|
|
Нужно родиться вейлой
| |
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:18 | Сообщение # 1 |
Born to be bad
Сообщений: 131
| Название фанфика: Нужно родиться вейлой
Автор: ValDi5
Бета : нет
Рейтинг: NC-17
Пейринг: ГП/ЛМ
Жанр: Drama
Размер: макси
Статус: закончен
Саммари: Что нужно сделать для того, чтобы покорить сердце Мальчика-Который-Выжил? Правильно, нужно родиться вейлой!
Предупреждения: слэш
Диклеймер: Герои не мои, да я и не настаиваю.
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:19 | Сообщение # 2 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава: 0
Берега укутались снегами
Дни ноября сложились в журавля
Он улетел, исчез за облаками,
А утром стали белыми поля
Пришла зима, все это как всегда,
Но может неспроста, да может неспроста
Сегодня первый белый день…
Давай начнем все с чистого листа!
Назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово
Назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово!
Пустые дни различны лишь календарями
А в остальном - как капельки воды
И разбежаться - самый легкий выбор
Подальше с глаз, и все расстаяло, как дым…
Но назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово
Назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово!
Я чего-то не понимаю
Скорее всего, не понимаю всего
Но то, что мы до сих пор не убили друг друга
Похоже на доброе волшебство
Вчера мы припасли друг для друга гранаты
И завтра могли уже просто не встать
Но сегодня такой светлый день
Давай все начнем с пустого листа…
Назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово
Назови мне свое имя, я хочу узнать тебя снова
Все по кругу, но все будет иначе, я даю тебе слово!
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:20 | Сообщение # 3 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 1
Сознание возвращалось медленно, с трудом продираясь сквозь пелену боли. Постепенно в затуманенном мозгу стали возникать вопросы, на которые, пусть и не сразу, он смог дать самому себе ответы.
Кто он? Он Гарольд Джеймс Поттер, Мальчик-Который-Выжил, Герой магического мира.
Где он? С трудом раздирая слипшиеся почему-то ресницы, он медленно обвел взглядом пространство вокруг себя — странно, видно очень плохо, все расплывалось перед глазами.
Ах да, он же носит очки, а сейчас их почему-то нет на привычном месте.
Сильно сощурив глаза, он еще раз попытался оглядеться — низкий потолок, грязно-серые холодные стены, тихий стук капель где-то в дальнем углу. Мрачноватая картинка, едва освещенная тусклым светом одного-единственного факела. Похоже, он в подземелье. Тюрьма?
И как он сюда попал? Неудобная поза, просто невозможно нормально думать. Попытка хоть как-то изменить положение тела ни к чему не привела. Едва шевельнув руками, наконец-то понял — он был прикован к стене, холодные, словно лед, оковы жестко охватывали запястья рук, ноги едва касались пола самыми кончиками пальцев.
Что с ним произошло? Попытавшись откинуть голову назад, он врезался со всего маха в твердые камни и вспышкой пришли утраченные на какое-то время воспоминания…
…Ну кто его умным назовет? Хотя, если верить теории Снейпа, он всегда был безмозглым щенком, и, похоже, сейчас эта теория вполне доказуема.
Какого Мерлина он принял предложение Рона? И ведь даже слушать никого не стал — просто смылся вместе с друзьями из вполне безопасной Норы в маггловский мир: захотелось им, видите ли, продолжить празднование его Дня Рождения в другой обстановке. Конечно, ведь не каждый день исполняется 17 лет. А Гермиона? Да, нельзя девушке много пить - при определенном количестве алкоголя в крови вся ее блестящая логика испаряется напрочь.
И кому в голову пришла замечательная мысль посетить маггловскую дискотеку и опробовать местные напитки? Ну, разумеется, близнецам Уизли. Кто бы мог подумать, что вполне безобидный поначалу поход по злачным местам может обернуться пленом, пытками и невыносимой болью, кричать от которой не дает только чувство собственного достоинства?
Вот ведь как все просто - оказывается, для его похищения вовсе необязательно применять магию, устраивать хитрые засады или захватывать заложников для последующего обмена… Нужно просто дождаться, когда они все отправятся танцевать, а затем тихо пройти мимо их стола, ненароком проведя рукой над его стаканом с выпивкой — кто в такой толпе заметит? А после короткого периода ожидания последовать за, постанывающим от внезапной боли, парнем в мужской туалет и, резко прижав его пальцы к обычной монете, активировать портключ.
Безумная страшная боль пронзила голову, шрам яростно запульсировал и тягучие капельки поползли по лбу, скатываясь вниз и с тихими шлепками превращаясь на полу в кровавые цветы.
- Я рад нашей встрече, Гарри. Давно мы не виделись, - холодный, без малейшего оттенка эмоций голос произносил слова с тихим шипением; создавалось впечатление, что огромной опасной змее пришла в голову сумасшедшая идея поговорить по-человечески.
Ну, разумеется, Вольдеморт. Выследил-таки. Гарри надеялся только, что с его друзьями все в порядке, и они смогут предупредить Дамблдора и Орден Феникса о той переделке, в которую он попал. Хотя вряд ли это произойдет в ближайшее время — количество выпитого не даст им быстро понять, что Гарри отсутствует непозволительно долго. И на Снейпа больше рассчитывать не приходилось — чем мог ему помочь рассекреченный бывший шпион, который сам едва сумел вырваться из цепких лап монстра, стоявшего сейчас прямо перед ним.
- О, мне вовсе не нужны твои друзья и даже если они все расскажут Дамблдору и Ордену, тебя не успеют спасти, можешь в этом не сомневаться. Об этом месте никто не знает, мои слуги являются сюда только по зову Метки, а портключи при необходимости создаю я сам. Что же касается Снейпа… Не волнуйся, о нем я позабочусь в свое время.
Вот черт, он так и не научился ставить блок и теперь за это расплачивался. Надежда на спасение тихо покидала его.
- У тебя ведь сегодня День Рождения, не так ли, мой мальчик? — прозвучала жестокая пародия на Дамблдора. Захотелось взвыть, но ни один звук не смог вырваться из горла. — Я не мог не поздравить тебя. Что же касается подарков… сейчас ты их получишь в полном объеме. Круцио!
О да, он хорошо помнил эту боль, еще со своего четвертого курса. Но тогда он попробовал лишь маленькую часть, сейчас же ему предстояло испить чашу до дна.
Сквозь дикую боль и слезы в глазах он увидел, как неотвратимо медленно сжимается вокруг него кольцо из людей в черных плащах и безликих масках. Пожиратели. Кто назвал их людьми? Они нелюди в человечьем обличье и ему предстояло убедиться в этом на собственной шкуре.
Круцио! Круцио! Круцио!
Множественные выкрики слились в один, и пыточное проклятье усилилось многократно. Он катался по полу в попытке хоть как-то умерить эту боль, сделать ее хоть чуточку терпимее, вызывая насмешки и улюлюканье мерзавцев, окруживших его. Безнадежно.
Круцио! Круцио! Круцио!
Ему казалось, что он сходит с ума и лучшее, что он смог сделать — это закричать. И он кричал — дико, страшно и отчаянно.
О да, они не ограничились банальным Круцио, проклятья звучали и звучали, сливаясь в его ушах в симфонию боли для него и музыку дикого наслаждения для всех остальных.
Одежда давно разлетелась в клочья, рвалась плоть и кровь раскрашивала поверхность пола абстрактными рисунками. Последнее, что он запомнил из этого непрекращающегося кошмара, была высокая фигура с платиновыми волосами и серебряными глазами, глазами, которые смотрели на него с непонятным ужасом и отчаяньем.
Это, да еще последние слова Темного Лорда:
- Это еще не конец, мальчишка, даже не рассчитывай на легкую смерть!..
И вот теперь он очнулся в подземной тюрьме без малейшего проблеска надежды.
Что это? Железная дверь заунывно скрипнула, медленно открываясь и пропуская вперед фигуру, закутанную в черный плащ. Вошедший остановился перед узником, и, откинув капюшон с великолепных ярких волос, принялся безмолвно рассматривать юношу.
Гарри в свою очередь остановил свой взгляд на пришельце. Высокий умный лоб, тонкий нос с легкой горбинкой, красивой формы твердые губы, волевой подбородок и невероятные по своей красоте глаза - серо-стальные озера презрения, фамильной гордости и насмешки над всеми, стоящими ниже него.
Ненавистный враг номер два, Люциус Малфой!
|
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:20 | Сообщение # 4 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 2
…Люциус Малфой, правая рука Темного Лорда, стоял, прижавшись пылающим лбом к холодной металлической двери камеры, и не знал, что же ему делать теперь.
Сегодняшний день навсегда изменил его жизнь и сделал это самым трагическим и ужасным образом.
Люциус помнил, что в крови его матери присутствовала изрядная толика крови вейлы, но это не волновало его, так как он знал, что гены расы передаются лишь напрямую по женской линии и их способности и характерные черты внешности переходят к дочерям, сыновья же обязательно унаследуют расу отца.
И он был полностью спокоен до того дня, когда, будучи подростком и попав на семейный совет, не выяснил для себя, что его отец в свою очередь является потомком расы сидов — высших эльфов.
Никто не знал, что получится при смешении крови представителей этих рас и все с нетерпением ждали семнадцатилетия Люциуса — период, на который приходился расцвет сил как вейл, так и сидов. Но этот период прошел — и ровным счетом ничего не произошло. Кто мог знать тогда, что магия вейл в его случае сможет быть активирована только при наличии потенциального партнера?
Он жил совершенно спокойно, гены молчали, проявляя себя лишь во внешности — от двух рас он взял самое лучшее. У него была семья: жена, холодная красавица, которую подобрала ему родня, ориентируясь на внешность и чистоту крови (и никаких вейл, не дай Мерлин наследникам проблемы Люциуса!), и сын, плаксивый подросток, который унаследовал от отца только внешность. Воспитание матери не дало развиться тому внутреннему стержню, который всегда был у Малфоя-старшего — сила, уверенность в себе, невероятное упорство в достижении поставленной цели.
Он не любил свою семью и все свободное от домашних обязанностей время предпочитал проводить либо на разгульных жестоких вечеринках Пожирателей, либо в дорогих борделях, выбирая самых очаровательных мальчиков и наслаждаясь ими.
Да, он был ярко выраженным «би» и не собирался скрывать этого от Нарциссы. Та, в свою очередь, предпочитала свой пол и до сих пор жила с Люциусом исключительно из-за денег, имени и тех благ, которые она получала, будучи Малфой. В общем, семейка была что надо!
Но, тем не менее, у них был устоявшийся распорядок жизни, менять который не хотел никто.
И все было практически идеально до этого дня.
Что ж, сегодня он, наконец, выяснил, кем является на самом деле…
На внеплановое собрание у Лорда он опоздал и явился в тот момент, когда кровавая забава была в самом разгаре. Почтительно поприветствовав своего Повелителя, Люциус с удовлетворением выслушал насмешливый рассказ Лорда о неимоверно легкой поимке наглеца Поттера — мальчишку Малфой ненавидел с самого момента их знакомства. Мало того, что этот юный негодяй всегда смотрел и разговаривал с ним самым дерзким и непочтительным образом, он посмел лишить Люциуса самого лучшего слуги!
Усмехаясь в предвкушении расправы над строптивым щенком, которого давным-давно нужно было поучить хорошим манерам, сквозь металлический запах крови Люциус внезапно ощутил невероятный по своей притягательности аромат - опьяняющий запах ветивера смешался с нежным благоуханием жасмина и все это великолепие пронизывал чуть горьковатый аромат можжевельника.
Чувственная дрожь горячей волной прошла по всему телу мужчины, ноздри затрепетали в яростной попытке впитать как можно больше дивных ощущений, его наполняла небывалая сила: казалось, что еще миг — и он сможет воспарить над землей!
Люциус еще не понял, что происходит, он чувствовал лишь настоятельную и практически неодолимую потребность находиться как можно ближе к источнику этого чудного запаха, прикоснуться к нему, вжаться всем телом и наслаждаться, наслаждаться…
Мужчина покорно последовал за тонкой нитью аромата, стремясь увидеть центр этого волшебного притяжения. Круг Пожирателей расступился перед ним — и Люциус с трудом подавил крик. Источником этого возбуждающего запаха оказался окровавленный, истерзанный подросток, самая желанная добыча Вольдеморта — юный Гарри Поттер!
В эту минуту мальчик открыл глаза — и Люциус понял, что погиб, погиб окончательно и бесповоротно. В эту самую минуту мужчина осознал, что наследие вейл вступило в силу и он, наконец, нашел своего партнера.
Какая ирония судьбы! Хотелось плакать и смеяться, но больше всего он желал растерзать всех тех, кто позволил себе прикоснуться к его сокровищу, к тому драгоценному дару, который теперь был необходим ему как воздух.
Только приобретенный с годами железный самоконтроль не дал Малфою наделать глупостей. С трудом подавив желание немедленно защитить, оградить от страданий и боли это юное создание, он стоял молча, испуганный и похолодевший. И только потеря мальчиком сознания спасла его от необдуманных поступков.
- Это еще не конец, мальчишка, даже не рассчитывай на легкую смерть!..
За эти слова он готов был наброситься на своего, теперь уже бывшего, Повелителя и растерзать его голыми руками, однако затуманенный яростью мозг понял, что дальнейшие пытки откладываются до следующего дня и у него есть время, чтобы все обдумать и принять правильное решение. Сжав руки в кулаки и закусив губы до крови, стараясь казаться невозмутимым, хотя все внутри кричало от боли, Люциус смотрел, как его мальчика за руки вытаскивают из зала и кровавый след отмечает этот путь…
…И вот он стоит возле подземной тюрьмы и не может, ну просто НЕ МОЖЕТ, открыть эту чертову дверь. Там, в холодной темной глубине находится тот, кто был предназначен ему судьбой, а он боится, боится, потому что знает - обратной дороги нет. Сделав шаг вперед, он навсегда изменит свою жизнь и что из этого получится - предугадать не может никто…
Наконец он решился. Железная дверь заунывно скрипнула, медленно открываясь и пропуская его вперед. Юноша висел на стене, притянутый к ней железными оковами на руках. Изящное гибкое тело ловца было истерзано и покрыто потеками запекшейся крови,
но для мужчины этот мальчик, измученный, избитый и окровавленный, был сейчас самым прекрасным и желанным. Люциус откинул капюшон плаща, давая юноше возможность в неверном свете факела рассмотреть своего визитера.
Огромные зеленые глаза, невероятно притягательные и прекрасные, не скрытые уродливой оправой очков, взглянули прямо на Люциуса…
|
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:20 | Сообщение # 5 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 3
Однажды в детстве, играя с одним из своих многочисленных кузенов в квиддич, Люциус не успел увернуться от бладжера и получил удар прямо в грудь, на уровне сердца.
Заглянув в эти кристально-чистые изумруды, чуть замутненные страданием и легким налетом страха, мужчина невольно вспомнил этот эпизод и подумал, что сейчас он очень похож на того маленького мальчика, который, скорчившись на земле от дикой боли, громко кричал и звал свою маму.
Вот только сейчас вряд ли кто-то может ему помочь кроме этого юноши, такого слабого физически — и такого сильного духовно. Гарри был похож на гибкую лозу, которую можно легко согнуть, но сломать очень и очень трудно.
Люциус не просто испугался — он ужаснулся. Отлично понимая, что без своего партнера обречен на гибель, он так же четко понимал, что сломать это прекрасное существо не сможет никогда. Доверие этого мальчика придется завоевывать долго и трудно, а любовь…
Об этом думать тоже не хотелось. Они всегда были врагами, и если сейчас чувства Люциуса сменились на прямо противоположные, то чувства Гарри остались прежними. Он ненавидел и презирал ВСЕХ Малфоев, и исключений не делал.
Рассказав парню правду, он окажется от него в полной зависимости. Конечно, Гарри в силу гриффиндорского благородства не воспользуется своим положением, мужчина был в этом уверен, но и Люциуса к себе вряд ли подпустит. Значит, нужно молчать о природе их возможных отношений и сделать все для того, чтобы видеться с юношей как можно чаще, быть рядом с ним, при необходимости защищать и помогать. И может тогда…
Что ж, ему придется кое в чем солгать… А для начала он должен был вытащить отсюда своего мальчика (да-да, он уже практически смирился с тем, что Гарри Поттер, ТОТ САМЫЙ Гарри Поттер - его партнер) любой ценой…
Гарри молча смотрел в серые глаза мужчины. Он чувствовал невероятную усталость и ужасающую обреченность. Спасенья нет и не будет, и этот убийца с серо-стальными глазами явился сюда, чтобы закончить начатое Вольдемортом.
Люциус Малфой всегда ненавидел его, и это чувство было взаимным. Гарри отлично помнил все их стычки и ни минуты не сомневался, что этот человек не упустит своего шанса на мщение.
Мужчина сделал быстрый шаг вперед и оказался на расстоянии вытянутой руки от Гарри.
Юноша прикрыл глаза и приготовился к неизбежной пытке…
Люциус очень бережно и осторожно провел ладонью по обнаженной груди юноши, магией вейл залечивая наиболее мучительные раны. Ему самому было странно ощущать, как сила пропитывает все его тело, как его сущность выталкивает из подсознания наверх нужное умение. А может, все дело было в этом мальчике, которого так нежданно-негаданно судьба определила ему в партнеры.
Гарри изумленно приоткрыл глаза и уставился на мужчину в явном недоумении. Вместо ожидаемых мучительных пыток — нежное прикосновение и облегчение страданий измученного тела. Боль медленно отступала, явно недовольная тем, что ее лишают жертвы.
- Зачем Вы это сделали? — прозвучали первые произнесенные вслух слова, полные безграничного изумления. — И КАК Вы это сделали? У Вас в руках нет палочки.
Кляня себя на чем свет стоит за подобную оплошность, Люциус ответил по возможности честно:
- В нашей семье, мистер Поттер, были целители и кое-какие знания и возможности перешли мне по наследству (не совсем правда, но и не полная ложь).
- Но зачем, во имя Мерлина, Вы исцелили МЕНЯ? Или это еще одна изощренная пытка Вольдеморта - вылечить, чтобы потом иметь возможность как можно дольше наслаждаться моими страданиями?
Люциус помолчал, собираясь с мыслями. Предстоял очень тяжелый разговор и ему просто необходимо быть как можно более убедительным.
- Видите ли, мистер Поттер, чем бы я ни занимался, в своих действиях я руководствовался исключительно собственными интересами. Магглов я недолюбливал всегда, но, присоединяясь к Темному Лорду, думал вовсе не о мести и чистокровности волшебников, а о том, какую выгоду я смогу извлечь из служения ему (чистая правда).
Сейчас у меня есть все, чего я хотел (ложь, у меня нет тебя), а потерять я могу очень многое, даже преданно служа Лорду (правда, ты можешь погибнуть!). После предательства Снейпа многие Пожиратели начали сомневаться в правильности своего выбора. Уж если один из самых верных сторонников Лорда перешел на сторону Дамблдора, значит, уверен в победе последнего.
Разумеется, ропщущие наиболее громко исчезли без следа, а подозрительность Темного Лорда, и так склонного к паранойе, приобрела маниакальный характер. Теперь даже самые убежденные Пожиратели не могут быть уверены в своей неприкасаемости. Никто не знает, что придет в голову Господина в следующую минуту, а быть подопытной крысой для испытания на себе Круцио и, возможно, Авады Кедавры, мне не очень хочется.
И потом, у меня есть наследник, который вовсе не стремится принимать Метку Лорда (о да, у Драко от одного имени Вольдеморта поджилки трясутся; не Малфой, а студень какой-то). В данном случае я должен думать о своей безопасности и безопасности семьи
(да плевать я хотел на свою семью, главное чтобы ты мне поверил).
Вы, мистер Поттер, станете моим пропуском на другую сторону. Если я спасу Золотого Мальчика, отношение ко мне Дамблдора и его сторонников изменится к лучшему.
- Все это прекрасно, но что Вы будете делать, если Вольдеморт одержит победу?
Недолгое молчание, а затем Люциус ответил, тщательно подбирая слова:
- Не думаю, что Темный Лорд сможет победить даже после гибели Мальчика-Который-Выжил. Останется Альбус Дамблдор и, полагаю, он и без Вас сможет справиться с Лордом.
Гарри долго смотрел на Люциуса, не говоря ни слова. Разумеется, он ни на одну секунду не поверил мужчине. Мерлин, это же Малфой, о каком доверии может вообще идти речь?
Однако сейчас тот предлагал ему шанс на спасение — нереальный, невозможный, но единственный. Не воспользоваться им было бы огромной глупостью, а разобраться в мотивах Малфоя можно будет и позже (если, конечно, это позже наступит).
- Ну, хорошо. Допустим, Вы меня убедили. В таком случае, снимите оковы, и мы сможем продолжить разговор.
Легкое движение палочки — и цепи с громким звоном упали вниз, а вслед за ними, не устояв на ослабевших ногах, обрушился на пол Гарри. Едва удержавшись от почти непреодолимого желания подхватить, обнять, прижать к себе изо всех сил этого мальчика, Люциус надел на лицо самую холодную и презрительную маску из всех имевшихся в его богатом арсенале (один Мерлин знал, скольких усилий это стоило).
- И как же Вы собираетесь вытащить меня отсюда? Я ослабел, у меня нет палочки, ни о каком сражении с Вольдемортом и Пожирателями и речи быть не может.
- А я и не предлагаю Вам пробиваться с боем, мистер Поттер. Все гораздо проще. Из тронного зала наружу ведет тайный ход. Он заканчивается за границей антиаппарационного поля, установленного Темным Лордом. Добравшись туда, мы сможем переместиться в любое место, на Ваше усмотрение. Как Вам мой план?
- Другого все равно нет, - буркнул Гарри, с трудом поднимаясь на ноги.
И тут дверь подвала заскрипела вторично и рывком распахнулась…
Вздрогнув от неожиданности, Люциус и Гарри одновременно развернулись к дверному проему, приготовившись к худшему. Им повезло лишь в том, что посетителем оказался не Темный Лорд, хотя о степени этого везения можно было очень и очень поспорить - в дверях стояли Уолден Макнейр и Беллактрис Лестранж!
Увидев убийцу своего крестного, Гарри побелел как полотно и, не удержавшись на подгибающихся ногах, съехал спиной по стенке вниз.
- О, как мило, наш маленький мальчик, кажется, боится! — медовым голоском заговорила Белла. — А ведь мы пришли просто пообщаться, чуть-чуть поразвлечься … думаю, немного удовольствия не помешает, правда, малыш?
Люциус, сжав кулаки, непроизвольно сделал шаг вперед.
- Люц, ты уже здесь! Ты всегда любил быть первым, не так ли? — вступил в разговор Макнейр. — Что ж, я не против побыть вторым. Ты ведь еще не успел поиметь эту сладкую задницу? Может, сделаем это вместе? И Белла тоже сможет присоединиться…
Юноше стало страшно. Что если Люциус сейчас отступит перед обстоятельствами и согласится с предложением этого ублюдка? Совсем не так Гарри представлял свой первый раз и хотя, попав в плен, он был готов ко всем пыткам и унижениям, ТАКОГО он себе даже вообразить не мог. Неконтролируемая дрожь начала сотрясать его тело, усиливаясь с каждой минутой.
Люциус так отчетливо ощущал все чувства мальчика, словно все это происходило с ним самим. Ему пришлось собрать в кулак все свое хладнокровие, всю выдержку и цепкий ум — очень не хотелось убивать на глазах у своего сокровища, и Малфой мучительно пытался найти выход из этого положения.
- Уолден, Белла, рад, что вы заглянули! Однако не совсем вовремя. Повелитель приказал мне слегка подлатать Поттера, чтобы он был готов к дальнейшим пыткам. Боюсь, после ваших милых игр мальчишка может отдать концы.
- Ну что ты, Люциус, мы будем ОЧЕНЬ бережно и осторожно относиться к добыче нашего Лорда. В крайнем случае, подлатаешь его еще раз — что может быть проще? — с этими словами Макнейр сделал шаг по направлению к Гарри, начиная на ходу расстегивать ширинку.
По спине мальчика потоком заструились холодные струйки пота и он почувствовал, что еще немного — и, не совладав с собой, он забьется в истерическом припадке.
Люциус, сдерживаясь изо всех сил и все еще надеясь мирно урегулировать возникающий конфликт, сделал последнюю попытку:
- Послушай, Белла, хоть ты образумь Уолдена! Ты ведь знаешь Лорда — он не любит, когда трогают вещи, принадлежащие ему, без соответствующего разрешения!
Однако женщина его не слышала. Расширенными глазами Белла смотрела на достающего из штанов свое мощное орудие Макнейра, впитывала всем своим существом ужас мальчика, которым, казалось, пропиталось все пространство камеры, и, облизывая кончиком языка кроваво-красные губы, не замечала ничего вокруг.
И Люциус, уловив чутьем вейлы весь спектр негативных эмоций Гарри, почувствовал, что его терпению пришел конец. Ногти на его руках совершенно непроизвольно начали удлиняться, превращаясь в острые когти, зубы, в свою очередь, трансформировались в клыки … Невероятным усилием воли повернув начинающиеся изменения вспять, Малфой выхватил палочку.
- Авада Кедавра! — непонимание на лице Беллы сменила маска смерти, глаза закатились, и тело рухнуло на пол.
- Авада Кедавра! — и начавшего разворот Макнейра постигла участь Лестранж.
Все произошло настолько быстро, что Гарри поначалу не понял, что произошло. Расширенными от только что пережитого стресса глазами он, не мигая, смотрел на два коченеющих трупа у своих ног.
- Не время терять сознание, мистер Поттер, - прозвучал спокойный голос и серебристые глаза заглянули в испуганные изумрудные, непонятным образом вселяя уверенность и силу.
Быстро сняв с Беллы плащ, Люциус накинул его на полуобнаженного мальчика и, приобняв парня за плечи, одним движением поставил того на ноги.
- Вы в состоянии идти, мистер Поттер? Нам нужно спешить - если сюда пожаловали Макнейр с Лестранж, то не исключена возможность, что их примеру последуют другие.
- Да, я готов, - поборов дрожь отвращения, Гарри вытащил из холодной руки Макнейра палочку, которую тот успел достать, когда услышал проклятье, предназначенное Белле.
И они пошли. Подземелья, коридоры, переходы — не один раз Гарри порадовался, что заключил сделку с Малфоем, пусть и весьма сомнительного свойства. Сам он, даже если бы смог выбраться из камеры, никогда в жизни не нашел бы правильной дороги.
Наконец, они добрались до зала, в котором состоялась встреча Гарри и Вольдеморта. На их счастье, помещение было совершенно безлюдно.
- Где проход? — Гарри судорожно осматривался в поисках пути к спасению.
- За этой панелью, - Люциус подошел к одной из стен, и в этот момент Гарри накрыла такая знакомая и такая ужасающая волна боли.
- Гарри, мой мальчик, неужели ты решил меня покинуть, не попрощавшись? — холодный, лишенный интонаций голос сочился, словно смертельный яд. — Решил уйти тихо, по-английски? Не очень-то вежливо с твоей стороны. Люциус, как ты мог? От тебя подобного предательства я не ожидал. Что ж, придется наказать вас обоих, причем так, чтобы другим неповадно было.
Держа палочку наготове, Гарри развернулся и увидел Вольдеморта, стоящего в дверях зала с улыбкой сытой змеи на физиономии. Первое заклинание досталось Люциусу, как более опасному сопернику.
- Круцио! — и Малфой согнулся от боли, когда пыточное проклятье тараном врезалось в его тело, сминая мышцы и вызывая ослепительные вспышки в глазах.
- Авада Кедавра! — выкрикнул Гарри, направляя палочку Макнейра на Лорда. Но Вольдеморт увернулся с быстротой и ловкостью кобры.
- Ах, Гарри, Гарри! Тебе не по силам убить меня, к тому же чужая палочка не всегда охотно слушается нового владельца — а ведь у тебя именно чужая палочка; Макнейра, если не ошибаюсь? Ведь твою я имел счастье сломать самолично, получив при этом огромное удовольствие.
Ну-ну, малыш, не нужно так на меня смотреть, это всего лишь кусок деревяшки, а я сейчас планирую забрать нечто гораздо более ценное — твою жизнь! И больше не будет отсрочек — у тебя есть отвратительная привычка ускользать от меня в самый последний миг! Что ж, прощай, Гарри Поттер, нашему знакомству пришел конец.
Авада Кедавра!
Люциус, сражаясь со своим телом, которое предавало его, изгибаясь на полу от боли, с диким ужасом в глазах смотрел, как изумрудный луч отделяется от кончика палочки Вольдеморта и устремляется прямо к сердцу его партнера.
И тогда он позволил силе, которая жила в нем, вырваться на волю.
Того, что произошло дальше, не понял ни Темный Лорд, ни Гарри Поттер. Неизвестно откуда взявшийся безумный порыв ветра ударил змееподобного монстра прямо в грудь, отшвыривая в сторону, сбивая зеленую вспышку с ее убийственной траектории и даря юноше необходимый миг жизни, который он смог использовать по назначению:
- Авада Кедавра! — еще один порыв, который, казалось, подтолкнул луч смерти прямиком к голове темного мага.
Яростный крик боли прорезал воздух и Вольдеморт начал гореть. Его плоть истончалась под гневными языками пламени, дикие крики не умолкали ни на минуту, и им вторили вопли Пожирателей, которые испытывали адскую боль вместе со своим умирающим Господином.
Гарри почувствовал, как рвется нить, связывающая его с Темным лордом, и этот разрыв был наполнен такой безумной мукой, что, не в силах совладать с ней, мозг попросту отключился.
Падая на пол и сворачиваясь в бессознательный маленький комочек, Гарри не увидел, как за спиной Люциуса засияли, раскрываясь во всю свою мощь, иллюзорные серебристо-хрустальные крылья, а Черная Метка, полыхнув напоследок огненной вспышкой, исчезает с прекрасной белоснежной руки.
Медленно, преодолевая страдания плоти, Люциус подошел к своему мальчику и опустился перед ним на колени. Сияние померкло, крылья, затрепетав последний раз, исчезли и мужчина, потеряв сознание, упал прямо на тело юноши.
В зале установилась мертвая тишина, которую через несколько минут прорезали хлопки аппарирования - со смертью Вольдеморта антиаппарационные и маскирующие щиты разрушились и сейчас помещение заполняли все прибывающие и прибывающие авроры…
|
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:21 | Сообщение # 6 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 4
Белый потолок, белые стены… Кто он, где он? Дежавю… Совсем недавно он задавал себе эти же вопросы. Недавно ли? Так сразу и не скажешь.
А что вообще он помнит? Зеленая вспышка, бешеные порывы неизвестно откуда взявшегося ветра, дикие нечеловеческие крики, платиновые волосы и серебряные глаза… стоп, а это откуда?
Ах да, сделка… Сделка с Люциусом Малфоем, Лестранж и Макнейр, попытка побега, Вольдеморт… Он — Гарри Поттер и он, судя по всему, в который раз выжил.
…Рывком сесть, лишь для того, чтобы снова обессилено упасть в пахнущие свежестью прохладные простыни; чуть прищурить плохо видящие глаза, чтобы встретить умный и понимающий взгляд пронзительно-голубых глаз за полумесяцами очков…
- Как ты себя чувствуешь, мой мальчик? — в голосе слышалась забота, разбавленная немалой толикой тревоги.
- Неплохо, учитывая произошедшие события. А где я?
- Ты в больничном крыле. Расскажи мне, что произошло, Гарри. Разумеется, большую часть я уже знаю, но хотелось бы услышать твою версию событий.
- Ну, я, как всегда, сглупил. Мы с ребятами отправились отмечать мой День Рождения в маггловский мир… э-э… мы пошли в бар…ну, там, повеселиться, может, чуть-чуть выпить, - Гарри почувствовал, что неудержимо краснеет. Признаваться в том, что он в очередной раз оказался непроходимо туп, страшно не хотелось.
- Ну-ну, Гарри, сейчас уже поздновато о чем-либо жалеть, ты не находишь? — от доброй, с легкой лукавинкой, улыбки стало немного легче, и юноша смог продолжить свой рассказ, не запинаясь на каждом слове, хотя предательская краска стыда все еще не покинула нежные щеки.
- Не знаю, что точно произошло, видимо, мне что-то подсыпали в пиво. Я почувствовал себя ужасно и пошел в туалет. Кто-то вошел следом и применил портключ… и я лицом к лицу столкнулся с Томом, а он сказал, что мне теперь никто не сможет помочь, и найти меня никто не сможет… как тогда я очутился здесь?
- Я никогда тебе этого не говорил, мой мальчик, чтобы еще больше тебя не волновать, но, когда ты покидал дом твоих родственников, на тебя всегда накладывались следящие чары.
Разумеется, пока были целы маскировочные щиты, которые наложил Том на свое убежище, эти чары были бесполезны, но с гибелью Темного Лорда щиты были разрушены и мы смогли немедленно тебя обнаружить.
-Значит, Вольдеморт погиб? Я смог, да? И он больше не воскреснет? — голос юноши чуть подрагивал от безумной надежды, что все, наконец-то, закончилось, и ему не придется больше волноваться ни за свою жизнь, ни за жизнь кого-либо, близкого ему.
Ничего не говоря в ответ, Альбус просто протянул Гарри небольшое зеркало. Из глубины отражающей поверхности на него взглянул чуть взъерошенный мальчишка с пронзительно сияющими зелеными глазами.
Непонимающе рассматривая отражение, Гарри перевел взгляд на свой лоб и… такого привычного шрама на месте не оказалось. Чистая свежая кожа, словно на ней никогда и не было метки, указывающей на неразрывную связь с самым сильным Темным магом.
Несмотря на слабость, юноше захотелось спрыгнуть с кровати и… он сам не знал, что бы сделал. Может, сплясал от радости зажигательный танец, а, может, вскочил на любимый «Всполох» и принялся выделывать фигуры высшего пилотажа…
К реальности его вернул спокойный голос, в котором, казалось, звучала легкая нотка вины:
- Конечно, окончательно расслабляться еще рано. Далеко не все Пожиратели были нами схвачены, и ты все так же находишься в опасности. Пока тебе придется пожить в школе и, пожалуй, о посещениях Хогсмита можно забыть… разумеется, это временные меры.
Хотя, во всем этом есть и положительный момент — Министерством был, наконец, арестован Люциус Малфой. Но вот что странно — Метки у него на руке не обнаружили, - директор задумчиво нахмурился. — Конечно, его поместили бы в Азкабан в любом случае, слишком уж долго он находился под подозрением, да и обнаружен был в более чем компрометирующих обстоятельствах: в тайном убежище Темного Лорда, о котором никто, кроме Пожирателей, не знал…
- Малфой арестован? А как долго…ну, сколько я уже здесь?
- Прошло три недели с тех пор, как мы нашли тебя. Гарри, ты был очень плох. Если бы не Северус и его зелья, исход мог бы быть очень печальным.
Три недели… Вот черт! Получается, Малфой целых три недели находится в Азкабане. Конечно, это не двенадцать лет, как Сириус… Горло привычно сдавил спазм, и так же привычно был подавлен. В любом случае, находиться там, по соседству с, пусть и немногими, оставшимися дементорами, Гарри не пожелал бы никому.
Разумеется, Малфоев, всех без исключения, он терпеть не мог, а Люциуса так просто ненавидел, но тот помог ему и Гарри не собирался оставлять все как есть.
- М-мм, профессор Дамблдор, я Вам не все рассказал. Знаете, там, у Вольдеморта, Люциус Малфой помог мне. Он решил перейти на нашу сторону; правда, я точно не знаю, чем было вызвано это решение, но… в общем, он меня спас от Макнейра и Лестранж и… и он их убил…
Ну, я, конечно, не испытываю к нему любви, и все такое, но он почти вывел меня из замка и если бы нас не перехватил Вольдеморт, то побег удался бы. И Макнейр…ну, понимаете, он хотел… - Гарри мучительно покраснел, и Дамблдор, сжалившись над парнем, ласково положил руку тому на плечо.
- Я все понимаю, мой мальчик, не нужно продолжать. И что же теперь прикажешь мне делать с Люциусом?
- Вы могли бы сказать, что он был Вашим вторым тайным шпионом. Я понимаю, это откровенная ложь, но Министерство Вам поверит. Я помню, помню, как он поступил с Джинни и тогда, на кладбище…но он ведь действительно никого не убил лично, ну, кроме Пожирателей… Пусть его отпустят, он сможет убраться в свое поместье (и моя совесть будет совершенно спокойна!)…
Дамблдор посмотрел на Гарри задумчиво и немного грустно. Ну, конечно, три недели без сознания — Гарри не мог знать обо всех изменениях, которые произошли в жизни семейства Малфоев.
Да, мальчик хочет всего лишь оплатить свой долг, но ему, директору, как взявшему на себя подобное обязательство по отношению к Малфою-старшему, придется пойти несколько дальше, чем просто вытащить Люциуса из тюрьмы. Что ж, Альбус надеялся, что, узнав обо всем, Гарри сможет принять его решение…
- Хорошо, Гарри, я сделаю все так, как ты просишь. Но тебе придется вместе со мной отправиться в Азкабан — ты единственный свидетель тех событий, и, если хочешь вытащить Малфоя из этой переделки, то придется дать показания. Ты к этому готов?
От необходимости посещения Азкабана вместе с его стражами Гарри нервно передернулся, но чувство благодарности взяло верх над нерешительностью, и парень медленно кивнул:
- Хорошо, профессор, я все сделаю.
- И еще одно - с нами пойдет профессор Снейп. Тебе сейчас нужна надежная охрана, а большинство авроров занято поисками Пожирателей. Я знаю, что вы не ладите, но тебе придется потерпеть…
Еще один покорный кивок.
- Вот и хорошо. А теперь спи, Гарри. До завтра ты должен хорошенько отдохнуть.
Гарри послушно закрыл глаза и мгновенно провалился в здоровый сон без сновидений.
|
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:21 | Сообщение # 7 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 5
Следующим утром небольшая группа из трех человек быстро и целеустремленно шла по мрачным коридорам самой страшной тюрьмы магической Англии.
Чуть впереди - согбенный под тяжестью своих лет, но все еще бодрый старик с длинной седой бородой и проницательными голубыми глазами, следом - высокий мрачный мужчина, с лица которого не сходило недовольное высокомерно-язвительное выражение. Замыкал эту странную процессию гибкий стройный юноша с глазами цвета изумруда, ярко выделявшимися даже под оправой очков на сильно побледневшем лице.
Да, Гарри Поттер нервничал, и было отчего. Мало того, что ему пришлось провести несколько не самых приятных часов, в подробностях описывая чиновнику Министерства свое пребывание в последнем убежище Вольдеморта и победу над ним, он также выслушал весьма впечатляющую ложь директора о якобы секретной миссии Малфоя и огромном вкладе последнего в их общее дело. Несмотря на ироничные ухмылки Северуса Снейпа, в словах Альбуса Дамблдора никто не усомнился.
И вот теперь он идет под сырыми сводами подземелий, вздрагивая от каждого шороха и ежесекундно ожидая появления своего самого жуткого кошмара (после Темного Лорда, естественно) — дементоров. Даже не видя этих ужасных стражей Азкабана, он ощущал их настолько явственно, словно они находились в непосредственной близости.
Ах, если бы он не заключил с Малфоем-старшим нечто вроде договора — ноги его здесь не было бы! Ну почему он всегда такой ярый… гриффиндорец? Почему, вопреки уверениям Сортировочной Шляпы, в самые ответственные моменты жизни его хитрая слизеринская часть натуры предпочитает прятаться в самых темных закоулках души, выталкивая наверх чистосердечного и благородного, простодушного до отвращения мальчишку?
В любом случае, он здесь, и выполнит свою часть сделки, вытащив Малфоя из Азкабана.
Наконец, все трое подошли к камере, где содержался Люциус Малфой. Дамблдор пробормотал заклинание, отпирающее дверь, и посетители настороженно вошли внутрь.
М-да, обстановка этого крошечного и темного помещения явно не соответствовала эстетическим запросам представителей аристократического общества! Голые, почерневшие от времени каменные стены слабо освещались факелом; небольшой деревянный стол, со стоящими на нем алюминиевыми миской и кружкой, соседствовал с узкой, жесткой даже на первый взгляд, койкой. Эта обстановка живо напомнила Гарри его пребывание в плену у Тома.
И посреди всего этого сомнительного великолепия холодной, льдисто-прекрасной статуей замер Люциус Малфой.
…Последние три недели его жизни стали настоящим адом. О да, он уже бывал в Азкабане (спасибо все тому же Гарри Поттеру, постоянному источнику всех его проблем), но тогда даже наличие дементоров не делало его заключение настолько невыносимым, как сейчас.
Тогда, благодаря его холодности, его выдержке и полнейшему неумению любить, присутствие этих порождений мрака не оказывало на него столь заметного влияния. Теперь же все было иначе.
Его новая сущность настоятельно требовала того, в чем на данный момент ей было решительно отказано — постоянного присутствия рядом его мальчика, его сокровища, его партнера. Он хотел впитывать его запах, свежий и возбуждающий, хотел ощущать под ладонями юное тело, теплое и податливое, хотел целовать мягкие губы, ощущая на губах их потрясающий вкус…
Ему жизненно необходим был Гарольд Джеймс Поттер. Однако Люциус не имел ни малейшего представления, где сейчас находиться юноша и увидятся ли они хоть когда-нибудь.
О нет, он ни на минуту не сомневался, что мальчик жив и относительно здоров — эмоционально он чувствовал Гарри так сильно, словно тот находился всего лишь в нескольких шагах от него. Но захочет ли Поттер, до сих пор считающий Люциуса невыносимым мерзавцем, попытаться вытащить его отсюда?
О, Мерлин, всего три недели заключения — а у него такое чувство, что рассудок медленно, но неуклонно покидает его.
Дементоры… Да, теперь он понял, почему холодный пот прошибает тех, кто был знаком с ними не понаслышке, только от одного упоминания этих тварей. Они не только пили радость и лишали счастливых воспоминаний — они заставляли повторяться вновь и вновь самые страшные моменты жизни своей жертвы.
И Люциус раз за разом вынужден был наблюдать, как изумрудная вспышка, отрываясь от кончика волшебной палочки, устремляется вперед в яростном желании уничтожить хрупкого зеленоглазого юношу. И раз за разом он кричал, боясь не успеть предотвратить этот кошмар…
…Сейчас мечта всей его жизни стояла за этой дверью, и он ощущал это так отчетливо и ясно, словно между ними не было ни малейших преград в виде каменных стен тюрьмы…
Переступив порог камеры, Гарри внезапно, на уровне подсознания, почувствовал, что что-то идет не так, как он рассчитывал. До этого момента он думал, что отлично знает о своих ощущениях относительно Малфоя-старшего — никаких положительных эмоций, один сплошной негатив, разбавленный каплей благодарности за спасение и слабым оттенком вины оттого, что не смог предотвратить арест этого высокомерного аристократа.
И вдруг, в один короткий миг, заглянув в эти серые, обычно насмешливо-презрительные, а сейчас очень усталые и какие-то обреченные глаза, он понял, что мужчина перед ним чертовски привлекателен. Всего мгновенье он чувствовал почти непреодолимое желание подойти к этому человеку и, обняв его, спрятаться самому в сильных руках от всех проблем окружающего мира.
Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось, и, в смущении уставившись в пол, юноша не заметил, как затрепетали крылья носа, вдыхая его аромат, и как мужчина сделал резкое непроизвольное движение навстречу.
Зато это не укрылось от Северуса Снейпа, который, явно заинтересованно, но от этого не менее насмешливо, приподнял бровь в своем коронном жесте, и от Альбуса Дамблдора, который сперва удивленно, а затем с выражением внезапного понимания в глазах, перевел их с мужчины на юношу и обратно.
Заметив эти взгляды, внимательные и настороженные одновременно, Люциус мгновенно надел на лицо свою постоянную холодную маску и заговорил первым, словно являлся не узником мрачной камеры, а хозяином великолепного особняка:
- Рад приветствовать вас в моей скромной обители. Приятно видеть, что мистер Поттер держит данное слово — ведь вы, я надеюсь, пришли сюда не просто полюбоваться мною?
- Разумеется, нет. Мы только хотим составить тебе компанию в этих стенах, - в язвительности Северус не уступал Люциусу.
- Северус, - укоризненно протянул Дамблдор. — Пожалуйста, веди себя немного серьезнее.
И обратился на этот раз к Малфою:
- Мистер Малфой, Гарри рассказал мне о Вашей роли в победе, одержанной им над Вольдемортом. Разумеется, ни я, ни Орден Феникса не испытываем к Вам безграничного доверия, однако ручательство Гарри стоит многого. Именно по его просьбе я…хм-м…несколько преувеличил Ваши заслуги в глазах Министерства.
С этого момента Вы можете считать себя совершенно свободным человеком, и вольны покинуть Азкабан немедленно.
Едва сдержав вздох невероятного облегчения, Люциус заметил притворно равнодушным тоном:
- Что ж, я весьма Вам благодарен, мистер Поттер, и Вам, директор. Полагаю, некоторая сумма, перечисленная на нужды школы, в какой-то мере окупит потраченное Вами время и усилия по моему освобождению.
Снейп и Дамблдор хмуро переглянулись, и Альбус легким наклоном головы разрешил Мастеру Зелий говорить.
- Видишь ли, Люциус, думаю, что в данной ситуации ты не можешь позволить себе траты подобного рода — это будет неразумно и плачевно скажется на твоем финансовом положении.
- Видишь ли, Северус, думаю, что моего состояния вполне хватит для покупки минимум нескольких школ, подобных Хогвартсу.
- Я не был бы так уверен в этом, мой дорогой друг. За несколько недель твоего отсутствия во внешнем мире произошли события, которыми ты вряд ли останешься доволен.
Разговор в подобном тоне, полный недосказанностей и язвительных намеков, явно перестал забавлять Люциуса. Он устремил вопрошающий взгляд на Дамблдора. Гарри, который тоже не был в курсе последних событий, повторил его маневр.
- После падения Вольдеморта и Вашего заключения в Азкабан, Нарцисса Малфой перевела практически все средства с Ваших счетов на себя и вместе с сыном покинула Англию. Боюсь, ее местонахождение в настоящее время неизвестно и, вполне возможно, таковым и останется.
Да, это была весьма ощутимая потеря. Хитрая стерва обыграла его, увидев в аресте Люциуса отличную возможность разорвать их брак одним махом, не пострадав при этом материально.
Однако Люциус был слишком сильной личностью для того, чтобы пасть духом после первого же удара судьбы.
- Что ж, у меня остается мое поместье, которое приносит весьма приличный и стабильный доход.
Снова последовал мрачный обмен взглядами и очередная реплика Северуса Снейпа:
- Боюсь, здесь ты тоже ошибаешься, Люц. Несколько дней назад само поместье и прилегающие к нему территории были практически сметены с лица земли шквалом огня. Над остатками твоего родового гнезда все любопытствующие легко могли заметить Метку. Надо думать, работа оставшихся на свободе Пожирателей…
А вот от этого удара оправиться было совсем не так легко, как от предыдущего. Такого поворота событий он никак не ожидал. Видимо, беглым последователям Темного Лорда каким-то образом стала известна его роль в гибели их Повелителя. И что же ему делать?
Альбус Дамблдор, внимательно наблюдавший за всеми едва уловимыми сменами выражений лица Малфоя с самого начала их общения, сделал свои выводы и сейчас готовился озвучить решение, к которому он пришел еще во время разговора с только-только пришедшим в себя Гарри.
- Мистер Малфой, выгораживая Вас перед Министерством, я тем самым взял на себя некоторые обязательства относительно Вашей дальнейшей судьбы. Полагаю, меня вряд ли поймут, если я, объявив во всеуслышание о той благородной роли, которую Вы якобы сыграли в спасении Волшебного мира, останусь равнодушным к Вашим проблемам.
Вы остались без средств к существованию, и, думаю, мое предложение Вас заинтересует. Школа нуждается в преподавателе ЗОТС, и Вы с Вашим опытом вполне можете претендовать на эту должность. Зарплата учителя школы достаточно высока, к тому же мы предоставим Вам жилые комнаты, которыми Вы сможете распоряжаться по своему усмотрению. Ответ я хотел бы услышать немедленно.
Гарри Поттер и Северус Снейп, потерявшие от подобной неожиданности дар речи, смотрели на директора в совершеннейшем шоке.
Люциус Малфой, бросив на Гарри быстрый пронзительный взгляд, мгновенно перехваченный Дамблдором, слегка улыбнулся странной непонятной улыбкой и ответил:
- Я согласен.
|
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:22 | Сообщение # 8 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 6
Гарри Поттер, Герой магического мира, неторопливо шел по коридору школы Хогвартс, на ходу обдумывая все, что произошло с ним в последнее время.
М-да, лето выдалось весьма насыщенным событиями! Похищение, победа над Вольдемортом, а теперь еще и это…
Подумать только, Люциус Малфой будет преподавать ЗОТС!
Нет, он не хотел сказать, что директор, принимая такое решение, был не прав — в конце концов, людям, попавшим в безвыходные ситуации, просто необходимо помогать, если это в твоих силах, но…
Ведь это же Малфой, тот самый Люциус Малфой, которого он ненавидел всеми фибрами души! Хотя… Ведь что-то произошло тогда, в камере Люциуса… Мерлин, что же случилось?
Раньше Гарри никогда не испытывал подобных чувств, ну, разве что немного с Чоу… К сожалению, легкомысленная и ветреная девушка не смогла дать ему то, чего он хотел всегда, чего ему не хватало всю жизнь — любви…
Нет, не просто родительской любви или любви друга — и то, и другое, хоть и поздно, но пришло к нему. Семьей Гарри стали Уизли, и пусть они не были его родней по крови, но относились к нему так, словно он был еще одним сыном Молли. У него были прекрасные друзья — Рон и Гермиона, которые были готовы ради него на все. И все же, все же…
Ему нужна была Любовь — именно так, с большой буквы. Причем, ему хотелось, чтобы любили не его имя, славу или богатство (о да, он был достаточно обеспеченным человеком, благодаря своим родителям и Сириусу, который все свое состояние завещал крестнику). Он надеялся, что когда-нибудь встретит человека, который сможет заглянуть за все эти атрибуты его образа и увидит его самого, Гарри Поттера, обычного парня.
Интересно, а пол его гипотетического спутника жизни имеет для него значение? От такой странной мысли, неизвестно по какой причине пришедшей ему в голову, Гарри замер на месте и уставился неподвижным взглядом в одному ему ведомые дали.
Он был девственником, возможно, последним в Хогвартсе. Даже недотепа Невилл умудрился на предпоследнем курсе закрутить жгучий роман с Луной, вызывая насмешливый хохот слизеринцев и легкие подколки учеников собственного факультета.
О Роне и Гермионе волноваться тоже не приходилось — миссис Уизли давно считала девушку своей невесткой и обращалась к ней не иначе как «моя девочка».
А Гарри… Ну, а что он? Какая может быть личная жизнь у человека, занятого исключительно вопросом собственного выживания в экстремальных обстоятельствах при обязательном условии спасения окружающего мира?
Гарри неуверенно хмыкнул, а затем решительно выкинул подобные мысли из головы, решив разбираться с проблемами по мере их поступления. В конце-то концов, на данный момент его сердце было абсолютно свободно, ведь так? Ну и не будем спешить…
Очнувшись от невольного ступора и перестав изображать из себя статую, Гарри побрел было дальше, но за поворотом совершенно неожиданно наткнулся на высокую стройную фигуру, в которой немедленно узнал возмутителя собственного спокойствия — Люциуса Малфоя.
О, Мерлин, ну за что ему это? Вроде бы Хогвартс никогда не отличался маленькими размерами, а в отсутствие учеников вообще казался пугающе огромным — и вот надо же было Гарри столкнуться в пустом коридоре с человеком, который, с некоторых пор, вызывал у него такие противоречивые эмоции!
А Малфой совершенно не был удивлен — ведь он каждую минуту искал встречи со своим зеленоглазым чудом, своим маленьким ангелом. Жить с этим юношей под одной крышей и не иметь возможности видеть его ежесекундно — это было выше его сил.
Но он боялся силой своей страсти испугать мальчика — Люциус полностью доверял своим ощущениям, и не сомневался, что Гарри все еще девственник. И именно поэтому Малфой, который вот уже несколько часов бродил по замку, намеренно пытаясь столкнуться с Гарри, принял самый высокомерный вид, на какой был способен.
- Ну надо же - мистер Поттер! И ведь занятия еще даже не начались, а я уже вынужден сталкиваться с Вами!
Гарри совершенно не был настроен на споры с Малфоем — ему для этого вполне хватало Снейпа. Именно поэтому юноша сдержал свое раздражение и совершенно спокойным тоном (вот что значит школа Мастера Зелий — шесть лет постоянных тренировок!) попросил прощения.
- Прошу простить меня, мистер Малфой. Впредь я постараюсь как можно реже попадаться Вам на глаза, - с этими словами Гарри сделал шаг в сторону, пытаясь обойти Люциуса и скрыться с глаз того как можно быстрее и, по возможности, подальше.
И тут ЭТО случилось - всего на одно короткое мгновенье Люциус, находясь в полнейшем восторге оттого, что видит свое наваждение вот так близко, ощущает его аромат, слышит его тихое дыхание, потерял контроль над сущностью вейлы.
Но и этого мгновенья было достаточно для того, чтобы Гарри ощутил притяжение в полной мере. Совершенно неосознанно он, всего мгновение назад собиравшийся обойти Малфоя и оказаться от него как можно дальше, резко повернулся к блондину и оказался прямо в объятиях вейлы.
А еще через мгновенье, он ощутил на своем лице теплое дыхание, и гибкий язык нежно коснулся его губ, ласковым движением обводя их контур. Не понимая, что он делает, где находится, и вряд ли помня даже свое имя, Гарри неуверенно приоткрыл рот, выпуская наружу тихий стон — и Люциус немедленно воспользовался предоставленной возможностью.
Он очень нежно еще раз провел языком по верхней губе мальчика, осторожно прикусил зубами нижнюю, тут же сладострастно лизнув ее, и принялся исследовать сладкую мякоть рта юноши.
Его язык дразнил и искушал, даря невероятное наслаждение, и Гарри, сперва только принимавший эту ласку, неуверенно, а затем все более решительно, начал отвечать.
Гарри терял контроль над своим телом, вжимаясь в Люциуса все сильнее, изгибаясь в его объятьях. Он хотел…он жаждал…он не понимал, что происходит, чего требует его тело…он таял…Ему казалось, что раньше он не жил, а лишь существовал.
Зов плоти становился все сильнее, еще немного — и они оба не смогут остановиться…Слишком много эмоций, слишком страстно, слишком горячо — до боли…
Психика Гарри, не испытывавшего ранее ничего подобного, не выдерживала — тихие стоны перешли в судорожное затрудненное дыхание и с губ сорвался хриплый вскрик…
Этого хватило, чтобы Люциус опомнился от наваждения… Вздрогнув всем телом и испуганно заглянув в малахитовую глубину глаз, наполненную страстью, страхом, отчаянием и желанием, впитав в себя этот безумный коктейль эмоций, Малфой обуздал вейлу, живущую в нем…
И Гарри пришел в себя…
Непонимание сменилось страхом, который перешел в ужас. Этого просто не могло произойти с ним — его целовал Малфой! Это безумие, мир сошел с ума! Но больше всего пугало не то, что мужчина перешел все мыслимые границы, а то, что он, Гарри, испытал наслаждение. Никогда раньше он не чувствовал так сильно, так глубоко, так отчаянно…
Люциус понял — еще немного, и парень закричит. И тогда он принял единственно верное и спасительное для Гарри, но кошмарное для него самого, решение.
…Тихий шепот: «Обливиайт» - и из глаз юноши уходят все эмоции, они становятся пустыми и холодными, чтобы через мгновенье принять непонимающее выражение.
- Что…что произошло? — голос слабый и неуверенный, и Люциусу хочется взвыть и надавать себе яростных пощечин за случившееся.
- Трудно сказать, мистер Поттер… Вы слишком невнимательны, думаете неизвестно о чем, натыкаетесь на проходящих мимо людей, - какое усилие приходится делать, чтобы тон был холодным и неприязненным, таким же, как всегда!
Еще мгновение мальчик смотрит слегка удивленно, потом еле заметно пожимает плечами и, осторожно обойдя Люциуса, удаляется от него. И уже не видит направленного ему в спину печально-тоскливого взгляда…
|
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:22 | Сообщение # 9 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 7
Тихий, но весьма настойчивый, стук в дверь оторвал Северуса Снейпа от чрезвычайно увлекательного и очень им любимого занятия — чтения древнего фолианта о зельях. Помянув назойливого посетителя незлым тихим словом и отложив чтиво в сторону, зельевар лениво встал из удобного мягкого кресла и пошел открывать.
На пороге стоял Люциус Малфой и надменно смотрел на Снейпа.
- Может, вспомнишь о правилах хорошего тона и предложишь мне войти? — язвительный холодный голос как нельзя более подходил к ледяному выражению лица.
- Хм, я, помнится, не приглашал тебя в гости, поэтому не считаю необходимым проявлять
вежливость, - в ответ прозвучала не менее язвительная фраза.
- Даже в память об оказанной услуге?
- Что-то не припомню подобного случая. Услуга — от тебя? Не смеши меня, Люц…
- Ах да, видимо, получив в свое время записку с предупреждением о твоем разоблачении как шпиона и дружеский совет не являться на очередную встречу Пожирателей, ты решил, что подобную любезность оказал тебе Вольдеморт?
- Почерк был не твой, - мрачно фыркнул Северус, делая, все же, небольшой шаг в сторону.
- Ну, ты же не считаешь меня настолько неосторожным, чтобы оставить в твоих руках компрометирующий материал? — ловко протиснувшись между Северусом и дверным косяком, Люциус вошел в комнату и удобно устроился в кресле, которое недавно покинул Снейп.
Смерив нахала неодобрительным взглядом, Северус, тем не менее, ничего не сказал. Придвинув к камину второе кресло, он спокойно опустился в него и замер, терпеливо ожидая, что скажет ему Малфой.
Поняв, что вопросов от зельевара ему не дождаться, Люциус заговорил первым:
- Сев, мы всегда были с тобой неплохими друзьями. Даже оказавшись по разные стороны баррикад, мы продолжали отлично ладить. Сейчас мы находимся в одной лодке, и, поверь, в твоих интересах оказать мне небольшую дружескую услугу.
- Ну, если ты опустишь длительное вступление и четко объяснишь, в чем именно заключается эта услуга, возможно, я не откажу.
Замявшись на мгновенье, Люциус выдавил:
- Мне необходимо зелье…, - и снова надолго замолчал.
Наконец, терпение Снейпа лопнуло, как мыльный пузырь:
- О Мерлин, Люц, прекрати… Ну почему я должен выражать вслух ТВОИ мысли — тебе нужно зелье для подавления сущности вейлы.
- Северус, откуда ты узнал?
- Узнал о чем? Что ты вейла, вступившая в силу на несколько десятков лет позже, чем это положено? Или что твоим партнером является наш Золотой Мальчик?
Ты, кажется, подзабыл, что мы с тобой являемся родственниками, хоть и очень-очень дальними. В свое время в семейном кругу я наслушался немало сплетен и домыслов о твоем наследии. Знаешь, некоторые даже заключали пари — как скоро сущность вейлы себя проявит, и случится ли это вообще…
Ну, а насчет Поттера… Ты выдал себя в Азкабане — нечего было так глазеть на мальчишку. Он, разумеется, в силу своей природной тупости ничего не заметил, но неужели ты думал, что от бывшего шпиона или нашего уважаемого директора укроется хоть одно твое движение? И потом… Люциус, я в жизни не поверю, что ты поменял сторону из-за своей семьи или материальной выгоды. До того, как судьба свела тебя с этим мальчишкой, Нарцисса и Драко не волновали тебя вообще и ты прекрасно себя чувствовал на стороне Лорда.
Кстати, Люц, зачем тебе это зелье? Поттер твой партнер, хочет он того или нет. Расскажи ему все, или, если опасаешься его реакции, примени чары вейлы. Мальчишка не устоит.
Горечь в голосе Люциуса заставила Снейпа передернуть плечами. Видеть этого сильного, холодного и бесстрастного человека в таком состоянии было неприятно.
- Да, мальчишка не устоит… При большом моем желании не устоишь даже ты… Вот только что дальше? Я не смогу держать Гарри под гипнозом всю жизнь. Когда-нибудь чары вейлы спадут — как, по-твоему, отреагирует мальчик в этом случае? Молчишь?
Ты знаешь Поттера гораздо лучше меня, но и я успел узнать его гордую и несгибаемую натуру. Он никогда не простит того, кто попытается им манипулировать. Ему нужна настоящая любовь, а не суррогат. И я хочу попытаться дать ему настоящие чувства, не зависящие от моей сущности вейлы. Он должен полюбить не магическое существо, а человека, скрывающегося под сущностью вейлы. Ты поможешь, Северус?
Глубокий вздох, насмешливо изогнутая бровь и неожиданная искорка теплоты в глазах:
- Я помогу.
- Спасибо. И еще — не вздумай нападать на Поттера при мне, не советую…
- Ах, даже так? — высокомерный взгляд сопроводил этот вопрос, и ответ, в виде внезапно удлинившихся клыков под слегка вздернувшейся верхней губой, не заставил себя ждать.
- Ладно, ладно, я постараюсь сдерживать себя. Ты доволен?
- Вполне.
- Тогда проваливай…
Закрыв за Люциусом дверь и, с сожалением, взглянув в сторону недочитанного фолианта, Снейп, недовольно поморщившись, отправился варить зелье.
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:23 | Сообщение # 10 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 8
Гарри стоял возле каменной горгульи и, мысленно ругаясь, называл, наверное, сотое по счету безумное название сладостей. Ему просто необходимо было поговорить с директором.
До начала учебного года оставалось всего несколько дней, а юноша еще не приобрел ни учебников, ни канцелярских принадлежностей… Да и о новой мантии надо было подумать — за лето Гарри подрос и в старой мантии и вещах Дадли смотрелся не лучшим образом.
Еще ему очень хотелось заказать себе контактные линзы — очки в старой оправе изрядно надоели. После победы над Вольдемортом, Дамблдор преобразовал для Гарри из кусочка стекла новые очки, взамен пропавших, однако и они оказались все той же круглой формы.
Удивительно, но за все время, проведенное в Магическом мире, Гарри никогда и ничего не покупал себе из вещей (ну, кроме мантий, конечно) и продолжал носить обноски Дадли. А ведь деньги, оставленные ему родителями, и наследство Сириуса, тоже немалое, позволяли Гарри не только приобретать все, что душе угодно, но и прожить оставшуюся жизнь вполне безбедно, даже если он не будет нигде работать.
Просто постоянная угроза смерти, не дававшая жить спокойно, делала приобретения подобного рода просто бессмысленными. И действительно, какая разница, в чем умирать — старом тряпье или шикарном костюме?
Зато теперь, сбросив этот груз, Гарри вдруг поймал себя на том, что у него появились новые желания — и линзы были одним из них. Но для этого ему необходимо было отправиться в маггловский мир, и юноша сильно сомневался, что директор отпустит его одного, без сопровождения. И, скорее всего, сопровождающим будет Снейп. Мысль была весьма неприятной, но желание вырваться из стен Хогвартса хотя бы на несколько часов, пересилило неприязнь.
Наконец, после очередного зубодробительного пароля горгулья, насмешливо покосившись на парня, неохотно отодвинулась в сторону…
Зайдя в кабинет, Гарри невольно улыбнулся - знакомая картина наполняла душу теплом — все те же магические предметы на столе, за которым восседает Альбус Дамблдор, все так же на полке располагается Сортировочная Шляпа и Фоукс по-прежнему сидит на своей жердочке. Здесь ничего не менялось и это действовало успокаивающе…
- Гарри, мальчик мой, ты что-то хотел? - директор ласково посмотрел на парня поверх стеклышек-половинок.
- Да, господин директор. Скоро начало учебного года и мне нужно приобрести все необходимое… я подумал, что Вы могли бы отпустить меня в Хогсмит…
- Гарри, я с удовольствием разрешил бы тебе посещение деревни, но в данных обстоятельствах лучше всего будет заказать все товары совиной почтой. Ты же знаешь, мой мальчик, многим Пожирателям удалось скрыться… Мне бы не хотелось подвергать тебя излишней опасности…
- Конечно, это все так, но я бы хотел купить еще линзы… Ну, это такое маггловское изобретение, крохотные стеклышки, которые ставятся на глаза и заменяют очки, - Гарри слегка покраснел, ему не хотелось выглядеть в глазах директора этаким франтом, но желание было слишком сильным…
Альбус задумчиво посмотрел на юношу, и легкая улыбка тронула его губы.
- Но, как я понимаю, для этого тебе необходимо будет отправиться в Лондон?
Парень молча кивнул, мысленно попрощавшись с мечтой. Следующие слова директора стали для него полной неожиданностью.
- Ну что ж… Однако, отпустить тебя одного было бы полнейшим безумием, здесь необходим опытный спутник, в случае чего способный защитить тебя.
(Ну понятно, сейчас навяжет мне Снейпа — и приятная прогулка превратиться в каторгу…)
- К сожалению, Северус сейчас занят приготовлением особо сложного зелья, а сам я, увы, не могу пойти с тобой… Думаю, самым лучшим вариантом будет Люциус Малфой.
(М-да, Люциус Малфой, конечно, прекрасная альтернатива Северусу Снейпу! Один заносчивый аристократ, второй - злобный ублюдок, и оба терпеть меня не могут. Кажется, я попал!)
Вслух Гарри не сказал ничего, предпочитая промолчать — все равно директор сделает все по-своему.
Альбус тем временем подошел к камину и, низко наклонившись, позвал:
- Мистер Малфой, не будете ли Вы столь любезны прибыть в мой кабинет? Хотелось бы обсудить с Вами одно дело…
Через минуту, недовольно кривя губы, из камина вышел блондин и мгновенно напрягся, увидев в кабинете Альбуса Гарри. Стараясь не показывать своей заинтересованности, Люциус приподнял бровь в безмолвном вопросе.
- Я хотел попросить Вас оказать небольшую услугу мистеру Поттеру. Гарри необходимо подготовиться к новому учебному году и, сами понимаете, для этого ему требуется попасть в Хогсмит.
К тому же, у Гарри до сих пор нет новой палочки, а для ее покупки необходимо непосредственное присутствие заказчика. Ну, и еще кое-какие приобретения… Полагаю, если Вы согласитесь сопровождать нашего мальчика, он сам Вам о них расскажет…
Аристократ призвал себе на помощь всю свою сдержанность — провести целый день рядом с этим зеленоглазым чудом! Он готов был расцеловать директора!
Но, не желая выходить из роли хладнокровной бестии, чтобы не шокировать мальчика, Малфой состроил весьма недовольную гримасу:
- Я обязан согласиться с этим предложением?
- О, разумеется, нет. Однако, отказывая Гарри в столь необходимом ему сопровождении, Вы рискуете навлечь на мальчика неприятности в виде беглых Пожирателей смерти…
Люциус отлично понимал, что директор его провоцирует, но ничего не мог поделать с собой. От одной мысли, что юноше может грозить опасность, его пронизывала дрожь, и сердце начинало биться с перебоями.
(Вот старый манипулятор! Прав был Сев, когда говорил о том, что не он один знает о моей сущности вейлы.)
- Хорошо, директор, раз Вы так на этом настаиваете — я буду сопровождать мистера Поттера…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:23 | Сообщение # 11 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 9
Гарри шел по улицам Хогсмита с самым несчастным и обиженным видом. Ну, в самом-то деле, кто кого сопровождает? Он чуть повернул голову, краем глаза рассматривая великолепного блондина, шествовавшего с самым гордым и неприступным видом в нескольких шагах позади него.
Создавалось впечатление, что именно Гарри, несмотря на то, что идет впереди, является своеобразной свитой для великолепного Люциуса Малфоя.
Да, прогулка не удалась, Гарри явно чувствовал себя не в своей тарелке…
Мало того, что их узнавали все встречные - на них показывали пальцами, очаровательные ведьмочки, вызывая у Малфоя едва контролируемые приступы ярости, посылали краснеющему Гарри пламенные взгляды и воздушные поцелуи, мальчишки свистели и выкрикивали приветствия: еще бы, Гарри Поттер, победитель Темного Лорда собственной персоной…
Однако приблизиться не решался никто — холодный презрительный взгляд серебристо-серых глаз отбивал охоту подойти поближе.
(Ну, спасибо Люциусу хотя бы за это… Ох, в самом деле, лучше бы я со Снейпом пошел. Тот отпускал бы гадкие и язвительные замечания, издевался бы надо мной, но, по крайней мере, я знал бы, что он меня замечает и осознает мое присутствие. А этот… Молчит, словно воды в рот набрал, и идет с таким видом, словно меня тут и нет, а он просто совершает променад…)
А Люциус, шествуя чуть позади Гарри, с грустью думал о том, что им с мальчиком даже поговорить толком не о чем. Ну почему, почему его партнером стал не умудренный опытом привлекательный мужчина, а этот несносный, нахальный, глупый…и такой невероятно притягательный, очаровательный, милый мальчишка?
(О, Мерилин, о чем я думаю? Да он меня даже не замечает… И как найти общий язык с человеком, который тебя младше на несколько десятков лет, с которым вы с самого начала знакомства были непримиримыми врагами и к которому совсем недавно ты испытывал ненависть вперемешку с презрением? Я не хочу влиять на него при помощи чар вейлы, но в то же время понятия не имею, как подступиться к этому мальчику…)
Не произнеся ни звука, они посетили Гринготс, откуда Гарри вышел с туго набитой золотыми галеонами сумкой, а также тугой пачкой маггловских денег, обменянных здесь же. Посещения книжного и канцелярского магазина прошли все в том же полном молчании, приобретение палочки заставило Гарри слегка поволноваться, а Люциуса тихонько улыбнуться про себя — похоже, волшебные изделия мастера Оливандера отлично знали о партнерстве…
… - О, мистер Поттер, как я рад нашей встрече, - Оливандер лучился от радости. — Конечно, редко кто попадает в мой магазин повторно, обычно волшебники тщательно берегут свои волшебные палочки, однако, Ваш случай особый. Разумеется, я сделаю все возможное, чтобы подобрать Вам достойную палочку взамен… Попробуйте для начала эту…
История шестилетней давности повторялась — Гарри пробовал одну палочку за другой, но ни одна не реагировала так, как требовалось. И вдруг… Такое приятное чувство — по всему телу прошла теплая волна, кончики пальцев руки, державшей палочку, тихонько защипало и с кончика очередной палочки в воздух устремился рой золотистых и алых искр.
- Отлично, отлично! Двенадцать с половиной дюймов, кипарис, гибкая… Мягкая отдача, вставка — волос вейлы…Хм, очень, очень интересно… Весьма необычно — как правило, палочки с подобными вставками служат либо вейлам, либо…хм, ну да ладно. Рад, что палочка Вам подошла. С Вас десять галеонов…
Первым, что увидел Гарри, выйдя из магазина мастера Оливандера, было ателье мадам Малкин, в витрине которого красовались мантии всевозможных цветов, а также новая коллекция маггловской одежды. Неугомонная француженка предпочитала идти в ногу со временем, и была в курсе не только магических, но и маггловских веяний моды.
Многие волшебники придерживались ее взглядов и с удовольствием приобретали нетрадиционную, но весьма удобную и красивую маггловскую одежду. Мадам Малкин процветала.
Гарри нерешительно замер у витрины, с трепетом разглядывая сквозь стекло великое разнообразие брюк, джинсов, костюмов и рубашек — у него никогда не было такой одежды… Конечно, он зайдет в ателье, ему ведь нужна новая мантия, но вот что касается всего остального… Хватит ли у него смелости приобрести что-либо помимо школьной формы? Не имея ранее возможности самому покупать такие вещи, Гарри подозревал, что его вкус далек от совершенства, а выглядеть смешно в новой одежде ужасно не хотелось… да еще и в глазах Люциуса Малфоя. Эта мысль пришла в голову юноши совершенно неожиданно для него самого.
(Странно, с каких это пор меня волнует мнение Малфоя? Неужели мне не все равно, как я буду выглядеть в его глазах? Глупость какая… И что со мной в последнее время происходит?)
Люциус, стоящий позади юноши и продолжая изображать его тень, отлично понял колебания Гарри — действительно, парню не мешало бы приобрести пару-тройку приличных вещиц. Совсем не удивительно, что тот не решается зайти в магазин, находясь в его обществе — имея таких родственников, вряд ли парнишка обладает хорошим вкусом, никто ведь даже не пытался привить Гарри хотя бы его зачатки.
И действительно, еще недавно Люциус не упустил бы случая облить мальчишку презрением и поставить его на место, но сейчас блондину искренне хотелось помочь парню. Вот только сделать это так, чтобы не смутить Гарри, оказалось затруднительно.
Наконец, Люциус первым прервал тягостное молчание. С глубоким вздохом, постаравшись придать своему голосу полнейшее равнодушие и при этом убрать оттуда даже малейшие намеки на насмешку, Малфой поинтересовался:
- И как долго Вы собираетесь здесь стоять, мистер Поттер? Вам ведь необходимо приобрести мантию, не так ли? Может, зайдем внутрь и попросим мадам Малкин подобрать Вам несколько штук? На Вашем месте я бы вообще полностью обновил гардероб — не пристало победителю величайшего Темного Мага и Спасителю всего магического мира ходить в отрепье.
Вздрогнувший при первых звуках этого холодно-равнодушного голоса, Гарри внимательно вслушивался не столько в слова, сколько в интонации, боясь обнаружить там язвительную издевку (уж Снейп здесь бы своего не упустил…), однако нейтральность тона успокоила юношу.
Еще раз нерешительно взглянув на витрину, Гарри потянул входную дверь и сделал робкий шаг вперед. Тут же звякнул дверной колокольчик, и на звук вышла сама мадам Малкин.
- О, кого я вижу! Гарри, мальчик мой, как я счастлива, что ты решил посетить мое ателье!
Мистер Малфой, давно Вы к нам не заглядывали. Чем я могу помочь?
Пока Гарри молча стоял, мучительно краснея, не в состоянии высказать свои пожелания, Люциус чувствовал себя в своей стихии. Решительно взяв ситуацию под свой контроль, он обратился к француженке:
- Мадам Малкин, молодому человеку помимо школьных мантий необходимо полностью обновить гардероб. Полагаю, Вы поможете ему в этом трудном вопросе…
- Ну, разумеется, я счастлива, что вы выбрали именно мой магазин. Гарри, малыш, иди сюда. Так, снимай свою мантию, дай-ка на тебя посмотреть… И рубашку, пожалуй, тоже — она такая бесформенная, что снять с тебя правильные мерки несколько затруднительно… Да-да, теперь отлично, повернись пожалуйста, очень хорошо…
Болтая без умолку и не обращая на смущение юноши ни малейшего внимания, женщина занималась своим делом, обмеряя Гарри и записывая размеры в маленькую книжечку. Ни мадам Малкин, ни Гарри Поттер не замечали впечатления, которое произвела на Люциуса Малфоя последняя сценка.
Удобно устроившийся в кресле для посетителей, Люциус не ожидал, что измерения юноши пойдут такими быстрыми темпами, и теперь буквально пожирал глазами полуобнаженного парня, благословляя покрой мантий и свое положение в кресле. Не хватало еще ставить всех присутствующих в известность о внезапно появившейся и усиливающейся с каждым новым движением Гарри эрекции.
Парень же, не имея ни малейшего понятия о том, как его нежная, смуглая кожа и изящные движения влияют на Люциуса, продолжал выполнять указания мадам Малкин, покорно поворачиваясь в разные стороны, поднимая руки и всем видом выражая полнейшую покорность судьбе.
Закончив с измерениями верха, мадам Малкин задумчиво побарабанила пальцами по книжечке с занесенными в нее размерами.
- Хм-м, пожалуй, стоит снять брюки… Это просто ужасно — скрывать такого очаровательного мальчика под такими жуткими обносками… Ну, не смущайся, малыш, модельеры сродни докторам — ты же не будешь стесняться перед врачом…
(Перед врачом-то, может, и нет, а вот перед Малфоем…)
Уловив взгляд юноши в сторону блондина, женщина весело усмехнулась и движением руки пригласила Гарри проследовать за ней в сторону примерочных кабинок. Вздохнув с облегчением, он повиновался и следом за мадам Малкин скрылся за занавеской примерочной.
Малфой не знал, радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, он наслаждался видом мальчика, с другой — боялся не сдержать рвущуюся наружу вейлу… Находиться так близко к этому прекрасному телу, ощущать чарующий аромат юношеской кожи, да еще и наблюдать невольный стриптиз со стороны самого для него желанного существа — все-таки это было несколько чересчур.
(Пожалуй, даже неплохо, что мадам Малкин увела Гарри… Просто невыносимо наблюдать такую возбуждающую картину и не иметь возможности прикоснуться хотя бы пальцем к моему мальчику…)
Однако удача была сегодня явно не на стороне Люциуса… Провожая Гарри взглядом и наблюдая, как тот скрывается в глубине примерочной, Малфой увидел, что ткань, призванная скрывать небольшое пространство от нескромных глаз, по какой-то неимоверной случайности не полностью закрыла обзор, и теперь гибкая фигурка то и дело мелькала в этом просвете…
Гладкая смугла кожа, длинные стройные ноги, изящная линия спины — мужчине казалось, что он начинает медленно, но верно сходить с ума от возбуждения. Совершенно непроизвольно его рука потянулась к паху — он больше не в состоянии был сдерживаться… Несколько быстрых сильных движений, короткий, никем не услышанный стон — и Люциус кончил, одними губами выдохнув имя любимого. Произнеся шепотом очищающее заклинание, Малфой приготовился к дальнейшей пытке…
И она не замедлила последовать — мадам Малкин, в полном восторге оттого, что Герой магического мира решил приодеться именно в ее ателье, принесла целую гору одежды и заставила юношу перемерить все рубашки и брюки, призывая при этом Малфоя быть беспристрастным судьей.
(Да какое, к Мерлину, беспристрастие! Нарочно, что ли, эта женщина выбирает такие провоцирующие наряды? Одни кожаные брюки чего стоят! Не спорю, малыш в них хорош необычайно, они облегают его потрясающей красоты ноги как вторая кожа, но ведь это совершенство смогу видеть не только я… Еще немного, и я прокляну минуту, когда потребовал полностью обновить всю одежду мальчишки…)
Наконец, пытка закончилась… Уменьшив все покупки и рассовав их по карманам, оставив на себе только кожаные брюки и плотно облегающую его торс черную рубашку, Гарри, расплатившись и поблагодарив мадам Малкин, проследовал к выходу. Малфой шел следом, проклиная все на свете…
- Что теперь, мистер Поттер? Какие у Вас еще планы на сегодня? — какого труда стоило Люциусу сдержаться и откровенно не пожирать глазами настолько преобразившегося юношу!
- Ну, - Гарри чуть замялся. — Вообще-то, я хотел попасть в Лондон — купить линзы для глаз вместо очков… Директор Дамблдор даже сделал мне портключ, чтобы мы могли переместиться туда и обратно без проблем… Вы же не против?
В голосе юноши проскользнули умоляющие нотки и Люциус изо всех сил постарался сдержать улыбку — какой же Гарри ребенок, несмотря на всю свою магическую силу…
- Как я могу быть против? Если Вы не забыли, я всего лишь Ваш сопровождающий. Если Вы решили посетить Лондон, мне остается только следовать за Вами, - голос, уверенный и спокойный как всегда, надежно скрывал все эмоции.
Приблизившись вплотную к Гарри, вдохнув с неизъяснимым наслаждением запах его волос, мужчина одновременно с мальчиком прикоснулся к небольшому шарику, служившего портключом, и оказался в Лондоне.
Поиски магазина оптики и подбор линз заняли достаточно много времени, поэтому, когда Гарри и Люциус вышли, наконец, на улицу, уже начинало темнеть. Мужчина в полнейшем восторге оглядел изменившегося юношу — очаровательный молодой человек, гибкий и изящный, с отличной, хотя и не очень высокой, фигурой. Черные, как смоль, волосы непокорными локонами спадают на высокий лоб, прикрывая едва заметный шрам в виде молнии, невероятные по своей красоте глаза, больше не скрытые уродливой оправой, сияют изумрудным светом… Шедевр неизвестного мастера…
К сожалению, в состоянии оценить подобную красоту оказался не только аристократ — юноша вдруг заметил, что прямо к ним направляются четверо мужчин довольно злобного вида. Уловив от приблизившихся фигур непрятный запах алкоголя, Гарри сообразил, что им грозят неприятности — и был частично прав…
- Ах, какой замечательно красивый малыш… Мальчик, не хочешь пойти с нами? Поверь, то, что мы можем предложить, не оставит тебя равнодушным, - слегка пошатываясь, к нему обращался самый громоздкий из четверых, видимо, главарь.
Юноша затравленно озирался по сторонам — прохожих было мало, а те, кто наблюдал эту картину, спешили поскорее пройти мимо. На Люциуса в данной ситуации Гарри не рассчитывал — несмотря на малочисленность свидетелей, магию применять было нельзя. А чем еще может ему помочь мужчина, Гарри не представлял — силы были явно не равны…
Главарь сделал шаг вперед и протянул к мальчику руку — и тут же был отброшен назад резким ударом. Малфой, вне себя от ярости, загородил Гарри собой и, чуть приподняв известную всему магическому миру трость, приготовился к нападению.
Оно не заставило себя ждать. Одуревшие от выпитого, опьяненные видимой безнаказанностью и количественным преимуществом, мерзавцы напали все вместе, рассчитывая хорошенько отделать заносчивого выскочку и увести с собой столь понравившегося им мальчишку… И вдруг расстановка сил изменилась как по волшебству…
Это было невероятно — в одно мгновенье лощеный скучающий аристократ превратился в гибкое стремительное и смертельно опасное животное…пантеру, леопарда? Да нет, скорее он напоминал снежного барса… Эти серебристые волосы, прищуренные глаза и движения — быстрые, отточенные, завораживающие…
Трость, уподобившись шпаге, сильно и резко ударяла в определенные точки, не зная сомнений и жалости, вырывая у негодяев болезненные стоны и крики. Попытки увернуться были обречены на неудачу — словно предугадывая каждое движение противников, металлический наконечник трости продолжал свою работу так равномерно и расчетливо, как будто Люциус находился не на незнакомой улице Лондона, один против четверых, а отрабатывал удары в фехтовальном зале своего поместья…
Через несколько минут наказание было завершено — на тротуаре лежало четыре тела, едва подававших слабые признаки жизни.
Гарри, испуганный и ошеломленный, с недоумением переводил взгляд с неподвижных тел на совершенно спокойного Малфоя.
- Но…как? Вы…это просто потрясающе…, - у юноши не хватало слов для выражения своих чувств — облегчение, удивление, невероятная благодарность и начавшее зарождаться восхищение…
- Искусство фехтования — наука необычайно сложная, но иногда весьма полезная…Не думаете ли Вы, мистер Поттер, что я в своей жизни привык полагаться исключительно на магию? Да и расходовать свои магические силы на жалких магглов не в моих правилах…
Гарри задумчиво посмотрел на Люциуса. То, как мужчина расправился с четырьмя не самыми мелкими мужчинами, поражало. Юноша поймал себя на мысли, что ему и самому хотелось бы научиться этой стремительности, непередаваемой утонченности движений. Конечно у него, как у ловца, была отличная реакция и гибкое тело, но то, что продемонстрировал ему Люциус… И Гарри не удержался от соблазна:
- Мистер Малфой, не могли бы Вы… не могли бы Вы научить меня?
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:24 | Сообщение # 12 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 10
- И что это было за показательное выступление? — черные глаза Северуса Снейпа насмешливо сверкнули.
- Ты о чем? — Малфой, устало откинувшись на высокую спинку кресла, с подозрением рассматривал содержимое небольшого пузырька. Если верить Северусу, именно это зелье наиболее эффективно подавляло сущность вейлы.
- О вашей с Поттером совместной прогулке. И кто мог подумать, что этот оборвыш может быть довольно симпатичным…
Негромкое рычание прервало его на средине фразы.
- Да ладно тебе, Люц, мальчишка не в моем вкусе. А ты неплохо над ним поработал — ни минуты не сомневался, что это твоих рук дело. У самого Поттера нет ни капли вкуса. Не боишься, что кто-нибудь кроме тебя попытается урвать такой лакомый кусочек?
Сверкнувшие яростью глаза вейлы ясно показали, что за своего партнера он будет бороться до последнего…
- Ты так и не ответил, Люциус… Зачем было устраивать весь этот цирк с фехтованием? Достаточно было активировать портключ или применить магию — Герою все сошло бы с рук. Да и Министерство вполне эффективно справляется с последствиями использования магии при свидетелях…
Малфой молчал, продолжая безразлично вертеть в руках флакон с зельем.
- Что, пытаешься произвести благоприятное впечатление на Поттера? — в голосе ясно была слышна издевка.
- Мне всегда было интересно, каким образом ты ухитряешься быть в курсе почти всех событий? — Люциус, давно знакомый с подобной манерой поведения Снейпа, не обратил на выпад ни малейшего внимания.
- Ну, в этот раз это полностью заслуга Альбуса. Я просто находился у него в кабинете, когда наш Золотой Мальчик вернулся с прогулки по злачным местам Лондона… И, разумеется, мальчишка не смог промолчать о…хм…твоем героическом заступничестве…
Конечно, Альбуса он не удивил…
Красиво очерченная платиновая бровь чуть приподнялась.
- А ты что, действительно думаешь, что директор отпустил бы Поттера с тобой, не приняв дополнительных мер безопасности? Даже зная, что ты вейла и являешься партнером Поттера, Альбус не может доверять тебе полностью…К тому же многие Пожиратели мечтают расправиться не только с Поттером — ты и я также присутствуем в списке кандидатов на уничтожение…
- Дамблдор что — наложил следящие чары?
- Да. А знаешь, Люц, твои упражнения с тростью имели успех - Поттер был в таком восторге от твоего искусства, что не преминул попросить у Альбуса разрешения на дополнительные уроки…
Люциус радостно встрепенулся, о чем немедленно пожалел — прищуренные черные глаза, не мигая, смотрели прямо в душу.
- Послушай меня, Люциус, это все очень серьезно. Напрасно ты не хочешь все рассказать Поттеру. Не хмурься, я отлично помню наш предыдущий разговор — искренность чувств и всякая подобная романтическая чушь…
Но подумай сам — Поттер национальный Герой, к тому же, твоими стараниями, из него получился весьма впечатляющий молодой человек. Всего этого вполне достаточно, чтобы привлечь к нему всеобщее внимание…
И что ты будешь делать, если Поттер отдаст предпочтение не тебе? Сущность вейлы все настоятельнее будет требовать партнерства, а тебе все труднее будет сдерживаться. И зелье — не панацея. Со временем к нему выработается привыкание, и тебе будет очень тяжело.
А о Поттере ты подумал? Что будет с ним, если в один прекрасный день ты сорвешься? Не думаю, что он станет относиться к тебе терпимее, если ты у него на глазах учинишь разбирательства с поклонниками, используя силу вейлы. Может, все-таки стоит пересмотреть свое решение?
- Что, Сев, продолжаешь опекать Гарри? — в холодном голосе блондина было не меньше сарказма, чем совсем недавно у Снейпа.
- Ну что ты, Люц, с некоторых пор это исключительно твоя прерогатива…упрямец ты этакий, - странно было слышать дружеское расположение в этом мягком, бархатном голосе, обычно источающем только одно презрение…
- О, нет, я просто слизеринец, несмотря на свою новоприобретенную сущность…Вряд ли я отступлюсь от своего решения.
- По крайней мере, поговори с Дамблдором.
- Не уверен, что директор сможет как-либо помочь в этом вопросе… Однако я обдумаю твое предложение…
Как ни странно, но инициатором разговора стал сам директор. Никто не знал, каким образом Альбус умудрялся знать обо всех событиях, происходивших в школе, но факт был налицо — именно он пригласил Люциуса к себе в кабинет для беседы.
Обсудив для начала учебные планы занятий по ЗОТС и полностью одобрив предложенные Малфоем варианты, Дамблдор самым благожелательным тоном предложил аристократу присоединиться к нему и выпить чашечку чая. Отлично понимая, что чаепитие является лишь предлогом, Малфой согласился, догадываясь, что разговор пойдет о нем и Гарри. И был абсолютно прав.
- Мистер Малфой, после вашего совместного путешествия по лондонским улицам, Гарри попросил меня дать разрешение на внеплановые занятия с Вами уроками фехтования, - директор, уютно устроившись за столом, осторожно отпивал маленькими глоточками ароматный напиток. - Разумеется, мальчик поступил несколько…импульсивно, не дождавшись Вашего на то согласия, однако юности вполне простительна порывистость и спешка в принятии решений.
Я хочу исправить оплошность Гарри и сам спрашиваю Вас о возможности проведения подобных уроков.
Люциус чуть вздрогнул. О, да! Теперь самое главное не показать своей заинтересованности и не переиграть.
- Обучать Героя Магического мира? — холодный голос, насмешливая улыбка одними уголками рта и легкий наклон головы. — Полагаю, я должен гордиться тем, что мне будет предоставлена подобная возможность? И разве я могу отказать Вам, человеку, который вытащил меня из Азкабана, попутно обелив в глазах общества (и заодно натравив всех оставшихся на свободе Пожирателей!)? Конечно же, я не смею отказать Мальчику-Который-Выжил и своему работодателю.
- Тем более что, если я правильно понимаю сложившуюся ситуацию, Гарри является Вашим партнером, не правда ли, мистер Малфой? — голубые глаза за половинками очков смотрели открыто и дружелюбно, но это была только видимость, а что таилось под ней, знал только сам Альбус.
Люциус побледнел — Мерлин, Дамблдор действительно знал о партнерстве. Теперь это не догадки — он сказал об этом прямо и совершенно определенно).
- Прошу понять меня правильно, мистер Малфой, я не собираюсь делать ничего такого, что может ущемить Ваши права на партнерство. В данной ситуации меня волнует только мальчик.
Впрочем, Ваше поведение достойно высшей похвалы. Я отлично понимаю Ваши мотивы и Ваше нежелание ставить Гарри в известность относительно сложившейся ситуации, учитывая Ваши прошлые…гм…недоразумения.
Надеюсь только, что Вы в дальнейшем не пожалеете о своем решении… Полагаю, что на этом мы можем закончить беседу.
Поняв, что его вежливо выпроваживают, Малфой откланялся и вышел из кабинета…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:24 | Сообщение # 13 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 11
Учебный год, к великой радости Гарри, наконец-то начался. Школа вновь наполнилась веселыми звонкими голосами студентов, вернувшихся с летних каникул полными сил, загоревшими и переполненными впечатлениями. И, разумеется, главной (и самой радостной) новостью была победа Гарри Поттера над Лордом Вольдемортом.
Рон и Гермиона, потерявшие друга из виду в тот злосчастный вечер празднования его Дня Рождения, были неимоверно счастливы, что с Гарри все в порядке, несмотря на перенесенные испытания.
Разумеется, Гарри, придя в себя, первым делом написал письма своим друзьям. Но разве может сравниться сухое изложение событий на пергаменте с эмоциональным и полным самыми захватывающими подробностями рассказом, что называется из первых рук?
Рон и Гермиона с неослабевающим вниманием выслушали о похищении Гарри, о его победе над Вольдемортом, удивились сделке с Малфоем, а Рон неимоверно оскорбился, узнав о том, что, ради спасения Люциуса Малфоя из Азкабана, Гарри, так же как и директору, пришлось солгать.
- Малфой, Малфой, Малфой… Вы с директором сделали из него прям национального героя. Подумаешь, тайный шпион. Мало нам Снейпа было! И о чем ты думал, Гарри, когда согласился дать показания в его пользу? — щеки рыжего пылали румянцем, глаза раздраженно щурились и он всем своим видом выражал полнейшее недовольство действиями Золотого Мальчика.
- Рон, ты не прав, - Гермиона, как всегда, оперировала исключительно фактами. — В конце концов, Малфой действительно помог Гарри. Тебе не кажется, что со стороны Гарри было вполне справедливо так поступить?
- Гермиона, но это же МАЛФОЙ, - Рон повысил голос, и к разговору, который происходил в Большом зале в ожидании распределения, стали прислушиваться другие ученики. — Высокомерный аристократичный ублюдок, ставящий себя выше всех остальных, с таким самомнением, которое не снилось даже Тому-Которого-Нельзя-Называть…
- Вольдеморту, Рон, Вольдеморту — научись называть вещи своими именами, - Гарри был совершенно спокоен. — Что же касается Малфоя, привыкай относиться к нему с терпением…
- Это еще почему? — Рон не мог поверить своим ушам — Гарри защищает этого мерзавца? — И вообще, что этот… этот блондинистый красавчик делает за преподавательским столом?
Ответ на свой вопрос он получил через минуту. Дамблдор, дождавшись, когда Шляпа распределит последнего из новоприбывших, поднялся со своего места. В зале наступила немедленная и полнейшая тишина. Все ждали, что скажет директор.
- Я рад поздравить вас с началом нового учебного года. Этот период ознаменовался еще одним радостным событием — Гарри Поттер победил Темного Лорда, принеся тем самым мир и спокойствие Волшебному миру. Теперь вы сможете полностью посвятить себя учебе, не страшась наступления завтрашнего дня, - восторженные аплодисменты раздались в ответ на речь Дамблдора. Тут же все взгляды устремились на Мальчика-Который-Выжил, и по залу пронесся восхищенный вздох, вырвавшийся почти одновременно у женской половины школы.
Парни вели себя гораздо более сдержанно, но многие из них с одобрением и интересом поглядывали в сторону преобразившегося гриффиндорца. Гарри, мгновенно уловив столь пристальное внимание, смутился и покраснел, вызвав еще один общий вздох.
Люциус передернулся и стиснул зубы, уловив предупреждающий взгляд черных глаз. Ему совершенно не понравился всеобщий интерес, которого удостоился его мальчик.
- Еще одно сообщение, которое, уверен, вас заинтересует, - директор лукаво улыбнулся, предвкушая реакцию присутствующих. — В новом учебном году преподавателем Защиты от Темных Сил будет…мистер Малфой!
Очередная волна восхищенных вздохов пронеслась по залу. Что и говорить, Люциус был хорош! За неделю, остававшуюся до начала занятий, он полностью вернул форму, слегка утраченную за время, проведенное в Азкабане. К тому же, чары вейлы, хоть и подавленные совместными усилиями Малфоя и Снейпа, продолжали действовать, особенно сильно стремясь проявить себя, ощущая близость потенциального партнера. И сейчас, когда в зале находился зеленоглазый гриффиндорец, они яростно рвались на волю, пытаясь пробить стену, выстроенную зельем и внутренним контролем Люциуса.
Затем шепот восхищения утих, и до присутствующих медленно дошла информация, только что преподнесенная им директором. Малфой будет их преподавателем?
Со стороны стола слизеринцев раздалось восторженное перешептывание, остальные факультеты хранили настороженное молчание. Только Гарри Поттер несмело улыбнулся Люциусу, и тут же подавил улыбку, увидев на лице Рона сложную гримасу, которая выражала недоверие и возмущение одновременно.
- Этого просто не может быть, - возмущался рыжий, стоя возле Большого зала после торжественного пира. — Нет, вы только подумайте — мало нам Снейпа, так еще и Малфой… Рехнуться можно, два Пожирателя в школе. Наверное, директор сошел с ума. Чтобы этот белобрысый придурок вел у нас Защиту!
В ответ на возмущенную тираду Уизли Гарри предпочел промолчать, зато Гермиона немедленно высказала свою точку зрения на происходящее:
- Ну, исходя из всего произошедшего, учитывая сложное семейное положение Малфоя и рассказ Гарри, я бы сказала, что это вполне закономерное и вполне предсказуемое решение директора, - девушка, как всегда, была совершенно спокойна.
- Гермиона, как ты можешь! Ну, ладно еще Снейп, он хотя бы спасал Гарри, даже при всей своей ненависти. Но Малфой… Ведь совсем недавно этот негодяй спал и видел, как убить Гарри. А ты его защищаешь?
- Я тоже не в восторге от Вашего присутствия в школе, мистер Уизли, - холодный голос донесся из-за спин Золотого трио совершенно неожиданно, заставив Рона чуть ли не подпрыгнуть на месте. — Тем не менее, я веду себя вполне цивилизованно, не считая необходимым столь откровенно показывать свое к Вам настоящее отношение. И, разумеется, двадцать баллов с Гриффиндора за нелестный отзыв о преподавателе.
Повернувшись на звук этого насмешливого голоса, ребята смогли созерцать великолепного Малфоя собственной персоной, который подошел к ним совершенно бесшумно и услышал бОльшую часть разговора.
Насладившись явным замешательством Гермионы, бегающими глазами Рона и близостью Гарри, Люциус совершил эффектный разворот и быстрым шагом покинул поле боя.
Троица печально посмотрела ему вслед.
- Странно, - задумчиво протянула Гермиона. — Он, кажется, стал еще привлекательнее. Какая-то пронзительная красота, даже страшно…
- Да, - слово вырвалось непроизвольно, и осознать, что он только что сказал, Гарри смог, только увидев, как смотрят на него друзья: Гермиона немного удивленно, а Рон в совершенной прострации.
- Т-ты с-свихнулся? — рыжий начал заикаться от избытка чувств. — Повторю еще раз: это — МАЛФОЙ!!! И он только что снял с нашего факультета двадцать баллов…
- … и это целиком и полностью твоя вина, - девушка сердито смотрела на Рона. - Молодец, учебный год только начался, а ты уже потерял двадцать баллов. И это при их полном отсутствии… Отлично, теперь Гриффиндор в минусе…
- Ну, не злись, Гермиона, пожалуйста. Кто ж знал, что этот… этот… ходит совершенно бесшумно. Мерлин, совсем как Снейп. Интересно, они этому на службе у Во… Вольдеморта научились? — Уизли с трудом выговорил имя, которого до недавнего времени боялись практически все.
- Вы совершенно правы, мистер Уизли, - бархатный тягучий голос заставил их вздрогнуть в очередной раз. — Еще десять баллов с Вашего факультета за обсуждение преподавателей.
Северус Снейп, язвительно усмехнувшись на прощанье, совершил свой коронный разворот и удалился в сторону подземелий.
Для Гермионы этого оказалось вполне достаточно — произнеся про себя несколько слов, которые приличной девушке знать не полагается, она схватила Рона и Гарри за руки и потащила их в гостиную Гриффиндора, вполне справедливо считая, что разговаривать на подобные темы в коридоре — верх безумия.
Гарри молчал всю дорогу к гриффиндорской гостиной. Даже придя туда и уютно устроившись в кресле у камина, он, продолжая размышлять, не произнес ни слова, не слушая, о чем говорили Рон и Гермиона. Он смутно понимал причины, по которым ничего не рассказал своим друзьям о частных уроках фехтования с Люциусом Малфоем, хотя о путешествии в Лондон и нападении, Гарри не счел нужным промолчать.
Ему казалось, что дополнительные занятия с Малфоем — настолько личное, что даже близким людям рассказывать об этом не хотелось.
Гарри чувствовал себя очень и очень странно… Сегодняшнее распределение, объявление о назначении Малфоя преподавателем, да еще и эти взгляды… Интересно, почему его раздражали вздохи и улыбочки, направленные в сторону блондина?
Юноша тряхнул головой, отгоняя эти тревожащие мысли. В конце концов, он получил то, что хотел — Малфой обещал обучать его, Дамблдор дал свое согласие на уроки и сегодня, небывалый случай, Снейп снял с их факультета баллы, ни словом не оскорбив Гарри. Поразительно, что это случилось со Слизеринским Змеем? В целом день был совсем не плох.
Легко улыбнувшись своим мыслям, Гарри пожелал Рону и Гермионе приятных снов и отправился спать.
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:25 | Сообщение # 14 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 12
И начались учебные будни. Занятия, занятия, занятия… У Гарри не было ни одной свободной минуты. Удивительно, но ему, раньше никогда особо не любившему учиться и избегавшему посещения библиотеки, учеба стала доставлять удовольствие.
Скорее всего, все дело было в том, что, исполнив пророчество и победив Темного Лорда, Гарри начал задумываться о своем будущем. Конечно, раньше он хотел стать аврором, но постоянная угроза для жизни делала эти мечты нереальными, словно подернутыми туманной дымкой. Сейчас же весь мир был открыт для него.
Оказалось, что вокруг так много увлекательного и интересного, и для этого не обязательно быть аврором. Однако, чтобы быть хозяином своей жизни, мало быть просто победителем и пользоваться славой, впрочем, вполне заслуженной — требуется представлять что-то из себя. Как никогда Гарри понял слова Снейпа, сказанные им на первом курсе: «Видимо, слава еще не все…».
И юноша стремился наверстать все упущенное ранее. Рон смотрел с удивлением — он никак не мог понять, как можно добровольно загружать себя учебой. Сам рыжий заниматься не желал, из-за чего у него происходили постоянные и весьма яростные споры с Гермионой. Девушка, относящаяся к Уизли с симпатией, хотела, чтобы Рон взялся, наконец, за ум, но постоянно наталкивалась на упорное сопротивление.
Зато Гарри радовал ее. Видя, как юноша тянется к знаниям (пусть и с опозданием на шесть лет), Гермиона чувствовала себя счастливой — все-таки парень был ее лучшим другом, и она желала ему только добра.
Квиддич тоже вызывал положительные эмоции — впрочем, так было всегда. Юноша не представлял, как первые десять лет своей жизни он мог обходиться без этого чувства безграничной свободы. Сидя на метле, летя с ветром наперегонки, Гарри чувствовал себя птицей, выпущенной на волю из клетки. В небе он всегда сбрасывал с себя груз забот и тревог, становился тем, кем ему всегда хотелось быть — не миссией Волшебного мира, не спасителем по предсказанию, он становился просто Гарри.
И седьмой курс не обманул его ожиданий - Гарри снова выбрали капитаном. О да, он летал - и это было великолепно! И ему было плевать на то, что с тренировок он возвращался уставшим и измученным, с болевшими мышцами и охрипшим голосом, который он срывал постоянно, отдавая в воздухе команды игрокам. Полет — часть его сущности, и ради этого он готов был смириться со многими неудобствами.
И, наконец, были уроки с Люциусом Малфоем… Сначала было трудно, ведь он начинал обучение с нуля, не имея ни малейшего представления, что нужно делать. И если к полету у него был врожденный талант, то фехтование помимо этого требовало тщательного изучения, мучительных тренировок и полного доверия к учителю, а вот с этим были самые большие проблемы. Но постепенно, находясь рядом с мужчиной, слушая его наставления, стараясь следовать им, Гарри все лучше понимал искусство боя на шпагах, и все больше привязывался к Люциусу.
Ему нравилось, когда Малфой, показывая как правильно держать оружие, прикасался к его руке своими удивительно нежными теплыми пальцами. Нравилось, когда, показывая очередную стойку, мужчина осторожно опускал руки ему на талию, направляя его движения. Нравилось ощущать на себе взгляд серебристо-серых глаз, когда они выражали одобрение его успехам.
К тому же, Люциус оказался превосходным лектором — он рассказывал Гарри об истории
фехтования и не только. Несмотря на всю свою неприязнь к миру магглов, Малфой был совсем не против взять от этого самого мира все самое лучшее. И он, как выяснилось, изучал не одно искусство боя на шпагах, но и маггловскую литературу. Так, сущность фехтования он передавал словами Мольера: "Фехтование есть искусство наносить удары, не получая их. Необходимость тронуть противника, избегая его ударов, делает искусство фехтования чрезвычайно сложным и трудным, ибо к глазу, который видит и предупреждает, к рассудку, который обсуждает и решает, к руке, которая выполняет, необходимо прибавить точность и быстроту, чтобы дать надлежащую жизнь оружию".
С удивлением Гарри узнал, что история фехтования уходит вглубь веков. Еще у народов древней Индии существовала святая книга о принципах упражнений с оружием. В те времена в Японии и Китае было распространено обучение фехтованию на бамбуковых палках. В Древнем Египте тоже широко пользовался такой вид упражнений с оружием. Египетские воины фехтовали на палках со специальной рукояткой, предохраняющей вооруженную руку. Тонкая дощечка, закрепленная на предплечье невооруженной руки тремя ремнями, выступала в роли щита для отражения ударов противника.
С каждым днем занятия с Люциусом доставляли Гарри все большее наслаждение, недоверие к аристократу постепенно сошло на нет, и в какой-то момент Гарри вдруг совершенно четко понял, что ему нравится этот высокий стройный мужчина, с умными насмешливыми глазами, такой спокойный и уверенный в себе
Но, начав испытывать симпатию к аристократу, Гарри также начал бояться себя. Эти чувства… Ему казалось, что все это было неправильно. Даже к Чоу Гарри не чувствовал подобного. Он начал вздрагивать от прикосновений блондина, когда теплая волна проходила по коже, ему хотелось, чтобы тот никогда не убирал своих рук. Юноша стал бояться реакции своего тела… Так не должно было быть… Ему казалось это настолько противоестественным, что он перестал спокойно спать.
Разумеется, Гарри не был полным невеждой в вопросах секса. Являясь девственником в техническом плане, теоретически он был осведомлен довольно хорошо. Да и как могло быть иначе — ведь он жил в одной комнате с другими семнадцатилетними подростками, и слышал все разговоры, касающиеся половых отношений. А учитывая, что в магическом мире, так же как и в маггловском, однополые связи вовсе не были редкостью, Гарри невольно узнавал по рассказам и эту сторону жизни.
Но вот то, что ему самому нравился мужчина… Нет, не может же быть, что он…гей? Но ведь девушки ему тоже нравятся, не так ли? Гарри совершенно запутался в своих ощущениях и желаниях…
А Люциус был счастлив. Счастлив, потому что мог видеть своего ясноглазого мальчика каждый день. Обучая Гарри, Люциус мог притрагиваться к нему, мог ощущать нежность и аромат его юной плоти, он слышал его голос, и это было настоящим чудом.
И в то же время… в то же время Люциус страдал. Его сущности было мало одних прикосновений, сколь бы сладостны они ни были. Он хотел целовать эти яркие и такие соблазнительные губы, ему хотелось впиться поцелуем-укусом в эту податливую сладкую плоть, отметить ее, чтобы никто другой не смел посягать на его сокровище. Он желал войти в это хрупкое нежное тело, сделать этого мальчика своим полностью, окончательно…
Вейла в мужчине все яростнее, все настойчивее пыталась вырваться на волю. Находясь так близко к своему партнеру и не имея возможности обладать им, Люциус все больше терял контроль. Если бы не Снейп и его зелье, мужчина мог бы не сдержаться, и… Малфой сам боялся подумать, что бы он сделал. Отрезвляла только история с поцелуем — мужчина отлично помнил реакцию Гарри, и не хотел испытать такие мучения вновь…
Но и спокойно реагировать на все происходящее не мог… На Героя магического мира засматривались и девушки, и юноши. Гарри регулярно получал записки любовного содержания, а так как почту доставляли по утрам в Большой зал, Люциус мог своими глазами наблюдать огромное количество писем, перевязанных розовыми ленточками. Благодаря способностям вейлы, он даже мог на расстоянии уловить запахи духов и туалетной воды, которыми были пропитаны подобные послания.
Успокаивало одно — Гарри не торопился как отвечать на письма, так и выбирать себе постоянного спутника. Сердце Мальчика-Который-Выжил оставалось незанятым по-прежнему.
А Гарри действительно не спешил. Конечно, ему нравились девушки, но… История с Чоу многому научила юношу — он понял, что слишком многие готовы симулировать любовь, чтобы получить доступ к его славе и богатству. И изменения во внешности ситуацию не упростили — Гарри продолжал сомневаться в том, что люди готовы любить его самого, а не Победителя Темного Лорда…
И, до поры до времени, подобное положение дел устраивало как Гарри, так и Малфоя. Но, в одно прекрасное утро, ситуация изменилась в корне…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:25 | Сообщение # 15 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 13
Очередная тренировка по квиддичу подходила к концу, а Люциус все не мог оторвать свой взгляд от маленькой фигурки, совершающей фигуры высшего пилотажа на высоте нескольких десятках метров над землей.
Он не боялся вызвать ненужные вопросы своим присутствием — после победы Гарри, очень многие приходили посмотреть на Героя. Устав выпроваживать желающих понаблюдать за тренировками, на них попросту махнули рукой.
Теперь на трибунах можно было увидеть как учеников других факультетов, так и преподавательский состав. Даже Снейп удостаивал стадион своими нечастыми посещениями. Правда, это были дни, когда тренировалась команда его факультета.
Но сегодня, небывалый случай, он пришел вместе с Малфоем и внимательно наблюдал за тренировкой, презрительно кривя губы. Отпускать язвительные замечания он не рисковал, памятуя о соглашении, включающем в себя неприкосновенность Золотого Мальчика.
Однако все это не мешало ему всем своим видом выражать явное неодобрение происходящему и краем глаза насмешливо косить в сторону Малфоя, увлеченно наблюдающего за Гарри.
- Люциус, прекрати поедать мальчишку глазами, - в бархатном голосе холод смешался с теплотой, создавая довольно гротескную комбинацию. — Еще немного, и ты начнешь привлекать к себе ненужное внимание…
С трудом оторвавшись от соблазнительного видения, Малфой сердито уставился в непроницаемые черные глаза.
- А тебе не кажется, Северус, что это не твоя печаль? — Люциус усмехнулся вызывающе, но внутренне весь подобрался — неспроста Снейп выказывает такую заботу. Обычно проявления его характера подобного рода были предшественниками надвигающихся неприятностей.
Зельевар пожал плечами и, не ответив, отвел взгляд. Тем временем Герой магического мира и, по совместительству, самый молодой и лучший ловец столетия приземлился на квиддичное поле и, не глядя по сторонам, пошел по направлению к раздевалкам.
- Гарри, Гарри, постой, - Рон Уизли, размахивая руками, как ветряная мельница крыльями, бежал за Мальчиком-Который-Выжил. — Ты только посмотри, кто там!
Недоуменно проследив за указующим жестом рыжего, Гарри увидел возле трибуны Райвенкло стройную очаровательную мулатку с длинными черными волосами, собранными на затылке в задорный хвост. Взглянув на Гарри и Рона огромными карими глазами, девушка улыбнулась, сверкнув белоснежными зубками, и весело помахала им рукой.
- Да ведь это Анджелина Джонсон! — Гарри не верил собственным глазам. — Не может этого быть! Она же ушла в профессиональный квиддич…что она делает сейчас в Хогвартсе?
- Понятия не имею, но никто не мешает нам выяснить это, - рыжий, покрепче ухватив своего друга за рукав формы, с силой потянул его за собой, направляясь прямиком к девушке.
- Рон, Гарри, как я рада видеть вас, - Анджелина подарила ошеломленным парням еще одну ослепительную улыбку, и подошла поближе.
- Анджелина, какими судьбами? — Гарри слегка отошел от шока и заинтересованно посмотрел на нее.
- О, все очень просто… В последней игре я получила довольно серьезную травму ноги — ходить могу, даже почти не хромаю, а вот профессионально заниматься спортом… с этим проблемы. Мне нужно подлечиться, и в то же время не хочется терять время. Сами знаете, квиддич — спорт жесткий. Не будешь тренироваться — потеряешь форму.
Вот я и написала директору письмо с просьбой помочь. Он согласился и оказал мне огромную любезность — взял помощницей к мадам Хуч. Таким образом, я не только смогу поддерживать форму на более-менее приличном уровне, но заодно и подзаработаю…
Девушка сделала вперед еще один небольшой шажок и почти прижалась к Гарри.
- Весь Магический мир говорит о твоей победе, Гарри, а я никогда и не сомневалась, что все будет именно так. Ты всегда был сильной личностью, и я всегда относилась к тебе с уважением. Знаешь, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты дал всем нам возможность жить в мире, не страшась будущего…
С этими словами девушка положила Гарри руки на плечи и, слегка притянув к себе, нежно поцеловала в щеку.
Яростно рванувшийся вперед, зарычавший от гнева, всколыхнувшегося в сердце при виде этой картины — красивая юная девушка, целующая его, ЕГО мальчика — Люциус был остановлен сильной рукой.
- Не смей, - Северус говорил негромко, но создавалось впечатление, что он кричит. — Немедленно остановись.
Люциус не желал ничего слышать — вейла в нем рвалась на волю, чтобы жестоко расправиться с наглой тварью, покусившейся на ее партнера. Началась трансформация, пока еще медленная, но безостановочная — острые клыки сменили зубы, ногти на руках начали превращаться в когти, еще немного и, разрывая одежду в клочья, появятся крылья.
Быстро загородив Малфоя собой, Снейп достал из кармана пузырек и почти насильно влил его содержимое в рот Люциуса, получив взамен несколько довольно глубоких царапин.
Хвала Мерлину, никто не заметил его манипуляций — большинство игроков и зрителей уже разошлись, а те, кто остался, с удовольствием присоединились к разговору с Анджелиной…
Люциус резко согнулся — насильственно прерванная трансформация причиняла неимоверную боль.
- Если бы ты последовал моему совету, то сейчас не страдал бы так, - голос Северуса чуть дрожал от едва сдерживаемого гнева, глаза полыхали, а на изящных руках алели капельки крови, медленно сочившиеся из царапин. — Ты принимал сегодня зелье?
- Да, - блондин сам поразился слабости, с которой прозвучал его ответ. — Я принял зелье несколько часов назад…
- Очень плохо, - Снейп нахмурился и, взяв Люциуса под руку, настойчиво потянул за собой. — Идем, тебе нельзя оставаться здесь. Зелье, которое я дал тебе, блокирует твою сущность на очень короткое время и, когда его действие прекратится, лучше тебе быть подальше от твоего партнера.
- Северус, что произошло? — оказавшись в подземельях, Люциус решил выяснить сложившуюся ситуацию до конца.
- Все очень просто — обычной дозы становится недостаточно, как я и предполагал… Вейла начинает прорываться наружу. Можно увеличить дозу, ненадолго это поможет. Еще я могу сделать зелье более сильным, но это тоже временно. Самое лучшее и правильное в данной ситуации — сказать Поттеру правду…
- Нет, - это было сказано настолько решительно, что настаивать Снейп не смог. — Сколько у меня времени до полного прекращения действия зелья?
- Не больше четырех-пяти месяцев, и это в самом лучшем случае…Затем ты полностью утратишь контроль, партнер станет тебе необходим как воздух и, хочешь ты того или нет, чары вейлы вступят в силу…
Люциус опустил голову, размышляя о том, хватит ли ему этого времени для покорения сердца своевольного гриффиндорца. Не придя ни к какому решению, блондин, тяжело вздохнув, медленно направился к выходу.
Северус Снейп, чуть покачивая головой, с сожалением смотрел ему вслед…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:25 | Сообщение # 16 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 14
Если ранее Люциус полагал, что хуже быть уже не может, то теперь он понял, что глубоко ошибался — с каждым днем ему становилось все труднее сдерживать свои чувства. Он все так же преподавал Гарри фехтование, все так же прикасался к нему и вдыхал его запах, но теперь слишком часто он ощущал вместе с вожделенным запахом юной кожи аромат женских духов. И он прекрасно знал, чьи именно духи оставили на коже его мальчика свой след — этот запах он запомнил с того самого дня, как в школе появилась эта нахальная девица, Анджелина Джонсон.
С тех пор, как она появилась, Люциус не мог спать спокойно — поцелуй на квиддичном поле, пусть даже такой целомудренный, не мог оставить его равнодушным. Разумеется, Люциус не знал эту девушку и ничего не мог сказать о ее характере, пристрастиях и привычках, но, постоянно наблюдая за Гарри и великолепно чувствуя все его эмоции, мужчина видел, что Анджелина интересует юношу.
Он видел их вместе на тренировках по квиддичу, он наблюдал как Анджелина, запрокинув голову, смотрит на маленькую фигурку в небе, а затем они вместе, заинтересованно склонившись друг к другу, обсуждают стратегию игры… Он следил за ними в коридорах Хогвартса, по которым они ходили, взявшись за руки, он заглядывал в библиотеку, когда Гарри и Джонсон читали вместе одну книгу и их волосы соприкасались, настолько близко они находились друг к другу…
Он знал точно, что пока ни Гарри, ни Анджелина, не делают дальнейших шагов, внимательно присматриваясь друг к другу, но это не успокаивало.
Мальчик был юн и неопытен, он, проживший большую часть жизни в маггловском мире, не мог знать, что гомосексуализм, осуждаемый и презираемый в обычном сообществе, в магическом являлся нормой. Ведь, благодаря магии и зельям, у однополой пары так же мог родиться ребенок, как и у обычной. А значит и причин, чтобы возражать против таких союзов, в магическом мире никогда не было, в отличие от маггловского.
Но, догадываясь о стереотипных представлениях Гарри об отношениях полов, Люциус почти не сомневался, что если Гарри будет вынужден сделать выбор между ним и Джонсон, он вряд ли предпочтет мужчину. И это было самым страшным — а ведь Люциус знал, что начал нравиться Гарри… Он ощущал это с такой ясностью, словно юноша сказал ему об этом.
Если бы не Северус, все могло бы закончиться для Джонсон весьма плачевно — при встречах с ней руки Люциуса сами собой сжимались в кулаки и стремление уничтожить мерзавку все сильнее овладевало блондином. Снейп отлично понимал состояние своего друга и старался все свободное время находиться рядом. Про себя он грустно усмехался — казалось, судьба издевается над ним. Вначале он был вынужден опекать Поттера, а когда эта почетная обязанность перешла к Люциусу, он, привыкнув оберегать мальчишку от всяческих неприятностей, переключился на его партнера. Вот и получалось, что, помогая Малфою контролировать его сущность вейлы, он тем самым продолжал защищать гриффиндорца…
Северус, со своим весьма специфическим чувством юмора, мог бы посмеяться над возникшей ситуацией, но на самом деле все было очень плохо — ведь находиться рядом с Малфоем постоянно он не мог. А тот, ежедневно и ежечасно наблюдая за Гарри, и постоянно же сталкиваясь с ним и Анджелиной, которая настойчиво крутилась рядом с Героем, все больше выходил из себя, и Снейп не хотел даже думать, чем все это могло закончиться.
К тому же, совершенно случайно, в коридорах Хогвартса Люциус услышал разговор, который не добавлял оптимизма.
Однажды вечером, покинув подземелья и Снейпа, который в очередной раз с завидным постоянством пытался убедить его рассказать все Поттеру, Люциус направлялся в свои комнаты. Альбус, верный своей политике не мешать Малфою, выделил тому покои рядом с гриффиндорской гостиной, так что неудивительно, что аристократ, постоянно улавливая обрывки разговоров, был в курсе всех важных событий в жизни львят.
Вот и сейчас Рон и Гермиона, не подозревая, что кто-то посторонний может услышать их разговор, обсуждали Гарри. Ну не в гостиной же им было перемывать ему косточки, да еще и в его присутствии? Именно поэтому парочка уютно расположилась возле портрета Полной Дамы и негромко (но не для слуха вейлы) делилась впечатлениями о возникшей дружбе между Гарри и Анджелиной.
- Ну, не знаю, Рон… Все это несколько неожиданно. Да к тому же у Гарри полно комплексов, боюсь, что эти отношения могут закончиться так же, как и с Чоу Ченг, - в голосе Грейнджер звучало сомнение.
- Да нет, Гермиона, Анджелина совсем не такая, как эта райвенкловка. Она умная, добрая и…м-м…красивая, - последнее определение Рон высказал не очень решительно, опасаясь реакции своей подруги.
- Хм, красивая…не думаю, что для Гарри это является решающим фактором. Хотя, пожалуй, она ему действительно нравится.
- Да, ты права. И из них получится замечательная пара. Правда, в последнее время Гарри какой-то странный… все больше молчит, думает о чем-то, а мне ни о чем не рассказывает… Думаешь, это из-за Джонсон?
- Не знаю, - девушка задумалась. — По-моему, все это началось до появления Анджелины…
На этом разговор прервался, так как какому-то первокласснику взбрело в голову прогуляться вечерком, и Гермиона была вынуждена пресечь подобные выходки. Отправив нарушителя в гостиную, она, вместе с Роном, последовала за ним.
Больше Люциус ничего не услышал, но и этого короткого подслушанного разговора хватало для еще большего напряжения…
А Гарри… Гарри не знал, что и думать. Анджелина нравилась ему, она действительно была умна, хороша собой, разговаривать с ней было одно удовольствие, но Люциус…Он все так же волновал парня.
Словно задавшись целью доказать самому себе, что он не является геем, Гарри старался проводить с девушкой как можно больше времени. Правда, помогало это мало — находясь рядом с Анджелиной, Гарри на время выбрасывал все свои опасения и сомнения из головы. Но стоило ему остаться одному, и он сразу вспоминал платиновое великолепие волос, прекрасные серые глаза и руки, которые во время обучения нежно прикасались к нему, вызывая слабость в ногах и желание поддаться соблазну и, откинувшись назад, прижаться всем телом к блондину…
Не будь всех этих сомнений, Гарри давно бы сделал следующий шаг в развитии отношений с Анджелиной, тем более что девушка, по всей видимости, была не против. Но что-то удерживало юношу от этого шага. Что именно — он не понимал, возможно, это был страх перед серьезными отношениями (да, встречи с Чоу даром не прошли), а возможно, в этом виноват был Малфой… Впрочем, о последней возможности Гарри старался не думать.
К тому же, в последнее время он все неуютнее и неувереннее чувствовал себя в обществе блондина. Ему все время казалось, что он забыл что-то важное. Какое-то событие, которое произошло с ним, но о котором он ничего не мог вспомнить…
Именно в таком состоянии неуверенности в один из дней Гарри, вместе с остальными учениками, направлялся на Уход за волшебными животными. И даже встреча с Анджелиной, которая перед уроком специально нашла Гарри, чтобы поцеловать и пожелать удачи, не помогла юноше собраться.
Хагрид оставался верен себе, и на каждом новом занятии каждая последующая его зверушка была страшнее и отвратительнее предыдущей. Однако в этот раз полувеликан удивил всех учеников. Разумеется, преподавательский состав знал, кого будут изучать студенты на этом уроке, но вот сами учащиеся были удивлены и ошарашены. На небольшую поляну, служащую местом проведения занятий, величаво вышли великолепные создания, гордо несущие на изогнутых шеях маленькие изящные головы со сверкающим рогом. Шепот восхищения и недоверия прошел по рядам учеников:
- Единороги! Этого просто не может быть! И как Хагрид смог приручить этих красавцев?
Гарри был словно околдован… Единороги были невероятно прекрасны и казались настолько нереальными, что юноша не смог устоять, и сделал несколько шагов вперед — ему просто необходимо было прикоснуться к этим созданиям, чтобы поверить в чудо…
Вдруг мирная картина изменилась, словно по волшебству — стоило Гарри приблизиться к животным, как те словно сошли с ума. Ноздри гневно раздувались, яростное ржание раздавалось со всех сторон, копыта переступали в опасной близости от юноши. Вот взрослый и самый мощный жеребец встал на дыбы и резко опустил копыта в то место, где всего секунду назад находилась голова Гарри. Только великолепная реакция, выработанная годами квиддичных тренировок и уроками фехтования, спасла юношу. Но отступать дальше было некуда — гриффиндорец совершенно неожиданно оказался в кольце разъяренных единорогов.
Рванувшийся на помощь Хагрид был немедленно сбит с ног сильными и меткими ударами копыт. Гарри сумел уклониться еще от одного удара…и еще одного…и еще… Но даже его ловкость имела свои границы — ускользнув от очередного, опускающегося на его голову, копыта, юноша оступился и покатился по земле прямо под передние ноги молодой кобылы. И тут же вскрикнул от резкой боли — изящное копытце с силой опустилось ему на плечо. Преодолевая боль, он смог приподняться, но тут же вновь упал, получив еще один удар все от той же кобылы, на этот раз в грудь.
Казалось, Гарри вряд ли что сможет помочь. И в этот момент гибкая стройная фигура скользнула к беснующимся животным, на ходу тихо что-то прошептав, и те внезапно расступились, пропуская в круг Люциуса Малфоя. Подхватив на руки теряющего сознание юношу, мужчина быстро вынес его из опасной зоны и направился со своей ношей в больничное крыло, не обращая ни малейшего внимания на крики и слезы растерявшихся наблюдателей этой сцены…
Гермиона Грейнджер, отвернувшись от перепуганного и взъерошенного Рона, внимательным взглядом проводила блондина с юношей на руках.
- Да, в который раз я убеждаюсь, что наш Гарри просто везунчик, - мадам Помфри, осматривая юношу, лежащего на больничной койке, осуждающе покачала головой. — В этот раз он отделался довольно легко — сломана пара ребер и ключица, с Костеростом все заживет в течение суток. Возможно, небольшой стресс, но это не так страшно… Что произошло, мистер Малфой?
Люциус нахмурился, ему не очень-то хотелось обсуждать эту тему с Помфри. Единственное, о чем он в данный момент мечтал, это услышать, что его мальчику больше ничего не угрожает, а затем сбежать в подземелья к Северусу и, напросившись на стакан виски, поделиться возникшими подозрениями…
- Боюсь, что не смогу объяснить произошедшее… Я случайно проходил мимо и подоспел уже к развязке… Полагаю, единорогов что-то напугало, и они выместили свой испуг на Поттере. С Вашего позволения, я пойду…
- Разумеется, мистер Малфой. Благодарю Вас еще раз за оказанную Гарри помощь!
Медсестра говорила еще какие-то слова, но Люциус уже не слушал. Он спешил к своему единственному другу.
…- Послушай, Северус, это все очень подозрительно, - Люциус не мог усидеть на месте и расхаживал по кабинету, цепко ухватив стакан с выпивкой. — Единороги не могли напасть так внезапно, да еще на Гарри.
- Ну, если верить тому, что Поттер до сих пор девственник, то да, не могли. Вот только меня весьма занимает вопрос, что там делал ты? Кажется, у тебя был урок с третьим курсом Слизерина?
Люциус нахмурился — со Снейпом, источающим сарказм каждой клеточкой своего тела, порой было весьма сложно общаться, а уж попросить об услуге… А ведь именно это Малфой и собирался сейчас сделать.
- Я просто почувствовал, что Гарри угрожает опасность, - начал он.
- Скажи лучше, что ты снова следил за ним и за девчонкой — я видел, как нежно она провожала Поттера на урок, и видел, как ты за ними наблюдал. Ну, что там такое произошло?
Теперь Малфой говорил очень медленно, тщательнейшим образом подбирая слова:
- Повторяю, я ПОЧУВСТВОВАЛ, что Гарри необходима помощь. Когда я подбежал, единороги были готовы растоптать мальчика. Я вообще не подозревал, что они способны на такое по отношению к девственнику. И я прочел их эмоции — недоумение, гнев, яростное возбуждение… Кажется, в этом был виноват запах Гарри. Точнее, не совсем его. Я ведь тоже обладаю отличным обонянием, так что уверен в присутствии чужеродного аромата.
- Значит, ты эмпат…Интересно, какие качества вейлы ты еще унаследовал? — в черных глазах зажегся огонек страстного исследователя.
Опасаясь, что разговор может свернуть с намеченного пути, Люциус поторопился прервать Снейпа. Он высказал свою просьбу, внутренне сжавшись из-за боязни получить отказ.
- Послушай, Северус, а ты не мог бы…- пауза была довольно длинной для того, чтобы Снейп, благодаря своей невероятной проницательности, смог понять, о чем его собираются попросить… Ну уж нет.
Люциус, увидев на лице Снейпа гримасу отвращения, сглотнул комок, застрявший в горле, и попытался еще раз.
- Послушай, но ведь действительно будет странно, если я начну справляться о здоровье Поттера. А ты… ну, все уже давно привыкли, что, показывая откровенную ненависть к мальчику, ты, тем не менее, всегда спасал его и по-своему заботился о нем…
Северус скрипнул зубами — проклятый мальчишка никак не хотел отпускать его из своей жизни… А отказать Люциусу, м-да… Тогда можно не сомневаться, что тот начнет проводить рядом с больничным крылом все оставшееся до выписки Поттера время, и будет привлекать к своей персоне повышенный интерес. Особенно учитывая, что мальчишка, находясь на попечении мадам Помфри, НИКОГДА не был обделен вниманием своих друзей. Зельевар представил себе количество посетителей палаты, и его ощутимо передернуло.
Еще раз взглянув на блондина, нервно вышагивающего по направлению к двери и обратно и судорожно сжимающего в руке стакан, уловив еще несколько умоляющих взглядов, слизеринец сдался. Пробормотав себе под нос парочку непечатных фраз, Снейп отправился в больничное крыло, оставив Малфоя в своем кабинете и громко хлопнув дверью напоследок.
…Ну, разумеется, все было именно так, как он и предполагал — у изголовья кровати, на которой лежал слабый и бледный мальчишка, находился его постоянный и неизменный эскорт, Уизли и Грейнджер. Тумбочка была завалена сладостями, которые продолжали прибывать. Всех остальных посетителей мадам Помфри выдворила, хотя и с большим трудом, в коридор, и теперь там стоял приглушенный дверями палаты шум.
Рон и Гермиона недоуменно уставились на Снейпа, который, приняв самый холодный и неприступный вид, направлялся к медсестре. Получив у нее исчерпывающую информацию о состоянии здоровья Поттера и пообещав, скривившись, принести самое лучшее заживляющее зелье, Северус подошел поближе к кровати.
- Что он тут делает? — шепнул Рон на ухо Гермионе. К его большому сожалению, у Снейпа был превосходный слух, что он не замедлил продемонстрировать.
- Не думаю, что это Вас касается, мистер Уизли, - от этого ледяного тона Рону захотелось сжаться в комочек и оказаться как можно дальше отсюда. — И полагаю, что Вы со своей подругой должны дать мистеру Поттеру возможность отдохнуть. Вряд ли Ваше назойливое внимание способствует его выздоровлению, не так ли, мадам Помфри?
Помфри, отлично знающая, когда с Северусом можно поспорить, а когда не стоит, согласно кивнула головой. Рон схватил Гермиону за руку и поволок ее к выходу. Дождавшись, когда рыжий болван и заумная девчонка покинут помещение, Снейп опустился на стул для посетителей и…встретился взглядом с огромными зелеными глазами, чуть насмешливыми и понимающими.
Слизеринец хмыкнул про себя - похоже, за последнее время Поттер пересмотрел свое отношение к нему. Во всяком случае, враждебности со стороны мальчишки в настоящую минуту не наблюдалось. Но вот Северус менять свое отношение к Поттеру-младшему не собирался… ну, разве что быть немного терпимее к нему ради Люциуса.
Решив приступить к расспросам о случившемся, Северус услышал скрип отворяющейся двери и повернулся, собираясь рявкнуть на нахального посетителя, полагая, что это один из учеников. Он был прав лишь частично — это была бывшая ученица Гриффиндора, а ныне член преподавательского состава, помощница мадам Хуч, Анджелина Джонсон.
- Гарри! - воскликнула с порога девушка, не обращая на грозный взгляд Снейпа ни малейшего внимания и подбегая к постели гриффиндорца. — Я так за тебя волновалась! Что случилось, дорогой?
Скривившись от подобной бесцеремонности, Снейп приготовился выслушать вместе с девчонкой рассказ парня, но в этот момент чуткое обоняние зельевара уловило будоражащий запах, исходивший от Анджелины. Конечно, для людей, плохо разбирающихся в зельях и имеющих ограниченное представление о возможностях ароматов, этот запах показался бы самым обычным, чуть сладковатым запахом духов юной девушки, однако Снейп, наконец-то, понял, почему единороги повели себя столь странно.
Запах, настороживший его, включал в себя целый ряд различных эфирных масел, но преобладали в нем афродезия, мускат и нероли — жуткое сочетание, являющееся мощным возбудителем, и не только для людей… Неудивительно, что животные, почуяв запах девственника, «приправленный» подобным букетом, взбесились.
Немедленно вспомнилась утренняя сцена — вот Джонсон делает шаг навстречу Гарри, кладет руки ему на плечи, легко касается своими губами его губ…волосы юноши соприкасаются с локонами девушки, впитывая в себя их запах.
Северус резко встал, намереваясь просветить эту бестолковую девицу насчет того, какой вред она могла нанести своему так называемому «возлюбленному», как следует отчитать ее, и встретился с ней глазами. Это был странный взгляд. В больших карих глазах, оттенка горячего шоколада, сверкнула ледяным блеском… насмешка? Или, быть может, хорошо спрятанная неприязнь? Снейп не мог сказать точно, что за чувство промелькнуло в глубине этих глаз за короткую долю секунды, он знал одно — ему это совершенно не понравилось.
Не сказав ни слова, декан Слизерина вышел из палаты и направился к себе, намереваясь обсудить все с Малфоем.
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:25 | Сообщение # 17 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 15
- Просто невероятно! И ты промолчал? Я убью эту мерзавку, не сомневаюсь, что она все подстроила. Весь преподавательский состав знал о том, кого именно Хагрид собирается демонстрировать на своем уроке, - Люциус в ярости расхаживал по кабинету Снейпа.
Северус, предусмотрительно убрав из зоны досягаемости бутылку с выпивкой, дабы ее не постигла участь стакана, разлетевшегося на осколки от удара в стену после того, как зельевар рассказал Малфою о последних событиях, пожал плечами.
- Люц, прекрати бегать по кабинету, тропинку протопчешь… Вряд ли это было сделано нарочно, скорее, по незнанию. Вероятно, девчонка с помощью своих духов просто хотела подтолкнуть Поттера к более решительным действиям. Хотя ее взгляд… - Снейп замолчал, пытаясь в очередной раз понять, что именно его так насторожило. И в очередной раз не смог.
Люциус настороженно следил за Северусом. Увидев, как тот досадливо скривился, так и не уловив причину своего недовольства, он продолжил разговор.
- Скажи, а ты не пытался проникнуть в ее сознание? Может, хоть тогда мы смогли бы узнать все наверняка…
- Ну уж нет. На глазах у Поттера и Помфри? Даже не мечтай — я, в отличие от тебя, не влюблен, и пока что в состоянии трезво мыслить. Не хватало еще, чтобы Джонсон побежала жаловаться Альбусу на вмешательство в ее личную жизнь. Да и потом, в чем конкретно ты можешь ее обвинить? Она ведь не подливала Поттеру любовное зелье, а уж запретить пользоваться духами, пусть даже с афродезиаками, не в состоянии даже Министерство. Так что здесь налицо несчастный случай, и вряд ли ты кого-то убедишь в обратном…
Малфой грустно посмотрел на осколки стакана, так и не убранные никем, взмахнул палочкой и произнес «Репаро». Поймав на лету отреставрированный стакан, он еще одним взмахом призвал к себе бутылку и, налив виски, опустился в кресло.
- М-да, любовь неприятная штука, - в голосе зельевара сочувствие было разбавлено изрядной порцией насмешки. — Вот смотрю на тебя и тихо радуюсь, что подобная болезнь не поразила меня. Холодный и неприступный Малфой, всегда расчетливый и великолепно умеющий держать себя в руках — и вдруг такая страсть, такая заботливость… Если бы я рассказал это кому-нибудь из тех, кто знает тебя, меня сочли бы ненормальным.
Люциус прищурил глаза и улыбнулся весьма нехорошей улыбкой. Сообразив, что, продолжай он в том же духе, и стакан полетит прямо ему в голову, Снейп на минуту замолчал, а потом снова заговорил, сменив тон на нейтральный.
- Впрочем, никто не мешает тебе заняться самостоятельным расследованием. Раз ты так волнуешься за Поттера и подозреваешь эту гриффиндорку в злонамеренности — пожалуйста. Можешь выяснить подробности ее появления в школе, законом это не наказуемо.
Блондин ненадолго задумался, затем одним глотком допил свой виски и, кивнув Снейпу на прощанье, быстро покинул кабинет…
…- Чем занимаешься? — Рон постарался выглядеть как можно более заинтересованным, но наличие у Гермионы в руках книги сводило эту попытку на нет.
- Как ты мог бы заметить, я читаю, - голос девушки был абсолютно спокоен, хотя глаза выдавали легкое раздражение. Гермиона терпеть не могла, когда ей мешали.
- Это-то я вижу. А что ты читаешь? — иногда Рон был хуже пиявки и тогда проще было ответить добровольно и подробно на все поставленные вопросы, чем выслушивать нытье и жалобы на то, что с ним никто не желает общаться.
С тяжелым вздохом и неприятным чувством обреченности Грейнджер, закрыв, отложила в сторону довольно увесистый томик и Рон смог прочитать название книги: «Энциклопедия магических существ». Хмыкнув, парень протянул руку и открыл том на странице, отмеченной закладкой.
- Вейлы? Это тебе зачем? — удивленно поинтересовался Рон. — Мы уже давным-давно прошли этот раздел, и ты написала совершенно неприличное по своей длине сочинение…
- Иногда бывает полезно повторять пройденное. К тому же, я читала про вейл не просто так.
- Да? А зачем же ты про них читала? — рыжие брови приподнялись в изумлении и Рон, устроившись поудобнее возле девушки, приготовился к нудной лекции. Он сам не знал, зачем начал эти неинтересные для него расспросы. Скорее всего, дело было в обыкновенной скуке — Гарри лежал в больничном крыле, и в данный момент в гостиной Гриффиндора не было никого, кроме них двоих.
Однако следующие слова девушки прогнали скуку в мгновенье ока.
- Понимаешь, - Гермиона понизила голос и огляделась вокруг, проверяя, не услышит ли их кто-нибудь посторонний. — Я думаю, что Малфой — вейла!
- Малфой — КТО? — Уизли в полнейшем обалдении смотрел на Гермиону во все глаза.
- В-Е-Й-Л-А, - по буквам повторила девушка.
- Да с чего ты это взяла? — только нежелание обидеть девушку удерживало Рона от смеха в ответ на подобное предположение.
- Ну, посуди сам — он удивительно красив, тем более для мужчины… Эти волосы, глаза… а фигура! — Гермиона постепенно входила во вкус, перечисляя все подробности замечательной наружности блондина. Ее щеки покрылись нежным румянцем, дыхание участилось. — Стоит ему появиться где-нибудь, и все внимание обращается только на него.
А как он двигается, а голос… сказка.
И потом, ты же наблюдал, как он сегодня спас Гарри. Видел, как странно повели себя единороги? Они перед ним расступились, хотя Хагрида, который их прикормил и к которому они привыкли, они и близко к Гарри не подпустили, да еще чуть не покалечили… А ведь вейлы могут управлять животными и отлично их понимают.
- Гермиона, ты точно сошла с ума, вредно столько времени сидеть над книгами, - голос Рона звучал уверенно и твердо, что было весьма удивительно, учитывая, что в их спорах Уизли признавал полное и неоспоримое превосходство девушки. — Даже я знаю, что гены вейлы передаются только по женской линии. Ну, я не спорю, что Малфой красавчик, но он всегда был таким, что же касается его голоса… Ха, тогда Снейп точно вейла — с его-то баритоном! Нет, это точно безумие, ты не можешь так думать на самом деле…
- Еще как могу! А единороги?
- Ну, может, им тоже нравятся блондины, как и тебе, - Рон начал злиться. — Вон как ты раскраснелась, описывая его достоинства. Давай начистоту — ты просто влюбилась в этого аристократа… Он МУЖЧИНА, он не может быть вейлой. Все, точка.
- Да, то, что Малфой - мужчина, полностью опровергает все мои подозрения. И все же, что-то тут нечисто… Но, тем не менее, ты не можешь отрицать, что Гарри ему нравится!
У Рона, стопроцентного натурала, появилось стойкое желание вызвать бригаду магмедиков из Святого Мунго и сдать им с рук на руки Гермиону на предмет установления ее адекватности и последующей профилактики подобного заболевания.
Покрутив пальцем у виска и получив тычок под ребра и обиженный взгляд, Рон, наконец, смог заговорить.
- Нет, ты точно ненормальная. Я, конечно, знаю, что у нас однополые пары — явление обычное, но Малфой и Гарри… Блондинчик Гарри ненавидит, ну, хорошо, ненавидел в прошлом, но вряд ли теперь воспылал к нему страстными чувствами. То, что он его сегодня спас, еще ни о чем не говорит. Может, завтра в газетах появится статья об очередном героическом поступке аристократа! Ты только вспомни, он же всегда работал на публику…
- Ладно, Рон, не будем спорить, - Гермиона, убежденная Роном в нереальности того, что Малфой — вейла, не собиралась отказываться от мысли о неравнодушии блондина к Гарри. — Давай дождемся последующих событий. Тогда станет понятно, кто из нас прав…
- Только не вздумай ничего сказать Гарри. У них так все хорошо с Анджелиной, а тут ты со своими идеями. Пожалей хоть его нервы, раз уж на мои тебе наплевать…
- Я буду молчать, не волнуйся…
…Гарри медленно приходил в себя из полуобморочного состояния. Лениво приоткрыв глаза, он убедился, что находится в хорошо знакомом и столь нелюбимом больничном крыле, под опекой мадам Помфри.
Сделав над собой усилие, юноша сосредоточился, и перед глазами замелькали картины: гневно раздувающиеся ноздри единорогов, вскинутые у него над головой и готовые в любую секунду опуститься, копыта, резкий удар, боль в плече и груди, земля, в которую он уткнулся лицом, мысленно приготовившись к небытию…
Он вспомнил, какое невероятное чувство облегчения испытал, когда сильные руки выдернули его из смертельного круга и, сильно, но бережно прижав к груди, унесли с проклятой поляны…
Он вспомнил серебристо-серые глаза, смотрящие на него с беспокойством и заботой, и платиновые волосы, скользившие по его лицу, когда их обладатель чуть опускал голову, внимательно всматриваясь в черты его лица…
Поразительно, он вновь был обязан своим спасением Люциусу Малфою! Гарри улыбнулся и подумал о том, что на этот раз нет никакой необходимости заключать какие то ни было сделки и что он, выйдя из больничного крыла, обязательно поговорит с Люциусом и выразит ему всю свою благодарность.
Хорошенько поразмыслить обо всем ему не дали — взволнованные грифиндорцы, оккупировавшие медсестру и узнавшие, что Гарри лучше, и он пришел в себя, прорвались в палату. Первыми, разумеется, были Рон и Гермиона. Они же остались с Гарри даже тогда, когда разъяренная женщина разогнала всех остальных посетителей. У них, проводивших огромное количество времени у постели Гарри, который смело мог считать больничную палату домом родным, был огромный опыт по убеждению мадам Помфри в том, что их присутствие просто жизненно необходимо…
И они бы оставались еще очень долго, если бы Гарри не пришел навестить бывший Пожиратель, персональный спаситель Героя, Северус Снейп. Гарри в очередной раз мысленно усмехнулся — мир целенаправленно и весьма уверенно сходил с ума! А он-то думал, что после победы над Вольдемортом профессор Снейп снимет с себя столь почетную обязанность, как постоянная опека нахального мальчишки, то бишь его!
Впрочем, Гарри больше не испытывал ненависти к профессору. Он, наконец-то, смог перерасти свои детские обиды, сумел оценить все, что сделал для него бывший шпион, пусть даже все его добрые дела были продиктованы волей Дамблдора. К тому же, в последнее время Снейп вел себя на удивление цивилизованно — да, он по-прежнему снимал баллы с Гриффиндора по поводу и без, однако непрестанные оскорбления Мальчика-Который-Выжил прекратились, как по волшебству.
Это было странно, учитывая годы непрекращающейся вражды и печальные воспоминания Снейпа, касающиеся Мародеров в целом, и Джеймса Поттера в частности.
Однако Гарри вполне устраивал результат, а что его вызвало, его интересовало мало.
Именно поэтому юноша спокойно воспринял появление у своей постели слизеринца, огорчившись только уходу друзей. Приготовившись отвечать на вопросы, которые, он был в этом абсолютно уверен, готовы были последовать, Гарри услышал скрип двери и, повернув голову, увидел Анджелину.
- Гарри! - воскликнула девушка. — Я так за тебя волновалась! Что случилось, дорогой?
Юноша собирался улыбнуться в ответ и тут заметил странную реакцию Снейпа. Напряженно замерев на стуле, зельевар, не мигая, смотрел на Анджелину, ноздри его носа хищно раздувались, а руки сжимались в кулаки. Гарри собрался было поинтересоваться, что случилось, но не успел — резко вскочив с места, Снейп внимательно посмотрел на девушку, а затем, не произнеся ни слова, покинул палату…
- Что это с ним? — Гарри не смог удержаться от недоуменного возгласа.
- Понятия не имею, - Анджелина несколько минут задумчиво смотрела на закрывшуюся за зельеваром дверь, потом, тряхнув головой, вернулась к разговору. Правда, беседа протекала довольно вяло — каждый из них думал о своем. Неизвестно, какие мысли бродили в голове девушки, а вот Гарри твердо для себя решил, что как только покинет палату, сразу отправится поблагодарить Малфоя…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:26 | Сообщение # 18 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 16
Спустя несколько дней, вечером, Люциус Малфой, сидя в своем кабинете, к которому примыкали спальня и ванная комната, любезно предоставленные ему для проживания директором Дамблдором, внимательнейшим образом изучал письмо, присланное ему одним из многочисленных осведомителей, связи с которыми остались у него со времен войны.
Благодаря щедрости Альбуса и содержимому небольшого сейфа в Гринготсе, о котором не знали ни Нарцисса, ни Драко, ни даже Северус, который сейчас был в курсе почти всего, что касалось его единственного друга, Малфой мог позволить себе оплатить услугу подобного рода без малейшего ущерба своему кошельку.
Сведения, добытые маленьким и незаметным и, тем самым, незаменимым в некоторых вопросах, человечком, полностью опровергали все подозрения Малфоя относительно одной препротивнейшей особы, именующей себя Анджелиной Джонсон.
Выяснилось, что девчонка, которую Люциус ненавидел всеми фибрами своей души, на самом деле получила довольно тяжелую травму в квиддичном матче. Травма эта была в госпитале излечена, однако профессиональный квиддич девушка была вынуждена временно оставить. И она действительно написала письмо Альбусу Дамблдору с просьбой принять ее помощницей мадам Хуч, дабы не терять профессиональных навыков.
Неприметный человечек смог даже достать как копию письма, так и образец почерка Джонсон. Каким-то неизвестным образом, он умудрился сравнить образец с настоящим письмом и установить их полную идентичность.
Люциус понятия не имел, каким образом как этот несуразный, неприметный и столь полезный человечек смог попасть в кабинет Дамблдора для сравнительного анализа писем, но подозревал, что Рита Скитер была далеко не единственным незарегистрированным анимагом, который принимал вид насекомого.
Также этот весьма ценный и полезный осведомитель с тщательностью, достойной лучшего сыщика страны, убедился в том, что в назначенное время Джонсон действительно отправилась с платформы 9 ¾ на Хогвартс-экспрессе в направлении школы.
Малфой также узнал, что мисс Джонсон была чуть ли не образцом кротости и добродетели в одном лице. В команде ее любили, она была благожелательна ко всем, за ней не числилось ничего предосудительного. У нее также не было ни жениха, ни сожителя, хотя поклонников хватало.
Разумеется, добыча подобного рода сведений стоила совсем недешево, однако ради спокойствия своего мальчика Люциус был готов пойти и не на такие жертвы. С одной стороны Люциус был доволен — непосредственной опасности для Гарри не было, с другой же… Блондин сожалел о том, что эта девчонка оказалась настолько чиста, что не было никакой возможности указать юноше на ее недостатки. Все-таки Малфой оставался слизеринцем, и, даже не желая причинять Гарри хоть малейшую боль, неважно, физическую или моральную, он, без сомнения, воспользовался бы добытыми фактами против Анджелины, если бы они давали ему такую возможность.
Даже не найдя в биографии девушки отрицательных моментов, Люциус подумывал рассказать Гарри о причине, по которой тот попал в больничное крыло, а уж потом пусть его мальчик сам решает, как отнестись к этому.
Знакомый и такой волнующий аромат прервал размышления блондина, и он тепло улыбнулся — за дверью его кабинета стоял Гарри и, судя по всему, никак не мог решиться постучать.
Небрежно бросив на стол письмо, и тут же забыв о нем, Люциус быстро подошел к двери и распахнул ее настежь. Гарри, который в очередной раз поднимал руку, собираясь с духом для того, чтобы костяшками согнутых пальцев прикоснуться к деревянной поверхности, резко ее отдернул и покраснел.
Юноша совершенно не ожидал того, что дверь распахнется до того, как он постучит. Теперь он стоял, не зная, что сказать, и судорожно пытаясь собраться с мыслями. Наконец нужные слова сформулировались в голове в предложение и Гарри попытался воспроизвести его вслух:
- Мистер Малфой, я…я пришел поблагодарить Вас. Вы снова спасли меня, и я… Знаете, раньше обо мне так заботился только профессор Снейп, хотя и всегда меня ненавидел. Но Вы… Вы спасли меня тогда, у Вольдеморта, и сделали это снова, хотя на этот раз никаких особых причин у Вас не было. Почему?
Люциус улыбнулся одними уголками губ, а про себя хмыкнул (И как прикажете отвечать на подобный вопрос? Гарри, я тебя люблю, не могу без тебя жить и готов не только спасать тебя постоянно от всех невзгод и опасностей, но и жизнь за тебя отдать? Тогда мальчик точно решит, что я сошел с ума!).
- Начнем с того, что ты не должен наедине называть меня мистер Малфой. По-моему, мы договаривались об этом на наших уроках, - блондин еще раз улыбнулся, но уже более открыто.
Успокоенный этой улыбкой, Гарри и сам улыбнулся в ответ:
- Да… Люциус, простите. Просто я немного растерялся. Но вы мне не ответили…
- Ах, да. Видишь ли, малыш, я привязался к тебе, к тому же ты мой ученик и я попросту не мог пройти мимо, увидев, что тебе угрожает опасность. Неужели ты этим так недоволен?
- Нет, конечно! Я… спасибо Вам, Люциус, вы помогли мне, Вы подарили мне жизнь…во второй раз.
- Не стоит, Гарри… Знаешь, у меня есть еще один подарок для тебя. Я бы не хотел, чтобы ты от него отказался, потому что никто не знает, что может ждать его впереди, и эта вещь может быть весьма полезной в определенных обстоятельствах.
С этими словами Малфой подошел к своему столу и вынул из выдвижного ящика изящный футляр, как сперва показалось Гарри. Но затем Люциус вернулся к юноше, и тот, наконец, смог рассмотреть свой подарок. Аристократ протягивал парню не футляр, а небольшие кожаные ножны, в которых находился остро отточенный стилет великолепной работы. Ремни на ножнах позволяли крепить их к запястью руки, что Малфой не замедлил продемонстрировать, закатив левый рукав мантии парня и быстрым и уверенным движением защелкивая крепежную застежку.
Продолжая удерживать руку юноши и наслаждаясь каждым мгновеньем даже такой невинной близости, Люциус произнес:
- Я бы хотел, чтобы мой подарок был всегда при тебе — никогда не знаешь, что может случиться в жизни. Тем более он необременителен и красив, - очередная легкая улыбка украсила эти удивительные губы и Гарри замер, не в силах отвести от них взгляд.
Он чувствовал тепло, исходящее от тела Люциуса, чувствовал на своей руке хватку длинных изящных пальцев и ловил себя на мысли, что двигаться ему совершенно не хочется, как не хочется вообще уходить из этой комнаты. И ему, и Малфою вдруг показалось, что время замерло, и в целом мире остались лишь они одни. Гарри неосознанно сделал крохотный шаг вперед, покачнулся и второй рукой уперся в грудь Люциуса, тут же уловив отчаянный стук сердца мужчины.
Блондин не шевелился, боясь неосторожным движением спугнуть Гарри, и с трепетом ждал дальнейших действий последнего. А юноша, совершенно не понимая, какие чувства им движут, и полностью отрешившись от действительности, смотрел прямо в глаза Малфоя и неосознанно приподнимал голову, чуть приоткрыв алые губы. Еще немного, и их уста соприкоснулись бы в поцелуе, но громкий стук в дверь заставил юношу опомниться и сделать шаг в сторону, а Люциуса беззвучно зарычать. Волшебный миг был разрушен…
Второй раз за этот вечер Малфой распахнул дверь, но теперь уже не с предвкушением и надеждой, а с едва скрываемой яростью, которая выросла до почти неконтролируемого уровня, как только слизеринец увидел, кто именно стоит на пороге.
Анджелина Джонсон мило улыбнулась опешившему от такой наглости блондину и сделала шаг вперед, почти игнорируя хозяина помещения.
- Гарри, я тебя искала… Рон сказал мне, что, вероятнее всего, ты здесь, благодаришь мистера Малфоя за свое спасение. Знаете, - она повернула голову к Люциусу и послала тому сияющую благодарную улыбку. — Я вам так признательна за Гарри! Если бы не Вы…
Наконец-то Люциус опомнился от столь внезапного вторжения и смог, сделав над собой неимоверное усилие, произнести вполне вежливо:
- Простите, мисс Джонсон, я бы хотел окончить наш с разговор с мистером Поттером. Не могли бы Вы подождать его с той стороны двери?
- О, простите, пожалуйста. Разумеется, я подожду снаружи, - Анджелина повернулась к двери, предварительно бросив цепкий внимательный взгляд на стол, на котором до сих пор лежало письмо от осведомителя Люциуса. Благодаря небольшим размерам кабинета и маленькому расстоянию от письменного стола к входу, человек с очень острым зрением мог бы даже разобрать некоторые фразы. Заметив такой подозрительный интерес со стороны той, о ком было письмо, блондин отступил на шаг, чуть поворачиваясь и закрывая спиной столь заинтересовавший эту девицу объект.
Слегка нахмурив брови, Джонсон вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Ни Люциус, который подошел к столу, чтобы спрятать злополучное письмо, ни Гарри, которого смутили последние минуты, проведенные наедине с Малфоем, и который теперь смотрел в пол, не заметили, что дверь осталась чуть приоткрытой…
- Гарри, я хотел бы обсудить с тобой еще кое-что, - увидев эту нахалку, Люциус не мог удержаться и не рассказать всего юноше. — Видишь ли, этот несчастный случай… единороги не случайно взбесились и чуть не затоптали тебя. Во всем виноваты духи мисс Джонсон. Профессор Снейп, находясь с тобой в больничном крыле в то же время, что и Анджелина, смог определить, что в состав ее духов входят некоторые афродизиаки, которые и повлияли на поведение животных. Я, разумеется, не смею утверждать, что все это было сделано ею нарочно, однако хотел бы попросить тебя быть более осторожным в выборе… м-м… друзей.
Гарри недоуменно посмотрел на Малфоя, а затем отрицательно покачал головой:
- Нет, что Вы, она не могла поступить так со мной. Анджелина очень хорошая девушка, напрасно Вы пытаетесь убедить меня в обратном. Еще раз спасибо Вам за спасение и заботу. До свидания.
Юноша покинул кабинет, и Люциус медленно закрыл за ним дверь, почти сожалея о том, что пытался поселить сомнения в этом чистом сердце.
Анджелины за дверью не оказалось и Гарри, пожав плечами, отправился к себе в гостиную. Девушка поджидала его возле портрета Полной Дамы, нетерпеливо постукивая носком изящной туфельки по полу. Увидев юношу, неторопливо идущего к ней, Анджелина побежала навстречу и, крепко обняв Гарри за шею руками, спрятала личико у него на груди. Гарри, слегка ошеломленный такой реакцией недавно еще веселой и спокойной девушки, нерешительно обхватил тоненькую талию и успокаивающе зашептал:
- Энджи, что с тобой? Ну, успокойся, все ведь хорошо… Что стряслось?
- Ох, Гарри, я… я только сейчас осознала, что могло случиться. Ведь ты мог погибнуть — и в этом была бы виновата только я! Умоляю, прости меня! Поверь, я не знала, не знала, клянусь тебе… - рыдания начали сотрясать хрупкие девичьи плечи.
Гарри, с усилием оторвав от себя удивительно сильные руки, заставил девушку поднять голову и посмотреть ему в глаза. На черных ресницах Анджелины застыли алмазными капельками слезинки, вишневые губы были крепко сжаты, а в глазах притаилось тоскливое виноватое выражение. Тогда он предпринял еще одну попытку утешить, успокоить эту милую девушку. Она нравилась ему, и юноша не мог спокойно наблюдать, как Энджи страдает.
- Ну, пожалуйста, не плачь, прошу тебя… Расскажи мне, что произошло? Почему ты обвиняешь себя?
- Я… я… - девушка дрожала как в лихорадке. Наконец, она смогла успокоиться настолько, что сумела тихим голосом, спотыкаясь почти на каждом слове, рассказать Гарри, что же произошло. — Я видела, как отреагировал на меня профессор Снейп там, в твоей палате. Ты заметил, как он на меня смотрел? И принюхивался, принюхивался… Знаешь, как бы мы все к нему не относились и каким бы сложным и неприятным человеком он ни был, зельевар он действительно отменный, а обоняние у него просто невероятное. И я подумала — а вдруг единороги взбесились из-за меня?
Понимаешь, я и раньше замечала, что животные на меня реагируют как-то странно. Вернее, начали так реагировать, как только я стала пользоваться новыми духами. Я их купила в Хогсмите в лавке волшебных ароматов, и продавец заверил меня, что мой молодой человек будет просто в восторге…
Анджелина всхлипнула, вытерла вновь выступившие на глазах слезы и продолжила:
- Пока ты лежал в больничном крыле, я отправилась в эту лавку и потребовала объяснить мне, что входит в состав духов, и как этот запах мог повлиять на животных… Мне сказали, что там афродизиаки, и животные могут отрицательно на них реагировать, и я… Ох, Гарри, мне так плохо, так стыдно — из-за своего кокетства я могла стать причиной твоей гибели…
Гриффиндорец вздрогнул. (Нет, Люциус не прав — Анджелина самая лучшая девушка, которую я знаю. Это просто ошибка, несчастный случай, она же ни в чем не виновата!)
- Все хорошо, Энджи, со мной все в порядке, и я на тебя совсем не злюсь, поверь… Я верю тебе и понимаю, что ты не хотела причинить мне боль. Не надо больше плакать, хорошо?
- Хорошо, я не буду больше, - девушка улыбнулась, пока еще неуверенно и робко, но плакать перестала. — Гарри, может сходим в Хогсмит?
В огромных карих глазах плескалась надежда, но Гарри просто не мог пойти с девушкой в деревню — Альбус строго-настрого запретил ему отлучаться из школы, и Гарри, обычно своевольный и непокорный, в этот раз не собирался нарушать правила, даже ради Анджелины. Слишком свежим было воспоминание о плене у Темного Лорда, да и подвергать опасности Энджи Гарри ни за что бы не стал…
- Прости, Энджи, но я не могу. Для меня это слишком опасно, а значит и для тех, кто может находиться рядом со мной, - увидев на очаровательном личике девушки огорчение, Гарри добавил. — Не обижайся, вот утрясется все, и мы с тобой обязательно сходим в Хогсмит. Надо только немного подождать.
- Хорошо, Гарри, я не могу настаивать — попозже, так попозже…
Еще раз порадовавшись такому пониманию со стороны Анджелины, Гарри проводил девушку до ее комнаты и, немного успокоившись, отправился отдыхать. А Джонсон в это время нервно ходила по комнате и обдумывала свои дальнейшие действия…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:26 | Сообщение # 19 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 17
Со дня очередного счастливого спасения Мальчика-Который-Выжил прошло довольно много времени. Происшествие не имело слишком серьезных последствий и громких выяснений отношений, как это случилось на третьем курсе Гарри в истории с Клювокрылом.
Возможно, все было бы по-другому, не будь директор Хогвартса Альбус Дамблдор настолько занят — оставаясь самым могущественным, а стало быть, самым влиятельным и востребованным магом волшебного мира, он был вынужден решать множество вопросов и проблем, возникших после окончания войны. Магический мир сильно пострадал в результате битвы Темных и Светлых сил, и теперь требовал восстановления, так что почти все время Альбус проводил в Министерстве, стараясь, тем не менее, наведываться в школу как можно чаще…
На время своего отсутствия он оставлял Хогвартс на попечение Минервы МакГонагалл, у которой и так хватало забот — ведь помимо исполнения обязанностей Дамблдора она была преподавателем Трансфигурации, а занятия пока еще никто не отменял.
Таким образом, Хагрид отделался легким испугом, единороги благополучно вернулись в чащу Запретного леса, а Люциус и Северус предпочли не раздувать эту историю. Правда, на мнение Снейпа, продолжающего относиться к гриффиндорцам вообще и к Поттеру в частности с большой неприязнью, весьма ощутимое влияние оказали клыки вейлы, непроизвольно демонстрируемые в пылу очередного спора. И Снейп смирился…
Ну а сам пострадавший за семнадцать лет настолько устал от постоянного вмешательства в свою личную жизнь, что был только рад тихому и мирному окончанию эксцесса. К тому же, он вовсе не хотел доставлять неприятности Анджелине, полагая ее невинной жертвой неблагоприятных обстоятельств.
Тем не менее, этот случай продолжил цепь изменений, происходивших с Гарри. Юноша стал еще более замкнутым, предпочитая большую часть свободного времени проводить в одиночестве. Уроки фехтования перестали доставлять радость, вызывая лавину вопросов к самому себе и увеличивая смущение и неуверенность. Он продолжал чувствовать себя до отвращения нерешительно в присутствии Люциуса, ненавидя и боясь собственное тело за противоестественные желания, возникающие у него в присутствии наставника…
Встречи с Анджелиной теперь помогали мало — даже рядом с ней Гарри не мог не думать об аристократе. И как девушка ни старалась развлечь парня, получалось у нее не очень — Гарри все так же отказывался от посещений Хогсмита, почти перестал совершать с Анджелиной их ежедневные прогулки по территории Хогвартса, а в последнее время вообще старался избегать общества Джонсон.
Даже с Роном и Гермионой юноша держался настороженно и отчужденно. Теперь его самым любимым времяпровождением стало пребывание на высоком обрыве над Черным озером и ленивое созерцание окружающего мира.
Приближались Рождественские каникулы, но Гарри, несмотря на наступившие холода и выпавший снег, своей новой привычке не изменял — с потрясающим упрямством он, закутавшись в теплую зимнюю мантию, каждую свободную минуту проводил на своем любимом месте.
…Гарри сидел на краю обрыва, и в который раз пытался разобраться в своих чувствах. Он все так же не понимал, что с ним происходит. С одной стороны, Анджелина… Чудесная, умная, приятная девушка… Она нравилась ему своей серьезностью, своим дружелюбием. Да и внешне, что и говорить, она была хороша — гладкая нежная кожа кофейного цвета, черные длинные волосы, глаза цвета шоколада и чувственные полные губки, которые притягивали, и которые так хотелось поцеловать… Но Люциус…
Гарри вздрогнул. Его беспокоили эти мысли. Разве может один мужчина испытывать к другому такие же чувства, как к девушке? Неестественно и пугающе…
Гарри все чаще ловил себя на мысли, что Люциус привлекает его не только как друг…
Он совершенно запутался… Просить совета? У кого? Рон? Вряд ли человек, которого до сих пор кидает в дрожь при упоминании имени Малфоя, оценит подобную откровенность… К тому же Уизли был ярым сторонником традиционных отношений, и Гарри даже представить себе не мог, как начать подобный разговор, не говоря уж о том, как задать столь деликатный вопрос…
Снейп? Тут Гарри передернуло так сильно, словно по жилам прошел электрический ток…
Несмотря на то, что бывший шпион много раз спасал жизнь Мальчика-Который-Выжил, посвящать того в особенности личной жизни казалось чистым безумием…
Гермиона… Да, это выход. Девушка всегда понимала своих друзей с полуслова, умная и начитанная, она отлично разбиралась в самых затруднительных вопросах и всегда готова была помочь.
«Решено, я поговорю с Гермионой. По крайней мере, она сможет выслушать меня без диких криков, и попытается хотя бы понять мои опасения, а, в лучшем случае, и разрешить их…»
Гарри одним движением вскочил на ноги, собираясь немедленно отправиться к девушке — он больше не мог и не хотел терзаться сомнениями. Неожиданно край обрыва вздрогнул и юноша почувствовал, что земля под ним устремляется вниз, увлекая его за собой…
Призвав на помощь всю свою ловкость, гриффиндорец извернулся в воздухе, словно кошка, и в последнюю секунду ухватился за уцелевший край обрыва. Он с трудом удерживался на кончиках пальцев и с ужасом пытался найти опору висящим в воздухе ногам…
Сил оставалось все меньше, от усилий не сорваться вниз под ногтями выступила кровь…Судорога сжала горло, не разрешая вырваться наружу ни малейшему звуку. Гарри неотвратимо соскальзывал…
Наконец, отчаянно вскрикнув, юноша больше не смог сопротивляться. Еще миг - и он рухнул бы вниз, без малейшего шанса на спасение. В последнюю секунду сильная ладонь схватила его за кисть руки. Мощный рывок — и Гарри, ошалевший от неожиданно пришедшей помощи, уткнулся лицом в широкую мужскую грудь…
Он поднял глаза, пытаясь справиться с шоком… и утонул в серебряных бездонных озерах… Еще никогда юноша не смотрел в глаза Люциуса так пристально. Невероятно, этот взгляд был удивительно теплым, нежным… и испуганным? Да нет, невозможно… Конечно, в последнее время их отношения заметно улучшились, но Малфой, будучи достаточно приятным собеседником и прекрасным учителем, предпочитал держать определенную дистанцию в их отношениях…
И все же… Определенно, в этих невероятно притягательных глазах было нечто большее, чем дружеское расположение. В один миг Гарри вспомнил случай в кабинете Малфоя, когда пришел туда с благодарностью. И тут до него запоздало дошло - а ведь Люциус опять, в который раз, спасает его.
Внезапно Гарри стали безразличны все его сомнения, казалось, он избавился от всех комплексов разом. Стараясь не задумываться, что он собирается сделать, юноша нерешительно качнулся вперед. Мечтательно прикрыв глаза невероятно длинными ресницами, он прикоснулся своими губами к губам мужчины.
Люциус замер на мгновенье, не уверенный в том, что это не самообман, не сладкий мираж, в который ему так хочется поверить. Но гибкое мальчишеское тело, которое он прижимал к себе с едва сдерживаемым желанием, убеждало его в реальности происходящего. И блондин перестал сдерживаться, выпустив на волю всю свою страсть, выплескивая в сокрушительном поцелуе на стоящего перед ним юношу весь нерастраченный и бережно хранимый только для него одного, избранного, огонь любви.
Сметая все преграды, сжигая опасения и страхи, этот огненный вихрь прошелся по всем нервным окончаниям тела юноши, заставляя его плавиться в наслаждении, и жаждать большего, и порывисто вздыхать, и стонать, тихо и требовательно.
Язык Люциуса, в упоении вспоминая уже пройденный когда-то путь, жадно исследовал сводящую с ума мякоть рта, нежными прикосновениями мягко поддразнивая юношу. Гарри отвечал неумело, но для вейлы это было неважно — осознание того, что мальчик сам сделал первый шаг, пьянило крепче любого вина.
А Гарри захлестывали переживания и эмоции, немыслимые по своей силе и насыщенности, ему казалось, что его губы стали эпицентром невероятной чувственности и от этой точки по всему его телу кругами расходятся волны сладострастия.
И от этого безумного накала страстей стена, выстроенная Люциусом и столь надежно до этого дня скрывавшая от Гарри позабытую им правду, сперва дала трещину, а затем раскололась, обрушивая на юношу утраченные воспоминания…
Резко отшатнувшись от мужчины, прижав руку к горящим губам, Гарри недоверчиво вглядывался в серо-стальные глаза. Он вспомнил… Лето, коридоры Хогвартса, и Малфой, целующий его. А затем нацеленная ему в голову палочка, тихий шепот заклинания…и забытье.
- Вы…как Вы могли поступить ТАК со мной?! — Гарри кричал, даже не пытаясь сдерживаться. Самое ужасное было в том, что в эту минуту он отлично понимал, что гнев на мужчину был вызван не столько утратой воспоминаний, сколько чувствами, которые вызвал поцелуй. Ему хотелось спрятаться от своих мыслей и эмоций, вместе с воспоминаниями вернулись все страхи и опасения, злость на неправильность ситуации и на самого себя. К тому же, даже получив назад свое воспоминание, он остался в полном неведении относительно того, что же именно случилось тогда, что вызвало тот поцелуй…
Он не мог заставить себя взглянуть на Малфоя, и в то же время хотел видеть его глаза, хотел прочитать во взгляде мужчины правду. Он хотел знать обо всем, и в то же время не желал этого, он чувствовал, что еще немного — и он не сможет сдерживаться, и стихийная магия вырвется из-под его ослабленного контроля, как уже бывало с ним, когда эмоции брали верх над разумом. Вырвется, и пронесется словно вихрь, разрушая все, до чего сможет дотронуться….
Он медленно сделал назад несколько шагов назад с таким трудом, словно шел по дну моря, продираясь сквозь слой воды. Казалось, его тело внезапно зажило собственной жизнью и попыталось воспротивиться приказаниям мозга, желая прижаться к телу мужчины.
Люциус в ужасе смотрел в изумрудные глаза, в которых за минуту до этого была нежность, жгучее желание, восторг и… да-да, мужчина готов был поклясться чем угодно, что там было счастье! Теперь же… Чувства менялись, словно в калейдоскопе - неуверенность и недоумение сменили обида и боль, которые затем переросли в злость и гнев.
О, нет, только не это! Малфой сделал движение, пытаясь обнять Гарри, прижать его к себе, успокоить и попытаться все объяснить. Он так хотел, чтобы мальчик испытывал к нему только светлые чувства, и вот теперь все могло рассыпаться в прах.
Люциус преодолел сковавшее его оцепенение и сделал отчаянную попытку все объяснить, разорвать напряженность и недоверие, мгновенно возникшее между ними.
- Гарри, умоляю, послушай меня… Не смотри с таким гневом и ужасом, пожалуйста. Я знаю, тебе сложно принять все это, но поверь мне, я не хотел причинить тебе боль. Понимаю, ты мне не веришь, да я и сам бы себе не поверил, но дальше молчать я просто не могу. Для тебя это странно, необычно, но я… я люблю тебя… Не отталкивай меня, Гарри, прошу!
- НЕТ! - Гарри зажал руками уши. - Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО СЛЫШАТЬ! НЕ ХОЧУ! ЭТО - НЕПРАВДА!
Он развернулся и побежал прочь…
Люциус смотрел вслед юноше и чувствовал, что боль в его сердце все глубже пускает корни, грозя разрушить хрупкую оболочку. Гарри не захотел понять его, мальчик отказывался принимать эту ситуацию такой как есть. И что делать дальше, Малфой не знал, да и не хотел сейчас думать об этом. Он устал. Устал от такого бешеного накала страстей, от напряжения, в котором пребывал постоянно. Глухое отчаяние медленно окутывало его и грозило захлестнуть с головой.
Но внезапная мысль разорвала это жуткое состояние онемения и заставила блондина прийти в себя. Он внимательно осмотрел обрыв, который чуть не стал свидетелем и непосредственным участником последних минут жизни Мальчика-Который-Выжил.
Какое-то время Люциус просто рассматривал каменистую почву, пытаясь визуально определить, что именно его насторожило, но вскоре пришел к выводу, что или смотреть было не на что, или без помощи магии здесь не обошлось.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не наблюдает за его странными манипуляциями, Малфой направил палочку на край обрыва и прошептал заклинание, призванное выявлять присутствие Темной магии:
- Demonstrare sinister… - туманная белесая дымка, окутавшая землю, на мгновенье приобрела нежно-голубой цвет, а затем стремительно потемнела, становясь черно-фиолетовой.
Люциус содрогнулся — теперь о несчастном случае говорить не приходилось, кто-то целенаправленно пытался отправить Гарри на тот свет. И он должен защитить юношу во что бы то ни стало…
Да, но что дает ему это знание? Он не хотел рассказывать ничего Дамблдору — прямых доказательств не было, заклинание для выявления зла можно было применить лишь единожды, затем его действие проходило безвозвратно. А раскрывать хотя бы одно из заклинаний, испокон веков известных только Малфоям, Люциус не хотел.
Сам Малфой был убежден, что тут не обошлось без Анджелины, но вот убедить в этом остальных… Люциус отлично помнил историю с василиском многолетней давности — тогда Альбус тоже подозревал Тома Риддла, но без доказательств сделать ничего не мог. И сейчас тот же случай. К тому же Альбус находился в постоянных разъездах, а обращаться к МакГонагалл… ее Люциус недолюбливал еще больше, чем директора.
Может, Северус? Но Люциус и так втянул Снейпа слишком глубоко в свои проблемы, и не желал осложнять жизнь своего друга еще больше. К тому же, зная язвительную натуру Северуса, можно было не сомневаться, что он пройдется своей насмешкой, словно наждаком, по случаю на обрыве. Как же, великолепный Малфой, перед которым не могли устоять ни женщины, ни мужчины, получил от ворот поворот…да не от кого-нибудь, а от своего же партнера. Представив себе ехидные комментарии Снейпа, Малфой вздрогнул. Ну уж нет!
Что ж, решено — он ничего никому не скажет, а сам будет пристально наблюдать за Гарри и девчонкой. Хорошо, если он ошибается, но если нет — он всегда будет рядом, чтобы помочь своему мальчику!
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:27 | Сообщение # 20 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 18
Гарри вбежал в гостиную Гриффиндора с такой скоростью, словно за ним гнались Пожиратели смерти в полном составе под предводительством самого Вольдеморта. То, что произошло на обрыве… Нет, он отказывался думать об этом. Но его мозг не желал оставлять в стороне последние события и с необыкновенным упорством прокручивал их снова и снова — начиная неудавшимся падением и заканчивая признанием Люциуса.
Невероятно и необъяснимо — Малфой, тот самый Малфой, который совсем недавно желал ему только смерти, причем не мгновенной и легкой смерти, а мучительной, полной боли и страданий, этот самый Малфой страстно отвечает на его поцелуй, да не просто отвечает, а еще и в любви признается. При этом выясняется, что этот поцелуй был не первым, и что аристократ применил к нему заклинание забвения.
Сейчас он совершенно не желал делиться своими сомнениями с Гермионой, да и просить у нее совета тоже. Ко всему прочему Гарри не мог, да и не желал понимать свое собственное поведение. Неуверенность, на короткий миг исчезнувшая на обрыве в присутствии Малфоя, вернулась вновь.
Но, как бы он не отказывался принимать случившееся, одно было очевидно и неоспоримо — именно он, Гарри Джеймс Поттер, поцеловал на обрыве Люциуса Малфоя, и ему это понравилось. Как раз эта мысль и ужасала больше всего. Гарри отказывался признать себя геем, он боялся этого. Ему хотелось нормальной жизни, он хотел создать нормальную семью, в конце концов, он хотел иметь детей. Влечение к мужчине никоим образом не вписывалось в подобные планы, мало того - оно их разрушало. Опять он выделялся из общей массы, и ему совершенно это не нравилось.
В настоящую минуту ему хотелось одного — попытаться забыть обо всем и как-нибудь наладить свою дальнейшую жизнь. И пусть он будет испытывать сожаление и смутное чувство неудовлетворенности впоследствии, но зато и не будет ощущать себя изгоем.
Почти пробежав мимо Рона и Гермионы, которые сидели возле камина и тихонько обсуждали планы на рождественские каникулы, Гарри, не сказав ни слова и, видимо, даже не заметив своих друзей, поднялся по лестнице и скрылся в своей комнате. Ему просто необходимо было побыть одному.
Заметив недоуменный и обиженный взгляд Рона, Грейнджер покачала головой:
- Давай оставим Гарри в покое. В последнее время он сам не свой, что-то происходит, но что… Я поговорю с ним, Рон, обещаю, но только не сегодня. У него был такой вид… И ты его не трогай, пожалуйста. Если начнешь расспросы сейчас, то ничего не добьешься — он только еще больше замкнется в себе.
- Да ладно, не стану я к нему приставать, подумаешь. Хотя как другу, он мог бы мне рассказать, что происходит, - рыжий выглядел обиженным донельзя.
- Знаешь, Рон, есть вещи, в которых даже самым близким людям трудно признаться. И тогда остается либо ждать, когда человек сам захочет поделиться своими сомнениями, либо идти к нему и, открыв ему глаза, попытаться при этом поддержать и убедить, что он по-прежнему дорог тем, кто его любит… Пусть пройдет какое-то время, посмотрим, что будет дальше.
Время шло, но ситуация оставалась такой же напряженной и к лучшему не менялась. Мало того, день ото дня становилось только хуже. Теперь Гарри не просто избегал Малфоя — он перестал ходить на уроки фехтования, а при случайных встречах в коридорах Хогвартса шарахался в сторону и старался как можно быстрее скрыться с глаз блондина. На уроках ЗОТС Гарри перебрался за самый дальний стол и всем своим видом давал понять, что его лучше не трогать.
Даже Рона и Гермиону Гарри старался избегать — он пока еще был не готов рассказать обо всем девушке, так же как и просить у нее совета. Что касается Уизли, то Гарри точно знал, что Рон не сможет его понять и они, скорее всего, снова рассорятся. Такое уже бывало и не раз — Рон просто отказывался воспринимать неприятную информацию, предпочитая ограничить общение до минимума.
Была еще Анджелина, но после случая на обрыве Гарри сторонился и ее, причем чуть ли не больше, чем Малфоя и Рона с Гермионой. Он и сам не мог сказать, чем это вызвано, просто Джонсон стала ему неприятна. И хотя все эти чувства были у Гарри на подсознательном уровне, встречаться с девушкой он не стремился.
Она же, напротив, настойчиво искала встреч с ним, и бывали дни, когда Гарри не удавалось избежать этих преднамеренных столкновений. Тогда он делал над собой титанические усилия, стараясь не показать Энджи, что не желает разговаривать с ней. Преднамеренно обижать девушку Гарри не хотел. А Анджелина, возможно не понимая, а возможно просто делая вид, продолжала вести себя по-прежнему — она приглашала Гарри на прогулки и, получая отказ за отказом, на время прекращала попытки, но потом начинала все сначала.
В итоге, за несколько дней до Рождества и, соответственно, рождественских каникул, Гарри не только выглядел усталым и подавленным, но и чувствовал себя до отвращения издерганным и злым.
Люциусу Малфою было не лучше Гарри, хотя сущность вейлы не давала всем отрицательным факторам пагубно сказываться на внешности блондина — он был неотразим, как всегда. От этого ему, впрочем, легче не было — он с радостью пожертвовал бы своей красотой, лишь бы Гарри был к нему более благосклонен и перестал бы избегать его общества.
Малфой твердо следовал своему решению — он старался не спускать глаз с Гарри, а когда юноша оказывался вне пределов видимости, блондин переключал все свое внимание на Джонсон. От его взора не укрылся тот факт, что его мальчик заметно охладел к Анджелине, но также Люциус видел и то, что эта нахалка не собирается оставлять Гарри в покое.
Малфой бесился, но сдерживался изо всех сил. Руки чесались проучить как следует эту мерзавку, но мужчина совсем не был уверен, что сможет вовремя остановиться. А провести остаток своих дней в Азкабане, вдали от своего партнера, он совсем не стремился.
Ко всему прочему Снейп, словно подозревая что-то, не спускал с Люциуса глаз. Разумеется, Северус скорее бы откусил себе язык, чем добровольно признался в том, что беспокоится о ком-либо, но Люциус знал того достаточно хорошо. Он ничуть не сомневался, что Снейп тревожится и сделает все возможное, чтобы удержать его, Малфоя, от сумасбродных поступков. Но только вот Люциусу вмешательство Снейпа на этом этапе его отношений с Гарри было совершенно ни к чему. И аристократ старательно делал вид, что все в порядке…
Такая милая ситуация продолжалась до тех пор, пока Гарри, в конце концов, не устал от постоянных сомнений, раздумий и злобы на Люциуса Малфоя и весь мир. Он, наконец, решился поговорить с Гермионой, услышать ее мнение и, возможно, попросить совета…
За день до отъезда своих друзей на каникулы, дождавшись, когда Рон отлучится из гостиной, Гарри нерешительно подошел к Гермионе.
- Гермиона, - девушка подняла голову от книги и посмотрела на Гарри. Даже если она и была удивлена тем, что в последнее время нелюдимый и постоянно подавленный юноша решил с ней пообщаться, то виду не подала. — Я хотел бы поговорить с тобой.
- Ну конечно, Гарри, ты всегда можешь поговорить со мной. Только здесь нам вряд ли будет удобно, может пойдем в Комнату Необходимости?
Идея была отличной — там их точно никто не услышит, а он, Гарри, сможет расслабиться в достаточной мере для того, чтобы откровенно рассказать Гермионе обо всем, что происходило с ним со дня освобождения из плена…
Комната Необходимости, приспосабливающаяся под желания и потребности своих гостей, снабдила Гарри и Гермиону уютной обстановкой, зажженным камином, удобными креслами и изящным столиком, на котором стояли кубки с тыквенным соком и большое блюдо с пирожными.
Устроившись в кресле и крепко сжав в руках книгу, которую она принесла с собой, Гермиона приготовилась внимательно слушать. Гарри, уловив на себе сосредоточенный взгляд девушки, тяжело вздохнул — начать рассказывать самое сокровенное, пусть даже и лучшей подруге, было очень нелегко…
«О, Мерлин, гриффиндорец я или нет, в конце-то концов», - с силой прикусив губу и резко тряхнув головой, словно отгоняя от себя всю свою нерешительность, юноша, путаясь в словах и постоянно останавливаясь в попытках подобрать точные выражения, приступил к рассказу…
Через час подобных мучений девушка имела более-менее точное представление обо всем, что произошло с Гарри, начиная его семнадцатым Днем рождения и заканчивая спасением его Малфоем от падения и несомненной гибели.
После последнего произнесенного юношей слова, наступила томительная тишина — Гермиона подводила итоги и раскладывала полученные факты по полочкам в своей голове, как она поступала всегда, неважно, была ли это учеба или житейская ситуация, Гарри же, скрывая свое волнение и нетерпение, молча ждал вердикта.
Наконец, девушка заговорила:
- Гарри, а что ты хочешь услышать от меня?
- Я… понимаешь, Гермиона, я не знаю, что мне теперь делать, как поступить… С одной стороны Анджелина — она чудесная, но я не люблю ее, а Люциус… я даже не знаю…
- Но ты должен знать — ведь это твои чувства. Неужели так сложно разобраться в самом себе? Ведь ты уже понял, что не влюблен в Анджелину, что же мешает определиться в своих чувствах к Малфою?
- Ну как ты не понимаешь? То, что я к нему испытываю — противоестественно! Он — мужчина, а я не желаю быть геем. Я достаточно привлекал внимание к своей персоне — семнадцать лет меня не оставляли в покое своим вниманием, как доброжелательным, так и негативным. Я всегда выпадал из общепринятых правил и норм, как меня только не называли — уродом, сумасшедшим, спасителем, лжецом. А я хочу быть просто Гарри… А чувства, которые я испытываю к Люциусу, полностью перечеркивают такую возможность — я снова буду выделяться, обо мне снова будут писать газеты и распускать слухи. Ну неужели ты не понимаешь этого? — лицо юноши исказилось в страдальческой гримасе.
Гермионе захотелось обнять Гарри. Однако она подавила свой порыв и продолжила:
- И только из-за возможной отрицательной реакции общественности ты готов отказаться от своего счастья? — девушка недоверчиво покачала головой. — Пойми, сейчас, как никогда прежде ты должен следовать велению сердца, а не доводам разума. Если ты влюблен в Малфоя — признайся в этом, прежде всего, самому себе. И ты слишком беспокоишься об общественном мнении. В конце концов, наш мир должен тебе гораздо больше, чем ты ему и, думаю, ты не станешь изгоем только потому, что признаешь себя геем.
Знаешь, Гарри, если бы ты читал побольше книг, то знал бы, что в Магическом мире не только совершенно нормально относятся к однополым парам, но даже официально регистрируют их браки.
А что касается детей… Именно потому в этом мире благосклонно смотрят на такие отношения, что даже двое мужчин могут иметь детей благодаря зельям и магии. Подумай хорошенько, Гарри — ты сможешь реализовать свои мечты, даже несмотря на свою ориентацию. И если Люциус нужен тебе — не отказывайся так просто от той жизни, что он может тебе дать…
Закончив свою речь, девушка взглянула на Гарри, который сидел, низко склонив голову. Гермионе очень хотелось поделиться своими догадками относительно того, что Малфой вейла, а Гарри является его партнером, но, еще раз посмотрев на юношу, который после их разговора находился в прострации, ничего не сказала. Она просто тихонько положила принесенную с собой "Энциклопедию магических существ" с закладкой на разделе про вейл на стол и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь…
Гарри словно сквозь вату слышал, как захлопнулась за Гермионой дверь комнаты, но даже после этого он не спешил поднимать голову. Юноша размышлял обо всем, что только что услышал. Наконец, решившись, он позволил воспоминаниям, тщательно подавляемым до сего момента, прорваться на поверхность и полностью захватить его сознание.
Он снова вспоминал первый поцелуй с Люциусом, вспоминал свои чувства в тот момент — страх, ярость, восторг от поцелуя и последующее отвращение как к Малфою, за то, что он смог вызвать такой сильный взрыв эмоций, так и к себе, за то, что этим эмоциям поддался…
Он вспомнил поцелуй на обрыве и свои чувства, когда понял, что это именно то, чего ему хотелось больше всего, признание Малфоя, в которое он не захотел, испугался, поверить…
И он вспомнил свои гневные слова, когда, вернув свои воспоминания, оттолкнул Люциуса. Теперь-то он понимал, что в тот момент, когда, столкнувшись со столь ярким проявлением эмоций, его мозг готов был отключиться, лишь бы не воспринимать нежелательную для него информацию, действия блондина были направлены лишь на его, Гарри, благополучие…
И юноша улыбнулся своим мыслям — он наконец-то смог понять себя, стремления своего разума, сердца и тела. Приняв себя таким, какой он есть, поняв Люциуса, он смог сделать то, без чего дальнейшие их отношения были невозможны — простить. И вместе с прощением пришло осознание того, что он так долго прятал от самого себя, боясь в очередной раз стать не таким как все, стать парией — ему нравились мужчины так же, как и женщины, если не больше… и он любил Люциуса Малфоя.
Ему не нужна была Анджелина, как в свое время не нужна была и Чоу, как никогда не будет нужна никакая другая девушка, пусть даже самая лучшая в мире. Ему нужен этот невероятный, умный, насмешливый, холодный, и в то же время невообразимо страстный мужчина.
Гарри был счастлив — с его души упал тяжелый груз, не дававший ему свободно дышать, пропала необходимость лгать самому себе, прикрывая Анджелиной свои истинные чувства и желания.
Но Анджелина… Лицо Гарри омрачилось — предстояло серьезное объяснение с девушкой… Ему очень не хотелось огорчать Энджи, которая так нежно к нему относилась, но и молчать юноша не мог. К тому же, Гарри очень хотел увидеть Люциуса и рассказать ему обо всем, о своих прежних страхах и сомнениях и, попросив прощения за свое жестокое поведение, признаться в истинном отношении к великолепному блондину.
Но ему казалось, что не разрешив проблемы с Джонсон, он просто не имеет права на развитие отношений с Малфоем…
Наконец, прояснив для себя все вопросы и приняв необходимые решения, Гарри встал и направился к выходу. И тут взгляд его упал на книгу, оставленную Гермионой. Юноша покачал головой и ласково улыбнулся — его подруга не могла прожить ни одной минуты без чтения…
Рассеянно, продолжая думать о своем, Гарри взял толстую книгу со стола, намереваясь вернуть ее девушке. И так же автоматически он прочитал название: «Энциклопедия магических существ». Сама собой книга открылась на закладке и юноша, внезапно заинтересовавшись - что могло привлечь Гермиону в давно пройденном материале, принялся читать с середины главы, пропуская некоторые предложения и пытаясь понять, зачем девушка носит с собой такую тяжесть.
«С виду эти прекрасные женщины кажутся совершенно безобидными. Их бледная кожа, очень светлые длинные волосы, яркие глаза и губы - завораживают, а взгляд и голос обладают своеобразным гипнозом. Именно поэтому, у вейл редко появляются враги, им проще очаровать человека, чем сражаться с ним…
Вейлы представляются всем немного заносчивыми, самовлюблёнными, но совершенно безопасными созданиями. На самом деле это глубокое заблуждение…
Природный дар обворожения превосходно используется этими существами для покорения мужчин и управления ими. Иногда им достаточно заговорить с человеком, чтобы ввести его в состояние подчинения и бессознательного обожания. Особенно подвластны этому очарованию незрелые юноши, неженатые мужчины и те, кто сами засмотрелись на вейл…
Распознать человека загипнотизированного вейлой довольно просто, он думает и говорит только о ней и его постоянно к ней тянет, человек, не задумываясь, может пойти на самые безумные поступки ради ее неземной красоты. Известно множество случаев, когда красота вейл оказывалась губительной для влюбленных мужчин…
Помимо способностей гипноза, вейлы владеют также языками животных и лечебным искусством, используя силу природы для излечивания небольших ран. В этом их можно сравнить с фениксом, птицей, исцеляющей своими слезами. Вейле же достаточно прикоснуться к кровоточащей ране, и она вскоре затянется…
Являясь духами ветра, эти существа, когда они находятся вместе, способны вызывать вихри и бури.
Рассвирепевшие вейлы бывают очень опасны. Они мстительны, злопамятны и завистливы…»
Гарри вздрогнул и с трудом сдержал внезапное и совершенно иррациональное желание отбросить от себя Энциклопедию. Что-то показалось ему знакомым и весьма неприятным, но вот что именно… К тому же, Гермиона подчеркнула некоторые строчки, на полях были сделаны пометки, что указывало на тщательное изучение и анализ прочитанного.
«Нет, не желаю ни о чем спрашивать, хватит с меня и своих проблем. Как-нибудь после…»
И с этой мыслью Гарри покинул Комнату Необходимости и отправился в гостиную Гриффиндора…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:27 | Сообщение # 21 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 19
Задавшись целью поговорить с Анджелиной, Гарри попытался остаться с девушкой наедине, однако Джонсон, ранее упорно искавшая встреч с Мальчиком-Который-Выжил, теперь столь же настойчиво и весьма успешно избегала его. Сделать это ей было тем более просто, что, не являясь ученицей, она могла гораздо свободнее распоряжаться своим временем, чем Гарри.
Наступили рождественские каникулы, школа опустела, и оставшихся в ней по различным причинам учеников можно было пересчитать по пальцам. Даже Рон, который раньше составлял Гарри компанию на каникулах, отправился праздновать Рождество в Нору. Разумеется, он приглашал с собой и Гарри, но юноша решил, что в опустевшей и притихшей школе будет проще поговорить с Анджелиной начистоту и так же откровенно и в спокойных условиях он сможет после этого обсудить с Люциусом сложившуюся ситуацию.
Впрочем, девушка опередила Гарри, и, после рождественского ужина, на котором Золотой Мальчик несмело улыбался Малфою, ловя на себе его недоверчивые и полные смятения взгляды, школьная сова принесла юноше записку.
«Гарри, милый, я очень хочу увидеться с тобой наедине и поговорить, но назначать встречу в стенах Хогвартса не желаю. Я вижу, что тебя что-то беспокоит, и ты все время избегаешь меня. Мне кажется, нам стоит все обсудить и наконец-то разобраться в наших отношениях.
Надеюсь, мы сможем встретиться завтра в Запретном лесу, так как я не хочу, чтобы кто-то стал свидетелем нашего разговора. Ты, так же как и я, знаешь, что такое сплетни и обсуждение за твоей спиной твоей же личной жизни… Мне бы очень не хотелось стать мишенью для злых языков, кому как не тебе понять мои мотивы.
Я буду ждать тебя на поляне, недалеко от домика Хагрида, в восемь часов вечера. Приходи, прошу тебя…»
Письмо резко обрывалось, подписи не было, а некоторые буквы расплывались как от влаги, и Гарри, уверенный, что письмо от Анджелины, не сомневался, что на бумагу капали слезы девушки…
Сердце Гарри мучительно сжалось — пережив за свою жизнь множество неприятных, болезненных, а порой и просто жутких моментов, он не мог себе простить, если сам становился причиной страданий других. Твердо уверенный в том, что в дальнейшем с Анджелиной их может связывать только лишь дружба, он был так же убежден, что сделает все возможное для того, чтобы успокоить девушку.
Разумеется, он пойдет в Запретный лес, раз Энджи решила, что это самое благоприятное место для их встречи. В конце концов, это не Хогсмит, куда путь ему был заказан, а восемь вечера — не такое уж позднее время. К тому же, сторожка Хагрида находится совсем недалеко от места свидания, и в случае чего, полувеликан всегда сможет прийти к ним на помощь…
Люциус Малфой внимательно наблюдал за Гарри и не пропустил момент получения записки. Конечно, он не мог быть твердо уверенным в том, что отправителем является Джонсон, но подозревал, что это именно так. И теперь он был убежден, что за Гарри в данной обстановке нужен глаз да глаз…
А Гарри, ускользнув после ужина из Большого зала от внимательного напряженного взгляда Малфоя и вопросительного Анджелины, пошел к себе в комнату — он хотел еще раз обдумать предстоящий разговор с девушкой.
Следующим вечером Золотой Мальчик торопливо собирался на встречу с Энджи, поглядывая на часы — пунктуальность никогда не входила в список его достоинств, а опаздывать ужасно не хотелось. Одевшись, Гарри нерешительно замер у зеркала, возле которого на столике лежал подарок Люциуса — стилет. Раздумывая о том, брать ли его с собой, юноша вспомнил просьбу блондина… и прикрепил ножны к руке. К тому же ему просто необходима была поддержка, и в этом случае подарок столь дорогого ему человека становился совсем нелишним, служа дополнительным напоминанием о его чувствах.
Заглянув последний раз в зеркальную глубину и судорожно вздохнув, как перед прыжком в холодную воду, юноша направился к выходу.
Люциус Малфой находился в своей комнате, полагая, что в такое время Гарри вряд ли сможет совершить какой-нибудь необдуманный поступок, и вдруг на него нахлынули, оглушающие своей негативностью, эмоции — тревога, беспокойство, страх… И все они были связаны с его мальчиком. Мерлин, да что происходит? Люциус ощутил, как ледяная дрожь прошла мощной волной по всему телу, заставляя собраться и быть готовым ко всему. Не понимая, да и не вникая, что именно заставило его так поступить, мужчина почти подбежал к окну, открывающему великолепный вид на Запретный лес, и чуть не закричал — в слабом свете луны на сверкающем снегу можно было отчетливо разглядеть движущуюся к деревьям фигурку. И Люциус не сомневался, что это Гарри оставляет на белоснежном покрывале зимы свои следы, направляясь в лесную чащу…
Схватив первую попавшуюся под руку мантию, проклиная свою беспечность и легкомыслие мальчика, Малфой, с силой рванув дверную ручку, выбежал в коридор и со всей возможной скоростью устремился к выходу из школы, но был остановлен в самом начале своего стремительного передвижения орущим и завывающим клубком, в котором мелькали руки и ноги сцепившихся в схватке мальчишек. Едва успев отскочить в сторону, Люциус попытался наплевать на возмутительную драку и ретироваться, но не тут-то было. На крики, раздающиеся возле гриффиндорской гостиной, прибежала МакГонагалл, и, перекрыв дорогу блондину, принялась разбираться, что к чему.
Вездесущий Северус Снейп не замедлил присоединиться к вечернему развлечению и с помощью Малфоя, попавшего под пристальный взгляд Слизеринского Змея, растащил возмутителей спокойствия в разные стороны.
Ну, разумеется, кто бы сомневался — гриффиндорец и слизеринец, классовые враги, второй курс. Что в эти праздничные дни не поделили мальчишки, для Люциуса так и осталось тайной — постаравшись придать себе самый невозмутимый вид, он ушел, стараясь не обращать внимания на обеспокоенный взгляд Мастера Зелий, который, вне всякого сомнения, заметил зимнюю мантию блондина. Однако времени, потраченного на неугомонных второкурсников, оказалось более чем достаточно для того, чтобы Гарри скрылся из виду. А снег, внезапно посыпавшийся с неба сплошной стеной, грозил замести все следы в считанные минуты. Мужчина запаниковал и прибавил шаг…
Гарри вышел из школы и поспешно направился в сторону сторожки Хагрида. На середине его пути начался снегопад, порывы ветра яростно пытались сорвать с плеч мантию, пронизывая теплую плоть юноши холодом, проникающим, казалось, до костей. Но Гарри, стремясь покончить с выяснением отношений с Анджелиной именно сегодня, старался не обращать внимания на отвратительную погоду и целенаправленно шел вперед.
В окошках домика Хагрида гостеприимно мерцал неяркий свет, но, подойдя поближе, юноша услышал мощный храп — видимо, в такой снегопад самое лучшее, что мог сделать полувеликан, это лечь пораньше спать. Хотя Хагрид, и Гарри в этом не сомневался, даже сквозь сон смог бы услышать призывы о помощи, если бы вдруг юноше действительно грозила опасность. Но если бы Золотой Мальчик не спешил так, то, заглянув в окно, смог бы увидеть, как его друг, мирно похрапывая и улыбаясь совершенно по-детски, прижимает к широкой груди присланную в подарок неизвестным благодетелем бутылку весьма дорогого огневиски. К сожалению, юноша об этом не знал и не догадывался, что со стороны Хагрида помощи ждать совершенно бесполезно…
Добравшись до поляны, на которой должно было состояться встреча, Гарри облегченно вздохнул — огромные деревья надежно преграждали путь ветру, и о царившей на открытой местности непогоде напоминал лишь непрекращающийся снегопад.
Недоуменно оглядевшись по сторонам, парень слегка нахмурился — на поляне он был совершенно один.
- Анджелина, где ты? — голос прозвучал до странности глухо в зачарованной тишине чащи, и Гарри вздрогнул то ли от холода, то ли от нехорошего предчувствия.
Но тут из-за ближайшего дерева к нему скользнула гибкая стройная фигурка, и юноша вздохнул с облегчением — это была Энджи. Быстро подойдя к Мальчику-Который-Выжил, не говоря ни слова, девушка прижалась всем телом к Гарри, целуя его леденящим поцелуем.
Совершенно дезориентированный, ошеломленный и немного напуганный столь странным и пугающим прикосновением, юноша сначала даже не понял, что его руки осторожно заведены за ствол дерева, к которому его с силой прижимало нежно-податливое хрупкое тело. И он очнулся от невольного оцепенения только тогда, когда грубые и прочные веревки жестко обхватили его запястья, врезаясь в кожу и намертво приковывая юношу к шершавой поверхности…
В недоумении, недоверчиво и непонимающе, Гарри смотрел на Анджелину Джонсон, которая, улыбаясь злобной улыбкой, какую никто и никогда не видел раньше на ее милом личике, отошла на несколько шагов назад.
- Ассио волшебная палочка Поттера! — в звонком чистом голосе звучало торжество настолько безумное, что Гарри усомнился в реальности происходящего. Он с ужасом смотрел, как его палочка, вырвавшись из складок мантии, подлетела к девушке, а та сжала в тонкой руке кусочек дерева с почти маниакальной жадностью.
- Энджи, что происходит? Если это рождественская шутка, то, на мой взгляд, совершенно неудачная! — юноша запаниковал, ему абсолютно не нравилось происходящее, страх тонкими щупальцами охватывал тело, заставляя его дрожать в плену пут…
- Немного терпения, Гарри, через несколько минут тебе все станет понятно, - еще один шаг, и Джонсон оказалась в потоке лунного света. Словно по заказу, снегопад прекратился так же внезапно, как и начался, и теперь юноша отчетливо видел каждую черту такого знакомого и такого чужого лица.
Внезапно, словно начала раскручиваться свернутая до сей поры пружина, стали происходить изменения — сначала медленные и едва заметные глазу, они нарастали, как лавина.
Первыми изменились глаза — из темно-карих, цвета горячего шоколада, они превратились в суженные блекло-болотные щели, полные ненависти и сумасшедшей злобы к нему, Гарри. Нежная темная кожа резко посветлела и приобрела неприятный синюшный оттенок, длинные черные волосы с ужасающей быстротой стали укорачиваться и терять свой блеск, превращаясь в черные с проседью тусклые пряди. Черты лица заострились, теряя девичью прелесть и преображаясь в отталкивающую мужскую личину. Последним штрихом стало изменение телосложения и роста, еще один короткий миг — и вот перед Мальчиком-Который-Выжил оказался незнакомец…
Шок, потрясение от неправдоподобности происходящего обрушились на юношу с силой торнадо. Воспоминания, снова воспоминания — четвертый курс, лже-Хмури… Невероятно, нереально — он снова оказался в такой же ситуации, и опять никто, даже Дамблдор, не смог понять, что произошла подмена.
- Кто вы? — Гарри задал этот вопрос, уже догадываясь, каким будет ответ — ну кто еще, кроме Пожирателя смерти, мог настолько сильно его ненавидеть, что это темное чувство буквально сочилось из каждой клеточки стоящего перед ним человека?
Бледные тонкие губы сложились в мерзкую ухмылку, делая это неприятное лицо еще более отвратительным, и хриплый голос, столь не похожий на мелодичный голосок Анджелины, выплюнул ответ:
- Кто я? Благодаря тебе, мальчишка, уже почти никто. Одним движением своей палочки ты все разрушил, отнял у меня самое ценное — теперь за мной и мне подобными охотятся авроры, мой Лорд и моя жена погибли, я едва уцелел! Только ненависть к тебе и надежда на мщение помогли мне выжить. Разумеется, я представлюсь тебе, нет никакого интереса в том, что ты умрешь, не зная, чья рука нанесла тебе последний удар.
Незнакомец чуть склонился в насмешливом поклоне:
- Итак, позволь представиться — Рудольфус Лестранж, Пожиратель смерти, верный последователь Темного Лорда и тот, кто наконец-то оборвет нить жизни Мальчика-Который-Выжил!
Лестранж! Это имя объясняло все. Гарри немедленно вспомнил камеру в последнем пристанище Вольдеморта, вспомнил женскую фигуру, горящие огнем безумия глаза и кроваво-красные губы, медовый голосок, произносящий глумливые слова… Муж Беллы!
А мужчина, наслаждаясь паникой и страхом, которые угадывались в каждой черточке гриффиндорца, продолжал говорить:
- Знаешь, Поттер, я думал, что все будет куда сложнее. В конце концов, я не изобрел ничего нового, ведь повторяя путь Барти Крауча, я очень сильно рисковал, возможность того, что в этот раз ты и Дамблдор не попадетесь на подобный трюк, была достаточно велика…
Впрочем, в этой истории я был довольно удачлив. Ну и то, конечно, что идиотом я никогда не являлся, упростило задачу. Размышляя над тем, каким образом проникнуть в Хогвартс, я принял вполне оправдавшее себя в последствии решение внимательно наблюдать за выпускниками школы, которые лично знали тебя. Естественно, Джонсон входила в их число. И было чистым везением, что девчонка, получив травму, написала письмо Дамблдору. Малфой-старший, несомненно, смог бы оценить всю иронию ситуации — собирая сведения о девчонке, я воспользовался услугами его же осведомителя. Правда, пришлось потратить практически все оставшиеся деньги, но результат превзошел все мои ожидания…
Дамблдор, разумеется, учел свои прошлые ошибки и довольно тщательно проверил Джонсон. Вот только подмена произошла в поезде, а до этого я терпеливо следил за твоей подружкой, изучая ее привычки и манеру поведения.
- А Анджелина? Что с ней? — Гарри догадывался о возможном ответе, но с отчаянной надеждой хотел ошибиться… Однако чуда не произошло.
- А ты как думаешь? Не мог же я оставить на свободе потенциальную угрозу своим планам! С каким удовольствием я вышвырнул девчонку из вагона, проходящего над пропастью! Поверь, это ни с чем не сравнимое удовольствие — отбирать жизнь и видеть в глазах жертвы понимание того, что ее минуты сочтены! — хихиканье, раздавшееся вслед за этими жуткими словами, наполнило юношу леденящим ужасом. Кошмар войны вернулся — опять из-за него гибли люди… А Лестранж, упиваясь своей властью над обездвиженным противником, продолжал, стремясь причинить своими словами как можно больше страданий:
- И кто бы мог подумать, что Малфой, который так тебя ненавидел, станет твоим защитником и будет столь подозрительным. Да еще и Снейп… Правда, наш драгоценный Северус и не подозревал, что Лорд, будучи гением во многих областях, смог усовершенствовать Оборотное зелье — теперь его действие длится на час, а целых двенадцать. Право чистая удача, что Снейпа разоблачили до того, как он смог узнать о таком ценном изобретении.
Знаешь, Поттер, сперва я хотел просто убить тебя, тем более что в образе Джонсон мог подобраться на достаточно близкое расстояние. Вот только как ни жалка моя теперешняя жизнь — это все же жизнь, и я не собираюсь терять ее из-за Золотого Мальчика. А это могло стать реальностью — ведь в школе тело быстро бы обнаружили, и тогда ускользнуть стало бы практически невозможным. А тебе, как назло, было запрещено покидать Хогвартс. Поразительно, но для того, кто привык постоянно нарушать правила, ты был послушен до отвращения. Пришлось немного сымпровизировать -
несчастные случаи были замечательным выходом. Если бы не Малфой, ты давно был бы мертв. Он спас тебя от единорогов, хотя один Мерлин знает, как ему это удалось. И он не дал тебе упасть с обрыва, хотя это и показалось мне невероятным.
Правда, наблюдая за вами и увидев ваш страстный поцелуй, я понял, в чем причина — наш несгибаемый холодный аристократ влюбился самым банальным образом, да еще и в своего врага. Конечно, это вызывает удивление, но так даже лучше — когда я тебя уничтожу, Люциус будет страдать. Это так приятно! Ведь я не могу убить вас двоих, а жаль… Да и Снейпу будет очень и очень больно наблюдать за муками своего друга. Я просто великолепен — одной Авадой смогу поразить сразу три цели!
А как мудро я выбрал время для мести — пустующая школа, Дамблдор в очередном отъезде, все убеждены в твоем благоразумии и непорочности Джонсон. Уверен, никто ничего не заподозрит до завтрашнего утра. И Хагрид тебе не поможет — подумать только, насколько легко может свалить с ног такого гиганта даже небольшая порция огневиски, если добавить туда определенный ингредиент… Когда твое отсутствие будет замечено, я буду уже далеко. Ко всему прочему, когда твой хладный труп будет обнаружен, пропажа Анджелины убедит всех в ее виновности, а о моем участии никто даже не подумает. И очень может быть, что в дальнейшем я смогу встретиться с Люциусом или Северусом на узкой дорожке, находясь при этом в собственном обличье — и вот тогда мы посмотрим, кто из нас лучший!
Что ж, Поттер, пожалуй, нам пора прощаться — время идет, а мне еще надо выбираться отсюда. Жаль, конечно, что мне придется просто убить тебя — я бы с радостью применил к Мальчику-Который-Выжил парочку замечательных и весьма болезненных заклинаний, но пусть будет так. Авада Кедавра! — и изумрудная вспышка устремилась к сердцу Гарри…
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:27 | Сообщение # 22 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 20
Люциус Малфой был просто вне себя от ярости и беспокойства — Гарри пропал из поля зрения, снег, падающий густой белой стеной, полностью скрыл следы, и найти мальчика в ближайшее время казалось задачей невыполнимой.
Раньше Малфоя весьма удивляло раздражение Снейпа, направленное на Поттера. Мужчина припомнил, как часто, удобно расположившись в уютном кресле и дегустируя дорогой коньяк, он с насмешливой улыбкой наблюдал за бушевавшим Северусом, когда тот проклинал наглого мальчишку, в очередной раз нарушившего правила.
Теперь же он и сам был готов наказать непоседу, который, несмотря на отвратительную погоду, на ночь глядя, отправился в Запретный лес, куда и при свете дня ходить одному было весьма неразумно.
Дойдя до сторожки Хагрида и услышав храп, Люциус насмешливо приподнял бровь и заглянул сквозь стекло просто ради интереса. Увиденное заставило его нахмуриться — полувеликан, прижимая к себе бутылку, крепко спал. В этом зрелище не было бы ничего странного, если бы рядом со спящим стоял как минимум ящик с пустыми бутылками — в Хогвартсе, да и не только, все отлично знали, насколько Хагрид устойчив к выпивке. Наличие всего одной бутылки ясно говорило Люциусу о том, что в выпивку было добавлено какое-то постороннее вещество. Тревога за Гарри усиливалась с каждой минутой…
Тогда, отчаявшись найти мальчика способами доступными людям, Малфой отпустил на волю свою вейловскую часть. Тут же морозный воздух наполнил потрясающий аромат Гарри и тонкой, но прочной нитью повел за собой мужчину. Через несколько минут, с каждым шагом ощущая все сильнее ужасающие эмоции юноши, Люциус подошел с поляне, с которой доносился знакомый до боли голос. А осторожно подобравшись поближе, Малфой смог и увидеть происходящее.
Не может быть, да ведь это Рудольфус Лестранж! Мгновенно, словно в голове сработал выключатель, все кусочки головоломки по имени «Анджелина Джонсон» встали на свои места.
Будь у Люциуса чуть больше времени, он, несомненно, нашел бы способ нейтрализовать Рудольфуса или, по крайней мере, просто подобраться потихоньку к Гарри и незаметно освободить его от пут, дав тем самым своему мальчику возможность сопротивляться. Но, к сожалению, времени у него не оставалось вовсе и мужчина с дрожью ужаса осознал, что такая ситуация уже происходила в недалеком прошлом в поместье Вольдеморта. Но вот только сейчас было слишком поздно применять силы вейлы для контроля над воздухом, и теперь он мог только беспомощно смотреть, как изумрудная вспышка несется к сердцу его партнера. Или, может, не совсем беспомощно?
В последние несколько секунд перед тем, как смертельное проклятье коснулось Гарри, Люциус снял жалкие остатки своего контроля над сущностью вейлы. Казалось, время остановилось, настолько стремительно происходили все дальнейшие события. Вейла, в которую Малфой перевоплотился за доли секунды, безошибочно оценила вероятность смерти своего партнера, мгновенно рассчитала скорость и точность ответного движения и, не колеблясь ни мгновенья, прыгнула, заслоняя грудью юношу и принимая на себя вместо него всю силу смертельного луча.
А Гарри и Рудольфус Лестранж в шоке смотрели на размытую от той невероятной быстроты, с которой она двигалась, высокую стройную фигуру с развевающимися платиновыми волосами и мощными серебристо-хрустальными крыльями за спиной. Миг — и Малфой оказался прямо перед Золотым Мальчиком, чтобы еще через несколько ударов сердца, получив вместо него третье непростительное, со стоном откатиться в сторону и замереть в полной неподвижности…
Придя в себя, Лестранж с удивлением подошел поближе, желая рассмотреть неожиданного защитника Поттера. Как Гарри ни старался, но увидеть лицо того, кто, пожертвовав собой, спас ему жизнь, пусть и ненадолго, он не мог — поверженный незнакомец лежал спиной к мальчику.
Зато Рудольфус смог в подробностях рассмотреть изменившегося, но все же узнаваемого блондина. У него вырвалось насмешливое понимающее хмыканье:
- Хм, а я-то все думал, к чему все эти странности в поведении? Теперь понятно — он просто не мог поступать иначе. Это так забавно — даже если бы я ничего не узнал, убив Поттера, я тем самым, несомненно, убил бы и его. О да, так было бы гораздо забавнее, но, в конечном счете, от перемены мест слагаемых… Пришла очередь Поттера получить свое проклятье и теперь-то ему никто не поможет.
Отступив от неподвижной фигуры, Лестранж сделал несколько шагов по направлению к растерянному и беспомощному юноше, и, повернувшись спиной к Малфою, не смог увидеть, как медленно, с неимоверным трудом поднимаясь с окровавленного снега, прямо за ним вырастает силуэт рассвирепевшего существа…
Не веря своим глазам, Гарри рассматривал своего неожиданно живого спасителя - гневно прищуренные, отливающие серебром глаза с вертикальными зрачками, острые клыки, обнажившиеся под вздернутой верхней губой в яростном беззвучном рычании, остро отточенные длинные когти на руках. Не животное, но уже и не человек… Вейла… И не просто вейла — Люциус Малфой!
Заметив устремленный себе за спину взгляд Поттера, Рудольфус попытался повернуться, но было слишком поздно — лишь один короткий шаг для существа, стоящего за ним, отделял Лестранжа от смерти. Чуть шевельнув крыльями, быстро скользнув к врагу, вейла, не колеблясь ни секунды, сомкнула свои белоснежные клыки на горле обидчика своего партнера. Жестокий рывок, хруст переломанных шейных позвонков, кровавый поток, вырвавшийся из разорванной артерии — и Пожиратель смерти безвольной сломанной куклой повалился на землю, увлекая за собой Люциуса, который, упав второй раз, больше не двигался.
Еще некоторое время на поляне царила полное безмолвие и неподвижность — Гарри, все еще не веря в свое очередное спасение от смерти, не шевелясь и даже не делая попыток осмыслить произошедшее, оцепенело, рассматривал два тела у своих ног. Но затем мальчику пришла в голову мысль, что если никто не хватится его до самого утра, он просто замерзнет насмерть, завершив тем самым начатое Лестранжем. С отчаянием взглянув на бледное, лишенное красок жизни, лицо Малфоя, Гарри тихонько всхлипнул и вдруг вспомнил — подарок Люциуса! За всей этой сумасшедшей сменой событий он и думать забыл о кожаных ножнах, надежно прикрепленных к руке. Всего несколько минут потребовалось Золотому Мальчику, чтобы освободиться от веревок и он, проклиная свою забывчивость и растерянность, тихо опустился на колени перед тем, кто снова спас его, пожертвовав собой.
Осторожно дотронувшись до ледяной щеки, рука парня нерешительно скользнула по груди вейлы, и остановила свой ход напротив сердца. Тишина холодная и враждебная… И вдруг, разрывая ее, тихое и нерешительное — стук… и снова молчание. А затем опять — стук… Робко и неуверенно, сердце блондина билось, хоть это и казалось невероятным.
И вместе с этими почти бесшумными несмелыми звуками к Гарри вернулась утраченная было решительность и смекалка. Благословляя про себя уроки аппарации, юноша задумался — из-за магической защиты, наложенной на школу, переместиться туда было абсолютно невозможно, а для того, чтобы донести Малфоя на руках, парень был недостаточно силен. Но вот дотащить того до границы антиаппарационного барьера у юноши сил достало… И снова встал вопрос — куда перемещаться?
Было только одно место, которое могло предоставить им надежное убежище. Постаравшись представить себе как можно отчетливее ту точку, куда он хотел попасть, обхватив крепко, но осторожно тело Люциуса, Гарри аппарировал на Гриммаулд-плейс, в дом Сириуса.
Пытаясь не обращать внимания на вопли миссис Блэк, обрадованной внезапным посещением и предоставленной возможностью поскандалить, юноша нашел наименее запущенную спальню и с трудом, стараясь не повредить огромные полураскрытые крылья, уложил Малфоя на кровать. Еще несколько драгоценных минут ушло на то, чтобы найти мешочек с дымолетным порошком, а затем решиться на поступок, который в других обстоятельствах показался бы Гарри чистейшим сумасшествием. Аппарировав обратно в Запретный лес, задыхаясь от скорости бега, юноша вихрем ворвался в Хогвартс и, добравшись до первого попавшегося камина, швырнул туда горсть порошка, произнеся в изумрудное пламя:
- Кабинет профессора Снейпа!
Через короткий промежуток времени он смог в полной мере насладиться язвительной гримасой своего самого нелюбимого преподавателя. Выслушав ехидные комментарии, направленные на рассмотрение умственной неполноценности некоего гриффиндорца, который в упор не отличает ночное время суток от дневного и имеет невыразимую наглость тревожить людей в такое неурочное время, Гарри резко прервал грозившую затянуться тираду.
Несколькими быстрыми и емкими предложениями, утратив совершенно непостижимым образом косноязычность, проявляющуюся с завидным постоянством при общении со Снейпом, юноша обрисовал сложившуюся ситуацию, согнав с лица Мастера Зелий насмешку и вызвав искреннее беспокойство.
Стремительно побледнев и пробормотав под нос несколько ругательств, поймав себя на том, что такое эмоциональное выражение чувств становится неприятной особенностью, Северус, прихватив с собой огромный запас исцеляющих, восстанавливающих и регенерирующих зелий и поблагодарив свою привычку работать допоздна, быстрым шагом направился в сторону Запретного леса, изо всех сил стараясь игнорировать спешащего за ним гриффиндорца…
…Гарри, стараясь не привлекать к себе недоброжелательного внимания Снейпа, внимательно наблюдал за манипуляциями последнего. Северус же самым тщательным образом осмотрел неподвижное тело вейлы, особое внимание уделив все еще кровоточащему зигзагообразному шраму, который находился чуть выше сердца.
- Везучий сукин сын! — восклицание вырвалось у Снейпа совершенно непроизвольно, заставив его самого прикусить нижнюю губу, а Гарри дернуться от неожиданности.
- Вы думаете, он выживет? — и хотя в голосе юноши звучала страстная надежда на положительный ответ, явно указывая на откровенное неравнодушие к судьбе Люциуса, это не помешало Снейпу ответить со всей доступной для понимания даже тупыми гриффиндорцами издевкой:
- А что, мистер Поттер, Вы не желаете делиться званием Мальчика-Который-Выжил с мистером Малфоем? К Вашему сожалению, мистер Малфой смог повторить Ваш подвиг и стать вторым, за всю историю волшебного мира, уцелевшим после применения к нему Авады Кедавры, - словно забыв о присутствии Поттера, Северус продолжал, обращаясь к находящемуся в коме Люциусу. — Тебе просто невероятно повезло, что гены вейлы настолько удачно смешались с генами сида. Высшие эльфы всегда славились своей способностью к регенерации и возможностью сопротивления всевозможным темным проклятиям. Полагаю, с моей помощью ты действительно сможешь выжить.
- Высшие кто? — в голосе Гарри звучало недоумение и толика любопытства, которое, несмотря на такой насыщенный событиями вечер, смогло пробиться сквозь усталость и странную безучастность, которые окутывали юношу плотным слоем.
Однако вопрос, заданный таким возмущающим Мастера Зелий голосом, нарушил задумчивость Снейпа и заставил того прекратить размышления вслух.
- Никто, Поттер… Вам не кажется, что сейчас немного не до лекций? Отправляйтесь-ка спать — помочь мне Вы все равно не можете, только раздражаете и отвлекаете. Завтра поговорим, если Вы сохраните к утру такое желание.
Не имея сил спорить, Гарри молча развернулся и ушел подыскивать себе более-менее удобное пристанище на ночь.
|
|
| DevilSmerti | Дата: Пятница, 27.04.2012, 12:28 | Сообщение # 23 |
|
Born to be bad
Сообщений: 131
| Глава 21
Спал Гарри беспокойно, мучимый кошмарами. Тело его жаждало покоя, но мозг отказывался отдыхать, подбрасывая в сны юноши ужасные события прошедшего вечера. Во сне он снова стоял привязанный к дереву, не в состоянии пошевелиться, снова наблюдал перевоплощение Анджелины в Пожирателя смерти. Он словно наяву слышал мерзкое хихиканье Лестранжа и видел, как полет к его сердцу изумрудной молнии прерывается вставшим на ее пути высоким гибким силуэтом с волосами, в которых мерцали серебристые искорки и огромными прекрасными крыльями.
Затем картина изменилась, оставляя Гарри на той же заснеженной поляне, по-прежнему привязанным к дереву. Люциус, низко опустив голову, сложив крылья, стоял в стороне, не делая ни малейших попыток развязать юношу. Сам Гарри не мог произнести ни слова, с удивлением наблюдая, как тает фигура Рудольфуса, а вместо него появляется Гермиона Грейнджер, левитируя перед собой огромную, размером с нее, книгу. Толстенный том раскрылся сам собой, демонстрируя красочную картинку вейлы и текст, написанный большими огненными буквами.
Но как Гарри не старался, он мог прочитать только обрывки предложений, складывающиеся в его смятенном сознании в пугающую картину.
«…бледная кожа, очень светлые длинные волосы… завораживают, а взгляд и голос обладают своеобразным гипнозом… редко появляются враги, им проще очаровать человека …
…дар обворожения… для покорения мужчин и управления ими… состояние подчинения и бессознательного обожания… подвластны этому очарованию незрелые юноши…
…он думает и говорит только о ней и его постоянно к ней тянет… может пойти на самые безумные поступки ради ее неземной красоты…».
А Гермиона говорила и говорила, но Гарри, как и в случае с книгой, понимал лишь отдельные слова. Он старался не вслушиваться, старался отгородиться от этих слов, смутно понимая, что ему вряд ли понравится услышанное. И все же он уловил фразу, которая, наложив свой отпечаток на прочитанное, заставила его затрепетать:
«…вейла, лишенная своего партнера, погибает в ужасных муках…»
И, словно эта фраза стала портключом, перенеся Гарри и Малфоя-вейлу на обрыв над Черным озером — он увидел самого себя, целующего второго Малфоя, только в его человеческом облике. Он опять услышал признание в любви — и содрогнулся… Не любовь, нет, всего лишь потребность… Он был необходим Люциусу не ради него самого, являясь всего лишь средством выживания…
Гарри посмотрел на Малфоя-вейлу, который медленно сделал шаг назад… и еще один… и еще…
Темнота окутала юношу и горький смех, в котором Гарри узнал свой собственный, раздаваясь со всех сторон, громовыми раскатами звучал в ушах Золотого Мальчика, с почти с физической силой выталкивая его из сна…
Не открывая глаз, Гарри с трудом сел на кровати, медленно возвращаясь в реальность. Тыльной стороной ладони он стер со щеки одинокую слезинку, и лишь затем поднял слипшиеся от непролитой влаги длинные ресницы, устремив перед собой невидящий отрешенный взгляд. Это произошло снова — он опять был всего лишь средством для достижения определенной цели и как личность был не нужен. Малфой решил использовать его и, надо признать, попытка удалась на славу — он, Гарри Поттер, привыкший за всю свою жизнь не доверять никому и постоянно сомневаться в искренности других людей, поверил этому лощеному ублюдку.
Спустившись, словно сомнамбула, на первый этаж, Гарри, пошатываясь, побрел на кухню — голова болела, горло судорожно сжалось, а руки тряслись мелкой дрожью, как у древнего старика.
Налив себе в стакан ледяной воды и стараясь поднести ее ко рту, не расплескав, юноша не сразу заметил, что стал объектом пристального наблюдения. Северус Снейп смотрел на гриффиндорца не отрываясь, отмечая осунувшееся лицо, замедленные движения и пустые глаза. А затем изумрудный взгляд столкнулся с непроницаемо-черным. Не воспользоваться таким случаем слизеринец не мог — Гарри ощутил легкое, удивительно деликатное проникновение в свои мысли. Это было настолько необычно, учитывая, что именно Снейп, не отличающийся даже намеком на благожелательность по отношению к юноше, проявил такую сдержанность, что юноша даже не попытался поставить блок.
Стараясь действовать очень осторожно, Северус просмотрел только самые последние события, не обойдя вниманием сон Гарри, оставивший в сознании того отпечаток настолько сильный, словно он был не ночным видением, а реально происшедшим событием, а также впечатления, внушенные этим самым сном. Изо всех сил сдерживая рвущееся на волю раздражение и злость на тупого ограниченного мальчишку, Снейп выскользнул из разума юноши. Ему хотелось влепить Поттеру пощечину и хотя бы таким образом попытаться поставить его мозги на место. Однако Мастер Зелий был, во-первых, учителем, а мальчишка все еще оставался учеником. А во-вторых, Северус совершенно не стремился разбираться впоследствии с озверевшим Люциусом, если, конечно, последний выживет… К тому же, ударить можно было и словами, и Снейп не собирался отказать себе в этом невинном и даже необходимом, с его точки зрения, развлечении.
- Как я погляжу, мистер Поттер, в Вашей голове все также царит пустота, просто невероятная для Героя магического мира и без пяти минут выпускника школы Хогвартс.
Впрочем, видимо на Ваш факультет отбор идет именно по этому признаку. Редким случаем является мисс Грейнджер, что еще раз убеждает меня в неоспоримой истине — исключения только подтверждают правило…
Вижу, тот факт, что мистер Малфой является вейлой, в зародыше подавил Ваше стремление полагаться на свои настоящие чувства. Весьма странно, я бы сказал, учитывая, что, несмотря на бесспорное отсутствие ума, в неблагодарности гриффиндорцев упрекнуть довольно сложно. А ведь Люциус четырежды спасал Вашу жизнь…
- Пять раз, - Гарри говорил очень тихо, и если бы не великолепный слух, Снейп мог бы подумать, что ему показалось. — Он спасал меня пять раз — у Вольдеморта, в Лондоне, от единорогов, на обрыве и…и…
- И на поляне, я знаю, - в голосе Северуса не было ни капли сочувствия. Ему до чертиков надоело щадить чувства Поттера, к тому же Люциус сейчас лежал наверху без сознания и не мог контролировать поведение Снейпа. — Удивительно, как после всего этого Вы еще можете задумываться о том, что Малфой хотел всего лишь использовать Вас? Кстати, Поттер, если бы Вы расспросили мисс Грейнджер, то узнали бы интересный факт — в случаях, когда вейла выбирает себе партнера, на эту связь в магическом обществе смотрят снисходительно, позволяя вейле применять свои чары в полной мере. И если бы мистер Малфой захотел Вами воспользоваться, то ему достаточно было обнародовать сей факт — поверьте, даже Дамблдор не стал бы противиться Вашей связи… А уж отпустив на волю свою сущность вейлы Люциус вообще не оставил бы Вам выбора — даже с Вашим уровнем магии сопротивление долго бы не продлилось…
Задумайтесь над тем, что я сказал, Поттер. Вам уже давно пора повзрослеть и то, что Вы станете применять свои мозги по назначению, может стать неплохим началом.
Гарри почувствовал, как краска стыда заливает его щеки, уверенно распространяясь на шею. Несмотря на всю свою язвительность, слова Снейпа в отношении Малфоя были более чем справедливы — тот столько раз спасал Золотого Мальчика от смерти, ничего не требуя взамен, что было просто нелепостью думать о его потребительском отношении к юноше. Вот только обсуждать со Снейпом свое поведение Гарри не собирался — годы постоянных стычек давали себя знать. Вместо этого юноша постарался перевести разговор на другое, прояснив заодно несколько интересующих его вопросов.
- Скажите, а как долго мистер Малфой будет без сознания? И крылья… почему его внешность не изменилась? И знаете, каникулы ведь скоро закончатся, а как же школа? Никто не знает, что мы здесь — все будут волноваться…
Северус ехидно усмехнулся — вполне ожидаемое поведение мальчишки! Переводит разговор на другое, а потом в одиночестве будет изводить себя… болван. И категорически отказывается задействовать свои умственные способности, даже просто ради разнообразия.
- О, Мерлин! Неужели Вы действительно думаете, что я похож на импульсивных гриффиндорцев, которые сперва делают, а только потом начинают задумываться? Разумеется, как только Вы вызвали меня и после оказания мистеру Малфою всей необходимой помощи, первым делом о Вашем местонахождении я поставил в известность директора Дамблдора и профессора МакГонагалл. Уж простите, не счел необходимым уведомлять мистера Уизли и мисс Грейнджер… Директор разрешил Вам до конца каникул находиться здесь, если Вы, конечно, не захотите вернуться в Хогвартс. Полагаю, мое присутствие будет вполне достаточным для Вашей защиты.
Что же касается мистера Малфоя… Его внешность не меняется, так как он находится в беспамятстве, а для превращения ему необходим контроль над своим телом, что в обмороке сделать довольно затруднительно. И, думаю, приходить в себя он не собирается, хотя его физическое состояние более-менее пришло в норму. Ему не хватает стимула, толчка для того, чтобы вернуться в реальность.
Ну, думаю, я ответил на все Ваши вопросы, на этом лекция закончена. Займитесь чем-нибудь, Поттер, не мелькайте у меня перед глазами, сделайте одолжение.
Услышав в этом бархатном голосе опасные нотки нарастающего раздражения, Гарри поспешил ретироваться, тем более что он действительно получил более чем исчерпывающие ответы.
Задумчиво идя к своей комнате, Гарри на миг замер перед спальней, куда вчера принес Люциуса, а затем нерешительно прикоснулся к деревянной поверхности. Дверь, словно ждущая именно этого несмелого движения, тихо скрипнув, приоткрылась. Словно влекомый магнитом, притяжению которого он не мог противиться, юноша бесшумно вошел в темное помещение и подошел к кровати, на которой неподвижно лежал полуобнаженный Малфой. Шрам уже не кровоточил, страшная восковая бледность покинула лицо, и Люциус выглядел на диво умиротворенным. Объяснить дальнейшее свое поведение впоследствии Гарри так и не смог. Опустившись на самый краешек кровати, он ласкающим движением провел самыми кончиками пальцев по холодной как лед щеке, затем притронулся к плотно сжатым четко очерченным губам и нерешительно обвел зигзагообразную метку на груди блондина, так похожую на его исчезнувший шрам.
И испытал чувство невероятного смущения, когда, совершенно для себя неожиданно, ощутил на себе ВЗГЛЯД. Недоумевая, Гарри отвел глаза от груди Малфоя и немедленно утонул в прозрачно-серебристых озерах завораживающих глаз. Немая сцена продолжалась несколько минут, а затем юноша, смутившись, порывисто отпрянул от вейлы, чтобы бегом покинуть комнату.
Кубарем скатившись по лестнице, Гарри ворвался на кухню и вздохнул с облегчением — Снейп все еще был здесь - сидя за столом, он неторопливо попивал кофе и, язвительно усмехаясь, читал газету. Услышав грохот, который издавал Гарри при своем перемещении, Мастер Зелий недовольно нахмурился и, раздраженно отбросив в сторону ни в чем не повинное периодическое издание, процедил сквозь зубы:
- Мерлин, Поттер, это снова Вы! А я-то полагал, что на сегодня мы пообщались более чем достаточно. Неужели Вам стало настолько приятно мое общество, что Вы не можете прожить без меня и лишней минуты? Хотя, судя по выражению Вашего лица, произошло нечто настолько невероятное, что Вы просто не могли не поставить меня в известность… Ну, не стойте столбом, рассказывайте, что так всполошило Героя?
- Малфой… он… он пришел в себя! — выкрикнул Гарри, с трудом отдышавшись и пренебрегая недовольством, которое в любое другое время вызвали бы слова Снейпа.
В следующее мгновенье юноша был буквально сметен с дороги Северусом, который стремительно покинул кухню. Возмущенно фыркнув, Гарри, мысленно послав к черту приличия, отправился в обратный путь, намереваясь в полной мере проявить слизеринские черты своего характера и нахально подслушать намечающийся диалог. Это было тем более просто, что, видимо в спешке, Снейп не потрудился плотно прикрыть за собой дверь и в оставшуюся щель Гарри мог не только слышать, но, при желании, и видеть участников разговора. Правда, к началу беседы он опоздал, но и того, что юноша услышал, было вполне достаточно.
- …окончательно с ума сошел, - Снейп был сердит как никогда. Только плачевное состояние Люциуса удерживало его от куда более резких выражений и от крика. — Да ты посмотри на себя — едва очнулся и снова за старое. Даже не подумаю!
- Северус, пожалуйста! Мне действительно необходимо зелье. Я больше не могу удерживать контроль, еще немного — и у Гарри не останется выбора, - голос блондина звучал прерывисто и очень устало.
- И слава Мерлину! Затащи мальчишку в постель — и дело с концом. По-моему, ты и так проявил неимоверную, особенно для Малфоя и вейлы в одном лице, щепетильность. Ну действительно, Люц, сколько можно? Травишь себя этой гадостью — и все для того, чтобы Поттер смог полюбить тебя по-настоящему. Это просто смешно — юнец не в состоянии в полной мере оценить все, что ты сделал для него, сомневаюсь, что он испытывает хотя бы благодарность… И если тебе наплевать на свое здоровье — твое дело, вот только меня больше не привлекай к участию в подобной комедии. Зелье не получишь, даже не проси!
- Да не могу я так, пойми! Пока Гарри не узнал, что я вейла — все складывалось неплохо. Может если дать ему еще немного времени…
- Знаешь, Люциус, я склоняюсь к тому, что Поттеру просто необходимо открыть глаза на всю эту ситуацию. Может, до этого остолопа дойдет, что ты рискуешь погибнуть, оставшись без партнера. Положим, дашь ты ему время — и что? Он же от своих чувств прячется, как черепаха в панцирь… Ну, хорошо, хорошо, прекрати поедать меня глазами и убери клыки — получишь ты вечером свое зелье, - Северус устал не меньше Малфоя, ведь подобный разговор происходил далеко не в первый раз.
Судя по звучанию последних слов, Снейп сделал несколько шагов к двери и Гарри поспешил ретироваться, пока его не застали на месте «преступления», успев услышать последнюю фразу, произнесенную зельеваром. — И сделай одолжение, Люц, трансформируйся в человека, на тебя смотреть страшно!
… Вернувшись в свою спальню, Гарри рухнул на кровать и, сжавшись в маленький комочек, обхватил голову руками. То, что он только что услышал, было просто чудовищно. Он подозревал Малфоя в желании использовать его — и был не прав. Люциус не только искренне любил Гарри, но и приложил все усилия к тому, чтобы чувства, которые могли возникнуть в результате их общения, были настоящими, без малейшего принуждения и чар со стороны вейлы. А Северус, в попытке защитить своего друга, высказывался резко, не выбирая выражений, но от этого не менее справедливо — Гарри действительно прятался от самого себя! Пора было прекращать вести себя подобно несмышленому ребенку… Юноша глубоко вздохнул и еще раз, как в замедленной съемке, попытался просмотреть и заново переосмыслить все произошедшие с ним события. За окном начинало темнеть, когда Гарри наконец-то понял — не имело ни малейшего значения, человек Малфой или же вейла. Важно было лишь то, что мужчине нужен был не Герой, не Золотой Мальчик, а он, Гарри, и Люциус готов был принимать его таким, каким он был на самом деле. И ему, Гарри, необходим был этот человек - и плевать, сколько там в нем было вейловской крови…
Быстро вскочив, Золотой Мальчик подошел к зеркалу и внимательно вгляделся в свое отражение — смущенный испуганный подросток исчез, уступив место уверенному в своем решении молодому человеку. Не задумываясь больше ни на мгновенье, не позволяя неуверенности вновь одержать верх, юноша бесшумно прокрался по коридору и словно тень скользнул в спальню Люциуса.
Горящая свеча едва освещала комнату, и у юноши ушло несколько томительных минут на то, чтобы глаза привыкли к сумраку. Блондин, утомленный спором с Северусом, крепко спал — крылья, как и все остальные признаки вейлы, исчезли, и теперь перед Гарри был тот Люциус, которого юноша успел полюбить до того, как узнал его тайну… И, хотя теперь это было совершенно неважно, Гарри облегченно вздохнул — все-таки вид вейлы вызывал трепет…
Обведя взглядом полутемное помещение, гриффиндорец заметил на столике у кровати небольшой флакон, тускло поблескивающий гранями — Северус сдержал слово и принес требуемое аристократом зелье, вот только выпить его Малфой еще не успел. Юноша довольно хмыкнул — он был более чем уверен, что Люциус больше не будет нуждаться в блокировке своей вейловской части…
Опустившись на колени перед кроватью, Гарри какое-то время просто любовался невероятной красотой Люциуса, а потом, устав подавлять свои желания, нежно прикоснулся к его щеке, с наслаждением ощущая под пальцами теплоту нереально гладкой кожи. Затем рука юноши скользнула по шее блондина, задержавшись на очаровательной ямочке между ключицами. Гарри мечтательно улыбнулся, вспомнив сказку о Спящей красавице, прочитанную в детстве — и легко притронулся своими губами к губам мужчины, не сделав даже попытки отстраниться, когда ощутил сперва неуверенный, а потом все более страстный ответ…
Люциус качался на волнах грез, даже в сновидениях не оставляя мечтаний о своем партнере. Туманные образы его сна складывались в гибкую мальчишескую фигурку, протягивающую ему навстречу руки и шепчущую чарующие признания. Алые губы призывно приоткрывались, обещая неземное наслаждение, изумрудные глаза глядели страстно, и Малфой тонул в этом обворожительном взгляде. Тонкую пелену Морфея прорезало вполне реальное прикосновение, и Люциус с трудом поверил в происходящее, осознав, что юноша, коленопреклоненный перед ним, не мираж и не плод его сладостных иллюзий. Горячие уста почти невесомо прикоснулись к его губам, превращая химеру в долгожданную явь. Осознав это, мужчина перестал сдерживаться и, отвечая все более уверенно, с удивлением понял, что его не отталкивают. Тогда он осторожно углубил поцелуй, пытаясь показать всю силу своего чувства…
Гарри приоткрыл губы, позволяя Люциусу скользнуть в теплую глубину своего рта, исследуя, узнавая, даря и получая наслаждение, вспышками обжигающее тела. Это было невероятно, сладко и терпко одновременно, легко и невероятно сильно, томно и страстно. Эмоции сливались, наслаивались друг на друга, смешивались и дарили безумное блаженство, вызывая сумасшедшее желание…
Гарри не помнил, как очутился на кровати рядом с Люциусом, быстрые и уверенные движения сильных рук лишили его одежды, но его совершенно не тревожила собственная нагота, казалось впитываемая жарким жаждущим взглядом серебряных глаз. Значение имели лишь прикосновения пальцев и губ, страсть и вожделение. Он не сдерживал стонов, чувствуя, как горячий гибкий язык исследует каждый изгиб его тела, прокладывая мокрые дорожки по груди, все ниже, ниже, подбираясь к его члену… Невыносимая пытка сладострастием… Тело выгибалось, стремясь открыть себя для новых, все более чувственных и раскованных ласк, горло отказывалось удерживать тихие всхлипывания и просьбы о большем. Губы Малфоя сомкнулись на возбужденном члене юноши, вызвав первый короткий крик.
Плавясь в огне своей выстраданной любви, получая неземное наслаждение, вслушиваясь в стоны юноши под ним, Люциус стремился каждым жестом, каждым касанием, каждым поцелуем рассказать Гарри о своей любви. Вызвать ответную реакцию, заставить своего партнера забыть обо всем и обо всех, кроме него, помнить только его ласки…
Быстрые движения вверх-вниз, язык скользил по всей длине, обвивая пенис, словно талантливая змея, смакуя выступившую солоноватую влагу, настойчиво раздвигая крохотную расселину, с силой вылизывая голубоватую вену… Длинные изящные пальцы ласкали мошонку, осторожно массировали яички, перемещались, порхая, словно бабочки, к напрягшимся соскам… Они прикасались везде, поглаживая и пощипывая, не останавливаясь и не давая ни мига передышки, погружая юношу в пучину чувственных страстей…
Гарри казалось, что он находится в огромном мыльном пузыре, радужные стенки которого искажают привычный мир до неузнаваемости, окрашивая его в невообразимые цвета и оттенки, не пропуская внутрь окружающий мир. Сходя с ума от наслаждения, щедро даримого Люциусом, он почти не ощутил, как в него, бережно раздвигая тугое кольцо мышц, входит смазанный палец, как начинает свое движение, как к нему постепенно добавляются еще два…
Затрудненное дыхание вырывалось из приоткрытых, припухших от яростных поцелуев, губ, руки судорожно сжимались в кулаки, волосы черной непокорной волной разметались на подушке — грешный ангел…
Уверенные движения талантливого рта мужчины, невероятно горячая теснота, найденная гибкими пальцами точка, от которой по всему телу разбегались ручейки блаженства - и плоть пылала, растворяясь в невероятных сладостных ласках…
Потерявшись в ощущениях, извиваясь, вскрикивая, насаживаясь на пальцы Люциуса, юноша, оглушенный оргазмом, утратил контроль, выпуская на волю свою силу. Дикой волной стихийная магия прошла по дому, разрушая на своем пути все стеклянные предметы, впуская в разбитые под ее напором окна снежинки и порывы ветра… Но вейле и его партнеру было все равно… Полностью отдавшись инстинктам, Гарри закинул ноги на плечи Люциуса, принимая мужчину глубоко в себя, покоряясь и покоряя, исполняя древний танец любви…
Движения мужчины становились все сильнее, все быстрее и несдержаннее. Оглушающее и отдающееся в ушах биение сердец в унисон… Кровь огненной лавой все быстрее устремлялась по венам, распаляя и без того безумную всепоглощающую страсть, заставляя забывать себя, теряясь в циклоне исступления.
Еще один оргазм поглотил юношу целиком, заставив его закричать от невыносимого восторга. Почувствовав, как юная плоть сжимается вокруг него, Люциус, вторя крику своего сокровища, излился в податливо-сладкую глубину и обессилено упал на кровать рядом с застывшим в чувственной истоме Гарри… и краем ускользающего в блаженный экстаз сознания уловил слова, за которые не жалко было отдать жизнь: «Я люблю тебя, Люциус»…
А в своей комнате Северус Снейп, лениво взмахнув палочкой, восстановил разбитые окна и отсалютовал наполненным виски бокалом, посылая воображаемому Малфою свои поздравления…
…Гарри проснулся поздно, сознание с трудом восстановило события ночи, заставив гриффиндорца покраснеть и тут же просиять от счастья. Правда, счастье слегка потускнело, так как великолепного блондина в постели не оказалось. Огорчиться и надуться Гарри не успел — издав знакомый скрип, дверь комнаты распахнулась, пропуская внутрь Люциуса с подносом в руках. Золотой Мальчик ошарашено уставился на изящную кофейную чашечку и тарелочку с пирожными. Украшала все это великолепие ярко-алая роза. А затем губы юноши искривила истинно слизеринская ухмылка и он звонко расхохотался, не обращая внимания на возмущенный взгляд серебристо-серых глаз и удивленно приподнятую платиновую бровь.
- Кофе… в постель… принесенный Люциусом Малфоем! Рассказать кому — не поверят, - новый взрыв жизнерадостного смеха заставил блондина сперва уязвленно прикусить губу, а затем, поддавшись настроению, рассмеяться вслед за юношей.
- Чем плох утренний кофе? — отсмеявшись, поинтересовался аристократ.
- Я тебе весьма благодарен, но моему растущему организму требуется нечто более существенное, чем чашечка кофе с пирожным. Может, спустимся на кухню?
Взъерошив непокорные пряди на голове мальчишки, Люциус легким кивком подтвердил свое согласие, а затем замер в ожидании, провожая жадным взглядом направляющегося в ванную парня.
… Они сидели на кухне в уютной тишине, разомлевшие от тепла и сытости, улыбаясь друг другу глазами и губами, соприкасаясь коленями и то и дело притрагиваясь руками друг к другу, словно опасаясь, что все это неимоверное счастье, так внезапно обрушившееся на них, может оказаться очередной иллюзией. Вошедший, как всегда без стука или какого-либо другого предупреждения, Снейп, хмыкнув, внимательно оглядел сладкую парочку с ног до головы, вызвав у Люциуса насмешливый ответный взгляд и заставив Гарри покраснеть в очередной раз.
- Буду весьма признателен, мистер Поттер, если в следующий раз, в процессе ваших… хм… дополнительных занятий с мистером Малфоем, Вы соизволите выражать свои восторги не столь громко. В крайнем случае, можно применить заглушающие чары… и, разумеется, постарайтесь в дальнейшем сдерживать Вашу магию — довольно некомфортно оказаться зимой в доме без единого окна.
Покраснев еще сильнее, хоть это и казалось невозможным, Гарри поспешно ретировался из-за стола, уронив при этом стул и чуть не упав.
Проводив гриффиндорца довольным взглядом, Северус поднял стул и удобно на нем устроился, придвигая к себе кофейник.
- Ты смутил мальчика, - несмотря на недовольный тон, глаза Люциуса смеялись.
- Хоть кто-то на это способен… я вижу, ты чувствуешь себя совсем неплохо, не так ли, Люц? Интересно, что же требуется для того, чтобы завоевать сердце Золотого Мальчика?
- Все просто, Северус, все очень просто — нужно родиться вейлой.
Конец.
|
|
|
|
|
