Армия Запретного леса

ПРОЛОГ
- Сделай это, - холодный, шипящий голос вызывал у всех, кто его слышал какой-то безотчетный ужас. - Иначе я истреблю весь ваш род. Не думаю, что это будет так уж сложно.
Человеческая фигура, всего секунду назад брошенная под ноги высокому существу с алыми глазами и змеиным лицом , медленно поклонилась.
- Как прикажете. Просто убить? - мягкий, чуть хрипловатый голос был абсолютно спокоен, но что-то в самом закутанном в черный плащ человеке выдавало нешуточное напряжение.
- Этого будет достаточно. И принеси мне его голову!
- Слушаюсь, - еше один поклон.
Алые глаза опасно сверкнули.
- Но если посмеешь не выполнить приказ… Сначала умрет твоя сестра, а потом — все остальные. Сколько вас осталось? Двадцать? Тридцать? И всего трое Благородных, считая тебя и мою очаровательную пленницу.
Темная фигура казалась высеченной из камня.
- Так что не тешьте себя надеждой, что сумеете ускользнуть. А теперь вон!
Человек еще раз поклонился и зашагал к выходу из зала. Миг — и тот снова погрузился в тишину.
Но если бы кто-то сумел заглянуть в разум невозмутимой фигуры в темном плаще, то нашел бы там одну-единственную мысль.
“Прости, Гарри Поттер. Но я не имею права рисковать."
* * *
Он даже не успел проснутся. Невысокий, худой почти до измождённости пятнадцатилетний парнишка с красивым, тонким лицом и черными волосами, торчащими во все стороны. Миг, удар… и поток алой крови заливает простыни.
Жаль. Но у него не было выбора.
Убийца слышал, как затихает молодое сердце. Тук-тук. Тук-тук. Ноздри щекотал пряный запах магии, крови и еще чего-то — резкого и жестокого, словно удар плети.
Этот…
Мужчина буквально впился взглядом в умирающего. Неужели… Да.
“Аннабель!” - мысленный посыл был четким и ясным.
“Да, Конрад?” - даже плен не сказался на ее мыслеголосе. - “Что такое?”
“Мальчик, которого мне приказали убить… Он — Высший.”
“Высший?” - Конрада буквально залило удивлением и безумной радостью. - “Ты уверен?”
“Как в самом себе. Прости.”
“За что?” - ликование Аннабель было почти осязаемым. - “Ты же знаешь, что я готова умереть тысячу раз, лишь бы у Народа появился шанс.”
“Знаю.”
“Тогда делай что должен. И прощай.”
Убийца кивнул, и, слитным движением распоров себе запястье, склонился над юношей, жить которому оставалось не больше нескольких секунд.
* * *
Вольдеморт ждал три дня. Три дня, прежде чем понял — его обманули. Ненавистный Гарри Поттер целый и невредимый живет в доме №4 по Тисовой улице, а Конрад и его “подданные”словно провалились сквозь землю.
Пожиратели Смерти давно не видели своего господина в такой ярости.
Но больше всего их поразило то, что вампирша, за которую в безумном гневе взялся сам Темный Лорд, даже во время страшнейших пыток не издала ни звука.
И умерла со счастливой улыбкой на лице.

ГЛАВА 1

Гарри, застонав, медленно открыл глаза. Все тело ныло и болело, голова раскалывалась на тысячу кусков…
И приснится же такое! Нет, юноша давно привык к кошмарам, но ЭТО не походило ни на одно из его обычных видений. Темная фигура в плаще, удар… и он захлебывается собственной кровью, текущей из разорванного горла.
А потом… Гарри нахмурился. Пряный, солоноватый вкус на губах. Жизнь — пусть не своя, другая, но какое это имеет значение? И безумная, сводящая с ума боль.
Гарри резко поднялся с постели. Солнце уже довольно высоко… Хорошо, что Дурсли укатили куда-то к морю, лечить Дадли от ожирения. Его, разумеется, не взяли.
Рука мазнула по простыням. Почему они такие… Гарри опустил глаза и едва не закричал. Вся постель была пропитана запекшейся кровью.
Черт!
Юноша словно безумный вылетел из комнаты, пробежал по коридору… Зеркало в ванной отразило вымазанную в запекшейся крови фигуру. Грудь, шея, лицо, волосы… Темно-коричневые потеки были всюду.
Проклятье! Что произошло?
Юноша ощутил, как его начинает бить крупная дрожь. Он, не раздеваясь, залез в душевую кабину и включил воду. Ледяную. До упора. Медленно сполз по стене и в каком-то оцепенении следил, как стекает вниз темно-бурая вода. Может, пижаму еще можно спасти?
Какая разница…
ледяные струи хлестали по плечам, но холодно почему-то не было. А может он просто этого не замечал?
Гарри не знал, сколько времени просидел под душем, но ничто не может длится вечно. Когда он вылез, под ногами хлюпала вода — похоже, неплотно закрыл кабинку. Дурсли бы с ума сошли от такой картины.
С трудом выпрямившись и собрав всю свою храбрость, Гарри вновь посмотрел в зеркало.
Его снова затрясло.
Из полированного стекла смотрел кто-то совершенно незнакомый. Бледная, матовая кожа, тонкие черты, изумрудные глаза , сияющие почище Авады Кедавры и роскошные даже в мокром виде черные, длиной до лопаток волосы…
Наверное, он был куда красивее, чем вчера. Наверное…
- Владыка… Владыка, с вами все в порядке?
Гарри резко обернулся и попятился, упершись спиной в умывальник. Перед ним стояла та самая фигура из сна. Его убийца.
Палочка! Где палочка? Плевать, что несовершеннолетним нельзя использовать магию!
- Владыка… Владыка, успокойтесь. Я сейчас все объясню…
Владыка?
- Кто ты?
- Меня зовут Конрад. Я не причиню вреда…
- Ты уже сделал все что мог. - за спиной у Гарри что-то заскрежетало, треснуло… и юноша с удивлением воззрился на свои пальцы, расколовшие раковину умывальника.
- Владыка, я… Пойдемте, прошу вас! Здесь не место для разговоров.
В голосе Конрада прозвучала нотка отчаяния. Как ни странно, это успокоило Гарри. Ровно настолько, чтобы он смог спросить:
- Куда?
- На кухню, если вы не возражаете.
- Не возражаю.
Мужчина в черном развернулся и двинулся в сторону указанного помещения. Гарри машинально отметил, как осторожно тот обходит пятна солнечного света.
На кухне Гарри первым делом заварил чай. Его всегда успокаивала эта нехитрая процедура.
- Хотите?
- Нет, спасибо. - на чистой, сверкающей эмалью и хромом кухне Дурслей этот человек в темном плаще с капюшоном выглядел до крайности неуместно.
- А я выпью. - Гарри сел на табурет, грея о чашку замерзшие руки. - Так что вы хотели?
Мужчина вздохнул.
- Наверное, стоит начать с того что я - вампир.
* * *
Прежде чем Гарри пришел в себя прошло несколько секунд.
- Но ведь вампиры все вымерли!
Точнее, нас истребили. - вздохнул собеседник. - Охота длилась на протяжении более чем тысячи лет… Какой народ выдержит такое? Осталась лишь жалкая горстка, вздрагивающая от любого шороха.
- Но почему ты здесь? - Гарри чувствовал себя так, словно у него внутри натянули тонкую струну. Тронь — и лопнет.
- Из-за Вольдеморта. Мы… служили ему.
Гарри задохнулся.
- Вы…
- Нет, Владыка! У нас просто не было выбора!
- Не было выбора?
- Да. - вампир опустил голову. - Нас очень мало, Владыка. Всего двадцать восемь. И только трое Благородных, считая меня и мою сестру. А Высших не было уже более восьмисот лет…
Гарри нахмурился. Высшие? Благородные? Кажется, он читал что-то похожее в одной из книг библиотеки Блэков. Высшие — самые сильные и неуязвимые, обладают магическими способностями. Благородные послабее, боятся солнца и серебра. Кажется, есть еще и Низшие…
- Вольдеморт взял в заложники мою сестру, Благородную Аннабель, и при малейшем неповиновении угрожал убить сначала ее, а потом и всех остальных. Мы не могли сопротивляться.
- А потом он приказал убить меня. - странно, он истерика прошла, сменившись почти неестественным спокойствием.
- Да.
- Так почему я еще жив? Тем более, что, насколько я помню, ты разорвал мне горло.
Вампир склонил голову.
- Я понял что вы — Высший, Владыка. Первый Высший за последние восемьсот лет. И дал вам своей крови.
Чашка в руке Гарри разлетелась мелкими осколками.
- Что? Но твоя сестра и народ…
- Моя сестра умрет, Владыка. - в голосе Конрада слышалась грусть пополам со странной гордостью. - А остальные… У нас много укрытий. Пройдет не меньше месяца, прежде чем их найдут.
Юноша вскочил с табурета и принялся расхаживать по кухне. Так. Он — вампир. Высший. И ради него вся мизерная община вампиров подвергает себя страшному риску, предав Вольдеморта.
- Но почему?
- Владыка… мы вымираем. Вымираем, не смотря на бессмертие. Ютимся в трущобах, питаемся крысами и больше всего боимся, что нас кто-нибудь найдет. Ночной Народ устал. Мы хотим жить — пусть не так, как во времена Древних Царств, когла нам принадлежало полмира, но жить, а не вздрагивать от каждого шороха. Вы — наш последний шанс. И ради этого шанса любой из Народа не колеблясь отдаст жизнь и душу.
Гарри остановился и снова рухнул на табурет.
- Вы хотите… Хотите, чтобы я ПРАВИЛ вами? Чтобы я ВОЗРОДИЛ вас?
- Да, Владыка.
И тут юноша рассмеялся, тихо и совсем не весело. Над собой, попавшим в такой переплет, Конрадом, Ночным Народом, ситуацией в целом…
- Ты сошел с ума! Конрад, я не могу управится даже с собственной жизнью, а распоряжаться чужими…
- Вы — Высший, Владыка.
- Это еще не делает меня правителем!
Конрад медленно покачал головой.
- Я понимаю ваши сомнения, но разве наша община так уж велика? Вы справитесь… А мы будем помогать вам во всем.
Гарри хмыкнул. Какая разница, сколько их? Это не просто двадцать семь человек, что само по себе достаточно страшно. Это народ. Народ, который надеется на него…
- Я могу отказаться?
- Мы не смеем настаивать, Владыка. - вампир не пошевелился, но в его голосе прозвучало такое отчаянье, что Гарри стало страшно. Словно у того забрали последнее, ради чего стоило жить.
И Гарри не смог сказать “нет”.
- Хорошо, Конрад. Приходи завтра. Я… я подумаю.

Вампир тихо растворился,оставив на столе какую-то фляжку. Гарри машинально открыл, отхлебнул… По телу прокатилась дрожь наслаждения.
Кровь?
Впрочем, какая разница? Когда-нибудь прийдется начинать…
Гарри уронил голову на руки. Проклятье, за что ему все это? Будто он годится в предводители. Даже в ТАКИЕ.
Всего две недели назад он повел друзей на штурм Отдела Тайн. И чем все это закончилось? Пострадавшие друзья и авроры, смерть Сириуса… Как будто этого мало чтобы понять: он никуда не годный предводитель…
Воспоминание о собственной глупости ножом резануло по сердцу. Ничего уже не вернешь… Но разве от этого легче?
Гарри рассмеялся и вновь отхлебнул из фляжки. Спаситель мира…
Разве у тебя есть выбор, Поттер? Ведь Конрад смотрел с таким отчаянием…
Это невероятно трудно — быть последней надеждой. Но ты даже магическому миру не смог в этом отказать, хотя он периодически поливал тебя такой грязью, что будь это хоть наполовину правдой, тебе следовало бы сбросится с Астрономической Башни — чтобы не отравлять мир своим существованием. А вампиры… Они рискнули всем, отдали жизнь одной из трех своих Благородных… Пусть не ради тебя самого — ради призрачного шанса на ДРУГУЮ жизнь, но разве ты заслужил их преданность?
Зато от них не стоит ждать удара в спину.
Нет, мистер Гарри Поттер. Ты согласишься и вылезешь из кожи вон, только чтобы оправдать их доверие. Потому что иначе не сможешь взглянуть себе в глаза. Таким уж ты вырос…
Гарри вздохнул, вновь отхлебнул крови и принялся размышлять, что надо сделать в первую очередь.
* * *
Когда юноша наконец-то встал из-за стола, на улице была уже глубокая ночь, а перед ним лежала стопка мелко исписанной бумаги. Нельзя сказать, что строить планы оказалось так уж легко, но, по крайней мере первые несколько шагов и главные направления деятельности он наметил.
Конечно, надо будет посоветоваться с Конрадом и другими, но на первый взгляд все выглядит логично. Разумеется, любой план хорош лишь в теории, а на практике возникает множество непредвиденных случайностей… Но так бывает всегда и глупо с этим спорить.
Юноша потер лицо. Не смотря на кровь, голова раскалывалась, а в глаза словно насыпали песка. Ему нужно отдохнуть. Определенно, планы — не его стихия. А может это просто с непривычки…
Потом пришлось подниматься наверх и вычищать комнату. Ложится в перемазанную своей же кровью постель… это слишком даже для вампира. Так что уснул Гарри только на рассвете, совершенно измотанный. И впервые за последние недели ему не снились кошмары.
* * *
Проснулся юноша от того, что на его лицо упал яркий солнечный лучик. Как ни странно, он чувствовал себя вполне отдохнувшим , хотя проспал никак не больше трех часов — покореженный будильник показывал семь с четвертью. Наверное, сказалась новоприобретенная вампирская сущность…
Встать, застелить постель, умыться, расчесаться. Теперяшняя густая, словно поглощающая свет грива доставляла ничуть не меньше проблем, чем его прошлая шевелюра. В разные стороны волосы больше не торчали, но зато расчесывать их было сущим мучением. Щетка то и дело застревала, то ли по причине густоты самих прядей, то ли по неопытности Гарри. А уж если попадался узелок… И как девчонки со своими управляются? И потом, локоны падали на лицо и с непривычки изрядно мешали. В конце концов Гарри плюнул и стащил у тети Петунии какую-то заколку.
Потом была одежда. Почему-то на встрече с Конрадом Гарри пожалуй впервые в жизни захотелось выглядеть если не элегантно — на это он даже не надеялся, - то хотя бы прилично.
Просто из уважения к своим будущим подданным.
Ага, подданным. Которых ровно двадцать восемь — включая его самого.
Как ни странно, но после почти получасовых поисков в шкафу нашлись темно-синие джинсы, которые оказались почти впору. Гарри целую минуту вспоминал как почти приличная вещь могла оказаться в его гардеробе — и наконец вспомнил. Просто Дадли понравилась бывшая на них когда-то вышивка бисером и Дурсли, разумеется, не смогли отказать любимому сыночку, не смотря на полную бесполезность такой покупки. Дадли уже тогда был раза в два толще бедных джинсов.
Бисер его кузен, разумеется, быстро повыдергивал, а джинсы, так ни разу никем не одетые, достались Гарри. Теперь пригодились.
Наверх он натянул один из свитеров миссис Уизли — ярко-зеленый с драконом, подаренный ею на четвертом курсе. Не по погоде, конечно, зато впору. Посмотрел в зеркало… Сойдет. По крайней мере на улице оглядываться не будут.
Гарри неторопливо спустился на кухню, включил телевизор… Ничего интересного. Юноша никогда не понимал, как можно, подобно Дадли, смотреть в этот ящик целыми днями.
Когда же прийдет Конрад? Он не назначал ему точного времени. Руки чуть подрагивали, в голове образовалась звенящая пустота…
Ему надо успокоится. Сварить чаю…
Привычный до мелочей ритуал, как всегда, позволил расслабится. Сахар, заварка, молоко… Потом кипяток. Ни в коем случае не лить молоко в уже готовый чай! Вкус будет совсем не тот.
- Владыка?
Гарри резко обернулся. Со звоном упала на пол чайная ложечка…
- Конрад, нельзя же так пугать! Почему ты не позвонил в дверь?
- Извините, Владыка. Но за домом наблюдают двое авроров…
Гарри нахмурился. Авроры? Он ничего о них не знал. Как же не вовремя эта внезапная забота Министерства! Или Дамблдора? Не важно…
- Они тебя не заметили? - если кто-то узнает, что рядом с домом бродят вампиры, проблемы могут быть не только у него.
Владыка… - в голосе Конрада прозвучала легкая обида, - Не надо недооценивать Ночной Народ. Когда мы не хотим чтобы нас заметили, нас не замечают.
- Верю. - улыбнулся Гарри. В самом деле, глупый вопрос… - Хочешь чаю?
- Нет, благодарю.
Гарри улыбнулся про себя. Пожалуй, он начинает перенимать привычки Дамблдора. Раньше подобное сходство могло его порадовать. Теперь было плевать.
Ему вообще на многое стало плевать за последние две недели. Может, он просто взрослеет?
- Что вы решили, Владыка? - голос Конрада кажется совершенно спокойным. Но только кажется.
Гарри едва заметно вздрогнул. Вот оно. Момент выбора. Пока еще можно отказаться, переиграть все по-новой… И не важно, что на столе аккуратной стопочкой лежат планы, что вчера ты битый час рассуждал о том, что ДОЛЖЕН взвалить на себя еще и эту ношу — потому что если откажешься, то это будет хуже чем убийство.
Выбор делается именно в этот миг. Именно в эту секунду.
Гарри ощутил как мелко подрагивают руки. Снова. Ну какой из тебя правитель, если ты всегда будешь так нервничать? Какая последняя надежда?
Юноша прикрыл глаза и медленно выпустил воздух сквозь стиснутые до боли зубы.
- Я согласен.

Только услышав облегченный вздох вампира, Гарри понял, насколько тот был напряжен. Насколько надеялся на положительный ответ — и боялся, что его надежды окажутся тщетными.
- Спасибо, Владыка.
Не за что. - Гарри на мгновение прикрыл глаза. - Хотя не верю, что из меня получится правитель.
- Самые лучшие правители получаются как раз из тех, кто не жаждет власти. Вы позволите привести сюда остальных?
Гарри резко вскинул голову.
- Они все здесь?
- Да.
- Но как?
- Это было не так уж сложно, Владыка.
Через несколько минут дом заполнили вампиры. Двадцать семь человек… Так мало. И в глазах у каждого горит все та же отчаянная надежда.
Ты влип, Поттер. Окончательно и бесповоротно.
- Приветствую Владыку.
Гарри поднял глаза на незнакомого вампира. Впрочем, они все здесь незнакомые — кроме Конрада, конечно. Разве разглядишь что-нибудь под этими капюшонами? Ведь кухню по-прежнему заливает яркое солнце…
Почему-то самого Гарри оно нисколько не беспокоило. Хотя он Высший…
- Кто ты?
- Меня зовут Эрик, Владыка.
- Благородный Эрик?
- Да, Владыка. Прошу вас, возьмите… - вампир слегка неуверенно протянул тяжелую, явно очень старую дубовую шкатулку, держа ее, словно величайшую святыню. - К сожалению, нас слишком мало, чтобы провести ритуал по всем правилам, но....
Гарри принял тяжелое “подношение”, приоткрыл крышку, отметив, как затаили дыхание стоящие рядом вампиры. Внутри на выцветшем алом бархате лежали два массивных литых браслета из потемневшего от времени серебра. На гладкой поверхности виднелись какие-то руны… Когда-то глубокая насечка истерлась настолько, что ее едва можно было угадать.
- Что это?
Эрик склонил голову.
- Браслеты Владения. Каждый Владыка на протяжении последних десяти тысяч лет носил их. Теперь они ваши.
Гарри с благоговением коснулся прохладного металла. Насколько же они древние!
- Но Эрик, они слишком заметны и могут … - Гарри запнулся.
- Вряд ли, Владыка. - вмешался Конрад. - Браслеты Владения видит лишь Ночной Народ и те, кому вы захотите их показать. И потом, у людей короткая память, а со времен Великого Падения прошло больше тысячи двухсот лет. Потом была охота… Вряд ли их описания найдутся даже в самых древних книгах.
Гарри кивнул.
- Ты прав. Мне надеть их?
- Да, Владыка.
Браслеты плотно охватили запястья — словно были созданы не из литого серебра, а из чего-то куда более гибкого и способного подстраиваться под тело носителя. Широкие, массивные, они при необходимости могли принять на себя удар кинжалом и весили никак не меньше двухсот грамм каждый. Если не больше…
А потом Конрад задал вопрос. Странный вопрос — уж такого Гарри никак не ожидал.
- Как ваше имя, Владыка?
Юноша удивленно посмотрел на вампира, дернулся… и внезапно понял, что не может пошевелить ни единым мускулом. Браслеты на запястьях раскалились добела - Гарри почти ощутил запах горелой плоти. Боль была адской, скозь тело проносились океаны магии, снимая все наносное и лишнее, добираясь до самого ядра, самой сути личности…
А потом губы шевельнулись сами.
- Лаэн. Лаэн Ит'арра.
И наступила тьма.
* * *
- Владыка… Вы в порядке?
Гарри медленно открыл глаза. Над ним нависало встревоженное лицо какого-то вампира.
- Конрад? - губы слушались с трудом, голос больше походил на хрип…
- Да. Пейте.
Ко рту поднесли какой-то стакан. У крови был незнакомый привкус — густой и пряный, словно у старого вина. Но она помогла. Во всяком случае Гарри смог сесть и обвести взглядом окруживших его вампиров.
- Что это было?
- Владыка… - в голосе благородного слышалось странное напряжение.
- Что. Это. Было? - Гарри явно не собирался отступать. Он имел право знать что происходит, Мерлин его побери! Эта боль… Юноша прислушался к себе. Боли больше не было — только странная слабость. А браслеты? Обычное серебро, на которое наложили некоторое количество чар. Словно привиделось то едва не убившее его безумие.
- Вы прошли испытание, Владыка.
Испытание? Гарри едва не рассмеялся. В самом деле, наивно было думать, что он станет Повелителем Вампиров только потому, что ему повезло стать Высшим. В конце концов, это простая арифметика. Великое Падение — смерть последнего из Владык, Рагнара, - произошло более тысячи двухсот лет назад, а последний Высший погиб на четыреста лет позже. Почему ни один из оставшихся не стал Владыкой? Следовало задать себе такой вопрос.
Теперь он узнал ответ. На собственной шкуре.
- Какое испытание?
- Браслеты признали вас. И дали Истинное Имя.
- Истинное Имя? - Гарри с трудом заставил голос не дрожать. Но это ведь только легенда! - И что оно значит?
Конрад медленно покачал головой.
- Не знаю, Владыка. Это очень старый язык, даже во времена Древних Царств им владели далеко не все. А сейчас… мы слишком многое забыли.
Гарри кивнул и попробовал подняться с пола. Получилось. Правда, кто-то из вампиров — Эрик, кажется, - почтительно поддерживал его за локоть… И новоявленный Владыка был ему за это благодарен. Вряд ли ему удалось бы устоять на ногах без посторонней помощи.
Юноше отчаянно хотелось спросить, что было бы с ним, не пройди он испытания, но он вовремя прикусил язык. Этот вопрос был из тех, которые лучше не задавать. Тем более, что ответ очевиден — слишком уж виновато смотрит на него Конрад, слишком напряжены остальные…
Похоже, несколько минут назад он упустил очередную возможность умереть.
- Что-нибудь еще? - Гарри обвел вампиров внимательным взглядом. Как ни странно, злится или обижаться на них он не мог. Слишком хорошо понимал, что подобная “защита” более чем необходима. Ведь Владыка получает абсолютную власть над любым из своих подданных.
- Мы хотели бы принести вам Клятву Верности, Владыка.
Глаза Гарри расширились.
- Клятву Верности?
- Это особый ритуал. - обьяснил Конрад. - Принеся вам клятву, мы под угрозой смерти не сможем вредить вам прямо или косвенно, вы всегда сумеете узнать, где мы находимся, пообщаться с нами телепатически, что обычно возможно только между близкими друзьями, родственниками или возлюбленными…
Гарри медленно прикрыл глаза.
- А что получаете вы?
- Владыка? - голос Конрада звучал слегка удивленно. Похоже, такого вопроса он не ожидал. Кажется, эта клятва была для него своеобразным извинением за то, что случилось чуть раньше.
- Ритуал гарантирует мне вашу верность, телепатическую связь и возможность следить за вами в любой момент. А что он дает вам?
Благородный склонил голову.
- Многое, Владыка. Иммунитет к серебру и солнечному свету, усиленную почти до уровня Высших способность к регенерации. Мы всегда сможем узнать где вы находитесь, ваше физическое состояние, тоже сможем общаться телепатически…
Гарри медленно потер виски. Он все еще чувствовал слабость, но не мог отказаться от предложения — ритуал хотя бы обезопасит его от подобных… сюрпризов. И потом, упускать возможность сделать своих подданных сильнее было попросту глупо.
- Хорошо, я приму вашу клятву.
Приготовления оказались на удивление нехитрыми. На кристально-чистом полу Дурслей нарисовали четырехлучевую звезду в круге, Гарри встал в ее середину… а потом мимо прошли вампиры, роняя к его ногам по капле своей крови. И с каждой каплей словно что-то сдвигалось в душе, оставляя смутное ощущение невидимой нити.
Мужчины, женщины… Гарри не мог разглядеть их лиц, но каким-то образом ЧУВСТВОВАЛ. А потом процессия закончилась, и юноша, шатаясь, вышел из звезды.
Последним, что он помнил, были подхватившие его руки и успокаивающий голос Конрада:
- Отдохните, Владыка. Вы потратили много сил…

На этот раз он просыпался медленно и тяжело. Раз за разом выныривал из тяжелого, какого-то мутного сна, но, не сумев удержатся, вновь скатывался в страну видений. Такая дремота не давала ни отдыха, ни покоя, но вырваться из нее было невозможно — слишком мало сил.
Но в конце концов глаза открылись и Гарри с легким удивлением воззрился на сидящего у его постели русоволосого мужчину с резкими чертами лица.
Кто он?
Ответ пришел почти мгновенно. Конрад. Это определялось не по внешности, нет — раньше Гарри понятия не имел, как выглядит Благородный. Просто ощущение — даже не столько тела, сколько духа. Конрад мог переодеться в лохмотья, выкрасить волосы, даже сделать операцию по перемене пола, но это ничего бы не изменило.
Узы Клятвы. Теперь они всегда будут с ним.
- Как вы себя чувствуете, Владыка?
- Неплохо. - к удивлению Гарри, ему не пришлось даже врать. - Только голова тяжелая - всю ночь снилась какая-то гадость.
- Это естественно, Владыка. Вашему разуму необходимо привыкнуть к Узам.
Гарри чуть вздохнул, поднимаясь с кровати и натягивая на себя очередные обноски Дадли. Следует купить себе что-то более-менее нормальное. Не то чтобы его волновал сво внешний вид, но титулу Владыки Вампиров необходимо соответствовать хотя бы внешне. Если уж внутренне не получается.
- Конрад, ты не мог бы называть меня по имени?
Глаза Благородного чуть расширились.
- Ваше слово — закон… Но почему?
- Я не чувствую себя Владыкой. - Гарри с раздражением дернул спутавшуюся прядь. И почему вампирская сущность наградила его длинными волосами? Сколько с ними проблем! И ведь не обрежешь — за несколько часов вырастут заново.
- Вы привыкнете. Это не так уж сложно.
- Не знаю… - Гарри наконец-то справился с волосами и, отбросив щетку, сбежал по лестнице вниз. - Остальные ушли?
- Они не могли больше здесь оставаться, Владыка. Это слишком опасно и для вас, и для них.
- Я понимаю. - Гарри чуть досадливо сморщился. Разумеется, правитель из него никакой, но это не значит, что он не понимает элементарных вещей. Подвергать лишней опасности тех, кто и так рискует из-за тебя всем — последняя подлость. - А ты?
- Я останусь с вами. - слегка склонил голову Конрад. - И буду помогать всеми силами.
- Спасибо.
- Не за что, Владыка. Вам еще многому предстоит научится — и если я смогу хоть чем-то помочь…
Гарри слегка нахмурился.
- Скажи, Конрад… Ты разбираешься в финансах?
* * *
Спустя полчаса, наскоро проглотив яичницу с беконом, Гарри принялся осуществлять первый пункт своего плана. Для этого было нужно всего лишь перо, чернила и лист бумаги.
Гарри писал письмо в Гринготтс.
Уже через несколько минут он понял, что задача не так легка, как кажется на первый взгляд. Он даже не знал, КОМУ ИМЕННО следует писать. Но информация была необходима. Только вчера Гарри пришло в голову, что он понятия не имеет ни о размерах своего состояния, ни о том, кто и как им распоряжается. А деньги были нужны. Хотя бы для того, чтобы обеспечить достойную жизнь своим двадцати семи подданным, не говоря уже о возрождении Ночного Народа.
Юноша улыбнулся. Ну вот… Давно ли он открещивался от всего этого руками и ногами? А теперь на полном серьезе размышляет о возрождении расы вампиров…
Гарри задумчиво потер лоб и дописал еще несколько слов. Похоже, все.
- Хедвиг, иди сюда, милая. - белоснежная сова ухнула и опустилась на плечо Гарри. Отнеси это в Гринготтс, хорошо? И как можно скорее. Мне очень нужно.
Птица ласково прикусила мочку уха юноши, словно прося не беспокоится. Через мгновение ее уже не было.
Гарри прикусил губу. У него было много дел — но ни к одному из них нельзя было приступить, пока Хедвиг не принесет ответ и маггловские деньги, на которые он попросил разменять сотню галлеонов из хранилища.
А пока ему нужен Конрад. Снова.
- Да, Владыка?
Юноша вздрогнул, а потом улыбнулся. Узы. Конечно же, Благородный узнал, что в нем нуждаются.
- Конрад, расскажи мне о Ночном Народе.
Вампир чуть удивленно посмотрел на Гарри.
- Что именно, Владыка?
- Что посчитаешь нужным. История, законы, ритуалы и традиции, преимущества и слабости… Я должен знать, кем правлю, иначе наломаю таких дров…
- Тогда, пожалуй, начнем с истории.
Гарри согласно склонил голову.
* * *
Ответ из Гринготтса пришел к обеду. К тому времени Конрад уже закончил с историей вампиров и перешел к социальному устройству.
Гарри слушал, затаив дыхание. И не только потому, что эта информация была ему жизненно необходима — просто Благородный оказался великолепным учителем. Его рассказы захватывали. А может дело было в том, что Конраду самому было около шестисот лет и многие из событий он видел своими глазами…
Так что когда в окно постучалась Хедвиг, Гарри ощутил легкую досаду. Но урок все-таки пришлось прервать.
- Иди сюда, Хедвиг. Молодец…
Верная сова принесла увесистую пачку фунтов и тонкий конверт из желтоватого пергамента. Гарри торопливо сломал темно-зеленую сургучную печать.
- Ответ из Гринготтса, Владыка?
- Да. Мне давно следовало разобраться со своим наследством.
Впрочем, письмо оказалось кратким.
“Уважаемый мистер Поттер!
Я не считаю себя вправе обсуждать подобные вопросы в переписке, для этого они слишком важны. Поэтому хотел бы пригласить вас в банк завтра к одиннадцати, чтобы мы могли обговорить все, что касается вашего наследства и ваших предков.
Жду сову.
Директор лондонского филиала банка Гринготтс
Зарадор Гриншоу.”
Гарри медленно покачал головой. Сам директор?Что же такое с его наследством? Впрочем, идти нужно…
Юноша протянул письмо Конраду. Тот тоже выглядел слегка удивленным.
- Похоже, вы многого не знаете о своей семье, Владыка.
- Похоже… - Гарри слегка нахмурился. - и почему меня это не удивляет? Снова прийдется самостоятельно выяснять то, что не договорил мне Дамблдор. Как же надоело!
- Вы доверяете Дамблдору, Владыка?
- Теперь даже не знаю. - юноша едва заметно вздохнул. - раньше доверял безоглядно. Но директор допускает столько ошибок, что невольно приходится хранить секреты и прятать козыри в рукаве. - Гарри взял перо и пергамент и небрежно нацарапал согласный ответ. - Хедвиг, доставь это мистеру Гриншоу, а потом можешь просто где-нибудь поохотится…
Сова довольно ухнула и вылетела в окно.
- А сейчас, - юноша оценивающе взвесил на руке пачку фунтов, - мы пойдем по магазинам. Мне не помешает немного одежды — нужно же соответствовать новому рангу. Конрад, пойдешь со мной? Боюсь, вкус у меня не очень…
Вампир слегка улыбнулся.
- С удовольствием, Владыка. Хотя, думаю, вы недооцениваете себя.

Конрад оказался очень требовательным критиком и покупателем. Через несколько часов Гарри уже жалел, что пригласил с собой вампира. Ему пришлось перемерять сотни брюк, рубашек, свитеров и плащей. Плюс обувь, перчатки, шейные платки… К концу дня Гарри ощущал себя выжатым как лимон. А Конрад, которому эта круговерть явно доставляла удовольствие, еще и потащил его в какой-то магический магазинчик…
В результате гардероб Гарри представлял собой какое-то странное смешение маггловского и магического стилей. Строгие линии и темные краски, кое-где разбавленные алым, изумрудным, золотистым и серебряным.
Впрочем, Гарри сам себе нравился. Если бы этот поход еще и занял чуть меньше времени… Но когда они наконец возвращались домой за окном уже темнело, так что сил у юноши хватило только рухнуть на постель.
* * *
Проснулся он через несколько часов, полностью отдохнувший. Пожалуй, к этому можно привыкнуть… Тем более что подобная способность дает фору во времени, а в нем Гарри нуждался куда больше, чем в чем-либо еще — этого у него ума понять хватало. Дел предстояло слишком много.
Гарри повернул голову, поймав взглядом мягко светящиеся стрелки будильника. Без десяти двенадцать. И что прикажете делать?
Можно, конечно, заснуть — только вот сил это не придаст ни капли, получится лишь напрасная трата времени. Можно разбудить Конрада и попросить того рассказать еще что-нибудь полезное — только вот Гарри превосходно осознавал, что Благородному наверняка требуется больше времени на отдых. Нет, он, разумеется, встанет и сделает все от него зависящее, но юноша никогда (по крайней мере намеренно) не злоупотреблял чужой добротой и начинать не собирался. Даже если и имеет над Конрадом абсолютную власть.
Идея!
Гарри щелкнул включателем, зажигая настольную лампу, и потянулся к учебникам за шестой курс. Их неделю назад прислала Гермиона — наверное, хотела подбодрить его после смерти Сириуса. По-своему подбодрить.
Юноша на мгновение прикрыл глаза. Сириус… Последние несколько дней он почти не думал о крестном. На него свалилось столько всего, что оглядываться назад было непозволительной роскошью.
Возможно, это и к лучшему. Вряд ли Сириус одобрил бы, скатись он в депрессию. Тем более сейчас, когда на нем камнем висит ответственность за двадцать семь че… вампиров, безоговорочно доверивших ему свои жизни.
Безоговорочно.
Гарри вздохнул и потер виски. Как же много изменилось для него в последнее время! Еще три недели назад он искренне ненавидел Снейпа, Малфоя и Амбридж, готов был молиться на Дамблдора, переживал из-за ссоры с Чжоу и считал, что мир вокруг делится на белое и черное. Даже сцена в думотводе Снейпа не смогла основательно поколебать эту его, по сути, совершенно детскую убежденность. А сейчас…
Для начала, теперь он просто не знал, насколько можно верить директору. Верить человеку, который, ничего не обьясняя, избегал его весь год, а потом, не дав даже опомниться, вывалил правду о пророчестве… Правду, которая, будь он чуть послабее, сломала бы его окончательно.
Дамблдор допустил слишком много ошибок. Последствием некоторых из них стала смерть Сириуса — человека, которого он любил как отца, хотя и почти не знал.
Снейп теперь, после долгих размышлений, вызывал в нем нечто вроде уважения. Нет, Гарри ничего не забыл, но теперь смог отдать должное не только негативным сторонам характера слизеринского декана, но и его заслугам. Об Амбридж он думал со смесью брезгливости и презрения. А на Малфоя, честно говоря, было абсолютно плевать — как, впрочем, и на Чжоу. Вражда с первым, как и влюбленность во вторую, теперь казались чем-то детским и не заслуживающим внимания. А самое главное — мир больше не делился на белое и черное, добро и зло, слизеринцев и гриффиндорцев, Пожирателей и членов Ордена, Вольдеморта и Дамблдора…
Список можно было продолжать до бесконечности.
И теперь он на самом деле думал, что случилось бы, не послушай тогда Шляпа его горячего шепота: "Только не в Слизерин!"
Сириус… Сколько же изменила твоя смерть! Намного больше, чем жизнь.
Гарри еще раз вздохнул и открыл книгу по защите. Будь он истинным правителем, он бы, наверное, в первую очередь взялся за зелья, но рядом не было никого, кто смог бы заметить эту маленькую слабость.
И потом, Гарри обещал себе выучить зелья. Сразу же после того, как сделает все остальное.
* * *
- Владыка, вы готовы?
- Да. - Гарри в последний раз бросил взгляд в зеркало, провел рукой по волосам… Неплохо, очень даже неплохо. Золотисто-бежевая мантия в сочетании с темно-синими рубашкой и брюками выглядела сдержанно-элегантно, а распущенные по плечам волосы делали похожим на представителя древнего аристократического рода. Шрам, который после Обращения изрядно побледнел, скрывали косметические чары, так что Гарри был на сто процентов уверен, что в Косом переулке его не узнают.
К чему он, собственно, и стремился.
Гарри позволил себе удовлетворенно улыбнутся, погладил по перьям Хедвиг и вышел из комнаты. Ему предстоял разговор с Гриншоу. И, судя по тому немногому, что он знал о гоблинах, тот будет нелегким.
Юноша захлопнул дверь и сбежал по лестнице на кухню. Там уже находились Конрад и какой-то незнакомый Низший - высокий, болезненно худой мужчина с горящим взглядом серых глаз.
- Владыка. - Низший склонил голову. Гарри улыбнулся.
- Здравствуй. Как тебя зовут?
- Этан, Владыка.
- Этан останется здесь вместо вас. - по-видимому, заметив недоумение на лице Гарри, пустился в обьяснения Конрад. - Он лучший Хамелеон в клане.
- Хамелеон? - приподнял бровь Гарри.
- Каждый из нас может менять свою внешность, Владыка. - вмешался Этан, вновь поклонившись. - Кто больше, кто меньше, но может. Это умение сродни метаморфизму, но основано не столько на магии, сколько на возможностях наших тел, так что те, кто следят за вашим домом, ничего не заметят. Я просто приму ваш облик, а вы уйдете с Благородным Конрадом.
- Понимаю. - Гарри из-за всех сил пытался не покраснеть. Об охраняющих дом аврорах, а, возможно, и соглядатаях Вольдеморта он как-то не подумал. Все-таки до истинного владыки ему еще очень и очень далеко…
- Хорошо, Владыка. - Конрад, хотя и заметил его неловкость, не стал заострять на этом внимание, за что Гарри был ему искренне благодарен. - Тогда пойдемте. Прошу вас точно исполнять мои инструкции, иначе нас могут заметить.
Гарри кивнул и вслед за Конрадом выпрыгнул в окно.

- Здравствуйте, мистер Поттер. Проходите и садитесь.
- Здравствуйте. - Гарри вежливо кивнул директору лондонского филиала банка Гриннготтс и сел в предложенное кресло. Окинул взглядом кабинет, внимательно посмотрел на хозяина… Гарри никогда раньше не видел старых гоблинов, а Зарадор Гриншоу, вне всякого сомнения, был очень стар. Бледно-зеленая, пергаментная кожа, выцветшие до белизны глаза… - Рад вас видеть.
Сухой смешок гоблина походил на треск.
- Вы, наверное, были очень удивлены, получив мое письмо.
- Да. - кивнул Гарри. - Очень. Тем более, что ваша фраза о моих предках не совсем понятна.
Гоблин медленно провел пальцем по столешнице огромного, явно очень старого лакированного стола. Привычный до автоматизма жест.
- Вы многого не знаете, мистер Поттер.
Гарри вздохнул.
- Похоже, да. Но что именно вы хотите мне рассказать?
Гоблин медленно покачал головой.
- Молодость… И куда вы спешите? Еще вся жизнь впереди. А уж вам, мистер Поттер, торопится и вовсе некуда…
Глаза Гарри расширились.
- Что вы имеете в виду?
- Молодой человек… - в голосе гоблина послышалась легкая укоризна пополам с пониманием. — Я, разумеется, стар, но память на лица меня еще никогда не подводила. А ваш… сопровождающий весьма известен в определенных кругах.
Гарри из-за всех сил пытался сохранить невозмутимость, но , судя по ироничному блеску в глазах гоблина, получалось не слишком убедительно. Впрочем, юноша никогда не обольщался по поводу своих актерских талантов.
- И что из этого следует?
Зарадор Гриншоу пожал плечами.
- Только то, что теперь мне более понятно, почему вы вдруг решили заинтересоваться своим финансовым положением. Уж не знаю на чем вас поймали… Но поверьте - Конрада Дельгадо интересует только возрождение его народа, и ради этой цели он готов умереть сам и захватить с собой полмира. Будьте осторожны.
Гарри улыбнулся.
- А как же знаменитое: “Мы ни во что не вмешиваемся”?
На каждое правило есть исключения, мистер Поттер. - Тонкие пальцы гоблина отбарабанили на столешнице какой-то замысловатый мотив. - Когда-то один из ваших предков спас мне жизнь, и этот долг закончится лишь со смертью последнего из моих или его потомков. Гоблины умеют быть благодарными.
Гарри кивнул. Даже его немногочисленных познаний по традициям этого народа (почерпнутых на истории магии, когда фанатично увлеченный гоблинскими восстаниями Биннс буквально вбивал в учеников сведения по этой неисчерпаемой и крайне скучной теме) было достаточно, чтобы не пытаться возражать. Старик наверняка был бы смертельно оскорблен.
С таким не шутят — тем более гоблины.
- Можете не волноваться, мистер Гриншоу. Конрад не причинит мне вреда.
- И почему вы так думаете?
Гарри молча приподнял рукава мантии и отдал мысленный приказ. Он даже не знал получится ли, но, похоже, гоблин увидел все необходимое. Он на миг застыл, впившись взглядом в массивные серебряные браслеты, а потом хмыкнул.
- Умеете же вы удивлять, мистер Поттер. Что ж, если дело обстоит именно так, вам нечего опасаться Дельгадо. Наоборот — он теперь за вас любому глотку перегрызет. Буквально.
- Знаю. - Гарри вздохнул.
- Вас что-то смущает?
Юноша собирался было тряхнуть головой и ответить “нет”, но глаза старого гоблина были настолько мудрыми и понимающими… И потом, он не предаст. Никогда. У гоблинов свое представление о чести — куда более суровое, чем кажется на первый взгляд.
- Да. На мне и так столько всего… Но и отказать просто не смог. Когда ради тебя рискуют всем… И сейчас я боюсь все погубить. Я же не какой-нибудь герой из сказки!
Гоблин сверкнул глазами, выцветшими, но не потерявшими блеска.
- Разумеется, вы не герой. Но поверьте, подавляющее большинство тех, кого сейчас считают героями, просто делали то, что были должны, а остальные не делали и этого. Так что не все так безнадежно… Но, похоже, мы заболтались, а дела не ждут. Берите.
Гарри с удивлением посмотрел на желтоватый конверт с необычным гербом на сургучной печати — подснежник, вырастающий из мертвых костей чьей-то руки.
- Что это?
- Письмо вашей матери. Она просила передать либо в день вашего совершеннолетия, либо в случае, если вы будете в этом нуждаться. Только вам и никому другому.
Гарри кивнул и взял конверт. Сердце билось как сумашедшее. Письмо от матери… И что-то подсказывало Гарри, что в нем он найдет ответы если не на все, то хотя бы на некоторые из мучающих его вопросов.
Когда юноша сломал печать, его пальцы заметно подрагивали, так что читать он начал не сразу. На то чтобы унять волнение ушло несколько долгих секунд.
“Мой милый сын! - было написано на листе чуть угловатым, летящим почерком. - Если ты читаешь это письмо, значит, я уже мертва и мой дорогой друг Зарадор передал его тебе, исполняя мою последнюю волю. Что ж, так тому и быть.
Не думай, что мне так хочется умирать. О нет! Честно говоря, последние три года были самыми счастливыми в моей жизни, не смотря на кровавую круговерть войны. У меня есть Джеймс и ты, есть друзья и соратники… Больше всего я хочу, чтобы так продолжалось и впредь. А когда мы выиграем войну…
Я счастлива, сынок. Очень счастлива. И меньше всего я желаю смерти, но в последнее время меня терзают дурные предчувствия, а я привыкла доверять своей интуиции. Поэтому и перестраховываюсь, отправляя в Гринготтс это письмо. Если окажусь неправа и не случится ничего дурного, мой поступок не повредит никому. А если не ошибаюсь… Что ж, тогда ты будешь знать обо мне всю правду, сынок. Ту правду, которую не знает даже Джеймс. Может быть, Дамблдор и догадывается о чем-то, но он, как всегда, молчит либо говорит загадками… На редкость раздражающая манера!
Тебе, наверное, рассказывали, что я магглорожденная. Это не совсем так — точнее, совсем не так. Мое имя не Лили Эванс, а Адель Миранда Катрина Ланкастер, и я происхожу из рода Ланкастеров, который когда-то был самым могущественным в Волшебном мире. И все еще остается самым богатым.
Ланкастеры могут перечислить своих предков вплоть до великого Мерлина, в наших жилах смешалось множество кровей, а семя неоднократно порождало великих волшебников — в том числе и двоих из тех, кого сейчас называют Основателями — Годрика и Салазара, братьев-близнецов. Представляю твое удивление! Но, думаю, ты уже успел понять, что история зачастую совсем не такова, как пишут в книгах.
Да и все Ланкастеры были могущественными и, не побоюсь этого слова, темными волшебниками. Не пугайся, мальчик, Тьма — это еще не зло. Это просто способ существования — как, впрочем, и Свет.
А потом произошло ЭТО. Наверное, мы оказались слишком самонадеянными, слишком привыкли к тому уважению и страху, что внушало наше имя обычным волшебникам… Но однажды мой дом взлетел на воздух — вместе со всей семьей. Я уцелела по чистой случайности — просто опоздала на обед, загулявшись в саду. Впервые в жизни!
Как показало расследование, это была даже не магия — просто маггловская взрывчатка, которой кто-то напичкал дом. Никому просто в голову не пришло ставить защиту от такого. Нас погубила самоуверенность…
Мне тогда едва исполнилось шестнадцать, но дурой я не была и решила скрыться. Тот, кто уничтожил всю мою семью, вряд ли оставил бы меня в живых, а я не хотела умирать…
Для начала я попросила помощи у Зарадора. Скрыть семейное состояние оказалось не так уж просто — тем более, что оно состоит не столько из денег и ценных бумаг, сколько из древних книг и редких артефактов. Но мы справились. А потом я произнесла одно заклятие, настолько сильное, что оно едва не лишило меня магического дара. И на следующий день на пороге одного из маггловских приютов оказался годовалый ребенок, которого назвали Лили…
Вскоре меня удочерили Эвансы — очень милая, но бездетная семейная пара. По правде говоря, меня это не слишком обрадовало — как и любой представитель чистокровного семейства, я относилась к магглам настороженно, если не сказать больше. Но вскоре мои предрассудки исчезли без следа, и я искренне привязалась к Сьюзан и Гарольду. А потом у них появилась своя дочь…
Когда я получила письмо из Хогвартса, моей радости не было предела. Честно говоря, я всерьез опасалась, что то заклятие просто выжгло мою магию. Потом было “обучение”, встреча с твоим отцом…
Джеймс… Наверное, ты знаешь его как ходячее совершенство. Один из лучших учеников школы, верный друг, ловец и храбрый аврор… Не спорю, все это было. Только вот…
С первого курса он был крайне избалованным мальчишкой. Нет, в нем не было жестокости как таковой, но он мог быть жесток, очень жесток. Он просто не умел и не хотел ставить себя на место другого, не понимал, что его “невинные” забавы могут оставить у кого-то шрамы на всю жизнь. Как они с друзьями травили Северуса — просто за то, что он отличался от них!
Короче, курса до шестого я его искренне презирала, а со Снейпом у меня даже образовалось нечто вроде дружбы… Нет, мы не ходили вместе в Хогсмид и не болтали по пустякам, но знали, что можем положится друг на друга. Потом у Джеймса умерли родители, он как-то внезапно повзрослел и начал мне нравится… Это чуть было не рассорило меня с Северусом, но позже он понял. Он всегда все понимал…
Я действительно люблю своего мужа, сынок. И люблю тебя… Поэтому то, что произошло год назад, стало для меня таким ударом. Дело в том, что я обладаю кое-какими способностями в предсказаниях и Дамблдор, желая нанять профессора на эту должность, пригласил меня в качестве консультанта. Мы встретились в Хогвартсе, в его кабинете. И слова пророчества, произнесенного в тот день Сивиллой Трелони, до сих пор звучат в моих ушах.
“Тот, кому по силам победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца, в семье тех, кто трижды бросал ему вызов. И отметит его Лорд как равного себе, но не будет знать всей его силы. И ни одному из них не жить спокойно, пока жив другой…”
Ты родился тридцать первого июля.
Услышав пророчество, я наложила на тебя все известные мне защитные заклятия — а я знаю их немало. Заблокировала твой темный дар — Вольдеморт, как темный маг, мог его почувствовать, да и остальные не слишком доверяют тем, в ком Тьма в десятки раз сильнее Света. А Джеймс попросил директора перевести чары Хранителя с Сириуса на Питера, и, наверное, зря — но что сделано то сделано.
А мои предчувствия не исчезают, и надежды на то, ч то все закончится благополучно остается все меньше.
Но я не позволю тебе умереть, даже если это будет стоить мне жизни. Даже если это будет стоить жизни кому-то еще. В конце концов я темный маг, как бы не старались меня обелить…
Прощай, Гарри Джеймс Поттер, Лайон Эдуард Салазар Ланкастер. Будь счастлив, силен и достоин звания последнего из Ланкастеров. А главное, помни — я люблю тебя.
Твоя мать,
Адель Миранда Катрина Ланкастер
Лили Поттер.”

Гарри, или, точнее, Лайон (а ведь это имя почти идентично его истинному - Лаэн!) преувеличенно осторожно отложил письмо. Письмо, которое, в очередной раз за последние несколько недель, перевернуло всю его жизнь.
Проклятье! За что ему это?
Его мать - чистокровная ведьма. ТЕМНАЯ ведьма, причем наследница самого древнего рода магического мира, что автоматически сделало наследником его самого. Она всю жизнь обманывала всех, кто ее знал. У самого Лайона тоже есть талант темного мага, и очень сильный, но заблокированный матерью, которая опасалась, что он может привлечь к сыну излишнее внимание. Похоже, теперь у него не будет недостатка ни в чем - он богаче Креза и знатнее Малфоя…
Но больше всего Гарри поразило даже не это. В конце концов смерть Сириуса и недавние события изменили его слишком сильно - во всяком случае, достаточно, чтобы не считать темный дар проклятием. Да и чураться темной магии вампиру… смешно!
Дамблдор.
Дамблдор, который отправил его к Дурслям, а Сириуса - с Азкабан, ЗНАЯ, что тот невиновен.
Один-единственный, подтвержденный письмом матери факт - и все, во что он верил с одиннадцати лет, полетело в тартары. А взамен начала выстраиваться совсем другая картина. Четкая. Логичная.
Жестокая.
Дамблдор лепил из него оружие. Идеальное оружие против Вольдеморта. Избранный не должен избежать пророчества - поэтому сириус оказывается в Азкабане, а Гарри - у ненавидящих его родственников. Чтобы потом, через десять лет, Дамблдор предстал перед ним в образе спасителя. Именно Дамблдор послал к нему Хагрида, зная, что простодушный великан не станет скрывать своей неприязни к Слизерину. Именно Дамблдор подарил мантию-невидимку. Именно Дамблдор рассказал о зеркале ЕниалеЖ. И потом… интересно, какой шанс у троих первокурсников преодолеть ловушки, поставленные на куда более опытных волшебников?
Второй курс. Третий. Четвертый. Пятый. Почему Феникс и Шляпа появились так вовремя? Почему директор послал спасать Сириуса троих подростков - ведь с таким же успехом мог пойти и сам? Почему не возражал против его участия в турнире - наверняка можно было что-то придумать! Почему организовал эти чудовищные уроки окклюменции, запер Сириуса в доме Блэков, почему, наконец, солгал насчет пророчества?
Ведь если оно было сделано в кабинете директора Хогвартса, его просто не могли подслушать. Каким же образом о нем узнал Вольдеморт? Трелони своих пророчеств не помнит, а мама… Гарри отчетливо понимал, что она не рассказала всего даже мужу - ведь чем меньше людей посвящено в тайну, тем больше вероятность, что она останется таковой.
Все опять упирается в Дамблдора.
Дамблдора, который показал ему не воспоминание, а лишь фигуру Трелони, произносящую нужные слова.
Почему?
Почему, почему, ПОЧЕМУ ИМЕННО ОН?
- Мистер Поттер… Ланкастер… Лайон!
Гарри резко поднял голову. Что еще?
- Я, конечно, понимаю, что известие о том, что вы являетесь наследником самого богатого и древнего рода волшебного мира вас потрясло, но ведь это не повод ломать мой стол? - в голосе гоблина слышались чуть ворчливые интонации.
Ломать стол?
Юноша опустил взгляд и с трудом разжал сведенные судорогой пальцы. На массивной дубовой столешнице в самом деле образовалась вмятина.
- Простите. - он ощутил, как медленно расслабляются мышцы. Это не бой, Гарри Поттер, Лайон Эдуард Салазар Ланкастер. Здесь некого убивать… - Дело совсем не в этом. Точнее, не только в этом.
Гоблин пожал плечами.
- Все равно не стоит извинений. Хотите разобраться со своим наследством прямо сейчас?
- Если можно.
- Только с тем, что досталось вам по линии Ланкастеров или, со всем вместе? Собственность домов Поттер и Блэк тоже довольно велика.
Гарри прикусил губу. Сириус…
- Все сразу.
- Тогда, - гоблин вынул из ящика стола три картонные папки - одну толщиной с ладонь и две потоньше, - располагайтесь поудобнее. Это надолго.
* * *
Наследство в самом деле оказалось огромным. Особняки во всех концах мира, фамильный замок - убежище, вклады в самые надежные и перспективные предприятия маггловского и магического миров, невероятное собрание древних артефактов и редких, зачастую запрещенных книг… Отец и Сириус оставили в основном золото - не считая домов в Годриковой Лощине и на Гриммаулд - плейс, да еще некоторых вещей, имеющих чисто сентиментальную ценность. И все это огромное состояние не лежало мертвым грузом в подвалах Гринготтса - нет, оно работало, принося порой баснословную прибыль…
Правильно истолковав удивленный взгляд Гарри, гоблин едва заметно улыбнулся.
- Лили попросила позаботится о вашем наследстве, а я один из лучших финансистов среди гоблинов. Так что за это время ваше состояние возросло на двадцать два и три десятых процента.
Гарри смущенно улыбнулся. Он понятия не имел, сколько это — много, мало, как обычно…
- Спасибо.
- Не стоит. Предупреждаю, что до совершеннолетия все ваши капиталы находятся под моим управлением. Доступ вы имеете лишь к специально открытым для этой цели вашим отцом и матерью счетам, общая сумма на которых сейчас составляет, - гоблин слегка запнулся, вытаскивая из стопки нужную бумагу, - один миллион триста двадцать три тысячи сто сорок пять галлеонов одиннадцать сиклей и три кната. Этими деньгами вы можете распоряжаться совершенно свободно, а с остальным прийдется подождать.
Гарри кивнул, нисколько не огорченный. Огромные суммы, что так непринужденно называл гоблин, оставались для него чем-то виртуальным. Он физически не мог представить себе разницу между миллионом и миллиардом — и то и другое было просто “очень много”. Так что пока Гарри был полностью доволен тем, что у него имеется — тем более, что это было куда больше того, на что он расчитывал.
- Впрочем, это не значит, что я не готов прислушаться к вашим предложениям.
Предложениям? Гарри ошеломленно посмотрел на гоблина. Какие могут быть предложения, если все, что он знает об управлении финансами можно вложить в одно очень емкое слово “ничего”?
- Нет, я… - Гарри глубоко вздохнул, приходя в себя. - Лучше я сначала попробую разобраться в том, что делаете вы, а потом уже буду что-то менять… Если наберусь смелости.
- Смелости?
- Конечно, - Гарри чуть заметно улыбнулся. - Ведь менять хорошее можно только на лучшее, а я не настолько самоуверен.
Стоило юноше закончить, как кабинет наполнили резкие, скрипучие звуки. Гарри не сразу понял, что слышит смех Зарадора Гриншоу.
- Молодой человек, - отсмеявшись, сказал гоблин, - теперь я, пожалуй, понимаю, почему Дельгадо пошел за вами. Одних браслетов мало даже для него…
- А вот я не понимаю, - вздохнул Гарри.
- Это очень просто, Лайон. У вас есть одно очень ценное качество — вы не стесняетесь признаться, что чего-то не знаете. И готовы учится — у кого угодно. Вы даже не представляете, сколько людей на вашем месте принялись бы тут же доказывать мне, что разбираются в том, куда вкладывать свои деньги, намного лучше старого гоблина.
- Но ведь я уже не человек… - слегка смутился Гарри. Чего он точно не ждал от Зарадора, так это комплиментов.
- К вампирам это тоже относится. Пожалуй, будет интересно наблюдать за возрождением расы, которую все давным-давно сбросили со счетов…
Гарри в который раз удивленно воззрился на собеседника. Что тот имеет в виду? Но гоблин не стал объяснять — только протянул через стол небольшой мешочек.
- Берите.
- Что это?
- Бездонный кошелек. Он напрямую связан с вашими хранилищами, так что не прийдется каждый раз ходить сюда, если понадобится сотня-другая галлеонов. О всех моих операциях с вашим наследством я буду посылать подробные отчеты — и не стесняйтесь обращаться с вопросами, если что-то будет непонятно. Не сомневаюсь, вы разберетесь и сами, но ведь вы торопитесь?
- Да.
- И еще… Если хотите скрыться, лучше места, чем замок Ланкастеров, не найти. Он строился специально для этой цели.
* * *
Вернувшись домой, Гарри первым делом перерыл все полученные от гоблина материалы, разыскивая любые сведения о замке Ланкастеров. А когда свел все в единую картину — безоговорочно признал правоту старика. Места лучше и в самом деле было не найти…
Только вот раздвоится Гарри не мог. Быть одновременно в замке и здесь — невозможно, а исчезнуть, вызвав панику среди авроров — по меньшей мере неразумно. Дамблдор вряд ли оставит такое без внимания, а соревноваться с директором в Ментальных Искусствах как-то не очень хочется. Гарри не сомневался, что при малейшем подозрении тот без колебаний применит Легалименцию.
Конечно, выход есть, но согласится ли Этан?
Гарри прикрыл глаза и послал мысленный зов Хамелеону и Конраду. Им нужно было поговорить.
* * *
- Вы звали, Владыка?
Юноша поднял глаза на двоих вампиров.
- Да, садитесь. Хотите чаю?
Отметив два синхронных кивка, Гарри поставил перед ними по чашке. Это в самом деле слишком походило на привычки Дамблдора, но приготовление ароматного напитка успокаивало и помогало сосредоточится. А разговор предстоял важный…
Наконец Гарри сел сам. Глотнул обжигающей жидкости, в очередной раз обвел взглядом суперсовременную кухню тети Петунии…
- Дело в том, что мое наследство оказалось куда больше, чем я даже надеялся. Моя мать была последней из рода Ланкастеров и все, чем они владели, перешло ко мне.
Вампиры кивнули — им не было необходимости напоминать, кто такие Ланкастеры. Разве что Этан выглядел чуть удивленным.
- Среди их имущества есть один замок. Убежище. Расположен в самом сердце огромного леса, на него наложены великолепные скрывающие и охранные заклятия… там вас не найдет даже Вольдеморт, не говоря уже обо всех остальных.
- Но? - Конрад внимательно смотрел в глаза своему Владыке.
- Но за моим домом следят, и если я внезапно исчезну, это вызовет слишком много вопросов. Остаться же здесь тоже нельзя — слишком многому предстоит научится, а вы не можете приходить сюда до бесконечности — рано или поздно кто-то заметит неладное.
Этан медленно склонил голову.
- Вы хотите, чтобы я заменил вас, Владыка?
- Это единственное, что пришло мне в голову.
- Тогда я согласен.
Гарри покачал головой и снова глотнул чаю.
- Ты не представляешь, что тебя ждет, Этан. Это не на день, а почти на два месяца. А через неделю вернутся мои родственники.
- Ваши родственники? Не понимаю.
- Это просто. В этом доме никогда меня не любили, а уж когда выяснилось, что я волшебник… Ты готов жить в полупустой комнате, сносить насмешки и пренебрежение и работать почище домашнего эльфа, ни словом, ни взглядом не выдавая свою истинную личность?
Губы Этана искривила ироническая улыбка.
- Владыка, вы, похоже, не совсем понимаете, в каком жалком состоянии находится Ночной Народ. Никто из нас не привередлив — порой приходилось жить в канализационных коллекторах и питаться крысами… Так что поверьте, ваши родственники никого не испугают. И потом, ради Владыки каждый из нас готов на куда большее…
Гарри медленно кивнул, с трудом подавив желание выругатся. Чем он заслужил эту безоговорочную преданность? Возможно, когда-нибудь он привыкнет к ней, как привык к громкому титулу Владыки, но пока она давила, как стальная плита.
- Хорошо. Тогда, думаю, не стоит медлить — уходим этой же ночью. Конрад, ты успеешь все организовать?
- Да, Владыка.
- И Этан… Если случится что-то непредвиденное — например, меня будут забирать отсюда — сразу же сообщи и я вернусь. Это не министерские авроры, знающие меня лишь по фотографиям в газетах, и не Дурсли, которым на меня попросту плевать. Моих друзей ты не обманешь, тем более что один из них — оборотень.
- Оборотень?
Гарри чуть насмешливо посмотрел на вскинувшегося Конрада.
- Да, оборотень. Успокойся, он не причинит мне вреда. И потом, мне напомнить, что войны вампиров и оборотней закончились еще во времена Древних Царств? И ни мы, ни они не имеем возможности воскрешать вражду, умершую тысячи лет назад. Да и глупо это, если не сказать хуже.
Конрад приоткрыл рот, словно собираясь возразить, а потом кивнул.
- Вы правы, Владыка. Простите.
- Этан?
- Я сделаю все, как вы сказали.
- Хорошо. Тогда до вечера.

Исход вампиров — событие, которое позже описывалось в сотнях исторических трудов, - был обыденным до невозможности. Просто незадолго до рассвета на окраине Литтл-Уиннинга собралось три десятка человек с огромными походными рюкзаками. Немногие видевшие их магглы наверняка посчитали, что это группа собравшихся в дальний поход туристов. Отличить в самом деле было нелегко — Конрад знал толк в маскировке.
В доме на Тисовой улице уже был другой обитатель. Никто не заметил подмены — вампиры умеют быть незаметными. Как, впрочем, и остальные хищники.
Следующие несколько часов они, умело имитируя всю ту же группу туристов, медленно двигались к цели — когда на маггловском транспорте, а когда и пешком. Пользоваться магией, даже магией вампиров, значило рисковать.
Потом был долгий поход через лес. К счастью, Гарри великолепно знал местоположение замка — его словно что-то звало туда, да и предоставленная Гриншоу в числе остальных бумаг карта оказалась очень кстати.
К цели они вышли через четыре дня.
Увидев величественные каменные башни, замерли даже вампиры. Родовое гнездо Ланкастеров было не только древним, но и необыкновенно красивым. Толстые, увитые плющом стены, глубокий ров с неожиданно чистой водой, подъемный мост… Настоящий средневековый замок, даже сейчас готовый выдержать долгую осаду — как магическими, так и маггловскими средствами.
И потом, он был абсолютно не виден, пока Гарри не сосредоточился и не ПОЗВАЛ.
- Владыка, - даже Конрад выглядел потрясенным. - Это… великолепно.
- Ты прав, - на лице Лайона Ланкастера появилась чуть мечтательная улыбка. - Великолепно. Пойдемте.
Стоило Гарри подойти поближе, как тяжелый подъемный мост опустился сам. Юноша ступил на толстые доски. В царящей вокруг тишине слышались только легкие шаги следующих за ним вампиров да шелест листвы на деревьях.
Наследник Ланкастеров вступил в свои владения.
* * *
Внутри было просторно и уютно. Бархатные портьеры, старинная мебель, огромные окна, портреты предков на стенах, приветствующие нового хозяина поклонами и реверансами. На его вампирскую сущность они не обращали внимания — за прошедшие тысячелетия в жилах Ланкастеров смешалось столько кровей, что еще одна примесь не имела значения. Тем более, что дети вампиров — всегда люди. Если их не обратить, конечно.
А Браслеты на его запястьях, которые Гарри и не думал скрывать, явно вызывали уважение — и легкое покачивание головами. Портреты вовсе не были глупы и понимали, что Лайон привел с собой всех.
Юноша медленно провел пальцем по перилам ведущей на второй этаж лестницы. Даже чары не смогли оставить замок чистым — всюду было полно пыли. Да, работы предстоит много… Гарри улыбнулся.
- Похоже, нам предстоит уборка, Конрад.
Губы вампира чуть дрогнули.
- Это не страшно, Владыка. Хотя, конечно, займет время.
- Не стоит себя утруждать, господа, - раздавшийся неподалеку голос был глубоким и мягким. - В замке есть домовые эльфы. Скоро они окончательно проснутся и приступят к своим обязанностям.
Гарри резко обернулся. На противоположной стене холла висел огромный портрет черноволосого мужчины в темно-зеленой, старинного покроя мантии. Тонкие, хищно-надменные черты, смягченные чуть бледноватыми, но чувственными губами, неожиданно большие миндалевидные глаза, в глубине которой горит огонек затаенной иронии, стройная, гибкая фигура… Кого-то он очень напоминал… только вот кого?
Внезапно Гарри понял и едва не рассмеялся. Надо же! Ведь если он гладко зачешет волосы и так же заломит бровь… Похож, очень похож.
- Сообразили? - от портрета явно не укрылись перемены в его настроении.
- Да.
- Должен сказать, вам понадобилось на это непристойно много времени.
Гарри хмыкнул.
- Я должен был ожидать что встречу здесь собственную копию? И потом, я не настолько часто смотрюсь в зеркало, чтобы знать, как буду выглядеть с другой прической.
Темная бровь мужчины на портрете приподнялась на долю дюйма. Похоже, этот жест тоже был фамильным.
- Молодой человек, каждый уважающий себя маг должен заботиться о своей внешности.
- Разумеется. Но ведь у всего есть предел?
Внезапно портрет тряхнул головой и тихо рассмеялся.
- А ведь, похоже, вы пошли в меня не только внешностью. Во всяком случае за словом в карман не лезете… позвольте представится — Салазар Слизерин Ланкастер. Да-да, тот самый! - мужчина недовольно скривился. - Удавил бы того летописца, что мое второе имя превратил в фамилию! Впрочем, братцу так же не повезло…
Гарри едва заметно улыбнулся. Слизерин казался вовсе не таким, каким его представляло подавляющее большинство магов.
- Меня зовут Лайон Эдуард Салазар Ланкастер. Или, если вам будет угодно, Гарри Поттер.
- Сын Адель… - Слизерин чуть улыбнулся. - Хорошая была девочка — любопытная и не без способностей. Да и спряталась хорошо… А последнее? Насколько я знаю, у каждого Владыки есть Истинное Имя.
- Лаэн. Лаэн Ит'арра.
- Ит'арра, - Слизерин словно пробовал звуки на вкус. - Знаете, что это значит?
Гарри покачал головой.
- Нет. Со времен Древних Царств прошло слишком много времени. Слишком многое оказалось забытым — в том числе и это.
Слизерин сдвинул брови.
- Попробуйте в свободную минуту порыться в библиотеке — может, что-нибудь найдете. Ланкастеры веками собирали редкие книги, а значение Истинного Имени очень важно. Частенько оно отражает судьбу…
Гарри сощурился.
- Я не верю в судьбу, мистер Слизерин.
- Называйте меня Салазар, - улыбнулся портрет. - А насчет судьбы… и правильно делаете, что не верите. Ее нет — или, во всяком случае нет предопределенности. Лишь множество вероятностей. И каждый раз, что-то решая, мы выбираем ту или иную вероятность. Но ведь существует то, что помогает нам сделать выбор. Любовь, ненависть, чувство долга… - Слизерин сделал паузу и тряхнул головой. - Впрочем, сейчас не время и не место для философских диспутов. Вам всем наверняка нужен отдых. Комнаты для гостей на втором этаже, спальня хозяев — на третьем, в конце коридора. Думаю, эльфы уже успели там убрать. А ужин я сам закажу. Или, - Слизерин бросил мимолетный взгляд на Браслеты, - не стоит?
- Как раз стоит. Буду очень благодарен. - Гарри вежливо склонил голову. Он и сам не заметил, как перенял манеры собеседника. - До вечера.
- До вечера, Лайон.
* * *
Апартаменты хозяина замка наверняка были великолепны, но Гарри слищком устал, чтобы разглядывать обстановку. И лишь через несколько часов, поднявшись с мягкой постели, он смог оценить их по достоинству.
Светлая золотисто-бежевая с голубым гостинная, невероятных размеров ванная, отделанная розовым мрамором и зеркалами, а главное — спальня с огромной трех- а то и четырехспальной кроватью. Большие окна (Гарри даже не спрашивал, как они могли оказаться в построенном по всем правилам средневековом замке — без магии здесь точно не обошлось), тяжелые фиолетовые с серебристыми прожилками занавеси, серебристо-серые с тонким лиловым рисунком стены, мягкий голубовато — серебряный ковер. На стенах — серебряные же канделябры со свечами. Зеркало в человеческий рост с тяжелой, из темного дерева рамой. Небольшой письменный столик, стул. Всю правую стену занимает огромный гобелен с ночным озером и волком, воющим на луну. - только очень приглядевшись можно было понять, что это не волк, а оборотень. Резной шкаф для одежды… и тяжелый, фиолетово-серебристый балдахин кровати с того же цвета покрывалом. Гарри знал, что простыни под ним — угольно-черные.
Комната была темной, загадочной, немного пугающей… но чего еще ждать от Владыки вампиров?
Юноша накинул на себя темно-багровую мантию, расчесал все еще влажные после душа волосы (с каждым разом эта процедура давалась ему все легче и легче) и быстро спустился вниз. Несколько минут назад старый эльф в накрахмаленном полотенце предупредил его, что ужин подан.
В Малой Столовой места хватило всем. Двадцать семь вампиров с удовольствием поглощали удивительно вкусную еду (в отличие от Высших, способных неограниченное время обходится только кровью, Благородным и Низшим иногда требовалась и самая обычная пища), что-то обсуждали… Гарри не прислушивался. Наскоро проглотив омлет с зеленью и взмахом руки позвав за собой Конрада, он направился в холл.
Слизерин был на месте.
- Здравствуйте, Лайон. Хорошо отдохнули?
- Да, спасибо, - Гарри склонил голову. - Салазар, у меня к вам просьба.
- Я слушаю.
- Вы не могли бы перейти в какой-нибудь другой портрет? Я хочу кое-что обсудить, а делать это здесь по крайней мере глупо.
Слизерин нахмурился, потом улыбнулся.
- Вообще-то в Синей гостинной есть какой-то пейзаж… Думаю, я смогу перебратся туда на некоторое время.
- Как туда пройти?
Синяя гостинная оказалась довольно далеко — в Северной башне. Небольшая, довольно уютная комната в голубых тонах, она полностью оправдывала свое название. Маленький столик, диван, несколько кресел и выложенный изразцами камин… На одной из стен в самом деле расположился пейзаж — весенняя поляна.
Спустя минуту Конрад и Гарри удобно устроились в креслах, а Слизерин — на картине, усевшись прямо на траву. Скамеек пейзаж не предусматривал.
- Так что же вы хотели обсудить, Лайон?
Гарри вздохнул и потер виски.
- Не обсудить — скорее рассказать некоторые факты и свои соображения по их поводу. В последнее время мой мир столько раз переворачивался вверх дном, что я просто боюсь ошибиться и упустить что-то важное.
Выслушав историю не такой уж длинной, но полной событий жизни последнего из Ланкастеров, Салазар покачал головой, а прочитав письмо Лили — пришел в ярость. Причем выглядело это довольно странно. Слизерин внешне оставался совершенно спокойным, и лишь в голосе порой прорывались шипящие интонации серпентарго.
- Вы сделали правильные выводы, Лайон. Похоже, этот Дамблдор — виртуозный манипулятор. Такие способности нельзя не уважать, - голос Слизерина едва не сорвался на шипение. - Вот только Адель я ему не прощу.
- Может, его просто убить? - спросил Конрад. - Мы найдем способ.
Гарри покачал головой.
- Слишком рискованно. Сейчас Дамблдор — ключевая фигура, именно на нем завязаны все так называемые силы Света. Его смерть может вызвать панику, и несомненно, очень поможет Вольдеморту. И потом, директор очень сильный волшебник, а нас слишком мало, чтобы рисковать чьей-то жизнью.
- Я понимаю. Но Владыка, неужели мы будем сидеть сложа руки?
- Конечно нет,- ответил за Гарри Салазар. К нему уже полностью вернулось спокойствие, и только глаза горели ледяным огнем. - Прийдется обыгрывать старика в его же игру. Я посоветуюсь кое с кем… Думаю, получится. У нас преимущество — Дамблдор не знает, что Лайон вырвался из его рук, вы можете стать подспорьем. - Слизерин пристально посмотрел в глаза Конраду. Тот кивнул.
Гарри поднял руку.
- Хорошо. С этим все понятно, тем более что строить сейчас какие-то конкретные планы — пустая трата времени. Давайте вернемся к более насущным проблемам. Конрад, что нам нужно в первую очередь?
- Кровь, Владыка, - вампир смотрел спокойно и уверенно. Захваченных с собой запасов хватит максимум на неделю, а здесь безлюдье.
- Вообще-то в подвале есть постоянный портал, - заметил Слизерин. - Его легко настроить на любое место.
Великолепно! - Гарри улыбнулся. - Конрад, отбери пять самых опытных Низших — ты наешь их лучше чем я — и отправь на охоту. Будут снабжать Замок кровью — выпускать всех слишком рискованно. Надеюсь, о том, что жертв быть не должно, мне говорить не надо?
Конрад покачал головой.
- Нет, Владыка. Мы давно уже охотимся только так — смерть привлекает слишком много внимания.
- И еще…
- Да, Владыка?
- Думаю, нам стоит понемногу расширять клан. Очень осторожно и сугубо добровольно. Присмотритесь, сделайте предложение — не мне тебя учить. Отказавшимся — стереть память. Кто-то здесь это умеет?
Конрад улыбнулся.
- Стирать — не совсем то слово, Владыка. Просто нужное воспоминание загоняется так глубоко в подсознание, что извлечь его оттуда становится практически невозможно. Я и Эрик владеем этим трюком.
- Вот и хорошо, - Гарри едва слышно вздохнул. - Еще вопросы?
Конрад медленно покачал головой.
- Тогда Малый Совет объявляется закрытым, - Гарри едва не рассмеялся, заметив, как расширились глаза Благородного и знакомо приподнял бровь Слизерин. - А что? Каждый Владыка должен иметь Малый Совет.
И невозмутимо вышел из комнаты. Вслед ему понесся веселый смех Слизерина… и никто не заметил, как понимающе переглянулись вампир и портрет.
Лаэн Ит'арра будет великим Владыкой. У него уже сейчас неплохо получается.
Даже если он сам этого не видит.

Следующий месяц был самым тяжелым и одновременно самым спокойным в жизни Гарри. Тяжелым - потому что дел было столько, что в сутках не хватало часов. Спокойным - потому что не приходилось оглядываться на спину.
За прошедшие пять недель Лайон сумел хотя бы отчасти разобраться в сложнейших финансовых потоках своего наследства (правда, совы между замком и Гринготтсом сновали стаями), научился сносно фехтовать и обращаться с остальным холодным оружием (как однажды выразился Конрад: "На человека вас хватит, а большего пока не требуется") и даже сделал попытку разблокировать свой Темный Дар. Неудачную. Позже слегка обеспокоенный Слизерин пояснил, что, не находя себе выхода, эта сторона его магии, похоже, заснула - и чтобы разбудить ее, нужно что-то большеее, чем волевое усилие и стандартный ритуал. А вот что именно - не знал и сам Салазар.
Еще была магия вампиров, что очень отличалась от обычной, человеческой, книги из поистине бесценной замковой библиотеки и огромное количество мелких, рутинных, но от этого не менее важных дел. Хорошо еще, что Эрик взял на себя управление замком, да и Конрад со Слизерином помогали чем могли…
Безоговорочная поддержка последнего, кстати, сначала изрядно удивляла Гарри. Нет, он мог понять то, что Салазар хочет отомстить Дамблдору за гибель его матери - в конце концов месть была вполне в духе чистокровных семейств - но существовал еще и Том Марволо Риддл, к которому Основатель относился в лучшем случае с плохо скрытой брезгливостью… Лайон грешил было на полукровное происхождение (что было весьма странно, поскольку самих Ланкастеров назвать, строго говоря, чистокровными, можно было только с большой натяжкой), но разгадка оказалась куда проще. В ответ на прямой вопрос Салазар только снисходительно улыбнулся и пояснил, что, во-первых, он как фамильный портрет ОБЯЗАН всеми силами помогать лорду Ланкастеру, а во-вторых, существо, в результате действий которого погибло столько чистокровных волшебников и, вдобавок, полностью потерявшее разум и человеческий облик не имеет права на существование.
Лайон работал как проклятый. Учился, разбирался, принимал решения и отдавал приказы… и не видел, что становится настоящим Владыкой. Он похудел, черты заострились, сделав его еще больше похожим на далекого предка - Слизерина, осанка приобрела властность, а движения - мягкую грацию хищника, даже шрам после Обращения стал почти не виден. Но у Лаэна Ит`арра не было времени любоваться собой - всегда находились дела поважнее.
Но это своеобразное спокойствие было прервано. Причем прервано резко.
***
- Владыка…
Лайон поднял взгляд от книги по Темным искусствам, чуть нахмурился… Он не слишком любил, когда его отрывают от чтения, но Конрад был определенно встревожен.
- Что случилось?
- Кто-то нарушил наш защитный периметр. Охранные заклятия бьют тревогу.
- Что? - юноша резко захлопнул увесистый том. В голове мгновенно промчалась тысяча вариантов - от Вольдеморта и Дамблдора до какого-то магического существа вроде грипогрифа. Хотя… будь это что-то серьезное, Конрад вел бы себя совсем по-другому.
- Кто это?
- Не знаю, Владыка. Я послал на разведку троих - скоро они вернутся.
Лайон кивнул.
- Надеюсь, вместе с ее причинами?
- Да, Владыка. Судя по чарам, их всего двое и оба измождены до крайности. Скорее всего, какие-то заблудившиеся магглы.
- Проверить все равно стоит. И приведите их в Синюю гостинную - я должен на них взглянуть. Да и Салазар тоже… - Лайон уже успокоился. - Хотя нет. если они и в самом деле столь плохи, им нужно отдохнуть и показаться колдомедику. Позаботишься об этом?
- Конечно. - губы Конрада слегка дрогнули. - Думаю, даже успею к нашей вечерней тренировке, Владыка.
Лайон улыбнулся. В последнее время фехтование доставляло ему немало удовольствия, позволяя сбросить накопившееся за день напряжение.
- Вот и хорошо. Мне не хотелось бы пропускать тренировку.
***
- Как там наши гости, Конрад? - Лайон лениво ковырял вилкой сырную запеканку. Стряпня эльфов была выше всяких похвал, но сейчас у него были дела поважнее, чем наслаждаться едой. - С ними все в порядке?
- Насколько это вообще возможно. - чуть пожал плечами вампир. - Я вообще не понимаю, как они смогли сюда добраться. Даже у младшего несколько ран и тяжелейшее магическое истощение, а уж старший… похоже, его пытали - долго и с удовольствием. Микош за голову схватился, когда его увидел.
- Но выживут оба?
- Да, хотя полностью вылечить старшего вряд ли удастся. Так сказал Микош, а я ему в этих делах доверяю больше чем себе.
- Глупо было бы надеяться на большее. - Лайон едва слышно вздохнул, - Судя по тому, что рассказывал мне Салазар, даже это - чудо.
- Микош всегда умел творить чудеса. - кивнул Конрад. - Кстати, мальчишка настаивает на встрече с вами.
- Он уже очнулся?
- Полчаса назад. И сразу же потребовал, как он выразился, "хозяина этого места". Потребовал, представляете? - Конрад удивленно-неодобрительно покачал головой, - А сам едва на ногах стоит.
Лайон пожал плечами.
- Ничего удивительного. А как бы ты сам поступил на его месте? Мучился бы неизвестностью или попытался бы прояснить ситуацию? Хотя, конечно, такая наглость наводит на размышления.
- Вы правы, Владыка. - Конрад чуть улыбнулся. - Так вы его примете?
- Да. После ужина, в Синей Гостиной. Как и намеревался.
* * *
Драко Люциус Малфой, чистокровный маг в неизвестно каком поколении и наследник одного из самых знатных и богатых родов волшебной Англии лишь титаническими усилиями воли удерживал себя от самой банальной истерики. Последние несколько суток едва не свели его с ума, заставили совершать поступки, на которые он никогда бы не решился при обычных обстоятельствах… но тогда времени на раздумья просто не было.
Все началось три дня назад, когда отец наконец-то вышел из Азкабана. Добиться этого было не так уж просто, но деньги и связи Малфоев свое сделали. Люциус Малфой вернулся. Холодно поцеловал в щеку жену, обнял сына…
А потом начался кошмар.
Портключ, перенесший их в какое-то незнакомое место. Чудовищно изуродованое лицо и алые глаза Вольдеморта. Страшные крики отца, вновь и вновь испытывающего на себе все прелести пыточного проклятия…
Следующие сутки отпечатались в разуме Драко какими-то судорожными урывками. Кровь, боль, хрипы, змеиная улыбка Вольдеморта… Он не знал, каким образом сумел сбежать, да еще и прихватив с собою отца - наверное, страх все-таки придает сил. Потом была погоня, какой-то лес и бледное лицо незнакомого русоволосого мужчины, назвавшего себя Конрадом.
В те минуты Драко больше всего боялся, что их настигли-таки слуги Вольдеморта. Теперь он был точно уверен в обратном, но подозрения и не думали уходить. Конечно, обращаются с ним хорошо - одели, накормили, приставили колдомедика… Вот только Драко как-то не верилось в чужой альтруизм. Тем более, что ему было совершенно неизвестно что с отцом.
Как бы не пришлось за эту помощь расплачиваться слишком дорого…
Драко надеялся что встреча с тем, кого здесь громко называли Владыкой хоть что-то прояснит. Он все еще чувствовал себя не слишком хорошо - чуть кружилась голова, перед глазами порой плясали черные точки, - но неизвестность была хуже слабости.
Небольшая дверь раскрвлась с тихим шорохом.
- Проходите. Владыка ждет.
Ждет… Драко решительно двинулся вперед. За дверью оказалась небольшая уютная гостиная в сине-голубых тонах. Бархатные занавеси, мягкие кресла, гобелены на стенах и небольшой камин… А у окна - чья-то высокая фигура в темно-красной шелковой мантии.
- Здравствуйте. - Драко надеялся что у него получилось как нужно - вежливо и чуть холодновато. - Это вы Владыка?
- Меня так называют. - голос у нозакомца оказался глубоким м мягким. Он неторопливо повернулся лицом к собеседнику… и Драко застыл. Этого просто не могло быть!
Но перед ним стоял…
- Поттер?!
Точеная бровь слегка приподнялась в жесте насмешливого удивления.
- Малфой.
***
Драко и сам не знал, что заставило его буквально выплюнуть имя школьного врага. Этот человек меньше всего был похож на Поттера. Тонкие аристократичные черты лица, белоснежная кожа, твердые губы и дорогая мантия… Даже волосы не торчали в разные стороны, а сияющей волной спускались до лопаток.
Разве что глаза остались прежними… почти.
- Сядешь?
Драко послушно опустился в кресло. Он был слишком ошеломлен, чтобы возражать. Все запуталось окончательно.
- Черт подери, Поттер, что происходит? Что это за место? Как ты здесь окозался? И что за… - губы Малфоя презрительно искривились, - Владыка?
Насмешливая улыбка.
- Слишком много вопросов. Мне отвечать на все сразу или по очереди? И потом, ты у меня в гостях, так что изволь соблюдать хотя бы элементарную вежливость.
Драко сжал зубы. Проклятье! Но Поттер прав. Он не только в гостях, но и полностью зависит от гриффиндорца. Черт!
Но извинений он не дождется.
- Как отец? - тон Драко стал нейтрально-вежливым, хотя подобное насилие над собой далось не без труда. Этому наверняка все известно. А тот бледный рыжевольсый целитель - Микош, кажется, - на все вопросы только качал головой и говорил что все в порядке.
- Лучше, чем можно было ожидать. Конечно, излечить все до конца вряд ли удастся, но жить он будет и калекой не останется. - Поттер чуть улыбнулсяи сел в кресло напротив. - Похоже, Вольдеморт был очень недоволен произошедшим в Отделе Тайн. Я прав?
Будь в голосе Поттера хоть капля насмешки, Драко бы не выдержал - взорвался. Но зеленые глаза смотрели внимательно и серьезно.
- Прав.
- И как вам удалось вырватся?
- Не знаю. - серые глаза Малфоя потемнели. - Просто повезло.
- И вдвойне повезло, что вы оказались здесь. И что замок обитаем. И что… Да, Малфой, ваша удача попросту феноменальна - если это, конечно, не ловушка. Впрочем, Твой отец настолько искалечен, что это маловероятно. Еще полчаса - и его не спас бы даже Микош.
Драко едва сдержал падающую челюсть. Рассуждающий Поттер? Более того, ЛОГИЧНО рассуждающий? Что-то на грани фантастики.
- Удивлен, Малфой? За это лето многое изменилось. Даже слишком.
- Неужели старый маразматик наконец-то выпустил тебя из-под крылышка?
- Дамблдор? - в изумрудных глазах мелькнуло что-то непонятное, - Он ничего не знает. И, если это будет хоть немного зависеть от меня, не узнает и впредь.
- Понял, что директор не сосредоточие добродетели? Давно пора…
Губы Поттера искривила усмешка.
- Прекрати язвить, Малфoй, я не в настроении. Еще вопросы?
- Что с нами будет дальше?
- Дальше? Посмотрим, когда окончательно придете в себя. - Поттер устало прикрыл глаза. - По замку можешь ходить свободно, куда не надо тебя просто не пустят.И не оскорбляй здешних обитателей - могут быть… эксцессы.За всем что нужно обращайся к Конраду. Еще что-то?
Драко покачал головой. Этот новый, незнакомый Поттер… обескураживал.
- Хорошо. - Взгляд Поттера чуть затуманился, а потом снова открылась дверь, впуская уже знакомого русовлосого. - Конрад, проводи гостя к отцу. Думаю, он хочет его видеть.

Лайон, вздохнув, потер виски. Ну вот, еще одна проблема. Что теперь делать с Малфоями?
Честно говоря, встреча со школьным врагом стала для него потрясением. Ему как-то не пришло в голову, что спасенные могут оказатся старыми знакомыми. И как теперь все уладить? Лайон не обольщался - скрыть от Люциуса и Драко свой статус Владыки и наследника Ланкастеров вяд ли удастся. Значит, прийдется каким-то образом заставить их молчать.
Только вот в голове - ни одной идеи. Ни единой.
- Владыка?
Лайон поднял голову.
- Конрад? Что-то случилось?
- Нет. Просто сегодня мы собираемся нанести визит первому кандидату на Обращение. Я подумал что вам это может быть интересно.
Юноша вздохнул. В самом деле… Да и отвлечься не помешает - слишком давно он не разговаривал с обычными людьми.
- Не возражаешь если я отправлюсь с тобой?
- Нет, Владыка. Наоборот, ваше присутствие может оказатся весьма кстати. Это недалеко.
Дом первого претендента на в самом деле был близко - даже не пришлось пользоватся порталом. Превратившись в летучих мышей (Лайон обучился этому трюку совсем недавно и не уставал удивляться его легкости) долетели за полчаса. Небольшой городок, чистая, стандартная улица, такие же чистенькие, стандартные коттеджи в два этажа… На мгновение Лайону показалось, что он вернулся в Литтл-Уиннинг.
- Как его имя? - мысленно спросид он у Конрада, одновременно выискивая на ярко освещенной улице местечко потемнее. Не хватало еще шокировать магглов небывалым зрелищем превращения.
- Роберт Вильямс.
Лайон мгновенно вспомнил все то что знал об этом человеке. Обширное досье на каждого претендента всегда ложилось ему на стол, и порой юноша диву давался, как его вампирам удавалось добыть ту или иную информацию.
Роберт Вильямс, сорок два года. по професии сначала полицейский, потом частный детектив - один из лучших в Англии. Только вот одно из его расследований затронуло интересы одного влиятельного человека, и тот решил разделатся с настырной ищейкой самым простым и надежным способом. Самые лучшие врачи с трудом спасли ему жизнь, вся не такая уж маленькая страховка плюс накопленные тяжким трудом сбереженя ушли на лечение… но на ноги Роберт так и не встал. И теперь полупарализованный бывший полицейский доживал свою жизнь в провинциальном городке, существуя на не такую уж большую пенсию.
Лайон чуть улыбнулся. Да, этот скорее всего соласится. Есть в нем та авантюрная жилка, что заставляла Роберта очертя голову бросатся в самые опасные расследования.
Они ернули себе человеческий облик под каким-то раскидистым деревом, там, где свет фонаря был минимальным, а потом споокйон двинулись по улице. Двое красивых, прилично одетых мужчин - скорее всего отец и сын. Идут куда-то по делам или просто выпить кружечку пива в ближайшем баре…
Скорее всего именно такими и были мысли тех немногих прохожих что им встречались. Впрочем, Лайона они не интересовали - достаточно было того что они спокойно дошли до нужного дома и позвонили.
Некоторое время ничего не происходило, а затем за дверью послышался шорох.
- Кто там так поздно? - приятный, чуть хрипловатый голос. - Я ничего не покупаю.
- А мы и не продаем, мистер Вильямс. - Конрад говорил мягко и спокойно. Умение зачаровыавть голосом - одно из базовых в магии вампиров, и шестисотлетний Благородный владел им в совершенстве. - У нас к вам важный разговор.
- Всего лишь разговор?
- И небольшое предложение. Согласитесь или откажетесь - никаких последствий отказ за собой не понесет.
- Вот как… - недоверчиво протянул Роберт. - Впрочем, терять мне нечего. Заходите.
* * *
Роберт Вильяс с удивленим посматривал на своих неожиданных посетителей. На первый взгляд люди как люди, но он недаром столько лет занимался поиском преступником и мелочи подмечать умел.
Двое. Очень привлекательный мужчина лет тридцати с резкими чертами лица и русыми, с легкой рыжинкой волосами. Пронзительный серый взгляд, точные движения опытного бойца… С таким Роберт поостерегся бы встретится в темном переулке. Просто так не тронет, но если возникнет хоть малейшая необходимость - пощады не жди.
А вот второй… От его вида перехватывало дух. Тонкое, надменное лицо, твердые губы, длинные черные волосы, перехваченные черной же бархатной лентой, скупые жесты… И глаза. Удивительно яркие, миндалевидные изумруды в обрамлении густых ресниц. Холодные, спокойные и… повелевающие. Взгляд человека, обладающего немалой властью, а главное - знающего, когда эту власть следует применять, а когда - нет.
Только вот откуда у мальчишки, которому едва исполнилось семнадцать, ТАКОЙ взгляд? Роберт не знал.
Но узнать хотелось неимоверно. Не смотря на все неприятности, что несло с собой это знание.
Посетители вежливо пили предложенный чай и болтали о пустяках. Погода, последние новости, политика и спорт… Обычный разговор незнакомых людей, присматривающихся друг к другу.
Наконец младший улыбнулся и отставил чашку. Улыбка у него была приятной, с легким оттенком незлой иронии.
- Что ж, начнем. Наверняка вы уже извелись от нетерпения.
Роберт чуть кивнул, отмечая, что главным в этой паре является именно брюнет.
- Для начала представлюсь. Меня зовут Лайон Эдуард Салазар Ланкастер либо Гарри Джеймс Поттер. Знать Истинное Имя вы пока не имеете права.
Роберт удивленно воззрился на посетителей. Истинное Имя? Не имеет права? Что за бред, черт возьми?
- Мой спутник - Конрад Дельгадо.
- У него тоже несколько имен, мистер… Ланкастер?
Юноша улыбнулся. Ну, по крайней мере, с чувством юмора у него все в порядке.
- Только одно. Это обстоятельства моей жизни несколько необычны. Впрочем, мы отвлеклись. Вы верите в магию, мистер Вильямс?
Роберт покачал головой. Разговор приобретал все более безумный оттенок.
- Нет.
- Как и большинство современных людей. - Лайон чуть улыбнулся. - И, между прочим, совершенно напрасно. Легенды не возникли на пустом месте - маги и магия действительно существуют.
Вильямс фыркнул. Ясно. Очередные шарлатаны, желающие выманить остатки жалкой пенсии. Только вот вид у них необычный, но мало ли…
- И вы хотите, чтобы я в это поверил? Мистер Ланкастер, я не настолько глуп, чтобы оплачивать ваши услуги.
Мужчина ожидал в ответ на эту реплику чего угодно - возмущения, гнева, что перед ним изобразят оскорбленное достоинство… Но не того, что Конрад посморит на него с искренним недоумением, а Лайон рассмеется - весело и искренне, запрокинув красивую голову.
- Видишь, Конрад? Нас приняли за мошенников, желающих под россказни о магии выманить последние деньги бедного отставного детектива. - юноша, все еще улыбаясь, тряхнул головой. - Нет, мистер Вильямс, мы предлагаем несколько иное. Но для начала примите за факт, что я говорю правду.Магические общины малы и достаточно замкнуты, они прилагают максимум усилий, чтобы не быть обнаруженными обычными людьми, но они существуют. А рядом с ними живут и остальные, скажем так, разумные расы. Вейлы, великаны, эльфы, кентавры, оборотни… вампиры.
- Хорошо, допустим. И что из этого следует?
Внезапно юноша резко наклонился вперед, впиваясь в лицо Роберта ярким изумрудным взглядом.
- Мы предлагаем вам войти в этот мир, мистер Вильямс. Стать его частью. Хотите?
Роберт тряхнул головой.
- Вы шутите?
- Нет. Желаете вступить в клан вампиров? Предупреждаю, предприятие опасное. Нас всего двадцать восемь, мы умудрились настроить против себя сильнейшего темного мага, вот уже более трех десятилетий держащего в страхе весь Магический Мир. Большинство магов считает нас полностью истребленными, а остальные желают закончить это дело… и у нас уже больше двух сотен лет не было новичков.
Роберт хмыкнул.
- Ладно… Но даже если это правда, почему я должен присоединятся к столь… захиревшей структуре?
- Месяц назад мы были никем и ничем. - мужчина даже вздрогнул - в разговор впервые вмешался Конрад. - А потом появился Владыка, первый за много сотен лет. Он вернет клану величие - он уже сделал так много…
Лайон раздраженно тряхнул головой. Похоже, слова Конрада ему чем-то не понравились.
- Так или иначе, клан возрождается. - юноша окинул бывшего детектива внимательным взглядом. - У нас есть деньги и надежное убежище. Если согласитесь - будете первым из новичков.
- А если нет? - Роберт поймал себя на мысли, что верит этим людям. Верит на слово. Может, потому, что они не обещали легкой жизни?
- Тогда просто все забудете. Согласны?
- Я хочу задать еще несколько вопросов.
Губы того, кто называл себя Лайоном, чуть дрогнули.
- Спрашивайте.
- Это правда, что вампиры боятся солнца?
* * *
Через несколько часов крайне дотошных (сказывалась профессия) распросов Роберт согласился. Даже существование Низшего было лучше его теперешней полужизни. К тому же с ними он мог принести реальную пользу… Этот Лайон - толковый паренек, но без помощи не справится. Возрождать целый народ - адская работенка, врагу такого не пожелаешь.
Роберт согласился. Он не знал, что проживет еще несколько тысяч лет, собственными глазами увидев, как вампиры вновь завоюют себе место под солнцем сначала в мире магов, а потом и магглов. Что возьмет в свои руки всю раззведку и контрразведку. Что влюбится до беспамятства, станет отцом четверых детей, трое из которых тоже войдут в клан… и погибнет, защищая того, кому служил все эти годы.
Лаэна Ит'арра. Владыку.

Драко Малфой медленно шел по галерее, рассматривая многочисленные портреты. Вот уже три дня, как он в этом странном месте, а к пониманию того, что же все-таки происходит, не приблизился ни на дюйм. Расспрашивать домовых эльфов было бесполезно (даже если бы Драко плюнул на аристократическую гордость), портреты отвечали крайне уклончиво, а странноватые обитатели замка и вовсе отмалчивались, ссылаясь на приказ Владыки.
Приказ Поттера.
Дьявол, он даже не знал, где именно находится! Единственное, что удалось выяснить — замок явно наследственное владение Поттера, иначе портреты ни за что не назвали бы его «лордом». Да и все здесь живущие буквально обожествляли своего Владыку — уж в этом Малфой разбирался.
Так что Драко целыми днями бродил по замку (благо, ему не препятствовали), и пытался хоть что-то понять, анализируя доставшиеся ему жалкие обрывки информации. Поттер, которого можно было расспросить и даже надеяться на какие-то ответы, внезапно исчез. Как объяснил Конрад, «набирать новичков». Каких новичков? Куда? К тому же одновременно с отъездом Поттера закрыли Западную Башню. Теперь у входа всегда находились двое мужчин, явно охраняющих тяжелую, оббитую железными полосами дверь из мореного дуба. Эти события были как-то связаны, но как? Непонятно.
Единственной хорошей новостью было то, что отец уверенно шел на поправку. Ухаживающий за ним колдомедик — Микош — говорит, что тот очнется завтра к утру. Честно говоря, Драко едва поверил — слишком хорошо ему помнилось изломанное тело отца, его затрудненное дыхание, бледное, восковое лицо и кровавая пена на губах… Но если сказанное правда, Поттер не зря доверяет колдомедику. Только вот правда ли? Драко уже два дня не видел отца, и, судя по всему, завтра к нему тоже не пустят…
Юноша едва слышно вздохнул, спускаясь по лестнице в холл. Взгляд наткнулся на огромную пустую раму. За все три дня он еще ни разу не видел обитателя этого портрета, что было по крайней мере странно…
- Молодой человек, почему вы так на меня смотрите? Я настолько плохо одет? Уверяю, во время моего создания это была последняя мода.
Драко, моргнув, воззрился на наконец-то появившийся портрет. Длинные черные волосы, тонкое, хищно-надменное лицо и насмешливый взгляд… Как же он похож на Поттера! Только вот черты у того все-таки чуть мягче… Да и губы бледнее.
- Молодой человек, вам не кажется, что вы ведете себя невежливо?
Драко наконец-то улыбнулся и склонил голову.
- Извините, но вы настолько похожи на хозяина замка, что я просто растерялся.
- На Лайона? — хмыкнул портрет. — Конечно, похож. Мы ведь родственники, хотя и довольно дальние.
Малфой нахмурился.
- Простите, но мне казалось, что его зовут Гарри Поттер.
- И Гарри Поттер тоже. — пожал плечами портрет. — Но мне все-таки приятнее «Лайон». «Гарри» звучит слишком… по-плебейски. Даже не Гарольд - Гарри. Понятия не имею, почему Адель решила дать сыну ТАКОЕ имя. Наверное, у нее были на то свои причины, но все равно, назвать лорда Ланкастера Гарри…
Драко задохнулся. Поттер — Ланкастер? Но как? Драко великолепно помнил рассказы отца об этом семействе и то, каким восхищением пополам с завистью горели его глаза. Ланкастеры. Самый древний, самый богатый, самый могущественный род волшебного мира, так глупо уничтоженный маггловской взрывчаткой.
Но ведь не уцелел никто! Или нет, осталась шестнадцатилетняя девушка, таинственно исчезнувшая вскоре после трагедии. Неужели Лили Поттер…
Губы портрета чуть дрогнули. Похоже, он великолепно понял, к каким выводам пришел собеседник.
- Да, Адель была очень многообещающей девочкой…
- Выдаешь мои секреты, Салазар?
Драко резко обернулся. У лестницы на галерею стоял Поттер, небрежно облокотившись на резные перила. Судя по всему, он услышал достаточно…
Юноша едва не зашипел от раздражения. Этот портрет оказался таким разговорчивым! Из него вполне можно было вытянуть еще что-нибудь крайне интересное. Надо же было появится этому…
- Ну что ты, Лайон, - портрет ничуть не смутился, - разве это секрет? А мне всегда казалось, что предками принято гордится…
- Я горжусь. — Поттер - нет, Ланкастер! — пожал плечами и небрежно шагнул в их сторону. Драко, не в силах оторвать взгляд, следил, как легко и плавно, словно перетекая из положения в положение, движется его школьный враг, как колышутся полы его насыщенно-синей мантии, как улыбаются бледные губы… Это зачаровывало. Влекло, как влечет порой к дикому животному, ядовитой змее или безумной мощи стихии. Драко ощутил, как пересохли губы. Хищник. Смертельно красивый и опасный хищник смотрел на него сквозь спокойный и даже слегка расслабленный взгляд изумрудных глаз. Действительно, чего бояться в собственном доме?
- Драко… - мягкий, сумрачный голос огненными мурашками прокатился по позвоночнику. — Позволь представить тебе моего далекого предка, Салазара Слизерина Ланкастера.
- Очень приятно. — блондин резко тряхнул головой, прогоняя сладкий туман. Что с ним происходит?
Стоп. Салазар Слизе….
- Да-да, тот самый. — хмыкнул портрет, даже не дожидаясь вопроса. И добавил непонятно - Убил бы того историка-графомана…
- Драко Люциус Малфой. — церемонный поклон всплыл из глубин памяти как нельзя кстати. — Для меня честь познакомится со столь великим человеком.
Слизерин чуть поморщился. Потом улыбнулся.
- Только не надо лести, молодой человек. Вы обучались на моем факультете, ни так ли?
Драко кивнул.
- Да, конечно, как и большинство моих предков. — Малфой медленно выдохнул. — Прошу меня извинить, мне надо к себе.
- Идите. — Слизерин слегка улыбнулся. — Но заходите еще. Я с удовольствием послушаю, как за последнюю тысячу лет изменился Хогвартс вообще и мой факультет в частности. К сожалению, Лайон знает о Слизерине не слишком много.
Драко медленно кивнул и вышел. Голова слегка кружилась. Поттер, Слизерин, Ланкастеры… ему надо все обдумать.
Блондин решительно зашагал в сторону выделенных ему покоев.
* * *
Проводив Малфоя взглядом, Лайон медленно улыбнулся портрету.
- Похоже, все прошло идеально.
- Идеально? - Салазар иронически приподнял бровь. — Кажется, нам надо было всего лишь отвлечь мальчика от постоянных поисков неизвестно чего, а не доводить до полного ошеломления. Новостей о Ланкастерах и меня было вполне достаточно — даже с избытком. Зачем ты выпустил Зов?
Лайон пожал плечами.
- Решил не рисковать. Малфоя уже дважды видели у Западной Башни, а там новорожденные… Лучше уж он подумает о своей ориентации.
Губы Слизерина чуть дрогнули.
- Возможно ты и прав. Драко — умный мальчик и подбросить ему лишнюю тему для размышлений не вредно, но ты уверен, что эти размышления приведут его к нужному тебе результату?
Лайон пристально посмотрел на портрет.
- То есть?
- Если он решит тебя соблазнить? Чистокровные семьи полностью лишены некоторых маггловских предрассудков.
Несколько мгновений юноша удивленно смотрел на собеседника, а потом рассмеялся.
- Малфой? Соблазнить? Меня? Салазар, это невозможно. Он ненавидит меня с первого курса.
Слизерин медленно покачал головой.
- Лайон, ты больше не Гарри Поттер. За эти пять недель ты стал настоящим Ланкастером и настоящим Владыкой — думаешь, мальчик этого не заметил? Он же в конце концов Малфой… и потом, ты явно недооцениваешь как свою внешность, так и силу Зова. Когда ты ПРИОТКРЫЛСЯ, даже меня к тебе потянуло — а ведь я всего лишь портрет. Что же будет, когда ты откроешься целиком?
Лайон хмыкнул.
- Ничего. Я и так выпустил Зов полностью.
- Зов, но не магию.
Юноша, нахмурившись, посмотрел на Слизерина.
- Что ты имеешь в виду?
Слизерин вздохнул.
- Лайон, твой Темный Дар огромен. Даже в заблокированном состоянии он влияет на Зов, делает его сильнее, слаще… Что же будет, когда он вырвется на свободу?
Наследник Ланкастеров нахмурился еще сильнее, и, легким движением палочки сотворив себе кресло, сел. Судя по всему, разговор намечался длинный и важный. Заглушающее заклатие…
- Я не понимаю.
- Да, конечно, ты же вырос среди магглов и гриффиндорцев. — Слизерин сделал легкую паузу, словно не зная с чего начать, и , наконец определившись, заговорил, — Лайон, ты никогда не спрашивал себя, почему у Вольдеморта столько последователей? Почему за ним идут чистокровные семьи?
Лайон чуть пожал плечами.
- Они хотят власти и могущества.
- Власти? Могущества? — бровь Слизерина приподнялась. — Лайон, у них все это уже есть. Сила, деньги, влияние… Более того, следуя за Вольдемортом, они многое теряют и многим рискуют. Сколько Пожирателей было убито? Сколько посажено в Азкабан? Какой удар был нанесен по их репутации?
Лайон медленно кивнул.
- Я… я просто не смотрел на все с такой точки зрения, Салазар. Ты прав. Но тогда почему?
- Темная магия. — Слизерин снова сделал легкую паузу. — Понимаешь, Лайон, отличие Темной Магии от Светлой вовсе не в том, что Светлая исцеляет, а Темная убивает и разрушает. Поверь, в Светлой магии достаточно жутких ритуалов вплоть до человеческих жертвоприношений, а в Темной — заклятий, способных на то же исцеление. Правда, сейчас это известно немногим. Просто в отличие от Светлой, Темная магия вызывает нечто вроде привыкания. Словно опиум. Нет, она не разрушает ни тело, ни разум, но каждое успешно выполненное заклятие вызывает вспышку наслаждения — и чем сильнее заклятие, тем больше удовольствия. И вскоре человек уже не представляет себе другой жизни.
Лайон нахмурился. Конечно, это многое объясняло — в том числе и расплывчатость формулировок в учебниках ЗОТИ, но…
- Я понимаю. Но при чем здесь Вольдеморт?
- Просто он Темный Маг. Причем не просто Темный Маг, каковым может стать любой, а обладающий Даром. Как ты. А любой такой человек может легко подчинить себе любого мага тьмы — просто потому, что любое прикосновение дара для них — невероятное наслаждение. Кто захочет отказаться от блаженства?
Лайон, вздохнув, потер виски.
- То есть Темный Лорд для них нечто вроде наркотика?
- Очень похоже. — кивнул Салазар. — Правда, физической зависимости Дар не вызывает, но от этого не легче. Поверь, я знаю, я сквозь это проходил. Освободится от этих пут практически невозможно.
Глаза Лайона пристально смотрели на портрет.
- Но если ты говоришь, что темная магия не разрушает ни тело, ни душу, то почему среди последователей Вольдеморта так много сумасшедших и откровенных садистов? Лестранж, Макнейр, Нотт…
Салазар улыбнулся.
- Лайон, этот безумец проводил над собой эксперименты. Он уже давно не человек, а нечто откровенно неестественное. Кто знает, что случилось с его Даром и как он влияет на тех, кто рядом?
Юноша кивнул — уже в который раз.
- Я понимаю. Ты хочешь сказать, что мой Дар тоже может… подчинять? — Лайон с напряжением ждал ответа.
- Возможно, даже более того. Ты обладаешь не только Даром, Лайон, в тебе течет кровь вампира. Кто знает, что даст такое сочетание? — Слизерин выглядел задумчивым и почти печальным.
Лайон прикусил губу.
- Салазар, ты серьезно?
- Как никогда. Конечно, абсолютная власть над одурманенными людьми позволит многое… но нужно ли это тебе?
Юноша прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, пытаясь расслабить напряженные до предела мышцы.
- Нет. Я не буду открываться перед темными магами.
- Не зарекайся. — хмыкнул Салазар. — в жизни бывает всякое. Просто когда твой Дар наконец проснется, учитывай и такую возможность. И будь осторожен.
Несколько мгновений в холле было тихо, а потом Салазар снова заговорил:
- В любом случае, не думаю, что Драко Малфой станет снова бродить по замку. Тем для размышления у него достаточно.
- Да. — Лайон едва слышно фыркнул, с явным облегчением возвращаясь к предыдущей теме. Разговор о том, что он с легкостью может подчинить себе любого темного мага, не то что тревожил, а скорее обескураживал. Подобную возможность следовало тщательно обдумать и только потом что-то говорить… если вообще говорить. — Во всяком случае на ближайшие сутки хватит. А потом придет в себя Люциус…
- Кстати о Люциусе. Что будешь делать с ним?
Лайон едва заметно улыбнулся.
- А вот это стоит обсудить…

Лайон с раздраженным шипением вскочил на ноги — уже в который раз. Спина болела, правая рука слушалась плохо…
Еще бы, такой удар развалил бы напополам и быка. Оставалось только радоваться, что он теперь вампир — и что Конрад использует меч с тупым лезвием.
- Все в порядке?
- Да. — Лайон слегка поморщился. Регенерация у Высших была более чем великолепной. - Все пройдет через несколько секунд.
- Тогда еще раз?
Юноша чуть улыбнулся и кивнул, окидывая своего наставника внимательным взглядом. Конрад стоял в обманчиво расслабленной позе, с огромным мечом в руках. И как ему удается с такой легкостью и даже изяществом орудовать подобной махиной? У самого Лайона было нечто вроде посоха с лезвиями на обоих концах — кажется, такое оружие называется глефа…
- Атакуй. — здесь Конрад никогда не называл Лайона Владыкой. И это было правильно — урок, во время которого наставник вместо того, чтобы учить, расшаркивается перед учеником, не только бесполезен, но и вреден.
Атаковать? Что ж, попробуем…
Юноша с неуловимой для человеческого глаза скоростью бросился вперед. Удар, еще удар… Бесполезно. Словно пытаешься нападать на каменную стену.
А если попробовать так?
Лайон изогнулся совершенно невозможным для человека способом, буквально распластавшись по земле. Если удастся…
Проклятье, опять!
- Сколько раз напоминать тебе об осторожности? — Конрад все так же спокойно смотрел на своего повелителя и ученика. За всю двухчасовую тренировку он даже не запыхался. — Задумка была неплоха, но такую атаку следует готовить, и готовить как можно тщательнее — иначе просто не успеваешь закрыться. Будь это реальный бой, ты был бы уже мертв.
Лайон медленно кивнул, поднимаясь с отполированного сотнями ног пола фехтовального зала. Конрад был прав, он слишком увлекся. В очередной раз.
- Еще?
- Да. — юноша поудобнее перехватил свое оружие. Вообще-то в бою глефа имеет преимущество перед мечом, но это не слишком-то помогало. Как не помогал и собственный статус. Конечно, Высшие куда сильнее, быстрее и выносливее Благородных, но почти шесть прожитых столетий и такой же опыт беспрерывных тренировок тоже много что значат…
Так что вперед, Лайон. Может, лет через сто ты и превзойдешь своего учителя. Если повезет.
Впрочем, это не повод не пытаться.
А еще полчаса и неизвестно какое количество синяков спустя Лайон наконец признал свое поражение и сложил оружие. Как раз вовремя — по Узам Клятвы, к которым он уже так привык, что перестал замечать, пришел вызов. Юноша на миг замер, глядя в пустоту затуманенным взглядом, а потом улыбнулся.
- Конрад.
- Да, Владыка?
- Микош подтвердил наши подозрения.
Мужчина чуть напрягся.
- Оба?
- Да. Правда, Люциус в меньшей степени, но это не важно. — по губам Лайона снова скользнула улыбка. - Как только он очнется, мы начинаем игру.
***
Первым, что ощутил Люциус Малфой, когда сознание наконец вынырнуло из липкого кокона беспамятства, было странное ощущение, что чего-то не хватает. И лишь несколько секунд спустя он наконец понял чего — боли. Это было странно — за последние несколько недель он привык к ней, словно к дыханию — настолько, что перестал замечать. Пребывание в темницах Темного Лорда сильно способствовало такой привычке.
Потом начали возвращаться и другие ощущения. Мягкость простыней, запах лекарств… Люциус осторожно приподнял веки, оглядывая из-под ресниц окружающее пространство.
Где он? Эта небольшая, светлая комната была ему определенно не знакома. И как он сюда попал?
Люциус нахмурился, вспоминая.
Все началось еще год назад. Возрождение Темного Лорда застало его врасплох — а потом привело в ужас. Прожженный политик и интриган, Малфой-старший сразу понял, что их предводитель окончательно сошел с ума, и что оставаться рядом с ним - это подписать себе и своей семье приговор. Смерти аристократ давно уже не боялся, Нарциссу не любил и, тем более, не уважал, но ради Драко стоило рискнуть. И Люциус Малфой принялся готовиться к бегству.
Все было уже почти готово, когда Лорд направил их в Министерство. А после того провала решил примерно наказать за небрежность — что подразумевало долгую и мучительную смерть для обеих Малфоев. Нарцисса уже месяца два отсиживалась где-то на Лазурном Берегу, да и кого могла интересовать эта глупая кукла?
Пока все логично. Только вот как-то не вписываются в эту картину ни эта комната, ни чистые простыни, ни отсутствие боли…
- Лорд Малфой, как вы себя чувствуете?
Люциус резко открыл глаза. Над ним склонился рыжеватый мужчина лет тридцати с внимательным взглядом серо-зеленых глаз, чем-то неуловимо напоминающий колдомедика.
- Лорд Малфой?
Аристократ чуть заметно нахмурился. Лорд? Конечно, это был его титул, но услышать такое обращение сейчас, во время упадка магических традиций, было почти невозможно.
Еще одна странность…
- Где я?
- В замке Ланкастеров, Лорд. — доброжелательно улыбнулся мужчина.
Глаза Люциуса распахнулись. Врет? Нет, это слишком невероятно для лжи.
- Как…
Колдомедик пожал плечами.
- Лорду Драко, — ну конечно, если он «Лорд Малфой» то его наследник - «Лорд Драко», - удалось вместе с вами уйти из темниц Вольдеморта. Мы нашли вас неподалеку от замка, а Владыка распорядился оказать помощь.
Владыка?
Об этом он подумает потом. Сейчас же…
- Мистер…
- Просто Микош.
- Мистер Микош, как мой сын?
Колдомедик покачал головой.
- Не волнуйтесь, с ним все в порядке. Он пострадал куда меньше вас и вы вскоре увидитесь. А сейчас — его голос чуть посуровел, - расскажите мне, как себя чувствуете, иначе я не смогу исполнять свои обязанности.
Люциус снова прикрыл глаза. Все самое важное он уже узнал.
- Спасибо, мне гораздо лучше. А если в подробностях…
***
Десять минут спустя Лайон Ланкастер оторвался от очередного отчета Гриншоу. Его снова вызывали.
«Микош?»
«Владыка, Лорд Малфой очнулся.»
«Как он?» - нельзя сказать, чтобы Лайон так уж волновался за своего вынужденного гостя, но…
«Хорошо, насколько это вообще возможно.»
«Может принимать посетителей?»
Легкая пауза.
«Я дал ему сонного зелья, владыка, и сейчас он спит.»
«А когда очнется?»
«Если не слишком долго. — Снова пауза. — Действие зелья прекратится к вечеру.»
«Спасибо, Микош. — Лайон чуть улыбнулся. — И передай Конраду, пусть после ужина отправит ко мне Драко. Я буду в Синей гостиной.»
«Да, Владыка.»
Связь разорвалась, а Лайон только вздохнул и потер виски. У него никогда не было вкуса к интригам, но, судя по всему, придется привыкать.
Как же иначе обыграть Малфоя?
***
Отправляясь на еще одну встречу с Поттером, Малфой-младший ощутимо нервничал. И было от чего. С того разговора у портрета прошло три дня, и Драко не был бы Драко, если бы не понял, что тот разговор был срежессирован с начала и до конца. Только вот цель непонятна, а то, что непонятно, может грозить неприятностями. Полностью зависеть от кого-то и так было достаточно плохо, да и от этого нового Поттера можно было ждать чего угодно…
- Здравствуй, Поттер.
- Малфой. — на этот раз он сидел за небольшим чайным столиком и держал в руках чашку. — Угощайся.
- Спасибо. — Драко, ничем не выдав своего удивления, сел рядом и налил себе ароматного цейлонского чая. Если не понимаешь происходящего — следует делать хорошую мину при плохой игре. Только во что играет Поттер?
Поттер… Драко бросил на невозмутимо пьющего чай собеседника внимательный взгляд. Спокойное лицо, холодный взгляд, тонкие пальцы сжимают чашку…
И снова накатило — как тогда, у портрета. И уже невозможно оторвать взгляд от темных волос, изгиба бледных губ, того, как переливается тонкий шелк изумрудной мантии…
Проклятье, что это такое? Чары? Но Драко учили успешно противостоять подобному, да и не слышал он о таком эффекте. Завораживающая сила, страх пополам с восхищением — и желание. О да, желание…
- Малфой! Малфой, ты меня слушаешь?
Драко тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
- Да. — но голос звучал хрипло и как-то сдавленно.
Поттер чуть заметно нахмурился… и все прекратилось.
- Извини. — за что он извиняется? - Я говорил, что твой отец очнулся.
- Отец? Как он? — Драко жадно наклонился вперед, позабыв про чай.
- В порядке, насколько это вообще возможно. Подробностей я не знаю — если хочешь, то, когда навестишь его, спросишь у Микоша. Я дам ему распоряжение ответить на все твои вопросы.
- На все? — иронически спросил Малфой.
- На все, что касаются здоровья твоего отца. — Поттер чуть заметно улыбнулся.
Драко сощурился.
- И что же ты скрываешь? Думаешь, сможешь вечно водить меня за нос?
Поттер вздохнул — тихо и как-то устало.
- Малфой, я никого не вожу за нос и ничего не скрываю. Если у тебя не хватает знаний, чтобы правильно сложить все факты, то это не моя вина, а скорее твоих наставников. А сейчас тебя ждет отец. Конрад проводит.
И Драко ничего не оставалось, как подняться.
***
Но стоило закрыться тяжелой двери, как Лайон сбросил с себя демонстративно-усталый вид и улыбнулся. Если и после ЭТОГО Малфои ни о чем не догадаются, он в них разочаруется.
Партия уже началась. И проигрывать он не имеет права.

Комната, в которой находился его отец, совсем не походила на палату — в этом Драко убедился еще в первое свое посещение. Небольшая, светлая, обставленная дорогой мебелью в бежево-золотистых тонах… Но теперь безмятежность обстановки не резала глаз, а отец, хотя все еще и был слишком бледен, смотрел на сына совсем как раньше — спокойно и проницательно, с едва заметной в глубине глаз нежностью.

- Здравствуй, Драко.

- Рад тебя видеть, отец. Как ты себя чувствуешь?

Люциус Малфой едва заметно улыбнулся.

- Совсем неплохо. Ты беседовал с колдомедиком? На все мои вопросы он лишь улыбается и говорит, что все в порядке.

Драко чуть заметно пожал плечами.

- Все действительно могло быть куда хуже. У тебя останется хромота и некоторые проблемы с сердцем — как мне сказали, последствия многочисленных круциатусов — но обо всем остальном можно забыть.

- Значит, мне повезло. — Люциус Малфой на миг прикрыл глаза, а потом резко подался вперед. — А теперь расскажи мне, что здесь происходит. И кто такой этот Владыка, о котором здесь твердят на каждом шагу? Мне обещали личную встречу, но не думаю, что это произойдет скоро.

Драко едва заметно улыбнулся — не часто ему предоставлялся шанс удивить отца.

- Поттер.

- Не понимаю. — чуть приподнял бровь Люциус.

- Владыка — Поттер. Он же — Лайон Ланкастер, последний из рода. Я сам едва поверил, когда узнал.

Малфой-старший нахмурился. Ланкастеры? Но как? Родословная Поттеров была известна ему вдоль и поперек. Разве что…

- Эванс?

- Да. — ответил Драко, - Адель Ланкастер.

Люциус только кивнул. Это имя он вспомнил сразу и даже не особенно удивился. Его всегда интересовала судьба последней из Ланкастеров, а Лили Эванс — это он заметил еще в бытность свою в Хогвартсе — слишком уж легко и непринужденно вписалась в магический мир. Да и окрутить Поттера - это надо было суметь.

Но…

- Рассказывай все. С самого начала.

***

Слушая рассказ сына, Люциус едва сдерживал удивление. Что-то во всей этой истории было не так. Сильно не так.
Во-первых, побег. Поверить в подобное везение мог только неопытный в таких делах Драко, но уж никак не Малфой-старший, что не понаслышке знал о порядках в темницах Темного Лорда. Охранники просто НЕ МОГЛИ быть настолько небрежны — за любую оплошность их ждали более чем суровые наказания, а уж за упущенных пленников… Такое могло произойти лишь в одном случае — если им ПРИКАЗАЛИ их упустить. Только зачем? Ответа на этот вопрос у Люциуса не было.

Во-вторых — это место и сам Поттер. Нет, удивляло Малфоя не неожиданно вскрывшееся родство с Ланкастерами, а нечто другое, не до конца понятное даже ему самому — но обостренная до предела интуиция опытного интригана прямо-таки била тревогу. А к своей интуиции Люциус относился крайне серьезно — слишком уж часто та оказывалась права.

- Как ты думаешь, Когда Поттер меня навестит?

Драко едва заметно пожал плечами.

- Думаю, скоро — он не имеет привычки тянуть. Поттер вообще очень изменился — сам удивляюсь, как его узнал.

- Изменился? — а вот это уже любопытно.

- Да. Уверенный, властный, эти странные люди, что живут в замке, перед ним едва ли не преклоняются…

Люциус кивнул — одновременно и Драко, и самому себе. Не то, чтобы он видел здесь кого-то кроме Микоша, но даже в том было что-то неуловимо-необычное. Например, эта приверженность традициям…

- Знаешь, отец, ему теперь подходит этот глупый титул.

Титул?

Люциус едва заметно сощурился — до слов Драко ему и в голову не приходило воспринимать это помпезное обращение как титул, а ведь он где-то слышал о чем-то подобном… только вот где?

Но память упорно отказывалась выдавать столь нужную информацию. Не страшно, существует еще один способ вспомнить…

Увидев сосредоточенный взгляд отца, Драко предусмотрительно замолк. Так, что же из рассказа сына могло спровоцировать вопль интуиции? Побег из темницы — странно, но нет. Поттер-Ланкастер? Не совсем, но уже ближе. Или…

Стоп! Как он мог забыть?

- Драко?

- Да, отец? — наверное, в его голос все же прорвалось что-то необычное, поскольку во взгляде сына мелькнула тревога.

- Каково полное имя помощника Поттера?

Малфой-младший едва заметно нахмурился.

- Не знаю. В разговорах как-то не всплывало, а мне и в голову не пришло интересоваться.

- А как он выглядит?

Драко пожал плечами.

- Обычно. Рыжеватые волосы, серые глаза, рост чуть выше среднего… небольшой шрам в виде полумесяца над правой бровью…

- Достаточно. — прервал сына Люциус. — Теперь все ясно.
Ему в самом деле все было ясно — пришедшее в голову предположение было крайне невероятным, но объясняло все - от титула до столь неожиданно то появлявшейся, то исчезавшей привлекательности Поттера. Малфой превосходно помнил постоянно курсирующие в волшебном мире слухи, в том числе и о некоем Конраде Дельгадо, чьей приметой как раз и был так точно описанный Драко шрам. Правда, он понятия не имел, как полумифический Дельгадо мог столкнутся с Поттером, но это было как раз не важно. Главное — перед глазами ясно встала полустертая страница одного из самых старых томов семейных хроник, которые, по старой традиции, любой Малфой был обязан прочитать хоть раз в жизни.

Правду говорят, что не бывает бесполезных знаний. Только вот Малфой-старший и сам не знал, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны, им немыслимо повезло, с другой — это везение в любой момент может обернуться смертью.

- Отец? Что-то случилось?

Люциус едва заметно улыбнулся сыну.

- Все в порядке. Просто я наконец вспомнил, кому пренадлежит титул «Владыка».

- И кому?

- В древности так называли Повелителя вампиров.

***

- Вампиры? — Драко настолько удивился, что даже забыл о необходимости сохранять на лице аристократически-невозмутимую маску. Впрочем, перед отцом в этом не было необходимости — он всегда видел сына насквозь. — Но ведь их же истребили!

Люциус пожал плечами.

- По всей видимости, не совсем. Среди определенных кругов Лютном много лет ходит слух о том, что некоторые сумели избежать облав - и о неком Конраде Дельгадо, их предводителе. К тому же некоторое время назад я слышал, что Темный Лорд сумел где-то найти небольшую общину.

Некоторое время было тихо, Потом Драко медленно выдохнул.

- Я понимаю, но… вампиры? В голове не укладывается — я привык считать их чем-то вроде легенды.

- Я тоже, Драко, но с фактами не поспоришь. Остается только принять их и уже на этой основе строить планы на будущее… Кстати, меня настораживает не столько сущность обитателей замка, сколько то, что Поттер совершенно не давал себе труда это скрывать — и даже подталкивал нас к такой догадке.

- Подталкивал?

Люциус чуть насмешливо посмотрел на сына.

- А ты думаешь, что все те подсказки попались тебе случайно?

- Нет, отец, я не настолько наивен… но разве у Поттера была возможность такое скрыть?

- Была. — взгляд аристократа стал пронзительным. — Ненадолго, конечно, но на достаточное время для того, чтобы преподнести эту новость наиболее выгодным для себя образом. Правильно использованный, этот факт мог серьезно выбить меня из колеи и дать ему немало преимуществ…

Люциус, вновь задумавшись, замолчал. Так почему Поттер отказался от этого? Хотел еще раз подчеркнуть, что Малфои, как старший, так и младший, в полной его власти? Это и так понятно. Продемонстрировать доверие? На этом этапе подобный шаг не просто бесполезен, но и попросту глуп — и Люциус не верил, что Поттер этого не понимает. Может, сам новоявленный Ланкастер еще достаточно наивен, но уж вампиры наивностью не страдают и должны предостеречь своего Повелителя от подобного шага. Или это желание показать, что он достаточно силен, чтобы с ним можно было разговаривать, по крайней мере, на равных? А вот это уже вполне возможно — тем более, что в такую схему вполне вписывается и откровенно подброшенная информация о происхождении Поттера…

- И что же нам теперь делать? — Драко выглядел слегка растерянным, и, одновременно, обнадеженным. C одной стороны, новости были не слишком утешительными, а с другой — теперь хоть что-то понятно!

В ответ на такой наивный вопрос Люциус только пожал плечами.

- Ждать. И собирать информацию. Убивать нас явно не собираются, слишком уж много сил положили на спасение, значит, хотят использовать. А это уже открывает простор для торговли… Впрочем, до личной встречи с Поттером об этом еще рано говорить.

Драко кивнул.

- Я понимаю.

- И еще, сын, будь осторожен. Я понимаю твою неприязнь к нашему Герою, но вампиры всегда были фанатично преданы своим правителям, а уж сейчас… За любую угрозу Владыке тебе сначала перегрызут горло, а потом уже будут думать, как это согласуется с его дальнейшими планами.

Малфой-младший оскорблено посмотрел на отца.

- Ну я же не идиот!

Люциус улыбнулся.

- Знаю. Но иногда ты слишком подвержен эмоциям.

Драко открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его. Отец был прав — он и сам замечал за собой подобную слабость - только вот в данном случае это не имело значения. Ему и так и в голову не придет оскорблять Поттера. Во-первых, это было бы черной неблагодарностью по отношению к тому, с кем они сейчас связаны Долгом Жизни, а во-вторых… слишком уж мало напоминал Лайон Ланкастер, Владыка вампиров, того Гарри Поттера, которого он ненавидел все эти годы. А может, детская ненависть просто перегорела, исчезла под алым взглядом Темного Лорда…

В любом случае, это уже не имело значения. А вот…

От внезапно пришедшей в голову мысли Драко только раздраженно зашипел.

- Отец, я точно идиот! Нас же могли подслушивать!

- Почти наверняка. — губы Люциуса чуть заметно дрогнули — похоже, реплика сына не стала для него открытием. — Более того, если это не так, то я разочаруюсь в Поттере… или его наставниках. Но подумай, Драко, что мы сказали такого, о чем они не смогли бы догадаться сами?

***

Услышав эту реплику, в соседней комнате едва заметно улыбнулся Микош. Все-таки возраст увеличивает возможности не только для Высших и Благородных — после более чем трех сотен прожитых лет каменная стена не могла служить преградой для его слуха, даже если эта стена в метр толщиной. Теперь ему есть о чем рассказать Владыке — и новости будут хорошими. Все идет по плану.

Тем более, Люциус Малфой был умным человеком. Очень умным.
И именно поэтому у Владыки получится.

Ко встрече с Люциусом Малфоем Лайон готовился со всей тщательностью, на которую был способен. В ход шло все — идеально подобранная Конрадом одежда, цинично-насмешливые советы Слизерина, банальное самовнушение…
И все же Лайон нервничал.
Нет, на его поведении это никак не отражалось — за время, проведенное в Замке, последний из Ланкастеров научился «держать лицо». Еще бы, с такими учителями! Но, не смотря на внешнее спокойствие, внутри мерзким клубком свернулась неуверенность.
А ведь для подобного не было никаких оснований. Малфои никуда от него не денутся в любом случае, им просто некуда деваться — но все равно Лайон с превеликим удовольствием свалил бы переговоры на того же Конрада. Или на Слизерина… Любой из них справился бы куда лучше. Намного лучше.
Вот только так же хорошо Лайон понимал, что не может позволить себе такой слабости. Если вместо него с Люциусом будет говорить кто-то другой, Повелителя вампиров неминуемо посчитают марионеткой, а такого позволять нельзя. Ни при каких обстоятельствах.
А на крайний случай существуют Узы. Конрад не откажет в помощи своему Владыке — другое дело, что легкую потерю ориентации, которая всегда сопровождает подобное общение, заметит любой более-менее наблюдательный человек, а уж Люциус Малфой — непременно.
Лайон подавил вздох и поднялся с кресла. Тянуть дальше он не имел права.
- Пойдем, Конрад. Навестим нашего гостя.

***
В отличие от Лайона Ланкастера, Люциус Малфой ждал встречи абсолютно спокойно. Он слишком хорошо знал правила игры, чтобы позволять себе лишние эмоции. Слишком хорошо понимал, сколь многое зависит от этого разговора.
Именно поэтому рядом с ним не было Драко. Сын, при всех своих достоинствах, не готов к переговорам такого уровня. Слишком неопытен, слишком эмоционален… а Люциус не склонен был недооценивать происходящее. Разговор будет сложным, и дело даже не столько в самом Потере, сколько в тех, что рядом с ним. Вампиры всегда были смертельно опасны, и в отличие от тех же оборотней, слыли мастерами интриг.
Однако говорить с ним будет именно Поттер. Не важно, насколько он наивен и неопытен — вампиры просто не осмелятся отодвинуть своего Владыку на второй план, слишком в них развито преклонение перед теми, кто носит этот титул. А уж после сотен лет безвластия…
Впрочем, причины не так уж важны — главное, так будет. И это дает неплохие шансы, ведь запутать, смутить неопытного мальчишку не должно представлять труда. Полтора месяца слишком мало, чтобы приобрести настоящие опыт и выдержку, какими бы опытными не были его наставники и какой бы чистой — кровь. А уж он, Люциус Малфой, выжмет из ситуации все возможное. Даже не ради себя — метка на руке не дает надежды выжить.
Ради Драко. Ради того, чтобы сын не повторял его ошибок.
Но все же, когда в палату вошел тот, кого здесь называли Владыкой, Люциус удивился. Такого он не ожидал. Нет, то, что Поттера приодели, было вполне понятно, но все остальное… Его действительно почти невозможно было узнать. Искусно подобранная одежда, спокойное лицо, точные движения опытного дуэлянта и выверенная жестикуляция… Идеальное воплощение высшего аристократа.
Вот только за спиной, чуть сзади, высокий сероглазый мужчина с шрамом над бровью. Конрад Дельгадо. Как он и думал.
- Здравствуйте, мистер Малфой. Как вы себя чувствуете? — приветливая улыбка, и, тут же — повелительный взгляд. Не на него, Люциуса Малфоя — на Конрада Дельгадо. И тот удаляется, почтительно склонив голову.
Спектакль? Или он ошибся?
Скоро это станет ясно.
Танец начинается.

***
- Здравствуйте, мистер Малфой. Как вы себя чувствуете? — как ни странно, стоило Лайону увидеть своего противника, как вся нервозность тут же испарилась, сменившись ледяной решимостью. Для обостренных чувств вампира не стали неожиданностью ни мимолетный взгляд, брошенный на Дельгадо, ни тень удовлетворенной улыбки на бледном лице…
Не считаешь меня противником, Люциус? Зря.
Для того, чтобы Конрад удалился, хватило взгляда. Все-таки Благородный великолепно знал правила предстоящей игры — и за прошедшие полтора месяца успел изучить своего Владыку. В серых глазах Малфоя мелькнул отблеск любопытства. Любопытства, но не настороженности.
Скоро ты поймешь свою ошибку.
Лайон неторопливо подошел к постели — Люциусу было еще рано с нее подниматься — и сел в предупредительно поставленное здесь кресло. Для него? Не важно, прекращай думать о глупостях…
- Со мной все в порядке, милорд — насколько это вообще возможно в таких обстоятельствах. Примите мою благодарность.
Лайон улыбнулся про себя. «Милорд»? Весьма тонкая лесть… только вот это не сработает.
- Не стоит.
- Позвольте об этом судить мне. Если бы не ваша помощь, и я, и мой сын были бы уже мертвы.
Легкое пожатие плечами.
- Тогда вам прежде всего следует благодарить судьбу, что привела вас с Драко к Замку Ланкастеров. А остальное… боюсь, я еще слишком гриффиндорец, чтобы отказать в помощи тем, кто в ней нуждается.
И улыбнутся, давая понять, что последние слова — лишь дань вежливости. Даже если это правда.
- И потом, лично мне это ничего не стоило. Я лишь отдал приказ — остальное сделали мои люди.
Мои люди? Люциус чуть заметно прищурил глаза. Неужели новоявленный Лайон Ланкастер и в самом деле считает жалкую кучку вампиров — СВОИМИ?
Интересно… А ведь все, что он знал о Потере до этого, говорило о том, что тот из-за всех сил избегал ответственности за чужие жизни.
Что же изменилось?
- И все же я благодарен.
Лайон позволил себе еще одну улыбку — ту самую, тонко-многозначительную, которую он так долго и безуспешно пытался скопировать у Слизерина… И, судя по тому, как из серых глаз Люциуса медленно выплыла настороженность — на сей раз улыбка удалась.
А теперь — атака.
- Все это дела прошедших дней, мистер Малфой. Меня куда больше волнует будущее. — и ждать реакции.
Лицо мужчины на постели не дрогнуло - лишь чуть заметно сбилось дыхание и расширились зрачки. Лайон невольно восхитился чужим самообладанием. Человек бы не заметил столь мелких изменений… но он уже не человек.
- Будущее… довольно непредсказуемая вещь, милорд.
- Знаю. Но ведь это не мешает людям строить на него планы — и иногда те даже сбываются.
Пауза. Не знаешь, что ответить, Люциус? Ты в ловушке. В которую загнал себя сам.
Из нее есть только один выход. Решишься?
- И какие же у вас планы, милорд? — нет, все же в смелости Люциусу Малфою не откажешь.
Еще один уровень?
- Боюсь, это следует решать вам.
- Не понимаю. — на лице — тщательно просчитанное удивление. Разумеется, ведь в таких ситуациях выбора не дают… Или дают — но только если заранее знают, каков будет ответ.
Обьясним?
- Все очень просто, мистер Малфой. Скажите, вам не бросились в глаза некоторые… странности вашего побега?
Люциус сощурился. Неужели у этого мальчишки — мальчишки, которого он так смертельно недооценил — есть ответ на вопрос, который мучает его уже вторые сутки?
- Это было слишком просто. Слишком легко. Слишком много везения.
- Вы правы. — Лайон медленно кивнул. — Только вот повезло вам лишь раз — когда вы наткнулись на Замок. Остальное было тщательно просчитано.
Люциус чуть улыбнулся.
- Я думал об этом. Но какой смысл Темному Лорду отпускать нас?
- Довольно прозаический. Дело в том, что как только вы оказались здесь, я дал Микошу указание проверить вас на некоторые специфические виды магии. И это дало результаты. — Лайон неторопливо откинулся на спинку кресла и переплел пальцы. — Дело в том, что перед тем, как позволить вам сбежать, Вольдеморт подверг вас некоторым… процедурам. Сложная смесь чар, зелий и гипноза, позволяющая вложить в разум определенную программу действий.
Люциус нахмурился.
- Не вижу смысла. Куда проще использовать Империус.
- Империус необходимо постоянно поддерживать — кроме того, человек под ним ведет себя не слишком естественно, изменения в характере заметит любой более-менее наблюдательный человек. А здесь даже вы не подозреваете, что вам отдали приказ — пока не срабатывает программа.
Люциус медленно кивнул. Это было похоже на правду. Очень похоже.
- Что за приказ?
- Убить Дамблдора.
Удивление длилось лишь миг, а потом Малфой-старший сжал кулаки. Да. Именно так. Ведь Драко, лишившись поддержки отца ( и не важно, был бы Люциус к тому времени жив или мертв — помочь все равно не смог бы) наверняка ринулся бы к старому интригану. А тогда…
И не важно, удаластся ли Драко попытка убийства. Даже если нет — это все равно отрежет Пожирателям все пути к отступлению. Старик не упустит шанса ТАК дискредитировать чистокровные семьи.
Оставался лишь один вопрос.
- Почему именно убийство? Не шпионаж, например?
Лайон пожал плечами.
- Слишком сложная программа. У Вольдеморта просто нет таких специалистов… и, к тому же, это совсем не в его духе. Ваш Лорд, при всем своем коварстве, ужасающе прямолинеен.
Люциус медленно кивнул. А Лайон продолжал, и каждое его слово загоняло еще один гвоздь в крышку гроба.
- И теперь, при существующем раскладе, я вижу лишь три варианта вашего будущего. Во-первых, вы с Драко можете остатся в Замке — ни Пожиратели, ни Орденцы до вас не доберутся. Конечно, как только Вольдеморт поймет, что его планы пошли прахом, он активирует Метку, и ваша смерть не будет легкой…
- Но Драко останется жив. — лицо Люциуса оставалось непроницаемым, хотя внутри бушевала буря.
- Да. — Лайон коротко улыбнулся. — Второй вариант — вы уходите из замка и скрываетесь где-нибудь в лесах Амазонки. Результат тот же, разве что безопасность вашего сына будет зависеть лишь от него самого. И третий — вы подписываете со мной магический договор о… скажем так, сотрудничестве. — улыбка Лайона стала чуть шире. — У меня хорошие отношения с гоблинами, они не откажутся его заверить — в обход Министерства, разумеется…
Пауза. А потом Люциус Малфой усмехается, вмиг сбрасывая невозмутимую маску.
- Магический договор? — его голос так и сочится ядом. — Но что вы способны предложить в обмен, МИСТЕР Ланкастер?
Глаза Лайона торжествующе сверкнули.
- Многое, мистер Малфой. Очень многое. Убежище, в котором вас не достанут ни Вольдеморт, ни Дамблдор, ни сам Мерлин. Ресурсы семьи Ланкастер. Знания и силу своих подданных… А главное, освобождение то внушения — для вас и Драко — и от Метки — для вас. Вопрос здесь в другом: что ВЫ способны мне предложить, мистер Малфой? Подумайте над этим.
И Лайон, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла и вышел. Он уже знал, что выиграл.
Люциус Малфой это тоже знал.

Договор подписывали три дня спустя, в кабинете Зарадора Гриншоу. Присутствовали немногие — во-первых, помещение было просто не рассчитано на большое количество людей, во-вторых, само действо требовало секретности.
Но все равно в кабинете было тесновато. Сам Зарадор, лично взявшийся за проведение ритуала, Лайон с неизменно сопровождающим его Конрадом, тяжело опирающийся на трость, все еще болезненно бледный Люциус и Драко, в серых глазах которого отчетливо просматривалось недоумение. Слишком уж быстро все произошло — и ни отец, ни Поттер не утруждали себя объяснениями подоплеки событий.
Да и договор вовсе не занял много времени. Прочтение документа вслух, магические подписи заинтересованных сторон, несложный ритуал — и готово. На все ушло не больше тридцати минут.
Получив на руки мягко светящийся магией свиток, Люциус удовлетворенно улыбнулся и выразил желание посетить семейные сейфы. Его просьбу, разумеется, немедленно удовлетворили, да и не могло быть иначе. Все-таки Малфои были одними из крупнейших клиентов банка.
Конрад неслышно выскользнул вслед за ними. У него в Гриннготсе были какие-то свои дела…
Лайон и Зарадор остались одни.

***
- Ну что, мистер Ланкастер, поздравляю с первой победой.
Лайон взглянул в светящиеся мягкой иронией глаза старого гоблина, и, резко выдохнув, буквально рухнул в кресло для посетителей. Зарадор сочувственно улыбнулся.
- Устали?
- Безумно. — Лайон, ничуть не стесняясь собеседника, снял с пояса серебряную фляжку, глотнул… Кровь, как всегда, теплой волной прокатилась по телу, прояснила мысли… - Эти три дня были самыми тяжелыми в моей жизни!
Старый гоблин сощурился.
- Но ведь вы как-то справились?
- Вот именно, что «как-то», - Лайон не видел смысла срывать от Зарадора напряжение и усталость. Тот не предаст — и потом, старик и так видел своего собеседника насквозь. — Все это время, до самого последнего момента я ждал, что Люциус вывернется. Найдет какую-то лазейку…
- Но ведь не нашел.
- Это не моя заслуга. Просто так сложилось, что у меня на руках оказались все козыри.
Зарадор Гриншоу нахмурился.
- Лайон, - в его голосе проклюнулись суровые нотки, - прекратите.
- Что?
- Сеанс самобичевания. Добиться таких уступок от Люциуса — задача сложная даже для опытных игроков. Вы его обошли.
Лайон поморщился.
- Да. Но в результате приобрел еще одну головную боль. Мало мне моих вампиров?
- Так вот оно что! — рассмеялся Гриншоу, откидываясь на спинку кресла. Его выцветшие глаза весело сверкнули, - Все еще продолжаете бежать от ответственности, Лайон?
- Что? — брови последнего из Ланкастеров взмыли вверх.
- Это очевидно. Вы кое-как привыкли к положению Героя Магического Мира, смирились с титулом и обязанностями Владыки, но стоит приплюсовать сюда Малфоев — и вы срываетесь.
Лайон медленно выдохнул.
- Может быть.
- Не «может быть», а так оно и есть. Вот только взгляните на все с другой стороны, - гоблин внимательно посмотрел на собеседника. — Предcтавьте, что всего этого нет. Вампиров, Малфоев, Вольдеморта, Дамблдора, войны, пророчества… Что вы просто живете в каком-нибудь Литтл-Уиннинге, с женой и сыном, работаете, допустим, юристом или банковским клерком… Как впечатления?
- Я был бы счастлив.
- Неужели? — лукаво улыбнулся Зарадор. — А если искренне? Ну же, не лгите себе…
Лайон нахмурился. Разве он лжет? Да это все, о чем он мечтал с детских лет. Дом, семья, спокойствие и стабильность. Уютный коттедж, любимая жена и…
И полная предсказуемость. Жизнь от зарплаты до зарплаты. Новая машина соседей — предмет для обсуждения на целый месяц. Двойка сына — уже трагедия. Единственная возможность повлиять на жизнь в стране - проголосовать за какого-нибудь кандидата в парламент…
Лайон шокировано распахнул глаза. Улыбка Зарадора стала удовлетворенной.
- Вот именно, Лайон. Вы с ума сойдете после года такой жизни. Как бы вы не ненавидели свою славу, вы привыкли, что от вас всегда кто-то или что-то зависит. Что способны ПОВЛИЯТЬ — и не важно, делаете вы это или нет, важен сам факт. Привыкли всегда находится в центре событий.
- Но почему тогда…
- Просто усталость. Раньше ответственность за ваши решения всегда брал на себя кто-то другой, теперь вы несете этот груз сами. Раньше всегда можно было взвалить свои проблемы, допустим, на Дамблдора, теперь их приходится решать самому, и не только свои… Ничего, привыкнете.
- А если нет?
- Привыкнете, уж поверьте старому гоблину. Вы из тех людей, что, осознают они это или нет, созданы для власти. — Зарадор снова улыбнулся. — Главное, не сопротивляйтесь слишком сильно. Как говорил один мудрый маггл: «Желающего судьба ведет, нежелающего — тащит». И частенько по кочкам и буеракам.
Некоторое время в кабинете царила тишина. Лайон размышлял об услышанном, Зарадор не желал ему мешать…
Юноша на миг прикрыл веки — подумать было о чем. Вот уже второй раз он с глазу на глаз встречается с Зарадором Гриншоу — и второй раз тот переворачивает все его представления о себе и мире. Радикально так переворачивает, с ног на голову…
- Значит, я все-таки похож на Тома…
- Молодой человек, не говорите глупостей, — резко фыркнул директор Гринготтса. — Существо, известное как Вольдеморт, к власти нельзя было подпускать ни в коем случае — он взял эту даму силой и силой же удерживает, что, между прочим, не всегда ему удается. А к вам власть льнет сама, словно верная любовница — не уйдет, даже если прогоните.
- Что делает меня еще опаснее, — кивнул Лайон.
- Да — если бы вы теряли от нее голову. Но вы ведь не теряете? И, судя по всему, не потеряете никогда — потому что для вас власть не игрушка и не средство самоутверждения, а прежде всего долг. Перед другими — и перед собой.
Снова тишина. А потом Лайон улыбается.
- Спасибо, Зарадор. Теперь мне есть над чем подумать.
- Рад был помочь, - хмыкнул гоблин. — И еще…
- Да?
- Если понадобится снова засвидетельствовать нелегальный магический договор — обращайтесь. Зрелище получилось на редкость увлекательным…

***
Всю дорогу до семейного сейфа Драко молчал, хотя сдержать рвущиеся с губ вопросы было не так-то просто. Но, во-первых, несущуюся с дикой скоростью тележку нещадно трясло, а во-вторых — правил ею гоблин. Требовать у отца объяснений при союзниках Поттера было откровенной глупостью, а глупцом себя Драко не считал никогда. Впрочем, не без веских на то оснований.
А уж считать глупцом отца Драко просто не приходило в голову. Если Люциус Малфой делает нечто нелогичное и откровенно нелепое — значит, у него есть свои причины, которые его сыну пока не ясны.
Именно выяснением этих самых причин Драко и собирался заняться, как только за ними закроется дверь семейного сейфа.
Тележка остановилась так резко, что Малфой-младший с трудом удержался на узком сиденье. От надрывного визга-скрипа тормозов заломило уши… Драко проглотил ругательство — ему уже не в первый раз приходило в голову, что этот способ передвижения является ничем иным, как изощренным способом издевательства гоблинов над волшебниками. Похоже, эти проклятые коротышки были единственными, кто не испытывал от этого неудобств.
- Сейф номер 389. — голос гоблина был вежлив до равнодушия. — Я подожду вас.
Драко кивнул и вслед за отцом выбрался из тележки. Тяжелая дверь хранилища открылась мягко и совершенно бесшумно — и так же закрылась, стоило Малфоям переступить порог.

***
Оставшись наконец наедине с сыном, Люциус тут же сел на один из стоящих под стенами сундуков — и указал Драко на соседний. Юноша последовал примеру отца — и собирался уже начать импровизированный допрос, когда Малфой-старший заговорил.
- Думаю, у тебя много вопросов. И первый из них — почему я вообще согласился на договор.
Драко вздохнул и, пытаясь упорядочить скачущие, словно белки, мысли, обвел взглядом огромное помещение. Горы золота, редкие, зачастую запрещенные артефакты и книги, драгоценности, оружие… Все здесь кричало о богатстве и древности рода. Так почему же отец отдает это могущество…
- Понимаю. Мы ведь оказались в полной власти Поттера — его надо было чем-то ограничить. Магический договор о сотрудничестве подходит идеально, к тому же от таких предложений не отказываются. Но почему именно ЭТИ формулировки? Ведь благодаря им мы, по сути, попали в вассальную зависимость — пусть и лишь на время войны. И ты даже не возражал, отец!
Люциус с улыбкой посмотрел на сына. А когда тот наконец замолчал, спросил:
- И чем плоха вассальная зависимость?
- Тем, что это зависимость! — сжал губы Драко. — Тем, что мы сейчас не решаем, что нам делать! Тем, Что Поттер будет иметь право отдавать приказы!
Люциус вздохнул. Нет, все-таки Драко слишком импульсивен и не дает себе труда проанализировать ситуацию. Значит, придется объяснять то, что для самого лорда Малфоя давно очевидно.
- Драко, а разве у нас была возможность решать?
Юноша непонимающе нахмурился.
- Не понимаю.
- Подумай, Драко. Даже если бы Поттер отпустил нас просто так, ничего не потребовав в обмен на помощь — что бы мы могли сделать? Отойти в сторону невозможно — наш род слишком давно втянут в эту войну. Разве что в самом деле затаится где-нибудь в глуши — но и тогда шансы на успех очень малы. Или ты думаешь, что ни Дамблдор, ни Темный Лорд не озаботятся поисками? И не найдут - рано или поздно?
Драко вздохнул. С такой точки зрения он на это не смотрел. Но все же…
- А если не скрываться?
- Тогда придется выбирать лагерь. Темный Лорд, Дамблдор, Министерство, Поттер. Первый вариант отрезан раз и навсегда. Дамблдор? Старый манипулятор с удовольствием примет род Малфоев под свои знамена — но если ему хоть на миг покажется, что наша смерть для дела Света выгоднее, чем жизнь… итог будет предрешен. К тому же Малфои никогда не опускались до роли марионеток.
Драко кивнул.
- Министерство?
- Оно не способно защитить даже себя, - ухмыльнулся Люциус, - не говоря уже о других. Остается Поттер. Точнее, Ланкастер. Конечно, неопытен, но других вариантов просто нет. К тому же он, похоже, быстро учится. А еще — с ним не придется опасаться предательства. Поттер будет доверять нам, если мы заслужим доверие, и защищать, если потребуется. Чтобы убедится в этом, достаточно взглянуть на его вампиров. А мы теперь тоже — его, как бы ты к этому не относился.
Драко только опустил голову. Он уже и не думал возражать — хотя в глубине души еще оставалось недовольство.
- И потом, сын, - взгляд Люциуса стал пронзительным, - Поттер спас мне жизнь. Или ты хочешь, чтобы я пренебрег ЭТИМ долгом?
Взгляда отца и сына встретились. Они оба понимали, насколько невероятно такое предположение. Даже мысль — пятно на чести рода.
Больше говорить было не о чем.

Письмо от Этана пришло неожиданно. Нет, Лайон превосходно осознавал, что за стенами замка Ланкастеров идет война, плетут интриги Вольдеморт и Дамблдор, судорожно трепыхается Министерство - но у Лайона Ланкастера были другие проблемы. Вампиры, для которых он должен быть Повелителем, расширение клана, отношения с Гриннготсом и управление собственным, весьма немаленьким, состоянием… Даже Малфои. Лайон знал, что участия в этой войне не избежать, и именно поэтому проводил столько времени столько времени в Синей гостиной, высраивая планы и общаясь со своим «Малым Советом» - но все же думал, что у них есть еще немного времени.
Ошибся. И доказательством этому был небольшой прямоугольник бумаги, который принесла этим утром уставшая Хедвиг. Два предложения, написанные четким, чуть архаичным почерком.
«Гарри Поттера забирают 30 июля. Место назначения — штаб Ордена Феникса.
Этан.»
До 30 июля оставалось два дня. И за это время надо было успеть многое…
Лайон вздохнул. Что ж, придется приступать раньше, чем планировали. Конечно, ничего катастрофического в этом нет — Конрад и остальные превосходно знают, что делать — но все равно неприятно. Все ведь только начинается! Только-только завертелся смазанный деньгами Ланкастеров и связями Гринготтса механизм легализации членов клана в волшебном мире. Только-только, едва заметными полунамеками, стали проскальзывать слухи о возрождении древнего рода темных магов. Только-только заключен договор с Малфоями…
Лайон едва заметно улыбнулся и отложил послание в сторону. Да, конечно, это все причины и причины веские… но признайся хотя бы сам себе, что твоя досада вызвана отнюдь не этим. Или не только этим.
Просто к хорошему привыкают быстро. И ты привык — к этому замку, к всеобщему уважению, к тому, что твое слово что-то значит и что-то решает… Зарадор был прав. Вдвойне прав — и потому сейчас так не хочется возвращаться к тому, что раньше казалось естественным. К ненависти Дурслей, интригам и манипуляциям Дамблдора, вечным недомолвкам и подчиненному положению… возвращаться уда, где ты должен будешь не доверять никому — даже тем, кто раньше были самыми близкими. Потому что их тоже можно обмануть.
Лайон вздохнул и уже привычным усилием потянулся к Конраду, мгновенно получив знакомый отклик.
«Владыка?»
«Конрад, я только что получил письмо от Этана. Похоже, придется начинать раньше, чем мы планировали.»
Легкая пауза.
«Я понял, Владыка. Вы будете говорить с Малфоями?»
«Да. Где они сейчас?»
«Микош снимает с Лорда Малфоя метку, Владыка. Драко Малфой вместе с ним. Ритуал будет закончен минут через десять.»
Лайон кивнул.
«Хорошо, Конрад. Когда все закончится, приведешь их, скажем, в оранжерею. Я буду ждать.»
Контакт прервался и Лайон решительно встал с удобного кресла.
Впереди был еще один нелегкий разговор.

***
Люциус Малфой ощутимо нервничал. Это не отражалось ни на лице, ни в непринужденной позе, ни в скучающем взгляде, которым он следил за приготовлениями к ритуалу — но Микош все же недаром прожил свои годы. Не услышать чуть учащенного биения сердца человека, что стоит в двух шагах? На такое способен назве что новорожденный.
Вампир-колдомедик превосходно понимал состояние аристократа. На его месте Микошу тоже было бы не по себе. И дело вовсе не в том, что Люциус понятия не имел, что сейчас произойдет. Ведь в договоре четко прописано — ни один из проводимых ритуалов не должен иметь иных последствий, кроме снятых Метки и внушения, а нарушать подписанный в Гринготтсе контракт значит навлечь на себя множество неприятностей магического порядка.
Просто через несколько минут Люциус Малфой будет полностью свободен от своего полубезумного хозяина. В его жизни начинался совсем новый этап.
Стоящий чуть в стороне Драко тоже был отнюдь не спокоен — и скрывал это куда хуже отца, за которого, по сути, и волновался. Микош подавил снисходительную улыбку. Нервничать обоим Малфоям следовало вчера, когда они с Конрадом и Эриком снимали вложенную Темным Лордом программу.
Вспомнив о том, каких усилий это стоило, Микош только головой покачал. И вовсе не потому, что Вольдеморт оказался таким уж искусным манипулятором сознаниями — наоборот. Прямо, грубо, примитивно… Но силы вложено столько, что Микош был удивлен, как оба Малфоя не превратились в пускающих слюни идиотов.
Впрочем, программу и все ее последствия удалось-таки снять — ценой полного истощения Эрика, свалившегося с ног на несколько часов Конрада и жесточайшей мигрени самого Микоша, которая, между прочим, не прошла до сих пор. Но дело того стоило. Владыке нужны надежные союзники, а не существа, способные в любой миг впасть в психический коллапс.
Микош уверенным движением закончил последнюю руну в сложной девятилучевой звезде и повернулся к Люциусу.
- Лорд Малфой, прошу вас встать на середину.
Люциус чуть отрывисто кивнул и шагнул внутрь. Неподвижно замер.
- Мистер Микош… - даже тонкий слух вампира не смог уловить в его голосе ни малейшей дрожи.
- Просто Микош, Лорд.
- Микош, - чуть улыбнулся Люциус, - не могли бы вы рассказать мне об этом ритуале. Я немного увлекаюсь этой разновидностью магии, но ничего подобного не видел.
Микош с легким удивлением посмотрел на аристократа. Судя по всему, не лжет — ему и на самом деле интересно. Тогда почему бы и не рассказать? Тем более, что это поможет Владыке.
- Неудивительно, милорд. Не думаю, что у вас возникало желание изучать столь… прозаические материи.
- Прозаические? — Люциус приподнял бровь, уже с любопытством наблюдая, как Микош расставляет на пересечениях линий тонкие алые свечи.
- Да. Вас наверняка интересовало нечто глобальное, тогда как это — всего лишь ритуал снятия рабского клейма, известный еще в Древнем Шумере.
Люциус дернулся, словно от удара. Со стороны Драко донесся приглушенный вскрик…
- Рабского клейма?
- Да. Простейшая, по сути, вещь. Все, что требуется — мел, несколько свечей и зелье, сваренное из крови хозяина. Кровью Темного Лорда, мы, конечно, не располагаем, но зато у нас есть Владыка, чьей кровью, как известно, тот воспользовался как компонентом для своего Зелья Воскрешения. — Микош улыбнулся. — Невероятная глупость — сделать, по сути, ближайшим родственником злейшего врага. Ритуал, конечно, пришлось модифицировать, но не слишком сильно. — Колдомедик наконец установил последнюю свечу и выпрямился. — Если хотите, могу дать вам свои записи по этому поводу. Интересно будет поговорить с человеком, что разбирается в ритуалах — нечасто мне выпадает такая возможность.
- Буду очень благодарен, — губы Люциуса побелели, а в серых глазах плескалась такая ярость, что становилось жутко.
Микош скрыл удовлетворенную улыбку. Нет, все же Том Риддл отвратительно разбирается в психологии чистокровных — иначе бы то, что он сделал, не приснилось ему и в самом страшном сне. Конечно, вкупе с наркотическим действием Темного Дара это почти полностью гарантирует верность, но… но лишь до тех пор, пока Метку считают какой-то разновидностью вассальной клятвы.
Потому что каждый чистокровный маг осознает себя не только отдельной личностью, но и частью чего-то более важного — рода. Частью всех тех, кто был до него и будут после него. Те же Малфои могли творить все что угодно — но никогда не пересекали ту призрачную грань, что отделяет бесчестье личное от бесчестья семьи. А если бы пересекли… стали бы такими же, как Уизли, безумие одного из которых вот уже четыреста лет аукается его потомкам.
Личной честью всегда можно пожертвовать ради чести рода. Гордые аристократы встают на колени и целуют подол мантии, потому что предать клятву вассалитета — бесчестье совсем иного уровня.
Даже Люциус не решился бы на это, не стой на кону само существование семьи Малфой. Метка предателя на два-три поколения — страшная цена за жизнь.
Но рабское клеймо все меняет. Служить тому, кто низвел вассалов и союзников до уровня вещей… Это даже не то темное пятно, что поставил на семейную честь Люциус — это огромная, незаживающая язва на весь род, от основателя до последнего младенца. Смывается такое только кровью. Кровью того, кто это совершил.
Теперь у Темного Лорда нет врага страшнее Люциуса Малфоя. Он не пожалеет ничего — ни денег, ни связей, ни собственной жизни — ради того, чтобы увидеть падение Вольдеморта. Даже жизни сына не пожалеет.
Потому что любой аристократ между гибелью рода и его бесчестьем выберет смерть.
Микош еще раз внимательно посмотрел на бледного, как привидение, Люциуса. Взял маленький пузырек с алой жидкостью, плеснул на пламя свечей…
- Приготовьтесь, Лорд. Ритуал будет болезненным.
Но Люциус, похоже, его даже не услышал.
Лишь полчаса спустя, услышав, как Конрад зовет Малфоев к Владыке, Микош едва не пожалел о своем рассказе. Ледяная ярость Люциуса и шок Драко могут оказаться препятствием на пути разговора.
Но менять что-либо было уже поздно.

Оранжерея была одним из любимейших мест Лайона во всем замке. Огромное помещение, наполненное зеленью, светом и ароматом экзотических цветов всегда действовало на него успокаивающе. Когда усталое тело почти отказывалось шевелиться (загонять Высшего было непросто, но Конрад изрядно преуспел в этом нелегком деле), а взвинченный разум разрывался от потока противоречивых мыслей, Лайон приходил сюда. Оранжерея встречала его терпкими ароматами цветов, запахом влажной земли, тихим плеском струй в небольшом фонтане… Обычно для того, чтобы на губах появилась улыбка, а в душе спокойствие хватало и получаса.
Именно в надежде на этот эффект Лайон пригласил Малфоев в оранжерею. Приказал принести столик, несколько стульев, чай и бисквиты… Разговор обещал быть нелегким, и лишняя толика уверенности молодому Ланкастеру уж никак не помешала бы - как и еще немного спокойствия и терпимости его собеседникам. Лайон заранее готовился к спорам, возражениям и завуалированной язвительности — все-таки то, что он собирался предложить, никак не могло понравиться Малфоям.
Впрочем, юный Владыка не собирался так просто сдаваться.
Сзади послышались тихие шаги. Лайон повернулся в сторону практически неуловимого для человеческого слуха звука - его гости прибыли. Все-таки походка каждого человека индивидуальна, а Конрад не зря столько бился над его памятью и наблюдательностью.
- Мистер Малфой. Драко, - он чуть заметно улыбнулся, показывая глазами на изящно сервированный столик. — Рад вас видеть. Выпьете немного чая?
- С удовольствием, лорд Ланкастер. — Кивнул Малфой-старший, усаживаясь в плетеное кресло. Драко молча сел рядом, сложив руки на коленях.
Лайон подавил желание нахмуриться. Что-то определенно было не так. С чего это Люциус, еще вчера называвший его не иначе как «мистер» вдруг перешел на старомодно-почтительное «лорд»? Благодарность за уничтожение Метки? Вряд ли — это прописано в договоре, где в обмен требуется не уважение, а ответные услуги. И почему поза Драко буквально кричит о с трудом сдерживаемой истерике, а руки судорожно сминают дорогую ткань мантии? Да и Люциус… Нет, он не позволял себе столь явственного проявления чувств, но и его спокойствие казалось слегка наигранным. Словно Малфой-старший из-за всех сил пытался продемонстрировать то, чего вовсе не испытывал…
Да что произошло? Лайон, как гостеприимный хозяин разливал чай, одновременно до предела напрягая все органы чувств. Нет, он не умел читать в чужих разумах - Узы не в счет — но бытие вампира имело свои преимущества. Частота дыхания собеседника, слишком быстрый, или, наоборот, замедленный пульс, едва заметное напряжение тех или иных мышц — все то, что зачастую не замечали люди, с легкостью увидел и услышал бы даже Низший. И интерпретировал бы, поняв если не направление мыслей собеседника, то уж точно его чувства и эмоции.
Лайону, не смотря на все усилия наставника, пока не удавалось овладеть этим искусством хотя бы в приемлемой степени, но даже его скудных знаний хватило, чтобы понять — внутри Люциуса клокочет ярость пополам с ледяной решимостью, а его сын не просто растерян и подавлен, а находится чуть ли не в шоковом состоянии.
Проклятье! Что же случилось? Может, что-то не так с ритуалом и Метку снять не удалось? Но тогда Малфой-старший уже высказал бы все свои претензии, а не грел бы руки о чашку с чаем. И при чем здесь Драко?
Сейчас Лайон с удовольствием потребовал бы объяснений у Микоша, но в такой ситуации он просто не имел права отвлекаться! Даже секундная отстраненность от происходящего может обернуться чум угодно…
Лайон уселся и поднес к губам чашку. В любом случае молчание уже начинало затягиваться — пора начинать разговор. И надеяться, что это не вызовет взрыва.
- Сегодня я получил письмо от того, кто заменяет меня в доме родственников. Тридцатого июля Гарри Поттера заберут в штаб Ордена Феникса.
Люциус отставил чашку.
- Вы уезжаете, лорд?
- Да.
- Примите мои соболезнования. Дамблдор — не слишком приятная компания.
Губы Лайона чуть дрогнули.
- Вы правы, мистер Малфой.
- Просто Люциус. — взгляд мужчины был настолько пристальным, что Лайону захотелось поежиться. — Если, конечно, вы не сочтете это излишней фамильярностью.
Брови юного вампира невольно поползли вверх — он больше не мог сдерживать удивление. Да что здесь вообще происходит? Сначала старомодно-уважительное «лорд», теперь предложение звать по имени… А ведь насколько знал Лайон люди вроде Малфоя подобным не разбрасываются… Обращение по имени для них не просто дань вежливости, а констатация того, что с этим человеком связывает что-то серьезное. И отказать - значит по крайней мере расписаться в том, что семья Малфоев как личности его совершенно не интересуют.
Только вот чем он мог заслужить подобное… признание собственных заслуг?
- Не сочту. — Мысли Лайона скакали как испуганные белки, но голос, как ни странно, оставался спокоен. — Если вы окажете мне ответную услугу.
Малфой чуть заметно склонил голову, словно благодаря. Сделал еще глоток чая…
- Это честь для меня, Лайон.
Что? Юноша едва не поперхнулся. Это уже не лезло ни в какие рамки — Люциус только что признался, что считает его ВЫШЕ себя. И договор здесь не при чем. Ведь еще вчера они общались на равных, а порой даже с некоторым перевесом в сторону блондина.
Да что произошло там, у Микоша? Проклятье! Впервые за всю историю своего общения с Малфоями Лайон был абсолютно растерян. Он просто не понимал причин такого поведения!
Так и не прикоснувшийся к угощению Драко невидящим взглядом смотрел на струи фонтана… Повисла пауза.
Которую на сей раз прервал Малфой.
- Итак, чем наш род может быть полезен роду Ланкастер?
Лайон вздрогнул. Смена темы была слишком неожиданной, а сам он — слишком напряжен и взвинчен, но прямой вопрос предполагал такой же прямой ответ.
- Мне нужен источник информации в Ордене.
- Предлагаете нам пойти к директору? — чуть приподнял бровь Люциус, пристально взглянув на собеседника.
- Такой поступок будет вполне логичен. Даже он не найдет в нем ничего подозрительного.
- Ну конечно. — едва заметно улыбнулся аристократ. — Ведь если не служишь Темному Лорду, то приходишь к Дамблдору. Третьего не дано… или так думает большинство. Хотите на этом сыграть, Лайон?
Юноша кивнул.
- Разумеется. Потребность в защите — великолепный повод прейти на другую сторону, не так ли?
Люциус взял с тарелки бисквит.
- Возможно. Только вряд ли нам станут доверять.
- Станут, — пожал плечами Лайон. — Дамблдор наверняка уже знает о всем произошедшем — у него свои источники. Так что ваше появление не станет для него неожиданностью. Он будет вас использовать — и ждать, что вы будете использовать его. Хотя бы для защиты от бывшего господина…
Уголок губ Люциуса чуть дернулся, словно от отвращения. Впрочем, он мгновенно овладел собой — человек и не заметил бы этой мимолетной гримасы.
- У Малфоев есть что предложить Ордену. — аристократ и не думал возражать или торговаться. И это было… жутко. Совершенно не вязалось с образом того Малфоя, которого знал Лайон. — Но если Дамблдор все же решит что минусы перевешивают плюсы?
- Он просто не сможет не принять вас в Орден. — Лайон отставил чашку и с видимой непринужденностью взял бисквит. Внутри все дрожало. — Директор, как ни странно, попадет в собственную ловушку. Он столько лет культивировал репутацию «доброго дедушки», всегда готового дать второй шанс, что просто не сможет отказать в этом шансе для Малфоев. Простые Орденцы этого не поймут.
Люциус сощурился.
- Может быть. Но ведь всегда остаются… другие способы.
- На этот случай Эрик заготовит вам аварийные порталы, что пройдут даже антиаппарационный барьер Хогвартса. — Лайон тонко улыбнулся, обводя взглядом зелень оранжереи. — Магия вампиров основана на совсем других принципах, а то, что нельзя сломать, всегда можно обойти. Плюс в семейной сокровищнице Ланкастеров есть несколько превосходных амулетов от ядов…
Люциус на миг прикрыл глаза, словно задумавшись.
- Придется объяснять исчезновение Метки.
- Существует зелье, способное ее блокировать. — Пожал плечами юноша. — Я дам рецепт. Ведь сам рисунок остался?
Малфой-старший нехотя кивнул. Лайон чуть нахмурился - похоже, что любое напоминание о его служении Вольдеморту было Люциусу крайне неприятно. Только вот вчера этого не было…
Что же произошло во время ритуала?
- Придется быть предельно осторожными. — аристократ не пытался взвинтить цену — он просто констатировал факт. — Любая ошибка может стоить жизни.
- Да, - голос Лайона прозвучал неожиданно твердо, - Но я не допущу этого. Мне с лихвой хватило смертей, в которых я в той или степени виноват, Люциус. И я сделаю все, чтобы этот список не пополнился.
- Тогда нам только остается следовать за вами. — мужчина как-то странно улыбнулся и поднялся со стула. — До самого конца.
- До самого конца… - тихо прошептал рядом Драко. Это были первые слова, которые он произнес за все время разговора.
И Лайон, встретившись глазами со своими новоявленными союзниками, ощутил, как по спине бегут ледяные мурашки. Потому что серые глаза и отца, и сын6а горели одинаковой мрачной решимостью. Словно победа в этой войне была единственным, что вообще имело значение.
Вообще.

- Микош, что произошло между тобой м Малфоями?
Лайон стоял у окна в Синей Гостиной и пристально смотрел на колдомедика. Тот явно чувствовал себя несколько неуютно, но взгляда не отводил.
- Я чем-то прогневил Владыку? — мужчина почтительно склонил голову, - Если я допустил ошибку…
Лайон вздохнул. Нет, в преданности вампиров не было никаких сомнений, но иногда их чрезмерная почтительность выходила боком. Как сейчас, когда Микош, вместо того, чтобы четко и ясно ответить на вопрос, всем своим видом демонстрирует искреннее раскаяние. И не поймешь, то ли в самом деле сожалеет, то ли изощренно издевается…
А может решил таким способом слегка успокоить своего Владыку. А что, вполне вероятно — другое дело, что не срабатывает.
Лайон решительно переплел пальцы.
- Я не сержусь, Микош. Просто на встрече со мной и Люциус, и Драко Малфои вели себя несколько странно.
- Это помешало вам?
- Нет, - качнул головой юноша. — Просто слегка действовало на нервы. Я не понимал и сейчас не понимаю причин столь резких изменений — и потому был слегка… обескуражен.
Лайон сделал паузу, обводя Синюю Гостиную взглядом из-под ресниц. Знакомая до мелочей обстановка, картина на стене, в которой удобно расположился далекий предок… Сегодня Слизерин был единственным, кто присутствовал на этом импровизированном допросе. И Конрад, и Эрик были слишком заняты новичками, которых набралось уже раза в два больше чем опытных вампиров. В основном это были, конечно, Низшие — но был среди них и один Благородный. Как ни странно, тот самый Роберт Вильямс, к которому они с Конрадом ходили около полутора недель назад.
Лайон уже подумывал о том, чтобы прекратить обращение новых членов клана. Слишком много было хлопот с уже существующими. И если Вильямс вполне адекватен, хоть и слабее котенка, то новоявленные Низшие пока не способны думать ни о чем кроме жажды. А если добавить к этому возросшую силу и невероятную агрессивность… Новичков вовсе не зря заперли в Западной башне.
И продолжаться это будет еще месяца три, пока разумы не приспособятся к резко изменившимся потребностям тел…
- Так что же случилось, Микош?
Колдомедик пожал плечами.
- Лорд Малфой всего лишь спросил меня о происхождении ритуала снятия метки — и я ответил. Мне показалось, что ненависть лорда к Вольдеморту может быть вам полезной… но не подумал, что разговор состоится так быстро. Простите.
Лайон несколько мгновений внимательно смотрел на Микоша, а потом, вздохнув, опустился в кресло.
- Так, давай по порядку. Какое происхождение и каким образом это могло заставить Малфоев возненавидеть Вольдеморта?
Колдомедик чуть заметно улыбнулся.
- Дело в том, Владыка, что Метка, по сути, является слегка модифицированным рабским клеймом. Содержит все основные функции: возможность наказания болью, возможность призвать к себе с помощью принудительной аппарации, узнать точное местонахождение - и несколько дополнительных. Например, хозяин может позаимствовать у раба часть магических сил…
Дальше Лайон уже не слушал, поскольку со стороны портрета Слизерина раздалось тихое шипение, в котором юноша с удивлением узнал на редкость заковыристое проклятие на серпентарго. Брови лорда Ланкастера невольно взлетели вверх — он никогда не слышал, чтобы его далекий предок-Основатель опускался до ругательств. Даже в тот день ,когда он, тогда еще Гарри Поттер, рассказывал портрету историю своих взаимоотношений с Дамблдором…
- Салазар?
- Проклятье, как мой потомок мог оказаться таким… заклеймить тех, кто… - непереводимое, но на редкость грязное ругательство заставило Лайона порадоваться, что вместе с человеческой сущностью он утратил способность краснеть. — ТАК унизить чистокровных, уничтожить… Да как он посмел! Наложить ТАКОЕ пятно на столько Родов! Бросить тень на мое имя, на имя Ланкастеров! — и опять шипение — злобное, яростное и абсолютно нецензурное.
Лайон медленно повернулся к Микошу и указал глазами на дверь. Похоже, Слизерин понял все, что хотел сказать колдомедик, и разъяснит ему, как только немного успокоится. К тому же, будет благодарен за отсутствие лишних свидетелей…
Вампир, чуть опустив в знак согласия ресницы, выскользнул за дверь. А Лайон сложил руки на груди и приготовился ждать.
***
Спустя десять минут, изрядно обогативших словарный запас лорда Ланкастера, Слизерин наконец выдохся. Уселся на нарисованную траву, сурово сжал губы… и только тогда Лайон осмелился заговорить.
- Так что же натворил твой самозваный наследник, Салазар?
Слизерин мгновенно напрягся, и, сузив глаза, бросил на собеседника такой взгляд, что тот невольно осекся.
- Лайон, ты Лорд, сын Адель и последний из Ланкастеров… но если ты еще хоть раз намекнешь на мое родство с этим схаашаа…
Юноша чуть заметно качнул головой. Проклятье, что же умудрился сотворить Вольдеморт, если всегда невозмутимо-ироничный Салазар впадает в ярость при одном упоминании о их связи?
- Прости. — Лайон склонил голову, безмолвно извиняясь. — Но я все равно не понимаю…
Основатель чуть заметно вздохнул, явно успокаиваясь.
- Неудивительно. Что магглы могут знать о семейной чести? А среди Уизли об этом говорить не принято…
- Семейная честь? — чуть сдвинул брови Лайон.
- Да. Честь Рода. Самое большое сокровище любого аристократа. Не деньги, не слава, не личное достоинство — это всегда можно принести в жертву чему-то иному — а родовая честь. — Салазар устало потер виски, словно отгоняя начинающуюся мигрень. — Том Риддл, накладывая метку, не просто сделал своими рабами отдельных представителей магической аристократии, Лайон. Он унизил каждого представителя этих родов — живого, мертвого, того, что только должен родиться… Теперь Малфои обесчещены, да и не только Малфои. Все подвиги, провалы и достижения, открытия и изобретения, радости и трагедии, жизнь и смерть десятков поколений испоганены одним мальчишкой, решившим, что он умнее всех! Шаакх! — Салазар в ярости вскочил на ноги, - Лайон, ты сегодня же проведешь Обряд Отречения — я расскажу как. Не желаю быть связанным с этой мразью, одним своим существованием позорящей Род! Какое счастье, что линии Гонтов и Ланкастеров разошлись около восьмисот лет назад!
Лайон медленно кивнул.
- Хорошо, Салазар. Я сделаю это.
- Спасибо. — выдохнул Слизерин, вновь опускаясь на траву. — Ты не представляешь, что это значит…
Юноша прикусил губу.
- Насколько я понял, Вольдеморт обесчестил половину магического мира.
- Не просто обесчестил. — Слизерин до боли сжал кулаки. — Втоптал в грязь всех — от прародителя до последнего младенца. Сделал отверженными, неприкасаемыми… предателями крови. Это хуже чем смерть…
Лайон на миг прикрыл глаза. Нет, он не был чистокровным — во всяком случае, воспитывался в совершенно иной среде — но до сих пор помнил ту боль и обиду, когда тетя Петуния называла его мать шлюхой а отца — пьяницей и бездельником. И теперь, когда он понял, что у него есть семья — пусть погибшая, но семья, поколения и поколения великих и не слишком волшебников, чьи жизни привели к его, Лайона, появлению на свет — сама мысль о том, что кто-то посмеет тронуть его предков, приводила в ярость. Теперь он мог понять Малфоев…
- Именно поэтому Люциус и Драко вели себя так странно?
- Да. — кивнул Салазар.
- Но почему тогда Малфой-старший согласился принять метку?
- Думаешь, он знал? — как-то грустно усмехнулся портрет. — Ни одному чистокровному и в голову не придет такая мерзость, Лайон. Ни одному!
- И что он будет делать теперь?
- Мстить, — зло ощерился Слизерин. — Подобное пятно на семейной чести смывается только кровью того, кто это сотворил. Либо своей собственной.
- Собственной?
- Ну да. — кивнул портрет. — Конечно, титул и состояние перейдут к побочной ветви, но Род будет чист.
Лайон медленно выдохнул, до боли сжимая подлокотники кресла.
- Все чистокровные — сумасшедшие.
- Нет. — качнул головой Слизерин. — Просто честь важнее жизни. А уж если это честь Рода… Впрочем, насколько я понял Малфоев, они не будут торопиться резать себе вены. Скорее перегрызут горло Риддлу.
Несколько минут в Синей Гостиной было тихо. А потом Лайон снова заговорил.
- Хорошо, Салазар. Теперь шоковое состояние Драко мне понятно — но Люциус… Почему он вел себя так, словно я выше его? Почему безропотно согласился идти шпионом к Дамблдору? Ведь ненависть к Вольдеморту не подразумевает повиновения мне, а договор… Ну, поторговаться он точно мог!
Слизерин чуть улыбнулся.
- Ты и есть ВЫШЕ, Лайон. Твой род чист, не запятнан этой грязью — а когда ты проведешь обряд, и вовсе избавится от какого-либо касательства к этому… - Салазар с трудом проглотил очередное ругательство и поудобнее устроился на траве. — А что до возражений… Понимаешь, Люциус Малфой не имеет права тебе возражать. Вообще.
- Но почему?
- Слишком многим обязан.
- Обязан?
Слизерин вздохнул, смиряясь с тем, что придется объяснять столь очевидные для любого чистокровного вещи.
- Во-первых, ты спас ему жизнь. Ему и его наследнику — поскольку если бы программа Риддла сработала, Драко бы, скорее всего, тоже не выжил. А значит, по сути, сохранил основную ветвь рода. Пока понятно?
Лайон медленно кивнул. Нет, конечно, он знал о Долге Жизни — но с таких позиций свои взаимоотношения с Малфоями как-то не рассматривал.
- Во-вторых, именно благодаря тебе Люциус узнал, каким позором покрыла род Малфоев Метка — и избавился от нее…
Юноша тряхнул головой.
- Стой, Салазар! О происхождении метки Малфой узнал от Микоша, а ее удаление и вовсе было прописано в договоре…
- Микош проводил эти исследования по ТВОЕМУ распоряжению. — чуть усмехнулся Слизерин. — А договор сейчас и вовсе недействителен… Во всяком случае с точки зрения Люциуса — да и вообще любого чистокровного.
- Но почему? — Лайон уже ничего не понимал.
- А что там было написано? — портрет, похоже, окончательно успокоившись, растянулся на траве. — По сути — снятие метки и внушения в обмен на помощь в войне с Вольдемортом. Услуга за услугу. Так?
- Так. — осторожно кивнул Лайон.
- Только вот теперь эта война больше нужна им. — на тонких губах Слизерина то появлялась, то исчезала тонкая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. –Теперь не они помогают тебе — наоборот, это ты оказываешь им услугу, позволяя сражаться вместе с собой. Принимая в свои ряды род отверженных… Это для них единственный шанс хоть частично восстановить потерянную честь. А если Малфоям удастся хоть как-то выкарабкаться из ямы, долг тебе возрастет еще на порядок…
Нет, Лайон, Люциус ничего не скажет, даже если ты прикажешь ему умереть — просто поинтересуется, в самом ли деле это поможет уничтожить Вольдеморта. И если ты скажешь «да», повинуется.
Юноша медленно выдохнул, прикрывая глаза. Все сказанное Слизерином казалось ему откровенным безумием — но, одновременно, так четко вписывалось в систему…
- Сумасшествие какое-то… Хочешь сказать, что Малфои теперь мои со всеми потрохами?
- Грубо, но весьма точно. — хмыкнул Салазар. — Да. Я даже не удивлюсь, если они принесут тебе вассальную клятву — и не личную, а родовую. Я, во всяком случае, на их месте поступил бы именно так.
- Почему?
- Это спишет все долги, поскольку сюзерен обязан заботиться о чести и благополучии вассала. — пожал плечами Слизерин. — Впочем, это актуально уже после окончания войны и только если Малфои сумеют оказать тебе существенную помощь. Рода предателей крови лишаются права на вассалитет…
Руки Лайона метнулись к вискам. О нет… значит, он взвалил на себя Малфоев не только на период войны, но и на всю оставшуюся жизнь? Правду говорят, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным!
А еще… еще из сказанного Салазаром вытекало слишком много всего — приятного и не очень…
Лорд Ланкастер закрыл глаза. Ему надо было подумать.

Безумие. Настоящее безумие.
Драко Малфой дрожащими руками поправлял манжеты черной мантии. Самой обычной шелковой мантии. Классический покрой, натуральная ткань…
Мантию предоставил Поттер. Как и все остальное, что было сейчас на Драко. Раньше это казалось совершенно естественным — обычное гостеприимство одного лорда по отношению к другому. Сейчас же…
Все рухнуло в мгновение ока.
У Драко дрожали пальцы, прерывалось дыхание а губы кривились в болезненной усмешке. Он был на грани срыва — и не видел смысла это скрывать. Сам не понимал, как продержался последний час, какие силы помогли не сорваться, не впасть в отвратительнейшую истерику прямо на глазах у Поттера. Наверное, жалкие ошметки того, что когда-то называлось громким словом «гордость». Теперь у Драко Малфоя не осталось даже этого.
Разбиты. Раздавлены. Уничтожены. Лишены всего того, что раньше составляло саму суть их семьи…
Обесчещены.
И то, что вместе с Малфоями в эту пропасть рухнула большая половина чистокровных семей Англии, мало утешало. Какое дело ему до других? Какое дело…
- Драко?
- Отец? — голос больше походил на хриплое карканье.
К губам поднесли прохладное стекло.
- Выпей.
Юноша послушно глотнул, машинально отмечая терпко-мятный вкус зелья. Успокоительное?
Какая разница…
Дрожь в руках ушла через несколько секунд. Сумятица в мыслях — через минуту. А еще через минуту единственный наследник семьи Малфой выпрямился в кресле и прямо взглянул в лицо отца.
- Что мы будем делать? — нет, шок никуда не ушел, но ударная доза успокаивающего зелья позволяла, по крайней мере, думать более-менее логично.
Люциус молча уселся рядом и недрогнувшей рукой отмерил еще одну порцию успокоительного. Выдохнул. А потом буквально опрокинул в себя зелье.
Так они со Снейпом порой пили крепчайшее виски из запасов Малфой-Мэнора — резко и зло, не разбирая ни вкуса, ни запаха, банально надираясь после некоторых особо поганых вызовов или заданий Темного Лорда. Так, чтобы огненным комом взорвалось в желудке и ударило в виски, затуманило разум и сожгло чувства. Чтобы позволило не думать. Хотя бы несколько минут…
Нет, Драко никогда не был свидетелем подобных сцен — Люциус слишком любил и берег сына, чтобы показывать ему такое — но этого и не требовалось. Драко тоже был Малфоем. И не мог не распознать слишком резкое, не по-люциусовски грубое движение. Не понять того, что за ним стоит.
Его отец — его сильный, уверенный, несгибаемый отец, всегда знающий, что делать и что сказать, этот непререкаемый авторитет, монолитный, словно гранитная стена — он тоже находился на грани срыва. И если… если…
- Рара, - это получилось тихо и как-то жалко, - я…
Драко Малфою никогда и в самом страшном сне не могло присниться, что придется утешать отца.
Впрочем, утешений не потребовалось. Люциус позволил себе лишь мгновение слабости — а потом опущенные плечи вновь расправились, спина выпрямилась, а в глаза вернулся привычный расчетливый блеск.
- Со мной все в порядке, Драко. — Малфой-старший отставил пустой пузырек и прямо посмотрел на сына. — А что до остального… Думаешь, у нас есть выбор?
Юноша только покачал головой.
- Нет.
- Вот именно. — Люциус устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Впрочем, голос его оставался все так же спокоен. — Иногда Фортуна бывает очень ироничной… Еще несколько недель назад я считал Гарри Поттера слепой марионеткой Дамблдора, которую даже не стоит принимать в расчет. Сегодня я обязан лорду Ланкастеру всем и молю предков о том, чтобы быть обязанным еще большим — потому что лучше до конца времен выплачивать долг чести, чем не иметь ее вообще…
Да, Драко, мы пойдем к старику-директору. Пойдем — и сделаем все, чтобы он посчитал нас своими верными псами. Потому что это нужно Лайону Ланкастеру — а значит, нужно и нам.
Но Том Марволо Риддл заплатит за то, что загнал нас в эту ловушку…
Люциус резко открыл глаза — и хищно улыбнулся, увидев во взгляде Драко ту же ледяную решимость, что чувствовал сам. Все-таки он воспитал достойного наследника. Настоящего Малфоя… не смотря ни на что.
И сейчас они не имеют права предаваться сожалениям. Пусть судьба выдала в этой партии отвратительные карты — они обязаны играть. И будут это делать.
Даже не ради себя. Ради чести Малфоев.
* * *
- О чем ты думаешь, Лайон? — в голосе Слизерина слышалась легкая тревога. Последние два часа наследник Ланкастеров вел себя довольно странно. Конечно, произошедший разговор был весьма важным, но не настолько же, чтобы все это время провести в кресле, устало уронив голову на руки, и, казалось, даже не дыша. — Лайон?
- О том, какая же я все-таки мразь, — этот ответ, произнесенный абсолютно будничным тоном, заставил брови Слизерина чуть ли не слиться с волосами. До чего там еще додумался его неугомонный наследник?
- Ты о Малфоях? Но это именно их решение, продиктованное долгом и семейной честью. Или хочешь отказать им в шансе восстановить утерянное?
- При чем здесь Малфои? — раздраженно махнул рукой Лайон. — С ними все понятно, хоть и очень запутанно. Я про Метку и ее значение.
- А при чем здесь Метка? — нет, все-таки гриффиндорская логика непостижима.
- При том. — Лайон, устало потерев виски, откинулся на спинку кресла. — Как ты думаешь, что будет, если Пожиратели узнают, что она такое НА САМОМ ДЕЛЕ?
- Хм… - улыбка Слизерина стала откровенно злорадной.
- Вот именно, — выдохнул юный вампир. — Судя по тому, что ты мне тут рассказал, Вольдеморт мгновенно лишиться почти всех своих сторонников. Останутся только те, кому на семейную честь просто плевать — то есть всякая шваль, набранная по случаю в Лютном, да десяток фанатиков вроде Беллы. Плюс оборотни Грейбека, великаны и дементоры. Пока правильно?
- Да. — кивнул Слизерин.
- Остальные… Ну, некоторые наверняка решат смыть позор собственной кровью. Не сомневаюсь, все будет величественно и красиво — в лучших традициях чистокровных… - в голосе Лайона проклюнулась горькая ирония. — Кое-кто кинется к Дамблдору. А большинство, скорее всего, впадут в ярость и набросятся на бывшего хозяина, стремясь хотя бы отомстить. Причем не важно, кто выйдет победителем из этого противостояния — даже если Вольдеморт отобьется от бывших соратников, что, учитывая истинную суть метки, очень даже вероятно, Пожирателей у него почти не останется. В итого ошметки так называемых «темных сил», с Вольдемортом или без него, уничтожает Дамблдор с фениксовцами и присоединившимся министерством, и все в экстазе празднуют победу. Логично?
Салазар медленно кивнул. Он уже понял, к чему клонит его далекий потомок. Только вот если выслушивать — то до конца.
- Логично. Но из чего здесь следует вывод о твоей моральной низости?
- Из того, что я не могу этого допустить! — зло зашипел Лайон. — Из того, что я и мои вампиры еще слишком слабы! Если мы и можем что-то делать, то только потому, что Вольдеморт и Дамблдор заняты друг другом! Стоит Тому перестать представлять реальную угрозу и директор мгновенно подомнет под себя Волшебный мир. Ему даже стараться не придется — на волне восторга по случаю победы все само упадет в руки. И тогда Дамблдор мгновенно раздавит всех, кто представляет хотя бы гипотетическую угрозу — в том числе новоявленного лорда Ланкастера и всех кто рядом с ним!
Но ярость юноши погасла так же легко, как и разгорелась. Он вновь рухнул в кресло и закрыл лицо руками.
- Именно поэтому я чувствую себя последней сволочью, Салазар. Я могу легко прекратить эту войну — и не стану, потому что это значит отдать власть Дамблдору. Потому что с ОДНИМ Дамблдором, который не будет разрываться между Орденом, Хогвартсом, Томом, Министерством и Визенгамотом, я не справлюсь. Пожиратели будут продолжать свои рейды, будут гибнуть маги и магглы… а я буду молчать и собирать сторонников. Только вот выиграю я или проиграю — мертвым от этого не станет легче!
Салазар Слизерин только вздохнул, глядя на сжавшуюся в кресле фигуру. В этот момент Лайон ничем не напоминал юного Владыку, которого за последний месяц привыкли видеть все обитатели Замка Ланкастеров. Перед старым портретом сидел маленький мальчик, плачущий о несправедливости мира…
Слизерин ждал этого. Того самого момента, когда холодная логика большой политической игры столкнется с впитанным, наверное, еще с молоком матери гриффиндорским мировосприятием. Ждал — и готовился подводить к нужному решению медленно и осторожно, с терпением змеи и коварством мангуста…
Не получилось. Лайон оказался куда умнее — или безрассуднее? — и понял все сам. Только вот шока это не смягчило. И теперь последний из Ланкастеров сидел перед ним и смотрел покрасневшими, больными глазами, буквально умоляя найти в безупречных логических выкладках хоть какую-то ошибку.
И Салазар собирался это сделать. Правда, не там, где надеялся его наследник.
- Лайон, ты же сам прекрасно понимаешь, что с поражением Вольдеморта ничего не закончится. Останется Дамблдор, и неизвестно, кто хуже. Просто от гибели от руки Тома не застрахован никто, а директор будет убирать мешающих его планам и политических противников. Напомнить про твоего отца и Адель? Про Сириуса Блэка, что просидел двенадцать лет в Азкабане? Про то, что сделали с тобой? А ведь наверняка были и другие — были и будут. Люди такого типа не останавливаются сами. Никогда.
С губ юноши сорвался долгий, дрожащий вздох.
- И что же мне делать?
- Тл, что должен. — чуть пожал плечами Салазар. — То, что нужно, чтобы победить. Ты принял правильное решение, но «правильное» далеко не всегда значит «справедливое». Тем более, что в тех играх, в которые, мы сейчас играем, справедливости не бывает вообще. Есть лишь цель — и средства для ее достижения.
- Это… отвратительно.
- Только с гриффиндорской точки зрения. Со слизеринской — такова жизнь. Все что мы можем, это ставить достойные цели. — Слизерин поудобнее устроился на траве. — Твоя - более чем достойна.
И потом, не забывай, Лайон, ты больше не один. Это одиночки могут позволить себе гибнуть во имя мнимых понятий о благородстве, а твоя ошибка будет иметь слишком много последствий. Хочешь потянуть за собой всех, кто тебе доверился? Не слишком ли большая цена за твое душевное спокойствие?
Лайон резко поднял голову и возмущенно воззрился на далекого предка.
- Салазар, я не собираюсь делать ничего подобного! Я все понимаю. Но это не мешает мне чувствовать себя крайне мерзко.
- А вот это, - печально улыбнулся Слизерин, - удел всех, обличенных властью. Знаешь, как говорят в одной стране далеко на востоке? У господина — чистые руки, у исполнителя — чистая совесть. Смирись. И радуйся тому, что она у тебя есть. Потому что тот самый миг, когда, отправляя кого-то на смерть, ты ничего не почувствуешь, станет началом конца.
Салазар замолчал. Молчал и Лайон, что-то напряженно обдумывая. Лицо его было бледно, глаза лихорадочно блестели… Слизерину было почти жаль его — все таки в ломке ценностей ТАКОГО уровня очень мало приятного. Воспитывайся Лайон в чистокровной семье, все сказанное сегодня было бы для него естественным — но он жил с магглами и гриффиндорцами, и, вполне естественно, впитал их представления о добре и зле. Довольно-таки однобокие представления.
Слизерин вздохнул. Да будь у них хоть немного больше времени и все прошло бы куда проще и безболезненнее. Но времени нет, и поэтому приходится буквально с кровью вырывать из души мальчика дурацкие дамблдоровские установки. Только вот права на жалость Салазар тоже не имел — Лайону сама в руки плыла огромная власть, а допускать до такой власти мальчишку-идеалиста смерти подобно. Погубит и себя, и всех остальных — не сейчас, так потом.
Ничего, Лайон сильный мальчик. Он справится. Должен справится, иначе…
Слизерин задумался так глубоко, что даже вздрогнул, когда в комнате вновь раздался голос его далекого потомка.
- Хорошо, Салазар, я все понял. А теперь расскажи мне о Ритуале Отречения. Что это такое и для чего нужно?
- Кроме того, что избавит нас от любого касательства к Тому Риддлу? — зло усмехнулся портрет, - Видишь ли, Гонты являются побочной ветвью Ланкастеров. Линии разошлись уже очень давно, но факта это не меняет. А значит, ты, как представитель главной ветви, вполне можешь отсечь побочную. Гонтом от этого Том быть не перестанет, но лишится изрядной части родовой защиты.
- И как это на нем скажется? — сощурился Лайон.
Слизерин пожал плечами.
- В обычной жизни — никак. Он, пожалуй, даже ничего не почувствует. А вообще… Станут хуже удаваться кое-какие завязанные на силе рода заклятия, ритуалы кровной магии и некромантии…
- Мелочь, а приятно. — Тонко улыбнулся Лайон. — Что для этого нужно?
- Ничего особенного. Родовой камень, три свидетеля и твое желание как главы рода. Описание найдешь в любой книге по ритуальной магии.
- Вот и отлично. — Лайон решительно поднялся с кресла. Теперь о недавнем срыве напоминала разве что чрезмерная, даже для вампира, бледность. В Синей Гостиной вновь стоял молодой аристократ, в зеленых глазах которого горела спокойная уверенность человека, идущего по давно и окончательно избранному пути. — В свидетели возьму Конрада и Малфоев — думаю, они не откажутся. И потом, мне надо поговорить с Люциусом более предметно. На сей раз — о Метке и Пожирателях.
И юноша, развернувшись, вышел, не заметив, каким торжеством полыхнули глаза Слизерина. Нет, основатель был далек от мысли, что все закончено — мальчику предстояло еще много бессонных ночей и мучительных раздумий — но он выдержал. Не сломался.
А значит, у рода Ланкастер есть будущее.