил в сторону его комнаты одним последним громким шлепком. В спальне мальчик плюхнулся на кровать и уткнулся лицом в подушку, притворяясь, что плачет навзрыд. Он надеялся, что хорошо справляется со своей задачей.

Снейп тем временем ворвался в свою лабораторию, произвел парочку незначительных изменений в варящемся зелье, а затем вышел прочь, продолжая бормотать себе под нос.

Несколько минут в лаборатории царила тишина, если не считать еле слышного кипения зелья. Однако затем раздался резкий хлопок и посреди пустой комнаты оказался домашний эльф в лохмотьях. «Плохой, плохой Добби! — разрыдался эльф, стуча головой о каменный пол. — Злой Добби!» Через несколько секунд простым взмахом пальца он пролевитировал котел вверх и опрокинул его, в результате чего содержимое растеклось по всему полу.

«Ага, - бархатным голосом сказал Снейп, снимая плащ-невидимку Гарри в углу лаборатории. — И что это у нас здесь такое?»

Добби пискнул от неожиданности и страха и попытался исчезнуть, но все его усилия оказались напрасны. С растущим ужасом он наблюдал, как Снейп приближается к нему, направив палочку прямо на крошечное существо.

«Как ты уже обнаружил, я — при помощи эльфов замка — усилил чары против аппарации в моих апартаментах, и теперь они распространяются и на магию домашних эльфов, а не только волшебников. Стоило тебе появиться, как я активировал чары, и ты не сможешь уйти отсюда, пока я тебе этого не позволю».

«Нет-нет-нет! — завопил Добби. — Добби не может оставаться! Добби должен вернуться домой пока хозяин не заметил!» Он снова начал биться головой о пол, но резкий оклик Снейпа остановил его.

«Гарри! Немедленно иди сюда!» - позвал он, не спуская глаз с несчастного домашнего эльфа.

В лабораторию вбежал Гарри. «Папа! Что такое?»

«Посмотри, что попалось в капкан, который мы расставили нашим маленьким представлением», - сказал Снейп, указывая на домашнего эльфа, который разрыдался, стоило ему увидеть мальчика.

«Оооооо, господин Гарри Поттер сэр! Добби жаль, что он устроил господину Гарри Поттеру сэру столько неприятностей! Но господин Гарри Поттер сэр не хотел покидать замок!» - в приступе раскаяния Добби начал дергать себя за уши.

«Пап, это тот странный домашний эльф, о котором я тебе говорил, - воскликнул Гарри, поспешно становясь рядом с отцом, но подальше от палочки Снейпа. — Дибби, или Дидди, или Дубби, что-то вроде этого. Это он угрожал мне!»

«Добби — плохой эльф, - скорбно согласилось маленькое существо, - но бедный господин Гарри Поттер сэр должен отправиться подальше, чтобы быть в безопасности».

«Как ты узнал?» - спросил Гарри, глядя на Снейпа большими обожающими глазами.

Снейп поежился — ему было неуютно от восхищения в глазах ребенка. «Я знал, что ты вряд ли проведешь четыре часа, помогая мне готовить ингредиенты, только для того, чтобы потом их уничтожить. Однако я не мог найти ни следа, объяснявшего, как именно тебя подставили. Я вспомнил, что ты говорил об угрозах домашнего эльфа перед началом семестра, и ухватился за возможность, что это он выкинул все эти фокусы. Я попросил эльфов замка научить меня, как помешать эльфу проникнуть в мои апартаменты или покинуть их.

Когда я понял, что кладовка зелий была последней попыткой добиться твоего отчисления, то я решил подыграть. Я надеялся, что если я покажусь достаточно разозленным, чтобы угроза отправить тебя назад выглядела реалистичной, то злоумышленник не устоит перед новой попыткой. В этом и состояло назначение зелья в лаборатории — попытаться спровоцировать нашего таинственного противника на следующий шаг, но чтобы на этот раз время и место определял я. Это сработало, и вот мы здесь».

«Ух ты!» - восторженно выдохнул Гарри.

«А что касается тебя, эльф», - угрожающе начал Снейп, поднимая палочку.

«Пожалуйста, господин зельевар сэр! — вскрикнул Добби. — Пожалуйста, отправьте господина Гарри Поттера сэра подальше отсюда! Очень Плохие Вещи начались!»

Снейп сделал паузу. «Это имеет отношение к Темному лорду?» - спросил он, но Добби лишь начал вопить и биться головой о пол.

«Хватит! Хватит! — скомандовал Снейп, заметив шок на лице Гарри, когда эльф начал наказывать себя. Сам зельевар был бы только рад увидеть, как создание вышибет себе мозги, если учесть все неприятности, причиненные Гарри. — Так ты пытался защитить Гарри? — Добби шмыгнул носом и кивнул. — А как ты узнал, что он в опасности?»

Добби дернул себя за уши. «Нет! Нет! Нельзя говорить! Нельзя рассказывать о планах хозяина!»

Снейп начал быстро соображать. Домашние эльфы были легко возбудимыми существами, странноватыми даже в лучшие свои дни, но если они были неспособны выполнить приказы владельца, то это сводило их с ума в кратчайшие сроки. Если этот маленький эльф принадлежал темной семье и узнал о заговоре против Хогвартса, но хотел защитить от него Гарри, то он разрывался между долгом хранить секреты хозяина и желанием спасти мальчика. Если что-то и сделает эльфа сумасшедшим, то это конфликт подобного рода.

Однако кто же был темным хозяином странного эльфа?

«Как ты узнал, что Гарри в Хогвартсе? — спросил Снейп. — Или что я зельевар?»

Добби выглядел пораженным и начал кусать собственную руку. «Нельзя говорить! Нельзя говорить!» - послышались приглушенные слова.

Снейп повнимательнее присмотрелся к отчаявшемуся эльфу. Он не мог представить, чтобы в большинстве домов Пожирателей смерти обсуждали его профессиональную квалификацию. В лучшем случае его называли профессором Хогвартса, в худшем — «Снейпом-предателем». К тому же он практически не общался с другими Пожирателями смерти и… «Малфой. Ты принадлежишь Люциусу Малфою».

Внезапно все встало на свои места. Люциус и Нарцисса, благодаря письмам Драко, наверняка обсуждали друг с другом присутствие Поттера в Хогвартсе, а Малфой — один из немногих людей, которых Снейп когда-то считал друзьями. А потому Люциус прекрасно знал об академическом образовании Снейпа, и, возможно, время о времени именовал его зельеваром, поскольку у него была привычка называть должность без имени. Снейп не единожды посещал особняк Малфоев, и хотя все домашние эльфы были для него на одно лицо, этот, вроде бы, выглядел знакомо.

Добби расплакался, подтвердив его догадку. «Добби - плохой, плохой эльф! Но Добби просто хотел, чтобы господин Гарри Поттер сэр был в безопасности!»

«Это моя работа, - сообщил Снейп безутешному эльфу. — Ты немедленно вернешься в особняк Малфоев и не скажешь об этом ни слова. Я прекрасно знаю о замысле Люциуса, - солгал он, - и я не позволю, чтобы Гарри был причинен вред. Я буду защищать мальчика, а ты с этого момента оставишь его в покое».

Все еще неуверенный Добби начал хныкать и протестовать, но Снейп был непреклонен. «Ступай, или я расскажу твоему хозяину о том, что ты делал», - пригрозил он, взмахнув палочкой, чтобы отменить чары, наложенные на его апартаменты.

Добби запищал от ужаса, но все равно задержался, чтобы спросить: «Вы уверены, что господин Гарри Поттер сэр будет в безопасности? Вы обещаете защищать его?»

Снейп закатил глаза: «Да! Поди прочь! И не возвращайся!»

Наконец, Добби растворился в воздухе, а Гарри громко вздохнул от облегчения. «Мерлин! Что за странный маленький эльф! Ты правда думаешь, что папа Драко задумал что-то плохое?»

Снейп усмехнулся. «Ты же видел, насколько слабоумное это существо. Тебе не о чем беспокоиться». Он с тревогой посмотрел на мальчика. Примет ли он это объяснение? Травмировал ли его Снейп, когда наговорил ему чуть раньше ужасных гадостей?

«О. Хорошо, - согласился Гарри, не заметив, что его опекун просто ушел от ответа. — Так что… можем мы сейчас попить чаю?»

##

Отвлечь Гарри с помощью тарелки сэндвичей не составило труда, а затем мальчик был отправлен в свою общую спальню, но Снейпу было куда труднее восстановить душевное равновесие. Он знал, что Люциус что-то задумал (в конце концов, тот сам предупредил его). Однако Снейпа не могло не беспокоить, что Люциус явно что-то уже предпринял, а зельевар понятия не имел, что именно. Он подозревал, что это Малфой стоял за недавними выходками с целью дискредитировать Гарри, но теперь оказалось, что злоумышленником был Добби, а значит, в это самое время разворачивался другой, неизвестный ему план.

И это очень, очень сильно нервировало Снейпа.

Более того, он с трудом мог позволить себе отвлекаться еще и на эту проблему. В данный момент он пытался придумать план избавления от этого идиота Фаджа, и он рассчитывал, что Малфой, по меньшей мере, сохранит нейтралитет. Отставка Фаджа задача не из легких, но если Малфой активно воспротивится ей, то это создаст множество серьезных осложнений. Снейп надеялся, что он сможет убедить Люциуса не принимать ничью сторону, и это бы сработало, сохрани Малфой свой настрой «поживем увидим». Однако слова (и поступки) Добби ясно давали понять, что Люциус решил сыграть собственную партию, и вряд он добровольно согласится снова стать сторонним наблюдателем.

Однако если Фадж все еще будет у власти, когда план Малфоя будет раскрыт, то рассчитывать на Люциуса не приходится… Не лучше ли как можно скорее добиться отставки Фаджа, даже если это означает одновременную атаку на Люциуса? Но как?

Его собственное прошлое ставило его в крайне уязвимое положение. Малейший намек на сомнительное поведение и объявится целая толпа авроров и других правительственных агентов, которые десять лет мечтали упрятать его в Азкабан. Но кто же остается? Он предполагал, что можно связаться с Мародерами, но устраивать розыгрыши над магглской семьей — это одно дело, а сделать мишенью Министра магии — совсем другое. Нет, Снейп приложил слишком много усилий, чтобы восстановить доброе имя Блэка в Волшебном мире. Он не собирался ставить под угрозу статус шавки, не говоря уже о том, что если станет известна роль Люпина в подобном плане, то истеричная волшебная публика (распаленная идиотской прессой) увидит в этом тайный заговор оборотней с целью свержения правительства. В лучшем случае, это будет означать немедленный смертный приговор Люпину, а у Снейпа нет никакого желания вытаскивать еще одного Мародера из Азкабана.

В конце концов, он решил, что лучше всего перегруппировать свои силы и ничего не предпринимать в ближайшее время. Не зная, в чем состоит план Малфоя, будет глупо бросать все ресурсы на одну или другую кампанию. Лучше позволить событиям развиваться естественным образом, сохраняя постоянную бдительность. Но и выдавать свои опасения тоже не стоит. Иногда самая эффективная стратегия — вести себя как ни в чем не бывало, одновременно не спуская глаз с противника.

Впрочем, нервничать от этого он меньше не стал.

Еще одним поводом для беспокойства Снейпа стало странное поведение одной из первокурсниц Слизерина. Джонс и другие старосты обратили на это внимание и старались разговорить Паркинсон, но она отвергала все их попытки. Старосты сообщили, что серьезных ссор с одноклассниками у нее не было, как и признаков неразделенной влюбленности — до своей самоизоляции Паркинсон целиком и полностью была сосредоточена на Драко Малфое, но теперь она обращалась с ним с такой же вежливой отстраненностью, что и со всей остальной школой.

Джонс с пристрастием допросила Малфоя, подозревая, что он задел чувства девочки, но тот категорически отрицал что-либо помимо своей обычной заносчивости — другие слизеринцы подтвердили его слова. Джонс не доверяла показаниям Крэбба и Гойла, но заявление Малфоя также поддержали Гарри, Рон, Гермиона и Невилл. Даже Пэнси не сказала о Драко ничего дурного, а Джонс была уверена, что она бы не удержалась от жалоб в его адрес, если бы ее перемены настроения были вызваны эгоизмом мальчика.

Снейп пытался поговорить с Паркинсон, но потерпел такую же неудачу, как и его старосты. Девочка была отстраненной и игнорировала общение с другими учениками, и в то же время было в ней что-то, отличавшее Пэнси от обычной первогодки с тоской по дому. Он предложил Паркинсон навестить своих родителей на выходных — обычное решение для депрессивных первокурсников, которым не хватает дома, родителей и домашних питомцев (не обязательно в этом порядке), но девочка вежливо отказалась. Значит, тоска по дому исключена.

Он отправил сову с письмом ее родителям, пытаясь понять, не переживает ли девочка из-за каких-то проблем в семье — умирающий дедушка или ссора между отцом и матерью. Однако родители отрицали нечто подобное. Старшие Паркинсоны были снобами-чистокровками с массой предрассудков и в придачу Пожирателями смерти, но в любви к дочери им не откажешь, и они были искренне обеспокоены ее проблемами в школе.

Снейп решил, что если состояние девочки, которая казалась все более неуравновешенной, не улучшится до следующей недели, то он прикажет ей отправиться к Поппи. Помимо тщательного медицинского осмотра медиведьма сможет поговорить с Пэнси как женщина на тот маловероятный случай, если это — Снейп содрогнулся — какие-то чисто девичьи трудности.

А ведь еще оставались уроки, которые нужно вести, коридоры, которые нужно патрулировать, а также некий лохматый негодник, за которым нужен глаз да глаз. Гарри, тем временем, так и не отказался от вредной привычки вызывать у отца леденящий душу ужас невинными вопросами.

«Пап? А ты когда-нибудь слышишь чудные голоса?» - спокойно спросил у него паршивец однажды вечером, когда они вдвоем нарезали ингредиенты. После раскрытия проделок эльфа Снейп старался не выпускать мальчика из виду. Он не был уверен, что Гарри нуждается в дополнительной поддержке, но, зная о таинственном плане Малфоя, он сам хотел круглосуточно знать о местонахождении паршивца.

Снейп каким-то чудом ухитрился не отрубить себе палец. «Прошу прощения? — спросил он, ничем не выдавая своего волнения. — Чудные голоса?»

«Ага, знаешь… не чудные в смысле чуда, а чудные в смысле странные».

«И что говорят эти чудные голоса?» - спросил он максимально равнодушным тоном. С таким кошмарным детством как у Гарри кому угодно понадобятся услуги психического целителя, но все-таки слуховые галлюцинации — поистине зловещий первый симптом.

Гарри немного нахмурился, продолжая работать ножом. «Всякие странности. Ну, знаешь, вроде «кровь», «убивать» или «умри»… Как будто кто-то жутко злится».

Снейп лихорадочно соображал. Конечно, у мальчика накопилось много вытесненного гнева на своих отвратительных родственников. «При каких обстоятельствах ты обычно слышишь голоса?»

Гарри задумался над вопросом. «Ну, обычно вечером, когда пора спать, и я очень устал».

Возможно, для Гарри это способ выразить злость, подумал Снейп. Или это начало раздвоения личности? Послушный ребенок, который хорошо себя ведет и любит учиться, днем, и злой, забитый, мстительный ребенок, который чувствует, что может выйти на поверхность только ночью? Нужно ли ему поговорить с Поппи, или это вопрос вне ее компетенции? Лучше ли обратиться в святой Мунго? Возможно, надо искать специалиста за рубежом, эксперта по педиатрическим последствиям насилия?

«Они хуже всего, когда, эм, когда я…» - Гарри смущенно замолчал.

«Когда что?» - уточнил Снейп. Когда у мальчика выдался плохой день в школе? Когда что-то напомнило ему об обращении тех магглов?

«Ну, когда я так устаю, что забываю делать те упражнения на релаксацию, которые ты мне показал, - признался Гарри. — Обычно я делаю их утром и вечером, как ты мне и сказал, но иногда — например, после квиддича — я просто сразу засыпаю».

Снейп как мог пытался скрыть свое смятение. Конечно, окклюменция (которую Гарри считал «упражнениями на релаксацию») способна укреплять шаткий рассудок, но даже она не сможет предотвратить неизбежное. Очевидно, что Гарри нуждается в срочной медицинской помощи.

«Думаю, на сегодня достаточно, - объявил он. Нужно отправить паршивца в Башню, пока Снейп не потерял способность скрывать свои истинные эмоции. — Что касается твоих «чудных голосов», то тебе следует чаще и старательнее делать мысленные упражнения, и тогда голоса оставят тебя в покое». По крайней мере, на какое-то время.

«Хорошо, папа», - бодро согласился Гарри.

Как только паршивец ушел, Снейп провел по лицу трясущейся рукой. И как он сообщит такие новости Альбусу?

В конце концов, Снейп решил ничего не говорить Альбусу.

Хотя он был вполне уверен, что директор захочет знать, если у Мальчика, который выжил, появятся первые симптомы серьезного психического заболевания, Снейп считал, что пока еще рано делиться подобной информацией. Ведь официально он все еще не получил опеку над мальчиком, и если Гарри будет поставлен формальный психиатрический диагноз, будь он магглским или магическим, то шансы оформить усыновление станут призрачными. Нет, Гарри не попадет в программу лечения по выбору Альбуса, и Снейп больше не собирался слепо доверять суждениям Дамблдора. Сначала он дождется завершения процедуры усыновления, потом отведет Гарри на обследование, не поднимая лишнего шума, лучше всего за рубежом, а потом уже решит, кому и что говорить.

Ему просто придется внимательнее следить за мальчиком, чтобы вовремя заметить ухудшение симптомов. Он убедил Минерву дать мальчику несколько дополнительных уроков трансфигурации под предлогом того, что мальчик проявил исключительные способности к предмету. Она отнеслась к этому скептически, но согласилась. Снейп сказал Гарри, что это необходимая подготовка для анимагических уроков с Сириусом, когда мальчик станет постарше, и паршивец на это купился.

В результате, Гарри почти все время был на глазах у преподавателя или старосты, и Снейп еще больше укрепил свои позиции, попросив Хагрида тоже приглядывать за мальчиком. Как он и ожидал, полугигант был в восторге от возможности проводить больше времени с Гарри, а сам мальчик, как ни странно, просто обожал недоумка и его слюнявую псину.

Обычно Гарри заглядывал в хижину Хагрида в компании других детей, но время от времени он ходил туда один, тем более что так было проще скармливать чудовищные кексы Клыку, пока Хагрид не видит. Впрочем, хотя было очевидно, что Хагрид готов за Гарри жизнь отдать, его суждения зачастую оставляли желать лучшего.

«Пап! Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

Снейп нахмурился на паршивца, который только что ворвался в его доселе тихие апартаменты. «Добрый вечер, мистер Поттер».

«Ой, прости. Привет, пап. Как прошел твой день?»

«Непло…»

«Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

«Полагаю, это ты пытаешься попросить разрешения пойти куда-то с Хагридом завтра?»

Гарри закатил глаза. «Ну, паааааап! — застонал он. — Не усложняй ситуацию! Ты же знаешь, что все равно в итоге согласишься».

«Я в этом совершенно не уверен, мистер Поттер, и с каждым новым проявлением невоспитанности, вы уменьшаете вероятность такого исхода», - строго сказал Снейп.

Гарри лишь фыркнул и плюхнулся на диван напротив отца, не проявляя ни малейшего беспокойства. «Ладно. Будь по-твоему. Я просто ничего тебе не скажу!»

«Гарри Джейм…»

«Ладно-ладно, - сдался Гарри. — Он ведет меня в Запретный лес искать детенышей единорогов! Здорово, правда?»

Снейп нахмурился. «В Запретный лес? Вряд ли это можно назвать подходящим маршрутом для прогулки первокурсника. Опасности Леса…»

«Ну, пап! — Гарри в отчаянии всплеснул руками. — Я ведь не один туда собрался! Я буду с Хагридом, посреди бела дня, и мы будем искать единорогов, а не какие-то там темные создания. Пожалуйста, можно мне пойти, пожааааааалуйста?»

В течение следующих десяти минут Снейп понял, насколько все-таки может нервировать непрерывное нытье одиннадцатилетнего мальчика. «Ох, ну ладно! — наконец, не выдержал он. — Можешь идти, но если я узнаю, что ты не вел себя в точном соответствии с указаниями Хагрида, то ты не выйдешь на улицу до конца года. Понятно?»

Одержав решающую победу, Гарри просиял от восторга. «Да, пап», - послушно ответил он.

Дорогая Волшебная академия наук, обиженно подумал Снейп. Я бы хотел предложить вам исследовать негативные последствия детского нытья для нервной системы взрослых. Как человек, который успешно переносил наказания Темного лорда, включая неоднократные Круциатусы, но не в состоянии выдержать аналогичный период нытья ребенка предподросткового возраста, я предполагаю, что свойства ноющих тонов включают торможение психического контроля и стимуляцию болевых рецепторов. Прошу провести исследование данного вопроса и сделать заключение об эффективности таких защитных методов как ношение шляп из фольги или битье себя дубинкой по голове до бессознательного состояния.

##

Гарри думал, что Запретный лес — это одно из самых потрясающих мест, в которых он только был. Правда, увидев размер некоторых паутин акромантул, он испытал легкую тошноту. Он поклялся, что не расскажет об этой подробности своего приключения Рону, а то рыжий мальчик будет будить всю общую спальню своими кошмарами.

И все равно, семеня рядом с Хагридом, он чувствовал себя практически неуязвимым. Великан не просто на удивление много знал об обитателях Леса, он был на короткой ноге с большинством из них.

«Тебе нравится в школе, Гарри?» - спросил Хагрид, когда уже не знал, что еще нового показать мальчику.

«Я просто обожаю школу!» - воскликнул Гарри, практически танцуя у Хагрида под боком.

Полугигант с обожанием посмотрел на мальчика. «Так у тебя все в порядке с уроками? Учителя не достают? У тебя есть друзья и все такое?»

Гарри решительно закивал. «У меня целая толпа друзей, хотя Рон был самым первым другом, - справедливости ради добавил он. — И мне нравятся все учителя… ну, сейчас. Мне не особо нравились профессор Квиррел или Амбу… эм, профессор Амбридж, но теперь их больше нет, и директор ведет Защиту от темных искусств, а с ним на уроках весело, - Гарри засмеялся. — Правда, директор сводит папу с ума, потому что он дает нам лимонные дольки вместе с баллами, когда мы что-то делаем хорошо, а мой папа не хочет, чтобы я ел слишком много конфет, но он ведь не может отругать директора», - Гарри улыбнулся Хагриду.

Хагрид оглушительно рассмеялся. «О, это да. Директор часто сводит профессора Снейпа с ума, - он сделал паузу и посмотрел на Гарри с беспокойством. — Гарри, ты ведь скажешь мне, если вы с профессором плохо ладите, правда? Ведь это я первым привел тебя в Волшебный мир, и я теперь вроде как несу за тебя ответственность. Вы ведь ладите друг с другом, да?»

Гарри кивнул. «Он просто отличный, Хагрид, честно! Он хорошо обо мне заботится. В смысле, он никогда не даст меня в обиду, и он избавляется от всех, кто хотел причинить мне вред — от тех старшеклассников из Рейвенкло, Квиррела и крысы, которая предала мою семью, а потом от Амбуки и даже этого странного домашнего эльфа Дидди… он заставил уйти их всех. И он заставил директора пообещать, что меня никогда не отправят к Дурслям, что бы ни случилось, и он подарил мне наикрутейшие подарки на Рождество, и он самый лучший папа на свете! Ты знал, что он помогал мне даже тогда, когда я был совсем маленьким? А он помогал! Он шпионил за Вольдисоплем, чтобы помочь защитить меня и моих маму с папой! И…»

Хагрид широко улыбался, слушая, как Гарри восторженно расписывает достоинства профессора Снейпа. Он так понял, что бедному пареньку выпала нелегкая доля с теми ужасными магглами, но если судить по сияющему лицу мальчика, все это теперь в прошлом. Тут Клык заметил стадо единорогов и залаял, и великан с маленьким мальчиком поспешили вдогонку за собакой.

Позади них, среди изогнутых веток деревьев Леса повисла темная субстанция, которая была лишь немного плотнее облака. Тень лорда Вольдеморта тряслась от ярости.

Мало того, что щенок, который довел его до столь нематериального состояния, до сих пор жив и здоров. Ему было невыносима даже мысль о маленьком монстре, который помог ему исчезнуть второй раз. Это из-за него он стал бестелесным духом и теперь парит над единорогами, ломая голову над тем, как уплотниться до такой степени, чтобы снова напиться их крови. Но когда он услышал, что его предал один из его же Пожирателей смерти… Это было унижение из унижений, и Вольдеморт поклялся, что месть его будет страшна.

Этому предателю Снейпу мало было шпионить для Дамблдора, он стал нянькой оружия, которому было на роду написано уничтожить его повелителя. Не найдется ни достаточно мучительного проклятия, ни достаточно страшной смерти, которые достойны столь тяжкого предательства.

Конечно, Вольдеморт в любом случае был не в состоянии произнести ни одного проклятия — вся его сила уходила на то, чтобы держаться за эту жалкую полужизнь. Однако и беспомощным он тоже не был.

«Нагайна, любимица моя, - прошипел он. — Иди ко мне, моя красавица. У меня есть поручение для тебя».

«Да, хозяин?» - ответила огромная змея, послушно спускаясь из своего гнезда на дереве. Волшебные змеи не так чувствительны к холоду, но Нагайна все равно предпочитала избегать заснеженной земли. Однако она не могла противиться воле хозяина, а после того, как Вольдеморта заставили покинуть тело Квиррела, он первым делом призвал ее.

Он был слишком слаб, чтобы покинуть окрестности Хогвартса, и Вольдеморт прекрасно понимал, что ему нужна помощь союзников. Проблема в том, что находясь в таком ослабленном состоянии, он мог довериться только самым преданным последователям. К несчастью, Беллатрикс Лестрандж до сих пор оставалась заключенной Азкабана. Вольдеморту очень не понравилось, что ее тупоумному кузену удалось сбежать, в то время как Белла, которую многие считали самой могущественной ведьмой из живущих, оставалась пленницей дементоров. Вольдеморт утешался мыслью о том, что освобождение его верных сторонников из Азкабана станет его первым шагом на пути к власти. К тому же дементоры наверняка уже довели Беллу до такого состояния, что в ближайшее время от нее будет мало проку.

Питер Петтигрю никогда не отличался такой же… преданностью делу… как у Беллатрикс, но в любом случае он был разумным запасным вариантом. Слишком трусливый для самостоятельных действий, он никогда не ослушается Темного лорда, каким бы слабым он сейчас ни был. Однако прежде чем Вольдеморт смог призвать крысу из замка неподалеку, он услышал о смерти Петтигрю от маленьких хогвартских хулиганов, которые шлялись на краю леса. Тогда он еще не знал, что это Снейп, проклятый ублюдок, несет ответственность за смерть волшебника. Однако услышав об этом от самого Гарри Поттера, ни больше ни меньше, Вольдеморт загорелся неслыханной жаждой мести.

Он не мог доверять большинству Пожирателей смерти, включая Люциуса Малфоя. Последний мог остаться на свободе, только если он публично отрекся от Темного лорда и/или заявил, что все время был его безвольной марионеткой. Вольдеморт был способен оценить хитроумие волшебника, который воспользовался идиотской верой Дамблдора в принцип презумпции невиновности, но это не значит, что он доверится Малфою, находясь в таком уязвимом состоянии. Очевидно, что Люциус преследует лишь свои личные интересы, и если он решит, что может использовать нынешнее положение Темного лорда себе на благо, он сделает это без лишних раздумий. Нет, на Люциуса Малфоя полагаться нельзя, не раньше, чем Вольдеморт сможет внушить ему должную верность с помощью Круцио.

Вольдеморт заскрипел бестелесными зубами, думая о том, что еще совсем недавно он был готов обратиться к Снейпу, считая того самым надежным Пожирателем смерти. Если бы маленький недоумок не оказался поблизости, бездумно хвастаясь вероломством Снейпа, то Вольдеморт никогда бы не узнал всей тяжести измены своего фаворита. Ну что же, теперь он знал всю правду, и он не собирался оставлять это дело как есть.

Он устроит убийство Снейпа, самое жестокое и болезненное из возможных, не оставив никаких сомнений в том, кто несет за него ответственность. Это приструнит стадо безвольных овец, которое называет себя Волшебным обществом, не говоря уже о его переменчивых Пожирателях смерти. Еще парочка ужасных убийств и даже такие как Люциус Малфой сто раз подумают, прежде чем подражать ренегатству Снейпа.

«Моя сильная, бесстрашная Нагайна, у меня есть важное поручение для тебя. Внимательно слушай, а я расскажу тебе о замке Хогвартс, чтобы ты смогла незаметно проникнуть внутрь и свершить мое правосудие над грязным предателем…»

Снейп рассеяно правил ученические работы и гадал, что же ему делать с этой девочкой Паркинсон. Близится конец семестра, а она до сих пор витает неизвестно где. Ее оценки были отвратительны, а старосты заметили, что хотя они старались не выпускать ее из виду, Пэнси все чаще пропадала неизвестно где. Вот и сейчас никто не мог ее найти. Он оставил указания, чтобы девочку отправили прямиком к нему, как только она объявится — пришла пора проверить, не сможет ли Поппи разобраться, в чем тут дело.

Возможно те психоцелители, которым он собирался показать Гарри, смогут осмотреть и Паркинсон. Снейп вздохнул и задумался о том, не виноват ли он в неожиданных нервных срывах обоих детей. В конце концов, он нес за них ответственность, и никто из других первокурсников не проявлял аналогичных проблем в адаптации к школе.

Может быть, он чего-то не сделал или должен был вести себя иначе? И почему у других глав факультетов не бывает аналогичных проблем? Возможно, он предъявляет к своим змеям слишком жесткие требования? Он услышал скрип и поднял взгляд. «Гарри?»

Никто не отозвался на его оклик, и, покачав головой, он вернулся к проверке работ. Каждый раз, когда ему казалось, что он видел уже все возможные неверные ответы, ученики изобретали совершенно новый идиотизм. И зачем он себя мучает? Другие зельевары волнуются лишь о том, не подорвут ли они себя во время очередного эксперимента с настойками. Им не приходится следить, чтобы целый класс злонамеренных тупиц не взорвался и не отравился. Не говоря уже о том, чтобы заменять родителей куче прыщавых и неврастеничных созданий. Ему нужно серьезно пересмотреть свои карьерные перспективы.

Еще один звук заставил его вернуться в действительность. «Гарри? Это ты?»

Тишина.

Он посмотрел на часы и нахмурился. Паршивец скоро должен вернуться из Леса. В это время года рано темнеет, и не может же Хагрид быть настолько глупым, чтобы остаться после захода солнца в Лесу в компании первокурсника. Стоило ему подумать об этом, как его воображение тут же нарисовало картины разнообразных Темных существ, рыскающих по Лесу в ночи, которые с огромным удовольствием перекусят волшебным ребенком.

Однако его тревожные мысли не помешали ему услышать странный шипящий звук позади себя. Снейп попытался вскочить и выхватить палочку, но в ту же секунду его туловище сдавили плотные кольца, которые с молниеносной скоростью обвили его. Не успел он и глазом моргнуть, как его ноги оказались связаны вместе, а его руки плотно прижаты к телу. Он не смог даже вскрикнуть, поскольку путы сжимали его так сильно, что он едва мог дышать. Он повернул голову, пытаясь разглядеть, кто это смог столь быстро обездвижить его.

«Ссссслушай, вероломный предатель - мой хозяин поссслал меня убить тебя. Несссспеша».

Его сердце замерло, стоило ему услышать это шипение в ухо. Он слишком хорошо его помнил, хотя и не слышал вот уже десять лет. Нагайна, с отчаянием подумал он, но как…?

Он попытался сообразить, какие беспалочковые заклинания могут сейчас сработать, но тут огромная рептилия опустила голову, и он поперхнулся, когда ее язык прикоснулся к его сонной артерии. «Мерзкий шшшшпион», - проворковала Нагайна, слегка прижимая свои клыки к быстро пульсирующему сосуду. «Ты умрешшшь в сссстрашной агонии за зло, причиненное моему хозяину».

Снейп понятия не имел, что ему говорит змея, но тихое шипение вкупе с выступающими клыками ясно давали понять, что она не приползла поболтать о погоде. Он закрыл глаза, пытаясь представить кошмарную боль, которую причинит едкий змеиный яд.

Он много раз наблюдал, как Нагайна убивает по приказу Вольдеморта. Вопли агонии ее жертв он помнил как вчера. Очевидно, что Вольдеморт — или, по крайней мере, его фамильяр — был гораздо ближе, чем они надеялись.

Клыки уже скользили по его горлу, и Снейп знал, что никакое заклинание ему не поможет. Если ее что-то напугает, она моментально укусит, а при укусе в эту область яд попадет в его мозг в течение нескольких секунд. И это при условии, что она не раздерет клыками его горло — при ее размерах это вполне возможно. В любом случае, у него не было ни малейшей надежды на спасение.

Он повидал достаточно и знал, что яд Нагайны причинял невыносимую боль. При укусе в горло он умрет быстро, но не настолько, чтобы избежать кошмарных мучений. На секунду им овладела слепая паника, и он начал вырываться, но змея лишь сильнее сжала свои кольца, его ребра затрещали, а Снейп застонал и прекратил сопротивление.

Уверенность в своей неизбежной гибели, как ни странно, помогла ему преодолеть ужас. В действительности, он никогда не думал, что намного переживет Лили. Жалко только, что после всех испытаний, выпавших на его долю, его смерть будет такой бессмысленной: убит в собственном кабинете во время (Мерлин, помоги!) проверки домашних работ. Он бы предпочел пасть в битве, желательно, прихватив с собой нескольких Пожирателей смерти. И какой теперь прок от его прекрасных дуэльных навыков? В итоге его застигла врасплох змея, которая убила его прежде, чем он успел сказать хоть одно заклинание.

Он подумал о Гарри. По крайней мере, он окончательно убедил Дамблдора в полной неприемлемости магглов. Надо полагать, что теперь за мальчиком присмотрит Сириус. Шавка любила Гарри, но сможет ли она уберечь ребенка от угрозы со стороны Вольдеморта и его Пожирателей смерти? С точки зрения Блэка, стратегия — это притвориться, что ты вывихнул лодыжку, чтобы тебя заметила симпатичная ведьма.

И все равно, в каком-то смысле, мальчику так будет лучше. С его Темной меткой Снейп не сможет пережить второе восхождение Вольдеморта. Лучше ему умереть сейчас, пока мальчик не успел слишком привязаться.

Он невольно напрягся и вскрикнул, когда Нагайна сильнее надавила на его шею. Куда мне тебя лучше укусссссить ссссначала, предатель? Может быть впитьсссся зубами в твой глаз и позволить ему вытечь, пока ты дергаешься в агонии? Или мне просссто сссжать тебя еще раз, вот так?

Снейп почувствовал, как под ее кольцами начинают ломаться ребра, из его легких вышел весь воздух. «Мой хозяин сссказал, что ты должен сссильно сссстрадать, лжец. Хочешь посссмотреть, каково быть раздавленным до сссссмерти? Возможно, я ссссожму тебя еще чуть-чуть, а потом буду кусссать, пока ты не очнешьссссся и не закричишь…»

В глазах у Снейпа потемнело, и он молил о потере сознания. И тут он услышал звук, который тут же привел его в чувство.

«Пап? Я вернулся! Единороги были класс…» - Гарри умолк и охнул, оторопев в дверном проеме кабинета Снейпа.

«Беги…» Снейп хотел кричать, но его легкие были сдавлены так сильно, что у него получился лишь едва слышный шепот, и на большее он был неспособен. По крайне мере, Нагайна продолжала обвивать его, а не бросилась на мальчика, хотя она повернула к нему голову и угрожающее раскачивалась, пробуя воздух языком.

Снейп надеялся, что Гарри, в кои-то веки, поступит благоразумно — бросится прочь или нашлет на тварь взрывное проклятие. Конечно, это убьет и его тоже, но зельевар уже смирился со смертью, его бьющееся сердце было пустой формальностью. Даже Флитвик, именитый чемпион дуэлей, не смог бы попасть в быстро раскачивающуюся голову Нагайны, а в противном случае она успеет убить его перед новой атакой. Как-никак, а она фамильяр Вольдеморта, и на свой манер она так же сильна, как и ее хозяин.

Гарри открыл рот от изумления. Его папа с посеревшим лицом висел в кольцах огромной змеи, которая, судя по всему, пыталась медленно задушить его. На шее папы виднелись красные следы, его воротник был разорван, а значит, змея играла с ним, угрожала его укусить. Гарри охватил припадок безудержной ярости.

«Эй! - гневно заорал Гарри. - Что это ты делаешь? Он даже не осознал, что рефлекторно перешел на змеиный язык, или что палочка уже была в его руке.

Гарри был вне себя. Как смеет какая-то глупая змея угрожать его папе? Разве он не Говорящий? Все змеи, с которыми он беседовал до сих пор, вели себя вежливо и уважительно. Что не так с этой кошмарной тварью? Он никогда еще не видел такую здоровую змею — по сравнению с ней питон из зоопарка был маленьким ужиком. И он еще не встречал змеи, которая ему не нравилась. Впрочем, в этом случае он был готов сделать исключение.

Ну, она еще поплатиться за то, что связалась с его папой! Он преподаст ей урок раз и навсегда. «А ну отвали от него!» - мальчик бесстрашно приближался. - «Он принадлежит мне! Как ты смеешь нападать на моего человека? Делай, что я приказываю!»

Озадаченная Нагайна снова попробовала воздух. Запах маленького человечка был ей незнаком, но было в нем… что-то… напоминающее ее хозяина. И он определенно звучал как Вольдеморт в гневе.

«Я сказал, отвали от него!» - закричал ослепленный яростью Гарри. - «Я Говорящий, и ТЫ ДОЛЖНА ПОДЧИНЯТЬСЯ МНЕ!»

Нагайна колебалась. Мальчик ощущался как ее хозяин. Он звучал как он. Но вкус у него был другой. Тут мимо нее пролетела вспышка магии, и она в страхе отпрянула. Ну хорошо, это уже очень похоже на ее хозяина, когда он недоволен. Правда, он сам послал ее убить предателя, но как Нагайна ни любила своего повелителя, она вынуждена была признать, что последовательность не была его главным достоинством. Сколько раз тот или иной Пожиратель смерти был его любимчиком на одной встрече и ее обедом на следующей?

Вне всяких сомнений этот волшебник говорил как ее хозяин, когда на его собственность кто-то посягнул, не говоря уже о том, что он говорил по-змеиному с точно таким же акцентом, и все его поведение было привычно и знакомо — как ее хозяина в приступе злости.

Нерешительность змеи и растущая смертельная бледность папы стали последней капли. Случайная магия Гарри, спровоцированная связью его крестража с фамильяром Вольдеморта, вырвалась на свободу в виде ослепительно света, полетевшего прямо в змею.

Это решило дело. Очевидно, что ее хозяин передумал. Нагайна бежала, ослепленная и недоумевающая.

Снейп обессилено рухнул на свой стул, хватая ртом воздух, в то время как змея отпустила его с еще большей прытью, чем поймала. Его глаза видели все размыто из-за вспышки света, хотя она и не была направлена в него, и он как в тумане проследил взглядом за змеиным хвостом, исчезающим за дверью в коридор.

Гарри развернулся к двери, прокричал что-то по-змеиному, а затем (нет! нет! глупый ребенок!) бросился в погоню.

Снейп с трудом поднялся на ноги и, опираясь на стол и стены, чтобы не упасть, поспешил за маленьким простофилей. Он был твердо намерен придушить паршивца, как только он до него доберется.

##

Хагрид бежал по темному коридору подземелья с арбалетом наперевес. Оставив Гарри у дверей замка, он с беспокойством заметил, что кто-то потревожил охранные чары. Это означало, что совсем недавно какое-то темное существо пробралось внутрь. Он преследовал нарушителя до подземелий, но потом он потерял след… пока огромная змея не выползла из-за угла и не сбила его с ног.

Хагрид ударился головой о стену с такой силой, что искры из глаз посыпались, и едва успел заметить маленького мальчика, который бесцеремонно перепрыгнул через него в погоне за змеей. Когда он очухался, Хагрид увидел едва живого профессора Снейпа, который ковылял по коридору, и великан бросился ему на помощь.

Гарри бежал за змеей с твердым намерением наказать глупую тварь, которая посмела напасть на его папу. Ошеломленные портреты подсказывали ему, куда она направилась. Внезапно он заметил бледных Рона и Гермиону, которые прятались за доспехами у стены. «Большую змею не видели?» - спросил запыхавшийся Гарри.

«Черт! Еще какую! — выдохнул Рон. — Забудь про пауков — змеи страшнее всего на свете!»

«Куда она поползла?»

Гермиона схватила его за руку. «Ты ведь не собираешься идти за ней!»

«Она чуть не сожрала моего папу, я должен ее проучить», - прорычал он в ответ на удивление снейповидным голосом.

Его друзья переглянулись, после чего Рон пожал плечами. «Одна палочка хорошо, а три лучше», - философски заметил мальчик.

«Ой, я просто уверена, что это плохая идея», - несчастным голосом сказала Гермиона. Тем не менее, она достала палочку и последовала за мальчиками.

«Она поползла туда?» - с недоверием в голосе спросил Гарри, указывая на полуоткрытую дверь.

Рон только кивнул.

«Но мы не можем туда заходить! — возмущенно воскликнул Гарри. — Это же туалет для девочек!»

Гермиона раздраженно закатила глаза: «О, да ради всего святого! Вы собираетесь сразиться с пятнадцатифутовой змеей, но боитесь зайти в женский туалет?» Она протиснулась между ними и осторожно вошла внутрь.

Пристыженные мальчики последовали за ней.

«Иииииииииииии!» Прямо над ними раздался оглушительный визг, и все трое подпрыгнули и направили палочки туда, где раздался голос.

«Еще чего вздумали, проклинать меня! Я и так уже умерла! — возмутилось привидение. — Да что такое со всеми творится? Сначала противная девчонка таскается сюда, потом какая-то огромная змея, теперь два мальчика и…»

«Где змея?» - перебил ее Гарри. Они с друзьями оглядывались по сторонам, но рептилии нигде не было видно.

Миртл обиженно посмотрела на него. «У тебя ужасные манеры, тебе это известно?»

«Ты хочешь, чтобы змея вернулась?» - ответил он.

«Ох, ну ладно, - Миртл фыркнула, но сдалась. — Она что-то прошипела, и вон там открылась огромная дыра, в которую она уползла».

Дети поспешили к месту, указанному Миртл, и Гарри сразу заметил барельеф со змеями. «Вы пропустили большую змею в какой-то секретный ход?» - строго спросил он, игнорируя шокированный возглас Рона и удивленное выражение на лице Гермионы.

«Говорящий! Здравствуй, говорящий! - воскликнули змеи. — Да, мы пропустили змею в Тайную комнату. Хочешь последовать за ней?»

«Эм, ладно…» - гнев Гарри уже остыл, и до него начало доходить, что отправиться прямиком в змеиное логово — это, возможно, не самая блестящая идея. Однако мальчик решил, что, по крайней мере, стоит выяснить, куда именно она делась.

Секундой позже барельеф раздвинулся, и теперь трое первокурсников стояли перед огромным проемом, пытаясь что-нибудь разглядеть в сплошной темноте.

«Ух ты, - прокомментировал Рон. — Ты ведь не собираешься лезть туда, приятель?»

«Нет, не собирается! — с жаром заявила Гермиона. — Гарри, мы должны найти профессора, прежде чем предпринимать что-либо еще».

Гарри колебался. Умом он понимал, что Гермиона, возможно, права, но…

«Твой папаша нас убьет, если мы спустимся вниз одни, - заметил Рон. — А мне лично еще одна порка совсем не улыбается».

Гарри вздохнул и капитулировал. Он знал, что Рон определенно прав, и ему стало стыдно, что он просто кинулся вслед за змеей — даже не убедился, что с папой все в порядке, и не вызвал для него мадам Помфри. «Наверное…» - сказал он, последний раз заглянув в темноту тайного прохода. В ту же секунду сильная рука схватила его за мантию и резко оттащила назад, а затем другая сильная рука звонко огрела его пониже спины. «Ой!» - воскликнул он, а затем понял, что ровно та же участь постигла Рона и Гермиону.

У Снейпа чуть не случился инфаркт, когда он зашел в туалет и увидел трех маленьких недоумков, которые с невиннейшем видом стояли у огромной черной бездны. Благодаря Хагриду, который практически нес его на руках по коридорам, он почти пришел в себя к тому времени, когда обнаружил детей во владениях плаксы Миртл. Однако за распахнутой дверью его ждало зрелище почти такое же ужасное, как морда Нагайны прямо перед его лицом.

Он немедленно бросился оттаскивать детей назад, походя шлепнув каждого для острастки. Рон вскрикнул, а Гермиона пискнула, в то время как Гарри — как обычно — начал протестовать. «Пап, мы не собирались туда идти!» - сказал он тоном оскорбленной невинности, старательно делая вид, что подобная идея даже не приходила ему в голову.

«А если бы Нагайна выползла из темноты и потащила одного из вас вниз?» - гневно спросил Снейп.

«О, - Гарри виновато переглянулся с остальными двумя детьми. — Мы об этом не подумали», - робко признался он.

«Прости, дядя Сев», - сказал Рон, потирая мягкое место.

«Да, простите, профессор», - на автомате сказала Гермиона, которая до сих пор не могла поверить, что ее шлепнули. (Она утешала себя тем, что, по крайней мере, профессор вряд ли занесет ей выговор в личное дело).

Хагрид заглянул в темный проход, его арбалет был взведен и наготове. «Я ничего там внизу не вижу, профессор! — крикнул он. — Но, похоже, там какой-то туннель, довольно длинный…»

«Змеи, который открыли проход, сказали, что это место называется Тайная комната», - вызвался помочь Гарри.

Снейп посмотрел на Миртл. «Будьте любезны немедленно привести сюда директора».

Миртл надулась. «Ох, так и быть», - проворчала она.

«Никто из вас не пострадал?» - спросил Снейп, повернувшись обратно к детям.

Они покачали головой, понимая, что лучше не напоминать о саднящих мягких местах, а Гарри вспомнил, как ужасно выглядел его папа в своем кабинете. «А ты в порядке, пап? Глупая змея тебя не ранила, правда?»

«Она вам знакома, профессор? Вы назвали ее Нагайной, верно?» - как обычно, всезнайка уловила то, что мальчики пропустили мимо ушей.

«Да. Она принадлежит Сами-знаете-кому».

«Хочешь сказать, что это змея Вольдисопля? — воскликнул Гарри. — Неудивительно, что она такая злая!»

Тем временем, в глубине Тайной комнаты Нагайна обнаружила, что ее проблемы только начинаются. Она до сих пор была ослеплена магией Гарри, но она с легкостью могла найти дорогу по запаху и вкусу. Она проползла по пыльным коридорам и направилась в Тайную комнату, о которой рассказал хозяин, прежде чем отправить ее в замок. Внезапно она принюхалась — здесь явственно ощущался запах человеческой плоти. Но ведь хозяин сказал, что Тайная комната будет пуста!

Она подползла поближе и обнаружила маленького человечка без сознания. «Кто ты?» - спросил ее знакомый голос.

«Хозяин?» - Нагайна обратила на него свой невидящий взгляд, прислушиваясь к звуку его голоса. Она чувствовала запах только от тела, неподвижно лежавшего перед ней.

«Я мог бы стать твоим хозяином, - согласился голос. - Кто ты такая?»

«У меня уже есть хозяин, у него такой же голос, как у тебя…» - с каждой секундой замешательство Нагайны росло.

«Гмммм. Должно быть ты знаешь позднего меня. Я…»

Их прервал скрежет о камень, а затем раздался новый голос: «Я чую кровь. Кто посмел вторгнуться в мою Тайную комнату?»

«Успокойся, великий змей, - приказал голос ее хозяина. - Это лишь родственная душа. Этой змее нужен хозяин, и я…».

«Нет! Я твой фамильяр! Я, а не какой-то слабый и жалкий червячок!» - гневно возопил новый голос.

Нагайна была вне себя от ярости. «Ты назвал меня червяком? Да как ты смеешь! Я убью тебя за такую дерзость! Знай же, что я фамильяр лорда Вольдеморта, величайшего Темного лорда…»

«Погоди… Я лорд…» - волшебник пытался что-то сказать, но змеи не обратили на него никакого внимания.

«Нет! Это я фамильяр наследника Слизерина, лорда Вольдеморта!» - закричало огромное существо, а звук трения чешуек о камень сообщил Нагайне, что оно приближается к ней.

В тот же миг Нагайна пересмотрела свою стратегию. Она была слепа, находилась в незнакомом окружении и, если судить по звуку, другая рептилия была большой. Она еще ни разу не встречала змеи больше и могущественнее, чем она сама, но здесь что-то было не так. Новое существо утверждало, что оно тоже фамильяр Вольдеморта, и хотя она слышала голос хозяина, она не чуяла его, а он, похоже, не узнавал ее.

«Эй, пап, - Гарри посмотрел на вход в Тайную комнату, откуда доносились приглушенные звуки. — Мне кажется, змея Вольдимути с кем-то поссорилась».

Снейп заставил себя не разевать рот от удивления. «Ты думаешь, что там внизу кто-то живой?»

Гарри пожал плечами. «Не знаю, может, кто-то или что-то, - он наклонил голову набок. — Похоже на тот самый голос».

«Какой голос?» - спросил Снейп.

«Ну, ты знаешь. Чудной голос, о котором я тебе раньше рассказывал. Который я слышу, если не делаю упражнения на ночь. Ого! — происходящее в Тайной комнате снова привлекло внимание Гарри. — Это, должно быть, больно!»

Снейп в изумлении уставился на мальчика. Так голос был настоящим? У мальчика не было галлюцинаций, он просто слышал реальное темное существо, спрятавшееся в глубинах замка?

«Что это, Гарри? — спросила Гермиона. — Я слышу только какое-то шипение».

Внезапное понимание было для Снейпа словно ушат холодной воды. «Так этот голос ты слышал? — гневно обратился он к Гарри. — Почему ты не сказал, что он говорит по-змеиному?»

Гарри задумался. «Эге, а ты, пожалуй, прав, папа. Я и не понял этого раньше».

Снейп с трудом сдерживал желание придушить этого ребенка. Сколько бессонных ночей он переживал из-за «галлюцинаций» мальчика!

«Дядя Сев, а Гарри действительно змееуст?» - выдохнул позеленевший Рон.

Снейп строго посмотрел на мальчика. «Да, и я рассчитываю, что вы будете держать эту информацию при себе, мистер Уизли».

Рон охнул и кивнул.

«Ух ты! Пап! Мне кажется, они и правда дерутся! Они сначала оскорбляли друг друга, и чудной голос назвал Нагуни червяком, а она сначала взбесилась, а потом они начали спорить, кто из них настоящий фамильяр старого Вольдисопля, а кто-то другой пытался их утихомирить и говорил, что они оба его фамильяры, но мне кажется, они его не слушают. Ого! Чудной голос обозвал Нагуни очень плохим словом… ой! — Гарри явно был под впечатлением. — Я даже не уверен, что это слово значит, но этот другой голос сильно… Ой! — из Тайной комнаты донесся леденящий кровь крик, и все присутствующие вздрогнули от неожиданности. — Эм, мне кажется, Нагуни только что съели», - отрапортовал слегка позеленевший Гарри.

«Северус, что слу… - Дамблдор поспешно вошел в дверь туалета и застыл как вкопанный, увидев проход. — Тайная комната! До меня доходили слухи…»

«Директор!» - четыре голоса заговорили одновременно, в то время как Хагрид лишь пожал плечами и продолжил охранять проход с арбалетом наперевес.

«Тихо! — учительский окрик Снейпа заставил детей замолчать, и они отпрянули от такого гневного голоса. — Стойте смирно, - приказал он тоном, не терпящим никаких возражений, и они поспешно закивали. — Некоторое время назад фамильяр Темного лорда, Нагайна, напала на меня в моих апартаментах, - хладнокровно рассказал он. — Мистер Поттер помешал ей и сумел прогнать змею, после чего она бежала сюда. Эти глупые дети вбили себе в голову, что должны последовать за ней, и только что мы слышали, как змея, судя по всему, вступила в схватку с другим существом из так называемой Тайной комнаты, в то время как некая третья сторона пыталась вмешаться», - Снейп дипломатически умолчал о способности Гарри понимать язык змей. Хагрид с удивлением посмотрел на него, но Снейп надеялся, что полугигант будет держать язык за зубами, если Дамблдор не догадается опросить его отдельно. Всем понятно, что в последнем случае великан все разболтает, хочет он того или нет.

Дамблдор хранил молчание, но было ясно, что пытается сообразить, что предпринять. «Я давно уже подозревал… - сказал он, скорее себе, чем окружающим. Затем он решительно кивнул. — Северус, хотя я больше всего хочу закрыть Тайную комнату, я подозреваю, что сначала надо обнаружить то, что там находится. Дети, я прошу вас позвать сюда глав всех факультетов. Скажите им, что ни при каких обстоятельствах они не должны входить в комнату без необходимых мер предосторожности. Мистер Поттер, объясните профессору МакГонагалл, что ей могут понадобиться особые очки, о которых мы говорили ранее. Она поймет, о чем речь, - Гарри и остальные дети кивнули и убежали прочь. - Хагрид, мы с тобой идем вниз… если ты не против?»

«Конечно идем, профессор!» - смело заявил Хагрид, поднимая свой арбалет.

«Альбус, я должен сопровождать вас!» - запротестовал Снейп.

«Нет, мой мальчик. Ты нужен здесь, на случай, если то существо, которое я ожидаю там обнаружить, ускользнет и поставит под угрозу всю школу».

«И кого ты рассчитываешь обнаружить?» - уточнил Снейп.

Лицо Дамблдора помрачнело. «Фамильяра Салазара Слизерина».

Хагрид выкатил глаза. «Его фамильяра! Но фамильяром Слизерина был василиск!»

«Да, - Дамблдор кивнул. — Мы оба знаем, что это не Арагог несет ответственность за смерть Миртл, Хагрид. Ты готов встретиться с истинным виновником?»

Хагрид решительно кивнул.

Дамблдор взмахнул палочкой и в его руке оказались странного вида очки. «Держи. Надень их, иначе один взгляд — и ты мертв. Северус, - он повернулся к зельевару. — У меня нет еще одной пары. Пожалуйста, используй зеркала на стенах для наблюдения. Если ты заметишь любое движение в отражении и не услышишь, как тебя зовет Хагрид или я, то немедленно уходи и наложи на дверь самые сильные охранные заклинания. Можно надеяться, что другие учителя вскоре смогут тебе помочь, и у Минервы есть собственная пара защитных очков».

Снейп кивнул, еще крепче сжимая палочку.

Хагрид и Дамблдор надели свои очки и направились в Тайную комнату. Снейп наблюдал за их отражением в зеркале, с напряжением ожидая развязки.

Пару минут царила тишина, а затем все случилось одновременно. Раздались приглушенные голоса, затем крики, а потом нечеловеческие вопли. Вскоре Снейп услышал, как Хагрид кричит внизу: «Северус, помоги мне выбраться! Северус! Поторопись, у меня тут ученица!»

Снейп тут же покинул свой пост у зеркал и побежал к проходу. Он мог разглядеть великана с маленькой девочкой на руках, и вытащил их обоих быстрым заклинанием левитации.

«Можешь позвать Поппи? — Хагрид тяжело дышал. — Она неважно выглядит, а я не особо разбираюсь в лечении людей».

Снейп едва успел заметить, что осунувшееся побелевшее лицо принадлежит Пэнси Паркинсон, и тут же отправил своего патронуса к Поппи. «Что случилось?» - спросил он.

Хагрид содрогнулся. «Темная магия. Очень темная», - пробормотал он.

«Северус, мне бы сейчас не помешала твоя помощь, мой мальчик! — слова Дамблдора казались спокойными, но в его голосе чувствовалось очень зловещее напряжение, и Снейп в два счета оказался рядом с проходом и помог почтенному волшебнику выбраться из Тайной комнаты. — Лучше всего как можно скорее покинуть помещение, джентльмены». Директор еще говорил, когда направил ослепительные волшебные лучи прямо в Тайную комнату, и Снейп с Хагридом, не теряя времени даром, бросились к двери. Даже Миртл полетела вслед за ними.

Стоило им оказаться за порогом, как Альбус наложил очень сильные закрывающие и охранные заклинания на дверь заброшенного туалета. Прошло не больше пары секунд, как в закрытом помещении раздался оглушительный шум, и волшебники (и привидение) невольно отступили назад.

«Что это было?» - спросил Снейп.

«Адское пламя, - кратко ответил Альбус. — А теперь дай мне немного времени, надо кое-что переставить…» Он закрыл глаза, и секундой позже на месте двери появилась сплошная каменная стена.

Снейп моргнул от удивления. «Директор, вы…»

«Адское пламя скоро само догорит дотла, мой мальчик, но я не вижу причин рисковать».

«Что произошло там внизу? — спросил Снейп. — Зачем вы вызвали Адское пламя? Нагайна была там?»

Дамблдор внезапно начал выглядеть на свой возраст. «Хуже, Северус. Все гораздо хуже».

К ним подбежала Поппи и начала накладывать диагностические заклинания еще до того, как смогла как следует посмотреть на ребенка без сознания. «В больничное крыло, живо!» - приказала она Хагриду.

«Ступай, присмотри за своей ученицей, - сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись Снейпу, его глаза вновь замерцали. — Я успокою глав факультетов, когда они прибудут на место, а позднее этим вечером я предоставлю исчерпывающие объяснения вам всем».

Снейп кивнул и поспешил вслед за Поппи.

В тот же день главы всех четырех факультетов собрались в кабинете Дамблдора, к ним присоединилась и мадам Помфри. Никто из присутствующих не помнил, чтобы директор Хогвартса выглядел настолько изможденным.

«Ты в порядке, Альбус?» - спросила с некоторым беспокойством Минерва, мельком взглянув на Поппи.

Дамблдор устало улыбнулся ей. «Да, моя дорогая. Со мной все хорошо. Просто самые страшные из моих предположений оказались правдой, и это… выводит из себя».

«Довольно этой загадочности, просто скажите нам, что происходит! — воскликнула Помона Спрут с тревогой в голосе и тут же покраснела. — Я хотела сказать…»

Дамблдор сумел должным образом померцать глазами. «Понимаю и приношу извинения за эту излишнюю мрачность. Однако в первую очередь вопрос к Поппи: как там мисс Паркинсон?»

Медиведьма нахмурилась. «Ее истощили, директор. Не только ее магию, но и ее жизненную силу. Думаю, попади она ко мне чуть позже, и она бы не выжила».

«Но ее успели спасти?» - обеспокоенно спросил профессор Флитвик.

Поппи кивнула. «Это займет какое-то время, но она полностью поправится».

«Но что же вызвало это… это «истощение»? — спросила МакГонагалл. — И что за создание напало на Северуса?»

Спрут нахмурилась. «Какое еще создание? Мисс Грейнджер ничего об этом не упоминала. Северус, с тобой все в порядке?»

Дамблдор вздохнул. «Возможно, нам стоит начать с самого начала. Северус?»

Снейп пересказал им все ту же сильно отредактированную версию событий, которую он представил директору, включая нападение Нагайны и ее последующее бегство в Тайную комнату. «… Однако что там обнаружили директор и Хагрид, мне неизвестно», - закончил он свой рассказ.

Четверо учителей и медиведьма выжидающе посмотрели на Дамблдора.

«Когда меня позвала Миртл, я был обеспокоен тем, насколько ситуация напоминала события далекого прошлого. Как вы знаете, когда Миртл была убита, я еще не был директором, но я всегда сомневался в объяснении, которое принял мой предшественник. Сам я был убежден, что Хагрид не был причастен к гибели девочки, и считал, что это другой ученик, который проявлял нездоровый интерес к Салазару Слизерину, сыграл решающую роль в трагедии. В то время у меня не было ни должных полномочий, ни доказательств моих подозрений, однако заступив на должность директора, я предпринял определенные… меры предосторожности… чтобы история не повторилась, так что я был готов».

«Поэтому ты сказал мне принести их?» - спросила МакГонагалл, поднимая пару очков, как две капли воды похожих на те, что лежали на столе директора.

Альбус кивнул. «Я сумел добыть несколько пар, на всякий случай. Когда Миртл сообщила мне, что в ее туалете открылся тайный ход, я почувствовал, что пришла пора для этих мер предосторожности, и я настоял, чтобы мы с Хагридом защитили глаза, прежде чем спускаться вниз. Когда мы оказались внутри, - мрачно продолжил директор, - стало понятно, что Тайная комната, легендарное убежище Салазара Слизерина, вполне реальна. Мы с Хагридом осторожно продвигались вперед, в результате чего мы обнаружили Нагайну, фамильяра Вольдеморта, - Дамблдор проигнорировал то, как содрогнулись остальные от имени Темного лорда, - которая билась в последней агонии, а ее тело было практически разорвано пополам».

МакГонагал выкатила глаза от изумления. «Мерлин правый! Кто же на это способен? Та змея была просто огромной!»

«Однако фамильяр Салазара Слизерина все равно крупнее», - устало сказал Дамблдор.

«Его фамильяр! Василиск? - вскрикнул Флитвик, чуть не упав со стула. — Он был все еще жив?»

«Очень даже жив. И ему не понравилось внезапное вторжение Нагайны. Полагаю, что магия мистера Поттера временно ослепила Нагайну, сделав ее неуязвимой перед взглядом василиска, но его размер позволил ему разделаться с ней, э, напрямую».

«Мерлин правый, - выдохнула посеревшая от ужаса Спрут. — Живой василиск здесь, в замке! Что если бы он вырвался на свободу, после того как Нагайна пробудила его?»

«Для этого нужны эти смешные очки? — Поппи с интересом посмотрела на пару в руке Минервы. — Это вроде защиты от василиска? Никогда не слышала ни о чем подобном!»

«Это довольно большая редкость, но учитывая мои прошлые оплошности, в результате которых Миртл пала жертвой василиска, я счел своей обязанностью заказать их, когда приступил к обязанностям директора. Признаюсь, я не рассчитывал лично встретиться с фамильяром Слизерина — я полагал, что бывший ученик лишь пытался подражать своему кумиру, втайне выращивая василиска. Я думал, что он преуспел, но когда создание убило Миртл, то он либо убил василиска, чтобы скрыть улики во время поднявшейся шумихи, либо спрятал его где-то в замке. Я никак не ожидал столкнуться с огромным, тысячелетним существом».

«Батюшки святы, так вот что вы нашли внизу?»

«Прошу прощения, Помона. Полагаю, я невольно ввел вас в заблуждение. Василиск не был единственным обитателем Тайной комнаты. Там же присутствовала ученица, мисс Паркинсон, как и один из бывших учеников — Том Риддл».

Остальные озадаченно заморгали. «Кто?» - недоуменно спросил Флитвик.

Дамблдор взмахнул палочкой и над его головой появилась надпись «Том Марволо Риддл». Другой взмах палочки и буквы поменялись местами.

Раздались громкие возгласы: «О, нет!», «Сами-знаете-кто?», «О, Мерлин!»

«Но, Альбус, - возразила Минерва, - ты хочешь сказать, что он снова обрел плоть?»

«Нет, все несколько сложнее», - признался Альбус.

МакГонагалл удивленно моргнула. «Сложнее чем тысячелетний фамильяр и реинкарнация Темного волшебника?»

«Последний предмет в Тайной комнате представлял собой маленький дневник, полагаю, что он каким-то образом попал к мисс Паркинсон. Этот дневник принадлежал Тому Риддлу, когда он учился здесь, в Хогвартсе. Именно в этот период он впервые обнаружил Тайную комнату, подружился с фамильяром Слизерина и (как я полагаю) стал виновником смерти Миртл».

Учителя охнули от ужаса. «Так что, бедная маленькая Пэнси прочитала дневник и открыла вход в Темную комнату?» - предположила Поппи.

«Дневник перестал быть простой тетрадью, - объяснил Дамблдор. — Вольдеморт модифицировал его, превратив в нечто большее. Нечто темное и запрещенное».

«Что именно?» - нетерпеливо перебил Снейп.

«Кто из вас знаком с концепцией крестража?» - спросил Альбус, казавшийся очень старым и очень грустным.

Снейп нахмурился, задумавшись. Что-то такое было…

«Ну, я об этом никогда не слышала», - откровенно заявила Спрут.

«Крестраж — это (за неимением лучшего объяснения) предмет, в который волшебник помещает частицу собственной души. Для его создания требуется запредельно Темная магия и убийство, но поскольку крестраж хранит душу волшебника, последний фактически обретает бессмертие. Таким образом, пока существует крестраж, часть души волшебника сохраняется, и убить его невозможно, - Дамблдор сделал глубокий вдох. — Том Риддл превратил свой дневник в крестраж. Это фрагмент его души пробудил василиска, и он же высасывал жизненную силу из Пэнси».

Остальные с ужасом уставились на директора. «Но Сами-знаете-кто никогда не упоминал о подобном среди своих сторонников! — возразил Снейп. — А ведь мы, будучи в его ближайшем кругу, должны были слышать об этом!»

«Вовсе нет, - Дамблдор покачал головой. — Зачем Вольдеморту открывать вам свое самое слабое место? Если ты знаешь о существовании его крестража и уничтожишь его, то он снова станет смертным. Меня совершенно не удивляет, что он никогда не поощрял своих Пожирателей смерти познакомиться с данной разновидностью Темной магии».

«Так поэтому Вольдеморт не погиб, когда смертельное заклинание отскочило от Гарри и попало в него? Потому что крестраж защищал часть его души?» - спросил Флитвик.

«Да. Конечно, теперь крестраж уничтожен, и он снова уяз…»

«Погодите, - перебил директора Снейп. — Почему вы предполагаете, что крестраж был только один?»

Дамблдор моргнул от удивления. «Никто еще не делал больше одного крестража. Для этого требуется расщепить собственную душу».

Снейп пожал плечами. «Я понятия не имел, что расщепление души вообще возможно. Но если вы можете расщепить ее один раз, то почему бы не сделать это снова? Особенно если это еще надежнее гарантирует ваше бессмертие?»

«Но зачем идти на такие крайности? — с удивлением спросила Спрут. — Кому потребуется больше одного крестража?»

«Слизеринцу, - огрызнулся Снейп. — Один крестраж означает, что в вашем плане есть одно слабое звено. Вы захотите гарантировать свою безопасность с помощью запасных вариантов. Если вы смогли расщепить душу один раз, то зачем на этом останавливаться?»

Все повернулись к Дамблдору, который выглядел пораженным. «Я… я должен признать, мне и в голову не приходило, что даже Том может создать более одного крестража, - признался он, - но твоя логика безупречна, Северус. Том всегда был скрытным и недоверчивым ребенком, хотя, принимая во внимание его детство, у него были для этого все основания. Однако хотя во время его пребывания здесь я очень переживал за него, я никак не предвидел всей глубины его падения».

«Расщепление души опасно для вашего здоровья, - саркастично вмешалась мадам Помфри. — Возможно, каждый раз, когда он это делал, он становился все более безумным?»

Дамблдор выглядел очень печально. «И все менее человечным. Да, это определенно многое объясняет».

«Но, по вашим словам, хотя бы этот крестраж был уничтожен? — Спрут вернулась к первоначальной теме. — Что произошло?»

«Когда мы вошли в саму Тайную комнату, и я увидел призрак Тома, то я поговорил с ним и быстро понял, с чем именно мы столкнулись. Полагаю, он удивился, когда осознал, что я сильно постарел, и он явно был расстроен тем, что он с собой сделал. Том хотел убедиться, что я оценил его ум, а потом приказал василиску уничтожить нас. По счастью, арбалета Хагрида оказалось достаточно, чтобы ненадолго задержать василиска, а когда он пришел в себя и был готов к новой атаке, то я уже послал Хагрида с ребенком обратно к Северусу. Я смог задержать василиска на несколько секунд, но как только я понял, что имею дело с крестражем, мне оставалось только одно, - он тяжело вздохнул. — Я вызвал Адское пламя, как только Хагрид покинул Тайную комнату. Огонь поглотил василиска и крестраж, и, я боюсь, это относится и к туалету Миртл. Теперь нам придется подыскать ей новое место».

Флитвик снова обрел дар речи. «Насколько я помню, она училась в Рейвенкло. Я попрошу Серую даму поговорить с ней. Уверен, что мы найдем в Башне место, где она будет счастлива».

«Значит крестражи нужно уничтожать Адским пламенем?» - воскликнула побледневшая Спрут.

«Вероятно, это наиболее… надежный… метод», - согласился Альбус.

«Но, директор, если Северус прав, и существуют другие крестражи, то это значит, что Сами-знаете-кто действительно возродится снова, - сказал позеленевший Флитвик. — Неужели мы ничего не можем сделать?»

«Конечно, можем, - нетерпеливо вмешалась МакГонагалл. — Мы должны найти другие крестражи и уничтожить их, так же как Альбус уничтожил дневник. Мы должны — как сказал бы Северус — лишить его запасных вариантов».

«И как нам это сделать? — спросила Поппи. — Очевидно, что он не мог создать крестраж после того, как, гм, Гарри победил его десять лет назад. Как нам разыскать творения Сами-знаете-кого, чей возраст насчитывает десятилетия?»

«Все указывает на то, что мы должны начать с его пребывания в Хогвартсе, так что для начала мы проведем расследование здесь, - деловито сказала Минерва. — Возможно, Хорас что-то знает. В конце концов, он был главой факультета мальчика».

Дамблдор медленно кивнул. «Мы должны проявлять огромную осторожность и скрытность во время этой охоты. Если Вольдеморт поймет, что мы пытаемся сделать, то он постарается остановить нас любой ценой, а как мы уже убедились, у него до сих пор есть преданные Пожиратели смерти». Все присутствующие вежливо избегали смотреть на Снейпа.

«И как, по-твоему, мы сможем провести подобную секретную операцию и одновременно управлять целой школой проказливых и шумных паршивцев?» - спросил Снейп.

«Ну…», - попытался начать Дамблдор, но его тут же перебила МакГонагалл.

«Ты совершенно прав, Северус. Потребуется несколько радикальных перемен».

Все с удивлением посмотрели на заместительницу директора. «Эм, перемен, моя дорогая?» - неуверенно повторил Дамблдор.

Ведьма решительно кивнула. «Поппи, ты ведь уже давно беспокоишься за Альбуса, верно? — Поппи лишь недоуменно смотрела то на МакГонагалл, то на Дамблдора. — В конце концов, он уже давно не мальчик, а в этом году на его долю выпало много стрессов. Коллапс был неизбежен, правда?»

Поппи изумленно вскинула брови, но затем до нее дошло. «Ах, да! Конечно, вы совершенно правы, профессор. Неудивительно, что ему пришлось взять годичный отпуск для восстановления здоровья».

«Но… но…», - попытался протестовать Дамблдор.

«Не глупи, Альбус. Совершенно очевидно, что ты знаешь про эти крестражи больше нас всех вместе взятых, и раз необходима абсолютная секретность, то мы вряд ли можем довериться аврорам или любому представителю правительства Корнелиуса Фаджа».

План МакГонагалл произвел впечатление даже на Снейпа, однако зельевар все равно счел нужным указать на его главный недостаток. «Судя по описанию директора, крестражи крайне опасны, и разыскивать их в одиночку рискованно. Не в обиду будет сказано, директор, - поспешно добавил он, дабы не оскорбить пожилого, но потрясающе могущественного волшебника, - но такую наиважнейшую задачу нельзя поручать одному-единственному человеку, каким бы искусным он ни был».

«Гммммм, - Дамблдор явно начинал мириться с этой идеей. — Возможно, Сириус Блэк и Ремус Люпин смогут помочь. Теперь, когда Сириус освободился из Азкабана, он…»

«Эта шавка не сможет сохранить секрет, даже если зашить ей рот! — прорычал Снейп. — Почему бы просто не взять с собой Хагрида и покончить с этим?»

«Право же, Северус, мы все знаем, что тебе не нравится…»

«А я полагаю, что Северус прав, - снова встряла Минерва. — Сириус не обладает талантом вводить в заблуждение, к тому же он до сих пор поправляется после заключения в Азкабане. Хотя он был преданным членом Ордена и, без всяких сомнений, сделает все, что в его силах, для защиты Гарри, но его знания о Темных артифактах минимальны».

«Все-таки он Блэк, - отметила Спрут. — И как старший сын, он является наследником…»

«Он порвал со своей семьей еще подростком, и даже до этого он отказывался иметь дело с семейными… предприятиями. Сомневаюсь, что в этом деле от его знаний будет толк».

«Раз необходимы знания о Темных искусствах, то я являюсь самой очевидной кандидатурой», - холодно сказал Снейп.

МакГонагалл посмотрела на него с нежностью. «В данный момент у тебя есть другие, не менее важные обязанности, Северус. Более того, Альбус, мы оба знаем, что ты можешь быть самую малость… импульсивным… время от времени. Тебе понадобится компаньон, который сможет в случае необходимости держать тебя в узде».

Дамблдор приподнял брови. «Кто у тебя на уме? Мой брат?»

Минерва фыркнула. «Это охота на крестражи, а не на коз. Нет, полагаю, что я сама прекрасно с этим управлюсь».

Дамблдор был не единственным, кто уронил челюсть на пол.

«Ты? Но… но…» - заикался Снейп.

Она перевела на него холодный взгляд. «Да, Северус?»

Снейп сделал резкий вдох и пересмотрел свою первоначальную реакцию. На самом деле, чем больше он об этом думал, тем больше ему импонировала эта идея. МакГонагалл обладала скрытыми слизеринскими резервами, и она определенно была единственной, кто способен хоть как-то контролировать Дамблдора. Она более чем доказала свою безжалостность в случае с Розовой Жабой, а талантливый анимаг и эксперт по трансфигурациям незаменим в подобной экспедиции. Более того, они с Риддлом одновременно учились в Хогвартсе, и это поможет ей лучше понять его поведение. «Мне кажется, что это замечательная мысль», - смиренно согласился он.

Остальные изумленно уставились на него - податливость Снейпа шокировала их больше, чем дикий план МакГонагалл.

«Но, Минерва, если ты будешь сопровождать меня, то кто будет управлять Хогвартсом в мое отсутствие? — жалобно возразил Дамблдор. — И как мы объясним тот факт, что мы оба взяли отпуск?»

«Скажем правду, - предложил Снейп с коварной ухмылкой. — Кто как ни Минерва сможет гарантировать, что вы должным образом отдыхаете и поправляетесь?»

Присутствующие деликатно скрыли свои улыбки, в то время как Дамблдор посмотрел на зельевара с кислой миной на лице. «Но это не отвечает на вопрос о том, кто будет управлять Хогвартсом в наше отсутствие».

«Я считаю, что мы с Северусом можем разделить этот пост, - бодро предложил Флитвик. — Вдвоем мы сможем выполнять как административные, так и дисциплинарные обязанности».

Снейп заставил себя не показывать шока. Ему? Принять на себя полномочия директора? Или хотя бы заместителя директора? Это гарантированно вызовет волнения на улицах, или, по крайней мере, в Большом зале. И почему это его исключили из охоты за Темными предметами? Очевидно ведь, что его квалификация…

«Северус, - Дамблдор (как всегда) правильно определил ход его мыслей. — Кто бы ни отправился со мной, это не можешь быть ты, - он поднял руку, чтобы пресечь возможные протесты. — Даже если забыть о таком насущном вопросе как благополучие Гарри, последние события доказали, что Вольдеморту прекрасно известна твоя истинная лояльность. Его верные сторонники будут внимательно следить за тобой, и с большой вероятностью это была не последняя попытка убрать тебя. Не считая экстраординарные события этого дня, тебе безопаснее всего оставаться за охранными чарами Хогвартса. И если вы с Филиусом разделите обязанности директора, то ты станешь лучше чувствовать замок и сможешь лучше охранять как его, так и себя».

Потерпевший поражение в споре Снейп прекрасно понимал, что ему придется уступить. Он недовольно кивнул и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. Остальные притворились, что не замечают его недостаток энтузиазма.

«Мы приступим к поиску этим летом. Нет причин вносить еще большую сумятицу в этот семестр, - решил Дамблдор. — Это оставляет нам еще пару месяцев на то, чтобы определить, как лучше всего распределить обязанности, и подготовить вас к новой должности».

«Ох, батюшки, нам ведь понадобится новый глава Гриффиндора, а также новые преподаватели трансфигурации и Защиты от темных искусств», - напомнила Спрут.

Директор осторожно посмотрел туда, где сидел, нахохлившись, его самый молодой профессор. «У меня есть предложение», - произнес он.

Тридцать секунд спустя все присутствующие в комнате вздрагивали и прикрывали уши руками, в то время как Снейп орал и швырялся вещами.

«Право, Северус, - Дамблдор, наконец, сумел перекричать вопли зельевара. — Ты прекрасно знаешь, что это идеальные кандидаты. Если мы с Минервой отправляемся искать крестражи, то нельзя рисковать, допуская в школу незнакомцев или ставленников Министерства».

«Но Блэк и Люпин? — прокричал Снейп. — Эти двое…»

«Ремус станет очень ответственным главой факультета и преподавателем Защиты, он также сможет предотвратить самые, эм, безрассудные выходки Сириуса, - поскольку Снейп продолжил испепелять его взглядом, Дамблдор достал свой основной козырь. — И если они будут видеть тебя и Гарри каждый день, то, полагаю, это убедит Сириуса согласиться на твое усыновление мальчика». Дамблдор больше не был уверен в своих возможностях повлиять на Сириуса, но он надеялся, что этот аргумент покажется Снейпу убедительным.

Снейп сделал паузу. Он не собирался допускать в школу Блэка и Люпина без боя, поскольку не хотел афишировать свои истинные отношения с ними (не говоря уже об их совместной… деятельности). С другой стороны, их присутствие здесь как нельзя лучше соответствовало его собственным планам, и он не пропустил мимо ушей аргументы Дамблдора. Кроме того, если Альбус не начнет прилюдно выворачивать ему руки, то как потом объяснить согласие Блэка на то, чтобы он усыновил Поттера?

«Ладно! — рявкнул он. — Только когда кретин сожжет замок дотла, а оборотень сожрет половину обитателей Башни, не начинайте плакаться мне в жилетку!»

«Превосходно, - Дамблдор довольно улыбнулся. — А теперь, когда мы все пришли к согласию по поводу планов борьбы с Вольдемортом, возможно, нам следует посвятить несколько минут обсуждению жалоб домашних эльфов на чрезмерную загруженность прачечной?»

##

Тем же вечером, навестив Пэнси в больничном крыле и связавшись по камину с ее родителями, Снейп вернулся в свои апартаменты. Он был твердо намерен лечь спать как можно раньше. Однако к его огромному раздражению раздался стук в дверь, и ухмыляющаяся Минерва проводила Гарри внутрь.

«Гарри хотел бы провести ночь у тебя, - сообщила ему ведьма, легонько подталкивая вперед нехарактерно робкого ребенка. — Поскольку уже почти комендантский час, я сочла за лучшее проводить его».

Снейп лишь возмущенно фыркнул в ответ на то, как дерзко распорядилась его вечером МакГонагалл. «А если я…»

«Я сказала, - перебила его ведьма, посылая ему Взгляд, который заставлял передумать даже Дамблдора, - что Гарри хотел провести ночь в своей комнате здесь».

Неожиданно перед мысленным взором Снейпа возник образ Амбридж, и он прочистил горло. «А. Ну что же, Поттеру прекрасно известно, что у него есть свободный доступ в собственную комнату. Ему не требуется мое разрешение, чтобы прийти сюда».

Впервые за вечер паршивец поднял на него глаза, а на его лице расцвела облегченная улыбка. «Спасибо, пап!»

МакГонагалл похлопала мальчика по плечу и слегка кивнула Снейпу. «Тогда спокойной ночи».

«Спасибо, что проводили, профессор!» - крикнул Гарри вслед ведьме.

Снейп неприязненно посмотрел на маленького мальчика. Это был долгий день, и у него до сих пор мурашки бежали по коже при одной мысли о прикосновении Нагайны. С этими откровениями о крестражах и выполнением своего долга в отношении Пэнси и остального факультета у него даже не нашлось времени, чтобы переодеться после нападения. Он просто наложил по-быстрому чинящее заклинание на мантию, которую порвали зубы змеи. А теперь ему придется присматривать еще за одним ребенком, игнорируя собственные потребности. Однако он подавил свое желание заворчать на мальчика. В конце концов, у Гарри тоже выдался долгий день, а в эмоциональном плане он был очень хрупким. Неудивительно, что он хотел вернуться к опекуну за дополнительным утешением…

Вышеозначенный хрупкий ребенок широко зевнул. «Я жутко устал, пап. Ничего, если я сразу пойду спать?»

Снейп моргнул от удивления. «Ты не хочешь поговорить о событиях сегодняшнего дня?»

Гарри пожал плечами. «Просто не хотел спать в общей спальне, когда у Рона ночные кошмары. Если ему снятся пауки, то он орет во все горло, а он сказал, что Нагуни хуже паука. Я так понял, что ему всю ночь будут сниться плохие сны».

Снейп разрывался между беспокойством по поводу бессердечия мальчика и гордостью за его слизеринский подход. «Я… понимаю. Да, можешь идти ложиться спать».

«Ладно. Спокойной ночи, пап», - Гарри по-быстрому обнял его и скрылся в своей комнате.

Снейп удивленно моргнул, пожал плечами и направился в свою собственную спальню. Долгое мытье в душе, в самой горячей воде, какую он только мог выдержать, почти избавило его от ощущения змеиных чешуек на своей коже, и он рухнул на кровать, твердо решив притвориться, что этого дня никогда не было.

Ему удалось поспать не более двух часов, прежде чем едва слышный шум в комнате заставил его подскочить на месте. Одной рукой он схватился за палочку, а второй рефлекторно прикрыл шею. Немного придя в себя, он вспомнил, что Нагайна была убита (и кремирована), и тут он разглядел маленькую фигуру с лохматой головой, которая неуверенно встала рядом с его кроватью.

«Прости, - пробормотал Гарри. — Я не хотел тебя будить».

Снейп опустил палочку и провел рукой по своему изможденному лицу. «Нет, разумеется, нет. Откуда тебе было знать, что если войти в мою спальню в, - он проверил время, - два часа ночи, то это меня разбудит?»

Гарри понурил голову. «Я могу вернуться в свою комнату».

«Что случилось, Поттер? Я все равно уже проснулся, так что будьте любезны объяснить свое присутствие здесь», - приказал Снейп.

«Я просто хотел извиниться».

Снейп прикусил язык, чтобы не выругаться вслух. Он сейчас слишком устал для всего этого. «Что ты еще натворил?» - спросил он, опасаясь худшего. Гарри не мог заснуть, решил изобрести новое зелье и извел все его запасы ингредиентов. Или решил принять тайком дозу сна без сновидений и опрокинул весь шкаф с зельями. Или…

«Я имел в виду за то, что было раньше».

Дорогой журнал «Волшебные родители»,

Если посреди ночи вас разбудил ребенок, который несет бессвязную околесицу, то это очень непедагогично оглушить данного ребенка заклинанием, пролевитировать его обратно в постель, а на следующее утро сказать, что все это был плохой сон?

«Поттер, ради Мерлина, о чем идет речь?»

Гарри переминался с ноги на ногу. Он так сильно напортачил! Сначала струсил и не извинился сразу же, когда спустился в подземелье. Наплел какую-то ерунду насчет Рона, чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие здесь. И вот, хотя он решил поговорить с папой перед завтраком, его так сильно мучила совесть, что заснуть оказалось невозможно. В результате, он лежал в кровати и перебирал в голове бесконечные сценарии «что если», один кошмарнее другого, пока не почувствовал, что вот-вот разрыдается от ужаса. Так что он ворвался сюда, думая сразу извиниться и покончить с этим, и только теперь до него (запоздало) дошло, что он лишил папу столь необходимого ему сна.

«Гарри Джеймс Поттер! — зарычал на него Снейп. — ГДЕ ТВОИ ТАПОЧКИ?»

Гарри посмотрел на свои босые ноги. «О. Эм…»

Снейп закатил глаза. Шотландия, каменный замок, зима на дворе. Холодное подземелье. А этот маленький недоумок разгуливает без мантии и без тапочек, словно в бамбуковой хижине на Таити. «Живо сюда», - приказал он, откидывая свое одеяло, пока глупый ребенок не подхватил воспаление легких, а Поппи не прокляла его за то, что он не углядел за мальчиком.

Гарри расправил плечи, широко улыбнувшись. Его папа такой хороший! Мальчик юркнул в теплую кровать.

«ТВОЮ М…» - Снейп ухитрился не договорить крепкое выражение до конца, когда паршивец засунул под одеяло ледяные ноги. Зельевар схватил палочку и наложил на мальчика согревающее заклинание, пресекая его дальнейшие зловредные действия на корню.

Гарри расслабился, растянувшись на огромной кровати. Так хорошо, когда тебя обволакивает согревающее заклинание!

«Поттер! — Снейп ткнул мальчика под ребра пальцем, когда тот начал проявлять неуместные признаки дремоты. — Что ты здесь делаешь?»

«О! — Гарри прикусил губу. — Я… я не мог уснуть», - начал он дрожащим голосом.

Снейп почувствовал себя виноватым. Конечно, мальчик не мог уснуть. Он столкнулся с фамильяром Вольдеморта лицом к лицу! Естественно, ребенок переживал, представляя, что бы случилось, если бы Нагайна напала на него, а не бежала. «Тебе не стоит волноваться, - сказал он настолько мягко, насколько это возможно в два часа ночи. — Змея мертва, как и другие, э, обитатели Темной комнаты. Они не причинят тебе вреда».

Гарри резко развернулся к нему с выражением шока на лице. «Да я не о себе беспокоюсь! — возразил он с типичной надменностью одиннадцатилетних детей (и Поттеров, прорычал про себя Снейп). — Я все думаю про то, что эта змея чуть не сделала с тобой». В ответ на ошарашенный вид Снейпа (мальчик помешал ему спать, потому что слишком боялся за него?) Гарри пояснил: «В смысле, я все вспоминал, какая змея была злая, и как она поцарапала твое горло, и что могло случиться, если бы я не вошел в тот момент, и что если бы она не решила сначала поиграть с едой, и что если…»

«Следите за дикцией, мистер Поттер. Ты начинаешь мямлить, а так не годится», - на автомате сказал Снейп, прерывая поток излияний, пока он сам не успел перепугаться. Он ухитрился унять дрожь только в душе, подавив все воспоминания о встрече со змеей, но слова мальчика снова расшевелили его память, и он опять почувствовал, как клыки Нагайны скользят по его шее.

«Прости, - также рефлекторно ответил Гарри, - но это было просто очень страшно, - сказал он, шмыгнув носом. — В смысле, что если бы с тобой что-нибудь случилось?»

Снейп прекратил потирать свою шею и посмотрел на паршивца. «Тебе не стоит волноваться, - заверил он мальчика. — Ты никогда не вернешься к Дурслям, помнишь? Скорее всего, ты будешь жить со своим крестным и…»

Он пришел в замешательство и умолк, когда на глаза Гарри навернулись слезы. «Я не хочу жить с Бродягой! — проревел мальчик. — Я хочу жить с тобой!» Он стиснул Северуса в объятиях, и зельевар почувствовал как трещит его грудина.

«Да-да-да, конечно, ты будешь жить со мной, - попытался он вразумить всхлипывающего ребенка. — Мы просто говорили о том, что случится, если я умру». Как ни странно, от этих слов мальчик зарыдал еще громче. Вероятно, Северусу еще многое предстоит узнать про искусство утешения детей. Хотя нельзя сказать, что у него большой опыт по этой части. «Поттер. Поттер! Гарри! Уверяю тебя, что я приложу максимум усилий, чтобы не умереть», - попробовал он снова.

Это, похоже, немного помогло, так что зельевар решил держаться данного курса. «Я прекрасно понимаю, что твой песий отец вряд ли обеспечит тебя благоприятными условиями жизни, включающими адекватную дисциплину и здоровое питание. Ты полагаешь, что я добровольно позволю тебе проживать с ним? — Гарри рассмеялся сквозь слезы, и обнадеженный Снейп продолжил. — Не говоря уже обо всех домашних работах, которые мне нужно проверить. Сомневаюсь, что я могу позволить себе умереть при таком количестве маленьких недоумков в этой школе».

Гарри сумел вытереть глаза и выпустить папу из смертельного захвата, чтобы заглянуть ему в глаза. «Но я был ужасным сыном, - признался он несчастным голосом. — Даже не знаю, зачем я тебе такой нужен».

Снейп с трудом сдерживал эмоции, когда Гарри заговорил о себе таким поразительным образом. «Что за чушь ты несешь?» - спросил он резким тоном. Как всегда, его противоречивые чувства выразились как одно — злость.

Гарри снова шмыгнул носом. «После змеи. Когда она уползла, я просто побежал за ней», - прошептал он, понурив голову.

Снейп нахмурился. «Да, и тебя уже отшлепали за такую глупость». Может быть, мальчик злился на ту затрещину? Северусу казалось, что в столь драматичной ситуации никто из детей даже не заметил наказания.

«Ну, да, - признал Гарри. - Но это еще не самое плохое. В смысле, я же бросил тебя. Ты всегда беспокоишься обо мне и о том, чтобы со мной все было в порядке, и ты всегда проверяешь, как я себя чувствую. Даже в том туалете, ты почти сразу спросил, не ранены ли мы. А я этого не сделал. Я спросил только после того, как ты спросил меня. Нельзя было тебя так бросать. Надо было остаться и убедиться, что ты в порядке, а потом позвать мадам Помфри и все такое прочее, - Гарри снова начал хныкать. — Это не потому, что я тебя не люблю, просто я был таким глупым…»

В ответ на такое безыскусное, обыденное признание Гарри в любви в груди у Снейпа разлилось теплое чувство, которое невозможно было проигнорировать. Он прижал мальчика к себе поближе и сказал охрипшим голосом: «Глупый ребенок. Как я могу сердиться на тебя за то, что ты меня послушался? Я ведь уже неоднократно повторял тебе, что это я взрослый, и это моя ответственность присматривать за тобой. Ты не должен присматривать за мной. Я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным заботиться обо мне. Ты ведь ребенок, - он проигнорировал рефлекторное фырканье Гарри в ответ на такой термин, - и ты не должен брать на себя бремя хлопот о моем благополучии. Этим занимаюсь я, а не ты».

Гарри перекатился поближе к отцу. Его папа всегда знает, как его утешить, хотя мальчик до сих пор не был уверен, что он не должен играть никакой роли в заботе о папе. «А разве мы не можем присматривать друг за другом? — жалобно спросил он. — В смысле, когда я стану больше и все такое, то я ведь смогу заботиться о тебе, да?»

Его папа еще раз сжал его в объятиях. «Идиот, - пробормотал он, но его голос был тихим и хриплым, так что Гарри знал, что папа хочет сказать что-то совсем другое. — Разве ты не спас мою жизнь только сегодня? Ты очень могущественный волшебник, Гарри».

Гарри просиял. «Правда?» - переспросил он, потому что хотел еще раз услышать это от папы.

«Да. Именно поэтому ты продолжишь брать дополнительные уроки в течение лета. Это гарантирует, что ты научишься контролировать свою силу», - сухо сообщил ему Снейп. Он был уверен, что это переключит внимание Гарри с сегодняшних ужасных событий на нечто совершенно другое.

И это сработало. «Паааааааап! — заныл Гарри. — Нет! Только не летние уроки!»

«Именно, - бессердечно ответил зельевар. — На протяжении всего лета, - в ответ на обиженное выражение на лице Гарри, он ухмыльнулся. — Только подумай, как будет завидовать тебе мисс Грейнджер».

Это ненадолго приободрило Гарри. «Ага, - согласился он, но потом снова понурился. — Но Рон с остальными ребятами будут меня дразнить».

«Только не после того, как они поймут, какие заклинания защиты, проклятия и военные зелья ты изучал», - хладнокровно ответил Снейп, ложась обратно.

Гарри на автомате последовал его примеру и лег. «Проклятия? Я буду изучать проклятия? И разные штуки по защите? Правда? И военные зелья? Ух ты! И правда звучит круто! И дуэли? Будут дуэли?» - с воодушевлением спросил он, устраиваясь поудобнее под одеялом.

«Гм. Только если будешь очень стараться».

«Ух ты. Парни будут завидовать даже больше, чем Гермиона, когда они услышат про это, - злорадствовал Гарри. — Эм, пап… а можно будет кому-нибудь из моих друзей зайти и поучаствовать в уроке?» - спросил он с надеждой в голосе.

«Только если ты заслужишь подобную награду хорошим поведением». Глаза Снейпа были закрыты.

«Ха, - веки Гарри тоже стали закрываться. — Это будет… будет… - ему пришлось сделать паузу, чтобы широко зевнуть, - веселое лето… Пап, мы ведь навестим Бродягу с Лунатиком и все такое?» - сонно пробормотал мальчик, когда ему в голову пришла новая мысль.

Глаза Снейпа широко распахнулись, стоило ему осознать, что Блэк и Люпин переедут в Хогвартс, возможно, сразу же после этого семестра. «О, да. Ты точно с ними увидишься», - мрачно сказал он.

Гарри лукаво улыбнулся, хотя даже и не подумал открывать глаза. «Круто, потому что я смогу отработать все новые заклинания, разыгрывая Бродягу».

Снейп вытаращил глаза от удивления и начал быстро просчитывать дополнительные преимущества близкого местонахождения шавки и оборотня. Особенно в свете того, что Гарри начинает демонстрировать свои доселе неизвестные слизеринские наклонности. «Хмммм. Прекрасный способ приобрести практический опыт», - наконец, согласился он, но паршивец уже погрузился в глубокий сон.

Снейп усмехнулся, представляя, как Гарри будет разыгрывать своего крестного снова и снова и снова, все лето без перерыва. Естественно, Блэк до омерзения привязан к паршивцу и не посмеет его отругать, не говоря уже о возмездии. Хмммммм. У этой затеи определенно есть потенциал, особенно если некоторые его школьные записи совершенно случайно попадут в руки Гарри. Снейп решил, что в итоге усыновление Поттера может оказаться совсем неплохой идеей.

Однако на следующее утро Снейп переменил свое мнение. Он проснулся от холода, потому что паршивец своровал не только его подушку, но и одеяло, и теперь счастливо пускал слюни в теплом маленьком коконе, в то время как Снейп — законный владелец кровати и всех ее принадлежностей — промерз до костей. Зельевар задумался, не окатить ли негодника Агуаменти, но ведь тогда получится, что паршивец еще и получил право первым принять душ. Снейп поднялся с кровати со всем достоинством, на какое он был только способен в посиневшем и дрожащем состоянии, наложил на себя согревающее заклинание, и решительно зашагал в ванную с оскорбленным видом кошки, которую согнали с места.

Жизнь Гарри вернулась в привычное русло, и он с головой ушел в хлопоты последних недель своего первого учебного года. А Снейп тем временем решил, что давно пора нанести кое-кому визит. Ему не хотелось покидать Хогвартс в самом конце семестра, когда не только Гарри, но и все ученики находились в возбужденном состоянии, а нагрузка главы факультета и профессора зельеварения достигала своего пика. Значит, чем раньше он с этим покончит, тем лучше, и, честно говоря, у него не было ни желания, ни причин откладывать этот разговор. Он отправил сову Гарри с письмом и был удивлен, незамедлительно получив в ответ сдержанное приглашение.

«Ну и ну, Северус, какой приятный сюрприз, - протяжно поприветствовал его старший Малфой, когда в назначенное время Снейп вышел из камина в кабинете Люциуса. — Что привело тебя в мое непритязательное жилище?»

Снейп закатил глаза на фальшивую скромность Люциуса. Особняк Малфоев был таким же непритязательным, как и его владелец. «Я предположил, что ты хочешь поговорить со мной».

Люциус нахмурился. «Поговорить о чем?»

«О позорном провале твоего плана устроить проверку Поттеру».

Люциус еще больше прищурил глаза. «Какую еще проверку?»

Снейп вздохнул и сел, не дожидаясь соответствующего приглашения. «Дневник, Люциус. Так ли необходимо играть в эти бессмысленные игры? Или ты рассчитываешь, что я поверю, будто темный артефакт случайно появился в школе в тот самый момент, когда ты беседовал с Дамблдором?»

Люциус ухмыльнулся. «Мерлин помоги! Темный артефакт в Хогвартсе? Я ничего про это не слышал. Какой-нибудь гриффиндорец сильно пострадал? Неужели наш дорогой Гарри?»

«Нет, ты об этом не слышал, и огласке этот случай предаваться не будет. Нет нужды сеять панику, когда артефакт был раз и навсегда уничтожен».

На этот раз Люциус не сумел скрыть своего удивления. «Поттер уничтожил дне… данный темный артефакт?» - постарался он скрыть свою оговорку.

«Мерлина ради, Люциус, когда же до тебя дойдет, что ты совсем не так смышлен, как тебе представляется, - огрызнулся Снейп. — Неужели ты и правда думал, что я не догадаюсь, что дневник, который принадлежал Темному лорду в детстве, может объявиться только в его ближайшем окружении? Или что я забуду, как ты хвастался тем, что в твоем особняке хранится крупнейшая коллекция Темных артефактов в Европе?»

«Я, разумеется, не делаю никаких признаний, - осторожно ответил Люциус, лихорадочно соображая, - но что конкретно случилось с этим предметом?»

«Он был уничтожен, вместе с Нагайной и фамильяром Салазара Слизерина, который был потревожен в своем логове».

Это откровенное заявление окончательно лишило Малфоя его равнодушной маски. Он ошарашено уставился на Снейпа. «Нагайна мертва?»

Снейп оттянул вниз свой высокий воротник, обнажая заживающие следы от клыков. «Она пришла по мою душу. Гарри это не понравилось».

Люциус охнул. Громко. «Она… ты… и мальчишка спас тебя?»

«Именно он. А затем он нашел путь в Тайную комнату Слизерина, где были уничтожены дневник и василиск. К слову, все эти события произошло до ужина того же дня».

Люциус облизал губы. Возможно, победа Поттера над Темным лордом действительно не была простым совпадением. Он подошел к столу и налил себе стакан огневиски.

Снейп подался вперед. «И для протокола, Люциус, я не в восторге от твоих маленьких игр».

Малфой сумел изобразить в ответ ухмылку. «С каких это пор меня волнуют твои восторги?» Однако скорость, с которой он проглотил огневиски, не сочеталась с его надменным тоном.
Снейп проигнорировал шпильку в свой адрес. «Ты подрастерял форму. Оставить дневник там, где кто угодно может подобрать его?»

Люциус пожал плечами. «Не моя проблема. Драко прекрасно знает, что нельзя прикасаться ни к чему подозрительному».

«Не все твои подельники проявили ту же осторожность в воспитании отпрысков, - сказал Снейп бархатным голосом, откинувшись на спинку стула. — Полагаю, Паркинсонам будет интересно узнать, как именно к Пэнси попал дневник, который чуть не высосал из нее магию и душу».

Люциус чуть не уронил графин. «Его нашла девчонка Паркинсонов? Но я положил его…» - он внезапно замолчал.

«Я говорил с ней, Люциус. Я прекрасно знаю, где ты его оставил, но ты опростоволосился. Ты не убедился, кто именно стал твоей жертвой, и одна из моих учениц заплатила высокую цену за твою халатность».

Малфой горделиво вскинул голову. «Ты воображаешь, что мне есть до этого дело? Паркинсон может быть, скажем так, коллегой, но он далеко не могущественный волшебник. Его гнев меня не страшит. Можешь говорить ему все, что пожелаешь».

Снейп с интересом изучал свои пожелтевшие пальцы. «Вас, чистокровок, всегда так интересуют чужие родословные. Тебе известно, кто у Пэнси бабушка по материнской линии?»

Люциус равнодушно пожал плечами. «Какая-то чистокровная ведьма — в этом я убедился, когда рассматривал ее как возможную жену для Драко. Кажется, она из Тистлтуэйтов?»

«Да. А еще она внучка Анны Лючии Эмилии Борджия».

Снейп подождал.

Последовала продолжительная пауза, а затем: «Одна из ТЕХ САМЫХ Борджия?» - спросил Люциус дрожащим голосом.

«Да… я так понимаю, что это очень сплоченное итальянское семейство, которое поддерживает давний союз с де Медичи, - Снейп насмешливо посмотрел на Малфоя. — Конечно, тебе все это известно лучше меня».

Люциус ухитрился вернуть себе былую браваду. «И что с того? Я прекрасно знаю, как не стать жертвой яда».

Снейп выглядел слегка недоуменным. «А почему это ты решил, что это ты станешь их мишенью, Люциус? Разумеется, с точки зрения Борджия, раз ты чуть не убил дочь их семьи, которая училась в Хогвартсе, то их очевидной целью должен быть…»

«Драко!» Теперь Люциус был по-настоящему напуган. Одно дело выявлять яды за охранными чарами своего особняка, и совсем другое - гарантировать безопасность Драко, у которого нет ни опыта отца, ни безопасности родного дома.

Снейп удовлетворенно наблюдал за Малфоем. Тот был типичным чистокровным родителем. Он был жестким, отчужденным, равнодушным и готовым в любую секунду залепить подзатыльник или всыпать по первое число сыну, если тот не дотягивал до его завышенных стандартов. Мальчик давно научился бояться взрывного темперамента отца. Но при всем этом он искренне любил Драко и не только в качестве продолжения фамильного древа.

Снейп помнил, каким гордым выглядел Люциус, когда родился Драко. Когда волшебник впервые взял на руки новорожденного сына, он настолько приблизился к широкой улыбке, насколько это позволяли его надменные черты лица. Конечно, он строго соблюдал кодекс поведения чистокровок, согласно которому любая демонстрация эмоций (даже отцовской привязанности) означала потерю достоинства. Именно поэтому Люциус проявлял свою любовь лишь материальными подарками и весьма сдержанными похвалами. Кроме того, в отличие от своего отца, он предпочитал наказывать сына старым тапочком, а не Круцио.

Снейп знал, что после наказаний Драко оставался с отметинами на попе, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой дрожащей развалиной был Люциус после разборок со своим отцом. К тому же Люциус прибегал к телесным наказаниям далеко не так часто или усердно, как магглские родственники Гарри, но все равно его порки были достаточно жестоки, чтобы Драко панически боялся прогневить отца.

Снейп презрительно фыркнул. Совершенно очевидно, что Малфой в жизни не слышал о положительном подкреплении!

Однако несмотря на все свои многочисленные недостатки Люциус любил своего сына, и именно это было его главной слабостью. Прекрасно зная об этом, Снейп перешел в наступление. «Ты слышал, что Борджия приписывают себе изобретение как минимум девяти неопределяемых, невыносимо мучительных ядов, которые нечувствительны к действию безоара? Конечно, эти итальянцы такие скрытные. Я не удивлюсь, если реальное число намного выше».

Как он и ожидал, Люциус быстро капитулировал. «Хорошо, черт тебя побери! Ты меня убедил. Что ты хочешь за свое молчание?»

Снейп ответил вопросом на вопрос. Это была деликатная часть беседы. Если он не получит нужный ответ, то ему придется либо стереть Малфою память, либо убить его. И он не знал, какой вариант будет лучше в долгосрочной перспективе.

«Ты слышал о крестражах?»

Люциус моргнул от удивления. «О чем?»

«Расскажи о своих планах, Люциус. Когда ты присоединился к Темному лорду и стал членом его ближайшего окружения, ты ведь рассчитывал унаследовать трон Того-кого-нельзя-называть? Стать приемником Темного лорда и подготовить Драко на ту же роль?»

Люциус задумался, но он не видел причин не отвечать этот вопрос. «Да. А почему бы и нет? Кто еще на это годится? Чокнутая Белла? Кэрроу, у которых одни мозги на двоих?»

«Темный лорд бессмертен, - грубо прервал его Снейп. — Он использовал крестражи, и теперь его нельзя убить обычными способами. Он никогда не умрет, а потому и наследник ему не нужен. Ты подготовил себя и свою семью не к правлению миром, а к бесконечному рабству у Темного лорда. Гордый дом Малфоев, - насмешливо продолжил он, - обреченный вечно ползать в ногах у нежеланного сына маггла».

Люциус был слишком ошарашен, чтобы обратить внимание на последнее еретическое заявление Снейпа. Если зельевар знал, о чем говорит (а у Снейпа была отвратительная привычка всегда оказываться правым), то поддержку Темного лорда вряд ли можно назвать шагом на пути к власти, к которой он так стремился. Скорее это была тропа к быстрой смерти, если Поттер разделается с Вольдемортом и перейдет к его сторонникам, или же к смерти медленной, если бессмертный Вольдеморт разделается с Поттером, а потом продолжит раздавать направо и налево Круцио и Авада Кедавру в течение следующего тысячелетия и дальше. Прошлая служба Малфоя у Темного лорда однозначно доказала, что Вольдеморт даже не знал такого понятия как верность, а благодаря его невероятно завышенным стандартам и полной нетерпимости к ошибкам, верные слуги Темного лорда страдали от его гнева чаще и страшнее, чем кто-либо еще.

Если Вольдеморт действительно был бессмертным (или пытался таковым стать), то это объясняло, откуда взялись эти слухи про то, что Поттер — это некий Избранный. Неудивительно, что Вольдеморт боялся беззащитного ребенка больше авроров и Министерства. Для победы над неуязвимым врагом требуется пророчество, неприметный герой, который окажется наделен могущественной силой… в общем, полный набор для мифов и сказок. Гарри Поттер явно соответствовал требованиям, что придавало вес утверждениям Снейпа.

И если эти притязания обоснованны… Внезапно Люциус ощутил огромную любовь к существующему государственному строю. Министры отличались редкой глупостью и коррумпированностью, и он полагал, что без труда останется серым кардиналом правительства. И однажды, если ему — или Драко — наскучит эта роль, то что помешает ему самому стать Министром? Не безвольной марионеткой неуязвимого Темного лорда, а настоящим, независимым, грозным Министром, который не склоняется ни перед кем. Определенно, это более привлекательная перспектива, чем быть лакеем — пусть даже главным лакеем — при умалишенном полубоге.

Малфой с трудом сглотнул. «А если я решусь порвать с Ним? Ты сможешь гарантировать безопасность для меня и моей семьи?»

Снейп смерил его долгим и расчетливым взглядом. «Я не могу предоставить тебе никаких гарантий, особенно в том, что касается твоей собственной жизни. Однако я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы защитить твоего сына и уберечь его от когтей Темного лорда».

Люциус не был удовлетворен, но он прекрасно знал — это лучшее, на что он может рассчитывать. «Хорошо. Я на твоей стороне». Он неосознанно потер свое левое предплечье и содрогнулся от ужаса. То, как Темный лорд расправлялся с предателями, вошло в легенду. Если Вольдеморт снова восстанет, то он только что подписал собственный смертный приговор и с большой вероятностью гарантировал полное уничтожение своего рода.

«Превосходно, - ответил Снейп ледяным тоном, тщательно скрывая свое внутреннее ликование. — А теперь, касательно цены за мое молчание…»

«ЧТО? — взорвался Люциус. — Разве я не обещал быть твоим союзником, поставив на карту все, что только есть у меня в жизни? Чего еще ты от меня хочешь?»

«Прибереги свои истерики для тех, на кого они действуют, - сказал Снейп скучающим тоном. — Мы оба знаем, что ты принял это решение, исходя из своих личных интересов. Только не рассчитывай произвести на меня впечатление — ты лишь исправляешь свои же ошибки. Ты переметнулся на сторону сильного, и тебе повезло, что мы готовы тебя принять».

Люциус удивленно моргнул. До сих пор в ответ на свою великодушную поддержку он встречал лишь раболепную благодарность. Фадж чуть в штаны не наложил от счастья, когда Малфой согласился поддержать его в борьбе за министерский пост. А теперь какой-то крючконосый полукровка заявляет, что это Люциусу повезло?

Как ни странно, но оскорбительные манеры Снейпа подняли ему настроение. Зельевар определенно вел себя так, как будто победа у них в кармане, и они действительно смогли избавиться от Вольдеморта в его нескольких обличиях… Возможно, он и его семья все-таки переживут неизбежный конфликт.

«Хорошо, - сказал он уже более спокойным тоном, - что ты хочешь?»

«Я не сообщу семье Паркинсон, откуда взялся дневник, а ты в обмен на это, - ответил Снейп, - отдашь мне домашнего эльфа по имени Добби».

Люциус был занят тем, что мысленно перебирал содержимое своих банковских хранилищ, гадая, с чем он сможет расстаться, скрыв траты от Нарциссы. Когда Снейп потребовал всего лишь домашнего эльфа, да еще и данного конкретного эльфа, у Малфоя второй раз за день отвисла челюсть.

«Добби? — шокировано повторил он. — С какой стати он тебе понадобился?»

«Пригодится», - последовал загадочный ответ.

«Но зачем?» - ошарашено спросил Люциус.

«Мне нужен домашний эльф. У тебя он есть».

«У меня их несколько, - Люциус рефлекторно ухмыльнулся. — Зачем тебе один из моих эльфов? Разве не лучше купить своего собственного? Добби единственный, кто может должным образом готовить мои коктейли, и он отвечает за инвентаризацию. Без него я никогда не найду свои летние мантии и… - он заметил мрачный взгляд Снейпа и неохотно согласился. — Ладно, так и быть».

«Сейчас же».

«Хорошо, - обиженно надулся Люциус. — Добби!»

В комнате появился маленький домашний эльф, который тут же боязливо съежился при виде своего владельца. «Хозяин звал Добби?»

Люциус сердито посмотрел на него. «Я только что подарил тебя профессору Снейпу. С этого момента ты принадлежишь ему».

Огромные глаза Добби стали еще больше. «Теперь я… я принадлежать господину зельевару сэру?» - недоверчиво выдохнул он.

«Да», - недовольно огрызнулся Люциус.

«Ступай в мои апартаменты в Хогвартсе и жди меня там», - поспешно приказал Снейп. Не хватало еще, чтобы полоумный эльф сболтнул лишнее.

«О, да, господин зельевар сэр! Добби ступать прямо сейчас! Добби…»

«ЖИВО!» - оглушительно рявкнул Снейп на бормочущего эльфа. Добби, испуганно пискнув, исчез.

Люциус приподнял одну бровь. «А ты неплохо умеешь управляться с домашними эльфами, Северус, - сказал он с удивлением и одобрением в голосе. — Все эти годы я действительно заблуждался на твой счет».

«Мм. Некоторые люди восприимчивее других, - многозначительно заметил Снейп. — А некоторым проще исполнять чужие планы, чем составлять собственные. В ближайшее время я свяжусь с тобой, чтобы обсудить твое первое задание».

«Задание? - поперхнулся Люциус. — Теперь я у тебя на побегушках?»

Снейп закатил глаза. «По крайней мере, от тебя не требуют нелепого дресс-кода и целования грязных мантий сумасшедших, - видя откровенную ярость на лице Люциуса, Снейп смягчился. — Я обещаю, что ты получишь удовольствие от этого задания. Оно вполне соответствует твоим… вкусам», - намекнул он, многозначительно посмотрев на Люциуса.

«О?» Люциус приободрился. Похоже, что даже без возвращения Вольдеморта ему представится возможность пытать других людей. Ситуация выглядела многообещающей. «Тогда все в порядке», - согласился он.

Снейп усмехнулся себе под нос, направляясь к камину. Привычка Темного лорда укреплять послушание своих сторонников с помощью Круцио внезапно показалась вполне разумной.

Вернувшись в Хогвартс, он первым делом навестил Пэнси в больничном крыле. Девочка спала беспробудным сном, но мадам Помфри была уверена в ее выздоровлении. Оба родителя находились рядом и (как и ожидал Снейп) были вне себя от гнева.

«Кто за это в ответе? — яростно закричал мистер Паркинсон. — Я заставлю их пожалеть, что они вообще родились на свет!»

«Имя, профессор Снейп, имя», - голос миссис Паркинсон был тише, но ничуть не менее угрожающим.

Снейп наложил вокруг них заглушающее заклинание. «Я боюсь, что травмы Пэнси нанес тот, кого вы знаете… и кому вы служите».

Вопли Паркинсона сменились вскриком ужаса. Может быть, он и был недалеким волшебником, но не настолько же глупым. «В-вы имеете в виду Сами-знаете-кого? Он… он вернулся? Это Он обидел нашу маленькую девочку?»

Снейп участливо посмотрел на них. «Ему требовались жизненная сила и магическая сердцевина другого человека. Этим человеком оказалась Пэнси», - объяснил он, предусмотрительно опустив значительную часть событий.

«Но мы же чистокровные! — Паркинсон чуть не ныл. — Предполагается, что он не должен нападать на нас! Мы поддерживаем его!»

Снейп изобразил на лице вежливое удивление. «Разве вы никогда не видели, как Темный лорд предпочитает «делать замечания» своим последователям?» - спросил он, прекрасно зная, что другой волшебник был свидетелем множества подобных примеров.

Снейп чуть не расхохотался при виде растерянного лица Паркинсона. Очень кстати, что Вольдеморт обращался со своими Пожирателями смерти с варварской жестокостью. Если бы он действительно припасал все пытки для грязнокровок и магглов, то Паркинсоны никогда бы не поверили словам зельевара.

Лицо миссис Паркинсон исказилось от гнева. «А я тебе говорила, что он психованный маньяк! — зашипела она на своего мужа. — Никто даже не знает, откуда он родом! Какой чистокровный волшебник будет скрывать свое происхождение?»

«Но он называл себя наследником Слизерина, - жалобно возразил Паркинсон. Его мир рушился у него на глазах, а он был плохо приспособлен к столь драматичным поворотам. Он предпочитал просто кричать и посылать проклятия, пока не удастся избавиться от противника. — Все думали, что он из рода Блэков. Ведь Белла так его превозносила…»

«Даже Блэки не настолько тяготеют к инцесту! — злобно съязвила миссис Паркинсон. — И тебе не кажется, что будь Блэки потомками Салазара Слизерина, то они бы непрерывно хвастались этим последние десять столетий?»

«О, разве вы не знаете? — спросил Снейп невинным тоном. — Темный лорд родился в результате союза маггла и последней из рода Мраксов. Меропа применила приворотное зелье, чтобы сделать маггла своим мужем, и это она была потомком Слизерина».

«Приворотное зелье! — лицо миссис Паркинсон выражало крайнюю степень отвращения. — Что за женщина будет использовать приворотное зелье?»

«Вполне вероятно, что она была сумасшедшей», - любезно пояснил Снейп.

«И это наш спаситель? — миссис Паркинсон развернулась к своему мужу. — Полукровка? Сын обезумевшей ведьмы, слишком слабоумной, чтобы заполучить мужа без Темных искусств? Тот, кто жертвует детьми своих собственных верных сторонников?»

«Я… я… - Паркинсон беспомощно смотрел на осунувшееся, белое как полотно лицо единственной дочери. — Я не знал».

«Мы обратимся за помощью к моей семье, - заявила миссис Паркинсон тоном, не терпящим возражений. — Я не стану служить этому…» - она разразилась непереводимым итальянским фольклором.

Несколько минут Снейп слушал ее с искренним восхищением, после чего заметил: «Полагаю, вас заинтересует сотрудничество с группой людей, которые поставили своей целью полное уничтожение Темного лорда?»

«Только не эти чертовы идиоты из Ордена! — возмутился Паркинсон. — Они же просто кучка треклятых гриффиндорцев!»

Снейп смерил его гневным взглядам. «Я похож на гриффиндорца?»

Миссис Паркинсон заставила мужа замолчать, толкнув его локтем. «Примите наши извинения, профессор. Теперь мы понимаем, почему вы приняли опеку над парши… э… мальчиком Поттеров. Сожалею, что мы не сразу разгадали вашу стратегию. Конечно, вы можете рассчитывать на нашу поддержку, равно как и на поддержку семьи моей матери». Она гордо подняла подбородок.

«Какой зельевар не знает об искусности вашего семейства, - вежливо ответил Снейп. — Я счастлив приветствовать подобных союзников».

«Моя семья тоже обладает могуществом», - встрял Паркинсон с легкой завистью в голосе.

Его жена закатила глаза.

«Да, разумеется, я имел в виду ресурсы обеих семей», - поспешил успокоить его Снейп.

«Зовите нас, как только мы понадобимся», - посоветовала миссис Паркинсон, прежде чем вернуться к своей спящей дочери.

Снейп обменялся прощальным кивком с Паркинсоном, а затем покинул больничное крыло. По дороге он сумел удержаться от злорадного потирания рук, но в душе он был вне себя от восторга. Все было сыграно как по нотам!

Он направился в свои апартаменты, намереваясь отметить успехи стаканом огневиски, но замер на пороге, когда узрел немыслимый бардак в своей гостиной.

«Привет, пап!» - Гарри помахал ему рукой.

«Здравствуйте, профессор!» - окликнула его Гермиона Грейнджер, и ее примеру последовали Рон Уизли, Драко Малфой и Невилл Лонгботтом.

Тут же домашний эльф упал перед ним на колени, обнимая его ноги в слепом экстазе. «Оооооооо, господин зельевар сэр дома! Что Добби может сделать для чудесного господина зельевара сэра? Желает ли господин зельевар сэр чаю?»

Призывая на помощь все свои немалые запасы самоконтроля, Снейп сумел проигнорировать докучливого эльфа. «Что здесь происходит?» - строго спросил он у Гарри.

«Мы учим Добби играть во взрывающиеся карты, - невинным тоном пояснил мальчик. — Сначала мы попробовали волшебные шахматы, но ему не понравилось, что фигуры кричали на меня».

«Ага! Он их всех поломал за грубость!» - добавил Рон, показывая на щебень, который когда-то был дорогостоящим шахматным набором Снейпа. Рыжий мальчик зачерпнул горсть чипсов из одной из многочисленных плошек с закусками, которые замусорили всю комнату.

«Я пытался применить Репаро, но оно не очень хорошо сработало», - извиняющимся тоном пробормотал Невилл, скорбно глядя на три разорванные в клочья диванные подушки, которые валялись рядом с остатками шахмат.

«А как получилось, что Добби теперь ваш, профессор? — с любопытством спросил Драко. — Он принадлежал нашей семье, типа, вечность!»

«Знаете, профессор, рабовладение домашними эльфами — это ужасная традиция, - нравоучительно сказала Гермиона. — Магглы отказались от рабства столетия назад».

Драко издал крайне грубый звук, девочка гневно повернулась к нему, и всего лишь за пару секунд оба погрузились в шумную перепалку. Гарри, Невилл и Рон решили помочь и общий уровень шума резко подскочил.

«Капучино? Лимонад? Тыквенный сок?» - Добби не оставлял надежды получить заказ на напиток от нового хозяина.

«ТИХО!» - прикрикнул Снейп, и все голоса тут же смолкли.

«Мисс Грейнджер, в данный момент у меня нет настроения вступать с вами в дебаты об этических вопросах владения домашними эльфами. Однако занимать определенную позицию, не проведя удовлетворительного исследования проблемы — это совсем не ваш стиль. Природа магической связи между волшебником и домашним эльфом значительно отличается от служения у магглов». Гермиона сдалась и глубоко задумалась.

«Мистер Малфой, ваш отец был мне должен, и он расплатился этим домашним эльфом. Я предлагаю вам не задавать отцу лишних вопросов, поскольку речь идет о его частных делах, и вам лучше воздержаться от неуклюжих речевых конструкций по прибытию домой». Драко побледнел и кивнул.

«Мистер Лонгботтом, впредь будьте любезны не тренироваться в заклинаниях на моей частной собственности. После ужина я жду вас на часовую отработку для практики в Репаро под моим строжайшим наблюдением». Невилл просиял. Наконец-то, кто-то проведет репетиторское занятие с ним.

«Мистер Уизли, поскольку совершенно очевидно, что последние несколько часов вы объедались крайне нездоровыми лакомствами, то я ожидаю увидеть, как вы наслаждаетесь двойными порциями овощей и фруктов во время каждого приема пищи в течение следующей недели, - Рон поморщился, явно собираясь возразить. — Конечно, если вам кажется, что недостаток аппетита помешает вам справиться с этой задачей, то вы всегда можете отказаться от десерта». Рон быстро закрыл рот и замотал головой.

«А вас, мистер Поттер, я попрошу остаться после ухода ваших друзей». Он многозначительно посмотрел на остальных детей, не оставляя никаких сомнений в том, что им лучше убираться подобру-поздорову.

Послышались торопливые шаги, и вскоре Гарри, Снейп и Добби остались одни в неряшливой комнате. «Приберись здесь», - рявкнул зельевар на эльфа, и довольный Добби начал носиться по комнате, избавляясь от мусора и восстанавливая испорченные вещи.

«Ты сердишься?» - осторожно спросил Гарри, не спуская глаз со своего папы.

Снейп одарил его Взглядом. «С какой стати мне сердиться? Лишь потому, что я пришел домой и застал свою гостиную в руинах?»

«Мы просто хотели, чтобы Добби почувствовал себя здесь как дома, - возразил Гарри. — Драко сказал, что мы должны запереть его в кладовке до тех пор, пока он не понадобится, но…» - внезапно мальчик замолчал и отвернулся.

Снейп сердито фыркнул. «Что за нелепая идея», - проворчал он. Зельевар сел на диван рядом с Гарри и обнял его за плечи, даже не заметив, что делает.

Гарри сел поближе к отцу. Он терпеть не мог, когда что-то напоминало ему о жизни у Дурслей. «Мы ведь никогда-никогда не запрем его в кладовку, правда, папа?» - решительно спросил мальчик.

«Это вряд ли. Добби!»

«Да, господин зельевар сэр? — спросил представший перед ними Добби. — Вы хотеть чаю? Кофе? Тыквенный сок?»

«Добби, теперь ты привязан ко мне, верно?»

«О да, господин зельевар сэр! Добби теперь ваш домашний эльф. Добби больше не принадлежать господину Малфою».

«Хорошо. Теперь я отдаю тебя Гарри. С этого момента ты принадлежишь ему».

Гарри поперхнулся от удивления, в то время как Добби зашелся в восторженном визге. «Я принадлежать господину Гарри Поттеру сэру? — существо бросилось в ноги Снейпу. — Спасибо, спасибо, спасибо, господин зельевар сэр!»

«Пап! Я не думаю, что мне нужен домашний эльф, - Гарри отчаянно дергал опекуна за рукав, пока не привлек его внимание. — Эм, конечно, Добби замечательный и все такое. И если бы я захотел иметь домашнего эльфа, то это бы точно был Добби, но я не хочу…»

«В таком случае, хорошо, что я не спрашиваю твоего мнения, - твердо ответил ему Снейп. — Теперь домашний эльф привязан к тебе. Он будет защищать тебя…»

«О ДА! — восторженно согласился Добби. — Добби будет хорошо, очень хорошо заботиться о господине Гарри Поттере сэре!»

«…а мы сможем удерживать его от излишеств, - видя, как огорчился Гарри, Снейп смягчился. — Достигнув совершеннолетия, ты сможешь освободить его, Гарри. Но ведь нельзя сказать, что эльфа расстраивает его нынешнее положение».

Даже Гарри вынужден был признать, что маленький эльф, который танцевал по всей гостиной в припадке экстаза, вряд ли был несчастен. «Ну, ладно… - неохотно согласился мальчик. — Но, пап, я понятия не имею, что делать с эльфом».

«Прикажи ему подчиняться мне так же, как и тебе, и я прослежу, чтобы он не устроил новых проделок, - сказал Снейп. — Большую часть времени он может помогать эльфам замка, поскольку мы редко будем нуждаться в его услугах».

«Ладно». Гарри сделал, как было сказано, и Снейпу опять пришлось выслушивать клятвы верности, вопли радости и изъявления благодарности эльфа.

«Да, хорошо, - наконец, он сумел заткнуть маленькое создание, не прибегая к проклятиям. — Ступай, поговори с эльфами Хогвартса. Я уверен, что вы придете к соглашению».

«Да, господин зельевар сэр! До свидания, господин Гарри Поттер сэр!» Добби исчез, и Гарри облокотился на своего отца.

«Уф! Как же он меня утомил, пап!»

«Да, но совершенно очевидно, что он предан тебе и сможет стать хорошим …» - Снейп вовремя спохватился. Он чуть не сказал «защитником», но он не хотел, чтобы мальчик знал, что в свете грядущей охоты на крестражи, им грозят новые опасности. Если Вольдеморт обнаружит, что они пытаются сделать, то он незамедлительно нанесет самый сильный и жестокий удар из возможных. Снейп намеревался гарантировать, что в этом случае Гарри будет обеспечена максимальная защита, а разъяренные домашние эльфы могли быть нешуточными противниками. «…стать очень хорошим домашним эльфом», - поправился зельевар.

«Гермиона меня возненавидит», - вздохнул Гарри.

«Если она будет тебя донимать, просто скажи Добби, что она не хочет, чтобы ты оставался его хозяином, - сухо предложил Снейп. — Подозреваю, что он не будет скрывать свое неудовольствие по поводу ее вмешательства».

Гарри захихикал. «Ага, наверняка не будет, - мальчик сделал паузу. — Ой, я же забыл спросить. Как прошел твой день, папа?»

Снейп откинулся на диван. От одной мысли о своих сегодняшних достижениях его распирало от гордости. «Неплохо, Гарри. Весьма неплохо».

К одновременному удивлению и облегчению Снейпа оставшийся семестр прошел без новых катастроф, нападений или смертей. Даже традиционные прощальные проказы учеников были на удивление скромными. Надо полагать, что в норме неутомимые дети на этот раз сумели израсходовать все свои восторги еще до конца года. В результате, первый курс Гарри завершился на изумление мирно и спокойно. Несмотря на это Снейп оставался начеку и немного расслабился, только когда Хогвартский экспресс наконец-то отбыл.

Глядя как его одноклассники собирают вещи, Гарри невольно ощутил приступ тревоги. Вопреки логике, он никак не мог избавиться от страха снова оказаться у Дурслей. Однако наблюдая, как остальные ученики уезжают в поезде, в то время как он сам стоит на перроне рядом со Снейпом, мальчик окончательно удостоверился, что причин для беспокойства нет.

Гарри весело помахал друзьям на прощание, чувствуя себя на привилегированном положении — ведь он единственный остается в замке летом. Почти все другие преподаватели уезжали в отпуск, чтобы немного отдохнуть (или немного подлечиться, как несколько раз пробормотала под нос Поппи). Снейп же сообщил с гримасой отвращения на лице, что они с Гарри отправятся в Швейцарию, дабы навестить Блэка и Люпина.

У Гарри были хорошие отметки по всем предметам, так что он не только избежал выволочки от папы, но и заработал совместный поход в кафе Фортескью — от одной мысли о подобной награде мальчик обнимал себя от восторга. Последние несколько недель зельевар был слишком занят экзаменами и оценками, так что Гарри не хватало общения с отцом наедине. Снейп также объяснил, что в конце лета Гарри проведет несколько недель в семье Уизли, а потом вернется к папе в Хогвартс. В общем и целом, лучшего лета мальчик даже представить не мог.

Снейп, с другой стороны, испытывал немалое раздражение по поводу планов на каникулы. Вместо приятного, мирного, бездетного сезона, посвященного зельеварению, ему придется вникать во все административные детали, оставленные Дамблдором, МакГонагалл и Флитвиком; следить, чтобы шавка с оборотнем подготовились к своим должностям в Хогвартсе; заниматься с паршивцем Защитой от темных искусств и зельевариением; а также гарантировать, что их полоумный домашний эльф не удумает новых проделок.

И все же он вынужден был признать, что путешествие в Швейцарию выглядело заманчивой перспективой. Ведь оно обещало новую встречу с Брунгильдой…

Как и следовало ожидать, Сириус и Ремус встретили Гарри с искренним восторгом, и мальчика чуть не задушили в объятиях. «Ты закончил первый курс! — гордо провозгласил Ремус. — И Северус сказал, что у тебя все оценки отличные!»

«Насколько я помню, я назвал их удовлетворительными», - резко поправил его Снейп. А то еще паршивец возомнит о себе невесть что.

Ремус подмигнул Гарри. «Вот именно. Мы ведь знаем, что удовлетворительное по твоим стандартам — это отличное по стандартам всех остальных».

Гарри громко рассмеялся, игнорируя оскал на лице Снейпа. «Это было нетрудно. Папа ведь устроил для меня кучу репетиторских занятий, - объяснил мальчик. — Там я проходил гораздо больше, чем на уроках, и даже зелья было несложно сдавать — ведь папа разрешает нам готовить вместе с ним ингредиенты почти каждый вечер».

Сириус широко улыбнулся Снейпу. «Я так погляжу, ты обзавелся целой армией добровольных рабов, Снейп!»

Зельевар прилагал максимум усилий, чтобы сохранить равнодушный вид. «У некоторых профессоров есть дар настолько увлечь учеников своим предметом, что те начинают интересоваться им и вне уроков».

«В таком случае, мы непременно постараемся подражать тебе», - встрял в разговор Ремус, лукаво переглянувшись с Сириусом.

«Что ты имеешь в виду, Лунатик?» - с любопытством спросил Гарри.

Два Мародера взглянули на Снейпа, который лишь раздраженно пожал плечами. Оттягивать этот момент и дальше уже не получится. «Твои крестные, - объявил зельевар, - в следующем году будут преподавать в Хогвартсе».

У Гарри отвисла челюсть. «Правда? — восторженно выдохнул он. — КРУТО!»

«Хмф», - фыркнул Снейп, в то время как другие два волшебника улыбнулись тому, как обрадовался Гарри.

«Угу! Так что тебе придется называть меня «профессором»!» - поддразнил Сириус Гарри, игнорируя боль на лице Снейпа от одной подобной мысли.

«И «сэром», - поддразнил его Гарри в ответ. — Это тебе придется привыкать к такому обращению и не оборачиваться, чтобы увидеть, с кем я говорю! — мальчик сделал паузу, когда ему на ум пришла новая мысль. — А какие уроки вы будете вести?»

«Директор и профессор МакГонагалл уходят в продолжительный отпуск, - вмешался Снейп. — После всех переживаний этого года директору нужно определенное время на восстановление (он ведь уже далеко не молод), а профессор МакГонагалл будет присматривать за ним и займется кое-какой научно-исследовательской работой».

Гарри нахмурился. «С профессором Дамблдором все будет хорошо, правда?» - обеспокоенно спросил он.

«Он в порядке, Поттер. Просто немного устал, - поспешно заверил его Снейп. — Но с их отъездом нам понадобятся временные преподаватели на один или два семестра, пока они будут отсутствовать».

«Я буду преподавать Защиту и замещать главу факультета Гриффиндор, - сообщил Гарри Ремус. — Так что никаких вылазок после отбоя, мистер Поттер!» - добавил он с шуточной строгостью.

Гарри восторженно захихикал. «Просто отлично! А как насчет тебя, Бродяга? Чему ты будешь учить?»

«Трансфигурациям! — провозгласил Сириус, широко улыбаясь. — Держу пари, если вы вдвоем не станете полноценными (и незарегистрированными) анимагами к концу года, то я съем собственные ботинки!»

«Ты их и так наверняка грызешь, шавка», - пробормотал Снейп себе под нос.

«Ооооооо, это будет здорово!» - Гарри был вне себя от восторга.

«Конечно, ты только подумай обо всех репетиторских занятиях, которые я теперь смогу включить в твое расписание. Не говоря уже о том, что теперь мы втроем постоянно будем находиться в школе, чтобы удерживать тебя от шалостей», - елейным голосом сообщил Снейп.

Это эффективно охладило пыл Гарри, до которого запоздало дошло, что Ремус вряд ли будет таким же потакающим профессором, как и его крестный. «Ты ведь не будешь назначать мне отработки, верно?» - осторожно спросил он.

«Ты предпочитаешь, чтобы я отправлял тебя за наказанием к папе?» - спросил Ремус с притворным удивлением в голосе.

Гарри решительно замотал головой. «Но ты ведь не будешь применять особое перо, правда? Только обычные строчки, сочинения и все такое прочее?»

Снейп ущипнул себя за переносицу. Ну вот, начинается.

«Что за особое перо, Гарри?» - недоуменно спросил Сириус.

Непродолжительное время спустя последовал неизбежный взрыв, который не оставил ни малейших сомнений в том, что Кровавое перо никто применять не собирался. Сириус неохотно отказался от идеи оставить Гарри на домашнем обучении в Швейцарии только после неоднократных осмотров руки мальчика на предмет оставшихся шрамов. «Что за гребаных психопатов нанимает на работу Дамблдор? — раздраженно потребовал он ответа у Снейпа. — Как можно позволять кому-то использовать чертов инструмент для пыток?»

Снейп закатил глаза. «Ранее он нанимал отсидевших в тюрьме великанов, бывших Пожирателей смерти и сквибов, не говоря уже об одержимых самим Темным лордом. По сравнению с этим Амбридж была почти нормальной».

Сириус фыркнул. «Этой суке повезло, что она испарилась, а то бы я ей показал, что чокнутая кузина Белла вытворяла с домашними эльфами».

Ремус с подозрением разглядывал Снейпа. «А ты уверен, что она не объявится снова?»

«Абсолютно», - ответив Снейп, многозначительно посмотрев в ответ. Он не хотел болтать лишнего, особенно в присутствии мальчика, который с широко распахнутыми глазами сидел на диване, увлеченно слушая крики и ругань Сириуса.

«Возможно, оно и к лучшему, что Альбус уходит на покой, по крайней мере, на время», - заметил Ремус, покачав головой.

Остальная часть визита прошла куда менее напряженно и, с точки зрения Гарри, далеко не так познавательно, поскольку Ремус принялся внимательно следить за речью Сириуса. Бывшему аврору было заявлено, что если он собирается освоить профессию учителя, то он должен привыкнуть подвергать себя цензуре.

Однако Гарри все равно был доволен — даже одна вспышка ярости Сириуса позволила мальчику выучить не меньше полдюжины новых выражений. Он с терпением ждал момента, когда можно будет поделиться ценной информацией с ребятами из школы.

Снейп неоднократно путешествовал по каминной сети в Базель к Брунгильде. (Как и было предсказано, Урсула и Сириус к тому моменту уже давно распрощались). К восторгу Гарри, время от времени он сопровождал Снейпа на эти встречи, где к ним присоединялся Иона, крестник Брунгильды, а также его младший брат Сет.

Гарри привык всегда быть самым маленьким и невысоким, так что приятно было в кои-то веки оказаться «большим мальчиком», на которого девятилетний Иона и семилетний Сет смотрели снизу вверх. Брунгильда и Снейп с молчаливым изумлением наблюдали, насколько серьезно мальчик воспринял эту свою новую роль.

«Ты уверен, что хочешь это сделать?» - спросил Гарри шестой раз за день во время их вылазки в летный парк. Брунгильда и Снейп беседовали на скамейке неподалеку, в то время как мальчики ловили игрушечный снитч на своих метлах. Гарри уже показал несколько движений, которые он выучил во время школьного квиддичного сезона, и, естественно, Иона и Сет тут же вознамерились попробовать сделать то же самое.

«Да, Гарри! Я знаю, что у меня получится!» - пообещал Сет с сияющими глазами.

Гарри посмотрел на него с сомнением. «Ну, я не знаю… Тут упасть проще простого», - предупредил он.

«Ой, ладно тебе, Гарри. Он сказал, что у него получится», - поддержал Иона брата к вящей радости Сета. Обычно Иона игнорировал его, как спокон веков повелось за старшими братьями, и оказанный вотум доверия вызвал у Сета безудержный восторг. К тому же брат сказал это перед самим Мальчиком, который выжил, ни больше ни меньше!

«Я клянусь, что у меня получится!» Сет был твердо намерен доказать старшим мальчикам, что он сможет выполнить финт.

«Ну, ладно…» Гарри протянул мальчику свою метлу, поскольку на метлу Сета все еще были наложены заклинания, не позволявшие взлетать высоко.

Сет в точности следовал инструкциям Гарри, но скорость настоящей гоночной метлы вкупе с маленьким весом мальчика вызвали центростремительную силу, с которой никак не мог справиться семилетний ребенок. Сет понял, что попал в беду, всего лишь за пару секунд до того, как выпустил метлу из рук, а все его отчаянные попытки затормозить оказались тщетными. Пронзительно закричав от страха, Сет слетел с метлы.

Тут же в воздухе появились два магических луча, которые поймали мальчика прямо в воздухе, а затем медленно и осторожно опустили его на землю. У Сета колени подкашивались от облегчения, и мальчик с трудом сдерживал слезы - ему совсем не хотелось подвергать себя еще большему бесчестью. Перепуганные Гарри и Иона поспешили к нему, как и Снейп с Брунгильдой, которые до сих пор держали в руках палочки.

«Ты в порядке?»

«Ты не пострадал?»

«Что случилось?»

К ужасу Сета, Брунгильда сгребла его в охапку и крепко обняла, в то время как разгневанный Снейп устроил допрос старшим мальчикам.

«Гарри Джеймс Поттер! О чем ты только думал? — строго отчитал его Снейп, как только узнал о случившемся. — Отдать гоночную метлу семилетнему?»

Гарри переминался с ноги на ногу, сам не свой от смущения и стыда. Плохо уже то, что его отругали на людях, но еще хуже знать, что ты это заслужил. Сет ведь мог погибнуть!

«Это не его вина, - возразил Иона. — Сет сказал, что у него получится!» Он недовольно посмотрел на брата, которого до сих пор осматривала Брунгильда. Семилетка съежился, еще больше смущенный, чем Гарри.

«Да, я так сказал! — заявил Сет. — Гарри не виноват».

«Глупые маленькие мальчики много чего говорят, - ответил Снейп ледяным тоном, награждая всех троих мрачным взглядом.
- Я ожидал, что тебе достанет здравого смысла понять это», - он строго посмотрел на Гарри.

«Мне очень жаль», - выдохнул Гарри. Ему и правда было жаль. Он думал, у него сердце разорвется, когда Сет слетел с метлы.

«По счастью, никто не пострадал, если не считать мои нервные клетки, - радостно объявила Брунгильда, подходя к ним вместе с Сетом. — Но мне кажется, что полетов на сегодня хватит».

«Это точно!» - рявкнул Снейп, уменьшая три метлы и складывая их в карман.

«Простите», - пробормотал Сет, уставившись себе под ноги, чтобы не видеть раздражения на лице брата.

Гарри обнял его за плечо. «Все в порядке. Это я сплоховал», - признался он.

Иона фыркнул и отвернулся, но Сет почувствовал себя немножко лучше. По крайней мере, Гарри его не возненавидел.

«И что нам теперь делать, раз летать больше нельзя?» - несколько ворчливо спросил Иона.

Гарри посмотрел на своего папу. Они ведь не уйдут прямо сейчас, правда?

«Мне кажется, что после такого шока нам просто необходимо мороженое, - твердо заявила Брунгильда. — С дозой лечебного шоколада, да?»

Мальчики мгновенно приободрились.

«Ступайте, подыщите нам столик для пикника, а мы купим сладости, - распорядилась она, беря Снейпа под руку. — И если к нашему возвращению, вы не будете сидеть тихо, то мы съедим все мороженое сами!» - пригрозила она.

Сет и Иона рассмеялись, и даже Гарри не удержался от улыбки. Более того, его папа перестал выглядеть таким мрачным и теперь смотрел на Брунгильду почти с нежностью. «Ты их разбалуешь», - возразил он. Однако всем было ясно, что это лишь пустая формальность с его стороны.

К зельевару вернулась его нормальная степень суровости, и ведьма потащила его прочь, в то время как мальчики, не желая рисковать своим мороженым, поспешили найти незанятый стол. В парке было множество семей, но, в конце концов, они обнаружили свободное местечко почти рядом с ближайшей рощей.

«Сюда», - крикнул Иона остальным. Мальчики поспешили к нему, но Сет споткнулся о корень дерева и растянулся на земле.

«Ты в порядке?» - Гарри наклонился к младшему мальчику.

«Смотри куда идешь», - проворчал Иона, хотя одновременно он помог брату подняться на ноги.

Сет отдернул руку, залившись краской. «Я в порядке!»

Иона закатил глаза и показал на ободранные коленки мальчика. «Ага, так в порядке, что аж кровь идет, - огрызнулся он. — Давай мне твой носовой платок. Я схожу намочу его в фонтане, и мы тебя отчистим, пока Брунгильда не увидела».

«Я сам все сделаю», - запротестовал Сет, но Иона лишь усадил его на скамейку за столом для пикников и поспешил прочь.

Сет ссутулил плечи и страшно поморщился, глядя на стол. «Я не малыш! — пробормотал он. — Я все сам могу сделать. Мне ничья помощь не нужна!»

Гарри сел рядом с ним и сочувствующе похлопал его по плечу. «Я знаю, что можешь, - заверил он мальчика, - но иногда приятно позволить другим помочь тебе. Знаешь, очень долгое время мне приходилось все делать самому, потому что мне никто не хотел помогать».

У Сета глаза на лоб полезли, и он позабыл про свою обиду. «Но ты же Мальчик, который выжил! Ты знаменитость, тебе все хотят помогать!»

Гарри горько рассмеялся. «Я не знаменит в мире магглов, и мои… люди, с которыми я жил, терпеть меня не могли. Так что мне пришлось учиться все делать самому, и я не мог рассчитывать на чужую помощь, - он посмотрел на младшего мальчика. — Теперь у меня есть папа, и иногда он не дает мне делать то, что я умею делать. Говорит, что я слишком маленький, или что это слишком опасно и все такое прочее, - Сет кивнул. С ним постоянно происходило то же самое. — Но знаешь, хотя иногда он меня жутко бесит, все равно в сто раз лучше, когда другие люди о тебе заботятся, помогают тебе что-то сделать и хотят, чтобы ты был в безопасности. Так они показывают, что любят тебя, да?»

«Да-а-а», - медленно сказал Сет.

«Иногда очень трудно позволить кому-то тебе помочь, особенно если ты привык никому не доверять и не подпускать к себе близко, - продолжал Гарри, обращаясь скорее к себе, чем к Сету, - но если ты это сделаешь, то это очень приятно, когда о тебе заботятся. Потому что, хотя я ни за что не признаюсь в этом папе, мы пока действительно недостаточно взрослые, чтобы заботиться о себе сами, и хорошо, когда не приходится этого делать. Ты должен позволить другим людям помогать тебе, а не скрывать, если у тебя неприятности, и не пытаться все исправить самому. Потому что если будешь так делать, то совсем облажаешься, и другим людям тоже будет плохо. В смысле, Иона не пошел бы за водой, если бы не хотел, чтобы ты почувствовал себя лучше, верно?»

Сет криво улыбнулся. «Наверное, нет, - признался он. — И коленки у меня правда саднят».

«Вода поможет, а когда смоем всю кровь, то никто и не заметит, пока мы не съедим мороженое», - Гарри широко улыбнулся.

«Вот», - Иона как раз вернулся и наклонился, чтобы вымыть коленки Сета. Он немного удивился, когда его братишка не начал возмущаться и не попробовал лягнуть его, но младший мальчик сидел смирно.

«Спасибо, - тихо сказал Сет. — Теперь стало получше».

Иона моргнул от удивления. «Не за что, - ухитрился ответить он. — Я же твой старший брат, я обязан помогать тебе, знаешь ли».

Сет улыбнулся, но так и не поднял голову.

«Хорошо, что у вас крестная не очень ругачая, - сказал Гарри, когда они все уселись за стол, ожидая мороженое. — Мой папа не разрешил бы нам есть сладкое, если бы не она».

«Твой папа довольно строгий», - прокомментировал Иона.

«Ага, и он жутко серьезно относится к безопасности, - признал Гарри. — Ты правда в порядке, да?» - спросил он Сета.

Младший мальчик кивнул. «Я только немножечко испугался, - признался он, покраснев. — В смысле, как только я слетел с метлы».

«Кроме шуток? Я думал, что умру, когда это случилось! Я, наверное, так сильно не пугался, даже когда столкнулся с самим Вольдисоплем!» - воскликнул Гарри.

«Честно?» - Сет смотрел на него круглыми глазами.

«Ага, а твой брат так сильно схватил меня за руку, что наверняка синяки останутся», - добавил Гарри к ужасу Ионы.

Сет развернулся к своему брату. «Правда? Ты тоже волновался?»

Иона медленно пожал плечами. «Ну, я же вроде как привык к тебе. Это было бы… странно… если бы с тобой что-нибудь случилось. Вот и все».

Сет просиял. Большей слезливой сентиментальности от брата не дождешься, и он явно признался, что боялся за него. Неожиданно Сет перестал чувствовать себя таким уж малышом.

«Что я тебе говорил, Игорь? — мальчики подскочили, когда со стороны леса донесся незнакомый голос. — Это и впрямь Гарри Поттер. И ведь сидит один-одинешенек, ни одного аврора в поле зрения».

Дети быстро развернулись и увидели двух незнакомых мужчин, вставших рядом со столом. Оба смотрели на Гарри со злорадством в глазах. «Как думаешь, сколько он стоит? Кэрроу наверняка отдадут за него что угодно».

«За живого или за мертвого? - ответил другой незнакомец с таким равнодушием, что у Гарри мороз побежал по коже. — Труп проще транспортировать».

«Бегите за помощью», - прошипел Гарри другим мальчикам, вставая между ними и незнакомцами. Одно движение запястьем, и он почувствовал себя увереннее, когда палочка юркнула из кобуры ему в руку. Он знал, что нельзя колдовать на каникулах, но он подозревал, что в данных обстоятельствах его папа не будет против.

«Ой, смотри-ка, Игорь. Маленький паршивец считает себя большим мужиком и хочет драться», - ухмыльнулся первый бандит.

«Как я и говорил, лучше убить его на месте».

Это решило дело. Гарри вспомнил, что профессор Флитвик говорил о борьбе с превосходящим по силе противником, и наслал оглушающее заклинание на второго волшебника, одновременно бросив быстрое Протего, когда первый перешел в нападение.

Второй волшебник увернулся и попытался схватить Гарри за руку, но тут же вскрикнул от удивления, когда Иона ударил его в живот.

«Оставь его в покое!» - заорал Иона, колошматя волшебника кулаками и ногами.

Тем временем, первый нападавший наложил чары левитации на скамейку рядом с Гарри и сбил мальчика ею с ног.

Гарри попытался встать, но тут же обнаружил, что чужая рука схватила его палочку железной схваткой, а вторая рука зажимает ему рот, не давая позвать на помощь.

«Готово! Он у меня! Пошли отсюда! — прокричал нападавший другому волшебнику, оттаскивая Гарри в сторону леса. — Доставай портключ».

«Одну секунду», - прорычал второй волшебник. Он схватил Иону за горло и замахнулся кулаком, намереваясь ударить дерущегося мальчика.

«НЕ ТРОГАЙ ИОНУ!» - заорал Сет, и внезапно земля содрогнулась от ослепительного белого света.

Когда к ним вернулось зрение, Гарри и Иона увидели, что они оказались по другую сторону от перевернутого стола для пикников, рядом с дрожащим Сетом, в то время как два бандита без сознания лежали на земле у подножия ближайших деревьев. Сломанные ветки были молчаливым свидетельством тому факту, что двух волшебников ударили о деревья с невероятной силой.

Побледневшие Снейп и Брунгильда второй раз за день со всех ног бежали к детям. «Что случилось?» - воскликнула ведьма.

«Они пытались похитить Гарри!» - выдохнул Иона, в то время как Сет сказал: «Он хотел ударить Иону!» - и громко разрыдался.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, Снейп выхватил палочку и связал двух волшебников. «Мы не могли вас найти, - сказал он Гарри, как только убедился, что угроза была нейтрализована. — Должно быть, они наложили скрывающее заклинание на вас троих. Только когда оно было снято, мы увидели, что происходит. Вы в порядке?»

Гарри нервно кивнул. «Они собирались забрать меня отсюда и продать каким-то каротинам, и они все решали, убивать меня сначала или нет. Я сказал остальным бежать и пытался защититься, но Иона пришел на помощь, и тогда один схватил его, а второй схватил меня, а потом Сет всех спас».

«Шшшшш, все в порядке, - Брунгильда попыталась успокоить младшего мальчика, который продолжал всхлипывать. — Все хорошо».

«Правда, Сет. Чего ты ревешь? Ты же спас нас с Гарри», - сказал Иона с непривычным уважением в голосе, похлопывая брата по плечу.

Сет шмыгнул носом и поднял глаза. «Я это сделал?»

«Ага! — согласился Гарри. — Смотри, ты вырубил их обоих».

Сет вытер глаза и начал улыбаться. «Это все я?»

«Самая мощная вспышка случайной магии, какую я только видела», - сказала Брунгильда, обнимая его.

Сет вытерся и вырвался из ее объятий. Не хватало еще, чтобы другие мальчики подумали, что с ним надо нянчиться!

«Твой брат так круто нас всех спас, - сказал Гарри Ионе, в то время как Сет с любопытством поглядывал на двух крепко связанных мужчин, все еще лежавших без сознания. — В смысле, он ведь на самом деле защищал тебя».

Иона посмотрел на своего братишку, словно видел его впервые в жизни. «Ага. На самом деле он не так уж плох».

Сет услышал похвалу и широко улыбнулся. Похоже, что сегодня лучший день в его жизни! Не так уж часто старший брат, которым мальчик искренне восхищался, соблаговолял заметить его существование, не говоря уже о том, чтобы делать ему комплименты. А теперь он сумел произвести впечатление на самого Гарри Поттера!

Снейп отвел всех троих мальчиков в надежно защищенный чарами дом Сириуса и Ремуса, в то время как Брунгильда связалась с местными властями и объяснила, что произошло. Взрослые сошлись на том, что жалобу лучше подавать швейцарскому гражданину, а Снейпу будет проще защитить детей в случае нового нападения.

Ремус и Сириус вполне предсказуемо пришли в ужас от чуть не разыгравшейся трагедии, после чего они согласились сводить детей в магглское кино, пока представители власти беседуют со Снейпом. Даже осторожный зельевар вынужден был признать, что только сила пострашнее Темного лорда сможет вырвать Гарри и мальчиков из лап разъяренного оборотня и бывшего аврора теперь, когда оба они были настороже. К тому же большинству Пожирателей смерти даже в голову не придет искать Гарри Поттера в магглском районе.

Много часов спустя, когда со всей бумажной волокитой было покончено, а два незадачливых похитителя отправились дожидаться суда, Брунгильда и Снейп измождено рухнули на диван. «И часто с Гарри случается нечто подобное?» - обычно невозмутимая ведьма произнесла это с непривычным смятением.

«Гораздо чаще, чем хотелось бы, - признал Снейп. — Возможно, в следующий раз вам с мальчиками лучше навестить нас в Хогвартсе. Тамошние защитные чары — самые сильные в мире. Если, конечно, - добавил зельевар, отводя взгляд, - ты еще хочешь иметь с нами дело».

Брунгильда улыбнулась и наклонилась к нему. «Пожалуй, пока мальчики не вернулись, я постараюсь убедить тебя в этом».

##

После этого неприятного случая Снейп, Блэк и Люпин приняли решение о скорейшем возвращении в Хогвартс. Гарри был не особо против. Ему нравилось жить в Швейцарии, но он с нетерпением предвкушал момент, когда его крестные устроятся в замке, и он сможет развернуть свою войну розыгрышей.

Единственной нерешенной проблемой оставался вопрос о Дурслях. Как только ученики вернутся в Хогвартс, Мародерам станет трудно донимать магглов, и вечером, накануне своего возвращения в замок, Северус засиделся допоздна с двумя волшебниками, пытаясь решить, что делать.

Обсуждались портключи, оборотное зелье и плащ-невидимка Гарри, но все эти варианты были отвергнуты, пока лицо Сириуса не озарила неожиданная улыбка. «Дошло!» - воскликнул он.

«Кто дошел? — раздраженно спросил Снейп. — Блохи?»

«Идеальное решение нашей проблемы, - беспечно заверил его Сириус. — Что если мы с Лунатиком поручим эту обязанность кому-нибудь другому?»

Зельевар закатил глаза на еще один пример идиотизма Блэка. «А если этот человек предаст нас и сдаст властям? Или пожалеет «бедных маленьких магглов»? Что тогда?»

«Я гарантирую, что не случится ни того, ни другого, - Сириус улыбнулся. — Кричер!»

К изумлению Снейпа перед ними тут же предстал на редкость безобразный домашний эльф. «Чего еще пожелает ужасный, мерзкий, отвратительный господин предатель крови?» - строго спросило существо у Сириуса, не скрывая глубокой неприязни.

«Я тебе говорил не называть меня так!» - раздраженно воскликнул Сириус.

Маленькое создание ухмыльнулось. «Да, господин предатель крови».

Блэк выглядел так, словно он с трудом сдерживал желание пробить эльфом стену, но Лунатик предупреждающе что-то забормотал, и Сириус взял себя в руки и вспомнил о деле. «Кричер, - снова обратился он, заставляя себя говорить бодрым и веселым тоном, - у меня есть для тебя задание».

Эльф смачно сплюнул в сторону, чуть не попав на ботинок Снейпа. «И что Кричер может сделать для порочного господина предателя крови и его бесполезных и глупых друзей?»

«Как насчет попытать для меня семью магглов?» - заманчиво спросил Сириус.

Кричер заморгал от шока. «Неужели господин предатель крови узрел истину и сошел с кривой дорожки? О, госпожа была бы так рада! — лицо маленького эльфа расплылось в широкой улыбке, которая, к слову, была страшнее его ухмылки. — Да, Кричер хотел бы пытать магглов! Добрый господин не забыл о Кричере! Как Кричер может отблагодарить господина?»

«Это только одна семья, - предупредил Сириус. — Я не хочу, чтобы ты пытал каких-либо других магглов… сначала ты должен доказать мне, что хорошо справляешься с этой работой. Понятно?»

Кричер с энтузиазмом закивал, напомнив потрясенному Снейпу (еще более) слабоумного Добби. «Да, господин. Да-да-да! Кричер понимает! Кричер хорошо справится с работой! Господин может доверить Кричеру любые пытки мерзких магглов!»

«Отлично, - Блэк сел обратно с довольной улыбкой. — Я сам пытал их последние несколько месяцев, но теперь я немного притомился».

«О, Кричер поможет! — тут же пообещал старый эльф. — Кричер очень-очень гордится господином! Господин месяцами пытает магглов, а плохой мерзкий Кричер плевал в его напитки и называл его предателем крови. Плохой, плохой Кричер!»

«Ага, ну а теперь принеси нам огневиски, и на этот раз никаких плевков!» - отчитал его Блэк.

«О нет, господин. Больше никаких плевков! А потом господин расскажет Кричеру все о плохих магглах и о том, что Кричеру лучше с ними сделать?»

«Да, полагаю…» - смилостивился Блэк, и, злорадно взвизгнув, домашний эльф исчез.

«Он правда плевал в твою еду?» - спросил Снейп, борясь с тошнотой.

Блэк пожал плечами. «Только когда перестал пытаться ее отравить. Правда, мы быстро это поняли — одно из преимуществ соседа со сверхъестественным обонянием, - он кивнул на Ремуса, который скромно махнул рукой. — Итак, вопросы есть?»

Снейп был вынужден признать, что решение проблемы и впрямь казалось на редкость удобным. «Хорошо. Вы присоединитесь к нам в Хогвартсе в течение следующих нескольких недель?»

Оба кивнули в ответ. «С вами все будет в порядке до нашего приезда? — спросил Ремус. — Очевидно, что Пожиратели смерти все еще преследуют Гарри».

«Я приступлю к летним урокам с мальчиком, как только мы вернемся. Он будет слишком занят, чтобы волноваться».

Сириус содрогнулся от ужаса. «Летние уроки! Ты и правда редкостный ублюдок, Снейп!»

Зельевар гордо ухмыльнулся. Он еще не потерял форму.

На следующее утро Снейп забрал Гарри обратно в Хогвартс, куда в течение следующей недели вернулись и остальные преподаватели. Затем, к бурной радости Гарри, прибыли Блэк и Люпин. В глубине души Северус тоже был рад — возможность отработать новые заклинания на чрезмерно терпимом крестном превратила Гарри в прилежного ученика. Настолько прилежного, что через какое-то время Снейп начал учить его довольно сомнительным заклинаниям.

Поначалу другие профессора наблюдали за происходящим с изумлением, затем с возмущением, а через пару недель все уже попросту привыкли видеть Сириуса с зелеными или розовыми волосами, фиолетовой кожей, ослиными ушами и другими любопытными физиогномическими новшествами. Затем подошла очередь неожиданных перемен в его одежде, затруднений в ходьбе, речи, слухе и зрении, странных навязчивых действий (например, один раз он кудахтал как курица каждый раз, когда видел домашнего эльфа)… и этот список все продолжал расти.

Сам Сириус был только рад новым доказательствам мародерского таланта к проделкам у крестника. Казалось, он не замечает, что стал единственной жертвой розыгрышей Гарри. Северус же, в свою очередь, был в восторге от возможности опосредованно отомстить за каждую обиду школьных дней, какую он только мог припомнить. Ремус просто испытывал облегчение от того, что его не сделали мишенью. Альбус с удовольствием принимал розыгрыши Гарри за доказательство его «силы духа», которую так и не смогли уничтожить или извратить Дурсли. А Гарри безумно нравилось, что все им довольны.

А Минерва, тем временем, тихо лопалась от злости.

Кульминация событий наступила, когда Снейп маршировал по одному из коридоров замка, с наслаждением строя наполеоновские планы новых проделок, на которые он вдохновит Гарри. Неожиданно из-за угла вылетел маленький угольно-черный щенок и засеменил прямо к нему.

Удивленный Снейп резко остановился. Собака наверняка принадлежала Хагриду, хотя она казалось слишком симпатичной и безобидной по сравнению с его обычными питомцами.

Однако Снейп быстро переменил мнение о крошечном звере, когда щенок подбежал к нему и немедленно начал жевать его штанину, сопровождая сей процесс яростным, хоть и щенячьим рычанием. «Прекрати немедленно!» - резко приказал ему Снейп, отталкивая лохматое создание ногой.

Он очень старался не пинать щеночка (может быть, он и бывший Пожиратель смерти, но даже он не был настолько вредным), но толкнул его он довольно сильно. «Плохая собака!»

Щенок посмотрел на него и залаял, словно выругался весьма неприличными выражениями, а затем снова атаковал его щиколотку.

«Нет! Плохая собака!» - заорал Снейп, услышав, как затрещала ткань его брюк. Ну, так и есть. Щенок самодовольно задрал голову, сжимая в пасти длинную полоску черной ткани.

Снейп выругался и попытался схватить юркую тварь, которая успешно увернулась и вцепилась в его мантию.

«НЕТ!»

Но было уже слишком поздно. Еще один ужасный звук, и щенок поскакал прочь, разодрав край любимой мантии Снейпа в клочья.

«Ах ты кошмарный…» Снейп подумал о том, чтобы проклясть щенка, но в итоге остановился на его поимке и резко поднял его за шкирку.
Щенок взвизгнул от удивления, в то время как Снейп слегка встряхнул его. «Плохая, плохая собака! - прорычал он сквозь стиснутые зубы, прежде чем засунуть песика под мышку. — Из щенка можно сварить несколько различных зелий, знаешь ли», - сообщил он комочку меха, направляясь к дверям замка и в хижину Хагрида.

Щенок завыл так, словно понял угрозу Снейпа, и зельевар прикрикнул: «Тихо!» Он накрыл собачью морду рукой, чтобы заставить песика замолчать, но тут же вскрикнул сам, когда острые как иголки щенячьи зубы вцепились в нежное место между большим и указательным пальцем.

На этот раз он выругался еще громче и куда более изобретательно, одновременно освободив руку и снова схватив щенка за шкирку. Затем он звонко отшлепал пса по задней части. «ПЛОХАЯ СОБАКА!»

Щенок завыл так, словно его резали, и Снейп снова его шлепнул. «ТИХО!»

«Папа! — из-за угла выбежал Гарри. — Ты его нашел!»

Снейп гневно посмотрел на своего подопечного, игнорируя визги и дерганья щенка, которыми тот встретил появление мальчика. «Ты знаешь, чья это блохастая шавка?»

Гарри расхохотался. «Это не шавка! Это Бродяга!»

Снейп уставился на крошечную собаку. Вне всяких сомнений, этот щенок (к слову сказать, весьма миловидный) даже близко не напоминал гримовидную тварь, которая была анимагной формой Сириуса. «Что?»

Гарри только кивнул, будучи не в силах говорить от безудержного хихиканья.

Снейп снова встряхнул животное. «Ну, тогда превращайся назад, кретин ты эдакий! Тебе особое приглашение нужно?»

Щенок зарычал и завизжал, предприняв довольно внушительную попытку тяпнуть зельевара за руку. На этот раз он смог прокусить кожу до крови, и Снейп ответил ему еще одним, куда более энергичным шлепком. Вой щенка эхом отразился от каменных стен замка.

«Заткнись, истеричный…»

«Северус Снейп! Ты что, обижаешь бедную маленькую собачку?» - раздался угрожающий голос Минервы МакГонагалл.

Снейп застыл на месте. Он моментально регрессировал до одиннадцатилетнего мальчика, которого только что застукали после отбоя. «Я… я… это…»

Наконец, он сумел взять себя в руки и вспомнить, что теперь он взрослый и приходится устрашающей ведьме коллегой: «Это же шавка!»

«Я вижу, что не волкодав, Северус, - строго сказала Минерва. — На зрение я пока не жалуюсь. Чей он?»

Гарри снова расхохотался, но быстро пожалел об этом, когда взгляд Минервы остановился на нем. «И что же здесь смешного, мистер Поттер?»

«Я… эм… ничего, профессор, - промямлил Гарри, решив, что, возможно, это была не такая уж хорошая шутка. — Просто папа имел в виду не это. Он им-мел в виду, что это Сириус».

Снейп удивленно моргнул. Как может Гарри так запросто болтать про анимагический облик Блэка?

У МакГонагалл отвисла челюсть. «Этот щенок — Сириус Блэк?» - ошеломленно повторила она, наклоняясь поближе, чтобы лучше разглядеть собаку. Сириус принюхался к ней и завилял хвостом.

Гарри кивнул. «Да, мэм. Я… эм… я вроде как трансфигурировал его в щенка».

«Кокер-спаниель, если я не ошибаюсь, - рассеянно заметила Минерва, продолжая разглядывать притихшего щенка. Но тут ее внимание переключилось на слова Гарри. — Вы это сделали, мистер Поттер?»

«Эм, да…»

Она прищурила глаза и грозно посмотрела на Снейпа. «При содействии вашего отца?»

Оскорбленный Снейп с вызовом встретил ее взгляд, в то время как Гарри покачал головой. «Нет, мэм. Это все я сам».

«И ваш крестный согласился на трансфигурацию?»

Гарри бросил тревожный взгляд на щенка. «Э… не совсем, - неохотно признался он. — Это был вроде как… типа… сюрприз».

Снейп и МакГонагалл осторожно переглянулись. Заклинание такого уровня — недобровольная трансфигурация зрелого и могущественного волшебника в живое существо — намного превосходило возможности среднестатистического второкурсника. Снейп надеялся, что МакГонагалл не будет привлекать к этому внимания — самооценка Гарри оставалась очень хрупкой, и если мальчик решит, что не должен чего-то уметь, то он просто утратит эту способность. Если Минерва ляпнет, что только исключительно сильные волшебники способны на столь сосредоточенную и концентрированную магию, то мальчик тут же вобьет себе в голову, что он к ним не относится.

К его огромному облегчению, Минерва не сказала ничего подобного, хотя ее губы стали еще тоньше, когда она пригляделась к нервничающему мальчику. «Мистер Поттер, если вы не хотите, чтобы я устроила сюрприз вам (а я гарантирую, что он вам совсем не понравится), то вы незамедлительно трансфигурируете своего крестного в его нормальный вид».

Гарри с трудом сглотнул и поспешно выхватил свою палочку. «Да, мадам».

Снейп быстро положил щенка на пол, в то время как Гарри сосредоточенно нахмурился. Быстрое заклинание спустя Сириус сидел там, где только что был щенок.

«Мерлин, вот это было чудно! — выдохнул Сириус, поднимаясь на ноги и похлопывая себя по бокам, словно он хотел удостовериться, что у него все на месте. — Я вообще не мог перемениться обратно!»

«Естественно, не мог, - встряла МакГонагалл, прежде чем кто-либо еще успел ему ответить. — Ты был в чужой внешней оболочке. Ты был настоящим кокер-спаниелем во всех отношениях, а эта порода никогда не отличалась магическими особенностями». Она повернулась туда, где стоял, мечтая провалиться сквозь землю, Гарри: «И кто именно научил вас этому заклинанию, мистер Поттер?»

«Э, ну, вы, - неуверенно заметил мальчик. — Тогда с троллем… А потом я прочел про него в папиной книге, и, эм, это показалось мне довольно крутым, так что…»

«Это было еще как круто, Гарри! — поспешно заверил его Сириус, а затем смерил Снейпа гневным взглядом. — Пока кое-кто не напал на меня».

«Что? — Снейп был вне себя от негодования. — Это ты напал на меня! — зельевар выставил вперед разорванную штанину. — Помнишь это?»

«Ты пнул меня!»

«Я оттолкнул тебя прочь, глупая ты шавка! И зачем ты вообще набросился на мою ногу?»

«Я? Я был безобидным, милым щеночком!»

«Безобидным? Ха! Ты был сущей напастью, как и всегда! Смотри! У меня кровь идет!»

«Да это просто царапина! — фыркнул Сириус, а затем потер себя пониже спины и вздрогнул. — От твоих побоев наверняка ни одного живого места не осталось!»

«Побоев? Я тебе покажу…»

«Хватит! - рявкнула МакГонагалл, пресекая на корню дальнейшее выяснение отношений. — Это к обоим относится. Отправляйтесь на обследование к Поппи».

Двое волшебников изумленно моргали, глядя на нее. «Но…»

«ЖИВО!»

Глядя друг на друга с явной антипатией, и бормоча под нос «Это все ты виноват», взрослые мужчины неохотно ретировались. «Э, я могу пойти с ними», - предложил Гарри.

«Не так быстро, мистер Поттер, - строгий взгляд МакГонагалл пригвоздил его на месте. — Это последняя выходка могла оказаться очень опасной, и все вы уже довольно испытывали мое терпение».

Гарри нервно прикусил губу. Последний раз он видел профессора МакГонагалл такой расстроенной, когда Рон и Драко попытались проклясть ежиков друг друга и ухитрились превратить школьные принадлежности всего класса в одну гигантскую подушечку для иголок. И почему это она сказала «все вы»? Это же он один разыгрывает Бродягу. «Простите», - быстро ответил он, надеясь улестить ведьму.

«Я попрошу мадам Пинс прислать вам книгу о возможных опасностях трансфигураций, и я рассчитываю получить от вас обзор этой книги на три фута к концу следующей недели. Если вы способны проделать такие сложные трансфигурации, молодой человек, то вам лучше быть в курсе того, что именно вы делаете».

«Да, мэм», - поспешно согласился Гарри. В чем-то она была права, и сочинение на три фута — это не так уж плохо.

«И пока я остаюсь в замке, мы сможем провести несколько дополнительных уроков, - размышляла она вслух, скорее обращаясь к себе, чем к Гарри. — Лучше сразу определить потенциал этого таланта, пока не приходится заниматься еще и другими учениками, - ее взгляд посуровел, когда она снова сосредоточилась на мальчике. — Сегодня будет не лишним пораньше лечь спать, мистер Поттер. Можете провести остаток этого дня, как сочтете нужным, потому что я ожидаю, что сразу после ужина вы прямиком отправитесь в свою комнату и ляжете в кровать».

Мальчик открыл было рот, чтобы поспорить (в постель в восемь вечера?! Да еще и летом??? А ведь сейчас даже не учебный год, и она больше не глава его факультета!), но внезапно он почувствовал неожиданную усталость, и даже мысль о протестах против наказания казалась слишком утомительной. Кроме того, понятно же, что школьный календарь ничего не меняет. Гарри покорно кивнул. «Да, тетя Мин. Мне очень жаль».

МакГонагалл вздохнула про себя. Ну, по крайней мере, это не был Уизли. «Очень хорошо, мистер Поттер. Я рада, что мы друг друга поняли». Она показала жестом, что он может идти, и Гарри потащился прочь, с трудом сдерживая зевок. Чувство собственного достоинства никогда не позволит ему спать после обеда (хватит и того, что ему назначили унизительно ранний вечерний отбой), но он подумал, что было бы неплохо зайти в хижину Хагрида. Великан всегда был ему рад, а очередное чудовище, которое Хагрид усыновил на этой неделе, позволит Гарри не клевать носом. В противном случае можно и подремать на солнышке вместе с Клыком, Хагрид не будет против.

Минерва проводила мальчика взглядом, а затем, не теряя времени даром, решительно зашагала в сторону новых апартаментов Ремуса. Она застала его за работой над планами уроков и не стала ходить вокруг да около: «Молодой человек, вы меня очень разочаровали!»

Ремус моргнул от удивления. Что он мог натворить? Последний раз Минерва говорила с ним таким тоном, когда она обвинила его в том, что он покрывал выпускной розыгрыш Джеймса и Сириуса.

По счастью, она не стала дожидаться его ответа и продолжила выволочку. «Что с тобой не так? Вокруг воцарился хаос, а ты сидишь тут как пень! Я ожидала большего от моего сменщика — пусть и временного».

Ситуация начинала проясняться. «О. Вы имеете в виду Гарри и, э, розыгрыши?»

«Вы превращаете мальчика в редкостного паршивца, Ремус, и я этого так не оставлю!»

«Но на самом деле Сириус совсем не против, и Северус был так счастлив…» - начал возражать Ремус.

МакГонагалл оборвала его на полуслове: «…И без сомнения, это облегчало твою совесть, однако речь не об этом. Трое вроде как взрослых людей используют невинного ребенка как способ разрешить собственные обиды, и вы походя портите мальчика, - она смерила его гневным взглядом. — Что бы сказала Лили, если бы увидела, что вы поощряете Гарри вести себя так же плохо, как и Джеймс в его худшие годы? Проклинать и нападать на кого-то исподтишка?»

«Но Сириус на самом деле не против», - ноющим голосом ответил Ремус, и тут же вздрогнул от того, как жалко прозвучало это оправдание.

«Конечно, ведь для него это подтверждение, что Гарри — копия Джеймса. И как, по-твоему, почувствует себя Гарри, когда он это поймет? А рано или поздно это случится, будь уверен. Это очень умный ребенок, - Ремус смущенно заерзал. — И вместо того, чтобы помочь Сириусу увидеть различия между Джеймсом и Гарри, научиться ценить мальчика таким, какой он есть, ты потворствуешь этой его фантазии. И почему? Потому что тебе нравится воображать, что Сириус, наконец, получил небольшое наказание за страдания Северуса, которые ты, будучи их одноклассником и старостой, должен был прекратить, но не сделал этого. А теперь ты позволяешь разыгрывать Сириуса в качестве компенсации за невыполненный долг многолетней давности».

Ремус не знал, куда деваться от стыда. «Но…»

Однако МакГонагалл еще не закончила обличительную речь: «Конечно, поведение Северуса меня тоже разочаровало, но ему бы пришлось проявить сверхчеловеческий контроль над собой, чтобы не насладиться возможностью хотя бы немного отыграться на Сириусе Блэке за свои беды. Тем не менее, мы оба прекрасно знаем, что если выдать Гарри карт-бланш на проклятия взрослого, то от этого лишь один шаг до проклятия одноклассников и других людей после начала учебного года. И что он почувствует, когда его внезапно начнут наказывать за то же самое, к чему его поощряли все лето? Вы втроем подвели его к самому краю пропасти и вот-вот столкнете вниз, и все ради ваших личных комплексов. Это так ты планируешь исполнять свои обязанности главы факультета?»

«Нет, профессор», - смущенно пробормотал Ремус, его лицо горело от стыда.

«В таком случае, я ожидаю, что ты уладишь этот вопрос. У меня большие надежды на то, что ты (наконец-то) станешь буфером между Северусом и Сириусом и навяжешь этим двоим перемирие. Не разочаруй меня снова, - она сердито посмотрела не него. — Так что идите и проклинайте друг друга, набейте друг другу морду, напейтесь вместе до зеленых чертиков, или что вы, мужчины, там еще делаете, чтобы разрядить ситуацию, но я жду, что этому бреду придет конец. Ты меня понял?»

«Да, профессор».

«Отлично». МакГонагалл торжественно удалилась, ухитрившись устроить такой драматический уход, словно она взяла у Снейпа несколько уроков развевания мантией.

За ее спиной Ремус, наконец, снова начал дышать и наморщил лоб.

Тем вечером Гарри (едва-едва) удержался от падения лицом в тарелку посреди ужина, но все равно его папе пришлось чуть ли не нести мальчика с заплетающимися ногами в подземелье. «Даже не знаю, чего это я так устал», - возмутился Гарри, зевнув так, что чуть челюсть не вывихнул.

Снейп закатил глаза. Ну, разумеется, паршивец даже не понял, какой огромный объем магии он потратил, когда трансфигурировал Блэка в щенка и обратно. Это просто чудо, что мальчик до сих пор может сохранять вертикальное положение, учитывая, как сильно он должен был истощить магическую сердцевину. Дети этого возраста не просто так тренируются только на иголках и зубочистках. Ну ладно, он был уверен, что Минерва еще успеет разъяснить все это маленькому негоднику. «Ложись спать, - сказал он Гарри, помогая обессиленному мальчику выбраться из мантии. — Утром ты почувствуешь себя лучше».

«Ладно, - пробормотал Гарри, которому все труднее было сопротивляться сну. — Только не говори профессору МакГонагалл, что я заснул, ладно? Она, - зевок, - сказала мне лечь, - зевок, - в постель для наказания».

Снейп уложил паршивца в кровать и укрыл его одеялом, отметив глубокое и спокойное дыхание Гарри, говорившее о ранней стадии сна. Зельевар фыркнул себе под нос. Как это похоже на МакГонагалл — назначить наказание, которое не будет таковым для мелкого пакостника. Ну конечно, нельзя же выбрать что-нибудь обременительное для мальчика.

Несколько часов спустя Гарри услышал сквозь сон, как кто-то колотит в их дверь, после чего он проснулся в достаточной степени, чтобы распознать голоса крестного и Ремуса. Затем мальчик снова уснул.

Он так никогда и не узнал, что именно произошло между тремя взрослыми тем вечером, но на следующий день его папа усадил Гарри напротив себя (в присутствии Лунатика и Бродяги), и, явно чувствуя себя не в своей тарелке, сообщил об официальном окончании войны розыгрышей. Отрабатывать заклинания на Сириусе все еще можно, но только в рамках уроков. Сириус решительно закивал в знак согласия, а затем его взгляд внезапно стал очень серьезным. «Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда, щеночек? В смысле, я люблю тебя. Не только потому, что ты Сохатик Джеймса. А потому что это ты. Гарри».

Гарри густо покраснел. К чему эти внезапные сантименты? «Ну да, я знаю, Бродяга», - пробормотал он, наполовину смущенный проявлениями чувств, наполовину обрадованный тем, что крестный напрямую сказал об этом.

«И надеюсь, ты осознаешь, что мы с твоим крестным не… враги, - неловко пробормотал его папа, стараясь смотреть куда угодно, только не на других волшебников. — Даже если мы время от времени вступаем в… э… диспуты».

Гарри озадаченно кивнул. Ну да, в этом он был уверен. Разве это не его папа спас крестного из Изкибублика и все такое прочее? И вчера, сколько бы они ни орали и ни спорили, они же не причинили друг другу настоящего вреда. В этом отношении они были совсем как Рон и Драко.

«И как ваш будущий глава факультета, мистер Поттер, - сказал Лунатик, хотя его улыбка противоречила серьезности его слов, - я обязан призвать вас оставить дальнейшие розыгрыши на долю близнецов Уизли, которые, как я понимаю, весьма одарены в данной области. Если, конечно, вы не хотите составить им компанию во время чрезвычайно неприятных отработок».

Гарри быстро замотал головой. «До меня типа дошло, что больше нельзя так делать, после того что сказала вчера тетушка Мин».

Усилием воли Снейп подавил свою инстинктивную реакцию на новый титул почтенной ведьмы, хотя краем глаза он заметил, как Блэк и Люпин уставились на Гарри с открытым ртом. «Да, ну что же, ты рассудил верно, - сказал он довольно спокойным тоном. — С твоей стороны это было очень прозорливо».

Лицо Гарри тут же просияло. «Достаточно прозорливо для шоколадной лягушки?» - лукаво спросил он.

«Ну, так и быть», - проворчал Снейп, пряча свою радость по поводу слизеринской натуры паршивца. Мальчик не просто начинает думать наперед, он также учится приравнивать ум к наградам.

Гарри радостно поспешил на кухню, пока папа не передумал. Мерлин, ну эти взрослые и странные! Он прекрасно понимал, что фестивалю приколов скоро придет конец, и был только рад, что его папа в итоге не расстроился, и никто не считал, что папе придется его отшлепать. Ведь он сможет и дальше учить все самые крутые штуки, и, по правде говоря, разыгрывать Сириуса - не ахти какое веселье.

Если честно, Гарри уже начинал чувствовать себя слегка виноватым, и то, что Сириус так великодушно принимал его выходки, ничуть не облегчало совесть мальчика. Он начинал чувствовать себя почти как Дадли — ведь он цеплялся к тому, кто не будет давать сдачи. Однако и остановиться Гарри не мог — ведь его папа, Ремус и куча других профессоров считали это таким смешным. Мальчик схватил шоколадную лягушку и начал ее жевать с чувством глубокого удовлетворения.

Гарри был почти уверен, что тетушке Мин его поведение уже давно поперек горла, и он рассчитывал, что если она обнаружит, как он работал с заклинаниями в ее области без ее руководства, то она просто взбесится. В итоге, его план сработал безупречно, и теперь благодаря тетушке Мин он может расслабиться и вздохнуть спокойно. Да и папа с крестными вместо того, чтобы сердиться на него, кормили шоколадными лягушками. Гарри пожал плечами. Так и есть, взрослые странные, но зато от них бывает польза.

###

Несколько недель спустя наступил день рождения Гарри, и, как и было обещано, они с Невиллом устроили двойной праздник. Бабушка Невилла пришла в бурный восторг, когда узнала, что внук не только обзавелся в Хогвартсе друзьями, но и проявил интерес к таким волшебным занятиям как полеты. В итоге она превратила их праздник в двухдневное пиршество, которое включало целый день на летной арене Фитерби, ночевку в особняке Лонгботтомов и магические феерверки в качестве финального аккорда.

Единственная накладка случилась, когда Августа наотрез отказалась соединять свой камин с особняком Малфоев, пусть даже временно. После нападения на родителей Невилла она проследила, чтобы ее дом был защищен почище Гринготтса. Она вовсе не собиралась предоставлять доступ такому известному Пожирателю смерти как Люциус Малфой - и неважно, на какой срок. В итоге было решено, что дети встретятся сразу в Фитерби, а затем отправятся в особняк Лонгботтомов из Хогвартса, однако все равно пришлось отправлять туда спальники детей, чтобы не таскаться с ними на летную арену. Конечно, проблему могло решить простое уменьшающее заклинание, но никто из детей, похоже, об этом не подумал.

В конце концов, дети чудесно провели время, и даже Драко был вынужден признать, что бабушка Невилла выложилась на полную катушку. Гарри был вне себя от счастья, впервые отметив день рождения таким настоящим, волшебным праздником без запретов и ограничений, а Невилл втайне гордился тем, что так порадовал своих друзей.

После вечеринки Гарри отправился в Нору, хотя Снейп не преминул напомнить, что с ним в любой момент можно связаться по камину, и если у мальчика возникнут какие угодно неприятности, он просто обязан немедленно вернуться в Хогвартс. Гарри мысленно закатил глаза, но ограничился простым обещанием быть очень-очень хорошим. Тетушка Молли тут же горячо поддержала его: «Конечно, с ним все будет в порядке, Северус! Не переживай ты так!»

Оскорбленный Снейп в ответ лишь фыркнул. Почему это все ведьмы лезут не в свое дело и пытаются выставить его обеспокоенным родителем? Он просто пытался запугать мелкого пакостника, чтобы тот вел себя получше. Гарри по-быстрому обнял его на прощание и отбыл в Нору, оставив Снейпа наслаждаться благословенным, бездетным временем.

Однако как бы ему ни хотелось посвятить остаток лета зельеварению, ему все равно нужно было обсудить все детали предстоящего семестра с Филиусом, и подобные переговоры заняли больше времени, чем он ожидал. Встречи постоянно плодили новые встречи, и в конце дня он с трудом мог вспомнить, удалось ли им сделать хоть что-то. Однако Дамблдор, похоже, был вполне уверен, что все под контролем, так что Снейп решил, что не стоит так сильно беспокоиться.

Альбус с Минервой уже приступили к своей охоте - они неоднократно беседовали со Слагхорном и проделали немалую исследовательскую работу. Тем временем, Снейп решил, что сейчас самый подходящий момент (пока ученики не вернулись) поручить Люциусу его первое задание. Соответственно, он связался с блондином и отправился по каминной сети в особняк Малфоев, чтобы подробно обсудить этот вопрос.

Прибыв на место, он с облегчением узнал, что Нарцисса забрала Драко и отправилась навестить их родственников во Франции и Люксембурге, так что им можно было не бояться лишних ушей.

«И как тебе эльф, Северус?» - лениво протянул Люциус, наливая в бокал немного огневиски.

«Прекрасно, - кратко ответил Снейп. — Как я погляжу, ты все-таки сумел отыскать свои летние мантии».

Малфой ухмыльнулся. «Для Нарциссы это стало очередным оправданием для похода по магазинам. Итак… чем обязан удовольствию лицезреть тебя?»

«Ты припоминаешь, что я упоминал задание?»

Люциус насторожился. «Да…»

«Я хочу объяснить тебе, что ты должен делать. На самом деле, все очень просто».

Выражение на лице Люциуса не изменилось. «Да?»

«Свергни правительство».

Люциус моргнул, открыл рот, закрыл его, а затем отхлебнул огневиски. «Ты только что сказал…»

«Свергни правительство. Точнее говоря, правительство Фаджа. Я хочу избавиться от этого идиота».

«Но это я помог ему получить этот пост», - возразил Люциус.

Снейп кивнул. «Вот именно. Тем проще тебе будет удалить его».

«Могу я спросить почему?» - осторожно сказал Люциус.

Снейп посмотрел на свой собственный, нетронутый бокал с огневиски. «Тебе не нужно знать все причины, но можно сказать, что он угрожал мальчику».

«Поттеру? — Снейп кивнул, и Малфой погладил себя по подбородку. — И ты хочешь избавиться от него… Очень хорошо, Северус. Я вижу, ты все-таки думаешь наперед».

Снейп поставил бокал и повернулся к камину. «Я предпочитаю считать это консолидацией своей политической опоры, Люциус, но ты волен именовать это как тебе угодно. Я надеюсь избавиться от Фаджа в течение ближайших нескольких месяцев. Как ты этого добьешься — это твое дело».

«И кого ты ожидаешь увидеть на его месте? — крикнул Люциус ему вслед. — Это я тоже должен устроить?»

«Нет», - бросил Снейп через плечо, оставляя позади очень задумчивого чистокровного волшебника.

Прошло две недели, а от Люциуса не было ни слуху ни духу, и Снейпа такое положение дел начинало раздражать. Тем временем, Дамблдор с МакГонагалл добились значительного прогресса и разузнали новые сведения о попытках Тома Риддла создать хоркруксы, и это при том, что они участвовали в нескольких школьных собраниях в неделю. На одном из них Дамблдор развернул какой-то пергамент и нахмурился.

«Филиус, Северус, в течение семестра вам придется с осторожностью обращаться с запросами вроде этого, - сообщил он. — Они требуют определенной… дипломатичности… при сообщении об отказе, здесь главное не нанести оскорбления, - директор многозначительно посмотрел на Снейпа, а затем повернулся к Флитвику. — Возможно, что как, э, старшему товарищу, именно тебе, Филиус, следует разбираться с такими вопросами».

Снейп закатил глаза. Если тролльский характер освобождает его от лишней бумажной работы, то это вряд ли вдохновит его начать новую жизнь.

«О чем речь, Альбус?» - пропищал Филиус, с интересом глядя на переданный ему пергамент.

«Министр запросил разрешение использовать территорию Хогвартса для проведения пресс-конференции. Разумеется, замок — это здание, известное всему Волшебному миру, и нас часто просят предоставить помещение для свадеб, благотворительных вечеров и различных других мероприятий. Обычно в течение лета я с большей готовностью рассматриваю такие просьбы, но, учитывая поведение Корнелиуса в прошлом семестре…»

Ум Снейпа лихорадочно работал. «Что конкретно сказано в письме?»

Флитвик пробежался взглядом по пергаменту. «Похоже, что министр Фадж планирует громкое заявление — что-то насчет своих планов остаться еще на один срок — и он хочет выступить здесь, у озера, на территории замка. Со своим обычным апломбом он пишет, - сухо заметил маленький волшебник, - что поскольку заявление касается всех британских волшебников и ведьм, его советники предложили ему провести пресс-конференцию в месте высокой исторической ценности, - Флитвик покачал головой в ответ на наглость Фаджа. — Должно быть, Стоунхендж оказался уже занят».

Советники Фаджа — судя по всему, это означает Люциуса Малфоя… Снейп задумался. С чего это Малфою выбирать Хогвартс? Есть вероятность, что он просто хочет, чтобы Снейп стал непосредственным свидетелем предстоящей катавасии. С другой стороны, этот проныра мог передумать и решить подставить Снейпа, а не Фаджа. И все равно, даже в последнем случае, игра на своем поле остается предпочтительной. «Я предлагаю удовлетворить эту просьбу», - протянул он, стараясь не захихикать при виде вытянувшихся лиц присутствующих, которые тут же повернулись к нему.

«Ты готов помогать Фаджу?» - возмущенно воскликнула МакГонагалл.

«Нравится нам это или нет, но он остается Министром — во всяком случае, пока — и во время школьных каникул подобный отказ будет однозначно воспринят как личный выпад. Я бы не хотел, чтобы у Фаджа были основания потребовать куда больших услуг в течение учебного года».
Ему явно удалось впечатлить Дамблдора. «Очень здравые рассуждения, мой мальчик. Ты прекрасно обосновал свою позицию».

Флитвик кивнул. «Я согласен с Северусом, директор. Лучше бросить Фаджу кость сейчас, чем начинать новый год с конфликта».

Вот так случилось, что на следующей неделе Министр со свитой и шумной толпой журналистов на подхвате предстал перед воротами Хогвартса. Немногочисленные сотрудники, которые оставались в школе, по большей части решили бойкотировать мероприятие. Однако Снейп, Люпин, Блэк и Гарри стояли позади всей этой толпы и наблюдали, как Фадж взбирается на магически установленную кафедру и призывает жестом к тишине.

«Пап, а чего это он улыбается и машет? Как будто думает, что ему кто-то аплодирует», - с сомнением в голосе заметил Гарри.

«Это потому что он засранец», - опередил Сириус ответ Снейпа.

Гарри захихикал, в то время как Ремус с папой отругали его крестного за подобный язык в присутствии ребенка, а Фадж обратился к собравшимся.

«Дамы и господа, представляющие прессу, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы собрались ради сего знаменательного события. Как вам известно, я всего лишь смиренный слуга нашего великого народа. Будь на то моя воля, я бы с радостью оставался одним из простых невоспетых госслужащих, которые в поте лица своего трудятся в Министерстве».

«Как дядя Артур? — скептически спросил Гарри, разглядывая напыщенного волшебника в котелке. — Я что-то с трудом представляю его таким, а ты?»

«Тссс», - шикнул на него папа.

«Однако долг зовет, и даже самые смиренные из нас вынуждены исполнять его, и с несказанной гордостью и благодарностью я вспоминаю свои годы службы в качестве вашего Министра».

«Меня вот-вот стошнит», - громко прошептал Сириус.

«Мне даже в голову не приходило, что некоторые люди уже начинают спекулировать о том, как долго я хочу занимать этот пост, но когда мое внимание привлекли к данному вопросу, то, - он скромно развел руками, - что мне остается делать?»

Сириус наклонился к Гарри и к вящему восторгу мальчика изобразил рвотные позывы, но Ремус тут же призвал его к порядку, как следует толкнув локтем. Оборотень смерил друга суровым взглядом, хотя дрожание в уголках рта выдавало его истинные чувства.

«Как вам известно, я не стремлюсь к этому посту ради собственной выгоды, а потому я счел себя обязанным обратиться к своему самому доверенному советнику, Люциусу Малфою, и спросить его мнения по данному поводу. С огромным удовольствием я представляю вам человека, который не нуждается в представлениях — Люциус Малфой!»

Фадж громко зааплодировал, однако остальные присутствующие не разделили его энтузиазма — в толпе раздались лишь несколько жидких хлопков. Гарри повернулся к Снейпу с озадаченным выражением лица: «Пап, он ведь так ничего и не сказал по делу, да?»

«Фадж редко это делает, Поттер», - ответил Снейп, не отрывая глаз от аристократичного блондина.

Люциус изогнул изящную бровь, окинув взглядом собравшихся репортеров. «Добрый день. После длительного исследования этого вопроса, не говоря уже о тщательном обзоре деятельности Министра, я с удовольствием сообщаю, что можно сделать только один безоговорочный вывод». Он указал рукой на огромный свернутый транспарант, который повис в небе за его спиной. Один взмах его палочки, и транспарант развернулся под звук фанфар.

Повисла полная тишина, а затем толпа оглушительно загудела. «Ой, пап!» - воскликнул Гарри.

Ремус стоял с открытым ртом. «Твою ж ма… эм, Министр», - быстро поправился он.

На транспаранте, в масштабе, превышающем реальные размеры, были отпечатаны фотографии трех волшебников: Люциуса Малфоя, Артура Уизли и Сириуса Блэка, которые стояли перед зданием Министерства. Над их головами была написана фраза: «Мы все согласны только в ОДНОМ». Внизу же значился лозунг: «ФАДЖ - ИДИОТ»

Поза волшебников намеренно напоминала о фото с передовицы «Пророка», опубликованное несколько месяцев назад и запечатлевшее Драко, Рона и Гарри. Хотя волшебники не обнимали друг друга за плечи, как это делали мальчики, они однозначно выражали искреннюю солидарность трех старинных, но традиционно враждующих чистокровных кланов.

«Сириус! — поперхнулся Ремус, уставившись на плакат. — Ты… ты…!»

Сириус, тем временем, в буквальном смысле пританцовывал от восторга — ведь он только что ухитрился устроить первоклассный розыгрыш, а его близкие друзья даже ничего не заподозрили. «Разве это не супер, Лунатик?»

«Я потрясен твоей способностью сохранить что-то в тайне», - спокойно прокомментировал Снейп, хотя в душе он ликовал. Политиканство Люциуса на высшем уровне.

«Как ты мог! — завопил Фадж на Люциуса, когда, наконец, смог перекричать журналистов, которые закидывали его вопросами. — Я доверял тебе! Ты обещал мне переизбрание!»

«Министр! — Рита Скитер была уверена, что любое событие в Хогвартсе полезно для ее карьеры. — Вы утверждаете, что министерские выборы контролирует группировка чистокровных семейств? Это Люциус Малфой обеспечил вашу последнюю победу? Какими соображениями он руководствовался?»

Фадж побагровел, а затем побелел. «Я… я никогда этого не говорил», - быстро пошел он на попятный, стиснув от ужаса свой котелок.

«Тогда что вы имели в виду, когда дали понять, что мистер Малфой «обещал» вам избрание? Вы хотите сказать, что результаты наших выборов не выражают волю британского волшебного общества?»

Люциус с наслаждением наблюдал за бормотанием и пустыми угрозами Фаджа. Северус был прав — это действительно так же весело, как подвергать магглов Круциатусу. К тому же последнее занятие слишком быстро приедается. Какой отпор могут дать эти жалкие существа? Но сегодня, наблюдая, как Министр магии дергается и извивается в агонии, которую вызвал Люциус, он вспомнил, почему вообще захотел присоединиться к Темному лорду. С большим трудом Малфой подавил дрожь удовольствия.

А вот Рита Скитер даже не пыталась скрыть восхитительные ощущения, которые пробегали по ее телу. Именно такие скандалы заканчиваются сменой политических режимов! Она возглавляла авангард прессы, пошедшей в атаку на Фаджа, который отступал все дальше, пока окончательно не сдался и не совершил трусливый побег к границе антиаппарационных чар. Стая репортеров продолжала преследовать его, забрасывая вопросами.

«Ну и ну, сколько шуму из-за нашего маленького плаката», - заметил Малфой, направляясь к трем взрослым волшебникам и Гарри.

Сириус усмехнулся. «Ну ты и садист-извращенец, Малфой, хотя должен признать, наблюдать за этим было забавно».

Малфой деликатно приложил шелковый носовой платок к верхней губе. «Ты ведь знаешь, как называют тех, кто предпочитает наблюдать, а не делать, Блэк».

«Я не знаю, как?» - невинно спросил Гарри.

Снейп с удовольствием смотрел, как Малфой в кои-то веки лишился дара речи. Люциус прекрасно знал, что Гарри перескажет Драко любой их разговор, и это значительно ограничило его способность ответить на вопрос.

«Это неважно, мистер Поттер, - строго ответил ему Снейп. — Я бы хотел, чтобы вы предупредили Хагрида, что пресс-конференция, похоже, закончилась, и территорию нужно вернуть к ее изначальному виду».

Гарри выглядел разочарованном, но он знал, что с этим отцовским тоном лучше не спорить. Мальчик засеменил прочь, оставив позади Блэка и Малфоя, которые пытались испепелить друг друга взглядом.

«Отлично, Малфой. Обязательно было обсуждать свои сексуальные отклонения в присутствии моего крестника?»

«А кто именно начал этот обмен любезностями, Блэк?» - прошипел в ответ Люциус.

«Ну, дорогой кузен, - прорычал Сириус, прекрасно зная, как невыносимо Люциусу любое напоминание об их родстве со стороны жены. — возможно, если бы ты не был таким извра…»

«Довольно! Как вы двое вообще ухитрились выпустить этот транспарант и не проклясть друг друга до смерти?» - спросил Ремус.

«Артур постоянно стоял между нами и не позволял нам разговаривать друг с другом», - проворчал Сириус.

Ремус вздохнул. «Мудрый он человек».

Малфой посмотрел на Снейпа. «Полагаю, ты нашел сегодняшние события удовлетворительными?»

Снейп слегка наклонил голову. «Славно сыграно».

Малфой ухмыльнулся и прошествовал прочь.

«Так это твоих рук дело? — Сириус удивленно уставился на Снейпа. — Когда Малфой связался со мной, то я просто подумал, что до него, наконец, дошло, что за засранец этот Министр. Ну а после того, что Фадж пытался сделать с Гарри, я был только рад помочь избавиться от идиота. Хочешь сказать, что за всем этим стоишь ты?»

Ремус улыбнулся Северусу. «Я полагаю, что ради блага Гарри Северус организовал многое, о чем мы даже не догадываемся, Бродяга. Нам остается только помогать по мере сил, когда в этом возникнет необходимость».

Сириус пожал плечами. «Ага, ладно. Ну, великий и пронырливый, что у нас дальше по плану?»

Снейп закатил глаза. Тупые гриффиндорцы. По крайней мере, они хотя бы немного обучаемы. «Ну, раз ты спросил, - ответил он, решив, что это вполне подходящий момент для следующей фазы его плана. — Я бы хотел, чтобы ты обратился к Амелии Боунс и постарался убедить ее составить конкуренцию Фаджу на предстоящих выборах».

«Я? — Сириус был удивлен и польщен одновременно. — Почему я?»

«Она скорее примет совет от бывшего аврора, чем от бывшего Пожирателя смерти, - сухо отметил Снейп. — Помимо прочего, ты глава старинного чистокровного рода, и только что ты публично заявил о своей оппозиции Фаджу. Можешь предложить ей финансовую и политическую поддержку. И возьми с собой на встречу оборотня, а то забудешь, что должен говорить».

«С технической точки зрения, именно ее расследование вернуло тебе доброе имя, - заметил Ремус, - так что она с большой вероятностью поверит, что какой бы зуб ты ни точил на правительство, против нее лично ты ничего не имеешь».

«Ладно, - охотно согласился Сириус. — Однако, заняв этот пост, она не будет простофилей вроде Фаджа. Ты ведь понимаешь, что она даже не член Ордена».

«Я рассчитываю именно на ее независимость от чужого влияния в любой форме, - твердо ответил Снейп. — Согласно всеобщему мнению, мадам Боунс воздерживается от альянсов с кем бы то ни было и имеет репутацию справедливой, хоть и несколько резковатой ведьмы. Более того, как бывшая глава Отдела магического правопорядка, она не будет склонна недооценивать угрозу возвращения Сами-знаете-кого, а потому поможет поддержать и защитить Поттера».

Как он и предполагал, последний аргумент оказался решающим, и Блэк с Люпином согласились как можно скорее встретиться с Боунс.

В последующие дни несколько других влиятельных семейств, включая Лонгботтомов и Паркинсонов, выразили открытую поддержку кандидатуре Боунс и отреклись от Фаджа. В то время как Малфой был не настолько глуп, чтобы предложить Боунс свою поддержку (он прекрасно знал, что Отдел магического правопорядка до сих пор считает его Пожирателем смерти), само отсутствие оппозиции с его стороны было красноречивым заявлением, особенно для тех, кто воспринимал Люциуса Малфоя как временную замену Вольдеморта. Другие приспешники Темного лорда были слегка озадачены тем, что Люциус столь явно одобряет такую ведьму как Амелия Боунс в роли Министра, но они давно привыкли к его поистине византийским интригам и были приучены повиноваться ему в отсутствие хозяина.

Последующие выборы, которые были досрочно проведены в свете взрывоопасных откровений «Пророка», показали совершенно предсказуемые результаты. Амелия Боунс приняла присягу как новый Министр магии, а Кинсли Шэклболт возглавил Отдел магического правопорядка. Дамблдор разрывался между шоком и экстазом, в то время как Мародеры чествовали Снейпа в частном порядке (в ответ на это зельевар лишь недовольно ворчал, но в душе был вне себя от гордости).

##

К концу лета Гарри приобрел здоровый загар в результате постоянных игр на улице, долгих прогулок (только не в Запретный лес) с Хагридом и полетов с Хуч, которая специально пораньше прервала свой отпуск, чтобы индивидуально потренировать Гарри. Она предвкушала, что мальчик станет профессиональным игроком в квиддич, а потому мечтала о славе его первого тренера и вдохновительницы.

Гарри выполнил все домашние задания на лето и, благодаря репетиторским занятиям, добился огромного прогресса по большинству предметов, особенно по защите от темных искусств, зельеварению и трансфигурациям. Он помогал Спрут в ее оранжереях, потому что ему нравились и подобная работа, и добрая хаффлпаффка, но все равно было очевидно, что в домашней работе по травологии ему не обойтись без помощи Невилла.

Последние несколько дней каникул он провел в Норе. Гарри присоединился к Уизли в их ежегодной экспедиции за школьными принадлежностями в Косой переулок, а потом вернулся обратно в Хогвартс на экспрессе, вместе с остальными учениками. Значительную часть пути он пытался убедить Джинни и ее подругу Луну, что, вопреки утверждениям близнецов, распределение по факультетам не проводится по результатам рукопашной схватки с троллем. Джинни встретила эту новость с облегчением, а вот Луна испытала горькое разочарование.

Поначалу Драко высокомерно рисовался перед девочками, как перед маленькими первогодками. Однако когда Луна выдала особенно бессвязный комментарий насчет морщерогих кизляков, мальчик чуть не сбежал из купе. Затем он узнал, что ее отец — главный редактор «Придиры», и уселся обратно, восхищенно глядя на Гарри. «Умно, Поттер! — прошептал он. — Очень по-слизерински! Подмазываешься к представителям прессы - недурственно».

Гарри озадаченно нахмурился, но затем решил проигнорировать это заявление — время от времени Драко начинал болтать что-то совершенно бессмысленное. В этот момент Рон достал дорожные шахматы, у Джинни нашлась колода волшебных карт, и остальное путешествие прошло весьма увлекательно для всех присутствующих. Крэбб и Гойл уплетали за обе щеки кексы, которые Хагрид прислал Гарри через Хедвиг «в поезд на дорожку». Надо отдать должное их пищеварению — никакая медицинская помощь (включая стоматологическую) им впоследствии не потребовалась.

По прибытию новоиспеченные второкурсники снисходительно поглядывали на первогодок, которых Хагрид загонял в лодки, в то время как они вместе с остальной школой забирались в повозки, запряженные фестралами. Главным событием приветственного пира стало отсутствие профессоров Дамблдора и МакГонагалл. Дикие предположения насчет состояния Дамблдора быстро уступили место ужасу, когда было объявлено, что профессор Снейп теперь стал заместителем директора и ответственным за дисциплину. Ученики всех факультетов задрожали от страха, а близнецы Уизли мрачно размышляли о том, что хуже — умереть от скуки за целый год без проделок или ощутить на себе гнев строгого «дяди Сева». По сравнению с этим новость о двух новых профессорах прошла практически незамеченной, хотя многие ученицы перешептывались насчет «душки»-преподавателя, который по совместительству был богат, знаменит и холост.

Ремус с легкостью вписался в свою новую роль. Неожиданно оказалось, что как глава факультета он позволял куда меньше «вольностей», чем профессор МакГонагалл. Хотя он не заходил так далеко, как профессор Снейп, и не говорил первокурсникам, когда им ложиться спать, он несколько вечеров подряд провел в общей комнате, чтобы индивидуально побеседовать с каждым подопечным. И он назначил поистине драконовские наказания за малейшие издевательства над другими учениками, как со своего, так и с других факультетов.

А вот новый профессор трансфигурации, похоже, совершенно не поддавался классификации. Свои уроки начал со скандального заявления — он вообще не будет назначать отработки. Однако те ученики, которые охотно (и глупо) поспешили воспользоваться невероятной поблажкой, быстро стали жертвами столь непредсказуемых и унизительных розыгрышей, что близнецы Уизли буквально на коленях умоляли Сириуса взять их в подмастерья. Остальные же ученики быстро сообразили, что публичный позор хуже любой отработки, и Сириус с разочарованием обнаружил, что на его занятиях царит идеальный порядок.

По крайней мере, так было, пока шестиклассники не решили разыграть его в ответ.

В течение десяти дней вся школа, затаив дыхание, наблюдала за разразившейся войной профессора с учениками, в то время как Флитвик наслаждался зрелищем, а Снейп изводил последние запасы успокоительной настойки. В итоге, Сириус одержал неопровержимую победу (при помощи профессора Защиты и одной весьма полезной карты, полученной у близнецов с помощью бартера). Шестиклассники понуро сдались на милость превосходящего их по силам противника, а школа снова вернулась к… по большей части нормальной жизни.

Тем временем Гарри наслаждался столь хорошим началом учебного года — ведь ни один профессор, вроде бы, не пытался его убить, Добби был нейтрализован и направил свою энергию на стирку его вещей, а папа старался проверять его домашнюю работу не реже двух раз в неделю.

Через шесть недель после начала первого семестра Дамблдор и МакГонагалл вернулись под покровом темноты, чтобы доложить о своих успехах на сегодняшний день. «Из того, что сообщил нам Гораций, и другой информации, которую мы смогли обнаружить, становится ясно, что еще во время учебы в Хогвартсе Том стал одержим своей родословной и тем фактом, что по материнской линии он был потомком Слизерина, - объяснила Минерва, сидя рядом с непривычно тихим Альбусом. — Похоже, что в результате он начал идеализировать Основателей и разыскивать любые артефакты, имеющие к ним отношение».

«Так ты думаешь, что он использовал вещи, принадлежавшие Основателям, в качестве хоркруксов? — спросила Помона Спрут. — Невероятно!»

«Это кажется вполне возможным, - согласилась МакГонагалл. — Последние несколько недель мы пытались разыскать любое имущество Основателей, какое только возможно. Конечно, нам пришлось сразу отказаться от версии с диадемой Ровены Рейвенкло, так как она была утрачена задолго до рождения Сами-знаете-кого, так что оставалось не так уж много вариантов. Альбусу пришла гениальная идея отправиться в последний дом, который принадлежал семье Мраксов - одержимый своим происхождением Сами-знаете-кто обязательно должен был его посетить».

«В нем мы смогли найти и уничтожить хоркрукс», - голос Альбуса был нехарактерно напряженным. Остальные преподаватели удивленно переглянулись.

«Что это было? — спросил Сириус. — Что вы нашли?»

«Ох, Альбус, хватит уже дуться словно дите малое!» - строго отчитала его Минерва.

К всеобщему удивлению, Дамблдор не только не ответил своим обычным мерцанием глаз, но и скрестил руки на груди и отвернулся.

«Святые угодники. Что происходит?» - наконец, прервала молчание Поппи.

МакГонагалл закатила глаза. «В доме Мраксов — который, кстати, оказался просто хибарой — мы обнаружили кольцо, и Альбус быстро определил, что это действительно хоркрукс. Я искала подходящее место, чтобы безопасно уничтожить его Адским огнем, и тут я с ужасом вижу, что он собрался надеть его на палец!»

Остальные преподаватели были в шоке. «О небо! — прорычал Снейп. — Ты совсем спятил, старик? Подобный темный предмет? Созданный самим Темным лордом? Ты хотя бы представляешь, какие кошмарные проклятия могли быть на нем? Даже волшебник твоего калибра вряд ли мог…»

«Да-да-да, мой мальчик, - раздраженно прервал его тираду Дамблдор. — Ты совершенно прав, но я все равно не вижу никакой необходимости в столь болезненном жалящем проклятии, Минерва!»

«Я стояла слишком далеко, чтобы просто ударить тебя по руке, - парировала ведьма без капли раскаяния в голосе, - а мне было нужно, чтобы ты немедленно бросил кольцо!»

Директор выглядел обиженным и потер руку, словно она до сих пор болела. «Это был Воскрешающий Камень, - объяснил он тоном, который подозрительно напоминал нытье. — Естественно, мне было любопытно».

Минерва закатила глаза. «Как только он уронил кольцо, я призвала его заклинанием и уничтожила». В ответ на плохо скрываемое бормотание Дамблдора, она вздохнула: «Да, я осознаю, что это бесценный артефакт, Альбус, но что мне оставалось делать? Мы не можем позволить частицам души Сами-знаете-кого выжить, а яд василиска достать не так уже просто!»

Дамблдор грустно кивнул. «Ты права, моя дорогая, - признал он, его добродушная натура начала брать свое. — И я вполне уверен, что, как и сказал Северус, ты спасла меня от мучительной смерти. Это был лишь минутный приступ помешательства… и тоски».

МакГонагалл сочувственно посмотрела на директора. «Вы еще встретитесь, Альбус, по ту сторону Завесы. Я просто не хотела, чтобы кольцо ускорило вашу встречу».

Альбус протянулся к Минерве и сжал ее руку. «Спасибо, моя дорогая».

Гарри широко зевал, направляясь в Башню Гриффиндора после послеобеденного чая с Хагридом. Он немного волновался — вдруг Хагрид подружится с новым первогодкой вместо Гарри. Впрочем, по всем признакам великан был так же предан Гарри, как и всегда, а его восторг по поводу визита второкурсника был настолько бурным, что смог успокоить даже неуверенного в себе мальчика.

Он исхитрился скормить Клыку все кексы, пока великан смотрел в другую сторону, но три чашки сладкого сиропа под видом чая вызвали у него сонливость. Если папе станет про это известно, то его лишат десерта как минимум на два дня. И все равно, приятно было провести время с Хагридом. К тому же Гарри чувствовал, что он уже неплохо овладел игрой на флейте. Это ничего, если его папа и крестные морщатся и вздрагивают каждый раз, когда он предлагает сыграть им что-нибудь.

Хагрид был вне себя от счастья, что его маленький подарок так надолго завладел интересом мальчика, и он всегда радовался, если к нему обращались за советом и руководством. Может быть, великан был и не семи пядей во лбу, но он прекрасно понимал, что почти вся школа (включая как учеников, так и преподавателей) считает его кем-то вроде местного дурачка. Так что когда Гарри попросил его об уроках игры на флейте, для Хагрида это был новый и крайне лестный опыт. А когда он узнал, что идея принадлежала Северусу Снейпу, восторгу Хагрида не было конца. Вы только представьте! Это Северус подумал, что из него выйдет хороший учитель. Большое сердце великана тут же соорудило Снейпу пьедестал рядом с самим Дамблдором.

А с точки зрения Гарри, было приятно проводить время с кем-то, кто не считает его папу вампиром и деспотом, который использует мальчика для отработки страшных проклятий. Эта склонность к больному воображению у некоторых учеников (и даже профессоров!) уже начинала надоедать.

Гарри шел по одному из коридоров замка, ведущему к Башне. Скоро уже время ужина, а он к домашнему заданию по чарам еще даже не приступал.

«Гарри, вот ты где!»

Услышав позади себя голос, мальчик рефлекторно выхватил палочку (уроки дуэлей начинали приносить свои плоды), но как только он понял кто это, Гарри тут же расслабился.

«Привет, Луна, - вежливо поприветствовал он первокурсницу. И тут он моргнул от удивления. — Эм… ты знаешь, что у тебя в ушах редиски?»

«О, благодарю! — она улыбнулась, как будто он только что одарил ее любезным комплиментом. — Они весьма оригинальны, не правда ли?»

«Э, да, - согласился он, радуясь возможности ответить искренне. — Так что, эм, тебе нравится учиться в Рейвенкло?»

Луна равнодушно махнула рукой. «О, там довольно мило, если не считать всех эти нарглов, конечно». В ответ на ошарашенное выражение на лице Гарри, она пригляделась к нему повнимательнее, а потом произнесла тоном человека, на которого снизошло внезапное озарение: «О. Понимаю… они склонны избегать тебя, верно?»

«Эээээ, ну да, - осторожно согласился Гарри, гадая, смог бы Драко понять, о чем речь. — Ну, мне уже пора идти…»

«О нет, не так быстро, Гарри. Ты должен нам помочь».

Гарри огляделся — за исключением их двоих коридор был совершенно пуст. «Нам?» - обеспокоенно уточнил он.

Она решительно кивнула. «Да. Мы действительно должны это сделать. Ты знаешь, я никогда бы не выбрала Рейвенкло, если бы знала, что у них все самые грустные привидения, - доверительно сообщила девочка, наклоняясь к уху Гарри. — Я хочу сказать, что Миртл - изрядная плакса, но если верить словам старших девочек, ей уже мало чем можно помочь, так что я думаю, для нас гораздо важнее помочь Серой леди, согласен?»

Гарри прикусил губу и гадал, не нужно ли Луне постоянно принимать какие-нибудь специальные зелья. «Я… эм… наверное…» - согласился он, решив, что лучшая стратегия — во всем поддакивать маленькой ведьме.

В ответ она наградила его ослепительной улыбкой. «Я знала, что ты поможешь! — радостно воскликнула она. — В конечном итоге, все это ради твоего же блага, верно?»

«Верно?» - ошарашено повторил Гарри.

«Да, полагаю, что ты совершенно прав, - согласилась Луна, словно Гарри ей возразил. — Это ради блага нас всех, но ведь именно ты получишь самую непосредственную пользу, разве ты этого не понимаешь?»

«Хорошо», - Гарри сдался и просто пошел вслед за Луной. Он решил, что если она начнет делать что-то откровенно опасное, ее всегда можно оглушить заклинанием.

«По ее словам, она находится в той стороне, - объяснила Луна, ведя Гарри через замок. — А ты должен помочь мне опознать ее».

«Э, кого?» - спросил Гарри.

«Мне так ее жалко, а тебе? — продолжала Луна так, словно Гарри ничего не говорил. — Ты только представь, так долго жить с огромным чувством вины, а потом, наконец, открыться и довериться самому неподходящему для этого человеку! Совсем неудивительно, что она такая несчастная. А потом еще бедный Барон, - она вздохнула. — Мне кажется, волшебники часто становятся немного одержимыми, ты согласен? Я хочу сказать, «Ромео и Джульетта» - прекрасное художественное произведение, но в реальной жизни это все чересчур».

«Угу», - Гарри улыбнулся и кивнул, отчаянно желая, чтобы им встретился кто-нибудь еще.

«Но, в конце концов, жизнь продолжается, правда? Если, конечно, ты уже не умер, - уточнила она, хихикнув. — Ты ведь именно так считаешь?»

Гарри уже давно отказался от попыток уловить смысл в ее речах. Он просто снова кивнул и улыбнулся.

«Я тоже начала так думать, когда умерла моя мама», - согласилась Луна, и это тут же привлекло внимание Гарри.

«Твоя мама умерла? Мне… мне очень жаль. Я не знал».

Луна просто кивнула и продолжила путь, ее улыбка оставалась прежней. «О, это была совсем не такая знаменитая смерть, как у твоих родителей, Гарри. Я совсем не ожидала, что ты будешь об этом знать. И все равно это очень грустно».

«Эм, это да, - неловко сказал Гарри. — Давно это случилось?»

«Иногда кажется, что давно, а в другие дни кажется, что это было только вчера. Я знаю, что однажды я увижусь с ней снова, но мне часто хочется поговорить с ней. Мой отец слишком поглощен своей газетой, понимаешь, - она тихо вздохнула. — Я совсем не такая интересная, как охота за снорками».

«Я считаю, что ты очень интересная», - рьяно возразил Гарри, причем, совершенно искренне. Может быть, немного чокнутая, но определенно интересная.

Лицо девочки просияло. «Как мило, что ты это сказал!»

Гарри улыбнулся ей в ответ.

«Ах, вот мы и пришли!» Однако Луна тут же начала противоречить сама себе, резко развернувшись и направившись обратно по тому же коридору, из которого они только что вышли.

Гарри замер на месте, наблюдая за ней, но когда она лишь продолжила ходить взад и вперед, он не выдержал и спросил: «Эмммм, Луна? Мы потерялись?»

Она удивленно моргнула на него. «О, нет, Гарри. Мы не теряемся. Мы находим». И тут она спокойно вошла в дверь, которой еще секунду назад здесь не было.

У Гарри отвисла челюсть, а затем он бросился вслед за ней. «Луна, погоди! Это может быть опасно!» - окликнул он девочку, вспоминая, как волшебным образом появилась дверь в Тайную комнату, и что там обнаружили директор и Хагрид.

Он догнал ее, оказавшись в огромной комнате, наполненной множеством самых причудливых предметов. «Ну? — спросила Луна, выжидающе глядя на мальчика. — Где она?»

«Ты о чем? — озадаченно спросил он, оглядываясь вокруг. — Что ты имеешь в виду? Это ты привела меня сюда».

«Да, - терпеливо ответила она, - но именно ты являешься ключом. Она сказала, что… ой! Нарглы!»

Гарри подпрыгнул и обернулся, но нарглы оставались такими же невидимыми, как и всегда.

Луна стрелой бросилась вперед, отбросила несколько вещей в разные стороны и схватила старую диадему. «Вот же она! Разве ты не видишь, как нарглы избегают ее? — она протянула ее мальчику. — Я права, верно?»

Гарри взял у нее старинную корону, дивясь красоте и необычному теплу, которое исходило от нее. Он моргнул, на мгновение у него закружилась голова, но затем это чувство сменилось ощущением собственной мудрости и могущества. «Конечно, это она», - рассмеялся он, гадая, как он мог сразу этого не понять. Решительным жестом он нацепил диадему себе на голову и тут же ощутил новый прилив уверенности.

Его охватило чувство абсолютной самодостаточности, и он снисходительно посмотрел на белокурую ведьму рядом с ним. «Ты мне больше не понадобишься, - сказал он ей. — С этого момента я сам обо всем позабочусь».

Луна нахмурилась. «Я не уверена, что это хорошая идея, Гарри», - медленно произнесла она.

Он отвернулся от нее, внимательно осматривая другие предметы в комнате. Велика вероятность, что здесь можно обнаружить еще что-нибудь полезное, и никто даже не узнает, чем он завладел…

«Гарри! — это постоянное дерганье за рукав жутко его раздражало. — Я думаю, тебе лучше всего снять ее и отдать мне».

Он отмахнулся от назойливой девчонки. «Отдать ее тебе? С чего это мне так поступать?» — презрительно фыркнул он. Маленькая дурочка вообразила, что он так просто отдаст свою корону? Размечталась!

«Мы должны отнести ее профессору Снейпу, - решительно сказала она. — А пока отдай ее мне, пожалуйста».

«Брысь отсюда, девчонка, - огрызнулся он. — Тебя это дело больше не касается». Он вернулся к горе вещей. Захватить полный контроль над замком будет нетрудно, надо только найти…

«Гарри!» Она снова схватила его за руку, и он взорвался от злости. Мальчик с размаху ударил Луну кулаком, намереваясь оглушить ее, чтобы было время достать палочку и стереть ей память.

К его удивлению, кулак встретил лишь воздух, так как Луна шустро пригнулась, а затем выпрямилась и наградила его удивительно сильным апперкотом в солнечное сплетение.

Внезапно планы Гарри по завоеванию замка уступили место настоятельной потребности сделать вдох. Он тяжело плюхнулся на землю, схватившись за живот и хватая ртом воздух. От такого резкого приземления диадема свалилась с его головы.

Словно в тумане Гарри увидел, как Луна прячет корону в старый брошенный мешок, а затем садится рядом с ним, утешающее похлопывая его по плечу, в то время как он мог лишь охать и давиться воздухом.

«Бедный Гарри. Тебе очень больно? — сочувствующе спросила девочка. — Просто попробуй расслабиться. Очень скоро тебе полегчает».

Прошло уже много времени с тех пор как Дадли или Пирсу удавалось так ему врезать, так что Гарри пришел в себя только через несколько минут. Луна помогла ему подняться на ноги, и тут он снова застонал от боли — на этот раз пониже спины. Что за жесткие каменные полы!

Даже морщась от боли, он прекрасно понимал, что меньшего не заслуживал. О чем он только думал? Пытаться ударить девочку? Хуже того, девочку младше себя! И неужели он правда собирался стереть ей память? Гарри понятия не имел, что это на него нашло.

«Бедный Гарри, - снова сказала Луна, ее глаза были полны беспокойства. — Мне надо было сразу догадаться, что пытаются сказать мне нарглы. Мне очень жаль».

Гарри удивленно замотал головой. Она извиняется перед ним? «Все в порядке, - с трудом выговорил он. — Это я виноват».

«Нет, на самом деле не виноват, хотя мне кажется, ей стоило давать более внятные объяснения», - Луна осуждающе зацокала языком. Она перекинула его руку через свое плечо, сжимая мешок с диадемой другой рукой, и помогла Гарри покинуть комнату.

К тому времени, когда они достигли подземелий, Гарри уже смог ковылять сам по себе, хотя ушибленные места до сих пор побаливали. Ответив на стук Луны в дверь, профессор Снейп с изумлением обнаружил на пороге эксцентричную маленькую рейвенкловку, которая широко ему улыбнулась, в то время как его смертельно бледный подопечный едва стоял на ногах рядом с девочкой.

«Немедленно внутрь», - скомандовал зельевар и отвел обоих детей в свою гостиную. Он пристально посмотрел на Гарри и наложил на мальчика быстрое диагностическое заклинание.

«Что, черт возьми, произошло? — строго спросил он. — У тебя синяки на животе и на твоей…»

«Да я знаю, знаю! — перебил его Гарри, залившись краской от стыда. Одной рукой он начал массировать живот, а другой осторожно потер мягкое место. — Пап, можно мне целебное зелье?»

Снейп оскалился, однако тут же призвал зелье заклинанием и внимательно проследил за тем, чтобы мальчик выпил его до дна.

«Фу! — Гарри поморщился от вкуса старых носков, но тут же вздохнул от облегчения, когда боль полностью исчезла, а на смену ей пришло приятное тепло. — Спасибо, пап».

«Я все еще жду объяснений, мистер Поттер», - строго сказал Снейп, игнорируя — пока что — улыбчивую первогодку.

«А…» - внезапно Гарри понял, что признание в том, что его поколотила Луна Лавгуд, будет не просто унизительным — как только станет известно, что девочка оборонялась, у него быстро возобновится боль пониже спины. Или того хуже — папа запретит ему участвовать в ближайшем квиддичном матче.

«Да?»

«Боюсь, что это я его ударила», - радостно сообщила Луна.

Снейп моргнул, удивленно глядя то на Гарри, то на Луну. «Прошу прощения».

«Я первый попытался ее ударить», - признался Гарри.

«Гарри Джеймс Поттер!» - начал гневную тираду Снейп.

«О, на самом деле это был не Гарри, профессор, - перебила его Луна. — То есть, это был не только Гарри».

В ответ Снейп стал еще злее. «Кто еще был там? Мистер Уизли? Мистер Малфой? С каких это пор нападение на девочку-первокурсницу считается допустимым поведением, мистер Поттер?»

«О, нет, профессор. Мы были совершенно одни. Ну, не считая нарглов, разумеется».

Как обычно, объяснения Луны лишь еще больше все запутали. Снейп посмотрел на Гарри, который лишь беспомощно развел руками. Он сам не понимал, что именно произошло.

«Позвольте мне внести ясность, - предпринял новую попытку Снейп. — Вы с мистером Поттером были…»

«Да, я думаю, что так будет лучше всего, - согласилась Луна. — Не знаю, почему некоторые считают это таким запутанным, по-моему, все предельно ясно. Серая леди сказала мне, где ее найти, и она сказала, что Гарри сможет помочь. А я не поняла, что она имеет в виду, из-за нарглов, так что я отдала ее Гарри, но я ведь даже не представляла, какая это плохая идея. Все потому, что они с ней одинаково помечены, понимаете? Поэтому она так сильно на него повлияла».

Снейп и Гарри уставились на девочку, удивленно моргая. «О чем именно вы говорите, мисс Лавгуд?» - ухитрился спросить Снейп.

«Об этом! — она гордо протянула ему мешок, но тут же пристально посмотрела на Снейпа. — Ой. А ведь вас нарглы тоже избегают, - девочка поспешно отдернула мешок обратно. — Думаю, лучше отдать ее тому, на ком нет метки».

Снейп с трудом удержался от того, чтобы отпрянуть назад. Как она узнала о его Метке? Да, по школе всегда ходили слухи, что он Пожиратель смерти, и они вполне его устраивали — помогали убедить маленьких негодников, что он способен на любые пытки и зверства, но никто не смел открыто заявлять о его Метке с таким апломбом, да еще ему в лицо.

«Пр… прошу прощения?» - спросил он, стараясь звучать как можно более угрожающе, несмотря на волнение.

«Ну, это то, что объединяет вас троих, - сказала Луна, приподнимая мешок. — И потом нарглы. Они избегают вас и Гарри точно так же, как они избегают ее. Так что у вас троих есть что-то общее, именно поэтому она имела больше власти над Гарри, чем надо мной. Теперь вы поняли, профессор? Все действительно очень просто», - повторила она с легким укором.

Снейп плохо понимал, что несет этот странный ребенок, но скорее всего она утверждает, будто в мешке лежит нечто, что реагирует на Гарри и на него самого. Не осознавая этого, он начал потирать свое предплечье. Очевидно, что они вдвоем связаны с Темным лордом сильнее, чем кто-либо еще в Хогвартсе… возможно, именно это она имеет в виду? Судя по всему, эта девица считает, что нехарактерная для Гарри вспышка агрессии была вызвана предметом в мешке, а насилие и Вольдеморт всегда идут рука об руку. Здесь лучше не рисковать без необходимости.

«По вашему мнению, кому из преподавателей лучше отдать этот мешок?» - спросил он.

«Ну, - начала размышлять вслух Луна, - полагаю, это должен быть тот, кто очень нравится нарглам. Это было бы вполне разумно, да?»

Снейп переглянулся с Гарри.

«Я просто улыбаюсь и киваю», - посоветовал шепотом Гарри.

«Похоже, это… имеет смысл», - осторожно ответил Снейп.

«Ну, конечно, они просто обожают профессора Дамблдора, но…»

«Подождите здесь», - Снейп подошел к своему камину, и через несколько секунд из него вышли профессора Дамблдор и МакГонагалл.

«О, здравствуйте, мисс Лавгуд. Какие у вас замечательные сережки», - глаза Дамблдора весело мерцали.

«Благодарю вас, профессор! — радостно ответила Луна. — А я и не знала, что вы где-то поблизости».

«Мы лишь ненадолго заглянули, - поспешно сказала МакГонагалл. — Профессору Дамблдору нужен отдых, вы же понимаете».

Луна широко улыбнулась. «О, да, но Серая леди сказала, что если я отдам вам это, то вам с профессором Дамблдором останется гораздо меньше работы. Тогда ему будет проще отдохнуть, понимаете?»

«И что же это такое, милочка?» - ласково спросил ее Дамблдор, показывая на мешок.

Луна тут же вручила мешок директору. «По словам Серой леди, вы знаете, что с ней делать».

МакГонагалл и Снейп воскликнули от удивления, когда Дамблдор осторожно достал из мешка диадему Ровены Рейвенкло.
«Осторожно! — Дамблдор сделал предупреждающий жест, когда остальные протянули к ней руки. — Она представляет собой нечто большее, чем кажется на первый взгляд», - многозначительно сообщил он другим взрослым, опуская диадему обратно в мешок.

Луна кивнула. «Привидения говорят со мной, - объяснила она. — Все они. И Серая леди стала такая грустная, когда она узнала, что вы делаете, потому что она поняла, что вы пропустите один из них. Так что она мне все рассказала про то, как после стольких лет она, наконец, доверилась кому-то и рассказала, где находится диадема, а он в ответ сделал с ней нечто ужасное. Она попросила меня проследить, чтобы вы о ней позаботились, пока он не вернулся и не воспользовался ею, как и планировал».

«Благодарю вас, мисс Лавгуд, - ласково сказал Дамблдор. — Это действительно очень важно. Вы передадите Серой леди мою искреннюю благодарность? — Луна радостно кивнула. — Полагаю, 50 очков Рейвенкло будут не лишними, - его глаза снова замерцали. — А что касается Гриффиндора…»

Гарри быстро замотал головой. «На самом деле я ничего не сделал, профессор. Это все Луна», - объяснил он. Это будет несправедливо получить награду, когда он даже не понимал, что происходит. Собственно говоря, он до сих пор этого не понимал.

«Вы двое, ступайте мыть руки перед ужином, - приказал Снейп, который отчаянно стремился предотвратить возможные вопросы Гарри. Он надеялся полностью избежать необходимости что-то объяснять, использовав временную Лавгуд-зависимую спутанность сознания у мальчика. — И не смейте рассказывать об этом никому… телесному, - приказал он. — Это дело преподавателей».

«Да, профессор!» - радостно пропела Луна, а потом взяла Гарри под руку и потащила слегка ошалевшего мальчика прочь из апартаментов.

Дамблдор переглянулся со Снейпом и МакГонагалл. «Нам очень повезло, что привидения Хогвартса готовы нам помочь, - мрачно сказал директор. — Мне бы и в голову не пришло, что Том сумел разыскать диадему».

«Ну, после того как мы уничтожим ее, это будет уже три хоркрукса, - отметила Минерва. — Дневник, кольцо и диадема. И у нас есть зацепка насчет медальона Слизерина. Не сделал же он другие хоркруксы?»

«Будем надеяться, что нет, - Дамблдор вздохнул. — Спасибо, мой мальчик. Мы с Минервой разделаемся с ней, а затем мы продолжим нашу охоту».

Снейп кивнул, в то время как два других профессора покинули комнату через каминную сеть. Целых три хоркрукса! Неудивительно, что Темный лорд сошел с ума.

К огромному облегчению Снейпа, Гарри не стал расспрашивать его про диадему. Похоже, мальчик приписал пережитое приключение некой альтернативной реальности, в которой обитает Луна, и счел любые попытки разобраться в случившемся потенциальной угрозой своему душевному здоровью. Кроме того, ему совсем не улыбалось вспоминать, как девчонка вырубила его одним ударом, так что он поспешил забыть об этом случае.

К тому же, мальчику и так было чем заняться. Помимо уроков и репетиторских занятий Бродяга продолжил его подготовку к тому, чтобы стать анимагом, да и Флитвик все еще учил его дуэлям. Они с друзьями обычно проводили в подземельях не меньше одного вечера в неделю — помогали его папе с ингредиентами, а Гермиона даже смогла уговорить зельевара научить ее приготовлению волчьего зелья. В этом году Рон оказался в квиддичной команде вместе с Гарри, и теперь они оба постоянно обсуждали игру. В отличие от первого курса, им больше не приходилось постоянно быть начеку из-за розыгрышей Фреда и Джорджа, так что можно было спокойно сосредоточиться на любимом спорте.

Стоило близнецам понять, что заместитель директора Снейп не проявит ни малейшей терпимости к их обычным выходкам, они заключили с профессором сделку — он поможет им с их идеями для зелий, а они не будут никого разыгрывать, чтобы избавиться от скуки. Поскольку испытания своих творений на недобровольных жертвах были признаны нарушением соглашения (которое, по словам профессора, гарантирует им близкое знакомство с материнской деревянной ложкой в центре общей комнаты Гриффиндора), мальчикам пришлось найти работу на полставки и проводить тесты на добровольцах за деньги.

С разрешения Артура и Молли, профессор Снейп позволил близнецам работать в магазине Зонко после уроков. В результате, оба они увлеклись экономикой малого бизнеса. Перси стал для них полезным источником информации, а Рон был в восторге, что впервые на его памяти братья забыли о его существовании.

В общем и целом, этот учебный год отличался просто неслыханным спокойствием, и Снейп был весьма доволен. Это чувство испарилось, когда МакГонагалл и Дамблдор вернулись после очередной охоты на хоркруксы.

На лицах обоих застыло нехарактерное выражение полного разочарования, когда они уселись за стол вместе со Снейпом, Спрут, Помфри и Флитвиком. Было полнолунье, так что у Люпина и Блэка нашлись другие заботы.

«И каковы ваши успехи?» - спросила Поппи обнадеженным тоном.

Альбус вздохнул. «Не настолько велики, как хотелось бы. Мы смогли подтвердить, что в определенный момент времени Том завладел медальоном Салазара Слизерина и с большой вероятностью использовал его для создания хоркрукса. Мы разыскали тайник с медальоном в приморской пещере, где Том защитил его с помощью сразу нескольких заклинаний. Многие из них были вполне стандартными — чары против аппарации, невидимые шлюпки и тому подобное… остальные же были весьма… изобретательны».

Снейп содрогнулся от одной мысли о возможной «изобретательности» Темного лорда.

Рассказ продолжила Минерва: «Там был резервуар, наполненный зеленым, светящимся зельем … нет, Северус, я не знаю каким именно, - добавила она, заметив, как молодой волшебник подался вперед с явным интересом на лице. — Выглядело оно крайне мерзко, а учитывая, кто его создатель, у меня не было ни малейшего желания выяснять подробности. Стало очевидно, что единственный способ опустошить емкость и достать медальон — выпить зелье, - остальные преподаватели охнули от ужаса. — Как обычно, - продолжила Минерва ехидным тоном, - Альбус вознамерился разыграть из себя мученика и пожертвовать собой, в чем, разумеется, не было никакой необходимости».

Альбус померцал глазами на строгую ведьму. «Не все из нас способны на такой же творческий подход как ты, моя дорогая, - ласково ответил он. — Ты не должна сердиться на меня за консерватизм».

Слушатели выкатили глаза от удивления. Альбус Дамблдор — консерватор? Что, черт возьми, выкинула МакГонагалл?

«Довольно этой загадочности, Минерва! — воскликнула Спрут. — Расскажи, что ты сделала!»

Минерва порозовела от смущения. «Да так, сущие пустяки», - пробормотала она.

Альбус рассмеялся. «Эта умная, предприимчивая и талантливая ведьма трансфигурировала нескольких жуков в слонов, а затем заставила их выдуть зелье своими хоботами и выпустить его в сосуд, также трансфигурированный Минервой. Похоже, это вполне удовлетворило заклятие, согласно которому зелье должно быть «выпито», хотя зверям, в конечном итоге, не пришлось его переваривать».

Минерва смущенно отмахнулась от восхищенных взглядов окружающих. «Сложнее всего было наложить Империус на слонов, чтобы те выпили зелье, а это как раз сделал Альбус. Но даже если бы им пришлось употребить зелье внутрь, всегда можно трансфигурировать новых слонов. В конце концов, в пещере было полно насекомых».

«Невероятно! — Поппи восторженно смотрела на подругу. — Это было очень умно, Минерва!»

«Как только дело было сделано, мы с легкостью выудили медальон со дна колодца», - объяснил Дамблдор.

«К несчастью, как только мы получили медальон и покинули пещеру, оказалось, что мы стоим на месте. Кто-то нас опередил», - Минерва вздохнула. Она протянула медальон и показала всем спрятанную в нем записку: «Темному лорду. Я знаю, что умру задолго до того, как ты это прочтешь, но я хочу, чтобы ты знал, что я раскрыл твою тайну. Я похитил реальный хоркрукс, и я намерен уничтожить его при первой возможности. Я рискую жизнью в надежде, что когда ты встретишь равного себе, ты снова станешь смертным. Р. Б., - прочитала она вслух. — Как видите, после всех этих испытаний, медальон оказался подделкой, и мы понятия не имеем, где находится подлинник».

«Может быть, он действительно уничтожен?» - спросила Поппи с надеждой в голосе.

«Возможно, - согласился Альбус. — Однако пока у нас нет доказательств его участи, мы остаемся в уязвимом положении. Нельзя исключить вероятность, что Вольдеморт смог вернуть подлинный медальон, а этот оставил, чтобы запутать следы. Не сочтите за хвастовство, но заклинания в той пещере, скорее всего, стали бы фатальными для любого менее могущественного или менее опытного волшебника, чем мы с Минервой».

«О, Мерлин», - скорбно сказала Спрут.

«Так каков наш следующий шаг?» - спросил Флитвик.

Дамблдор развел руки. «Похоже, мы зашли в тупик. Мы с Минервой искали везде, где только могли, но безуспешно. Мы надеялись, что вам может прийти в голову свежая идея».

Воцарилась тишина, а ведьмы и волшебники погрузились в раздумья. Несколько долгих минут все молчали, пока не заговорила Минерва: «О, Альбус, мне кажется, что тебе от меня никакого проку. Возможно, действительно нужно было взять с собой Северуса. Он скорее догадается, где нужно искать, или он может заметить то, что я пропустила», - раздраженно воскликнула она.

Альбус схватил ее за руку. «Минерва, дорогая моя, не в обиду Северусу будет сказано, но я никому не доверяю так, как тебе. Ты уже спасла мою жизнь как минимум дважды, и никто не заменит мне тебя в подобной миссии».

МакГонагалл улыбнулась. «Это очень любезно с твоей стороны, но я все равно думаю…» - внезапно она замолчала, на ее лице промелькнуло удивленное выражение.

«Минерва?» - осторожно спросил Дамблдор.

«В этом все дело, Альбус. Мы так зациклились на Томе Риддле, что забыл о его собственных союзниках и друзьях. Что если он поручил хоркрукс кому-то из них?»

Дамблдор медленно кивнул, поглаживая бороду. «Том всегда отличался невероятной харизмой, в чем мы все убедились на примере его успеха с Серой леди, - согласился директор. — Его последователь не отказал бы ему ни в чем. Северус, - он повернулся к зельевару, - кому Том доверял в наибольшей степени?»

Снейп ответил, не раздумывая: «Беллатрикс Блэк-Лестрандж — самая преданная сторонница Темного лорда, и она всегда была у него в фаворе».

«Но она уже много лет в Азкабане», - возразила Спрут.

«Да, но она оказалась там после исчезновения Сами-знаете-кого, - отметил Флитвик. — До ее заключения он вполне мог доверить ей хоркрукс».

«Но все ее имущество пропало, - сказала Поппи. — Она ничего не могла взять с собой в Азкабан».

«Нет, но у нее наверняка есть хранилище в Гринготтсе, - возразил Флитвик. — Что еще она могла сделать с подобным сокровищем? Ведь Сами-знаете-кто велел беречь его как зеницу ока».

«Так какой от этого прок? — спросила Спрут. — Не собираетесь же вы вломиться в Гринготтс!»

Услышав столь абсурдную идею, учителя рассмеялись. «Нет-нет, моя дорогая Помона, - сказал Дамблдор, вытирая навернувшиеся от смеха слезы. — Даже не представляю, как можно решиться на такое. Думаю, мы должны для начала поговорить с Биллом Уизли. Он хорошо знает гоблинов и может подсказать нам, как лучше действовать. А тем временем, насколько я понимаю, у нас есть повод для праздника!» - он померцал глазами на Снейпа, который из принципа ответил ему гневным взглядом.

«Ну же, мой мальчик, - Дамблдор выжидающе посмотрел на него. — Ты не собираешься сообщить остальным?»

«Я сказал тебе только потому, что ты глава Визенгамота, и мне было нужно твое одобрение. Я определенно не собирался делать заявление на весь Волшебный мир», - проворчал Снейп.

«Ну-ну-ну, хорошие вести скрывать негоже», - отчитал его Альбус.

«О, да ради Мерлина, в чем дело?» - довольно резко воскликнула Поппи.

Снейп отвернулся и что-то пробормотал под нос.

«Что?»

В ответ он лишь снова забормотал, и, наконец, Дамблдор не выдержал и сказал: «Северус официально усыновил Гарри».

Послышались радостные возгласы и громкие поздравления, которые лишь еще больше смутили Снейпа. Однако, говоря по правде, он не хотел никому говорить лишь потому, что опасался криков ужаса, а вовсе не радости, не говоря уже о попытках аннулировать усыновление.

«Почему же ты никому не сказал? — счастливым тоном отчитал его Флитвик, наклоняясь вперед, чтобы похлопать хмурого профессора по плечу. — Это надо отпраздновать!»

Сентиментальная Спрут высморкалась в свой носовой платок. «Ах, какой счастливый день! Как ты посмел это скрывать? Я должна срочно пойти в оранжерею — такое событие требует цветов!»

К изумлению Снейпа, Поппи наклонилась к нему и поцеловала в щеку: «Я понимаю, как ты смог скрыть происходящее, Северус, но ради всего святого, что ты сделал с Гарри, чтобы тот не кричал об этом с Астрономической башни?»

«Эм, ну, на самом деле я еще не говорил ему…» - начал Снейп, неуютно поежившись.

«Не говорил? В любом случае, Филиус совершенно прав: мы должны закатить настоящий пир! — провозгласил Альбус. — Мы можем пригласить Уизли и…»

«Не думаю, что подобные излишества…», - попытался перебить его Снейп, но зельевара уже никто не слушал. Все остальные преподаватели возбужденно обсуждали планы большой завтрашней вечеринки — как только Ремус поправится после полнолуния.

Только одна Минерва отвлеклась от всеобщего воодушевления и села рядом со Снейпом. «Ты действительно очень хороший человек, Северус, - тихо сказала она. — Гарри очень повезло».

Он лишь фыркнул и отвернулся, не желая показывать, насколько приятны ему такие слова.

«Но, - начала она, и он резко обернулся. Ну конечно, всегда есть «но», не так ли? - Но ты должен сообщить это Гарри наедине, до вечеринки. Такие новости нельзя узнавать перед толпой посторонних».

Снейп нетерпеливо кивнул. Неужели она считает, что он сам этого не понимает? Что если мальчик начнет вопить от недовольства? Или отвращения?

Гарри может смириться со Снейпом в роли опекуна, он даже может именовать его этим нелепым титулом, но это не значит, что он примет зельевара как своего официального отца. Вполне возможно, что мальчик усмотрит в этом предательство Джеймса и закатит истерику.

Однако никакое нытье не сможет поколебать решение Снейпа. Он прекрасно понимал, что не сумеет как следует защитить Гарри, пока не получит полный контроль над мальчиком, а усыновление - единственный способ добиться этого. Нравится это Гарри или нет, но тут ничего не попишешь. Снейп не может рисковать — а то еще Дамблдор воспротивится его обращению с паршивцем, или Сириус передумает и потребует опеку. Нет, ему нужно формальное усыновление, и тогда следующие пять лет право принимать решения насчет паршивца будет принадлежать только ему.

Снейп до сих пор не мог поверить, насколько гладко и тихо он все провернул. Он полагал, что благодарить за это следует нового министра и Дамблдора. Да и подготовительная работа с целью заручиться поддержкой Уизли, не говоря уже о Блэке и Люпине, оказалась далеко не лишней.

Зельевар даже навестил Дурслей, чтобы получить их подписи под документами, в которых они отказываются от любых прав на мальчика. Кстати, это было довольно весело. Он и не подозревал, насколько изобретательным окажется домашний эльф в старческом маразме, но ему пришлось потратить несколько флаконов успокоительной настойки, прежде чем Вернон и Петуния смогли удержать в руке ручку и разборчиво расписаться.

И все равно, даже несмотря на столь мощную поддержку, он не был до конца уверен в благоприятном исходе дела. В конце концов, позволить бывшему Пожирателю смерти усыновить Мальчика, который выжил? Эта история сразу обеспечит Скитер передовицу!

Однако пресса подозрительно молчала, хотя он знал, что шустрая журналистка имеет свои источники в Министерстве. Тем не менее, зельевар предпочитал не смотреть дареному коню в зубы и планировал использовать отсутствие утечки информации, чтобы как следует подготовить Гарри.

«Я скажу ему. Завтра», - любезно согласился он, и МакГонагалл одобрительно кивнула.

«Хорошо. Перед тем как сообщить ему, надень мантию поплоше», - ухмыльнулась она, вставая.

Снейп с возмущением посмотрел ей вслед. Старая ведьма считает, что Гарри будет кричать и бросаться вещами, не так ли? Как будто он не знает защитных заклинаний, чтобы уберечься!

Однако следующим вечером он действительно надел самую старую мантию, и проверил, чтобы в пределах досягаемости не было ничего ценного или тяжелого. Только после этого он вызвал мальчика в свои комнаты.

«Привет, пап!» - поприветствовал Гарри своего опекуна. Мальчик был в прекрасном расположении духа. Он не знал, зачем он понадобился профессору, но был практически уверен, что неприятностей у него не будет. Папа ну никак не мог узнать, что они с Драко и Роном прошлой ночью побывали на кухне. Домашние эльфы поклялись, что никому не скажут. Ведь кто угодно мог положить дюжину черничных пирогов на сидения в общей комнате Хаффлпаффа, а потом наложить на них заклинания невидимости.

То, что профессор Флитвик совсем недавно научил его этому заклинанию, ничего не доказывает. Куча старшеклассников уже знают такие чары. Ведь если пуфики расхаживают по школе и хвастаются, что они самый хороший факультет, потому что не устраивают проделок, не затевают драк и все такое, то они сами напрашиваются на розыгрыш, верно? Не говоря уже о том, что им даже не хватило мозгов сохранить свой пароль в секрете, а это все равно, что пригласить учеников с других факультетов навестить их… по крайней мере, таким был главный аргумент Драко.

Гарри был почти уверен, что никому и в голову не придет, что Драко и Рон что угодно устроили вместе. Мальчики специально выбрали ту ночь, когда близнецы оставались в больничном крыле после очередного взрыва экспериментального зелья, который оставил их с гигантскими носами. Более того, они специально выбрали время, когда Гермиона и Невилл слишком увлеклись грядущим экзаменом по травологии. Их-то вряд ли кто заподозрит, а вот близнецов обвинили бы в первую очередь, к тому же им наверняка так понравится проделка, что они могут что-то случайно разболтать. Гарри сомневался, что даже Гермиона сможет опуститься до ябедничества, но, как отметил Драко, никому не нужно, чтобы маленькая ведьма ругала его до конца учебного года.

Впрочем, даже если его папа все узнал (может быть, с помощью какой-то таинственной родительской магии), то, по мнению Гарри, это стоило того, чтобы увидеть оскорбленных пуфиков, шествующих по замку с фиолетовыми пятнами на задницах. Самый миролюбивый факультет был охвачен таким праведным гневом, что они публично объявили, что виновники будут найдены, и месть будет страшна. Теперь Гарри и его друзья отчаянно пытались придумать, как убедить пуфиков, что во всем виноваты вороны. Тогда им останется лишь откинуться и наслаждаться зрелищем!

«Садитесь, Поттер, - приказал его папа непривычно официальным тоном. — Мне нужно… обсудить… кое-что очень серьезное».

Гарри прикусил губу. Ой-ей-ей. Начало не слишком воодушевляющее. Может быть, лучше сразу во всем сознаться, в надежде выгородить двух соучастников? Или это что-то другое заставило его папу смотреть на него таким странным взглядом?

«Возможно, тема нашего разговора вызовет у тебя определенные душевные переживания», - продолжил Снейп, чувствуя себя до крайности неловко. Как полагается сообщать, что ты своевольно занял место родителей мальчика? Ради Мерлина, он ведь не собирается настаивать на смене фамилии, но ведь усыновление в любом случае заменяет одного отца на другого. Снейп не удивится, если вдруг из ниоткуда возникнет призрак Джеймса Поттера и сломает ему нос.

Дорогой «Геологический вестник»,

Если вы заметили новые колебания земной орбиты, то я настоятельно рекомендую вам обследовать одну могилу в Годриковой лощине. Ее обитатель с большой вероятностью переворачивается с такой скоростью, что это оказывает влияние на планетарное движение…

«Чт… что такое, пап?» - начал нервничать Гарри. Даже если его участие в розыгрыше было раскрыто, ему ведь не грозит ничего страшнее отработки или лишнего сочинения (возможно, вкупе с публичными извинениями перед пуфиками). В конце концов, эльфы рано или поздно отстирают черничные пятна на мантиях. И хотя они втроем могли нарушить комендантский час, было уже три часа утра — вполне сойдет за ранний подъем.

Мальчики совершенно не боялись, что их поймают — профессор Спрут отличалась на редкость мягким нравом, и если умолять ее достаточно долго, она наверняка согласится сама их наказать, а не отправлять их к профессору Люпину или Снейпу. А отработка в оранжереях — плевое дело. Однако сейчас, глядя на лицо папы, мальчик начал волноваться, что неправильно оценил ситуацию. Отчего же еще папа может быть таким… о, нет!

«Прошлой ночью что-то случилось с Лунатиком? — выпалил он, охваченный новым страхом. — Или с Бродягой?»

От неуверенности и смущения Снейп стал еще нетерпеливее обычного. «Они в порядке, - рявкнул он. — А теперь сиди и слушай! — он неловко прочистил горло. — Я сделал то, что ты можешь не одобрять, но тебе остается лишь смириться с ситуацией», - строго сказал он.

«Ладно», - ответил Гарри с тревогой в голосе. Что это папа имеет в виду?

«Как ты помнишь, более года назад ты попросил меня стать твоим опекуном».

Гарри кивнул, его сердце бешено колотилось. О, нет! Целый год прошел, наверное, папе уже надоело, что он вечно путается под ногами, и он решил отказаться от опекунства. От паники дыхание Гарри стало частым и прерывистым.

«После событий прошлого года, и перемен, которые принес этот учебный год, мне стало ясно, что неформальное опекунство перестало быть идеальной ситуацией», - неловко продолжил Снейп. Он надеялся, что если все хорошенько объяснить, то паршивец осознает пользу усыновления.

«Даср», - выдавил Гарри, несмотря на внезапно пересохшее горло. Он не собирается реветь как маленький. Конечно, профессор слишком занят, чтобы и дальше присматривать за ним. Он ведь теперь заместитель директора, и разве Гарри не доказал, сколько от него хлопот? В прошлом году чуть ли не каждый месяц случался очередной кризис. А теперь, когда в школе живут Бродяга и Лунатик, профессору Снейпу есть кому поручить столь беспокойного подопечного. Ведь профессор Снейп не дружил с его первым отцом, даже не ладил. Просто профессор Снейп такой добрый, и он взял к себе Гарри, потому что больше никто на это не согласился.

«Таким образом… - Снейпу пришлось снова прочистить горло. — Я… а… я предпринял необходимые шаги и… эм… - О, да ради Мерлина! Он заикается словно первогодка! Просто скажи все как есть, и пусть мальчик истерит, сколько влезет! — Япредпринялнекоторыешагичтобыусыновитьтебя».

У Гарри отвалилась челюсть. Он просто не мог действительно услышать то, что, кажется, он только что услышал. Едва дыша, он прошептал: «Что вы сказали, сэр?»

Снейп гневно воззрился на паршивца. Нет, вы только посмотрите на него — побледнел, трясется! Очевидно, ребенок готовится разразиться яростными воплями в любую секунду.

«Ты меня слышал, - рявкнул он. — Я тебя усыновил. Теперь ты официально мой сын». Ну вот. Поттеру придется с этим смириться.

Гарри пытался разгадать смысл папиных слов. Он усыновлен? Но… но это значит, что профессор никогда уже не сможет от него отказаться. Ведь так он застрянет с Гарри навсегда. Может быть, он все-таки ослышался?

«Т-ты имеешь в виду, что ты не хочешь меня отдать?»

Снейп моргнул. «Что?» О чем этот мальчик болтает? Отдать его? Кому?

«Ты не против быть моим папой? Навсегда?» - выдохнул Гарри.

«Ты не против того, чтобы я тебя усыновил? Официально?» - спросил Снейп.

«Как я могу быть против? — недоуменно сказал Гарри. — Но зачем тебе это надо? Ведь теперь ты от меня не избавишься. Никогда-никогда».

Снейп оскалился на паршивца. «Идиот. Не собираюсь я от тебя избавляться, ни сейчас, ни в будущем. Ты считаешь, что я не держу своего слова?»

«Ну а вдруг однажды ты захочешь завести собственных детей? Или решишь, что от меня слишком много неприятностей? Или что…»

«Глупый паршивец, - легкая жалость, которую Снейп почувствовал к Дурслям, моментально испарилась от нового напоминания о низкой самооценке Гарри. — У меня уже есть собственный сын. Ты, - добавил он, памятуя об интеллектуальных способностях гриффиндорцев. — В том крайне маловероятном случае, если у меня появятся другие дети, ты останешься старшим ребенком. И раз уж Уизли не сочли нужным избавиться от близнецов, то я даже представить не могу, с какой стати мне считать тебя слишком большим бременем. Мне казалось, что даже гриффиндорец в состоянии понять, что мое присутствие в твоей жизни носит перманентный характер, но очевидно, что я ошибся, и ты продолжаешь верить во временную природу наших отношений. В таком случае, документы об усыновлении убедят тебя в обратном», - он развернул министерский пергамент на столе перед ними, и Гарри растерянно взял его в руки.

Мальчик быстро пробежал глазами документ, и, разумеется, именно это там и было сказано. Он, Гарри Джеймс Поттер, в соответствии с Волшебным законодательством, с этого дня считался официальным сыном и наследником Северуса Снейпа. Там было много всяких сложных терминов и длинных слов, но эта часть была предельно ясной. У него был отец. Настоящий, легальный отец, без всяких лишних вопросов.

«Эт-то что-нибудь меняет?» - осторожно спросил он, глядя на своего папу.

Снейп нахмурился. Почему паршивец до сих пор не начал вопить? «Например? — видя, как Гарри неуверенно пожал плечами, он нетерпеливо фыркнул. — Я не собираюсь отвечать на такие общие и плохо сформулированные вопросы, мистер Поттер, но могу сказать, что я не ожидаю каких-либо значимых перемен. У тебя останется доступ к своему крестному псу и волку, ты продолжишь проводить время с кланом Уизли, и я не собираюсь менять правила в отношении твоего поведения. Теперь… учитывая эти факты, ты собираешься уточнить свой вопрос?»

Не смея дышать, Гарри отрицательно замотал головой. Он не мог поверить в такую удачу. Его папа вовсе не передумал! Он сделал свои отношения с Гарри еще более, а не менее постоянными.

Снейп почувствовал растерянность. Почему Поттер не кричит и не верещит? Где горькие жалобы на то, что все это было проделано за его спиной? «У тебя есть какие-либо возражения?» - наконец, спросил зельевар.

Теперь растерялся Гарри. «С чего это мне возражать? — ответил он. — Ты же сам сказал, что это я попросил тебя позаботиться обо мне».

«Ну, да, - признал Снейп, - но ты не просил меня усыновить тебя».

Широкая улыбка, которая расплылась на лице Гарри, еще больше озадачила сурового профессора.

«Ага, знаю, - радостно согласился Гарри. — Я бы никогда не попросил о чем-то подобном. Это же как попросить самый-самый большой и наилучший подарок в мире! Такой подарок даже Драко постесняется просить, а ты все равно его сделал!»

Рот Снейпа открывался и закрывался, но он не смог издать ни звука. Неужели мелкий пакостник только что сказал, что усыновление им равнозначно «самому-самому большому и наилучшему подарку в мире»? Он с трудом удержался от желания прочистить уши. «Ну… если ты всем доволен», - наконец, ухитрился пробормотать он, но тут острая макушка паршивца врезалась в его грудину, и он начисто лишился дара речи. По крайней мере, именно так он сам объяснил свое дальнейшее молчание.

Наконец, Гарри оторвал голову от папиной мантии и вытер глаза. Ему и правда пора уже перестать реветь как девчонка всякий раз, когда папа делает для него что-то хорошее. Впрочем, он решил, что усыновление — это достаточно особое событие, тут и взрослый может немного всплакнуть.

«Я буду очень хорошим сыном, - решительно пообещал он. — Вот увидишь».

«Глупый ты ребенок, - голос Снейпа прозвучал необычно хрипло даже для его собственных ушей. — Ты уже доказал, что ты очень х-хороший сын, - он слегка запнулся на непривычных словах. — Хотя, конечно, я ожидаю, что ты продолжишь вести себя подобающим образом», - быстро добавил он, не желая упускать возможность напомнить паршивцу о его обязанностях.

«Обещаю!» - торжественно поклялся Гарри. Его настолько поразил поступок отца, что он даже забыл закатить глаза в ответ на строгие слова.

«Хмф», - Снейп не то чтобы презрительно фыркнул, но он ясно дал понять, что придерживается реалистичных взглядов на поведение двенадцатилетних мальчиков.

«Эм, пап… - неожиданно робко сказал Гарри. — А можно мне… ну, ты знаешь… рассказать кому-нибудь?»

Снейп издал многострадальный вздох и внезапно понял, что его рука, по какой-то таинственной причине, до сих пор обнимает мальчика за плечи. Он быстро отдернул руку, при этом сказав: «Насколько мне известно, остальные преподаватели запланировали на завтра определенное… мероприятие. Тебе следует поговорить с главой своего факультета, чтобы на него пригласили и твоих друзей».

Гарри начал подпрыгивать от восторга. «Ух ты! Вечеринка? Для нас? Круто! — мальчик опрометью бросился к двери. — Я скажу Лунатику… то есть, профессору Люпину… что ты любишь те маленькие пряники, которые печет Добби».

«Поттер! Даже не смей…», - начал Снейп. Его репутация не потерпит, чтобы его постыдное пристрастие к выпечке домашнего эльфа было предано огласке.

Однако он не успел закончить свое строгое предупреждение, поскольку Гарри резко развернулся и снова кинулся в его объятия, сбив ошарашенного папу с ног и заставив его плюхнуться на диван. «Спасибо, спасибо, спасибо! — прошептал мальчик. — Ты самый лучший папа на свете!»

После этого мальчик скрылся из виду, выбежав за дверь с такой скоростью, словно за ним гналась орда Пожирателей смерти. Снейп посмотрел ему вслед, чувствуя себя так, словно его только что оглушили Конфундусом. Поттер был вне себя от счастья, нет, экстаза, потому что его усыновил Снейп? Возможно… только возможно… он справился с родительскими обязанностями совсем не так плохо, как он опасался…

Вечеринка в честь усыновления Гарри удалась на славу. Создавалось впечатление, что ее посетили не меньше половины жителей Волшебного мира, а гламурные детали вечера заполнили светскую хронику «Пророка» на несколько дней.

Можно было подумать, что учителя сговорились компенсировать каждый пропущенный день рождения и невоспетое достижение в жизни Гарри и Северуса одним махом. С лица Гарри не сходила ослепительная счастливая улыбка, которая словно освещала весь зал. Всегда приятно, когда специально для тебя устраивают праздник, однако этот вечер был совсем особенным — ведь он был и для его папы тоже, и это помогло Гарри преодолеть свою обычную застенчивость. Подтверждение того факта, что он больше никогда не будет одинок — лучшего повода для праздника и не придумаешь.

К огромному удивлению Снейпа, он сам получил огромное удовольствие от вечера, когда почти все взрослые гости подошли к нему, чтобы поздравить или выразить свое восхищение. Это настолько отличалось от его нормального опыта, что он даже забыл скривить презрительную ухмылку. Правда, некоторые действительно посмели выразить сомнение или обеспокоенность насчет его кандидатуры, но к его огромному шоку рядом с ним тут же оказались разгневанные Блэк и Люпин, посылавшие скептиков куда подальше. Зельевар сумел мужественно выдержать тошнотворную улыбку Дамблдора вкупе с мерцающими глазами и взглядом «Я же говорил». Хотя, возможно, причина была в многочисленных тостах в его честь. Не знай он старого дуралея как облупленного, он бы решил, что древний волшебник ухмыляется.

Как ему ни понравилась вечеринка, Гарри был рад, когда она закончилась, и школьная жизнь пришла в норму. Нет, конечно, другие дети были очень признательны за нежданную возможность посетить званый прием, но сам повод праздника ни для кого не был новостью. Все ученики и так прекрасно знали, что Гарри был снейповским. Усыновление ничего не меняло для этих двоих, так что и другие дети разницы не видели. Гарри радостно вернулся к относительной анонимности, которой он так жаждал, и начал увлеченно строить планы о том, как спровоцировать войну розыгрышей между воронами и пуфиками.

Альбус воспользовался вечеринкой в честь усыновления, чтобы отвести Билла в сторонку поговорить. Как он и ожидал, старший сын Уизли с радостью согласился им помочь. Как и остальные члены его семьи, он очень привязался к Гарри, а его матушка все уши ему прожужжала о том, как Снейп чудесным образом превратил близнецов из злостных хулиганов в начинающих предпринимателей. Как результат, ради них он был готов на что угодно.

Через два дня после вечеринки Билл вернулся в замок, где его с нетерпением ждали его бывший директор и глава факультета. МакГонагалл и Дамблдор снабдили его сильно отредактированной версией событий, и Билл согласился подумать и сообщить свои рекомендации в течение недели. К всеобщему удивлению, в следующий раз он вернулся в Хогвартс уже с готовым разрешением гоблинов войти в хранилище Беллатрикс, а в случае обнаружения в нем темных артефактов, забрать или уничтожить их. Преподаватели, собравшиеся в кабинете директора, уставились на него с открытым ртом.
«Как, во имя Мерлина, вам это удалось, мистер Уизли?» - недоуменно спросила его Минерва.

Билл широко улыбнулся. «Ну, я вроде как заложил своего брата, - в ответ на шокированные взгляды окружающих, он громко рассмеялся. — Перси говорил мне, что он хочет работать с гоблинами после окончания школы, так что я заключил сделку с гоблинами Гринготтса. Я объяснил им, что в хранилище Бэллатрикс Блэк-Лестрандж находится очень опасный предмет, который, говоря по правде, им лучше всего удалить из своего помещения. По условиям сделки, они помогают нам избавиться от предмета, а за это они получат еще одного волшебника Уизли в качестве сотрудника».

«Неужели все и правда так просто, мистер Уизли, - сказал Снейп елейным голосом. — Гоблины отнюдь не славятся способностью идти на уступки».

Билл со смущенным видом прочистил горло. «Ну, не совсем так просто, - неохотно признался он. — Если они пропустят вас в хранилище, то, по условиям сделки, в случае отсутствия искомого артефакта, мы с Перси будем работать на них следующие 20 лет… бесплатно».

Поппи охнула от ужаса. «Ты продал брата в рабство на 20 лет!»

«Только в том случае, если мы ничего не найдем, - сказал Билл с вымученной улыбкой. — Так что давайте надеяться, что вы его найдете. Однако профессор Снейп прав — гоблины всегда стоят на своем. Мне нужен был большой куш, чтобы заинтересовать их, и это то, чего они хотели. Полагаю, что когда Перси заходил ко мне на работу во время каникул, они разглядели в нем потенциал или что-то вроде этого, и они потребовали его. Ведь без их сотрудничества, мы никогда не получим доступ в хранилище, так что мне пришлось пойти на риск. Вы сказали, что это ключ к победе над Сами-знаете-кем, так что это того стоило».

«Ты хотя бы посоветовался с братом и родителями?» - строго спросила Минерва.

Билл отрицательно покачал головой, выражение его лица стало предельно серьезным. «Вы сказали, что чем меньше людей об этом знает, тем лучше, так что я дал Гринготтсу Волшебную клятву. Если это не сработает, то предки наверняка отрекутся от меня, но я вполне уверен в том, что Перси выполнит свою часть моей сделки, даже если он откажется говорить со мной до конца жизни».

«Мистер Уизли! — лицо МакГонагалл посуровело. — Вы совершили огромную глупость!»

«Если вы ошиблись, и Сами-знаете-кто сможет вернуться, то огорчения моей семьи будут наименьшей из ваших забот, профессор, - твердо ответил Билл. — За последние несколько лет я видел много Темных заклятий, у меня нет иллюзий насчет последствий воскрешения Темного лорда».

«Прекрати вести себя как идеалистичная гриффиндорка, Минерва, - огрызнулся Снейп. — Уизли прав. Это вполне разумная ставка».

Наградив слизерница благодарной, хоть и изумленной улыбкой, Билл продолжил: «А теперь хорошая новость — если вы действительно найдете в хранилище что-то принадлежащее Сами-знаете-кому, то не будет никакой рабской работы, просто готовая должность для Перси после окончания школы. Гоблины согласились со мной, что в подобных обстоятельствах, они будут обязаны нам за помощь в предотвращении восхождения Сами-знаете-кого — для них это достойная цена за право войти в хранилище».

«Так гоблины накажут тебя, только если в хранилище не окажется хоркрукса? Но я думал, что гоблины соблюдают нейтралитет в делах волшебников, - возразил Флитвик. — Какое им дело, если это разрешение предотвратит возвращение Сами-знаете-кого?»

«Есть «нейтралитет» и есть «нейтралитет гоблинов», - объяснил Билл. — Они достаточно равнодушны к нашим делам, чтобы не принимать ничью сторону в большинстве случаев, но они прекрасно знают, что война вредна для банковского дела, и они более чем готовы на небольшие уступки, дабы защитить свои интересы и обеспечить благодарность победителей. Не секрет, что Сами-знаете-кто ненавидит все волшебные создания, и гоблины не так наивны, чтобы верить, что они сохранят монополию на британские волшебные банки, если он вернется и установит свой политический режим».

«В данном конкретном случае, было несложно убедить их пропустить нас в хранилище, поскольку владелица — осужденная преступница, которая не обладает юридическими правами для возражений. Более того, поскольку все ныне живущие члены семьи Лестрандж находятся в Азкабане, технически хранилище может считаться собственностью их ближайшего родственника. У братьев Лестрандж нет близкой родни, но Беллатрикс-то была до замужества Блэк, - Билл подмигнул Сириусу. — Кроме того, семьи Лестрандж и Блэк много раз роднились, так что с точки зрения гоблинов, они имеют право сообщить о данном проникновении только главе благородного и древнего рода Блэк, а не заключенным Лестранджам. Когда они сказали это, то я сообщил, что у нас есть личное разрешение главы дома, что позволило им снять с себя всю ответственность и решило дело».

Билл продолжил: «Даже в самом худшем случае, если Сами-знаете-кто все-таки придет к власти и освободит Беллатрикс из Азкабана, и она пожалуется на несанкционированное проникновение, то гоблины все равно смогут заявить, что они не могли отклонить совместный запрос глав Визенгамота и дома Блэк. Вот это нейтралитет гоблинов. На самом деле все не так уже сложно: нужно лишь перечислить выгоды от оказанной нам помощи, а затем доказать, что им ничего за эту помощь не грозит».

«Мы в неоплатном долгу перед вами, мистер Уизли, - сказал Дамблдор, похлопывая молодого волшебника по плечу. — Даже не представляю, как мы сможем с вами расплатиться».

Ответная улыбка Билла была довольно натянута. «Просто найдите в хранилище то, что ищите, профессор. Мне нравится быть сотрудником гоблинов. Не думаю, что мне понравится быть их слугой».

«Отправляемся немедленно. Возможно, тебе стоит сопровождать нас, Сириус? — предположил Дамблдор. — Если гоблины считают тебя текущим владельцем хранилища, то это значительно все упрощает».

Сириус охотно вскочил на ноги. «Так вперед! Всю жизнь мечтал ограбить Гринготтс. Хотя когда гоблины тебе помогают, это уже совсем не так весело».

Минерва смерила его строгим взглядом. «Ведите себя прилично, мистер Блэк».

«Разумеется, профессор», - вежливо ответил Сириус, но за ее спиной он повернулся к Люпину и Снейпу и демонстративно закатил глаза.

«Я все вижу, мистер Блэк», - не поворачиваясь, отчитала его ведьма, и Сириус подпрыгнул.

«Э, прошу прощения», - пристыжено пробормотал он и последовал за Дамблдором и Биллом к камину.

Гоблины встретили их у дверей банка всем личным составом и проводили к хранилищу Лестранджей. Присутствие вооруженных гоблинов-воинов свело на нет беззаботность Блэка, и в кои-то веки он безо всякого труда исполнил роль гордого главы чистокровного дома.

«Итак?» - главный гоблин пригласил их внутрь жестом, и (немного нервничая) волшебники вошли в хранилище.

«Черт! — воскликнул Сириус, разглядывая горы золота, темных волшебных предметов, флаконов с зельями, доспехов и другого антиквариата. — А я-то думал, что это в хранилищах Блэков бардак!»

«Это ты еще хранилище Дамблдоров не видел», - рассеяно пробормотал директор, заглядывая в большое углубление.

Сириус протянул палец к довольно злобного вида статуе, но главный гоблин тут же стукнул его по руке. «А, а, а!» - осуждающе воскликнул он, демонстрируя острые зубы. Сириус резко вдохнул воздух и засунул руки в карманы.

«Рагнок, - вежливо спросил Билл, - поскольку мы здесь с уполномоченным владельцем, то не стоит ли снять проклятия с хранилища, хотя бы временно?»

Рагнок с подозрением посмотрел на волшебников. «Хорошо, - наконец, согласился он. — Сделай это».

Билл склонил голову в легком поклоне, и снял заклинания. Сириус содрогнулся. «Спасибо, что предупредил», - тихо прошипел он.

Билл широко ему улыбнулся. «Я полагал, что присутствие дракона убедительно намекает на то, что здесь нельзя терять бдительности».

Сириус закатил глаза. «А я еще считал, что это у меня в семье все параноики. Лестраджи всех переплюнули».

«В данный момент, определенно», - вмешался Рагнок, злорадно ухмыляясь.

«Сюда, джентльмены! — позвал Дамблдор, а затем вежливо кивнул Рагноку. — И гоблины, разумеется». Он указал на золотой предмет, наполовину спрятанный за кожей какого-то темного создания. Сириус старался не приглядываться к шкуре, но подозревал, что когда-то она принадлежала оборотню.

«Полагаю, что это чаша Хельги Хаффлпафф, - мрачно сказал старый волшебник. — Могу я прикоснуться к ней?»

Рагнок подал знак одобрения, и Дамблдор взял чашу. Он тут же нахмурился и достал свою палочку. Гоблины-воины немедленно обнажили длинные клинки, а волшебники замерли на месте. «С вашего позволения? — осторожно спросил Дамблдор у Рагнока. — Мне нужно протестировать предмет, чтобы однозначно доказать его темную природу».

Рагнок долго размышлял, но затем слегка кивнул, подав знак охране убрать оружие.

К огромному облегчению Билла, Дамблдор быстро определил, что чаша Хельги Хаффлпафф из хранилища в самом деле была хоркруксом. Рагнок содрогнулся от отвращения, когда увидел результаты, и немедленно согласился с тем, что волшебники доказали необходимость доступа в хранилище. «Это мерзкое непотребство! — прорычал Рагнок, сплюнув в угол. — Типичное желание волшебников обманывать всех и вся! Ваш вид всегда старается обмануть — нас, друг друга, даже саму Смерть!»

«Но благодаря вашей помощи, мы смогли пресечь эту попытку, - тихо отметил Дамблдор. — Вы хотите присутствовать при уничтожении?»

Рагнок сделал паузу и с грустью посмотрел на красивую маленькую чашу. «Пустая трата хорошего золота, - пробормотал он себе под нос. — Нет, если вы дадите мне Волшебную клятву, что вы уничтожите эту мерзость, этого будет достаточно».

Дамблдор с мрачным видом произнес клятву, и волшебники отправились обратно в Хогвартс, задержавшись лишь для того, чтобы еще раз горячо поблагодарить Билла.

Итак, четвертый хоркрукс был уничтожен, а преподаватели собрались вместе, чтобы отметить успех. «Вы просто отлично справились», - поздравила Помона Дамблдора и МакГонагалл.

«Мне было бы спокойнее, знай мы, сколько их еще осталось, - Минерва оставалась хмурой. — В конце концов, их может быть еще дюжина. Мы понятия не имеем, какой предмет Годрика Гриффиндора он использовал. Альбус уже проверил меч, и это не хоркрукс, а кроме него известна лишь одна вещь Гриффиндора — щит, который вот уже 300 лет никто не видел. И даже не напоминайте про этот треклятый медальон!»

«Какой медальон?» - спросил Сириус, потягивая свой огненный виски. Он до сих пор не пришел в себя после посещения Гринготтса.

«Ах да, тебя же там не было, - вспомнила Минерва. — Альбус, Ремус и Сириус еще не видели медальон. Возможно, у них будут какие-то идеи?» - предположила она.

Альбус кивнул и произнес заклинание, доставшее медальон из его надежного хранилища.

«Что за уродливая поделка», - сказал Сириус, наморщив нос.

«Подозреваю, что тысячу лет назад вкусы были иными», - отметил Ремус, улыбаясь.

«Покажи им записку», - попросила Спрут, и Альбус раскрыл медальон.

«Мы понятия не имеем, кто это написал, и смог ли он привести свою угрозу в исполнение и уничтожить оригинал», - объяснила Помона, в то время как Ремус с интересом прочитал текст.

Никто не заметил смертельную бледность Сириуса, пока тот не рухнул на ближайший стул.

«Опять нажрался», - недовольно фыркнул Снейп.

«Да не пьян я, тупая летучая мышь, - рявкнул Сириус, его лицо снова приблизилось к нормальному оттенку. — Это все записка. Это почерк моего брата».

«Регулуса?» — теперь и Снейп поспешил прочитать записку. Он недостаточно хорошо знал Регулуса Блэка, чтобы опознать его почерк, но после реакции Сириуса он понял, что инициалы автора совпадали с инициалами слизеринца.

«Но я ничего не понимаю, - Сириус недоуменно покачал головой. — Рег был преданным Пожирателем смерти, по крайней мере, мы все так думали. Однако по записке выходит, что он отрекся от Сами-знаете-кого».

«Это объясняет его смерть, - тихо сказал Снейп. — Темный лорд не оставляет… не оставлял перебежчиков в живых».

«Как так может быть?» - спросил Сириус, явно не ожидая ответа.

Ремус положил руку на плечо друга. «Возможно, Кричер что-то знает?» - предположил он.

«КРИЧЕР!» - заорал Сириус.

Секундой позже перед ними предстал домашний эльф. «Да, господин Блэк сэр? Я проделать очень хорошую работу с…»

«Да-да, Кричер, - поспешно перебил него Сириус. — Ты знаешь, что случилось с моим братом?»

Лицо Кричера стало непроницаемым. «С господином Регулусом? Он был очень-очень хорошим хозяином. Он хорошо заботился о Кричере».

«Ага, отлично. Он был чертовым Пожирателем смерти или нет?» - нетерпеливо спросил Сириус.

Кричер негодующе распрямил плечи. «Вы не оскорблять господина Регулуса! Он был великим и чистокровным волшебником!»

«Послушай, ты, полоумная маленькая тварь, просто ответь на мой вопрос, пока я не впечатал тебя заклинанием в стену!»

«А господин Регулус никогда не проклинал Кричера! Господин Регулус был хорошим хозяином!» - прорычал в ответ Кричер.

«Неужели? Ты то же самое говорил про мою мать, а она вас всех проклинала до полусмерти, так что если ты думаешь, что я…» - тирада Сириуса была прервана, когда его резко дернули за рукав.

«Успокойся и не ори на него, - строго приказал ему Ремус. — Я знаю, что ты расстроен, но тебе нельзя срываться на Кричере».

«Почему, черт возьми, нет? — закричал Сириус в припадке гнева. — Он явно что-то знает о моем брате и не хочет говорить! А ведь это может быть необходимо для защиты Гарри и…»

«Гарри Поттера? — спросил Кричер. — Кричеру нет дело до глупого Мальчика, который выжил. Почему это он выжил, а хороший хозяин Кричера нет? Пусть глупый, бесполезный полукровка Гарри Поттер умрет!»

Прежде чем Сириус или Снейп успели вышвырнуть невыносимого старого упрямца в окно, раздался громкий хлопок и в комнате очутился другой домашний эльф. «КТО ОСКОРБЛЯЕТ МОЕГО ГОСПОДИНА ГАРРИ ПОТТЕРА СЭРА?» - яростно завопил Добби.

«Гарри Поттер никакой не сэр. Гарри Поттер — жалкий сын грязнокровки и предателя крови», - ухмыльнулся Кричер.

«Ты не будешь обзывать моего господина Гарри Поттера сэра плохими словами! — закричал Добби, грозя Кричеру кулаком. — Ты будешь называть его господином Гарри Поттером сэром!»

«Гарри Поттер! Гарри Поттер! Гарри Поттер!» - злорадно прокричал Кричер, прибегнув к самому страшному оскорблению домашних эльфов — имени волшебника без должных эпитетов.

Издав гневный вопль, Добби схватил пожилого эльфа за горло, и они вдвоем покатились по полу, пиная и кусая друг друга, одновременно выкрикивая оскорбления.

«Батюшки!» - воскликнула Спрут. Остальные волшебники растерянно смотрели на драку, не понимая, как лучше всего отреагировать на всплеск эльфийской агрессии.

«Ну же, ну же…» - Дамблдор попытался разнять их заклинанием, но дерущиеся эльфы были охвачены своей собственной магией, которая была неподвластна директору.

Снейп откинулся назад и наслаждался зрелищем. Дорогая Волшебная федерация реслинга, я хотел бы предложить вам…

Наконец, Добби сумел взять Кричера в смертельный захват, а Сириус воспользовался этим моментом, чтобы выхватить медальон и сунуть его под выпученные глаза Кричера: «Смотри! Мы пытаемся уничтожить оригинал этой штуки! Мы хотим исполнить предсмертное желание Рега! Разве ты не хочешь помочь нам?»

Внезапно Кричер прекратил драку, и Добби осторожно отпустил его. «Хозяин не обманывает Кричера? Хозяин действительно хочет помочь хорошему хозяину Регулусу?»

«ДА! — нетерпеливо воскликнул Сириус. — Если верить этой записке, то Рег отрекся от Сами-знаете-кого перед смертью. Это правда?»

Кричер решительно закивал. «О, да, господин Блэк. Хороший господин Регулус сильно разгневался на злого Темного лорда. Злой Темный лорд обидел бедного Кричера очень-очень сильно, и он разонравился хорошему господину Регулусу. Так что хороший господин Регулус решил взять сокровище злого Темного лорда, но… - Кричер начал плакать, - плохие, плохие твари в озере убили бедного, хорошего господина Регулуса. Хороший господин Регулус сказал Кричеру взять медальон и уничтожить его, но плохой Кричер так и не сумел этого сделать. Господин Блэк уничтожит его для плохого Кричера и для хорошего господина Регулуса?» - прорыдал он.

Охваченный жалостью Сириус ухитрился погладить отвратительное существо по голове. «Ну-ну-ну, Кричер. Рег знает, что ты сделал все возможное. Если ты принесешь медальон сюда, то ты сможешь посмотреть, как мы его уничтожим. Это тебя утешит?» - спросил он с надеждой в голосе. Он совсем не хотел возиться с вечно рыдающим домашним эльфом.

«О! Хороший господин Блэк! — воскликнул Кричер, который, как и все эльфы, был подвержен моментальным перепадам настроения. — Хороший господин Блэк так добр к плохому Кричеру! Он дарит ему магглов для пыток и помогает Кричеру исполнить последнюю волю хорошего господина Регулуса! Да-да-да! Кричер принесет медальон злого Темного лорда, чтобы хороший господин Блэк его уничтожил!» - на этой фразе домашний эльф исчез, оставив позади весьма шокированное собрание.

«Хмф, - фыркнул Добби. — Вы слишком добры к такому плохому эльфу, - отругал он Сириуса. — Пусть плохой эльф хорошо обращается с господином Гарри Поттером сэром, иначе Добби отвинтит его голову!» - после этой странной угрозы Добби тоже испарился.

«Ну что же, - Ремус, наконец, прервал неловкое молчание. — Это объясняет, почему Кричер стал таким полоумным. Если он не смог исполнить последний приказ Регулуса…»

«Да, полагаю, так оно и было», - заметил Дамблдор.

«Сириус, что имел в виду этот эльф, когда сказал, что ты даришь ему магглов для пыток?» - спросила Поппи.

«О, да ради Мерлина, разве мы все не сошлись на том, что этот эльф сумасшедший? — огрызнулся Снейп. — Кто знает, о чем он говорил?»

«Да, наверное. Прости, дорогой», - извинилась Поппи, похлопав Сириуса по плечу.

Вскоре Кричер появился снова, протягивая точно такой же медальон, что и в руке Сириуса. «Вот, хороший господин Блэк, - беспокойно сказал эльф. — Теперь вы уничтожать его!»

Альбус вмешался. «Секундочку, Кричер. Гмммм, - он наложил несколько диагностических заклинаний, а затем кивнул. — Это в самом деле хоркрукс. Неудивительно, что ты не смог ничего с ним сделать, Кричер, - ласково сказал он эльфу. — Однако если ты последуешь за мной, то я уничтожу его на твоих глазах».

Кричер посмотрел на него с подозрением. «Хороший господин Блэк тоже пойдет?»

Сириус вздохнул. «Ох, ну ладно. Пошли, Лунатик. Давай посмотрим, как именно адский огонь поедает хоркрукс».

Маленькая процессия удалилась в кабинет Альбуса, в то время как остальные поспешили достать напитки. После лицезрения рукопашной схватки эльфов не помешает большой стакан огненного виски.

«Еще одним меньше!» - поднял тост Филиус.

«Да, но сколько их еще осталось?» - с тревогой спросила Минерва.

Люциус Малфой смотрел в окно своего особняка, но он не замечал прекрасного вида, простиравшегося перед ним. С раздражением он крутил в руке стакан с огненным виски. Прошли месяцы после последнего визита Снейпа, когда зельевар поручил ему свергнуть правительство Фаджа, и с тех пор крючконосый полукровка даже письма по совиной почте не прислал.

Он не привык оставаться на периферии событий. Ему была невыносима одна мысль о том, что его новые союзники столь явно не доверяют ему. Даже его славный род не вызывал у них благоговения. В конце концов, хотя Малфои и были старой семьей, Блэки — не говоря уже о Дамблдорах — были куда более древними родами. Мало того, что ему не доверяли в вопросах родословной, намекая на нуворишество, идиоты со стороны Света не могли простить ему сомнительного прошлого.

Последней каплей стало осознание того, что Сириус Блэк чувствует моральное превосходство над ним, даже называет извращенцем из-за определенных… вкусов. Почему никто не обратил внимания, что и про Блэка можно сказать то же самое? Или это не он издевался над Снейпом целых семь лет подряд? Блэк был одержим Снейпом больше, чем Джеймс Поттер Лили Эванс, и теперь Блэк лопается от праведного гнева, потому что Малфой помучил парочку магглов. А ведь Темный лорд не приказывал Блэку нападать на Снейпа — у Малфоя было хотя бы это сомнительное оправдание, но никто не принимал его во внимание. Почему никто не хочет забыть его прошлое? Сам Снейп раньше был Пожирателем смерти!

Люциус заскрипел зубами при одной мысли о Снейпе. Вот уж действительно, нет предела лицемерию. Даже если забыть о его прошлой преданности Вольдеморту, страсть сальноволосого выскочки доводить детей до слез своим острым языком давно стала легендой среди учеников Хогвартса. Его безустанное преследование всего гриффиндорского, даже среди слизеринцев, переходило все границы. Как он смеет презирать Малфоя? Кто дал ему право претендовать на высокие принципы, словно он добродушный и заботливый Дед Мороз?

Дурацкий Темный лорд. Если бы Он не позволил, чтобы Его уничтожил какой-то там младенец, то все было бы в порядке. Хотя, если говорить по правде, то если Снейп прав, и Он создал хоркруксы, то жизнь в качестве его прихлебателя оказалась бы куда менее приятной, чем рассчитывал Люциус.

Малфой вздохнул. Поддержка Темного лорда оказалась очень плохой идеей. Теперь, когда больше не приходилось каждую секунду ждать Круцио и следить за внутриусобной грызней и интригами среди Пожирателей смерти, он мог, наконец, это признать. Нет, конечно, поначалу он нашел свое истинное призвание в качестве одного из самых богатых и аристократичных последователей Темного лорда, а также жестокого мерзавца, но ведь в то время у него не было собственных детей. Он вынужден был признать, что после рождения Драко, он начал сомневаться в том, принесет ли Вольдеморт благо его семье. Мысли о сыне помогли ему без малейших сожалений заявить на суде об Империусе, хотя до сегодняшнего дня природная осторожность и не давала ему полностью порвать с пропавшим Темным лордом.

Однако сейчас все мосты сожжены. Даже если Вольдеморт восстанет, то Снейп никогда не позволит ему вернуться к Темному лорду. При малейшем намеке на отступничество Люциуса он расскажет о том, как Малфой поклялся ему в верности. Люциус лично наблюдал, как Темный лорд расправлялся даже с потенциальными предателями, не говоря уже о тех, чье предательство было доказано. Он содрогнулся. Нет, для него пути назад уже нет. А это лишь подтверждает, что ему совершенно необходимо… э… интегрироваться в новую группу.

В отличие от Фаджа, Снейп не восхищался Малфоем за то… что он был Малфоем, и к раздражению Люциуса, денег у него Снейп тоже не просил, а, стало быть, и влиять на него было невозможно. Нет, впервые в жизни Люциусу нужно было завоевать доброе расположение всевозможных гриффиндорцев, грязнокровок и предателей крови — людей, которых он почти всю свою жизнь считал ровней домашних эльфов, а не себя самого. Хуже того, это они смотрели на него с отвращением. Такая неслыханная дерзость вызывала у Малфоя ярость, равно как и желание просто схорониться за защитными чарами поместья и наслаждаться запасами винного погреба, пока эти идиоты не поубивают друг друга.

Однако он понимал, что это тоже не выход. Не тот у него характер, да и стремления к малодушному бегству у него нет. И нельзя забывать что Драко останется без достойного наследия, которое мальчик сможет принять по праву рождения. Нет, он просто обязан сделать что-то, чтобы доказать этому сброду ценность союза с ним.

Он даже не знал, кто именно находится в лагере Снейпа — уродливный ублюдок отнюдь не торопился раскрывать карты. Впрочем, почти наверняка одним из союзников был крестный отец паршивца, равно как и нищий оборотень, и даже если (как утверждал Снейп) Дамблдор им больше не помыкает, зельевар как минимум считает старика скорее другом, чем противником.

Так как же ему, Люциусу Малфою, доказать свою преданность и ценность новым сторонникам? Как закрепить среди них свои позиции и возвыситься до члена их внутреннего круга, а не прозябать в качестве перебежчика, на которого все смотрят косо лишь потому, что его преданность зависит от собственной выгоды, а не от каких-то там глупых гриффиндорских идеалов?

Люциус очень тщательно обдумал этот вопрос. Каких качеств у него в избытке, в то время как стороне Света их остро не хватает? Ведь Снейп никак не мог завлечь на свою сторону много слизеринцев, а это почти наверняка означает острый дефицит безжалостности среди сторонников зельевара. Нет, конечно, сам Снейп отличался редким хладнокровием, в этом Люциус имел возможность убедиться. Однако сам Малфой неоднократно наживался на наивной вере Дамблдора в то, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Он был готов поспорить, что и остальные недоумки на их стороне побрезгуют активными мерами против недругов. Даже во время последней войны, эти придурки из Ордена Феникса как огня избегали Непростительных заклинаний, предпочитая просто оглушить или разоружить противника. Только благодаря этому он сейчас наслаждался свободой, а Лестранджи подкармливали дементоров вместо того, чтобы гнить последние десять лет в могиле или парить за Завесой.

Гм. А ведь это прекрасная мысль.

Если (или, скорее, когда) Темный лорд восстанет снова, то его первой задачей станет сбор самых преданных сторонников. И теперь, когда они со Снейпом больше не относились к этой категории, кто еще остается? Лестранджи, конечно же, равно как и Кэрроу, не говоря уже о таких типах как Сивый или Долохов… Однако если с этой и так немногочисленной братией что-то случится, то позиция Вольдеморта будет существенно ослаблена, а его восхождение к власти будет проходить тяжелее и гораздо медленнее.

Выследить Кэрроу и других Пожирателей смерти, которые остались на свободе, задача не из легких, да и опасно это, а вот Лестранджи — легкая добыча. Скованные в Азкабане, истощенные дементорами… кто угодно сможет с ними справиться. Это же будет практически убийство из милосердия.

Более того, живая Белла продолжала вредить Люциусу и его семье. Даже если победа Поттера над Темным лордом и впрямь была предсказана каким-то пророчеством или полоумным прорицателем, простое наличие сумасшедшей преступной тетушки в Азкабане значительно осложнит будущее Драко в ближайшие годы. Поскольку Белла отказалась исполнить свой долг перед семьей и тихо скончаться в заключении, то ему не остается ничего другого, кроме как помочь ей в этом. В любом случае, эта стерва ему никогда не нравилась.

Тихо проникнуть на остров будет нетрудно, а потом несколько осторожных удушающих проклятий и вуаля! На трех Пожирателей смерти меньше. Амелия Боунс не устроит тщательного разбирательства (ведь нельзя сказать, что она долго расследовала гибель Петтигрю), и даже если она на это пойдет, то всегда можно подкупить пару охранников и заодно стереть память еще нескольким.

А потом, когда новости об этом распространятся, он сможет потихоньку сообщить Снейпу, как все было на самом деле. Он сомневался, что зельевар испытает по этому поводу что-либо кроме мрачного удовольствия. То, как Снейп поступил с Фаджем, доказывало, что он не разделял идиотских убеждений Дамблдора, и отнюдь не считал предупреждающие удары неспортивной практикой. А судя по тому, что рассказал Драко о смерти крысы, Снейпу вовсе не отвратительна мысль об организации «удобных» несчастных случаев, когда ему это нужно. Более того, Малфой с интересом узнал о таинственном исчезновении заместительницы министра, которая — если верить Драко — начала угрожать Поттеру.

Нет, Снейп был слизеринцем до мозга костей, если он одобрит цель Люциуса, то и средства не осудит. А если Малфой сможет привести свои планы в исполнение тихо и успешно, то он докажет, что ему можно доверять в «деликатных» вопросах. Он скептически изогнул бровь. Возможно, он сможет стать, грубо выражаясь, главным палачом Снейпа. В самом деле, кому еще Снейп сможет доверить исполнение своих не самых добродетельных планов? В пылу сражения гриффиндорцы и грязнокровки как один лягут грудью на Авада Кедавру ради Поттера, если до этого дойдет, но кто из них готов перерезать пару глоток задолго до объявления войны?

Люциус ухмыльнулся, продолжая потягивать виски. Он был очень доволен собой. План практически идеален. Одним махом он избавит себя от надоевших родственников и укрепит свое положение среди новых союзников. Что здесь может пойти не так?

##

Как и ожидалось, Люциусу не составило труда проникнуть в Азкабан спустя несколько дней. Хотя новая администрация его на дух не переносила, у него осталось много полезных связей, еще с тех времен, когда он водил компанию с Фаджем. Начальник охраны Азкабана был в восторге от возможности умаслить Малфоя, и ему оставалось лишь убедить этого дебила, что он выполняет секретный «сбор информации» для нового Министра. Это обеспечило ему личный эскорт на остров, как и возможность не встречаться с другими охранниками. Люциус ухмыльнулся — маленькое заклинание на прощание, и никто и не вспомнит, что он вообще здесь был.

«Прежде чем мы приступим к официальному туру, я хотел бы попросить вас об одолжении, - учтиво сказал аристократ, поправляя свои дорогие кожаные перчатки. — Как вы знаете, некоторые… родственники моей жены находятся… здесь, и когда она узнала о том, что я нанесу сюда визит, она умоляла меня взглянуть на них», - Люциус произнес это, с трудом сохраняя серьезный тон. Нарцисса обеспокоится благополучием Беллатрикс не раньше, чем испечет торт для домашних эльфов Малфоев.

Детство рядом с сестрой-психопаткой — это вам не фунт изюму, а подростковые гормоны окончательно подорвали и без того неустойчивую психику милой Беллы. Нарцисса ненавидела и одновременно боялась сестру, и сожалела она лишь о том, что эта женщина (вместе с мужем и его братцем) не получила Поцелуй дементора много лет назад.

«О, естественно, - стражник попытался изобразить сочувствие. — Должно быть, бедная дамочка очень переживает, что ее дорогая сестрица сидит здесь».

Люциус слегка улыбнулся. Если бы Нарцисса услышала, как беспородный недоумок называет ее «бедной дамочкой», она бы его лично прокляла на мелкие кусочки. «Благодарю вас за такое понимание».

Несколько минут спустя они оказались перед камерой Беллатрикс. Охранник отпер тяжелую дверь и пригласил его внутрь.

«Вы очень добры», - пробормотал Люциус. А затем: «Ступефай!»

Стражник рухнул, словно мешок с картошкой, и, презрительно покачав головой, Люциус переступил через лежащее на полу тело и вошел в камеру.

Растрепанные, спутанные черные волосы, закатывающиеся глаза, смертельная бледность. Люциус вздохнул. Да, типичная представительница семейки Блэк. «Беллатрикс, дорогая моя, ты выглядишь… нездоровой», - он ухмыльнулся.

Ведьма перестала истекать слюной и слегка сфокусировала на нем обезумевшие глаза. «Люциус? Трус! Предатель! Изменник! Темный лорд утопит, а потом четвертует тебя за отступничество! Заявлять об Империусе, когда ты мог гордо объявить о Его могуществе?»

Люциус нетерпеливо закатил глаза. «Моя дорогая своячница, фанатизм так буржуазен, - парировал он. — Прагматизм куда более важен для выживания, хотя тебе уже поздно ему учиться».

«Еще не поздно покаяться, Люциус! — Беллатрикс тяжело дышала, вырываясь из своих оков. — Освободи меня, и твои прошлые грехи будут прощены, когда Темный лорд вернется к нам».

«Освободить тебя? — он фыркнул. — И не мечтай. Ты здесь немного отстала от жизни, Белла. Должно быть, ты еще не слышала, что твой драгоценный Лорд уже пытался вернуться».

Белла замерла, выражение ее лица стало более сосредоточенным. «Что? Он восстал?»

«Ну, в каком-то смысле, - признал Люциус. — Он завладел телом хогвартского профессора, в надежде снова обрести собственную плоть. К сожалению, его опять победил щенок Поттеров, и сейчас Темный лорд в лучшем случае где-то парит в виде бесплотной тени. Кстати, Поттер ухитрился убить и его фамильяра».

«Нагайна мертва?» - воскликнула Белла.

«Пала от рук ребенка, - с отвращением произнес Люциус. — И Петтигрю больше нет. Новым Министром стала Амелия Боунс, бывший въедливый аврор со всей свойственной ее профессии паранойей. Будущее твоего Хозяина выглядит не слишком радужным, Белла».

«Он и твой Хозяин тоже!» - возмущенно завопила она.

«Уже нет, - он ухмыльнулся. — Я нашел для себя и своей семьи вариант получше. Это ты можешь цепляться за утраченную мечту, но остальные готовы идти дальше. Темному лорду больше ничего не светит, и я гарантировал, что род Малфоев переживет неприятности, которые причинил нам прошлый союз с ним».

«Да как ты смеешь! — взгляд Беллатрикс мог расплавить сталь. — Ты за это заплатишь, Люциус».

«Да-да-да, - он раздраженно отмахнулся от нее. — Мы это уже слышали, - он оглядел ее камеру. — Должен признать, что твое обиталище не придает веса твоим словам, - он взял себя в руки. Злорадство — занятие приятное, но он тут по делу. — Что же, дорогая Белла, я бы сказал, что приятно было повидаться, но ведь это совсем не так. Твоя кончина станет лучшим подарком твоей семье».

Лицо Беллы исказилось, но, к удивлению Люциуса, не ее лице застыло выражение не гнева, а сожаления. «Я… я никогда не хотела причинить боль Цисси», - прошептала она.

Люциус удивленно приподнял брови. «Судя по тому, что я слышал о вашем детстве, в это трудно поверить, Белла. Ни моя жена, ни мой сын не будут горевать о твоей смерти».

«Драко… племянник мой… - взор Беллы затуманился. — Я видела его лишь один раз».

«Да, но чего ты ожидала? Ты расчленила всех кукол Нарциссы. Неужели ты думала, что она попросит тебя посидеть с ребенком? — Люциус поднял палочку. — Прощай, Бел…»

«Погоди! — она вскинула руку, насколько это позволяли цепи. — Ты прав. Я была слепа. Я позволила своей преданности Темному лорду перевесить мой долг перед семьей. Теперь я это понимаю».

«Да, - сухо согласился Люциус, - под прицелом палочки можно услышать потрясающие откровения».

«Позволь мне хотя бы немного загладить вину перед Драко, - взмолилась Белла. — Даже здесь я остаюсь богатой женщиной, знаешь ли».

Разум Люциуса тут же охватила жадность. Он знал, что Белла говорит правду. «Что ты имеешь в виду?» - спросил он, не опуская свою палочку.

«Когда меня схватили, я не успела написать завещание, - поспешно сказала Белла. — Если ты убьешь меня сейчас, то мое состояние отойдет к Лестранджам и попадет к их дальним родственникам в Австралии, Канаде или где-то еще. Позволь мне написать завещание, назвать Драко моим единственным наследником, и тогда все мои богатства отойдут к нему, - она посмотрела на Люциуса знающим взглядом. — А если мой муж и его брат скончаются раньше меня, то Драко унаследует не только мое состояние, но и всю собственность Лестранджей».

Люциус задумался. Он уже и так был богат, но ведь слишком много богатства не бывает. И если верить слухам, то Лестранджам принадлежало так же много темных артефактов, как и самим Малфоям. Если Драко унаследует их, то семейная коллекция станет лучшей в мире, и весть об этом значительно увеличит его влияние.

Люциус критически осмотрел ведьму. Зрелище было поистине жалкое. Десять лет в компании дементоров дорого обошлись Белле, и он полагал, что их постоянное воздействие действительно могло спровоцировать первое в ее жизни раскаяние. Мерлин его знает, какие ужасы ее прошлого выбрали дементоры для постоянных пыток, может быть, это действительно ее пробрало. Каким бы маловероятным это ни казалось, трудно представить себе, что кто-то — даже Белла — сможет остаться прежним после стольких лет страданий.

И чем он рискует? Да, когда-то Белла была известна как самая лучшая дуэлянтка, но даже она потеряет форму после десяти лет без палочки. Сейчас, глядя на то, как она дрожит и трясется, трудно поверить, что раньше одно ее имя вселяло ужас в сердце каждого аврора этой страны.

А ее завещание позволит убедить всех вокруг, что ее смерть была самоубийством, вероятно, вследствие вызванного дементорами чувства вины… Люциус кивнул. Это стоит небольшой задержки в исполнении плана.

Быстрый взмах палочки, и на грязной койке рядом с ведьмой очутились перо и пергамент. «Спасибо тебе», - благодарно выдохнула она.

Люциус поморщился. Пафос всегда был ему противен. «Поторопись».

«Как будет полное имя Драко? Драко Люциус Малфой? Я не хочу, чтобы кто-то смог оспорить наследственные права моего племянника», - бормотала Белла, поднимая перо. Она начала писать, но тяжелая цепь на руке мешала ей. Она беспомощно посмотрела на Люциуса.

Он ухмыльнулся. Так проходит слава мира. И это гордость рядов Вольдеморта? Его самая преданная сторонница? Не в состоянии написать нормальное предложение и поставить собственную подпись. С отвращением на лице он произнес заклинание и освободил ее руки от оков. «Мне продиктовать тебе слова?» - недовольно спросил он.

Он так и не заметил, когда она вскочила с кровати.

В следующую секунду он понял, что лежит на полу, а на нем оказалась вопящая, плюющаяся и царапающаяся фурия. Он еще не успел осознать, что происходит, а она уже выхватила его палочку и ткнула ее в его подбородок. Холодные глаза Беллы оказались всего в нескольких сантиметрах от его лица.

«Ты всегда был самодовольным болваном, Люциус, - выплюнула Белла. Ее дыхание было таким же мерзким, как у дементоров. — Думаешь, что ты умнее всех вокруг. Всегда выпендриваешься, боишься запачкать руки, торопишься наложить чистящие заклятия, чтобы кровь не попала на дорогие ботинки. Ты никогда не понимал, что такое настоящая сила. Презирал все кроме магии. Воротил нос от бедняги МакНейра за его любовь к ножам, смеялся над Растабаном, когда он расправлялся с врагом голыми руками. Ты никогда не понимал, что настоящая сила всегда магическая и физическая. Ты воображал, что я слаба без моей палочки. Считал, что сможешь одолеть меня, если я не смогу воспользоваться магией. Ты слепой глупец, Люциус, и это перестанет быть метафорой, когда я вырву твои глаза. Но сначала мы покинем это проклятое место».

«Ты… тебе не выбраться с острова, - воскликнул Люциус. — Слишком много охраны…»

Белла расхохоталась и прижала лицо к его щеке. «Да, но мой милый зять спасет меня, - ласково пропела она. — И когда я возьму палочку этого тупого аврора, которого ты так любезно оглушил, мы с Родольфусом будем вооружены. А раз уж ты открыто заявил, что пришел сюда убить нас всех, то я сомневаюсь, что ты сообщил кому-либо о своем местонахождении. Это будет так просто, так просто, Люциус… А потом мы разыщем моего Лорда, и ты узнаешь, какие наказания он приберегает специально для предателей».

##

На следующее утро Снейп и Флитвик собрали совещание глав факультетов. «Вы уже видели сегодняшний номер «Пророка»?» - угрюмо спросил Флитвик, передавая газету.

«ПОЖАР И СМЕРТИ В АЗКАБАНЕ» гласил заголовок передовицы. «Сегодня утром мы говорили с Министром, - продолжил Снейп, - не желая полагаться на газетные сплетни. К сожалению, оказалось, что эта история правдива. В одной из камер начался пожар, и огонь быстро распространился. Погибли охранник и аврор, предположительно они пытались остановить пламя, и трое заключенных заживо сгорели дотла. По словам аврора Шеклболта, расследование случившегося еще продолжается, но учитывая нанесенный ущерб, установить правду не представляется возможным».

«Батюшки, - Спрут покачала головой. — Это ужасно».

«Погибший аврор — дядя одной из третьекурсниц Хаффлпаффа, - мягко заметил Флитвик. — Родители Эммы Фостер связались со мной этим утром. Они бы хотели забрать сегодня вечером дочь по каминной сети».

«Бедняжка, - скорбно сказала Спрут. — Я сообщу ей печальные новости».

«Насколько нам известно, у охранника не было близких родственников в Хогвартсе, но вот что касается заключенных…» - Флитвик умолк.

«Кто они?» - спросил Ремус.

«Трое Лестранджей, - кратко ответил Снейп. — Младший Лонгботтом наверняка отреагирует на эти новости, хотя положительно или отрицательно пока трудно сказать».

Ремус кивнул. «Я поговорю с ним наедине до того, как об этом станет всем известно».

«Его бабушка сейчас, наверное, пляшет на радостях, - сухо заметил Флитвик. — Интересно, как мальчик это воспримет, но учитывая его, э, неврастеническую натуру, ему может понадобиться день или два, чтобы переварить новость».

«Насколько нам известно, огонь выжег их камеры дотла, - продолжил Снейп. — Тела, по сути, были кремированы, Августе Лонгботтом даже плюнуть будет не на что».

Спрут позеленела. «Право, Северус!»

«Я сообщу Сириусу. Трудно предсказать, как это подействует на него, - отметил Ремус. — В конце концов, его камера могла находиться рядом со сгоревшими. Возможно, он чудом избежал смерти».

«Но ведь Драко Малфой приходится Беллатрикс Лестрандж племянником? — спросила Спрут. — Я знаю, что Нарцисса была не очень близка со своей сестрой, но разве подобная новость не отразится на нем?»

Снейп кивнул. «Я поговорю с ним, но поскольку Беллатрикс посадили, когда мальчику было всего два года, маловероятно, что он испытывает к ней привязанность».

«Ужасно так говорить, но может быть это и к лучшему, - сказала Спрут, ее доброе лицо исказилось от беспокойства. — Жизнь в Азкабане была для них сплошным мучением, и, возможно, их смерти принесут определенное утешение их жертвам и их семьям. Как печально, что чья-то смерть приносит лишь радость и облегчение, - Спрут покачала головой. — Такая пустая трата прекрасного потенциала».

«Я скорее буду горевать о смерти мандрагоры, из которой я варю свое зелье, - язвительно ответил Снейп. — Эту компанию вряд ли можно назвать заблудшими душами, Помона. Это твари Сами-знаете-кого, они наслаждались своими злодействами».

Хаффлпаффка осуждающе посмотрела на него. «Все равно это грустно, Северус».

В ответ он закатил глаза. «Ладно».

##

Когда Ремус осторожно сообщил новости Невиллу, оборотня ждал немалый шок — на лице мальчика расцвела широкая улыбка. «Отлично! — решительно воскликнул он. — Надеюсь, они мучились и горели медленно».

«Право же, Невилл, - отчитал его покрасневший Ремус. — Уверен, что на самом деле ты так не думаешь».

Невилл посмотрел на него с любопытством. «Разве вы не знаете, что они сделали с моими родителями, профессор? Если бы это они убили маму и папу Гарри, что бы вы почувствовали?»

В ответ на такой вопрос в душе Ремуса пробудился волк, и он вздохнул. «Я бы захотел посмотреть, как они дергаются в предсмертной агонии, - признался он. — Но я бы не гордился такими чувствами».

«Не уверен, что я этим горжусь, - медленно сказал Невилл. — Но я все равно рад, что они мертвы».

Ремус ничего не ответил, только крепко обнял мальчика, и долгое время они просто сидели рядом, не говоря ни слова.

##

«Слава Мерлину! — Драко издал глубокий вздох облегчения. — А вы уверены? Чокнутая тетя Белла правда мертва?»

Снейп приподнял одну бровь. «Я так погляжу, эта новость просто подкосила вас, мистер Малфой».

Драко достало совести выглядеть смущенным. «Ну, просто я слышал кое-какие истории, что матушка рассказывала отцу… И у нас был домашний эльф, который все повторял, когда я плохо себя вел, как мне повезло, что матушка не такая как тетя Белла. Когда я был маленьким, мне снились кошмары о том, что она до меня доберется».

Снейп подумал о том, что если сравнивать Бармалея и Беллатрикс Блэк-Лестрандж, то любой разумный ребенок будет молить о похищении Бармалеем.

«Но ваши родители не рассказывали вам о ней?»

Драко выглядел оскорбленным. «Они бы не стали хвастаться родней в Азкабане, профессор!»

Снейп ухмыльнулся. «Конечно же, нет».

Внезапно лицо Драко приобрело задумчивое выражение. «Хотя… она действительно член семьи, - медленно сказал он. — Или была, по крайней мере. Довольно близкая родственница».

«Что вы задумали, мистер Малфой?» - протянул Снейп. Он всегда мог узнать слизеринца, строящего интриги.

«Ну, учитывая мое огромное горе по бедной тетушке, я нуждаюсь в уменьшении или даже отмене домашней работы», - с надеждой сказал Драко.

«Можете взять дополнительный день на написание всех сочинений за эту неделю. Никаких поблажек на экзаменах и никаких оправданий для прогулов, - ответил Снейп. Он критически посмотрел на свою змейку. В конце концов, такую хитрость нельзя оставлять без награды… - И, я полагаю, если вы будете не в состоянии ужинать сегодня в Большом зале, то вы можете вместо этого сходить на кухню со своими ближайшими друзьями, которые смогут поддержать вас в минуту горя».

Драко широко улыбнулся и отправился обратно в класс. «Спасибо! А можно попросить эльфов испечь для нас особый торт?»

«Драко, мы, конечно, слизеринцы, но это еще не оправдание меркантильности. Обойдетесь обычным десертом», - отругал его Снейп.

«Ладно, скажу, чтобы Гарри об этом попросил», - упрямо пробормотал под нос Драко, покидая кабинет.

##

Люциус оглядел кладбище, понимая, что ему пришел конец. Беллатрикс оглушила его в камере, а когда он пришел в себя, пламя уже охватило коридор, рядом с ним стояли все трое Лестранджей, и у каждого была собственная палочка. Один из них наложил на него Империус, и в следующую секунду он уже показывал им путь отступления с острова, после чего он отвел их в один из домов Малфоев, где они смогли помыться и переодеться, а он ввел их в курс событий последних десяти лет. Затем Беллатрикс использовала свою Темную метку, чтобы связаться с лордом Вольдемортом, и вот он очнулся здесь, снова обретя рассудок и осознав свою неминуемую смерть.

«Аааааааааа», - простонала Беллатрикс от удовольствия и облегчения, когда ее обволокло черно-зеленое облако. Странный туман какое-то время вращался вокруг нее, но потом он постепенно исчез, а черты ее лица странно исказились.

Она огляделась вокруг, и сердце Люциуса остановилось, когда ее глаза — теперь ставшие кроваво-красными — обратились на него. «Итак, Люциуссссс, - прошептала она шипящим голосом. — Ты приссссссоединился к предателю Сссснейпу и отверг меня».

Люциус отчаянно старался не потерять контроль над мочевым пузырем. Он сразу узнал этот голос. Он узнал эти глаза. Как его ни пугала Белла, но тот ужас не шел ни в какое сравнение с тем, что он почувствовал сейчас, когда перед ним стояла уже не она.

«Даааа, - рассмеялось существо. — Я сссмотрю ты понял, что происссходит. Я лорд Вольдеморт. Моя верная служанка отдала мне свое тело, прекрасное тело, с большой волшебной силой. Оно хорошо послужит мне до моего нового рождения».

Люциус дико озирался вокруг, не видя ничего кроме восторга и облегчения на примерно двадцати лицах. Здесь собралась элита Пожирателй смерти — все те, кто страдал после исчезновения Вольдеморта и мечтал о его возвращении. Здесь ему союзников не найти.

«Пожалуйста, мой Лорд, могу я вырвать его глаза, как я и обещала? — взмолился голос Беллы. — Он должен быть за многое наказан».

«Ну-ну-ну, терпение, моя милочка, - ответил уже Вольдеморт драматичным и жутким голосом. — Люциус мне еще пригодится».

«Пожалуйста, мой лорд, - выдохнул Малфой. — Простите меня! Это было мимолетное безумие. Снейп чем-то опоил меня! Я бы никогда сам не решился на…»

«Тихо, Люциуссс! — прикрикнул на него Темный лорд. — Не стоит считать меня идиотом. Ты прекрасно знаешь, как я наказываю тех, кто противится мне».

«Позвольте мне начать, Хозяин», - промурлыкала Аллекто Кэрроу. Ее всегда бесило, что элегантный аристократ смотрел на них с братом с плохо скрываемым презрением.

«Нет, - рявкнул Вольдеморт. — Насчет Люциуса у меня свои планы. Он может быть полезен».

«Я буду полезен, Хозяин! Буду! — отчаянно клялся Люциус. — Скажите, что вам угодно, и я докажу свою преданность вам».

Вольдеморт тихо рассмеялся. «Ах, Люциус, ты совсем расслабился за годы, прошедшие со дня нашей последней встречи. Неужели ты и правда воображаешь, что я доверю тебе хоть что-нибудь? Нет, я слышал, как ты отрекся от меня, как заявил о действии Империуса. Я думаю, будет только справедливо, если теперь ты и правда окажешься под Империусом, когда будешь исполнять мою волю».

«Хозяин, клянусь вам… вам нет нужды проклинать меня. Я преклоняюсь перед вами и мечтаю лишь заслужить ваше…»

«Правда, Люциус? Значит, ты добровольно приведешь сюда своего сына и наследника в качестве платы за свои преступления? — в ответ на выражение на лице Люциуса Вольдеморт громко расхохотался. — Так я и думал, - он ухмыльнулся. — Империо!»

«Паааап, - простонал Гарри. — Я не могу идти сегодня вечером в Башню. Гермиона грозилась проэкзаменовать меня по истории магии, а я еще даже не начинал учить».

«И ты вообразил, что я помогу тебе сбежать от учебных обязанностей?» - сухо уточнил Снейп.

«Это же просто история магии, - пожаловался Гарри. — До нее никому нет дела, - в ответ на выражение на лице отца мальчик быстро пересмотрел свое заявление. — Ладно, ладно, никому нет до нее дела кроме тебя и Гермионы. Кроме того, если я останусь здесь, то мы с Драко сможем поработать над заданием по зельеварению».

«Задание по зельеварению ты должен сдать только через неделю, а тест по истории уже через два дня, - резонно отметил Снейп. — А потому тебе следует провести вечер с мисс Грейнджер, готовясь к сдаче. До отбоя остается еще несколько часов, и с помощью мисс Грейнджер ты сможешь усвоить весь основной материал и компенсировать прежнее разгильдяйство».

Готовый поспорить, Гарри открыл было рот, но внезапно в камине возникла вспышка пламени и раздался голос Люциуса Малфоя: «Северус, это Люциус. Могу я зайти? Это насчет Драко».

«Одну секунду», - откликнулся Снейп. Может быть, Малфой и перешел на их сторону, но зельевар все равно не позволит ему лишний раз находиться в одной комнате с Гарри. Он повернулся к мальчику: «Разговор окончен. Забирай свои вещи и отправляйся в Башню».

Гарри заворчал, но он прекрасно знал, что с этим отцовским тоном лучше не спорить. Кроме того, с его папы станется отругать его в присутствии папы Драко, а это уже совсем ни в какие ворота не лезет, особенно если учесть, что, по словам Драко, его отец просто сдвинут на хороших манерах.

Гарри поспешил в свою спальню, чтобы собрать портфель, но стоило ему подойти к двери в коридор, им овладело любопытство, и он задержался, чтобы услышать разговор взрослых. То есть, он не то чтобы подслушивал, во всяком случае, именно это он пытался объяснить своей совести. Мистер Малфой сказал, что это касается Драко, верно? Так что он, будучи другом Драко, просто обязан узнать, что происходит, верно? Если Драко грозят неприятности или что-то вроде этого, то каким он окажется другом, если не предупредит его? Ну, а если речь о чем-то личном или, типа, постыдном, то Гарри просто будет помалкивать об услышанном, и пусть папа, как глава факультета Драко, сам с этим разбирается.

Мальчик услышал шум камина, а затем раздался изысканный голос мистера Малфоя. «Северус. Благодарю, что позволил мне войти».

«Садись, Люциус, - пригласил его Снейп. — Ты сказал, что дело касается Драко. В чем проблема? Возможно, это связано со смертью Беллатрикс? Я говорил с мальчиком, и я уверяю тебя, что он в по…»

«Ступефай!»

У Гарри отвалилась челюсть, когда он услышал этот крик. Что-то тяжелое упало на пол, как будто тело рухнуло на ковер, и он замер, надеясь, что каким-то чудом это упал не его папа. Однако не последовало никаких звуков дуэли — никто не выкрикивал заклинаний и контрзаклинаний, лишь камин зашумел снова. Гарри начал медленно красться вперед, гадая, ушел ли уже мистер Малфой, когда два новых голоса жутко его перепугали.

«Ну что же, это оказалось совсем нетрудно, правда? — злорадно сказал первый голос. — А ведь предполагалось, что он такой крутой по части Защиты от темных искусств».

«Поторопись, - приказал другой. — Я почти чую, как тут воняет Дамблдором. Одна лишняя секунда здесь, и он догадается, что мы в его ненаглядном замке».

«Расслабься. Приведем его в чувство, наложим Империус, и он как миленький приволочет щенка Малфоев, а мы отведем их назад к Темному лорду и…»

Гарри услышал достаточно. Это были Пожиратели смерти, и они схватили его папу! Гарри выскочил из-за двери с криком: «Экспеллиармус!»

Он смог сбить с ног одного бандита в балахоне, а второй лишился палочки, в то время как мистер Малфой просто стоял неподвижно, словно манекен. Гарри развернулся, чтобы сразиться и с ним тоже, и это позволило второму Пожирателю смерти поднять свою палочку. «Диффиндо!»

«Протего!» - Гарри смог отразить проклятие, но первый нападавший тоже выхватил палочку и прорычал Ступефай, после чего Гарри рухнул на пол рядом со Снейпом.

«Эй, это что ли пацан Малфоя?» - с надеждой в голосе спросил один из Пожирателей смерти.

«Ты идиот. Посмотри на Малфоя. Его жену ты тоже видел. Ты думаешь, у двух платиновых блондинов родится черноволосый ребенок? — второй Пожиратель перевернул лежащего без сознания мальчика и тихо присвиснул. — Черт меня подери. Погляди на этот шрам — это же Гарри Поттер».

«А, - разочаровано ответил его напарник. — Похоже, нам все равно придется накладывать Империус на Снейпа, так?»

Другой Пожиратель смерти крепко сжал свою палочку и призвал на помощь все свое терпение, дабы не проклясть простодушного коллегу. «Лестрандж, я, конечно, понимаю, что ты долго мотал срок в Азкабане, но ты можешь хотя бы попытаться включить мозги? Как ты думаешь, кого важнее получить Темному лорду: Мальчика, который выжил, или щенка Малфоя? У нас еще будет возможность схватить пацана Малфоя - его никто не защищает специальными чарами. Нам нужно поскорее убираться отсюда с Поттером и Снейпом, пока их никто не хватился. Доставай портключ. Малфой! Иди сюда!»

##

Снейп застонал от дикой боли в голове. Что во имя Мерлина…? Он помнил, как говорил с Люциусом Малфоем, и вдруг его голова просто взорвалась. Он попытался помассировать виски, и только в этот момент он понял, что его запястья и щиколотки крепко связаны, и он лежит на грязной земле. В паре метров от него раздался стон, который сразу привлек его внимание, и он постарался повернуться в сторону звука. Гарри!

Что здесь делает Гарри… и где, собственно, находится это здесь? Мальчик должен быть в своей Башне, учить историю вместе с всезнайкой, ему не место здесь с… Снейп оглянулся и оцепенел от страха.

Они были под открытым небом, на кладбище, если судить по разбитым надгробиям, лежавшим вокруг. Это плохо. Еще хуже то, что вокруг них стояли плотным кольцом Пожиратели смерти в капюшонах и масках, на которых играл странными бликами яркий костер, горевший в стороне. И намного, намного хуже был тот факт, что на причудливом троне, словно какой-то нелепый монарх, восседала Беллатрикс Лестрандж, ее глаза горели красным огнем, а черты лица были причудливо искажены до ужаса знакомой ухмылкой.

Даже без покалывания в левом предплечье Снейп бы понял, кто именно смотрит на них сверху вниз.

«Пап?» - голос мальчика был слабым, но ровным.

«Гарри!» - он резко развернулся к ребенку. Мальчик был бледен, но на его лице застыло решительное выражение. Никогда раньше Снейп не был настолько горд гриффиндорским характером своего сына. «Ты в порядке?»

«У меня голова болит, - признался Гарри, оглядываясь вокруг. — А… а ты в порядке?»

«Ах, какая трогательная сссцена, близость отца и ссссына», - Темный лорд ухмыльнулся со своего трона.

Гарри повернулся в его сторону. «А ты кто такая?»

«Ты не узнаешь меня, паршивец? — рявкнул Вольдеморт. — Твои родители трижды выступили против меня, и ты приблизился к их счету».

Гарри вытаращил глаза. «Ты Вольдисопль? Но ты же девочка!»

Темный лорд выглядел несколько растерянным. «Я лишь завладел телом одной из моих служанок, пока мое новое тело не будет готово», - поспешил пояснить он.

Гарри наморщил нос. «Это ладно, но девочка? В смысле, тебе же все равно приходится… ну ты понимаешь… и ты при этом девочка?»

По рядам Пожирателей смерти пробежали тщательно подавляемые смешки, и лицо Вольдеморта исказилось от слепой ярости. «Круцио!» - прокричал он, наугад направляя палочку в хихикающих приспешников, и несколько Пожирателей смерти завопили от боли и упали на землю, дергаясь в судорогах.

«Не зли его!» - прошипел Снейп, пока мальчик еще чего-нибудь не ляпнул, и Гарри поспешно втянул воздух и кивнул.

«Мой лорд, - начал Снейп, отчаянно надеясь, что он сможет придумать что-то… что угодно, чтобы убедить Темного лорда отпустить Гарри. — Это…»

«А, предатель заговорил, - Вольдеморт встал со своего трона и подошел к лежащему на земле Снейпу. — Будешь умолять сохранить тебе жизнь, предатель? Последуешь примеру своего хорошего друга?» — он подал знак, и двое Пожирателей смерти бросили рядом со Снейпом связанного, избитого, истекающего кровью Люциуса Малфоя.

Снейп взглянул на него, лихорадочно соображая. Очевидно, что пожар в Азкабане был лишь прикрытием побега, и каким-то образом в этом был замешан Малфой. Он отчаянно пытался сформулировать хоть какой-то план…

«На меня наложили Империус, Северус, - с трудом поговорил Люциус, из уголка его рта текла кровь. Когда-то привлекательное лицо было обезображено порезами и ожогами, запястье его правой руки было раздроблено. - Я клянусь… я не хотел…»

Вольдеморт подошел ближе и пнул Снейпа в лицо. «Меня так ДОСССТАЛИ заговоры ссслизеринцев, - прорычал он, направившись обратно к своему трону. — По крайней мере, гриффиндорцы гордо умирают, когда положено, - он повернулся к Гарри. — Ну а ты, мой маленький противник? Ты тоже поссстараешься уговорить меня сссохранить твою жалкую жизнь? Будешь ползать у меня в ногах и целовать мою мантию?»

«Я думаю ты… ты вообще ******** на голову! — прокричал Гарри самое худшее оскорбление, какое он только смог вспомнить. — Не смей трогать моего папу, ты тупой засранец!»

Снейп старался сохранять ясный рассудок, игнорируя кровь, которая стекала со лба прямо в глаза. Где-то вдалеке он слышал, как Гарри кричит что-то Темному лорду, а Пожиратели смерти вопят от возмущения, но его голова до сих пор гудела от пинка.

«Мой лорд! — каким-то чудом он ухитрился перекричать Пожирателей смерти. — Мальчик просто глупый ребенок, он недостоин внимания такого великого волшебника, как вы. Ведь если вы нападете на мальчика сейчас, пока он еще так мал, вы не прибавите себе славы. Он не стоит внимания. Отпустите его и…»

«О, нет, Сссеверус. Я обещал своим верным слугам любопытное зрелище этим вечером. Они помогут мне наказать двух предателей, а потом они ссстанут сссвидетелями моего возрождения».

«Вашего…» - подавился Снейп.

«Да, мой непокорный зельевар, - черты лица Беллатрикс исказились от жутковатой жеманной улыбки. — Даже без твоей помощи я нашел способ сохранить свою жизнь, целиком и полноссстью восстановить свое былое могущество, а не просто нассселять тело верной рабыни. Мы используем кость моего покойного презренного отца и кровь моего врага. Ну и ну, здесссь у меня богатый выбор, не так ли?»

«Пожалуйста», - начал Снейп с отчаянием в голосе.

«Но знаешь, Сссеверус, в ритуале не уточняется должна ли это быть кровь живого врага или мертвого, и я нахожу привлекательной мысссль о недруге, привязанном вниз головой над котлом, чтобы я сссмог вскрыть ему горло, а его кровь текла бы прямо в мое зелье. Ты считаешь это подходящей участью для предателя, Сссеверус? Истечь кровью, сссловно ссссвинья на бойне? — Вольдеморт внимательно следил за его реакцией, и Снейп усилием воли подавил панику. — Но я вижу, что ты ценишь жизнь мальчишки выше своей собственной. Ах, как же низко ты пал, мой жалкий маленький сслизеринец. Куда подевались прежние яросссть и ненависссть? Ты ссстал ссслабым и уязвимым, сссовсем как Дамблдор».

Снейп отчаянно пытался вырваться из пут, но его усилия были бесполезны. «Нет! Ты не смеешь!»

Вольдеморт прищурился. «Уж ты-то должен знать, что мне подобное говорить не следует, Сссеверус, - со скоростью змеиной атаки Темный лорд взмахнул палочкой на Гарри, который не отрывал от него испуганных глаз, - Авада Кедавра!»

«НЕТ!» - что есть сил закричал Снейп, но было уже поздно. Безжизненное тело Гарри упало назад, его открытые глаза уставились невидящим взором в ночное небо.

Находясь далеко за гранью отчаяния, Снейп не слышал, как Люциус разразился тихой, безнадежной и монотонной руганью, не слышал радостных и одобрительных криков Пожирателей смерти. Он согнулся в три погибели, а его тело содрогалось от надрывных, безутешных рыданий.

##

«Право, Минерва, ты же знаешь, что я не могу отправиться на новую охоту за хоркруксами без своих пушистых голубых носков, - выговаривал ведьме Дамблдор, заходя в свои хогвартские апартаменты. — Их поиски не займут много времени. Домашние эльфы прекрасно знают, как я к ним отношусь».

«Альбус, я начинаю понимать, почему ты так никогда и не женился», - Минерва издала многострадальный вздох и облокотилась на дверной косяк.

«Ну же, моя дорогая, у каждого есть свои эксцентричные привычки», - он померцал на нее глазами.

«Просто у некоторых они эксцентричнее, чем у других», - парировала она.

«ДИРЕКТОР! МИНЕРВА! ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО?» - в камине возникло лицо паникующей Молли Уизли.

«Что такое, Молли?» - Дамблдор и Макгонагалл поспешили к камину, моментально позабыв про носки.

«Осторожнее, мы идем к вам!» Буквально через секунду из камина вывалились Молли и Артур.

«Это Гарри и Северус! — пояснил Артур, безуспешно стараясь казаться спокойным. — Наши семейные часы показывают смертельную опасность для них обоих».

«Мы пытались связаться с ними по камину, но они не отвечают, - прорыдала Молли, заламывая руки. — Ну что могло случиться?»

Дамблдор поднял руку. «Позвольте мне узнать, что известно замку об их местонахождении, - он закрыл глаза, но уже через секунду снова открыл их, а его лицо стало мрачнее тучи. — Их нет ни в замке, ни на школьной территории в целом. Минерва, созывай остальных. Мы должны постараться узнать, где они могут быть».

Стоило всем собраться в кабинете директора, как в камине появилась Амелия Боунс. «Директор! Где Гарри Поттер? С ним все в порядке?»

«Именно это мы пытаемся установить, мадам Боунс. Но почему вы спрашиваете?» - ответил Дамблдор.

«Отойдите, - секундой позже в кабинет зашли сначала Боунс, а потом Моуди и Шеклболт. — Сразу после моего избрания Снейп дал мне этот амулет, - пояснила Боунс, протягивая небольшой мигающий диск. — Он работает по тому же принципу, что и семейные часы, и, по его словам, он будет мигать, если Гарри в опасности. Снейп хотел, чтобы кто-то вне Хогвартса смог приглядывать за мальчиком».

Лицо Альбуса стало еще мрачнее. «Хотел бы я вас утешить, но, похоже, что Северус и Гарри пропали».

Сотрудники школы — Ремус, Сириус, Филиус, Помона и Поппи — быстро отозвались на призыв Минервы, а Артур вызвал по каминной сети Билла и Чарли. С помощью портретов и привидений замка, они быстро установили, что никто не видел ни Снейпа, ни Гарри с тех пор, как они вошли в свои апартаменты.

«Ну, сейчас их там уже нет, - подтвердил Моуди, вернувшись в кабинет Альбуса. — Я нашел в комнате портфель мальчика, а зола на полу говорит о том, что кто-то совсем недавно воспользовался камином. Расположение частиц золы предполагает, что никто не покидал комнату через камин, хотя я обнаружил слабые признаки магии портключа. Впрочем, абсолютной уверенности у меня нет».

Сириус побледнел. «Они исчезли с помощью портключа? Но тогда они могут быть где угодно!»

Дамблдор и Боунс переглянулись, сохраняя одинаково бесстрастное выражение лица. «Ну что же», - начал говорить Альбус, стараясь как можно тщательнее подобрать слова.

Громкий хлопок прервал его речь, и неожиданно на его столе оказался домашний эльф. «Благодарю, но сейчас нам не требуются напитки», - сказал Дамблдор, заставляя себя обращаться к созданию ласково.

«А я вас кормить не собираюсь, господин Дамблидор сэр, - осуждающе ответил домашний эльф. — Я узнать, верно ли то, что болтают привидения. Господин зельевар сэр и господин Гарри Поттер сэр пропали?»

Только сейчас директор узнал маленького эльфа, который принадлежал Гарри. Дамблдор вздохнул: «Да, боюсь, что так и есть, и мы все очень заняты их поисками, так что извини нас, но…»

«Добби помогать найти господина зельевара сэра и господина Гарри Поттера сэра, - раздраженно заявил ему эльф. — Добби использовать магию домашних эльфов, чтобы найти своих хозяев».

«Если их действительно похитили, то их держат за сильными защитными чарами, - проворчал Моуди. — Ты думаешь, что сможешь разыскать их за ними?»

«Магия домашних эльфов очень-очень сильная, господин один страшный глаз сэр, - гневно возразил Добби. — Вы не хотеть думать, что наша магия мала, потому что мы малы».

«Если ты можешь найти их, Добби, то, пожалуйста, сделай это», - вмешался Альбус, пока старый аврор не успел отреагировать на свой новый титул.

Добби кивнул и исчез.

«Альбус, если эльфы не смогут найти Гарри, то что мы будем делать?» - взмолилась Молли.

Шеклболт прочистил горло. «Я уже объявил высшую степень тревоги для всех авроров, Молли. Попробуем привлечь еще и Неназываемых, - Боунс дала ему разрешение кивком. — У них могут быть какие-то идеи».

Повисла неловкая пауза, когда каждый пытался придумать, чем еще можно помочь, после чего снова появился Добби.

«Мы найти их, господин Дамблидор сэр! — восторженно отрапортовал эльф. — Мой господин Гарри Поттер сэр и господин зельевар сэр находятся вместе, и это было очень просто. Но, ох, они рядом с плохими, очень плохими людьми, господин Дамблидор сэр. Вы все должен пойти забрать их прямо сейчас».

«А как ты понял, что это очень плохие люди, Добби?» - тут же спросила Боунс.

«Они все носят плохую одежду, которую носит господин М… плохие люди носят».

«Плохую одежду?» - уточнил Шеклболт.

Добби кивнул, громко захлопав ушами. «Плохие плащи и маски. Они делать плохие вещи, когда надевать такую одежду!»

«Пожиратели смерти! — сказал позеленевший Сириус. — И у них Гарри и Снейп!»

«Добби, ты можешь забрать нас туда?» - спросил Дамблдор.

Добби в отчаянии всплеснул руками. «О, Добби так жаль, господин Дамблидор сэр, но господин Гарри Поттер сэр и господин зельевар сэр спрятаны за очень-очень сильными чарами волшебников. Они не позволяют аппарацию или портключи. Домашние эльфы могут попасть на самую границу чар с помощью своей магии, и мы знаем, что наши хозяева внутри этих чар, но мы не можем подобраться к ним. И там очень-очень много плохих волшебников. Если вы появитесь там, то плохие волшебники успеют обидеть господина Гарри Поттера сэра и господина зельевара сэра, прежде чем вы проберетесь через чары. Я так сожалеть, но я не мог подобраться ближе, чтобы спасти их!» - Добби начал дергать себя за уши и несчастно выть.

Минерва схватила безутешного эльфа, не давая ему и дальше наказывать себя, но тут каждый инструмент в кабинете Дамблдора будто сошел с ума, а медальон Боунс вспыхнул, словно солнце, и тут же стал абсолютно черным.

«Что такое? Что это было?» Однако все голоса смолкли, когда присутствующие заметили страшно посеревшее лицо Дамблдора.

«Ч-что это значит, Альбус?» - наконец, к Сириусу вернулся дар речи, и он задал вопрос, который был на уме у каждого.

«Это значит, - произнес Альбус обескровленными губами, - что Гарри Поттер мертв».

«Это значит, - произнес Альбус обескровленными губами, - что Гарри Поттер мертв».

Рыдания Молли смогли бы разжалобить и камень, и она была далеко не единственной, кто не удержался от слез. Боунс и ее авроры сумели, хоть и с большим трудом, сохранить спокойный вид, но сотрудники школы и Уизли были в полном отчаянии, а Добби в буквальном смысле помешался от горя. Чарли пришлось крепко cхватить эльфа обеими руками, чтобы тот не выбросился в окно.

Наконец, Дамблдор смог взять себя в руки, и обратился к остальным: «Прошу вас… мы должны сохранить ясные головы. Возможно, Северус еще жив, и мы должны постараться спасти его… или хотя бы забрать тела».

Эти слова вызвали новый приступ горя у Молли и Добби, но, несмотря на слезы, все решительно кивнули. «Но как нам это сделать, Альбус? — спросил Артур. — Ты слышал Добби. Даже если он приведет нас туда, то мы потратим много времени на взлом защитных чар, и Пожиратели смерти без труда успеют сбежать или напасть на нас».

Дамблдор глубоко вдохнул. «Если наши эльфийские друзья приведут нас на место, то я немедленно уменьшу защитные чары. Это можно сделать с помощью простой грубой силы, даже в моем возрасте, если волшебник достаточно силен, - он мрачно улыбнулся. — Я обладаю силой, чтобы взломать любые чары, наложи их хоть сам Вольдеморт. Однако я должен предупредить вас, что подобные усилия, скорее всего, полностью меня истощат. Я ничем не смогу вам помочь в предстоящей битве. Возможно, я даже потеряю сознание, если чары подорвут мою магическую сердцевину».

«Альбус, - неохотно сказала Минерва, - похоже, что мы уже потеряли Гарри. Вероятнее всего, мы потеряли и Северуса тоже, поскольку я не могу представить, чтобы он не защитил Гарри даже ценой собственной жизни. И если Сами-знаете-кто набирает силу, то мы не можем себе позволить потерять еще и тебя. Это будет безрассудным риском, который приведет к тому, что эта новая война будет проиграна, даже не начавшись».

Альбус посмотрел на свою старую подругу, и впервые его взгляд был ледяным. «Я не позволю этим монстрам надругаться над моими мальчиками, Минерва. Пока я жив, этому не бывать».

Минерва подавила желание разрыдаться и кивнула в знак понимания, хотя и продолжила спорить: «Но Альбус…»

Флитвик перебил ее, его глаза блестели от слез, но его ум лихорадочно работал: «Есть и другое решение. Можно применить Навитас Трансферо. Это заклинание позволяет забирать силу у другого волшебника. Используй его один раз, после того как ослабишь защитные чары для остальных».

Дамблдор покачал головой: «Я думал об этом, Филиус, хотя это и Темное заклинание. Однако при всей должной скромности, моя сила так велика, а мое истощение будет настолько огромным, что я с большой вероятностью лишу того, на кого наложу заклинание, всей магии. Я не хочу нести ответственность за то, что другой человек стал сквибом, особенно в столь опасный момент».

Ремус сделал шаг вперед. «Выбери меня, и ничего подобного не случится. Если ты истощишь всю мою магию волшебника, это просто выпустит волка на свободу. Накачайте меня волчьим зельем, и в вашем распоряжении будет оборотень без полнолуния, и он будет драться на вашей стороне».

Дамблдор и Флитвик переглянулись. «Это может сработать, - признал профессор чар. — Мы знаем, что магия ликантропов отличается от магии волшебников…»

«Это наш единственный шанс спасти Северуса и вернуть Га-Гарри», - голос Ремуса задрожал, но его взгляд оставался твердым.

«Хорошо, - Дамблдор кивнул. — Добби, пожалуйста, спустись в лабораторию зельеварения и проверь, не осталось ли там волчьего зелья».

«Оно там есть, - заверил его Ремус, и Добби испарился. — С тех пор как я переехал в Хогвартс, Северус всегда варил дополнительные запасы зелья. Просто на всякий случай, - добавил он, невесело улыбнувшись. — Он не стал бы рисковать, учитывая, что я находился рядом с Гарри».

«Ремус, я должен предупредить тебя, - обратился к нему Флитвик, - что хотя ликантропия может позволить тебе восстановить волшебную сердцевину, нет никаких гарантий, что это произойдет. Если этого не случится, ты можешь навсегда остаться волком».

Ремус угрюмо кивнул. «Я понимаю. Но другого выхода у нас нет, - он взглянул на Сириуса, и двое друзей посмотрели друг другу в глаза. — И если случится худшее, то у меня есть друг, который обо мне позаботится».

Сириус с трудом сглотнул, понимая, о чем именно просит Ремус, но он все равно кивнул, стараясь не давать волю чувствам. Он старательно гнал от себя мысли о чем-то подобном. Прямо сейчас он не мог об этом думать. Только не после того, как он лишился Гарри.

Молли сумела остановить поток слез и теперь спорила с Артуром. Пятеро их детей еще не закончили школу, они не могли оба рисковать жизнью. Билл и Чарли четко дали понять, что они отправляются в спасательную экспедицию, но один из их родителей должен остаться — кто-то должен обеспечить безопасность младших детей.

«Пойду я», - объявила Молли. Боунс и авроры попытались скрыть свое удивление, но потерпели явную неудачу, поскольку Флитвик довольно надменно напомнил им о том, что Молли Превитт была его протеже, и что они вдвоем принимали участие - и победили - в Международном чемпионате по парным дуэлям. Он ласково похлопал Молли по руке: «Снова будем сражаться вместе, совсем как в старые добрые времена, да, Молли?»

Ведьма улыбнулась маленькому волшебнику: «Мы им еще покажем, Филиус. Мы это всегда могли сделать, правда?»

«Бродяга, как только мы прибудем на место, будь осторожнее, - сказал Ремус, положив руку на плечо лучшего друга. — Волк будет сражаться что есть сил, но ты… аккуратнее, ладно?»

Сириус с трудом сглотнул комок в горле. «К-конечно», - выдавил он.

«Он будет рядом со мной, - сказала Минерва МакГонагалл. Ведьма подошла к двум друзьям и положила руку на предплечье Сириуса. — Мы отправимся в нашей анимагической форме, так мы не привлечем внимания и используем эффект неожиданности, - она изогнула одну бровь, заметив выражение шока на лицах двух волшебников. — Что?»

«Вы… вы знаете, что я анимаг? — выдохнул Сириус, от удивления он даже ненадолго отвлекся от своих переживаний. — Это Гарри рассказал? Или Снейп?»

МакГонагалл закатила глаза: «Я была главой вашего факультета, мистер Блэк, и до маразма мне еще далеко. Неужели вы все и правда воображали, что ваши попытки стать анимагами были такой уж тайной? Вам никогда не казалось странным, что вы с такой легкостью нашли в библиотеке редчайшие книги по трансформации? Вы действительно считали, что я позволю вам ставить потенциально опасные эксперименты без присмотра?»

«Но… но Дамблдор не знал!» - возразил Сириус.

Минерва пожала плечами: «Думаете, я ему все рассказываю?»

Сириус не удержался от смешка, хоть и тихого, после чего обнял свою старую учительницу.

Билл и Чарли были заняты тем, что проверяли готовность друг друга. «Мы будем сражаться вместе, пап, и защитим маму», - пообещал Билл.

Молли, которая обсуждала стратегию битвы с Филиусом, услышала их и подошла к сыновьям. «О, нет, даже и не думай об этом, Уильям Уизли! — твердо сказала она. — Я скорее умру, чем похороню кого-то из вас, так что мы с Филиусом сами позаботимся о себе, а вы защищайте друг друга. И, - ее голос дрогнул, - если каким-то чудом все эти инструменты ошиблись, и Гарри еще жив, то его спасение — ваша первостепенная задача».

Юноши посмотрели на своего отца, но увидев на его лице такую же решимость, как и у Молли, они лишь кивнули.

«Отлично, Шек, - отдавала последние приказы мадам Боунс. — Ты отправляешься назад в Министерство и ждешь моего патронуса. Я пошлю его, как только мы будем на месте, и ты вернешься со всеми аврорами, которых тебе удастся собрать. Тем временем, мы с Моуди постараемся задержать Пожирателей смерти до вашего появления».

Моуди широко улыбнулся. «Ааааа, я помню, как взял тебя на твою первую битву, когда у тебя еще молоко на губах не обсохло», - напомнил он Министру магии.

«Я с тех пор выучила парочку новых трюков, Грозный глаз», - улыбнулась она в ответ, убирая свой монокль.

«Ты мне их еще покажешь, напарница. Будешь их вырубать, а я штабелями укладывать, - пообещал он. — Только помни: ПОС…»

«…ТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!» - прокричали вместе с ним Амелия и Кингсли.

Глаза Помоны уже давно высохли, и она деловито обсуждала план по обеспечению безопасности замка с Дамблдором, который оставлял ее за главную в их отсутствие. Если их поход закончится трагедией, Пожиратели смерти могут решить, что без директора Хогвартс стал легкой добычей, и напасть на замок. «Не волнуйся, Альбус, - сказала Помона, ее глаза вспыхнули воинственным огнем. — Вокруг стен замка были посажены весьма неприятные растения. Последние десять лет я их безжалостно выпалывала, но стоит добавить немного удобрения супербыстрого роста, и буквально через час никто не проберется в замок без адского огня… ну, или эксперта по травологии».

«Рад это слышать, моя дорогая, но в замке есть множество потайных ходов, и даже мне не известны они все. Как мы узнали на примере Тайной комнаты в прошлом семестре, внутри и снаружи замка могут обнаружиться неожиданные сюрпризы. Пожалуйста, не разрешай ученикам покидать свои башни и тщательно их охраняй. Вместе с Хагридом и другими учителями ты сможешь патрулировать коридоры и гарантировать, что школьная территория остается безопасной».

Помона кивнула: «Я привлеку к этому и старших старост — в любом случае, мне вряд ли удастся оставить их в неведении, да и, честно говоря, лишние палочки никогда не помешают, хотя Кинсли обещал прислать столько авроров, сколько он сможет выделить».

Глаза директора слегка замерцали. «Я не позавидую Пожирателю смерти, который наткнется на мисс Джонс или мистера Уизли».

«Вы все готов?» — спросил Добби, вернувшийся с волчьим зельем для Ремуса. Оборотень выпил его одним залпом, содрогнувшись от мерзкого вкуса, обнял напоследок Сириуса и расправил плечи.

Дамблдор оглядел комнату. Шеклболт поднял большие пальцы вместо прощания и отправился в Министерство через камин. «Мы готовы, Добби», - сообщил директор.

Добби один раз щелкнул пальцами, и тут же в комнате материализовались Кричер и несколько хогвартских эльфов. Каждый эльф встал рядом с одной из пар волшебников: Флитвик и Молли, Дамблдор и Люпин, Билл и Чарли, Сириус и Минерва, Боунс и Моуди.

Добби нервно шевелил ушами. Народу не так уж много, а ведь он насчитал не меньше трех дюжин Плохих Волшебников, но мрачная решимость небольшого отряда была очевидна. «Мы теперь идти!» - предупредил он, раздался громкий хлопок, и волшебники с эльфами исчезли.

Сонный Гарри как следует потянулся и улыбнулся, не открывая глаз. Ему было удобно, тепло и чьи-то нежные руки обнимали его. Он был в полной безопасности и чувствовал себя совершенно счастливым, как будто сегодня был первый день летних каникул. Он поудобнее устроился в чудесных объятиях и пару раз шмыгнул носом, наслаждаясь сладким, цитрусовым запахом, который обволакивал его, и вдруг его глаза распахнулись от удивления. «Мамочка?»

К его бесконечному изумлению, оказалось, что его и правда обнимает Лили. Ее лицо было совсем как на фотографиях. В ответ на его удивление она рассмеялась и расплакалась одновременно. Из-за ее плеча на него смотрел широко улыбающийся Джеймс: «Эй, Сохатик! А мы все гадали, когда же ты проснешься».

«Мам! Пап!» Гарри кинулся к ним, и впервые на его памяти он почувствовал, каково это, когда тебя обнимают оба родителя.

Долгое время эти трое просто обнимались, плакали и несли всякий нежный вздор. «Мама, ты пахнешь совсем как твой свитер!» - выпалил Гарри и тут же покраснел, осознав, какую сморозил глупость.

Однако мама просто рассмеялась — и какой это был чудесный звук, словно весна пришла — и сказала: «Не забудь поблагодарить Молли от моего имени. Я и не догадывалась, что она сохранила его для тебя».

Последовали новые объятия, поцелуи и признания в любви, но Гарри все отчетливее слышал душераздирающий звук чьих-то рыданий, который доносился откуда-то издалека. Как ни счастлив был Гарри, но он просто не мог не отвлекаться на этот ужасный плач. Мальчик огляделся вокруг, но не увидел ничего кроме залитой солнцем поляны, которая тянулась до горизонта. Они с родителями сидели на покрывале для пикников под безоблачным небом. «Мам? Пап? А кто это плачет?»

Лили и Джеймс многозначительно переглянулись. «Это Северус, милый. Он оплакивает тебя», - ласково объяснила Лили.

Несмотря на все счастье от нежданной встречи с родителями, Гарри почувствовал огромное беспокойство. Бедный его папа! «А мы можем ему как-то помочь?»

«Ну, вообще-то, да, Гарри, - медленно сказал Джеймс, одной рукой обнимая сына за плечи. — Ты можешь вернуться к нему, если хочешь».

Гарри удивленно моргнул. «Я могу? Но я думал, что меня авадакедавринули, - его родители мрачно кивнули. — Но я все равно могу вернуться?»

Лили и Джеймс снова кивнули, и Гарри почувствовал невыносимую боль. Если он может вернуться, то почему его родители не вернулись к нему?

Мама с папой словно прочли его мысли и снова его обняли. «Ох, милый, у нас не было выбора, - поспешно объяснила Лили. — Если бы мы с папой могли вернуться, мы бы никогда тебя не оставили».

«Гарри, я клянусь тебе. Если бы у нас был хоть малейший шанс вернуться к тебе, хотя бы в виде призраков, то мы бы сразу очутились рядом с тобой, ты бы и моргнуть не успел, - Джеймс улыбнулся и заставил мальчика рассмеяться, пошевелив носом, который был точной копией носа Гарри. — Но ты, мой друг, здесь на особом положении».

«Почему это?» - озадаченно спросил Гарри.

«Ну, понимаешь, сынок, когда старый Волди-Шмолди, - Гарри захихикал, услышав, как его папа называет Вольдисопля, - проклял тебя в первый раз, он нечаянно кое-что сделал. Видишь ли, он пытался сделать себя бессмертным, расчленяя свою душу на кусочки и помещая их в разные предметы на сохранение. Таким образом, даже если бы он схлопотал Авада Кедавру, то его душа бы выжила, и он бы не умер».

Гарри наморщил нос: «Жуть какая-то».

Джеймс одобрительно хмыкнул: «А то!»

«И каждый раз, когда он расщеплял свою душу, он все больше и больше терял свою человечность, равно как и свой рассудок», - добавила Лили.

«Да, это многое объясняет, - с чувством заметил Гарри. — Сейчас он совсем чокнутый!»

«Устами младенца глаголет истина, - Джеймс широко улыбнулся. — Когда ты был совсем маленьким, и он попытался убить тебя, его душа уже была разделена на столько кусков, что ее могла повредить малейшая былинка. И в ту ночь, хотя он и не собирался этого делать, он поместил частицу своей души в тебя», - он постучал пальцем по лбу Гарри.

«Ты про мой шрам? — спросил Гарри, глядя на отца широко распахнутыми глазами. — Там был кусок Волан-на-торта?»

«Да, - сказала Лили и обняла его так, словно не хотела никогда отпускать. Гарри был совсем не против объятий. Конечно, ему уже двенадцать лет, но он решил, что маме надо наверстать упущенное по части нежностей. — Именно поэтому ты мог говорить со змеями, и поэтому твой шрам болел, когда рядом был тот старый подлец в вонючем тюрбане. Все потому, что в тебе находилась часть его».

«Фу! — Гарри захотелось срочно принять ванну. Он потер свой лоб. — Какая гадость!»

«Да, но у этого есть свои преимущества, - сказал ему Джеймс. — Когда красноглазый урод авадакедаврировал тебя сегодня, твой хоркрукс поглотил проклятие и был уничтожен. К тому же в твоем теле продолжала оставаться кровная магия твоей мамы — та же магия сожгла Квиррела, когда он попытался схватить тебя. Так что оставшейся силы Авада Кедавры не совсем хватило, чтобы убить тебя. Ты чуть не умер, но поскольку Шмолдишка до сих пор не возродился полностью, его магия была не так сильна, как прежде. С учетом кровной магии и его ослабленной силы, если ты очень-очень захочешь, то ты можешь вернуться в мир живых. Если нет, то ты умрешь, так же как и мы», - тихо закончил он свою речь, поглаживая сына по волосам.

Гарри прикусил губу. Он был совсем не уверен, как лучше поступить. Он был просто до безумия рад, что (наконец-то) встретил своих родителей, но одновременно он скучал по своему папе, и ему совсем не хотелось бросать Снейпа одного — ведь ему без Гарри так плохо, если судить по горьким рыданиям. «Я… я не знаю, - сказал он, наконец. — Я хотел бы остаться с вами, но я не хочу бросать моего папу… то есть, профессора Снейпа».

Джеймс улыбнулся и осторожно поправил очки на носу у Гарри. «Можешь называть его папой, Гарри. Я не против. Я рад, что он заботился о тебе, когда я больше не мог быть рядом».

Его мама улыбнулась и кивнула. «Гарри, ты никогда не огорчишь нас, если найдешь других людей, которые будут любить тебя так же сильно, как и мы. Мы расстроимся, только если о тебе никто не будет заботиться».

«Так что же мне делать?» - беспомощно спросил Гарри.

Лили прижала его к себе и поцеловала в макушку. Она не была такой же… эм… пышной, как тетушка Молли, но все равно это было жутко приятно. «Солнышко, ты сам должен принять решение. Мы всегда, всегда будем любить тебя, и мы всегда будем рядом, что бы ни случилось».

Гарри сразу приободрился. «Правда?»

Джеймс улыбнулся. «Ага. Мы смотрели на тебя, когда ты поймал снитч во время своей первой игры в квиддич — и это даже без метлы! — он подтолкнул Лили локтем. — Я ведь говорил тебе, что у него природный дар!»

Она закатила глаза. «Джеймс, ты это сказал, когда у него резались зубы, и он попытался жевать твою метлу, - она снова посмотрела на Гарри. — На самом деле, мы всегда были рядом с тобой, Гарри. Мы видели, как ты страдал с этой сук… эм, моей ужасной сестрой, ее китообразным мужем и свинообразным сынком…»

На этом месте Джеймс захрюкал к вящему удовольствию Гарри. «А вы видели, что с ним сделал Хагрид?» - спросил мальчик.

«Жаль только, что он не превратил Вернона в кашалота, чтобы тот медленно задыхался на полу той ужасной лачуги!» - рявкнула Лили.

Гарри удивленно заморгал и перебрался поближе к папе. Его маму лучше не злить — в гневе она не уступает тетушке Молли! Джеймс усадил Гарри к себе на колени и обнял сына одной рукой. «Мы видели, как ты подружился с другими детьми — с Роном, Гермионой и Драко… А ты знаешь, что когда вы с Невиллом были совсем маленькие, его приводили к нам в гости, чтобы вы могли поиграть вдвоем?»

«Правда? — удивленно спросил Гарри. — Я этого не знал!»

«О, да, вы просто обожали сидеть в одной ванне», - ностальгически сказала Лили, не замечая, как Гарри поперхнулся от смущения. Ладно, Невиллу этого лучше НЕ говорить!

«Эм, когда вы говорите, что наблюдаете за мной, вы же не хотите сказать, что смотрите на меня все время, правда?» - спросил Гарри, до которого внезапно дошло, что многие его занятия совсем не предназначены для публики, а тем более для собственных родителей!

Джеймс захихикал, но Лили смерила его Строгим Взглядом, и он быстро умолк. «Нет-нет, Гарри. Мы не подглядываем за тобой в уединенные моменты, мы просто время от времени смотрим на тебя, но только когда ты на людях».

«О. Тогда ладно. Не то, что бы это было важно, просто для информации», - сказал Гарри с деланным равнодушием, пытаясь скрыть свое огромное облегчение.

«Ну да, Сохатик. Мы понимаем, что у парня должна быть личная жизнь, - заверил его папа, подмигивая. — Но нам нравится смотреть, как ты устраиваешь розыгрыши. И кстати, та выходка с пуфиками? Определенно в духе Мародеров!»

«Или когда ты делаешь что-то хорошее, например, помогаешь Невиллу с заданием по чарам, - добавила Лили. — Или когда вы с Севом вместе завтракаете».

«И мы видели как…» - внезапно Джеймс нахмурился, схватил Гарри и положил его поперек своих коленей.

«Эй! — возмутился Гарри, уткнувшись носом в мягкое покрывало. — Что за… Ой! — он громко вскрикнул, когда его несколько раз звонко шлепнули по попе. — Ай, папа! Хватит! Ой!»

Мальчик вырывался и протестовал, но Джеймс удерживал его на месте, покуда не отвесил с десяток звонких затрещин. Как только его отпустили, Гарри плюхнулся на колени, схватившись за мягкое место обеими руками. «Больно же, пап!» - гневно пожаловался он.

«А так тебе и надо, - строго ответил Джеймс. — Кому Снейп сказал отправляться в Башню? И кто его не послушался, чтобы задержаться и подслушать чужой разговор? А после этого, кто вбежал в комнату и позволил себя схватить, вместо того, чтобы позвать на помощь при первых же признаках беды?»

«О. Ну, да», - пристыжено признал Гарри.

«Это на тебя не похоже, Гарри Джеймс, - отчитывал его отец. — Ты уже достаточно большой, чтобы слушаться своего папу и делать, что сказано. Что тебе говорил Снейп насчет подвергания себя опасности? Ты заработал себе хорошую трепку таким поведением».

Гарри понурил голову и надулся. Это нечестно. Он же умер (ну, или вроде того), а его все равно воспитывают. Это же полный отстой — загробная жизнь с зудящей задницей. Разве то, что его авадакедавринули, не достаточное наказание?

И потом, шлепают только маленьких детей. Ради Мерлина, ему же уже двенадцать. Даже его папа уже лет сто его не шлепал, по крайней мере, с тех пор, как он чуть не побежал за вольдимутовой змеей в Тайную комнату, а это было аж в прошлом году, когда он был желторотым первогодкой! Папа вообще так по-детски его не наказывает… и так больно не шлепает. Гарри потер саднящее место пониже спины, горячо сочувствуя самому себе.

Джеймс закатил глаза и обнял своего разобиженного сына. Он так и знал, что воспитание — не его конек. «Наверное, это моя вина, - вздохнул он. — Все эти гены безрассудства точно достались от Поттеров».

«Правда?» - спросил Гарри, украдкой глядя на отца из-под челки. Поначалу он сопротивлялся объятиям, но у него не получалось долго злится на родителей, даже после порки.

Джеймс кивнул, а его глаза замерцали почти по-дамблдоровски. «Да, хотя я никогда не называл Вольдеморта засранцем, не говоря уже про ********* на голову».

«Папа сказал, что Вольдисопля можно называть такими словами, - поспешно уточнил Гарри. — Это во всех остальных случаях их говорить нельзя».

Он с облегчением заметил, что оба родителя выглядят веселыми и не ужасаются его лексике. «А я тебе говорила, что если научить его слову «отвали», то это нанесет непоправимый вред хрупкой детской психике», - сказала Лили Джеймсу, ткнув его под ребра.

«Ты правда меня этому научил?» - с восторгом спросил Гарри.

Джеймс рассмеялся: «А то! Ну, на самом деле, это все твоя мама виновата, - поддразнил он Лили. — Это была ее идея пригласить в гости Петунию с ее пятачком. Я просто хотел, чтобы ты был готов к визиту родственников».

Гарри засмеялся так сильно, что чуть не подавился.

«Вот видишь, Гарри, от этих генов Поттеров сплошные неприятности».

«Пап, а ты часто влипал в неприятности, когда был ребенком?» - с воодушевлением спросил Гарри.

«О, да. Бродяга тебе и половины историй не рассказал. Мы порою круто бедокурили, и, надо сказать, мой папаша был со мной далеко не таким добреньким, как Снейп с тобой, - сказал Джеймс, шутливо ткнув Гарри в живот. — Одним летом нас с Сириусом так часто пороли, что я почти забыл, как сидеть».

Гарри широко улыбнулся. Он уже перестал обижаться на взбучку. Тем более, что это традиция мужчин семейства Поттеров.

Тут нежные пальцы взяли его за подбородок и повернули его голову в сторону матери. «Надеюсь, ты усвоил урок, Гарри, - твердым голосом сказала Лили, - и если ты решишь вернуться, больше не выкидывай таких глупостей».

«Не буду, мам», - тихо согласился Гарри. Он был готов пообещать что угодно, лишь бы она снова ему улыбнулась.

«Вот и отлично», - сказала она и поцеловала сына в щеку.

Гарри уселся поудобнее, чтобы не задевать места, на которые пришлись самые увесистые шлепки Джеймса. «Если я вернусь, папа наверняка меня тоже отшлепает. Он просто ненавидит, когда я делаю что-то глупое, или опасное, или непослушное, а тут все три разом», - мальчик вздохнул, стараясь выглядеть как можно жалобнее.

Как он и рассчитывал, его тут же обняли две пары рук. Он старательно прятал счастливую усмешку, пока его родители цокали языком и хлопотали над ним.

«Я думаю, ты придумываешь проблемы на ровном месте, - Лили улыбнулась ему. — Ты знаешь, что можешь веревки из Сева вить, и он будет слишком часто обнимать тебя, чтобы найти время для наказания».

Джеймс кивнул. «А как ты думаешь, почему я тебя отшлепал? — спросил он. — Теперь Снейп решит, что он не обязан наказывать тебя. Тебя ведь уже наказали, верно?»

От этой мысли Гарри сразу приободрился. Его папа никогда не наказывает его дважды за одно и то же, и если он узнает, что Джеймс его отшлепал (и к тому же дольше и сильнее, чем это сделал бы Снейп), то вопрос точно будет закрыт.

«А вы точно не расстроитесь, если я вернусь обратно? — спросил Гарри слегка дрожащим голосом. — Вы ведь знаете, что я совсем не хочу от вас уходить».

«О, милый, ты никогда нас не покинешь, и мы никогда не покинем тебя», - пообещала Лили, смахивая слезу.

«Это правда, - подтвердил Джеймс, подмигивая Гарри.- Мы уже от тебя не отвяжемся, Сохатик. Мы всегда будем с тобой, и мы всегда будем любить тебя. И однажды, через много-много лет, мы снова будем вместе».

Гарри шмыгнул носом: «Обещаешь?»

«Обещаю. И к тому времени ты будешь слишком большим для порки, что бы ты ни натворил», - Джеймс широко улыбнулся.

Гарри улыбнулся ему в ответ. «Но я не буду слишком большим, чтобы полетать вместе с тобой на метлах, правда?»

Джеймс присвистнул. «Невозможно стать слишком большим для полетов! Разве ты этого еще не понял? — он взъерошил волосы Гарри. — Ты точно мой сын».

Лили ударила его в плечо. «А у тебя были какие-то сомнения?» - спросила она ледяным тоном.

Джеймс громко сглотнул. «А, э…»

«Ну, я вроде как не против вернуться, чтобы узнать, каким я все-таки буду анимагом, - поспешно сказал Гарри, пытаясь переключить мамино внимание. — Еще вот школу надо закончить».

«О, Гарри, я прекрасно тебя понимаю», - заверила его Лили. За ее спиной Джеймс притворился, что вытирает пот со лба, и беззвучно сказал сыну «спасибо!»

Гарри улыбнулся.

«Ты знаешь, - мечтательно сказала Лили. — Я бы хотела стать бабушкой…»

Улыбка на лице Гарри сменилась шоком.

«Ну, не прямо сейчас», - заверил его Джеймс, похлопывая по спине.

«Нет-нет, торопиться с этим не надо, - согласилась Лили. — Но когда-нибудь», - подчеркнула она.

«Да, мам», - выдохнул Гарри.

«И если ты вернешься, то передай от меня привет Бродяге и Лунатику», - сказал ему Джеймс.

«И не забудь поблагодарить Молли от моего имени за свитер, - добавила Лили. — И скажи Севу, что он был моим первым и самым лучшим другом, и я всегда буду его любить», - сказала она с нежностью и грустью в голосе.

Гарри смущенно заерзал. Очень уж слащавое послание.

«И можешь передать ему от меня, что он лучший отец, какой мог только у тебя быть», - сказал Джеймс.

Гарри просиял. Он знал, что его папа будет рад это услышать.

«И обязательно скажи ему, что он должен быть с тобой построже», - добавил Джеймс, главным образом для того, чтобы посмотреть, как Гарри снова надуется.

«Пааааааааап!» - заныл Гарри, а Джеймс лишь рассмеялся в ответ.

«На все-то ты ведешься, сынок», - улыбнулся Джеймс, еще раз обнимая Гарри.

«Ну, - Гарри, наконец, заставил себя это сказать. — Наверное, мне пора назад». Ему не хотелось расставаться с родителями — они были именно такими, какими он их себе представлял. Его мама была доброй, нежной и любящей, а папа был веселым и дразнил его, но теперь он знал, что они всегда будут с ним, куда бы он ни отправился. И он также знал, что рано или поздно он увидит их снова.

К тому же он уже соскучился по папе и своим друзьям, ему хотелось выучить новые заклинания и проверить, смогут ли они с Роном и Драко убедить пуфиков объявить войну воронам, и ему очень хотелось съесть побольше банана-сплитов, которые обещал ему Снейп… Как-то глупо умирать, когда у тебя остаются неистраченные купоны на мороженое Фортескью.

«Но, эм, мне ведь необязательно идти прямо сейчас, да?» - немного робко спросил он.

Мама улыбнулась ему. «Думаю, у нас еще есть время, чтобы пообниматься, согласен?»

Гарри улыбнулся ей в ответ и кивнул.

Наконец, он вздохнул и освободился из объятий. Его мама откинула челку с его лба, поцеловала его на прощание, а затем дала еще одно поручение. «А теперь Гарри, я хочу, чтобы ты нашел для Сева хорошую девушку. Ты быстро растешь - оглянуться не успеешь, а ты уже сам по себе. Я хочу убедиться, что Сев не останется один, даже когда ты станешь совсем взрослым».

У Гарри отвалилась челюсть. Внезапно убийство Волан-на-торта показалось плевым делом — бывают задачки и посложнее. «И как я это сделаю?» - спросил он с ужасом в голосе.

Джеймс лишь вздохнул. «Сынок, никогда не спорь с женщиной. Победить невозможно».

«Но… но…» - начал заикаться Гарри.

«Необязательно делать все сразу. Просто начни думать об этом, заручись помощью Минервы и Молли. Эта Брунгильда очень милая, но на всякий случай нужно иметь под рукой и других кандидаток. Наверное, нужно поискать кого-то вне Британии, - размышляла Лили, - подальше от всех этих перипетий с войной. Может быть, в Канаде? Или в Новой Зеландии? Знаешь, Сев всегда хотел съездить в Новую Зеландию, чтобы изучать местные ингредиенты для зелий и защитную магию маори. Да, нужно начать оттуда. Попробуй уговорить его свозить тебя в Новую Зеландию на каникулах».

Гарри беспомощно кивнул: «Да, мам».

Джеймс одобрительно улыбнулся, а Лили обняла его как можно крепче.

Затем Лили поцеловала своего сына в последний раз, Джеймс последний раз взъерошил такие же непокорные волосы, как и у себя самого, и без всяких дальнейших проволочек Гарри снова очутился в своем теле.

Мальчик застонал и моргнул. Голова ужасно болела, и он был не совсем уверен, что только что произошло. Все его мысли вроде как перепутались.

Но тут он услышал, как шипящий голос Волан-на-торта дразнит его папу, затем раздались приглушенные крики Люциуса Малфоя, которого проклинали какие-то Пожиратели смерти, и внезапно Гарри охватила леденящая душу, жгучая ненависть.

«Нусссс, Сссеверус, Паршивец, который выжил, стал Паршивцем, который умер. Теперь его кровь, как и твоя собственная, послужит моему воскрешению. Давай, проверим, сколько крови вытечет из тебя, прежде чем ты сссдохнешь. С чего бы начать? Что тебе вырезать в первую очередь? Глаз? Этот твой здоровенный клюв? Или, может быть, ту часть анатомии, к которой так привязаны все волшебники?» Вольдеморт щелкнул пальцами и два Пожирателя смерти торопливо притащили Снейпа к его ногам. Зельевар едва это заметил — он до сих пор был вне себя от горя.

Люциус плашмя лежал на земле, а несколько Пожирателей смерти стояли вокруг, злорадствуя и насылая на него проклятия, заставлявшие Малфоя изгибаться и страшно кричать.

Вольдеморт/Беллатрикс встал со своего трона, лениво поигрывая палочкой в руке. На секунду он нахмурился — до него, наконец, дошло, что глубокое отчаяние мешает Снейпу должным образом отреагировать на свою неизбежную кончину, не говоря уже о страхе перед угрозами Вольдеморта. Нет, так не годится — не меньше половины веселья (не говоря уже об наглядном устрашении других Пожирателей смерти) зависело от того, чтобы Северус полностью осознавал предстоящую агонию и был в ужасе. Темный лорд с чувством глубокого удовлетворения посмотрел на Люциуса. Вот это правильная пытка. «Ну, давай посмотрим, как же мне привлечь твое внимание?» - размышлял он вслух, приложив один палец к губам.

За его спиной Гарри встал на ноги. Его голова все еще болела, и он был в очень, очень плохом настроении. Вольдисопль заставил его папу плакать, а эти тупые Пожиратели смерти обижали отца Драко. Гарри все это уже надоело.

Два Пожирателя смерти, державшие Снейпа за руки, шокировано наблюдали, как поднимается Гарри. Они переглянулись, глаза за масками были полны ужаса, и каждый из них внезапно пересмотрел свои политические пристрастия и карьерные цели. Призадумаешься тут, перед лицом неопровержимых доказательств, что Гарри Поттер — простой ребенок — вот уже второй раз пережил самое страшное смертоносное проклятие Темного лорда. Хуже того, оба они понимали, что их нынешнее занятие (удерживание опекуна Мальчика, который выжил) вряд ли будет одобрено единственным человеком в мире, который пережил не одну, а целых две Авады Кедавры.

В то время как чужая хватка на его руках внезапно ослабла, Снейп моргал от удивления, не в силах поверить собственным глазам. Он уставился прямо перед собой, даже не замечая сумасшедшего волшебника, расхаживающего перед ним. Он был слишком поглощен мыслями о том, что его сын — опять — пережил то, что пережить невозможно.

«А ну отвали от моего папы!» - прокричал Гарри, посылая отменное режущее заклинание в сторону Вольдеморта.

Темный лорд резко развернулся. Он был так удивлен видом живого и здорового Гарри, что даже несмотря на феноменальные рефлексы Беллатрикс, он отреагировал слишком поздно и не успел заблокировать заклинание. Вольдеморт завопил от боли, в то время как проклятие Гарри разрезало его лицо, уничтожив один красный глаз.

Толпу Пожирателей смерти, и так шокированных воскрешением Гарри, охватил еще больший ужас от подобной демонстрации уязвимости их Хозяина. Все они как один сделали шаг назад. Если Поттер сделал такое с Темным лордом, то что же он сотворит с ними? Тот факт, что речь идет о двенадцатилетнем ребенке, даже не пришел им на ум — они были слишком заняты тем, что с открытым ртом таращились на истекающего кровью Вольдеморта и вполне себе живого Поттера.

Даже Снейп оцепенел, не отрывая глаз от Мальчика, который, по правде говоря, должен был уже умереть. Его мозг, похоже, застопорился на мысли «Он жив? Как же это может быть, что он жив?» Тем временем, его сердце приняло независимое решение игнорировать любые «как» и «почему» и включить на полную мощность запредельную радость, которая буквально захлестнула его. «Гарри», - только и смог выдохнуть он.

Прежде чем Вольдеморт или кто-то из его приспешников успел оправиться от шока после внезапной атаки Гарри, в ночи раздалась серия громких хлопков и прямо посреди сборища Пожирателей смерти появились домашние эльфы, Сириус, Ремус, Дамблдор, МакГонагалл, Флитвик, Боунс, Моуди и трое Уизли.

Прокричав одно-единственное заклинание, за которым последовала мощная вспышка магии, Дамблдор взломал защитные чары и тут же схватил Ремуса за плечо, а его ноги подкосились. Буквально через мгновение обретший новые силы Дамблдор снова встал прямо, его голубые глаза сияли, в то время как рядом с ним издал голодный рык полностью перевоплотившийся оборотень. Ремус тут же набросился на ближайшего Пожирателя смерти и воцарился полный хаос.

Вольдеморт растерянно огляделся, стараясь разобрать, где свои, где чужие, и в этот миг его одновременно ударили Авада Кедавра, Диффиндо, проклятие, разрывающее внутренности, и еще как минимум пять смертельных заклинаний, которые послали Гарри и остальные сторонники Света. Ни защитные чары, ни даже исключительные способности Беллатрикс Лестрандж к дуэлям не могли спасти его от одновременной атаки столь многочисленных и столь смертоносных проклятий. Все хоркруксы были уничтожены, и Темный лорд рухнул на землю и больше не двигался.

Добби был вне себя от радости, когда увидел своего господина зельевара сэра живым, и он со всей силы бросился обнимать колени высокого волшебника. А поскольку сила у домашнего эльфа была отнюдь не маленькой, а щиколотки Снейпа оставались связанными, дружеское приветствие Добби заставило Снейпа упасть на спину. Стукнувшись о землю, он увидел, как над ним пролетела Авада Кедавра Долохова, и в этот момент его мозг решил, что пора бы уже снова заработать. Он закричал маленькому эльфу: «Палочка, Добби! Моя палочка!»

«О, да, господин зельевар сэр!» Снейп был моментально развязан, в его руке оказалась палочка, и он начал яростно отвечать на проклятия и заклинания, которые летели в его сторону.

В пылу битвы Молли прицельно послала Протего, которое в последнюю секунду спасло Люциуса от смертельной Сектумсемпры Алекто Кэрроу. Затем Молли ударила Алекто модифицированным летучемышинным сглазом, который отвлек горбатую ведьму и позволил Молли послать дробящее кости заклинание прямо ей в шею.

«Отличный выстрел, напарница!» - прокричал Филиус, перепрыгивая через окровавленное тело Амикуса.

Молли раздраженно поморщилась. «Вообще-то я целилась в ее правую руку, - призналась она, перешагивая через тело ведьмы. — Подрастеряла я форму».

«Здесь еще много возможностей для тренировки», - предупредил Флитвик, и они набросились на следующую порцию Пожирателей смерти.

Тем временем, Билл и Чарли заметили живого и здорового Гарри и тут же схватили его, заставив встать между их спинами, к огромному возмущению двенадцатилетнего мальчика. Это ведь он первым ранил Вольдисопля!

К несчастью для Гарри, его былые заслуги не произвели ни малейшего впечатления на братьев Уизли, и попытки вырваться из их тисков закончились двумя внушительными затрещинами пониже спины — по одной от каждого брата.

Теперь-то Гарри понял, почему Рон предпочитал, чтобы его наказывал профессор Снейп, а не кто-то из его братьев, и он быстро отказался от попыток побега. Расстроенному мальчику пришлось довольствоваться редкими проклятиями, которые он посылал из-за спин рыжеволосых волшебников.

Один из Пожирателей смерти использовал против них Серпентсорию, и Гарри спокойно приказал змее отправляться восвояси. К его удивлению, змея ему не ответила, и Чарли пришлось избавиться от нее, пока она не успела никого укусить. «Гарри, обычно змеи не подчиняются словесным командам», - крикнул через плечо высокий укротитель драконов, раздраженный столь глупым поведением мальчика.

Гарри удивленно заморгал и лишь теперь запоздало вспомнил объяснения своей мамы. Его способности змееуста были частью хоркрукса, с исчезновением которого пропала и возможность говорить со змеями. Гарри стало немного обидно. Он весьма гордился своим статусом Говорящего.

Но затем мальчик лишь пожал плечами и послал конъюктивитное проклятие в Пожирателя смерти, который целился в Билла. На его долю остается еще немало магии, и, независимо от цены, ему будет лучше без Темного Психа в голове.

Фенрир Сивый был среди Пожирателей смерти, сражаясь в своем человеческом облике. Даже в теле человека он обладал физической силой оборотня, и пока Амелия Боунс противостояла сразу трем противникам, он смог подкрасться к Министру и схватить ее. Он уже дотянулся до ее подбородка, готовый свернуть ей шею, но тут он замер, услышав низкое, хриплое рычание позади себя. Он осторожно взглянул через плечо и даже успел узнать Ремуса до того, как оборотень бросился на него и перегрыз ему горло.

Сириус, который сражался уже как волшебник, упал на землю под действием Круцио. Несмотря на дикую агонию он разглядел, как МакГонагалл в облике кошки кинулась на другого Пожирателя смерти, который готовился послать на него Авада Кедавру. Она разорвала его маску и мантию в клочья, а его вопли отвлекли волшебника, пославшего Круцио, и заставили его прервать проклятие. Сириус успел подняться на ноги к тому моменту, когда Пожиратель смерти сбросил с себя Минерву.

Кошка изящно приземлилась, перевернулась и снова обрела свой человеческий облик. Она резко выкрикнула «Кастрато Экслозиво!», в то время как другой Пожиратель смерти послал в нее дробящее кости проклятие.

Сириус избавился от напавшего на Минерву и поспешил к ней на выручку. С огромным облегчением он увидел, что проклятие задело только ее ногу, а не позвоночник. Ведьма испытывала ужасную боль, но травма не угрожала жизни. Затем Сириус повернулся к первому Пожирателю смерти, дабы удостовериться, что угроза с его стороны миновала.

Когда у него прекратилась рвота, Сириус с ужасом посмотрел на Минерву. «Это же настоящее зло», - с трудом выдавил он.

Несмотря на свою боль, ведьма ухмыльнулась. «Будет вам урок, мистер Блэк. Всегда ведите себя с ведьмами как джентльмен».

Сириус вздрогнул и огляделся в поиске новой угрозы, но к его разочарованию и облегчению Шеклболт и целый взвод авроров уже прибыли, и оставшиеся Пожиратели смерти или пытались сбежать, или дрожали в позе эмбриона.

-##-

Битва закончилась довольно быстро. Сторона Света потеряла Грозного глаза Моуди — он был смертельно ранен Рабастаном Лестранджем, хотя и успел послать ответное смертельное проклятие. Были и раненые — Боунс чуть не лишилась руки, нога МакГонгалл была сильно повреждена, взрывное заклинание вырубило Билла Уизли, когда он пытался защитить своих братьев, Флитвик получил серьезные ожоги, когда разбирался с трансфигурированной саламандрой, а Люциус был в тяжелом состоянии после продолжительных пыток еще до начала битвы. Сириус и Молли были буквально покрыты порезами и синяками, но опасных ран у них не было. Хотя домашние эльфы и получили строгие указания не оставаться и не принимать участия в битве, они, разумеется, им не подчинились. Все эльфы были живы и здоровы — в темноте маленькие создания были практически невидимы для врагов. Было неясно, нанесли ли эльфы какой-либо ущерб Пожирателям смерти, но в любом случае их звонкие яростные вопли сильно перепугали и так деморализованного противника.

Среди потерь Темной стороны были Вольдеморт, который наконец-то окончательно и бесповоротно скончался, а также все Лестранджи, Долохов, Сивый и Алекто Кэрроу. Амикус потерял много крови, но он мог и выжить, хотя его в любом случае ждал поцелуй дементора. Еще не меньше дюжины Пожирателей смерти были тяжело ранены или умирали.

Все это насилие окончательно освободило внутреннего волка Ремуса, и он начал поедать мертвых Пожирателей смерти, не обращая внимания на крики авроров, которые пытались сохранить место преступления в нетронутом виде. В конце концов, он начал жевать Беллатрикс/Вольдеморта и пришлось оглушить его заклинанием.

«Да я знаю, знаю — Шек сказал нам, что он на нашей стороне, - оправдывалась молодая аврор-стажерка с розовыми волосами, когда на нее накинулся Сириус, - но он ведь жрал улики. Кроме того, - отметила она, - ты только представь, какую заразу он может подцепить от этих типов. В смысле, буэээ! Ты хоть подумал о том, где кузина Бела могла быть до этого?»

Дамблдор и Шеклболт аппарировались в святой Мунго с тяжело раненными. Чарли, который получил лишь маленькую царапину, помогая Филиусу избавиться от саламандры, вызвался отвезти отрубившегося Ремуса в свой драконий заповедник в Румынии. «Там он будет в безопасности, пока мы не придумаем, как снова превратить его в человека, - объяснил Чарли. — При всем желании он не сможет прокусить драконью кожу, а любой человек, который настолько глуп, чтобы шляться по заповеднику драконов, заслужил быть съеденным оборотнем».

Сириус печально согласился, поглаживая лучшего друга по холке, пока Чарли готовился к отъезду. «Присылай вести каждый день, ладно? Как только я разыщу каких-нибудь специалистов, я пришлю их тебе в помощь».

Чарли улыбнулся и кивнул. «И шли побольше волчьего зелья, просто на всякий случай».

У Гарри раскалывалась голова, а его мягкое место все еще побаливало от затрещин Уизли, но в остальном он был в полном порядке… покуда до него не добрался Снейп. После этого мальчик всерьез испугался, что его ребра сломаются от таких крепких объятий. «Гарри, Гарри», - повторял Снейп, не в силах поверить такому счастью. Он видел Авада Кедавру собственными глазами, и вот Гарри перед ним, живехонек и здоровехонек. «Ты в порядке?» - спросил он, как только снова смог говорить.

«Я в порядке, пап. Правда», - заверил его Гарри, но не успел он договорить, как его стиснула Молли, а потом Сириус, а потом еще кто-то, и через какое-то время Гарри подумал, что зелье для роста костей все-таки не будет лишним. Однако он не мог удержаться от ослепительной улыбки — если ему и были нужны доказательства, что множество людей искренне беспокоятся за него, то теперь они у него точно были. Ха! Получи, дядя Вернон, толстый ты тюлень. Много ТЫ знаешь.

Громкий хлопок возвестил о возвращении Дамблдора, рядом с которым был еще довольно помятый, но почти исцеленный Малфой. «С удовольствием сообщаю, что мадам Боунс, Билла Уизли и профессора МакГонагалл выпишут через несколько дней. А теперь, как насчет того, чтобы оставить это место команде аврора Шеклболта и вернуться в Хогвартс?»

Теперь, когда защитные чары кладбища исчезли, они смогли без проблем аппарироваться в Хогвартс. Однако не успели они пройти и пяти метров по территории школы, как их окружило стадо кентавров, которые отказывались поверить, что они не Пожиратели смерти, принявшие оборотное зелье. Только когда на место прибыл Хагрид, который подтвердил их слова, кентавры неохотно признали, что они действительно те, за кого себя выдают.

Гарри, чье плечо все еще крепко сжимал его папа, пришлось пережить новые костедробительные объятия от дяди Артура, профессора Спрут и его друзей. Драко сидел рядом со своим отцом и не мог вспомнить, чтобы Люциус когда-либо выглядел настолько плохо, а вел себя настолько открыто и нежно. Малфой старший даже поприветствовал сына крепкими объятиями, и Драко обескуражено гадал, что случилось с его отцом, и как долго продлится эта приятная перемена. Все пятеро младших Уизли толпились вокруг Молли — они были вне себя от гордости, что их мама сыграла такую важную роль в победе над Сами-знаете-кем. Давиделла Джонс сидела рядом с ними, ей льстило, что семья принимает ее как свою, к тому же она прониклась глубоким уважением к матери своего парня.

«О, Гарри, ты правда в порядке?» - уточнила Гермиона, когда Невилл начал с интересом выспрашивать у него подробности.

«Да, все нормально, - заверил ее Гарри. — А вы как, ребята? Что случилось здесь?»

«Это было так восхитительно, Гарри! После того, как вы с профессором Снейпом исчезли, ученикам приказали отправляться в свои башни, как когда на свободе был тролль, - рассказала Гермиона. — Затем Хагрид и профессора начали патрулировать коридоры, и они позволили нам помочь им — в основном, потому что понимали, что иначе мы все равно сбежим, - призналась девочка. — Драко и Рон были с Хагридом, и Хагрид позвал на помощь своих друзей из Запретного леса».

«Ага, мы встретили кентавров!» - воскликнул Гарри, содрогнувшись от воспоминаний.

«О, тогда вам еще повезло, - заверила его Гермиона. — Акромантулов Хагрид тоже привлек к патрулированию».

Гарри выкатил глаза: «Нет!»

«Да! Рон их встречал. Он даже ухитрился не заорать, а Хагрид сказал, что им очень понравились его рыжие волосы. Впрочем, не думаю, что Рон опять согласится близко подойти к Запретному лесу, - она захихикала. — Невилл помогал профессору Спрут вырастить защитные растения вокруг замка, а я патрулировала вместе с Джонс».

«Ух ты, Гермиона. Но неужели вы не боялись? В смысле, что сюда ворвется Пожиратель смерти или что-то такое?»

Она лишь равнодушно махнула рукой. «Я совсем не волновалась. Джонс научила меня тому заклинанию, которым она чуть не прокляла рейвенкловца в прошлом году, и я просто не могла дождаться, чтобы на нас напал Пожиратель смерти».

Гарри вспомнил о том заклинании и довольно сильно побледнел. «Э, это не слишком-то хорошее заклинание, знаешь ли».

Гермиона злорадно ухмыльнулась. «Отчего же, Гарри, Джонс говорит, что это лишь одно из немногих заклинаний только для ведьм, которым нас здесь научат».

У Гарри отвалилась челюсть. «Так вас этому учат на занятиях только для девочек?»

Его подруга рассмеялась. «Разумеется. А вы, мальчишки, думаете мы что там изучаем? Магические тампоны? Заклинания от спазмов?»

Гарри — Мальчик, который бросил вызов Темному лорду — был готов сквозь землю провалиться от одного упоминания «девчачьих проблем», и Гермиона сжалилась над ним. Этих мальчишек так легко смутить. «Тем временем, близнецы занимались организацией вечеринок в честь победы — это не давало остальным ученикам переживать из-за происходящего, так что боюсь, что к утру все четыре общие комнаты будут выглядеть просто кошмарно».

«Итак, - она смерила Гарри строгим взглядом, - а с тобой что случилось?»

Гарри открыл было рот, чтобы ответить, но тут голос Дамблдора перекричал возбужденную трескотню учеников, и все умолкли. «Да, я подтверждаю, что Вольдеморт был повержен раз и на всегда. Теперь и тело, и душа его мертвы».

Громкие крики радости разнеслись по всему Большому залу, и после очередного раунда объятий Гарри оказался на коленях у Снейпа. В кои-то веки он был не против сидеть так на людях, несмотря на солидный двенадцатилетний возраст. К тому же он заметил, что даже Драко прижимался к своему отцу, а Люциус обнимал его одной рукой, а Уизли и вовсе расталкивали друг друга за право сидеть на или рядом с мамой и папой.

«Ты ведь не перестанешь быть моим папой только потому, что Волан-на-торт мертв?» - обеспокоенно спросил Гарри.

«Разумеется, нет, - резко ответил Снейп. — Глупый ты ребенок. Ты же видел документы. Там была графа о прекращении усыновления с формулировкой «в случае кончины Темного лорда»?»

Гарри широко улыбнулся. «Неа. Похоже, тебе от меня не отделаться».

Снейп фыркнул, но одновременно он обнял Гарри еще крепче.
Молли подалась вперед и похлопала Гарри по руке: «Гарри, дорогой, не забывай, что ты всегда будешь частью и нашей семьи тоже. Ты и профессор Снейп — вы оба».

Гарри наградил ее счастливой улыбкой: «Спасибо, тетушка Молли» . Тут он кое-что вспомнил и добавил: «Моя мама просила передать вам спасибо за то, что вы вспомнили о свитере, тетушка Молли».

Это заявление заставило замолчать всех присутствующих, а Дамблдор, замерцав глазами чаще обычного, предположил, что ночь была длинная, и, возможно, всем пора немного отдохнуть. Вскоре в Большом зале остались только Снейп, Сириус и родители Уизли, и все они выжидающе смотрели на Гарри.

«Итак?» - сказал Снейп, старательно скрывая свое беспокойство. Неужели Гарри действительно общался со своими покойными родителями? И Джеймс мог сказать мальчику, как отвратительна ему одна мысль о том, что Снейп заменил его родителей? И что если Лили до сих пор злится на него за то, что он назвал ее «грязнокровкой»?

Гарри очень постарался вспомнить свой разговор с родителями в мельчайших подробностях. «Эммммм, они очень счастливы, они находятся в очень приятном месте, и они передают горячий привет Бродяге, Лунатику и папе… И они попросили поблагодарить тетушку Молли за свитер… - Молли улыбнулась сквозь слезы. — И, эм, они сказали, что они наблюдают за мной и… о! — Гарри повернулся к Снейпу. — Мой папа жутко разозлился на меня за то, что я не послушался тебя тогда, в наших апартаментах, и он меня за это отшлепал. Очень сильно отшлепал — так что тебе уже не нужно снова меня наказывать. Ладно, пап? — Снейп рефлекторно кивнул, и Гарри успокоился. Впрочем, Снейп был настолько поражен тем, что Джеймс Поттер поддержал его в вопросах воспитания, что он бы согласился с чем угодно. — Э, еще мама сказала, что она всегда будет любить тебя, потому что ты был ее первым и самым лучшим другом, - Гарри постарался проговорить всю эту сентиментальщину как можно быстрее, - но она хочет, чтобы ты был счастлив, нашел хорошую ведьму и женился».

Снейп был глубоко тронут заботой Лили, а страхи, что она до сих пор ненавидит его за ужасное оскорбление, мгновенно испарились. Он был безумно рад узнать, что она желает ему счастья и не почувствует себя преданной, если он обретет любовь с кем-то еще. Однако в этот момент он заметил оценивающий взгляд Молли Уизли, и внезапно теплые чувства уступили место кошмарным опасениям.

-##-

В следующие выходные в Хогвартсе прошел знатный пир, на котором все, кто принимал участие в битве (даже Люциус) получили медаль. Профессора МакГонагалл и мадам Боунс выписали из святого Мунго под ответственность Поппи, так что они смогли присутствовать на празднике, хотя и не поправились окончательно.

После церемонии вручения наград Гарри и Снейп вышли на ступени перед замком, чтобы посмотреть на салют над озером. Мальчик рассеянно теребил медаль, которая висела у него на шее.

Некоторое время спустя, встревоженный молчанием сына, Снейп с беспокойством посмотрел на мальчика. Ведь это просто уму непостижимо, какие чудовищные травмы пережил этот ребенок совсем недавно — похищение, собственное убийство, встреча с покойными родителями, возвращение к жизни, участие в кровавой битве… «Ты в порядке? Скучаешь по своим родителям?» - спросил он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Гарри посмотрел на него, улыбнувшись: «Я в порядке. Знаешь, на самом деле они здесь, с нами. А я с тобой, как я и хотел».

Снейп прочистил горло. Должно быть, этот холодный вечерний воздух вызвал у него простуду. «Сентиментальный гриффиндорец», - отчитал он мальчика. Одной рукой он обнял сына, прижимая его к себе. Не говоря больше ни слова, они смотрели, как ночное небо взрывается ослепительными, разноцветными вспышками.

КОНЕЦ

(ну, если не считать эпилог)

Эпилог

Что именно происходит, когда говорят «и жили они долго и счастливо»? Ну, для Гарри «долго и счастливо» означает, что исполнилась его заветная мечта — быть «просто Гарри». Он перестал быть хоркруксом, и он больше не может пережить Авада Кедавру (как будто его чрезмерно опекающий отец позволит кому-нибудь это проверить!) Теперь это просто хороший, по большей части нормальный мальчик, у которого есть друзья на всех факультетах Хогвартса и исключительный талант к полетам на метле.

Ремусу удалось снова стать человеком, правда, это произошло только после следующего полнолуния. К тому времени он успел подружиться с несколькими драконами заповедника, так что теперь у него есть новые товарищи по играм «в это время месяца».

К своей огромной радости, Снейп отказался от преподавательской должности в Хогвартсе и посвятил свою дальнейшую карьеру научным исследованиям в области зельеварения. Добби переехал к нему в качестве его домашнего эльфа (пока он все равно ждет, когда Гарри вырастет и обзаведется собственным домом). Гарри пару раз заводил разговор о его освобождении, но Добби слишком гордится своей известностью в качестве Домашнего Эльфа Гарри Поттера, и, к огромному разочарованию Гермионы, он продолжает отказываться от одежды и зарплаты. Другие эльфы больше не считают его странным, более того, благодаря своим подвигам во время финальной битвы он стал уважаемым Старейшиной домашних эльфов.

Первоначально Гарри расстроился, когда Снейп объявил о своем отъезде из Хогвартса, но вскоре до него дошло, что не так уж плохо, когда твой папа больше не работает учителем в твоей школе. Теперь Гарри и правда будет просто одним из учеников… впрочем, его крестный отец (плюс Ремус) остался работать в школе, так что далеко сбежать от родительского авторитета ему удастся (хотя дисциплинарные способности Сириуса продолжают оставаться весьма сомнительными). Кроме того, Снейп согласился читать факультативный курс лекций и вести дополнительные занятия для учеников, которым предстоит сдавать СОВ и ЖАБА. Так что его папа все равно будет часто бывать в замке, хотя он категорически отрицает, что его согласие вести занятия хоть как-то связано с его желанием приглядывать за неким юным гриффиндорцем, склонным постоянно попадать в неприятности.

Теперь Гарри никто не сможет назвать одиноким сиротой — у него появилось больше домов, чем он может посетить за одни каникулы. Помимо дома, где он живет со своим папой, ему всегда рады в доме Уизли, Сириуса, Ремуса и даже Малфоев (теперь, когда Вольдеморт приказал долго жить, а Драко стал его другом). Гарри очень нравится тусоваться (и особенно летать) с младшим Малфоем, но Снейп почему-то настаивает на том, чтобы это Драко приходил в гости к Гарри, а не наоборот. Во время последней битвы Люциус усвоил горький урок и стал немного порядочнее (хоть и не «другим человеком»), но Снейп все равно не доверяет ему до конца.

Сириус продолжил волочиться за каждой юбкой, одновременно вселяя надежду и отчаяние в сердца женского населения Хогвартса, хотя Гарри заметил, что крестный потихоньку начинает проводить все больше времени с одной весьма симпатичной женщиной — аврором, у которой стажируется юная кузина Сириуса. Последняя начала проводить с ними все больше времени, и Ремус даже несколько раз сходил с ними на двойное свидание, как только его заверили, что молодой девушке известен его «лохматый секрет» - ведь она была непосредственным свидетелем последствий Битвы. (Пока что никто не счел нужным сообщить ему, что это именно она оглушила волка после сражения).

Кричер неохотно признал, что некоторые нечистокровные волшебники вполне терпимы. Вообще, после того, как он смог исполнить последнюю волю Рега, старый эльф стал намного вменяемее. Гриммолд-плейс превратился в один из лучших домов Лондона, благо Сириус сделал его основным местом для своих зажигательных вечеринок.

Несмотря на титанические усилия Молли, Северус остается холостым волшебником. Однако он поддался на уговоры Гарри и согласился провести следующие каникулы в стране Аотеароа, то есть, в Новой Зеландии. Поводом послужил Международный юношеский матч по квиддичу, в котором Гарри захотел принять участие. МакГонагалл заодно уломала Снейпа прочитать пару лекций в местной Гильдии зельеваров. Правда, Снейп не в курсе (в отличие от Гарри, Молли и Минервы), что десятки лет назад в Новую Зеландию эмигрировал кузен МакГонагалл, а его внучка совсем недавно стала самым молодым зельеваром страны. Она почти (но не совсем) побила рекорд самого молодого зельевара Великобритании, некоего Северуса Снейпа.

Молли и Минерва уверены, что с Брунгильдой и новозеландским зельеваром под рукой они гарантированно выполнят просьбу Лили.

Так что все действительно жили счастливо, а Гарри получил возможность провести наибольшую часть своей школьной учебы в приятном и совершенно нормальном волшебном замке, рядом с таким количеством друзей и родственников, что и не сосчитаешь.

Конец