|
|
Abyssus abyssum invocat
| |
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 15:09 | Сообщение # 1 |
Странник
Сообщений: 538
| Название фанфика: Abyssus abyssum invocat
Автор: Vavilon V
Бета : Irish Cream
Гамма : Lenok Malfoy
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Драко Малфой/Гарри Поттер
Тип: слэш
Жанр: POv, Драма, Даркфик
Размер: миди
Статус: закончен
Саммари:
Не бывает любви несчастной.
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной,
Может быть смертельно опасной.
Но несчастной любовь не бывает,
Даже если она убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
Тот счастливой любви не стоит…
(Юлия Друнина)
Предупреждения: БДСМ, пытки, принуждения, мат
Диклеймер: Денежной выгоды не извлекаю, на героев не претендую.
Разрешение на размещение: получено
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 15:12 | Сообщение # 2 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 1
PОV Гарри
— Что, Потти, жалко эту сучку стало? Наш Золотой мальчик! Надежда мира! Вечная надежда убогих. Таких же убогих, как ты. Вечная мессия для ничтожных! Таких же ничтожных, как грязнокровки и предатели крови! Так и надо было Кэти Белл, чтобы больше никогда не совала свой нос в чужие дела! Она поплатилась за любопытство! Жалко только, что гриффиндорская сука не сдохла! Ну, ничего — зато умрешь ты, чудо-мальчик. Сегодня. И больше не будет никакой надежды. Никакой пощады для недостойных! Умрешь по той же причине, по которой Белл чуть не рассталась с жизнью. За дурацкое любопытство. Не надо было ходить за мной по пятам и все вынюхивать!
На седьмом этаже, в туалете для мальчиков, Малфой выдал эту убойную тираду. Он выглядит измождённым, а на лице застыла ужасная маска. Из злобы и страха соткана эта маска. И она ему не к лицу. Совершенно.
— Я был уверен, что это все ты. И я не ошибся. Какая же ты гнусная, мерзкая тварь. Неужели ты можешь убить человека?! — Мой сиплый голос буквально режет на куски напряжение, возникшее между нами. Между двумя врагами. А враги ли мы?
Он рассмеялся. И этот смех как будто дал мне хлесткую пощечину. Никогда нельзя забывать, кто он. Кем является. Никогда. Больше. Нельзя. Тешить. Себя. Надеждами.
— Ты же знаешь, кто я?
Конечно, знаю: пожиратель.
— Для таких, как я, убийство — это ничто.
В его руке быстро оказывается волшебная палочка, выхваченная точным, привычным движением из кармана дорогой мантии. Впрочем, движение не настолько быстрое, чтобы я растерялся.
Его заклятие отражаю своим довольно слабым Экспеллиармусом. Его палочка вылетает из рук метра на два. Не могу я сделать ему больно. Даже после всех гадостей, что я пережил из-за него. Даже после этих суровых слов, брошенных мне в мужской уборной.
От ощущения безоружности передо мной Малфоя охватывает ярость, достойная самого Ареса. И он кидается на меня, как остервенелая собака в бой.
Умом я понимаю, что надо отбросить его от себя. Не дать ему повалить меня на спину. Не позволить ему сесть на мой живот, прижав тем самым меня к мокрой холодной плитке. Нельзя ему душить меня! Но я все позволяю. Фактически потому, что Малфой физически сильнее меня, а волшебная палочка, на этот раз моя, выпала из руки при нападении.
И — черт возьми! — несмотря на удушение и близкую при таком темпе мою кончину, тело реагирует неправильно. Оно блаженствует. До этого момента я никогда не прикасался к Драко. Никогда. Ничем. Никогда не чувствовал его тело. Может, именно поэтому он для меня неземной? Потому что я не ощупывал его на наличие плоти и крови?
А тут он. В этом дурацком порыве меня прикончить. Ему даже не важно как, магией или голыми руками. Он настолько сильно хочет моей смерти, что это желание затмило все остальные.
Странно как-то. У меня уже начинает кружиться голова. То ли от нехватки воздуха, то ли от распаленного, твердого тела Малфоя. Хотя для меня он все равно неземной. Я все равно упиваюсь близостью. Что же, если мне и суждено умереть, то пусть умру от сильных рук. От его сильного захвата. Это лучше, чем сдохнуть от Авады урода Волдеморта.
Я готов к смерти. Круги перед глазами… нужны воздух и его тело. Ближе! Сильнее! Полнее! Ну же, убей меня! Давай покончим с этим. Покончим с моим сумасшествием. Лучшая смерть от рук любимого… я покорен и смирен…
Все прекращается. Руки перестают душить, а через секунду и вовсе оставляют мою пострадавшую шею. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Я еще не понимаю, в чем причина перемены (неужели одумался?), но уже судорожно рваными хриплыми глотками наполняю легкие воздухом. Дышать — это так прекрасно.
И распахиваю глаза.
Малфой все еще сидит на мне. И смотрит. Растерянно, удивленно. С безграничным ужасом на красивом лице.
Момент. Еще момент. И я понимаю, что вогнало его в ступор.
Моя твердая «палочка» упирается ему в мягкое место.
Ну почему?! До этого я успешно скрывал свою неправильность, свою извращенность по отношению к Малфою ото всех. А теперь все в тартарары! Я смог скрывать это годами. И ни одна живая душа не знала о том, что, кроме девочек, я люблю еще и Малфоя. Только Малфоя. Только его.
— Поттер? Ты мазохист? — свистящий шепот из еле шевелящихся припухлых губ.
— Н-н-н-н-нет.
— Тогда почему у тебя встал? — медленно, с нажимом на каждое слово.
— Я-я-я… — я чувствую что горю. Ощущаю, как красные пятна стыда и позора расползаются по щекам и шее. Лучше бы сказал, что я мазохист. Потому признаться, что я гей — это немыслимо. Хотя я не гей. Мне нравится Чжоу, и Джинни, и Мэг из Райвенкло. А Малфой мне не нравится. У меня от него крышу сносит. Когда я вспоминаю его или вижу, у меня сердце начинает стучать, как будто хочет выпрыгнуть из груди. И ладони начинают потеть, как у первокурсника на уроке Снейпа. «Нравится» — это слишком слабое слово, чтобы описать, что я чувствую к нему. Даже «люблю» не передает все эмоции, связанные с ним. Слово «обожаю», наверное, все же лучше характеризует мою зависимость от Малфоя. Зависимость.
— Ты гей? — снова шепчет моя тайная страсть.
В конкурсе «Лицо-помидор» я бы занял первое место, оставив Рона далеко позади.
Бездонные глаза моего мучителя расширились. А я все молчу.
И тут он улыбается. Как паук, увидевший попавшую в сети муху. Как паук, убедившийся, что она никогда оттуда не выберется.
Малфой наконец встает и поднимает свою палочку. Я делаю то же самое, практически полностью повторяя его действия.
Мне хочется бежать. Убежать от позора. К себе в комнату. Задернуть полог. И впервые в жизни осознанно заплакать. Нарыдать целый океан. Утонуть в слезах унижения. И забыться, захлебнувшись в собственном бессилии.
Громкие, четкие слова Малфоя настигают меня у выхода из этого ада.
— Собираешься дать деру? А я и не догадывался, что Золотой мальчик, Герой, Спаситель, мальчик-который-выжил, легенда Волшебного мира предпочитает мужской пол.
Я разворачиваюсь лицом к своему демону. На его лице самая ядовитая улыбка из всех, что я когда-либо смел видеть. Такая у него была всего один раз, на моей памяти. В начале этого курса, этого проклятого шестого курса, он тогда открыл купе, где я сидел с друзьями, и с этой воистину дьявольской улыбкой пропел «Сдохла твоя блохастая псина». За эти слова он получил два мощных заклятия и одно проклятие. От Рона, Джинни, и, как ни странно, Невилла. Малфой тогда с оглушительным звуком вылетел из купе, даже его громилы ничего не сделали.
А я, кстати, даже не вытащил тогда палочку. Меня как будто вывернули наизнанку его слова. Превратив все внутренности в комок из крови и нервов. И я все равно не смог на него напасть.
— Малфой, я… я, — наверное, в этот момент я выгляжу растерзанным. Ведь именно так я себя чувствую.
— Что, Потти? А Дамблдор знает? Знает, что его гордость любит сосать члены? А? А друзья? Друзья знают это? — он рассмеялся, задрав голову, и показал сильно выпирающий кадык. Смех, как вой волка над телом поверженной жертвы. Вой волка, прежде чем разодрать брюхо и сожрать потроха.
— Наверняка знают. Да я уверен, что пол-Хогвартса знает. Ох, надо было раньше разнюхать о твоей личной жизни. Узнать о твоих предпочтениях. И я смог бы раньше прижать тебя к стенке. Раньше растоптать тебя. Но ладно уж, лучше поздно, чем никогда. Верно, Потти? — глаза лихорадочно блестели.
— Прекрати, пожалуйста, Малфой, — произношу, соскребя собственные останки со стен уборной.
Снова смех. Хриплый и обезумевший. Он сошел с ума.
— Еще чего, Поттер! Дал мне такой козырь, и теперь думаешь, что я буду молчать?! — Он оскалился. — А знаешь, почему я сказал, что пол-Хогвартса точно знает? А? — Усмешка. — Потому что наверняка тебя перетрахали все в этом замке. Все, кто имеет член. Я думаю, ты даже Филчем не побрезговал. Какая разница, чей член, да, Потти? Лишь бы большой был? Да? Лишь бы трахал подольше. Хотя не уверен, что старый хрыч смог тебя хорошо выебать. Но, думаю, остальные преуспели в этом. Сколько в тебе членов побывало? А? Золотой мальчик?
— Заткнись! Замолчи! Не смей! — Я был на грани. Эти слова на какое-то мгновение опустошили меня, избавили от всего ненормального, что я чувствовал к Малфою. Но только на мгновение. Которые быстро прошло.
— Что, неприятно? Правда? — Снова оскал.
— Это неправда! — Это действительно неправда, я никогда не спал с мужчиной.
— Да у тебя даже на врага встает! — Он в азарте прикусил нижнюю губу и показал белоснежные, ровные зубы. — Какая же ты шлюха, если хочешь чтобы тебе даже враг засадил! Но спешу тебя огорчить: я самый что ни на есть натурал! Я никогда бы не лег в постель с мужчиной. И заметь, Потти, я сказал, что даже не лег бы! Я не смею говорить о чем-то большем, иначе я блевану. Поэтому попроси остальных владельцев членов в Хогвартсе, чтобы они пустили тебя по второму кругу! Хотя, наверное, уже и не по второму. По третьему? По пятому? А?
— Заткнись! Замолчи! Ты ничего не знаешь! Не говори так! Я никогда не спал с мужчиной! — Глаза полны горьких слез, и я ощущаю, как одинокая слеза покатилась по моей левой щеке, оставляя мокрый след моих сожженных последних надежд, утешений и мечтаний.
А Малфою все мало. Ему мало меня униженного и полностью поверженного. Ему мало меня сломленного. Ему мало моей боли. Мало.
— Ага, конечно. Верю. Хотя допустим, ты и не спал. Тогда мне будет приятно об этом всем растрепать, — язычок прошелся по пересохшим губам. — Представляю лица профессоров, когда они узнают, что их любимчик обожает ебаться в задницу. Представляю вытянувшиеся лица твоих так называемых друзей, когда я сообщу им, что ты гей. Представляю лицо твоей Уизелетты, когда она узнает, что ты дрочишь не на нее, а на мускулистого парня с обложки «Ведьмополитена». — Малфой зажмурил глаза. — Ох, не завидую тебе, золотой мальчик. Как же несладко тебя придется, когда весь магический мир узнает, что их кумир — грязный, развратный пидор!
Я не выдержал. Не смог совладать с собой. Я же не железный. Я же не могу вечно слушать его отвратительные слова. Его фразы, которые подобны хлыстам, рассекающим спины каторжников. Рассекающим до мяса… и начинает литься алая кровь из неимоверно глубоких ран.
Палочка дрожит в руке. Меня вообще всего трясет. Я ведь знаю, что собираюсь произнести. Ужасное заклинание от врагов. «А враги ли мы?» Теперь вижу, что враги. И нет у нас будущего.
Смотря на поднятую в неуверенной руке палочку, Малфой с исказившимся до неузнаваемости лицом кричит:
— Круци…
— Сектумсемпра! — Заклинание вертелось на языке, оставалось озвучить.
И воздух начала рассекать кровь. Из прекрасного тела, красивого лица лилась кровь. Из бесчисленных полосок ран, оставленных невидимым мечом мести.
Малфой обессилено покачнулся и упал с громким плеском на залитый водой пол. Палочка выскользнула из обмякшей правой руки. Кровь, бежавшая из ран, разукрашивала воду. Везде была кровь.
«От врагов»
«А враги ли мы?» Нет, не враги. Он никогда не был и не будет моим врагом. Кем угодно, только не врагом. Потому что врагов надо убивать. А его смерть я сам не переживу.
Бросаюсь к нему. Трогаю раны, будто пытаясь заживить их. Чем? Целебной силой? Какой? Любви? Любви неуместной. Неправильной. Любви навсегда безответной.
Совершенно не знаю, что делать. Я не знаю, как ему помочь. Это сводит меня с ума. На моих глазах рушиться МОЙ мир.
Смерть Драко сведет меня в могилу. Любовь к Драко одним махом срубит мою глупую голову с плеч. Любовь к Драко похоронит меня вместе с ним.
А может, оно и к лучшему? Может, в том, другом мире Драко мог бы быть со мной?
Малфой из последних сил всхлипывает, пытается дышать. Скребет пальцами по полу и запрокидывает голову в беззвучных криках.
Мучения. Страшные мучения крушат и рвут неземное тело.
Хватаюсь за голову и рыдаю. Я ничего не могу сделать против невидимого врага, мною же посланного.
Позади хлопает дверь. Не оборачиваюсь. Меня резко отпихивают от умирающего Драко. Моего возлюбленного. Адониса моей жизни.
Кое-как фокусирую внимание на пришедшем.
Снейп. Бледнее, чем обычно. Профессор Защиты от Темных искусств незамедлительно начинает исцелять Малфоя. Шепча какие-то магические формулы, водит палочкой по глубоким ранам. И раны, повинуясь, начинают затягиваться. Кровь перестаёт вытекать из полумертвого тела. Останавливается. Застывает.
Драко приходит в себя. И мое сердце начинает биться снова.
Снейп что-то тараторит. Улавливаю главную мысль: он уводит Драко в больничное крыло.
А я остаюсь в туалете один. Один на один с перенесенным кошмаром. Кошмаром, который мог разрушить мою жизнь до конца. А может, кошмар только начинается? Ведь когда Драко выйдет от мадам Помфри, то расскажет все всем?..
* * *
Не помню, как шел по темным коридорам. Не помню, как добрался до портрета Полной Дамы. Не помню, как назвал пароль. Не помню, как дошел до спальни. Ступор и нереальность происходящего поглотили меня.
Проигнорировав всех и вся, ложусь на кровать. Закрываю полог. Укрывшись одеялом до самой макушки, вздрагиваю, боясь представить, чем сегодняшний вечер обернется в будущем….
|
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 15:16 | Сообщение # 3 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 2
PОV Гарри
Пятница. Прошла ровно неделя с того памятного нереального происшествия в туалете для мальчиков на седьмом этаже. Если бы Драко Малфой до сих пор не лежал в медпункте, я успокоился бы, решив, что это просто кошмарный сон.
Но нет. Драко был в палате, и его друзья навещали его. Ходили к нему. Судя по подслушанным, конечно, совершенно случайно разговорам, с Драко все в порядке. Просто приходит в себя после потрясения. И набирается сил после огромной потери крови. Также я узнал, что шрамов у него не останется. Слава Мерлину.
Всю неделю, я тайно надеялся, что Драко отшибло память, когда он сильно ударился головой при падении, или когда выпил какое-нибудь зелье Мадам Помфри, или когда задумался над безумием и фантастичностью этого случая. Мало ли что?
Я даже смог почти до конца уверить себя, что Малфой ничего никому не расскажет. Да кто ему поверит?!
Но дни летят с пугающей быстротой, приближая день полного выздоровления Драко.
С одной стороны, я жду этого дня. Я скучаю по нему. Мне нужно самому увидеть его, чтобы понять и успокоиться — все обошлось. Он жив и здоров. Да и из эстетических соображений: моему чувству прекрасного не хватает божественной красоты Драко.
С другой стороны, я боюсь этого дня. Сердце многое мне говорит: «он забыл», «он не станет», но разум твердит обратное: «он мечтает отомстить», «он хочет растоптать тебя морально», «он все разболтает, а ты не сможешь опровергнуть эти слухи, потому что правде перечить нельзя»…
— Мадам Помфри сказала, что…
— Тсс! Тише говори, МакГонагалл сегодня злая, как мегера, — еле слышно шикнул на подругу Забини.
— Так вот, мадам Помфри сказала, что выпустит Драко в воскресенье вечером, — прошептала Паркинсон, пока МакГонагалл говорила что-то Невиллу раздраженным тоном.
Шла уже вторая по счету пара Трансфигурации, когда я услышал эту беседу близких друзей Драко, которые так удачно сели позади меня.
Значит, в понедельник все и решится. Осталось только томительное ожидание нелегкой мести или вселенского «обошлось».
* * *
Суббота.
— Профессор Флитвик прекрасно знает, чему нас надо учить, — строго сказала Гермиона за завтраком.
— Ну, согласись же, что мы уже давно должны были начать проходить Увеличивающие чары, а мы все еще топчемся на Уменьшающих, — Рон нагружал свою тарелку третьей порцией омлета. — Их даже дети за несколько часов осваивают, а мы над ними уже четвертую пару пыхтим!
— Ты их так и не освоил, между прочим!
— Освоил! — Рон невольно покраснел.
— А вот и нет. Я видела на последнем занятии, Рональд, что ты так и не смог уменьшить табуретку! И не ври мне.
Рон фыркнул и с обиженным сопением уткнулся в тарелку.
— Всем доброго утра! — Джинни со слегка взъерошенными волосами плюхнулась рядом со мной на скамейку. — Как спалось?
— Отли…
Не успел я ответить на вопрос, как рядом с нашим столом нарисовался Забини.
— Эй, Поттер, это тебе, — Забини кинул сложенный пополам листок бумаги рядом с моей тарелкой овсянки. Кинул и вернулся к своим змеям.
— Не думаю, что тебе стоит это читать, Гарри, — нахмурилась Джинни и попыталась выдернуть листок из моих рук.
— Да, Гарри, лучше не стоит. Вспомни, как две недели назад Роб кинул мне записку на Заклинаниях, я развернул, чтобы почитать, а внутри оказались чары скунса. Я потом три дня вонял. А ведь Роб из Райвенкло, — Невилл насупился, — а слизеринцы могут выдумать что-нибудь и похуже.
Но я знаю, от кого это. Знаю, что там нет никаких чар и проклятий. Там есть только буквы. Слова из букв. Слова, которые наверняка принесут мне страшную головную боль. Ведь Драко может приносить только ее. Жгучую, ядовитую, ноющую боль.
Без тени сомнения и дрожи в руках разворачиваю лист.
«Как дела, Потти? Смакуешь последние деньки хорошей жизни? Недолго тебе осталось. Меня выпишут совсем скоро. Так что наслаждайся, пока можешь.
Скоро я всем все расскажу, и все отвернутся от тебя. Всем станет противно даже видеть тебя! Жду-не дождусь дня начала твоих кошмаров, Мальчик-который-голубь.
P.S. Надеюсь, я испортил тебе настроение на весь день».
В правом нижнем углу нарисован маленький карикатурный голубь. Он отчаянно машет крыльями.
— Что там? — Джинни склоняется над моим плечом в попытке прочесть.
Быстро комкаю написанную в стиле Драко записку и прячу в карман.
Я, Рон и Гермиона настороженно переглядываемся.
Вот и настал этот день — все прогорело окончательно. Щемящая надежда и наивная вера, что Драко забыл, одумался и прочее, просыпались пеплом на мою больную голову. Значит, пора посвятить друзей в мою беду. В мое горе. В мой страх.
Больше нельзя молчать. Уродливая «малфоевская правда» скоро выползет наружу. Моя правда, моя чистая история невероятного обожания покроется грязью малфоевского видения ситуации.
* * *
Рон и Гермиона сидят на диване, я пристроился на ковре поближе к камину.
Мы в гостиной. А так как время близится к трем часам ночи, все разбрелись по своим спальням. Так что мы одни. И некому подслушать этот разговор по душам.
— Гарри? В чем дело? Мы же видим, что-то происходит, но не можем понять, что именно. Расскажи, — Гермиона смотрит умоляюще. — Что эта была за записка, от кого она, Гарри?
Я отворачиваюсь и разглядываю огонь в камине.
Проходит минута, прежде чем я начинаю говорить.
— Она от… Малфоя.
Рон уже было открыл рот. Но я не даю ему и слова сказать.
— Я прошу вас просто выслушать меня. Не перебивая, — я серьезно смотрю на друзей. — Разве это сложно — просто выслушать до конца? Хорошо?
Они переглядываются и быстро кивают. Видно, мой серьезный тон их сильно напугал. Слова испугают еще больше.
Черт, как тяжело говорить об этом.
— Вы знаете о моих симпатиях к девушкам. К Чжоу, к Мэг, и к твоей сестре, Рон — к Джинни. — Я внимательно смотрю на Рона. — Но уже некоторое время, — пауза, — несколько лет, мне нравится один мальчик. — Поворачиваю голову к огню, не хочу видеть шокированные лица. — Это не значит, что я гей. Это просто один мальчик. Мне больше никто моего пола не нравится. Просто, — я потупился, — это странно… но мне он очень сильно нравится. Вы не думайте. Ничего пошлого я не имею в виду. Просто, — опять это слово, — просто он неземной. — Пауза. — Этот парень — Малфой, — чего уж тянуть.
Тишина. Я не смотрю на друзей. И так знаю, какой ужас сейчас написан на их лицах.
Потрескивание огня.
— Так вот, в ту пятницу, когда состоялась наша… э-э-э-э-э… дуэль, произошло кое-что непоправимое. Ну… он узнал что… что мне нравятся парни. То есть мне не нравятся парни. Но он думает, что мне нравятся все парни. Понимаете? Он не догадывается о моих чувствах к нему. Он просто думает, что я гей. Он… он тогда наговорил мне кучу гадостей. Сказал, что все растреплет о… о моем… он сказал что всем расскажет что я… я грязный педик. И сказал, что все от меня отвернутся. Я рассвирепел тогда и… и, в общем, так получилось…что он оказался в медпункте. — Как странно это слышать. — А сегодня утром Забини передал записку от него. Там Малфой сообщал, что втопчет меня в грязь, когда выйдет в понедельник. — Тишина, пустая тишина с потрескиванием из камина. — Скажите что-нибудь. Если после этого вы все еще мои друзья.
Я смотрю на них в упор. У Рона самое тупое выражение лица, что я когда-либо видел. А Гермиона нахмурила брови.
— Просто ответь на мои вопросы, хорошо? — Ровный голос Гермионы — бальзам на мои раны.
На этот раз уже киваю я.
— Тебе нравится только Малфой из всех парней. Я правильно поняла?
— Да, — легкий вопрос.
— Как именно он узнал о том, что тебе нравятся именно парни, а не только он?
Кровь хлынула к щекам. Прикрываю глаза, и пробую справиться с судорожным дыханием.
— Мы дрались в рукопашной, и не спрашивайте, почему. Дрались, и у меня просто… встал.
Рон издал жалкий писк. А Гермиона стала пунцовой.
— И он подумал, что у тебя на всех парней такая реакция?
Мои глаза увлажнились.
— Да. Он даже мысли не допустил, что я влюблен, — слово не воробей, оно вылетело, и я его уже не поймаю, — в него, в своего врага. Ему проще считать, что я гей-шлюха.
Это самый тяжелый разговор в моей жизни. Разговаривать об этом, как окунаться в ледяную прорубь.
— Так он прав? Мне лучше повеситься сразу? — Голос дрожит в ожидании приговора.
— Что ты, нет! Все… все не так плохо, Гарри, — Гермиона взбудоражилась. — Влечение к мужчинам, это… хм… нормально. Дамблдор тоже гей.
— Что?! — воскликнули мы с Роном.
— Ну, да… и он это не скрывает. В его автобиографиях это написано. Да и вообще это все знают. И никто не стал к нему хуже относится. Так что, Гарри, не беспокойся. Тот факт, что тебе нравятся мужчины, вовсе не так ужасен, как тебе накрутил Малфой. Просто Малфой явный гомофоб. Прости, Гарри, — Гермиона виновато улыбнулась, — он всего лишь нашел еще один способ тебя достать. Вот и все.
— То есть, то, что я, возможно, не такой как все, не означает ничего ужасного и непоправимого?
— Нет, конечно. Гораздо непоправимее и ужаснее, на мой взгляд, это твое… э-м-м… твое увлечение Малфоем. Я надеюсь, со временем это пройдет, и тебе понравится кто-нибудь другой.
— Не думаю. Это уже довольно долго длится.
— Я понимаю, он красив…
— Гермиона! Как ты можешь такое говорить?! — шокировано крикнул Рон.
— Ну и что? Это правда. Он очень красивый, это все девушки замечают. Но ни одна нормальная девушка не подойдет к нему. В общем, уродливая красота у него. Внутри он весь червивый. — Гермиона с сожалением покачала головой. — Бедная Паркинсон, как она страдает. А он бессердечный. Говорят, у него действительно какие-то проблемы с психикой…
— Не могу поверить, что ты сплетница, — всплеснул руками Рон.
Гермиона укоризненно посмотрела на него.
— Я не спл…
— Я вижу его насквозь, но его душа, его дрянная душа не кажется мне отвратительной.
Друзья посмотрели на меня с сочувствием.
— Все будет хорошо, Гарри. Малфой просто выдает желаемое за действительное. Никто не будет тебя дразнить или обзывать. Ну, разве что сам Малфой и его свита. Но они и раньше это делали. А все остальные, я уверяю тебя, к этому отнесутся нормально. Так что не беспокойся.
— Да, Гарри, я, конечно, ошарашен и все такое. Но поверь мне, мы будем рядом, что бы ни случилось.
Теплые улыбки развеяли тьму в моей душе. Тьму, которую поселил там Драко.
|
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 15:20 | Сообщение # 4 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 3
POV Драко
С того самого дня, как отец рассказал мне об Избранном, я начал завидовать ему. Отец поведал мне о его шраме, родителях, великой судьбе, предназначении и прочем. Избранный… он — избранный…
Знал бы я тогда, что в паре метров от меня на табурете не обычный мальчишка-оборванец из бедной семьи, а Золотой мальчик — избранник судьбы, я бы своего не упустил… сожалеть об этом бесполезно.
Зависть буквально разъедала меня каждую секунду. Ведь все дни были заполнены им. Дурацким убожеством в идиотских очках, неопрятным простофилей. Да еще и его компанией: рыжим неудачником и лохматой страшилкой, которая к тому же еще и грязнокровка. Да уж, выбрал друзей себе под стать.
Он как-то назвал меня баловнем судьбы. Может, до этого курса я им и был. А теперь из-за этого упыря мой отец в Азкабане, мать подсела на успокоительные зелья, Министерство шныряет по Мэнору, а Темный Лорд взваливает на меня непосильную ношу. Проклятый шкаф! Неужели очередной мой план — пустая затея? Если я не сделаю этого, меня убьют. Отца убьют. И мать не пощадят. Баловень судьбы?
Это очкастый придурок — баловень судьбы. Родился и практически сразу стал знаменитостью, которой даже Дамблдор жопу лижет. Подумаешь, родителей потерял, большое дело. Зато теперь может козырять направо и налево своим положением.
Хотя недолго ему осталось, такой недоумок никогда не убьет Темного Лорда.
Он рушил мои замыслы. Не было и года, чтобы я одержал над ним победу. Ни в чем. У этого отродья, похоже, иммунитет по жизни. Гарри Поттер. Для меня даже имени его не существует. Он Поттер. Всегда выплевываю эту фамилию с глубочайшей ненавистью, чтобы он помнил и знал, что не все люди в этом проклятом мире готовы перед ним стелиться.
Прекрасный ловец, спокойный, хороший мальчик — полная противоположность меня. Это может подтвердить любой ученик этой дурацкой школы Хогвартс. Что я только здесь делаю? Видимо, я рожден, чтобы портить Золотому мальчику всю малину, ну, и его друзьям заодно. Как ему только ни противно их друзьями называть?! Грязнокровка и нищий магглофил. Вот с кем дружит предполагаемый убийца Темного Лорда.
Почему Василиск не сожрал его? Почему дракон не зажарил его живьем? Почему мой отец не убил его, когда был шанс? Никогда не мог найти ответы на подобные вопросы.
Он — это первое, что я вижу, входя в Большой Зал на завтрак. Поттер всегда приходит поесть первым. Ну, правда, у опекунов его наверняка недокармливают, раз вырос таким хлюпиком. Мешок с костями, да еще и мелкий к тому же. Я выше его на голову! Недоросль.
Потом начинаются уроки — отличный шанс задеть его побольнее. Уколоть поглубже. Чтобы ему было плохо.
А вот после уроков мы не пересекаемся, а если и встречаемся, то на улице или в холле. Он же никогда не пойдет прогуляться в подземелья, а мне особо нечего делать в башне львят. А такое место, как библиотека, он не посещает, наверняка из-за особых принципов. Что-то типа этого «Не нужны мне ваши книжки, за меня уроки делает моя подружка-зубрилка, а Волдеморта я с одного удара уделаю». Тупица.
Он часто смотрит на меня. Своими глупыми глазищами смотрит на меня. Он думает, я не замечаю этого собачьего взгляда. Враг всегда должен быть на прицеле? Не так ли рассуждает Потти? Если не так, то я не знаю причину лупоглазого внимания.
Я же стараюсь меньше смотреть на него. Когда смотрю, у меня внутри по венам начинает литься обжигающая ярость, которая нужна во время перепалок.
Когда у меня не получается отвлечься от мальчика-который-выжил, злость выливается на окружающих. Обычно это Панси, к которой я, в общем-то, нейтрально отношусь. Правда, бесят порой ее преданные глазки, совсем как у Потти, только причину преданности второго найти я не могу. Хотя с чего я взял, что в глазах Потти преданность? Наивность, глупость, тупость?..
А Панси… она покладистая, как я люблю. Нежная, как я люблю. Заботливая, я это тоже люблю. И всегда внимательная ко мне.
Это Поттер виноват, что она плачет по ночам, а утром бредет в ванную с опухшими глазами. Если бы он сдох, если бы его не было на свете, или я бы не знал его, я был бы с ней другим. Может, даже совсем другим, но Поттер бесит меня своим существованием!
Я стараюсь держаться, не грубить Панси, но Поттер появляется на горизонте, и мои руки не могут до него дотянуться. Чтобы удушить его. Этого чертового везучего ублюдка. А Панси рядом. Панси простит. И я срываюсь на ней. Говорю гадости, а иногда применяю насилие.
Когда я бью ее, мне становится мерзко. Ведь это Поттер заслужил ударов, а не она.
Ненависть к Поттеру растет с каждым годом. С каждым новым, блядским годом, Поттер находит, чем взбесить меня.
Обменивает мою дружбу на дружбу каких-то уродцев — немного зол. Побеждает снова Темного Лорда и вырывает прямо из-под моего носа кубок школы — чувствую горечь, унижение и обиду.
Обвиняет меня в подкупе слизеринской команды по квиддичу, думая, что я криворукий и не смогу поймать снитч. Я проигрываю Потти в матче, имбицил ловит мяч ртом, ну куда уж моим рукам до его ловкого рта? — нервы на пределе.
Потом начинается охота на грязнокровок, а Грейнджер так и не убили. И Золотой мальчик снова спасает школу — бесит, сука.
Вскоре третий курс и новые обломы. Хотя и начинается все складненько — дементоры, м-м-м-м-м. Правда, я и сам боюсь их до дрожи в коленях, но мне хватает мужества при виде их не упасть в обморок. А Поттер нюня. А потом он — третьекурсник — научился вызвать Патронуса. Выпендрился, блин. Снова обратил на себя внимание. И, конечно же, в конце он обретает крёстного — воссоединение семьи, Мерлин. И спасает гиппогрифа, который чуть не убил меня — гнев заставляет мою кровь кипеть.
Потом он очередной раз становится Избранным. Одного раза этому отщепенцу не хватило. Надо было второй раз доказать свою уникальность. И, несмотря на возраст, участвовать в турнире трех волшебников. Участвовать и победить — ненавижу Поттера.
Дальше ход конем — я член Инспекционной дружины под началом профессора Амбридж. Поттер отвечает — шах и мат — создает свой отряд — ОД. Охуенные Дебилы. В конце концов, мы их размазываем по стенке, предварительно приперев их к этой самой стенке. И моя дорогая тетя Белла убивает его крёстного Блэка. Это было бы торжество, если бы не…
…Поттер в отместку, удачно, а главное, быстро засаживает моего отца за решетку. А в этом году он становится любимчиком Слизнорта и входит в клуб Слизней, куда меня даже не пригласили. Следит за мной, пытается выведать мои дела. Так откуда же моя ненависть?
И вот сейчас, я лежу на больничной койке, перемазанный какими-то целебными лекарствами и мазями с дурным запахом, да еще жгущими к тому же. И молюсь, чтобы слова Снейпа были правдивыми: шрамов не будет. Иначе я Поттеру ножом все тело покромсаю.
А в это время Святой Потти, рожденный, чтобы всегда оставаться безнаказанным, жует ватрушки и весело поддакивает нищеброду.
Ну ничего, Потти, будут тебе ватрушки на завтрак, супчики на обед и заодно макарошки на ужин. Ты у меня еще так смеяться будешь, до слез. Я обещаю.
Нет, ну кто бы мог подумать, что он гей? Я, конечно, знаю о гомосеках и даже знаком с некоторыми, но чтобы правильный, Святой Потти им был…
Наверняка, для него было шоком — проснуться и обнаружить себя геем. Бедный Потти, мне почти искренне его жаль. Не был бы он такой выскочкой, я, может, перестал бы донимать его.
Мерлин, у него же были какие-то обжималки с девчонками. С Чжоу там целовался, к Мэг клеился, и о мелкой Уизли все наслышаны. Как она влюбилась в него с первого взгляда, а он начал пылко ей отвечать. Только в последнее время перестали ходить слухи о его свиданиях. И как я не обратил внимания на этот факт? Хотя даже если бы обратил, вряд ли додумался бы до истины. Я никогда не мыслил в этом направлении. Я бы скорее решил, что Поттер заделался импотентом, или Дамблдор решил, что семя Золотого мальчика бесценно, и нельзя давать девчонкам посягать на него.
Поттер гей плюс Дамблдор гей. А что, если старый пердун совратил Потти!
Так, я лишаюсь рассудка, это уж слишком даже для них.
Переворачиваюсь на другой бок, чтобы легче было думать.
Так значит Потти гей. Мерлин, я так взбудоражен этим фактом. Он не укладывается в моей голове.
Зато теперь во мне только ненависть к нему. Ну как можно завидовать гею? Мой отец всегда говорил: «Не слушай, сын, этих журналюг, строчащих, что гомосексуалисты — это такие же люди, как и мы. Придумали тоже: браки для нетрадиционных пар. Бред. Грязнее геев только свиньи и грязнокровки, их всех надо сжечь на костре. Вот тогда бы посмотрели, как они поют о своей любви. Вот потеха была бы». Прав отец.
Мерлин, как я хочу уничтожить-растоптать Поттера. А теперь я имею такой козырь в рукаве.
У меня есть мысль его помучить, сделать вид, что сохраню его тайну, но… прилюдное унижение… м-м-м-м… хочу увидеть его слезы как можно скорее. Общественное порицание — лучшая боль для него. Пора излечить его от болезни собственной важности. Золотой мальчик — это мыльный пузырь.
Скоро я починю шкаф, и Темный Лорд решит судьбу Избранного. Ранняя Смерть — достойное окончание жизни для такого ничтожества как Поттер. Пусть отправляется к родителям на тот свет. Сиротка так скучает по ним… вот пусть и уйдет в мир иной. Там его еще блохастая псина ждет…
— Как ты, Драко? — Блейз открывает рот, только зайдя в больничное крыло. — Сегодня болит?
— Ничего не болит. А ты чего так рано? Завтрак уже идет?
— Начался только что. А ты не рад, что я зашел? — Блейз присаживается на край жесткой кушетки, на которой лежит мое измученное тело.
— Рад, рад, — приподнимаюсь на локтях.
— Панси сказала, что тебя выпишут в понедельник. Это ложь?
— Нет, выйду я.
— Ты чем-то намазан, ты уверен, что Помфри отпустит тебя? — Блейз проводит указательным пальцем по моей груди, от соска до пупка…
— Отпустит, куда она денется, — отбрасываю его руку. Не хватало, чтобы и мой друг оказался гомосеком.
— Ладно, смотрю, ты не в духе с утра пораньше, зайду ближе к вечеру, — Блейз поднимается, полушутливо смотря на меня.
— Стой.
Блейз приподнимает бровь — от меня перенял, засранец.
— После завтрака приходи ко мне.
— Приду.
— Мне надо тебе кое-что занятное рассказать про одного очень хорошего и, оказывается, скрытного мальчика.
— Я уже заинтригован, — Блейз улыбается.
— Только никому об этом не трепи, пока я не выйду из этого чертова места, понял? Н-и-к-о-м-у. Меня выпустят, и тогда повеселимся.
— Понял. Что-то еще, Ваше Величество?
— Хм… дай мне вон с той тумбочки пергамент и притащи перо и чернила, пора черкануть пару строчек львенку, а то заскучал, наверное…
— Что?!
|
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 15:21 | Сообщение # 5 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 4
PОV Гарри
Пустой желудок дает о себе знать. Надо было сходить на завтрак.
— Гарри, не волнуйся.
Я рассеянно киваю Гермионе. Да, действительно, все хорошо. Если не считать того, что прямо сейчас я спускаюсь в Ад.
«Понедельник — 9.00 — Зельеварение» — неутешительная запись в расписании. Вчера вечером я пытался ее стереть, но с таким же успехом я мог упрашивать Пивза покинуть замок.
С Райвенкло и Хафлпаффом у нас мало совместных пар. Обычно занятия проходят со Слизерином.
Зельеварение, Трансфигурация, Травология… — счастливые часы в компании змей. И одного славного хорька.
Защита от темных искусств проходит в том же обществе, только все еще ужаснее — Снейп. Главный участник моих кошмаров с одиннадцати лет. Наверняка в этом году место любимого урока в сердце Драко заняло ЗОТИ, а ведь когда-то это было Зельеварение… теперь любимое мной. Спасибо загадочному Принцу-Полукровке.
Урок уже начался, но опаздывать на него мне не возбраняется. Ведь профессор Слизнорт очень хорошо относится к моей скромной персоне, к скромному Избранному. Вот когда Снейп преподавал этот жуткий предмет, мне доставалось… к удовольствию Драко.
— Простите за опоздание, профессор. Можно войти?
— О, конечно, мисс Грейнджер. Мистер Поттер, присаживайтесь вон за ту парту. — Слизнорт указывает на третий стол в правом ряду. За вторым сидит мой Демон с Паркинсон. — Уизерби, присаживайтесь тоже, скорее, ребятки…
Слизеринцы захихикали.
Мы с Роном садимся за проклятую парту, Гермиона идет за стол к Невиллу. Она помогает ему на Зельеварении уже второй год. Это почти традиция.
Весь класс приступает к изготовлению простого зелья против гриппа. Видно, у мадам Помфри снова истощились запасы.
Кидаю в котел сушеную смокву, Рон же в поте лица трудится над измельчением крысиных хвостов, и тут Драко Малфой оборачивается.
Слизнорт далеко — разъясняет Лаванде тонкости разливания жидкой настойки мяты.
На губах злая усмешка, волосы прилизанны, взгляд ядовит — да, именно так сегодня выглядит Драко.
— Как жизнь, Потти? — протягивает он.
«Твоими стараниями» проносится в голове, но я ничего не отвечаю.
— Как на личном, а? — снова растягивает слова. — Еще не нашел подходящий, хм-м-м, так сказать, пару подходящую, — хихикнул, — по размеру?
— Заткнись, Малфой! Отстань от него, — вмешивается Рон.
Так, три по часовой и десять против часовой стрелки: при таком помешивание зелье будет иметь более приятный запах.
— Я даже сочувствую тебе, Потти: быть Святым мальчиком и развратным пи…
— Драко, твое зе…
— Не перебивай меня, Панси.
— Да, но…
— Отстань! Не видишь, что у меня эксклюзивное интервью с живой легендой!
— Я понимаю, но, Драко, у те… — Панси начинает теребить рукав малфоевской мантии.
— Паркинсон, занимайся своей работой! И не мешай мне! — одергивает руку.
— Драко…
— Мерлин! Заткнись! — закричал Драко на весь класс. Все оторвались от учебников и котлов и в замешательстве уставились на буйного слизеринца.
По щекам Паркинсон покатились крупные слезы. Она быстро закинула книги в сумку и выбежала из помещения.
— Простите, профессор, — еле слышно пробормотал психически неуравновешенный Малфой.
Через минуту тяжелого молчания все вернулись к своей деятельности.
* * *
— Ох, мистер Малфой. По слегка болотному оттенку вашей микстуры видно, что зелье сильно перекипало. Боюсь, даже «Сносно» будет завышенной оценкой. — Слизнорт покачал головой.
Драко скривил губы и, схватив сумку, пошел к выходу.
— Мистер Поттер, ваше зелье изумительно! «Превосходно»! Вы — талант, мой мальчик…
Мой же мальчик с такой яростью закрыл дверь с той стороны, что с потолка, пропитанного парами от зелий, что-то посыпалось.
* * *
Время до и после обеда прошло в спокойствии, если не считать происшествия на зельях. На обеде можно было наблюдать, как Панси помирилась с Драко. И именно Панси мирилась с ним, а не наоборот.
Драко больше меня не трогает, но он явно зол. И это не радует. Я в ожидании какого-нибудь подвоха. Не удивлюсь, если он уже приготовил чудовищно чудовищное чудовище в своем чудовищном стиле. И, может, это «чудовище» где-нибудь поджидает меня… например, прямо за этим углом…
— Вы думаете, Драко отстал от меня? — нервы стали ни к черту, уже все губы искусал до крови.
— Вполне возможно, он понял, что его новость не вызовет такой ажиотаж, какой он вообразил. И решил оставить эту тему, — Гермиона рассудительна и спокойна. — Гарри, еще раз повторяю: быть геем — это не плохо и не ужасно. В магическом мире это вообще носит повседневный характер. Между двумя волшебниками даже браки возможны. Это все афишируемо и не скандально. А Малфой просто узнал о тебе тайну, и как маленький ребенок начал раздувать из мухи слона. Так что либо он уже понял, что отношение к тебе в любом случае не изменится, либо поймет это скоро.
— Да, Гарри, главное не тушуйся. И отвечай этому гаду! — Рон похлопал меня по плечу.
— Может, я пойду лучше в башню. Полежу и… — я начал сдавать назад.
— Не дури, Гарри. Лучше посидим на траве под деревом, поболтаем…
— …поделаем уроки, — закивала Гермиона.
— Ну, и это тоже, — согласился с ней Рон, хотя, наверняка, это он хотел делать меньше всего.
— Там будет Малфой. Не хочу пересекаться с ним лишний раз. И так весь день, как на иголках.
— Гарри, не бойся его. Он просто накрутил. Ничего не будет. Верь мне.
И я поверил…
* * *
Мы направляемся в сторону озера, где на берегу растет и процветает наше любимое дерево.
Уже подходя, замечаю кучку людей в черных мантиях у развесистого темного дуба. И все бы ничего, обычная компания, что вышла на природу отдохнуть после занятий, но… я замечаю среди них двух особо широкоплечих бугаев, а на волосах одного парня красиво играет полуденное солнце…
Я стараюсь свернуть немного с пути, чтобы пройти компанию как можно дальше стороной.
— Пойдем, не сворачивая, — Гермиона хватает меня за рукав.
Я понуро опускаю голову.
Мы уже совсем близко, слышится их заливистый хохот. Черт.
— О, какие люди! А мы только о тебе и говорим. Куда идем, Потти?
Панси вытирает выступившие от смеха слезы рукой. А ведь не далее как сегодня утром она плакала вовсе не от смеха, вызванного удачной шуткой ее обожаемого Драко Малфоя. И моего обожаемого.
Ревную ли я? Порой сам не могу найти ответ на этот вопрос.
Я много раз наблюдал за жесткостью Драко Малфоя. За жестокостью по отношению ко многому и многим. Его непонятная ненависть имеет широкий спектр. В него входят как насекомые, так и младшекурсники. Как девочки-дурочки типа Паркинсон, так и «учителя-недостойные-быть-учителями» — ничего не знающие идиоты и вообще полные тупицы. Но эти отношения между Паркинсон и Драко не поддаются описанию. Я мог бы его высокомерие и крайнюю степень немилости списать на воспитание или на подростковые замашки или на крайне трудный период в его жизни, но это все равно не объясняет в полной мере поведение Малфоя.
Так ревную ли я?
Не ревную его безразличие, холодность, отстраненность, высокомерие…
Ревную то, что она рядом. Ревную каждого, кто может проводить с ним время. Тех, кто разговаривает с ним перед сном, кто сидит рядом с ним на завтраке, кто после тренировки по квиддичу может ходить с ним в душ… Это не пошлость — это живой интерес к телу, это не похоть — это желание знать его всего, с головы до пят. Знать о каждой родинке и каждой царапине.
Я ревную его близость.
— Избранный не желает вести светскую беседу?
Когда же он наконец отстанет!
— Ах, простите, видимо я прерываю… кхм… довольно интересную прогулку, ведущую в кусты. Я понимаю, конечно, Великий Гарри Поттер идет трахаться, но грязнокровка-то зачем ему там?
Малфоевские дружки согнулись пополам от смеха, а Драко лишь криво улыбнулся, не спуская с меня глаз.
Засмотревшись в бездонные глаза мучителя, я еле успел перехватить Рона, вздумавшего ответить обидчику кулаком. Но я же понимаю: Крэбб и Гойл никогда не дадут испоганить личико Малфоя. Они рядом — значит, затея Рона бесполезна. А уж спасти друга и сохранить его лицо без синяков и ссадин я всегда могу.
— Рон, не поддавайся на провокации. Просто не слушайте его и все. Пойдёмте. Гарри, Рон, ну же, идем.
Мы двинулись дальше, а компания Драко уже отдышалась — готовы к новой хохме.
— Потти, ну что ты уходишь все время, а? Неужели я тебя не привлекаю?
Дружки взвизгнули и зашлись новой волной ржача и гогота.
Мы не остановились. Хватит уже потакать ему. Мы просто пройдем мимо.
— Надеюсь, Спаситель Магической Британии сверху!
Не считая криков Драко, из компании все время доносилось «гей», «педрила», «гомосек»…
Драко, замечая, что не добился нужной реакции, зашёлся до крика:
— Поттер! Ты уже уходишь? Ну почему ты не хочешь со мной разговаривать, а? Ты обижаешься, Поттер? Я обидел тебя? Но это же правда! Все, что я говорю, правда! Ты же действительно грязный пидор, шлюха, которая только и ждет, чтобы ей зас…
Дальнейших оскорблений мы уже не слышали. Подошли к озеру. Слава Мерлину, что Малфой не пошел за нами по пятам, изрыгая из себя все более и более ужасные слова.
Мы уселись под деревом. Никто из нас не нарушал молчание. Гермиона выглядела печально, Рон злобно, а я хмуро смотрел вдоль водной глади, размышляя: «Ну почему я? За что это мне?»
— Значит, он всем рассказал. — Гермиона нахмурилась. — Какой же он противный все-таки. Гадкий.
— Не удивлюсь, если завтра выйдет статья в Пророке с моей самой идиотской фотографией, которую они только имеют. И всю главную страницу будут венчать слова: «Мальчик-который-выж…»
— Мда, вполне возможно, что он уже дал интервью, — Гермиона прислонилась к дереву.
— Ну и ладно. Не знаю, как у магглов принято, но у магов к этому спокойно относятся, как ты говорила, Гермио…
— Хватит. — Я поднялся и отряхнул колени. — Хватит меня утешать и говорить, что все хорошо, что это нормально — быть геем. Я все понимаю в магическом мире: браки, Дамблдор и так далее, я все помню. Но, друзья мои, — я не гей! Ясно? Малфой — это просто моя специфическая болезнь. Я не гей! И прости меня, Рон, но я думаю начать встречаться с Джинни, она мне нравится. И вообще давно пора опровергнуть слова чертова Малфоя.
— Верно, Гарри…
|
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 16:05 | Сообщение # 6 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 5
POV Северус Снейп
У меня много проблем. Всегда так было и, наверное, всегда будет. Втереться в доверие Волдеморта и доносить Дамблдору — это нелегкий, опасный труд, забирающий слишком много сил. Находиться по обе стороны баррикады — не может быть простым делом.
Этот год значимый. Проходя по гулким коридорам Хогвартса, все явственнее ощущаю правдивость слов Альбуса о грядущем. «Настают темные времена. История повторяется. И скоро настанет повторный шанс изменить судьбу мира — убить Волдеморта».
Мрак сгущается не только над мирами волшебников и магглов, но и над моей судьбой. Я, будучи в здравом уме и твёрдой памяти, легкой рукой ставлю подписи на смертных приговорах. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Обещание, данное Нарциссе… насколько опрометчивым был этот шаг? Спасти высокомерного мальчишку, уверенного в собственной неуязвимости — задача не из легких.
И Драко, как будто специально, прибавляет еще больше хлопот. Хранит и оберегает свое задание, как курица яйца; думает, что лишь невыполнение миссии — для него путь в смерть.
Напряжение так и сквозит, отравляя стены замка, словно воды Тофаны* гонят ядовитую кровь по венам жертвы. Что-то мрачное происходит, теперь каждый час приближает к необратимому.
Единственное, что действительно мне хочется сделать — это отсрочить гибель. Свою гибель. Но у меня нет шансов, ведь Дамблдор принесет меня в жертву, как и Поттера, как и себя.
Три смерти ради спасения мира — это слишком большая цена.
Как Драко проведет Пожирателей Смерти в замок? На занятиях я пытаюсь разгадать его, будто мальчик — маггловский ребус. Но это, увы, теперь невозможно — Беллатрикс научила его Окклюменции. И мне остается только теряться в догадках. Пытаюсь выведать его планы, но ни угрозы, ни мольбы не действуют. Ничего не развязывает Драко язык. Попытки поколебать его уверенность в себе разбиваются о чистоту крови Малфоев, которая всегда давала кое-какие преимущества: веру в собственные силы и изворотливость.
Потуги Малфоя сделать дело чужими руками не так уж глупы. Но щенку чертовски не везет. В этом нет его вины — Альбус сам назначает дату смерти.
Не один я веду охоту на сына Люциуса: Поттер бегает за Драко, как нюхлер роет землю в поисках монетки. С таким же энтузиазмом.
Уроки Окклюменции на пятом курсе не прошли даром. У Поттера в одно ухо влетело, в другое вылетело — мальчишка совсем неспособен учиться, это у него от бездарного отца.
Я же на занятиях узнал много интересного о личной жизни поттеровского отродья. Совсем незаметно для него я открыл маленькую темную дверцу в его сознании. Пусть это всего лишь секунда, но мне хватило в полной мере, чтобы все понять и расставить по своим местам.
Порой жизнь бывает несправедлива: влюбиться в человека, желающего тебе самой страшной смерти… Поттер либо идиот, либо идиот. Третьего не дано.
Впрочем, тайное проявление Поттера настолько тайное,что это не мое дело. Тут он и без меня хорошо обожжется и получит по заслугам за свою никчемность и очередное желание выделиться даже таким мерзким способом. Я не стал ничего рассказывать Драко: он мог в конец потерять контроль над своей злобой и ненавистью. А убийство Поттера в пятнадцать лет — непоправимая оплошность.
Все должно идти по четкому плану.
Седьмой этаж. И пусто… ни одного нерадивого ученика.
Только я собираюсь уходить из этой глуши, как моего слуха достигают крики. Не могу разобрать слова, но вот голос и интонации слишком знакомы, чтобы ошибиться. Находясь все еще в какой-то прострации от своих неутешительных размышлений, замираю, как статуя, не шевеля ни одним мускулом, и до моего подсознания не сразу доходит сигнал о бедствии.
Резкая боль начинает прожигать кожу, напоминая о Непреложном Обете: Драко находится в смертельной опасности.
Крики стихли, рука горит; практически на бегу пытаюсь понять, где все происходит. Голос был слышен слева, там, за поворотом. Туалет для мальчиков.
Напряжение бьет обухом по голове. С перекошенным от паники лицом врываюсь на место действия: Поттер с трясущимися руками стоит на коленях перед поверженным врагом.
Я вижу то, что подсознательно ожидал увидеть.
Ни секунды на размышления — Драко на волоске от смерти. Впрочем, мы оба уже одной ногой в могиле.
Поттер, чертов мальчишка, опять натворил дел. Заклинание я узнаю сразу. Сектумсемпра — придуманная мною… для акта страшной мести Поттеру-старшему, обернувшаяся против Драко, против меня же самого.
Кровь, раны, вода…
Боль Драко будит во мне желание действительно его спасти. Не дать ему умереть в будущем. И спасти его душу.
Мучения Поттера отвлекают меня.
Но вскоре дело сделано: кровь остановлена. И Драко медленно приходит в себя… а вот Поттер — нет.
— Вам нужно в больницу. Кое-какие шрамы, вероятно, останутся, но если немедленно воспользоваться бадьяном, возможно, удастся избежать даже этого, пойдемте.
Довожу Драко до двери и вспоминаю о проклятом Поттере.
— А вы, Поттер… вы ждите меня здесь. — В моем голосе полно холодной ярости и злости. Жаль, что Темный Лорд не присутствует здесь. Услышанного ему могло хватить на всю оставшуюся жизнь. И не было бы больше никакого сомнения в моей непоколебимой «преданности», в моем желании убить Поттера.
Не знаю, понял ли смысл сказанных мной слов Поттер, но то, что он стоял как прикованный к полу, обнадеживало. Времени вытаскивать мерзавца из астрала не было. Драко мог потом очень огорчиться, увидев у себя на теле шрамы. Мог и Поттеру со злости серьезно досадить.
* * *
Поттер невероятный лжец — стоял и врал мне в глаза.
Мало того, что к моему приходу, он не сдвинулся с колен ни на дюйм, так от него еще полчаса невозможно было добиться внятной речи.
Меня посещала мысль, что с таким шоковым состоянием мне и его надо вести к Мадам Помфри. Но Помфри и так сегодня настрадалась, а сделавшего такое с Драко она назвала чудовищем.
К тому же мне нужно назначить Поттеру отработки и забрать свой учебник из рук этого недалекого выскочки. Иначе этот тупица может таких дел еще натворить, что мне, как и Филчу, потом придется убирать за ним.
Наконец, растормошив Поттера, я отправил его в гриффиндорскую башню, чтобы он принес мой учебник зельеварения. Но этот идиот решил снова обмануть меня.
Прибежал запыхавшийся с учебником, с замечательной подписью «Рундил Уозлик» и минут пять нес мне в лицо полнейшую чушь. Будто бы я не знаю правду. За придурка меня держит, считает себя самым умным — такой же самоуверенный, как его никудышный отец.
В этот момент его спасло только то, что он так и не научился Окклюменции. Открыв его, как книгу, я увидел, что настоящий учебник этот подлец спрятал в Выручай-комнате. Так что, как бы я его ни тряс, учебник все равно вытрясти бы не смог.
— Вы, мистер Поттер, целый год будете отбывать у меня наказание. В любой удобный для меня день, — сказал я в конце, и уже подходя к двери, обернулся — В эту субботу у вас, кажется, матч против Равенкло. — Я дождался кивка. — Боюсь, вы не сможете играть. Вам понятно, мистер Поттер?
Конечно же, он согласился.
Но если Поттер и расстроился, то только по причине отработок. В этом году самому молодому ловцу совершенно наплевать на горячо любимый квиддич. Совершенно.
Его голова забита другим. Моим крестником. Который многое мог отдать, лишь бы этот высокомерный бездарь от него отстал.
Но сегодня замечательный день. Ведь Драко спасен, а Поттер наказан. Напряжения выплеснулось, и я чувствую, как стало свободнее дышать. Накал страстей прошел.
Не знаю, как там с головой у Поттера, он и раньше-то был не от мира сего, а теперь, похоже, совсем рехнулся. Но это уже не мои проблемы. Мне хватает одного подростка с нестабильной психикой.
Я сижу в кожаном кресле в своем темном кабинете. Уже поздно, и пора идти спать. Завтра утром еще навещать Драко и выслушивать его истерику.
— Вот так, Северус Снейп, сегодня ты герой. Ты спас Драко и отсрочил свою смерть. Как ты хотел, — шепчу пустой комнате.
Но все это — временное вмешательство. Я сегодня сделал многое, но явно недостаточное.
Закрываю глаза… Почему меня никто не спасет?..
* * *
* Aqua Tofana — бесцветная жидкость без запаха, вызывающая смертельное отравление. Предположительно в состав Aqua Tofana входит мышьяковая кислота, скополамин и атропин (алкалоиды красавки).
|
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 16:06 | Сообщение # 7 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 6
POV Гарри
— Привет, Джин. Что делаешь?
— О, Гарри. Привет. Да это все Снейп — заставил писать эссе на два свитка по болотным чудищам. Вот, собираю материал. — Джинни снова повернулась к книжному стеллажу.
— Мне кажется, или ты удивилась, увидев меня?
— Ну… просто ты нечастый посетитель библиотеки. Прямо как Рон. — Она мило улыбнулась. — Так что ты тут делаешь?
— Дин сказал, что ты здесь, и я… э-м-м… пришел. Да, я… э-м-м… искал тебя.
— Меня?
В последнее время мы с Джинни не очень ладили. Нет, мы не ругались, конечно. Просто мало общались. В основном я избегал ее, и, думаю, она об этом в какой-то момент догадалась. Может, даже затаила злобу.
Причину столь странного поведения легко объяснить: ее постоянные намеки на публичные и долгие отношения начали мне надоедать. Я, конечно, рад, что она проявляет ко мне интерес и все такое, но в этом году на уме один Малфой с его коварными планами.
— А почему бы и нет. Мы как-то отдалились друг от друга.
Она мерит меня внимательным взглядом. С головы до ног и обратно. Улыбка снова расцветает на ее лице. Когда Джинни улыбается, мир вокруг становится добрее.
— Скучал? Я думала, ты этому рад. Ведь не я же бегала от тебя, — она идёт к столу с огроменной книжкой «Тайны жизни чудовищ» — Садись.
Присаживаюсь за стол, заваленный кучей свитков, книг, брошюр и разного рода вырезками.
— Я не бегал от тебя. Просто какое-то время мне нужно было разобраться в себе.
— Целый год? — Джинни поджимает губы, и резко раскрывает книгу, утыкаясь в нее взглядом.
Лишь бы не смотреть на меня.
— Извини. Я запутался, мне необходимо было подумать. Видимо, уже слишком поздно. Еще раз, извини.
Это была пустая затея. И как я мог быть таким недальновидным? Конечно, она злится на меня. Я не заслуживаю такой девушки, как Джинни.
Поднимаюсь с жесткого стула. Когда же в библиотеке сделают более удобную мебель? Здесь же невозможно нормально заниматься.
— Подожди, Гарри. Садись.
Я плюхаюсь обратно.
— Лучше поздно, чем никогда. — Она откладывает книгу в сторону. — А, пустая трата времени, давай лучше пообщаемся с тобой.
— Давай.
— Ну, для начала наших «дружеских» отношений, мог бы наконец поздравить ловца с победой в прошлую субботу. Гриффиндор взял кубок по квиддичу. Я думаю, это заслуживает похвалы. — Ставит локти на стол.
— О, да Джинни, поздравляю! Ты замечательно играла.
— Тебя даже на матче не было — шепчет она.
— Что?
— Ничего-ничего. Говорю: может, пойдем, прогуляемся? Нечего в библиотеке сидеть, когда на улице погода хорошая.
— Я только «за».
— Тогда подожди, книги уберу…
* * *
Прохладный ветерок, солнце село за горизонт, в воздухе пахнет весной. Действительно, хорошая погода.
— Ну, как у тебя дела вообще? — ох, тяжело мне даются разговоры с девчонками.
— Сейчас великолепно. А у тебя?
— Тоже хорошо.
— Серьезно? Ах, да у тебя же сегодня зелья были, — она махнула рукой куда-то в сторону.
— Откуда ты знаешь?
— По понедельникам у тебя первой парой зельеварение со Слизнортом. Я выучила твое расписание, Гарри.
Знаю ее с одиннадцати лет, но она до сих пор может меня несказанно удивить.
— Правда? Ух, это впечатляюще.
— Да ничего особенного.
Мы шли и молчали. У нас столько недосказанного и невысказанного, что это трансформировалось в невозможность раскрыться. Глухая стена непонимания выстроилась из секретов. Или мне кажется?
— Гарри, а что случилось в ту субботу в туалете? До меня дошли только слухи. Хотелось бы услышать правду.
— Это… мы подрались с Малфоем и…
— И он попал в больничное крыло. Хорошо ты его уделал, Гарри. Плохие парни должны получать по заслугам.
— Э-э-э-э-э…
— Теперь понятно, с чего это Малфой такой злой ходит. Как появился сегодня утром на завтраке, так и рот у него до сих пор не затыкается.
— Угу.
— Он про тебя такие гадости говорит. Называет по-всякому. Но все же знают, что ты не такой…
Сердце мое пропустило удар. Никто ему не верит, кроме своих. Но, если задуматься, кто может поверить Малфою? Тем более в такое! Моя репутация незапятнанна, в отличие от Драко, поэтому не удивительно, что ситуация складывается именно так.
— … сразу сказала, что это чушь собачья. Верно?
— Ага.
Больше всего боюсь, что Драко совсем озвереет. Когда у него что-то не идет по плану — он становится самим дьяволом. Я это из года в год наблюдаю.
— … и тогда Лаванда начала тараторить…
Неужели я действительно виноват, что Драко меня ненавидит? Я никогда намеренно не делал ему плохо. Все само собой выходит. Поступки возвращаются бумерангом.
— … маленькая дрянь. Да?
— Да.
Почему я продолжаю о нем думать? Я же с Джинни. А в голове Малфой. Надо покончить с этим, сказать уже себе: у меня никогда ничего не будет с Драко. Никогда. Если на чашу весов встанет поцелуй со мной и смерть, Драко в ту же секунду сиганет с края оврага. Мне ничего не светит. А с Джинни… я могу быть счастлив. Джинни может вылечить меня. У нас может быть счастливый брак… дети. А что смог бы мне дать Малфой?
— … отвали, говорю, ублюдок! Так и надо было поступить. Гарри?
— А?
— Ты в облаках витаешь. — Джинни берет меня за руку и тянет к дереву.
— Джинни? Зачем нам туда? — позволяю себя вести.
— Сейчас увидишь, Гарри. Мне тоже разговаривать надоело.
Когда мы наконец достигаем дерева, она прикладывает меня спиной к нему.
Джинни начинает целовать меня, я не сопротивляюсь. Вскоре мы падаем на землю, где поцелуи не прекращаются, а становятся только жарче.
«Джинни, Джинни, Джинни» — раздается в голове. Я не разрываю поцелуи, уже плавно перетекающие из страстных в нежные. Не прекращаю, пока… «Драко» — звучит в голове, и я моментально начинаю задыхаться.
Резко, сильно отпихиваю от себя Джинни.
— В чем дело? — губы красные, влажные, глаза горят, волосы растрепаны.
— Я так не могу, — пытаюсь отползти назад подальше, но больно ударяюсь мягким местом о что-то очень твердое. Наверное, это вылезший корень дерева или камень. Думаю, все же корень дерева.
Джинни продвигается ближе, в какую-то секунду она становится похожей на льва перед прыжком.
— Как так, Гарри? — ее руки, бесстыжие руки начинают шарить по моему телу. Пытаются пробраться под рубашку.
— Джинни, я… — я люблю Драко, я все равно, мать вашу, люблю Драко. Я не могу себя обманывать. — Ты мне нравишься Джин. Но я люблю другого человека.
— Что? — она не сразу может сориентироваться. Когда же смысл сказанного доходит до нее, начинает медленно убирать руки. — Кого? Кто она? Я убью эту… эту… Это Ромильда! Я так и знала!
— Нет! Нет! Это не она. Это просто другой человек.
— Кто?
— Это не важно. Я все равно никогда не буду вместе с ним.
Выражение ее лица меняется с «Всех уничтожу» на «Жить можно». Джинни даже находит в себе силы на натянутую улыбку.
— Так ты не будешь с ней встречаться? Никогда?
— Я даже целоваться и обниматься с этим человеком не буду никогда. Даже рядом стоять не получится. — Комок застревает в горле. Слышу, как листву колышет ветерок, и как Джинни переводит дух.
— Тогда я не вижу причин прерывать наше занятие. — Она снова тянется ко мне.
— Но… я же сказал, что люблю другого человека!
— Но вы никогда не будете даже рядом вместе стоять. Я все помню. Поэтому не считаю это уважительной причиной. — Джинни начинает заново прерванные ласки.
— Погоди, тебе наплевать, что я тебя не люблю? Что в моем сердце другой человек?
— Гарри, ну что ты как маленький. Тебе шестнадцать лет! Сегодня любишь, завтра нет… — смотрит мне в глаза. — Если мы будем встречаться, ты забудешь обо всех. В твоем сердце буду только я, навечно. Понимаешь? Ты дашь мне шанс завоевать место здесь? — Джинни, не разрывая зрительного контакта, кладет руку туда, где под мантией бьется мое сердце.
Сил хватает только на кивок.
Дам шанс. Может, ей действительно это удастся.
* * *
Не знаю, сколько мы в итоге целовались под деревом, но факт — губы болят нещадно. А по дороге в замок еще и обветрились, в некоторых местах потрескались. Теперь при улыбке начинает течь кровь. Замечательно, блин!
— Гарри, ты в душ?
— Ага, пойду, ополоснусь. А что?
Беру чистую одежду из раскрытого чемодана. Мда, ну и бардак у меня! Надо хоть немного разобрать эту кучу.
— Да, я просто…
Горестно вздыхаю.
— Рон, давай не тяни, а то я скоро уйду. Так устал за этот безумный день. Хочется только помыться и завалится спать.
— У тебя с Джинни серьезно?
Я был готов к вопросам подобного рода.
— Я хочу быть с ней, Рон. Она хочет быть со мной. У нас все серьезно.
На лице друга появилась широкая улыбка.
— Я знал, Гарри. Хорек, это так… недоразумение. Рад слышать, что Джинни для тебя это серьезно.
Рон лег на кровать и потянулся.
— Джинни хочет вылечить меня. Я сказал ей, что люблю другого человека. А она ответила, что сделает все, чтобы я полюбил ее. И я даю ей шанс. Я верно поступаю?
— Конечно. Джинни поможет тебе. Через неделю ты уже и думать о белобрысой хвори перестанешь!
С легким сердцем, как после исповеди, я пошел в душ.
|
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 16:08 | Сообщение # 8 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 7
POV Драко
— Хм-м-м, мадам Помфри, извините, что мешаю вам делать какую-то бесполезную фигню, но ответьте мне на вопрос, кхм, пожалуйста. Почему я все еще здесь? — надеюсь, мой тон был уважительным. Хотя нет, не надеюсь.
— Мистер Малфой, вы все еще здесь, потому что я считаю, что так надо, — она снова возвращается к своим скляночкам.
— Вы говорили, что отпустите меня сегодня вечером. Что-то я этого не вижу.
— Мистер Малфой! Если не хотите шрамов, то лежите в палате и делайте, что я вам велю, — Помфри взяла коробку с верхней полки и пошла к выходу, бурча под нос:
— Тоже мне моду взяли. Все хотят быть здоровыми, а лечиться не хотят. Лечиться их заставлять нужно… молодежь…
* * *
— Все, можете идти, — мадам Помфри заправляет теперь уже пустую постель.
— Спасибо за заботу, — приторно улыбаюсь. И, наконец, ухожу из этой палаты для душевнобольных. Нет, ну это же надо додуматься — держать меня здесь больше недели. Все из-за Потти.
Столько времени провел без толку. А ведь мог бы уже вовсю издеваться над уродцем. Но ничего — еще наверстаю упущенное.
Блин, уже понедельник. Завтрак.
Спускаюсь вниз. Все хомячат. Даже друзья не пришли ко мне утром, а ведь Блейз мог бы. После того, как я рассказал ему свою «бомбу», он не отреагировал должным образом. Посмеялся и спросил:
— Драко, ты серьезно? Слизеринцы, конечно, пошутят в свое удовольствие, но слизеринцы — это слизеринцы. А вот рассчитывать на публичное унижение Поттера всей школой… Поттер от его «гейства» не перестает быть Поттером. И я-то тебе, конечно, верю, и наши тоже поверят безропотно. Но другие? С чего ты взял, что другие все примут за чистую монету? История вообще-то невероятная!
Блейз… как он не может понять, что быть геем — это грязно, противно, омерзительно!
Открываю дверь в Большой зал и сразу же направляюсь к столу своего факультета.
— О, Драко, с выздоровлением!
— Как ты?
— Ничего не болит?
— Рад тебя видеть!
— Давно тебя не было!
— Ага, привет всем. Все отлично. — Присаживаюсь за стол, считая львят по головам. Так… один недочет. — А где Святой Потти?
Все пожали плечами и вернулись к поеданию пищи. Пора…
— Наверное, с каким-то парнем с утра пораньше трахается… — мажу масло на хлеб, щедро, — ну вы понимаете: утренний секс и все его прелести.
Однокурсники поднимают на меня удивленный взгляд и дожевывают с ошарашенным видом. Будто тролль их треснул по голове своей дубинкой.
— Эм, с парнем? Или мне послышалось? — первый говорит Нотт.
— А что в этом такого, Потти любитель мальчиков. Никто не знал? — продолжаю будничным тоном.
Друзья переглядываются и снова обращают ко мне свои обеспокоенные взгляды.
— Но Драко, он же с девочками встречается…
— Ой, Панси, не тупи. Вчера с девочками, сегодня понял, что любит мальчиков. Жизнь порой преподносит сюрпризы. К тому же у Поттера на лице все написано.
— Вау — в один голос пробасили Крэбб и Гойл.
«О да, я знал, что это бомба! Я был прав. Поттер это скучно. А вот Поттер-гей уже весело».
— Ага… а чт…
— Мистер Малфой, рад видеть вас в полном здравии, прошу пройти со мной, — Снейп нарисовался рядом со столом, как летучая мышь. Неожиданно, бесшумно, будто хлопая черными крыльями.
— Сейчас? — засовываю ложку с кашей в рот.
— Сейчас же, — он быстро разворачивается к выходу, края мантии развиваются на ветру — говорю же, крылья. Эффектно.
Недовольно встаю из-за стола. И начинаю догонять стремительно уходящего профессора.
Вот же прицепился. Клещ. Как же он мне надоел! На занятиях, после занятий. Все ходит, вынюхивает… пытается примазаться. Неужели ему мало полного доверия Лорда? Он и так его правая рука… подсидел моего отца. Своего лучшего друга. А ведь когда-то я чуть ли ни боготворил его. Двуличная мразь — вот кто Снейп. Даже если мне будет совсем хреново, и задание я провалю — не обращусь к нему. К предателю.
— Драко, это что было? Как ты очутился с Поттером один на один? — говорит он сквозь зубы.
Мы уже спустились в подземелья. Направляемся в его комнату?
— С чего это я должен тебе все рассказывать? Ты мне никто! — огрызаюсь.
— И это мне говорит крестник? Ты должен рассказывать мне хотя бы потому, что я пытаюсь спасти тебя. — Шипит. — Достаточно уважительная причина?
— С чего ты пытаешься спасти меня, а? Почему отца не спас?
— Молчи. Твой отец хотя бы в безопасности. А ты был на волосок от смерти! — Снейп повышает голос. — Чем ты думал вообще?
— Да тебе-то что? Примаслился к Темному Лорду и радуйся. А меня оставь в покое. Ничего я тебе рассказывать не собираюсь, — останавливаюсь. — И вообще — я никуда не обязан с тобой идти!
Быстро разворачиваюсь и даю обратный ход.
— Пойдешь! Мне надоело бегать за тобой! Я хочу помочь тебе!
— Не нужна мне твоя помощь, — не сбавляю ход.
— Драко! Глупец! Драко!.. — крики в мою удаляющуюся спину.
Не оборачиваюсь.
Черт!
* * *
— А вы видели его лицо, когда Драко сказал «неужели я тебя не привлекаю?», — жеманно проворковала Панси.
Компания взорвалась смехом.
Вечер, почти ночь. Сижу с друзьями в слизеринской гостиной. Малявок уже разогнали по своим спальням, а семикурсники еще не вернулись со свиданок. Так что можем в красках подвести итог дня.
— Такое тупое лицо было! И у грязнокровки тоже, — вставил Гойл. Кто бы говорил.
— Ага, такое тупое — подхрюкнул Крэбб.
Ржач, ржач, ржач… бессмысленный и беспощадный.
— А мне больше понравилась реакция Уизела, когда ты, Драко, спросил, зачем ему там грязнокровка, — желчно выговорил Нотт.
Все снова загоготали.
— А это когда про кусты и трах было! — Панси взвизгнула, и расплылась в улыбке.
Снова зашлись в смехе.
— И что ты ему вдогонку кричал. Молодец, Драко! — Нотт похлопал меня по плечу. Рядом сидел.
Как будто я нуждаюсь в их одобрении!
В гостиной начал подниматься гул: они что-то еще возбужденно говорили, не стал прислушиваться. И не стал принимать участие в этом глупом обсуждении. Их разбирает гордость. За что?
Лавина ржача периодически накрывала друзей. И они начинали задыхаться от смеха. Гиены.
Молчали только мы с Блейзом, периодически улыбались, но не поддакивали.
Не знаю, о чем думает он, но мои мысли просты — «все должно было быть не так!»
По моим расчетам, к вечеру вся школа уже должна была ненавидеть Поттера. Или хотя бы презирать. Но нет. Почти никто не поверил. Только слизеринцы возрадовались возможности похихикать. Но серьезно никто к этому не отнесся. Проклятье!
— Хватит скрежетать зубами, — Блейз наклоняется ко мне. — Пошли в спальню, поговорим.
Мы поднимаемся.
— Ой, мальчики вы куда?
— Панси, пойдем готовиться ко сну, устали сильно. Вы тут сидите, веселитесь, — Блейз улыбается.
Направляемся в комнату. Можем не беспокоиться, что кто-нибудь прервет наш разговор — все поняли, что мы идем обсудить что-то дико важное. Так и есть.
— Ну? И чего ты такой злой? — он прислоняется спиной к только что закрытой им двери.
— Чего я злой? Поттеру опять все сходит с рук! — плюхаюсь на кровать.
— А чего ты ожидал! Я предупреждал тебя! Я говорил, что так и будет! Но нет же! Драко Малфой у нас самый крутой! Самый умный! Никого никогда не слушает! Вот кто такой Драко Малфой!
— Замолкни! Меня твое мнение вообще не интересует!
— А чье интересует? — Блейз вглядывается в мои глаза. — Кому ты доверяешь, Драко?
— Никому! Мне никто не нужен! — вскакиваю с кровати в злобном порыве.
— Так нельзя жить! Рядом должен быть человек, на чью помощь ты можешь рассчитывать!
— О-о-о-о, так ты у нас в Снейпы заделался! Один за мной бегает — все нотации читает, так теперь второй за это же принялся. Иди на хер со своими нравоучениями! Ясно?! Иди НА ХЕР!
— Я-то пойду! А вот Поттера ты никогда не одолеешь! Смирись!
Все случилось за одну секунду. Я был в диком гневе. Задания, Блейз, Снейп, Поттер. Все перемешалось в голове.
Нужен был выплеск. На друге?
Я со всего размаха, в ярости, сбиваю большую серебристую статуэтку змеи с полки. Она была стеклянная.
Разговор разлетелся на тысячи осколков. К тому же я порезал руку.
Тишина. Блейз подходит ко мне и достает палочку, направляет на меня. Шепчет простенькое залечивающее заклинание.
— Давай поговорим без криков и обвинений. Хорошо?
Присаживаемся на кровать Блейза — моя в острых осколках. Все что осталось от шикарной статуэтки. А ведь она мне так нравилась. Очень жаль.
— Чего ты хочешь?
— Чтобы Поттер получил по заслугам. Мести.
— Я… Драко, это путь в никуда.
— У меня получится это сделать, Блейз, — смиряю его холодным взглядом.
— Делай что хочешь. Я буду рядом, и помогу, чем смогу — он поднимается.
— Ты куда?
— Пойду, посмотрю, пришли ли старшаки. Надо избавиться от осколков. Мне лень, а у тебя был только что срыв, и ты устал. Да и побесить их лишний раз хочется.
— Тогда иди и… знаешь, я всегда был уверен в тебе, Блейз.
Улыбается. Знаю почему: последняя фраза звучит как «спасибо». Искренние спасибо от Малфоя. Только произнести я его не могу.
Блейз всегда верно истолковывал все мною сказанное. И несказанное тоже.
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 17:50 | Сообщение # 9 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 8
POV Гарри
Весть о том, что я встречаюсь с Джинни Уизли, произвела изрядный фурор. Всю неделю с самого утра вторника и по сегодняшнюю пятницу только и слышно, что о наших отношениях. Говорят о нас все, кому не лень. По школе начали витать такие слухи, малоправдоподобные: «мы уже помолвлены», «Джинни залетела», «меня насильно заставили быть с ней»… В общем, надуманных тем для обсуждения предостаточно.
Но люди судачат не только о новой ячейке общества — слова о нетрадиционной ориентации довольно часто режут мои уши. Спасибо Драко и слизеринцам, которые изо дня в день говорят обо мне одно и то же.
Я стараюсь отмахиваться от всего. Делаю вид, что счастлив, и меня ничто не волнует. Я вовсе не избегаю Драко. Я вовсе не специально опаздываю на уроки со слизеринцами, и вот уж точно не выбегаю после занятий с ними как ошпаренный. И уж тем более я не выбираю пути по принципу «здесь нет Драко». А на обедах, завтраках и ужинах я не прикрываюсь своими отношениями. Не целуюсь на публике и не обжимаюсь — лишь бы все видели. Нет, конечно.
Счастье с Джинни — понятие относительное. Джин, она хорошая, верная и действительно любит меня. Ну, уж точно влюблена, если это не любовь.
Но часто, особенно по ночам, я думаю о нем. Если днем я могу отвлечься на проблемы других, на свою девушку, или просто на учебу, то после захода солнца, когда я лежу в постели, мысли одолевают меня. Я могу часами лежать и, не переставая, думать. Сначала это были пустые размышления: почему Драко такой, зачем он так со мной. Потом это преобразовалось в нечто другое: я мог бы быть с ним, если бы мы начали дружить, он бы был со мной близок? Он мог бы испытывать нежные чувства ко мне? Он мог бы вообще хотеть меня? А сегодня ночью я лежал с открытыми глазами и снова погрузился в бурный поток переживаний — как он целуется? Так же, как Джинни? Собственнически? Жадно? Медленно? Дразня? А какой он был бы в постели со мной? Страстный? Нежный? Наверняка жестокий. Малфой жесток во всем. Значит, и в сексе тоже. Обычно каждую ночь от всех этих вопросов я засовывал голову под подушку и старался ни о чем не думать.
Но сегодня… мысль о жесткости Драко меня сильно возбудила. Мысли о том, что это правда, он действительно грубый, не заботящийся о чувствах других. То есть, окажись мы в постели, он бы взял меня далеко не нежно.
Я стараюсь не дрочить на его светлый образ. Но я многое в жизни стараюсь делать: поступать правильно, не бесить Снейпа (к которому на отработки я бегаю каждый день — большая радость разгребать коробки с выговорами двадцатилетний давности), много есть, чтобы набрать вес, быть честным с собой. И практически все, над чем я стараюсь, не получается.
Поэтому в очередной раз, хорошенько поругав себя, я запускаю руку в пижамные штаны. Чтобы не разбудить товарищей по комнате приходится укусить ребро левой руки. А дальше… Драко, коридор, его руки, трогает меня, стена, снова Драко, боль, крики, толчки, жестокость в чистом виде, укусы, грубость, кровь, Драко!.. еще два рваных движения рукой по взмокшему члену, и я бурно кончаю.
А потом настаёт ужас. Сумбурные желания моего подсознания доходят до моего разума. Боязнь того, чего хочу, заставляет пугаться самого себя.
Неужели я, коривший Драко за его злобу, на самом деле все это время желал ощутить ее на себе? Как может быть правдой то, что такой, как я, хочет этого?
— Мистер Поттер, что такое Акалия Райванская, и как она может помочь Вам в борьбе с Водными Ровиями? — сухой голос Снейпа выводит меня из событий этой ночи.
— Я не знаю, профессор, — тут даже думать нечего.
— Неправильный ответ, мистер Поттер. Минус 10 очков с Гриффиндора за неумение читать и незнание простых вещей. Итак, Акалия Райванская — это…
Почему я не замечал раньше за собой такой страсти к насилию? Как я могу допустить насилие в свой адрес? «Ты бы отдал свое тело в его полное распоряжение».
Я бросил быстрый взгляд на Драко: сидит неподвижно и смотрит в одну точку на стене. Задумался явно. О чем? Может, обо мне? «Ага, если только в качестве ключевого элемента в очередном плане твоей смерти. Мечтай больше».
Чувствую взгляд холодных глаз. Откидываюсь на спинку стула и мимоходом, как бы случайно, поглядываю на Драко: смотрит и тут же отворачивается.
Интересно, какое у него детство было? Как он таким вырос? Родители разбаловали? А в каком доме он живет? Помнится, Рон говорил, что существует Малфой-мэнор. Я когда-нибудь хотя бы издалека увижу этот мэнор? Про визит внутрь даже речи не может идти. Меня на порог не пустят.
Снова ощущается взгляд, незаметно бросаю взор — Драко смотрит прямо в глаза. Не отпускаю взгляд. Он начинает поигрывать желваками и прищуривает глаза. Я же так и продолжаю просто держать контакт.
Все нарушает Снейп. Встаёт прямо на пути натянутой невидимой нити нашей связи. Теперь я его не вижу. Отворачиваюсь к окну, все лучше, чем смотреть на противного Снейпа, который все продолжает что-то говорить. Боже мой, да всем насрать! Скоро война и не с чудовищами. Хотя в каком-то смысле с ними. Человек не может убить человека. Убить может только животное… чудовище. «А Драко смог бы убить?»
Ситуация с Драко давно вышла из-под контроля. Если раньше он и унижал меня и моих друзей, то теперь он делает не только это. Точнее, старается делать не только это. Хоть я и прикладываю неимоверные усилия, чтобы с ним не пересекаться, скабрезные шуточки по поводу моей ориентации и фальшивых отношений доходят через других людей. Драко уже давно перегнул палку. То, что начиналось с гея, сейчас по заверению третьих лиц превратилось в «педикообразный Поттер со своей развратной разъебанной тощей жопой». Аристократ? Да в задрипанном кабаке такого не услышишь. А вообще, мне крупно везет, что мы с Драко до сих пор не столкнулись в узком коридоре. Иначе мне повезло бы услышать это все собственными ушами.
Многие спрашивают меня, почему я не заткну этому козлу рот. А как я могу это сделать? Особенно теперь, когда я осознал свои желания. Грязные темные желания. Драко в чем-то прав.
Я не могу запретить ему распространять обо мне всякую ересь с долей правды.
Но самое главное, что ему никто не верит, все думают — он мне так изощренно мстит за неделю в больничной койке. Я подтверждаю эту историю.
Рон и Гермиона — самые настоящие в мире друзья. Мне с ними очень повезло, я это и раньше знал. Но такие вещи особенно не ценишь, пока… А сейчас, когда они с пониманием отнеслись к моей проблеме, когда они стараются защитить меня и вылечить — я понимаю, что роднее этих людей у меня в жизни нет и не будет уже никогда.
Драко — самая настоящая в мире скотина. То он видит людей насквозь, то меня прочитать не может. К тому же его дурацкая жажда мести — попытки достать меня, вывести на эмоции — ни к чему его не приводят. Ситуация стоит на месте, и я не собираюсь потакать ему и показывать всем, что происходящее сильно задевает меня и бьет по больному.
Не видя отдачи с моей стороны, моя «ахиллесова пята» впадает в жуткие истерики и нервные расстройства. Он постоянно берет у Помфри зелья: для сна, для успокоения, от депрессии. Забини не отходит от него и на минуту. А Паркинсон… снова служит грушей для пинания.
Я знаю это все из слухов, но склонен верить этой информации. Во-первых, она кажется мне правдивой (Помфри подтверждает слова о «разграблении припасов» — жаловалась учителям), а во-вторых, нездоровый вид Панси как бы говорит все за себя.
— Профессор? — неожиданно, моя мечта врывается в сознание.
— Да, мистер Малфой?
— Извините, что прерываю. Но вы говорите, что сородичи, видя их неправильность, забивают их камнями. Вы считает это правильно? Убивать не таких, как все? — Драко показушно косится в мою сторону.
— Для животных это нормально, — кривится.
— А вот если бы люди забивали людей с отвратительными особенностями? Разве это не верно? Ведь когда один неизлечимо болен, он может заразить другого.
— Тогда больного нужно сослать на другой конец света, а лучше на необитаемый остров. Но убить… все же слишком.
— Спасибо, профессор.
Снейп загадочно полуулыбнулся и продолжил свою нудятину, не имеющую ничего важного для будущей войны.
* * *
Урок начал подходить к концу. Я уже наготове: быстро запихнуть все в сумку — и деру.
— Все могут уходить, — медленно проговаривает Снейп.
Через секунду я уже у дверей, и…
— Кроме Вас, мистер Поттер.
Черт! Я ненавижу его. Четыре дня успешно обходил острые углы с Драко, чтобы на ЗОТС попасться. Я уверен, мой демон не поленится и подождет меня в коридоре.
Все вышли, и Крэбб хорошенько долбанул меня плечом — пора начинать выносить мне мозг.
Подхожу ближе к столу, где сидит ненавистный ублюдок и что-то читает.
— Я хочу вынести вам предупреждение, Поттер, — «Поттер»? «А где мистер Поттер»? — Держитесь от Драко как можно дальше и не провоцируйте его. Вам же хуже будет, — говорит он сухо, будто декларацию читает.
— Я и не лезу на рожон. Это он…
— У вас всегда все виноваты! Все, кроме вас, — рявкает он.
— Я…
— Идите, я все сказал.
Киваю на прощание. И уже подхожу к двери, когда решаю обернуться.
— Он наверняка сейчас за дверью, меня поджидает. Как я могу этого избежать? — не знаю, зачем я это рассказываю Снейпу.
Профессор смотрит мне в глаза.
— Боитесь, Поттер? — ухмыляется он.
— Нет, просто не хочу Малфою навредить, боюсь, что отвечу ему, и он опять попадет в больничное крыло.
Снейп становится чернее тучи — злится.
— Вы понимаете, что вам за это будет?
— Выгонят из школы? — я уже откровенно издеваюсь.
Снейп встает из-за стола.
— Идите, Поттер.
Пожимаю плечами и выхожу за дверь.
— Собирай шмотки в чемодан, Потти, дарю портключ в один конец, — произносит злорадно Драко, как только я появляюсь в коридоре.
Стоит он, рядом Забини и Гойл. Дождался меня. Наконец подкараулил.
— Расскажете причину веселья, мистер Малфой? И почему мы тут стоим? — Снейп выходит за мной. — Идите на обед и друзей прихватите заодно.
Ухмылка слетает с лица Драко, как не бывало. Зато появляется выражение полнейшего разочарования. Снова потерпел крах.
Драко прожигает меня взглядом и уходит. Забини и Гойл семенят следом.
— Спасибо, профессор, — поворачиваюсь к своему спасителю.
— Не думайте, что я сделал это ради Вас, мистер Поттер. — Он заходит в класс и захлопывает дверь с той стороны.
* * *
— Гарри? — обнимает меня за плечи Джинни.
— М-м-м-м? — пытаюсь быстро дожевать картошку.
— Завтра сходим вечером в Хогсмид? Хочу посидеть с тобой в приятном месте, — ласково шепчет мне на ушко.
Субботним вечером в приятное место в Хогсмиде?
— Ага. Свидание?
— Ну, мне было бы приятно, если бы ты пригласил меня на свидание, — она невинно хлопает глазками. — Ты у меня такой догадливый.
Джинни забирает сумку и уходит.
— Вот так тебя развели, друг, — воркует Рон в паузе между двумя блюдами.
— Вовсе и не развели, просто Гарри романтичный, — говорит Гермиона.
Мне показалось, или в ее голосе звучала досада?
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 17:52 | Сообщение # 10 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 9
POV Блейз
С Драко мы дружим с первой встречи. Как раз после того, как Поттер дал ему от ворот поворот, я утешил его на своем плече. В переносном смысле, конечно. Драко часто говорит, что не верит в дружбу, а верит в выгоду. Но в наших отношениях, хочется верить, преобладают все же душевные мотивы.
Я вижу его разным, но обычно он бывает язвительным (от бывшего кумира), высокомерным (от отца) и жестоким (не знаю от кого, но черта эта порядком надоела). С такой смесью он любит срываться на других. Себя я в обиду не даю, но и Панси уберечь не могу.
Хотя я пытался убедить её не бегать за ним или постараться меньше быть с ним, но все без толку. Она летит, как бабочка на огонь, опаляет свои крылья, а позже зализывает раны. Чтобы после всего побитой собачкой прибежать обратно. Я говорил ей: «Пока у Драко в душе творится непонятное дерьмо — держись подальше!» Но как бы ни так. Все пустое.
Я знаю в Драко Малфое многое. Например, что ему плохо помогают успокоить нервы зелья. И он это тоже, естественно, замечает за собой. Замечает, что когда он окунает кого-нибудь в дерьмо, вымещает на ком-нибудь злобу, отрывается на человеке, так сказать, — это ему помогает в разы больше и лучше. А главное — на более длительный срок. Но это еще не все. Я один знаю, что Драко нельзя пить, если у него налито не столетнее вино из фамильных погребов.
Выпивший хоть немного дешевого пойла Драко не может больше остановится. После первого стакана его разум отправляется гулять, и все идет по накатанной. Он пьет и пьет до отключки.
Весело в этой ситуации только одно, и даже не то, что его вырубает в сон уж очень быстро, а его жалкие попытки сконцентрироваться и протрезветь.
Откуда я это знаю? Каждый год, с третьего курса, из Хогсмида я притаскиваю довольно много кабачной выпивки (спасибо моим подпольным связям с нужными людьми). Пройди об этом слух, и эльфы соберут мои чемоданы и смахнут слезу, отправляя меня на Хогвартс-экспрессе домой. Именно поэтому добытую ношу я разделяю только с лучшим другом. Не буду вдаваться в подробности, как мы незаметно выпиваем все в комнате, пока сокурсников нет, а потом Драко вырубается, а меня выворачивает наизнанку в туалете. Право, не стоит об этом говорить. Зато после такого Драко неделю сияет как новенький галлеон. Чудеса! Что алкоголь творит с нашими душами!
А вот на летних каникулах, когда я гощу в Малфое-мэноре, и Драко медленно попивает винишко из бокала — он остается очень даже вменяемым.
— Драко, заебись, давай оторвемся не по-детски!
Драко шевелится в кровати. Все-таки проснулся уже. Мы благополучно проспали завтрак. Суббота, можно поспать подольше.
— Отъебись! Уж в этом году я пить точно не буду! Так что свое поганое пойло даже не предлагай.
Сажусь в кровати, но не вылезаю из-под одеяла — в подземельях дни и ночи холодные.
— Да брось! Только в этом году, пойдем в Хогсмид и выпьем там. Круто будет.
— Ты больной! Нас узнают и не продадут ничего, — он потягивается в постели. — И вообще — с какого фига я просыпаюсь, и первый разговор о выпивке?
— Да у тебя нервы расшатались, пиздец просто! Ты со своим Потте…
— Заткнись.
— Ты просто в котле варишься, особенно эту напряженную неделю. Надо отдохнуть, развеяться. Я уверяю тебя — расслабишься, и дела наладятся. Ну же, Драко, не будем нарушать традицию.
— Еще раз повторяю — нам не продадут и нас узнают. Это будет позор на всю жизнь, с моим… с моей маленькой алкогольной проблемой, — недовольно хмыкает.
— Я уже все продумал. Мы укутываемся в черные дорожные мантии и идем в одно злачное место, там точно продадут, я узнавал. Все будет охрененно.
— Ты сукин сын и ты прав. Зелья не помогают, давай попробуем твой метод, — устало выдохнул он. — А теперь хочу доспать.
— Отлично. Тогда сегодня вечером нагрянем в самый грязнючий кабачок в Хогсмиде. — Ложусь обратно в постель.
Жизнь хороша, и жить хорошо.
* * *
— Вытаскивай мантии! — шипит он.
— Рано еще, мы только дошли до деревни, — одергиваю руку Драко от сумки с секретом. Сумки, в которых может поместиться любая вещь. С расширителем, короче. У них только одна проблема — недолговечность. Вот и эту уже можно на помойку — чувствую, скоро глючить начнет.
— Мне кажется, это дурацкая затея. Давай зайдем в лавку Зонко, закупим ненужного хлама и вернемся, — Драко начинает ныть, как девчонка, и замедляет темп.
— Бля, ну ты трус! Все идет, как положено, мантии с собой, денег полно, мы отвязались от друзей, старшекурсники подговорены, да и темнеет быстро, хотя и семи нет. Все будет как надо.
— Мне не нравится, и я вовсе не трус! Моего отца может удар хватить, если меня из школы выпрут, я уже молчу, что будет, если это сделает невозможным мне вып…
— Что? — ерунду какую-то понес. От страха что ли?
— Ничего. Ты куда? Вот же “Кабанья голова”, за поворотом.
— Мы не туда идем, — лукавлю я.
— А куда мы идем? В горы? — выплевывает в раздражении.
— Есть одно место, в плане конспирации “Кабаньей голове” фору даст. Моя мать часто говорила мне про это место. «Скользкий сосок» в самом конце находится.
Доходим до «Дэрвиш и Бэнгз» и накидываем мантии, в несколько раз большие, чем подходят нам по размеру. Я выбрасываю сумку.
Осталось немного прямо, налево, и будет «Скользкий сосок»: темный бар с большим количеством алкоголя и посетителей.
* * *
Темное, очень дымное помещение. Дым валит от сигарет, сигар и с погреба. Напряженно оглядываемся. Много народу, преимущественно взрослые мужики — веселые, пьяные. Как нужно. Всего пара женщин, одна жена хозяина, а другая, видно, его дочь — бегают между столами с выпивкой. Барная стойка, за которой стоит хозяин этого прекрасного заведения, практически полностью оккупирована пьяницами. Но нам она и не нужна.
Кое-как протискиваемся сквозь шальной народ, к столу, что стоит почти в углу. В «Скользком соске» почти все столы заняты, как я и ожидал.
На нас никто не обратил внимания, я вообще думаю, проблем не возникнет.
— Чего заказывать будем? — Жена хозяина подошла к нашему столику. Весьма неприятное для нее занятие, если учесть, сколько раз ее хлопнули по заднице. Она делает недовольный вид. — Не томим, а говорим.
— А что вы нам можете предложить?
— Жареная отбивная только что приготовилась, можно рыбную…
— Из алкоголя, пожалуйста.
— Все есть — и маггловское, и наше, — говорит она устало и заученно.
От радости чуть не начинаю потирать руки, но вовремя сдерживаюсь. Как же хорошо. Везет, как сукиным детям.
— Тогда Огневиски, коньяка, и… водочки!
— А вина? — шепчет Драко.
— Помолчи, — одергиваю.
— Закуску?
— Есть какое-нибудь ассорти? — Мы пришли выпить, а не поесть. Точнее нажраться, а не нахаваться.
— Стандартный набор имеется. Сейчас все будет.
— Эй, красавица, иди сюда! — окликает ее бородатый мужик.
* * *
Прошло до хрена времени, мы уже обсудили все и не обсудили самое важное. Для меня конечно. Пора.
— Ты главное з-закусывай! — так поехала моя крыша. Завтра голова будет отбивать безумный ритм. Можно, конечно, взять антипохмельное, но где его добудешь в школе? Придется мучиться. Но сейчас на это наплевать…
— С-сам з-ик-закусывай! Я нормально! — Глаза у Драко мутные, как у болотного черта.
Сидит передо мной, почти лежит на столе. Щеки горят, руки тянутся к стакану.
— Драко, остановись! Подожди, — говорю я тихо. — Я тебя спросить хотеллллл!
Но Драко не останавливается, а уже пьет Огневиски, не чокаясь.
— П-почему ты такой, Драко?! А?
— Какой т-т-такой?!
— Напряжян-н-ный все время. Ходишь, злость с-срываешь. Тебе секса не хватает, да?
— Х-хватает секса! — говорит он упрямо, а руки к бутылке тянутся.
— Но как? Когда ты в последний раз Панси ебал, а не бил? — голос мой постепенно сходит на нет.
— Я… я-я не помню. Перед Рождеством, вроде, что-то в кровати было. Вроде трах. Я не помню, — начинает махать руками.
— Н-но как так? Почему тебе не нужен секс? — приглушенно говорю — Сколько раз в неделю ты дрочишь? — вот уж не ожидал! Имея рядом влюбленную дурочку, он будет работать ручкой!
— Иди нахер! Заебал, — пытается увиливать, но меня не проведешь!
— Ну сколько-о? Я пытаюсь тебе помочь! С тобой что-то не то, друг мой, — качаю головой.
— Пф-ф, ну, раз в неделю, иногда реже. Н-не знаю. Н-не считаююююю. — Подпирает он голову руками.
— Пиздец, ты — антисекс! Охуеть.
Мы замолкаем, Драко все наливает, а я не могу успокоиться и оставить эту тему.
— А о ком ты мечтаешь, к-когда делаешь это?
— Это? — переводит на меня взгляд и говорит отрешенно.
— Ну, когда проверяешь малыша на сообразительность, — хмыкаю.
— Хрен знает. Я ни о чем н-не думаю.
— Чудеса, — откидываюсь на спинку стула. Вот же чудеса.
Пропускает еще пару стаканчиков. Прежде чем я решаюсь заговорить на более важную тему.
— Что ты делаешь, к-когда уходишь один? Кккуда ты идешь?
— Ик-ик, что?
Черт, поздно спросил. Отпиваю из кружки глоток.
— Т-так, я отойду малек. Т-ты сиди здесь. Понял? — о Мерлин, что с моей речью.
Он затряс головой. Бля, так ссать хочется.
Еле-еле пробираюсь через народ, пять раз запнувшись и кучу раз налетев на людей. Я никак не могу сконцентрироваться и собраться — где, блять, находится уборная? Кажется, я хожу по кругу, все пробираясь и пробираясь, не зная направление. Пока кто-то неведомый мне не подсказывает и не толкает:
— Сейчас прямо иди!
Я иду, и снова доносится:
— Прямо, блять, говорю! Куда ты прешь!
Чертыхнувшись, я наконец кошу немного влево и попадаю в туалет.
Быстро справить нужду не получается. Чертов плащ застревает в молнии джинсов. Блять! Я сейчас обоссусь, а тут эта тряпка. Надо было ее снять ко всем чертям. Вспотев от усилий, я наконец расправляюсь со злом и могу сделать дело.
Не знаю, сколько уже времени, но пора домой. В Хогвартс.
Открываю кран над раковиной и, недолго думая, засовываю голову под холоднючую воду. Хоть немного трезвею.
Выхожу, снова на кого-то налетев. И начинаю продвигаться к столику. Дохожу… пусто. Валяются пустые бутылки, съеденная закуска и… все. Протираю глаза, но Драко не появляется.
До разума начинает доходить, что происходит что-то ужасное. Где, блять, Драко?
Начинаю оглядываться по сторонам. Нет его. Нигде нет. Начинаю звать его через весь зал. Поднимается недовольный шум, но голоса Драко не слышно.
Голова проснулась, и мне жесть как страшно. Если его украли? Убили? Я больше никогда не буду пить.
— Где Драко? Где он?! — начинаю трясти мужиков за соседними столиками.
Они отнекиваются, мол, никого не видели, никого не знают.
— Черт, ну парень такой, со светлыми волосами, высокий такой, ну пьяный он. Такой. Ходить даже сам не может уже. Где он? — Я в панике. В полной жопе и панике.
А в ответ все одно.
— Н-не б-было п-парня.
— Ты, молодой ч-человек, что-то путаешь.
— Н-не б-было п-парня. — Повторяет какой-то мудила.
— И ты, пацан, шел бы отсюдава. Здесь места для н-настоящих мужиков, а ты топай в Кафе мадам Паддифут, с-сынок. — Поднялся хриплый смех.
Алкаши, без плаща не узнают. Плащ!
— В дорожном плаще здесь мужик сидел! Где он?
— А-а-а-а-а-а-а, ну так его увели! Пацан за ним пришел, т-темненький такой, и увел, да.
— Куда увел?!
Темненький парень. Парень темненький. Какому пацану может понадобиться Драко? Не Поттеру ли?
— Не знаем-с. Увел за дверь-с!
— А теперь т-тост! За люб…
Алкоголь полностью вышел из головы. Я в полном дерьме. Быстро расталкиваю всех и бегу к выходу. Сколько времени я уже потерял?! Что этот некто сделает с ним?!
Уже почти у двери как…
— А деньги! Кто за тот столик платить будет?! — Жирная баба загораживает путь.
Твою мать! Ну твою мать!
И деньги в плаще. Дьявол.
Бегу в туалет. Плащ валяется возле толчка, проверяю внутренний карман. Выгребаю все, что есть, и запихиваю в руку поджидающей бабы. И наконец вылетаю из этой дыры на свежий воздух.
Может, это был школьник и его в замок уволок? Ага, и в постель уложил!
Умом понимаю — надо хорошенько обыскать Хогсмид, а уж потом возвращаться в школу, и если найду парня, прописать ему или натравить на него Крэбба с Гойлом.
Блять, а может, это был сутенер? Драко смазлив, его приметили и все… дождались, когда я уйду. Нет, ну вот же хрень!
Начинаю рыскать по Хогсмиду, заглядывая во все углы, тупики, повороты, пролеты. Ищу везде и кличу его по имени во все горло. Уже голос сорвал.
Скитаюсь, скитаюсь пока — о, чудо! — не вижу человека укутанного в дорожный плащ между «Кабаньей головой» и складом. Это либо Драко, либо бомж. С такого расстояния не различишь.
Подбегаю ближе. Драко.
От сердца прямо отлегло. Спящий Драко, укутанный в эту черную тряпку, в подворотне. Слава Мерлину.
Осматриваю, все ли в порядки. Ран нет, царапин, синяков нет, дышит спокойно, даже сопит. И одежда в порядке.
Немного отдышавшись и успокоившись, перебрасываю руку Драко через свое плечо. Надо с этим горем луковым до Хогвартса добраться.
Интересно, он хоть что-нибудь вспомнит?
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 20:58 | Сообщение # 11 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 10
POV Гарри
— М-м-м-м, так хорошо просто быть с тобой, — Джинни положила голову мне на плечо.
— Ой, а можно не здесь. Нежничайте в другом месте. Это же общая гостиная, а не только ваша, — Рон недовольно встает.
— Эй, садись, мы не доиграли партию! Я почти выиграл, — Рон специально уходит, видит, что я впервые выигрываю.
— А вот и нет, — он наклоняется и переставляет коня, — шах и мат, дружище.
— Черт! Как ты так делаешь?
Рон пожимает плечами.
— Ладно, я договорился с Гермионой позаниматься в библиотеке. Пора бы присоединится к ней. — Рон натягивает улыбку. — Развлекайтесь, ребята.
— Обязательно, — хихикает Джинни.
— Эй, эй, я не в этом смысле! — щеки Рона покраснели, впрочем, как и мои.
Как только за братом Джинни закрывается портрет, сама Джинни залезает мне на коленки.
— Знаешь, я хочу сделать тебе сюрприз.
— О-о-о, круто. Какой?
— Пойдем, покажу…
* * *
Как только оказываемся на седьмом этаже, понимаю — она тащит меня в Выручай-комнату. Для чего? Надеюсь, мои догадки ошибочны, потому что на большее, чем поцелуи, я не готов. Большее, чем поцелуи, я не смогу вынести.
— Джинни?
— М-м-м-м?
— Мы идем в Выручай-комнату?
— Ага.
— Но зачем? — Пытаюсь выдернуть свою руку из ее стальной хватки.
— Там сюрприз, Гарри.
Может, она отдаст мне учебник по зельеварению с пометками гения Принца-Полукровки? Давно хотел вернуть эту книгу, но боюсь, Снейп каким-нибудь чудом пронюхает об этом. Тогда мне точно не сохранить учебник. Лучше обождать.
Она наконец дотаскивает меня до пункта назначения и начинает проходить перед стеной несколько раз.
Дверь открывается.
Небольшая комнатка. В жутко-ярко-красной расцветке, что довольно сильно бьет по глазам. А прямо передо мной красная, в бордовых оборочках, большая — да просто огромная! — кровать. Мерлин.
— Джинни? Зачем тут кровать? — слышу, как за нами закрывается дверь — путь назад отрезан.
— Гарри, ты такой славный. Я хочу… стать к тебе ближе, — она снова начинает нападать.
Почему снова? Мы не встречаемся с ней и неделю, но я выучил ее повадки. Одна из ее любимых привычек — это агрессивно нападать на меня. Когда она так делает, мне кажется, что я бифштекс, а она хочет меня сожрать.
— Джинни, я не могу так. Мы… мы э-э-э-э слишком мало времени встречаемся! Все слишком быстро! — Выставляю вперед руки в защитном жесте, на автомате.
— Гарри, мы знаем друг друга с детства. Я всегда любила тебя. Это любовь с первого взгляда, — она поднимает руки к небу. — Я не хочу больше ждать. Я хочу быть твоей, Гарри.
— Но я люблю другого… человека, а секс без любви это… неправильно! — шаг назад.
— О, Мерлин, Гарри. Ты будешь любить меня, когда мы закончим нашу платоническую любовь. Это сблизит нас, — делает шаг вперед.
— Я не могу так! — мой шаг назад.
— Гарри, ты такой сложный. Я все сделаю сама. Ты просто ляг, — шаг вперед.
— Но… — шаг назад.
— Ну же, Гарри, ляг. Тебе шестнадцать лет. Секс — это нормально. Тебе понравится, — шаг вперед.
— Я не хочу, я не могу так поступать, когда я люблю другого, — шаг назад. — Нет.
— Что? — шаг вперед.
— Нет! Я не буду с тобой спать, потому что я не хочу! — остаюсь на месте, как раз вовремя: я почти вплотную приблизился к стене.
— Но… — Она тормозит, удивленно смотря на меня.
— Я не буду! — я тверд в своем намерении. Непоколебим.
— Может… минет? — Джинни заискивающе улыбается.
Мерлин! Что она несет! И эта та девочка — та самая стеснительная Джинни?
— Джинни, дай пройти. Я ухожу.
Она отходит в сторону.
— Куда? — вопросительно поднимает брови.
— Присоединюсь к Рону и Гермионе. Пора начать заниматься в библиотеке. Скоро война, и у меня больше не будет такой возможности, — отвечаю, прежде чем выйти из Выручай-комнаты.
Вот тебе и вечер пятницы.
* * *
— Мы будем в Сладком королевстве. А вы куда? — весело спрашивает Рон, как только мы доходим до Хогсмида.
«А вы куда?» Насколько я знаю, в этой деревне всего одно мало-мальски романтичное место — Кафе мадам Паддифут. С этим заведением у меня связанны плохие воспоминания — именно там состоялось, мое единственное свидание с девчонкой. С Чжоу Чанг. И было оно отвратительным. Эта рана еще не зажила.
— В кафе мадам Паддифут, верно, Гарри? — Джинни берет меня за руку.
— Ага.
— Ну, тогда счастливого времяпрепровождения, — махает на прощание Гермиона, и они с Роном уходят в магазин сладостей.
— Ой, Гарри, я забыла Рону деньги отдать, он запихнул их в мою сумочку, — она неловко смотрит на меня. — Придется зайти к ним в Сладкое королевство.
— Хорошо.
— Да ладно, Гарри, стой тут, я быстрее сама управлюсь, — Джинни быстро целует меня в щеку (клюет меня в щеку) и убегает. Смотрю ей в след. Красивые у нее волосы. Рыжие.
— Мне не нравится, и я вовсе не трус!.. — улавливает мой слух. Драко? Быстро разворачиваюсь.
Пытаюсь отыскать взглядом. И вижу, моя любовь буквально улетает от меня с подлым Забини.
Интересно, куда идут?
— Все, я быстро. Гарри?
— А? Идем, — хватаю ее за руку.
— К чему такая спешка? — спрашивает, но покорно следует за мной.
Самое главное не потерять из виду светловолосую макушку.
— Просто так.
Идем у них на хвосте. И вот доходим до кафе. Черт. А они уходят дальше. Куда? В «Кабанью голову»?
— Джин, давай прогуляемся до конца? — тяну ее дальше.
— Ну, раз ты так хочешь, пусть будет по-твоему. Я вообще никогда не дохо…
Перестаю улавливать ее речь. Я выслеживаю дичь. А правильнее — впервые за долгое время, жертва охотится на охотника.
Они все движутся и движутся. Не сворачивая. Даже «Кабанью голову» прошли.
Вскоре они надевают дорожные плащи… Что за дьявол?!
Пока я усердно стараюсь обработать свежую информацию, парочка сильно берет влево, и, недолго думая, заходит в «Скользкий сосок». Это еще что такое к чертям собачим?!
— Это что такое? — спрашиваю я, даже не смотря на Джинни.
— А это, ну, в общем, что-то типа кабачка. Дрянное место.
— Хуже «Кабаньей головы»? — поворачиваюсь к ней.
— Нееее, в «Кабаньей голове» всякие «сомнительные личности» обитают. А в «Скользком соске» обычные алкаши, — она морщит нос. — Фред и Джордж заходили туда в прошлом году. Сказали, там одни пьяницы сидят. Они хотели выпить, но их выгнали.
— Хм-м-м-м, алкаши говоришь, — протягиваю я.
Драко алкоголик? Никогда не замечал за ним тягу к спиртному. Это странно. Выглядит странно. Что он там делает, среди таких отбросов общества?
* * *
Розовые оборочки, рюшечки, бантики давят на меня. И снова история повторяется — цветные конфетти плавают в моем кофе. А эти целующиеся парочки… Мерлин, как мне неловко.
Не к добру все это.
Мы не просидели в этом дурацком кафе и пятнадцати минут, но я уже чувствую тошноту. Перебор розового в обстановке дает эффект. Навевает воспоминания о жабе Амбридж. Не думаю, что об этом правильно вспоминать на свидании.
Плюс к этому всему из головы не выходит недавно увиденное — Драко, Забини, алкаши, плащи, сосок… Сосок? Скользкий сосок…
— Гарри, ты такой бледный, тебе нехорошо? — Джинни нежно поглаживает мою руку.
Я смотрю в такие честные, невинные, заботливые глаза Джинни, понимая, что она не такая, какой я себе вообразил пару лет назад, и начинаю… врать. Не знаю, зачем, но уверен — пока Драко в «Cкользком соске», покоя мне не будет.
— Шрам, он так болит, невыносимо. — Для нужного эффекта начинаю рукой потирать лоб.
— Ой, сильно да? Вообще никак?
— Ох, в таких случаях мне надо поспать. Прости Джинни, что порчу вечер, но мне надо вернуться в Хогвартс. — Резко вскакиваю и кидаю на стол пару монет.
— Я с тобой, вдруг тебе станет хуже? Может, вообще лучше к мадам Помфри сходить? — Джинни вскакивает тут же.
— Нет, нет, не стоит право. Я себя знаю, мне надо просто отлежаться в тишине и покое. А ты лучше сходи в Зонко или еще куда-нибудь. Развлекись! — топаю к двери.
— Я тебя не брошу, Гарри!
Кто бы сомневался.
* * *
Наличие Джинни не рушило особо мой план. Уже выйдя из кафе, я знал, что хочу сделать. Пойти в кабак, где, наверное, до сих пор сидят Драко с Забини.
Конечно, вероятность, что они в таком грязном месте находятся больше минуты, ничтожна мала. Но это лучше, чем ничего.
Даже с Джинни все прошло на ура.
Оказавшись в Ховгартсе, я поднимаюсь в спальню, где вместо того, чтобы лечь и отдохнуть, вытаскиваю из чемодана (в нем такой бардак, когда уже я уберусь?!) мантию-невидимку. Посчитав про себя до десяти, я надеваю мантию и выхожу в гостиную.
Несмотря на все мои опасения (кто угодно может увидеть, как двери сквозняком открываются), я добираюсь до статуи одноглазой ведьмы.
Теперь дело за малым — со скоростью света гнать по тоннелю.
Выйдя в Сладком королевстве, я, будучи незаметным, вприпрыжку иду по известному пути.
И вот я стою возле «Скользкого соска» и смотрю, как оттуда выходит очередная партия пьяных рож.
Я не знаю, что собираюсь делать. Зачем вообще я все это устроил? Цирк.
А что если Драко уже нет там? Вернусь в спальню? Да, так и будет.
А что если Драко еще там? Что я буду делать? Что я с самого начало хотел? Я не понимаю самого себя. Единственное, в чем я уверен — я хочу попытаться связать нас с Драко.
Не знаю как, но я хочу нас соединить. Я боюсь, что закончится этот курс. Дальше неизвестность… я могу потерять возможность просто издалека смотреть на него. А мириться с судьбой я не намерен. За свое счастье надо бороться. Даже если счастье весьма туманное.
Я без Драко жить не могу — вот к чему я пришел, встречаясь с Джинни меньше недели.
Вхожу, и — о Мерлин, как же здесь задымлено! Чем они дышат вообще?! Дым попадает в горло, хочу прокашляться, и вовремя зажимаю себе рот рукой. Я хоть и невидим, но вполне слышим.
Прижимаюсь к стене недалеко от двери и пытаюсь отыскать глазами Драко с Забини.
Через дым плохо видно, да еще очки начинают запотевать. Дьявол!
Я подслеповато щурюсь, но продолжаю искать. Ну же!
Есть! Два человека в дорожных плащах за столиком в другом конце зала.
Была-не была.
Стараюсь как можно незаметнее протискиваться сквозь толпу. Слава Мерлину, они настолько пьяные, что не улавливают мое движение.
Когда я наконец окольными путями достигаю их, через гул я не могу их слышать, но зато могу уже видеть. Видеть практически пустые бутылки, стаканы, хорошо подъеденную закуску… Драко поражает меня.
Надо попробовать подойти ближе… чтобы услышать, о чем они ведут беседу.
— Ну, когда проверяешь малыша на сообразительность, — хмыкает Забини.
Забини такой… Забини. «Проверяешь малыша на сообразительность» Вот о чем он? Он пошлый, или я пошлый? Если это то, о чем я подумал, то с какого хрена он разговаривает об этом с Драко?
— Хрен знает. Я ни о чем н-не думаю, — проворковала моя радость. Радость вусмерть пьяная. Это я понял с одного взгляда на него. Щеки горят, глаза блестят, а губы такие… влажные, манящие. Драко очень милый, когда выпьет. Очень сладкий, притягивающий и смешной. Смешной не в клоунском смысле. А в смысле несобранности, непосредственности, небрежности. И он так сексуален в этом. Так сексуален в своей развязности.
— Т-так, я отойду малек. Т-ты сиди здесь. Понял? — Пытается выговорить Забини и встает, покачиваясь.
Черт!
Пытаюсь увильнуть, но рядом мужики какие-то, Забини сейчас налетит прямо на меня. Черт! Черт! Черт!
Времени на раздумья нет — плюхаюсь на пол. На грязный, заляпанный пол. Фу.
Забини запинается об меня и начинает ругаться сквозь зубы. Тем временем я проползаю под ногами и сажусь за стол, на освободившееся место Забини.
С клокочущим сердцем в груди, наблюдаю, как Забини кружит по залу, в поисках туалета. Ну, они и надрались! Драко, наверное, встать уже не может, а уж идти и подавно.
Слышу, как запутавшегося слизеринца направляют на путь истинный, и не до конца осознавая, что делаю, срываю с себя мантию.
Драко будто смотрит сквозь меня. Будто я так и остался невидимым.
Снимаю очки (Зачем?! Я же без них плохо вижу, к тому же, в дыму, но тело правит балом) и начинаю действовать. Поднимаю Драко — какой же он мягкий-расслабленный-податливый — и быстро-быстро тащу его через толпу, уводя из кабака.
Мне кажется, я наблюдаю свои действия со стороны. Не отдавая отчета в том, что делаю — краду невменяемого Драко?!
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 20:59 | Сообщение # 12 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 11
POV Джинни
Гарри — это мой принц. С первой встречи, с той самой первой встречи на платформе, я уже знала, что он будет моим. Скромный, нежный Гарри будет моим.
Мне было четырнадцать, когда он начал отвечать на мои чувства. Я была так рада! Парила на седьмом небе от счастья — ведь Мальчик-который-выжил выбрал меня на место своей подружки, а в будущем — на место своей жены. Меня! Девочку из бедной семьи! Я чувствовала себя Золушкой из маггловской сказки.
Но сказка быстро закончилась. Мой Гарри оказался слишком скромным и нежным. А сейчас и вовсе стал холодным и отчужденным.
Втянуть его во что-то большее, чем поцелуи, неимоверно тяжело. И я понимаю — он не хочет меня. Как я могу стать его женой, если он даже не хочет меня? А я устала томиться в клетке. Мои чувства требуют физической подпитки. Мои чувства не платоничны.
Но Гарри в свои пятнадцать не торопил события, а в шестнадцать и подавно.
Я наблюдала за ним издалека, я знала, что наступит мое время. Момент. Шанс. И я не упущу. Я заберу Гарри себе. Он будет моим. Это судьба, он не сможет убежать от меня. От судьбы ведь не уйдёшь
Я не такая уж наивная и невинная, я понимаю, что дыма без огня не бывает. Поэтому когда слизеринцы (в частности Драко Малфой) начали распускать слухи, завеса над личной жизнью Гарри приоткрылась.
Стали ясны его сомнения, метания. Оставалось только одно непонятно — почему об этом узнал Драко Малфой? Как он узнал? Почему именно он?! И что такого произошло в туалете? Видно, не просто драка.
Но я не стала давить на Гарри. Как только он прибежал ко мне в библиотеку, я знала, что делать. Пригреть его, спасти, уберечь. Сделать его обязанным мне.
И все это мне легко удалось.
Дальше мои попытки свернуть на физические отношения снова дали отрезвляющую оплеуху, но я не отчаиваюсь. Приложу все усилия, чтобы сказка стала былью. Ведь я действительно хочу заполучить Гарри.
А его непонятная любовь к «другому человеку» — не помеха для моих высоких чувств.
После его «разболевшегося» шрама на нашем свидании я слегка приуныла. Зачем он сбежал от меня? Не понимаю.
Поздно вечером, когда Гарри пришел в гостиную, он был весьма напуган. Я даже поверила в историю со шрамом. Может, его снова начали мучить кошмары?
Мой принц ничего не соображал, сидел в кресле, глаза безумные, руки трясутся, на вопросы молчит… Я могла бы догадаться, что скоро в наших отношениях будет поставлена жирная точка. Когда у любимого появляются не просто секретики, а СЕКРЕТЫ, когда он не говорит, куда уходит, а возвращается безумным — это начало конца. И чтобы я ни делала, ни говорила — эффекта бы не дало.
Так что и без того мой холодный Гарри бросит меня.
Вот прямо сейчас в воскресный вечер он бросит меня. Я знаю Гарри, понимаю, как саму себя.
— Мне нужно сказать тебе, Джинни. Ты очень хорошая, нежная, но… — он останавливается и берет меня за руку. Начинается.
— Гарри? Что…
— Джинни, я думаю, нам нужно расстаться, — говорит скороговоркой. — Скоро война, я не хочу сделать тебе больно, если вдруг… и я не хочу, чтобы ты оказалась в опасности. Будет лучше, если мы прекратим встречаться. Прости меня, — рассеянно зарывает пятерню в волосы. — Прости.
— Гарри… — начинаю выдавливать слезы. — Нет, мы должны быть вместе. Ты не можешь. Все будет хорошо, если мы будет вместе. — Вместе. Вместе. Вместе. Бездарна игра одного актера, знающего, что это соло он не вытянет.
— Прости, Джинни, прости. Мы вынуждены. Прости меня, — Гарри падает передо мной на колени.
Блин. И как это обыграть?
— Гарри! — падаю рядом с ним, — пожалуйста, нет!
Он обнимает меня в качестве подружки в последний раз и уходит.
А я с досадой в сердце так и стою в коридоре. В мантии спрятано пирожное, которое я хотела разделить с Гарри в гостиной.
Мы вместе возвращались с ужина, а дошли порознь.
* * *
Мой принц жесток. Теперь, когда Драко Малфой обзовет его нюней, я могу ответить «проглоти свой язык, лжец».
У Гарри горячее сердце, но он с холодным расчетом умеет скрывать душу. Он считается с чувствами других, но свои ставит на первое место. Он герой для всех, но спасет лишь то, что ему дорого. Он слишком многое терял… и что-то важное не хочет упустить сейчас. Что это? У него сильный характер, но наверняка есть пробоина и в его броне. Кто это?
Я тоже не лыком шита, я не хочу его отпускать. И не отпущу. Я клянусь, что стану Амортенцией в его венах.
Вот сейчас я наблюдаю, как он играет в волшебные шахматы с Роном, и прикидываю шансы на его возвращение.
Гарри замечает мой слезливый взгляд и пытается в утешение улыбнуться.
С меня хватит, быстро выхожу из гостиной. Так дело не пойдет! Я не могу сидеть и наблюдать, сложа руки, как мое счастье, подобно песку, ускользает сквозь пальцы.
— Эй, ты! — неспешно прогуливающийся Колин удивленно поднимает глаза.
— А?
— Передай Гарри — он в гостиной, что я побежала на Астрономическую башню. Скажи, что я жить так не могу.
— Эмм… ладно, — он прибавил ходу.
— Стой! Шепни ему на ухо. Чтобы никто не слышал.
— Угу, — Колин почесал быстрее. Еще бы!
В рекордно малое количество времени долетаю до Астрономической башни. Стою на вышке, перелезла ограждение — полностью готова к прыжку.
Ну, где же мой герой?! Весна на дворе, но Борею это не указ. От холода скоро руки отвалятся, пальцы ледяные — могут и подвести. Не хватало действительно перерезать нить судьбы: это будет самая последняя и самая трагичная разыгранная сцена в моей жизни.
— Джинни!
Наконец-то!
— Гарри, уходи! Я не могу так жить! — начинаю рыдать — Уйди!
— Нет! Не смей Джинни! — Он хватает меня за руки и пытается утащить обратно. — Джинни, это не выход. Пожалуйста, Джинни, слезай!
О Мерлин! Какие же горячие у него руки! Как я его люблю, моего героя.
— Я не могу жить без тебя. — Не вру. — Уходи. Оставь меня!
— Нет, нет, нет! Джинни, слезай, пожалуйста, Джинни! — он обнимает меня сзади. — Пожалуйста. Подумай о родителях, о брате…
Поворачиваю к нему лицо, и захлебываюсь очередной порцией рыдания. Ну же скажи!
— … обо мне? — Это звучит, как вопрос, но для меня это утверждение.
— Я тебе не нужна! Не нужна! Значит, жить мне незачем! — шмыгаю носом. Блин, как холодно.
— Я… я… Джинни, мы друзья. Ты нужна мне как друг.
— Нет! Уйди! Я не могу быть твоим другом, я люблю тебя, Гарри! — начинаю вырываться, но не слишком усердно.
— Но я не могу быть сейчас с тобой, пойми. Я не могу.
В воздухе запорхала крыльями надежда.
— А потом? Гарри, после войны?!
Смотрим друг на друга. Минута, две. Кажется, он сейчас заплачет! В глазах много боли, печали, и невыплаканных слез. Но думать об этом нет времени. И не та обстановка.
— Я… я думаю, после войны… мы сможем, — он опускает голову. Я победила.
Поворачиваюсь к нему и крепко-крепко стискиваю в объятиях — чтобы не выбрался.
— Правда? Когда все закончится, мы будем вместе? Мы поженимся? — забегаю немного вперед, но сдержать свое желание не могу.
— Вместе. Будем вместе, — говорит он убийственным голосом. — Слезай.
Я бы хотела, чтобы, не расцепляя объятий, он помог мне перелезть через ограду. Поцеловал страстно, взял меня на руки. И как драгоценную принцессу понес в опочивальню, где бы мы предались великой любви. Отдали бы себя страстной и жаркой ночи.
Но Гарри резко сбросил мои руки и, стараясь избегать моего взгляда, пошел прочь. Быстро и без пререканий.
Хотела его догнать, но не успела. Пока я со своим заледеневшим, замедлившим все движения телом отходила от рокового места, принц был уже далеко, и мой охрипший голос не смог достигнуть его милых ушек. А может, смог?
Подышав на замерзшие руки, побрела в гостиную.
У меня, может, и печальный вид: синие губы и ледяное тело не придают мне обворожительности. Но из этой игры я выхожу с гордо поднятой головой.
Я схватила надежду, а в руках оказалось обещание.
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 21:00 | Сообщение # 13 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 12
POV Блейз
Все относительно прекрасно. После алкогольной встряски Драко ходит, как новенький. Подумать только, сегодня уже среда, а у него не было ни одной стычки. Ни с кем. Он вообще сказал, что забьет на Поттера. Наконец он решил не замечать источник своего раздражения. Наконец Драко понял, что воевать против святого себе дороже. В общем, я только рад.
Мы ходим на уроки, смеемся над первогодками, делаем домашние задания (к радости преподавателей), короче — мы взялись за ум.
Но только если Драко успокоился и выполняет свое обещание касательно Поттера — он даже не косится в его сторону — я же, наоборот, стал поглядывать на Потти.
Ходит понурый, с рыжей бестией расстался, все время молчит, под глазами синяки, выглядит неряшливо. Полный капец. Я даже начал подозревать Потти в похищении.
Нет, ну правда, кто это мог быть? Да никто в жизни не осмелился бы выкрасть Драко. Кто вообще туда мог зайти? Это не первое место на деревне. Зацепок нет, выяснить нельзя никак.
Мой друг ничего не помнит. Ничего. У него одна сплошная пустота в голове.
Когда он спросил меня, чего это я так интересуюсь его памятью, я без зазрения совести отмахнулся и сказал, что у него паранойя.
Ну что я ему мог ответить? Тебя похищали? И неизвестно кто? Уж лучше я буду молчать, пока Драко ведет себя аки святой агнец.
Но меня эта тема тревожит. Не знаю почему. С моим характером я бы давно отмахнулся от этой бурды. Ну, вывели его. Ну и что? Он же цел, здоров. Значит, не побили, не ограбили… Это успокаивает и пугает меня одновременно. Ну, серьезно. Зачем тогда это вообще было делать? Этот вопрос меня ой как тревожит. Узнай об этом Драко, впадет в очередную истерику и уже не выйдет из нее. И больше никогда в жизни не будет со мной пить. Нет, он просто не будет пить. А это мне не надо, это хоть какое-то, но все же влияние на моего друга.
— Пошли на обед? — спрашиваю, чтобы перестать думать.
Драко кивает и закидывает сумку на плечо.
— Терпеть не могу нумерологию, хуже этого только маггловедение. Попал бы на этот предмет — удавился, — произносит мой друг ядовито — знает же, что профессор стоит у него за спиной.
Я фыркаю.
— Дорогой, идем? — подскакивает на месте Панси и пытается схватить Драко за руку.
Тот будто не замечает этого действия, лишь ухмыляется и выходит за дверь.
Драко стал нежнее с Панси. Он ее больше не задирает, не издевается, рукоприкладством не занимается. Жаль, что она вообразила, что это своеобразный сигнал к действию.
По пути к Большому залу, наша компания увеличивается: Кребб с Гойлом — с Астрономии, Нотт с дополнительных занятий у Слизнорта — вот жополиз.
— Драко? — Дафна Гринграсс ненавязчиво окликает друга.
Мы останавливаемся. Блин, я есть хочу.
— Чего тебе, Гринграсс? — недовольно спрашивает Драко.
— Ну, вообще-то не мне. А профессору Снейпу, он просит тебя зайт… — начинает резко жестикулировать руками.
— Это все? Мне надоело тут торчать и разговаривать с тобой, Гринграсс, — делает мину. — Не хочу тратить на тебя свое время.
И тут совершенно неожиданно, его хватает за локоть мелкая Гринграсс. Сестра Дафны. Эсти? Вэсти? Лэсти? Незаметная, серая, мышь. Мелкая, жидкие светлые волосы, бледное лицо, пухловатая. Сейчас похожа на совенка. Страшненькая.
— Ты не выполняешь обязанности старосты, — попискивает мышь.
— Не твоего ума дело, ясно? Отцепись от меня, мелкая, — вырывает руку и уходит.
Без лишних слов, идем догонять его. Уходя от крысы и мыши, не сдерживаюсь, и оборачиваюсь:
— Всего хорошего, леди! — это был сарказм. Но они не должны знать истинного отношения к ним. Мир и так жесток, не стоит их огорчать лишний раз.
Дафна показывает средний палец, но продолжает стоять столбом. Мелкую даже взглядом не удостаиваю.
— Пойдешь к Снейпу? — вопрошает Нотт.
Драко только отмахивается.
И прежде, чем зайти наконец в зал, бурчит:
— Заебал. Никуда не пойду.
Слышал это только я. Может, фраза действительно предназначаюсь только мне?
* * *
— Передай салат, — просит, как приказывает. — Да не этот, а рядом который.
Нотт берет в руки другое блюдо, немного укоризненно смотря на Драко.
— Да, давай сюда.
Пока Драко нагружает свою тарелку, я чувствую, что сижу, как на иголках. Дискомфорт, чувство опасности. Не знаю, как это описать, но волоски на затылке встали дыбом.
Окружающие стали шелухой, по слоям отсеивающей мое внимание от чего-то важного. Судорожно пытаюсь сконцентрироваться. Черт, я падаю в обморок?
Оглядываю столы с серой массой и цепляюсь взглядом за стол львят. Точнее за главного льва нашей школы. Совершенно спокойный Поттер практически отрешен. Отрезанный от мира, как и я сейчас, смотрит прямо в мои глаза. Нет абсолютно никого напряжения между нами. Это кажется таким естественным. Правильным. Может, даже верным.
Попытки выйти из своеобразного транса не увенчались успехом. Это как наваждение. Прервать зрительный контакт невозможно.
Связь обрывает Поттер. Резко перебрасывает взгляд на Драко и поднимается со скамьи.
Время снова пошло своим ходом, люди зашевелились, у них появились лица, я снова могу их слышать. А тем временем Поттер с героическим лицом идёт по направлению к преподавательскому столу.
Не понимаю, что он делает. Оглядываюсь по сторонам — все так же удивленны, как и я. Что Потти задумал?
— Что Потти задумал? — толкает меня в бок Драко.
Пожимаю плечами. Не знаю, что он делает, но шестое чувство скрутилось в клубок внутри меня, сжалось.
У Поттера точно такое лицо, будто идет Волдеморта убивать. Плюс к этому твердые, размеренные шаги, стиснутые кулаки, расправленные плечи — чокнулся?
Люди, опомнившись, начинают перешептываться, переглядываться.
Тормошу руку Драко, что так близко ко мне лежит.
— Эй, руку не трогай!
— Ты чего? — говорю я пораженно. Да что происходит вообще?!
— Просто не трогай. Рука ноет.
— Ага, еще после случая с гиппогрифом! Не смеши меня.
Драко испепеляет меня взглядом.
— Смотри, а дружки в курсе — шепчу Драко, переводя наш небольшой конфликт в мирное русло.
Одновременно смотрим на Грейнджер и Ласку: немного нервничают, но сидят довольно смирно.
Тем временем, Потти уже разговаривает с директором.
Потом немного отходит от учительского стола, но не подходит к той тумбе, с которой старикан речи гоняет.
Обводит всех внимательным взглядом и открывает рот:
— Я… я хочу сказать… сказать.
Ну же, Потти, мне интересно, что ты хочешь преподнести людям. Драко аж задергался от нетерпения.
— Признаться, что я действительно гей. — Потти кашлянул в кулак. — Спасибо за внимание.
Поттер вылетает из зала, быстрее, чем я закрываю рот. Дружки бегут следом.
В зале стоит полнейшее удивление. И слово берет директор.
— Несомненно, это героический поступок мистера Поттера. Признаться в своей слабости перед всеми вами — друзьями и недругами. Что может быть сложнее и одновременно легче для совести? Не буду надолго прерывать трапезу. — Старый чудак улыбается и снова усаживается за свой стол.
Ученики в неком недоумении, воспользовавшись его примером, вернулись к еде. Похоже, только мы с Драко застыли.
У Драко сияют глаза, появляется легкая краснота на щеках — явный признак его самодовольства.
К сожалению, как бы мне ни хотелось разделить его торжество, я не могу. Ох, что-то подсказывает мне, что это все неспроста. Так старательно строил из себя натурала, пропускал мимо ушей все слухи и доказывал своим поведением обратное. Но не мог он просто так взять, да и выложить правду матку. Да и правда ли это?
Я, конечно, не говорю Драко, что сам ставлю его слова под сомнение. Но метания все же имеют место быть.
Как я могу отреагировать на весьма сумбурный рассказ Драко? Встал у него, не встал? Может, Драко показалось? Короче, странно это все. Да и с чего у него вообще могло встать на Драко? Не любит же он его.
Мда, ну и кислые у меня рассуждения.
* * *
— Драко, прекрати сиять. Разве ты не видишь подвоха? — спрашиваю я его на истории магии.
Хорошо, что пар с Гриффиндором сегодня нет. Мне не жалко Потти, просто Драко может лопнуть от счастья. И да — мне жалко Поттера. Всему и у всего есть предел. И у Поттера, разумеется, тоже.
— Какого подвоха, друг мой? — с усмешкой глядит на меня.
— С чего бы ему рассказать это? Зачем? Тебя задобрить решил?
— Похер. Зато теперь все знают, что Поттер педик, и что я не врал. Какая, к черту, разница, почему он это сделал. Поттер всегда был тупицей. — Драко разваливается на стуле, практически сползая теперь под стол.
Бросаю взгляд на Бинсса: скоро от своей нудятины сам заснет. И умрет во сне повторно.
— Пиши лучше, потом не дам свои конспекты, — недовольно приструниваю Драко.
— Мне эта дрянь и даром не нужна. А писать не хочу — рука устала.
— Что, все-таки подрочил по-человечески?
— Заткнись, извращенец, — говорит он серьезно, но в конце маска сползает с него, и он улыбается.
Улыбка переростает в обоюдный смех, но Бинсс этого не замечает. Может, в самом деле, уснул?
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 21:01 | Сообщение # 14 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 13
POV Драко
«Признаться, что я действительно гей», «Признаться, что я действительно гей», «Признаться, что я действительно гей» — это музыка для моих ушей! Я мог бы слушать эти слова вечно, поэтому прокручиваю их в голове тысячу раз в день. «Признаться», «гей», «гей»!
Правда выплыла наружу. Грязь нельзя держать в темнице, она обязательно начнет выползать. Наверное, именно это понял Поттер. Именно поэтому признался. Знал же, что я обязательно сделаю это достоянием многих. Знал, что я все равно всем докажу. Хороший песик, Потти, сам принес косточку, сам вырыл яму и сам же закопался в ней. Имбецил.
На следующий день после сенсации, после утреннего громогласного заголовка про Поттера-пидрилу в «Ежедневном пророке», я немного успокоился и пришел в себя.
Поттеру никто особо не досаждал, некоторые странно поглядывали, а некоторые даже хвалили за смелость. Он продолжал жить своей жизнью. Разве что с рыжей под ручку не ходил. Сначала меня, конечно, одолела злость — еще бы, ему опять все с рук сошло. Но потом меня отпустило.
Ладно, люди знают, Поттер сливается со стенкой, а я снова все знал наперед.
Отпустил ситуацию с Поттером и понял — у самого дела идут не лучше: шкаф все еще сломан, Дамблдор здравствует.
Идей по починке нет. И у меня начинает сосать под ложечкой. Жалобно так, скорбно. Как Потти.
Да и разболевшаяся рука не дает взяться за дело в полную силу.
Неделя идет за неделей, но я не продвигаюсь ни на шаг. Чем больше усилий я вкладываю, тем хуже идет дело. Сон, еда, уроки, Поттер — все теряет для меня естество.
Есть я и шкаф. Долбаный шкаф.
Ночью меня хватают в свои корявые, липкие руки кошмары. Настоящие кошмары. Мне никогда не снились плохие сны, а теперь они одолевают меня в те малые минуты, что удается выхватить на заветный отдых.
Обычно я просыпаюсь от этого в холодном поту: Везде темно, начинаю оглядываться, и со страхом понимаю, что я в помещении. В полуразрушенном, мрачном доме. В Малфой-Мэноре. Потом возникает Темный Лорд, и глаза у него дикие-дикие, красные-красные. Он смотрит на меня и смеется, протяжно так, надо мной же. А потом взмах его руки, и из темноты вываливаются на пол мои родители. Мертвые. Я начинаю плакать и умолять оживить их. Но Темный Лорд начинает веселиться пуще прежнего — от моих жалких хныканий, не цепляющих его сострадание. И каждый раз, когда я готов уже убить себя, появляется Поттер. Как и подобает Герою, блять, с палочкой в руке, огнем в глазах. Они начинают сражаться, а я пытаюсь уползти. И только я достигаю двери, как Темный Лорд с криком разлетается на кусочки. Меня начинает бить озноб, и зубы начинают стучать, но я продолжаю попытку выбраться отсюда, на карачках. Отлетаю к стенке — Поттер всегда отшвыривает меня от выхода. Начинаю скулить, как побитая собачонка, и умоляю его о помиловании, а он начинает душить меня руками. Но не в прямом смысле. Он душит меня объятиями, трогает меня всего, что-то шепчет, но я никогда не могу разобрать, что именно. Везде руки и губы. Он просто зацеловывает меня насмерть. Эти неуклюжие, неловкие, но не терпящие отказа жесты. Меня начинает тошнить, я захожусь в истерике, умоляю его остановиться. Но он продолжает свои лобызания, причем, я так явственно это чувствую, будто уже ощущал все это на себе в реальности. Он затискивает меня, и я умираю…
Не знаю, к чему снится такая дрянь, но меня от нее порядком мутит. Но не к Трелони же обращаться. Она такая же прорицательница, как я — ошибка природы.
Тем более не до снов особо. Очень много энергии уходит на починку шкафа, а также и на избежание лишних взглядов. Уклоняться от расспросов в компании Блейза все сложней. А избегать Снейпа порядком надоело.
Единственные, кому я могу доверять, зная, что вопросов не последует, это верные, хоть и глуповатые Крэбб и Гойл. Без них дела были бы совсем плохи.
— Привет.
Я озадаченно оглядываюсь. Кто мог нарушить мой покой?
— Эй, я тут. — Разворачиваюсь. Мелкая Гринграсс.
Поднимаю бровь в полном недоумении. Как это мышь посмела заговорить со мной?!
— Как дела? — она пытается схватить меня за руку, вот только этого мне не хватало!
— Отвали от меня. Что-то не помню, чтобы я с тобой вообще общался! — убираю больную руку куда подальше. — Пошла, говорю!
— Меня Астория зовут.
— Мне насрать, вон иди.
— Уууу … Драко с малолеткой. Тебя посадят! — улюлюкает подходящий Блейз.
— Заткнись, — шиплю я. Иногда его юмор задалбывает. Лучше бы помог избавиться от мелочи.
Одариваю Гринграсс смертельно поражающим взглядом и захожу наконец в кабинет Снейпа.
Урок… Ненавижу. Это пустая трата времени. Я мог бы сейчас находиться на седьмом этаже и чинить шкаф.
— Да пиши ты! Только Снейпа лишний раз бесишь! — осуждает меня друг.
— Своим делом займись. Не хочу — не пишу! Ясно? — устраиваюсь на стуле удобнее.
— Ты вообще на занятиях ничего не делаешь. Создавай хотя бы видимость, — он пытается схватить мою руку. Что за мода пошла меня трогать?!
— Отстань! — видимо произнес я это громко, так как Снейп недобро взглянул на меня.
Ну вот, совсем замечательно! Теперь после урока меня оставит. Знаю я его.
Хотя в последнее время я уже готов поступиться своими принципами. Мне нужно починить шкаф любой ценой.
И убить Дамблдора.
Я не знаю, как это сделать. Мои предыдущие попытки провалились в самый последний момент. И везде замешан Потти. Что же ему так везет на меня?
Потти… кстати, где он?
Поворачиваю голову, надо же — рядом со мной. Ловлю его взгляд и недовольно хмыкаю.
Заноза в заднице.
Через какое-то время, ровно через два снейповских абзаца, на мой стол падает записка.
Не выдавая особого интереса, разворачиваю:
«Надо поговорить. Г.П.».
Какой же он умалишенный придурок. Неужели он и вправду думает, что добиться моей аудиенции так просто? Тогда еще больший идиот, чем я считаю.
Ловлю его взгляд и кручу пальцем у виска, говоря губами:
«Пошел к черту, дегенерат».
«Это серьезно», — отвечает мне в том же стиле.
Так, понятно. Разговоры бесполезны.
Показываю ему фак и отворачиваюсь. Тоже мне, спаситель мира. Я его вообще ни во что не ставлю. Тупица в очках.
— Мистер Поттер, молчать! Хватит вертеться, как гусеница на вертеле! — гаркнул Снейп. — Минус пятнадцать баллов с Гриффиндора.
— Вы с Поттером общаетесь? — ехидничает Блейз. — А ты его все Потти, Потти, а он, оказывается, твой друг.
— Молчи.
— Мистер Малфой, вы можете перестать общаться со всеми и позволить мне продолжить занятие? — Снейп нарисовался рядом с нами.
Черт!
— И останетесь после урока, мистер Малфой.
Дал ему повод.
Черт! Черт! Черт!
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 21:03 | Сообщение # 15 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 14
POV Северус Снейп
Блейз Забини иногда приятно удивляет меня. Хотя нельзя назвать это удивлением. Взбалмошный, нагловатый пофигист — лучшая кандидатура на место друга для Драко.
Я ничуть не был поражен, когда в субботу после обеда ко мне постучалась староста седьмого курса моего факультета.
— Профессор, я хочу рассказать, что Малфой с Забини решили устроить пьянку в Хогсмиде, — повышенным тоном заложила она моих подопечных.
— Мисс Марш, я сам во всем разберусь. Идите, и никому не слова.
Ничего делать я не стал. Пусть проветрятся, им полезно будет.
После этого меня больше никто не беспокоил по пустякам, и все вроде бы улеглось. До той среды, когда Поттер преподнес всем сюрприз. Вот же гаденыш.
Сначала я был обескуражен, но вскоре голова заработала. С чего бы это делать Поттеру?
Скорее всего, этот поступок каким-то образом связан с Драко. Это произошло только из-за Драко, и, возможно, судя по удивлению на лице крестника, для него.
Это внушает мне опасения. Неужели Поттер решил добиться Драко? Как он не может понять, что Драко — птица не его полета? Драко никогда не будет с ним. Тогда зачем эти жалкие попытки? Зачем Поттер все выдумывает?! Он загоняет себя в угол, наверняка собираясь все перевернуть. Вцепиться в Драко, не упускать его. Но им нельзя быть вместе. Нельзя! У Поттера есть миссия, предназначение, он не может быть счастлив! Хотя, как можно говорить о счастье с Драко, если последний стал бледнее моли?
Приближение июня нервирует не только меня. Пока Поттер на что-то надеется, я собираюсь с мыслями и стараюсь не выпускать контроль, Драко штурмует задание.
Бегать за ним мне порядком надоело, но я молюсь, чтобы сученыш все-таки пришел ко мне. Еще не поздно помочь ему, спасти его, уберечь меня.
А Поттер… Почему он не может оставить все как есть? Если это любовь, в чем я сильно сомневаюсь, он должен оставить его, как я отпустил Лили.
Но настырный Поттер не хочет упускать его. Это видно по беглым взглядам и затюканному виду.
Драко никогда не будет счастлив с Поттером. А если все будет как надо, если последняя жертва Поттеру не будет нужна, и он останется жив… Что потребует он в качестве приза?
Сможет ли он быть настолько гнусным, чтобы забрать Драко? Как сильно труслив Драко? Будет ли он бояться Поттера-победителя?
В каком положении после войны будет Драко? Именно от этого все зависит. Если только… Малфои не покинут вовремя страну. Только этот шаг сможет уберечь свободу Драко и зашить раны в ноющем сердце Поттера.
Пытаясь сложить мозаику, я периодически копаюсь в омуте памяти, вытаскивая незначительные моменты, подмечая каждый вздох, замеченный на уроке. Но нет… я начинаю подозревать свою ошибку, неверную догадку.
Дни идут, но я так и не нахожу связь. Июнь приближается, точка отрыва, нового шага становится ближе, маячит перед глазами.
А потом находится ключ — внезапная лень Драко опаляет мое сознание. Насколько все лежало на поверхности!
Не зная, сколько времени у нас осталось, я без промедления оставляю его после занятия.
* * *
— В чем дело, профессор? — устало спрашивает крестник, садясь за первую парту.
Я поднимаюсь с кресла и подхожу к нему.
— Руку. Покажи руку, — требую я.
Драко суетится, выпрямляется, подбирается весь и гневно сверкает глазами.
— Еще чего. Не много ли вы хотите, профессор? — издевательски сказал он, пытаясь встать.
Я тут же пресекаю эту попытку, резко усадив его обратно.
— Сидеть. Показывай руку!
Его щеки начинают заливаться краской жгучей ярости, и он закатывает рукав.
— Довольны?!
Чистая, светлая кожа, сквозь которую видны извилистые вены.
Он явно за идиота меня держит.
— Правую показывай. Быстро!
На его глазах намечаются слезы, он шмыгает носом и послушно, уже осторожнее, закатывает правый рукав.
Со злости отвешиваю ему пощечину. Да такую сильную, что он слетает на пол, как тряпичная кукла. И не встает, а только жалобно продолжает шмыгать.
— Как? Откуда? Кто?! — Я в холодной ярости.
Драко совсем без мозгов, так как его правую руку пересекает красный, немного вздувшийся, сразу видно — сильно болезненный обруч. Невыполнение Непреложного Обета начало дробить его кисть.
— Говори, чего молчишь? Кому дал обещание?! — я начал брать себя в руки, но гневу нет предела.
— Я, я не знаю! Он просто появился и все. Я не давал никому обещания. Я не знаю ничего! — У Драко начинается истерика, и слёзы катятся по впалым щекам.
— Молчи! Дай подумать.
Ну, кому? Когда? Частичка мозаики становится на свое место. И собирается картина, самая нелицеприятная из всех.
Неужели это Поттер? Но когда? Как? Не думаю, что Драко добровольно пошел на это. И почему Обет не убил его? Почему он дает ему время? Что должен сделать Драко?
«Профессор, я хочу рассказать, что Малфой с Забини решили устроить пьянку в Хогсмиде».
Поттер мог воспользоваться беспомощным состоянием Драко. Но рядом же был Блейз.
Как же все запутанно! Но в том, что это Поттер, уже сомнений нет.
— Драко, что ты помнишь с пьянки? — резко задаю вопрос.
Драко поднимает на меня опухшие глаза.
— Ничего.
Закрываю глаза, чтобы успокоиться.
— Забини. Забини помнит?
Крестник начинает быстро кивать головой.
— Сиди здесь!
Выхожу за дверь и спускаюсь в гостиную Слизерина. Нахожу Забини на диване и без лишних слов веду его за собой. Возвращаемся обратно в кабинет, который я запираю.
— Что было на пьянке?
Забини становится не по себе, и тут еще вид заплаканного Драко не прибавляет ему оптимизма.
— А откуда Вы… — начинает он.
— Что ты помнишь?
— Мы выпили, а потом я ушел в туалет, а потом, потом… я вернулся, а Драко не было. Я вышел и вскоре нашел его. Он был возле «Кабаньей головы». Но он был нормальным, с ним ничего не сделали, — взмахнул руками Забини.
— Его вывели? Кто?!
— Да разве это важно? С ним же все…
Подхожу к Драко и показываю его руку Забини.
Глаза его расширяются, и он начинает хватать ртом воздух.
— Это, это Непреложный Обет?!
— Да! А теперь рассказывай, кто его вывел.
— Мне сказали, что темноволосый парень, и все. Я больше ничего не знаю. Честно!
— Почему… почему ты мне не рассказывал? — заходясь в очередной постыдной истерике, спрашивает Драко.
— Профессор, кто это мог быть? — отводит глаза Забини. — И что теперь будет с Драко?
Я молчу и, собравшись с мыслями, наконец отвечаю.
— Это был Поттер. И Обет дает время на выполнение обещания, — сухо отвечаю я.
— Но я не давал никакого обещания! — воет Драко.
— Заткнись! — выхожу из себя.
— Но, профессор, если бы это был Поттер, мне бы сказали, что был парень в очках… — мямлит Забини.
— Это был Поттер. Точно Поттер.
— Зачем ему это все?
Поворачиваюсь к застывшему Драко.
Даже не знаю, кого в этой ситуации мне жалко больше. Драко, который угодил в капкан, или Поттера, на чью голову обрушится вся злость моего крестника.
Выстоит ли размазня Поттер? Неужели ему настолько необходим Драко, что он может перевернуть мир, поставить все с ног на голову?
— Сейчас мы все успокоимся. Придем в себя. Я останусь в кабинете. Вы, Забини, пойдете в гостиную и будете дальше лежать на диване. А ты, — прожигаю взглядом запуганного Драко, — пойдешь к Поттеру. И спросишь, что ему надо.
Они кивают, пугливо переглядываясь.
Ну, посмотрим, что сильнее. Желание Поттера или нежелание Драко?
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 21:04 | Сообщение # 16 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 15
POV Гарри
Некоторыми нашими поступками руководит сам дьявол. Именно он выбирает цель и орудие для поражения цели. Мы можем поступиться всем, чтобы в итоге не получить ничего. Но это только кажется. Каждою ночь я закрываю глаза и брежу, все еще балансирую между сном и черствой кромкой реальности. Ради мечты можно пожертвовать всем, а потом, когда желаемое начнет сбываться, молить, чтобы злой рок, который направляет руку твою, помог до конца. До самой цели. И не выхватил желаемое в последний момент. Я надеюсь, что Драко не убьет меня в порыве гнева: когда-то он уже был близок к этому. Может, именно злой рок покинул его в последний момент? В самый важный момент.
Надеяться, что он оценит мои старания — вот уж точно гиблое дело.
Так или иначе, вероятно, скоро я умру, оставив ангела на земле, без меня. Ему, наверное, только легче дышать станет, если он вообще заметит мое отсутствие. А я же… Даже в другом мире, неважно — ад это или рай, я буду умирать каждую секунду заново, без него.
Иногда я ненавижу себя прямо пропорционально той степени, в которой люблю его. Как я могу так поступать с ним? Как я могу человека, за которого смог бы отдать искромсанное сердце, подвести к черте? Боюсь, что это будет черта. Как я могу быть таким же плохим, как он? Даже хуже. Как? Я ругаю себя, мучаюсь совестью, но не могу поступиться мечтой. Пусть это будет раз, если вообще он возможен, но он будет. Что бы ни случилось, чтобы ни получилось из этого — это будет огненным пером из крыла моей Жар-птицы.
Моя попытка, моя глупая попытка. Моя особенность быть в самый нужный, самый крайний момент, в нужном месте. Счастье мое.
Я прокручиваю в памяти тот вечер. Помню, как вывел его на улицу и с совершенно безумным взглядом потащил куда глаза глядят. Он был очень тяжелым, но, честное слово, приятнее ноши нет.
Когда ко мне начал возвращаться разум, и голова, полная восторга — он рядом, он со мной! — начала проясняться, вернулось понимание происходящего. Хоть и малое, но понимание. Забини будет его искать, и будет лучше, если найдет. Тогда, быть может, даже факт похищения (Мерлин! Я безумен! Я похитил его!) пройдет стороной, не привлекая общественного внимания. Забудется.
На нас таращились люди, — еще бы, подросток тащит пьяного типа! — я свернул в какой-то проулок и только потом понял, что мы возле «Кабаньей головы». И это было весьма кстати.
Не очень хотелось сажать его на холодную землю, но выбора не было. Я пристроился рядом и, понимая, что времени очень мало, — кто знает, насколько быстро очухается Забини? — тормошил его. Нежно, но, стараясь скорее привести его в сознание. Он открыл глаза — совершенно мутные, и пытался, силился то ли что-то вспомнить, то ли что-то произнести.
— Что? Ну же, говори! Что? — всматривался в него. — Ну?!
Я схватил его за ворот плаща и прижал к себе плотнее, чтобы он был близко-близко, как никогда уже не будет, и от этого становилось невыносимо. Это слишком жестоко! Я прогонял эти мысли прочь. Не думать, что уйдет, а наслаждаться этим моментом.
— П-п-п… о-о… р-р-р. — Я клянусь — это была моя фамилия.
Дальше, он тряхнул головой и совершенно ясно сказал:
— Гей.
Узнал, значит. Точно не помню, когда именно слезы — это были горькие слезы — полились из глаз. Наверное, именно после это слова. Наверное. Не скажу, что они ранили меня. Просто… ему легче было сказать это, чем что-то иное. Его реплика задела какую-то сильно натянутую струну внутри меня, особую струну, прикасание к которой отдавалось ноющей болью.
Мы совсем недолго посидели, прижимаясь друг к другу. Может, это даже была секунда или две, но она мне казалась такой сладкой, такой вечной, и в то же время такой скоротечной. Слишком быстро прошло затишье — я почувствовал легкий толчок, совершенно невесомый, жалкая пьяная попытка выбраться из моих объятий, которые наверняка душили его.
Может, я надышался разящими от него парами спирта, или этот его жест в бреду, отталкивающий меня, подействовал, или, может, луна в козероге вступил в силу, да и какая разница — я просто дико разозлился. Невероятно! Мне стало настолько больно, что я мог убить всех, порвать всех на тонкие ленточки. Обидно. Человеку можешь отдать все, а он даже объятие стерпеть не в состоянии. Ты можешь сделать ради него все, а он даже минуты с тобой вынести не способен. Почему?! Это был, конечно же, риторический вопрос, но мне было так обидно и так больно за себя. Неужели я такое ничтожество, что даже прикоснуться к нему не могу? Мерлин, как я жалок.
Я начал бить его по щекам, и светловолосая голова падала то на одно плечо, то на другое. Несколько десятков ударов, и он посмотрел на меня вполне трезво.
— Поттер, — он выплюнул это еще противнее, чем всегда. — Что ты д-делаешь?!
Я испугался. Ну что я за идиот? Зачем, я его бил?
— Д-драко, — у меня тоже дрожал голос, но не от холода и не оттого, что я был пьян, как он. Не знаю, от чего, может, от его имени на языке? Так волнительно произносить «Драко», как давно уже зову его в своей голове, в мыслях. — Я… я ничего… я…
— П-пидор! Прочь из головы! В-вали! — Начал уже более серьезно вырываться. — Душно! Х-хочу проснуться! Выпусти! — он хрипло кричал.
— Нет. Д-драко, послушай, я… я не сделаю ничего плохого. Д-драко.
— Гей! Уходи! Н-ну почему мне не верят? Т-ты гей!
— Драко, прости меня, — зачем, я говорил это? Знал я?
Он пьяно хохотал, пока не закашлялся.
— Н-нет. Я не прощу. — Он все еще дерзко улыбался: воистину улыбка падших ангелов и развратных куртизанок. — П-признайся. Всем. Что. Ты.
— Гей, — дополнил я фразу за него. — Но я не могу, Драко. Я не могу предать себя. Не могу просто сдаться. Я не сделаю этого — отдать все, не получив ничего взамен. — Это говорил не я. Это был злой рок за моей спиной. Он шептал Драко моим голосом, не я. Что это было вообще? Словесный шантаж? Уговор? О чём? Вижу душу свою — не было в ней такого.
Он смотрел меня, казалось, с упрёком. Он презирал меня. Я чернее его.
— Ч-что ты хочешь? — хмыкнул он, уже развалившись на земле.
Попытался его поднять, но он покачал головой, и я беспрекословно послушался.
Драко повторил вопрос.
— Я хочу… желание, — это было так просто. Оно просто срывалось с языка, будто я покупал жевательные леденцы. Это вертелось на языке. Как Сектумсемпра.
А потом — клянусь, в который раз! — он сам, путаясь и ругаясь, закатал рукав на правой руке. И посмотрел на меня, мол, делай то же самое.
Я, будто действительно в пьяном бреду, выполнил его указ.
Мы соединили руки и наверняка выглядели безумцами.
— Драко? Что ты хочешь сделать? — язык еле ворочался.
— Непреложный.
Слышал я об этом, Снейп с таким же ходит.
— Нет! У нас не выйдет! Вообще свидетель нужен. Ч-человек, который проведет ритуал! — от волнения я заикался и пытался выхватить руку, но безуспешно — кожа у него словно бархат, не просто отказаться от таких ощущений. А еще… он держал мою руку. Сам. С силой.
— Д-дурак, Потти. Насколько сильно х-хочешь желание?
Всей любовью во мне, всем существом моим.
— Вот и я хочу, всей ненавистью во мне. — «Всем существом в нем», перевёл я. — При таком раскладе может сработать. Всё-ё-ё зависит от силы нашего желания. — Он уже интимно шептал. Может, подсознательно догадывался о «желании», или это типичное пьяное поведение?
Мы оба, вместе, в жутком порыве достали волшебные палочки.
А дальше, я повторял за ним слово в слово. Не зная еще, сработает ли это, мы клялись, иногда заикаясь, связывались своими силами. Сработает ли волшебство на одном лишь желании двух подростков? Свяжет ли магия? Этими вопросами, я уже задавался после, а в тот момент я был уверен на все золото Гринготса — да. Не было мощи у расплывчатого закона противостоять магии в наших телах. Сжигающей наши сердца дотла, идущей через нашу суть. Живущей в ней.
Драко еще пьяно похихикивал после клятвы. Он думал, что теперь в выигрыше, подумаешь какое-то желание в обмен на мое признание всей школе, что я гей. Я быстро укутывал его руку, выправлял рукав и застёгивал манжеты. Мне казалось, что до меня долетают еле слышные отклики криков Забини.
К моему глубочайшему удивлению, расправившись с рукавом, я обнаружил, что Драко вырубился.
У меня было еще чуток времени, совсем крошечное количество, которое я потратил на сжимание моего драгоценного в руках. Мозг отключился, отдавая чувствам распоряжаться моим телом. А чувств было через край, аж плескалось. Я просто пьянел, дурел, мне было невероятно хорошо рядом с ним. Сжимая его, тиская, целуя — кожа у него чистый восторг! — ощущать, как пульсирует жилка на шее, под моими губами, как стучит его сердце под моими влажными ладонями. Невероятно. Волосы… шелк в моих руках был бы грубее. Я не скупился на ласку, буквально одаривал его тем, что творилось в душе. Изливал на него свою боль, нежность, свои страдания. Я доказывал каждым прикосновением, что люблю его. Я молил прощения за все, чем я мог обидеть его раньше — глупость еще та конечно. Вот тогда слезы были градом. Я не знаю, что это. Не любовь, это помешательство, иначе уже никак не назвать. Это вышло за пределы понятного чувства, это стало наваждением. Тело томилось, разрывалось на части от счастья. От удовольствия. Какой он теплый, горячий, родной, и одновременно — он чужой мне. Это неописуемо. За такое можно душу отдать. Не знаю, сколько это длилось, опять время было то ли вечностью, то ли секундой, но в бреду я услышал более четкие крики «Драко!». Времени на сожаления уже не было. И я весь находился, как на другом уровне сознания. Будто парил над землей, даже пальцами ног до бренности не доставал. Я укутал плотнее его в плащ и подобрал свою мантию-невидимку. Я так и не посмел поцеловать его губы. Только на прощание невесомо коснулся их подушечками пальцев.
Накинул мантию, и тут же с другого конца улицы начал подбегать Забини, увидевший человека, похитившего мое сердце.
Сил смотреть на них вместе не было, и я побрел в замок. Я и злой рок, идущий за мной попятам.
* * *
На следующий день, меня поджидал сюрприз. Я думал, будет долгий разговор с взбесившимся Драко, с пеной у рта орущего на меня за произошедшее. Но, как выяснилось — Драко все забыл. Все. Даже более того — он вообще перестал меня замечать. Ни одного упоминания о сделке, ни о чем.
Я тоже хотел забыть, как он. Да и думалось, что все это была глупость, и не сработало ничего. Но не вышло. Буквально за ночь, день и полвечера, я накалил сложившуюся ситуацию в голове до передела.
Сразу я понял только одно — пора расстаться с Джинни. Получилась связь, не получилась — разницы никакой. Джинни не вылечит меня. Это уже не болезнь, даже не эпидемия, это просто я. Себя не вылечить от себя же.
Долго тянуть я не стал и решился совсем уж неожиданно, даже для себя, по дороге с ужина. И мне стало легче. Будто от меня отвалился горб. Было жалко Джинни, да и сейчас жалко. Я с ней грязно поступил: сначала вселил надежду на возвращение отношений, а потом… в общем, плохо я обошелся. Но не сожалею о содеянном. Эти отношения были насилием как для меня, так и для нее. Я же не любил ее, и «нравилась» быстро остыло.
То, что произошло после расставания, покоробило меня. Я видел шантаж с ее стороны. Не знаю, то ли жалость к ней, то ли еще что-то заработало во мне. Когда она задала вопрос о «после войны»… Выживу ли я? Нужен ли буду ему? Этот вопрос полоснул по сердцу. Нужен? Ни «до», ни «после», никогда не буду ему нужен. Мерзко. Это стало главным фактором моего положительного ответа Джинни. Да, после войны, буду жить — буду с ней. В новой жизни, за стенами школы, будет место в моей душе для него, да будет просто громадная площадь для этого, но Драко никогда не войдет в нее. Никогда не захочет этого.
Я ходил на занятия и сомневался, стоит ли мне это делать. Если связи нет, то просто на всю школу растреплю. Правду?
Я рассказал все друзьям. Они были в шоке и долго пытались вытрясти из меня то, что именно в случае, если связь имела место быть, я попрошу. Я врал, что сам не знаю, хотя не сомневался ни секунды с того момента, как рок шепнул: «Желание». Кстати, Гермиона уже тогда подтвердила, что магия, возможно, закрепила ритуал. Хотя и говорила, что это должна была быть невероятная мощь нашего подсознания. Искренность моего обожания и искренность ненависти Драко?
В среду, на обеде, я решился. Взглянул на Забини и понял — это «оно». А быстрый взгляд на Драко придал мне уверенности.
Дальше дымка. Уже после происшедшего друзья рассказали, как я сделал заявление и сбежал. Трус. После заявления, люди, хорошо относившееся ко мне, не изменили своего расположения. Те же, кто недолюбливал — повысили уровень агрессии. Но не более того.
Уже совсем скоро, я начал замечать, что у Драко болит рука. От этого стало хорошо и плохо одновременно. Значит, будет желание, значит, пережить еще следует многое. Вынести неимоверное. Значит, получилась связь. Прямо, как я когда-то и хотел в мечтах своих. У нас появилось «общее».
Что происходило с Драко, я плохо понимал. Он будто открещивался от своей руки. Делал вид, что ничего не происходит. Я начал следить за ним с удвоенной прытью. Он снова стал посещать комнату на седьмом этаже, но я уже не следовал за ним. Пусть делает, что хочет. Сумасшедший.
Это длилось больше месяца. Сказать, что я беспокоился — ничего не сказать. Я видел, что с рукой у Драко все хуже. Видел, как он морщится при каждом ее движении.
Ночами я задыхался от паники. Вдруг он умрет?! Я убью его? Вдруг, именно этим утром, я больше никогда не увижу его?
Дни совсем уже совсем близко подходили к июню, я мучился от отчаяния.
Под конец семестра решил с ним поговорить. Кинул ему дурацкую записку на ЗОТС, но это ни к чему не привело. Я был у него просто в игноре, это не значило улучшения отношений.
— Гарри? Ты чего остановился? — спросил меня Рон, когда мы шли в гостиную после недавнего ЗОТСа со Снейпом, когда он решил оставить Драко после занятия.
Я хлопнул себя по лбу и вытащил из сумки карту Мародеров (она у меня всегда с собой, чтобы знать, где Драко) под удивленными взглядами друзей. Быстро открыл ее.
Драко у Снейпа в кабинете. Один. А Снейп, так… так… Снейп вышел из гостиной Слизерина с Забини! Что там происходит?!
— Гарри, пошли! Что ты там нашел? — Гермиона начинает заглядывать через плечо.
— Снейп ведет Забини в кабинет, а там Драко. Это подозрительно.
— Гарри не надо, оставь это. Они сами разберутся.
— Но Гермиона, ты же знаешь — у него проблемы с… ! Я не могу. У нас клятва. Я пойду туда.
— Что? Гарри не надо! — запротестовал Рон. — Не ходи, я беду чувствую.
Я скептически посмотрел на него и вытащил мантию-невидимку, которую также из-за Драко теперь постоянно ношу с собой.
— Так, Рон, бери мою сумку, положишь мне на кровать, — отдал ему свои вещи. — Я пошел.
Я уже сделал шаг (с собой у меня только мантия-невидимка), как Рон потянул меня за рукав.
— Если тебя долго не будет, мы воспользуемся картой.
Я кивнул обеспокоенным друзьям и побежал обратно. В подземелья.
Перед снейповской дверью, я накинул мантию и подошел близко-близко, стремясь услышать их разговор.
— …Пойдешь к Поттеру. И спросишь, что ему надо. — Единственное, что я расслышал.
Потом полная тишина. Я уже думал, они там убили друг друга, как дверь открылась. На пороге стоял весьма бледный для себя Забини. Он двинулся в сторону своей гостиной.
Потом появился Снейп, еще бледнее, и грубо вытолкнул Драко, а сам закрылся в кабинете.
Драко был… заплаканный? У него была истерика? Вполне возможно. Если они сейчас говорили о нашей с ним глупости. «Пойдешь к Поттеру. И спросишь, что ему надо».
Драко сжал челюсти — собрался и пошел к дальнему выходу из подземелий.
Я побежал за ним, стараясь создавать как можно меньше шума. Он шагал очень быстро. Но, видимо, шагать тихо не удалось, так как Драко резко остановился.
Не знаю, слышал он мое судорожное дыхание, или мои шаги, но внезапно развернулся.
— Поттер? — Драко еще немного подождал — Поттер, ты здесь?! Я слышу тебя, сука!
После истерики Драко был в лютой ненависти. Я начал бояться его. Стараясь шагать аккуратно, зажав себе рот рукой, я понемногу отступал назад.
— Поттер! Опять под своей тряпкой. Снимай ее, тварь! — Драко быстро пошел в моем направлении. Очень быстро. Он приближался, и пришлось ускориться. Если он догонит меня, в узких коридорах подземелий со стенкой слиться не выйдет.
Уже наплевав на конспирацию, побежал от него. Естественно, услышав меня отчетливо, он рванул следом.
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 21:06 | Сообщение # 17 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 16
POV Гарри
Мы бежали. Один охотник, другой жертва, и еще не ясно, кто из нас кто.
Он не быстрее меня, так что внутри теплится надежда выбежать из подземелья. А дальше куда? Где больше народу? Чтобы стали свидетелями убийства?
Право, не знаю, зачем бегу. Надо остановиться, все обсудить с ним. Но Драко в таком состоянии, у него, наверное, шок, он не способен на разговоры.
Я выбегаю на развилку: черт знает, куда бежать! Никогда не ориентировался в этих темных коридорах. Времени нет, я слышу сбившееся дыхание преследователя и сворачиваю вправо — будь что будет.
Этот коридор привёл меня к закрытой двери. Молясь все богам, подбегаю и пытаюсь открыть дверь — не выходит. А потом вспоминаю про палочку!
Произношу «Алохомора» и забегаю внутрь. Не успеваю запереть дверь, как в комнату влетает Драко и делает это за меня. И сразу же вытянутой рукой срывает с меня мантию, отбрасывая ее в сторону.
Мы с ним вдвоем в запертом полумраке. Запыхавшиеся, с палочками в руках. Друг напротив друга. Такое уже было.
Пока мы запасаемся воздухом, напрягаю глаза и осматриваю помещение. Это то самое место, в котором отбывали наказание у Филча провинившиеся ученики, до отмены телесного наказания.
Очень пыльно и грязно, а также пусто. Только на стене прикреплены три черных плети. А над головой висят кольца, чтобы подвешивать жертву. Идеальное место для разговоров, чёрт возьми!
Замечаю, что Драко тоже оглядывается по сторонам. Мы наконец встречаемся взглядами.
Драко натягивает кривую от злобы улыбку.
— Ну что же ты, Потти, следишь за мной, а? Прошлого раза тебе мало было? Захотел еще со мной побыть?
Я делаю маленький шажок назад: Драко вообще неуправляемый!
— Я… я не следил.
Драко хрипло хохочет, выходит у него грозно. Перестав смеяться, закатывает рукав на правой руке. Показывает воспаленный обруч, будто нарисованный на ней.
— Захотел, чтобы я сдох?! Решил убить меня таким способом? Как же ты жалок!
Я знаю.
— Я не хотел твоей смерти! Это произошло нелепым образ…
— Заткнись! Замолчи! Захлопнись, наконец! Мне наплевать, как это вышло! Уже и так ясно, что ты просто воспользовался моим положением! Что ты хочешь, твою мать?
Я закрываю глаза, чтобы окончательно погрузиться в темноту. Не желаю видеть его лицо, полное ужаса.
— Я хочу… тебя.
Тишина. Время идёт, а она не проходит. На свой страх и риск я открываю глаза, полностью привыкшие к полумраку.
Драко стоит, не шелохнувшись, он просто застыл, будто превратился в статую. Глаза распахнуты, невозможно большие. И он весь побелел.
— Д-драко? — я пытаюсь, даже не знаю, что сделать. Мне так хочется. Я ведь думаю, что он не такой. Не такой плохой. Что он сможет сделать это один раз, всего один раз. Что у нас получится даже если не стать друзьями, то после всего, что произойдет, мы, быть может, будем в нейтралитете. А потом, когда все закончится, когда война пройдет, если я останусь жив, то докажу Драко, как он дорог мне. Что я даже за дружбу готов отдать все. И когда мы подружимся, возможно, отношения перерастут во что-то большее. Может, у нас есть шанс. Ведь Драко не такой, он хоть и отрицательный, но не плохой.
— Проклятая, гнусная тварь! Как ты посмел хотеть такого? Решил унизить меня? Растоптать? Я ненавижу гомиков! Хочешь сделать меня одним из вас?! Сука! — к щекам Драко быстро приливает кровь. Руки дрожат, он еле сдерживет себя.
— Драко, я…
— Я тебе не Драко! — его глаза опасно полыхают, и, больше не теряя времени, он подскакивает к стене и быстро снимает самый длинный и тонкий кнут с острым наконечником.
— Драко, черт, Малфой! Положи на место! — закусываю губу — вот порки я однозначно не хотел.
— Откажись! Попроси что-нибудь другое! — он угрожающе взмахивает плетью. — Проси!
Я мотаю головой. Нет. От своего не откажусь. Никогда. Это единственный шанс изменить наши отношения. Единственный поворот, и я не могу его пропустить.
— Блять, Поттер! Я же тебя изобью на хрен! Выбью гейскую дурь из твоей головы! — Драко начинает подступать ко мне. Его колотит крупная дрожь, он на грани истерики, кажется, будто заплачет сейчас.
— Я хочу тебя.
Взмах хлыста над моей головой, и острая боль проходится по правой руке и спине. Одежда ничуть не притупляет боли. Кожу невыносимо обжигает ударом. Я даже не вскрикиваю, только зажмуриваюсь и сильнее закусываю губу. Прокусил до крови.
— Меняй желание! Я не буду тебя трахать! — кричит Драко и еще раз ударяет меня, на этот раз по ногам. Хлыст яростно проходится по коленям, полностью обхватив их ударом. Я падаю, подкошенный. Это чертовски больно, слезы льются из глаз. Но я, как очумелый, мотаю головой. Главное выдержать. Не дать слабину.
С десяток быстрых ударов проходятся по всему телу, отчаянно обжигая кожу. Несколько подряд взмахов опускаются на руку, отчего по ней многими струйками течёт кровь. Я не могу сдерживать боль внутри, вскрикиваю и воплю, ужаленный.
— Блять, Поттер! Мне больно! Меняй!
Я открываю глаза: Драко пребывает в истерике. А из руки с закатанным рукавом, прямо из опухшего обруча, тонкой струйкой течёт кровь. Рука дергается, бьётся в судороге.
Я снова мотаю головой. И в этот раз, приготовившись к ударам, я сворачиваюсь клубочком на полу, стоя на коленях и открыв полностью под удары спину. В такой позе зародыша, я прячу, как только возможно, руки в рассечённых ранах, синяках и крови.
— Ты поплатишься! — кричит Драко, и начинается лавина ударов. Я кричу, но не пытаюсь увернуться. Просто зажмуриваю глаза, закусываю губу, ощущая вкус крови, и принимаю удары Драко. Удары, подстегиваемые его собственной болью. Боль в руке подначивает его бить сильнее. Сильнее замахиваться, чтобы истязать меня как можно болезненней.
Я чувствую, как рубашка пропиталась кровью. Каждый удар — мука. А острый конец хлыста с каждым взмахом все глубже проникает в плоть.
Орёт, плачет, бьётся в судорогах от боли не только я. С каждым новым ударом Драко все сильнее кричит. Это одно мучение на двоих.
Один персональный ад, в котором мы убиваем самих себя. Никто не собирается сдаваться.
Мы не скупимся на показ своего ужаса: трудно сохранить рассудок, истязая человека. Трудно сохранить хладнокровие, заходясь в зверином бреду ужасной боли. До костей. Каждый удар проникает неимоверно глубоко. Я содрогаюсь от каждого свиста над головой.
Долго это терпеть я не могу — темнота быстро сгущается вокруг меня. От болевого шока я проваливаюсь в бездну. Сознание прощается со мной.
* * *
Очухавшись, не могу пошевелиться. Тело горит, и я чувствую, что тёплые струйки крови бегут по телу. И как одежда, вероятно, мокрая, остужает меня истерзанного. В некоторых местах рубашка прилипла, особенно на спине, где она буквально срослась с моим телом.
Я пытаюсь понять, сколько прошло времени, и вслушиваюсь в тишину. Собрав всю свою волю, я сажусь и тут же ору. Тело начинает снова трясти от боли.
Драко уже нет в комнате.
Я позволяю себя разрыдаться во весь голос. Начинаю биться в истерике от ужаса пережитого. Почему все так перевернулось? Почему я такое допустил? Мне так плохо. И это не только физическая судорога, это моральное опустошение. Я же верил до конца. Холил и оберегал внутри себя мечты. Я надеялся на человечность Драко. И в тоже время он прав. Как я могу заставлять его?
Что еще придется мне пережить ради дурацкого «хочу»? Но это единственное, что нужно мне в этой жизни.
Захлебываясь рыданиями, дрожью и жалкими всхлипами, я не могу даже встать.
Дверь в полумраке открывается, и я заставляю себя замолчать.
— Гарри? Ты тут? — шепчет показавшийся в проеме Рон. — Гарри? Карта показывает, что ты здесь.
Я издаю стон и снова начинаю всхлипывать.
— Мерлин, Гарри! Что с тобой? — подбегает ко мне Рон, а за ним и перепуганная Гермиона.
— Кошмар! — глаза Гермионы округляются, а когда она произносит «Люмос», то и вовсе начинает плакать, зажав рот рукой.
— Это он? Гарри? — Рон задрожал. — Ты весь в крови. Он что, бил тебя?!
— Гарри! — всхлипывает Гермиона, посмотрев на валяющийся неподалёку кровавый хлыст.
Я ничего не могу ответить. Так больно и стыдно.
Шмыгнув носом, Гермиона наконец приходит в себя.
— Тебе надо в больничное крыло!
— НЕТ! Я не пойду таким.
— Тогда… сиди смирно.
Будто я могу пошевелиться.
Гермиона начинает вспоминать и практиковать, наверное, все лечебные заклинания, которые знает. С небольшим жжением рассеченная кожа в некоторых местах начинает затягиваться. Воспаления и вздутия — проходить. Какие-то раны от острого кончика так и не удаётся заживить до конца. Спасибо Гермионе, что хотя бы кровь перестаёт течь. А потом, с мокрыми от слез щеками, она избавляет мою одежду от крови и наконец обнимает меня и начинает рыдать во весь голос. Она немного не рассчитала, и объятие выходит уж очень крепким, но я лишь сдерживаю крики.
— Гарри, этот подонок избил тебя плетью?
Я отворачиваюсь от их прожигающих взглядов. Хватит на сегодня боли.
— Да, но я сам виноват.
— Как ты можешь защищать его? После всего этого? — возмущается Рон, и щеки его пылают.
— Потому что я попросил его переспать со мной! — гневно и стыдно.
— Гарри. Как ты мог просить его об этом? Он же и так в тупике. У него всего два варианта — либо выполнить, либо умереть.
— Гермиона, я… я не отказался от этого. Я…
— Но ты должен! Я так этого боялась, твоего желания! Но ты должен отказаться, он просто физически не может.
— Можно мне в больничное крыло? Мне все еще больно.
Друзья жалостливо переглядываются, и Рон подставляет свое плечо.
Несильно опираясь на Рона, я доползаю до кабинета мадам Помфри. А дальше без промедления и, не терпя отказа, я велю им идти в гостиную. Они хотят остаться, но я непреклонен. Жалея меня всем своим видом, они скрываются за дверью, в которую вбегает мадам Помфри.
— Мистер Поттер! Почему вы в ссадинах? Что с вами? — встревожено хлопочет она вокруг меня.
— Эммм… купил зелье мнимой болезни, чтобы откосить от занятий, а оно вот как подействовало, — стараюсь говорить как можно убедительнее. Правда, не для ее ушей.
— Ай-ай-ай! Мистер Поттер! Это же риск — покупать такие штуки! Надеюсь, вы усвоили урок.
|
|
| Арман | Дата: Воскресенье, 05.05.2013, 21:07 | Сообщение # 18 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 17
POV Блейз
Я вернулся в гостиную со смешанным настроением внутри. Беспокойство не покидало меня, но я доверяю словам Снейпа — пусть они разберутся вдвоем. Нет, ну Поттер закрутил!
Профессор наверняка знает, что за этим стоит. И не доверяет нам эту поттеровскую тайну. Хотелось бы знать, зачем он это все затеял. Хотя, кажется, копни чуть глубже… И получается полный абсурд.
Остается только ждать.
Перевалило за шесть вечера, а Драко все нет и нет. Я уже начинаю метаться по гостиной, а его по-прежнему нет. Смотрю на огонь — его нет. Пролистываю все книги и свитки на столе — его нет. Снова расслабляюсь на диване, и — о чудо!
Вбегает. Бледный, напуганный и весь в… крови?!
— Что, черт возьми, с тобой произошло? Ты ранен?
Драко проносится мимо меня в спальню, даже не удостоив взглядом.
Быстро захожу в комнату следом за ним и закрываю дверь. Драко лежит ничком на кровати, лицом в подушку, руки с силой сжимают одеяло. Его немного трясет.
— Да что произошло? — присаживаюсь рядом с ним, пытаясь сохранить спокойствие.
Драко наконец повернулся набок и смотрит на меня оборотнем.
— Ты это из-за Поттера?
Он резко вскакивает с кровати и начинает метаться по комнате. Ну и вид у него, честно говоря. Точно оборотень. В ловушке.
— Знаешь, что этот сученыш у меня попросил? — кричит он, все еще продолжая мерить шагами комнату.
— Не имею понятия, что он мог вообще попросить, — огрызаюсь. Ну как могу знать?
Драко заскрипел зубами.
— Этот… этот… захотел, чтобы я его трахнул!
Приехали. Станция смертельная. Что захотел Поттер?! До меня очень долго доходит смысл сказанного. Может, это какой-то оборот речи. И только посмотрев на серьезный вид Драко, осознаю, что смысл как раз таки прямой. Твою мать. Зато все вмиг встало на свои места. Все разложилось по полочкам, так сказать. Ведь и дураку ясно, что это не просто поттеровская прихоть. За этим наверняка стоит что-то серьезное. Что-то, ради чего Поттер готов на все. Жаль, Драко вряд ли это оценит.
— Это, конечно, охренеть, но ты ему что ответил?
Ой, нехорошо это.
— А ты как думаешь? Послал его куда подальше. Сука недоеба…
— Как послал?! Ты сдурел?! Или думаешь, что фигня на твоей руке действительно фигня?! Рехнулся, в конец?!
— А что я должен был сделать?
В этот момент мы выглядим как разъяренные драконы, и я отвечаю.
— Так, ладно. Нужно успокоиться. Расскажи все по порядку.
Драко закрывает лицо руками и, собрав силы и нервы в кулак, садится рядом со мной.
— Я так понимаю, после визита к Снейпу ты его нашел и…
— И мы оказались в кабинете, чтобы поговорить. — Драко откидывается на спину. — Я спросил его: «Что нужно?». Эта сука ответила. Потом… — глубокий вздох, — потом…
— Да что потом?
— Во мне что-то взыграло, и я схватил плеть.
— ЧТО?! Какая плеть?! Вы где разговаривали? — смотрю на Драко во все глаза и уже понимаю, откуда и чья кровь. Ой, и это нехорошо.
— Неважно. Там висели плети, и я избил Поттера.
— Еб твою мать! — теперь уже я закрываю лицо руками. Нет ну надо же! — Драко, ты не в том положении, чтобы приносить ущерб Поттеру. Я сомневаюсь, что ты вообще когда-нибудь будешь вправе это делать. Ты мертвец!
Хотя я понимаю Драко лучше, чем неизвестного мне Поттера. Кто он вообще такой после этого? Уж точно неправильный очкастый задохлик, родившийся, чтобы погеройствовать и спасти мир. Уж не похоже это на поступки хорошего мальчика. Просить о таких вещах! Где он вообще понабрался этого? Он оказался действительно геем, но как можно от натурала требовать такого? Драко же просто не может. Да он вообще анти-секс ходящий. У него недетские проблемы с потенцией. И так-то редко встает, а на Поттера… Драко точно мертвец.
— А что я должен был делать? Я рассвирепел, это отродье…
— Где он сейчас?!
— Не знаю. Его вырубило, и я убежал. Не думаю, что стоит идти к нему. Наверняка щенки отыскали его уже.
— А я думаю, стоит. И еще раз поговорить, попросить его изменить желание.
— Да как ты не понимаешь?! Думаешь, я вот тоже так взял да и отхреначил его, после того как он открыл рот?! Я просил его. Слышишь?! Я. Просил. Его.
— Да слышу я. Успокойся. Что делать теперь?
— Я не знаю. Но этого урода видеть не хочу. Сдохнет, и ладно.
Повисла тишина. Полная прострация. Это страшно. Что будет с Драко? Поттер непредсказуем.
— Я думаю, не надо рассказывать Снейпу. Попробуем сами все уладить, — выдавил я голосом, полным безысходности.
— Да.
— Тянуть нельзя. Завтра я поговорю с Поттером. Я уверен, что смогу убедить его.
— Да.
— Поттер что-то удумал. У него похоже на тебя планы, но мы так просто не сдадимся.
— Да.
— Так, я уже знаю, что скажу ему. Надеюсь, он будет вменяем и никому ничего не растреплет. Если вдруг, а я так не думаю, разговор не подействует, расскажем Снейпу. Но это уже крайний вариант. Мы и сами справимся.
— Да.
— Черт, как же все закручено. А главное — никому ничего не расскажешь. За пьянку нас с тобой за ворота вышвырнут. Интересно, а директор знает, что творит его любимчик? Вообще кто-нибудь знает?
— Да.
— Что «да»?
— Да.
Поворачиваюсь к Драко. Оказывается, все это время я вел беседу сам с собой. Ну, нельзя зомби назвать собеседником.
Ложусь рядом с ним.
— Все будет хорошо. Я уверен, что Поттер не причинит тебе вреда. Все будет хорошо.
Он лишь кивает.
— Скоро этот ад закончится, совсем недолго осталось, — замолкаю. — А Поттер, конечно, чудик, — снова замолкаю и поворачиваю голову к смотрящему в потолок Драко, — он, похоже, любит тебя.
— Нет.
— А как ты тогда это объяснишь? Зачем ему все это?
— Чтобы унизить меня. Он знает, что для меня это так же отвратительно, как и сожрать блевотину какого-нибудь Хагрида.
— Не думаю, что так. Это ты можешь ради унижения другого пойти на все. А такие, как Поттер… могут пойти на все ради… только ради любви.
— Ты сам-то себя слышишь? Это ересь.
Я не собираюсь его разубеждать. Драко не поймет этого. Раньше не понимал и сейчас не поймет. А потом? Будет поздно? Так или иначе, он даже Панси считает полной дурой. Он не понимает, что она его любит. Что для него любовь? Эмоционально мой друг еще не дорос до такого чувства. И даже если я ошибаюсь, и Поттер действительно не запал на него, то что между ними было все эти годы? Что-то ведет их рука об руку уже больше пяти лет. Неприязнь? Теперь уже это версия Драко. Я же начинаю подозревать нечто более сильное, светлое, действительно скрепляющее. Сможет ли Драко выбраться из этого? А стоит ли ему выбираться? Может, чувство его облагородит? Принесет доброе с собой? Может Поттер его исправит, а даст ли Драко шанс на это?
Да что за размышления — идиотизм на ночь глядя? Глупости все это. Поттер педик, а у моего друга член вообще не стоит. Бред. Драко не хочет быть с ним, значит, не будет. Что бы за этим ни случилось. Наплевать.
— Пойду, заберу сумку из гостиной, — поднимаюсь с кровати. — А ты иди в душ. Завтра все утрясу.
— Блейз?
— Да, что еще? — я вымотан.
— Эрекция.
— Чего? — Я прямо-таки онемел возле двери. — Чего-чего?
— Когда я бил Поттера, у меня была эрекция.
— Ни хрена себе! — так и стою возле двери, словно соляной столб. — Подожди-ка. А от… блять! От чего у тебя был стояк?!
Вот это уже серьезно.
— От того, что ты бил? Или от того, что это Поттер?
— Не знаю, мне как-то не до этого было. Я просто схватил плеть и начал его калечить. Это было словно помутнение, я очнулся, когда он потерял сознание. И обнаружил себя с плетью в руке и со стоящим членом в штанах. Что это значит?
Драко выпрямился на кровати, лицо — ну чисто маска. Вообще без какого-либо выражения.
— Это значит пиздец.
|
|
| Арман | Дата: Понедельник, 06.05.2013, 16:12 | Сообщение # 19 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 18
POV Рон
— Надо что-то с этим делать. Так не должно больше продолжаться, — бурчала под нос Гермиона. — Это все очень плохо, — резко остановилась и серьезно посмотрела на меня. Ох, не люблю я этот взгляд. — Рон, завтра поговоришь с ним.
— Что?! — от сложности задания поперхнулся воздухом. Вот так идешь себе, идешь, а потом — БАХ! — и миссия невыполнима. — Ну почему я? Ты же лучше с этим справишься!
— Ты его лучший друг, Рональд!
Вот уж не аргумент.
— Ты тоже!
— Он поймет это из твоих уст лучше, — она раздраженно всплеснула руками. — Он наверняка вообще не захочет об этом говорить, а уж со мной и подавно. Я же девушка…
— Я даже не знаю, что ему сказать, — мы возобновили путь в гостиную. В коридоре четко слышатся мои шаркающие шаги.
— Правду, все, что ты об этом думаешь. Рон, это очень важно, Гарри просто запутался, — досадно.
— Да он просто рехнулся! Я не понимаю, что с ним творится.
Гермиона рассеянно кивнула и уже возле Полной Дамы плавно потянула меня на себя, мягко схватив за рукав.
— Убеди его в том, что все это неправильно. Я думаю, он должен это понять, после того, что сделал Драко сегодня.
Шаровая молния. Слышал о таком явлении от отца. Думаю, это то же самое. Молния. Шаровая.
— Малфой.
— Что? — растерялась она.
— Он Малфой, а не Драко.
— Я и сказала — Малфой.
— Нет, ты сказала Драко.
— Тебе послышалось, — Гермиона прошла мимо меня. — «Кактусландия».
— Заходите, заходите, — пропела Полная Дама.
Я в недоумении.
* * *
— Гарри, ты как, в порядке? — как можно спокойнее спрашиваю, заходя в спальню и прикрывая за собой дверь.
— Вполне, — Гарри отбрасывает книгу на застеленную кровать.
— Я, ну, в смысле, мы с Гермион… в общем, я хочу с тобой поговорить. — Усаживаюсь рядом с ним.
— Ну, в общем, то, что произошло вчера, ну, когда мы зашли и увидели. Когда этот мерзавец, он…
— Я понял. Что дальше?
— Как что?! Надо прекращать это дерьмо! Гарри, завязывай с этой хренью!
— Рон…
— Подожди, послушай, — сглатываю комок в горле. Как говорила Гермиона? «Главное донести мысль правильно и убедить логикой». Логикой? Черт, это же не ко мне. Так ладно, спокойствие, только спокойствие. — Как ты можешь это вообще терпеть? Ты же не такой. Ты же добрый, хороший парень, ты же мой друг! Ты читаешь книжки про квиддич по воскресеньям, а в будни играешь в шахматы вместе со мной. А тут… я будто тебя не знаю. Это не ты, — вздыхаю, — ты должен это прекратить, ты должен остановиться.
— Я всегда всем должен, — говорит он таким голосом. Таким серьезным, тяжелым и ядовитым. — Всегда и всем. Да, Рон? — Гарри впивается в меня взглядом. — Я, конечно, понимаю, что у каждого человека свои обязанности. Кто-то должен на работу ходить, а кто-то мир спасать. — Он саркастично хмыкнул. — Но я человек. У меня есть желания, Рон. Я не хочу с тобой ссориться. Ни с тобой, ни с Гермионой. Но пойми меня правильно — я хочу пожить. Неужели я не могу получить то, что хочется? Пусть на время, пусть такой ценой. Я прошу возможное, я знаю, что все делаю верно. И не спрашивай, откуда, я просто знаю. И я добьюсь своего.
Не верю своим ушам!
— Но, Гарри! Какой ценой! Малфой ублюдок еще тот, но даже он не заслуживает такого!
— Так вот что это для тебя, да? — копирует он малфоевскую манеру. — Наказание? Унижение? Что?! — он вскакивает и в один миг оказывается возле окна, из которого льётся раннее солнце. — Я выполню свою обязанность. И за это прошу лишь раз. Он от этого не умрет, — Гарри наконец разворачивается ко мне лицом. — Я тоже не каждому задницу подставляю, знаешь ли.
Если мой друг Гарри и существовал, то это точно не этот тип, стоящий передо мной с грозной миной. Откуда эти повадки? Жесты? Интонации? Откуда эта грязь? Как он может говорить так? Как он может думать об этом? Когда он стал таким чужим? Неужели его привязанность к папенькину сынку так сильна? Как я смог допустить паразитизм по отношению к нему? Как я проглядел момент, когда Малфой посеял дрянь в его душе? Желания меняют нас. И, похоже, Малфой имеет большую власть над Гарри, намного большую, чем я думал.
Я сижу, как жуков в рот набил.
— Этот гад. Он паразитирует в тебе.
— Что?
— Это самое подходящее определение, Гарри. Посмотри, как он меняет тебя. Ты никогда не был таким. Ты стал жестоким, ты… изменился. Он живет паразитом глубоко внутри тебя, — начинаю качать головой. — Тебе нужно избавиться от него.
— Паразит… — шепчет он губами и как-то по-детски улыбается. — Мерлин, — Гарри качает головой и медленно, сломлено, оседает на пол. — Ты прав. Прости меня. Я не хотел обидеть тебя. Просто… я не знаю, что на меня иногда находит. Я становлюсь сам не свой. Мне кажется, что я могу глотку любому перегрызть ради желаемого. Черт! Что со мной?! Что я делаю? Я уже сам не понимаю.
Медленно встаю и подхожу к нему. Друг для того и друг, чтобы быть рядом, несмотря на все темные стороны, что в нас иногда просыпаются. Когда появляется шанс достичь желаемого, мы все с цепи срываемся. За это нельзя винить, потому что это неудивительно.
Усаживаюсь рядом и в утешение кладу руку на плечо. Мне нечего сказать.
— Это все, как во сне, — он затихает. — Драко меня ненавидит.
— Он всегда тебя ненавидел. — Э-э-э это можно считать словом утешения?
— Это уже не просто детские подначки. Черт возьми, я его насилую! — он взмахнул руками. — Кто насильник? А кто жертва? Я падаю в яму и Драко тяну за собой, — констатирует он.
— Ты это о чем? — не совсем улавливаю ход мыслей.
— Да брось ты. Думаешь, одного поцелуя с Гермионой тебе будет достаточно, чтобы жить счастливо без нее? — немного насмешливо глядит на меня.
— Нет, — произношу и тут же краснею до самых ушей. — А причем тут Гермиона?
— А при том. Но главное, ты понимаешь меня, — вздыхает. — Ты ведь понимаешь меня? Я пытаюсь обмануться, или кто-то внутри меня пытается заглушить голос моего рассудка. Пытаюсь… один раз, и все. Достаточно. Чушь, конечно. Но на душе становится не так совестно.
— Так ты не отступишься? — кажется, начинает доходить смысл этой беседы.
— Ничего или один раз? — кисло ухмыляется. — Хотя бы будет что вспомнить.
— Не думай, что это будет прекрасно. Будет хлеще, чем цена.
— А я и не тешу себя надеждами, — голос замолкает, а губы шепчут: — наверное.
Мы еще посидели немного в удручающей тишине. Тишину вообще надо запретить, по природе своей она угнетающая.
— Вот повезло тебе, Рон.
— Мне? Почему?
— Ты любишь Гермиону, она любит тебя. Вы обречены на счастье. По-другому и быть не может.
— А ты?
— Я? Да у меня все отлично, — снова сарказм, — люблю человека, ни во что не ставящего меня. Должен победить самого темного волшебника всех времен. И вообще скоро умру.
— Не говори так. Ты не умрешь, победишь, а любовь… найдешь другую.
— Эх, Рон! Ты отличный друг. И я понимаю тебя. Но пойми и ты меня, — он смотрит на меня пронизывающе, — замени в будущем своем Гермиону на кого-нибудь другого. Ну как?
Закрываю глаза и тут же начинаю отнекиваться. Не могу даже представить такого.
— Ну вот. У меня также.
Глупости какие. Одно дело светлая, умная, порой занудная Гермиона, а с другой… жестокий, трусливый грызун. Тьфу ты! Белобрысая хворь.
Только вот Гарри я этого не скажу. Придет время, и он сам в нем разочаруется и видеть не захочет. И Того-Кого-Нельзя-Называть победит. И к Джинни вернется. И счастлив будет.
А наше дело нехитрое — ждать, пока паразит не проявит себя. Еще раз, да похлеще. Бедный Гарри, но на ошибках учатся. Так ведь говорит Гермиона?
|
|
| Арман | Дата: Понедельник, 06.05.2013, 16:14 | Сообщение # 20 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 19
POV Драко
Неделя прошла незаметно. Будто мимо меня.
Проснулся в действительно «Кровавый выходной», ожидая расстрела минимум пятью авадами. От Дамблдора — за планы, от Темного Лорда — за невыполнение планов, от Снейпа — за поразительные промахи, от кого-нибудь из друзей Поттера — в шокированном состоянии собачонки могут сорваться, ну и от главного претендента, оставшегося на «горяченькое» — за… впрочем, и так ясно.
Думал, судьба предрешена, но я постарался оттянуть момент: поджав хвост, сидел весь день в гостиной, боясь каждого шороха со стороны портрета.
Никто из вершителей моей судьбы так и не появился, хоть Блейз и подтрунивал надо мной.
Сейчас с полной уверенностью могу сказать, что единственный, кому я хоть как-то доверяю — это мой друг. Он, кажется, в голове что-то выстроил, разложил. Вроде ориентируется в пространстве.
Сам же я не понимаю: где, что, как и кто. Не понимаю, что делать и делать ли. Мне просто страшно. Мир сошел с ума, все психопаты.
Поттер оказался еще той паскудой. Я это и раньше знал, но сейчас… я плохо, что осознаю. Бред, везде бред.
Всю неделю я избегал его, как только мог. Поттер же не делал вид, будто ничего не произошло. Может, это страшный сон? Очередной мой кошмар? Один из тех, что донимают меня по ночам, прописывая все более и более жуткие сценарии расправы.
Дружки же славного извращенца тихие до неприличия. Только изредка поглядывают в мою сторону обеспокоенными взглядами — значит, я все еще существую. Хотя порой кажется, что все происходящее — не со мной. Знал бы, что так будет, настоял бы еще в детстве на обучение в Дурмстранге. Все лучше, чем эта чертовщина.
Хотя я понимаю каменное изваяние Поттера — знает, что я все равно прибегу. Рука дробится и не перестает кровоточить. Единственное, что меня спасает это Снейп: без его обезболивающих зелий я бы уже трагически скончался от мучений или просто лишился руки — по его словам. Что ни говори, а с Обетом ему больше повезло.
Мне приходится тщательно скрывать уродство на руке от окружающих. Но как можно не замечать кровавые манжеты? Не замечать пустых склянок из-под зелий, которые я выпиваю ежесекундно? Наверное, меня уже действительно нет. И я просто не живу.
Зелья… это моя постоянная необходимость. Само зелье очень сильное. Оно сделано специально под меня. Убирает острую, жгучую боль мгновенно. Только вот от тяжкой ноши они не избавляют. А жаль… Маленькие скляночки с черной на вид, будто перченой на вкус, спасительной жидкостью распределены в моей одежде. Две в мантии (одна — во внешнем правом кармане, другая — в левом внутреннем) и еще две в карманах форменных брюк. Впрочем, к чему я это? С ними я всегда огражден от внезапного предательства ущемленного тела. Боль… не чувствую.
Стараясь не думать о плохом, то есть, получается, вообще жить не думая, я сталкиваюсь с весьма печальной реальностью каждый день — спасибо профессору Снейпу. Будь то занятия, или жалкая пятиминутка после занятий — для передачи мне лекарства — он торопит меня. Не только словами, нет. Мне стоит взглянуть на него, и его голос уже в голове: «Разберись с Поттером, потом остальное». Разберись… было бы так просто. Поттер, похоже, не имеет ни стыда, ни совести. И даже его невнимание меня бесит. Сволочь, сначала предлагать себя, вот потаскушка, а потом делать вид, что ничего не произошло. Шлюха. Я всегда прав насчет него, что тоже естественно.
Голоса в голове. Не знаю, может это последствия зелий, на которые я уже, по всей видимости, подсел основательно? Могут они вызывать привыкание? Какая разница, к концу июня мне точно не жить.
Голоса. «Драко, пора», «Драко, успокойся», «Драко, мы не причем», «Драко, не думай об этом», «Драко, не ищи причин», «Драко, борись», «Драко, бойся», «Драко, главное — семья», «Драко, ты никому не нужен».
Я ощущаю себя диковинным зверем. Будто угодил в ловушку, мне отдавили лапу, и я начинаю вести себя агрессивно. А делаю я это постоянно, с небывалой злостью. На всех подряд. Со мной уже невозможно разговаривать. Но остановить себя не могу. Это либо приступы кусачества перед смертью, либо просто чувство собственного достоинства играет. Уже не различаю. Но вот с Поттером я в постель не лягу из-за гордости. Или лягу из-за доводов рассудка. Я не хочу умирать. Что бы я себе ни говорил, что бы ни думал. Я хочу жить. И если смертник Поттер может выбить мне жизнь… то стоит забыть об этом постыдном поступке позже.
Что я несу? Надо разложить карты. Темный Лорд победит. Поттер умрет. Снейп выживет. Я и родители… все зависит от меня. Но тут и думать нечего, у меня не хватает мозгов починить шкаф. Если я умру… Снейп провалит Обет… Снейп умрет? А Дамблдор? Великий старый маразматик умрет? Нет. Я не смогу. Тогда так. Дамблдор жив. Я умер. Снейп умер. Поттер победит? Лорд ум… Опять бред. Это как гадание на кофейной гуще, у меня постоянно чепуха выходит.
Тянуть нельзя. Нужно постараться. Закрыть дела с проклятым Поттером. Починить шкаф. Убить Дамблдора. Это нелегко, но может, обратиться к Снейпу? Нет, не хочу к нему приползать. Он и так на меня невероятно зол. Мало того, что ничего не выходит, так еще и с Поттером чертовщина. Хоть Снейп и молчит, но я знаю, что он знает. Знает ли он, что знаю я?
Я думаю, что чего-то не замечаю. Не беру в расчет. Самое противное, что Блейз постоянно на это намекает. Пытается указать мне на истину. Но ему-то хорошо, на него со всех сторон не покушаются.
Все, надо собраться. Сегодня прошла ровно неделя с того кошмара, о котором я предпочитаю не думать. Не хочу вспоминать и осознавать, что я поднял руку на человека. Да, это был Поттер, но даже такая мелкая слизнявка — человек по природе своей. Да и с Избранным такие дела не творят. Не понимаю, почему мне сошло все с рук? За такое меня и к папочке могли упечь, если бы маразматик постарался. Но нет. Видно, Поттер молчит.
Знают ли его друзья? Да и знают ли друзья — его? Судя по редким, но таким осмысленным говорящим взглядам: «Это не Гарри», «Ничего не было», «Что у тебя в голове?», «Прости?» (вот она — очередная порция голосов в голове) — знают.
Почему молчит Поттер? Наверное, потому что если что — ему придется сознаться, что он не ангелок. Почему молчу я? Хм-м-м, наверное, потому что я избил грозу темных сил. Потому что все закрутилось на пьянке, за которую, раскрой мы карты — нас с Блейзом выпроводят с чемоданами и прощай задание. Представляю лица родителей:«мама, папа, я провалил задания, так как слегка гульнул, и меня вышвырнули вон. А теперь становимся в рядок под Авады Лорда».
Хм-м-м, а еще, потому что я возбудился. Если бы я был в здравом уме, когда вернулся в гостиную — ни за что бы, ни рассказал об этом другу. До этого я упорно не хотел замечать руку, потому как это уродство. Теперь я не хочу брать в расчет мою реакцию — это еще большее уродство. Это уже извращение. Я не такой. Я нормальный. Это был просто стресс.
Но кое-что я вынес из ситуации в ту субботу: я никогда в жизни больше не буду никого избивать. Никогда. Причинять кому-то боль. Быть свидетелем мук. Нет, не хочу. Я не хочу смотреть на страдания других. Оскорбить, поиздеваться, играя словами, всегда пожалуйста. Словесные атаки — это мое. Но то, что я сделал — это перебор. Нельзя бить, нельзя видеть кровь. От воспоминаний мне дурно, и тошнота приливает к горлу. Не верю, что я на такое был способен.
Хочется смыть кровь с рук. Свою и Поттера. Ночами она меня марает. Руки в крови — пожалуй, это самое страшное в моих снах. От этого самый липкий пот охватывает меня наяву.
— Мистер Малфой. Почему вы все еще в Большом Зале? Обед закончился тридцать минут назад, — Снейп подкрался сзади. Я вздрогнул. В последнее время стал жутко пугливым.
— А что, сидеть после обеда за столом запрещено?
— В пустом зале вы выглядите особенно подозрительно.
Не считаю нужным отвечать. Всегда свожу с ним разговоры к необходимому минимуму. Он опасен. Поттер опасен. Лорд — сама опасность. А я? Я просто беззащитен, но показываю лишь щетину моей легко пробиваемой брони. Ну, уж шипы-то должны напугать, не так ли?
— Это тебе, Малфой, — он ставит две дозы зелья в стеклянных маленьких пузырьках. Черное, как всегда. — Когда ты разберешься с Поттером?
— Не твое дело.
— Не мое? — он поднимает бровь в притворном изумлении. Я уже отвык так делать. Положение уже не то. — Позволь напомнить тебе, Драко, что ты слишком уязвим, чтобы огрызаться, а уж тем более ставить условия. Сколько ты еще телиться собрался?
Я все молчу. Ну, давай же, ставь условия, ограничь сроки еще больше.
— Исправляй, что натворил, или головы тебе не сносить. Решайся, уже не маленький, должен все понимать.
— Сегодня отвяжусь от Поттера.
Ответ его устроил, и я, сидя в оцепенении, отчетливо слышу его быстрые, удаляющееся шаги, гулко отдающиеся эхом от стен зала.
Забираю целебный яд со стола и удаляюсь в гостиную, подожду Блейза там. Снейп прав насчет подозрительности. И друг мой, как назло, застрял на мирных переговорах с Поттером. Он хотел сделать это еще в прошлое воскресенье, но сказал, что Поттера не поймать. Да и в будни Поттер не был настроен на беседу. В общем, день шёл за днем, и только сегодня на обеде их взгляды пересеклись, и они вышли поговорить. Честно говоря, я уже сам был настроен не беседу, но боюсь, не выдержу, если Поттер опять заведет свою белиберду гейскую. Все-таки с мыслью, что насилие это ужасно, намного проще свыкнуться, чем с ужасом пидорства, которое, возможно, не за горами. Но Блейз — он же дипломат. Да и Поттер после «того» мог уже и раздумать. Решил, что я больной, и все — разговаривать незачем. Укололся о мои шипы и зону беззащитности не заметил. Или заметил? Я запуган.
Прошло довольно много времени прежде, чем Блейз возвратился в гостиную.
— Ну? Чмо передумало? — голос у меня беспокойный.
Блейз без лишних слов садится на диван.
— Чего молчишь? — молчание пугает больше всего.
— Его не переубедить. Это невозможно. — Блез откидывается на диван, прикрывая лицо руками от беспомощности. — Он уперся как… как… не знаю кто! И не сдвинуть.
— Твою мать! Блейз! Что мне теперь делать?! — я разрываюсь между защитой и нападением. Кусать или сдаться? Отпираться или поплыть по течению?
— Трахнуть и успокоиться. Нет другого выхода.
— Может, Снейпу рассказать? — бесплодны потуги наши.
— Он не будет в это лезть. Ты сам заварил эту кашу, тебе и расхлебывать.
— Блять! Вот же! — сотрясаю кулаками воздух. — Что он сказал дословно? Тебя долго не было.
— Мы просто поговорили. Он… блин, он тебя люб…
— Ой, заткнись, а? Сделай одолжение. Этот педрила, похоже, твою голову промыл хорошенько.
— Драко, я тебе серьезно говорю. Он это делает не из-за ненависти или мести, а потому что он л…
— Идиот, Блейз. Ты идиот, если поверил в это.
— Да дослушай ты, наконец! — он умоляюще смотрит на меня.
Нет, Блейз, нет. Я не хочу это слушать. Это только больше запутает меня и запугает. Я и так от каждой тени шарахаюсь. Хватит. Надоело.
— Он в башне львят?
— Нет. Сказал, будет целый день в какой-то Выручай-комнате.
Не теряя больше времени, и так уже много воды утекло, я поднимаюсь, полный смелости и оптимизма.
— Ты куда? — орет мне в спину Блейз, когда я подхожу к портретному проему.
— Освобождаться, Блейз.
— Только не делай глупостей, — брошено мне вдогонку.
Это уж как получится. Настроен я спокойно и решительно. Со своими проблемами могу разобраться только сам.
|
|
| Арман | Дата: Понедельник, 06.05.2013, 16:15 | Сообщение # 21 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 20
POV Блейз
Время, конечно, на руку не играет, но судьба разговора затянулась вплоть до субботнего обеда. Плотно покушав (домовики тут, безусловно, надрессированные) я посмотрел на Поттера — и он, как ни странно, понял все с полувзгляда. Мне кажется, правила устанавливает он. И время для разговора выбрал именно он. Може,т хитрый жук все уже просчитал? Не люблю чувствовать себя марионеткой.
Оставив обеспокоенного Драко в зале с его дурными предчувствиями, я пошел за задумавшим что-то Поттером.
Мы прошагали ровно два пролета от учителей и учеников и оказались в небольшой комнате. Судя по ярким макетам в углу и довольно опрятным партам — тут проходят уроки для первогодок или второгодок.
— Хотел поговорить? — открыл рот хитрый Поттер. Признаться, воспринимать его в новом качестве поразительно легко, хоть и непривычно. Как ширма приоткрылась, а за ней… черти.
Поттер уселся на парту, я же остаюсь стоять столбом — не собираюсь задерживаться тут надолго.
— А ты у нас провидец? Читаешь по глазам? Или владеешь Легелименцией? — надо держать лицо. — Кого благодарить за твою проницательность?
— Жизнь благодари. Или Снейпа, вернее будет.
Только не говори, что покажешь зубки Поттер!
— Может, к делу? Или любишь потрещать о пустом?
— Я здесь, я слушаю, — он пожал плечами. Ах, да, это же мне надо.
— Что за херню ты творишь? — все же присел за парту в соседнем ряду, развернув стул к нахальному Поттеру.
— А что такое? Птички на ушко напели? — он кисло улыбается. Что ж за сволочь ты, Поттер.
— Накричали скорее. Так что это за условие?
— Я думаю, ты знаешь.
— Знаю, но к чему? Зачем? — Щурюсь. — Или ты и вправду смерти его хочешь? Не похоже на тебя.
— Да брось. Шкурка твоего друга мне не для выделки нужна.
Что ж за черт! Да он меня специально выводит! Уже раздражает.
— Поттер, блин, меняй, а? Ну что ты со своими глупостями? Отстань от него. Ему и так не сладко, и ты тут как тут нарисовался, — честность, она всегда в плюсе.
— Еще чего.
Нет, ну вот же…!
— Поттер, говорю, плохо ему. Понимаешь? — предчувствую разговор вкуса резины и длиною резины.
Он расхохотался, не очень естественно. Как-то слишком взросло, замучено.
— Плохо? Да что он знает о «плохо»? — Поттер оскалился, и совсем уж зло добавил. — Пострадает немного и заживет дальше.
— Мерлин, Поттер. Давай разберемся по-честному. Бесишь уже.
— Давай. Ты хотел, меня отговорить от… знаешь от чего, верно? — тон учителя объясняющего тему сотый раз нерадивому ученику. Мне что ли?
— Да.
— Тогда мы можем расходиться, — он очень грустно на меня посмотрел. Начинает думаться мне, что Поттер притворяется. Решил сыграть плохого парня? Уже не выйдет. Фальшь — ее в глазах видно.
Похоже, Поттер защищается.
— Зачем тебе это? Прихоть? — пойдем другим путем.
— Как… он? Драко… страдает? — он будто не слышал вопроса. Зато показал настоящие чувства. Правильно, передо мной не надо притворяться.
— Страдает, — говорю очень трагичным голосом, будто меня в Азкабан упекли. Возможно, я перестарался, потому что в глазах Поттера отразилось столько боли. Мерлин мой.
— Он уже при смерти, — позволяю себя озорную улыбку, — лежит на диване, считает дни до конца.
Сначала на лице Поттера отражается ужас, но, заметив выражение моего лица, он неловко улыбается. Вот так-то лучше.
Думается мне, что Поттер не такой уж гад, и плохого Драко не сделает. Может, он вообще счастливый билет для него? Жалко, что мой друг не педик хоть чуточку. Шальная мысль.
— Такой мнительный, — лукавит Поттер.
— Так ты его оставишь?
— Нет.
— Блин, Поттер, ну нафига он тебе? Тебе, э-э-э, парня хочется? Бери любого, но не его.
— Нет.
— Да что ты зациклился? На нем свет клином не сошелся! Ответь: почему он?
— Давай ты остановишься на его версии, — Поттер поджимает губы и самодовольно цитирует, — «Проклятая, гнусная тварь! Как ты посмел хотеть такого? Решил унизить меня? Растоптать? Я ненавижу гомиков! Хочешь сделать меня одним из вас?! Сука!»
— Браво, Поттер! Прекрасное представление, узнаю друга моего безошибочно! — начинаю громко аплодировать. — А главное — слово в слово! Как ты так запомнил? Великолепная память!
— Это не память, все глубже, — Поттер печально улыбается.
Вот вляпался. Драко был бы счастлив, если бы адекватно оценил положение. Жаль, он не в состоянии думать логично. А может, не жаль. Все что ни делается — все к лучшему.
— Ох, Поттер, что же ты творишь! — заключаю. — Так не оставишь эту затею?
— Не-а.
— Может, кто-нибудь другой? А то нашел себе самого что ни на есть гомофоба из всех гомофобов.
— Да никто мне не нужен больше, — он спрыгнул с парты. — Я уже устал объясняться. Мне никто не нужен больше.
Он молча дошел до двери и обернулся через плечо.
— Когда Драко решится, пусть идет в Выручай-комнату. Я буду там целый день.
Выручай-комната? Что это?
— Куда?
— Он знает, — и с этими словами Поттер удалился.
А мне вот уходить не очень хотелось. Что ж все так быстро? Время не щадит никого.
Вот что я сейчас скажу Драко? Как он воспримет поттеровскую толстолобость? Вот именно такой Поттер, такой как был сейчас, здесь, вполне может принести победу светлой стороны хмурому Лондону.
А еще… хочется сбежать. Трусостью я особо не отличаюсь, но вот сейчас бросить всех со своими непонятками, недоговоренностями. Но не могу.
Выхожу из помещения, уже душного для меня. И думаю просто пошляться по коридорам. Не спешу возвращаться.
Поттер все-таки сильный. Выносливый. Драко не чета ему в этом. Он хоть и мой друг, но морально он послабее будет.
И что Поттер в нем нашел? Лицо? Неужели можно проходить через семь кругов ада из-за чей-то смазливой мордашки? Да Поттер, вроде, не дурак.
А друзья? Почему они его не тормозят? Хотя, судя по поведению Святого мальчика, его и Смерть не остановит. И с того света вернет, не выдержав напора.
Нет, ну почему все-таки он? Может, Поттер видит Драко насквозь? Тогда тем более непонятно. У моего друга, как бы я его ни любил, не самая хорошая душа в мире. Да и дразнилки его вечные, подначки…
Разбудил зверя.
|
|
| Арман | Дата: Понедельник, 06.05.2013, 16:17 | Сообщение # 22 |
|
Странник
Сообщений: 538
| Глава 21
POV Гарри
Надеюсь, я вывел Блейза на эмоции, иначе мне здесь до старости куковать.
Когда я подошел к стене, за которой прячется Выручай-комната, не было и секундной заминки. Ходить с мыслями «Место для разговоров», Драко, конечно, не догадается, поэтому каждые пять минут я выбегаю в коридор, как идиот. Спасибо Мерлину, что восьмой этаж как никогда пуст. Иначе Мальчик-который-выжил, выбегающий из загадочного места, уже загадка. Да и моя способность все время наводить шум. Точнее, это не моя способность, а способность шрама…
Ну, где он? Очередная проверка не принесла результатов. Все так же пусто.
Комната появилась в неожиданном виде. Хотя я не для этого старался. Но, видно, одно из свойств этой комнаты — читать чувства и удовлетворять желания. Она подстроилась под мое настроение и сделалась бежевой и практически крошечной. У дальней стены стоит камин с горящим огнем. Напротив два кресла, никаких диванов. Два маленьких столика в викторианском стиле, весь пол — это сплошной ковер с густым ворсом. Несколько темноватый шкаф возле двери не совсем вписывается в антураж, но трогать его не хочется — немного зловеще. Кровать. Самый большой предмет в комнате — огромная бежевая кровать с кучей мягких подушек — да, я проверил. Только вот она меня совсем не радует. Я пытался выйти и продумать комнату, по-другому составить формулировку, но двадцать пять попыток остались бесплодны, поэтому ничего не остается, как смириться. Может, Драко ее не заметит? Ага, конечно.
Так, минут пять прошло, надо еще раз проверить. Выхожу за дверь, не прикрывая ее.
Драко сидит на холодном полу возле двери. Выглядит он замучено и устало. Но могу похвалить за стойкость. Судя по холодным глазам, Драко перестал быть кисейной барышней. Блин, такие мысли у меня от стресса. А что? Не одному ему плохо и невыносимо.
— Заходи.
Он молча поднимается и проходит в комнату. Я захожу вслед за ним и плотно закрываю дверь.
Естественно, взгляд его падает сразу на кровать. Реакция, как и ожидалось и по-другому не могло быть: весь побелел, глаза распахнулись в ужасе, а весь он немного сжался. Я знал, что так будет, но всё же расстроен и опечален.
Он снова берет себя в руки и садится в бежевое кресло. Этот цвет меня уже раздражает.
А вообще, так дело не пойдет. Если он так и останется льдиной без эмоций, произошедшее не будет для него ярким. Только подпитывая события эмоциональными выбросами, мы сохраняем его в памяти без потерь.
Усаживаюсь напротив него. Мерлин, похоже, я его замучил. Он стал бледной тенью самого себя. Это только мое влияние? Слишком много на себя беру, он ведь еще не выполнил задание. Задание? Постоянно ходит сюда. А какое будет наказание за невыполнение? Смерть? Внутри все перевернулось.
— Давай покончим с этим раз и навсегда. Чтобы я больше не видел и не знал тебя, — просто и без интонаций.
«Нет! Нет! Нет! Только не это! Я не хочу! Пожалуйста, Драко! Я не хочу, чтобы мы были отдельно! Нет! Я хочу «мы»! Пожалуйста! Нет! Не разбивай мечты! Их так трудно собирать каждый раз!»
— Хорошо, — надеюсь, мой голос не дрогнул так, как дрогнуло сердце.
Он без дальнейших промедлений встает и резко срывает мантию, бросая ее возле камина. Руки немного трясутся, но он упорно продолжает расстегивать рубашку. Кровь приливает к щекам, у него — от бешенства, плещущегося в глазах, а у меня — от стыда, смешивающегося с поступающим возбуждением. Кровь убыстряется в венах.
Должен его остановить, но я только заворожено наблюдаю. И еще этот камин… эти тени и полутона на жемчужной оголяющейся коже!
Голый. Я не могу оторвать от него взгляда. Высокой, стройный, сейчас злющий и колючий. Он абсолютно такой, каким я его представлял. Нет, даже лучше — он настоящий.
— Ну?
Я, как в замедленной съемке, подхожу к нему очень близко, но все еще не дотрагиваюсь. Не сдерживаю порыва — целую его в бледное плечо с очаровательными мурашками. И за этот мимолетный поцелуй мне в челюсть устремляется кулак. Я падаю, естественно, падаю, прижимая ладонь к пораженному месту, и поднимаю испуганные глаза на карателя моего.
— Мы на это не договаривались! Никаких поцелуев! Никаких обнимашек, сука! — орет он, с каждым словом все больше зверея и впадая в бешенство.
И тут уже я выхожу из себя, из-за себя же! Понадеялся, распустил сопли! Чего ты ожидал? Ночи новобрачных? С Драко никогда так не будет! И ты такого не заслужил, шантажист! Очень стыдно и очень по-сумасшедшему. Потому что винтики и болтики, держащие мою голову, вмиг развинтились и отлетели!
Я с остервенением принимаюсь раздеваться. Как же мне надоело это все! Чувствую себя мразью — в его глазах прибавилось отвращения.
От камина жарко, а от него холодно. К кровати я идти не собираюсь, не тот случай, поэтому просто опираюсь руками на спинку кресла и встаю на колени на мягкий ворс ковра. Получается, что я в прямом смысле подставляюсь ему. Замечательно!
И ничего не происходит. Я в страхе оборачиваюсь назад и понимаю, что у нас явные проблемы. Во-первых, у него тупо не стоит. Во-вторых, мне кажется, он в полном замешательстве. Из нас двоих гейскую порнуху пролистывал только я — конечно же.
— Э-э-э, а что делать? — рассеянно переминается с ноги на ногу.
Возбудиться для начала, было бы неплохо! Но говорить это не решаюсь, а то получу еще один удар, гораздо болезненней. Предыдущий расставил все по местам.
— Эм-м, подожди, — говорю скорее, чтобы было действие, иначе он уйдет. Хотя вот сейчас не представляю, что делать.
Обслюнявливаю пальцы, полностью краснея под его ошарашенным, следящим взглядом.
И, отворачивая голову от него, прикасаюсь к своему зажавшемуся отверстию. Мерлин, хочется провалиться под землю!
Надо было все продумать, а не мечтать!
Блин, не могу расслабиться, как советовали книжки, поэтому очень и очень больно. Ввожу палец через силу, вдавливая в себя — никакого удовольствия. Пытаюсь с шумом наладить дыхание — не получается.
Это какая-то утопия с демонами, и то, что он стоит позади и наблюдает — заводит и остужает одновременно.
Может, он вообще уже сбежал? Если так… то я просто откажусь от его части договора. Вот именно сейчас, в таком идиотском положении — я понимаю, что это было тупо с самого начала.
Кое-как засунув в себя палец, со стыдом и унижением поворачиваю лицо к молчащему Драко.
К щекам и шее Драко прилила кровь, неравномерно, покрывая большими пятнами его белоснежную кожу. Глаза у него стали мутными и остервенелыми, в расширившихся зрачках плещется ярость вперемешку с брезгливостью. Я опускаю взгляд вниз по телу, подмечая сжатые челюсти, напряженные плечи, вставший член*… и почему-то только сильнее пугаюсь. В голову приходит мысль отказаться от своего права, одеться и убежать в спальню, чтобы больше никогда не видеть Драко. Прямо сейчас покончить с этим раз и навсегда. Забыть о его существовании.
Я уже отлепил ладонь от мягкого бежевого материала и вытащил палец из неприятного места, как он сильно придавливил меня обратно — просто положив руку на линию позвоночника. Дыхание сбилось еще сильнее, и уже я ощутил себя пойманным в ловушку.
Я был сумасшедшим, если хотел этого! Нет!
Но мне не дали и дернуться. А в следующую секунду я почувствовал его пах, прижимающийся к моей пояснице, придерживающие грубые руки по бокам и член, упирающийся прямо туда. В предчувствии боли я сглотнул — и больше ничего не успел сделать, так как головка начала медленно, давить на вход.
Единственное, что я сделал — это закусил предплечье, чтобы жалобно не скулить и громко не орать, потому что боль невероятная. В меня засовывают расклеенную дубинку! На зажмуренных глазах начали выступать слезы. И от ощущений меня начало колотить. Когда он вставил, руки не смогли выдержать, и я просто впечатался в кресло под ним.
Он замер, и я почувствовал что-то ползущее по бедру. Кое-как наклонил голову — на бежевой обивке расплылись пара кровавых пятен. Или это у меня в глазах все плывет.
Это ужасно. Сначала медленные, но сейчас убыстряющиеся и резкие толчки, жуткие хлюпающие звуки… А его мычание над ухом заставляет меня с такой силой кусать плечо, что я чувствую вкус крови.
Наверное, выглядит все весьма нелепо, да и ноги меня предают: если бы он не навалился, давно осел бы. Но он держит мертвой хваткой и получает удовольствие, в то время как я мучаюсь в судорогах.
Не знаю, сколько фрикций он уже совершил, но не выдерживаю, и срываюсь в мольбах:
— Пожалуйста… прекрати… АААА! Пожалу… — на это он закрывает мне рот рукой, сильно отгибая голову назад.
Теперь я могу только мычать.
— Заткнись! — задыхаясь, выплевывает. — Просто заткнись!
От этого я начинаю плакать навзрыд, пытаясь остановить проникновения и еще больше сжимаясь, выгибаясь к спасительному креслу. Но его этот расклад не устраивает, и он, злясь, бьет меня по спине. Внезапная боль заставляет меня дополнительно содрогнуться, в то время как он стонет от удовольствия. Урод!
Мог ли подумать, что все обернется так? Мог ли я знать, что я буду извиваться и стонать от боли. Он будет кричать и закусывать губы от наслаждения; что он будет на пике кайфа в то время как тело моё будет изнывать, будто меня разрывают напополам.
Драко издает какие-то нечленораздельные мычания, всё больше и сильнее ускоряясь и всё глубже засаживая свой член в меня.
Наконец, на диком темпе тело начинает дрожать, и он, не сдерживая крики, кончает: лава внутри заставляет меня лишь жалобно всхлипнуть — мой голос сорван. С нас течет пот градом, и он вытаскивает свой член с кошмарным, пошлым звуком. Кровь вперемешку с его спермой скользит по моим бедрам. И я как сломленная игрушка прижимаюсь и съеживаюсь в ставшем огромным кресле.
Надо просто забыть. Просто забыть.
Пока я онемел в кресле — нет сил, нет желания пошевелиться, только ужасная боль — он, не смотря мне в глаза, вытирает член о свою же подобранную мантию, отбрасывает ее и за пару мгновений одевается. Мой хлопок ресниц — и он вылетает из комнаты со скоростью торнадо. Ни взгляда, ни слова.
Захлебываюсь рыданиями, абсолютно беззвучными.
Через какое-то время понимаю, что от дикой боли не могу пошевелиться вообще. Кое-как соскальзываю на пол и, закусывая губу, пытаюсь доползти до одежды. Сил отодвинуть испачканную мантию Драко, что он оставил, нет, поэтому я начинаю двигаться прямо по ней.
Под моим локтем, в его кармане что-то лопается, и острые концы впиваются в кожу. С глухим криком приподнимаю мантию и, добравшись до кармана, обнаруживаю осколки. Жуткий запах. На всякий случай нащупываю второй карман и вынимаю оттуда пузырек с черной матовой жидкостью. Открываю, в нос ударяет тот же мерзкий запах. Что это?
По зельеварению у меня всегда были не отличные знания, но больше всего это смахивает на яд.
Первый порыв — выкинуть подальше, я еще не готов расстаться с жизнью так жалко… недолго подумав, все-таки выпиваю одним залпом и обессилено остаюсь на полу. Я только отдохну чуть-чуть. Совсем немного. В ожидании смерти я расслабляюсь окончательно.
Не знаю, сколько бы я так пролежал, практически в позе эмбриона, если бы ни нервное движение ногой — спонтанное. И я не почувствовал никакой боли в заднем проходе. Вообще ничего — никакой отдачи.
Пошевелившись в очередной раз, специально, до меня доходит, что это было обезболивающее. Ни локоть, ни задница, не дают о себе знать. Так вот как Драко ходит с Обетом. Спасибо Снейпу? Ох, сейчас я готов это сказать ему в лицо. Если бы вернулся сорванный голос.
Поднявшись, замечаю, что на локте пропали порезы, тут же проверяю там — зажило. Похоже, зелье имеет так же борющийся эффект. Чтобы затормозить гниение и дробление кисти.
* * *
Успокоившись и более-менее придя в себя, вытер свой позор на внутренней стороне бедра мантией Драко, после чего разжег камин. Пронаблюдав за горением вещественных улик, твердой походкой покидаю дьявольское место.
Забыть. Просто все забыть?..
* * *
TheEnd
* * *
* У сексологов есть такое определение «гневного стояка» — когда человек ненавидит кого-то настолько сильно, что может захотеть тра*нуть его. Этот как раз тот случай.
|
|
|
|
|
