|
|
Вальпургиев рассвет
| |
| kraa | Дата: Четверг, 30.01.2014, 13:59 | Сообщение # 121 |
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Цитата Таис (  ) мы десять лет провели напротив друг друга в Азкабане и не дали друг другу умереть. Это тоже не забывается.
Сильная вещь.
Ошибка Дамблдора? Нет, так действуют императоры, когда их генералы становятся слишком могущественными и популярными - устраняют их. Или убивают.
Я так и не нашла уважаемых Авторов этой истории, чтобы выразить своего восторга их рабаты.
С нетерпением жду что будет дальше, получат ли заслуженного покоя наши герои - Блэки, Поттер. После всех интриг старого Игрока, принесший в Магмире столько горье, думаю, они заслужили свою награду.
Мне это произведение чем-то "Мастер и Маргариту" напоминает, атмосферой что ли? Но тут Дьявол не Волдемортом, а Альбусом Дамблдором называется, там он мог простить, а тут - здешний дьявол сам себе выращивает пугал, но сам с ними бороться не хочет.
Нашла работу. Как обычно, завистники готовы втоптать в грязь чужие истории, что поделаешь. Некоторые люди на одной зависти держатся.
|
|
| Al123pot | Дата: Четверг, 30.01.2014, 15:56 | Сообщение # 122 |
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Цитата kraa ( ) Я так и не нашла уважаемых Авторов этой истории, чтобы выразить своего восторга их рабаты.
|
|
|
| Таис | Дата: Четверг, 06.02.2014, 22:59 | Сообщение # 123 |
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| LXXXVIII. Новые шарады
— Меня начинает волновать Нимфадора, — Андромеда уселась на диван рядом с мужем и машинально разгладила складки на юбке.
— Меня тоже беспокоит ее круг общения.
— Она много и часто говорит о Поттере. В Хогсмид — учить Поттера. На Гриммо — забирать Поттера. Наше согласие пустить к себе мальчика превратилось в какую-то опеку.
Тонкс помолчал пару секунд и засмеялся мерным тихим смехом.
— Боже мой, — он утер слезу. — Боже мой, это самое последнее, что вообще меня беспокоит в Доре. Если вообще беспокоит.
— Тогда какой круг ее общения тебя беспокоит? — спросила Андромеда деланно спокойным голосом.
Супруги помолчали.
— Твоя сестра, — наконец, произнес Тед, когда пауза затянулась.
— Я очень рада, что ты не сказал «мадам Блэк». Ты совершенно правильно понимаешь ситуацию.
— Принцесса, я не хочу, чтобы Дора стала такой же, как ее тетка, — Тед подался вперед, к жене. — Ты это понимаешь? Я не хочу видеть ее с какой-нибудь меткой. Я не хочу, чтобы она считала нас грязнокровкой и предательницей крови. Мы оба знаем, что из себя представляет Беллатрикс.
— Нельзя уважать кровь, не уважая родителей. Ты это слышал, — голос Андромеды похолодел. — Если она попробует так сделать — Белла будет первой, от кого она получит по шее.
— И тем не менее….
— Она. Моя. Сестра, — отчеканила миссис Тонкс.
— Кажется, она готова была тебя убить, — заметил Теодор.
— И она же поверила Сириусу там, где ему не поверил даже Дамблдор. Это дает ей некоторый кредит доверия.
— Послушай, я понимаю, что… — Тед сделал паузу, в которую тут же вклинилась Андромеда.
— Ты сам не можешь сформулировать, что именно ты понимаешь, Тед. Ты не понимаешь, и это нормально. Для тебя семья — это мы с тобой и наша дочь, но для меня семья — это еще и все, кто носит или носил мою девичью фамилию. Какой бы она ни была — это семья. Даже если родня ошибалась — это семья. Это клан.
— Она-то может и твоя сестра, Принцесса, но вот я не ее свояк.
— Ты отец моей дочери и мой муж. Этого достаточно. Кроме того, догадайся сам, зачем я тебя привела на Гриммо.
— Вот это я могу понять, — кивнул Тонкс. — Но я не верю, что она пересмотрела свои взгляды.
— Я тоже. Она не исправилась и не раскаялась. Но она определенно поумнела, Тедди. Если я в чем-то и уверена насчет Беллы, так это в том, что она из всех нас — самая Блэк. Со всем семейным кодексом. Помнишь, как к нам пришел дедушка в восемьдесят втором?
— Такое не забудешь, — ухмыльнулся Тонкс. — Все успел себе представить.
— Больше впечатлений было только от знакомства с твоими родителями, — покачала головой Андромеда. — «Мам, пап, ко мне сбежала жить девочка из самой старой семьи в волшебной Британии». Зато теперь я не путаю тостер с кофемолкой.
Ведьма придвинулась к мужу, обняла его и положила голову ему на плечо.
— Тед, — очень тихо сказала миссис Тонкс. — Все будет хорошо, поверь. Раньше было страшнее. Война. Маленькая дочка на руках. Моя злая родня. Все будет очень, очень хорошо. Главное, что есть мы и Дора.
— Тебе виднее, Принцесса, — Теодор погладил жену по пышным волосам.
* * *
Обучение окклюменции шло медленно и тяжко. Поттер добросовестно читал учебники, пробовал закрываться, но выходило это у него с трудом. Беллатрикс не была знающим легилиментом. Ей были известны качественные тесты на окклюменцию, и Поттер пока их не проходил.
Но ладно бы он их просто не проходил. Результаты оказывались… аномальными. Парень вроде бы работал в нужном направлении; не до конца правильно, но без грубых ошибок. Но казалось, что в пробы вкрадываются сильные помехи. Гарри в очередной раз оказывался полон сюрпризов. Он мог вызвать Патронуса, но плавал с трансфигурацией. Поначалу Белла решила связать проблемы Поттера с проблемами в знаниях. Это типично для детей магглов, а Поттер был воспитан именно магглами. Но результаты реакций ее убедили в обратном.
Ведьма начала крепко подозревать, что затея с обучением — очередная шарада от Дамблдора с двойным дном. Старый директор не просто хотел научить парня окклюменции, но и дать Белле что-то понять. Вот только что? Волшебница собиралась спросить совета у предка, но Финеас Найджелус Блэк, как назло, шатался по портретам в Хогвартсе уже две недели.
В конце концов, после третьего занятия Белла начала вести журнал наблюдений. Волшебница рассудила очень просто: если Поттер отличается от нормального юноши связью с Волдемортом, то эти отклонения как раз и вызваны такой связью. Вывести какую-то систематику у нее пока не получалось. Это только в дурных фантазиях достаточно озарения и пары наблюдений. Обычно же даже правильная идея приводит к результату далеко не сразу.
Беллатрикс отложила заметки и выбралась из кабинета. В доме в этот час было тихо: Пенелопа спала после обеда, Сириус сбежал в Косой переулок. Шагая к читальному залу, ведьма довольно отметила, что Пенелопа осваивается все лучше и лучше — последний раз Белле приходилось что-то советовать невестке чуть ли не неделю назад. Поправлять ее не приходилось вообще. Да и директор Блэк, как ни странно, ни разу не съязвил про жену Сириуса.
Поттер, как и следовало ожидать, оказался в читальном зале. Парень сидел над свитком и страдал. Беллатрикс мельком глянула на каракули Поттера; бумага была исчеркана. Гарри переписывал одно и то же несколько раз.
— Над чем ты мучаешься, Поттер? — поинтересовалась ведьма.
— Над чарами, мадам Блэк, — вздохнул парень. — Я вообще не понимаю.
— Чего ты не понимаешь? — удивилась Беллатрикс.
— Вообще не понимаю, зачем это все, — пробурчал Гарри. — Все эти формулы, уравнения… мы же волшебники! Зачем вся эта теплоемкость на трансфигурации?
Ведьма остановилась и повернулась к Поттеру всем корпусом.
— Зачем нам это надо? — передразнила Беллатрикс. — Это типичное заблуждение тех, кто пришел с другой стороны Статута. Зачем нам надо знать законы природы, ведь мы же волшебники? Мы взяли кусок дерева в руки и научились им кое-как махать — и мы уже волшебники! Даже не представляя, что такое волшебство, они уже, видите ли, волшебники. Встань и подойди к двери.
Поттер осторожно поднялся и подошел к выходу.
— А теперь попробуй открыть дверь не за ручку, а нажав возле петель. Что, не получается? Сил не хватает, так? А с чего ты вообразил, что волшебства хватает на все?
— А разве его не должно хватать? — Поттер удивился по-настоящему.
— Гарри, — Беллатрикс, не глядя, нащупала стул и придвинула его к столу. — Послушай внимательно, что я тебе сейчас скажу. Магия позволяет преодолевать законы природы. Преодолевать, но не отменять. Ты осознаешь разницу? — Поттер неуверенно кивнул. — Именно поэтому сильный волшебник не просто открывает дверь, а берется за ручку. Он идет по более легкому пути. Тратит меньше сил, чтобы получить нужный результат. Или тратит столько же, чтобы получить результат получше. Слушай, у тебя десяток летних заданий по трансфигурации должен быть на что? На построение цепи промежуточных превращений. Мог бы сам догадаться, зачем тебе… теплоемкость. Так с чем там у тебя проблема?
Белла пробежалась взглядом по пергаменту и посмотрела на Поттера.
— Ты вот здесь зачем сокращал? — ведьма ткнула пальцем в уравнение.
— Так… они же одинаковые.
— Поттер. У тебя каждая часть уравнения умножается на икс минус пять. Ты сократил. Одно из решений уже потерял, потому что если икс равен пяти, у тебя обе части обращаются в ноль. А ты просто их зачеркнул. Надо не сокращать, а переносить в одну часть. Делай. Потом за скобки вынесешь…
Поттер заскрипел пером.
— Так, вот твое потерянное решение, — кивнула Беллатрикс, когда парень переписал уравнение по-нормальному. — Где еще два? Второй множитель приравниваешь к нулю, упрощаешь и решаешь… стоп, ты что творишь?
— А что не так? — Гарри оторвался от свитка.
— Ты вообще чем слушал Флитвика, когда он объяснял формулы сокращенного умножения? Ты забыл в квадрат суммы внести еще вот это слагаемое. Удвоенное же произведение идет, ты что?
— Я всегда путаюсь, — похоже, Гарри сконфузился.
— Потому что ты всегда списываешь у Грейнджер. Показать старый, но простой способ запомнить эти формулы?
Поттер закивал.
— Смотри, — волшебница взяла лист бумаги и перо. — Вот я рисую квадрат. Его сторона равна А. Вот я его достраиваю — теперь есть квадрат со стороной А+B.
На листе появился большой квадрат, в углу которого расположился второй — чуть поменьше.
— Вот второй квадрат со стороной B, — в противоположном углу появился третий квадрат, касавшийся уголком второго. — Посмотри на площади. Что получается?
Поттер задумался, смешно потерев лоб.
— Ну… площадь большого квадрата — это сумма площадей среднего, маленького и двух вот этих прямоугольников.
— Правильно, — вздохнула Беллатрикс. — Площади считать умеешь? Отсюда и берется формула. А формулу квадрата разности выведешь сам.
* * *
Заклинание с шумом ударилось в стену и рассыпалось пучком ярких красных искр. Аластор почти попал в Беллатрикс. Но «почти» не считается. Ведьма прижалась спиной к деревянной перегородке и с шумом выдохнула. Пока что ее никто даже не задел. Сириусу повезло меньше. Две минуты назад он выскочил на кузину, когда Белла быстро шла по коридору. Блэки столкнулись нос к носу, и Беллатрикс успела раньше. Обмотанный веревками Сириус свалился в дверную арку, как фонарный столб. Блэк выругался без всяких подвываний и стонов — значит, жив и даже не сильно ударился.
Муди и Селвин независимо друг от друга пришли к идее тренировки смешанными составами. Ценность этой мысли быстро поняли все, сложнее было разделиться. Но здесь уже подала пример родня Беллатрикс: Сириус и Тонкс просто кинули жребий. А вот с местом для тренировки проблем у них не было. Огромный склад в Ньюпорте и множество деревянных панелей позволяло создать обстановку на любой вкус. Эммелина Вэнс поработала архитектором, устроив натуральное подземелье.
Беллатрикс прислушалась. Пять минут назад было еще шумно. Сейчас она слышала, как ступает по полу протез Аластора. Белла не рискнула делить группу — ее отряд шел одним целым. А вот старик-аврор рискнул и половину его команды повел Кингсли. Получился встречный бой с фланговым ударом. Когда Беллатрикс с племянницей отступали в коридор, на ногах из всего состава остались только они вдвоем. У Муди — трое.
Потом Сириус попал на Беллу, и их снова стало двое против двоих.
Ведьма покосилась вправо. Племянница рядом с ней прижималась к стене.
— Сейчас, — еле слышно прошептала ведьма. Муди видел их сквозь стену, но вот движения губ он различить не мог: Беллатрикс стояла к нему затылком. — Идем вместе.
Муди, конечно, их видел. У них обеих был единственный шанс — навалиться вместе и обездвижить Аластора до тех пор как Кингсли продерется через лабиринт. Тетя и племянница выскочили из-за угла одна за другой. Дора моментально приняла выпад Аластора на «Протего» и ушла правее, открыв дорогу тетушке. Коридор расчертило сразу два луча простых заклятий — Муди принял оба удара на щиты и сделал шаг назад.
Еще удар! Яркая золотая преграда, которую держал аврор, задергалась. Еще момент, и Аластор свалится. Беллатрикс занесла палочку для третьего заклинания, и ее тут же опутало «Инкарцеро». Кингсли все-таки успел.
Единственное, что могло быть слабым утешением — в индивидуальном зачете Беллатрикс так никто и не догнал.
* * *
Белла шла по вечерней улице и раздумывала о вчерашней тренировке. Можно было, конечно, придумать множество оправданий. Они бились на условиях аврората, без проклятий и черной магии. Они бились, еще толком не сработавшись. Команде Муди чуть больше повезло с составом. Наконец, им просто не хватило пары секунд, чтобы закончить возиться с Аластором. Но результат оставался. Да и если трезво смотреть на вещи — Сириусу вообще не хватило полсекунды. Победа в оправданиях не нуждается. Поражение оправдано быть не может. Мысли Беллатрикс крутились вокруг простого и незатейливого вопроса.
Делать-то уже чего?
Надо больше и лучше отрабатывать взаимодействие. Надо активнее использовать это чудесное помещение. И надо всерьез задуматься о будущем. От Ордена не было Дамблдора. Уже одного этого хватало. От Вальпургиевых рыцарей не было Нотта и Флинта. Неравноценная замена, если быть откровенной хотя бы с самой собой.
Белла увидела фениксовцев в деле. Тех самых своих ровесников, кого она запомнила молодыми фанатичными ребятами. Если предположить — всего лишь предположить! — что после войны Пакт затрещит по швам, то…
…каковы ее шансы, если дело дойдет до мерянья силой?
У ее круга есть богатство, есть влияние, есть нужные связи, но эти вещи решают далеко не все. Темный Лорд тряхнул всю Британию не столько благодаря связям, сколько благодаря боевому крылу Организации. Вот только сейчас это крыло в Азкабане.
Волшебница посмотрела на уже знакомые ветхие дома. В таком месте по всем законам жанра полагалось встретить злобных юных магглов. Но никаких стаек Белле не попадалось. Тупик Прядильщиков выглядел заброшенным. Казалось, что оставшиеся здесь люди живут только по привычке.
Беллатрикс вздохнула и прошла к профессорскому дому. Дверь открылась где-то через полминуты после того, как она постучала, явив вечно спокойного и хмурого профессора Снейпа.
— Здравствуй, Белла.
— Здравствуй, профессор.
* * *
Чем Снейп всегда отличался, так это тем, что мог одновременно думать, говорить и что-то делать. Ведьме оставалось только спокойно сидеть, слушать, что рассказывает профессор, и делать выводы. И нежиться от массажа плеч.
— Видел недавно Эйвери, — сверху-сзади доносился голос Северуса. — У него затравленный до предела вид. Но фальшивый Лорд явно не у него.
— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась ведьма. Если Снейп умел делать сразу несколько дел, то Белла умела не отвлекаться от главного. — Ты был у него дома? Или только с его слов?
— У него дома были министерские. Информацию подтверждает Дамблдор. Они не могли не заметить Лорда и Крауча, если бы он там был.
Беллатрикс поерзала на стуле и запрокинула голову, посмотрев на сосредоточенное лицо Снейпа.
— Не мешай, — с легким неудовольствием сказал профессор.
— А все же, где они тогда могут прятаться? — спросила ведьма, но снова уселась ровно.
— Я не имею представления, — неожиданно теплые руки Снейпа снова задвигались. — Каждый раз, когда меня вызывали, я аппарировал в один из парков. Ни Крауч, ни его хозяин не доверяют никому из нас. Впрочем, после твоего поступка это неудивительно.
Беллатрикс прикрыла глаза.
— Не удивлена, — протянула ведьма. — Се-еверус, что же тогда с остальными?
— А то же самое, — ответил профессор. — Крэбб выглядит не лучше. Разве Люциус тебе не рассказывал?
— Я не помню, — такая наглая ложь могла выглядеть только приличной заменой фразы «не скажу».
— Утешает, что мне еще больше полутора месяцев отдыхать от пары этих троллей.
— Кстати, о троллях…
— …Поттер? — участливо спросил Снейп и даже приостановился.
— Я тебе вроде не мешаю, — заметила Беллатрикс. Массаж возобновился. — Но да, Поттер. Как всегда, воспитывает его школа, а учить приходится мне. Северус, можно ли прибегнуть к твоему педагогическому опыту?
* * *
Снейп проснулся ранним утром. За окном уже встало солнце, но все равно, в такое время постоянно встают только магглы, которым надо через пробки ехать на работу в первую смену. Профессор аккуратно протянул руку к тумбочке и выключил будильник, до звонка которого оставался час.
Беллатрикс даже не пошевелилась. Она крепко спала, еле слышно посапывая. Из-под теплого одеяла высовывалась только ее голова и правая рука. Во сне ведьма нащупала плечо Снейпа и сейчас прикасалась к нему кончиками пальцев.
Профессор повернул голову. Женщина лежала неподвижно — только одеяло приподнималось и опускалось от дыхания. Беллатрикс буквально свила себе гнездо, поджав ноги и прикрыв все, что можно. Снейп машинально отметил, что даже под таким толстым покровом заметно — у Беллы очень неплохая фигура.
Взгляд профессора скользнул выше, к голове ведьмы и копне черных волос, казавшейся продолжением одеяла. Лицо ведьмы выглядело безмятежным. Она крепко спала, и ей не снились кошмары. Снейп задержал взгляд на полуулыбке. Покосился на руку Беллатрикс. Даже после обработки мазью на запястье ведьмы остался заметный след от кандалов. Снейп снова перевел взгляд на полуулыбку и почесал нос той рукой, которой не касались тонкие пальцы.
Тихо тикали часы. Мирно посапывала мадам Блэк. А профессор Снейп основательно задумался. Где-то пару минут он лежал, разглядывая спящую женщину. Затем очень аккуратно отодвинулся и поднялся с кровати.
Уже уходя на кухню, он заметил, как Беллатрикс машинально спрятала руку под одеяло и продолжила сопеть и досматривать сны. С ее лица никуда не пропала еле обозначившаяся улыбка.
|
|
|
| матрос | Дата: Суббота, 08.02.2014, 10:25 | Сообщение # 124 |
Демон теней
Сообщений: 253
| спасибо за проду.момент романтики.спасиибо
|
|
| Таис | Дата: Суббота, 22.02.2014, 19:38 | Сообщение # 125 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| LXXXIX. В пределах допустимого
— Ты хочешь задать вопрос, — Беллатрикс не спрашивала; она утверждала, едва взглянув на Поттера.
Ведьма свернула в трубочку свои записи. У Гарри наконец хоть что-то стало получаться. Он уже мог держаться против грубых попыток проникновения. Но все равно, Белле было достаточно беглого взгляда на тесты, чтобы снова увидеть ту же систематику. Волшебница по-старому засунула свиток в рукав мантии и подняла взгляд на парня. Поттер беспокойно ерзал на стуле.
— Ну так? — Беллатрикс приподняла бровь.
— Да, мадам Блэк, — Гарри зачем-то поглядел на дверь, будто за ней кто-то мог подслушивать. — Я хочу понять. Вы говорили, что Волдеморт для вас был тем же, чем для меня Дамблдор. Расскажите мне о Волдеморте.
Беллатрикс потерла подбородок.
— Расскажите мне о Темном Лорде… — медленно произнесла она, собираясь с мыслями. — Мне хочется кое-что уточнить. Тебя интересует сам Темный Лорд, его ближний круг или то, как я его воспринимала?
Поттер задумался.
— Наверное, третье.
Беллатрикс поднялась со стула и подошла к окну. Она постояла несколько секунд и только после этого заговорила.
— Каким я его помню… — ведьма смотрела на деревья, не опуская взгляд вниз, туда, где едут маггловские машины. — Я уже говорила. Всезнающим и мудрым. Когда мне было столько, сколько тебе, я задавалась вопросом — есть ли вообще хоть что-то, что ему неизвестно?
— А это правда, что вы сами заявили, что служили Волдеморту? — неожиданно спросил Гарри.
— Правда, но лишь наполовину.
Беллатрикс не могла внятно сформулировать, зачем она рассказывает обо всем этом пятнадцатилетнему парню. Может, дело было просто в том, что Поттер спрашивал. Может, дело было в том, что он имел право знать, кем был убийца его родителей. Может, еще в чем-то — в реинкарнацию Темного Лорда Белла давно не верила. Но она чувствовала, что этот разговор не стоит сворачивать. Поттер хочет знать, что она думает — пусть слушает. А выводы, которые он сделает — это уже его личное дело.
С некоторыми гриффиндорцами стоит или играть честно, или не играть вообще.
— Так вот, — продолжала Беллатрикс, не поворачиваясь. — Да, я призналась сама. Когда дело дошло до веритасерума и легилименции. Все равно бы это вскрылось.
Поттер не видел ее лица. Волшебница стояла к нему спиной. На улице еще хватало света, чтобы на оконном стекле не было видно отражения лица мадам Блэк. Гарри скорее догадывался, что ведьма не хочет показывать ему эмоции.
— Найти его я все равно уже не могла, — ведьма вздохнула.
— Вы говорите о нем, как… — Гарри замялся, подбирая нужное выражение.
— Как о ком? Дай угадаю: как о любимом человеке, — Белла сложила руки на груди. — Иначе ты бы не подбирал нужных слов.
— Да, — с каким-то облегчением произнес Поттер.
Волшебница перевела взгляд вниз и покачала головой. Гарри показалось, что мадам Блэк нахохлилась, как птица на холоде.
— Когда была молодой и глупой — да, — очень медленно произнесла ведьма. — Потом… потом я поумнела, вышла замуж, и моя влюбленность превратилась в уважение.
Беллатрикс, наконец, повернулась, и Поттер увидел ее лицо: задумчивое и печальное.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но он был настоящим вождем, — Беллатрикс смотрела на парня, но как будто видела что-то другое, давнее. — Он знал нас, даже молодежь. Помнил все про своих лучших соратников. У него как-то получалось быть для нас командиром и при этом… не бронзоветь, если ты понимаешь, о чем я.
— Наверное, да, — кивнул Поттер.
— Он увлекался нумерологией. В ближнем круге нас было три семерки. Он сам и двадцать… особ, приближенных к императору, — Беллатрикс хмыкнула. — Он полагался на нас, обсуждал с нами свои планы…
Ведьма помолчала, и в эту паузу вклинился Гарри.
— Он совсем не похож на того, о ком вы говорите…
— …Потому что он мертв. Он умер в ту ночь, когда его же Авада отразилась от тебя, Поттер. Темного Лорда больше нет. И не заставляй меня повторять это еще раз.
* * *
Белла остановилась на лестнице. Откуда-то с кухни донесся звон. Ведьма постояла и прислушалась. Звон повторился. Беллатрикс начала осторожно спускаться вниз. Вообще говоря, в это время все уже должны были спать. Это мадам Блэк привыкла засиживаться допоздна над очередной задачей. Кому пришло в голову так поздно отправиться на кухню?
Ведьма очень аккуратно приоткрыла дверь. Прямо у стола, спиной к выходу стояла Пенелопа: простоволосая и в ночной рубашке.
— Репаро, — младшая Блэк ее не замечала; почти сразу же раздалось «Бздынь!». — Акцио осколки. Репаро.
Пенелопа снова кинула тарелку на пол. Тарелка снова сказала: «Бздынь!» Снова на стол прилетела кучка осколков. Поняв, что ничего нового она тут не увидит, Белла решительно шагнула вперед. То ли заскрипела дверь, то ли Беллатрикс шагнула слишком громко, но Пенелопа тут же обернулась.
Маленькая Блэк посмотрела на нее с каким-то затравленным видом. Так смотрит на человека голодный котенок, которого застукали у разлитого горшка сметаны. Даже в слабом свете было видно, что Пенелопа плакала. Она попыталась было открыть рот, но Беллатрикс приложила палец к губам.
— Тише, — еле слышно прошептала она. — Не надо никого будить.
«Не стоило все перекладывать на портреты», — подумала ведьма, приближаясь к невестке. Похоже, Беллатрикс слишком долго обманывалась и не разговаривала толком с Пенелопой. Все выглядело нормальным, но вот что скрывалось под внешним благополучием?
Ей надо было следить за ситуацией. В конце концов, это она — глава семьи и хозяйка на Гриммо. Не окажись Белла на лестнице, ведущей на первый этаж — так осталась бы в неведении.
Беллатрикс подошла вплотную к невестке и очень тихо заговорила:
— Ты зачем бьешь только одну тарелку? Если дошла до такого — кидай хоть все, что есть на полках. Что случилось?
Белла никогда не была в такой ситуации. Очередной разнос от матери надо было просто переждать. Обнаглевшего и избалованного племянника можно было поставить на место. Но успокаивать беременную женщину ей не приходилось. Единственное, в чем Белла была уверена, так это в том, что ситуацию надо решать сейчас.
— Так, — ведьма аккуратно взяла невестку под руку. Пенелопа отчетливо вздрогнула. — Пойдем-ка, пошепчемся… как девчонка с девчонкой.
Тащить маленькую Блэк не пришлось. Отойдя от первого шока, Пенелопа зашагала за Беллой наверх, в гостиную. Беллатрикс буквально усадила невестку на диван и обвела комнату «Квиетусом». «Делать-то что?», — волшебница помнила главнейший принцип: не навредить. Белла осознавала, что лезет грубыми лапами в душу к беременной женщине, не имея ни малейшего представления о том, как это сделать правильно. Но она уже понимала, что, не устроив бесцеременного допроса, навредит гарантированно.
— Говори, — ведьма уселась рядом с Пенелопой и обняла ее за плечи.
Пенни пару раз шмыгнула носом и неожиданно уткнулась лицом прямо в грудь Беллатрикс. Младшая Блэк долго ревела, как маленькая девочка. Беллатрикс даже не поняла, когда Пенелопа перестала всхлипывать и начала говорить.
Белла узнала, что это страшно — жить на виду множества неуживчивых и надменных людей, пусть даже эти люди всего лишь на портретах. Что она постоянно волнуется, когда Сириус и Беллатрикс уходят из дома, потому что неизвестно, что может случиться; а она старается не лезть к мужу еще и со своими проблемами. Что она постоянно чувствует себя чужой из-за крови. Что Сириус, стоило появиться на Гриммо Гарри Поттеру, проводит с крестником кучу времени. Что она боится даже родить дочь вместо сына. И свекрови — что Вальбурги, что Беллатрикс, которая, по сути, и есть ее свекровь, она тоже боится.
Чем дальше, тем лучше Белла понимала, что у Пенелопы сдали нервы под не самым сильным, но постоянным напряжением. И что тут скажешь? Логические доводы бесполезны; они уже пали под натиском эмоций.
Беллатрикс, продолжая поглаживать Пенни по голове, посмотрела прямо перед собой. Вот что теперь с ней делать? Не пощечину давать же. То ли ей показалось в темноте, то ли в самом деле картина была с сюрпризом, но Елизавета Тюдор ободряюще улыбнулась с портрета.
Белла набрала в грудь воздуха и чисто бабушкиным жестом поцеловала Пенелопу в макушку. Точно так же, как Ирма Блэк в свое время успокаивала маленькую внучку.
— Вот что, девочка, — Беллатрикс пристально посмотрела невестке в глаза. — Давай-ка начистоту. Что ты знаешь о Блэках?
— Ну… — Пенелопа замялась, — Блэки очень старые… они входят в «священные двадцать восемь» по-настоящему чистокровных фамилий, так написано в Списке.
— Еще! — резко потребовала Беллатрикс, пока Пенни не начала опять реветь из-за статуса крови.
— Богатые… надменные. Сильные.
— А теперь скажи-ка мне: Блэки долго копят злость?
Пенелопа покачала головой.
— Правильно. Блэки всегда были скоры на гнев. Но при этом и отходчивы. Так что уж поверь: если бы мне что-то не нравилось, ты бы об этом узнала сразу.
— А как же поговорка, что Блэк всегда платит свои долги? — тихо спросила Пенелопа.
— Не надо путать долги семьи и эмоции одного волшебника, — Белла тихо провела по волосам невестки. — Кроме того, ты даже в теории не могла сделать ничего такого, чтобы я ощутила себя в долгу.
— А… — рассеянно сказала Пенни.
Беллатрикс поднялась и потянула молодую женщину за руку. Кажется, она нащупала верное решение. Теперь главное — не дать Пенелопе кукситься и заниматься самоедством.
— Идем к гобелену! — потребовала ведьма.
* * *
— Посмотри, — Беллатрикс указала взглядом на узел Финеаса Найджелуса Блэка. — Ты говорила, что ощущаешь себя чужой. Это не исправить душеспасительными разговорами и знаками внимания. Тогда позволь, я объясню тебе это с позиции… — ведьма задумалась. — С позиции заводчицы.
Волшебница покосилась на невестку. Пенелопа смотрела на гобелен — они обе стояли рядом, и Белла обнимала молодую женщину за плечи. Интересно, сколько раз Пенни смотрела на древо, которое начиналось еще до Мерлина? Вряд ли всего один или два раза. Даже на Беллу, видевшую этот гобелен с детства, вид родового древа производил впечатление.
Пенелопа повернула голову и еле заметно кивнула.
— Погляди на родителей Сириуса, — продожила Беллатрикс. — Они троюродные брат и сестра. Вальбурга Блэк очень долго не могла забеременеть и выносить ребенка. Теперь смотри на директора Блэка. Он женат на кузине. Ты должна догадываться, чем это чревато.
— Я понимаю, — очень тихо сказала Пенелопа.
— Тогда слушай дальше и наматывай информацию на свои роскошные локоны, за неимением усов. Наше наследство уже отягощено. Мы не можем рисковать еще больше. У нас уже был сквиб, — Белла показала взглядом на Мариуса Блэка. — И родила его женщина из тех самых «двадцати восьми».
Беллатрикс помолчала. Ей внезапно захотелось просто ткнуть Пенелопу носом в Эллу Макс и сказать: «Вот эта женщина — полукровка». Просто взять и сказать, пусть сама проводит параллели и думает. Останавливало только одно — если ты говоришь, что у тебя есть друг-грязнокровка, то это означает только то, что ты очень щепетилен в вопросах крови. Белла не была уверена, что добьется нужного эффекта.
— Вот еще посмотри на мою бабушку, в девичестве Крэбб. Когда-то Крэббы карабкались на стены с мечом в зубах и прямо на плахе посылали королей по матушке. Но вся надлежащая кровь ушла на нее. Я помню бабушку и просто ужасаюсь от того, на кого похожи нынешние Крэббы.
— Я его видела, — кивнула Пенелопа. — Полный идиот.
— Тогда ты можешь меня понять. Вы сошлись с Сириусом, у вас все было нормально, ты здорова, ты можешь родить, твоя кровь свежая. И ты родишь детей, которые считаются чистокровными. Это полностью меня устраивает. Так понятнее? Ты подходишь по любым меркам. Тебе это ясно, Пенелопа Блэк?
— Да, — Пенни часто закивала. — Мне ясно.
Беллатрикс помолчала, прижав к себе женщину с уже обозначившимся животом.
— В свое время мы очень долго спорили с Сириусом, — Пенелопа молча слушала Беллу; до нее моментально дошло, где именно спорили брат с сестрой. — Если я что-то и вынесла для себя, так это то, что вырождение — самое омерзительное, что может случиться с фамилией. Посмотри на Гонтов — какими они были, богатыми, могучими, сильными, и во что они превратились. Что толку от того, что в тридцатых их включили в те «священные двадцать восемь» — их, нищих и больных? Какая насмешка над именем Слизерина!
Беллатрикс застыла. В ее памяти всплыло лицо Сириуса. Бродяга тщательно и со смаком перечислял вымершие чистокровные семьи. Он описывал последние поколения безумных и больных волшебников. Рассказывал, сколько у них рождалось сквибов. Беллатрикс кричала на него и сжимала прутья так, что белели костяшки пальцев, а Бродяга только скалился и подыскивал очередной пример. «Я очень доверяю твоему авторитету в вопросах крови, — сказал Сириус. — Как ты думаешь, Слизерин гордился бы Марволо Гонтом?»
— Ты должна понять одну вещь, — сказала Беллатрикс, когда Пенелопа с опаской покосилась на нее. — Ты здесь уместна.
— Я поняла.
— Ну раз ты это поняла, давай уже поговорим о Сириусе и твоей ревности. Ты ведь знаешь всю историю с Поттерами?
— Конечно, я знаю. Сириус мне рассказывал, еще когда мы только познакомились.
— А теперь послушай. Он с этим жил двенадцать лет. Представляешь себе, что это такое — сидеть в Азкабане и знать, что Петтигрю ходит по земле, и ему еще присвоен орден Мерлина. Пенелопа, для него Поттер — оживший друг, его лучший друг. Не его приемный сын, это точно. Может, брат, который сильно младше. Но Бродяга точно все понимает.
Беллатрикс очень аккуратно и бережно погладила живот Пенелопы.
— Ты бы видела, с какой физиономией он пришел говорить мне о том, что ты беременна, — Пенни еле заметно улыбнулась. — Не ревнуй. Так бывает, что супруги не всегда понимают друг друга. Я вообще… кто здесь?
За дверью что-то отчетливо прошуршало, и в проеме появился черный пес.
— О, появился, — Белла приподняла бровь. — Ты что, подслушивал?
Пес помотал головой и уставился на Пенелопу с виноватым видом.
— Знаете что… дети, — произнесла ведьма. — Пожалуй, я оставлю вас наедине, и поговорите сами.
* * *
— Давайте выпьем за скорое чистокровное пополнение в семье Блэков! — вот уж у кого всегда был командный голос, так это у Селвина.
Волшебники радостно подхватили тост. Беллатрикс пригубила вино. Вот они, все вместе. Селвин, Нотт с супругой, Яксли, Роули. Люциус и Нарцисса, которые без слов понимают друг друга.
Собрание в Малфой-мэноре не могло не превратиться в отмечание дня рождения Беллатрикс Блэк. Это предполагалось с самого начала — тихий праздник в семейном кругу и на следующий день собрание Организации. Сидя за длинным столом, Белла никак не могла отделаться от странного ощущения. Она сидит на месте Лорда. Дни рождения Волдеморта отмечали именно так — совмещая собрание с праздником.
Беллатрикс улыбнулась. «Чистокровное пополнение. Это стоит сказать девочке», — подумала она и выпила свое вино.
|
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 24.02.2014, 07:35 | Сообщение # 126 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XC. Новые земли
Белла вернулась домой, когда большие напольные часы показывали одиннадцать вечера. По своему распорядку дня Беллатрикс примерно в это время отрывалась от книг и бумаг и задумывалась над тем, что пора бы уже пойти спать. Поздний отход ко сну занимал в жизни Беллы место где-то рядом с носками и теплой постелью.
Дементоры появлялись в коридорах Азкабана между девятью и десятью часами вечера. После их прохода Беллатрикс практически мгновенно отключалась; чудища оставляли ее выжатой, как лимон. Один раз в порядке эксперимента Белла рискнула заснуть до прибытия дементоров. Это закончилось тем, что ведьма посреди ночи перебудила половину коридора своими воплями. От одной твари могли просто остаться неприятные ощущения. Но несколько дементоров превратили сон заключенной в сплошной кошмар.
Едва лишь придя в себя после Азкабана, Беллатрикс заметила, что не может нормально засыпать до десяти вечера, а сразу после этого часа ее начинает клонить в сон. Ведьма ломала эту привычку точно так же, как с силой разводила в стороны уже не скованные цепью руки. Она стала ложиться спать поздно вечером и вставать в восемь утра. На полчаса позже того момента, когда в коридоре Азкабана слышался скрип тележки, на которой везли бачок с завтраком.
Остальные домочадцы укладывались раньше, особенно беременная Пенелопа. Беллатрикс и не удивилась тому, что дома темно и тихо. Ведьма сделала пару шагов и услышала странный звук из коридора. Опять Пенелопа? Беллатрикс остановилась. Она явственно различила тихий смешок и возню. Нет, это явно не Пенелопа. Это может быть только Тонкс; племянница стала часто появляться и ночевать на Гриммо. Она тренировалась с Беллатрикс, она делилась известиями из министерства, наконец, она общалась с Гарри — последнее Белла особенно ценила после истории с Пенни.
«Изумительно», — подумала Беллатрикс. Если племяннице не спится, то не спится явно с кем-то еще. Этот кто-то — явно не Сириус, так что выбор невелик. Белла с шумом набрала воздух, стараясь не злиться. Она подошла к двери, демонстративно шумя каблуками и чуть громче, чем надо, потянула за ручку. Там, в коридоре, все поняли сразу — когда Беллатрикс вышла из гостиной, в коридоре оказалась только Тонкс.
Белла даже не сразу поняла, что эта девица, удивительно похожая на шестнадцатилетнюю Андромеду — ее племянница. Нимфадора предстала перед тетушкой в джинсах и криво застегнутой блузе. Даже в слабом свете «Люмоса» Белла увидела, что под блузой ничего нет.
— Так, ты одна? — без предисловий спросила Беллатрикс.
Тонкс только кивнула.
— Пойдем-ка в гостиную, — Белла взяла племянницу за руку и чуть не потащила ее к камину.
Едва волшебницы зашли в гостиную, Беллатрикс плотно закрыла дверь.
— Поттер? — быстро спросила ведьма.
— Да, — кивнула Тонкс.
— Вы уже? — Белла чуть наклонила голову, разглядывая племяшку.
— Нет еще, я…
— Хорошо, — Беллатрикс будто не видела, как Дора покраснела и возмущенно замотала головой. — Я тебе кое-что сейчас скажу, в конце концов, ты у меня дома. Милая моя, я более чем уверена, что мама тебе рассказала, как меня сделали папа с мамой. И поэтому…
— Тетушка, я… — Тонкс попыталась вставить слово.
— И поэтому! — Белла повысила голос моментально, без всякой увертюры. — Я тебе ничего не скажу про твой выбор и про возраст — ты большая девочка, в конце концов. Пороть уже поздно. Но вот одно я тебе скажу.
Беллатрикс подошла ближе к Тонкс и чуть ли не нависла над ней.
— Если ты решишь… поразвлекаться, — Белла стояла нос к носу с Дорой, — не будь дурой и тщательно думай о последствиях.
— Послушайте, тетушка, — Нимфадора вклинилась в паузу. — Да, мама мне говорила, но у Гарри было свое детство…
— Похоже, ты ему уже не подруга и не старшая сестренка, — заключила Беллатрикс.
— И это тоже, — прищурилась Тонкс; ее волосы стали из каштановых темно-рыжими. — Но я знаю границы. В конце концов, он еще несовершеннолетний.
— Моему отцу это не помешало, — Беллатрикс отошла к окну. Ведьма выудила сигарету и прикурила от палочки. — Все-таки это… неожиданно.
— Вы ведь не расскажете? — в голосе Доры впервые прозвучало что-то похожее на беспокойство.
— А зачем мне это делать? — Беллатрикс выпустила колечко дыма и чуть приоткрыла окно. — Это просто нецелесообразно — докладывать Андромеде о твоем увлечении. В конце концов, ты поступаешь в ее стиле. Главное, чтобы ты потом не прибежала к матери со слезами и воплями, что ты беременна, что ты не знаешь, что тебе делать, и что отцу… ну ладно, тут ему скоро будет пятнадцать. Кстати, этот твой облик — я угадала, что это твои шестнадцать лет?
— Вообще-то да, — Тонкс улыбнулась. — Профессор Спраут страшно злилась, когда я ходила с каким-нибудь экзотическим цветом волос.
Белла помолчала. А стоило ли вообще их пугать и высказывать все это племяннице? С другой стороны — не ждать же, пока этим двоим надоест обжиматься в темном коридоре? Она очень хорошо знала, чем все это может кончиться — Сигнус с Друэллой тоже «ни о чем таком не думали».
— Вот что, — Беллатрикс помедлила. — Племянница моя, я тебе скажу только одно. Будь поосторожнее.
— Я буду.
Тонкс чуть помедлила и скрылась в коридоре. Дверь закрылась, оставив Беллу наедине со своими мыслями. Ведьма, еще раз подумав, решила, что это дело Нимфадоры. Пусть девочка разбирается сама. Спустя пять минут Беллатрикс в носках и пижаме нырнула под одеяло. Пока она шла до спальни, в доме стояла тишина.
* * *
— Милая моя, у двух нормальных людей не может быть все и всегда безоблачно, — Беллатрикс покачивалась в кресле. — Особенно, если ты имеешь дело с нами. Так что то, что у тебя были какие-то недопонимания с Сириусом — скорее норма.
Пенелопа слабо улыбнулась. Женщины сидели одни в гостиной и, как выражалась Беллатрикс, «шушукались».
— Ну, наверное, да, — сказала маленькая Блэк. — Но я надеюсь, что со временем все будет лучше. Хотя вам виднее.
— Не в плане материнства, — Белла сделала неопределенный жест. — Но да, со временем начинаешь лучше понимать мужа. А он тебя. Кстати, результаты анализа уже пришли? Кого ты ждешь?
— Мальчика, — Пенелопа погладила себя по животу. — Сова прилетела только четверть часа назад.
Беллатрикс прищурилась от удовольствия и закачалась в кресле.
— Это очень хорошо, — наконец, произнесла она и снова замолчала.
Волшебница хотела растянуть подольше этот момент и все, что с ним связано. Приятное тепло, Пенелопу на диване, мерный скрип своего любимого кресла — эти вещи сейчас накрепко привязывались к одному, самому важному. У семьи будет наследник.
— Ваша с Сириусом история чем-то напоминает сказку, — перед тем, как Беллатрикс заговорила, прошло полминуты. — Встреча, роман и свадьба. Это действительно не так часто случается.
— А как это бывает обычно? Все длится дольше? — Пенелопа подалась вбок, к Белле и приготовилась слушать.
— Обычно, милая моя, старые семьи, говоря «брак», подразумевают союз, — назидательно произнесла Беллатрикс. — Сама ведь догадываешься, почему. Слишком много вопросов связаны с деньгами, долями в предприятиях и связями в Министерстве. Так что дольше длится только планирование. Нет, если тебя это вдруг расстроило, то могу тебе сказать, что с моей стороны тоже был расчет — можешь ощутить себя нормальной чистокровной леди. В этом плане ты не хуже любой чистокровной невесты.
— Любопытно знать, каков был расчет, мадам Блэк, — Пенелопа приняла подачу.
— Ну как же, — пожала плечами ведьма. — Здоровая, симпатичная, неглупая волшебница, которая готова рожать и чьи дети могут считаться чистокровными. Если учесть, что вы друг другу понравились, то это окончательно склонило чашу весов в твою пользу.
Не сговариваясь, Пенелопа и Белла засмеялись.
— С такой логикой трудно спорить, — согласилась маленькая Блэк. — Но я понимала свою основную ценность. Я же немного начитанная.
— У любой начитанной девицы создается ощущение, что главная ее характеристика в глазах семьи — ширина бедер. Это, конечно, немного не так, но одну вещь хорошо бы понимать: чистокровная леди — комендант семейной крепости. Даже если она вдруг полукровка. Кстати, поэтому бабушка Кассиопея так и не вышла замуж. И даже я в браке возилась с… семейной крепостью. Можешь себе представить меня пекущей блинчики? Нет? А я иногда пекла.
— Вообще-то могу, — прищурилась Пенелопа. — Вы же показывали мне.
— Если только, — Беллатрикс прикрыла глаза. — Знаешь, отношения строят долго и старательно. В этом смысле у вас с Сириусом действительно вышла сказка — вам обоим хотелось пожениться. Я в свое время проревела всю ночь перед свадьбой. Лезло в голову столько всякой ерунды… ты даже не представишь, да и я не хочу сейчас это рассказывать. А потом, спустя годы, мне одной совой пришло разрешение на свидание и извещение о смерти. И я снова ревела, еще сильнее, чем перед свадьбой.
— Вот этого я точно себе не представляю, — очень тихо сказала Пенни.
— И не стоит, милая моя. Рожай, воспитывай ребенка, занимайся умным делом, потом война кончится… и я подскажу тебе пару хороших мест, куда можно съездить с Сириусом.
* * *
Поттера собирали к Малфоям тщательно и со вкусом. Сириус поначалу высказался в стиле, что парень отправляется не на Северный полюс и не на смотрины невесты, но Беллатрикс была неумолима. Это к Уизли можно отправляться в джинсах и толстовке, чтобы отметить день рождения — там очень неформальная обстановка. Это заниматься можно не при параде. Если парень собрался к Малфоям — то некоторые условности соблюдать все же стоит. Гарри отбыл в Малфой-мэнор в костюме, причесанный и начищенный. Парень выглядел прилично по любым меркам.
— Ну, будем надеяться, что он не опозорится, — произнесла Беллатрикс, когда Поттер скрылся в камине.
— Мне кажется, Беллс, что ты чересчур серьезно к этому относишься, — Сириус плюхнулся на диван. — Я еще понимаю, если бы…
— Если бы что? — Беллатрикс выразительно сложила руки на груди. — У Уизли он жил. Малфоев он не знает, кроме моего племянника. Поэтому пусть лучше выглядит не как только что из Норы.
— Допустим, — Бродяга принялся разглядывать потолок. — У тебя опыта больше.
— Безусловно, — кивнула Беллатрикс. — Поттер — не ты и не его папа. Это закомплексованный и нервный ребенок. Поверь, я хорошо это понимаю; сама была такой лет до шестнадцати. Ему еще только придется вырабатывать самоиронию и повышать самооценку.
«Правда, этим уже занялась племяшка», — мысленно добавила Белла.
— По меньшей мере, это уже воспитание, а не обучение, — хохотнул Блэк.
— Не могу с этим поспорить. Что бы ты ни говорил, в Хогвартсе его должны учить, а воспитывать его должен ты. Кстати, я рада, что Пенелопа успокоилась.
— Ну да, раз вместе с нами собирала Гарри, то, значит, не ревнует, — Сириус перестал смотреть в потолок и уставился на кузину. — Но я, честно, даже представить такого не мог.
— Привыкай, — пожала плечами ведьма. — Беременные женщины — они такие. Непредсказуемые. Это еще ей не хочется странного. И твое счастье, что она любит поспать.
Блэки помолчали несколько секунд перед тем, как Белла перескочила на другую тему.
— Скоро опять осень, скоро опять Хогвартс, и, кстати, скоро очередная бестолочь будет вести ЗОТИ. И опять нам придется учить детей.
— А ты попросись профессором в Хогвартс, — с очень серьезным видом сказал Сириус.
— А в глаз? — прищурилась ведьма.
— А за что? — парировал Блэк.
* * *
Гермиона Грейнджер не жила тем, чем обычно живут девушки в ее возрасте. Все то, что начинает делать девочка, которой хочется повзрослеть, как-то прошло мимо нее. Даже на Святочный бал она пошла с Крамом не потому, что Виктор был всемирно известным ловцом, а просто потому, что ей было с ним интересно. Впрочем, болгарин в этом вопросе полностью ее понимал.
Даже визит к Малфою Гермиона воспринимала как возможность узнать что-то новое и выяснить, наконец, ответ на интересующие ее вопросы. Все-таки она всегда была умной девушкой и понимала, что старое поместье древнего рода — целая кладовая знаний. Достаточно было послушать, что говорил Гарри о своей жизни у Сириуса. Он описывал огромную библиотеку, сумрачный зал, думосброс и приемы окклюменции — Гермиона догадывалась, что за пределами программы Хогвартса скрывается очень и очень многое, но только после рассказов Гарри и Малфоя она хотя бы примерно начала представлять, сколько и чего она еще не видела в магическом мире.
«Нора» напоминала обычный деревенский дом, но даже там, если приглядеться, постоянно всплывали необычные вещи вроде часов семьи Уизли. Что могло быть в Малфой-мэноре — она пока и представить не могла. Их разговоры с Драко напоминали диалог слепого и глухого. Одна не понимала, о чем спрашивать, другой не знал, о чем говорить. Да и возможностей нормально побеседовать у них не было.
Гермиона всегда была умной девушкой, и могла разложить по полочкам свои мысли и идеи. На отмечание дня рождения Поттера прибыла делегация слизеринцев. Малфой, Нотт и Паркинсон, может, и не очень уместно смотрелись в «Норе», но они там смотрелись своими. Чистокровными у чистокровных. Им все было понятно, они не путались в помещениях, они гоняли квоффл всей толпой, и они ни капли не напоминали чопорных и надменных поганцев. Поэтому Гермиона собиралась в мэнор тщательно, посоветовавшись с Джинни.
Главное, что она терпеть не могла в чистокровных — их отношение к одаренной магглорожденной девочке как к экзотическому животному. Поначалу ей даже хотелось прийти в Малфой-мэнор в нормальной маггловской одежде, но от этой идеи она отказалась. Гермиона всегда была умной девушкой, и понимала, что добьется этим только того, что сама посадит себя в клетку в зоопарке. Она явилась вместе с Роном и Джинни, в приличной мантии и под нее подобрала дома одежду, похожую на школьную форму. Судя по всему, она сделала все правильно — леди Малфой, которая встречала их вместе с Драко, никак не показала неудовольствия или брезгливости.
— Так, смотри, — объяснял ей Малфой. — Как ты и хотела, пока мы гоняем квоффл, я тебя усажу в библиотеке. На всякий случай, говорю еще раз: о книжках спрашивай домовика, если что-то надо, тоже попроси эльфа. Они проинструктированы.
Гермиона слушала вполуха, рассматривая стены усадьбы. Портреты со спящими людьми, необычные вещи, странные символы — все это впечатляло ее по-настоящему. Как Хогвартс, только другой Хогвартс — маленький и только слизеринский.
— Слушай, Малфой, — неожиданно спросила Грейнджер. — Ты обещал мне рассказать про традиции именования детей.
— Ну, тебе уже говорили, что каждая семья имеет свои традиции, — начал Драко, не особо снижая темп шага. — Например, Блэки очень часто называли детей в честь небесных тел. Интересно, кстати, что мальчиков — почти всегда, а девочек — просто регулярно, но это не суть важно. Много кто дает имена в честь античных мифов. Чаще всего имена чистокровных — это обычные английские имена, только достатутные.
— Ну да, традиции…
— Именно. У нас, например, часто давали французские имена, потому что корни рода Малфоев во Франции.
— А почему тебя тогда назвали Драко? Дракон?
Малфой негромко рассмеялся.
— Я бы не хотел, чтобы моя мама была матерью дракона. Но вообще-то да, дракон. Только созвездие. Когда дядюшка Регулус пропал без вести, единственным потомком Блэков остался я, и моя мама назвала меня в их традициях. Хотя дедушка Абраксас не хотел.
— А дедушка как хотел?
— Ты не поверишь, — усмехнулся Малфой. — Он хотел, чтобы меня назвали Джеффри. Ну сама представь, как бы это звучало — Джеффри Малфой!
Драко принял надменную и горделивую позу. Гермиона не удержалась и фыркнула.
— Да, Драко, действительно лучше, — согласилась она. — Ой, а это что?
— Это? — Малфой отследил ее взгляд. — Это наше генеалогическое древо. Можем посмотреть, если хочешь, только не очень долго — мне еще тебя вести до библиотеки.
Гермиона с интересом поглядела на древо. Про некоторых из указанных там людей она даже читала в учебнике истории. От Септимуса Малфоя вниз вели три линии. Но из трех его сыновей женился лишь один. После него Малфои всегда заводили одного наследника. Только пару раз в семье было больше одного ребенка, когда первернцем рождалась девочка.
— А вот и дедушка Абраксас, который хотел назвать меня Джеффри, — показал Драко.
Гермиона увидела небольшой портрет весьма привлекательного и надменного мужчины. Правее от него располагались Люциус Малфой и Нарцисса Блэк, и уже от них, соединенных двойной линией, тянулась ниточка с именем Драко.
Гермиона всегда была не просто умной, но и очень внимательной девушкой. Еще при беглом просмотре ей показалось что-то странное. Она даже сделала шаг вперед, чтобы поближе рассмотреть ткань. Полотно выглядело так, как будто кто-то его прожег или порвал на месте между Люциусом, Нарциссой и Абраксасом. Прожег и потом залатал очень и очень тщательно — цвета ткани почти не отличались.
Гермиона всегда была бестактной, но при этом все-таки умной девушкой. И поэтому она не сказала ничего.
|
|
|
| Таис | Дата: Четверг, 20.03.2014, 00:45 | Сообщение # 127 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCI. Педагог дополнительного образования
— У вас хватило ума не вмешивать в это дело Сьюзен Боунс? — резко спросила Беллатрикс и пристально поглядела на обоих парней. — Ясно… не хватило.
Поттер и Малфой стояли перед Беллой с виноватым видом.
— Нет, хорошо, — ведьма отошла к окну. — Я согласна, что вам нужно учиться ЗОТИ как следует. И я, и Сириус согласны вас учить, но все же. Чем вы думали, когда обсуждали это в присутствии племянницы главы Департамента Магического правопорядка?
— Головами, мадам Блэк, — очень спокойно ответил Малфой.
— Беллс, — Сириус, который все это время молча сидел на диване, вмешался в разговор. — Амелия Боунс серьезно относится к ситуации. Ты это знаешь.
— Сириус, — Беллатрикс резко развернулась на каблуках. — То, что мадам Боунс знает о наличии фальшивого Волдеморта, еще не означает, что она одобрит и спокойно воспримет такие занятия ее племянницы.
— Но это будет проблема племянницы, а не наша, — возразил Блэк. — Мы не делаем ничего противозаконного.
— Не делаем, — нехотя согласилась Белла. — Но тем не менее… хорошо, сколько вас? Восемь?
— Да, мадам Блэк, — отозвался Гарри. — Мистер и миссис Уизли отпустили Рона и Джинни.
— Если вы разрешите, то они будут вместе с нами, — добавил Малфой.
Беллатрикс и Сириус переглянулись. «Ну?» — спросила ведьма взглядом. «Ну а что еще?» — пожал плечами Бродяга.
— Восемь… хорошее число. Ладно, — Белла села в кресло и осмотрела обоих подростков. — Мерлин с вами. Завтра вечером мы с Сириусом ждем вас здесь.
Поттер и Малфой облегченно вздохнули. Беллатрикс видела, как они расслабились, получив ответ на свой вопрос.
— Идите уже, — Беллатрикс устало повернулась к Сириусу…
…Когда гостиная оказалась достаточно далеко, оба парня остановились и повернулись друг к другу.
— Видишь, Поттер, — Малфой ухмыльнулся не хуже Фреда и Джорджа. — Тетушка Белла, как услышала про Сьюзи, даже и не вспомнила про Грейнджер.
Гриффиндорец и слизеринец дали друг другу пять.
* * *
Беллатрикс еще раз внимательно прочитала извещение. Затейливый канцелярский язык, как это за ним водилось, имел множество нюансов и скрытых смыслов. Министерство собиралось провести проверку пожарной безопасности на том предприятии, которое они купили с Люциусом два года назад.
Ведьма подняла взгляд. Сириус сидел у окошка и разглядывал какой-то чертеж. Бродяга напоминал ребенка, который рисует, пока мама стоит в очереди. Каким-то шестым чувством Блэк понял, что на него смотрят и оторвался от чертежа.
— Ну и что пишут? — поинересовался Бродяга.
— Пишут, что в первую неделю сентября будет проверка пожарной безопасности.
— Пишут, что хотят денежек, — закивал Сириус, — Это так переводится.
— По своей прошлой жизни я помню, — Беллатрикс положила бумагу на стол и откинулась на спинку стула, — что проверяющий всегда найдет, к чему придраться. Все это в стиле Фаджа — надавить и поинтересоваться, правильно ли понимают мелкие неприятности.
— Я бы вообще подумал, не озаботился ли он крупными неприятностями.
Белла помолчала. Да, с Министерства сейчас станется раздуть любую муху до размеров дракона. Даже формальные требования могут оказаться таким же формальным поводом, вот только для чего? Вариантов много, от самых безобидных и до неприятных.
«Пожалуй, проще решать вопрос на месте», — подумала ведьма. Доверенные лица Фаджа работали за деньги, воспринимая свои должности как кормушку. Доверенные лица Фаджа работали из страха. Но вот за идею, пожалуй, у него никто не работал, даже Амбридж.
С безыдейным человеком проще договориться.
— В конце концов, твои тоже что-нибудь придумают, — сказал Сириус, когда молчание затянулось. — У Малфоя есть выходы.
— У всех есть выходы, — раздраженно отметила Беллатрикс. — Это в принципе не самая большая наша проблема.
— Но все-таки наша, — Сириус примирительно приподнял ладони. — Не хочешь говорить — ладно. Нам еще толпу детей учить послезавтра и комнату расчищать.
— В боевой зал никого не пущу, — отрезала Беллатрикс, роясь в ящике. — Кстати, посмотри.
Ведьма протянула брату внушительный свиток. Пока Бродяга, как и подобает джентльмену, поднимался и шел к столу, на портрете ожил директор Блэк.
— Ого, — Сириус пробежался взглядом. — Это целая учебная программа.
— Примерно так, — Беллатрикс вытянула сигарету и протянула брату пачку. — План, испытанная методика нашего дедушки, упор на самозащиту… в общем, все то, чему должны учить в Хогвартсе.
Финеас Найджелус Блэк деликатно закашлял.
— Сидите, сидите, — директор уселся в кресло и закинул ногу на ногу. — Праправнук, будьте любезны, покажите мне записи. О, — Финеас Найджелус прищурился, разглядывая лист, который Сириус развернул прямо перед портретом. — Мне нравится.
— Правда? — Белла щелкнула зажигалкой.
— Безусловно, — старик потер нос. — Хороший календарный план, вы даже наметили цели и описали предполагаемый результат. Неплохо. В том смысле неплохо, что вы составили программу занятий для школьников, а не для боевиков. У вас все-таки есть способности к преподаванию.
— Я польщена, — Беллатрикс пожала плечами. — Сейчас, очевидно, будет сказано что-то неприятное.
— Похоже на то, — Сириус свернул бумагу и уселся рядом с Беллой.
— А как же, — улыбнулся Блэк. — Я имел несчастье ознакомиться с учебником Слинкхарда, который начисто лишен практических занятий. Жалкое и печальное зрелище, как и новый преподаватель. Я очень сочувствую Дамблдору, что ему приходится решать такие проблемы. Особенно сейчас, оценив вашу работу — вы прямо заменяете профессора ЗОТИ.
— Мне уже говорил об этом Сириус, — беззлобно сказала Беллатрикс. — В такой ситуации, директор, взяли бы и намекнули, что ли, Дамблдору, что мне придется платить полставки.
— Хорошо, — неожиданно серьезно произнес Финеас Найджелус и, прежде чем Блэки вставили хоть одно слово, портрет застыл.
* * *
Сова из Хогвартса прилетела через два с половиной часа.
После тщательной проверки письма и конверта Белла медленно вынула послание.
«Уважаемая госпожа Блэк!
С большим прискорбием вынужден сообщить, что отдельной ставки методиста в данный момент у нас нет. Оформить Вас в Хогвартс я не могу в связи с известными вам нормами законодательства и настоятельной инициативой Министерства. Тем не менее, понимая и разделяя Ваше справедливое возмущение, я обдумаю возникшую ситуацию.
Пользуясь случаем, хочу попросить Вас о личной встрече, чтобы обсудить этот и некоторые другие вопросы. Буду признателен, если у Вас найдется время до Вашего первого занятия.
С пожеланиями всего наилучшего, Альбус Дамблдор»
Беллатрикс очень медленно подняла взгляд.
— Беллс? — Бродяга прищурился, поймав взгляд, который не сулил ничего хорошего.
— На, полюбуйся, — Беллатрикс резко передала ему письмо и зашагала из гостиной в кабинет.
Финеас Найджелус Блэк, директор Хогвартса, почтенный предок, талантливый волшебник и просто вредный старик, с наглым видом развалился в кресле. Беллатрикс буквально влетела в кабинет, но предок с демонстративным спокойствием достал сигару.
— Лорд Блэк, как вы прикажете это понимать? — прямо с порога выдохнула Белла.
Финеас Найджелус Блэк молча достал гильотинку, отрезал кончик сигары и зажег ее от палочки. Беллатрикс уже подошла вплотную к портрету и открыла рот для повторного вопроса, но старик буквально на долю секунды опередил ее.
— Понимать что? Оперативность ответа Дамблдора на вашу заявку? — старый директор с видимым удовольствием выпустил колечко дыма.
Нарисованные струйки поднялись по холсту и исчезли за его краем.
— Именно так, — Белла начала закипать. — Я не верю, что вы не имеете представления о чувстве юмора.
— Требуется более ясно формулировать свои желания, — пожал плечами Блэк. — Вот знаете, я недавно слышал интересное обсуждение о маггловских думающих машинах и языках общения с ними. Очень занимательно, знаете ли, сопоставлять средства научных вычислений по обе стороны Статута.
— Я не хочу ни слова слышать о маггловских думающих машинах! — прорычала Беллатрикс. — Зачем вы сразу же отправились к Дамблдору?
— Только и исключительно в ваших интересах, — устало произнес директор. — Сядьте.
Было в этом голосе что-то такое, что заставило Беллу молча сесть.
— Когда я был молод и глуп, — начал Блэк, — я часто брался за разные дела сверх своего функционала. Сначала меня за эти дела благодарили. Потом принимали как должное. Потом были близки к тому, чтобы требовать. Вы оказываете директору услугу, закрывая брешь в ЗОТИ, и будет лучше, если это будет позиционироваться как ваше одолжение, а не что-то должное. Понимаете?
— Я сердита не столько за это, сколько за то, что вы даже не переспросили!
— О-о-о… — протянул директор. — Зная вас двоих и зная вашу привычку искать черных кошек в темной комнате, я уверен, что вы бы долго думали и в итоге просто помолчали бы. Разве нет? Беллатрикс, вы, конечно, не безнадежны, как я думал еще в девяностом году, но все же — у меня побольше жизненного и педагогического опыта. И Дамблдора я знал еще студентом. Так что поверьте, я знаю, что и как ему сказать, чтобы это не выглядело грубостью.
— И зачем же вам это?
— Затем, что рассмотрение вашей кандидатуры в качестве профессора Хогвартса, пусть и гипотетическое, для Дамблдора будет первым шагом к нормализации ваших отношений. Вы играете с директором, — Блэк слабо улыбнулся, — так что вам еще предстоит иметь с ним дело. Послушайте моего совета: ответьте ему быстро и пригласите на Гриммо.
— Я не доверю это сове, лорд Блэк, — уголки губ Беллатрикс чуть приподнялись. — Могу ли я попросить вас поговорить с директором Дамблдором?
* * *
— Профессор Дамблдор!
Гарри радостно вскочил, когда из камина в гостиную вышел директор. Старый Альбус улыбнулся Поттеру, поприветствовал дам, пожал руку Сириусу — все это он сделал с той непринужденностью, на которую способны старые учителя. Спокойные, доброжелательные, умеющие избегать формальностей и при этом оставаться на той дистанции, где неформальное общение не превращается в панибратство. Впрочем, особо долго они и не разговаривали. Через пару минут Беллатрикс и Дамблдор уже поднимались в кабинет.
— Я догадываюсь, что вас, мадам Блэк, интересует не материальное вознаграждение, — мягко произнес Дамблдор, усаживаясь в кресло. — Думаю, что сохранение или восстановление навыков для вас важнее.
— Безусловно, — согласилась Беллатрикс. — Блэки не бедствуют. Но есть и еще один момент.
Блэк и Дамблдор сидели рядом, в креслах у окна. Их разделял журнальный столик. Орион Блэк был серьезным и обстоятельным человеком, и кабинет был таким же внушительным. «Интересно, — подумала Беллатрикс, — сидела ли тут тетка Вальбурга, когда Орион работал?» Хоть убей, Белла не могла представить Вальбургу, сидящую с ногами в кресле.
— Я догадываюсь, какой, — мягко произнес Дамблдор. — Если я правильно понял вашего почтенного предка, то он возмущен тем, что вы берете на себя дополнительные обязательства.
— Я, к сожалению, не слышала, что говорил директор Блэк, — Белла чуть поерзала в кресле. — Но, пожалуй, да. Я думаю, вы не обидитесь на прямоту, если я скажу, что ЗОТИ в Хогвартсе почти не преподается.
— Даже не буду с вами спорить, — согласился Дамблдор. — Вы оказываете этим молодым людям и — косвенно — мне огромную услугу. Предлагать за такое деньги несколько… неправильно. Но, я думаю, что могу предложить что-то серьезное взамен.
— Я вас внимательно слушаю.
— Амбридж, — негромко произнес Дамблдор.
— Амбридж?! — переспросила Беллатрикс.
Белла научилась владеть собой. За десять безумных лет напротив кузена она основательно привыкла к постоянным подначкам, подколкам и шуточкам. Наверное, если бы сейчас Поттер громко сказал ей в лицо, что Волдеморт — полукровка, Беллатрикс бы смогла сдержаться. Но от одного слова Дамблдора Белла едва не подскочила на месте. Волшебница оскалилась. Беллатрикс почувствовала, как в ней поднимается настоящая, черная злоба.
— Именно так. Я обещаю вам примерно наказать Долорес Амбридж. Конечно, я не говорю о ваших любимых методах, — директор прикрыл глаза. — Но вы, я думаю, понимаете, зачем Фадж направил ее в Хогвартс и к чему это может привести.
— Насколько я понимаю, Фадж воспринимает все это как игру против него, — Белла взяла себя в руки. — И он хочет отправить свое доверенное лицо в Хогвартс, чтобы отслеживать ситуацию в школе. Вот только беда: доверенные лица у него тупы, а умным он не доверяет.
— Это недостаток любого чиновника его склада. Исполнительность и лояльность они ценят выше профпригодности. В любом случае, я считаю, что этот год не будет спокойным. В какой-то момент Том явится миру, и тогда Фаджу не удержаться.
— Побег из Азкабана, — сухо произнесла Блэк. — Фальшивый Волдеморт просто обязан начать с этого. Только там он найдет лояльных боевиков.
— Боюсь, что побег из Азкабана сразу же свяжут с вами. Это лишь прелюдия к настоящему действу, но где и когда оно состоится — мы не знаем. У меня есть предположения, но они пока основаны на зыбком фундаменте. Но независимо от того, что будет дальше, нам надо собирать факты. Фадж не должен остаться министром, когда начнется открытая война…
— …Всегда пыталась понять, господин директор, — сказала Белла после того, как они обсудили программу и решили расходиться. — Вы возглавляете орден, но не политическую партию. Вы имеете огромное влияние, но почти им не пользуетесь. Я не помню вашего деятельного участия в интригах…
— …И ваш вопрос — в чьих интересах я действую? — прямо спросил Дамблдор.
— Да, — кивнула Беллатрикс. — Именно так, прямо и грубо.
— В интересах Британии, разумеется, — очень печально произнес директор. Беллатрикс только сейчас увидела, насколько Дамблдор стар: по глазам, по выражению лица, по осанке. — Кто-то же должен, разве нет?
* * *
Белла лежала в кровати под теплым одеялом и смотрела в потолок. Придется вызывать к Пенелопе целителя — возить ее в Мунго стало слишком рискованно. Бродерика Боуда чуть не задушили дьявольские силки, которые ему прислали якобы на день рождения. Если кто-то сумел наложить «Империо» на целителя один раз, то сможет и в другой. Сразу после ухода Дамблдора Белла говорила с Сириусом. Бродяга тут же предложил позвать на помощь Тонкса.
Тонкса так Тонкса. Гораздо больше ее занимала ситуация с Боудом. Сторудник Отдела Тайн слег в Мунго и через неделю его попытались убить. С ответом на вопрос «Кто?» проблем не было. Проблема была с ответом на вопрос «Зачем?». Как назло, Тонкс пребывал в отпуске, и у Беллы не было хотя бы намека на свои уши в больнице.
Беллатрикс прикрыла глаза. Кроме Боуда, были еще странности в окклюменции. Ведьма смогла зафиксировать эти странности, смогла их обработать, но уверенности в своих выводах у нее не было ни на кнат. Что-то мешало Поттеру, но вот что? Не врожденные же болезни. Беллатрикс видела систематику в своих наблюдениях, но не представляла, что такая систематика может означать. У кого спросить совета?
Уже засыпая, Белла решила, что начнет со Слагхорна.
* * *
Они выбрались из камина двумя порциями. Сначала — трое слизеринцев и Сьюзен Боунс. Потом — двое Уизли и Грейнджер. Белла, неспешно покачиваясь в кресле, еле заметно улыбнулась. Даже не знай она их, она бы безошибочно указала, кто из восьми подростков грязнокровка. Для всех, кроме Гермионы, обстановка была естественной. Даже для Уизли — Рон и Джинни видели не необычный дом, а богатый дом. Большая разница, если вдуматься.
Беллатрикс подождала, пока восемь шумных школьников поздороваются друг с другом, и резко поднялась из кресла. Разговоры стихли. Краем глаза она увидела, как с дивана поднимаются Тонкс и Сириус.
— Итак, — Белла посмотрела на них всех, от Поттера и Грейнджер до Боунс и Малфоя. На сосредоточенных, тихих и внимательных. — Поскольку ситуация того требует, вас необходимо обучить основам самозащиты, и заниматься с вами будем мы. Всех нас вы уже знаете.
Для занятий Блэки расчистили большую комнату на втором этаже. Когда-то там могло с комфортом собраться все многочисленное семейство. Теперь там трое взрослых собирались учить восьмерых школьников неполный месяц.
— Очевидно, что у нас с вами очень мало времени, — Беллатрикс прохаживалась перед строем; дети сами, без подсказок, образовали линию. Это плюс. — Поэтому по большей части я покажу вам направление движения. Целью наших с вами занятий является, как я уже говорила, самозащита. Поэтому первым, что мы с вами отработаем как следует, будет «Протего».
Так и есть — по лицам школьников пробежало легкое недоумение.
— Конечно, вы можете сказать и, скорее всего, подумали, что вы уже это знаете, — сказала Беллатрикс. — Но, тем не менее, это важная часть… Экспеллиармус!
Белла внезапно развернулась на месте. Только что она говорила — и уже стояла со вскинутой палочкой: школьники не успели даже напрячься, когда с изогнутой палочки Беллатрикс сорвалось заклинание и тут же растеклось по медному щиту, который выставила Тонкс.
— Вот она знает «Протего», — Беллатрикс хлопнула в ладоши, снова притягивая к себе внимание. — Думаю, вы поняли все, что я хотела вам сейчас объяснить.
* * *
Беллатрикс подошла к машине и распахнула дверцу. Огромный черный внедорожник, точная копия того, на котором они ездили за Гарри, уже урчал двигателем. Вещи собраны, машина готова, все уже внутри. Ведьма не смогла сдержать улыбки — Кричер пробежал к дверям гаража, сжимая в ручонках старые светящиеся палочки. Белла уже привычным движением забралась на заднее сиденье и захлопнула дверь. Все внутри, все готовы, горескоп ведет себя тихо.
— Поехали, — сказал Сириус и «Гелендваген» стронулся с места.
Школа ждала.
|
|
|
| Таис | Дата: Четверг, 20.03.2014, 00:46 | Сообщение # 128 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCII. Могила Регулуса Блэка
Все-таки автомобиль комфортнее мотоцикла. Беллатрикс сидела наискосок от водителя — Тонкс занимала меньше места, и за ней сидеть было удобнее. Они ехали не очень быстро — в оживленном потоке Сириус никуда не спешил. «Похоже, для магглов машина как метла для волшебника», — подумала Белла. Такое же средство передвижения. Их машина, конечно, выделялась среди легковушек. Но не настолько сильно, чтобы любой волшебник сразу мог сказать — вот тут едут Блэки.
Поттера провожали на поезд как полагается. Свита из Блэков, бдительные орденцы в толпе и ватага товарищей уже на перроне.
— Знаешь, Беллс, — сказал Сириус, когда Поттер с друзьями скрылся в вагоне. — У этих ребят есть одно серьезное преимущество перед нами всеми: их не разделяет пролитая кровь. Я не смогу нормально воспринимать твоих Селвина или Нотта, а вот Гарри сможет подружиться с Малфоем.
Беллатрикс покосилась на место рядом с водителем. Тонкс гордо восседала в своем уже привычном облике — типичная блэковская девица. «Интересно, что знает Андромеда?» — подумала Белла. Вряд ли миссис Тонкс знает об увлечении дочери. Но, скорее всего, догадывается — Андромеда в ряде вопросов сообразительнее старшей сестры. И, скорее всего, не одобряет. Но в этом вопросе Беллатрикс с ней совершенно не согласна.
— Это интересно, — ведьма настолько увлеклась, что заговорила вслух.
— Что такое, Беллс? — спросил Сириус.
— Я… о своем, — Беллатрикс потерла подбородок. — Вот что, Сириус. Перед тем, как ехать на Гриммо, отвези меня к ближайшему парку. У меня есть дело к Слагхорну.
— Слагхорну? — переспросил Сириус.
— Когда я занималась с Поттером окклюменцией, я заметила некоторые странности. Поэтому я хочу их как следует осмыслить. Мне нужен совет специалиста, — Беллатрикс машинально нащупала стопку листов с записями.
Сириус помолчал секунду.
— К Слагхорну… — произнес он, явно проглатывая «А почему не к Дамблдору?» — Хорошо, но я могу тебя просто отвезти. Тонкси, ты как на это смотришь?
— Да в принципе можем, — пожала плечами Тонкс.
— Не стоит, — покачала головой Беллатрикс. — До старика Горация ехать далековато. Я его предупредила заранее, а у тебя, Сириус, есть беременная жена. У тебя, племянница, есть еще мама. Так что — просто до парка.
* * *
Беллатрикс никогда не была дома у Слагхорна, но не особо удивилась обстановке. Жилище профессора выглядело как его покои в Хогвартсе — только побольше и комфортнее. Даже обивка дивана была такая же. Белла молча сидела в кресле и разглядывала комнату. Над камином стройными рядами стояли фотографии клуба. Ведьма видела молодого Малфоя, мужа, нескольких гриффиндорцев. Не без удивления она нашла там Шеклболта. С еще большим удивлением она там увидела себя.
Белла появлялась в клубе от силы пару раз. Она была чистокровной, она была способной ученицей… но она же тогда была зашуганной нервной девочкой, которая постоянно опасалась сделать что-нибудь не так. В конце концов, она перестала там появляться — пятнадцатилетняя Беллатрикс гораздо комфортнее чувствовала себя в библиотеке.
Гораций возился долго. Белла тайком надеялась, что Слагхорн, как в ее юности, моментально найдет ошибку. Но старый декан сидел и тщательно проверял ее выкладки.
— Я могу только сказать, что явно виден след от черной магии, — наконец, сказал Слагхорн, когда пауза затянулась. — Ошибок я не вижу, но точно… вот что, я попробую сейчас посчитать численно, — старик поднялся с дивана. — Подождите, пока я схожу, настрою вычислитель. Кстати, полюбуйтесь, — Слагхорн указал на колоду карт на столике возле кресла. — Их мне прислал мой ученик, который сейчас работает в Египте. Если хотите, посмотрите, я быстро.
Беллатрикс минуту сидела спокойно, пока профессор шуршал в соседней комнате бумагами и щелкал клавишами. У Слагхорна, который до сих пор выступал рецензентом и соавтором многих статей, дома был полноценный вычислительный комплекс — волшебный прибор, который умел решать системы дифференциальных уравнений.
Ведьма протянула руку и взяла колоду. Рубашка карт выглядела очень просто — россыпь звезд на черном поле. Это явно были не игральные карты — слишком тяжелая колода. Скорее всего, гадальные — Беллатрикс перевернула одну из них и увидела грифона. Действительно, гадальные. «Вытянуть одну наугад?» — подумала ведьма. Слагхорн все не шел, и Белла решила попробовать.
Она перемешала колоду и постепенно откладывала карты рубашкой вверх. Ни одна из них ей почему-то не нравилась. Беллатрикс сама не заметила, как затаила дыхание, будто эта колода могла сказать ей что-то важное. Наконец, она решилась, увидев рубашку с одинокой крупной звездой. Светило было бело-голубого цвета, такое же, как звезда Беллатрикс. Ведьма решилась и вытянула карту. Она еще мгновение держала ее двумя пальцами и только потом резко развернула. На нее смотрел Уаджет — глаз Гора.
Беллатрикс беззвучно выматерилась. Знак бога, отомстившего красноглазому Сету — что может быть ближе к ее ситуации?..
…Слагхорн появился так же тихо, как ушел. Старик сначала уселся на диван, аккуратно сложил стопку листов и только после этого заговорил, глядя прямо в глаза Белле.
— Беллатрикс, — очень тихо начал он. — Я понимаю, что вопрос звучит странно, но скажите мне: вы уверены, что мальчик не находился длительное время под «Империо»?
— Абсолютно, — подобралась Беллатрикс.
— Тогда посмотрите, — Гораций развернул большой лист на столике перед собой. Белла не стала всматриваться из своего кресла — она просто встала и подошла, нависнув над бумагой и старичком. — Вот таблица, а вот гармоники, на которые я разложил ваши вычисления.
— Так, — Белла пробежалась взглядом по графику.
— Это не «Конфундус», иначе у нас бы ничего не было в области больших времен, — пояснил Гораций. — И не «Империо» — графики сигнатур у них отдаленно похожи, но то, что вы мне принесли, в доверительный интервал не ложится. Это что-то совершенно мне непонятное.
— В общем-то, поэтому я вам это и принесла, — Беллатрикс потерла подбородок. — Я всегда знала, профессор, что вы любите комфорт и интересные задачи.
— Это действительно очень интересная задача, — покачал головой старик. — Даже слишком. Я не видел похожих вещей. Может быть, если бы человек проходил под «Империо» несколько лет… тогда, наверное, да, отклонения были бы еле заметны. Но я с трудом представляю, чтобы мальчика держали под такими чарами десяток лет.
— Я тоже, — сухо согласилась Беллатрикс.
— Одно я могу сказать точно, — Слагхорн свернул лист. — Это долговременное влияние, и очень сильное. Я такого не видел, но и Поттер — уникальный ребенок. Возможно, со временем я смогу найти решение, тем более, у меня есть некоторые… предположения.
— Какие, профессор? — резко спросила Белла.
— Я пока предпочту не говорить, — покачал головой Слагхорн.
Беллатрикс вздохнула и подошла к камину. Она и не ждала, что Слагхорн с ходу решит ее проблему. В конце концов, она что-то смыслила в черной магии. Но все равно оставалась надежда, что старый профессор увидит что-то, чего не заметит она сама. С одной из фотографий на нее смотрели двое Лестрейнджей. Рудольфус и Рабастан, еще молодые, времен шестого курса Беллы, сидели во втором ряду членов клуба. Не узнать их Белла просто не могла — такой же мелкий Рабастан и крупный, массивный Рудольфус, который разве что не успел отрастить бороду.
— Простите, Белла, — негромко сказал Слагхорн. — Но я в самом деле не могу вам сейчас помочь.
— Было бы за что обижаться, профессор, — Белла слабо улыбнулась.
В конце концов, Слагхорн был хорошим деканом. Лучше него Беллу понимали только дед и Рудольфус.
* * *
Свой медовый месяц супруги Лестрейндж провели в глуши. Подальше от всех. Рудольфус выдал идею сразу же после свадьбы.
— Мы поедем на месяц в Канаду, — говорил он утром. — Темный Лорд уже дал нам отпуск. Подальше от Рабастана, подальше от твоей мамы. Подальше от всех. Снимем коттедж на берегу Великих озер и просто отдохнем…
…Они жили в домике почти возле воды. Они гуляли по лесу. Они катались на лодке по озеру, холодному даже на взгляд. Они много говорили и спорили. И целую неделю засыпали под разными одеялами. Лестрейндж никуда не спешил — он терпеливо, как настоящий змей, ждал, когда Беллатрикс придет в себя и освоится в новой роли.
Его терпения хватило на неделю и еще один день.
— Пусти! Поставь меня на землю! — визжала Беллатрикс.
— Нет! — свирепо ответил Лестрейндж.
Когда лодка причалила к берегу и супруги выбрались на сушу, Рудольфус просто закинул жену на плечо и потащил домой.
— Рудольфус, чтоб тебя! — взвизгнула ведьма и замолотила по широкой спине шляпой. — Хватит!
— Нет!
Рудольфус, огромный и бородатый, громыхал как носорог. Ни дать, ни взять — гигантский варвар тащит женщину в свое логово.
— Руди, у тебя совесть есть?! — Беллу начал пробирать смех.
— Нет! — совсем свирепо ответил муж.
— Ты хоть что-то еще по-английски знаешь? — взвизгнула ведьма.
— Нет.
Он так и внес ее в дом на своем плече — Лестрейдж ухитрился сделать так, что Белла ни обо что не стукнулась. Подошел к кровати и, не выпуская Беллатрикс, сдернул второе одеяло на пол.
— Нет, — очень серьезно сказал Рудольфус и показал взглядом на распластанное по полу одеяло…
Беллатрикс вспоминает свой медовый месяц.
Гремит колесами «Хогвартс-экспресс».
Где-то скрывается Волдеморт.
В Хогвартс прибывает Долорес Амбридж — последняя пешка встает на свое поле. Странные шахматы, в которые играют минимум четверо, расставлены на доске и застыли в ожидании первого хода.
* * *
— Ну? — без всяких предисловий спросила Беллатрикс на следующее утро, сразу после того, как Тонкс закончил осмотр Пенелопы и скрылся в камине.
— Все хорошо, — Сириус сидел рядом и сосредоточенно рассматривал ладони. — Будет мальчик, будет здоровый.
— Тогда почему ты нервничаешь?
Блэк фыркнул.
— Можно подумать, ты не понимаешь, почему, — заговорил Сириус. — Даже если забыть, что у нас война — я буду сидеть как на иголках до первого выброса магии.
Белла помолчала. Ведьма очень живо представила себе, что происходило бы в доме Лестрейнджей, жди она ребенка. Если даже Сириус нервничает от перспективы стать отцом, то что бы было с ней? Пока шла война, ей не стоило об этом даже задумываться. Решение подождать до конца войны было правильным и логичным, вот только сейчас от вида Пенелопы с животом ей иногда становилось грустно.
Это вряд ли можно было назвать завистью — трудно завидовать тому, к чему ты сама приложила руку. Скорее это было понимание — маленькая полукровная девочка делает то, что могла бы сделать сама Белла.
— Беллс, — Сириус, увидев, что кузина основательно задумалась, подошел к гобелену. — Ну серьезно. Разве у тебя не было такого, что все вроде получается, но нервничаешь?
— Было, — согласилась ведьма. — Кстати, — она поглядела на древо, — до сих пор не понимаю, почему твоя жена здесь покрасилась в черный?
— Он вообще чудит, — отозвался Сириус. — На нем даже дата смерти дяди Альфарда не стоит.
— Потому что я его восстановила уже посмертно. У нас были такие прецеденты. Можешь поискать в пятнадцатом веке Адрастею Блэк.
Сириус вздохнул.
— А мне хотелось, чтобы гобелен чудил. Вот ты представь себе, если бы он ошибся с Регулусом.
— Сириус… — Беллатрикс приложила ладонь к лицу. — Мы оба знаем.
— Знаем. Только все равно я хотел бы видеть брата живым. Или хотя бы знать, куда он исчез.
— Я тебе уже говорила.
— И я тебе говорил, — заметил Сириус. — Но он пропал без вести.
— Я не знаю, куда он пропал, — Беллатрикс нервно закурила. — Я была в курсе почти всего, что делал Темный Лорд. И он ни разу, ни словом не упомянул, что он что-то сделал с Регулусом. Он не мог не сказать, — Белла помолчала и повторила, будто убеждая саму себя. — Он не мог.
— Но и мои не могли. Кто тогда, Беллс?
— Ты задаешь этот вопрос десять лет.
— Ты десять лет отвечаешь, что не знаешь.
* * *
Дверь в комнату Регулуса была заперта, но открылась от простой «Аллохоморы». Беллатрикс громко чихнула от поднявшегося облака пыли. Ни она, ни Сириус, ни тем более Пенелопа, не входили в эту спальню. Они, не сговариваясь, считали эту комнату могилой Регулуса Блэка.
Сзади зашумел Сириус. Бродягу, похоже, это все угнетало еще сильнее — и слизеринские флаги, и фотография школьной команды, и газетные вырезки с Темным Лордом были для него напоминанием о том мире, куда его насильно пытались затащить. Брат с сестрой прошлись по комнате, стараясь не шуметь — пока Пенелопа спала после обеда, у них было время разбираться, не ставя беременную женщину в известность.
— Пусто и глухо, — прошептал Сириус, сев на кровать и подняв облачко пыли.
Белла осмотрелась по сторонам. А что, собственно, они рассчитывали найти? Предсмертную записку? Послание? Они шли, не зная куда, и искали незнамо что. Спальня выглядела так, как и должна была выглядеть комната, которую не посещали десяток с лишним лет. Последней туда заходила разве что тетка Вальбурга.
Неизвестно, сколько бы они провели в этой комнате, но Сириус, за счет того, что он сидел, а не стоял, увидел свежие дорожки на хлопьях пыли. Увидел их тогда, когда Блэки еще не успели наследить.
— Смотри, — Сириус показал на тумбочку. — Вот здесь недавно что-то было. Видишь развод?
— Вижу, — Беллатрикс наклонилась и тут же заметила след на тумбочке, стоявшей под письменным столом.
— Это было что-то мелкое. И оно было тут недавно.
— Вот оно, — Беллатрикс указала палочкой на след почти у задней стенки тумбочки. — Сириус, аккуратно отодвинь ее.
На пыльном полу лежал медальон.
|
|
|
| Таис | Дата: Среда, 26.03.2014, 13:03 | Сообщение # 129 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCIII. Тайна домового эльфа
— Любопытно знать, был ли хоть один день, в который ты вела себя со мной как мать с дочерью.
— Тот день, в который я поняла, что беременна тобой, — тихо, отчетливо и страшно произнесла Друэлла. — Брат говорил мне, что все можно исправить. Что все можно сделать тихо так, что никто об этом никогда не узнает. Что даже последствий для здоровья можно избежать. Твой отец даже не знал о тебе, когда мы с братом решали, что делать. И я сказала ему, что я не убью своего ребенка. Я выносила тебя, я вышла замуж за твоего отца, чтобы ты родилась в законном браке. Я смирилась с тем, что в тебе нет ни капли от меня — все только от Блэка. Я смирилась с тем, что каждая собака будет пенять мне, что я вышла замуж в широком платье. И у тебя хватает наглости еще заявить, что у тебя нет матери.
Размытый образ Друэллы продолжал повторять то, что мать в сердцах говорила шестнадцатилетней Белле. Но Беллатрикс уже ничего не слышала.
— Ты ведь все это помнишь, — заговорил знакомый голос. — Хорошо помнишь, Белла?
Волшебница подняла взгляд. Прямо на столе сидел и участливо смотрел на нее Темный Лорд. Такой, каким она его помнила по семидесятым: спокойный, властный, уже холодный, но еще человек. Не мерзкое существо со склизкой кожей цвета сырого мяса.
— Как ты могла, Беллатрикс? — красные глаза уставились на нее. — Ты клялась мне в верности. Ты признавалась мне в любви, когда была юной наивной девушкой. И ты предала меня. Разве я дурно с тобой обходился? Во имя чего ты перебежала к Дамблдору? Будто ты не знаешь, чем это для тебя кончится?
Беллатрикс, как наяву, увидела беседующих Малфоя и Дамблдора. Оба волшебника улыбались и выглядели довольными. Образ продержался перед ее глазами лишь долю секунды — и тут же сменился до ужаса знакомыми серыми стенами и ощущением холода.
— Ты ведь знаешь, что это тебя ждет, — продолжал Волдеморт. — Тебя лишь терпят, пока в тебе есть надобность. Одумайс-ся…
Волдеморт прошипел последнее слово, и Беллатрикс отчаянно замотала головой, стараясь согнать наваждение. Она услышала то, что ей было нужно — шипящие нотки мерзкого младенца, сидевшего в доме Риддлов.
— Одумайс-ся, — повторил Волдеморт. — Ты кладешь жизнь и силы на семью, в которой даже твоя мать заявила тебе, что лучше бы сделала аборт. Ты помогаешь любителю грязнокровок…
— Бред, — прошептала ведьма. — Бред. Прочь, фальшивка.
Теперь взгляд Волдеморта ничем не отличался от взгляда младенца. Холодные, змеиные глаза равнодушно смотрели на Беллу. «Мое. Не трожь. Молчи. Повинуйся», — тварь, сидевшая на столе, глядела, как кролик на удава. Медленно, через силу, Беллатрикс попыталась поднять непослушную руку, чтобы снять с онемевших пальцев цепочку. Ее ладонь еле-еле пошевелилась, когда что-то большое и черное бросилось к ее правой руке и с силой вырвало медальон.
Морок исчез.
* * *
— Беллс, — Сириус навис над кузиной. — Беллс, ты цела?
— А? — Беллатрикс огляделась по сторонам. Секунду назад она наклонилась к медальону и взяла его за цепочку. Сейчас она сидела прямо на полу, опираясь спиной на кровать Регулуса. — Сириус?
— Сириус, Сириус, — Блэк покосился на отброшенный в угол медальон. — Ты в порядке?
Бродяга пощелкал перед ее лицом пальцами.
— Вроде да, — Беллатрикс пошевелилась. Противная слабость исчезла так же внезапно, как и наступила.
— Ты же проверила его, — тихо произнес Сириус. — Ты же проверила его на проклятия, перед тем, как коснуться.
— Там нет проклятий, — Беллатрикс, наконец, поднялась и уселась на пыльную кровать. — Это не просто проклятый предмет. Это кое-что похуже, — дождавшись внимательного взгляда, она продолжила. — Это крестраж. Как только я до него дотронулась, я себя почувствовала так, как будто меня касается дементор.
Сириус еле заметно кивнул.
— Я видела свою ссору с матерью, когда мне было лет шестнадцать. И я видела Темного Лорда. Он сидел на столе и говорил со мной. Требовал… не предавать его, — Беллатрикс сморщилась. — Расписывал, что я не переживу эту войну.
— Значит, это точно крестраж, — понизил голос Бродяга.
— Как он сюда попал?
— Какая разница, как он сюда попал?! — шепотом закричал Сириус. — У нас в доме крестраж! Сожжем его — и все дела.
— Я бы предпочла на него посмотреть, — очень осторожно сказала Белла, но Сириус тут же ее перебил.
— Беллс! Каждая секунда — это риск. А если ты его опять коснешься? А если его коснется жена?! Давай решаться, пока Пенелопа еще спит.
Беллатрикс помолчала несколько секунд. Медальон лежал на полу, тихий, ядовитый и пугающий.
— Понесли, — ведьма решилась и резко встала с кровати.
* * *
— Даже через дерево пробирает, — пробормотала Беллатрикс.
Они положили медальон в деревянный ящик, выдернутый из стола. Сдернули покрывало с кровати, уложили на него этот ящик и понесли осколок души Волдеморта в дуэльный зал.
— Как жабу потрогал, — поделился впечатлениями Сириус. — Ты всерьез собралась это изучать? Как я — так сразу понял, почему про крестражи так мало экспериментальных данных.
— Устами младенца глаголет истина, — Беллатрикс обошла ящик так же, как акула нарезает круги вокруг жертвы.
Блэки синхронно фыркнули. Они находили силы смеяться в Азкабане — что им до медальона, лежащего в ящике, как в клетке?
— Кто? — спросил Сириус.
— Я.
Беллатрикс сделала несколько шагов назад. Она, наконец, вспомнила, что это за изделие. Медальон Слизерина, реликвия основателя Хогвартса и — теперь — крестраж Темного Лорда. Сейчас она уже догадывалась, из-за чего мог погибнуть Регулус.
Вокруг наступила тишина — такая звонкая и оглушительная, что, казалось, слышно было, как на втором этаже поворачивается на другой бок Пенелопа. Кто-то тихий и невидимый стоял в этой комнате, но кто? Страх, боль, ненависть причудливым образом смешивались и растекались по всему боевому залу.
Бродяга начал было поворачиваться к кузине, когда Беллатрикс, наконец, пришла в движение. Миг назад она стояла едва ли не по стойке «смирно» — и, не меняясь в лице, вскинула палочку.
— Смерть фальшивому Волдеморту! — выкрикнула она. — Финд-фа-а-а-айр!!
Из ее изогнутой палочки вырвался ослепительный клубок пламени. Какой-то миг, почти неуловимый для человеческого глаза, он висел в воздухе — и сорвался прямо к медальону. И только тогда Беллатрикс дала волю эмоциям.
Сириус отпрянул в сторону от клубка огня, размотавшегося в нить. Беллатрикс стояла, оскалившись, в ее глазах кипел тот самый хаос, что намертво связан с черной магией. Адское пламя ревело и билось, у самого медальона оно раздулось, как капюшон кобры. Дерево и ткань сгорели почти мгновенно — яркий голубой огонь превратил их в пыль. Чуть дольше держалось колдовское золото — но и оно обратилось в кипящую лужицу. Пламя ревело и билось об пол, но магия дуэльного зала и Беллатрикс еще держали его в узде — ведьма оборвала заклятие за долю секунды до того, как огонь коснулся бы пола.
* * *
— Откуда в моем доме этот медальон? — спросила Беллатрикс.
Винки растерянно мяла край простынки.
— Винки не понимает, о чем говорит хозяйка, — пролопотала она. — Винки не понимает, какой медальон.
— Обыкновенный, червленого золота, со змейкой и одним изумрудным глазком, — Белла начала терять терпение. — Ну? Откуда в моем доме взялась эта вещь?!
— Винки не знает, — домовуха долго терпела и, наконец, разревелась. — Винки не знает, госпожа!
— Беллс, она, похоже, в самом деле не знает, — подал голос Сириус. — Ты приказала говорить ей правду, она говорит, что не знает.
Беллатрикс забарабанила пальцами по подлокотнику. Она перевела взгляд с хмурого Сириуса на хнычущую Винки.
— Пошла прочь, — вяло сказала Белла и повернулась к кузену. — То есть ты предлагаешь считать, что это было в доме с самого моего первого появления?
— Это логично.
— Это только одна из версий, — отрезала ведьма. — Как тогда ты объяснишь, что я его ни разу не видела за несколько уборок и несколько лет жизни в этом доме?
— Тем, что ты не заходила в комнату Регулуса?
— Я там появлялась, — возразила Белла.
— И когда это было в последний раз? Три года назад? Или ты осматривалась и наводила порядок в этой комнате? Беллс, он был здесь. И ты знаешь, кто его мог прятать.
— Эльф…— прошептала Беллатрикс. — Эльф, если получил приказ от хозяина. Все сходится.
Беллатрикс негромко рассмеялась и согнулась пополам. На нее было больно смотреть. Сириус аккуратно придвинулся к сестре и погладил ее по спине.
— Белла, — очень тихо позвал ее Бродяга.
— Отстань, — Беллатрикс истерически хохотнула. Ее плечи подрагивали. — Четыре года жить с крестражем…
Сириус отпрянул, как от Финдфайра.
— А если нашла бы? — спросил он, и этот вопрос заставил их обоих замолчать.
— Он все равно умер еще в восемьдесят первом, — прошептала Беллатрикс. — Какая разница, из какого крестража выполз бы фальшивый Волдеморт. Я слишком хорошо его знала. Слишком, — Беллатрикс сидела, ссутулившись, будто она сразу постарела на несколько лет. — Вот только если бы я на него набрела в первый год… я была тогда слишком слабой. И вот это вот, кузен, стало бы плохой историей.
— Кричер, — позвал Сириус.
— Хозяин звал Кричера, и Кричер пришел, — эльф появился на ковре, скаля свои зубки. — Чего желает хозяин?
Беллатрикс подняла взгляд. Домовик не выглядел раздраженным или ленивым. Обычно Кричер недолюбливал Сириуса Блэка. Он подчинялся, но он никогда не подчинялся так же быстро, как Белле. Даже Пенелопу он слушался с большей охотой. Сейчас Кричер выглядел чуть ли не довольным.
— Как в этом доме оказался медальон? — Сириус спросил на полсекунды раньше, чем Белла открыла рот.
Они оба ожидали от эльфа любой реакции — но не жуткой смеси счастья и горечи. Кричер долго, очень долго рассказывал свою историю, иногда сбиваясь на всхлипы. Домовик рассказал про озеро, на дне которого дремлют инферналы. Он рассказал про страшный напиток, который будит самые черные воспоминания. Он рассказал про то, как его позвал назад Регулус и, услышав рассказ о крестраже, оставил свою последнюю волю. Наконец, он рассказал, как Регулус Блэк выпил эту чашу и, подменив медальоны, оказался под водой.
— Хозяин Регулус запретил Кричеру говорить хозяйке о медальоне и показывать его, — посетовал домовик. — Но хозяин Сириус — не хозяйка. Кричер думает, что не нарушил приказ хозяина Регулуса.
* * *
— Господа, — спросила Пенелопа за обедом. — Я хочу понять, отчего моя домовуха сегодня ходила зареванная.
Повисла пауза, в которой отчетливо были слышны хлопки. Беллатрикс размеренно, с непроницаемым видом, захлопала в ладоши.
— Наконец-то, — произнесла она. — Наконец я слышу от тебя слова «моя домовуха». Растешь над собой, все дальше и дальше.
Пенелопа посмотрела на Сириуса. Бродяга очень выразительно молчал.
— Правда, я никогда не думала, что ты будешь настолько тщательно за ними следить, — Беллатрикс откровенно тянула время. Как говорить беременной женщине про крестраж? Чем это может кончиться?
— Даже за домашними животными ухаживают, — пожала плечами Пенелопа. — Тогда они лучше служат. А домовые эльфы — это, все-таки, не домашние животные. Они, как минимум, разумны.
Пенни договорила, но в ее глазах явственно был виден вопрос: «Так все же — почему?». Положение спас Сириус. Бродяга, может, и не отличался выдержкой, но свою женщину он знал гораздо лучше Беллатрикс.
— Пойдем, — Блэк поднялся, оглядел оустевшие тарелки и аккуратно взял жену под руку. — Пойдем, милая, я тебе кое-что с глазу на глаз расскажу…
* * *
Эльфы мыслят совсем не так, как люди. Было даже странно — видеть пещеру, четко понимать, что вот тут, скорее всего, другой цвет стен, тут — другие камни, а Регулус в то время все же выглядел иначе. Человек видел воспоминания эльфа будто через цветную линзу. Понятно, что именно ты видишь, но форма и восприятие другое. Будь у Блэков больше времени и желания — они бы попробовали вывести нужное преобразование. Но сейчас им хватало и такой картины. Беллатрикс смотрела первой и сейчас ждала, пока Сириус высунет голову из думособроса.
Прошло три минуты перед тем, как Сириус вернулся в реальный мир и первым же делом полез за табаком.
— Вот, значит, где оно все произошло, — заговорил, наконец, Бродяга. — Пещеру можно открыть свежей кровью, а там уже все становится ясно.
— Ясно то, что там мог скрываться фальшивый Волдеморт, пока не возродился. И ясно то, что туда соваться, скорее всего, стоит только после войны. Можно послать домового эльфа на разведку, но если он что-то и найдет, то только следы маленького лагеря.
— Поясни.
— Все хитрее, чем казалось. Он говорил про крестраж, но не про крестражи. Он всего лишь открыл кусочек тайны, чтобы получше спрятать все остальное, — Беллатрикс закурила следом за Сириусом. — Чтобы все, кто задастся вопросом о его возрождении, получили ответ, который их устроит — а о том, что могут быть и другие крестражи, никто бы и не подумал. Фальшивый Волдеморт сошел с ума, но не надо считать его полным идиотом. Сейчас, когда он возродился, к этому месту никого не подпустят просто так. Краучу некуда податься, а в моем случае… думаю, что я с его точки зрения, про эту пещеру не знаю и знать не могу. Если мы туда придем и откроем пещеру кровью Блэков, он просто перепрячет остальные крестражи, вот и все.
— Пусть думает, что никто ничего не знает, — процедил Сириус и неожиданно взорвался. — Какого черта Регулус сделал именно так? Почему он не пришел ко мне, к Дамблдору, наконец, к Слагхорну?
— Потому что вы его могли убить. И, что важнее…
— …Снейпа же не убили! — оскалился Бродяга.
— И что важнее! — повысила голос Беллатрикс. — Регулусу было просто некуда идти. Он верил в идеи Темного Лорда. Думаешь, он бы пошел к вам и стал бы сражаться на вашей стороне? У нас он остаться не мог, Темный Лорд мог узнать, что видел Регулус. К вам он прийти тоже не мог. А третьей стороны тогда просто не было. Вот он и выбрал то, что выбрал. Нашел свой мир, а нам предстоит это теперь расхлебывать.
Блэки помолчали.
— Назови сына в его честь, — сказала Беллатркис через пару минут.
— Пенелопа сказала мне то же самое.
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 21.04.2014, 08:19 | Сообщение # 130 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCIV. Верность мертвым
Эта пара выглядела странно. Дело было не в одежде и не в речи — мужчина и женщина были вполне прилично одеты и говорили на английском, как настоящие коренные англичане. Дело было в какой-то инаковости. Трудно было сказать, что конкретно их отличало от остальных посетителей паба, но из мелких деталей складывалось общее впечатление.
Мужчина и женщина сидели вдвоем за столиком в глубине зала. Китти видела многих посетителей и считала, что хорошо разбирается в людских типажах, но эту пару классифицировать не выходило. Мужчине на вид было лет сорок, а может, даже и хорошо за сорок. Его ощутимо старили не очень здоровая кожа и волосы — такое ощущение, что сколько их ни отмывай, они все равно останутся сальными. Хоть самую капельку.
Женщина притягивала к себе заметно больше внимания. Выглядела она ощутимо младше спутника, но вела себя именно как старшая. К ней очень подходило слово «леди» — достаточно было поглядеть, как она сидит и как она ест. Правда, Китти плохо представляла себе леди, пьющую пиво. В какой-то момент девушке показалось, что именно так и должны выглядеть настоящие ведьмы. Строго и чуть старомодно. Китти не удержалась и представила эту женщину в широкополой остроконечной шляпе. Представила и сама удивилась тому, насколько подошел такой головной убор.
-…Не вижу принципиальной разницы с «Дырявым котлом», — пожала плечами Беллатрикс. — Хотя должна признать, что пиво очень хорошее.
— В отличие от «Дырявого котла», нас здесь не знают, — заметил Снейп.
— Это свойство круга общения, а не заведения.
Беллатрикс дождалась, когда официантка сменила пепельницу, и продолжила развивать мысль.
— Забавно, что внешней разницы с нашими пабами почти нет. Та же еда, те же специи, разве что на кухне у них не магия, а электричество. Но тем не менее, поужинать в «Дырявом котле» — нормально, а поужинать в маггловском пабе — экстравагантно. Почему?
— Потому что ужинаешь ты не только в заведении, но и с людьми.
— Именно, — указательный палец Беллы назидательно наклонился в сторону Снейпа. — В «Дырявом котле» нет магглов.
— Тебя не трясет от отвращения? — губы профессора изогнулись в подобии улыбки.
— Нет, почему? — Беллатрикс полезла было за палочкой, но вовремя опомнилась и щелкнула зажигалкой. — Приятная компания, хорошая еда, как я уже сказала, отличное темное пиво. Чего еще мне не хватает? Эта идея мне нравится куда больше, чем чайники мадам Паддифут и мы под обороткой. Все-таки мы не в том возрасте, чтобы налегать на сладкое.
Ведьма выпустила к потолоку струю дыма.
— К тому же, школьников все знают. Мы просто привлекли бы к себе больше внимания.
— Возможно, — согласился Снейп.
— Хотя я хочу попробовать и этот вариант, — мысли Беллатрикс скакнули в совершенно неожиданную сторону.
— Белла, ты сумасшедшая… — протянул Снейп.
— А ты только сейчас это понял? — фыркнула ведьма. — Вроде бы ты не первый день меня видишь и даже не первый год.
Пару минут они молчали. Беллатрикс поедала салат и искоса поглядывала на профессора. Лицо Снейпа оставалось бесстрастным. Если он и испытывал эмоции, то под этой маской их не было видно. Еще одно напоминание, что Снейп — отличный окклюмент и то, что он думает, по нему не видно.
— Кстати, еще одно отличие от «Дырявого котла» — это музыка, — Беллатрикс посмотрела за спину профессора, туда, где танцевали несколько пар. — Кажется, под это танцевали те двое в «Криминальном чтиве»?
Северус молча кивнул.
— Потанцуем, Снейп? — прищурилась Беллатрикс.
— Нет, ты точно сошла с ума…
Профессор сделал неуверенное движение, будто собрался подняться и в самый последний момент остановился. Белла негромко засямеялась, глядя за тем, как дернулся Снейп — ей нравилось видеть, как Северус на миг выходит из равновесия, ей нравилось видеть, как он обескуражен, ей просто нравилось видеть на его лице живые человеческие эмоции.
— Я уже было подумал, что ты всерьез, — на лицо Снейпа вернулось обычное бесстрастное выражение.
— Ты вроде бы должен помнить, что я люблю только бальные танцы, — Беллатрикс все еще улыбалась. — К тому же, без ложной скромности, посмотреть на нас сбежится полпаба.
— Намекаешь на то, что мы привлечем к себе много ненужного внимания?
— На то, что мы сами по себе будем смотреться эффектнее этих магглов, — ведьма назидательно подняла палец.
— Знаешь, Беллатрикс, — Снейп смотрел куда-то сквозь нее и тщательно подбирал слова. — Иногда меня удивляет твое… даже не знаю, как назвать. Отношение к жизни?
— Жизнерадостность? — уточнила ведьма.
— Можно и так сказать.
Беллатрикс помолчала несколько секунд, рассматривая на свет бокал с темным пивом. Наконец, она медленно поставила бокал на стол и пристально посмотрела на Снейпа.
— А чем тебя это удивляет, Снейп? — волшебница заговорила неожиданно тихо; ее речь напоминала змеиное шипение. — Или может быть, с твоей точки зрения я должна сидеть и тихо страдать, смакуя все свои переживания? Нет, Северус, не дождешься. Я дважды вышла из Азкабана не для того, чтобы похоронить себя живьем. Нет, у меня осталось слишком много дел, которые надо доделать.
— Я имел в виду…
— Молчи уже, раз поднял этот вопрос. Все они мертвы. Мой лорд, мой муж, мой дед — их уже нет на этом свете. Рудольфус задержался дольше всех, и тот ушел три года назад. Ты думаешь, что ванна выплаканных слез хоть кого-то из них вернет к жизни? Или что позерское мрачное молчание, — Беллатрикс чуть не выплюнула эту фразу, — лучший способ их почтить? Это не так.
Беллатрикс непроизвольно дернула плечами, вспомнив темно-серые коридоры и рубища дементоров.
— Десять лет, изо дня в день, мне надо было бороться за свой разум. И вот я здесь, и я жива. Знаешь, Северус, это непередаваемое ощущение, когда ты просыпаешься и вдыхаешь майский воздух — и этот запах городского дома кажется тебе самой прекрасной вещью, которую ты нюхал в жизни? Конечно же, не знаешь. Ты не был в том месте, после которого хочется просто жить, жить и ловить каждый момент этой жизни. Замкнуться в себе и всхлипывать, что жизнь кончена? — Беллатрикс чуть не сплюнула. — Это значит сдаться Азкабану. Но я не для этого продержалась там десяток лет. Так-то, Снейп. И если тебя это поражает — уж извини, при ком еще мне радоваться жизни?
* * *
— Слушай, а вообще есть хоть что-то, что ее бы не бесило? — поинтересовалась Беллатрикс.
— Если только портрет Фаджа на ее столе.
Ведьма завозилась, устраиваясь поудбнее. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло, ее спину подпирала подушка и грела рука Снейпа. Белла куснула губу и поглядела в окошко — за окнами стояла темнота, в которой тускло светили фонари. Их бледные огоньки напоминали редкие зубы во рту старика. Спальню в доме Снейпа освещал один ночник — он давал ровно столько света, чтобы можно было различать мебель и видеть Снейпа, который валялся рядом и приобнимал ведьму за талию.
— Правдоподобно, — Беллатрикс вытянула руку из-под одеяла и взяла чашку чая с тумбочки.
— И это ведет мой любимый предмет, — заметил Снейп. — И пытается вести себя, аки директор.
— Что, настолько бесцеремонно?
— Умным людям стало все ясно сразу после того, как она перебила Дамблдора во время приветственного слова…
— Ого! — удивилась Белла и на всякий случай поставила чашку назад на тумбочку.
— А полным идиотам, то есть трем четвертям школы, все стало ясно после случая с Макмилланом.
— Макмиллан, Макмиллан, Макмиллан… это должен быть парень с Хафлпаффа, ровесник племянника, так?
— Именно. Юноша, оказывается, любит и вроде даже умеет играть на гитаре. Ему не повезло продемонстрировать это при Амбридж, — в голосе Снейпа проскользнуло что-то, отдаленно напоминающее сочувствие. — Госпожа инспектор сделала ему замечание.
— Интересно, какое…
— Госпожа инспектор, — Снейп вложил столько язвительности, что стало ясно — для него этот титул не больше, чем пустой звук, — пояснила, что любителям маггловских песен надо собирать чемоданы и жить с магглами.
— Ого, — присвистнула Беллатрикс. — Этак она бы к магглам выкинула половину Хогвартса и четверть Слизерина. Даже в моей юности слушали всякое. И что же Дамблдор?
— Дамблдор написал докладную записку на имя министра, но, я думаю, ее проигнорируют. Хотя у нас было нечто, отчего про Макмиллана можно ненадолго забыть. После него Амбридж наткнулась на твоего племянника.
— Что, тоже с гитарой? — съехидничала Белла.
— Да.
Беллатрикс резко повернулась к Снейпу. На ее памяти племянник никогда такими вещами не интересовался… хотя знала ли она, чем именно интересуется Малфой? Племянник не особенно болтал с ней.
— Именно с гитарой, с маггловскими песнями и с Джинни Уизли, — продолжил Снейп.
— Что?!
* * *
— Панс, там тихо?
Слизеринка выглянула в коридор и осмотрелась. Потом она аккуратно прикрыла дверь — пару секунд она еще чего-то ждала.
— Ну? — шепотом повторил Рон.
— Тихо, тихо, — Панси шагнула к парте, на которой уселся Уизли. — Никого нет, давай уже, доставай!
Девушка уселась на парту рядом с Роном и Уизли аккуратно, как величайшее сокровище, достал из портфеля целую стопку листов.
— Вот, — Рон протянул бумаги Панси; на первом листе гордо значилось: «Форд Англия. Руководство по ремонту и эксплуатации»…
…-А Джинни сильно досталось? — спросила Панси через пять минут, когда они с Роном успели просмотреть книжку, которую Уизли переснял в отцовском гараже.
— Да не знаю, — пожал плечами Рон. — Вопиллера не присылали, точно, но ходит грустная. Я попробовал спросить, так она сказала, чтоб не лез не в свое дело. И вообще, взяла бы и спросила сама.
— Не злись, — Панси очень быстро, почти неуловимым движением, коснулась щеки парня губами. — Я даже не понимаю, от чего именно ты сердишься. Из-за Малфоя, что ли?
— Ну… — Рон обнял Паркинсон за плечи и притянул к себе. — Понимаешь, как-то неправильно — злиться на сестру за то, что она дружит с Малфоем, когда мы тут сидим, да? Вроде как долой двойные стандарты, но я за нее все равно боюсь. И вообще, лучше расскажи, как ты летом водила машину.
— Ой, это долгая история, — Панси положила голову на плечо и начала рассказывать. — Во-первых, меня прикрыл Флинт, так что самым сложным было не раскрыться перед родителями, а во-вторых… вообще, я не просто водила фордик, как твой, а еще и насмотрелась на разные. Вырасту — заведу себе БМВ.
— Не надо БМВ, — Рон чуть пошевелился. — Сириус говорил, что его дядя как раз на такой машине разбился в семьдесят седьмом.
* * *
Малфои отреагировали на новость одинаково — с нарастающим беспокойством. Беллатрикс смотрела на обоих супругов — до ужаса похожих буквально во всем: от цвета волос до выражения лиц. Они втроем встретились в Малфой-мэноре утром в понедельник — инициатором встречи оказался Люциус, который получил сову из Хогвартса. Амбридж не удержалась и отписалась лорду Малфою о том, что юный Драко позволяет себе играть на маггловской гитаре маггловские же песни.
— Суть дела имеет не такое значение, как его обстоятельства, — подытожил Люциус.
— Если она позволяет себе подобные послания, — вмешалась Нарцисса, — то из этого можно сделать далеко идущие выводы об изменившейся позиции Фаджа. Возможно, что его вооруженный нейтралитет перерастает во что-то более неприятное.
Люциус кивнул, соглашаясь с женой. Беллатрикс ощутила легкий укол белой зависти — эти двое настолько ужились вместе, что понимали друг друга без всяких слов. Люциус распространялся не особенно долго. Надо будет написать Амбридж. Надо будет попробовать встретиться с министром и протянуть время. Рано или поздно фальшивый Волдеморт явится на свет — чем больше министр медлит, тем меньше потеряют Вальпургиевы рыцари.
Про Драко и Уизли они вспомнили лишь когда Беллатрикс собралась уходить и они с Нарциссой остались наедине.
— Я беспокоюсь из-за того, с кем общается Драко, — сказала Нарцисса.
— Вокруг Поттера крутятся Уизли, так что невозможно оставаться рядом с Поттером, и не контактировать с Уизли, разве нет?
— По-моему, девочка Уизли контактирует с Драко, а не крутится вокруг Поттера, и это мне не нравится, — Нарцисса поджала губы. — Я знаю, к чему это может привести. Как бы эта девочка не начала его соблазнять.
«Ну да, Сигнус Блэк в этом возрасте был уже папой, — отметила Беллатрикс. — Прецедент уже есть».
— Я все же не такого плохого мнения о племяннике, — возразила Белла. — По меньшей мере, я думаю, что это он в случае чего проявит инициативу. Но не могу не отметить, что Уизли, конечно, ему не пара, хоть и чистокровная.
* * *
Беллатрикс отшвырнула газету и грязно выругалась. Выпуск «Пророка» спланировал на пол — люди на колдографиях разбежались по углам, и на полу остался лежать только текст с несколькими пустыми рамками.
«…В этот момент мы должны задать себе простой вопрос: как именно организация, побежденная десяток лет назад, смогла воскреснуть именно теперь? И тут же задать и второй: почему организация воскресла именно теперь?
Нам будут рассказывать о "возвращении Сами-Знаете-Кого". Господа, мы все еще в детстве видели тех, кто и вправду вернулся, вот только Толстый Монах вряд ли смог бы сейчас исполнять обязанности аббата. Но часть правды в этом действительно есть: кое-кто действительно вернулся в оборот прямо перед тем, как организация начала оперировать снова.
Это не ТКНН. Все гораздо проще. Из тюрьмы вышла Беллатрикс, тогда еще Лестрейндж. Та самая, которая, еще четырнадцати лет от роду, запечатлена нашим светским хроникёром вот на этой фотографии из дома Блэков. Посмотрите на этот танец, посмотрите на руки на ее талии. Вы знаете, кому они принадлежат. И вы знаете, где еще эти руки были.
Разумеется, женскую верность просто обеспечить — и мы должны спросить себя, как далеко во времени она простирается? И как далеко в пространстве. Возможно — что и строго на север, к самому центру Северного моря…»
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 05.05.2014, 08:57 | Сообщение # 131 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCV. Брат и сестра
— Беллс, Беллс, спокойно! — твердил Сириус. — Я тебя прошу, спокойно!
Газета со злополучной статьей так и осталась лежать на полу. Винки попробовала было сунуться в гостиную, но, лишь услышав «хозяйку Беллатрикс», скрылась в коридоре. Медуза Горгона рядом с Беллой сейчас выглядела жалкой дилетанткой. Мадам Блэк могла бы обратить какого-нибудь журналиста взглядом в пепел, а не в камень.
— Беллс!
— Что «Беллс»?! — Беллатрикс выдала такую тираду, от которой даже Сириус пришел в легкое изумление. — С-с-гною уродцев…
— Послушай, — Бродяга протянул к ней руки; видимо, для того, чтобы в случае чего схватить. — Беллс, не надо необдуманных поступков. Я тебя прошу.
Белла несколько раз открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег.
— Я в своем уме, — наконец, произнесла она.
— Я очень хорошо тебя знаю, — невозмутимо сказал Сириус.
— Нет, ну только подумать… — ведьма села на диван. — Я понимаю, что они сами привыкли все получать через постель, но!
— Но ты заявляешь протест.
— Нет, я планирую этому сопротивляться, — Беллатрикс села в кресло и потянулась за сигаретами.
— А разница?
— Протест, — Белла чуть наклонила голову, — это когда я говорю: «Мне это не нравится. Мне это не подходит». Сопротивление — это когда я делаю так, чтобы то, что мне не подходит, больше не происходило.
Сириус присел на диван и прищурился.
— Протест — это когда я говорю, что в чем-то не участвую. А сопротивление — это когда я делаю так, что и другие в этом не участвуют. Улавливаешь разницу, Бродяга?
— О да, кажется, я улавливаю.
* * *
Дом на Гриммо исчез. Еще пять минут назад любой волшебник мог увидеть, как он нависает над площадью, будто мстительный дух — но теперь он растворился, словно его никогда и не существовало. Фиделиус накрыл гнездо Блэков. Беллатрикс, Сириус и Пенелопа скрыли дом в тот же вечер, в который прочитали эту злополучную газету. Для них было очевидно, что статья готовит общественное мнение к аресту мадам Блэк. Опыт такого уже был. И этот опыт подсказывал, что соблюдение формальностей для Фаджа дело необязательное.
«Придется оставить денежные дела на откуп Люциусу», — думала Беллатрикс, разглядывая улицу через окно. Она специально молчала, чтобы Пенелопа могла спокойно подумать и вспомнить, кто же мог написать такой текст.
— Мадам Блэк, — Пенелопа, наконец, заговорила, — мне кажется, что я знаю автора.
— Ну-ка, ну-ка, — Беллатрикс моментально повернулась к невестке.
Пенни с огромным животом возлежала на диване. Она уже отложила газету и смотрела в потолок. «Дирижабль», — подумала Белла, подходя к невестке.
— Я не уверена точно, но по стилю вроде Кафф, — Пенелопа чуть приподнялась и устроилась удобнее на подушках. — Точно не Скитер, и у нас говорили, что у Каффа хорошие отношения с Фаджем — точно знаю, что он писал несколько статей по прямому указанию министра.
— Интересно, — Беллатрикс потерла подбородок.
— Я просто не знаю, кто еще мог бы за это взяться и писать в похожем стиле.
— Хорошо, — согласилась мадам Блэк. У нее оставалась еще одна, не менее важная тема для беседы. — Теперь о более серьезном, моя милая. Ты ведь понимаешь, что рожать ты будешь не в Мунго?
— Ну… я ожидала такого, — как-то не очень уверенно произнесла Пенни. — Сначала потому что традиция, теперь из-за… Сами-Знаете-Кого.
— Мы найдем нормального целителя, — Беллатрикс аккуратно взяла невестку за руку.
* * *
Драко осмотрелся по сторонам. Вообще, вечером на верхнем этаже Астрономической башни обычно никого не бывает, но осторожность никогда не лишняя. Особенно с Амбридж, которая даже во сне ищет, из чего бы раздуть скандал. Малфой поморщился: ему показалось, что кто-то тихо идет по ступенькам. Вместо того, чтобы выскакивать и смотреть, кто там идет, парень прижался к стене. Шаги чуть стихли. Парень прищурился. Вроде бы никого нет. Тогда кто крался по лестнице?
— А вот и я, — девичья ладошка вынырнула откуда-то сбоку и накрыла глаза Малфоя.
— Джинни, ну вот зачем, а? — Драко аккуратно отвел ее руку. — И так обстановка неприятная.
— Вот за этим я и одолжила мантию у Гарри, — Уизли уселась на подоконник и хлопнула по камню рядом с собой.
Они скрылись под плащом. Им двоим хватало места ровно на столько, чтобы сидеть рядом и не очень сильно прижиматься друг к другу. Малфой даже прикрыл глаза; возле Джинни было тепло и спокойно. Там, за тканью, осталась дура-инспекторша, фальшивый Темный Лорд и весь Хогвартс. Умом Драко понимал, что Волдеморт — самое серьезное, что может быть сейчас в волшебной Британии, но вот Амбридж была тут, рядом, в одном здании. А Волдеморт — далеко.
— На тебя не сильно ругались? — спросила Джинни.
— А за что? — пожал плечами Малфой. — Маггловские песни сейчас волнуют только идиотов. И пусть только попробует сказать, что я не настоящий чистокровный волшебник.
— Ой, — произнесла Джинни с непередаваемой интонацией. — Даже если тебя не знать, достаточно просто посмотреть и сразу ясно — самый малфойский Малфой.
— Да? — Драко немного удивился. — Мне всегда говорили, что я очень похож на маму.
— Не знаю. Как по мне, так у тебя типичная малфоевская внешность, но давай лучше сменим тему.
— Давай. Тебе-то ничего родители не сказали из-за меня? — аккуратно спросил Драко.
— А за что? — Джинни повторила вопрос Малфоя. — Что я послушала, как парень поет песню? Я девочка приличная, ничего того, за что маме с папой надо ругаться, я не делаю. Ага?
Девушка легонько коснулась пальцем носа Малфоя.
— Послушай, наши родители и так стараются оградить нас от всего на свете. Давай лучше думать о том, что делать нам самим, а не о том, что еще про нас всех скажет родня?
* * *
— Похоже, что мы хорошо заметны, — сказала Беллатрикс.
— Не исключено, но только для магглов. Волшебники не так хорошо разбираются в машинах.
— Найдутся те, которые разбираются. Припаркуйся подальше, пешая прогулка еще никому не мешала.
Кафф жил в квартире неподалеку от Косого переулка. Жил один и без каминной сети. Главред «Пророка» ходил с работы пешком, благо занимало у него это минут пятнадцать. В тех же пятнадцати минутах ходьбы, в переулочке, в противоположной стороне от «Дырявого котла» припарковался блэковский «Гелендваген».
— Главное, чтобы сразу пошел домой, — Беллатрикс проверила сквозное зеркало и потеребила крышку от флакона.
— Куда он денется? — хмыкнул Сириус. — То, что он отлеживается по вечерам пятницы — доказанный факт.
— Может быть всякое, но надеяться будем на лучшее. Терпеть не могу эти маггловские тряпки.
— А тебе идет, — заржал Сириус.
— Иди ты, — ведьма сняла с фляги крышку и отпила зелье.
Оборотку надо готовить месяц. Но у Блэков был подходящий запас такого зелья. Бродяга потратил сутки на то, чтобы добыть волосок молодой магглы, похожей комплекцией на Беллатрикс.
— Пошли, — Сириус, приняв свою порцию, открыл дверцу…
…Варнава Кафф возвращался домой в приподнятом настроении. Закончился еще один трудовой день, ушел в тираж еще один номер, впереди был законный выходной, когда можно оставить дела на заместителя. Он не спеша прошел через «Дырявый котел». Прошелся по маггловскому Лондону. Открыл дверь в подъезд. На лестничной клетке стояла и скучала женщина, по виду — обычная маггла, но молодая и симпатичная. Варнава скользнул по ней взглядом. Пожалуй даже весьма симпатичная, хотя на вкус волшеника сочетание нормальной кожаной куртки и голубых штанов, джинсов, смотрелось неприятно. Волшебницы очень редко носили брючные костюмы.
Варнава скользнул по ней взглядом и собрался пройти мимо, когда женщина подняла на него взгляд.
— Здравствуйте, мистер Кафф.
Это оказалось для главреда настолько неожиданно, что он остановился на секунду и только после этого выдал:
— Я не общаюсь с незнакомыми людьми…
— Увы, со мной вам поговорить придется, — Кафф не успел моргнуть, как из рукава куртки выглянуло жало волшебной палочки.
Снизу послышался звук шагов. Варнава затравленно оглянулся и увидел мускулистого человека, поднимавшегося по лестнице.
— Только не надо орать, мистер Кафф, — улыбнулась женщина. — Или мой друг Джулс сделает вам кляп из своего носка. Позвольте мы напросимся к вам в гости.
Квартира оказалась без сюрпризов. Только маггловский замок с простой защитой от «Аллохоморы». Кафф, видимо, не ожидал, что к нему могут вот так вот взять и зайти очень недобрые люди. Кроме ловушек, у хозяина квартиры отсуствовало и чувство вкуса. Белла скривилась, едва только войдя в прихожую. На том месте, где у нормальных людей находится зеркало, у Каффа висел его же портрет — Варнава был изображен в виде пэра.
— Что ж так мелко, мистер Кафф? — засмеялась ведьма, обозрев портрет и кучу украшений. — Вы бы еще изобразили себя в виде патриция или вообще Зевса. Не хотите? Надеюсь, в уборной у вас не позолоченный унитаз?
— У… у Фаджа… — промямлил Кафф.
— Что у Фаджа? Золотой унитаз?
— Нет. Портрет в виде патриция.
— Мило, — хмыкнула Белла. — Джулс, прикрой дверь, а вы, мистер Кафф, сделайте одолжение, бросьте на пол палочку… молодец. Пойдемте в гостиную, побеседуем.
Кафф уныло поплелся в гостиную. Только оказавшись в глубоком кресле, таком же аляповатом, как и все в этой квартире, он смог более-менее нормально заговорить.
— Послушайте, — начал он, не сводя взгляда с черной прямой палочки, смотревшей прямо на него, — Я хотя бы хочу понять, с кем имею дело…
— Какая разница, откуда мы?
— Нет, я имею в виду, я даже по имени вас не знаю, — когда в комнату вошел Сириус, взгляд Каффа метнулся к нему и тут же вернулся к палочке, — вот вашего друга я знаю, а вас нет.
Редактор попробовал обаятельно улыбнуться, но его улыбка получилась жалкой.
— Меня зовут Сьюзан, — ведьма еле заметно улыбнулась. — Но из этой ситуации вам просто так не выбраться. Видите ли, мы — сотрудники мадам Блэк. Вы ведь помните, кто такая мадам Блэк?
— Я… — Кафф, кажется, сообразил, из-за чего к нему пришли. — Послушайте, я… мне очень неудобно, что так вышло с мадам Блэк. Я приношу извинения, я ведь сильно завишу от министра…
— Инсендио, — язык пламени остановился в шести дюймах от лба Каффа; редактор моментально замолчал. — Я прошу извинить, кажется, я вас перебила? Продолжайте, мистер Кафф. А, вы уже закончили. Тогда позвольте мне кое-что вам возразить. Вот опишите мне мадам Блэк.
— Я…
— Беллатрикс Блэк, — отчетливо произнесла ведьма, — какая она?
— Ну… она черноволосая… — Кафф мелко дрожал.
— Еще!
— Она… худая.
— А она на гулящую девку похожа?
— Нет, — выдохнул редактор.
— Так за что же вы ее так ославили на всю страну?
— Я… я не ославил…
— Нет, мистер Кафф, давайте будем серьезными, — Белла начала терять терпение. — Вы написали в «Пророке», что все знают, где были руки… Сами-Знаете-Кого, — Беллатрикс чуть не сказала «Темного Лорда». — А мадам Блэк очень не любит, когда молва запускает чьи-то ручонки туда, где бывал только ее супруг. Впрочем, у вас есть шанс скомпенсировать моральный ущерб и мы тихо-мирно уйдем.
— Как? — Кафф чуть подался вперед.
— Насколько нам известно, у вас, мистер Кафф, есть превосходная коллекция компромата. Где она? Если вы ее передадите в наше пользование, для вас все закончится хорошо.
— Да, она здесь, в моем доме. Я отдам…
— Империо!
* * *
— Ну все, — Беллатрикс, уже переодевшись, начала развязывать внушительную папку. — Можно ехать, пакет с нашими шмотками кинем в речку и пусть доказывают, что мы там были.
— А что Кафф? — Сириус завел мотор.
— Уже спит сном младенца. Утром проснется в мотеле, будет помнить только то, что решил загулять. Что ему? Номер на ночь он снимал, администратор помнит, что к нему приходила женщина, «Конфундус» сбоев не дает. Так что наш милашка-редактор основательно напился.
— Я опасаюсь за память.
— Меня учил Руквуд, — отрезала Беллатрикс. — Все должно быть чисто.
Внедорожник набрал скорость и помчался по трассе. Белла, сидевшая на заднем сиденье, наколдовала «Люмос» и принялась читать — у нее был еще минимум час до того, как они окажутся в окрестностях Лондона. Кафф мог быть наивным человеком, мог не понимать некоторых реалий, но вот свою работу он знал по-настоящему хорошо.
Списки людей, плативших Фаджу — фамилии, предположения о том, за что платили, даже суммы. Дела Люциуса Малфоя в конце шестидесятых — еще холостой юный лорд Малфой, оказывается, перепродавал маггловское оружие. Делишки Эджкомб, которая пришла Фаджу на смену. Целая тетрадь с наблюдениями и анализом действий Миллисенты Багнолд и Фаджа — нынешний министр старательно помогал прошлому министру скинуть Крауча.
В этой дьявольской папке, казалось, было все и на всех. Даже про страсть Уайтхорна к маггловским безделушкам, которые он выкупал у музеев. Все рассортировано, все в хронологическом порядке…
…Сириус остановился через пятнадцать минут недалеко от местной речки-вонючки. Блэки вышли с парой тяжелых пакетов.
— Бродяга, — очень тихо спросила Беллатрикс, когда вещи, в которых они были у Каффа, ушли на дно. — А ты в курсе, что наш дядя Альфард имел хорошие отношения с судмедэкспертами?
— Нет, — подобрался Сириус.
— У Каффа написано, что он в самом начале шестидесятых зачастил к тамошним девицам, работавшим с кровью. Я бы не обратила внимания, если бы не один нюанс — в семьдесят седьмом, за пару месяев до смерти, он тоже там побывал. Как это узнал Кафф, я не представляю, но склонна в это поверить. Дядюшка вообще был полон сюрпризов.
|
|
| kraa | Дата: Понедельник, 05.05.2014, 16:14 | Сообщение # 132 |
|
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Очень, очень нелегко быть Беллатриксой в условиях, продиктованные Альбусом Дамблдором.
|
|
| Таис | Дата: Вторник, 13.05.2014, 07:39 | Сообщение # 133 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCVI. Рутина
Андромеда оставалась единственным спокойным человеком на Гриммо. Сириус нервно прохаживался по комнате. Беллатрикс постоянно смотрела на часы, будто от ее взгляда время пойдет быстрее. Одна только миссис Тонкс сидела на диванчике, наблюдала за Сириусом и время от времени косилась на кочергу, плававшую под потолком. Ее — за неимением топора — повесили час назад ради успокоения нервов, но она все еще держалась. Наверху было столько густого дыма, что кочерга вполне могла держаться и без всякой магии.
— Сириус, — мягко произнесла Андромеда. — Это надолго, поверь. Не надо вести себя, как маятник.
— Слушай, Меди… — Бродяга повернулся.
— Что? — все-таки Андромеда сильно отличалась от старшей сестры характером; Белла бы уже давно метала взглядом молнии и искала бы только повод для взрыва. — Идет третий час, роды длятся не два и не три часа. Дору я вообще рожала полсуток — моя милая дочка даже на свет пошла вперед ногами, а не вперед головой.
Сириус сел на диван и принялся сосредоточенно изучать туфли.
— Сидите лучше смирно, — пожала плечами Тонкс. — Я все понимаю, но самое умное, что вы можете сделать — это ждать.
* * *
— Правильно тебе сказала Андромеда. Девочке нужен покой, а не пляски бешеных папуасов.
Сириус оскалился во все тридцать два зуба. Регулус Альфард Блэк родился только под самый вечер и тут же поставил весь дом на уши. Закончилось все это тем, что смертельно уставший Тед Тонкс ушел спать в гостевую спальню, а счастливого Сириуса и довольную Беллатрикс сослали заняться чем-нибудь полезным. У Андромеды действительно хватало опыта в таких делах, и Беллатрикс сочла за лучшее ее послушать.
Как только стало ясно, что все в порядке и Сириус стал счастливым отцом, они с Беллатрикс отправились в гараж, переоблачились в комбинезоны, загнали «Гелендваген» на эстакаду и принялись за обработку машины. Сириус, в отличие от кузины, точно знал, чего надо добиться и что для этого потребуется. Первые полчаса он просто объяснял, чего делать нельзя.
Нельзя просто так взять и обработать днище чарами полета.
Нельзя даже касаться палочкой карданного вала и осей.
Нельзя усиливать только подножки — отвалятся, не выдержав тяжести машины.
— …Короче, с мотоциклом была просто детская задача, — подытожил Сириус.
— Да уж, — хмыкнула Беллатрикс. — Я думала, что все будет гораздо проще.
— Если хочешь превратить автомобиль в гору хлама, то да…
…Через час с небольшим они выбрались из-под машины и устроились на скамеечке. Как объяснил Сириус, осталась сущая ерунда — поставить вместо магнитолы пульт управления. Магнитолой назывался маггловский приемник, который стоял внутри машины. Беллатрикс усмехнулась; все происходившее выглядело настолько нормальным, естественным и мирным, что даже не верилось в дом под Фиделиусом и назревающую войну.
— Дамблдоровские скоро явится? — спросила Белла, когда Сириус вытер лоб и с довольной физиономией уставился в потолок.
— Ага, — кивнул Блэк. — На днях. Знаешь, даже не верится.
— Во что именно? — Беллатрикс закинула ногу на ногу. — В то, что стал отцом на четвертом десятке?
— Нет, Беллс. Скорее в то, что все вообще случилось вот так.
— Вот так — это как?
— Хотя бы свадьба и Андромеда, — пожал плечами Сириус.
— Блэк всегда платит свои долги, — Беллатрикс прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. — Ты все знаешь про Андромеду и отца Доры. И я уже говорила, что других родственников и других невест у нас нет.
Сириус помолчал; Белла вспомнила, как старый директор Блэк возил ее лицом по столу. Десяток лет назад она бы не поверила, что все сложится вот так. В хрупкий мир с Сириусом уже тогда бы поверила, в остальное — нет.
— Лучше так, чем по пути Гонтов, — продолжила Беллатрикс.
— Ничего, Регулус вырастет человеком, — Блэк улыбался совершенно по-детски.
* * *
— Вроде чисто, — Рон снова спрятался за углом.
Уизли и Паркинсон прислушались. Вроде бы тихо — никто даже не приближается к этой части школы. Они подождали еще полминуты и тихо скользнули прочь от замка — туда, где располагалась хижина Хагрида.
— Ключи не забыл? — прошептала Панси на ходу.
— Не забыл, не забыл, — пробормотал Рон, на всякий случай похлопав по карману.
Хеллоуин прошел скучно. Да и вообще вся жизнь в Хогвартсе с приходом розовой жабы стала серой и одновременно слащавой до омерзения. Еще год назад Гарри с Роном думали, что нет человека омерзительнее Снейпа. Теперь Амбридж наглядно показала, что Снейп — просто строгий и немного язвительный человек. Но, как это бывает со всеми подростками — чем сильнее их прижимать к ногтю, тем более диким будет их бунт.
Хагрид все равно спал — полувеликан ложился рано, а с нынешним суматошным темпом занятий он вообще храпел без задних ног, едва лишь темнело. Клык хорошо знал Рона. Никто их не видел, никто их не слышал; пара минут — и Рон с Панси оказались в незапертом сарайчике, посреди которого стоял красный фордик.
— А маггловские машины трудно водить? — спросил Рон.
— Нет, почти так же, как метлу, — Паркинсон захлопнула дверцу и пристегнулась. — Давай ключи.
— Держи. У тебя точно проблем со Снейпом не будет?
— У декана другие заботы: как бы на Слизерине не передрались между собой. Рон, мне правда приятно, что ты за меня беспокоишься, но в конце концов, кто из нас гриффиндорец?
Панси еще раз поправила зеркало заднего вида и провернула ключ. Фордик завелся и двинулся вперед, как хорошая лошадь. Машина не фыркала и не дергалась — ровный, плавный ход фордика ничем не напоминал кульбиты, которые он выделывал под управлением Рона три года назад.
— Круто, — сказал Рон. — Это ты за лето так научилась?
— Я же говорила, — Панси быстро взглянула на Рона, — летом по знакомству с Флинтом.
Девушка быстро нажала кнопку невидимости. Фордик вздрогнул; кроме недолгого гудения, ничего не говорило о том, что машина растворилась в воздухе.
— Слу-ушай, — Рон покосился на Паркинсон; девушка сидела, прижавшись к спинке сиденья. Она держала руль обеими руками, но как-то расслабленно, так, как сам Рон держался бы за метлу: крепко, но не сильно. — Панси, ты права: после того, как мы его покрасили в красный, он стал ездить гораздо быстрее!
Они подняли фордик в воздух и помчались над Запретным лесом. Панси держала машину высоко; от верхушек деревьев до колес был не меньше полусотни футов. Когда машина полетела, Паркинсон впервые подалась вперед и сжала покрепче руль. Она уже водила маггловские автомобили за земле, она уже летала на метле, но управлялть летающей машиной с помощью руля и педалей для нее будо в новинку.
— В Хогсмид не улетим? — резко спросила Паркинсон.
— Нет, — Рон посмотрел на карту и компас. — Еще полчаса с такой же скоростью — и мы будем по другую сторону леса. Там развернуться можно.
— Ага, я не хочу поворачивать в воздухе над лесом.
Уизли и Паркинсон замолчали. Под ними проплывал зимний лес. В слабом лунном свете он казался призрачным. Почти нереальным. Над ними нависали зимние слоистые облака. И посреди всего этого летел маленький красный автомобиль, в котором горел свет — единственное цветное и теплое пятнышко посреди зимы.
— Будешь? — Рон протянул девушке открытую бутылку тыквенного сока.
— Буду, — Панси, наконец, справилась с собой и спокойно убрала одну руку с руля.
Паркинсон заглушила двигатель через час, когда они описали круг над самой опушкой и приехали назад, к хижине Хагрида. Рон и Панси, не сговариваясь, отстегнули ремни и поцеловались, не выходя из машины.
* * *
С рождением Регулуса Блэка все только начиналось. Дело было даже не в том, что за маленьким ребенком нужен тщательный уход — у Пенелопы все в порядке с материнским инстинктом, а два эльфа в свое время нянчили младенцев. Дело было даже не в том, что на Гриммо ночевал Тед Тонкс — он в свое время уже осматривал Беллатрикс.
Проблемы начинались с оформления документов. Никто не будет идти в министерство и брать справки из Мунго. Не после статей в «Пророке». Сириус смог связаться со своими и попросить Дамблдора о помощи. Старый директор обещал приехать сам и привести своих людей, чтобы оформить свидетельство о рождении на дому. Закон позволял это проделать.
Но Беллатрикс четко понимала, что свидетельство — это скорее повод. Нужная процедура, но все равно лишь повод для встречи с Дамблдором. Настоящая причина лежала на поверхности. Чисто теоретически из Азкабана может выйти живым даже тот, кого приговорили к пожизненному заключению. Осужденного могли помиловать по истечении определенного срока.
Огюст Руквуд, которого все называли Августом, отбывал срок за шпионаж. Мальсибер сидел прежде всего за то, что был колдомедиком боевого состава Упивающихся. Их обоих могли помиловать через десять лет. Яксли уже пробовал вытащить их из Азкабана, пока Беллатрикс отлеживалась на Гриммо в свои первые месяцы на свободе. И, естественно, у него ничего не вышло. Не вышло из-за Дамблдора.
Сейчас Вальпургиевы рыцари собирались сделать второй подход к снаряду. Понятно, что ни Долохова, ни Лестрейнджей, покрытых кровью с головы до ног, никто и никогда не помилует — на суде им поставили планку освобождения в двадцать пять лет. Но вытащить хоть кого-то с соблюдением процедуры можно было уже сейчас.
* * *
Дамблдор явился на Гриммо не один. К довольному Сириусу и мрачой делегации Вальпургиевых рыцарей пришли сразу четверо волшебников. Директора сопровождали Муди, Гестия Джонс и Эммелина Венс.
К делу они перешли далеко не сразу. Сначала Венс и Джонс улаживали формальности с новорожденным. Потом, когда Беллатрикс уже собралась перейти к делу, Дамблдор огорошил всех новостью.
— Сириус, мальчик мой, — очень мягко сказал Дамблдор, и Белла сразу поняла: грядут неприятности. — Вчера вечером я выяснил, что Амбридж назначила Гарри взыскание с кровавым пером.
— То есть?! — спросили Блэки в один голос.
— То и есть, — директор сел в кресло и посмотрел на Беллу с Сириусом. — Гарри неоднократно говорил о том, что он видел на кладбище. Министерство это отрицает, и Амбридж тоже. В конце концов, после очередного урока ЗОТИ она назначила ему взыскание — писать этим пером фразу «Я не должен лгать».
— Это переходит все границы, — вмешался Малфой.
Эммелина наградила Люциуса долгим, проницательным взглядом, в котором ясно читалось: «Кто бы говорил».
— Почему вы выяснили только вчера? — спросила Беллатрикс.
— Мы не можем это оставить просто так, — вмешался Сириус.
— Не можем, — согласился директор. — Гарри считает, что и без того надоедает нам своими проблемами. Если бы не мисс Грейнджер, которая пришла ко мне с рассказом, юноша мог скрывать это еще долго. И да, это действительно переходит все границы, поскольку в данном случае действует чиновник Министерства. Я предлагаю тебе, Сириус, проинструктировать крестника. Пусть зафиксирует след от пера на руке. Надо написать на мое имя заявление.
— Я напишу, — выражение лица Сириуса не предвещало ничего хорошего.
* * *
— Итак, господин директор, — Беллатрикс взяла слово. — Мы хотим добиться освобождения некоторых из наших соратников. Мальсибера и Руквуда формально могли помиловать еще четыре года назад. К концу года мы можем подать повторное ходатайство.
Дамблдор обвел взглядом Яксли, Малфоя и Беллатрикс. Посмотрел на Сириуса, который сидел в углу и демонстрировал, что он не при этом деле. Наконец, покосился на Венс, сидевшую прямо, как струна.
— Вы все понимаете, что фальшивый Волдеморт начнет войну с организации побега, — продолжила Белла. — И у людей, заточенных там, особого выбора не будет. Поэтому свести к минимуму пополнение фальшивого Лорда — наша общая цель. Я рассчитываю на ваше взаимопонимание.
Аластор еле слышно хмыкнул.
— Госпожа Блэк, — Дамблдор погладил бороду и посмотрел на нее поверх очков. — Я, безусловно, понимаю ваши мотивы, но у нас, — «у нас», очевидно, означало Орден Феникса, — есть один серьезный вопрос. Вы можете гарантировать, что Руквуд и Мальсибер тоже сочтут Волдеморта фальшивым?
— Любопытно узнать, как должны выглядеть эти гарантии, — вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Малфой. — Не письменное же обязательство.
— Безусловно, — хмыкнула Венс. — Но мы не можем быть уверены.
Обстановка в комнате ощутимо накалилась. Огромный стол, который отделял переговорщиков друг от друга, казалось, сейчас задрожит.
— Господа, — через пару секунд произнесла Беллатрикс. — Мы можем дать другую гарантию: ни Руквуд, ни Мальсибер не присоединятся к фальшивому Волдеморту. Такое, я думаю, устроит всех.
* * *
«Похоже, Сириуса они любят побольше, чем меня», — отметила Беллатрикс. Очередной номер «Пророка» опубликовал в светской хронике заметку о рождении сына в семье Блэков. Текст за авторством Риты Скитер гласил:
"Внимательные читатели светской хроники уже замечали, что Сириус Блэк нечасто радует нас новостями — но с избытком восполняет качеством.
Сначала мы с вами внимательно следили за драматическим оправданием господина Блэка. Окруженное анимагией и преданной дружбой, оно вызвало гораздо больше шуму, чем даже выход на свободу его кузины, мадам Беллатрикс.
К счастью, господин Блэк охотно раскрыл эту потрясающую историю нашей сотруднице Пенелопе Кристал. Мы в редакции с удовлетворением следили за этим проектом, и я прочила ей большое журналистское будущее, но, как вы знаете, все сложилось по-другому. По счастью, Пенелопа помнила коллег добром, и мою обширную статью о свадьбе господина Блэка и госпожи Кристал внимательные читатели никак не могли пропустить.
Теперь же нам объявляют о рождении первенца семьи Блэк. "Ежедневный Пророк", разумеется, желает мальчику всего самого доброго, однако давайте задумаемся — о чем нам говорят обнародованные Блэками обстоятельства?
Во-первых, имя наследника. Мальчика нарекли Регулусом, в честь покойного брата господина Сириуса. Также жертвы первой Войны — но жертвы на другой стороне. Возможно, в результате общения с кузиной господин Блэк пришел к мысли вот таким забавным способом намекнуть на возможность национального примирения? Будет славно, если его жест не уйдет в песок.
Во-вторых, из конфиденциальных источников мне стало известно, что Блэки не обращались в министерство для регистрации новорожденного. Под документами же, как нам с большим трудом удалось выяснить, стоят подписи министерских служащих, известных своей подчеркнуто антиволдемортовской позицией. Что в результате? Господин Блэк, очевидно, предпочел даже такую малость доверить своим знакомым по старым временам, подчеркнуто игнорируя Фаджа.
Что же, это не оскорбление, а ожидаемый ответ на некоторые высказывания нашего Министра. Будем надеяться, что стороны этим и ограничатся".
|
|
| Книгочей | Дата: Вторник, 13.05.2014, 13:43 | Сообщение # 134 |
|
Любитель вкусно покушать
Сообщений: 147
| Супер.  Большое спасибо за выкладку.
|
|
| Таис | Дата: Воскресенье, 22.06.2014, 20:59 | Сообщение # 135 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCVII. Последнее мирное Рождество
Регулус Блэк спал. Первенец и наследник семьи Блэков успел всласть накричаться, собрать все внимание и теперь спокойно лежал в своей кроватке. Беллатрикс методично покачивала колыбель; Пенелопа сидела напротив и откровенно наслаждалась отдыхом.
Белла очень хорошо представила, что было бы, заведи они с Рудольфусом ребенка в семидесятых — достаточно было просто поглядеть на молодую мать. Это на Гриммо с младенцем возилась Пенелопа. В доме Лестрейнджей нянчить детей было некому, если не считать Беллатрикс.
Она бы не смогла целиком посвятить себя воспитанию ребенка, она бы не смогла сидеть в стороне, пока муж и деверь воюют, наконец, одновременно заниматься детьми и стоять в ближнем круге она бы тоже не смогла. Все было понятно, логично и оговорено между супругами еще в семьдесят четвертом, во время медового месяца.
Они с Руди знали, что так надо, но сейчас Беллатрикс покачивала колыбель и отчаянно прогоняла мысли о том, какими могли бы быть их дети. Красивые, чистокровные, похожие на родителей — они бы застали другой мир, если бы все получилось так, как хотели Упивающиеся.
Беллатрикс очень тихо вздохнула и продолжила качать колыбель. Маленький Регулус Блэк спокойно спал. Ребенок был очень похож на Сириуса. И на Беллатрикс.
— Надо же, так тихо спит, — Пенни присела рядом с Беллой. — У нас так быстро уложить не получается.
— Это нормально. Я помню, как выглядел Люциус, когда только родился племянник. Там тоже возились они двое и стая домовиков.
— Если честно, я немного побаиваюсь лорда Малфоя, — призналась Пенелопа. — Мне приходилось читать и слышать про него разное.
Беллатрикс рассмеялась: негромко, чтобы не разбудить мальчика.
— Побаиваешься его? — фыркнула ведьма. — А как же тогда я? Мне даже немного обидно.
— У вас с Сириусом совершенно другие отношения, — ответила Пенелопа и покосилась вниз, на белые носки Беллатрикс, которые чуть приоткрывала длинная юбка. — Я в свое время много чего читала и слушала про семидесятые. Даже не верится, что у вас все так повернулось.
— Никому не верится. Даже нам самим не верится. Кстати, — Белла поглядела на невестку, продолжая покачивать колыбель. — А Нотта ты тоже побаиваешься?
— Нотта? Нет, — пожала плечами Пенни. — Он кажется более спокойным, что ли.
— Внешность очень обманчива. Нотт в свое время мог в чем-то не соглашаться с лордом Волдемортом, Люциус — никогда. Изо всех нас, пожалуй, у Фредерика больше всего ума и меньше всего амбиций. За пределами пропаганды, конечно, но ты это уже могла заметить.
— Могла. Я все-таки проработала немного в журналистике, — кивнула Пенелопа. — Мы уже разработали план. Если вы его одобрите, у нас будет своя периодика.
— Изумительно. Так вот, — продолжила Беллатрикс. — Нотт в свое время сотворил изумительные материалы, очень наглядные и действенные. На меня, по меньшей мере, действовали. Зайди в комнату к… брату Сириуса, погляди в верхнем ящике стола.
— Мадам Блэк, а вы мне расскажете про них про всех то, что можно рассказывать?
— А ты уверена, что тебе нужно это знать?
— Я думаю, что должна знать, кто приходит в мой дом, — Пенелопа машинально коснулась своего локона; она так и продолжала красить волосы в черный цвет.
— В твой дом? — улыбнулась Беллатрикс. — Это хорошо. Эльфы уже зовут тебя хозяйкой, так? — ведьма дождалась кивка и продолжила. — Продолжай в том же духе, и ты окончательно освоишься среди нашего надменного семейства.
— Я продолжаю, — очень тихо сказала младшая Блэк. — Скажите, такая дама, похожая немного на вас, только седая… это Ликорида или Кассиопея Блэк?
— Ликорида, — сразу ответила Беллатрикс. — Моя двоюродная бабка ни разу еще не появлялась на Гриммо. А что, она пробовала язвить? На моей памяти это была единственная женщина, способная заткнуть и уязвить тетку Вальбургу.
— Примерно, — сказала Пенелопа. — Я ее встретила в коридоре и она поинтересовалась — та ли я полукровная девочка, которую нашел Сириус?
— А ты? — Белла приподняла бровь.
— Я сказала, что я жена Блэка и мать Блэка и понятия не имею, о какой «девочке» идет речь, — Пенни прищурилась.
— А что она? — Белла даже перестала качать кроватку с младенцем.
— Она мне поаплодировала.
— Я бы тоже, если бы рядом не спал твой сын, — Белла повернулась к невестке. — Все правильно, моя милая. Ты уже родила наследника — это твоя программа-минимум, родить и воспитать наследника семьи. И если бы ты в такой ситуации вела себя как какая-то приживалка, поверь, я бы не смогла тебя уважать. Все правильно, веди себя вежливо, но твердо. Это лучший способ добиться уважения в нашем доме.
* * *
Они все-таки разбудили Регулуса. Через полчаса тихих разговоров обеим женщинам пришлось опять укладывать малыша, а не обсуждать соратников Беллатрикс. Но и получаса им хватило для хорошего ликбеза. Белла очень хорошо помнила их всех — и оставшихся на свободе, и сидевших в Азкабане. Конечно, Пенелопе она рассказала далеко не все.
Ей ни к чему было слышать давние слова Роули: «Убейте сотню — вам захотят отомстить. Убейте десять тысяч, как Гриндевальд — враги выстроятся в очередь за вашей головой. Но если убить всего лишь нескольких, скрывая свои действия под завесой тайны и безмолвия — вся Британия будет вопить от ужаса, услышав наше имя». Так сказал Роули, и Волдеморт согласился с ним.
Строго говоря, Пенелопа спрашивала ее про то, что это за люди, а не про дела этих людей. Белла ни о чем не соврала — просто кое о чем не рассказала. Беллатрикс умолчала о делах Селвина и его боевой пятерки. Зато она хорошо описала, каким был валлиец в повседневной жизни: свирепым, опасным, увлекающимся средневековым оружием. Старинный топор и заколдованный кнут из коллекции Себастьяна всегда были предметом зависти Макнейра.
С Малфоем, Яксли и Ноттом проще. Пенелопа и сама знала, что Малфой хитрый перфекционист, что Яксли — квалифицированный юрист с твердокаменным характером, что Нотт — пропагандист и любитель истории. Она гораздо чаще видела этих людей и уже успела сформировать какое-то свое мнение.
Беллатрикс завернулась в одеяло. В свое время, году в семьдесят девятом, младший Крауч предлагал Волдеморту перейти к настоящему террору и вместо точечных акций устроить взрыв на атомной электростанции. Барти повторил ту же самую ошибку, которую регулярно совершают молодые, талантливые и амбициозные люди. Он решил, что до него никто таких идей не обдумывал.
Тогда именно Руквуд быстро и четко объяснил парню, что целью организации является не слом Статута, а взятие власти по одну из его сторон.
— Нам плевать на магглов, — тяжеловесно говорил невыразимец; Беллатрикс надолго и всерьез запомнила взгляд и интонации уставшего человека, — плевать во всех аспектах, которые не относятся к нашему миру. Мы, конечно, можем устроить взрыв реактора, но что мы получим для решения наших проблем здесь и сейчас? Мы должны держать в страхе грязнокровок, а не место, откуда они берутся.
Руквуда и Мальсибера еще можно вытащить. С остальными — сложнее. Чтобы добиться свидания с Долоховым, пришлось лезть вон из кожи и нести галлеоны в Министерство. Беллатрикс несколько месяцев ждала свидания с собственным мужем — остальным нельзя было послать даже посылку или письмо.
* * *
— Сын мой, — спокойно произнес Люциус Малфой. — Присядь, у нас будет серьезный разговор.
— Я весь внимание, папа.
Драко уселся в кресло. Интересно, о чем хочет говорить отец? О том, что было в конце семестра? Или, наоборот, взрослые решили поручить ему что-то ответственное?
— Что у вас происходит на Слизерине? — резко спросил Люциус.
— В каком именно плане? Отношений, настроений, событий?
Отец и сын пару секунд молчали, сидя друг напротив друга. Люциус думал, Драко ему не мешал.
— Думаю, что отношений, — негромко сказал старший, — про события я и так наслышан.
— В любом случае поймали Поттера, а не меня, — пожал плечами Драко. — Слизерин очень интересно поделился. Половина просто ни во что не вмешивается, а другая половина разделилась. Тоже примерно пополам. Могло бы дойти до драки, но декан пообещал, что покарает за любое выяснение отношений внутри факультета.
— Понятно… то есть тебя на Слизерине слушают?
— По меньшей мере, я отговорил нескольких людей вступать в Инспекционную дружину, — улыбнулся Драко.
— Хорошо, — Люциус забарабанил пальцами по подлокотнику. — В мое время у тебя могли бы быть проблемы хотя бы из-за отношений с гриффиндоркой, с этой девочкой Уизли.
— Отношений? — Малфой уселся в кресле, как на троне. — Папа, не пойми меня неправильно, но это прямо-таки идея!
— Я даже не знаю, как реагировать на то, что тебе в голову приходят такие идеи, сын.
— Я могу обосновать.
Люциус Малфой впервые за все время разговора удивился по-настоящему.
— Обосновать что? Пользу от того, что ты будешь встречаться с, Мерлин упаси, Уизли? Может, мне еще зайти к старшему Уизли в его каморку на работе и спросить — не поженить ли тебя с его дочерью? — лорд Малфой сочился ядом. — Боюсь, что эта семейка будет просто прыгать от восторга.
— Папа…
— Что? — отец поморщился. — Объясни мне, какие могут быть причины для общения с… как ее? Джиневрой Уизли? Рядом мало симпатичных девушек? Рядом мало других чистокровных девушек? Любой нормальный волшебник гордился бы попаданием в Двадцать Восемь, а не опровергал это, как Септимус Уизли.
— Перспективы, папа, — Драко позволил себе улыбнуться.
— Я заинтригован. Продолжай.
— Смотри, пап, — Драко подался вперед. — Сейчас Уизли — очень бедная многодетная семья, их младшая дочь — считай, бесприданница, и все то, о чем ты сказал. Но если с их двумя старшими детьми все более-менее понятно, то вот с младшими все интереснее. Посуди сам: один из них секретарь министра, близнецы заводят общее дело с нашей родней из Блэков, Рон Уизли — лучший друг Гарри Поттера, вокруг которого будут долго водить хороводы. Уизли сейчас бедны, папа. Но в перспективе их дочка — неплохая партия. Но она сама и ее родители пока этого не понимают. Вот и все.
— Это даже в чем-то логично.
— Ну, кроме того, Джинни, судя по ее матери, сможет родить несколько новых Малфоев. Не одного. Иногда я жалею, что у меня нет братьев. И да, мне с ней вполне нравится общаться. Мы богаты, папа. Даже без учета тех активов Блэков, которые остались в руках моей тети, мы можем позволить себе не думать о приданом.
Отец и сын посмотрели друг на друга с пониманием.
— Мне нравятся твои приоритеты, сын, и нравится то, как ты подаешь свою точку зрения, — кивнул Люциус. — Признаюсь, что я рад тому, как ты превращаешься из избалованного мальчика в молодого мужчину.
— Я вовремя это осознал, отец.
— Да, вовремя. Жаль, что в твоем детстве мне пришлось многое делать для семьи, но за пределами семьи. Хорошо, я не буду препятствовать, если твое общение с этой девочкой зайдет дальше. Но, тем не менее, я настоятельно советую тебе подумать еще раз перед тем, как заводить с девушкой разговоры о совместной жизни, — лорд Малфой помолчал. — Что же касается нескольких наследников… сын, у нас с твоей матерью была серьезная причина заводить только одного ребенка. У Малфоев есть один секрет в шкафу, и тебе пока рано его знать.
* * *
Беллатрикс рассмеялась во весь голос. Ведьма схватилась за живот, вытерла слезы и даже не задумалась о том, что на нее сейчас смотрит школьница.
— Как-как? — Белла всхлипнула. — Родовая магия? Что тебе еще о нас рассказывали? Оргии? Жертвоприношения?
— Не рассказывали, — Гермиона выглядела не столько оскорбленной, сколько расстроенной. — Я читала.
— Читала что? — Беллатрикс назидательно приподняла палец.
— Например, труд из Запретной секции «О старинных династиях Британии», шестнадцатый век. Там написано…
— …Я знаю, что там написано, — Белла не удержалась и смахнула несуществующую слезу. — Но этот труд представляет интерес только для историка, да и то — как сборник анекдотов.
Происходил какой-то сюрреализм. Белла спокойно отнеслась к тому, что на Рождество к ним в дом приехал Поттер. Белла спокойно отнеслась к тому, что с Поттером приедут его друзья — в конце концов, после сочельника на Гриммо явились не только Уизли и эта маггловская девочка, но и племянник.
Но вот к тому, что Грейнджер даже ее начнет воспринимать, как энциклопедию, Беллатрикс все же оказалась не готова. Волшебница посмотрела на школьницу; Гермиона сидела так, как будто вокруг — Хогвартс, а перед ней парта. «Забавный зверек», — подумала Белла. Вопросы и домыслы магглокровки не столько раздражали ее, сколько забавляли.
— Родовая магия — это выдумка средневековых нуворишей, которым надо было как-то объяснять тотальное превосходство старинных чистокровных семей не только в деньгах, но и в волшебной силе. Средневековый человек не то, что не ищет ответов на вопросы — он и не задается этими вопросами. Или принимает на веру ответ того, кого считает авторитетом. Поэтому в нашем обществе вплоть до Нового времени ходило множество бредовых теорий о крови и наследовании.
Беллатрикс оглядела покрасневшую собеседницу. Похоже, на Гермиону уличение в собственном незнании действовало сильнее, чем высокомерие.
— Подумай сама. Допустим, просто допустим, что какие-то способности волшебника передаются по наследству. Не общие способности к магии, а предрасположенность к каким-то ее областям. Но у любого ребенка два родителя. Как быть, если ребенок больше похож на мать? Родовая магия пойдет по женской линии? И как тогда может сохраниться разделение семей на области интересов?
— Никак, наверное, — пожала плечами Гермиона.
— Воспитание! — повысила голос Белла. — Только воспитание и происхождение. Чистокровные дети с рождения узнают все то, что вам, — ведьма прищурилась, — только приходится узнавать. Дело не в заклинаниях, которым учат в Хогвартсе. Я думаю, что в школе вас не учат включать… как его? Телевизор?
Гермиона почему-то решила не спрашивать, откуда Беллатрикс известно про телевизоры.
— Ну… да, не учат.
— Вы это узнаете сами, потому что варитесь в этом с рождения, — Беллатрикс поерзала в кресле, устраиваясь удобнее. — Знаешь, это даже забавно. Тебе чудесно известно, кто я, мне чудесно известно, кто ты, — ведьма не меняла интонаций: для нее колоссальная разница между ней и гриффиндоркой была чем-то естественным. — Но мне интересно проверить некоторые свои выводы. Если хочешь — зайди завтра днем после обеда ко мне в кабинет. Пройдемся по дому и посмотрим, насколько ты ориентируешься в нашем быту.
— Наверное, это будет интересно, мадам Блэк, — Гермиона подалась вперед; обещание новых знаний действовало на нее сильнее, чем снобизм.
— Очень хорошо, тогда жду тебя завтра днем. А пока что, — Белла фыркнула. — Наша родовая магия — это семья. Что удивительного в том, что дети, которые растут среди авроров, невыразимцев и взломщиков проклятий, отлично разбираются в черной магии?
Грейнджер ушла, оставив Беллатрикс наедине со своими мыслями. Перси и Флинт вышли на связь с интервалом в два дня. Сначала Маркус прислал сову с шифровкой — в отделе магического транспорта царит нездоровое оживление. Комитету по выработке объяснений спущено новое поручение: проработать положение об объяснениях чрезвычайных происшествий, вызванных колдовством. Даже без комментариев было понятно — речь идет о выработке объяснений в случае теракта магов против магглов.
Перси появился в поле зрения Беллы за два дня до сочельника. Они увиделись в Лондоне, возле книжного магазина. Беллатрикс заметила, что Уизли был не один — он вышел оттуда с этой маггловской девочкой, Грейнджер, усадил ее на автобус и только после этого отправился к месту встречи.
Уизли добавил нечто более интересное. Фадж уже прорабатывал варианты введения чрезвычайного положения. Но при этом даже в кулуарах никто не говорил о возвращении Волдеморта.
Именно после этого у Беллатрикс рухнули последние сомнения. Если бы Беллы Блэк не было — ее стоило бы выдумать, чтобы повесить на нее всех собак. Можно было обращаться в намеченные типографии, начинать информационную войну… и тем самым дать Фаджу повод бить по всей организации.
Прямое столкновение с Министерством могло или оказаться фатальным, или привести к неприемлемому ущербу для организации. Единственный надежный способ скинуть Фаджа, который видела Беллатрикс, сводился к одной фразе: показать всем фальшивого Волдеморта.
Они знали, что Поттер постоянно видит в своих снах дверь из Отдела Тайн. Они знали, что чудовищная змея не так давно напала на Артура Уизли — отец семейства жив, но по-прежнему лежит в Мунго. Все ниточки сходились к тому пророчеству, фрагмент которого знал Волдеморт и лишь несколько его доверенных людей.
Беллатрикс не знала, когда именно фальшивый Волдеморт попробует наступить на те же грабли, но догадывалась, чего именно он хочет — добыть полный текст предсказания. Но почему бы просто его не взять?
Нужен Руквуд.
* * *
«…Сейчас уже достоверно известно и подтверждено независимыми экспертами, что недавний побег из Азкабана не мог состояться без активной и хорошо организованной помощи извне. Возникает, однако, вопрос, кому вообще в нашей прекрасной стране сдались опасные террористы на свободе?
Разумеется, вы, наши проницательные читали, скажете, что вывод, в общем-то, напрашивается: в Британии есть только один круг, где людей, чудом и милосердием Министра миновавших Азкабан, привечают. Мы говорим, конечно, о сомнительной компании мадам Блэк и ее кузена. Кажется совершенно предсказуемым, что ее неясные предприятия привели к подобному исходу — к открытому противостоянию Министерству бок о бок с хорошо знакомыми ей бандитами и убийцами.
Но об этом еще скажет свое веское слово Визенгамот, а мы с вами должны подумать — так ли все просто? Давайте вспомним, как Блэки покидали Азкабан. Нет, первый раз Беллатрикс вышла из него совершенно законно, согласно нашей справедливой судебной системе полностью отбыв свой срок. Но мы достоверно знаем, что она не успокоилась, за что и оказалась в Азкабане второй раз чуть более чем через год. У нас, знаете ли, зря не сажают — это все, что мы пока что можем сказать, не нарушая интересов следствия.
Но кто же выносил решение о прекращении ее второго срока? Кто же был с ней так солидарен при "пересмотре" дела Блэка? И заодно — кто же по-настоящему заинтересован в раскачивании нашей с вами общей лодки?
Всплывает, поневоле всплывает монументальная фигура Альбуса Дамблдора. Мы знаем, что ему не впервой вмешиваться в размеренный ход правосудия: так, например, именно он пригрел возле себя мрачного типа по имени Хагрид. На совести полувеликана лежит душа маленькой девочки, но даже когда чудовище было изобличено Министерством, Дамблдор сделал все возможное, чтобы уберечь его от Азкабана.
Но даже это пока еще ничего не значит. Но, ведя расследование по делу Хагрида, мы обнаружили, что не меньшее влияние Дамблдор как профессор, уделял и еще одному ученику — Т. Реддлу, Тому, Кого Мы В Нашей Приличной Газете Не Хотели Бы Называть. До такой степени, что лично отвозил и забирал его с летних каникул! Опять же интересно, что свои частые переговоры с Г. Слагхорном, деканом Реддла, Дамблдор подчеркнуто не афиширует. До сих пор. Что же знает простой бывший преподаватель такого, что его так часто приходится умасливать?
Разумеется, если считать Того, Кого Нельзя Называть, чьим-то сторонним проектом, многие неясности предстают в новом свете. И почти открытая работа кружка его молодых почитателей в Хогвартсе, и неизвестно откуда взявшиеся у простого клерка деньги, и неторопливость Визенгамота в осуждении его действий. Кто знает, к каким результатам вела его настоящая работа?
Представляется очевидным, что Тот, Кого Нельзя Называть, погиб по непредусмотренным своим кукловодом причинам — Министерство нельзя так просто переиграть. Можно, впрочем, попытаться украсть его успех сочинением сказочек о маленьких детишках, но этот вопрос еще ждет своего исследователя.
Однако сам по себе Тот, Кого Нельзя Называть, ничего не значит. Важна его функция — антиобщественная и человеконенавистническая. Так что не мудрено, что, когда пришло время, его роль просто передали второй по яркости персоне в Упивающихся.
Кто передал? Тот, кто не поленился достать ее из Азкабана.
Казалось бы: при чём тут Дамблдор? Конечно, он как всегда ни при чём. Подумайте над этим».
«Пророк» высказался. Побег произошел. Явление фальшивого Волдеморта стало лишь вопросом времени.
* * *
За окнами квартиры стояла непролазная чернота, которую кое-где разрезали лучи фонарей и светящиеся окна в домах, похожие на редкие зубы. Снег повалил с самого обеда и уже несколько часов даже не думал прекращаться. Снежинки проносились быстрыми белыми тенями и опускались вниз, чтобы слиться с белой массой, покрывшей весь двор.
Старик стоял у окна и молча созерцал вихрь белых хлопьев. В комнате горел свет, и поэтому, кроме водоворота снежинок, в окне отражалось его лицо: спокойное, мрачное и холодное, как московская зима. Отражение все время подрагивало. Человек за окном стоял в окружении теней — метель породила множество призрачных картин, которые вились вокруг отражения.
Он простоял так несколько минут, когда в комнате что-то стукнуло. Старик даже не обернулся. Женщина молча поставила телефон на стол и шагнула к окну. Теперь за стеклом стояли двое — разные, но чем-то неуловимо похожие люди; так выглядят супруги, прожившие вместе столько лет, что начинают понимать друг друга без слов. Седые, древние и до сих пор крепкие. Вихрь вытянул их отражения прочь из маггловской квартиры и затянул куда-то вдаль, в другое место, в другое время, туда, где они оба были молодыми.
— Олег, пойдем ужинать? — спросила женщина.
— Чуть позже, — ответил Долохов. — Настюш, накладывай, я скоро приду.
Олег Михайлович снова остался один. Через полминуты он решительно развернулся и сел за стол. Старик аккуратно отодвинул палочку от маггловского телефона и, перед тем, как снять трубку, еще раз пробежался взглядом по полосе сегодняшней газеты. Он уже слышал новость по радио и успел ее прочитать — но что-то заставило его снова просмотреть статью.
«Британское министерство магии официально подтверждает, что в ночь на 13 января призошел массовый побег из тюрьмы строгого режима Азкабан. Как сейчас стало известно, все восемь сбежавших — осужденные к пожизненному заключению члены неогриндевальдовской организации «Упивающиеся смертью». В их число входят:
— Рабастан Лестрейндж, один из осужденных по резонансному делу супругов Лонгботтомов;
— Антон Михайлович Долохов, военный преступник и руководитель боевого состава «Упивающихся смертью»;
— Осмонд Треверс, осужденный за несколько убийств с особой жестокостью;
А так же пятеро других волшебников. Все сбежавшие крайне опасны.
Очевидно, что столь небывалый по дерзости и массовости побег просто невозможен без серьезной помощи извне. Как стало известно редакции, вопрос о введении чрезвычайного положения в данный момент обсуждается британским министерством.
Официальный Лондон связывает свои подозрения в организации побега с Беллатрикс Блэк, также состоявшей в ядах «Упивающихся смертью» и осужденной в 1982 году к десяти годам заключения в Азкабане. Хотя участие Беллатрикс Блэк в наиболее известных делах «Упивающихся смертью» было не доказано, неофициально мало кто сомневается, что она принимала деятельное участие в делах организации. В пользу этой версии говорит то, что двоюродный брат Беллатрикс, Сириус Блэк, до сего момента был единственным волшебником, сумевшим сбежать из Азкабана. Тем не менее, Сириус Блэк во время конфликта с Волдемортом состоял в рядах сопротивления. Это обстоятельство позволяет сомневаться в том, что Блэки, живущие в одном доме, совместно работали над побегом.
Председатель британского Визенгамота Альбус Дамблдор неоднократно заявлял, что Волдеморт смог каким-то образом избежать смерти. Эта версия кажется неправдоподобной, но, тем не менее, история внезапного исчезновения Волдеморта содержит много белых пятен, а научный и политический авторитет Дамблдора заставляет серьезно относиться к его заявлениям. Известно, что Игорь Каркаров еще летом сложил с себя полномочия директора Дурмстранга и до текущего момента не появлялся на публике.
Министерство магии Российской Федерации рекомендует воздержаться от посещения Британии…»
Старший Долохов отложил газету и снял трубку.
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 23.06.2014, 17:31 | Сообщение # 136 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCVIII. Побег
Руквуд старался не поднимать взгляд. Слева от него сидел Мальсибер; невыразимец один раз посмотрел на него и больше не хотел коситься на мрачного, выпрямившегося, как струна, колдомедика. Видимо, Мальсибер думал то же самое, что и сам Руквуд. Макнейра, обосновавшегося справа, волшебник почти не видел: драконья оспа еще в детстве отметилась на лице Августуса и испортила ему правый глаз. Чтобы посмотреть на Макнейра, пришлось бы поворачиваться всем корпусом. В конце концов, он положил обе руки на стол и принялся разглядывать ладони.
Руквуд старался не поднимать взгляд; во главе стола, совсем близко, сидел Волдеморт, и от него веяло стылым могильным холодом. От этого холода невыразимец хотел поскорее укрыться теплым одеялом и обложиться слоями согревающих чар. Но приходилось сидеть и чувствовать холод, похожий на холод Азкабана.
— …Долохов, я разве для того вытаскивал тебя из Азкабана, чтобы слушать твои возражения? — неожиданно спросил Темный Лорд.
— Мой Лорд…
— Мой Лорд! — передразнил Волдеморт. — Я гляжу, за четырнадцать лет моего отсутствия вы успели подзабыть о субординации. Мне нужны люди, которые проводят в жизнь мои распоряжения, а не спорщики. И когда я говорю — сделать, у вас должен быть один вопрос: как это сделать! А не заседание о том, стоит ли делать то, что я вам говорю. Если я сказал, что пророчество надо добыть, то его надо добыть сразу, как только вы сможете нормально держать палочки.
— Тем не менее, вы всегда прислушивались к нашим советам, — возразил Долохов. — И для этого вручили мне боевое крыло Организации.
— Что? — переспросил Волдеморт, и в зале повисла тишина. Руквуд встревоженно повернулся и увидел немигающие красные глаза. Змея, гревшаяся у ног Волдеморта, поднялась на хвосте; ее голова оказалась выше столешницы. — Ваши советы и нерешительность оставили меня без тела на четырнадцать лет. Уже поэтому делать вы будете то, что я вам скажу, и не иначе. Тебе что-то не нравится, Долохов? Ты не ценишь, что тебя вызволили из тюрьмы? Так можешь встать и идти. Ставлю тысячу галеонов против кната, что даже если о тебе забудет вся Британия, самое большее через год ты будешь визжать в московском подвале. Так ты не хочешь пойти на волю, Долохов?
Волдеморт замолчал и уставился на Антонина долгим змеиным взглядом, окончательно дожимая волшебника.
— Нет, мой Лорд, — выдохнул Долохов, и Руквуд увидел, что его руки подрагивают.
— Я ненавижу неблагодарность, дорогие мои, — Темный Лорд улыбнулся одними губами. — Вот Рабастан, я думаю, правильно понимает свою задачу.
— Да, мой Лорд! — рявкнул Лестрейндж; они с Краучем сидели по обе стороны от Волдеморта.
— Хорошо, — Темный Лорд откинулся на спинку кресла, как сытая змея. На какой-то миг повисла тишина. — Итак. Первой и главнейшей целью является Поттер как основная угроза нашему благополучию. И для решения этой цели мне нужно знать целиком пророчество. Жаль, что Северус его не дослушал до конца, правда, Северус? Правда. Вот из таких недоработок и складывается ваш оглушительный провал и запах вины, который не выветрился до сих пор.
С точки зрения Руквуда, здесь пахло не виной, а ощутимым страхом.
— Поттер. Только Поттер. Я подожду с Министерством. Моя власть никуда не уйдет, просто потому, что волкодавы старшего Крауча уже давно исчезли. Я могу позволить себе подождать хоть пару лет. А пока что — пророчество и Гарри Поттер, даже террор может подождать, хотя я хотел бы наметить пару интересных целей. Давняя идея Барти о подрыве атомной станции мне кажется разумной. Но это все потом. Сначала Поттер, а потом — Министерство.
Про то, как Волдеморт будет распоряжаться этой властью, Руквуд предпочел даже не задумываться.
— Хотя, возможно, я слишком строг с вами, — неожиданно сказал Волдеморт. — Трудно ожидать, что вы бы удержали ситуацию, внезапно оставшись без руководства. Инициатива — это хорошо, но вот только иногда она заводит вас не туда, куда следовало бы… Барти, вот скажи мне, зачем ты подговорил Лестрейнджей оставить дома Беллу? У меня было три Лестрейнджа, а теперь один. А Беллатрикс… даже не хочу о ней говорить. Села бы вместе с вами — сидела бы сейчас за нашим столом, а не пряталась бы на Гриммо…
* * *
Руквуд не мог заснуть. Он лежал на мягкой кровати под теплым одеялом, но сон шел к нему хуже, чем на азкабанском топчане. Рядом не было дементоров, но был Темный Лорд. В чем-то это соседство было даже хуже. Весь вечер после собрания Волдеморт наедине допрашивал Руквуда о свойствах пророчеств. Темного Лорда интересовало буквально все, что Августус смог вспомнить. Комната, в которой они разговаривали, была буквально обмазана защитными чарами. В какой-то момент Руквуд испугался, что после этого разговора Волдеморт просто заавадит его, и напряг все свои навыки окклюменции, чтобы, не дай Мерлин, не подать ему идею.
Руквуд заворочался; сон никак не шел. Все происходило как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Начиная от идущего по коридору Волдеморта и заканчивая нынешним собранием. Клетка никуда не делась; просто она стала больше и шире. И находиться в ней стало еще более рискованно — Темный Лорд действовал не хуже дементоров. Его, похоже, не волновало ничего из того, о чем они говорили в первую войну. Почти все, кто там сидел, служат ему не за совесть, а за страх. И сам Руквуд тоже выкладывал все из страха.
Что-то шевельнулось в комнате на уровне пола. Августус вздрогнул. Он был один, он лег спать один, он, в конце концов, закрыл дверь. Волшебник повернулся на бок, чтобы лушче разглядеть обстановку. Над полом скользнуло что то белесое. Змея?! Нет, совершенно нет, не тот цвет, не те очертания. Невыразимец еле успел понять, что это конверт, когда письмо заговорило; от этого голоса Руквуд буквально подскочил на месте.
— Руквуд, здравствуй, — в комнате прозвучал голос Беллатрикс; приглушенный, чуть изменившийся, но определенно ее голос. Почти так же она разговаривала в ту неделю, когда оказалась с ними в одном блоке Азкабана. — Я так думаю, что ты уже успел понять, куда ты попал. Как тебе на новом месте работы? Впрочем, я и так знаю. Так уж вышло, что фальшивый Волдеморт встретил меня раньше, чем вас всех. Я успела его послушать.
Руквуд в панике поглядел на дверь. Потом на конверт. И только потом он сообразил взяться за палочку и быстро проверить чары — оказалось, что кто-то уже набросил на дверь «Квиетус».
— Ты же умный человек, Руквуд. Мы оба знаем, чего мы хотели тогда и о чем нам всем сказали сейчас. Это существо — не Волдеморт, и не пытайся себя убеждать, что он одумается и образумится, — Беллатрикс сказала открытым текстом то, о чем Руквуд боялся подумать. — Времени у нас не так много, поэтому слушай внимательно. Мы готовы принять тебя и Мальсибера в любой момент. Свяжись со мной старым способом, ты знаешь, каким…
* * *
Идею с письмом целиком и полностью продумывал Сириус. Беллатрикс только наговаривала текст перед самым обычным на вид конвертом. Как Бродяга ухитрился заглушить вопиллер и научить его накладывать «Квиетус» — Белла до конца не понимала; впрочем, на тот момент ее голова была занята другими вещами.
Доставлял послания для Руквуда и Мальсибера Добби. Нормальный домовик придет в священный трепет от приказа устроить диверсию в доме, где работают чужие эльфы. Но Добби был ненормальным домовиком. Для него эти запреты являлись пустым звуком.
Пришлось ждать несколько дней перед тем, как Беллатрикс получила ответ. Руквуд, как всегда, сделал все по-своему; по всей видимости, он совершенно резонно опасался провокации. Вместо закладки он исхитрился прислать сову. Как он это сделал — осталось секретом. Неделя ушла на то, чтобы со всеми предосторожностями спланировать выход двух волшебников.
Сириус спрятал машину чуть поодаль от места встречи. Сразу было понятно, что Руквуд с Мальсибером смогут аппарировать в нужное место, но вот дальше их придется тащить. Беллатрикс очень хорошо помнила свои ощущения: она смогла аппарировать к Малфою, но через несколько часов свалилась без сил. Именно поэтому семеро волшебников поехали на «Гелендвагене» — в обработанном магией салоне места хватало всем.
Свои места они распределили заранее. Селвин и Роули по очереди доложили: все чисто, засады нет. Поле оказалось пустым — что для нескольких пар глаз, что для спектрального бинокля. Белла опустила прибор и поправила плащ-невидимку. Слева от нее даже не дрожал воздух — племянница стояла под своим плащом неподвижно, как статуя.
Прошло несколько минут. Белла сама не понимала, как это возможно, но она услышала хлопки аппарации. То ли дело было в неестественной тишине, в которой можно было услышать комара за десяток футов, то ли воображение добавило нужные детали, когда в поле возникли две черые фигурки. Волшебница схватилась за бинокль. Так и есть — Руквуд и Мальсибер, худые и шатающиеся, в мантиях, которые болтаются на них, как тряпка на швабре. К дубу бредут только эти двое и больше никого.
— Руки вверх! Держите так, чтобы мы их видели! — голос Тонкс под «Сонорусом» загремел на все поле.
— Не колдуйте! — истошно заорал Руквуд. — Не колдуйте, свои!..
…Беллатрикс успокоилась только тогда, когда прошло полтора часа. Это точно Руквуд и Мальсибер, а не гости под обороткой. Сириус, умница, спланировал маршрут так, чтобы они добирались до Гриммо дольше, чем действует оборотное зелье.
Найденыши буквально выползали из внедорожника прямо перед ясные очи Пенелопы.
— Пенелопа, знакомься, — Беллатрикс указала взглядом на обоих. — Это Августус Руквуд и Джордж Мальсибер, мои коллеги. Они некоторое время будут жить у нас. Коллеги, это леди Пенелопа Блэк, супруга моего кузена и мать нашего наследника.
* * *
Руквуд с Мальсибером рассказывали свою долгую историю. По большей части говорил Мальсибер. Руквуд сидел молча, грел в руках пивную кружку, наполненную горячим чаем и разглядывал выданные ему шерстяные носки из коллекции Беллы. Невыразимец лишь изредка вставлял комментарии и уточнял рассказ Мальсибера о том, как Волдеморт с несколькими Упивающимися пришел в Азкабан, выволок восемь заключенных и повозил их лицами по столу на собрании.
Кроме них двоих, в комнате у гобелена сидели Сириус, Тонкс, Пенелопа и почти все Вальпургиевы рыцари.
— Вот, в общем-то, и все, — закончил Мальсибер. — Остальное — мелочи.
— После первого собрания ему потребовалась вся информация о пророчестве, — добавил Руквуд. — Он разговаривал со мной с глазу на глаз несколько часов.
— Значит, теперь фальшивый Волдеморт знает о пророчествах все, что ему надо, — протянула Беллатрикс.
— Я не буду за это извиняться, — Руквуд пристально посмотрел на нее.
— Я и не требую, — Беллатрикс вставила фразу за миг до того, как невыразимец докончил бы мысль. — Для нас важно другое: что именно интересовало нашего знакомого?
— Его интересовало, как именно можно взять пророчество. Я сказал, что шарик может взять только тот, кому это предсказание адресовано, — Руквуд сделал большой глоток чая и довольно зажмурился. — Похоже, что… фальшивый Темный Лорд хочет узнать полный текст…
— …И для этого ему надо как-то затащить в Отдел Тайн Поттера, — резко произнес Селвин.
— Похоже на то, — согласилась Белла.
— Напоминаю, что Гарри постоянно видит во сне Отдел Тайн, — вмешался Сириус. — Его уже пытаются туда заманить. Артура Уизли искусала змея и только благодаря этим снам он жив, хотя и провалялся кучу времени в Мунго.
Бродяга высказался и снова выпрямился, приняв позу «я, так и быть, терплю ваш змеиный гадюшник, но только и исключительно из-за того, что так хочет моя кузина и наши цели совпадают».
— Значит, мы можем быть твердо уверены, что явление фальшивого Волдеморта народу произойдет в Отделе Тайн… — Беллатрикс подвела итог.
* * *
— И что же будет теперь? — спросил Руквуд, когда последние гости покинули дом Блэков. На Гриммо остались только сами Блэки и двое беглецов.
— Теперь? — Беллатрикс уселась в кресло и жестом показала на диван. — Теперь, коллеги, вы будете возвращаться в форму. Джордж, за это отвечать будешь ты. Отец моей племянницы, Теодор Тонкс, тебе поможет.
Рядом прошаркал Кричер, разнося напитки: сок для Блэков и еще по одной монструозной кружке чая для остальных. Дойдя до Пенелопы, эльф что-то торопливо зашептал в подставленное ухо; младшая Блэк тут же извинилась и вышла из комнаты.
— Кстати, в доме маленький ребенок, так что будьте поаккуратнее, — усмехнулась Белла.
Руквуд насупился, держа кружку обеими руками. У Беллатрикс сложилось четкое ощущение, что Августус задавал немного другой вопрос, и ответа на него пока не услышал.
— Только власть, — произнес Руквуд, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пятнадцать лет работал на Темного Лорда, четырнадцать лет за это сидел и оказалось, что потратил тридцать лет на то, чтобы сейчас за неделю ни слова не было сказано о старых целях.
— Волдеморта с самого начала привлекала только власть, — пожал плечами Сириус.
— Мадам Блэк рассказывала вам, как и почему я пришел к Волдеморту? — неожиданно спросил Руквуд. — Нет? В Отделе я занимался гериатрическими, ну или, проще говоря, омолаживающими зельями. Хотя это было скорее не зелье — в конце у нас получились батончики с пряным вкусом. Десять лет труда, публикации, из которых половина засекречена, практический результат, куча средств потрачена, даже несколько капель фламелевского эликсира. И все это пошло книззлу под хвост, когда по личному распоряжению Нобби Лича была уничтожена документация и опытные образцы. Это называется «разрядка», если вы не в курсе, — если бы Руквуд был змеей, он бы брызгал ядом. — Кто знает, куда оно там делось и на что это обменяли. Может, нашу «пряность» вообще лопали волшебники из КГБ, откуда мне знать?
Руквуд нервно отпил из кружки, а Беллатрикс вспомнила, как на финале кубка она встретила старшего брата Долохова. Он должен был родиться еще раньше, чем сам Волдеморт — но Олег Долохов не выглядел дряхлым. Может быть, разработки Руквуда и в самом деле утекли за границу.
— Тогда я задумался, — продолжил Руквуд. — Если первый же магглорожденный министр магии делает такое, то куда мы покатимся дальше? Не знаю, кого там и что интересовало. Я видел перед собой умного человека, и он излагал идеи, которые мне кажутся разумными. Мастер Блэк, вы, конечно, обидитесь, но Фадж — это следствие вашей победы, не наших дел.
— Ну, во-первых, слова и настоящие желания — дело разное, — возразил Сириус; в голосе Бродяги послышались рычащие нотки. — Во-вторых, следствие ваших дел — это Крауч-старший, а Фадж — это следствие всей клоаки Министерства. А в-третьих, мистер Руквуд, мы воевали не за Фаджа и не за Министерство, а за то, чтобы людей не убивали в своем собственном доме. И вы, кстати, сами же сбежали от Волдеморта.
— Потому что это фальшивка, — Руквуд вжался в спинку дивана. — Воля ваша, я не в том положении, чтобы с вами интенсивно спорить. У вас своя правда, а я буду с теми, чьи взгляды я разделяю.
Мальсибер, сидевший рядом с Руквудом, кивнул в знак согласия.
Какое-то время они сидели в тишине. Наконец, когда поздний вечер потихоньку начал превращаться в ночь, Руквуд допил чай и поднялся с дивана. Невыразимец зачем-то подошел к гобелену.
— Альфард похож на себя, — медленно произнес он. — Точная копия. Даже здесь выделился и обошелся без даты. До сих пор помню, как мы с ним учились вместе. Работать, правда, вместе не пошли. Меня не взяли из-за зрения. Бред какой-то: одолели черную оспу еще в одиннадцатом веке и никак не нашли лекарства от драконьей.
— Не взяли в управление по связям с кентаврами? — Беллатрикс чуть не захлопала глазами. Какая-то смутная догадка забрезжила в ее голове, но еще раньше высказался Руквуд.
— Вы разве не знаете? — невыразимец переглянулся с Мальсибером. — Кому нужно управление, которое пратически ничем не занято?
— Синекура? — предположил Сириус. — Или они чем-то еще заняты? Вывод напрашивается.
— Синекура там есть, — кивнул Руквуд и улыбнулся. Улыбка выглядела бы мягкой, если бы не острые зубы волшебника. — В отделе кое-что просачивается. У них, в самом деле, есть несколько человек, которые перекладывают бумажки и пишут положения, которые так никто и не выполняет. А есть то, ради чего и существует управление. Это разведслужба Министерства. Из того, что я слышал, ваш дядюшка занимался не перекладыванием бумажек.
* * *
После того, как волшебники разошлись из гостиной, Беллатрикс не отправилась спать. Вместо этого она провела несколько минут в кабинете, просматривая бумаги, и затем вернулась в гостиную. Руквуд уже сидел там и грел в руках очередную кружку. Теперь он расположился не на диване, а в кресле у окна.
— Не спится? — Белла улыбнулась. Получилось фальшиво.
— Не спится, — согласился Руквуд.
Ведьма оставила включенными только половину светильников — вместо яркого света в гостиной теперь царил полумрак.
— Будешь? — Беллатрикс опустилась в кресло напротив и достала сигареты.
— Буду, — флегматично согласился Руквуд.
Беллатрикс аккуратно подвинула пачку по журнальному столику, отделявшему ее от невыразимца. Медленно, с нарочитой аккуратностью прикурила от зажигалки и выпустила струйку дыма. Все эти действия оттягивали неизбежный и, возможно, не самый приятный разговор.
— Августус, — очень медленно произнесла Белла, когда пауза чуть затянулась. — Я догадываюсь, что ты получил ответ немного не на тот вопрос.
— Да, это так, — Руквуд не ломал комедию. — Беллатрикс, я все равно не с фальшивым Лордом, но все же я хочу понять некоторые вещи для себя. Я же могу задать этот вопрос?
— Можешь, — согласилась ведьма. — Я не фальшивый Волдеморт, я на него тебе отвечу.
— Так что же будет дальше, Беллатрикс? — Руквуд подался вперед. — Что ты хочешь получить и что вы вообще затеяли?
— Тебе кратко или подробно?
— Хоть как, — невыразимец откинулся назад.
— Я хочу изменить все, чтобы оставить все как есть, — Белла жадно затянулась. — Или пожертвовать многим, чтобы спасти все. Выбирай, как больше нравится.
— Остроумно, — согласился Руквуд.
Беллатрикс помолчала. Неожиданно ведьма поняла, что до этого момента она ни с кем не могла пооткровенничать. Ни с Малфоем и его соратниками, ни с Сириусом. Одни до самого появления фальшивого Волдеморта смотрели на нее, как на непредсказуемую бедную родственницу. Сириус со всем их прошлым был и оставался боевиком Ордена Феникса и некоторые вещи они негласно затолкали в дальние уголки памяти. Может, оно и к лучшему; наконец, она может с кем-то говорить начистоту.
— Знаешь, когда я все окончательно осознала? — Руквуд, конечно, не знал, но вопрос был риторическим. — Когда мы подбирали невесту для Сириуса. Угадаешь, сколько мы нашли чистокровных незамужних женщин?
— Тебя одну, — Руквуд приподял бровь. — И, может быть, несколько девчонок или отъявленных предательниц крови.
— В точку.
— Ну да, я бы на месте тебя и твоего кузена не рискнул, — Руквуд не выражал никаких эмоций; он просто констатировал факты. — Его жена ведь полукровка, так? Прости за откровенность, она хороша, но ее происхождение еще немного заметно.
— Да, бабка Регулуса по матери рождена от магглов, — кивнула Беллатрикс. — Но ты понимаешь, к чему я веду.
— К тому, что обстоятельства меняются, — начал невыразимец. — К тому, что нас после войн стало слишком мало. Или к тому, что надо ассимилировать тех, в ком есть маггловская кровь, пока они не сьели нас. И все это сделать для того, чтобы мы все по-прежнему остались на своих местах. Ведь так?
— Примерно так, — согласилась Беллатрикс.
— Хорошо. Значит, мы с Мальсибером выбирали из хорошего и плохого, а не из двух зол.
|
|
| Elly | Дата: Понедельник, 23.06.2014, 20:14 | Сообщение # 137 |
|
Подросток
Сообщений: 11
| Читаем, интересно, но "медленно", и простите меня, но медленное и планомерное развитие сюжета от проды к проде(что не есть плохо) еще у 2х авторов, что я читаю и хочется экшона.
Но нравится, наверно надо просто найти еще что нибудь на место закончившегося.
|
|
| Таис | Дата: Вторник, 24.06.2014, 10:06 | Сообщение # 138 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| Elly, возможно вы не поняли, но я всего лишь скромная поклонница этого произведения, и только выкладываю его на АЗЛ. Авторы Альбус и Poxy_Proxy.
|
|
| Таис | Дата: Пятница, 27.06.2014, 09:35 | Сообщение # 139 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| XCIX. Паладин и предатель
В марте случилось то, что вполне могло произойти еще осенью. Амбридж удалось раскрыть кружок Поттера и Малфоя. Можно было что угодно говорить им про конспирацию, но подростки — не те люди, кто будут относиться к этому по-настоящему серьезно. С другой стороны, для подростков цена провала обычно ниже.
Обычно, но не сейчас. Амбридж после серии жалоб в министерство вела себя как конь, которому кое-куда попала вожжа. Если бы не директор, взявший все на себя, Поттер, а с ним и Малфой, не отделались бы строгим внушением. При всех своих особенностях Амбридж чудесно понимала, что такое пиетет перед начальством и мерила всех по себе.
Беллатрикс и Сириус слышали эту историю лично от Дамблдора. Старый волшебник сидел у окна в гостиной и медленно рассказывал о том, что происходило в кабинете директора.
— Куда же вы теперь, Альбус? — спросил Сириус.
— Значит, Амбридж теперь директор? — спросила Беллатрикс.
— Теперь? — директор улыбнулся и посмотрел поверх очков на Сириуса. — У меня есть дела и вне школы. Придется немного поработать лопатой и проверить одну свою гипотезу. Что касается Амбридж, то министерство может считать ее директором, — со слов Дамблдора явно выходило, что считать так будет только министерство. — Больше всего мне жаль Хагрида, конечно.
— А меня волнуют наши дети. Что будет с ними? — резко спросила Беллатрикс.
Дамблдор помолчал, смотря на Беллу поверх очков. «Наши дети? Похвально», — читалось во взгляде старика.
— Из школы их не отчислят, мадам Блэк, — наконец, сказал он. — Но, боюсь, некоторые действия им придется свернуть.
«Черный легион Хогвартса». Именно так называлась статья в «Пророке, появившаяся на следующий день на первой полосе газеты.
«Господа, все это время "Пророк" обращался к обществу с предупреждениями. Имея тяжким трудом заработанный доступ к информации из самого Министерства, мы неуклонно призывали вас задуматься об истинной подоплеке происходящих событий, найти их истинного виновника и ни в коем случае более не доверять ему.
Взрослые, знающие жизнь маги все как один вняли нам, сплотившись вокруг фигуры Министра, и коварный враг, разумеется, протянул лапы к детям, которых мы с вами так опрометчиво отдали ему.
Вчера в результате долгой, кропотливой оперативной и агентурной работы Аврорат сумел раскрыть террористическую ячейку прямо в Хогвартсе. Министерство проявило похвальную оперативность, и юные экстремисты были задержаны уже на стадии обучения личного состава — до того, как на их ладонях оказалась кровь невинных жертв.
Вы спросите — как это вообще возможно? Там, в школе, где дети находятся под неусыпным надзором преподавателей и чар замка?
И преподаватели, и чары, как мы знаем, контролируются одним человеком — директором Хогвартса Альбусом Дамблдором. Что тем более интересно, если учесть, что по показаниям внедренных агентов и в захваченных документах малолетние террористы именуют себя "Отрядом Дамблдора".
Впрочем, некоторые доказательства и свидетельства, переданные "Пророку" человеком, не желающим разглашать свое имя и прямо относящееся к делу служебное положение, указывают, что с некоторых пор эти милые детишки — некоторые из них, наиболее пострадавшие от злонамеренной промывки мозгов — были представлены одиозной госпоже Блэк. И, скорее всего, должны были занять подобающее место в ее — казалось бы — совершенно противоположных декларируемым целям Дамблдора планах.
Под гнетом неопровержимых доказательств Дамблдор сразу же во всем сознался, однако, пользуясь знанием здания, сбежал из-под ареста, временно помешав окончанию следствия.
В Аврорате нас заверили, что не винят несчастных обманутых детей — считая, что Министерству нужно наконец усилить воспитательный, патриотический компонент в образовании. Но скрывающегося Дамблдора будет ждать заслуженное возмездие по всей строгости закона.
В Министерстве же нас заверили, что новый директор Хогвартса уже назначен. Им стала уважаемая преподавательница школы Долорес Амбридж».
* * *
Дамблдор оказался в своем репертуаре. Наметить цель, но при этом не сказать ничего сверх необходимого. Впрочем, трудно было обижаться на директора — они с Беллатрикс друг другу не доверяли и вряд ли когда-то будут доверять. Старик сказал, что он займется поиском крестражей. Два уже уничтожены, но где остальные и есть ли они вообще? Никто пока что этого не знал, если, конечно, не считать Волдеморта.
Дом на Гриммо сидел в осаде. С середины января на площади постоянно дежурил аврор. Без толку, конечно: старый дом был окружен множеством защитных чар, для взлома которых потребовалось бы согнать Отдел Тайн и дать им поковыряться неделю или две. Блэки не пользовались камином — вместо этого они просто аппарировали с крыльца. У них не было проблем с доставкой продуктов. Все родственники и соратники Блэков, как один, заверяли, что нигде их не видели. К дому на Гриммо не вело никаких видимых ниточек, и поэтому каждый день очередной аврор стоял у стыка домов номер одиннадцать и тринадцать, рассчитывая непонятно на что.
Родители Пенелопы в самом начале февраля уехали в Новую Зеландию к родственникам. После побега все, не сговариваясь, решили, что Британия для Кристалов — крайне опасное место; планируй Белла операции Упивающихся, она бы обязательно наведалась в гости к тестю и теще Сириуса. Пенелопа с мужем проводила родителей; это была единственная вылазка Блэков, совершенная без необходимости.
* * *
— По-моему, это Долиш, — Беллатрикс отвернулась от окна.
— Определенно, — согласился Руквуд.
Аврор стоял и мерз возле крыльца блэковского дома.
— Так все же, — Белла прошла к дальнему углу и уселась в кресло-качалку. — Августус, что ты думаешь по поводу крестражей?
— Я по-прежнему не вижу точек соприкосновения, — поморщился невыразимец. — Допустим, что у нас есть личный дневник Темного Лорда и медальон Слизерина. И что? Сколько еще может быть крестражей? Один? Два? Мы точно знаем, что даже один крестраж — уже чрезвычайно рискованная операция. По меньшей мере, во всей той периодике, которую нашли мы и Снейп, не отмечено случаев, когда создавали больше одного. Мы идем по зыбкой дорожке домыслов.
— Допустим, что медальон — это или артефакт основателей, или собственность Гонтов, — Беллатрикс потерла подбородок. — Просто допустим, что в создании крестражей есть система и, например, Волдеморт обращал в них артефакты основателей…
— Тогда встает вопрос — почему меч Гриффиндора не обращен? — пожал плечами Руквуд. — Или диадема, которую искали с одиннадцатого века? И где чаша, куда она пропала в середине двадцатого?
— Чаша? — Белла покачнулась. — Знала бы, куда она пропала — сказала бы. Может, лежит тихо-мирно у кого-то в сейфе, а мы тут ломаем голову.
— Аналогично с Гонтами. Что такого удивительного у них было? Медальон, который уничтожен, и кольцо, которое делось неизвестно куда. Да, безусловно, крестраж делать, за неимением лучшего слова, лучше всего из артефакта. Но артефактов много.
— И есть вещи, которых мы не знаем.
— Именно, — согласился Руквуд.
Волшебник прекратил любоваться на страдания Долиша и уселся на диван напротив Беллатрикс.
— Сириус и Пенелопа подали мысль, — Беллатрикс посмотрела под потолок, — опросить тех, кто учился с Волдемортом или учил его. Он не мог просто так взять и из ниоткуда додуматься до крестражей. Если дневник был создан в сорок третьем, то он узнал все еще в школе.
— Любопытно поискать того, кто с ним учился, — хмыкнул Руквуд. — Кто поговорит с портретом вашей тетушки, например?
— Мальсибер поговорит. Тетка всегда нежно его любила и ставила в пример Сириусу. Пусть выползет из лаборатории, оторвется от своих ядов и займется этим делом.
— Все равно если спрашивать, то лучше всего начать со Слагхорна, — сказал Руквуд. — Декан точно знает больше остальных. Я не уверен, что это что-то даст, но за неимением лучших идей можно сделать вылазку к нему.
— Можно, — согласилась Белла. — И вот что еще… змея.
— А что змея? — приподнял бровь невыразимец. — Магическая змея. Если речь идет о крестраже, то… это просто исключено. Живой объект не годится.
— И тем не менее, — возразила Беллатрикс, — тот же Поттер постоянно видит сны, несмотря на все занятия окклюменцией.
— Я видел мало окклюментов, способных защищать ум во сне, — Руквуд напоминал отца, который объясняет сыну, что вода сухой не бывает. — Поттер отбил лбом аваду, это феномен. Я много чего видел, я много чего знаю, начиная взломом проклятий и заканчивая принципами работы маггловского реактора, но Поттер — это уникум. У меня нет рациональных объяснений такому…
…Мальсибер, как и ожидалось, не добился ничего. У Слагхорна их ждала закрытая дверь. Старик Гораций сбежал неведомо куда; по всей видимости, он тоже понял, что в Британии стало небезопасно.
В самом начале мая на связь вышли близнецы Уизли. Сириус на полдня выбрался в Нору и вернулся оттуда с ворохом новостей про политику Амбридж и ситуацию в Хогвартсе. По большому счету, Бродяга не рассказал ничего нового. Разве что близнецы бросили Хогвартс и собираются, наконец, открывать магазин; чек на предъявителя уже выписан.
Беллу куда сильнее волновало то, что племянник пока еще не успел починить Исчезательный шкаф в Выручай-комнате. У них с Драко, начиная с января, был свой секрет — Малфой обещал восстановить шкаф и получить средство связи между Хогвартсом и Гриммо.
* * *
В дверь молотили так, что проснулась Вальбурга. Белла и Тонкс даже из гостиной услышали истерические вопли тетки. Женщины, не сговариваясь, подскочили с мест и быстро зашагали к двери; уже на лестнице они столкнулись с Сириусом и Люпином — оборотень с утра нагрянул на Гриммо. Где-то пролетом выше маячил Руквуд; из-за его спины высовывалась голова Мальсибера.
Вальбурга замолчала, увидев злобные, напряженные лица Блэков. Беллатрикс успела представить себе все, что угодно, вплоть до бреши в защитных чарах дома. Но все оказалось прозаичнее и гораздо страшнее. В дверь яростно барабанила Нарцисса; свободной рукой она крепко держала под локоть Панси Паркинсон. Девушка кривилась от боли, но боялась даже пискнуть. За ними обоими стоял Флинт и всем своим видом показывал, что все еще более серьезно, чем кажется.
Бледная — бледная по сравнению с обычным своим видом — Нарцисса буквально втащила Паркинсон в прихожую.
— Говори! — резко, почти крича, приказала Нарцисса. — Говори им все!
— Они в Отделе Тайн, — чуть не плача, заговорила Паркинсон. — Они все пошли в Отдел Тайн!
Беллатрикс беззвучно выругалась, уже зная, что она услышит.
Поттер лег поспать после экзамена и почти сразу же проснулся. Он увидел во сне, как фальшивый Волдеморт пытает Люпина и тут же собрал отряд школьников. Они попробовали выбраться в Лондон через камин, но Амбридж их поймала в самый последний момент. Тогда им удалось заманить инспекторшу в лес, к спрятанному фордику, и уже там надежно обездвижить.
Панси высадила у Министерства семерых — Поттера, брата и сестру Уизли, Грейнджер, Малфоя, Нотта и Лонгботтома. Но в старый фордик, который мог увезти всю семью Уизли, влезло девять учеников. Сама Панси и Сьюзен Боунс тут же рванули к лондонской квартире Флинта. Оттуда уже Сьюзи отправилась к тете, а Паркинсон — прямиком в Малфой-мэнор.
Произошло то, что должно было произойти рано или поздно. Подростковая самоуверенность, смешанная с нежеланием думать хотя бы на два хода вперед, потащила Поттера и компанию прямо в змеиную пасть. Можно было бы понять, что за несколько часов случится одно из двух: или Люпин будет мертв, или его специально держат в живых до прихода Поттера. Можно было бы понять, что если он жив в течение нескольких часов, то десяток минут уже ничего не поменяет. Можно было — но для этого нужно быть человеком если не с боевым, то хотя бы с жизненным опытом. У подростков, поверивших в убедительную и страшную картинку, такого опыта не было.
Попытка вырастить в детях самостоятельность сыграла сейчас с ними всеми злую шутку — у Поттера был бездарно потраченный запас времени, у остальных — нет.
— Сириус! — Мерлин, хорошо еще, что Нарцисса не впадает в истерику! — Срочно запроси своих о помощи. Мы не можем их дожидаться, пусть догоняют. Руквуд! Мальсибер!
— Готовы, — эти двое даже говорили одинаковым голосом.
Беллатрикс поискала взглядом Пенелопу — младшая Блэк пришла на шум и стояла в дверном проеме, рассматривая все это столпотворение.
— Пенелопа, Нарцисса, останьтесь на Гриммо. Свяжитесь с Тонксами, пусть срочно прибудут сюда, готовьтесь к приему раненых. Мы отправимся через гостевой вход в Министерство. Камины должны быть закрыты, или я чего-то не понимаю. Где Люциус?
— Уже собирает людей в Мэноре, — Нарцисса держала себя в руках.
Меньше чем через три минуты из Малфой-мэнора аппарировал десяток волшебников.
* * *
Когда Беллатрикс набрала последнюю цифру, в будке зазвучал приятный женский голос:
— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.
— Беллатрикс Блэк и десять волшебников — родственники и коллеги, — резко выдохнула ведьма. — Идем по душу министра.
Прошла секунда, потом другая. Белла успела подумать, что аппарат просто проигнорирует ее слова, но в этот же самый момент голос заговорил вновь:
— Благодарю вас. Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.
В углубление для возврата монет высыпался десяток значков. Беллатрикс сгребла их и, не глядя, протянула остальным.
— Уважаемые посетители, — продолжил приятный, но уже надоевший женский голос, — вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.
Пол вздрогнул и начал медленно опускаться — расширенная будка поползла вниз. Беллатрикс всматривалась сквозь стекло и золотистый экран «Протего». Нет, в атриуме царила полная пустота — Упивающихся не так много, чтобы держать под контролем все. Надо одновременно смотреть за каминами и гостевым входом, но любой нормальный волшебник будет вываливаться через камин.
Дверца распахнулась; в тишине ее лязг напоминал грохот лавины. Беллатрикс шагнула вперед, перехватив поудобнее палочку. Цепочка волшебников двинулась вглубь Министерства; на полу сиротливо остался лежать значок, на котором автомат вывел: «Беллатрикс Блэк — визит вежливости».
* * *
Дежурный колдун лежал под столом. Кто-то надежно оглушил его и спеленал хорошим, качественным «Инкарцеро». Приводить дежурного в чувство никто не стал. Даже если старенький волшебник и успел запомнить что-то важное, это не стоило нескольких минут.
Белла больше всего опасалась засады. Но лифт проехал ровно, гигантская змея не выскочила из темного угла, а за очередным поворотом их не ждал пяток волшебников с палочками наизготовку. Похоже, что все Упивающиеся собрались в Отделе Тайн.
— Руквуд?
— Секунду, мадам Блэк, — невыразимец аккуратно осматривал двери.
Где-то там, в глубине Отдела, что-то вскрикнуло и прошумело. За спиной Беллатрикс зашелестели, засобирались Вальпургиевы рыцари и примкнувшие к ним родные и знакомые Беллы. Прошла секунда перед тем, как Руквуд обнаружил дверь и приготовился ее открыть.
Они пришли вовремя. Там, внизу, на платформе возле арки смерти, копошились школьники и полтора десятка волшебников, как один, одетых в длинные черные мантии и маски. Белла различала их по силуэтам даже в полумраке. Вот Лестрейндж и Крауч стоят перед Поттером; вот Макнейр держит Лонгботтома; вот Долохов целится в племянника; вот Треверс поворачивается от лежащих на полу Уизли.
И за мгновение до того, как Треверс развернулся на еле слышный за воплями и руганью хлопок двери, Беллатрикс рявкнула во всю мощь легких:
— Смерть фальшивому Волдеморту!
— Смерть фальшивому Волдеморту! — проорал десяток глоток.
* * *
— Ты!!! — взвыл Крауч.
Упивающиеся очень быстро среагировали, но когда они еще вскидывали палочки, на них уже обрушился град заклинаний. Сполохи простых чар, змеистые искры проклятий и мерцающие серебряные стрелы растекались по наспех выставленным щитам. Беллатрикс и не рассчитывала свалить всех одним махом — не тот противник; но от школьников Упивающиеся отвлеклись. Крик сверху сразу показал им, кто тут опаснее и на кого надо обратить все свое внимание.
Краем глаза Белла увидела, как племянник совершенно не волшебным образом ударил коленом кого-то долговязого; Малфой и Поттер отскочили прочь от свалки. Треверс, уже стоявший лицом к Вальпургиевым рыцарям, снова развернулся к школьникам.
Беллатрикс, не снижая темпа, вскинула палочку — с ее кончика сорвалась струя пламени. Розовые и синие языки переплетались вместе в совершенно неестественные, кричащие, причудливые комбинации. Жидкий огонь перетек через край чужого «Протего» и обнял Треверса, как удав кролика. Левый рукав волшебника моментально обратился в облако густого черного дыма. Треверс заорал не от боли и не от жара — «Пламя перемен» превращало его руку в какое-то щупальце. Вихрь чистого, безумного хаоса вился вокруг него — с пугающей быстротой исчез всякий намек на кости; сросшиеся пальцы бессильно обмякли. Белла уже отпустило заклинание, но волшебное пламя жило своей, хаотической жизнью.
Уже Беллатрикс выставила «Протего», уже Тонкс перехватила защитные чары на себя, пока тетушка колдует, уже полетело проклятие в МакНейра, а Треверс, упав на землю, все еще визжал от ужаса на одной высокой ноте. Из-под его подмышки полезли наружу разноцветные перья. Когда пламя перемен угасло, Упивающемуся мог позавидовать иной галльский петух.
Волны заклинаний накатывались одна за другой вниз, к постаменту арки, и разбивались о барьеры, выставленные цепочкой бойцов Волдеморта. Упивающихся было чуть больше, но они пока еще отбивались под постоянным натиском.
Беллатрикс спускалась вниз — вечно держать этот вал они не смогут, пройдет минута, другая, и численный перевес Упивающихся заиграет. Крауч и Долохов уже командовали внизу. Кто-то, вроде как Эйвери, уже сбил пламя с Треверса — он уже вставал, помятый, шокированный, но на что-то еще способный.
Крэбб вертелся, как уж на сковородке — Сириус и Люпин окучивали его и его соседей не хуже швейной машинки, не давая даже убрать щиты. Эйвери изредка огрызался из-за щита проклятиями, которые тут же таяли на «Протего» Селвина. Они все научились воевать за семидесятые годы — мирное время могло отразиться на четкости исполнения, но не на знаниях о том, что и как надо делать. Ряды сходились — еще чуть-чуть, и уже точно не будет никаких залпов Авадами, бой разобьется на несколько пар, где все решит личное мастерство.
Краем глаза Белла увидела, что трое школьников осторожно, по краю комнаты пробираются к цепочке своих. Поттер, Малфой и Лонгботтом держали «Протего» и отстреливались от Джагсона простыми чарами.
Арка манила ее, как золото гоблина. Сквозь крики, шум заклятий, топот и ругань Беллатрикс слышала шепот. Или ей казалось, что она его слышала — с этим чудовищным сооружением нельзя быть ни в чем уверенным. Волшебница шла к ней — на Упивающихся, но к ней, к невидимому пологу. Она еще раз сотворила «пламя перемен» — и шепот стал громче. Уже сине-розовый поток разбился о щиты, которые сразу подяли Лестрейндж и Крауч, но шепот не унимался. Арка будто жила своей жизнью — она чувствовала, она предвкушала подношение.
Беллатрикс не услышала, скорее почувствовала, как кто-то произнес два заветных слова:
— Авада Кедавра! — рявкнул молодой голос.
Ведьма рефлекторно присела на полусогнутых ногах — зеленая молния прошла над ее головой, в дюйме от волос, и ударилась куда-то об потолок. Не глядя и не целясь, Белла выпустила «Редукто» и рванулась вниз. В барьер людей Волдеморта врезался клин Вальпургиевых рыцарей и перестрелка закончилась в тот же миг, став рукопашной.
Она увидела, как Сириус и Люпин прорываются к школьникам, но через секунду Белле стало не до остальных; перед ней вырос до ужаса знакомый тощий человек. Антонин, Антон Михайлович Долохов, уже без маски, с холодной злой улыбкой.
— Блэк.
Беллатрикс не разменивалась на формальные приветствия — она сразу же выкинула вперед «Ступефай» — заклинание прошло рядом с Долоховым. Антонин, не раздумывая, наколдовал проклятие, которое растеклось по золотому щиту «Протего». На «Силенцио» никто из них даже не разменивался — они знали, что оба владеют невербальной магией.
Блэк и Долохов бились, не обращая ни малейшего внимания на все, происходящее вокруг. Беллатрикс отбивала проклятия, резко огрызалась своими и медленно дожимала противника. Долохов был опытнее, но Беллатрикс — моложе, быстрее и просто в лучшей форме. Ведьма медленно, но верно его дожимала — Антонин уже защищался, а не нападал.
Что-то, прилетевшее со стороны, ударило Долохова в бок. Старый боевик успел среагировать и прикрыться «Протего», но вот от удара Беллатрикс он защититься не успел; ведьма тут же приложила его мощным «Петрификусом». Долохов упал, и только тогда Белла вернулась в окружающий мир.
Сначала перед ней очутилась Тонкс. Племянница наседала на Эйвери, не давая ему ни мгновения на отдых. Краем сознания Белла отметила, что неожиданный подарок Долохову прилетел оттуда. Потом она увидела Сириуса с Люпином, которые бились с Краучем и Рабастаном у самой Арки — их палочки мелькали, как шпаги.
Беллатрикс сделала шаг к свояку и племяннику, на которых наседали двое Упивающихся, но тут двери наверху распахнулись еще раз, пропуская команду Ордена Феникса. Не теряя ни секунды, шестеро волшебников бросились вниз. Белла швырнула проклятие в Эйвери и, не сдерживаясь, расхохоталась безумным высоким смехом. Сейчас все кончится — кончится так, что лучше и быть не может.
Она рванулась к Малфоям, прямо на ходу выпуская режущее заклятие. Макнейр и Крэбб кое-как смогли закрыться от дружного залпа — вместе с Беллой на них набросились сразу четверо волшебников. Ведьма, не снижая темпа, бросила еще одно проклятие. И еще одно. Упивающиеся упали один за другим — Макнейр от ее проклятия, Крэбба ударил «Петрификусом» Люциус.
— Все! — выдохнула Беллатрикс. Ведьма развернулась на пятках, подыскивая новую цель.
Она не заметила момент, в который это произошло. Только когда оказавшийся рядом с ней Поттер заорал что-то нечленораздельное, Белла увидела, как Люпин валится за Арку. Рядом с Сириусом упал на пол Рабастан, но Крауч бежал куда-то к выходу, отбив удар Блэка.
Крауч выскочил из зала, и Поттер бежал прямо за ним.
— Вернись! Вернись, идиот! — закричала Белла и понеслась следом.
Впереди раздавался издевательский хохот Крауча. Барти уходил прочь — Беллатрикс не знала, кто еще бежит следом за ней. Она промчалась мимо аквариумов — Крауч и Поттер уже скрылись в дверном проеме. Ведьма не увидела их, зато очень хорошо увидела длинную змеистую нить Финдфайра. Крауч выпустил адский огонь, чтобы задержать любую погоню. У волшебницы был один миг на размышления, и она бросилась не назад, а вперед, пока тонкая нить не превратилась в сплошную завесу.
* * *
Беллатрикс не нажала, а просто стукнула кулаком в кнопку с надписью «Атриум». Лифт поехал вперед — невыносимо медленно, чуть ли не с черепашьей скоростью. Белла даже не дождалась, когда разъедутся створки — она выскочила в Атриум.
— Наверное, ты в первый раз применяешь Непростительное, Поттер?! — до нее донесся голос Крауча. — Ты должен хотеть, чтобы они работали! Ты должен хотеть причинять боль и наслаждаться ей! Сейчас я тебе покажу, как это делается…
Барти пошел к фонтану; Беллатрикс его видела, он ее — еще нет.
— Правильно! Смотри, как надо, Поттер! — выкрикнула волшебница, целясь в Крауча. — Круцио!!!
…Шепот Арки, казалось, достал до Атриума. Крауч повалился на землю, корчась и извиваясь; каким-то чудом он закатился за камин. Белла сделала пару шагов.
— Ба-арти! Выходи! — позвала она и чуть ли не сорвалась на визг. — Куда ты спрятался?!
Он еще собирался привезти ее к фальшивому Волдеморту в железной клетке! Беллатрикс едва не крикнула, что отучит его давать такие обещания; только проблеск разума удержал ее от того, чтобы сдать с потрохами Снейпа. Ведьма шагнула ближе к каминам. Даже Поттер, прятавшийся за фонтаном, судорожно сглотнул, увидев лицо Беллатрикс — бледное, оскаленное, с горящими глазами.
— Крауч, я говорила уже — тебе со мной не сладить! Выходи, обещаю без дементоров — честно досидишь срок, от которого тебя спас папочка!
Белла хохотнула и собралась искать новое оскорбление, но Крауч выкатился сам — помятый, побитый, но яростный.
— Предательница! — крикнул он. — Иди сюда!
Барти выпустил проклятие — оно отразилось от выставленного «Протего», расцветило лучи-стрелы на пряжке Беллы и улетело куда-то в потолок. Белла даже не стала уворачиваться — она просто выбросила «Инкарцеро», которое продавило чужой щит чуть ли не до самого корпуса.
Сейчас Крауч не был ей соперником — не после пыточного проклятия и выматывающего боя. Его еле хватало, чтобы держать чудовищный натиск Беллатрикс и робко огрызаться. Белла поймала его на очередной контратаке — ее «Экспульсо» с силой бросило Крауча на ступени возле каминов. Мощь заклятия была такова, что застежка, державшая плащ Упивающегося, разлетелась вдребезги — полы плаща разметались по полу, как крылья поверженного ангела.
Барти не успел поднять руку — Беллатрикс ударила еще раз и для верности приложила его «Петрификусом». Боковым зрением она видела, что где-то там Поттер стонет от горя или от боли — парень держался за голову.
— Вот и все, Крауч, — прошипела Белла, нависая над ним. — Финдфайр не продержится долго, это Отдел Тайн. Еще пять минут — и все будет кончено. Пророчество вы так и не взяли.
Стоны Поттера, шум крови в ушах… Беллатрикс глубоко вдохнула, стараясь хоть как-то прийти в себя. Она переложила палочку в левую руку и начала разминать уставшие пальцы.
— Все, Барти. Вы позорно провалились. Вас просто бросили. Фальшивого Волдеморта тут нет…
Даже сквозь шум и стоны Белла услышала хлопок посреди Атриума и резко развернулась на звук.
— Ты в этом настолько уверена, Беллатрикс?
|
|
| Таис | Дата: Воскресенье, 29.06.2014, 11:37 | Сообщение # 140 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| C. Минута длиной в жизнь
Мужчина и девушка сидели в беседке в дальнем углу сада — там, где нет чужих глаз и ушей. Белла просила о разговоре наедине; Волдеморт ее услышал. Белла много говорила о его величии и могуществе; но это он уже слышал не раз. Он не раз это слышал, но продолжал слушать, пока девушка говорила, аккуратно подбираясь к тому, ради чего она рискнула позвать Волдеморта прямо с приема.
— И… мой Лорд, — Белла замолчала на минуту и заговорила очень тихо. — Я люблю вас. Пожалуйста, позвольте мне быть с вами.
Волдеморт молчал. Он отвернулся в сторону от Беллатрикс; Темный Лорд смотрел куда-то вдаль, на летний закат, и Белла поедала взглядом его непроницаемый профиль.
— А как к этому отнесется ваша семья, мисс Блэк? — наконец, спросил Волдеморт.
— Я не думаю, что сильно расстроится, — Беллатрикс посмотрела на свои туфельки.
— Вы думаете, или вы знаете?
— Знаю, — выдохнула Белла. — Знаю, что моим сестрам уже ищут мужей. Знаю, что все равно на это не гожусь, — нужные слова неожиданно нашлись, и Беллатрикс привела неоспоримый, на ее взгляд, аргумент, — я совершеннолетняя, мой Лорд. Вы не совращаете школьницу. Скажите хоть слово — я встану и уйду следом за вами хоть кем…
— Помедленнее, — Волдеморт снова повернулся к девушке. — Во-первых, вам еще год учиться. Если вы сейчас бросите Хогвартс, это будет совсем плохая история.
— Но я готова даже и на это, — Беллатрикс подняла взгляд и уставилась на Темного Лорда.
— Даже… — Волдеморт сделал паузу, — благословенный возраст, когда самые важные события жизни связаны со школой.
— Так скажите — и я приеду к вам сразу после школы. Я понимаю, что Дамблдор может увидеть что-то лишнее, но можно и подождать.
— Подождать, — повторил Волдеморт. — Даже не надо говорить, чего именно подождать. Я и так знаю, о чем идет речь. Что бы вы сказали, если бы, например, узнали, что мой отец маггл, мисс Блэк?
— А мне наплевать, мой Лорд, — Беллатрикс подалась вперед. — Я люблю вас.
— Вы плохо понимаете, что сейчас говорите, мисс Блэк, — он грустно покачал головой. — Вы предлагаете мне себя целиком и без остатка…
— Да, мой Лорд, именно так, — прошептала Белла. — Пожалуйста, заберите меня…
— …И пойти на это я не могу, — закончил Волдеморт.
Девушка отдернулась назад, как будто ей влепили пощечину. Пару секунд они смотрели друг на друга — юная ведьма с дрожащими губами и немолодой мужчина с красными глазами и совершенно холодным взглядом.
— Я… никому не нужна, — Беллатрикс всхлипнула, — Никому! Даже в семье никому не нужна! Если бы я ушла — все бы только порадовались, что от меня избавились! Я думала, что есть кто-то, кому я буду хоть как-то полезна!
Девушка вскочила с места и бросилась к выходу — она успела сделать шаг, когда Волдеморт с силой схватил ее за руку.
— Сядь! — резко бросил он.
Беллатрикс, еще не понимая до конца, что она делает, села на скамеечку. Села и тут же уткнулась лицом в ладони.
— Подними лицо и посмотри на меня, — Волдеморт увидел физиономию, по которой уже бежали два ручья; он вытянул из нагрудного кармана платок и протянул его девушке. — Вытри слезы.
Он подождал еще полминуты, пока Беллатрикс перестанет всхлипывать.
— И деду с бабкой ты тоже не нужна? — поинтересовался он. — Белла… ты меня слышишь?
— Да, мой Лорд, — девушка прекратила вытирать слезы и снова посмотрела на него.
— Глупая девочка, — чуть ли не ласково произнес Волдеморт и протянул ей обе руки. В ладонях Волдеморта тут же оказались узкие и дрожащие девичьи ладошки. — Ты действительно глупая, но не из-за того, о чем тебе говорит твоя мать. Ты просто не понимаешь, кто ты такая — и поэтому готова бежать куда угодно с мужчиной, который годится тебе в отцы. Просто потому, что этот мужчина тебя внимательно слушает. И не перебивай меня, — он увидел, что волшебница открыла рот.
Белла виновато улыбнулась.
— Ты старшая дочка Блэков, рожденная в законном браке. Что бы ни говорили за твоей спиной, это так. Ты сильная волшебница. Ты привлекательная девушка. Красивее сестер, — специально выделил он. — И то, что ты не понимаешь этого, не означает, что этого нет. Ты говоришь, что мне не нужна, даже не задумываясь: стал бы Темный Лорд разговаривать с ненужной ему школьницей? Разве стал бы?
Беллатрикс помотала головой.
— Вот видишь — не стал бы. Я достаточно говорил с тобой, чтобы понять и уяснить: ты влюблена в мои идеи. В мое видение мира. Но не в меня. Пройдет несколько лет, девочка моя, ты повзрослеешь и все это осознаешь. Ты, хотя и совершеннолетняя, пока что этого не понимаешь. А я уже понимаю, потому что многое видел и многое знаю, Белла. И именно поэтому я не могу так поступить с тобой — мне не безразлично, что с тобой будет.
Волдеморт помолчал, глядя, как девушка переваривает информацию.
— Пройдет несколько лет, — повторил он. — Ты поймешь все то, что сейчас понимаю я. Мне не нужна рядом со мной женщина. Потомки Слизерина кончатся на мне — а моим наследством будет мир, который построим мы. Все то, что ты мне сейчас предложила, пропадет впустую, если я соглашусь. Понимаешь это, девочка моя? Ты Блэк, ты рождена от Блэка, и кому ты хочешь отдать всю себя без остатка? Нет, Белла, это не для тебя. Ты понимаешь? Если и не сейчас, то потом поймешь. Этот разговор останется нашей с тобой тайной.
— Слово Темного Лорда? — прошептала Беллатрикс, дрожа от собственной наглости.
— Слово Темного Лорда, глупая и нахальная девочка, — улыбнулся Волдеморт.
* * *
— Ты в этом настолько уверена, Беллатрикс? — сказал холодный и высокий голос.
Волдеморт стоял посреди Атриума. Он не поднимал палочку; два красных уголька глаз уставились на Беллатрикс. Потом — на миг на Поттера. Потом, не мигая, снова на Беллатрикс. В более-менее приличном освещении Атриума ведьма могла рассмотреть Волдеморта во всех подробностях.
Белла видела иссушенное, почти змеиное лицо под черным капюшоном — лишь отдаленно похожее на человеческое лицо Темного Лорда. Видела, что Волдеморт вернулся из-за грани еще более худым и высоким, чем был при жизни. Видела глаза со змеиными зрачками, горящие красным огнем.
Фальшивый Волдеморт стоял посреди Атриума и был спокоен, как удав.
— Ты ничего не хочешь мне сказать, Белла? — вкрадчиво спросил он, сделав полшага вперед.
Беллатрикс молча отодвинулась назад на те же самые полшага. Немигающий взгляд двух красных углей давил на нее, ведьма ощущала себя мухой в паутине. Фальшивый Волдеморт медленно двинулся вперед, все так же не поднимая палочки; он не обращал внимания на оцепеневшего Поттера.
— Ну так что же, Беллатрикс-с? — в его голосе прозвучали шипящие, по-настоящему змеиные нотки. — Каково это — быть предательницей? Поделишься?
Он медленно двигался вперед, и с каждым его мелким шагом Беллатрикс все выше и выше приподнимала палочку.
— Понятия не имею, — отрезала Беллатрикс. — Как можно предать того, кто сам нас всех предал?
Белла хорошо знала, что такое Волдеморт. Белла хорошо представляла свои шансы; это осознание буквально холодило ее, сдавлявая сердце ледяными пальцами. Но ей нужно было продержаться несколько минут. Всего несколько минут… Целых несколько минут…
— Ах, — вздохнул фальшивый Волдеморт. — Белла, Белла, Белла… чего я от тебя не ожидал, так это вот такого. Значит, вы разбили мое пророчество… я это ясно увидел в никчемном разуме Поттера. Месяцы подготовки, стараний, и все впустую. Пожалуй, Барти еще немного полежит. Я не хочу слушать его оправдания.
Он подошел еще ближе; Беллатрикс видела чешуйки на его лице.
— Я напомню тебе, Белла, что когда-то протянул тебе руку и вытащил тебя из грязи, — произнес Волдеморт. — Тебя — слабое, забитое существо. И за это я получил твое предательство. Ты должна была гордиться, что я позвал тебя первой из всех, нежившихся на свободе.
Волдеморт медленно начал поднимать палочку. Белла тут же, ничего не дожидаясь, ударила и рванулась в сторону. Волдеморт отбил ее проклятие; ворох красных искр разлетелся по залу.
Волдеморт огрызнулся одновременно со вторым ударом Беллы. Красный луч промчался совсем рядом с ведьмой; за спиной Беллатрикс что-то громыхнуло.
— Плохо, Белла, — фальшивый Волдеморт заговорил скучающим голосом; он стоял, Беллатрикс торопливо отходила подальше и вбок, — совсем плохо…
— Экспеллиармус!!!
Поттер, про которого они почти забыли, вложил все силы в заклинание. Он не был соперником Волдеморту, он не знал и десятой доли того, что знал Темный Лорд. Но он был здесь, и он был готов биться.
Фальшивый Волдеморт в мгновение ока развернулся к Поттеру, отразил его заклинание и отправил подростка в нокаут «Петрификусом»; это заняло меньше секунды, но Белле этого хватило. Вереница жгучих серебряных стрел рванулась к фальшивому Лорду, часть из них растеклась на его щите, часть улетела в стороны, но несколько вонзились Волдеморту в левое плечо — рукав мантии истлел, открыв обожженную кожу.
Вот теперь Белла понимала — Волдеморт способен испытывать эмоции. Красные глаза полыхнули такой злобой, что Беллатрикс поспешно сделала шаг назад.
— Авада Кедавра! — выкрикнул Волдеморт.
Белла успела пригнуться и наклониться. Прямо над ее левым плечом пролетела смерть — холодная и зеленая молния. Убивающее проклятие дохнуло на нее не слабым запахом озона, а стылым могильным холодом.
— Финдфайр! — рявкнули оба.
Два огненных потока сплелись посреди Атриума, как сражающиеся змеи. Языки буйного рыжего огня переплетались и исчезали в толще пламени. Где-то внутри адский огонь играл другими красками — синие и зеленые сполохи вырывались наружу. Хаос, первозданный и неразделимый, ожил в темном зале.
Вал шел в сторону Беллатрикс. Но она и не надеялась меряться силами с Волдемортом. Все, на что рассчитывала волшебница — сделать так, чтобы Темный Лорд влил слишком много силы в Финдфайр. Тогда погасить его будет проще, чем пытаться контролировать. Белла отступала; когда вал двинулся быстрее, она отпустила заклинание, и, не теряя ни секунды, выстрелила.
Осепительная разноцветная молния пронзила ревущую стену огня. За Финдфайром что-то зазвенело. Ответа не последовало; вместо этого вал пламени пошел на убыль, и Белла снова увидела фальшивого Волдеморта.
Он не выглядел уставшим, утомленным, запыхавшимся. Больше всего он напоминал того робота из фильма, который Белла смотрела со Снейпом. Внешне похожий на человека, но неумолимый, неутомимый и безжалостный. Вот только пресса в Атриуме нет.
Первый выпад Белла отбила. От второго — увернулась. Фальшивый Волдеморт посылал проклятия чуть ли не лениво, не особо целясь; но чтобы не попасть под них, Беллатрикс была вынуждена напрячь все свои силы.
Они описали круг — за путем Беллы тянулся след выбоин и подпалин. Хорошо, если у нее получалось ответить хоть на один удар из четырех — Волдеморт почти не давал ей передышки. Исход был предрешен заранее. Единственным, что не было ясно с самого начала — сколько времени Беллатрикс сможет продержаться один на один с Волдемортом.
Еще одно проклятие высекло каменную крошку из ограды фонтана. Второе ведьма поймала на «Протего». Красная клякса расползлась по ее щиту и продавила его почти до вытянутой руки с палочкой. Беллатрикс дернулась в сторону, и почувствовала, как земля уходит из-под ног — ее достал «Вариари Вигрис». Волшебница растянулась на полу.
— Попалась, — равнодушно заметил Волдеморт; невербальное «Экспульсо» с силой придавило ее к ограде. — Круцио!
* * *
Волна жара и боли потекла от кончиков пальцев к самому сердцу. Ведьма пронзительно закричала, извиваясь в судорогах. Она почти не чувствовала ни рук, ни ног — каким-то чудом Беллатрикс не сломала палочку, когда ее рука ударилась об ограду фонтана. Через несколько долгих секунд заклятие закончилось, оставив Беллатрикс на полу, с поджатыми к животу коленями. Фальшивый Волдеморт поцокал языком, наблюдая, как ведьма, тяжело дыша, пытается поднять палочку непослушной рукой.
— Круцио.
Вторая волна ударила еще сильнее. Беллатрикс уже не вопила и не билась в конвульсиях — только повизгивала и вздрагивала от уколов пыточного проклятия. Ноги перестали ее слушаться первыми. Руки держались на секунду дольше, но и они обмякли и разжали пальцы. Она почти ничего не видела; предметы расплывались перед глазами.
Фальшивый Волдеморт отвел палочку. Волшебница лежала на полу; она не могла даже стонать — только хрипеть, отчаянно стараясь набрать воздуха. Еще одно «Круцио» — и что-то одно откажет: или мозг, или сердце.
— Ну так скажи мне что-нибудь, Белла.
Фальшивый Волдеморт взмахнул палочкой; обмякшее, безвольное тело ведьмы приподнялось в воздухе и прислонилось спиной к фонтану. Беллатрикс медленно подняла взгляд.
— Ну? — поинтересовался Волдеморт — расплывчатое черное пятно посреди темно-серого зала.
Беллатрикс судорожно сглотнула.
— Вальгалла… — просипела ведьма. — Я иду.
|
|
| Таис | Дата: Среда, 02.07.2014, 07:38 | Сообщение # 141 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| CI. Золотой трон
— Вальгалла… — медленно произнес фальшивый Волдеморт. — В моем ближнем круге было двадцать волшебников. Сейчас осталось девять. Из-за тебя, Беллатрикс… я считал тебя самой лучшей, самой достойной из своих слуг. От тебя я ждал предательства в самую последнюю очередь. И все, что ты можешь сейчас мне сказать — то, что тебя ждут в выдуманном языческом мирке?
Беллатрикс судорожно втянула воздух. Она не увидела — скорее почувствовала, как Волдеморт поднимает палочку. Черное пятно в темном Атриуме зашевелилось, что-то белое нацелилось на нее. Точнее она разглядеть не могла.
Белла хотела сказать, что в семидесятых настоящий Волдеморт ни разу не назвал их слугами. Но ей было трудно произнести даже простую фразу. В голове билась дурацкая мысль: пустят ли в Вальгаллу, если умереть без оружия в руках? Палочка лежала в паре футов от ведьмы, но Беллатрикс не могла даже протянуть к ней руку — тело не слушалось ее, она сидела прямо на полу у фонтана и могла только с трудом держать голову прямо.
— Мне практически нечего сказать тебе, Белла, — фальшивый Волдеморт шагнул вперед. — Не будь тут Поттера, я бы растянул твою агонию на годы, если не на десятилетия. Благодари судьбу, что мы в Министерстве. Авада Кедавра!
Но статуя ведьмы из фонтана вдруг ожила — Волдеморт еще произносил заклинание, когда она спрыгнула со своего постамента и с грохотом приземлилась между Беллатрикс и Темным Лордом. Белла не видела, что произошло — она только услышала, как проклятие ударило в металл.
— Что?! — крикнул Волдеморт, — Дамблдор?!
Беллатрикс пошевелила головой, но директора нигде не было. Что-то разорвалось в дальнем конце зала, и на секунду в ее поле зрения появился Дамблдор. Он очутился совсем близко, так, что Белла могла его нормально видеть, и тут же указал палочкой на фонтан. За спиной Беллатрикс затопотало целое отделение.
Беллатрикс услышала, как орет Крауч и цокает копытами кентавр — отличить четвероногое существо от двуногого она еще могла. Гоблин и эльф промелькнули рядом — они неслись к каминам. Затем ведьма развернулась к ней и обхватила ее руками. Фальшивый Волдеморт возник рядом с фонтаном, но статуя уже бесцеремонно схватила Беллатрикс и развернулась спиной к опасности. Золотая ведьма понесла живую ведьму подальше от боя.
— Зря ты сюда пришел, Том, — очень спокойно произнес Дамблдор. Беллатрикс не видела, что происходит за спиной статуи, но она слышала обоих. — Авроры уже в пути.
— Когда они явятся, меня и след простынет, а ты умрешь! — рявкнул Волдеморт.
Что-то зазвенело на весь Атриум, как гонг; сила заклинаний была такой, что у Беллатрикс зашевелились волосы. Статуя отнесла волшебницу к стене и разжала руки. Белла даже не заметила, как ее ноги касаются пола. Живые руки — Поттер, больше некому — обхватили ее за плечи и не дали свалиться.
После «Круцио» и золотых тисков ребра болели так, будто их долго и старательно лупили. Наверное, ногам тоже не поздоровилось, но их она не ощущала. То, что у Беллатрикс не болело, она просто не чувствовала. Поттер медленно, аккуратно опускал ее на пол и, неожиданно для себя, Белла смогла нормально вдохнуть.
Из-за золотого занавеса сквозь шум в ушах доносились звуки.
— Считаешь себя выше этого, Дамблдор?
— Мы оба знаем, что есть масса способов уничтожить человека, — до ушей ведьмы донессы неожиданно спокойный голос директора. — Признаюсь, что просто забрать твою жизнь мне недостаточно.
Беллатрикс пошевелилась. Статуя закрывала их с Поттером от дуэли, парню же почти не было до нее дела — он усадил Беллу на пол и замер, ловя каждое слово.
Что-то разорвалось пореди Атриума, послышалось шипение, грохот воды, крик феникса. На миг повисла тишина. Поттер собрался выглядуть за статую, и тут в Атриуме прогремел голос Дамблдора:
— Стой, где стоишь, Гарри! — Беллатрикс вздрогнула, поняв, что директор чего-то боится.
Поттер действительно стоял — но он выглядел оцепеневшим. Чужой разум говорил его устами.
— Убей меня, Дамблдор… — проговорил Гарри. — Если смерть — не самое страшное, убей мальчика, Дамблдор…
Белла попробовала отодвинуться от этого существа; она рванулась и завалилась на бок.
— Ну так что же, Дамблдор? — донесся неестественный, чужой шепот; волшебница отчаянно пыталась поднять голову, чтобы увидеть, что там происходит.
По полу загрохотали тяжелые ботинки и сапоги. Чьи — Беллатрикс было непонятно ровно до того момента, как крепкие руки подхватили ее за плечи и усадили у стены. Перед ней возникло встревоженное лицо Сириуса; за плечом Бродяги стояли Малфой и Мальсибер.
— Беллс! — позвал ее кузен. — Беллс, ты в порядке?
— Бродяга… — простонала Белла. — Я… ох… я совершенно не в порядке… но это не важно.
— Он был здесь! — закричал кто-то. — Клянусь, это был Сами-Знаете-Кто! Он схватил мужчину и дезаппарировал!
* * *
— Я… да, я сам его видел, — послышалось чье-то жалкое бормотание. — Он… ох, Мерлинова борода, здесь… в Министерстве…
Сириус аккуратно вытирал лицо сестры от слез и пота. Первым, что она нормально увидела, был Гарри, обнявший Люпина. Рядом с ними двумя стоял Дамблдор.
— Лунатик упал за арку, а не сквозь арку, Беллс. С вашего места было почти не разобрать, — произнес Сириус, не переставая орудовать платком. — Все, потерь нет. Мы их повязали. Сейчас мы тебя отвезем домой.
— Не надейся, — поморщилась Беллатрикс.
Сириус ее даже не слушал. Он протянул назад руку, не оглядываясь. Тонкс вложила в нее фляжку.
— Я рук и ног не чувствую, — пожаловалась Беллатрикс.
— У тебя они на месте, — успокоил ее Сириус и приставил горлышко к губам сестры, — Пей.
Волшебница на миг прикрыла глаза; зелье приятно согрело ее. Стало не так больно. Перестало першить в горле.
— Тебя надо увезти в Мунго или хотя бы в дом, — повторил Сириус.
— Мальсибер? — проскрипела Беллатрикс, нашарив взглядом медика.
Джордж колдовал, практически ни на что не отвлекаясь; его даже не волновало, что рядом находятся авроры. Он был их лекарем, и он был занят своей работой. Только поэтому Беллатрикс не могла исчезнуть, не доделав своей.
— Вижу неполный перелом ребра. Смещения нет, — выдал Мальсибер и тут же перевел на обывательский. — Ребро треснуло, повреждений органов не заметил. Сильно поражена нервная система…
— Я сдохну или стану сквибом? — перебила Беллатрикс, морщась от боли.
— Нет, но нужно за вас браться уже сейчас.
— Зелья, — скомандовала Белла; Сириус снова поднес ей фляжку, и Беллатрикс прервалась на глоток. — Я в состоянии говорить и думать. Лекари могут подождать.
— Если промедлить, восстановиться будет труднее. Я должен вас предупредить.
— Предупредил, — кивнула ведьма. — Поднимите меня, я остаюсь.
— Очень хорошо, — Дамблдор отвлекся от Гарри и посмотрел на Беллатрикс. Что-то для себя решив, он повернулся к толпе людей, стекавшихся в Атриум. — Корнелиус! Если вы соблаговолите спуститься в Комнату смерти, вы увидите нескольких Упивающихся под надежной охраной, связанных антиаппарационным заклятьем.
Дамблдор говорил громко, отчетливо, как хороший лектор. Он говорил, не отводя палочки от золотой ведьмы. Часть подола и волос стекла на пол — статуя, оказавшаяся не золотой, а позолоченной, осталась в юбке до колена и с короткой стрижкой. Жидкий металл собрался на полу рядом Беллой и сформировался в кресло с высокой спинкой и подголовником. Не раздумывая, кузен со свояком подхватили Беллатрикс и усадили ее на этот золотой трон.
— Дамблдор! — воскликнул Фадж. Теперь Белла видела министра, одетого в пижаму и домашние шлепанцы. Он заозирался по сторонам, наконец, он увидел, кто сел в кресло. — Блэк!
— Госпожа Блэк! — отрезал молодой голос. — Проявите подобающее уважение, мистер Фадж.
Драко Малфой шествовал от фонтана, держа обеими руками изогнутую палочку Беллатрикс. Он подошел к трону чуть ли не парадным шагом и бережно уложил ее на колени волшебницы.
— Как вы, тетушка? — прошептал он одними губами; Беллатрикс еле заметно улыбнулась и кивнула.
Фадж выглядел так, как будто на него вылили ведро холодной воды. Он повернулся к Скримджеру. К Амелии Боунс. Стало ясно, что еще секунда — и он закричит: «Хватайте их!». Но авроры стояли молча. Даже при виде Руквуда и Мальсибера они просто стояли и ждали.
— Корнелиус! — прогремел Дамблдор. — Вы и собравшиеся в этом зале несколько минут назад увидели подтверждение того, что весь последний год вам с разных сторон разные люди говорили правду. Волдеморт явился вновь и вам пора, наконец, внять голосу рассудка!
— Я… — Фадж опять осмотрелся по сторонам, ожидая подсказок и советов. Но все вокруг молчали, и он был вынужден продолжить. — Хорошо, Долиш, возьмите двух человек и сходите, проверьте, — он, наконец, обратил внимание на статуи. — Фонтан Волшебного братства… да что здесь случилось?! Откуда здесь школьник? Что здесь делает Беллатрикс Блэк? Вы должны мне рассказать во всех подробностях!
В наступившей тишине отчетливо прозвучал смешок Беллы.
— Должны? — удивилась Беллатрикс. — Когда я успела вам столько задолжать?
— Мы обсудим это после того, как я отправлю в Хогвартс детей, — сказал Дамблдор.
— Детей? — удивился Фадж. Он, наконец, увидел Гарри Поттера и еще нескольких школьников. — Они… но почему? Что это значит?
— Вам все объяснят, когда дети окажутся в школе, — очень терпеливо повторил Дамблдор.
Директор подошел к одному из осколков и тихо произнес: «Портус». Кусок статуи — кажется, кентавра — замерцал синим светом.
— Знаете что, Дамблдор! — зашумел Фадж, когда директор поднял осколок и понес его куда-то за спину Беллатрикс. — У вас нет разрешения на создание портключа! Делать такие вещи на глазах министра — это… это…
— Да помолчите уже! — повысила голос Беллатрикс, и Фадж — неожиданно для всех — затих. — Вы уже наговорились!
Волшебница закрыла глаза; как только она громко заговорила, заныли ребра, и все ее тело подхватило это нытье. За ту секунду, которую она ничего не видела, никто ничего не произнес. Сириус встревоженно коснулся ее плеча, и Беллатрикс открыла глаза, показывая, что все еще в порядке.
— И тем не менее, — заговорил Скримджер; Белла покосилась на голос и увидела главного аврора в окружении целой команды. — Господин Дамблдор, мы бы хотели получить объяснения немедленно. В данный момент только то, что мы увидели в Атриуме и ваше присутствие удерживает меня от того, чтобы приказать задержать людей, среди которых разгуливает двое беглецов из Азкабана. И я присоединюсь к вопросу — что здесь делает Беллатрикс Блэк в такой компании?
— Сонорус, — за плечом Беллы прозвучал голос Малфоя, и ее горла коснулась палочка.
— Я сражалась с фальшивым Волдемортом, мистер Скримджер, — голос ведьмы прогремел на весь зал и, как волны от брошенного камня, по залу побежал шепот.
— Итак, — величественно произнес Дамблдор. За спиной Беллы сработал портключ. — Министр! Мы готовы уделить вам полчаса нашего времени, чтобы обсудить важнейшие аспекты происходящего. Со своей стороны, прошу присутствовать при этом разговоре господина Скримджера и мадам Боунс.
— А я настаиваю на том, чтобы Руквуд и Мальсибер сдали палочки, — негромко, но четко заметил Скримджер. — И никто никуда не уйдет, пока я не скажу обратного.
Он уже командовал, не обращая внимания на Фаджа.
— Мадам Блэк? — поинтересовался Руквуд.
— Сдайте, — кивнула Белла. — Скоро мы вернемся.
Небольшая группа волшебников двинулась в кабинет Скримджера.
* * *
По большей части говорил Дамблдор. Директор излагал факты скупо, без капли эмоций, начиная от того момента, когда к нему вломился Сириус с рассказом о младенце. Беллатрикс лишь изредка вставляла реплику. Да, предупреждали, господин Малфой этому свидетель. Да, говорили еще прошлой весной. Да, обращались. Вы не слушали.
Кресло волшебницы стояло у стены, рядом со столом Скримджера, напротив министерских чиновников. Пока Дамблдор говорил, Беллатрикс разглядывала Фаджа. Круглое лицо министра налилось румянцем — когда Белла на последнем году заключения отказалась каяться, министр выглядел так же. Но сейчас он молчал; Дамблдор тыкал его носом во все промахи, а Фадж опасался вставить хотя бы слово.
Время от времени за ее плечом шевелился Сириус. В отличие от монументального Дамблдора, спокойного Малфоя и внимательных силовиков, Бродяга был немного не в своей тарелке. Факты, которые излагал Дамблдор, были ему давно известны. Он не столько слушал директора, сколько наблюдал за сестрой. Белла время от времени морщилась; Мальсибер наложил обезболивающее на ребра, но было проще усыпить ведьму, чем обезболивать все тело. Торс ныл и разве что не жаловался на пыточное проклятие. В конце концов, Белла перестала кривиться; боль и беспомощность были рядом, они никуда не уходили, но они уйдут — надо просто подождать.
Дамблдор закончил, и Беллатрикс продолжила его рассказ — уже про то, как группа волшебников пробралась в Отдел Тайн. Скримджер с Боунс слушали, даже не задавая вопросов. Беллатрикс умела говорить по делу, они умели слушать.
— …Вот, в общем-то, и все, — подвела итог Беллатрикс. — Остальное — мелкие детали.
— А что случилось с вашим другом-оборотнем? — мадам Боунс посмотрела на Сириуса через монокль.
— Ремус ударился спиной об столб арки. Стой он чуть ближе ко мне — упал бы сквозь нее, но его толкнуло в другую сторону. В темноте и с того ракурса, где стоял Гарри и моя кузина, разницы не было, — пояснил Сириус. Белла кивнула в знак подтверждения. — Поэтому Гарри и побежал. А сам Ремус отделался легким ушибом.
— В итоге безвозвратных потерь у вас нет.
— Нам нужно браться за эту проблему, — Фадж, наконец, заговорил. С каждым словом его голос становился все размереннее, увереннее. Он повернулся к Скримджеру и Боунс. — Вам, господа, надо заняться своими прямыми обязанностями. Но, я думаю, мы должны выслушать предложения…
…Беллатрикс расхохоталась. В боку закололо даже сквозь обезболивающее, но Фадж замолчал и чуть ли не втянул голову в плечи.
— Что-что, простите? — оскалилась Беллатрикс. — Предложения? Мистер Фадж, мы делали предложения прошлой весной. Сейчас, господин министр, пока еще господин министр, — Беллатрикс прожигала его взглядом, — мы не просим и не предлагаем. Мы — требуем.
— Требуете? — переспросил Фадж.
— Требуем, — повторила Беллатрикс. — У вас был целый год, чтобы подготовиться к тому, что случилось этой ночью. То, что никто сегодня не погиб — это не ваша заслуга, а только и исключительно наша. Целый год вы потратили на вранье. Да, именно на вранье и преследования тех, кто пытался до вас достучаться. Вы могли проверить метки. Убедиться в том, что забеспокоилось множесто людей. Сделать выводы после Бэгмена и Крауча, наконец! Нет, вы предпочли убеждать себя и остальных в том, что все в порядке. Теперь ваша страусиная политика привела к тому, что ваши силовики все равно будут воевать. Но в худших условиях, потому что целый год они, образно выражаясь, простояли под моими окнами. Вы обрекли своих людей на долгую и сложную войну. Вы, мистер Фадж. Вы добились этого своим бездействием.
Министр открыл и закрыл рот, как рыба, выброшенная на берег. Он снова обернулся к Скримджеру. К Боунс. Но силовики молчали.
— Уходите, пока сами можете, — припечатала Беллатрикс. — Сделайте хоть один правильный поступок. Или завтра вас вынесет все министерство вперед ногами. Они боятся Волдеморта больше, чем ваших выговоров.
— Я… — произнес Фадж. Беллатрикс прикрыла глаза; она не видела, куда министр смотрит и от кого ждет хоть какой-то поддержки. — Я подам в отставку.
Кто-то — кажется, Скримджер — облегченно вздохнул.
— Как окажетесь дома, напишите меморандум, — сказала Боунс.
— Мистер Фадж, будьте так любезны, пожалуйста, освободите помещение, — Сириус вежливо попросил Фаджа выйти.
* * *
— Ну что же, — Скримджер заговорил, когда за еще действующим министром закрылась дверь. — Мы все принимаем, что война неизбежна. Мы, — быстрый взгляд на Амеию Боунс, — допускаем, что вы можете что-то требовать. Но хотелось бы услышать эти требования.
— Их всего два, — произнесла Беллатрикс. — Первое. Вы подпишете помилование двух моих людей. Руквуда и Мальсибера. Второе. Вы оставите в покое моих соратников. Моего кузена, моего свояка — вы всех их знаете, вы всех их уже срисовали сегодня в Министерстве. За эти требования уплачена цена. Мы рисковали жизнями и делали работу, к которой вас не подпускали, мистер Скримджер.
— Хорошо, — очень легко согласился главный аврор. — Визенгамот рассмотрит помилование, формальных причин им отказать не будет. Мы не будем их преследовать за побег — формально это квалифицируют как похищение ваших людей из Азкабана. Но мы требуем вашего содействия и поддержки. Господин Дамблдор, госпожа Блэк, я настаиваю на том, чтобы вы сделали заявление для прессы.
— Сразу после моего выздоровления.
— Господин директор? — Скримджер посмотрел на Дамблдора.
— Я готов выступить послезавтра, — произнес директор, — к сожалению, дела школы требуют моего присутствия в течение всего следующего дня. Полагаю, что завтрашний день можно потратить на обнародование отставки Фаджа и ваши заявления. Кроме того, господин Скримджер, я вынужден присоединиться к заявлению мадам Блэк. Вы немедленно удалите из школы Долорес Амбридж. И вы прикажете аврорам прекратить преследование моего преподавателя по уходу за магическими существами, чтобы он мог нормально вернуться к работе. Как меня найти и как со мной связаться — вы уже знаете.
Скримджер спокойно кивнул.
— Мадам Блэк, — поинтересовался Дамблдор. — Вам сделать портключ?
Беллатрикс размышляла примерно полсекунды.
— Благодарю, но не стоит, господин директор. Сначала мне нужно в Атриум.
Волшебница величественно вплыла в зал; ее золотой трон аккуратно левитировали Сириус и свояк. Толпа поредела. От нее остались только авроры и две группы бойцов. Белла удовлетворено кивнула, когда Скримджер подошел к своим людям и начал распоряжаться.
— Люциус, — попросила Беллатрикс, — будь добр, приведи ко мне наших. Сириус, наклонись ко мне, — она зашептала в подставленное ухо. — Я не хочу лететь домой порталом или камином. Слишком неприятно. Отправляйся домой, успокой всех, пригони ко входу машину. Пиковый час… час пик закончился, мы доедем быстро.
Сириус отошел, и Белла еле заметно улыбнулась. Пока Бродяга едет, она успеет поговорить со своими людьми.
— Коллеги, — заговорила Беллатрикс, когда вокруг нее собрался кружок Вальпургиевых рыцарей. — Фадж подал в отставку. Руквуд, Мальсибер, вас помилуют. Это уже оговорено. Министерство прозрело. Джордж, — ведьма посмотрела на Мальсибера, который снова возился с палочкой, — когда меня поставят на ноги?
— В лучшем случае через неделю, — покачал головой он, сосредточенно водя палочкой над рукой Беллы. — Если бы я мог вами заняться на полчаса раньше, вы бы сэкономили пару дней.
— Эти полчаса стоили пары дней.
Беллатрикс расслабилась и прикрыла глаза.
* * *
— Ну? — спросила ведьма. — Что со мной?
Тед Тонкс и Мальсибер колдовали над ней уже с десяток минут. Сначала она поднимала голову и смотрела, как вокруг нее ходят лекари. Потом ей это надоело и она просто лежала на столе, который растянула и подняла чья-то добрая душа. Журнальный столик из гостиной превратился в подобие операционного.
— Жить будете, — сказал Тонкс.
— А улыбаться — нет, — мрачно добавила ведьма.
— Примерно с неделю, — вмешался Мальсибер. — Чувствовать руки начнете на вторые сутки. Раньше — не обещаю. Пробы положительные, колдовать сможете.
— Долго еще?
— Пыточное проклятие нельзя оставлять без тщательного осмотра, — заговорил Тонкс. Справа от Беллы зашумело волшебное перо. — Сейчас мы все проверим и вас уложат спать.
— Стол не забудьте назад превратить, — напомнила Белла, но лекари не отреагировали. Они были слишком заняты.
* * *
Белье с самоочисткой оказалось первой вещью в доме, о которой знала Пенелопа, но не знала Беллатрикс. Как оказалось, невестка вскрыла запасы Кассиопеи Блэк. Купать Беллу они не рискнули; сестры обошлись чистящими заклятьями, но и без ванной Беллатрикс была на седьмом небе.
К Мерлину всех. И к его бабушке. У нее все получилось. Министерство пришло в движение. Авроры оставят их в покое. Пророчество так и не досталось фальшивому Волдеморту. И главное — они все живы. Можно лежать и выздоравливать. Можно смотреть, как Андромеда с Нарциссой надевают на нее любимую пижаму и белые носки. Можно фыркать, когда Пенелопа приносит бутылку костероста и мерную ложечку. И, выпив эту ложечку зелья, можно подурачиться и сказать: «Невкусно!»
— А ей жарко не будет? — спросила Нарцисса, когда Андромеда собралась укрыть Беллу вторым одеялом.
— Белле? Жарко? — хмыкнула Андромеда. — Смешная шутка.
Беллатрикс фыркнула. Ей было тепло и удобно; хотелось поскорее уснуть и, наконец, выспаться. Все дела могли подождать до утра.
— Тебе удобно лежать? — деловито спросила Андромеда. — Одеяло подоткнуть?
Белла помотала головой, не открывая глаз. Через пару минут она уже спала.
|
|
| Ayven | Дата: Суббота, 05.07.2014, 08:00 | Сообщение # 142 |
|
Снайпер
Сообщений: 110
| Отличнейший фик, спасибо!
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 08:34 | Сообщение # 143 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| CII. Соколиные сны
Во сне она была соколом. Крупным сапсаном, который несся над Англией. Беллатрикс видела с высоты каждый лист — солнце уже начинало садиться, но света было более чем достаточно. Ей нравилось так лететь. Гораздо больше, чем мчаться верхом на метле. Может, это и есть ее анимагическая форма? Сириус научился превращаться в пса — чем она хуже? Секунды полета складывались в минуты. Когда минуты собрались в час, соколица начала снижаться. Белла плохо узнавала местность, но знала — как можно знать только во сне — что она летит к родительскому дому. Высоко над ней пролетел еще один сокол, чуть меньше. Беллатрикс не успела его рассмотреть — она начала снижаться в своем птичьем облике.
Она превратилась в человека, не долетев фута до дорожки. Превратилась и выпрямилась так, как будто всю жизнь умела превращаться. Блэковский сад выглядел так же, как в ее юности. Путаные тропки, деревья и далекая беседка, в которой виднелась неясная фигура. Белла откуда-то знала, что сейчас она пойдет именно туда; будто кто-то уже рассказал ей весь сон, и сейчас она вспоминала, что будет дальше по ходу рассказа. Как в кино. Ведьма шагнула в беседку и на мгновение застыла от удивления. На скамеечке сидела… Беллатрикс.
Это совершенно точно была копия Беллатрикс. Копия была одета в черное открытое платье. У копии была другая прическа; Беллатрикс привыкла заплетать волосы в косу или хотя бы собирать их заколкой, у ее копии творился на голове невообразимый хаос. Копия, в отличие от Беллы, носила не туфли, а сапоги на высоком каблуке. Но это была Беллатрикс. Та же палочка, которой она постукивает по перилам, та же фигура, те же черты лица — только это лицо заметно сильнее иссушено.
— О, явилась, — копия подняла голову и с интересом осмотрела Беллу.
Теперь Беллатрикс видела главное различие между двумя волшебницами. В глазах у ее копии плескалась темная водица безумия. Настоящего безумия, не вспыльчивости.
— Допустим, — Беллатрикс на всякий случай нащупала палочку. — А ты — это я?
— За неимением лучшего слова, да, — копия ухмыльнулась, показав плохие зубы. — Тебя угрызения совести не мучают?
— А должны? — удивилась Белла.
— Меня всегда занимало, как одна деталь может так изменить судьбу человека, — копия, похоже, ее и не слушала. — Тебя не взяли к Лонгботтомам, потому что ты не сдержалась в нужный момент. Ты провела в Азкабане десять лет — и какая разница… Ты завела дружбу с предателями крови. Ты не искала Темного Лорда. Ты отвернулась от него!
— От него ли?
Белла не задавалась вопросом, откуда ее копия все это знает? Она знает — и все, это сон, здесь может быть возможно что угодно. Но соглашаться с копией Беллатрикс не могла и не хотела. Они обе присягали великому волшебнику, а не его тени, извалявшей в грязи то, во что они верили. Они клялись воевать за будущее, которое очертил Волдеморт, а не за то, чтобы сменить министра. Беллатрикс сделала свой выбор, не жалела о нем и не пожалеет никогда.
— От него! — копия уставилась на нее. — Я ждала его четырнадцать лет и дождалась!
— Значит, ты пошла к Лонгботтомам, — сказала Беллатрикс. — И, судя по твоему виду, тебя осудили на пожизненное. Вместе со всеми. Руди умер?
— Нет, — покачала головой копия. — Руди жив, мы оба выжили, чтобы вернуться к Темному Лорду.
— Неудивительно, — согласилась Белла. — У заключенных нет особого выбора. Фальшивый Волдеморт это хорошо понимает.
— Что-о?! — копия вскочила с места. — Ты осмеливаешься называть его фальшивым?!
— Я осмеливаюсь с ним воевать! — рявкнула Беллатрикс. — Тебе сьели мозги в Азкабане? Или память? Или твой Лорд называл тебя слугой? Или он тебе сказал про крестражи еще в семидесятых? А может быть, ты принимала метку, чтобы только лишь посадить его на трон? Ты. Пришла. К фальшивому. Волдеморту. Вы ведь не победили, так?
— Мы были близки! — глаза копии сияли лихорадочным, нездоровым блеском. — Мы были близки. Я могу утешить себя тем, что поставила достойную точку в истории Блэков.
— Прежде всего вы проиграли. В первую войну мы тоже были близки, но чем это кончилось? — Беллатрикс осеклась.
Если ее копия уже мертва, то она… что она тогда делает в этом саду? Она посмотрела на саму себя. На себя, пошедшую к Лонгботтомам, оказавшуюся в другом блоке Азкабана, и — уже очевидно — сошедшую с ума. Она живо представила себя в Отделе Тайн в роли Крауча. Образ визгливой истерички с раболепным взглядом вызвал у нее настоящий спазм отвращения. Волдеморт, каким она его помнила, презирал подхалимство.
— Если бы вы были моими дочерьми, я бы расставила вас по углам и заставила извиняться друг перед другом, — со стороны входа раздался еще один женский голос, мягкий, не сорванный воплями.
Белла машинально сдвинулась левее, и в беседку вошла третья Беллатрикс.
* * *
Третья волшебница чем-то неуловимо напоминала Нарциссу: то ли спокойствием, то ли осанкой, то ли характерным выражением лица. Мадам Малфой легко было принять за милую недалекую домохозяйку, для которой самая серьезная проблема — цвет занавесок в спальне. Вот только для того, чтобы выглядеть такой дурой, надо быть по-настоящему умной.
Белла знала, что Нарцисса в семидесятых вела массу дел Люциуса. Именно поэтому Темный Лорд и не предлагал младшей сестре Беллы метку. Всех устраивало, что Малфой мог целиком посвящать свое время Организации.
Вторая копия Беллатрикс выглядела ухоженной и какой-то… домашней. Ее лица не коснулся Азкабан. Именно не коснулся; Белла хорошо отличала тех, кто там не был, от тех, кто отъелся после нескольких лет в камере. Эта копия была чуть-чуть полнее двух волшебниц, уже стоявших в беседке. Она спокойно уселась и поправила широкие рукава мантии. Беллатрикс увидела чистое запястье без следов от кандалов.
— Сядьте уже обе, — сказала вторая копия. — Все, что сделано, уже сделано.
— Слушаюсь, мамочка, — презрительно произнесла первая копия и села на лавочку. — Тем более, что у нее все сделано в вашем вкусе…
— Тебе простительно так говорить, — заметила вторая копия.
Первая хмыкнула.
— Слушайте, объясните мне уже, что тут происходит? — заговорила Белла. Сформулировать свой вопрос по-другому она просто не могла.
— Объясняй, мамочка, — первая копия поднялась и направилась к выходу. — А мне пора по своим делам.
— Иди, — ответила Мамочка. Она говорила с извечным женским «ну делай, как знаешь, сама же виновата будешь».
Обе Беллатрикс проводили взглядом третью. Та медленно шла к дому. Белла на мгновение отвернулась; когда она снова посмотрела на дорожку, на ней уже никого не было.
— Вообще, она прошла свой путь до конца, — сказала копия. — Не ее вина в том, что выбирать особо не приходилось. В другое время, в другом месте, с другой ставкой все могло выйти иначе. Да ты и сама живое тому подтверждение.
— Думаешь? — спросила Белла.
— Знаю, — копия, которую называли Мамочкой, устроилась поудобнее. — Мы часто говорили про то, что было и то, чем все у нее закончилось. Но уж извини, тебе это знать пока нельзя. Ты спрашиваешь, что это? Это наш сон. А мы… уместнее всего сказать, что мы все — ты, я, она — один и тот же человек, некоторые моменты жизни которого сложились по-разному. Например, ты, когда сорвалась на Крауча, осталась в имении. Тебя осудили на десять лет. Посадили напротив Сириуса. А она пошла к Лонгботтомам со всеми и села пожизненно. Со всеми остальными. А дальше ты и сама догадаешься.
— А что же тогда представляешь собой ты? — прищурилась Белла. — Ты не приняла метку?
Копия молча подняла рукав мантии и показала черный знак.
— Кто я? Я — это ты. По меньшей мере, до свадьбы. Детство и юность у нас совпадают. Сходится и место работы, и свадьба. Не у всех так — у остальных, кого еще тут не было, жизненные пути разошлись с твоим гораздо раньше. Но у нас с тобой до семьдесят четвертого все одинаковое…
— Погоди-погоди, — перебила ее Белла, — сколько вас, остальных? И почему про меня тебе все известно?
— От нее, — Мамочка показала на дорожку, куда ушла копия. — Посмертие в сочетании со скачками по реальностям дает свои плюсы. Всего нас семеро, включая тебя. Но одна не придет — выпускнице Дурмстранга до наших британских событий дела нет. Еще одна… она совсем далеко от нас.
Белла помолчала и наклонилась к своей копии, подперев подбородок руками. Она приготовилась слушать.
— А наши с тобой пути разошлись в Канаде. Помнишь, когда Руди бросал на пол одеяло и строил из себя варвара? Конечно, помнишь, — обе Беллы ухмыльнулись. — Ты тогда выпила зелье, так?
— Ну да, — пожала плечами Беллатрикс. — Тетка Вальбурга еще долго удивлялась, почему я вернулась из медового месяца не беременной.
— Тетка Вальбурга родила сына в тридцать пять, после двух неудачных беременностей, — назидательно сказала копия. — Поверь, она слышала от семьи очень многое, особенно, когда родилась Нарцисска. Родить Сириуса ей было очень трудно. Так что я бы отнеслась к этому со снисхождением; для нее это крайне серьезный вопрос. Не то, что для нас, — копия хмыкнула. — Знаешь, я тоже сначала думала, что мы заведем детей после войны. Но потом задалась вопросом: «А почему бы и нет?»
— Я тоже им задалась, — сказала Беллатрикс.
— Но ты выпила зелье, а я нет. Я вернулась в Англию уже беременной, так что мне никаких вопросов никто не задавал. Но вся моя жизнь в Организации пошла не так, ты это чудесно понимаешь.
— Вот поэтому она тебя звала Мамочкой.
— Нет, не поэтому, — копия засмеялась, почти как Андромеда. — У меня пятеро детей.
— Сколько?! — Беллатрикс судорожно сглотнула.
— Пятеро, — повторила копия.
* * *
— Страшно только первый раз и немного во второй. Потом привыкаешь. Мы с Руди не настолько близкие родственники, чтобы родить одного ребенка и облегченно выдохнуть, что это мальчик и он здоров.
Я родила Джастина весной семьдесят пятого. И это перечеркнуло все мое шасны попасть в боевое крыло организации. Ты ведь пришла к Долохову сразу после медового месяца? Руди воевал, Рабастан от него не отставал.
Что делала я? Работала вместе с Ноттом и Малфоем. Вела дела семьи. Воспитывала детей. В семьдесят шестом я еще нервничала; в семьдесят восьмом я сама хотела третьего сына. Темный Лорд еще говорил, что я приумножаю долю чистой крови.
Может, поэтому я и не оказалась в Азкабане вместе с мужем. У меня было пятеро детей и не было крови на руках. Двум моим младшим дочкам не исполнилось и трех лет. Может, поэтому мы не пошли по миру. Я была в курсе дел семьи. Я знала, как остаться на плаву.
О следующих пяти годах я бы не хотела рассказывать подробно. Ты знаешь, что такое аврорский надзор. Ты знаешь, как выбивают в Министерстве разрешение на свидание и посылки. Я хотела отправить Джастина в Дурмстранг — у меня не вышло. У Люциуса тоже. Наши дети пошли в Хогвартс. На Слизерин, конечно. Куда им еще идти? Кое-как мы смогли вздохнуть только тогда, когда ушел Крауч и часть старого министерства. С теми, кто пришел им на смену, можно было договариваться.
В свое время меня очень удивляло, как быстро министерство оказалось у нас на балансе. Мы делали деньгами то, что не могли раньше сделать силой. У тебя не было такого ощущения? Наверное, нет. Ты вышла из тюрьмы в девяносто втором и пришла на уже отлаженные Люциусом схемы. В моей реальности эти схемы построили мы с Люциусом.
Знаешь, иногда мне кажется, что два льва минус лев будет не лев, а сто опарышей. Все министерские принципы, вся их система чем дальше, тем больше шла по троллю. Даже не знаю, как это описать. Все было в порядке до лета девяносто четвертого.
— Фальшивый Волдеморт? — спросила Беллатрикс.
— Да, именно он, — сказала копия. — В твоей реальности, я знаю, они сидели дома у Крауча. В моей же — пришли ко мне.
— Они чем думали? — Белла отшатнулась.
Ее копия помолчала и поправила подол — типичным жестом Андромеды.
— Они и не думали, — сказала, наконец, Мамочка. — Скажи, когда ты поговорила с этим существом, что ты подумала? Что он сошел с ума? Что он показал свое лицо? Я тоже так думала. Но я была готова прятать их у себя дома. Женская привычка — думать «Он изменится». В конце концов, он обещал сломать Азкабан. Но ты права. Я не знаю, чем они думали, придя в дом, где кроме меня живет трое любопытных детей.
Белла помолчала.
— Я не очень доверяла Петтигрю и этой змее. И поставила эльфов последить за ними, — копия помолчала, собираясь с мыслями. — Когда мне донесли, что они обсуждают, не стоит ли наколдовать Обливейт на моих девочек… вот этот вот Петтигрю обсуждает, после того, как они мне рассказали, что стало с Бертой Джоркинс, — копия облизнула губы. — Ты знаешь, что сделает любая нормальная мать.
— Позовет помощь?
— Спрячет дочек и позовет сыновей. Я пришла к Джастину и Уолтеру. К моему второму сыну.
— И как же у вас получилось?
— Не спрашивай. Это все-таки было в моем доме и доме моих детей. К тому же, мы были не одни. Страшнее всего было со змеей, — Мамочка помолчала. — Знаешь, мне даже иногда неудобно. Я ощущаю, что очень легко отделалась — вы обе отсидели, я нет. Одна мертва, у тебя все еще не ясно, а я сплю дома, рядом со мной сопит Рудольфус, и завтра я опять буду вязать для него носки. Ты-то понимаешь.
— Руди выпустили?
— Мы этого добились. Нам это было можно после того, как мы предъявили Крауча.
— А что со змеей? — спросила Белла.
— Я не могу сказать, — копия поскучнела и отвела взгляд. — Мы не можем влиять на чужую реальность. Я просто не смогу это сказать, прости. Даже намеком.
— Ну скажи тогда, что с Сириусом? — вздохнула Беллтрикс.
— Жив и оправдан. Больше, уж прости, не знаю. Вроде женился на ком-то из своих. Подробнее я не знаю, — копия пожала плечами. — Я давно Лестрейндж, не Блэк. И с Сириусом мы почти не общались, так что его дела мне неинтересны. Хотя это не самое худшее, что может быть. Та, — кивок в сторону выхода, — его убила.
Беллатрикс скривилась от омерзения.
— Знаешь, иногда я думаю — что может настолько изменить человека? Волдеморт все-таки не был таким, каким вернулся…
— …Или притворялся.
Третьей своей копии Белла уже не удивилась.
* * *
Эта Беллатрикс выглядела, как бедная родственница. Вместо роскошной мантии на ней было платье с коротким рукавом. Не вызывающее. Просто платье до колена, отчетливо маггловское. Белла посмотрела на копию; волосы пучком, туфли на босу ногу — эта женщина будто только что выбралась с кухни. Разве что передника не хватало. Белла покосилась на ее руку — метки не было.
— Или притворялся, тебе виднее, — сказала Мамочка.
— Безусловно, — новенькая повернулась к Беллатрикс. — В конце концов, я с ним жила двенадцать с лишним лет.
Белла почувствовала, что скамейка плавно покачнулась. Она увидела себя обезумевшей в тюрьме. Увидела себя матерью пятерых детей, почти что Нарциссой Малфой. Кем она сейчас себя увидит? Андромедой?!
— Тринадцать… — Беллатрикс прикинула в уме год. — Так это что получается?
— Знаете, дамы, — Мамочка поднялась с места. — Я лучше вас оставлю. Эта история мне знакома.
— …А еще ты будешь переживать, что ощущаешь себя везунчиком, — прокомментировала новенькая. — Это тоже известно.
— Ну да, — леди Беллатрикс Лестрейндж вышла из беседки. Белла не стала провожать ее взглядом — и так понятно, что она исчезнет.
Вместо этого она посмотрела на ту свою копию, что жила с Волдемортом.
— Ты тоже все знаешь про меня? — спросила она.
— Ну да, — пожала плечами копия. — Знаю. И знаю, что твой следующий вопрос будет таким: «Расскажи про себя». Ведь так? Каждая из нас, едва услышав, что я жила с Волдемортом, начинает представлять себя его супругой, — копия закинула руки за голову и откинулась назад, на край беседки. — Хотя, как видишь, ни кольца, ни метки у меня нет.
— Я вижу, — согласилась Белла. — Хотя ты должна была переехать к нему в шестьдесят девятом, то есть сразу после Хогвартса, если я ничего не путаю… он что, согласился?
— Не совсем, — покачала головой копия. — Но ты верно все поняла, он исчез в восемьдесят первом, в Хеллоуин. Это всегда повторяется, в какой бы реальности ни было дело. Даже не знаю, что менялось в том самом разговоре; может, я сильнее просила, может, что-то еще, но я была готова перебраться к нему в восемнадцать, и он не возражал, правда, все равно все пошло не так.
Белла внимательно слушала, но ее копия ненадолго сделала паузу.
— Ты ведь была хорошей девочкой и не попадала ни в какие истории? — дождавшись кивка Беллы, копия продолжила со смешком. — Не то, что я. Так что летом после Хогвартса я просто сбежала из дома с чемоданом. Как сейчас помню вечер, дождь, двухэтажный дом и лицо Волдеморта, когда он открыл дверь.
* * *
— …Наверное, я была счастливой. Первый год так точно. Без ложной скромности, я превратила берлогу в человеческое жилье. Начала нормально его кормить. Помогала ему. Ты сама все это знаешь и делала в свое время. Все-таки ты была замужем. А я — нет. Ни метки, ни кольца у меня не было. Но я была влюбленной, глупой и счастливой. Мне хватало чувствовать себя его женой.
Ты же успела поработать взломщиком заклятий? Я тоже. Он приносил на дом интересные вещи. Не могу сказать, что была домохозяйкой. Я ломала проклятия на артефактах, переводила периодику, иногда конспектировала для него. Но я слишком поздно поняла, что не стану ни его женой, ни полноценным членом его организации. Забавно, но ты, не жившая с ним в одном доме, стала к нему ближе. Наверное.
Потом я долго пыталась понять, что меня держало в том доме. Может, страх — трудно просто так взять и уйти от Волдеморта. Трудно остаться одной. Ты знаешь это по Андромеде — ей пришлось не так просто даже с мужем. В моей реальности, правда, Андромеда — леди Лестрейндж. Может, меня держала эта женская вера в то, что он изменится. Не знаю. Мне хочется верить, что это все-таки была любовь.
В семьдесят четвертом я снова была счастливой. У меня накопилось, наболело, я набралась смелости и откровенно поговорила с ним.
— Смело, — сказала Белла.
— Наверное, — пожала плечами ее копия. — Но быть домовиком, пусть и выдающимся — так просто не могло продолжаться.
— И что же стало?
— Мы решили завести ребенка, — улыбнулась копия. — Наследника Темного Лорда.
— Погоди… — Беллатрикс потерла виски. — Вы же… вы же так и не поженились. Как вообще ты согласилась?
Ее копия рассмеялась и посмотрела на Беллу, как на девочку.
— Милая моя! Ты в самом деле думаешь, что мне было куда портить репутацию?
— Если тебя вообще это волновало.
Беллатрикс немного помолчала, и копия продолжила свой рассказ:
— Меня волновало то, что, родив сына, я стала нужнее. Хотя бы в своих глазах нужнее. Не сожительницей, не любовницей, а все-таки женой, хотя и фактической.
— Странно, — задумчиво сказала Белла. — Мне он в свое время сказал, что не хочет наследников и не хочет детей. Зачем он сделал тебе сына, если не хотел ребенка?
— Не хотел бы — не захотел бы и второго, — ее копия подалась вперед, — А он захотел. В семьдесят девятом у меня родилась дочь.
— А в восемьдесят первом…— очень тихо сказала Белла.
— …Он исчез.
* * *
Копия Беллы повторила, будто специально для закрепления:
— Он исчез в Хеллоуин. Ничего мне не сказал. Я уже потом узнала про Поттеров, когда все посыпалось.
Беллатрикс помолчала. Она представила себе, через что прошла эта женщина и как ей приходилось жить. Белла захотела обнять ее, но вовремя поняла, что для ее копии что-то большее, чем сдержанное сочувствие, будет унизительным или даже оскорбительным. Ей не нужны ни чужая жалость, ни плечо, на котором можно поплакать.
— И как же ты справилась?
— Как-то, — пожала плечами копия Беллы. — У меня были знания и опыт, была возможность работать и зарабатывать деньги. Не очень много, конечно, но мы были одеты, обуты и не голодны. Сложнее всего было с домом — если бы у меня была возможность снимать другой дом, поменьше, не пришлось бы столько платить за жилье. Но ты сама понимаешь, с переездом были проблемы. В восемьдесят пятом, когда Билли пошел в школу, стало полегче.
— Я даже не знаю, что тебе сказать, — честно призналась Беллатрикс.
— А тебе и не надо, — другая Белла посмотрела на нее. — Жалость мне не нужна, а помочь мне ты не могла и не сможешь, если бы и хотела. Как и я тебе, к сожалению. Все наши разговоры — это обмен опытом и хорошие истории. Знаешь, как на меня смотрит сейчас портрет Вальбурги?
— Семья что-то сделала?
— Иногда я думаю, что лучше бы не делала, — криво улыбнулась копия. — Первая война для нас была катастрофой. Регулус пропал, Сириус сидел в Азкабане. А меня месяц держали в изоляторе, хотя у меня и метки не было. Андромеда уговорила тетку на время приютить детей. Они тогда жили вместе на Гриммо.
— И что Вальбурга?
— Тетка Вальбурга тогда при мне же выжгла меня с гобелена. Знаешь, они до последнего с этим тянули. Вдруг Темный Лорд победит, — поморщилась копия. — Сказала, чтобы я забирала своих ублюдков и проваливала из ее дома. По-моему, они мне до сих пор не простили, что мы дали детям мою фамилию. Хотя сейчас у тетки Вальбурги точно истерика.
— Погоди, — помотала головой Белла. — Ты живешь на Гриммо?
— Сириус пригласил. Мы с дочерью у него живем с лета девяносто пятого. Челюсть подбери, — копия с интересом посмотрела на Беллу. — Так уж вышло, что моя Дори часто и много общается с Гарри Поттером. Их как будто тянет друг к другу. Они нашли Сириуса и Петтигрю, правда, упустили крысу. Ты эту историю знаешь, разве что у тебя это было зимой, а не весной. Поэтому теперь мы живем у него дома.
Копия Беллы помолчала.
— Волдеморт появился весной того года. Но так вышло, что я знаю, какой дневник Малфой подсунул моей дочери. И у меня есть очень серьезное предоложение, зачем Волдеморту понадобилась дочь от меня.
— Слушай, а она что, на Гриффиндоре? — ляпнула Белла.
— Смешная шутка. Оба попали на Слизерин. И Билл, и Дори. Даже странно, что девочка дружит с Поттером. Им даже сны снятся похожие.
— И как вы там живете? Уж прости, если я говорю что не так.
— У нас с тобой сегодня был Отдел Тайн, — улыбнулась Белла. — Это сейчас я сплю и болтаю с тобой во сне. А когда мы ложились спать, я была счастлива, что мы с Сириусом живы и Дори тоже. Она ведь пошла туда, — женщина поежилась. — Сейчас, я думаю, мирно спит в Хогвартсе. Или ты про Сириуса? Даже не знаю, как сказать, — она помедлила и погладила живот. — Его оправдают. И мы поженимся, как только его выпустят из-под домашнего ареста. Я беременна. Чуть меньше месяца.
Вот теперь Белла почувствовала, что самое время подобрать челюсть. Она вспомнила, что произошло одним вечером возле гобелена. Тогда они с Сириусом остановились. Но и Сириус был уже оправдан. У той, другой, Сириус был затворником, обреченным сидеть в доме; да и она была не лучше.
— Как такое могло случиться, ты и сама догадаешься, — сказала копия.
— И догадываться нечего, — очень спокойно ответила Белла. — Главное, чтобы у вас все прошло нормально.
— Сама надеюсь.
— А Уильям что говорит?
— Билл сейчас в Индокитае. Он уехал туда сразу после окончания Хогвартса, — в голосе другой Беллы смешались гордость за сына и волнение. — Подался в «странствующие рыцари», если ты понимаешь, что это значит. Водится с французами. Не удивлюсь, если он из Уильяма превратится в Гийома.
— Гийом Нуар… — Белла попробовала имя на вкус, — а ведь звучит.
— Наверное. Помню, как он прислал двести галлеонов. Я ему, правда, ответила, что сейчас мы не бедствуем. Я ведь на самом деле могу прокормить одну дочь, а ему деньги будут нужнее. Если же ты про мою свадьбу — вроде отнесся спокойно. Ему хватило того, что Дори начала звать Сириуса папой.
— Ну да, Сириус все-таки неплохой человек, — согласилась Белла.
— Пойду я, наверное, — другая Белла поднялась. — Ночь не такая длинная.
Белла пожелала своей копии удачи и осталась сидеть в беседке. Ей говорили про то, что их пятеро. Три уже ушли, осталась четвертая ее копия. Ведьма развернулась к выходу и принялась наблюдать за дорожкой. Может, сейчас ей удастся поймать момент, когда появляется очередная Белла.
— Тук-тук, — ее же собственный голос заговорил за ее плечом.
Беллатрикс резко развернулась и увидела четвертую свою копию, которая складывала плащ-невидимку.
* * *
Пожалуй, эта Белла удивила ее сильнее всего. Беллатрикс видела себя в облике леди. Видела себя обезумевшей. Видела себя побитой жизнью. Все это могло произойти и было понятно, что ее жизнь вполне могла сложиться именно так. Но вот эта Беллатрикс в ряду копий смотрелась как бантик на Хагриде.
Она носила плотные штаны защитного цвета. Не синие джинсы, но что-то подобное и отчетливо маггловское. На ней была черная футболка. Она была обута в берцы. Наконец, на голове у нее царил не хаос и не строгая прическа — свои волосы эта Белла собрала в длинный хвост, который приподнимался над ее головой, как султан шлема. Тонкс. Она очень напоминала Тонкс, только чуть более раскованную и существенно старше.
— Пойдем бродить по саду? — спросила копия.
* * *
— Кто-то умнеет в Азкабане; по мне, так это не лучшее место, но лучше там и поздно, чем в гробу и никогда. Кто-то идет со всеми в налет и потом получает пожизняк. Кто-то рожает детей для мужика, перед свадьбой с которым хныкала полночи; кстати, это я не очень понимаю. Кто-то сбегает к другому мужику, который годится ей в отцы. Все мы разные. Я вот послушалась Шляпу.
— О-о, теперь мне сразу все понятно, — Белла остановилась на мгновение. — Гриффиндор, значит.
— Нет, ты что? — искренне удивилась копия. — Хафлпафф.
Обе ведьмы постояли секунду, глядя друг на друга. И, не сговариваясь, расхохотались.
— Если честно, тебе сильно за это досталось? — спросила Белла.
— Ну как тебе сказать? — посерьезнела ее копия. — С одной стороны, досталось крепко. Я сломала семейную традицию, мама разродилась зимой многочасовой нотацией, все это тебе хорошо знакомо, верно? Наверное, я получала чуть больше нервотрепки и наказывали меня почаще. Но в долгосрочной перспективе это ерунда. Догадываешься, почему?
— У кузенов и сестер все поменялось?
— Примерно. Во-первых, Сириуса не так сильно пилили за факультет, все успели откричаться, пока училась я. Из этого сразу следует во-вторых. У шайки Сириуса были хоть какие-то моральные ценности и авторитеты. В-третьих, мне сделали шикарный подарок на пятнадцатилетие. Я переехала к дяде Альфарду. Иногда мне кажется, что я просто раньше научилась отстаивать себя. Не стараться быть хорошей девочкой, а просто быть собой. Иногда это помогает.
Белле постоянно казалось, что гриффиндорка вот-вот что-то выкинет. Но та вела себя исключительно спокойно. Они неспешно дошли до особняка, и гриффиндорка распахнула перед ней дверцу. Беллатрикс вошла в дом; старый особняк Поллукса и Сигнуса Блэков почти не отличался от того, каким она его помнила. Пока гриффиндорка переобувалась из своих берцев во что-то более подходящее для дома, Белла прошла к столику. Ее взгляд зацепился за колдографию.
В той же самой беседке на скамейке сидела Беллатрикс. Она была одета не как маггла; на ней красовалось приличное платье. Гриффиндорка выглядела даже аристократично. По бокам от нее сидели два мальчика; любой бы сказал, что это сыновья при любящей матери. Тот, кто сидел слева, был очень похож на маму. Белла перевела взгляд на того, кто сидел по правую руку. Вгляделась в черные прямые волосы. В крючковатый нос. В черты лица.
На нее смотрел маленький, вымытый и любимый мамой Снейп.
— Это мои сыновья, — шепнула ей на ухо гриффиндорка. — Гарри Снейп и Пауль Блэк.
* * *
— Кто такой дядюшка Альфард на самом деле, ты знаешь. Хорошо, что я у него оказалась. Ты ведь тоже таскала на веранду черешню? Я — нет. Мне хотелось взять целую миску этой ягоды и просто размазать ее по лицу Волдеморта. А у дядюшки, к моему счастью, не появлялся ни он, ни его компания. Нет-нет, — гриффиндорка помотала головой, — меня трудно назвать предательницей крови и все такое прочее, но вы сами смотрите на полукровок, как на грязь, а потом удивляетесь: ой, а почему это они так к нам относятся? Я была лучшей ученицей на курсе, я знала многое, у меня получалось многое — превосходство девочки из семьи Блэк просто не нуждалось в доказательствах.
Когда стало ясно, что из меня растет, моим воспитанием занялся дед. Это он показал меня Аластору Муди. Да, ты все верно понимаешь — аврорат. Да, Орден Феникса. Может, Волдеморт тогда и говорил что-то умное, я не буду спорить с дедом и отцом. Но то, что человек говорит что-то умное — еще не повод с ним соглашаться во всем.
Выжгли с гобелена? Вальбурга долго собиралась это сделать, когда, наконец, собралась — пришлось бы спалить все наше поколение, даже Нарциссу. Но о ней потом. Ты ведь знаешь Северуса Снейпа и Лили Эванс? Гарри — их сын и наш с Бродягой крестник, это от него отразилась Авада. Дамблдор хотел отдать мальчика к магглам, к его тетке.
Его отговорила Минерва. В конце концов, как сказал Дамблдор, он знает только одну женщину, которая могла бы воспитать мальчика как своего сына и при этом не разбаловать. Так что Гарри живет у меня и только на пару недель в году приезжает в гости к тетке.
— А Пауль?
— Не только тебя тянет на взрослых, умных и сильных магов, — вздохнула Белла. — Когда была юной, думала, что выйду за Фабиана Прюэтта. Потом, уже в конце учебки, влюбилась в Аластора, как девочка. Знаешь, он не особо возражал. Мы подали заявление сразу после Хеллоуина, а я выкинула запасы зелья, — гриффиндорка помолчала. — Крауч его достал, когда они брали Лестрейнджей. Аластора нет, а Пауль от него остался. Вообще он Поллукс в честь прадеда, но его чаще зовут Паулем. Погляди.
Гриффиндорка раскрыла старый фотоальбом, который она принесла с собой. Беллатрикс всмотрелась в другую жизнь, в других людей. На большой фотографии в одном ряду стояли члены Ордена Феникса. Белла с Гриффиндора, Сириус, Джеймс, Люпин. С удивлением Беллатрикс увидела рядом с ними Снейпа с Лили и Регулуса.
— Если я и сделала что-то хорошее вне работы, то это пинок Сириусу и Поттеру, — произнесла гриффиндорка. — Я им как-то раз объяснила, что думаю насчет издевательств над людьми.
— И что получилось?
— Как видишь, получилось, — ухмыльнулась копия. — Они все крепко сдружились. Правда, крыса везде крыса.
Беллатрикс перевернула страницу. Регулус на какой-то конференции. Сириус в парадной мантии. Андромеда с Тонксом, дочерью и двумя сыновьями. Белла рядом с автомобилем…
Беллатрикс перевернула страницу. Это совершенно точно были Нарцисса и Драко: их просто невозможно с кем-то перепутать. Но на ее памяти Цисси никогда не носила брючных костюмов. Белла не видела Драко Малфоя в детстве, но крепко подозревала, что в ее родной реальности мальчик не выглядел взрослее своих лет.
— Это кто?
— Это Блэк. Нарцисса Блэк.
* * *
— Дядюшка завербовал нашу малышку Цисси сразу после ее СОВ. Так что, пожалуй, единственной нормальной девушкой из нас троих осталась только Андромеда. Как полагается, вышла замуж, хотя бы за маггленка, нарожала детей, работает на сидячей спокойной работе. Не как мы с Нарси. Я, как ты сама понимаешь, не особо в курсе ее дел. Знаю, где она работает, знаю, кто ее туда привел, но о большем я сама никогда ее не спрашивала.
Нарцисса переехала ко мне в семьдесят девятом. У всех вас она связалась с Малфоем, в моей реальности Цисси не стала исключением. У них был роман еще в школе, но ты сама понимаешь, что замуж за чистокровного — это не с ее работой. Особенно, если этот чистокровный носит метку.
Они встретились осенью в Париже, когда Нарцисса была в командировке, если ты понимаешь, о чем я. После этой встречи она вернулась в Британию со стопкой компромата на Упивающихся и Драко в животе. Она пересняла документы Малфоя, пока тот отсыпался. Правда, оказалось, что некоторые сорта зелий с вином несовместимы. Естественно, она решила оставить ребенка, хотя вся семья и лорд Малфой буквально стояли на головах. Он был ей симпатичен, с хорошей наследственностью, замуж Нарциссе не грозило; а то, что Малфой уже женат и сделал двух дочек — это уже не ее проблемы.
В любом случае, из Драко растет нормальный парень.
* * *
Беллатрикс смотрела на фотографии. Вот маленький Драко летит на игрушечной метле. Вот он, серьезный и важный, примеряет школьную мантию. Вот они с Гарри Снейпом стоят на Астрономической башне. Гарри в гриффиндорской мантии, Драко в слизеринской. Вот они…
Белла поморгала, думая, что у нее обман зрения. Но Драко в камуфляжном костюме и тяжелых ботинках никуда не исчез. Как и девица, которую он приобнимал за плечо. Беллатрикс не без усилий узнала Грейнджер. Грязнокровка оделась почти как Драко; ее воронье гнездо было схвачено банданой.
— Это девушка Драко, — охотно пояснила гриффиндорка. — Они с моими прошлым летом пошли на три дня в поход с палаткой в Динский лес. Иногда мне кажется, что племянник неправильно влияет на девочку; я помню, что при первой встрече увидела ее в платье и туфельках, а не в берцах и камуфляже.
Беллатрикс перелистнула страницу. На следующей колдографии Драко Блэк на глазах смеющегося Гарри Снейпа показывал Гермионе Грейнджер, как правильно делать прямой удар. Белла предпочла ничего не комментировать.
Она перелистнула еще одну страницу и увидела семейную фотографию. Шестеро расположились на веранде; Драко выделывался и тут, разлегшись на переднем плане. Но Белла не обратила почти никакого внимания на пятерых — посередине, между Беллой и Нарциссой, сидела Друэлла Блэк. Спокойная и теплая.
* * *
— …Мои отношения с матерью были еще хуже ваших. Это потом я поняла, что она сама жила под постоянным давлением: она вышла за моего отца из-за обстоятельств, она не родила сына, она, наконец, испортила себе диплом. Она боялась и свой страх переносила на нас — и на меня в первую очередь. Она хотела меня переделать, я отстаивала себя.
Мы почти не виделись после моего переезда к Альфарду, и оно, если честно, к лучшему. Я помню, что было летом после моего четвертого курса и откровенно боюсь, что могло бы произойти, останься я еще на месяц дома.
Друэлла пришла к нам с Нарциссой в декабре восемьдесят первого. Я не хочу вспоминать, что и как мы говорили друг другу. Нарцисса вообще на время разговора заперлась в своей комнате. Просто не хочу это вспоминать. Но мы с сестрами вернулись домой. Даже Андромеда нормально общается с семьей..
Может, Друэлла и была отвратительной матерью — она сама так мне сказала — но стала хорошей бабушкой. Я не знаю, как бы мы управились с тремя детьми вдвоем с Нарциссой.
* * *
окончание главы CII. Соколиные сны смотрите ниже
|
|
| Книгочей | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 14:00 | Сообщение # 144 |
|
Любитель вкусно покушать
Сообщений: 147
| А окончание? Там определённо было чуть больше.
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 14:03 | Сообщение # 145 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| Книгочей, прошу прощения, окончание добавлено.
|
|
| Книгочей | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 14:31 | Сообщение # 146 |
|
Любитель вкусно покушать
Сообщений: 147
| Цитата Таис ( ) прошу прощения, окончание добавлено.
Прощения просить не за что но вот у меня почему-то всё равно обрывается посередине слова
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 14:38 | Сообщение # 147 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| Добавляю окончание главы CII. Соколиные сны.
* * *
…Белла шла к калитке. В ее памяти вертелась фраза; гриффиндорка процитировала дядюшку Ориона, который и не думал умирать в этой реальности: «Они выиграли гражанскую войну. Им можно все». Ей и в самом деле можно будет все. Надо победить — и тогда Британия будет такой, какой ее захотят видеть победители.
Ведьма остановилась у калитки, вспоминая старый фотоальбом и тех, кто был перед ним. Она не услышала — почувствовала, как рядом с ней на ограду приземляется сокол; такой же сапсан, каким была она сама в начале сна. Птица тщательно осмотрела ведьму почти человеческим взглядом и соскочила с изгороди, превращаясь на лету.
Перед Беллой стояла девочка лет двенадцати, очень на нее похожая — разве что еще более острый подбородок и серые глаза. В таких глазах может сиять тепло весеннего неба, как у Сириуса — но глаза этого ребенка напоминали две льдинки, холодные и бесстрастные.
Девочка была одета в старомодный наряд, пришедший даже не из времен принятия Статута, а из седой средневековой древности. Это был не европейский наряд — кафтан и сапоги чем-то напоминали старые мантии Дурмстранга. Но девочка не испытывала ни капли стеснения — видимо, такая одежда была для нее нормальной и обычной.
— Ты тоже я? — спросила Беллатрикс.
— Нет, Белла, — сказала девочка. — Я твоя кузина. Но моя история пока только начинается.
Беллатрикс взялась за ручку калитки и очнулась. За окном спальни стоял день.
|
|
| Al123pot | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 14:48 | Сообщение # 148 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Цитата Таис ( ) По какой-то причине не могу выложить ее одним сообщением.
|
|
| Таис | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 16:31 | Сообщение # 149 |
|
Нет! Не пробуй. Сделай…
Сообщений: 195
| Al123pot, спасибо за пояснения. К сожалению, не помогло, да и читать не очень удобно, когда абзацы не отделены, так что оставлю двумя частями.
|
|
| Al123pot | Дата: Понедельник, 07.07.2014, 18:32 | Сообщение # 150 |
|
Черный дракон
Сообщений: 2794
| Цитата Таис ( ) Al123pot, спасибо за пояснения. К сожалению, не помогло, да и читать не очень удобно, когда абзацы не отделены, так что оставлю двумя частями.
|
|
|
|
|
