Армия Запретного леса

Гарри неуверенно переминался у двери в ванную для старост.
«Что же он так долго?» - раздраженно подумал парень, легонько пиная ногой стену. Ему было немного не по себе. Волнение заставляло желудок сжиматься. План был продуман до мелочей, но Гарри все равно слегка нервничал.
Внезапно дверь резко распахнулась, едва не стукнув его по носу. Юноша успел отскочить, но все равно потерял равновесие. Взмахнул руками и выронил вещи.
- Так-так… И что же сам Гарри Поттер делает рядом с ванной старост? — Малфой не утратил своей привычки лениво цедить слова.
Гарри торопливо наклонился, собирая вещи, но Малфой успел раньше и буквально у него из рук вырвал яркий маггловский журнал.
- Поттер!… — от удивления слизеринец даже запнулся и забыл растягивать гласные, - Поттер!!!
Гарри зажмурился и старательно покраснел. Один его друг всегда удивлялся, как у него до сих пор сохранилась эта способность.
- Кто бы мог подумать… — Малфой опомнился и стал тянуть гласные в два раза усерднее, - что Золотой Мальчик — гей!
- Я просто хотел посмотреть… это не мое…– залепетал мальчик — который — выжил.
- Ага, гиппогриф принес, - Драко помахал в воздухе журналом, на обложке которого целовались двое полуобнаженных парней, - еще скажи, что тащил его в ванную, чтобы кроссворды разгадывать! Кто бы мог подумать… Я представляю, какой скандал разразится, стоит мне лишь намекнуть об этом кому-нибудь из репортеров.
- Нет!!! Не говори никому… пожалуйста!
- И что я с этого буду иметь?
- Все, что угодно! Я все сделаю! Только не говори…
- Ну, даже не знаю… — протянул Малфой, наслаждаясь видом краснеющего и растерянного гриффиндорца, - мне надо подумать, что бы такого пожелать. А журнал я конфискую, мало ли еще кто увидит и тоже захочет тебя шантажировать.
Слизеринец в последний раз ухмыльнулся и свалил в сторону подземелий, по дороге трансфигурировав обложку журнала в ежемесячник «Чистокровные: события и даты».
- Вот гаденыш слизеринский, - Гарри рассержено пнул дверь.
В общем, его планы предполагали и такой сценарий. Ну, хотя бы журнал этот придурок догадался взять. Поттер направился к ванной, на ходу расстегивая и скидывая рубашку.

***

«Надо поговорить сам знаешь о чем. В девять вечера в выручай - комнате».
Гарри вздохнул и поднял глаза к потолку. Этому слизеринцу понадобилось почти два дня, чтобы написать записку. Если он еще и попросит автограф ему оставить, то Поттер его просто убьет.
Но, не смотря на все эти мысли, ближе к девяти Гарри все сильнее нервничал. Но отступать было поздно, поэтому ровно в девять гриффиндорец стоял на седьмом этаже, у портрета с танцующими троллями. Малфой уже ждал его. Хоть он и старался сохранять невозмутимость, Гарри заметил, что тот волнуется.
- Проходи, - бросил Малфой и потянул на себя ручку двери.
Выручай — комната встретила их полумраком, огромной кроватью и отблесками горящего камина на полу и стенах.
Слизеринец захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.
- Раздевайся.
- Что?! Малфой, ты спятил?!
- А что такого? Ты же спал с парнями.
- Придурок!!! Я просто смотрел журнал! Это не значит, что я гей!
- Или раздевайся, или я завтра же дам интервью Рите Скитер.
- Ты!.. — Гарри задохнулся, ни в силах вымолвить ни слова, - мерзкий, грязный…
- Не советую тебе меня злить, - иначе я в любом случае все расскажу. Итак, что ты решил?
Гриффиндорец прошипел что-то невнятное, заставив Драко едва заметно вздрогнуть, потому что в это момент напомнил Темного лорда.
- Это было да?
Поттер ничего не ответил и только дернул воротник мантии. Следом за мантией на пол полетел красно-желтый галстук. Драко с удовольствием наблюдал за унижением своего школьного врага. Вот слегка подрагивающие пальцы принялись за пуговицы рубашки, дюйм за дюймом обнажая загорелую кожу, выступающие ключицы, розовато-коричневые соски. Малфой сглотнул, во рту вдруг пересохло. Белая рубашка неожиданно изящно порхнула на пол. Гриффиндорец начал расстегивать джинсы и повернулся к нему спиной. Скинул их вместе с ботинками и наклонился, стягивая трусы. Малфой на минуту забыл, как дышать. Стоял и пялился на голую задн… спину Поттера.
Гриффиндорец оказался неожиданно загорелым, даже там, где кожу должны были скрывать плавки. И удивительно стройным, если бы плечи были чуть поуже, сзади его легко можно было бы принять за девушку. Легкий, подвижный и великолепно сложенный… Идеальный ловец.
- И что дальше, Малфой? — прервал гриффиндорец затянувшееся молчание.
- Становись на четвереньки, - Драко едва удалось справиться с голосом.
Поттер уставился на него с таким видом, что слизеринцу захотелось взять свои слова обратно. Но вот гриффиндорец отвернулся и выполнил приказ, застыв точно посередине кровати, зажмурив глаза и плотно сжав губы.
Малфой просто не верил своим ощущениям. Он пришел сюда, рассчитывая просто унизить Поттера, поиздеваться над ним. Слизеринец пролистал журнал, но ничего, кроме легкого чувства отвращения вид целующихся и занимающихся сексом парней у него не вызвал. Как бы не была заманчива идея отыметь Золотого Мальчика, он ее сразу же отверг. Но сейчас, видя покорно стоящего на коленях Гарри, он с удивлением понял, что возбудился. Впрочем, это слово слабо отражало его состояние. Ему просто до боли хотелось подчинить себе Поттера, сломать его, сделать своим. В его душе причудливо смешивались ненависть, жажда и желание.
Гарри вздрогнул, услышав, как скрипнула кровать, чуть прогибаясь под весом чужого тела. Почувствовал теплые руки на своем теле и зажмурился еще крепче.
Драко слабо представлял себе, как парни занимаются сексом. Но сейчас на это ему было наплевать. Анальный секс с девушками он никогда не пробовал, считая его чем-то отвратительным и грязным, но и на это тоже было наплевать. Он почти ничего не соображал, в голове не задерживалось ни одной мысли, кроме «хочу Поттера». И это желание болью скручивало его изнутри, был только один способ от нее избавиться. Он резко дернул на себя гриффиндорца, удерживая его за бедра и одновременно подаваясь вперед. И совершенно не обратил внимания на вырвавшийся у того болезненный крик. С трудом проталкиваясь в горячее и тесное, он совершенно растворился в ощущениях. Перед глазами замелькали разноцветные пятна, поэтому он не увидел, как Гарри закусил собственные пальцы, стараясь удержать рвущиеся крики.
Когда перед глазами прояснилось и в ушах перестало шуметь, Драко с удивлением понял, что всем телом вжимает Поттера в матрас. И что Поттер приглушенно всхлипывает и изредка вздрагивает, пытаясь подавить рыдания.
Малфой вдруг испугался того, что натворил. Он быстро скатился с кровати и с ужасом заметил красно-белые полосы, причудливыми узорами расчертившие разведенные бедра гриффиндорца. И пятна крови на белой простыне.
Гарри с трудом поднялся, слегка пошатываясь и зажимая рукой рот, прошел к стене, в которой появилась полупрозрачная стеклянная дверь. Раздался шум льющейся воды, но даже сквозь него были слышны всхлипы. Через матовое стекло было видно, как гриффиндорец прислонился к двери и обессилено сполз на пол.
Драко впервые в жизни почувствовал себя такой сволочью. Никогда в жизни ему еще не было так паршиво. Даже когда получил приказ убить Дамблдора, тогда он хотя бы мог оправдаться тем, что его родителей уничтожат, если он не справится. А сейчас он просто так сотворил нечто ужасное с Золотым Мальчиком. Раньше, когда он думал об этом, ему казалось, что будет весело. Но оказалось, что насилие отвратительно. Слизеринец сам себя ненавидел. Он просто не знал, как теперь сможет посмотреть в глаза Поттеру. Поэтому поспешно привел себя в порядок и выскочил за дверь, не в силах даже взглянуть на свою жертву.

- Малфой, смотри, куда прешь! — сверкающие ненавистью зеленые глаза и до боли знакомый голос.
Драко вздрогнул, ощутив запах нагретой солнцем травы и едва уловимый аромат лимонника, которые он почти два часа пытался с себя смыть неделю назад.
Казалось, будто Поттер все забыл, он вел себя почти так же как всегда, только теперь именно он стал инициатором их ссор. А вот Драко почти каждую ночь снилась кровь на загорелой коже, только во сне он убивал Поттера и сам же плакал над его телом. Он уже боялся спать из-за постоянных кошмаров и поэтому стал жутко раздражительным и нервным.
- Потти, зря ты свои очки выбросил. Явно поторопился. Или это нищеброд с грязнокровкой мешают тебе рассмотреть дорогу? Или твоя мания величия?
Похоже, у Поттера настроение тоже было не ахти. Он молниеносным движением выхватил палочку и запустил в слизеринца каким-то невербальным заклятием. Тот не успел отклониться и получил заряд магии прямо в живот. Но ничего не произошло.
- Снейп был прав. Ты абсолютно бесполезен, - Драко ухмыльнулся.
- Вообще-то заклятие подействовало, - Поттер от души улыбнулся, и слизеринца внутренне всего передернуло, - надеюсь, тебе понравится.
Золотое трио удалилось в неизвестном направлении, а Малфой застыл посреди коридора. Но думал он не о том, что за проклятие наложил на него гриффиндорец, а о том, что Поттер, оказывается, на полголовы ниже ростом, что зеленые глаза темнеют, когда Гарри злится, и что в темных волосах на свету поблескивают красные искорки. От таких мыслей захотелось побиться головой об стену. Что слизеринец и проделал. Голова разболелась, а мысли так никуда и не пропали.
Какое-то давящее чувство поселилось внутри и все усиливалось. К вечеру Малфой не выдержал, написал записку, в которой потребовал встречи завтра в девять и отправил Поттеру. И только после этого смог успокоиться.
Драко наложил на полог кровати заклятие непроницаемости и достал журнал, «конфискованный» у гриффиндорца. Иллюзия была великолепной, в таком виде эту макулатуру можно было положить на столик в общей гостиной. Никто бы даже в руки не взял. Большинство слизеринцев было из чистокровных семей, так что от подобной писанины они просто засыпали, да и кому было бы интересно в сотый раз убедиться, что ты действительно являешься родственником этим Уизли.
Преодолевая отвращение, Малфой принялся за изучение материала. Через несколько минут он был просто в ступоре. Оказывается, он за один раз ухитрился нарушить вообще все правила анального секса. Время от времени ему едва не становилось дурно от прочитанного. Волшебный мир намного более консервативен, чем маггловский. Сексуальное образование мальчиков обычно ограничивалось коротенькой главой в толстенном фолианте «Что надо знать наследнику рода», который был написан почти шестьсот лет назад. Поэтому многие вещи казались Драко шокирующими, а сами магглы — просто законченными извращенцами.
Малфой перевернул страницу и вздрогнул. Ну как можно с таким довольным лицом держать ЭТО во рту??? Перевернул следующую страницу и выронил журнал. Зажмурился, протер глаза и снова уставился на фотографию. Хорошо хоть она не двигается, а то ведь и в обморок можно упасть.
«Это просто физически невозможно!» - слизеринец прочел поясняющую надпись вверху страницы и скривился.
Следующая страница его все-таки доконала. Он с ужасом захлопнул журнал и опять наложил на него чары иллюзии.
«Магглы сумасшедшие! Темный лорд прав! Их всех надо убить!!!» - после прочитанного мысли Драко лихорадочно метались, он никак не мог прийти в себя.
«Отвратительно! — Малфой уткнулся лицом в подушку, пытаясь НЕ представлять то, о чем прочитал, - фу!»
Из всего этого наиболее приемлемым для него был оральный секс. Драко давно не был девственником и ему нравился этот способ получения удовольствия. Но после него обычно приходилось дарить девушкам подарки.
В памяти неожиданно всплыли губы Поттера — розовые, чуть обветренные. Малфой представил, как они касаются его кожи, скользят все ниже и ниже, сияющие зеленые глаз, смотрящие на него снизу вверх…
Драко застонал и перевернулся на спину, потянувшись к ширинке.
«Чертов Поттер! Все из-за… Ммм… тебя… Это ты… ах… во всем виноват…»
Ему потом полночи снилось, что он бегает за Гарри с кучей подарков и умоляет всему научить, а тот в ответ только смеется.
Впервые за всю неделю Малфой выспался и встал утром в отличном настроении. Последним предметом было сдвоенное зельеварение, Драко быстро справился с заданием и оставшуюся часть урока от нечего делать листал взятую в библиотеке книгу о зельеварении. Неожиданно его внимание привлек странный рецепт на одной из последних страниц. «Заживляющая мазь с согревающим эффектом для слизистых оболочек», Малфой чуть не упал со стула, когда прочитал описание, которое в точности соответствовало журнальным требованиям к смазке. Не удержавшись, он оглянулся на Поттера, тот словно почувствовал и в ответ бросил на него злобный взгляд. Драко быстро отвернулся и вновь уткнулся в учебник. Зелье очень простое, его можно слегка улучшить, добавив экстракт зверобоя, женьшеня, полыни и китайского лимонника. И запах получится почти как Гарри. Драко вдруг понял, что сидит и улыбается как дурак, думая о предстоящем вечере. Вряд ли Поттер его простит за то, что произошло в прошлый раз, но можно хотя бы попытаться загладить свою вину. Непрошенная мысль: «Лучше бы ты просто оставил его в покое», - была с позором изгнана. Слишком уж Драко ждал их новой встречи в выручай - комнате, чтобы так просто отказаться.

***

Драко вновь пришел раньше и опять распахнул дверь перед Поттером, открыв вид на знакомую кровать. Гарри испуганно вздрогнул, но все равно шагнул внутрь. Не дожидаясь приказа начал раздеваться.
- Ложись на спину.
- Придумал что-то новенькое, хорек? — гриффиндорец злобно огрызнулся, но, тем не менее, приказ выполнил.
Малфой тоже разделся. Обычно за процессом его разоблачения наблюдали с восхищением. Но сейчас он почти физически чувствовал, как в нем ненавидящим взглядом пытаются прожечь две лишние дырки.
Он навис над Поттером, опираясь на руки, и с удовольствием стал рассматривать его лицо. Гриффиндорец весь сжался, словно пытаясь стать меньше и незаметнее.
- Открой ротик, Гарри.
- А??? — зеленые глазищи от удивления стали просто огромными.
Драко воспользовался его состоянием и прильнул к приоткрытым губам.
«Ммм… Как сладко… Он что, пирожные ел, прежде чем сюда прийти?» - успел подумать он, прежде чем Поттер с силой его оттолкнул.
- Ты что творишь, Малфой??? Совсем с ума сошел!?
Драко перехватил его запястья, отметив, какие они тонкие и словно созданы для его пальцев. Было так приятно ощущать себя сильнее Поттера, хотя бы физически. Он легко мог удержать сопротивляющегося гриффиндорца.
- Прекрати дергаться, иначе будет хуже.
- Да пошел ты! — и дальше, видимо, шло пояснение подробного адреса на парселтанге.
Малфой просто не мог оторвать взгляд от этих розовых кривящихся губ, издающих рассерженные шипящие звуки. В мире точно не было ничего соблазнительнее. Он ничего не мог с собой поделать и попытался вновь их поцеловать, но Гарри отворачивался. И опять перешел на английский, пополнив словарный запас аристократа парой словечек. Драко одной рукой удерживая запястья гриффиндорца прижатыми к подушке, другой рукой дотянулся до палочки и наколдовал путы. Запястья Поттера оказались прочно привязаны к изголовью.
Драко сжал его лицо в ладонях и поцеловал упрямо сжатые губы. Гриффиндорец изогнулся, пытаясь сбросить его с себя. Драко только засмеялся и стал покрывать быстрыми поцелуями его щеки, лоб, прямой носик, зажмуренные глаза. Уткнулся в вечно растрепанные темные волосы, с удовольствием вдыхая приятный запах.
- Малфой, ты вообще соображаешь, что делаешь?
- Издеваюсь над тобой?
Он коленом раздвинул ноги Поттера и манящими чарами призвал к себе баночку с мазью. По комнате поплыл неожиданно сильный запах трав. Драко подумал, что с экстрактами он, видимо, перестарался. Но зелье не могло причинить вреда, и слизеринец уверенно окунул в него пальцы.
- Что ты… Ааа! Что это за гадость???
- Понятия не имею, вот на тебе и испробую.
- Идиот!!! Убери немедленно! Вытащи!!!
Но слизеринец его не слушал, сосредоточенно пытаясь отыскать нужную точку внутри. Все-таки тот маггловский журнал на что-то сгодился. И Драко с удивлением наблюдал, как Поттер вздрагивает и стонет от каждого прикосновения его пальцев. Появилось ощущение, словно Гарри подменили, и вместо озлобленного гриффиндорца подсунули ласкового и пушистого котенка. Золотой Мальчик напрочь забыл не только, где и с кем находится, но похоже, и собственное имя. Малфой с удивлением вслушивался в его невнятное бормотание:
- Ааах… такое странное чувство… я весь горю изнутри… ннн… пожалуйста… не останавливайся…
Было невероятно захватывающе наблюдать за ним. Загорелое тело выгибалось дугой, бедра призывно приподнимались навстречу, голова безвольно запрокидывалась, пересохшие губы жадно ловили воздух. Драко убрал путы, удерживавшие руки гриффиндорца, и тот сразу же вцепился в простынь по бокам от себя, едва ли не разрывая ее.
Малфой легко преодолел психологический барьер и прикоснулся члену гриффиндорца, ведь себя же он трогал. Хоть раньше ему бы и в голову не пришла такая идея — прикоснуться к другому парню. Трогать оказалось даже приятно — твердо, но одновременно словно бархатно. Вдобавок он был вознагражден протяжным стоном.
Драко сосредоточился на лице гриффиндорца — щеки раскраснелись, глаза лихорадочно блестят. Внезапно Гарри напрягся и словно окаменел. Но Драко чувствовал, как внутренние мышцы с силой сжимают его пальцы, а теплая жидкость заливает руку. Лицо Золотого Мальчика исказилось, если бы Малфой не знал, в чем дело, он бы подумал, что гриффиндорец в ярости.
Постепенно сокращения утихли, и Гарри обессилено растянулся на кровати. Драко наклонился и поцеловал его. Он ожидал, что гриффиндорец опять начнет вырываться, но тот неожиданно обвил его ногами и руками, тесно прижимая к себе и жадно отвечая на поцелуй.
«Как же сладко», - Драко просто терял голову, он больше не мог сдерживаться.
Он отстранился и нащупал баночку с зельем. Озабоченному существу, в которое превратился Поттер, заминка не понравилась, и оно обиженно захныкало. Хныкающий Поттер — это что-то непередаваемое. Драко с удивлением понял, что это ему нравится. Малфой быстро нанес на себя прохладную мазь. Странное тепло начало разливаться по его телу.
Слизеринец смутно помнил, что было дальше. Только какие-то смазанные отрывки событий, окрашенные в красный цвет, словно полуденное марево над пустыней. Одно он мог сказать точно — так хорошо ему еще никогда не было.
В себя его привела пощечина. Вообще-то, Гарри хотел хорошенько ему врезать, но сил не хватило. Драко с изумлением осознал, что самозабвенно вырисовывает языком на ладони гриффиндорца какие-то узоры, и сразу же выпустил узкую руку.
- Фу, - Поттер вытер руку о простыни, но от этого не было никакого толка. Они оба были перепачканы в сперме едва ли не по уши.
- Малфой, чем ты меня накачал? И что ты со мной сделал??? Придурок, я даже встать не могу! — гриффиндорец было приподнялся с кровати, но сразу же рухнул назад, ноги его совсем не слушались.
- Это ты деликатно пытаешься попросить донести тебя на руках до гриффиндорской спальни?
В ответ он получил только рассерженный взгляд и громкое шипение.
Малфой наложил на них обоих очищающие чары и начал одеваться. Поттер остался лежать на кровати, он уснул еще раньше, чем Малфой застегнул рубашку. Слизеринец взглянул на часы и удивленно присвистнул. Они провели здесь почти четыре часа. И Драко жалел только о том, что так смутно все помнил.
«Надо бы уменьшить концентрацию зелья», подумал он и улыбнулся, взглянув на спящего Поттера. Было удивительно приятно видеть собственные засосы на смуглой коже.

Постоянные встречи с Гарри стали для него необходимостью. Сначала они происходили раз в неделю, потом два, затем три. К огромному сожалению Драко, чаще встречаться они не могли из-за квиддичных тренировок.
Зато Малфой придумал много новых способов получения довольствия. В этом ему очень помогло изобретенное зелье, превращая Поттера в котенка, готового на все ради ласки. Но зелье действовало и на Драко, даже один его запах и то кружил голову.
Не смотря на то, что они так часто виделись, гриффиндорец каждый раз продолжал упорно сопротивляться, Малфою стал доставлять удовольствие сам процесс его связывания. Драко даже начал использовать вместо веревок зеленые шелковые ленты. Обвитый прочными лентами Поттер только ругался, когда слизеринец повязывал ему пышный бант на шее и называл своим рождественским подарком. Да и заниматься с ним сексом, когда Гарри не был одурманен зельем, было довольно экстремальным занятием — гриффиндорец запросто мог и фингал поставить, и укусить, стоит только отвлечься. Но Драко все равно так нравилось больше. Поттер тоже явно получал удовольствие, хотя и пытался уверять в обратном.
- Малфой! Аах… ненавижу!!! Быстрее же… я тебя убью!… только посмей остановиться… — музыкой звучало в его ушах.
Драко совсем не задумывался о том, что делает. Его жизнь превратилась в ослепительные острые вспышки — то время, когда он был с Гарри — и мучительное ожидание, когда он существовал в перерывах между встречами. Поэтому таким потрясением для него стало то, что случилось во время их последней встречи.
Гарри в тот раз пришел первым. Драко вошел в выручай - комнату и увидел его сидящим в кресле напротив кровати. Слизеринец как всегда попытался поцеловать его и почему-то не получил сопротивления. Поттер только ухмыльнулся и встал с кресла.
- Я тебе кое-то принес, - и протянул пачку фотографий.
Драко с ужасом уставился на неподвижные маггловские снимки, на которых был он сам. Причем ракурс был подобран так, что лица Гарри не было видно. Только сам Драко — обнаженный и занимающийся сексом с парнем. Фотографии разноцветным ворохом посыпались из ослабевших пальцев.
- У меня еще много.
Малфой переводил взгляд с рассыпанных по полу снимков на довольное лицо Поттера. Происходящее казалось ему дурным сном.
- Я представляю, как отреагируют слизеринцы на то, что их серебряный принц оказался геем. Интересно, они ночью тебя подушкой не придушат? Типа, позор можно смыть только кровью. Или Волдеморт лично вылезет из подполья, чтобы наказать отступника? Да и твои родители вряд ли будут в восторге. Я уже представляю, как…
- Не надо! Я… я сделаю все, что ты захочешь…
- Ах, я даже не знаю, чего пожелать, - Гарри притворно задумался, - может, заставить тебя пожалеть, что ты вообще родился на свет?
Поттер приблизился к нему, притягивая за галстук, и зашептал прямо на ухо, касаясь кожи горячими губами:
- Я хочу сломать тебя, разорвать на куски, унизить… причинить невероятную боль… полностью уничтожить. Хочу, чтобы ты потом на себя в зеркало не мог взглянуть без отвращения… чтобы ты хотел содрать собственную кожу, лишь бы избавиться от запаха чужого тела…
Драко зажмурился. Ему было невероятно страшно. Почему-то такой Поттер наводил на него неимоверный ужас. Сейчас он напоминал одновременно и Темного Лорда с его свистящим шепотом, и тетю Беллу с ее сумасшедшими желаниями. А еще было больно. Казалось, что Поттер с помощью какого-то заклинания засунул руку ему в грудь и кусками выдирает живую плоть. Драко так хотел верить, что Гарри хоть что-то к нему чувствует — кроме ненависти. Невыносимо было вдруг понять, что на самом деле тот просто все эти месяцы терпел и лелеял планы мести. А еще было больно от того, что он на самом деле каждый раз причинял Золотому Мальчику новые страдания, новое унижение. Малфой сам не понял, как с его губ сорвалось горькое:
- Прости меня…
- Ты извинился? — Гарри вдруг отстранился и улыбнулся такой открытой детской улыбкой, что в душе Драко вновь шевельнулась надежда. — Но ты же сам понимаешь, что этого недостаточно.
Поттер перестал улыбаться и медленно окинул его изучающим взглядом.
- Раздевайся. И на четвереньки.
Драко побледнел. Но его руки словно сами собой потянулись к пуговицам. Гарри вновь уселся в кресло, закинув ногу на ногу, и с любопытством наблюдал за ним. Слизеринец ужасно нервничал под его изучающим взглядом. Чтобы заставить себя встать на колени, ему пришлось собрать в кулак всю волю. Безумно хотелось подхватить одежду и бегом скрыться в направлении подземелий.
Поттер, как назло, не торопился. Драко чувствовал себя, словно вот-вот упадет в обморок, прежде чем гриффиндорец соизволит встать. Вспомнился их самый первый раз, и Драко внутренне содрогался, представляя, что сейчас случится. Он даже не услышал, как Гарри подошел к кровати, и дернулся, ощутив прикосновение теплой ладони. Но гриффиндорец просто провел рукой вдоль позвоночника. Малфой с удивлением обернулся, он ожидал чего-то более грубого. И Золотой Мальчик поспешил оправдать его ожидания, резко введя сразу два пальца. Драко вскрикнул, он даже не представлял, что это может быть так больно. Поттер раздвинул пальцы, не растягивая его, а просто стараясь причинить боль. Драко зажал рот рукой, чтобы сдержать рвущиеся крики.
- Знаешь, Малфой, я сегодня добрый. Я даже могу трахнуть тебя со смазкой, если ты кое-что для меня сделаешь.
Гарри откинулся на подушки, широко расставил ноги и похлопал по одеялу перед собой:
- Иди сюда и хоть раз используй свой рот для доброго дела.
Драко уставился на него, не веря своим ушам. Неужели, Поттер и правда предлагает ему…
- Хотя нет, подожди минутку, - Гарри расстегнул собственный ремень и вытянул его из джинсов. Ремень был широким и черным, с серебряной пряжкой. Заклинанием укоротив его в несколько раз, он быстро застегнул его на шее Малфоя, так что тот даже не сразу осознал происходящее.
- Нет! — Драко попытался снять его, но неожиданно удивительно сильные руки перехватили его запястья.
- Оставь! Мне нравится, - Гарри вновь откинулся на подушки, утягивая его за собой. — На чем мы остановились?
Поттер расстегнул джинсы и поерзал, чуть спуская их. Нервы Драко не выдержали, и он метнулся в сторону, вскакивая с кровати. Его остановил холодный голос гриффиндорца:
- Ты хочешь, чтобы я тебя заставил?
Малфой словно против воли развернулся и медленно пошел назад. Он пытался убедить себя, что все это лишь кошмарный сон, что все это происходит не с ним, что это не он склоняется перед возбужденным гриффиндорцем, не он касается пальцами и губами… и уж точно не он получает от этого какое-то извращенное удовольствие…
- Малфой!.. Да тебе же это нравится! — чертов Поттер все-таки заметил, что слизеринец возбудился, и не замедлил это прокомментировать, - оказывается, ты такой развратный…
Драко почувствовал, что краснеет, но гриффиндорец уже не мог унизить его еще больше. Потому что от фамильной малфоевской гордости уже не осталось даже клочков. Драко словно перешагнул через собственное Я, предавая не только себя, но и вообще всех Малфоев.
Пальцы Гарри зарылись в светлые волосы, и слизеринец готов был едва ли не замурлыкать от удовольствия. Но гриффиндорец неожиданно потянул его голову на себя, так что Драко подавился. Он резко отшатнулся и закашлялся. Поттер только засмеялся:
- Старайся лучше, Малфой! — и за ошейник вновь притянул к себе.
Драко неохотно подчинился. И постепенно так увлекся процессом, что пропустил момент, когда гриффиндорец с приглушенным стоном кончил. Прямо ему в рот. Драко настолько ошалел от этого, что так и замер с приоткрытыми губами, чувствуя, как теплые вязкие струи стекают по подбородку. А когда пришел в себя, со скоростью света вскочил с кровати и метнулся в сторону ванной.
Долго плевался, полоскал рот, чистил зубы. И только после этого рискнул посмотреть в зеркало. И почти удивился, не увидев в своем отражении ничего необычного. Он-то был абсолютно уверен, что уже по одному его виду будет ясно, что он всего несколько минут назад сделал парню минет… и что ему это понравилось.
Хотелось никогда не возвращаться в спальню, но нельзя же было вечно сидеть в ванной. Пока его не было, Поттер соблаговолил раздеться. И сейчас растянувшись, лежал на кровати. Похоже, он чувствовал себя просто замечательно и совершенно непринужденно. Драко только скрипнул зубами, когда тот лениво похлопал по простыне рядом с собой.
- Можешь даже лечь на спину.
Слизеринец понял, что рискует стереть зубы до основания, если и дальше будет так реагировать на его реплики. Поэтому он попытался расслабиться, опускаясь на кровать и закрыв глаза, постарался полностью отрешиться от окружающего мира, в то время как Золотой Мальчик заклинанием привязывает его руки к изголовью кровати. Отрешиться не получилось, потому что палец Поттера, смазанный чем-то холодным и липким медленно протолкнулся в него.
«Как противно-то», - подумал Драко, и вдруг понял, что машинально раздвинул ноги шире, чтобы Поттеру было удобнее. — «Твою мать… Только бы он не заметил…»
Но тихий смех гриффиндорца тут же убедил его в обратном. Он вытащил пальцы, и Драко весь сжался в ожидании того, что сейчас случится.
Больно! Больно. Больно… Все еще больно…
Драко зажмурился и закусил губу. Поттер вдруг остановился, и слизеринец даже почувствовал неожиданный прилив благодарности, за то, что эта пытка хоть на секунду приостановилась.
Гарри нежно коснулся его щеки, и Драко внезапно понял, что все лицо мокрое от слез. Он широко распахнул глаза, но изображение расплывалось, дробилось, и словно золотые звезды и лучики во все стороны разбегались от нависшего над ним темного силуэта.
- Мне нравится, когда ты плачешь. Не сдерживайся, Драко.
Эти слова словно в очередной раз сломали что-то в нем. Теперь он не смог бы удержать слезы, даже если бы захотел.
«Тебе действительно нравится видеть меня таким! И тогда в туалете ты заговорил со мной только потому, что видел мои слезы! И едва не убил меня… А сейчас ты впервые в жизни назвал меня по имени и то лишь для того, чтобы в очередной раз поиздеваться!» - хотелось выкрикнуть это вслух. Драко еле удержался, понимая, что тогда у него начнется истерика, и он выскажет вообще все. Даже расскажет о том, как надеялся, что гриффиндорец хоть немного разделяет его чувства.
Боль постепенно утихала, переплетаясь с удовольствием. Толчки гриффиндорца рождали внизу живота невероятно приятное острое ощущение, тонкой кинжальной полосой поднимавшееся почти до грудной клетки. Драко поймал себя на том, что ему нравится плакать, в то время как его жестко трахают, плакать, в равной степени перемешивая судорожные всхлипы и стоны блаженства.
Скольжение становилось все легче и легче, и боль совсем утихла. Драко даже слегка пожалел об этом — она обостряла удовольствие. Сейчас ему казалось, что он мог бы провести так целую вечность — плача от наслаждения и ощущая в себе движения Гарри.
Поттер неожиданно полностью выскользнул из него, и Драко едва не скрутило от нахлынувшего чувства неудовлетворенности и злости. Сейчас он был готов просто убить Золотого мальчика за то, что тот остановился. Но прежде чем он успел хоть что-то предпринять, Гарри вновь ворвался в него резким толчком. В первое мгновение Драко показалось, что внутри него что-то разорвалось, и он на короткий миг даже похолодел от страха, но яркая вспышка удовольствия заставила все его тело вздрогнуть.
- Еще… пожалуйста… — Драко и сам не знал, как эти слова сорвались с его губ.
С каждой новой вспышкой Драко буквально корчился от удовольствия, его тело само выгибалось и вздрагивало, так что Поттеру силой приходилось удерживать его на месте.
Малфой безумно хотел остановить эту пытку и одновременно желал, чтобы она никогда не прекращалась. Он был рад, что привязан, иначе бы точно смог оттолкнуть Гарри и закончить это мучение.
Внизу живота постепенно нарастало какое-то необычное ощущение, похожее на зуд. Драко изо всех сил старался подавить его, но оно все поднималось и поднималось, пока не затопило его с головой. Мышцы внутри него, о существовании которых он и не подозревал, начали резко сокращаться. Перед глазами запрыгали красные пятна и желтые звездочки. Драко закричал, хотя если быть честным, скорее завопил от восторга.
Гарри продолжал двигаться, теперь его толчки стали быстрыми и дергаными. Драко застонал, сейчас он был слишком чувствительным, и они доставляли ему только боль. Поэтому он с удовольствием ощутил, как внутри толчками изливается теплая жидкость, успокаивая раздражение от трения.
Поттер выскользнул из него и растянулся рядом. Драко слышал его тяжелое прерывистое дыхание. Сейчас слизеринец ощущал себя полностью опустошенным, совершенно обессиленным, безжалостно оттраханным… и абсолютно счастливым. Так хорошо он себя еще никогда в жизни не чувствовал. Каждая клеточка его тела просто пела от блаженства. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он просто растечется удовлетворенной лужицей.
В спокойной тишине прошло несколько минут. Малфой чувствовал, что засыпает.
Гарри поднялся с кровати и заклинанием убрал путы и наложил очищающие чары. Драко даже не пошевелился, ему было лень. Он с закрытыми глазами слушал, как гриффиндорец одевается. В глубине души зашевелилось разочарование, Драко так хотел, чтобы тот остался. Возможно, они могли бы позже еще раз повторить.
- Малфой, - голос равнодушный и холодный.
Драко открыл глаза и повернулся к Гарри. Тот был полностью собран и стоял у двери.
- Надеюсь больше не видеться с тобой лишний раз. И забудь ВСЕ, что здесь происходило.
Гриффиндорец потянул за ручку и шагнул за порог.
Драко будто грубо сдернули с небес на землю и сильно об эту самую землю приложили. Он вскочил с кровати.
- Нет!!!
Но дверь уже захлопнулась, и Поттер его не слышал. Драко готов был в голом виде за ним бежать, лишь бы остановить, но ноги его не слушались, и он обессилено упал на пол рядом с кроватью.
- Нет… не уходи… останься, - Драко почувствовал, что снова плачет, уже в который раз за этот ужасный день. Но сейчас рыдания буквально раздирали его на куски, он задыхался, не в силах вздохнуть от боли. Он вцепился пальцами в собственное горло, царапая кожу до крови. Из широко открытого рта вырывались только судорожные всхлипы, и легкие уже разрывались от нехватки воздуха. Слезы лились по лицу непрерывным потоком, горькие и едкие. В ушах зашумело, и Драко почти с облегчением потерял сознание.

Драко больше не мог спать. Он часами лежал в темноте на своей кровати, всматриваясь в задвинутый полог, но сон никак не шел. Малфой упорно изгонял из головы все мысли. Он словно повисал в черной пустоте, где не было и лучика света.
Черный кожаный ошейник — все, что у него осталось от Гарри, он хранил под подушкой. Иногда даже надевал и подолгу просто сидел за задернутым пологом, поглаживая пальцами прохладную серебряную пряжку.
Есть он тоже почти не мог. Потому что не ходил в большой зал, лишь бы не увидеть там случайно Поттера. Да и аппетита не было. Малфой с трудом мог припомнить, когда в последний раз обедал.
Он жил словно в каком-то тумане. Звуки и цвета доходили до него приглушенными и размытыми. Даже двигался он словно через силу, как в плотной тяжелой воде.
По-настоящему страшно ему стало, когда однажды утром он понял, что не может встать с постели. Стоило только приподнять голову, как перед глазами почернело, а уши словно заложило ватой. Сердце часто-часто забилось где-то в горле. Все тело ныло от усталости. Он откинулся на подушки, широко распахнув глаза, но видел только темноту. Казалось, кто-то заколдовал его кровать, и она начала танцевать по комнате, настолько сильно кружилась голова. Сквозь шум в ушах он различал, как собираются на занятия соседи по комнате. Но никто не посмел его беспокоить, потому что в последнее время его характер, и так не самый приятный, окончательно испортился.
Когда он наконец-то смог сесть, опираясь на подушки, Драко вызвал эльфа и просил принести что-нибудь горячее и сладкое. Домовик явился через секунду с большой чашкой горячего шоколада. Драко медленно потягивал обжигающий густой напиток, чувствуя, как по телу разливается тепло. Но одновременно его била дрожь, и сердце все так же часто стучало. Он отвратительно себя чувствовал, но хотя бы мог быть уверен, что все еще жив. Когда шоколад закончился, Драко ощутил, что в силах встать. Он собирался наконец-то начать действовать. В конце концов, он Малфой, а Малфои всегда добиваются того, чего хотят. А если нет, то делают вид, что не очень-то и хотелось.
Он дождался конца занятий. Сегодня последним уроком было сдвоенное зельеварение, но он туда не пошел. Драко ждал Поттера в коридоре, недалеко от ступеней, ведущих на верхние этажи.
- Поттер, мне нужно с тобой поговорить.
- Катись отсюда, хорек! Никто не собирается с тобой разговаривать! — Рон шагнул вперед, не дав Гарри и рта раскрыть.
- Уизли, если бы ты соблюдал хоть элементарные правила приличия, то мог бы избежать многих проблем, - голос у него был настолько усталый, что Рон даже удивился, услышав его вместо привычного язвительно-высокомерного тона. И не нашелся с ответом. Его худший школьный враг выглядел настолько измученным, что как-то совестно было доставлять ему еще большие неприятности.
- Ладно, - Гарри повернулся к друзьям, - идите без меня. Я вас догоню.
Драко открыл ближайшую к ним дверь. За ней оказался пыльный заброшенный класс. Гарри шагнул за ним, закрыл дверь и прислонился к стене.
- Я слушаю.
Малфой настолько был поглощен идеей вызвать на разговор гриффиндорца, что совершенно не продумал свою речь. Сейчас он совершенно не знал, что сказать и только молча смотрел на гриффиндорца. Вновь ощутить его теплый солнечный запах было так мучительно, Драко почувствовал, как опять закружилась голова, и перед глазами потемнело. Сердце и до этого колотилось как безумное, а теперь словно вообще норовило выскочить из груди. Слизеринец был вынужден опереться рукой о стену над плечом гриффиндорца. Тот ничего не сказал, только вопросительно приподнял бровь.
- Я люблю тебя. Я просто не могу жить без тебя. Позволь мне хотя бы просто быть рядом с тобой… — Драко почти не видел выражения его лица, когда это говорил.
Несколько напряженных секунд молчания, когда Малфой едва ли не падал от накатившей слабости, показались ему вечностью.
- Не верю, - Гарри оттолкнул его и сделал шаг в сторону, - тебе просто понравилось спать со мной.
- Нет! Не смей уходить! — Драко поймал его за руку, - как мне доказать, что я говорю правду?! Что мне для этого надо сделать?
Гарри остановился и внимательно посмотрел в его глаза:
- Спрыгни с астрономической башни, Малфой. Хоть раз в жизни сделай мне приятно, - Поттер мило улыбнулся и легко расцепил пальцы, сжимавшие его предплечье.
Это был конец. Драко почувствовал, как разлетается на куски. Он сел прямо на пыльный пол и закрыл глаза, планируя пробыть в этом положении до тех пор, пока не станет призраком, чтобы потом целую вечность мучить Поттера своим присутствием.
Гарри выскочил из класса, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Некоторое время он словно не мог решить, что дальше делать — вернуться назад или уйти. Наконец, принял решение и побежал в сторону астрономической башни. Поднявшись на верхнюю площадку, нарисовал палочкой в воздухе большой круг и произнес заклинание. Потом перегнулся через каменную стену, пристально вглядываясь куда-то вниз. Через минуту он уже спускался по лестнице, довольно улыбаясь. Наложил на вход в башню следящие чары, настроенные на Малфоя и пошел в гриффиндорскую гостиную. Там достал перо и пергамент, закрылся в пустой спальне и принялся сочинять письмо. Через полчаса длинное и подробное послание, больше похожее на отчет о проделанной работе, было перечитано, сентиментально поцеловано и запечатано в яркий маггловский конверт. Конверт был ярко-голубым, с множеством нарисованных сердечек, одно из которых благодаря Гарри обзавелось чернильными рожками, хвостиком и шрамом в виде молнии.

Драко пришел в себя уже поздним вечером. Ему снова стало плохо. Он с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, а в остальном он ощущал необычайную легкость. Казалось, что ему теперь надо прилагать усилия, чтобы остаться в собственном теле. Он поднимал руку, а она словно с замедлением двигалась вслед за его волей. Он ощущал себя воздушным шариком, привязанным к ненужному и неповоротливому телу. Если бы не это, он смог бы летать. А летать хотелось ужасно. Как там сказал Поттер? «Приятно?» Пожалуй, это действительно может стать приятным. А еще очень хотелось на свежий воздух. Он направился в сторону астрономической башни, даже не подумав о том, что кто-то из преподавателей может заметить его после отбоя. Но по дороге ему никто не встретился, коридоры были совершенно пусты. Драко беспрепятственно поднялся на смотровую площадку башни.
Было очень холодно. И шел первый за эту зиму снег. Драко подошел к парапету и, облокотившись на него руками, глубоко вдохнул ледяной воздух. В голове прояснилось, и внезапно ему стало почти хорошо, впервые за все это время. Холод пробирался под тонкую мантию, но Малфой не обращал на это внимания. Он подтянулся на руках и уселся на парапет между двумя зубцами, свесив ноги вниз. Отсюда расстояние до земли казалось бесконечным из-за падающего снега.
Драко наклонился вниз, пытаясь рассмотреть нечто странное, происходившее со снежинками у самой стены. Они словно повисали в воздухе в нескольких метрах от каменной кладки. Он наклонился еще ниже, крепко вцепившись в выступающие булыжники. Кажется, что-то невидимое удерживает там снежинки…
- Драко! — от этого голоса Малфой вздрогнул и резко обернулся. — Не делай этого!
Замерзшие пальцы соскользнули с холодного мокрого камня, и слизеринец с ужасом почувствовал, как сползает вниз. Время будто остановилось, и Малфой замер вместе с ним, зная, что не успеет ничего сделать и рухнет вниз, как Дамблдор, и будет лежать на земле сломанной куклой. Он еще успел увидеть, как Гарри выхватывает палочку, прежде чем полетел вниз. Сердце подскочило и забилось где-то в горле. Но Драко не успел даже закричать, прежде чем падение закончилось. Что-то спружинило под ногами и мягко подбросило его вверх. Сверху раздалось громкое: «Акцио Малфой!» Драко подумал: «Идиот! Нельзя же к одушевленным…», - прежде чем его дернуло ввысь и плюхнуло прямо на Поттера. Тот ойкнул, не устоял на ногах и упал, смягчив тем самым падение для Малфоя.
- Ох, черт, как больно… — Гарри, придавленный слизеринцем, да еще и ударившийся об пол, едва мог дышать.
Драко сначала собирался высказать Золотому мальчику все, что он думает о его уровне интеллектуального развития и воспитания. Ведь тот чуть второй раз не убил его своим несвоевременным появлением. Но лицо у Гарри было такое, что вся злость сразу испарилась, и осталось только беспокойство.
- Ты в порядке?
- Вроде цел, но синяк будет огромный.
- Где болит? — Драко приподнялся и потянул за собой Поттера, проводя рукой по его спине.
- Ниже, ниже… Ой!
До Малфоя только сейчас дошло, что он практически усадил Поттера себе на колени и поглаживает его пониже спины. Он нервно достал палочку и произнес нужное заклинание, убирая намечающийся синяк. Гарри был горячий и тяжело дышал, словно бегом поднимался в башню. Для замерзшего Драко он казался едва ли не огненным. От его близости слизеринца начала бить крупная дрожь. Он совсем не знал, что делать дальше и совершенно не мог предположить, что на этот раз выкинет Поттер.
- Драко, прости меня…
Малфой недоверчиво уставился на Золотого Мальчика. Похоже, тот действительно слишком сильно стукнулся головой…
- Я, правда, не думал, что ты на такое способен. И всегда был уверен, что для тебя я всего лишь игрушка. — Гарри обхватил ладонями его лицо и заглянул в глаза. — Прости, пожалуйста, за то, что подверг тебя опасности… и за то, что не поверил тебе… Мне всегда казалось, что ты просто не способен кого-то так самоотверженно полюбить…
Это было настолько непривычно, что Драко едва ли не начал вырываться. Вот только вряд ли это мог быть кто-то посторонний под действием оборотного зелья. Оставалось лишь одно — медленно и аккуратно доставить Поттера в больничное крыло. Сейчас тот вдруг начал выглядеть как маленький ребенок, съевший лишнюю конфетку. Хоть это и выглядело очень мило, но такая резкая смена поведения слегка пугала.
- Драко, я тоже люблю тебя… — и, не дав прийти в себя, поцеловал. Как-то невероятно нежно, легко, даже целомудренно, почти не разжимая губ. Но, тем не менее, от этого поцелуя Драко всего обдало жаром.
Даже если дело было в сотрясении мозга, такой Поттер его вполне устраивал. Если бы Драко раньше знал, что на гриффиндорца так действуют удары по голове, давно бы сам его стукнул.
- Драко, так ты меня прощаешь? — зеленые щенячьи глазки, казалось, заглядывают в самую душу.
- Да.
- За все - за все?
- Да.
- Честное слово?
- Да! — Драко хотел поскорее прекратить болтовню и вернуться к поцелуям, и готов был пообещать что угодно.
- Точно? Потом не передумаешь?
- Не передумаю, - Драко обнял его, собираясь прервать разговор самым приятным способом.
- А если бы ты вдруг узнал, что я опоил тебя любовным зельем?
Драко непроизвольно сильно сжал руки, от чего Поттер придушенно пискнул.
«Хотя бы и так… Сейчас мне уже все равно…» - подумал Драко и чуть ослабил объятия.
- Все равно бы простил… Ты подсунул мне амортенцию?!
- Нет. Я просто на всякий случай спрашиваю. Так ты точно простишь мне все, что угодно?
- Да.
- Отлично, - Поттер вдруг усмехнулся, его глаза чуть сузились, и лицо мгновенно утратило все детские черты.
Он легко вывернулся из рук Драко, вскочил на ноги и пошел в сторону лестницы.
Малфой остался сидеть на полу. Он словно окаменел, не в силах поверить в происходящее. Его бросили второй раз за день? Он почувствовал, что еще самая капелька - и он просто сойдет с ума. Или станет первым Малфоем, совершившим самоубийство.
Гарри прошел уже полпути и обернулся:
- Ну, и что ты расселся?
Драко не отреагировал.
- Или ты прямо тут трахаться предлагаешь? — Гарри вернулся и с улыбкой протянул ему руку, - я бы все-таки предпочел кровать…

Полчаса спустя Гарри сидел на полу перед камином, дулся на весь мир и переписывал письмо. Драко же самым бесстыжим образом спал. Вообще-то гриффиндорец слегка насторожился сразу, как только они вошли в выручай — комнату. Кровать почему-то была отодвинута в самый дальний угол, а центральное место занимал стол, накрытый на двоих. После того, как Малфой поужинал, он почти сразу заснул. Как бы Гарри не пытался его растормошить, ничего не помогало. Он даже раздел его. Слизеринец только улыбался и продолжал сладко посапывать. Мальчик — который — выжил решил не прибегать к крайним мерам, то есть к ведру ледяной воды. После того, как он лучше присмотрелся к Драко, ему даже стало совестно, что довел парня до такого состояния. Слизеринец ощутимо похудел, под глазами залегли глубокие тени. Гарри укутал его одеялом и решил дать отоспаться до утра.
Когда письмо было дописано, гриффиндорец сосредоточился на том, как ему лень идти в совятню, и в стене появилась нужная дверь.
Букля была крайне недовольна тем, что ей не дали отправиться на ночную охоту и вместо этого придется лететь в такую даль. Она недолюбливала этих лондонских адресатов. Мало того, что лететь приходится так далеко, у этих двуногих, подумать только, даже не было ее любимого печенья!
Расстояние до Лондона она покрыла за несколько часов, все-таки Букля не обычная сова, и к утру уже стучала клювом в знакомое окно маггловского многоэтажного дома.
Светловолосый парень, ежась от холода, распахнул окно и впустил усталую птицу. Букля так и не научилась различать этих двоих, похожих как две капли воды, близнецов.
- Письмо от Гарри? — Бен зашел на кухню и увидел в руках брата конверт.
Букля сердито ухнула, привлекая к себе внимание.
- Черт, мне кажется, эта птица нас недолюбливает, - Алекс настороженно покосился на длинные когти и крепкий острый клюв, - не могу понять, почему.
Отдал брату письмо и полез в холодильник. К счастью, там обнаружился приличный кусок бекона. Сова, получившая такое щедрое подношение, сразу подобрела и смотрела на братьев уже не так косо.
- Что там? — Алекс обнял брата за талию и положил подбородок ему на плечо, заглядывая в исписанный рукой Гарри листок.
- Наконец-то приручил того блондинчика, черт, я ему даже завидую.
- Кому именно? — и щекотно дунул ему в ухо.
- Обоим, - чуть подумав, ответил Бен. — Еще он пишет, что хочет отпраздновать рождество с нами. Оу, обещает познакомить с близнецами Уизли. Говорит, что фантазия у них такая же богатая, как и у нас.
- Лучше было бы, если она была такая же богатая, как у самого Гарри, - Алекс даже зажмурился, вспомнив одну из его многочисленных «выдумок», включавшую в себя кожаные наручники и шипастые ошейники.
Когда он впервые увидел этого мальчика, тот казался таким потерянным и грустным. Он сидел у стойки в ночном клубе и пил коктейль. Алекс просто не мог пройти мимо этого милого и взъерошенного чуда. Чудо было уже слегка пьяным, поэтому его легко было втянуть в разговор. Парень был слегка в шоке, когда выяснилось, что у мальчика сегодня день рожденья и дядя выставил его из дома, мотивировав это так: «Этот паршивец уже взрослый и сам может о себе позаботиться». Алекс тут же предложил пожить у него, опытным взглядом даже сквозь мешковатую одежду оценивая стройную фигурку. И был просто сражен наповал, когда мальчик посмотрел на него снизу вверх своими зелеными глазищами и сказал: «Ты такой хороший». После этого как-то совестно было воспользоваться его нетрезвым состоянием, увезти к себе домой и совратить. Но смотреть, как Бен в одиночку целует и раздевает красивого несопротивляющегося мальчика, было еще невыносимее.
Наутро Гарри, проснувшийся в постели сразу с двумя сногсшибательными блондинами, был в глубоком шоке. Особенно с учетом того, что прекрасно помнил, как провел предыдущую ночь. Гриффиндорец попытался тихо сбежать. Был тут же пойман, зацелован и заласкан в четыре руки едва ли не до потери сознания. Короче, в конце концов, он согласился тут пожить.
Алекс с Беном с удовольствием наблюдали, как рушатся барьеры в его душе, как забываются все предрассудки и предубеждения. И как из зеленых омутов вырываются наружу прятавшиеся там чертенята.
Неиссякаемая фантазия Гарри временами их едва ли не пугала. Алекс иногда с шутливым ужасом и гордостью думал, что они породили монстра. Мальчик слишком быстро научился использовать природное обаяние и милую внешность в своих целях.
У Гарри и раньше был дар влюблять в себя людей. А когда он начинал использовать его намеренно, окружающие с радостью готовы были стать едва ли не его рабами. Но мальчик — который — выжил всегда оставался гриффиндорцем и не сильно злоупотреблял своей властью.
То, что близнецы испытывали к Гарри, было сильнее, чем любовь, крепче, чем дружба, выше, чем просто вожделение. Когда Алекс пытался описать свои чувства, единственное определение, которое приходило ему в голову, было «преданность». Он был точно уверен, что ради Гарри пожертвует чем угодно, и что тот сделает то же самое.
Поэтому они были рады, что Гарри влюбился, и что объект любви наконец-то ответил ему взаимностью. Скорей бы рождество, им не терпелось увидеть избранника их лучшего друга. Конечно, Гарри плохого не выберет, но надо было убедиться, достоин ли этот Малфой такого сокровища.
Да еще и эти близнецы… Гарри часто вспоминал о них и говорил, что у близнецов Уизли башня одна на двоих, да и та на резиночке — ее частенько срывает, помотает туда-сюда и возвращает обратно.
…Определенно, это рождество обещает быть очень интересным…

Fin.