Армия Запретного леса

Замечательное стихотворение, после прочтения таких произведений я чувствую себя патриотом))

Наверное

Я смогла простить это время.
В город тихо заходит осень…
Раз, в который, наверно, спросит:
"Сколько стоят сейчас потери?".

А, наверно, не так уж и много…
Это время стоит дороже.
Вереницей дней непохожих
выбираем свою дорогу.

Осень снова о чём-то спросит,
я, наверное, ей не отвечу.
Опускается серый вечер -
Он ответит на все вопросы.

Он, наверное, то же знает:
как цвела трава на погостах,
как по-тихому слишком просто
Нас о жизни судьба ломает.

Как о чём-то смеются дети.
И не видят, что это глупо.
Называя приятеля другом,
Не умнеют до самой смерти.

За окошком осень заплачет.
И дожди запевают мессу…
И в груди почему-то тесно…
Это что-то, наверное, значит.

Провожая год…

Ты сидишь и смотришь, как падает снег…
И пытаешься вспомнить лица друзей,
Что ушли не спеша от закрытых дверей
В этот белый-белый пушистый снег.

Столько было бед, столько было потерь…
И когда ты смеялся в последний раз?
Всё пытаешься вспомнить тот самый час,
Когда верил, что нет в мире зла и потерь.

Так ответь, что ты понял, а что не познал?
Этот снег станет грязью на мокрой земле…
Так ли нужно слепо верить судьбе? -
Коль её ошибки ты всё же познал…

Ты сидишь и бессмысленно смотришь вдаль.
Там же есть что-то кроме серых небес?
Это важное там, ну, а ты ещё здесь…
И всё так же бессмысленно смотришь вдаль.

Ты не сможешь взлететь, если крылья дать.
О любви баллады не сможешь петь.
И тоску твою никуда не деть…
Кто же счастья захочет такому дать?!

Ты не ангел, не чёрт - ты простой человек.
Тихо смотришь в окно, провожая год.
И друзей твоих память вряд ли вернёт.
Как ничтожно звучит: " Я - человек"…

И останется всё: и судьба, и снег.
Только ты не будешь смотреть в окно.
Этот год уйдёт и ему всё равно,
Что уйдёшь и ты в этот белый снег…

Выстрел в спину — это слишком просто…
И обрезав нити у игрушки,
Интересней задавать вопросы:
Сколько стоят брошенные души?

Сколько стоят сломанные крылья?
Сколько боли, сколько дней бессонных…
Может, просто люди не открыли
Счастья чистый, заповедный остров?

Сколько стоит прогуляться в небо?
Что бы об асфальт разбиться.
Что бы раз, и вроде как и не был…
Сколько стоит прекратиться в птицу?

Что бы сказка снова стала доброй
Нужно только в чудеса поверить…
Есть одна попытка,… что ж попробуй,
Постучись в захлопнутые двери.

Сколько стоит детский смех и слёзы?
Лишь удар и новую игрушку.
Это может слишком не серьёзно
Сделать так, что б миру стало лучше.

Сколько стоят десять граммов счастья?
Пол кило свободы или яды?..
Ровно столько ангел, ждавший власти,
Падает на дно стального ада.

Наверное, всё то, что нам осталось –
Немного боли, крики чёрных птиц.
Плетёт узор печальная Усталость,
Стирая маски с этих серых лиц,

Улыбки, прорисованные тушью…
В глазах клубиться сигаретный дым.
Мы так хрупки — стеклянные игрушки.
Нас так приятно бить, не чувствуя вины.

И пить вино из хрусталя бокала,
Не находя на дне причудливую суть…
Но почему-то звёзд на небе мало,
И зеркала показывают муть.

И так же восхитительно и пьяно,
Ложиться эта музыка к словам.
На старом дряхлом фортепьяно
Дрожит минором нота «фа»

И эти руки почему-то в красном…
И дождь всё плачет с потолка…
А на душе томительно прекрасно –
Разбили куклу!.. Что ж, ликуй толпа!

В стихотворении Сколько стоит небо, у тебя написано несколько раз "Что бы", на мой взгляд это должно писаться слитгл "Чтобы", по крайней мере по правилам грамматики

Да, нас людей вполне можно сравнить с этой куклой.

Shtorm, значит понравилось? Спасибо. Можно будет ещё так поэксперементировать…
Хм… исправлю, граматика это моя слабость.

Написано одному странному, но хорошему человеку, который ушёл той весной в мае…

Ты уходишь

Ты уходишь, а время плачет…
И часы истекают кровью.
В этой слишком простой задаче
наш ответ отзовется болью.

Время плачет…Может, смеётся -
Так отчаянно и безысходно.
За грехи ведь всё воздаётся?!
Счастье - грех. Это слишком просто…

Только трудно поставить точку.
Здесь не хватит и многоточья…
Станет раной кровавый росчерк.
Время тихо в агонии бьётся.

Палачом обернётся небо
и проводит тебя до плахи…
Что ты вспомнишь?! Потери? Победы?
Время резко застынет в страхе.

Обезумев от крови люди,
Закидают тебя камнями.
Им слугой никогда не будешь.
Только б выдержать боль распятья.

Ну и что, что другой?! Не важно…
Каждый верит в то, что он хочет.
Смятый лист, человечек бумажный.
Лишь чернила красным на коже.

Ты уйдешь, оставляя грозы,
Забывая глупое Время…
Улыбаясь по-детски серьёзно.
И теряя чёрные перья…

Блокадный мишка

Печь - буржуйка совсем остыла.
Стало в комнате холодно слишком.
В целом мире время застыло.
Тихо хнычет мой младший братишка.

Одеяла больше не греют…
Мы лежим, прижавшись друг к дружке.
Громко воют злые метели.
Стала камнем холодным подушка.

А вчера так же выла сирена,
И кричали на улице люди.
А у мамы сегодня смена,
Значит, хлебушек вечером будет.

Брат сжимает в своих объятьях
Мишку с вырванной левой лапой.
Мама в печке сожгла все платья
Ведь без мишки он очень плакал…

Расскажу я тебе, братишка,
О том мире, где только лето.
Я читала об этом в книжке…
Там, наверное, папа наш где-то.

Там, наверное, бабушка наша.
Ты скучаешь по ней, братишка?
И быть может к лучшему даже,
Что звучат твои всхлипы тише.

Ты поспи до прихода мамы.
И горячий чай у нас будет.
А во сне ты увидишь страны,
Где не знают о войнах люди.

Всё закончится скоро, конечно!
Нас спасут, станет всё как надо.
Ведь зима не бывает вечно.
Лишь бы только дождаться маму…

Тихо падает старый мишка,
Что с оторванной левой лапой.
Осторожно толкну братишку:
Ты зачем его бросил на пол?

Эй, проснись! Возвратилась мама!
Почему ты молчишь братишка?
… Столько лет прошло, а в кошмарах
Мне всё снится плюшевый мишка…

Было бы очень не плохо услышать (прочитать) ваши коментарии.

Пьеро

Его жизнь вся чуть-чуть не так.
В этой сказке другой сюжет.
И казалось, судьба пустяк,
Лишь во взгляде радости нет.

Словно первый ноябрьский снег
Он задумчив, бледен и бел.
От слезы на щеке чёрный след –
Он дополнил собою мел…

Как отшельник он мудр и стар,
Как ребёнок светел и чист.
В переливах грустных гитар
Боль — любимый его мотив.

Он, как странник, в ночи одинок,
Как поэт, слегка молчалив…
И читая любовь между строк,
Он, конечно, чуть-чуть пессимист…

Он не видит зло и добро:
Маски очень просто сменить.
Он играть в них давно готов,
Только им он не будет служить.

Он не любит горечь конфет,
Презирает пустые сны…
Он узнает на боль ответ,
Да и верит — слова просты,

Они все умеют звучать,
Вкус имеют особый свой.
И он знает, чего сказать,
Чтоб закончить нам этот бой.

И о чём-то спорит с грозой.
Не различны ему ночь и день,
Ведь всегда между светом и тьмой
Остаётся родная тень.

Он неспешно танцует вальс,
И скользит его тень подле ног,
Это танец в последний раз,
Он всегда был чуть-чуть пророк…

Он себе господин и раб,
Для себя атеист и Бог.
Он не любит весёлых драм,
Но и их он писать готов.

Он пройдёт по осколкам зеркал,
Не посмотрит на раны души
Он Пьеро, он конечно же знал:
Смех страшнее, чем даже ножи.

Его можно пнуть и обнять,
Он игрушка и человек,
Его очень трудно понять…
Не возможно лишь не воспеть….

Точка…
Падаю камнем с неба,
Провожая вдаль облака.
Там, внизу, на Земле я лишь небыль.
Я исчезну там навсегда.

Там, внизу, мы уходим, как сказки,
Растворяясь в лучах фонарей.
Обращаются яркие маски,
Белым снегом у ваших дверей.

Мне не страшно, просто обидно,
Как-то странно быть и не стать.
И в неоновом свете не видно,
Как мы можем с пылью летать.

Опускаются крылья и руки.
Миг паденья длится века.
И не грустно совсем от разлуки,
Я забыл, что есть грусть навсегда…

Но я вырвался всё же из плена!
Пусть простят меня те, кто поймут.
Я другой и не мыслил измены,
Я хотел лишь найти свой приют.

И нашёл, среди серости строек,
Среди вечного гула машин.
Воздух здесь так отравлен и горек,
Но здесь есть, что зовем мы жизнь.

Как бы мне подлиннее удачу?
Как бы мне да покрепче судьбу…
Я смогу…
Я смогу! Не заплачу!
Только слёзы с неба текут…

Я хранил, защищал и не понял,
Что красивой звездою мне пасть.
И сердечко забьётся в ладонях.
Первый грех это — наш с вами страх…

Как и месть, как любовь, и как слёзы,
Как и слабость, боль, как печаль…
Я себя потерял, но не понял,
Я забыл, как себя понимать.

Первый дождь, первый снег, первый ветер,
Самый первый в жизни полёт.
Пусть забудется всё! Но не это.
Это память моя не сотрёт.

Точка…
Финиш. Замерло небо…
Хоть бы мне не забыть, как дышать,
Хоть бы мне позабыть, что я небыль!
Небеса! К вам вернётся душа…

Это время — всё, что осталось нам.
Этот пепел - память наших побед.
Эти слезы — кровь, а может вода.
Это бремя, бремя жить без потерь.

Кнопка "пауза" - время замрёт совсем.
И не надо считать на погосте кресты.
Эти боль и грусть лишь суть всех проблем.
Соль на ранах - это наши мечты.

Это наше всё - пустота и дождь.
Это наша казнь - жить без потерь.
Что ушло, ты может всё же вернёшь.
что не было, так не будет теперь.

И не надо лжи и наивных слез.
Вечность - это печать, клеймо на душе.
Без потерь… приговор…
Ведь если в серьёз -
Всё что мы могли, потеряли уже.

Этот ужас мы никогда не поймём.
Этот подвиг время в веках сохранит.
Там где Вы умирали под страшным огнём,
Имена, пусть не все, будет помнить гранит.

Это - боль уходивших в последний раз,
Оставляя в домах не погашенным свет.
Без обид, без упрёков смотрят в глаза
Те, кто вырвали нам эту жизнь на земле.

Умирая, с собой забирая врагов,
Не искали выгоды или наград.
Иногда мне мерещатся средь облаков
Лица тех, не вернувшихся с фронта, ребят.

Время медленно лечит раны земли.
Каждый камень оплачен кровью бойцов.
Стали дедами те, кто недавно детьми
Провожали на фронт старших братьев, отцов.

Год за годом идут, не стихает боль.
И о подвиге Вашем нельзя забывать.
Нашей памятью стал этот вечный огонь,
И улыбки детей, не боящихся спать.

Я могла написать о величии и стати,
Как красиво сверкают на солнце пруды.
Только взгляд вдруг задержится на наркомане,
Что танцует на кончике острой иглы.

Я могла бы воспеть белоснежные храмы,
Описать восхищение юной души…
Только портит слегка эту всю панораму
Свалка справа и пьющие слева бомжи.

Покрывая Спасителя грязью и лестью,
Присягаем на верность заморским шутам.
И пугаем самих же себя нашей спесью,
И возносим молитвы не нашим богам.

Я могла описать переулки и парки
И спешащие вечно куда-то такси.
Рассказать о рекламе новой заварки…
Только мат перекроет эти стихи.

Ты стыдишься, Москва, нас и плачешь, наверно.
Тихо стонет земля под асфальтом дорог.
Ты, хранимая Богом, с пламенем в сердце,
Пережившая столько печалей, тревог.

Ты горела в огне. Не пускала французов.
Не сломилась под игом страшной орды.
Что сказал бы сегодня великий Кутузов,
Посмотрев, как мы быстро дошли до черты?

Наши деды сражались за жизнь и свободу,
Не дрожали за спинами лучших друзей.
Только больше не трогает мысли народа
Знак нацистов на грязном оконном стекле.

Всюду ложь. И гримасы добрых улыбок.
Вы простите, пишу то, что вижу сейчас.
Вот когда мы исправим кошмары ошибок,
Я смогу описать красоту, а не грязь.

Нам чуть-чуть не хватило истины.
Нам чуть-чуть не хватило слов.
Плачет осень желтыми листьями
Про мою и твою любовь…

Нам чуть-чуть не хватило времени,
Не смогли научиться ждать.
Вроде та же жизнь, только ей меня
Почему-то теперь не жаль.

Нам чуть-чуть не хватило радости,
Не хватило чуть-чуть тоски…
И взаимности… Так уж надо ли
Собирать наших душ куски?

И в холодной пустой постели
Не хватило чуть-чуть тепла.
А когда-то мы так хотели
Разделить пополам дела.

Нам чуть-чуть не хватило неба,
Стало страшным уметь летать.
Нам с тобою стелила небыль
Чёрным снегом одну кровать.

Уходить, чтобы хлопнуть дверью? -
Не устав от своей любви…
Долгих дней в слепой круговерти
Не хватило сказать: «Прости».

Нам чуть-чуть не хватило смысла
Босиком идти по стеклу…
Как же нам не хватило жизни!
Вот прожить бы ещё одну…

И не грустно совсем, и не плачет душа,
И ложится под ноги снег.
Больше нечего петь, больше некого ждать,
Только можно замедлить бег.

Постоять, посмотреть — как багряный закат
Красит небо в кровавый цвет.
В этом городе тени погибших не спят
Уже многие тысячи лет.

В этом городе тихо. Нет ни души.
Только серые скалы стен.
И ложиться снег на обломки машин,
Укрывая собою тлен.

И не больно совсем, и молчат дома.
Не забрезжит в окошках свет…
В этом городе будет царить зима
Ещё многие тысячи лет.

И хранят в себе осколки зеркал
Лица канувших в лету дней.
Как капризный ребёнок кто-то сломал
Словно куклы глупых людей.

В этом городе прошлое стало сном.
Настоящего больше нет.
То, что будет — стёрто. Всё решено
Уже многие тысячи лет…

Я расскажу тебе страшную сказку –
О том, как трудно остаться сильным.
О том, как весна за окном угасла,
Дожди намочили белые крылья.

Смыли улыбки чётким ударом.
В крови остаться наивным трудно.
Завтра романтик, живший прекрасным,
Музу убьёт куском арматуры.

В синих глазах, по-детски невинных
Будет плескаться безбрежное счастье.
Только в крови белые крылья,
Руки по локоть в бордово — красном.…

И не забрать душу из плена.
И не подняться по лестнице к солнцу.
Вниз спускаешься с траурной лентой,
Что вплетена в поседевшие косы.

И в пустоте тихо бьётся сознанье.
Боль растекается вместе с тушью.
Пороги, ступеньки, грехи,… ожиданье,
Подножка… падаешь прямо в лужу.

И в жидкой грязи запачкав крылья,
Странным взглядом ищешь ответы.
Снизу удобней сделать открытье,
что наверху тоже любят жертвы.

Знание, сила… пожмёшь плечами.
Грязь перекрасила крылья чёрным.
Вниз, значит вниз… вот только ночами
Будет сниться яркое солнце…

Всё закончилось… В мёртвом покое.
Только тихо скрипит колыбель.
Серый снег тебя нежно укроет,
Защитит от зла и потерь.

Спи спокойно, уже не тревожась
О каких-то не нужных делах.
Смерть и вечность слишком похожи.
Пепел пеплу, а праху — прах.

То случилось, что и хотели.
Это к лучшему — всё без потерь.
Спи спокойно в своей колыбели,
Что качает безликая Смерть…

Мы все бумажные солдаты.
Нам завтра на войну.
И провожают в путь закаты
Бумажную весну…

И этот бой, что станет первым
Всё нам решил…
Бумажным дождиком ракеты
Отнимут вспыхнувшую жизнь.

И в марше празднично-минорном
Стучат сердца…
Удар — и куколкой покорной
Упал солдат, закрыв глаза.

Чернила красные на коже –
Совсем не больно. Забывай.
Всех тех, кто был тебе дороже
На лестнице в двухмерный рай.

Бумажный Бог простит сомненья
Твоей душе…
Внизу же также, как и прежде
Сгорают люди на войне.

И нарисованные лица
Стирает дождь
Они не могут всё ж смириться,
Что жизнь их ложь.

Мы все бумажные солдаты…
Двухмерный Бог
Нам всё простит. Не виноваты…
Он нас прочней создать не смог.

Покрывалом рваным обрывки крыльев…
Это небо больше твоим не станет.
Просто сказка стала угрюмой былью,
с серым светом чьих-то запутанных правил.

Липкой грязью чьих-то простых иллюзий.
Ты не думал, что лица - просто маски.
И улыбка станет изящной грустью,
что покрыта слоем фальшивой краски.

Ты не мог и представить лживые слёзы,
лицемерный смех по натянутой боли.
В отвращенье слащавые, пошлые грёзы –
люди, в общем-то, все не плохие актёры.

Да и небо вовсе не так прекрасно.
Серый дождь допьяна так пропахший дымом..
Ты, умевший прощать, наслаждаясь счастьем,
странным взглядом часто смотришь на бритву.

И так страшно понять старых истин правду:
ты не ангел — просто сломались крылья.
Серых перьев ошмётки хранить не надо.
А последний полёт станет первым открытьем.

Ты не ангел — просто искатель счастья.
Значит, не было вовсе этого неба?
Сказка — ложь это слышать немного странно.
Как по струнам ударить бритвой по венам.

Ты не ангел — разум тебя оставит.
Ты не ангел — шёпот щекочет нервы.
Может быть, все ошибки скоро исправят
эти мягкие белые-белые стены…

Возможно, были мы не правы,
Когда устали верить в чудеса.
Когда осталось слишком мало
В сердцах надежды и тепла…

Когда мы сказки поменяли
На монотонный гул машин…
Быть может просто мы устали?
Быть может кто-то так решил…

Ошибся, не ошибся… что вы?
Не так уж важно то в наш век.
И чудеса теперь, увы, не новы -
Их просто в нашем мире нет.

Теперь по вечерам смотря на небо.
Не верим в жизнь у тех далёких звёзд.
И кажется таким нелепым –
Надеяться и ждать в серьёз,

Что кто-то прилетит, откроет двери,
А может тихо постучит в окно.
Да, это же смешно! –
Мы в чудеса не верим.
Пришельцев — нет, доказано давно.

И сказки — ложь. В науке им нет места.
Реальность есть реальность, господа.
А сны — всего лишь сны. И думать не уместно,
Что нам удастся досмотреть их до конца.

Да, и зачем? У нас есть наша жизнь.
И шум машин, на сайтах материал.
И время, может быть, сегодня разрешит
Нам досмотреть один сериал.

Там будет магия, пришельцы, драки.
Там будет всё, что можно захотеть.
Актёры всё сыграют без утайки…
Сыграют жизнь, и даже чью-то смерть.

Я иногда завидую тем людям,
Которые давно ушли в свои мечты.
У них-то сказка былью будет.
У нас? Нам только шум машин…