|
|
Я - оборотень
| |
| Serjo | Дата: Четверг, 01.11.2012, 15:20 | Сообщение # 1 |
Travelyane
Сообщений: 1957
| Название фанфика: Я - оборотень
Автор: Скворец
Рейтинг: General
Пейринг: Струпьяр/Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер/Астoрия Гринграсс, Нимфадора Тонкс/Ремус Люпин, Фенрир Грейбек/Новый Женский Персонаж
Жанр: AU/Humor/Romance/Adventure
Размер: макси
Статус: в процессе
Саммари: Фанфик об обротнях. Что тут еще скажешь?
Диклеймер: мир ГП принадлежит Ро
Разрешение на размещение получено
|
|
| Serjo | Дата: Четверг, 01.08.2013, 12:59 | Сообщение # 31 |
|
Travelyane
Сообщений: 1957
| 17 глава
– Об этом и речи быть не может! — отрезал дед, гневно воззрившись на меня.
От злости у него даже глаза покраснели, и клыки недружелюбно показались изо рта. Я понуро молчал, наблюдая за его белыми клычищами и чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом, а из горла так и хочет вырваться предупредительный рык.
– Я, конечно, не принадлежу к клану, — дед гордо поправил свой накрахмаленный воротник, — однако, как и всякий вампир, который хочет спокойной жизни, соблюдаю законы местного клана. А договор о ненападении существует между вампирами и гоблинами уже не одну сотню лет. Укради я чашу — и меня тут же поджарят в солнечных лучах. Так что, извини, Морган, но такие доблести не представляются мне заманчивыми. Кроме того, мое деяние навлечет беду и на оборотней, которым я, подлец, решился помочь. Клан, конечно, закрывает глаза на наше с тобой «позорное» родство, но сам знаешь — вражда вампиров с оборотнями стара, как мир.
Я удрученно вздохнул. Безвыходное, однако, вырисовывается положение.
– Ну, а других идей у тебя, случайно, не найдется? — убитым голосом вопросил я.
Дед закатил глаза.
– Морган, никогда и никто не грабил Гринготс, — сказал он. — Этот банк неприступен.
Я раздраженно рыкнул, повернулся на каблуках и направился прочь. Должен быть какой-нибудь способ, его просто не может не быть!
* * *
Практически всю домашнюю работу в Стае выполняли без помощи магии — находились и такие, кто не разжигал огонь волшебной палочкой, а собирал торф — благо, его в Ирландии было предостаточно, — и топили камины «как положено».
– Дело вовсе не в нашей неодолимой любви к физическому труду, которую чистокровные считают неким проявлением нашей животной сущности, — сказала Натали, когда они с Гермионой и еще несколькими оборотнями с корзинами наперевес спускались по узкой тропе в скалах к побережью.
Только что закончился двухнедельный шторм, и весь пляж был усеян водорослями, обломками и рыбой, часть из которой была вполне пригодна для употребления в пищу.
– А в чем? — прокряхтела Гермиона.
Скалистая тропа была мокрой, а местами взялась корочкой льда, и ей стоило огромных усилий не соскользнуть прямо в пропасть. Паника то и дело сжимала внутренности стальной хваткой, аж тошнота подступала к горлу.
– Часть оборотней — маглы, — сказала Натали, с удивительной легкостью и беспечностью спускавшаяся по обледеневшей тропе. — Неприятно, когда кто-то может колдовать, а кто-то нет, согласись? Кроме того, даже не у всех оборотней-магов есть волшебные палочки, поэтому мы стараемся, чтобы различия лишний раз не бросались в глаза.
Гермиона пришла к выводу, что оборотни, идущие с ними — маглы, потому что других оправданий рискованному спуску она не находила, ведь можно было просто аппарировать.
– А насчет животной сущности, — наконец, протянула она.
Натали бросила на нее не совсем дружелюбный взгляд, но она все-таки осмелилась продолжить — уж слишком часто задавалась этим вопросом:
– Как, по-твоему, мы больше животные или люди?
Суон презрительно фыркнула.
– А люди разве не животные? — скривилась она.
Гермиону ответ не удовлетворил.
– Дедушка Фрейд был прав, — подала голос мерзкая Карли, спускавшаяся последней. — Все мы хотим только двух вещей: жить и трахаться. И не важно, человек ты или скотина.
Гермиона закатила глаза, опять обуреваемая острым желанием применить чистящее заклятье ко рту этой девчонки. Она поджала губы. Что бы ни утверждал Фрейд, между ней и Морганом не просто желание! Гермиона вообще не могла терпеть эту его теорию — должно быть, он сам никого никогда не любил.
Спуск показался ей бесконечным, и ощущение было такое, будто за это время она успела полностью поседеть. Оказавшись внизу, Гермиона облегченно вздохнула. Выслушав разъяснения Натали насчет того, какую рыбу собирать, она поспешила отбиться от остальных, чтобы избежать общества чудесной собеседницы Карли. Прогулку по пляжу нельзя было назвать приятной даже при великой и всепоглощающей любви к океану: почти каждый дюйм песка покрывал сверху слой склизких влажных водорослей, больше всего напоминавших чьи-то вывернутые наизнанку внутренности. К соленому запаху океана примешивался не слишком приятный аромат тухлой рыбы, на которую Гермиона то и дело рассеянно наступала, оскальзываясь на ее влажной чешуе и чуть не валясь в водоросли. А не будь она оборотнем, наверняка уже раза три растянулась бы на этом непривлекательном лежбище. И, даже несмотря на свою новую сущность, она довольно быстро продрогла — дул нещадный ветер, раненным зверем завывая в расселинах скал, ботинки быстро промокли: тут и там под слоем сине-зеленых водорослей скрывались лужи, наполненные мутноватой вспененной водой. Солнце и не думало показываться — небосвод заволокли увесистые на вид серые тучи, и где-то на самом горизонте их мохнатые животы невольно щекотал такой же серый насупленный океан. Не выдержав, Гермиона все-таки наложила на себя Согревающие чары, которые почти моментально выветривались от яростных порывов соленого ветра. Губы быстро обветрились, а кожа на руках болезненно покраснела и пересохла, став неприятно шершавой. Обычный человек, должно быть, уже окоченел бы на этом ветру, но оборотни, зябко поеживаясь, собирали рыбу.
Гермиона окинула взглядом серое пространство вокруг и подумала, что нет ничего более угнетающего, чем океан в пасмурную погоду. Из всего окружающего, казалось, выжали все краски и оставили пустой бесполезный тюбик валяться в грязище. Остальные оборотни засуетились, принявшись с любопытством изучать выброшенные на берег останки какого-то небольшого суденышка — Гермиона ничего не смыслила в кораблях, но, должно быть, это было яхта.
– Опля! — Карли, первая нырнувшая в разломанный корпус, выбралась оттуда с ящиком в руках, в котором позвякивала стеклянная тара. — Какой-то алкоголь!
Двое парней оживились, оттянув ящик в сторону и отправившись вслед за Карли. Гермиона вздохнула. Сегодня жизнь оборотней казалась ей удивительно нищенской и безрадостной. Раньше, занятая преимущественно привыканием заново к своему телу, она не обращала на это особого внимания, да и ирландская зима тогда еще не вступила в свои права в полной мере. А теперь в каменных суровых домиках постоянно царил неуютный холод, а у особняка на холме, в котором жили они с Морганом, в нескольких местах протекала крыша. Скабиор периодически латал ее чарами, но для дома, переполненного магией, был необходим специальный лак, отталкивающий волшебство — магия быстро и беспощадно старила вещи, — а лак этот стоил, мягко говоря, недешево.
Впереди, по глубоко врезающейся в пляж, почти подступающей к воде скале карабкались трое исхудавших облезлых волков с жалко поджатыми хвостами. Гермиона невольно поморщилась — блестящее дополнение к ее сегодняшнему настроению. Да, именно таким ей виделся нынче портрет Стаи. Все угнетало ее: положение, в котором очутился Гарри, неизвестность — никто не мог с уверенностью сказать, что сейчас происходит с его душой, постоянные долговременные отлучки Моргана, когда ей приходилось засыпать одной в холодной постели под завывания ветра и барабанную дробь дождя. А теперь еще обнаружилось, что крестраж находится в личном сейфе миссис Лестрейндж.
– Этих троих прогнал из стаи вожак, — объяснила Натали, проследив за ее взглядом.
– Почему? — удивилась Гермиона.
Натали вздохнула, печально глядя на волков.
– Стае не хватает пропитания, волков слишком много. В таких случаях вожак элементарно не позволяет самым слабым особям есть. У них остается два выхода: либо умереть, либо отбиться от стаи и искать пропитание самостоятельно.
– Вот как, — хорошего настроения не прибавилось.
– Натали! — из остова яхты показалась голова Карли. — Здесь какие-то медикаменты.
Натали обрадовалась и скрылась в пробоине вслед за остальными. Гермиона осталась стоять с корзиной рыбы в руках, глядя на волков-изгоев. Все трое светили ребрами, их шкуры полиняли лоскутами. Сейчас они наелись рыбы до отвала, вздутые животы неестественно выпирали под ребрами, но все равно было заметно, что никакая еда не прибавила бы им внушительности — они были тщедушными от природы. Слабые особи. Гермиона видела их стаю пару дней назад, когда был дома Сивый — стая выдвигалась к западу, подальше от штормящего побережья и поближе к магловским деревушкам, которые волки намеревались терроризировать, воруя там скот. По дороге они, как говаривали здесь, «забежали на поклон»: приветственно выли, держась, тем не менее, на почетном расстоянии от логова оборотней, а Сивый вышел встретиться с ними и сам вожак ластился к нему. Гермиона наблюдала это из окна второго этажа особняка. Фенрир, казалось, о чем-то говорил с волком.
Трое волков тем временем взобрались на вершину скалы и обступили какой-то объект, заинтересованно навострив уши. И тут внезапно полыхнул ярко-зеленый огонек, того самого, знаменитого безумного зеленого, «фирменного» цвета Ирландии. Гермиона подобралась, стараясь разглядеть источник вспышки — она могла поклясться, что всполох носил волшебную природу. Волки отпрянули, однако не убежали, оскалив зубы и продолжая с безопасного расстояния изучать находку. Что там может быть? Гермиона поставила свою корзину и, точно так же, как и волки, не сводя настороженных глаз со скалы, аппарировала прямиком туда.
В первый миг еще более яростный ветер дезориентировал ее — Гермиона сощурила слезящиеся глаза, поспешно отворачиваясь от океана. Волки бросились врассыпную, сначала было угрожающе зарычали, но, почуяв оборотня, поджали хвосты и уважительно замерли на расстоянии. Гермиона испытала к ним невольное неприятное чувство, похожее на презрение — мысль, что их изгнали из стаи за слабость неожиданно не вызвала у нее сочувствия, как непременно случилось бы прежде. Но теперь она сама была волком и чувствовала в себе необратимые изменения с каждым днем все сильнее — это было не только физическое, само мироощущение изменилось.
А потом она изумленно уставилась на находку волков. Это был крохотный бородатый человечек в ярко-зеленом облачении. Он сидел на камнях, тихонько поругиваясь себе под нос, и старался выдернуть ногу, застрявшую в расселине. Кривой короткий посох валялся неподалеку, но бородач не мог дотянуться до него своей короткой ручонкой. Однажды Гермиона уже видела таких существ. На Чемпионате мира по квидиччу.
– Лепрекон! — изумленно воскликнула она.
– Почто пищишь? — сварливо отозвался старичок. — Я и без тебя знаю, что я лепрекон! А вздумаешь дразниться, так имей в виду — еще неизвестно, кому из нас повезло в этой жизни меньше. Встань с подветренной стороны, от тебя псиной воняет, волчье брюхо!
– Что?! — оскорбилась Гермиона.
Лепрекон насмешливо взглянул на нее из-под кустистых бровей и вдруг показал язык. Идиот. Гермиона несколько секунд ошеломленно пялилась на него, затем раздраженно бросила:
– Ну, и оставайся, старый хлыщ!
Она уже собралась аппарировать, когда ее осенила внезапная догадка. Она опять посмотрела на лепрекона и ехидно усмехнулась. Ну, разумеется — ведь, если выручить лепрекона, он будет должен тебе одно желание.
– Чего встала? — проворчал старик, с подозрением зыркнув на нее исподлобья. — Забыла, как аппарировать?
Гермиона вынула волшебную палочку и присела рядом, елейным голоском пропев:
– Позволь помочь тебе.
Лепрекон напустил на себя растроганный вид.
– Спасибо, девица, но не стоит.
– Я все же помогу, — еще шире улыбнулась Гермиона.
– Я сказал, отвали, гнусное волчье отродье! — завопил зеленый человечек, но было уже поздно — его нога выскользнула из расселины. Лепрекон взвился вверх и схватил свой посох.
– Алчное животное! — загорланил он. — Все хотят моего золота!
Гермиона скрестила руки на груди. Не иначе, как им благоволят боги.
– Нет, мне нужно от тебя кое-что другое, — с улыбкой протянула она.
* * *
В Лондоне была скверная погода. Тонкий слой снега, выпавшего пару дней назад, растаял вместе с коркой льда — на земле образовались многочисленные лужи, по краям тротуаров осталось бугорками лежать грязное коричневатое месиво, и моросил противный зимний дождь — холодный, он, казалось, иголками впивался в кожу, если только попадал на нее. Люди прятались по теплым домам и носа не казали на улицу.
Поздно вечером, когда какой-то небожитель выжимал над столицей очередную порцию серых туч, мрачную тишину безлюдного Косого переулка внезапно разорвал пронзительный вой сирен. В здании банка Гринготс сверху донизу вспыхнули окна, словно зажглись огни на рождественской елке, и в небо ударили длинные лучи прожекторов — казалось, здание в панике замахало руками. Лавочники Косого переулка, готовившиеся ко сну, бросились выглядывать наружу, те, кто уже успел лечь, повскакали с кроватей и, игнорируя холодные полы, босыми ногами протопали к окнам.
Парадные двери банка распахнулись, в них показалась крохотная пузатая фигурка, наряженная во все зеленое. Быстро оглянувшись по сторонам, дедок перехватил поудобнее увесистую золотую чашу и с удивительной скоростью припустил к одному из проулков.
На площади перед банком уже с хлопками появлялись работники Отдела правопорядка и вселявшие всем страх Пожиратели смерти. Увидав последних, жители Косого переулка поспешили опустить занавески.
– Держите вора! — из дверей высыпала толпа древних гоблинов, однако они были слишком неповоротливы, чтобы поспеть за воришкой.
Один из Пожирателей все же успел бросить проклятье вдогонку крохотному человечку — тот не успел исчезнуть и кубарем покатился по мокрой мостовой. Однако уже в следующий миг он, подхватив заветную чашу, обратился зеленым лучом и с треском метнулся в проулок, передвигаясь короткими перелетами и время от времени с жалобным звоном ударяясь о стены домов. Волшебники, тяжело топая ботинками, ринулись следом.
– Разделиться! — отдал приказ один из Пожирателей.
Маги группками рассеялись по проулкам. Зеленый лучик мелькал то тут, то там. Волшебники, суетясь и сталкиваясь, старались угнаться за ним.
– Он там!
– Нет, туда!
– Луч!
– Да куда вы прете, назад!
– Там!
В конце улицы вспыхнуло зеленым, и лучик скользнул за поворот.
– Туда!
Пятеро волшебников ринулись следом, однако, завернув за угол, увидели завернутую в дождевик фигуру.
– Стоять! Руки вверх!
– Имя!
Человек, не торопясь, обернулся и растянул губы в усмешке, глаза, скрытые тенью капюшона, полыхнули золотом.
– Здравствуйте, — низким голосом произнес он.
– Это об… — незнакомец схватил стоящего ближе всех мага за грудки и дернул: тот пролетел до конца проулка.
– Остолб… — ударом ноги палочку выбило из руки второго колдуна.
Второй удар пришелся ему в лицо, и волшебник без сознания рухнул на землю. Парочка заклятий все же сорвалась с палочек людей, но оборотень с легкостью уклонился от них, на ходу сбросив мешающий плащ и накинув его на голову одного из нападающих. Еще несколько молниеносных движений — волшебники успевали только недоуменно вскрикнуть, прежде чем взлететь и удариться о какую-нибудь из стен. Стажер Ленни Кровель никогда не видел подобного и даже не слышал из рассказов старших коллег. Оборотень был неуловим. Ленни испуганно водил палочкой вслед за ним — точнее, старался водить, но неизменно опаздывал. Удар. Удар. Удар. Все старшие товарищи Кровеля уже валялись под стенами, глухо постанывая и потирая ушибленные головы. Оборотень тряхнул намокшими волосами и повел шеей, так, что громко хрустнули суставы. Ленни медленно отступал, держа его на прицеле немилосердно трясущейся палочки, молясь про себя, чтобы остаться незамеченным, а потом споткнулся о брошенный плащ и плюхнулся на задницу. Оборотень посмотрел на него. У Ленни все похолодело внутри.
– П-пожалуйста, сэр, — пискнул Кровель.
Оборотень секунду стоял, светя желтыми глазищами, затем вдруг рыкнул — как настоящий волк, вовсе не по-человечески, и Ленни, вскочив как ошпаренный, бросился наутек.
* * *
– ЧТО?! — Темный Лорд взвился с кресла и в один миг оказался рядом с коленопреклоненным Руквудом. — Что ты несешь, ничтожество? — с ледяной яростью прошипел он, схватив своего слугу за шиворот и заглядывая в его испуганные широко распахнутые глаза.
Несколько мгновений Темный Лорд копался в его воспоминаниях, затем оттолкнул Руквуда так, что тот от страха повалился на пол, и заметался по залу. Его переполняла ярость. Оборотень и лепрекон! Лепрекон! Оборотень! Темный Лорд даже и не знал, от чего ему злиться больше.
– Вы! — он обернулся к Пожирателям, участвовавшим в бездарной попытке поймать вора.
Руквуд и Роули втянули головы в плечи. Темный Лорд с яростным воплем полоснул их Круциатусом, однако легче ему от этого не стало ни на йоту.
– Вооооон! — протяжно взревел он и еще раз яростно взмахнул палочкой — обжигающий холодом порыв ветра вышвырнул двух Пожирателей из зала, фамильные гобелены Малфоев слетели со стен, Люциус скрючился в углу, почти завалившись на колени. Темный Лорд обернулся к нему.
– Собрать все серебро в твоем дрянном доме! — заорал он, брызгая слюной. — Отлить пули! Чтобы их было столько, сколько не сыщется оборотней на островах! И позови мне эту норвежскую собаку!
Малфой закивал, стуча зубами. От страха он словно прирос к полу.
– Пшел! — Лорд раздраженно взмахнул палочкой — Люциуса вышибло из зала, и створки двери с оглушительным грохотом захлопнулись за ним. С потолка посыпалась пыль, и о начищенный до зеркального блеска пол шмякнулся лепесток лепной лилии. Темный Лорд коротко зашипел и передернул плечами, стараясь прийти в себя.
|
|
| SvetaR | Дата: Понедельник, 22.06.2015, 02:53 | Сообщение # 32 |
Высший друид
Сообщений: 845
| Вот как что-то интересное, так по полтора года продолжения нет (((( Жаль-жаль.
|
|
|
|
|
