|
|
Антимагическое мышление
| |
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:34 | Сообщение # 1 |
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Название: Антимагическое мышление
Автор: Принц
Направленность: слэш
Пейринг: ГП/СС
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, возможен юмор, указанный AU, POV Поттера
Размер: макси
Саммари: собственно, сэ мэ заявку
Статус: в работе
Отказ от прав: Миссис Роулинг, официально признаюсь Вам, что не собираюсь присваивать Ваших героев [желания оказаться в суде не возникало и не возникает и по сей день], так же отказываюсь от прав на идею, идея принадлежит BellatrixBlack. Я могу только отвечать за то, что я осмелился воплотить эту идею в том виде, который Вам предстанет.
«А засим мое почтенье!
Больше нечего желать» (с) Александр Гликберг [Саша Черный] «Развязное поздравление с Новым годом»
Заявка [просьба]:
Цитата
АУ. Вернон умер, за долги все имущество забрали. Дадли забрала тетка Мардж. Петуния и Гарри оказались на улице. Так как Петуния ничего не умеет, ей прямая дорожка в бордель. Гарри воспитали шлюхи. У него дурные манеры и привычки, его не смущает вообще ничего. Дамблдор в шоке (борода от ужаса дыбом), заставляет Снейпа заняться воспитанием Гарри. А Гарри любит смущать Мастера Зелий…
Предупреждение: Возможны словечки из лексикона, ибо дурные манеры явно не располагают меня к тому, чтобы описывать речь Гарри как речь высокообразованного аристократа. А так же, учитывая, что Гарри - еще ребенок, а подразумевается NC, то, выходит, педофилия.
Размещение: сообщите хоть (хотя вряд ли кому захочется…)
Разрешение на размещение: получено
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:34 | Сообщение # 2 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Знаете, жизнь воспринимается гораздо легче, если смириться с тем, что ничего удивительного в твоей жизни никогда не будет. Не было и никогда не будет. Потому что это правда. Я — самый обычный мальчик, который живет в одном из самых паршивых районов. И ничего удивительного в этом районе никогда не случится. Я могу сказать вам об этом со стопроцентной уверенностью, хотя Келли говорит, что ни в чем на свете уверенным быть нельзя. Никогда. Между прочим, очень хорошее слово — «никогда». Оно отбивает всякое желание мечтать. И надеяться. Потому что если ответить этим словом на какой-либо вопрос, ты отрежешь все пути. Сожжешь все мосты. Обрубишь концы, поставив все точки над «i».
«Ты полюбишь меня?» - «Никогда» - «Ты купишь мне…?» - «Никогда» - «Ты когда-нибудь верил?» - «Никогда»
Видите? Это не касается только вопросов, на которые можно ответить лишь «да» или «нет». Как в сексе. «Хочешь меня?» Тут, извольте, слово «никогда» ни к месту. К тому же, шлюх об этом спрашивают только те, кто заводятся от протяжных стон и закатившихся глаз: «Да, конечно, хочу… Введи в меня скорее…» В комнате, которую я делю с тетей, это слышно с обеих сторон. Стены здесь очень тонкие, прекрасно различим каждый звук, иногда даже кажется, будто хрипло дышащий клиент находится в нашей комнате, а не в соседней справа или слева.
Засыпать, кстати, тоже приходится под эти звуки, заведение у нас круглосуточное. Причем, что совершенно неудивительно, заказчики подтягиваются ближе к вечеру, когда включаются фонари, с улицы доносится какая-то безвкусная ерунда и раздаются пьяные крики старика Эрни, который рассказывает каждому встречному, кому не лень слушать, что он потерял жену и ребенка, а последние деньги он отдал взаймы старому школьному товарищу. Откуда, спросите, я это знаю? Да оттуда, что он как-то поймал меня, усадил на скрипнувший ящик из-под бутылок пива и начал рассказывать. Я тогда был тем еще трусишкой, думал, вдруг зарежет, если откажусь выступить в качестве публики, я ведь маленький, убежать вряд ли смогу. И слушал. В руках у меня был пакет с колбасой и хлебом, да несколько бутылок энергетиков. Эрни рассказывал, иногда косился на пакет и облизывался. А когда, закончив историю, попросил поделиться, я вскочил и понесся прочь, испугавшись, что он отберет еду, если я замотаю головой и извинюсь перед ним. Потому что эта еда была для меня и тети. И деньги на это пропитание зарабатывались самым грязным способом, который только может вообразить себе чопорная, переполненная холодными, безразличными ко всему людьми, обнимавшимися по ночам с унитазами и выблевывающими из себя отвращение к собственным предрассудкам и принципам, Англия.
Вообще-то, Эрни — добрый малый и никому не причинил вреда за все то время, что околачивался у борделя. Я подозреваю, что он просто хочет развести одну из наших на то, чтобы сбежать. Например, накопит она денег и устроится где-нибудь на съемном жилье вместе с ним. Только вряд ли кто захочет так жертвовать всем. Потому что в итоге слишком многие привыкают к тому, что другого выбора нет. Некоторые «работницы» пришли сюда после тюрьмы, а с судимостью не берут на приличную, высокооплачиваемую работу. Тетя тоже когда-то пыталась работать в магазине, но ночевать на улице оказалось выше ее, а также моих сил. Даже в самых незначительных магазинах не дают ночевать на складе. Только какие-нибудь офисные крысы могут позволить себе заснуть за бумагами, пуская слюни на дубовый стол, сделанный специально для них, на заказ. А не такие, как мы, оставшиеся без единого помятого доллара в кармане (кхм, поправочка, я вообще в своих руках и карманах до определенных событий денег не держал), уже не ждавшие чуда, но отчаянно желавшие найти хоть какое-то место, откуда нас не выпрут, где предоставят возможность отдохнуть и обдумать возможные варианты. Но все оказалось слишком печально, хотя это, знаете, на выбор и взгляд каждого. Жизнь учит многому, надо только уметь правильно понять ее уроки, не пренебрегать предоставленной помощью.
Иногда я задумываюсь о том, что все могло быть и не так уж… шлюшно. Вы простите покорно, но другого описания, учитывая обстановку, я бы подобрать не смог. Даже от облупившейся в углах комнаты краски веяло похотью, грязной, липкой, похожей на сперму. Отвратительно, но тоже привычно. Хотя раньше все было совсем по-другому, иначе…
Я жил с Дурслями с самого моего рождения. Точнее, с года. Но первый год своей жизни я помню очень и очень смутно, только какую-то подозрительную зеленую вспышку, которая явно не вязалась с рассказом дяди о том, что я выжил в автокатастрофе. Впрочем, как замечала тетя Петуния, потерял я немного, потому что (цитирую) отец мой был зэком, а мать — беспросветной пьяницей, которых поискать надо. Но, что странно: машину вел отец. Во всяком случае, так сказала тетя, узнавшая об этом со слов скорой помощи. А я ничего подобного не помню. Ну, совершенно. Только, бывает, просыпаюсь по утрам в холодном поту, вспоминая этот зеленый свет. Он был ярче, чем тот, что показывает светофор, и перед этим была какая-то странная вспышка. Но если я пытался хотя бы заикнуться о чем-то подобном, лицо дяди Вернона, который во время обсуждения данного вопроса отворачивался к камину, багровело и начинало напоминать баклажан. Мне даже казалось, что у него усы от возмущения шевелились. Поэтому с какого-то момента я перестал поднимать эту тему и решил забыть, что когда-то вообще упоминал о каком-то таинственном зеленом свете.
Жизнь у Дурслей не показалась бы медом никому, кроме Дадли, в этом можно было признаться безо всяких зазрений совести. Но сравнивая это с тем, что есть сейчас… Впрочем, не буду забегать вперед. У меня с Дадли была молчаливая борьба. Молчаливой она была потому, что нормально говорить мы не умели, все обходилось кулаками, тычками под ребра, подножками и прочими выражениями наикрепчайшей дружбы между двумя мальчишками. Естественно, если нас находили за какой-нибудь дракой, все сразу же сваливали на меня, тетя Петуния цокала языком и говорила, что от сына зэка другого ожидать и не следовало. А потом обнимала «своего милого Дадлика» и причитала, что ему наверняка прилично досталось, хотя на нем не было ни царапины, а у меня хорошо если только фингал под глазом, а то еще и синяки от его толстых кулаков где-нибудь под ребрами. А дядя Вернон за ухо или за руку тащил меня к чулану, грубо закидывал туда и закрывал на защелку дверь. А я сидел в углу, сжавшись, и плакал. Мне было обидно за отца. Я не верил им. Не верил, что мой отец сидел, а мать постоянно пила. Это не могло быть правдой. Я был уверен, что мой папа носил очки. И что я был точной его копией. Не знаю, откуда у меня была эта уверенность, но избавиться от нее я не мог. Учитывая ненависть Дурслей к моим родителям, я понимал, что вряд ли смогу найти какие-либо фотографии, на которых изображены мои родители, так что оставалось либо рисовать предполагаемые портреты в собственном воображении, либо пытаться напрячь память и вспомнить себя в полгода, а может, даже раньше. Наверное, мама держала меня на руках, прижимала к себе, смеялась… Возможно, читала детские сказки и пела колыбельную, чтобы я мог заснуть… Когда-то я, может быть, сжимала ее пальцы своими, пытаясь делать первые шаги или убегал от нее на четвереньках, или прятался за большими мягкими игрушками. Если они у меня были… Я же не помню…
Мы пошли в школу. Дадли всю дорогу ныл, скривив физиономию в подобии плача, и просил родителей, чтобы меня отправили в другую школу, потому что он не хочет учиться вместе со мной. Тем более, в одном классе. Мне было все равно. Потому что я знал, что они никуда меня не отправят. А кузен впоследствии нашел себе дружков и очень даже обрадовался тому, что я с ним в одном классе. А как же, бесплатная, удобная груша, всегда под рукой, далеко не убежать, за полгода мы знали школу лучше, чем я — чулан под лестницей и сколько трещин в левом верхнем углу этого чулана. И я мечтал, чтобы школьные дни поскорее закончились, я поступил бы в какой-нибудь университет, где есть общежитие, и уехал от своих ненавистных родственников. Но все служилось куда более скверным образом…
Когда мы закончили первый класс, дядя Вернон умер. Дадли ходил с таким видом, словно… я даже не знаю, как это описать. Но лучше бы он оставался драчуном и задирой, которого перекашивало от одного моего присутствия, чем таким, пришибленным и не говорящим ни слова. Будто он вообще никогда не обладал способностью к речи. На это было страшно смотреть.
Что до меня, то я… я был никаким. Потому что в груди уже появилась тяжесть, дававшая ясно понять, что смерть дяди ничего хорошего не сулит.
Помню, как к нам приехала тетушка Мардж. Эта грузная женщина с фамильным Дурслевским выражением на лице (вечное недовольство, несмотря на весьма недурные жизненные условия). Она критически осмотрела осунувшуюся тетю, ахнула, завидев похудевшего Дадли, и презрительно посмотрела на меня.
-Петуния, я забираю ребенка, - решительно заявила она. Тетя даже не подумала возражать. А я посмотрел на тетю Мардж, как на богиню, и во мне шевельнулась глупая надежда: вдруг она и меня заберет с собой?
Но она не забрала. И мы с тетей Петунией оказались на улице. Не знаю, почему, я даже сейчас слишком мал, чтобы понять всю ту бумажную волокиту и важность документов, благодаря которым какие-то совершенно незнакомые люди выгнали нас из дома №4 на Тисовой улице. Впрочем, нам уже и не вернуться туда, так чего же говорить о том, что осталось в прошлом?
Не знаю, почему тетя не прогнала меня, не накричала, сказав, чтобы я убирался куда подальше, потому что у нее и без меня хватает забот, но так сложилось, что с моих семи лет мы вместе. Я видел, как от отчаяния она едва ли не покончила с собой, найдя на улице осколок от какой-то бутылки и приставив острым краем к венам на запястье. Я схватил ее за руку и просил не делать этого, говорил, что еще есть какие-то варианты, надо просто лучше поискать. А она дала мне пощечину, села прямо на грязный тротуар и заплакала, закрыв лицо руками. А я сидел рядом и не знал, что делать.
В итоге ей оставалось только одно: идти на панель. Потому что она ничего, в сущности, и не умела. Так что единственным выходом оставалась продажа собственного тела. А мне оставалось только последовать за ней.
Как только мы вошли в заведение, одетый в засаленный костюм мужчина подскочил к нам, спрашивая, чего бы мы хотели. Тетя Петуния охрипшим голосом пыталась объяснить, что нам нужны деньги, а меня обступили размалеванные женщины, одетые в короткие юбки и обтягивающие майки с вырезами, открывающими их груди.
-Какой милый мальчик! — пробасила одна из них, склонившись ко мне и потрепав за щечку. Я отшатнулся, испуганно глядя на нее.
-Ты что здесь забыл? — спросила другая, чуть более высоким голосом, посмотрев на мою разорванную рубашку, висевшую на мне, как на вешалке.
-Ты с этой женщиной? — поинтересовалась третья, кивнув головой на тетю Петунью, и я робко кивнул, не в силах ответить.
-Знаешь, думаю, ты маловат, чтобы здесь работать, но если твоя мама… она ведь твоя мама? — мимоходом спросила первая, и я отчаянно замотал головой. — В общем, если она здесь устроиться, ты можешь подрабатывать уборщиком или что-то в этом роде.
Мне было семь лет, и я был очень напуган, но, тем не менее, улыбнулся и сказал:
-К работе уборщика мне не привыкать, даже немного готовить умею, так что, наверное, смогу чем-нибудь помочь. Меня зовут Гарри, а вас?
Я протянул руку, вспоминая об элементарных правилах вежливости, и они засмеялись.
-Ты мне нравишься, малыш, - проговорила приятного вида брюнетка с пухлыми губами. — Я здесь дольше всех работаю, меня зовут Кэрол, можно просто Кэр.
Она пожала мою руку. Я не стал повторять, что меня зовут Гарри, и просто кивнул. Их было так много, что сначала я не сразу запомнил, какую как зовут, но это было лишь делом времени. Нам выделили комнату с одной кроватью, туалетом, мини-холодильником, небольшим, шатающимся столом и раковиной. Хоромами, конечно, не назовешь, но ко всему можно привыкнуть, главное — чтобы на это хватило времени. Плюс ко всему было выдано два комплекта грязного, некогда, вероятно, имевшего белоснежный цвет постельного белья, тонкие одеяла и два матраса, а так же две пластиковые тарелки, сковородка и пара гнутых вилок. Не лучшие условия для питания и проживания, но все же не холодная улица и объедки, полуобгрызанные собаками.
Проходило время. Я убирался в комнатах, получая несколько долларов в день, постепенно знакомился с проститутками, узнавал, как они жили до этого и при каких обстоятельствах сюда попали. Келли, например, работала здесь чуть меньше, чем Кэрол, никаких иллюзий по поводу того, что когда-нибудь ее настигнет лучшая жизнь, не питала, но тайком читала бульварные романы, потому что на классическую литературу у нее не хватало денег. Кэрол, самая старшая из всех них, с самого начала была проституткой, потому что ее мама пошла на эту работу, как только родилась дочь. Отец ушел из семьи, а прокормиться надо было. Была и Салли, которая пришла совсем недавно и очень боялась, что когда-нибудь влюбится в клиента и не сможет спать с другими мужчинами. Были многие другие, и все они очень дружелюбно ко мне относились, за что я был благодарен им настолько, что не выразить словами.
Постепенно я перенимал их привычки, порой ел руками, ругался матом, потому что Уинни (полное ее имя было Уиннифред, но она ненавидела, когда ее так звали) использовала в разговоре грязные, матные словечки так же часто, как Нэт чпокала жвачкой (учитывая, что жвачку изо рта она отказывалась вынимать даже во время секса).
Так я прожил четыре года, запираясь в туалете, когда к тете приходили клиенты, а иногда и наблюдая за тем, как она «выполняет заказ». Потому что некоторым нравилось, когда я на них смотрел. Ничего привлекательного я в этом не находил, но отказать клиенту значило разозлить его, тогда бы он мог и не заплатить, и денег не видать, как своих ушей. Я смотрел на то, как тетя сжимала в руках помятые банкноты — плату за «визит» (или «сеанс», называйте, как больше нравится) — и думал о том, что счастливая жизнь — это не для нас. Не для тех, кто оказался в борделе со странным названием «Аллея доступности». Не для тех, кто вынужден предаваться всевозможным видам разврата, чтобы выжить. Чтобы получить право на то, чтобы жить. Даже не жить, существовать. Жизнь — это что-то более… счастливое, наверное. Хотя я не могу рассуждать об этом со всей серьезностью, ведь мне всего одиннадцать, и я подрабатываю не проститутом, а уборщиком.
В тот день, День моего рожденья, я мыл пол и с легкой улыбкой наблюдал за тем, как женщины дерутся за право смотреть телевизор. В итоге Сьюзен, которая любила смотреть сериалы про страстную любовь и любовные треугольники, отобрала пульт и включила свой любимый канал, и они разочарованно вздохнули. Не знаю, чем их вообще привлекала перспектива тупо зырить в этот ящик, который не обещал ничего заманчивого, кроме рекламы шампуня или нового моющего средства, но, с другой стороны, здесь было чрезвычайно скучно. До самого вечера, пока не начинали подтягиваться любители плотских утех.
Я спокойно мыл пол, иногда останавливаясь, чтобы распрямить спину и услышать хруст собственных костей или чтобы утереть пот со лба. Я был трудолюбивым ребенком и не отлынивал от работы, а хозяин борделя ясно дал мне понять, что если к вечеру здесь все не будет сверкать чистотой, то я не только получу шиш вместо денег, но еще и ремнем по заднице.
Меня зовут Гарри Поттер, мои родители (предположительно) погибли в автокатастрофе, дядя Вернон… я так и не узнал, от чего он скончался, а тетя подрабатывает проституткой. Я живу в одном из самых паршивых районов, но, несмотря на это, я счастлив, потому что сегодня мой День рожденья. Пусть мне всего одиннадцать, я не похож на обычных детей, потому что у меня странный шрам на лбу, который я (вроде бы) получил в той самой автокатастрофе, и потому что я не верю в волшебство. Никакого волшебства нет и никогда не было. И, уж тем более, я не верю в то, что мне когда-нибудь повезет, что найдется какой-то далекий богатый родственник, который хотя бы пришлет мне подарок. Или простую открытку с кратким поздравлением: «С Днем рожденья, Гарри!» Однако именно в этот день, казалось бы, ничем не отличавшийся от всех остальных, меня ожидало одно очень необычное событие…
|
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:35 | Сообщение # 3 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Началось все с… совы. Да-да, вы не ослышались, именно с этой птицы, слывшей лучшей ночной хищницей, которую явно нельзя было назвать городской особой вроде голубя. Она села на карниз грязного окна, которое я мыл, и постучала в него клювом, видимо, предлагая ее впустить. Я от неожиданности даже вздрогнул, выронив тряпку и рухнув на пол. Сова внимательно проследила за мной своими удивительными фиолетовыми глазами (я таких даже у людей не видел) и моргнула. Я тоже моргнул. Стало тихо и как-то неуютно. Подождав еще минуту, она снова постучалась в окно, но уже требовательнее и громче. Я тряхнул головой, выходя из состояния легкого шока, и открыл окно. Птица протянула мне лапу. К ней был привязан чистый, белый конверт. И когда я уже коснулся пальцами веревочки, чтобы развязать ее и забрать послание, сзади раздался разъяренный голос владельца:
-А ну-ка отойди, сынок!
Я тотчас же отскочил в сторону, не понимая, чем мог разозлить мужчину. Раздался выстрел, от которого я снова вздрогнул, а наверху завизжали женщины, и ночная хищница упала замертво по ту сторону окна.
-Эта тварь ничего тебе не сделала, сынок? — спросил мистер Филтерс, убирая ружье. Он всегда обращался ко мне только так: «сынок». От этого я, разумеется, не чувствовал его своим отцом, но мне становилось приятно, потому что это слово было не насмешкой, а почти ласковым обращением (насколько ласковым вообще можно считать какое-либо слово, сказанное таким грубым голосом, как у этого мужчины).
-Н-нет, с-сэр, - запинаясь и пытаясь унять дрожь в руках, ответил я.
-Ну и хорошо, - он вздохнул. — А то, знаешь, я где-то читал, что они ядовиты.
Я не знал, заканчивал ли мистер Филтерс школу, а уж тем более институт, и поэтому не мог судить об уровне его образованности, но полагал, что даже такой ребенок, как я, закончивший только первый класс, должен знать, что совы никогда не представляли опасности как существа, которые могут отравить человека. Однако, я не стал спорить и только посмотрел на труп совы. Мне очень хотелось узнать, что же за письмо было привязано к ее лапе, но все это было слишком странно. Хотя бы потому, что обычно почтальонами в Англии работали люди, а не птицы. К тому же, письмо оказалось залито кровью несчастного создания, погибшего от двустволки хозяина, так что я даже не мог узнать, действительно ли письмо предназначалось кому-то из тех, кто проживал в «Аллее доступности» (а может быть, что маловероятно, именно мне), или же эта какая-то глупая шутка.
-Что застыл, сынок, работай! — рявкнул мужчина, уже успокоившись после необычного происшествия и бормоча что-то про бесконечную скуку до самого вечера, а также отсутствие каких-нибудь нормальных журналов или газет, и я схватился за тряпку, оттирая грязь с окна. В конце концов, у меня есть работа, и я не должен думать о каких-то подозрительно действующих птицах и непонятных посланиях. Это не для меня, мало ли, какая ерунда случается, может, все это привиделось и мне, и владельцу борделя? Но взгляд мой то и дело возвращался к даже и не думавшему исчезнуть, словно качественно сделанная иллюзия, телу ночной хищницы.
Если честно, после четырех лет без обучения первый класс стал для меня чем-то из области фантастики. Первый класс — это не так уж много, я в состоянии прочитать что-то, но не умею ни писать, ни считать. Благо, в магазине я беру одно и то же и точно знаю, какова конечная сумма, потому что тетя Петунья надежно вбила это в мою голову. Но, сказать по правде, я даже не могу посчитать, сколько пальцев у меня на руке. Для работы уборщиком нужно одно ведро с водой, две тряпки (одна для пола, другая — для окон, столов и прочего) и одна бутылка моющего вещества, количество миллиграммов которого подсчитывать вовсе необязательно, к тому же, если это указано на этикетке.
Я закончил мыть окно и приступил к столу, где лежали журналы, которые клиенты могли просмотреть, пока ждали своей очереди. Затем стойка, за которой сидел хозяин заведения. Проще говоря, я отвлекся от внешнего мира и посвятил всего себя работе, больше не размышляя о чем-либо постороннем и совершенно не следя за временем. А время, кстати, близилось к полудню, который готовил мне еще один сюрприз.
Я закончил с чисткой и подумал было заняться от скуки пылью на полках, где стояли горшочки с почти умершими растениями, как дверь внезапно скрипнула и отворилась. Я резко повернул голову и посмотрел на вошедшего. Это был старик, одетый весьма странным образом: на нем был лиловый халат с золотыми звездочками, лиловый колпак на голове, а на ногах были какие-то странные башмаки. Я подумал, что он лунатик, потому что прикид его походил на ночную пижаму, но потом пожал плечами и решил, что это не мое дело. И к этому можно привыкнуть. Потому что я часто видел посетителей. И не все были похожи друг на друга. Помню, зашел сюда один. Тоже старичок, бодрый такой, худощавый. Зашел, улыбаясь во всю свою вставную челюсть, а в руках у него была вешалка с кожаным костюмом. Он заявил, что ему нужна «богиня, которой подойдет тридцать восьмой размер». Может, у этого тоже где-нибудь запазухой такой есть? Может, тоже сейчас что-нибудь подобное выкинет?
Но мои ожидания не оправдались. Он осмотрелся, увидел меня и воскликнул:
-Гарри, мальчик мой!
Я как стоял, разинув рот от удивления, так и остался стоять, глядя на него, как на что-то совершенно невероятное, как на галлюцинацию.
-Мне так жаль, что ты здесь оказался! — размашистым шагом он пересек разделявшее нас расстояние и расстроено вздохнул, посмотрев на меня со смесью жалости и вины. Я неосознанно попятился назад, пытаясь понять, что это за ненормальный, откуда он знает мое имя и какого черта ему может быть жаль, что я живу в борделе, если он первый раз меня видел? Хотя, думалось мне, в этом был уверен только я…
-Я не смог уследить, я думал… - он потерял суть собственного высказывания, явно не зная, как правильнее сказать. Пока он размышлял, я отошел еще на несколько шагов, покосившись назад и заметив, что недалеко стена и бежать будет уже некуда.
Странный старик в лиловом халате вдруг посмотрел на меня и удивленно произнес:
-Ты что, не получил письмо?
Вопрос показался мне очень подозрительным, и я уставился на него, взглядом показывая, что что-то понимаю, но мне требуется подтверждение того, о чем я думаю. Наверное, он правильно истолковал мой взгляд, потому что растерянно добавил:
-…которое сова принесла.
Я вздохнул от облегчения, осознав, что это все-таки была не иллюзия, и понимающе протянул:
-Аааа, так вы про ту птичку, что мистер Филтерс застрелил.
Старик икнул и севшим голосом произнес:
-К-как застрелил?
-А так, из двустволочки, - просто пояснил я, испытывая какое-то странное удовольствие от его ошеломленного вида. Но потом вдруг испугался и сам хрипло спросил: - А что, это письмо мне было?
-Ну, конечно, тебе, - он улыбнулся, кивнув, и я почему-то поверил ему. — Там говорилось, что…
Но тут вышел владелец и с удивлением посмотрел на старика, склонившегося ко мне в опасной близости и пытавшегося посмотреть в глаза:
-Что вы делаете?
-Я разговариваю, - спокойно ответил тот. — Я хочу забрать этого мальчика.
-Он не продается, - процедил мужчина.
При разговоре о продаже я сразу вспоминаю Салли, которая, стоя у плиты и делая себе яичницу, все вздыхала, мечтая о том, что когда-нибудь найдется богатый мужчина, который захочет ее купить. Тогда она переедет к нему в апартаменты и будет жить припеваючи: носить самые дорогие и самые модные платья, есть самую дорогую еду, забыв, что такое голод, и пользоваться самой лучшей (желательно французской) косметикой. Я никогда не прерывал ее и внимательно слушал, пытаясь представить все это в собственной голове. Но в итоге перед глазами упорно вставал ее образ таким, какой он есть сейчас: в коротенькой юбочке, не доходящей даже до середины бедер, колготках в сеточку и майке с надписью «Wanna sex? I can do it».
-Вы не поняли, - вырвав меня из воспоминаний, проговорил старик в лиловом. — Я не покупаю его. Я его забираю.
-Да кто вам позволит?! - взвился хозяин заведения. — Он прекрасно работает, я не отдам его вам!
Странный посетитель обернулся ко мне и с улыбкой проговорил, словно не услышав последних слов мужчины:
-Гарри, возьми свои вещи, мы уходим.
Владелец от такой наглости лишился дара речи, а я, словно зачарованный, кивнул и понесся вверх по лестнице в нашу с тетей комнату. И только когда я влетел в помещеньице, сияя, как начищенный пенни, я вдруг осознал, какой я идиот. Беспросветный идиот! О каких вещах вообще мог идти разговор, если все вещи, которые у меня когда-либо были, сейчас находятся на мне?! Причем в прямом смысле того слова. Идиот, ну, честное слово…
Тетя Петунья, лежавшая на кровати и смотревшая в потолок, перевела на меня безразличный взгляд, даже не поинтересовавшись, с чего бы это вдруг я такой веселый врываюсь посреди бела дня. Я внимательно осмотрел каждый предмет. Ничего, что могло бы мне понадобиться. Особенно если учитывать, что я не знаю, куда этот незнакомец собирается меня увести. Да, кстати, куда? Надо будет спросить. И вообще, почему я соглашаюсь на это? Вдруг я попаду в еще более неприятное место? Хотя я очень сомневаюсь, что есть место хуже, чем бордель.
Я перескакивал ступеньки, стремясь поскорее оказаться внизу. Я застал все того же старика, который взмахнул какой-то палкой и что-то тихо произнес. У мистера Филтерса сделалось чрезвычайно тупое лицо, и он, словно в трансе, прошел и сел на стул рядом со стойкой.
-А где твои вещи? — удивленно спросило это лиловое нечто, свалившееся на мою голову, кхм, точнее, ввалившееся в «Аллею доступности» с целью что-то от меня получить.
-У меня нет вещей, - хмуро сказал я, пожав плечами.
-Как нет?
-Вот так, нет, - я начал раздражаться. Я никак не пойму, он придурок или просто глухой? Вроде второе отметается, на мои ответы сразу реагировал. — Вы бы лучше сказали, куда мы отправимся.
-В школу, - он улыбнулся. Я посмотрел на него, как на больного:
-В школу?
Я все-таки был абсолютно уверен в том, что он меня купил, так это что же… он меня… прямо в школе? Бо-боже, видимо, мой первый сексуальный опыт будет мало того, что с мужчиной, причем пожилых лет, так еще и на глазах у школьников. Или он в учительской?.. Слушайте, да он же педофил! Не верю, что мистер Филстер так запросто продал меня этому ненормальному! Я ведь не попрощался ни с кем. Келли, Кэрол, Салли, Уинни, Нэт… Интересно, они будут по мне скучать? Может быть, я тоже как-нибудь смогу отправить им письмо…
Между тем, старик взял меня за руку, вышел и завернул в ближайший переулок, где как раз должен был околачиваться Эрни. Но его там почему-то не оказалось.
-Кстати, Гарри, прости меня, пожалуйста, я не представился, - седовласый незнакомец остановился и повернул свою голову ко мне, в очередной раз улыбнувшись. — Меня зовут Альбус Дамблдор.
Все-таки подозрительно, что он знает мое имя. Может, он и не извращенец вовсе, а мой… ну, скажем, дедушка? Надо будет выяснить. Кстати, имя у него какое-то странное…
Я тупо кивнул, не зная, что к этому сказать, он обнял меня одной рукой, второй вытащил что-то из кармана халата, сжал в руке, и мир завертелся перед моими глазами, все стало сливаться в одно большое пятно тошнотворного цвета, пока совсем не исчезло. В животе появилась какая-то неприятная тяжесть, и, как только я уж думал, что мой завтрак покажется на свет белый, под ногами оказалась твердая поверхность, и я вцепился в лиловый халат, едва не упав от слабости в коленях.
-Тише, тише, сейчас все пройдет, - ласково проговорил Альбус, доводя меня до кресла и бережно усадив в него, а после любезно поинтересовавшись: - Чаю?
-Мне бы сигареток, - жалобно протянул я, вспомнив, что не курил аж с прошлой недели. Как я выжил при таком раскладе, просто ума не приложу, мне ведь без сигареты никуда, с восьми лет дымлю, меня Кэрол постепенно приучила.
-Си-сигареток? — голос старика подозрительно дрогнул, и, посмотрев на сидящего передо мной человека, я едва не расхохотался: мне казалось, еще секунда — и его глаза вылезут за пределы очков-половинок.
-Слушайте, вы меня достали, - честно признался я. — Вы, правда, не понимаете, или недоумком прикидываетесь? Я сказал, что я хочу сиииигааааарееееет, - я повторил свою просьбу, чтобы он точно услышал, чтобы смог осмыслить главное слово, пока я тяну эти несчастные гласные. — Прикурить у вас не найдется, а? Пачка сигарет и зажигалка — это все, что мне надо. У вас они есть? Вы вообще локаторами уловили, о чем я? Перевариваете информэйшн, м?
Он смотрел на меня так, словно сейчас, вот прямо сейчас от моих слов свалится в обморок. Я едва не заплакал. Мало того, что я был сбит с толку этим неожиданным перемещением, не понимал, что от меня требуется, и уже успел устать, так еще и этот… Альбус сидит в ступоре, даже не намереваясь выполнить мою просьбу.
-Эй, мистер Дамблдор! — не особо-то дружелюбно позвал его я и махнул рукой у него перед глазами.
-Да-да, что ты хотел, мой мальчик? — как ни в чем не бывало, спросил он.
Я заскрипел зубами и подумал, за что мне такое издевательство. Вот драил бы я спокойно пол в «Аллее доступности» по второму кругу и не пытался бы двадцать раз повторять одно и то же вроде бы взрослому человеку. Может, это старческий маразм? Ну, или еще какая-то возрастная хрень?
-Я хочу сигареты, - в третий раз повторил я с мученическим выражением на лице и решил задать довольно глупый вопрос, чтобы убедиться, что старик не просто тянет время, пытаясь выудить из своего сознания ассоциацию на произнесенное мною слово: — Вы знаете, что такое сигареты?
Он растерянно кивнул, снова взмахнул этой непонятно откуда взявшейся палкой, и на столе появились пачка сигарет и зажигалка. Я схватил пачку, нетерпеливо открыл ее и вытащил тонкую сигарету без марки, внимательно оглядывая ее и думая, где ж он такие взял. Ну и ладно, к черту, главное — хоть какие-то есть. Я взял ее в рот и чиркнул зажигалкой. С наслаждением затянувшись и выпустив дым, я откинулся в кресле и на секунду выпал из реальности. Бляяяя, как же хорошо…
Помню, как в первый раз попробовал сигарету. Я обычно не особо навязчив, но весьма любопытен, а потому, увидев, как Кэрол пускала в потолок колечки дыма, восхищенно ахнул и попросил ее научить меня. Она хрипло рассмеялась и поманила меня к себе. Я подбежал к ней, полный жажды новых знаний. Она всунула мне в рот сигарету и сказала: «Вдохни ртом». Я вдохнул и закашлялся. Женщина снова рассмеялась и хлопнула рукой по моему худому плечу со словами:
-Все, малыш, когда-нибудь бывает в первый раз.
Эта фраза почему-то успокоила меня, и я уселся на диван рядом с ней, попросив вторую попытку. Попытки затянулись (неоднозначно звучит, ну и пофиг), и постепенно я привык. Кэрол была проституткой, но от этого не становилась жадиной, а потому делилась со мной хотя бы одной сигаретой в день. Но в последние дни у нее не хватало времени, чтобы купить новый блок, поэтому сигарет не досталось ни мне, ни ей.
Ладно, прочь воспоминания, надо уяснить для себя самое главное.
-А теперь о деле, - метким щелчком отправив в камин окурок, проговорил я и открыл глаза. — Ты меня купил…
…Нэт всегда говорила, что переход на «ты» лучше делать резко, но спокойно, чтобы на этом не заострялось внимания…
-…другого варианта быть просто не может, значит, теперь ты - мой хозяин, а я — твой слуга. Итак, твой первый приказ?
|
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:36 | Сообщение # 4 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Ну, что он опять смотрит на меня, как на страуса с собачьими ушами? Меня так научили. Мне Келли рассказывала, что есть всякие извращенцы, которые любят игры… как же они там зовутся-то?.. …садо-мазо, точно! И одна из разновидностей — это игра в Хозяина и Слугу, Раба, Подчиненного, ну, там еще много вариаций названия «того, кто снизу». Кел говорила, что встречала, в основном, пожилых людей, которые этим увлекаются, но никогда не исключала варианта, что этим промышляют и те, кто помоложе. Мне лично было все равно, пока меня это не касалось. Я, конечно, не спец, но и в получении ремнем за неправильное выполнение какого-либо задания явно не новичок, так что, думаю, смогу научиться. Богатое воображение уже рисовало меня, стоящего на коленях, на шее ошейник, а сам я, высунув язык, с наигранным обожанием смотрю на этого тугодума Дамблдора. О, Боже, лучше бы я этого не представлял, честно вам признаюсь, лучше бы я этого не делал…
Вытянув из пачки еще одну сигарету, я снова закурил, выпуская дым колечками, как учила Кэрол. Альбус все так же пребывал в подобии ступора. Транса. Глубокой прострации. Или как там еще это можно назвать. Я решил его не отвлекать, вдруг он, наконец, осознал, что привалило его счастье, которое сейчас сидит в кресле напротив него и меланхолично курит, почти не задумываясь о своей судьбе? Если осознал, то наверняка решает, как бы так приказать поизвращеннее, чтобы смысла вроде бы вышло два, а выход — только один.
А пока старик думал, я мимоходом осматривал кабинет. Маленький столик, наверное, под выпивку, вопреки назначению, заполненный какими-то странными приборами и свитками. Можно подумать, мы живем в Средневековье… И перья. Он что, пишет перьями? Мда, и куда я только попал? Чернильница. Ну, дело понятное, но разве ручка не удобнее?
А дальше, подняв взгляд выше, я узрел жердочку и удивительную птицу на ней. Я таких раньше не видел. Насыщенно красный цвет и такой красивый хвост. И черные глаза-бусинки, которые посмотрели прямо на меня… Этот взгляд был очень умным. Слишком умным даже для птицы. Возможно, она гораздо более разумна, чем ее хозяин.
А вот и шкаф с множеством книг. Я не очень хорошо вижу отсюда названия, буквы воспринимаются как-то расплывчато, хотя и не могу сказать, что более крупные слова вроде «Трансфигурация» или «Нумерология» говорили мне о чем-то. Таких предметов у нас в школе не было, но вот красноречивая надпись «Прорицания» почему-то наводит меня на скептический лад. Подумать только, в таком случае я не удивлен, что Альбус до сих пор молчит. Наверное, у него уже вошло в привычку «входить в астрал» и «общаться с духами будущего». Интересно, много они ему там уже наплести успели? Я так скоро не только сигарет требовать начну…
Вдруг Дамблдор вскочил и понесся в сторону камина. Я, не ожидавший такого резкого поворота событий, дернулся и выронил сигарету, расширившимися от удивления и легкого испуга зрачками глаз наблюдая за стариком. Он взял какого-то порошка из горшка, швырнул в камин и засунул туда голову, что-то пробормотав. Я было подумал, что это порох, и этот подозрительного вида человек решил покончить жизнь самоубийством, но у него не подпалился ни один волосок, а когда он дрожащим голосом позвал какого-то Северуса (если я правильно расслышал), у меня едва не отвалилась челюсть. Пожалуй, я готов признать свое полное поражение и сдаться на волю самым дерзким и ненормальным мыслям, которые только могут прийти в мою голову. Ну, воображение, можешь работать на всю катушку, только предоставь мне наиболее реалистичное объяснение всему происходящему!
Так, давайте по порядку: я встал с утра, поел и спустился вниз, чтобы начать уборку. Я спокойно мыл себе пол, стол и стойку, разбрасывал в свободном порядке обратно журналы и ставил на место фикус, что находился рядом с диваном (тем, что около стола). Потом (или даже раньше?) я начал мыть окно и вдруг увидел сову. Выходит, именно с этого момента все пошло наперекосяк. Сова постучалась в окно, я ее впустил (сразу после неудачного выступления с акробатическим номером под названием «попой на пол») и уже собирался отвязать письмо (которое, по показаниям некоего старичка в лиловом, предназначалось мне), как очень кстати выскочил с ружьем владелец и пальнул в сову, одним точным выстрелом отправив ее на тот свет. Пока что правильно? Отлично, едем дальше. Я продолжил работу и не стал зацикливаться на произошедшем, но, когда в бордель спокойным, размеренным шагом вошел «лиловый» посетитель, все пошло наперекосяк уже во второй раз, и я подумал… о чем же, чтоб меня, я подумал? Что-то такое, что явно сошло бы за нормальное оправдание всему творящемуся вокруг меня. Вроде бы вертится в голове эта юркая мысль, щекочет стенки черепной коробки, надо только поймать ее за этот тонкий хвостик…
Вспомнил! Я подумал, что это сон. Это все просто сон, точно. Сейчас ночь с тридцатого июля на тридцать первое, я сплю в комнате, которую вот уже четвертый год делю с тетей Петуньей, а сама она в данный момент наверняка зарабатывает деньги нам на пропитание. На улице вовсю бурлит жизнь, шатаются, передвигаясь от стенки одного дома до стенки другого, пьяные, любители азартных игр пошли менять казино, убеждая себя, что в следующий раз им повезет, не то, что в этот. Мистер Филтерс, наверное, жадно пересчитывает полученные от только что ушедшего клиента деньги, а Кэрол, освободившись, спустилась вниз, чтобы безо всякого толку, просто по привычке, пощелкать кнопки на пульте от телевизора, переключая каналы и изредка комментируя рекламу или передразнивая накрашенных девиц, сияющих с экрана своей белоснежной улыбкой.
Все именно так и есть. Именно так и никак иначе. Бывают же яркие, красочные сны. Цветные и такие настоящие, что подчас не отличишь от реальности. И плевать, что мне таких не снилось уже месяца два как минимум. В конце концов, это же особенная ночь — ночь перед моим Днем рожденья, так что всякое может случиться. И, пожалуй, я не хочу, чтобы этот сон кончался. Вот выкурю всю пачку, уж больно хорошие сигареты оказались, и обязательно ущипну себя. Хотя, что греха таить, сон этот был весьма странным. Никогда мне, право же, не снились совы и старики в лиловом, которые заявляются в бордель, чтобы поговорить о таинственных письмах, тащат меня непонятно куда, а потом добровольно лезут башкой в камин. Не самая обычная картина, не находите?
Кстати, о картинах. В кабинете висело множество картин. Правда, изображали они не прекрасные сельские пейзажи, море в покое или во время шторма, и даже не гнущиеся под собственной тяжестью ветки деревьев, а… людей. Одетых в такие же нелепые халаты и колпаки. Кто-то сидел на стуле, прикрыв глаза, кто-то был с открытыми глазами. На секунду мне даже показалась, что человек на картине пошевелился, удобнее устраиваясь в кресле! Опять галлюцинации? Впрочем, какие галлюцинации во сне, господи, какой же я все-таки дурак…
Но докурить пачку мне таки было не суждено. Во всяком случае, пока. Потому что как только я потянулся за следующей сигаретой, из камина вдруг вышел человек в черном халате (неужели я попал в царство лунатиков?) и черных ботинках и недовольно заявил:
-И какого черта Вам понадобилось от меня в самом пике моего законного отпуска, Альбус? У меня, между прочим, зелье варится. Для школьного, между прочим, больничного крыла.
А потом повернул голову и увидел меня. При этом выражение его лица сменилось с недовольного на то, какое может появиться у человека, который испытывает чистое, ничем не замутненное отвращение, предположим, к лимонам, и тут ему этот самый лимон под нос и подсунули.
-Мерлин, это же Поттер, - мужчину аж перекосило, он даже не решался подходить ближе. — Что он здесь забыл, Альбус?
-Северус, будь вежливей, у мальчика сегодня День рожденья, - ласково попросил Дамблдор. Я, кстати, так и не успел отметить, когда он отошел от камина и снова расположился в своем кресле.
-Да мне плевать, Альбус, что у него там, я его лица видеть не желаю! Я лица, похожего на это, как две капли воды, не видел с тех пор, как школу закончил, и, не поверите, прекрасно жил без его созерцания!
Я с интересом слушал их разговор и пытался понять, что здесь делает этот самый Северус, в каких отношениях он с Альбусом, чье имя он постоянно выкрикивает с таким гневом, и не третий ли я здесь лишний. Ну ладно, пока на меня не обращают внимания…
Как только я чиркнул зажигалкой и выпустил струйку дыма в направлении черноволосого мужчины, тот повернулся ко мне и посмотрел так, словно своим гневным взглядом вознамерился прожечь во мне дырку насквозь: со лба по самый затылок.
-Что ты делаешь?
-Я курю, - спокойно пояснил я, затянувшись и снова выдохнув дым в его сторону. — Ты против?
-Да, я против, - прошипел он.
-А мне плевать, что ты против, - все тем же голосом сказал я, с удовольствием наблюдая, как он едва ли не трясется от злости. С ним мне вообще не хотелось разговаривать вежливо, а «вы»кать желание отпало сразу же, как только я на него взглянул. Не знаю, почему.
Он выхватил из кармана такую же палочку, как и у старика, наставил на меня и все так же сверлил взглядом. Я апатично смотрел на то, как он борется с собой (неужели хочет палкой глаз выколоть?), и курил. Я люблю покурить, особенно, если это бесплатно и долго ждать не приходится.
В конце концов, он убрал палочку и с бессильной злобой посмотрел на хозяина кабинета:
-Альбус!
-Вот об этом, мальчик мой…
«Ага, значит, он ко всем лицам мужского пола обращается одинаково!» - сделал я совершенно нелогичный вывод и продолжил слушать.
-…я и хотел с тобой поговорить. Понимаешь ли… - он сложил пальцы домиком и уставился на них, словно на шедевр искусства, - ситуация вышла из-под контроля.
-Это как понимать? - сощурившись и невольно подавшись вперед, спросил Северус.
-А вот так. Дядя Гарри умер четыре года назад, и мальчик с его тетей оказались… - Альбус выдержал трагическую паузу и закончил фразу -…в борделе.
Кабинет погрузился в тишину. Я докурил очередную сигарету и разжал пальцы, в результате чего окурок оказался на шикарнейшем ковре у меня под ногами. Имущество не мое — его и портить не жалко.
-Следовательно, его манеры, - не дождавшись реплики Северуса на свои слова, продолжил старик, - оставляют желать лучшего. К тому же, он не ходил в школу и почти ничего не умеет. И я бы попросил тебя…
Видимо, черноволосый неплохо соображал, потому что тут же выкрикнул:
-Нет, Вы не можете, Альбус! Я не выдержу этой пытки!
-Я прошу тебя, Северус. Я, правда, прошу тебя. Сделай это. Ради меня.
Мужчина застонал, закатив глаза, но почти тут же взял себя в руки и, развернувшись на каблуках (отчего его халат эффектно поднялся и опустился), проговорил:
-Следуйте за мной, Поттер.
Я бросил непонимающий, каплю обеспокоенный взгляд на Дамблдора. Он кивнул, и я, захватив с собой пачку сигарет и зажигалку, отправился вслед за суровым мужчиной. В голове моей крутился только один вопрос. Весьма важный и несколько растерянный: «Меня что, перепродали?»
«Почти вовремя» вспомнилось про то, что он варил зелья.
-Северус, а ты что, яды готовишь? — поинтересовался я у его спины, потому что шел следом и лица его не видел.
-И яды тоже, - ответил он так спокойно, как будто мы говорили о погоде, и, ничего не пояснив, замолчал.
-Ты меня отравишь, да? — с легкой опаской спросил я. — Я ведь теперь твой слуга, ты со мной все, что хочешь, можешь делать…
Он фыркнул, передернув плечами.
-А сколько я стою, Северус? — голос мой дрожал, но я очень хотел знать ответ на этот вопрос. Однако, мужчина с ответом явно не торопился.
-Ну, правда, может, ты меня кому другому продашь, чем маяться будешь?.. — протянул я, и тут он, видимо, не выдержал.
-Да никто Вас не продавал, Поттер! Мерлиновы яйца, с чего Вы вообще это взяли? Вы - свободный человек, и никто не в праве продавать Вас! — выкрикнул черноволосый «лунатик», обернувшись ко мне.
-Впрочем, как и покупать, - тише добавил он, снова повернувшись и продолжив путь. Я не стал с ним спорить.
Вскоре мы оказались в каких-то комнатах (причем я совершенно не помню, как мы до них добирались). Он провел меня по ним, показав, где душ с туалетом, где комната для трапез, где его комната и где моя.
-Что? — я удивленно посмотрел на него. — Моя собственная комната?
-Конечно, ваша собственная, - раздраженно ответил Северус, вероятно, недовольный тем, что я переспрашиваю.
-И кровать? — мои губы расползлись в глупой, счастливой улыбке.
-И кровать, - подтвердил он. — Спать вы будете на ней. Естественно.
-Почему это «естественно»? — огрызнулся я. — В борделе я спал на полу.
Он вдруг изменился в лице и посмотрел на меня как-то странно. Прежде, чем я смог идентифицировать это выражение, мужчина тряхнул головой и в уже привычном мне недовольстве скривил губы.
-Идемте, Поттер, обед ждет.
Я восхищенно посмотрел на него, пытаясь сообразить, когда он успел приготовить еду, если мы вошли сюда меньше пяти минут назад и все это время он был рядом. Меня ждало столько блюд, что глаза разбегались. Я набросился на все и сразу, пытаясь урвать как можно больше, пока не лишили этой роскоши. Я хватал все подряд, причем не только вилкой, но и руками, один раз даже попытался отхватить кусок от пирога с почками зубами, так как вышеуказанные конечности были заняты. А Северус смотрел на меня в ужасе и, кажется, был близок к тому, чтобы расплакаться.
По окончании трапезы я рыгнул и довольным голосом поблагодарил за предоставленную еду, а затем, не попрощавшись, ничего не сказав напоследок, ушел в свою комнату, где устало повалился на кровать прямо в одежде и уснул, как только голова коснулась подушки…
|
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:37 | Сообщение # 5 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Мне снилась какая-то откровенная белиберда: неясное шипение, злобный смех и снова вспышка. Та вспышка и зеленый свет. Я вскрикнул и вскочил с кровати. Грудная клетка быстро поднималась-опускалась, дыхание было частым, рваным. Я пытался увидеть что-либо сквозь кромешную тьму, обступившую меня со всех сторон, и, кажется, уже начал паниковать, как чьи-то прохладные руки коснулись кожи: одна легла на лоб, вторая — мягко толкнула в грудь, чтобы я лег обратно. По телу прошли мурашки от контраста, потому что я весь буквально горел. В мой приоткрытый рот было что-то влито, я в первый момент закашлялся, но часть все-таки смог проглотить. Я хотел было схватить эти руки и держать их поближе к себе (они дарили ласку, а мне так не хватало ее), но меня начало мелко трясти, и я шумно выдохнул, тщетно стараясь вернуть контроль над собственным телом. Рука ласково коснулась волос и исчезла. Я улыбнулся, закрыв глаза и как-то незаметно провалившись в легкую дрему, переросшую в полноценный сон…
Хотя, нет, про сон я соврал. Потому что даже если мне и снилось что-то, я этого не помню. Проснувшись, я потянулся и зевнул. Чувствовал я себя просто отлично, впервые так хорошо выспался. Я потер глаза и осмотрелся. И от ужаса едва не свалился на пол. Где я?! Это не «Аллея доступности». Это не комната, в которой я живу вот уже четыре года вместе с тетей Петуньей. Меня похитили?! Но, постойте, какому идиоту может понадобиться мальчик, подрабатывающий в борделе? Какая глупость… Но тогда где же я? Как оказался здесь? Почему?
И тут на меня обрушились воспоминания о вчерашнем дне. Так неожиданно, словно холодной водой окатили. День, что ни говори, оказался весьма сумбурным и крайне беспорядочным. Сова, письмо, выстрел, старик в лиловом, странное перемещение, черноволосый лунатик, комнаты… Так это… это моя собственная комната! Господи, я самый счастливый человек на свете! Я вдруг встал и начал прыгать по кровати, лелея дурацкую надежду на то, что смогу подпрыгнуть так высоко, что достану до потолка. Но, как я ни тянулся, коснуться его хотя бы кончиками пальцев не удалось. Ну и пусть, мне доставлял удовольствие сам процесс.
Я опять разлегся на кровати, руки за головой, и посмотрел в потолок. Пожалуй, вчера был самый насыщенный по количеству информации день в моей жизни. Самый странный и удивительный. В нем было множество непонятных моментов, которые не мешало бы выяснить при первой же возможности. Однако же и самый яркий по впечатлениям. В конце концов, не каждый день в бордель врываются вот такие вот посетители, которые жаждут забрать тебя оттуда! Вытащить из того места, где ты провел довольно приличное количество времени! Кстати, я так и не узнал, почему Дамблдор это сделал. И откуда он меня знает. А в том, что он меня знает, я был уверен на все сто. Потому что он знал мое имя, знал меня самого в лицо. И каким-то образом вообще умудрился найти. Зачем он это сделал? Какая ему польза от ребенка, который ничего не умеет? Слабо выраженные способности к готовке (за отсутствием практики навык не был развит в достаточной степени) и явная склонность к уборке не в счет. Все это очень странно, и меня очень раздражало, что я не мог разобраться, в чем дело. Надо найти этого тугодума и выяснить, что, собственно, от меня требуется. Не просто же так все это. Уинни всегда говорила, что «просто так» ничего не делается. И я ей верил. И продолжаю верить в ее слова.
Вздохнув, я посмотрел на свою рваную, на вырост рубашку и подумал, будет ли сверхнахальством потребовать себе хотя бы одну новую, нормальную рубашку и приличные, не перештопанные сотню и один раз джинсы. Не говоря уже о старых, полуразвалившихся кроссовках — единственной обуви, что у меня была. Про носки, маленькие дырки на которых скоро соберутся в одну большую, через которую с легкостью пролезет жирная крыса из канализации, стоило вообще молчать в тряпку.
Подняв взгляд и уставившись в стену, я понял, что что-то не так, и даже притронулся к глазам, чтобы понять, что именно. Очки. На мне не было очков. Я обвел взглядом комнату и наткнулся на тумбочку, где лежали очки, зажигалка и пачка сигарет. Отлично. Теперь я действительно понимаю, что значит доброе утро.
Я выудил сигарету, вертя ее в пальцах, взял в другую руку зажигалку и босыми ногами зашлепал по полу в направлении комнаты Северуса, чтобы узнать, как он там. Его комната находилась сразу после той, где мы ели вчера. Таким образом, получалось, что каждый входил в эту комнату со своей стороны. Я дошлепал до двери и уже протянул руку, чтобы открыть ее и радостно заорать: «Ни за что не поверю, что ты выспался!», как услышал знакомый, тихий голос и чуть более резкий, недовольный, от этого, правда, менее знакомым не ставший.
-Альбус, а давайте сделаем проще: до начала учебного года остался ровно месяц. Мы оставим его в замке, пусть шатается, где хочет, а еще лучше — засадим в библиотеку, пусть самообразовывается. А спустя тридцать дней будет учиться вместе со всеми с сентября.
-Ты не учитываешь некоторые факторы, Северус. Во-первых, мальчик может легко заблудиться, а если выйдет погулять, рискнет зайти в Запретный Лес и уже не выйти оттуда. Во-вторых, его поведение — далеко не пример для подражания. Между нами говоря, скоро никакого тумана не надо будет, он извратит умы невинных детей, и весь первый курс хлебом не корми, дай покурить. И, наконец, в-третьих, он ничего не знает о…
О чем же я не знаю, мне, как назло, услышать не удалось. То ли он понизил голос, то ли его собеседник слишком быстро начал отвечать.
-Как это не знает? - в голосе мужчины удивительным образом смешивались удивление и злость. — То есть, вы хотите сказать, что ей пользуется каждый живущий в радиусе ближайших десяти километров отсюда, а он и понятия об этом не имеет? Альбус, о чем Вы думаете?! Этот мальчик — Живая Легенда, единственный, кто до сих пор на «этом» свете после смертельного проклятья, а Вы даже не рассказали ему, что да как?!
-Но, Северус, я же…
Но я не дал ему договорить. Убрав сигарету с зажигалкой в, казалось бы, безразмерный карман рубашки, я резко дернул на себя дверь и, сощурившись, разъяренно уставился на них. Да что же, черт побери, они от меня скрывают?!
-Чего я не знаю? О чем? — наигранно спокойным голосом спросил я.
-Поттер, Вас не учили, что надо стучаться прежде, чем войти? — процедил сквозь зубы черноволосый «лунатик».
-Да, не учили, - резко ответил я. — Шлюхам, знаете ли, без надобности в дверь стучать: их либо уже ждут, либо клиенты сами к ним приходят. Так о чем я не знаю? Говорите.
Северус скрестил руки на груди и уставился гневным взглядом в стену, а Дамблдор посмотрел в пол так, словно там вдруг, совершенно неожиданно, обнаружилось нечто очень интересное, например, портал в параллельное измерение или черная дыра прямиком из космоса.
Я чувствовал, как во мне бурлила злость, буквально сжигала меня изнутри. Никогда раньше не испытывал ничего подобного. Никогда ведь раньше и не злился. Я все терпел: удары, наказания, лишения еды. Но сейчас, словно получив свободу и почувствовав, как невидимые кандалы, державшие меня по рукам и ногам, исчезли, уже не мог взять под контроль свои эмоции. Я тяжело дышал, сжав руки в кулаки и ощущая небывалое количество силы в своем таком худом и не особо-то сильном организме. Казалось, дайте мне сейчас кочергу, так я сверну ее с такой же легкостью, как раздавлю муравья пальцем. Это ощущение было весьма непривычным, но чертовски приятным.
Однако, долго это продолжаться не могло. Я смотрел на старика и со злорадством думал, где же теперь его дурацкая улыбка, которую он мне демонстрировал почти весь вчерашний день. Где же вежливое предложение пройти в кабинет и выпить чашечку крепкого, ароматного напитка, который в –надцатые века позволяли себе только аристократы? А еще лучше заговорить мне зубы и начать перечислять все сорта чая, которые он знает, вдруг я засну на середине объяснения? Давай же, улыбнись мне снова, скажи любую ерунду, что непременно заставит меня отвлечься, сделай же хоть что-нибудь, не стой столбом!
-Говорите! — крикнул я, и тут часы, стоявшие на столе, взорвались, разлетевшись миллионом осколков. Я инстинктивно пригнулся, закрыв голову руками, а Дамблдор взмахнул палочкой, и в тот же миг вокруг нас троих появился сероватого цвета щит полукругом. Я видел, как маленькие запчасти вроде пружинок и шестеренок летели в мою сторону и отскакивали у самого носа, натыкаясь на преграду.
-Видите, Альбус, к чему это приводит?! Надеюсь, Вы довольны собой, - и снова в интонациях Северуса, так и не сдвинувшегося с места ни на миллиметр, улавливалась смесь. Смесь раздражения и непонятного торжества.
-Я не думал, что все получится именно так, - как-то расстроено произнес Альбус, а я в удивлении и, по моим меркам, справедливом возмущении пялился на «зельевара». Какого черта?!
-Он что, действительно считает, что в этом я виноват?! — я и не заметил, что произнес это вслух.
-А кто, по-вашему, Поттер, может быть виноват? — немедленно отреагировал он. — Мерлин Всемогущий? Или, может быть, один из четырех основателей Хогвартса?
-Северус, он же не специально, - укоризненно заметил старик.
-Конечно, директор, он нарочно, - фыркнул мужчина. — Скажите только, почему должны страдать именно мои вещи? Давайте отведем его в Ваш кабинет, там такой простор для фантазии разрушителя…
-Что значит «он не специально»? Я не делал этого! — топнув ногой, с жаром возразил я.
-Как ни отрицай, Гарри, но это все-таки был ты, - со вздохом проговорил Дамблдор.
-Да я к ним даже не притронулся! — яростно воскликнул я.
-Дело не в этом, - не меняя печального выражения лица, заметил он. — Дело в том, Гарри, что ты — волшебник.
-Да ты гонишь, чувак, - протянул я, пораженно глядя на него. — Причем так натурально гонишь, что я тебе почти поверил.
-Это правда, Гарри, - настаивал на своем Альбус. — Чистая правда. Присядь-ка.
Я сел на стульчик, что стоял у стены, седовласый директор расположился в кресле, появившемся из ниоткуда, а Северус отошел к столу, на котором без часов было как-то… пусто.
-Ответь мне, пожалуйста, что Дурсли сказали по поводу смерти твоих родителей? — начал как-то совсем уж издалека Дамблдор.
-Что они погибли в автокатастрофе, - отчеканил я, вспомнив про сигарету, вытащил ее и, чиркнув зажигалкой, закурил.
-Так вот, это неправда. Ты ничего об этом не помнишь? Совсем?
-Я… - я опустил взгляд в пол, решая, стоит ли говорить про мои сны. Про эти кошмары с подозрительным шипением, злобным смехом и зеленой вспышкой. А потом… а потом я подумал, что по сравнению с этими двумя больными, которые постоянно одеваются в халаты и ходят друг к другу через камины, как ни в чем не бывало, я еще вполне нормальный человек. И рассказал. Рассказал о том, что часто просыпался из-за этого по ночам, как пытался вспомнить что-то более конкретное и неизменно терпел поражение.
-Ты не можешь забыть этого на подсознательном уровне, - изрек старик. — Вспышку от смертельного проклятия. Твои родители погибли, защищая тебе, никакая автокатастрофа в этом не виновата.
-Вы знали моих родителей? — глупый вопрос, но я всем телом подался вперед, приоткрыв рот и выронив сигарету, едва сдерживаясь от того, чтобы подбежать к нему и начать вытряхивать информацию, чтобы он опять не ушел в свой «астрал».
-Какой же волшебник не знает Джеймса Поттера, - подал голос Северус, и мне послышались нотки презрения в его словах. Я недобро покосился на него и снова перевел взгляд на Дамблдора.
-Да, я знал их. Их знали многие, твоя мама была очень добрым человеком, а отец всегда любил пошутить.
Северус фыркнул, и я начал подозревать, что он очень хорошо знал моего отца.
-Но речь сейчас не об этом. Магия, с самого рождения развивавшаяся вместе с тобой, требует выхода и, когда ты испытываешь сильные эмоции, вырывается наружу. Как, например, было с часами. Вспомни, с тобой не происходило ничего необычного, когда ты был напуган или, к примеру, взволнован?
Я попытался припомнить хоть один удивительный случай. Но ни одного не вспомнил. Ни одного. Поэтому и признался честно:
-Нет.
-Возьми палочку, - Альбус встал, подошел ко мне и протянул ту самую палочку, которой так часто творил чудеса. Я всегда думал, что это просто… ну, жульничество. Типа, на самом деле, кресла я не заметил, осколки в меня не попали из-за простого везения, а в борделе… да мало ли, зачем он этой палкой махать мог? — Взмахни ей, направь на Северуса и скажи… Ну, предположим, «Petrificus Totalus».
-Почему именно я?! — возмутился мужчина, но я лишь скептически посмотрел на Дамблдора:
-Это обычная палка, чувак, ты что, из меня идиота делаешь?
Я попал к психам? Это психушка? Выпустите меня, я не хочу нянчиться с людьми, которые возомнили себя волшебниками!
-Просто сделай это.
Я выполнил инструкцию, при этом из палочки вырвался сноп искр, а сам предмет почему-то обжег мне руку. Я разжал пальцы:
-Ай! Это что, что-то вроде прикола с электрическим током при пожимании руки?
Альбус вздохнул и поднял с пола оброненный кусок дерева:
-Нет, Гарри, просто волшебник не может пользоваться чужой палочкой, она отвергает его поток магии.
-Бред, - нахмурившись, заявил я. — Если вы не против, я хотел бы остаться один.
И, не слушая их возражений, я направился в свою комнату. Мне надо было обдумать все, что они мне наговорили. Я просто не понимаю, зачем они притащили меня сюда и что им от меня надо. Они могли бы пошутить, отловив меня на улице, зачем было забирать из борделя, обустраивать меня в комнате и даже кормить? Все это как-то не вязалось ни с образом простых шутников (да и в таком возрасте…), ни с образом извращенцев-педофилов, ни с образом добрых родственников (которые, кстати, ничего толком и не объяснили). Я в конкретных непонятках, и моя голова просто пухнет от количества всей информации, что они на меня свалили.
Я — волшебник? Они, наверное, ошиблись. Не того взяли. Не того нашли. Я — самый обычный мальчик по имени Гарри Поттер. И неважно, что ни у одного ребенка на свете больше нет шрама на лбу в виде молнии. Это совсем не то, что должно было сделать меня волшебником, верно?
Я вскочил с кровати и бросился в комнату Северуса. Он с сосредоточенным выражением лица что-то переливал из одной тонкой колбочки в другую, даже не вздрогнув, когда я бесцеремонно распахнул дверь, не удосужившись постучаться.
-Покажи мне то проклятье, которым убили моих родителей, - потребовал я.
Мужчина обернулся, внимательно посмотрел на меня и, поставив в какую-то странную штуку колбочки, достал откуда-то маленькую крыску. Крыска забегала по столу, иногда приподнимаясь на задние лапки и принюхиваясь. Хозяин комнаты направил на нее палочку и четко произнес:
-Авада Кедавра.
Животное упало и замерло, больше не шевелясь. Я смотрел на маленькое, бездыханное тельце и чувствовал, как глаза начинает щипать. Это была та самая вспышка. Тот самый зеленый свет. После которого… Нет… Нет…
Мои губы задрожали, я всхлипнул и убежал, закрывшись у себя в комнате и проплакав в подушку минут пять кряду, а то и больше. Я не хотел их видеть. Ни Альбуса, ни Северуса. Тех, кто перевернул весь мой привычный мир с ног на голову, даже не подумав, как я буду чувствовать себя при этом.
|
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:38 | Сообщение # 6 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Это была долгая борьба с использованием канона (ибо описание Гринготтса и похода в магазин Оливандера я не помнил), также я решил убрать из описания встречу с Малфоем и Квиреллом (полагаю, благодаря указанному в шапке AU мне это позволительно), но я все же дописал этот кусок. Самый длинный из всех, что я пока выкладывал. Наслаждайтесь…
------------
-Гарри, мы идем покупать тебе магические принадлежности, - безо всякого перехода и вступительных слов заявил Альбус, с улыбкой появившись прямо во время завтрака на следующий день.
Они хотят, чтобы я вступил в их клуб сумасшедших? Ну, что ж, я не против. Интересно, членская карточка и какие-нибудь привилегии в связи с этим будут?
Правда, как только он увидел, как я ем, улыбка увяла, и, попятившись до стены, где находился небольшой диванчик, на котором он прекрасно устроился, старик торопливо добавил: - То есть, ты и Северус.
Последний не замедлил поперхнуться куском бекона:
-Почему опять я? Кажется, в нашем с Вами контракте о приеме на работу не было написано, что я стану личной нянькой Поттера.
-Кстати, ему нужна новая одежда, - словно не услышав замечания мужчины, продолжил директор. — Я оставлю список необходимых вещей с некоторыми дополнительными указаниями здесь, - он встал, положил кусок пергамента на то место, где сидел секунду назад, прошел к камину, швырнул в огонь порошочку и проговорил: «Кабинет». Как все просто, обалдеть можно!
-И как он, черт возьми, такое проворачивает? — демонстрируя ужасные манеры, удивился я с набитым ртом и едва не плюнул куском яичницы в черноволосого «лунатика».
-Летучий порох, - кратко ответил тот, и за все время трапезы мы не сказали друг другу ни слова более.
Тарелки испарились сразу же после того, как с них исчезла последняя крошка еды, и я потер глаза, думая, а не почудились ли мне эти самые емкости для пищи. Северус, тем временем, подошел к дивану, забрал пергамент и, нахмурившись, вгляделся в то, что там было написано. Я, как человек любопытный, не удержался и решил посмотреть, какие такие указания оставил «лиловый старичок». С третьего прыжка (ибо мужчина был выше и держал клочок бумаги едва ли не у самого своего носа) я разобрал строчку: «Трансфигурировать одежду». Хм, что бы это значило?
-Северус, - вставая на диван, чтобы сравняться с ним по росту, позвал его я, - а что значит трансфигурировать одежду?
-А вот что, - как-то резко ответил он, у меня перед носом что-то промелькнуло, и рваные джинсы вдруг стали вполне себе целыми, рубашка навырост превратилась в свитер, носки новыми и чистыми (я почувствовал кончиками пальцев), вместо кроссовок на ногах очутились теплые, осенние ботинки, и…
-Ух ты, теперь у меня тоже халат есть! — непонятно почему, но я был вне себя от счастья. Подумать только, теперь я посвященный: у меня есть одежда членов клуба сумасшедших!
-Это не халат! — Северус выглядел оскорбленным. — Это мантия!
-А что такое мантия? — тут же отреагировал я.
-Обычное одеяние волшебников, - фыркнул он.
-А, ну-ну, - скептически протянул я.
Мы шли по каким-то темным, мрачным коридорам, и я хмурился в тщетной попытке запомнить, сколько раз и куда мы повернули. Все было таким интересным и в то же время странным. Я ведь даже не знаю, где я нахожусь. Может, смогу понять, пока мы будем выходить?
В пути же меня настиг очень занятный, правда, как всегда, вспомнившийся не вовремя вопрос: а откуда еда? В смысле, откуда берется у Северуса еда, если я не видел ни холодильника, ни плиты, ни сковородок? Да и шкафчиков для хранения посуды со столовыми приборами и кружками я не нашел. Мистика какая-то, честное слово. Под кроватью он их, что ли, как самое драгоценное, прячет? Боится, что я их перебью ненароком?
Мы миновали огромный холл, прошли через громадные двери и выбрались в уютный, тихий дворик, где никого не было и виднелись лишь скамейки и фонтан. Я завертел головой, пытаясь понять, где мы. Может быть, это вообще не Англия, Бог знает, куда эти ненормальные меня утащили.
Когда я обернулся назад, то застыл, не в силах двигаться дальше: там стоял замок. Такой красивый и большой, что у меня, в мои только начавшиеся одиннадцать, вряд ли хватило бы слов для описания. Множество высоких окон, различных башен и просторных бойниц.
-И в этом великолепии я жил все это время? — восхищенно выдохнул я.
-Это Хогвартс, Школа Чародейства и Волшебства, - пояснил Северус. Его голос казался мне невероятно далеким, я уже витал в облаках, где-то на уровне одной из самых высоких башен. Но мужчина не дал мне понаслаждаться видом и, недовольным тоном заметив «Покончим с делами, и можете разглядывать все, что пожелаете», возобновил движение вперед.
Мы уходили все дальше и дальше, пока не оказались в маленькой деревушке, очень красивой и весьма оживленной. Воздух в ней был пронизан чем-то удивительным, отчего у меня бежали мурашки по коже.
Неожиданно Северус остановился, притянул меня к себе, обнял, и деревушка начала расплываться в моих глазах. Опять это странное, дурацкое состояние. Это явно не реакция на прикосновения, тогда почему же мне так нехорошо?
Когда под ногами снова появилась твердая поверхность, я схватился за мантию мужчины и заплетающимся языком спросил:
-Что это, мать твою, было?
-Аппарация. Особый способ перемещения волшебников, - невыразительным тоном проговорил зельевар, красноречиво глядя на мои намертво вцепившиеся в его одежду конечности. Я заставил себя разжать пальцы, он взял мою руку в свою и пояснил действие: - Здесь очень много магов, Вы можете потеряться.
Я кивнул, только сейчас заметив, что улица, на которой мы оказались, была переполнена людьми.
-Что это за место? — поинтересовался я, вертя головой и пытаясь рассмотреть все и сразу.
-Косой переулок. Здесь можно купить магические принадлежности и многое другое. Но сначала мы зайдем в другое место, - и тут же добавил, чтобы я не успел задать вопрос: - Мы посетим банк. Банк, где хранятся деньги, используемые в магической Англии.
-Уау! — восхитился я. — Еще и деньги свои…
«Гринготтс» (тот самый банк) я увидел еще издалека. Это было очень большое здание белоснежного цвета, выделявшееся среди низких магазинчиков своим размером и величием.
У ворот банка стояло что-то. Или кто-то. Я сначала подумал, что это статуя, но когда существо пошевелилось, я отпрыгнул, едва не сшибив с ног спутника.
-Б**, к-к-кто это? — неприлично тыкая пальцев в существо, ростом которое было на голову ниже меня, имело смуглое умное лицо и острую бородку, а так же очень длинные пальцы и ступни, спросил я.
-Гоблин, - раздраженно зашипев на мою реакцию, ответил Северус. — Они лучше всего обращаются с цифрами.
Я озадаченно посмотрел на идущего впереди меня…….. гоблина и подумал, как именно обращаются представители этой расы с числами, что даже мой вечно недовольный проводник отмечает сей факт с нотками уважения в голосе.
Существо провело нас через еще одни двери, на которых было что-то написано, но я не успел прочитать, что именно, как мы оказались в большущем мраморном холле. Мой «нянька» коротким поклоном поприветствовал еще двоих гоблинов и уверенным шагом направился к стойке, а я шел следом, иногда оглядываясь на сотни других остроухих созданий, которые что-то писали в книгах, взвешивали монеты и, кажется, даже изучали драгоценные камни.
-Здравствуйте, - послышался спокойный и весьма вежливый голос «зельевара». Я был в конкретном ахуе: подумать только, с Альбусом он постоянно, словно с врагом народа, разговаривает, а тут чуть ли не расшаркивается перед каким-то чудовищем! — Мы бы хотели взять немного денег из сейфа Гарри Поттера.
Я выпучил глаза, в удивлении глядя то на Северуса, то на гоблина, который строго спросил:
-У Вас есть ключ от сейфа?
Волшебник кивнул, запустил руку в карман и, вытащив оттуда маленький ключик, протянул его гоблину. Я подумал, что раз банк волшебный, то и устройство у него не самое обычное. Интересно, как тут все оборудовано? Как подойти к сейфам? И можно ли ограбить? Нет, вы не думайте, я пусть и рос в борделе, воровством не занимался. Это так, чисто из любопытства.
-Все в порядке, - объявил этот урод.
-А также письмо. От профессора Дамблдора. Вам известно, не так ли? — произнес мужчина, отдавая маленький конверт этому неприглядному созданию с длинным носом и малюсенькими очками.
Прочитав послание, этот жуткий счетчик (ах да, простите меня, необразованного мальчика с грязной улицы, это нечто зовут гоблином) позвал одного из своей расы (красотой подошедший также не блистал), и мы направились вслед за ним.
-А что было в письме? — повернулся я к Северусу.
-Не ваше дело, Поттер, - кратко ответил он, но я даже не расстроился. Я был уверен, что смогу узнать это позже.
Я ожидал увидеть мрамор за дверью, к которой мы подошли, но вместо этого там обнаружился темный коридор, освещенный факелами. Ну, точно, Средневековье. Тяжело электричество провести? Лампочки там, люстры, прочая херня… У меня такое ощущение, что живут эти вот «счетчики» не лучше, чем мы, простые люди.
Уродец свистнул, и к нам подкатила тележечка, в которую пришлось сесть. А затем я пережил самое крутое путешествие в своей жизни. Мы ехали так быстро, как, наверное, воры в фильмах не гоняют от копов. Глаза защипало, но я не хотел их закрывать. Мне показалось даже, что в конце одного из коридоров был пожар, но обернуться и проверить я не успел — мы резко ушли вниз.
Когда мы достигли сейфа, я на секунду остановился, пытаясь выровнять дыхание и слушая собственное колотящееся в груди сердце.
«Счетчик» (не знаю, почему мне так нравилось звать этих существ именно так) отпер дверь, и глазам моим предстала горы монет. Их было столько, что у меня на секунду даже затуманился взгляд.
-Это все ваше, Поттер, - словно бы издалека раздался знакомый голос.
«Все мое?» - я не верил своим ушам. Это, наверное, слуховые галлюцинации, ведь тележка так грохотала, пока мы сюда ехали. Нет, это невозможно, это не может быть моим…
-Просто, чтоб вы знали, Поттер, - спокойно заметил мой черноволосый спутник, вытаскивая из кармана мантии кошелек и складывая туда монеты. — Золотые — это галлеоны. Семнадцать серебряных сиклей - это галлеон, двадцать девять кнатов - это сикль.
-Северус, я не умею считать, - раздраженно заметил я, глядя на его безразличную физиономию и думая, не съездить ли по ней кулаком. Он ведь прекрасно знает, что я еще не овладел счетом, так какого черта рассказывает мне про кнаты и галлеоны, о которых я в первый раз слышу, и то, чему равен этот чертов галлеон по отношению к этим гребаным сиклям?! Что за слово вообще дерьмовое — «сикли»? Да и кнаты, собственно, не лучше…
-Значит, пока Вашими деньгами буду распоряжаться я, - заявил этот нахал, а я тайком взял несколько золотых монеток и сунул в карман джинс, решив не возмущаться, а то он обязательно повернется и увидит, что я сделал.
Снова тележка, и мы приехали к другому сейфу. Гор золотых, серебряных и бронзовых монеток там не было. Да и вообще, сейф этот открылся, когда уродец коснулся пальцем двери. Странно. На полу лежал невзрачный сверток из коричневой бумаги. Мой «нянька» протянул руку, забрал его и спрятал в складках мантии. Что за мистика, мать их?..
Затем опять бешеная гонка на этом странном средстве передвижения, мраморный коридор и Кривой (или как-его-там) переулок с множеством людей. Казалось, за время нашего отсутствия их стало только больше.
Сначала мы побывали в магазине «Мадам Малкин», где мне выдали комплект халатов (кхм, то есть, мантий) и зимний плащ. После длительной примерки, разумеется. Я долго вертелся перед зеркалом, оглядывая себя в новом стиле. Знаете, по-моему, мне очень к лицу были эти самые мантии.
Во «Флориш и Блоттс» меня нагрузили кучей книг. Я взял первую попавшуюся под руку из стопки книгу и прочитал: «Темные силы: пособие по самозащите». Что за муть?..
Далее мы посетили еще какой-то магазинчик, в котором нашлись «необходимые любому волшебнику» вещи: котел, флакончики, весы и телескоп. Зачем мне нужен был телескоп, если меня всегда интересовали более насущные вопросы, нежели рассуждения о том, сколько созвездий в небе и есть ли жизнь на других планетах, я не знал. Но, наверное, зачем-то надо было.
После мы проследовали в какой-то подозрительный магазин. Точнее, внутрь зашел только Северус, я остался ждать его у двери магазина.
-Хозяин… Хозяин… - вдруг донеслось до меня, и, опустив голову, я увидел змею. Она устроилась рядом с моими ботинками и смотрела на меня.
-Ты меня зовешь? — удивленно спросил я, присев и посмотрев на нее.
-Конечно, тебя, больше никто не понимает мою речь, - она не отрывала от меня взгляда, а я был заворожен ее черной чешуей и удивительным цветом глаз, описать который у меня не хватило бы слов. — Я хочу служить тебе. Я чувствую твою силу.
-Мою силу? — озадаченно повторил я. — Ну, э… - я вдруг растерялся. — Знаешь, я не думаю, что… я хотел бы… чтобы ты была моим другом, а не слугой.
-Как пожелаешь, Хозяин, - прошипела она, заползая ко мне на руку, поднимаясь по рукаву свитера.
-Зови меня Гарри, - улыбнулся я. — Просто Гарри. Не надо никакого «Хозяина».
-Как скажешь, Гарри, - покорно прошипело пресмыкающееся.
-А тебя как зовут? — вежливо поинтересовался я.
-Зови меня, как тебе понравится, Гарри, - предложила змея.
Я задумался:
-Я буду звать тебя Джил, ладно? Тебе, наверное, неудобно. Если хочешь, устраивайся там, среди мантий. Они теплые, тебе будет хорошо. Потом расскажешь мне, чем питаешься и где тебя содержать, я что-нибудь придумаю.
Джил сползла с меня и плавно проскользнула в пакет, где лежала моя одежда. Как здорово, теперь у меня есть друг! И мне было плевать, что это не человек.
Буквально через минуту из магазина вышел Северус и, ткнув пальцем в какие-то слова на куске пергамента, приказал:
-Читайте. Или читать Вы тоже не умеете?
Я демонстративно громко, перекрикивая некоторых прохожих, прочитал:
-«Каждому студенту полагается иметь волшебную палочку»!!!
-Прекрасно. Стало быть, Вы знаете, куда мы идем, и не будете задавать глупых вопросов.
Я скривил губы, но ничего не сказал, хотя мог бы напомнить, что с тех пор, как мы вышли из «Гринготтса», я не задал ни одного вопроса.
Магазин «Олливандер» не был выделяющимся среди остальных, что наполняли Косой переулок. Обычное, маленькое, к тому же, обшарпанное здание. Открылась дверь, звякнул колокольчик, и я оказался в полутемном помещении, где не было видно никого и ничего, кроме длинного, тонконогого стула. Вдоль стен от пола до потолка выстроились ряды узеньких коробочек, которые я недоуменно рассматривал в ожидании… хоть кого-нибудь, кроме нас двоих, посетителей этого странного заведения.
-Добрый день, - раздался тихий голос.
Я дернулся и, нецензурно выругавшись, посмотрел на того, кто это сказал. Это был пожилой человек с почти бесцветными глазами, от взгляда которых мне почему-то стало неуютно.
-Здравствуйте, - выдавил из себя я.
-Гарри Поттер… - покивал головой он. — Я знал, что вы придете. У вас глаза, как у матери. Кажется, только вчера она приобрела свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. А твой отец, - кажется, не только Нэт знает, что переход с «вы» на «ты» надо делать резко. Или же он с самого начала не хотел сказать «вы», просто оговорился? — предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов, тоже очень гибкая.
Старик стоял так близко ко мне, что я едва не начал пятиться, когда он, наконец, повернул голову к моему спутнику:
-Мистер Северус Снейп. Пятнадцать дюймов, черное дерево, сердце дракона, не так ли?
-Именно так, - ответил мужчина, а я с интересом отметил, что теперь знаю не только его имя, но еще и фамилию.
Мистер Олливандер поинтересовался у меня, какой рукой я держу палочку.
-Я правша, - выпалил я, осознав, наконец, вопрос. Длинная линейка, которую старый хрыщ вытащил из кармана, сама измеряла меня, а ее владелец, между тем, начал впаривать мне про какую-то магическую субстанцию, короче говоря, про содержимое палочек. Я не очень внимательно слушал, сознание выхватило из рассказа только обрывок фразы «…никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой». О да, это я уже успел заметить…
Мне было предложено одному Богу и мистеру Олливандеру известно, сколько палочек, я ведь не умею считать, а так бы сказал вам. Снейп продолжал строить из себя статую, стоя на одном месте и изредка бросая на меня короткие взгляды. Я взмахнул одной палочкой, потом еще одной, и еще одной, и еще одной… а этот сумасшедший выглядел таким счастливым, будто с каждым отвергнутым куском дерева ему прибавлялась чертова уйма денег к зарплате.
Когда он подал мне еще одну палку с описанием «остролист и перо феникса, очень гибкая», я твердо решил, что эта будет последней, которую я попробую. И, как только я сжал ее в своих пальцах, я почувствовал небывалый подъем сил, из палочки вырвались зеленые и серебристые искры, яркие, словно вывески заведений рядом с борделем, где я жил раньше.
-То, что надо! — хлопнул в ладоши мистер Олливандер, забрал у меня палочку, положил обратно в коробку и начал упаковывать. — Вы очень необычный клиент, мистер Поттер.
-Да? — устало произнес я. — Это стоит воспринимать как комплимент?
Он загадочно улыбнулся, я выхватил у него футляр с волшебным атрибутом и смылся из магазина, не став ничего слушать. Уверен, мой спутник заплатит необходимую сумму.
-Это было невежливо, Поттер, - заметил он, хватая меня за руку и быстрым шагом проходя мимо множества помещений, где можно было приобрести все, о чем не знает ни один человек, живущий там, где раньше жил я.
-Плевал я на эту гребаную вежливость, -фыркнул я и вдруг увидел какие-то необычные штуки на витрине. — Что это, Северус? — я с восхищением смотрел на фигурку, похожую на дракончика, какие-то удивительные, разноцветные шарики и многое другое, такое завораживающее и манящее.
Мужчина скривился:
-Это конфеты.
-Знакомое слово… - нахмурившись, сказал я. — Это… это ведь что-то сладкое, да? Вроде шоколадки?
-Поттер… - его голос был хриплым, но я не обернулся в удивлении, пытаясь узнать, что с ним. Я был не в состоянии оторвать свой взгляд от витрины. — Вы что, не знаете, что такое конфеты?
-Я просто не помнил, - легкомысленно ответил я. — Дурсли в наказание лишали меня еды, о сладостях и говорить нечего. А потом, когда дядя Вернон умер, у нас с тетей стало с трудом хватать денег на пропитание, о том, чтобы баловать себя шоколадками и конфетами, не шло и речи. Можно я посмотрю? Пожалуйста…
Я впервые просил его о чем-то, но сейчас мое внимание было приковано к конфетам, и я не хотел задумываться над этим подолгу.
Ответа я не получил, зато рука оказалась свободна, и я вбежал в магазинчик под названием «Сладкое королевство», широко распахнутыми глазами глядя на все и сразу. Я помнил о звеневших в кармане джинс монетах и не волновался, что придется звать Северуса, чтобы он все оплатил.
Я выбрал не много, хотя глаза разбегались скупить все, что есть в магазине, монет как раз хватило, даже несколько бронзовых сдачи дали. Я выбежал к своему спутнику, улыбаясь, как полный придурок, с маленьким пакетиком сладостей.
Мы поели в каком-то маленьком кафе. Правда, нормально это сделать не удалось, потому что, как только я закончил трапезу, к нашему столику начали подходить все, кто был в заведении.
-О, Гарри Поттер, я так рада нашей встрече, - улыбающаяся старушка схватил меня за руку и начала трясти, сжимая так, словно боялась, что я вырвусь и убегу.
Потом подошел старик, потом мужчина, женщина, еще несколько человек. Снейп без слов взял меня за руку, схватил пакеты с покупками, вышел из кафе, завел меня в промежуток между двумя магазинчиками, и мы занялись аппарацией. Или как там звалось это дурацкое перемещение. Из деревушки, которая (как мне сообщил зельевар) звалась Хогсмид, добрались до Хогвартса (тот самый замок-школа) и направились явно не туда, откуда шли. Я увидел лестницы. Точнее, кусок одной лестница. А внизу, наверное…
А что было внизу, я подумать не успел, потому что мужчина решительно ступил на этот обрубок.
-Ты что творишь, мать твою? — ахнул я. — Свалишься ведь!
-Поттер, заткнитесь и подойдите сюда.
Я встал рядом с ним, и вдруг лестница поехала вверх. Я от неожиданности вздрогнул и пошатнулся, но устоял на ногах. Так мы добрались одному Богу известно до какого этажа, свернули несколько раз налево, потом еще направо и оказались около статуи какого-то непонятного существа.
-Тараканьи усики, - проговорил Северус, статуя отскочила, и мы вошли внутрь, оказавшись в кабинете. Очень знакомом, надо сказать, кабинете.
-Гарри, Северус! — радостно поприветствовал нас директор. — Как прошел день?
-Замечательно! Мы столько всего накупили! Я даже попробовал сладостей! А еще теперь у меня есть мантии и волшебная палочка, и куча всякой другой х**ни! — тем же радостным тоном сообщил я.
От последнего произнесенного мною слова собеседник вдруг погрустнел, но потом вытащил из-под стола клетку с совой и сказал:
-Я хотел бы отдать тебе эту сову, как подарок на твой день рожденья. Я ведь тебе ничего не подарил. Нехорошо получилось. А ученикам нашей школы все равно нужно иметь какое-нибудь животное.
-А у меня уже есть, - возразил я и позвал: - Джил!
Из пакета с мантиями послушно выползла змея, устроившись на моих плечах и прошипев на ухо:
-Мне не нравится этот старик. Он выглядит подозрительно.
-Думаешь? — озадаченно протянул я и посмотрел на Альбуса. Он, на пару с Северусом, побледнел и, кажется, не мог вымолвить ни слова. Что я такого сделал? Что не так?
-Он не понимает, о чем ты со мной говоришшшь, - пояснила Джил. — Скажи ему человеческим языком.
-Она сказала, что не в восторге от вашего с ней знакомства, - сказал я Дамблдору. Губы седовласого волшебника искривились в неудачной попытке улыбнуться, он с трудом произнес:
-Что ж, думаю, в порядке исключения твоим животным может стать эта змея. Северус, я зайду к вам послезавтра.
-Спасибо, - кивнул я, причем этот жест был сделан синхронно с мужчиной.
Мы вернулись в подземелья. Мой спутник не сказал больше ни слова. Я развесил в шкафу мантии, с удивлением обнаружил на одной из полок обычную одежду, а также куртки и пальто, в один из ящиков запихнул котел, флаконы, телескоп и весы, на небольшую тумбочку положил книги. Все остальное время до самой ночи, отказавшись от ужина, я провел с Джил. Было так здорово понимать, что ты обладаешь способностью разговаривать со своим домашним питомцем!
-Тот язык, с помощью которого мы с тобой общаемся, называется серпентаго, - прошипела змея.
-Серпентаго… - едва ли не с благоговением повторил я шепотом, закрывая глаза и постепенно засыпая. Это слово было очень приятно говорить. Особенно по-змеиному…
|
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:39 | Сообщение # 7 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| -Итак, Поттер, с нынешнего момента… - начал Северус на следующее утро.
-…ты не выпустишь меня за пределы этой комнаты, чтобы я не смог нагрубить ни одному старому хрыщу, заставляющему меня чувствовать себя идиотом, махая обрубками дерева направо и налево, я прав? — продолжил я, сидя в развалочку на стуле и поглаживая Джил.
-…я буду Вашим учителем, - спокойно продолжил он, - так что Вы будете обращаться ко мне «сэр» или «профессор». Ваша фамильярность совершенно не уместна.
-Профессор… Ишь как разважничался, - протянул я. — А почему профессор?
-Потому что таковы правила: в этой школе к учителям обращаются так. И Вы не будете исключением.
-Так точно, Северус-сэр, - отдав честь, хмыкнул я с нескрываемой издевкой и спросил: - А что мы будем учить?
-Правила поведения в различных ситуациях. Например, Поттер, первое правило поведения за столом?
-Жри, пока не отобрали! — бодро отчеканил я.
-Мерлин, Поттер, Вы — дикарь какой-то, других слов приличных не подобрать. Можно подумать, Вас воспитывали животные…
-Ну, если люди тоже считаются животными, то примерно такие же, как ты, только в штанах у них не член, а кое-что другое, и на лице косметики побольше. Ты ведь пудришься каждое утро, а, Северус-сэр? Кожа не бывает такой бледной от рождения, - уверенно заявил я.
-Поттер! — рявкнул мужчина, но мне показалось, что он смутился. Как мило! Это зрелище мне нравится, я требую продолжения!
-Почему чуть что, сразу Поттер? — удивился я. — Ты так любишь мою фамилию? Ну, повторяй почаще, коли нравится. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос, Северус-сэр: ты пудришься?
-Во-первых, Поттер, в приличном обществе говорится не «член», а «пенис», а во-вторых…
-Да какая, к гребаным чертям, разница? — фыркнул я. — Будто те, кто находятся в приличном обществе, обязательно заглядывают к себе в штаны и ласковым голосом спрашивают: «Как бы ты хотел, мой милый друг, чтобы тебя называли? “Пенис” подойдет, не так ли? А то “член” как-то несолидно звучит, не находишь?» И орган, гордо названный “пенисом”, отвечает: «Я бы мог поспорить с тобой на эту тему, но, пожалуй, в данном случае, мой дорогой друг, вынужден с тобой согласиться…»
Видимо, мой новоиспеченный учитель представил себе эту картину, потому что тут же отвернулся, чтобы я не заметил легкий румянец на его щеках. Отлично! Чувствую, этот урок будет повеселее многих, что были в той школе, где я учился в одном классе с Дадли. Даже несмотря на то, что сейчас я невольно вспомнил своего кузена, я не питал к нему ненависти. Он просто был избалованным маменькиным сынком, которому Судьба предоставила шанс оказаться в более благоприятных условиях, чем мне. Так вышло. У него была тетушка Мардж, у меня же не было никого, кто мог бы меня забрать, кто позаботился бы обо мне. Разве что, тетя Петунья, причины такой неожиданной доброты которой я до сих пор не мог понять. Но благодаря ей я выжил. Может, попросить потом Альбуса сделать что-нибудь? Может, он сможет ей помочь?..
-Поттер, я бы попросил Вас не перебивать меня, - справившись с собой, проговорил зельевар. — Что Вы…
-Северус-сэр, а что ты преподаешь в этой школе? — пренебрегая его просьбой, спросил я.
-Зелья. Прекраснейшая наука, требующая точности и расчетливости, а также внимательности. Но вернемся к нашему уроку. Мы обсуждали с вами правила поведения за столом…
-У меня скоро будет аллергия на слово «правила», - прошипел я, обращаясь к Джил. — Интересно, чем оно ему так приглянулось?
-Он строгий человек, - змея была довольна и расслаблена, но это не мешало ей говорить со мной. — Строгий и очень требовательный.
-Ну, это и так понятно… - задумчиво ответил я, и тут вмешался Снейп:
-Вы еще не наговорились? Я не собираюсь тратить свое время, предназначенное для отпуска…
-…о котором ты уже успел поведать во время нашей первой встречи, вылезая из камина…
-…на нахального юнца, который не в состоянии держать рот на замке в течение каких-то жалких пяти минут, не говоря уже о целом дне!
-Бл*, Северус, да тебя никто и не заставляет это делать, - пожал плечами я. — Если ты так трудишься из-за просьбы Дамблдора, то просто скажи ему, что мы несовместимы и что я, совершенно ненамеренно, даже не предполагая подобного исхода, привожу тебя в состояние неконтролируемого бешенства…
-Ненамеренно? Поттер, Вы издеваетесь? — выгнул брови волшебник. — Я просил Вас молчать. Вы перебили меня как минимум три раза, позволили себе вульгарные выражения, а потом начали разговаривать со своим пресмыкающимся, вероятно, решив, что я не достоин Вас, как собеседник. Не говоря уже о неподобающем обращении. И это Вы считаете ненамеренным «приведением в состояние неконтролируемого бешенства»?
-Почему неподобающем? — строил дурачка я. — Ты сказал обращаться к тебе «сэр». Северус-сэр. Я чего-то не понимаю?
-Он ссссслишшшшком раздражителен, - недовольно заметил мой домашний питомец, и я кивнул головой, полностью разделяя ее мнение.
"Преподаватель" глубоко вздохнул, не пожелав привести еще какие-то факты, продолжать этот разговор, взмахнул палочкой, и передо мной появились столовые приборы. Там было столько вилок, ложек и ножиков, что у меня зарябило в глазах.
-Ух ты, мать твою, какая х**ня! — от переизбытка чувств я снова выругался матом и вдруг услышал, как что-то лопнуло. Возможно, мне и показалось, но в тот же миг обрубок черного дерева в пятнадцать дюймов (да, я запомнил описание магического атрибута Северуса) уткнулся в мой кончик носа, владелец этого обрубка произнес какие-то слова, и… ничего не случилось. Во всяком случае, мне показалось так в первый момент.
-И что за хрень ты сотворил? — спросил я и тут же почувствовал, как язык будто обожгло чем-то. — Ай, что за мать твою?!
Стало еще больнее, и я вздрогнул, закрыв рот ладонями. «Профессор» как-то жутко улыбнулся, и я невольно сглотнул. Слишком громко сглотнул.
-Обычно, Поттер, это заклинание, Oratia Defecta, с латинского означающее «повреждение речи», используется массово, то есть накладывается на группу людей, которой… скажем так, нежелательно произносить какое-либо слово. Однако, диапозон, то есть количество слов, можно расширить, можно даже задать особые параметры в соответствии с тем, как представляется накладывающему заклинание. Но также не исключен вариант того, что Oratia Defecta может быть применимо и к одному конкретному человеку. Естественно, слово произносится, но испытываемая боль, следующая за произнесением, постепенно отбивает привычку пользоваться указанным словом или же рядом слов. В данном случае, параметром являлась антикультурность, вульгарность. И как только вы произнесете что-нибудь из разряда слов, искажающих смысл, портящих красоту языка… Впрочем, Вы уже знаете, что произойдет, - усмехнулся он, рассказав мне все это так спокойно, словно не мой язык сейчас подвергался адским пыткам. Создавалось ощущение, что вышеуказанную часть рта кто-то собрался поджарить вместо сосисок или сырого мяса. Я закрыл глаза, пытаясь привыкнуть. Это было жестоко. Но выразить свое возмущение я был просто не в силах. Господи, Господи, Господи, Господи, Господи, Господи!!!!!!
-Итак, начнем: эта вилка десертная, салатная вилка, обеденная, далее вилка для холодных закусок… - мужчина представлял мне эти вилки чуть ли не с благоговением, следуя слева направо. Затем он представил ложки. Когда он дошел до ножей, мне стало дурно, потому что для меня все эти приборы различались, разве что, размером…
-Подожди, Северус, - превозмогая боль и с трудом ворочая опухшим языком, проговорил я. — Ты хочешь сказать, что в какой-то гребаной школе… АЙ!
Я снова замолчал, стиснув зубы, пытаясь подумать о чем-нибудь отвлеченном. Не вышло.
-Ты хочешь сказать, что в вашей чертовой школе… Черт! АЙ!
Прошло пять минут, в которые Северус, наверное, чувствовал себя самым счастливым человеком на планете, я твердо решил, что буду говорить, и тогда удовольствия этот траурный (ибо я знаком с ним уже четвертый день и не видел на нем мантии никакого цвета, кроме черного) садист не получит.
-Неужели все будут пользоваться таким набором приборов?
-Нет, но Вы должны знать о каждом, если попадете в дом к аристократу, - невозмутимо заметил этот изверг рода человеческого. Я с радостью отметил тот факт, что хотя бы за мысленные ругательства мне не грозит эта адская боль, и возразил:
-Уверяю тебя, в дом к аристократу я не попаду, так что, будь добр, обучи меня только тому, что мне действительно необходимо…
Он поколебался, но буквально через минуту все вилки и ножики, кроме одного, исчезли, и зельевар приступил к объяснениям. «Вилку надо держать в левой руке, ножик — в правой», «суп нужно есть бесшумно, а не с хлюпаньем, чавканьем и так далее», «чай надо пить медленно и осторожно, не торопясь, ни в коем случае нельзя на него дуть, это некультурно», «кстати, Поттер, “никакого хлюпанья” также относится и к напиткам, не только к первому блюду»… Все это я с видом пай-мальчика пытался запомнить, полагая, что, когда я окажусь среди других людей, мне придется применять все эти правила на практике. Но мысли мои занимал отнюдь не вопрос правил поведения за столом («никаких бурных эмоций при объявлении о том, что скоро принесут десерт»). Их занимал вопрос о том блюде, которое следуют подавать холодным. Но это после, я тщательно продумаю план своей мести, и Снейпу не поздоровиться, или я — не Гарри Поттер.
Потом мы занялись счетом. То, каким монотонным голосом он рассказывал о сложении чисел и числовом ряде, вводило меня в состояние полудремы, которая не желала исчезать только потому, что я встряхивал головой. Это таааааак нуууудноооо… Мне казалось, что время замедлило свой ход и даже мысли лениво шевелились в голове, не задерживаясь там надолго. Они не хотели оставаться в этом царстве скуки на длительный период времени, и, Бог мой, как я их понимал!
-Что ж, пожалуй, стоит сделать перерыв, - чуть более громким голосом сказал зельевар. Я встрепенулся, учебники и ручки (их было ровно пять, я помню) исчезли, а вместо них появилась еда. Ел я тоже вяло, несмотря на то, что чувствовал голод. Я держал вилку, как почти цивилизованная личность, и пытался пить сок бесшумно, памятуя о том, что рассказывал мне волшебник.
«Ешьте медленно, Поттер, а то Ваш мозг не успеет осознать, что именно Вы съели», - его слова беспрестанно повторялись в моей голове, прокручивались, словно старый, заевший диктофон Дадли, который он сломал, когда ему было четыре.
«Ешьте мееееедленно, Пооооттееееер…»
Словом, аппетит мой был испорчен к чертям собачьим, но сделать с этим я ничего не мог.
По окончании трапезы меня ждал укор: «Вы не пожелали мне приятного аппетита», на что я едва сдержался, чтобы не ответить: «Я просто очень надеялся, что своим видом смогу тебе его испортить».
А затем мы снова приступили к урокам. Мы занимались чтением, правописанием, «теорией биологии» (как он это назвал), снова математикой, и у меня просто пухла голова от того количества информации и упреков, которые на меня сыпались.
«Пишите аккуратнее, Поттер, что за каракули, словно курица лапой!»
«Выпрямьтесь, Поттер, что Вы сгорбились, будто носом пишите!»
«Читайте быстрее, Поттер, Ваша скорость ниже, чем у любого среднестатистического ребенка одиннадцати лет…»
«Соображайте быстрее, Поттер, в Вашем возрасте это знает каждый ребенок…»
«Думайте головой, Поттер, а не тем, чем садятся на стул!»
Мне было жутко неудобно, потому что я писал пером, чернила в котором в определенный момент заканчивались, и приходилось окунать его в чернильницу. Причем я не мог уследить за всем и сразу, пытаясь как можно скорее расправиться с заданием, и на пергамент обязательно падала жирная капля вышеуказанной жидкости, которая тут же растекалась по нему в разных направлениях, впитываясь в бумагу. Каждый раз, когда это происходило, «учитель» цокал языком и повторял:
-Учитесь на своих ошибках, Поттер, другого такого же идиота в мире не сыскать, следовательно, и учиться будет не у кого.
Кажется, Джил слишком преуменьшила, когда сказала, что он требователен. Он не просто требователен, он придирался чуть ли не к каждому моему движению, к каждой букве, к каждому произнесенному звуку. Я долго пытался сдерживаться, я говорил себе: «Гарри, успокойся, если ты вспылишь, он только еще больше обрадуется, ты не должен проиграть ему», но, в конце концов, мой и без того небольшой запас терпения кончился.
-Все, хватит! Пожалуйста, хватит! Я не могу больше!
-Поттер, - вкрадчиво произнес Северус, - за остаток месяца Вы должны усвоить программу, которую, по известным причинам, Вы не усвоили за четыре года. У нас нет времени на Ваши капризы и недовольство. У нас нет времени на то, чтобы говорить «хватит» и «давайте прекратим», понимаете?
-Тогда, может, займемся аппарацией? - предложил я. — Это ведь тоже полезное умение, оно пригодится мне в жизни.
-Займемся… аппарацией? — в шоке повторил он. — «Аппарируем», а не «займемся аппарацией», - наконец, въехав в смысл сказанных мною слов, поправил мужчина. — Нет. Аппарацией могут овладеть только волшебники, которые учатся на шестом курсе и выше, а Вы зачислены только на первый.
Я нахмурился. Его ответ мне не понравился.
-Но если у Вас появилось рвение, то… принесите свою палочку.
Оставив змею на стуле, я убежал в свою комнату, чтобы вернуться с обрубком остролиста. Кажется, так звалось то дерево…
-Отойдите к дивану.
Я послушно отошел, ожидая дальнейших указаний.
-На столе стоит стакан. В Ваших силах сделать так, чтобы он оказался рядом с Вами. Сделайте взмах палочкой и произнесите «Accio, стакан».
-Но ничего же не произойдет, - посмотрев на «учителя», как на больного, сказал я.
-Поттер, Вы хотите, чтобы мы опять вернулись к общеобразовательным предметам? — его голос ничего хорошего мне не сулил, но я тоже готов был стоять на своем. Я до сих пор не верил в магию, а сейчас этот ненормальный предлагает мне взмахнуть простой деревяшкой и уверяет, что после этого посудина окажется рядом со мной.
-Нет, не хочу, - честно ответил я.
-Тогда выполните то, что я сказал, - я чувствовал, что он с трудом сдерживал себя.
-Но в этом нет смысла! — воскликнул я.
-Выполняйте, Поттер! — крикнул зельевар.
-Чтоб тебя, Accio, стакан! — сделав резкое движение рукой, в которой была палочка, раздраженно повторил я. Емкость для жидкости на огромной скорости понеслась ко мне, я едва успел пригнуться, и вещица разбилась, встретившись со стеной.
«Профессор» смотрел на результат моих действий с плохо скрываемой злостью, а я выпрямился и восхищенно произнес:
-Ух ты, классный фокус!
А затем с уважением посмотрел на палочку.
-Фокус? — раздался охрипший голос. — Вы считаете, что это было фокусом?
-Ну да, - кивнул я в недоумении от такой реакции.
-И то, что делали я и Альбус — тоже фокусы?
-Ага, - подтвердил я.
-Идите, Поттер, - не своим голосом произнес волшебник. — На сегодня Вы свободны.
Я удивленно посмотрел на него, но возражать не стал, обрадовавшись, что к числовому ряду и правильному, выразительному чтению мы больше не вернемся. Во всяком случае, сегодня. Забрав Джил, я ушел в комнату, где сел на кровать и стал с интересом изучать палочку. Вроде бы, ничего необычного в ней не было, но тогда как же вышло, что стакан действительно направился ко мне?
-Ты на ссссамом деле волшшшшебник, Гарри, - уверило меня пресмыкающееся, глядя в глаза. — Это была магия. Заклинание призыва.
Я удивленно посмотрел на нее. Я, правда, думал, что все это лишь жулничество. Фокусы. Хотя подозрения, что Снейп и Дамблдор не врали мне, появилось еще после того случая со смертельным проклятьем. Но теперь я уверен на все сто процентов. Потому что змее я, по непонятным причинам, верил больше, чем этим двум.
|
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:40 | Сообщение # 8 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня, кажется, уже вошло в привычку по утрам подслушивать разговоры двух волшебников, которые затащили меня в Хогвартс с целью обучить магии и всяким, как выразился наиболее молодой из этих двух, «общеобразовательным предметам». Правда, на этот раз я подслушивал вместе с Джил.
-Я Вас умоляю, директор, это же полная бессмыслица! Мерлином Вас заклинаю, Альбус, прекратите издеваться надо мной! Вы считаете, мне мало того, что я каждый год у Вас под боком пытаюсь учить целые стада безмозглых идиотов? Вы считаете, мои нервы должны проходить через более трудные испытания? - даже учитывая, что я не видел его, я мог быть уверен на все сто, что он сейчас был в тысячи раз злее, чем дядя Вернон, ушей которого достигало слово на букву "в".
-Но, Северус, он же Мальчик-Который-Выжил, - напомнил директор.
-Не смешите мои котлы, а то зелья разольются, - фыркнул Северус. - Да я быстрее поверю, что Лорд поскользнулся на банановой кожуре (которую старший Поттер, из-за отсутствия хороших манер, на пол бросил, не донеся до мусорной корзины), получил сотрясение мозга, и его слуги унесли, и все эти годы он просто от шока отходил. Вот в это, Альбус, поверить намного легче, чем в то, что мальчик, который спит сейчас в соседней комнате, победил самого сильного мага во всей Англии.
-Ну, а факт смерти Лили и Джеймса?
-Джеймс увидел мертвого Лорда (до того, как его слуги унесли) и от ужаса суицид совершил. А Лили увидела мертвого мужа и совершила суицид следом. Вот и остался мальчик сиротой.
-Слишком жестоко так рассуждать…
-Слишком реалистично это выглядит.
Воцарилось молчание.
-Знаешь, Северус, я думаю, ты слишком требователен… - задумчиво протянул старик минут пять спустя.
«Так держать, чувак!» - мысленно поддержал его я и продолжил слушать.
-Я требователен?! - профессор был вне себя от ярости. - Альбус, он не представляет себя волшебником! У него какое-то антимагическое мышление! Он думает, что мы учим его фокусам, а не упрощению жизни и защиты оной же с помощью магии! И превратите Вы для него кровать в слона, а яичницу заставьте танцевать вальс с пером на столе, он и бровью не поведет!
-Вальс с пером… Какой ты затейник, Северус! - хихикнул собеседник.
-Альбус!.. Вы вообще понимаете, о чем я говорю?! - воскликнул мужчина в отчаянии. Я, конечно, не могу знать наверняка, но иногда мне кажется, что Дамблдор специально строит из себя дурачка, чтобы увидеть разгневанного зельевара. -Этот Ваш пресловутый Мальчик-Который-Выжил не способен запомнить, чем лапчатка отличается от папоротника и отличается ли вообще. Не говоря уже о том, что он как-то медленно соображает и с трудом считает. Чтение — единственное, что, на фоне остального, удается ему лучше всего. Вы считаете, это нормально?
-Во-первых, Северус, тебе следует понять, что если маленького ребенка отправить в школу, показать часть нового мира всего лишь за несколько месяцев, а потом возможности познавать дальше лишить, то ребенок будет считать, что ему это и не нужно. Думаю, что Гарри — тот самый случай. А во-вторых, ты знаешь, как это исправить.
-Предположим, что я знаю, - уже более спокойным голосом проговорил зельевар. — Но с чего Вы взяли, что я воспользуюсь этим вариантом?
-Полагаю, что это будет удобно. Таким образом, он сможет легче усваивать информацию, а тебе не придется повторять несколько раз, досадуя на то, что он не понимает, - хмыкнул тот.
И в этот момент я решил войти.
-С недобрым утром, Северус-сэр, привет, Альбус. О каком Лорде речь?
-Альбус, он прерывает уже второй наш разговор! И мало того, что Вы его избаловали, так еще и не наложили заглушающие чары! — не упустил случая упрекнуть седовласого волшебника Снейп.
-Кстати, в магию я верю. Теперь, - не в тему добавил я.
-Это прекрасно, Гарри! — старик прямо-таки лучился счастьем, но верить ему я не спешил.
-Прекраснее любого шедевра мировой классики в литературе или изобразительном искусстве, - иронично сказал я, кивнув, и тут же напомнил: — Так что там с Лордом?
Я видел, что Дамблдор не хотел так просто сдаваться, но и я не собирался просто забыть об этом, словно о каком-то неприятном случае, не собирался делать вид, что просто проходил мимо, мне сказали: «А забей, чувак, это неважно», и я, как идиот, последую совету. Нет уж, спасибо, время для игр прошло, и, пусть мне только одиннадцать, я, черт подери, вляпался в такое дерьмо, в каком не был с того момента, как обрел приют в «Аллее доступности».
-Помнишь, Гарри, - видимо, сдавшись под моим напором, начал маг, - я говорил о том, что твои родители погибли, защищая тебя от смертельного проклятья?
Я кивнул. Глупо отрицать это, учитывая, что я прекрасно помню и то, что было после. А именно, эксперимент. Точнее, убийство. В общем, «несчастный случай» с маленькой, серенькой крыской.
Директор замолчал. Прошла минута, две, три. Я начал раздражаться.
Четыре, пять. Я прямо чувствую эти минуты.
-Ну, помню, и что? — резко спросил я, желая вырвать рассказчика из «астрала». Что за мать твою, в конце-то концов? Интригует какой-то подозрительной личностью, а затем вдруг прерывается, глядя на горящий в камине огонь. Я, конечно, слышал всякую чушь про то, что на это можно смотреть в течение нескольких часов, но мне, знаете ли, несколько часов ждать не охота.
Шесть, семь, восемь. Очнись, ты, живое изваяние, на эту роль может претендовать только Северус, который, как и в прошлый раз, стоял у стола, где уже появились новые часы (явно ждут, когда я снова вспылю, чтобы взорваться).
-Черт, Альбус, наколдуйте мне блок сигарет, - даже не обратив внимание на жжение языка при упоминании низкосортного жителя Ада, фыркнул я, - а то, пока вы думать будете, я тут состариться рискую.
-Да-да, так вот, о чем мы? — протянул он.
Я посмотрел на него так… я даже не знаю, какое сравнение здесь следует привести. Как сосед на другого своего соседа, который у него уже засел в печенках, и вроде бы привычно, а вроде бы прямо сейчас кулаки чешутся в морду дать. Ну, вот прямо взять и треснуть, безо всяких прелюдий. А потом смотреть на старика в нокауте и думать, что ничего, собственно, и не изменилось. Разве что, поза. А так — все тот же ступор. Он точно маразматик. Нет, Вы только послушайте: о чем мы? Да, действительно, мать вашу, о чем мы? О вышивании крестиком, *бать-копать! Нет-нет, о поездке в Шотландию, юбочки, бл*дь, обсуждаем! Шотландские! И эти… Ну, эти… инструменты их музыкальные, короче. Вот именно их и обсуждаем, да! Сейчас я открою рот и спрошу его: «Альбус, я давно думал поинтересоваться: ты никогда не хотел поехать, мать твою, в Шотландию?» А он улыбнется и ответит: «Конечно, мальчик мой, всегда мечтал, чтоб меня, погнали со мной!» Дурдом, честное слово, куда я попал…
-О размножении птеродактилей в период раннего палеозоя, - саркастично заметил я. Эту фразу я слышал в какой-то заумной передаче, которая шла по телеку, пока в один из дней я мыл полы в борделе. Женщины разбежались по комнатам, и про «ящик» все как-то забыли. А я слушал себе спокойненько, все равно хоть какое-то развлечение во время занятия довольно-таки полезным делом. Правда, знания, огромный багаж которых предоставил зрителям диктор, для меня оказались слишком сложными, и я запомнил только парочку дурацких фраз, которые не в состоянии понять, но которыми вполне в состоянии воспользоваться.
-Да? Чрезвычайно интересная тема, - откликнулся седовласый волшебник с небывалым интересом в голосе. - Ты знаешь, птеродактили, они ведь… А разве тебе Северус не рассказывал?
-А что сразу Северус? — возмутилось живое изваяние у стола.
-Нет, не рассказывал, - запросто «наябедничал» я. — А теперь давайте все же перейдем к Лорду…
-Когда-то давно…
«В период раннего палеозоя, не иначе…»
-…в этой школе учился мальчик. Он рос в приюте, поэтому не знал ни любви, ни радости, только боль и страдания. И он решил отомстить за это. Всем. И виновным, и невиновным. Его сила достигла уровня, которого я достиг за большее количество времени. Он был слеп, ибо глаза его застилала пелена ярости и ложной самоуверенности в себе, он жаждал власти, могущества, врагов, ползающих в его ногах и молящих о пощаде, - директор рассказывал об этом, как о какой-то страшной сказочке с давно известным сюжетом, но я знал, что сейчас он не настроен на шуточки. Не сейчас. Я хотел верить в это. — Он предлагал присоединиться к нему, но не все соглашались. И тех, кто отказывал ему, он…
-…убивал, - продолжил я, заметив заминку Дамблдора и опасаясь, как бы он опять не «застрял», пытаясь найти наиболее безопасное для моей хрупкой психики слово, которое не травмирует мою нежную душу.
-Да, именно, - растерянно согласился он. — Так вот, твои родители отказались. И он их убил. Он хотел убить и тебя, но у него ничего не получилось. Поэтому тебя знает весь магический мир, Гарри. Поэтому тебя зовут Мальчиком-Который-Выжил.
-Слава Богу, не Джеком-С-Фонарем, - ляпнул я, не подумав.
-Гарри, это очень серьезно, - нахмурился этот просветитель.
И это говорит мне старый хрыщ, который почти постоянно улыбается, словно жертва лоботомии (еще одна подхваченная фразочка, на этот раз из какого-то тупого сериала). Замечательно. Может, я все-таки сплю или был похищен «укоренившимися» жителями психбольницы?
-Да-да, так в чем, собственно, дело? Ну, расправился я с этим Лордом непонятно каким образом…
-Тебя спасла любовь родителей, - услужливо подсказал Альбус.
-Да-да, - тупо повторил я, как попугай, - меня спасла любовь родителей от этого гадкого мальчика, который когда-то учился в этой школе и не знал ничего, кроме боли и страданий. А дальше? Где логическое завершение этой мини-сказочки?
-Сказочки? — ошарашено повторил черноволосый маг. — Поттер, мы предполагаем, что он вернулся, чтобы отомстить Вам за лишение могущества, а Вы так просто заявляете, что это сказочка?!
-Адаптируйте, пожалуйста, сюжет для такого «идиота, каких свет не видывал», - нахмурился я. — Вы хотите сказать, что откуда-то-там вернулся этот маньяк из вашей секты ненормальных и махает обрубком дерева, выкрикивая направо и налево «Авада Кедавра»?
Кажется, до меня начала доходить суть ситуации. И, честно говоря, мне это совершенно не нравилось. Ну, просто отвратительная вышла картина, похуже той, что называется «Городской пейзаж»: когда на некачественном полотне смешивается пятно от грязной лужи, оставшейся после дождя, обрывки выброшенного фантика от какой-то дешевой конфетки и немного серого цвета, взявшегося непонятно откуда, зато очень ясно выражавшего то, как проходила жизнь в Англии. Серо, скучно, буднично, без каких-либо удивительных, ярких, красочных событий. Только некачественное полотно и размазанные пятна.
-Откуда ты знаешь про «Аваду Кедавру»? — между тем, удивился Альбус.
-А мне Северус показал, - спокойно запалил своего «учителя-мучителя» я.
-Северус!
-Альбус!
Ну, прямо типичная передача про двух рассорившихся влюбленных, которые не смогли найти компромисс в воспитании ребенка, честное слово. И с вами снова я, ведущий телепрограммы «Дурдом с Гарри Поттером», собственно, сам Гарри Поттер. Я нахожусь в подземельях Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, сижу на стуле у стены в комнате некоего мистера Снейпа, которого я воспринимаю только под именем «Северус». В последнее время у него едет крыша, поэтому он просит звать себя «профессор» или «сэр». Я, сказать по правде, против, но вслух этого не говорю, а то у него не только крыша поедет, но и последние мозги снесет. Только вы ему не говорите, а то его состояние только обострится.
В итоге было решено, что мне надо поесть и начать снова заниматься. Я захныкал и потребовал сигареты. В этом простом желании, высказанном в повелительном наклонении, мне было отказано. Безо всяких зазрений совести. Нет у них ее, что ли, как и у меня?..
Однако сосредоточиться на уроках было не так-то просто. История Дамблдора упрямо лезла на первый план, затмевая всякое понимание «наипростейшего материала». Числа не задерживались в голове, буквы из-под пера выходили какие-то кривые-раскосые, а на вопросы об окружающей среде я отвечал невпопад. Зельевар был очень мною недоволен, но ничего серьезного (к его собственному сожалению) со мной сделать не мог, поэтому сказал, что мы продолжим после ланча и небольшого перерыва.
Если он надеялся, что после этого я стану лучше соображать, то его надежде суждено было обратиться в прах и развеяться по ветру, ибо лучше соображать я не стал. Более того, во время отдыха от трудов неправедных (то есть, учебы под предводительством Северуса) я успел пообщаться с Джил, которая не вставила ни одного ехидного комментария во время рассказа директора, зато потом успела поведать мне много интересного про гадкого мальчика, который жаждал могущества, власти и ползающих в ногах врагов. Одно я понял совершенно точно: этот парень — тот еще ненормальный. Устраивать, образно говоря, «резню», по мне, просто неразумно. Ну, не присоединились к нему всякие, какая разница? «Что ни делается, все к лучшему» - именно так вы*бывал нам мозги священник, пришедший к нам в первом классе и наставлявший нас на путь истинный. Не сказать, чтобы я действительно верил ему, просто так вышло, что его пришлось слушать. Во всяком случае, это было меньшее из зол при выборе между служителем Господа и нашей учительницей. Наверное, это богохульство, мне не знать, во время «просвещения» я был занят тем, что уворачивался от различных мелких предметов, которыми в меня швырялся кузен и его компания дружков-дебилов. Впрочем, все правильно, братья по интеллекту: каков главарь, такова и банда, тут и говорить-то не о чем.
Северус-сэр снова назвал меня идиотом и отправил в комнату, чтобы я подумал над своим поведением. Я едва не расхохотался от этой фразы, но вовремя выскочил из-за стола и вихрем унесся в комнату, едва не потеряв по дороге змею.
В общем, расклад получался совсем, скажу я вам, нерадужным. Я волшебник, который не умеет нормально считать и писать, я - легенда магического мира, причем не помню того знаменательного события, с помощью которого я ею стал (зато было понятно, почему ко мне все в кафешке ринулись, после того, как мы с моим «нянькой» пробежались по магазинам), и за мной гоняется какой-то сумасшедший, жаждущий мести. Представления не имею, что мне сказать ему при встрече такого, чтобы заинтриговать настолько, что он прямо ахнет и откажется отправлять меня на тот свет. Но, будем думать, моя фантазия не подкачает в самый нужный момент, потому что если это случится, я преждевременно отправлюсь к своим родителям, которых даже не могу вспомнить. Впрочем, как и многие другие факты из своей жизни в возрасте одного года.
Также меня интересовал еще один довольно забавный вопрос: если Альбус достиг того же уровня магии, что и этот маньяк, почему он не отыщет его и не грохнет? Я что это, пушечным мяском являюсь? Мол, на тебе, чтоб задобрить, Мальчик-Который-Выжил, да? Все-таки дурацкое прозвище, честное слово, мне не нравится. В ближайшее время надо заняться умственной деятельностью: нафантазировать себе что-нибудь более пафосное. Уверен, Джил мне поможет.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:40 | Сообщение # 9 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Не знаю, что со мной произошло, но сразу же после завтрака я вдруг почувствовал удивительную ясность в голове. Заниматься с Северусом было легко и просто, я прекрасно усваивал информацию, и мне не казалось, что голова вот-вот взорвется. Я уже умел считать до десяти, запомнил, чем наперстянка отличается от ириса и где обычно растет наперстянка, а где — ирис, у меня улучшилось чтение, о том, что когда-то я читал по слогам, я вспоминал с чувством, смутно похожим на стыд.
Я чуть ли не порхал от радости. Подумать только: сколько новых знаний за такой короткий срок, а я ни разу не пожаловался, что чего-то не понимаю! Этот придирчивый умник даже ни разу не назвал меня «идиотом»! О, есть счастье на этом свете!
Я по-прежнему матерился, и у меня по-прежнему распухал от этого язык, так что я перешел на мысленный мат. Почти полностью. Но иногда вырывалось словечко-другое, от которого у Снейпа становилось такое лицо… что словами не передать. Ни матными, ни приличными.
Я повадился бегать на чай к Альбусу. Точнее, постойте-ка, я неправильно выразился: это Альбус повадился бегать к нам в подземелья и срывать уроки, чтобы утащить меня на чай и по сто раз за час спрашивать, нравится ли мне здесь. Я не понимал, чего он действительно от меня хотел, и меня это, право же, напрягало. Впрочем, как и мое неожиданное «просветление» в плане учебы. Это было весьма подозрительно, к тому же, явно не обошлось без их вмешательства.
Но каждый раз я улыбался, словно идиот, и отвечал, что ни за что бы не променял этот замок и мою новую жизнь на что-то другое. И это, черт меня дери, было правдой. Я говорил чисто и искренне. Потому что это действительно было чудесно. Словно в сказке. Иногда я просыпался и нещадно щипал себя: может, это все-таки слишком хороший, приятный сон?
Я много задумывался над этим, пока пытался заснуть поздними ночами. С приходом «лилового посетителя» в «Аллею доступности» все в моей жизни изменилось. Причем изменилось так круто… Такими крутыми даже повороты на дорогах не бывают и спецэффекты в кино не делают. Хотя была вовсе не снежная зима, а знойное лето, с тех пор я слишком хорошо понимаю, что значит выражение «как снег на голову». Но я никогда не думал, что это плохо. Потому что пребывание в борделе было не самым лучшим периодом в моей биографии. Сейчас начался новый виток моей жизни, и я был уверен, что все будет совершенно по-другому. Во всяком случае, потому, что я сменил место жительства и потому, что рядом не было кузена Дадли с его компанией, которые могли вдоволь поиздеваться надо мной. Все эти шепотки про то, что мой отец был зэком, а мать — пьяницей, игнорирование, побои, свист и топот ног позади, крики: «Поторопитесь, ребята, совсем немного осталось» и тому подобные, мое сбившееся дыхание и охватившее все тело, от первой клеточки до последней, отчаянье, отсутствие веры в то, что я смогу выстоять, что смогу убежать, и когда-нибудь это прекратится, закончится… Все это вспоминалось, как страшный сон. Эти картины были какими-то мутными, словно находились за пеленой тумана, будто были событиями, происходившими со мной как минимум лет десять, а то и больше назад. Это так странно и в то же время так здорово…
Я ходил в библиотеку. Правда, об этом до определенного момента никто не знал. Зельевару я врал, что иду на чай к Дамблдору (на слово «чай» у меня, пожалуй, такими темпами разовьется аллергия), а Дамблдор, меж тем, пребывал в счастливом неведении, общаясь с Фоуксом (так, оказывается, звали жареную курицу, то есть, простите, феникса, что сидел на жердочке у него в кабинете). Кстати, про птичку директора я в первую очередь прочитал. Очень занятное создание, может пригодиться в будущем, я так думаю. Если что, выкрадем прямо из кабинета. А как, разберемся позже, если понадобится.
Я нашел множество книг про ту самую трансфигурацию, видел толстые тома про прорицания, касался пальцами пыльных корешков фолиантов про зельеварение, взял на заметку просмотреть некоторые книги по Темным заклятиям. Чтобы знать, как обороняться, надо сначала узнать, от чего конкретно обороняться-то.
Мадам Пинс, суровая библиотекарша, кажется, невзлюбила меня с первого взгляда и часто косилась на меня, словно боялась, что я порву эти книжки, как только сниму с полок, даже не дотащив их до стола, за которым я обычно сидел. Можно подумать, я — варвар какой-то! Хотя… Гхм… учитывая воспитание в борделе… если она так думала, то, возможно, она не так уж и не права…
Помню, какой скандал она закатила, когда пепел упал на одну из страничек! Я не сказал? Я продолжаю курить. Меня снабжает Альбус. Не знаю, почему, ведь он явно против. Мне ни к чему размышлять об этом подолгу.
«Профессор» потом долго извинялся перед ней и говорил, что такого больше не повториться, а в подземельях скривил губы и как-то расстроено заметил:
-Я бы не хотел, чтобы Вы курили, Поттер. Вы тратите свое здоровье попусту.
А я развалился на стуле, запрокинул голову, выдохнул в потолок струю дыма и безразлично заметил:
-Да ладно тебе, Северус-сэр. Наверняка раньше я подохну от руки вашего ВолдырьЖорта, чем от рака легких.
-ВолдырьЖорта? — озадаченно переспросил мой учитель.
-Ну, этого маньяка, который за мной гоняется, - нетерпеливо пояснил я.
Когда он понял, о чем речь, он вдруг очень сильно разозлился, преодолел расстояние, что было между нами, и склонился ко мне. Он был так близко, что кончик его носа почти касался моего. И мужчина прошипел прямо мне в лицо:
-Не смейте говорить это так. Так, как будто Вам незачем жить. Вы не знаете, Поттер, что это такое — когда нечего терять. Когда ты становишься тем, кого можно легко отдать в жертву во имя великой Цели. Цели с большой буквы. Пока Вы этого не знаете, а я знаю слишком хорошо. Всего одно движение, один приказ — и ты можешь стать пешкой, которая должна пожертвовать жизнью ради короля.
-Что?! — я тут же распалился, возмущенно глядя на него. — А как насчет моей роли в этой игре, а, Северус-сэр? Думаешь, я не понимаю, что являюсь пушечным мясом? Живая Легенда… Очень заманчиво, но мне не снесет крышу от счастья, что я так знаменит, понял? Потому что окажись этот ваш ВолдырьЖорт рядом, я не успею произнести и слова, как окажусь на том свете. Думаешь, я не понимаю, что не смогу противостоять ему? Родители мертвы, их любовь больше не защитит меня, а о магии я ничего не знаю. Альбус на уровне этого маньяка сейчас, ему ведь… блин, да сколько бы ему там ни было, мне-то всего одиннадцать! И я не знаю ни одного заклинания, кроме Accio! — об Oratia Defecta я решил временно умолчать. — «Accio сюда, смерть убийцы моих родителей»! Остроумно, не правда ли? Как думаешь, она быстро примчится или застрянет в пробке, нервно поглядывая на часы? Вдруг не успеет, придется заодно и меня захватить? Или поговорим о том, что перспектива, приветливо махающая мне рукой из будущего — стать Мальчиком-Который-Выжил-Чтобы-Сдохнуть-Ради-Цели-С-Большой-Буквы?
Он побледнел и ушел. А я остался один посреди комнаты, где мы обычно ели и занимались уроками, с закинутыми на стол ногами и недокуренной сигаретой. Что это, черт возьми, было? Почему я поделился с ним своими соображениями? Я ведь даже и не думал, что стану рассказывать ему об этом. Я не думал, что выдам себя. Я же маленький глупенький мальчик, он все время считал меня идиотом. Они оба считают меня таким. Что же это я, уже второй раз спалился? Первый раз с библиотекой, второй — с этим вот? Бл*дь, скверно, однако! Я на это не рассчитывал. Неправильно. Нехорошо. Не по плану. Как вот теперь разрабатывать стратегию? Я успешно водил их за нос, изучив почти половину библиотеки (самое нужное, по моему мнению, для меня и самое опасное, по их мнению, для меня), узнал о многих проклятьях и весьма занятных фактах из жизни знаменитых волшебников. А сейчас…
Джил успокаивала меня, говорила, что они забудут, спишут все на вспыльчивость, «я же еще ребенок». Да и с библиотекой все не так уж страшно. Вряд ли они запрашивали список книг, которые я брал. К сожалению, я не мог добраться до Запретной Секции, где хранились тайны, манившие меня. Книги словно шептали: «Забери меня… Прочти меня…» Но, как выяснилось, чтобы попасть в эту секцию, надо иметь разрешение какого-либо профессора, его разрешение с подписью. Альбус наверняка что-нибудь заподозрит, а Северус скажет, что мне там делать нечего или что я все равно ничего не пойму. Так что обращаться к ним не стоило. А другого выхода я пока не видел.
Я исследовал замок. Каждую башенку, по возможности даже заходил в кабинеты. В одном из них я обнаружил странного вида женщину, которая сразу же потянулась ко мне своими худощавыми руками и спросила, не хочу ли я узнать свое будущее. Мне сразу вспомнился весьма короткий, но довольно эмоциональный разговор с Северусом о перспективе, меня передернуло, и я смылся, пока она не заставила меня гадать на кофейной гуще и чаинках. Напрямую спросив о ней у Снейпа, я узрел скривленные то ли в отвращении, то ли в пренебрежении губы и услышал ответ:
-Профессор Сибилла Трелони, преподаватель Прорицания.
Несмотря на то, что она была профессором, к ней я тоже не стал бы обращаться. Ни за пропуском в Заветную (мне очень хотелось туда попасть, а запреты — это не для меня, так что я мысленно переименовал ее) Секцию, ни за чем-либо еще. Прорицания, как я уже упоминал, настраивали меня на скептический лад, потому что если я и верил во что-то, то только в собственные силы. И даже если я восклицал «Боже» или «Господи», это не значит, что я верил в Бога. Потому что Бог, вроде бы такой милостивый и всепрощающий, не сделал ровным счетом ничего, чтобы вытянуть меня из того дерьма, в котором я оказался. Наоборот, на меня до сих пор продолжали сыпаться неприятности. Взять хотя бы это известие о маньяке, который за мной гоняется. Это что, хорошая новость? Ни капли.
С другой стороны, я жил в тепле и уюте, учился, был сыт и доволен, не испытывал голода и не засыпал под стоны довольных клиентов. У меня был домашний питомец, возможность почерпнуть для себя что-то новое о ранее неизвестно мне мире, удивительные (право же, не всегда приятные, но это другой вопрос) открытия. Например, в один из замечательных дней я узнал, откуда появляется еда на столе Северуса. Да и вообще вся еда в замке. Случилось это, надо сказать, самым что ни на есть неожиданным образом. Как-то раз я встал пораньше и подумал, что раз выдалась такая возможность, надо ею воспользоваться, и я должен поторопиться, чтобы увидеть одну из сторон черноволосого мага: Северуса-повара. Я вышел из комнаты, громко зевнув, опустил взгляд и… заверещал: рядом со столом стояло какое-то существо с очень большими, лопоухими ушами и маленькими, тонкими ручонками. Существо заверещало в ответ. Кажется, мы прекрасно друг друга поняли. Только он сразу же смылся, исчез, словно испарившись в воздухе, а я остался. Стоял и смотрел сквозь стол, на котором уже лежали столовые приборы и ждала своего «звездного часа» еда.
-Поттер, что Вы так орете? — отвлек меня от разглядывания предмета мебели недовольный голос мужчины.
-Что это за х*й моржовый был?! Этот уродец хотел стащить еду! Его надо поймать, этого с*ченыша надо сейчас же кастрировать! — я орал, совершенно не задумываясь о том, что снова матерюсь, в состоянии шока даже не замечая боли, которая обжигала язык. Надо будет найти потом в библиотеке, узнать контрзаклятье Oratia Defecta. Или срок действия, на худой конец.
-Поттер, успокойтесь, - скривившись то ли от моего крика, то ли от того, что именно я кричал, проговорил зельевар. — О чем Вы говорите? Возьмите себя в руки и без лишних эмоций, просто абстрагируйтесь от них, - решил пощеголять непонятными мне терминами учитель, - и расскажите, что конкретно Вы увидели.
-У стола был какой-то уродец, - пытаясь совладать с дрожащим голосом, объяснял я. — Он был такой… Ну, лопоухий, с длинным носом и…
-Это эльф, - перебил Снейп, глядя на меня, как на человека, которому в триста двадцать пятый раз повторяют одно и то же, а он не в силах запомнить. — Эльфы работают в Хогвартсе, на кухне, они готовят еду и приносят ее тем, кто попросит. Волшебники не утруждают себя готовкой, если у них есть эльфы. Так что прекратите трястись, будто Вас прокляли, и садитесь, наконец, есть.
-А… а как его зовут? — выдавил я, на негнущихся ногах добираясь до стола и плюхаясь на стул.
-Типпи. Приятного аппетита, - хмыкнул он.
-И тебе того же, - пробормотал я.
Зато потом в этом отыскались и положительные стороны. Во всяком случае, одна: по щелчку пальцев этого самого Типпи я мог получить сигареты. И не надо было бегать к Альбусу, чтобы слушать его причитания на этот счет прежде, чем получить желаемое. Я никогда раньше не сталкивался с таким поразительным упрямством: я прямо заявил, что не собираюсь бросать «эту плохую привычку, которая может пагубно сказаться на моем здоровье», а он продолжал читать мне морали. Какая глупость!
Затем я обнаружил и привидений. Оказывается, по подземельям очень любил гулять Кровавый Барон. Помню, я возвращался из «хранилища великолепнейших произведений изумительнейших магов всех времен и народов» (вы не подумайте чего, это цитата), бестелесное создание подплыло ко мне и, обворожительно улыбнувшись, смешно растягивая слова, сказало:
-Здравствуйте, мистер Поттер. Что Вы делаете?
-Иду, - не самый умный, зато честный ответ.
-Знаете, мистер Поттер, - заметило привидение безо всякого перехода, - я думаю, Вы попадете в Гриффиндор.
Судя по его тону, это следовало считать оскорблением. Но дело в том, что я не знал значения слова «Гриффиндор», поэтому не мог понять, куда меня, собственно, послали. Я резко повернулся в противоположную сторону и, дойдя до библиотеки, с горящими глазами обратился к мадам Пинс с просьбой подсказать мне книги, где встречается упомянутое Кровавым Бароном слово. Она неодобрительно покосилась на меня, но предложила прочитать «Историю Хогвартса». Я подумал, что это не лишено смысла. Удивительно, но раньше я совсем не интересовался тем, как возник этот замок, кто решил его создать, кто строил, зачем. Может, раньше он был какой-то крепостью или чем-то в этом роде? Может, у них была война с кем-то?
Книга была просто огромной и содержала в себе такие странные главы, что я окончательно убедился в разнице мира людей и мира магов. Люди воевали только друг с другом, а эти и гоблинам противостояли, и троллям, и великанам. Прямо какие-то непобедимые супергерои, честное слово.
Но меня интересовало совсем не это. Я заметил слово «основатели», открыл книгу на указанной странице и углубился в чтение. Как оказалось, Хогвартс был создан четырьмя величайшими волшебниками: Годриком Гриффиндором, Ровеной Когтевран, Хельгой Пуффендуй и Салазаром Слизерином. Годрик был смел и справедлив, Ровена — умна и расчетлива, Хельга — скромна и трудолюбива, а Салазар — хитер и коварен. И вот как раз таки последний товарищ внес разлад в их маленькую компашку, возжелав, чтобы магии обучались только чистокровные дети. Основатели создали Сортировочную Шляпу, которая решала, на какой факультет [факультеты были названы в честь вышеуказанных личностей] идти учиться ребенку, и куда-то исчезли. В общем, единственное, что я понял — что ничего зазорного в учебе на факультете Гриффиндор нет. И черт с этим Кровавым Бароном, все равно каждый из нас останется при своем мнении.
Позже я сделал для себя еще одно поразительное открытие: люди (впрочем, пожалуй, не только люди) на картинах действительно могли шевелиться. И, что еще удивительнее, уходить «на чаек» к соседям. Прямо на моих глазах какая-то дамочка, одетая в синего цвета мантию, шагнула за раму и тотчас же оказалась рядом с рыцарем, который, гремя доспехами, уже слез с лошади и раскрыл свои объятия. В которые волшебница (что уж греха таить) бросилась, словно в оазис после нескольких месяцев путешествия по пустыне. Вот ведь развратники! Хотя… по сравнению с тем, что я видел в борделе, они еще невинны, словно девственники…
Больше всего я сдружился с Уильямсом Хессингером. Веселый парень, правда, страдал склонностью к алкоголизму, и рассказы этого пьяницы мне приходилось воспринимать, автоматически убирая из речи его постоянное иканье. Конкретно его, короче говоря, развозило от белого сухого вина. Почему я знаю про вина в свои одиннадцать? Потому что мне рассказывал Северус во время лекции про столовый этикет. Но все-таки спиртное — это не мое. Вот сигареты — это пожалуйста. Мне нравилось дразнить Уилла, потому что он не знал, у кого из «картинных» соседей можно попросить закурить, и метался из стороны в сторону, а я выдыхал дым прямо на полотно, сводя его с ума. Он злился и даже обижался, но на следующий день снова общался со мной, как ни в чем не бывало. Это было забавно.
Но я не забывал и о своей мести. Первым пунктом стояло отплатить Снейпу той же монетой. Кстати, попутно я решил напакостить и Дамблдору. Так, за компанию. Чтобы не думал дурить мне голову своим чаем. Достал уже, ей-Богу.
Я очень любил наблюдать за выражением шока на их лице, поэтому продумывал все возможные варианты, которыми их можно было удивить. Но я и представить себе не мог, что заставлю их буквально впасть в ступор, даже не планируя этого…
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:41 | Сообщение # 10 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Близилась осень, постепенно понижалась температура (я все-таки иногда выходил гулять на свежий воздух), в Хогвартс съезжались профессора. Я видел какую-то строгую женщину, назвавшуюся Минервой МакГоннагал, встретил свихнувшуюся на цветочках мадам Спраут, едва не споткнулся о низенького Флитвика, которого сначала принял за гоблина. Трелони не в счет, этот ходячий кошмар, от которого за километр воняет хересом, я напрочь отказываюсь воспринимать, как преподавателя. Северус тоже не в счет, он мне как-то слишком близок относительно всех остальных.
Картины суетились и перешептывались, казалось, чем ближе был сентябрь, тем активнее становился замок. Я замечал шныряющих туда-сюда учителей даже чаще, чем привидений, которых в замке было пруд пруди. Не сказать, что я со всеми подружился, но Безголовый Ник, показавший мне свой фокус с почти оторванной головой (мне почему-то так смешно стало, слов нет, я расхохотался, едва не повалившись на пол), стал весьма интересным собеседником. И все время манил меня на Гриффиндор. Как будто это от меня зависело, е-мое.
Уилл тоже сказал, что я буду распределен на факультет Годрика. Это начинало тихо-мирно раздражать. С чего они решили, в конце-то концов? Будто у меня прямо на лбу, на линзах очков написано большущими буквами, где я окажусь. Я предполагал, что призраки чаще всего бродили в той части замка, в которой находился факультет, где они учились раньше, хотя подтвердить эту теорию было нечем. Впрочем, как и опровергнуть. Так что я плюнул на это дело и все чаще оставался в своей комнате, где общался с Джил, изливая ей душу и жалуясь на странное поведение окружающих. Змея сочувствовала, по мере возможности, и говорила, что они могу оказаться не правы. Кто их знает… Мне, пожалуй, было уже все равно.
Первое сентября. Северус зачем-то поднял меня ни свет, ни заря (в подземелье нет окон, я просто на часы посмотрел), все утро не давал мне нормально поесть, то ругая за осанку, то за то, что я слишком громко чавкаю…
-Что мне теперь, целыми кусками пищу проглатывать?! — возмутился я.
-Просто пережевывайте ее с закрытым ртом, - спокойно проговорил он.
…то за низко опущенную голову, из-за которой мой нос уже оказался в тарелке и был покормлен заодно со щеками (как еда попала туда, я понятия не имею). Потом я уронил вилку.
-Поттер, какой же Вы неуклюжий…
-Да с твоими замечаниями «уклюжим» стать и не грозит! — взорвался я, прекрасно понимая, что коверкаю слово.
Он промолчал. Я с трудом доел и ушел дуться на него в свою комнату. И чего он такой нервный? Он, наконец-то, от меня избавится. Разве нет? Он сказал мне собрать свои вещи. Наверное, меня переселят в одну из башен. Не вышвырнуть же они меня отсюда собрались! Или он боится, что раз он был моим учителем в течение месяца, то на него падет весь позор, если я буду «плохо» себя вести? Да ладно, Альбус все равно не станет его увольнять, верно? Это было бы нелогично.
Кстати, я снова подслушал их разговор. Они использовали какое-то зелье (я не запомнил названия), которое помогало мне лучше усваивать информацию. Я даже не расстроился. Все правильно. Вряд ли я смог бы так хорошо во всем разбираться, если бы не это варево.
-Он привыкнет, если каждый раз поить его.
-Значит, надо прекратить. Учебный год начинается, он достиг нужного уровня знаний.
О да, нужного уровня! Вы меня недооцениваете, господа! Ну, ничего, я им еще покажу, они сами виноваты, что поили меня этой «жидкой помощью», я изучил столько всего, сколько, наверное, ни один новичок не знает. Даже дети самых чистокровных уродов. Другое дело, что это все теория, но зато с практикой, понимая основы, все будет намного легче. Ну, уж я-то вам покажу, будете знать, как ютить у себя Мальчика-С-Улицы-Проституток!
В специально наколдованный чемодан, пыхтя сигаретой и иногда поглядывая на спящее пресмыкающееся, я собирал вещи. Мантии, маггловские (магглами эти ненормальные назвали людей, у которых нет способностей к магии) футболки, джинсы, брюки (одну пару было велено оставить), башмаки (опять-таки же одну пару оставить), комплект белья (хватит и того, что на мне есть), рубашки (одну для торжества, хотя я рьяно наставил на чем-то более обычном, можно подумать, они там все челюсти порастеряют, как увидят мальчика в свитере) и много другой ерунды. Например, тот самый телескоп, купленный в Косом переулке, весы, флакончики. Очень подозрительно (поскольку чемодан был самый обычный на вид), но туда влез даже котел. Может, там какое-нибудь пятое измерение? Я о нем читал.
Oratia Defecta была обезврежена, о чем я зельевару, естественно, не сообщил, пусть думает, что я до сих пор мучаюсь, и радуется жизни. У него и так все время кислая мина на лице, может, он улыбается только камину в своей комнате? Пусть хоть с ним позлорадствует, я не против, мне-то никакого вреда.
От скуки я доставал и снова засовывал обратно вещи. Джил ушла на охоту. Когда я, еще в первый день нашей встречи, спросил, чем она питается, подруга ответила мне, что сама способна найти себе пропитание. Особенно в таком месте, как Хогвартс. Я покосился на нее с подозрением, но, с другой стороны: чего я так парюсь? Не учеников же она есть будет. А крысы… Интересно, этот замок настолько древний, чтобы здесь даже такие грызуны завелись? А питье… Не знаю, вообще-то, я ей предлагал: «Давай я буду просить у этого… этого.. ну… эльфа… Все, что захочешь», но она отказалась. Ее дело, я настаивать не собирался.
После обеда я отправился к нашему дражайшему директору, который зачем-то вызвал меня по камину. Признаться честно, когда его голова появилась в камине, я малость струхнул: все-таки мне плохо удается привыкать к подобным выкрутасам. Магию, которую я воспринимал, как фокусы, было как-то проще осмыслить, принять. Как будто я…. Не знаю, как объяснить. Как будто это было в моей крови. Впрочем, если учесть, что мои родители были волшебниками, ничего удивительного в этом не было.
Так вот, о чем я. Я о седовласом «старче», к которому я потащился из подземелий, минуя обрубки лестниц. Пробормотав даже не горгулье, сидевшей напротив меня, а себе под нос: «лакричные леденцы», я вошел.
-Здравствуй, Гарри! — радушно поприветствовал меня хозяин кабинета и тут же спросил: - Чаю?
-Нет, спасибо, - я выдавил из себя самую дружелюбную улыбку, которую был в состоянии показать, когда челюсть уже сводило от слова из трех букв (нет-нет, вовсе не матерное, а то самое, которое только что произнес этот садист). -Мне, пожалуйста, феникса по-Хогвартски, - максимально вежливо попросил я (вид а-ля «я — сама невинность»), между тем бросив на «курочку» кровожадный, голодный взгляд.
Прошла минута. До него дошло, что я пошутил.
-А тебе палец в рот не клади, - смеясь, проговорил он.
-…руку как пепельницу использую, и совесть не загрызет, - все с той же улыбкой закончил предложение я, гадая, какого черта он позвал меня. Неужели чтобы поупражняться в остроумии? Или сегодня Дамблдор будет моим учителем, и наша тема называется «Метафоры и афоризмы»? А не поздновато ли?
-Альбус, зачем ты меня позвал? — напрямую спросил я, не дожидаясь, когда он успокоится. Он посмотрел на меня своими хитрыми глазами, скрывавшимися за очками-половинками, и вдруг протянул мне вазочку со сладостями:
-«Берти Боттс»?
Ну, нет, обойдешься, гад! Помню, я познакомился с этой чудо-сладостью в один из августовских дней, когда старикашка снова забрал меня с занятий у Снейпа и повел к себе в кабинет. Я отстраненно думал о том, что черноволосый маг наверняка рвет и мечет, поминая своего давнего друга (наверняка они находятся в подобии дружеских отношений, хотя сейчас являются, грубо говоря, «начальником» и «подчиненным») не самыми приличными словами, и шел вслед за «лиловым» главой Школы.
Мы в энный раз (я уже сбился со счету, если честно, а к тому моменту, еще не очень хорошо этим самым счетом владел) оказались в знакомом помещении, я уселся в кресло и, по привычке, уставился в окно, что находилось чуть дальше дубового стола, за которым мы обычно пили чай. Дамблдор прошел к жердочке с фениксом и покурлыкал, вероятно, пытаясь наладить контакт с птичкой (с возрастом мозг деградирует, здесь, знаете ли, no comments), а потом подошел ко мне и спросил (причем в голосе его проскальзывали неприкрытые нотки лукавства):
-Ты ведь знаешь, что такое сладости?
Это было уже после того, как я гулял вместе с Северусом по Косому переулку, поэтому я мог с легкостью ответить: «Да, я знаю». Теперь знаю. Но с чего бы вдруг ему об этом спрашивать? Какая ему разница, жрал я когда-нибудь что-либо сладкое или не жрал? Сугубо личное дело. Право же, я часто видел на его столе вазочку с лимонными дольками, которые можно было купить в любом супермаркете, но никак не мог понять, как у этого великовозрастного сластены еще не развалились зубы (или не сломалась вставная челюсть). Да и чай у него с сахаром… Я сам видел, он клал себе семь ложек! С горкой! Вы представляете себе такое? Да тут сахарным диабетом попахивает! Причем в тяжелой форме!
Впрочем, я не о сахарном диабете, я о чудо-драже «Берти Боттс». Я поколебался немного и все же ответил:
-Да, знаю.
И тут же спросил:
-А что?
Альбус словно из воздуха выловил маленький пакетик, на котором было написано…
-Это особое драже «Берти Боттс». Оно волшебное, - вероятно, думая, что это слово подогреет мой так и не появившийся интерес, выделил прилагательное директор. — Хочешь попробовать?
Язык чесался ответить «нет», но я переборол себя и протянул чуть дрожащую руку к приоткрытому, шуршащему пакету. Вытащив маленькое нечто, я с опаской покосился на вытащенную сладость. Она была какого-то подозрительного, прямо-таки не внушающего доверие бордового цвета. Я засунул ее в рот, думая, что травить меня ему невыгодно хотя бы с позиции пушечного мяса для ВолдырьЖорта (или Сами-Вспомните-Как-Его-Там), и начал жевать. И в ту же секунду у меня задергался правый глаз, потому что по вкусу это драже напоминало…
-…лук… - выдавил из себя я и, борясь с желанием разрыдаться, прохрипел: - Воды…
-А может, чаю? — старик прямо лучился добродушием и любезностью. Будь у меня силы, я бы точно его придушил. Ей-богу, своими руками!
-Давайте сюда свой гребаный чай! — взревел я, передо мной немедля появилась кружка, и я выхлебал ее содержимое залпом, решив не обращать внимания на двойственную боль: первая — от заклятия Oratia Defecta, в тот день еще не обезвреженное мной (слово «гребаный» считалось словом, которое портило красоту английского языка по мнению Северуса), а вторая — от кипятка. Чай был безумно горячий, но я с трудом растянул губы в улыбке и произнес:
-Спасибо большое.
С тех пор от предложений скушать «Берти Боттс» я вздрагиваю и начинаю свирепеть. Прямо как покойный дядя Вернон при слове «волшебство». Честно, иногда руки чешутся накупить этих пакетиков драже эдак с семьдесят фунтов [~30 килограмм], засЫпать всю бороду седовласого главы Школы и полить чааааем. Пусть, мать его, прорастет. Станет деревом этих всевкусных конфеточек, я срублю это дерево нафиг и сожгу в его же камине, чтоб ему гореть там сотни лет, в его чертовом камине, через который он с легкостью попадает к нам в подземелья.
-Зачем я тебя позвал? — наконец, отозвался Дамблдор, оставляя драже на столе и отходя к окну. — Я хотел сказать, что в этот день ты пройдешь распределение.
Обалдеть, какая новость, а то я не знал!
-В этом нет ничего страшного, - сразу же заверил меня он, поворачиваясь и чуть ли не с отеческой заботой глядя мне в глаза. — Тебе просто надо будет надеть Шляпу.
-Оу, какое облегчение, - саркастично заметил я. К сожалению, он слегка опоздал сообщить мне эту информацию, так что я слушал без особого интереса. Директор усердно объяснял мне, что эту процедуру проходят все дети, и, с тех пор, как применяется этот метод, никто еще не погиб (в моей голове закопошились нехорошие мысли вроде попытки инсценировать свою смерть). А потом, видимо, посчитав, что его совесть чиста, отправил обратно к зельевару.
Я просидел у себя в комнате до самого вечера. Северус приказал одеться во все, что было заготовлено еще с утра…
…брюки, туфли, рубашка, мантия, в кармане последней — волшебная палочка («Привыкайте, Поттер, все студенты Хогвартса носят свои палочки здесь. В большинстве своем»)…
…и сообщил, что меня надо внедрить в толпу первокурсников, которые приедут на Хогвартс-экспрессе.
-У вас что, и собственный поезд есть? — удивился я.
-Не думаете же Вы, Поттер, что сюда добираются с помощью метрополитена, - усмехнулся он, и больше вопросов я не задавал.
Как мы добрались до нужного места, я помню очень смутно. Помню только, что оказался в толпе одетых так же, как и я, девочек и мальчиков. И что кто-то закричал громким, зычным голосом:
-Эй, ребятня, сюда!
Я поднял голову и увидел… великана. Я не верю, что нормальный человек может быть такого роста. Все, как стадо баранов, поперлись за ним, ну, и я не отставал.
Все, кроме меня, издали восторженный возглас: «Ооооооо». Похоже, кроме меня, никто не видел Хогвартса раньше. Хотя… в этом нет ничего странного, я же здесь уже месяц ошиваюсь.
Мы подошли к озеру, у берега которого качались маленькие лодочки.
-По четыре человека в одну лодку, - скомандовал громила.
Я оказался в лодке с рыжим, туповатым на вид пареньком, еще одним растерянным, бледным малым и какой-то девочкой с густыми, каштановыми волосами. За всю дорогу мы не произнесли ни слова: трое моих невольных попутчиков пялились на Школу, я же думал о том, как быстро пройдет это чертово распределение и можно будет вернуться… точнее, не вернуться, а заселиться. Может, там меня настигнет Одиночество? Меня совсем не вдохновляла эта толпа народа, и я хотел поскорее исчезнуть. Потому что как только они поймут, кто я, как только присмотрятся поближе…
В размышлениях я совсем забыл о дороге и вспомнил о том, что надо смотреть прямо, а не в землю, только когда этот дылда весьма крупных размеров постучался в дверь замка. За дверью нас встретила МакГоннагал, поблагодарив Хагрида (оказывается, его звали Хагрид) и велев следовать за ней.
Затем была скучная приветственная речь типа «отбор — серьезное мероприятие», «ваш факультет станет вашей второй семьей» (о да, если бы у меня еще была первая), «факультетов всего четыре» (подумать только: всего! Надо было сделать как минимум десять, ага), «факультет, набравший больше всех очков, выигрывает», бла-бла-бла, ну, в общем, я думаю, вы вникли в суть дела. Очкастая стерва (я хотел сказать «Минерва», но эти слова так похожи по звучанию, что я не удержался) покинула нас, и немедленно начался галдеж.
-А как будет проходить этот отбор? — громким шепотом поинтересовался тот самый рыжий у девочки с каштановыми волосами.
-Вообще-то…
-Фред говорил мне, - тут же перебив ее, продолжил мальчишка, - что нам придется пройти через какие-то испытания. Что-то вроде полосы препятствий…
Я расхохотался:
-Кто бы ни был этот Фред, он тебе наврал!
-А ты-то откуда знаешь? — огрызнулся рыжий, немедленно повернувшись ко мне. А потом вдруг вскрикнул, начиная указывать на меня пальцем: - Да это ж Гарри Поттер!
Ну, началось…
-Гарри Поттер?! А я о тебе читала! — заявила эта девица, которая пыталась что-то сказать по поводу отбора рыжему. — Это правда, что ты выжил после смертельного проклятья Волдеморта?!
Ах, вот как его на самом деле зовут… То-то я думаю: что-то не так. Вот произношу его имя, и все мне чудится: нет нужного эффекта. Вот оно в чем дело…
-Нет. Все врут, - не моргнув и не изменив выражения лица, ответил я. — На самом деле я мертв. Меня похоронили вместе с родителями. Просто однажды я попытался встать, уткнулся лбом в крышку гроба и подумал: «А х*й ли я здесь делаю? Пойду-ка я в Хогвартс…»
От такого хамства, кажется, затихла вся эта гурьба. Пожалуй, Альбус был прав: если они так невинны, то никакого труда не составить забить их чистые, незамутненные всякой ерундой головы разными «премудростями» вроде курения и особой разновидности английского языка (да-да, именно матерной)…
-Оооо, сам Гарри Поттер, какая честь! — протянул кто-то манерным голосом, примерно таким же, как у Кровавого Барона, только на тон выше, и я резко повернулся, узрев какого-то мальчика с очень бледной кожей и светлыми волосами. На его губах была самодовольная улыбка. — Думаешь, тебе все можно, да?
-Тебя как звать, понтовый? — усмехнулся я.
-Я — Драко Малфой, - он протянул руку.
-Так вот, запомни, Малфой, - пожимая его руку, проговорил я. — Мне можно все. Потому что я — Мальчик-С-Улицы-Проституток!
-Откуда? — в шоке спросил он (бедняга, он, наверное, подумал, что у него слуховые галлюцинации), но тут вернулась МакГоннагал и сказала нам выстроиться в шеренгу. Толпа немедленно сформировалась в нужное положение и двинулась вслед за стервой (кхм, то есть, Минервой) в Большой Зал.
Я задрал голову вверх и увидел… небо. Мерцающие звезды на темно-синем полотне неба. И свечи. В воздухе плавали свечи.
-Я об этом читала, - прошептала та самая девочка за моей спиной, оборачиваясь к рыжему. Хотя, может, она пробормотала это для себя.
Мы остановились, перед нами был поставлен табурет, на котором возвышалась потрепанная Шляпа.
-Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, - произнесла женщина в очках и зеленой мантии.
Мне было плевать, кого там и куда отправят, я лишь покорно ждал своей очереди. Джил, которая спряталась под мантией и уютно там устроилась, тоже была в нетерпении. Рыжего (выяснилось, что его звали Рональд Уизли), который первым обнаружил, что я и есть тот самый Мальчик-Который-Выжил, отправили на Гриффиндор. Впрочем, как и девочку Я-Об-Этом-Читала (это я ее так про себя прозвал, на самом деле ее звали Гермионой Грэйнджэр). Малфой отправился в Слизерин. Странно, но я почему-то так и думал. С чего бы это?
Когда, наконец, прозвучала моя фамилия, я неспешно вышел, слушая шепотки за своей спиной:
-Он сказала Поттер?
-Да неужели? Тот самый Поттер?
Я сел на табурет, мельком посмотрев на стол преподавателей (в частности, на Дамлбдора и Снейпа), и надел Шляпу, уверенный на все сто, что и меня она отправит в Гриффиндор.
-Ты сильно ошибаешься, мальчик мой, - прошептали мне на ухо, и я, даже не задумавшись над тем, что какой-то головной убор может разговаривать, помрачнел. Создавалось впечатление, что Шляпу сотворили не основатели, а Дамблдор. Пока что только от него я слышал это дурацкое обращение, которым он, скорее всего, одаривал всякое лицо мужского пола. — Ну, какой же тебе Гриффиндор? У тебя в голове первым пунктом в списке дел план мести, в качестве домашнего питомца — змея (между прочим, символ Слизерина, хотя ты и сам знаешь), людей ты рассматриваешь с точки зрения выгоды в будущем или настоящем. К тому же, ты способен говорить на серпентаго. Хотя твоя детская эмоциональность… Но, нет. Нет. Если единственный фактор… Впрочем, я вижу смелость…
Я слушал весь этот бред, пытаясь не разорвать чертову Шляпу на куски. Что она мне тут разглагольствует, так ее, разэдак? Вот, значит, серпентаго, и тут змея, и там тебе план мести… Она ведь не разболтает об этом, кому не надо?.. Придется ведь устранить ее. Хотя вряд ли ее обделили сильными защитными заклинаниями.
-Не волнуйся, мальчик, я никому не скажу, - моя невольная собеседница, явно читавшая мои мысли, сканировавшая мой мозг, издала что-то похожее на смешок. — Итак… СЛИЗЕРИН!
-В рот мне ноги! — для порядку решил удивиться я. В гробовой тишине, царившей в Зале с момента оглашения "приговора", мой крик прозвучал как-то слишком громко.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:41 | Сообщение # 11 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Я услышал странный звук позади себя и резко обернулся: Дамблдор подавился каким-то напитком и теперь кашлял так, словно болел уже как минимум месяц и до сих пор не вылечился. Взгляд заодно скользнул и по Снейпу: тот сидел в глубоком шоке и смотрел куда-то поверх острого конца потрепанной Шляпы. МакГоннагал и вовсе была бледнее привидения, руки, в которых она держала свиток с именами, дрожали. Я довольно улыбнулся: похоже, и они считали, что я попаду на Гриффиндор. А вот фиг вам всем! Обломайтесь!
Признаться честно, подозрение в том, что я окажусь в Слизерине, у меня появилось еще с того момента, как я прочитал «Историю Хогвартса». Потому что все змееусты (маги, способные к общению на серпентаго), как указывалось в книге, учились только там. Да и сам Салазар был змееустом. Про качества, по которым отбирают на тот или иной факультет, я прослушал: кажется, о них пела Шляпа перед тем, как начать сканировать мозги напуганных словами придурошного Уизли о полосе препятствий первокурсников.
Тишина затянулась. Я со скукой смотрел на окаменевший зал и ждал, когда появится хоть какое-нибудь движение. Казалось, никто даже не моргал. Все тупо открыли рты и смотрели на меня. Картина я им, что ли? Эй, очнитесь уже! Ну, что вы на меня вылупились? Неужели за всю историю Хогвартса не было ни одного очкастого мальчика одиннадцати лет, которого бы распределили на Слизерин? Вот ни за что не верю, хоть бейте!
-Мистер Поттер, - совладав с собой, произнесла Минерва, - Вы можете пройти к своему столу.
-Ну, надо же, мать вашу, не прошло и года, - пробормотал я, снимая Шляпу и следуя к указанному столу. Никаких аплодисментов и радостных криков. Либо они до сих пор не очнулись (от счастья или ужаса, я пока не мог судить), либо они всегда такие замороженные и никого не приветствуют. Впрочем, мне плевать. Я не уверен, что эти подозрительные личности могут стать моей семьей. Хоть первой, хоть второй, без разницы.
Я плюхнулся на скамейку рядом с каким-то старшекурсником и стал ждать окончания церемонии распределения. Вот тебе и серьезное мероприятие. Все в шоке, а я сижу и думаю, чему они удивлены. Мне-то было все равно, куда попасть. Я не скромен, но трудолюбив (в силу того, что меня заставляли заниматься всякой полезной ерундой, я и привык), так что один параметр также в сторону Пуффендуя. Ну, а с умом… Гм, я же не совсем идиот, хотя знания для меня — далеко не главное. Впрочем, плевать. Что есть, то есть. Я люблю зеленый цвет, да и глаза у меня зеленые, все в самый раз, ага. Этот милый галстучек слизеринских оттенков мне подойдет, я уверен.
Церемония продолжалась. Знаете, когда мы в первый раз пошли с Дадли в школу, я почему-то жутко волновался, что моя фамилия покажется очень смешной другим детям. Глупый страх, я знаю. Но детям свойственным глупости, а в то время я был ребенком в большей степени, чем сейчас. И, глядя на детей, у которых были такие замысловатые, прямо-таки жуткие фамилии, я думал, что мне еще очень даже повезло. Как ни странно, больше всего детей шло на Гриффиндор и Слизерин, в Когтевран и Пуффендуй отправлялось гораздо меньше. Интересно, а были ли когда-нибудь дети, в которых равно сочетались бы все качества, и Шляпа бы колебалась, куда его отправить? Надо будет узнать. Найти информацию в библиотеке. Или спросить у Альбуса. О, f*ck, неужели я подумал о том, чтобы обратиться к Альбусу? Этот изверг ведь опять станет поить меня чаем и предложит с самой милой улыбкой это жуткое драже. Фу, не надо, пожалуйста, только не это! Меня ни одна перспектива кошмаров не напугает так, как еще один визит к седовласому волшебнику. Впрочем, есть еще один вариант: Северус. Я знаю, он вряд ли обрадуется, что я пристаю к нему с вопросами, совсем не имеющими отношения к учебе (впрочем, он и мне самому не обрадуется, что уж там), но я очень хотел это знать, а мое любопытство не так-то просто унять. Хоть прямо сейчас подойти и спросить, что к чему. Если не скажут, спрошу у Уилла. Или у Почти Безголового Ника. Правда, он мне теперь как враг, Гриффиндор и Слизерин — враждующие факультеты. Может, у Кровавого Барона? Хм, нет у этого подозрительного типа, чья призрачная одежда заляпана в крови, я, пожалуй, ни за что и никогда не стану интересоваться чем-либо. Пусть это будет даже дорога до библиотеки.
Взгляд мой упал на золотую тарелку, и в животе невольно заурчало. Тарелка была пуста. Что за мать вашу?! Они там спокойненько обхлебываются всякой ерундой, этот полоумный с хитрыми голубыми глазами за очками-половинками даже подавиться умудрился, а детям, значит, не шиша?! У меня молодой, растущий организм, я, мать вашу, требую пропитания! А остальные? Они подумали об остальных? Я-то еще поел перед уходом, а эти сидят, наверное, дырки уже в тарелках глазами прожигают! В общем-то, мне на остальных плевать, я от своего лица и только себе требую, но я требую!
Директор, наконец, встал и улыбнулся во всю свою вставную челюсть (хотя, может, они и настоящие, но верится в это с большим трудом, точнее, не верится совсем). Кажется, уже оправился. Не ожидал, что я на Слизерин попаду? А вот выкуси, чтоб тебя Фоукс сожрал ровно в пол-первого ночи!
Как только я представил эту жареную курицу с вилкой и ножом в обоих крыльях, склонившейся над связанным стариком, клюв изогнут в жестокой усмешке (это способна изобразить только моя богатая фантазия, даже не пытайтесь повторить), настроение мое взлетело до самой высокой звезды зачарованного потолка, и даже голод не смел помешать этому чувству прекрасного… Мда, похоже, с такими мыслями я сам скоро извращенцем стану.
Думалось мне почему-то совершенно не о том. О еде я забыл почти мгновенно, интереснее было узнать, какие же предметы преподаются на первом курсе, смогу ли я с первого же занятия создать такой же щит, какой делал любитель сладостей в лиловой мантии в августе, в состоянии ли буду наколдовать кресло из ниоткуда? Я буквально изнемогал от желания узнать это, можно даже прямо сейчас. Давайте встанем, наконец, с этих дурацких скамеек и отправимся в какой-нибудь тренажерный зал. И будем махать палочками вслед за профессорами. Я не мог объяснить свою удивительную тягу к знаниям (помутнение рассудка из-за голода сразу же отметается, как предположительный вариант), но это выглядело так круто! Похоже, только сейчас я до конца осознал, что со временем в моих возможностях будет все это вытворять. И даже больше!
Так вот, я о чем, я о директоре, который встал и улыбнулся всем присутствующим. Кажется, я говорю об этом уже второй раз. Неужели теряю суть происходящего?
-Добро пожаловать!
Можно было и бы пораньше сказать, мы тут, между прочим, не пять минут как сидим, знаешь ли.
-Добро пожаловать в Хогвартс!
А вот повторяться совсем необязательно (хотя мы только убедились, что старость — не радость, да-да).
-Прежде, чем мы начнем наш банкет, я бы хотел сказать несколько слов. Вот эти слова. Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо.
Выражения лиц учеников не поддавались описанию. Впрочем, мое, наверное, было не лучше. Что за абракадабра?
-Он что, ненормальный? — странно, что я это спросил, так еще и вслух.
-Бесспорно, - невозмутимо согласился Кровавый Барон, выплывший прямо из скамейки. Я вздрогнул и сдержал бессознательный порыв швырнуться в него тарелкой. Потом я понял, что в этом просто нет никакого смысла: он же привидение, все равно насквозь пролетит, и никакого вреда. Эх, никакого нормального веселья с этими несчастными созданиями нет!
Я посмотрел на стол и замер от удивления: ранее пустые золотые тарелочки были полны всевозможных вкусных блюд. Причем многие из них были моими любимыми (успел распробовать, пока жил с Северусом): ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная и жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг; горох, морковь, мясные подливки, кетчуп.
-Не хочешь? — непочтительно обратившись к призраку на «ты», я предложил ему также имевшуюся на одной из тарелок куриную ножку.
Он оскорбленно фыркнул и выплыл из Большого Зала. Я так и не смог понять, чем умудрился его обидеть, и пожал плечами, решив не забивать себе этим голову. Уже позже, в процессе трапезы (я положил себе всего понемногу, торопиться явно некуда), меня посетила мысль о том, что привидения, вероятно, есть не могут. Так же, как и нарисованные люди (или животные), если им предложить ту еду, что находится по другую сторону картины. Ну и ладно, мог бы хоть предупредить, или он считает, что мне больше думать не о чем, кроме как о его тяжкой жизни после смерти?
Подумав, я решил повторить и взял всего по второму кругу. Конечно, по сравнению с тем, как ела моя «вторая семья», уместившаяся за этим громадным по своей длине столом, то я был просто свиньей невоспитанной, но меня это как-то мало заботило, если не сказать проще: не заботило совершенно. Плевать, как они ко мне отнесутся, я думаю, нам удастся достичь компромисса.
Из-под мантии выбралась Джил и зашевелила язычком, внимательно оглядывая каждого студента, сидевшего за тем же столом, что и я.
-Сссслизззерин… Ты всссе-таки попал в Сссслизззерин, - прошипела она мне на ухо, и я улыбнулся:
-А разве могло быть иначе?
-Я не сссомневалассссь, - ответила змея, сползая с меня на стол и исчезая в тарелке со стейком. Я был рад: теперь и она поест. Я как-то позабыл о ней, а она, наверное, пригрелась там, спала спокойно, а потом опять вышла бы на охоту. А я тут пирую, как ни в чем не бывало. Нехорошо, Гарри, она ведь твой друг!
Пресмыкающееся вернулось довольно быстро и окунуло голову в стакан с тыквенным соком (я сделал пару глотков, чтобы не создавалось ощущение, что я всухомятку ем).
Как только все оторвались от своих тарелок, те внезапно засияли немыслимой чистотой, будто на них и не было еды до этого. Но потом, у меня же на глазах, стали появляться разнообразные десерты: мороженое всех мыслимых и, пожалуй, даже немыслимых видов (я не помню, ел ли когда-нибудь мороженое, знаю только, что в последний раз его видел в рекламе по телевизору), пироги, торты, эклеры, пончики, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги… У меня буквально глаза на лоб полезли: это и есть волшебство?! Нет, все это наверняка связано с этими…. ну, этими… маленькими уродцами, о которых говорил Северус. Точно, эльфы! Это они наверняка сделали. Но только как они умудрились сделать это настолько быстро, что никто даже не заметил? И неужели никто, кроме меня, не задается этим вопросом?
Постепенно я насытился и почувствовал, как начали слипаться глаза. Домашний питомец коснулся чешуей моей шеи, и по телу прошли мурашки. Это отрезвило меня, но ненадолго. Следовало заострить на чем-либо свое внимание. Взгляд невольно наткнулся на преподавательский стол. Да-да, кстати, кто у нас тут что преподает? Я никого не знаю, но предположить не мешало бы. Так, вот это тот самый громила, который вел других учеников вместе со мной до Хогвартса, вот стерва (гхм, Минерва), вот Альбус (ну, этого известного, однако от этого не менее подозрительного типчика сложно не запомнить), Флитвик, Снейп…
-Ай! — я не сдержал вскрика боли, пусть никто и не обратил от этого на меня лишнего внимания.
-Эй, - я пихнул сидевшего рядом со мной старшекурсника, который увлеченно поедал яблочный пирог. — Кто это сидит рядом с Северусом?
-Ммммпфмпфвакх? - раздалось в ответ. — Это профессор Квирелл, наш новый профессор по Защите от Темных Сил.
-Спасибо, - коротко поблагодарил я. Интересно, с чего бы это вдруг у меня заболел шрам, когда я его увидел? Настораживающая личность, определенно, настораживающая. Следует узнать о нем побольше. Если получится.
Дамблдор, между тем, громко откашлялся, привлекая внимание всей массы, что находилась в Зале:
-Теперь, когда все мы сыты, я бы хотел сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны помнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории Школы…
«Ты не учитываешь некоторые факторы, Северус. Во-первых, мальчик может легко заблудиться, а если выйдет погулять, рискнет зайти в Запретный Лес и уже не выйти оттуда…» - его слова всплыли у меня в голове, вспомнились так ярко и четко, будто он сказал их пять минут назад максимум. Так вот о чем речь… Интересно, что же такого в этом Лесу?..
-По просьбе мистера Филча, - старик указал на злостного вида мужчину, поглаживающего свою кошку, - напоминаю, что не следует творить чудеса на перемене. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю.
-Что такое квиддич? — я дернул за рукав все того же многострадального старшекурсника, но тот не ответил, поглощенный разглядыванием Альбуса. Как фанат кумира разглядывает, ей-богу!
-И, наконец, я должен вам сообщить, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
Ну-ка, ну-ка, а об этом, пожалуйста, поподробнее…
-А теперь, прежде чем лечь спать, давайте споем школьный гимн!
Я снова «завис»: какой еще, к гребаным эльфам, гимн? Он не предупредил меня об этом. Что за чертовщина?
Я в растерянности посмотрел на Северуса: тот скривил губы и петь явно не собирался.
Между тем, по мановению волшебной палочки, в воздухе появились слова, которые, вероятно, все и должны были петь.
-Каждый поет на свой любимый мотив. Итак, начали!
-Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс… - начался галдеж со всех сторон, и я заткнул уши, не желая слышать этого. Эдакий школьный гимн походил на хор кошек, которым наступили на хвост. Все-таки я был прав: он абсолютно ненормальный! Неисправимо!
Когда балаган закончился, я облегченно вздохнул, позволил себе открыть уши, которые до этого закрыл руками.
-О, музыка! — пафосно возопил этот сумасшедший, протирая глаза. А, хрыщ старый, тоже спать хочешь? — Ее волшебство затмевает то, чем мы здесь занимаемся… А теперь спать. Рысью — марш!
Я жутко хотел поспать, ноги совсем не слушались меня, когда я вместе с остальными слизеринцами поплелся в сторону подземелий. Будем думать, мы идем в сторону спален, потому что сейчас доказывать то, что я — волшебник, мне уже не хотелось. Я послушно шел вслед за всеми остальными. Поневоле моим спутником, таким же усталым и сонным, оказался Малфой. Мы могли бы попытаться повздорить, но, видимо, каждому из нас было лень открывать свой рот и низвергать потоки ругательств в сторону оппонента. Ох, чувствую я, завтра встану точно не свежий, как огурчик!
Камни, камни, камни… И ощущение прохлады… Эх, кажется, в Большом Зале было куда теплее. Я передернул плечами и зевнул: господи, ну, когда ж мы уже дойдем до этих несчастных комнат?! Ноги мои словно налились свинцом, и с каждым шагом идти становилось все тяжелее и тяжелее. Вот ведь действительно «навалилась усталость»! Словно мой вес увеличился раза в два, не меньше…
Мы, наконец, остановились. Кто-то начал монотонно говорить, но я почти ничего не слышал.
-…змеиный яд, - и картина, к моему вялому удивлению, отъехала в сторону.
-А что змеиный яд-то? — тихо спросил я Драко, шедшего рядом.
-Пароль это, - прошипел он в ответ.
Как ни смешно, но спальня у нас оказалась одна на четверых. Я, Малфой и два его телохранителя (вывод был сделан на основе того, что они не отходили от него почти ни на шаг). Кажется, их звали Винсент и Грегори. Что ж, дружная компания. Странно. Почему же я чувствую себя четвертым лишним? А ну и пофиг.
Я переоделся, почистил зубы, положил очки на тумбочку и закутался в одеяло, сонно бормоча себе под нос, что надо будет узнать тайну правой части коридора на третьем этаже. И познакомиться с опасностями, которые находятся в Запретном Лесу. Альбус должен был предусмотреть, что на детей все слова действуют наоборот. В большинстве случаев. Скажешь «не ходи», и пойти захочется в три раза сильнее, хотя до этого не было ни малейшего интереса. Где же твои педагогические навыки, Альбус? Ай-ай-ай…
И с этими мыслями я провалился в сон…
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:44 | Сообщение # 12 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| На следующее утро я проснулся спокойно, кошмаров не снилось, но я чувствовал себя как-то неуютно. Как оказалось, все из-за того, что Джил не спала рядом со мной. Обычно она всегда лежала рядом, когда я просыпался, свернувшись клубочком, и ее язычок трепетал в воздухе несколько секунд. Я наблюдал за ней, когда она отдыхала днями. Она призналась мне, что подземелья — самое удобное место для проживания змей. Я не знал об этом, но успел легкомысленно порадоваться, что попал в Слизерин, обитель которого находилась в вышеуказанном месте.
Но была и еще одна причина для моего неудобства. За месяц я привык жить в личных комнатах Северуса, а проснувшись поутру, вдруг обнаружил себя в совершенно другой обстановке. Было еще целых три человека, и они мирно сопели в обе дырки, в то время как я пытался понять, что же, собственно, происходит. Выяснилось, что сегодня второе сентября, и я считаюсь первокурсником Школы Чародейства и Волшебства. Захотелось прикольнуться над соседями, но в голову, как назло, ничего шального не приходило. Тогда я подумал о сигаретах. Потому что мне всегда казалось, что сигареты ускоряют мой мыслительный процесс. В таких случаях я привык звать Типпи, но он служил Снейпу, а не мне. И я выкрикнул первое имя с двойной согласной, которое пришло в голову:
-Игги!
На мое удивление, какое-то эльфоподобное откликнулось. Точнее, появилось. Прямо у моих ног. И тихо проговорило, ткнувшись длинным носом в пол:
-Что желаете?
-Пачку сигарет, а еще… - незамедлительно ответил я и улыбнулся, показывая на Малфоя с его телохранителями: -…вылей на них ведро холодной воды и сразу же исчезни, хорошо?
Существо кивнуло, щелкнуло пальцами и растворилось в воздухе. А мой светловолосый сокурсник, которому я вчера пожал руку, заорал не своим голосом, вскакивая с кровати. Следом заголосили Винсент и Грегори. Вот так утренняя ария! Я расхохотался, повалившись на кровать, а Драко прожигал меня злобным взглядом:
-Поттер, ты…
-Что я? Я не умею колдовать, - сразу же сказал я. Идеальное оправдание, не так ли? — Я жил среди магглов все одиннадцать лет.
Тот вылупился на меня, словно на необычное животное, а затем удивленно пробормотал:
-И как ты только умудрился сюда попасть?
Я пожал плечами, показывая, что распространяться об этом не собираюсь, получил из рука эльфа свои сигареты и с наслаждением затянулся.
Позже вернулась и моя подруга из семейства пресмыкающихся. Малфой шарахнулся от нее в сторону и держал ее на прицеле своей волшебной палочки, которая чуть тряслась вместе с его рукой.
-Здравствуй, - улыбнулся я. Она привычно расположилась на моей шее. — Охотилась?
-Добывала сссебе пропитание, - ответила она, щекоча своим язычком мое ухо. Я хихикнул, а мои соседи по комнате в ужасе смотрели то на меня, то на нее. Похоже, и эти не знают, что я умею говорить на серпентаго. Ничего удивительного, я тоже этого до определенного момента не подозревал. А теперь вот знаю. Всякое ведь бывает, пора бы перестать удивляться.
Я в приподнятом настроении, одетый в свою мантию, на которой уже был нашит герб Слизерина (очень интересно, как он там появился, если вчера его еще не было), в серебристо-зеленом галстучке, завязанном кое-как нараскосяк (я не виноват, меня ведь не учили эту гадость завязывать), понесся к своему «августовскому мучителю» и вдруг осознал, что просто так эта чертова дверь не откроется. Так же, как и портрет, которому надо сказать «змеиный яд», чтобы оказаться в гостиной Слизерина.
-Эй, Северус!!! — заорал я, колошматя своими маленькими кулачками в дверь и крича так, как не может кричать мальчик, куривший с раннего возраста. — Северус, открывай сейчас же, а иначе я разбужу своими воплями весь Хогвартс, и все сразу же заинтересуются, чего это Гарри Поттер к профессору Снейпу в личные комнаты ломится!!!
Дверь мгновенно открылась, я от неожиданности ойкнул и, не успев сориентироваться, упал прямо на мужчину.
-Вот ведь действительно: весь Хогвартс перебудите, - проворчал кто-то весьма знакомым голосом и резко захлопнул дверь за моей спиной. — Что Вы хотели, Поттер? — он отстранил меня от себя, вздохнул, увидев перекошенный галстук, и в доли секунды сделал все, как положено.
-Я хотел спросить, - сразу же возбужденно принялся тараторить я. - Я тут подумал, понимаешь… - мои мысли безнадежно сбивались, но я не терял направления и пытался донести до него всю суть. — Короче, когда Шляпу надевают на голову… Короче… Мммм, в общем, если… То есть, были ли когда-нибудь случаи, когда Шляпа не знала, куда отправить ребенка?
Хозяин всего, что меня окружало, слушал со скривленными губами, предпринимая попытки вникнуть в сам смысл того, что я говорю. Когда ему это удалось, он вдруг настороженно посмотрел на меня и спросил:
-К чему Вы клоните, Поттер?
-Эх, а я-то думал, ты — нормальный человек, - вздохнул я.
-Что? — на обычно безэмоциональном лице зельевара появилось какое-то растерянное выражение.
-…а ты, оказывается, из этих самых, - расстроено закончил я.
-Из каких таких «этих самых»? — все еще непонимающе вопросил он.
-Из секты людей, которые отвечают вопросом на вопрос, - пояснил я. — Да ни к чему я не клонил, я просто так спросил, понимаешь, просто так.
-На моей памяти не было, - быстро ответил черноволосый маг и прошипел: — А теперь убирайтесь.
-Какой ты невежливый, - пробормотал я и ушел. Путь мой лежал в сторону Большого Зала: там наверняка уже начался завтрак. А если нет, то скоро начнется. Я чертовски голоден.
Большой Зал был почти пусть. Только Малфой уже сидел со своими телохранителями, которые опустили головы и внимательно смотрели на пустые блюда. Я тоже посмотрел на эти блюда, ничего интересного не нашел и задрал голову, как вчера. Зачарованный потолок на этот раз показывал ясное небо, по которому проплывало несколько пухлых облачков. Почему-то мне показалось, что это знак. Знак моей ясной и солнечной жизни, которая началась с тех пор, как я оказался в Хогвартсе. Я почти не вспоминал о борделе, где жил, и уже отвык от хриплых стонов, под которые там засыпал. Я забыл о вонючем матрасе с грязным бельем и жестком, холодном полу. Я не был мальчиком на побегушках, пусть в те дни и ходил за необходимой и мне, и тете едой. Я больше не был необразованным. И мне это нравилось.
Постепенно подходили другие ученики. На тарелках появился ростбиф с жареной картошкой, также присутствовавшие на столе бокалы вмиг были заполнены тыквенным соком. Я посмотрел на все это великолепие и сразу же принялся за еду. Это так здорово, когда не приходится готовить самому, на грязной кухне, за оборванными обоями которой, заинтересованно шевеля усами, бегают тараканы. Уж кого-кого, а их мне никогда не хотелось покормить. А еще там были какие-то странные существа, похожие на сороконожек, только цвет у них был какой-то… нездоровый, что ли: бледно-желтые в рыжие кружочки. В общем, не будем о фауне области номера в «Аллее доступности», не за столом.
Я спокойно жевал свой завтрак, как вдруг перед моими глазами появился лист. Я вздрогнул и выронил вилку, которая, звонко звякнув, упала в недоеденную картошку. Я пригляделся повнимательнее. Напоминало таблицу. Я хотел было рассмотреть повнимательнее, как раздался чей-то грубый, недовольный голос:
-Что застыл, возьми, потом рассматривать будешь!
Я обернулся и понял, что листочек появился не просто так: его держал перед моим носом какой-то парень, у которого к мантии был прикреплен значок «С». У меня такого не было, следовательно, это не знак того, что факультет, на котором он учится, начинается с этой буквы. Это был тот самый старшекурсник, которого я вчера дергал по поводу профессора…. профессора… в общем, того профессора, что сидел рядом с Северусом. Уже успел забыть его фамилию, вот черт!
-А… спасибо, - я забрал расписание и окликнул его, пока он не ушел: - Эй, ты мне так и не ответил вчера: что такое квиддич?!
Он недоуменно покосился на меня, но отвечать не стал, зато рядом со мной поперхнулся Малфой, который оглядел меня, словно прикидывая, совсем я дебил или не совсем, а может, я вообще прикидываюсь, и спросил:
-Ты что, не знаешь?!
Теперь была моя очередь смотреть на него, как на полоумного:
-Ты что, считаешь, что я стал бы спрашивать, если бы знал?
Он фыркнул и передернул плечами:
-Это игра. В каждой команде по семь игроков. Есть несколько мячей. Один из них надо забить в ворота противника, другой существует для того, чтобы выбивать чужих игроков, а третий, если его поймать, автоматически дает команде сто пятьдесят очков, но это не всегда спасает, однако, если снитч схватит один из специальных игроков, то игра заканчивается.
-Хмммммммм, - глубокомысленно ответил я. Драко не объяснил мне подробно про игроков, зачем целых семь, если, в сущности, нужно три: вратарь, тот, который будет забивать врагу голы, и тот, который будет ловить вот этот вот… снитч. Впрочем, я полагал, что смогу узнать об этой игре чуть позже намного больше. Опять-таки же спрошу у Снейпа. Он был ближе в плане расположения по замку, чем библиотека, и интереснее, чем все книги, что я читал. Снейп ведь знал куда больше (учитывая, что он явно не раз пользовался возможностью побывать в Запретной Секции) и, к тому же, личный опыт. Скорее всего, он учился в Хогвартсе когда-то, может, даже играл в квиддич. Так что лучше узнать обо всем этом от человека знающего, чем от зазнающегося сокурсника, который в первый же день знакомства с нотками язвительности пытается поприветствовать Мальчика-Который-Выжил. Я считал это глупым, ведь он видел, что я просто шучу, пусть юмор мой был явно не самых светлых тонов, так что можно было и не выделываться, сделав неудачную пародию на попытку преклонения. Он не похож на того, кто стал бы кланяться ровеснику, зная о его силе только по слухам. Его не впечатляют речи типа «он уникальный, потому что остался жив после применения на нем Авады Кедавры». Собственно, мне его поклонение без надобности.
Закончив трапезу, я отодвинул тарелку и решил подробно изучить расписание. Так, значит, Трансфигурация, Защита от Темных Сил (от Темных Сил? Они хранят в Школе какие-то темные силы?! Почему меня не предупредили?!), Чары, Зельеварение, история Магии… Господи, чушь-то какая! Я ведь читал «Историю Хогвартса», я больше не хочу никаких историй, пожалуйста! Какого черта? Неужели там будут рассказывать о том, как зарождалась магия?
Помню, в детстве, когда дядя Вернон был еще жив, я читал книжку. Это была не детская сказка и не бульварный роман, даже не детективная история. Это была Библия. Там рассказывалось о том, как Бог сотворил мир. Книга, честно говоря, не особо меня впечатлила, потому что повествовалось там обо всем как-то скучно и чрезмерно пафосно, да и верилось в это с трудом. Но больше мне верить было не во что, и я решил, что раз другой теории создания мира у меня под рукой нет, а свою я еще не придумал, то можно поверить и в этот бред сумасшедшего. Я не знал, были ли Дурсли набожными людьми и верили ли они в Бога, но, судя по тому, что ни меня, ни Дадли не таскали каждое воскресенье, а то и чаще в церковь, и молитв перед тем, как поесть, никто не произносил, скорее всего, нет.
Впрочем, я не о том. В Библии, как я уже сказал, говорилось о сотворении Богом мира. Но, честное слово (мне всего одиннадцать, и я не жалуюсь на память), я не помню там ни одного упоминания о магии. Там было о создании неба, земли, животных, птиц и даже человека, но про волшебство там не было ни единого слова! Так что же нам собираются впаривать здесь? Новую теорию создания планеты Земля? Может, еще и скажут, что жизнь на других планетах существует? О, я в нетерпении, очень хочу узнать, что же мне поведают на этой Истории Магии!
Со скепсисом вспомнил я и о Прорицаниях, книгу про которые я видел у Альбуса в кабинете. Интересно, почему их здесь нет? Почему их нет в списке моих предметов? Разве не должны мы уметь гадать по кофейной гуще и чаинкам? Или рассматривать свою судьбу по разложенным на столе картам? Помню, в борделе циничная Уинни, которая очень любила материться через каждое слово, учила меня играть в покер. Мой детский ум, не забитый всякой х*йней (гхм, то есть, ненужной информацией), легко воспринимал то, что мне преподносили. Я легко усвоил правила и вскоре стал неплохим шулером. Игра в карты — не совсем то же самое, что игра в машинки и строительство домиков из кубиков, но это тоже было очень интересно, и в свободное время, попыхивая сигаретой, которую выпросил у Кэрол, я был не прочь сыграть. Впрочем, мы баловались и "дурачком". Как простым, так и переводным. Естественно, я узнал и о «пьянице», и занимательной игре «двадцать одно очко», и о многих-многих других. Правда, сейчас у меня под рукой карт не было, да и приятных кандидатур для игры я пока не нашел. Ну ладно, все со временем, если совсем плохо будет, попытаюсь сыграть с Малфоем. Думаю, это высокомерное существо не воспримет данное предложение, как личное оскорбление.
Я тяжело вздохнул, встал из-за стола и направился обратно в нашу комнату, чтобы вытащить из тумбочки нужные книги для тех уроков, что написаны в расписании. А так же отыскать чернильницу, перо и несколько листов пергамента. Все-таки это непонятно — писать на пергаменте, как делали еще древние египтяне (да-да, мне Северус рассказывал), хотя есть нормальные, разлинованные тетради. В них гораздо удобнее писать. А у меня, лично, скачет почерк, я как-то криво пишу, когда я не вижу линий, за пределы которых не следует выходить. А расчерчивать каждый кусок этой как будто пожелтевший бумаги как-то долго и лениво. Ох, все у этих волшебников не как у людей! Не поймешь, что к чему, что да как! Просто безобразие! Не говоря уже о летающих с этажа на этаж лестницах, привидениях, бегающих друг к другу в гости людей на картинах, отъезжающих в сторону портретов при произнесении определенных слов и лопоухих существах, которые умудряются обеспечивать едой целый замок!
Итак, учеба. Начинается учеба. Я собрал все необходимое, кое-как запихнул в сумку, которую подарил мне седовласый сластена якобы на начало учебного года, одел ее на себя и с гордым видом отправился на Трансфигурацию. Уже выходя из подземелий, я вдруг понял, что не знаю, где находится кабинет, в котором преподается этот предмет. Конечно, в течение месяца я изучал Хогвартс, но все кабинеты, из-за того, что на дворе каникулы, были пусты, а доски чисты, и узнать что-либо по поводу того или иного мини-помещения просто невозможно. А табличек на крепких, дубовых дверях не висело. Очень неудобный момент. Здесь, что было еще ужаснее, не было даже номеров. Как можно ориентироваться в таком огромном здании, если один коридор абсолютно идентичен другому и даже двери подчас выглядели совершенно одинаковыми?! Черт возьми, и что мне теперь делать? Как быть?
Я остановился прямо посреди коридора и в полной растерянности посмотрел на один из портретов. На мое счастье, это оказался Уилл.
-Уилл! — я обрадовался ему, как старому другу, хотя друзей у меня сроду не было, и стал трясти картину за неимением возможности потрясти его руку или его самого. Как ж мне повезло! Он ведь… - Уилл, ты знаешь, где здесь находится кабинет Трансфигурации? Скажи хотя бы этаж! Ну, пожалуйста!
Хессингер посмотрел на меня расфокусированным взглядом, громко икнул и пьяно улыбнулся:
-А ты что, заблудился?
-А ты что, не видишь? — передразнив его, раздраженно прошипел я.
-Знааешь, Г-г-гарри, - с трудом выговорил он. — Я вряд ли в со-со-со-состоянии тебе что-что-что-что-нибудь ска-скааазаать…
Я стукнул по раме картины и повернулся, глядя на лестницу с досадой, смешанной со злостью. Чертовы кабинеты!
Я вскочил на лестницу и стал ждать, до какого этажа она долетит. Пятый. Хм, стоит попробовать. Я открывал все двери, которые только попадались на пути. Все не то, не то, не то… Малфой уже наверняка дошел, стало быть, среди учеников должна выделяться его светлая макушка. Хотя было бы глупо искать его по этому признаку, он ведь не единственный блондин во всем мире. Да и в Школе тоже.
Я снова выбежал к лестницам, прыгнул на одну из них и добрался до третьего этажа. В общем, я оббегал Бог знает сколько этажей, уже забыв, на каком был две попытки назад, я решил, что следующий будет последним.
С безумными глазами я рванул на себя одну из дверей и увидел еще одну заполненную аудиторию. О, кажется, эта спина Винсента! Ну, точно, этот шкаф-громила, которому никаким боком не может быть одиннадцать лет! А вот и Грегори! Я уверен, что это он! А вот и Драко! Ну, надо же, кажется, на этот раз я не прогадал! Думать о том, сколько предположений по поводу нужного кабинета у меня было до этого, я не хотел, поэтому, вцепившись в косяк двери, лишь пытался восстановить дыхание. Всклокоченные волосы, мокрый от пота лоб, прилипший к спине свитер… Ну и видок у меня, наверное, был…
Странно, но на мое явление народу никто даже не обернулся. Ну и пусть, мне же лучше. Я присмотрел себе пустую парту и уже собрался было сделать первый шаг к ней, но тут я увидел… кошку. Пепельного цвета, с черными полосками кошку. Инстинкт ребенка взыграл во мне быстрее, чем я успел что-либо с собой сделать. Кошка (надо сказать, очень удачно) сидела ко мне спиной, и я… я просто не удержался. На цыпочках подкравшись к ней под скрип перьев других ребят, которые что-то писали, я достиг стола, на котором сидело животное, и со всей дури дернул его за хвост. Раздался визг, который был слышен, наверное, на половину замка. Тут же этот драный комок меха обернулся…
-Профессор МакГонагал, - пораженно проговорил я.
-Десять баллов со Слизерина, Поттер, - строго произнесла она. — И отработка после уроков.
Вот так и началась моя веселая учеба в Хогвартсе…
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:44 | Сообщение # 13 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| ***
Мне не следовало возмущаться, но все же я был возмущен. Да еще как! Подумать только, учеба едва успела начаться, а я уже влип в какую-то отработку! И что, черт возьми, я должен буду сделать? Искупать кошку, привести ее в божеский вид, повязать бантик на шею и отправиться вместе с ней на какой-нибудь гребаный конкурс домашних животных?
Но больше меня интересовал другой вопрос: как она так сделала? Она сама зачаровала себя в кошку? Или… это… что это такое? Как она расколдовала себя обратно? Или я сам разрушил ее заклинание, дернув за… ммм… за отросток пониже спины? Черт! Черт, черт, черт и еще раз черт!
Знаете, с тех пор, как Альбус забрал меня из борделя, я познал одно очень неприятное состояние. Состояние, когда у меня есть множество вопросов, а я не могу найти ответ ни на один из них. Не могу ответить сам себе. Мне не нравится, когда я чего-то не знаю, и меня не пугает перспектива «некрепкого» сна. С теми кошмарами, что порою настигают меня в ночное время суток, я все равно не смогу спать, как убитый.
Я тихо поблагодарил Джил, которая помогала мне советами вовремя поиска кабинета (не знаю, чем она руководствовалась, но без нее я, возможно, бегал бы по замку гораздо дольше) и посмотрел в свиток Малфоя, который сидел позади меня: «Трансфигурация есть сложная наука преобразования……….» Фу, какая тягомотина!
Писать пером оказалось жутко неудобно, не говоря уже об этом чрезвычайно раздражающем скрипе. И все, как послушные овечки, сидели и писали, писали, писали… Дерьмо! Не хочу!
Иногда отвлекаясь и поглядывая по сторонам, я заметил, что в кабинете присутствовали не только слизеринцы, но и гриффиндорцы. О, как интересно! Значит, у нас занятия будут проходить вместе? И так будет всегда? Хм, а что если…
Я присмотрелся к тому рыжему, с которым имел «счастье» общаться перед распределением. А он - неплохая мишень. Или же девочка Я-Об-Этом-Читала? Боже, помоги мне выбрать, все равно это пойдет на благое дело: я развею скуку, которая здесь поселилась.
Это так странно: мне всегда казалось, что дети — существа неуправляемые. Что заставляет их быть такими послушными? В «Аллее доступности» я был уборщиком и делал эту работу, потому что мне нужны были деньги на пропитание. Если бы я не подчинился, мне бы не платили, а это чревато голодной смертью для меня, а не для мистера Филтерса и женщин, которые предавались плотским утехам в его заведении. А что могут мне сделать эти люди? Нет, не люди, маги. На что они способны? Директор не позволит мне умереть, ведь я — пушечное мяско, об этом не стоит забывать ни мне, ни ему. Бить они тоже вряд ли меня станут. Хотя… В профилактических целях, может, с них и станется…
Итак, что веселого я могу сделать? Я почти ничего не умею, и в голове, как назло, ни одной стоящей мысли. Ну и ладно, будем действовать как придется. Итак…
…я тряхнул головой, чтобы все мысли перемешались и вылетели через уши, а самая идиотская (идиотам везет) зацепилась за что-нибудь и осталась в голове…
…придумал!
-Accio, крыса Уизли!
Я заметил это наглое существо у него на столе. Оно встало на задние лапки, принюхиваясь, в то время как ее хозяин даже не заметил своего домашнего животного, поглощенный записыванием за стервой (простите, привычка, Минервой).
Грызун пискнул, когда я зажал его в руке. Рыжий вздрогнул и поднял голову, услышав свою фамилию, но было уже поздно.
-Эй, верни Коросту! — возмутился он.
-Ммммм, - довольно протянул я, оглядывая крысу. — Ты знаешь, а ведь ее можно было бы отпустить. Откуда ты ее достал? Она такая облезлая, словно с помойки… Фу…
Змея, лежавшая у меня на плече, зашевелилась и приблизилась к моей скромной «добыче».
-Как думаешь, она подойдет для тебя на обед? Я уверен, это далеко не лучшее, что ты ела, зато на ближайшие часы об охоте можно забыть, - обратился я к своей подруге и посмотрел на гриффиндорца. Он побледнел так, что его веснушки слишком сильно выделялись и казались красными, а не рыжими.
-Ты… ты змееуст! — тыкая в меня пальцем, выкрикнул он.
-Поразительно открытие, - фыркнул я. — «А+» тебе обеспечено.
-Мистер Поттер, - МакГоннагал в мгновение ока оказалась рядом с моей партой и строго посмотрела на меня. — Если Вы сейчас же не вернете мистеру Уизли крысу, я сниму со Слизерина еще десять очков.
Я вздохнул, нехотя вышел из-за парты и выпустил Коросту (как-то так эту мелкую дрянь звали) рядом с Уизли, прямо на его пергамент. Чертова стерва, весь кайф обломала!
-Я бы всссссе равно не сссстала ее ессссть… - прошипело пресмыкающееся, устроившееся на моих плечах, и я нахмурился:
-Ну и что? Он ни черта не понял из того, что я сказал. Ты видела, как он испугался? Это было забавно… Неужели он думал, что я такое облезлое животное отдам тебе? Ты достойна большего.
Звучало как-то чересчур пафосно, но я решил не заморачиваться по этому поводу и остаток времени до звонка просидел, поглаживая свою красавицу. Профессор по Трансфигурации бросала на меня беспокойные взгляды и явно что-то замышляла. Вот ведь стерва, по глазам вижу, после уроков пойдет Альбусу жаловаться! Ну и пусть, плевать я на это хотел!
Урок закончился, я собрал вещи и отправился вслед за остальными слизеринцами вниз. Знакомые коридоры… Мы что, уже закончили все уроки?
Я уже повернулся к Малфою и открыл было рот, чтобы спросить, почему мы снова идем в родные подземелья, как он усмехнулся и с уважением протянул:
-А ты молодец, Поттер. Мне понравилось, как ты поиздевался над этим Уизли.
-Мы разные, Драко, - покачал головой я. — Я делал это не потому, что я — слизеринец, а он — гриффиндорец, стало быть, мы должны враждовать. Мне просто было скучно.
Он передернул плечами (я не знал, как трактовать этот жест, а потому решил сделать вид, что не заметил этого) и вдруг внимательно посмотрел на мою змею:
-Познакомишь нас?
Я оценивающе осмотрел его, несколько удивившись просьбе, но почти сразу же взял себя в руки и произнес:
-Это Джил. С тобой она знакома: видела тебя на распределении.
Кажется, я расслышал сказанное в сторону «какоеплебейскоеимяслишкомпростодлясимволафакультетаСлизерин», но мне могло и показаться. Естественно. Все мы неидеальны.
Зато Джил не сомневалась, потому что гневно заметила:
-Этот мальчишшшка не имеет права выражать недовольство твоим решшшением.
Черные глаза ее уставились прямо на Драко, а раздвоенный язычок трепетал в воздухе.
-Только не отрави его, - хихикнул я. — А то ведь наш любитель сладостей все свалит на меня. Я у него подозреваемый, точно тебе говорю.
-Неужели тебе не плевать на мнение этого сссстарика? — удивилась она, и я уж думал было ответить, что мне на его мнение только пеплом от сигарет сыпать, как Малфой весьма невежливым образом вклинился в наш разговор:
-Что она сказала?
Пожалуй, в ближайшее время те, кто не боится меня и мою спутницу, будут донимать меня этим вопросом.
-Что очень рада вашему знакомству, - без зазрения совести соврал я.
-А ты лицемер, Гарри, - в шипении пресмыкающегося слышалась насмешка (мол, я-то думала, ты — честный малый), но я не обиделся.
«-…а что ты преподаешь в этой школе?
-Зелья», - вдруг вспомнил я наш разговор с деканом. Тогда я еще не знал, что он им будет, а он о таком, вероятно, даже не мечтал. Что ж, разве я не говорил, что если бы жизнь была распланирована, жить было бы совершенно неинтересно?
За гулом слизеринцев и гриффиндорцев, которые о чем-то разговаривали, я не услышал знакомых, тихих шагов. Мы уже сидели в аудитории, каждый за своей партой, как послушные дети (заметьте, я сказал «как», и убирать эту частицу не стоит, серьезно вам говорю).
-Итак, на этом уроке… - его мантия эффектно развевалась позади него, пока он не развернулся и не сел за стол.
-…мы будем варить зелья, - самонадеянно, причем довольно громко продолжил я.
-А вот и ошибаетесь, Поттер, - со злорадством заметил он.
-А откуда Вы меня знаете, Северус-сэр? — решил построить дурачка я.
-Ну, кто же не знает знаменитость всего магического мира? — его губы скривились в неприятной усмешке.
-О, я знаменитость?! — воскликнул я, всплеснув руками. — Надо же! Можно я сам себе дам автограф? Можно, можно?!
-Прекратите, мистер Поттер, это неуместно, - занудным тоном протянул профессор и стал отмечать тех, кто присутствовал на уроке.
Я достал сигареты и затянулся. Малфой выпучился на меня и непрерывно открывал-закрывал рот. В общем, вел себя, как выброшенная на берег рыба.
-Поттер! Поттер, перестань! — громким шепотом просил меня сокурсник. — Он же тебя по стенке размажет…
Я усмехнулся и выпустил дым. Это была самая настоящая провокация. Я мог подождать до перемены. Вполне мог. Хотя это дорогого мне стоило бы. Но я хотел посмотреть на реакцию мужчины. Тогда, в августе, я был у него в комнатах, и он лишь вскользь упомянул о своем нежелании видеть меня курящим. Но сейчас, при множестве учеников, которые наверняка наслушались баек о том, как он ужасен, и, трепеща перед ним, словно перед грозным зверем, боялись вымолвить хоть одно лишнее слово, я хотел знать, как он себя поведет. Не простит ли такое? Тоже назначит отработку? Поставит в угол? Отшлепает?
-Мистер Поттер, уберите сигарету, - обманчиво спокойным голосом проговорил он.
-А зачем, Северус-сэр? Курение мешает уроку, Северус-сэр? — поинтересовался я.
-Перечите мне? — он выгнул брови.
-Никогда в жизни не подумал бы, Северус-сэр, - иронично заметил я.
-Курение притупляет Ваш нюх, забивая нос табачным дымом, а в Зельях важно уметь различать ингредиенты по запаху. Кроме Веритасерума, любое зелье имеет запах, и, если Вы разовьете свой нюх до должного уровня, Вы сможете обезопасить себя, - рассказывая об этом, как о какой-то мелочи, но вкладывая в это огромный смысл, ответил зельевар.
Не скажу, что его доводы казались мне разумными (он и остальные, раз я так важен, должны защищать меня от всякой ерунды, я ведь совсем неопытен и все равно не смогу отличить одного от другого после первого же занятия), но сигарету я потушил, и началась еще одна лекция.
-Мистер Уизли! — вдруг нарушил почти идеальную тишину, царившую в кабинете (не считая скрипа перьев и тихого шороха мантий), резкий голос Снейпа. — Если Вы так много знаете, может, встанете на мое место и расскажете нам об основах зельеварения, необходимых умениях, интересных фактах? Вы позволяете себе разговоры с мисс Грэйнджэр. Возможно, она лучше знает об этом?
-Н-нет, с-сэр, - скромно ответил рыжий. О, Боже, вы только посмотрите на него: лепечет как дитя!
-Мистер Поттер, может, Вы захотите ответить? — он повернулся ко мне. Вот гад! С чего бы вдруг я должен это делать? В помощь ближнему? Мы с разных факультетов, это нелогично! — Что является главным компонентом зелья Долголетья?
Ээээ…. Ооооо… Мммм… Валит, урод, валит, откуда я могу это знать, я ж за тот жалкий обрубок летнего месяца даже учебники не открывал, у меня на них аллергия! Черт, черт, черт!
Зато я читал в библиотеке. И что же, черт меня дери, я там читал? Я ведь читал какие-то трактаты по этому предмету. Зелье Долголетья, зелье Долголетья, зелье Долголетья… Вспомнил!
-Сердце молодой собаки, Северус-сэр!
-Точный возраст?
Господи, вот так подробности… Так и захотелось ответить: «Что спрашиваешь, сам не знаешь, что ли?!» Но я удержался и, хмурясь, вымолвил:
-Желательно брать щенков двух-трех месяцев отроду, но можно и выше, главное — не дальше пяти лет, Северус-сэр.
-Предположим. Какое ядовитое растение входит в состав Умиротворяющего Бальзама?
Козел! Мать твою, за что?! За курение? Ну, посмотрим, кто кого… Нашелся тут строгий и придирчивый.
-Белладонна, Северус-сэр.
Словосочетание «красивая женщина» всплыло в моей памяти, и я сразу же ответил, желая поскорее разделаться с этим допросом.
-Что ж, садитесь, десять баллов Слизерину за правильные ответы. И десять баллов с Гриффиндора за болтовню. Благодарность можете выразить мистеру Уизли после уроков. Итак, мы остановились на том, что…
Ну вот, хоть в чем-то повезло. Значит, у нас все так же ноль очков. Ведь МакГоннагал десять отняла, а декан прибавил. Ну, хоть не в минусе.
Впрочем, знаете, я вдруг задумался о том, что у слизеринцев такие "замороженные" физиономии, а я вот сижу и радуюсь. Но, несмотря на неуместность этого, я почему-то не останавливался. Это все сигареты. Снесли мне крышу окончательно. Что же мне этот Игги с утра пораньше подсунул? Табачок-то явно качественный, раз я совсем слетел с тормозов. Подозрительно, вообще-то, откуда в замке хороший табак, если сам директор не особо жалует это дело?..
У меня на губах играла глупая улыбка. Раньше, когда я учился в маггловской школе вместе с Дадли, я постоянно получал "C". За то, что не мог сосредоточиться на уроке (бумажки и ластики, которыми в меня кидались кузен и его шайка, повышению концентрации явно не способствовали), за то, что крутился, когда пытался увернуться от тех предметов, что в меня попадали, да и вообще, думалось мне тогда о счастливом времени, когда я смогу съехать от Дурслей и жить свободной жизнью. Оглядываясь назад, я могу только криво усмехаться и говорить, какой же я был идиот. Хотя, конечно, я не знал, что дядя Вернон сдохнет, я попаду в «Аллею доступности», а оттуда прямиком в психушку с привидениями, эльфами и говорящими картинами. И зовется эта психушка «Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс».
После Зельеварения мы направились на Чары. Что ожидало нас там, мне еще предстояло узнать, но я не сомневался, что это тоже будет весело. О да, поверьте мне, я сам не ожидал, насколько…
Когда раздался чей-то тихий, будто бы приглушенный голос, я стал озираться, пытаясь понять, кто говорит, а главное — откуда слышится этот голос. Там, где был главный стол, послышалась какая-то возня, я резко повернулся на звук и увидел… низенького старичка с жизнерадостной улыбкой. Он тоже был в халате (то есть, гхм, простите, в мантии), и в руках у него была деревяшка. То есть, волшебная палочка. Он осмотрел нас своими маленькими глазками (мне почему-то пришла в голову мысль, что он был не выше эльфа. Ну, или выше буквально на двадцать сантиметров) и радостно сказал:
-Здравствуйте, Гриффиндор и Слизерин. Меня зовут профессор Флитвик, и сейчас я расскажу Вам немного о Чарах. Вы - первый курс, и мы не будем изучать ничего сложного, данная программа содержит в себе…
Дальше мне слушать перехотелось, и внимание акцентировалось только на словах:
-А теперь приступим к практике.
Я схватился за палочку, с интересом глядя на карлика (гхм, то есть, профессора).
-Мы выучим с Вами заклинание Wingardium Leviosa. Оно позволяет перемещать предметы в воздухе в заданном Вами направлении…
Уже через минуту все усердно работали, пытаясь заставить перо (которое мы заготовили, но не использовали как ручку) взлететь в воздух.
Почти сразу же Флитвик радостно воскликнул:
-О, мисс Грэйнджэр, великолепно, у Вас получилось! Пять баллов Грифиндору!
И я почувствовал, как во мне закипает раздражение. Очень быстро, надо сказать, с поразительной скоростью. Поскольку, несмотря на то, что я внимательно слушал, выполнить такое, казалось бы, простое действие («рассечь воздух и взмахнуть») мне не удавалось. И, к тому же, во мне таки проснулся дух соперничества, говоривший, что не только Гриффиндор должен получить баллы на этом уроке. Я махал палочкой направо и налево, ощущая, как волна чего-то смутно знакомого, но не до конца осознанного рвется наружу. Я мысленно отмотал время назад, до объяснения профессора по Чарам, еще раз все мысленно увидел и, рассекая воздух, взмахнул палочкой:
-Wingardium Leviosa!
То, что произошло дальше, превзошло все ожидания седовласого, жизнерадостного карлика. Все перья, учебники, листы пергамента, сумки и незанятые стулья (короче говоря, все неодушевленные предметы) взлетели в воздух и замерли. Я сделал палочкой движение вправо, и все предметы, как один, тоже плавно поплыли вправо. Я резко махнул палочкой, указывая ее кончиком на пол, и все с оглушительным грохотом рухнуло на пол.
-Два-два-двацать баллов Слизерину! — пораженно пискнул профессор, и я самодовольно усмехнулся. Отлично! Только вот почему я чувствую странную слабость по всему телу?..
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:44 | Сообщение # 14 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| ***
-Говорю тебе, Северус, он дернул меня за хвост! — несколькими минутами позже, после инцидента на уроке Чар, когда я вместе с вышеупомянутым мужчиной пришел в кабинет профессора Трансфигурации, доказывала МакГоннагал.
-И что? — зельевар был полон раздражения, смешанного с сарказмом. — Он ничего не знает об этом виде магии. Ты сдираешь с моего факультета очки за незнание?
-А разве ты не делаешь так же, Северус? — не уступала женщина.
-Я спрашиваю у детей то, что они не удосуживаются прочитать по учебнику, и то, что повторял с ними на предыдущих уроках, - фыркнул он. - Ты же отобрала у него десять очков за то, что он не знал материал, о котором вскользь, я тебе еще раз повторю, вскользь упоминается на шестом курсе. И это учитывая, что он на первом?
-Но он навредил животному!
-О, ну, конечно. Я всегда знал, что гриффиндорцы переворачивают все с ног на голову, кому, как не декану, подавать им пример! — его голос буквально сочился ядом. - Скажи-ка, Минерва, а если бы он дернул за хвост кошку Филча, ты бы так же яро ее защищала? Сомневаюсь. Особенно, если вспомнить ваши баталии…
-Северус! — МакГоннагал казалась смущенной и в то же время рассерженной. Вероятно, от того, что он затронул тему домашнего питомца завхоза. Хм, какая занятная реакция, любопытно, о чем речь? Надо будет выяснить…
Я сидел на парте и с живейшим интересом наблюдал за этой перепалкой. Излишнее внимание по поводу того, как я себя веду, мне не очень нравилось, но я не собирался вести себя по-другому, менять привычки, которые уже стали неотъемлемой частью меня. И пусть эти привычки не приносили пользы ни мне, ни окружающим, они были моими, и я не хотел с ними расставаться. К примеру, вот курение… Пока они возбужденно отстаивали каждый свою точку зрения, я успел зажечь сигарету, затянуться и выпустить дым. Профессор по Трансфигурации тут же повернулась ко мне, возмущенно посмотрела сначала на меня, потом на Снейпа и, наконец, пораженно выдохнула:
-Северус, он курит!
-Да, Минерва, курит, - совершенно спокойно согласился он, даже не пытаясь отрицать. Глупо отрицать очевидное, которое сидит на парте прямо перед твоим носом и пускает в потолок колечки дыма.
-Но почему?.. Как?.. — она явно потеряла возможность связано выражаться.
-Мальчик рос в борделе, - пояснил черноволосый маг.
-Что?! Как…? Но… Альбус… - бессвязно бормоча что-то нечленораздельное, она быстрым шагом вышла из кабинета. А потом вдруг вбежала обратно и, мрачно улыбнувшись, произнесла: - А, впрочем, знаешь, тебе не повезло больше. У тебя ведь принцип: не отнимать баллы у Слизерина. А он точно будет тебя доводить. Посмотрим, сколько ты продержишься!
И после этого исчезла окончательно. А я вдруг задумался, что за интересный такой принцип. Похоже, расшевелить учителей и травить их друг на друга — лучший способ узнать как можно больше информации. И все-таки, если я хочу однажды увидеть бесконтрольно беснующегося Северуса, я выбрал лучший факультет. Не отнимать баллы у Слизерина, значит? Превосходно!
-Наконец-то, она перестала истерить, - проворчал учитель и бросил мне: - Идемте, Поттер.
-Северус-сэр, - немедленно спросил я, направляясь вслед за ним, - а как она сделала это?
-Сделала что? — хотя я видел только его спину (как тогда, в первый день нашей встречи), я был уверен в том, что он усмехнулся.
-Превратилась в кошку, а затем обратно в человека, - пояснил я, сгорая от нетерпения узнать, в чем же состоял весь фокус. — Причем она сделала это без палочки! Как она это сделала?
-Есть такой вид магии, Поттер… - начал профессор Зельеварения, но у меня перед глазами почему-то помутнело, а голова закружилась. Даже эти его слова казались мне такими тихими, словно в ушах у меня была вата. Следующие несколько шагов я сделал, пошатываясь, с большим трудом, а затем прикрыл глаза и, кажется, начал падать. Отключающимся сознанием я с легким удивлением отметил, что так и не коснулся спиной пола…
Я видел родителей. Во всяком случае, я думал, что это они. Это были лишь силуэты, лиц видно не было, но я упрямо тянул к ним руку, пытаясь коснуться. Я бежал за ними, а они, не шевелясь, отдалялись от меня. Как в каких-то глупых американских фильмах. Черт, это несмешно!
А потом мне вдруг стало очень плохо и так жарко, как никогда не было, я очутился посреди темноты, и вдруг раздался чей-то вопль:
-Только не Гарри!
-Нееееееет! — закричал я и… проснулся. Я вскочил с кровати, в ужасе озираясь по сторонам. Кто это мог кричать? Почему именно мое имя? И почему я так плохо себя чувствую? Господи, голова раскалывается… Я рухнул обратно на кровать, в тишине слушая лишь свое сбивчивое дыхание и частое сердцебиение. Грудная клетка в буквальном смысле ходила ходуном. Что это было? Очередной кошмар? Я заснул? Но где? Я помню Трансфигурацию, Зелья, Чары… Где я был после? Куда пошел? И где… где Джил?
-Гарри, - стоило только вспомнить, как она тут же появилась. — Как ты сссссебя чувссссствуешь?
-Я… мммм… не очень, - нахмурился я. — А что… что случилось?
-Ты потерял ссссознание, пока шшшшел за Ссссеверуссссом, ссссспрашшшшивая про женщщщину, превратившуюсссся в кошшшшку.
-Ах да, стерва, - протянул я. Почему же мне так паршиво, а?.. Перед глазами все расплывается. Что происходит?
-Уже очнулись, Поттер? — я повернул голову и увидел пятно черного цвета. Одежда такого цвета была характерна для того, о ком я подумал. Долго гадать все равно не пришлось бы: я ведь узнал его голос. — Предупреждая Ваш вопрос: я уже слышал о том, что случилось на уроке Чар, и предполагаю, что Ваше тело потребовало незамедлительного отдыха после выброса магии. Следует похвалить Вас: двадцать баллов за такую глупую попытку выделиться можете получить только Вы. Дуракам везет.
-В том, что я дурак, в таком случае, виноват только тот, кто меня таким назвал, - фыркнул я. — Поскольку в школе я учился всего один год и почти все забыл, а освежал мою память никто иной, как мой нынешний декан.
-Не хамите, Поттер, а то я Вам назначу отработку. Вместо несостоявшейся отработки у профессора МакГоннагал, - я слышал, как шуршала его мантия, и пытался понять, что он там творит. Наконец, к моим губам был поднесен стакан. Там плескалось какая-то жидкость болотного цвета с отвратительным запахом. Я отвернулся. Он упрямо ткнул стаканом едва ли не в мой нос: -Пейте, Поттер, Вам станет легче.
-С какой стати я должен тебе верить? — уперся я, сморщив нос.
-Если бы я попытался Вас отравить, Альбус первым делом заподозрил бы меня, никому другому это не сделать с такой легкостью, так что пейте.
Я открыл рот, и мужчина влил в меня это пойло.
-Северус-сэр, а ты… - начал было я, но он тут же перебил меня:
-Да, Поттер, я помню, что Вы потеряли сознание прежде, чем я успел рассказать Вам об анимагии.
Честно говоря, я хотел спросить его о другом. Совершенно, надо сказать, другом. Я хотел спросить его о родителях. Сомневаться в том, что он их знает, было бы глупо, поскольку: 1) по моим подсчетам, он мог учиться в этой Школе в то же время, что и они (ведь ему вряд ли было больше сорока) 2) он весьма язвительно откликался на высказывания Дамблдора о моем отце, а когда речь зашла про мать, как-то подозрительно замолчал и отвел взгляд. Не думайте, что я этого не заметил, несмотря на свое любопытство, которое в тот момент буквально перло из меня через край, я наблюдал за реакцией своего «мучителя». Не услышать его подозрительный хмык было просто невозможно. Я не умел петлять, а спроси я напрямую, он вряд ли захотел бы отвечать мне. Скорее, перевел бы тему или прямо «отшил». Однако других кандидатур я представить себе не мог. МакГоннагал? Учитывая мою к ней неприязнь? Смешно. Альбус? Тот еще интриган, даже под страхом обжирательства «Берти Боттс» сомнительно, что раскроется. Флитвик? Этот коротышка казался мне подозрительным. И подозревал я его в том, что каждый раз, перед уроком, он покуривал какую-то мощную травку, от которой его тянуло беспрестанно улыбаться. Ну, не верю я, что у кого-либо такая широченная улыбка может быть искренней, настоящей! И ничего с этим сделать уже нельзя. Кто там еще был? Я больше никого не помню. Не со всеми еще успел перезнакомиться.
Но, как только я услышал новое слово, я сразу же забыл, о чем думал, и подался вперед, отчего перед глазами заплясали яркие звездочки, и возбужденно переспросил:
-Ани-что?!
-Анимагия, Поттер, я не собираюсь повторять дважды. И если Вы еще раз меня перебьете, я откажусь от рассказа об этом. Кстати, советую Вам прилечь и не делать резких движений в течение нескольких минут.
Я закусил губу, послушно замолчав, и улегся обратно на кровать, весь обратившись в слух.
-Этот вид магии предполагает превращение человека в животного. Для начала Вы должны пройти тест, который поможет Вам определить животное, которое, скорее всего, будет Вашей анимагической формой. После этого надо выполнять упражнения, которые помогут подготовить Ваше тело к превращению. Также в определенных источниках информации можно найти советы, различные рекомендации на эту тему. Также является законом, что каждый анимаг должен быть зарегистрирован.
Последнюю фразу я почему-то пропустил, с усмешкой попытавшись представить себе один из советов по поводу превращения: «Представьте, что вы не человек. Да вы им сроду не были, вот так и считайте! На самом деле вы… (вставить результат по тесту). С закрытыми глазами представьте. Это так, в теории, практика же отличается тем, что вы должны встать на четвереньки и издать звук, который издает то животное, которым вы предположительно станете…» Умора!
-Спасибо, Северус-сэр, мне было очень приятно услышать об этом виде магии из Ваших уст, - несколько язвительно произнес я. Он хмыкнул и ушел. А я только сейчас заметил, что нахожусь в той комнате, где был во время летних каникул.
С тех пор всплесков раздражительности у меня не наблюдалось. А следовательно, и выбросов магии, после которых мне становилось плохо.
Я побывал на Истории Магии. Этот урок стал для меня настоящей отдушиной после кучи материала под запись, который нам давали другие профессора. Профессору Бинсу, как, оказывается, звали нашего призрачного преподавателя, было абсолютно все равно, что творится на его уроке. И я этим беззастенчиво пользовался. В то время, как некоторые ученики записывали за ним, когда была первая битва волшебников с гоблинами, в каком году, в каком месте и что послужило причиной, я качался на стуле или закидывал ноги на парту и курил, выпуская в потолок колечки дыма. И я был отнюдь не единственным «отдыхающим». Кто-то спал, кто-то смотрел в окно, кто-то тупым взглядом глазел на доску сквозь профессора. Поговаривают, что Бинс даже не помнит, как он умер: пошел однажды на урок, а тело так и осталось сидеть у камина в учительской. Он всегда являлся на урок прямо из доски, открывал свои записи и начинал скрипеть, как немазаная телега, отчего класс впадал в состояние полудремы.
Также я не забыл и о своей мести. За несколько дней учебы я пронаблюдал за своим объектом для «блюда, которое следует подавать холодным» и отметил одну самую любимую фразу Снейпа. «Десять/двадцать/тридцать/сорок/подставьте число под настроение вышеуказанной личности баллов с Гриффиндора». Больше всего он любил снимать очки с Гриффиндора. Любимый прямо-таки факультет, к которому он пылал просто неземной «любовью». Чаще всего доставалось рыжему и девочке Я-Об-Этом-Читала, которая, как я понял, горела неистребимым желанием помочь каждому, кто находился рядом с ней, проще говоря, выпендриться. Уизли же был туп, как пробка, и поэтому постоянно пихал Грэйнджэр локтем в бок и очень громким шепотом, который был слышен на весь класс (ведь, не считая бульканья котлов, стучания ножа о доску и очень противных звуков, которые получаются, когда давишь в маленькой ступе глаза тритона или почки какого-нибудь другого диковинного создания, в аудитории для занятий Зельеварением стояла почти гробовая тишина), спрашивал, что делать дальше. Та раздраженно отвечала, что ему следовало бы чаще смотреть на доску, где были расписаны все этапы.
Месть моя была проста и незатейлива: я применил к нему то же заклинание, что и он когда-то использовал во время наших занятий по отношению ко мне. Да-да, именно. Oratia Defecta. И, естественно, той фразой, которая была «особым параметром», являлась фраза: «”цифра” баллов с…» Почти сразу же после наложения заклятия я увидел реакцию декана. Едва успев содрать с факультета благородного Годрика еще десять очков, он вдруг нахмурился еще больше (хотя, казалось, куда уж больше?) и раздраженно прошипел что-то нечленораздельное. И пусть я был уверен, что на следующей же паре он избавится от своего «недуга», мне было приятно видеть его сейчас таким.
Заодно я решил отомстить и Дамблдору. Так, за компанию. Теперь каждый раз после вежливого вопроса «Чаю?» он вздрагивал и выдавливал из себя самую милую улыбку, на которую только был способен. А я мысленно ликовал, копируя его интонацию и безукоризненно вежливо отказываясь в ответ.
Затем я как-то получил выговор от Северуса за то, что решил побаловаться на уроке ЗОТС. Эта идея пришла мне в голову совершенно случайно, пока я слушал про то, что в магическом мире полно опасных, невиданных нами ранее тварей, которые могут причинить нам вред. А также полным-полно волшебников, практикующих темную магию и нередко использующих ее. Так что мы, понимаете ли, должны быть готовы ко всему, должны уметь себя защитить.
Слушать профессора Квирелла было делом очень трудным, а от того не особо интересным. Потому что бедняга по каким-то одному ему, наверное, известным причинам постоянно заикался.
-Разумеется, этот п-п-п-предмет будет очень и-и-и-и-интересен для тех, кто любит п-п-п-приключения…
Я не мог сказать, что я очень люблю эти самые «п-п-п-приключения», но новые впечатления, как по мне — это всегда здорово (особенно если впечатления эти приятные и получены от приятного события).
Поэтому я и решил: почему бы не обрадовать себя, а заодно проверить, как наш дражайший заика относится к этим самым приключениям?
Я попросил Джил осторожно пробраться под партами и поприветствовать Квиринуса. Жуткое имя. Вообще, у многих из них были какие-то странные имена. Альбус, Северус, Минерва, Филиус, Квиринус… Для меня, человека, который вырос в месте, где действовал принцип «чем проще, тем лучше», это было совершенно непонятно.
Впрочем, я не о том. Моя подруга кивнула, спустилась по моей ноге вниз, проползла под ногами других учащихся и, скользнув по «брючине» мужчины, вскоре оказалась на его плече. Профессор по ЗОТС, почувствовав ее движение еще на своей ноге, вдруг замер, прекратив свою монологическую речь о задачах того предмета, который мы собирались изучать, и мелко, но заметно для окружающих задрожал. И когда черные глаза змеи встретились взглядом с полными страха глазами профессора, Квирелл заверещал так… так… так, как, пожалуй, не вопила даже МакГоннагал, когда я дернул ее за хвост. Это было великолепно. Сие прекрасное «произведение» я бы назвал «Арией ужаса».
Естественно, пресмыкающееся потом вернулось ко мне, и очков со Слизерина не сняли. Квиринус был слишком шокирован, чтобы разбираться в том, что произошло. А я решил, что он слишком пуглив. Не то, чтобы во мне появилась жалость к его истраченным нервам, просто… Просто мне нужен был кто-то покрепче. В конце концов, моей главной целью являлось довести Снейпа до состояния такого неконтролируемого бешенства, что он снимет баллы со Слизерина.
А пока меня ждала одна довольно занятная новость. Начнем издалека: Малфой каждый день получал «Ежедневный Пророк» - специальная газета для волшебников. И я, пользуясь статусом его вроде бы как друга, часто тырил у него газету после того, как Драко просматривал все колонки с интересными заголовками и говорил, что ничего удивительного, как обычно, нет. Так вот, в тот день кое-что необычное все же было. Я привычно заглянул к нему через плечо, когда он развернул очередной номер, принесенный бурого цвета совой.
«ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ “ГРИНГОТТС”» - гласил заголовок статьи. Я выхватил газету из рук блондина, не слушая его возмущенных воскликов, и буквально за минуту прочитал все, что касалось этого дела. Оказалось, что знаменитый волшебный банк подвергся попытке ограбления. Но больше всего настораживал отрывок из предложения: «…по странному стечению обстоятельств то, что лежало в сейфе, было извлечено владельцем утром того же дня». И дата сего знаменательного события: 2 августа. 2 августа… День, когда я и Северус отправились в Косой переулок, чтобы купить мне все, что требовалось для учебы. В тот день он забрал из сейфа маленький коричневый сверток. Не это ли пытались украсть? Об этом знали только я, Северус и Альбус. Что ж, если в воздухе запахло тайной, то я не смогу спать спокойно, пока не узнаю, в чем дело!
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:45 | Сообщение # 15 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| ***
Естественно, в тот же день я пошел к Альбусу. С твердым намерением выяснить правду. Насколько мистической она ни оказалась бы. Наверное, это чересчур самоуверенно и наивно, но я считал себя человеком, которого уже ничем не удивишь. Этим летом лимит моего удивления был превышен. Все 173 балла по 100-балльной шкале. Почему именно такое количество? А черт его знает, какая разница!
Был уже вечер, и оставлен он был нам, ученикам Хогвартса, для того, чтобы делать уроки. Но сейчас у меня не было никакого желания заниматься этим. Ну, подумаешь, не накатаю я это чертово эссе о применении какой-то дурацкой травы (я уже забыл название) в приготовлении ядов. Как же ее… Как-то на «а». Вот точно помню, точно! Ах, вспомнил! Аконит! Так вот, я говорил о том, что ничего страшного, если я не напишу «рассказ» про аконит, не случится. Впрочем, как и задание МакГоннагал. Уж ей-то точно придется обломаться! Я не должен подчиняться человеку, который мне неприятен. Я вообще никому ничего не должен.
Я остановился около Хессингера и некоторое время с чрезвычайным интересом наблюдал, как он пьет. А что, это будет… «мило».
-Спасибо, Уилл! — поблагодарил я своего «картинного» друга. Тот озадаченно посмотрел мне вслед, чего я, естественно, уже не видел. Да, наверное, я подозрительно себя вел: вылупился на картину, смотрю, не шевелюсь, а потом вдруг благодарю, не дожидаясь ответной реплики, и уношусь по своим делам. Мда…
Я дошел до кабинета директора и в растерянности посмотрел на горгулью. Та явно не собиралась пропускать меня только потому, что я — Гарри Поттер.
-Тараканьи усики?.. — неуверенно проговорил я. Каменная тварь отрицательно покачала головой.
-Зараза! — безо всякого зазрения совести обозвал ее я. Джил, до этого молча лежавшая у меня на плечах, прошипела:
-Перепробуй вссссе возможные ссссладосссссти.
Факт того, что этот подозрительный маг является сладкоежкой, как-то вылетел у меня из головы. Причем в самый нужный момент. А ведь, действительно, идея!
Я поблагодарил ее, нахмурился и попытался вспомнить хотя бы одну сладость, хоть одно дурацкое название. Обилие подобных было в магазине, куда я зашел после нашей с Северусом прогулки. «Сладкое королевство», кажется, так оно звалось. Я попробовал это словосочетание в качестве пароля. Не вышло. «Разноцветные леденцы». Снова не то. «Сладкая вата». Опять поражение.
Я перепробовал столько фраз, сколько, наверное, не пришло бы в голову даже самому обычному, не лишенному еду и прелестей жизни вроде мороженого, жвачки, шоколадок и прочего, что мне не довелось попробовать, о чем я только слышал. Горгулья с поразительным упрямством продолжала качать головой из стороны в сторону, даже не утруждая себя разговором со мной.
И, когда я уже решил плюнуть на это дело и повернулся, на прощание пробормотав:
-Вот ведь скотина! - вышеупомянутое создание отскочило в сторону, и вышел седовласый старик:
-Гарри, ты меня звал?
-Ну, раз уж ты откликнулся, - с ухмылкой протянул я. Возможно, у бедняги частичная глухота, откуда мне знать? Я не собираюсь говорить ему, кого я и куда звал. Если я вообще это делал.
-Заходи, поговорим, - улыбнулся он. Отлично, как раз этого мне и надо! Поговорим-поговорим, не сомневайся.
-У тебя новый пароль? — спросил я чисто ради того, чтобы не молчать. Думается, рядом с ним опасно молчать.
-Да, - задумчиво проговорил он, закрывая за мной дверь. — «Всевкусное драже».
Слава Богу, он отвернулся, потому что меня передернуло.
-Чаю? — привычно спросил Дамблдор, рукой указывая мне на кресло, мол, присаживайся, располагайся, все равно нескоро отсюда выйдешь, раз уж зайти согласился, сам, типа, виноват.
Я кивнул, принимая его предложение насчет «присесть», и вежливо ответил:
-Нет, спасибо, ты себе пока налей, может, я созрею, пока ты пить будешь.
-«Берти Боттс»?
Наверное, надо было и на это словосочетание ему Oratia Defecta установить. Хотя, я полагаю, и он, и Снейп уже избавились от действия заклинания. Уж если это смог я, то уж они-то точно…
Собственно, речь не о том. Мне надо кое-что узнать. И я не должен забывать об этом кое-чем. Он не должен опять запудрить мне мозги. Нет-нет, я больше не позволю подобной фишки!
-Благодарю, но я вынужден отклонить твое прдложение, - безукоризненно вежливо отказался я, прямо-таки излучая доброжелательность. Если мой с деканом Слизерина общий знакомый не совсем дурак, то он поймет, что ничего хорошего от меня ждать не стоит. Но он, как ни в чем не бывало, продолжил допрос обо мне:
-Как твои дела? Как новый коллектив? Никто не задирает, никаких конфликтов не происходило? Ладишь со своими знакомыми?
При вопросе про коллектив мне очень захотелось съязвить. Ответить таким голосом, каким философ рассуждает о смысле бытия: «Ты знаешь, Альбус, в моем предыдущем коллективе было больше… как бы покультурнее сказать… шлюх.» И все они, надо добавить, были куда эмоциональнее этих замороженных детишечек, с которыми я имею честь учиться. Хотя, с другой стороны, это было даже забавно: чего стоил один пафосный Малфой! Никогда, наверное, не забуду его слов, когда мы стояли перед дверями в Большой Зал, перед распределением: «Думаешь, тебе все можно, да?» Это было сказано таким тоном, словно на всем белом свете этим правом мог обладать только он. Чересчур самонадеянно, не находите?
-Спасибо, Альбус, все хорошо, конфликтов нет, я вообще неконфликтный человек, - вру и не краснею, - подружился вот с Драко, прикольный парень, да. И охрана у него чудесная, прекрасно подходит под описание «сила есть, ума не надо». С делами, то есть, уроками у меня все нормально, вот получил недавно двадцать баллов. Круто! Так вот, мне бы… - я дождался, когда он поднесет чашку к губам - …пива.
Эффект превзошел все мои ожидания: он не просто поперхнулся, он поперхнулся так, что несколько капель даже оказались у меня на лице. А пока он кашлял, я стер ладонью капли с лица и встряхнул кистью.
-Что, прости? Пива?.. — хрипло переспросил директор. — С-сливочного?
Честно говоря, я пил раньше. Ну, в смысле, когда был в борделе. И эта вредная привычка меня не миновала. Но ничего такого «ядреного», как говорила Кэрол, я не пробовал. Я пил только пиво. И то пару раз. По вкусу оно мне напомнило очень мерзкую газировку. Не знаю, почему. Поэтому алкоголизмом, как Эрни, живший в переулке неподалеку от «Аллеи Доступности», я не страдал. А про пиво я упомянул просто для того, чтобы на его реакцию посмотреть. Но, кажется, мои глаза стали даже больше очков моего собеседника от удивления, когда я услышал, что к пиву было применено прилагательное «сливочное».
-К-какое с-с-с-сливочное? — впав в состояние шока и страшно заикаясь, на этот раз переспросил я.
Они, и правда, больные. Неужели, серьезно, смешивают пиво с маслом? Их от такого не тошнит? Крепкие желудки у этих магов, нечего сказать. Сливочное пиво… Господи, куда же я все-таки попал, а?..
Не услышав ответа, я попытался совладать со своим речевым аппаратом и произнес:
-Л-ладно, забьем на это с-с-сливочное пиво, у меня к тебе с-серьезный воп-вопрос. Что находилось в сейфе 714, в который наведался Северус 2 августа?
-Тебе это знать… ик… не положено, - видимо, у него была аллергия на собственное вранье: он начинал икать. А может, дело было в попавшем не в то горло чае. Меньше надо пить, Альбус, меньше надо пить…
-Мистер Дамблдор, - похоже, я буду называть его так не иначе, как в приступах раздражения. Не отрицаю, я бываю вспыльчив, но такое происходит только в тех редких случаях, когда я не могу добиться своего. И сейчас, когда я не слышу того ответа, который мне нужен… Я добьюсь его. Чего бы мне это ни стоило. — Если ты не скажешь мне, что там находилось, я приучу всякого, кого встречу на своем пути, к табаку. И мату. И никакие заклинания их уже не отучат. Ты не заставишь их молчать. И не заставишь их бросить курить. Никто их уже не отговорит. Да даже весь преподавательский состав целиком! Взять хотя бы Малфоя. Вот скажи ему, что настоящие аристократы курят сигареты. Думаешь, он не клюнет? Клюнет, да еще как! Конечно, попридирается, мол, откуда мне, Мальчику-С-Улицы-Проституток, про аристократов знать, но, ты не поверишь, я обладаю прекрасным даром убеждения. А если не веришь, то вскоре сможешь убедиться в этом на практике.
Видимо, он устрашился, ибо пробормотал себе под нос что-то вроде «философский камень».
-И больше я тебе ничего не скажу, - уже громче, с ноткой упрямого каприза в голосе проговорил Альбус.
-Не волнуйся, я уверен, мне хватит и этого, - довольно улыбнулся я. — Приятно чаю попить, - и почти вприпрыжку покинул кабинет.
За-ме-ча-тель-но! Стало быть, надо найти в библиотеке информацию по этому таинственному камню. И все-таки не зря я про философов вспомнил, вот она, сила интуиции!
Дамблдор нагнал меня, уже когда я собирался встать на лестницу и отправиться вниз:
-Гарри!
Я обернулся и, выгнув брови, посмотрел на него. Чего ему надо? Неужели его, наконец-то, постигло несварение желудка от поедания конфет? Или недержание мочи от распивания чая литрами в день? И он просто бежит в больничное крыло, окликая меня, чтобы я отошел с его дороги?
Но моим весьма приятным предположениям, к сожалению, не дано было оправдаться.
-Это, - он вложил мне в руку черный, довольно тяжелый шар, - особый магический артефакт. Когда ты захочешь прийти ко мне, не зная пароля, используй этот шар. Просто попроси у него пароль.
Я внимательно выслушал его, затем перевел взгляд на «особый магический артефакт» и с интересом осмотрел его, покрутив в руке и требовательно произнеся:
-Дай мне пароль.
Шар внезапно открылся и «выплюнул» бумажку, на которой было написано: «всевкусное драже». То есть, он еще не поменял пароль. А если поменяет, шар, надо полагать, будет об этом осведомлен. Хм, какая милая игрушка. А что если… Ооо, я уверен, это можно будет проделать.
-Спасибо, Альбус, я обязательно воспользуюсь при первой же возможности.
Если он дает мне эту штуку, значит, он полагает, что у меня может возникнуть частая необходимость в том, чтобы приходить к нему. И что же это значит? А значит это то, что в Хогвартсе есть еще множество тайн, и я (абсолютно точно!) о них узнаю. И приду к нему, чтобы узнать о них как можно больше. И он это понимает. Поэтому и дает мне бессрочный доступ к своему кабинету. Как мило! Неужели он уже сдался? И этот волшебник руководит целой школой?..
-Удачи, мальчик мой, - проговорил он и, почти повернувшись в обратном направлении, добавил: - Будь осторожен.
И ушел. Я с подозрением посмотрел ему вслед и задался риторическим вопрос: «А к чему это было сказано?..»
Библиотека оказалась закрытой, и я, вздохнув, отправился в подземелья. Ничего, у меня еще будет время. Много-много времени. Ведь на то, сколько баллов потеряет из-за меня Слизерин, мне плевать с самой высокой башни замка. Я не должен прогибаться под «коллектив». Уверен, от отсутствия одной работы много вреда не будет. Просто не может быть.
В остаток вечера я прочитал заданный «на дом» параграф по Зельеварению, через строчку просмотрел то, что упоминалось МакГоннагал о Трансфигурации, повторил движения палочкой, которые мы делали на уроке Чар, закрепляя Wingardium Leviosa, и даже глянул что-то про революцию гоблинов, но от этого у меня стали слипаться глаза, и я решил не противиться сну. Я переоделся в пижаму и с удобством устроился на кровати. Джил привычно свернулась в клубочек на свободном кусочке подушки и пожелала мне спокойной ночи. Я кивнул и тут же провалился в сон.
Утро выдалось на редкость ясным и солнечным, и вывод этот был сделан мною вовсе не потому, что я посмотрел в окно. Ведь в подземельях окон нет. О такой погоде поведал мне (в буквально смысле) зачарованный потолок Большого Зала. Есть мне почему-то очень не хотелось. Возможно, все дело было в том, что я сгорал от нетерпения попасть на наш первый урок. Урок полетов. Вообще-то, услышав об этом в первый раз, я несколько скептично к этому отнесся. Я знаю, мне не стоило удивляться, ведь каминная сеть просто не могла быть единственным способом перемещения волшебников. Это было бы попросту нелогично. Но я все же удивился. На чем же, интересно, они летали? На стульях? Быть может, на тумбочках? Или обогревателях? Впрочем, возможно, это что-то менее масштабное, я просто не мог себе представить человека, летящего в воздухе. Просто так. Они ведь не обладают такой способностью, правда? Их же хоть кто-то, в таком случае, должен был заметить. А раз не заметили… или если заметили, то… то они могли что-нибудь такое сотворить… Надо будет выяснить. Я не успел побывать в библиотеке с утра, а сейчас надо уже выходить на улицу.
Встретила нас там, с рядом метел (метел?!!!!) женщина с короткими седыми волосами и желтыми глазами.
-Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив своей метлы — давайте, пошевеливайтесь!
Я подчинился, вместе с другими (кстати, опять совместный с Гриффиндором урок) подойдя к вышеуказанным предметам.
-Вытяните правую руку над метлой и скажите: «Вверх!», - следующая команда не заставила себя ждать.
-ВВЕРХ! — раздался синхронный крик всех присутствующих.
Метла покорно поднялась в воздух, в ту же секунду оказавшись в моей руке. Впрочем, как и Малфою. Гориллоподобные создания, которые, вроде как, считались его охраной, такой радости не удостоились. Крэббу досталось метлой по лбу, у Гойла метла неуверенно взлетела и, не дотянув до его руки, плюхнулась обратно на землю.
Затем нам было показано, как нужно правильно садиться на метлу, чтобы не свалиться с нее в воздухе. Проверив всю шеренгу, она сделала выговор девочке Я-Об-Этом-Читала и снова вернулась на то место, где стояла, когда мы только вышли из Хогвартса.
-А теперь, когда я дуну в свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, - произнесла преподавательница. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклонить метлу… итак…
Но не успела она даже поднести свисток к губам, как какой-то пацан с Гриффиндора взмыл в воздух со скоростью пули и унесся ввысь. Все сразу же задрали головы, позабыв и о том, что должна быть команда, что вообще где-то на земле, совсем рядом стоит профессор.
Мальчишка пролетел еще несколько метров, вдруг отпустил метлу, и его тело с неприятным звуком опустилось на землю. Метла же его скрылась в заоблачных далях.
Мадам Трюк подбежала к нему, осмотрела и тихо пробормотала:
-Сломано запястье, - затем она помогала пострадавшему подняться и повернулась к остальным: - Пока меня нет, метлы лежат на земле. Если хоть кто-то дотронется до метлы в мое отсутствие, вылетит из Школы быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич».
Я пожал плечами и оставил метлу на земле. В кармане мантии у меня лежал артефакт, которым меня вчера наградил Дамблдор, и от «нечего делать» я взял его в руку и начал подбрасывать. Он был приятно прохладным и немного тяжелым, но не настолько, чтобы это создавало ощущение дискомфорта.
До этого хохотавший над беднягой Малфой вдруг поймал налету мой шарик и стал его рассматривать.
-Верни, - нахмурившись, потребовал я.
-А если я не хочу? — усмехнулся он.
-Отдай! — уже громче сказал я, начиная злиться, но он схватил с земли метлу и с легкостью взмыл в воздух. Черт подери, и почему нельзя было просто подчиниться? Я где-то слышал, что любопытство — гриффиндорская черта. Какого ж черта это животное породы «белобрысое аристократское» делает в Слизерине?
Я схватил метлу, уселся на нее и взлетел вслед за своим сокурсником. Меня вдруг охватило удивительное ощущение легкости и беспричинной радости. Я посмотрел вниз и едва не рассмеялся: я лечу! Пусть на метле, но я лечу! Как здорово! Бл*, это же… невероятно!
Я тряхнул головой и сосредоточился на том, ради чего я ослушался наказа профессора. Мне надо забрать свою игрушку.
Я подлетел к Малфою:
-Верни сейчас же, или тебе не поздоровится!
-Да ну? — несмотря на браваду, вид у Драко был озадаченный.
-Что, боишься? — фыркнул я. — Здесь нет твоих телохранителей.
Серые глаза противника сверкнули:
-Если эта вещь так важна для тебя, поймай ее! — и с этими словами он зашвырнул шар далеко в небо.
Черная точка отчетливо виднелась в ясном небе, и я рванул к ней, наклонившись вперед, обхватив метлу обеими руками. Сердце бешено колотилось в груди, а кровь стучала в голове, заставляя забыть обо всем на свете, кроме маленькой черной точки и изумительного чувства полета. Почему-то мне казалось, что я летал на метле с самого младенчества, что проводил в воздухе большую часть своей жизни. И это было так странно-приятно…
Я облизнул пересохшие от ветра, бившего в лицо, губы и ушел в пике, заметив, как артефакт стал стремительно приближаться к земле. Подхватив его буквально в метре от мелкой зеленой травы, я затормозил и спрыгнул на землю. Голова приятно кружилась от захвативших меня ощущений, а пальцы правой руки сильно и уверенно сжимали игрушку. Я просто не мог не «спасти» ее, ведь мне еще предстояло провести над ней один интересный опыт, который я запланировал еще со вчерашнего дня! Я просто не мог упустить эту возможность!
-Браво, - с кислой миной проговорил Малфой, и тут позади нас раздался крик:
-Мистер Поттер!
Я вздрогнул и обернулся. Так и есть: Северус. Вот ведь блин! Неужели он с самого начала все это видел? Это что же, теперь я вылечу из Хогвартса, даже не успев толком повеселиться? Нет! Нет, я не хочу!
-Прошу Вас следовать за мной, - ледяным тоном проговорил он. Даже несмотря на то, что он стоял в тени, чуть поодаль от меня, я прекрасно его слышал. Черт!
Бросив метлу на землю, я вздохнул и поплелся за ним, слыша позади себя злорадное хихиканье белобрысого гаденыша. Эх, чувствую я, сейчас влетит мне по первое число от самого декана…
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:46 | Сообщение # 16 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| -Мистер Поттер, скажите, как Вам только в голову такое пришло? — раздался холодный голос человека, который шел впереди меня. У меня появилось дикое желание нагрубить ему, облить трехэтажным матом с функцией мгновенно застывающего цемента. Какого черта? Что значит: «как это пришло» мне в голову? Без стука оно пришло, не особо-то интересуясь тем, хочу я того или нет. Влезло через ухо, и все тут. Бумажек не спрашивало, заявлений не писало, подписи моей не просило. Какого ответа он ждет?
-А что в этом такого? — нагло поинтересовался я. — Я захотел полетать. Я — ребенок, мистер Снейп, по мне невидно? Если ты считаешь, что я буду подчиняться каким-то ненормальным, запугивающим меня ВолдырьЖортом, больше похожим на персонажа, которым пугают маленьких непослушных детей, то ты. Очень. Сильно. О-ши-ба-ешь-ся. Усёк?
Из правого рукава выползла Джил и несколько раздраженно прошипела:
-В ссссследующщщщий раз, когда захочешшшшь полетать, предупреди.
Я вдруг подумал, что она могла упасть, потому что не очень крепко держалась у меня на плечах. Я вообще забыл о ней на время полета. Черт!
-Прости, - коротко ответил я. — Думаю, такого больше не повторится.
-Следовать школьным правилам — Ваша обязанность, мистер Поттер.
-А право выбора, которое есть у каждого человека, в моем случае, следовать правилам или не следовать — это мое и только мое право, мистер Снейп, - передразнив его манеру разговора, фыркнул я.
-Вы — нахальный мальчишка, Поттер, только и всего.
-Нет, я не просто нахальный мальчишка, мистер Снейп, я — нахальный мальчишка, за которым ты следишь. За которым тебе сказал следить Дамблдор, не так ли? — протянул я, намереваясь вывести его из себя.
И, наверное, я бы добился своего, если бы в этот момент мы не остановились. Северус, сохраняя свой невозмутимый вид, постучался в дверь, открыл ее и попросил:
-Могу я ненадолго забрать с Вашего урока мистера Флинта?
Судя по нервному, тихому «К-к-к-кончено», некоего мистера Флинта зельевар забирал с урока ЗОТС.
-Мистер Флинт, это Ваш новый ловец, - безо всяких церемоний и предисловий сказал мужчина, указывая на тушку, что стояла рядом с ним. То есть, на меня. Я посмотрел на этого самого мистера Флинта, который вышел из аудитории. Эдакий дылда, телосложение у него было явно спортивное, выражение лица при данных словах удивленно-ироничное, в руках у него зачем-то был лист пергамента. В общем, полный неадекват, ага.
-Эта щепка? — оценивающе оглядев меня, презрительно спросил юноша.
-Да кто тут щепка, слышь, ты, швабра-переросток! — немедленно вскинулся я, прекрасно понимая, что мои обвинения беспочвенны, стоит только мельком взглянуть на него, чтобы убедиться в моей лжи. Но так просто отступать — не моя политика. Он меня, черт возьми, обозвал, а я что, стой и фикусом прикидывайся?! Да не дождетесь!
-Перестаньте, - нахмурился преподаватель. — Мистер Флинт, если Вы сомневаетесь в том, что этот мальчишка подойдет на роль ловца, мы можем воспользоваться Омутом Памяти. Вы увидите подтверждение моим словам. А Вы, мистер Поттер, могли бы и помолчать, сейчас еще идут уроки. Это Маркус Флинт, капитан квиддичной команды. И если Вы немного помолчите и перестанете грубить, у Вас появится шанс в нее попасть и стать полезным для своего факультета.
-Я верю, профессор, - кивнул этот самый капитан и вновь оглядел меня. — Шустрый малый. Самое оно для ловца. У нас как раз ушел в прошлом году. К тому же, мы давно проигрываем чертовым гриффиндорцам кубок. Он имеет хоть какое-то представление об этой игре? Правила, его роль?
-Будет лучше, если Вы проведете инструктаж, - искусно избежав прямого ответа на вопрос, заметил декан Слизерина.
-После уроков на квиддичном поле, Поттер, - проговорил Маркус и исчез в аудитории ЗОТС.
Я показал ему вслед язык и со злостью посмотрел на Северуса:
-Полезен для своего факультета? То есть, я еще и обуза?! Может, стоило тогда сдать меня директору и сказать, вот, мол, этот паршивец правила нарушил, давайте его вышвырнем отсюда, а? Зачем ты нянчишься со мной, мистер Снейп, если от меня нет никакой пользы?!
-Это мой долг, - глухо произнес он.
-Ах, долг?! Да наплюй ты на этот долг! Можешь отобрать у меня палочку и отправить обратно, если тебе так претит ограждать меня от любой опасности! Я не напрашивался в твои ученики, не умолял старика, стоя на коленях, чтобы он приставлял ко мне суровую мамочку в черной мантии!
-Замолчите, Поттер, - не своим, каким-то напряженным голосом, с легкой хрипотцой приказал мужчина.
Я покорно замолчал, с удивлением глядя на него. Что-то промелькнуло на его лице, чему я не смог дать определения. И меня это злило. Что могло с ним сейчас происходить? И действительно ли это происходило из-за меня, моих слов? Быть может, он поклялся верой и правдой служить Дамблдору каким-то магическим способом, и теперь желание в нем боролось с обязанностью или что-то в этом роде? Я не мог этого узнать и, что самое дерьмовое, уже не мог ничего изменить.
Я пожал плечами и, даже не попрощавшись, отправился обратно, «на свежий воздух». Мне не хотелось думать о его реакции. Я вообще не хотел зацикливаться на этом. Но меня реально бесило то, что всякий раз, когда я задавался целью разозлить его, выходило с точностью да наоборот: это он злил меня. Хотя, возможно, он тоже злился, только не показывал этого. Больше всего меня бесило то, что у нас не проходило ни одного разговора нормально. Он все время умудрялся ляпнуть что-нибудь такое, отчего я мгновенно приходил в неконтролируемую ярость. Взять хотя бы эту чертову фразу про «полезность». А все потому, что я его не понимал. И мне не стыдно в этом признаться. Человек-загадка, мать его в задницу! Либо отказывается отвечать, либо отвечает так, что ни черта не поймешь.
Малфой, вероятно, уже не ждавший моего возвращения, лелеявший надежду на то, что я вылечу отсюда пинком под зад и, пропахав носом землю, еще и получу чемоданом с собственными вещами по башке, вынужден был обломаться. Потому что я вернулся. И не просто вернулся. На моих губах уже была злорадная улыбка, и мне не терпелось сказать этому заносчивому придурку, что…
-Я буду ловцом в команде Слизерина, - гордо объявил я, приближаясь к блондину, который выглядел и без того шокировано, а после моих слов и вовсе впал в ступор.
-Но по правилам первокурсники не могут быть приняты в команду! — воскликнула Грэйнджэр.
-Эй, девочка по кличке Я-Об-Этом-Читала, я не с тобой разговариваю, - фыркнул я. Ее вмешательство в любой разговор, эта «в каждой бочке затычка» начинала серьезно меня раздражать.
-Я пожалуюсь отцу! — пообещал Драко.
-Оооо, а кто у тебя папаша? Заместитель заместителя директора? — съязвил я. — А твой папочка не расстроится, что сынок до сих пор прячется за его спину и не может решать свои проблемы самостоятельно?
Скулы юного аристократа порозовели, и, судя по всему, это следовало воспринимать как его поражение в этой маленькой перепалке.
Продолжить ее мы не смогли, даже если бы я захотел возобновить ее, потому что вернулась мадам Трюк, и мы закрепляли то, чему научились за те мгновения, пока придурок из Гриффиндора не совершил головокружительный прием привлечения внимания, чтобы потом сломать себе запястье.
После «утренней гимнастики» с метлами я подождал, пока остальные уйдут вперед, возвращаясь в замок, а преподаватель отправиться убирать «приборы» для полета, вытащил смятую пачку сигарет, вытянул одну штуку и закурил, чиркнув колесиком зажигалки. С наслаждением затянулся и выпустил дым, прикрывая глаза.
-А ты знаешь, что это вредно для здоровья? — раздался подозрительно знакомый голос совсем близко от меня, и я от неожиданности вздрогнул, резко распахнув глаза. Да-да, передо мной стояла упрямая, любившая лезть не в свое дело гриффиндорка с копной каштановых волос.
-Слушай, не приставала бы ты ко мне, а, — раздраженно проговорил я, машинально поправив очки.
-Я всего лишь о тебе забочусь, - нахмурилась она.
-А я всего лишь даю тебе дельный совет.
Я посмотрел на нее очень внимательно, задумавшись о том, с какого черта ей заботиться обо мне, ведь мы даже не на одном факультете. Более того, мы с враждующих факультетов. Хотя… не я ли рассуждал о том, что это мой выбор — подчиняться установленным порядкам и правилам этой странной школы или нет?..
Девица передернула плечами и развернулась, тоже направившись к замку, а я проводил ее задумчивым взглядом и бросил сигарету, втоптав ее в землю. Не то, чтобы я прислушивался к ее словам, просто быстро курить я не люблю, а скоро уже Трансфигурация будет, лучше не выводить из себя эту ненормальную.
На уроках, на всех, не только на Трансфигурации, я был весьма рассеян и думал больше о том, что мне надо прийти на поле для квиддича, а не о материале, который пытались вдолбить в мою бестолковую голову. Я не был заинтересован в каких-то там магических играх, особенно с такими запутанными (как мне показалось на первый взгляд) правилами, но летать чаще и больше, испытывать это удивительное чувство… Ради этого, пожалуй, можно было втиснуть себя в рамки каких-то дурацких законов, существующих внутри поля.
Но, несмотря на некую рассеянность, я умудрился не сделать (и не сказать) ничего такого, из-за чего Слизерин потерял бы драгоценные баллы, в количестве которых он неизменно соревнуется с Гриффиндором.
Наверное, я уже не в первый раз задумываюсь об этой глупой вражде и не в первый раз не могу понять, почему. Точнее, учитывая историю основания Хогвартса и одну-единственную, четко указанную в книге причину распада «Фантастической Четверки» (и я отнюдь не о героях комикса), все становится вполне понятно, но я просто не могу поверить, что все это произошло только из-за спора о чистокровных и нечистокровных обладателях магии. Какая, к чертям собачьим, разница? Я учусь на факультете, названном в честь великого волшебника, но все-таки понять этого самого волшебника я не могу. Каков мотив такого требования? Принцип? Простое упрямство, мол, только истинные маги, и все тут? Да вроде бы нехарактерно, да, говорят же, что гриффиндорцы - упрямые существа.
От моих глубокомысленных размышлений меня отвлек звонок. Уроки, наконец-то, закончились, я, счастливый от полученной свободы, выскочил из аудитории и едва ли не вприпрыжку помчался по коридорам в сторону движущихся лестниц. На радостях пнул подвернувшуюся под ноги кошку, которая оказалась кошкой нашего завхоза Филча. То есть, миссис Норрис. Она взвизгнула, затормозила, повернулась и уставилась на меня своими красными (явно с недосыпа: вместе с параноиком Аргусом носилась по Школе, отлавливая нарушителей правил) глазами.
Буквально через минуту появился и ее хозяин.
-Чего это ты? — сощурившись, невнятно поинтересовался у меня мужчина. Явно подозревал в какой-то пакости. А я, в это время, подозревал его в телепатической связи с домашним животным. С чего он взял, что я что-то сделал? Не иначе, она ему мысленно сообщила!
-А у меня вот уроки закончились, - невинно улыбнулся я и пружинящим шагом прошел мимо него, продолжая свой путь. Я спиной чувствовал его взгляд, но не позволил себе обернуться. Чай, дырку Филч во мне не просверлит.
Флинт уже стоял на поле, когда я добрался до него, не обращая внимания на то, как сумка стучит по бедру при ходьбе.
-Итак, Поттер, что ты знаешь о квиддиче? — видимо, начинать без предисловий — отличительная черта слизеринцев. Что ж, собственно, и я не собирался особо задерживаться здесь, расшаркиваться перед ним и кланяться в ноги, благодаря за то, что он устроил мне «собеседование».
-Ну, что-то про несколько мячей, один из которых надо забивать в ворота противника, вторым выбивать противников, а третий поймать, - припоминая рассказ Малфоя, пробормотал я.
-Неплохо, но недостаточно, - сразу оценил мои знания юноша.
Как выяснилось, он был семикурсником, которого сделали капитаном команды, потому что он выделялся среди остальных. Чем он выделялся, я так и не смог понять. Хотя, возможно, все дело в том, что я не видел его в игре. Но что в нем действительно выделялось — так это передние зубы. Но свое наблюдение я оставил при себе, внимательно слушая его объяснения насчет этого бредового вида спорта. Оказалось, что тот мяч, который надо забивать — это квоффл, им вплотную занимаются охотники. Мяч, которым выбивают противников — бладжер, он на совести загонщиков. Ну, и последний мяч, который надо прибрать к своим рукам — снитч. И поймать его — задача ловца. То есть, моя задача. И сделать это надо раньше ловца чужой команды.
-Все понятно? — по окончании объяснения, сурово сдвинув брови, спросил дылда.
-Вполне, - кивнул я.
-Тогда приступим к практике, - он открыл сундук, который стоял около него все это время, раскрыл створки во внутренней стороне крышки и вытащил оттуда маленький, с перепелиное яйцо шарик. Шарик вздрогнул, и у него внезапно появились крылья.
-Бери метлу, по моей команде взлетишь в воздух и попытаешься поймать его.
Попытаешься? Он явно меня недооценивает. Я бросил на землю сумку, схватил метлу, что лежала около сундука, уселся на нее и прошипел:
-Джил, приготовься, я скоро полечу.
-Ссспассссибо за предупреждение, Гарри, - последовало в ответ.
-Вперед! — крикнул парень, и вверх тут же взмыл золотистый мячик, трепеща своими тонкими крылышками. Было еще светло, и я прекрасно видел, куда он перемещался. Я оттолкнулся от земли и прижался к метле, на мгновение прикрывая глаза и наслаждаясь этим ощущением неземной легкости. Я в воздухе! Я в небе! Создавалось ощущение, будто все мои проблемы, все заботы, что нависли на мне, словно лапша на ушах незадачливого зеваки, остались там, внизу, а сам я стал свободен от них, взмыв в небо, чистое и голубое, готовое принять меня в свои распростертые объятия. Бред, конечно, но по-другому выразить вихрь захлестнувших меня эмоций я не мог.
Мячик завис в воздухе, покорно ожидая, когда я покончу со своими чрезвычайно важными делами и займусь, наконец, «полезным», как выражается Северус, делом: отлавливанием снитча.
После того, как я поймал его в первый раз и отдал Флинту, он отпустил его вновь. И я поймал его вновь. И так было раз двадцать или тридцать, пока не стемнело и я не стал искать его чисто интуитивно, что удавалось мне куда хуже, чем если бы я действовал из расчет на то, что я вижу шарик.
-Что ж, для новичка это прилично, - выдал своего рода комплимент в мою сторону Маркус и хлопнул меня по плечу. — Еще немного тренировок, и мы, наконец, получим кубок по квиддичу. В этом году он будет наш.
Похоже, его волновало только это. Я же был настолько усталым, что думал лишь о том, как добраться до кровати. И плевать, что я не помоюсь. Буду потный и грязный. Но я ужасно хочу отдохнуть.
Однако, очень невовремя, честное слово, просто чрезвычайно невовремя я вспомнил о том, что мне надо бы еще забежать в библиотеку, выяснить хоть что-нибудь насчет философского камня, о котором «невзначай» упомянул Дамблдор. Да и насчет моего эксперимента узнать надо. Это очень важно, а в будущем будет и очень нужно.
Так что пришлось свернуть в другое крыло. Еще ужаснее было то, что мне надо было тащить сумку. Могу поклясться, в начале дня она была куда легче! Может, Флинт туда запихнул чего?..
Но библиотека, черт ее дери, снова оказалась уже закрыта, а потом выяснилось, что я брожу по замку в часы, когда уже надо видеть десятый сон. Вот ведь завлекся наш капитан команды со своею тренировкой, чтоб его!..
Я покорно плелся в сторону подземелий, как во время ожидания одной из лестниц меня кто-то схватил и оттащил в темный угол.
-Ну, что, Поттер, хорошо полетал? — прошипел кто-то прямо мне в лицо, и, привыкнув к темноте, я увидел Малфоя. Он что, завидует? И почему не спит? Следит за мной? Заботится? Ах, как это мило!
-Да, неплохо, - признался я, и тут под нашими ногами кто-то красноречиво мяукнул. Знакомые красные глаза, непонятно почему светящиеся в темноте.
-Миссис Норрис, мелкая скотинка. Сейчас ведь сюда Филч примчится, - пробормотал я и, схватив юного аристократа за руку, побежал к первой двери, которую успел заметить. Надо скрыться в каком-нибудь кабинете, переждать, пока Аргус снова посчитает, что у него приступ паранойи, и уйдет.
Я дернул за ручку, но та оказалась закрытой.
-Кто там, миссис Норрис? Нарушители? — раздался голос, больше похожий на скрип двери.
-Alohomora! — быстро проговорил Драко, взмахнув палочкой, и мы вместе забежали в комнату.
-Что это было за заклинание? — шепотом спросил я у брата по «пряткам» от завхоза, приложившись ухом к двери и прислушиваясь. Было тихо. Быть может, он уже ушел? Наверное, пора выходить, нечего тут задерживаться, не дай Бог, еще на кого-нибудь наткнемся? Вдруг здесь еще и МакГоннагал в своей антимаг… анимарт… в общем, животной форме гуляет? Засечет, снимет с нас баллы, и будет нам несладко на утро, когда все узнают, почему и из-за кого…
-Эй, П-п-поттер… - заикаясь, позвал меня блондин.
-Что? — недовольно произнес я, повернувшись, и понял, что. Поднимаясь с пола (в котором, кстати, я мельком успел разглядеть люк) и тихо рыча, на нас смотрела трехголовая собака!!!
-МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ!!! — заорал я так, что меня, наверное, слышало пол-Хогвартса. Трехголовая собака в одной аудитории со мной!!! ЧЕЕЕЕРТ!
Я выскочил обратно в коридор, вытянув заодно оцепеневшего Малфоя, и попытался закрыть дверь. Собака гавкала всеми тремя головами и пытался выбраться, но вовремя подключившийся спутник помог мне совладать с монстром. После этого мы, не сговариваясь, бросились прочь от жуткой двери и еще более жуткого создания за ней. На то, что нас могут поймать, нам было уже наплевать. Главное — оказаться в безопасном месте, подальше от собаки-мутанта.
Наперебой выкрикивая портрету пароль, мы тряслись, словно только что вернулись с улицы, где должно было быть как минимум минус двадцать. Когда он, наконец, открыл нам проход, а затем вновь оказался на своем месте, мы облегченно вздохнули.
Непослушными руками я переоделся и юркнул под одеяло. Я еще долгое время не мог заснуть, то и дело вспоминая этот кошмарный лай.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:46 | Сообщение # 17 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Во сне я бегал от гигантской трехголовой собаки и верещал, как не верещала бы, наверное, даже девчонка, которую застал в душе похотливый мальчишка. Впрочем, что-то я не о том.
Я не выспался. Я был сооовершееенно разбит. В буквальном смысле того слова. Мне казалось, что я повстречаюсь со всеми твердыми вертикальными (хотя не стоит исключать и горизонтальные) предметами, которые обнаружатся на моем пути. Сначала я вместо зубной щетки засунул в рот (Господи, и как такое могло произойти?) палочку, которую предварительно намазал пастой, и очнулся уже в тот момент, когда была реальная угроза засадить в десну занозу. Затем я пытался надеть носки на руки (зачем, было понятно только моему бессознательному, которое вовсю наслаждалось властью надо мной), а трусы — на голову.
-Ну, это просто полный бред, - сказал себе я и бросил злобный взгляд на Джил, которая, лёжа на кровати, как-то подозрительно шипела. Шипение это очень сильно напоминало мне смех. Какой он может быть у змей.
Но, надо сказать, в это утро не один я был немного «не в своей тарелке». Бедняга Малфой выглядел белее чистейших простыней, которые мы увидели в первый день пребывания в Хогвартсе на наших кроватях. Тело его иногда пробивала мелкая дрожь, а на каждый шорох он резко поворачивал голову и с выражением неописуемого ужаса на лице смотрел на всякую потенциальную угрозу. В Большом Зале на завтраке он вообще уронил кубок с неизменным тыквенным соком, когда услышал шорох крыльев. Это совы с почтой прилетели. Его телохранители с недоумением косились на него, но ничего не говорили, сочтя за нужное благоразумно промолчать. Не будь я таким бесцеремонным хамом, каким я привык быть, я бы, наверное, поступил так же. Но, находясь в их ситуации таким, какой я есть, я бы обязательно спросил, в чем дело. Однако сейчас я знал, что произошло, и прекрасно его понимал. Поневоле мое богатое воображение рисовало за каждым углом эту жуткую собаку, готовую сожрать меня в один присест, причем хватит меня только на одну голову. В общем, не самые радужные картины.
И, следует добавить, что этот страх нас в какой-то мере сблизил. Кажется, мы оба были благодарны, что оказались в тот момент поблизости, и было уже неважно, что Малфой завидовал и потому застал меня в том коридоре, и что именно из-за него мы вляпались в это дерьмо. Главное — что не окажись его или меня рядом, собака могла вырваться на свободу и сожрать добрую половину обитателей замка. Интересно, кто кормит это «милое» создание?
В общем, без лишних сантиментов Драко признался мне, что вел себя глупо, задирая меня.
-А я-то думал, слизеринцы никогда не признают, что были не правы, - подколол его я.
-Этого не признают гриффиндорцы, - холодно возразил он.
-Короче, ради меня ты растоптал свою аристократичную гордость, и я чрезвычайно тронут. Ах, это так мило! — я театрально всхлипнул и обнял его, словно он был моим родным, горячо любимым братом, с которым меня разлучили еще в детстве, и теперь, наконец-то, состоялась трогательная встреча.
-Отпусти меня, Поттер, - раздраженно прошипел ровесник, я фыркнул, разжал свои радушные, гостеприимные объятия, и мы вместе отправились на первый урок. Наверное, со стороны мы выглядели, как закадычные друзья, ну, просто «не разлей вода», «не сожги огонь» и так далее.
Первой парою у нас были сдвоенные с Гриффиндором Зелья. И я снова некстати вспомнил про библиотеку. Почему-то, всякий раз, когда я о ней вспоминаю, я либо не имею возможности туда забежать раньше, либо она уже оказывается закрыта и меня снова встречает мой милый, в последнее время преследующий меня друг по кличке Облом. Краткая такая, но довольно красноречивая кличка, не находите? Вот и мне так думается. Однако изменить что-то я, к своему огромному сожалению, не в силах.
Северус, как всегда, в своем репертуаре, промелькнул так, что единственное, что успели заметить ученики — это полы его взметнувшейся черной мантии. Быстрая ходьба способна сделать это развевание просто чрезвычайно пафосным.
Все вошли в класс. Я расположился рядом с Малфоем, краем глаза отметил, как Грэйнджэр что-то горячо доказывала безразличному к ее стараниям что-то ему втолковать Уизли, и уставился на преподавателя, думая, что нас ждет на этот раз. А ждало нас приготовление очередного зелья, в этом я точно мог быть уверен, потому что перед каждым уже стоял котел, а предмет, на котором мы сейчас находились, ясно говорил нам, что ничем иным, кроме «варения» всяких ядовитых и не очень жидкостей, мы заниматься не будем. Потому что письменные работы, как правило, задавались в качестве домашнего задания, выписать из такого-то учебника такой-то параграф, бла-бла-бла, ну и все такое прочее.
В голове моей крутились мысли совсем не о том. Хотя это, конечно, с какой стороны смотреть. Просто для меня сейчас разгадка философского камня казалась более важным делом, нежели это. Расстановка приоритетов. Одно из тех действий, о которых любили напоминать учителя в моей бывшей, не связанной с магией школе. Помню, дядя Вернон весь тот год обещал отправить меня в школу Святого Брутуса. Школа Святого Брутуса была предназначена для того, чтобы в ней обучались малолетние бандиты. Не понимаю, каким местом своего исхудалого, прямо-таки дистрофичного тела я был похож на бандита, честное слово, до сих пор не в силах понять, но мой «баклажановолицый» родственник меня, собственно, и не спрашивал.
-Вот там-то ты расставишь все свои приоритеты, мальчишка. Так же, как когда-то и твой папаша, - шипел дядя получше любой змеи, брызгая слюной (удивительная способность, всегда интересно было узнать, как он умудрялся делать и то, и другое одновременно). Обещал он мне такое только в те моменты, когда я снова оказывался «крайним», проще говоря, виноватым.
Впрочем, выполнить свою угрозу дядя Вернон все равно не успел. Ибо в скором времени скончался, перевернув привычную жизнь семейства Дурслей, а заодно и мою, вверх ногами. Результат Вы можете наблюдать «здесь и сейчас», в которое я упорно не хотел возвращаться, продолжая витать в своих мыслях.
Урок прошел на удивление быстро, в голове моей, как обычно, ничего не осталось, все действия я выполнял как-то механически, причем даже не был уверен, что действия выполнял правильные и в нужной последовательности. Однако, речь сейчас не о том. Я давно терзался одним очень забавным вопросом и сейчас очень хотел получить на него однозначный ответ.
-Мистер Снейп, мистер Снейп! — я подбежал к нему, когда почти все высыпали из кабинета, стараясь поскорее унестись из мрачных, сырых подземелий. С некоторого времени мне нравилось называть его именно так. Ведь он постоянно звал меня «мистер Поттер», почему бы не отплатить ему той же монетой? — Мистер Снейп, у меня к Вам очень важный вопрос, просто дело жизни и смерти.
-Что Вам опять надо, Поттер? — в его голосе слышалась какая-то страдальческая нотка, но я благоразумно ее проигнорировал.
-Северус, ты… - я специально понизил голос - …гот?
-Кто? — профессор явно не ожидал такого вопроса. Именно поэтому и растерялся. Хотя, возможно, он не понимал, о чем я вообще его спрашиваю. Он же волшебник!
-Ну, знаешь, такая молодежная субкультура… Они еще постоянно ходят в черном, и кожа… Знаешь, у нормального человека не бывает такой бледной кожи! Ты точно пользуешься белилами! Прямо как они! — горячо начал убеждать его я. — Они еще по кладбищам ходят, проводят всякие черномагические ритуалы…
Уже на слове «молодежная» у него сделалось ТАКОЕ лицо… Что я подумал, будто он с самого рождения был взрослым человеком и к молодежи никогда себя не относил. И что своими словами я оскорбил его так, как никогда бы в жизни никто не смог.
Но мне почему-то стало так смешно от его сурового вида, и я хихикнул, прикрыв рот ладонью. А он тааааак разозлился:
-Вы что, Поттер, считаете меня настолько ненормальным, чтобы я следовал маггловской моде?!
-Начнем с того, что я все-таки считаю тебя ненормальным, а вот насколько — я судить не могу, потому что еще плохо тебя знаю, - авторитетно заявил ему я. — Ну а по поводу маггловской… …кстати, что это значит? … моды… Я не вижу в этом ничего зазорного.
-Маггл — это человек, не обладающий магическими способностями, разве я Вам не говорил? — полностью уверенный в том, что он мне говорил, спросил декан.
-Не говорил, - эхом повторил я и, пробормотав: «Подумай об этом, все равно я не уверен, что поблизости миллион кладбищ и ты все их обойдешь всего лишь за одну романтично-готичную ночь», ушел на следующий урок. Наверное, Северус так и простоял в глубоком шоке до того момента, как прозвенел звонок. К сожалению, я не смог за этим пронаблюдать.
После учебы, опасаясь, как бы меня не настиг в каком-нибудь из коридоров ошалевший от жажды тренировок Маркус, я быстрее пули пронесся в библиотеку, которая (о, счастье!!!) оказалась открыта, и я, словно безумец, выпученными глазами воззрился на ужаснувшуюся от моего вида мадам Пинс, едва ли не слезно умоляя ее помочь мне в выборе книг, которые смогут рассказать как можно больше о философском камне. К сожалению, книг таких оказалось весьма мало, точнее, всего одна. Только в «Ста знаменитых волшебниках мира» я нашел краткую заметку о Николасе Фламеле (древний старик судя по году рождения), который вместе со своей почтенной супругой на пару создал философский камень. По имевшимся сведениям, камень этот давал тому, кто им обладал, бессмертие.
Я захлопнул книгу и отодвинул ее от себя, уставившись пустым взглядом на толстый томик под названием: «Усиленный курс обучения ЗОТС: если приспичило». Я едва не расхохотался на всю библиотеку, но вовремя вспомнил, что в этом помещении надо соблюдать тишину. «Если приспичило»? Как в туалет, что ли? Уже представляю себе первые строчки этой книжки: «Если силы Зла уже ломятся в Вашу дверь, а Вы не знаете ни одного заклинания, то Вы взяли как раз ту книжку, которую нужно!» Ну, умора!
Ладно, об этом потом. Значит, Фламель и его жена создали философский камень. И что? Тупик. Хотя нет. Не тупик. Раз Дамблдор полагает, что ВолдырьЖорт еще жив, то последний… наверняка ищет какие-то способы своего восстановления. И вообще, для каждого человека бессмертие может показаться весьма привлекательной перспективой, что уж говорить про маньяка, жаждущего завоевания мира и полного властвования над ним! Пока что Фламелю в камне нужды не было, и он его где-то хранил. Альбус сказал, что в Хогвартс этот бзиканутый проникнуть не может. И тут я узнаю из газеты, что «Гринготтс» пытались ограбить. Причем в тот же день, когда вещь была уже забрана. 2 августа. Когда из сейфа №714 Северус забрал маленький коричневый сверток, в котором вполне мог поместиться… БИНГО! Дядечка Николас держал чудо-камешек в сейфе, пока Альбус полагал, что ВолдырьЖорт не предпримет никаких шагов. Но как только опасность замаячила на горизонте, седовласый сладкоежка забеспокоился и отправил зельевара вместе со мной за покупками. Это был лишь предлог, мол, мы мальчика вещами обеспечивали, ничего из хранилища различных ценных вещей не забирали.
Итак, камень попадает в Хогвартс, привезенный сюда Снейпом. Где спрятать предмет, который способен подарить обладателю бессмертие? Особенно, если этим потенциальным обладателем является маньяк? Логично, что там, где его не так просто будет найти и где его весьма сложно будет достать. Где будут препятствия на пути к его достижению. И первое препятствие…
«…я должен вам сообщить, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью…»
…темный коридор, запертая дверь, трехголовая собака, стоящая на люке…
Точно! Теперь я знаю, где они его прячут!
Но от тренировки (ей-Богу, мне давно пора научиться конспирации) мне сбежать-таки не удалось. Какая-то сволочь (башку бы оторвал, если бы узнал, кто) меня заложила, сказала, что я направился в сторону всем известного помещения, которое начинается на букву «б». И в то же самое помещение (как раз, когда я успел развить свою мысль до конца и понять, что к чему) ворвался Флинт. Я сразу заметил его и попытался скрыться за ранее взятой книгой «Сто знаменитых волшебников мира», но было, черт меня дери, поздно!
-Поттер, что, мать твою, ты здесь делаешь? Мы тебя уже как минимум час ждем, я хотел познакомить тебя с командой! — громким шепотом стал корить меня на все лады старшекурсник.
-Ты мою мать не трожь, - нахмурился я. — И вообще, у меня, между прочим, уроки!
-У меня тоже уроков немало, но тебе что, уроки важнее чести факультета?!
Я благоразумно промолчал, вздохнул и, отдав мадам Пинс книжку, последовал за юношей.
Он познакомил меня с командой, как и наметил по своему, одному ему известному плану, я пожал всем дылдам руки, бормоча «Надеюсь, мы сработаемся», от которого вскоре должны были появиться мозоли на языке. Это была, скорее, дань вежливости, нежели сама вежливость, ибо сработаемся мы или нет, меня не волновало совершенно.
Мы тренировались без устали, почти до самого вечера. Домашнее задание я скатывал у Малфоя, который (о Боже, никогда бы не поверил!) добросовестно сидел за уроками, пока я пытался, в дождь и в ветер, поймать золотой мячик, уносящийся от меня в небесную высь или спускающийся к вечно зеленой траве поля. Такие виражи, чтобы его поймать, Господи, словами не описать!
Мы тренировались каждый день, даже в треклятое воскресенье, с помощью Северуса добившись едва ли не пожизненного разрешения разрабатывать всякие хитроумные стратегии для победы в квиддичном матче.
Мое тело адски болело, но Маркус очень не любил, когда хоть один член его команды ныл, и поэтому жаловаться приходилось только Джил, которая, кажется, уже привыкла к моим полетам и больше не просила ее предупреждать. Она, словно мой личный психолог, внимательно, не перебивая, слушала меня. Слушала мои хныканья и стенания по поводу того, что, встав с утра, кажется, будто я ЖИВУ в спортзале: упражняюсь там даже во время сна (то есть, я — одиннадцатилетний, так сказать, качок-лунатик). Про то, что… В общем, слушала она про многое и в ответ неизменно выдавала мне что-то вроде: «Все это тебе еще воздастся, Гарри». Звучало это, скажу прямо, как слова какого-то священника, который проповедовал всемирное терпение ко всем и вся. Но, как правило, сил возразить или добавить что-то ехидное по этому поводу у меня не было.
И, наконец (о, чудо из чудес!), пришло время для этого матча. Был уже ноябрь, погода была ни к черту (собственно, погоде ведь было все равно на то, что у некоторых нервных капитанов намечался матч с командой противоположного факультета, то есть, Гриффиндора), но боевого духа моих «братьев по спорту» это ничуть не умаляло. А жаль (да простит меня Флинт за эти слова)! И дело было вовсе не в трусости, просто я был жутко зол на то, что наш капитан постоянно впадал при мне в ностальгию:
-А вот знаешь, Теренс… ну, наш бывший ловец… Он ведь неплохо играл. Ох, уж этот Хиггс. Он, конечно, задавал жару этим гриффиндорцам. Правда, никогда снитч не успевал словить. Так что, надеюсь, ты будешь лучше его. Задай им жару, Гарри! — с маньячно блестевшими глазами, заканчивая свою речь, он оборачивался ко мне и хлопал меня по плечу своей огромной ручищей. Я всегда думал, что у меня после такого «ободрения» останется громадный синяк на плече, но всякий раз оказывался не прав. Скорее всего, оно и к лучшему. Хотя любое действие, принесшее с собой определенный результат, можно рассматривать с различных точек зрения…
Итак, матч. Уроки закончились, и все устремились на поле в ожидании эффектного зрелища. Я оделся в эту жутко неудобную форму для квиддича серебристо-зеленых, слизеринских тонов, и вслед за остальными членами команды вылетел под гул толпы. Наверное, это странно, но никакой паники, никакого волнения я не испытывал. Я четко знал, что мне надо сделать. Мне надо поймать снитч. После этого, по правилам, игра заканчивалась.
Флинт, к моему счастью, когда мы оказались в раздевалке, не стал толкать пафосных речей, а просто прорычал: «Разобьем их в пух и прах, ребята!» Примитивен, как черт знает что, зато не пришлось слушать пространных объяснений о том, как прекрасна будет наша жизнь, если мы победим, и как ухнет она в клоаку огненную глубин адовых, если мы продуем.
Мадам Трюк, судившая матч, удовлетворенно кивнула, когда капитаны команд пожали друг другу руки, набрала воздуха в свои немалые легкие и свистнула, обозначая тем самым начало игры. Я взлетел чуть выше, чтобы толпа беснующихся игроков не снесла меня и чтобы спокойно наблюдать за всем, пока не придет мой черед действовать. Но, куда я ни глянь, снитча пока видно не было.
В это время я прислушивался к событиям, происходившим в игре. Комментировал игру какой-то не в меру остроумный гриффиндорец, назвавшийся Ли Джорданом. Он выкрикивал какие-то фамилии, говоря, к кому перешел квоффл, и я с досадой осознал, что не понимаю, где чьи. Например, Спиннет. Чья она? Или чей? Из наших или из ихних? Понять итог недолгой борьбы можно было только по радостному крику или разочарованному вздоху комментатора. В первом случае гол забивал Гриффиндор, во втором, логично предположить, что Слизерин.
И тут я увидел мелькнувшее золотое пятно. Я помчался на него, уже понимая, что это снитч, и желая поскорее закончить игру. Ли Дайтевмордуна что-то возмущенно орал по поводу нечестной игры слизеринцев, а я стремился схватить улетающий все дальше от меня, петляющий среди игроков и уходящий все ниже мяч.
Вдруг мою метлу резко подкинуло, а затем она начала подпрыгивать и скакать, мотаясь из стороны в сторону и словно пытаясь меня сбросить. Перед глазами внезапно все завертелось и закрутилось, а я не мог ничего понять. Какого черта она взбунтовалась? Такого не было ни разу. Ни на одной тренировке. Так какого фига сейчас происходит? Что это?
В какой-то момент я подскочил так, что руки на мгновение разжались, и это чуть было не стоило мне нескольких переломанных костей, поскольку я вполне мог упасть. Но я успел ухватиться за метлу и повис на нее, с трудом держась. Подо мной было поле. Квиддичное поле. Подо мной мелькали игроки: от обилия серебристо-зеленого и красно-золотого цвета будто бы рябило в глазах. Метла замерла. Стало быть, успокоилась. Опять-таки же непонятно, почему. Я умудрился подтянуться и снова забраться на нее, но я даже не успел освоиться, снова прийти в себя, как послышался радостный голос комментатора:
-И вот ловец Гриффиндора уже играет со снитчем на перегонки!
Я завертел головой, пытаясь увидеть того самого ловца. Я не мог проиграть. Пусть он был старше меня. Я прижался к метле, которая снова стала послушной, как овечка, очень скоро оказался рядом со своим оппонентом и вытянул руку, почти схватив мячик, который как раз в этот момент резко пошел вниз. А затем опять взлетел вверх и свернул вправо. Видимо, метла выдавала свой максимум, но мне все равно не хватало.
-Джил! Джил! — позвал я.
-Что, Гарри? — немедленно отозвалась змея, но услышал я ее не сразу, так как свист в ушах снижал слышимость.
-Мне нужен этот золотой шарик. Но я не достану до него. Можешь поймать его, а я поймаю тебя?!
Почти мгновенно она согласилась и с моего плеча прыгнула в сторону снитча. Мяч исчез у нее во рту, и мое домашнее животное стало падать вниз. Я спикировал и словил ее почти у самой земли, попытавшись не сжать слишком сильно.
-А теперь верни.
Она с удовольствием выплюнула добычу мне в руку, одетую в перчатку, и прошипела что-то явно неприличного характера. Я не стал ее слушать и поднял вверх руку с зажатым в ней снитчем:
-Эй, я поймал! Игра закончилась! ДА ХОРОШ УЖЕ!!!
-Итак… - голос Ли Дайтевмордуна казался совсем убитым - …СЛИЗЕРИН выигрывает со счетом 310: 140!
О, ну, лузеры вообще. Такого позора Флинт бы нам не простил. На куски бы порвал. Или сжег на костре из наших собственных мётел.
-Но послушайте, он же нарушил правила! — донесся до меня недовольный голос Минервы, которая семенила за мадам Трюк, медленно и неотвратимо приближавшейся ко мне.
-Нет, - качнула головой женщина с желтыми глазами. — Я согласна, это было необычное достижение победы, но ни в одном правиле не указывается, что нельзя использовать животное, птицу или пресмыкающееся для того, чтобы поймать снитч.
Она резко вырвала у меня из руки крылатый шарик и, склонившись, тихо пробормотала:
-В следующий раз, мистер Поттер, попытайтесь все-таки добиться победы своими силами.
Я не понял, то ли она намекала на нечестную игру, то ли сомневалась в моих силах и подозревала в немощности, но думать над этим не было никаких сил, к тому же, на меня уже надвигалась счастливая команда с Маркусом во главе, которая, кажется, впервые за многие годы выиграла у Гриффиндора матч по квиддичу. Дело только в том, что я был рад вовсе не победе, а окончанию всего этого сумбура. Но вся эта орда дылд моего мнения, судя по всему, спрашивать не собиралась.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:48 | Сообщение # 18 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Я думал, что они меня задушат. Счастья в них наблюдалось не то, что целые штаны, куда там! Вся слизеринская форма! И все так и прет, так и прет. И, признаться честно, веселья их я не разделял. К тому же, полагал, что они, как старшекурсники, наверняка закатят по сему радостному поводу пьянку, в которой я, как главный герой сегодняшнего дня (хотя, по сути, следовало благодарить Джил), просто обязан участвовать. Но весь этот галдеж и шум мне вовсе не по нраву. Надо будет отмазаться. Уроки не помогут, отработок мне не назначали… Господи, соображай, Гарри, они уже близко!
-Поттер, ты просто молодчина! — первый, естественно, налетел Маркус. Он так хлопнул меня по спине, что я подумал, у меня позвоночник вместо грудной клетки крендельком свернется. Потом подбежали остальные и начали наперебой меня поздравлять, хвалить мою идею со змеей (пожалуй, не стоило скромничать и говорить, что все это из-за критической ситуации), говорить, что я истинный слизеринец (о да, знали бы они о колебаниях Шляпы), ну и другую чушь пороть, которую, собственно, пороть бы и не стали, если бы снитч поймал ловец Гриффиндора.
Ну и черт с ними. Выиграли, и хорошо. Но тут эти нахалы подняли меня на руки и с криками «Поттер — наш герой!» понесли меня в сторону раздевалки. Да уж, силы этим громилам не занимать! Но мне в голову заскочила очень невеселая мысль. Я подумал о том, что бы они со мной сотворили, если бы я проиграл. Впрочем, не стоило о плохом, когда такая возможность осталась позади. Я ведь еще и парочку костей себе сломать мог. Надо будет узнать, в чем же дело. Только как?.. Видели-то это, несомненно, все присутствующие на матче, только вот кто знает, почему? Или, может, кто-то из смотревших как раз и сделал это? Заколдовал метлу. Кто-то хотел моей смерти? Или просто кому-то я успел слишком сильно надоесть за тот короткий срок, что я живу в Хогвартсе? На Северуса глупо думать, Альбус с легкостью повесит на него всех собак, учитывая, как он меня «любит». Любовь до гроба. Кстати, о гробах… Мой ассоциативный ряд сразу переместился к кладбищу, от кладбищ — к готам, от готов — гхм, естественно, к Северусу. Надо будет его добить, спросить, определился ли он со своими предпочтениями в этом плане.
В раздевалке, терпеливо выслушав еще букет комплиментов в свою сторону и переодевшись, я поспешил скрыться с глаз своих «братьев по спорту». Я, кстати, забыл упомянуть, откуда я знаю про готов. Все просто до банальности: мне рассказала Уинни. Вы ведь не думайте, что проститутки — это женщины, которые не знают ничего, кроме того, что такое презерватив и зачем он нужен? Если Вы так считаете, то как раз Вы-то ни черта и не знаете.
Уинни (та самая, что через слово ругалась матом), прежде чем стать проституткой, училась в университете на факультете всемирной истории. И писала какую-то очень серьезную работу на тему зарождения различных субкультур. Мне все равно нечем было заняться после уборки, и я общался с теми, кто работал в «Аллее доступности». Моими учителями в те годы были не высокообразованные тетеньки и дяденьки, у которых было по четыре высших образования в теории и сто двадцать три диплома в кармане, а обычные женщины, которые по тем или иным причинам оказались в таких условиях и вынуждены были продавать свои тела, чтобы эти же тела обеспечить едой, водой, одеждой и прочими необходимыми вещами.
Уинни знала не только о готах, она вещала мне и об ЭМО, и про скинхэдов, и про панков, и про металистов… Субкультуры подразделялись на шесть или семь групп, а в самих этих группах было еще по пять-шесть, а то и десять групп. В общем, понятия не имею, как она все это запомнила и сохранила память об этом так долго, но лично я запомнил только то, что перечислил ранее.
Но мы, собственно, разговор не о субкультурах ведем. Мне снова надо было в библиотеку. То место, где всегда тихо, и слышен только скрип пера, когда мадам Пинс списывает информацию с формуляров. Честно, понятия не имею, зачем ей это, но я такими личными делами не интересуюсь, мне своих хватает. Не менее личных и не менее интересных.
Мне надо было поработать. Не самое оно, чем занимаются дети в возрасте одиннадцати лет, но я испытывал просто небывалый интерес к знаниям. Особенно если эти знания конкретизировать и направить в нужное русло. Например, ответить на вопрос, как сделать мою жизнь проще и привнести в нее немало пользы. Польза, знаете ли, никогда не бывает вредна. Ни одному человеку.
Я вытащил из внутреннего кармана мантии тяжелый, черный шар и подкинул его в воздух, поймав на полпути к столу. Подарочек Альбуса, магический артефакт, который выплевывал пароль к его кабинету. Пароль. К кабинету. Понимаете, чего я хочу добиться? Хотя… неважно, понимаете ли Вы, главное, что это знаю я. Только вот к какой группе заклинаний это отнести? Явно не защищающие. Точно не бытовые. Явно не Темная магия. Во всяком случае, не похоже на нее. Вот ведь задачка…
Я перерыл столько книг, пытаясь сформулировать хотя бы для себя, как обозвать то, что мне нужно, но все никак не выходило. Но времени у меня было предостаточно, торопиться некуда. Правда, и книг во всей библиотеке было столько, сколько, пожалуй, даже тараканов на всем свете не было.
Наконец, я нашел то, что хотя бы примерно подходило под мои критерии. Хотя, признаться честно, книга попахивала объяснением того, как выиграть на бирже, нежели тем, чего я жаждал, но дело близилось к вечеру, а я очень хотел выспаться (именно выспаться, а не спать, когда приходишь после очередной тренировки и безо всякого душа валишься на кровать, потный, с прилипающей к телу потной формой и мокрыми волосами, не говоря уже о воняющих подмышках) и очень НЕ хотел наткнуться на Малфоя, который либо продолжал мне завидовать, либо жаждал меня затискать (от радости), либо избить за то, что я наверняка пропустил «пати». Фу, нет, не надо о грустном. Не сейчас.
Вот оно!!! Увеличение возможностей. Расширение диапазона действия силы артефакта. Как раз то, что нужно! Я выхватил из сумки, которую тащил с собой из замка до раздевалки, а потом из раздевалки до библиотеки, лист пергамента, записал заклинание и движения палочкой, которые надо выполнить при произнесении, и уже собирался уйти, как наткнулся на…
-О, Гарри! — полурадостно-полуудивленно произнесла эта мисс Я-Об-Этом-Читала. — Уж кого-кого, а тебя я точно не ожидала здесь увидеть.
-Ну, а тебя-то… Ты здесь наверняка живешь.
Какой черт дернул меня за язык, я не знаю (если б знал, я того черта в отместку за хвост бы дернул), но после этих слов я почему-то стал оправдываться.
-Ты не подумай, что я ботаник, просто мне нравится изучать что-то новое, - произнесли мы в один голос. Она в немом удивлении выгнула брови. Я усмехнулся и оценивающе оглядел ее.
-Похоже, мы оба ошибались на счет друг друга, - произнес я, отойдя от ступора первым. — Оказывается, у нас есть кое-что общее.
-Думаешь, это следует обсудить? — тоном профессионального психолога, какие только и бывают в передачах, спросила она. Я не выдержал и улыбнулся, схватив ее под локоть и выйдя из хранилища книг, успев скороговоркой попрощаться с мадам Пинс.
-Что это было? — нахмурилась гриффиндорка.
-В библиотеке нельзя смеяться, а я не хочу портить отношения с той удивительной женщиной, что заведует местом, где находится множество полезной информации в печатном варианте, - объяснил я.
-О, да ты настоящий ловелас, - сыронизировала Грэйнджэр. — И это в таком-то юном возрасте…
-Любви все возрасты покорны, - протянул я одну из самых знаменитых фраз.
-Знаешь, Гарри, я думаю, мы можем стать друзьями, - проговорила она.
Я задумался. Могу ли я ей доверять? Стоит ли? К чему это приведет? Говорят, гриффиндорцы прямолинейны и ничего не утаивают. Я тоже не особо скрытен, уж тем более в те моменты, когда раздражен. Она сама намекнула на дружбу. А я сам собираюсь сейчас согласиться. И мы оба будем виноваты, если не сможем друг дружку терпеть, верно?
-Пожалуй, я с тобой согласен. Попытаемся ими стать?
-Если ты перестанешь курить, - она сморщила нос.
-Знаешь, Грэйнджэр, я ведь могу и передумать. Такого хамства, как ультиматум при предложении дружбы, я еще не встречал, - фыркнул я.
-Интересно, все слизеринцы так враждебно воспринимают перспективы на будущее и простую заботу?
-За всех не ручаюсь, но я, вообще-то, очень подозрительный, гхм, то есть, подозревающий всех и во всем тип.
-Это правда, что ты рос в борделе? — ее взгляд был полон сочувствия, смешанного с… жалостью? Боже, нет, только без этого, пожалуйста! Я ненавижу, когда меня жалеют. Какой смысл, ведь все это осталось позади, в прошлом. Ей не понять, так какого черта она…
-Не твоего ума дело, - мгновенно закрывшись в себе, словно перестав быть тем, кем я был несколько секунд назад, резко ответил я, нахмурившись.
Что удивительно, девчонка не стала возражать и, улыбнувшись, произнесла:
-Как скажешь.
Было уже поздно, и я пробормотал, махнув рукой:
-Ладно, еще увидимся.
Она кивнула и ушла в противоположную сторону, а я едва не сплюнул и подумал, какой же сегодня чертовски странный день. Произошедшее на матче, гора перерытых книг, эта встреча. Все это ужасно подозрительно, но у меня почти не осталось времени, поразмышлять над этим можно и позже. Мне еще надо проверить списанное заклинание. На чем бы его опробовать? Та самая дверь открывается с помощью загадочного заклинания Alohomora, пароль к кабинету Альбуса я и так могу всегда узнать. На чем же опробовать-то, а?
Естественно, по приходу в комнату меня ждал белобрысый друг. И, естественно, его первым вопросом стал вопрос:
-Где ты был?
-На планете Юпитер, - фыркнул я, кинув сумку в сторону тумбочки. — Драко, где в Хогвартсе есть места, которые можно открыть только с помощью пароля?
И только когда я озвучил свой вопрос, я, черт возьми, понял, как я ступил! Жестоко причем ступил! Ну, конечно! Как минимум три обители факультета, в которые надо войти через портрет, я еще не посетил, а также…
-Ванна старост, - почти не раздумывая, ответил Малфой. — А почему ты спрашиваешь?
-Да так, - отмахнулся от него я. — Интереса ради.
Спрашивать про пьянку (мягче говоря, празднование) я не стал, сходил в душ и отправился «на боковую». На сегодня мне приключений хватило, пора бы и отдохнуть.
В последнее время я не запоминал своих снов, на это, в связи с навалившимися делами, объемными домашними заданиями, уловками и комбинациями Флинта, просто не хватало памяти. Это утро не стало исключением. Я не запомнил своего сновидения, даже если оно было. Даже если оно было очень красочным. И даже если оно могло чем-то мне помочь, что-то подсказать. Буду верить в свои собственные силы. Что сам смогу со всем разобраться.
Вытащив тот самый черный шар из своей сумки, куда он перекочевал вместе с листом, на котором было заклинание, еще вчера в библиотеке, взял палочку и, по отрывку пергамента, совершил ею несколько пассов, воскликнув:
-Crescenta Possibilitas!*
С виду ничего не изменилось. Поэтому следовало убедиться в действенности заклинания на практике.
Итак, по плану у меня испытания. Я должен был проверить. Где находилась ванна старост, я не имел ни малейшего понятия. Спрашивать об этом кого-то из взрослых опасно — могут что-то заподозрить. Да и мало ли, как там получится. Вдруг эффект еще и не тот, что нужен, выйдет? Как тогда быть? Что говорить? Как объяснить, зачем и почему оно мне надо и надо ли вообще, «а задумывался ли ты над этим мальчик?», и так далее в подобном духе.
Спросить же тех, кто был поблизости… гхм. Мда. Посмотрите на этих громил, которые мирно посапывают в обе дырки в своих кроватях, и скажите мне, разве эти и без того неумные существа спросонья будут соображать лучше, нежели когда проснутся? Да нифига!
В общем, я отправился бродить по коридорам в сопровождении Джил, которая после вчерашнего все еще была немного раздражена. Несмотря на то, что я пообещал больше не использовать ее таким образом. Она молчала, не пытаясь дать мне ценных советов, хотя наверняка могла бы.
Я поинтересовался у Уилла, где находится портрет, охраняющий вход в гостиную Гриффиндора, и он, заикаясь, посоветовал мне обратиться к Толстой Даме.
-Ты ее сразу узнаешь, - пообещал мне пьянчужка Хессингер. И оказался прав. Потому что такую женщину не заметит разве что слепой. А ее «великолепного» пения не услышит разве что глухой. А инвалидом я не был. И, скорее всего, настолько инвалидов во всем Хогвартсе не найдется.
-Простите, это Вы охраняете вход в гостиную Гриффиндора? — учтиво поинтересовался я у женщины с будущим оперной певицы.
-Да, я, молодой человек, а что? — спросила она в ответ.
-Дай мне пароль ко входу в гостиную Гриффиндора, - обратился я к шару, который все это время держал в руке. Прошла секунда, и он «выдал» мне бумажку с надписью: «Честь превыше всего». Что я и сказал Толстой Даме.
-Слизеринец… Хм, я не должна Вас пускать, но пароль… - и она отъехала в сторону, предлагая мне войти.
-Спасибо, я в гости попозже загляну, - улыбнулся я и умчался обратно в подземелья. И-де-аль-но! Раз сработало на одном, сработает и на других! Невероятно полезная штука! Бумажка засовывается обратно и изничтожается внутри шара. Прекрасно!
Между тем, близилось Рождество. В середине декабря, кажется, число пятнадцатого, все за окном вдруг оказалось запорошено снегом. Чистым, белым, искрящимся и невероятно красивым.
В школе начали поговаривать о каникулах. А что значили каникулы? Что можно вернуться к своей семье, к тем, кто тебе близок. А мне… мне, конечно, было куда возвращаться, но…
МакГоннагал уже составляла список. Полагаю, в Слизерине тоже скоро проведут массовый опрос по этой теме. Благо, за такое не ставят оценок. Я должен узнать. Не смогу спокойно спать, пока не выясню.
В тот же день, после уроков, я попросил у шара пароль к комнатам Северуса и бесцеремонно вошел внутрь.
-Мистер Снейп! Мистер Снейп! У меня к Вам важное дело!
-У Вас каждый раз дело важное, Поттер, - раздался знакомый ворчливый голос, и я, против воли, улыбнулся. — А как ни придете, все какая-то ерунда.
-Я по поводу отбытия. Мне… — голос неожиданно подвел меня, я охрип, и, казалось, вот-вот расплачусь. Что за тряпка, ей-Богу?! Ведь я думал о Нэт, Келли, Салли, Кэрол… Почему же я… Я не хотел признавать, что мне здесь понравилось, и я не хотел никуда уезжать. Не хотел возвращаться. — Мне… надо будет вернуться в бордель, да?..
Я смотрел на него вместо того, чтобы опустить голову. Не знаю, почему, в чем причина моего поведения. Но мужчина вдруг нахмурился и звенящим от непонятной мне злости голосом ответил:
-Вы никогда не вернетесь в эту обитель разврата!
И на этом вопрос был закрыт.
О каникулах, что удивительно, объявила стерва (то есть, Минерва), а не Дамблдор, и я встревожился. Я в последнее время к нему не заходил, предпочитая искать информацию, не сообщая ему об этом, не спрашивая его помощи. Что могло с ним случиться за это время?
Чуть позже, Северус признался мне, что директор свалился с диагнозом «диабет» в больницу какого-то там Святого Мунго. Я сотворил на своем лице самый понимающий вид, который только мог изобразить, и кивнул:
-Ах, я ему сочувствую.
Профессор посмотрел на меня так, словно я выпил двадцать четыре яда и сказал, что хочу еще, хотя яды-то немедленного действия:
-Вы же несерьезно, Поттер?
Я закусил губу, но не выдержал и расхохотался:
-Конечно, нет! Ему давно пора! Столько сладостей-то жрать! Он, небось, даже нормальную пищу не ест, все глотает без разбору свои «Берти Боттс» и чаем запивает! Не говоря уже о его лимонных дольках!
Мне в ту же секунду захотелось наведаться в этого Святого Мунго и принести в палату к некоему волшебнику с фамилией Дамблдор огромный, пухлый (весом, наверное, с учебники, все вместе взятые, которые есть у каждого первокурсника) пакетище сладостей. Бухнуть все это ему на тумбочку у кровати и лучезарно улыбнуться со словами: «Бери и ни в чем себе не отказывай!» А потом еще вытащить из-за спины с сотенку чайных пакетиков и добавить: «А это чтоб не всухомятку!» И пусть глаза у него сделаются больше блюд, на которых у нас в Большом Зале появляются всевозможные яства, которыми предлагалось отзавтракать, отобедать или отужинать. А лучше все и сразу.
Когда настали каникулы, я перетащил все вещи обратно в ту комнатку, где жил до начала учебного года. В ней мне виделось что-то родное. Я был спокойнее. В конце концов, я снова наедине с Джил, которая перестала «дуться», а в соседней комнате наверняка химичит со своими зельями Северус. И, пусть он не признается, я знаю, что он тоже рад моему возвращению. И не спрашивайте, откуда у меня такая уверенность, просто я это знаю.
Я немного погулял в заснеженном дворе Хогвартса, пиная хрустящий под ногами снег, лепил снежки и пытался кинуть их в какое-нибудь из окон, но они были слишком высоко, а проходящих мимо людей, как потенциальных жертв, к сожалению, не обнаружилось. Как и следовало ожидать, все разъехались по домам.
-А все слизеринцы уехали, да? — сразу же после прогулки я начал донимать зелеьвара вопросами.
-Да, - кратко ответил декан, не отвлекаясь от своих дел. А я лежал на его кровати на животе и болтал ногами, одетыми в теплые носки, связанные мне Типпи по случаю отдыха от трудов учебных. Я искренне поблагодарил его и с удовольствием носил подарок.
-А после окончания учебного года я снова переселюсь к тебе, да? — снова вопросил я.
-Если Альбус не найдет лучшее место для Вашего проживания, Поттер, то, думаю, да, - все с тем же поразительным терпением отозвался он.
-Слушай, Северус, а вот, предположим, Accio… Если я хочу "призвать" вещь, которая находится на человеке, что случится? Вот… Хочу я призвать твои трусы. Те, которые прямо сейчас на тебе надеты. Ты ведь носишь белье, да? Так вот, я хочу призвать твои боксеры. Если у тебя, конечно, боксеры… Они сквозь тебя просочатся, чтобы ко мне прилететь? Или слезут с тебя, минуя брюки, мантию, обувь?.. Я не нашел объяснения в учебнике, а ты мудрый, опытный, все такое…
Фигура в черном на подозрительное долгое время замерла, казалось даже, что маг не дышал. Затем он обернулся, посмотрел на меня очень внимательным взглядом и проговорил:
-Знаете, Поттер, за всю свою жизнь я не встречал ни одного человека, который задавал бы такие вопросы!
-А что такого? — удивился я. Похоже, в ближайшем будущем это станет моим любимым и самым часто задаваемым вопросом по отношению к Северусу. — Я стремлюсь к знаниям, разве это плохо?
-Поттер… - угрожающе начал он, но я уже поднял палочку со словами: «Accio, трусы, надетые на…»
И в этот самый момент он тоже взмахнул палочкой, сказав: «Silencio». И договорить я не успел. Я в немом возмущении уставился на этого умника, а он лишь довольно ухмыльнулся.
-Хотите получить знания? С удовольствием преподам Вам один занимательный урок. Это заклинание, действие которого Вы на себе сейчас испытываете, называется Заклятием Молчания. Проще говоря, объект не имеет возможности говорить, пока заклятие не будет снято.
А мне вдруг стало очень интересно узнать, как он отреагирует, если я его поцелую. Что он сделает. Я слез с кровати и подошел к нему, поманил к себе и, когда он склонился, чмокнул в губы. Он уставился на меня удивленно и будто сам лишился речи. Я улыбнулся едва ли не до ушей и убежал в свою комнату. И плевать мне было, что заклятие он не снял до самого вечера, когда пришла пора есть, и он захотел услышать заслуженное «спасибо» за преподанный урок. И плевать, что он не сказал мне ни слова по этому поводу. Пусть наш ужин прошел в молчании, зато теперь я точно знал, чем его удивить. Быть может, в скором времени, таким способом я смогу склонить его к принятию нужного мне решения? Или хотя бы сказать краткое, но все-таки одобряющее «да»? Ах, сколько, право же, перспектив это открывает, прямо глаза разбегаются! *crescenta (лат.) - увеличение, possibilitas (лат.) - возможность.
Что касается ранее неуказанного… Oratia (лат.) - речь. Defecta (лат.) - повреждение
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:49 | Сообщение # 19 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Каникулы проходили мирно. Все мои дальнейшие попытки к приставанию, кои появлялись у меня, только когда становилось совсем скучно, он отвергал как нечто незначительное, однако очень назойливое.
Но мне, на самом деле, решительно нечем было заняться. Если только не приставать к нашей команде НУНК [Не Уезжающие На Каникулы]. В их число входили: завхоз Филч с его истрепанной жизнью в замке кошкой (честно говоря, от их присутствия мне не было никакой пользы, кроме, разве что, возможности поистязать миссис Норрис и поиздеваться над ее владельцем), профессор Заика, то есть, дядечка Квирелл со своим расчудесным тюрбаном на голове (иногда я слышал, как он разговаривал с ним, проходя по коридору), мадам Пинс (с этой женщиной я с удовольствием поговорил бы о той же самой истории Хогвартса), мадам Помфри (женщина, известная, как врач всего Хогвартса) и, разумеется, Северус. Конечно, были какие-то объекты и из студентов, кто-то из Гриффиндора, частью из Пуффендуя, были из Когтеврана. Я же, как представитель Слизерина, был один-одинёшенек.
Конечно, следовало вспомнить и о призраках. Особенно об этой подозрительной, бестелесной личности, носившей чудесное имя Кровавый Барон. Это существо, этот урод, скотина эта бессовестная (впрочем, отсутствием совести, между нами говоря, «страдал» не только он) постоянно подкалывала меня по поводу того, что я — первый на его жизни после смерти студент с факультета змей, который остается на каникулы. Мол, знаете ли, мистер Поттер, такого лузера (я не помню, как именно он меня назвал, но смысл, кажется, тот же) на всем белом свете не сыскать. Короче, это было примерно то же, что я слышал от Северуса во время наших летних занятий. И это меня, честно говоря, в немалой степени бесило. Какое право имеет эта сероватая, с едва различимыми формами тушка оскорблять меня? Сам, наверное, не очень-то везуч был, раз сдох, да еще и остался в форме привидения летать в подземельях. Все у него, понимаете ли, объяснялось тем, что ему интересно смотреть на юных волшебников. Они его (подумать только!) забавляют! Ах, еще одна приятная новость под праздник: я для кого-то еще и являюсь шутом! Пусть хоть платит, я не собираюсь выглядеть идиотом за бесплатно. Он же только смеялся над моей вспыльчивостью. Я не вспыльчив, я просто… эмоционален.
-А вот это, между прочим, грифифндорская черта, мистер Поттер, - заметил призрак, и я вздрогнул. — Это гриффиндорцам свойственно вертеть словами так, чтобы получалось более приемлемое для них высказывание. Так ведь недолго дойти до того, что зло добром считаться будет.
-Простите, а что есть добро? — философски, но с каплей ехидства вопросил я. — Я лично придерживаюсь мнения: «Кто победил, тот и добро», исходя из другой известной фразы: «Добро всегда побеждает зло». То есть, если, предположим, я и этот рыжий с Гриффиндора вступим в схватку, и я выиграю, я буду добром, не так ли? Все-таки красный — это цвет крови, агрессии, тряпки, которой быков в Испании дразнят. Как-то настораживает, не находите? А мы — безобидные создания. У нас цвет жизни, цвет разрешения перейти дорогу на светофоре, цвет плодородной почвы. Успокаивающий вообще цвет.
Я не думаю, что он понял, что такое светофор, но речью моей, видимо, проникся, хотя и добавил, что все перечисленное мною про цвет слизеринцев лишь идет нам на пользу, поскольку все это усыпляет бдительность врага, который верен значению цветов. Я, в свою очередь, заметил, что даже если гриффиндорцы настолько тупы, они вряд ли столь суеверны.
-Полагаю, - хмыкнул я, - что в мире волшебников верить такому, по меньшей мере, нелогично, наверняка есть и более красноречивые знаки.
В общем, мы хорошо пообщались, и я даже не захотел под конец беседы сжать свои пальцы на его призрачной шее или дать пинка под его призрачный зад, чтобы выплеснуть свое раздражение.
Однако я внезапно задумался о том, почему же он называет себя Кровавым Бароном. Ну, почему Кровавый — это понятно: его призрачная одежда была заляпана кровью, хотя, если честно, это больше походило на дешевую, засохшую краску бордового цвета. А почему Барон? И я ведь, как идиот, спросил его об этом. В ответ я услышал целую лекцию, начавшуюся с на первый взгляд безобидного вопроса:
-Мистер Поттер, Вы знаете о титулах, которые были в Англии в Средние Века?
-Нет, - честно ответил я и тут же об этом пожалел. Лорды, сэры, пэры, бароны, графы, рыцари, герцоги, маркизы, виконты… На десятом правиле, объясняющем, на что еще имеют право лорды (кажется, это было правило о том, что, находясь у короля в гостях, лорд имеет право убить в королевском парке одну или две лани), мое восприятие его рассказа полностью отключилось, и я слышал слова, но, вроде как, уже не вникал в их смысл.
Дело затянулось до самого вечера. У меня затекли ноги, я ходил вокруг Кровавого Барона, который объяснял, почему он (чертвозьмиипочемуяэтоспросил?!) барон. Вероятно, после «декларации» (конституции, атрибуции, какое там было умное слово для обозначения свода правил, заканчивающееся на «ция»?) о правах лорда, он приступил к правам пэра, потом сэра, виконта, графа, герцога, маркиза и так далее. И закончил он свою длинную лекцию кратким:
-Вот поэтому я и являюсь бароном.
Судя по времени, привидение добавило еще и историю своей жизни, а также жизни своих предков, где описывалось, как они достигли «баронского» титула. Очень занимательная информация, хоть сейчас с его слов эссе пиши!
-Спасибоэтобылооченьпознавательно, - пробормотал я, с трудом сдерживая зевки и направляясь-таки в сторону личных комнат моего личного мучителя. Тот даже не почесался о том, где я нахожусь. Неужели был уверен, что я не сбегу? А если вдруг захочу? Неужели его даже не колыхали слова по поводу моей роли относительно их ВолдырьЖорта? Я ведь еще ребенок, вполне могу психануть и сбежать. И, честное слово, не верю, что раскаюсь в этом. Волшебная палочка, которая позволяет быть фокусником, удобная кровать и жратва с питьем за просто так — это, конечно, круто, но я ведь не слабоумный и понимаю, что сегодня ел, а завтра, быть может, получи доступ в Ховгартс этот чокнутый, есть уже не буду, а буду мирно лежать в деревянном ящике, гроб он называется.
Возвращаясь к тем, кто остался в Хогвартсе: еще были эльфы. Эти лопоухие, большеглазые тварьки, одну из которых я, впервые увидев, посчитал за воришку. Ну, подумаешь, мало ли, какие паразиты живут в магической школе!.. Что-то вроде тараканов, только размером побольше. Вариант? Вариант. Но эти создания были такими пугливыми, как мне показалось, что с ними даже разговаривать не стоило. Я одному «спасибо» сказал. Он на меня выпучился, как на экспонат в музее, который был описан словами вроде: «…это самое бредовое… что вы только можете увидеть… другого такого вы не найдете нигде больше…» В общем, после некоторого молчания я понял, что так вечно пыриться друг на друга с тупыми выражениями на лицах мы не будем, и сделал попытку к речи, что мне, собственно, удалось:
-М-можешь идти.
Эльф поблагодарил меня и исчез, а я уставился в то место, где он только что стоял, и думал, кого бы еще можно выбрать себе в собеседники. Естественно, была еще и Джил, но я не знал, о чем с ней говорить. Даже если ее и интересовали мои проблемы, то я просто не знал, как описать их, чтобы она меня поняла. Это была не просто скука, это был какой-то необыкновенный зуд. Но не по телу, это был…
-Шило в попе, - заметил Северус, появляясь в комнате, где мы ели. Я сидел там, на стуле, ожидая его к обеду.
-Ты про что? — я очнулся и озадаченно посмотрел на него.
-Вы на месте усидеть не можете, шило у Вас явно в одном месте, - охотно пояснил он. Я показал ему язык и начал есть, проигнорировав его замечание о неэтичности данного жеста. Однако же, учитывая двоякость высказывания про шило, это объясняло мою неусидчивость. У меня просто тяга к приключениям. Не самый, надо сказать, счастливый вывод, но я не кошка, зато любопытства у меня немереный запас. Постепенно у меня начинало формироваться ощущение, что я доканаю Снейпа вопросами, которыми никто раньше не задавался. Например, вот, про Шляпу. Явно ведь его никто раньше об этом не спрашивал. Да и неувязочка с Accio. И ведь в программе обучению магии наверняка есть и другие мелкие «несостыковочки». Их надо только найти и ткнуть в них носом. Желательно того, кто окажется поблизости. А кто у меня ближе всех на данный момент? Разумеется, мой декан. Мой расчудеснейший, распрекраснейший, разворчливейший декан, которому интересны только его зелья, его предмет и его факультет. Отдельный ученик которого его почему-то очень сильно раздражал. Понятия не имею, с чего бы это вдруг?..
Между тем, дело близилось к новому Году (впрочем, это я мягко выразился6 Новый Год наступал завтра), и я стал канючить, чтобы мой несговорчивый мучитель поддался духу праздника и нашел мне елку с игрушками.
-Вот ведь шило в одном месте, - с досады выругался «уломанный» профессор и вдруг с довольной миной заявил: - А елку попросите у Хагрида.
-Кто это? — озадаченно спросил я.
-Лесничий, который встречал первокурсников на платформе, куда прибыл Хогвартс-экспресс, - терпеливо объяснил он, вероятно, надеясь, что я отстану от него и побегу к этому Хагриду. И оказался прав. Я схватил пальто, которое висело у меня в шкафу (представления не имею, как оно оказалось там и почему оно было моего размера), надел ботинки и на ходу натянул верхнюю одежду. Где находилась сторожка лесничьего, я помнил очень и очень смутно, но вокруг замка было не так уж много помещений, чтобы я встал перед тяжелым выбором.
Заметив огроменную фигуру вдали, я заорал что есть мочи:
-Эй, ты, дылда!!!
-Ты меня, что ль, зовешь? — громогласный ответ, то есть, вопрос, в общем, реплика этого гиганта не заставила себя ждать.
К кому ж я еще могу обращаться, придурок, вокруг ни души!
-У тебя елка есть?! — снова заорал я, опасаясь, что он может меня не услышать или не так понять, а мне придется на морозе глотку драть.
-Тебе какого размера?
Микроскопического, мать твою. Что за тупой вопрос? Нормального, чуть выше Северуса, чтобы ему неповадно было и пришлось вставать на стул для водружения звезды на верхушку праздничного дерева. Впрочем, я вспомнил о том же самом Wingardium Leviosa, которое если уж знал я, то ему уж точно было о нем известно, и он наверняка воспользовался бы им, и расстроился.
Я окинул великана оценивающим взглядом и вскоре произнес:
-Тебе по грудь.
-Хилая какая-то, - озадаченно побормотал этот верзила, но никаких вопросов больше не задал, скрывшись в запорошенном снегом Запретном Лесу.
Я терпеливо ждал у его сторожки, как вдруг на меня откуда ни возьмись выскочила огромная черная собака, опрокинула меня на землю, прямо в толстое покрывало зимы и обслюнявило меня от воротника пальто до зимних ботинок.
-Фу, - с чувством произнес я, безуспешно пытаясь показать животному, что его действия не вдохновили меня на то, чтобы одарить его своей лаской и заботой.
Животное расстроено заскулило, слезло с меня и потянула за рукав верхней одежды, помогая встать. Я фыркнул, выказывая свое пренебрежение этой жалкой помощью, и шикнул на собаку, чтобы отошла подальше. Та, вроде бы, послушалась.
Минут через двадцать вернулся этот великанище с елкой. Он тащил ее за собой за ствол, как ребенок тянет за веревочку уточку на колесиках, играясь на детской площадке. Обалдеть!
-А можно ее до подземелий? — поинтересовался я, оглядывая деревце.
-Отчего ж нет? — пожал плечами он. — Веди.
И я смело пошел в сторону замка. Под нашими ногами хрустел снег, я слышал позади себя тяжелое дыхание собаки.
-Клык, подожди здесь, я сейчас вернусь, - пообещал Хагрид, и я с усмешкой подумал, что по ошибке принял это четырехлапое за девочку. Ну, в смысле, за собаку, а не пса. Гхм, бывают казусы в жизни. Главное, так когда-нибудь волшебников не перепутать. Хотя с этим, думаю, все будет намного проще.
Мы успешно добрались до личных комнат Северуса, я прошептал пароль, и дружная компания, состоящая из лесничего, елка и меня собственной персоной, ввалилась в его уютное жилище.
Декан Слизерина от удивления даже выронил книжку и посмотрел на праздничное дерево как на чудо света номер восемь.
-Устанавливай, - благодушно разрешил верзиле я, и он поставил елку в углу, чтобы она не упала и не съехала куда ненароком. — Спасибо большое, ты свободен.
Он кивнул, пробормотал что-то вроде «нуспраздникомвас» и исчез. Ну, и скатертью дорожка, в Большом Зале, я видел, елка поширше да побольше будет, пусть с ней и развлекаются.
-Мне нужны игрушки, - заявил я, стойко выдержав скептически-недоверчивый взгляд мужчины.
-За этим, простите, надо обращаться не ко мне, а к Альбусу, - язвительно проговорил он. — Вон у него и конфеточки, и всякие различные безделушки, и, в сущности, бесполезные книги (можно подумать, он когда-то занимался гаданием по чаинкам), и игрушечки, и все, что только душе угодно.
-Но Альбус в какой-то там вашей больнице Святого Абрикоса, я не могу к нему попасть! - возразил я.
Снейп заворчал, как старушки, что часто выходили из магазина напротив борделя, где я раньше жил, и бубнили себе под нос, что молодежь нынче пошла совсем не та, и буквально через минуту прямо у меня в руках оказалась большая коробка. Открыв ее, я восторженно ахнул: здесь каких только игрушек не было! И солдатики, и пустые внутри маленькие подарочные коробочки, и разноцветные шарики, и миниатюрные носочки, в которые клал подарки Санта, очень мягкие и приятные на ощупь, и леденцы с красными полосами поверх белой глазури… Я был в полнейшем восторге и целый час, наверное, тупо сидел и разглядывал их. Я не мог отвести от них взгляд: они были такие яркие, блестящие, переливающиеся в свете свеч, что были зажжены Северусом специально для меня, что я… я не знал, как выразить свои чувства, свои ощущения, захватившие меня в тот момент.
Затем я, наконец, решился украсить елку. Время уже близилось к вечеру, когда я водрузил с помощью изученного на уроке Чар заклинания звезду на верхушку дерева. А как только игрушки в коробке закончились, там каким-то неведомым образом оказались гирлянды, которыми я впоследствии обмотал несчастное дерево, цвет веток которого нельзя было разобрать из-за изобилия всякой мишуры, навешанной на них.
-Северус! Северус! — я вбежал в его комнату и увидел, что он, как ни в чем не бывало, читает какую-то книжку.
-Северус! — возмутился я, выхватил у него книгу и швырнул ее на кровать, что стояла в его комнате. — Скоро праздник, а ты тут… - от возмущения я даже не находил слов.
-Вообще-то, я читал, - весьма невежливым тоном решил подсказать зельевар. — И я прекрасно понимаю, что скоро праздник. Вы заказали у Типпи праздничный ужин, позаботились об этом?
-Нет, - признался я и обворожительно улыбнулся: - Я думал, что готовить будешь ты.
-Что? — он, наверное, подумал, что ослышался, но я с удовольствием повторил свое предположение и с еще большим удовольствием проследил за тем, как выражение его лица сменилось от удивленного до озлобленного.
-Что за чушь Вы мелете, а?
-Только ту, которую положено говорить в праздник, - с самым серьезным видом ответил я, схватил его за руку и потянул в сторону той комнаты, где я увлеченно работал в течение приличного количества времени.
-Посмотри! — я указал на елку. В его глазах не было ни намека на восторг, которого я так ожидал после того, как он окинул дерево взглядом с верхушки до самого ствола. — Ты что, не впечатлен? Я так долго ее украшал, а ты, злобный взрослый, даже не пытался мне помочь…
-Я тихо радовался тому, что Вам было, чем заняться, и Вы не были занозой в моем мягком месте целых… - он кинул взгляд на часы -…сто двадцать две минуты. Вот это, Поттер, настоящий праздник!
Я фыркнул и сказал ему, чтобы темноволосый маг сделал заказ для праздничного ужина эльфам, а сам убежал в комнату, где мирно спала Джил, свернувшись клубком. Возможно, у змей тоже есть что-то вроде зимней спячки? В последнее время она все равно была очень вялой, не устраивалась у меня на плечах, когда я выходил гулять, и вообще вела себя довольно пассивно. Кажется, она даже стала реже выходить на охоту и очень мало ела.
В тот вечер я выпил один бокал шампанского, после чего мне заявили, что я могу пить только сок. Я, к удивлению Снейпа, охотно согласился.
-Скажите, Поттер, - доев свою порцию праздничного ужина, спросил Мастер Зелий, - почему Вы так наслаждаетесь всем этим?
-У меня никогда не было настоящего праздника, - просто ответил я. — У Дурслей моим подарком была возможность убраться в квартире, а в «Аллее доступности» мы не праздновали вовсе: шлюхи работают и в праздники, знаете ли. Так что мне нравится то, что я могу украсить елку, подержать в руках игрушки, что я могу поесть за просто так, а не считать это подарком за «неплохую работу по дому». Это ведь здорово, да?
Он как-то странно посмотрел на меня, но отвечать не стал. Я пожал плечами, считая, что это прекрасно. Здесь был настоящий праздник, настоящая атмосфера праздника, я прямо чувствовал ее. И мне было, правда, весело, когда я пел надоевшую всем ненавистникам Нового года песню «Jingle bells» и пытался заставить Северуса петь вместе со мной, все равно его никто не слышит так же, как и меня. Он не согласился. Но я не расстроился, от всей души подарил ему игрушку-карамельку цвета Рождества и сказал, что это — намного лучше любой волшебной палочки. И когда-нибудь, посмотрев на нее, он вспомнит об этом Новом годе и улыбнется. К моему немалому удивлению, он не стал комментировать это, ни скептически, ни как-либо еще. Вероятно, все дело в празднике, решил я и не стал заморачиваться на эту тему.
Когда часы показывали уже пол-первого, я запоздало подумал о том, что надо загадать желание. Знаете, я никогда раньше не загадывал желание. А сейчас загадал. Только вот какое — не скажу, иначе, как известно, не сбудется.
Затем, уже собираясь ко сну, я вдруг вспомнил про Альбуса, позвал Типпи и попросил в ближайшие сроки подготовить небольшой сюрприз. Вскоре подарок, запакованный в сверток, лежал у меня в руках, а сам я торопливо крался в сторону совятни. Отдав первой попавшейся сове сверток с надписью: «Аптека Святого Абрикоса, Альбусу Дамблдору», я со спокойной душой отправился обратно, в подземелья. Там я устроился под теплым одеялом и заснул, едва моя голова коснулась подушки, а веки встретились друг с другом (и пожали друг другу каждую ресницу, да-да). Если мой расчет был верен, то с утра первого января Альбус обнаружит на своей тумбочке шоколадный пирог с пожеланием скорейшего выздоровления. Я знаю, что я добрый мальчик.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:49 | Сообщение # 20 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| ***
А утром я обнаружил подарки. Представляете, подарки! Я впервые в жизни получил подарки! Они аккуратно, коробка к коробке, стояли под елкой и смиренно ждали, когда же я их разверну. Я, как был в пижаме, так и побежал, шлепая босыми ногами по холодным камням (теплых камней в подземельях я еще не находил), подскочил и стал разворачивать.
Ни одна коробка, не к слову будет сказано, подписана не была. Мол, от кого, кому. Может, мне даже домовой эльф Типпи что-то подарил, а я и не знаю. Впрочем, рассудим логически: зачем нужно искать того, кто сделал тебе приятное, снизошел, так сказать, до подарка? Чтобы его поблагодарить. А я, несмотря на все летние (и порою даже зимние) лекции о воспитанности, проведенные специально для меня нашим расчудесным зельеваром, не настолько шизанулся, чтобы разыскивать тех, кто вспомнил обо мне в праздник, и раздавать всякие вежливые “спасибО” и “благодАрю”, учтиво кивая головой или кланяясь.
В первой коробке продолговатой формы оказалась метла. “Nimbus 2000” — гласила выгравированная на древке метлы надпись. Наверное, компания, которая выпускает метлы. Мне не знать. Раньше ведь я летал на “Чистомёте”, который был выдан мне, как члену команды Слизерин. После своих полетов я сделал вывод, что компания “Чистомёт” работает некачественно. Может, там все поголовные халявщики, и им лень работать, а может, у них просто деревья какие-то другие для создания метёл. В общем, надо проверить будет этот самый Нимбус. Только не сейчас, я еще не до конца проснулся и, к тому же, не ел.
Плюхнувшись на ковер у камина, я внимательно осмотрел инструмент для полётов и задумался, кто мог мне такое подарить. Да и у кого столько денег. Она ведь явно не один… какая у них там самая маленькая денежная единица… короче, немало этот агрегат стоит.
Подозрения сразу пали на Маркуса. Кому ж еще, как не ему, заботиться о том, чтобы у меня была собственная и, скорее всего, более скоростная метла, чем “Чистомёт”? Конечно же, капитану команды, который заинтересован в дальнейших победах, достигнутых с моей помощью. Да уж, глянь на Флинта — ну, просто образцовый слизеринец, все ради выгоды!
“Ладно, потом разберусь”, - решил я и, на время отложив метлу, взялся за следующую коробку. Тряхнул ее. Что-то увесистое. Осталось только узнать, что именно. Однако определенные мысли на этот счет у меня были, и я даже предполагал, кто бы мог мне такое подарить. Хотя, конечно, я мог ошибаться, но внутреннее чутье подсказывало мне, что я прав.
И я таки оказался прав. Это была книга. Нахмурившись, я прочитал название: “134 совета, как добиться от себя выполнения правил”. Я думаю, Вы поняли, кто додумался до такого. Ха-ха-ха, очень смешно. Я даже не хочу смотреть на автора этой книги, во-первых, у меня появится желание найти его и убить, а во-вторых, знать имя такого занудного человека мне без надобности.
И, наконец, последняя коробка. Кто-то может сказать, что три подарка — это какие-то пустяки, в конце концов, мой кузен Дадли требовал не меньше пяти в любой праздник, кроме своего Дня рожденья. В День Рожденья он просил не меньше пятнадцати и истерил, если их было меньше или ровно пятнадцать. Так что я мог радоваться даже такому малому количеству. Да мне одного бы, пожалуй, хватило. Но раз тут целых три… не дадим им пропасть!
В последней коробке была какая-то серебристая ткань, на которой возлежала краткая записка. Почерк был размашистый, крупный и отличался характерным наклоном вправо. Я нетерпеливо оторвал ее и вполголоса прочел:
“Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне.
Пришло время вернуть ее его сыну.
Используй ее с умом.
Желаю тебе очень счастливого Рождества”.
Я в недоумении перевернул лист пергамента. Подписи, как и следовало ожидать, не обнаружилось. Каких-либо других пожеланий или пояснений написано не было. Эх, знаете, я, конечно, предполагал, что вошедший в бордель старик в лиловом халате (прошу нижайшего прощения у всех магов, кто оскорблен этим “обзывательством” их особой одежды, мантии) — это странный знак судьбы, и если так и не смог этот знак расшифровать, то ни к чему хорошему это не приведет, но все-таки… Настолько загадочных посланий с не менее загадочными вещами мне еще получать не доводилось, честное слово.
Я поднялся, сжимая в руках ткань. Она была легкой, почти невесомой, и касаться ее было весьма приятно. Я накинул ее на себя и покружился. Мило. Только вот тела моего не было. Что кружилось, было непонятно даже мне. Вроде я, а вроде и не я, тела-то нет. Что за ху……. художественная муть?
Что за странное словосочетание относительно данной ситуации? Я Вам объясню. Это все мой декан. И на этом, собственно, объяснение можно закончить. Снейп сказал, чтобы матные слова я, по возможности, заменял чем-нибудь другим, менее красноречивым и как бы завуалированным.
Так вот… что за хуууудожественная муть? Где мое тело? Что с ним случилось? Почему я могу пошевелить рукой, но не вижу ее? Почему голова осталась на месте, хотя у нее, судя по всему, была прекрасная возможность свалить вместе с остальными частями моего тела?
Когда я снова пошевелил рукой, то почувствовал, как по ней скользнула легкая-легкая ткань. То есть… что же это значит? Эта ткань делает невидимым меня и себя саму? Я могу беспрепятственно нарушать правила, и меня никто не поймет, потому что не увидит? Хе-хе, ну, с такой вещью, как эта, мне некогда будет читать подаренную тобой книжку, Северус.
Я сбегал в комнату и спрятал там подарок чудесного анонима. Какая, в конце концов, разница, кто это подарил и откуда он знает моего отца? Может, этот кто-то вообще адресом ошибся, меня это не волнует. Я не уступлю эту мантию-неведимку, она может быть весьма полезна в будущем. В самом наиближайшем будущем. Например, если я захочу пройти мимо трехголового зверя, скрывающегося за дверью в правой части коридора, что на третьем этаже.
И, кстати, надо будет выбраться в ту деревушку, куда мы приехали, когда сошли с Хогвартс-экспресса. Там наверняка есть магазинчики, я стащу что-нибудь для Северуса, раз уж у меня нет заранее подготовленного для него подарка. Интересно, а сколько времени он выбирал мне подарок? Ходил по книжным магазинам, пока я тренировался вместе с командой на квиддичном поле? Или же это было у него в личной библиотеке? Я видел у него прибитые к стене полочки с множеством книг. Наверное, ему в свое время кто-то другой эту книгу подарил. Хотя, знаете, я вряд ли смогу представить Северуса шкодливым мальчишкой. Мне кажется, он всегда был такой серьезный, временами занудный и никогда не улыбающийся. Даже в детстве. В мои годы-то точно. Если не раньше.
Я бесцеремонно зашел к мужчине в комнату, прыгнул на кровать и, улыбнувшись, сказал:
-Спасибо за книжку, я обязательно прочитаю ее на досуге. Правда, не уверен, что запомню хотя бы малую часть того, что там написано, но я ведь прочитаю, а главное, чтобы подарок был использован, верно?
-Вы говорите слишком умные вещи для мальчишки одиннадцати лет, - озадаченно глядя на меня, проговорил он. — Который, к тому же, до сих пор не переоделся и не завтракал.
-А сам-то, сам-то! — укоризненно заметил я. — Уткнулся в свои фолианты и носа не высовываешь, хочешь сказать, ты кушал?
-Так, кто из нас старший, чтобы указывать на ошибки собеседника? — кажется, он начинал злиться.
-Тебе подсказать, или сам догадаешься? — насмешливо спросил я.
-Быстро переодеваться, а то лишу Вас завтрака, - прошипел он.
Я показал ему язык, соскочил с кровати и унесся в свою комнату. Он не сделает этого, я уверен. Он ведь знает про Дурслей и их наказания, я ему говорил. Еще тогда, когда мы аппарировали в Косой переулок за магическими принадлежностями для учебы в Хогвартсе.
Я оделся в магглинский (магглатский, магллорский, как они там называют одежду обычных, не имеющих задатка к магии людей) свитер и самые обыкновенные джинсы. Обувь не стал одевать из принципа. Северус часто повторял мне, что, если ходить босиком, особенно в холодное время суток, недолго заработать и простуду. Значит, он волнуется обо мне. Или же просто не хочет со мной нянчиться. Но я ведь не маленький, к тому же, у нас круглосуточно, триста шестьдесят шесть дней в году работает мадам Помфри, главенствующая в своем Царстве Таблеток и Микстур. Так что я не пропаду, это уж точно.
Ели мы молча, только пожелали друг другу приятного аппетита. Я с подозрением покосился на домовика, который, вероятно, устрашившись моего взгляда, исчез. Вряд ли отец стал бы доверять мантию-невидимку какому-то “лопоухому тварю”, ёльфу несчастному, так что надо найти другую жертву. Северус подарил книжку, так что он, как подозреваемый, то есть, гхм, кандидат, отпадает. К тому же, стоило вспомнить, как он реагировал, когда Альбус, еще летом, говорил мне про родителей. Не верится мне что-то, что отец отдал бы эту вещь Северусу. Это что-то из разряда необъяснимого, но ощущаемого на бессознательном уровне. У меня же нет доказательств, я могу основываться только на своих наблюдениях.
Теперь же, после трапезы, распрощавшись с мужчиной, я забрал метлу и, сообщив, что иду на прогулку, пошел на улицу. На улице шел снег. Опять. Не знаю, почему, но снег я не любил. То ли потому, что он не нес с собой никакой пользы, не нужен был в принципе (надо же, мыслю, как слизеринец, польза, выгода…), то ли по каким-то другим, самому мне непонятным причинам.
Я оседлал метлу и оттолкнулся от снега, толстым слоем покрывавшего землю. На ногах моих были зимние ботинки. Я, конечно, могу подвергать свое здоровье опасности в подземелье, но еще не настолько свихнулся, чтобы босиком по снегу бегать. Да и не плюсовая температура на улице, чтобы так рисковать, траву ногами все равно не почувствую.
Со скоростью, доселе мне неведомой, метла взмыла в воздух, и за считанные секунды я уже висел на метле, в воздухе, глядя на Хогвартс. Он не казался мне маленьким, но я мог обозревать его практически со всех сторон. Стоило мне только наклониться, прижаться поближе к метле, как агрегат для полетов разогнался настолько, что я едва не впечатался в одну из башен. Вот это скорость. Пожалуй, теперь дело осталось только за тем, чтобы научиться контролировать ее.
Я осматривал окна, с интересом заглядывал в них и отлетал обратно, потому что в комнатах и кабинетах никого, собственно, не было. При выдохе у меня изо рта вырывались облачка пара, и не знаю, почему, но меня это крайне забавляло. Я вдыхал морозный воздух и выпускал облачка пара. Некстати подумалось про сигареты. Я курил… Я курил, оказывается, еще в прошлом году. Руки сразу же зачесались достать из кармана куртки, которую я надел поверх свитера, одну из “раковых палочек” и чиркнуть по кремню зажигалки, чтобы слабый огонек лизнул кончик сигареты, зажег ее, и я втянул бы горький дым, выпустив его тонкой струйкой изо рта. И легкий ветер затушил пламя от зажигалки и унес бы дым в другую сторону, подальше от меня. Однако была одна маленькая, но немаловажная загвоздка: сигарет я с собой не брал, не уверен даже, что они у меня остались, а новую пачку я у Типпи не просил.
Пришлось лишь горестно вздохнуть и пойти на снижение. Я издал характерный звук, который издают идущие на посадку самолеты (я по телевизору видел и слышал, пока в борделе убирался), слез с метлы и хихикнул. Увидь меня кто-нибудь, наверное, подумал бы, что я тронулся. Впрочем, всякие взрослые спишут на малый возраст и задумываться не станут. К тому же, во дворе никого не оказалось. Кроме Грэйнджэр.
-Уау, новая метла? — она критически осмотрела агрегат для полетов. Я гордо кивнул. — А я и не знала, что ты остался.
-Я тоже не знал, что ты осталась, мы — квиты, - спокойно заметил я и пожал плечами.
-Гарри, я хотела бы кое-что с тобой обсудить. Ты ведь участвовал в квиддичном матче, играл за ловца, верно? — Гермиона понизила голос и наклонилась ближе ко мне.
-Да, - я кивнул, озадаченный ее внезапной мистификацией. Вроде бы это вся школа видела. Ну, или почти вся. Она что, тайну из этого раздувать собралась?
-Я по поводу того случая на матче. Ты ведь не специально, ты этого не делал? Ну, чтобы метла начала в воздухе буквально плясать, - пояснила девчонка и заглянула мне в глаза. Какого черта? Она думает, я что, мог устроить это по своей воле? Родео, блин. Спасибо, мне хватит того, что я не обычный ребенок, а маг, да еще и Мальчик-Который-Выжил. Мне этой славы с лихвой хватает, клянусь, не вру.
-Конечно, нет! — возмущенно возопил я, но гриффиндорка зажала мне рот и пробормотала, что надо вести себя тише, мало ли, кто услышит. Я скептически оглядел двор. Просто девственная чистота: голые деревья, пустые, запорошенные снегом скамеечки, замерзший фонтан, за которым явно никто не прятался. Что за чушь она несет? Кто может нас услышать?
-У тебя паранойя? — шепотом спросил я, насмешливо выгнув брови. Этот жест я перенял от Северуса и теперь активно его использовал. Имею я право усомниться в психическом здоровье человека, если он затыкает мне рот посреди пустынного двора и говорит, что нас могут подслушать?
-Знаешь, я ведь и обидеться могу, - нахмурившись, заметила она и, схватив меня за руку, одетую в перчатку, потащила в сторону замка.
-От этого никто не застрахован, - не сумел сдержаться от ехидства я, решив оставить последнее слово за собой. Она тактично промолчала.
Я не спрашивал, куда мы идем, пытаясь определить это по количеству поворотов направо и налево. Но это было несколько проблематично, и в скором времени я просто бросил это занятие. В конце концов, не будет же она меня пытать! Она, наверное, и заклятий-то пыточных не знает. Я, собственно, тоже не знаю, но это уже совсем другой разговор.
Мы остановились в одном из коридоров. С невероятным, просто нелепейшим подозрением Грэйнджэр покосилась на портреты, затем на латы (я всегда думал, что они пустые, но, если она полагает, что там может кто-то прятаться, я не вправе ее переубеждать. Мне это, проще говоря, без надобности), и мы продолжили путешествие по замку извилистыми путями, пока не добрались до входа в гостиную Гриффиндора. Толстушка (Тучная Дама, Жирный Пончик Без Дырочки, Тетушка Без Голоса И Слуха, я не помню, как ее там кличут) с интересом посмотрела на девчонку, затем перевела взгляд на меня.
-Мы с Вами раньше не встречались, молодой человек?
О, теперь у меня есть полное право заодно звать ее Склеротичкой. Гораздо быстрее и проще, чем Какая-То-Там-Дама. Толстушка. Или Склеротичка. А еще Безголосая. Иногда мне кажется, что я слышу ее крики (в иной ситуации называемые потугами к пению, прекрасными ариями и так далее) с улицы, когда даже еще не вхожу в саму Школу Чародейства и Волшебства. И, поверьте мне, ничего от оперной дивы у нее нет. Уж тем более голоса.
-Не думаю, что такое возможно, - как можно более вежливо ответил я, пытаясь сдержать рвущуюся наружу ухмылку.
Гермиона пробормотала Толстушке пароль, и портрет послушно отъехал. Вообще-то, я и сам мог сказать ей пароль, надо было только воспользоваться черным шариком, что дал мне Альбус. Но, пожалуй, не стоило раскрывать свои секреты. Особенно непроверенному человеку, да еще и зануде. Она посадила меня на диван, а сама с удобством устроилась в кресле у камина.
-А разве этот рыжий придурок не остался в Хогвартсе? — спросил я, чтобы разрушить это непонятное молчание. Чего она тянет?
-Остался. Он играет со своим братом Перси в шахматы. Итак, Гарри, что ты думаешь по этому поводу? По поводу взбесившейся метлы.
-Не знаю, - пожал плечами я. — Вряд ли директор дал бы мне помереть, а все остальное не суть важно.
-Как ты можешь так говорить? — гриффиндорка резко повернула ко мне голову (до этого она разглядывала танцующие языки пламени в камине). — Это же твоя собственная жизнь! Твоя собственная, понимаешь?
-Послушай, Грэйнджэр, ты что, позвала меня, чтобы читать морали о жизни? Вот именно, что она моя, а не твоя, и не тебе о ней заботиться, не находишь? — раздраженно бросил я.
-Не нахожу, - уверенно ответила она. — Мы же друзья, Гарри, я волнуюсь.
-Нервные клетки не восстанавливаются, - фыркнул я. Не то, чтобы я думал, будто она этого не знала, просто не хотел оставаться в долгу перед этой заучкой. — Так что у тебя там?
-В общем, знаешь… - она замялась и опустила взгляд. — Со мной был Рон, и у него был бинокль, и я… я видела, как профессор Снейп шевелил губами. Я думаю, он пытался заколдовать твою метлу. Хотел, чтобы ты пострадал.
Что?.. Что она только что сказала? Я, наверное, ослышался. Слуховая галлюцинация. Она подозревает в этом Снейпа?..
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:50 | Сообщение # 21 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| ***
Необъяснимый абсурд. Полнейшая нелепица. Бессмыслица какая-то. Бред несусветный. Абсолютнейшая чушь. Совершеннейшая чепуха. Сколько еще слов можно подобрать для определения той глупости, что она сейчас сморозила, я не знаю, но, пожалуй, для начала при описании ее слов хватит и этого.
Я не выдержал и расхохотался:
-Северус? Да ты, верно, шутишь, Грэйнджэр! Вы, гриффиндорцы, такие недалекие!
-Какие у тебя доказательства, чтобы утверждать это? — немедленно вскинулась она. О, оскорблена, отстаивает честь своих сокурсников. А какие у тебя доказательства, чтобы это опровергнуть, а, Грэйнджэр? Если слизеринец, то сразу плохой, если Снейп, то точно злодей? Ну, посмотрим, кто кого!
-А ты случайно на свою МакГоннагал не смотрела, а? Может, она тоже что-нибудь бубнила себе под нос?
-Ты что, профессор никогда бы…
-Так почему ты считаешь, что это мог сделать Северус?
-Но он же тебя терпеть не может!
-Знаешь, у меня есть такое небезосновательное подозрение, что и МакГоннагал не питает ко мне положительных чувств. В первый же день она назначила мне отработку и сняла баллы с моего факультета, даже не объяснив толком причину. Я дернул за хвост кошку, ах, какой кошмар! — я всплеснул руками и изобразил ужас на лице. — Если я в ее присутствии крылья мухе оторву, как думаешь, сколько баллов она с меня снимет: больше ста или меньше?
-Ты несправедлив, Гарри…
-Ну, конечно, а ты всегда права и справедлива. Кто дал тебе право судить? Меня, его, кого бы то ни было? Вы, гриффиндорцы, какие-то ограниченные. Судите только по тому, что на виду, не стараетесь заглянуть вглубь, не пытаетесь понять подоплеки. Ты не подумала о том, что он был бы первым подозреваемым, учитывая его, так сказать, ненависть ко мне? У него, в конце концов, была масса других способов меня угробить. Отравить, сбросить с какой-нибудь высокой башни, спихнуть с передвигающейся лестницы, глотку мне перерезать… Попробуй доказать, что я не сам споткнулся о ступеньку или не сам покончил жизнь самоубийством.
Она замолчала, вероятно, задумавшись. Я сверлил ее гневным взглядом. Что за тупое деление на плохих и хороших? И почему именно мы — плохие? Порою, когда я сидел в гостиной Слизерина, я исподтишка наблюдал за сокурсниками. Они обычно со мной предпочитают не связываться. То ли потому, что я Мальчик-Который-Выжил, то ли потому, что со мной дружит Малфой (или это я с ним дружу?). Они совсем другие, нежели на публике. Скрываются под маской холодного равнодушия, а оставаясь среди своих, превращаются в совершенно иных личностей, словно по мановению волшебной палочки. В уголках их губ появляются улыбки, намеки на них, их тени скользят по губам. Они теплые и адресованы тем, кому они верят. Конечно, можно называть нас серпентарием, можно говорить, что мы скрытны и неразговорчивы. Но наш клубок тесно связан и переплетен. Мы верим друг другу. Доверяем. И наши эмоции не для всех, а для тех, кто дорог. Мы держим их, мы храним их для других. И мы в меньшей степени эгоисты, чем гриффиндорцы. У них все напоказ: и бурная радость, и светлая грусть, и вселенская скорбь, и невыносимая тоска, и прочие эмоции. А если тот, кто рядом с тобой, не может тебе помочь? Если тебе не становится легче, даже если ты поделился проблемой с другим? Ты нагрузил его своими проблемами, а он, в придачу к якобы разделенному комку отрицательных чувств, еще и страдает от беспомощности? “Мы все друзья, мы все большая, прочная семья”. Как благородно. И как лживо. Не лучше ли держать все в себе? Ты не делаешь больно другому, понимая, что и у него наверняка проблем немало, ты понимаешь, что решишь все, надо только подождать. А у этих импульсивных существ нет терпения. Нет четкого определения эгоизма, из-за чего и поступки необоснованны четко, когда приходится объяснять мотивы для сотворения того или иного действия.
Наблюдая за своим сокурсниками в гостиной, я порою думал, что факультеты Слизерин и Гриффиндор враждуют из-за наших. В слизеринцах столько сарказма, который они просто не в силах держать. Он оскорбителен и нередко болезненно воспринимается другими, но он обоснован, а эти, похоже, сначала делают (или говорят), а потом думают. С чего эта девчонка решила, что знает больше меня? С одной стороны, это, конечно, замечательно, что у нее нашлись вообще хоть какие-то соображения по этому поводу, но, с другой стороны, как-то не особо приятно, что соображения эти зашли в обвинительную степь.
-Что ж, - я не выдержал первым. — Спасибо за изложенные мысли, мне было чрезвычайно “приятно” о них узнать, - в словах моих проскользнула неприкрытая ирония, и гриффиндорка вздрогнула, словно ее ударили, а затем виновато опустила взгляд. Мне от осознания твоей вины ни горячо, ни холодно, нечего мне тут спектакль разыгрывать. — А сейчас… у меня есть дела поважнее.
Я поднялся, пробормотал пароль, чтобы Толстушка выпустила меня, и, покинув гостиную Гриффиндора, направился к передвигающимся по этажам лестницам. Подумать только, а я ведь был вполне миролюбиво, даже дружелюбно настроен! Состояние было такое приятное, улыбаться хотелось, блин! Она меня заинтриговала, вот, знаешь, я поразмыслила, что там с этим квиддичным матчем, с этим случаем не так что-то было. А тут такой облом… Умудрилась своими обвинениями в сторону Северуса меня расстроить. А чего я его защищал-то, дурень? Можно подумать, он бы оценил мой жест доброй воли, если бы узнал. Какая, к черту, разница?
Я мотнул головой, выбрасывая неприятные мысли из головы. Это не может быть Северус, вот и все! Никаких разумных доводов для этого не надо, никакого длинного списка причин тоже! И дело не только в моем, казалось бы, необоснованном к нему доверии!
-Гарри! — донеслось до меня откуда-то сзади, и я резко обернулся. Так и есть: эта нахальная девица. Я даже знаю, что она сейчас скажет. Мы знакомы с ней совсем недолгое время, но мне кажется, что сейчас она будет предсказуема настолько, насколько не может быть предсказуема даже книга, которую читаешь уже в сотый раз и каждую строчку помнишь наизусть.
-Я должна извиниться за свое поведение…
-Ты должна извиниться за свое поведение… - в один голос с ней заговорил я, и она замолчала, удивленно глядя на меня.
-Мне-Тебе не следовало делать поспешные выводы, - продолжил я в унисон с ней, получая садистское удовольствие от того, как изумленно она на меня таращилась.
-Но ты уверена, что не должна сбрасывать этот вариант со счетов, - на сей раз говорил только я, а Гермиона лишь открывала и закрывала рот. — А я тебе, Девочка-Я-Об-Этом-Читала, скажу так: Северус не мог этого сделать, и точка. И на дальнейшие твои умозаключения мне плевать, поняла?
-Гарри, я…
-Давай забудем об этом, - резко проговорил я, не испытывая никакого сожаления от того, что перебил ее. — Будем считать, что ни Северус, ни Макгоннагал на кандидаты не годятся. Кто еще может подойти на эту роль?
Я уловил в ее взгляде благодарность. Скорее всего, благодарила она меня таким образом за смену темы, но я решил не зацикливаться на этом.
-Там были все преподаватели… - растерянно проговорила подруга. — Ты что…
-Да, я что, - решительный кивок. — А возможно ли, чтобы это был кто-то из студентов?
-Не думаю, это сильный сглаз, и для его наложения требуются немалая сила, опыт и умение. Да и какой мотив?
-Зависть, - пожал плечами я. — Быть может, кто-то не понимает, что слава — это не так здорово, как может смотреться со стороны. Я лично никакого счастья от своей известности не испытываю. Я даже не помню события, из-за которого прославился. Считаешь, это нормально? “О, смотрите, это Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил!”. После чего выжил? И почему это так удивительно? Кто-то и после аварий жив остается, и что? Лучше бы они называли меня Мальчик-Который-Не-Помнит-После-Чего-Он-Выжил.
-Я могла бы тебе рассказать… - робко начала она, но я закатил глаза и поспешно отказался:
-О, избавь меня от этого.
Я опустил взгляд и вновь увидел снег. Надо же, я и не заметил, как мы снова оказались на улице. Кажется, когда Гермиона меня нагнала, я был уже на первом этаже и собирался вернуться в подземелья. Черт знает, как так получилось, что мы опять вышли из замка и оказались во дворе. Но в этом, определенно, был один плюс: можно было сыграть в снежки. Не знаю, с чего бы вдруг мне взбрело в голову это желание, но я не стал долго раздумывать над этим, бросил метлу, которую, оказывается, все это время сжимал в своей руке и ни на секунду не выпускал, наклонился и схватил горсть снега, сжимая ее в шар одетыми в перчатки руками. Я был очень усерден, честное слово, хотел, чтобы орудие вышло на славу. Девчонка сначала озадаченно смотрела на меня, но, когда получила снежком в плечо, быстро очнулась и приняла условия игры. Я никогда раньше не играл в снежки. Весь снег, что был на улице, где находился бордель, в котором я жил, отличался хлипкостью и цвет имел коричневый. Оптимист сравнил бы этот цвет с цветом темного шоколада, пессимист же… гхм, не будем о грустном. Этот снег был белый и чистый, грязь от машин не касалась его, он даже не был истоптан сотней ног, сейчас здесь можно было разглядеть только мои следы и следы моей противницы. Играли мы увлеченно, перемещаясь с места на место и пытаясь попасть друг в друга на бегу. Я спрятался за фонтаном, она переместилась к дереву. Не самый удачный выбор, но все-таки какая-никакая защита. Пару снежков мне, кажется, попало за шиворот, от чего по телу прошли мурашки, некоторые насквозь промочили джинсы в районе бедер и коленей, один даже попал в лицо и сбил очки, после чего я долго искал их в снегу. Перчатки тоже были мокрые, но я не мог позволить себе потерять свои окуляры, потому что без них я очень плохо видел и чувствовал себя весьма неуютно.
-Прости, - послышался тихий голос где-то рядом, и мне в руку легли очки. — Это был удар ниже пояса.
-Слава Богу, не в прямом смысле того слова, - усмехнулся я, надев очки и осмотрев девчонку. Ее волосы были мокрыми от снега и взъерошенными. В общем, на голове ее был настоящий шухер. И это было непривычно. Впрочем, у меня на голове тоже вряд ли был идеальный порядок, но у меня это было делом обыкновенным. Но я не стал задумываться над этим подолгу, счастливо вздохнул и плюхнулся прямо в снег. Спиной. Глядя на небо. Грэйнджэр удивленно вскрикнула, но затем легла рядом, однако не касаясь меня. Так мы пролежали какое-то время. Молча. Только тяжело дышали, отдыхая после беготни, после веселой игры. Это было такое странное чувство. Чувство легкости. Не как при полете, но что-то близкое, похожее. Когда отпускаешь себя и ни о чем не думаешь, сосредотачиваешься только на процессе игры. И дело даже не в победе, дело в удовольствии, в адреналине.
Сейчас мне не хотелось говорить. Ни о погоде, ни о предстоящей учебе, которая настанет совсем скоро, едва закончатся каникулы, ни о том, кого еще следовало подозревать в желании заставить меня покинуть этот грешный мир ранее положенного срока. Не то, чтобы я был фаталистом, упаси Господь, это не мое, я верю в собственные силы, а религиозные взгляды мне навязаны воспитанием Дурслей. Просто я абсолютно уверен в том, что мне рановато умирать. Одиннадцать лет — как-то не тот возраст, чтобы вот… в общем, вы меня поняли. А для тех, кто не понял: одиннадцать лет — возраст, который вовсе не предназначен для того, чтобы отбрасывать коньки, откидывать копыта, ну и все в подобном же духе.
Я не знаю, сколько времени мы так пролежали, но вскоре я почувствовал, что у меня полное отсутствие присутствия затылка. То есть, проще говоря, я почувствовал, что чувствовать я перестал. Я не чувствовал свои мокрые волосы, я свой затылок, черт возьми, не чувствовал. И, пусть я уже сотню раз повторил это слово на букву “ч”, легче от этого отнюдь не становилось. На мгновение в голове пробежала раскаянная мысль, что надо было послушаться Северуса и захватить с собой шапку, а еще лучше нахлобучить ее на вышеупомянутую часть тела. Но было как-то поздно в этом раскаиваться, поэтому я встал, потянулся, отряхнулся от снега, пару раз тряхнув головой, забрал метлу, валявшуюся где-то неподалеку, и уже собрался было в замок, как раздался чей-то приглушенный, но явно недовольный голос:
-Эй, может, как юный джентельмен, поможешь юной леди встать?
Голос был мне знаком. Определенно. Интересно, как долго я смогу играть дурачка? Может, притвориться, что я ее не слышал?
-Гарри! — требовательно воскликнули за моей спиной.
Я повернулся, губы расплылись в ухмылке:
-Простите, юная леди, но в борделях мальчиков не учат быть настоящими джентельменами.
-Значит, это правда, - скорее утвердительно, нежели вопросительно протянула она. Я мысленно чертыхнулся: и кто меня за язык тянул? В ее взгляде, скользнувшем по мне (от головы до самых пят), я увидел жалость. А быть может, это взыграла моя подозрительность, но я нахмурился и сквозь зубы процедил:
-Только не смей жалеть меня, поняла? Ты все равно ничего не можешь изменить. Мне не нужна чужая жалость. Чье-либо сочувствие. И я не намерен обсуждать с кем-либо свое прошлое. Даже с тем, кого могу считать своим другом.
Кроме Северуса. С ним я уже говорил на эту тему. Он немного знает, но все же больше, чем другие. Я доверяю ему. Наверное, потому что рассчитываю, что когда-нибудь он ответит мне тем же. Тоже доверится мне.
После этих слов я протянул ей руку, и Гермиона поднялась. Вероятно, мне показалось, хотя, возможно, она взаправду кивнула мне, принимая это условие. Во всяком случае, никаких вопросов она больше не задала.
Уже в Хогвартсе мы расстались: она отправилась к Склеротичке, вновь вопившей, словно ее собирались зарезать. Прямо сейчас. Вместо жертвенного ягненка, который должен был послужить кровавой жертвой на алтарь для какого-нибудь черномагического ритуала.
Однако мысли мои были далеки и от Безголосой, и от Грэйнджэр, и от всего, что касалось факультета Гриффиндор вообще. Сосредоточимся на преподавательском составе. Кто из преподавателей меня не знает? Такие личности вряд ли найдутся: на церемонии Распределения присутствовали все до единого, Альбус еще представлял всех и каждого для новичков. Значит, знали меня все. Я тоже всех знал. Но не всех, признаюсь честно, помнил. Конечно, кто-то запомнился в силу того, что он у нас преподает. Например, Флитвик. Кстати, о Флитвике. С виду вполне безобидный, жизнерадостный старикашка, но что скрывается за этой улыбкой? Какие планы он скрывает за своей седой шевелюрой, в своей седой бороде? Я читал несколько детективов (и не спрашивайте, откуда они взялись в борделе), так вот там преступником всегда оказывался тот, кого меньше всего подозревали. Казалось бы, ни у одного из преподавателей нет мотива, чтобы меня убить. Чтобы желать моей смерти, выразимся тактичнее. Кроме Северуса, потому что… как там сказала Грэйнджэр… “он меня терпеть не может”. Ну, бывает, что между учителем и учеником возникает неприязнь, я согласен, это нередкий случай, причем необязательно в магической школе, но, чтоб мне ёёёёё…лку в следующий Новый Год еще красивее, чем в этот, нарядить, все ведь должно быть в разумных пределах, не так ли? Так что не вяжется все это как-то, не вяжется. Мой декан не похож на человека, лишенного здравого смысла. Скорее, даже наоборот: у него его слишком много.
Еще есть мадам Пинс. Суровая и строгая женщина, не терпевшая шума в библиотеке. Кажется, на пиршестве она не присутствовала, но знала меня. Причем знала в лицо. Поскольку я часто наведывался в библиотеку. Особенно летом и в каникулы, когда заняться было ну совсем нечем или информацию о том или ином предмете больше нигде не было возможности найти. И обращался к ней за помощью. Конечно, это могла быть изощренная месть за пепел, случайно упавший на страницы одного из древних фолиантов, находившихся в книгохранилище, но библиотекарь на квиддичном матче…? Это выглядело еще более странным, чем директор, добровольно отказавший от сладостей и переставший улыбаться во всю свою старческую вставную челюсть. Так что и мадам Пинс исключалась из списка.
Дальше я, к сожалению, додумать не успел: каким-то неведомым образом я умудрился оказаться уже в своей комнате, и ко мне приближался мужчина в черной мантии. Думалось мне, он пришел явно не для того, чтобы восторгаться румянцем на моих щеках, несомненно, появившемся на них из-за долгого пребывания на морозе. Осмотрев мою новую метлу, а затем и меня, он пробубнил:
-Вы мокрый, Поттер.
-Ты ко мне даже не прикоснулся, - попытался возразить я, но в этот момент предательская капля влаги сорвалась с пряди моих волос и плюхнулась на нос.
-Раздевайтесь и поменяйте одежду, а то простудитесь.
-Ты что, я здоров, как бык! — донельзя уверенным тоном выкрикнул я вслед ему. И тут же чихнул. Он скептически посмотрел на меня и тихо притворил за собой дверь. Я оставил на вешалке мокрую куртку, на спинке стула устроил высыхать свитер, а джинсы просто запихнул в ящик. Все будет нормально, сказал я себе, натянул на себя сухую одежду и отправился обедать. Только вот почему-то, ближе к вечеру, почувствовал жар по телу, а на следующее утро уже валялся в кровати, постанывая и неустанно повторяя, что у меня болит голова, а хмурый Северус ворчал что-то напоминавшее “Я же Вас предупреждал”, каждые пять минут подтыкал мне плед, которым я был накрыт поверх одеяла, и проверял температуру, касаясь своей холодной рукой моего горячего лба.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:50 | Сообщение # 22 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Болеть? Болеть было бы гораздо веселее, если бы некий Северус Снейп не занудничал о том, что мне нежелательно куда-либо выходить…
-Даже в туалет? — съязвил я.
-В туалет, так и быть, можно. Один раз в день, и то только на две минуты. Я буду считать, - сказал он с непроницаемым лицом, так что я, ей-Богу, не мог догадаться, шутит он или абсолютно серьезен.
…и вообще мне “следовало усмирить жареную курицу, засевшую в своей пятой точке”. Вот ведь умник. Думает, лучше всех в этих самых курицах разбирается. У меня она хотя бы в заднице, а у него в башке. Вечно тюкает ему в мозг. Попробуй тут поулыбайся, при таком-то раскладе. Теперь я понимаю, почему он постоянно хмурится. Вероятно, у него еще и мигрень впридачу.
Уже второй день подряд я лежал под толстым одеялом и толстым пледом. Я был одет в старую водолазку и теплые штаны, на ногах были толстенные носки, а на шее — толстенный шарф. В общем, все было какое-то несоразмерно толстое, а я сам, к сожалению, по сравнению со всем этим был несоразмерно худ. Но, знаете, дело было даже не в этом. Дело было в убивающей меня, пронзающей каждую нитку моей одежды и каждую клетку моего тела СКУКЕ. Я просто подыхал со скуки. Единственный способ развлечься — это звать Северуса. Меня веселило, когда он, раздраженный, вбегал в комнату и язвил в ответ на мои просьбы.
-Северус, мне жарко!!!
-Странно, а ведь на улице-то не июнь-месяц.
-Северус, мне плохо!!!
-А кому в наше время хорошо?..
-Северус, я охрип!!!
-Для охрипшего Вы слишком громко орете.
-Северус, я задыхаюсь!!!
-Задыхайтесь быстрее, Поттер, у меня от Вашего нытья уже уши вянут!
В общем, весело было, да. А то он такой жадный: ему “жадно” дать мне немного внимания. Придет, проверит температуру, сунет какую-нибудь дрянь под нос, мол, выпейте, спрашивает про самочувствие и уходит. Подлец, мог бы хоть в каникулы, да еще и в мою болезнь, уделить мне побольше внимания. Правда, он теперь кормил меня с ложечки. Сначала я воспротивился и едва не заплевал ему всю мантию. После этого он с невероятно спокойным видом очистил мантию (надо будет узнать это заклинание, полезная штука) и проговорил:
-Если не хотите, ешьте сами.
После того, как из моих дрожащих от повышенной температуры и навалившейся на тело слабости рук выпала ложка с тарелкой супа, я от этой идеи отказался и согласился на первый, ранее используемый вариант.
Он нашел мое письмо Санта Клаусу. Да-да, я писал письмо Санта Клаусу. Правда, не уверен, что внутренняя цензура, степень которой определяют рождественские эльфы, позволила бы ему попасть лично в руки толстому дедушке в красном костюме с колпаком на голове.
Без лишних комментариев (его с трудом сдерживаемое желание выпучить глаза периодически проступало на лице, и оно стоило всех его ехидных подколок в мою сторону) мужчина отдал мне письмо. Я как-то перед новым годом спросил у него адрес Санты. Наивно так спросил, без злого умысла. Он посмотрел на меня, как смотрят на неизлечимого придурка, и, ничего не сказав, ушел. Подумать только, и этот человек еще смеет учить меня правилам вежливости! Это что вот, скажете, по-вежливому было? Буркнул бы хоть”Не знаю”.
Письмо же было такого содержания:
“Здравствуй, Санта!
Можешь похвалить меня за то, что я соизволил таки с тобой поздороваться, но сейчас ты очень расстроишься. Потому что поймешь, что я узнал твой секрет. Ты — настоящий козел, Санта. Просто рога ты под шапкой прячешь, а хвост — в своих штанах. А шерсти у тебя нет, потому что ты под Новый Год бреешься. Впрочем, я не о том. Козел ты потому, что у тебя чертовски неправильная система раздачи подарков. Совершенно, надо сказать, дебильная. Кто тебе сказал, что подарки дают только хорошим детям? Точно, идиот какой-то. Если это эльф-советчик, то прикажи его немедленно казнить, а мне пришлешь его фото (когда уже стянешь его тощую шею ненамыленной петлей, разумеется), я буду в него дротики метать. Знаешь, что я тебе скажу? Если хорошим детям дают подарки, то я, если меня считают плохим мальчиком, вместо подарка даю в глаз тому, кто обделил меня коробочкой с леденцами. Только, пожалуйста (видишь, я тебя по-доброму прошу), не «Берти Боттс», их, если можно, отправь Альбусу, он оценит. Вместе с его гребаными шоколадными лягушками.
В общем, что бы я хотел попросить? Знаешь, Санта, у такого козла, как ты (особая ты порода: рождественский необыкновенный), даже и просить ничего не хочется. Так что если ты заготовил для меня уголек или еще какую дрянь, засунь ее себе.. Сам-Знаешь-Куда.
Удачно застрять в дымоходной трубе,
Гарри”. Письмо было милое, но перечитывать его по сто раз мне было лень, и я запихнул его в ящик тумбочки, что стояла рядом с моей кроватью, больше не доставая.
Джил все так же пребывала в спячке. Лежала, свернувшись клубочком рядом с моей подушкой. Поговорить с ней я не мог. Будить ее не хотел.
И я не выдержал:
-Северус, мне скучно!!!
-Учитесь развлекать себя, - последовал спокойный ответ.
-Да чем я могу себя развлечь? Я лежу, почти не в силах пошевелиться, выпутываюсь, чтобы дойти до туалета, минут пять. Что мне делать? Плевать в потолок и считать, сколько раз я попал в потолок, а сколько — себе в глаз и, главное, в какой? Я могу хотя бы почитать?
К сожалению, я не успел уточнить, что именно я хотел бы прочитать, как он сунул мне в руки то, что подарил на Новый Год, и удалился. Замечательно. Я буду коротать время с книжкой какого-то занудного пай-мальчика, который вырос и решил написать книгу будущим поколениям лентяев, разгильдяев и бунтарей породы “обыкновенные, на всю жизнь”.
Итак, великий момент: я открою эту адскую книгу, которая содержит в себе 134 совета, как вы*бать себе мозг.
«Дорогой читатель!»
Что значит “дорогой”? Чем это я ему дорогой? Он меня в глаза не видел, хмырь этот болотный, с чего бы это я ему дорогой? Подозрительно…
«С помощью этой книги ты научишься…»
В общем, вступление было весьма жизнеутверждающим, но каким-то до тошноты оптимистичным и ценной информации в себе не содержащим. Совсем. Обычный бред автора, который счастлив, что его книга, наконец, вышла в свет и продается миллионным тиражом.
«Все мы знаем про силу воли».
Да ну, что ты говоришь! А если я не знаю? Где сноска в конце книги? Непорядок…
«Так вот, дорогой мой читатель, первым моим советом тебе будет эту силу воли развить».
…заметим мимоходом, я теперь не только дорогой, но уже и его читатель…
Обалдеть! Да на меня, не иначе, Божественное Озарение снизошло! Манна Небесная, я, кажется, прозрел, уже бегу и спотыкаюсь развивать эту силу воли, чтобы в дальнейшем, как покорная овечка, выполнять эти дурацкие правила!
Дальше мне читать резко перехотелось, я засунул книгу в другой ящик тумбочки (перед этим поборов желание просто швырнуть ее в ближайшую стену) и уставился в потолок невидящим взглядом. Пожалуй, лучше это, чем советы обкуренного шизика, свихнутого на правилах.
Все остальные учебники, на мое горе, лежали на столе, он был чуть дальше тумбочки, и к нему пришлось бы идти. В такие моменты Северус словно чувствовал, что я поднимаюсь с кровати, вбегал в комнату без стука (“ай-ай-ай, Северус, где твои манеры, разве мамочка не учила тебя в детстве, что перед тем, как войти в комнату, надо постучать в дверь?”) и ехидно тянул:
-Так-так-так, мистер Поттер, что я говорил Вам по поводу активной деятельности?
-Веришь-нет, я сделал три шага! Всего три! Может, ты меня вообще к кровати привяжешь, а?
-Это очень хорошая идея, но боюсь, что Альбус мне этого не позволит…
-Альбус в больнице Проклятого Арбуза, как он тебе помешает?!
-А ведь действительно… - на его губах появилась какая-то жестокая, прямо таки дьявольская ухмылка, а рука его уже проникла во внутренний карман черной мантии. Я устрашился и залез под одеяло с пледом сам. Довольный нужный результатом, он кивнул и ушел.
Я вздохнул, и меня вдруг осенило: палочка! Палочка лежала как раз таки на тумбочке. И с помощью палочки, произнеся одно очень знакомое мне заклинание, можно одну из книжечек призвать. Итак, что из школьной программы на первый курс могло бы меня заинтересовать? Ладно, задам самому себе вопрос по-другому: какой из предмет меня привлекает больше всего? Трансфигурация? Исключено. Чисто из принципа. Из-за неприязни к той, кто его преподает. Чары? Я считаю, что хорошо их знаю. Особенно после того, как на этом уроке Слизерин, благодаря мне, получил двадцать баллов. Что у нас там еще? Вот, кстати, есть Гербология. Вся информация о растениях у меня как-то, признаться честно, пролетела мимо. Вообще, мне как-то не до того было. Уж тем более в тот момент, когда какое-то растение защекотало мальчишку из Гриффиндора до обморока. Он потом еще долгое время нервно похихикивал, все не мог забыть, как оно с ним поигралось. А мне-то как смешно было: тот сначала побледнел, потом позеленел (цветом, как растение, стал), а затем покраснел и хлопнулся прямо на землю. Забавное зрелище, правда.
После расспросов Снейпа о Зельеварении я о всяких ядах и противоядиях, да и прочих видах варева много знаю, так что оставим этот вариант. Защита от Темных Искусств? Я почему-то сразу вспомнил Квиринуса. Как он мило заикался и как едва не заверещал, посмотрев на Джил, скользнувшую к нему под штаниной брюк до плеча. Я, конечно, предполагал, что он нервный, но что настолько…
Я даже не знал, что выбрать. Интересно, а что будет, если я скажу “Accio, учебник”? Какой из учебников ко мне прилетит? Еще один интересный, но не изученный, неуказанный в источниках информации вопрос. Стоит ли рискнуть и провести сейчас эксперимент? Впрочем, почему я спрашиваю? А главное, кого? Себя самого? Ну, тогда ответ, естественно… ДА!
-Accio, учебник! — голос у меня хриплый и тихий, поэтому я наивно полагаю, что Северус меня не услышит. Из стопки учебников, что лежат на столе, выпрыгивает тот, что посередине, и вся остальная груда с громким звуком падает вниз.
-Поттер, что Вы там опять натворили?
Вот тебе и не услышал Северус…
-Я призвал книжку, - просто ответил я.
-Вы уже дочитали ту, что я Вам дал? — он выгнул брови.
-Нет. Она скучная.
-Хотите сказать, что учебник по… - мужчина вырывает у меня из рук книгу и смотрит на название - …Истории Магии привлекает Вас больше?
-Да, - отважно ответил я, ибо это - чистая правда. История Магии была куда интереснее 134 советов, как вы*бать себе мозг и утвердиться в том, что у автора этой книги (простите, этого бреда, так будет правильнее звучать) недотрах. Поэтому читатели у него дорогие и все поголовно его. Подозрительная личность, точно Вам говорю. Таких читать не следует. Лучше отложить такую книжку от греха, то есть, от себя подальше и больше никогда не открывать. А лучше вообще сожгите. Я не могу, меня засечет этот всеслышащий зельевар, как только я коснусь ногами пола. Тут никакая конспирация не поможет добежать до камина.
-Что ж, как бы то ни было, я не могу позволить Вам наслаждаться этим чтивом. Вы должны выздороветь до конца.
-А если я не выздоровлю к началу второго семестра?
Он не ответил и ушел, положив книгу поверх всей стопки на столе. Черт, хватит! То есть, нет, я больше не могу! Мне надоело! Я почти здоров! Любой нормальный человек запотеет под одеялом и пледом и с ворохом одежды на теле! Естественно, с такими-то “телохранителями” я никогда не перестану потеть! Но мне уже лучше. У меня не болит голова, меня не трясет, и жара, такого уж прям сильного, вдруг переходящего в озноб, у меня не было. Так что я вполне здоров. Соплей почти нет, и чихаю я гораздо реже, чем раньше. А кашель… Кашель, он пройдет, дело нехитрое и недолгое. Стало быть, мне надо устроить побег из собственной комнаты, а не то строгая мамочка в черной мантии настигнет меня и все-таки привяжет к кровати, чтобы я не противился процессу выздоровления.
И был только один способ скрыться так, чтобы он этого не заметил. Мантия-невидимка! Лежала она у меня под кроватью. Самое надежное место, куда можно спрятать вещь. Зачем искать под кроватью? Это слишком неизобретательно для такого, как я, верно? Так и подумает тот, кто меня знает, а именно — Северус. Поэтому надо быть на шаг вперед своего (в данном случае, касающемся болезни) врага.
Я вытащил вышеупомянутую вещь и натянул на себя. Она была прохладная, от чего по телу прошли мурашки. Неважно теперь, где и сколько времени я буду ходить, декан меня не увидит, правильно?
Для приличия я влез в тапочки и ушел. Мне захотелось побродить по коридорам, а то, чувствую, я скоро совсем ходить разучусь. “В туалет, так и быть, можно. Один раз в день, и то только на две минуты”. Нашелся умник. Как же, позволю я ему тут командовать!
В коридорах на верхних этажах было ненамного теплее, чем в подземельях, но я не жаловался, особенно учитывая, что жаловаться было некому. Конечно, можно было сейчас, в столь поздний час (оказывается, была уже ночь. Ну, или вечер, зимой ведь рано темнеет, да?) пойти, наведаться к Уиллу, моему старому, картинному, пьяному другу, убедиться, что он так же пьян, как был пьян все это время, даже, в день нашей встречи… Но свое инкогнито раскрывать не хотелось, еще настучит (правда, неизвестно как, но мало ли) моей “строгой мамочке в черной мантии”. Наверное, я бы даже не удивился, если следующим утром он бы закричал мне: “Гарри, дорогой, не забудь взять вторую пару перчаток!” Это так мило, что блевать хочется.
Где-то впереди я услышал тихие шаги Филча. Он бормотал что-то себе под нос. При ближайшем рассмотрении оказалось, что не под нос: рядом с ним, как обычно, выхаживала его подозрительного вида кошка, носившая имя миссис Норрис. Я шел шаг в шаг с Филчем и с трудом сдерживал желание захихикать: он меня не видел. Совсем. Фонарь, который он держал в приподнятой руке, освещал мое лицо, скрытое, как и все остальные части тела, мантией-невидимкой. Кошка завхоза с подозрением косилась в мою сторону, даже мяукала, но Аргус никого не видел, поэтому продолжал свой путь, далее не обращая на кошку никакого внимания.
Наконец, мне надоело в медленном темпе расхаживать по замку в тщетной попытке поймать нарушителей правил (я знаю одного мальчика, который очень любит нарушать правила, но у этого мальчика, все же, есть одно правило: не сдавать самого себя завхозу Филчу. И он это правило ни за что не нарушит) вместе с зацикленным на пытках непослушных студентов человеке, и я отделился от этой милой компании, остановившись посреди какого-то коридора. Я не помнил, какой этаж и как отсюда выбраться. Значит, следовало зайти в любую аудиторию и выяснить, что там преподают. Хотя это в ряд ли можно определить, в общем, надо было что-то делать, и я сделал. Открыл дверь.
Комната была пуста. Почти пуста. Посреди нее было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: “Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя”. На первый взгляд, какая-то бессмыслица. Что за еиналеж? Еечяр. Огеома звучало почти как гематома (не помню, что это, где-то слышал, а где — тоже запамятовал). Тогда я попытался прочитать наоборот. Чисто ради интереса. Знаете, как детская игра. Читать слова наоборот: вода — адов, стол — лотс и так далее.
-Я. По-ка-зы-ва-ю. Не. Ва-ше Ли-цо, - давалось мне это, честно говоря, с трудом. — Но. Ва-Ше. Са-Мо-е. Го-ря-че-е. Же-ла-ни-е.
Затем повторил снова, только уже всю фразу:
-Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание.
Я посмотрел в зеркало и вздрогнул: в нем, кроме меня, кто-то был. Я пригляделся повнимательнее: женщина, стоявшая справа от меня, улыбнулась, а затем положила руку мне на плечо. Я обернулся назад. Сзади никого не было. И руки на плече тоже не было, я потрогал, чтобы убедиться.
Взгляд вернулся к зеркалу и женщине в ней. Она была красивой. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза. Прямо как у меня. Даже разрез глаз тот же, это было видно в зеркале, стоило только взглянуть на меня и на нее.
А мужчина… мужчина тоже улыбался. И обнимал женщину. Он был в очках, и волосы… его волосы также торчали во все стороны, как и мои. Внезапная догадка пронзила меня, и я, с трудом сглотнув ком в горле, произнес:
-Мама?.. Папа?..
Они не ответили мне. Они просто смотрели, все так же улыбаясь. Мама даже заплакала. И я… я тоже, кажется, готов был заплакать. Дыхание на мгновение перехватило, а потом вдруг что-то словно оборвалось, ухая вниз, и слезы покатились из глаз, и я уже не мог их сдержать.
-Мама… - мой голос дрожал. Он все еще был сиплым, я не до конца выздоровел. - Папа…
Моя рука, протянутая к ним, наткнулась лишь на поверхность зеркала. Пальцы ощупывали холодную, твердую поверхность, пытаясь проникнуть за нее, коснуться того сокровенного, того желанного.
Они не тянулись ко мне, они просто смотрели и улыбались. Может, пытались подбодрить. Папа уже вытер мамины слезы. Как бы я хотел, чтобы он так же вытер и мои…
Я стер влажные дорожки с щек рукавом рубашки, случайно смахнув свои очки, которые тут же упали на пол и, вроде бы, даже хрустнули. Но мне было все равно, и слезы продолжали бежать, словно мои глаза были краном, и кто-то открыл его, а потом забыл закрыть, и вода все текла и текла. Соленая вода, содержащая в себе смесь боли и счастья. Все так странно… ирреально… удивительно…
Я плакал и не мог поверить в то, что видел. Потому что я никогда не верил в волшебство. Тем более, в волшебство Рождества, волшебство каких-либо прадников. Но это было чем-то сродни чуду. Потому что в Новый Год я загадал желание увидеть свою семью…
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:51 | Сообщение # 23 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Не знаю, сколько времени прошло вот так, в тишине, нарушаемой лишь моими судорожными всхлипами. Не знаю, что надо было сделать, чтобы успокоить себя. Что-то. Но явно не то, что гениальным образом пришло мне в голову. А в голову мне пришло эту самую голову поднять и вновь посмотреть в зеркало. Там все так же стояли мои родители, теперь чуть расплывчатые в своих очертаниях, потому что очки лежали на полу, сломанные, к тому же, последние соленые капли вытекали из уголков моих глаз, мешая четко видеть картину.
Я судорожно вздохнул, чувствуя, что слезы закончились.
-Удивительное зеркало, не правда ли, мистер Поттер? — услышал я голос где-то справа от себя. Резко повернув голову в сторону звука, я увидел рядом с собой Кровавого Барона. Что он здесь делает? Знал ли он, что я буду здесь, или же случайно забрел сюда? То, что он знал о зеркале раньше, можно было логически вычислить, ведь он спрашивал меня о нем неспроста. Такое просто так не спрашивают, я уверен. А может, он специально искал меня?
-Ээээ… - совершенно неинтеллектуально отозвался я, хотя бы просто для того, чтобы дать привидению понять, что услышал его. Глазницы у Барона были пусты, поэтому я всегда пытался понять, издевается он или говорит серьезно, по голосу. Чаще всего его голос был насмешливым, сейчас же в нем смешивались странные нотки печали и как будто бы ностальгии. Я внимательно посмотрел на него и подумал: а что видит в зеркале он? И может ли он что-то там видеть в силу отсутствия глаз и призрачности натуры? Да и, как известно, “ничего не хотят только мертвецы”. Он ведь может в какой-то степени считаться мертвецом? Или же у него есть какие-то желания? У него же, как я понимаю, нет потребностей: ни в еде, ни в справлении нужды, ни в сексе…
Я уже хотел было спросить его, но вместо этого чихнул. Да так громко, что, видимо, тем самым вывел призрака из задумчивости. Его голова повернулась ко мне, пустые глазницы притягивали, заставляя не отрывать от них взгляда, в то время как призрачные губы едва заметно шевелились:
-Я советую Вам вернуться обратно, мистер Поттер.
-Куда обратно? — сначала не сообразил я. Кажется, его пустые глазницы действуют на меня отупляюще.
-Туда, откуда Вы только что пришли, - решив не называть конкретного места, с усмешкой ответил Барон.
Я вздрогнул и вспомнил о Северусе, который наверняка заметил мою пропажу, а потому рвет и мечет. Сейчас, вероятно, бесится и думает, как же я смог сбежать из-под его бдительного надзора? А вот смог, смог ведь! Хотя сам думал, что это невозможно. Пусть знает мир на моем личном опыте: невозможное возможно!
Впрочем, как бы то ни было, следовало вернуться. Призрак был прав: лучше не играть с огнем. Особенно если этим огнем, в буквальном смысле, являлась злость моего декана. Не к добру это, я ведь еще даже отмазку не придумал.
-Ну, - снова не самым интеллектуальным образом отозвался я. И почему я всегда выгляжу, как кретин, когда со мной разговаривает этот Кровавый наследник титула на букву “б” (не думайте матерного)? - Мне пора идти, что ли. Приятно было пообщаться, ага.
Он ничего не ответил. Но, если бы у него были глаза, я бы мог с уверенностью сказать, что его пристальный взгляд сверлит мне спину. Это ощущение не покидало меня до самой двери. А когда я уже подошел к двери, то вспомнил про очки, вернулся за ними и нацепил на нос. Обзор был не так, чтобы очень, и, признаться честно, не очень, чтобы так. Все-таки трещины сделали свое дело: картина была нечеткой и раздваивалась, а то и растраивалась. Ну-ка, в какую дверь мне лучше будет выйти? Выйду-ка я в правую, доверившись интуиции.
Интуиция меня нахально подвела (правду, черт возьми, говорят, интуиция — женское умение угадывать с первого раза): на месте ручки ничего не оказалось, и пальцы сжали лишь воздух. Тогда я зашел в левую дверь. И потерпел фиаско. Ну, как известно, Бог (пусть я и не набожный человек) любит троицу, поэтому, когда я выбрал дверь, что была посередине, добился нужного результата. Я даже не хотел думать о том, как безмолвно смеялся надо мной Барон.
Итак, я шел по коридорам этажа, номер которого я не запомнил и не вычислил путем логической цепочки. Сейчас мне было не до того. Надо было придумать отговорку, чтобы Северус не растерзал меня, словно коршун — свою долгожданную добычу.
Я невольно сглотнул: не самая приятная перспектива. Что же сказать-то, что сказать этому вредному человеку, без умолку повторявшему, что я должен оставаться в кровати? Удивительно, что при таком раскладе я вообще умудрялся есть. Впрочем, есть за одним столом с ним мне теперь было непозволено. Не знаю, почему. Неужели он так боялся заразиться? Если что, мы бы хоть были на карантине, ему бы не пришлось бегать от меня, словно я заразный. Собственно, почему это “словно”? Интересно, смогу ли я напугать его своим приближением?
Так вот, что касательно еды: еду мне теперь, по распоряжению Северуса, приносил Типпи и неизменно, заикаясь и опуская взгляд, желал мне приятного аппетита. Засунул бы он себе этот приятный аппетит… Настроение мое было испорчено, потому что я вдруг понял, что уже чертовски сильно привык к этим совместным трапезам и даже его чертовым придиркам по поводу того, чтобы я ровно держал спину, не чавкал слишком громко и не кормил свой нос наравне с остальным организмом. И мне все равно никогда не было страшно, что он выгонит меня из-за стола, как он всегда грозился, “из-за моего неподобающего поведения”. Он бы фактически лишил меня еды. Он не стал бы этого делать. Он наказал бы меня как-нибудь по-другому. Он мог это сделать. Но почему-то никогда не делал. То ли потому, что я под конец его тирад начинал вести себя, как подобает “молодому человеку моего возраста”, то ли потому что у него кончался запас слов, которыми он мог бы пафосно призвать меня к порядку. А мне просто лень из раза в раз отвечать ему, что я ребенок, и ответ “бе-бе-бе” я считаю не менее достойным, чем все его высокие речи и заумные словечки, которые он нередко употребляет, вроде “лексикон”, “фразеологизм” и прочая дурь, всей уже и не упомнить. Досаднее всего было осознание того, что я скучал по тому времени, когда я мог сидеть напротив него и болтать под столом ногами, а он видел мое ерзанье и нетерпение, но ничего не говорил. То ли он развивал в себе терпение, то ли решил поупражняться в актерском мастерстве, пытаясь сделать вид, что он этого не замечает. Я скучал по тому времени, когда он был со мной в одной комнате. И это было так непохоже на меня, что я чувствовал себя словно бы не в своей тарелке. Это так странно — привязываться к кому-то, желать, чтобы он был рядом. Так странно хотеть, чтобы он разделил с тобой общее, на двоих время, хотеть заполучить его внимание. Быть может, поэтому я провоцировал его на различные выпады по отношению ко мне? Я никогда раньше так тщательно не разбирал свои мысли и поступки по полочкам. И почему, черт меня побери, я делаю это только сейчас? Разве не следовало разобраться с этим после окончания первого полугодия обучения? Чтобы не было больше такого беспорядка в голове. В мыслях. В… чувствах?
Но размышления пришлось прервать, потому что я внезапно обнаружил, что стою в своей собственной комнате. Очевидно, ноги сами принесли меня сюда, пока я занимался уборкой в своем мозгу. Я даже не помню, как пробормотал пароль, входя в личные покои зельевара. И, если он слышал, как захлопнулась за мной дверь, то должен был немедля прибежать сюда и попытаться выяснить, в чем дело.
Я уже засунул мантию-невидимку обратно под кровать и теперь, как полный лох, стоял в одной пижаме и тапочках, которые пережили со мной путешествие по множественным коридорам Хогвартса, и думал, что же мне сказать Снейпу, который наверняка будет долго и упорно пытать меня в искреннем желании выяснить правду от самого начала до самого конца.
-Поттер, - констатация факта. Ну, Поттер я, и что дальше? Фамилия это моя — Поттер, что теперь с меня взять?
-Где Вы были? — Ну, что я говорил?
-Я… - что бы такого сказать, во что легко было бы поверить. — Я…
-Я понял уже, что Вы, продолжайте, пожалуйста, - нетерпеливо попросил он. Я внимательно посмотрел на него, и говорить мне резко расхотелось. Ей-Богу, если бы я знал, что заставлю его так волноваться, наверное, ни за что бы больше не ушел. Он выглядел каким-то растрепанным и явно не выспавшимся, а у меня наверняка были красные, опухшие после слез глаза. Халат его (на сей раз, я полагаю, это действительно был халат) казался немного мятым, и сам мужчина был каким-то… новым для меня в своей смеси беспокойства и раздражения от моей медлительности.
-Я гулял во сне, - выпалил я, не зная, что еще сказать ему такого, что он посчитал бы за разумное объяснение.
Профессор выгнул брови и усмехнулся, во взгляде его сквозняком гуляла порядочная доля недоверия:
-Вы страдаете сомнамбулизмом, Поттер?
-Сомна-что?.. — озадаченно переспросил я.
-Сомнамбулизм, по сути, то же самое, что лунатизм — болезнь, выражающаяся в каких-либо, чаще всего опасных для здоровья человека, действиях, совершаемых во сне.
-Да, именно, - очнувшись от легкого замешательства, согласился я. — Страдаю. Просто до сегодняшней ночи я об этом даже не подозревал.
-Не поранились? — обманчиво участливо спросил Северус, оглядывая меня с ног до головы.
-В этот раз повезло, - так же обманчиво беззаботно ответил я.
А он вдруг вздохнул и спросил:
-И почему Вы не хотите подчиняться простым правилам?
-А зачем? — недоуменно поинтересовался я.
-Потому что так надо.
-А кому?
-Мне, например.
-Ну, ты же стерпишь мое позорное бегство от всякой возможности эти правила соблюсти или этим страшным правилам подчиниться, правда?
-Почему Вы не хотите принять нормы общественности? Просто сделать то…
Я не дал ему договорить:
-А почему я должен хотеть их принять? Чего в них такого привлекательного?
-Их принимают все, - последовал незамедлительный, но довольно-таки сердитый ответ со стороны моего непривычно растрепанного собеседника. Одна прядь выбилась из общего беспорядка на его голове и теперь нагло лезла ему в лицо, чего он, кажется, слишком занятый в ожидании моей следующей реплики, совершенно не замечал. Как занятно… А я бы долго мог так простоять, рассматривая его.
-А я не хочу быть, как все, - выйдя, наконец, из оцепенения, хмыкнул я и простодушно пожал плечами.
Декан Слизерина уставился на меня так, словно вместо меня прямо сейчас по полу растекалась лужица какого-нибудь розоватого цвета и приветливо улыбалась ему. Он едва не открыл рот от удивления, застывший в растерянности и замешательстве, а я так и не мог врубиться, какого бельмеса он удивлен. Что такого необычного я сказал? Что так удивило его?
-Ложитесь спать, Поттер, - вернув себе прежний вид, строго приказал он и развернулся, направившись к двери. Уже когда дверь, слегка скрипя, захлопнулась за ним, мне показалось, что я расслышал что-то вроде: «”Я не хочу быть, как все”. Вот тебе и весь разговор, Северус… Наглый мальчишка!» Я хихикнул в подушку и, довольный, повернулся на правый бок: в такой позе я всегда быстрее засыпал.
Проснувшись поутру, я с досадой подумал, что надо было сказать Северусу, будто меня украли инопланетяне и проводили надо мной жестокие опыты, а потом стерли памяти (о том, что мужчина мог задаться вопросом, откуда тогда я все это помню, я как-то не подумал). Не так обидно, сколь досадно, ну да ладно. Буду верить, что моя смекалка больше никогда не подведет меня в самый нужный момент.
Но сейчас не о том. Мне надо было достать сигареты. Я испытывал просто страшнейшую ломку, руки чесались почиркать кремнем зажигалки, но этот гад, Снейп который, как назло, куда-то ее подевал. Я точно знаю, что это он, потому что никто больше не мог ее с**здить. Домовой эльф просто не решился бы на этот гадский, поистине подлый поступок. Особенно учитывая, что он-то никогда не говорил мне, что курение мешает почувствовать запах какого-либо зелья. А зажигалку я в последний раз видел у себя в верхнем ящике тумбочки, где теперь присутствовало ее отсутствие. Короче говоря, ее там не было.
Теперь оставалось только понять, зачем он это сделал. Я ведь не курил в последнее время. Запах табака он почувствовать не мог. Так какой ему в этом резон?
Вообще-то, если подумать, то с моей памятью могли быть проблемы. Типа в бреду, после болезни, у меня могло что-то попутаться. Надо бы вспомнить, когда я курил-то вообще в последний раз. Когда я получил метлу (а это было уже на Новый Год) и на этой метле полетал, а потом спустился вниз, у меня была идея покурить. Что с этой идеей стало? Воплотил ли я эту затею в жизнь? Кажется, нет, ибо я тогда с усмешкой вспомнил, что курил еще в прошлом году. То есть… то есть… то есть…
Черт, никак не могу вспомнить! Что за напасть-то, а? А руки чешутся, ну, просто невыносимо! Может, я сам куда эту зажигалку подевал, только вот не могу сосредоточиться, мысли разбегаются, и в голове полный бардак. Ладно, черт с ними, с сигаретами, плевать я на них хотел, как-нибудь обойдусь.
Заботливый Типпи принес мне завтрак. Я поблагодарил его, взял тарелку в руки и уставился на ее содержимое апатичным взглядом. Есть мне, если честно, совершенно не хотелось. И Северус постоянно говорил, что это признак болезни, потому что в болезнь теряется аппетит. А если меня, вибратор в чужую задницу, мутит уже от извечной яичницы с беконом?! Что ж я теперь делать-то должен, а? Повеситься мне, что ли? Утопиться? Вилку в горло воткнуть? Вены себе вилкой вскрыть? Море вариантов, а умирать из-за такой ерунды не хочется. Совсем.
-Приятного аппетита! — проорал я профессору. Выходить из своей комнаты к нему мне было строго-настрого запрещено. Вместе с выдыханием углекислого газа я выдыхал в среду его обитания микробов, способных проникнуть в его организм и ослабить его иммунитет, объяснил мне этот умник в черной мантии (правда, непонятно тогда, почему он понесся ко мне, как обалделый, ведь причина узнать, где я был, не может быть настолько веской). Я речью не проникся, но, обидевшись, ходить к нему перестал, хотя возможность заразить его и потом наблюдать, как он ходит по своим личным покоям, чихает и сморкается, казалась мне весьма и весьма соблазнительной. Но, черт знает, что задумает этот садист, если я не буду ему подчиняться. Не уверен, что он способен всерьез меня запугать или лишить чего-то необходимого. Еды и одежды он меня не лишит, а всего остального у меня и так не было.
Ответа, как обычно, я не дождался.
Джил все еще была в спячке. Заняться было совершенно нечем. Зато по вечерам я снова убегал в ту комнату. К зеркалу. Я не помнил дороги, я двигался наобум, но неизбежно приходил туда. Подолгу сидел я там, на холодном, каменном полу, даже и не думая о том, что могу все себе отморозить, и, не отрываясь, смотрел на своих родителей. Они всегда тепло улыбались мне, и я снова и снова открывал сходства между нами. Разрез глаз, их цвет — от мамы, плохое зрение, растрепанная шевелюра и (я так думаю) неугомонность — от папы. Быть может, когда я вырасту, я буду его точной копией. Джеймс и Лили Поттер. Я помню их имена из разговора Альбуса и Северуса.
А потом опять объяснять декану, где я пропадал.
-Я был в Хогвартсе, - честный и простой ответ. Логично. Куда я мог уйти за его пределы? Если только в ту деревушку Хогсмид. Но что мне там делать? Какой смысл мне уходить далеко? Зачем? Я никуда не собираюсь бежать. Я не хочу возвращаться в (как они там его называют?) маггловский мир, мне и здесь неплохо живется. Кормят, одевают, обучают, заботятся.
Он не мирился с моим ответом, но, судя по всему, и не знал, что сделать с моим упорством, моим молчанием. А я не хотел ему говорить. Опять заладит, что мне не следует гулять, пока я не выздоровлю. Все мои слабые возражения о том, что я уже не чувствую слабости в теле, как прежде, температуры не наблюдается, соплей нет, кашля тоже, а головные боли и вовсе перестали беспокоить, кажется, вообще им не воспринимаются. Тоже, что ли, обиделся?
Однажды вечером мое уединение с родителями вновь нарушил Кровавый Барон. Он неспешно просочился сквозь дверь и подплыл к зеркалу. Призрачные пальцы почти коснулись рамы зеркала. Я увидел его боковым зрением, но не придал факту его присутствия особого значения.
-Я не в первый раз вижу Вас здесь, мистер Поттер, - проговорил он, растягивая слова. Мне всегда было интересно узнать, чем разговаривают призраки, если у них все нематериальное? У них вряд ли может двигаться язык, он не может касаться зубов, создавая нужный звук, их голосовые связки неподвижны. Я не знал об этом ровным счетом ничего, я просто от нечего делать слушал Северуса, когда он рассказывал мне, что происходит с моим речевым аппаратом, когда я говорю. Это не входило в курс общеобразовательных предметов, которые он преподавал мне летом, он просто как-то заметил, что человек отличается от животного тем, что обладает речью. Ну, и понеслась лекция от грудной клетки, в которую втягивается воздух, чтобы потом выдохнуть (потому что все слова можно произнести только на выдохе) и до самого последнего молочного зуба…
-И что? — безразлично поинтересовался я, даже не посмотрев на него, все свое внимание отдавая только родителям.
-Вы всю жизнь собираетесь приходить сюда по вечерам? — продолжил он как ни в чем не бывало.
-Какая тебе разница? — пожал плечами я.
-Мне просто досадно видеть, как Вы бежите от реальности, спасаясь в иллюзиях…
Это прозвучало так лирично, что мне даже захотелось похлопать ему и воскликнуть что-то вроде: “Да тебе бы в писатели!” Но только звучало бы это издевательски.
-А разве так не делают дети? Выдуманный мир подчас куда-то привлекательнее того, что реально. Мечты приятнее действительности, не находишь?
Я не помню, когда мы перешли на “ты”, сейчас это было уже неважно. Я хотел понять, почему он так настойчиво отговаривает меня. Ведь именно это он и пытается сделать, правда? Отговорить меня ходить сюда?
-Но Вы не двигаетесь вперед, у Вас нет цели в жизни, - а у него, похоже, мешок аргументов. А я вдруг начинаю злиться:
-Могу я, черт возьми, хотя бы в одиннадцать лет не определять цель всей своей жизни, а?! На меня и так, судя по всему, повесили клеймо приманки для какого-то там ВолдырьЖорта! Что, думаешь, приятно?! Сам вот узнай в одиннадцать лет, что ты волшебник и тебя хочет убить какой-то псих! Я бы на тебя посмотрел! Наверное, не светился бы, как лампочка, от счастья!
Привидение удивленно посмотрело на меня, едва заметно пожало плечами:
-Все равно Вы его скоро здесь не увидите, - и удалилось прочь.
А я озадаченно посмотрел ему вслед и со всей силы саданул рукой по стене. Что же они все так настойчиво лезут в мою жизнь?!
Я вернулся в комнату и отрубился даже раньше, чем Северус-Растрепанный-Халат ворвался в мою комнату.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:51 | Сообщение # 24 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Каникулы подходили к концу, и потому…
-Поттер, Вам надо переехать обратно, - заявил он мне с порога моей комнаты таким решительным и строгим голосом, что я подумал, будто он меня на войну посылает, а не в комнату для мальчиков. Ну, или, на крайний случай, к Дамблдору на чай и лимонные дольки. Кстати, надо будет поинтересоваться, когда его выписывают, что-то без него совсем скучно стало.
-О, да мы уже без “мистеров”, - издевательски протянул я. — А если я заражу твоих ненаглядных “змеек”? Весь Хогвартс обчихают, бедняжки. Да и выглядеть будут хуже призраков. Они и без того бледные, а после болезни… Уууу…
-Оставьте свои колкости для чемодана, в который вещи собирать будете, - фыркнул он и, махнув подолом своей мантии мне на прощание, скрылся. Ох, ну, прямо мастер эффектных появлений, фраз и исчезновений. Я бы добавил и про лучи закатного солнца, в которые была облачена его мрачная фигура, или как там пишут в бульварных романах, что я читал у Келли, но вот в подземельях не было видно вообще никаких лучей солнца: ни рассветных, ни закатных. Да и закатные были как-то не к месту, учитывая, что было раннее утро.
-Дорогой чумоданчик, - растягивая слова, торжественным голосом обратился я к вытащенной из-под кровати емкости, - счастлив тебе сообщить, что САМ Северус, величайший из величайших вредин на всем белом (а может, и не только белом) свете, милостиво позволил мне, Гарри, простейшему из простейших любителю игры на чужих нервах, развеселить тебя своими недостойными слуха САМОГО Северуса, величайшего из величайших вредин на всем белом (а может, и не только белом) свете, колкостями. Итак, как я уже сказал ранее… Прости, мой друг, я вынужден тебя покинуть, чтобы обратиться к Великому Шкафу с просьбой обнажить для меня свои ящики, полки и вешалки и низвергнуть неземным потоком с или из них мою одежду. Желательно, конечно, чтобы Великий Шкаф еще при этом плевался… кхм, то есть, в общем… сначала складывал мои вещи, а потом, уже готовым потоком (можно по пачкам), низвергал…. Ну, к примеру, справа от меня, но, конечно же, я ни в коем случае не заставляю Великий Шкаф делать это, я лишь смиренно прошу, стоя у него в ногах… кхм, в ножках… в общем, в низах его я стою, на коленях причем стою-то…
В общем, я с самого утра болтал всякую чушь, нелепицу, бред и прочие определения моего бессвязного бормотания, но мне было совершенно все равно, потому что, кроме меня и спящей на подушке Джил, в комнате никого не было, и даже если Северус подслушивал… В общем, вреда от этого ни ему, ни мне.
Затем мне, разумеется, пришлось обратиться и к Всемогущей Тумбочке, чтобы она отдала мне мои (в большинстве своем) учебные принадлежности. Перья (хотелось бы знать, чьи они? Сколько несчастных животных или птиц пострадало?), чернильница, листы пергамента, учебники… В общем, всякую дурь.
Кровавый Барон, скотина призрачная, оказался прав: когда я вошел в уже знакомую комнату ночью, то зеркала там не увидел. Кто его унес и куда? Барон не мог, он — призрак, да и какой ему в этом смысл? Хотел, чтобы я жил настоящим? Как там это было в одной из книг, что я нашел в библиотеке? “Carpe diem”?* Ну-ну. И все бы хорошо, только вот наше подземельное привидение никогда не отличалось альтруизмом. В чьи планы входило использовать зеркало? И для чего, собственно, его можно было использовать? Каким образом? Кто-то не захотел делиться возможностью пропадать в мире иллюзорного счастья? Но кому это надо? Сюда же никто не приходит. Взрослым это без надобности, преподаватели наверняка уже бросили мечтать о несбыточном (потому что в вариант того, что у них есть все, о чем они только могли подумать, я никогда не поверю), а дети на каникулах.
…они обнимали меня… они улыбались и гладили меня по голове… у меня была семья… у меня-в-зеркале была семья… настоящая… они принимали меня… любили…
Ах, к черту! Нет и нет, скоро ведь мне будет вовсе не до этого, верно? Надо ведь было еще разобраться с философским камнем, приручить Пушка, остричь наголо миссис Норрис, довести до белого каления Филча… Дел по горло!
За день до окончания каникул прибыл Малфой. Нет, конечно, до этого прибыло еще несколько человек, причем не только с нашего факультета, но к ним я не был так радушно расположен. Проще говоря, я к ним вообще не был расположен. Никоим боком. Разумеется, я не бросился ему на шею с криками: “Друг!!! Сколько лет, сколько зим!!!”, я просто усмехнулся и сказал:
-Вернулся-таки.
Как будто у него был выбор, ха. Я пожалел, что его не было со мной на каникулах. С ним, наверное, было бы интереснее, к тому же, мне очень хотелось узнать, что увидел бы в том зеркале он. Какое его самое горячее желание? О чем он вообще думает и мечтает? Чего хочет добиться в жизни?
И вдруг меня словно пронзило. А что бы увидел там Северус? Что бы увидел в зеркале Еиналеж он? Этот мрачный тип, который, несмотря на непонятного рода неприязнь ко мне (я не считаю поводом объяснение “Вы - идиот, Поттер”), все же заботится о таком нахале, как я. Который учил меня, несмотря на то, что это было время его отпуска, и он мог просто плюнуть на меня (фигурально выражаясь) и заниматься своими делами. Учил меня счету, чтению, письму. Какое ему до меня дело? Дамблдор приказал? В любом приказе можно найти лазейку. Или, в конце концов, предоставить меня, как живое доказательство того, что со мной невозможно работать. Да и Альбус не приказал, а попросил. До сих пор помню его: “Я прошу тебя, Северус. Я, правда, прошу тебя”. Видимо, такое происходило нечасто.
О чем мечтал угрюмый преподаватель, декан Слизерина, который никогда не лишал баллов своих “серебристо-зеленых”? Который гнобил несчастных (хотя насколько они несчастные — вопрос весьма спорный) “красно-золотых” и почему-то (если судить по шепоткам за спиной) был похож на летучую мышь?
-Эй, аристократ блондинистый, - вдруг обратился я к Драко, - а ты умеешь играть в шахматы?
На “блондинистого аристократа” он почему-то обиделся и злобно зашипел, что такому, как я, до его уровня не дотянуться никогда в жизни.
-Почему это? — поинтересовался я. — Я уже на одном с тобой уровне. Ты — слизеринец, и я — слизеринец. И нечего тут выпендриваться.
Ответить ему, судя по всему, было нечего, или он просто плюнул на возможность доказать мне, чем же отличаемся мы, два таких разных человека, которые почему-то оказались на одном факультете. А я решил на время оставить мысли о “самом горячем желании” Северуса (вообще о чьих-либо желаниях, которые могут быть раскрыты при взгляде в зеркало) и приготовился внимательно слушать правила. Честно говоря, я уже видел, как в это играют, но во-первых, иногда наступают моменты, когда роль наблюдателя чрезвычайно надоедает, а во-вторых, причина для игры в шахматы у тех людей, за которыми я наблюдал, была не самой обычной…
Когда я еще жил и работал в «Аллее доступности», к нам приходило двое мужчин. Приходили они, в отличие от многих других, днем. Оба они, как выяснилось позже, запали на Нэт. То, как она меланхолично жевала жвачку во время секса, почему-то невероятно их заводило, а чпоканье вводило в состояние неописуемого экстаза. Все это я узнал, слушая их перепалки во время шахматных партий.
Дело происходило так: каждый день (кроме среды и выходных), примерно часа в три, дверь в бордель открывалась, и входили эти двое. Плечом к плечу. Как два боевых товарища. Оба были владельцами средненькой компании и на жизнь не жаловались, впрочем, как и на отсутствие денег.
Тот, который был старше и выше спутника буквально на пять сантиметров, звался Джеком. Ему было тридцать восемь, и выглядел он довольно-таки привлекательно для своих лет: мужественный, сильный, представительный. Короткие каштановые волосы, карие глаза, менявшие свой цвет почти на черный, когда он слишком завлекался и иногда в запале сметал все фигурки с шахматной доски к чертовой матери. Черты лица немного резкие, но он представал совершенно другим человеком, если, выиграв, вставал со стула и с ласковой улыбкой предлагал Нэт пройти вместе с ним в полагающийся им номер-люкс. Он подавал ей руку, как истинный джентельмен, и хорошо острил, ибо назвать комнаты, имевшиеся в данном заведении, “номером-люкс” — это надо быть либо человеком, совсем не знающим жизнь и настоящие условия, либо тем, кому палец в рот лучше не класть, отгрызет, сожрет и не подавится.
Тот, который был младше и ниже своего оппонента “буквально на пять сантиметров”, звался Джоном. Ему было тридцать три (магическое число пять — разница пять сантиметров в росте, пять лет в возрасте…), он был несколько худощав, на фоне компаньона по бизнесу вообще казался дистрофиком и не производил такого впечатления, как Джек. У Джона были черные волосы, тоже короткие, как и у Джека (косил он, что ли, под него?), и голубые глаза, цвета ясного, безоблачного неба. Интересное сочетание. Его глаза лихорадочно блестели, когда он уже предвкушал победу.
Иногда мне казалось, что эти двое — братья. Некоторое сходство в чертах лица все же наблюдалось, если повнимательнее приглядеться, но подтвердить мое предположение было некому: даже в перепалках не звучало ничего, что могло бы намекнуть на родственную связь между ними. Может, они просто были хорошими друзьями детства, в которых до сих пор играл дух соперничества?..
Так вот, приходили они, садились за низкий столик, смахивали журналы, лежавшие на нем, Джек решительно ставил на стол доску, и начиналось. Они соперничали даже в том, кто быстрее расставит свои фигурки на поле. Почему-то в этом деле неизменно выигрывал Джон. Интересно, они тренируются в этом каждый день? Может, даже на работе учатся расставлять фигурки за минимальное количество времени?
В наблюдении за интеллектуальными схватками двух клиентов не следил только мистер Филтерс. Он, как обычно, уходил куда-то к себе и занимался там тем, чего, как он говорил, мне знать не следовало. Не думаю, что это было что-то пошлое, скорее всего, он читал или писал, а может, смотрел телевизор. В его комнату я никогда не заходил, и особого интереса его тайны у меня не вызывали, но я, собственно, не о том веду речь.
С каждым ходом, с силой вдарив фигуркой по нужной клетке, каждый мужчина выдавал какую-нибудь ехидную реплику вроде:
-Что, уже настроился на поражение?
Удар, синхронно подскочившие фигурки, реплика в ответ:
-Это твоя прерогатива, Джонни.
Сама же Нэт не отдавала предпочтения ни одному из них и меланхолично наблюдала вместе со мной и еще несколькими проститутками за ожесточенными шахматными баталиями. Так, во всяком случае, казалось со стороны. Но когда она чпокала жвачкой над ухом Джека, у того по телу пробегала дрожь, он не мог сосредоточиться, и выигрывал Джон. А иногда бывало наоборот. И я начинал подозревать, что она делает это специально, помогая то одному, то другому по очередности. А может, ей просто нравилось над ними издеваться.
Кто выигрывал, тот, естественно, получал Нэт в свое распоряжение. Занятный приз за умение просчитывать варианты продвижения противника на несколько ходов вперед, не правда ли? И они оба овладевали ею, сражение было направлено на то, чтобы выяснить, кто из них будет первым. Если выигрывал Джек, то он имел Нэт, а потом ее имел Джон. А если выигрывал Джон, то… в общем, вы мою идею поняли.
Это было так странно и непонятно, но, тем не менее, заставляло трепетать. Как будто это было каким-то ритуалом. Традицией, что ли. Это дарило чувство стабильности.
Я ухмыльнулся, вспоминая об этом, и с интересом покосился на фигурки, которые вывалил на пол, а затем расставил на доске в нашей гостиной Малфой. Фигурки были выполнены в стиле Средневековья (впрочем, как и многое другое, что меня ныне окружало): пешки представляли собой маленьких рыцарей с начищенными, сверкающими доспехами, конь, ходивший на три клетки вперед и одну влево или вправо (ну, или примерно по такой системе), представлял собой парнокопытное, которое нетерпеливо постукивало копытом по поверхности доски, а королева выглядела очень важной дамой в своем пышном платье и восседала на троне. Король был не менее напыщен и постоянно поправлял свою корону, иногда поглядывая на королеву, чей трон был чуть ниже, чем его собственный. Я хихикнул, глядя на его чрезмерную важность, и… Постойте-ка, поправлял корону? Он шевелился? Конь, нетерпеливо постукивающий копытом по клетке, на которой он стоял? Я не обкурился, это точно, в последнее время я вообще не курю, значит, это не глюк, и фигурка только что двигалась?!
-Эй, Драко… - осторожно позвал друга я. Мальчик, закончив разбор вещей в комнате, вышел ко мне и не упустил возможности похвастаться, скрыв свое довольство ноткой небрежности:
-Мне их подарили на этот Новый Год Паркинсоны.
Казалось, он вообще не слышал, что я его позвал. Или намеренно пропустил это мимо ушей.
-Они очень красивые, - похвалил фигурки я (при этих словах король довольно улыбнулся и показал себя в профиль, что, наверное, как он считал, было весьма эффектно… да, нечасто встретишь позирующие шахматы) и с некоей опаской заметил: - Но, Драко, они же шевелятся…
-И что? — озадаченно спросил он. — Разве в этом есть что-то удивительное? Не понимаю, чем ты так обеспокоен, - невозмутимо сказал слизеринец. Я не знал, как объяснить ему, что в мире магглов шахматы не могут шевелиться: миниатюрные рыцари не поправляют свое забрало, кони не встряхивают своей гривой, а короли не оглядывают своих подданных с высоты своего миниатюрного трона. Это было выше моего понимания — видеть шевелящиеся фигурки, а выше его понимания, наверное, было — видеть неподвижные шахматы.
Я махнул рукой, мол, не обращай внимания, давай приступим к делу. Малфой с подозрением оглядел меня, но потом пожал плечами и начал объяснять. Говорил он медленно, растягивая слова, в голосе его сквозило явное превосходство надо мной. Маленькая, напыщенная скотинка, чем он так кичится? Что знает правила игры в шахматы? Подумаешь, это ведь не самое главное в жизни! А рассказывает мне таким тоном, как будто это знают даже годовалые дети, а он мне в одиннадцать лет такое объяснять должен.
Но удивительное началось уже после того, как были обговорены скучные правила, которые в одно мое ухо влетали, а из другого вылетали, прямо выпархивали, как птички из скворечника. Удивительное заключалось в том, что этими шахматами не надо было управлять. Точнее, ими надо было управлять, но стоило только дать голосовую команду, объяснив маршрут, по которому следовало двигаться, и рыцари сами, бренча своими доспехами, передвигались на нужную клетку, кони перескакивали через этих рыцарей, а король, наблюдая за ходом битвы, скучающе вертел на пальце свою корону и цокал языком.
Как происходили сами сражения между фигурками, тоже было довольно занятным зрелищем. Рыцари-пешки дрались своими миниатюрными мечами, пока одна пешка из них, в конце концов, не отрубит голову другой, кони били друг друга копытами, а уж что сотворила с несчастным рыцарем королева… Когда мой смелый рыцарь подобрался к Малфоевской королеве, та вдруг схватила трон, на котором сидела, и шарахнула этому несчастному так, что у него вместе с забралом голова от тела отлетела на добрых шесть клеток.
Я раскрыл рот от такой жестокости:
-Какое варварство!
Но, несмотря на этот кровожадный (хотя крови у фигурок не оказалось, что было неудивительно, учитывая то, что они даже не были настоящими человечками и животными) жест, мне понравилось. Баталии движущихся фигурок были такими кратковременными, но в то же время занимательными. Мне начинало нравиться это все больше и больше.
Между тем, блондин, спокойный, как удав, забрал поверженное существо и отнес его за пределы доски.
-Слушай, Драко, так это что же, после нашей партии тебе новые придется покупать? — задумчиво спросил я. Я был слишком наивен, по мнению своего оппонента. Это было видно по его лицу, когда он чуть удивленно усмехнулся:
-С чего ты взял? После окончания игры они сразу восстановятся.
Мне очень хотелось на это посмотреть, поэтому я жаждал скорейшего завершения моего безоговорочного поражения, ибо моих покореженных “подданных” было куда больше, чем “подданных” Драко.
Да еще и этот нахал! Я четко давал указания фигуркам, а король, все время восседавший на троне и позорно бездействующий, лишь ехидно хихикал и иногда вставлял свои королевские комментарии: “Я считаю, что сэра Эпсинуса не следует посылать на g3, там ему грозит лишь *свист, соответствующий описанию жест* снесение головы” или “Вы немудро действуете, сэр полководец, замышляя движение нашей милой лошадки в том направлении, или Вы так любите мучить животных?” Я прищурил глаза, злобно глядя на этого хама, который не делал ровным счетом ничего, чтобы спастись собственную армию, и, не выдержав, прошипел:
-Послушай, ты…
Я едва удержался от того, чтобы собственноручно отвинтить его голову и тем самым позволить Малфою не напрягать свой аристократический мозг для победы надо мной, но я удержался.
Он оказался прав: ссыпанные, обезглавленные и лишенные прочих частей тела фигурки сразу после моего сокрушительного во всех смыслах того слова фиаско вернули себе прежний облик. Я подивился, как много я еще не знаю об этом странном магическом мире, и вздохнул. Как ни досадно, как ни хотелось сыграть еще разок, пора было идти спать, а то мы что-то слишком увлеклись. Мои вещи уже покоились под кроватью в комнате, где остались “бронежилеты” Драко: Винсент и Грегори. Они прибыли в тот же день, но только вечером.
А завтра уже последний день каникул…
*Carpe diem (лат.) - Лови момент [Живи настоящим]
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:52 | Сообщение # 25 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Суд в лице Северуса Снейпа в последний день каникул постановил, что я здоров и полон сил. Впрочем, я, думаю, был здоров уже тогда, когда он отпустил меня обратно в мою с Драко и его телооблепителями… оберегателями… в общем, с ними комнату, иначе был бы риск заразить их, соседей своих ненаглядных. Но высказывать свои предположения вслух я не решился, мало ли, что ему придет в голову. Еще прочитает мне какую-нибудь лекцию о том, что “взрослых надо слушаться, уважать” и все в подобном духе. Для полной гармонии при подобной картине не хватило бы только добавить, что все описанное — цитата из книги. Из одной очень хорошо известной мне книги. Которую кое-кто подарил мне на Новый Год. А потом этот……. декан с усмешкой поинтересовался бы: “Вы еще не ознакомились с этим параграфом, не так ли, мистер Поттер?” И я бы прикусил язык, чтобы не ляпнуть: “В гробу я видел эти параграфы”.
Впрочем, не будем о том, что могло бы быть, будем о том, что было у меня на тот момент. На тот момент в моей голове родился животрепещущий вопрос, который я не преминул задать мужчине:
-Слушай, Северус, а если обвязать таракана веревочкой от воздушного шарика, то он взлетит вместе с воздушным шариком в воздух?..
Мне, правда, было интересно. Конечно, я прекрасно помнил его фразу про то, что в своей жизни он еще не встречал человека, который задавал бы такие вопросы, но все ведь когда-то бывает в первый раз. К тому же, ему сильно не повезло: мало того, что он встретил такого человека, так еще и этот человек собирается очень долго с ним пробыть, и на его вопросы лучше бы ответить.
-Вон, Поттер, - совершенно спокойно произнес мужчина, писавший что-то на листе пергамента, к которому вернулся после того, как осмотрел меня и вынес свой вердикт относительно моего здоровья. Какой же он все-таки нахал, а еще говорил, что это мне хорошим манерам учиться и учиться. В чужом глазу, значит, песчинку разглядел, а в своем и пустыни не заметил. Ну-ну, Северус-сэр…
-Тебе что, жалко, ты, зельеварильщик несчастный! — все-таки пятясь к двери, возмутился я. Он оторвал свой взгляд от пергамента и посмотрел так, что меня аж пробрало. А затем выразительно, тихо проговорил:
-Вон, или я за себя не отвечаю.
В расстроенных чувствах я хлопнул дверью и удалился.
На повестке дня был всего один вопрос: чем же заняться? Домашнего задания, конечно, было море, но я уже половину забыл (принципиально не записывал), а половину, которую помнил, просто не хотел делать. После проигрыша забацать партию в шахматы с Драко мне больше не хотелось, в библиотеку совсем не тянуло, и на каникулах я налетался, небо пока меня не манило. Джил, между тем, уже проснулась (странная у нее все-таки спячка, зима ведь еще не закончилась) и успела куда-то смотаться, пока я навещал своего личного врача, в одном лице являвшегося, к тому же, профессором Зельеварения и деканом змеиного факультета.
Я плюхнулся на кровать, заложил руки за голову и посмотрел в потолок. Ничего примечательного на нем не было, просто туда машинально уткнулся взгляд.
Я подумал о Пушке. Так я прозвал ту собаку, что видели мы с белобрысым. Которая еще с тремя головами. Жуткое зрелище и ироничное прозвище. Такое невинное. Пушок. Думаю, если бы он был шерстистой породы, то его пушком можно было бы всех обитателей замка одеть.
Итак, он стоит на люке. Под которым, как я полагаю, находится Философский Камень. И почему я в нем так заинтересован? Вечная жизнь мне ни к чему, да и получится ли, с их далеко идущими планами использовать меня в битве за спасение этого мирка? Наверное, я просто хочу его увидеть. То, что так интересует других. То, чего они так жаждут. Это хоть впечатляюще выглядит? Похоже на какой-нибудь ограненный алмаз или другую блестящую фигню? Или нет?
Но вопрос состоял в другом: как сдвинуть эту трехголовую тушу с люка? Собачий корм здесь вряд ли продавали, у меня с собой нет денег, да и не утащить мне столько, чтобы прокормить это чудище. Стало быть, надо было что-то другое придумать.
Пожертвовать Джил? Нет. Он ее раздавит одной лапой, она вряд ли надолго его отвлечет. К тому же, она - мой друг. Нехорошо. Скормить Малфоя не получится по той же причине. Да и занята будет только одна голова.
В общем, если говорить коротко, весь последний день каникул я провел в размышлениях о том, что сделать с Пушком, как отвлечь его от своей скромной персоны. Мимолетом меня посещали мысли вроде “А что, если люк еще впридачу окажется закрытым?”, “А что, если за люком окажется еще куча таких же псов?” и многие другие (и далеко не все они начинались с “а что, если”, хотя в данном случае, как это ни досадно, мне приходилось только предполагать).
Спал я плохо, снились какие-то отрывки разных воспоминаний, и ощущалось напряжение, будто случится что-то плохое. Но вот они мелькают, словно кадры в кино, эти образы…
…чьи-то лица, куски улиц, машины, автобусы, сломанная ручка от зонтика, растоптанный цилиндр, одинокий цветок в одиноком горшке на грязном подоконнике — весь этот калейдоскоп несвязанных друг с другом фотографий…
…и все ждешь подвоха, а его нет. И это плохое все никак не происходит. А напряжение давит, и ты словно задыхаешься, но не можешь прекратить хаотичное движение, не в силах разорвать эту бесконечную цепочку сменяющих друг друга картин, запутывающих, сковывающих.
Затем все внезапно прекратилось. И я оказался в квадратном аквариуме, который заполнялся очень холодной водой. Джинсы уже намокли, жидкость достигла колен. Я бросился к двери, даже не пытаясь понять, к чему, собственно, в аквариуме дверь, но она не поддавалась. И когда я был в воде уже по шею, я заорал и проснулся. Оказалось, что ноги у меня были холодные, потому что во сне я сбил одеяло (оно сиротливо валялось на полу), а на грудь мне заползла Джил, вероятно, вернувшаяся после прогулки.
-Кошшшшмар? — спросила она, приподнимаясь, уставившись на меня, слегка покачиваясь.
-Дрянь какая-то, не поймешь, то ли кошмар, то ли еще чего, - хрипло со сна ответил я и замер. Что-то все еще давило на меня, хотя я уже очнулся. Кажется, своим криком я никого не потревожил.
Я прикрыл глаза. Сердце все еще колотилось в груди так, будто я пару раз оббежал весь Хогвартс, дыхание было прерывистым. Надо было успокоиться. Подумать о чем-нибудь приятном. О тех сладостях, например, которые я купил еще в августе. Они были такие необычные. Впрочем, для меня любые сладости были бы необычными, я же их всего один раз до этого ел. Кусочек шоколадки на девятый День Рожденья. Или о том, как буду доставать Дамблдора, когда он вернется. Чем бы его удивить, чтобы он при первых же словах чаем поперхнулся?..
Когда меня “отпустило”, за окном все еще было темно. Я вздохнул и лег обратно. Теперь я не засну. Одеваться и наполнять сумку всяким барахлом для уроков рано, поприставать не к кому. Оставалось просто ждать. Никогда этого не любил. Не считал себя терпеливым человеком. Мне нужна была деятельность. Библиотека наверняка закрыта, бесцельно бродить по замку неинтересно, того зеркала больше не было в известной мне комнате.
…а можно подумать о родителях. Мама ласково и вместе с тем чуть грустно улыбается, ее зеленые глаза излучают любовь, глядя на меня. Папины глаза смеются, а сам он улыбается. Наверное, в мои годы у него была такая же растрепанная шевелюра, и мне отчего-то кажется, что он тоже любил проказничать (немного другое, чем “пошутить”, как говорил директор). Раз Дамблдор и Снейп их знают, значит, скорее всего, они учились здесь. Интересно, как они учились? Какие предметы им нравились?
Незаметно подкралось утро. Я вздохнул, выбрасывая из головы мысли о родителях, оделся и быстро покинул комнату. Не хотелось наблюдать за тем, как эти ленивые, сонные человечки будут натыкаться друг на друга, расхаживая по комнате в попытках проснуться, затем неловко впихивать себя в одежду, бормоча себе под нос (хотя будут думать, что их слышит кто-то другой) “Дыбрытро”.
Направляясь в личные покои своего дражайшего декана, я думал о том, что вчера Драко ко мне не приставал. А мог бы. Если бы ему было скучно, нечем заняться, все такое. Мы ведь все-таки друзья и должны помогать друг другу “в скуке и веселье, в уроках и безделье”. Вследствие чего я пришел к, возможно, неправильному выводу о том, что, вероятно, и ему было над чем подумать в тот день.
Порою мне казалось, что начинать утро с “приставашек” к Северусу становилось моей традицией, но, во-первых, это было не так уж регулярно, во-вторых — либо Северус сам это не просек, либо на самом деле не так уж возражал, как это обычно было на словах. Ай-ай-ай, скрытный Северус, я тебя раскусил!
К счастью, теперь мне не нужно было орать под дверью. Не нужно было еще с тех пор, как я увеличил возможности артефакта, отданного мне Дамблдором. Я поступил, как прежде: попросил пароль, который, кстати, с того времени не изменился (“Stultorum infinitus est numerus”*), и вошел внутрь.
В комнатах было тихо. Никто не вышел ко мне навстречу. Это значило, что либо он не слышал, как я вошел, либо спал. В последнем я сильно сомневался. Впрочем, как и в первом. Но других вариантов предположить не мог.
Северус обнаружился в комнате, где я раньше не бывал. Это было похоже на лабораторию. Множество колб на столе, котлов, заметных в высоком, но не объемном шкафу, дверца которого была приоткрыта, полочек с книгами (вряд ли они были НЕ по Зельеварению), и висячих шкафчиков, в которых наверняка находились ингредиенты для зелий или же сами зелья, уже в готовом виде. Я застыл на пороге, вертя головой, разглядывая помещение. Сейчас мне даже не хотелось думать о том, почему я не исследовал (не обнаружил в принципе) это местечко раньше. Все это было так интересно…
Мужчина сидел за тем самым столом, где я заметил эту вот штуку, где были колбы. Он писал что-то на листе пергаменте - четко, красиво, аккуратно — при этом иногда поглядывая на котел, в котором явно что-то варилось. На какое-то мгновение я даже передумал его отвлекать, залюбовавшись. Не то чтобы он был одет во что-то особенное, или улыбался до ушей, что вообще ему несвойственно, просто он был… красив? Не знаю, какое слово здесь следовало применить. Лицо его выражало крайнюю степень сосредоточенности, черные глаза внимательно следили за строчками, записанными чернилами из пера, удерживаемого тонкими пальцами.
В какой-то момент он приподнялся, чтобы заглянуть внутрь. Наверное, хотел записать, какого цвета получилось варево.
Я предположил, что он экспериментировал. Полагал, у него было достаточно опыта, чтобы пытаться создать что-то свое, новое. Он был похож на ученого, но не был одержим своей идеей. Просто записывал последовательность своих действий.
В том, как он помешал дважды по часовой стрелке субстанцию, как добавил туда щепотку какого-то порошка, была какая-то особая грациозность. И через эти движения, жесты проглядывалась его любовь к этому делу. Он действительно любил варить зелья.
В этой лаборатории, несмотря на то, что она была небольшого размера, Снейп казался удивительно гармоничным. Он вписывался в эту обстановку, казался неотъемлемой ее частью. Наверное, знающий человек мог бы многое сказать по тому, что окружало моего мрачного преподавателя.
Я не мог оторвать взгляд от него, и в голове моей мелькнула мысль, что когда он занят, то, кажется, ничего не замечает вокруг себя. Например, меня в непосредственной близости от него, внимательно разглядывающего… нет, не так, неприлично пялившегося на него.
Зачарованный этим зрелищем, я стоял на месте, не в силах пошевелиться, пока Северус не отвлекся от своего занятия и с удивлением не обнаружил меня.
-Что Вам нужно, Поттер? — голос у него был… ровный. Не чувствовалось этого обжигающего холода, как когда он злился. Не было недовольства, как если бы я нарушил его планы.
Я вздрогнул и очнулся. Кажется, я уже забыл, что хотел у него спросить. Что со мной?..
-Я… Я пришел пожелать тебе доброго утра. Доброе утро, Северус, - проговорил я, развернулся и ушел. Слава Богу, не ляпнул что-то вроде “Тобой пришел полюбоваться”. Думаю, он посчитал бы это за насмешку. Что я издеваюсь над ним. Но он на самом деле был… прекрасен.
Первым уроком у нас была История Магии. Скучнейший предмет, на котором я всецело погрузился в приятные мысли. Перед моими глазами все еще были те мгновения, когда я увидел декана “серпентария” в другом свете. И, может, я провел бы так весь день, если бы меня не отвлек Малфой:
-Эй, Поттер, о чем мечтаешь?
Взгляд мой постепенно стал более осмысленным, и я сказал первое, что пришло в голову:
-По квиддичу соскучился.
Он недоверчиво хмыкнул, но больше ничего спрашивать не стал. А я вдруг поинтересовался:
-Слушай, Драко, а с кем ты дружишь?
Вопрос, кажется, сбил его с толку.
-С тобой, - недоуменно ответил он. — А почему ты…
-Нет, - нетерпеливо перебил я. — Ты сказал тогда, в гостиной, что шахматы тебе подарили Паркинсоны. У нас на факультете Пэнси из их семьи, верно? Значит, наверное, ты с ней дружишь, раз они дарят тебе подарки. С кем вообще дружат аристократы?
Пэнси была худой девочкой невысокого роста. У нее были черные волосы, достававшие ей до плеч, и какие-то неестественно тонкие губы. Она мало общалась с белобрысым, но я часто замечал, что она смотрит на него. Просто смотрит. Следит за ним, не отрывая взгляда, иногда прикрываясь учебником по какому-нибудь предмету. Мой друг же, в свою очередь, не очень-то обращал на нее внимание. Они обменивались только дежурными фразами вроде “Привет”, “Приятного аппетита”, “Удачи”. Ничего особенного. Они могли бы сойти за обычных знакомых, их даже вряд ли можно было назвать друзьями.
-Мы знакомы с детства, - безразлично ответил мальчик. — А что касается остальных… Крэбб, Гойл, Нотт, Флинт, Булстрод, Гринграсс… Отец имеет дело только с чистокровными семьями. Отцы тех, кто сейчас учится на Слизерине, в большинстве своем — его друзья.
-Но ты с ними почти не говоришь, - озадаченно заметил я. — Я думал, с друзьями проводят вечера, обсуждают какие-то забавные случаи, делают уроки, играют вместе. А ты только один раз меня в шахматы разгромил.
Нельзя сказать, что я был против такого расклада, просто не мог этого понять. Возможно, у меня немного наивные представления о дружбе, и самодостаточность — это, конечно, хорошо, но если есть компания, то время пролетает гораздо быстрее, в компании веселее, разве нет?
-У нас все немного по-другому устроено, - взгляд его стал каким-то отрешенным. — Мы не дружим. С одной стороны, это можно назвать дружбой, а с другой — это просто связь. Ты связываешь себя с человеком, ты не дружишь с ним.
-А для чего эта связь?
-Выгода, - пояснил блондин. — Кто-то из знакомых отца занимает важную должность в Министерстве (впрочем, как и он сам), кто-то может быть полезен, если надо достать билет на матч по квиддичу.
-То есть, это просто использование другого человека в личных целях? — уточнил я.
-Взаимное использование, - поправил он. — Дружба — это нечто бескорыстное, а от того довольно глупое, а связь — это удобно и выгодно.
-И чем я тебе выгоден? — полюбопытствовал я. Такой способ рассуждения не вызывал у меня отвращения. Ведь я сам совсем недавно раздумывал о Драко в качестве отвлекающего маневра на пути к Философскому Камню. Но я рассматривал выгоду в том, например, что друзья могут развеселить, развлечь. Разве не выгодно, что рядом с тобой есть кто-то, кто может развеять твою скуку?
-Невыгодно быть врагом знаменитости, - усмехнувшись, протянул Малфой.
А чем он выгоден мне? Просто тем, что он рядом? Я ведь, естественно, не стану использовать его как закуску для “милой собачки”. У меня, в сущности, и нет других друзей. Ну, кроме, разве что, Грэйнджэр. Понятия не имею, что он подумает, узнав, что я “связался” с гриффиндоркой.
-И все-таки, возвращаясь к Пэнси, - обмозговав кое-что, снова пристал я. - Она у вас там не лишняя? Ты же в основном мальчишек назвал. Ну, еще Булстрод и Гринграсс, но с ними ты исключительно кивками общаешься.
-Мы помолвлены, - сказал Драко и, заметив мой удивленный взгляд, добавил: - В чистокровных семьях так принято. Что супруга или супругу выбирают родители. И партии эти планируют едва ли не с рождения. У нас нет браков по любви.
Он замолчал. Ему, видимо, больше нечего было сказать касательно их отношений. А я больше ничего не спрашивал. Потому что был потрясен. Вот так запросто лишить человека свободы выбора. Неужели они все с этим мирятся? Неужели никто не бунтует? А если они не сойдутся характерами? Если не понравятся друг другу?
Как-то у этих аристократов все было печально, решил я про себя. Ни дружбы им нормальной, ни любви.
*(лат.) Число глупцов бесконечно
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Понедельник, 09.08.2010, 15:53 | Сообщение # 26 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| -Северус, а я странный ребенок?
Прошла уже куча времени. Закончилась зима, в которую я, наконец, объявил аристократическому блондину, что дружу с гриффиндоркой. Скажу честно, он не обрадовался. Скорее, очень удивился. И расстроился. Закатил истерику, что разочаровался во мне и теперь даже не станет со мной разговаривать. Заламывал руки и носился по комнате. А за ним хвостиком носились эти его бронежилеты. Забавная картина, но это мельтешение постепенно начало мне надоедать. К тому же, я разозлился. Он что, готов разорвать нашу, как он там это обозвал, “связь” только потому, что я общаюсь с Гермионой? Что за ерунда? Он прикольный паренек, правда, чересчур самовлюбленный и немного странный, в общем, слегка смахивает на инопланетянина, потому что, хоть мы оба англичане, у него не дружба, а связь, а о любви он и не слышал. И я не хотел прекращать общение. Я ведь не заставлял его немедля передружиться со всеми этими “красно-золотыми”. Просто сообщил. Чтобы он в обморок не хлопнулся, если я вдруг поздороваюсь с этой Мисс Брось-Курить-Гарри-Это-Не-Пойдет-Тебе-На-Пользу. Ишь, мамаша нашлась. Я ведь и так не курил уже месяца три, если не больше.
В итоге, когда Драко едва ли не причислил меня к каким-то там грязнокровкам (которой, по его словам, являлась Грэйнджэр) и тем же “львятам”, я просто ему врезал. Мне очень не хотелось ссориться, но я не люблю, когда меня оскорбляют. Даже если я не понимаю, что значит это оскорбление. Впрочем, потом я узнал. И врезал ему еще раз. За то, что он заморачивается на такие темы.
-От того, что ты чистокровный, у тебя ни ума больше, ни навыков, - фыркнул я.
Фингалы ему потом мадам Помфри убрала.
Он не разговаривал со мной неделю. Фактически, как и обещал. Я просто плюнул на него. В буквальном смысле, а то ведь знаю я, что вы про меня подумать можете. У нас была в самом разгаре учеба, у меня были дела, которые надо было решить, было еще несколько недоработанных идей, парочка мыслей, которые я на время отложил в сторону. В общем, мне было чем заняться.
Уже в феврале Малфой соизволил со мной заговорить и даже бурчал что-то приветственное, когда видел Грэйнджэр. Руку ей пожимать в знак примирения и зарождающейся дружбы он отказался. Но я, уломав Мисс Зануду в субботу на снежки, потащил и своего замороченного друга. Драко сначала сидел на скамейке и смотрел, как мы с ней веселимся, но потом не выдержал и присоединился. И мы все втроем резвились на школьном дворе, кидаясь друг в друга снежками и даже пытаясь построить снеговика. В те дни, когда я ловил руками в перчатках снежинки и разглядывал их неповторимые узоры… В те дни, когда я, раскрасневшийся, прибегал к Северусу хвастаться, что сегодня здорово погулял, а он смотрел на меня, и в уголках его губ появлялось нечто, похожее на какую-то нежную, но почему-то немного грустную улыбку… В те дни, когда вместо чтения учебников я баловался с ними левитирующим заклинанием… В те дни, когда Гермиона, словно шкодливая девчонка, на колкости Драко показывала ему язык, а я хохотал, держась за живот… Я был счастлив. И я чувствовал себя ребенком. И, пожалуй, это правильно, если тебе всего лишь одиннадцать лет. Я был счастливым ребенком. Обычным счастливым ребенком, у которого были друзья и который получил подарки на Рождество. И это было прекрасно.
Закончилась эта веселая зима, в которую я даже забыл, что раньше эту самую зиму не любил. Потому что зимой было холодно, а в борделе очень редко включали отопление. И приходилось жаться по углам, обнимать себя руками и дрожать, мечтая о теплых странах и кокосах, похожих на волосатые шары для боулинга. А этой зимой Северус дал мне теплую одежду, а еще у меня была метла, мантия-невидимка, дурацкая книжка про правила и настоящий Новый Год, в который я видел родителей и убедился, что я действительно точная копия отца, только чуть младше. И что у мамы такие же глаза, как у меня. Точнее, у меня, как у нее.
Закончилась зима, на смену ей пришла весна, стали появляться почки (не человеческие, если вы опять не то подумали) на деревьях, потом и листья, распускались цветы. Учеба медленно, но верно подходила к концу, на носу были экзамены. Я ужаснулся: как у них тут все сурово! Первогодки, и те, оказывается, должны какие-то там экзамены сдавать. Когда я учился в первом классе, у нас, кажется, была только пара проверочных работ и тестов.
И вот в одно чудесное весеннее утро я пришел к Северусу и спросил его… А что я спросил, вы, собственно, уже знаете.
Декан, продолжая что-то записывать, кивнул:
-Странней некуда, идите, Поттер, мне надо работать.
Было семь утра, мне не спалось, и я решил его проведать. Думал, он сопит в обе дырки, а у него, оказывается, уже работа. Работа в семь утра, подумать только! Интересно, он вообще спит?
Но я так просто сдаваться не собирался.
-А почему?
Самый главный вопрос всех маленьких детей. А я ведь был ребенком. И он, как взрослый, которого поставили за мной приглядывать, должен был мне отвечать. Я бы, может, спросил у Альбуса, но он все еще болел. Ну, он в принципе на голову больной был, но еще и диабет…
-Потому что задаете странные вопросы, - раздраженно ответил он, наконец, обратив на меня внимание. — А теперь идите, мне надо работать.
-Какой похвальный трудоголизм, - пробормотал я. — И главное — какая краткость и четкость в описании причины! Проф, вы мой кумир навеки!
-Не паясничайте, Поттер, - нахмурился мужчина и снова повернулся к листу пергамента.
Я послушно перестал. Постоял, глядя на правый нижний угол стола Короля Подземелий, чувствуя себя совершенно лишним на этой картине под названием “Утренние дела Снейпа”, потоптался на месте. А затем тихо сказал:
-Северус, у меня к тебе просьба…
-Вы все еще здесь? — вяло возмутился он и скривил губы. Знаете, у него были очень… эм, не знаю, как это назвать… Обычно выразительными называют глаза. Но у него выразительным было все лицо. И в том числе губы. Это я недавно заметил. Я вообще стал многое замечать в нем, в его движениях и мимике с тех пор, как впервые посмотрел на него в каком-то другом свете тогда, в лаборатории. Я сам не знал, почему так. С каких пор это превратилось в нечто наподобие привычки. Но ничего поделать с этим был уже не в состоянии.
Я мог бы разозлиться на него, прошипеть что-нибудь вроде “Простите, многоуважаемый, что отнимаю у вас столь драгоценное время своими глупыми вопросами”, но не стал. Я был не в том настроении. Несколько дней назад я о кое-чем вспомнил, и теперь это не давало мне покоя.
-Моя тетя… - проговорил я и замолчал. Не знал, что сказать. На меня давила вина, в горле появился ком, который никак не удавалось сглотнуть.
Вы не поверите, но мне было… стыдно. Стыдно и тяжело от того, что я забыл о ней. Вероятно, меня нельзя было в этом винить, ведь на меня слишком неожиданно все свалилось. Альбус, который забрал меня из “Аллеи доступности”, известие, что я волшебник, покупки, замок, поступление, философский камень… Всего, наверное, и не упомнить.
Но я знал, что это не оправдание. Несмотря на то, что мыслями я практически никогда не возвращался к предыдущей жизни, даже не тратил время на то, чтобы сравнивать, каково мне было там и каково здесь, я вспомнил про свой родной бордель в каникулы. Когда составляли списки, кто поедет домой, а кто останется. Мне почему-то очень не хотелось возвращаться, хотя я скучал по девчонкам. И вот тогда я вспомнил тетю. Но почему-то мысли о ней надолго не задержались в моей голове.
Интересно, вспоминала ли она меня? Искала ли потом? Я ведь исчез, так ничего ей и не сказав. А если бы и сказал, стала бы она препятствовать? Может, подумала бы, что я бред какой-то несу, слишком много покурив перед уборкой. Я ведь сам поначалу не верил во все происходящее. Волшебник? Я? Что за чушь? Мальчик-Который-Выжил? О чем это вы? Нет, я с ним не знаком. Ах, это я? А почему? А сейчас уже почти ничему и не удивляюсь.
Как она справляла Новый Год? Впрочем, глупый вопрос. Я ведь как минимум три Новых Года там встречал. Должен сказать, падшие женщины с красными, рождественскими шапочками на головах выглядели довольно забавно. Но никаких писем Санта Клаусу, никаких пожеланий и никаких подарков. Только выпивка, сигареты, смех и наполовину ободранная, на четверть украшенная грязными игрушками елка. Совсем не так, как было здесь.
Они выдавали пошлые шуточки, сидя на диване внизу, когда Уинни вдруг меланхолично сказала:
-Бл*дь, девчонки, я б, наверное, тра*нулась с этим Сантой, если бы он подарил мне новую жизнь.
Все на мгновение притихли, а затем Кэрол расхохоталась так, что едва не выронила сигарету:
-Классно подмечено, Уин. А я бы не стала. Уже привыкла, да и не умею ничего. А вы, девочки?
И они принялись с увлечением обсуждать эту тему. Тетя отмалчивалась. Она уже ни на что не надеялась и ни о чем не мечтала.
Да, мне было стыдно. Еще бы, ведь я совсем про нее забыл! А она не бросила меня, когда мы оказались на улице. Хотя вполне могла сказать, что теперь каждый сам по себе.
-Что ваша тетя? — нетерпеливо поинтересовался Северус, видимо, недовольный моим молчанием.
-Ты не мог бы ей помочь? — решившись, произнес я. — Это я ушел, она-то так и осталась в борделе, а магия… Я не знаю. Может, как-то вернуть ей дом? Денег там наколдовать. Ну, хоть что-нибудь. Она заботилась обо мне, и я не хотел бы… быть неблагодарным, понимаешь?
-Нам запрещено колдовать при магглах, - отрезал он.
-Так наколдуй здесь, в чем проблема? — настаивал на своем я. — Пожалуйста, Северус. Чтобы она не оставалась там. Там плохо. Разве это так много? Разве я прошу тебя о многом?
Вопрос получился каким-то пафосным и слишком киношным, театральным, но я говорил искренне. Зачем же магия, если она ни на что не способна? Если ее нельзя использовать во благо другого? Да, Accio — это, конечно, круто, а домовые эльфы — так вообще полный улёт. Но это что, все? Все, для чего годится магия? За свои знания волшебники платят какими-то дурацкими мантиями, не пользуются электричеством и пишут перьями, так что все не без недостатков.
Он смотрел на меня. Долго, внимательно, словно что-то выискивал на лице или в глазах. Словно пытался что-то понять.
-Почему вы просите меня об этом, Поттер? — тихо спросил декан. — Чем она это заслужила? Явно питала к вам неприязнь. Вы ведь говорили про лишение еды. Никаких сладостей. Никакой заботы, любви, ласки…
-Она не оставила меня, - дрожащим голосом проговорил я. - Ни тогда, когда я был маленьким, и она могла подбросить меня к дверям какого-нибудь приюта вместо того, чтобы брать на себя лишние хлопоты, ни тогда, когда умер дядя Вернон, и нам некуда было идти. Да, она не ангел во плоти. Не самая лучшая тетя на свете. Но, быть может, она все-таки немного меня любила.
Он долго молчал. То ли переваривал мои слова, то ли снова пытался что-то понять. Затем кивнул и сказал:
-Хорошо. Я постараюсь что-нибудь сделать.
Я едва слышно произнес “спасибо” и ушел.
Первой парой у нас была Трансфигурация, с которой я, к сожалению, не очень дружил, поэтому выхода было только два: потренироваться, пока еще есть время, где-нибудь в гостиной, или прогулять. Вообще-то, я уроки не прогуливал. Прямо как послушный мальчик. Самому противному. А только втихаря об этом мечтал. Логичнее всего, пожалуй, было бы пропускать Историю Магии (как известно, самый скучный предмет в программе), но там можно было отоспаться.
Профессора неустанно вещали о том, что надо усердно готовиться к экзаменам, штудировать учебники, помнить наизусть движения и все такое прочее. Короче, знать все так же хорошо, как свои имя, фамилию и факультет. Причем здесь факультет, я так и не понял, но спрашивать не рискнул: с весной психованными становились не только студенты, знаете ли.
Но веселее всего было то, что этим призывам никто особо-то и не внимал. Малфой был аристократически пофигистичен, как и большинство слизеринцев, и судорожным заучиванием занимались только когтевранцы, атаковавшие библиотеку, несколько пуффендуйцев, пара гриффиндорцев и… Гермиона. Несмотря на свои колоссальные знания, она почему-то очень сильно нервничала относительно этих знаменательных событий. За ней хвостом увивался Уизли, постоянно отвлекавший и только еще больше нервировавший ее. Мы с Малфоем поначалу подтрунивали и над ней, и над ним, но потом нам это надоело, и учебники мы начали читать чисто со скуки. Просто ничего другого под рукой не оказалось (я умолчу о той книжке, что подарил мне Северус на Новый Год, потому что такое я не стал бы читать даже под страхом смерти). Следуя нашему примеру, за великое искусство складывания нескольких слогов в слова взялись и Крэбб с Гойлом.
Экзамены, как ни странно, прошли довольно быстро и безболезненно. Для меня. Я что-то написал, что-то вырыл в глубинах своей памяти, а что-то и подзабыл, но совершенно не волновался по этому поводу. Малфой тоже был относительно спокоен. В отличие от Грэйнджэр, которая, выходя из замка с трясущимися руками, шептала что-то про то, что слишком мало написала в пятнадцатом вопросе, а в двадцать четвертом, кажется, указала не ту дату. Ужасно.
“Чтоб мне никогда не волноваться о таких мелочах”, - от души пожелал я себе, глядя на нее.
В последний день экзаменов, наконец, отмучавшись, я, Драко и Гермиона шли по школьному коридору, когда я вдруг остановился и сказал:
-Я пойду туда.
-Куда — туда? — остановившись и подозрительно посмотрев на меня, спросил Драко.
-Помнишь ту милую собачку… у которой была не одна голова… - протянул я. До блондина медленно доходило, о чем я ему говорю, и лицо его приобретало оттенок ничем не замутненного ужаса.
-Нет, Поттер! Тебе что, жить надоело? Экзамены настолько достали? Так все уже закончилось, расслабься, можно много спать и ничего не учить, - затараторил он.
-Какая собака? О чем речь? — влезла ничего не понимающая и полная любопытства Грэйнджэр.
-Ну, в начале года нам говорили про правую часть коридора на третьем этаже… - начал было объяснять я, но она тут же возмущенно меня перебила:
-Вы нарушали правила?!
-Тебя это так удивляет?! — парировал я.
-Зачем тебе туда, Поттер? — настойчиво повторил свой вопрос Малфой, который стал еще бледнее обычного от одного только воспоминания о Пушке.
-Чтобы найти философский камень, - тоном “это само собой разумеется” проговорил я.
Я уже все обдумал. И даже знал наверняка, кто за всем этим стоит.
Трелони!
Вот почему она мне с такой уверенностью будущее хотела предсказать. Еще бы, ведь она меня грохнуть и намеревалась. Наверняка затаилась где-нибудь среди преподавателей и наговаривала на мою метлу. Я ведь на трибуны, где сидели профессора, не смотрел, не видел, кто там был. Знаю только, что Северус побывал (подозрение гриффиндорской подруги сначала пало на него) и МакГоннагал. Но она, кажется, рядом с комментатором матча сидела. А Трелони мне и не запомнилась толком, она ведь у нас не преподавала: Прорицаний в расписании не было. Возможно, это временное явление. Но если о ней забыл я, это не значило, что она забыла обо мне. Ей было только на руку, что мне не до нее.
Я должен был расстроить ее планы. Правда, я все еще не знал, как утихомирить Пушка (самое первое и, быть может, не единственное препятствие на нашем пути). Маленькая такая недоработанная деталь, которую не следовало сообщать Драко: велика была вероятность, что он хлопнется в обморок прямо здесь и предусмотрительно очнется, когда все уже закончится. Нет-нет, нельзя такого допустить. Как же можно бросить друга в этом раздражающем ожидании результатов экзаменов? Просто непростительно с моей стороны.
-Мы отправимся в следующую ночь, - прошептал я.
-Что бы вы ни задумали, я отправляюсь с вами! — решительно заявила Мисс Зануда.
Я выгнул брови: и это говорит человек, который был в ужасе от того, что мы нарушали правила? И зачем ей это?
-А почему в следующую?.. — робко поинтересовался все еще бледный Драко, озираясь по сторонам.
-Потому что в эту хочется поспать нормально, - фыркнул я. — Они чертовски рано ставят эти дурацкие экзамены. До сих пор удивляюсь, как я умудрился ни один не проспать?
-А что это делают студенты в стенах школы в такой чудесный солнечный день? — раздался позади очень знакомый голос, и мы обернулись. Конечно же, Северус. Кажется, он хотел сказать, что-то еще, но я не дал ему договорить, саркастично ответив:
-Идем к Помфри за мазью от ожогов: уже успели обгореть.
А потом, насвистывая простенький мотивчик, направился в противоположную сторону. Завтра будет весело.
|
|
| Morgendorffer | Дата: Пятница, 27.08.2010, 18:50 | Сообщение # 27 |
Ночной стрелок
Сообщений: 99
| Какое замечательное творение! я такого Поттера еще нигде не видела. Желаю автору творческих успехов и жду продолжения.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Четверг, 09.09.2010, 20:43 | Сообщение # 28 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Малфой был чрезвычайно нервным и, казалось, в любую минуту был готов отказаться от затеи идти со мной, а еще лучше — заставить меня отказаться от затеи достать пропади-он-пропадом-философский-камень, из-за которой я подвергал его (и себя, но это явно было второстепенным с его точки зрения) немалой опасности. На Грэйнджэр ему было плевать. Впрочем, если учитывать, что он считал гриффиндорцев безбашенными созданиями, то, вероятно, он даже не был удивлен, что она согласилась на эту авантюру, несмотря на сообщение о гигантской трехголовой собаке.
Но я был непреклонен, а истерика Драко так и не явилась мне во всем своем великолепии, поэтому с наступлением комендантского часа мы отправились к портрету Толстушки. Перед этим мне пришлось открыть своему нервному другу маленькую тайну о существовании мантии-невидимки. Он обещал держать это в секрете. Видимо, обдумывал в тот момент, как бы использовать ее в личных целях, стащив или забирая на некоторое время с моего разрешения. При разглашении очередь желающих воспользоваться ею могла многократно увеличиться, а потому было невыгодно рассказывать об этом первому встречному.
Гермиона также была осведомлена об этой прекрасной и, в данном случае, весьма полезной вещи. Спросила первым же делом, как мы избежим встречи с Филчем, который будет патрулировать коридоры, едва мы отошли подальше от Северуса. Он, кстати, пытался выяснить, что я задумал. Вопрос о том, что я намерен делать сегодня вечером, звучал несколько двусмысленно, и я даже позволил себе похихикать, после чего ответил, что собираюсь немного поиграть с Джил. Он посмотрел на меня со скепсисом и недоверием, но возражать не стал и допытываться больше не пытался. Хотя я подозревал, что он испробовал далеко не весь арсенал своих уникальных методов вытягивания информации из человека.
А что касается моей любимицы, то ее пришлось оставить в комнате, проигнорировав возражения и заверения в том, что это слишком опасно. Как маленькому, честное слово. Как будто я сам этого не знал. Могло так случиться, что это будет последний раз, когда я ее видел. Мрачновато, но вполне вероятно. Все-таки он там какой-то супер-пупер-чудо-маг. А я всего лишь Гарри. Гарри Поттер, который втихаря ржал над нервной Грэйнджэр во время экзаменов и над нервным Драко, который весь день даже не мог ни на чем сосредоточиться. Всего лишь Гарри Поттер, который издевался над Северусом и не дружил с Трансфигурацией. Но, даже предполагая, что меня могло ждать в конце этого путешествия, я был спокоен. Мы еще посмотрим, что за фрукт этот Волдеморт, может, он на самом деле не такой страшный, все “темные заслуги” себе просто присвоил, кокнув кого-то другого, а сам нифига не умеет. И я тогда его одной левой, а этот волшебный камень в ближайшую урну выброшу.
Мы выбрались из подземелий, прокатились на нескольких лестницах и, наконец, добрались до портрета, за которым находился проход в гостиную Гриффиндора. Помялись немного, затем я решился и постучал по раме, довольно громким шепотом спросив:
-Гермиона, ты там?
Толстушка встрепенулась и тоже довольно громко, но отнюдь не шепотом спросила:
-Кто здесь?
Малфой зажал мне рот, и мы несколько секунд стояли вот так, молча, не шевелясь, боясь даже вздохнуть лишний раз. Было бы очень нездорово, если бы нас сейчас поймали. Что если бы эту крикливую дамочку услышал Филч? Что если он уже идет сюда, а впереди него несется эта драная кошка по прозвищу миссис Норрис?
С той стороны портрета раздалось какое-то бормотание, затем возня, а потом какой-то глухой звук, словно что-то упало. Мы с Драко обменялись недоумевающими взглядами и снова посмотрели на портрет. Когда он отъехал в сторону, мы увидели слегка побледневшую гриффиндорку, которая тут же нырнула к нам под мантию, и лежавшего на полу Уизли.
-Что ты сделала, Грэйнджэр? — Малфой совладал с дрожью в голосе, которая, к сожалению, тут же распространилась на все тело.
-Он хотел пойти со мной, - как будто оправдываясь, проговорила она, уставившись в пол. — Нельзя было этого допустить, верно?
-Что ты с ним сделала? — немного совладав с собой, вновь поинтересовался слизеринец.
-Применила к нему Petrificus Totalus, - пояснила девочка и раздраженно спросила: — Так мы идем или как?
Похоже, среди нас троих один я был предельно спокоен.
Когда мы добрались до заветной части коридора на третьем этаже, дверь оказалась распахнутой настежь.
-Что ж, - протянул я, - похоже, Трелони уже побывала здесь.
-Трелони? — удивилась Гермиона.
-Кто это? — озадаченно спросил Малфой, опасливо косясь на трехголовую собаку, громко храпевшую под звуки арфы.
-Преподаватель Прорицаний, - в один голос ответили я и гриффиндорка, и последняя настойчиво вопросила: - Причем здесь она?
-Долго объяснять, - отмахнулся я и указал на лапу животного: - Под ней люк. Думаю, не надо пояснять, что требуется сделать?
Мы оставили мантию-невидимку на полу, в углу. Стараясь не разбудить псину, общими усилиями отодвинули его конечность и открыли люк. Внизу них*я не было. Точнее… Нет, там что-то было. Там должно было что-то быть. Но было так темно, что ничего не было видно.
Я нарушил молчание, вызвавшись первым, и прыгнул вниз. Приземлился я на что-то мягкое. Ощупывая это, озадачился. Растение? Почему оно здесь? Неужели специально для того, чтобы смягчить падение? В такую заботливость верилось с трудом.
-Чисто! Спускайтесь быстрее! — крикнул я. Уже через минуту мы втроем стояли на этой странной поверхности, и я уже думал было произнести Lumos, чтобы осветить нам путь, как что-то дернуло меня за ногу, и я свалился на пол и не выронил палочку только из-за того, что от неожиданности лишь сильнее стиснул ее. Вскоре ко мне с тихим вскриком присоединился Малфой. Когда, наконец, появился свет (заклинанием Lumos додумалась воспользоваться наша спутница), мы увидели, что Гермиона, прижимаясь к стене, с ужасом смотрит на растение, которое нас обвило.
-Грэйнджэр, мать твою, не стой столбом! — заорал я, пытаясь справиться с этими щупальцами. — Мы тут, между прочим, в опасности, если ты не заметила!
Но она словно не слышала меня. Бормотала что-то про растения и гербологию и нервно крутила в руках палочку.
-Грэйнджээээ… - снова попытался воззвать к ней я, но тут щупальце обвило половину моей головы, сбив на бок очки, и все, что я мог, это посылать красноречивые взгляды. Драко пока везло больше, поэтому когда девочка в отчаянии проговорила, что ей надо что-то поджечь, он в нескольких непечатных выражениях (если бы я мог, рот бы от удивления раскрыл) посоветовал ей пустить в ход тот далеко не бесполезный кусок дерева, который она держала в руках.
Вскоре мы уже были свободны, а Гермиона, опустив голову, просила прощения за то, что не додумалась до использования света против дьявольских силков раньше. Я беспечно сказал, что все нормально, поскольку мы еще живы, и это уже приятно. Малфой тактично промолчал. Мы продолжили путь.
Помимо собственных шагов, слышен был только звук, который издавали падающие со стен капли. Куда бы мы ни попали, здесь было просто отвратно. Хотелось не идти, хотелось бежать. Бежать как можно быстрее. Может, мы выйдем в какой-нибудь просторный зал, где не будет этого поганого ощущения, как будто ты… даже не знаю, как это описать.
Но вскоре слуха нашего достиг какой-то шорох вперемешку со звоном.
-Что это? — нахмурившись, прошептал Драко.
-Очередное чудовище? — с интересом предположил я.
-Если это чудовище, то, скорее всего, оно крылатое, - задумчиво проговорила Грэйнджэр.
Высказавшись, мы молчали дошли до конца каменного прохода и очутились в ярко освещенном зале с высоким дугообразным потолком. Зал этот был полон каких-то птиц — маленьких и ярких, как драгоценные камни. На другой стороне зала виднелась тяжелая деревянная дверь.
-Как думаете, они нападут на нас, если мы попытаемся пройти через зал? — тихо спросил Малфой.
-Пока не попробуем, не узнаем, - хмыкнул я, отошел чуть назад и, разогнавшись, побежал к двери. Ни одна птица не попыталась выклевать мне глаза, оторвать ухо или выдрать на память клок волос. Однако удача тоже не повернулась ко мне лицом: дверь оказалась запертой. Друзья, убедившись, что их не сожрут, присоединились ко мне. Гермиона попробовала открыть ее с помощью Alohomora, потом мы все вместе попыталась одолеть ее, навалившись. Ничего не помогало.
-И что мы теперь намереваемся делать? — вздохнул Драко.
Я окинул взглядом зал и вдруг внимательнее присмотрелся к птицам. Что-то в них было не так… Яркие, маленькие, блестящие… Блестящие?!
-Слушайте, да это же ключи! — озаренный внезапной догадкой воскликнул я. — А вот и метла!
-Ну, Поттер, теперь все ясно: эту полосу препятствий придумали специально для тебя, - иронично протянул Малфой. — Метла всего одна, да и ключ от снитча мало чем отличается. Вперед!
Я пропустил его колкость мимо ушей и уже взялся за метлу, как все эти “птички” внезапно ринулись ко мне. Я оседлал метлу и взмыл в воздух, стараясь разглядеть среди всех этих враждебно настроенных объектов тот ключ, который мне нужен. Черт возьми, как я его вообще узнаю?!
И тут среди всего этого пестрого марева я увидел его. Это был он! С помятым крылом. Он “хромал” в воздухе.
Я ринулся за ним, стараясь отмахнуться от остальных летающих ключей, кажется, сделал пару кругов, что-то обогнул, во что-то едва не врезался, при такой скорости почти ничего не замечая, и, наконец, схватил этого подлеца. После чего с криком “Он у меня!!!” спикировал вниз и кинул его Гермионе, которая тут же понеслась к двери. Малфой стоял у нее над душой и постоянно повторял:
-Быстрее, быстрее, быстрее…
Наконец, ключ сделал свое дело, я влетел в следующий зал, а Драко и Гермиона закрыли за мной дверь. Я перевел дыхание и отбросил метлу прочь:
-Черт, вот это была гонка!
-Да уж… - пробормотала Гермиона.
-Эй, а что это там впереди? — окликнул нас Малфой.
Здесь было довольно темно, но едва мы подошли ближе, как помещение залил яркий свет, и лично я понял, что мы влипли. Думаю, они тоже. Потому что стояли мы на краю шахматной доски.
-Я очень хочу верить, что ошибаюсь, но мне кажется, что…
-…нам надо выиграть, чтобы оказаться на другой стороне зала, - закончил за меня Драко и сглотнул. Учитывая, насколько большими казались эти фигуры… Я прекрасно его понимал.
-И как мы должны выиграть? — дрожащим голосом поинтересовалась Гермиона. В глазах ее при взгляде на эти громадины, больше напоминавшие статуи, памятники, читался страх.
-Полагаю, мы должны стать фигурами, - оглядывая доску, заметил Малфой. И правда, на доске со стороны черных не хватало одной ладьи, одного слона и одного коня. То есть, конь-то был, а вот всадника на нем не наблюдалось. Мы даже не совещались, кому куда вставать.
-Белые всегда начинают, - глядя на ту сторону, произнес блондин.
И точно: белая пешка продвинулась на две клетки вперед. Выглядела она при этом угрожающе.
Здесь все было точно также, как и в волшебных шахматах. Разница заключалась только в том, что в данной ситуации могли пострадать и мы. Вот тот конь мог запросто меня затоптать, но пока ему просто не представилось для этого удобной возможности. Гермиона и вовсе пока не была задействована в игре, но она, казалось, была и не в состоянии двигаться. Парализованная ужасом, она наблюдала за жестокой расправой фигур. Я хотел бы ее приободрить, но у меня самого буквально леденело все внутри, когда я думал о том, что они могут так же расправиться и с нами. Ни одна поверженная фигура пока не спешила восстанавливаться. И некогда шевелившиеся человечки теперь не двигались. И надежды это не внушало.
Но Драко хорошо держался. Не пытался сбежать, спрыгнув с огромного коня, и раздавал указы направо и налево:
-Ладья на E4! Конь на D3!
Я был восхищен. Мало того, что он подавил в себе трусость, которая овладела им целиком и полностью еще в начале нашего приключения, но еще и выстраивал определенную стратегию, благодаря которой собирался выиграть. Я бы так не смог. Хладнокровно посылать на верную гибель других, при этом умудряясь также позаботиться о нашей безопасности, хотя порою мы буквально были на волосок от смерти.
Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как мы начали играть, но вскоре Малфой с кривой усмешкой сообщил нам, что мы почти у цели. А потом вдруг замер и посмотрел на белую королеву.
-Да… Вот так все и будет… - тихо проговорил он, и я понял. Понял, что он собирается сделать. Благородно, нечего сказать. Я хотел остановить его. Хотел спросить, в чем выгода этого рискованного мероприятия. Ведь аристократы всегда делают что-то с расчетом на собственную выгоду, правда?
-Поттер, потом объявишь ей шах и мат, - решительно сказал он. Я кивнул.
-Когда — потом? Что он имеет в виду, Гарри?! — воскликнула Грэйнджэр. Я отвел взгляд. Почему я должен ей объяснять? Она ведь чертова Мисс Всезнайка, неужели она не понимала?..
Малфой вцепился в поводья и велел своему коню переместиться на ту самую клетку. Я молча наблюдал за тем, как королева, такая устрашающе-равнодушная, двинулась к нему и всадила меч в коня, развалившегося прямо под мальчиком. Тот вскрикнул и повалился на одну из белых клеток, видимо, потеряв сознание.
-Драко! — выкрикнула Гермиона и почти понеслась к нему, как я завопил:
-Стой! Партия еще не закончена!
А затем твердым шагом подошел к королю и громко сказал:
-Шах и мат.
Король стащил с себя корону и бросил ее к моим ногам. Венец власти с грохотом рухнул на шахматную доску. И гриффиндорка, наконец, смогла сорваться с места и подбежать к потерпевшему поражение Драко.
-Как он? — я не сдвинулся ни на шаг. Казалось, шок от пережитого лишил мои ноги способности двигаться. И голос немного дрожал. Я с трудом ворочал языком и думал о том, как, черт возьми, я мог идти дальше, если я так напуган после какой-то шахматной партии? Как я мог встретиться лицом к лицу с этим страшным волшебником, от смертельного заклятия которого меня спасло только чудо?
-Сердце бьется, - взволнованно сообщила девочка и посмотрела на меня. А я на нее. Вот так мы застыли посреди шахматной доски, усеянной поверженными фигурами: я, вполоборота, стоявший около короля, и Гермиона, присевшая на корточки, придерживавшая Драко. И никто ничего не говорил. Пугающая, неприятная тишина на поле битвы.
-Тебе надо идти, Гарри, - очнувшись, произнесла подруга. — Тебе нужно остановить… все-таки я не верю, что это Трелони!
-А я просто никому не верю. И в этом, видимо, наше отличие, - хмыкнул я, а затем с несвойственным мне беспокойством добавил: - Позаботься о нем, ладно?
-Успокойся, все будет хорошо, - она ободряюще улыбнулась. Даже не хотелось уходить. Захотелось вдруг поверить, что все уже закончилось. Что на самом деле, чтобы не позволить этой сумасшедшей женщине захватить философский камень, надо было только выиграть партию в волшебные шахматы. Но я знал, что это было не так. Откуда? Понятия не имею. Может, на самом деле, она уже давно его забрала и уже сбежала, и мы опоздали. Слишком медленно догадывались, слишком медленно действовали.
Но я все равно должен был дойти до конца. И я все-таки ушел. Покинул этот ярко освещенный, просторный зал, где на шахматной доске, среди далеко не живописных обломков различных фигур, осталась следить за потерявшим сознание Малфоем Грэйнджэр.
И вскоре оказался в следующем зале. Я был уверен, что это был последний зал. Просто нельзя было больше так издеваться над нами. И так уже достаточно сложных заданий.
Однако в этом зале уже кто-то был. И это, мать твою, была не Трелони. И не МакГоннагал. И даже не Сами-Знаете-Этого-Офигенно-Страшного-Волшебника. Там стоял тот, о ком я почему-то даже не подумал. Не подозревал все это время, хотя, как видно, следовало.
-Вы? — изумленно выдохнул я.
|
|
| Lady_of_the_flame | Дата: Воскресенье, 12.09.2010, 10:21 | Сообщение # 29 |
|
Душа Пламени
Сообщений: 1100
| Я сразу узнал этот наряд. Так больше никто в этой чертовой школе не ходил. *банный в рот, и почему я раньше не догадался?
Отвернувшись от какого-то предмета и загородив его спиной, на меня с улыбкой смотрел Квиррелл. Лицо его, обычно какое-то подергивающееся, теперь казалось абсолютно нормальным.
-А я все ждал, когда же ты доберешься…
-И как, я установил новый рекорд? — сдерживая внезапно вспыхнувшее во мне бешенство, вежливо поинтересовался я. — Скольких уже протестировали?
-А ты остр на язык, - усмехнулся он.
-А то вы не заметили, - не остался в долгу я, пробормотав: - Все же я ожидал увидеть здесь Трелони…
-Трелони? — удивленно спросил мужчина. — Эта сумасшедшая предсказательница? Мне казалось, что подозревать начнут Снейпа.
-Давайте оставим Северуса в покое, - раздраженно предложил я. — Поговорим о погоде на улице, что мы как неродные люди? Предложите, что ли, чаю, я так долго сюда добирался!..
Профессор, который преподавал мне Защиту От Темных Сил, сам же в данный момент этой темной силой и являлся. Довольно иронично, не находите?
Он щелкнул пальцами, и меня опутали веревки. Я не мог сделать ни единого движения. Впрочем, при попытке я, скорее всего, повалился бы на пол.
-Стой смирно, я должен обследовать это зеркало, - приказал он мне, и тут я, наконец, увидел, что было за его спиной. То самое… Где я впервые увидел своих родителей… Зеркало Еиналеж! Папа… Мама…
А этот придурок все бормотал себе под нос:
-В этом зеркале кроется ключ к камню…
Я все еще сжимал палочку в руке, но вряд ли мог что-то сделать. Я даже не мог пошевелить своей конечностью, сделать банальный пасс, необходимый для того, чтобы подействовало заклинание Stupefy. Надо как-то его отвлечь. Твою мать, что же делать?.. Опять, что ли, языком чесать?
-А почему вы посчитали, что я стану подозревать Северуса? — все-таки вернулся к этой теме я.
-Ну, это же очевидно, - задумчиво протянул Квиринус, обходя зеркало кругом, оглядывая заднюю его часть. — Он так часто к тебе придирался и выглядел довольно подозрительно. Хмурый и мрачный, он чуть ли не с первого дня работы начал следить за мной. Пристально наблюдать. Не доверял. И правильно делал. И, несмотря на все эти взгляды, шепотки, подозрения, он пытался тебя спасти.
-Спасти? — удивленно выгнул брови я.
-Разумеется, - холодно подтвердил учитель. — Я пытался сбросить тебя с метлы, и ты был бы уже мертв, если бы не Снейп, шептавший контр-заклятье.
“Северус пытался спасти меня…” — изумленная мысль пробежала в голове. А потом я вспомнил слова Гермионы насчет того, что это он заговаривал мою метлу. Так он старался мне помочь… Северус…
Сам не понимаю, почему это удивило меня, ведь он, игнорируя саркастичность и порою явное недовольство от моей приставучести, ухаживал за мной, был моей нянькой. Ходил со мной за необходимыми для учебы вещами, следил за моим состоянием во время болезни, настигшей меня в зимние каникулы… Он делал то, чего от него, возможно, даже не требовал Дамблдор. Не пора ли, кстати, выздороветь уже этому старому хрычу?..
-Не может быть… - качая головой, проговорил я. Я был уверен, что такая реакция спровоцирует Квиррелла на дальнейший разговор. И оказался прав.
-Однако это так. Вскоре он перестал сомневаться в том, что это мог быть кто-то другой, видимо, объясняя это для себя сформированностью педагогического состава или… да Мерлин знает, что творится у этого Снейпа в голове! Он угрожал мне. Пытался запугать. Ха! Как будто это было в его силах! На моей стороне сам лорд Воландеморт! — торжествующе завопил он. Я содрогнулся. Какая фанатичная преданность, аж блевануть хотелось. Желательно прямо на него.
-Он с вами? — воскликнул я, не веря своим ушам. Где он? Спрятался под мантией? Он что, размером с микроба? И чем он только палочку держит? Силой разума, в любой момент опасаясь, что она его раздавит?
-Он всегда со мной, где бы я ни был, - голос мужчины вдруг стал более мягким. — Я встретил его во время путешествий. Тогда я был глуп и наивен. А он показал мне. Показал, что есть только сила. Только власть. И есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней…
-А зачем она вам, эта власть? Вам, ему… Что она дает? Чем так привлекательна?
-Глупый мальчишка, - он лишь передернул плечами и нахмурился, глядя в зеркало: - Я хочу получить философский камень. Дай мне его! Что показывает это зеркало? Почему не исполняет приказ? Что мне делать, господин?
И тут, словно из ниоткуда, послышался слабый, но властный голос:
-Используй мальчишку…
Этот голос не просто говорил, он шипел. Несмотря на мурашки, прошедшие по телу, я саркастично заметил:
-Ого, да у нас тут кино снимают! А почему я не видел в лицо режиссера?
Профессор хлопнул в ладоши, вследствие чего я оказался свободен, и приказал:
-Иди сюда, Поттер, и без разговоров.
А вот это он зря сказал. Поговорить я люблю. Только что, правда, выяснил, но это неважно.
-Ну, не будьте жадиной, вы же почти у цели, - я едва не вздрогнул, вспомнив, что то же самое сказал Драко, и пообещал себе во что бы то ни стало соврать этому якобы-заике, - а я так мало запомнил из курса вашего предмета. А я ведь очень его люблю, честное слово, просто под ваше заикание спать хотелось, а теперь я вами просто очарован. Расскажите еще немного о своих приключениях.
-Поттер! — рявкнул он в нетерпении.
Я закатил глаза и направился к нему неспешной походкой. Какие все-таки эти взрослые нетерпеливые люди.
-Взгляни в него и скажи, что ты там видишь, - торопливый и определенно нервничавший Квиррелл подтолкнул меня к зеркалу. Я хотел увидеть родителей. И плевать мне в тот момент было и на учителя, и на какого-то там господина (подозревал я, кем он был, но пока не очень устрашился), и на философский камень.
Но родители все не появлялись. Я видел свое отражение — немного бледное, с отчаянной мольбой в глазах. Но мгновение спустя отражение подмигнуло мне. Засунув руку в карман брюк, оно вынуло оттуда кроваво-красный камень. А затем, вновь подмигнув, убрало его обратно.
Я чуть было не провалил все дело, в последний момент сдержавшись от того, чтобы присвистнуть. Я чувствовал что-то тяжелое у себя в кармане. Палочку я уже убрал, поэтому слегка пошевелил свободной рукой и почувствовал… Он был там. Черт побери, он действительно был там! Как такое может быть? Я ведь его даже не хотел получить. Почему так?
Вздрогнув, когда нетерпеливый Квиринус потребовал описать увиденное, я замер, думая, что бы такого соврать.
-Я… эээ… я увидел Большой Зал, - после некоторой заминки произнес я.
-И? — мужчина склонился почти к самому моему лицу.
-И там был Дамблдор, - продолжил я.
-И? — явно сгорая от нетерпения, поторопил меня собеседник.
-И я пожимал ему руку…
На этот раз я услышал пару непечатных выражений от профессора. Ого! Если бы я не знал, что его обязательно схватят и посадят после всего, что он натворил, я бы только за это предложил его упечь за решетку. Безобразие! Ругающийся учитель (но это не самое важное)! Какой пример он подает детям (в данном случае, небезызвестному Гарри Поттеру, то есть, мне)! И почему, чтоб его, он не научил меня новым словечкам?! Я что на его уроки, ЗОТС приходил изучать?!
-И?! Говори, мальчишка, или я собственноручно сверну тебе шею! — пригрозил он, и я с неохотой закончил: - На ближайшие несколько лет отменены все экзамены, потому что я спас Хогвартс от одного психа со странным тюрбаном на голове!!! А Гермиона расплакалась. Полагаю, что от горя: несмотря на нервы, она очень любит экзамены, честно вам говорю. Вы уже не раз, наверное, замечали, как она на каждом уроке тянет руку… Вот уж действительно: человек, стремящийся к знаниям…
Еще пара непечатных выражений и…
-Отойди отсюда! — скомандовал рассвирепевший преподаватель. Я отошел на пару шагов, пожал плечами, мол, не хотите слушать, сами с этим делом майтесь, а у меня другие заботы есть.
Но тут вдруг снова напомнил о себе голос за кадром:
-Он врет… Мальчишка врет…
-А ябедничать нехорошо, - насупился я.
-Поттер, вернись на место и быстро признавайся, что видел там! — все-таки он был ужасно нервный.
-Дай мне поговорить с ним… Я хочу видеть его лицо… Хочу, чтобы он видел меня…
-Но вы еще слишком слабы, мой повелитель, - запротестовал Квиррелл, но его резко оборвали: - Для этого у меня достаточно… достаточно сил…
Тот подчинился и стал разворачивать свой тюрбан. Вскоре ткань упала на пол. Без нее голова мага, сильно уменьшившаяся в размерах, выглядела как-то странно. А затем волшебник повернулся ко мне спиной.
-Мать моя женщина, чувак, тебе бы в салон красоты наведаться! — не сдержавшись, выпалил я. — Спорим, ты бы второй раз помер, если бы собственное отражение в зеркале увидел?
Там, где у мужчины должен был находиться затылок, было лицо. Самое страшное лицо из всех, которое я когда-либо видел. Оно было мертвенно-бледным, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые.
-Гарри Поттер, - прошептало лицо.
-Будем знакомы, - скривив губы в подобии усмешки (глядя на это, даже усмехнуться нормально нельзя было), кивнул я. — Еще меня называют Мальчиком-Который-Выжил, благодаря тебе, кстати, но я предпочитаю Мальчик-С-Улицы-Проституток. Так будет честнее.
-Нелегкое детство, как мне это зна…
-Ты всегда был таким проницательным, или это с годами развилось? Я просто хочу знать, что мне светит.
-Видишь, чем я стал из-за тебя? — со злостью спросило лицо. — Всего лишь жалкая тень, даже не похожая на подобие того, что я имел раньше! Как смеешь ты, ничего не понимающий мальчишка, уже в полгода сумевший лишить меня практически всего, перечить мне, Темному Лорду?!
-Ну, знаешь, я не умею описывать процесс воспроизведения звуков и вряд ли способен выдать характеристику каждого из них, у меня совсем недавно экзамены кончились, так не хочется напрягаться…
-Отдай мне камень, который ты прячешь в кармане! — потребовал он, и я вздрогнул. Он знал. Пора было уносить отсюда ноги. Я попятился назад, памятуя о правиле не поворачиваться к врагу спиной.
-Не будь глупцом, Гарри, - прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне, и мы будем вместе править миром. С помощью этого камня я даже смогу воскресить твоих родителей. Неужели ты не хочешь этого?
Это был удар ниже пояса. Я, ребенок, который был неоднократно унижен родственниками, ребенок, не знавший о любви и ласке, слышал о том, что мог обрести семью. Свою настоящую семью.
Я прикрыл глаза, представляя, как бы мы проводили время вместе…
Отец подкидывает меня в воздух и ловит, радостно улыбаясь. А я визжу от счастья, обнимаю его и никуда не отпускаю. Сжимаю крепко-крепко и зажмуриваюсь сильно-сильно.
-Больше никогда не оставляй меня…
А он не понимает, о чем я, потому что когда наша семья воссоединится, они оба не будут знать, что когда-то их убил Темный Лорд.
На улице лето, греет солнце, его лучи заплетаются в листьях деревьев. Я в рыжей футболке, которая подходит мне по размеру, и коротких шортах до колен. Мы в каком-то парке, здесь зеленая, мягкая трава, и я босиком. Мне скоро двенадцать, и я встречу свой День Рожденья с ними, в тепле и уюте. И в подарок я получу какую-нибудь игрушку, а не вагон работы и приказ старательнее убираться.
А мать улыбнется (ее зеленые глаза засияют и станут еще красивее) и взъерошит мне волосы. Такие же непослушные, как у отца.
-ЛЖЕЦ! — заорал я. В глазах моих стояли слезы.
-Как трогательно, - прошипел ВолдырьЖорт. — И как храбро. Они тоже были храбрыми, твои родители. И вот что с ними стало! Твой отец отважно сражался, а матери и вовсе не нужно было умирать, но она хотел защитить тебя… Не упрямься, мальчик, и отдай мне камень, чтобы не получилось, что она зря принесла эту жертву.
-НЕТ, НИКОГДА! — выкрикнул я и метнулся к двери.
-ПОЙМАЙ ЕГО! — завопило лицо, и через мгновение я ощутил на своем запястье руку Квиррелла. Мой лоб — в том месте, где остался памятный шрам, - взорвался болью. Перед глазами мгновенно помутнело, и я закричал, стараясь вырваться. Что, к моему удивлению, мне удалось. Боль стала слабее. Я обернулся, чтобы понять, что же там стряслось с профессором. Теперь уже он корчился от боли, глядя на свои пальцы, на глазах покрывавшиеся красными волдырями.
-СХВАТИ ЕГО! — вновь приказал Воландеморт, и не успел я опомниться, как мужчина сбил меня с ног, опрокинув на пол, и принялся душить. Боль в голове стала настолько сильной, что я почти ослеп. Однако я слышал, как мой неудавшийся противник взвыл от боли.
-Повелитель, я не могу держать его — мои руки, мои руки!
Он отскочил, и я различил его фигуру и сильно обожженные руки. Зрелище, скажу я вам, не из приятных.
-Убей его, глупец, и покончим с этим! — хрипло крикнуло лицо, и Квиринус уже поднял руку, собираясь наложить на меня смертельное проклятье, как я рванулся вперед и врезал ему по лицу. Я мог бы тешить себя надеждой, что у меня хороший хук справа, но на самом деле вся фишка была в этой странной закономерности: когда я касался профессора, он испытывал жуткую боль. Так что у меня был всего лишь один шанс. Я не должен был давать ему время на то, чтобы оклематься.
Вскочив на ноги, я вцепился в его руку, которой он уже собирался взмахнуть. Квиррелл заверещал от боли и попытался стряхнуть меня, оттолкнуть. Но, нет, я не мог себе этого позволить. Хотя и самому мне было несладко: меня снова накрыло болью с головой, и я, казалось, опять почти ослеп. И слышны были только дикие крики этого безумца и постоянно повторяющийся, но так и неисполненный, не воплощенный в жизнь приказ Воландеморта: “УБЕЙ ЕГО!” А потом я услышал другие голоса. Я не мог понять, то ли они смутно знакомы мне, то ли я впервые их слышу, но они звали меня по имени, звали куда-то с собой.
Я ощутил, как профессор выкрутился из моего захвата. Меня настигло осознание, что все конечно, и я разжал руки. Я куда-то падал. Очень долго и медленно. Все ниже и ниже… Да где же здесь это гребаное дно?! Может, ему все-таки удалось сбросить меня с метлы, а я и не понял? Может, я все еще был на матче по квиддичу и старался выиграть его, поймав снитч? А вот, кстати, и он. Видел, блеснуло вдали что-то золотое. Не улетай, дружок, это нечестно, ведь у меня нет верной метлы!
Я протянул к нему руку… Нет, точнее, я хотел протянуть к нему руку, но тут вдруг понял, что не могу. Руки не слушались. Они словно налились свинцом. Что происходит? Кто-то наслал на меня вредоносное заклинание? Надо будет найти, спросить, а потом хорошенько за это избить. Ишь чего удумали!..
Но блеск исчез, и мгла сгустилась вокруг меня, и, кажется, вечный полет вниз, наконец-то, закончился…[i]
|
|
|
|
|
|
|
Обожаю плохого Гарри (ну в смысле развращенного). идея просто превосходна. спасибо.