Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:17 | Сообщение # 1
Черный дракон
Сообщений: 2895
Название ориджинала: И целой жизни не жаль Автор:amie Бета : - Гамма - Рейтинг: NC-17 Пейринг: м/м/м Персонажи: Тип: слэш Жанр: Фэнтези Размер: мини Статус: закончен Саммари: Что она без улыбки любимого? Лишь рвущая сердце тоска, лишь гнетущая душу печаль. Предупреждения: Групповой секс От автора: моим обожаемым читателям, которые простимулировали "не отпустило", что ходит по пятам за "накатило") кто знает меня давно, поймет, о каких личностях речь). История Мирана. Намечается несколько глав, поэтому предполагавшийся бонус вынесла отдельно. Система титулов уникальная, не хотелось здесь графов и виконтов, но выносить в пояснения не буду - все вводится постепенно, запутаться в рангах не должны) Разрешение на размещение: получено
*музыка к истории Мирана, к тем беспросветным восьми годам:
*каждый раз, когда слушаю ее, грущу, под конец чуть не плачу - единственная песня, к которой <всегда> возвращаюсь*
Олюся
Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:20 | Сообщение # 2
Черный дракон
Сообщений: 2895
Предисловие. От автора
Дорогой читатель! Прежде чем Вы возьметесь читать этот рассказ, поясню немного, о чем он. Он о человеке, который многое в жизни потерял и теперь учится жить по-другому. Это не Мэри Сью и иже с ними, чтоб одним щелчком пальцев решать любую проблему, не Рэмбо - не ждите от него героических подвигов, и не Гарри Каспаров, чтобы разыгрывать гениальные многоходовки. Обычный человек, которому не чужды смех и слезы, который тоже может испугаться или совершить ошибку под действием момента. Если Вам кажется, что он поступает глупо, вспомните о том, кем он был и кем стал - человек, попадая в другую среду, непроизвольно пытается жить по старым правилам. Да - он был влиятельным человеком, да - у него влиятельные родители, и нет - не сможет он прикрываться родней или титулом, который сам же отдал, а будет поступать по чести - так, как его с детства учили.
Не хочется дальше раскрывать сюжет, надеюсь, Вы сами все поймете и полюбите этого человека так же, как и я полюбила, в итоге решив написать про него отдельную историю. И меня не смутило, что кое в чем он кажется немного изнеженным и совсем не брутальным самцом - каким бы он ни был, это мой герой, и я люблю его априори. Если Вас смущает такое, лучше не насилуйте свою психику.
Надеюсь, Вы правильно решите, нужно ли Вам дальше читать, чтобы не разочароваться в итоге.
Спасибо, Ваша Ами)
Олюся
Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:21 | Сообщение # 3
Черный дракон
Сообщений: 2895
Глава 1
У Мирана от обилия рекламных карточек-подсказок возле стойки администратора глаза разбегались, хотелось записаться везде и испробовать все новинки, появившиеся в любимом салоне за время добровольного домашнего заточения. Сейчас вся семья выбралась в столицу, где остановилась в официальной резиденции Данале, формально принадлежащей теперь двоюродному брату Мирана. Гелла с утра уехал к своей матери, которая узнала о чудесном исцелении своего первенца не от него самого, а от разлетевшихся по Империи слухов, отчего и слегла с непонятным недугом. Как подозревал Миран, с самого начала не поладивший с новой пронырливой родственницей, недуг этот звался “воспалением хитрости”, а не “сердечными болями”, да и с каждым пролетевшим часом он все более уверялся в своей догадке: будь что серьезное, Гелла давно позвал бы мужей, и сам Миран уже разыгрывал бы из себя паиньку, наплевав на неприязнь. У Дареда внезапно тоже нашлись дела в городе, он сейчас сдавал вступительные экзамены в Академию Имперской Службы Охраны на ускоренный курс, но вечером обещался освободиться, так что соскучившемуся по приятным магическим процедурам мужу пришлось выбирать из всего набора услуг самое быстрое и эффективное.
Пяточки распарили, размяли, обмазали лечебной грязью, оставили для глубокого массажа в слабо вибрирующей магией ванночке, а тем временем над пальцами рук уже трудился юный маг со связкой камешков-амулетов, третий же втирал пахнущую конфетами мазь в корни волос. Мечтательная улыбка то и дело посещала симпатичное лицо бывшего архана, ныне всего лишь триала - по первому мужу, все же не лавочником до замужества был Гелла. Миран не был эгоистом, только если самую капельку - он сейчас предвкушал не изысканные комплименты от прохожих, не цветы от новых поклонников, не часы самолюбования перед зеркалом, он предвкушал игривый флирт и томную игру на чувствах мужей, представлял, как восхищение в их взглядах отзовется легкими мурашками возбуждения по коже, как темная жгучая страсть заполнит пространство, доберется наконец до него самого, не всерьез уворачивающегося, окутает жаром двух распаленных тел… Миран любил их так сильно, что готов был хоть целыми днями просиживать в салоне, лишь бы мужья не замечали никого вокруг, да и возраст же… Ну а то, что ему самому нравились все эти пощипывания омолаживающей магии на скулах - это так, мелочи.
Таинственная улыбка, все еще не сходившая с лица окрыленного любовью ухоженного мужчины, молодила того надежнее любого эликсира, пусть он сам и не догадывался об этом, зато замечали другие. Так и старый развратник Дураман, ожидавший в фойе прихорашивающегося для него молодого любовника, аж привстал с кресла, когда увидел это чудо, выпорхнувшее из дверей салона и теперь увлеченно беседующее с администратором у стойки. А уж когда он признал в нем свою давнюю безответную страсть, ринулся следом, позабыв про мальчика, оставленного на процедурах, за которые, кстати сказать, еще и заплатить не мешало бы. Не тягаться смазливому глупому мотыльку с пьянящей аурой власти, изысканной чувственной красоты и острого беспощадного ума - осаживал неугодных поклонников Миран тонко и бескомпромиссно. Пусть власти сейчас и недоставало в этом диком коктейле, но так, на вкус касара Дурамана, даже лучше - теперь он стоял ступенькой выше несносного недотроги. “Хотя и бесподобного недотроги”, - резюмировал почти бежавший за ярким плащом аристократ, даже не вспомнив, почему восемь лет назад не стал искать как никогда уязвимого мужчину, одним махом лишившегося и защитника, и магического дара - да он же тогда, на приеме по случаю отречения от титула, был серым, убитым, с этими страшными синими кругами под покрасневшими от слез глазами, с распухшим носом и обкусанными губами - такого не любить, а жалеть надо было, но на такие эмоции у Дурамана никогда не стояло.
- Стойте! - не справляясь с одышкой, почти просипел Дураман. - Да постойте же Вы!
- Я Вас знаю? - тонкая бровь изящно приподнялась на лице обернувшегося искушения во плоти.
- Конечно! - выпалил тот быстро, а затем, отдышавшись, продолжил спокойнее, пытаясь заигрывать с давним знакомым: - Ну что же Вы, обожаемый Миран, не узнали своего преданного слугу, свою верную тень - касара Дурамана?
- Ах, конечно, что же это я, - таинственная улыбка померкла, голос неуловимо изменился, но витающий в облаках ловелас не заметил, что рядом как будто дрогнуло с таким звуком, с каким остро заточенная сталь рассекает воздух при замахе. - Не признал, извините, уважаемый Дураман - постарели Вы сильно, - беглый взгляд на вывеску заведения, которое сам Миран только что покинул, и тут же холодный огонек блеснул в глубине прищурившихся глаз, но очарованный звуком нежного голоса касар ничего не заметил, развесив уши: - А Вы что же, от самого салона за мной идете? - и следом, даже не дождавшись утвердительного кивка, сразу же меняя тон на фальшиво-участливый: - Как же так?! Неужели на Вас мастер схалтурил?! Гнать такого в шею! Да Вы посмотрите, какие обвисшие щеки, а подбородок! - подчинившись движению тонких пальцев, одураченный старик послушно потянул шею. - Подбородок весь в складках, щетина плохо сбрита, а это - о, магическая кома… - с таким трагическим накалом прошептал Миран, что Дураман, стоя в такой нелепой позе, даже умудрился сглотнуть образовавшийся внезапно комок, - это же прыщ! - подождав, пока у привлеченных зрелищем случайных зевак, обманувшихся с назревавшим скандалом, со стуком захлопнутся рты, Миран затараторил возмущенно: - Гнать в шею таких “мастеров”! Уволить! Сгноить! И… Нет, лучше - самому уйти, - ага, оградить любимый салон от таких неприятных посетителей. - Правильно, нечего кормить этих оболтусов! Да это же просто преступление - такие глубокие морщины оставить без внимания…
Конечно, касара Дурамана бывший архан, не появлявшийся в свете чуть больше восьми лет, узнал с первых слов. Стервятников он делил на две категории (впрочем, иногда делиться на категории они отказывались, совмещая в себе все нехорошее): тянущие свои загребущие лапки до власти и охочие до тела красивого мужчины. Миран даже не знал, кто из них вызывал большее отвращение, но точно понимал, что в глубине души иногда чувствовал самый настоящий страх, когда замечал маниакальный блеск в мутных глазенках и мечтательное выражение на лицах таких вот развратников, пытавшихся с ним заигрывать. И если раньше высокое положение в обществе и наличие хорошего магического потенциала хоть как-то останавливало беспринципных ловеласов, то сейчас оставалось бороться только с помощью остро отточенного языка. По крайней мере, пока рядом не было мужей. Миран уже успел пожалеть, что отказался дождаться Дареда из академии и решил прогуляться в одиночестве, почувствовав по приезду ностальгию по старым добрым временам.
Касар же откровенно млел от привалившего ему внимания, а уж как грела забота, выказываемая его персоне объектом обожания, что он не сразу сообразил, где собака зарыта. Этот строптивый паршивец - намеренно или невольно - прошелся чуть ли не по всем его недостаткам, что оказалось очень неприятным. Дураман поспешил перевести тему, на правах давнего знакомого хватая тонкую фигурку под изящный локоток:
- Дорогой мой Миран, позвольте проводить Вас, - утвердительно вроде как спросил касар и, не дожидаясь ответа - все же не первый день в свете вращается - затараторил не хуже Мирана: - Как я счастлив увидеть Вас вновь! Скажите, надолго ли Вы к нам в гости, или все же проездом?
Миран чуть ли не кривился, с трудом удерживая фальшиво-радостное выражение лица, и поминал недобрым словом императора, из-за указа которого не мог просто отмахнуться или нагрубить касару. Почти сразу после того, как сел на трон, император Вильен, утомленный разборками в доставшейся по наследству внешней политике, рассердился на повздоривших придворных и издал указ, гласивший, что любой подданный, кто затеет склоку, тут же отправится отбывать повинность на службе или лишится чего-нибудь ценного в пользу Империи, а от себя при оглашении указа он добавил: “Если маетесь от безделья, со скуки бросаясь друг на друга, тогда я лично прослежу, чтоб в последующие пару-тройку лет скучать вам не пришлось”. Безусловно мудрое решение - имперский двор никогда еще за всю историю Империи не был таким шелковым, лишь гадюки по углам шипели - иногда приводило вот к такому абсурду, и если матерые интриганы вроде того же Мирана еще имели шанс отбиться от неприятного общества, то молодых юношей и девушек, только вышедших в свет, ему было жаль.
- Не имею представления, - сквозь зубы процедил Миран, все так же улыбаясь через силу, - мы с мужьями еще не обсудили данный вопрос.
- Мужьями?! - оказалось, до касара еще не дошли слухи о двойном замужестве Мирана, а ведь когда тот отшивал его раз за разом, повторял, что в их супружеской постели третьему места нет.
Для касара Дурамана мир перевернулся вверх тормашками. Хотя, скорее, это сам старик перевернулся - закономерный результат, если пялиться все время на свое наваждение, а не смотреть под ноги. Теперь Миран старался удержать уже нейтральное выражение, закусывая щеку изнутри, чтобы не рассмеяться над нелепо раскинувшимся сердцеедом.
- Ох, ну что же Вы такой неуклюжий? - снова этот стервец потоптался по пошатнувшейся самооценке старика, но при этом выглядел так мило, да еще и предложил участливо: - Давайте, помогу, - а потом, когда помог собрать выкатившиеся из корзины продукты, отряхивал штанины от налипшего мусора, присев на корточки перед его пахом, так что молодившийся развратник даже растерялся, но провокационная поза свое дело сделала - у старика, в последнее время испытывавшего некоторые трудности в, так сказать, общении с молодыми любовниками и оттого теперь более придирчиво выбиравшего оных, немножко зашевелилось мужское достоинство.
-“Занять бы этот милый ротик правильной работой, чтоб не говорил всякую гадость…” - размечтался касар, в мыслях уже дорисовывая на порочных глазках декоративной косметики, которую не зазорным считалось использовать в спальне, но никак не в приличном обществе… Пока его снова не шмякнули больно о землю:
- Ах, стыд какой - теперь дырка в штанах. Увидели бы при дворе, засмеяли. Ой, а это что? - удивленно ткнул Дурамана в бедро. - Бедненький друг мой, - так жалостливо протянул, что старик опять заулыбался - его ж пожалели, авось еще пригреть согласятся, но спектакль продолжился: - Как Вам, наверно, сложно - все норовят обмануть. Слуги совсем распустились! Хорошо, что я заметил это застарелое жирное пятно, а не сплетник какой или - о, милостивое солнце - император!
- Какое пятно?! Где? - всполошился касар, дергая ткань из рук этой маленькой, но чувствительно жалившей осы - столько раз опозориться сегодня перед объектом своей давней охоты!
Миран выпрямился, прищурился, оценивающе прошелся по всей фигуре старика - шевеление в паху у того от такого пристального внимания снова возобновилось - и выдал таким траурным тоном, что ему позавидовала бы даже самая опытная трагическая актриса:
- О, силы магические! Я и не подозревал, что все так плохо. Признайтесь, дорогой мой, у Вас ухудшилось зрение? Понимаю, возраст, конечно же…
Касар Дураман чуть не взвыл от бессилия, бесплодные попытки что-либо объяснить просто вязли в словесном поносе, исторгавшемся из этого милого ротика, пока они ковыляли (ну, допустим, ковылял как раз старик, а не гибкий красавец Миран) по проспекту дальше:
- … и явился он как генерал в сияющих доспехах, раскидал всю мою охрану как несмышленых котят - ну, они же тогда не знали, что это мой будущий муж в гости пожаловал, - уточнил Миран, рассказывая историю появления второго мужа или, что вернее, стращая ею престарелого ловеласа, пускай и привирал при этом нещадно - для красного словца, все равно тот проверить не сможет; да и про охрану не сильно соврал, он в момент появления незнакомца в спальне успел мысленно проститься с ребятами, которых тот предположительно должен был “убрать с пути”. - Так вот, этот прекрасный молодой мужчина - ах, какой у него большой… темперамент! - явился выполнить мое желание, чтобы завоевать мое сердце. Я и пожелал вернуть мне первого мужа, а он - раз! - одним щелчком пальцев снял печать и вылечил моего Ангелло от неизвестного недуга, - Миран не стал уточнять, что сначала принял Дареда за наемного убийцу, который столько лет выжидал, чтобы подобраться к мужу и докончить начатое еще восемь лет назад, а сам он истратил все крохи энергии в малюсеньком резерве, защищая печать, и уже готовился умереть… - И не запыхался, представляешь, устроил еще настоящую брачную ночь после этого - вот это мужчина! Не то что мы с тобой, старые развалины, - подпихнул в бок соседа, который поморщился в очередной раз от тонкой “самоиронии” - про Мирана язык не повернется такое сказать, а в случае же с касаром эта фраза приобретала неприятный запашок самой настоящей правды. - А сейчас он устроился в Императорскую Охрану - ах, настоящий защитник! - с придыханием в голосе похвастался едва не скрипевшему зубами старику.
Касару же не давал покоя тот факт, что недотрога Миран изменил своему слову, а там, где вклинился третий, найдется место и четвертому - старик все еще не терял надежды завоевать неприступную крепость. Взгляд как нельзя кстати упал в корзину, из которой торчал бок пирога, немного пострадавшего при падении (Дураман с позабытым любовником собирались сегодня на пикник), и касар, набрав в грудь побольше воздуха, ринулся в бой:
- Дорогой мой Миран, приглашаю Вас в гости отведать этот чудесный пирог, который испекли по моему заказу в лучшей имперской пекарне. Пойдемте ко мне, здесь недалеко. Прошу Вас!
В Империи приглашение на чай один на один считалось негласным приглашением в любовники, принять его означало дать больше свободы собеседнику, вплоть до ситуации, когда “нет” считалось “да”, а встревать в такие отношения посторонним не рекомендовалось - мало ли какие игры с похищениями и другими извращениями предпочитали любовники. Миран поморщился такому грубому ходу:
- Ну что Вы, мой старый друг Дураман, забыли разве, что я замужем? Старость, конечно же, маразм… Специально для Вас повторюсь: вот дождемся мужей, тогда пожалуйста, с удовольствием!
- Помилуйте, свет очей моих, ждать никак нельзя - пирог же свежий, горячий, а к вечеру зачерствеет, - пропустив шпильку мимо ушей, Дураман снова попытался уломать строптивого.
- И что с того? Что мешает Вам заказать еще один к ужину? - и тут Миран остановился, потрясенно уставился на также остановившегося старика. - Не-ет, не может быть! Неужели Вы за это время, пока мы не виделись, стали… банкротом?! - Миран расстарался на славу, разыгрывая шок, а затем затараторил, потихоньку отступая назад: - О, это так печально! Я, право, даже не знаю, отбирать последний кусок - неудобно как-то. И вообще, я сейчас одного друга вон там в окне увидел, а мне с ним очень нужно перекинуться парой слов. Подождите меня, я ненадолго…
И пока оплеванный касар беспомощно открывал и закрывал рот, выпучив при этом глаза, яркая тоненькая фигурка нырнула в ближайший магазинчик, чтобы исполнить старый как сам мир трюк - Миран понял, что так просто от этого упертого барана не избавиться, а его еще Даред ждет уже, ведь Миран предсказуемо поддался соблазнам салона красоты, вследствие чего немного задержался, да еще и медлительный старик на хвост упал. Заскочив внутрь, мужчина сразу же нашел взглядом слугу и махнул ему известным жестом с зажатой в пальцах монеткой - тот повел господина вглубь магазинчика. Уже выходя с другой стороны и выворачивая слишком заметный плащ наизнанку, красавчик грязно выругался - недостойно воспитанного архана, но простительно простому триалу:
- Хрыч старый! Чтоб у тебя пипетка поскорее усохла!
За оставленного в одиночестве старика он не переживал, при следующей встрече всегда можно улыбнуться и кокетливо пожать плечиком - заболтался, мол, забыл про него нечаянно. Укутавшись теперь уже в пыльно-фиолетовый плащ с ядовито-салатовым подбоем, Миран почти побежал вниз по улице - туда, где ждало его счастье.
Олюся
Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:22 | Сообщение # 4
Черный дракон
Сообщений: 2895
Глава 2
У здания академии в этот час, когда на город опускались сумерки, было многолюдно. Разномастная молодежь, разбившись на группки, активно общалась друг с другом, создавая при этом непрерывный монотонный гул и особую атмосферу беспричинного веселья - просто за компанию с взрывающимися то там, то тут фонтанчиками хохота. Даред стоял чуть в стороне от своей группы, ближе к воротам, скрашивая ожидание разговором с двумя близнецами, которым понравился немного странный, словно не от мира сего, парень. Бывший ловчий как раз увлеченно слушал одного из братьев, когда его с тротуара заметил Миран, сейчас уже не спешивший никуда и будто прогуливающийся ленивым шагом. Второй брат, заметив красивого мужчину, проявлявшего к их троице повышенное внимание, пихнул локтем в бок близнеца - тот перевел взгляд, замолчал на мгновение, а потом оглушительно присвистнул и задорно ухмыльнулся. Миран тем временем совсем остановился и чуть сильнее открылся для связи, тихонько “позвал” мужа. С лица обернувшегося Дареда медленно сошла улыбка, а в эфире полыхнуло так, что у Мирана чуть ноги не подкосились - муж явно оценил все усилия красавчика стать еще красивее, хотя на самом деле бывший ловчий просто чудовищно соскучился по своей конфетке.
Даред очнулся от созерцания своего любимого, когда первый из близнецов, что стоял ближе, что-то произнес, за что сразу же схлопотал подзатыльник от бывшего ловчего - а нефиг заглядываться на чужое! Муж был прекрасен, он выделялся на фоне разноцветной полуформальной молодежи во всех этих пирсингах-фенечках-татуировках своей совершенной элегантностью, утонченностью, спокойной, даже где-то снисходительной улыбкой и необъяснимой эфемерностью - казалось, стоит только закрыть глаза, как это чудное виденье тотчас исчезнет, оставив в сердце ноющий крохотный след от острого каблучка, что будет тревожить постоянно и заставлять искать среди толпы врезавшиеся в память черты. Он был прекрасен в своей естественности: девственно чистые ушки без единого следа от прокола, слегка потрепанная ветром, но при этом невероятно мягкая волнистая шевелюра, ни точечки рисунка на коже, кроме нескольких родинок, ямочка, трогательно видневшаяся в распахнутом вороте рубахи между едва заметными ключицами - амулеты Миран предпочитал запирать на кольцах в крохотных камешках, искривших ярко от такого магического напора - и ни капли фривольности в одежде, даже щиколотки прикрыты специальными шарфиками, несмотря на летние открытые сандалии. Он был истинным арханом во всем.
Даред, не разрывая контакта взглядов, двинулся навстречу мужу, огибая решетку ворот, а вслед ему неслось дружное веселое “у-у” от взбудораженных близнецов. Подойдя немного ближе, чем допускалось обычным знакомым, он опустился на одно колено, взял тонкую кисть в свои ладони и поднес к губам - жест наивысшего почтения в мире Дареда здесь казался немного экстравагантным, в Империи существовал похожий, когда человек притягивал обе ладони собеседника к своему сердцу, впуская того в свое личное пространство и выказывая тем самым высшую степень доверия. Миран потянул Дареда вверх, увернулся от почти случившегося поцелуя - на улице с этим строго! - и сам взял того под локоть, уводя дальше по проспекту. Лишь на мгновение очарованный супругом мужчина обернулся, чтобы кивнуть своим новым друзьям, и тут же в ответ получил вскинутые в жесте одобрения пятерни. Миран при этом хмыкнул про себя, подозревая, что на кое-кого завтра насядут одногруппники, выпытывая пикантные подробности. В том, что муж поступил-таки, он не сомневался совершенно.
- Могу я Вас поздравить, мой любимый супруг? - с игривыми нотками в голосе поинтересовался Миран, когда они отошли от шумной академии.
- Можете, - включился в игру Даред - на пути встречались такие же парочки, изысканно и цветисто выражавшие друг другу свои мысли, и некоторые из них едва заметно приветственно кивали супругу. - С превеликим удовольствием приму Ваши поздравления.
- Тогда как насчет небольшого развлечения? Можно прогуляться в кофейню, там как раз сезон мороженого, или в парк скульптур? Вечером особенно красиво, - голос Мирана почти не дрожал, хотя внутри все полыхало от наведенного по связи желания, но так же интереснее - что может быть приятнее, чем тонкая игра на грани, когда ты чувствуешь, что собеседник вот-вот сорвется. - Или аллея фонтанов? Представьте только, как со струями воды светлячки взмывают вверх, зависают ненадолго, а затем срываются вниз вместе с брызгами, угасая на лету…
- Это, конечно, должно быть замечательно, не спорю, но в данный момент мне бы хотелось… немножко иного, - намекнул Даред, время от времени бросавший хищные взгляды на макушку любимого и аккуратные пальчики на запястье, подсвеченные разноцветным сиянием камней-амулетов. - Как Вам идея проверить вон тот закуток между двумя магазинчиками? Не находите, что темнота там просто восхитительная? - целоваться с конфеткой хотелось просто до одури, но приличия, чтоб их!
- А Вы, дорогой мой, смотрю, так и не добрались до той книги, которую я Вам порекомендовал? - в ответ что-то промычали, и тогда Миран продолжил уже ехидно: - Ну конечно, сильный боевой маг посчитал ниже своего достоинства ознакомиться с простенькой книжечкой по основам бытовой магии, а ведь не только магический алфавит наших миров различается, но и слова, и даже целые фразы встречаются уникальные. Откуда еще, кроме как из той самой книги, Вы могли бы узнать, насколько несложно заклинание ночного зрения, описанное на первой странице? Оно настолько простое и дешевое в изготовлении, что даже у самой обычной служанки, выбравшейся на вечерний рынок, я уверен, в сумке отыщется парочка таких амулетов. Не думаете же Вы, что подозрительные шорохи из темного угла не привлекут ничьего внимания? А… Или, может, Вы уже ознакомились хотя бы с простейшей сферой отвода внимания, что приведена на следующей странице?
- Все-все, сдаюсь, уели, - со смешком покаялся Даред. - Так и быть, завтра засяду за бытовую магию. Ну а на сегодня у меня другие планы - мы так и не решили, как отметим мое поступление…
Продолжая перебирать и отметать разные варианты, парочка неспешно продолжала идти вперед, с каждым шагом подходя все ближе к резиденции Данале, что, впрочем, устраивало их обоих - чем ближе к дому, тем сильнее вибрировала связь, даже Миран уже не в силах был усмирить свой темперамент. Однако настроение у него сегодня было “шпильковое”, и он не был бы самим собой, если бы не прошелся по взвинченным нервам мужа напоследок, если бы не устроил невинную провокацию, отколов самую настоящую шпильку:
- Ой! Кажется, у меня каблук сломался, - дернул за руку мужа Миран, останавливаясь на тротуаре, когда впереди уже виднелись ворота резиденции, а обоюдное желание, казалось, вот-вот перельет через край, сметая все доводы разума. - Что же делать? Не могу же я ковылять как кляча на льду!
- Может, какое бытовое, будь оно неладно, заклинание применить? - глухо спросил муж, присевший рядом и уже вертевший в руках виновницу внеплановой остановки.
- Можно, конечно, но мой скромный резерв сегодня уже пуст, - и опустошило его как раз отколупывание того самого каблука, на совесть приклеенного производителем, но об этом супругу знать уж точно не полагалось, - а объяснять Вам долго. Может… Точно, в трех кварталах отсюда находится обувная мастерская. Приведите мастера, я подожду здесь.
Фигура у ног застыла на мгновение.
- Застегните плащ, - глухой приказ, которому невозможно не повиноваться, и взгляд - тяжелый, даже пускай и снизу вверх, а в свете уличных фонарей еще и нечитаемый. - Вы ведь замерзли, - утвердительно, чуть мягче, но все равно приказ.
И Миран повиновался - застегивал по одной пуговичке, чувствуя себя как муха, ухватившаяся за нить и танцующая под одобрительным взглядом паука, обматываясь и запутываясь в паутине все сильнее. Был у Дареда один забавный пунктик, и как раз сейчас Миран позволял любимому получить наслаждение от невинной игры, чувствуя бешеный отклик по связи…
Олюся
Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:23 | Сообщение # 5
Черный дракон
Сообщений: 2895
Глава 3
Даред резко распрямился, скупым рассчитанным движением надвинул капюшон чуть ли не на нос мужу, бегло оглянулся, а в следующий момент Миран вскрикнул от неожиданности, оказавшись вдруг подхваченным на руки, и рассмеялся, уткнувшись носом в чужое плечо - бесшабашное настроение было заразительным.
- Только не через парадную! - посмеиваясь, успел предупредить почти бегущего вперед любимого - прохожие могут заметить, какие непотребства происходят на освещенном фонарем крыльце, а до черни им дела нет - не о слугах же сплетничать.
Как будто не чувствуя тяжести, Даред чуть ли не бегом пробежал кухню, столовую и бесконечный коридор, на лестнице перепрыгивал через две-три ступеньки, но в спальне осторожно поставил на пол тихо хихикающего мужа и очень ловко избавил его от одежды. На кровать Мирана зашвырнул уже бесцеремонно, так что тот аж спружинил ладонями-коленями на матрасе несколько раз. Попавшую в поле видимости подушку Миран предусмотрительно подгреб к себе - пригодится, по опыту знал. Уткнулся лицом в нее, проехавшись щекой по мягкой, чуть шершавой ткани, и затих, вслушиваясь в шорохи и шум чужого дыхания.
Звонкий шлепок по мягкому месту оказался неожиданным, но Миран даже не успел возмутиться - пострадавшую часть тела и ее соседку тут же зацеловали, да так жадно, что все разумные мысли вылетели из головы, да и пострадала здесь больше гордость, чем было больно - так, немножко жара осталось.
- Мм… Невероятно, - почти простонал Даред, уткнувшись носом куда-то в копчик, - ты даже здесь конфетами пахнешь, - ну да, сегодня же был массаж с любимым маслом, мальчишка-маг разминал Мирана абсолютно везде, даже ложбинке между ягодиц достались деликатные поглаживания - такие, которые готовы мгновенно прекратить, как только клиент запротестует. - Гладкий везде, упругий, а надавишь сильнее - чувствуется твердость и мощь. Не только про тело говорю, ты и внутри такой, сталь в бархатной обертке… Солнце мое, не знал, что настолько сильно умею любить - даже больно оттого, что не могу выразить словами все…
Пока Миран дышал через раз, ловил каждое слово и норовил растечься лужицей по покрывалу, Даред неспешно ласкал совершенное тело, гладил руками, нежил дыханием, изысканной щекоткой носом или щекой легко касался ягодиц, пока не добрался до манившего темного пятнышка между ними. Лизнул широко, смачивая слюной нежную кожу, и толкнулся языком внутрь - голову кружил кисло-сладкий яркий запах разноцветных карамелек, какие можно было встретить в любом из домов Мирана - рассыпанные в вазочки в разных местах, они сразу же напоминали про хозяина, как только попадались на глаза, а сам этот аромат у Дареда теперь ассоциировался только с мужем.
Миран прикусил уголок подушки - пригодилась же! - и растекся бы по постели наверняка, если бы крепкие руки мужа не удерживали его попку в приподнятом положении, таком удобном для всяких непотребств. Наигравшись языком внутри, Даред отстранился, посмотрел, как медленно смыкаются разнеженные мышцы, которые теперь быстро расслаблялись - после такого-то огромного количества внимания со стороны мужей! - лизнул вдоль ложбинки одним слитным движением от мошонки до копчика, снова отстранился и подул, охлаждая след. Полюбовавшись немного на результат, Даред занялся внутренней стороной бедер, кончиками пальцев наслаждаясь непривычной для мужского тела гладкостью (за отсутствием волос на теле Миран следил всегда, вовремя покупая нужные амулеты), щекоча легко и наблюдая за мурашками, высыпавшими на коже. Миран поерзал, неосознанно красиво напрягая мышцы при этом, и Даред снова лизнул, проходясь теперь уже контрастно-горячим прикосновением, но не остановился на пояснице, а прошелся лаской дальше, вырисовывая языком каждый позвонок, до самой шеи, пока не добрался до излюбленного ушка, своим членом уткнувшись сгоравшему в нетерпении мужу в ягодицу. И снова шепот, ласки, дразнящие прикосновения и жаркие намеки…
Расслабившегося Мирана неожиданно перевернули, теперь он сидел сверху и мог видеть, как сильно страсть исказила любимые черты - из всегдашнего весельчака Даред превратился в напряженного зверя, чутко следящего за загнанной в угол добычей, с которой теперь можно и поиграться. И игра эта была такой… милой.
Миран поерзал на животе Дареда, чувствуя, как головка члена мужа скользит по копчику в пятнышке собственной смазки. “Дразнится, значит. Ну ничего, посмотрим, кто кого переиграет…” - подумал Миран, таинственно улыбаясь и протягивая руки к негустой растительности на груди мужа. Попытаться накрутить на пальчик, чуть потянуть - несильно, но ощутимо - и следом пригнуться, касаясь кончиком языка пострадавшего места, будто не замечая, как от этого потягивания приподнимается попка, а головка приставленного к ней члена при этом съезжает немного вниз. Остановиться в нужный момент, как раз когда член утыкается куда надо, вроде как наигравшись язычком, немножко отстраниться, будто любуясь результатами, чувствуя, как самый-самый кончик слегка надавливает, раздвигая внешнее колечко мышц, более эластичное. Замереть, снова накручивая на пальчик волоски, вскользь касаясь бусинок сосков, вслушиваясь в сиплый выдох сквозь сжатые зубы, чувствуя дрожь напряженных пальцев, едва не впивающихся в бедра, и из последних сил сопротивляясь связи - эфир звенит от напряжения, искрит желанием. Невинная игра… Здесь нет победивших и проигравших, здесь есть только замечательная возможность доставить любимому наслаждение, дать ему то, чего он хочет. Миран почти с самого начала догадался, что так сильно заводит охотника - когда жертва сама показывает, насколько ей нравится охотник, когда сама насаживается на любезно подставленный член, при этом сама же направляет тонкими пальчиками в себя, всхлипывая от слишком сильных ощущений, сама застегивает пуговички на плаще, загоняя себя в интуитивно предчувствующуюся ловушку, но не смея сопротивляться воле охотника, сама отзывается жарким шепотом, идущим из глубины души: “Люблю-люблю-люблю…” Медленно вверх, томно, прочувствовав каждую венку на дернувшемся естестве, почти соскользнув в конце, упиваясь непроизвольным рывком охотника за своевольной добычей, затем снова вниз, еще медленнее, словно нехотя, наблюдая из-под опущенных ресниц за дернувшимся кадыком, чтобы оказаться наконец пойманным в кольцо сильных рук и сдаться, раскрываясь для его несдержанных ласк, вновь и вновь принимать его размашистые толчки, не замечая ничего вокруг, не слыша стука каблуков бегущего по коридору человека и даже не осознавая, почему вдруг хочется оглянуться.
Гелла с трудом досидел в гостях последние полчаса, когда уйти еще считалось неприличным - он развлекался тем, что пытался сильнее приглушить разбушевавшуюся связь. Если даже на таком расстоянии чувствуется настолько мощно, то что же будет там, рядом с ними? Так сложилось, что мужья еще ни разу не делили постель вдвоем, без него, и теперь, чувствуя, как нити связи едва не рвутся от напряжения, понял, что жутко ревнует. Он вдруг испугался, что его прогонят, ведь когда он был рядом, такого буйства эмоций не происходило - возможно, он мешает?
Беспокойство прорывалось сквозь поставленный второпях заслон, когда он бежал по коридору, на ходу скидывая одежду и машинально читая заклинание очищения (все же прием у матери заставил его понервничать и попотеть, а сейчас как никогда важным казалось предстать во всей красе перед своими частичками сердца), но увлекшиеся друг другом мужья этого даже не заметили. Хорошо хоть его самого увидели, а обернувшийся Миран с отсутствующим выражением лица еще и умудрился позвать его по имени. Чем он и воспользовался.
Неведомая сила, ухватив под мышками, вдруг потянула Мирана вверх, сдернула с члена Дареда и подтолкнула вперед, укладывая его на грудь охотника. Попку немножко сжали мощными ладонями, и тут же толкнулись внутрь, не раздумывая, еще сильнее растягивая - Гелла был побольше во всех отношениях. В голове немного прояснилось, связь перестала бушевать, подчинилась третьему, потяжелела, придавила… окутала защитой. Гелла. Теперь все правильно, теперь все вместе - такие разные, но такие родные. Хрупкое равновесие. Подчиняясь жестким движениям одного мужа, Миран покачивался, лежа на другом, посасывал и прикусывал захваченный в плен большой палец руки, державшейся за скулу и до нападения поглаживавшей нижнюю губу. Их с Даредом члены терлись друг о друга, но потерявшемуся в удовольствии мужу даже не пришло в голову, что своим как раз удобно было воспользоваться - правильно чувствовал Мирана Гелла, правильно он доверил эксперименты над своим девственным задом именно опытному Дареду, так что теперь здоровяк хорошо представлял, что именно сейчас чувствует Миран. Миран, конечно, тогда удивился и смутился - он, оказывается, далеко не все знал о своем любимом муже, но с появлением Дареда узнал еще одну маленькую особенность, пунктик, если хотите. Гелле тоже нравились игры. Пускай и не такие взрывные, как у Дареда, а попроще - ему нравилось ощущать себя этаким грубым увальнем, который пришел-вставил-отымел, без всяких прелюдий и растягиваний - собственно, как и случилось у них в первый раз с Даредом. Но с Мираном так нельзя было - тонкий же, порвется как пить дать, да еще обидится, подумает, что муж его разлюбил. А сказать о своих желаниях - стыдно. Да если б Миран знал, разве сложно было ему самому подготовиться? Смазать себя, потянуть, немного смущаясь, розовея скулами, но при этом предвкушая, как хорошо будет им двоим потом…
Миран сжался и вздрогнул, пачкая живот мужа. Даред подтянул его повыше по груди, чтоб беспрепятственно целовать и посасывать удачно приоткрытые губки расслабившегося мужа, который теперь вздыхал ему прямо в рот, а его собственным телом занялся Гелла, вот уже второй раз за вечер принявшийся повторять свое “пришел-вставил-отымел”, раз представилась такая замечательная возможность. Короткую боль первого толчка помогла перетерпеть узкая ладонь - даже в своей посторгазменной нирване Миран чувствовал, где и как нужно приласкать. Правда, сил хватило только дотянуться, но Дареда это не смутило - он прижал своей сверху и стал сам двигать безвольной рукой по члену, дергая значительно быстрее, чем в нем самом толкался Гелла. Оргазм нахлынул душной волной, долгожданной и вымученной, омывшей тела и подарившей легкость.
Даред так и остался лежать на спине и бездумно смотреть в потолок, а Мирана Гелла утащил следом за собой, укладывая под боком. Только успокаиваться он не хотел, все еще нежил свое любимое чудо, кажущееся таким хрупким рядом с ним, целовал осторожно, как будто благодарил за что - скорее всего, за то, что он есть в его жизни.
- Ну давай, выкладывай, - сонно пробормотал Миран, даже не открывая глаз, - что там тебе сказала родительница. За что на этот раз ругала? - когда Гелла начинал так ласкаться - невыносимо нежно, непривычно - это означало только одно.
- Все-то ты знаешь, все понимаешь, - вздохнул здоровяк, а на душе стало немного светлее - любые сложности не страшны, если рядом есть тот, кто настолько тебя понимает.
Олюся
Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:24 | Сообщение # 6
Черный дракон
Сообщений: 2895
Глава 4
*добавила музыку в шапку. не поленитесь послушать ее - не пожалеете*
Все оказалось не так страшно. Триала Варана, довольно неприятная и черствая женщина, всего лишь напомнила сыну, промурыжив его при этом целый день, что раз они теперь скатились вниз, к подножью пирамиды титулов, не могут игнорировать приемы у императора и просто обязаны явиться через три дня ко двору, иначе пойдут слухи. Это “обязаны”, пускай и продиктованное не ею, а законами двора, всколыхнуло в Миране давние воспоминания, когда за все время его единственного визита в гости к семье мужа из ее уст при обращении к сыну слышалось только “обязан” да “должен”, будто она не с членом семьи разговаривает, а слугу перед уборкой инструктирует - и ни одного доброго слова. Однако такой номер с новоиспеченным родственником у нее не прошел, арханам кроме императора Вильена могли указывать разве что генералы - хотя и стоявшие на одной ступеньке, военные чины имели немного большее влияние на гражданские - так что триала благоразумно решила довольствоваться малым, а именно небольшим процветающим имением, лакомым кусочком, щедро выделенным из наследства семьи Данале - платой за то, чтобы в будущем не настаивать на встречах со своим первенцем сверх необходимого минимума, лишь бы соблюсти светские приличия. Ни о чем таком сам Ангелло не знал - не знал, с какой алчностью неприятная женщина торговалась своим сыном и как лебезила потом перед арханом, получив желаемое. И хотя Миран сейчас чувствовал небольшую вину за то, что сознательно подставил мужа, целый день отдувавшегося за плохое настроение родительницы, все равно поступил бы точно так же, получи он возможность повернуть время вспять - он бы снова “забыл” напомнить мужу о сыновнем долге, что надо бы сообщить о своем “воскрешении”, когда тайком от него писал письмо своей семье, мстительно представляя, как уязвлена будет триала, когда узнает, что с ней связаться не посчитали нужным. Ей же плевать было, когда Миран скулил от боли ночами, сходил с ума из-за того, что время бездарно утекало, а Ангелло завис между жизнью и смертью, она даже не навестила своего сына тогда. И только поддержка собственной семьи, сразу же прервавшей зарубежное путешествие после получения плохого известия, помогла пережить самые страшные первые месяцы, когда Миран рвался в запечатанную комнату - поближе к мужу.
Подумаешь, прием. Сердце стукнуло раз, замерло, а затем… Нет, не застучало сильнее - забилось так же ровно, как и до этого. Самое страшное Миран уже испытал на себе, а прием у императора - так, ерунда. Не стоило Гелле переживать, что его гордому мужу будет больно, когда придется выслушивать завуалированные подколки от бывших завистников, которые явно обрадуются униженному положению бывшего архана - старые ценности давным давно перестали иметь значение для некогда убитого горем мужчины, радующегося сейчас каждой прожитой минуте. Именно так - прожитой по-настоящему. Раньше от него никто не требовал присутствия при дворе, все-таки муж был при смерти, а сейчас - действительно, нужно было явиться к императору, да и представить обществу второго мужа не мешало бы. Так что к ужину семья спускалась со смешками под веселый рассказ Дареда о первом дне в стенах академии и о том, как они с мужем добирались до дома. Только раз Гелла вскинулся виновато, когда Даред рассказал, что не смогли починить шпильку, так как резерв Мирана уже был пуст. Каждое упоминание об оставшихся крохах магии жгло виной здоровяка, он представлял, как страдал муж, почти лишившись магии - редко какой маг после такого не сходил с ума. Но Миран лишь успокаивал его с мягкой улыбкой: “Глупый… Я даже не замечал тогда, что мне чего-то не хватает, сердце болело от другого”. А когда смирился со временем с болью, лишь удивился равнодушно, что еще хоть что-то осталось от выжженного резерва.
На следующий день Гелла отправился в свою собственную усадьбу на окраине столицы, нужно было разобраться с делами, слугами и управляющим, подготовить дом к вселению небольшой семьи - мужья захотели перебраться из пафосного здоровенного особняка в более тихое и уютное место, да и долго гостить в резиденции Данале, теперь уже принадлежавшей Тамару, не позволяло воспитание, пускай Миран и был уверен в том, что кузен совершенно не будет стеснен их присутствием, даже обрадуется. Даред с утра пораньше сбежал в академию на свой ускоренный курс - на то он и ускоренный, чтобы детки разношерстной знати, обучавшиеся магии по традиции дома, могли за три месяца, не теряя даром времени, показать свое мастерство и подтянуть хромающие навыки, чтобы получить в итоге квалификацию. Дальше их ждало либо распределение на основании результатов обучения, в ходе которого к ним присматривались разные службы, либо добровольный выбор. Воспитание в Империи было правильным: нравится жить в роскоши - будь добр отдать долг Империи службой, а если вдруг война - бросай все и становись на защиту в первых рядах. Среди обычного люда магов было мало, так что… Даже Миран в свое время послужил, разъезжая по разным странам в качестве недалекого легкомысленного посла, который по вечерам гулял на приемах, по ночам шпионил в пользу Империи, а по утрам отсыпался. Так что к моменту встречи с первым мужем он уже отработал свое и числился магом в резерве. Правда, после событий восьмилетней давности его вычеркнули из списков магов, даже не проверив - и так понятно, что очень емкое заклинание, наложенное в одиночку даже без какой-либо элементарной подготовки, напрочь выжгло все, а лезть к несчастному в такой момент с проверками дураков не нашлось. Правда, разубеждать всех в обратном бывший архан не спешил - пускай останется немножко козыря в рукаве на шалости исподтишка и какой другой экстренный случай.
Миран снова провел в салоне почти целый день, наслаждаясь приятными процедурами, а вечером они с Геллой договорились забрать своего студента из академии и сходить куда-нибудь втроем.
- Даред же утверждал, что молния не бьет дважды в одно и то же место! - возмутился Миран, когда наткнулся на неприятного знакомого Дурамана, который теперь уже не в одиночестве, а в компании таких же, как и он, старых развратников, о которых в свете ходили отвратительные слухи, поджидал своего строптивого красавчика у выхода из салона.
- Дорогой мой друг Миран, я и мои близкие друзья настолько рады Вашему возвращению в свет, что я взял на себя смелость пригласить Вас с мужьями в мою личную ложу на довольно свежий спектакль, которого Вы еще, я уверен, не видели, - Дураман с легким поклоном протянул оторопевшему мужчине три билета. - Завтра вечером ждем вас всех.
И рассчитал все правильно, чтоб его маразмом пораньше приложило! Отказаться Миран не мог без уважительной причины, а таковой являлись только случившиеся ранее договоренности с другими представителями знати, неотложные дела или семейные проблемы, даже отсутствие любви к высокому искусству не ограждало от такого мероприятия, так как считалось, что человек хорошо знает вкусы того, кому делает такой подарок. Да и перед свидетелями все это произнесено, потому уговорить старика забрать предложение по-тихому не получится - подготовился по всем статьям, развалина старая. И наверняка какую пакость замыслил, от протянутых билетов, которые Миран никак не мог заставить себя взять, так и веяло намечающимися неприятностями.
Знакомое тепло окутало сзади, на душу снизошло спокойствие. Гелла, приобняв мужа одной рукой, другой сгреб билеты, едва не вырвав их из рук опешившего от неожиданности касара, и почти зарычал:
- Будем рады. А теперь, господа, извиняйте - мы торопимся.
Возразить такому тону никто из них не посмел, да Гелла и не стал дожидаться ответа, действуя на грани приличия, а попросту - повернувшись к ним задом, и утянул мужа следом. По пути к академии пришлось рассказать про историю, которая вчера совершенно вылетела из головы. Гелла только хмурился и играл желваками, но ничего поделать в принципе не мог.
Высыпавшая на крыльцо академии толпа отдавать студента отказалась, так что пришлось немножко подкорректировать планы на вечер и пойти со всей группой в кабак - знакомиться и пить островное вино, считавшееся лучшим в Империи - все же большинство студентов ускоренных курсов были из знати и могли себе такое позволить. Если молодо выглядевший и задорно смеявшийся над шутками Миран быстро влился в общее веселье, то к набыченному здоровяку, грозно зыркавшему на творившийся разврат из-под злобно прищуренных век, подкатывать с дружескими объятиями и чоканьем бокалов никто не отваживался. Да тот и не пил, проигнорировал налитое, зорко следил за своими любимыми и подмечал, как студенты исходят слюной на его сокровище, думая, что никто не видит, а само сокровище так и сыплет убойной дозой очарования, заигрывая с неопытными влюбчивыми юнцами. Или как эти наглые близнецы притираются с двух сторон ко второму мужу, который вроде как не понимает намеков вместо того, чтобы переломать загребущие лапки, что чуть ли не под одеждой уже шарят под шумок. Гелле до зубовного скрежета захотелось почесать кулаки об эти хитрые мордашки. Сидевшие рядом студенты еще дальше отодвинулись, чуть ли не забираясь на колени к соседям. Недоуменно переглядывавшиеся мужья чувствовали настроение здоровяка, так что после первого же слаженного тоста за знакомство поспешили увести на улицу готового взорваться Геллу.
Ни о какой прогулке речи уже не шло, а Дареду с Мираном дома пришлось долго и упорно доказывать свою любовь обидевшемуся на них мужу. Ну да Даред и не против был - когда такое мощное шикарное тело, удерживаемое на весу руками под коленями, само подставляется под удары, тяжело дыша и чуть ли не рыча, и умудряется еще и подмахивать из подвешенного положения, опираясь только на лопатки - крышу сносит на раз. А когда Миран, накрасивший блестками глаза и нарядившийся в непристойное прозрачное нечто, едва прикрывавшее ягодицы и так и норовившее задраться по пояс, подполз к мужьям, нагнулся над пахом Геллы и начал шаловливо исследовать пальчиками мошонку Дареда, размашисто шлепавшуюся об удерживаемые на весу ягодицы, сжимать яйца и обхватывать скользкий движущийся член кольцом у основания, охотник еле сдержался от “преждевременной кончины”. Игривый котенок потом переключился на обделенную вниманием плоть здоровяка, насадился ртом на крупную головку, посмаковал, попытался заглотить больше, тонкими пальцами охватывая и подтягивая вверх солидное хозяйство. Дареду кровь бросилась в лицо от такой откровенной картины - ничем не закрываемый больше вид на растянутые мышцы, обхватывавшие собственный член, погружающийся в сильное мускулистое тело, стал последней каплей, но упорный боевой маг не сразу остановился, дождался, пока Гелла с утробным рыком кончит в горло Мирану, и только потом позволил себе расслабиться, завалившись на вздрагивающий “полутруп” и едва не прищемив пискнувшего возмущенно Мирана. Тот недолго наблюдал за обессилевшими любимыми - его-то никто не приласкал еще, только по связи подразнили - и спустя несколько минут уже водил по вспотевшей пояснице пальчиком, играясь с капельками пота, и дальше по позвоночнику, начиная новую игру - свою игру. А Даред, поддаваясь шаловливым ручкам, подумал, что неплохо было бы время от времени разводить Геллу на ревность, уж очень требовательным и ненасытным он тогда становился. Только повод для ревности должен быть правильный, чтоб не друг к другу, а к кому другому ревновал - тогда все будет зашибись!
О предстоящем походе в театр вспомнили только утром.
Олюся
Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:24 | Сообщение # 7
Черный дракон
Сообщений: 2895
Глава 5
Для первого выхода в свет, пускай и не на приеме у императора, каждому из мужей нужно было подготовиться, причем не только морально - следовало приодеться по последней моде, чтобы на них не показывали пальцем. Если у Дареда была железная отмазка (Академия Имперской Службы Охраны не терпела прогульщиков, вплоть до отчисления и ожидания последующего набора), то удрученному Ангелло пришлось таскаться за оживленно щебетавшим Мираном по бесчисленным магазинчикам с аксессуарами, бутикам на Торговом проспекте и швейным салонам, обслуживавшим знать. Все-таки излюбленные развлечения дворцовой знати, вроде той же страсти к ненужным покупкам, как-то незаметно прошли мимо простого триала, которому нравились более приземленные занятия, например, управление поместьем или инспекция деревенских хозяйств. Сейчас он понимал, что благодарить за это нужно было мужа, чутко уловившего его настроение в свое время и оградившего от лишних раздражавших мероприятий, благо к арханам не применялись те самые “должен” и “обязан”, которыми пичкали его с детства. Но сейчас - другая история…
Когда с учебы вернулся студент, вся семья быстро поужинала и переоделась для похода в театр, правда, не обошлось без подтрунивания друг над другом, когда они в шутку стали перемерять чужие обновки - все же они различались по габаритам между собой. Однако смешки быстро закончились, когда они добрались до ложи касара Дурамана. Как и предчувствовал Миран, без подвоха не обошлось. В ложе к моменту их появления уже почти все места были заняты друзьями Дурамана, масляно поблескивавшими глазками в полутьме. Только три места - два по сторонам от самого касара и одно ближе к краю - были свободны, причем никто из стариков не согласился пересесть, фальшиво сожалея, что, мол, старость, больным костям мягче всего именно в этом кресле или именно с этого места лучше видно сцену - зрение ведь не то уже! Так что, кипя внутри от негодования, пришлось рассаживаться на оставшиеся места - Миран с Геллой сели рядом с Дураманом, а Даред отправился в конец ряда.
Мирану было очень неуютно. Как только погас свет и началось представление, рука соседа, постоянно ворочавшегося в кресле, будто невзначай задела Мирана, но возмутиться тот не успел, так как нарушительница границы личного пространства сразу же отстранилась. Чем больше времени проходило с начала спектакля, тем чаще и дольше старые развратники, сидевшие рядом, фактически облапывали вздрагивавшего от омерзения красавчика. Будь он по-прежнему арханом, возмутился бы и ушел, еще и представив хозяев ложи в невыгодном свете, однако с простым триалом, оскорбившим в лучших чувствах благородного касара, разбираться не будут. Миран не смотрел на сцену, он все время следил за затеявшими грязную игру соседями, так что заметил, когда один из крохотных охранных камешков-амулетов на кольце мигнул, ярко вспыхнув, и погас - разрядился. Холодок прошелся вдоль позвоночника - этот камешек был вставлен в кольцо за компанию с остальными, так как магия, от которой он охранял, относилась к разряду запрещенных в Империи, и желающих рисковать своей свободой и честью, связавшись с криминалом, находилось мало. Паника поднялась в душе Мирана, сейчас он, сидя далеко от мужей, которые могли бы защитить его от направленного магического воздействия, был беззащитен как младенец. В том, что следующая попытка использования магии подчинения разума сработает, Миран был уверен как никогда. С расширенными от страха глазами он представил, как, одурманенный, бросает резкие слова своим любимым и покидает их, идя на поводу у мерзких старикашек, опустившихся до преступных приемов…
Гелла вдруг подскочил со своего кресла и присел на корточки перед Мираном, взял его за руки, успокаивая, поцеловал ладони. Даред, все это время промаявшийся, разрывавшейся между желанием быть поближе к мужу и в то же время не навредить его репутации, накосячив с этикетом, тоже сорвался с места и подошел к Мирану сзади, положил руки на плечи, так что тот головой теперь упирался в бедро мужа, а пухлощекому касару Гаспару, любителю причинять своим любовникам боль, пришлось убрать свою конечность, нахально расположившуюся на спинке кресла Мирана.
- Господа, - недовольно прошипел Дураман, - сядьте на место, вы мешаете остальным смотреть спектакль.
Разозлившийся Гелла выразительно посмотрел на руку, устроившуюся в неприличной близости от плеча любимого мужа, как бы намекая, что готов укоротить конечность старика, если ему ее совсем не жалко. Касар, впечатлившись, поспешил отодвинуться.
- Уважаемый касар Дураман, мы не посмеем больше мешать Вам наслаждаться спектаклем и сейчас покинем Вашу компанию, - в тихих словах Геллы звенел металл, так что всем сидящим рядом было хорошо слышно. - А если Вы раздуете эту историю до абсурда, все, что происходило сейчас в Вашей ложе, придется сделать достоянием общественности. Вы же не хотите, чтобы все записанное на этом кристалле памяти попало к императору? В Вашей ложе сейчас произошло покушение на гостя, и Вы это прекрасно знаете, причем покушение с использованием запрещенной магии - выводы из этого напрашиваются совсем не в Вашу пользу.
Буквально пойманный за руку, касар Дураман сжался в кресле, да и другие гости, подельники несостоявшегося преступника, попытались слиться с тенями в театральной ложе, когда троица проходила мимо - на выход. О спектакле никто из мужей не жалел - это была третьесортная комедия “Страусиная ферма”, суть которой, если отбросить всю шелуху и разогнать наведенный туман, сводилась к тому, что тебя будут иметь все кому не лень, пока ты прячешь голову в песок.
Ночью перенервничавшего Мирана мужья обнимали в четыре руки, каждый думал о том, как хрупко и бесценно счастье в этом мире и как сложно удержать его в руках. Даред уже не представлял себе прежней жизни без этой замечательной связи, которая давала так много всем троим. Миран вообще не понимал, чем супружество в мире Дареда отличается от простого сожительства. Правами на имущество? Так человек спокойно мог оставить его любовнику, вписав в наследство. Внебрачными детьми? Так в цивилизованном обществе бастардов признают по желанию родителей в любой момент. В общем, Миран искренне недоумевал, зачем нужна эта бумажная волокита, если между супругами ничего не менялось, не появлялось той особой связи и безграничного доверия, что так зацепило Дареда с самого начала. Гелла же, рожденный и воспитанный здесь, подобными вопросами не задавался, он просто знал, что свое сокровище будет защищать до последнего вздоха. Оба мага переживали за беззащитного мужа, ломали голову над тем, каких еще амулетов навешать, чтоб подстраховаться в следующий раз. А в том, что он будет, этот следующий раз, ни один из них не сомневался - слишком уж желанным сокровищем для разного рода развратников был Миран.
Два дня, оставшиеся до приема у императора, пролетели быстро. Даред учился, даже дома не расставаясь с книгами по магии, не забыв и злосчастную брошюрку про бытовую магию, которой подкалывал его муж. Гелла быстренько организовал переезд в свое имение и теперь занимался любимыми заботами, не выпуская Мирана из поля зрения и отправляясь с ним по делам, если нужно было. Миран занимался расстановкой вазочек с конфетами по дому и переоборудованием выбранной для своей мастерской комнаты - он никогда не жил здесь раньше, потому пришлось сначала обустроиться на новом месте.
Про увлечение Мирана - отдельная история. Когда вдруг оказалось, что жизнь потеряла смысл, одинокий мужчина стал слоняться бесцельно по дому, поедая себя горькими мыслями, потихоньку превращаясь в нелюдимую тень. Мать с отцом, почти не появлявшиеся уже в свете (заслуги генерала Данале перед Империей позволяли такую вольность), схватились за головы и задались целью расшевелить любимое чадо, зачахшее от горя. В последнее время много путешествовавшие, родители Мирана насобирали дома целую коллекцию необычных вещей и книг, в том числе и с картинками, которые, попадаясь под руку тоскующему мужчине, могли ненадолго развлечь его. Через некоторое время он немного ожил, стал сам выписывать журналы из столицы, интересоваться светской жизнью, которую добровольно покинул, переехав в глушь - ведь там еще оставались люди, которых он по-прежнему считал друзьями и за жизнями которых ему хотелось наблюдать, пускай и издалека. А потом случайно увлекся интересным делом. Никто не заметил, в какой момент это случилось, но поместье Мирана родители покидали со спокойной душой, поняв, что новое увлечение со временем залечит тоскующее сердце, пускай и останется шрам.
Перелистывая как-то журнал с новостями и разглядывая картинки, на которых давние знакомые и новые лица при дворе императора позировали по одному или в компаниях для украшения статей, Миран вдруг начал рассуждать, кто и как одет, элегантно или полная безвкусица - модные журналы стопочкой лежали рядом. Взгляд зацепился за одно лицо, не сказать, чтобы красивое, да и немолодое к тому же, но как человек архана Лилья была замечательной, и оттого Мирана опечалило такое небрежное отношение к одежде, лишь подчеркнувшей возраст и чересчур большой нос арханы. Он несколько дней вертел в руках журнальную вырезку, пока не понял, что именно на картинке не так - у этой дамы была дурацкая шляпка. Модная, да, но совершенно не подходившая ей. Миран более осмысленным взглядом прошелся по имению, отметил забавные вещицы, которых родители натаскали полный дом, свалил все в одну кучу и начал творить. Только через две недели он наконец успокоился, когда держал в руках изысканную шляпу с элегантным изгибом полей, украшенную тунгусскими перьями, серыми с черной крапчатой окантовкой, и редким зеленоватым, как раз под цвет глаз, жемчугом - теми самыми необычными вещицами, привезенными матерью с островной части Империи. Такая шляпка точно подошла бы архане Лилье, казавшейся Мирану кем-то вроде доброй тетушки Савильи, матери кузена Тамару - эта шляпка точно скрыла бы заметные мимические морщины на лбу и оттеснила взгляд от непропорционально большого носа.
На следующий день из имения Мирана выехал человек с анонимной посылкой, в которой вместе с упакованным головным убором лежала та самая журнальная вырезка, с которой все началось. Только после четвертой шляпки, полученной одним из имперских чиновников, в свете и на страницах журналов разразилась самая настоящая сенсация - дамы шептались таинственно, пытаясь вычислить экстравагантного шутника, а у знати появилась новая забава - делать ставки на то, кому следующему неизвестный подарит шляпку. Миран лишь улыбнулся в первый раз за последнее время, пускай и едва заметно, когда наткнулся на эту статью в своем любимом журнале, отметил мимоходом, как похорошела в его шляпке искрившаяся задором архана Лилья, которая удостоилась чести стать первой, и перевернул страницу дальше в поисках новой жертвы…
А сегодня вечером ему впервые за долгое время предстояло встретиться с теми, кого помнил и за кем наблюдал издалека.
Олюся
Дата: Понедельник, 30.03.2015, 21:25 | Сообщение # 8
Черный дракон
Сообщений: 2895
Глава 6
Приемный зал, или предбанник, как шутливо называл его Миран, был огромной комнатой с высоченными потолками и узкими вытянутыми стрельчатыми окнами, начинавшимися прямо от пола, через которые можно было попасть в прилегающий к нему сад с фонтанами. Зал был вытянут в глубину и дальней своей стороной примыкал к императорскому дворцу. Огромное пространство было поделено на зоны - чем ближе к императорскому трону, тем выше чин, и наоборот - у самого входа обретались самые низшие чины. Для каждого семейства в своей зоне выделялся “стол” - место, в центре которого стоял небольшой столик, а по периметру - всевозможные кресла, пуфики и диванчики по вкусу и фантазии, на которых восседали, а иногда и возлежали, особенно после бурной ночи и укрывшись зонтиком от всех, члены семьи. Так как приемы происходили в основном по вечерам, над каждым столиком парили всевозможные светлячки, но самые красивые - в конце зала над головой императора - они на вытянутых люстрах спускались с самого потолка вдоль стены, при этом переливались, все время изменяя яркость, совсем как звезды на небе.
В зале стоял монотонный шум. Перекрикиваться через столы считалось недостойным, поэтому шум не давил так сильно на голову, как на рынке, потерпеть можно было. Проецирующие шары на столах всегда были настроены на трансляцию из императорской зоны, поэтому желающие пообщаться со знакомыми не могли воспользоваться средством связи и просто прогуливались неспешно от одного семейства к другому. Присесть на новом месте можно было, только если получил разрешение на это, напрашиваться же самому также считалось недостойным.
Следуя указаниям распорядителя, Миран с мужьями подошли к одному из темных столов во втором ярусе, где располагались семейства триалов, зажгли светлячки - теперь это их место. Улыбка с трудом держалась на губах, почему-то именно сейчас стало особенно тоскливо - когда над столом одновременно со светлячками замерцало изображение с дальнего края приемного зала. Император Вильен ни капли не постарел - или дело в хороших магах? - императрица Урма еще больше похорошела, вполне возможно, из-за того, что сейчас была слегка… беременна. С места, откуда считывалось изображение, захватывалось немного окружение, и Миран принялся жадно всматриваться в своих друзей и просто старых знакомых. Хотя будут ли они звать его самого другом - тот еще вопрос, ведь бывший архан сбежал, спрятался, ни с кем не поддерживал связи долгие годы.
При их появлении гул у входа ненадолго почти совсем затих, а затем оживился больше прежнего - их узнали и теперь передавали интересную новость дальше по залу. На неизвестного спутника поглядывали с интересом - все же сплетня о третьем Данале оказалась правдой. Гелла нисколько не переживал - это чувствовалось по связи. Он держал мужа за руки, успокаивая, и оглядывался, кивая своим знакомым. Дареду же вообще не с чего было волноваться, он с интересом изучал все вокруг.
Первой поприветствовать их подошла триала Лисьена, давняя подруга и соседка Геллы, которая когда-то давно, только появившись в свете, заявила супругам, что хочет родить для них ребенка - для однополых пар обычная практика, когда женщина становится скорее подругой, нежели женой, воспитывает ребенка и не вмешивается в уклад семьи, естественно, получив за это приличное содержание. Миран тогда только презрительно скривился, подозревая, что расчетливая юная триала через удачно поднявшегося друга захотела устроить и себе получше жизнь. Однако сейчас он понял, что виной всему была обычная безответная любовь. Несмотря на то, что семья теперь носила такой же титул, как и у нее, первой же фразой после взаимного приветствия стало напоминание о том, что предложение осталось в силе, при этом говорила спокойно, с достоинством, но смотрела на Геллу так, будто не могла наглядеться, непроизвольно ломая свою же игру, выдавая чувства. Девушка давно позврослела, но ни с кем так и не связала свою судьбу - она терпеливо ждала. Миран готов был признать свою ошибку и подумал, что, возможно, стоило дать ей шанс. Да и Дареду, у которого при появлении уверенной в себе женщины автоматически включился режим дамского угодника, пускай это был ни к чему не обязывающий флирт, она понравилась. Миран отвернулся, давая им спокойно поговорить, и снова уставился на проекцию. Жаль, что родители опять уехали за границу - мог бы подойти поздороваться.
К скучавшему за своим столиком генералу Гальяну, в обществе которого Мирану в свое время довелось прослужить все три года своей службы и с которым он хорошо сдружился, подошел слуга, прошептал на ухо несколько слов, и генерал сразу же оживился - поднялся, оглядел зал и двинулся быстрым шагом в сторону входа. Миран вздрогнул - он как раз в этот момент подумал, что новость об их появлении должна была достигнуть другого конца приемной. Чтоб уж точно знать наверняка, Миран поднялся с дивана и развернулся лицом туда. И встретился с прямым взглядом целеустремленно движущегося к нему человека. Ладони вспотели - ему показалось, что именно сейчас он не готов к разговору, не готов оправдываться перед другом за… за все. Внимание отвлекла триала Лисьена, которая отправилась за свой столик.
- Добрый вечер, господа, - поприветствовал подошедший хозяев стола, а бывший архан вдруг разозлился на себя - почему он себе места не находит, когда все вокруг так спокойны? - Миран, Ангелло… - и выжидательно уставился на незнакомца, о котором тайной службе ничего, кроме имени и факта поступления в академию, не удалось собрать, что казалось очень и очень странным.
- Даред, - кивнул ему бывший королевский ловчий, который уже узнал, что в Империи не принято называть человека по фамилии, так говорят только о роде или о доме.
Генерал, представившись в свою очередь, подумал, что новое знакомство обещает быть интересным - редко когда одного из самых влиятельных людей Империи могли так удивить, обращаясь к нему как к ровне, без всякого внутреннего трепета или откровенного подхалимства, при этом находясь едва ли не в самом низу пирамиды титулов. Пока что наиболее правдоподобным казалось предположение о высокопоставленном заезжем шпионе. На самом деле спокойствие Дареда объяснялось тем, что ему, по большому счету, было все равно, кто тут кем командует - он переходить дорогу никому не собирался, а если и случится что плохое, в крайнем случае можно было забрать мужей к себе на Ланию.
Гальян жестом предложил семье Данале прогуляться вместе с ним по залу. Продвигаясь в сторону императорской зоны, генерал поинтересовался у Мирана обыденно, будто не было этих долгих лет разлуки:
- Дорогой мой друг, мне бы следовало на Вас обидеться, - содержание разговора и тон никак не хотели увязываться вместе в голове Мирана, которого вроде и отчитывали, но как-то… несерьезно. - Почему не мне выпала честь поздороваться с Вами первым?
Миран после небольшой паузы, когда он осмысливал фразу, переводил дух и настраивался на шутливо-ироничный лад, произнес в ответ с той же самой улыбкой, что приклеилась на его лицо в самом начале вечера:
- Наверное, потому что это никакая не честь вовсе, - пожал плечами и зачем-то поспешил уточнить - наверное, чтобы уж точно избежать недомолвок и конфузов: - Я же теперь триал, а не архан.
Миран говорил то, что думал. Даже он сам когда-то, когда не был еще знаком с Геллой, считал триалов и иже с ними чем-то вроде массовки при дворе, они представлялись ему беднягами-статистами, которых загоняют в оперу на концерт залетной дивы, чтобы та не расстроилась, увидев пустые места - император активно налаживал культурные связи между странами, не гнушавшись и такого рода невинной лестью. А вот поди ж ты, Миран сам теперь стал массовкой - и ничего, живой.
- Да бросьте Вы, бывших арханов не бывает! - кому, как не ему, знать это, ведь это он каждый месяц подписывает отчеты своей службы разведки о важных для Империи людях перед тем, как положить на стол императору. - Как и бывших базарных торговок не бывает. Посмотрите, вон, на архану Сиону, - компания уже приблизилась к императорской зоне, потому сама архана, сидевшая с постной миной рядом со своим забитым супругом, прекрасно слышала разговор. - Вы, кажется, не знакомы еще. Ну да и ничего не потеряли, дорогой друг. Новоиспеченная архана решила, что манеры изучать необязательно, и вот итог: даже самая добрейшая архана Радина, вечная защитница сирых и убогих, сдалась, отвернулась от нее, не выдержав, - лицо нелестно обсуждаемой арханы Сионы побагровело от злости, но попенять генералу, напомнив о наказании за оскорбление, она не посмела - в сущности, все сказанное было правдой, ни единого бранного слова не было произнесено, да и сам император, автор небезызвестного закона, находившийся поблизости и наверняка слышавший разговор, никак не отреагировал. - Или, вот, мужа своего возьмите. Ангелло, скажите честно, кем Вы себя больше чувствовали, когда сидели здесь за соседним столиком в качестве мужа архана? Больше арханом или все же триалом?
- Триалом, конечно, - усмехнулся тот в ответ - простому здоровяку Гелле нравился генерал Гальян, при первой же встрече очаровал своей прямотой, которая отнюдь не казалась ему грубой. - Мне до архана как озеру до океана - расти и расти.
- Вот видите, Миран, - веселился уже открыто генерал, - моя теория подтвердилась. Так что прекращайте принижаться и избегать своих верных друзей.
Небольшая процессия добралась до столика Гальяна, сопровождаемая волной устанавливавшейся локально тишины и жгучего интереса - откуда еще низшие чины могли узнать, о чем говорят в верхах, если их не слышно со своих столов? Спокойствие нарушил промчавшийся быстрым шагом по всей приемной архан Тамару, двоюродный брат Мирана, который, даже не запыхавшись, скороговоркой выпалил приветствие:
- Миран, господа, - кивнул, а затем снова к брату, произнося традиционную фразу приглашения: - Миран, мой стол - Ваш стол, буду рад видеть Вашу семью рядом в любое время, - и таким же быстрым шагом добрался до своего столика, плюхнулся на диван, выдохнул, взлохматил шевелюру пальцами, подмигнул оставшимся стоять, вынул какую-то бумагу из-за пазухи… В общем, принялся вести себя как всегда - энергично и неунывающе.
- Наглец какой! - еще сильнее оживился генерал, больше восхитившись поведению Тамару, чем возмутившись. - Пришел позже, налетел коршуном и гостя увел. Миран, я не успел сказать, мой стол - Ваш стол, помните всегда об этом, - и снова посмотрел на занимавшегося своими делами Тамару: - Вот видите, кого нам приходится терпеть по Вашей вине, кого Вы в арханы привели.
- Так перевоспитайте, - улыбнулся Миран - видеть таким взбудораженным своего давнего друга оказалось забавным, не иначе как зацепил его молодой человек, так бесцеремонно отнесшийся к влиятельной личности.
- И перевоспитаю! - чуть громче, чем нужно, пообещал тот.
- Зубки обломаете, - со смешком донеслось до них через стол - в нарушение правил.
- Нет, ну нахал! - снова возмутился-восхитился генерал и обернулся к своим спутникам. - А вообще, друг мой, я рад, что Вы вернулись и взбаламутили это скучнейшее болото, - за что тут же получил отповедь от подкравшегося незаметно императора, если, конечно, так можно было выразиться - “подкрасться” такая фигура, как император, могла только к тому, кто привык ее не замечать.
- Ах это у меня-то “скучнейшее болото”?! - притворно возмутился император Вильен. - Генерал Гальян, Вы нарываетесь… - оглянулся, махнул рукой так, что на всех столах погасли трансляторы, - на государственную измену! - смешно округлив глаза, закончил император.
- Да бросьте Вы, Вильен, на правду не обижаются, - по-свойски отмахнулся от друга Гальян, раз уж разговор теперь проходит в приватной обстановке.
Император, развернувшись спиной к залу, незаметно пригрозил кулаком чересчур смелому на людях подданному и пошел обратно к трону, махнув зазевавшемуся Мирану, жестом приказывая следовать за собой. Тот совершенно расслабился, с ностальгией наблюдая за шутливой перепалкой, но сейчас вздрогнул - после церемонии передачи титула он еще ни разу не разговаривал лично со своим императором.
- Миран, - остановившись на полпути к трону, где им никто не помешает, император Вильен обратился к спутнику. - У тебя есть целых два мужа и три года, чтобы заработать то, что ты так бездарно профукал, - кровь застучала в висках Мирана, напряженно вслушивавшегося в каждое слово - когда император говорит таким тоном, шутки кончились, и только попробуй не так понять или не выполнить приказ. - Не ниже архана или генерала, запомни. Иначе я окончательно разозлюсь и решу, что ты не желаешь служить Империи - будешь тогда доказывать свою значимость в какой-нибудь другой стране.
- Я Вас понял, мой император, - тихо кивнул Миран, не смея оторвать глаз от пола.
- И вообще, на твою замечательную магию, которую, как все знают, ты потерял и которую обычным сканированием ауры теперь не обнаружить, у меня есть очень интересные планы, - намекнул император Вильен. - Что? - обратил внимание на то, как вскинулся удивленно Миран. - Неужели, ты думал, что я не знаю? Насмешил. Ты, кажется, совсем закис в своей глуши, совсем сноровку растерял. Или ты думал, что магическая комиссия просто так спустила твое дело в архив, подделав отчет об осмотре? - робкая улыбка тронула губы бывшего архана - оказалось, о нем не забыли, его не списали со счетов, как он думал целых восемь лет…
Император Вильен, посчитав, что с конфиденциальной частью покончено, развернулся снова к залу и двинулся к генералу Гальяну. Миран следовал рядом, посматривая на суровое лицо, вблизи кажущееся усталым. На лице проскользнула гримаса отвращения, когда взгляд монарха наткнулся на источавшую волны негатива архану, бывшую базарную торговку, совсем не украшавшую приближение императора - архану Сиону, послужившую недавно предметом обсуждения. Император перевел взгляд на Мирана и задумчиво протянул:
- Иногда я подумываю, чтобы переписать некоторые законы… Например, касательно наследования и передачи титулов.
- Да лучше б Вы подумали переписать свой закон “о склоках”, - неожиданно для себя выдал Миран наболевшее - то ли обстановка так повлияла, то ли разговор со своим императором, практически прямым текстом намекнувшим, что с утратой титула ничего не изменилось, но…
Бывший архан даже не успел испугаться за свои слова, как собеседник ответил, не замечая никаких странностей, поморщился при этом как от зубной боли:
- Уже. Мои советники сейчас сочиняют новые положения.
Император Вильен с Мираном подошли к столику генерала, с увлечением и на примерах доказывавшему оставленным мужьям, какой несносный, невоспитанный, непочтительный и так далее этот их родственник Тамару.
- Кстати, за Тамару тебя следовало бы поблагодарить. Пускай и не архан он совсем, после должной обработки этот самородок станет генералом. И еще, чтоб не было никаких фокусов - на моих приемах ты сидишь или у него, или у Гальяна. Это приказ. Я и так соскучился по твоим ехидным комментариям, чтобы ждать еще несколько лет. Не архану Сиону же мне слушать!
Больше император ничего не успел сказать - подоспела императрица, которая, шутливо приревновав своего мужа к придворным - стоило только отвернуться, как он уже кокетничает с другими! - увела его под руку к трону. Рядом с троном находился стол императрицы, где она обычно отдыхала и сплетничала в окружении приближенных дам.
Остаток вечера Миран провел как в тумане, пока неутомимый генерал занимал мужей интересными историями. Сам же Гальян все присматривался к Дареду, а через несколько дней лично заявился в Академию Имперской Службы Охраны, чтобы понаблюдать за своим таинственным новым знакомым. Когда он удостоверился, что Даред никакой не шпион (шпионы не будут во время обучения выдавать такие ценные новаторские идеи, что преподаватели хватаются за головы), рассказал о своих выводах императору. Император был достаточно категоричен, чтобы не принять это за шутку, заявив, что если Гальяну не удастся воспитать из Дареда генерала, то вылетит из Империи вместе со всей семьей Данале за компанию. Теперь к одной головной боли Гальяна по имени Тамару добавилась вторая. Хотя первую, как подумал внезапно генерал, неплохо было бы перевести в другую плоскость - интересно, каков этот наглец Тамару в постели?..
Через несколько дней двор потрясло новое происшествие - затаившийся на несколько месяцев шутник, которого так пока и не вычислили и за время затишья уже почти похоронили, вдруг активизировался, прислал новую шляпку, и не кому-нибудь известному, а новичку Дареду. Мнения двора разделились. Одна часть придворных, высокомерно скривив носы, считала, что новичок настолько безыскусен, что шутнику захотелось поскорее украсить его, чтобы хоть что-то в нем радовало взор. Другая же объясняла невероятную удачу Дареда, нагло обошедшего многих достойных господ, тем, что он очень хорош и обаятелен в отличие от некоторых. Миран лишь усмехнулся, прочитав статью в своем любимом журнале, и перевернул страницу. Гальян тоже усмехнулся, прочитав отчет своей тайной службы, и взял следующий лист…
