Армия Запретного леса

Сонный покой дома на площади Гриммо, царивший там последние два года, был нарушен появлением законного хозяина. Гарри аппарировал на крыльцо, открыл дверь и, войдя в темную прихожую, заклинанием зажег в доме свет.
С того момента, как он побывал в этом доме в последний раз, ничего не изменилось: та же подставка для зонтов, те же сушеные головы домовых эльфов на стенах. Даже пыли не прибавилось, благодаря специальным заклятиям, которые Гарри наложил на особняк перед тем, как его покинуть.
Молодой мужчина, не торопясь, прошелся по дому, снимая консервирующие заклинания и возвращая дом в пригодное для жизни состояние. Дойдя до каморки домовика, Гарри разбудил Кикимера и сообщил ему, что скоро в доме появятся гости, которым будут необходимы его услуги. Кикимер, очнувшись от долгого волшебного сна, похлопал глазами и принялся усердно инспектировать хозяйство, а Гарри прошел на кухню и, усевшись в облюбованное им давным давно старое плетеное кресло, непроизвольно погрузился в воспоминания.
Чуть больше двух лет назад, после своей победы, он сидел в этом же кресле, и тогда тишину в старом особняке время от времени нарушало потрескивание дров в камине и слабое поскрипывание старого кресла-качалки; иногда к этим звукам присоединялись вздохи и ворчание старого домового эльфа.
- Сидит, сидит, не ест толком, не спит, не пьет. Совсем извести себя задумал, - бурчал эльф себе под нос, поглядывая на своего хозяина и тщетно ожидая хоть какой-то реакции.
Гарри молча сидел перед камином, не отводя взгляда от огня. Тогда ему казалось, что можно так просидеть целую вечность. Он думал, что было бы очень здорово, если бы единственным делом, которое занимало бы его - стало мерное отталкивание ногой, приводящее старое скрипучее кресло в движение.
Перед его внутренним взором мелькали картинки событий шестого и седьмого года его обучения в Хогвартсе: нежить в озере, смерть Дамблдора, люди, лишенные волшебных палочек, бесцельно слонявшиеся по Косому переулку. Патронус Снейпа, Рон с Гермионой, смерти Тонкс, Люпина и Фреда, разъяренное лицо Молли Уизли, и ее поединок с Беллатрисой Лестрейндж, смерть Волдеморта… И его, Гарри, собственная смерть, которая чудом оказалась вовсе и не смертью, а чем-то вроде короткого сна.
На тот момент все, к чему он так долго и так мучительно стремился, свершилось, но.…
Это самое «но», в те далекие дни, не давало Гарри покоя, мучило его, как больной зуб, мешало спать, есть, да и вообще — жить. Сделав все возможное для победы и убив Волдеморта, он не знал, куда деть себя, и ужасно от этого страдал.
Буквально чуть ли не на следующий день, после приснопамятной битвы за Хогвартс, он скрылся ото всех, в том числе и от друзей, в своем доме, раньше принадлежавшем Сириусу. Через несколько дней там его и обнаружила Гермиона, крайне озабоченная исчезновением друга. Тогда с ней состоялась весьма бурная дискуссия, в которой Гарри сообщил девушке, что устал от магического мира, не знает, что ему делать дальше со своей жизнью, что он потерял себя и собирается исчезнуть на какое-то время. На какое - он и сам не знал, но одно ему было известно точно: ему было жизненно необходимо собрать себя из кусочков по-новой, а сам он с этой задачей явно не справлялся.
К счастью, после смерти крестного в его жизни появился человек, способный, а самое главное — желающий ему помогать, его слушать, объяснять ему, что все не так плохо, как кажется. Случайно встреченный на улице мужчина, за время их с Гарри знакомства, умудрился стать для юноши одновременно наставником, близким и дорогим человеком, - человеком, которому Гарри почему-то поверил, мнение которого научился ценить. По большому счету — Эрик Бентон стал тем человеком, которым должен был стать для Гарри погибший крестный, и именно к нему Гарри и собирался обратиться со своими бедами. Выпроводив подругу, пообещав ей не пропадать напрочь и иногда давать о себе знать, Гарри в тот же день расспросил Кикимера о том, что волшебники делают с домом и эльфами, когда надолго планируют уехать. Получив от эльфа подробные инструкции, он законсервировал особняк и исчез.
С тех пор изредка он созванивался с Гермионой, сообщал ей, что жив-здоров, но все еще не готов вернуться, и вешал трубку. Чем он занимается и где находится - не знал никто из его друзей и знакомых в магическом мире, и эта ситуация его полностью устраивала, и менять в ней что-то он не особенно стремился.
Тряхнув головой, Гарри вернулся из своих воспоминаний к действительности. Три часа назад раздался телефонный звонок, и взволнованная Гермиона всхлипывая и сбиваясь попросила его о помощи. Отказать подруге он не смог и пообещал сделать все, что будет в его силах. Выслушав девушку и поняв, что ей нужно убежище для раненого друга, Гарри предложил ей особняк на улице Гриммо в качестве такого убежища. Гермиона сердечно поблагодарила его и сказала, что в скором времени появится там. А Гарри, оставив Эрику записку с обещанием связаться как только сможет, отправился приводить в жилой вид старый дом.
Гарри поставил на огонь чайник и в эту минуту услышал громкий стук дверного молотка.
На пороге дома стояла Гермиона, взлохмаченная больше, чем в его воспоминаниях, ее мантия была местами порвана; рядом с ней - Рон, весь перепачканный сажей и чьей-то кровью, с совершенно безумным взглядом. Между ними - поддерживаемый с двух сторон - скорее висел, чем стоял, человек, завернутый в темную драную мантию с капюшоном, полностью скрывающим лицо.
-Что случилось?! — вырвалось непроизвольно у ошарашенного плачевным видом друзей Гарри. Неожиданно для себя он будто бы всем своим существом ощутил их усталость, страх, боль раненого, и надежду на надежное укрытие. Чтобы отогнать эти внезапно накатившие ощущения, ему даже пришлось на секунду закрыть глаза.
- Может быть, ты пустишь нас внутрь? — сказала хриплым от усталости голосом Гермиона. — С нами раненый, о нем надо позаботиться, а потом я все тебе расскажу.
Гарри поспешно посторонился, пропуская друзей в коридор.
- Гарри, куда его можно положить? - спросила Гермиона.
- В ту комнату, где спали Фред и Джордж. А кто это и что с ним? Что вообще случилось?
- Погоди, сначала осмотрю его и помогу, потом все объясню и расскажу, ладно? - Гермиона и Рон стали подниматься по лестнице, неся неизвестного. Гарри флегматично пожал плечами и пошел вслед за удаляющимися наверх друзьями и их загадочным раненым.
Дойдя до указанной хозяином дома комнаты, друзья с облегчением опустили свою ношу на кровать. Рон сел в ближайшее кресло, а Гермиона склонилась над незнакомцем и пощупала пульс.
- Жив, — с облегчением произнесла она и, повернувшись к хозяину дома, затараторила:
- Гарри, а можно организовать теплой воды, каких-нибудь чистых тряпок для перевязки, ножницы и аптечку. И еще - надо бы куда-нибудь определить Рона, - девушка кивнула в сторону кресла, - ему бы лечь по-человечески, а то спит на ходу…
- Кикимер! — негромко позвал Гарри.
Раздался легкий хлопок аппарировавшего эльфа
- Да, хозяин Гарри?
- Нам нужна теплая вода, чистые простыни, ножницы и аптечка. И хорошо бы приготовить потом Рону постель.
Эльф опрометью кинулся выполнять пожелание, и через несколько минут явился со всем необходимым.
Гермиона принялась хлопотать вокруг раненного, освобождая его от одежды. Человек был бледен до серости, перемазан копотью и кровью, цвет волос определить было невозможно, настолько они слиплись.
Раненный показался Гарри неуловимо знакомым. Кто же это? Откуда?! Когда и где?! Раздев своего пациента, девушка стала аккуратно обтирать его.
Гарри с любопытством наблюдал за манипуляциями подруги. Через несколько минут в дверях возник Кикимер и сообщил, что он приготовил постель для Рона в гостевой комнате на третьем этаже.
- Рон, просыпайся, - Гарри притронулся к плечу друга. — Рон! Иди спать!
- А? Что? Спать? Ну, да. В постели действительно лучше. — пробормотал Рон и, шатаясь, поплелся за Кикимером. Гарри тем временем вернулся к Гермионе.
- Он потерял много крови, у него несколько ран, к счастью, неглубоких, и еще контузия …
Гермиона достала палочку и, взмахнув ей, прошептала: - Эпискей! - раны ее пациента моментально перестали кровоточить.
- Однако опасения вызывает удар по голове…
- Миона, а почему вы не обратились в Мунго? Там все-таки профессиональные целители…
- Гарри, помолчи, туда обратиться мы не можем. Дай я закончу и все тебе объясню, ладно?
Гарри кивнул и продолжил наблюдать, как его подруга точными и уверенными движениями продолжает обследование и экстренную помощь. Где-то в глубине сознания у Гарри лениво шевельнулся вопрос: откуда у Гермионы такие познания в целительстве? Впрочем, мало ли что могло произойти за два года.
- Ну вот. Я закончила… - Гермиона перевела дух, - и теперь готова рассказать тебе о наших «приключениях». Попроси, пожалуйста, Кикимера посидеть с раненым и позвать меня, если тот придет в сознание. Напоишь меня чаем?
- Непременно.
Они прошли на кухню, Гарри отослал эльфа к загадочному пациенту своей подруги, вновь поставил на плиту чайник и стал неспешно заваривать чай, поглядывая через плечо на Гермиону. Она опустилась на один из стульев у стола, усталым жестом провела руками по лицу и волосам, как будто собираясь с мыслями.
- Ты же знаешь, что у Темного Лорда остались последователи - явные и тайные?
- Ну, не то, что бы знаю, но догадываюсь.
- Сегодня утром… Операция авроров… - Гермиона тяжело вздохнула. - В поместье Малфоев. Пожирателей там оказалось человек 20 и несколько дементоров, хотя, по некоторым данным, Пожирателей должно было быть никак не больше десятка. Заварилась жуткая каша, в результате которой погибло трое авроров, почти половина засевших в поместье Пожирателей; Люциус и Нарцисса Малфои, кажется, погибли под обломками Малфой-мэнора, если не от рук Пожирателей…
При упоминании о Малфоях, у Гарри из глубины души поднялся неконтролируемый гнев, подхлестываемый недавними неприятными воспоминаниями, и он совершенно автоматически выпалил:
- Надеюсь, младший Малфой отправился вслед за родителями!
- Нет, Гарри. Нет. Драко Малфой жив. И… - Гермиона запнулась, - и лежит сейчас на втором этаже в твоем доме. - решительно закончила она.
Так вот почему этот человек показался ему смутно знакомым! Гарри остановился, как вкопанный, ощущение было такое, будто ему дали чем-то тяжелым по голове.
- Малфой?! В МОЕМ доме?! Гермиона Грейнджер, ты в своем уме?! Зачем ты притащила сюда этого гаденыша?! Да я… Я его своими руками!.. - высказавшись, Гарри вдруг понял, что на самом деле это известие его не так уж и бесит. Ему скорее интересно: как так могло получиться, что Гермиона защищает Малфоя.
- Нет, Гарри, стой! Послушай!
Гарри стало еще интереснее. На мгновение он задумался о том, насколько далеко Гермиона готова зайти, защищая Драко. Решив это проверить, а заодно не желая пока раскрывать все имеющиеся у него карты, Гарри хладнокровно продолжил изображать недовольство и ярость, при этом оставаясь внутри совершенно спокойным.
- Не хочу я ничего слушать! Из-за этого. Поганца. Погиб Дамблдор!!! — кричал Гарри отрывисто. - Как ты могла притащить эту падаль в мой дом?! Как тебе это вообще в голову пришло! Немедленно убери его отсюда, иначе это сделаю я сам! — Гарри тяжело задышал.
Гермиона подошла к другу и мягко обняла его за плечи.
- Гарри! — начала она.
- Нет, я сказал!
- Гарри, послушай!
- НЕТ!
- Да послушай ты! Пока ты отсутствовал, все так … - Гермиона бессильно опустилась на стул и закрыла руками лицо.
Гарри как-то отстраненно посмотрел на нее, понимая, что явно переусердствовал со своим театром, но, что сделано, то сделано. Он видел, что стали вздрагивать ее плечи, он слышал ее всхлипы… С удивлением Гарри понял, что она плачет.
“Плачет из-за Малфоя?! Быть такого не может. Бред! Впрочем… может быть и не бред, - подумал Гарри. - А я сам-то хорош. Довел ее до слез. И чего ради?”
- Миона, перестань.… Ну.… Ну, пожалуйста, не плачь. Я… Я не подумал… Я все еще очень зол на Малфоя и…
Гарри приобнял подругу и стал нежно поглаживать ее по взлохмаченным волосам, по напряженным плечам и спине. Гермиона обвила руками талию Гарри, прижалась щекой к его животу и замерла, продолжая изредка тихонько всхлипывать. Постепенно она успокоилась, Гарри отошел, давая ей возможность привести себя в порядок.
- Миона, вот чай… Ты же любишь крепкий, сладкий и с молоком? Хоть это-то не изменилось?
Гермиона тепло улыбнулась другу.
- Нет, это не изменилось, — сказала она, забирая из рук Гарри чашку в красный горошек и делая глоток ароматной жидкости.
- Расскажи, что же происходит?
- Ну… Как я понимаю, сейчас тебя больше всего интересует, что Драко Малфой делает в твоем доме, и почему я притащила его именно сюда?
Гарри кивнул.
- Все довольно просто. Драко и его родители активно помогали в поиске и поимке оставшихся в живых Пожирателей, решительно настроенных продолжать дело своего Господина. Особенно, родители, конечно. Люциус ведь очень многих знал. И до сегодняшнего утра Пожиратели, казалось бы, были уверены, что он на их стороне. Он назначил встречу у себя в поместье на сегодняшнее утро. Назначил встречу самым сильным и влиятельным Пожирателям якобы для того, чтоб обсудить и решить, что же им делать дальше. Что-то там пошло не так: то ли они его в чем-то заподозрили, то ли не просто заподозрили, а имели какие-то доказательства предательства Малфоев. Так или иначе, что-то произошло, и “гостей” в мэноре оказалось больше, чем приглашал Люциус, да и состав их несколько изменился. Сначала они измывались над Нарциссой, потом над Люциусом. Потом Драко увели и довольно долго пытали. Авроры с трудом отбили его. Часть Пожирателей была убита на месте, часть арестовали и препроводили в Азкабан, часть успела уйти. Во время боя Малфой-мэнор вдруг стал рушиться, и за несколько минут практически сровнялся с землей; родителей Драко авроры под обломками не нашли. Я думаю, что они погибли. Драко - как сыну предателя и предателю Темного Лорда - грозит расправа. Вот поэтому я притащила его сюда, к тебе. Пожиратели не могут проникнуть в этот дом, они не будут искать тут Драко…
Гарри усмехнулся:
- Так я и поверил в то, что Малфои вдруг стали белыми и пушистыми! Гермиона, так не бывает!
- Гарри… Прошло больше двух лет. Все действительно сильно изменилось. Поверь мне, пожалуйста. Сейчас твой дом для него самое безопасное место.
Гарри плотоядно ухмыльнулся.
- Я бы так не сказал, учитывая нашу «дружбу» с ним в школьные годы…
- За эти годы столько всякого разного стало известно, столько всего произошло… Малфои, например, сделали много хорошего. Да и до того, как оказалось, они тоже много чего делали для победы над Темным Лордом.
- Да, и на Астрономической башне Драко Малфой с группой Пожирателей тоже выполняли какую-то очень полезную миссию? — не удержался от ехидства Гарри, впрочем, скорее по старой привычке.
- Ох, Гарри. Я не знаю всего, но… из того, что знаю, можно сделать вывод, что Драко там был не по своей воле. Он не хотел этого. Темный Лорд заставил его, угрожая смертью родителей и а затем и его самого. Он тянул, как мог и сколько мог…
- Но результат-то? Гермиона, открой глаза?! Если бы не…
- Гарри! Ты же знаешь, что Дамблдор умирал, зная, что умирет.
- Это ничего не меняет! Если бы не этот …
- Если бы не он, то могло так получиться, что Дамблдора убил бы не Снейп, а, ну не знаю, Беллатриса, или Амикус. И не ты бы стал владельцем Бузинной палочки.
- По-моему, все так получилось случайно! - фраза вышла совершенно искренней. Даже серьезно пересмотрев свое отношение к Дамблдору и его поступкам, Гарри все еще не верил в то, что директор сумел столь тщательно все посчитать: и последствия и ходы всех людей, вольно или невольно участвовавших в той войне.
- Нет, Гарри. Не совсем. Я… я сама не верила во все это, пока МакГонагалл не показала мне кое-что из думоотвода Дамблдора. Признаюсь честно, я была в шоке, но Дамблдор… Он умудрился рассчитать все очень точно, учесть массу случайностей. В общем, выходит, что все получилось именно по его задумке, как бы фантастично это не звучало.
- Ну, допустим. И, тем не менее, ты ведь знаешь, как я отношусь к Малфою?
Гермиона грустно вздохнула.
- Знаю. Ах, Гарри, знал бы ты, как ему досталось!.. Родителей медленно мучили у него на глазах, потом его самого мучили… Никто не знает живы ли они! Поместье разрушено чуть ли не до основания и, мне кажется, там еще очень долго нельзя будет жить и даже не из-за того, что здание обрушилось. Он остался совсем один, в опасности, и мне его ужасно жалко. Просто по-человечески жалко, понимаешь?
Гарри с удивлением смотрел на свою подругу, как будто до этого никогда ее не видел — он ощущал жалость, наполняющую сердце его подруги, чувствовал, что она по каким-то непонятным ему причинам действительно сострадает его недругу, что у нее нет недоверия и неприязни к Малфою, и это все было очень-очень необычно.
- Ну и что прикажешь с ним делать? С бедненьким, несчастненьким Драко Малфоем, которому негде жить? За которым охотятся его же, по твоим словам, бывшие дружки? — ядовито поинтересовался Гарри.
- Пусть он, для начала, очнется и немного окрепнет, а потом что-нибудь придумаем, ладно?
Гарри флегматично пожал плечами.
- Как хочешь. Но надеюсь, мне не придется носить ему в постель бульончик и кормить с ложечки?
Гермиона устало рассмеялась.
- Конечно, не придется. Пойду, гляну на него.
- Нет Миона, лучше пойди поспи, а то ты выглядишь так, как будто уснешь прямо сейчас, стоя. С ним там Кикимер сидит и, если там что-то случиться, он тебя разбудит, — заверил подругу Гарри.
Гермиона ушла, оставив Гарри в одиночестве допивать чай.
После ухода Гермионы, Гарри попытался осмыслить произошедшее и осознал, что ничерта не понимает. Было очевидно, что Гермиона готова защищать Драко, было очевидно, что после смерти Волдеморта война не закончилась в одночасье, и его друзья принимали активное участие в боевых действиях. Ему банально не хватало данных для анализа увиденного. Немного подумав, Гарри решил, что не плохо бы получить представление о настоящем положении вещей, и пошел в гостиную, где он видел кипу “Ежедневных пророков”. Свою подписку на это издание он не аннулировал перед уходом, и газеты скапливались одна за другой в аккуратную стопку на специально отведенном для них столике.
- Акцио, газеты — произнес автоматически Гарри, и газеты послушно поплыли ему в руки. Стоп.
Поплыли?!
Гарри оторопело смотрел на стопку газет в своих руках и медленно переваривал случившееся.
Он сумел сотворить заклинание без палочки.
Он вообще за последние годы отвык колдовать и сегодня достал волшебную палочку из ящика, кажется, первый раз с тех пор, как покинул этот дом. Гарри опустился на ковер перед камином, положил рядом с собой ворох газетных листов и огляделся.
- Акцио, подсвечник! — и подсвечник преспокойно перенесся с другого края комнаты и послушно ткнулся в руку.
Это было совершенно ненормально. Гарри всегда точно знал, что волшебнику, чтобы колдовать - нужна волшебная палочка. А тут… “Акцио!” - и еще несколько предметов оказались у него в руках и были положены на ковер рядом с газетами. Это было удивительно. Взгляд упал на уродливую статуэтку в форме змеи, притянутую им последней. В голове мелькнула мысль: “Вот превратить бы ее во что-нибудь более симпатичное”, - и Гарри с удивлением увидел, что его руки совершенно самостоятельно проделали несколько пассов, и на ковре, вместо статуэтки, теперь лежал маленький серый плюшевый котенок. Этого не могло быть, просто потому, что этого не могло быть в принципе, но, тем не менее, почему-то случилось. Гарри старательно пытался придумать объяснение этому потрясающему явлению, но ничего вразумительного или хотя бы достоверного на ум не приходило. Он решил оставить свои размышления до момента когда проснется Гермиона, надеясь, что уж она-то что-нибудь придумает, и принялся просматривать стопку периодики, скопившуюся за прошедшее время.
Газеты за первый месяц после битвы за Хогвартс пестрели фотографиями и статьями, восхваляющими его победу над Волдемортом. Статьи живописали такие подробности, о которых даже сам герой этих повествований был совершенно не осведомлен. В более поздних номерах «Ежедневного Пророка» таких статей, да и вообще статей о «великой победе», стало меньше, за то начали появляться статьи, рассказывающие о том, что Мальчик-который-победил куда-то исчез после победы. Возможно, уехал из Англии, а может быть, лежит в больнице Св. Мунго в отделении для душевнобольных. В газете где-то полутора годовой давности, он натолкнулся на маленькую заметку, в которой рассказывалось о том, что случаи обращения волшебников в это заведение за последнее время увеличились примерно на тридцать процентов. В газете полугодовой давности опять же попалась статья о трудностях больницы Св.Мунго, случившихся вследствие увеличения потока пациентов.
Из газет Гарри узнал, что новым директором школы Хогвартс была назначена профессор Макгонагалл, новыми министром избрали Кингсли Бруствера, что при министерстве магии создан специальный комитет по устранению последствий войны, что у авроров появился новый начальник, что регулярно отлавливаются скрывающиеся от правосудия Пожиратели, и после поимки идут судебные процессы над ними, и еще массу разнообразных новостей. Где-то на периферии сознания даже мелькнула мысль, которую Гарри, впрочем, немедленно отогнал — все-таки обидно, что, оказывается, все преспокойно могут обходиться совершенно без его участия в чем бы то ни было. Оказывается, мир без него не остановился и не замер в ожидании момента, пока он, Гарри Поттер, соизволит обратить на него внимание.
Что-то в доме заставило его насторожиться, и он, прислушавшись к окружающему пространству, вдруг понял, что непонятным образом чувствует всех находящихся в этом доме: Рона, спящего на третьем этаже глубоким сном, Гермиону, которой в данный момент снится что-то не слишком приятное, Малфоя, который, как показалось Гарри, постепенно приходит в сознание, и даже Кикимера, который неотрывно смотрит на Малфоя и собирается идти будить Гермиону.
- Кикимер! Не буди ее, пусть поспит, - тихо сказал Гарри в пространство и почувствовал, как эльф пришел в замешательство: вроде бы его просили доложить мисс Гермионе, когда очнется Малфой, но хозяин отдал распоряжение не будить ее.
Гарри решительно поднялся и направился в спальню, где лежал его раненый гость.

В комнате было тихо и сумеречно. Тяжелые, плотно задернутые шторы делали единственным источником бледного теплого света маленький магический светильник-ночничок, стоящий на тумбочке у изголовья кровати. Вокруг ночничка выстроились в ряд бутылочки с разными зельями, графин с водой и стакан.
Малфой, отмытый от крови и заботливо укрытый одеялом, лежал на спине и тяжело дышал. Глаза были закрыты, руки, лежащие поверх одеяла, слегка вздрагивали.
- Пить…- тихий шепот, наполненный болью и страхом, донесся с кровати. Гарри почувствовал волну чужой боли и страха, быстро подошел к прикроватной тумбочке, налил в стакан воды, провел ладонью по поверхности светящейся сферы ночника, и света стало немного больше. Пробежав глазами по надписям на ярлычках флакончиков и найдя нужный, он откупорил его, капнул несколько капель янтарно-желтой вязкой жидкости в стакан, поболтал его немножко и протянул Малфою. Потом, сообразив, что тот его не видит, да и если бы видел, у больного сейчас, наверное, не хватит сил взять хоть что-нибудь, примостился рядом, приподнял раненого и поднес стакан к его губам.
- Пей. Сейчас станет полегче.
Малфой, почувствовав прикосновение Гарри и услышав его голос, широко распахнул глаза и попытался отстраниться.
- Господи, да что ты шарахаешься! Это восстанавливающее зелье, пей давай, - терпеливо сказал Гарри.
Малфой выпил зелье, и Гарри аккуратно опустил его на подушки. Поставив стакан на тумбочку, он встал с постели и направился к выходу.
Тихий шепот остановил его на полпути к выходу из комнаты, произведя такое же воздействие, как пыльный мешок, внезапно опускающийся на голову из-за угла.
- Спасибо.
- С каких это пор ты такой вежливый стал? — язвительно произнес Гарри, не удержавшись, и резко обернулся к постели.
- Может быть, с тех пор, как чуть не побывал в зубах у Фенрира, а может быть, с тех, как видел разрушение Малфой-мэнора. В любом случае, я хотел быть просто вежлив, - тихо вымолвил Малфой, не поднимая глаз. — А вот тебя в качестве сиделки не ожидал увидеть.
- Ты мой гость: не званный и не желанный. Но все-таки - гость.
- Миона притащила меня в ТВОЙ ДОМ?! — Гарри ощутил, сколь сильно Малфой поражен этим известием. Не понятно как, но ощутил.
- Миона? Ты так ее называешь? И она не против? — удивленно спросил Гарри, воззрившись на Малфоя, как гиппогриф на новые ворота.
Малфой кивнул в ответ.
- Ну, назвал. А что тут такого? Ты ж ее так называешь? И Рон тоже. И ничего.
- Интересно, и с каких пор ты, слуга Волдеморта и наш школьный враг, ее так называешь? - сложив на груди руки, холодно поинтересовался Гарри.
- Поттер! Все … несколько не так, как было в школе. Надеюсь, ты знаешь, что люди способны меняться? И к твоему сведению - я не служил ему. Никогда.
То, что люди способны меняться - не вызывало у Гарри никаких сомнений, хотя бы вследствие собственного опыта, но ему было довольно сложно допустить, что Драко способен на кардинальные изменения. Во всяком случае, тот Драко Малфой, с которым был знаком Гарри, по его мнению, был неисправим, и для того Драко стать слугой Волдеморта было так же естественно, как вдыхать и выдыхать.
- Ага, а на предплечье у тебя просто модная татуировка! - прокомментировал заявление Малфоя Гарри.
- Упертое гриффиндорское недоразумение, разуй глаза и погляди внимательно… У меня нет метки. Да, даже если бы и была, что это меняет? Метка — сама по себе не была бы доказательством того, что я являлся слугой Темного Лорда!
- Как так, нет метки?! — Гарри с удивлением воззрился на руки Драко, лежащие поверх одеяла — метки действительно не было!
- Он… Не поставил мне ее, сказал, что ему не нужно меня метить, а чтоб я подчинялся ему — достаточно ужаса, который я ощущаю, - тихим, прерывающимся голосом ответил Драко, уставившись в пространство перед собой.
Перед его глазами всплыл во всех подробностях тот день. Драко переживал яркое и четкое воспоминание столь болезненно, будто с момента произошедших событий прошло не несколько лет, а буквально пара дней.
Он словно наяву увидел приближающуюся фигуру, с головы до ног закутанную в черное и шуршащее одеяние, при каждом движении развевающееся, как огромные неуклюжие крылья. Он ощущал приторный незнакомый и неприятный запах, навсегда после тех событий осевший в его памяти, как запах быстрой и дурной смерти, подстерегающей неосторожного в темноте ночи.
Он помнил, как вошел в гостиную Малфой-мэнора, и своего отца, стоящего на коленях в жалкой позе вассала, где-то сбоку от него, в дальнем углу обширной комнаты. Он помнил, как все его существо вопило почти звериным воплем: "Отец, посмотри на меня, спаси меня! Вот я — здесь, разве ты не чувствуешь мой страх, мой дикий ужас пред тем, что сейчас свершится? Отец, ты же стена, всегда защищавшая меня, мой свет, моя жизнь, как ты можешь отдать свое дитя этому чудовищу… Я не верю в это, я не могу и не хочу в это верить! Сейчас я закрою глаза, моргну, проснусь — и все исчезнет!» Он помнил, что закрывал глаза и открывал их в приступе панического, парализующего ужаса; помнил, как пытался сжаться в комок, как пронзительный змеиный шепот врывался в его мечущееся от ужаса сознание, пролезал в каждую щель, давил, топтал, ломал и приказывал повиноваться. Он помнил, как дрожал и боялся поднять взгляд, чтобы не дай Мерлин, увидеть, что там, в тени, под черным капюшоном.
Никто не держал его. Если бы он не был так панически испуган, мог бы развернуться и уйти.
Тогда, в первые в жизни он увидел, как отец потерял самообладание и рванулся вперед, в попытке защитить сына, и видел, как Круцио Темного Лорда бросило отца на блестящий узорчатый паркет растрепанной кучей черной мантии.
Он мог бы уйти.
Но стоял и смотрел, объятый нечеловеческим ужасом и кристально ясным пониманием - ему предстоит вечное служение, что он умрет, если он не покорится, что лучше умрет, чем покорится.
Он помнил, как будто механическая кукла, подошел и сам протянул руку, и свое удивление: рука не дрожала. И помнил боль облегчения, которую он почувствовал, услышав, что метки не будет;.и помнил, как она была ничтожна, по сравнению с болью унижения и страха, глубоко вонзивших свои острые когти в его душу, в попытках разорвать ее в клочья, в тот момент, когда Лорд сказал, что ему не нужно метить его тело, чтобы и этот Малфой стал его собственностью, ибо куда сильнее метка, которую он будет отныне носить на сердце.
Он ушел, когда Лорд соизволил небрежным кивком отпустить его.
Он поклялся, что никогда не станет служить ему.
Он - Малфой. А Малфои не прощают унижения.
Драко мотнул головой, отгоняя непрошеное воспоминание.
- У моего крестного, Северуса Снейпа, например, была метка. Однако это не мешало ему преданно служить Дамблдору и Ордену Феникса!
- У Снейпа были очень веские мотивы, - спокойно сказал Гарри, внимательно разглядывая бывшего школьного врага.
- У меня — тоже. И у моих родителей. Я действительно не служил Ему. Веришь ты в это или нет — это твои проблемы. Но я чист перед тобой, как слеза младенца.
Гарри внезапно и очень четко ощутил, что Малфой говорит чистую правду, во всяком случае, сам Малфой искренне верит в то, что говорит.
- Но. Э… А как же… А, Мерлиновы тапочки! Ничего не понимаю. Сначала Миона делает сложное лицо и рассказывает потрясающие сказки, теперь ты… Я ощущаю, что ты говоришь правду! Но … я не верю!
- Ты ощущаешь?! Как?! - спросил Драко. Его лицо выражало крайнюю степень удивления и заинтересованности.
Гарри задумался.
- Не знаю как. Ощущаю и все тут. Так же, как ощутил, что ты скоро очнешься, так же, как ощутил, что не надо будить Гермиону…
- Быть не может… Неужели… Салазар тебя побери!
- Что ты там бормочешь? Чего быть не может?! - раздраженно спросил Гарри, подходя к постели.
- Погоди. Я… я не могу сказать точно. Пока… пока не проверю.
Гарри страдальчески закатил глаза: разнообразные тайны, секреты и недомолвки бесили его с нечеловеческой силой. Он устал от них и искренне надеялся, что со смертью Волдеморта они наконец-то закончатся. Но, похоже, конца и краю им не было видно.
- Скажи мне, Поттер, а еще что-нибудь необычное с тобой за последнее время приключилось?
Гарри опешил от вопроса. С ним приключилось. Но откуда Малфой мог знать об этом?
- Приключилось, - миролюбиво проворчал он. — У меня стало получаться колдовать без палочки.
Гарри поймал на себе заинтересованно-ошарашенный взгляд Малфоя и ощутил волну исходящую от него, - волну интереса, внимания, изучения и легкой паники.
- Без палочки… А что-нибудь еще?
- Даже не знаю. Вот, ощущать стал как-то эмоции, что ли… или… в общем, что-то от людей исходящее. А что, собственно, такое?
Малфой прикрыл глаза и задумался, и Гарри ощутил, что он именно думает, а не пытается что-то скрывать, увиливать или на ходу выдумывать. Раздумья его несколько, как показалось Гарри, затянулись.
- И?.. - нетерпеливо поторопил Малфоя Гарри.
Тот открыл глаза и взглянул на Гарри. Выражение лица у него было одухотворенное и, пожалуй, даже торжественное.
- Кажется, я могу тебя поздравить. Ты… Ты скорее всего - Темный, Поттер.
- Чего?! Да я!.. - Гарри был столь возмущен этим заявлением, что даже слова для выражения своего возмущения подбирал с трудом.
- Да. Ты, похоже, настоящий Темный Маг.
- Никогда!.. - отчего так сопротивляется высказанной догадке Драко, Гарри и сам не очень осознавал.
- Погоди. Опять ты вскипаешь… Я ничего плохого вообще в виду не имел. И не стремился никак тебя оскорбить. Я еще даже не уверен, прав ли я… Но если прав… То тебе придется смириться с этим явлением и как-то жить дальше со своими талантами вместе.
- Какими талантами, в чем уверен, не уверен? Ты толком говорить можешь?!
- Толком… Могу. Но для начала я обязан проверить свою версию. Ты можешь мне довериться на две минуты, чтобы проверить это?
Гарри впал в ступор: довериться Малфою, пусть даже и на две минуты?! На ЦЕЛЫХ две минуты?! Ни-за-что! И никогда! Но откуда-то из глубины поднялось и затопило по самую макушку любопытство; немного подумав, Гарри молча кивнул. Тем более, что обретенная им способность ощущать, подсказывала ему - Малфой действительно не затевает какую-нибудь пакость.
- Хорошо. Это… Трудно для меня сейчас. Но я … я попробую… - Малфой прикрыл глаза как бы собираясь с силами. — Сядь рядом со мной, пожалуйста, и дай мне руку. Любую.
Гарри уселся на постель и протянул правую руку Малфою. Тот взял ее, перевернул ладонью вверх, сосредоточился и, проводя другой своей рукой над рукой Гарри, медленно и, как показалось последнему, торжественно проговорил какую-то фразу на незнакомом Гарри языке, и… в раскрытой ладони Гарри появилось нечто, больше всего напоминающее темный костерок, чьи язычки пламени, сначала маленькие, а потом достигающие в высоту полутора футов трепетали, как будто колеблемые ветром. Малфой еще раз провел своей рукой над ладонью Гарри, и костерок исчез.
Гарри перевел непонимающий и удивленный взгляд со своей раскрытой ладони на Драко.
- Теперь я знаю точно. Ты - темный, - удовлетворенно сказал Драко
Заклинание явно забрало у Малфоя массу сил, и он откинулся на подушки, обессилено прикрыв глаза, как будто малейший свет причинял ему невыразимые страдания. Гарри, почувствовав это, поднес руку к ночнику и маленько притушил его.
- Что это было, Малфой? — тихо спросил Гарри.
- Это? Это был тест. Он показывает, принадлежит тестируемый к Темным или нет. Если принадлежит — то появляется темный костерок, если нет, то ничего не происходит.
- Но… Как я могу быть темным? Ведь все они служили Волдеморту?! А я… я ведь убил его, если ты помнишь.
- Ну, во-первых, не все. Во-вторых, темный - не значит злой, плохой, и все в этом роде.
- А как же… - Гарри искренне не понимал: в чем разница между Пожирателем Смерти и Темным Магом, и надеялся, что Драко удосужится таки ее объяснить.
- Ох. — Малфой страдальщически поморщился. - Все у вас просто — раз Темный — так все, значит, ты злой маг и все такое. А ты никогда не думал, ну хоть для разнообразия, что преданным слугой Волдеморта мог быть, в принципе, любой волшебник? Никогда не пытался задуматься — что о Темных знал наш светлейший и пушистейший Дамблдор? Ты помнишь что-нибудь о Темных Магах из школьного курса истории? Ты понимаешь, что та же Авада — это, по сути своей, не темная магия?
- Да, вся из себя светлая… - буркнул Гарри.
- Не в цвете дело. Дело в методике. Понимаешь?
Гарри непонимающе уставился на Малфоя.
- Не понимаешь… - грустно сказал Драко.
- Не понимаю, - спокойно согласился Гарри. - Ну так объясни, попробуй!
- Объяснить… Сейчас сил нет… Я сделаю лучше. Я дам тебе Книгу Рода. Моего рода. К ней веками прикасались только руки тех, у кого в жилах течет кровь Малфоев. Это что-то типа дневника старших из моего рода.
- Я не Малфой.
- Что ты знаешь о своих предках?
- Ну Дамблдор рассказывал…
Малфой сардонически усмехнулся.
- Дамблдор ему рассказывал… Святая наивность! Да он ни в жисть никому ничего не рассказывал полностью! Части, кусочки — сколько угодно. То, что выгодно рассказать - пожалуйста. Но полностью… Никогда, ничего и никому! Он в этом плане был действительно настоящим гением.
В общем-то, Гарри был согласен с этой мыслью, но в глубине души надеялся, что все не так плохо, как кажется. Ему до сих пор хотелось верить, что Дамблдор так поступал только потому, что это было действительно необходимо.
- Ну, допустим, Дамблдор мне сказал не все. Но, во имя Морганы, Малфой, как мы можем быть родственниками? Как вообще такое возможно?
- Запросто. Много поколений назад женщина из моего рода вышла замуж за твоего предка. Только и всего. Так что, упрямый и недоверчивый малфоененавистник, мы с тобой родственники. Очень, очень дальние, какие-нибудь тридцати двух-юродные, но, тем не менее, родственники. Не веришь? - спросил Драко, внимательно и настороженно всматриваясь в лицо Гарри. От чего-то ему хотелось, чтобы Гарри поверил ему. Почему-то это вдруг стало очень и очень важным.
- Нет, не верю, - уверенно ответил Гарри, скрещивая руки на груди.
- Проверим? Благо сделать это проще простого! Кикимер! Принеси, пожалуйста, мою мантию, будь любезен.
Гарри был поражен любезностью Малфоя с домовым эльфом. Кикимер не сдвинулся с места.
Гарри кивнул эльфу, и тот с легким хлопком исчез. Прошло несколько томительных минут, в течение которых Гарри нервно ходил по комнате туда-сюда, а Малфой лежал, откинувшись на подушки и прикрыв глаза. Драко было собрался попросить Гарри не носиться по комнате, как угорелый, потому что от создаваемого им шума у него, Драко, начинала раскалываться и без того порядком болящая голова, как раздался хлопок аппарации, возвестивший о появлении эльфа. Драко открыл глаза и протянул руку — эльф вручил ему принесенную ношу.
- Спасибо.
Гарри в очередной раз удивился малфоевой вежливости.
Мантия Малфоя была тщательно очищена домовиком от крови и грязи, но представляла скорее набор кусочков дорогой ткани, чем одежду годную для носки. Драко принялся ворошить эти кусочки, ворча что-то неразборчивое себе под нос, пока с явным облегчением не нашел то, что, видимо, искал — мешочек сшитый из тонкой кожи и перетянутый у горловины кожаным же шнурком. Запустив руку в мешочек, Малфой порылся в нем какое-то время, и извлек наружу маленький темный предмет, размером и формой напоминающий спичечный коробок. Малфой положил себе на живот извлеченный предмет, протянул руку к прикроватной тумбочке, взял волшебную палочку. Направив ее на запястье, очень тихо, практически одними губами, прошептал какое-то заклинание. Из палочки вырвался тонкий луч серебристого цвета и уперся в подставленное запястье Малфоя; легкое движение кистью и на запястье появился маленький и тонкий порез, из которого сразу же тонкой струйкой полилась кровь. Малфой поднес кровоточащее запястье к своей находке, подождал пока на темную поверхность упадет несколько капель, после чего пробормотал еще какое-то заклинание. Порез закрылся, не оставив после себя никакого следа. Малфой же, отложив палочку, взял перемазанную собственной кровью находку в руки и сжал. Затем поднес к своему лицу, дунул и… темный маленький предмет стал стремительно увеличиваться в его руках. Через несколько мгновений на животе у него лежала шкатулка или скорее даже ларец из темного дерева, украшенный витиеватой резьбой. Руки Драко обессилено упали на одеяло, лицо стало еще бледнее, а лоб покрылся испариной. Несколько минут Малфой пролежал неподвижно, явно собираясь с силами. Потом он с видимым усилием открыл глаза и стал ощупывать торцы ларца, нащупал тонкими длинными пальцами нечто известное только ему и слегка нажал. Раздался легкий щелчок, и крышка медленно поднялась. Гарри с любопытством воззрился внутрь открывшегося ларца, но увидел лишь темное туманное марево, лениво бурлящее в обрамлении темной же, резной древесины. Малфой запустил руку в это бурлящее нечто и извлек внушительных размеров квадратный фолиант в кожаном окладе. Чтобы удержать его в одной руке, ему явно приходилось прилагать серьезные усилия. Он протянул Гарри извлеченный из ларца том.
- Держи… Почитай… Там в конце есть оглавление, и… книга… сама умеет перелистываться на нужную читающему страницу. Просто скажи ей, о чем хочешь прочитать…
Гарри зачарованно протянул руки к Книге и, не коснувшись ее, быстро отдернул их и даже для надежности убрал за спину. Рука Малфоя, державшая Книгу, упала на постель.
- Не бойся… Ничего тебе не будет. Вот Гермионе опасно - и очень - трогать эту вещь, без предварительной подготовки. И Рону, кажется, тоже. А тебе можно.
Как в замедленной съемке, Гарри медленно протянул руки к Книге Рода Малфоев и положил их на кожаный оклад… и ничегошеньки не произошло.
- Она… должна быть немного как будто теплой, почитай… я посплю… - пробормотал Малфой, закрывая глаза и немедленно проваливаясь в глубокий сон.
Книга действительно была как будто теплой и какой-то… живой. Гарри уселся в кресло стоящее у окна, приманил к себе ночник с прикроватной тумбы, отрегулировал яркость так, чтобы было удобно читать, и открыл Книгу в конце, там, где, по словам Малфоя, находилось оглавление.
Оглавление действительно было и содержало около сорока страниц, написанных явно разными почерками и разными чернилами.
Гарри бездумно перебегал глазами со строчки на строчку, с трудом разбирая почерки писавших. Некоторое время прочитанное не достигало сознания, потом глаза зацепились за даты, смутно знакомые Гарри по урокам древней истории магии, и он, еле разбирая витиеватый, весь в завитушках и росчерках почерк кого-то из предков Малфоя, прочел «Организация Банка Гринготс и Восстание Гоблинов». Гарри пожалел, что плохо учил историю в школе — можно было бы сравнить то, что им преподавали и то, что написано в этой Книге…
- Родственники… Надо же. Поттеры и Малфои… - тихо проворчал Гарри. Неожиданно книга в его руках словно ожила, стала теплее, и вдруг страницы сами собой зашуршали, переворачиваясь, Гарри было испугался, но потом вспомнил - Малфой сказал ему, что книга сама умеет перелистываться в нужный читателю раздел. Видимо, его бормотание Книга восприняла за просьбу перелистаться в момент, рассказывающий о родстве двух родов. И действительно, когда страницы перестали переворачиваться, Гарри пробежал глазами по строчкам, начертанным тонким бисерным почерком древнего автора, в поисках своей фамилии. Буквально на третьей строке сверху он ее нашел:
«Кто бы мог подумать! Тут война идет полным ходом, ифриты ополоумели, а эти глупые дети надумали жениться. Притом немедленно! Ну нет бы подождать… Хотя, все что не делается — все к лучшему. Прекратится соперничество между нашими родами. Поттеры - хорошая партия, древний чистокровный Темный род, богатый и влиятельный… Наше влияние плюс их… Может быть, может быть…»
Гарри уставился в Книгу. “Темный род? Поттеры? Дамблдор говорил, что мой род всегда был на стороне Света… Что-то тут не так. Гермионе бы эту книжку вот она бы…” - подумал Гарри.
Гарри вновь углубился в чтение. Стиль повествования в фолианте, лежащем у него на коленях, был весьма своеобразен. Читать эти записи было очень неудобно, как будто подглядываешь в замочную скважину за чем-то очень личным, сокровенным. Малфой сказал правду: его род и род Гарри действительно породнились. 18 августа 1457 года состоялась свадьба между Александрой Гэррэт Малфой и Джастином Антониусом Поттером, через несколько лет у них родился сын Станбени Джастин Поттер. Еще через несколько лет появились на свет дочери-близняшки Авалей Джастин Поттер и Шини Джастин Поттер. Гарри задумался: “Интересно… Я, стало быть, потомок Станбени Джастина Поттера, ведь девчонки, выходя замуж, по традиции берут фамилию мужа, так ведь? Хотя, кто их знает, этих волшебников… Может быть, у них и не всегда так… Жалко, что у меня нет такой Книги, как эта… Думаю, она много интересного могла бы мне поведать… Почему нам никогда не рассказывали о таких Книгах? Или рассказывали на уроках истории, а я проспал… А вдруг где-то есть такая книга рода Поттеров?..”

После не слишком продолжительного сна Гермиона проснулась и резко села на постели. Ее охватило беспокойство: что там с Драко. Почему он до сих пор не очнулся? Сколько времени она проспала? Она быстро оделась и тихо направилась к спальне Драко. Картинка, открывшаяся ей с порога, смутила ее: Драко мирно спал, обнимая во сне подушку. Одеяло прикрывало его только до талии, оставляя всем желающим возможность любоваться на все остальное, а полюбоваться ей-Мерлину было чем: светлый золотистый загар, широкие плечи, рельеф мускулов сухопарого тела, длинные светлые волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке, слегка приоткрытые губы, приобретшие вполне здоровый оттенок с того момента, как она в последний раз видела их, правильной формы золотистые брови слегка хмурились во сне. Блондин был чудо как хорош. И Гарри, склубочившийся в кресле с большой книгой на коленях — как обычно взлохмаченный, волосы отросли так, что, пожалуй, завяжутся в хвост, выражение на лице сосредоточенное и несколько мечтательное. Гарри у постели Драко. Это было, как минимум, неожиданно. Что он тут делает? Совершенно автоматически Гермиона спросила:
- Что ты тут делаешь?
Гарри аж подпрыгнул от неожиданности, услышав голос Гермионы.
- Да вот… Малфой проснулся, я ему восстанавливающего зелья немножко споил, мы поболтали с ним о том, о сем…
Гермиона удивленно приподняла брови.
- Ты? Поил Малфоя зельем? Это точно был не какой-нибудь яд?
- Миона, я тебя умоляю. Он мой гость, вроде бы… Не хорошо как-то гостей ядом, ты не находишь? Я просто не хотел тебя будить, ты ведь, судя по всему, устала очень… А я все равно не спал… Ну и…
Гермиона подошла к прикроватной тумбочке, взяла стакан, из которого Гарри поил Малфоя, и с подозрением понюхала.
- Действительно, восстанавливающее зелье…
Казалось, девушка была удивлена, но Гарри чувствовал, что это не удивление, а скорее радость, что ее друг не сердится на нее за то, что она притащила в его дом недруга.
- Так что, все-таки, ты тут делаешь?
- Да вот… Малфой дал мне очень интересную книжку почитать.
- Какую?
Гарри закрыл Книгу Рода и показал ее Гермионе.
Внушительных размеров фолиант разжег в девушке нешуточное любопытство, и она протянула руки, чтобы взять его из рук Гарри.
- Не трогай! — резко сказал Гарри.
Гермиона в замешательстве опустила руки и вопросительно взглянула на Гарри.
- Малфой сказал, что касаться ее без последствий для себя может только тот, у кого в жилах есть хотя бы капля крови Малфоев.
- Крови Малфоев? А тогда ты как ее трогаешь?
- Ну, оказывается, мы с ним родственники, — сказал Гарри и почувствовал, что краснеет. - Очень-очень дальние, но все-таки родственники, — поспешно добавил он.
- О! — удивленно воскликнула девушка. — И давно ты об этом знаешь?..
Гермиона подобрала пару подушек, валявшихся на полу, подошла к креслу, в котором сидел Гарри, покидала их рядом и удобно устроилась на ковре.
- Ну вот незадолго до твоего прихода прочитал… А еще несколько раньше спокойно взял Книгу в руки.
- Интересные творятся дела… Стоило ненадолго уснуть, и тут выясняется, что Поттер и Малфой родственники. Чудесно просто. Таааак. А что еще произошло, пока я спала?
- Да ничего такого, книжку читал, просвещался, так сказать.
- А с чего это Драко тебе столь ценный фолиант вручил? - подозрительно спросила Гермиона.
- Да так, мы немного пообщались на тему разновидностей магии, ну… В общем мне кое-что не понятно было, и он сказал, что эта книга может помочь мне разобраться, - смутившись, ответил Гарри.
- Сдается мне, что ты что-то не договариваешь, - задумчиво заключила Гермиона.
- А еще Малфой сказал, что я Темный маг, - сообщил Гарри совершенно нейтральным тоном.
Столь бурной реакции он ну никак не ожидал: девушка до того момента спокойно и расслабленно сидящая на подушках на полу, резко - в одно движение - вскочила на ноги, одновременно отскакивая от Гарри на несколько шагов.
- Быть того не может!
Малфой проснулся от ее скачка, задевшего кровать, на которой он спал.
- Что тут происходит? — сонно поинтересовался он, садясь на постели.
Гермиона злобно поглядела на Малфоя, Гарри показалось, что она готова пустить сначала в Малфоя, а потом сама себе в лоб Аваду за то, что притащила слизеринца в дом друга. В бурных эмоциях, через край хлеставших сейчас от Гермионы, наличествовала строго отрицательная окраска с порядочной долей.. Чего? Брезгливости? Презрения? Страха? Пожалуй, букета этих эмоций. Гарри поморщился от столь сильных чужих переживаний, накативших на него. Он не ожидал такого от Гермионы. И не понимал, отчего на эту новость у нее вообще такая бурная реакция. Внезапно он понял, что сам воспринял ее, в общем-то, спокойно, будто знал всю жизнь, только почему-то давным-давно забыл, а тут ему напомнили. Будто у него в руках появился еще один кусочек сложной мозаики, и именно этот кусочек ему был нужен, чтобы она сложилась в целостную картинку.
- Это… Это правда, Малфой?
- Миона…
- Да как ты смеешь!.. После… - Гермиону передернуло, как будто от отвращения. Гарри сидел, напряженно смотря на подругу и искренне недоумевая.
- Может быть, вы все-таки соизволите мне объяснить, что происходит то? Что такого ужасного в словах Малфоя? — решил подать он голос.
- Ох, Гарри! Темный маг это же… Это же ужасно! Они…
- … Они пьют кровь младенцев, похищают людей и мучают их, и все в таком духе? — закончил ее мысль Малфой. — Где ты вычитала эту чушь? Что ты вообще знаешь о Темных? — Гарри посетило дежавю. Где-то этот разговор он, кажется, уже слышал.
Гермиона воззрилась на Малфоя, как на Великое Мировое Зло.
- Сейчас ты начнешь мне рассказывать, что это не так, что они на самом деле невинны, как новорожденные, и кровь не является обязательным ингредиентом при использовании их магии! Я читала в «Магии и средневековье» о них! Там…
- Глупая детская книжка, - спокойно, даже как-то скучливо, прервал Гермиону Малфой, — написанная каким-то невеждой, наслушавшимся бредовых бабушкиных сказок. Он не написал там практически ни слова правды. Впрочем, я не слышал ни об одной книге, написанной волшебниками про Темных, в которых бы вообще содержалась вся правда об этом явлении.
- Кровавые ритуалы. Хороша сказочка!
- Ну, кровавые ритуалы, и что? Магия Крови вообще самая древняя и мощная магия.
- Сколько крови невинных …
- Ой, прошу тебя, не начинай даже. Во-первых, крови не так и много. Во-вторых, обычно используется своя собственная кровь. В третьих, только кровь данная добровольно может быть использована эффективно, вместо собственной, недобровольная кровь - субстанция крайне мало предсказуемая и опасная, редко кто отважится прибегнуть к ней будучи в здравом уме и трезвом рассудке. Да и сумасшедший, скорее всего, решится прибегнуть к этому средству только будучи прижат настолько, что даже один успешный шанс на миллион — это много. В четвертых, в редких случаях используется кровь животных…
- Гадость какая! — с негодованием и страхом воскликнула Гермиона.
- Гадость гадостью… Но зато правда. И не вызывает таких последствий, какие сейчас наблюдаются практически по всей Европе.
- Эй, а что за последствия то? - растеряно спросил Гарри.
- Ты что, не в курсе? - одновременно спросили Драко и Гермиона.
- Нет, я же последние два года прожил среди магглов и магией пользовался крайне редко.
- Магия стала сбоить. Иногда результат заклинаний выходил совершенно не таким, как ожидался, иногда вообще ничего не происходило. Когда именно это началось - никто точно не знает, но сейчас, чтобы заклинание сработало верно, нужно прилагать осмысленные усилия и не у всех они получаются. Например я, чтобы все вышло как задумано, каждый раз концентрируюсь на заклинании, стараясь четко представить результат, который я ожидаю увидеть, - рассказала Гермиона. - Драко, а почему “темная” магия не вызывает таких последствий? - спросила она.
Малфой пожал плечами и поморщился от накатившей вслед за этим телодвижением боли.
- Мне кажется, что дело в методе, которым пользуется Маг для колдовства. “Темный” метод построен на том, что маг берет энергию, необходимую ему для произведения какого-то действия не откуда ни попадя, а извлекает ее из ингредиентов и себя в необходимом и достаточном количестве. Смотри, скажем, стандартное простейшее «Акцио», ты никогда не думала — откуда именно берется энергия на то, чтобы приманиваемый предмет начал перемещаться к приманивающему его волшебнику?
А я тебе расскажу.
Из окружающего волшебника пространства. Он произносит ключевое слово, совершает специальный взмах палочкой и… предмет летит ему в руки. Энергия собирается из пространства с помощью слова и взмаха и полностью расходуется в процессе действия заклинания. Волшебник при этом является просто проводником магической энергии.
Такого же типа заклинание есть и «темное». Для него маг должен взять определенное растение, собранное в определенный момент, растереть его в руках, после чего произнести ключевое слово и произвести определенный жест. Процесс растирания растения высвобождает энергию, необходимую для перемещения предмета в пространстве. Слово не дает ей растечься в пространстве без толку. А жест, — жест подстегивает мага к выработке магической энергии и сплетает ее с энергией, высвобожденной из ингредиента. Она не берется из пространства и не наносит вреда балансу окружающего мира, она вырабатывается самим магом и высвобождается из ингредиента. Если маг пользуется при сотворении заклинания палочкой, то взмах палочкой связывает энергию ингредиента, личную энергию мага и энергию создаваемую палочкой. И опять же, баланс сохраняется.
«Светлое» заклинание такой вред, пусть и минимальный (в случае с «Акцио») - наносит. Волшебник просто берет энергию из пространства, проводит через себя, не добавляя ничего от себя и не восполняя истраченное.
Окружающие нас живые существа производят ее для поддержания своих жизней и излучают излишки этой самой энергии, также как, например, тепло. Кто-то больше, кто-то меньше, скажем, дракон производит и излучает ее много, а какая-нибудь травинка в поле немножко. Еще есть специальные артефакты, производящие эту энергию. В Хогвартсе таких было довольно много. Есть артефакты, аккумулирующие ее. Палочка — это предмет, который умеет хорошо аккумулировать эту энергию из пространства, окружающего волшебника, и помогает направлять ее в нужную сторону и совсем чуть-чуть производить.
Последние годы мы наблюдаем последствия нарушения баланса. Представь, сколько энергии потребовалось для войны? Сколько волшебников использовало направо и налево сотни мощнейших заклинаний в сжатые сроки? Магическая энергия попросту истощилась. И все. Дальше она может восстановиться, если ею стараться не пользоваться, а может и разрушиться при дальнейшей активной эксплуатации.
- Ты хочешь сказать, что волшебники сами сейчас истощают запасы энергии? А… а откуда тогда взялись, как ты утверждаешь, «сказки» о Темных? — спросила Гермиона.
Драко рассказывал совершенно потрясающие вещи. Оказалось, что рассказчиком он был вполне приличным. Тембр его голоса успокаивал и зачаровывал.
- Ну, в общем, да, истощают. А сказки… Когда-то очень давно все волшебники пользовались именно «темным» способом работы с магией, потом прапрапрадед Мерлина совершил открытие: оказалось, что творить заклинания возможно и не производя самому магическую энергию. Он изобрел волшебную палочку и технику работы с ней, разработал набор разнообразных заклинаний и так далее. К рождению деда Мерлина, палочки и все, что с ними связано, плотно вошли в обиход. За время от открытия и изобретения палочки, до, собственно, активной деятельности самого Мерлина, обнаружилось, что способностью проводить магическую энергию может обладать относительно большое количество маглов. Претендентов на попадание в магическое сообщество стало в разы больше.. Маглорожденные маги и раньше, конечно, были, но их было мало, впрочем, магов всегда было не много, но это сейчас не важно.
Важно то, что магом мог стать только тот, кто сам способен производить магическую энергию в бОльших количествах, чем необходимо для поддержания собственной жизни. Именно этот критерий являлся основным для отличия мага и магла. Таких детей отыскивали и всеми правдами и не правдами начинали обучать работе с магией.
Итак, ко временам Мерлина было два типа людей, способных работать с магической энергией, их называли «маги» и «волшебники». Магом назывался человек, производящий магическую энергию с излишком. Волшебник мог быть только проводником. Дети волшебников через несколько поколений могли стать магами тоже. Если волшебник вступал в брак с магом, то у их детей могла появиться способность вырабатывать энергию, правда, обычно в меньшем объеме, чем дети, получающиеся у двух магов.
Так вот, со временем в магическом мире образовались две позиции, два противоположных взгляда на положение вещей. Одна партия магов считала очень правильным и полезным, что появилась возможность многим пользоваться магией, они с удовольствием брали в жены и выходили замуж за волшебников и даже за магглов. Рассказывают, они мечтали о том, что со временем, все население планеты будет владеть магией. Другая партия жестко придерживалась консервативных позиций и считала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Они практически никогда не смешивали свою кровь с кровью волшебников, предпочитая разбавлять свою кровь кровью высших эльфов, вейл, русалок и других магических существ.
Так как маги, у которых в недалеких предках имелись волшебники, были гораздо слабее магов, у которых в предках волшебников не было, то кто-то из них, судя по всему, стал отчаянно завидовать «чистокровным». В общем, на этом основании начался раздор, переросший со временем в войну.
Достоверных данных о том, кто в действительности был зачинщиком той войны, кажется, не удастся найти уже никогда и никому, но точно известно, что пострадали в ней многие. Потом начался период, который магглы называют «времена инквизиции», один из моих предков пишет, что этот период, отчасти был последствием войны в волшебном мире. На кострах было сожжено не мало как «чистокровных» магов, так и «полукровок». Но «полукровок» к тому моменту в принципе было больше, в смысле - не сожжено, а вообще — по численности. Чистокровные маги почли для себя лучшим попрятаться по разным глухим местам, они стали вести очень закрытый и скрытный образ жизни, сохраняя знания об изначальном способе взаимодействия с магической энергией, передавая его от отца к сыну, от матери к дочери. А ведь давно известно, то, что скрыто — возбуждает недоверие и страх, которые в свою очередь вызывают желание уничтожить то, что возбуждает эти чувства. Наверное, своей скрытностью маги сами загнали себя в ловушку…
Со временем древний способ взаимодействия с магической энергией забылся в магическом мире практически совсем, оброс разной степени неправдоподобности легендами. Например, отыскивание среди маглов детей со способностью к магии, в исходном представлении об этой способности, превратилось в омерзительную легенду о похищении младенцев. Использование своей крови в качестве ингредиента в сложнейших заклинаниях и зельях — в кровавые жертвоприношения и так далее. Начались гонения представителей чистокровных семей, разнообразные притеснения их. Магов стали называть «Темными Магами», навешали на них кучу отрицательных ярлыков. Часть чистокровных семейств предпочла безвестность и глушь, часть, например мои предки, с течением времени умудрились отстроить свои фамилии от термина «темный маг», добились определенного признания и положения в магическом мире, и жили, не афишируя своих способностей и знаний широкой публике. Ну, а события новейшей истории тебе известны.
- А Воландеморт?.. - спросил Гарри.
- Воландеморт был редким исключением из правил. Его мать была из древнего чистокровного рода, а отец — магглом. При этом сам он почему-то был Магом. И, смею тебя заверить, не самым слабым магом на свете. Вначале своей, так сказать, карьеры, он обещал чистокровным семьям равноправие, их детям безопасность и процветание и все в таком роде. И много поколений притесняемые и гонимые маги встали на его сторону, почему-то поверив его обещаниям. Впрочем, на его стороне, как ты помнишь, были не только чистокровные, среди его сторонников оказалось достаточное количество разнообразного народа. Кому-то нужна была власть, кому-то деньги, кому-то что-то еще. В какой-то момент, наверное, сыграла его родовая предрасположенность к сумасшествию и, видимо, он действительно повредился рассудком. Его словно заклинило на бессмертии, на боли, на убийствах. И он пошел в разнос. Когда он исчез, не сумев убить Гарри многие его сторонники, поняв к тому моменту свою ошибку, вздохнули с облегчением. Кто-то из его сторонников осознал эту ошибку еще раньше. Но все они были замараны по самые уши тем, что творили вместе. Им было страшно. Потом он появился вновь. У кого-то хватило решимости не встать по-новой под его знамена, а у кого-то и нет.
После столь длинной и развернутой лекции Малфой, казалось, совсем обессилел. Гермиона подошла к тумбочке, налила в стакан воды, открыла несколько флакончиков с зельями, накапала в воду и протянула ему.
- Выпей это.
Малфой послушно выпил.
- Но … А как же Гарри…?
- А что Гарри? Гарри — если придерживаться терминологии, о которой я рассказал — Маг. При том - довольно мощный. То есть он способен производить магическую энергию в довольно больших объемах. Я провел тест на способность ее производить. Все сходится.
- А как ты… Почему ты решил провести этот тест?
- Видишь ли, Гермиона, во-первых, я знал, что Гарри из древнего «чистокровного» рода. Во-вторых, он рассказал мне о способностях, которые он в себе обнаружил. Я просто сложил два и два. Не более того.
Гермиона озадачено уставилась на Гарри, явно не понимая, о чем это говорит Малфой.
- О каких таких способностях? Боггарта вам под подушку, вы можете изъясняться как-то внятнее?!
Гарри покраснел.
- Ну… я … В общем я обнаружил, что могу колдовать без палочки, и могу чувствовать эмоции окружающих меня людей… - почему-то тихо промямлил он.
Гермиона переводила недоверчивый взгляд с Гарри на Малфоя и обратно.
- Да, способность к беспалочковй магии и эмпатия — это способности, которыми может обладать только Маг.
- А… а какими еще способностями может обладать маг?
- Ну, разными. Кто-то обладает способностью читать спокойно без применения заклинаний мысли окружающих, кто-то может превращаться в животных или магических существ без специального обучения, кто-то обладает голосом, способным зачаровывать, кто-то еще чем-то. Чистокровные семьи обычно хранят в строгом секрете не только свои способности, но и всю информацию о них. Я знаю очень не много, а то, что знаю — насобирал по крохам из Родовой Книги, что-то рассказал отец, что-то я выспросил у деда… В общем с миру по нитке. О беспалочковой магии знаю по своему опыту, у меня эта способность тоже есть, правда очень слабая.
- Но я не чистокровный. Моя мать — она же была маглорожденная?
- А вот тут я ничего определенного сказать не могу. Может быть, твоя мать была от рождения не проводником энергии, а генератором ее, а может быть кровь Поттеров настолько сильна, что твоя мать будучи волшебницей не сыграла особой роли… Так или иначе — но результат на лицо.
Гермиона нервно прошлась по комнате, погруженная в переваривание кучи данных, неожиданно свалившихся ей на голову. Она привыкла, что ответы на практически все возникающие у нее вопросы можно получить в книгах, тут же все прояснить для себя, кажется, будет не так просто. Часы проведенные в библиотеке Хогвартса.. в библиотеке. Книги. Ее взгляд упал на толстенный фолиант все еще лежащий на коленях у Гарри. Эта книжечка, кажется, способна дать ответы на массу вопросов теснящихся в ее голове.
- Ну да! Книга же! Мерлин! Какая же я глупая! — Гарри и Малфой с практически одинаковыми выражениями непонимания и удивления на лицах воззрились на мечущуюся по комнате девушку.
- Миона, что ты там еще придумала? — хором вопросили они и удивленно переглянулись — дожили, теперь хором разговариваем.
- Малфой… Драко, а можно сделать как-то так, чтобы я могла почитать эту твою семейную Книгу? — Малфой аж задохнулся от гнева — никогда еще ни один не-Малфой даже просто не прикасался к Книге Рода, и в малфоевском представлении даже идея об этом выглядела истинным святотатством. Он открыл было рот, чтобы послать к Мерлиновой бабушке наглую грязнокровку посмевшую посягнуть, но Гермиона, видимо поняв, что сейчас будет, замахала на него руками.
- Нет! я…. Ты все не так понял! Это не праздное любопытство или попытка как-то оскорбить твои чувства. Я понимаю, что эта Книга очень важна для тебя и представляет огромную ценность для твоей семьи. Я знаю, что в ней могут быть какие-то семейные тайны… Нет, они мне конечно очень интересны, но сейчас не в них дело. Меня крайне беспокоит то, что сейчас творится в магическом мире, не так работающая магия и все такое, а в этой книге могут найтись какие-нибудь идеи, что делать. По твоим словам выходит, что эта книга правдивее и объективнее рассказывает о событиях предшествующих нашему времени. И, может быть, в ней… Я честно не знаю, чего именно я от нее жду, но мне почему-то кажется очень важным прочесть ее. На любых твоих условиях. Ну, пожалуйста… - девушка стиснула руки на груди в умоляющем жесте. — Хотя бы подумай об этом.
И Малфой задумался, прикрыв глаза. В принципе, ну если по большому счету — ничего не препятствовало тому, чтобы дать Грейнджер почитать эту грешную книгу. Кроме традиций, кои по сути своей были не более чем условностью, ну и охранных заклинаний, которые вполне послушны воле настоящего Малфоя. В общем-то, он ничего не терял, а скорее наоборот, мог приобрести лишние баллы доверия. Никаких особо страшных и ужасных тайн способных навредить ему, если о них узнает кто-то чужой, из Книги все равно не возможно было почерпнуть. Правда там было много чего другого вычитать: рецепты зелий, описания заклинаний и ритуалов, какие-то из них со временем стали общедоступными, а большая часть являлась до сих пор достоянием узкого круга Рода. У Грейнджер к этим данным в обычной ситуации мог бы появиться доступ единственным способом — она должна была бы стать частью Малфоевского Рода, но по понятным причинам это было мало реально. Привитая многими поколениями скрытность и осторожность, и хрупкие ростки приязни и дружбы, появившиеся за последнее время между ним и Гермионой, раздирали молодого человека на части.
Гарри сидел, переводя взгляд с Гермионы на Малфоя, и с удивлением ощущал обуревающие их чувства — Гермиона вся аж светилась от надежды и каких-то запредельных азарта и предвкушения. Малфоя же явным образом одолевали сомнения. Гарри ощущал его сомнения, как будто свои и, пожалуй, это было очень… интересно, ну, во всяком случае, до крайности необычно. Почему-то до этой минуты ему казалось, что Малфой в принципе, если угодно, конструктивно, не может испытывать таких чувств. Гарри вдруг осознал, что всегда, буквально с первой встречи со слизеринцем, воспринимал его холодной, расчетливой, самоуверенной и надменной сволочью вообще не способной сомневаться в чем бы то ни было, и то, что происходило сейчас в душе у его недруга, удивляло его, заставляя посмотреть на Малфоя по-новому.
Забавно, все чувства Гермионы явным образом были видны по выражению ее раскрасневшегося лица и сияющим глазам, а на лице Малфоя не дрогнул ни один мускул, оно казалось спокойным и как обычно слегка надменным. Даже очень хороший физиогномист не смог бы прочитать по его лицу, что сейчас испытывает бледный молодой человек, лежащий в постели. Гарри даже позавидовал такому самообладанию и контролю, проявляемым в этот момент Малфоем. Через несколько минут, показавшихся очень длинными, Гарри ощутил, что Малфой таки пришел к какому-то решению, и он не ошибся. Малфой открыл глаза и заговорил тихим голосом.
- Хорошо, Гермиона, я дам тебе возможность почитать Родовую Книгу. Но мне придется взять Непреложный Обет с тебя в том, что ты никогда не используешь знания, почерпнутые из нее чтобы навредить мне или любому Магу, — он выжидательно поглядел на Гермиону.
- Хорошо, я могу принести такой Обет, - торжественно ответила девушка.
- Чтобы дать тебе возможность читать эту книгу мне надо будет совершить обряд, дающий доступ… Для него мне потребуется несколько капель твоей крови.
Гермиона немного подумала и согласно кивнула.
- Хорошо. Поттер, может быть, ты согласишься скрепить Обет для нас? Гермиона, тебе надо подойти ко мне и дать мне руки.
Гермиона сделала несколько шагов к кровати, на которой лежал Малфой, села рядом с ним и протянула ему руки, он взял их, сжав запястья девушки своими тонкими длинными пальцами, Гермиона в свою очередь обхватила запястья Малфоя. Гарри встал, положил Книгу до того все еще лежавшую у него на коленях в кресло, как зачарованный подошел к ним вплотную и коснулся своими руками их рук. Он чувствовал ток магической энергии идущей через него, он ощущал, как она, истекая из его пальцев, начинает закручиваться тонкой шелковой лентой вокруг рук всех троих, сплетаясь в заклинание Непреложного Обета. Он сосредоточился на своих ощущениях и тихим и торжественным тоном спросил:
- Обещаешь ли ты, Гермиона, никогда не использовать знания, которые почерпнешь из Родовой Книги Малфоев во вред Драко Малфою?
- Обещаю, - сказала Гермиона.
Сверкающий язык пламени сорвался с пальцев Гарри, словно окрашивая и делая видимой невооруженным глазом эту самую ленту, которую он явным образом ощущал. Она превращалась из невидимой мягкой и текучей субстанции в подобие докрасна раскаленной и при этом не обжигающей проволоки, крепко связывающей троих непостижимыми магическими узами.
- Обещаешь ли ты, Гермиона, никогда не использовать знания, которые почерпнешь из Родовой Книги Малфоев для нападения на любого Мага?
- Обещаю, — сказала Гермиона.
Второй язык пламени слетел с пальцев юноши и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь, скрепляя данный девушкой Обет.
Несколько секунд сияющая цепь, обвившая их сцепленные руки, продолжала светиться, а потом погасла, будто впитавшись. Гарри первым отнял свои руки от сцепленных между собой рук Драко и Гермионы. Обет был принесен и скреплен магией.
Девушка с неподдельным интересом внимательно посмотрела на Гарри и покачала головой.
- Обряд Непреложного Обета без палочки, Поттер, ты сам-то понял, что сделал? — ехидно поинтересовался Малфой.
-А… Да я… Ну в общем, так получилось. — Гарри отчего-то мучительно покраснел. И внезапно его пронзила кристально-ясная мысль — что-то с этим обрядом было не так. Какой-то он вышел не правильный, что ли. Но опыта работы с такими заклинаниями у Гарри не было и он отмахнулся от этой мысли как от несущественной.
Малфой меланхолично пожал плечами.
- Ну, ну. Так, теперь, второй пункт нашей разнообразной программы. Поттер, дай пожалуйста Книгу.
Гарри, все еще пораженный необычностью своих ощущений от сотворения заклинания, медленно подошел к креслу, взял Книгу и протянул ее Малфою. Тот с видимым усилием принял из его рук увесистый фолиант и положил его себе на живот.
- Дай мне любую руку, Гермиона, мне придется сделать небольшой надрез…
Гермиона протянула руку Малфою.
Также как некоторое время назад, когда он производил манипуляции с ларцом, Малфой взял палочку, направил ее на запястье Гермионы и вновь прошептал заклинание. Из палочки, как и в прошлый раз, вырвался тонкий серебристый луч, коим Малфой сделал на запястье девушки такой же маленький и тонкий порез, как на своем запястье. Гермиона вздрогнула, но руки не отняла. Из пореза полилась тонкая струйка крови, Малфой поднес кровоточащее запястье девушки к фолианту, лежащему у него на животе, и несколько капель алой крови упало на темную кожаную обложку книги. Малфой пробормотал заклинание, и порез закрылся, не оставив следа на тонком запястье Гермионы. Яркие капли крови почему-то не растеклись по темной обложке книги, как было бы положено сделать любой жидкости, они лежали на ней как драгоценные камни и как будто светились изнутри мягким красноватым светом. Малфой провел руками над Книгой Рода, беззвучно шевеля губами, и кровавые капли бесследно исчезли, будто бы впитавшись в обложку. Легкая испарина покрыла бледное лицо Малфоя.
- Все. Теперь ты можешь спокойно ее трогать и читать.
Гермиона с благоговением взяла фолиант в руки. Гарри ощутил исходящую от нее волну предвкушения и к своему несказанному удивлению ощутил, что Малфою отчего-то очень весело в данный момент, будто он сотворил мелкую, вполне безобидную и очень повеселившую его шалость.
- Попить дайте, а… - попросил Малфой слабым тихим голосом.
Гермиона быстро положив вожделенное сокровище обратно на малфоевский живот, склонилась над тумбочкой, позвякивая пузырьками с зельями. Накапав в очередной раз набор разных зелий в стакан с водой, она протянула его своему пациенту. Малфой в несколько глотков осушил предложенный ему коктейль и блаженно закрыл глаза.
- Есть не хочешь? — заботливо спросила девушка
- Не-а, а вот спать хочу.
- Ну и спи. Сон лечит. Пойдем Гарри. Дадим ему поспать спокойно.
И Гермиона направилась к двери, естественно забрав увесистую книжку с собой.

Гермиона мысленно возблагодарила бога снов, столь быстро и внезапно принявшего в свои объятия Гарри. Это позволяло ей не спешить и следовать единожды заведенному порядку — во всем разбираться. А разобраться было в чем. Мысли, посетившие девушку в то время как Гарри плескался в ванной, смутили ее, оставив в душе очень странный осадок.
Она притворила дверь спальни, в которой мирно посапывал ее друг, и спустилась в кухню. Попить чаю было все еще очень привлекательной идеей. Она по-новой погрела чайник, не спеша наполнила чашку и, немного подумав, вместе с ней и малфоевской Книгой поднялась в спальню выделенную Драко. Идея почитать таинственный фолиант была куда привлекательнее, чем копаться в собственных чувствах.
Малфой спал, лежа на боку и крепко прижимая к себе обоими руками одну из подушек. Похоже обнимать во сне подушку это устойчивая привычка, отметила про себя Гермиона. Вид спящего Драко, до этого дня не вызывавший каких-то особенных эмоций, вдруг, всколыхнул в душе девушки теплую волну не до конца понятных ей чувств. Она постояла некоторое время у кровати, разглядывая его так, будто увидела первый раз в жизни, и то, что она видела, нравилось ей все больше и больше, смущая и заставляя мучительно краснеть. Тряхнув головой, чтобы отогнать смущавшие ее мысли, она отошла от кровати и удобно умостилась в том же кресле, в котором она нашла Гарри, поставила чашку с чаем на пол, придвинула ночничок, все еще стоящий на подлокотнике удобнее и раскрыла книгу. Не задумываясь над своими действиями она открыла книгу с конца — часто именно в конце книги содержалось оглавление, также оказалась устроена и эта. Привычное занятие умиротворяюще подействовало на нее, позволило успокоить разбушевавшиеся чувства, и мысли потекли плавнее.
Глаза спокойно бежали по строчкам книги. То, что буквы были написаны от руки, а не напечатаны, не доставляло Гермионе никаких неудобств. Почерка малфоевских пращуров, хвала Мерлину, были достаточно четкими и разборчивыми. Просмотрев несколько страниц оглавления, Гермиона поняла, что «легким чтением» фолиант не будет, но в любом случае будет очень и очень интересно.
Глаза бежали по строкам древней книги, а вот мысли… Девушка поймала себя на том, что вместо того, чтобы запоминать и обдумывать прочитанное - ее мысли витают где-то далеко.
Маги и Волшебники, надо же. Прервав процесс рассматривания букв, Гермиона сосредоточилась и постаралась вспомнить все, что когда бы то ни было попадалось ей на глаза в книгах по этому поводу. Картинка складывалась страшненькая. Вспоминались опусы о кровавых жертвах, грязные истории о совращении с истинного пути и прочие ужасы. Интересно, подумала девушка, а вот как в те давние времена Маги находили магически одаренных детей рождающихся в семьях маглов? Загадка. Сейчас имена всех волшебников появляются в специальный книге сразу после рождения. При том похоже имена и магов, и волшебников, и опять же интересный вопрос — по этой книге можно как-то установить кто родился — волшебник или маг?.. Раньше такой книги не было.
Гермиона задумалась, пытаясь вспомнить, не читала ли она ну хоть что-нибудь по теме, которая ее сейчас так занимала. Задумавшись, она сначала даже не заметила, что книга лежащая у нее на коленях, ожила и зашуршала страницами, перелистываясь, а заметив, воззрилась на ожившую книгу в полном изумлении. Она попыталась остановить это самопроизвольное перелистывание страниц и, прикоснувшись к ним почувствовала, что они будто живые, пытаются выскользнуть у нее из под пальцев и продолжить перелистываться. На всякий случай она убрала руки — мало ли, вдруг книга обидится? Книга, пошуршав страницами еще несколько мгновений, замерла неподвижно. Гермиона с удивлением проглядела открывшиеся ей страницы. Там была нарисована человеческая рука; в ладони сложенной лодочкой горел, шевеля лепестками темного пламени, небольшой костерок. Картинка была выполнена мастерски. Гермиона преодолела замешательство и удивление и попыталась прочитать сопровождающий картинку текст, но к своему удивлению осознала, что понимает она его с великим трудом — он был написан на архаичном древнеанглийском языке. Правда, к счастью, она была немножко знакома с этим древним наречием — когда-то еще в школе ей попалась очень интересная книга по рунам, написанная на нем же, и она, порядком попотев над словарями, умудрилась ее прочитать. Сейчас это очень помогало в прочтении и осмыслении надписей.
После получаса почти предельного напряжения памяти девушке удалось в общих чертах понять, что текст, сопровождающий картинку — это описание древнего ритуала распознавания Мага. И, насколько Гермиона смогла понять, если подвергшийся тестированию с помощью этого ритуала оказывался магом, то был виден и уровень его личной силы. Неужели в древности Маги ходили по городам и весям и применяли этот ритуал ко всем подряд детям подходящего возраста? Если это действительно так, то тогда, в общем, понятно — почему их метод поиска юных Магов оброс столь ужасающими легендами. Чтобы понять точно, как проводится этот ритуал, явно нужен был словарь. Гермиона бросила взгляд на кровать, Драко продолжал мирно спать, все так же крепко прижимая к себе облюбованную подушку. Девушка потихоньку встала, положила тяжеленный фолиант в кресло и направилась в библиотеку; ей помнилось, что так нужную ей в эту минуту книгу она вроде бы там видела. И действительно словарь там отыскался и даже не один, а целых три — разных годов издания.
Собрав словари в стопку и прихватив перо, чернильницу и бумагу, она отправилась обратно в спальню, предвкушая интереснейшее занятие — перевод древнего текста. Почему-то заниматься переводом именно в спальне Драко казалось ей вполне нормальным.
Стола в этой комнате не было. За то в распоряжении девушки был весь пол, где она и расположилась, обложившись словарями и подушками. Тщательно сверяя каждое из написанных в Книге слов по всем трем словарям и скрупулезно подбирая самое верное значение, через какое-то время усердной работы она стала обладательницей описания процедуры тестирования на понятном ей языке. Из переведенного текста следовало, что каждый род является обладателем собственной уникальной методики тестирования. Малфои полагали, что провести его можно двумя способами — специальное заклинание тестирования и некий артефакт, содержащий стационарно наложенное на него заклинание тестирования, который ,судя по всему, передавался в роду от поколения к поколению.
Заклинание тестирования… Очень интересно есть ли оно в Книге, подумала девушка, и Книга немедленно отозвалась на ее мысли перелистываясь. Когда страницы перелистались, взору девушки предстало искомое заклинание. Поработав еще со словарями, девушка поняла, каким образом заставить работать это заклинание. Любопытство обуревало Гермиону, и она, напрочь забыв про осторожность, решила проверить это заклинание на себе немедленно.
Девушка села, подобрав под себя ноги, сложила левую руку лодочкой, сосредоточилась на своих ощущениях и провела правой рукой над левой, тихо проговорив слова активирующие заклинание. Ничего не произошло. Гермиона перечитала свои записи, сверяясь с ними, все ли правильно она сделала. Вроде да, хотя… по записям следовало, что тот, кто тестирует, прежде чем произносить слова заклинания должен ощутить как его руку окружает, будто меховой пушистой перчаткой, тепло магической энергии, которой, энергией, то есть, он и коснется руки тестируемого, как бы поджигая нечто. Тепла она не ощущала. Приняв прежнее положение, она решила попробовать еще раз. Снова сложила левую руку лодочкой, сосредоточилась, попытавшись ощутить тепло в правой руке. К ее удивлению тепло ощущалось. После того как поймала это ощущение, Гермиона еще раз провела правой рукой над левой, произнося слова заклинания. На сей раз в ее ладони показался небольшой темный костерок. Язычки темного пламени лениво шевелились на ладони. Изумленная Гермиона сидела созерцая их, не понимая еще как относиться к своему открытию. Длина язычков была около трех четвертей фута, что, судя по переведенному ей тексту, было очень не плохим результатом, особенно для маглорожденного Мага. Она провела правой рукой над левой, гася действие заклинания. Загасив сотворенное ею заклинание она вдруг поняла, что ужасно устала. Потянувшись, девушка поглядела на кровать и наткнулась на внимательно изучавший ее взгляд Малфоя. Лицо его, обычно холодное и спокойное, выражало крайнюю степень удивления и заинтересованности. Гермиона смутилась под его внимательным взглядом и быстро отвела глаза.
- Ты давно не спишь? — напряженно спросила она.
Малфой издал какой-то фыркающий звук.
- Ну, довольно давно. Очень было интересно за тобой наблюдать.
Гермиона поняла, что отчаянно краснеет под внимательным взглядом Малфоя, она подняла руки, привычно поправляя непослушные пряди, вечно выбивающиеся из прически.
- Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, уже гораздо лучше. Думаю уже достаточно хорошо, чтобы покинуть этот дом.
- Покинуть?
- Ну да. Твой друг явным образом не рад моему присутствию и, думаю, обрадуется, когда я исчезну с его территории.
- Мне кажется, что он вполне примирится с твоим тут пребыванием еще некоторое время.
- А мне очень не хотелось бы быть обязанным Поттеру, — сказал Драко со всей холодностью и надменностью, на которые был способен.
- Но твоя безопасность…
- Я попрошу приюта в Хогвартсе, думаю, МакГонаглл мне в этом не откажет, — Гермионе показалось, что в голосе Малфоя послышалась горечь.
- Но, Драко…
- Никаких “но”, Миона. Я не хочу, чтобы кто-то ссорился из-за меня.
- Ссорился?
- Вы так мило беседовали внизу, что я проснулся. И, судя по интонациям, вы там не сексом занимались и не рождественские гимны распевали.
Щеки Гермионы опять запылали.
- Ну, он и вправду был не слишком рад твоему появлению, но, мне кажется, он понял, что у меня не было другого выхода, и вообще…
- Теперь, когда я более или менее в состоянии куда-то двигаться, думаю, Хогвартс все-таки будет лучшим местом, чем дом Поттера.
- Драко, мне бы хотелось, чтобы вы с Гарри смогли бы ну, помириться, что ли…
- Зачем мне это?
- Не знаю, зачем тебе это. Но мне… Кажется это важным.
- Не представляю, какую выгоду я мог бы извлечь из общения с Поттером, — с холодной усмешкой произнес юноша.
- Выгоду? .. Ну при чем тут выгода… Он мой друг, ему сейчас очень тяжело и одиноко.
- Гермиона, он твой друг. Не мой. Утешать и развлекать Поттера — это совершенно не то, чем я бы мечтал заняться.
В голове у Гермионы на несколько мгновений промелькнула череда запредельных в своей нереальности картинок — трое болтающих и смеющихся за завтраком людей на широкой веранде — двое юношей один темноволосый и зеленоглазый, другой светловолосый, обладатель прекрасных серых глаз, и девушка, в которой она к своему изумлению узнала себя. Все трое смотрели друг на друга влюбленными глазами и выглядели безумно счастливыми в обществе друг друга. Картинка быстро сменилась, заставив Гермиону задохнуться от изумления, — та же троица, вперемешку валяющаяся на необъятной кровати, при том они там явно собрались не для дипломатических переговоров. Увиденное показалось до такой степени правильным и желанным, что сердце Гермионы мучительно сжалось и забилось, кажется, с удвоенной силой от озарившего ее предчувствия — если сейчас Драко отправится в Хогвартс — этих столь прекрасных и желанных картин она может не увидеть в реальности никогда. Это настолько испугало девушку, что она, не задумываясь ни на секунду, выпалила:
- Мерлин всемогущий! Драко! Не заставляй разрываться меня между Гарри и тобой!.. — лицо ее при этом выражало отчаянную мольбу, а в голосе, как показалось Драко, слышался панический страх. Он напряженно рассматривал сидящую на полу Гермиону: щеки ее пылали, глаза сверкали как драгоценные камни, руки нервно теребили край блузки, грудь под тканью вздымалась от учащенного дыхания. Выглядела она так, как будто переживала сильнейший шок. Он искренне не понимал, что повергло девушку в такое состояние.
- Я не ослышался? Ты только что сказала, что если я покину этот дом, ты будешь разрываться между мной, и Гарри Поттером? — Драко удивленно приподнял бровь.
- Ну… Мне будет сложно ухаживать за тобой после … И Гарри, тут .. Один…
- Гермиона, ну какой уход, - мягко произнес Драко — гриффиндорцы никогда не умели быстро лгать. И ты в этом отношении истинная гриффиндорка. Не хочешь мне рассказать, что происходит?
Гермиона для себя решила, что будет предельно честна с ним, ну, хотя бы потому, что он был честен с ней в течение всего времени их близкого знакомства.
- Происходит? Ох, Драко! Если бы я сама это понимала. Я не знаю! Честно. Просто не понимаю. Сегодня после истерики, устроенной Гарри, я поняла, что кажется, отношусь к нему совсем по-другому, чем… Мерлин! Чем что… Ну в общем, - девушка мучительно старалась подобрать слова, чтобы попытаться объяснить ну хоть что-нибудь внимательно рассматривающему ее молодому человеку, — я, вдруг поняла, что на самом деле не люблю Рона. Нет, не совсем не люблю, но не так, как любят мужа. Он мне друг, даже больше чем друг — брат. Внимательный, заботливый, сильный, при этом неосторожный, требующий заботы и внимания брат… - она замолкла, опустив голову.
- Ну, допустим. Я наблюдаю за вашими отношениями с близкого расстояния последние два года, и мне все это время казалось, что ты относишься к Рону по-братски. И, кстати, как мне кажется, он к тебе тоже.
Гермиона с удивлением подняла взгляд на говорящего. Кажется, день сюрпризов не закончился.
- Как это?
- Ну… Ну например, я ни разу не видел, чтобы вы целовались. Влюбленные юноша и девушка обычно так себя не ведут…
Гермиона подумала про себя: “Ну какие уж тут поцелуи — война кругом”.
- Как вы обращаетесь друг к другу, как вы спокойны в присутствии друг друга… Миона, я не профессиональный психолог, и толком объяснить не смогу. Но я вижу и чувствую, понимаешь? То, что вы близкие друзья — видно. А вот, что возлюбленные — совсем нет. На Габриэль Делакур Рон, кстати, смотрит совсем по-другому.
Неожиданно для себя Гермиона поняла, что не испытывает ни крупицы ревности к француженке, а наоборот, рада за Рона. Подумав немножко над словами Драко, она вдруг вспомнила, что не раз подмечала, как Габриэль оказывает Рону определенные знаки внимания.
- Может быть, ты и прав… может быть…
- И все-таки, даже если я и прав — это совсем не объясняет, почему ты не хочешь, чтобы я отправился в Хогвартс под крылышко к МакГонаглл.
- Я не знаю, что тебе ответить. Честно — не знаю и все. Но зато знаю, что если ты уйдешь сейчас — мне будет очень больно от этого. Давай пока отложим этот разговор. Дай мне, пожалуйста, время разобраться в том, что меня тревожит. Когда я что-нибудь пойму, ты будешь первым, с кем я поделюсь результатами своего понимания.
- Ловлю тебя на слове. Только ты это… постарайся не делать слишком резких движений, пока не поймешь до конца, что с тобой происходит, ладно?
- Ну, я вообще редко совершаю резкие и необдуманные движения…
- Ага, а дать мне по морде, в свое время, или вот сейчас испытывать на себе неизвестное тебе заклинание — это, безусловно, самые взвешенные и продуманные решения в твоей жизни? - ехидно поинтересовался Драко.
- Только не говори, что ты все еще в обиде за ту пощечину! Ты вел себя так мерзко, что, кажется, тебе повезло, отделаться только пощечиной. По-моему, я была готова убить тебя на месте, не считаясь с последствиями.
- И это тоже было бы очень, очень взвешенное решение, — губы Драко сложились в ехидную усмешку. Гермиона взглянула на него, и ей до ужаса захотелось приникнуть к его губам, стирая с них следы ехидства, проверяя какие они на вкус. Несколько коротких мгновений она боролась с собой, потом, не отрывая взгляда от Драко, встала, подошла к кровати, склонилась над ним и сделала то, чего ей так хотелось.
Первые мгновения поцелуя Драко был явно крайне озадачен ее действиями, но быстро нашелся, отвечая на поцелуй, обвил руками тонкую талию девушки, привлекая к себе, заставляя опуститься рядом с собой на кровать. И вот они уже перекатывались по постели, страстно целуясь, ненадолго отстраняясь, рассматривая друг друга новым взглядом. К удивлению Драко, целовалась Гермиона очень не плохо и, что самое удивительное — ему нравилось с ней целоваться. Он чувствовал, как возбуждение поднимается в нем, растекаясь по жилам огненными струйками. Подмяв ее под себя, не прерывая поцелуев, он выудил несколько шпилек из прически девушки, распуская длинные блестящие как шелк волосы. Нежно поглаживая их, он с удивлением вспомнил, что когда-то они казались ему неопрятным и даже уродливым вороньим гнездом. Девушка лежала под ним, вздрагивая от его прикосновений, ее руки мягко оглаживали его плечи и спину, мягкие касания постепенно становились все требовательнее по мере поднимающегося в ней возбуждения, и через некоторое время он почувствовал, что его уже не нежно гладят, а скорее жестко раздирают спину ногтями. Боли не было. Было лишь жгучее желание, подстегиваемое возбужденным дыханием девушки, извивавшейся в его объятиях, ее румянцем, податливыми губами, ее запахом и вот этими самыми нетерпеливыми царапинами, разгоравшимися небольшими костерками на плечах и спине. Рука его сама потянулась к пуговичкам на блузке Гермионы, нетерпеливо расстегивая их одну за другой. Расстегнув несколько пуговиц, юноша запустил руку под блузку - приласкать высокую грудь девушки, но рука наткнулась на нечто заставившее прервать завораживающие исследования на несколько мгновений — оказывается, Гермиона под блузкой носила корсет!
- Драко! Оставь, оставь, лучше помоги мне избавиться от брюк, — выдохнула Гермиона.
Непослушными пальцами Драко расстегнул пряжку ремня, перетягивающего тонюсенькую талию, пуговку, молнию и помог освободиться девушке от этого предмета туалета. Длинные сильные ноги, маленькие пальчики, Драко даже успел оценить изящный маникюр, украшавший ножки, прежде чем настойчивые ловкие ручки девушки начали снимать его плавки.
Разгоряченное дыхание, ее и его стоны, переплетенные в едином порыве тела в полумраке спальни — что может быть естественнее между людьми, погруженными в столь упоительное занятие.
- Иди, иди ко мне! — простонала она.
И он пришел, властными и неспешными движениями он входил в нее, с огромным трудом сдерживая себя, чтоб не кончить, стараясь доставить максимум удовольствия своей любовнице. Ощущая ее скорое приближение к развязке, он ускорил темп своих движений, немедленно вознагражденный не просто стоном, а низким протяжным рыком.
- Ну же! Драко!!!
Дальнейшее смазалось в памяти молодого человека, оставив яркую цветную вспышку, опустошившую тело и душу взрывом неимоверного счастья. Осознал он себя через некоторое время лежащим на совершенно расслабленной и довольно щурящейся Гермионе. Она нежно перебирала пряди его длинных волос.
- Слезь с меня, ты тяжелый, - с легким смешком произнесла девушка.
Он слез. Гермиона блаженно потянулась на переворошенной их упражнениями постели, повернулась к Драко, обнимая, и нежно поцеловала в висок.
- Спасибо, - тихо прошептал Драко.
- Это тебе спасибо, - так же тихо ответила девушка. После чего еще раз потянлась, размыкая свои объятия и быстро соскальзывая с постели.
- Ты куда? — спросил он, с ужасом отмечая, что без тепла ее тонкого тела стало очень пусто и одиноко.
- В ванную, конечно.
- Я с тобой, - сказал он поднимаясь.
- Ну, пошли. Потрешь мне спинку.
В ярком свете ламп в ванной юноша еще раз критически осмотрел обретенную любовницу. Взгляд уперся в корсет, все еще стягивающий тонкий стан девушки.
- Зачем ты его носишь? У тебя и так тонкая талия, высокая грудь, и замечательная осанка, — спросил он, наблюдая, как ловкие пальцы девушки распускают шнуровку архаичной детали дамского туалета.
- В первую очередь для защиты, - почему-то грустно ответила она, расправляясь с непослушными шнурками и избавляясь от последнего элемента одежды, остававшегося на ней на тот момент. Корсет шмякнулся на пол, так, как будто был железным. Драко поднял изящное изделие модельера, пытаясь представить, как и от чего сей предмет способен защитить свою владелицу. Его удивило, что на вес корсет был гораздо тяжелее, чем на вид — на вид это было изделие из атласа, кружев и бисера украшавшего лиф.
- Для защиты? — удивленно переспросил он.
- Ну да. Чего тут такого. Эта штука прекрасно защищает от некоторых случайностей. Как бронежилет, — сказала Гермиона, перебираясь через бортик огромной ванны и пуская воду.
- Бронежилет? Что такое бронежилет?
- Мерлин мой! Ты же наверняка ничегошеньки не знаешь о бронежилетах, о ружьях и прочих магловских штуках для войны. Положи его и лезь ко мне.
Драко послушно вернул загадочный предмет на место и присоединился к Гермионе, обнаружив, что для принятия ванны она предпочитает такую же горячую воду, как он сам. Блаженно растянувшись в горячей воде, он привлек к себе девушку. Это было так чудесно, что у него аж дыхание перехватило.
- Расскажи мне о бронежилете? — попросил он.
- Ну, это такая штука, защищающая своего носителя от огнестрельных ранений и прочих поражающих факторов, от ножа, например. Довольно давно я подумала, что на войне не плохо было бы иметь то, что будет защищать тело от разных случайностей главным образом физического свойства, а после того, как Беллатриса швырнула кинжал в Добби, я укрепилась в своей идее. Бронежилет в классическом исполнении это как-то… Неизящно, что ли. Поэтому я придала ему форму корсета, поработала с ним еще и наложила заклинания, которые защищают прикрываемое корсетом не только от физических ударов, но и от магических. От Авады, конечно, не спасет, а вот от срикошетившего Ступефая, скажем — вполне. Девчонкам из Ордена идея пришлась очень по вкусу, — Гермиона вздохнула. — Ох уж эта война… Заставляет даже такие невинные штуки превращать в ее орудия, — взгляд ее карих глаз потемнел и засветился гневными искорками, кулаки сжались, а расслабленное в объятиях Драко тело напряглось как тугая пружина. Драко ощутил безграничное желание защитить эту маленькую и хрупкую, в сущности, юную женщину от всего мира. Любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Даже если для того, чтобы защитить ее весь мир придется перевернуть с ног на голову. Ощущения были новыми, ни одно существо в мире не задевало еще в нем эту струну.
- Тише, маленькая, тише. Все будет хорошо. Я тебе обещаю, — бормотал он оглаживая напрягшуюся Гермиону, вдыхая пряный запах, исходивший от ее мокрых волос, и с радостью ощущая, как она постепенно расслабляется. Он сел, увлекая Гермиону за собой, протянул руку, взял флакон с шампунем, стал, нежно массируя, намыливать ей голову, она отобрала флакон у него и занялась тем же с его головой, намылив голову он спустился ниже, к шее, потом плечам, спине, груди, Гермиона не отставала от него, и через какое-то время они представляли из себя две горки роскошной искрящейся пены, то соединяющиеся в одну большую гору, то обратно распадающиеся на две маленькие. Скользкая от мыльной пены Гермиона вывернулась из объятий Драко, поднялась на ноги, и поток чистой теплой воды обрушился ему на голову, смывая пену. Поняв, что продолжения их игры пока не предвидится, Драко быстро поднялся на ноги, действительно потер спинку своей любовнице, впрочем, как и она ему, они оба быстро ополоснулись и вылезли из ванны, кутаясь в пару длинных махровых халатов, найденных Гермионой в тумбочке.
- Как есть то хочется, - сказала Гермиона, направляясь в кухню. — Мерлинова борода! Я совсем забыла про Рона! А ведь он давным-давно должен был появиться! Он же сказал, что одна нога тут другая там! Драко, ох, что делать? — Гермиона застыла посередь кухни в полной растерянности, впрочем, это состояние продлилось недолго, сменившись деятельной решимостью.
- Так, — выйдя из ступора крайне решительным тоном сказала она. — Кикимер!
Эльф пришел на зов Гермионы моментально.
- Кикимер, скажи, пожалуйста, как ты кормил Гарри после битвы за Хогвартс? Ты ведь его кормил как-то, правда? — лопоухое создание согласно кивнуло и обычным для себя скрипучим голосом поведало, что оказывается, он наведывался на кухни Хогвартса за едой для Гарри. От хогвартских запасов после его набегов не слишком убывало.
- Прекрасная идея. Можешь раздобыть что-нибудь поесть и для нас? И, думаю, Гарри скоро тоже проснется и, наверное, будет голоден. Сделаешь? — к удивлению Драко, эльф согласно кивнул и с хлопком исчез.
- Проблема еды решена. Я пойду, оденусь, — Драко было двинулся следом за Гермионой, — Не ходи за мной, ладно? Ох, только не обижайся. Мне нужно чуть-чуть побыть одной, пожалуйста, все… Все так ново и неожиданно для меня… - решив, что наверное так лучше, Драко остался на месте и уселся на один из стульев расставленных вокруг длинного стола. Смутное беспокойство почему-то зародилось у него в душе.
Вспоминая свои ощущения он мысленно вернулся назад, медленно прокручивая только что произошедшее. Что-то не складывалось - Гермиона вела себя как вполне опытная и знающая чего хочет женщина, но эта фраза… Как это она сказала? Драко постарался вспомнить слова Гермионы дословно: “ново и неожиданно”, что она имела в виду? Да и, собственно сами ощущения, которые он сейчас без туманящего сознание возбуждения мог проанализировать, наводили на вполне определенные выводы. Неужели он, Драко Малфой, стал первым мужчиной у Гермионы? Драко тряхнул головой решительно отметая эту мысль.
Его размышления прервало появление Гермионы. О произошедшем между ними говорил только все еще слегка мечтательный взгляд девушки, но и это быстро прошло. Драко поражался ее способности столь быстро собираться и приходить в состояние готовности к активным действиям. Только что перед ним была живая веселая открытая женщина, искренне смеявшаяся, с удовольствием и страстью занимающаяся любовью, а теперь перед ним был собранный и готовый действовать боец. Мерлин, что же пришлось пережить Гермионе, чтобы научиться такому — задумался Драко.
- Миона… - почему-то нерешительно начал он, - я… ну…
- Драко, не надо сейчас ничего говорить мне, ладно? Я сделала то, чего мне хотелось. Ты тоже. Здорово, что нам обоим понравилось. Только теперь… Теперь я не знаю что делать дальше. И меня это здорово нервирует.
- Позволь мне помочь тебе? — попросил Драко. Попросил. Может быть, первый раз в жизни Лорд Малфой кого-то о чем-то именно просил.
- Чем ты можешь мне помочь?
Драко вздохнул и пожал плечами.
- Ну, для начала — ты можешь попробовать рассказать мне, что тебя так беспокоит?
- Могу, хотя и не понимаю, чем это может помочь.
- Так расскажи? — мягко сказал Драко.
- Во-первых, меня беспокоит долгое отсутствие Рона. Он отправился в Нору, предупредить, что с нами все в порядке и разжиться едой. Отправился аппарировав, потому, что тут напрочь кончился летучий порох. Во-вторых, меня беспокоит, как я объяснюсь с ним, после того, что с нами случилось. В-третьих, меня беспокоит это самое, случившееся между нами, я не знаю, был ли это обоюдный минутный порыв, или это что-то большее. В-четвертых, меня беспокоит объяснение, которое предстоит с Гарри. Особенно если мы с тобой вдруг придем к пониманию, что наши действия не были минутным порывом…
- Ну, давай попробуем разобраться. С отсутствием Рона все довольно просто. Надо просто аппарировать в Нору и узнать, что стряслось. Беспокоиться в данном случае занятие совершенно бестолковое. Объяснения с Роном, это серьезнее, но мне кажется, что ничего сложного тут тоже нет. Рон, как мне кажется, достаточно взрослый мальчик. И вообще, вам с ним в любом случае предстояли объяснения. Даже если бы между нами с тобой ничего не было.
- А что между нами?
- Отличный секс. Это как минимум.
- И все?
- Я этого не говорил.
- Но ты и не сказал ничего другого!
- А чего ты ждешь, чтоб я сказал?
- Даже не знаю… Но, может быть, тебе есть что сказать?
- А тебе самой есть что сказать?
- Мне? Нет уж. Не переводи разговор! Не выйдет! Я первая спросила! И нечего закатывать свои прекрасные глаза, это не спасет тебя, Лорд Малфой!
- Мои глаза, по-твоему, действительно прекрасны?
- Не увиливай, змей слизеринский!
- Я не увиливаю, о, гриффиндорская львица! Хорошо, хорошо. Сдаюсь. Не злись только. Мне нравится быть с тобой рядом. Мне тепло и уютно. Там, в ванной, в конце твоего рассказа про симпатичную деталь твоего туалета… Тогда я первый раз в своей жизни ощутил желание защитить кого-то. Я понял, что защищал бы тебя любой ценой. Даже ценой своей жизни. И если бы ты сумела принять мою защиту, я, кажется, смог бы быть счастлив.
- Очень… не слизеринский ответ, — тихо сказала Гермиона
- Он предельно честно и полно описывает мои чувства, — сказал Драко фирменным ледяным «малфоемским» тоном, принимая надменный вид. Он защищался. Защищал теплое мягкое брюшко, которое только что имел неосторожность показать Гермионе.
- Ух, какой сердитый Лорд, - насмешливо мурлыкнула девушка, — не сердись, ну, Драко, я правда не хотела тебя обидеть, просто… Все так чертовски сложно…
- Теперь твоя очередь рассказать мне, что между нами было, — если бы голос умел замораживать, то кухня, на которой они беседовали, покрылась бы ровным слоем льда, а в воздухе парили бы снежинки. Он знал, что если она скажет ему, что все это было шуткой, то он встанет и как есть выйдет на крыльцо дома, и аппарирует куда угодно, хоть к Мерлиновой бабушке, только чтобы не быть рядом с женщиной, которая нанесла ему такое оскорбление. Гермиона молчала, нервы Драко натягивались все больше и больше, он ощущал, что вот буквально несколько мгновений этого молчания и все, он не выдержит и…
Гермиона подошла к нему и положила маленькие ручки на его сведенные судорогой напряжения плечи. Мгновенно напряжение оставило его и он с удивлением понял, что забывал дышать последние несколько секунд. Руки Гермионы мягко погладили его по моментально расслабившимся плечам, губы нежно прикоснулись к макушке. Девушка вздохнула и отстранилась, Драко пережил это как огромную потерю. «Да это, похоже, любовь, парень, вот ты попал» как-то отстраненно подумал он.
- Ну что ж, честность за честность, мой Лорд, — Гермиона прошлась из конца в конец кухни, — Мерлиновы подштанники! Я даже не представляю с чего начать!
Драко с возрастающим беспокойством смотрел на Гермиону, от подобного начала разговора можно было ожидать чего угодно. Тем более в исполнении этой совершенно безбашенной девицы.
- Ну, начну с того, что проще. Да, Драко, ты мне тоже очень нравишься, и я бы с удовольствием приняла бы твою защиту, но…
- Но?..
- Именно. «но». Скажи мне, это правда, что у тебя в Хогвартсе был любовник?
- У меня? Любовник? Какое отношение моя прошлая личная жизнь имеет…
- Спокойно. Раз я спрашиваю, значит это - имеет значение. Просто поверь мне и ответь.
- Ну, хорошо. Отвечу. Был. И не один. Скажу даже больше — ты первая женщина, секс с которой мне действительно понравился, — Драко сам не понимал, от чего он так спокойно разговаривает о своей личной жизни с ней.
Гермиона кивнула и опять замолчала. Нервы Драко вновь начали натягиваться. Что задумала эта безумная? Не разумнее ли все-таки прервать этот нелепый разговор и откланяться. Но он продолжал сидеть и ждать. Ждать ее. «Малфои никогда никого не ждут», - мелькнуло у него в голове, но он решительно отмел эту мысль.
- Тебе нравится Гарри? — спросила Гермиона. Драко аж вскочил от этого вопроса — нравится ли ему Гарри? Нет, вы слышали? Нравится ли ему Поттер, чертов Гарри Поттер, Мальчик-сующий-свой-любопытный-нос-во-все-подряд! Салазар его задери, когда-то он ненавидел его! За отвергнутую дружбу, за то, что он всегда успешно выпутывался из любых неприятностей, за то, что у него были друзья, а у него, у наследника Малфоев - настоящих друзей никогда в жизни не было. До последних двух лет. Гермиона. Рон. Это первые друзья в его жизни. Он никогда не думал о Поттере как о… Стоп. Или думал? А ведь думал же, чего скрывать. Одни поттеровские глаза чего стоят… Драко открывал рот. Потом закрывал его, от его ледяной маски не осталось и следа — щеки молодого человека пылали, глаза бегали, он представлял из себя сейчас крайне экзотичное зрелище, таким вот взволнованным, выбитым из колеи он нравился Гермионе еще больше, черт побери, он просто сводил ее с ума!
- Ну и вопросы ты задаешь, Гермиона! — выдавил из себя молодой человек, усаживаясь обратно на стул. — Я не знаю, что тебе ответить…
- Попробуй сказать правду. Это лучше всего.
- Она еще издевается! Да я за сегодняшний вечер сказал тебе столько разнообразной правды о себе и своих чувствах, сколько не говорил, кажется, за всю прошлую жизнь.
- Я не издеваюсь, извини, я просто точно хочу знать некоторые вещи…
- Она хочет знать! Ну, надо же! Я правильно понял твой вопрос — ты хочешь узнать, нравится ли мне Поттер как возможный любовник? — Гермиона кивнула. - Ладно. Мерлин с тобой. Да, он мне нравится.
- Это хорошо. Это еще один пункт, где мы с тобой сходимся во мнениях…
Драко опять вскочил со стула. Его раздирала … ревность? Он ревнует Грейнджер к Поттеру?! Чудесно! Деградируете, Лорд Малфой? Как-то очень быстро, вот оно общение с гриффиндорцами.
- Сядь, Драко. Чего ж вы сегодня нервные все такие. Сначала Гарри, теперь ты… Может быть тебе принести успокоительного зелья?
- Спасибо, я постараюсь обойтись своими силами. Позволь спросить, у него ты тоже поинтересовалась, нравлюсь ли я ему как мужчина? Тогда я прекрасно понимаю, отчего он тут орал как раненый гиппогриф, — Драко приправил свою реплику таким количеством яда в голосе, что его с успехом хватило бы, чтобы отправить на тот свет средних размеров стадо слонов. Гермиона лишь досадливо поморщилась в ответ.
- Нет. Этого я у него пока что не спрашивала. Ключевое словосочетание «пока что», — спокойно ответила она. - Пока что я разговариваю с тобой. И мне действительно важно получить от тебя честные ответы на вопросы, которые я задаю.
- Ну, допустим. И что дальше?
- Расскажи мне, Драко, как ты представляешь себе счастье? Вот свое собственное маленькое личное счастье?
Драко потеряно смотрел на девушку, задающую столь странные вопросы.
- Счастье… Великий Мерлин светлый и праведный! Понятия не имею. Я, право слово, никак его себе не представляю. А… А ты?
- До сегодняшнего дня я представляла его себе примерно так — закончилась наконец-то война, всех кого надо поймать и наказать — поймали и наказали. Я вышла замуж за Рона, нарожала кучу детей, дети подросли и пошли в школу. В общем, ничего такого. Просто тишина и спокойствие.
- Что-то изменилось за последние несколько часов в твоем представлении личного счастья?
- Да, Драко. Да… изменилось. Когда я утешала Гарри, бьющегося в истерике, произошло первое изменение. Я поняла, что хочу, чтобы мои дети были похожи не на Рона. А на тебя. И на Гарри. Второе изменение произошло когда мы с тобой мило болтали в твоей спальне до того как заняться сексом. Ты сказал, что рассматриваешь возможность попросить приют в Хогвартсе…
- Угу, мне показалось, что что-то тебя очень взволновало…
- Именно. Меня взволновали картинки, промелькнувшие в моем сознании — я увидела троих болтающих и смеющихся за завтраком людей на широкой веранде это были двое молодых мужчин: один темноволосый и зеленоглазый, другой светловолосый, обладатель прекрасных серых глаз, третьей была девушка, в которой я узнала себя. Мы смотрели друг на друга влюбленными глазами и выглядели безумно счастливыми в обществе друг друга. Первая картинка быстро сменилась на другую изумившую меня до глубины души — мы же, валяющаяся на огромной кровати явно после… ну, ты сам понимаешь чего? Увиденное показалось до такой степени правильным и желанным, что я ужасно испугалась. В тот момент я точно знала - если ты сейчас отправишься в Хогвартс — этих столь прекрасных и желанных картин в реальности я не увижу никогда, а мне безумно этого хочется. Вот так нынче выглядит «маленькое личное счастье» Гермионы Грейнджер. Теперь можете смеяться, Лорд Малфой.
Драко сидел на стуле как громом пораженный. И ему совершенно, ну то есть ни капельки не было смешно, а скорее было страшно. Руки и спина мгновенно покрылись липким х

Хлопок аппарации заставил прервать затянувшийся процесс скрепления договора и вернуться к реальности. Посередь кухни материализовался домовик с двумя здоровенными корзинами наполненными разнообразной едой.
- Где же Рон. Я уже очень за него беспокоюсь, — сказала Гермиона, запивая чаем обильную трапезу.
- Пожалуй, я начинаю разделять твое беспокойство, — ответил ей Драко.
В этот момент в глубине дома раздался грохот, заставивший обедающих вздрогнуть и схватиться за палочки. Но при ближайшем рассмотрении никакой опасности им не угрожало, это Гарри споткнулся о норовистую ступеньку лестницы и чуть не упал спросонья.
- Есть будешь, соня? — заботливо поинтересовалась Гермиона
- Можно, да, — ответил Гарри, засовывая в рот свежую булочку и ставя на огонь чайник.
Воцарилось неловкое молчание. Драко сидел, уставившись в чашку с чаем с надменным и непроницаемым видом, Гермиона стояла у стола, наблюдала за замкнувшимся Драко и старавшимся его не замечать Гарри, мучительно придумывая, что бы такого сказать, чтобы нарушить сложившуюся неловкость. Неожиданно Драко пришел ей на помощь.
- Мы тут перед твоим приходом обсуждали, куда бы мог подеваться Рон. С момента его отправления в Нору прошло довольно много времени. По мнению Мионы он должен был уже два раза вернуться.
Гарри скривился так, будто бы булочка, которую он вдумчиво пережевывал, внезапно превратилась в лимон.
- А сколько прошло времени? — напряженно спросил он.
- Не менее пяти часов, - тихо ответила Гермиона.
- Действительно, он должен был бы вернуться. Надо в Нору. Проверить, что стряслось. Сейчас дожую, хлебну чаю, аппарирую и все выясню.
- Я с тобой, - решительно заявила Гермиона.
- Стоп, — не менее решительно сказал Драко. — Сначала надо будет вас кой-чему обучить. Только после этого.
- Чему?
- Ты забыл о сбоях, которые сейчас случаются с магией?
- А, боггартова задница, прости Гермиона. И правда — забыл. Чему научить то?
- Экспресс курсы по пользованию личной силой от Драко Малфоя, к вашим услугам. И даже не думай возражать. Ты же не хочешь погибнуть от потери крови при расщеплении?
- Ладно.
- Для начала надо научиться чувствовать эту самую силу. Она ощущается как теплый шарик где-то в районе солнечного сплетения, маг берет кусочек этого тепла и направляет его в руку или в палочку в момент произнесения заклинания. Когда маг производит необходимый для сотворения заклинания жест, он выпускает из себя этот кусочек, направляя его на нужное ему действие. Попробуйте любое простенькое заклинание.
Гермиона сконцентрировалась и взмахнула палочкой
- Акцио ложка, - и ложка понеслась к ней с дикой скоростью. Девушка едва увернулась от нее.
- Гермиона, еще раз попробуй.
И она пробовала, раз, другой, третий, пятый… Ложка то неслась к ней, как будто желая убить, то вообще не двигалась с места. Сконцентрироваться и действовать по описанной Драко схеме отчего-то не получалось. А пользоваться выработанным ею способом укрощения магии, она в данный момент не хотела, желая научиться действовать правильно.
- Ты что-то не так делаешь… Попробуй… о! попробуй действовать также, как ты действовала, когда сотворила тестирующее заклинание?
- Тестирующее заклинание? Что еще за тестирующее заклинание? — спросил Гарри.
- Ну, то, которым я проверял тебя. Она раскопала его в Книге. И решила опробовать, — ответил Драко.
Гермиона покраснела.
- И кого она тестировала? — заинтересовался Гарри.
- Ты разве сам не догадываешься? Себя конечно!
- Себя?
- Ну конечно себя, кого ж еще, не меня же. Поттер, что с тобой? У тебя мыслительный процесс заклинило?
- Мальчики, не ссорьтесь! Да, Гарри. Я читала Книгу… Ну в общем — нашелся раздел про тест этот, ну и заклинание… я перевела их и решила попробовать.
- Гм. И что?
- Гермиона Маг.
- О как. Но почему-то я не удивлен.
- Я тоже не удивлен. Во всяком случае, это объясняет некоторые вещи. Например, ту легкость, с которой ей всегда удавалось творить любые заклинания. А то я себе голову ломал отчего это маглорожденной так все легко удается, — к удивлению Гарри в голосе Малфоя он услышал гордость и … и, пожалуй, радость. Гордость и радость за Гермиону. Это было что-то новенькое. Гарри отметил, что блондин смотрит на Гермиону как-то очень странно, впрочем, как и она на него. А обретенная способность ощущать людей подсказывала, что что-то между этими двумя происходит.
- Малфой, Гермиона уже маглороженная? Не грязнокровка? — не смог удержаться от ехидства Гарри.
- Поттер, у тебя точно что-то с головой. За все время пребывания я, как ты мог бы заметить, если бы дал себе труд, ни разу никак не оскорбил Гермиону, — в голосе Малфоя ощущался космический холод.
- Мерлин мой, Малфой! С чего бы это ты стал таким корректным?
- Кажется, ты хочешь выяснения отношений? Правильно я понимаю? Ну что ж, хоть сейчас и не самое подходящее время, я все-таки постараюсь тебе быстро и четко объяснить свои мотивы и причины столь удивляющей тебя вежливости. Во-первых, у меня было достаточно времени, чтобы пересмотреть некоторые свои взгляды. Во-вторых, за это время мне пришлось пережить достаточное количество боли и увидеть достаточное количество разнообразных вещей, чтобы наша с тобой детская вражда казалась бы мне не более чем смешной забавой, способной заполнить минуты скуки и не более того. Ты успеваешь за моей мыслью? Или мне стоит говорить медленнее? — ехидство так и сквозило в интонациях Драко, а лицо сохраняло надменно-холодное выражение.
Гарри лишь кивнул в ответ.
- За прошедшее время я, представь себе, умудрился подружиться с твоими друзьями — Гермионой и Роном. И, возможно тебя это удивит, но научился уважать их и доверять им, стал ценить. Как людей, как хороших бойцов, как интересных собеседников, как добрых и надежных товарищей. То, что я не называю Гермиону «грязнокровкой», не придираюсь к тебе и не пытаюсь оскорблять Рона — это следствие дружбы и доверия, которые возникли между нами. Более того, открою тебе страшную тайну. Я бы не прочь подружиться также и с тобой. И, может быть, у тебя все-таки хватит смелости постараться забыть наши прошлые обиды и противоречия и попробовать дать мне такой шанс? — Драко встал, подошел к Гарри и решительным жестом протянул ему руку.
- Меня зовут Драко, Драко Малфой и я предлагаю тебе свою дружбу, — сказал он. На его лице не осталось ни тени надменности и холодности, наоборот оно будто бы светилось изнутри. Гарри смотрел на стоящего перед ним школьного недруга и ему казалось, что он видит его первый раз в жизни. Высокий, светлые серые глаза лучатся доброжелательностью, светлые волосы убраны в хвост, тонкое, но крепкое и гибкое тело, плавные, четко выверенные движения, гордая посадка головы, узкая ухоженная и аристократичная ладонь, и улыбка. Открытая улыбка, делающая облик стоящего перед Гарри юноши вообще неотразимым. Гарри словно кожей ощущал, что сейчас Драко действительно искренен с ним. Это было удивительно.
Словно завороженный Гарри протянул свою руку в ответ.
- Меня зовут Гарри, Гарри Поттер. Я готов попробовать, — и ответная улыбка непроизвольно озарила его лицо.
Их руки встретились в крепком рукопожатии.
Гермиона, все время их напряженной беседы стоявшая как статуя, быстрым движением приблизилась, обнимая обоих юношей и не сдерживая накатившего на нее порыва, громко чмокнула в щеку сначала одного, потом другого.
- Мальчики, я так рада, что вы поговорили! Вы даже не представляете себе — насколько это здорово, что вы решили попробовать подружиться! — ее глаза светились радостью и неуловимой нежностью.
Гарри обнял девушку за тонкую талию, как оказалось, Драко сделал то же самое. Руки юношей встретились на талии Гермионы, и оба молодых человека вспыхнули от смущения. Несколько секунд вся троица простояла, обнявшись, ошарашенная своими ощущениями от этого процесса. Потом Гарри поспешно убрал руку с талии Гермионы и выпустил руку Драко, которую все еще сжимал, сделал шаг назад и отвернулся, стараясь скрыть свое смущение.
- Народ, у меня с магией все вроде нормально, вроде ничего не сбоило. Может быть, я аппарирую в нору; узнаю, что с Роном и вернусь? Учиться мы можем довольно долго, а там, может быть, что-то случилось, а я помочь могу… а?
- А если там засада Пожирателей? Ты решил закончить свою жизнь быстро и бесславно? — ядовито поинтересовался Драко.
- Гарри, Драко прав. Я придумала. Может быть, аппарируешь себя и меня и…
- Нет уж. Если уж действительно аппарировать вдвоем, то куда осмысленнее мне идти с Гарри, чем тебе, Гермиона. Меня, как и его, магия нормально слушается. Я с детства обучен пользоваться личной силой мага. А у тебя пока любое заклинание как угодно может сработать.
- Но я же участвовала в операциях авроров.
- Когда последний раз? До той, из которой ты притащила меня сюда?
- Давно, но это ничего не меняет, я же научилась колдовать так, чтобы все получалось…
- Да, конечно научилась, но у тебя это получается медленнее чем нужно в боевых условиях. Тебе перед каждым заклинанием нужно сосредоточится и детально все представить. У профессиональных авроров это выходит автоматически, и то иногда заклинания выходят странными.
- Но Гарри вообще не колдовал два года! - заупрямилась девушка.
- Не в обиду тебе, но Гарри прирожденный боец, у него боевое колдовство выходит быстрее и правильнее чем у тебя, - мягко сказал Драко.
Гарри согласно кивнул, и обняв девушку, сказал:
- Гермиона, не спорь. В кои-то веки я согласен с Драко. Тебе лучше остаться дома.
- Но он только встал на ноги! У него были сломаны ребра, и его стукнуло по голове…
- Миона, со мной все в полном порядке. Я себя совершенно нормально чувствую. Все будет хорошо. Я обещаю.
- Но, Драко!
- Гермиона Грейнджер! Я не позволю тебе просто так соваться под палочки!
- Ты! Как ты можешь мне что-либо не позволить! У тебя нет такого права!
- Просто — не позволю и все тут. Безо всяких прав! Если будет нужно, я тебя оглушу ненадолго и оставлю дома!
Гарри с изумлением слушал перепалку между Гермионой и Драко. Что-то было не так. Что-то в ней было не нормально. Интересно, с каких это пор Драко так защищает Гермиону от опасностей? Что вообще с ними? Ответов на эти вопросы у Гарри не было.
- Гарри, скажи ему!
- Поттер! Скажи ей!
«Хором говорят. Надо же. Кажется, я что-то пропустил», - отстраненно подумал Гарри. Но он был действительно согласен с Малфоем. От него в возможной заварушке толку было действительно гораздо больше. Пока они препирались у Гарри успел сложился вполне разумный план действий.
- Спокойно! — сказал Гарри. - У меня есть план. Слушайте. Для начала, Гермиона, скажи, зачарованный галеон ты до сих пор носишь с собой?
- Ношу.
- Галеон? Какой галеон? — недоуменно спросил Драко.
- Потом объясню, - быстро ответила Гермиона.
- Прекрасно, он нам может пригодиться.
И Гарри рассказал, что придумал.
- Хороший план, - согласился Драко. — Я буду полностью готов буквально через 5 минут.
Драко ушел наверх. Гарри с Гермионой остались в кухне.
- Да, действительно, хороший план. Только знаешь, как тяжело сидеть и тупо ждать? — грустно сказала Гермиона.
- Знаю, Гермиона, знаю. Но так будет лучше. Помни — если через час мы не дадим о себе знать любым способом — поднимай на уши Кингсли. Не рискуй. Не пользуйся магией. Доберись до министерства магловским способом. Хорошо?
- Да, да… Я все сделаю. Не переживай. Будьте осторожнее, ладно? — сказала девушка, подходя к Гарри и кладя ему руки на плечи.
Она выглядела так беззащитно и потеряно, что Гарри не удержался, привлек к себе и крепко обнял. Он был выше девушки на полторы головы, она запрокинула голову и он смотрел в ее глаза, светящиеся мягкой улыбкой. Гарри внимательно, рассматривал черты лица Гермионы — карие глаза, длинные ресницы, правильной формы брови, яркие чувственные губы — и почему он ничего такого раньше не замечал, даже удивительно. Его школьная подруга, оказывается, выросла в красивую и, более того, привлекательную девушку. Она смотрела на него так, что ему захотелось поцеловать ее.
- Конечно, — выдохнул он, прерывая нежный поцелуй, на который она к его несказанному удивлению с готовностью отвечала. Потом смутился, разомкнул объятие и отошел от нее.
Драко вошел в кухню одетый в темные, не сковывающие движений брюки и темную водолазку. Волосы аккуратно расчесаны и собраны в хвост. В руках две волшебные палочки — его собственная и палочка Гарри. Выглядел он, впрочем, как и всегда — вполне элегантно.
- Я подумал, что она может тебе пригодится, - тихо произнес он, протягивая палочку Гарри.
- Да, спасибо, - ответил он, почему-то смущаясь еще больше.
Гермиона подошла к Драко, встала на цыпочки, обняла за шею и поцеловала слизеринца в губы, Драко был явно не против, а наоборот очень даже за. Гарри вспыхнул от этой картинки, но времени делать какие-то выводы о происходящем - не было, и он решительно взял себя в руки, решив, что о столь загадочном поведении его подруги и бывшего недруга он подумает когда-нибудь позже.
Они вышли на крыльцо дома 12 по площади Гриммо. На улице стояла тихая летняя ночь, что было очень на руку.
- Ну что, прячемся под мантию, на счет три - ты ставишь щиты, а я аппарирую нас обоих. Постарайся не рухнуть после аппарирования. Готов? — спросил Гарри.
- Угу. Поехали, — ответил Драко.
И Гарри накрыл их мантией невидимкой, чтобы поместиться под ней вдвоем молодым людям пришлось тесно прижаться друг к другу. Гарри было смутился, но быстро подавил смущение и приготовился аппарировать их обоих в окрестности Норы. Совсем близко он решил не соваться, мало ли что.
Драко сосредоточился и прошептал заклинание.
- Щиты с нами, — произнес он.
- Аппарейт, - произнес Гарри, и они исчезли с легким хлопком.
- Мерлин всемогущий! — выдохнул Гарри, обводя глазами окрестности Норы.
- Мерлин и Моргана! — в унисон ему выдохнул Драко.
Картина, открывшаяся им с точки прибытия была, прямо скажем, та еще. Правда она однозначно раскрывала тайну исчезновения Рона, но кому от этого легче?
- Визус экстра, — синхронно произнесли молодые люди, взмахивая палочками. И их измененным магией взорам предстала во всей полноте картина происходящего. Вокруг Норы, подобно слоеному пирогу, одна под другой, находились несколько полусфер. Верхняя - блокировала местность под собой от любого вида магического перемещения, под ней располагались щитовые чары, сдерживающие проклятья, летящие изнутри дома; еще ниже была полусфера, не пускавшая внутрь себя людей с недобрыми намерениями, и еще одна полусфера щитовых чар, защищающая дом. Все это переливалось и вспыхивало всеми цветами радуги и освещалось ярким магическим светом. По внешнему периметру полусфер перемещались люди в темных мантиях и масках на лицах. Несколько тел лежало на земле без движения. Внутри Норы яркой точкой пульсировало, то разгораясь ярче, то несколько притухая, нечто.
- Ни себе фига! — воскликнул Гарри.
- Ага, полноценная осада, Салазар их побери, - подтвердил Драко.
- А что там внутри мерцает?
- Это, кажется, источник с которого подпитываются щиты Норы. Пока он не иссякнет — они внутри, похоже, как в бункере. Фиг их оттуда кто выкурит. Тут есть единственный вопрос, что случится раньше — иссякнет источник, и щиты рухнут, или закончится действие блокирующего перемещения заклятия. Уизли, похоже, не так просты, как я лично всю жизнь думал.
- Сколько времени могут продержаться блокирующие чары?
- А Мерлин их знает. Они очень разные бывают. От нескольких минут, до нескольких лет, в принципе.
- А источник?
- Ну и вопросы ты задаешь! Почем я знаю. Это тоже зависит от миллиона факторов.
- Так. Надо проникнуть в дом, — сказал Гарри.
Драко схватил его за рукав.
- Зачем тебе в дом? Подумай сам? Чем ты можешь быть там полезен?!
- Там Рон, и миссис Уизли! Я должен!..
- Долбаный спаситель-всего-подряд! Ты умом тронулся?! Тебе там нечего делать! Пока держатся щиты — им ничего не угрожает! Надо идти за подмогой и прорывать блокаду снаружи!
- Но если щиты рухнут…
- Если щиты рухнут, то ты тем более - мало чем сможешь помочь! Это у вас, гриффиндорцев, традиция такая пытаться совершить самоубийство каким ни будь экзотическим способом? Тут нужен отряд авроров! А не ты в одно лицо!
Гарри будто не воспринимал всю разумность доводов Малфоя, все его существо рвалось к Норе, подстегиваемое чувством вины и паническим страхом за семью, которую он считал почти родной. Малфой сгреб его в охапку, Гарри вырывался, стремясь к Норе, к близким, он почти вырвался из крепко сжимавших его рук, когда Малфой произнес заклинание перемещения и… В следующий миг в глазах у них потемнело, их сдавило со всех сторон сразу, привычно стиснуло грудь будто железными обручами, пришли в себя они на том же месте откуда так недавно аппарировали к Норе.
- Да не вырывайся ты! Все! Мы дома! Лучше дверь открой.
Гарри резко вырвался из рук Драко, все еще крепко прижимавшего юношу к себе.
- Чертов слизеринец… Если…
- А ты чертов гриффиндорец! Шевелись, давай! Нам нужны авроры!
- Камин, Кингсли, а, Мерлин! Порох кончился! Сколько мы там пробыли?
- 15 минут.
Безумное стремление рваться защищать ближних немедленно и не считаясь с последствиями отпустило, и к Гарри, к облегчению Драко, вернулась осторожность.
- Значит 45 минут до того, как начнет действовать Гермиона, у нас есть. Нам с тобой не стоит соваться прямо в министерство. Нам нужен Кингсли. С ним можно связаться через камин, а для этого нужен летучий порох. Где в такое время можно разжиться тем и другим? Дырявый котел отпадает.
- Хогвартс. МакГонаглл.
- Точно! — Гарри схватил Малфоя и произнес заклинание, перенесшее их обоих на окраину Хогсмида.
Юноши бегом двинулись в сторону темневшего в начинающемся рассвете замку.
Внезапно Гарри остановился, не рассчитывавший на подобное Малфой с разбегу врезался ему в спину.
- Что такое?
- Мы не знаем, как сейчас пройти в замок. Ворота наверняка закрыты. Они просто так нас не пропустят!
- А ведь ты прав!.. И что делать?
- Аберфорт. Побежали обратно в Хогсмид. Только… Тихо. Мало ли.
Они развернулись и бегом же направились обратно. Достигнув края Хогсмида, Гарри молча поймал Малфоя за рукав и накрыл их обоих мантией-невидимкой.
- Тихо. Не бежим. Идем быстро. Ноги будет видно, ну и фиг с ними. Еще достаточно темно.
Тесно прижавшись друг к другу они быстро, насколько это было возможно в таких обстоятельствах, пошли по улицам спящего Хогсмида. Гарри не был тут больше двух лет, но хорошо помнил, что во время последней битвы он сильно пострадал. Часть домов была сожжена дотла, часть подверглась серьезным разрушениям. Рассматривая в предутренних сумерках городок сейчас он с радостью понял, что жизнь тут постепенно налаживалась, по всей территории шло строительство. Спотыкаясь то о доски, то о строительный мусор, то еще обо что-то, валяющееся на их пути, юноши добрались до «Кабаньей головы», и Гарри с облегчением увидел, что трактир стоит там, где и стоял. Несколько окон на втором этаже трактира светились изнутри мягким желтоватым светом. Первый этаж был полностью погружен в сонную предутреннюю темень.
- Будем надеяться, что Аберфорт еще не спит. С этим заведением он по идее привык не спать до утра, - прошептал Гарри, протягивая руку к дверному молотку и несколько раз с силой стуча по металлической пластинке прилаженной к двери.
Через несколько томительных минут дверь трактира приоткрылась на удивление бесшумно, и в щели между дверным косяком и приоткрытой дверью Гарри увидал пронзительный голубой глаз, столь похожий на глаз погибшего директора Хогвартса.
- Мистер Дамблдор! — тихо произнес Гарри, не скидывая мантию. — Это Гарри Поттер, я не один и нам очень нужна ваша помощь!
- Поттер? Что ты тут делаешь? Впрочем, все разговоры не на улице. Проходите. Можете снять вашу мантию, мы одни, — и Аберфорт посторонился, широко распахивая дверь.
Гарри, а следом за ним и Драко зашли внутрь, скидывая с себя мантию-невидимку.
- Юный Лорд Малфой, какая неожиданная встреча, - саркастично произнес Аберфорт.
- Добрый вечер, точнее доброе утро мистер Дамблдор, - вежливо поздоровался Драко, не обращая внимания на сарказм в голосе Аберфорта.
- Ну-с, позвольте узнать, зачем я вам понадобился?
И Гарри сбивчиво изложил то, что они увидели около Норы. Аберфорт выслушал его рассказ не перебивая, кивнул и поманил за собой.
- Мой камин в вашем полном распоряжении. Порох у меня наличествует. Пользуйтесь. И, пожалуй, по старой дружбе, я отсыплю пороху и вам.
- Спасибо огромное, мистер Дамблдор!
Юноши опустились на колени перед камином.
- Сначала успокой Гермиону, - сказал Драко.
Гарри удивленно поглядел на него — с чего бы слизеринцу так заботится о Гермионе? Но решил, что мысль эта вполне разумна, и, кинув щепоть пороха в камин, сунул туда голову.
Гермиона сидела у камина и явно ждала их появления или какого-нибудь сигнала. Гарри быстро изложил ей все, что они увидели и сказал, что они сами свяжутся с Кингсли, попросил ее постараться не нервничать, после чего быстро прервал связь и передал банку с порохом Драко. Тот кинув щепотку порошка в камин связался с министром.
Министр бодрствовал в столь поздний, а лучше сказать, ранний час. Он сидел за большим письменным столом и разбирал гору бумаг, в кажущемся беспорядке сваленную на нем.
- Мистер Бруствер, у нас тут чрезвычайные обстоятельства, можно мы войдем к вам?
- Конечно, Драко, конечно, входите, пожалуйста.
Гарри поблагодарил Аберфорта за помощь, и они с Драко на пару шагнули в камин в «Кабаньей Голове», через несколько мгновений вывалившись из камина в кабинете министра магии.
- Еще раз здравствуйте, министр, — поздоровались молодые люди.
- Здравствуйте, что случилось? - деловито спросил Министр, а увидев Гарри воскликнул: - Гарри! Ты решил вернуться в магический мир?
Гарри смутился, кивнул и быстро взяв себя в руки, в очередной раз изложил виденное ими около Норы, опустив только момент про источник, питающий щиты. Министр слушал внимательно, не перебивая, а только кивая головой. Дослушав до конца, Бруствер поднялся из-за стола во весь свой не маленький рост, прошелся несколько раз по кабинету, обдумывая услышанное.
- Ну что ж. Норе, безусловно, нужна помощь. Лорд Малфой правильно поступил, не дав вам броситься туда очертя голову. Я сам поучаствую в спасательной операции.
- Я пойду с вами! — выпалил Гарри непререкаемым тоном.
Бруствер задумался.
- Хорошо. Ты пойдешь с нами.
- Я тоже пойду! — подал голос Драко, до этого момента сидевший молча.
Гарри удивленно посмотрел на своего компаньона. Лицо Драко ничего не выражало, только в глазах можно было рассмотреть тщательно сдерживаемую ярость.
- Хорошо. Но вы оба пойдете с одним условием — не лезть на рожон. Договорились? Скольких Пожирателей вы видели?
- Человек десять. Но, наверное, их было больше. Мы со своего места не могли видеть всех.
- Не мало. Придется собирать довольно большой отряд. Я займусь этим. Вы голодны?
Оба юноши покачали головами.
- Хорошо. Когда все будут готовы — я позову вас и мы отправимся, - сказал министр и вышел из кабинета, тихо притворив дверь.
Гарри и Драко остались одни в кабинете министра.
Они сидели рядом в креслах у камина, почти касаясь друг друга, и смотрели на огонь, горящий в камине, и… молчали. Удивительно, но не хотелось ни обычную для них когда-то перепалку устроить, ни подкалывать друг друга. Просто сидеть рядом. И молчать. Совершенно чудесные ощущения. Гарри никогда не думал, что такие ощущения вообще возможно испытывать рядом с Малфоем.
Первым нарушил молчание Драко.
- Поттер…
- М?
- Будет бой.
- Угу.
- Ты как его видишь?
- Не думал еще.
- Подумаем?
- Можно. У тебя есть идеи?
- Угу.
- И?
- Ты будешь заботиться, в первую очередь о щитах. Если останутся силы — о чем-то еще.
- Не возражаю. На тебе все остальное, согласен?
- Вполне. Как думаешь, получится все?
- Должно.
- Щиты удержишь?
- Обязан.
- Аппарируешь ты или я?
- Я. В ту же точку, в которой мы были. Первый щит — твой.
- Почему туда?
- Оттуда идти удобнее. Нора стоит на таком… полуострове. В озере, заросшем камышом. Эта точка самый кончик полуострова. Там твердая земля. Не надо будет по воде идти. А камыша достаточно, чтобы прятаться… Как-то я устал от наших приключений. Только сейчас понял, что очень, очень устал.
- Я тоже. Но гораздо меньше. Это нормально, когда используешь личную силу.
- Не знаю. Наверное. Это быстро проходит?
- Сутки или чуть дольше, и как новенький. Или специальное зелье, тогда минут через десять. Зелье действует индивидуально, около пяти часов, поддерживая в максимальном тонусе. Правда потом будет плохо. Необходимо поесть и поспать. И слабость будет обязательно.
- Сколько?
- Несколько дней. Зависит от того как напрягаться будешь.
- Жаль, нету зелья…
- Почему, нету. Есть.
- Наливай.
- Легко. Только … Его не пьют.
- А что с ним делают?
- Вводят прямо в кровь.
- Пофиг.
- Хорошо. Сейчас.
Драко снял с шеи небольшой кожаный мешочек, достал из него маленькую склянку с яркой, слегка светящейся фиолетовой жидкостью, и маленькую стеклянную плошку. Поставил плошку себе на колено, открыл склянку и капнул из нее в плошку.
- Мне нужна капля твоей крови, чтобы зелье на тебя настроилось.
Гарри протянул руку. Уже знакомым Гарри способом Драко нанес крохотный порез на запястье юноши и, капнув крови в плошку с зельем, заживил порез. Как только кровь попала в зелье, оно зашипело, легкий дымок поднялся над плошкой; по кабинету разнесся запах, похожий на запах первых капель летнего дождя, запах прибитой пыли, омытой листвы, такой свежий, умиротворяющий, наполняющий силами и желанием что-то делать. Драко взял плошку в руки и, слегка покачивая ее, подождал, пока зелье перестанет шипеть и испускать парок. Зелье в плошке, казалось, засветилось еще ярче, Драко удовлетворенно кивнул и совершил сложное движение палочкой, конечной точкой которого было запястье Гарри. Содержимое плошки вытянулось в тончайшую светящуюся фиолетовую струйку и, следуя за кончиком палочки красивым светящимся шлейфом, устремилось к руке заинтересованно наблюдающего за процессом Гарри. Он почувствовал в месте прикосновения легкий укол, и постепенно вся струйка втянулась в руку. Гарри лениво подумал, что ощущения примерно такие же, как когда кровь из вены на анализ берут в магловской больнице. Драко убрал палочку от руки Гарри.
- И что?
- И все. Теперь жди, пока подействует. Пожалуй, я тоже приму. Что-то мне подсказывает, что нам могут понадобиться все наши силы.
И Драко снова стал колдовать над стеклянной плошкой.
Гарри молча наблюдал за его манипуляциями, и когда он закончил - хмыкнул.
- Что хмыекаешь, Поттер?
- Да так. Забавно. Мы с тобой плотно общаемся около суток. И за это время я увидел в твоем исполнении кровавых ритуалов столько, сколько не видел за всю предыдущую жизнь. И, кстати. У меня есть имя. А не только фамилия. Меня зовут Гарри.
- Да, спасибо, я в курсе. Просто… привычка.
- Избавляйся.
Драко флегматично пожал плечами.
- Попробую.
И они помолчали еще немного, а потом еще немного.
- Как-то они долго собираются, ты не находишь? — нарушил молчание Гарри.
- Прошло всего десять минут.
- Десять? Мне кажется, что мы сидим тут минимум полчаса!
- Это зелье. Тебе просто очень хочется действовать. А так как ты по природе очень взрывной, то тебе кажется, что все тормозят. Это нормально.
- Слушай, я вот что хотел спросить. Тебе не страшно?
- В смысле?
- Ну, отправляться в предполагаемое пекло со мной. Мы же…
- Вот интересно, почему ты столь тщательно пытаешься заниматься анализом того, что я думаю, чувствую, чем руководствуюсь? Неужели так сложно принять некоторые вещи такими, каковы они есть?
- Ну… Делать все равно пока нечего, это с одной стороны. А с другой — мне очень сложно доверять тебе после стольких лет вражды. С третьей — не разговаривая друг с другом очень сложно понять, что происходит в головах друг друга, если ты понимаешь, о чем я говорю.
- Мы враждовали, да. Это теперь не важно. Я полностью доверяю Гермионе. А она — тебе. Плюс я точно знаю что ты - гриффиндорец, и хотя бы поэтому — не подлец. Ну и за все время, что я о тебе знаю, я ни разу не слышал и не видел, чтобы ты сделал что-нибудь гадкое, подлое, недостойное. У тебя, на сколько я тебя себе представляю, гипертрофировано понятие «честь».
- О… - только и сумел в ответ сказать Гарри.
- Вот тебе и «о». Ты думаешь, что если человек мне не друг, а можно сказать враг — то я не способен оценивать его, скажем, свойства, адекватно? Я, правда, никогда не считал тебя неспособным, или ничтожным, или чем-то в этом роде. Давай поговорим потом, когда закончим с Норой, ладно? Я… расскажу тебе. Все. Один раз. Честно. Полностью. Раз уж тебе это так нужно.
- Ловлю тебя на слове, - ответил Гарри, внимательно изучая лицо своего компаньона.
Между молодыми людьми повисло молчание. Гарри буквально изнывал от вынужденного бездействия, он извертелся, умащиваясь в кресле то так, то эдак, пока, наконец, не вскочил и не стал ходить по комнате туда-сюда, заложив за спину руки. Драко наоборот сидел спокойно и расслабленно, прикрыв глаза, и, кажется, даже дремал, ничем не выказывая своего волнения. Пока они ожидали министра Гарри успел поразмыслить о множестве вещей, которые его беспокоили в эту минуту, мешая сидеть спокойно: о том, что сейчас он будет участвовать в бою и прикрывать спину своему школьному недругу, о странном поведении Гермионы и даже вопреки старой шутке «слизеринец всё планирует, а гриффиндорец страшен своей импровизацией» прикинул, какие именно щиты ему могут пригодиться в предстоящем деле.
- Пойдемте, молодые люди, - пригласил министр, распахивая дверь.
Попетляв по коридорам вслед за министром, молодые люди оказались в просторном полутемном помещении. В полумраке Гарри рассмотрел, что окон в помещении не было, за то стены обильно покрывали какие-то графики, карты и непонятные рисунки. Посередине стоял большой овальный стол, вокруг которого расположилось человек двадцать авроров. На столе лежал развернутый свиток, а над этим свитком висело нечто. Приглядевшись внимательнее, Гарри, к своему изумлению, понял, что это — очень подробный объемный план окрестностей норы. На нем было видно все — и сад, и сараи во дворе, и кусты вокруг, и поросшее камышами озеро, казалось, что если приглядеться, то даже гномов в саду можно будет разглядеть. Гарри рассматривал невиданное чудо во все глаза. Он настолько увлекся, что не сразу понял, что к нему обращается Кингсли. Внимание его сумел привлечь только довольно болезненный тычок под ребра острого малфоевского локтя.
- Так вот, действуем следующим образом… - и министр подробно изложил намеченный аврорами план действий. Слушая министра, Гарри вдруг отчетливо понял, на сколько отличается излагаемый министром план от того к чему он привык — это было продуманное до мелочей действо, в котором каждому участнику выделялась четко и ясно прописанная роль и цель, практически не оставляя места для импровизации. По плану штурмовая группа делилась на четыре части и четырьмя порт-ключами перемещалась в намеченные вокруг Норы точки. Точки прибытия загорелись на объемном плане местности. Каждой группе было подробно объяснено и показано куда они перенесутся и что будут делать в соответствие с общим планом, каждому участнику предстоящей операции был выделен личный порт-ключ, ведущий в одно из помещений штаба авроров — там на всякий случай будут дежурить целители. Внутри группы люди делились на двойки - в обязанности одного из двойки входили щиты, в обязанности другого — атакующие заклятия.
- У нас двойки сработанные, - говорил министр, — а вот с вами поступим так — будет не двойка, а тройка. Третьим буду я сам. Возьму на себя щиты. Ну, что? Все всё поняли? Готовы? Двигаемся! — И все четыре группы синхронно прикоснулись к предметам, превращенным в порт-ключи, ведущие в заданные точки вокруг Норы.
Было около пяти утра и почти рассвело, за то с поросшего камышом озера поднялся густой плотный туман, замечательно маскировавший появление групп авроров. К облегчению Гарри Нора стояла на месте, и видимых изменений, с момента их прошлого появления, не произошло, значит, подумалось ему, защита Норы держится. Это было прекрасной новостью. Они не опоздали.
Дальше все происходило быстро, слажено и четко — группы авроров с четырех сторон приблизились к Норе под прикрытием тумана, окружили противников. Завязался ожесточенный поединок, но на стороне авроров был эффект неожиданности, который они с успехом реализовали. Первые мгновения боя юноши несколько растерялись, но быстро сориентировавшись, ринулись вперед.
Оглядевшись Гарри наметил себе первого противника.
- Индукто Дэллюижион! Натурам Експеллас! Ступефай! — выкрикнул Гарри, взмахивая палочкой. Первое и второе заклинание Пожиратель успешно отбил, а вот последнее достигло его, сшибая с ног.
- Петрификус Тоталус! - услышал откуда-то сбоку Гарри — это Малфой вполне эффективно довершил так удачно начатую Гарри комбинацию заклинаний, обездвиживая пришибленного Гарриным ступефаем Пожирателя.
- Таранталлегра! Импедимента! Expelliarmus Violentis! — в свою очередь заорал Малфой, направляя палочку в следующего возникшего перед ними из тумана Пожирателя. Первые два заклинания были Гарри вполне знакомы, а модифицированное заклятие разоружения было чем-то новеньким. Его-то Пожиратель отбить не успел, и его палочка полетела в руки Драко, а сам пожиратель выглядел так, будто ему врезали по голове бревном.
- Петрификус Тоталус! — выкрикнул Гарри, оглушая замешкавшегося Пожирателя.
Вокруг было шумно, летали туда-сюда разноцветные лучи заклинаний, Пожиратели яростно отбивались, защищались, но постепенно авроры одерживали верх над противниками, и число активно сопротивляющихся фигур в темных одеждах и масках заметно сокращалось.
- Freezio! Explosio! Astringeo! Круцио! — выпалил очередной Пожиратель, направляя палочку в Драко.
- Протего Тоталум! — инстинктивно среагировал Гарри, закрывая компаньона щитом, но от Круцио щит закрыть не смог, и Драко рухнул как подкошенный.
- Экспеллиармус! Ступефай! Петрификус Тоталус! — донесся из-за спины голос Кингсли, и Пожиратель, увлекшийся своим занятием, рухнул парализованный.
Гарри склонился над лежащим без сознания Драко, соображая, чем бы он мог помочь компаньону, быстро ощупал его, ища нет ли видимых ран. Ран не было, но парень лежал без сознания, а Гарри стоял рядом на коленях, коря себя за то, что практически не уделял внимания такому полезному разделу знаний, как целительство. Кингсли присел рядом с молодыми людьми, в свою очередь осмотрел Драко и стал шептать над ним какие-то заклинания. Через несколько минут Драко с глухим стоном пришел в себя.
- Больно… - глухо произнес он.
- Выпей это, - сказал Кингсли, протягивая юноше пузырек с каким-то зельем.
Драко послушно выпил зелье и прикрыл глаза.
Гарри, почувствовав какие-то изменения вокруг, огляделся и понял, что просто закончился бой. авроры одержали победу с убедительным перевесом, а те Пожиратели, которые до этого момента все еще оставались на ногах и были в состоянии действовать, спешно аппарируют с места сражения. Правда таковых в видимом Гарри пространстве было очень мало, и это радовало.

Кстати, я адекватно отношусь к критике. И ежели кто-то захочет побетить - то я отнюдь не против

плюс к тому у мну бяда - бета кудат девалась… дела у нее всякие.. и не до фанфика ей счас…
а мои ужасающие запятые даж меня саму пугают