|
|
Деньги правят миром или Власть-гоблинам!(22/28.01.13)
| |
| neiro | Дата: Понедельник, 23.01.2012, 11:14 | Сообщение # 1 |
Демон теней
Сообщений: 226
| Название фанфика: Деньги правят миром или Власть-гоблинам!
Автор:Neiro
Рейтинг: PG-13
Пейринг: пока нет
Жанр: юмор, приключения
Размер: миди/макси
Статус: в работе
Саммари: «…Но ежели Клан допустит нарушение Договора с магом, то обязан исправить все последствия нарушения, любым способом, вплоть до принятия мага в Клан…».
Так и не отмененный за давностью лет закон о Гринготтсе, поправка 12
Что будет если Гарри Поттера воспитает не Дурсли, не Сириус, не Снейп, не Малфой и даже не Уизли…а гоблины? Берегитесь волшебники! Вы уже достаточно натворили. Теперь контроль за магическим миром переходит к гоблинам!
Предупреждения: Использована идея Салазара Слизерина.
ООС, Ау и прочее…
Диклеймер: не мое, а жаль)
Обсуждение фика ведется здесь: Обсуждение
|
|
| Сплюшка | Дата: Среда, 30.01.2013, 18:41 | Сообщение # 31 |
Химера
Сообщений: 668
| Цитата (neiro) Прикрепления
Прикрепления очень симпатичные.
Только… на втором рисунке - том, где тролль, Поттер лохматый.
Что как бы не увязывается с рассказом.
Но, несмотря на, весьма и весьма понравились. Как и сам рассказ.
|
|
| SvetaR | Дата: Вторник, 12.02.2013, 02:47 | Сообщение # 32 |
Высший друид
Сообщений: 845
| Спасибо!
|
|
|
| Shtorm | Дата: Среда, 13.02.2013, 14:39 | Сообщение # 33 |
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Наверное это самый интересный урок был у Бинса за всю его педагогическую деятельность.
|
|
| neiro | Дата: Понедельник, 18.02.2013, 17:03 | Сообщение # 34 |
|
Демон теней
Сообщений: 226
| Глава 23 или Чему учат в школе? Часть 2.
***Спальня факультета Гриффиндор***
Гермиона грустно смотрела за окна, следя за тем как крупные серебристые снежинки падали на широкий каменный подоконник, скрывая следы маленьких ярких птичек, которых с сентября прикармливала Лаванда. Резной костяной гребень( подарок Браун на Йоль, единственный подаренный ей миром магии, кстати) быстро летал вокруг шикарной гривы темно-каштановых волос, убирая их в эффектную французскую косу. Надо признать, что она все больше и больше вживалась в мир магии…
- И почему ты всегда встаешь так рано?
Голос у Браун был невероятно высоким, но при этом не срывался на визг, а походил скорее на звон маленьких колокольчиков.
- Чем меньше спишь- тем больше делаешь,- скривилась Гермиона, с прежним удивлением смотря за тем, как сам собой затягивается матерчатый корсет на фигуре однокурсницы. Такие же были практически у всех маговоспитанных девушек с их факультета, да и многие магглорожденные старшекурсницы носили именно такое нижнее белье вместо привычных Грейнжэр. Она все еще не переставала ощущать себя в массовке исторической постановки.- Если бы ты встала пораньше, то успела бы повторить Зелья. Сама знаешь, как к нам относится Снейп…
Лаванда только небрежно отмахнулась, натягивая поверх нижней юбки еще одну- плотную, шерстяную, украшенную изысканной вышивкой. Гермиона снова покачала головой- ее мама не раз говорили, что зимой следует особенно пристально следить за своим здоровьем, и здесь, в холодном каменном замке( особенно учитывая пары в подземельях, где профессор Зелий принципиально отказывался использовать согревающие чары- Патил говорила, что любая магия может непредсказуемо подействовать на отвары) девочка предпочитала носить брюки. И ей было абсолютно плевать на высокомерные взгляды чистокровок Слизерина, с которыми у них были совместные Зелья, она не настолько доверяла магии, что бы доверить ей свое здоровье. Да и сама презирала этих снобов не меньше, чем они ее.
- Как будто он даст нам хоть полбалла, даже если мы защитим Мастера на ближайших выходных,- фыркнула Лаванда.
- Надо узнать, нельзя ли заработать баллов дополнительными заданиями и сочинениями,- задумчиво протянула девушка с каштановыми волосами.
- Так делали в твоей прошлой, маггловской, школе?
Что Лаванда, что Парвати были очень любопытными в области магглов. Но их любопытство было еще терпимым- а вот жуткие представления Уизли и Финнигана просто выводили Гермиону из себя. Оба мальчика считали себя великолепными знатоками обычного мира, но то, что они рассказывали…Сначала гриффиндорка даже пыталась объяснить однокурсникам, что за них не готовят металлические слуги, а сами они не живут в гигантских каменных муравейниках, но уже давно махнула на это рукой.
- Ага,- кивнула она, собирая учебники в сумку.
- Здесь это не практикуется,- попыталась уточнить Парвати, закрывая темно-красное сари форменной мантией. Но Гермионе уже было все равно- она загорелась определенной идеей и не обращала внимания ни на какие препятствия. Лаванда тяжело вздохнула и, подхватив сумку, поспешила на завтрак.
***Хогвартс, Большой Зал***
- Гархольд,- за стол факультета Рейвенкло важно уселся Малфой, презрительно следя за Конером, читающим яркую маггловскую книжку, Агата Кристи, как заметил гоблин.- Ты не слышал, что в Запретном коридоре держат какое-то чудище? Это же жутко опасно!
На столе, между их фарфоровыми тарелками снова стоял белоснежный горностай, накрывая приятелей сферой молчания.
- С каких это пор ты интересуешься директорскими сюрпризами для неразумных гриффиндорцев?- фыркнул Зеленоглазый, уныло ковыряя овсянку с тыквой. Хорошо, что он успел перекусить матушкиными пирогами вместе с Терри и Энтони.
- Да это не я,- махнул он рукой.- Это Панси.
- Паркинсон?
Гархольд буквально подавился холодной кашей. Панси Паркинсон была олицетворением аристократки- холодная, брезгливо относящаяся ко всем, кто не соответствуют ее кругу общения, изящная ведьма, и ожидать, что она полезет в старый пыльный коридор, что бы проверить какие-то странные слухи.
- Ну да,- пожал плечами Драко.- Я не спрашивал, что она забыла в этом месте- Панси мне ничего не должна, но она просто уверена, что преподаватели прячут там что-то страшное. Сам понимаешь, что не только Паркинсон туда пробралась- Маркус сказал, что Вуд расспрашивал его о Запретном коридоре, а значит грифы уже знают…
- И что с этого?- вскинул бровь гоблин.- Я туда не полезу, ты, я надеюсь, тоже… Да и за Паркинсон последи. Нечего девушке там делать!
Драко скривился- следить за высокомерной девчонкой ему явно не хотелось.
- Ладно,- махнул он ладонью, убирая в карман магическую статуэтку.- Я, в общем-то, не за этим пришел.
Рейвенкловцы заинтересованно повернули голову к слизеринцу. Показательно убранная Сфера Молчания явно показывала, что Малфой приготовился к открытому разговору. Ну разве что Майкл, только слегка проследил за Малфоем поверх книги и снова углубился в чтение.
- И что случилось?
- Завтра тебя ждет шумный день,- улыбнулся Драко.- Рита добралась до твоих…
Малфой презрительно скривился, даже передернул плечами.
- Маггловских родственников, и завтра будет большая шумиха.
Энтони пожал плечами, слегка сочувственно посмотрев на Зеленоглазого. Он уже проходил через подобное- Голдштейнов гриндлоу пера тоже изрядно потрепали в свое время. Но Гархольд совершенно спокойно воспринимал эту информацию- в последнем письме дед сообщил Зеленоглазому, что дал некой Скитер адрес Дурслей. Гоблин не слишком интересовался магической журналистикой, так что когда появились все эти статьи, а Лайза и Мэнди прожужжали ему все уши про гениальность этой «Риты». Гархольд даже прочитал все ее статьи и вынужден был признать, что женщина вполне неплохо пишет, хоть и страдала излишней пафосностью и преувеличениями…
- Как будто это меня беспокоит,- фыркнул гоблин, вспоминая все последние статьи и письма редактору «Пророка». Но даже он почувствовал легкую дрожь холода- что сможет вытянуть из его тетки ушлая ведьма не знал даже Первый Кузнец.
***Кабинет Чар, пары Рейвенкло-Хаффлпафф***
-Профессор Флитвик,- Майкл, дождавшись ритуального вопроса полугоблина насчет вопросов, поднял руку.- Можно вопрос не по теме занятия?
Флитвик поправил на крючковатом носе тонкие стекла очков и согласно кивнул:
- Задавайте, мистер Конер, если ни у кого нет других вопросов.
Аудитория была тиха. Тема занятия по теории заклинаний была несложной, так что вопросов не было даже у желтознаменного факультета. Ну или барсуки постеснялись их задать. Так что Майкл радостно задал вопрос:
- Мне вот интересно, а почему столько взрослых магов возмущались тем, что Гархольда хотели отдать на воспитание магглам? Нет, я понимаю экономические причины, но магические?! А ведь, похоже, именно это больше всего возмущало читателей «Пророка»!
Филлиус хмыкнул, хитро покосившись на застывшего каменной статуей гоблина. Зеленоглазый, хоть и сам отправил однокурсника к Флитвику, когда тот мучил его этим вопросом, не ожидал, что мальчик задаст его вот так сходу, на уроке. Хотя, возможно, это и стало неплохим решением- может и остальные отстанут. Ну не умеет Гархольд теорию магических потоков внятно объяснять, не умеет, он и сам ее не слишком хорошо понимает.
- Надо признать, мистер Конер,- довольно проговорил Мастер чар, забираясь на свою этажерку, сделанную в виде книг. Гоблин еще в первое занятие не смог поверить, что такой уважаемый гоблин может позволить себе использовать фолианты в такой роли, и не прогадал. Там была только одна книга, но об нее готовы были вытирать ноги большинство здравомыслящих магов- «Магия как новый вид радиации» магглорожденного Грея Андерса вызывала интерес только у любителей юмористического чтения и таких же как он «грязнокровок»( тут даже Гархольд не мог подобрать другого слова), жаждущих превратить магов в мутантов, произошедших от пораженных лучевой болезнью «нормальных людей». Последнее словосочетание- цитата.
А уж о магических созданиях и расах Андерс отзывался похуже иного асноба-аристократа, что, по сути, не странно… Такие слабенькие маги, без поддержки сильного рода, всегда побаивались сил созданий Магии.
- Этот вопос попадает практически в тему знанятия,- тем временем продолжил профессор Чар и стукнул когтистым пальцем по написанному. « Теория магических полей и взаимопроникновения заклинаний».- Знаете ли вы, как появляются маги среди магглов? Ну,- протянул он, еще раз вытерев ноги об обложку ненавистной книжки.- По крайней мере официальные теории? Так вот, лично я сторонник той, в которой говориться о том, что во время рождения ребенка, ни его аура, ни энергетические сосуды не существуют и в первую секунду свооего пребывания младенец копирует их с родных. Так и получается, что у магов рождаются маги, а у магглов- магглы. Но бывает так, что во время рождения маггловского ребенка рядом проходит магическая битва или какой-то древний ритуал, а то и вовсе ребенок рождается на день древнего праздника. Тогда-то, часть свободно выплеснувшейся магии поглощается ребенком и рождается новая кровь.
Флитвик устало перевел дыхание.
- Да, мисс Боунс?
- А почему тогда у магов иногда рождаются сквибы?
- Тут другая история, мисс Боунс. Обычно это случается, когда мать, при рождении дитя испытывает стресс или находится в лишенном магии месте. Тогда ребенку достаются лишь крохи силы, не дающие простроиться полноценным энергитическим каналам, по которым в дальнейшем и должна циркулировать сила. Так вот, возвращаясь к вопросу мистера Конера. При рождении у магов , рожденных магами, и у магов, рожденных магглами, примерно одинаковое количество силы… Исключая, разумеется древнейшие семьи, чья кровь несет Дары Предков или магических рас, родовые арканы и проклятия, которые, кстати, тоже могут добавлять сил юному волшебнику.
Флитвик обвел взглядом притихшую аудиторию- все маленькие волшебники с интересом слушали рассказ профессора. Ах, как любил старый полугоблин пры Рейвенкло-Хаффлпаф! На них было куда спокойнее, чем во время стычек красного и зеленого факультетов.
- Так вот, далее все маленькие маги начинают наращивать свой личный магический потенциал. Во время стихийных выбросов- все из вас их проходили, аура мага истончается, истощает все свои запасы, и- начинает ее наполнять из окружающего пространства. Только вот если вокруг не стены родного мэнора или хотя бы просто магическонаполненное пространство, то наполнятся ей не откуда, поэтому востановление то происходит- частицы силы есть и в пространстве обычного мира- но вот роста собственной силы нет и быть не может. Так что большинство магглорожденных прибывает на учебу с крайне малым запасом мощи и наполнять ауру начинает только в стенах Хогвартса.
- Из-за этого и поднялась такая шумиха?- немного удивленно потянул Конер. Он, хоть и начинал привыкать к новой реальности, все еще не мог до конца перестроить свое сознание и мерил все разумом.
- Для того, что бы оперировать артефактами рода или даже просто удержать Камень Врат мэнора, нужна большая личная сила, нужен заточенный под этот мир разум- а в маггловском мире крайне трудно выростить достойного Лорда,- пожал плечами профессор.
-Но все-таки возможно?- уцепился за оговорку юный маг.
- Да, конечно, - ответил Мастер Чар.- Но только вблизи мэноров, древних рощ и магических проходов, где сквозь щиты прорывается свободная магия. Раньше семьи следили за магглорожденными под своей дланью- так называли маггловские территоррии, покрытые остаточной магией мэноров- и забирали новую кровь. Но после Статута о Секретности, это стало уголовно наказуемо, так что «принятие в семью» уже давно не практикуется. А, возвращаясь к мистеру Поттеру, он еще и последний из рода, так что на нем, после двенадцотой весны окажется вся мощь рода и, если он не сможет ее удержать, то род Поттеров прервется.
- Он умрет?- сдавленным голосом спросила Сьюзан немного испуганно смотря на спокойного рейвенкловца.
- К несчастью, да- ну или станет сквибом, что, по сути, еще страшнее. Но могу вас уверить, юная леди,- подмигнул испуганной Боунс полугоблин.- Что мои дальние родственики сделают что угодно, что бы этого не случилось. А на нас, гоблинов, вполне можно положиться!
***Гостиная факультета Рейвенкло***
После очередного учебного дня весь первый курс расположился вокруг зажженного камина. Несмотря на то, что в спальнях и учебных комнатах их факультета всегда действовали специально зачарованные артефакты, подогревающие воздух до достаточной температуры, но в гостиной всегда было прохладно, что бы жаркое пламя камина не перегревало комнату. Да и сидеть у камина, закутавшись в пледы факультетских цветов намного приятнее.
- Вам не кажется, что с профессором Квиреллом кто-то творится?- протянула Мэнди, подтягивая к себе фарфоровый чайник с травяным сбором. — Он выглядит на редкость отвратительно, намного хуже, чем до Йоля. Может, сообщить в госпиталь Святого Мунго? Мне бы не хотелось, что бы когда-нибудь он умер прямо за кафедрой…
- Не думаю, что это возможно,- Терри подтянул к себе последний плед.- В конце концов здесь есть мадам Помфри, а она, как я слышал, вполне неплохой колдомедик.
-Угу,- кивнул Голдштейн.- Если бы с ним было бы что-то серьезное, то она бы явно приняла меры.
- То есть то, что он сине-зеленого цвета как мордредов гоблин, уж прости меня Гархольд,- Зеленоглазый только махнул на это рукой, не злиться же разумному гоблину на глупые людские пословицы.- Шатается и едва не падает - это нормально?! Так уж, несмотря на всю абсурдность такого предположения, поверишь в проклятье…
Энтони, Гархольд и Терри одновременно хмыкнули, выражая собственное мнение о такой глупости.
- Ну а что еще, а?
- Да уж,- потянула Лайза, поправляя недлинные пряди темно-рыжих волос.- С профессором Квиреллом и вправду что-то странное творится… И никто на это не обращает внимания. Я бы решила, что он вообще- проклят. Или,- она передернула острыми плечами.- Вообще- одержим.
- Но это полная чушь!- фыркнул Бут, ради такого разговора даже отложивший в сторону книгу.- Одержимый на посту преподавателя, при работе с детьми- это подсудное дело! Директор Дамблдор бы этого не позволил! Ведь он, в конце концов, председатель Визенгамота!
Гархольд же предпочитал отмалчиваться. Юный гоблин прекрасно знал, что Квиринус Квирелл точно одержим и даже догадывался, что за маг был принят молодым профессором в свою ауру, но предпочитал об этом не распространятся. Пока еще не все карты старого мага, подмявшего под себя половину магического мира раскрыты, так что лучше отмалчиватся. Гриндорх, когда прощался с воспитанником в банке, особенно предупреждал Зеленоглазого о тайности этой миссии и о том, что он должен вести себя идеально, не давая даже повода к тому, что из его отца и матери вышли нерадивые опекуны. А беспочвенное обвинение такого благонадежного светлого мага как Альбус Дамблдор было бы именно им.
- А ты как думаешь, Гархольд?- Энтони напряженно посмотрел на приятеля. Голландец явно чувствовал, что Зеленоглазый знает чуть больше, и это его немного раздражало. Гоблин понимал, что Голдштейн, так же как и Турпин, если на то пошло, прекрасно понимает, что одержимость Квирелла- это решенный вопрос. Вот только у однокурсников гоблина было слишком мало данных, что бы узнать кто стал симбионтом профессора. Гархольду же повезло- артефакты Слизеринов, следящие за наследниками древнего рода, встреча в ночь свадьбы…
- Мне кажется, что у него пробита аура,- произнес Зеленоглазый. Подобный ответ был придуман еще до Йоля его отцом.- Сами понимаете, что с этим никто не справится- ни в Мунго, ни мадам Помфри. А учитывая его безумные бредни про вампиров…
Гархольд показательно вскинул брови. Энтони задумался. Гоблин прекрасно знал, что это объяснение прекрасно подходит- истончение ауры крайне негативно влияет как на физическое здоровье мага, так и на его магическую мощь. Плюс то самое амбре разложения, уже не скрываемое чесноком, тоже вписывается в диагноз.
- Ну да,- как-то немного разочаровано потянула Лайза.- Если ему встретился кто-то из Древних, то он мог получить разрыв магической оболочки…
Решение, предложенное гоблином, было прекрасным- и поэтому успокоило, что Терри, что Мэнди, а Майклу и до этого не было дел до никудышного профессора. Вот только Турпин, Голдштей н и Патил не были готовы так просто отбросить странную загадку. Да и интуиция у наследников старых семей была на порядок выше любых доводов разума. А она сейчас буквально кричала о том, что это все неспроста и далеко не так просто как представил им Гархольд. Да и нотеки неискренности вполне могла прочитать индийская ведьма. Магия вообще, по сути своей ближе именно к интуиции, что всегда изрядно тормозит многих далеко не слабых и глупых, но привыкших к логическим строениям мысли, магглорожденных в своем изучении.
- Да что вы с этим Квиреллом, - скривился Майкл, откладывая дочитанный «Восточный экспресс».- Носитесь! Это не наше дело- проблемы преподов! Может он просто алкоголик, или травкой какой балуется! У нас прошлой школе один такой был.
Лайза только покачала головой, пряча в теплых огнях черных глаз искорки смеха. Такой вариант юными волшебниками вообще не рассматривался.
- И вправду,- пожала плечами Мэнди.- Хватит об этом? Вы готовы к проверочной по астрономии?
ПыСы Изменены даты в первой и предпоследней главе. Появилось магическое летоисчисление- от рождества Мерлина)))) 503 год нэ
|
|
|
| SvetaR | Дата: Понедельник, 18.02.2013, 21:02 | Сообщение # 35 |
|
Высший друид
Сообщений: 845
| Спасибо за новую главу!
|
|
| neiro | Дата: Вторник, 02.04.2013, 13:07 | Сообщение # 36 |
|
Демон теней
Сообщений: 226
| О чем мечтают гоблины?
* * *
Подземелья Гринготтса
* * *
— Мааам, газеты уже пришли!— радостно завопил Неральх, врываясь в гостевое крыло дома, куда вся семья временно перебралась, так как в основном уже начались работы по корректировке потолков — вдали от родных подземелий его старший братишка рос как на дрожжах.
— Ура-ура!— взвизгнула сестричка Гриальха, буквально выпрыгивая из кресла.— Сейчас почитаем, что там насочиняла эта журналистка!
Неральх только злобно фыркнул, когда гоблинша вырвала хрустящую газету из его рук и принялась читать передовицу. После успехов предыдущих статей, где Скиттер описывала историю «договора» и его поправок, присыпанную острыми специями из ошибок Дамблдора и судьбы Мальчика-Который-Выжил, первая страница «Пророка» была закреплена за ней на всю серию.
-Эй,— пнул сестру по ноге маленький гоблин.— Я тоже хочу узнать про братика! Читай вслух, вредина!
Гриальха вскрикнула от боли, скривилась, но все-таки принялась читать, усевшись обратно в мягкое кресло, накрытое чей-то пятнистой шкурой. Неральх радостно оскалился, плюхаясь прямо на застеленный коврами пол.
-«Герой из чулана», интервью с родственниками Гарри Поттера,— начала читать текст статьи Гриальха.— "Жизнь героя Англии после смерти его родителей, началась с того, что его, без присмотра, оставили на пороге маггловского дома, холодной ноябрьской ночью".
Девушка передернулась — хоть она и знала о вопиющей небрежности людей по отношению к ее брату, но это…это было уж слишком.
-"Как рассказала вашей покорной слуге миссис Дурсль — тетя юного Гарри Поттера — они нашли ребенка как "приложение к молоку и газете"…
* * *
Большой Зал
* * *
Утро вторника ознаменовал выход новой статьи Скиттер. Надо признать, что женщина чуть ли не впервые за свою карьеру практически ни о чем открыто не соврала (хотя какой писатель считает свое творческое изложение ложью?), но от этого невероятность рассказа ничуть не уменьшилась. Интервью с миссис Дурсль, а особенно с десяток колдграфий, запечатлевших место проживания героя Англии в течении первых двух лет сиротства, плюс, как затравка для следующей статьи — кусочек письма Альбуса Дамблдора, оставившего младенца холодной ноябрьской ночью на дороге маггловского дома — все это было откровенно неприятно для Зеленоглазого. Гархольд, старательно игнорировавший пораженные взгляды и шумные перешептывания, с удовлетворением замечал укоризненные и недоумевающие взгляды в сторону директора. Рита Скиттер не зря брала деньги у гоблинов — подача материала, не мешая изысканности и скандальности статьи, шла именно в том ключе, что был задан Гриндорхом во время регулярных встреч в банке.
— Это правда?— спросил Драко, присаживаясь рядом с Гархольдом. Два мрачных сквайра привычно встали в отдалении, давая своему сюзерену спокойно поговорить с другом.— Нет, я знал, что магглы по сути своей отвратительные создания, но вот это!
Малфой пораженно покачал головой, постукивая наманикюренным пальчиком по особенно "удачной" колдографии чулана по лестницей. Мрачное, освещенное только маленькой лампочкой, качающейся на голом проводе, помещение, заваленное хламом и старая изломанная кроватка с засаленным матрасом. Гоблина аж передернуло, когда в его голове вновь возникли призрачные и полузабытые видения прошлого.
— Ну,— протянул он, замечая, что весь стол Рэйвенкло прислушивается к их разговору, и проигнорировать вопрос явно не получится.— Примерно. Я не слишком хорошо помню это время.
— Вот твари,— буркнул Драко, согласно переглядываясь с Энтони.— Как они посмели так обращаться с магом?
— Похоже, их как раз таки больше всего беспокоило, что он "маг",— перелистнула страницу Лайза.— Да и миссис Дурсль откровенно говорит, что их отношения с сестрой были далеки от идеала!
— Разве это ее оправдывает?— возмутился слизеринец, буквально подпрыгивая на лавке.— Каким образом Гархольд-то в этом виноват! Магглы — просто чудовища и дикари!
— Эй, не суди обычных людей по паре ненормальных,— возмутился Корнер, близко к сердцу принимающий обычное презрение Малфоя к магглам и магглорожденным.— Большинство реагирует на магию вполне вменяемо!
— А инквизиция?— въедливо уточнил Малфой.— А эти, как их, лаборатории по исследованию паранормального?
Все рэйвенкловские первокурсники озадачено взглянули на Драко, гордого выговоренной фразой.
— Откуда знаешь?— выгнул брови Терри. Он, как и многие другие, слышал страшилки о том, что магглы ловят магов и втайне ото всех пытают и изучают их, но был твердо уверен, что это байка желтой прессы.
— Мне говорили, что папин друг так пропал,— поморщившись, сказал Малфой, уже не слишком довольный поднятой темой. Особенно учитывая, что, по сути, никто ему об этом и не рассказывал — Драко подслушал один из разговоров отца с Дэмианом Гринграссом. Они тогда как раз вспоминали карательную экспедицию в этот маггловский научный центр. Именно в тот вечер пятилетний мальчик узнал, почему иногда вслед его отцу несется наполненное ненавистью и страхом "Пожиратель".— Но да ладно, что с тобой спорить? Ты все равно будешь защищать свой мир! Вот за что мы вас, магглокровок…
— Спасибо, что не вспомнил о грязи под вашими ногами,— довольно зло буркнул Майкл, меряя слизеринца пристальным взглядом. Взаимная неприязнь Малфоя и Корнера была очевидна. Гархольд не мог осуждать Майкла — кто бы смог не реагировать на открытое презрение? Но в любом случае, ему было куда более выгодно поддерживать Драко, что не могло не сказаться на их общении с рэйвенкловцем.
— О, Предки,— простонал он, стараясь отвлечь спорщиков.— Поразите эту Скиттер Молотом Первого!
К столу факультета Рэйвенкло приближалась целая делегация решительно настроенных хаффлпаффок, и Зеленоглазый не мог не понимать, что это по его душу.
— Гаарри,— хлюпая носом, кинулась на него Сьюзан.— Почему ты не рассказывал нам?!
Проглотив язвительную фразу о том, что они не настолько близко знакомы, чтобы делиться воспоминаниями детства, тем более — такими не приятными, гоблин, под тихие смешки однофакультетников стал искать способы отхода.
— Ну, дед, ну, интриган,— прошипел Зеленоглазый, просачиваясь за ближайший гобелен, что бы пропустить мимо грохочущую толпу.— Я тебе эту Скиттер еще припомню!
* * *
Совиная Башня
* * *
Хедвиг презрительно покосилась на мелкого домового эльфа, пытающегося всунуть ей сухой корм. Сова прекрасно знала себе цену и не собиралась прекращать забастовку.
— Кушай, ну пожалуйста, кушай,— жалобно тянуло лопоухое создание, тыкая миской буквально в нос гордой птице.— Ну, нет больше в Хогвартсе мышей, всех ты, окаянная, сожрала! А те монстры, что Хагрид тебе в Запретном лесу ловит, только завтра будут! Ну, давай, кушай, Хедвичка!
Полярная сова злобно ухнула, сцапав палец домовика, намекая на недопустимость коверканья ее прекрасного имени. Печенье, зажатое в его руке, она брезгливо выплюнула.
Домовой эльф истерически запричитал и исчез.
— Вот идиот,— вымолвила черноволосая девочка в зеленом шарфе, презрительно наморщив вздернутый носик. Хедвиг уже знала, что она ждет письма от большого плешивого ворона, вечно жалующегося на своих хозяев. Причем, как была уверена сова, абсолютно обоснованно. В прошлый раз несчастный прилетел, сверкая изумрудными чешуйками в проплешинах перьев, а всю неделю до этого вообще поменял расцветку на радужное убожество. В эти мгновенья Хедвиг, не перестающая ехидничать над своим человеком, чувствовала, что просто обожает его. И готова носить письма под землю по три раза на дню… И даже таскать от его сумасшедших родителей двойные поставки искусственных когтей.
— А, вот ты где,— радостно заявила девочка, подходя к жердочке на которой дремал Мунин. Тот только жалобно каркнул, заметив, что адресат уже отвязал письмо — старый ворон явно надеялся, что сможет подольше побыть вдалеке от своих хозяев. — Хммм, что же ты задумал, деда Нико? Мне, конечно, будет несложно передать это Гархольду, но…
Хедвига встрепенулась, услышав имя хозяина, но тут же разочаровано ухнула. Раньше сова не замечала, что бы человек общался с этой самочкой, но, даже если Хедвиг и узнает что-то важное, глупый двуногий все равно ничего не поймет. Безъязыкий он, однако.
— И все-таки я была права, привязав артефакт слежения и к своему зеркалу,— пробурчала Панси.— Похоже, намечается что-то очень интересное!
Когда девочка уже ушла из совятни, а старый Мунин, получив ответ, устало и неохотно отправился в Хогсмит, в помещении рядом с дремавшей белой совой появился расцарапанный и грязный домовой эльф, с непередаваемой злостью смотрящий на Хедвиг. В руках его была зажата тощая испуганная мышь.
— Ешь, окаянная!
Сова удовлетворенно ухнула и съела подношение. Черный филин Малфоев посмотрел на красотку восхищенным взглядом и тоже решил присоединиться к ее забастовке.
* * *
Спальня башни Рэйвенкло
* * *
— Всем привет, о чем разговор?— кивнул приятелям Зеленоглазый, входя в спальню факультета.
— Привет, Гархольд,— кивнула Лайза, усаженная галантными рэйвенкловцами на единственное мягкое кресло в спальне.— Оторвался от "мамочек"?
Гоблин только скривился — это был один из минусов выхода в свет очередной порции "Героя-из-чулана". Почему-то половина старшеклассниц Хогвартса решила, что попросту обязаны приласкать и обогреть "измученную сиротку". А то, что этот "несчастный" выглядит вполне довольным и не отождествляет себя с человеческим родом, было не способно остановить душевные порывы девушек. Хуже их были только преподавательницы… Спраут пыталась "незаметно" закормить его насмерть, используя для этого как хитрость, посылая вперед сердобольных хаффлпаффских девочек, так и используя свою власть как учителя, буквально впихивая ему пятую порцию запеканки. Мадам Помфри по два раза на дню вызывала к тебе для проверок, Хуч ходила следом и впихивала "программу особых тренировок для наращивания мышечной массы". Но хуже всех была МакГонагалл! Куда больше Гархольда устраивало, когда декан Гриффиндора обижалась на него, чем ее нынешние жалостливые взгляды, разговоры после занятий о его биологических родителях — Джеймсе и Лили, да и постоянные уточнения о том, доволен ли он жизнью у гоблинов и не хочет ли найти новых опекунов. А уж многозначительные взгляды! Он бы мог с этим смириться, если бы профессор при этом смягчила требовательность по отношению к своему предмету, дающемуся Гархольду с ощутимым скрипом, но не тут-то было! Она, напротив, как будто еще больше придиралась к мальчику, правда, исключительно только по поводу.
Хорошо хоть мужская часть преподавательского состава не изменила к нему отношения — Зеленоглазый не хотел даже думать, во что выльется "жалость" и "забота", например, Снейпа!
— Да нормально все,— махнул рукой гоблин, притащив свой стул.— Мы, гоблины, демонически хитры и расчетливы!
Рэйвенкловцы тихо рассмеялись истинно малфоевскому высокомерию прозвучавшему в этой фразе.
— Так о чем разговор?
— Ты же помнишь, что Терри изучал магические потоки Хогвартса?
Гархольд согласно кивнул. Бут начал свои исследования сразу после зимних каникул — кто-то из дальних родственников подарил ему магическое зеркало, действующее по принципу, схожему с поверхностью кинжала Гархольда. Но только темная гладь артефакта Бута отражала не только наложенные чары, но и текущие магические потоки, исходящие как от древних зданий, в которых не менее десятилетия прожил маг, так и от сильных артефактов. Кстати, именно благодаря Терри первый курс факультета Рэйвенкло нашел с десяток потайных ходов и Выручай-комнату. Коды к ходам разгадывала Турпин — в их родовом замке подобных было не мало, и девочка хорошо натренировалась, бегая от гувернантки и десятка дальних родственниц, приставленных присматривать за любопытной Лайзой.
— Так вот,— тем временем продолжил Энтони, обмениваясь с Терри внимательными взглядами.— Он сегодня решил проверить один из директорских тайников…
-Уж не Запретный Коридор?— фыркнул гоблин, вспоминая
разговор с Драко о неком "чудище", сидящем в классе. Что-то (называемое элементарной логикой) подсказывало Зеленоглазому, что ответ на эту загадку можно будет узнать у Хагрида, ибо все "чудища"— это его епархия.
— Да нет, — махнул рукой Терри, подзывая всех поближе. На столике, за которым сидел мальчишка, была расстелена большая карта. Гоблин с искренним любопытством присмотрелся к плану первого этажа. Медленно двигались лестницы, появлялись и исчезали двери. Аккуратным, с изящным завитушками и росчерками, почерком Лайзы были отмечены изученные и разгаданные ходы. В общем, знакомая карта, выклянченная Терри у своего старшего брата, создавшего ее, как курсовую по чарам, Гархольд видел ее не один раз, когда помогал в ее уточнении.
Но не успел Зеленоглазый даже вскинуть в недоумении бровь, как Бут стукнул по небольшой руне в нижнем углу пергамента. И карта расчертилась десятком разноцветных, изменчивых магических потоков.
— Вот это да,— покачал головой Гархольд, впервые осознав глобальность исследований однокурсника. Судя по окаменевшим лицам Лайзы и Энтони, они тоже никогда прежде не видели этого плана.
— Говоря честно,— пожал плечами Бут, явно довольный произведенным эффектом.— Это не только моя заслуга. Мой дядя работает в аврорате, и они часто пользуются этими чарами для записи следов остаточной магии на местах преступления. Отдел Тайн даже создал для этого специальные артефакты! Вот я и попросил один такой на Йоль. И в плюс к наложенным на карту Эрнесто чарам связи и изменений, это дало эффект постоянной слежки за изменением магического фона замка. Правда пришлось лично пройтись по всем комнаткам и коридорам…
— Так что там с "загадкой"?— поторопил увлекшегося однокурсника Зеленоглазый.
— А, точно,— усмехнулся Терри, перелистывая этажи и башни. Множество белых пятен явно показывали, что труд рэйвенкловца далек от завершения.— Вооот!
Бут указал кончиком волшебной палочки на странное красно-синее завихрение на третьем этаже правого крыла, недалеко от кабинета Биннса. Выглядело оно и вправду странно, даже, на взгляд гоблина, пугающе. Обычные потоки магии были, во-первых, более светлыми и чистыми, во-вторых, текли спокойно, крайне незначительно меняя свое русло, а, в-третьих, даже в магически-наполненных узлах, не клубились настолько сконцентрировано. Кроме того, из странного артефакта, спрятанного в пустом классе, вырывались языки, состоящие из магии разума, обозначенной Терри на карте синим цветом. Гархольд мог бы предположить, что это так разыскиваемый им философский камень, если бы основным цветом был бы зеленый с мелкими вкраплениями багрового и черного, но это было что-то иное. Что-то связанное с магией разума и душ, замешанное на крови… В общем то, чему точно не место в обычном классе, рядом с любопытными учениками.
— Ну и что?— спросил гоблин, вскидывая бровь.— Неужели вы собрались лезть в эту историю?
— Да нет,— пожал плечами Терри.— Я, может, не был бы против того, чтобы глянуть на это зеркало…
— Зеркало?— удивленно переспросила Турпин, до этого аккуратно рассматривая уже разведанные Бутом части замка.— Откуда ты знаешь?
— Руководство нашей школы поражает своей безалаберностью,— усмехнулся мальчик.— Они нам четко сообщают, где спрятано все самое интересное и опасное, а разговоры о темных артефактах ведутся прямо в коридоре.
— То есть ты подслушал директора Дамблдора?— засмеялась Турпин, подмигивая Гархольду.— Моя идея о его свержении находит все больше и больше доказательств! Вокруг меня зреет заговор!
— И ты одна из нас,— поддержав шутку, мрачно и весомо выронил гоблин.
Отсмеявшись, Терри продолжил:
— Возвращаясь к теме, Дамблдор сказал Филчу, которого приставил охранять класс, что там стоит "зеркало, которое пригодится для защиты очень важной вещи". Вот мне и интересно, что это за зеркало и что за вещь надо охранять.
А Зеленоглазый нахмурился, уже догадываясь, про какую "вещь" шла речь в разговоре директора и Филча. Вот только то, как вовремя в распоряжении Гархольда оказалась эта информация, по меньшей мере, смущало. Гоблин не верил в совпадения.
Особенно в те, где отметился либо его дед, либо Альбус
* * *
Большой Зал Хогвартса
* * *
Альбус Дамблдор проследил злобным взглядом удаляющегося с завтрака в компании Драко Малфоя Гарри Поттера. Мордредов гоблин, словно бы ощутив пристальный интерес, покрутил своей чересчур умной головкой по сторонам, а затем-таки обернулся, так что старому магу пришлось срочно возвращать стандартную добродушную мину, несмотря на то, что скулы буквально сводило от напряжения. И, что самое удивительное, причиной такого отношения было не то, что ему и Фаджу пока не удалось найти достаточного повода для лишения гоблинов родительских прав (Мерлин, эти существа даже умудрились провести обряд кровного усыновления! Надо протащить в Визенгамот запрещение этих пережитков прошлого, как темных!), а то, что этот мальчишка с непередаваемой легкостью игнорировал все попытки волшебника привлечь его внимание к зеркалу Еиналеж. Альбус не терял надежду, что Дитя Пророчества все же сможет послужить делу света, а значит, оно непременно должно ринуться спасать философский камень от Волдеморта. В этом дело, то, что Дамблдор не был уверен в этой части плана… Но, в конце концов, Гарри, пусть и воспитанный гоблинами, не должен был забыть о мести за убитых родителей. Право кровной мести соблюдается магическими существами даже чаще, чем человеческими магами. Он не был уверен, что данная версия героя сможет его пройти, но, подумав, решил рискнуть — все же Гарри был сотрудником банка и для него философский камень должен был остаться собственностью клиента.
— Что же мне с тобой делать?
Первое, что решил сделать директор — это подбросить идею посещения странного класса через друзей мальчика. Действовать напрямую было нельзя — этот Гарри не гриффиндорец и может понять, что здесь скрыта ловушка. Вот он и обмолвился составляющему карту магических потоков Теренсу Буту, о зеркале, а, учитывая, что темный артефакт ничем не ограничен, то завихрения должны быть дай Мерлин! Два дня и две ночи директор школы просидел буквально на пороге класса, ругаясь на злобную кошку и регулярно швыряясь в Пивза соседними доспехами, а гоблин так и не явился.
Тогда Альбус пошел с другой стороны. Из его кармана, "случайно" выпадали записки с координатами, картами и заметками об этом зеркале, а когда Поттер так и не проявил ни единого признака заинтересованности, то директор вполголоса ругался и начинал новые попытки.
Единственным светлым моментом оказался тот, что он все-таки умудрился заинтересовать первый курс Рэйвенкло этим артефактом. А значит, у него остался шанс.
Альбус тихо выдохнул воздух сквозь зубы.
— А теперь в библиотеку!
* * *
Заброшенный класс
* * *
Гархольд и Терри остановились в отдалении, меряя зеркало напряженными взглядами. Для обычного зрения артефакт выглядел совершенно неинтересно — старая пыльная рама и потускневшая гладь. И если бы не карта Терри, то гоблин бы ни за что бы не подумал, что этот хлам может быть действительно опасным.
— Как-то не впечатляет,— протянул Гархольд, все-таки пока же решаясь приблизиться к зеркалу.— Таких по школе с полсотни валяется…
Гоблин уже понял, что этот артефакт явно создали люди, а значит, та запись была исключительно ловушкой директора Дамблдора. И теперь Зеленоглазый гадал — сделано ли это, чтобы поменять его "нерадивых" опекунов или здесь скрывается та большая интрига, что заставляла директора покидывать ему загадку за загадкой?
— Не знаю,— втянул воздух Бут, уже доставший из кармана карту и, при неярком свете люмоса, разглядывавший две яркие точки рядом с искомым завихрением.— Мы на месте!
И тут, словно бы в ответ двум маленьким волшебникам, от зеркала на карте потянулись синие щупальца ментала. Щиты гоблина затрещали, выдерживая удар небывалой силы, но мальчик все равно ощутил просто небывалое желание подойти и заглянуть внутрь зеркальной поверхности. Судя по побледневшему Терри, он тоже испытывал подобное желание.
Гархольд уже начал сомневаться в правильности своей затеи. Уже тогда, когда он нашел в библиотечном каталоге некое "зеркало гоблинской работы", гоблин засомневался в правдивости этой информации — уж слишком вовремя все сложилось. Но честь Клана, требующая вернуть артефакт обратно в Гринготтс, все-таки заставила его, прихватив с собой всерьез заинтересовавшегося Бута, отправиться этой ночью на поиски.
— Что за…Мордред,— пораженно выдохнул Терри, заглядывая вглубь зеркала. Гархольд и не заметил как рэйвенкловец успел подойти к нему. Да и, гоблин смог немного очухаться, когда зеркало направило свою магию на Терри, сам он тоже непроизвольно сделал пару шагов к артефакту, и сейчас мог видеть свое отражение в краешке серебристой поверхности.
— Еиналеж,— пораженно выдохнул Зеленоглазый. Гриальха — его старшая сестра увлекалась историей человеческой артефакторики и, вместе с легендами о Дарах Смерти и Аркой в Отделе Тайн, рассказывала и об этом чудовище мысли. Когда-то давно один из Королей Кельтики — это было задолго до Мерлина и первых из восстаний гоблинов — использовал его для казни особо приближенных и дорогих его сердцу магов и магглов. Берн считал, что умереть, видя исполнение самых сокровенных желаний — это величайшая милость оступившимся.
Судя по остановившемуся взгляду Терри, по его мелко дрожащим рукам — он все еще сопротивлялся магии темного артефакта, но гоблин решил не рисковать и дернул приятеля к себе. Но его взгляд, сам собой, подчиненный черному колдовству древних магов, уперся в пыльную поверхность, успев выявить и навечно отпечатать в душе и сердце Зеленоглазого миг триумфа его народа.
— Ты, ты видел?— ошарашено выговорил Бут.— Что это такое было, забери меня фейри?!
— Идем отсюда,— прошипел гоблин, затаскивая рэйвенкловца под мантию-невидимку. Он вполне понимал мальчика, не желающего покидать этот старый класс — его тоже буквально ломало от жажды вновь погрузиться в глубины собственных сбывшихся мечтаний, но Гархольд все же старался вырваться отсюда. Ему было полегче — приближающееся наследование заставило гоблинов особо сильно налегать на изучение ментальных наук, да и он, в отличие от Бута, смотрел в зеркало не больше десятка секунд.— Разберемся завтра!
— Но там же,— все еще сопротивлялся Терри, уже шагая по коридорам ночного Хогвартса в направлении башни их факультета.— Я же там!
И тут мальчик буквально очнулся. А гоблин практически физически ощутил, как их отпустили щупальца.
"Похоже"— с небывалым облегчением подумал Зеленоглазый.— " Дамблдор все же не забыл про эту мерзость!"
Но, несмотря на эту радость, несмотря на то, что ему вряд ли придется вновь встретиться с этим жутким заворотом человеческой мысли, Гархольд, укладываясь спать, чувствовал, как течет по спине холодный пот. Он знал, что раны, нанесенные артефактами душ, никогда не зарастает.
* * *
Коридоры Хогвартса
* * *
Альбус Дамблдор только устало махнул рукой, услышав, как вдалеке затихают шаги рэйвенкловских первокурсников. Он должен был подумать о том, что по закону подлости, ушлый мальчишка придет посмотреть на это зеркало именно тогда, когда он будет занят.
— Хорошо хоть,— пробормотал запыхавшийся старик себе в бороду.— Никто не видел мой забег по коридорам. Ну да ладно, главное, что мальчик все-таки увидел его.
И Дамблдор, стараясь не смотреть вглубь Еиналеж, ласково погладил раму артефакта.
— Теперь, зная любопытство, как самого Гарри, так и всех других рэйвенкловцев,— продолжил маг, накладывая на зеркало все положенные щиты и руны.— Он и сам узнает все о нем. Так даже лучше — мне он, похоже, совсем не доверяет…
Теперь, когда струи темной магии были заперты, Альбус без страха взглянул на свое отражение. Обычное. Совершенно обычное.
|
|
|
| neiro | Дата: Пятница, 05.04.2013, 11:41 | Сообщение # 37 |
|
Демон теней
Сообщений: 226
| Одна голова хорошо, а три…Пушок?!
***Коридоры Хогвартса***
Гархольд, выходя из кабинета Биннса, заметно поежился, посмотрев на небольшую дверь. Несмотря на то, что со времени посещения этого места прошла неделя, а сам артефакт убрали в новое хранилище, Зеленоглазый все никак не мог прийти в себя. Терри было легче - он не знал всей правды о зеркале. Гоблин рассказал далеко не все, да и в книге, найденной Серой Леди в их факультетской библиотеке, тоже указывались далеко не все его свойства. Возможно, вернувшись домой и спросив об этом странном зеркале у деда - Лоренцо Бут знал очень много о странных артефактах прошлых веков - мальчик осознает как сильно они рисковали, заглядывая в темную поверхность, но сейчас вся тяжесть переживаний свалилась на Гархольда.
Да и то, что он увидел в зеркале Еиналеж… Это было слишком желанно, что бы забыть. Они с Терри, скрываясь как от остальных рэйвенкловцев, так и друг от друга, пытались вновь найти этот артефакт, но все было бесполезно. Он уже отыграл свою роль в планах Альбуса Дамблдора - неизвестно какую, но пока законченную.
- Поттер,- тихо протянули справа, когда гоблин немного отстал от своих, решив перед обедом заглянуть в вотчину мадам Пинс.- Мне надо с тобой поговорить.
В тени скульптуры, изображавшей битву мага и кентавра, стояла Панси Паркинсон во всем своем великолепии. Короткие - чуть выше плеч - черные волосы уложены, темно-золотистые глаза опушены иссиня-черными ресницами, а на тонких губах змеится презрительная улыбка.
Гоблин удивленно вскинул бровь. Девочка только фыркнула, смотря на него с высокомерием и, прячущимся за холодом глаз, любопытством. Зеленоглазый не знал, что могло понадобиться от него этой слизеринке - они ни разу не общались до этого момента… Они даже, по сути, не были представлены - Панси не выражала желания, а Гархольд не считал ее ни особо умной, ни особо влиятельной. Это вот ее старший брат представлял интерес для банка, а у нее судьба стать чьей-то женой, во имя семейных интересов и только.
- Ну, говорите, мисс Паркинсон.
- Держи,- скривилась девушка, недовольная таким отстраненному поведению рэйвенкловца.- Меня попросили тебе передать. Не знаю, зачем ты понадобился деду Нико, но это последний раз, когда я буду работать совой!
Гоблин только усмехнулся, решив не озвучивать свою уверенность в том, что это вообще первая и последняя работа, которой утруждает себя эта девочка. В конце концов, она еще ничего не сделала гоблину, так что он относился к ней нейтрально. То, что и она, и ее отец презирают гоблинов как расу, не стоило и секунды личного времени Зеленоглазого.
- Прощай,- фыркнул Гархольд, пряча листок, подписанный именем Фламель, во внутренний карман. То, что маг предпочел передать ему просьбу о встрече через дальнюю родственницу, а не напрямую, говорило о многом.
- До свидания, Поттер,- фыркнула Паркинсон, разворачиваясь спиной.- Мы еще встретимся.
***Покои профессора Защиты от Темных Искусств***
Квирелл поежился от смертельного холода, вползающего в сердце. Это было настолько жутко, что даже адская боль от заживо разлагающейся плоти не чувствовалась за ним. Единорогов взяли под защиту Бегущие-По-Лесу, и Темный Лорд не заставлял своего слугу ходить в лес, понимая, что это полностью бесполезно. Возможно, если бы он все-таки убил того жеребца, то сейчас у него было бы куда больше сил, но Лорд все равно был благодарен Поттеру за то, что тот его остановил. Неизвестно как бы отразилось на новом теле проклятие светлого зверя, когда Волдеморт решился бы полностью возродиться. Но эта благодарность не помешает ему убить щенка недрогнувшей рукой, если он встанет поперек его дороги к власти.
- Квирелл,- шипит темный маг, рассматривая примерную схему с заклинаниями и ловушками, ведущими к его заветной цели - философскому камню. Ему потребовался почти год, чтобы составить её (схему), правдами и неправдами выведывая их у остальных профессоров. Только Северус все еще не раскололся, но Волдеморт на это и не надеялся. Он и так хорошо изучил характер своего неверного слуги, так что мог предположить, что волшебник создаст что-то на основе зелий и логики. Ну а учитывая, что Дамблдор явно надеется на то, что Гархольд Поттер все-таки решит следовать его плану, там должно быть что-то не слишком уж заковыристое.
Известие о том, что Дитя Пророчества воспитали гоблины, поставила Темного Лорда в тупик. Это было просто невероятно, странно, интригующе. И окончательно ставило точку на попытках просчитать его реакции и поступки. Волдеморт никогда не интересовался культурой этого народа и сейчас корил себя за это. Еще большим шоком оказалось то, что первые годы жизни после смерти родителей у мальчика были не лучше, чем у него. И, если бы не гоблины, то он жил бы в аду, подобному его. Эти магглы, хоть и были родственниками Поттера, но на проверку были не меньшими уродами, чем директор его интерната. Надо признать, что осколок души темного мага кольнуло что-то подобное жалости и сочувствия, но быстро пропало под напором собственных проблем. Волдеморту очень не понравилось «недожизнь», которую он вёл с ноября 81-го до встречи с Квиреллом, и он был готов на многое, чтобы этого избежать. А Квиринус мечтал только о том, что, после разделения, сможет получить вожделенную должность аналитика в Отделе Тайн, а вовсе не сгниет заживо вместе с бессмертным по причине полной бестелесности Лордом. Правда и энергетические сущности, если не смогут подчитываться магией, могут окончательно рассеяться, но это будет плохим утешением сгнившему к тому времени Квиреллу.
- Как только старик куда-нибудь свалит, пойдем за камнем!
- Н-но, гос-с-по-д-дин, это же м-м-мож-жет быть ло-ло…
- Это очевидно ловушка, идиот!- вспылил Волдеморт. Темный маг просто ненавидел, когда кто-то сомневался в его интеллекте и начинал либо заявлять очевидное, либо давать советы. Обычно он пытал или убивал недоумков, но в случае с Квиреллом, это явно не к лучшему сказалось бы и на самом Лорде, так что волшебник отделался только стойкой мигренью.
- Но это единственный шанс. Мне надо только достать этот мордредов камень…Взять его в руки - и этот маразматик ничего не сможет сделать.
***Поляна у Запретного леса***
Гархольд с сомнением оглядел небольшую полянку, на которой была назначена его встреча с Фламелем. Он был уверен, что Паркинсон не соврала, но все равно это было более чем странно.
- Здравствуйте, молодой человек,- раздался голос справа от Зеленоглазого.- Или вернее - молодой гоблин?
На резко развернувшегося в боевом развороте мальчика, выхватившего из ботинка небольшой кинжал, смотрели смеющиеся молодые глаза на испещренном морщинами лице.
- Полных сейфов золота вам, магистр Фламель,- спокойно сказал гоблин, пряча оружие в ножны.- Очень странное место вы выбрали для встречи.
- Почему же, Гархольд? Очень удобное! В Хогсмид ты еще не можешь прийти, а я не хочу посвящать в наши дела моего дорогого Альбуса,- усмехнулся алхимик, пристраиваясь на поваленном дереве. Зеленоглазый предпочел стоять, но, для удобства, облокотился на ствол кривой сосны.- А мистер Хагрид подкармливает пару стай сумеречных волков, вот мой ученик и организовал небольшую дырочку в щитах, чтобы его не будила тревога всякий раз, когда этому дитятку захочется пообщаться с питомцами.
Гархольд покачал головой в изумлении. Поставить под угрозу жизни школьников, разрешить леснику не только подкармливать существующих монстров, но и выводить абсолютно новые виды без должного присмотра и охраны - величина человеческой глупости поражала!
Видимо что-то отразилось на лице гоблина, так как старик недовольно потянул:
- В чужом глазу легко увидеть соринку, это в своем мы и бревна не замечаем, так, милорд гоблин? Ваше племя тоже далеко от идеала!
Зеленоглазый развел руками, не желая вдаваться в детали и ввязываться в ненужный спор. Кроме того - клиент всегда прав, особенно, клиент имеющий обоснованные претензии к банку.
Двое магов - старый и совсем мальчишка - помолчали.
- Ладно,- фыркнул Николас, всклокочивая итак лохматую седую шевелюру.- Я позвал вас, господин сотрудник банка, чтобы вы помогли мне вернуть мою собственность. Альбус вцепился в нее, как клещ, да и вы для него нужный винтик в плане. А он, знаете ли, не любит ничего менять. Так что лучше уж вы пока будете играть в его игры - и вам безопаснее, и миру интереснее. Только вот когда правила не нравятся, можно и припрятать в рукаве пару козырных карт.
Гоблин вскинул бровь. Николас Фламель интригующе усмехнулся.
- Тузов не обещаю, но и десятка в нужную минуту может решить исход всей игры!
- Почему вы мне помогаете, магистр Фламель?- подозрительно нахмурился Зеленоглазый, напряженно разглядывая мантию старого алхимика. Встречаться с ним глазами было бы, наверное, еще опаснее, чем с Альбусом Дамблдором. Первое, чему научил гоблина Грипфук, так это то, что бескорыстно помогают только безумцы и родители. Причем последние- далеко не всегда.
- Как я понимаю говорить о том, что мне жалко когда в странные игры впутывают ребенка — бесполезно? Вы, гоблины, предпочитаете искать в любом действии подвох. Что ж,- развел руками маг.- Тогда как вам такое объяснение - я отдал очень важную для меня вещь Альбусу, а он один раз уже подверг ее опасности, и я не доверяю ему больше. Теперь я хочу вернуть камень тебе, а вы обязаны мне помочь.
Гархольд скривился - лишнее напоминание о том, что именно Фламелю принадлежал вскрытый 713 сейф, действовал на гоблина хуже, чем скрип когтя по стеклу.
- Или можете думать, что я безумный старик, жаждущий новых впечатлений, и участие в этой увлекательной эпопее моего бывшего ученика немного разбавит рутину последних столетий жизни,- Николас усмехнулся, доставая из кармана бутылку странной ассиметричной формы в которой что-то кипело, хотя рядом не было ни одного источника тепла. Напротив, золотистое стекло было покрыто узором изморози.- Прости, это еще один мой эксперимент. Эта смесь кипит уже третьи сутки. Невероятно! Иногда, когда я уже думаю, что ничто не способно меня удивить, судьба преподносит мне новые и новые сюрпризы!
И при этом так многозначительно взглянул на Гархольда, что было понятно, что речь идет не только о необычной жидкости.
- Так вот, возвращаясь к нашей беседе, вы, Гархольд, можете выбрать любую из предложенных причин, сложить их в кучу или выдумать свою. Но это не изменит ничего! И моя помощь от этого никак не изменится. У Панси есть ключи от моего артефакта, который я попросил ее оставить в Запретном Коридоре…
- Так вот почему эта фифа туда полезла,- вполголоса буркнул Зеленоглазый, но Николас его услышал и неодобрительно покачал головой.
- Вы слишком строги к этой маленькой девочке! У нее мать - абсолютная безмозглая курица, считавшая свой долг исполненным, когда родила мужу сына-наследника и дочь про запас, плюнувшая на их воспитание в тот миг, когда в доме появились няня. А папаша считает всех женщин подобием жены и матери, бывшей такой же куклой. Оба видят ее судьбу в том, чтобы повыгодней продать ее в жены.
Судя по неодобрительным взглядам, Николас Фламель искренне переживал за дальнюю родственницу. Гархольд тоже немного застеснялся - он тоже считал Панси не слишком умной и чудовищно чванливой аристократочкой. И продолжал считать.
- А у нее ведь талант в алхимии! А она, чтобы угодить родителям вцепилась в этого Малфоя, как клещ! Выгодный жених, видите ли! Мало лет еще об этом думать! Ей учиться надо, к Академии Алхимии, Трансфигураций и Превращений готовиться, а не о свадьбе мечтать!
Старик еще пару минут повозмущался, но вскоре вернулся к разговору, а Гархольд оставил себе заметку проследить за Паркинсон. Эта девочка оказалась не так уж проста.
- Так вот, у Панси возьмешь ключи - это поможет тебе проследить за тем, кто проходит в Коридор. Это, во-первых, укажет тебе, кто конкретно создавал препятствия, а во-вторых, когда ты решишь возвращать мне мой камень, сможешь проконтролировать перемещения Альбуса.
- А вы уверены, что он этого не заметит?
- Я хорошо знаю своего ученика, его сильные и слабые стороны. Он не почувствует артефакт. Так, а это,- старик передал гоблину сверток с каким-то прямоугольным предметом.- Щит Переноса, настроен на мгновенное перемещение небольших предметов в мой особняк в Хогсмиде. Поставите на него камень, и я на века забываю о том, что мой сейф вскрыли. Даже сделаю официальное заявление в прессе, что это была моя ошибка.
- Договорились, магистр Фламель,- склонил голову мальчик, пожимая руку взрослому магу. И этот миг он окончательно понял, что его предчувствия его не обманули - он все-таки влез по уши в эту историю с Запретным коридором.
***Запретный Коридор***
Гархольд недовольно глянул на презрительно усмехающуюся Панси. И, несмотря на разговор с Николасом Фламелем, гоблин положительно не мог воспринимать эту девчонку серьезно. Даже, как следовало из слов алхимика, ее наносная шелуха из презрения и маска высокородной дурочки, бесила Зеленоглазого до дрожи.
- Гархольд,- послышался из-за плеча Паркинсон высокий голос Малфоя.
Драко, невыносимо самодовольно усмехаясь, обошел девочку и задорно подмигнул гоблину, замершему с высоко поднятой бровью.- Ты же просил меня приглядеть за ней.
Мальчик коротко кивнул в сторону заметно оживившейся Панси.
- Вот я и держу свое слово,- серьезно, весомо и по-малфоевски пафосно заявил Драко. А потом, расплывшись в ехидной улыбке, продолжил.- И я обещал, что обязательно влезу в твои дела! Все-таки я на половину Блэк!
Гархольд едва не застонал - мало того, что он все-таки вынужден лезть в этот шогготов Запретный Коридор, так еще и делает он это в компании Паркинсон и Малфоя! Нет, он ничего не имел против Драко, напротив, их отношения из сугубо формальных, основанных лишь на взаимной полезности, медленно перерастали во что-то большее - но что знают трое гоблинов - знает и человек. Хотя…
Зеленоглазый кривовато усмехнулся. Если вспомнить, как настойчиво гоблина пихали в этот Коридор, да и отсутствие ощутимых нападок в сторону его родителей, у Дамблдора все еще есть на Гархольда планы. А значит, он будет делать все, чтобы мальчик не потерял интереса к этому месту. И разве стоит бояться разоблачения, когда тебя прикрывает сам директор Хогвартса?
Как оказалось, иногда такое пристальное внимание этого мага даже полезно.
- И надо тебе туда переться, Драко?- покачал головой Гархольд, следуя за слизеринкой в сторону искомого места.- Там же явно один из "лапочек" Хагрида проживает.
Малфой заметно побледнел, но это не помешало ему, упрямо поджав губы, выговорить:
- Малфои не бегут от проблем!
- Они их изящно обходят,- ехидно продолжил Зеленоглазый, игнорируя возмущенное фырканье Паркинсон. Сам Драко, уже привыкнув к стилю разговоров с гоблином, только согласно кивнул:
- Не без этого! Лучшая война это та, в которой тебе не пришлось сражаться,- трое первокурсников переговаривались шепотом, прячась в тенях вечернего замка. Гархольд не собирался делиться с Панси тайной мантии-невидимки даже в том изрядно урезанном варианте, что был рассказан рэйвенкловцам и Драко, так что троица шла практически в открытую. Но, как ни странно, ни Пивз, ни Филч, ни даже вездесущий профессор Снейп, так и не встретились нарушителям.
- Мы уже пришли,- сказала Паркинсон, направляя на неприметную дверь кончик волшебной палочки. - Аллохомора!
- Ну, кто бы сомневался,- саркастически хмыкнул гоблин. В то, что этот Коридор был подготовлен исключительно для первокурсников, сомнений уже практически не было. Иначе зачем Флитвику в прошлом месяце менять план (а рэйвенкловцы-старшекурсники снабдили их своими конспектами за прошлые годы) и учить их именно этому отворяющему заклинанию? Рука всемогущего директора отметилась и здесь.
Гархольд уже хотел было войти в открытый класс, когда путь ему перегородила изящная ручка Панси.
- Не торопись, Поттер,- тонкие губы исказились, а сама девочка вытащила из расшитой райскими птицами сумки темную шкатулку. Там, на небольшой бархатной подушечке лежал кристалл, который, от прикосновения волшебной палочки засиял и завибрировал, выпуская в приоткрытую дверь звуки полонеза. Вслед за музыкой в темное помещение вошли и трое первокурсников.
В нос гоблина ударил жуткий запах псины. В этом тесном и совсем не предназначенном для выращивания собак месте, явно содержалась какая-то тварь ростом со слона и шерстью как у граммонта.
- А вот и Пушок,- удовлетворенно протянула Паркинсон, а Драко скривился.
При свете люмоса виднелась огромная туша, снабженная тремя головами с жуткими клыками и внушительными лапами с не менее внушительными матово-черными когтями. В Хогвартсе, отделенный от детей простой Аллохоморой, живет цербер! Целый шогготов цербер! Пусть щенок, но…
- Пушок?!- ошарашено выговорил Гархольд, найдя явное подтверждение, что эта псина - питомец Хагрида. Кто кроме этого безумного лесника (хоть и прекрасно разбирающийся в драконах) может назвать пусть щенка, но цербера, Пушком. Хотя, тут Зеленоглазый должен согласится с Хагридом, псина была очень и очень пушистой. Этакий мохнатый шарик с зубами-пилами и текущей рекой по полу слюной. Спал цербер как младенец.
- Откуда ты знаешь про музыку? Церберов же натаскивают на разные успокоители? Перебирать можно было до бесконечности,- спросил Зеленоглазый.
- А я сначала и не знала,- Панси подошла к самому углу, где, завернутая в бархатную тряпку, лежала какая-то пластина. Драко в это время пинал носком сапога тушу Пушка. Цербер слегка подвывал и царапал камень когтями - на полу оставались внушительные царапины.- Пришла сюда, приоткрыла дверь и кинула туда.
- Ты бешенная, Панси,- пораженно заявил Драко, которому надоело пинать спящую тушу цербера.
Паркинсон радостно улыбнулась, явно довольная вниманием.
- А потом, уже просмотрев, как туда спускаются профессора и директор, попросила у родителей музыкальные кристаллы.
- Профессора?
- Ага, Драко,- кивнула Панси, аккуратно раскрывая ткань.- Тут побывали практически все наши учителя - и МакГонагалл, и Снейп, и ваш, Поттер, Флитвик тоже.
В руках девушки была медная пластина, испещренная рунами.
- Положи суда руку,- указала подбородком девочка.- Это привяжет артефакт к тебе. А потом возьмешь эту пластинку и, прикрепив ее к виску, будешь получать информацию, как говорится, «из первых рук».
Гархольд принял из рук девочки, уже убирающей пластину в прежнее убежище, маленький ромб черного цвета.
- Спасибо, Паркинсон, - кивнул Зеленоглазый, выходя из класса и расслабляя левую ладонь, до этого крепко сжимающую кинжал. За дверью проснулась и начала шевелится гигантская тварь по имени Пушок.
- Я это не для тебя делала,- фыркнула Панси.- Деда Нико попросил. И вот теперь - прощай, Поттер.
Она развернулась и пошла в спальню.
Малфой покачал головой, и сказал, собираясь вслед за ней:
- С тобой всегда так интересно, Гархольд!
- Сожалеешь?- усмехнулся гоблин.
- Ничуть,- потянул Малфой, прежде чем раствориться в темноте коридоров ночного Хогвартса.
***Спальня башни Рэйвенкло***
Пробуждение в субботнее утро для гоблина стало далеко не приятным. Ибо проснулся он от того, что на него кто-то пристально смотрел. Нащупав рукоять ножа, привычно прячущегося под подушкой, Гархольд открыл глаза, чтобы увидеть мрачные лица своих однокурсников.
- Нам надо поговорить, Гархольд, ты не думаешь?- вымолвил Энтони, сидящий в кресле у окна.
|
|
|
| neiro | Дата: Четверг, 25.04.2013, 13:38 | Сообщение # 38 |
|
Демон теней
Сообщений: 226
| Раследование по-гоблински.
* * *
Спальня факультета Рэйвенкло
* * *
— Мне кажется, нам надо поговорить,— сказал Энтони, откладывая книгу на столик.
— А мне так не кажется, — мрачно буркнул гоблин, натягивая мантию. В его пятачке, закрытом ширмами, находились не все первокурсники — только двое. Энтони и Терри, а еще за ширмой, видимо ожидая, когда он приведет себя в порядок, стояла Лайза. Ее изящный силуэт просвечивал сквозь тонкий шелк, натянутый между столбиками.— Вам это надо, а? Это мои дела!
— Знаешь, Гархольд, мы не вмешивались в "твои" дела, пока они касались только тебя, но эта история,— начала Лайза, присаживаясь на кресло, которое ей уступил Энтони.— Эта история привлекает слишком много внимания. Просто невероятное везение, что эта история не дошла до ушей Луга или Пенелопы!
— Ты же не считаешь, что вокруг тебя исключительно слепые, глухие и с зачатками интеллекта вместо нормальных мозгов?— насмешливо потянул Бут, переглядываясь с Голдштейном понимающими взглядами.— Для этого ты пошел не на тот факультет! Мы не хаффлпаффцы и даже не гриффиндорцы, и только вопрос времени, когда старосты сложат из слухов и фактов все твои похождения!
— Нам не нужны проблемы, Гархольд,— согласно кивнула Турпин.
— Когда это были от меня проблемы?— недовольно оскалился Зеленоглазый, раздраженно крутя в пальцах тонкое лезвие кинжала. Его крайне раздражал этот разговор — какое право имеют эти жалкие людишки отчитывать его! Нелюбовь к людскому племени расцветилась новыми красками.
— Когда они появятся, будет уже поздно,— фыркнул Энтони.— А то, что эта история рано или поздно выплывет из Черного Озера понятно уже и крысам в подвалах Хогвартса.
— Да уж, Гархольд,— обезоруживающе улыбнулась Лайза, разводя руки.— Я не знаю, что за Боги хранят ваше племя и тебя лично, но не скупись им на жертвы! Я была уверена, что ты попадешься еще с Хагридовым питомцем!
— Дракон, да?
Гархольд недовольно нахмурился, качая головой. Он снова недооценил людей — отец и дед будут им крайне недовольны, если узнают, конечно.
— Ну и что?— упрямо вскинул подбородок Гархольд.— Никто же ничего не узнал, кроме нескольких чересчур любопытных волшебников.
— Знаешь, Гархольд,— покачал головой Энтони, пряча непрошенную обиду в глубине светлых глаз.— Проблемы имеют свойство накапливаться как снежный ком. И пусть пока — пока! — никто не видит связи между появлением тролля и твоих дел с Грейнджер…
— Той самой, которой не было в этот вечер в Большом Зале,— уточнил Бут.
— Именно. Плюс к этому происшествие с Хагридом, твои разговоры о заговорах Директора, то зеркало, чья загадка была так удачно подкинута Терри, а, учитывая твой поход с слизеринцами в Запретный Коридор…
— Следите?— буквально выплюнул мальчик, прикусывая губу. Он же знал, знал, что не стоит доверяться людям даже в малом!
— Упаси Мерлин!— засмеялась Лайза, переглядываясь с однокурсниками понимающими взглядами.— Тебя, Малфоя и Паркинсон увидела Ханна Эббот, она и поделилась с нами своими домыслами… А про Коридор ты сам сейчас сказал!
Зеленоглазый помянул Черного, осознав, что эта троица, доведя его, вытащила еще один недостающий кусок мозаики прямо у него из рук.
— Ладно,— махнул он рукой, вставая с кровати и начиная ходить от стены до стены.— И что дальше? Вас же это не касается, а я…
Гархольд поморщился, вспоминая почти что ультиматум магистра Фламеля.
— А я не имею возможности сойти с этой вагонетки!
— Мы так и подумали,— вздохнул Энтони.— А значит наш долг — прикрыть тебе спину.
— Какой вам от этого прок?— напряженно спросил Зеленоглазый. Его всегда смущали подобные приступы альтруизма у людей, особенно у аристократов (или их детей). Обычно это означало что оказав тебе сейчас бесплатную услугу, они ожидают получить куда больше завтра — даже если эта плата не будет материальной.
— У нашего факультета приличные шансы на Кубок школы, а если тебя не только поймают на горяченьком, но и смогут это доказать, то все старания пойдут прахом,— пожал плечами Терри.
— Я уже рассказал отцу о ЭСАМА,— добавил Голдштейн, внимательно следя за напряженной фигурой гоблина.— И мне не хотелось бы, чтобы наша задумка провалилась. Моя семья считает, что это прекрасный задел на будущее, даже в том случае если мне придется вернуться на материк.
— Да и,— усмехнулась Лайза, откидывая назад прядь цвета темной меди.— Без тебя здесь будет невыносимо скучно!
Гархольд в сомнении покачал головой. Ему совсем не хотелось тянуть за собой людей. Он не знал, как они станут себя вести в экстремальной ситуации, да и Зеленоглазый не отрицал возможности встречи с тем, кто отравлял плоть и магию профессора Квирелла…
— Можешь ничего не говорить,— пожимает плечами Лайза. — Просто скажи, где стоит прикрыть тебя, а где найти нужные знания.
Гархольд скептически хмыкнул — после показательного анализа крупиц информации, которые были в руках этой троицы, он прекрасно понимал, что любая даже самая незначительная фраза может подсказать рэйвенкловцам решение этого несложного ребуса. Видимо все эти размышления были явно видны на его лице, так как Турпин, ярко улыбнувшись, заявила:
— Мы будет немы как могилы, а,— девочка задорно подмигнула гоблину, застывшему с кривой ухмылкой и высоко вздернутой бровью,— непроизнесенное вслух — исключительно небыль и праздные размышления!
— Ну, так как? Гархольд,— обратился к мальчику Голдштейн, видя, что тот все еще сомневается.— Мы ведь все равно постараемся вытянуть тебя из этого болота, но!
Он поднял палец вверх, принимая при этом на удивление серьезно-комичный вид.
— Но, как ты сам когда-то говорил, лучше лезть в него подготовленным.
Зеленоглазый оглядел однокурсников и решил еще раз рискнуть, все-таки задуманная им вылазка без надежного прикрытия и вправду выглядит как-то не по-гоблински глупо.
— Ну ладно, люди, слушайте! Мне надо узнать о том, что придумали для защиты одной очень ценной вещи наши преподаватели…
* * *
Кабинет редактора «Ежедневного Пророка»
* * *
— Рита, дорогая, сворачивай свою серию,— устало говорит Роджер, морщась от острого и пряного запаха дешевых духов, которыми женщина облилась с ног до головы.
— Это еще почему?— недовольно морщится журналистка, облокачиваясь на край стола. Внушительные когти (назвать "это" ногтями у Брауна просто не получалось) ярко-красного цвета врезались в дерево, а маг еще раз мысленно поблагодарил своего предшественника за совет найти подобный стол.
— Того, что тебе приказывает твой начальник, тебе мало?— строго, но абсолютно уверенно в том, что это ничуть не смутит наглую ведьму. Вот уж верно — таких женщин назвать иначе как ведьмой не получалось.
— Но людям же нравится!— словно бы и не услышав фразу редактора, заявила Скиттер.— И я только-только вошла во вкус! Вот, послушай!
Рита картинно откашлялась и встала в пафосную позу, готовясь высказать очередной "гениальный" заголовок. Роджер Браун в изнеможении закрыл лицо ладонями. Остановить словоизвержение этой фурии от пера сложнее, чем перышком заставить встать Хогвартс-экспресс.
— "Халатность по отношению к одному ребенку? Или пренебрежение ими в общем? Кому мы доверяем будущее своих детей? Тому, кто способен забыть на 10 лет о существовании мальчика, которого он взял под личную защиту…"
Перед глазами редактора газеты буквально вживую встали видение того, как он теряет работу. Слава Мерлину, он успел остановить это стихийное бедствие до того, как кончилось терпение Альбуса Дамблдора. Старик-директор итак уже начал поднимать бучу и грозить газете исками за клевету, а акционерам их издания проще уволить несчастных, чем судится с таким известным магом.
— Так, Рита,— наконец-то очнулся Роджер и ударил по столу рукой, останавливая женщину, уже начавшую цитировать свои экзерцисы о том, почему умирают преподаватели ЗоТИ и что ждет "невинных деток в вотчине безалаберного маразматика".— Хватит! Это приказ свыше и, если вы, Рита, не нашли новой работы, то советую вам свернуть эту серию, оставить в покое Альбус Дамблдора и найти новую тему для разговора с нашими читателями. Иначе…
Роджер Браун злобно оскалился, радуясь, что шеф дал ему такую прекрасную возможность осадить ненавистную Скиттер.
— Иначе вас ждет пожизненная колонка " Из жизни растений"! Будете искать тайны и заговоры между мандрагорами и аконитом!
Рита скривилась, но молча (что мужчина записал себе в безоговорочную победу) вышла из кабинета.
Ей пора было отчитаться перед Гриндорхом. Она, похоже, все-таки заслужила премию. Гоблин ставил, что ее статьи должны были прикрыть еще неделю назад!
* * *
Теплицы Хогвартса
* * *
— Урок закончен,— кивнула третьекурсникам Гриффиндора и Слизерина профессор Спраут. Быстро собравшись и вяло переругиваясь, юные маги и волшебницы покинули теплицы, вежливо прощаясь с профессором. Помону Спраут любило и уважало большинство учеников Хогвартса — за доброту, непредвзятость и любовь к своему делу. Когда в теплицы входила эта женщина, то все растения буквально тянулись к ней, стремясь прикоснуться к ее теплой мантии магии, ласково ткнуться в полные ладони. И Помона тоже не скупилась на ласку — щедро делилась магией, аккуратно и точно подкармливала и. поливала своих питомцев. А, кроме того, это знали лишь те, кто не меньше декана Хаффлпаффа увлекался магической флорой, профессор Спраут была признанным во всем мире специалистом по селекции и автором десятка новых сортов и видов. Именно поэтому Энтони был уверен, что искать испытание Помоны Спраут среди стандартных растений-охранников бесполезно, предприимчивая женщина обязательно использует здесь кого-то из своих питомцев.
Так что, после короткого обсуждения рассказа Гархольда, Гольдштейн сразу же взял профессора Травологии на себя. Судя по показаниям старинного артефакта (присланного Паркинсон Фламелем — про алхимика Гархольд не говорил, но Энтони узнал ворона, летающего к слизеринке), охватывающего только комнату с цербером и кусочек нижней, Спраут никогда не проходила дальше нижнего горизонта, а значит ее придумка первая. Да и по нечетким показаниям рунной пластины, Энтони уже мог сделать кое-какие выводы. Уж слишком специфичным было пересечение магических токов, заменяющих многим ползучим растениям сок.
— Профессор,— вежливо проговорил рэйвенкловец, заглядывая в дальний угол теплицы, куда часто заглядывала после занятий профессор Спраут. Гольдштейн уже не раз помогал преподавательнице ухаживать за ее питомцами — у первокурсника, несмотря на юный возраст, было достаточно опыта благодаря семейному бизнесу, в который мальчика старались вводить с самого детства.— Вам не нужна помощь?
Все время пока Энтони шел к краю теплицы, он внимательно следил за потоками магии, циркулировавшей в окрестных экземплярах в отражении кинжала Гархольда, висящего на поясе. Но пока ни один из рисунков, появляющихся на внутренней стороне лезвия, не походил на замеченные в Запретном Коридоре.
— Гольдштейн, это вы?— раздался гулкий голос из-за пышного куста магнолии-птицеловки.— Проходите скорее, поможете мне подержать бешенный дурман — у него уже пора подрезать ветки, а он, Мор-р-ргана, сопротивляется!
Аккуратно обойдя магнолию, так чтобы не прикоснуться даже краем мантии к великолепным, с две его головы, белоснежным цветам, источающим насыщенно-сладкий аромат и покачивающимся на подвижных стеблях, Энтони прошел в тенистый уголок теплицы, где старалась подрезать не слишком удачную версию дурмана Помона Спраут.
— Так, молодец,— сквозь зубы выдавила профессор, когда мальчик подхватил вырывающиеся стебельки и отодвинул их в сторону, открывая доступ к старым и подгнившим корням.— Прямо так и продолжай! Секо! Секо Виро!
Послушные заклинанию волшебницы умирающие стебли упали на мягкий грунт, чтобы с течением времени стать удобрением для собратьев. "Вот оно — течение жизни"— подумал Голдштейн, потирая мелкие царапины на ладонях. Мальчик совершенно забыл про перчатки и теперь расплачивался за спешку. Это профессор Спраут даже терновые розы могла подрезать, не опасаясь, что острые, как гвозди шипы проткнут кожу, а он пока не настолько сроднился с этой стихией.
— Спасибо, Голдштейн,— улыбнулась декан Хаффлпаффа, поправляя сбившуюся на бок шляпку. Эти постоянно меняющиеся головные уборы женщины были предметом для самых дурацких слухов — доходило вплоть до того, что Две Катострофы Уизли заливали про "шляпочное дерево".— Вы как всегда вовремя!
— Мне только в радость вам помочь, здесь так интересно!— немного лести не повредит, особенно, если она правдива. Рэйвенкловец по-настоящему любил проводить свободное время в вотчине миссис Спраут, и знал, как женщина переживает, что не так уж много учеников увлечены ее предметом.
— Спасибо,— радостно улыбнулась профессор, глядя на долговязую для своего возраста фигуру мальчика.— Хочешь помочь мне с еще одной капризной красавицей? Только в этот раз надень, пожалуйста, перчатки, пока мне не пришлось снять баллы за несоблюдение правил безопасности!
Когда Голдштейн одел плотные перчатки из кожи молодого дракона — мягкие, гибкие, но очень прочные— Помона Спраут открыла незаметную дверь, спрятанную за смеющимися акациями. Там царил абсолютный мрак, и только изредка мальчику удавалось рассмотреть в неярких бликах что-то копошащееся, движущееся, изменчивое.
— Проходите, Голдштейн,— махнула рукой женщина, зажигая на кончике палочки неяркий огонек Люмоса.
Энтони осторожно шагнул за ней. Но до того, привлеченный достаточно характерными движениями лиан или стволов, мальчик все-таки взглянул на кинжал, поставив его так, чтобы в его поверхности отразился провал двери. Потоки магии пересекались практически так же, как и в рисунке артефакта. И Голдштейн радостно усмехнулся — он и не думал, что это будет так просто!
— Ну и чего вы застряли, Голдштейн? Они совершенно не опасны!
— Не опасны?— с сомнением выдавил Энтони, смотря на извивающиеся прямо у ног профессора лианы Дьявольских Силков.— Что-то я читал совсем другое… Любое прикосновение воспринимается как угроза, крепкие и сильные лианы, при ударе размалывающие в пыль кости, медленное удушение а затем наружное переваривание жертвы в коконе…
— Эээ, нет,— рассмеялась Помона, ласково поглаживая усыпанную мелкими белыми цветочками лиану.— Это моя новая разработка — Охранные Силки. Меня, дай Мерлин памяти, пару лет назад попросили разработать растение-охранника для выходов потайных ходов. Он должен выглядеть устрашающе, но при этом не приносить вреда хозяину и его гостям. Отпугивать животных…
— А почему бы не использовать чары?— с сомнением спросил Энтони, уже более уверенно подходя к растению. Профессор Травологии передала ему трубку из которой он принялся поливать этот образчик магической флоры, счищая с него грязь и перегной.
Голдштейн и вправду не мог понять, зачем нужны такие сложности как выведение специального вида растений, если можно использовать чары, зелья или ритуал?
— Сей благородный лорд — параноик,— усмехнулась Спраут, окруженная зелеными побегами как коконом. Учитывая, что в книгах так изображают заживо пожираемую жертву Дьявольских Силков, по спине Энтони пробежали мурашки.— И он не хочет, чтобы по остаточным следам магии нашли его подземный ход, да и мало найдется безумцев, готовых влезть в место, облюбованное каким-то опасным растением.
— Логично,— вынужден был признать Энтони.
— Хотите попробовать?— кивнула Помона Спраут, проходя туда и обратно сквозь завесу зеленых лиан и побегов.— Это, хоть и не скажу, что приятно, но абсолютно безопасно!
Голдштейн тяжко вздохнул — лезть в сплетение зеленых ветвей не хотелось, но, похоже, придется. Должен же он без малейших сомнений рассказать Гархольду, что падать на Дьявольские Силки — ничуть не опасно, если их вырастила Помона Спраут?!
* * *
Кабинет Трансфигурации
* * *
— Профессор МакГонагалл,— переглянувшись с Гархольдом, начал Терри.— А вы не могли бы рассказать о вашей магистерской работе?
Бут уже давно получил славу ученика, у которого всегда есть вопрос не по теме, так что это никого не удивило.
Когда четверо первокурсников решали, кто будет расспрашивать преподавателей на предмет особенных разработок, то Голдштейн взял на себя разведку в теплицах, Лайза — Снейпа, а Гархольд — собрата-гоблина и по совместительству их декана, то Терри был вполне не против пораспрашивать профессора Трансфигурации. Зная ее последовательный характер и отсутствие чувства юмора и особенной изобретательности (Минерва МакГонагалл славилась своим консерватизмом), Терри потратил пару часов в библиотеке, чтобы нвйти все ее хоть сколько-нибудь значимые статьи и диссертации.
Декан Гриффиндора была на редкость плодовита — более полусотни исследовательских работ и шесть абсолютно новых действий Трансфигурации, но все они оказались либо абсолютно бесполезными в среде пассивной защиты, не требующей непосредственного присутствия мага, либо, как например мгновенная трансфигурация воздуха, чересчур опасной. А Гархольд утверждал, что Коридор вполне проходим и с крайне небольшой подготовкой.
— И что же вам там интересно, мистер Бут?— слегка польщено произнесла преподавательница. Женщина, осмотрев подуставших от выполнения монотонных попыток по превращению шкатулки в кубок учеников, решила дать им возможность восполнить как запас сил физических, так и магических. Так что вопрос рэйвенкловца оказался весьма кстати.
— Я, после прочтения вашей статьи о "Трансфигурация Жизни — реальность или иллюзия?", где вы давали ссылку на эту магистерскую работу, пытался найти ее в Хогвартской и факультетской библиотеке, но все бесполезно,— Терри коротко пожал плечами, переглядываясь с гоблином. Ни слова лжи — он и вправду надеялся, что удастся обойтись без непосредственного разговора с профессором.— Вы же, как я понял, первая заговорили о превращении неживого в живое, как о "Трансфигурации Жизни"?
— Именно,— слегка покраснев скулами и самодовольно вскинув острый подбородок, произнесла Минерва МакГонагалл.— Скажу без лишней скромности, я считаюсь лучшим специалистом в этой области магической науки. А моя магистерская задевала проблему создания разумных големов. Или оживших статуй.
Гархольд ошарашенно покачал головой — это вполне могла бы быть ее часть защиты философского камня. И он сам бы никогда не стал бы столь откровенно — и при этом абсолютно недоказуемо — разузнавать нужную ему информацию. Похоже, он все-таки не зря доверился однокурсникам — сейчас у него было не только алиби и прикрытие на время самого похожа, но и приличный пласт информации о предполагаемых препятствиях.
Еще раз похвалив себя за правильное решение, гоблин вернулся к монологу профессора трансфигураций:
— Так вот, в древности, големов создавали артефакторы, подселяя в скульптуру какого-нибудь духа или элементаля. Как я знаю, Поттер если возможно — уточните,— МакГонагалл остановилась. рядом с партой ученика. В последнее время она часто баловала рэйвенкловца своим пристальным вниманием, видимо поставив целью привлечь его интерес к своему предмету.— Но гоблины, по-моему, до сих пор создают подобные сущности.
— Крайне редко,— слегка поморщился Гархольд, вспоминая этих охранников, оставляемых внутри особоохраняемых сейфов да тупых разнорабочих на нижних уровнях, что копали дополнительные туннели или добывали металл и уголь.— Они обычно или послушны, или умны.
— Вот и я заметила подобную закономерность, — кивнула профессор.— Плюс ко всему эта часть артефакторики была запрещена для практики людьми как часть некромантии и демонологии. Я училась на последнем курсе, когда разразился этот скандал…
Карие глаза женщины слегка затуманились, когда она начала вспоминать это время.
— Я как раз готовила аспиранскую для поступления в Академию, и темой ее была именно "Трансфигурация Жизни", пусть и в весьма упрощенном варианте. Вот я задумалась, возможно ли совместить ее приемы с чарами, подобными используемым в создании магических шахмат и других подобных псевдоживых предметов,— МакГонагалл присела на краешек своего стола, обводя взглядом притихший класс. Все — и рэйвенкловцы, и хаффлпаффцы, буквально затаили дыхание. Гоблин тоже внимательно слушал. Причем не только потому, что это могло пригодиться в затеваемой прогулке, но и потому, что впервые понял, чего же такого привлекательного находят люди в этой дисциплине.— Вам рассказывал профессор Флитвик об этих чарах?
— Нееет,— зачаровано произнесли Сьюзан и Ханна хором.
— Ну, тогда я немного залезу на его территорию,— задорно улыбнулась женщина.— И расскажу о них. Для того, чтобы сделать из резных фигурок двигающихся и дающих советы пешек, королей и слонов, надо смешать слепки разумов и прикрепить вместе с элементарной схемой-анализатором к предмету зачарования. Но тут входит в действие закон приложения магических сил по отношению к объему и весу, а силы среднего мага хватает на зачарование одного набора в день, действующего около двух лет.
— То есть, получается,— Гархольд быстро просчитал на обрывке пергамента.— Что средний маг может зачаровать статую в человеческий рост не дольше двух минут?
— Примерно,— согласно кивнула декан Гриффиндора.— А вот трансфигурированные сущности с элементарными навыками, способны свободно впитывать сырую магию, что открывает большие возможности по совмещению этих областей. Так что как магистерскую практику я создала шахматную доску размером с Министерскую площадь с фонтаном и фигуры в два человеческих роста, снабженные слепками из разумов крайне неплохих шахматистов. Правда у них была одна проблема…
Профессор замолчала, держа аудиторию в настоящем напряжении.
— Они плохо работают в команде и не реагируют на происшествия, выходящие за логику игры.
— То есть они практически бесполезны?— немного разочарованно потянул Эрни МакМилан, пожимая плечами и вскидывая брови.
— Ну почему же,— обиженно поджала губы Минерва.— Для защиты можно поставить слепок сознания воина. Правда невозможно сделать из такого идола мага или полностью самостоятельную и адекватную личность, но это, по-моему, даже к лучшему. Прекрасная замена запрещенным големам!
— А почему тогда ни я, ни Гринготтс, никогда не слышали о вашем изобретении?— пораженно выдохнул гоблин, видя просто невероятные перспективы в этих "Трансфигурациях Жизни".
— Ой,— махнула рукой профессор,— Мне как-то не до этого! А так ко мне и не приходили для решения вопроса о патенте…
Глаза гоблина засияли — похоже вопрос о первом деле ЭСАМА уже решен. Разве может рачительный гоблин пройти мимо такого лакомого кусочка? В мире магов уже давно стоял вопрос о руках для тяжелой работы, на которую были не способны домовые эльфы, а делать или покупать големов было запрещено еще полсотни лет назад. А изобретенные профессором МакГонагалл статуи вполне способны заполнить этот сегмент рынка. Зеленоглазый, удовлетворенно вздохнул, уже начиная прикидывать сколько придется вложить средств на первое время, и сколько чистой прибыли останется в казне их объединения. И на сколько процентов может смело претендовать именно он. И сколько акций пообещать профессору. И как…
А Терри, вернувшись к практике, записал несколько ключевых слов, по которым завтрашним вечером он восстановит свою речь. Трансфигурация Живого, статуи, слепки разумов, шахматы.
Дело, задуманное гоблином, хоть и продолжает источать аромат неприятностей, вырисовывается все четче и четче.
* * *
Библиотека Хогвартса
* * *
— Падма, что у вас происходит?
Рэйвенкловка слегка удивленно при подняла брови, услышав вопрос сестры. Она знал, что ее однокурсники делают все на удивление тихо, так что знание Парвати было невероятным.
— Неужели,— говорит индианка, перелистывая конспекты по Зельям.— Все настолько заметно?
Пока все происходило незаметно, шевеление четверки ее не волновало, но если это уже видно студентам соседних факультетов, то стоит удивиться, почему их ложу до сих пор не запретили.
— Да нет,— усмехаясь, махнула рукой Парвати.— Я заметила кое-что странное и бросила кости.
Падма понимающе кивнула — у сестры лучше всего получались прогнозы настоящего и видения прошлого, в то время как ее часть Дара была возможность заглядывать в далекие картины зыбкого будущего. Так что за ребят можно было не волноваться — в Хогвартсе не было больше подобных гадающих. Все стараются научиться смотреть вперед, тогда как иногда полезнее оглянуться по сторонам. Падма бы, например, с удовольствием бы поменялась с сестрой талантами, но это невозможно. Ведь тогда бы она точно знала, что задумал Гархольд со своими приятелями, а не мучилась крайне неопределенными ответами, данными ей как картами, так и костями.
— Не знаю,— пожимает она плечами, смотря прямо в глаза сестре. Между их взглядами бушует такая магическая мощь, стремящаяся соединить двух близняшек в одно, что если бы ее увидел Гархольд в отражении своего кинжала, то постарался бы держаться от девочек подальше.— Но, как мне кажется, это и не важно… Карта Гархольда — она всегда в центре событий.
* * *
Кабинет Зелий
* * *
— Профессор Снейп?— Лайза и Дафна осторожно приоткрыли дверь в подземелье. Слизеринке было просто жизненно необходимо принести профессору переделанное эссе, иначе ее средний бал окажется изрядно попорчен последним случайным Троллем. А Лайза, дружившая с Гринграсс еще с детства — бабушка часто была занята и отправляла маленькую девочку в гости к Дэмиану Гринграссу, своему племяннику — решила, что так убьет двух оборотней одним заклинанием, и подруге поможет и попробует разузнать что-то о том, какое испытание может придумать мрачный зельевар.
Для прикрытия Турпин взяла и свое последнее эссе, оценка которого ее не слишком устраивала, благо тема у него была вполне подходящая — "Охранные и ритуальные зелья. Классификация и виды".
— Да, мисс Гринграсс, мисс Турпин,— недовольно пробурчал маг, сидящий за столом, заваленном свитками.
— Профессор,— немного испуганная тяжелым взглядом Снейпа, звонко выговорила Дафна, подталкиваемая в спину подругой. Лайза небезосновательно считала, что если долго (хех!) тянуть гоблина за косу, то можно получить секирой по голове, так что надеялась, что все пройдет как по маслу.— Я принесла исправленную работу…
И подала свиток Снейпу. Тот, взяв свиток из рук Гринграсс, вскинул правую бровь и удивленно-насмешливо протянул:
— И с чего вы, милые леди, взяли, что я буду тратить свое время на повторную проверку ваших сочинений, если вы не соизволили потратить немного своего времени на достойную работу вовремя?— Но, взглянув на едва не плачущую Дафну, которой крайне не хотелось возвращаться к отцу — талантливому зельевару — с низким средним балом по этому предмету, он только махнул рукой. Северус Снейп никогда не умел обращаться с расстроенными девочками. Он моментально терялся и старался покинуть помещение — но сбегать из собственного кабинета было бы по меньшей мере нелепо.— А вы, Турпин, что за тему переписывали? У вас же, как я помню, Троллей нет?
— Зато есть Удовлетворительно,— невинно улыбаясь и подталкивая по столу пергамент, сказала рэйвенкловка.
— Удовлетворительно — это положительная оценка,— въедливо уточнил Снейп, понимая, что ему не избавиться от девочек, пока он не проверит их работы. Он еще раз окинул взглядом гору пергаментов, и тяжко вздохнул. Похоже, снова придется брать на себя ночные дежурства — так хоть голову можно будет проветрить в бессонные ночи, после проверки кошмарных сочинений учеников на тему Зельеварения.— И почему именно Охранные Зелья? По-моему на редкость бесполезный раздел, чары в этом отношении куда полезнее! От вас, мисс Турпин, зная вашу достопочтенную бабушку, я ожидал большего прагматизма.
— А мне кажется, что Охранные зелья очень удобны…
Снейп только презрительно фыркнул, откладывая в сторону два свитка. Лайза весьма и весьма растерялась — она ожидала совсем иного течения разговора, и сейчас судорожно старалась сообразить, чем же мог защитить "вещь" профессор Зелий.
— А что бы вы применили, если не Зелья?— решила спросить в открытую Турпин, надеясь, что профессор воспримет это только как интерес рэйвенкловца.
— Заклинания, чары, зелья — все это прах по сравнению с умом, интеллектом и знаниями,— снисходительно пояснил мужчина.— Уж от рэйвенкловки ожидал полной поддержки по этому вопросу.
Лайза непроизвольно покраснела, но все равно упрямо смотрела на преподавателя, ожидая ответа.
— Так вот я бы, вместо элементарнейшего Охранного Зелья,— Снейп стукнул длинным указательным пальцем по свитку Турпин.— Поставил бы какую-нибудь обманку или логическую ловушку, усиленную как чарами, так и зельями. Это дает комплексный подход к охране, а это именно то, чего незваный посетитель ждет меньше всего.
— Шкатулка со вторым дном?— отмерла Гринграсс.
— Именно, юные люди,— кивнул Северус Снейп, обнадеженный тем, что слезы его подопечной (а мужчина всех слизеринцев считал «своими») так и не пролились, и был готов рассказать все что угодно, лишь бы она позабыла неприятности и поскорее бы оставила его в покое, забрав с собой и свою любопытную подружку. — Если не с третьим.
— А еще… — начала была Лайза, но профессор Зелий остановил ее резким жестом.
— Все, мисс Гринграсс, мисс Турпин! Если вы все еще питаете надежду на то, что я буду читать ваши опусы, в которых вы изгаляетесь над прекрасной наукой Зельеварения, то советую вам немедленно исчезнуть!
Уже потом, когда не только ушли две девочки, но и две пачки бездарных переписываний учебника от зверинца имени Гриффиндора получили свои Тролли, разбавленные редкими положительными оценками (ведь удовлетворительно — это положительная оценка), были проверены, Северус задумался над тем, каким странным был этот приход Лайзы Турпин. Эта рэйвенкловка не страдала над каждой оценкой, да и средний балл у нее был достаточно высок, и если бы это не была бы ученица Флитвика, причем из тех девушек, которых абсолютно не интересуют опасные забавы, то он бы решил, что она что-то пыталась у него выведать…Чего же надо было подружке Джеймсовского щенка?!
— Поттер,— вдруг осознал маг.— Поттер?! Опять Поттер!
* * *
Выручай-Комната
* * *
В среду вечером четверо рэйвенкловцев, все предыдущие дни не вспоминая в разговорах заключенного договора, собрались в уютной гостиной, предоставленной для них детищем Ровены Рэйвенкло.
— Итак, подведем промежуточные итоги,— важно, явно подражая дяде-аврору, произнес Терри.
— Как мы предполагаем, в создании Запретного Коридора участвовали,— Гархольд взял в руки мелок и начал писать имена на пустой стене, обитой орехом.— Хагрид, профессора Спраут, Флитвик, МакГонагалл, Снейп и Квирелл, а так же, наверное, и сам директор Дамблдор…
Когда все имена были написаны, гоблин сразу же подписал под именем лесника кличку его цербера.
— Ну да,— кивнул Энтони, подходя к импровизированной доске.— Первый слой защиты, он же, предположительно, испытание Помоны Спраут, поставлен, в общем, просто чтобы отвадить и испугать нечаянных искателей приключений. Я предполагаю, что между третьим и вторым этажом находится безопасный вид Дьявольских Силков…
— А такое бывает?— в голосе Лайзы явно слышалось сомнение.
— Если за дело берется профессор Спраут, то да!— с нескрываемым восхищением заявил Голдштейн.— Тебе, Гархольд, надо будет просто расслабиться и не противится лианам!
— Это извращение,— поморщился гоблин.— А если они начнут меня жрать?
— Тогда — сопротивляйся,— пожал плечами Энтони.— Я научу тебя прекрасному заклинанию, которым прижигают побеги…
— Адское Пламя?— ехидно потянул Зеленоглазый, смотря на то, как под именем профессора Травологии появляется копия гравюры с Дьявольскими Силками. По старой традиции, прямо в центре, с особой нежностью и точностью был изображен пожираемый заживо неаккуратный волшебник.
Энтони, заметив, куда направлен взгляд однокурсника, пожал плечами:
— Другой не было. Но поверь мне, ничего не случится! Учитывая с какой любовью профессор говорила об этой своей работе, она не упустит возможности проверить Охранника в действии…
— Сумасшедшие маги, сумасшедшие люди! — простонал Зеленоглазый.— Если уж надо использовать лианы, то почему именно самые мерзкие плотоядные…
— Так,— хлопнула рукой по стене Турпин, останавливая намечающуюся дискуссию.— Испытание профессора Снейпа, скорее всего, призвано не столь проверить силу грабителя, сколько задержать его… Это, предположительно логическая загадка, плюс один или два сигнальных контура.
— Ну с этим я справлюсь!
— Если только логика не будет сугубо человеческой,— поправила сережки Турпин.
— Профессор Снейп — человек?— в показном удивлении всплеснул руками Терри, все еще не простивший зельевару последнее Отвратительно.
— Мое дело сказать,— фыркнула Лайза.
— Ладно-ладно,— усмехнулся Бут, уступая оккупированный диванчик девочке.— Ну, профессор МакГонагалл явно оживила статуи. Но вот что с ними делать? Играть в шахматы, сражаться, трансфигурировать в табакерку?
— Получше наточить и укрепить секиру,— мрачно хохотнул гоблин, представляя как разлетаются мелкими камешками фигуры каменных воинов.
— Можно и так,— кивает Бут.— Так, что осталось? Флитвик, Квирелл и Директор?
— К декану пойду прямо перед походом,— задумчиво сказал Зеленоглазый.— Обманывать собрата не стоит и пытаться, как и заставлять выбирать между Долгом изгнавшего его Клана и Долгом перед вождем-начальником. Он сможет лишь протянуть время перед тем, как доложить Дамблдору.
— Вызнавать что-то у директора — дохлый номер,— добавил Голдштейн.— А вот Квирелл…
— Нет!— резко обрывает однокурсника Гархольд. Он не желал подвергать людей такой опасности.— Я сам…
— Разрыв ауры, да, Поттер?— ехидно тянет Турпин, переглядываясь с мальчишками.
Гоблин только мрачно хмыкнул, слегка жалея, что учится на Рэйвенкло. Маленькие люди здесь были на удивление умными. С другой стороны…
Гархольд обвел взглядом стену. Он не ожидал, что пойдет за философским камнем, имея столько полезной информации! И даже если она не пригодится, и испытания будут абсолютно иными, то заметки о характере самих преподавателей и их научной деятельности смогут помочь найти ответ.
"Скоро",— думает Гарри Поттер.
"Скоро",— вторит ему, кутающийся в десяток одеял, Лорд Судеб Волдеморт.
|
|
|
| SvetaR | Дата: Четверг, 25.04.2013, 14:04 | Сообщение # 39 |
|
Высший друид
Сообщений: 845
| Ура, продолжение!
|
|
| Deimos | Дата: Четверг, 25.04.2013, 22:28 | Сообщение # 40 |
Демон теней
Сообщений: 214
| Цитата Когда-то давно один из Королей Кельтики — это было задолго до Мерлина и первых из восстаний гоблинов — использовал его для казни особо приближенных и дорогих его сердцу магов и магглов.
Автор, урежте осетра древности. Дело в том, что стеклянные зеркала научились делать позже, а большие стеклянные зеркала гораздо позже по времени.
|
|
| neiro | Дата: Пятница, 26.04.2013, 11:41 | Сообщение # 41 |
|
Демон теней
Сообщений: 226
| а где сказано, что зеркало Стеклянное? оно может быть и магически отполированной бронзой. а у меня так и вообще, разговор будет через две главы, псевдоразумной сущностью маскирующейся под зеркало.
|
|
| Варда | Дата: Пятница, 26.04.2013, 21:04 | Сообщение # 42 |
Химера
Сообщений: 353
| А вообще зеркала самые первые изобрели довольно давно, так что все нормально. никто же не говорит о серебряных или нормальных зеркалах. Это же действительно может быть отполированной бронзой или чем-то подобным.
|
|
| neiro | Дата: Понедельник, 06.05.2013, 23:48 | Сообщение # 43 |
|
Демон теней
Сообщений: 226
| Первое восстание гоблина. Часть 1.
***Заброшенный класс***
- И почему это должна делать именно я?- устало спросила Лайза, переводя злобный взгляд с неаппетитно выглядевшего варева на отвернувшихся однокурсников.
- Эээ, это был жребий?- как-то неуверенно протянул Терри, пряча аж три короткие палочки, зажатые в руке.
- Я чувствую здесь подвох,- мрачно сказала девушка, кидая в серую вязкую жидкость пару черных волосинок.- И если я узнаю, что это так, то я отомщу!
- Злая ты, Турпин,- заявил Энтони, следя за листом пергамента, на котором должно было появиться сообщение от Гархольда, запускающее их операцию по прикрытию похода за философским камнем.- Мы все рано или поздно выпьем эту гадость, просто ты будешь первой!
Рэйвенкловцы не говорили на эту тему, но Голдштейн был уверен, что все в их троице уже догадались о том, что именно ищет Поттер для банка. В конце концов это не сложно - знаменитое ограбление Гринготтса, статьи о котором подозрительно часто рассматривал гоблин, ворон Фламелей, летающий к Паркинсон, и Гархольд, почему-то начавший с ней общаться. Может, были и еще какие-то кусочки головоломки, но Энтони хватило и этих.
Да и личность того, кого так опасается Поттер, вычислить оказалось не так уж сложно - в сказку о выжившем после встречи с Древним Квирелле могли поверить только магглорождённые младшекурсники, ещё плохо знакомые с реалиями Магического мира, остальные же знали, что от прокола ауры ничего не поможет, и Министерство выплачивает обречённому приличную сумму на "последние дни жизни", а у профессора ЗоТИ мантии явно знали лучшие времена! А вот Одержимому вполне пригодится философский камень, если он искренне желает выжить при разделении сущностей, так как артефактов, способных минимизировать потери при этом безумно сложном процессе, меньше, чем пальцев на одной руке.
Что за безумец решился на это, и почему профессора не реагируют на такое явное пренебрежение правилами безопасности, Голдштейн не знал, но одна идея у него была. Но голландец предпочитал держать ее при себе - информация была слишком опасной и пока абсолютно недоказуемой.
- Скоро там?- раздраженно поинтересовалась Лайза, явно переживающая за операцию "Поговори с Флитвиком и сбегай за философским камнем".
- Не знаю,- покачал головой Терри, заглядывая в пустой лист.- А, хотя нет… Пора начинать!
На листе медленно проявилось одно-единственное слово - "Старт".
Из маленького заброшенного класса вышли трое - Энтони Голдштейн, Терри Бут и… Гарри Поттер.
***Личные покои профессора Флитвика***
Гархольд нервно переминался около небольшой двери, ведущей в покои декана. Все-таки не слишком хотелось открыто сообщать, пусть и родичу, о намерении не только нарушить планы директора, но и, возможно, изрядно испортить шансы факультета на Кубок, если он и его однокурсники где-нибудь просчитаются. Да и сказать, сколько у Флитвика от гоблина, а сколько от человека было крайне сложно.
Хотя шутки у него были весьма ничего!
Старый полугоблин, по извечной, вплавленной прямо в кровь, вредности и ехидству, сделал крайне удобную дверь.
Для себя.
То есть точно под рост высокого гоблина.
Как сюда входит, например, Дамблдор, отличающийся весьма немалым ростом даже для человека, Гархольд плохо представлял, но картинка заползающего на карачках директора еще долго будет греть душу Зеленоглазого. В то, что хитрый Флитвик не заставил того хотя бы раз навестить себя в личных покоях, Гархольд верил еще меньше чем в деда, страдающего благотворительностью.
Правда лично для него эта дверь была вполне подходящего размера - правда только пока. Осмотрев косяк дубовой двери, находящийся дюймов на десять выше его макушки, Гархольд тяжело вздохнул. За год он ощутимо вытянулся, и после Йоля его родным пришлось делать полную перестройку дома. Хорошо хоть большинство переходов в подземельях Гринготтса были рассчитаны на драконов, а то бы Зеленоглазый, и сейчас чувствующий себя не слишком уверенно, окончательно сник. Ощущать, что ты приносишь близким столько неприятностей - не самое лучшее чувство на свете.
А значит, он просто обязан решить проблему банка с Фламелем как можно скорее. Может этим он хоть немного поможет Клану и хотя бы частично расплатится за то, что его до срока приняли в Охотники.
- Профессор?- решившись, все-таки постучал гоблин, прежде чем войти в приоткрытую дверь.- Можно с вами поговорить?
Небольшой коридорчик, обитый светлым березовым деревом, был пуст, но буквально через пару секунд на голос мальчика из-за гобелена выплыла низкого роста пожилая леди. У нее были высокие скулы и твердый волевой подбородок, выдававший в ней сильную и упрямую личность, а бледно-голубые глаза незнакомки смотрели спокойно и слегка заинтересованно.
- О, ты студент Фила, дорогой?- спросила она неожиданно молодым и звонким голосом. Гархольд рассеяно кивнул, пытаясь понять, кем может быть эта женщина.- Наверное, Гархольд Поттер? Он предупреждал, что ты можешь зайти!
- А где сейчас профессор Флитвик?- ситуация положительно переставала нравиться гоблину.
Когда он сегодня утром узнал, что Альбус Дамблдор отправился в Министерство, Гархольд только обрадовался лишнему времени на поиск философского камня. В тот момент это вовсе не было подозрительным, так как Директор в последнее время очень часто навещал Министра - и Зеленоглазый небезосновательно подозревал, что он этому главная причина. Оба мага — директор и Министр - все еще не теряли надежды вырвать его из объятий родителей и семьи, но пока, Слава Предкам, так ничего и не нашли. Когда узнал, что МакГонагалл, Спраут и Вектор уехали на семинар, слегка удивился такому счастливому совпадению, сейчас же явно чувствовал удавку, стягивающуюся у него на горле.
- О, у Фила новый этап разборок с батюшкой,- махнула рукой, как догадался Гархольд, супруга чародея. Он и уже забыл, что декан женат. Элен Деренштайн-Флитвик, в отличии от, например, мистера Спраут, была особой весьма домашней, и гоблину до этого момента не встречалась.- Вот буквально сегодня новый вызов поступил. За мою руку, представляешь, милый? Да кому моя морщинистая рука и слабое сердце нужно-то?
Гархольд почтительно слушал, стараясь не представлять, сколько лет батюшке этой пожилой особы.
- Да ладно, заговорила я вас,- улыбнулась женщина, открывая ключом небольшую комнатку справа.- Заходи, милый. Фил сказал, чтобы все новости записывали вон на том пергаменте. Как приедет - сразу же проверит, уж я прослежу.
Ситуация становилась совсем странной, но рэйвенкловец все же вошел в кабинет, понимая что настоящий гоблин от опасности не бежит.
Все это было совсем не в характере декана, как и любого другого вменяемого гоблина - давать доступ к личным бумагам постороннему (Гархольд не тешил себя иллюзиями - их с Флитвиком родство было настолько дальним, что можно было не принимать в расчет). И уж если он на это идет, то скорее уж ставки в деле крайне высоки.
Гархольд старался пристально смотреть по сторонам, надеясь найти подсказки, которых профессор просто не мог не оставить. Видимо этот вызов стал удобным поводом для того, чтобы официально заявить, что ничего не знал о происходящем - Зеленоглазый давно догадался, что декан в курсе не только задумки Дамблдора, но и его, Гархольда, в ней предположительного участия. И Флитвик не мог не понимать, что Зеленоглазый это осознает в первые же минуты. А значит, здесь есть еще что-то.
Самое пристальное внимание гоблин уделил письменному столу. На нем аккуратной стопкой лежали бумаги. Причем один листок, словно бы случайно выпав из нее, валялся прямо поверх искомого пустого пергамента. Аккуратно, так, чтобы не заметила миссис Флитвик, Зеленоглазый подтянул эту записку к себе. На желтоватом пергаменте знакомым, похожим на клинопись, почерком поверх изображения замочной скважины и крылатого ключа, было написано несколько заклинаний. Акцио - во время дополнительных занятий с факультетом профессор учил их этому заклинанию и теперь Гархольд понял почему, и Вингардиум Левиоса. Он не идиот, чтобы считать это случайностью, а значит…
"Спасибо, профессор"- улыбнулся гоблин, оставляя пергамент девственно-чистым. Нельзя же доверять сведения о философском камне и Волдеморте бумаге? Даже если его поймают - и Флитвик, и факультет останутся чистыми. А если не поймают, то и того лучше - никаких следов ведущих к Гархольду Зеленоглазому лучше не оставлять.
И кто считает самыми хитрыми слизеринцев? Самые хитрые - это гоблины! Как изящно обошел профессор Флитвик проблему оповещения директора! Браво, профессор, браво! Вы - настоящий гоблин.
- Знаете, фрау Флитвик,- говорит Гархольд, продвигаясь к двери.- Я, наверное, подожду вашего супруга в гостиной…
***Комната зеркала Еиналеж***
Волдеморт поежился, ползая по полу и вычерчивая на нем руны и звезды. Он еще не потерял разум, чтобы сразу же соваться к неизвестному артефакту. Слава Мерлину, что у него теперь достаточно времени на все нужные действия - Дамблдор уехал в Министерства для еще одной безнадежной попытки выцарапать своего героя из жадных лапок гоблинов. Как человек не раз боровшийся с ушлыми созданиями за каждый кнат из своих сейфов, он мог утверждать - отнять что-то у Гринготтса нереально.
- Так-с,- увлеченно рассматривал выявленные результаты Темный Лорд, отодвинув заику-Квирелла на задний план.- Похоже редкостная мерзость! Да что ты там бормочешь, Квирелл!
- Э-эт-т-то Еи-и-и-н-на-л-ле-ж-ж,- попытался объяснить мужчина, но если бы их сознания не были соединены, то Волдеморт вряд ли бы понял хоть что-то.
- Да нет,- неуверенно потянул Лорд.- Дамблдор бы не стал бы играть с такими артефактами! А, учитывая, что он планировал притащить сюда Поттера…
Но судя по всему это все-таки было именно оно. Проклятое зеркало Еиналеж, созданное из древней твари - полуразумной и вечно голодной. Создавая видения идеальной жизни, исполнения сокровенных желаний, это тварь питается душами и надеждами пленников. Какой-то маг времен королей Кельтики поймал ее и, привязав к отполированному куску бронзы, превратил в артефакт - зеркало Еиналеж. Какая ирония в этом названии - Желание наоборот… Двойной смысл, логическая шутка, которые так любит Волдеморт. Не только намек на то, что зеркало все отражает наоборот, но и предупреждение тем, кто, заглянув в его глубь, увидел рай - оно лжет, и получишь ты лишь боль и мучительную смерть, прикрытую ложным флером сладостных видений. Тот сумасшедший король, что считал смерть у глади Еиналеж - милостью, наверное, не знал боли от терзаемой души, не знал страха от потери собственной сущности, памяти и мыслей. Темный лорд же предпочел бы долгую, растянутую на месяца, смерть в застенках Инквизиторского Корпуса Святейшего Ватикана.
- Ладно, сейчас проверим,- скривился Волдеморт, кидая на зеркало, которое сейчас притворялась изысканной венецианской стекляшкой в барочной раме, несколько связок диагностирующих чар. Но в глубине души он уже знал - там именно Еиналеж. И что делать, если старый дурак умудрился поместить камень в саму плоть твари, в условиях ограниченного времени мужчина не знал.
***Запретный Коридор***
Гархольд крайне скептически смотрел на старающихся уползти от света лианы Силок. Маленькие дощечки, украшенные рунами света и прицепленные на веревочки, освещали не хуже Люмоса, но не оставляли следов очевидной магии, да и при проверке палочки (единственном более-менее адекватном и принимаемым судом способе доказать реальность магического действа) тот слабый магический импульс, необходимый для их активизации, не определялся, как заклинание.
- Я сумасшедший,- сглотнул гоблин и, покрепче перехватив секиру, прыгнул вниз.
Дойти до Запретного Коридора, усыпить Пушка купленным по совиной почте кристаллом с песнями Селестины Уорбек было невероятно просто. Скрывшись под мантией-невидимкой, Гархольд спокойно скользил мимо учеников, портретов и Филча. Последний вообще повел себя крайне странно… Неужели, тоже работа директора? Он абсолютно не обратил внимания на шипящую в пустоту миссис Норрис, которая. как все кошки. чихать хотела на дезилюзионные чары и мантии невидимки, да еще и побранил за плохую работу! Чудны ваши дела, великие Предки!
Над Аллохоморой Зеленоглазому пришлось немного попотеть, но дверь, пусть неохотно, но открылась. Меткий бросок - и огромная мохнатая туша ласково похрапывает, дергает лапками и заливает. слюнями пол. Гоблину даже подумалось, что это система полива Силок, произроставших, по мнению Голдштейна, между этажами. Либо папочкой этой псинки был незабвенный Клык - а что, вполне реально. И объясняет, откуда у Хагрида цербер…
Извивающиеся лианы жестко обхватили мальчика за талию, обвивая тело плотным коконом, сдавливая грудную клетку и живот. В общем, Гархольд явно представлял из себя каноничную картинку из учебника Гербологии - "Идиот-маг, пожираемый Дьявольскими Силками", правда чудовищный плющ не стремился начать переваривать свою жертву - сок, выделяемый бутонами лиан, не давал того характерного острого запаха, свойственного всем растениям, переваривающим животную пищу снаружи. Да и сами лианы стремились, скорее, протащить его сквозь, чем затащить в самую толщу у стен. "Похоже Энтони все же прав, и мне не придется оставлять столь явные следы своего присутствия в самом начале пути",- подумал гоблин, падая вниз, отпущенный хищными ветвями в паре метров от пола. - "Недоработка!".
И резко подхватил себя Левиосой, группируясь для более мягкого приземления. Мантия, на которую он и подвесил простейшие чары полета, буквально врезалась в тело, тормозя падение и оставляя еще пару синяков к уже приличной коллекции, подаренной детищем Помоны Спраут. Но, к счастью, чары неплохо помогли и, несмотря на немалую высоту и приличный вес снаряжения, гоблин приземлился более или менее мягко.
- Силки-то, может и не сожрут, Энтони,- мрачно пробурчал Гархольд, потирая ушибленный бок и экзаменуя любимое оружие на предмет царапин и вмятин.- Но вот о том, куда они отпустят посетителя, твоя Спраут не подумала!
Тихое бормотание гоблина, несмотря на то, что произносилось под нос, мигом разнеслось по мокрому коридорчику. Зеленоглазый подозрительно скривился, пытаясь представить, в какой части замка он должен находиться. И здесь ну никак не могла появиться вода, если где-нибудь не прорвали трубы, что абсолютно невозможно, так как канализационная система Хогвартса построена на магических порталах и очистителях. А несколько труб имеют скорее стратегический, чем общественно-полезный характер.
- Плакса Миртл что ли снова разрыдалась?- пожал плечами Зеленоглазый и пошел вперед, спасибо Высшим, что проход был один.- Вот Черный!
Прямо на щеку Гархольда упала большая, пахнущая болотом капля. Мальчик вытер ее рукавом, поморщился и мысленно плюнул на мантию любителю красивых декораций. Кто мог создать настолько большое иллюзионное пространство в самой плоти волшебного замка, Гархольд догадывался, так что искренне надеялся, что Альбусу Дамблдору сейчас хорошо икается.
Наконец, после бесцельно потраченных пяти минут, когда рэйвенкловец уныло шел по коридору поминутно оглядываясь и замирая, он подошел к большим дверям. Внимательно осмотрев их в отражении своего кинжала и не обнаружив ни одного заклинания или руны, кроме остаточных следов трансфигурации, Зеленоглазый медленно толкнул створки внутрь.
Раздался противный скрип. Во мраке нового зала медленно, торжественно разгорались огни факелов, и в их золотистом неровном свете выступили вперед мрачные фигуры воинов.
- Вот послали Древние любительницу шахмат,- пробормотал сквозь зубы гоблин, примеряясь секирой в сторону шахматной пешки. Играть он не собирался…
К его плечу прикоснулась чья-то тяжелая рука. Нащупав в кармане палочку, Гархольд медленно повернул голову, припадая на правую ногу. За его плечами стояли два слона-рыцаря, намекающе положив руки на рукояти мечей. Гоблин мгновенно оценил как рост противников - каменные фигуры не уступали в размерах Самайновскому троллю, так и количество предполагаемых соперников - и белые, и черные действовали вполне согласованно против общей угрозы, и, что самое главное, размеры оружия - оба клинка весьма превосходили в росте самого гоблина, не то что его фамильную секиру.
Гархольд аккуратно поднял руки, показывая, что согласен принять правила этого испытания.
Черный король переглянулся со своим соперником, и они одновременно кивнули своим воинам. Фигуры медленно занимали свои места на гигантской игральной доске. Мрачно переглянувшись, два короля уставились на мальчика. Гоблин указал на белых - он не настолько хорошо играл в шахматы, чтобы пренебрегать даже таким мелким преимуществом.
Белый король ехидно усмехнулся - ну или так показалось Гархольду в неясном свете факелов. Гоблин только устало махнул рукой, заменяя собой ферзя.
Не сказать чтобы Зеленоглазый не умел играть в шахматы - в Магическом мире это умение уже давно стало одним из основных в обучении наследников чистокровных Родов, наряду с этикетом, танцами, фехтованием и рисованием. А сотрудникам единственного банка просто жизненно необходимо ни в чем не уступать клиентам, вот дед и учил Гархольда правильно переставлять фигурки. Но дальше десятка заученных партий обучение не пошло - гоблин неплохо мог разыграть пару дебютов, но даже против Синдорнха он мог рассчитывать только на ничью. А уж дед и вовсе стал недосягаемым идеалом. И дело даже не в том, что Гархольду не хватало ума или сообразительности, терпения и памяти - вовсе нет, просто учиться играть у мастеров, не умеющих поддаваться, было трудно, неприятно и начисто отбивало интерес к этому виду спорта. У него не было особого таланта, Гархольда всегда больше интересовала жизнь, чем любая игра, так что азарта мальчик не чувствовал, и шахматы остались исключительно необходимой, но нелепой забавой.
Пешка выдвинулась вперед.
Зеленоглазый не стал мудрить - все-таки он не слишком хорошо играл, чтобы надеяться выиграть у фигурок, трансфигурированных и зачарованных Минервой МакГонагалл честно. Он не особо задумываясь двигал фигуры на доске, не слишком жалея попадавших под удары черных, хотя и он разбил в пыль всадника и пешку - его целью было провести себя-ферзя на другую сторону доски. А уж там…
Мальчик четко видел там дверь и, уже проверив на чары, уверился, что на ней нет и следа волшебства, а значит, он вполне сможет проскочить в следующую комнату с края доски.
- Вот Предки,- выдохнул Зеленоглазый, когда в шаге от него остановился гигантский пехотинец, намекающе положив руку на меч. Получить этой каменюкой по голове ему очень и очень не хотелось… Гархольд передернулся. Нет, он, конечно, не собирался стоять столбом как остальные фигуры, но сражаться с кучей гигантских каменных големов, пусть даже туповатых, ему не хотелось.- Надо бежать по-быстрее!
Гоблину повезло - он вполне мог за два хода проскочить к последней линии и броситься к двери, из-под которой приветственно пробивался белый свет. Первый ход - и Черный Король начинает волноваться. Ход Гархольда не логичен, не просчитан, чью бы личностную матрицу не подсадила в него профессор Трансфигурации, потому что не несет в себе победу, но рэйвенкловцу она и не нужна. Его цель - не честная победа над разумом каждого преподавателя, а философский камень, и он не стесняется обманывать, если это нужно для дела. Белый Король - молчаливый как и остальные - смотрит на него с ужасом, кидает в спину Зеленоглазому свой скипетр, он не понимает задумки игрока… И это его очень беспокоит. Не меньше чем Черного. Тот начинает перестраивать рисунок своей атаки, надеясь перехватить наглого ферзя. Король не боится - вокруг его фигуры достаточно воинов, чтобы шах наглеца так никогда и не стал матом, но уверенность Гархольда поколебала и камень. Шахматный король вглядывается в доску, стараясь рассмотреть какую-то упущенную деталь, что-то, что заставило противника ринуться в самоубийственную атаку… И это его ошибка.
Гархольд, стоя в шаге от свободы, прекрасно рассмотрел призрачную стену, которая была призвана не выпустить игрока с доски до окончания партии, но заканчивалась эта преграда всего в двух метрах над доской. Действенная преграда для ребенка - и совершеннейшая чушь как для взрослого мага, так и для него. Гоблин приседает и, резко вспрыгнув на пешку, бежит по плечам фигур в сторону Черного Короля. Тот все еще смотрит на доску, поэтому Гархольд легко срубает ему голову и перепрыгивает через прозрачную стену. Фигуры зачарованно застыли. Но как только стопы гоблина коснулись пола, призрачное марево защиты мгновенно растворилась. Гархольд сглотнул.
Еще пару секунд и скульптуры, и мальчик следили за слетевшей с плеч головой Черного Короля, на которой застыло выражение искреннего удивления. Пару раз перевернувшись на каменных плитах, голова замерла прямо перед ногами мальчика, оскалилась и крикнула:
- Поймать нарушителя!
И Гархольд кинулся бежать. Тяжелые шаги каменных гигантов трясли пол, с потолка падали мелкие камешки, а мерный скрип жестких суставов словно бы наполнил собой весь зал. Зеленоглазый чувствовал как медленно, но верно, расстояние между ним и его преследователями уменьшается - МакГонагалл сделала вполне качественные фигуры, учтя особенности человеческого организма - так что предпочел прибавить скорость. Вот в этот момент он вполне искренне проклинал свою запасливость, но кинуть снаряжение не позволял здравый смысл - причем не столь жалко вещей как не хочется оставлять столь явные улики. Слава Предкам, дверь оказалась не заперта, так что Гархольд мгновенно скользнул за нее, лишь почувствовав, что кто-то вспорол на его спине мантию.
Мальчик уперся руками в колени и тяжело задышал, восстанавливая дыхание. Три испытания позади, осталось еще столько же. Надо двигаться дальше.
- И ты тут, Поттер? Не ожидала от тебя!
Перед гоблином, в окружении летающих ключей, стояла Гермиона Грэйнджер, уперев руки в бока.
- За что, Великие?!
|
|
|
| Al123pot | Дата: Среда, 02.10.2013, 04:21 | Сообщение # 44 |
Черный дракон
Сообщений: 2794
| На фф.ру этот фик продолжает выкладываться может, кто нибудь попросит автора выложить и здесь продолжение или разрешение на выкладку.
|
|
| Shtorm | Дата: Понедельник, 14.10.2013, 15:20 | Сообщение # 45 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Почему так долго нет обновлений?
|
|
| Erutan | Дата: Понедельник, 14.10.2013, 17:39 | Сообщение # 46 |
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1298
| на слифоре постоянно обновляются, видимо автор обиделся на этот форум.. или разочаровалась в читателях…
|
|
| Jeka_R | Дата: Понедельник, 14.10.2013, 18:21 | Сообщение # 47 |
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Цитата Erutan (  ) или разочаровалась в читателях…
Учитывая количество комментариев - неудивительно. Между прочим весьма странно. И на мой взгляд, это подтверждает, что половина здешнего контингента предпочитает всякий трэш вместо хорошего и качественного фанфика.
|
|
| Erutan | Дата: Понедельник, 14.10.2013, 19:12 | Сообщение # 48 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1298
| Цитата Jeka_R ( ) предпочитает всякий трэш
ну учитывая некоторых авторов пишущих всякий бред, это немудрено…
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:01 | Сообщение # 49 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Разрешение на выкладку получил.
Первое восстание гоблина. Часть 2
Комната с ключами
* * *
— И ты здесь, Поттер? Вот уж не ожидала!— сказала Грэйнджер, удивлённо глядя на рэйвенкловца.— Ты тоже понял, что кто-то хочет украсть философский камень директора Дамблдора?
Гоблин смотрел на девочку со странной смесью раздражения и обреченности, просчитывая все возможные развилки и повороты. Ошарашить и бросить ее здесь — не выход, хоть и очень привлекательная идея, учитывая, что компания ему совсем ни к чему. Не зря же он потратил столько сил, чтобы отвести от себя всякие подозрения, а из памяти этой магглорожденной зазнайки можно будет с легкостью достать его образ. Обливиэйт он накладывать не умеет, так что, похоже, ему придется тащить ее за собой, а там уж думать, что делать с этой любительницей совать нос в чужие дела.
— Во-первых, он не директора, а Фламеля, а во-вторых… Откуда знаешь про камень?— гоблину и вправду было интересно откуда — ведь она, в отличие от его однокурсников, воспитывалась в маггловском мире и про Фламелей не слышала, ворона их, Мунина, явно не знала.
Похоже, ему все-таки придется отдать должное ее интеллекту.
— Хагрид сболтнул про Николаса Фламеля, а дальше догадаться было не сложно,— горделиво вздернула курносый носик девочка. Она явно гордилась своим умом, и Гархольд не мог отрицать, что повод был.— А там, проследив, узнала, что Снейп…
— Идем, Грэйнджер, хватит болтать,— недовольно пробурчал Поттер, оглядывая бушующее море летающих ключей. Все оказалось до банальности просто — девочка так и осталась одиночкой, и гоблину хотелось надеяться, что здесь все-таки нет руки вездесущего Директора. Хотя не мог же Дамблдор верить, что Зеленоглазый не подстрахуется от назойливого внимания? Или старому пауку достаточно знать, как пройдет встреча двух "вечных врагов"?
Гархольд нащупал в кармане один неплохой амулет, наполненный магией Подземелий до краев так, что она вот-вот хлынет наружу. Но это на крайний случай, если он не сможет деактивировать чары куда более простым методом.
— Дурак! Я тебе говорю, что там может быть Снейп, а он опасен, ты что, совсем без башни?!— Возмутилась девочка, хватая Зеленоглазого за плечо. Гоблин поморщился и, резко дернув рукой, убрал конечность гриффиндорки с тела. Та, ничуть не расстроившись, продолжила.— Надо подготовиться!
— Причем тут Снейп, Грэйнджер?— устало спросил Гархольд, оборачиваясь к возмущенной девочке. Каким образом там может оказаться декан Слизерина, если за его передвижениями следит Энтони и готов сообщить о незапланированных перемещениях по пергаменту, Зеленоглазый не знал. Как и того, с чего эта девчонка вообще взяла, что зельевар замешан здесь больше, чем прочие преподаватели.
— Он — Пожиратель, Поттер,— как маленькому объяснила ему Гермиона.— А значит слуга Волдеморта! А кому кроме него может понадобиться философский камень!
— Не вижу твоей любимой логики,— скривился Зеленоглазый, облокачиваясь на каменный куб, к которому были прислонены метлы. Видимо, одним из вариантов прохождения этого испытания были безумные полеты за искомым ключом. Как отыскать его в этой шелестящей массе, Гархольд не понимал.
Зеленоглазый снова посмотрел на девочку. Нет, гриффиндорка правильно сделала выводы о камне и похитителе, но мысль ее блуждала как-то странно.
— Философский камень нужен любому амбициозному существу как источник золота и вечной жизни!— усмехнулся он.— И вообще, откуда такие знания биографии наших преподавателей?
Сам Гархольд прекрасно знал всех, кто попал под гребенку Министерства в прошедшей войне — но это он, сотрудник банка Гринготтс, которого учили на делах о конфискации имущества, штрафах и выкупе семейных ценностей Пожирателями, а вот откуда это выкопала Грэйнджер— неизвестно.
— Газеты, Поттер, это просто кладезь информации!— выставила вверх палец девочка, смотря на Гархольда с явным чувством превосходства.
— Вот книжный червь,— еле слышно пробормотал гоблин, представляя сколько макулатуры пришлось перелопатить этой упрямой гриффиндорке, прежде чем она добралась до статей об арестах Пожирателей. Но такое упорство это заслуживало уважения.— Ладно, Грэйнджер, отложим полное опровержение твоей безумной теории на потом, а сейчас — вперед! Акцио ключ от двери передо мною!
— Откуда знаешь это заклинание?— спросила гоблина Грэйнджер, с интересом наблюдая за тем, как мальчик, с силой сжимая в руках вырывающейся ключ, впихивал его в замочную скважину. Тот сопротивлялся изо всех сил, явно собираясь продать свою жизнь подороже.
— Профессор Флитвик научил,— пыхтя, ответил Гархольд. Даже тот минимум общения, что был у него с Грэйнджер, ясно показывал, что в условиях малого времени ей лучше отвечать — пока у девочки заняты мозги, она не мешает гоблинам считать золото.— На дополнительных занятиях.
— А почему нам об этом не говорят?— возмутилась девочка.
— Потому что это факультетские курсы,— ключ наконец-то впихнулся, и Гархольд открыл дверь.— А теперь замолчи! Кто его знает, что за чудище сидит за нею…
И словно в ответ Зеленоглазому раздалось странное шипение, перемежающееся пощелкиванием и шорохом.
— Вот Предки удружили,— замерев, еле слышно выдохнул гоблин, обхватывая ладонь гриффиндорки, замешкавшейся у него за спиной. А вот взгляд мальчика не мог оторваться от серебристо-синей чешуи скользящих тел. Зеленоглазый хотел было отступить в предыдущую комнату, чтобы сообразить, как лучше справиться с этой напастью, но позади раздался характерный щелчок захлопывающейся двери, а наглый ключ — помятый, но не сдавшийся — насмешливо проскользил мимо ребят к потолку, явно гордясь своей далеко не мелкой местью. Гоблин скривился, но все еще старался даже не дышать лишний раз — не то, чтобы проклясть создание ехидного разума Флитвика.
Гидра слепа, гидра не чувствует запахов, даже слух у этой твари оставляет желать лучшего, но вот колебания воздуха эта тварь ощущает так же четко как обычные разумные — цвета радуги. В этой комнате дремала совсем молодая особь — всего лишь три головы свивались в узел на мокром полу, но от этого она не стала менее опасной. Наоборот — если старая злобная тварь еще могла бы проигнорировать мелких насекомых, пытающихся пройти мимо ее лежбища, то молодая самка (только у них такая характерная полоса вдоль всего тела и отсутствуют костяные короны между надбровных дуг) обязательно нападет.
Гархольд не любил этих змей, хоть гидры и весьма близки с драконами, но в них куда меньше благородства и куда больше хитрости и коварства. Например, гоблин чувствовал это всем телом, она уже давно не спит и пристально наблюдает за приятной добавкой к своему дневному меню.
— Ты чего замер,— начала было гриффиндорка, но, только выглянув из-за плеча Зеленоглазого и увидев внушительную тушу гидры, испуганно ойкнула.— Что это?
— Гидра,— так же тихо ответил Гархольд, стараясь одновременно аккуратно вытащить из петли секиру и искать в отражении кинжала какие-нибудь линии сил, чтобы вычислить, как эту комнату проходили директор и Снейп.
— Это не гидра,— начала было цитировать греческий миф Грэйнджер, но гоблин оборвал ее тихим шипением. На отполированном лезвии зачарованного кинжала явно виднелись несколько линий сигналки — но они уже были погашены Волдемортом (Зеленоглазый ничуть не сомневался в личности того, кто пытался украсть собственность Николаса Фламеля), а вот от неприметного камня справа от двери тянулась нить к потолку, покрытому рунами Скрыта.
— Похоже, нашел,— почти беззвучно, просто, чтобы набраться уверенности, произнес гоблин и потянулся к камню. Росту не хватало, а прыгать, в попытке достать рычаг, было бы уж очень глупо, особенно в присутствии Грэйнджер.
Гархольд с новым интересом уставился на гриффиндорку. Она была почти на голову выше Зеленоглазого и, судя по примерным расчетам мальчика, вполне могла не только достать до нужного камня, но и задействовать магический механизм.
— Так, Грэйнджер,— пояснил он Гермионе, указывая на искомый камень.— Надо нажать вот туда. Приноси пользу, если уж навязалась!
— Я не навязывалась,— возразила гриффиндорка, растягиваясь по стене и вставая на цыпочки. Все-таки эта кнопка была рассчитана на взрослого. Учитывая, что Гархольд был твердо уверен в том, что Дамблдор предполагал прохождение этих казематов своим героем, здесь явно должен был быть и более легкий проход, но гоблину было его лень искать.
— Так, подожди, — вдруг развернулась Грэйнджер.— Ты уверен, что это не ловушка?
— Уверен,— устало ответил Зеленоглазый, наблюдая за тем как гидра, уже не скрывая своего бодрствования, начала медленно, тягуче распутывать узлы, в которые свилось ее тело.— Я проверил это артефактом! Поторопись, Грэйнджер, наша соседка явно проголодалась!
Девочка обернулась, судорожно втянула воздух и снова потянулась к камню. Что-то еле слышно щелкнуло, и под негодующее шипение монстра с потолка упала внушительная решетка, отделяя гидру от двух маленьких волшебников. Гархольд медленно двинулся вперед. Сама же змея с силой — в миг потеряв неторопливо-сонную грацию — билась в решетку, так и не осознав что это бесполезно.
Грэйнджер внимательно смотрела на гоблина, явно удивленная тем, как легко он справился с этим испытанием.
— Поторопимся,— скривился Зеленоглазый, чувствуя странное удовлетворение от того, что сумел поставить девчонку на место.— Кто знает, сколько времени у нас есть?
Словно подтверждая слова Гархольда решетка, жутко скрипнув, начала подниматься наверх. Совсем чуть-чуть, но этого хватило как гидре, чтобы просунуть туда кончик хвоста, так и детям, чтобы понять, что пора двигаться дальше. Как можно быстрее, вдоль дальней от гидры стены, двое школьников уже спешили к двери, когда щели между решеткой и полом стало хватать для большей части хвоста гидры.
Слава Высшим, что Зеленоглазый, пристально следящий за тварью, успел толкнуть Гермиону к двери и вытащить секиру из кожаной петли.
— Быстрее, Грэйнджер!— крикнул он.— Открывай дверь, я ее задержу!
Похоже гриффиндорка все-таки не зря попала на свой факультет — в этот раз ни вопроса не раздалось с ее стороны, ни секунды было не потеряно, она мгновенно кинулась к двери, давая шанс гоблину.
Пока покрытый шрамами хвост — видимо юная многоголовая змея уже не раз билась в прутья решетки — несся к нему, Зеленоглазый сообразил, что не стоит отрубать гидре хвост, если он не хочет дать Дамблдору лишний козырь на будущее, так что Гархольд слегка провернул в руке оружие. По синей плотной чешуе ударила плоская боковая поверхность, парализовывая хвост. Гоблин понимал, что это ненадолго, так что моментально поспешил прочь, туда, где Грэйнджер, уперевшись в стену спиной, а ногами в створку, старалась не дать двери захлопнуться. Резко перепрыгнув через ее ноги и выдернув саму девочку, Зеленоглазый перекатился по полу, злорадно слушая бьющуюся о стены гидру.
— Множества золота за Гранью, Великие Предки,— выдыхает он, благодаря Древних за милость.
И ему отвечает тишина:
— И тебе того же, Охотник.
* * *
Гостиная факультета Рэйвенкло
* * *
— Кто-нибудь объяснит мне что происходит?— возмущенно заявил Драко Малфой, оглядывая рэйвенкловцев. Особенно пристально он смотрел на "Гархольда", невозмутимо читающего житие Амадеуса Однера.
Двое оставшихся — Энтони и Лайза — переглянулись, беззвучно решая посвятить слизеринца в их план. В конце концов, Малфой явно осознал, что гоблин поддельный, а значит, может сорвать прикрытие, поделившись с кем-то сомнениями.
— Гархольд попросил прикрыть его отсутствие,— тихо прошептал Голдштейн, следя за тем, как далеко находятся остальные рэйвенкловцы и не могут ли они прочитать разговор по губам. Его уж очень смущал напряженный взгляд Луга — староста явно имел что сказать первокурсникам, но, почему-то, только молча сверлил компанию взглядом.— Так что не показывай виду!
— Ладно,— поморщившись, Драко откинулся на спинку дивана.— Допустим. И куда этот гоблин отправился?
— Официально — мы не знаем,— разгладила складки на юбке Лайза, косясь на невозмутимого Теренса, играющего роль гоблина. Крайне некачественно играющего, надо признать. — Поэтому давай ты будешь на этот счет мучить самого Поттера? Он должен скоро вернуться…или хотя бы передать сообщение.
Малфой обиженно поджал губы — не столь из-за того, что вороны отказались рассказывать о делах Гархольда, сколько потому, что сам гоблин не посвятил его в эту тайну. Малфой считал их отношения если не дружбой, то уж близкими точно, и ожидал чуть большей открытости от рэйвенкловца.
— Он нам тоже ничего не говорил,— словно прочитав мысли слизеринца, произнес Бут-"Гархольд", отрываясь от книги. Маленький горностай, стоящий на столике, заботился о полной конфиденциальности их разговора.— Просто мы чаще видимся, вот и заметили пару странностей…
— И приперли его к стенке,— закончил Энтони, изящно взмахивая рукой. Лайза согласно кивнула.
Немного успокоившись, Малфой задумался над тем, что место, куда мог отправиться его приятель, по сути, было всего одно. Не зря же Гархольд вместе с ним и Паркинсон забирался в Запретный Коридор! Значит, там спрятано что-то связанное с Фламелем — Панси после приснопамятного похода немного рассказала об интересе своего дальнего родича к творящемуся в Хогвартсе в целом, и в Запретном Коридоре в частности.
— Ничего,— пробормотал мальчик, убирая горностая, чтобы не привлекать внимания пологом беззвучия над их компанией, да и заряд энергии у этого артефакта совсем не безграничный.— Ты мне еще все расскажешь, Гархольд…
А Энтони все так же напряженно следил за старостой МакДугалом, опасаясь, что они недооценили осведомленности волшебника. Уж слишком недовольно смотрел он на конспираторов, и слишком явно в его глазах просматривалось опасение и почти что страх.
Луг едва заметно кивнул Голдштейну.
* * *
Запретный Коридор
* * *
— Надо же, и от нее может быть польза,— в полголоса усмехнулся гоблин, смотря на нужный флакон, уверенно указанный гриффиндоркой. В этом испытании гоблин предпочел заняться поиском обманок и сигнальных контуров, оставив девочке несложную логическую загадку. Надо признать, что Грэйнджер справилась довольно быстро.
— Этот для того, чтобы пройти вперед, этот — чтобы вернуться,— девочка уже было потянулась к полочке, чтобы подхватить нужный фиал, когда Гархольд легонько ударил ее по руке.
— Не трогай, Грэйнджер! Там сигналки! Как только ты поднимешь его,— пояснил мальчик.— Тут же задействуется…сигнализация. И нам может очень и очень не повезти.
— А может ее услышит профессор Дамблдор и придет к нам на помощь?— начала размышлять Гермиона, следя за тем как Зеленоглазый, достав из сумки флягу, отвинтил крышку, вылил в угол какую-то пряно пахнущую жидкость и заклинанием аккуратно перелил зелье. Жидкости в фиале на столе меньше не стало — видимо он был связан с куда большей емкостью где-то неподалеку.
— Грэйнджер,— устало проговорил мальчик, доставая вторую емкость и переливая "зелье возвращения".— Вот что ты, как ты думаешь, ты сейчас делаешь?
— Спасаю камень,— фыркнула девчонка.
Гархольд же, приладив фляги к поясу, поднял вверх указательный палец и ехидно произнес:
— А вот и нет! Ты,— палец некультурно, но показательно уперся в гриффиндорку.— Злостно нарушаешь правила, и подвергаешь риску потерять кучу баллов свой факультет! Почему пошла сама, а не предупредила кого-нибудь из преподавателей? Например, МакГонагалл?
Гермиона нахмурилась, обиженно поджала губы, но все-таки ответила:
— Она уехала на семинар,— гоблин скептически выгнул бровь, девушка покраснела.— В школе вообще только профессор Синистра и Филч остались!
— И чем тебя не устроила наш астроном?— спросил Гархольд, размышляя о том, стоит ли брать с собой эту девочку. С одной стороны, он надеялся на мирную встречу с Темным Лордом — мальчик реально оценивал свои возможности и обреченность гениального мага (а даже крыса становится смертельно опасной если загнать ее в угол, что говорить о Волдеморте!), и не желал бы чтобы этому были свидетели, с другой стороны гоблин не знал, вернется ли в эту комнату — и вообще не соврал ли зельевар про зелье возвращения — а оставлять Грэйнджер в одиночестве было глупо. Она же все расскажет Дамблдору. Да и если разговор с Волдемортом не сложится, лишняя палочка пригодиться…
— Она слишком много общается со Снейпом,— смущенно буркнула Гермиона, отворачиваясь от скалящегося Зеленоглазого.— И вообще, я делаю хорошее дело!
— Инициатива наказуема, Грэйнджер,— только и ответил Гархольд.— Так что советую тебе держаться меня и не болтать сверх меры.
— Только в этот раз, Поттер.
Нет, конечно же, Гархольд не собирался верить девочке на слово — он даже аристократам вроде Малфоя и Голдштейна верить не мог, несмотря на то, что их слово нерушимо. Уточнение — точное слово. Это именно они в свое время, после общения с демонами и духами, стали уделять особенное внимание двусмысленностям и игре слов. А уж как относиться к данному слову конкретная магглорожденная Зеленоглазый и вовсе не знал. Как и то, что может заставить ее поставить печать на язык.
Но об этом можно будет подумать потом, когда и он, и эта гриффиндорка выберутся из Коридора. В конце концов, никто не отменял Нерушимую Клятву или Клятву-На-Крови.
— Так что мы собираемся делать дальше?
— Идти вперед,— пожал плечами Гархольд проверяя все снаряжение, а особенно тщательно оружие и обе палочки — он уже стал понимать, что за силу таят в себе эти деревяшки, и не собирался отказываться от них из-за предубежденности насчет людей.— Почти как завещал Годрик. Только вот что, Грэйнджер…
Гоблин обернулся к девочке и серьезно посмотрел ей в глаза. Он ничуть не доверял этой гриффиндорке — ни на кнат!— но сейчас просто обязан был рискнуть. Ему нужны были хотя бы пять минут на то, чтобы попробовать решить вопрос о камне мирным путем, и он планировал их получить.
— Послушай меня внимательно и постарайся поверить,— гоблин старался говорить спокойно и уверенно, так как говорил дед, стараясь убедить очередного клиента в том, что вариант предложенный банком— самый выгодный.— Там впереди опасно, а я вооружен лучше, чем ты. Нет-нет! Не возражай сразу, сначала дослушай. Если похититель подумает, что я один, то это заставит его расслабиться, и даже если он все равно нападет, то минут десять я, скорее всего, продержусь, а твое появление для него станет неожиданностью! В этом наш шанс!
Увидев, что девочка все еще колеблется, хоть и перестала открыто возмущаться, Зеленоглазый, проникновенно заглянув ей в глаза, добавил:
— Мне очень нужна твоя помощь.
— Ну ладно, я подожду,— гордо заявила Грэйнджер, раскрасневшись от удовольствия.
— Отлично,— кивнул мальчик, отхлебывая из правой фляжки. Горькое зелье обожгло горло, но гоблин не позволил себе даже поморщиться.— Тогда я пошел! Держи фляжку. Минут через пять…Как у тебя с часами?
— Простая механика здесь работает,— снисходительно(гоблин только вздохнул) пояснила Гермиона.
— Вот и отлично,— резюмировал он, передавая гриффиндорке флягу.— Тогда жду минут через пять!
— Удачи,— шепнула Грэйнджер вслед мальчику, присаживаясь на пол и готовясь к напряженному ожиданию.
* * *
Министерский Архив
* * *
— Нет, ну ты же можешь хоть что-то сделать?!— ворчал Дамблдор, уже давно запутавшийся в сотнях поправок, поправок к поправкам и отсылкам к приложениям. Он всегда ненавидел бумажную работу и радостно спихивал ее на Минерву.— Ты же Министр, Корнелиус! И ты сам понимаешь, что мы упускаем вместе с Поттером!
"Ты упускаешь",— мрачно подумал маг, недовольно глядя на великого волшебника, привыкшего приходить в его кабинет, как себе домой. Фадж все больше и больше чувствовал раздражение от того, что Дамблдор смеет указывать ему, что делать или пенять на нерасторопность. Пусть пока еще он не может открыто (да и тайно тоже) выступить против директора Хогвартса, но Корнелиус сделает все, что возможно, чтобы приблизить миг своего триумфа над ним.
Но пока ему все еще нужно безоговорочная поддержка этого волшебника:
— Я могу созвать внеочередное собрание Визенгамота и Совета Лордов,— заявляет он, скрывая ехидство за безупречной — отточенной не на одном собрании и митинге — улыбкой, бегая от одного стеллажа до другого.— Где вы выступите с блестящей речью, и все высокопоставленные маги Англии тут же согласятся исправить 12 поправку, провести ритуал Изгнания из Рода для Поттера и отдать его нам на усыновление!
Альбус недоуменно уставился на Министра, воодушевленно размахивающего руками. Если бы это был кто-нибудь другой, то старик бы решил, что это сарказм, но это же Фадж, на его лице все так же сияет улыбка и он все такой же обаятельный идиот.
— А если попробовать протолкнуть Закон о сиротах? Что-то вроде того, что дети-маги, оставшиеся без родителей переходят под опеку Министерства?— задумчиво протянул Дамблдор, уже отчаявшись найти прецедент в истории.
— Закон-то может и пройдет,— недовольно скривился Фадж, падая на стул. Тот протяжно скрипнул под немаленьким весом, явно выражая протест такому обращению с ветераном гражданской службы.— Только вот из-за ритуала Поттер уже не сирота! Да и получить в придачу к Мальчику-Который-Выжил еще и сотню сирот, сбагренных дальними родственниками на шею к правительству — уж увольте! Этого мне не простят! А гоблины еще и добавят — они же не дураки, поймут под кого мы копаем!
— А если уточнить невозможность воспитания гоблинами людей?— Задумался директор, просчитывая все варианты развития событий.— Как Закон об оборотнях?
— И меня обвинят в ксенофобии! Плюс,— Корнелиус тяжело вздохнул, понимая, что еще не так крепко стоит на своем месте, чтобы не думать об интересах множества знатных и, что главное, богатых Родов. — Боюсь к тому времени как наши заседатели договорятся хоть до чего-то определенного, юный Поттер успеет получить статус Совершеннолетнего… И это еще, если гоблины не подсуетятся и не купят всех нейтральных аристократов с потрохами! В такую их глупость сложно поверить, Альбус.
Дамблдор согласно кивнул. Если бы не однозначные пункты Договора о Сотрудничестве и некий страх, хорошо замаскированный под презрение, людей перед этим подземельным народом, то эти ушлые существа уже давно бы откровенно запустили бы свои когтистые лапы в политику и взяли бы всех за горло.
— Но мы не можем сидеть, сложа руки,— мрачно выдохнул директор. Его ясные голубые глаза помрачнели — у мага было слишком много планов на Поттера, чтобы он мог закрыть глаза на его характер и воспитание. Хитрый, нелюдимый и жадный герой его полностью не устраивал. И даже если Фадж испугается проблем и дезертирует, то сам Альбус поднимет все свои связи, не постесняется ни шантажа, ни взяток, но все-таки получит возможность влиять на Гарри. А там уж опытный легилементор, имеющий возможность воспользоваться лучшими составами гениального зельевара, уж как-нибудь да исправит урон нанесенный мальчику его отвратительными опекунами.
— Да, кстати,— начал было Министр, подтягивая к себе кожаную папку, в которой желтели потрепанные листки.— Я тут хотел…
Директор Хогвартса же просто отмахнулся, почувствовав, как нагрелся кулон, к которому Снейп привязал сигнальные чары. А это значило, что кто-то прошел в комнату Еиналеж. Нет, это не Квирелл — несмотря на то, что бывший ученик, скрывающийся в теле преподавателя, весьма ограничен в средствах и испытывает жуткую боль, Альбус не верил, что он попадется в подобную ловушку, так что старик решил поспешить обратно. Он искренне надеялся, что это будет Гарри, ибо, в конце концов, только на него завязано зеркало, и только он сможет достать оттуда камень. Гениальная идея, как понадеялся маг, себя оправдает. Гарри столкнется с Томом и их вражды будет уже не избежать. Дамблдор был уверен, что измученный и истощенный Реддл не станет разговаривать с мелким мальчишкой, а Гархольд не простит подобного обращения. А если повезет, то он еще и камень достанет — ведь эта тварь не отпускает человека, хоть раз заглянувшего в ее глаза, а значит сейчас нету никого к ней ближе, чем Поттер.
— Потом, Корнелиус, все потом,-пробормотал он, вылетая из кабинета.— Мне срочно надо уйти!
Старик искренне надеялся успеть на помощь. Как говорит его опыт, подобное спасение здорово связывает людей.
А Фадж только злобно поджал губы, сжимая раритетные бумаги в кулаке:
— Ты сам виноват, Альбус,— буквально прошипел он.— Теперь я ничего тебе не расскажу о находке! Я еще покажу тебе, что значит плевать на Министра! Ты у меня со всех постов полетишь!
Он долго выдыхает, с силой разжимая ладонь и разглаживая листы пергамента. На потрепанной бумаге аккуратным готическим шрифтом выведено: "Положение о Наследниках Древних, Древнейших и Благороднейших Домов, их Воспитании и Обучении".
* * *
Запретный Коридор
* * *
Гермиона пристально смотрела на циферблат своих простеньких часов, следя за тем, как минутная стрелка ползет к отметке три. В пятнадцать минут первого она отправится вслед за Поттером.
Еще десять…пять…пора!
Девочка резво поднялась с пола, уже даже подошла к стене пламени, подхватив фляжку, оставленную ей Поттером, когда ей в голову пришла такая спокойная, правильная и такая гермионовская мысль!
Девочка замерла на пару секунд, потом решительно кивнула своим мыслям, подошла к полочке с зельями и подхватила с нее нужное. Прислушалась, словно ожидая, что сигнальные чары заявят о себе так же как сигнализация на папиной машине. Но все было тихо.
Грэйнджер пожала плечами и пробормотала:
— Нам явно не помешает помощь Директора!
И ринулась в пламя.
Где-то в Лондоне вздрогнул Альбус Дамблдор, перебиравший документы вместе с Фаджем.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:05 | Сообщение # 50 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Первое восстание гоблина. Часть 3.
* * *
В зале зеркала Еиналеж
* * *
Лорд Волдеморт печально смотрел вглубь зеркала. Слава Мерлину, что у умирающего Квирелла все-таки нашлись силы на простейший ментальный щит, а сам темный волшебник не поленился вырисовать полноценный рунный круг, иначе бы он мог и сам попасть под очарование древнего артефакта. Тварь это была очень старая и злобная.
Никогда прежде Волдеморт, даже во время работы в "Горбин и Беркс", не встречался ни с чем подобным. Разумные артефакты вообще редкость, а уж такие древние да ещё и настолько тёмные… Оживление вещей, причем с сохранением у подселенной твари почти полной свободы воли — это забава светлых, Темные предпочитают не рисковать, и, если уж и подселяют тварь грани или плененную душу, то куют крайне крепкие оковы для нее. Поэтому и увидеть легендарное зеркало Еиналеж было для Волдеморта весьма и весьма неожиданно.
— И вот что с этим делать?— прошипел он, заставляя Квирелла близоруко щуриться, силясь рассмотреть детали. Изрядно разозленный маг, буквально ощущающий, как разлагается плоть его слуги, чувствующий — и что самое страшное, уже даже видящий— как его призрачное тело ошметками черного дыма вырывается из Квирелла, бродил из угла в угол, вполголоса ругался и все еще, не желая сдаваться, силился разглядеть в глубине Еиналеж свое спасение.
Мерно гудящее пламя только сильнее раздражало темного мага. Но он не торопился…В конце концов, теперь он не привязан к лесам Албании, теперь он в Англии, среди тысяч магов и миллионов магглов, и, рано или поздно, с помощью философского камня или нет, Квирелла или еще какого-нибудь мага, но Лорд Волдеморт возродится.
Существование в виде призрака в течении долгих десяти лет научило его одной очень важной вещи — терпению. И — надо признать — дало время на переосмысление многих решений и опрометчивых поступков прошлого. Наверное, именно поэтому заклятье, державшее дух в пределах Кромки Черного Леса, пало, и он смог встретиться с амбициозным английским юношей — Квиринусом Квиреллом. Волдеморт, маг, нарушивший изрядное количество законов Магии, изувечивший свою душу, извративший свое сознание и сознания ближайших сторонников, получил шанс на прощение. И возрождение.
И он его ни за что не упустит!
— Если ничего не придумаем, — сказал темный маг Квиреллу.— То я сотру круг и привяжу тварь к тебе…
— Н-но, м-м-мой г-го-госпо-сп-од-дин,— испуганно заблеял страдающий профессор, заикаясь еще сильнее, чем обычно.— Я-я-я же м-могу у-у-умереть!
Последнее слова волшебник даже умудрился выговорить практически не заикаясь. Волдеморт на это только зло зашипел — ему было слишком больно и плохо, чтобы вменяемо объяснять слуге свои задумки, но он сдержал свой порыв ударить по сознанию волшебника ментальным копьем. Это было бы по меньшей мере опасно для духа самого Лорда. Да и, теперь, после долгих лет скитаний, размышлений и анализа прошлых поступков, приведших к тому, что сама Магия ударила по нему сильнейшим откатом, Волдеморт понимал, что сам виноват в том, что голос его когда-то острого и гениального разума стали заглушать вспышки немотивированной агрессии, злобы и жестокости. Нет, Темный лорд всегда был жестким и деспотичным лидером, но вспышки злобы были не слишком характерны для молодого лидера Тьмы. В покое Кромки, маг смог свести их практически на нет, и осознать, как пагубно воздействовало на него создание каждого нового крестража. Только самый первый, как казалось магу, практически никак не повлиял на него, а вот с каждым последующим Лорд Судеб все дальше и дальше отдалялся от того харизматичного лидера, что смог добиться покровительства Магии и увлечь за собой самый цвет магической аристократии. Волдеморт, находясь на Грани, безуспешно пытаясь разбить невидимую стену, не дающую ему проникнуть в Мир, внезапно осознал, что все его действия последних двух лет перед гибелью были направлены только на устрашение жителей Англии и укрепление его личной власти, а никак не тем ценностям и заветам, что он сам вписывал в Кодекс Рыцарей Кельтики, как цели их Ордена, еще до того, как противники прозвали их Пожирателями Смерти.
И это испугало мага.
Он всегда превыше всего ценил свой интеллект — это было единственное, что позволило ему подняться так высоко. И то, что он экспериментом, который сам считал вершиной своего мастерства, буквально своими руками мог лишить себя этого Дара, было противно сущности мага, и до дрожи пугало Волдеморта. И с тех пор он мог только молиться всем Богам и самой Магии о прощении и шансе, шансе вернуться к Заветам, которые неразумно отверг.
Поэтому сейчас, чувствуя, как глаза застилает алая пелена гнева на "ничтожество, решившее противиться Его воле", Риддл сдерживался, посылая лишь легкую волну боли в сознание мага. Хотя это даже смешно — что может заглушить боль заживо разлагающейся плоти?
— Все равно это тело уже мертво, Квирелл,— выплюнул Волдеморт, накладывая новые диагностические чары на древний артефакт.— И я смогу защитить твою душу. Хватит дрожать, трусливая крыса!
Темный лорд уже осознал к каким пагубным последствиям привело расщепление души и твердо решил восстановить целостность своей сущности, но сначала ему нужен был камень. Не только и не столько для возрождения, сколько как источник силы Жизни, требующейся духу для того, чтобы окончательно не перейти в разряд призраков. Сил Квирелла слишком мало, и Волдеморт мог пересчитать по пальцам тех магов, испив жизнь которых он мог хоть на пару месяцев стать живым. Но обращаться в дементора…Это может привести к куда худшим последствиям чем его попытка убить Поттера, или поглощении крови единорогов.
Поэтому он сделает все, чтобы достать нескончаемый источник Жизни, созданный Фламелем.
Чего бы ему это не стоило.
— Что за демон,— прошипел Волдеморт, оборачиваясь на зашумевшую стену магического пламени, созданную его неверным слугой, и увидел ввалившегося в комнату Поттера, держащего наперевес внушительную для его роста и возраста секиру.
Чары, все еще наложенные на Еиналеж, чуть слышно звякнули, и Лорд почувствовал, как невидимые лапы старой твари потянулись к мальчику. Крепкая цепь связывала этого странного рэйвенкловца с тварью зеркала, и осознавший это Лорд предвкушающе усмехнулся.
— Поттер,— произнес он, собирая все остатки магии своей и Квирелла.— Как ты вовремя…
* * *
Библиотека Хогвартса
* * *
— Мне все это очень и очень не нравится,— мрачно заявила Лайза, напряженно постукивая пальчиком по столешнице. Сочинение по трансфигурации, которое она планировала написать, уныло лежало, надеясь, что к нему все же вернутся и напишут хоть что-то кроме названия.— Зря мы отпустили его одного.
Драко, отпустивший сквайров и напросившийся ( а точнее сообщивший, что желает их сопровождать) с рэйвенкловцами, только ехидно хмыкнул, как бы намекая, что он бы подобную глупость не совершил.
— Блэков с кинжалом в одном месте попрошу помолчать,— еле слышно пробурчал Терри, наконец-то вновь вернувшись к своей внешности. Малфой нахмурился, явно не расслышав фразу однокурсника. Бут невинно улыбнулся.
— Да я серьезно! У меня нехорошее предчувствие!
— У меня оно было, еще когда Гархольд нам рассказал о "предположительных" планах,— хмуро отмахнулся Энтони, раздраженно откидывая с лица непривычно длинную челку гоблина.— И лучше не стало…
— А вот у меня заныло сердце еще с пару месяцев назад, когда мои малявки начали крайне неуклюже заметать следы одного не в меру бешенного гоблина,— раздался позади голос Луга и согласное хмыканье Пенелопы.
Четверка, втянув головы в плечи, медленно обернулись.
Вокруг их места слегка поблескивала пленка заглушающих чар, а сами старосты уже подтащили к месту дислокации заговорщиков стулья. Никто не обращал на их компанию внимания — ну решили МакДугал и Кристалл отчитать своих первокурсников тихо, не расскрывая их проблем, так что в этом странного? Это же Рэйвенкло, не Гриффиндор! Это для тех негативное мнение окружающих и урон собственной чести практически одно и то же…
— И что мы будем с ними делать, Пенни?— зловеще протянул Луг, откидываясь на спинку стула. Сегодня с утра прелестная Иванна устроила шотландцу скандал в стиле истинной супруги горца, и раздосадованный волшебник просто жаждал выплеснуть эмоции на кого-нибудь.— Вот я догадываюсь, куда мог отправиться Поттер, и мне это, ребятки, ну очень не нравится!
— Я при чем здесь я?— сделал безнадежную попытку оправдаться Энтони, сейчас обретающийся в облике Гархольда.— Я здесь, и вообще, по какому праву…
Старосты умиленно посмотрели на первокурсника, и Голдштейн только злобно выдохнул, понимая бесплодность своих дальнейших попыток.
— И что?— нахмурилась Лайза, накручивая рыжую прядь на палец. Девочка изрядно нервничала, хоть и понимала, что если бы старшекурсники хотели их сдать руководству школы, то уж точно бы не сидели здесь сейчас и не вели разговоры.— Что вы от нас хотите? Все началось, и, даже, скорее всего, близиться к завершению. Да и для Гархольда это очень важно!
— Почему нам не сказали, мелочь?!— стукнул кулаком по столу Луг, приподнимаясь со стула и буквально нависая над первокурсниками.— Вы хоть понимаете, во что ваш приятель ввязался? Это не игры! Там и сдохнуть можно!
Пенелопа успокаивающе положила ладонь на плечо МакДугала, и силой заставила того сесть.
— Вот вы что думаете, прикрыли его задницу — и все в порядке?— уже более спокойно говорит МакДугал, оглядывая притихших первокурсников тяжелым взглядом.— А если с ним что-то случится? Вы об этом подумали? Хотели его подстраховать? А что вы можете, первый курс, а? У вас есть удостоверение невыразимца и диплом колдомедика?
В голосе шотландского волшебника звучал такой сарказм и скепсис, что рэйвенкловцам даже стало слегка стыдно.
— Он ведь не первый, кто сунулся в Коридор!— продолжила Пенелопа речь коллеги.— Человек двадцать лежали в Больничном Крыле у мадам Помфри! Уизли зашивали рваные раны!
— А что может стать с первокурсником?— покачал головой Луг.— Об этом подумать было лень? Нет, Гархольд, конечно, не обычный мальчик, но…
— Он бы и без нас отправился,— скривился Терри.— Так мы хотя бы немного поможем ему! И мы тайны друзей не раскрываем, МакДугал. Даже если они сами не готовы нас таковыми признать!
Луг МакДугал только устало вздохнул, глядя на упрямо сжатые губы Бута и явно поддерживающих однокурсника приятелей Поттера. Нет, что-то подобное они с Пенни и ожидали, и даже испытывали некое чувство гордости — если бы ребята быстро сдались и согласились, что надо было все сразу рассказать им, старосты бы изрядно разочаровались в новом поколении чистокровных — но все равно их упрямство невыносимо раздражало.
— Ладно, оставим эту тему,— поморщился МакДугал.— Но что вы собираетесь делать, если возникнут проблемы? Или хотя бы узнать о приближении преподавателей?
Ребята тяжело вздохнули.
— Панси подкинула в Коридор один артефакт,— поморщившись, рассказал Драко. Рэйвенкловцы переглянулись — Малфой впервые рассказал им о том зачем "ледяная леди" Паркинсон полезла в запретное и несомненно опасное место, рискуя испортить прическу и маникюр.— Она будет следить, и если кто-нибудь зайдет в комнату с цербером, придет к нам… Ко мне.
В ответ на слегка удивленные взгляды Лайзы, Энтони и Терри, слизеринец пожал плечами и пояснил:
— Я попросил ее об этом, когда узнал, что Гархольд отправился вниз. А Панси мне ни в чем не отказывает…
И поморщился. Рэйвенкловцы заулыбались — то, что девочка явно собралась заставить юного Наследника Малфоев рано или поздно сделать ей предложение, знали все.
— А дальше?— Луг не терял скепсиса.— Связь-то с этим самоубийцей есть?
— Не держи нас совсем за идиотов, МакДугал,— совсем по-гоблински скривился Энтони. Шотландца передернуло, ибо учитывая, что действие Оборотного так и не закончилось, казалось, сам виновник их беспокойства сидит рядом и попросту издевается над нервами итак наследственно бешенного горца.— Связанные пергаменты у нас, хвала Мерлину, не перевелись. А потом…
Голдштейн не дал Лугу высказать новую порцию сомнений, переглядываясь с Терри и взглядом прося того показать карту.
Теперь удивленно застыть предстояло уже Малфою, которому никто не показывал творчество братьев-Бутов.
— Вот здесь,— мальчик ткнул пальцем в болотно-зеленое завихрение на втором этаже, сливающееся с прямоугольником наполненным голубым сиянием.— Находится то, что должен достать Гархольд…
— Достать, как я понимаю, это значит украсть,— обреченно выдохнул Луг, уже пожалевший, что послушал взволнованную Кристалл и пошел разбираться с компанией бешеного гоблина.— Вот не было печали…
— Хватит,— толкнула его в плечо та самая девушка, что втравила его в отвратительную ситуацию.— Потом нотации читать им будешь! А с чего вы решили, что артефакт именно там?
— Ну мы точно знаем, что комната с Пушком — это имя цербера,— включилась в разговор Лайза.— Находиться выше остального Коридора.
— А почему тогда не первый?— заинтересованно спросила Пенни. Она еще пару дней назад поняла, что первокурсники не зря вертятся вокруг преподавателей, причем именно вокруг тех, кто, предположительно, приложили руку к созданию полосы препятствий, но не думала, что они настолько хорошо все продумали.
— Там прихожая перед Большим Залом,— показал старосте Бут, перелистнув карту на первый этаж. А потом, видя, что старшекурсники все еще не уверены, добавил.— А еще и рисунок магических потоков сходен с тем, что должен исходить от нужного артефакта…
— Жизнь, трансформация, огонь,— прищурился МакДугал, стараясь рассмотреть отдельные оттенки в мешанине цветов на втором этаже.— Странный какой-то набор! Я бы предположил, что это вообще как минимум два артефакта! Так…А это еще что? Кровь, ментал? Что за мерзость полез доставать Поттер?
— Что ты сказал, МакДугал?— побледнел Теренс, вспоминая где он уже видел искомый набор магических потоков.— Кровь и ментал?
— Ну да!
Бут всмотрелся в рисунок. Понятно, как он не заметил раньше — потоки, названные Лугом буквально прятались под струями магии, исходящими от философского камня.
— Так вот,— продолжил он, стараясь не думать о такой притягательной и желанной глади зеркала Еиналеж. Гархольд в любом случае знает о нем больше, чем он.— Там тайный ход. Мы его не проверяли — там сильная сигналка и мы не хотели рисковать, оставили на крайний случай…
— Судя по всему, именно его стоит ждать,— мрачно буркнул Луг.
Позади раздалось странное гудение, и все участники разговора тут же обернулись. У края сферы молчания стояла взволнованная Паркинсон и с силой била кулачком по прозрачной стене.
— Панси, что случилось?— спросил Драко, когда девочка прошла сквозь исчезнувшую по движению палочки старосты стену.
— Директор,— тихо сказала она, напряженно оглядывая старшекурсников.— Директор вошел к церберу.
— Как я и говорил,— воздел руки к небу МакДугал.— Ничего у этого гоблина не может пойти точно по плану!
* * *
У зеркала Еиналеж
* * *
— Д-д-обро по-п-по-пож-жал-л-овать, ми-м-мист-тер П-п-пот-т-тер,— тихо произнес Квирелл, выпущенняй Волдемортом на передний план. Маг очень хотел понять, насколько осведомленным был этот ушлый мальчишка, воспитанный гоблинами.— Н-не ож-жи-дали мен-н-ня вс-вс-стре-етить?
— Почему же,— так же тихо и медленно произнес мальчик, изгибая ладонь правой руки так, чтобы пальцы удобно обхватили рукоять палочки с пером феникса, спрятанной в кобуре под рукавом камзола. Во-первых, это была не его официальная палочка и Гархольд надеялся, что ее след не известен директору, а во-вторых, его интуиция — а ей мальчик привык доверять — просто кричала, что сейчас ему нужна именно эта палочка.— Я был уверен, что это вы…Волдеморт.
Зеленоглазый понимал, что времени у него в обрез, поэтому и выдал часть своих припрятанных козырей. Но темный маг не казался даже удивленным. Возможно, этому была причиной гримаса боли, словно бы вмерзшая в его лицо.
Гоблин передернулся. Он не хотел даже представлять, что испытывает этот заживо гниющий волшебник.
— Вот даже как,— раздался совсем другой голос. В нем не было ни капли заикания, только холод и шипение ядовитых змей.— Что ж, ты умен, этого не отнять. Но здесь и сейчас это бесполезно, мальчишка. Я все равно умнее. Развяжи это убожество, Квирелл, я хочу взглянуть на него своими глазами.
Лорду Волдеморту и вправду было интересно посмотреть на Поттера. Раньше — с той странной, непонятной ночи Самайна восемьдесят первого — у него не выдавалось возможности так близко рассмотреть воспитанника гоблинов, мальчишку, попытка убить которого обернулась откатом самому магу. По крайней мере, своими глазами.
Гарри Поттер был чем-то особенным, и вовсе не потому, что был неуязвим для Авады! Нет, в ту ночь зеленый луч смерти так и не покинул тисовую палочку Волдеморта. А мальчик так и не проснулся… Просто сама мысль, оформившаяся в желание, стала последней каплей в чашу прегрешений волшебника перед Магией. Но почему именно Он?
Гархольд тоже напрягся. Длинные, истощенные, покрытые жуткими трупными пятнами пальцы потянулись к лиловому тюрбану. Он и раньше не казался гоблину забавным ( несмотря на все нелепые слухи, бродившие по школе), сейчас же и вовсе казался жутким. Ткань медленно разматывалась, и из-под нее, из затылка развернувшегося спиной к Гархольду Квирелла, появлялось лицо. А точнее, подобие лица.
Светлое дерево остролиста ощутимо нагрелось, пропуская жар пера феникса, чувствующего противную его огненной сущности магию тьмы, и гоблину стоило изрядных сил не выпустить оружие из рук. Все-таки это была не его палочка, за время учебы он уже начинал чувствовать, что это такое — родство с частицей волшебства, заключенной в дерево. Поэтому Гархольд только крепче сжал губы, стискивая вторую ладонь на прохладной и слегка влажной от пота рукояти секиры.
— Ну как, нравится?— протянул маг, не дождавшись ожидаемых для одиннадцатилетнего мальчишки эмоций. Волдеморт криво усмехнулся большим безгубым ртом и, повинуясь внезапному порыву злости, добавил.— Это ты виноват в том, что я десять лет влачил жалкое существование духом в безлюдных лесах Албании!
Гоблин аж подавился от такого несправедливого обвинения. Да даже если бы он и вправду верил в то, что способен лбом отразить Аваду, и то бы обиделся. А уж учитывая, что, по мнению деда и старухи-Видящей, он на это не способен, а шрам последствие совсем другого, хоть и неизвестного гоблинам колдовства, то Зеленоглазый был крайнре удивлен. Изучив все доступные материалы по действиям Пожирателей, он явно представлял себе Темного лорда как некого крайне умного мага, хоть и сошедшего с ума под конец условной жизни, а значит тот не мог не понимать, что ребенок не может быть виноват в его развоплощении.
— Вы верите в то, что я отразил ваше проклятие?— уточнил гоблин, мысленно отсчитывая секунды и наблюдая за мужчиной. Выглядел тот воистину отвратительно — кроме того, что он цветом разлагающейся кожи походил на инфери, так еще и словно бы выкрученная шея и узкие алые глаза…Зеленоглазого передернуло.
Волдеморт, справившись с приступом гнева и уговоривший замолкнуть ту часть себя, что буквально вопила, что мальчишку надо немедленно убить, с куда большим интересом уставился на рэейвенкловца. Гоблины явно позаботились, чтобы Гарри, нет, все-таки Гархольд, вырос умным и скептически настроенным мальчиком. Это весьма импонировало магу, напоминая его самого в юности, но и предвещало некие проблемы в том, чтобы использовать связь мальчишки с зеркалом для получения так нужного камня.
— А это имеет значение?— усмехнулся Волдеморт.— Если в ложь верят тысячи, она становится истиной, сменяя куда более неприглядную правду. Истина невозможна без веры…
— Как Пророчество?
Гархольд рисковал — но ему почему-то захотелось хоть немного сбить спесь с этого мага. Уж слишком снисходительно тот обращался с ним, и намекнуть об этом показалось правильным. И неважно, что все, что удалось узнать о Пророчестве гоблинам — это то, что оно существует и что услышал его Дамблдор. И до того как Зеленоглазый не получит статус взрослого и сможет сам войти в Отдел Тайн, директор был единственным кто знал его точно, слово в слово. И еще, возможно, этот маг и тот, кто донес ему текст видения какой-то Пророчицы.
Вот Гархольд и надеялся, что сможет хоть что-то выяснить у Волдеморта. Но, похоже, он в который раз просчитался.
Перед тем как алые глаза-щелки закрылись, а Квирелл повернулся к нему своим лицом, они так сильно полыхнули злобой и яростью, что гоблин непроизвольно отступил.
— Хорошо, что ты мне напомнил,— прошипел маг. Губы професссора Защиты едва-едва шевелились, беззвучно повторяя слова Лорда.— Мне нужен камень. Сам видишь…
Даже ехидство, звучавшее в голосе Волдеморта, было злым и не предвещающим ничего хорошего для рэйвенкловца. Гархольд начал ясно понимать, что вряд ли получится решить дело миром.
— Это собственность Николаса Фламеля,— все-таки упрямо заявил он, перенося вес на одну ногу и разворачивая лезвие секиры. Мальчик тихо просил Предков, чтобы его приготовления оказались незамеченными темным магом, что позволило бы ему выиграть несколько так нужных секунд.— Я, как сотрудник Гринготтса, обязан вернуть его владельцу. Возможно, вам пригодится что-нибудь другое? Я обязуюсь достать любой нужный артефакт в течении месяца. И с вполне вменяемой оплатой. Мы можем заключить…
Речь Гархольда прервал жуткий смех. Мальчик вздрогнул.
— Гоблин, истинный гоблин,— прошипел сквозь смех Волдеморт. То, что это говорил именно он, было ясно по отсутствию заикания, почти не шевелящимся губам несчастного Квирелла и алым отсветам в радужке светлых глаз мага.— Только вот у меня нет времени на это. Смотри!
Квирелл, послушный воле Лорда, подошел вплотную к гоблину и сунул тому под нос свою руку. Зеленоглазому в нос шибанул жуткая вонь от разлагающейся плоти и гнилой крови.
— У меня остались считанные часы, мальчишка,— злость буквально звенела в голосе мужчины.— И мне нужен камень. И ты мне его достанешь!
Вместе с последним словом маг схватил гоблина за шиворот и буквально швырнул через рунный круг. Взмах секирой пришел в никуда — разве что он слегка задел руку мага.
Гархольд хотел было закрыть глаза, но опоздал, зацепившись взглядом за блестящую поверхность темного артефакта.
И, послушный его воле, Зеленоглазый поднял взгляд, чтобы столкнуться со своим собственным отражением. В этот раз тварь почему-то не желала показывать мальчику дни его величия, отражая его практически неизменившимся. Хотя…Гоблин, присмотревшись, понял: что это значит, что в этот раз существо из-за Грани все-таки добралось до нужных струн души.
Из зеркала на него глядел он сам, но с ощутимо большими заостренными ушами и зеленоватой кожей.
— Что ты видишь, Поттер?— шипел Лорд.— Что?
Волдеморт больше не мог сдерживать ярость — боль и непроизвольный, инстинктивный страх души, медленно и мучительно вытягиваемой из тела, затмили собой все старания мага. Осколок души вновь жаждал крови, действия, доказать всем и каждому свою силу и власть.
— Себя,— сказал гоблин, пытаясь отгородиться от щупалец древней твари, старающейся проникнуть в его душу и сознание.— Только гоблином…
Гархольд прекрасно понимал, что времени у него катастрофически мало, и изо всех сил старался использовать его по полной. Волдеморт почему-то был уверен, что он сможет достать камень, а сам, скорее всего, потерпел в этом поражение. Хотя он ему нужен куда больше чем Зеленоглазому…А что если в этом и дело?
Отражение задорно ему подмигнуло, словно бы похвалив за правильную догадку и, достав из кармана обычный на вид осколок красноватого цвета, положило обратно, и рэйвенкловец тут же ощутил как потяжелел и его собственный карман. В этот момент гоблин буквально проклял себя за то, что положил пластину переноса в заплечную торбу, а не в широкий карман мантии. Теперь, хоть он и достал нужный артефакт, шансы вернуть его хозяину резко уменьшаются. То полуживое создание, в которое превратился Волдеморт и приютивший его Квирелл, просто не может не ощутить течения Жизни в камне Фламеля.
Словно бы отвечая на мысли мальчика, Темный Лорд зашипел:
— Он врет! Камень у него! Отними его немедленно, Квирелл!
Гархольд же резко ринулся вперед, стараясь достать волшебника, если не магией, так хотя бы сталью. И это получилось — истощенный Квирелл был легкой мишенью, и острое лезвие легко срезало плоть с предплечья мага, но только на одержимого это практически никак не повлияло — он все так же упорно швырял в мальчика заклинания, от которых гоблин едва успевал уворачиваться, и медленно надвигался. Гархольду же приходилось отступать все дальше и дальше, практически упираясь спиной в стену пламени.
— Профессор Квирелл, а вы что здесь делаете?— раздался звонкий голос Грэйнджер, о которой Гархольд уже успел позабыть. Зеленоглазый отвлекся буквально на десятые доли секунд, но и этого хватило Лорду чтобы пустить новое заклинание — ни отразить его, ни парировать его гоблин не успевал, поэтому просто упал под ноги Волдеморта, надеясь сбить того с ног. Но маг вовремя подпрыгнул, пропуская мальчишку под собой, и с легкостью отразил простенькое заклинание первокурсника.
Гархольд же, понимая, что сейчас под удар может попасть девчонка, а это грозит куда более серьезным расследованием этого дела, что было мальчику абсолютно не нужно, кинулся к гриффиндорке и, обхватив ее руками, перекатился за зеркало. Тварь задрожала, когда в нее ударили лучи темных проклятий. Теперь, когда Лорд знал, что камня там нет, он не жалел эту тварь. А Еиналеж тем временем, уже не в силах удерживать свой образ, вновь вернулось к изначальному — отполированному прямоугольнику бронзы, вставленному в резную деревянную раму.
Именно за этим зеркалом и спрятался гоблин вместе с Гермионой, закусившей губу от боли в растянутом запястье и серьезном порезе на лодыжке — Лорд все-таки достал их Секо.
— Как ты не вовремя, Грэйнджер,— устало выдохнул Зеленоглазый, следя за приближающимся Волдемортом.
Он был так увлечен боем, что не заметил, как пикнул пристегнутый к виску артефакт, засёкший что в классе с Пушком директора.
* * *
У Пушка
* * *
Дамблдор обвел глазами небольшое помещение, на секунды задержав взгляд на заснувшем от звуков деревянной свирели цербере.
Когда Альбус вернулся в школу, он решил, что не стоит ломать ловушки на прямом проходе к зеркалу — он все еще надеялся, что Волдеморт, а точнее один из осколков его души, попадется в эти сети. Поэтому предпочел пройти полосу препятствий с самого начала. В конце концов, он знает все решения, так что вся дорога займет от силы пять минут…
— Ничего, даже если там не Гарри, я смогу использовать эту ситуацию на благо.
И исчез в провале люка.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:09 | Сообщение # 51 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Первое восстание гоблина. Часть 4.
* * *
У зеркала Еиналеж
* * *
— Хватит прятаться, гоблинский выкормыш,— зло прошипел Волдеморт, голос разума которого уже заглушила ярость и боль. Ему вторит заикающийся профессор.— Уз-зри г-го-госп-п-поди-дина в гн-н-неве!
Но Гархольд продолжал отсиживаться под прикрытием Еиналеж, которое было явно не в восторге от того, что на нем тренируются в темных чарах и явно пыталось проникнуть в мысли школьников, чтобы выманить их в центр зала. Правда, все проклятья произносились едва ли в четверть силы от того, что жаждал бы увидеть Волдеморт, но ему приходилось исходить из возможностей Квиррелла, лишь слегка усиленных ошметками ауры крестража. У мага не было ни малейшего желания вести переговоры, как и думать о том, что он мог бы получить камень и более мирным путем. Темный лорд, ослепленный жаждой крови, мог думать лишь о том, как он, прикончив мальчишку, путающегося у него под ногами, сможет взять в дрожащие руки живительный камень.
А вот гоблину, зацепившему раму артефакта и забаррикадировавшему таким образом угол, приходилось думать не только о битве. Во-первых, он, стараясь не допустить до тела искр от заклинаний и проклятий, пытался открыть сумку, чтобы достать спрятанную там пластину перемещения, а во-вторых, приходилось следил и за гриффиндоркой — оставить эту девочку на растерзание Волдеморту он попросту не мог, хотя бы из соображений целесообразности. Банку было невыгодно чересчур пристальное разбирательство по этому делу, а появление трупа явно приведет именно к нему.
— Поттер, что происходит?— испуганно зашипела Грэйнджер, вжимаясь спиной в стену и зажимая кровоточащую царапину на лодыжке.— Почему профессор пытается нас убить?
— Потому что,— пыхтя выдавил мальчик, отдергивая ногу от пронзительно-синего луча неизвестного проклятья.— Он слуга Волдеморта!
— А Снейп?— Растерянно вымолвила девочка.
— А Снейп тут не при чем!— раздраженно фыркнул Гархольд, бросая Гермионе свою сумку. Та на автомате поймала и недоуменно взглянула на гоблина. Как оказалось, присутствие Грэйнджер было совсем не лишним. Сражаться с Квиреллом и застежками одновременно у мальчика абсолютно не получалось, а чем быстрее он вернет камень Фламелю, тем меньше шансов, что его заберет Волдеморт.— Открой и достань оттуда черную пластину с рунами, потом положишь на нее этот камень…
Зеленоглазый швырнул назад, не глядя, осколок философского камня и бросился из укрытия прочь, давая раненой девчонке шанс помочь. Как показала практика, в условиях ограниченного времени она вполне способна быстро и качественно выполнять приказы.
— Вылез из своей норы, мальчишка,— злобно прошипел темный маг, скользнув в тень. В этой маленькой комнате была прекрасная акустика, и голос мужчины разносился практически мгновенно, искажая местоположение Волдеморта. А яркий свет магических свечей слепил глаза Гархольда, и мальчик мог рассчитывать только на свои чувства и магию гоблинов.— Сейчас поиграем по-серьезному! Или…Мальчишка, ты же не такой безмозглый герой как твой папаша, отдай мне камень, и я отпущу и тебя, и девчонку с миром?!
Голос мага был тихим, соблазняющим, продирающим до самой глубины души. Но вот то, что Волдеморт говорил им, было неприемлемо. Гархольд не любил своих биологических родителей — ему было не за что их любить — но оскорблять их подобным образом мог только он сам. Да и честь сотрудника Гринготтса и Охотника Клана требовала вернуть камень владельцу, так что предложение мага было для него абсолютно неприемлемым.
— Сдохни, тварь,— процедил Зеленоглазый, бросаясь на Квирелла. Сам себя накручивая, вызывая ярость, мальчик шел в буквально самоубийственную атаку, выставив перед собой отполированное лезвие секиры, которым он пытался отражать проклятья, бросаемые противником.
— Идиот,— шипит Волдеморт, отшатываясь от удара тяжелым лезвием. Он слишком медлительный, слишком усталый, и поэтому Лорду тяжело уворачиваться от быстрого и ловкого гоблина, и его тело расцветает еще парой царапин. Они практически не кровоточат — та странная, маслянистая и иссиня-черная жидкость, что каплет на одежду и кривые камни пола, совсем на нее не похожа.— Я тебя уничтожу, мялявка!
— Поменьше говори,— парирует Зеленоглазый, пряча страх за злобой и безбашенной смелостью, и вновь бросается в атаку. Он уже изрядно устал, но выхода не было — у него не было времени, чтобы написать однокурсникам да и сидящая за Еиналеж Грэйнджер беспокоила. Гархольд только надеялся, что она без вопросов и сомнений выполнит его просьбу. В этом случае у них появлялся хоть какой-то шанс.
Увернувшись от очередного луча, брошенного темным магом, Зеленоглазый отступил обратно к зеркалу, когда услышал звонкий голосок Гермионы:
— Поттер! Я сделала… что дальше?
— Прикрой меня,— буркнул он ей, влетая под прикрытье артефакта.— Не дай Квиреллу ко мне приблизиться!
— Но как?
— Да как угодно,— кричит мальчик, распарывая ладонь о лезвие секиры.— Хоть камнями в него кидайся!
Алая кровь каплет на пластину, зажигая руны, подготавливая переход. Гоблин старается не отвлекаться, но все равно краем глаза вынужден наблюдать за гриффиндоркой. Но та, на удивление, неплохо справляется — кидаемые девчонкой камни и даже пара Ступефаев — и откуда она их знает?!— пусть и не останавливают темного мага, но изрядно замедляют продвижение к их укрытию.
— Мне нужно еще полминуты,— шепчет Гархольд, доставая из кармана кусок пергамента. Пластина перехода медленно наполняется энергией, вот-вот сработает перенос, а голос разъяренного Волдеморта слышится все ближе и ближе.— Помогите, Предки! Молю, Великие!
Гоблин тихо, иступленно молится, но не забывает и о делах. Он никак не может найти пера, но это уже не важно — короткое слово "вытаскивайте" он пишет на связанном пергаменте собственной кровью. Гархольд не может тратить время на раздумья, что подумают союзники, когда на их обрывке появится эта жуткая надпись — Квирелл уже рядом, а артефакту требуется еще секунд двадцать, чтобы перенести камень.
— Вы сейчас сдохнете,— злобно хрипит Волдеморт, чье и так искалеченное тело украсилось еще десятком синяков и порезов. Маг, похоже, даже не пытался уворачиваться от осколков, он просто медленно приближается к спрятавшимся детям, чтобы, наконец, швырнуть в блестящую поверхность бронзового щита зеленую вспышку Авады.
Раздался глухой стон, похожий на эхо горного обвала — и старый артефакт разлетается на тысячи мелких осколков, истекая магией и странным темно-зеленым дымом. Этому жуткому низкому вою вторит визг Грэйнджер, вмиг лишившейся укрытия. На руках, лице и теле гриффиндорки кровят десятки порезов от разлетевшихся осколков, но она практически не чувствует боли от липкого ужаса. Жуткая тварь, ничуть не похожая на тихого непримечательного заику-профессора, стоит буквально в шаге от нее, явно не собираясь читать лекцию.
— Вот и закончились игры,— голос Волдеморта спокоен и наполнен каким-то странным превосходством.— Поттер, отдай камень. И я подарю вам жизнь.
— Ха,— хмыкнул гоблин, заметив как начал мерцать осколок темно-красного цвета. Ему надо выиграть буквально пару секунд.
Только вот Гархольд не учел, что прорыв пространства — это не то действие, что может пройти мимо такого опытного мага как Волдеморт. И тот, ощутив, как трещат нити пространства, сразу же понял, почему ощущения Отрицания Смерти чувствуются все меньше и меньше. Со злобным рыком темный маг бросился на Зеленоглазого, просто отпихнув с дороги испуганную Гермиону. Схватив рэйвенкловца за воротник камзола и приподняв его над землей, мужчина с яростью осознал, что полностью опоздал — так нужный ему осколок камня, его последняя надежда на возрождение в ближайшие дни, сверкнув зеленым огнем, исчезла в переходе.
— О, все древние Боги,— обреченно выдыхает маг, отпуская воротник Гархольда. Зеленоглазый, прошипя сквозь зубы, поспешил в сторону — к окатившейся в сторону секире, так как достать палочку, оставшуюся у артефакта, прямо под ногами Квирелла, явно не достать. Правда во внутреннем кармане гоблина была спрятана его настоящая палочка, но Зеленоглазый, прекрасно осознавая свои возможности в человеческой магии, опасался, что вреда от этого будет едва ли не больше, чем пользы. Так что его единственной надеждой продержаться до прихода однокурсников была честная сталь.
— Ну, уж нет,— раздался голос Лорда, и Гархольд почувствовал жуткий удар воздуха по ребрам, откинувший его от секиры. А затем, пока мальчик содрогался от боли, мужчина подошел практически вплотную. Волдеморт, походя откинув Грэйнджер, попытавшуюся отвлечь мага — и куда сунулась глупая?— склонился над гоблином.
— Зря ты не согласился на мое предложение, Поттер,— голос темного мага был спокойным и равнодушным, и это пугало едва ли не больше, чем наполненное яростью шипение. Волдеморту и Квиреллу больше нечего терять.— Очень зря…
Мужчина обхватил подбородок мальчика и силой заставил подняться на ноги. Гоблин не сопротивлялся — пока у него было слишком мало сил, чтобы полноценно ответить человеку, но он, как дикий зверь, выжидал возможность вцепиться ему в горло.
"Помогите, Предки",— проговаривает про себя Гархольд.— "Хоть кто-нибудь, дайте мне сил".
И, словно в ответ на просьбу, из каких-то неведомых раньше глубин его души, начала подниматься волна обжигающего пламени.
Жар, похожий на тот, что раскалял воздух недалеко от расщелин, наполненных магмой, проникал в каждую клеточку тела мальчика, тек по венам, вырывался паром изо рта… Бледная кожа гоблина покраснела, а в глубине ярко-изумрудных глаз поселились разгорающиеся искры красных углей. Взглянувший на Гархольда Волдеморт что-то заподозрил, но невыносимо опоздал — жар пламени из самых глубин земной тверди обжег гниющие ладони, причиняя и так страдающему магу невыносимые муки. Профессор закричал, мгновенно оторвав тлеющую конечность от обжигающе-горячей кожи гоблина. Зеленоглазый недолго думал. Подбадривая себя яростным воплем, гоблин ринулся вперед, вцепляясь руками в лицо и шею волшебника.
* * *
Коридор на втором этаже
* * *
— Вы уверены, что это здесь?
Луг, скептически изогнув бровь, рассматривал каменную кладку стены. Парень уже наложил на нее несколько диагностических чар, и они не нашли в этом участке коридора ничего достойного внимания. Но первокурсники были настолько уверены в том, что именно здесь находится проход к философскому камню, что это заставило МакДугала несколько расстеряться.
— Точно,— кивает Бут, расстеливая на полу карту. Тщательно сверив оттенки магических потоков, Терри даже смог точно показать размеры прохода, но вот ни одной идеи о том, как его открыть, у мальчика не было.— Мы здесь не первый раз!
— Ребята, вы только поторопитесь,— тихо проговорила подошедшая Кристалл.— Вряд ли я смогу задержать профессора Синистру и Филча надолго, да и спрятать такие изменения магического поля нам не под силу. Но пара часов у вас есть, чтобы вытащить и переместить в класс Гарри. Пока они перенесут всех пострадавших в Больничное Крыло, пока разберуться…
— Пенни,— с ужасом уставился на коллегу Луг.— Ты чего натворила? Какие пострадавшие?
— У меня не было времени особо думать!— смущенно заявила девушка, доставая из кармана мантии пакет Берти-Ботс.— Мне Перси показывал пару недель назад новое изобретение Двух Катастроф, вот я и взяла на исследование с десяток конфет.
— Ну, я не ожидал, Пенни,— покачал головой горец, пряча в глубине глаз смешинки размером с граммонта.— А ты опасная особа!
— Ну, так ведьмы же мы, да, Лайза?— усмехнулась брюнетка, толкая первокурсницу в бок.— Нам положено!
Девушек в пустынном коридоре — чтобы он оставался таким следили Кристалл и Голдштейн — было только двое. Панси Паркинсон, как только сообщила о появлении директора, поспешила уйти, не желая ввязываться в неприятности. Только вот ни старосты Рэйвенкло, ни даже ее "дорогой Драко", не собирались отпускать слишком много знающую слизеринку в свободное плаванье, так что девочка заняла выжидающую позицию в пустынном классе. Все участники спасательной операции были уверенны, что Гархольда нельзя будет сразу же тащить в гостиную факультета, и спокойное место, чтобы прийти в себя, пригодится.
— Ну и как вы собираетесь найти вход?— Луг явно нервничал из-за уходящего времени — директор уже три минуты находился в Запретном. Коридоре, и кто знает, насколько быстро он сможет дойти до конца полосы препятствий.
— Вот,— Лайза достала из кармана мантии небольшой бархатный мешочек. Затем, высыпав на ладонь пару щепоток какого-то желто-зеленого порошка, резко дунула, распыляя его на воздух у стены. Несколько камней мигнули, показав, как сквозь них проходят завихрения магических энергий. Оглядев немного удивленного старосту, Турпин пояснила.— Энтони дал порошок из спор цветка папоротника златолистного, а лучше него никто не показывает скрытых проходов.
Рыжая девочка приблизилась к стене. Вдохнув воздух у одного из двух интересующих их камней, Лайза произнесла несколько слов на латыни, сопроводив это действие взмахом волшебной палочки. Это, по мнению МакДугала, было не совсем заклинание, скорее что-то из области артефакторики. Он, хоть и был далек от этого ремесла, знал, что маги с этим даром неохотно пользуются обычными диагностическими чарами для определения магической наполненности и сочетаемости материалов. У каждой семьи были свои, более точные и не влияющие на свойства и магические потоки, способы анализа. Вот и сейчас, похоже, Турпин воспользовалась чем-то из родового арсенала.
— Это сигнальная часть,— наконец, определилась Лайза.— Если хотим не поднимать шума, то этот камень должен быть отключен первым.
— Вот,— Луг, слегка поморщился, но все-таки достал из кармана небольшую костяную пластину, завернутую в кусочек плотной змеиной кожи.— Это негатор. Искать ключи у нас точно нет времени.
— Откуда у тебя это, МакДугал?— поморщилась от отвращения Лайза, беря пластину двумя пальцами. Даже прикасаться к предмету, рассеивающему магию самим своим присутствием, было противно.
— И зачем?— Малфой тоже весьма и весьма недовольно посмотрел на артефакт.
— Откуда, Турпин, это, уж поверь мне, не твое дело. А насчет зачем,— Луг криво усмехнулся.— Это оружие последнего шанса. И на этом хватит расспросов.
МакДугал так посмотрел на собеседников, что у них начисто пропало желание о чем-либо его спрашивать. И вообще хотелось забыть о том, что их староста хранит в лоскуте баснословно дорогой кожи василиска.
Но Турпин не теряла времени зря. Она, попросив Терри помочь, аккуратно прикрепила пластину на сигнальный камень, а затем, вновь распылив порошок папоротника, выдохнула. Магические потоки, которые выходили за пределы камня, послушно втягивались в негатор, не давая пройти сигналу о проникновении.
— Получилось?— в голосе Драко звучало нетерпение. Слизеринец изрядно переживал за Зеленоглазого: он помнил, как близко к краю они были во время сражения с троллем и не сомневался, что игра, затеянная гоблином в этот раз, куда более опасная.
— Все, готово.
Лайза поднялась с колен — этот маячок располагался практически у самого пола. В отличие от камня, должного открыть проход в Запретный Коридор — тот, напротив, лежал высоко, по росту весьма внушительного человека, но никак не десятилетней девочки.
— Луг,— смущенно начала она, когда сзади послышались шаги, и к ним подошел Энтони.
Только взглянув на лихорадочный румянец и, словно бы в контраст, бледную кожу, можно было понять, что случилось что-то совсем нехорошее.
— Ребята,— дрожащим голосом прошептал он.— Поспешите.
И протянул друзьям обрывок пергамента, где по желтоватой бумаге расплывалось зловещее алое пятно, складывающееся в надпись "Вытаскивайте".
Луг страшно побледнел, на скулы даже пришла зловещая зелень. Сердце шотландца сжалось, пропуская не один удар, когда он представил состояние, в котором мог оказаться первокурсник его факультета. Он вздрогнул, а затем, подхватив Турпин на руки, поднял девочку наверх:
— Плевать на шум, Лайза, открывай эту фоморову дверь!
* * *
Комната зеркала Еиналеж
* * *
Гархольд со всей силы вцепился в лицо мага. Он, не замечая ни тошнотворного запаха горящего тухлого мяса, ни серого пепла, падающего на глаза, ни костлявых рук Волдеморта, впивающихся ему в бока, раздирающих плотную ткань камзола, просто все крепче и крепче сжимал пальцы, выплескивая жар, идущий откуда-то из глубины.
Эта вспышка странной магии могла бы испугать Зеленоглазого — и еще испугает — но сейчас его разум не способен на такие размышления. Сейчас есть только одно — жажда жить, и жар, и пламя, ярость огня. В этот миг этот мальчик — не гоблин Гархольд Зеленоглазый, ни человеческий маг Гарри Поттер, он — сама стихия. Огонь, рожденный для славы и разрушений.
Темный маг беззвучно кричит, сгорая в невидимом пламени первостихии, душа Квирелла, отмеченная знаком проклятья, его отравленная кровью единорога плоть прекрасно горит, рассыпаясь пеплом и прахом, очищаясь, исчезая в пространстве Грани, и только черная плоть крестража Волдеморта неподвластна огню, спрятанному в душе Гархольда. Она вся пропитана другой силой — Тьмой, и это дает магу шанс вырваться и спастись. И он это делает.
— Г-гос-господииин!— кричит Квирелл, ощущая, как его тело лишается последней опоры, не дающей ей окончательно рассеяться по пустынным равнинам долины мертвых. Но Волдеморту плевать — своя жизнь темному магу куда дороже души глупого волшебника, мечтавшего о силе. Он никогда ни в чем не клялся ему, и поэтому с легкостью предает профессора Защиты от Темных Искусств Квиринуса Квиррелла.
Клочки черного дыма покидают искореженное тело, собираются в человекообразное облако, наполненное тьмою и кровью, и маг шипит Гархольду, прежде чем расствориться в стене:
— Мы есссще вссстретимсся, Поттер,— парселтанг звучит зловеще и тягуче, отражаясь от стен и теряясь где-то на своде.— Обязззаиельно всссстретимссся!
Но гоблин этого не слышит — в его ушах звенит крик умирающего Квиррелла, оборвавшийся жутким хрипом напополам с шипением рассыпающегося тела. И даже после того, как маг полностью обратился в пепел, осыпав крошево осколков зеркала Еиналеж серым налетом, мальчик не сразу приходит в себя. Гархольд стоит посреди зала и пустым взглядом смотрит на обожженные ладони, покрытые коркой запекшейся крови и налипшими ошметками пепла.
Пламя, еще недавно ревевшее у него в груди, медленно затихает, вновь прячась в ту нору, из которой явилась на зов отчаявшегося гоблина. Зеленоглазый попытался понять где она — но все произошло так быстро, что все было напрасно. Похоже, это так и останется тайной…
Нет, он обязательно расскажет об этом пламенном безумии отцу и деду, но что-то подсказывало юному гоблину, что это не наследие его расы, а что-то, о чем стоит спрашивать человеческих магов.
Наконец, Гархольд приходит в себя. Брезгливо вытерев руки о подол камзола, он автоматически собирает вещи, вешает на потрепанную перевязь секиру, прячет палочку. И лишь затем осматривается, чтобы найти Грэйнджер и убедиться, что та жива и относительно здорова.
Гермиона находится в дальнем углу, где она, шатаясь, поднимается на ноги. Судя по кислому запаху, идущему от нее, ароматы горящего мяса были ей отвратительны.
— Что это было, Поттер?— испуганно говорит она, прижимая руки к груди.— Боже мой, что это было?!
— Не знаю,— глухо роняет Гархольд, хватая девочку за руку.— Не знаю.
* * *
Где-то на крышах Хогвартса
* * *
Волдеморт в ярости метался по крышам Хогвартса, медленно успокаиваясь и приходя в себя. Потеряв вожделенную плоть, крестраж темного мага одновременно испытал злость — от того, что план провалился, и радость — что он вновь может привести мысли. в порядок, успокоить себя, подумать более основательно.
Прохладный воздух Шотландии, обдувая дух мага, медленно успокаивал того. И вот он уже был готов достаточно разумно мыслить. Как и на Грани, на смену слепой ярости пришло понимание всех совершенных ошибок. Это не могло радовать Лорда, но он не давал себе вновь погрузиться в безумие.
Идея с полноценным вселением, с одержимостью, явно провалилась. Он не мог вселиться в тело слабого мага — оно начинало слишком быстро разлагаться, а покорить своей воле более сильного будет стоить слишком много, и если следующая попытка снова окончится неудачей, он может слишком много потерять. Как сил, так и жизненных энергий.
Ему нужно как можно больше последних. Что ж, напугать до смерти пару магглов совсем не сложно. Пусть это даст не слишком много сил, но Волдеморт сейчас не может разбрасываться даже такими каплями. Правда, можно еще провести обряд слияния крестражей, в Выручай-комнате его ждет диадема Ровены Рэйвенкло… Но для него, во-первых, понадобится новое тело, а во-вторых, маг должен быть уверен, что его жизненная сила должна быть больше, иначе его поглотит тот осколок, что скрыт в артефакте. Так что с этим, хоть и весьма полезным для разума, действом придеться подождать.
— Что ты здесь делаешь, дух зла?— Раздается тихий голос над стенами Хогвартса.
— Кого я вижу?— тянет в ответ на короткую и очень неприятную реплику темный маг, оборачиваясь назад.— Неужели сама леди Хелена почтила меня своим присутствием?
На самом краю крыши, в тени Астрономической Башни и вправду стояла Хелена Рэйвенкло, известная в школе как Серая Дама. Призрачная женщина была закутана в серую шаль, развевающуюся в воздухе, а темные глаза смотрели на мужчину жестко и холодно. Серебристый лунный свет, как ни странно, не слишком сильно просвечивал сквозь плоть призрака, только радужки глаз буквально сияли серебром.
— Уходи прочь, Томас,— сказала она, не отводя взгляда от сгустка черной энергии, которым сейчас являлся Темный лорд.— Я не позволю черному духу оставаться в Хогвартсе. Будь благодарен, что я не позвала Дозор.
— С чего бы?— печально усмехнулся маг. Он и не думал, что ему удасться пробыть здесь слишком долго, все-таки мужчина был одним из самых информированных о тайнах Хогвартса людей. Кстати, именно благодаря дружбе с леди Хеленой.— Добрая память?
— Именно, Томас,— все так же бесстрастно говорит женщина. Только вот в этот раз в ее голосе слышится затаенная боль.— Я не обижаюсь за то, что ты осквернил диадему. Но и верить больше не могу. Считай это моим последним подарком, Томас. Прощай.
— Прощай, Хелена.
И черная тень заскользила прочь, сливаясь с ночными тенями. А вслед ему смотрела серебристая тень белокурой женщины.
* * *
Комната зеркала Еиналеж
* * *
— Что дальше?
Голос Грэйнджер раздался совсем рядом, причем он уже почти не дрожал. Нервы у девчонки явно покрепчали с их прошлой встречи. После сражения с троллем гриффиндорка едва не билась в истерике.
— Сейчас свяжусь с однокурсниками,— буркнул гоблин, обворачивая обожженные руки обрывками мантии. Там, под осколками зеркала Еиналеж, припорошенными пеплом от сгоревшего Квирелла, осталась пластина, переданная гоблину Фламелем, и его вторая палочка. Ни то, ни другое Гархольд не собирался здесь оставлять. Ну а трогать острые края голыми руками было бы глупо, да и он сомневался, что это пройдет без последствий. Ведь, даже если тварь из-за Грани погибла, часть ее крови и духа все еще там, и вполне может отравить неразумного мага.
— А зачем? Скоро должен прийти профессор Дамблдор,— пожала плечами девочка, передавая мальчику его сумку.
— С чего это?— удивленно обернулся Зеленоглазый, начиная подозревать, что где-то совершил очередную ошибку. Уж очень довольной была растрепанная и поцарапанная Гермиона. Что-то он слишком много раз просчитывался за последние месяцы — люди на него явно плохо влияют…
— Ну, я специально подняла фиал с зельем в предыдущей комнате,— гордо выпрямилась девочка, явно довольная сделанной пакостью.— Как знала, что пригодится!
— Ты чего сделала?!,— побледнел Зеленоглазый, тут же ясно почувствовав вибрацию на треснувшем артефакте. Дамблдор уже был здесь.— Вот…демоны…
Гоблин прислушался — за стеной огня зашумели чьи-то шаги, и сквозь сполохи проступил силуэт высокого мага. Гархольд почувствовал себя в ловушке, и в этот миг ненависть к девчонке, которой он недавно был благодарен, буквально зашкаливала. Спрятаться здесь было некуда, как и успеть найти и открыть тайный проход, обнаруженный Терри, а ведь надо еще заставить молчать эту Грэйнджер…
Счет пошел уже на секунды, когда позади раздался громкий треск камня, и сквозь образовавшийся проход показалась фигура Луга. Тот, мгновенно оценив ситуацию, без слов подхватил Гермиону и Зеленоглазого, забросив того вместе с вещами на плечо, и ринулся в проход. Первокурсник почувствовал как в голове зашумело…Он успел увидеть как поменяла цвет стена огня, как в зале с разбитым зеркалом появилась размытая фигура, даже услышать удивленный вскрик директора Хогвартса прежде чем боль стала нестерпимой и он потерял сознание.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:12 | Сообщение # 52 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Немного о клятвах и договорах.
* * *
Комната у зеркала Еиналеж
* * *
Альбус Дамблдор печально смотрел на закрывающуюся дверь тайного прохода. Маг даже не пытался преследовать скрывшихся ребят — во-первых, потому что элемент помощи, долженствовавший способствовать потеплению их с юным Поттером отношений, потерян, во-вторых, мальчик был явно в компании более старшего студента, а расскрывать всю подноготную не слишком удачной комбинации с философским камнем кому попало директору не хотелось, да и, в-третьих, на повторное открытие прохода потребуется где-то полминуты, а в способности рэйвенкловцев быстро реагировать на внешние изменения сомневаться не приходилось. Так что волшебник был уверен, что ребята скроются мгновенно. Так что усталый старик только тяжко вздохнул, обводя взглядом полуразрушенную комнату, отравленную магией Огня и Тьмы. От Еиналеж остались только осколки — ну да и ладно, Альбусу всегда претила черная аура, исходящая от этой мерзости; камень, скорее всего, уничтожен вместе с ним; ну а остальные разрушения Хогвартс сможет зарастить и сам. Что еще? Пепел, оставшийся от бедняги Квирелла — Дамблдор чувствовал магические эманации, исходящие от серого налета, покрывшего стены и пол — вообще скоро втянется камнями древнего замка, так что через некоторое время, и никто не сможет доказать, что здесь произошло убийство.
— Жаль Николаса,— грустно вздохнул директор Хогвартса, магией собирая осколки артефакта. Надо будет пригласить сюда всех профессоров, придумать подходящую историю. Хотя…. Стоит ли? Учитывая, что его планы не выдержали. столкновения с реальностью, Дамблдор решил рассказать о встрече с Волдемортом Гарри только Северусу — зельевар уже итак знал слишком много, а догадывался еще о большем. — Он уже не найдет новых ингредиентов для второго камня. Ну да и ладно! Всем свое время…
Так же оставался открытым вопрос со сбежавшим духом Волдеморта. В то, что темный маг не успел убраться из тела Одержимого и погиб, мог поверить только полный идиот. Альбус себя таким не считал. Поэтому, потянувшись к краеугольному камню Хогвартса, он погрузился в переплетение магии и сил. Он буквально стал школой: он чувствовал шаги студентов, видел их, ощущал как сквозь его камни проносятся призраки, бегают в подземельях крысы, снуют совы, а в самой глубине подземелий дремлет василиск Салазара — Ужас Хогвартса. Видит старик и Гарри Поттера, над которым колдует старшекурсница, видит — и ничего не делает. Сейчас это не важно. Важно лишь то, что нигде, ни в одном закутке, ни в лабиринтах подземелий, ни в переплетеньи башен и крыш, нет духа Тома Риддла. Значит, Дозор все так же хорошо выполняет свои обязанности. Нельзя сказать, что в данный момент это радовало Дамблдора — он все-таки надеялся, что сможет поймать этот осколок души Темного Лорда и, если не уничтожить, то, хотя бы, запечатать его. Но Судьба явно играла против Альбуса, и еще один его план полностью провалился.
Альбус Дамблдор медленно вернулся в свое тело. Единение со школой забирало слишком много сил, и старик едва-едва держался на ногах. Несмотря на то, что это было очень полезное заклинание, волшебник старался не злоупотреблять им и использовать только в самых крайних случаях — даже во время поиска тролля он не рискнул применить его. Но в данный момент выбора не было — поиск духа Темного Лорда очень важное дело. И выполнить его надо было в крайне малые сроки. Но Альбус все-таки опоздал.
Единственное, что было однозначно хорошо во всей этой истории — это то, что Гарри и Том, столкнувшись, не нашли общий язык. Этого, узнав, кто опекуны его Белого Короля, Альбус боялся больше всего. Ибо с момента их объединения МагМир мог начинать обратный отсчет своего мирного сосуществования. Объединенной силе гоблинов и аристократии Ордену Феникса просто нечего было противопоставить. Но они явно разошлись в абсолютно немирном ключе, и чувство облегчения, наполнившее директора в этот миг, было оглушительным. Квирелл уничтожен — Дамблдору было безумно интересно узнать как, но по остаточным следам нельзя было сказать ничего определенного — а значит все прошло практически по плану.
Так, успокаивая себя, думал Альбус Дамблдор, поднимаясь в кабинет. В его руках были завернутые в мантию осколки зеркала Еиналеж.
* * *
Пустой класс
* * *
Гархольд медленно приходил в себя. По его лицу стекали капли — прохладные и пряно пахнущие травами и лесом. Гоблин слегка поморщился, чувствуя неудобство от одной из них, попавшей прямо в уголок глаза. Встряхнув головой и все-таки отправив каплю в свободный полет, Зеленоглазый попытался открыть глаза.
Веки, наполненные непонятной тяжестью, явно не хотели подниматься, но усилием воли Гархольд все-таки разомкнул глаза. В них тут же ударил свет — неяркий, но от этого не менее неприятный после мягкой тьмы.
— Очнулся, герой?— с иронией спросил красивый женский голос откуда-то справа.— Как себя чувствуешь?
Гархольд медленно повернул голову к говорящей. В глазах еще слегка расплывалось, но по длинным черным волосам, высоким скулам и ярким небольшим губам он явно узнал старосту их факультета, Пенелопу Кристалл. Нахмурившись, мальчик попытался понять, во-первых, откуда здесь она, во-вторых, где это "здесь", и, в третьих, как он здесь оказался. Последнее, что он помнил — это явление Луга, вытащившего их с Грэйнджер прямо из-под носа Дамблдора. И тоже вопрос — откуда он узнал о походе? Верить в то, что человеческие дети, которым он в очередной раз доверился, его сдали, не хотелось.
Мисс Кристалл сняла со лба гоблина плотную траяпку, вновь намочила ее в ледяном отваре, слегка выжала и положила на лоб мальчика. Гудящей голове Зеленоглазого тут же стало намного легче, и он смог не только открыть глаза полностью, но и слегка приподнялся на диване, куда его положили.
— Да, на удивление, неплохо,— хрипловато ответил Гархольд, оглядывая класс.
— Ты очнулся!— радостно вскрикнула Лайза, сидящая вместе с Драко и Энтони за ближайшей партой.— Слава Беленосу! Я так испугалась!
Зеленоглазый, смущенный таким порывом, даже недовольно нахмурился. Видимо он и вправду выглядел далеко не лучшим образом, раз Турпин позволила себе подобное чересчур эмоциональное высказывание. Девочка никогда не была особо эмоциональна, и это ставило гоблина в тупик. Он пока не научился до конца понимать выверты человеческой психики.
— Как себя чувствуешь?— деловито уточнил Драко, поднявшись со стула и подойдя к дивану. Блондин недовольно осмотрел Зеленоглазого, особенно задержавшись на едва залеченных руках рэйвенкловца.
— Все получилось?— вторил ему Энтони, пряча в глубине глаз вину. Гоблин явно предвидел, что ему придется не раз сказать этому чересчур ответственному аристократу, что тот не виноват в том, что не пошел вслед за однокурсником.
— Все хорошо,— кивает он на оба вопроса, ища глазами Грэйнджер. Сейчас, когда над ними не довлеет опасность, не оставляя времени на разборки, мальчику очень хочется высказать ей все, что он думает о таких, как она. И он даже начинает спрашивать.— А где…
Но вопрос гоблина прерывает Луг МакДугал, возникшиий за спинами ребят:
— Так-так, что я вижу? Наш король Артур соизволил проснуться!— ехидство в голосе шотландца можно есть ложками.— Какие еще безбашенные подвиги в программе на сегодня? Должны же мы знать, готовить еще лекарств — или сразу погребальную лодку?
Гоблин поморщился. Упреки старосты вполне оправданы, но это не значит, что признавать это Гархольду легко. Какое вообще право этот чужак, человек, имеет право его отчитывать? Но только сейчас, когда все спокойно, он все-таки может признать, что был на волосок от гибели — и, что еще хуже, от провала. Поэтому он все-таки выдавливает:
— Спасибо, МакДугал. Я тебе должен.
Это звучит настолько серьезно, что Луг тут же прекращает ерничать, и недовольно качает головой.
— Ты, Поттер, изрядная заноза,— говорит он.— И я могу только радоваться, что через пару лет уже не я буду с тобой маяться!
Гархольд криво усмехается, стараясь выглядеть максимально беспечно — он уже итак довольно опозорился перед этими людьми, чтобы еще больше усугублять свое положение, показывая свою слабость. Гархольд прекрасно помнил, что настоящий сын Клана не имеет права на слабость. Особенно среди людей.
— А эту ты зачем потащил? В жертву?— кивнул на "эту" Грэйнджер МакДугал.— А мы с профессором Дамблдором вам слегка помешали?
— Почему в жертву?— скривился гоблин.— И вообще…
— Потому что я уже готов тебе ассистировать!— поднимает руки к небу ( точнее к его заместителю в данной комнате — потолку).— Она умудрилась даже Пенни вывести из себя, а это можно приравнять по сложности к попытке без магии разозлить камень!
— Да не брал я ее,— злорадно ухмыльнулся Зеленоглазый, видя, как перекосило усталую и расстроенную девочку. За него уже отомстили, и не придется самому пачкаться.— Сама пришла. Бросить не мог — сами понимаете лишний свидетель…Не убивать же?
Драко громко хмыкнул, намекая, что он бы точно не сомневался, и оставил бы грязнокровку там же, где она впервые оказалась на его пути.
— Мне не нужны проблемы,— укоряюще покосился на Малфоя Гархольд.— А эту девчонку можно заставить молчать и по-другому. В конце концов, она всего лишь человеческая самка. Мелкая и шумная.
В голосе мальчика так явно прозвучало презрение, что все просто замерли от шока. Они и забыли, как к людям относятся чересчур быстрые на язык гоблины.
— Эй,— проклятье пролетело в миллиметрах от ноги усталого Зеленоглазого.— Повторишь? Что ты там сказал о человеческих ведьмах?
Гархольд хмыкнул — Панси и Лайза действовали на редкость слаженно при поддержке Пенелопы, мерцающей темными глазами крайне намекающе. Но Зеленоглазый на это только скривился, явно не собираясь брать свои слова обратно. За этот вечер ему изрядно поднадоело общаться с девчонками. А человеколюбием в самом прямом смысле он никогда не страдал.
— Ладно-ладно, хватит! Не доводите до дуэли,— пожал плечами Голдштейн, смахивая невидимую пылинку.— Дамы, вы что, не знаете Гархольда?
Дамы хмыкнули. Гоблин нахмурился.
— Давайте просто добавим — грязнокровных человеческих самок,— присоединился к Энтони Драко.— И вопрос решен. Ты же, Паркинсон, не считаешь себя ровней этой?
Панси невероятно высокомерно фыркнула, передернув покатыми плечами, и, вслед за рэйвенкловками, убрала палочку. А "эта" стояла пораженная и обиженная. Гермиона никак не могла понять, что не так, почему ее со всех сторон правильный и продуманный поступок так негативно принят окружающими. Она же хотела как лучше! Она делала так, как ее учили!
— Да что с вами такое…
Но остальные волшебники ее абсолютно не слушают.
— Сотри ей память,— поморщилась Панси. Она лишь чуть меньше Зеленоглазого злилась на гриффиндорку: из-за ее глупости, о которой та гордо рассказала, пока Пенни приводила в сознание Зеленоглазого, Паркинсон оказалась в этой компании, и ее теперь тоже ожидало что-то однозначно неприятное. В то, что все разойдутся, не заключив соглашение о молчании, она абсолютно не верила.— Вон МакДугал точно должен это уметь!
Все в ожидании посмотрели на старосту Рэйвенкло. Гермиона — с ужасом.
Луг слегка помялся, но все же слегка смущенно выдавил:
— Я не слишком хорош в ментальных науках. Не та наследственность. Боюсь,— молодой мужчина печально, хоть и слегка лицемерно, вздохнул.— Что в случае моего вмешательства в ее разум, проще и милосерднее жертву моих экспериментов убить.
— Ну вот, возвращаемся к моему предложению,— потянул Драко, доставая из сумки книгу "Черная магия для самых маленьких".
— Малфой,— поморщился Терри, смотря на побледневшую Гермиону, затравленным взглядом смотрящую на компанию.— Хватит, уже не смешно!
— А кто сказал, что я шучу?— фыркнул слизеринец, но книгу все-таки убрал.
— Непреложный Обет?— пожала плечами Кристалл, предлагая самый логичный вариант.— Если односторонний и правильно составленный, то это вполне сможет защитить нас от одной чересчур любопытной особы.
Гархольд согласно кивнул. Зеленоглазый подумал об этом еще там, в Запретном Коридоре, и, после очередного выверта этой девчонки, у него не осталось причин этого избегать. Пора бы ей слегка повзрослеть — пусть поживет с ярмом Обета, может хоть это научит ее знать цену своего слова, иначе жизнь ее в Магической Англии будет весьма и весьма коротка.
— Согласен,— говорит он, аккуратно присаживаясь на диванчик. Голова все еще гудела, а в носу клубился запах гари и мяса. Его, как ясно чувствовал Зеленоглазый, ощущали и его знакомые, но благоразумно не рассспрашивали, не заставляя гоблина откровенно врать.— Какие обещания потребуем?
Произошедшее в комнате с зеркалом Еиналеж было слишком важным, чтобы об этом забыть. То страшное ощущение чужой, сметающей все барьеры, подчиняющей волю стихии, что объяло его там, не могло быть простым всплеском сил. Это было что-то чуждое, странное, страшное. И — опасное.
И Гархольд надеялся, что пока никто, кроме Клана, не узнает об этом. Сначала надо разобраться ему самому, откуда в крови человека магия джинов, духов и элементалей.
— Никогда, никому и никаким образом не выдавать знаний о делах Гархольда Поттера, Луга МакДугала, Пенелопы Кристалл, Лайзы Турпин, Драко Малфоя, Энтони Голдштейна, Теренса Бута, Панси Паркинсон, какие бы имена они не носили,— предложил Луг. Гоблин задумался — на первый взгляд вполне неплохо сформулированно, но кое что все же решил добавить:
— Нынешних, будущих и уже прошедших.
— Резонно,— кивнул Энтони, поморщившись скрипу стеклянной пилочки. Панси Паркинсон, усевшись на единственное кресло, активно делая вид, что она здесь одна. Правда, это не мешало ей внимательно прислушиваться к разговору.— Что-нибудь еще?
— Никогда не участвовать в делах, направленных на вмешательство в личную жизнь указанных выше господ,— добавил Драко Малфой, смотря на Гермиону с ясным презрением и снисходительностью высшего существа к низшему.
— Никому и никогда, никаким образом не сообщать о принесении Клятвы,— подала голос Лайза, мигом обнаружив свою принадлежность к роду, издревле занимавшемуся, помимо артефакторики, общением с демонами и духами.— И думаю, все, хватит с магглокровки. Все равно всего не прикрыть клятвами!
— Ну и кому она будет Обет давать? И кто будет свидетелем?
— Да пусть принимает Гархольд!— Энтони изящно пожал плечами.— Ему, во-первых, это важнее всех, а во-вторых, если Обет принимет гоблин, то последствия у его нарушения будут не только магическими, но и экономическими. А их, как магглокровная, Грэйнджер должна понимать лучше! Вон, откажут в обмене валют — и все! Плакала ее учеба! Ну а скрепить? Да хоть я! Сил и умений там особых не надо.
Все посмотрели на Гархольда. Зеленоглазый, пожав плечами, кивнул — это его более чем устраивало. Обет был грамотно сформулирован, так что проблему Грэйнджер можно было хотя бы на время забыть. Обет — и до свидания.
— А с чего вы вообще взяли, что я буду вам в чем-то клясться?— наконец-то разразилась гневной тирадой девочка. Ее буквально трясло от злости — за ней даже слегка отступил душный страх.— Не говорите обо мне так, как будто я вещь!
— Грэйнджер, замолкни,— недовольно скривился Луг.— Поклянешься, куда ты денешься! Ты, милая, ввязалась в слишком серьезные дела и узнала чересчур много. Так что либо клянешься…
МакДугал намекающе замолчал.
— Или одной грязнокровкой станет меньше,— протянул Малфой, облокотившись на парту, у которой стояла девочка.— Ты ведь такая любопытная! Может, заблудилась в подземельях, может, в Запретный Лес пошла, а может и просто на старое проклятье набрела.
Гермиона в непонимании переводит взгляд с одного школьника на другого, но все смотрят так спокойно и серьезно, что гриффиндорка впервые задумывается, что их угрозы — это просто предупреждение. Малфой, стоящий в полуметре от нее, крайне неприятно улыбался, поглаживая пальцами волшебную палочку.
Гриффиндорка умоляюще взглянула на Пенни. Сердобольная девушка только болезненно стиснула губы, отведя взгляд, и произнесла:
— Прости, Грэйнджер, но они правы. Тебе пора повзрослеть,— голос Кристалл спокойный, но нет-нет да проскользнет жалостливая нотка.— Хогвартс — не просто школа. И вы, рожденные и воспитанные в мире магглов, должны понять, что здесь все по-другому. Хотя и у вас, если сунешь нос не в свои дела, можно исчезнуть. Так и здесь.
Она отвернулась.
— И ты, поверь мне, будешь не первой "потерявшейся".
— И вообще, Грэйнджер,— мрачно выронил Гархольд.— Ты должна быть благодарна, что я принимаю твою клятву! После того как ты трижды — трижды!— оскорбила меня. Что ты так смотришь? Я знаю, почему МакГонагалл пришла в ту ночь на Астрономическую Башню! Так что не ерепенься и приноси Обет. А то я могу передумать, и отдать тебя МакДугалу. Или еще чего…
Зеленоглазый, достав из-за голенища кинжал, стал так намекающе крутить его, что по коже девочки явно пробежали мурашки. Она прекрасно помнила, как этот мальчик холоднокровно и безэмоционально вырезал на груди еще живого тролля руны, как равнодушно убивал эту тварь… И она, затравленно оглядев класс, произнесла:
— Я поклянусь.
Из комнаты тут же исчезает напряжение. Одна из проблем решена. Луг и Кристалл, кивнув гоблину, чтобы тот встал в проходе перед кафедрой, объяснили Гермионе что делать и говорить. Энтони же подошел к Гархольду. Светлые волосы голландца слегка растрепаны, но только по этому можно определить, что мальчик изрядно волновался.
— Так как, все сложилось?— спросил он, небрежно облокачиваясь на кафедру. Эта его странная манера спрашивать воздух, изрядно импонировала гоблину — на них можно было или ответить или, если не хочешь, промолчать. И это не будет оскорбительно или неудобно как для спрашивающего, так и для вопрошаемого.
— Угу,— кивнул гоблин. Сейчас, когда камень снова у Фламеля, мальчик может позволить себе такую вот откровенность. В качестве некой благодарности рэйвенкловцам за помощь. Да, именно так и не иначе.
Голдштейн тонко улыбается, чувствуя колебания Гархольда. И пусть гоблины — а считать Зеленоглазого человеком смешно, ведь личность это дух, а не плоть — изрядно отличаются от людей, в чем-то эти две расы безумно похожи. Мальчик не может точно сформулировать свои мысли, но чувствует, знает, ведает. А чувствам маги привыкли доверять.
— Я готова,— наконец-то выдавливает Грэйнджер и, подойдя к Гархольду, кладет свою руку на руку гоблина.— Я никогда…
Слова клятвы звучат торжественно и веско, несмотря на то, что голос гриффиндорки жутко дрожит и срывается. Она впервые чувствует подобное — как сплетаются вокруг них потоки магии, как дрожит воздух, как что-то, древнее и мудрее всего виденного ей раньше, смотрит на нее, запоминая каждое слово, отпечатывая их на своих скрижалях, и эту клятву ей никогда не нарушить… Но в этот миг она и не думает об этом.
Волшебство — сильнее и непостижимее всего, что случалось ранее, окутывает ее. И пусть сейчас она унижена, испугана и прижата к стенке, отныне Гермиона Грэйнджер четко понимает, что значит — Магия, четче, чем после первых всплесков стихийной магии, четче, чем после всех прочитанных книг и выученных уроков, четче, чем после зимнего разговора с родителями. Только теперь, вдыхая легкими плотный туман магии, вдевая на себя цепи Обета, девочка чувствует себя полностью свободной. Ведьмой.
— Отныне и навеки,— произносит Гермиона, и ее сила вспыхивает призрачным маревом вокруг нее, сильнее и ярче чем прежде.
На лицах окружающих четко видно удивление — никто из них не предполагал, что она сильна. Но Грэйнджер этого не видела, она смотрела в горящие глаза Гарри Поттера, гоблина из старых детских сказок и прекрасного принца оттуда же — и ни одного из них, и ждала.
Гулко прозвучал в этой тишине голос Голдштейна:
— Свидетельствую.
— Принимаю,— отвечает Зеленоглазый, и ярко вспыхивают три огненных обруча на руке девочки, запечатывая Обет. А потом, уже проходя мимо нее к диванчику, на который усталый мальчик уселся с заметным облегчением, Гархольд прошептал.— Теперь понимаешь, Грэйнджер?
И она только криво улыбается, молча выходя из кабинета. Несмотря ни на что, она почему-то перестала обижаться на этого странного мальчика.
— Неожиданно,— качает головой Терри, смотря на захлопнувшуюся дверь.— Я думал у нее только мозги. А оказывается еще и сила…
— Разума нет и манер,— морщится Драко, но его прерывает Лайза:
— Это вторично! Захочет — научится!
А Гархольд только усмехается. То что Грэйнджер станет сильной ведьмой, если доживет, конечно, он понял еще в Коридоре. Такое количество чар и заклинаний, пробивающих хоть плохонькие, но все-таки щиты Темного лорда, слабая волшебница просто не в силах создать. Но это была совершенно ненужная информация — у нее все так же не было ни денег, ни связей, а вот гордости хоть отбавляй. Брать ее под щит гоблины пока не будут — еще не ясно, сможет ли она прижиться. А вот после…
Гархольд снова вздохнул. Да поможет ей Христос ( или в кого она там верит?) стать здесь своей, потому что в мире магглов ей таковой уже никогда не стать. Уж слишком большой силой одарили ее небеса.
— И что дальше?— Первой не выдержала Панси.— Я Обетов приносить не буду!
Судя по лицам остальных ребят, они тоже были. резко против.
— Но что-то со всем этим делать надо,— неуверенно потянула Пенелопа. Она, как и все остальные, понимала, что слишком много народа узнало эти тайны, и просто так ни один из них не выйдет из класса.
— Договор,— пожимает плечами гоблин.— Вряд ли вы будете рисковать своими вложениями.
— Пока они не слишком большие,— говорит Энтони, пристально смотря на однокурсника.
— Правильное слово — "пока",— ухмыляется Гархольд, доставая из сумки перо и пергамент.
— Гоблин,— хохочет Луг.
* * *
Башня факультета Гриффиндор
* * *
Гермиона смотрела в окно совершенно пустым взглядом. За оконом пропылывали облака, а в спальне девочек было на редкость тихо и спокойно. И если раньше Грэйнджер этому лишь обрадовалась — можно спокойно почитать, то сейчас хотелось чего-то совершенно другого, чего-то, что помогло бы ей забыть все пережитое за сегодня… Теплого и шумного.
Поэтому на зашедшую в комнату Лаванду гриффиндорка уставилась с нескрываемой радостью. В ее душе поднялась волна запрятанного страха, в нос снова ударил запах паленого мяса, а в глазах стояли холодные серые глаза и блеск кинжала. И Гермиона просто кинулась к Браун, обхватила ее за талию и в голос, навзрыд, заплакала, позволяя вытекать со слезами страху, боли и сомнениям.
— Все будет хорошо,— шепчет Лаванда, обнимая однокурсницу за плечи.— Все будет хорошо…
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:25 | Сообщение # 53 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Разбор полетов.
* * *
Хогвартс, Большой Зал, конец 1488 ( 1991 по м.л.) учебного года
* * *
Ученики в последний ужин этого учебного года шумели вдвойне больше обычного. Все радовались удачно сданным экзаменам — или просто сданным, скорой встрече с родными, приближающимся летним каникулам. Даже стол Слизерина, всегда спокойный и безупречно вежливый, сегодня был возбужден несколько больше обычного — настолько, что его декан, суровый Северус Снейп, смотрел на них весьма неодобрительно. Но и это не мешало студентам радоваться — вот уже который год, Кубок как по Квиддичу, так и Школы, достанется именно им. В финале последней игры этого сезона победил их факультет, а значит, что заработанных за турнир очков вполне хватит, чтобы обогнать своих ближайших соперников — Рэйвенкло. Поэтому-то за синим столом и было сегодня немного меньше веселья. Третье место занял Хаффлпафф, ну а Гриффиндор остался последним, чему немало поспособствовали Две Катастрофы. Шанс побороться за Кубок у этого факультета появится не раньше, чем они выпустятся.
— Поттер, а, Поттер?— протянул Луг, как-то плотоядно посматривая на первокурсника.— А как у тебя с полетами? Помнится, твой батюшка был ой как хорош на роли ловца! Да и комплекция у тебя подходящая…
— Если бы Предки хотели бы, чтобы гоблины летали, то дали бы им крылья,— проворчал Гархольд.
— Ничего,— оптимистично заявил МакДугал, переглядываясь с Пенни.— Мы исправим упущение ваших Предков и приделаем к тебе метлу!
— А как же ваш ловец? — предпринял еще одну попытку откреститься от сомнительной "чести" Зеленоглазый.
— С удовольствием уйду на позицию охотника,— пожимает плечами китаянка, прислушивающаяся к разговору с произнесения Лугом слова"квиддич". Несмотря на то, что Чоу любила играть именно на позиции ловца, честь факультета была важнее.
— Ну вот, Поттер, видишь, как все хорошо получилось!— просиял горец, тщательно рисуя опасную в своей беззаботности улыбку на своем лице.— Так что мы в следующем году обязательно запустим гоблина в воздух! А вы такие, птицы гордые, пока…
— Брааатик,— осуждающе потянула Мораг, усевшаяся между ним и Гархольдом. Юную Видящую выпустили на Приветственный пир исключительно с повязкой на глазах и с запасом успокаивающего зелья в сумочке на вышитом поясе. Как рассказывала сама девочка, когда гоблин приходил ее навещать, как было обещано Лугу на его свадьбе, она уже почти научилась сдерживать эмпатический шок, но при большом скоплении народа все еще терялась и не могла спокойно общаться без специальных зелий, которые мог сварить не каждый Мастеру. МакДугалы потому-то и выбрали Хогвартс, что здесь преподавал Северус Снейп. Этот зельевар и раньше готовил отвары для Мораг по заказу ее семьи, так что в его квалификации Фергюсу сомневаться не приходилось, да и пару лет за сестренкой брат последит, что тоже не лишнее.
А то, что здесь нет достойного Мастера Предсказаний…У юной Мораг все еще оставалась "тетя Бан". А кто сможет лучше научить видеть грядущее, чем древняя баньши?
— А я что? Я ничего!— захлопал глазами волшебник, подмигивая Гархольду.
Староста уже слегка подтаял после крайне неприятной истории с философским камнем, так что общался с первокурсником практически как и раньше. А то что практически в любой момент ( исключая непосредственно пары) рядом с ним находился либо он, либо Пенелопа, почти не мешало приятному существованию мальчика.
— Да ладно, Поттер,— удивился Корнер, изрядно пристрастившийся к квиддичу.— Почему ты так не хочешь попробоваться в команду? Ты и вправду неплохо летал у мадам Хуч…
— Корнер, одно дело — просто полетать, и совсем другое — играть в команде,— пояснил Зеленоглазый.— Носиться по полю в любую погоду, рискуя свернуть шею, попасться на дороге бладжеру или бешеному сопернику. И все это ради чего? Маленького бесполезного мячика! Да он ведь даже не позолоченный! Вот зачем это мне?
— Победа,— пожал плечами Терри. Его старший брат, учащийся на Гриффиндоре, неплохо играет в квиддич и даже подумывает о профессиональной карьере, так что тот немало знает об этом виде спорта.— Это тоже важно!
— Ну да,— не отрицал гоблин.— Но все равно это глупо…
— Попрошу тишины,— хлопнул в ладоши Дамблдор, призывая Зал к тишине. Гархольд облегчегченно перевел дух, во второй раз за этот учебный год мысленно похвалив директора Хогвартса.— Закончился для кого-то очередной, а для кого-то из вас и самый первый, учебный год. Вы, я надеюсь, многому научились в нашей школе…
— А мы что, были в школе, Дред?
— Так вот почему нас всегда тащили на занятия!
Театральный шепот близнецов Уизли очень удачно прозвучал на вдохе Альбуса Дамблдора, так что его услышали все. Двое беспокойных гриффиндорцев явно этого не ожидали и поспешно втянули головы в плечи. Тут уж смеялись все — ученики практически в открытую, а преподаватели, пряча улыбки за поднятыми кубками. Под сияющим весельем, но с легким оттенком укора, взглядом директора двум шутникам все-таки хватило совести слегка покраснеть.
— Нет, эти двое — это что-то,— протянул Энтони, смотря на парочку гриффиндорцев практически с восхищением. Мораг тут же захихикала, спрятав лицо за плечо брата.
— Так вот, о чем это я? Память-память,— пробурчал Дамблдор, когда в зале установилась тишина.— Пришло время объявить какому факультету достанется Кубок Школы! И в этом году это… снова Слизерин! Еще один Прощальный Пир украсят зеленые вымпела и флаги этого факультета! Поздравляю!
Драко, сидящий через проход от гоблина, принял невыносимо высокомерный вид, словно бы победа его факультета — это целиком и полностью его заслуга. Гархольд усмехнулся этой глупой человеческой привычке гордиться такими бессмысленными вещами как кубки, медали и грамоты. У гоблинов, если какого-нибудь работника или команду хотели наградить, то давали либо премию, либо дорогое оружие, но никак не кусок бумаги или подписанную кружку довольно сомнительного художественного и практического свойства. Правда банкиры, имеющие буквально природное чутье на выгоду, взяли эту идею на вооружение и активно раздавали значки и медали своим человеческим сотрудникам.
Большинство практически искренне радовались этим безделушкам.
— Ничего, ребята,— ободряюще сказал МакДугал, осматривая изрядно взгрустнувших рэйвенкловцев.— В следующем году мы обязательно возьмем Кубок!
— Да и вообще,— улыбнулась Пенелопа Кристалл. — Мы же с вами знаем, что мы — самые умные в этой школе! И чему они обязаны своей победе.
На лицах ребят появились неуверенные улыбки, а Луг, потрепав Гархольда по волосам, гордо заявил:
— Да и мы будем первыми, кто отправит гоблина в небо!
— Да!— хором засмеялся факультет, смотря на скривившегося Зеленоглазого. И даже на вечно печальном лице Серой Дамы появилась тень улыбки, когда она проплывала над столом, наполнившемся изысканными явствами.
— А теперь — Прощальный Пир,— громко, так что его сильный голос заглушил весь шум и гам, объявил директор и радостно, по-детски, захлопал в ладоши.— Наслаждайтесь! До встречи в сентябре!
Гархольд откинулся назад, запрокидывая голову вверх, к пылающему закатным огнем небу, так странно гармонирующему с зелеными знаменами Слизерина, украсившими Зал. Эти странные месяцы, проведенные среди людей, оказались совсем не так плохи, как он считал раньше. Да и сами люди, хоть и периодически продолжали ставить его в тупик, были довольно сносными существами.
— О чем задумался?— тонкой, едва заметной улыбкой расцвела Лайза. Она была куда более привычна Зеленоглазому, чем эмоциональность и напор взволнованной девочки в заброшенном классе пару дней назад. Ее золотистая кожа в закатных лучах казалась еще более насыщенной, а темная медь волос трепетала как живое пламя.
— О том, что меня ждут попытки уложить все вещи в сундук,— мрачно ответил Зеленоглазый. Это и вправду должно было стать весьма нелегким занятием, ибо: во-первых, ему предстояло вытащить все оружие и золото, запрятанное еще в начале года, а потом, во-вторых, впихнуть все это в сундук. А то, что было под силу целой семье гоблинов, не факт, что поддасться одному.
* * *
Кафе-мороженное Флориана Фортексью
* * *
— Медовая,— ласково говорит Николас Фламель, отвязывая посылку от лапки невыносимо презрительной белой совы. Достойная своего хозяина дама.— Я думаю нам пора возвращаться. Я уже слишком стар для таких дел…
Древний алхимик на показ закашлял и сгорбился. Перенелла, поддерживая старую игру, закудахтала вокруг него, не забывая, правда, есть нежнейшие шарики малинового сорбета, политые обжигающе-горячим горьким шоколадом.
— Да и,— завернутая в темно-красную гербовую бумагу Гринготтса, пластина переноса плавно перекочевала в карман мага.— Все дела здесь. сделаны.
— Стоило ли?— покачала головой старая леди, следя за тем, как ее супруг читает послание будущего лорда Поттера, мальчика, воспитанного народом подземелий.— Альбус умен, он вполне может догадаться, кто помогал молодому гоблину! Да и самому Гарри вся эта история может выйти боком…
— Значит, урок будет,— отмахивается Николас.— Гоблину это будет весьма и весьма полезно!
Он абсолютно не переживает за то, что, играя на слабостях гоблинов, заставил Поттера пойти практически на кражу. Во-первых, потому что сам мальчик явно так не считает — гоблины своеобразно относятся как к собственности, так и к ворам. Нет, попробуй только что-то украсть у них чужак, или, хотя о таком Фламель никогда не слышал, один из Клана! Несчастного ждет далеко не быстрая и не легкая смерть — гоблины еще помнят как резать плоть и мучить душу, но вот к тем, кто обманом заполучал ценности для Клана или, что, конечно, ценилось намного ниже, по заказу — это было если и не предметом гордости, то по меньшей мере шагом к нему. Если, разумеется, ты на этом не пойман. Ну а во-вторых, алхимик прекрасно помнил рассказанную Дамблдором сказку о том, зачем он взял "на хранение" философский камень, и был уверен, что тот не станет, как и Гринготтс, выносить мусор из лаборатории.
— Альбусу, сахарная, давно следовало дать по носу,— продолжает волшебник, доставая из кармана давно приготовленную статью в "Пророк", с объяснением по поводу своего сейфа. С редакцией уже все было улажено — за века жизни, даже с условием того, что их семья удалилась от светской жизни, связи не только не исчезали, но и преумножались. Фламель был очень сильным магом, и угодить ему старались все — никто не хотел случайно разозлить старого алхимика.— Он слишком привык плыть по течению. Такая огромная рыба, дорогая моя, может позабыть осторожность и нарваться на маленькую злобную пиранью, что прогрызет ей брюхо. А я, несмотря на явную симпатию к Гархольду Поттеру, не желаю Альби такого конца. Если ты отказался от бессмертия, то уходить надо достойно.
Пока Перенелла умилялась своему ворчащему супругу, он аккуратно достал из кармана два документа, заверенные в юридической конторе Норвегии — единственной стране, где этим не занимались гоблины. У этих зеленокожих созданий сложились весьма напряженные отношения с населяющими больше половины ее территорий троллями, что было только на руку Николасу.
Несмотря на то, что Поттер, согласившись на сделку, поставил алхимику пару весьма правильных условий, мальчик не уточнил, где маг должен заверить договор о найме "специалиста Гринготтса" Гархольда Зеленоглазого для проверки соблюдения условий хранения философского камня. Это был первый щелчок по носу высокомерному мальчишке. Второй — это то, что несмотря на то, что Фламель исправно предоставил Зеленоглазому выписку из их с Альбусом договора о предоставлении
философского камня, где говорится, что алхимик имеет право на проверку защиты своего творения, причем даже заверенная у гоблинов, сделал это вредный старик в ЕМША ( Единых Магических Штатах Америки). А отношения между филиалами Старого и Нового Света всегда были едва ли не хуже, чем между магическими государствами и Святейшим Ватиканом. И гоблины скорее вернут из-за Кромки своих Предков, чем дождутся внятных доказательств законности данного документа.
Так что он едва смог сдержать усмешку, когда привязывал посылку к лапке белой полярной совы с умными глазами и крайне стервозным характером. Поттера явно ждут разборки в Клане, иначе алхимик съест свою мантию! Он, от избытка радости, даже подтолкнул к красавице как-то завалявшуюся в кармане одурманенную лабораторную мышь, но сова, с сомнением взглянув на пятнистого аки жираф Мунина, поспешила прочь. Маг только флегматично пожал плечами, не обращая внимания на взбледнувшую леди Забини, уставившуюся на бедную мышь.
Пока Николас разбирался с посланием одному шустрому мальчишке, на стол села еще одна сова, на этот раз ничем не примечательная. Но алхимик уже догадывался, кто это был. Его ученик всегда любил отправлять свои послания из школьной совятни. Отчего? Альбус не говорил, но Николас не безосновательно подозревал, что у Дамблдора просто не хватает сил и умений ухаживать за собственной. В конце концов, у него и Фоукс сгорает чаще обычного! И что эта светлая птица нашла в директоре Хогвартса? То, что отношения между фениксом и его хозяином были более чем теплыми, Фламелю сомневаться не приходилось.
— Так, а как ты, Альби, будешь оправдываться?— с радостным предвкушением пробормотал алхимик, вчитываясь в строки, написанные вычурным почерком с огромным колличеством хвостиков и завитушек.— Что?
Удивлению Фламеля не было границ. Дамблдор просто сообщил, что камень уничтожен, и он, смиренно извиняется, готов выплатить неустойку и…приносит соболезнования.
— Медовая,— захохотал он, опрокидываясь на спинку стула.— Он нас уже похоронил! Неужели Альби и вправду считал, что я создал ОДИН камень?
Перенелла, подхватив пергамент, тоже захихикала, читая строки послания. Глаза старой женщины блестели, а морщинистые, как пожухлые яблоки, щеки покраснели от удовольствия.
— Ну да это и к лучшему!— покачала она головой, залезая серебрянной ложкой в подтаявшее мороженное супруга.— Может, хоть сейчас не будет юлить и исправно отдаст тебе обещанный пепел феникса. Уж чего-чего, а совести у него навалом!
В это время сова, отдыхающая на самом краешке стола, заметила одурманенную мышь, обнимающуюся с ложкой, и, в отличие от Хедвиг, тут же ее проглотила. Первое время ничего не происходило, но буквально через полминуты оперенье небольшой птицы радостно залиловели, а на макушке выросла сиреневая ромашка. Несчастная истерически ухнула, и уставилась на таких мирных с виду старичков с нескрываемым ужасом.
— И что же нам ему ответить?
Глаза женщины ехидно сверкнули.
— Смерть — это просто новое приключение.
Фламель оглушительно захохотал.
* * *
Гринготтс, кабинет директора
* * *
Гархольд глубоко вздохнул, стоя у двери в кабинет деда. Мальчик прекрасно понимал, что ждет его далеко не праздный разговор об учебе и оценках, так что готовился он к нему со всем старанием — в кармане форменного камзола лежали документы и письма Фламеля, с подтверждением отправки письма в "Пророк" и наброски статьи, где он рассказывал о "плановых проверках" своего сейфа, из которой ушлые журналисты явно раздули настоящую сенсацию, и договор с аристократами о молчании и временном союзе. С одной стороны, Зеленоглазый отдавал себе отчет, что все прошло более чем хорошо, он не только исправил репутацию Клана, но и сделал это нигде не засветившись ( хотя он едва-едва успел забрать палочку из комнаты Еиналеж). Но с другой…Это была авантюра на грани законов и правил, причем как людей, так и гоблинов, так что дед явно выскажет Гархольду все что думает о его своевольства.
Гоблин аккуратно постучал в дверь массивным золотым кольцом и, почувствовав, как щелкнул изнутри магический замок, потянул на себя массивную створку:
— Директор Гриндорх? Деда?
Первая приемная, где они со старым гоблином часто сидели за чашечкой травяного настоя, оказалась пуста, и Гархольд окончательно понял, что ничего хорошего его не ждет. В те редкие моменты, когда Зеленоглазого все же отправляли в этот кабинет, увешанный оружием, головами различных тварей и их шкурами ( где-то под потолком, в темном углу притаились и сухие человеческие головы), его ждал тщательный разбор всех его начинаний, и обычно — крайне негативный.
Хотя подозревать это гоблин начал уже по приезду в деревню. Во-первых, Грипфук встретил сына весьма и весьма прохладно, даже не обратив внимания на злобный шепот супруги и ее подзатыльник. Только вполголоса огрызнулся, и сообщил, что вечером его ждет в своем кабинете Гриндорх. И после этого ни игры с младшими, ни безумно вкусный ужин, приготовленный мамой, не могли отвлечь его от предстоящего нелегкого разговора.
— Заходи, Гархольд,— раздался голос деда из-за приоткрытой двери. Сделана она была весьма монументально — так чтобы и небольшой йотун чувствовал себя не слишком стесненно, если ему придется посетить "Гринготтс".— Мы тебя ждем.
Это "мы" тоже весьма и весьма напрягало Зеленоглазого. Но он, войдя в комнату, не показал и тени волнения на своем лице. Без уверенности в собственных решениях, без готовности принять критику и ответить на нее достойно, вряд ли возможно продвижение наверх в обществе, где обман, хитрость и жажда наживы — не столь черты характера, сколько расовые особенности.
— Гархольд Зеленоглазый к директору Гриндорху,— четко ответил мальчик, заметив, что дед в кабинете не один.
Рядом с внушительным столом, покрытым каменной столешницей, стоял высокий худой как палка гоблин с небольшими ушами и длинным острым носом, на кончике которого висели маленькие круглые очки. Он, перебирая какие-то папки, документы, выписки, что-то в полголоса бормотал, делая вид гоблина, полностью погруженного в дела. Только вот, нет-нет, да сверкнут его маленькие темные глаза над блестящей поверхностью стекол, и в этот миг его острый взгляд весьма и весьма остужает Гархольда. Это был Ранкорн — глава юридического отдела и первый заместитель директора. Славился этот гоблин не только тем, что способен так составить контракт, что обманет даже демона, не только своими блестяще проведенными судебными процессами, но и воистину злобным и мстительным нравом. Гархольд, даже просто слушая разговоры других работников, не желал с ним даже вскользь пересекаться, что уж говорить о полноценном разговоре. Подобранные документы и аргументы разом показались Зеленоглазому недостаточно убедительными.
Но он был не единственным, находившемся здесь. У самого окна, облокотившись на раму, стоял человек. В первые секунды это поставило гоблина в тупик — что может делать существо этой расы здесь? Зачем дед его позвал? Но чуть позже, когда солнечный луч упал на лацкан темно-зеленого мундира мужчины, вопросы ушли сами собой. Буквы "СБРиК" были весьма и весьма известны в Гринготтсе, никак не меньше чем "ОУГ" или "СВБ". И если последнее — Служба Внутренней Безопасности Гринготтса — вызывала у членов Клана некое опасение и брезгливость, а второе — Охранное Управление Гринготтса — гордость за своих воинов, служащих в нем, то о делах Службы Безопасности, Разведки и Контрразведки, как и о ее сотрудниках, знали немногое. Гархольд в этом был осведомленнее большинства гоблинов, так как мальчик не раз сталкивался с ее работниками во время своей работы в отделе инвестиций, когда он плотно занимался маггловским миром. Именно сотрудники СБРиКа приносили ему последние новости не только официальных бирж, но и сводки по черному рынку, тщательно проверенную информацию о главах корпораций и их финансовом положении и подковерные интриги человеческих богачей. Но вот именно этого человека Зеленоглазый никогда прежде не видел.
— Присаживайся, Гархольд,— кивнул Гриндорх на кресло стоящее посреди внушительной шкуры нунды, покрывавшей пол у стола.— Нам предстоит долгий разговор.
Все то время пока мальчик усаживался, он чувствовал спиной напряженный, любопытный и лениво изучающий его взгляд странного человека в форме разведки банка. Как ни странно, но от него практически не пахло магией — запах озона, столь свойственный магии людей, был практически незаметен в душном дыму сигар, одну из которых незнакомец как раз таки закурил.
— Мне кажется, ты должен догадываться, зачем я тебя позвал,— скорее утвердительно, нежели вопросительно, сказал Гриндорх, меряя Гархольда своим тяжелым взглядом. За его холодной бездной забывались даже странные взгляды человека.— Ну, может, сам расскажешь, что сделал не так? Или начать мне?
Зеленоглазый молчал, набираясь сил. От того как он начнет этот разговор зависит многое. С одной стороны, мальчик не хотел выглядеть чересчур самоуверенным, но с другой…Гоблин, который безропотно отрекается от своего решения — не гоблин. Гархольда с детства учили, что, делая выбор, ты должен быть готов не только и не столько к критике, сколько к защите своего плана всеми силами. Ты должен уметь отвечать за свои слова, а особенно — действия. Гархольд это умел. А еще он мечтал, чтобы приютивший его Клан и семья искренне им гордились.
Поэтому, глубоко вздохнув, Зеленоглазый начинает:
— Я считаю, что нашел верное решение возникшей проблемы,— голос мальчика по-взрослому спокоен, и он надеялся, что никто из присутствовавших не видел, каких сил это ему стоило.— Если учитывать мои ресурсы, время и условия работы.
Дед хмыкнул, Ранкорн поправил очки, а что сделал сбриковец Гархольд не видел — тот стоял слева, так что мальчик видел его только самым краем глаза.
— То есть кража — это оптимальный выход?— голос деда был спокоен, но в холодных омутах глаз начали отблескивать искры смеха.
Зеленоглазый, осознав, что дед не очень-то сердится, да и уверенный тон взрослого ему явно нравится, продолжил:
— Это не кража, а возврат собственности из-за невыполнения арендатором условий содержания и хранения объекта,— гоблин старался говорить сухо и официально. Судя по тому, что он слышал о главном Гринготтском юристе, подобный тон ему должен понравится. И тогда, возможно, он не будет слишком зверствовать — Зеленоглазый не обольщался тем зачем здесь Ранкорн. Этот крючкотвор явно разнесет все его выводы о крепкую стену законов и их букв.— Кроме того хозяин вещи имел право на проверки, что доказывает данный документ…
Гархольд выложил на стол выписку из договора Дамблдора и Фламеля. Аккуратная бумажка тут же перекочевала в морщинистые ладони Ранкорна. Мальчик мысленно взмолился Предкам, и продолжил:
— После чего он нанял меня для плановой проверки. При ненадлежайщей защите объекта, заказчик потребовал немедленного возвращения объекта,— Гархольд передал и вторую бумагу, полученную от Фламеля, Ранкорну.— Так как заказчик одновременно является и Творцом, я не счел необходимым отказать. Оплата будет предоставленна в ближайшие дни.
— Уже,— проворчал Гриндорнх, перекидывая внуку свежую газету, все еще хрустящую и пахнувшую типографской краской. Гоблин едва сдержал разочарованный стон — если бы он мог предположить, что алхимик так споро выполнит свою часть договора, то пришел бы к деду куда более подготовленным.— Но это ничего не меняет. Пусть ты и поступил по Закону, но это — гоблинский— закон. А ты находился на территории людей, и там, по Соглашению, действуют их законы. И мы обязаны, находясь на поверхности, вне территорий всемирного объединения банков "Гринготтс", должны их соблюдать. Так что…
— Позвольте мне,— проскрипел Ранкорн.
— Отличненько,— потер ладони Гриндорх, кивая юристу.— Вот пусть Ранкорн расскажет тебе, как все это выглядит на взглядит на взгляд человеческого законника, и чем это могло грозить как всему Гринготтсу, так и непосредственно тебе.
Гархольд напряженно уставился на юриста, весьма скептически рассматривавшего в магическую лупу печати на предоставленных документах.
Наконец, он, откашлявшись, начал говорить:
— Итак, предмет разговора — изъятие сотрудником английского филиала банка "Гринготтс" философского камня, находящегося на хранении у Альбуса Дамблдора. Данный сотрудник — воспитанник Клана Гархольд Зеленоглазый, младший клерк, занимающийся инвестициями в маггловский бизнес — тайно проник в закрытое помещение, обойдя или взломав защиту, и забрал объект от хранителя. То есть,— Ранкорн посмотрел на мальчика поверх серебряной оправы очков.— Совершил кражу. Карается подобное в зависимости от ценности объекта и различных отягчающих обстоятельств от штрафа в размере двойной ценности украденного до двух с половиной лет на верхнем уровне Азкабана. Рассмотрим непосредственно нашу ситуацию…
Сидящий на стуле для посетителей Гархольд едва сдержал порыв сжаться под взглядом сурового юриста. Он, как настоящий сын своего Клана, был готов принять все.
— Во-первых,— начал гоблин.— Объект — философский камень, был передан на хранение Альбусу Дамблдору его непосредственным Творцом, Николасом Фламеоем. О чем у меня есть заверенная у Вардона доверенность. И, в отличие от предоставленной Гархольдом Зеленоглазым, полная. Итак, у мистера Дамблдора были полные права на хранение объекта, но не на использование. Нарушил ли хранитель этот пункт, мы знать не можем. Следуем дальше. Хранитель, судя по доверенности и ее отрывку, предоставленному ответчиком…извиняюсь, это профессиональное. Гархольдом Зеленоглазым, обязуется не допустить попадание объекта в чужие руки. Судя по рассказу Гархольда, он нарушил это условие, позволив Одержимому Квиренусу Квиреллу достичь объекта. Но!
Законник поднял палец вверх.
— Это невозможно доказать, так как Хогвартс поглощает всю остаточную магию за сутки. Итак получается, что нарушение хранителем условия Договора не доказать без использования на сотруднике банка Гархольде Веритасерума, что запрещено Конвенцией 1400ого года от рождения Мерлина. Это — отягчающее обстоятельство. С другой стороны, так же невозможно доказать убийство несовершеннолетним Гархольдом преподавателя, что является несомненным плюсом. Продолжая тему, во-вторых, в нашем распоряжении есть документ о праве Николаса Фламеля на плановые и внезапные проверки качества защиты Творения, коим он и воспользовался, наняв искомого сотрудника для попытки изъятия камня. Которую он, Гархольд Зеленоглазый, и совершил. Это сводит на нет причину предположительного иска.
Зеленоглазый перевел дух, но, как оказалось, преждевременно. Ранкорн жестоко продолжил:
— Но документ о найме недействителен, так как, во-первых, Гархольд Зеленоглазый не является членом СБ Гринготтса, и не может заключать подобный договор с внешними заказчиками, а во-вторых, копия подобного договора должна быть отправлена в Министерство. Чего, судя по отсутствию печати, не произошло. Непредвзято и без помощи приличного юриста, это тянет, учитывая все предоставленные аргументы и несовершеннолетие ответчика, на штраф для родителей и общественные работы для непосредственно Гархольда.
— И? Общий вывод?— поторопил юриста Гриндорх.
— Если это дело возьму я — и Дамблдор, и Фламель еще нам и должны останутся,— оскалился Ранкорн.— Ошибки мальчик совершил, но не катастрофические, и методы их исправления мы уже обсудили.
— Да?— неуверенно протянул Зеленоглазый, переводя дух. Все-таки у него получилось удачно провернуть свое первое самостоятельное внешнее дело.— И какие?
— Ну, раз уж ты решил браться за дела СБ, то туда и отправишься на ближайшие пару лет,— жестко сказал Гриндорх.— С утра и до четырех. Это тебе и полезным будет, да и отвечать за свои слова и действия надо целиком и полностью, от первой монеты до последней.
— Но деда?! Я же занимаюсь инвестициями, и у меня неплохо получается,— начал было Гархольд, но директор банка прервал его резким ударом по столешнице:
— Нет! Я решил. А вообще,— старик повернулся к стоящему у окна человеку.— Самюэль, почему вы молчите? В конце концов, это теперь ваш подчиненный?
— А я, как все американцы, демократ,— вырвался из облака дыма хриплый бас сбриковца.
И мужчина вышел на свет. Зеленое сукно мундира, украшенное гринготтскими алыми и золотыми лентами, необыкновенно подходило этому могучему человеку, оттеняя благородство черт лица. Вот только кожа, в отличие приличествующей аристократу, была обветреной и загорелой, а через правую щеку, превратив изгиб губ в волчий оскал, шел широкий шрам. Названный Самюэлем смотрел на Гархольда с нескрываемым интересом и легкой насмешкой, что могло бы вывести Зеленоглазого из себя, если бы он не понимал, что главами служб на подобие СБРиКа так просто не становятся.
— Ты — демократ?— захохотал Гриндорх.— Насмешил, ради Предков!
— Военный демократ,— уточнил человек, туша сигару в пепельнице.— То есть обсуждать можете что угодно и сколько угодно, но сделаете все, как я скажу.
Гархольд усмехнулся.
— Я сказал что-то смешное?
— Очень интересная фраза,— нейтрально ответил Зеленоглазый своему новому начальнику.
— Это еще не все,— ласковым тоном продолжил Гриндорх.— У тебя, малыш, похоже слишком много свободного времени и чрезвычайно мало знаний. Так что на четыре часа в неделю ты прикрепляешься к Ранкорну, будешь его секретарем и вызубришь законы как гоблинов, так и людей. А в выходные, если у тебя останутся силы, можешь и в старом отделе работать. В воскресенье,— уточнил гоблин.— В субботу и вечера понедельника и среды я договорился о занятиях с Мастером Олливандером,
Посмотрев на ласковую и нежную улыбку деда, Гархольд осознал, что выкрутится из сложившейся ситуации никак не получится. Так что его ждут очень насыщенные летние месяцы…
Уже когда Самюэль Смит и Гархольд покинули кабинет директора, из тени у огромного щиты появился высокий тощий гоблин с разорванным. ртом и жестокими глазами. Одет он был в самый обычный гринготтский камзол, который носят сотни сотрудников банка, но что-то выдавало в нем чужака. Этот странный мужчина подошел к Гриндорху и тихо спросил, добавляя к скрипу гобледука шипящие нотки:
— Почему вы отправили его к Смиту? Мой отдел смог бы его научить куда лучше,— в этом голосе слышится ревность и почти что ненависть в высокому человеку.
— Несомненно,— отвечает старый гоблин.— Но я не хочу навесить на внука клеймо Палача. У него иная судьба. Но…
Гриндорх посмотрел на своего собеседника пристально и жестко, словно окорачивая заигравшегося волкодава.
— Ты присмотришь за ним, Файран.
— Конечно же, господин директор,— ответил тот, склоняя голову перед гоблином подарившем ему новую жизнь.— Я сделаю все необходимое.
На рукояти небольшого кинжала-мизеркордии сверкнули три буквы — СВБ, и позывной ее главы — Палач.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:27 | Сообщение # 54 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Суровые будни. Часть 1.
* * *
Уэльс, Турпин-холл
* * *
Лайза, слегка приподняв длинную юбку платья, склонилась перед леди Изабеллой.
— Вы звали меня, бабушка?
Старая леди Турпин выглядела настолько величественно — полностью седые волосы, убранные наверх, кружевная мантилья черного — вдовьего — цвета на костяном гребне, черное платье, на вид простое, но украшенное столько тонкой и сложной вышивкой темно-багрового цвета, что в богатстве Рода Турпин сомневаться не приходилось. Унизанные перстнями руки опирались на трость, резную, украшенную рунами и знаками, и, в отличие от лорда Малфоя, эта трость ей была необходима. Изабелла Александра Турпин, в девичестве Гонсалес, всегда ходила медленно, крепко сжимая дерево, и — практически незаметно — подволакивая ногу. Причиной этому было шальное проклятье, задевшее молодую женщину во время войны с Волдемортом, когда она спасалась из Косого переулка, закрывая своим телом маленького сына.
— Да, дорогая, вы нужны мне для разговора,— голос леди Турпин низкий, с легким старческим хрипом.— Пройдемте в Испанскую гостинную, я настоялась.
Лайза согласно склонила голову, пряча черные глаза — в бабушку — за уложенной мягкими волнами темной медью волос.
Турпин-холл не похож ни на один другой мэнор. Наследие поколений магов, вносивших свою лепту в это здание было здесь куда более заметно — скифские вазы и арабские ковры, марроканские узоры на балках и арочных перекрытия и европейский паркет, шотландская шерсть и китайский шелк. И это только часть чудес, скрытых за дверьми огромного — и абсолютно пустого— дома. Турпины, как род артефакторов, очень трепетно относились к крови, и на их родовом древе были маги из разных стран, из разных народов, каждый из которых хотел оставить свой след если не в истории рода, то хоть в его родовом гнезде. Кто-то просто привозил дорогие сердцу украшения и мебель, кто-то обустраивал комнаты, а кто-то и вовсе отстраивал целые флигеля, пристройки, оранжереи. Но благодаря вкусу хозяев старого мэнора, все это смотрелось на удивление гармонично и красиво.
Вот и сейчас юная Лайза проходит в небольшую башенку, построенную ее дедом Генрихом для своей испанской невесты. Здесь все напоминает Изабелле о родительском доме — картины с видами Андалузии, мебель, ковры. У дальнего окна, закрытого шторами из гобеленной ткани, на большой картине, дремлют двое, держащие на руках пятилетнюю малышку. Ни родителей старухи нет в живых, ни ее маленькой сестры. И маги погибают от стихийных бедствий.
— Я хотела с вами поговорить, юнная леди, о неких "договорах", что вы начали заключать,— голос Изабеллы сух и бесстрастен. Но девочка привыкла к этому — она все равно понимает, что бабушка любит ее больше чем кто бы то ни было в мире. Ведь для нее она — единственное, что осталось от ее родителей, уважаемого мужа и горячо любимого сына.— Дорогая моя, ты забыла, что я могу узнать обо всех твоих заключенных сделках? Мы не зря считаемся одним из самых опасных родов Англии. Пусть я не знаю их текстов, это не мешает мне волноваться за вас.
Леди Турпин медленно разворачивается. Ее черные — такие же как у Лайзы— глаза обманчиво спокойны как предгрозовое море, а вуаль трепещет так же зловеще как на Арке Смертм.
— Это цепи, а наш Род,— Изабелла уже давно считала Турпинов своим Родом, отказавшись от титула леди Гонсалес в пользу двоюродной сестры.— Никогда за всю историю своего существования не склонялся не перед кем! Даже Королям мы не были вассалами, хоть и исправно сражались за Империю, давно погубленную честолюбием и глупостью!
— Но вы забываете, милая бабушка,— смиренно, но твердо и серьезно, ответила Лайза, присаживаясь за оставленный здесь прошлым летом неоконченный гобелен.— Что по обычаям нашей семьи, я имею право на личные договора, не касающиеся будущего рода. И я имею право не отчитываться в них.
Изабелла едва слышно хмыкает, смотря на прямую спину внучки с тенью гордости на морщинистом лице. Это ответ достойный будущей леди Турпин. Но…
— Ты права, моя дорогая Лайза,— имя девочки звучит ласково и вкрадчиво, как по-прежнему, несмотря на возраст и ранение, кошачья походка женщины — та которой она и привлекла своего будущего мужа на балу в Мадриде.— Но советую тебе подумать и вот о чем…
Сухие пальцы старухи подцепили подбородок рэйвенкловки.
— Ты родилась женщиной, и ты всегда будешь женщиной, и мужчины всегда будут пытаться тебя обмануть или использовать,— черные глаза смотрят в такие, только вот в них — старость и слишком много грусти.— А леди Турпин не имеет права быть обманутой.
* * *
Гринготтс
* * *
Гархольд обреченно вздохнул, смотря на огромную кипу документов, которые он должен будет рассортировать в соответствии с предложенными ящиками — внутренние дела Гринготтса, судебные иски в отношении банка, судебные иски в отношении клиентов банка и долги по кредитам и ссудам. И это было меньше половины ящиков воистину гигантского шкафа в каморке за кабинетом Ранкорна. Ушлый гоблин решил совместить нужное с полезным — и использовал своего младшего секретаря по полной. Перепутанные листья пергамента, сваленные в огромные толстые папки, приходилось тщательно перечитывать и только потом сортировать. А после приходил Вайторх ( старший над секретарями господина Ранкорна) и по одному ему ведомым меткам проверял правильность проделанной работы. Зеленоглазый как мог пытался их вычислить, но пока это оставалось просто мечтой. И вот только после этого Гархольд в течении пары часов сопровождал Ранкорна и его адвокатов ( причем среди его команды были и люди) по судам и кабинетам стряпчих, шикарным особнякам чистокровных и жалких лачуг полунищих вырожденцев, заучивая законы на живом примере. И Зеленоглазый тщательно вникал — не столько даже от усердия или дисциплинированности, сколько из-за разговора, случившегося в первый день Гархольда на территории юридического отдела. Ранкорн был не только чрезвычайно умным гоблином, но и весьма проницательным. Мальчик был уверен, что он в первые же минуты близкого знакомства понял, насколько воспитанник Клана недоволен переводом к СБ и юристам, и сделал воистину гениальный ход.
После приснопамятного разговора у Гриндорха Самюэль, Гархольд и присоединившийся к ним Ранкорн отправились в неизвестный гоблину флигель. Хотя, надо признать, что Гархольд не слишком хорошо знал наземную часть банка — инвестиционный отдел, кабинет деда да несколько координационных комнат, где он получал указания и заказанную у СБРиКа информацию — вот и все помещения, где он мог находиться не боясь потеряться. И вот сейчас оказался он… в архиве. По крайней мере, так было написано на тяжелых стальных дверях, закрывающих туда проход. И это была не единственная защита помещений. Количество чар, наложенных на них, просто поражало — Зеленоглазый не поленился заглянуть в отражение кинжала, чтобы окончательно понять, что с его знаниями и умениями эту преграду не преодолеть. И зачем так запечатывать двери в хранилище старых бумажек? Гархольд постарался не показать своего удивления, но видимо получилось не до конца, так как Смит криво оскалился и спросил:
— Удивлен, что мы пришли сюда? Поверь,— он достал цепочку и снял с нее тонкую пластину.— Это место — настоящее сердце Гринготтса.
Зеленоглазый нахмурился.
А тем временем Ранкорн, тоже откуда-то доставший пластину подобную Смитовской, вставил ее практически незаметное глазу отверстие в двери. Так же поступил и Самюэль.
— А теперь поговорим,— проскрипел Ранкорн, проводя Зеленоглазого в небольшой кабинет за бесчисленными стеллажами. Комната, хоть и была ориентирована на гоблинов — достаточно высокому Смиту пришлось согнуться в три погибели, проходя в дверь — но потолки были вполне высокие, а в дальнем углу стояло большое кресло, в котором он и устроился.
— Зачем мы пришли сюда?— Гархольд пораженно оглядел двух таких разных и, одновременно, абсолютно одинаковых существ. Худой маленький гоблин Ранкорн и высокий крепкий человек Самюэль — в них было что-то общее, что-то что делало их едва ли не братьями. Зеленоглазый передернул плечами — так странно было считать человека похожим на гоблина!
— Как ты думаешь, что самое важное в мире?
— Деньги,— пожал плечами Гархольд, удивляясь такому глупому вопросу юриста.
— Не отрицаю,— ухмыльнулся тот, оглядывая мальчика вполне довольным, хоть и слегка покровительственным взглядом.— Но есть кое-что, без чего ты не сможешь в должной мере ими управлять, то, что должен иметь любой гоблин, стремящийся к власти. Ты же такой, Гархольд Зеленоглазый, сын Грипфука, внук Гриндорха?
Мальчик, так же как и Ранкорн, оскалился — его мечту занять кресло деда знали почти все в Гринготтсе. С тех самых пор как еще совсем маленький Гархольд бегал за дедом и спрашивал, когда тот наконец-то умрет и переходит ли по наследству его должность. А потом и мучил Ранкорна на тему "как обойти папу в получении наследства, желательно без использования отравляющих веществ".
Сейчас Зеленоглазый молчал — по-настоящему смерти деда он не желал, но мечту свою так и не забыл. Рано или поздно, так или иначе, честно или нет, но он станет директором Гринготтса.
— Связи?— сделал еще одну попытку мальчик. Ни с папой, ни с дедом он об этом раньше не разговаривал.
— Это взаимосвязано,— кивнул главный законник Гринготтса.— Но связи — это лишь половина нужного. Остальное — это информация. Ты ведь, Гархольд, прекрасно знаешь ей цену! Без нее ты никогда не смог бы заключать настолько выгодные сделки…
Зеленоглазый хмыкнул — это было настолько очевидно, что он даже не стал это называть. Но причем тут бухгалтетерские архивы да старые, уже никому ненужные договора и протоколы судебных заседаний? Это же абсолютно неактуальная информация!
— И дальше?— мальчик ожидал продолжения. Он был уверен, что ни замдиректора, ни начальник СБРиКа не станут просто так тащить его в такое странное место. Просто поговорить можно и в более комфортных условиях.
— Там,— Ранкорн кивнул на дверь, через которую они прошли сюда.— Действительно хранится… ну, может не мусор, но документы весьма и весьма спорного свойства. Но есть и Второй Отдел Архива.
Самюэль, до этого молча и даже без движения сидящий в тени шкафа, протянул руку и нажал на небольшую деревянную пластину. В сторону уехала еще одна панель, открывая проход в новые коридоры, заполненные папками, свитками и ящиками. Мерцали посаженные под стеклянные колпаки грибы, источающие бледно-оранжевый свет.
— И что это — "черная бухгалтерия"?— хмыкнул Гархольд, медленно подходя к дверям. Что еще может здесь скрываться?
— Почти,— ответил Смит, мягко отстраняя гоблина от дверного проема.— Это, в основном, мое детище, хоть и без Ранкорна было бы тяжко…
— Неблагодарный человек,— скрипуче засмеялся гоблин-юрист, разваливаясь в небольшом кресле.— Как и все ваше гнилое племя. Без меня бы тебя вообще здесь не было!
— Учусь у вас,— скривился Смит — с его лицом это выглядело довольно отвратительно.— Но разговор не об этом.
Самюэль прошел вперед и быстро начал что-то набирать прямо в воздухе. Причем на нем то и дело вспыхивали видимые даже невооруженному взгляду линии и пятна.
— У тебя, мальчик, нет доступа, так что лучше подожди здесь,— сказал человек Гархольду и прошел внутрь. Рэйвенкловец только едва слышно выдохнул сквозь зубы на обращение "мальчик".
Какое-то время Зеленоглазый находился в недоумении. Нет, он уже начал догадываться, что попал в хранилище компромата и тайн, что Гринготтс пообещал не выпускать на поверхность, но все равно никак не мог найти своего места в этой истории.
— Гринготтс,— проскрипел Ранкорн.— Это настоящая сила, не смотря на то, что маги все еще смотрят на нас свысока, считая "обслуживающим персоналом", лишь слегка превосходящим домовых эльфов. Мир магов и магглов связаны куда сильнее, чем они считают. И эти высокомерные людишки…
Тихий скрип голоса Ранкорна в тишине комнаты казался как минимум зловещим.
— Всё ещё не понимают, что миром правят финансы и информация. Что если ты богат — весь мир лежит под твоими ногами, а вот если ты бедняк — об тебя можно вытирать ноги. Даже если при этом ты наследник великой семьи, сильный маг, гениальный ученый или известный политик — тебя в лучшем случае будут использовать. Даже о Министра, если он не имеет круглого счета в банке, чтобы затыкать недовольным или слишком много знающим рты, можно, хоть и вежливо, вытереть ноги самому последнему из банкиров. И нам жизненно необходима СБ. Глупые, глупые маги… Они, как они считали, связывали наш народ цепями, приковывая к собственным кошелькам, и не поняли, что сами дали нам лучшие рычаги воздействия на их мир.
Глаза гоблина при внешнем спокойствии черт, горели слегка фанатичным огнем, и это пугало.
— Как ты думаешь, сколько желающих отобрать наше золото? И со всеми не разобраться только честной магией! Не думай, что от того, что ты теперь переведен к Самюэлю, ты станешь менее уважаем или потеряешь возможность вертикального роста. Напротив, то, что господин Гриндорх пристроил тебя в его Службу, значит, что у него на тебя большие планы…
— Ну, вот и я,— заявил Смит, возвращаясь в кабинет. По его лицу ничего не прочитать, но и Гархольд, и Ранкорн уверены, что он все слышал.— Взгляни, Зеленоглазый…
На маленький столик перед мальчиком плюхнулись три толстые папки. Он слегка нахмурился, подтянув их к себе, и пораженно выдохнул. Там были три имени: "Корнелиус Фадж", "Лорд Волдеморт" и… "Альбус Дамблдор". И Гархольд уже потянулся к завязкам, чтобы прочитать их содержимое, как на его руку легла огромная ладонь Самюэля, и мужчина произнес:
— Не торопись, мальчик. Доступ к этим материалам ограничен даже для сотрудников СБРиКа. Только старший воин Службы может прочитать их, но,— Ранкорн и Смит переглянулись. Мужчина поднял палец к потолку.— Но мы сделаем для тебя исключение. Если ты достойно отработаешь это лето, то я передам тебе все эти папки. Навсегда и безвозмездно.
— Так что теперь у тебя есть стимул не доставлять нам неприятностей,— проскрипел Ранкорн, и Зеленоглазый, смотря на документы голодным взором, понял, что попал. И пусть он прекрасно понимал, что эти двое играют на его слабостях, мальчик не мог перестать ими не восхищаться.
Да и, если честно, получить компромат на троих, стоящих на его пути к вершине, было бы очень и очень полезно, особенно после событий этого года.
Вот и сидит сейчас Зеленоглазый, уныло рассматривая груду бумаг, лежащих на столе. Она казалась воистину необъятной. Он потыкал ее пальцем, словно надеясь, что от этого она исчезнет как чей-то морок.
Стопка оставалась на месте. Настроение Гархольда стремительно падало.
— Помогите мне Предки,— сказал он, смотря в потолок. Правая стопка, до этого ведущая себя более чем прилично, покачнулась, вздрогнула и похоронила под собой несчастного гоблина.
— Может, мне этого и не надо?— проговорил он, вновь принимаясь за работу.
* * *
Хогвартс
* * *
— Куда вы отправляетесь в этом году, Помона?— Профессор Вектор кокетливо поправила прядь волнистых волос, убранных направо.
Спраут, важно дефилируя впереди своего супруга, покорно несущего их чемоданы, радостно и на удивление легко подпрыгнула на месте, доказывая что настоящим ведьмам плевать на законы физики. Затем, практически пируэтом развернувшись к подруге, заговорила:
— В Сиам, Кати! Представляешь,— женщина понизила голос, имитируя загадочный шепот.— У моего благоверного там живет одногруппник, так что он пообещал нам просто незабываемые впечатления!
— О, и вы, Помона, привезете новые шляпки?
— Безусловно!
Две женщины захохотали так, как могут смеяться над старой, известной им одним, шуткой. Мистер Спраут — высокий мужчина с сединой в каштановых волосах — смотрел на них с легким умилением, краем глаза поглядывая на карманные часы. Лорд Спраут, ученый-колдобиолог с мировым именем, входящий в Совет Попечителей Хогвартса, обожал свою супругу и терпел не только все ее капризы, но и всех ее подруг — подвиг, на который способен далеко не каждый мужчина.
— Дорогая, у нас заказан портключ, и если мы не успеем в Министерство, то можем потерять деньги,— проворчал он, подхватывая за талию свою пышку-супругу. Та в ответ, хихикая как школьница, поцеловала его в гладковыбритую щеку, и помахала Катерине рукой.
— Прощай, до встречи осенью! Я привезу колдофото!
Профессор Вектор посмотрела вслед Помоне слегка завистливо — она пока оставалась жутко одинокой. Ни один из ее романов так и не закончился свадьбой. А тридцатилетняя Вектор уже очень и очень хотела замуж. Дошло до того, что она стала засматриваться на Северуса Снейпа!
А что? Вполне себе достойный мужчина! Мастер Зелий, в конце концов. А что не слишком смазлив — так это не проблема, пару месяцев на солнце, короткий поход в салон мадам Тюффо и хоть завтра под венец!
Катерина тяжко вздохнула, поправила пышные юбки и ушла от греха подальше — собирать вещи для поездки на юг Уэльса. Может, там ее ждет мужчина ее мечты с кольцом. в кармане мантии.
А предмет ее мыслей сейчас мрачно мерил большими шагами свой кабинет. Профессор Северус Снейп никогда никуда не ездил и этот год не должен стать исключением. Во-первых, он не любил солнце ( и вовсе не потому что был вампиром — во всем виновата тонкая принцевская кожа, единственное наследство от деда), а во-вторых, учитывая, что все эти годы он все еще находился под поручительством Дамблдора, заступившегося за доказанного Пожирателя Смерти, легально выехать из страны для него было весьма проблематично. Вот и оставался мужчина из года в год в стенах Хогвартса экспериментировать над зельями ( о лучшей лаборатории не приходилось и мечтать) и нервничать от неудач и задушевных разговоров со скучающим Дамблдором.
Но сейчас причиной его смятения был вовсе не его непосредственный начальник. Сейчас все мысли преподавателя занимал Гарри Поттер, а точнее — Гархольд Зеленоглазый. На Поттера-старшего наглый щенок не походил совершенно. Не то, чтобы это как-то особенно огорчало мага, но вызывало некую неуверенность. За десять лет, что он ждал "их новую знаменитость", Северус успел продумать все — от внешности мальчишки — он будет обязательно копией папаши!— до его поведения и талантов. Маг, представляя Гарри Поттера, успел продумать свои фразы и вопросы, ответы мальчишки и даже его надменно-гордый вид, и появление воспитанника Клана поставило Снейпа в тупик. Такой Поттер не вписывался ни в какие рамки, не попадал в необходимые столбцы классификатора и явно не собирался следовать планам Дамблдора на его героическую, но, очевидно, недолгую жизнь. И первое время мужчина просто не знал как общаться с этим смертником — в то, что мальчику не выжить между трех жерновов, он был просто уверен. Но сейчас он никак не мог отделаться от мысли, что Гархольд Зеленоглазый — не просто камушек в этих жерновах, он четвертый жернов, способный уравновесить качающийся мир Англии.
Это было бы прекрасно. Северус устал от явных и тайных войн, от сражений и шпионажа, от крови и пыли…Он хотел мира.
* * *
Гринготтс
* * *
— О, нет,— обреченно выдохнул Гархольд, смотря на мятый пергамент, оставшийся на столе. В верхнем левом углу насмешливо чернела цифра "два", намекая, что мальчик где-то недосчитался страницы. Правда, оставался еще вариант подлога — от Ранкорна и его достойного ученика Вайторха можно было ожидать подобной подлянки. Эти двое вполне могли подкинуть ему лишний листочек, чтобы он вдвойне помучился перепроверяя разложенные документы. Но, если не смотреть на жизнь как на заговор с целью доставить неприятностей Гархольду Зеленоглазому, сам мальчик не мог дать однозначного ответа — ошибся ли он? Где-то с двадцатого листа его мозг перешел на автоматическую работу, и, как гоблин не старался он так и не смог вспомнить, куда мог подойти этот листок.
— Что ж,— после пары глубоких вдохов по системе медитаций, которым научил его Старейшина Агграхон, продолжил разговор вслух Зеленоглазый. Он с неприкрытым страданием в зеленых глазах осмотрел ящики гигантского шкафа, вздохнул, воскресил в памяти атласные шнурочки на папках компромата и продолжил.— Я не сдамся!
— Это хороший настрой,— раздался голос позади, и, когда гоблин повернулся, то увидел, что там, присев на корточки, в каморку заглядывал Самюэль Смит — его новый начальник. Сегодня, не смотря на нерабочее время, Гархольда ждало знакомство с учебой у этого человека. До этого, пока его официально не перевели в СБ, он завершал дела в инвестиционном отделе. Нет, и его кабинет, и его место оставались за ним — удобно быть "внуком" директора, но официально Гархольд Зеленоглазый больше дел не вел. Правда вот зачисление в СБРиК слегка задерживалось, но мальчика это не беспокоило — бюрократия есть бюрократия, и он и не ждал что уже назавтра после разговора с дедом, примется за работу. И все равно, его родственные связи, как это всегда и бывает, сыграли роль в скорости прохода бесчисленных бумажек по этажам надземного и подземного Гринготтса, и уже этим утром к нему пришли письма из Главной Канцелярии и Отдела Кадров, и записка от Смита.
Отец, до этого просматривающий дела рода Поттеров — у них был небольшой фарфоровый заводик в Провансе, и Грипфук планировал, после приближающегося принятия сыном титула разморозить его и восстановить его славу хотя бы в маггловской части мира — отложил папку и довольно благожелательно оскалился:
— Наконец-то займешься делом, а то оттуда уволили, а там еще не приняли…
— Меня не уволили,— обиженно вскинулся Гархольд, не смотря на явную иронию в словах отца.— И я не бездельничал! Я у Ранкорна двойные смены отрабатывал!
— Ой, как завелся,— захихикала Гриальха, ероша волосы на макушке брата.— Работник ты наш!
Гархольд надулся — больше показательно, чем действительно обидевшись на родных. Все радостно засмеялись — даже Грипфук. Это радовало Зеленоглазого больше всего — отец очень сильно испугался, когда услышал об афере сына, и то, что попа Гархольда не познакомилась с его плеткой можно назвать искренним заступничеством Предков.
— Я пришел вытащить тебя из бумажной пыли, пока ты не стал сливаться с пергаментами нездорово-желтой кожей и паутиной на ушах!
Голос Самюэля звучал громко и четко, так что Зеленоглазый едва не подпрыгнул на стуле.
— Но я еще не закончил,— начал было мальчик, показывая мужчине многострадальный листок.— Да и время…
— С Ранкорном я договорился,— отмахнулся тот, вырвал злополучный пергамент и прицельным броском отправил его в корзину для бумаг.— Так что собирайся — сегодня мы начнем инструктаж.
Гоблин посмотрел на скомканный лист, гордо качающийся на горе ненужных бумажек, пожал плечами и едва ли не бегом последовал за человеком.
— Итак,— Самюэль вел мальчика по полупустым коридорам юридического отдела. Сегодня в Визенгамоте рассматривалось какое-то очень важное дело, и вся команда Ранкорна за исключением считанного числа работников отправилась в зал заседаний. Гархольда оставили в Гринготтсе, что, надо признать, его даже радовало — за три дня работы у Ранкорна он побывал лишь на одном, и то весьма небольшом, заседании и понял, что если ты не знаешь законов, наблюдать за этим действом если и не скучно, то практически бессполезно. Хотя поучиться заговаривать зубы ему бы следовало. Ранкорн в этом был профессионалом.— Итак, начнем инструктаж. Во-первых, устройство нашей Службы…
— А ничего что вы говорите об этом так открыто?— хмыкнул гоблин, кивая на троих гоблинов, явно прислушивавшихся к разговору.
— А ты думаешь, я тебе в первый же день начну секретную информацию расскрывать?— так же насмешливо потянул Смит.— Лучше слушай и запоминай! Итак, в СБРиКе…
Троица до этого прислушивавшаяся, оглядела Самюэля весьма настороженным взглядом при произнесении аббревиатуры, нашла на камзоле те самые буквы и поспешила исчезнуть из коридора. Зеленоглазый на это только покачал головой.
— В СБРиКе три основных отдела — оперативный, занимающийся непосредственно слежкой и поиском информации, аналитический — сортирующий эту информацию и прогнозирующий выгодные Гринготтсу ситуации и внешний, чья работа внедряться в иные управленческие структуры. Думаю, бумажной работой ты уже и так завален…
Лицо Самюэля перекосило от усмешки, вползшей на губы. Гархольд же только тяжко выдохнул, вспоминая горы документов, которые он будет вынужден перебирать каждый день в роли младшего секретаря Ранкорна. Папки в его воображении изрядно потолстели и сейчас вполне могли соперничать в размерах с плитами, из которых были сложены стены наземного Гринготтса.
— Времени на подготовку должной легенды у нас нет,— продолжил рассуждать начальник СБРиКа.— Да и не умеешь ты этого, и возраст у тебя не подходящий…
Зеленоглазый поджал губы, но смолчал.
— Так что прикрепим тебя к нашему человеческому отделу,— хлопнул мужчина гоблина по плечу.— Сейчас дам тебе краткую справку по "Разрушителям Проклятий" и начннешь работу. Тут и если провалишься — не страшно.
— Верите вы в меня, господин Смит,— фыркнул Гархольд. Человек ему не нравился.
Самюэль резко развернулся и, выдохнув в лицо Зеленоглазому сиреневый дым от сигары, произнес, четко выговаривая каждую букву:
— Я не просил о том, чтобы тебя направили ко мне. Я ничего о тебе, мальчик, не знаю в сфере твоих способностей к работе, кроме того, что ты не плох в финансах и склонен к влипанию в неприятности. И того, что ты чуть не провалил дело с философским камнем. И…
Мужчина наклонился к самому лицу гоблина:
— Мне плевать, что ты внук Гриндорха. Для меня ты пока — никто.
И тут Гархольд внезапно осознал, что было странно в запахе магии Самюэля Смита. Что означал тот едва заметный аромат озона, вместо насыщенного и сочного. Смит был сквиббом. Видимо что-то на миг отразилось на лице гоблина, так как маг мгновенно сделал шаг назад, за спину Гархольда, дернул руками. Зеленоглазый замер, ощутив, как задрожала у горла натянутая нить.
— Что,— выдохнул он.
— Ты — труп,— ответил ему Смит.— И вообще, я, может и сквибб, но с легкостью расправлюсь с рассеянным волшебником.
— Я — гоблин!
— И с гоблином тоже,— оскалился Самюэль.— Как-нибудь я расскажу тебе о том, как мы встретились с Ранкорном… А сейчас, подумай, мальчик, я не только сквиб, но и весьма старый человек, и у меня может дрогнуть рука…
— Клан отомстит,— спокойно ответил Зеленоглазый, аккуратно запуская руку в подпространственный карман, где у него был спрятан узкий нож для бумаг.— И папа с мамой тебя будут убивать долго и мучительно, человек! С полной поддержкой деда!
— Пора бы уже перестать укрываться чужим именем,— усмехнулся Смит, но гоблин его не слушал— он, выхватив острое лезвие, со всей силы прижался к мужчине, просовывая нож под прозрачную нить и оттягивая ее от горла. Пат.
Гархольд надеялся, что сможет разрезать ее, но это было явно что-то необычное, пропитанное отварами и зачарованное, так что его нож вызывал от соприкосновения с ней только мерзкий визжащий звук и бледно-сиреневые искры.
— А ты не безнадежен, мальчик,— засмеялся Самюэль, отпуская свое странное оружие.— Может, и выйдет из тебя толк! За мной!
Зеленоглазый прикоснулся к шее, слизнул каплю крови, выступившую из царапины и, пожав плечами, отправился за ним.
Уже поздним вечером, когда Гархольд подходил к дому, нагруженный информацией и новым обмундированием, он заметил, что яйца у Санни уже начали трескаться. Тут же, бросив все сумки и пакеты, Зеленоглазый помчался к ней. Сонная драконица, только заметив фигуру "врага номер один", закрыла кладку крыльями.
— Санни, ну что ты за животное, а?— зло выдохнул мальчик, разворачиваясь к драконице спиной.
Но не успела та облегченно выдохнуть, как вандал вернулся с радостным криком:
— Я знаю, что ты не такая!— Драконица умудрилась побледнеть даже сквозь чешую.— Я буду им хорошим папой!
— Гархольд, ужин!
— Мы еще поговорим об этом,— помахал рукой Санни Зеленоглазый, вновь подхватывая свои сумки.— Пока-пока!
Драконица в этот миг явно пожалела, что Боги не дали ей возможности тоскливо завыть. Глубину ее отчаяния рык уже не был способен показать.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:31 | Сообщение # 55 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Суровые будни. Часть 2.
* * *
Малфой-мэнор
* * *
Люциус Малфой откинулся на спинку кресла и задумался. Пришло время корректировать стратегические планы на ближайшее будущее. Игнорировать изменения в раскладах сил, как общих, так и касающихся его семьи непосредственно, было, как миниум, недальновидно. Будь Гарри Поттер маггловоспитанным пацаном, понятия не имеющим ни о Магическом мире, ни о своей популярности в нём, ни о том, что с этой популярностью делать — и его можно было бы до поры до времени не принимать в расчёт, но Поттер гоблинской закалки — это уже не та фигура, которая не будет влиять на ситуацию в стране. И это даже если забыть о стоящем за ним Клане и непосредственно Гриндорхе, которого можно считать каким угодно, но в уме, чутье на выгоду и цепкой хватке старого гоблина сомневаться не приходилось. И был ещё какой-то Договор, что успел заключить Драко. От отеческого гнева юнного слизеринца спасли лишь две вещи— то что, по знакам на семейном гобелене, Договор связывал множество магов, а значит найти пути для обхода условий становится довольно просто, и то, что, по словам сына( а мальчик в такой ситуации хоть и не раскрыл сущности соглашения, но откровенно не врал), касался он исключительно прошлого и карался финансово. Люциус в этот миг возблагодарил Дану и всех ее многочисленных детей за то, что они подарили гоблинам неуемную жадность к богатству.
Так вот, в связи с тем, что Гархольд Зеленоглазый, едва появившись в человеческом мире, начал мутить воду, хитрому и расчетливому лорду тоже пора подсуетиться. Стоило хорошо подумать — а не безопаснее ли вывести Драко из этого ЭСАМА, пока это еще просто проект? В конце концов, Люциус уже почти не верил, что Темный лорд сгинул навечно— и так не пропавшая с предплечья Метка в последнее время явно оживала. А что скажет вернувшийся с Кромки Повелитель на то, что Наследник Рода Малфой состоит в одной команде с Поттером, ставшим причиной его давнишнего поражения, не скажет никто… Непредсказуемым стал Волдеморт в последние годы своего существования, и даже его вернейшим слугам было весьма не по себе в его присутствии.
И, если не вмешиваться напрямую в дела Драко с его однокурсниками, то стоит подумать, как можно использовать дружбу сына и Гархольда. Оставить все как есть или аккуратно ввести корректировки. Нет, он не собирался— да и понимал, что Зеленоглазый не из тех, с кем подобное пройдет безболезненно— использовать того "в темную" или в ущерб самому гоблину, но даже при игре открытыми картами возможно вырвать изрядный кусок собственной выгоды, что из бульдожьей хватки гоблинов, что из рук политиков и аристократии. Драко сейчас это не до конца понимает— он хоть уже и. умеет выбирать правильных друзей, но все еще не пытается брать от них больше, чем сиюминутные выгоды. Это и хорошо— в конце концов, он ребенок и должен получить свою порцию радости и общения. А о том, как его решения помогут Роду, будет думать его отец.
— Ладно, с этим разберемся позднее,— пробормотал лорд Малфой, вставая с кресла и доставая из шкафа завернутый в шкуру нунды артефакт.— Сейчас есть и более насущные вопросы.
Этот предмет был оставлен Люциусу Темным Лордом и, если раньше он ничуть не мешал высокородному семейству, дожидаясь своего часа в сейфе, то в последнее время начал явственно пробуждаться. Исходящие от него волны черной магии приходилось скрывать особо тщательно— в мэнор не раз приходил и Скримджер, и Боунс, а, почувствуй они эти эманации, Малфоев ждали бы серьезные неприятности. Но и не это стало последней причиной тяжких раздумий Люциуса над судьбой артефакта— от страшной вещички начали исходить волны ментала, и это уже серьезно беспокоило мага. Не дай Мерлин, попадется в эти сети Драко! А значит, артефакт нужно срочно куда-то убрать. Самым лучшим способом было бы отдать его в Министерство или Отдел Тайн, но как это сделать, чтобы не попасть под подозрение на хранение оного? Нет, он, конечно, с легкостью откупится от Министра, но давать лишние козыри этому хитрому крысу Люциус не собирался. И, так как при входе в здание стояли весьма приличные артефакты-Ловцы, подбросить искомый объект прямо там не представлялось реальным. Оставался один вариант— подкинуть предмет кому-то из работников Министерства вне места работы, предварительно подчистив астральные следы.
— Да,— не слишком радостно и уверенно произнес Люциус. У него были плохие предчувствия по поводу этого артефакта. Почти все, выходившее из-под руки его Лорда отличалось на редкость мерзопаскостными свойствами.— Именно так я и поступлю.
На столе мрачно мерцала черная кожаная обложка старого дневника.
* * *
Гринготтс
* * *
Гархольд, краем глаза следил за высоким рыжим магом, методично снимающим защиту с очередного сейфа с истекшим сроком хранения, почитывая последние котировки английских и немецких бирж. Почему его дед попросил обратить особое внимание именно на эти рынки, Зеленоглазый не знал, но в некоторых вопросах с ним лучше было не спорить. Да и для ЭСАМА пора было придумывать первое, пробное предприятие, чтобы проверить новых компаньонов в деле. Пока ничего подходящего не находилось. Все было либо слишком мелкое, либо, напротив, требовало слишком больших усилий и финансовых вливаний.
А для того чтобы начать производство големов, требовалось как минимум помещение и подставной директор— ибо кто позволит детям забрать столь лакомый кусочек прибыли? Несмотря на то, что Зеленоглазый изрядно презирал человеческую расу, он не мог отрицать, что среди них было достаточно умных особей, способных разглядеть будущее у созданий профессора МакГонагалл.
Обращаться за помощью к Клану было, во-первых, неприятно— Гархольд же хотел доказать свою независимость, а, во-вторых, чревато изрядными убытками— в то, что его родичи выцепят себе приличные проценты, он не сомневался, так что пока мальчик просто ждал удобного случая.
Рыжий Разрушитель Проклятий, следить за действиями которого и послали:силовика-стажера, в полголоса выругался на гоблинском, получив по пальцам синей вспышкой защитных чар. Гархольд ехидно оскалился и вновь вернулся к бумагам. Пока не происходило ничего интересного. И зачем его вообще прикрепили следить за этим человеком?
Работа Разрушителей Проклятий заключалась в снятии чар и заклятий, наложенных на древние сейфы. Многие из них имели кровную защиту и со временем, когда кровь древних Родов становилась изрядно разбавленной, давала сбои. Так что иногда даже признанные родовыми артефактами лорды не могли проникнуть в собственные сейфы. И тут у новоиспеченного главы Рода появлялись варианты. Если он мог предложить что-то стоящее банку— деньги, помощь или артефакты гоблинской работы, то Гринготтс вызывал одного из Разрушителей и сейф вскрывали. Если же нет, или у гоблинов был особый Договор с магом, заказавшим это хранилище о том, что наследник, не сумевший сохранить Дары и Арканы Рода, лишается права на этот сейф, то банк замораживал его до прихода того, кто сможет его открыть. Иногда, правда, Гринготтс мог забрать богатства себе— если был подобный пункт в договоре об аренде ячейки. Но и в этом случае гоблины старались не забыть основных наследников Рода, приобретая должников или дажеипросто благодарных клиентов. А с благодарного клиента всегда можно содрать втрое.
Но Разрушители занимались не только снятием защит со старых сейфов. Они так же очищали проклятые артефакты, помогали. вскрывать защиту на мэнорах, если был потерян Ключ, или, например, как этот маг— занимались открытием гробниц и сокровищниц на выкупленной банком земле Египта, Ассирии и других стран мира. Все это Гархольд узнал от Самюэля Смита, когда готовился заступить на свое первое дежурство в качестве сбриковца.
Спокойные размышления гоблина прервал голос человека:
— Эээ, Гархольд, да?— голосраздался почти от дверей— видимо маг не мог отойти от сложной вязи заклятий, наложенных на сейф.— Не поможешь мне?
— С чего это?— фыркнул гоблин, все-таки откладывая в сторону папку с документами.— Кажется, это ваша работа, мистер…
— Уизли, Билл Уизли,— усмехнулся человек, пристально вглядываясь в черты лица своего сопровождающего. Этот работник Гринготтса был человеком, и уже только это вызывало некое удивление. Раньше людей во внутренние дела банка не вмешивали, и существа иной, кроме как гоблинской, расы служили в СБ исключительно во Внешней разведке и занимались непосредственно шпионажем в пользу Клана. Хотя…
Билл еще внимательнее присмотрелся к ребенку. Если вспомнить газетную шумиху пару месяцев назад…Он, хоть и проводил большую часть своего времени в Египте, за новостями с родных островов следил.
— Ты ведь Гарри Поттер, так?
— Я Гархольд Зеленоглазый, человек,— прошипел мальчик на гобледуке, словно бы желая поставить Разрушителя на место.
Но тот не растерялся и так же ответил на языке Подземного народа:
— Да будут полны золотом ваши сейфы, Гархольд.
— Да придет богатство в ваш дом,— ехидно скривился гоблин, намекая на патологическую бедность семьи Уизли.
— Благодарю,— не ответив на насмешку, сказал Билл, кивая на дверь.— Нужна помощь, а гоблины не способны поддерживать подобное анти-Проклятье. Я могу и подмогу вызвать, но раз уж ты тут…
— Каждый должен делать свою работу,— пробурчал Гаохольд, все-таки следуя за человеком.— И тогда все будет идти как по часам!
— Или все развалится,— легкомысленно пожал плечами Разрушитель, показывая мальчику нужные движения палочкой. Не без труда, но Зеленоглазый весьма неплохо справился.— Помощь, так или иначе, может понадобиться любому.
Гархольд снова хмыкнул. Этот человек был весьма и весьма наивен. По крайней мере, в гоблинском понимании.
Да и вообще, Гархольд был весьма удивлен тем, что Клан нанял этого Уизли. Раньше в банк могли попасть либо одиночки, либо же крепко посаженные на крючок существа. А этот Билл был явно совсем не таким. Его семья славилась своей сплоченностью, и мальчик прекрасно понимал, что выберет этот человек при необходимости— банк или семью.
Глядя на сосредоточенное лицо волшебника, и поддерживая заклятье на должном уровне наполнения энергией, Гархольд думал, что все в этой истории далеко не так просто, как кажется, и что Самюэль не просто так пристроил его контролировать работу именно этого Отдела, и именно этого человека.
Но что же было таким необычным? Если Гархольд разберется с задумкой Гриндорха, то, возможно, сможет на должном уровне подготовиться к предстоящему.
Сейф, который они вскрывали, принадлежал семейству Домерти, и последний его представитель, хоть и получил права на этот сейф, вместе с титулом, но его силы так и не хватило, чтобы активировать ключ. Но тогда бездетный старик Осаф решил, что это и не к чему— у него были и другие сейфы, да и два заводика по производству магических клепсидр и часов исправно приносили прибыль. Но он, довольно внезапно для всех, кто его знал, все потерял, доверившись старому другу. После этого он, в попытке вернуть былое, изрядно задолжал банку, взяв кредит и прогорев в интригах, поставив не на того кандидата в Министры, и, в результате, оказался практически на самом дне общества, хоть пока и сохранил дом предков. Это было очень печально, ведь, судя по разговорам Вайторха, который, проверяя правильность рассортированной документации, любил поболтать о последних делах их отдела, Осаф Домерти был довольно умным магом и мог бы неплохо заработать, если бы не досадная доверчивость к бывшим друзьям.
Так вот, оказавшись полным банкротом, Осаф был вынужден переписать недоступное ему имущество Рода на банк, чтобы не оказаться в лучшем случае в Азкабане, а в худшем— в застенках Гринготтса. Но и это хранилище вряд ли покроет сумму займа и набежавшие проценты, так что неудачливого мага, если он ничего не придумает, похоже, все-таки ждет судебное разбирательство и долгая каторга на славу Клана.
— Ну вот,— выдохнул человек, отходя назад и смотря на дверь взглядом довольного художника.— Почти все.
Затем он подмигнул Зеленоглазому и продолжил:
— Осталось самое сложное.
Маг достал из небольшого саквояжа фиал с кровью и, сбрызнув ей пальцы, начал что-то рисовать на дереве. Символы моментально впитывались в поверхность, и Гархольд буквально слышал, как звенят, лопаясь, струны защитной магии.
Двери с тихим щелчком распахнулись.
— И вот с чего вы, гоблины, такие жадные?— вздохнул Билл, оглядывая более чем скромное богатство последнего из Домерти.— Последнее ведь забираете!
— Из кнатов состоит миллион,— ворчливо заявил Гархольд, смотря на содержимое сейфа из-под руки высокого мужчины. Да, это явно не поможет несчастному расплатиться с банком. Жалости к человеку Гархольд не испытывал, но пара горстей сиклей, несколько галеонов и три потрепанных фолиантов выглядели определенно жалко.
— Ладно, я пошел,— махнул рукой Билл Уизли, доставая из своего чемоданчика кожаную папку. Волшебник, приехавший в Лондон в свой законный выходной, конечно же, не решился противиться вызову в Гринготтс, но хотел расправиться с делами поскорее, чтобы успеть навестить семью. Так что, достав из папки лист пергамента, он протянул его и магическое стило к гоблину.— Подпишешь, Гархольд?
Быстро просмотрев документ, Зеленоглазый поставил свою подпись. Разрушитель вскрыл сейф, ничего оттуда не взял и был в праве требовать за это приличную зарплату плюс сверхурочные. Банк старался не обижать зарплатой своих внешних сотрудников, привязывая этим их очень крепко. Хотя и штрафы нерадивым работникам гоблины назначали. весьма крупные, предпочитая карать их галеоном. Но Уизли сделал все быстро и весьма профессионально. Даже то, что он привлек к помощи Гархольда— законно, так как по служебной инструкции, работники Службы обязаны были оказывать любую помощь отделу, к которому были прикреплены. Если она, разумеется, была на пользу банка.
— Славного злата,— кивнул рыжий мужчина, проверив все подписи. И пробурчал, уже подходя к вагонетке.— И чего Рон им так возмущался? Гоблин как гоблин!
А Гархольд стоял у входя в сейф и думал. Гринготтс и Клан не могли не знать, что именно находится в сейфе, ведь по каждому из них есть полная опись! И смысла вскрывать это унылое хранилище не было— да банк на работу Разрушителя Проклятий и его самого больше денег потратит, чем заберет из этого сейфа! Но вскрытие все же произошло. А значит, здесь было что-то еще.
Вряд ли один из фолиантов— это рукопись Мерлина, так же вряд ли что под тонким сбоем серебряных монеток скрывается артефакт Древних, скорее уж это все было подстроено исключительно для него. На что намекает дед?
Что такого в этом сейфе? Или же дело в самом Осафе Домерти?
Зеленоглазый стоял у входа в сейф и, мрачно нахмурившись, ожидал прибытия Хозяйственной бригады, чьим делом было описать и вынести все до последнего кната.
Работал мальчик на совесть. Незабвенные папочки призывно мерцали в его воображении.
* * *
Гринготтс, Тайные проходым
* * *
Файран смотрел на внука Вождя со странной смесью скепсиса и внимания. Человеческий ребенок ему не нравился.
Не характером или стремлениями, а именно тем, что по крови все равно оставался человеком. Путь Вождь, великий Гриндорх, и считает, что это маленькое существо принадлежит к одному с ними народу, пусть! Но у него всегда будет возможность покинуть Клан, и это уже никак не исправить. И это раздражало главу ВСБ. Поэтому-то он и хотел, чтобы этот малыш был приписан к его ведомству— следить всегда удобно за одним из своих. Но и теперь Файран не был намерен не спускать с Гархольда Зеленоглазого взгляда— он станет его тенью, потревоженным ветром, летящим следом. Он защитит его от любой опасности, при необходимости— закроет своим телом. Это приказ Вождя. Это Закон.
Но если этот… детеныш человека посмеет даже едва-едва подумать о предательстве Клана, приютившего безродного и униженного полугоблина-полутролля, то Файран перегрызет ему горло и вдоволь напьется человеческой крови.
* * *
Гринготтс, Красное Крыло
* * *
— И ты снова труп, мальчик,— совершенно спокойно говорил Самюэль, подбрасывая на ладони кусочек дверной рамы, отломленной пару секунд назад для того, чтобы ткнуть ей в яремную впадину гоблина.— Будь внимательней. Мой сотрудник не должен, как вы говорите, "терять деньги попусту". Ты должен не только сносно сражаться с предполагаемым противником, но и при этом собирать необходимую Клану информацию. Вот, например, что ты можешь, после проведенного спарринга, сказать обо мне?
Зеленоглазый проглотил фразу о том, что шеф Смит— садист и самодовольная сволочь, любящая издеваться над стажерами, что явно говорило в пользу его возросшему терпению. Ну и о том, что бегать вокруг Гринготтса с поручениями к запрятавшимся в окрестных зданиях агентам( а их еще и найти следовало!), мальчику очень не понравилось. Так что следовало приступить к выполнению задания— Смит не отличался терпением, а перед следующим сражением гоблину следовало вырвать еще хотя бы чуть— чуть отдыха.
Гархольд глубоко вздохнул, воскрешая в голове прошедший бой.
Вот он стоит в стойке. Вот Самюэль безразлично прислоняется к двери, насмешливо поглядывая на вооруженного секирой и кинжалом Зеленоглазого. Вот раздается треск дерева— Смит ловким ударом носка окованного ботинка ударяет по противоположной створке, отламывая кусок древесины— и мальчик не может сдержать инстинктивного порыва взглянуть на источник шума. И это дает вооруженному лишь коротким кинжалом человеку столь нужную секунду, чтобы скользнуть вперед, отклонив лезвием прижатого к предплечью кинжала секиру, и, проскользнув за спину мальчика, прижать острый скол деревяшки в яремную впадину. Гархольд опять недооценил противника и шум трескавшегося дерева в сначале боя.
Зеленоглазый, вновь открыв глаза, посмотрел на шефа:
— Вы заставили меня отвлечься на ломающуюся раму,— начал разъяснять свои измышления Гархольд.
— Это инстинкты— яркая вспышка в стороне или громкий резкий звук практически всегда, хоть на долю секунды, но отвлекут внимание противника,— кивнул Смит. Он стоит как бы небрежно и даже расслабленно, но Гархольд чувствует, что это впечатление обманчиво, и странный сквибб в каждую секунду готов взорваться в движениях.— Чтобы научиться различать на первых же мгновеньях безопасный ли это звук или нет, нужны годы. Ну ничего, захочешь жить— будешь учиться. Тебя ждет жизнь поинтереснее, чем у некоторых наших активных агентов. Что еще?
— Я не заметил второе оружие,— дипломатично обозвал деревяшку мальчик.
— Не правильно, Гархольд. Ты просто не считал ее оружием.
Зеленоглазый пожал плечами— особой разницы в своей и Смитовской фразах он не заметил. Самюэль скривился.
— Оружие, мальчик, это не сталь или магия, оружие— это твое тело. И если ты это понимаешь, то даже обкусанные ногти и тупые человеческие зубы становятся оружием более опасным, чем любая, даже самая острая железка,— при этой фразе он коротко кивнул на секиру гоблина.
— Она— не железка.
— А мои ногти не обкусаны.
Двое замерли друг напротив друга.
— Простите, что помешал вашей беседе,— проскрипел кто-то от двери. Там, весьма странным взглядом меряя потрескавшуюся дверь с выдранной из нее щепкой, стоял Ранкорн. Замдиректора Гринготтса был одет в теплый плащ поверх привычного камзола настолько темного оттенка бордового, что он казался черным. — Самюэль, еще немного и наш казначей начнет твоим именем ругаться!
На фоне ярко-алых стен, за которые флигель с располагающимися в нем помещениями всех трех служб СБ и назвали "Красным", Ранкорн выглядел весьма зловеще. По поводу того почему здесь был выбран именно такой цвет стен по Гринготтсу ходило немало слухов, но один из них был безусловным лидером. Якобы на такой стене не видны потеки крови. Вранье. Кровь плохо видна на коричневом— именно в этот цвет красились пыточные банка.
На заявление Ранкорна человек только хмыкнул. Юрист покачал головой, тяжело вздохнул— все это он проделал с абсолютно каменным лицом, и невозмутимо продолжил:
— Как мы и договаривались, Самюэль, я забираю Гархольда с собой.
— Да забирай,— пожал плечами Смит.— Мне не жалко. Только тогда в четверг он целый день пашет на Службу.
— Отлично,— согласился Ранкорн и пожал сбриковцу руку. Зеленоглазый поджал губы и едва сдержал острое желание кинуть в обоих своей секирой. Во время таких разговоров он чувствовал себя перебрасываемым мешком с золотом.— Гархольд, поторопись, Вайторх ждет нас у входа.
— А по-вежливее?— в полголоса пробормотал Зеленоглазый, натягивая камзол.
От "вежливой улыбки" гоблина мальчик ощутил прилив сил и жажду молчания. Гневные восклицания, уже танцующие на кончике его языка, моментально умерли в мучениях.
— Быстро переставляйте ноги, пожалуйста,— невыносимо ехидно сказал Ранкорн, и Гархольд поспешил за ним.
У входа их ждала повозка. Запряженные в нее низкорослые кельпи явно показывали, что большая часть пути пройдет по воде— и это слегка напрягало Гархольда. Как и, кстати, сидящий в повозке Вайторх, держащий в руках свой неизменный дипломат, из которого, по мнению Зеленоглазого, юрист мог достать все что угодно— от носового платка до свода первых законов Ассирии, написанных непосредственно на каменных плитах. Они, похоже, ехали к довольно важному клиенту— и повозка, и наличие Ранкорна и его первого секретаря говорили исключительно об этом, но так как не присутствовало ни одного поверенного, то вопрос мог быть только о служебном иске в отношении кого-то лишенного сейфов в банке! А это— практически нонсенс.
— Быстрее, Гархольд,— поморщился на остановившегося Зеленоглазого Ранкорн, забираяясь на постеленные на сидения шкуры.— Лучше бы вернуться в банк до ужина.
— Злата в дом, Зеленоглазый,— пожал мальчику руку Вайторх, передавая небольшую папочку.— Изучи по-внимательнее, похоже у тебя будет свое дело.
Гархольд нахмурился— дед говорил, что ему не придется вести ни одного судебного процесса, и надо признать, что он всегда держал свое слово. Мальчик опустил взгляд на заголовок.
— Вперед!— скомандовал Ранкорн, и умные животные скользнули по улицам Магического Лондона к водам Темзы.
Гархольд же, взглянув на бумаги, едва сдержал смешок. Он оказался прав этим утром— в заголовке было одно-единственное имя, едва знакомое ему до сегодняшнего дня. "Осаф Джадидайя Домерти".
Что за игру задумал дед? И причем тут маггловские биржи Англии и Германии? Хотя это, возможно, следы иного плана. Гриндорх всегда предпочитал играть несколько партий одновременно.
— Еще немного,— склонился к помощнику Вайторх, прикрывая ладонью глаза от слепящих водных бликов.— Лорд Домерти живет в предместьях города, у самой Темзы.
Полупрозрачные копыта кельпи мелькали так быстро, что полностью сливались с брызгами воды. Окружавшие повозку щиты с легкостью отводили в сторону эти сверкающие капли, и Гархольду казалось, что они буквально летят над маггловским миром. И даже возникшие над их головами тени Вестминстерского моста и Биг-Бена не смогли стереть этого сказочного ощущения. Гархольд ведь не так уж часто покидал Гринготтс все предыдущие годы— походы по магическому Лондону( в основном, по Косому переулку) и поездка в Хогвартс не в счет, и это путешествие буквально зачаровало мальчика. Он, не отрываясь, смотрел на проносящиеся мимо набережные, дома и деревья, и наблюдающие за ним Ранкорн и Вайторх смотрели на это с мягкими, едва заметными улыбками.
— Помедленнее,— замдиректора аккуратно прикоснулся ивовой веткой к сиреневатому крупу кельпи, и пара жеребцов послушно замедлила бег.
Брызги поутихли, и Гархольд увидел берега Темзы уже без радужного ореола водных капель. И это было не менее красиво.
Ранкорн тем временем достал из своей сумки пергамент и, развернув свиток, приподнялся на сидении. Через несколько секунд, когда документ прикоснулся к чему-то невидимому, мелькнула искра, и повозка банка ворвалась в магическую складку, скрывающую в себе Домерти-холл.
Старинный особняк, увитый плющом, стоял в заросшем саду. Его деревянные второй и третий этажи выглядывали из-за веток кривых яблонь и груш так, словно бы это было чье-то любопытное лицо. Окна блестели от солнечных бликов, отражая в себе едва-едва завязавшиеся плоды, а потемневшая и покрытая мхом черепица выглядела благородно и величественно. Присмотревшись, Гархольд заметил у берега Темзы был небольшой причал, у которого качались две резные лодки. Туда-то и направил запряженную кельпи повозку Ранкорн.
— Ну, вот мы и на месте,— улыбнулся Вайторх, вылезая из нее.— Не люблю поездки по воде. Мокро и холодно.
Гархольд на это ворчание только пожал плечами, не желая поддерживать беседу. Воду гоблин любил— он вместе с братьями не раз плавал по лабиринтам подземных рек и озер, освещенных лишь тусклым светом лишайников и мелких рачков в толще черной воды. И он никак не мог понять как это— брезгливо морщиться, прикасаясь к прозрачной поверхности Темзы, пахнущей рыбой и чуть-чуть тиной, и стряхивать капельки росы, упавшей на лицо с блестящих после недавнего дождя листьев садовых деревьев.
Оставив спокойных кельпи равнодушно объедать ракушки и водоросли с зачарованных лодок, трое сотрудников Гринготтса поспешили по широкой, выложенной камнем тропинке вглубь парка. То и дело по веткам скакали мелкие птички, а на одной залитой солнцем поляне даже стоял потревоженный олень. Ранкорн прошептал что-то похожее на "давно я не ел оленинку", но так и не прикоснулся к кривому кинжалу на боку. Сам олень, все так же флегматично жуя травинку, проводил магов весьма и весьма высокомерным взглядом.
Вскоре перед троицей появилась внушительная дверь, окованная медью и с презабавнейшим серебряным дракончиком, держащим в лапах колокольчик. Вайторх, оглянувшись на начальника, аккуратно дернул за шнурок. Мелодичный звон, раздавшийся в этот миг, оказался на удивление громким— Гархольду даже показалось, что он проник в каждый уголок этого старого сада, словно бы зазывая медлительного хозяина встречать гостей.
— Эльф лорда Домерти уже очень стар, так что не спеши,— шепнул Зеленоглазому секретарь и равнодушно прислонился к резному столбику террасы.
Ждать пришлось и вправду изрядно. Гоблин уже начал терять терпение и едва сдерживал желание начать постукивать ногтями по лезвию секиры, но минут через пятнадцать дверь наконец-то протяжно скрипнула, и на пороге появился древний домовой эльф.
— Хозяин ждет вас,— проскрипело это создание, подслеповато щурясь на свет.— Следуйте за мной!
Домерти-холл, хоть и хранил в себе остатки былого величья, сейчас выглядел достаточно уныло. Полупустой, холодный, одинокий. Жить здесь было, наверное, так же неуютно.
Гархольд передернул плечами. Ему совсем не нравилось это место. Несмотря на то, что он успел побывать уже в нескольких домах разорившихся Родов, видеть в таком состоянии дом Домерти было очень и очень неприятно. Хозяин его, отличающийся изрядным чутьем, был виновен только в том, что верил друзьям.
Несчастный глупец!
— О, снова вы, Ранкорн! Мы уж и не ожидали, что вы снова посетите нас лично,— раздался на удивление красивый и звучный голос из комнаты, около которой их покинул эльф.— Вы, право, могли бы и прислать кого-то рангом пониже, чтобы передать нам судебную повестку.
Осаф Домерти был стар, но при этом вся его высохшая фигура была наполнена такой мощью и величием, что назвать его стариком язык не поворачивался. Лорд. И никак иначе.
Длинные поредевшие волосы явно когда-то имели красивый светло-русый оттенок, но сейчас собирались в тонкий серый хвостик, перевязанный золоченой лентой. Бледная желтоватая кожа, оттененная теплым, шоколадной клетки, халатом с золотыми кистями, не смотрелась болезненной, а морщины, избороздившие ее как русла рек, не превращали его в иссохшую мумию. Роскошь, столь странно смотревшаяся бы на любом другом в этом обедневшем доме, не казалась чуждой на фигуре этого ничем не сломленного аристократа.
— Вы же знаете, лорд Домерти, мы всегда уважали вас, так что даже если,— Ранкорн едва заметно выделил голосом последнее слово.— Даже если бы мы пришли передать вам повестку в суд, то в любом случае я бы явился к вам лично. Но банк не любит терять таких хороших клиентов…
— Мы уже не такие хорошие клиенты, господин Ранкорн,— едва заметно улыбаясь, произнес Осаф.— Но, я думаю, вам об этом известно даже лучше, чем мне.
— В любом случае, банк дает вам рассрочку в целый год и даже замораживает накопление процентов,— пожал плечами замдиректора.
— Странно,— наморщил лоб Зеленоглазый. Заморозка процентов— не частый шаг в Гринготтсе, и причины для этого, как и доверие к клиенту, должны быть очень велики.
— Что же могло сподвигнуть господина Гриндорха к такому решению в отношении нас?— удивленно вскинул брови старик, складывая руки на животе. Его бесцветные глаза проницательно сверкнули, мгновенно выцепив фигуру Гархольда, стоящего позади гоблинов.— Может быть здесь как-то замешан этот молодой человек? Он мне кого-то напоминает…
Гоблины переглянулись. На их зеленые лица вползли совершенно одинаковые кривые ухмылки.
— Ну, есть и другие причины,— вступил в разговор Вайторх.— Например, учитывая, что банк в нашем лице знает, что вы, при небольшой помощи, способны в кратчайшие сроки вернуть былое богатство Роду Домерти, он предпочтет не тратить немалые деньги на суды, а попробует помочь вам самому. Нам выгодны богатые и самостоятельные клиенты, а не бесконечные судебные процессы.
— И это нам говорит юрист,— улыбнулся Осаф.
Вайторх безразлично улыбнулся— в отличие от своего начальника, он не испытывал особой приязни к этому неудачливому магу.
— И вот тут вступает в игру этот, без сомнения, умный молодой человек,— Ранкорн одним взглядом заставил Гархольда выйти вперед. Яркая зелень встретилась с бесцветной спокойной глубиной.— Гринготтс не может оставить мага, уже однажды обманувшего наше доверие, без присмотра. Ну а так же его советы будут очень не лишними. Отныне он управляющий вашими делами, лорд Осаф.
Зеленоглазый замер. Это было неожиданно. Но открывало просто невероятные перспективы.
— Гархольд Зеленоглазый, будущий лорд Поттер,— представил мальчика Ранкорн. И, не успел гоблин удивиться тому, что юрист упомянул о его человеческом титуле, как старик Осаф, вглядевшись в его лицо, пораженно выдохнул:
— Внук моего дорогого Чарльза воспитан Кланом? Забавно! Помнится,— лорд Домерти откинул голову назад и прикрыл глаза, вспоминая.— Гриндорх не раз говорил, что Чарльз Поттер— человек достойный уважения гоблина. Судьба любит шутить, да, господин Зеленоглазый? Почему же вы оказались на попечении Клана?
— Вы совсем не читаете газеты?— не смог сдержать изумленного возгласа Гархольд.
— Бессмысленная игрушка,— отмахнулся маг.— Все равно я не верю словам, заключенным в бумагу. Она стерпит любую ложь.
Гархольд покачал головой.
Забавный человек.
* * *
Домерти-холл
* * *
Осаф Джадидайя Домерти мягко улыбнулся, глядя на уносящуюся вдаль повозку Гринготтса. Повозку, уносящую внука старого друга, с которым он прошел не одну войну в колониях, ни одну стычку в чаде и дыму войны с Гриндевальдом. Умного гоблина с хитрым, расчетливым взором.
— Посмотрим, что из этого выйдет,— пробормотал старик, потерявший сына и малолетнюю внучку во время эпидемии Драконьей Оспы, впервые за последнее десятилетие нашедший хоть какой-то смысл в жизни. Понаблюдать за тем как вырастет приемник его компаньона, достойная причина, чтобы перестать влачить жалкое существование и хотя бы начать путь к возрождению Рода.
— Бинни, принеси мой парадный камзол и мантию!
Сначала нужно зайти в Министерство и забрать документы на пока еще разоренные заводы. У его нового управляющего должны быть развязаны руки.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:33 | Сообщение # 56 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Суровые будни. Часть 3.
* * *
Гринготтс, озеро у деревни
* * *
— Топи его! — Восторженно закричал Неральх, прыгая с берега на Гархольда. За ним, как за бравым командиром всех их проделок последовали и более куда старшие близнецы, похоронив усталого Зеленоглазого под кучей пинающихся и визжащих тел. Гархольд этому нападению ничуть не сопротивлялся — ему было по-настоящему весело в этот поздний час, после тяжелой работы, плюхнуться в теплую темную воду, слегка подсвеченную огнями деревни, вместе с братьями, играть с ними, смеяться и абсолютно не думать о делах и интригах деда. Просто наслаждаться нечастым покоем. Человек бы сказал— "летом". Но какое лето в подземном государстве гоблинов, куда солнечные лучи проникают лишь изредка, проходя сквозь редкие трещины и каверны в породе? Здесь нет ни дня ни ночи, нет смены времен года— в любой из деревень Гринготтса всегда царил уютный, по-весеннему теплый, мрак, разбавленный лишь редкими светящимися пятнами лишайника, растущего на стенах, мерцающими в мокрых углах грибами или даже многочисленными мелкими рачками в бездонных подземных озерах. Но человеку этого света явно бы не хватило. Правда гоблины, за годы сотрудничества с людьми, привыкли к куда более яркому свету солнца, так что улицы домов, шахты и площадки возле сейфов освещались яркими огненными рунами, а внутри домов всегда горели большие очаги, разгоняющие прохладу и влажность Вечной Весны подземелий.
— Гархольд, будь осторожнее и следи за братьями! — Крикнула Гриальха, выбегая на каменный балкончик над внутренним озером. — Мама сказала, что скоро ужин, так что не уходите далеко и плавайте здесь!
— Да мы быстренько,— заканючил Неральх, в это время отпихивающий ногами Синдорнха и Финдорнха от самого козырного местечка на шее старшего брата.— До Седой Пещеры!
— Нет, нет и нет,— перевесилась девушка через перила.— Там из четвертого загона выпустили Скорри, а у нее линька!
Скорри была молодой гидрой— намного младше той, что встретилась Зеленоглазому во время операции "забери камень", и куда более стервозной по нраву, из-за чего ее выпускали из загона поплавать только сковав движения тяжелой зачарованной цепью. И в эти нечастые дни у всех родителей маленьких беспокойных деток появлялась одна общая цель— проследить за тем, чтобы любимое чадо не сбежало к Скорри подразнить неповоротливую из-за цепи злобную гидру.
— Скорри выпустили! — Завопили близнецы и, одновременно навалившись на Гархольда, свалили его и младшего брата в воду. Зеленоглазый, флегматично погрузившись под воду, подождал, когда у троицы закончится воздух, и они всплывут наверх, нырнул еще глубже и попытался свалить куда-нибудь подальше.
Вынырнул мальчик в тени у самой дальней стены и, замерев без движения, прислушался к происходящему. Его сестра, осознав, что нечаянно выдала стратегически-важную информацию, грозила визжащим от радости малышам всем, начиная от того, что больше не будет с ними играть и до того, что Предки обязательно обидятся на таких непослушных детей.
Разведав обстановку, Гархольд потихоньку двинулся к выходу. Гриальха — вот вредная! — оставила все на него, сказав Синдорнху, Неральху и Финдорнху, что если их съедят, то ей достанется их порция мороженного. Даже на такое страшную для трех маленьких гоблинов угрозу, разбушевавшиеся ребята не обратили внимания — и теперь только согласие Гархольда, у которого было право открывать решетки, перекрывающие подводные коридоры, отделяло их от вожделенной забавы. А вот сам Зеленоглазый вовсе не хотел гоняться за гидрой — сейчас пределом его мечтаний была теплая, укрытая шкурами, лежанка и большой, с кровью, кусок обжигающе-горячего мяса со специями… Из-за всех этих метаний между Ранкорном, Самюэлем и посещением лорда Домерти, мальчик жутко устал и так и не успел пообедать. Медленно, крадучись, Гархольд шел к выходу с пляжа, когда прямо под его ноги шлепнулся внушительный хвост. И к оглушительному всплеску добавились и сдавленные ругательства свалившегося в воду гоблина. Конспирация полетела к Темному.
— Брааатик,— заорали обрадовавшиеся гоблины и буквально впечатали брата в стенку. Зеленоглазый сдавленно охнул и со злостью уставился на невыносимо ехидную морду Санни, невинно плескавшую хвостом с внушительными шипами в полуметре от него.— Брааатик! Ну пойдем, посмотрим на Скорри! Мы будем слушаться!
Гархольд скептически хмыкнул, выражая свое отношение к этой наглой лжи, и приготовился к неравной битве за свое право идти, как любой честный гоблин, ужинать.
— Ну, брааатик,— исступленно ныли ему прямо в ухо три луженные глотки.
Санни же, ласково лизнув скорлупу горячих яиц, насмешливо фыркнула, выдохнув несколько ярких искр, и прорычала что-то вроде — " пусть сначала со своими справится, а потом уже чужих ворует!"
* * *
Министерство, Кабинет Главы Совета о Наследовании и Титуловании Британии
* * *
— Господин Министр, что привело вас сюда этим прекрасным днем?
Корнелиус Фадж посмотрел в магическое окно, транслирующее идущую наверху мерзкую, типично английскую морось, недоуменно пожал плечами и посмотрел на абсолютно невозмутимого лорда Мэйджора, импозантного мужчину лет сорока на вид, с темно-каштановыми волосами и темно-синими глазами, смотрящими на мир невозмутимо и бесстрастно. Тот равнодушно ждал ответа Министра. Иногда Фаджу вообще казалось, что этому мужчине просто плевать на все, что происходит вокруг, но уж слишком часто следы его Рода обнаруживались в самых далеких от данного Отдела делах и интригах.
Род Мэйджори был весьма и весьма влиятельным, причем, что сильно отличало его от иных, абсолютно не скрывающим свои тесные связи с маггловским миром. Напротив, они всячески поддерживали свою линию сквибов— например, нынешнего премьер-министра, Джона Роя Мэйджори, занявшего свое кресло два года назад и представляющего в маггловской Англии партию консерваторов. И те всегда отвечали им взаимностью — половина капиталов этого Рода была вложена именно в маггловский бизнес, за которым тщательно следили многочисленные родственники и их приближенные.
— Лорд Мэйджори,— широко улыбнулся Корнелиус, без приглашения — он уже знал, что от Уолтера он его никогда не дождется — уселся в жесткое кресло для посетителей.— Я к вам по одному очень важному вопросу.
Лорд Мэйджори скептически уставился на Фаджа, явно сомневаясь, что у него могут быть вопросы по его профилю. Министр на это только еще более слащаво улыбнулся, едва сдерживая желание заскрипеть зубами. При том, что сидящий перед ним маг практически не менял выражения лица, почему-то даже мельчайшие оттенки его отношения к собеседнику прочитывались на раз.
— Да-да, милейший Уолтер,— не выходя из образа продолжил Корнелиус, доставая из дипломата папку с пятью тонкими листами пергамента, в котором Мэйджори узнал "Положение о Наследниках Древних, Древнейших и Благороднейших Семей, их Воспитании и Обучении". Что могло в данном документе заинтересовать показательно обращенного к "новому" поколению магов Министра, когда даже в среде чистокровных уже не столь рьяно соблюдались старые правила обучения, он не знал.— Я к вам по одному очень важному вопросу. Как я знаю, это Положение так и не было отменено?
— Пока живы последние верные Старой Англии лорды — никогда, — так же бесстрастно ответил Уолтер Мэйджори, ожидая продолжения этого весьма нетривиального разговора. Неужели Министр решил отойти от реформаторов Дамблдора и поддержать консервативную партию? Или снова, как всегда, скользит между ними, как уж?
— Речь пойдет о юном Поттере,— продолжил Министр. Ну, вот это для Уолтера было уже совсем не удивительно. Этот крыс всегда ищет только выгоду. Причем часто — что было однозначным недостатком Фаджа — исключительно сиюминутную. Вот он, похоже, и решил, пока Англия всколыхнулась воспитанием их героя у гоблинов, половить рыбу в мутной воде. — Так вот, если я все правильно понял, то в возрасте 12 лет, при условии того, что он единственный наследник, мальчик примет магический титул?
— Вы абсолютно правы, господин Министр, и если вы хотите узнать, можно ли этому помешать, то я однозначно откажу вам в помощи…
— О нет, нет,— замахал полными ладонями Фадж.— Я вовсе не об этом! Кто мы, чтобы стоять на пути у самой Магии?
Если бы лорд Мэйджори не знал о тесном сотрудничестве Корнелиуса и Альбуса, то точно бы решил, что маг намекает о поддержке Министерством курса на реставрацию, но видимо здесь было и что-то иное. В такую удачу маг не верил.
— Но ведь подтвердить соответствие претендента светскому титулу должен Совет Лордов?— Вкрадчиво уточнил Корнелиус.
— Несомненно.
— А,— судя по тому как заблестели прозрачные глаза Фаджа, он подходил непосредственной теме разговора.— А наставником наследника, особенно Потерявшего Титул…
На эту фразу Мэйджори нахмурился. Поттеру не было назначено наставника еще при живых родителях, исключительно потому, что ввести его в Род как Наследника, последний лорд Поттер планировал по достижении третьего года, для того чтобы привязка магией прошла наиболее легко для сына, ну а после смерти Джеймса и Лили не осталось ни одного взрослого родственника, способного совершить этот ритуал. Гоблины так ничего и не смогли поделать с тем, что Титул завис в воздухе, и их воспитанника ожидает весьма неприятное принятие магического венца.
— И наставник его должен быть Родом не младше и возрастом не меньше самого претендента, так?— Продолжил свою речь Фадж.
Лорд Мэйджори нахмурился. Мужчина с детства не любил когда нарушались законы. А здесь произошло именно это — единственными условными наставниками юного Поттера была его приемная семья, но они не были держателями человеческих титулов, а значит, не могли претендовать на роль наставника будущего Рода! Если бы, как это предполагалось ранее, до разгромных статей Скиттер, Гарри Поттер жил под защитой Альбуса Дамблдора, то директор школы автоматически был бы записан на это место, но сейчас все было не так. Гоблины в этом не виноваты, не виноват и сам мальчик— вина за это лежит на их Совете, который не проконтролировал методы воспитания будущего заседателя их Палаты, и лорд Мэйджори был намерен это немедленно исправить.
— Я понял вас, господин Министр,— безупречно вежливо улыбнулся Уолтер, оставляя глаза такими же равнодушно-бесцветными.— Мы проследим за тем, чтобы юный Поттер был достоин гордого и славного имени предков!
* * *
Косой Переулок, Лавка Олливандера
* * *
— Мастер, вы здесь?— Гархольд, тихонько притворив дверь и покосившись на громко звякнувший колокольчик, прошел вглубь магазина, где, за кажущейся бесконечностью полок и стеллажей, скрывалась мастерская Олливандера.
Зеленоглазый уже не первый раз приходил сюда, к странному, совсем не похожему на других, человеку. Хотя иногда Гархольд уже серьезно начинал сомневаться, можно ли назвать его — человеком. Уж слишком сильно он пропитался магией, слишком странными были ее потоки и слишком невероятной, чуждой и гоблину и человеку, была его логика.
— Проходите дальше, Гархольд,— раздался голос откуда-то справа.— Зачем вы здесь? Я вас не ждал.
— Сегодня среда, вечер, — невозмутимо, в который раз, напомнил Мастеру гоблин.
— Как? Уже среда? — слегка удивленно, но с изрядной долей флегматизма, спросил Олливандер, поворачиваясь к подошедшему гоблину. — Вчера же был понедельник!
— Вчера был вторник, — пожал плечами Гархольд, снимая верхнюю мантию и вешая ее на спинку перекосившегося барочного стула. В лавке волшебника было как-то душно и жарко, и Зеленоглазый, с разрешения Мастера, всегда оставался в одной рубашке.
— Время— это такая странная субстанция,— философски подытожил Олливандер, ласково прикасаясь к отполированному боку новой палочки. Светлое дерево едва ли не сияло в руках творца, вибрируя в такт биения невидимого сердца. Волна жара, исходящая от него, подсказывала, что внутри скрывается часть феникса или дракона.— Ты, милая, такая красивая, настоящая ведьма… Я уже вижу твою хозяйку…
Гархольд весьма скептически уставился на деревяшку, правда, не став возражать мужчине. В конце концов, каждый сходит с ума по-своему.
— Мой друг, я думаю, что сегодня мы займемся теорией,— без малейшего перехода обратился к Гархольду маг. Глаза Олливандера –серебряные, как ртуть и такие же быстрые, текучие, живые — завораживали не хуже глади Еиналеж. Зеленоглазый все никак не мог к ним привыкнуть, едва не вздрагивая, когда они внезапно прекращали свое движение и останавливались на нем. Только сейчас Гархольду пришло в голову, что они похожи на глаза странной девочки, Луны Лавгуд, и ее отца. К чему бы? — Магия… Что она для тебя? Инструмент, орудие? Сила?
— Никогда не задумывался,— запинаясь, ответил гоблин. Его, не меньше взгляда старика, поражали его внезапные переходы с одной темы на другую и вопросы, ставящие в тупик. — Это просто часть меня. Как слух или зрение…
— И да, и нет, молодой человек. И да, и нет.
Олливандер, подскочив на кресле, встал на ноги и, махнув Гархольду, чтобы оставался на месте, переместился куда-то в темноту. То как двигался этот древний старик— особый разговор. Зеленоглазый так и не смог поймать тот миг, когда он делал шаги. Казалось, что он поднимал ногу— а затем просто оказывался на три-четыре шага ближе или дальше. Вот и сейчас Олливандер словно бы растворился в тенях магазина, и только его еле слышное бормотание подсказывало гоблину, где Мастер сейчас.
— Ну вот, нашел,— раздался удовлетворенный голос Олливандера со спины мальчика. Гархольд едва сдержался от рефлекса выхватит кинжал и вонзить его в подошедшего сзади. Шепот же был совсем с другой стороны!
Зеленоглазый перевел дыхание и обернулся.
Думать о том, кто или что шептало среди полок, определенно не хотелось.
В руках у мага лежала волшебная палочка. Старая, треснувшая посередине. Трещина зияла зловещим провалом или, что даже точнее, зияющей гниющей раной. Гархольд даже почувствовал память запаха умирания, исходящий от нее.
Зеленоглазый в недоумении уставился на Мастера.
— Бедная-бедная, — прошептал тот, лаская искалеченный бок тонкими сильными пальцами. Та от прикосновений вздрагивала, но все равно, казалось, ластилась к пальцам создателя. — Я уже ничем не могу помочь…
Голос старика наполнен такой бездной отчаяния, что по коже Гархольда пробежали мурашки.
— Остается только молиться, чтобы ко мне попал осколок того дерева, что сотворил твою плоть, милая,— прошептал он, вновь оборачиваясь к гоблину.— Я хотел показать тебе, как сплетаются потоки двух магий в палочке.
— Темная и светлая? — Весьма скептически произнес Зеленоглазый.
— Нет, нет, нет!— возмущенно фыркнул Олливандер.— Причем здесь астрально-физическая классификация?!
Оглядев непонимающего ученика, раздраженный маг успокоился и пояснил:
— Темная магия воздействует на сознание, ауру или душу, а светлая— на физические объекты. И потокам магии отношения не имеет. И та, и та черпает свои силы в едином потоке. Я же, — старик снова уселся в свое кресло качалку, лаская в руках треснувшую палочку,— я же говорю об основе всего, о двух потоках— стихийной, изначальной, магии и магии творения.
Гархольд вскинул брови — в Хогвартсе об этом никогда не говорили.
— Для магических народов,— Олливандер, осознав, что Зеленоглазый никогда прежде о подобном не слышал, начал объяснять все крайне подробно.— Характерно владение стихийной магией. В неполном, конечно, объеме, но именно она составляет большую часть их даже физического тела. Вейлы — воздух и огонь, тритоны — вода и земля, гоблины — земля и огонь… высшие эльфы — воздух и земля. Именно поэтому они способны управлять их частицами в себе и снаружи. Людям она недоступна. Зато доступна иная — магия творения. Трансфигурация — исконно человеческое искусство, недоступное расам не схожего с ними строения магических потоков… Но…
Мастер Олливандер посмотрел на гоблипа крайне внимательным взглядом гипнотических глаз.
— Но истинное волшебство рождается на стыке этих потоков,— от тихого голоса мага едва ли не дрожали стеллажи и полки.— И тогда люди изобрели палочку. Дерево — олицетворение творения, в чьей плоти пульсирует частичка человеческих сил, и сердце из плоти магического существа— как проводник к стихийльной магии. Это, а началось все с посохов, перевернуло мир магии людей. Появились первые настоящие заклинания…
Олливандер прикрыл свои серебренные глаза, словно бы вспоминая что-то позабытое за давностью лет. Гархольд передернул плечами — эта странная мысль его изрядно беспокоила. Старик не мог быть настолько древним.
— Но соединить столь разные компоненты,— руки мага прошлись по лежащим на столе бесчисленным осколкам древесной породы, а взгляд зацепился за полки, где за стеклом, в сотнях сосудов хранились частицы магических существ.— Могли только люди. Магия творения— странный поток, без окраски, без характера, только сырая сила,. что дает мощь желаниям мага. Она безвольна, в отличие от стихийной, и если воля Мастера достаточна, то он может заставить осколок стихии, проводник к этому потоку, служить его воле, застыть в оболочке из древа, стать опаснейшим оружием. Такого мага называют Мастером Палочек.
Старик замолк, переводя дыхание. Казалось, что Олливандер буквально светится в полумраке магазина алым с серебром сиянием. Гархольд, замерев, слушал его голос— тихий и оглушительный одновременно.
— Но количество сил, стихий, что способен обуздать маг, не бесконечно,— наконец вымолвил он.— Я, за долгую свою жизнь смог обуздать лишь три— огонь воскрешающий, огонь уничтожающий и святой свет. Феникс, дракон и единорог даруют моим палочкам силу. У других мастеров— другие способности, другие силы. В твой следующий визит мы поймем, с какими ты имеешь сходство. Но важно не только это… Не менее важна плоть, в которую ты одеваешь сердце.
Он, опустив искалеченную палочку на колени, пододвинул к гоблину ветви деревьев и спилы стволов. Зеленоглазый довольно уныло на них уставился— он уже знал, что его ждет.
— Ты должен быть уверен, что она примет в себя чуждый поток, а не отринет ее прочь, — Олливандер улыбнулся.— Поговори с ним, мой ученик, и дерево тебе ответит!
Гархольд еще раз покосился на старика, но его умиротворенная улыбка явно говорила, что все возражения гоблина отлетят от этого спокойствия.
— А зачем вы принесли… ее?— Использовал последнюю возможность оттянуть период собственного унижения разговором с деревом Гархольд, кивнув на треснувшую палочку.
— Ах, да,— как-то странно засиял маг.— Я хотел, чтобы ты внимательно посмотрел на нее. Она— как ты.
Гоблин нахмурился.
— Твоя основа, как эта ива, магия творения, текущая в крови твоего человеческого тела,— пояснил недоумевающему мальчику Олливандер.— А вот наполнилась она не ей же, а магией стихий, магией гоблинов. Но плоть ее…
Мастер с болезненной гримасой прошелся пальцами по палочке, поднимаясь со скрипучего кресла. Зеленоглазый пристально следил за каждым его словом.
— Но плоть ее слаба, и сердцевина пытается вырваться, разрушить свои оковы… А знаешь, что станет тогда, когда она вырвется?
Гархольд автоматически покачал головой.
— Смерть,— с улыбкой, ответил старик, исчезая среди полок.
И только шорох и мрак донесли до него последующие слова:
— Магия, как и время, странная вещь. Наполни силой плоть твоей магии и сердце станет еще сильней в нерушимых ее доспехах.
Но гоблин так и не услышал, как шептал теням сил и стихий, играющих в его магазине, древний Мастер Олливандер:
— Ты будешь моей лучшей палочкой, Гархольд Поттер. Моим Шедевром!
* * *
Министерство, кофейня на третьем этаже
* * *
— Лорд Осаф? Что за приятная встреча!
— Мы тоже рады вас видеть, лорд Люциус.
Домерти вежливо наклонил голову в сторону свободного стула справа от себя. Малфой на это слегка склонил голову, принимая предложение, и изящно уселся на обшитое гобеленом сидение. Подбежавшая девушка с на диво обворожительной улыбкой и незапоминающимся лицом приняла заказ и так же быстро принесла чашечку обжигающе-горячего рестретто.
— Так странно видеть вас здесь, Осаф, — продолжил Люциус, когда их, наконец, оставили наедине. — Вы не часто навещали Министерство. В последнее время.
— Вы же знаете, Люциус, что мы имели некие проблемы в недавнем прошлом,— мягко напомнил собеседнику о том, что он не нуждается в жалости, Домерти.
Его лицо спокойно и даже немного доброжелательно— старый маг помнил Люциуса еще совсем маленьким ребенком, и он для него ничуть не изменился. Богатая мантия Осафа, накинутая поверх строгого камзола цвета горького шоколада, была едва лине более шикарной, чем серебристый шелк нынешнего лорда Малфоя, хоть и отдавала старомодной пышностью. И взгляд любого, кто заходил в эту небольшую кофейню против воли зацеплялся за эту пару. Чистокровные. Лорды.
— Надеюсь, что сейчас все наладилось,— скорее утверждает, чем спрашивает Люциус. Мужчина прекрасно понимает, что если бы все было не так, гордый старик вряд ли бы пришел сюда.
— Скоро,— просто кивает маг.
В сумке, которую держит маленький полуслепой эльф, лежат все необходимые для восстановления деятельности заводов бумаги. Слава Беленосу, у старого Осафа еще были немалые связи в многочисленных правительственных отделах, и все бумаги были собраны за три дня. Когда он впервые пришел сюда, Домерти вообще не поверил, что когда-то сможет со всем справиться.
Но время прошло, и Осаф, хоть и лишившись пары высокопоставленных должников, оказался хозяином всех бумаг и справок. Теперь дело было за Гархольдом.
— Вы не знаете, что с Уолтером Мэйджори?— Перевел разговор на общего знакомого Люциус, заметив, что его собеседник не горит желанием рассказывать о своих прошлых и настоящих делах.— Он сегодня сам не свой. Вы, кажется, были в родстве с его достопочтимой матушкой?
— Хелена была нашей кузиной, Люциус,— кивнул Домерти, пригубляя свой капучино. Заклинания, наложенные на чашку, не давали напитку остыть, и маг искренне наслаждался его божественным вкусом.— Но мы не знаем, что могло бы вывести из равновесия ее прекрасного сына. К слову, нам интересно как поживает ваш сын. Он ведь, кажется, в этом году пошел в Хогвартс?
Лорд Домерти улыбался. Его Роду нужны связи. Его управляющему нужны союзники. Их будущему делу нужны акционеры.
* * *
Гринготтс, дом Грипфука
* * *
Гархольд развалился на лежанке, забросив ноги на спинку, и смотрел в потолок. Сегодняшнее занятие у Олливандера выбило его из равновесия.
Когда старик ушел, сказав свои странные слова о противоборствующей магии в его теле, Зеленоглазый еще долго не мог успокоиться, перебирая в голове эти слова, вспоминая все произошедшее с ним в последнее время, выискивая признаки грядущей катастрофы. И даже когда он все-таки принялся за попытки "разговорить" дерево, даже тогда его не отпускало то странное чувство холода, пришедшее со словом "смерть". Как-то сразу вспомниллся странный жар, охвативший его тело в комнате с философским камнем, и в этот раз это событие казалось еще более жутким, чем раньше. Гархольд даже начинал жалеть, что не рассказал об этом родным.
Вот и сейчас его снова пробила дрожь.
— Нет, это уже слишком,— мрачно буркнул гоблин, переворачиваясь на живот.— Хватит! Пора заняться делом!
Он подтянул к себе бумаги по делу Домерти, и стал их внимательно изучать.
Пламя в очаге на миг взвилось ярким сполохом при этой дрожи, но Зеленоглазый не придал этому значения, решив, что попалось просмоленное полено.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:37 | Сообщение # 57 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Рожденные под Лугнасад.
* * *
Лонгботтом-мэнор
* * *
— Невилл, держи спину прямо! Ты не должен сутулиться,— скрипучий голос Августы Лонгботтом заставил мальчика вздрогнуть. Выпавшая из рук лейка покатилась по мощеной дорожке, разливая воду.— Как может Наследник Рода Лонгботтом выглядеть, как неотесанный маггл!
Невилл привычно втянул голову в плечи. Затем, наткнувшись взглядом на сурово поджатые губы бабушки, попытался свести лопатки и принять вид "приличествующий будущему лорду Лонгботтому". Получилось не слишком убедительно — видимо, дрожащие руки и испуганный взгляд не сочетались с гордой осанкой и выдвинутым вперед подбородком.
— Бабушка?— тихо спросил мальчик у суровой старухи, молча стоявшей у входа в оранжерею. Лучи заходящего солнца огибали ее стройную фигуру, затянутую в строгое темно-фиолетовое платье, затеняли лицо, и Невилл никак не мог понять, что же написано на ее лице.— Бабушка?
— Невилл, Невилл,— выдохнула она, приближаясь к своему внуку — любимому до боли осколку сына, самому дорогому из сокровищ.— В кого ты такой, мой милый мальчик?
Она, не думая о чистоте дорогого платья, села на колени — прямо на мокрые, измазанные грязью плиты — и обняла мальчика, крепко-крепко, прижимая его к груди, зарываясь носом в светлые пряди волос, пахнущие сеном и шалфеем.
— С днем рождения, милый, с днем рождения,— шептала она, улыбаясь ему самыми кончиками губ. Даже так — практически незаметно — она могла себе позволить улыбнуться только здесь, в полумраке оранжереи, где были только она и ее внук.
— Можешь зайти в третью оранжерею, я все-таки смогла достать для тебя ту редкую рассаду,— добавила старуха, слегка отстраняясь от теплого и такого родного осколка ее счастья, ради которого она сделает все, отдаст всю кровь, всю плоть, всю душу…
— Спасибо,— просияв, обнял бабушку Невилл и вылетел из помещения, спеша увидеть и окунуть в бездонный океан своей ущербной силы новые растения.
Когда Августа поняла, что ее внук получил часть стихийной мощи, мощи самой Земли, у нее был выбор — отдать ребенка дриадам, хотя бы на время, чтобы укрепить эту силу, или постараться развить ее самой. Женщина не смогла отпустить малыша. Еще слишком болели раны от потерянных сына и невестки, еще не завяли цветы у портрета ее мужа…
Она не отдала его в обучение. Она спрятала Невилла в запертом особняке на долгие десять лет, и только отпустив его в Хогвартс, поняла, что забота о внуке стала ее болезнью. Что она жила его жизнью все эти годы, что она без него просто пустая оболочка, в которой едва-едва теплится огонек души.
Августа искала в нем черты отца, мужа или сына, но Невилл настолько отличался от них, что это пугало. Добрый, открытый, влюбленный в природу и абсолютно не вспыльчивый и не воинственный. Другой. Хороший, но такой неприспособленный к суровой жизни. И виновата в этом только она. Да и неуверенность в себе взрастила в нем именно Августа. Леди Лонгботтом это понимала, но что она могла теперь поделать? Ведь старуха прекрасно помнила, какая сложная жизнь в Хогвартсе и как тяжко нести груз Главы Рода за его пределами. Бедный Невилл…
— Мерлин, что же мне делать с тобой?— бормотала Августа, смотря сквозь запотевшее стекло на возящегося с цветами внука.
На востоке всходила Луна, объявляя начало нового дня, последнего дня "ночи полнолуния" месяца джиамона или, как говорило новое поколение, тридцать первого июля, кануна великого Лугнасада. Через полчаса с ее восхода родился ее внук. Во время, когда Магия особенно щедра на подарки.
* * *
Косой переулок, кафе Флориана Фортексью
* * *
— Как красиво!— воскликнула Мораг, оглядывая залитый солнечным светом Косой.— Спасибо, что пригласил, Гархольд! Ты и не представляешь, как уныло сидеть в замке! У нас там хмуро и холодно…
— Ну, я же обещал,— пожал плечами Зеленоглазый, вспоминая хитрость старосты. Не то, чтобы он был особо против редких встреч с его сестрой, но сам факт, что его обманул человек, изрядно раздражал юного гоблина.— Да и мне тоже дома делать нечего…
Ранкорн и Самюэль дали ему выходной, пригрозив, правда, двойными нагрузками в последствии, а из дома его выгнала мама, когда он залез пальцами в ароматную начинку для пирогов. Гархольд потер внушительную шишку от деревянного половника и печально вздохнул. Какое мороженное может сравниться с мамиными пирогами!
Гоблин уныло ковырнул шоколадный шарик и уставился на восторженную Мораг.
Девочка с золотистыми кудряшками, убранными в сложную свободную косу сиреневыми лентами, в бело-фиолетовом платье и с кокетливой шляпкой, приколотой сбоку, выглядела настоящей леди. А уж спускающаяся на глаза кружевная вуаль только подчеркивала ее изысканность.
И, Гархольд это откровенно признал, прекрасно скрывала белые глаза Видящей.
Заметив, на что смотрит ее собеседник, Мораг радостно улыбнулась:
— Правда, красиво? Мне это тетя Бан подарила! Мама сказала, что в ней я смогу ходить куда угодно!
— Да, тебя не отличишь от самой обычной ведьмы,— подтвердил гоблин.
Девочка радостно захлопала в ладоши, и звонко рассмеялась:
— Как хорошо!
Даже в тот момент, когда юная МакДугал вела себя так искренне, неприкрыто по-детски, она не казалась вульгарной или невоспитанной, и эта честность, надо признать, нравилась Гархольду куда больше вычурности и холодности манер, например, Паркинсон.
— Кстати,— уточнил гоблин.— Это так странно, что Луг отпустил тебя одну…
В голосе Зеленоглазого явно звучало сомнение. Староста Рэйвенкло еще ни разу не отпускал младшую сестренку гулять в одиночестве. И в то, что он в этот раз поступился своим принципами, верилось мало.
— Естественно, он не отпустил меня одну!— фыркнула Мораг, с восторгом глядя на слегка подтаявшее мороженое.— Ты плохо знаешь горцев, если даже просто допускаешь мысль о том, что незамужнюю девушку отпустят одну!
— А где он тогда?— почему-то шепотом спросил Гархольд, затравленно косясь на заполненную магами улицу.
— Братик — в том углу,— девочка простодушно указала на спрятавшегося за газетой Луга плечиком.— Папа — за тем магазином…
Упомянутый староста злобно сверкнул глазами на Зеленоглазого, как бы намекая, что он рядом и бдит. Сидящая рядом Иванна флегматично пила кофе, явно делая вид, что она не с этим горе-шпионом. А вот незабвенный Фергюс ( и как Гархольд не заметил его огненной бороды?) даже погрозил мальчику кулаком.
— А где кузены Симон, Яков и Теренс — я не знаю,— тем временем продолжила Мораг.— Ой, и дедушка пришел! Его уже выписали из Мунго?
Гархольд обреченно проследил взглядом за древним, согнутым пополам магом, проковылявшим к пустому столику и направившим в его сторону свою и на вид тяжелую клюку.
Да, он и вправду был несколько наивен.
— Ладно, может, пригласим их?— недовольно протянул Гархольд.
— Нет-нет!— покачала головой МакДугал.— Не обижай их, делай вид, что их нет.
Зеленоглазый весьма сомневался, что это возможно. Слава Предкам, что через полчаса подойдут Лайза, Терри, Энтони и Драко, и они смогут переместиться в отдельный кабинет на террасе второго этажа.
— Знаешь,— тем временем продолжила Мораг. В ее звонком голосе явно зазвучали немного грустные нотки,— я так редко могу посидеть в таком месте, как обычная девочка. Никто не видит моих глаз, и поэтому на меня не смотрят… Понимаешь?
Гархольд нахмурился. Он никогда не понимал, как можно так переживать из-за мнения окружающих. Ему было на него попросту плевать. Нет, для бизнеса это было необходимое условие удачи, но вот так, без причины…
— Не то, чтобы дома плохо,— продолжила Мораг.— Там мама, тетя Бан, Иванна, но…
Она вздохнула:
— Родители смотрят на меня как на безнадежно больную, и это, если честно, раздражает. А гости либо требуют от меня предсказаний, либо опасаются. Ты прости, что я жалуюсь, но просто ты мой самый первый друг и тебе ничего от меня не надо.
Мороженое в вазочке перед Гархольдом безнадежно растаяло, но тот этого, казалось, и не заметил. Он смотрел поверх светлой головы девочки, и думал. Впервые ему не хотелось рассчитывать выгоды и недостатки дружбы с Видящей, впервые не хотелось использовать знакомую.
Это было странное ощущение.
— А что это такое?— указала взглядом в папку, лежащую на краешке стола Мораг.
Зеленоглазый также опустил взгляд. Он решил не терять время зря — и вместе с празднованием дня рождения решить насущные вопросы с финансированием завода. До того, как Домерти отправится покупать патент у МакГонагалл, нужно было изрядно вложиться в простаивавшее помещение, чтобы моментально начать производство пробной партии големов. Зеленоглазый собирался продать ее Гринготтсу. Так можно будет проверить качество товара и не потерять итак практически отсутствующие очки репутации.
— Да так, документы по одному предприятию,— неопределенно буркнул гоблин.
— А хочешь, я рассчитаю вероятности?
Гархольд удивленно вскинул брови. После недавнего монолога Мораг о неудобстве звания "Видящей", он абсолютно не ожидал подобного предложения.
— Ну, давай,— пододвинул к ней папку гоблин.
— С тебя двойной Банана-Сплит,— въедливо, как настоящая гоблинша, заявила МакДугал.
Гархольд посмотрел на нее с искренним восхищением и даже без торга спросил:
— Сделка?
— Сделка,— согласилась Мораг и важно пожала ладонь рэйвенкловца.
* * *
Где-то за Гранью
* * *
— Дочь моя, что ты делаешь?
Элендиэль, как раз в этот миг наблюдающая за забавным воспитанником Клана, оторвалась от поверхности озера под Водопадом, и недовольно посмотрела на древнего эльфа, возникшего на плато.
— Поцелуй отца, Элендиэль,— укоризненно произнес старик.
— Твое появление здесь не предвещает ничего хорошего,— устало вздохнула эльфийка, обнимая старика и целуя в гладкую, как у юноши, щеку.— Опять с мамой поссорился?
Валриэль слегка покраснел. Женщина покачала головой и пригласила отца в дом. В резной пещере у самой Грани горел очаг, и магические гобелены, вытканные искусной рукой вознесшейся эльфийки, выглядели еще более сказочно. Но вздорный старик только скривился:
— И как ты можешь здесь жить? В этой мерзкой пещере?! Тебе еще не поздно бросить этого… Голинаэля! Мы с мамой с радостью…
— Папа,— подняла голос девушка.— А что там у вас с матушкой случилось?
Старик побежденно поджал губы, переключившись на прохладный напиток из бузины. Некоторое время в доме царил мир и покой.
Недолгое, правда.
— А что это за молодой человек, за которым ты наблюдала? Забавная смесь сил! Он родился в канун свадьбы Луга?
— Да, отец, именно так,— в руках женщины дольки овощей и листья превращались в изысканные цветы — дань памяти сервировки в родных дворцах эльфийского народа.— Он воспитанник гоблинов…
— Что за мир, что за нравы,— снова принялся ворчать Валриэль.— Гоблины воспитывают людей! Представляю, во что его превратили потомки этого твоего… мужа! И ты, кстати, тоже помогала множить это племя!
— Папа!
— Ну, ладно-ладно, дочка, молчу я, только сними эти колючки с меня. Цветы шиповника не идут к моему костюму. И, дорогая,— добавил старый эльф, уже уходя в гостевую комнату.— Передай своему благоверному, что если через пару дней у меня не будет шикарного колье, способного умаслить сердце твоей матери, то я останусь у вас как минимум до Йоля!
— Для тебя, папа, он и за ночь все скует!
* * *
Косой переулок, кафе Флориана Фортексью
* * *
— Итак, первое собрание ЭСАМА объявляю открытым,— важно заявил Гархольд, поднимая серебряную ложку вверх.
— А я на день рождения шел,— флегматично протянул Терри, убирая обратно в сумку свой подарок.
— А у нас совмещенные мероприятия,— заявил Зеленоглазый, в котором проснулась фамильная жадность.
Ребята улыбнулись, подарки вернулись на место. Гархольд тут же сунул в них свой нос. К зачарованной булавке для галстука, способной отражать атакующие первой и второй категории, подаренной Мораг добавился фолиант по ритуалистике от Лайзы — Зеленоглазый начал подозревать, что Изабелла Турпин не знает о злостном копировании семейной библиотеки, ибо как она могла согласится на подобное он не представлял — и росток странного растения от Энтони.
— Оно способно находить и поднимать на поверхность мельчайшие частички золота, причем корни, не повреждая камень, проникают прямо в его толщу.
Гархольд по-новому взглянул на невзрачный серый кустик. Он слышал о подобных гибридах от деда — в шахтах Гринготтса росли подобные, и, как Зеленоглазый слышал, приносили неплохой доход. Финансировать совместное предприятие под прикрытием Осафа Домерти придется из своего кармана, так что если он возьмет в аренду еще не разработанную шахту…
— А я решил подарить тебе подарок для настоящего гоблина,— вернул его на землю Бут.
— Ты принес мне мешочек с галеонами,— просиял Зеленоглазый.
На него укоряюще посмотрели окружающие. Гоблин ничуть не смутился.
— Нет, Гархольд, я принес тебе меч,— скривился Терри, пододвигая сверток к другу.
Зеленоглазый втянул воздух, ощущая сильный запах озона, исходящий от коробки. Медленно, аккуратно, мальчик открыл крышку, и уставился на клинок.
Это было очень красивое оружие — простое, без лишних украшений, но сила, исходившая от него, с лихвой перекрывала их отсутствие. Да и не любили гоблины финтифлюшек на боевом оружии.
— Я помогал его ковать,— с гордостью произнес Теренс.— Мы с дядей вплели туда магические нити фей, так что он должен работать и против призраков и духов!
— Красавец,— Гархольд приподнял подарок, привыкая к тяжести и балансу меча. Затем прикоснулся к зеркальной глади лезвия губами и, ощутив отклик оружия, спросил:
— А как его имя?
— Он пока безымянен, не дело Мастеру давать имя, это дело Хозяина. А вот,— Бут задорно подмигнул остальным рэйвенкловцам за столом,— и одежа ему…
Лайза достала ножны из сплетенной кожи и костяных пластинок, а Энтони расшитый пояс.
Все три вещи идеально подходили друг к другу — ребята явно сговорились заранее.
— Спасибо,— искренне поблагодарил их Гархольд, надевая пояс с прикрепленными на него ножнами.— Не ожидал…
— Ну, а у меня все как-то скучно,— пожал плечами Малфой, слегка раздосадованный, что он остался слегка в стороне. Его подарок, протянутый Зеленоглазому, был тоненькой папкой, обшитой бархатом.— Папа сказал, что тебе это понравиться.
Гархольд занервничал — от лорда Люциуса можно было ожидать мести за шутку с акциями нефтяных предприятий.
Но все оказалось совсем не так.
— Драко, ну ты просто не представляешь, как попал в точку! Это же просто невероятно!— покачал головой гоблин, смотря на переведенные на него 10 процентов акций предприятия Малфой-Гринграсс по поставкам материалов для артефакторики.— Это просто чудовищное совпадение…
Как только Зеленоглазый это произнес, то сразу же начал сомневаться, что это совпадение. Подозрительность и паранойя буквально взвыли бешенными оборотнями — ну не бывает таких удачных совпадений!
" И откуда он узнал, забери его Темный? Неужели какая-то игра Осафа? Или он из благих побуждений?"— проносились быстрые мысли в голове мальчика.— " Хотя… То, что это было преподнесено как подарок — это может быть неким знаком".
— В каком смысле?— тем временем вскинул бровь Драко. Нет, подарок его был весьма дорогим, и Малфой гордился тем, что на Гархольда он произвел большее впечатление, чем подарки рэйвенкловцев, но все же…
— Сейчас объясню,— ухмыльнулся Зеленоглазый, открывая свою папку с документами по делу лорда Домерти.— Это уже насчет нашего ЭСАМА…
— Новое название так и не придумал?
Гоблин злобно зыркнул в сторону Энтони. Тот, широко улыбнувшись, поднял руки.
— Так вот, на днях мне повезло разжиться прикрытием для нашего дела в лице разоренного лорда Осафа Домерти и почти полностью оборудованного артефакторного заводика. А учитывая, что я отныне акционер предприятия по поставке материалов, нужных в этой отрасли…
— А что она здесь делает?— бесцеремонно спросил Драко, когда Гархольд взял многозначительную паузу. Мораг испуганно ойкнула и схватилась за рукав Зеленоглазого.
Гоблин тяжело вздохнул, раздосадованный, что у него не получилось эффектной тишины во время паузы, отцепил юную МакДугал и ответил:
— Это…
— Ваш консультант Судьбы,— пафосно заявила девочка.
Все уставились на Мораг. Та пожала плечами:
— Ну, я думала, что это хорошо звучит,— посмотрев на то как слаженно замотали головами все присутствующие, она добавила.— Но можно просто Видящая.
— Ты в ней уверен, Гархольд?— поддержал Малфоя Терри.— Может, полог наложим.
— Уверен,— кивнул Зеленоглазый глядя на прикрытые вуалью бельма девочки.— Да и клятву она принесет как все! И вообще…
Он подмигнул смущенной и слегка испуганной МакДугал.
— Будьте с ней осторожны, возможно, за дверью скрываются несколько ее братьев!
Все покосились на дверь, оценивая ее возможность противостоять усилиям горцев. Тяжелая, дубовая, она сразу показалась какой-то неубедительно хлипкой.
МакДугалов знали все. И не факт, что их смогла бы удержать и каменная плита толщиной в десять метров.
* * *
Гринготтс, дом Грипфука
* * *
— С днем рождения, братик,— радостно рассмеялась Гриальха, тиская Гархольда в объятиях.— Много золота тебе!
— Вот,— протянул ему резную дудочку Неральх, маленький и до жути смущенный.— Это тебе!
И тут же спрятался за юбку матери. Но Зеленоглазый был не намерен отпускать младшенького без обязательного поцелуя, так что после десяти минут визга и беготни Неральх пойман и расцелован, так же как и попавшие под руку близнецы.
— Фуух,— развалилась эта четверка на шкурах у очага под веселыми взглядами родителей.
Праздничный стол уже накрыт, и как только гости прибудут — начнется праздник.
Подарки от родителей — вышитый рунами камзол от матери и нагрудник из панциря твари, убитой Гархольдом в Йоль ( полный доспех ему пообещали отдать на день принятия в Клан), как и поделки от братьев и потрясающей красоты плащ от уже почти что семейной пары Гриальхи и Чархи, расшитый узорными частями панцирей подводных рачков, уже лежали в его комнате.
— Ну, вот и первые гости,— заулыбалась Гриальда, услышав тихий стук, и, подхватив под руки мужа и сына, потащила их встречать гостей.
Когда, пригибаясь, вошел в их дом Самюэль, а за ним Ранкорн с неизменным Вайторхом, правый глаз гоблина начал ощутимо дергаться. Вот уж кого он был совсем не рад увидеть:
— Поздравляю, мальчик,— усмехнулся Смит.— Растешь!
Зеленоглазый фальшиво улыбнулся, отправляя на полку "Пособие для зеленого разведчика" ( от книги с таким глупым каламбуром ничего хорошего он не ждал) и двухтомник "Законы от Сотворения до наших дней", туда же отправился и артефакт-советчик "твой карманный юрист".
Из-за спины Гархольда донеслось:
— А в конце лета будет экзамен.
Зеленоглазый заскрипел зубами. Единственное, что добавляло хорошего настроения Гархольду— это мысль, что Смиту придется все время праздника сидеть кое-как согнувшись. Но это было малым утешением.
После этого появление деда с великолепным щитом и Даральха — его хорошего приятеля из инвестиционного отдела — прошло почти незаметно. С остальными знакомыми гоблинами Гархольд собирался встретиться завтра днем, до ежегодного Лугнасадского бала в Турпин-холл, на который их семью пригласила Лайза. Именно там Зеленоглазый планировал объявить о своем принятии магического венца.
Только вспомнив о предстоящей весьма неприятной ночи, Гархольд поморщился, но постарался выбросить все сомнения из головы. Его готовили, и он прекрасно справиться. Обязан.
— Милый, мы уже режем пирог!
* * *
Вышние Сферы
* * *
С легкой печальной улыбкой смотрел вечноюнный Луг на лежащего на шкурах мальчика, чье тело было объято полупрозрачными языками пламени. Он молчал, но по крепко сжатым кулакам и тонким дорожкам слез можно было понять, как ему больно. В его ауру, грубо и бесцеремонно, встраивались Ключи от мэноров, наполнялись силой семейные арканы, развивались дары. Обычно это проходило медленно, на протяжении нескольких лет, но этому мальчику не повезло.
Луг помнил его — одного из немногих, рожденных в канун его свадьбы, одного из двух, получивших великие Дары. Как редко рождаются маги в этот день! Но если уж рождаются, то их всегда ждет великая судьба.
Этот получил от него Пламя Славы, жаркое, яркое, способное ослепить и сжечь не только врагов, но и самого его хозяина. Его магический брат-близнец, связанный с ним не только Дарами Бога, но и пророчеством смертной, взял от бога Покой Земли, и этим избрал свой путь. Кто из них был прав? Кто выбрал достойный Дар, а кто взвалил непосильную ношу? Луг не знал, знал он лишь одно — связь этих двух сильнее, чем кровная. Беда одного отзовется в судьбе другого, счастье раскинет крылья над одним — и другой получит часть от его изобилия. Их узы уже проявились, когда вслед за гибелью семьи одного, ушли для жизни родители другого. Сколько раз еще переплетутся их судьбы?
— Ты справишься, мой мальчик,— шепчет Бог, прикасаясь рукой к взмокшему лбу Принимающего Венец.— Ты сильный, и не время тебе еще умирать.
В смертном мире все течет очень быстро, но одно Луг знает точно — в каждый Лугнасад он будет смотреть в этот мир, чтобы узнать судьбу двух своих одаренных — Невилла Лонгботтома и Гархольда Поттера.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:40 | Сообщение # 58 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Летний бал в Турпин-холл. Часть 1.
* * *
Гринготтс
* * *
— Сынок, как ты себя чувствуешь?
Гархольд медленно приходил в себя. В его голове, словно в плотном тумане, возникали и пропадали звуки и запахи, прикосновения ветра и видения вчерашней ночи. Пламя, багровые нити магии, пронзающие его тело, жуткий жар — и пламя, везде бескрайнее пламя… Ах, да! Еще чьи-то бездонные голубые глаза, смотрящие на него так, как до этого смотрела только его мама.
— Вроде цел,— неуверенно заявил он, осторожно, при помощи отца, подхватившего его, присев на краешке кровати. Голова, конечно, кружилась, но это было не так уж страшно. Он зарабатывал сотрясения и посильнее. Куда больше его беспокоил другой вопрос.— Все получилось? Я не сквиб?!
Не слушая щебетание матери, призывавшей его не спешить с экспериментами и поверить им с отцом, что все прошло как надо, Гархольд призвал руну Пламени — самую простую для него, но абсолютно недоступную сквибам. Пусть не сразу, но на его ладони все-таки разгорелся огонек. Все прошло удачно.
— Спасибо, Предки, спасибо, что защитили,— шептал он, уткнув нос в сложенные ладошки. Все его тело охватило такое облегчение, что он просто не мог сдержать глупой улыбки. И, наверное, именно этот внезапно схлынувший страх заставляет его честно прошептать своим родителям.— Мне было так страшно, так плохо… Почему это так?
Гриальда, прикусив губу, отворачивается. Практически черные мешки под глазами и покрасневшие белки явно выдают, что этой ночью гоблинша не спала. Что может сказать мать сыну, который всю ночь страдал? Что это так и должно быть?
— За все надо платить,— присев на кровать рядом с сыном говорит Грипфук.— За все, мой маленький, нужно платить. Можно долгие годы выплачивать проценты, а можно однажды оплатить всю жизнь. Да и…
Гоблин-поверенный прижал Гархольда рукой к себе.
— Мы всегда больше ценим доставшееся нам своими потом и кровью, лорд Поттер! Магия редко раздает свои подарки, куда чаще приходится всего достигать трудом. Ты смог, Хольди, и это главное!
Зеленоглазый уткнулся носом в теплое плечо отца. Детское прозвище, названное Грипфуком, отозвалось в его душе неожиданным теплом. Словно бы он снова маленький, пятилетний гоблин и прибежал в спальню родителей после ночного кошмара.
— Зато теперь ты почти взрослый,— улыбнулась Гриальда, присаживаясь с другой стороны от сына.— И скоро сможешь заключать сделки без доверенностей от отца и Гриндорха!
Гархольд улыбнулся — мама всегда знала, что сказать, чтобы поднять Зеленоглазому настроение хотя бы ненамного. Все уже закончилось. Все хорошо. Хотя…
— Что значит — "почти"? У нас какие-то проблемы с бюрократами Министерства?
Гархольд искренне недоумевал. Магический свиток, удостоверяющий, что он принял магический Венец своего Рода, уже должен был отправиться в нужный отдел. А в то, что у деда там не найдется "друзей" , готовых "по дружбе" протолкнуть документ на подпись, он не верил. Ведь признание Титула светской властью убирает множество проблем Гринготтса — они могут разморозить счета, заняться реконструкцией заводов Поттеров, что невозможно без официальной записи Реестра Лордов Великой Британии.
— Не в этом дело,— махнул когтистой рукой Грипфук.— До лорда Мэйджори твое заявление дойдет уже через пару часов — к самому его появлению в отделе, но вот сам он человек с крайне непредсказуемыми мыслями. Но он не должен противится — ему, как лидеру консерваторов, куда более выгодны занятые кресла в Палате Лордов…
Зеленоглазый поморщился. У того, что он официально станет главою Рода, были и свои недостатки, и один из них, едва ли не самый серьезный, это та самая необходимость время от времени посещать как собрания Верхней Палаты, так и заседания Визенгамота, обсуждая новые законы и поправки. Бесцельное и скучное времяпровождение. Все равно никто не будет слушать двенадцатилетнего мальчика, а значит, еще долгие годы он будет вынужден там исключительно спать. Благо некий навык спать с открытыми глазами и даже глубокомысленно кивать в нужных местах был выработан на общих собраниях Гринготтса.
Да и у банка в среде как старой, так и новой аристократии, было немало как подкупленных агентов влияния, так и простых энтузиастов, наподобие покойного профессора Биннса.
Вспомнив о призраке, Зеленоглазый слегка погрустнел. Этот маг, пусть и слегка неживой, нравился гоблину, и он иногда даже скучал по разговорам и спорам с Биннсом.
— Но сегодня мы в любом случае объявим о твоем магическом Венце,— продолжил отец Грипфук, проходя вместе с ним на кухню. Оттуда доносились настолько аппетитные ароматы, что удержаться от этого было невозможно.— Да и постараемся найти выходы на лорда Уолтера. Не может же он быть настолько неприступным. У любого можно найти болевую точку!
— Так, никаких разговоров о делах во время еды,— сурово сказала Гриальха, стукнув ложкой по столу.
— Да, милая!
— Хорошо, мам.
Оба старших мужчин их семьи произнесли это хором и тут же кинулись к столу. Оставшиеся с праздника пироги и свежее гиппогрифье молоко были просто великолепны.
— А почему вы едите без нас?!— раздался позади слаженный хор обиженных малышей.
— Потому что кто-то не хотел вставать!— сурово, хоть и не скрывая задорных смешинок в глазах, сказала Гриальда.
— Мааааам,— заныла троица и кинулась к столу. Гархольд быстренько сглотнул откусанный кусок и придвинул поближе большую тарелку с горячими ватрушками. Братья — это такие звери, которые начисто сметут все до чего доберутся. А его измученный тяжелой ночью организм требовал много пищи.
Гриальда смотрела на своих мужчин нежно и заботливо, ибо что может быть приятнее глазу жены и матери, чем вся ее веселая семья, с чувством уплетающая ранний завтрак?
* * *
Министерство, Кабинет главы Отдела о Наследовании и Титуловании Британии
* * *
— Лорд Мэйджори, оно пришло.
Голос Элисавифы Аббот, высокой стройной блондинки в летах, прозвучал для Уолтера как звуки арфы. Ради этого документа он сегодня пришел на работу едва ли не за три часа до официального начала рабочего дня, ради него же он впервые за время своего нахождения на нынешнем посту собрался лично передать ответ просителю. На ежегодном Балу Лугнасада в доме леди Турпин, на который он, хоть и постоянно получал приглашения, побывает в этом году впервые.
— Ты и не представляешь, дорогая, как это меня радует,— несмотря на некую радость, голос Мэйджори звучит бесстрастно. Но женщина уже давно знала своего начальника и научилась читать его настроение по малейшим признакам, так что и на ее лице появилась едва заметная улыбка.— Не соблаговолите ли сопроводить меня на Летний бал в Турпин-холле?
Элисавифа, уже десять лет как потерявшая мужа, слегка покраснела, но ответила Уолтеру, оставшись все такой же спокойной.
— Зайдите ко мне в четыре, лорд Мэйджори,— важно кивнула Аббот и, приподняв полы длинной пышной юбки, вышла из кабинета начальника. Уолтер проводил ее своим пристальным взглядом.
И лишь когда за величественной блондинкой закрылась дверь, Мэйджори снова вернулся к принесенному ей документу. Свиток, аккуратно свернутый и завязанный темно-красной гринготтской лентой, открывал для него новые возможности. Не только поднять свой авторитет в Палате и Визенгамоте, не только получить достойного Лорда в Совете, но и, возможно, добиться неких бонусов от гоблинов. Магов, способных принять на себя бремя воспитания Гархольда — пусть и на недолгие полгода — было не так уж и много, а уж учитывая всю сложность ситуации с самим Мальчиком-Который-Выжил… Нужен был кто-то показательно аполитичный. По крайней мере, по мнению лорда Мэйджори.
И он постарается этого добиться.
С другой стороны, не использовать возможности сложившейся ситуации на благо своего Рода — редкая глупость. А глупые или бескорыстно-честные в Министерстве никогда не смогут добиться успеха и, тем более, не смогли бы возглавить партию консерваторов. Лучшим примером того, как талантливые маги прозябают на плохо оплачиваемых и абсолютно не престижных должностях — это незабвенный Артур Уизли. Талант! Одно время Глава Отдела Тайн даже думал взять его к себе, но его характер все погубил. Уизли не мог никому отказать, и все окружающие этим активно пользовались. Плюс ко всему этому он крайне небрежно относился к закону. Не то, чтобы это помешало бы ему стать неплохим невыразимцем… Но вот бесхребетность Артура слишком сильно бросалась в глаза, и поэтому вершиной его карьеры стала должность начальника Отдела по ограничению применения волшебства к маггловским вещам, самого мальнького и невлиятельного подразделения в Департаменте Провопорядка. О том, что когда-то этот волшебник подавал большие надежды, все забыли. А он продолжал из раза в раз нарушать правила Отдела и делать чужую работу, что сильно ударяло по карману его итак не богатой семьи.
Лорд Мэйджори не считал себя подобным, а значит, он собирался получить лишние галеоны даже за то, что просто выполняет свою работу. В фигуральном смысле — галеоны.
С самого мига Сотворения, самое важное и дорогое в мире — это информация. А уж этого у Гринготтса всегда достаточно.
* * *
Турпин-холл, Лугнасад
* * *
— Добро пожаловать в Турпин-холл, достопочтимые Грипфук и Гриальда,— важно сказала Изабелла Турпин, подавая сухую морщинистую руку отцу Гархольда. Тот галантно прикоснулся губами к воздуху над самыми кончиками пальцев.— Я счастлива приветствовать вас на нашем ежегодном балу в честь великого Лугнасада!
— Мы тоже счастливы присутствовать здесь, леди Турпин,— отвечает Грипфук, проходя в бальный зал, украшенный перевитыми с цветами колосьями овса и пшеницы. Позади, одетая во вдовье цвета даже в этот счастливый праздник, Изабелла уже приветствовала новых гостей. Как по часам в их дом прибывали аристократы из Англии и соседних стран, все как на подбор — знатные и влиятельные маги. Глаза Грипфука масляно заблестели при виде старого лорда Голдштейна — деда Энтони — и еще пары волшебников, имеющих вклады и сейфы в их филиале. Если он сможет окончательно переманить их, то это изрядно приподнимет его авторитет в банке и, в будущем, даст дополнительные пункты в борьбе Гархольда за кресло директора.
— Милый, кажется, тебя ждут,— прошептала на ухо сыну Гриальда, неуклюже вертя веер в своих зеленых руках. Слава Предкам, никто и не пытался прочитать эти жесты — а то вышел бы изрядный конфуз.— А мы с твоим папой поздороваемся с лордом Малфоем.
Зеленоглазый оценил, что к компании Паркинсона, Гринграсса и Розье присоединился дедушка Энтони, прибывший из Голландии, так что понимающе скривился и поспешил к диванчикам, на которых уже разместилось младшее поколение.
— Добро пожаловать, Гархольд,— улыбнулась Лайза и подала мальчику золотистую ладонь. Аккуратно прикоснувшись к черному кружеву перчатки, он присел на свободное место рядом с Драко и поздоровался со всеми присутствующими. А Турпин тем временем продолжила разговор.— Я вижу, все прошло удачно?
Она кивнула на алый с белым камзол гоблина, выполненный в цветах рода Поттеров и с его же гербами на двойном ряде пуговиц.
Гархольд кивнул.
— Объявить о принятии Венца на Лугнасад— это красиво,— усмехнулся Бут.— Такое только Лонгботтом сможет сделать, если, конечно, воли хватит.
Упомянутый Невилл как привязанный таскался за бабушкой, гордо шествующей по залу в поисках хороших знакомых. По мнению Зеленоглазого, мальчик не особо хотел подобного — но возразить суровой бабушке не смел. Интересно, Августа думает, что так помогает ему завязывать знакомства и связи? Или просто боится его отпустить?
Невилл, словно бы почувствовав, что на него смотрят, обернулся и на миг его голубые глаза встретились с зелеными Гархольда. Зеленоглазый вздрогнул от странного ощущения. Между ними словно бы дрожала невидимая нить, даже нет, толстый канат, свитый из стальных цепей, и это чувство было на редкость пугающим.
Августа дернула внука за руку, и Зеленоглазый отмер. В этот миг он как никогда был благодарен старой леди Лонгботтом.
— Гархольд, все в порядке?— шепотом уточнил у друга Драко, заметивший на миг остекленевший взгляд гоблина. Его тоже ждало не самое простое Принятие Титула — из-за крови вейл, оставившей немалый след в его магии, Драко побольше других знал о возможных проблемах после него. Поэтому-то Малфоя весьма беспокоил этот короткий "провал" Зеленоглазого.
— Да, не беспокойся,— кивнул ему Гархольд.— Слегка кружится голова.
"Наверное",— подумал он, смотря вслед уходящему Лонгботтому. — "Наверное, мне показалось. Да, определенно, показалось".
Гости собрались, и в тишине Бального зала, послушная жесту леди Изабеллы, зазвучала тихая музыка. Первый танец вечера. Менуэт.
— Может быть, пригласите хозяйку на танец, Гархольд?— усмехнулась краем губ Лайза, вставая с мягкого сидения низкого диванчика. Длинная атласная юбка платья, расшитого персидскими узорами зашелестела, как осенние листья в парке. Темно-медные волосы девочки были убраны по бокам, открывая высокие скулы и миндалевидные черные глаза.
Гархольд недоуменно нахмурился:
— Но твоя бабушка, кажется, уже занята?
Лайза скривилась, а Драко хмыкнул, потешаясь над Зеленоглазым. Посмотрев на недовольную девочку, Гархольд моментально понял, в чем ошибся и тут же подошел к Лайзе, галантно протянув руку. Турпин слегка склонила голову, принимая неуклюжее приглашение, и пара скользнула в круг. Вслед за ними вошли в круг танцующих как Энтони с Ханной Аббот, так и Драко с Панси.
Медленно, важно, степенно двигались волшебники. В этом танце, испокон веков открывающем Летний Бал, не было ни особой страсти, ни яркого веселья — но то, как сплетаются магии партнеров, как при касаниях пальцев взвиваются к потолку искры, а при поворотах от прикосновений юбок на полу загораются полосы света было невероятно прекрасно. Это танец магов, в котором каждое движение — действие, а каждая нота — заклинание. Магглорожденные не видят этого, их взгляд цепляется лишь за сами движения — незамысловатые, простые и чересчур важные и медленные. Они не видят этой красоты сплетенных магий. Зато они способны осознать гармоничность движений, музыки и такта, то, на что практически не обращают внимания волшебники.
Медленный, текучий шаг — разворот. Поклон, края аур соприкасаются, и вокруг танцующей пары вспыхивает полог из сплетенных сил. Медленно. Прекрасно.
Это не танец страсти, это не танец-битва, это пока лишь знакомство. Глаза в глаза, касаясь только самыми кончиками пальцев.
Лорд Голдштейн, заметив что его партнерша — Изабелла, хозяйка Лугнасадского бала — отвлеклась, разрушив полог их сил, стараясь никому не мешать, вывел свою пратнёршу из круга танцующих. Поклонившись холодной леди Турпин, он переместился в сторону других таких же стариков, пьющих коньяк и брэнди в нише у восточной террасы.
А Изабелла, не отрываясь, смотрела на танцующую внучку. Лайза росла настоящей красавицей — она, взяв от своих предков только самое лучшее, пахла как специи — тем пряным, экзотичным ароматом, может быть чересчур сильным, но пьянящим ценителя куда сильнее самой нежной розы. В нем была сила. И страсть.
И магия Гархольда Поттера, воспитанника гоблинов, жаркая, пламенная, горячая как кровь этого древнего народа, давала ей еще большую силу. Как настоящие специи, отдающие всю полноту запаха при нагревании живым огнем, так и магия Лайзы особенно сильно источала силу в соприкосновении с нитями его ауры.
Надо признать, что все, кто окружал юного лорда Поттера, были по-своему интересны. Легкий ветер и плотный, удушающий запах магнолий, ядовитый, но такой сладкий, окружающий Драко Малфоя и тяжелый запах мокрого мха и леса, исходящий от его партнерши — Панси Паркинсон, великолепны. Да и буйный букет цветочных ароматов с легким привкусом земли — Энтони Голдштейн, запах ржавого металла и разогретого добела камня — сила Теренса Бута, которые кажутся безумно далекими от своих очаровательных партнерш, восхищают. Хорошая кровь, сильная воля. И особенно примечательно, что их магия стремиться совсем в другую сторону от магий Ханны и Эйнджлы. Она жаждет слиться в единый поток с силами ее внучки и странного, так не похожего на предков, Поттера. Как и аромат фиалок, исходящий от танцующей со своим очередным кузеном Мораг, Видящей, ученицы баньши.
— Мне кажется, что они хорошо смотрятся,— произнес чей-то голос справа от женщины. Изабелла медленно повернулась. Рядом стоял лорд Осаф Домерти, протягивая ей бокал с темно-багровым вином.
Леди Турпин снова перевела взгляд на внучку. Танец закончился, и ребята снова рассаживались в своем углу, к ним присоединялись и остальные, улыбаясь и ведя тихие разговоры.
— Слишком много проблем, лорд Домерти,— усмехнулась Турпин, принимая бокал.— Слишком много страстей. Счастье женщины в покое, а у этого мальчика будет слишком огненная судьба.
— Вам виднее, сеньора, нам же всегда казалось, что вы должны знать толк в страстях, леди Белла Гонсалес,— усмехнулся Осаф, смотря на нее тяжелым взглядом. На лице Турпин появилась практически незаметная улыбка, зеркальная улыбке Домерти. Такая, которая может быть сходной только у людей, очень многое знавших друг о друге и многое вместе переживших.— Я могу надеяться, что вы потанцуете со мной сегодня?
— Я запишу вас на третий тур вальса,— гордо ответила Изабелла, закрывая лицо черным веером и уходя от старого мага.
— Предпочитаю сарабанду, Бэлла.
* * *
Леса Уэльса
* * *
В переплетенье высохших веток и кустов, там, куда из-за плотной листвы не проникало ни единого луча солнца, на месте древнего капища, легкой черной дымкой висел дух Темного Лорда. После неудачи с философским камнем Волдеморт решил на время скрыться из обжитых мест, а это болотце он приметил еще во время работы у Горбина. Когда-то старик — даже в его молодость хозяин магазинчика в Лютном выглядел древним — посылал его сюда, чтобы забрать несколько идолов. Напитанные кровью, покинутые верующими, эти деревянные истуканы становились отличными стражами для мэноров темных семей. Тогда Риддл планировал устроить здесь один из резонаторов, чтобы направить удар по Министерству, но война расставляла другие приоритеты, а сам он все больше и больше погружался в пучину безумия.
Но капище все же пригодилось.
Когда-то здесь призывали богов и демонов, и сам воздух идеально подходил для того, чтобы удерживать расщепленную сущность мага. Вот и уже около месяца Волдеморт существовал здесь, обдумывая свой следующий шаг. По сути, у него было только два варианта. Первый — это начать подготовку к возрождению прямо сейчас, владея лишь одной седьмой своей сущности. Это решение, хоть и было быстрее и легче, имело свои подводные камни. Во-первых, дальнейшее слияние осколков (которое он уже признал необходимым) в таком случае пройдет тяжелее, а во-вторых, Волдеморт боялся, что тело, рожденное для такого осколка, будет весьма непритязательным на вид, что явно создаст ему проблемы в будущем. Так что этот вариант был не слишком хорошим.
А вот ко второму он склонялся все больше и больше. Сначала собрать все осколки души, а уже потом возродиться в реальном теле. Но и тут были свои трудности. Обряд слияния — прост, и если осколок не напитан силой, то забрать его силу Лорд сможет и в нынешнем своем состоянии, но вот достать их! Это было уже сложнее. Теперь его стремление обезопасить осколки души от посягательств обернулись против него. Чаша — в сейфе у гоблинов, и без Беллатрисы ее никак не достать, кольцо окружено слишком сильными чарами, да и сквозь заслоны инфери к медальону не пробиться. Нагайна Мордред знает где, а дневник у Люциуса на сохранении. И если бы Волдеморт мог бы полностью довериться этому скользкому змею, то именно дневник было бы проще всего достать. Но, к несчастью, Риддл понимал, что вполне реален вариант, когда Малфой решит, что скованный дух Лорда лучше живого Повелителя. Так что и дневник он решил оставить на потом. Но был еще один крестраж, тот, достать который было проще всего, достаточно лишь вновь проникнуть в Хогвартс.
Причем, это было даже вполне реально. Одержимость, как решение, придется отбросить — во-первых, слишком яркие следы, во-вторых, забирает слишком много сил. Но он мог занять место расщепленной души, прикрыть осколок своей остатками несчастного, и существовать так, пусть на вторых ролях, подверженный инстинктам и рефлексам первоначального хозяина, но зато очень долго. Да, это был лучший выбор.
А там, заполучив тело, Волдеморт вполне может наняться новым профессором. Как он помнил, у Хогвартса всегда были проблемы с новыми учителями — не столь мнимое проклятье, сколь интриги Министров, желающих или усадить на столь политически-важную должность своего ставленника или же перекупить уже имеющегося.
Да, кстати, и жертву он уже присмотрел. Писатель с громким именем и жалкой силой вполне подойдет на эту роль. Особенно если учитывать, что он сам решил залезть на старое капище.
На территорию Волдеморта.
* * *
Турпин-холл
* * *
— Лайза, а что на нас так пристально смотрит вон тот молодой человек?— спросил Энтони, откидываясь на спинку диванчика.
Турпин покосилась на заинтересовавшего Голдштейна юношу краем глаза. Гоблин тоже. И Гархольд был вынужден признать, что этот парень и вправду весьма и весьма неприятно, он бы даже сказал — зло и нагло, уставился на их компанию. Бледно-рыжие волосы, по-военному коротко постриженные, и темных цветов мундир выдавали в нем ученика Дурмстрага, что не замедлила подтвердить девочка:
— Это Сезар Мальсибер, четверокурсник Дурмстранга, кстати, сын Иржина,— уточнила Лайза в ответ на приподнятую бровь Зеленоглазого.— Он неплохой маг, так что у него из всех Мальсиберов самые большие шансы стать лордом. Правда нрав у него больно буйный — весь в отца уродился, да и семья их почти разорена. Но Род достаточно древний…
— Твой поклонник?— приподняла выщипанную бровь Паркинсон, поправляя выбившуюся из высокой прически прядь черных волос. В бальном платье, с высокой прической, Панси выглядела полной копией своей матери, и это раздражало Гархольда до дрожи. Даже зная, что она совсем не дура, относиться к ней как-то иначе не получалось. Девочка даже в таком возрасте была слишком уж хорошей актрисой.
— Скорее уж — моих внушительных сейфов,— хмыкнула Лайза.— У этого юноши не хватает ума понять, что Турпины заключают браки только с условием большой выгоды. А что с них можно получить? Пустые сейфы? Кучу долгов?
— Ты такая расчетливая, Лайза,— смешивая грусть и восхищение, протянула Мораг, до этого поддерживающая светскую беседу «ни о чём» с Бутом.
— А как по-другому?— тоже не радостно пожимает плечами Турпин.— Мы с бабушкой — женщины, и нас всегда пытаются обмануть.
— Так что с этим, как его, Сезаром?— вернула разговор к интересующей ее теме Панси.— Чего его не устраивает?
— Наверное, он считал, что первый танец я должна была танцевать с ним,— пожала плечами Лайза, пряча хитрые огоньки цвета золота в глубине черных глаз.
— С чего бы это?
— С того, что так было всегда,— пожала плечами Турпин, и в этот миг Гархольд уже не сомневался, что глаза его однокурсницы смеются.— Он и его папаша обычно всех распугивают, а сегодня вот не получилось…всех.
Зеленоглазый тяжело вздохнул. Теперь становилась понятной настойчивость девочки, а то он уже только Темный знает до чего додумался!
— Ты меня подставила, Турпин,— устало выдохнул он, прикидывая, что же делать, если Сезар копия папаши и попрется напролом. Никаких прав на Лайзу у Мальсибера не было, но когда это останавливало подростков с дурной, хоть и очень чистой, кровью?
— Я не хотела,— нахмурилась девочка.— Я была уверена, что он уйдет вместе с отцом, но…
Она пожала плечами.
— Что ж нам так на эту семейку не везет, а?— уныло проговорил гоблин, меряя тяжелым взглядом приближающегося Сезара.
За разворачивающимися действиями пристальнее всего следили трое — Грипфук, в этот раз решивший не вмешиваться в дела сына, леди Турпин и сам режиссер происходящего — лорд Уолтер Мэйджори.
— Рад приветствовать вас, леди,— склонился Сезар к руке Турпин.— Окажите мне честь, согласитесь на тур вальса!
— Я очень устала,— натянуто улыбнулась Лайза, с силой выдергивая свою руку из захвата мага.— Так что, наверное, не в этот раз.
— Может быть, прогуляемся на террасу?— не оставлял своих попыток Мальсибер.
Чуть в стороне, держа под руку свою секретаршу, разговаривавшую с дочерью, прислушивался к диалогу Уолтер. Срежиссировать происходящее было крайне легко — чуть-чуть нашептать молодому Сезару, чуть-чуть повлиять на его сознание… и вуаля! Избежать конфликта будущих лордов Мальсибер и Поттер практически невозможно. А значит, все идет как по писанному.
Прежде чем запустить свой план, Уолтер должен был убедиться, что Венец принят полностью, что Гархольд сможет занять место деда в Палате Лордов. Ведь бывало не раз, что, вроде бы успешно прошедшие Принятие лорды, оказывались не способны сесть в древние кресла Собрания, настроенные не на кровь, а на определенные арканы Родов. Если это так, и Магия решила, что мальчик не достоин аркана, то Уолтер просто подпишет бумаги на Титул, не отягощая Отдел поиском достойного Наставника. Какое ему дело до интриг Фаджа?
Но если Гархольд Поттер займет место деда, то Мэйджори обязательно, сегодня же, поднимет вопрос о назначении Наставника, так как он сильно сомневался, что гоблины, при всем своем отношении к человеческим магам, могли научить мальчика всем тонкостям этикета и политики.
Вот Уолтер и устроил этот нехитрый эксперимент — после ночи Принятия магические потоки весьма разбалансированы, и при стрессе была практически стопроцентная вероятность, что новые арканы проявят себя в стремлении защитить своего носителя.
Все просто.
А конфликт тем временем только набирал силу. Отвергнутый поклонник — а уже никто не сомневался, что Сезара интересуют не только сейфы рода Турпин — стремительно закипал, и само присутствие рядом невозмутимого Гархольда раздражало его больше всего. Воспитанный отцом ярым противником всех инаких, Сезар не мог принять мысль, что девочка предпочла компанию Воспитанника Клана его обществу. А значит, во всем виноват именно Поттер.
— Мистер,— обратился к Зеленоглазому Сезар.
— Лорд,— уточнил Гархольд.
— Пока еще нет, и, я надеюсь, так и не будите, пока, по крайней мере, не откажетесь от вашей мерзкой родни,— процедил маг.
— Мне кажется или он оскорбил мою семью?— тихо проговорил Гархольд.— Значит, выбор оружия за мной?
— Великие Предки,— простонал Грипфук, обращаясь к хозяйке дома. — Простите великодушно, леди Турпин, у нас уже какая-то нехорошая традиция намечается…
— Ну почему же — нехорошая?— спокойно ответила Изабелла.— Разве может быть что-то прекраснее и более захватывающе, чем дуэль… И даже если ваш сын избавит Лайзу от этого назойливого молодого человека несколько… кардинально, я никогда не откажу вам от дома. А теперь, если позволите, я хочу насладиться зрелищем.
— Валькирия, истинная валькирия,— прошептал вслед леди Турпин Грипфук прежде, чем получил подзатыльник веером жены.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:44 | Сообщение # 59 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Летний бал в Турпин-холл. Часть 2.
* * *
Лондон, Сити
* * *
— Вы как всегда точны, мистер Гриндорх.
— Время — золото,— улыбнулся гоблин, присаживаясь в кожаное кресло. Хотя мало кто мог бы сейчас сказать, что представительный мужчина в летах — это гоблин. Оборотное зелье готовить и использовать им никто не запрещал. Да и когда гоблины уважали человеческие правила?— Вы продолжили покупку фунтов?
— План прежний,— кивнул мужчина, сидящий за столом.— Моя компания уже накопила достаточный фонд, и, хотя мои аналитики в недоумении, я все же доверюсь вам. Вы предоставили… убедительные аргументы, мистер Гриндорх.
Хозяин кабинета пристально посмотрел на стоящий на краю массивного, обшитого зеленым бархатом, стола Проявитель Врагов. Безделушка, подаренная странным незнакомцем пару лет назад — вместе с фантастическим планом обогащения — уже не раз выручала Джорджа во время очередных встреч с партнерами. Ему удалось избежать двух многоходовых махинаций и одного покушения. Ну а ходящие по офису слухи, что он помешался на экстрасенсах и гадалках (ну уж очень сильно артефакт напоминал хрустальные шары этих шарлатанок) были малой ценой за все его плюсы. Поэтому Джордж относился к своему странному компаньону хоть и с осторожностью, но вполне доброжелательно. И Джорджу было плевать кто он — посланник небес, дьявол, фэйри… да хоть гоблин! Главное, если их совместная партия будет удачно разыграна, он сможет заработать не один миллиард.
— Вы уверены, что все пройдет удачно?— все же спросил собеседника мужчина, выдавая нервозность едва заметно сжавшимися большими пальцами рук.
— Безусловно. Премьер-Министр Мэйджори изрядно выложился на последних парламентских выборах, плюс весьма глупая политика общих валютных коридоров,— пожал плечами Гриндорх, отхлебывая из фляжки дурнопахнущего зелья.— Так что, учитывая наши действия в последние годы, катастрофа почти неминуема.
— Я бы тоже чего-нибудь выпил,— вздохнул Джордж, с грустью смотря в сторону бара.— Но у меня сегодня еще встреча с Шлезингером…
— Поверьте, Джордж,— поморщившись от отвращения, ответил человеку Гриндорх.— Это бы вы не захотели пить. И еще… В следующий раз к вам приду не я.
— Какие-то дела? Или вас все-таки беспокоит Эпифанае Домини?
— Джордж,— устало протянул Гриндорх, едва ли не зло смотря на маггла.— Мы с вами знакомы лет шесть, кажется? И я все никак не могу убедить вас в том простом факте, что не имею никакого отношения к тем темным силам, о которых вам рассказывают в церкви!
— Ха!— раскатисто захохотал мужчина.— Но и объяснить все… это…
Джордж неопределенно махнул рукой.
— Не можете? Не можете!
— Но я не дьявол, не Мефистофель, не Сатанаил, Астарот или что там еще породило ваше болезненное сознание, — едва ли не в ярости ответил ему Гриндорх.— А придет к вам мой доверенный человек, которому я отныне поручаю все заботы о практическом исполнении "Падения в Бездну"…
— И после таких названий — а это была именно твоя инициатива — ты еще отпираешься?
За дверью этого кабинета молоденькая секретарша с внушительным бюстом брезгливо подцепила трубку трезвонившего телефона наманикюренными пальцами и произнесла красивым и безупречно вежливым голосом:
— "Квантум Групп", приемная Джорджа Сороса на проводе…
* * *
Турпин-холл
* * *
— Сталь и магия,— произнес Гархольд в установившейся в Бальном Зале тишине. Его правая рука, скрывая дрожь волнения, уютно легла на прохладную рукоять подаренного Терри меча. Похоже, именно сегодня этот клинок получит свое имя.
— Отлично,— хмуро кинул сопернику Сезар, сбрасывая длинный камзол и принимая из рук приятеля фламберг в простых деревянных ножнах. Похоже он будет весьма достойным противником в дуэли — его меч не был чересчур разукрашен, зато от него буквально исходил дух древней магии. И этот запах по-настоящему пьянил. Гархольд тут же решил, что если победит, то заберет его как выкуп — убивать несчастного он не собирался.— Выйдем на террасу?
— О, не стоит,— раздался голос леди Турпин из-за спин дуэлянтов.— Я думаю, что я вам смогу помочь, молодые люди. В конце концов, это моя внучка стала причиной этого конфликта…
При этих словах Гархольд вновь весьма раздраженно покосился на Лайзу. Та на это слегка приподняла плечико, словно бы извиняясь за произошедшее, и гоблин тяжело вздохнул. Злиться на девочку было абсолютно невозможно. Заметивший этот беззвучный диалог Мальсибер зло скрипнул зубами и крепко, до белых костяшек пальцев, сжал меч.
— Так что,— Изабелла дважды хлопнула в ладоши и в дальней стене открылись деревянные двери в два человеческих роста.— Прошу за мной.
И Зеленоглазый последовал в следующую комнату.
— Лет сто назад Правительство попыталось запретить дуэли,— пояснил Драко Гархольду, когда гоблин удивился тому, что Дуэльный Зал был так хорошо запрятан.— Вот Рода и скрыли места их проведения. Ну а когда того идиота-министра отправили к его почившей бабушке, а следующий послушно отменил этот глупый закон, большинство так ничего и не переделало…
В темном зале, куда вошли все гости, едва-едва горели магические свечи, освещая пустое помещение с рунными кругами, вырезанными прямо на каменном полу. Послушные воле волшебницы, вновь хлопнувшей в ладоши, взвились к высокому потолку огоньки еще полусотни свечей, и теперь Дуэльный Зал Турпин-холла предстал перед зрителями во всём своём великолепии. Массивный камень, из которого были сложены стены, отблескивал стальными искрами, а висящие на нем вымпелы, щиты и хоругви безмолвно рассказывали о славном прошлом этой старой семьи, славной не только храбрыми мужчинами, но и прекрасными и по-настоящему сильными женщинами. По жесту Изабеллы, смотрящей на них с нескрываемым предвкушением, Сезар и Гархольд вошли в круг, и она подняла щиты, отделяющие сражающихся и зрителей. Секундантов в этот раз не назначали — зрители сегодняшней схватки не позволят свершиться бесчестью, так что в них попросту не было нужды.
— Да будет Гвин свидетелем вашего боя,— произнесла леди Турпин, хлопая в ладоши.— Лайза?
Девочка медленно подошла к еще одному кругу, ровно посередине между дуэлянтами.
— Не желаете ли решить ваш спор миром?— спросила она.
— Нет,— сухо выронил Сезар.
— Я тоже против,— хмыкнул положивший глаз на меч соперника Гархольд.
— Тогда,- младшая Турпин взяла с бархатной подушки, поднесенной ей домовым эльфом, тонкий шелковый платок, украшенный гербом Рода и потрясающими кружевами.— Тогда… Да начнется бой!
И Лайза резко дунула на ладонь.
С губ девушки сорвались искорки, которые, закружившись в хаотичном танце, подхватили невесомую ткань, и платок взвился вверх, оставляя за собой сине-золотой след. Все зрители пристально наблюдали за ним, но Сезар и Гархольд, не отрываясь, смотрели друг на друга. Но только до тех пор, пока между их лицами не проплыл падающий на пол платок Лайзы. Тогда часть внимания дуэлянтов переключилась на отслеживание того мига,когда, коснувшись камней, он объявит начало их боя.
И когда это, наконец, случилось, Круг Дуэлей мгновенно взорвался движениями. Ни Гархольд, ни Сезар ждать хода соперника были не намерены.
Столкнувшиеся мечи высекли яркие искры, разлетающиеся вокруг причудливым фейерверком.
Зеленоглазый, стиснув зубы, держал удар. Силы у Сезара было просто немеряно, да и то, что Мальсибер был едва ли не на четыре головы его выше, было преимуществом человека… Но сдаваться гоблин был не намерен. Теплое дерево палочки грело ладонь, и Гархольд, расцепив мечи, резко ушел назад, посылая в противника Разоружающее. Сезар отклонил его отполированным лезвием, и отрикошетивший луч полетел в щиты позади Зеленоглазого, где привычно поглотился магией древнего особняка.
— Предки,— выдохнул Гархольд, едва-едва уворачиваясь от оранжево-красного луча неизвестного заклятья. А ведь в арсенале дурмстранговца должно быть немало заклинаний, неизвестных второкурснику Хогвартса, но Зеленоглазый в этот миг об этом совсем не думал. Кое-чему Самюэль Смит успел научить его. И это не какие-то особые приемы (хотя и их было достаточно), а понимание — даже вооруженный одной деревянной щепкой, ты, если будешь осторожен и изобретателен, сможешь победить своего более качественно экипированного противника. Вот и сейчас, скользнув под волнистым лезвием фламберга — вот где пригодился небольшой рост гоблина — Гархольд вскинул свой клинок, надеясь достать грудь Сезара, но тот не собирался так просто позволять себя ранить. Мальсибер прекрасно понимал, что вернуть в удобную для защиты позицию клинок он не успевает, поэтому он, взмахнув палочкой, прокричал заклинание. В Гархольда понесся полупрозрачный поток воздуха. Протего, выставленное мальчиком, не помогло, и ему вместо атаки пришлось закрыться от заклинания клинком. Луч, столкнувшись с лезвием безымянного меча, не отрикошетил, как надеялся гоблин, а потоком ветра толкнул его назад и, чтобы удержаться, ему все же пришлось сделать пару шагов назад. Затем, изогнувшись и пропустив непрекращающийся поток по лезвию над собой, Зеленоглазый поднырнул под новый взмах фламберга и вновь вышел на ближнюю дистанцию.
Гархольд уже заметил, что Сезару более комфортно находиться на дистанции магического поединка, в то время как сам гоблин предпочитал честную сталь. Но это не мешало ему попробовать использовать трюк отца — во время очередного столкновения мечей, склониться вниз, уворачиваясь от луча проклятья, и начертить руну пламени на лезвии меча Мальсибера. Объявший клинок огонь, хоть и позволил Гархольду ранить в плечо ошарашенного парня, но нужного результата не достиг — то ли меч был зачарован от нагревания, то ли перчатки мага были сделаны из драконьей кожи. Но Зеленоглазый на этом не остановился — он скользил вокруг Сезара, отклоняясь от лучей заклинаний и проклятий, посылая в ответ свои, и все это время носком сапога чертил невидимые обычным зрением руны вокруг противника.
— Посмотрим, как ты с этим справишься,— тихонько проговорил на гобледуке Зеленоглазый, отступая назад и активируя пламя.
И Мальсибер оказался за стеной жаркого пламени.
Из-за щитов раздались удивленные вскрики — похоже, уже давно никто не использовал руны в дуэлях, но Гархольду до этого дела не было. Куда более важным было то, что мальчик нисколько не сомневался, что Сезар выберется из ловушки, но вот как…
Мальсибер просто прошел сквозь пламя.
Небрежно скинув тлеющий жилет и смахнув искры с рубашки, парень медленно поднял меч, и в глазах его была такая ярость, что Гархольд понял — именно сейчас начнется настоящая битва. По его губам пробежала кривая улыбка.
Мальчик не знал, что раньше сдерживало Сезара — его, Гархольда, возраст, презрение человека к гоблину или желание просто покрасоваться перед Лайзой, но сейчас маг явно отбросил все сомнения. И разница во владении магией тут же стала очевидной. Зеленоглазый заскрипел зубами — и о чем он думал, выбирая "сталь и магию"? О тренировке? Какая тренировка! Тут бы самому не проиграть!
Заклятья и проклятья, применяемые Мальсибером, в большинстве своем были ему неизвестны — и Гархольд предпочитал от них уворачиваться, а не блокировать щитом или сталью. У него были лишь два преимущества перед Сезаром — это его скорость и гоблинская магия рун, блокировать которую было практически невозможно. Но и с магией его народа было не так просто. Огонь подействовал куда хуже, чем планировалось, а убийство не входило в планы Гархольда. А заставить камень двигаться Зеленоглазый мог лишь на небольшом участке вокруг себя — не больше полуметра — да и то, если сумеет договориться с духом Турпин-холла. Пока пол Дуэльного Зала отказывался ему помогать.
— Осторожно!— раздался испуганный шепот, и Гархольд едва-едва успел отпрянуть от луча заклятья. Не задумываясь, Зеленоглазый бросил в противника Секо, которое Сезар так и не успел отразить. Поперек щеки юноши выступил багровый шрам, обильно заливающий почерневшую рубашку кровью. Но и Гархольду не везет — следующее же заклинание попало прямо в грудь гоблина. Зеленоглазому в тот миг показалось, что он даже слышал, как трещат кости от тяжелого удара, а затем его буквально швырнуло назад, на защитные щиты Дуэльного Зала. Гархольд попытался дернуться, но его, словно муху, прижала к щиту гигантская ладонь, не дающая ему пошевелиться.
— Вот, Темный,— прошипел гоблин, пытаясь вырваться, но все его движения были бесполезны.
— Попался,— оскалился в ответ Сезар, опустив меч и приближаясь к противнику. В глазах Мальсибера был только холод. Холод и предвкушение.
— Не дождешься,— скорее сам себе, чем сопернику, пробормотал Зеленоглазый, вспоминая рассказы деда о Поттерах. Если наследие его народа не может помочь, значит надо обратиться к своей человеческой крови. Сейчас, после вступления в Титул, у него просто обязана проявиться главная способность этого рода. Причем, она была создана словно бы специально для сегодняшнего сражения. Гархольд знал, что Поттеры умели поглощать магию.
Если подумать, то это и стало причиной того, что наибольшее число известных воинов вышло именно из этого Рода — возможность, пусть и недолгая, пусть ценой полного отключения собственной магии, но все-таки лишить ее и противника, развеять любое заклинание или проклятье — дорогого стоит. Вот и Гархольду оставалось уповать лишь на то, что он срочно найдет в себе отголосок этой силы.
За ходом дуэли из-за щитов пристально наблюдал лорд Мэйджори, нервно постукивая пальцами по кожаным манжетам темной мантии. Ситуация переставала ему нравиться, ибо грозила Гарри Поттеру серьезным физическим ущербом, если не пробудится аркан предков. А Уолтер не хотел, чтобы его задумка имела подобные последствия.
— Свобода, мне надо освободиться,— шептал Гархольд, пытаясь порвать невидимые путы.— Забери вас Темный, давай же!
Сезар подходил все ближе и ближе, медленно, явно красуясь перед Лайзой и упиваясь близкой, как ему казалось, победой. Это его, наверное, и сгубило.
Взгляд Зеленоглазого зацепился за блеск острия, неожиданно похожий на блик в мягких голубых глазах, и в груди стал медленно зарождаться знакомый жар чуждого пламени. Вот только в этот раз он был не настолько всепожирающим, не настолько дурманящим как раньше. Да к его запаху пряного дыма горящих трав примешивались ароматы чистоты. Абсолютной чистоты. Эта сила стремительно наполняла кровь, мышцы и ауру гоблина, возвращая его телу легкость, а разуму — спокойствие и плавность мыслей.
— А вот теперь — поиграем,— оскалился Зеленоглазый, чувствуя, как буквально стирается вокруг него вязь заклинания Мальсибера, как трещат рунные щиты. Он отходит чуть дальше от них, не желая портить имущество семьи Турпин (да и денег, которые придется заплатить на восстановление, было жалко), и поднимает безымянный меч.
Сезар уже не выглядит таким уверенным. И дело даже не в том, что Гархольд освободился из Длани Голиафа — одного из сильнейших заклятий в арсенале Мальсибера, а в том, что на челе Зеленоглазого, объятый странными полупрозрачными языками пламени, проявился венец.
Он ошибся. Он вызвал на поединок Лорда.
Сезар крепко сжал сталь меча предков — звонкого Голоса Битв, и погладил теплое дерево палочки.
— Это будет прекрасная битва,— прошептал ему Сезар, презрительно кривясь на родных Гархольда Поттера. Он не может отступить.
И маг бросился вперед.
* * *
Капище на болотах Уэльса
* * *
Локхарт никогда не считал себя особо сильным или умным магом. Ему не достался ни талант деда к Чарам, ни способности отца в Трансфигурации, да и в прочих предметах он не блистал, хотя — благодаря хорошо подвешенному языку и умению складно излагать свои мысли на бумаге — проблем во время учёбы в Хогвартсе у него не было: профессора редко ставили ему оценку ниже «Выше ожидаемого». Ведь он всегда отвечал на уроках (ну и что, что иногда не совсем на заданный вопрос?), а его эссе были написаны красивым почерком и были точно заданного размера.
Магический дар Гилдероя был обнаружен почти случайно — когда к его отцу приехал один из друзей, Мастер Менталистики родом из жаркой Испании. У юноши оказалась совершенная ментальная защита — один из признаков урождённого менталиста. В Британии менталистика была под негласным запретом — неспособные к ней магглокровки явно опасались того, что может сделать маг-менталист, не говоря уже о Мастере этого искусства. Именно дон Мигель стал Наставником Гилдероя в менталистике.
Но, сдав экзамен на звание Мастера-менталиста — это произошло через два года после окончания Хогвартса - Гилдерой почувствовал себя абсолютно бесполезным неудачником: в родной Британии он — если не хотел проблем в первую очередь с Авроратом, отслеживающим всех «неблагонадёжных» — не мог заявить о своём Мастерстве, а без этого было нереально получить хорошую, высокооплачиваемую работу. И это безумно раздражало Локхарта, привыкшего быть в центре внимания, восхищать и очаровывать. Но мужчина не привык сдаваться. В конце концов, у него было, на что делать ставку — его бесподобная внешность, бесконечное обаяние и талант писателя. Его сочинениями и эссе зачитывался весь преподавательский состав Хогвартса. Декан Хаффлпаффа, профессор Спраут, едва ли не рыдала над его дипломом по гербологии, а курсовая за пятый курс по Уходу за Магическими Существами вообще была напечатана в журнале "Невероятная Магия", что и определило, наверное, выбор Локхартом своей профессии. Первое время он, честно опрашивая знаменитых охотников на опасных магических существ, разрушителей проклятий и просто не слишком известных, но славных колдунов и ведьм, описывал их приключения… Но это оказалось никому не нужно. Так продолжалось несколько долгих лет, пока редактор одного издательства не сказал, что людям нужен герой — красавец, великий маг, а не десяток старых параноиков с бородавками на носу. И лучше бы Гилдерой писал о себе. Тогда-то в голову к Локхарту и пришла одна идея.
На три года он исчез из жизни Магического Мира. Гилдерой, за время своего общения с магами и охотниками, выучил особенности их характера и основные места отдыха, завоевал их доверие, так что выследить их одного за другим не составило особого труда. А там, применяя навыки менталиста, оказалось не так уж трудно стереть память как самим колдунам, так и всем очевидцам событий. И вот, в Англию, после пяти лет отсутствия, вернулся молодой маг с шикарными золотыми локонами и парой томов описаний "собственных" деяний. И, что поначалу удивило и самого писателя — все прошло как по маслу. Книги раскупались огромными тиражами, а его портреты украшали дом каждой пятой ведьмы Англии. Локхарт получил все, что хотел — славу, достойную его, и деньги. Много денег. Теперь он мог быть уверен, что получит уважение и почет, достойные его величия и красоты. Он — известный маг Гилдерой Локхарт! Его недавно анонсированная книга — "Я— волшебник!", даже по предпродажам станет еще одним шедевром и бестселлером.
Гилдерой выдохнул, откинул назад заплетенные в тугую косу волосы и прислушался. Лес был словно вымерший, а это значило, что он приближается к капищу.
Сейчас мало кто смог бы узнать дэнди и франта Гилдероя Локхарта — с убранными волосами, напряженным и почти испуганным лицом, в темной, почти военной, одежде -он был неузнаваем. Но это было частью его очередной игры. Это раздражало мага, но выбора не было. Чтобы представление, достойное стать основой его новой книги, было достоверным, ему надо изучить будущую сцену.
— Ты сможешь, Гилдерой,— испуганно прошептал маг, поддерживая себя дыхательной гимнастикой.
Он брезгливо передернулся, отшвыривая упавшую на глаза паутину. Когда он вернется в Лондон, то минимум полдня будет отмокать в ванне, а еще крема, шампуни… Гилдерой блаженно зажмурился. Затем, вздохнув, нахмурился:
— Надо всего лишь сходить на старое капище… Там ничего нет…
Но Локхарта не покидало странное ощущение чужого взгляда. И, если бы не сроки, установленные издателем, то он бы моментально смылся отсюда.
Гилдерой шагнул за границу капища.
Во тьме радостно улыбнулся Волдеморт.
* * *
Турпин-холл
* * *
— Поиграем,— скривился гоблин и понесся вперед. От его фигуры отходила во все стороны странная золотистая тень, рассекающая пространство, поглощающая магию, очищающая путь юному гоблину. Магия, на которую так надеялся Сезар, оказалась абсолютно бесполезной против Гархольда, а яростный напор тяжелого фламберга ушел в пустоту, когда Зеленоглазый проскочил под его лезвием, практически кувыркнувшись по полу. Острие меча гоблина вспороло штанину мага, прочертив алую линию на голени. Мальсибер вскрикнул и резко опустил меч вниз, надеясь зацепить юркого Гархольда, но только высек с десяток ярких искр.
— Не уйдешь,— прошипел он, резко разворачиваясь навстречу атаке.
Сталь встречалась со сталью, заклятья гоблина с легкостью отражались более опытным в магических дуэлях Мальсибером, но проклятья самого Сезара просто поглощались золотистой тенью аркана Поттеров. Это был бы своеобразный пат, если бы Гархольд не видел насколько устал и испуган его противник. И Зеленоглазый, понимая, что долго его аркан не продержится, решил форсировать события.
Но вот как закончить эту дуэль?
Скорость у Гархольда, как и мастерство владения оружием, была на порядок выше чем у Мальсибера, но просто обезоружить, ранить или даже убить выскочку, гоблину казалось мало. Он понимал, что это не поставит точку в причине дуэли, это не успокоит его мстительную душу. Гоблину до дрожи хотелось поставить выскочку на место, показать ему, что они, гоблины, не просто не уступают людям в силе, но и превосходят их.
А значит, он должен победить этого человека именно как гоблин, забыв о силах аркана и человеческой магии.
Глаза Гархольда, скользнувшие по зрителям их дуэли, на миг встретились с черными очами Лайзы, и девушка, чуть улыбнувшись, кивнула другу. Зеленоглазый ни на секунду не сомневался, что она все правильно поняла — они сегодня уже разговаривали о силах гоблинов и щитам против них, поэтому, когда он воззвал к Земле, то не удивился, в этот раз все же услышав отзыв. Наследница дала доступ. И Гархольд заставил пол вздыбиться.
Словно во вспышке яркого света, гоблин увидел лицо Невилла Лонгботтома, какое-то невероятно спокойное и возвышенное, но тут же выбросил все это из головы. В этот раз призыв дался ему намного легче.
Послушный воле Зеленоглазого, камень обхватил ноги Мальсибера, не давая тому сдвинуться с места, и гоблин беспрепятственно приблизился к нему. Заклинания, пускаемые Сезаром больше не поглощаются полем — отказавшись в этой дуэли от имени лорда Поттера, он потерял на ее время и венец, и аркан — но это не мешает ему, уклонившись от них, перевести бой в ближнюю дистанцию. Мальсибер скован, и Зеленоглазый с легкостью разоружает мага, лишая его как палочки, так и клинка. Медленно, насмешливо, унизительно. Острое лезвие меча Терри остановилось у самого горла Сезара, прорывая тонкую человеческую кожу. Жизнь этого заносчивого мага висела на лезвии этого клинка, и это понимали как зрители, так и Гархольд с Мальсибером. И, как бы гоблину не хотелось отрезать голову этому нахалу, он понимал, что это будет плохим окончанием бала.
Поэтому Гархольд только склонился еще ближе к уху Сезара и прошептал, не скрывая злобу:
— Твой папаша один раз оскорбил мою семью. Ты сделал это во второй раз,— голос Зеленоглазого спокоен, но зеленые глаза сверкали так ярко и жутко, что Мальсиберу казалось, что это вспышка Авады.— Вы оба живы, хотя ваша жизнь и была в моих руках. Но если подобное случится в третий раз…
В голосе Гархольда не было угрозы. Только ленивое предупреждение.
— Тогда не обессудьте — я уничтожу вас.
По виску Сезара текла прозрачная капля пота. Не то, чтобы он никогда не проигрывал — но проиграть двенадцатилетнему мальчишке, воспитаннику народа, с детства презираемого Мальсибером… И не менее унизительно, что его жизнь зависела только от причуды этого Поттера. Страх парализовал парня. Сезар впервые оказался на волоске от гибели.
Зеленоглазый посмотрел на обагренный кровью клинок подаренного меча, по которому все еще ходили языки полупрозрачного огня, и, убрав его от шеи подавленного мага, поднял к глазам. Лезвие едва слышно вибрировало, поглощая кровь и пламя. Гархольд усмехнулся:
— Вот и имя тебе…
Он прикоснулся губами к стали, не обращая внимания на то, что из-за этого испачкался в крови, и добавил, беззвучно, так чтобы услышал только меч:
— Поющий о Битве. Гаркахерненн.
Клинок звонко вздрогнул, принимая имя.
В тишине зала раздались короткие хлопки. Леди Турпин крайне благожелательно смотрела на мальчика, уже вложившего в ножны свой меч и забравшего меч Мальсибера.
— Мне кажется, это будет прекрасным окончанием Лугнасада!
* * *
У ворот Турпин-холла
* * *
Лорд Мэйджори пристально наблюдал за приближающим семейством. Гарри Поттер получил аркан, а значит, скорее всего, сможет занять место в Палате. Так что вопрос с его Наставником встает ребром. На сбор Совета уйдет не меньше недели, но поговорить с гоблинами было лучше именно сейчас.
— Мистер Грипфук, миссис Гриальда, Гархольд,— безупречно вежливо улыбнулся Уолтер.— Я Уолтер Мэйджори, Глава Отдела по Титулованию и Воспитанию, что вы, разумеется, знаете.
— Много злата в ваш дом,— обеспокоенно кивнул человеку Грипфук.
— У нас есть тема для разговора,— продолжил Уолтер.— Как насчет встретиться в "Enchanteur" часов в семь после полудня и обсудить детали?
План запущен.
|
|
| Jeka_R | Дата: Вторник, 15.10.2013, 11:49 | Сообщение # 60 |
|
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| Наставник для гоблина.
* * *
Ресторан "Enchanteur", Лондон
* * *
К спрятанному в Гайд-парке французскому ресторанчику Гриндорх, Грипфук и Гархольд прибыли за два часа до назначенного времени. Белое деревянное здание, резное, все заросшее виноградными лозами, в этот ранний час было практически пустым — лишь пара пожилых мужчин пили обжигающий черный кофе с ароматными круассанами, да молоденькая девушка с медными барашками волос флиртовала с симпатичным официантом. Хозяин — мужчина лет пятидесяти с посеребряными кудрями теплого каштанового цвета — приветливо кивнул Гриндорху и тут же достал турку. Гоблины уже не раз проводили встречи, которые по тем или иным причинам были невозможны в Гринготтсе, в этом тихом семейном ресторанчике выходцев из Прованса. Здесь всегда было тихо и уютно, еда — выше всех похвал, на втором этаже располагались небольшие кабинеты с прекрасной защитой от прослушки и чар слежения, и— что самое важное для тайных встреч!— при входе висели заклятья, не дающие посетителям видеть друг друга, так что за конфиденциальность можно было не беспокоиться.
— Ваш кабинет ‘отов, мистер' Гр'индор'х, р'ад пр'иветьствовать вас, ‘оспода,— пророкотал хозяин, приветственно кивая гостям. Грипфук непроизвольно втянул воздух — запах пряного мяса прожаренного до золотой корочки просто опьянял. Из-за этой ранней встречи он так и не успел позавтракать, так что сейчас эти ароматы манили гоблина к себе.
— Спасибо, Жак, вы как всегда предупредительны. В семь здесь будет гость, лорд Мэйджори, проводи его к нам, пожалуйста,— усмехнулся директор Гринготтса, утягивая со стола черный крепкий кофе, приготовленный специально для него.— И, как всегда…
— Я вас не видел,— улыбнулся маг.— Кстати, пр'инести вам завтр'ак?
— Вы на диво наблюдательны, месье Жак,— пожал плечами Грипфук, оскаливаясь в кривой ухмылке.— У вас просто потрясающие запахи с кухни…
— Повер'те, ‘осподин…
— Грипфук.
— Так вот, ‘осподин Гр'ипфук,— продолжил Жак, ставя на барную стойку еще две чашки кофе.— Моя милая дочка так вкусно ‘отовит, что оть р'аз попр'обовав ее стр'япню вы будите пр'иходить сюда снова и снова!
— Пф! Боюсь, моя милая жена отходит меня чугунной сковородкой, если я вместо ее пирогов буду по ресторанам бегать,— захохотал Грипфук, обнимая Гархольда за плечи.— Да, малыш?!
Гархольд немного скривился, но отстраняться от отца не стал, понимая, что тот немного нервничает. Кроме того, хоть он тоже был голоден, но все же успел перехватить кусочек оленьей ножки, оставленный для него предусмотрительной сестрой, так что в вопросе о завтраке был не столь заинтересован. Его куда больше беспокоила подвешенность истории с Мэйджори.
После вчерашнего бала Зеленоглазый, вернувшись домой, все никак не мог уснуть. И виной тому была вовсе не бурлившая кровь после первой серьезной схватки с магом на дуэли (сражение с Квиреллом-Волдемортом он не считал "кругом чести", там была война, не ограниченная никакими правилами), и не предвкушение очередного этапа раскручивавшегося дела Домерти — а именно этот странный человек, задумавший какую-то игру. Что Главе Отдела о Наследовании и Воспитании нужно от них? Ведь, раз он пригласил гоблинов в это место, специально созданное для тайных встреч и договоров, то значит хочет что-то обсудить, что-то, что нельзя выносить за стены "Enchanteur". А единственное, что хоть как-то связывало Уолтера Мэйджори и семью Гархольда — это предстоящее принятие последним светского титула.
— Не беспокойся, — шепнул Гриндорх, заметивший, что Зеленоглазый в очередной раз обеспокоенно нахмурился и слегка прикусил губу.— С этим человеком мы легко договоримся. Он явно хочет от нас что-то получить за свою помощь, а это уже решает половину вопросов. Куда неприятнее иметь дело с неподкупными… А с ним…
Старый гоблин махнул когтистой лапой, проходя на тенистую террасу, скрытую от глаз посторонних густыми лозами, усыпанными неспелым виноградом, и продолжил:
— Сторгуемся! Деньги или помощь — к каждому сейфу можно найти ключик… Особенно, если двери дома — нараспашку.
Гархольд на это только хмыкнул, ощущая, что настроение и вправду поползло вверх.
— Ну вот, хоть перекусим,— в предвкушении потер руки Грипфук, присаживаясь за столик, накрытый более чем роскошно.— Ненавижу вести дела голодным. В такие моменты мне кажется, что все вокруг пытаются меня обмануть. Хотя…
Он коротко хохотнул.
— Сытым я в этом обычно только убеждаюсь!
— Вот,— наставительно произнес Гриндорх, даже не пытаясь скрыть широкую ухмылку.— Бери пример невозмутимости со своего отца! И наслаждайся этим чудесным рассветом…
На востоке и вправду вставало солнце, покрывая розовым перламутром крыши домов маггловского Лондона. Гархольд, не отрывая от него взгляда, глубоко, по методике Мастера-менталиста, ставившего ему блок, вдохнул, сделал длинный тонкий выдох и приготовился к предстоящему разговору. В конце концов, титул лорда, как и возможность занять кресло деда (Джеймс Поттер едва ли пару раз отметился на собраниях) в Палате Лордов — приятный бонус, но он вполне переживет пару лет и без него. В долгоиграющей перспективе это, конечно, сулило немалые выгоды, но ближайшие года два-три обрекало на скучнейшие часы заседаний.
Лорд Мэйджори подошел как раз в тот миг, когда гоблины уже доедали десерт. Шоколадный фонтан, поданный им шустрым рыжим парнишкой, оказался восхитительным, что признал даже Гархольд, искренне презиравший все, что не вышло из-под руки матушки.
— Доброе утро, господа,— важно кивнул Уолтер, вешая мантию на плечики у входа.— Рад, что вы нашли время и ответили на мое приглашение.
— О, всегда приятно поговорить с умным человеком,— бесстрастно ответил Грипфук, наливая кофе из турки.— Особенно в таком чарующем месте. А уж какой здесь рассвет! Судя по нему, нас ждет весьма жаркий день…
— Да, туч почти не видно,— согласился мужчина, присаживаясь в мягкое плетеное кресло. Расторопный мальчишка тут же поставил перед ним фарфоровую чашку и чайничек того же сервиза, источающий насыщенный запах трав. Заметив удивленно принюхивавшегося к незнакомому аромату Гархольда, Уолтер все пояснил.— Это "иван-чай". Жаку его поставляет родственник из России. Раньше наша семья брала его у магглов, но в последнее время поставки оттуда практически прекратились, и мне проще приходить сюда пару раз в неделю, чем ждать, когда его привезут моему кузену.
— Прекрасный запах,— осторожно кивнул Зеленоглазый.
— Советую вам в следующий раз заказать его,— невозмутимо ответил Гархольду лорд Мэйджори.— После кофе пить его — просто грех.
Некоторое время тишину на залитой неярким утренним светом террасе прерывал лишь едва слышный звон фарфора, да время от времени человек и гоблины обменивались ничего не значившими фразами.
Но все приходит к своему концу, и вот Уолтер все же начинает серьезный разговор:
— Я вчера получил ваше прошение,— небрежно, словно бы говорит о чем-то неважном, бросает маг.— И видел вашу дуэль… Прекрасно, мистер Поттер, просто прекрасно. Вы достойно поддержали честь Рода. Овладеть Арканом в таком возрасте, без должного обучения… Похоже…
Уолтер сделал маленький глоточек чая, не сводя холодного взгляда с Гархольда.
— Похоже, правду говорят, что дети похожи скорее на своих дедушек и бабушек, чем на родителей. Вы, знаете ли,— Мэйджори посмотрел на нахмурившихся Грипфука и Гриндорха,— очень похожи на Чарльза.
Зеленоглазый на это только кривится — Гриндорх не раз за сегодняшнее утро предупреждал его сдерживать желание окоротить человеческого мага, объяснить ему, что сравнение с каким-то, пусть и трижды достойным, человеком — совсем не комплимент для гоблина.
— И я бы рад тут же подписать его,— лицемерно вздохнул Мэйджори.— Но, к сожалению, есть некий, испытанный веками и поколениями, механизм получения Титула и вы, к несчастью, не полностью его выполнили. А кто мы, чтобы менять заветы предков?
— О чем это вы?— нахмурился Грипфук, смотря на чиновника с едва сдерживаемой неприязнью.
— О том, что ему не было назначено достойного Наставника, конечно,— ответил Уолтер, слегка вздергивая правую бровь.— А это непременное условие воспитания Наследника семьи, имеющей место в Палате.
— Я не собираюсь там заседать,— не выдержал Гархольд. Его изрядно раздражают эти медленные слова Мэйджори, его манера начинать все издалека и невозмутимые и бесстрастные, словно бы тритоньи, глаза. В сочетании с абсолютной, да еще и зеркальной, защитой сознания это производило странный, едва ли не пугающий эффект.
— Зря вы считаете Палату бесполезной, мистер Поттер,— невозмутимо парировал на этот выпад Уолтер.— Это весьма неплохое место, чтобы завязывать необходимые связи. Да и… Начинать надо с малого и, возможно, незаметного. Поверьте мне, мистер Поттер, не всегда власть в руках у тех, кто на виду, красуется на первых страницах газет или дефилирует в коронах. Уж вы-то должны об этом знать! Например… Кто я? Один из десятка Глав Отделов, причем — далеко не самого главного.
Странный травяной запах, окутавший лорда, казался столь чуждым этому шикарному мужчине в расшитом бархатном камзоле, что едва ли не вызывал у Зеленоглазого отторжение.
— Но я — негласный глава партии консерваторов, а мой кузен — премьер-Министр. Пусть маггловского мира, но и это приносит немалую пользу. Так что смотрите на свое кресло не только как на ступеньку к желаемым высотам,— Гархольд едва не вздрогнул, когда Мэйджори подошел в своем разговоре невероятно близко к его мыслям,— А еще и как оружие вашего влияния.
— Да, я думаю, что вскоре Гархольд поймет, что ему невероятно повезло,— сладко улыбнулся Гриндорх.— Но что же с наставником, лорд? У вас есть кто-то на примете?
— Это будет решать Совет,— пожал плечами Уолтер, и в его до этого пустых глазах сверкнули искорки.— К несчастью, не так уж много лордов подходят вашему воспитаннику и по возрасту, и по положению.
— А можем ли мы,— осторожно поддержал начальника Грипфук прочитав пять фамилий на протянутом ему свитке.— Сделать так, чтобы выбор был нам удобен? Найти компромисс?
— Я думаю, что смогу вам в этом помочь,— тонко улыбнулся Мэйджори, отставляя чашку в сторону.— Но… У меня так много дел и за пределами Отдела, а сам выбор не относится к моим непосредственным обязанностям…
— Знаете,— прерывал многозначительную паузу Гриндорх.— Мы могли бы помочь вам в ваших делах, чтобы вы могли вплотную заняться нашей проблемой.
Гархольд едва сдерживал желание вертеть головой вслед за каждым словом, бросаемым собеседниками как камень из пращи. Он не вмешивался в разговор — и отец, и дед были куда более опытными в подобных словесных дуэлях, он же пока только оттачивал это искусство.
— Например,— продолжил директор банка.— Мы можем сообщить вам одну крайне важную для вашего кузена информацию.
— И что же это?— заинтересованно приподнял бровь маг.
— Я смогу сообщить ее лишь после пятого дня полнолуния следующего месяца,— покачал головой Гриндорх.— Но уж поверьте, готов поклясться в этом благословлением Предков, что она весьма поможет Рою удержаться у власти.
— То есть вы продаете мне артефакт в закрытой шкатулке?— вскинул уже обе брови человек. Гархольд следил за каждым его движением, каждым словом или реакцией.
— Да и вы торгуете воздухом, лорд Мэйджори.
— Резонно,— кивнул тот.— Предположим, я вам верю. В конце концов, без риска нет побед. Сделка?
Уолтер аккуратно снял с правой ладони перчатку и протянул ее к Гриндорху. Тот, оскалившись, отхватил ее своей когтистой рукой и ответил:
— Сделка!
— Не думайте, что в дальнейшем я оставлю попытки взять вашего мальчишку под контроль,— прошептал Мэйджори, уже уходя из "Enchanteur".— Я отступаю лишь сейчас.
— Да помогут вам ваши предки в этом случае, лорд Мэйджори,— еле слышно рассмеялся гоблин, с гордостью смотря на внука, полирующего лезвие засапожного ножа.— Да хранят вас ваши боги!
* * *
Голдштейн-мэнор
* * *
— Нет, Энтони, это выходит за все допустимые границы,— возмущался Максимилиан Голдштейн, ходя из угла в угол в гостиной.— Ты не только собираешься снять большую часть средств со своего счета, но и собираешься просить деда о контракте? Я смолчал, когда ты начал заключать договора, но если уж ты собираешься заниматься бизнесом, то он должен приносить пользу нашему Роду, а не какому-то обществу скучающих детей!
— Это пока мы дети,— спокойно ответил отцу Энтони, уверенный в своих словах. В конце концов, это деду решать, будут ли поставки трав, нужных для создания полноценной мастерской артефакторики, идти со скидкой или по полной стоимости.— Да и мои личные счета когда-нибудь станут достоянием Рода.
— Ты меня просто не слышишь,— начал было Максимилиан, когда его речь прервал звучный бас.
— Перестань, Макс, если ты предпочитал в детстве тренироваться на семейной собственности, твой сын решил это делать в стороне от нас. И кому решать, что правильнее? Только Боги знают все наперед!
Лорд Дерек Голдштейн, приехавший в Англию, чтобы навестить старшего сына и его семью, вошел в малую библиотеку словно король. Его короткие темно-русые волосы и тонкие усики придавали этому старику некой оригинальности, экстраординарности и весьма неплохо скрывали его истинный возраст. В этом году ему должно было стукнуть, как он говорил, "шестой десяток после сотни", но мало кто мог в это поверить. При всей его старомодности и важности, Дерек был на диво энергичным и активным мужчиной из той породы, что умирают без постоянной работы. Так что все родные были свято уверенны в том, что Лорд Голдштейн будет жить до тех пор, пока кто-нибудь не лишит его дела всей его жизни, не станет справляться лучше.
— Так-с, Тони, покажи мне свою бумажку!
Дерек принялся ходить из угла в угол, читая неказистый на вид документ. Как ни странно, но он даже составлен был достаточно верно, несмотря на явную неопытность мальчика в подобных делах.
— Так, цветы белладонны, златолист, драконье дерево,— бормотал он, шевеля губами вслед прочитанным словам.— Интересненько! Похоже, кто-то решил заняться артефакторикой… Я всегда говорил, что нам пора расширять бизнес! Так что…
Голдштейн хлопнул в ладоши, призывая домовика, и попросил его принести набор для письма.
— Но, папа!…
— Нет-нет, Макс,— прервал сына Дерек.— Это мое окончательное решение! Пусть играется, дай Мерлин, что-то путное выйдет. Так-с, посмотрим. Скажем так, мы будем поставлять вам эти травы по себестоимости плюс дорожные расходы, сам знаешь, Тони, что некоторые из заказанных тобой растений выращиваются в весьма удаленных местах.
— Это больше, чем я рассчитывал, дедушка,— радостно заявил Энтони, порывисто обнимая старика.— Спасибо!
— Посмотрим, что из этого выйдет,— печально выдохнул Максимилиан, взлохмачивая волосы сына.— Не люблю я подобные рискованные аферы. От них обычно плохо пахнет.
— Ты всегда был занудой.
— Папа!
* * *
Министерство, Совет Лордов
* * *
Сидя посреди огромного зала, в окружении двух десятков человек, Гархольд чувствовал себя словно с чужим мечом. И даже фигуры деда и отца, стоящие за его спиной, не слишком сильно добавляли уверенности гоблину.
— Внеочередной Совет Лордов объявляю открытым,— выпустил сноп ярких искр лорд МакМиллан, довольно добродушно смотря на троицу со своего кресла председателя. По правую руку от него, все такой же бесстрастный как и прежде, сидел Уолтер Мэйджори.
Из всех присутствовавших на этом собрании, лично Гархольд знал лишь нескольких — лорда Малфоя, Гринграсса, Домерти и леди Турпин, остальных время от времени встречал в банке или читал о них в газетах. Большинство из присутствующих были крайне известны своими предприятиями или политической деятельностью (больше половины входило в Палату Лордов), но некоторые, вроде того же Осафа, оказались здесь за свои или предков прошлые заслуги.
— Вопрос, который собрал здесь цвет британской аристократии, мудрейших ее представителей,— соловьем заливался Мэйджори как секретарь собрания.— Это необходимость позаботиться о достойном воспитании нашего будущего лорда Поттера. Как вы знаете, он воспитывался в Клане английского Гринготтса…
Ни Гриндорх, ни Грипфук, ни тем более Гархольд не обратили. внимания на скривившиеся лица некоторых лордов — сейчас их куда больше беспокоило будет ли Уолтер придерживаться их сделки, или снова начнет вставлять палки в колеса?
— Так вот, в этот Лугнасад, юный Поттер принял магический Титул, и по древним заветам в течении шести месяцев мы должны вынести решение— соответствует ли претендент великому имени предков и достоин ли он светской короны лордов Поттеров. Но…
Лорд Мэйджори склонил голову направо.
— Но Гархольду Поттеру не было назначено Наставника, а значит, прежде чем выносить вердикт, мы должны это упущение исправить.
— Конечно же,— презрительно протянул лорд Паркинсон.— Чему эти… гоблины могли научить мальчика!
Грипфук положил свою руку на плечо Зеленоглазого, успокаивающе его сжав — сейчас им нужно было произвести наилучшее впечатление, а значит — не вступать в открытые конфликты.
— Ну и кого же ты предложишь?— укоризненно посмотрев на Паркинсона, спросил МакМиллан.— Не поверю, что ты, Уолтер, собрав нас, не подготовил список кандидатов. Или, возможно, есть среди нас лорды и леди, желающие предложить свою кандидатуры?
— Ну, я был бы не против,— раздался тягучий голос Люциуса Малфоя.— Мой род не уступает в древности Поттерам да и мой Наследник успел сдружиться с Гархольдом.
— Французишка,— еле слышно фыркнул лорд Гаррет.
Лорд Малфой даже не повернул голову в сторону мужчины, считая ниже своего достоинства отвечать на подобные мелкие уколы.
— К сожалению, вынужден отказать,— развел руками Уолтер.— Но и вправду, ваше французское происхождение может стать причиной ошибок юного Поттера. Все-таки никто не отменял небольших различий в этикете и обычаях…
— Мерлин, наша семья уже четыреста лет живет в Британии, а вы все вспоминаете наших предков!— раздраженно скривился Люциус, впрочем, не возмущаясь чересчур активно.
— Дорогая Августа? Слышала, ваш сын был в неплохих отношениях с батюшкой Гархольда Поттера?— Вступила в разговор леди Турпин.— Может быть, вы возьметесь?
— Благодарю за доверие, Изабелла,— едва заметно улыбнулась леди Лонгботтом.— Но я уже не настолько молода, чтобы воспитывать двоих мальчишек. Я и с Невиллом не полностью справляюсь!
— А наше мнение никого не интересует?— пробурчал Гриндорх, но его все же услышали. Лорд МакМиланн на это все-таки ответил:
— Никто не отрицает вашего, господа, права высказаться. В конце концов, вы по всем Законам его опекуны, и не нам это оспаривать. Особенно, если Гархольд не возражает,— его голос глубокий и спокойный, а в темных глазах блестят искорки смеха. И он настолько напоминает в этот миг Дамблдора, что Зеленоглазый едва сдерживает желание скривиться. Он не привык доверять людям, выглядевшим настолько показательно добродушно.— Но окончательное решение все же за нами.
И вот она — так ожидаемая Гархольдом сталь в добродушных глазах. Все встало на свои места.
— Итак, Уолтер,— повернулся МакМиланн к помощнику.— Твои кандидаты?
— Леди Лонгботтом уже отказалась,— нахмурившись, начал свой монолог Уолтер.— Так что остались трое. Лорд Сейтелл…
Древний старик при звуке своего имени всхрапнул и что-то недовольно пробурчал. Все лорды оглянулись на него, и на их лицах появились практически идентичные выражения лиц — смесь смеха и скепсиса.
— Полагаю,— усмехнулась леди Турпин, прикрывая непрошенную улыбку черным кружевным веером.— Это отказ. Кто еще в вашем списке, Мэйджори?
— Лорд Уа’Клериг и лорд Домерти.
Оба лорда недоуменно вскинули брови. Оба Рода не отличались ни особым богатством, ни влиянием.
— Они аполитичны, что, в отношении будущего лорда Поттера, несомненно, одно из важнейших условий,— пожал плечами Мэйджори.— А так же их Рода достаточно древние, исконно кельтские и известные нам всем своими безукоризненными манерами и знанием всех законов.
Осаф пристально посмотрел на троицу гоблинов. На лице Гриндорха появилась кривая ухмылка. Когда их с Домерти взгляды пересеклись, директор Гринготтса едва заметно кивнул. Мужчина хмыкнул, без слов понимая игру гоблина.
— Я хорошо знал Чарльза,— проговорил он, словно бы в раздумьях.— Так что, наверное, смогу взять на себя ответственность за воспитание его внука!
— Это будет хорошо, Осаф,— пророкотал Эйтон Уа’Клериг, почесывая седую бороду, в которой до сих пор хранила воспоминания о былой рыжине.— Я все-таки ирландец и уезжать с острова предков было бы для меня весьма накладно.
Бездонный взор МакМиллана слегка насмешливо проследил сначала ухмылку Гриндорха, Грипфука и Гархольда, затем нарочитую безмятежность Домерти, а потом остановился на даже почти не скрывавшем торжества Мэйджори.
Тот вскинул бровь.
МакМиллан покачал головой, вздохнул и объявил на весь зал:
— Да начнется голосование!
А тут вступили в игру подкупы гоблинов, разговоры и угрозы Уолтера, так что итог был предсказуем.
Когда уже все лорды выходили из зала, поздравляя Осафа с принятием такой важной должности, тот, вежливо распрощавшись с "верными друзьями", которые не подали ему и соломинки, когда он катился в бездну, и поспешил к Зеленоглазому.
Гархольд задорно ухмыльнулся, покосившись снизу вверх на мага:
— Что ж, похоже, отныне мы связаны еще крепче, господин Наставник?— юного гоблина буквально распирала гордость от еще одного вскрытого уровня дедовой интриги.
Лорд Осаф на это только покачал головой и неожиданно серьезно и весомо ответил:
— Я благодарен за то, что вы, Гархольд Поттер, и ваша семья дали мне шанс отплатить хотя бы часть вашей помощи.
Зеленоглазый едва сдержал желание фыркнуть. Похоже, он лишается должника…
Гриндорх насмешливо улыбнулся, положив когтистую руку на плечо мрачного внука.
|
|
|
|
- Страница 2 из 4
- «
- 1
- 2
- 3
- 4
- »
| |
|
|
|
