Армия Запретного леса

Густая непроглядная тьма окутала старинный замок. В неровном свете редких звезд, небрежно рассыпанных по тёмно-синему, почти черному, бархату неба, можно было различить только лишь размытые очертания поместья на фоне мрачного леса, отгораживавшего территорию от непрошеных гостей. Замок, казалось бы, спал. Только одно из многочисленных окон было освещено мягким светом уже догорающего камина. Огненные блики причудливо скакали по стенам, путаясь в тяжелых складках штор, отражались в оконном стекле и вплетались в платиновые пряди Малфоя-младшего. Серые глаза лениво разглядывали тонкую струйку сигаретного дыма, извивающуюся, словно змейка, выписывающую замысловатый узор. На столе рядом с пепельницей в виде дракона разинувшего пасть лежала многократно скомканная, а затем снова бережно расправленная газета двухдневной давности. Внизу страницы мелким шрифтом была напечатана сухая заметка.

«Сегодня днем состоялся суд над оставшимися в живых приспешниками Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть. Из сорока двух подсудимых оправданных нет. Двадцать пять человек были приговорены к пожизненному заключению в Азкабане, семнадцать оставшихся должны были быть подвергнуты Поцелую дементора. Однако во время доставки осужденных в тюрьму была совершена попытка к бегству. Благодаря своевременным действиям авроров бунт был подавлен. Пятеро осужденных погибли».

Рядом с газетой валялись два конверта со сломанными министерскими печатями. В одном из которых приводились скупые соболезнования по поводу гибели Нарциссы Малфой. Во втором же находилось столь же сухое и официальное, как и пергамент, на котором оно было написано, извещение о необходимости явиться в Отдел Завещаний Министерства Магии для подписания необходимых документов о вступлении наследника в право обладания собственностью.

Драко нехотя затушил истлевшую сигарету и тут же достал новую, продолжая вглядываться в дым, будто находился на очередном уроке шарлатанки Трелони, силясь увидеть в нем что-то важное. А предчувствие, не покидавшее блондина вот уже вторые сутки, явно давало понять, что это «важное» существует. Полностью погрузившись в созерцание тающей на глазах дымки, блондин не сразу заметил, что на подоконнике, недовольно нахохлившись, расположилась белоснежная сова. Лишь когда она, будто набравшись смелости, негромко ухнула, Драко перевел свой взгляд в ее сторону. Два огромных янтарных глаза немигающе смотрели в опустошенные серые. Сова легонько склонила голову набок и еще раз ухнула, выводя Малфоя из его отрешенного состояния. Драко помотал головой, стряхивая остатки мыслей и приходя в реальность. Птица легко оторвалась от подоконника и одним взмахом крыльев оказалась на столе, протягивая лапку с привязанным посланием. Глянув на округлый ровный почерк и поняв от кого письмо, Драко непослушными пальцами развязал узелок и развернул пергамент. Из свитка ему на колени упала небольшая прядь черных как смоль волос.

«Дорогой Драко, в первую очередь хочу принести свои извинения, что не смогла находиться рядом с тобой всё это время. Но поверь, у меня были весьма веские на то причины. О них ты узнаешь завтра. После обеда я с Гарри аппарирую в поместье. Надеюсь, пряди его волос тебе будет достаточно, чтобы снять защиту, установленную на поместье.
Жду встречи. Гермиона.»

Драко лишь безразлично пожал плечами и, вложив бесполезную прядь обратно (все охранные заклинания, способные задержать Гарри Поттера, были сняты с поместья уже давно: еще в те времена, когда Малфой-менор являлся резиденцией Лорда, наивно полагавшего, что Поттер сам примчится к нему, как только узнает о нападении на Нору), свернул пергамент. Бросив его в ящик стола, блондин снова погрузился в свои мысли. После полученного послания, ощущение чего-то очень важного, но неизвестного ему, усилилось. Скорее всего, «веские причины» Гермионы и были этим самым «важным». Стараясь мыслить логически, Драко нырнул в воспоминания: на протяжении последнего года Грейнджер постоянно была рядом. Все началось в канун Рождества.

Роковым стал последний Святочный бал. Школьная вечеринка была в самом разгаре, когда между Гермионой и Роном возник конфликт. Как обычно, Уизли отлынивал от танца за танцем, что постепенно раздражало мисс Грейнджер. После очередного отказа девушка развернулась на каблуках и вышла из Большого зала. Драко наблюдал за ссорой, стоя неподалеку, и не будь он Малфой, если не воспользуется сложившейся ситуацией, чтобы поддеть грязнокровку. Убедившись, что никто не видит, он последовал за ней. Обнаружить жертву своих насмешек ему удалось не скоро. Гермиона, в одной лишь легкой мантии, стояла на берегу озера, прислонившись спиной к огромному дереву. Взгляд был пустым. Казалось, она не слышит и не видит ничего вокруг. Лишь легкий хруст снега под ногами вернул ее к действительности.

– Уходи, Рональд Уизли. Я не желаю тебя видеть!

– Похоже, ты настолько нужна своему нищеброду, что судьба позволила именно мне найти тебя. Признаться, не ожидал увидеть тебя здесь, Грейнджер, — с кривой усмешкой выплюнул Малфой.

Гермиона резко обернулась. В глазах застыли слезы, на щеках поблескивали льдистые дорожки.

– Что тебе нужно? — абсолютно спокойным тоном ответила девушка.

– Почему ты не злишься, Грейнджер?

– На что я должна злиться? Ты из года в год используешь одни и те же оскорбления, и я уже привыкла к ним. Они не задевают меня.

– Я, кажется, только что сказал, что ты не нужна нищеброду. Или к этому ты тоже привыкла?

– Знаешь, Малфой, я не из тех людей, которых может оскорбить правда. А в данной ситуации, как это ни прискорбно, ты оказался прав, — пожала она плечами и отвернулась.

Драко, явно не ожидавший такого ответа, сначала похлопал глазами, а затем, вспомнив что он все-таки Малфой, изогнул бровь и нацепил привычную надменную усмешку.

– Значит, ты осознаешь свою никчемность и ненужность в магическом мире?

Гермиона вновь повернула голову в его сторону. Взгляд стал холодным и решительным. Тонкая, посиневшая от холода, губа была закушена.

Драко продемонстрировал фирменную самодовольную ухмылку и одарил ледяным взглядом замерзшую фигурку. Затем резко развернулся и, нарочито самоуверенно вздернув подбородок, направился было обратно в замок. Всплеск воды заставил его обернуться. Грейнджер не было. Только темное пятно воды выделялось на покрытой тонким слоем льда поверхности озера.

– О, Мерлин! — забыв обо всем, блондин бросился к полынье, успев ухватить холодную руку.

Лед под ним опасно затрещал, когда он попытался вытащить утопленницу. Вспомнив, что он все-таки не просто так, а волшебник, он отлевитировал бесчувственное тело на берег и ползком переместился сам.

– Enervate!
Гермиона открыла глаза. Ресницы и волосы заиндевели. Тонкие синие губы дернулись в улыбке, а затем она рассмеялась истерическим смехом.

– Зачем? Малфой, зачем? — сквозь смех выдавила она.

Драко ошарашено пялился на замерзшую фигурку, бьющуюся в истерике. Истерика вышла на новый виток, и теперь она уже надрывно рыдала, беспорядочно мотая головой. Все еще мокрые волосы облепили лицо. Это зрелище привело блондина в чувство. Он резко подхватил истеричку на руки и потащил в больничное крыло. На подходе к замку гриффиндорка снова потеряла сознание. И ведь не могло случиться иначе: в коридоре он столкнулся с Поттером и Уизли.

– Малфой, по тебе что, стадо гиппогрфов прошлось? — не заметив сперва его странной ноши, спросил Поттер.

– Уйди с дороги, очкарик! — плюнул Малфой и быстрым шагом направился дальше.

– Что у тебя… — осознание пришло неожиданно. Гарри поперхнулся словами.

Все еще не понимая, что же произошло, он рванул за блондином. После недолгих расспросов мадам Помфри принялась хлопотать над замерзшим тельцем лучшей ученицы. Драко наблюдал за действиями школьной медсестры, когда ему на плечо опустилась теплая ладонь:

– Не знаю, что тобой двигало, но… Спaсибo, Малфой! — тихо проговорил Гарри.

Драко резко скинул руку со своего плеча и решительно вылетел из лазарета.

Наутро большинство студентов разъехалось по домам. Наступили долгожданные каникулы.

Всю дорогу домой, блондин думал над своим вчерашним поведением: почему он кинулся помогать грязнокровке? Что послужило толчком к её столь радикальным действиям? Его слова о ненужности магическому миру? Перед глазами стояла отчетливая картинка бьющейся в истерике темной мокрой фигурки на голубоватом снегу.

По прибытии наследника славного и уважаемого рода Малфоев в поместье состоялся праздничный ужин, на котором Люциус сообщил, что на завтра назначена важная встреча. Драко было понятно, в чем именно состояла «важность» — его посвящение в Пожиратели Смерти. Согласно кивнув и спросив позволения, он поднялся из-за стола и отправился в свою спальню.

За окнами сгущались сумерки. Он уселся на широкий мраморный подоконник и, прислонившись к стеклу, подтянул колени, устроив на них подбородок. Огромные хлопья рождественского снега кружились по ту сторону стекла, осторожно и мягко ложась на узловатые ветви старого дерева, создавая иллюзию покоя и уюта.

«Вот и пришло время, — думал Драко. — Завтра тот самый день, когда моя жизнь примет окончательный поворот. Пути назад не будет. Хотя, какой путь назад? О чем я? С самого детства меня воспитывали с одной только целью и мыслью, что служение Темному Лорду — великая честь».

От дыхания слизеринца стекло запотело, рука сама потянулась к мутному островку и начала вырисовывать узоры: плавные линии переплетались между собой, пока не сложились в весьма знакомый профиль. Девушка с пышными кудрявыми волосами и грустной улыбкой. Выругавшись, Малфой стер рисунок ребром ладони. Просидев еще минут пятнадцать, он окинул взглядом заснеженный пейзаж, спрыгнул с подоконника, что немедленно отозвалось неприятным покалыванием в затекших ногах, и отправился спать.

Следующий день встретил его шикарным приёмом, устроенным Темным Лордом. «Приглашённые» магглы подвергались пыткам на потеху Упивающимся. Малфой-младший с показным равнодушием наблюдал за происходящим, не выказывая ни интереса, ни желания принять участие в представлении. Он лишь отрешенно наблюдал за отвратительными муками. На самом же деле внутри все клокотало. Несомненно, он не один раз представлял себе в чем именно выражается преданность Лорду. Но сейчас, наблюдая за происходящим своими собственными глазами и пытаясь представить себя на месте палача, который со смаком и нескрываемым удовольствием коверкал чужую жизнь и психику, он понимал, что совершенно не такой жизни хочет для себя. На ум пришла фраза, услышанная когда-то на маггловедении «от любви до ненависти один шаг». Только теперь она приобрела полный смысл, скрытый за несколькими словами. Не всегда стоит воспринимать слова в буквальном их смысле. Нужно смотреть дальше. И только от тебя самого зависит, как много ты сможешь разглядеть за этими закорючками, именуемыми «буквами», которые складываются в слоги, а затем и в слова и словосочетания, обретая истинное значение и смысл. Любовь и Ненависть. Только ли эти два значения стоит воспринимать в этом контексте? Нет. С таким же успехом на месте этих слов могут оказаться любые другие: палач и жертва, например. От этой мысли блондин вздрогнул, живо представив себя на месте магглов: корчащегося от боли, обессилевшего, способного только на хрип вместо крика.

Наиболее полное осознание ужаса ситуации пришло вместе с услышанным обращением свистящего голоса:

– Драко Люциус Малфой, думаю, пришло время вступить в ряды моих сторонников. Я понимаю, что сегодняшнее зрелище не дает наиболее красочного представления об открывающихся перспективах, но я уверен, что ты уже сделал выбор и готов принять Метку.

– Мой Лорд, думаю, сын готов. Мы приложили все силы к воспитанию Драко, чтобы не разочаровать Вас, повелитель! — решил ответить за сына, судя по всему не понимающего, что происходит, Люциус.

– Люциус, тебе не кажется, что мальчик должен сам дать ответ на поставленный вопрос?

– Да, мой Лорд. Драко…

– Лорд, отец, простите, но я не готов дать ответ сейчас.

– Да как ты смеешь, мальчишка! — зашипел старший Малфой, сжимая плечо сына стальной хваткой.

– О, наш молодой человек решил проявить характер? Как это по-малфоевски! — рассмеялся Волдеморт.

– Хозяин, позвольте мне самому разобраться со вздорным поведением сына.

– Хорошо. Но это лишь потому, что ты все время служил мне верой и правдой. Но будет и условие: Нарцисса, по всей видимости, способна повлиять на его решение и посему останется здесь до завтрашнего полудня. Считаю, что этого времени будет достаточно для принятия верного решения, — усмехнувшись ответил повелитель. Затем развернулся и, шелестя полами мантии, удалился.

Дома молодого блондина ждал скандал. Люциус метался по кабинету как лев в клетке, растеряв весь свой апломб, едва они аппарировали в поместье. Сначала казалось, что он был безмерно зол на сына лишь потому, что тот осмелился перечить. Но всего одна фраза расставила все по своим местам:

– Я не знаю где и когда я совершил ошибку в твоем воспитании, и что послужило твоей дерзости, но ты мог бы подумать о матери. О том, как она сейчас влияет на твое решение.

Драко непонимающе смотрел на взбешенного отца.

– Я не понимаю, отец.

– Чего ты не понимаешь? Тебе нужно прямым текстом объяснить, что сейчас, в данную минуту, она совсем не как сыр в масле катается? Или, может быть, стоит показать тебе воспоминания о подземельях поместья Риддлов? Поверь, они не были такими при прежних владельцах. Винный погреб не может иметь ничего общего с тем, ЧТО там сейчас!

Драко опустил голову и осунулся. «Неужели, мои рассуждения о жертве и палаче оказались столь верными?»

– Я… Я согласен, отец.

Оставшиеся дни каникул Драко не находил себе места. Каждую ночь его преследовал образ изможденной матери: всего за несколько часов проведенных с Лордом она изменилась. Что-то было сломлено. Взгляд потерял всю ту теплоту, которой и раньше-то было не так много. Стал холодным и колючим. «Неужто внутри у нее то же самое? Неужели она действительно считает, что я преднамеренно причинил ей вред?»

Чувство вины перед ней возрастало с каждым днем. Всякий раз, попадая под пронизывающий взгляд, полный безразличия, Драко обещал себе, что обязательно искупит эту вину. Вернет в него теплоту. Только еще не знает как это сделать.

Не скрашивала мыслей и постоянная ноющая боль в предплечье. Метка беспрерывно жгла. Ко всему прочему, общая слабость не покидала ни на минуту. Казалось, что силы сначала по капле, затем тонкой струйкой, а теперь уже непрерывным потоком вытекали из организма. Драко надеялся, что это постоянное присутствие Лорда в непосредственной близости таким образом на него влияет.

Однако возвращение в Хогвартс не принесло никакого результата. Метка продолжала ныть с удвоенной силой и теперь начала пульсировать. Не в силах больше терпеть, блондин отправился в библиотеку, дабы отыскать рецепт особо сильного обезболивающего зелья или мази. Отыскав нужную книгу, он устроился за дальним столиком у окна. Боль нарастала. Неумолимо. Безжалостно.

– Проклятье! — прошипел Драко, хватаясь правой ладонью за запястье.

Перо выпало из дрожащих пальцев оставив на светлом рукаве уродливое пятно чернил. Ко жжению в запястье добавилась головная боль. В ушах стоял назойливый гул, в глазах потемнело, на лбу выступила испарина. Сил сопротивляться не осталось вовсе. Малфой уронил голову на стол и отключился. Именно в таком состоянии его и нашла не кто иная, как грязнокровка Грейнджер.

– Малфой! Ты не слышал? Мадам Пинс просила покинуть библиотеку. Малфой?

Ответом послужила тишина, нарушаемая тяжелым дыханием блондина. Гермиона осторожно прикоснулась к его шее — пульс был. Слабый, но был. Попытка привести слизериница в чувство с помощью Enervate ни к чему не привела. Моментально оценив ситуацию и прикинув, в чем может быть дело, девушка метнулась к выходу, и уже через несколько минут в библиотеку вихрем ворвался Снейп.

Первым, что увидел блондин, придя в себя, было расплывчатое пятно, постепенно приобретшее очертания крестного.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, — немного помедлив, ответил Малфой. — Голова очень кружится и болит.

– Выпей.

Перед лицом слизеринского префекта появился кубок с не особо приятно пахнущей жидкостью. Вкус оказался не менее противным, но уже через несколько секунд головокружение прекратилось, а боль начала отступать.

– Спaсибo, Северус.

– Благодари мисс Грейнджер. Если бы не она, ты был бы сейчас в Св. Мунго.

Драко поморщился и попытался встать. Но тело абсолютно не желало слушаться.

– Лучше не шевелись. Тебе следует поспать еще несколько часов, — осторожно положив теплую ладонь на худое плечо, где еще оставались синяки от хватки отца, и не позволяя Драко подняться, тихо проговорил зельевар.

– Что вообще произошло?

– Гм. А ты сам как думаешь? Есть какие-то варианты? — приподняв бровь, поинтересовался декан.

– Последнее, что я помню — сильная боль в руке. Потом пустота. Сколько я был в отключке?

– Несколько часов. Тебе повезло, что организм решил не сопротивляться. Иначе я даже боюсь представить, чем это могло закончиться. При твоем посвящении Лорд был, мягко говоря, недоволен тем, что ему пришлось ждать и оказывать дополнительное давление на тебя. Но издевательств над твоей матерью ему показалось мало, и он решил отыграться еще и на тебе: в заклинание Метки он вплел еще одно, позволяющее получить твои силы. Как физические, так и магические, — зельевар сделал небольшую паузу. — Тебе следовало прийти ко мне раньше. Теперь восстановление займет не одну неделю.

– Восстановление чего? Я прекрасно себя чувствую!

– Магических способностей, — Северус вскинул руку, останавливая возможные возражения. — Сквибом ты, к счастью, стать не успел. Но твоя магия слишком истощена.

– О, Мерлин! — простонал Драко. — Как же теперь быть на Чарах, Трансфигурации, ЗоТИ… Не стану же я объяснять учителям, что, мол, произошел небольшой казус и Лорд по ошибке высосал кровь из меня вместо Поттера?

– Ну, с ЗоТИ проблемы нет. Если ты помнишь, то я до сих пор остаюсь твоим преподавателем. А насчет других предметов — вырисовывается довольно мрачная перспектива. И выход из нее я вижу только один — работать в паре с Грейнджер. Естественно, договорившись обо всем заранее.

– Нет! Должен быть другой выход!

– Ну, если ты предпочитаешь Кребба или, может быть, Гойла…

– Ооом…

– На сегодня хватит разговоров. Уже поздно. Выпей общеукрепляющее и постарайся уснуть. А мне нужно еще приготовить тебе несколько зелий. А насчет Грейнджер — я бы не стал столько категорично отказываться. Вынужден признать, что она весьма неглупая особа. И сегодняшние ее действия только подтверждают это. Обнаружив тебя в библиотеке, она поняла очень многое. И именно поэтому пришла ко мне, а не к мадам Помфри, как это сделал бы любой другой на ее месте. Подумай об этом.

Утро отозвалось весьма приятными ощущениями: Драко давно не чувствовал себя отдохнувшим. Но стоило ему открыть глаза и понять, что находится он не в своей спальне, воспоминание о прошедшем дне и разговоре с крестным свалилось непосильным грузом.

На прикроватной тумбочке, прижимая кусок пергамента, исписанного угловатым почерком, стояли несколько пузырьков. В записке говорилось о порядке приема зелий и напоминание о необходимости подумать над сложившейся ситуацией.

Драко послушно выпил все предписанные зелья и, откинувшись на подушки, пытался найти хоть какое-то свежее решение, позволявшее не обращаться за помощью к гриффиндорской выскочке. Но, несмотря на то, что теперь уже ничего не мешало сосредоточиться, выхода так и не было. Образ Нарциссы снова предстал перед глазами, и жажда мести охватила с новой силой. Итогом всех размышлений явилось то, что помощь грязнокровки может быть все-таки полезной. Открытым оставался только вопрос о том, как уговорить ее помогать.

Ответ пришел в лице профессора зельеварения. В ходе разговора с ним выяснилось, что Грейнджер уже сама интересовалась состоянием мистера Малфоя и предлагала помочь, если это необходимо. После небольшого теста, принесшего весьма плачевные результаты — даже простейшие заклинания, изучаемые на младших курсах, получались со второго, а то и с третьего раза, и требовали основательных затрат силы — Драко наконец проговорил:

– Что ж. Пусть будет так.

– Драко. Я должен сказать тебе еще одну вещь, — заметно нервничая, что выдавали сцепленные в крепкий замок пальцы, произнес слизеринский декан.

– Что еще?

– Понимаешь, вчера, когда я прервал твою связь с Лордом…

– Что-то с мамой? — прохрипел Драко.

– Нет. С ней все в порядке. Люциус. Лорд был разгневан…

– Ясно, — прошептал блондин, пряча глаза, наполнившиеся предательской влагой. — Северус, оставь меня ненадолго…

Восстановление способностей заняло больше двух месяцев, на протяжении которых Грейнджер ни разу не дала повода усомниться в ней и искренности ее помощи. День шел за днем, неделя за неделей. Постепенно грязнокровка Грейнджер стала Гермионой, да и сам Малфой уже не дергался, когда слышал от нее обращение по имени. А к середине апреля, когда способности и магическая сила практически полностью восстановились и, казалось бы, необходимость в общении полностью отпала, они все же продолжали общаться. Не сказать, что доверие было безоговорочным, но, тем не менее, блондин смог рассказать о матери и отце, о каникулах, чем вызвал возмущение лучшей ученицы.

Через несколько дней она предложила план действий. Поначалу он казался безумством, но со временем обрел почти идеальные очертания.

Еще через месяц состоялась финальная битва, в которой Драко принял светлую сторону и не прогадал. Волдеморт был повержен.

На выпускной бал, совпавший с празднованием победы, они пришли вместе.

Затем потянулись судебные тяжбы, выяснение обстоятельств, слушания… По показаниям, данным Гермионой, его оправдали полностью. А вот Нарциссу не спасли от осуждения даже показания Поттера. Пожиратели из кожи вон лезли, наговаривая друг на друга, наперебой давая показания друг против друга, лишь бы спасти собственную шкуру.

С помощью все той же мисс всезнайки (это обращение стало забавлять обоих после того, как они сблизились) Драко Малфой был принят на место профессора зельеварения в Хогвартс.

На этом воспоминании Драко больно обожгла истлевшая сигарета. Он вынырнул из воспоминаний, для которых думоотвод был не нужен (настолько они были впечатаны, даже выжжены, в памяти).

Итак, поводов для сомнений в «важности» причин Гермионы не оставалось. Часы показывали четыре утра. Отбросив пустую пачку из-под сигарет в практически потухший камин, Драко направился в ванную, а затем спать. Сон пришел быстро и был на удивление спокойным и крепким.

Утренний воздух был наполнен всеми весенними красками и ароматами. Слишком веселое солнышко бликовало в лужицах, оставшихся после утреннего дождя. Лучи стремились просочиться везде и всюду, чтобы обогреть и обласкать каждую травинку, каждую ползущую по своим, несомненно важным, делам букашку, пробудить жизнь в постепенно просыпающихся почках… Особо наглый солнечный зайчик проскользнул в раскрытое окно старинного замка и замер, будто раздумывая, куда ему двинуться дальше. Наконец с размышлениями было покончено, и зайчик ловко перескочил со светлого паркета на подушку, а затем на безмятежное лицо симпатичного спящего блондина.

Слегка поморщившись, Драко нехотя приоткрыл глаза. Вся комната была залита теплым светом. Где-то в глубине поместья часы пробили двенадцать раз.

– Ох! Пора вставать: скоро прибудет Гермиона с этим лохматым недоразумением.

Малфой выбрался из уютной постели, окинул критическим взглядом свое отражение и поплелся в ванную, шлепая босыми ногами по нагретому паркету.

Приведение себя в порядок заняло немного больше времени, чем требовалось обычно: сказывались три бессонных ночи, но уже через полтора часа Малфой-младший сидел в гостиной, попивая утренний кофе с ароматными тостами, заботливо поданными молодому хозяину эльфами.

Ровно в два в комнате материализовался домовик:

– К хозяину прибыли мисс Грейнджер и мистер Поттер, сэр! — пропищало существо, глядя на хозяина в ожидании указаний.

– Хорошо, Даффи. Проводи их сюда.

Еще через несколько минут в комнату зашла запыхавшаяся Гермиона, буквально силой втаскивая за собой понурого Поттера, который явно не горел желанием находиться здесь и сейчас.

– Привет, Драко! — Гермиона подошла к нему и быстро чмокнула в щеку.

– Здравствуй, Малфой, — буркнул себе под нос Поттер, привалившись к стене и сложив руки на груди в лучших традициях Снейпа.

Драко кивнул обоим в знак приветствия:

– Чем обязан присутствию сразу двух авроров?

– Драко, прости, что мы пришли только сейчас, но нам нужно было подготовиться и уладить некоторые вопросы в Министерстве, — без запинок и пауз проговорила девушка, затем перевела взгляд: — Гарри, может ты сядешь?

Брюнет оторвался от стены, которую до сих пор подпирал, и сел в кресло подальше от хозяина поместья.

– Драко, не обещаю, что разговор получится легким. Ты уже знаешь, что три дня назад произошла попытка побега среди осужденных Пожирателей, — на этом слове девушка поморщилась, а Драко только кивнул в ответ, заметно помрачнев. — В общем, я не знаю с чего начать, но… — она вздохнула, — в состав сопровождающей группы из аврората входили мы с Гарри.

Драко спрятал лицо в ладони: «они были там… видели все… могли помочь».

– Драко? — Гермиона попыталась осторожно отвести его руки. — Не делай поспешных выводов. Дело в том, что память авроров частично модифицирована. У всех, кроме меня и Гарри.

Блондин не смог сдержать эмоций: он отнял руки от лица и непонимающе посмотрел на бывшую гриффиндорку, достающую из кармана мантии небольшую чашу. Почему-то фарфоровую. Тонкие, почти прозрачные, стенки украшал кремовый, едва заметный, рисунок. Чуть ниже серебристой каймы, украшавшей верхний край странного кубка, блондин разглядел два бледно-голубых сапфира. Тонкая, увитая серебряной филигранью ножка переливалась перламутром. В целом, чаша выглядела столь же нелепо, как и завораживающе.

– Что это? — охрипшим от волнения голосом спросил Драко.

– Прости, что все получилось именно так, но обо всем остальном лучше пусть расскажет Гарри. А мне нужно успеть сделать еще кое-что, — бережно передав странный предмет в дрожащие руки Драко — чаша оказалась теплой, будто это был не фарфор, а живое существо — Гермиона уже шепотом добавила, — не повреди её, — после чего удалилась из гостиной.

– Поттер, объясни наконец что все это значит? — на самом деле вопросов было гораздо больше, но задавать все сразу блондин не решился, боясь сбить с толку и без того нервничающего брюнета.

– Малфой, начать, думаю, нужно с «официальной» версии произошедшего. То есть с той, что занесена в отчеты группы авроров.

– Начни уже с чего-нибудь! — взвился Драко, едва не выронив чашу из рук. Но, вспомнив слова подруги, аккуратно поставил ее на столик.

– Эээ… Ты читал «Пророк»?*

– О, Мерлин! Конечно, я читал «Пророк»! Только понимания эта заметка мне не дает.

– Да, конечно… — пролепетал Поттер. — Короче, по официальной версии попытка к бегству была совершена сразу же, как только авроры аппарировали с осужденными к Азкабану. Ты знаешь, что он зашищен антиаппарационным барьером, чтобы…

– Знаю! — рявкнул Драко. — Говори то, чего я НЕ знаю!

– Эээ, да… — аврор сглотнул, — Азкабан окружен рвом, через который перекинут единственный мост.

– Не испытывай мое терпение, Потти! — глаза хозяина имения недобро сощурились.

– В отчетах отражено, что твоя мать сорвалась с моста во время попытки вырваться из-под стражи — ее конвоиром была Герм — и разбилась насмерть. Это, как я уже говорил, официальная версия, известная Министерству. Но Гермиона уже упомянула, что память авроров была изменена. Мной… — Поттер, покраснев, замолчал.

– И что же было на самом деле? — уже успокоившись и начав понимать суть произошедшего, спросил Драко.

Брюнет провел руками по растрепанным волосам, вздохнул и продолжил:

– На самом деле все было спланировано мной и Гермионой заранее. В тот момент, когда она взяла под стражу твою мать, она успела незаметно вложить ей в ладонь платок, зачарованный таким образом, чтобы Нарцисса смогла ментально общаться с Гермионой, сразу же объяснившей, что нужно делать после аппарации. В итоге Нарцисса стала зачинщицей бунта. Как и предполагалось, по цепной реакции взбунтовались и остальные осужденные. Авроры начали сыпать заклинаниями. Я бросил в Беллатрису Stupefy, и ее отбросило за парапет моста. Дальше в воспоминаниях авроров следующее: Нарцисса, рванувшаяся за сестрой. И как итог - два тела, скрывшиеся в плотоядных зарослях рва. Так что тел не осталось, — Гарри затих, наблюдая за блондином.

– А на самом деле? Что было? — прошептал тот.

– На самом деле Гермиона успела применить чары трансфигурации, — Поттер кивнул в сторону нелепой чаши.

– Это? Это — моя мать?! — охрипшим и севшим от осознания голосом произнес Драко.

– Да.

– Но… Но ведь обратная трансфигурация предмета в человека невозможна!

– А вот об этом тебе лучше расскажет Гермиона. Она обычно знает, что делает. Не сомневаюсь, что сейчас она занимается именно этим вопросом.

– Хорошо. Но я все еще не понимаю зачем это тебе. Ты сказал, что все было спланировано тобой.

– На этот вопрос я могу ответить. Тебя не было на слушании ее — Нарциссы — дела, поэтому ты не в курсе того, что именно твоя мать спасла мою жизнь в финальной битве. Она не сказала Волдеморту, что я жив, когда он приказал ей проверить это. А что такое магический долг жизни тебе объяснять не нужно. Я понимал, что после того, как Нарцисса окажется в Азкабане, я уже не буду иметь возможности выплатить этот долг. Поэтому мы с Гермионой и решили все это устроить. Я понимаю, что теперь возникают сложности с тем, чтобы вернуть Нарциссу в магический мир. Я не об обратной трансфигурации. В Министерстве, как ты понимаешь, она считается мертвой. А это значит, что не может продолжать жить под настоящим именем и оставаться в Англии. Но я помогу всем, чем смогу, чтобы ничего не было раскрыто. По-моему, главное, что она все-таки жива.

– Значит, магический долг?..

– Не только он. Мне прекрасно известно, как тяжело терять близких и ни в чем не виноватых людей. Нарцисса любит тебя. Да и по тебе тоже видно, что ты любишь ее, какой бы надменной сволочью ни был.

Язвить в ответ Драко не хотелось. Он просто смотрел в зеленые глаза, надеясь, что они увидят именно то, что он хотел передать этим взглядом — благодарность.

– Может, кофе? — нарушил зрительный контакт Драко. Гарри рассеянно кивнул. — Даффи! — эльф, одетый в чистое полотенце на манер набедренной повязки, появился незамедлительно. — Кофе. Мне и мистеру Поттеру.

Эльф, поклонившись, исчез и тут же появился снова, держа в лапках поднос с дымящимся напитком. Гарри осторожно взял чашку, вдыхая бесподобный аромат свежесваренного кофе. Говорить не хотелось. Да и не о чем было. Часы пробили половину седьмого вечера, когда в комнату вошла Гермиона с толстым потрепанным томом в руках.

– Гарри, ты уже все рассказал?

– Все, что было необходимо, — кивнул он в ответ, отставляя на край стола опустевшую чашку, которая тут же исчезла. — Ты нашла то, что искала?

– Да. Вот, — указала Гермиона на книгу. — Но есть небольшие трудности, — она закусила губу, не зная как продолжить.

– Герм, не томи, — проговорил молчавший до сих пор Драко.

– Для обратной трансфигурации нужна родственная кровь…

– Так в чем проблема? Я ее сын. Этого недостаточно?

– Нужна кровь двух человек. В данном случае — Блэков. А насколько я знаю, последней из кровных родственниц Нарциссы была Беллатрис.

Драко побледнел. На лице Поттера, наоборот, отражался глубокий мыслительный процесс.

– Андромеда Тонкс, мать Намфадоры, урожденная Блэк… — промямлил герой магического мира.

– Я думала об этом, но как ей объяснить, зачем нам потребовалась ее кровь? Кроме того, необходимо непосредственное участие этого человека. Мы и так нарушили слишком много правил. И отнюдь не школьных… Драко, у тебя есть какие-либо идеи?

– Кроме Империуса — никаких.

– Герм, а обязательно, чтобы этот человек был урожденным Блэком? — снова влез в разговор Гарри.

– Нет. Важна только кровная связь. Ты что-то знаешь?

– Не уверен, что это подойдет, но все же… Моя прабабка — Дора Блэк. Я видел это на фамильном гобелене в доме Сириуса.

– Можно рискнуть и попробовать провести Обряд с твоей кровью, — задумчиво произнесла бывшая гриффиндорка. — В любом случае, хуже от этого не будет — Обряд просто не сработает. И при таком раскладе нам останется два дня, чтобы вернуть Нарциссе прежний вид каким-либо другим способом. Драко, ты согласен?

– Да, — глухо, но четко произнес он. — Что нужно делать?

– Во-первых, решить где проводить Обряд, — девушка раскрыла книгу на нужной странице. — Обряд сопровождается сильным выбросом магической энергии. Мест, способных скрыть его, не так много. Одно из них — Хогвартс. Но там слишком опасно, потому как в пределах самого замка скрыть выброс магии не удастся. Второе такое место — это Малфой-менор, — глаза Драко загорелись. — Но вывезти Нарциссу отсюда так, чтобы это не было замечено Министерством, невозможно. Министерство до сих пор считает Люциуса пропавшим без вести и за поместьем ведется наблюдение. Аппарация и каминная сеть тоже прослеживаются.**

– Герми, — снова подал голос Гарри, — а под мантией-невидимкой не получится?

– Ох. Я совершенно забыла о ней. В Министерстве кто-нибудь знает о том, что она у тебя есть?

– Кроме тебя — никто.***

– Драко, осталось решить как и куда мы вывезем Нарциссу. Желательно в другую страну.

– У нас есть особняк во Франции. Подойдет?

– Думаю, да. Документы мы с Гарри уже почти подготовили. Теперь она станет Джулией Макмиллан. Извини, но это был единственный доступный вариант, — заметив, что Малфой поморщился, пояснила она. — Мы с Гарри занимались этим делом два дня назад: применение непростительного заклятия на почве ревности.

– Я не понимаю, как это все связано? — пробормотал Малфой.

– В аврорате зафиксировали применение непростительного. Мы с Гарри прибыли на место происшествия. Два трупа. Джулия умерла от Авады, а муж, поняв, что натворил, принял сильнодействующий яд. Я удалила все следы отравления и вызвала колдомедиков, чтобы оформить факт смерти. В бумагах указана причина смерти — разрыв сердца. Все это время я под оборотным зельем изображала неутешную вдову. Так что проблем с документами на это имя не будет. К тому же внешне женщина похожа на твою мать. Еще вопросы?

– Каким образом мы вывезем ее из страны? Драко светиться нельзя, сама понимаешь.

– Может сначала попробуем провести ритуал? А потом будем решать эти вопросы? — спросил Драко.

– Да. Так будет правильнее, — согласилась Гермиона. — Мальчики, вы готовы?

– Да.

– Угу.

– Обряд описан тут. Прочитайте, а я пока займусь приготовлением всего остального.

Суть самого Обряда заключалась в следующем: двое участников наполняют трансфигурированный предмет родственной кровью, а третий следит за ходом всего Обряда и по его окончании должен напоить остальных необходимыми зельями. Благо состав их был несложным и приготовление занимало мало времени. Все действо сопровождалось серией заклинаний, описание которых занимало целую страницу фолианта. Побочным действием являлась потеря магических способностей на сутки. Прочитав это, Драко криво улыбнулся.

– Справишься, Поттер? — серьезно спросил он, когда оба закончили чтение.

– Должен.

К этому времени в комнату вернулась Гермиона с тремя пузырьками: в двух из них, переливаясь, плескалась голубоватая жидкость, в третьем — более густая молочно белая субстанция.

– У меня все готово! — бодро оповестила она. — Осталось выучить заклинания, — взмахом палочки она размножила необходимую страницу, причем в руках у каждого оказалась именно его часть заклятий.

К полуночи все приготовления были окончены. Драко бережно взял фарфоровую чашу в руки:

– Идем.

Он провел молодых авроров вереницей коридоров, после чего они зашли в кабинет. Драко подошел к камину и сдвинул небольшую статуэтку в виде крылатого дракончика в сторону: камин растворился, открывая проход в просторную залу. Отполированный до зеркального блеска пол из нежно-кремового мрамора, такого же цвета стены, зеркальный потолок. Изысканная обстановка, ничего лишнего, абсолютная гармония цвета и формы. Окна были зачарованными, из них открывался прекрасный вид на заснеженный сад. Огромный диск апельсиново-рыжей луны подглядывал в южное окно.

– Приступим? — дав насладиться великолепием зала, спросил хозяин поместья.

– Да, пора.

Драко установил ценную ношу в центре круглого стола светлого дерева. Гарри подошел и встал напротив блондина. Гермиона осталась стоять в стороне. Все трое глубоко вдохнули, переглянулись, давая понять, что все готовы, и девушка начала читать заклинание.

Вокруг стола вспыхнул голубоватый круг, заключая в себя молодых людей. По мере чтения заклинания свечение усиливалось и, в конце концов, стало просто ослепительным. Первым занес палочку над запястьем Гарри. Как только Гермиона замолчала, он начал читать свою часть заклинания. С первыми словами на руке появился небольшой порез, и первая капля крови с шипением впиталась в дно чаши, на мгновение засиявшей светло-сиреневым цветом, означающим, что кровь принята. К моменту окончания чтения Гарри заклинания чаша наполнилась наполовину. Эстафету принял Драко. Первая капля его крови с таким же тихим шипением впиталась в стенку чаши, но на этот раз свечение было розоватым. Последние слова спровоцировали вспышку ослепляющего света, затем все погасло и круг исчез. Оба молодых человека упали без сознания, так и не успев увидеть, что на столе теперь лежало худое тело светловолосой женщины.

Обретя способность более или менее четко видеть, Гермиона поняла, что все получилось. Она молнией метнулась к Гарри и Драко и напоила обоих голубоватой жидкостью: порезы моментально затянулись, дыхание стало прерывистым, что означало, что они приходят в себя. Убедившись, что с парнями все будет в порядке, Гермиона подошла к Нарциссе. Пульса не было. Держа холодные пальцы на шее женщины, она осторожно начала вливать содержимое третьего флакона в приоткрытые губы. С последней каплей зелья венка под ее пальцами начала слабо биться.

– Получилось! — скорее выдохнула, чем сказала Гермиона. И только теперь ощутила, как же она устала.

Первым очнулся Гарри. Следом открыл глаза Драко.

– Малфой, ты как?

– Бывало и лучше. У нас получилось?

– Видимо, да. Нужно помочь Гермионе.

Гарри с заметным усилием поднялся на ноги. Увидев мерно вздымающуюся грудь белокурой женщины, он с облегчением вздохнул. Держась за край стола, брюнет склонился над Гермионой. Она была в глубоком обмороке. Попытавшись было прибегнуть к помощи палочки, но вспомнив, что на ближайшие сутки это всего лишь бесполезный прутик, он принялся трясти ее за плечи. Не помогло.

– Посмотри у нее в кармане пузырек с аммиаком, — посоветовал блондин, приподнявшись на локте. Полностью встать — сил не было.

Пузырек действительно оказался в кармане мантии. Гарри зубами вытащил пробку и поднес резко пахнущую жидкость к лицу Герми. Слабо застонав, она открыла глаза.

– Получилось! У нас все получилось…

– Спaсибo, — прошептал блондин.

Через четверть часа все трое смогли, наконец, встать. Несмотря на слабость, Драко бережно взял бледную Нарциссу на руки и, слегка пошатываясь, отнес в ее покои. Благо, они были недалеко. Затем все трое вернулись в гостиную. Даффи принес пыльную бутылку вина. Еще двое эльфов, мельтеша перед глазами, накрыли на стол. За всей суетой ребята забыли, что не ели ничего уже почти сутки. Едва успев доесть поздний ужин (или очень ранний завтрак), все трое уснули прямо на своих местах: Гарри в облюбованном им ранее кресле, а Драко и Гермиона — сидя на диване. Правда, это не помешало им проснуться, лежа в обнимку, заботливо укрытыми пледом. Не иначе, как эльфы постарались.

Открыв глаза, Драко увидел улыбающегося Поттера, на щеке которого красовался отпечаток от дужки очков.

– Чему ты улыбаешься, позволь спросить? — приподняв бровь прошептал блондин.

– Ты так трогательно выглядишь, когда спишь, — смутившись, ответил Гарри.

Драко только улыбнулся в ответ. Искренне и открыто.

– Даффи! — эльф появился с легким хлопком. — Миссис Малфой проснулась?

– Да, сэр! Но она очень слаба, сэр! — пропищало существо. — Даффи приготовил завтрак. Подать?

– Да. Я позавтракаю вместе с Хозяйкой. А моим гостям накрой здесь, — отдав указание, он поднялся и выскользнул из комнаты.

Авроры уже допивали утренний кофе, когда перед ними возник все тот же эльф:

– Молодой хозяин просит проводить вас к нему.

Нарцисса встретила гостей улыбкой:

– Драко рассказал мне все, что вчера произошло. Спaсибo вам. Как мне отблагодарить вас?

– Не стоит благодарности, миссис Малфой, — смущенно пробормотал Поттер.

– Зови меня Нарциссой. Хотя, теперь я — Джулия? — мягко улыбнулась она, глядя на Гермиону.

– Да, Джулия.

К вечеру они вчетвером решили, что отправят Джулию Макмиллан во Францию обычным маггловским поездом. После ужина Гарри, вежливо попрощавшись, отправился домой. Гермиона же осталась в поместье, дабы присмотреть за состоянием Джулии и помочь Малфою приготовить несколько зелий.

Еще через пару дней полностью восстановившаяся Джулия отбыла во Францию. Драко вернулся в Хогвартс (благо, вся эта история совпала с пасхальными каникулами, и никто не задавал лишних вопросов по поводу его отсутствия).

__________________
*(п.б. а почему Гарри так нервничает перед Драко? Он же Герой или где? :))
(п.а. ну, он же с такой важной информацией пришел, и не знает как хорек, простите, отнесется ко всему)

** (п.б. опять-таки любопытствую — и где же Люциус? Он появится в дальнейшем?)
(п.а. в первой главе Люциус попал Лорду под горячую руку, а Министерству об этом не доложил почему-то :))

*** (п.б. позвольте, а Рон? И вообще — где он и прочие славные представители семейства Уизли?)
(п.а. хороший вопрос. О Роне и прочих будет в третьей главе. Но, забегая вперед отвечу: Рон решил работать в магазине близнецов).

Неделя в Хогвартсе прошла на удивление гладко: никаких происшествий выходящих за рамки обычных стычек между студентами. Даже ни один котел не был взорван. Хотя, вполне вероятно, что всему этому способствовало отличное настроение, в котором пребывал преподаватель зельеварения. Даже гриффиндорцам в копилку упало несколько десятков рубинов с доброй руки учителя. И, наверное, именно это простимулировало студентов: они стали более заинтересованно вести себя на уроках и тщательнее следить за своими действиями. Да и домашних заданий поубавилось, что было просто фантастическим подарком в свете приближающихся экзаменов.

Стук в дверь оторвал Драко Малфоя от проверки самостоятельных работ пятничным вечером. Стоило блондину взмахом палочки отворить дверь, как в комнату влетела сипуха, а следом за ней ворвался черный филин. Обе птицы оккупировали стол и наперебой, толкаясь и норовя заклевать друг друга, протягивали лапки с посланиями.

– Ощиплю и пущу на подушки! — не выдержал адресат.

Птицы замерли, словно на них наложили обездвиживающее заклинание: четыре янтарных глаза немигающе уставились на стоящего перед ними человека в отглаженной мантии, к плечу которой прилипло небольшое перышко, вероятно, потерянное одной из птиц. Драко отвязал оба послания. Филин принес записку от Джулии, в чем блондин и не сомневался. Она прекрасно добралась до французского особняка и теперь занималась тем, что создавала уют в своем новом жилище. Сипуха же принесла конверт с министерской печатью. В нем оказалось напоминание о том, что Драко Люциусу Малфою необходимо прийти в Отдел Завещаний.

– Я совсем забыл об этом. Хотя не мудрено. Столько событий произошло. Надо бы отпроситься на выходные у директора и посетить-таки этот Отдел, — пробормотал себе под нос бывший слизеринец.

Директор оказался благосклонен и без колебаний отпустил нового учителя на все выходные, предоставив для перемещения камин в своем кабинете.

Субботнее утро Драко провел в Министерстве, бегая из кабинета в кабинет и подписывая различные документы. Когда с официальной частью было покончено, он со спокойной душой отправился в поместье. Уже у камина к нему подошла Гермиона.

– Привет! Торопишься? — осторожно взяв блондина за рукав и торопливо чмокнув в щеку, спросила она.

– Привет, Герм. Нет, только что отделался от ваших милых сотрудничков. Собирался посидеть дома и разобраться с документами, — Драко указал на пухлую папку с пергаментными листами разных размеров. — Хочешь составить компанию?

– С удовольствием!

– Тогда пойдем? Если у тебя больше нет дел на сегодня.

– Да, я уже все закончила. Идем.

Оба шагнули в камин, чтобы через мгновение вывалиться из камина в кабинете Малфой-менора.

– Даффи! — хлопок. — Приготовь комнату для мисс Грейнджер. Ужин подашь в семь вечера, — эльф поклонился и исчез. — Располагайся, Герм. Или, может быть, ты хотела изучить библиотеку? Судя по спискам, приложенным к завещанию, там много того, что могло бы тебя заинтересовать.

– О! Это было бы замечательно! Я столько читала о библиотеке Малфоев, — просияла девушка.

– Отлично. Пойдем, провожу тебя. А потом займусь разбором этих бумажек, — пухлая папка шлепнулась на стол.

Спустя несколько часов Драко наконец-то разобрался со всеми документами. В глазах рябило от мелкого шрифта и большого количества различных циферок. Но итог того стоил: как выяснилось, теперь в его владениях числилось еще три небольших особнячка в различных концах света, а несколько банковских счeтов содержали кругленькие суммы в золотых галеонах. Одно из хранилищ было под завязку забито различными магическими артефактами, предназначение многих из которых кануло в лету за те долгие годы, что они переходили от одного наследника к другому. Приятным дополнением оказались несколько конюшен приносящих небольшой, но стабильный доход; сеть магических магазинов в Германии и Италии; ферма по разведению и продаже редких магических животных, а также пара туристических компаний, занимающихся магическими путешествиями.

Среди кипы документов на все эти богатства лежала небольшая тетрадка. Министерские работники так и не нашли в ней ничего опасного: самая обычная тетрадь. Пустая. Никаких скрытых магических свойств выявлено не было.

Драко задумчиво вертел непонятную вещицу в руках, пока не порезался о край страницы. Тетрадь отреагировала на это странным образом: переплет потемнел и стал выглядеть потрепанным, что создавало ощущение старины, страницы из белоснежных превратились в желтовато-коричневые, угрожая рассыпаться от неаккуратного с ними обращения. Драко осторожно раскрыл книжицу и обнаружил, что теперь она была испещрена мелким убористым почерком, к сожалению, даже отдаленно не показавшимся знакомым. Внизу страницы стояла дата — 9 июля 1263 года.

– Мда, не удивительно, что мне не знаком этот почерк. Ладно, разберемся с этим позже, — блондин взглянул на часы, — тем более что через десять минут подадут ужин.

Хозяин поместья довольно потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы, затем встал и уже собирался было выйти из кабинета, когда взгляд выхватил из полумрака помещения странный незнакомый предмет. На каминной полке, рядом с той самой фигуркой крылатого дракончика, открывающего проход в скрытую залу, лежал небольшой медальон. Тонкая витая цепочка из черненого серебра, на которой висел плоский кулон в виде искаженной капли, выполненный из того же материала. В центре капли виднелось небольшое вкрапление, судя по всему из белого золота. Драко осторожно взял находку в руки.

– Надо показать Гермионе, может это она потеряла, когда мы пришли?

По пути в столовую он заглянул в библиотеку. Гермиона сидела на полу в позе Лотоса. Вокруг стопками лежали книги различной степени потрепанности — от совсем новых до потертых, затянутых в бархат фолиантов. Малфой осторожно подошел к ней и тихонько прокашлялся:

– Ну как? Нашла что-нибудь интересное для себя? — спросил он с усмешкой, любуясь увлеченной чтением подругой.

– А? Да. Тут столько всего увлекательного! Вот, например… — она начала вдохновенно искать понравившуюся книгу.

– Герм… Я живу тут всю свою жизнь и библиотеку знаю как свои пять пальцев, по крайней мере те книги и свитки, что в свободном доступе, — Драко подмигнул растерявшейся аврорше.

– А, ну да… Конечно. А что? Есть что-то, что не так просто взять с полки?

– Конечно! Например, дневники моих предков, — блондин усмехнулся. — Пошли ужинать. Потом обязательно расскажу и покажу тебе все, — он протянул руку, помогая подняться.

– Что это у тебя в руке?

– А, кстати, тебе не знаком этот предмет? — Драко протянул цепочку с кулоном Гермионе, уже поднявшейся на ноги.

– Нет. Не видела его никогда. Откуда он у тебя?

– Нашел в кабинете. Наверное, домовики нашли при уборке. Нужно будет написать Нар… Джулии. Может она что-то знает.

– Похоже на частичку символа Инь, — проговорила «мисс всезнайка», рассматривая вещицу. — Надо проверить на принадлежность к артефактам. В списках ее нет? — взмахивая палочкой и бормоча сканирующие заклинания, спросила она.

– Нет. Ничего похожего в списках я не встречал. Хоть и просмотрел все внимательно.

– Странно. Никаких магических свойств я не вижу. Похоже на обычную безделушку, возможно даже маггловскую, — резюмировала Гермиона. — Ладно. Опасности она в себе не несет.

Блондин забрал цепочку обратно и надел на шею. Ужин прошел за неспешным разговором о Джулии, наследстве и делах в Хогвартсе. Заговорившись, парочка не заметила, что уже наступил поздний вечер. Допив вино и оставив эльфов убирать посуду, оба отправились готовиться ко сну.

Комната Гермионы оказалась весьма просторной: в обстановке преобладали кремовые и светло-коричневые тона, что добавляло этого самого простора. Мебель светлого дерева гармонично сочеталась с темно-коричневым паркетом, уложенным особым образом, создавая незатейливый рисунок, который, однако, простым назвать было нельзя. К комнате прилегала отдельная ванная. Роскошная мраморная отделка поражала своим великолепием: опять-таки — ничего лишнего, но и ощущения пустоты и незавершённости не оставалось. Приняв душ, Гермиона высушила волосы заклинанием (как выяснилось методом проб и ошибок — это был единственный способ совладать с ее пышной шевелюрой) и вышла в комнату, мурлыча какую-то песенку.

– Тебе идет этот халатик, — донеслось до нее откуда-то сбоку.

– Ох! Что ж ты так пугаешь? — краснея от смущения, проговорила гостья.

– Извини, просто мы так давно не виделись в такой непринужденной обстановке. Все эти судебные разбирательства… — пытаясь загладить свою мнимую вину, тихо проговорил хозяин поместья. — Так ты не против моего присутствия? — продолжил он заговорщицким тоном.

– Конечно, не против, — Гермиона подмигнула блондину, вальяжно расположившемуся на кровати.

– Тогда иди сюда…*

***
Крупные капли начинающегося дождя с глухим стуком разбивались о карниз окна дома на площади Гриммо. Редкие для столь раннего часа прохожие спешили укрыться от неизбежно надвигающегося буйства стихии. В быстро собравшихся лужицах весело — не под стать мрачной погоде — плясали пузыри. Все это уныние как нельзя лучше отражало настроение единственного обитателя вышеупомянутого дома. Мрачные мысли лениво блуждали в голове зеленоглазого парня, вот уже несколько часов кряду неподвижно сидящего на неудобном стуле возле окна. Очередной выходной день молодого брюнета протекал в знакомом русле: в компании початой бутылки огневиски.

За последний месяц в жизни Легенды магического мира не произошло ничего примечательного. Сердце отзывалось тоской при воспоминании о тех временах, когда ни один день не обходился без приключений. Даже несмотря на то, что приключения эти зачастую таили в себе опасность. Теперь же опасности не было. Равно как и не было хоть какой-либо цели.

Злейший враг повержен. Магический долг возвращен в полной мере. Казалось бы — живи да живи в свое удовольствие. Разве не об этом так мечталось все восемнадцать лет? Даже работа не приносила отрады — никаких, хоть сколько-нибудь занятных или таинственных случаев не происходило. Каждый день начинался одинаково: постные лица министерских сотрудников — ничего не выражающая толпа. Теперь, когда все опасности вкупе с войной остались в прошлом, и не нужно было каждый день надеяться и верить в Мальчика-Который-Выжил-Чтобы-Сразиться, все стали воспринимать это как данность. Хотя, в целом, такой вариант устраивал скромную натуру Героя.

Одна только Гермиона выделялась изо всей этой однообразной массы — вот уже месяц она сияла, как новенький галеон. Даже изменила своим привычкам засиживаться на работе и каждый день уходила вовремя. При мысли о том, что хоть кто-то счастлив и не унывает, Гарри улыбнулся своему неясному отражению в исполосованном водными дорожками оконном стекле и сделал добрый глоток прямо из горлышка.

Хотя, подумав, что это единственная приятная мысль, брюнет явно покривил душой. Еще одно воспоминание скрашивало его серые будни. Раз за разом он возвращался в то сказочное утро, когда проснулся от назойливого солнечного зайчика, примостившегося аккурат у него на носу. Несмотря на то, что поспать удалось не больше трех-четырех часов, пробуждение оказалось приятным. Открыв глаза и поправив сползшие очки, растрепанный со сна брюнет не смог оторваться от открывшейся ему восхитительной картины: сладко спящий блондин, бережно прижимающий у себе его лучшую подругу, улыбался во сне. Солнечный луч, запутавшийся у него в волосах, наполнял их каким-то волшебным свечением. Стайка редких пылинок вызывала ассоциацию с пыльцой цветка редкой красоты.

Но через пару минут очарование исчезло — лицо светловолосого юноши слегка напряглось, и он открыл сонные глаза. Должно быть, почувствовал слишком пристальный взгляд.

Именно этот образ — ни под каким предлогом — не хотел покидать воображение Героя Британии. Он не мог понять, почему этот самый образ столь приятен, но, мудро рассудив, что, во-первых, и у Героев могут быть маленькие тайны, а, во-вторых, что в жизни было и так не слишком много приятного и отпугивать такие моменты просто глупо, перестал пытаться разобраться в природе всего этого.

Гарри снова улыбнулся своим воспоминаниям и именно в этот момент за спиной вспыхнул зеленый свет, отразившись в запотевшем стекле.

Реакция натренированного аврора не заставила долго ждать: Поттер резко развернулся с палочкой наизготовку, чтобы увидеть светловолосую голову во вспыхнувшем портале камина. При ближайшем рассмотрении голова оказалась вовсе не блондинистой, а очень даже рыжей. Герой сник и опустил палочку. Нежданный гость, однако, счел это за позволение появиться из камина полностью.

– Привет, друг! Не помешал? — осведомился рыжий нарушитель спокойствия.

– Доброе утро, Рон, — вяло поприветствовал друга Гарри. — Не помешал, но напугал. И почему перемещение по каминной сети сопровождается именно зеленым светом, а не синим, например? — задал он риторический вопрос.

– Извини, не подумал. В следующий раз пришлю сову, — виновато пробормотал рыжий. — По какому поводу пьешь?

– Ностальгирую по школьным временам. Хочешь присоединиться? Или ты по делу? — опомнился Герой.

– Я просто так. Думал позвать тебя в Нору — полетать. Но погода, сам видишь, не располагает…

– А ты что, снова поссорился с Герм?

– Эээ… Вроде, нет. А почему ты спросил? — парень заметно помрачнел.

– Ну, она вчера так торопилась, что даже забыла попрощаться… — Гарри поймал взгляд синих глаз, полных боли, и поспешил прикусить язык. — Наверное, торопилась к родителям. Она что-то щебетала на неделе о предстоящей дате… — выкрутился брюнет, но заметив, что боль никуда ни ушла, решил подойти с другой стороны: — Рон, дружище, ты что, до сих пор винишь себя в том, что произошло на прошлое Рождество?

Рон неуклюже наколдовал себе стакан и, наполнив его до краев огневиски, залпом осушил, что послужило немым ответом.

– Рон, послушай, мы уже не один раз это обсуждали. Гермиона сама устала втолковывать тебе, что в произошедшем нет твоей вины. И теперь я снова напомню тебе, что виной всему был хоркрукс, который в тот вечер был у нее на хранении. Ты сам прекрасно помнишь, какие ощущения вызывал этот чертов медальон! — Гарри вложил всю несвойственную ему злость в последние слова.

– Да, но… — парень сделал внушительный глоток из вновь наполненного бокала, — если бы я не был таким идиотом и не отказал ей в танце… ну что мне стоило один раз потанцевать с ней?

Поняв, что все попытки все равно будут бесполезны, Гарри неопределенно махнул рукой и, последовав примеру друга, наколдовал бокал и себе. Только внезапно проснувшаяся слизеринская сущность не постеснялась внести свою лепту: совершенно неизвестно, чем все могло бы закончиться. Не спаси Малфой Гермиону, она не была бы ему благодарной и не смогла бы так вовремя оказаться в библиотеке. А не выживи тогда Малфой — Нарцисса вряд ли стала бы покрывать Мальчика-Который-Выжил-Уже-Дважды. Озвучивать эти мысли Гарри благоразумно не стал.

Образ спящего блондина снова возник в памяти, словно цветная колдография. Рон и Гарри молча пили огневиски, погрузившись каждый в свои мысли. Когда бутылка опустела, Гарри встал и, слегка пошатываясь, прошелся по комнате.

– Винки! — негромко позвал он.

– Хозяин Гарри Поттер, сэр, Винки слушает Вас, — появившаяся эльфийка низко поклонилась.

– Приготовь нам, пожалуйста, завтрак.

– Слушаюсь, сэр! — с тихим хлопком она исчезла.

– Рон, у меня замечательное предложение! — довольно хлопнул в ладоши брюнет. — Мы сейчас позавтракаем и отправимся в Хогвартс: вспомним прошлые годы. К тому же, если не ошибаюсь, сегодня будет финальная игра Гриффиндор против Слизерина. А после игры можно и самим полетать. Не думаю, что МакГонагалл станет возражать. Да и погода налаживается, — кивнул он в сторону окна — дождь действительно закончился.

– Угу, — все так же вяло отозвался Рон.

Минерва, как и ожидалось, встретила свих бывших подопечных с распростертыми объятьями. Не обратив никакого внимания на возражения Героев, она чуть ли не насильно усадила их в преподавательскую ложу. До игры оставалось около четверти часа. Игроки разминались, выписывая круги над стадионом. Заметив почетных гостей, рыжая гриффиндорка пролетела совсем рядом с трибуной, обдав обоих волной свежего воздуха: погода в Шотландии разительно отличалась от промозглого лондонского утра.

За пять минут до начала матча в преподавательской ложе мелькнула блондинистая голова. Сердце Гарри совершило кульбит, ощутимо ударившись о пятки. Он совершенно забыл, что Малфой преподает в Хогвартсе. Пересилив свои эмоции и сдержанно кивнув в ответ на приветствие бывшего слизеринца, победитель Темного Лорда заставил сердце вернуться на место. Пообещав себе, что обязательно разберется со столь странной реакцией на появление блондина позже, перевел взгляд на игроков, спустившихся к мадам Хуч.

Игра действительно оказалась интересной уже с первых минут. Обе команды играли в полную силу: счет постоянно был приблизительно равным. Когда он стал 160:170 в пользу зелено-серебряных, Гарри заметил золотую искорку. Неуловимый мячик застыл примерно в пятидесяти футах от ловца Гриффиндора, призывно блестя гладкими бочками в лучах яркого солнца. Но ни один из ловцов его не замечал: Джинни увлеклась контролем игроков своей команды, а ловец Слизерина, похоже, надеялся только на нее.

Крохотный шарик, обиженно трепыхнул серебряными крылышками, выказывая свое недовольство отсутствием внимания, и рванулся в сторону преподавательской трибуны.

– Ой! Смотрите! Снитч, кажется, заметил своего любимца. Он летит прямо к Гарри Поттеру! — раздался усиленный магией голос комментатора.

Трибуны взорвались криками и свистом. Оба ловца устремились в указанном направлении. Мячик же, видимо удовлетворенный привлеченным вниманием, не долетев всего пяти-шести футов до трибуны, резко взмыл вверх. Ловцы летели на пределе скорости, ничуть не уступая друг другу. Ситуация становилась напряженной. Гарри, не замечая ничего вокруг, вскочил на ноги и чуть ли не подпрыгивал от волнения. Даже меланхоличный взгляд профессора зельеварения остался незамеченным. Спустя несколько минут напряженной гонки снитч все же оказался в цепких пальчиках гриффиндорки.

– 310:170! Гриффиндор получает кубок школы!

Как только младшая из Уизли коснулась земли, к ней подбежал незамеченный ранее Дин Томас. Схватив счастливую девушку в охапку, он жарко поцеловал ее на глазах ликующей толпы. Незнакомое чувство неприятно кольнуло Гарри где-то в груди, но, в конце концов, это была его инициатива прекратить их отношения в свете постоянной угрозы военного положения. И вина в том, что их чувства дали трещину, была целиком и полностью его.

Подавив все неприятные воспоминания, Герой все-таки вспомнил, что игра была не единственной целью их с Роном визита в Хогвартс. Как раз на этой мысли он услышал знакомый голос:

– Поздравляю, Поттер! Твои подопечные отлично справились, — в привычно растянутых словах, как ни странно, не было и доли недовольства. Наоборот, все прозвучало довольно искренне.

– Спaсибo, Малфой, — смущено ответил бывший гриффиндорский ловец и капитан. — Кстати, мы с Роном собирались немного полетать. Хочешь составить компанию?

– Хм… Заманчиво. Только мне нужно переодеться и неплохо было бы пообедать. Присоединитесь?

– Эээ.. К обеду — да, — Гарри покраснел, но предпочел списать это на нещадно палящее солнце.

Рон скрипнул зубами, но ничего не сказал. После странного поступка хорька, рыжий был, конечно, безмерно ему благодарен, но дружеским его отношение к нему не стало.

Обед прошел спокойно. Гарри вскользь спросил у блондина про самочувствие какой-то Джулии, получив в ответ ухмылку:

– О, у нее все просто замечательно! Кстати, она передавала тебе привет и приглашение навестить ее как-нибудь, если возникнет желание.

После трапезы все трое отправились на опустевшее квиддичное поле. Мадам Хуч любезно предоставила снитч, что придало полетам дополнительную изюминку. Бывшие ловцы вновь почувствовали вкус былого соперничества и вошли в раж, полностью отдаваясь этим непередаваемым ощущениям. Через полчаса Рон почувствовал себя абсолютно лишним и, сославшись на головную боль, удалился в замок, решив провести это время с сестрой. Увлеченный игрой, Гарри только автоматически кивнул в ответ, даже не поняв, о чем ему сообщил рыжик.

Солнечный диск лениво катился к горизонту, когда двое совершенно непохожих друг на друга парней медленно плелись к замку.

– Спaсибo за игру, Малфой, — встрепанный больше обычного брюнет протянул руку.

– Давай уже, может, перейдем на имена? — помедлив пару секунд, бывший враг принял руку Гарри. — Мы же, можно сказать, родственники.

«Теплая», — подумал брюнет.

«Мягкая», — подумал блондин.

Взгляды серых и пронзительно-зеленых глаз столкнулись, и на мгновение обоим показалось, что именно взгляда этих глаз недоставало каждому; что можно вечно стоять и смотреть вот так.

Из наваждения обоих вырвал бодрый голос Уизли:

– Вы опоздали на ужин!

Посмотрев на Рона, парни только сейчас осознали, что до сих пор держатся за руки. Поспешно разжав ставшие влажными ладони, оба стушевались. Благо, в полумраке холла это осталось незамеченным.

– Ладно, Драко. Нам пора. Еще раз спaсибо.

– Обращайся, Гарри, — из уст светловолосого парня имя прозвучало непривычно для его обладателя.

Сказав это, Малфой развернулся и быстрым шагом направился в подземелья.

– Драко? Гарри? — забавно хлопая ресницами, спросил Рон.

– Эээ… Ну да, — снова стушевался брюнет. — Мы тут выяснили, что являемся какими-то там кузенами.

– Мне он вообще племянником приходится, — поморщился лучший друг Героя. — Только это седьмая вода на киселе… — пробурчал он, заканчивая мысль и, немного помолчав, добавил: — О, так ты выходит тоже мой племянник!

Гарри лукаво усмехнулся, второй раз за день благоразумно промолчав о том, что он еще большая вода на киселе.

– Дядюшка, Рон! А не пора ли нам вернуться в Лондон? А то племянничек проголодался и устал. Кстати, Минерва обещала предоставить камин. Ты как — сразу домой?

– Пожалуй, да.

– Тогда пошли.

Через несколько минут благополучно отделавшийся от пряников Макгонагалл Магический Герой вывалился из камина гостиной на площади Гриммо и направился в спальню. Настроение было гораздо лучше, чем на протяжении последних недель: даже раскрывшая было рот миссис Блэк подавилась очередной подготовленной гневной тирадой, увидев жест, который со стороны мог показаться неприличным. (п.а. всего лишь язык показал )

________________
* (п.а. сгораю от ревности, но так надо… поверьте на слово
п.б. ну тогда ладно…)

Малфой-менор встретил своего хозяина ночной тишиной пустых коридоров. Тусклый свет факелов неровными полукружиями расползался по матовому каменному полу. Только из-под двери библиотеки пробивалась полоска яркого света, так нелепо смотрящегося в общем полумраке замка. Драко уверенно толкнул дверь. Сидящая на уютном диванчике девушка улыбнулась, закрывая книгу.

– Привет, ты сегодня задержался. Как прошла игра?

– Все как всегда, ничего нового. Поттеровские подопечные снова оставили мой факультет без кубка. Поттер остался доволен.

– Гарри был на игре? — заинтересовалась девушка.

– Угу. Посетил Хогвартс в приступе ностальгии. Поэтому, собственно, я и задержался — гонялись за золотым мячиком, — Драко улыбнулся воспоминаниям о прошедшем дне. — Я даже пару раз сумел вырвать это крылатое сумасшествие у лучшего ловца.

Заметив, что день для блондина прошел самым благоприятным образом, бывшая гриффиндорка улыбнулась и призвала пару высоких бокалов и бутылку вина. Малфой отнесся к этому жесту с одобрением — прекрасное завершение прекрасного дня. Остаток вечера они провели, сидя на полу перед приятно потрескивающим камином, потягивая напиток и глядя на ярко-рыжие языки пламени, жадно облизывающие поленья, разговаривая обо всем подряд. На смену первой бутылке вина пришла вторая.

Гермиона проснулась на рассвете от весьма ощутимого толчка в бок. Не совсем понимая, что происходит, она приоткрыла глаза. Справа от нее беспокойно метался блондин: волосы в беспорядке рассыпались по простыни, подушка и вовсе упала на пол. Высокий лоб покрыт бисеринками пота. Протяжный стон вывел девушку из оцепенения. Она принялась трясти соседа по постели за плечо. После нескольких попыток блондин все-таки открыл глаза и уставился непонимающим взглядом на нарушительницу своих сновидений.

– Все хорошо. Это всего лишь страшный сон, — попыталась она успокоить Драко.

– Сон? — хлопал он мутными со сна глазами. — Если бы все сны были такими страшными…

Гермиона непонимающе смотрела на недовольного парня.

– Ты так стонал и метался… Вот я и подумала, что тебе снится кошмар, — виновато пролепетала она.

– Обычно кошмары не вызывают такой реакции, — указывая взглядом куда-то вниз, улыбнулся Драко. — Или ты не согласна? — промурлыкал он девушке на ушко, однако резкое движение отозвалось головной болью.

– Ой… — залилась краской Гермиона.

– Кажется, мы вчера немного перебрали вина. Не подашь мне антипохмельное зелье? Оно должно быть в ящике стола.

Гермиона легко выскользнула из постели, на ходу надевая шелковый халатик. Драко невольно залюбовался гибкой фигуркой в полупрозрачном пеньюаре, но головная боль заставила его снова уронить голову на уже поднятую подушку. В ящике действительно нашелся пузырек с зельем, но когда Гермиона уже собиралась закрыть его, взгляд зацепился за знакомый конверт, подписанный ее почерком. Сама не зная, зачем это делает, она машинально сунула конверт в карман халатика.

– Раз уж мы проснулись, пойду приготовлю завтрак, — протягивая пузырек с зельем, сообщила она.

– Герм, оставь завтрак для эльфов, — блондин, видимо, имел другие планы.

– Драко, я вполне могу справиться сама и не собираюсь беспощадно эксплуатировать бедных существ. Они не заслужили такого отношения, — с самым серьезным видом девушка вышла из спальни.

– Да, конечно… но зарплату я все равно платить им не буду, — пробормотал закрывшейся двери бывший слизеринец.

Почувствовав, что зелье подействовало, блондин потянулся всем телом, разгоняя остатки сна, и поплелся в ванную. После завтрака он предложил девушке наведаться на одну из принадлежащих ему конюшен и покататься верхом. Предложение было встречено озорным блеском в карих глазах. Остаток дня пролетел незаметно для обоих, и вечером немного уставший учитель зельеварения вернулся в Хогвартс: нужно было проверить контрольные работы своих подопечных и привести мысли в порядок.

***

Следующая неделя к великому удивлению Героя магического мира прошла с точностью до наоборот: он пребывал в прекрасном расположении духа, чего нельзя было сказать о его напарнице. Гермиона Грейнджер — одна из лучших авроров — поражала своей рассеянностью, отвечая на все задаваемые вопросы невпопад. К тому же она снова стала задерживаться в аврорате допоздна, в чем, скажем прямо, необходимости не было. Слегка сбитый с толку такой переменой в поведении подруги Гарри вскоре оставил попытки добиться от нее хоть какой-то информации. Захочет — сама расскажет. А ему не помешало бы разобраться со своими растрепанными чувствами.

Вернувшись в дом на площади Гриммо и в который раз успешно проигнорировав выпады особо надоедливого портрета, Гарри поднялся в свою комнату. Плюхнувшись прямо в одежде на кровать, брюнет собрался выполнить данное себе обещание и разобраться со своей странной реакцией на появление блондинистого кошмара его школьных лет в прошлую субботу. Мысли скакали в голове как припадочные, но никак не хотели концентрироваться вокруг сути проблемы.

«Я шесть лет играл в квиддич, пять из них соперничал с Малфоем, но никогда не испытывал такого азарта и удовольствия от игры, как в субботу. Почему? Соперничество никуда не делось — снитч один, а нас двое. Только теперь нет внешнего соперничества. Мы перестали быть врагами. Но и друзьями тоже не стали. Возможно, все дело в том, что сейчас отпала необходимость кому-то что-то доказывать? Игра приобрела свою истинную сущность — играть ради игры, а не ради победы. Ведь раньше каждый стремился победить для того, чтобы показать свое превосходство. И соперничество имело другой смысл, выходящий за рамки квиддичного поединка. Квиддич был лишь средством противостояния, а не его причиной», — думал Гарри.

Мысли снова разбрелись в разных направлениях, и Гарри снова погрузился в приятное воспоминание, родившееся в ту секунду, когда его ноги оторвались от земли, растревожив в памяти полузабытое ощущение, которое можно было испытать только паря высоко над землей и глядя на верхушки деревьев Запретного леса, словно птица. Чувство восторга, наполняющее все тело и приятно разливающееся волнами, берущими свое начало где-то в груди. А скорость? Как же приятно снова слышать как хлопают полы мантии, чувствовать каждой клеточкой тела как воздух послушно расступается перед тобой…

На этой радостной ноте Герой решил отбросить все мысли. Все равно думать рационально не получалось. До полного захода солнца оставалась еще пара часов, и Гарри решил потратить их на удовольствие, например, утолить разбушевавшуюся жажду полета. Взяв свою любимую «Молнию», он аппарировал к Норе.

Рон воспринял предложение лучшего друга с энтузиазмом и, прихватив подаренный им же — Гарри — «Нимбус», взмыл в воздух над садом, прилегающим к Норе.

Уже в кромешной темноте довольные и разрумянившиеся друзья устроились на уютной кухне. Заботливая Молли незамедлительно накрыла на стол, не преминув потрепать и без того растрепанные черные волосы своего названного сына, не переставая при этом причитать о том, как же Гарри исхудал, и что нельзя так самозабвенно отдаваться работе, забывая про еду и сон.

***

Утро нового дня наполнило спальню слизеринского принца переливчатым щебетом птиц. Лето, по-видимому, решило не отставать от календаря, и первый июньский выходной день был невероятно жарким. Солнце задорно играло лучами с росой. Мелкие капли искрились и переливались всеми цветами радуги. На глубоком светло-голубом небе не было ни единого облачка. Черные стайки птиц кружили высоко над парком. Белые павлины важной поступью расхаживали по дорожкам этого самого парка имения Малфоев, горланя свои песни. Разномастные бабочки порхали среди ароматных цветов. Владелец всего этого великолепия сонно потянулся на огромной кровати. Сделав глубокий вдох полной грудью, он раскрыл серые глаза и довольно улыбнулся.

– Первый подарок получен — отличная погода в такой знаменательный день! — блондин выскользнул из постели и, мурлыча какую-то песенку, направился в ванную.

Вернувшись в спальню, он заметил небольшую горку свертков на постели: письмо и небольшая коробочка из Франции, более увесистый сверток в цветастой упаковочной бумаге от Гермионы и яркая открытка с прикрепленным к ней золотистого цвета мешочком от… Гарри? Виновник торжества улыбнулся и принялся распаковывать подарки.

Джулия как истинная ценительница всего прекрасного подарила очередную безделушку в виде искусно выполненного кольца с изумрудом и бриллиантами. В письме сообщалось, что это многоразовый портключ между Малфой-менором и французским особняком. «Скучает», — подумал Драко и грустно улыбнулся.

От Гермионы, как и следовало ожидать, он получил лучший, по мнению магглов, подарок — книгу с различными приданиями и мифами разных народов. А вот от Гарри было неизвестно чего ждать. И справедливо рассудив, что теперь строить козни друг другу им не нужно, Драко развязал мешочек и в этот же миг из него вылетел крылатый шарик. Как выяснилось из открытки — коллекционный снитч, один из самых старых и редких. Вопреки своей природе шарик не собирался никуда улетать и преданно следовал по пятам за своим новым хозяином, весело трепеща крылышками.

Весь день прошел для именинника в приятных хлопотах: то и дело прилетали совы с поздравительными открытками от учеников, коллег и даже из Министерства магии. Драко важно расхаживал по имению, отдавая домовикам одно указание за другим. К вечеру начали собираться почетные гости, в числе которых была и Джулия. Только скрыть под новым именем такую выдающуюся внешность не представлялось возможным, и Гермиона вежливо предложила воспользоваться оборотным зельем и принять облик ее матери.

Праздник прошел со всем размахом, на какой способны представители аристократических семей. Столы ломились от разнообразных яств, напитки были только самые лучшие. Живая музыка дополняла идиллию — не слишком громкая, но красивая и, может быть, даже романтичная.

К десяти часам вечера сытые и довольные гости начали отбывать домой. И спустя час с небольшим в поместье остались только Драко, Гермиона и, уже принявшая привычный вид, Нарцисса. Гермиона решила дать ей — Нарциссе — возможность вдоволь насладиться обществом сына и под предлогом помощи домовым эльфам в уборке удалилась из гостиной.

Нарцисса с упоением рассказывала об отзывчивости и галантности французских мсье, особенно выделяя некого мсье Леонеля Миссюль. При упоминании этого загадочного человека бледные щечки Джулии покрывались едва заметным румянцем.

– О, maman, не стоит так краснеть, — лукаво улыбнулся Драко.

– Драко! — женщина смутилась еще сильнее, — не нужно забывать, что я вроде как вдова…

Около полуночи Драко проводил мать к камину, ведь ожидающему возвращения прекрасной и неповторимой Джулии мсье Леонелю совсем не следовало знать, что у нее есть совершеннолетний сын с совершенно другой фамилией. Как только величественная блондинка скрылась в языках зеленого пламени, блондин довольно потянулся и отправился в спальню. Выпитое вино разливалось по телу приятной истомой. Смыв с себя всю суету прошедшего дня, он юркнул в уютную постель и, закрыв глаза и улыбаясь мыслям о загадочном мсье и воспоминаниям о счастливом и смущенном лице матери, стал дожидаться Гермиону.

Через четверть часа дверь в комнату приоткрылась с тихим скрипом и послышались осторожные шаги.

– Я не сплю, можешь не осторожничать, — не открывая глаз, промурлыкал расслабленный Драко.

Тонкий слух уловил, как на прикроватную тумбочку с характерным звяканьем опустились пустые бокалы, бутылка вина и что-то еще, похожее на картонную коробочку. Кровать прогнулась под тяжестью чужого тела и в следующее мгновение подушечки чужих пальцев мягко коснулись щеки блондина, и, осторожно очертив линию подбородка, замерли на скуле. Драко широко улыбнулся приятным ощущениям и накрыл нежные пальцы ладонью. Рука оказалась немного крупнее, чем ожидал именинник. Поняв, что тут явно что-то не так, он резко распахнул глаза. Потребовалась бесконечная секунда, чтобы сфокусировать взгляд. Рядом с ним на кровати сидел…

– Поттер?..*

_________________
*(п.б. ну наконец-то!)

– Поттер?.. Что… — забыв даже то, что они договорились обращаться по имени, блондин попятился и продолжал отодвигаться, пока не уперся спиной в изголовье кровати.

– Тс-с-с… — черноволосый парень приложил палец к губам.

– Что, дементор побери, происходит? — Драко тряхнул головой, но видение не исчезало.

Перед ним, в его собственной спальне, на его же кровати, сидел взлохмаченный черноволосый молодой человек, сквозь густую челку кокетливо выглядывал зигзагообразный шрам, зеленые глаза игриво поблескивали за стеклами круглых очков, а алые губы влажно поблескивали в свете свечей, неизвестно как и когда появившихся в комнате. Взгляд взволнованного и ничего не понимающего Драко скользнул ниже - увиденное заставило сглотнуть возникший в горле комок. На Поттере был синий махровый халат, так неподходящий для столь жаркого вечера.

– У нас не так много времени, — едва различимым шепотом проговорил брюнет, протягивая уже наполненный красным вином бокал.

Ошалевший от неожиданности и непонимания ситуации Драко безропотно принял протянутую емкость. Сделав солидный глоток рубиновой жидкости, блондин так же тихо спросил:

– Где Гермиона? Что ты с ней сделал, гриффиндорское чудовище? — вопрос получился совершенно беззлобным, скорее растерянным.

– Тс-с-с… — снова повторил довольно улыбающийся Поттер, забирая бокал из рук несопротивляющегося бледного парня. — Потом, все потом.

В тот момент, когда бокал оказался на тумбочке, прозвучало связывающее заклинание. Пояс халата Драко змейкой скользнул к запястьям, заключая их в шелковый плен, и руки оторопевшего от такой наглости блондина взметнулись вверх. Без необходимой поддержки полы халата распахнулись, обнажая светлую кожу. Попытка закричать потерпела полнейшее фиаско — алые губы Поттера заглушили крик, а руки уже весьма нахальным образом исследовали постепенно расслабляющееся под ласками тело. Поняв, что сопротивление бесполезно, белокурый юноша решил плыть по течению.

Поцелуй вызвал массу самых разнообразных эмоций. От переживаний, что это неправильно и самым верным действием должно быть сопротивление, до сладостного предвкушения, рождаемого нежностью, которой был пропитан поцелуй. Страстный и грубый вначале, он стал невесомым. Привкус выпитого вина до сих пор ощущался на губах Поттера, но было и что-то еще — приторно-сладкое и терпкое одновременно.

Испив нектар с губ Драко и вдоволь насладившись его неповторимым вкусом, брюнет стал покрывать поцелуями все, до чего мог дотянуться. Щеки, нос, подбородок, веки с забавно подрагивающими ресницами, лоб, обрамленный все еще влажными поле душа прядями… Под натиском такой неописуемой нежности, лицо блондина расслабилось, а губы слегка приоткрылись. Темноволосый парень будто бы только этого и ждал. Ослабив ласки, которые дарили его руки, затем он полностью прекратил их. Но лишь на мгновение, чтобы заменить горячие пальцы нежностью кончика пера. От неожиданной смены ощущений Драко вздрогнул — нет, он не боялся щекотки — но такие невесомые прикосновения были для него внове. Стайки мурашек весело разбегались по всему телу, приподнимая тонкие светлые волоски. Перо скользило по груди, выписывая странные узоры. Поцелуев он уже не чувствовал вовсе — все ощущения сконцентрировались на легком, как дуновение ветерка, скольжении пера.

С губ Драко сорвался протестующий стон, когда перо исчезло. Но уже в следующий миг оно вернулось, на этот раз выбрав объектом своих сладких пыток аккуратный пупок. Вырисовывая спираль, виток за витком оно приближалось к заветной ямочке. Драко уже был в крайней степени возбуждения, он чувствовал как подрагивает его налитый кровью член.

Гарри прекрасно понимал, что испытывает блондин. Он и сам с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на это прекрасное тело. Увитый вздувшимися венками член Драко венчала полностью открывшаяся головка. Под пытливым взглядом зеленых глаз член блондина дернулся, привлекая внимание и демонстрируя, как остро он нуждается в ласке. Брюнет тихонько сглотнул и направил кончик пера на основание этого органа. Драко выгнулся всем телом и не смог больше сдерживать стоны — такое желанное прикосновение все же застало его врасплох. Гарри облизал пересохшие губы, он уже не знал для кого эта нежность была большей пыткой.

Прикосновение прохладной шелковой ткани к чувствительной головке заставило Драко распахнуть глаза. Его касался кончик пояса, который только что связывал его руки. Осознав, что снова свободен, он незамедлительно запустил пальцы в растрепанные волосы брюнета. Светлая, почти белая, кожа удивительно ярко контрастировала со смоляным цветом непослушных прядей. Зеленые глаза, которые уже не скрывали стекла нелепых очков, встретились с серыми, читая в них только желание. Удовлетворенный увиденным, Гарри осторожно склонился над животом светловолосого юноши и легонько подул на головку с выступившей на ней прозрачной капелькой смегмы. Рука Драко попыталась нетерпеливо подтолкнуть голову навстречу члену, однако брюнет ловко перехватил запястья и властно, но в то же время нежно, прижал к постели. Блондин совершенно забыл, что умеет говорить, иначе он бы уже кричал о своей жажде. Легкий поцелуй в самое основание члена заставил его сделать глубокий вдох. Поцелуи продолжали сыпаться непрерывным потоком по всей длине, но едва губы достигали головки, как ласки прекращались и все начиналось заново — снизу вверх. Драко возмущенно застонал, но стон получился скорее жалобным.

Ощущение влажных губ сменилось робким движением горячего языка, оставившего блестящую дорожку от основания до самой головки. Понимая, что терпение блондина уже на исходе, Гарри осторожно обхватил возбужденную плоть губами. Язык описал круг и, задержавшись на уздечке, продолжил движение, забираясь под крайнюю плоть. Когда пульсирующая головка оказалась под языком, Гарри усилил давление на нее, чем вызвал особенно яркий стон любовника. Драко нетерпеливо толкнулся бедрами, пытаясь глубже проникнуть в манящую теплоту рта. Брюнет, почувствовав власть над таким податливым и разгоряченным телом, стал действовать увереннее. Язык прижал сочащуюся головку к нёбу, а руки принялись поглаживать мошонку, ласково перекатывая яички. От новых прикосновений тело Драко охватила дрожь, и не в силах больше сдерживаться он позволил себе такую долгожданную разрядку. Темноволосый юноша проглотил всю сперму и, не выпуская начавшего опадать члена изо рта, нежно вылизал его. До последней капли. Поцеловав напоследок блестящий от слюны орган, он подтянулся на локтях и сделал внушительный глоток вина.

Получивший невероятной силы оргазм Драко тяжело дышал. Глаза были плотно закрыты, на лбу и груди выступили капельки пота. Влажная кожа призывно поблескивала в неровном свете свечей. Немного отдышавшись, блондин открыл глаза. И первым на глаза попалось перо, вызывая в памяти все подаренные им ощущения. Новая волна возбуждения прокатилась по телу Драко. Взгляд скользнул влево и наткнулся на полностью обнаженного гриффиндорца, до сих пор остававшегося неудовлетворенным. Намереваясь исправить это упущение, Драко с рыком набросился на желанное тело. Опрокинув не ожидавшего такой прыти Гарри на спину, блондин оседлал его бедра.

Вид распластанного на простыни Героя сводил с ума, не оставляя ни единого шанса на разумные действия. Одолеваемый невероятным желанием, светловолосый юноша с жадностью впился в манящие губы. Стоны обоих наполняли комнату. Воздух стал густым от запаха секса и страсти. Возбужденные члены терлись друг о друга. Выжигающая разум похоть заставила брюнета просунуть руку между разгоряченными телами и обхватить оба члена. Драко с неистовством покрывал тело Гарри поцелуями, укусами, оставляя отметины на смуглой коже любовника. Руки порхали по еще незнакомому телу, изучая его. Дойдя до ягодиц брюнета, изящные пальцы впились в них — то сминая, то лаская упругие половинки. Указательные пальцы прошлись по заманчивой ложбинке, все настойчивее приближаясь к заветной цели.

Остатки самообладания покинули Гарри в тот момент, когда он передал блондину баночку со смазкой. Почувствовав, как прохладные скользкие пальцы проникают в него, растягивая и подготавливая, он уже не мог просто стонать — он кричал от нетерпения. Выпустив члены из ставшей уже болезненной хватки, Гарри сжал руки в кулаки, сминая ни в чем не повинную простынь.

Не менее распаленный Драко высвободил руку и направил свою вновь возбужденную до предела плоть в горячее отверстие. Колечко сфинктера сжалось, причиняя боль и не позволяя продвинуться дальше. Яркие зеленые глаза, в которых секунду назад плясали бесенята, наполнились слезами. Блондин замер и наклонился вперед, сцеловывая соленую влагу со щек любовника, и, легонько прикусив мочку уха, принялся шептать нежные слова. Спустя несколько мучительно долгих минут Гарри расслабился и толкнулся бедрами, спровоцировав новую вспышку боли. Закусив губу, он все же продолжил насаживаться на член Драко.

Первые движения были тягучими и медленными, но от ощущения тугого горячего пространства вокруг своего члена блондин потерял все самообладание. Он с силой вколачивался в тело брюнета, не обращая внимания на его крики. Где-то на задворках замутненного сознания проскользнула мысль об эгоистичности, и Драко нащупал почти опавший член любовника. Рука, двигаясь в такт его собственным движениям, довольно быстро восстановила эрекцию партнера. Давление на его собственный член усилилось и, еще сильнее сжав плоть Гарри, он излился в горячее нутро, ощущая при этом как теплая жидкость выплескивается в его ладонь.

Полностью обессилевший Драко повалился на смуглое тело брюнета. Оба тяжело дышали, сердца колотились в бешеном ритме. Чуть отдышавшись, блондин выскользнул из Гарри и растянулся рядом. Уже почти провалившись в сон, он ощутил странное движение под своей рукой, лежащей на груди Поттера. Не понимая в чем дело, Драко лениво раскрыл глаза. Увиденное заставило его задохнуться.

Прямо на его глазах черные как смоль волосы становились каштановыми, шрам начал бледнеть, пока не исчез вовсе. Лицо исказила гримаса боли. В состоянии шока Драко отпрянул от любовника, будто от клубка змей. Спустя несколько минут на постели, тяжело дыша, лежала Гермиона.

– Что? Но… Нет… этого просто не может быть! — сказать, что Драко растерялся, значит не сказать ничего.

– Ох… — Гермиона постепенно начинала приходить в себя. — Дай попить, пожалуйста, — слабо прошептала она.

Драко схватил первый попавшийся бокал и протянул девушке.

– Нет, тут зелье. Я не перенесу еще одну трансформацию.

До блондина стало постепенно доходить что же произошло. От осознания того, что только что он стонал и извивался под ласками Гермионы, принимая ее за Гарри, ему отчаянно захотелось завыть. Но через пару мгновений это чувство сменилось желанием провалиться на месте или сгореть со стыда. Он закрыл лицо руками, как будто это могло как-то помочь.

– Почему, Герм? — срывающимся голосом спросил Драко.

– Помнишь, я разбудила тебя, подумав, что тебе снится кошмар? — тяжело вздохнув, прошептала девушка. — Ты стонал ЕГО имя. А твои слова о том, что сон не был кошмаром, расставили все по своим местам.

Растрепанный и красный от смущения блондин отнял руки от лица и с недоумением уставился на Гермиону. Да, он помнил этот сон, повторяющийся каждую ночь. И сегодня он практически во всех деталях воплотился наяву.

– Ты любишь его… — Гермиона грустно улыбнулась, глядя в серые глаза. — Не возражай. После того, что здесь произошло, — она обвела рукой комнату, — я ни за что не поверю в обратное.

– Нет. Это неправда! — голос предательски сорвался. — Он — парень! Это не может быть правдой!

– Не обманывай себя. Я видела твой взгляд. Чувствовала как ты отзываешься на ЕГО прикосновения и ласки, — снова грустная улыбка. — Ты никогда не был таким со мной. Возможно, ты еще не осознаешь этого, но ты действительно влюблен. И я не стану мешать. Не спорь. У меня было достаточно времени подумать обо всем. И… — девушка нервно сглотнула, — я сделаю все возможное, чтобы ты был счастлив… с ним. Вы оба достойны быть счастливыми.

Закончив свою явно заранее подготовленную речь, Гермиона поднялась и, накинув все тот же махровый халат, попыталась выйти из спальни, но Драко перехватил ее руку.

– Хорошо, я не буду возражать, но мне нужно подумать обо всем этом. И еще один вопрос — зачем ты приняла его облик?

– Хотела удостовериться, что права в своих догадках. А кроме того, — Гермиона залилась краской, — мне было очень интересно понять, что вы чувствуете. В физическом плане, — встретив непонимающий взгляд, она продолжила, — я не знаю как это объяснить, но те ощущения, которые испытывают, хм, мальчики, очень отличаются от тех, что испытываем мы, — на этих словах красными стали даже кончики ушей. — Отличается все, начиная с самого процесса возбуждения и заканчивая оргазмом. У вас он гораздо ярче, но и по времени длится меньше, — пожав плечами, девушка смущенно прошептала, — если ты решишь снова быть сверху, будь нежнее.

– О, — Драко вспомнил зеленые глаза полные слез, — прости, я сделал тебе больно…

– Ничего страшного. После обратной трансформации все прошло, — Гермиона снова пожала плечами. — Ладно, я пойду. С днем рождения, Драко!

Уснуть Драко больше не смог. До самого рассвета он прокручивал в голове события этой ночи. Странное чувство пустоты поселилось глубоко в груди.

«И как теперь быть? Если со мной все худо-бедно прояснилось, то с Гарри совершенно ничего не ясно. Я очень сомневаюсь в том, что он примет меня с распростертыми объятиями, даже если я приду к нему с тортом и шампанским и признаюсь в любви, ползая на коленях. Нет, так не пойдет. Что ж, Гермиона эту кашу заварила, пусть теперь и решает, что делать дальше. Тем более что она сама сказала, что сделает все возможное. И, наверняка у нее уже десять ходов вперед прoдумано», — думал блондин, разглядывая витиеватую струйку сигаретного дыма.

Он не курил с той ночи, когда прочитал о гибели своей матери. А теперь снова отыскал сигареты. Над головой что-то прошелестело. Драко поднял взгляд на источник звука: им оказался подаренный Поттером снитч, который вел себя весьма странным образом — принялся разгонять сигаретный дым своими серебряными крылышками, а затем робко ткнулся в ладонь. Так же, как это делают кошки, когда просят ласки. Блондин улыбнулся такому поведению зачарованного шарика и, осторожно сжав пальцами, погладил золотистые бока.

Свечи давно погасли, да и не нужны они уже были. На горизонте зарождался новый день. Небо было совершенно безоблачным и обещало светлый и жаркий день.

«Уснуть все равно не получится, поэтому стоит провести день с пользой и привести мысли в порядок», — подумав об этом, Драко переоделся и, наспех написав коротенькую записку, с громким хлопком аппарировал в совятню.

Черный филин вернулся спустя сутки. Драко улыбнулся, прочитав ответ.

"Драко, я буду очень счастлива провести с тобой время. Леонель не будет нам мешать - он отправился в какую-то экспедицию, поэтому его не будет во Франции еще пару месяцев. Как только в Хогвартсе закончатся экзамены, ты можешь воспользоваться подаренным портключом. Просто переверни кольцо камнем вниз (к ладони).
С любовью, Джулия".

Спустя неделю, показавшуюся профессору зельеварения вечностью, он наконец-таки получил долгожданный отпуск… Сразу же после официальной части выпускного бала он спустился в свои комнаты и воспользовался портключом.

Иллюстрация к этой главе: http://i054.radikal.ru/0904/26/83f84e0a1d8b.jpg

Спустя еще неделю

– И почему она не могла просто прийти в гости? — рассеянно бормотал брюнет, спешно собираясь — до встречи оставалось 10 минут.

Конечно, если бы не настойчивый стук когтей сипухи, переминавшейся с ноги на ногу на его письменном столе, он бы еще спал. Но письмо, написанное Гермионой, требовало его прибыть на Косую аллею. Когда Герой аппарировал в указанное место, девушки еще не было. Гарри занял столик на открытой террасе кафе-мороженого Флориана Фортескью и ловил радугу ресницами. Настроение снова полностью соответствовало погоде. Шоколадно-фисташковое мороженое таяло в креманке под ласковыми лучами утреннего солнца.

– Привет, Гарри! — Гермиона опоздала на пять минут. — Как у тебя дела?

– Привет, Герм. Мы виделись на работе не далее как вчера вечером. Как думаешь, многое ли могло измениться за несколько часов?

– Да, конечно… — рассеянно пробормотала девушка, усаживаясь на соседний стул.

– Может расскажешь что с тобой происходит? Ты уже три недели сама не своя, — протягивая возникшее на столике меню, поинтересовался Гарри.

– Ох, неужели это так заметно?

– Я знаю тебя уже восемь лет, так что не удивительно, — брюнет пожал плечами. — Рассказывай что произошло. Ты ведь именно за этим разбудила меня ни свет ни заря?

– Да. Нам действительно нужно поговорить, — школьная подруга рассеянно вертела ложечку в руках.

– Гермиона! — Гарри помахал рукой перед ее глазами. — Мне каждое слово надо из тебя вытягивать?

– Я переспала с Малфоем, — Гермиона покраснела.

– Не удивила, — брюнет пожал плечами в доказательство своих слов. — Я догадался об этом после очередного разговора с Роном.

– Я переспала с ним под оборотным зельем, — скороговоркой выпалила девушка, схватив салфетку.

– Ты уверена, что мне так уж необходимо знать подробности твоей интимной жизни? — Гарри все еще не понимал, зачем Гермиона ему все это рассказывает.

– В зелье был добавлен твой волос… — опустив глаза на смятую салфетку в дрожащих руках, шепотом закончила надежда аврората.

Зеленые глаза распахнулись в немом удивлении. Брюнет вскочил на ноги, опрокинув стул. Тот с громким стуком ударился о вымощенный мелкой плиткой пол. От негодования Гарри забыл как дышать — он глотал воздух, не зная какими словами выразить бурю эмоций, бушевавших в нем.

– Как… зачем… откуда… — Герой провел ладонями по лицу в попытке хоть как-то собраться с мыслями. — Как ты могла, Гермиона?

– Я не могу назвать все причины. Думаю, Драко это не понравится, — всхлипывая, пробормотала девушка.

– Думаешь, Драко это не понравится?! А обо мне ты не думала? Ты думала, что я буду счастлив узнать, что ты воспользовалась моим телом? Я не могу в это поверить! Я отказываюсь в это верить! — выдав все это, Гарри бросил на стол горсть монет и аппарировал домой, оставив подругу наедине с растаявшим мороженым.

Оказавшись на площади Гриммо, Гарри взлетел по лестнице в спальню, снеся по пути подставку для зонтов в виде ноги тролля. Потом молнией пронесся обратно, игнорируя крики разбуженного портрета. С кухни послышался звон бьющегося стекла и отборная брань, которой могла бы позавидовать вышеупомянутая миссис Блэк.

– Как она могла так со мной потупить? Так подло воспользоваться моим доверием! — снова звон разбитой тарелки. — Я верил ей все эти годы, готов был отдать жизнь! Покрывал ее отношения с хорьком, не рассказывая ничего Рону! А хорек-то! Тоже хорош! Он-то как мог? — тарелки закончились, теперь раздавался только хруст осколков под ногами. — Поцелуй меня дементор! Нет, этого не может быть! Он спал со мной? Вернее, с моим телом? Он что?.. Мерлин и Моргана! Получается, он хотел этого? — осознание подоплеки сложившейся ситуации хлестко ударило по мозгам.

Воображение нарисовало яркую картинку: два обнаженных тела — блондин и брюнет — извиваются на простынях, стонут и выгибаются под ласками друг друга. Гарри тряхнул головой, отгоняя нарисованный образ. На непослушных ногах он вышел из кухни. Необычайно молчаливая миссис Блэк с блеском в глазах наблюдала за растрепанным Героем Магического мира. Хотя, если говорить откровенно, на Героя он был похож сейчас меньше всего. Злорадно ухмыльнувшись, портрет покинул свое законное место.

– Волдеморт подери! Теперь слухов точно не избежать, — глядя на опустевшую раму, Гарри судорожно перебирал в памяти свою гневную тираду, пытаясь удостовериться, что не сболтнул ничего лишнего, и возможный слух так и останется лишь слухом. — Мне срочно нужен отпуск. Бессрочный отпуск!

Уже через десять минут сова с заявлением на отпуск вылетела из круглого окошка на чердаке. Встрепанный брюнет плюхнулся на диван, поднимая клубы пыли в воздух. Пылинки весело заиграли в лучах заходящего солнца, в очередной раз вызывая в памяти то самое утро, после которого блондин прочно поселился в мыслях Гарри Поттера.

– Винки! — эльф появился незамедлительно, — принеси мне виски. — Эльфийка исчезла всего на секунду, чтобы вернуться с бутылкой янтарного напитка, пузатым бокалом — видимо, уже восстановленным ею после вихря, промчавшегося по кухне — и нехитрой закуской.

Утром брюнет проснулся от ощутимого толчка в ладонь. Сова вернулась из Министерства с подписанным заявлением. Гарри благодарно потрепал птицу по голове и протянул чуть подсохший кусочек сыра, получив в благодарность довольное уханье.

Попытка подняться отозвалась болью во всем теле: еще бы — провести ночь на неудобном диване, да еще и похмелье давало о себе знать. Выпив зелье, заботливо оставленное Винки, Герой все же поднялся и поплелся собирать вещи.

Спустя час хозяин особняка на площади Гриммо отдал последние указания домовику на время его отсутствия и аппарировал в неизвестном направлении.

***

По прошествии нескольких недель заметно посвежевший Гарри Поттер вернулся в Англию. Погода располагала к неспешным прогулкам, и он решил прогуляться по Косой аллее. Когда он весьма неуклюже аппарировал к банку «Гринготтс» и уже собирался плюхнуться на мостовую, его подхватили чьи-то руки. Только одна сила под названием «случайность» могла сделать так, что обладателем этих самых рук оказался именно Драко Малфой.

– Ой! — крякнул от неожиданности Поттер.

– Что «ой»? — усмехнулся Драко.

– Эээ… Спaсибo, — полувопросительно ответил брюнет.

– Обращайся, — блондин улыбнулся. — Ты сюда зачем?

– Да так, просто прогуляться. А ты?

– Уладить кое-какие дела в банке. Если подождешь немного, то могу составить компанию в прогулке.

– Было бы здорово, — Гарри улыбнулся.

– Встретимся через час в кофейне?

– Хорошо. Буду ждать тебя там.

Драко игриво подмигнул ему и направился в «Гринготтс». Гарри растерянно постоял на месте еще с минуту, затем улыбнулся своей удаче и с озорным блеском в глазах свернул в магазин Умников Уизли. Час с Роном и Джорджем пролетел настолько незаметно, что в кофейню, находящуюся в двух минутах ходьбы от их магазина, ему пришлось аппарировать. Драко уже был там.

– Я немного задержался, — извиняющимся тоном произнес Гарри.

– Ага, вижу, торопился так, что забыл стряхнуть с волос подозрительного вида голубой порошок.

– Это новый прикол Уизли. Пыльца, постоянно меняющая цвет волос того, на кого она попала, а порошок — побочный эффект. Когда время действия заканчивается, цвет осыпается, — проговорил Гарри, пытаясь стряхнуть остатки прикола, чем еще сильнее взъерошил волосы.

– Давай помогу, — Драко потянулся к голове якобы брюнета, но стоило ему коснуться пыльцы, как его собственные волосы стали ярко-красного оттенка.

– Драко… Я разве не сказал, что пыльцу не обязательно сыпать на волосы? — еле сдерживая смех от вида странной смеси красных и зеленых прядей, спросил гриффиндорец.

– То есть ты хочешь сказать, — Драко провел рукой по волосам, ставшим фиолетовыми, — что теперь мне придется ходить как попугаю? Но ведь на тебя она не действовала!

– Ну да, потому что на мне ее действие уже закончилось, — Гарри уже смеялся в голос, наблюдая за тем, как Драко борется с паникой и ставшими по-цыплячьи желтыми волосами.

– Я не могу прогуливаться в таком виде! — паника вырвалась наружу. — Срочно домой! Пока не закончится действие этой гадости!

Теперь уже голубоволосый Драко схватил Поттера за руку и аппарировал обоих в Малфой-менор. Спустя час обоим удалось избавиться от порошка в волосах. Успокоившийся блондин заливался смехом, вспоминая сразу начавшего заикаться Даффи, стоило ему увидеть хозяина с малиновыми волосами, которые к тому же прямо на глазах начинали становиться синими. Вдоволь насмеявшись и напившись вкусного чая, приготовленного чувствовавшим себя виноватым эльфом, молодые люди отправились немного полетать над парком поместья.

Стоит ли говорить, что две последующих недели они провели вместе, играя в квиддич, навещая конюшни или просто прогуливаясь по аккуратным дорожкам парка в имении Малфоя. В четверг вечером, после того как оба юноши в очередной раз насладились полетом и пили кофе у камина в гостиной, Драко сообщил, что завтрашний день провести вместе не получится, потому что он должен уладить кое-какие вопросы в Министерстве.

В пятницу утром Гарри направился в Министерство, дабы подать заявление об увольнении. Отпуск уже закончился, а возвращаться на работу ему не хотелось, да и МакГонагалл прислала сову с предложением занять должность преподавателя ЗоТИ. Также не помешало бы задать несколько жизненно важных вопросов Гермионе Грейнджер. За время отпуска, проведенного в расслабляющей обстановке, его гнев остыл, и чувство обиды на подругу сменилось любопытством.

После того как начальник аврората скрепя сердце подписал прошение об увольнении, Герой робко постучал в дверь своего бывшего кабинета, который он делил с напарницей.

– Привет, Гермиона, — смущенно поздоровался он. — Ты не злишься на меня?

– Привет. А почему я должна злиться? Ты был прав — я виновата перед тобой. Ты решил вернуться? — с надеждой в голосе спросила девушка.

– Нет. Наоборот, только что подписал заявление об увольнении. Но прежде чем уйти, хочу спросить тебя кое о чем, — Гарри присел на край своего стола.

– Спрашивай, — Гермиона открыто улыбнулась.

– Почему Драко согласился переспать с тобой под оборотным зельем? Или он не знал, что это ты? И знает ли он, что я в курсе? — брюнет улыбнулся в ответ.

– Он не знал об этом до обратной трансформации. И — нет, он не в курсе. Это все, что я могу сказать. Об остальном тебе лучше спросить у него самого.

– Спaсибo, — пробормотал Гарри и, подмигнув Гермионе, вышел из кабинета.

Немного побродив по Министерству, Гарри поймал Драко в одном из многочисленных коридоров.

– Драко, привет! Может, встретимся вечером? К тому же имеется небольшой повод выпить, — на этих словах брюнет немного стушевался.

– О, я даже догадываюсь, что за повод! Почему бы и нет? Где? — блондин вопросительно глянул на покрасневшего Гарри.

– Ну, можно, конечно, в Дырявом Котле или у тебя, но я предпочел бы у меня дома, если ты не против.

– Я до сих пор не знаю, где ты живешь, поэтому предлагаю встретиться на Косой аллее, а потом аппарировать к тебе. Во сколько?

– Давай в девять вечера у «Гринготтс»?

– Хорошо, я буду, — Драко кивнул в подтверждение своих слов.

– Договорились! — брюнет просиял, не веря своей удаче. Хотя, если честно, не очень-то он в ней и сомневался после двух замечательных недель, проведенных вместе.

Остаток дня Гарри посвятил походу по магазинам, а когда до назначенного времени оставалась пара часов, он вернулся на площадь Гриммо, 12. Удовлетворившись состоянием дома, брюнет поднялся в свою спальню и, сбросив свои покупки на кровать, решил немного понежиться в ванне. Спустя еще час посвежевший и бодрый Герой вертелся у зеркала, мурлыча под нос какую-то веселую песенку. Магическое зеркало разбавляло суету, царившую в комнате, своими комментариями. Кстати сказать, Гарри был немного удивлен, когда зеркало заговорило. Он никогда не слышал от него ни единого слова. На что зеркало фыркнуло: «Раньше не было что комментировать». Пребывая в отличном настроении, брюнет только загадочно улыбнулся в ответ на это завуалированное оскорбление.

Без четверти девять почти полностью удовлетворенный своим отражением Гарри Поттер последний раз провел инспекцию дома, отдал указание Винки приготовить ужин на две персоны и аппарировал. Драко Малфой оказался на редкость пунктуальным. Ровно в девять он материализовался у входа в «Гринготтс». Как всегда, выглядел он безупречно: аккуратно уложенные волосы, гладко выбритое лицо, элегантная мантия. В общем, хоть сейчас на разворот «Ведьмополитен».

– Привет еще раз, Гарри, — Драко протянул руку для приветствия.

– Угу, привет, — брюнет принял руку, — аппарируем?

– Аппарируем. Задавай направление, — не разнимая рук, согласился блондин.

Особняк Блэков встретил юношей приятным полумраком: Винки, похоже, слишком буквально поняла указание насчет ужина на две персоны и постаралась, создавая уют и романтическую обстановку. Гостиная была заставлена множеством «неплачущих» свечей, стол скрывала красивая серебристая скатерть, блюда отличались многообразием. Венчала все это великолепие запотевшая бутылка шампанского. При виде свечей Драко мысленно фыркнул, вспомнив «подарок» Гермионы. Хозяин же дома смутился, представив, как нелепо выглядят два парня в такой обстановке.

– Эээ… Драко, это не то, о чем ты мог подумать.

– И о чем же я должен думать? — Драко усмехнулся. — Свечи, шампанское… не хватает только лепестков роз.

– Это все мой эльф! — возмутился Гарри. — Я попросил накрыть на две персоны, но не уточнил…

– Не оправдывайся — у тебя это плохо получается, — хихикнул блондин, усаживаясь за стол.

– Я и не оправдываюсь, — буркнул Герой, занимая место напротив.

– Итак, что у нас на повестке, хм, вечера? — поинтересовался наследник Малфоев, игнорируя смущение гриффиндорца.

– Мое увольнение из аврората, — гордо заявил Поттер.

– Даже так? И что же послужило причиной такого решения? — блондин на самом деле был немало удивлен.

– Ну, в основном, это из-за Гермионы. Она… она рассказала мне кое-что… - Гарри наконец-то решился признаться Драко, что знает о случае с оборотным зельем.

– Кажется, я догадываюсь. Она рассказала, что приняла твой облик? — спросил Драко, ничуть не смутившись.

– Угу, — брюнет поднял взгляд. — Я до сих пор не знаю, как вести себя с тобой, — при этих словах ему стало душно, и он расстегнул верхние пуговицы мантии, обнажив шею.

– Гарри? — слизеринец удивленно смотрел на открывшуюся шею, — откуда у тебя этот медальон?

– Этот? — Гарри прикоснулся к цепочке из белого золота с медальоном из такого же металла в виде искаженной капли. — Я нашел его в кармане мантии, когда вернулся из твоего имения. Я проверил — он не опасен. Думал, это Нарцисса решила так меня отблагодарить, — пожимая плечами, пояснил он.

– Сиди тут. Никуда не уходи, — блондин метнулся к камину и исчез в зеленом пламени.

– Да я и не собирался никуда, — пробормотал брюнет в пустоту.

Через пять минут Драко вернулся обратно, держа в руках книгу.

– Вот, — протягивая том брюнету, сообщил Малфой. — Страница триста двадцать шестая. Читай.

– Мифы и предания разных народов? — ничего не понимающий Гарри раскрыл книгу на указанной странице. — Инь и Ян. Две противоположности, которые образуют единое целое лишь в гармоничной комбинации…

– Я уже читал это, — фыркнул весьма довольный собой Драко. — Можешь читать про себя.

– Про меня тут ничего нет, — проворчал все еще недоумевающий Герой, но продолжил читать.

«Инь и Ян представляют собой две фундаментальные силы, которые создают вселенную и приводят ее в гармонию путем своего взаимодействия. Эти две конфликтующие силы присутствуют в каждом действии. Они символизируют две противоположные энергии, которые, видоизменяясь и воздействуя друг на друга, представляют собой динамику мира. Этот символ говорит о том, что реальность состоит из взаимодействия противоположностей и противоположных принципов.

Инь и Ян зависят друг от друга и создают постоянное движение, поднимаясь и опускаясь, как волны, поддерживая взаимную гармонию, ведь Инь и Ян не только противоположны, но и дополняют друг друга.

Символ Инь-Ян изображается как круг, который делится на две части, где темная сторона представляет Инь, светлая — Ян. Каждая половина имеет внутри себя точку противоположного цвета, чтобы обозначить, что в Инь всегда есть зачаток Ян, и наоборот.

Наряду с данными утверждениями существует древняя легенда:

“Однажды великий Император Китая со своей свитой вышел погулять по берегу Жёлтой Реки. И вдруг вода в реке забурлила, подняла вой, и страшный крылатый дракон вышел на берег. Император и его придворные испугались, но не подали виду, ибо самое главное для китайца — не потерять лицо. Однако дракон оказался весьма благожелательным. Он поклонился Императору и протянул ему свиток дивной работы. Издав торжествующий рёв, от которого с корнем вырвало несколько деревьев и повалило первого министра, дракон с поклоном удалился в реку. Немного придя в себя, приближённые развернули свиток перед Императором.

На нём был изображён круг, напоминающий прозрачный сосуд без горлышка. А в круге — два существа, очень похожие на головастиков. Один чёрный, с белым глазом, а другой — белый, с чёрным.

Головастики были как две капли воды похожи между собой и наплывали друг на друга, как будто бы состязаясь в борьбе. Но ни один из них не в силах был победить противника. И поэтому они застыли на рисунке в удивительной гармонии.

Рядом были начертаны иероглифы, которые восхищенный таинственным знаком Император приказал расшифровать. Но никто, кроме Древнего Мудреца, так ничего в них и не понял.

Вначале Древнему Мудрецу удалось объяснить, что фигурки, похожие на головастиков — это тёмное начало “Инь” и противоположное ему светлое начало “Ян”.

Оказалось, что символы Инь и Ян, подаренные Императору драконом, очень сложны. Инь может обозначать север, тьму, смерть, землю, луну, чётные числа. Ян же, напротив, юг, свет, жизнь, небо, солнце, нечётные числа. Но позднее, китайские мудрецы стали рассматривать небо как воплощение Ян, а землю — как Инь. Весь процесс мироздания и бытия предстал как результат взаимодействия, но не противоборства, Инь и Ян.

Размышляя над символикой Инь и Ян, Древний Мудрец написал большой трактат о браке и свадебном ритуале, который имел наиважнейшее значение и для простого китайца, и для Императора вплоть до ХХ века.

И начинается этот трактат, конечно же, с взаимоотношений Инь и Ян: среди чувств и моральных принципов нет более значимых, чем отношения между любящим и любимым. А среди чувств, связанных с взаимоотношением между ними, нет более важных, чем супружеские.

В великой “Книге перемен” сказано: “Когда Небо и Земля взаимодействуют как Ян и Инь, возникает десять тысяч вещей. Человек же помогает Небу и Земле поддерживать в движении принципы Ян и Инь, затем и установлен брачный ритуал. И ты должен следовать ему”.

Почему в соответствии с этим ритуалом Ян берёт жену, а Инь выходит замуж? Да потому, что принцип Инь низок, не пристало ему проявлять инициативу! Недаром в древней книге сказано “Ян запевает, Инь вторит”.

Вдохновленный столь красивой легендой Император приказал изготовить ему и его возлюбленной медальоны с этой символикой. Лучшие мастера работали над императорским заказом. Так возникли две половинки одного целого. Но, когда возлюбленная Императора погибла, прогуливаясь по берегу реки, от огненного дыхания дракона, Император приказал уничтожить медальоны.

Но Древний Мудрец ослушался Императора и наделил медальоны силой, способной выбирать кому принадлежать. Не каждый удостоится чести найти древние медальоны. Только лишь две половинки единого целого способны получить силу именуемую Любовью”.»

Закончив чтение, Гарри поднял глаза:

– Драко, может объяснишь, что все это значит? Я, если честно, только еще больше запутался.

– Ты внимательно прочитал Легенду об Императоре и драконе? — Гарри кивнул. — И что тебе непонятно после этого? Ты нашел медальон в кармане, когда вернулся из Малфой-менора, я обнаружил свой, — блондин продемонстрировал свой медальон, — на каминной полке рядом с фигуркой крылатого дракона. Теперь все встает на свои места.

– То есть ты хочешь сказать, что это и есть те самые медальоны?

– То есть ты хочешь сказать, что это и есть те самые медальоны? — проговорил брюнет, начиная понимать. — Но почему они оказались у нас?

– Вот Гермиона сразу догадалась, и эту книгу подарила она. Не нужно быть Трелони, чтобы понять, что второй медальон оказался у тебя, если знать, что они появляются не просто так. Я уверен, что медальоны появились тогда, когда мы переместились через проход в кабинете. Не думаю, что крылатый дракон из легенды и фигурка, открывающая потайную залу — простое совпадение, — преподавательским тоном разъяснял Драко. — И раз второй половинки медальона не оказалось у Гермионы, то логично предположить, что она у тебя. К тому же мы с тобой сами как Инь-Ян — две противоположности, но в то же время дополняем друг друга. Теперь ты понимаешь?

– Ты хочешь сказать, что чувствуешь по отношению ко мне то же самое? То есть, я хочу сказать, что ты думал обо мне все это время? — забавно хлопая ресницами, пробормотал Герой.

– Видимо, да. И не только думал, — блондин поднялся и подошел к Гарри, — но и видел во сне, — последние слова он промурлыкал своему Ян на ушко.

– То есть теперь мы должны пожениться? В легенде сказано…

– А ты хочешь этого? — перебил блондин, обняв Гарри сзади, и, склонившись, нежно прихватил губами мочку уха.

– Еще не решил… Убеди меня, — с вызовом проговорил начавший таять от ласковых прикосновений брюнет. — Но сначала давай поужинаем, я голоден, как дементор в пустыне.

Драко усмехнулся и сделал совершенно неаристократичный, но, тем не менее, элегантный жест — уселся гриффиндорцу на колени и начал его кормить.

– Кстати, ты уже решил чем будешь заниматься дальше?

– Еще нет. Но в аврорат точно больше не вернусь, — проговорил Герой, едва прожевав.

– Как насчет карьеры профессора ЗоТИ? В Хогвартсе снова пустует эта должность. Думаю, МакГонагалл с радостью примет тебя в Хогвартс, — задумчиво, растягивая слова, пробормотал блондин. — Могу замолвить за тебя словечко.

– Заманчивая перспектива. Вернуться домой, да и ты будешь рядом… К тому же МакГонагалл уже прислала приглашение на эту должность, — Гарри крепче обнял Драко.

– За всеми разговорами мы совершенно забыли, что есть отличный повод выпить! — прервал молчание профессор зельеварения, наполняя бокалы шампанским. — С днем рождения, Гарри! — слова были сказаны одновременно с двенадцатым ударом старых часов.

– Ох, а я и забыл об этом. А откуда ты знаешь? — сделав глоток, спросил именинник.

– В учебнике истории прочитал, — Драко улыбнулся и легонько щелкнул брюнета по кончику носа. — И у меня есть для тебя подарок! — Гарри заинтересованно посмотрел в серые глаза.

Блондин легко поднялся на ноги и потянул слабосопротивляющегося Гарри на второй этаж. «И когда это он успел так сориентироваться в моем доме?», — только и успел подумать черноволосый юноша, прежде чем оказаться перед дверью собственной ванной комнаты.

– Закрой глаза, — промурлыкал провожатый.

Гарри послушно выполнил просьбу. Послышался скрип открывающейся двери, затем тихое фырканье блондина, переросшее в слабое хихиканье. Удивленный странными звуками хозяин особняка Блэков открыл глаза. Да так и застыл. Ванная была усыпана ковром из лепестков роз. Они были повсюду — на полу, на полочках, на бортике ванны и даже в воде, покрытой слоем густой ароматной пены. Вместо свечей в воздухе парило множество светящихся мыльных пузырей, зачарованных так, чтобы не лопаться. Завершала все это безобразие стоящая в центре комнаты счастливая Винки. Эльфийка умильно хлопала огромными глазами, глядя на хозяина и его спутника. Убедившись, что эффект произведен, она с тихим хлопком испарилась.

– Ну и кто заказывал лепестки роз? — отойдя от шока, хрюкнул Гарри. — И когда это ты, позволь спросить, успел спеться с моим эльфом?

– Когда аппарировал с книгой, — все еще хихикая, отозвался Драко. — Только я тоже не просил вот этого. А просто приготовить ванну.

– Так это и есть мой подарок? — уже серьезным тоном поинтересовался Герой.

– Не совсем, — блондин обнял свою противоположность. — Я решил подарить тебе себя, — шепотом закончил слизеринец и нежно коснулся губами губ брюнета.

Гарри, конечно, предполагал, чем может закончиться встреча с предметом его мечтаний. Он даже подготовился к этому — на протяжении всего отпуска он изучал все, что хоть каким-либо образом было связано с однополой любовью. Строил планы относительно встречи. Придумывал различные варианты развития событий, всяческие диалоги, схемы поведения. Но Герой предполагает, а Мерлин располагает. С самого начала все пошло не так, как представлял себе Гарри. Он, конечно, мог одной из множества заготовленных фраз вернуть ситуацию в подготовленное русло, но, в силу своей любви к приключениям и неожиданностям, все-таки решил, что импровизация будет куда интереснее сценария. Так оно и вышло.

Поцелуй. Нежный, тягучий, словно сахарный сироп. Чуть сладковатые от шампанского губы партнера. Чувственное прикосновение кончиков пальцев к щеке. Учащенное дыхание обжигает лицо. Лавина незнакомых чувств завладевает разумом. Одно дело рисовать картинки в воображении, и совсем другое — чувствовать. Жить и наслаждаться мгновением, не думать о будущем, забыть о прошлом. Отбросить реальность, остаться наедине с ощущениями и теплом тела, прижимающегося к тебе. Быть собой.

Драко нехотя оторвался от губ Гарри. Стекла нелепых очков отражали мыльные пузыри, смешивая их с искорками, пляшущими в зеленых глазах. Тихий щелчок застежки мантии Героя и шелест лепестков роз, придавленных упавшей тканью, зародили внутри обоих парней новое чувство — желание обладать друг другом. Драко медленно опустился на колени и ласково коснулся кончиками пальцев недвусмысленной выпуклости в брюках брюнета, этой невинной лаской заставив Гарри учащенно задышать. Пряжка ремня из драконьей кожи расстегнулась с тихим щелчком. За ней последовали маленькая пуговка и молния. Блондин запустил прохладные ладони в брюки гриффиндорца и нежно сжал ягодицы, скрытые хлопковым бельем. Подцепив большими пальцами резинку трусов, Драко стянул с брюнета ставшую ненужной одежду. Почувствовавший свободу член Гарри призывно дрогнул под взглядом изучающих его серых глаз. Вздувшиеся венки, крупная головка, скрытая нежной кожицей, прозрачная капелька на кончике чуть загнутого вправо члена — все говорило о том, что он жаждет ласки. Блондин осторожно отодвинул крайнюю плоть, обнажая гладкую красную головку. От этого нежного прикосновения колени Гарри подогнулись, и в поисках опоры он привалился к стене, шумно втянув при этом воздух сквозь плотно сомкнутые зубы.

Теплый язычок Драко скользнул по яичкам и двинулся вверх, оставляя влажную дорожку. Дойдя до головки, он ласково обвел ее кончиком языка, а затем нежным поцелуем слизал прозрачную капельку. Гарри нетерпеливо толкнулся бедрами, стараясь проникнуть глубже. Смуглые руки обхватили голову блондина, пропуская светлые пряди сквозь пальцы. Малфой облизал губы и принял член Гарри так глубоко, как только смог, нежно посасывая и лаская языком, проникая им под крайнюю плоть, играя с уздечкой, прижимая головку к нёбу, то усиливая, то ослабляя нажим кольца губ. Прохладные пальцы левой руки легонько касались яичек и основания члена, правая же двигалась в такт движениям рта. Когда Гарри понял, что не сможет долго сдерживаться (а на эту ночь у него были грандиозные планы), он осторожным движением рук заставил Драко оторваться от его занятия и притянул к себе для поцелуя.

– Не будем торопиться, — прервав поцелуй, прошептал брюнет, — эта ночь только наша. Да и вода стынет… — он легонько подтолкнул раздевающегося Драко к ванне.

Гарри первым залез в воду, Драко забрался следом за ним и, сев спиной к брюнету, откинулся на его грудь, подставляя свою нежную шею для поцелуев. Поттер нежно скользнул кончиком языка по влажной коже своего партнера, легонько прихватив мочку уха губами, в то время как его руки гладили торс блондина. От прикосновений Драко заерзал в воде, скользя попкой по упирающейся в него возбужденной плоти Гарри. Ладонь темноволосого парня скользнула ниже по животу и обхватила член Драко. Большой палец обвел головку и скользнул ниже, к мошонке. Ласково перекатывая яички блондина в ладони, Гарри покрывал нежными поцелуями его щеку, пока не добрался до чувственных губ, призывно блестящих в радужном свете мыльных пузырей. Ягодицы Малфоя заскользили быстрее, от чего вода выплеснулась из ванны на валяющуюся там одежду. Гарри снова прервал свои ласки, чем вызвал разочарованный стон блондина, и выбрался из уже практически остывшей воды. Брюнет накинул на последовавшего за ним Драко мягкое полотенце и аккуратно промокнул им стекающие мыльные капли. Когда с этим было покончено, парни перешли в спальню.

Блондин опрокинул Гарри на кровать, а сам устроился между его разведенных ног. Скользнув ладонями по груди брюнета и пробежавшись кончиками пальцев по его возбужденному члену, Драко склонился к паху гриффиндорского воспитанника и продолжил прерванное занятие. Влажные губы легко скользили по всей длине, пальцы ласкали внутреннюю сторону широко разведенных бедер. Гарри заерзал на кровати и перекатился так, что бедра блондина оказались над ним. Загорелые руки властно легли на упругие половинки попки Малфоя, разводя их в стороны и открывая чудесный вид на розовое колечко ануса. Зеленоглазый парень провел указательным пальцем по ложбинке, обвел им вокруг сжавшейся дырочки, а затем нежно поцеловал ее. От неожиданного прикосновения влажного языка Драко вздрогнул, а когда настойчивый язык надавил на отверстие, он только и смог, что издать стон наслаждения и двинуть бедрами навстречу этому проникновению. Когда же руки темноволосого волшебника переместились с ягодиц на требующий ласки член, блондин застонал в голос, и вибрация от этого звука отозвалась новым приятным ощущением на все еще находящемся у него во рту члене Гарри.

За своим занятием Гарри не заметил, как Драко ненадолго выпустил его член изо рта и дотянулся до бокала с шампанским, заботливо оставленным все той же Винки на прикроватной тумбочке. Набрав немного игристого напитка в рот, Драко снова завладел членом брюнета. Пузырьки нежно покалывали нежную кожицу головки, даря все новые и новые ощущения, отчего Гарри выгнулся всем телом и, впившись пальцами в бедра любовника, переместил поцелуи с ануса на яички, а затем и на член. Влажная от слюны попка блондина легко приняла проскользнувший в нее палец. Почувствовав вторжение, Драко попытался дернуться, но легкий шлепок по ягодице вкупе с теплом рта, окутавшим его уже болезненно эрегированный орган, отогнали все мысли о сопротивлении. Вскоре к первому пальцу добавился второй, а за ним и третий, доставляя огромное удовольствие. Блондин сильнее толкнулся в рот Гарри, член которого выскользнул из его губ. Застонав в голос, Малфой откинул голову и начал сам насаживаться на пальцы брюнета. Поттер сделал еще несколько движений плотным кольцом губ по члену слизеринца и выпустил его изо рта.

Драко сжал мышцы ануса и вытолкнул ласкающие его пальцы, после чего, ловко развернувшись, оседлал бедра любовника и припал поцелуем к припухшим после минета губам. Драко призвал из кармана своей мантии небольшую баночку, из которой зачерпнул немного любриканта. Завел руку за спину и начал сам подготавливать себя к проникновению, не забывая при этом тереться своим членом о плоть Гарри. Языки обоих юношей затеяли борьбу за право обладания ртом партнера. Каждый стремился во что бы то ни стало захватить первенство. Почувствовав, что достаточно подготовил себя, блондин приподнялся и, нанеся еще немного прохладной смазки на член Гарри, направил его в свою дырочку. Когда головка преодолела расслабленный сфинктер, блондин ненадолго замер, привыкая к новым ощущениям, а затем снова двинулся вниз, насаживаясь на член брюнета. Приняв его до конца, Драко немного поерзал и медленно двинулся вверх.

Плавные движения блондина сводили Гарри с ума. Ему ужасно хотелось схватить слизеринца за бедра и установить свой, более быстрый, темп. Однако попытка сделать это потерпела крах — Драко успел перехватить руки брюнета и завести их ему за голову, вжав в кровать. Гарри ничего не оставалось, кроме как подмахивать бедрами и пытаться как можно глубже проникнуть в это жаркое отверстие, так плотно обхватывающее его член. Казалось, что пытка плавными движениями длится уже целую вечность, но тут Драко ускорил ритм и выпустил из захвата запястья брюнета. Освободившиеся руки тут же нашли перевозбужденный, сочащийся смегмой, орган светловолосого парня и принялись ласкать его в том же ритме, в котором блондин насаживался на ставшую болезненной эрекцию Гарри. Спустя всего пару минут тела обоих парней охватила предоргазменная дрожь, мышцы ануса Драко начали непроизвольно сокращаться, простата увеличилась в размерах, еще сильнее сжимая член Гарри. Драко начал бурно кончать, заливая живот и грудь брюнета перламутровой спермой. Для Гарри теплые брызги стали последней каплей– он сделал последнее движение бедрами, и блондин ощутил, как внутри него начал пульсировать член любовника.

Получив долгожданную разрядку, обессилевший Малфой рухнул на грудь Герою. Через несколько мгновений оба ощутили, как медальоны слегка дернулись и соединились в круг, пропустив через тела волшебников волну магической силы, признавая объединение двух половинок предназначенных друг для друга. Таких разных, но так гармонично сочетающихся между собой. Инь и Ян — две противоположности. Блондин и брюнет, в каждом из которых теперь была частичка партнера — любовь.

Соскользнув с опавшего члена Гарри, Драко тихо прошептал очищающее заклинание — сил дойти до ванной просто-напросто не было. Покрепче обняв своего любовника, Гарри нежно чмокнул его в макушку.

– Я согласен… — тихо прошептал он.

– С чем? — не понял Драко.

Гарри приподнялся на локте и посмотрел в серые глаза.

– Драко Люциус Малфой, ты согласен выйти за меня замуж? — как можно торжественнее произнес Герой магического мира и протянул зеленую бархатную коробочку, которую только что достал из ящика тумбочки.

– Да, черт возьми! — блондин принял коробочку и дрожащими от волнения пальцами раскрыл ее.

Две золотые змейки переглянулись и скользнули на ладонь. Одна из них тут же обвилась вокруг безымянного пальца блондина. Вторую Драко осторожно взял за хвостик, отчего та взбрыкнула и, похоже, недовольная таким обращением попыталась цапнуть его за палец, но не успела, так как уже через мгновение оказалась на ладони Поттера и поспешила занять свое законное место.

– Драко, я люблю тебя, — Поттер нежно чмокнул жениха в кончик носа.

– Я тоже люблю тебя…

~ЗапятаЯ~