Армия Запретного леса

Время было уже позднее, слизеринская гостиная опустела, оставив там только большую семью. Том с интересом поглядывал на Фенрира, который расположился у камина, уложив рядом с собой Билла Уизли, хотя теперь уже не Уизли. Он был уверен, что уже утром будет официально объявлено о факте отречения рыжего семейства от двух своих сыновей. Оборотень лениво водил по груди молодого человека, который был словно загипнотизирован мужчиной, смявшим все его желание сопротивляться подчистую. Билл действительно понятия не имел, что ему делать. Как только он увидел этого мужчину, его как магнитом потянуло к нему. Волк чувствовал Вожака, хотел улечься у его ног и преданно на него смотреть, а сам он… А что он сам? Он был готов выполнить все, что тот попросит. Вот это-то и пугало, сильно пугало.
Этот вечер был, наверное, самым странным в жизни Билла. Он впервые осознал, что слизеринцы не такие, какими все их представляют, что на этом факультете очень много полукровок, есть даже пара-тройка магглорожденных, и их никто не задевает. Все стараются им помочь, объяснить. Да, Слизерин был совсем не таким, каким казался со стороны. Чем больше Билл окунался в атмосферу этого змеиного факультета, тем сильнее у него появлялось чувство, что он всегда здесь был, а гриффиндорское прошлое — всего лишь сон, иллюзия.
Он наблюдал за Гарри и Драко, которые выглядели великолепной, настоящей магической парой. Он прекрасно понимал, что пятнадцать лет — это для женитьбы слишком юный возраст, но все уже случилось. Он был рад и за братишку, который обнимал уже пришедшего в себя партнера, словно боялся, что если выпустит его из рук, то с тем непременно что-нибудь случится.
Билл чуть сместился и посмотрел на оставшихся в гостиной. Его глаза чуть расширились, когда взгляд остановился на Роне. Тот целовался с Орионом, по-настоящему, страстно. Рубашка на синеглазом юноше была почти расстегнута. Только сейчас до Билла дошло, что они — не потенциальные партнеры, а уже соединившиеся. Он смочил кончиком языка вдруг пересохшие губы.
- Невероятное зрелище, не так ли? — прошептал ему на ухо Фенрир. Билл перевел на него взгляд и кивнул. — Думаю, у тебя назрело множество вопросов, но они потерпят.
- Надо сходить в Тайную комнату, - вдруг сказал Драко, поднимая голову с плеча Гарри.
- Что ж, ведите, - вздохнул Том.
- Хмм, вы идите, а я пройдусь по школе, - задумчиво произнесла Лили.
- Лиа, это не очень хорошая идея, - покачал головой Люциус.
- Все будет в порядке, я возьму сопровождающего, - улыбнулась в ответ девушка.
- И кого? — нахмурился Том. Он, если честно, хотел, чтобы мужчины присутствовали при разговоре с Основателями.
- Северуса, - усмехнулась Лили.
- Снейпа? — Сириус удивился, но потом хмыкнул. — Только поосторожнее.
- Не беспокойся, никуда он от меня больше не сбежит, - рассмеялась девушка, кивнула мужчинам и выпорхнула в дверной проем. Она двинулась в сторону апартаментов зельевара, а остальная компания направилась вглубь коридора, в сторону неизвестного Тому входа в Тайные комнаты Салазара Слизерина.
Том крепко держал сына за руку, следя, чтобы тот ни обо что не споткнулся. Вел всех, как ни странно, Рон, замыкали шествие Фенрир и Билл. Оборотень уже чуть ли не облизывался на молодого человека. Он уже понял, что нашел то, что всегда хотел иметь. Для него в Билле соединилось все, что он видел в Джеймсе, Сириусе и Ремусе. Отпускать его от себя он был не намерен, так что единственный способ, который он видел, чтобы привязать парня — это уложить его под себя, что он и собирался сделать в ближайшее время. Этот молодой волк от него уже никуда не денется.
Рон подошел к уже известной стене и замер. Том, все еще держа сына за руку, подошел и оглядел искусный барельеф, отдавая ему должное. Змейки зашевелились.
/Откройся/ - прошипел Том.
/Это еще кто такой?/ - раздалось в ответ.
- Началось, - закатил глаза Рон.
/Откройте вход, и хватит издеваться. Нам нужно пройти/, - подключился Гарри.
/И что за молодежь пошла/ - зашипели раздраженно змейки. - /А мы, может, хотим, чтобы вы загадки поотгадывали/
/Тоже мне, сфинксы нашлись/, - фыркнул Гарри. Том с интересом прислушивался к перепалке, не вмешиваясь. Похоже, у этих стражей был еще тот характер, но и его сын не лыком шит.
/Ладно уж, идите, а то столпились тут, воздуха не хватает/ - проворчала одна. Стена медленно разошлась, впуская их в освещенный факелами коридор.
- Эээ, а куда пойдем-то? — вдруг остановился посреди коридора Рон.
- Может быть, есть какой-нибудь кабинет или гостиная? — спросил Драко. Они еще так и не успели осмотреть все комнаты здесь.
- Ага, - кивнул Рон и повел всех за собой.
Они свернули в коридор направо и скоро оказались в уютной гостиной с удобными диванчиками. Только тут и обнаружилось, что двоих в их компании не хватает. Том усмехнулся, поскольку видел, как Фенрир по пути заглянул в одну из дверей, а затем затянул туда Билла. «Нашей компании прибыло», - констатировал он.
***
Фенрир уже не мог больше терпеть. Этот молодой человек должен был принадлежать ему, сейчас, тут. Он заглянул в одну из дверей, мимо которых они проходили. К его великому удовольствию, это оказалась спальня, не очень шикарная, но на данный момент это было то, что нужно. Оборотень дернул на себя Билла, которого все время удерживал за руку и захлопнул за ними обоими дверь. Молодой человек чуть напряженно на него смотрел, не совсем еще вникнув в его планы на счет себя. Фенрир сделал к нему решительный шаг, Билл попятился, задел за край пушистого мягкого ковра и упал. Оборотня это более чем порадовало. Через секунду молодой человек был прижат к полу, а Фенрир нависал над ним. Он скользнул коленом между ног своей «жертвы», мягко, но настойчиво их раздвигая. Даже если бы у него были силы, Билл не смог бы сопротивляться, тело просто предавало его. Ему хотелось выгнуться так, чтобы коснуться нависшего над ним мужчины. Билл поймал себя на мысли, что хочет лежать под ним голым, с разведенными ногами и умолять того взять его так, как мужчине захочется. Горячий румянец, о существовании которого он забыл еще лет десять назад, заалел на его лице. Фенрир усмехнулся, затем вскочил, потянув за собой молодого человека.
- Я знаю, о чем ты подумал, - прошептал он на ухо Биллу. Тот судорожно вздохнул. — Ты ведь не против этого, не так ли?
- Я…, - голос прозвучал хрипло. Билл даже удивился, что у него так пересохло горло.
- Ну же, покажи мне, - снова прошептал Фенрир. — Мы ведь взрослые люди, и ты хочешь этого, я знаю. Осуществи свое желание.
Билл был словно под Империо. Он отошел на шаг от оборотня, повернулся к нему лицом и стал медленно расстегивать на себе одежду. Фенрир не двигался, только жадным взглядом разглядывал молодого человека. Мой! - кричали все инстинкты. Он не должен уйти, нет, не пущу! Все должно было случиться здесь и сейчас. Билл выпрямился, из вещей на нем остались только кулон на шее, да серьга в ухе. Румянец все еще играл на щеках, но глаза уже засияли. Оборотень жадным взглядом скользил по стройной, спортивной, в меру накаченной фигуре и остановил свой взгляд на члене молодого человека. Тот под пристальным взором дернулся. Фенрир усмехнулся, довольный реакцией. Билл провел кончиком языка по губам, в его глазах появилось решительное выражение. Оборотень теперь ждал, что же предпримет молодой человек. Тот медленно выдохнул, затем сделал шаг вперед и опустился на колени перед мужчиной. Оборотень улыбнулся краешками губ: «Все, теперь он мой, и уже никуда от меня не денется».
- И что же ты хочешь? — с усмешкой поинтересовался он, глядя вниз на молодого человека. Тот поднял голову и посмотрел в глаза Фенриру, но молчал, словно боялся говорить. — Скажи мне.
- Тебя, - выдавил из себя Билл.
- Меня? И как же ты хочешь меня? — Фенрир собирался добиться прямого ответа от этого красавца. Он хотел быть полностью уверен в том, что тот никогда не пожалеет о происходящем в данную минуту.
- Я… Я хочу чувствовать тебя, - прошептал Билл. — Внутри, в себе. Я не знаю, что со мной. Я знаю, что ты не мой партнер, я не такой, не совсем такой, как Рон, во мне нет крови тельхина, не досталась, вернее, ее слишком мало, и я могу прожить без партнера… - молодой человек облизнул пересохшие губы. — Я просто не знаю, что со мной, но я хочу, чтобы ты меня взял, и брал так, чтобы все знали, что я принадлежу тебе. У меня колени дрожат, когда ты смотришь на меня…
- Ты понимаешь, что, как только я возьму тебя, ты уже не сможешь от меня уйти, - это не было вопросом, чистая констатация факта. Билл услышал, понял, что было сказано не если, а когда. Он понял, что мужчина уже решил, но сейчас все же давал ему шанс, мизерный, но шанс. В голове сумбуром пронеслись все события этого дня: разговор, вернее, крупная ссора с родителями и семьей, встреча с этими невероятными людьми, магическая свадьба между двумя крылатыми парнями и этот мужчина, ярким солнцем закрывший от него все плохое, что произошло за последнее время.
- Возьми меня, - прошептал он, глядя в странные глаза, отдающие желтым волчьим светом. «Мой», - удовлетворенно вздохнул волк внутри оборотня…
Билл все телом прижался к мужчине, который сводил его с ума своими ласками. Не было ни одного участка кожи, которого бы не дотронулись руки и язык оборотня. Ноги молодого человека были широко раздвинуты, под бедрами лежало несколько подушек, что сильнее позволяло им прикасаться друг к другу всем телом. Член ныл, требуя внимания, но рука мужчины была занята совершенно другим. Пальцы кружили вокруг ануса, но пока все еще не стремились пробраться внутрь. Другой рукой Фенрир прижимал запястья Билла к полу у него над головой.
- Возьми меня, - прохрипел молодой человек, выгибаясь. Оборотень улыбнулся, его пальцы скользнули по губам Билла.
- Оближи, - тихий приказ. Билл со всем усердием сосал пальцы. Наконец, Фенрир решил, что пора бы и удовлетворить желание молодого человека. Проведя несколько раз по расщелине между ягодицами, он осторожно, но решительно стал проникать одним пальцем внутрь. Билл прикусил губу и чуть застонал.
- Ты — девственник? — спросил Фенрир, замерев, давая возможность привыкнуть к ощущениям.
- Нет, но у меня очень давно никого не было, - ответил тот.
- Я буду осторожен, - пообещал оборотень и продвинул палец дальше. Он размеренно подготавливал Билла к вторжению своей плоти. Когда внутри были уже три пальца, Билл стонал не переставая, двигая бедрами так, чтобы принять их в себя как можно глубже. Разочарованный стон после того, как пальцы покинули тесный грот, заставил Фенрира улыбнуться. Он даже порадовался тому, что с какой-то радости сунул в карман флакон со смазкой. Нет, он, конечно, не рассчитывал на такой подарок судьбы, но и вестив Хогсмиде жизнь монаха не собирался. Фенрир призвал флакончик, смазал свой член приятно пахнущей мазью, затем удобнее устроился между ног своего молодого любовника. Заглянув в затянутые поволокой глаза, оборотень прошептал. - Обними меня ногами.
Билл послушно выполнил просьбу, обвив ногами поясницу мужчины, и тут же почувствовал, как в анус ткнулся горячий большой член. Через все тело прошла волна дрожи от предвкушения. Он сам себе не мог объяснить, почему же так жаждет оказаться насаженным на этот, надо сказать, отнюдь не маленький орган. Давление начало возрастать, мышцы раздвинулись, принимая головку. Билл закусил нижнюю губу. Сильной боли не было, но он все же ее ждал, поскольку никогда еще не занимался сексом с человеком, у которого был настолько внушительный фаллос. Фенрир замер, давая несколько секунд на привыкание, затем осторожно, делая небольшие фрикции, стал продвигаться дальше. В какой-то момент стало больно, возбуждение Билла спало. Именно этот момент Фенрир и выбрал для того, чтобы одни мощным резким ударом войти полностью, так что мошонка шлепнула по ягодицам молодого человека. Билл вскрикнул и закусил губу до крови. Внутри все жгло, даже горело, но оборотень не двигался и не давал двигаться Биллу. Спустя секунды, а казалось, минуты, молодой человек с удивлением осознал, что ему нравится ощущение твердого большого члена, заполнившего его прямую кишку, да и боль прошла. Воображение стало рисовать ему одну картину за другой, все откровеннее и откровеннее. Член снова поднялся, что не осталось незамеченным Фенриром, который усмехнулся и двинул бедрами.
- Ах, - вырвалось у Билла. Оборотень снова сделал короткое движение, потом снова и еще раз. Билл закусил губу, но Фенрир наклонился и увлек его в страстный глубокий поцелуй, слизывая, выпивая выступившую из прокушенной губы кровь. Затем он почти полностью вышел, на мгновение замер и мощно вошел.
- Аааа, - крик наслаждения сорвался с губ Билла. Он выгнулся, насаживаясь на член оборотня еще сильнее. «Больше ты уже никуда не денешься», - усмехнулся Фенрир.
Он прекрасно сознавал, что никто больше не сможет удовлетворить молодого берсеркера, и, даже если он и уйдет, рано или поздно все равно вернется к нему за «добавкой», только вот отпускать это сокровище оборотень не собирался. Каждый мощный толчок вырывал у рыжеволосого красавца вскрик, он метался под оборотнем, сил на мольбы, просьбы или просто разговоры у него не было, не было даже мыслей в голове. Сейчас Билл представлял собой только сгусток чистого наслаждения, которое требовало выхода. Он выгнулся так, что, казалось, еще чуть-чуть — и сломает себе позвоночник. Струя спермы ударила ему на живот и грудь. Фенрир же продолжал наращивать темп, усиливая оргазм молодого человека. Отпустив себя, оборотень последовал за Биллом спустя шесть-семь сильных, резких толчков. Он с рыком опустился на молодого любовника, придавливая его к полу, и Билл нисколько не возражал, ощущая, как сперма толчками выходит из мужчины и заполняет его. Он был в каком-то забытьи, сознание, как и тело, пребывало в эйфории.
Билл почувствовал, как оборотень пошевелился, и только тут понял, что тот до сих пор был в нем. Молодой человек чувствовал себя пресыщенным, тело было на удивление легким и полным энергии. «Мерлин, это был лучший секс в моей жизни», - понял он в это мгновение.
- Теперь ты мой, - произнес Фенрир, глядя ему в лицо. Билл смотрел ему в глаза и осознавал, что мужчина прав. Он не сможет отказаться от этого. Он хочет чувствовать в себе этот член, хочет насаживаться на него в любой момент, когда это потребуется любовнику, он готов отдаваться ему даже при свидетелях. «Мерлин, о чем я думаю», - в панике подумал Билл. Похоже, все его мысли отразились на лице, так что Фенрир наклонился, поцеловал его в губы, а затем усмехнулся.
- Второй раунд?
- У тебя есть еще силы? — Билл был безмерно удивлен, поскольку сам не чувствовал себя способным на такой же подвиг.
- Ммм, я-то готов, а вот ты, похоже, нет. Но, думаю, ты все же не откажешь мне в хорошем минете? — поддел Фенрир своего молодого любовника, затем перекатился на спину и лег. Билл приподнялся и окинул фигуру мужчины оценивающим взглядом, глаза остановились на пахе, где уже гордо вздымалась плоть. Облизнув губы, молодой человек сместился вниз и устроился между ног оборотня, про себя удивляясь, как же эта «штука» поместилась в нем, да еще и принесла столько наслаждения. Билл подул на головку, а затем взял ее в рот, осторожно посасывая. Он лизал, сосал, заглатывал его настолько, насколько был способен принять себе в рот. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что он в первую же встречу позволил незнакомому человеку трахнуть себя не только в рот, но и в задницу, и на этом, похоже, останавливаться не собирался. После бурного обмена минетом, так как Билл тоже возбудился, и ему потребовалась разрядка, они так и уснули на полу, не добравшись до широкой кушетки.
***
Рассевшись на диванчиках по парам: Драко с Гарри, Рон с Орионом, Том с Люциусом и Сириус с Ремусом, все замерли. Несколько секунд стояла полная тишина. Мужчины слегка нервничали, поскольку не знали, чего ожидать. Том рассматривал приятную гостиную чуть отстраненным взглядом. Он до последнего не верил мальчишкам, вернее, не верил, что они нашли тайные комнаты Слизерина. Но тут везде стоял вензель Основателя. Том перевел взгляд на картину, на которой, как он обратил внимание, была изображена эта самая комната. Только многолетняя выдержка помогла ему не вздрогнуть, когда он увидел две пары изучающих их глаз. На картине появились двое мужчин приятной, если не сказать больше, наружности.
/Ты какого черта позоришь наш род?/ - на парселтанге довольно мрачно поинтересовался Салазар у Тома. - /Почему ты, размахивая моим именем, как флагом, вздумал делать такие вещи, о которых я даже не помышлял?/
/Лорд Слизерин/, - вмешался Гарри, поворачивая голову на звук.
/Мы с тобой уже давно на ты, Гарри/, - голос Слизерина мгновенно потеплел, но он тут же перешел на обычный язык. — А это еще что такое?
- Вот об этом я и пытаюсь тебе сказать последние минут десять, - закатил глаза Годрик.
- Вы как умудрились пожениться без соединения? — Слизерин был в шоке.
- Так получилось, - Драко почувствовал себя виноватым.
- Это плохо? — Гарри закусил губу.
- Ох, мальчики, мальчики, - вздохнул Годрик, затем повернулся к своему другу и любовнику. — Ну, и?
- Что и? Есть только один выход, - заворчал Салазар. — Так, Гарри, Драко, берете свои наставников и идете в нашу с Риком спальню, она в вашем распоряжении, пока мы тут с другими вопросами разбираемся…, - он вдруг замолчал, нахмурился, а потом исчез с портрета, но вернулся буквально через пару секунд. — Кое-кто времени даром не теряет, - хмыкнул он.
- И что нам там делать? — не понял Драко.
- Вот ваши наставники вам наглядно вам и продемонстрируют, что вам там делать, - съязвил Салазар, кинув на Сириуса и Люциуса взгляды, безошибочно определив в них наставников мальчиков, затем нахмурился, взглянув на Тома. — Даааа, потомки, ну вы и натворили дел, - протянул он. — Будем приводить вас в порядок. Драко, бери Гарри и идите в спальню, ждите своих наставников.
Юноши почти тут же покинули комнату. Чтобы не потерялись, Годрик пошел их проводить через множество картин, расположенных вдоль коридора. Мальчики сели на кровать и замерли, не совсем понимая, что происходит или сейчас будет происходить. Годрик же вернулся в гостиную.
- Так, мальчиков нужно срочно соединить, чем дольше вы ждете, тем больше будет проблем. Сами по себе они способны лишь на легкие ласки и поцелуи, не больше — магия будет их отталкивать друг от друга. Слишком рано они вошли в наследие, да к тому же проблему усугубил стихийный магический брак. Их тянет друг к другу, но существует барьер, в котором немалую роль играет и скрытая память Гарри, - вещал Салазар.
- Память потеряна, - вмешался Том.
- Нет, не потеряна, - покачал головой Годрик. — Не могу пока разобраться, в чем проблема, но это мощнейший блок, который скрывает воспоминания так, словно их просто нет, стерлись все до основания. Никто не может пройти сквозь блок Гарри, даже он сам.
- Вам двоим придется помочь им соединиться, показать, как, и подтолкнуть их друг к другу, - продолжил Салазар. — Идите и действуйте. Вы наставники, и вполне могли взять их еще во время ритуала, но вы не стали, возможно, зря. Не делайте глупостей, а главное, отбросьте ложную мораль, если она у вас вдруг появилась. Помогите и им, и себе, пока не поздно.
Годрик объяснил им, как найти спальню, после чего Сириус и Люциус ушли, оставив в комнате Тома, Ремуса, Ориона и Рона.
- Я не собираюсь высказывать тебе все, что думаю, хотя стоило бы, - Салазар посмотрел на Тома. — По крайней мере, теперь ты вменяемый, и, надеюсь, ни на какие глупости больше не пойдешь.
- Мы не позволим, - вмешался Ремус.
- Это радует, - кивнул Слизерин. — Теперь о следующем. Рону нужен наставник. Надо связать всех в одну связку. Вы должны быть вместе, иначе будете уязвимы.
- Я могу стать Наставником, - произнес Ремус.
- Хорошо, но обряд должен быть полным, во всем, - Слизерин пристально посмотрел на Ремуса.
- Почему? — нахмурился Том.
- Мальчики вошли в наследие и, насколько я могу видеть, они уже перекидывались, а значит, волка Рона придется усмирять. Он еще не альфа, но будет выступать. Единственный вариант поставить его на место — это показать, кто тут главный, в данной ситуации подходит только секс, - объяснил Годрик.
- А поскольку Орион такой же волк, и к тому же еще партнер Рона, он будет мешать, так что тебе, мой дорогой потомок, придется его занять тем же самым, грубо говоря, закрепить обряд наставника, - усмехнулся Салазар. Рон и Орион в шоке смотрели то на взрослых, то на портреты.
- Вы пошутили? — наконец, произнес Рон.
- Отнюдь, - покачал головой Слизерин. — Если хотите, чтобы в будущем не было проблем, слушайте умных людей. А теперь идите за нами.
Том был несколько обескуражен таким напором портретов. А портретов ли? Что-то его беспокоило в этой парочке. Они не было похожи на те изображения, которые висели в различных домах. Эти двое были слишком живые, слишком наполненные. У него сложилось впечатление, что это — еще одна загадка, которая требует объяснения. Когда он шел в эти апартаменты, то был готов выслушать лекцию, что значит быть Слизерином, но, похоже, никто не собирался в очередной раз капать ему на мозги, какая же он сволочь и идиот, занимающийся непонятно чем и не понятно для чего.
Они прошли уже знакомыми коридорами, миновали тот самый, известный ему еще со школы тронный зал со статуей (Том огорченно вздохнул при виде скелета василиска) и спустились по лестнице вниз. Ритуальная комната была намного более внушительной, чем в Крестон-холле.
Руководил процессом Салазар. Том и Орион сначала только наблюдали, но потом мужчина почувствовал, как у мальчика стала просыпаться стихийная магия. Он понял, что Орион может нарушить ритуал, и осознал, о чем именно говорил его предок. Перехватив юношу за талию, Том вынес его вон. Орион отбивался, выкручивался, как уж, но хватка у Тома была стальной. Нельзя было допустить, чтобы мальчик вмешался.
Том развернул Ориона к себе и накрыл его губы своими, ошеломляя подростка. Он не причинял ему вреда, не давил. Губы Ориона раскрылись, и Том воспользовался этим, чтобы углубить поцелуй. Его язык прогулялся в глубины рта Ориона, затеял игру с языком юноши. Из ритуального зала послышался стон, Орион дернулся. Том прижал его к себе, начал поглаживать сквозь одежду. Он прекрасно понимал, что сейчас Ремус делает с Роном. Судя по реакции Ориона, в их паре доминантом был как раз красноволосый подросток. Мантия и рубашка полетели на пол. Том развернул своего мальчика в себе спиной и стал ласкать его обнаженную грудь, уделяя особое внимание соскам. Орион застонал. Ему нравилось то, что делал его наставник. Том был искусным любовником и мог любого заставить забыть о внешнем мире. Он увлекал Ориона все глубже в мир наслаждения, а тот с удовольствием отдавался, плавился в умелых руках. Том был осторожен и нежен, он больше давал, чем брал. Стоны и всхлипы подростка были для него лучшим подарком. Но когда он погрузился в тесную глубину, то и сам не смог сдержать стона. Он не слышал, что происходило там, за стеной, несмотря на открытую дверь. Сейчас были только это мгновение и этот мальчик, отдающий себя со всей страстью.
Рон не чувствовал себя униженным, хотя и понимал, что совсем не может сопротивляться. Сначала все было хорошо, но потом он почувствовал своего волчонка, который стал рваться наружу, чтобы показать Ремусу, кто тут главный, он хотел доминировать. Мужчине пришлось напрячься и уже не столько просить, сколько приказывать. Необходимо было задавить любую попытку к неподчинению, иначе ритуал не будет проведен. Теперь Ремус понял, почему Салазар настаивал на полной версии ритуала наставника. Сейчас только секс мог заставить волчонка присмиреть. Рон был очень отзывчивым, его тело реагировала каждую ласку или касание. Ремус провел по бокам, затем раздвинул стройные ноги и, обхватив рукой напряженный член, стал ласково его дрочить. «Вот и не будет у нас секса с нашими учениками», - усмехнулся он про себя, полностью погружаясь в прелюдию. Он ласкал каждый дюйм обнаженной кожи. Ремус краем сознания ловил стоны в соседней комнате. Волчонок внутри Рона постепенно смирел, а вскоре уже чуть ли не повизгивал от удовольствия, разливающегося по телу. Рону нравилось то, что делал с ним Ремус, а когда он с криками и всхлипами насаживался на разрабатывающие его пальцы, то с определенностью понял, какие ощущения, как он надеялся, испытывал его партнер. Рон почти не испытал боли, когда Ремус вошел в него, настолько был погружен в сладкое наслаждение. Он отдавался весь, получая взамен не меньше.
Ни Рон, ни Орион не могли сказать, когда мужчины перенесли их в спальню и уложили в кровать, устроившись за их спинами. Мальчики мгновенно переплелись ногами и руками, прижавшись друг к другу. Том и Ремус некоторое время рассматривали знак на груди Рона — снова дракон. Это что-то, да значило, ведь не зря у всех четверых был именно такой знак. Вторым был ожидаемый волк, только почему-то не один, хотя, может быть, и ясно, почему. Вероятнее всего, второй, более матерый волк, ассоциировал Ремуса, как наставника юноши.
Проснулись они все от пронесшейся по ним волне магии.
***
Гарри вздрогнул, когда в комнату вошли Сириус и Люциус. Он был слишком напряжен, слишком скован.
- Все хорошо, Гарри, - Люциус присел рядом с мальчиком и погладил его по длинным волосам.
- И что теперь? Мой первый раз будет не с Драко? — тихо спросил Гарри.
- Посмотрим, как получится, - честно произнес Люциус, затем подцепил пальцем подбородок красивого подростка и поднял ему голову. - Ты даже не представляешь, какой ты красивый, вы оба, - тут же исправился он. Я не могу поверить в то, что видел сегодня над озером. Это было самое красивое зрелище в моей жизни.
- И в моей, - поддержал его Сириус.
- Вы нам поможете? — Драко с мольбой посмотрел на отца и наставника. — Мы хотим быть вместе, но почему-то все так сложно, совсем не так, как у Ори и Рона.
- Все будет хорошо, сын, просто доверьтесь нам, - Люциус улыбнулся Драко.
Они не спешили, просто говорили о всякой ерунде, лежа на кровати: мальчики в центре, мужчины по бокам. Неожиданно Гарри повернулся лицом к Люциусу и протянул руку вперед. Он коснулся кончиками пальцев лица блондина и стал медленно очерчивать овал.
- Что происходит? — тихо спросил Драко, взглянув на Сириуса. Он понимал, что то, зачем они тут собрались, явно начинается, но в то же время поймал себя на мысли, что совершенно не ревнует.
- Думаю, сирена в Гарри ощущает эмоции, которые исходят от Рона и Ориона, - также тихо ответил Сириус.
- Они — что?.. — не закончил он своего вопроса, удивленно посмотрев на мужчину. Тот только кивнул в ответ. Драко снова повернулся и стал смотреть на своего мужа, который со странным выражением нежно касался его отца.
- Драко, - вдруг произнес Гарри и протянул назад вторую руку. Юноша вложил в нее свою, не совсем понимая, что же от него хочет брюнет. — Просто чувствуй, - прошептал Гарри, он притянул руку Драко к своему сердцу, второй же рукой продолжал нежно касаться лица Люциуса. Драко сначала ничего не воспринимал, а потом вдруг его омыло странными чувствами. Он удивленно дернулся, осознав, что муж каким-то образом передает ему свои ощущения. Ему даже показалось, что это не Гарри, а он сам поглаживает лицо отца, что это его пальцы порхают, чуть касаясь кожи. Ему захотелось попробовать, понять, получиться ли у него. Драко осторожно высвободил свою руку, затем просунул вторую под Гарри и снова сжал его ладонь, уже сам положив ее на грудь, в район сердца мужа, но чего-то не хватало. Он приподнялся и второй рукой, хотя это и было неудобно, стал расстегивать мантию на Гарри. Получалось плохо.
- Папа, помоги, - взмолился он. Люциус почти сразу же отреагировал на просьбу, и через несколько секунд мантия и рубашка были распахнуты. Драко прижал их соединенные руки к обнаженной груди Гарри, а затем все свое внимание перевел на Сириуса. Он лег на спину и второй рукой дотронулся до мужчины, касаясь его чуть-чуть, лишь самыми кончиками пальцев. Ощущения двух касаний перемешались, и оба подростка задрожали. Люциус и Сириус еле удержались, чтобы не отстраниться, когда почувствовали покалывания в тех местах, где их касались мальчики. Они не могли понять, что это такое, хотя с таким наследием от деток можно было ожидать чего угодно.
У Люциуса появилось непреодолимое желание коснуться Гарри, руки сами потянулись и обвили тонкую талию. Мальчик тут же потянулся к нему. Будучи вейлой, Люциус сразу почувствовал внутреннее желание Гарри. Его сущности, что сирена, что сварталфар, требовали соединения, настоящего полноценного секса. Гарри вдруг повернулся на спину, увлекая за собой не ожидавшего такого мужчину. Теперь Люциус нависал над юношей. Он лишь секунду боролся с собой, а затем накрыл своими губами влажные губы Гарри, увлекая его в поцелуй, задачей которого было увлечь и возбудить юношу. Драко только секунду мог наблюдать за ними, а потом сам оказался вовлечен в не менее интересный поцелуй.
Мужчины раздразнивали подростков. Постепенно одежда исчезала с их тел, ласки становились все более жаркими и требовательными. Мальчики реагировали все чувственнее и становились все раскрепощеннее. Люциус наслаждался, лаская чувственное тело своего подопечного, а тот реагировал на каждое его касание, словно был создан специально для любви. Мужчина перевернул Гарри на живот, поставив его на карачки. Сириус проделал то же самое с Драко. Они одновременно склонились над попками юношей и стали вылизывать анусы. Стоны только подогревали их. Люциус уже был почти уверен, что у Гарри он все-таки будет первым, когда тот насаживался на три его пальца и уже явно готов был молить о большем, но вдруг юноша резко отстранился и потянулся к Драко, а тот, в свою очередь, к нему. Легкое сияние — за плечами раскрылись и почти сразу же исчезли крылья. Люциус и Сириус, покряхтывая и морщась от довольно болезненной эрекции, убрались с кровати и теперь наблюдали за танцем любви, который разворачивался перед ними. Мальчики самозабвенно целовались, продолжая ласкать друг друга. Они стояли на коленях лицом к лицу.
- Я хочу тебя, - два вздоха в унисон, рот в рот. Драко осторожно уронил своего юного мужа на спину, раздвинул ему ноги. Сириус и Люциус уже бросились к ним, когда поняли, что Драко собирается вот так сразу войти в Гарри, но не успели и замерли, глядя, как плоть юной вейлы легко исчезает внутри сирены, а та выгибается в сильных, но нежных руках мужа. В этом было что-то противоестественное.
- Мерлин, их тела были готовы, - прошептал ошеломленный Люциус. Гарри открыл глаза и теперь смотрел прямо в серебряные очи Драко. Только через несколько секунд до мужчин дошло, что он видит, видит нормально и собственными глазами.
- Что происходит? - теперь уже Сириус подал голос.
- Понятия не имею, но это просто…
- Сверхъестественно, - закончил за Люциуса Сириус.
Оргазм настиг юношей одновременно, и они выгнулись с глухим вскриком. Драко вышел из Гарри, и наставники недоуменно переглянулись: оба подростка все еще были возбуждены, но в то же время мужчины были на все сто процентов уверены, что те кончили. Юноши тем временем повернули головы в их сторону и протянули руки. Мужчины не сомневались ни секунды и шагнули в раскрытые объятия. Гарри потянул Люциуса на себя, раскрываясь перед ним, требуя, предлагая, и тот не смог отказаться, погружаясь в глубину, краем глаза ловя Драко, выгибающегося в руках Сириуса, который медленно толкался в него, а потом весь мир превратился в калейдоскоп красок. Одновременный крик удовольствия перерос в волну, которая прошлась по комнатам тайных апартаментов Слизерина, заставляя проснуться Рона, Ориона, Ремуса и Тома, вырывая из сладкой истомы Билла и Фенрира. Волна стала подниматься, касаясь стен замка, пробуждая его.
Дамблдор поднял голову, прислушиваясь, пытаясь понять, что же это может быть. Фоукс встрепенулся и запел. Это была торжественноая, такая счастливая песня, словно он приветствовал что-то хорошее, настоящее. Но директору не дано было понять этого. Он слишком давно отвернулся от мира. Возможно, зло не там, где нам говорят, возможно, надо просто остановиться и еще раз посмотреть?
- Я что-то упускаю, что-то, происходящее прямо у меня под носом, - пробормотал Дамблдор, снова погружаясь в древний фолиант.
А внизу все десять человек погрузились в спокойный сон. Лишь Сириус на мгновение, прежде чем потеряться в объятиях Морфея вспомнил слова Гарри, сказанные ему перед тем, как юноша отдался экстазу.
- А зачем надо было столько молчать?
Этот день закончился, соединив то, что должно быть соединено. Эти узы уже никто и никогда не сможет разрушить, даже Дамблдор.
- Теперь можно действовать, - улыбнулся Годрик, прижимаясь к Салазару обнаженной спиной. — Как думаешь, они догадались?
- Нет, но вопросы у них все же появились, - улыбнулся тот в ответ. Слизерин окинул взглядом свою спальню, остановив ее на кровати, где раскинулись четыре обнаженных тела, правда, два из них были прикрыты крыльями, которые появились перед тем, как мальчики погрузились в сон.
- Готов? — спросил Салазар.
- Готов, - кивнул Годрик.
- Что ж, мир, тебя ждет в ближайшее время много потрясений. И каждый ответит сообразно степени виновности, - произнес Салазар, укрывая тонкой простыней себя и своего мужа, о статусе которого мало кто был осведомлен. Но это другая история.

Директор Хогвартса многие годы посвятил тому, чтобы стать Серым кардиналом магической Англии, и, надо сказать, преуспел в этом трудном и неблагодарном деле. Он долгое время не чувствовал никакой угрозы для своей безопасности и положения. До сих пор. Он не мог себе объяснить причину, по которой возникло это чувство опасности, пока где-то вдалеке, на периферии. Возможно, будь он слишком самоуверенным человеком, то просто отмахнулся бы этой навязчивости, но он привык доверять своему чутью.
Все началось, как ни странно, с гибели младшего Поттера, которая разрушила идеально выстроенный план. Дамблдору не были чужды ни алчность, ни жажда наживы, и уж тем более не гордость за себя любимого, такого умного и хитрого, способного провести кого угодно. У него была власть, реальная, но не всеми видимая. Он мог манипулировать людьми и обстоятельствами так, как было выгодно только ему. Любое событие, даже произошедшее без его непосредственного участия, он мог повернуть так, что оно приносило пользу. Именно таким образом ему удалось из смерти Поттеров разыграть целую историю. Конечно, он пытался выяснить причину, по которой годовалый ребенок смог совершить то, что совершил, правда, он сильно сомневался, что тут обошлось только уникальностью ребенка, которую он, в принципе, не видел. Все тогда складывалось просто удивительно выгодно: Блек отправился в Азкабан, Люпин был оборотнем, а Волдеморт на какое-то время сгинул. Виноват был Сириус или нет, но он сам подставился так, чтобы сойти с арены. Люпину никто бы не позволил воспитывать маленького мальчика, да еще и всеобщего героя. Насчет Тома Дамблдор был абсолютно уверен, что тот вернется. Ему очень хорошо удавалась роль добродушного дедушки, верящего в добро и справедливость. Именно эти качества и помогли ему доказать всем, что Дурсли самый идеальный вариант на роль опекунов мальчика-который-выжил. Он знал об истинном отношении Петунии к магии, так что в мерах воспитания был уверен полностью. То, что случилось в начале каникул, стало даже для него полной неожиданностью. Да, он понимал, что мальчишку могут пару раз ударить, дать подзатыльник, кормить только корочкой хлеба, но забить насмерть… Такого он даже предположить не мог. Поттер был доверчивым и наивным ребенком, совершенно не приспособленным к жизни, хотя на его долю и выпало столько испытаний. Дамблдор был удивлен, когда понял, насколько Поттер открыт и жаждет быть любимым, как легко проходит через все испытания. Он не мог понять, почему мальчишке раз за разом удается выходить из своих приключений, инициатором которых, кстати, был директор, с наименьшими потерями.
Чудеса закончились самым банальным образом, и самым непредвиденным. Маленькое худенькое тело в холодном морге — вот и все, что осталось от Гарри Поттера, надежды всего магического мира. Теперь все приходилось начинать с начала, а это было более чем трудно, хотя бы потому что доказать всему миру, что когда-то он ошибся и героем является на самом деле Невилл Лонгботтом, было ой как трудно. Хорошо, что мальчик так же легко поддавался влиянию, как и Поттер, и за август удалось выковать из него более-менее подходящий для дальнейший обработки материал. Для него и Гарри был всего лишь глиной, из которой он лепил то, что хотел. К сожалению, материал оказался бракованный, правда, не там, где ожидалось. Если с Поттером почти не было проблем, то у Лонгботтома была бабушка, довольно своенравная пожилая особа, с которой приходилось считаться. Но у каждого человека есть слабости, а директор их коллекционировал, чтобы иметь возможность надавить, когда надо. Августа сдалась почти без боя, ужаснувшись, что правда может выйти наружу.
Дамблдор вынырнул из своих размышлений и посмотрел на стоящий на столе думосбор, в котором бродил уже несколько часов, просматривая свои воспоминания о тех или иных событиях. Он придвинул к себе артефакт, коснулся палочкой виска и вытянул серебряную нить, направляя ее в сосуд, а затем погрузил в него лицо. Память — такая эфемерная субстанция, которая может затеряться где-то в глубинах твоего сознания и спокойно там спать. Директор усмехнулся про себя, подумав, что только маги имеют возможность вспомнить все и даже разобрать свое воспоминания на составляющие, как анатомическое пособие. Сейчас он думал и смотрел свои воспоминания о младшем Уизли. Кто бы мог подумать, что мальчишка окажется таким преданным своему другу. Директор скривился. Он всегда считал, что Рон Уизли всего лишь приклеился к Поттеру из-за славы того. Ошибся, жестоко ошибся, и теперь одна правда, тщательно скрываемая даже им самим, выплыла наружу. Единственное, что его беспокоило — он так и не смог выяснить имени любовника Молли, а та по какой-то странной причине была не в состоянии его назвать, просто не могла вспомнить. Что ж, теперь на двоих Уизли стало меньше. С младшим все понятно, тот станет Блеком, как только будет подписан брачный договор, а вот за старшего стоит взяться. Нельзя упускать ничего, что может помочь в этой трудной борьбе.
Не найдя ничего примечательного в прошлом поведении рыжего мальчишки, Дамблдор вынырнул из воспоминаний и встал из-за стола. Он начал мерить комнату из угол в угол. В принципе, он понимал Рона и даже принимал позицию того в данной ситуации, но его переход на факультет Слизерин, затем постоянные намеки, которые никак не складывались в единое целое, просто не вписывались в известные рамки. Хорошо хоть Грейнджер ему безоговорочно верит и не сомневается в его решениях.
- Надо бы разобраться с Блеком и Люпином, - задумчиво произнес директор вслух. — Эти двое совсем отбились из рук. — Да и Малфоя надо поприжать. Крестон, - Дамблдор поморщился. Об этой семье он вообще ничего знал. Как выяснилось, не все ему было известно и о Малфое. Вдруг глаза директора сверкнули, и на губах появилась торжествующая улыбка. Еще никому не удавалось уйти безнаказанными после нанесения оскорбления ему. Он их унизит так, что тем долго придется подтираться своей гордостью. Приняв решение, Дамблдор взглянул на часы — шесть утра. Что ж, пару часиков можно отдохнуть, а потом за дело.
***
Люциус открыл глаза, на губах появилась легкая улыбка. Он приподнялся на локте и обнаружил, что Сириус тоже не спит. Синеглазый мужчина указал на двери глазами. Блондин кивнул. Они осторожно выбрались из кровати, чтобы не разбудить юношей. Люциус нахмурился, затем внимательнее пригляделся к Гарри.
- Идем, - прошептал Сириус. — И да, мальчики оба отливают синевой.
Люциус был несколько обескуражен таким поворотом событий, но затем вспомнил, как они обнаружили мальчиков вчера. Гарри поднялся из-под воды.
- Думаю, это связано с тем, что Гарри принял свое наследие сирены. Похоже, для них обоих основной является стихия воды, - сказал Сириус, потом вдруг остановился посреди коридора и пристально посмотрел на Люциуса. — Ты ведь не жалеешь о том, что случилось в спальне?
- Нет, нисколько, - покачал головой блондин.
- Странное у меня какое-то чувство, - поежился Сириус. — Словно мы делаем что-то, что будет иметь очень серьезные последствия, только сами не понимаем характера происходящего.
- Успокойся и не мучайся, - посоветовал Люциус. — Мы провели обряд и теперь довели его до завершающей точки. Если это никогда больше не повторится, я не умру, но если Гарри придет ко мне, я ему не откажу.
- Хмм, - Сириус скептически посмотрел на Люциуса, потом чему-то кивнул. Они уже почти двинулись обратно, в гостиную, как поймали приглушенный полустон, полувсхлип. Мужчины переглянулись, а затем посмотрели на дверь, из-за которой и раздался этот звук. Не сговариваясь, они сделали шаг к ней. Люциус осторожно нажал на ручку и толкнул ее вперед. Дверь бесшумно открылась. Стоны стали явственней. Сириус и Люциус усмехнулись, наблюдая, как находящийся к ним спиной Билл опускается и поднимается, скользя на члене Фенрира. Именно он издавал эти сладострастные стоны. Его голова была откинута назад, и длинные волосы рассыпались по спине. Дверь тихонько закрылась, что вызвало довольную улыбку на лице оборотня, который сразу почувствовал невольных свидетелей их страсти.
- Что ж, кажется, Ри мы надолго потеряли. Он, пока не поставит на теле Билла все возможное метки, не вынет себя из него, - хмыкнул Сириус.
- Да, уж, Ри на него запал сразу, с первой же секунды, как увидел, - усмехнулся Люциус.
Они прошли дальше по коридору и вошли в уже знакомые двери. Комната не оказалась пустой. В креслах в расслабленных позах сидели Ремус и Том. Сириус сразу же направился к своему мужу, а Люциус — к своему партнеру. Том притянул блондина к себе на колени и жадно впился ему в рот. Люциус с удивлением понял, что любовник очень сильно возбужден. Присутствие Сириуса и Ремуса его совершенно не беспокоило, так что он со спокойной душой отдался в умелые руки Тома. Ни тот, ни другой не заметили исчезновения второй пары, которая пошла искать себе свободную комнату, чтобы насладиться друг другом. Складывалось ощущение, что воздух пропитан каким-то ароматом, заставляющим всех испытывать вожделение и отдаваться страсти.

Драко вздохнул и открыл глаза. Он прекрасно знал, что на его плече лежит голова его мужа в магическом браке. Хотя обряд бракосочетания, принятый в обществе, еще не был проведен, связывающие их узы были гораздо крепче брачных. Чуть повернувшись, Драко обвил рукой тонкую талию брюнета. Ладонь сама поползла ниже и стала поглаживать упругую попку. Гарри чуть слышно что-то простонал, но не проснулся. Продолжая свои неторопливые ласки, блондин пытался разбудить своего партнера, что, в конце концов, ему и удалось. Зеленые глаза открылись. Гарри несколько раз моргнул.
- Что? — Драко немного забеспокоился.
- Вижу, но очень плохо, все плывет, и глаза немного слезятся, - признался Гарри.
- Ты раньше носил очки…, - начал Драко.
- Я знаю, - кивнул Гарри. — Круглые, смешные, и сломанные
- Хмм, мы тебе не говорили этого, - нахмурился блондин. — К тебе вернулась память?
- Не думаю, это всего лишь отрывки, какие-то детали, но общей картины нет, - покачал головой брюнет. — И меня сейчас интересует нечто другое, - Гарри лукаво улыбнулся.
- И что же? — Драко приподнялся на локте, а второй рукой стал выводить замысловатые рисунки на груди партнера, который уже лежал на спине.
- Знаешь, я что-то вчера не распробовал…, - начал Гарри, но договорить ему не дали. Драко стремительно дернулся и оказался на нем, затыкая рот жадным поцелуем. Сирены и вейлы всегда были зависимы от секса, а мальчики успели пройти столько стадий соединения так быстро, что теперь им было необходимо привести в соответствие и свою сексуальную жизнь.
В комнате запахло морем и лесом одновременно. Запахи так причудливо переплелись, что не перебивали друг друга, а дополняли, так же, как и два подростка, страстно занимающихся любовью на широкой кровати. В руках блондина выгибался красивый брюнет, желающий принять своего любовника как можно глубже в себя. Казалось, им простого, недолговечного соединения мало, они словно хотели слиться навечно. Общий крик восторга, когда на них обрушился оргазм, был слышен во всех комнатах Тайных апартаментов Салазара.
- Надо научить их контролировать свои силы, - лениво произнес Том, оторвавшись от своего любовника, которого только что довел до третьего оргазма за утро.
- Ммм, — что-то невразумительное последовало в ответ.
- Спи уже, - ухмыльнулся Том, прижав своего блондина к груди. Люциус вздохнул и почти сразу же впал в дремоту, пресыщенный утренними очень приятными занятиями.
Они все проспали до полудня, ну, пожалуй, кроме Фенрира, который периодически поднимал своего молодого любовника, чтобы доказать ему, кто тут лучший в сексе.
В комнатах мужчины обнаружили довольно приличные вещи, пусть и несколько старомодные. Ходить в своих костюмах не хотелось, так что на обеде они появились, запахнувшись в шикарные халаты. Стол был накрыт в столовой, которую все легко обнаружили. За мужчинами там появились и мальчики, чуть смущенные, но довольные. Они периодически бросали взгляды на мужчин, словно к чему-то прицениваясь. Это напрягало, но не беспокоило.
- Как выспались? — спросил Том.
- Замечательно, - последовал одновременный ответ от всех четверых. Рон покосился на своего брата, который выглядел, мягко говоря, потрепанным и взъерошенным. У него был осоловевший вид и совершенно шальные глаза. Мальчики обратили внимание и на припухшие губы, и на кучу засосов на открытых участках кожи.
- Интересно, - прошептал Орион на ухо Рону. — А твой брат переживет эти выходные?
- Волчонок, я все слышал, - тут же отреагировал Фенрир. Мальчишки покраснели, но стойко выдержали его взгляд. Том с улыбкой смотрел на свою семью, людей, дороже которых у него не было.
- А…, - Гарри замялся, поскольку так и не решил, как ему называть Лили, но потом все-таки продолжил. — А тетя Лили где?
- Упс, - вырвалось у Сириуса. — Вот о ком мы забыли.
- Надо бы проверить, все ли с ней в порядке, - произнес Люциус.
- Мы бы хотели, чтобы все воскресенье вы провели здесь, - произнес Салазар. — Вам нужно время и место, чтобы разобраться в своих чувствах. А сейчас эльфы узнают все необходимое о вашей леди и доложат.
- Кстати, об эльфах, - начал Том.
- Это домовики Слизеринов, об их существовании в школе никто не знает, - не стал вдаваться в подробности Салазар.
- Почему вы хотите…? — Драко нахмурился.
- Тебе и Гарри нужно наверстать упущенное, изучить все желания друг друга. Рону и Ориону это тоже полезно. Я бы вообще вам посо…, - Годрик заткнул ему рот рукой и мрачно покачал головой.
- Сал, они сами разберутся, - затем повернулся к «гостям». — Вам полезно немного отдохнуть от суеты школы и остального мира. Здесь вам ничего не грозит, и ни о чем не надо думать. Наслаждайтесь друг другом и вашими чувствами.
Сириус снова поймал себя на том, что происходит нечто, чего они никак не могут понять. Он заметил, что Том тоже скептически отнесся к объяснениям Основателей, но вопросов задавать не стал.
Этот день действительно был заполнен чувствами, но не только сексом. Единственный человек, который получил «передозировку» был Билл, у которого к вечеру болела каждая мышца, тело ломило. Он лежал в объятиях своего мужчины и думал, что еще никогда такого с ним не было. Он еще никому не позволял иметь себя во всех мыслимых и немыслимых позах, только ЕМУ, и знал, что позволит и впредь. Сейчас не хватало только поводка и ошейника, чтобы окончательно привязаться к Фенриру Грейбеку. Был ли он удивлен тем, кто стал его любовником? Не особо, да и неважно это стало совсем.
Мальчики вместе со своими отцами и наставниками много говорили, обо всем и ни о чем. Этот день как бы выпал из реальности, и никто из них не видел, что всех десятерых связывают нити. Они по-настоящему стали семьей, единым организмом.
Поздно ночью, когда Драко и Гарри остались одни, они устроились у зачарованного, как они сначала думали, окна, на деле оказавшимся настоящим, смотрящим в воду озера. Они так и просидели до самого утра с переплетенными пальцами: Гарри, прислонившись к стене, а Драко к его груди. То один, то второй вдруг подносил сплетенные руки к губам и целовал ладонь партнера.
***
Лили усмехнулась, идя по коридору в сторону апартаментов слизеринского декана. Она прекрасно понимала, что будет происходить в тех самых Тайных комнатах Слизерина, ну, или догадывалась. По крайней мере, насчет Билла и Фенрира точно. Ей даже было жалко этого красивого молодого человека, который не сможет несколько дней двигаться, так его «уделает» Ри.
Она подошла к дверям и замерла, задумавшись. Передвигаться дальше подземелий в одиночестве она не хотела: от директора можно было ожидать чего угодно. Его хоть все и считали придурковатым гением, но не стоило недооценивать этого человека, который мог спокойно воткнуть нож в спину и сделать вид, что это было жизненно необходимо.
- Мисс Малфой? — Снейп распахнул двери и уставился на неожиданную гостью. Защита подсказала ему о посетителе сразу, как только та появилась рядом с его дверями.
- Мистер Снейп, - улыбнулась та. Чувствовала себя Лили очень свободно, нисколько не смущаясь того, что собиралась сделать. Кто бы чего бы ни думал, но она никогда не была пай-девочкой, не зря же выносила двух детей двух мужских пар и даже после сильного подпития целовалась с самим Темным лордом. Лили еле поймала себя на том, чтобы не усмехнуться прямо в лицо своей «жертве». Никуда он от нее не денется, она и так слишком долго его ждала.
- Что привело вас к дверям моих комнат? — вежливо поинтересовался Снейп, несколько обескураженный поведением девушки.
- Хмм, мои мужчины заняты, я осталась совсем одна, и решила, что может быть, вы мне уделите внимание, - мило улыбнувшись, ошарашила его Лили.
- Мисс Малфой, - начал Снейп.
- Лили, Северус, Лили, - очаровательная улыбка на губах. Зельевар растерялся, не понимая, что происходит. У него появилось стойкой ощущение, что с ним флиртуют. А поскольку, по его мнению, этого не могло быть, он насторожился. Он вообще не понимал, что происходит. В последнее время и Волдеморт затих, а это настораживало еще сильнее. Было больше вопросов, чем ответов. А эта девушка с таким знакомым родным именем ставила его в тупик и вызывала чувство беспомощности, как и та, другая, оставшаяся в далеком прошлом.
- Что ж, - произнес Снейп. — Буду рад угостить вас бокалом вина, - решил он.
- О, я вам так благодарна, Северус, - снова улыбка. «Мерлин, она действительно со мной флиртует», - дошло до зельевара. Лили читала его как раскрытую книгу, несмотря на то, что тот был наглухо закрыт для леглименции. Она прекрасно видела работу его мысли. Северус был настолько твердо уверен, что никто на него не позарится, что перестал за собой следить еще больше, чем раньше. «Извини, дорогой, но это — твои последние денечки в качество одинокого волка», - усмехнулась она про себя. Она собиралась сделать из него шикарного мужчину, но только для себя.
Они прошли в гостиную, Снейп усадил ее в кресло, после чего открыл бутылку красного вина и разлил его по хрустальным бокалам, переливающимся в свете горящих в комнате свечей. «Романтик», - хмыкнула молодая женщина.
- Северус, расскажите о себе, - попросила она.
- В моей жизни нет ничего примечательного, мисс… Лили, - исправился он после короткой паузы. — Может быть, вы расскажете о себе? Я никогда не знал о вашем существовании. Мы с Люциусом всегда были друзьями, но он даже не обмолвился, что у него есть сестра.
- О, это печальная история нашей семьи, - чуть опустила голову Лили. Воображение у нее всегда было отменным, так что история получалась плавная, а главное, верилось в нее легко. Она где-то умалчивала, где-то намекала, давая понять Северусу, что не обо всем хочет говорить. Снейп всегда был осторожным и подозрительным, и сейчас также невольно «сделал стойку». Ему хотелось выяснить, зачем она тут, что ей надо? Флирт по приказу? Но кто тогда его отдал? Следующие слова Лили выдернули его из собственных мыслей. — Я так рада, что Люц, наконец, обрел своего партнера…
- Что? — недоумение явно проявилось на лице зельевара. «Попался, голубчик», - мысленно потерла руки Лили. — Но его партнер умер, очень давно.
- Да, да, - кивнула молодая женщина. — Но так уж получилось, что он смог соединиться с Томом. Это такая большая удача.
- С Томом? — не понял Снейп, но тут же сообразил. — С лордом Крестоном?
- Да, с Томом, - нажала голосом на имя она. Она что-то еще щебетала, заставляя Снейпа задавать себе мысленно огромное количество вопросов. Она дозировала информацию так, чтобы не слишком раскрываться, а зельевар с его привычкой все выяснять, начал задумываться и искать ответы. Она не прогадала. Постепенно Северус исподволь стал задавать вопросы, правда, не всегда получал на них те ответы, которые хотел.
Они проболтали большую часть ночи, выпив две бутылки вина. Посетовав на то, что ей некуда идти, а стеснять его она бы не хотела, Лили получила то, на что и намекала — ночлег в комнатах Снейпа. Он устроил ее в гостевой комнате, пытаясь понять, а с чего, собственно, он вообще ведется на нее и ее незамысловатые хитрости.
В десять часов утра Лили выскользнула из предоставленной ей комнаты в одной кружевной сорочке, подол которой заканчивался вровень с резинкой чулочек, которые она специально на себя натянула. Сорочка почти ничего не скрывала: кружево в районе груди и ниже талии было чуть более плотным, но все же не скрывало ее небольшую, но упругую грудь, плоский живот и отсутствие нижнего белья. Просвечивала через нее и изящная татуировка, выведенная на левом бедре — красно-золотая саламандра в желтовато-оранжевом пламени.
Она тихо пересекла гостиную и замерла у дверей спальни Снейпа. Прислушавшись, она нажала на ручку двери и осторожно ее толкнула, благодаря Основателей, что в Хогвартсе ничего не скрипит. Она скользнула в приоткрытую дверь и замерла. Ее взгляд пробежался по небольшой комнате: темная мебель, серо-зеленые стены, на которых висели гобелены, пол оживлял толстый светлый ковер. С одной стороны кровати стояла тумба, с другой уютно примостилось кресло, а второе кресло приглашало расположиться у весело потрескивающего огнем камина. «Мило, но мрачновато», - решила девушка, а затем перевела взгляд на широкую кровать, которая занимала большую часть комнаты. «А Северус отнюдь не аскет», - подумала она. Женщина подошла к кровати и посмотрела на спящего. Мужчина лежал на животе, обнаженный. Руки обнимали подушку, а левая нога согнута в колене, что сильнее обрисовывало ягодицы. Лили вдоволь налюбовалась красивым телом, которое даже не портили шрамы. Чему-то усмехнувшись, она решила претворить свой план в действие.
Быстро забравшись на кровать, Лили оседлала бедра мужчины. Снейп проснулся сразу и резко вывернулся, подминая ее под себя. Черные и зеленые… Зеленые? Северус только сейчас понял, что глаза у этой женщины такие же зеленые, как и у его Лили. Ощущая на себе стройное теплое тело, Снейп понял, что возбуждается. Он попытался отстраниться, но тонкие изящные руки обвились вокруг его шеи. Он тонул в этих глазах, и тем не менее продолжал сопротивляться. Тогда Лили выгнулась, добиваясь более полного контакта с его телом. Снейп дернулся еще раз, девушка пыталась удержать его. В ходе небольшой борьбы Северус оказался между ног этой очаровательной особы, бесстыдно его соблазняющей. Его вставший член уткнулся ей в пах. Снейп замер, осознав, что на ней нет белья. Последние остатки контроля рухнули. Отбросив все за и против, Снейп отдался вожделению. В конце концов, это его соблазнили.
Северус лежал на спине, прижимая к груди особу, которая подарила ему несколько самых счастливых часов за последние годы. Мисс Малфой отдавалась так, словно он был принцем на белом коне. Блаженная улыбка заиграла на его губах. Это было так приятно — ощущать на своей груди тяжесть красивой светловолосой головки, и обнаженное тело, прижимающееся к нему сбоку. Как же мало иногда надо, чтобы быть счастливым. Они так и не поднялись с кровати в этот день, даже перекусывали в ней.
Лили забыла о своих мужчинах, но те о ней — нет. Правда, они успокоились сразу, как только получили известие, где и с кем проводит время единственная дама в их семье.
Слушая ровное дыхание мужчины, Лили кончиками пальцев, чуть касаясь кожи, выводила на его груди руну принадлежности. Если бы это было возможно, она втравила бы ее в кожу, в тело, в душу этого мужчины, которого всегда любила. Если бы не Джейми, Том и остальные, она бы тогда не выжила, в лучшем случае, превратилась бы в кабацкую шлюху или спилась. Лили больше не позволит ему уйти, как бы он не хотел, и неважно, что теперь она носит другое имя, и внешность отличается от прежней. Она-то прекрасно знала, кто она такая. Она уже предъявила на Северуса свои права, и пусть Дамблдор катится куда подальше. То, что считает своим, она не отдаст. Лили понимала, что безмолвие со стороны директора — затишье перед бурей, но так не хотелось думать об этом сегодня, сейчас, когда любимый принадлежит только ей. «Об этом я подумаю завтра», - в духе Скарлетт О'Хара, любимой героини, подумала Лили, проваливаясь в сон.

Утро — время, когда одна часть волшебников проснулась, полна энергии и готова свернуть горы; другая категория также продрала глаза, но энергия — на нуле или в минусе, да и настроение желало быть лучше; ну, а про третью группу «homo medicatus»* можно сказать следующее: поднять подняли, а разбудить забыли. Вот именно они-то и представляют обычно самое интересное зрелище по утрам. Движется эта часть человечества на автопилоте, и, самое удивительное, каким-то чудом не встречается на своем пути с вертикальными поверхностями. Если у магглов такие люди приходили в себя после убойной дозы крепкого кофе, то у магов, а вернее, у студентов Хогвартса, нет такого тонизирующего напитка.
Дамблдор, сверкая глазами, рассматривал учеников. Ему было все равно, бессонную ночь он провел или нет. За свои полтора столетия жизни он привык многое обдумывать ночью, когда ему никто не мешает, но, несмотря на это, утром он всегда представлял собой первую группу людей, то есть был бодрым и веселым. Еще бы, ведь у него всегда есть время поспать как раз до обеда, пока в школе идут занятия. Собственно, никто не знал, чем занимается директор Хогвартса, но, пожалуй, и дела до этого никому из учеников не было.
Дамблдор сразу заметил довольную четверку слизеринцев, которая, весело переговариваясь, вошла в зал и сразу устремилась к своему столу. Директор хорошо умел держать марку, поэтому улыбка не померкла на его добром старческом лице, но вот голубые глаза за стеклами очков уже не сверкали улыбкой, они стали колкими и неотрывно следили за мальчиками. По их общему умиротворению ему не составило труда понять, чем же занимались детки в эту предпонедельничную ночь. Дамблдор перевел взгляд на гриффиндорский стол. Там очень четко был заметен раскол: половину стола занимали Невилл и те, кто поддержал его, а на второй расположились студенты, лояльные почившему Поттеру. Среди них, к его удивлению, он заметил Джинни Уизли. Вот это стало неприятным сюрпризом. «Надо бы снова поговорить с Молли», - решил он. — «Девчонка выходит из-под контроля. И чего она вдруг выступила на стороне тех, кто за Поттера? Неужели настолько была в него влюблена? В этого бесхребетного заморыша?»
Дамблдор замер, затем резко повернул голову и уставился в зеленые невидящие глаза. Неприятное чувство внутри чуть не заставило его поежиться. Гарри Крестон смотрел прямо на него, но в то же время, Дамблдор мог поклясться, что в этот момент мальчишка был слеп. И все равно неприятное ощущение не оставляло директора. У него сложилось впечатление, что мальчишка слышал его мысли. Дамблдор прищурился, но Крестон уже отвел глаза и теперь внимательно слушал то, что ему говорил Рон Уи… «Да, ты больше не Уизли», - усмехнулся Дамблдор. — «Кто бы мог подумать, что ты и твой старший брат решитесь на такой шаг. Оказывается, вас двоих я недооценил». Дамблдор не считал себя проигравшим. Такой исход ситуации был ему так же на руку, как и если бы Рон вернулся в Гриффиндор. В отличие от многих, Дамблдор умел извлекать выгоду из любой ситуации. Директор готовился к тому, что должно было произойти сегодня вечером в школе. На его губах появилась торжествующая улыбка, которую и застал появившийся в зале слизеринский декан. Он спокойно вышел из малоприметной преподавательской двери, прошествовал к столу и сел на свое место незамеченным. МакГонагалл поперхнулась, поскольку именно в этот момент повернулась в его сторону. Ее реакция заставила и остальных посмотреть на причину столь бурных эмоций строгого гриффиндорского декана. Там восседал Северус Снейп. Вроде бы все тот же, да не тот.
Шум в Большом зале начал возрастать, студенты перешептывались, пытаясь понять, что в их профессоре зельеварения не так: вроде бы те же волосы, тот же нос, даже мантия все та же, простая черная, но что-то неуловимо изменилось.
- Эмм, он что, улыбается? — тихо спросил у друзей Рон.
- Можно сказать и так, - кивнул Драко, глядя на своего крестного. Нет, конечно, до ушей Снейп не улыбался, но он явно был доволен жизнью, причем — о, чудо! — это не зависело от снятия баллов с гриффиндорского факультета. Почему так? Слизеринцы первым делом посмотрели на колбы с драгоценными камнями.
- И почему мне кажется, что тут не обошлось без нашей тетушки? — с несвойственным ему сарказмом произнес Орион.
- Думаешь, она постаралась? — улыбнулся Гарри.
- Ну, если вспомнить, как она выскальзывала из комнат нашего декана…, - усмехнулся Драко.
- Мальчики, о чем шепчетесь? — вклинилась в их рассуждения Миллисент.
- Пытаемся понять, отчего так счастлив наш декан, — вроде бы и не солгал, но в то же время ушел от прямого ответа Рон.
- Да, он сегодня прям такая лапочка, - чуть ли не закатила глаза Панси.
- Паркинсон?! — деланно возмутился Драко.
- Уймись, - тут же фыркнула в ответ девушка. — Я более тебе не невеста, так что не смей мне мешать наслаждаться другими привлекательными мужчинами.
- Панси, ты хоть сама-то поняла, что сказала? — хмыкнул Орион.
- Да ну вас, - нисколько не обиделась слизеринка, томно вздыхая и глядя на собственного декана. — Он ведь такой лапочка сейчас.
- Слышал бы это твой крестный, Драко, Панси бы уже драила на коленках коридоры в подземелье или рогатых жаб потрошила, - поделился своими мыслями с друзьями Гарри.
- Ладно, пошли на ЗОТИ, - Рон взглянул на стол и заметил, что директор не сводит с них глаз. Он спокойно встретился с ним взглядом и выдержал, не отвернулся, но при этом и не вел себя вызывающе. Ребята поднялись. Дамблдор заметил, что Малфой-младший передал мальчишке Крестону какую-то склянку, которую тот быстро выпил и чуть поморщился.
Симус Финиганн уже предвкушал, как сейчас толкнет плечом этого инвалида, но неожиданно толчок пришелся в пустоту, его повело вперед, и равновесия он уже не удержал. Слизеринцы фыркнули, глядя на свалившегося на пол гриффиндорца. Финиганн вскочил на ноги и повернулся. Крестон спокойно смотрел на него, его глаза ничего не выражали, но Симус сразу понял, что тот все видит.
- Финиганн, что тебе было непонятно из того, что тебе говорили раньше? — спокойно спросил Гарри. Что-то такое странное сейчас было в его голосе, что Драко заинтересованно на него посмотрел.
- Я со змеями не общаюсь, - скривился тот.
- А зря, - фыркнул Гарри. — Очень мудрые создания, надо сказать. Ты хоть в курсе, что змея никогда не нападает первой?
- Да ну? — процедил гриффиндорец сквозь зубы.
- Канал «Дискавери» надо смотреть, - фыркнул Орион. На него посмотрели со странной смесью непонимания и недоверия.
- На чем смотреть? Какой канал? — посыпались вопросы со всех сторон. Гермиона была озадачена.
- Откуда ты?.. — вырвалось у нее. Орион повернулся к девушке и оглядел ее с ног до головы.
- А ты считаешь, что все чистокровные настолько являются пережитком прошлого, что не имеют понятия, что такое телевизор? На себя посмотри, - фыркнул он, затем подхватил Рона под руку и утянул вон из зала, вслед за Гарри и Драко, которые уже успели выйти. Гермиона так и не поняла, что означали последние слова, но собиралась выяснить, недаром считая себя самой умной девочкой в школе.
Профессор Амбридж с улыбкой акулы (считая ее очень даже добродушной) открыла кабинет и смерила взглядом Гарри.
- Мистер Крестон, - начала она.
- Профессор, вы же ведете только теоретический курс, неужели даже он мне настолько противопоказан, что мне нужно отсутствовать на ваших уроках? — изобразил недоумение Гарри. Слизеринцы попрятали улыбки, прекрасно поняв, какое именно оскорбление сейчас спрятал в своих словах их однокурсник. Гермиона тоже это поняла. Она укоризненно стрельнула в сторону Гарри глазами, в то же время понимая, что с таким преподавателем их знания скатятся далеко вниз.
- Вы так горите желанием изучать мой предмет? — заулыбалась «жаба».
- Конечно, мне же в этом году СОВ сдавать, профессор, а как я буду его сдавать без вашего чуткого руководства, - снова съязвил Гарри. Видимо, Амбридж не видела дальше своего носа и восприняла завуалированный сарказм юноши как комплимент.
- Садитесь, мистер Крестон, - широко улыбаясь, указала Амбридж на первую парту. Драко и Гарри устроились за предложенную им парту и приготовились внимать профессору.
Гермиона весь урок изучала четырех слизеринцев, которые образовали квартет. Малфой для нее, как она всегда считала, был открытой книгой — эгоистичный, мерзкий, злобный, готовый ударить из-за угла, одним словом — змея. Как-то некстати в голову пришли слова этого Крестона: «Змея никогда не нападает первой». И тут же вспомнилась виденная по одному из каналов программа про пресмыкающихся. Сейчас память ей услужливо подсказывала, что, действительно, большинство змей нападали, только если кто-то заходил на их территорию, и то после шипящего предупреждения. Гермиона перевела взгляд на Рона, одного из двух ее первых настоящих друзей. Оказалось, она совсем его не знает. Этот Рон был совершенно другим, более уверенным в себе, красивым, даже слишком, с гордой осанкой и проницательным взглядом, а также он оказался умным, начитанным и знал даже больше нее. Это было больно. Только вот, боль ли это была? Может быть, зависть? Остальные парни были ей незнакомы. Гарри Крестон вообще являлся темной лошадкой, и все проблемы в школе за последнее время были связаны с ним, в этом она была уверена. Девушка никак не могла разгадать этого симпатичного парня, как впрочем, и Ориона Блека. Она всегда была уверена в том, что Сириус Блек и Ремус Люпин — ярые сторонники Дамблдора, но вдруг они ушли в сторону. Как такое могло произойти, почему?
Она настолько ушла в свои размышления, что перестала воспринимать окружающее. Вывел ее из этого состояния бумажный комок, упавший на стол. Она даже не смогла понять, откуда он прилетел. Невилл, сидящий рядом, заглянул в развернутую записку. Гермиона во все глаза смотрела на буквы, которые никак не хотели складываться в осмысленный текст. Невилл переводил взгляд с нее на записку и обратно, вид у него был немного ошарашенный.
- Мисс Грейнджер, чем это вы заняты на моем уроке, - вкрадчиво пропела над ее ухом Амбридж, вырывая записку из дрожащих рук. — Посмотрим, что же вам пишут ваши поклонники, - усмехнулась профессор и слегка слащавым голосом стала читать на весь класс. — «А тебе не приходило в голову, что предательства достаточно, чтобы пересмотреть свои приоритеты? Только одни предают, а другие оказываются преданными. И какой же категории принадлежишь ты? Многие уже отнесли тебя к определенному кругу людей. А что сама ты думаешь на этот счет? Кто ты, Гермиона Грейнджер? И как долго ты будешь обманывать сама себя, считая, что все в порядке? Прими, наконец, тот факт, что ты предала Гарри Поттера…».
В кабинете повисла мертвая тишина, студенты даже задержали дыхание. Резкий грохот упавшего стула и хлопнувшая за Гермионой дверь громом прозвучали в притихшем классе. Амбридж была в шоке, она не смогла остановиться до тех пор, пока не прочла всю записку до конца. Гарри задумчивым взглядом смотрел на дверь, за которой скрылась когда-то его лучшая подруга.
- Так, урок продолжается, - произнесла Амбридж, откладывая на свой стол записку так, словно та сейчас собиралась ее укусить.
- Такта у нашей жабы, как у коровы, - прошипела Панси, сидящая за Роном.
- Поосторожнее, Панси, эта дамочка только с виду такая вся безобидная дурочка, а внутри она — настоящий монстр, - отозвался рыжий.
Остаток урока прошел без эксцессов. Последние двадцать минут Амбридж провела контрольный опрос, не могла нарадоваться на правильные ответы Крестона, не замечая его сарказма, с которым отвечал на вопросы по бытовой магии, даже провел для нее небольшую демонстрацию. Гриффиндорцы фыркали, возмущались, что это не ЗОТИ, а какой-то балаган, теряя баллы с катастрофической скоростью, даже больше, чем у Снейпа, к которому им сейчас и предстояло идти.
Выйдя из кабинета, Гарри прикрыл глаза и вздохнул.
- Болят? — поинтересовался Драко.
- Да, - сморщился Гарри.
- Зелье имеет побочный эффект? — спросила Миллисент.
- Да, - поморщился Гарри. — Но, скорее всего, это связано с тем, что у меня временами проявляется зрение и без помощи зелий.
Они спокойно шли по коридорам в сторону подземелий и обсуждали различные проблемы, когда на их пути появился Чезаре, изволивший, наконец, появиться пред ясные очи своего хозяина. Гарри, молча, поднял это «трепло» и повесил себе на шею.
/И будь добр, заткнись/, - прошептал он.
- Эй, Крестон, а ты что, родственник Того-кого-нельзя-называть? — язвительно поинтересовался Финниганн. Гарри тяжко вздохнул.
- Их что, напоили зельем тупости? — процедил он сквозь зубы и громко отрезал: — Нельзя, значит, не называй!
Рон посмотрел на бывших друзей:
– Симус, ты на самом деле такой дурак, или это только с начала этого года у тебя мозги отшибло?
- Я не давал тебе права называть себя по имени, - взъерепенился тот в ответ.
- Не лечится, - покачал головой Орион.
- А что, парселтанг является личной привилегией Волдеморта? — лениво поинтересовался Гарри. Многие вздрогнули, а Гермиона, стоящая за спинами своих однофакультетников, с удивлением посмотрела на него.
- Это всем известно, - фыркнул Симус.
- Всем известно, что в одной из провинций Индии живет целый народ, для которого парселтанг является родным языком, - назидательно произнес Орион. — И кстати, при большом рвении и желании его можно выучить, правда, кое-кому на это силенок не хватит.
- Десять баллов Слизерину, мистер Блек, за такой хороший, а главное, точный и своевременный экскурс в историю, - прозвучал бархатистый голос зельевара, который уже минут пять, как наблюдал за разговором из открытой двери в кабинет. — Входите, - тут же рявкнул он. Студенты быстро заняли свои места. Снейп оглядел всех и остановил свой взор на Гарри. — Мистер Крестон, чтобы раз и навсегда закрыть данный вопрос, не сочтите за труд разъяснить своим однокурсникам, откуда же вы так хорошо знаете парселтанг.
- Профессор, в этом нет ничего секретного. Саджмир Рашвати является основателем нашего рода, более полутора тысячелетий назад он покинул Индию и обосновался на Британских островах, - с улыбкой произнес Гарри. Открывать историю дальше он не собирался, ну, незачем всем знать, что этот самый Саджмир оказался еще и основателем рода Слизеринов, в который через век влился и род Крестонов. Самое смешное, что Салазар Слизерин — это были имена, а не имя и фамилия, как думали все.
- Замечательно, - произнес Снейп без тени улыбки.
- Так у тебя индийские корни? — Парвати с удивлением посмотрела на парня.
- За полтора столетия все внешние признаки национальности исчезли, а вот знание парселтанга, как основного языка, осталось, - все же ответил Гарри. Все это ему однажды рассказал Салазар… Гарри только сейчас понял, откуда он взял эту историю. Судя по тому, как на него смотрел Рон, это явно выплыло из заблокированной памяти.
- Наг, - вырвалось немного благоговейно у Парвати.
- Что ж, мисс Патил, пять баллов Гриффиндору, к сожалению, я не могу дать их лично вам, но вы будете знать, что это именно ваши пять баллов, - усмехнулся Снейп, глядя на удивленные лица пятикурсников.
- Спасибо, профессор, - улыбнулась индианка.
- Что ж, на этом экскурс в историю закончим. Если у кого появится желание выяснить интересующую их информацию о разделении индусов на касты, а также о таком легендарном обществе, как Наги, могут обратиться к мисс Патил или мистеру Крестону лично, - произнес Снейп. — А теперь начнем то, зачем вы сюда пришли. Рецепт на доске, ингредиенты и котлы вы знаете, где взять. Мистер Крестон, подойдите ко мне.
Гарри нахмурился, но встал со своего места и сел в наколдованное Снейпом кресло. Он обратил внимание, что зельевар наложил на них купол так, чтобы их разговор остался приватным, а они слышали все, что происходит в классе. Опознал он и легкие отвлекающие чары, то есть, чтобы студенты не глазели на них.
- Гарри, как ваши глаза? — поинтересовался Снейп.
- Нормально, сэр, - передернул плечами юноша.
- А если честно? — Снейп чуть улыбнулся.
- Сегодня не так хорошо, как последние дни, - нехотя признался Гарри.
- Гарри, мне надо знать, в результате чего вы потеряли зрение? Возможно, проблема кроется именно в этом, - Снейп уже несколько дней обдумывал эту проблему, и к тому же, ему было интересно узнать об этом мальчике побольше. Гарри чуть нахмурился, затем заскользил взглядом по классу. Снейп ему не мешал, он просто ждал, наблюдая за юношей. Он заметил, когда тот остановил свой взгляд на гриффиндорской зануде.
- Почему люди предают, а затем не хотят это признавать? Что заставляет их идти на такой шаг? Почему они обманывают себя? — вдруг тихо произнес юноша. Снейп удивленно на него посмотрел, затем снова перевел взгляд на Грейнджер. Он был уверен, что Крестон-младший сейчас говорит именно о ней.
- Возможно, им просто не хватает храбрости, чтобы признаться в своих ошибках, - предположил Снейп. Гарри повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза. Они несколько секунд, не отрываясь, смотрели друга на друга.
- Смешно получается, - снова произнес Гарри. — Слизеринцы стоят за свои идеалы, открыто о них говорят. Они не боятся предательства и того, что им бросают в лицо. Он называют все своими именами. Слизеринцы пошли за тем, кто предложил им традиции и силу. Гриффиндорцы всегда считались храбрыми и честными, они такие все из себя герои, чистенькие и пушистенькие, но почему-то славные предатели выходят только из них.
- Почему вы так считаете, Гарри? — Снейп был заинтригован, и сейчас порадовался, что наложил на них купол. Этот разговор действительно был интересным.
- Посудите сами, - Гарри снова повернулся к зельевару лицом. — Они втираются в доверие, притворяются настоящими друзьями, но стоит кому-то упасть, как они наступят на него и даже не заметят. Гриффиндор — это толпа, там нет индивидуальностей, почти нет, - тут же он исправился.
- А вы можете назвать мне индивидуумов, которых вы подвели под слово «почти»? — Снейп приподнял бровь в своем фирменном стиле.
- Хотя бы, Рон, - улыбнулся Гарри. — Думаю, еще Лаванда и Парвати, они, конечно, на первый взгляд таковыми не кажутся, но в момент, когда надо будет делать выбор, эти две девушки поступят по совести, а не коллективному разуму. Пожалуй, еще сестра Рона, но она темная лошадка, в ней я пока не разобрался. Она вроде бы играет по общим гриффиндорским правилам, и в то же время держится в стороне.
Снейп удивленно смотрел на мальчика, сидящего рядом с ним. Тот всего ничего был в школе, а уже успел заметить такие вещи. «Правду, говорят, что отсутствие одного из чувств восприятия обостряет остальные», - подумал Северус.
- Вы считаете, что Гриффиндор заведомо лживый факультет? — решился зельевар на провокацию.
- Он такой, какой есть, - последовал серьезный ответ. — Знаете, слизеринцы ведь не дружны, но они вместе, они помогут, если кто-то упадет, споткнется, и выступят единым фронтом, отомстят за своих. Гриффиндорцы… Им во многом потакают. Они отделываются мелочью, даже не легким испугом. И примеров тому более чем достаточно. Гриффиндорцам все сходит с рук, им все прощают, но они и слишком подвержены влиянию извне. Они — толпа, где нет места отдельным индивидам.
- А мисс Грейнджер? Она же умна…, - начал Снейп.
- Мисс Грейнджер, - задумчиво произнес Гарри, перебивая зельевара. — Тупое зазубривание книг от корки до корки не делает ее умной. Ходячая энциклопедия. Эти знания не дадут ей возможности стать сильнее, чем она есть. Если бы сейчас действовали те законы, которые были полтора-два столетия назад, то она не добилась бы после окончания школы должности выше, чем библиотекарь. Пределом ее мечтаний была бы национальная библиотека.
- Вы жестоки к ней, Гарри, - покачал головой Снейп, при этом признавая правоту мальчика. Он был удивлен острым умом Крестона-младшего, его логическими выкладками, знанием законов и традиций.
- Не подумайте ничего плохого, профессор, - произнес Гарри, взглянув на Снейпа. — Я ничего не имею против магглорожденных и полукровок, и, если с последними все понятно, то первым зря дают надежду на то, что они способны свернуть горы в магическим мире. Величайшей ошибкой современности стали заниженные стандарты волшебства, доступные самым слабым магам, в то время, как в старину примером для всех служили именно величайшие волшебники, к уровню которых стремилось все маги. Ошибка эта ведет к деградации волшебного общества.
- А чем вам не угодила именно мисс Грейнджер? - снова вернул разговор на личности Снейп.
- Это самое страшное, когда предают лучшие друзья. Наверное, это рок Поттеров. Сначала — мой крестный, потом — крестный брат, - тихо произнес Гарри, сглатывая комок в горле. — Их обоих предали те, кто притворялись друзьями долгое время. И знаете, что самое ужасное во все этом?
- Что? — в это разговоре Северусу отводилась роль слушателя.
- Они легко перестроились. Нет одного героя, найдем другого, но при этом не забудем втоптать в грязь первого, ему уже все равно, да и заступиться за него некому, - в голосе Гарри явственно прозвучала злость. Снейп нахмурился, ему действительно только сейчас тало ясно, что Поттер и Крестон были крестными братьями.
- Вы когда-нибудь видели Поттера? — спросил он у юноши.
- Нет, но я знаю о нем достаточно, чтобы судить о людях, которые его окружали. И кто бы чего бы не говорил, директор Дамблдор виноват в том, что случилось с Гарри, с его родителями. Это было его решение, и ему надо за него отвечать, а он… Что сделал он? Просто взял и втоптал в грязь имя четырнадцатилетнего мальчика, который и жизни-то не видел. А знаете, почему? — Гарри повернулся к Снейпу. Северус был в шоке, заметив, как из глаз юноши катятся слезы, которых он раньше не замечал. Он видел, как первая слезинка сорвалась с подбородка. Он с почти суеверным ужасом услышал, как она стукнулась об пол и теперь лежала синим камешком там, где упала. «Если сирене больно и она оплакивает то, что ей дорого, ее слезы превращаются в самый странный жемчуг — в сине-голубой», - вспомнил он когда-то вычитанный в одном из трактатов отрывок. Снейп почувствовал, что на них смотрят, даже сквозь купол и помехи. Он обвел взглядом класс: Малфой, Уизли и Блек в упор смотрели на них. Драко прослеживал слезинки, одну за другой.
- Гарри, - осторожно позвал юношу Снейп.
- Зачем нужно ломать жизни? — тихо, почти неслышно произнес Гарри и поднял свои лучистые зеленые глаза на зельевара. — Скажите, зачем?
- Я не знаю, - также тихо произнес Северус, и тут же повторил. — Я не знаю.
- Профессор, а ведь вам ее тоже сломали, - вдруг произнес юноша.
- Гарри, не надо, - тихо произнес Снейп, осторожно коснувшись щеки мальчика и стирая слезинки. На его ладони оказалось пять жемчужин, бесценное сокровище. Гарри улыбнулся. Звонок прозвенел неожиданно. Снейп не ожидал, что первая часть пары пролетит так быстро.
- Все могут на десять минут выйти из класса, - позволил он таким тоном, что было ясно, если через минуту в классе останется хоть кто-нибудь, он сильно об этом пожалеет. Слизеринцы ретировались первыми. Гермиона несколько раз оглянулась на преподавательский стол, но увидеть Крестона она не смогла, поскольку Снейп все еще держал над ним купол, хотя сам из-под него вышел. В кабинете остался только слизеринский квартет.
- Гарри, - Драко легко прошел через купол, даже не разрушив его. — Тише, родной, чудо мое морское, не надо, - обнял он своего юного мужа. Гарри уткнулся ему в грудь и всхлипнул. Драко нежно поглаживал его по спине.
- Тяжелый разговор, - вздохнул Орион. — И что сегодня всех тянет узнать что-нибудь этакое?
Снейп нахмурился, оглядел ребят. У него сложилось впечатление, что те слышали весь разговор, который у него произошел с Гарри.
- Крестный, - Драко посмотрел на Северуса. — Ну, включи уже мозги, а?
- Драко, - возмутился Снейп.
- Мордред, сэр, у вас же факты под носом, а вы никак не можете сложить все в единую картинку, - вздохнул Рон. Снейп снова оглядел ребят. Вот сейчас у него появилось такое чувство, что он действительно упустил что-то такое важное.
- Рррр, - зарычал Драко в отчаянии. — Крестный, ты не задумывался, почему Рон так легко вписался в нашу компанию? Откуда взялся Орион? Куда делись Сириус Блек и Ремус Люпин? И почему оборотни явились на регистрацию, введя все Министерство в состояние шока, из которого они до сих пор не могут выйти? И потом, тебя не удивляет такое пристальное к тебе внимание одной особы, являющейся моей тетей?
- Драко, сейчас не время…, - начал Северус.
- В самый раз, - отчеканил парень. — Кстати, поздравь нас, мы с Гарри женаты, с субботы.
- ЧТО?! — воскликнул Северус. Рон хмыкнул, поскольку считал, что Снейпа ничто не может вывести из себя, но нет, может и еще как.
- И такое в жизни бывает, - философски заметил Орион. — И все же, сэр, подумайте над нашими вопросами и своими наблюдениями. Все ответы у вас есть, просто вам надо собрать паззлы так, чтобы они сложились в картинку.
Снейп не успел ответить, прозвучал звонок. Четверо слизеринцев заняли свои места, Драко увел Гарри и посадил его так, чтобы никто не видел его красные от слез очи. Пока они разговаривали, Орион успел собрать все жемчужины. Нельзя было оставлять такую улику на виду, мало ли что кому придет в голову. Остальные вошли в кабинет осторожно, словно боялись, что на них сейчас бросится неизвестно что и растерзает прямо тут.
Второй час стал настоящим кошмаром, в основном для гриффиндорцев. Повезло, конечно, Лонгботтому, которого Снейп довел до такого состояния, что котел даже не взорвался, он просто расплавился, заодно уничтожив парту и продырявив пол. Снейп долго стоял, глядя на дыру в полу, пока со стороны слизеринцев не раздались смешки, прорвавшиеся сквозь зажатые руки рты.
- Да, Лонгботтом, вы превзошли все мои ожидания, - с сарказмом произнес Снейп, ему даже пугать мальчишку не хотелось, тот и так уже «наложил в штаны» и трясся, как лист на ветру. — На вас, наверное, какой-то сглаз. В кои-то веки, вы почти правильно сварили зелье, но умудрились проделать такое, что мне даже в страшном сне не приснится. Мне даже не хочется назначать вам отработку, убогому, - вкрадчиво продолжил он свою речь. — Все же, я ее назначу, на месяц вперед с вашим деканом. Боюсь, мой кабинет не переживет вашего присутствия в нем. Все свободны. Готовые зелья сдайте мне на стол.
Снейп заметил, что перед выходом его змеиная четверка бросила на него взгляд, в котором ясно читалось, что случившийся разговор был случайностью, но они все же надеются, что он рано или поздно все поймет.
До конца дня у него не было времени все обдумать. После ужина его вызвал Дамблдор, никто и не сомневался, по какому поводу, но тут Северус стоял насмерть. Выходя из кабинета, он пришел к некоему выводу, и больше откладывать разговор с Люпином а, возможно, и с Блеком, было нельзя,.
Обдумывание сегодняшнего разговора сначала с Гарри, а потом и с остальными своими подопечными, он решил оставить на потом. Сейчас его интересовал еще один вопрос. Сославшись через час на вызов Темного лорда, Северус аппарировал в Литтл-Уининг и направился в морг, где они опознавали труп Поттера. В регистратуре сидела приятная барышня, которая и без вопросов щебетала так, что выяснить у нее что-либо было пустячным делом. Через какие-то двадцать минут Северус стоял у простой могилки, на кресте было выведено черной краской: «Гарри Поттер, ? — 12.06.1995».
- И все? — вырвалось у Северуса в шоке. Он больше не сомневался в том, что Дамблдор даже не побеспокоился о захоронении своего «Золотого мальчика». Такой цинизм ситуации его просто покоробил. Он оглянулся, рядом никого не было. Снейп поднял палочку и стал проделывать странные манипуляции. Из-под земли поднялся жестяной сосуд. Снейп осторожно поднял его и вскрыл. «Пепел», - мрачно подумал он. — «Пепел, вот все, что осталось маленького мальчика. Прости, Лили, я не выполнил своей клятвы перед тобой. Прости, я не уберег твоего сына. Но я все еще могу кое-что сделать для тебя и для него, и даже для… Джеймса», - последнее имя он подумал с легкой задержкой, и тут же понял, что вся ненависть ушла, и к Джеймсу, и к Гарри.
Снейп аппарировал. Через секунду он шел по старенькому кладбищу. Наконец, он нашел то, что искал. Не было свидетелей тому, что он делал, но после того, как он ушел, любой мог увидеть черное надгробие, где были изображены мужчина и женщина, плачущие над маленьким мальчиком:
Джеймс Поттер, Лили Поттер, Гарри Поттер
«Жизнь безнадежно коротка:
в пылу мгновенья,
мелькая, рушатся века
и рук творенья.
Твои глаза,
как вздох, как сон,
уже, увы, забыты,
а звезд мучительный разгон
застыл в зените…»**
Никаких дат, лишь эти строчки от того, кто смог отпустить прошлое и понять, и, главное, кому хватит сил идти дальше и бороться за свое счастье. Ведь в этом новом мире ему было за что бороться. Слова Ремуса о стороне все сильнее занимали его мысли. И он был готов пересмотреть свою жизнь и снова сделать выбор. А, может быть, он его уже сделал?
--------------------------------------------------------
*«homo medicatus» - человек волшебный.
** Вячеслав Игрунов, без названия

- Лорд Малфой, лорд Крестон, - перед двумя мужчинами возник аврор. Том приподнял бровь, глядя на странно вежливого представителя правоохранительных органов магической Англии. — Вам предписано сегодня в час дня прибыть в министерство на осмотр.
Люциус и Том молчали, переваривая полученную только что информацию.
- Что значит предписано? И какой осмотр? — вкрадчиво поинтересовалась Лили, пока мужчины приходили в себя.
- Здесь все сказано, - почему-то именно ей аврор протянул сложенный вдвое пергамент. Отдав его в руки блондинки, аврор отступил ровно настолько, чтобы руками его не достали, словно считал, что после прочтения сего документа у стоящих перед ним людей возникнет желание съездить ему по физиономии.
Лили развернула пергамент, пробежала глазами по строчкам, вернулась в начало и еще раз прочла, уже более медленно. Спустя минуту она подняла глаза и посмотрела на аврора.
- Скажите, Министерство стало филиалом отделения для душевнобольных Святого Мунго? — спокойно поинтересовалась она.
- Нет, - чуть опешив, ответил аврор, не ожидавший такой реакции.
- Лия, что там? — Люциус потянул руку к пергаменту, но Лили отвела руку так, чтобы он не мог дотянуться.
- Скажите, в Министерстве хоть представляют, какими будут последствия? Чем вообще все это может кончиться? — Лили смотрела только на аврора.
- Я всего лишь должен был доставить предписание адресату, - аврор нахмурился, поняв, что его слова звучат как оправдание.
- Но вы в курсе его содержания, - утвердительно произнесла Лили. По лицу аврора стало ясно сразу, что он действительно в курсе того, что содержит эта бумаженция.
- Лия, - Том сделал к ней шаг, но Лили отступила назад, спрятав письмо за спину.
- Том, поверь, ты не хочешь знать его содержание, - произнесла она.
- Дай сюда пергамент, - Том протянул руку. Лили скривилась, но пергамент отдала. Смена эмоций на лице во время чтения документа была впечатляющей, но закончилось все недоумением. У него в голове застряла мысль, что Лили права, и Министерство превратилось в банальную психушку. Такого бреда он еще никогда не читал.
- Том? — тихо позвала его Лили.
- Я надеюсь, это шутка? — поинтересовался он у аврора.
- Вам предписано сегодня быть в Министерстве, - произнес тот в ответ.
- Предписано? — голос Тома стал опасно вкрадчивым. — Не знал, что являюсь работником Министерства. Может быть, вы мне объясните, как мне может быть ПРЕДПИСАНО явиться в Министерство?
- Я передал вам требование Министерства, сэр. Если вы не пребудете в назначенное время, то за вами будет прислан отряд авроров, который и сопроводит Вас на осмотр, - немного пафосно выдал аврор.
- Даже так, - протянул Люциус. — Замечательная ситуация.
- Моя миссия выполнена, - заявил аврор и аппарировал от греха подальше, прекрасно понимая, что через минуту мог попасть под горячую руку разъяренных аристократов.
Прогулка по Хогсмиду для Люциуса, Тома и Лили была испорчена, так что они сразу направились в свой домик, где их ожидали остальные. В отличие от уже привычной ситуации Фенрир и Билл сидели на диванчике в гостиной полностью одетые и без каких-либо намеков на недавние «игры вдвоем». Четверо мужчин явно что-то обсуждали, когда вернулись Люциус, Том и Лили.
- Что такие хмурые? — спросил Ремус.
- На, прочти, - протянул ему очередную министерскую «глупость» Том. Ремус читал долго. Видимо, до него тоже доходило с трудом, что кто-то мог додуматься дл такого. Сириус, заглядывающей ему через плечо, хмыкнул.
- Удивительно, что они меня не вписали, хотя еще не вечер.
- А ты-то тут причем? — фыркнула Лили.
- Лили, не забывай, что мой сын — магическое существо, значит, либо его мать была таковой, либо я. Они знают, что у него двойное наследие, но не знают какое, значит, и у меня, и у матери Ориона в жилах течет кровь магических существ, - пояснил Сириус. — Так что выходит, что и мне они должны были доставить такое же письмецо.
- Ты сам сказал, еще не вечер, - усмехнулся Ремус.
- Пойдете? — спросил Фенрир.
- А ты как считаешь? — фыркнул Том.
- Думаю, в этом деле замешан директор, - подал голос Билл.
- Так, пока у нас есть время, давай-ка поговорим о тебе, Билл, - Том сел в кресло и посмотрел на молодого человека. — Ты знаешь, кто является твоим и Рона отцом?
Билл отвел глаза. Том приподнял бровь, но глаз с молодого человека не спускал.
- Я не могу сказать, - наконец, произнес Билл, взглянул на Тома и продолжил. — Дело не в том, что я не хочу. Просто не могу.
- Но ты знаешь, кто это, - утвердительно произнес Том.
- Да, мы встретились, когда мне было четырнадцать, - кивнул Билл.
- Так давно? — изумился Ремус. — И ты так долго смог скрывать такие знания?
- Рон, - только и произнес Билл.
- Ты не мог бросить брата, - понял Фенрир.
- Он был моим не только единоутробным братом, - сказал Билл. — Я всегда чувствовал, что Рон будет другим, он совсем не Уизли. Летом это стало очень заметно, особенно после того, как было объявлено о смерти Гарри. Мне казалось, что Рон знает что-то такое, что неизвестно больше никому. Я совершенно не удивился его переходу на Слизерин, - затем без перехода Билл заговорил об отце. — Наш отец сам меня нашел, как раз за два года до моего вступления в наследство. Как тельхин я очень слаб, а вот как берсеркер… Рон же унаследовал поровну и того, и другого. Отец меня об этом предупреждал. Но он же с меня взял клятву, что я никогда никому не расскажу, как он выглядит или как его зовут.
- Такое чувство, что он довольно-таки известная личность в магическом мире, - заметила Лили.
- Так оно и есть, - кивнул Билл. — Но большего я сказать не могу.
- Ты и так сказал достаточно, - произнес Том. — Ты провел с нами уже несколько дней. И как ты ко всему этому относишься?
- К тому, что Гарри оказался сыном самого Того-кого-нельзя-называть? А тот в свою очередь оказался любящим отцом? — уточнил Билл. — Удивлен, наверное, шокирован, чуть-чуть. Но в то же время нечто подобное следовало ожидать, если посмотреть, что именно творилось вокруг Гарри. Я рад, что у него, наконец, появилась нормальная семья.
- Да, вот что-что, а нормальной нашу семью назвать никак нельзя, - хмыкнул Сириус, затем повернулся к Люциусу и Тому. — Так как, вы собираетесь идти в Министерство?
- А ты хочешь, чтобы сюда заявился отряд авроров? — фыркнул Том. — Я вот не хочу.
- Том, если это действительно действия Дамблдора, это будет в прямом смысле унижение, - сказала Лили.
- А ты думаешь, я этого не понимаю? — фыркнул Том. — Более того, я не сомневаюсь, что так и будет.
- И? — Фенрир подался вперед.
- Будем действовать по мере возникновения проблем, - сказал Том. — А вы чтобы носа из дома не показывали. Не хватало, чтобы на нас по отдельности устраивали засады.
- Плохо то, что мальчики в его полной власти, - произнесла Лили.
- Они, по крайней мере, могут спрятаться в тайной комнате, Нагайна их защитит, - вздохнул Люциус. — Меня больше нервирует тот момент, что вызвали только тебя и меня, а вот Сириуса не трогают. Это очень похоже на то, что нас хотят разъединить.
- Вот я и говорю, чтобы из дома ни шагу, - твердо сказал Том, затем взглянул на часы на камине. — И нам с тобой пора.
- Удачи вам, - произнес Сириус.
- Ри, проследи, чтобы эти двое никуда не вляпались, - Том взглянул на оборотня.
- Не беспокойся, - улыбнулся тот в ответ.
Том был полностью уверен, что всю эту чертовщину затеял Дамблдор. К сожалению, действовать в полную силу он сам пока что не мог, приходилось все время сдерживать себя. Более того, он был уверен, что и мальчишке достанется. Именно этого он и боялся. Драко и Гарри вошли в наследство полностью, Рон и Орион тоже находятся на грани. У них все происходит постепенно, но они уже не те, что были еще пару недель назад. Один взрыв, и будет еще два полных магических существа с таким набором магических качеств, что можно только ахнуть. Если он сам и Люциус способны сжать зубы и перетерпеть, то мальчишки их тут же покажут, а та же вейла в гневе… В общем, легче самому лечь в гроб.
Том и Люциус чинно прошли через камин в Атриум Министерства. Судя по тому, сколько тут сейчас было народу, их либо очень ждали, либо не ждали совсем, настолько удивленные у многих были физиономии. Оба аристократа небрежно положили свои палочки на определитель.
- Цель вашего визита, - произнес администратор. Том смерил его презрительным взглядом, давая понять, что не верит в неосведомленность того о цели их визита. Администратор повторил. — Цель вашего визита.
- Насколько я могу судить — освидетельствование, - съязвил Том. Администратор посмотрел на него и скривился. Не надо было быть шибко умным, чтобы понять, ни Люциус, ни Том не скажут о цели так, как оно написано в уведомлении, переданном им.
- Аврорат, - бросив на стойку два бейджика, произнес администратор. Люциус нахмурился. Ему совсем не понравилось место, в котором им с Томом предстояло пережить не самые приятные мгновения своей жизни.
- Лорд Малфой, Лорд Крестон, - подкатил к ним полный мужчина, но приятной наружности. — Что привело вас в Министерство?
- Вот это, - Люциус сунул мужчине предписание. Тот немного недоуменно посмотрел на пергамент, затем взял его в руки и прочитал.
- Эмм, это что, шутка такая? — недоумение так и сквозило в голосе толстяка.
- Поверь мне, это совсем не шутка, - съязвил Люциус. Толстяк несколько секунд смотрел на двух красивых мужчин перед собой, затем резко развернулся и с несвойственной для своей комплекции скоростью понесся в одном ему неизвестном направлении, не забыв, правда, вернуть, письмо Люциусу. Блондин усмехнулся и прошептал. — Какое счастье, что он встретился на нашем пути. Через десять минут все кому надо будут знать, что происходит. Бедный министр, мне даже его жалко.
- Ладно, пошли подвергаться остракизму со стороны Аврората, науськанного нашим вечно добрым Дамблдором, - усмехнулся Том. И они спокойно, с высоко поднятыми головами и прямыми спинами двинулись через Атриум в нужную им сторону.

***

Легкая вибрация раз за разом проходила через тайные комнаты Салазара Слизерина, говоря о том, что здесь концентрируется очень сильная магия. Нагайна после первых таких всплесков решила за лучшее удалиться и переждать эти непонятности в более спокойном месте, а именно в Запретном лесу. Найти другие выходы из этих комнат ей большого труда не составило. Но причина была не только в концентрации магии. По большому счету Нагайна уползла в лес отдохнуть от болтливой змейки Гарри. Чезаре заставил ее узнать, что такое головная боль. Этот змееныш, казалось, никогда не замолкал, но и заткнуть его каким-либо способом тоже не представлялось возможным. В конце концов, Нагайна просто сбежала куда подальше.
А магия в комнатах все больше нарастала. И не было свидетелей того, что происходило в этих комнатах. В одно мгновение спальня Основателя осветилась яркой вспышкой белого света…

«Ретроспектива.
Слезы капали, срываясь с подбородка, но он их не замечал. Его любовь, свет его жизни, медленно угасал. Он знал, что не переживет своего возлюбленного и партнера.
- Рик, не плачь, - бледный черноволосый мужчина открыл свои ярко синие глаза, в которых иногда проблескивало что-то зеленое.
- Я не хочу…, - с трудом выдавил из себя плачущий мужчина.
- Ну что ты, счастье мое, - улыбнулся Салазар Слизерин, а это был именно он, и находились они в спальне его тайных апартаментов в Хогвартсе.
- Сал, я не смогу жить, если тебя не будет, - прошептал Годрик Гриффиндор, ложась рядом с возлюбленным и утыкаясь ему в грудь лицом.
- Дурачок, - ласково отозвался Салазар, обняв его. — Мы будем жить вечно.
- Сал, - вздохнул Годрик.
- Рик, я все продумал, все должно получиться, а даже если и нет, мы все равно будем жить, пусть и несколько иначе, - заговорил Салазар. Все время останавливаясь, он поведал своему возлюбленному просто безумный план, который позволил бы им выжить, а, возможно, однажды даже вернуться в мир живых.
Спустя несколько дней все было готово. Они сутки проводили ритуал, ломали существующую реальность и создавали свой мир, где могли быть теми, кем являются. С последним произнесенным словом ритуала оба исчезли, чтобы через минуту оказаться в картине, изображающей ту же комнату. Никто и никогда бы не смог понять, что два портрета на самом деле — живые люди, которые ждут теперь возможности вернуться в мир живых. Этим ритуалом они уничтожили болезнь и раны, которые были на их телах. А весь остальной мир начал придумывать легенды, чтобы объяснить исчезновение двух магов.
Время шло, они были только друг у друга, да еще в большом зале со статуей спал василиск, их страж. Постепенно они и сами впали в спячку. Первые признаки пробуждения пришли неожиданно. Салазар почувствовал, что проснулся василиск, но сил было мало, чтобы выяснить, кто же смог пройти сюда. Потом снова настали тихие и спокойные времена. Но сами они уже к тому времени набрались сил после долгой спячки. И однажды перед ними возникли два паренька — рыжий и черноволосый. И Салазар, и Годрик почувствовали, что оба мальчика сыграют в их судьбе немаловажную роль.
Время потекло быстрее и намного интереснее
Конец ретроспективы»

Вспышка света погасла. На кровати лежали двое: черноволосый синеглазый мужчина и кареглазый шатен, голова которого покоилась на плече первого.
- С возвращением, Рик, - улыбнулся Салазар и взглянул на картину, которая теперь была пуста.
- Не думал, что это когда-нибудь произойдет, - вздохнул Годрик. — Что мы теперь будем делать?
- Сначала немного наберемся сил, а затем нам нужно поговорить с Томом, очень серьезно, - произнес Салазар.
- Никогда не думал, что в одном месте смогут собраться пять идеальных пар, - произнес Годрик.
- Но они здесь были, и более того, они связаны друг с дру…, - Салазар резко сел. Годрик удивленно на него посмотрел.
- Что? — спросил он.
- А ты не чувствуешь? — Салазар взглянул на своего партнера.
- Нет, - покачал головой Годрик.
- Что-то происходит, и это что-то не очень приятное, - заявил Салазар. — не могу только понять, с Гарри или Томом. Я же, как глава сварталфаров, ощущаю их обоих.
- Гарри близко, в стенах Хогвартса, - произнес Годрик. — Если бы что-то было бы с ним, ты почувствовал бы ярче.
- Да, тогда это Том, - согласился Салазар. — Но что с ним могло приключиться?
- Что ты предлагаешь? — Годрик пристально посмотрел на своего партнера.
- Кажется, придется вмешаться, - нахмурился Салазар. — Том злится, очень сильно злится, - Салазар перевел взгляд на Годрика. — Одеваемся, счастье мое, надо вмешаться, пока наши потомки не наломали дров.
Собрались они очень быстро, все их вещи были в превосходном порядке. И сейчас напротив друг друга стояли два истинных аристократа, безупречно одетых и, надо сказать, опасных.
- Все, надо спешить, иначе Том наломает дров, - заявил Салазар, подходя к своему партнеру и обнимая его за талию. Характерного хлопка аппарации не последовало, они просто исчезли из комнаты. И только Дамблдор недоуменно поднял голову от своих бумаг, почувствовав, как разошлась защита Хогвартса, а затем снова захлопнулась. Но в последнее время такие явления стали обыденностью, так что особого внимания на это он не обратил. Он списал все на тот факт, что началось обновление защиты Хогвартса, которое обычно и происходит в конце каждого столетия.

***

Том и Люциус прошли в Аврорат. Судя по ухмылкам на некоторых лицах, их тут ничего хорошего не ждало. Правда, в основном эти ухмылки были направлены в сторону Люциуса, которого многие давно хотели ткнуть лицом в грязь, и такая возможность у них только что появилась.
- Следуйте за мной, - аврор насмешливо оглядел двух безупречных аристократов.
- Не нравится мне это, - пробубнил себе под нос Том.
Их провели вглубь помещений аврората и развели в два разных кабинета.
- Лорд Крестон, присаживайтесь, - министерский чиновник отдела регистрации магических существ чуть приподнялся, приветствуя его. Здесь также стояли двое колдомедиков и парочка авровов, к которым прибавились еще двое, что числа тех, кто сопровождал их с Люциусом сюда из приемной.
- Могу я узнать, чем же вызвано подобное…, - Том сделал взмах рукой и чуть скривился. — Мы прошли регистрацию по всем правилам.
- Да, да, конечно, но новые правила, вы понимаете, - как-то слишком ненатурально стал улыбаться чиновник. «Точно, не обошлось без Дамблдора», - подумал Том.
- И где же эти самые новые правила? Почему нам не прислали их вместе с этим вашим ПРЕДПИСАНИЕМ? — сам того не желая, Том начал язвить.
- Все магические существа должны пройти специальный осмотр, - начал чиновник. — Мы можем начать именно с него. Так даже удобнее будет разговаривать.
Послышались смешки со стороны авроров. Том прищурился, ох, как ему не нравилось все это. И тут он почувствовал волну ярости, которую даже стены не смогли остановить. Люциус себя сдерживал, но с большим трудом.
- Вы понимаете, лорд Крестон, что вам лучше сделать все добровольно, - чиновник взглянул на Тома с легкой насмешкой. — Будьте добры разденьтесь… Совсем, - улыбка стала шире.
- И что же вы сделаете, если я не желаю выполнять ваши требования добровольно? — Том не сказать, чтобы был удивлен подобным ходом.
- Мы обязаны…, - начал чиновник.
- Вам жить надоело? — вкрадчиво поинтересовался Том.
- Мистер Крестон…, - чиновник поднялся со стула.
- О как, - усмехнулся Том, откидываясь на спинку кресла. — А только что я был Лордом Крестоном. Интересно.
- Каждый член общества должен следовать законам…, - чиновник чуть не брызгал слюной.
- Вы эти агитационные речи оставьте для тех, кому нечего больше вешать на уши, кроме вашей лапши, - прервал его Том. — Неужели вы думаете, что я не знаю, откуда растут ноги у ваших новых правил, и почему тут оказались только я и лорд Малфой.
Отповедь Тома несколько отрезвила чиновника и авроров, которые уже наступали на Крестона. Том старался сдерживать себя из всех сил, поскольку прекрасно понимал, что никакие стены не удержат в Малфое вейлу, если он выпустит свои эмоции и, не дай Мерлин, позволит кому-нибудь из здесь присутствующих к себе прикоснуться. Люциус перебьет тут всех за несколько секунд, никто и отреагировать не успеет.
- Лорд Крестон, - подался вперед один из колдомедиков. — Не стоит…
- Похоже, вы очень плохо знакомы с сущностью магических существ. Вам бы стоит почитать некоторые древние законы, которое Министерство изменить не может, даже если будет очень пытаться, - Том пристально оглядел собравшихся.
- На что вы намекаете? — взъерепенился один из авроров, самый молоденький. Том легко ушел от прикосновения.
- Я еще раз спрашиваю, вам жить надоело? — уже с легкой угрозой в голосе поинтересовался Том.
- Да, ты…, - аврор яростно сжимал кулаки, но броситься на аристократа не спешил.
- У вас за стенкой вейла, - просветил их Том.
- И что? — рявкнул аврор.
- Идиот! И чему вы только в школе учитесь. У вас здесь ВЕЙЛА!!! Которая будет защищать своего партнера, - Том разозлился.
- Да, пошел ты, - взмах руки… Удара не последовала, зато стена оказалась пробитой, а аврор висел в сантиметрах двадцати над полом, пришпиленный к стене рукой разъяренного Люциуса, и ни одно заклинание его не брало. Когда вейла защищает своего партнера, его не так просто остановить.
- В….вввы — ппппартттнееррры? — заикаясь, спросил один из колдомедиков.
- Дошло, наконец, - вздохнул Том, повернулся к чиновнику. — Или вы сами их остановите, или будете через пять минут собирать по всему аврорату ошметки своих людей.
- Хватит, прекратить, - заорал чиновник, надо сказать напуганный. Том же смотрел на своего партнера. Одежда на том была явно не в порядке, а, значит, его пытались раздеть силой. Возможно, им бы это удалось, если бы Люциус не чувствовал Тома, это раз, а во-вторых, не знал, что эти идиоты попробуют проделать с Томом тоже самое. Сущность вейлы, долго сдерживаемая, вырвалось наружу, как только стало ясно, что Тому начали угрожать физически.
- Люциус, отпусти этого недоноска, - спокойно произнес Том. Громкий шмяк об пол возвестил, что блондин выполнил то ли просьбу, то ли приказ своего партнера. Том презрительно оглядел всех, кто тут сейчас находился. — У кого-то есть еще желание оказаться мишенью магического существа?
- Да вам место в Азкабане, а лучше вообще убить раз и навсегда, - заорал молоденький аврор.
Том наградил его таким взглядом, что стало ясно, если этого придурка сейчас отсюда не уберут, то живым он точно не останется. Его и удалили от греха подальше. Не все забыли, что магическое существо, защищающее своего партнера, не подпадает под юрисдикцию Аврората и считается лицом, которое не может нести наказание. Они были на особом счету, и даже все эти законы не могли изменить того, чтобы было уже в веках узаконено.

***

Администратор в Атриуме во все глаза смотрел на двоих мужчин, которые материализовались прямо у его стойки, что в принципе было невозможно. Правда, смотрел на прибывших таким образом не только он. Брюнет, наконец, выпустил из своих объятий шатена и повернулся к администратору.
- В… Ваши палочки, - сглотнув, произнес тот. Салазар и Годрик, а это были они, переглянулись, а затем синхронно положили свои произведения искусств древних мастеров на специальную подставку. Администратор начал медленно сползать со стула. В воздухе повисла надпись: «Белый тис, перо феникса, вымоченное в его слезах, данных добровольно, в использовании 996 лет. Черный тис, сердце василиска, вымоченное в его же яде, в использовании 998 лет». Мало того, что палочки были сделаны из деревьев, которые не существовали уже лет восемьсот, так еще и пользуются ими почти тысячу лет, а двое мужчин, которые сейчас стояли перед администратором, явно не были похожи на тысячелетних старцев. Мозг не выдержал. Администратор с протяжным стоном свалился в глубоком обмороке.
- Кажется, придется самим искать, куда нам надо, - констатировал Годрик.
- Я чувствую Тома, так что проблем не будет, - кивнул Салазар и потянул своего партнера в нужном им направлении.
Перед самым входом в Аврорат Салазар перекинулся: волосы стали длиннее и теперь заканчивались ниже спины, уши заострились, кожа чуть потемнела, глаза утратили белок — изящное и жуткое существо. От него просто несло силой и опасностью. Это ощутили все, когда он вплыл в приемную. Он настолько быстро передвигался, что не все успевали отследить его движение, более того, передвигался он совершенно бесшумно.
- Эээ, мистер…, - дежурный, мягко говоря, был в шоке.
- Где мое дитя? — прошипел Салазар, холодно глядя на аврора.
- И лучше вам ответить, пока он не уничтожил эту помойку, - спокойно произнес Годрик, появившись за спиной у Салазара, но в обычном человеческом обличье.
- Да…, - договорить аврор не успел. Салазар спокойно и с какой-то удовлетворенной улыбкой смотрел на распростертое тело у своих ног. Затем повернулся к аврорам, которые только сейчас стали хвататься за свои палочки. Поздно. Через секунду они были разоружены, причем никто не видел пассов палочкой и не слышал слов, хотя палочку в руках у этого странного существа они видели. Вдруг Салазар резко дернулся и уставился вглубь коридора.
- Идиоты! — рыкнул он и устремился туда. Он ощутил, когда ситуация накалилась до предела. Все произошло настолько быстро, что авроры, очухавшись, бросились вдогонку только спустя минуту. Салазар, как метеор пронесся сквозь ряды авроров и ворвался в помещение, где держали Тома, и куда сквозь стену проломился Люциус.
Том обернулся ко вновь прибывшему, и только чудо помогло ему не уронить челюсть на пол. Перед ним стоял Сварталфар, в этом сомнений не было, но последним чистым существом этого рода был он. Тогда, кто же стоял перед ним?
- Кто посмел причинить вред моему ребенку? — Салазар блеснул своими страшными глазами.
- Вы кто? — выдавил из себя чиновник, медленно оседая на стул.
- О, невежество, - Салазар окинул всех взглядом. Взмах руки и в воздухе повисла руна, витиеватая и неизвестная. — Сварталфар.
- Это кто? — вырвалось у кого-то удивленно. Салазар окинул его презрительным взглядом.
- Свалтарфары — предки высших темных эльфов, невежа, - насмешливо просветил публику Годрик. — Вы хоть поняли, кого обидели своим невежеством и манерами?
- Но это же сказка…, - вырвалось у какого-то стажера. Годрик посмотрел на него очень сочувственным взглядом.
- Зря ты так, мальчик, - произнес он. — Сал, милый, не надо никого убивать, давай заберем детей, и домой, - уже ласково произнес он, обращаясь к своему партнеру.
- Детей? — пискнул чиновник.
- Да, детей, - Годрик недвусмысленно посмотрел на Тома и Люциуса, которые пребывали в ступоре, правда, этого никто не видел. — Надеюсь, вы принесете Свалтарфарам публичные извинения, - Годрик посмотрел на магов. — Они очень злопамятны…, - и чуть помедлив, добавил. — И опасны. Поверьте, это в ваших же интересах, а то ведь все домовые эльфы могут и исчезнуть… Впрочем, нам пора.
Годрик и Салазар схватили за руки Тома и Люциуса. Хлопка опять не было, но все четверо дружно исчезли.
- Это как? — вырвалось у кого-то. На Министерстве стоял сложнейший щит, аппарировать можно было только с определенной площадки. Хотя, о какой аппарации могла идти речь, если с этими… кем-то все было совсем непонятно.
Один из авроров вздохнул и направился в некую неприметную комнатку, ему нужно было послать сообщение одному человеку, вот только само сообщение тому совершенно не понравится. План провалился еще в самом начале, а ведь они ему говорили, что Малфой не так уж и прост, а Крестона вообще никто не знает. В общем, можно было однозначно говорить о том, что Министерство нарвалось на очень большие неприятности. Он еще не знал, что уже сейчас министра осаждают письмами аристократы, и не просто письмами, а громовещателями. Никто особо не сдерживался в выражениях, так что министр узнал о себе немало интересного, да и о Министерстве в целом тоже. Причем присылали эти громовещатели не только аристократы. Общественность была на стороне таких существ, как вейлы и иже с ними. Каким образом газеты узнали о прародителях Темных высших эльфов, вообще осталось загадкой, но через три часа после исчезновения магов из Аврората вышел экстренный номер «Ежедневного пророка». Казалось, вся редакция неделю просидела в библиотеке и архиве, чтобы найти нужную информацию. Самое интересное, что в этот раз проминистерская газета в пух и прах громила именно Министерство, и как всегда, в рядах ее героев была незабвенная Рита Скитер.
План Дамблдора провалился с треском по всем пунктам, даже толком и не начавшись.

Дамблдор уже в который раз пытался разобраться с защитой Хогвартса.
Его всегда интересовало, каким образом Основатели устроили так, что мало кто, а теперь вообще никто не мог воздействовать на наложенные на замок чары. Впервые он попытался вмешаться в защиту, как только вступил на директорскую должность. Ему казалось, что Замок должен признать его директором и дать ему какие-то полномочия, но все оказалось совсем не так. Замок не отвечал ни на какие запросы, так что мысль о том, что данное сооружение является «живым», умерла, так и не получив подтверждения.
Он искал тайные комнаты, ходы и другие секреты, но замок не спешил открывать свои тайны. Самая большая загадка — тайная комната Салазара Слизерина — так и осталось для него великой тайной. Многие из древних артефактов, когда-то спрятанных в стенах замка, осели в его личных сейфах в Гринготсе. Но не всё и не всегда ему удавалось: тайны Основателей, особенно Слизерина, были для него недоступны. Этот человек смог защитить себя даже через века. Кстати, и более-менее достоверных сведений о Гриффиндоре тоже не было. Всё основывалось только на догадках да людских легендах.
Последние лет двадцать Дамблдор только и занимался тем, что пытался разобраться с защитой Хогвартса. Ему хотелось подчинить себе замок, поставить его на службу своим интересам. Конечно, эти попытки не прошли даром, и вот уже пять лет, как периодически возникали всполохи в наведенных чарах. Дамблдор, будучи директором, мог только ощущать защиту и ее действие, но не влиять на нее. Первые пару лет, когда стали возникать такие проблемы, он каждый раз дергался, пытаясь прояснить ситуацию, но затем решил, что ничего страшного, в принципе, не происходит. Еще ему удалось выяснить, что каждые четверть века замок сам перестраивает защиту, автоматически. На данный момент как раз подходил такой период, поэтому на последний, очень яркий, всплеск в защитных чарах он не обратил внимания, хотя и удивился его силе.
Надо сказать, в истории Дамблдора было много темных пятен, хорошо скрытых от общественности. Всего один человек знал, а именно Геллерт Гриндевальд, что Альбус Дамблдор активно посылался шляпой в Слизерин, но сумел ее переубедить и стал гриффиндорцем. Еще ребенком он знал, как и куда надавить, чтобы все плясали под его дудку — всё внимание взрослых и сверстников должно было принадлежать ему, и больше никому. Маленький Альбус всегда старался оттянуть внимание родителей и родственников на себя: посмотрите, какой я хороший, поглядите, что я умею и так далее и тому подобнее. Он всеми силами задвигал брата и младшую сестру за задний план, зачастую выставляя их посредственностями и неумехами, но делал это настолько грамотно, что всегда был вне подозрений. Ну что вы, ведь он такой хороший мальчик, всегда приходит на помощь, по-доброму улыбается своим родным. И никто не знал, что кроется за этой улыбкой, какую змею они пригрели на груди.
Первым настоящим другом для него стал, что само по себе удивительно, Геллерт Гриндевальд. Почему удивительно? Альбус был не тем ребенком, которому нужны друзья– это во-первых. Во-вторых — да, вокруг него вились другие дети, но интеллектуально они не были ему ровней. В отличие от них Геллерт ни в чем ему не уступал, а в чем-то даже превосходил его. Вполне вероятно, что их дружба вообще оказалась возможной только благодаря факту их учебы в разных школах: Альбус — в Хогвартсе, Геллерт — в Дурмстранге. Принципиально противоположные подходы этих школ к тому, что должны изучать их студенты, притягивали этих неординарных юношей друг к другу. Хогвартс к тому времени уже убрал из школьной программы темные искусства, акцентируя внимание на защите от нее, а Дурмстранг — напротив, всегда славился тем, что во главу угла ставил Темные искусства.
Если разбираться тщательно, то ситуация в Хогвартсе была абсурдной. Как можно изучать защиту от того, о чем не имеешь ни малейшего понятия? Хогвартс, да и общество Великобритании семимильными шагами шло к неуклонному снижению требований к магическому уровню волшебников. Заведомо провальный вариант. Интерпретации истории привели к извращению практически всех исторических фактов, и от правды в ней не осталось даже крупицы.
Альбус тем временем семимильными шагами прокладывал себе путь к власти, не особенно гнушаясь средствами. Он старательно издевался над братом Аберфортом, но при этом его никто не мог ни в чем заподозрить. Сестру, поступившую в школу на три года позже, он не трогал, поскольку не считал женский пол способным что-то ему противопоставить. Так, легкое снисхождение, улыбка, «добрый» взгляд — вот чего удостаивалась Ариана Дамблдор.
Многое изменилось, когда в гости к Дамблдорам приехал девятнадцатилетний Геллерт. Ариане тогда было шестнадцать, и девушка влюбилась в лучшего друга брата. К тому времени и Альбус, и Геллерт уже успели прочно закрепиться в обществе, поскольку оба были сильными магами и не лишенными ума, а также логического мышления. Этот год стал для Арианы Дамблдор последним. Альбус не мог позволить никому вмешаться в то, что принадлежало ему, а Геллерта он как раз и считал своим, хотя тот и не интересовал его в сексуальном плане. Никто никогда так и не узнал правды о том, что случилось с младшей сестрой Альбуса Дамблдора, лишь много позже, после событий дуэли между «непримиримыми врагами» выплыла некая история о том, что Геллерт виновен в смерти девушки, но в этих слухах было столько тумана, что разобраться уже не было возможности.
Альбус в течение долгого времени «утешал» друга, который, как оказался, ответил девушке взаимностью. Тот настолько ушел в себя, что позволил Дамблдору вмешаться в свою жизнь и планы, чем Альбус и воспользовался в полной мере. Он стал выстраивать какие-то свои планы, в которые втягивал различных людей, большинство из которых по мере выполнения своей части «работы» бесследно исчезали. Геллерт не сразу сообразил, к чему его подталкивает друг, а когда осознал, было уже поздно. Он настолько был погружен в свое горе, в несостоявшуюся любовь, что ничего не замечал вокруг, позволяя другу решать свои дела.
Репутация Геллерта оказалась подпорченной. Каким-то непостижимым для него образом его стали считать темным магом, который рвется к власти. Все его попытки исправить ситуацию, только усугубляли положение. Да еще и Альбус стал его подначивать. Эксперименты, которые они вместе проводили, занимали много времени, поэтому и разбираться со слухами и с тем, кто за этим стоит, у Геллерта просто не было сил и возможностей. Его молчание только больше уверяло всех в мысли, что он что-то затевает против магического мира. Альбус во всей этой ситуации держался в стороне, но при этом являлся катализатором всех проблем. Даже в экспериментах он держался в тени, позволяя Геллерту выходить на передний план.
Все было рассчитано тонко, с умом. В нужный момент, подстроенный, естественно Альбусом, Геллерт вышел из себя и стал собирать сторонников. Вскоре его имя начали ассоциировать с Темным лордом. И, как говорится, пошло-поехало. Альбус до последнего держался рядом с Геллертом, находясь в тени. Его имя никогда не связывали с Гриндевальдом.
Играя темной магией, а также в ходе понимания, что легко и просто перестроить общество не получится, Геллерт все больше уходил в сторону агрессивного воздействия. В конце концов, действительно стал Темным лордом.
Нужный момент — нужная ссора, и Альбус Дамблдор, чистенький и незапятнанный, встал на борьбу с угрозой общества. Друзья оказались по разные стороны баррикад. Геллерт только тогда осознал, насколько был неправ, считая этого человека своим другом. Разочарование, постигшее его, было слишком глубоким. Ему хватило пары месяцев, чтобы распутать все интриги, которые вокруг него сплел Альбус Дамблдор, но результаты расследования обнародовать не удалось: теперь менять что-либо в ситуации было уже невозможно и рискованно. Пути двух мужчин разошлись.
К этому времени Альбус уже преподавал в Хогвартсе Трансфигурацию и имел достаточно сильное влияние в обществе, но все так же старался держаться в тени. Геллерт перебрался в Европу, где вот-вот должна была разразиться война. Он оказался первым, кто пошел на сделку с магглами: союз между ним и Гитлером обещал много преимуществ. На самом деле Геллерта не особо интересовала сама война в маггловском мире, которая, по сути, не особо бы повлияла на магический мир. Его интересовали изыскания, которые проводили немецкие ученые по заданию Третьего Рейха в области эзотерики, оккультизма и всего с ними связанного. Так уж получилось, что магглы получили доступ к тем артефактам, которые оказались недоступны для магов.
Военные действия стали приносить пользу в виде огромного количества магических предметов из Восточной Европы, а затем и с русских земель.
В это же время неожиданно-негаданно произошло еще одно событие в жизни Геллерта, которое очень сильно на него повлияло в тот момент и имело огромное значение для будущего, но осталось неизвестным Дамблдору. Геллерт на самом деле не рвался к тому, что приписывало ему общественность, но разочарование и злость всегда были плохими советчиками. Он не стал исправлять то, что уже было сделано, а просто, воспользовавшись своей дурной репутацией, стал действовать согласно созданному имиджу. Это позволило ему получить то, что другим путем вряд ли попало бы ему в руки.
В 1939-1943 годах Геллерт смог собрать такие артефакты и сведения, за возможность взглянуть на которые многие маги продали бы душу. В 1941 году он заинтересовался Русью, именно ею, а не тем государством, которое выросло через века на ее территории. К этому времени активизировал свою борьбу с вселенским злом и Дамблдор, который уже несколько лет примазывался к славе Николаса Фламеля в создании философского камня. Надо сказать, что Геллерт, будучи ровесником Альбуса, выглядел намного моложе того, но это было связано не с какими-то магическими экспериментами, а с его природой. Геллерту приходилось постоянно отвлекаться на Дамблдора, чтобы немного утихомирить его пыл, для этого он создал Темный орден своих якобы последователей, которые и выполняли в основном работу Темного лорда в Англии, а сам же он с головой ушел в изыскания на землях Руси. В конце 1942 года он стал обладателем «молота Перуна», древнего языческого артефакта, который считали частью божества. Этот артефакт мог помочь повернуть реки вспять, вызвать дождь или снег, грубо говоря, работал со стихиями. А через год он, наконец, нашел то, что искал с момента, как Русь стала ему доступна — «Книгу Велеса». Неужели такие артефакты не были спрятаны от чужих глаз? Были, но он слишком рьяно их искал, да и везде найдутся предатели.
А затем Альбус вызвал его на «дуэль века». Геллерт знал, что так просто Дамблдор не пошел бы на этот шаг, и, значит, у того был какой-то козырь в рукаве. Он несколько дней обдумывал план своих действий и пришел к решению, которое устроило бы всех, относительно, конечно. Альбусу не пришлось даже воспользоваться своим козырем, просто в какой-то момент битвы на Геллерта рухнула часть стены, погребая его под собой. Его смерть констатировали по руке, которая торчала из-под завала и казалась совершенно безжизненной. Вот так умер Геллерт Гриндевальд — Темный лорд, но не Геллерт — человек. Дамблдор так никогда и не узнал, что когда уходил с «поля боя», его провожал пристальный взгляд человека, который когда-то считал его, Альбуса, своим другом. С того самого дня Геллерт несколько десятилетий не объявлялся в магическом мире, уйдя жить в то единственное место, где он был таким же, как и все остальные. Он всего несколько раз бывал в магическом мире, и третий раз был как раз тем, когда он встретился со своим старшим сыном. Даже в свои сто тридцать пять лет Гриндевальд выглядел всего лет на шестьдесят, что очень сильно отличало его от «светлого старца» Дамблдора. И самым главным различием между этими двумя людьми было именно то, что у Геллерта были дети. Альбус Дамблдор, человек, проповедующий любовь, никогда в жизни не испытал этого чувства. Вот такая игра Судьбы.
***
Дамблдор был уверен, что ему удастся задеть Малфоя и Крестона. Почему он так взъелся на второго аристократа, было непонятно, но то, что эти двое общались, было для директора плохим знаком. Появление четырех слизеринцев в Большом зале после выходных заставило его задуматься. У него на какой-то краткий миг появилось чувство, что он выбрал себе не тех врагов. Дамблдор никогда особо не интересовался наследственностью магов, имеющих в себе гены магических существ. И сейчас мысль, что зря он этого не сделал, прочно засела в его мозгу.
Он несколько минут наблюдал за четырьмя пятикурсниками, как и весь зал. Ни от кого не укрылось, что Гарри Крестон смотрит своими глазами, только что-то странное было в них. Так зачастую смотрели пророки, словно сквозь бельмо. «Надо бы разобраться, что же такое с этим мальчишкой приключилось», - размышлял директор. — «Ох, надо бы еще выяснить, где Поттера похоронили. А то ведь действительно странно, что я этого не знаю». Дамблдор прищурился, и именно в этот момент, подняв голову, на него посмотрел Гарри Крестон. «Ложь», - считал директор, но его тут же выкинуло. Пробиться к мальчику было невозможно, если тот сам не хотел этого. Мальчишка либо очень хорошо владел окклюменцией, либо у него стоял искусственный щит. Дамблдор считал, что второе. Они несколько секунд смотрели друг на друга, а затем Крестон просто отвернулся, но что-то промелькнуло в его глазах. Дамблдор встряхнул головой, пытаясь отделаться от странного шума в голове. «Ах ты, маленький…», - выругался он. Он чуть не вскочил со своего места и не кинулся к мальчишке, чтобы придушить его прямо в зале. Крестон вошел к нему в разум, и, скорее всего, это было возможно как раз из-за того, что мальчишка оказался сиреной. Что-то такое Дамблдор читал или слышал. «Надо бы собрать всю информацию. Грейнджер тут будет незаменима, тем более, Невиллу будет полезно знать своих врагов в лицо», - на лицо директора вернулась улыбка.
В зал в своей излюбленной манере ворвался Снейп, пронесся через весь зал, поскольку пришел через главный вход и уселся на свое место. Сегодня он выглядел еще более мрачным, чем обычно.
- А директор чего-то не особо закрывается, - заметил Рон.
- Да, у него мысли так и разбегаются в разные стороны, как тараканы, - с сарказмом подтвердил Гарри. — Он пока еще не понял, что мы с Драко уже женаты. Слишком занят составлением своего трудового распорядка на сегодня.
- Гарри, в чем дело? — Драко тронул своего возлюблено за локоть.
- Он подстроил какую-то пакость нашим отцам, - сказал Гарри и вдруг резко вскинул голову, словно к чему-то прислушивался.
- Что? — тут же накинулись на него друзья. Гарри взял за руку Драко, а вторую протянул Ориону. Парни недоуменно на него посмотрели, а затем прикоснулись к нему.
- Чувствуете? Снова, - по замку в очередной раз прошла волна ряби, словно стены вздыхали.
- Ощущение такое, словно Замок оживает, - передернул плечами Драко.
- Неприятно? — Гарри посмотрел на него.
- Не знаю, как ты это воспринимаешь, но я бы не хотел это чувствовать постоянно, - признался Драко.
- Хмм, для меня это так, словно теплом укутывает, а для вас? — Гарри снова посмотрел на друзей.
- Ну, как будто по стенам дрожь проходит, - признался Рон. — Думаю, для тебя это по-другому, потому что ты потомок Салазара. А он — один из Основателей Хогвартса.
- Вполне, вполне, - покивал головой Драко, соглашаясь со словами Рона.
- Может быть и так, - пожал плечами Гарри. — Но нам пора на уроки. Что у нас там сейчас?
- Травология с грифами, - скривился Драко.
- Пошли, - вздохнул Гарри. Ему совершенно не хотелось начинать утро со стычек, но, похоже, не судьба. — И кому в здравом рассудке пришло в голову ставить два враждующих факультета в пары на уроки. Такое ощущение, что они специально разжигают огонь вражды еще сильнее, - это Гарри проговорил, уже двигаясь к дверям.
- Ой, и откуда у тебя такие мысли, слепец? — раздалась за спиной.
- Финиганн, ты меня уже достал, причем основательно, - вздохнул Гарри, не оборачиваясь. — Не выспался ты, что ли, сегодня на своей кровати с желто-красным пологом с голубой птичкой.
Кто-то засмеялся, посчитав это просто шуткой, и немногие заметили удивление на лицах трех гриффиндорцев, которые теперь пытались понять, откуда Крестон знает, что на кровати Симуса именно такой полог.
- Рон, в чем дело? — тихо спросил Орион.
- У Финиганна именно такой полог, - поделился новостью Рон.
- Уизли, ты сволочь, - вдруг кинулся к рону Финиганн, сообразивший, откуда может быть высказанная Крестоном информация. — Предатель.
- Руки убери! — спокойно, холодно и с угрозой произнес Орион. Его зрачки вдруг стали вертикальными, и Симус замер на месте, словно врезался в невидимую стену.
- Таким как вы не место в Хогвартсе, - выступила вперед Гермиона.
- Как раз таким, как ТЫ, не место в этой школе. Она создавалась для детей магов и магических существ, а из нее сделали балаган, переврав все, что только возможно, - Рон мрачно посмотрел на бывшую подругу.
- Что, стал слизеринцем, и теперь я для тебя грязнокровка? — пошла в разнос Гермиона.
- Грейнджер, у тебя со слухом плохо? — скривился Драко. — Насколько я тут вижу и слышу, это слово применила ты, а не Рон.
- Я все расскажу о вашем поведении Дамблдору, и вас выгонят из школы, - встала в позу гриффиндорка.
- А ты, значит, считаешь, что директор у нас — непогрешимая личность? — Гарри пристально посмотрел на девушку.
- Он самый сильный маг на свете…, - вздернула подбородок Гермиона.
- И что ж тогда этот «САМЫЙ СИЛЬНЫЙ МАГ НА СВЕТЕ», - с презрением в голосе начал Гарри, - никак не может справиться с Волдемортом и взваливает решение проблем на недоучившего студента, который и палочкой-то махать не умеет правильно?
- Да как ты смеешь? — Гермиона замахнулась, но ее руку перехватил Драко, чьи глаза обещали ей большие проблемы, если она еще раз позволит себе поднять руку его партнера.
- СМЕЮ, - рявкнул Гарри. — И ты тоже должна была бы думать головой, а не полагаться на книги и слова. И то, и другое может быть пропитано ложью. Гриффиндор — хороший, Слизерин — плохой…, - ядовито фыркнул Гарри. — Я что-то не заметил, чтобы хоть в одной из книг было написано, что оба основателя были магическими существами и истинными партнерами, и что пропали они в один и тот же день…
- Ложь, - воскликнула Гермиона.
- Значит, ты считаешь, что Годрик Гриффиндор лгал? — Гарри с презрением посмотрел на девушку, которая была его подругой, по словам окружающих.
- ЧТО?! — глаза Гермионы стали чуть ли не с галеон размером. — Я не понимаю, причем здесь это?
- Просто так написано в дневнике Гриффиндора, - с жалостью посмотрев на девушку, удостоил ее ответом Гарри. — И, кстати, Годрик тоже был против обучения магглорожденных в стенах Хогвартса. Он считал их не способными достичь того уровня магии, стандарты которого устанавливались в стенах этого замка. Они должны были обучаться отдельно. И только их дети, и то не всегда, могли получить возможность учиться здесь. Хорошо придумывать сказки, когда правды уже за ними не видно, не так ли?
Гарри отвернулся, и двинулся к теплицам, где их уже ждала Спраут.
- Мистер Крестон, похвально, что вы интересуетесь истинной подоплекой дел и не верите в легенды, - произнесла профессор травологии. — Двадцать баллов Слизерину за историческую справку и минус десять за форму, в которую вы ее облекли.
- Да, профессор, извините, вышел из себя, - ответил Гарри.
- Ничего страшного, но постарайтесь впредь вести себя достойно того имени, которое вы носите, - улыбнулась Спраут.
- Профессор, вы хотите сказать, что это правда? — неуверенно спросила Лаванда Браун.
- Эта информация в официальных источниках не содержится, но Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин действительно были партнерами и магическими существами. Они никогда не ссорились. Из заметок, сделанных Годриком на полях одного из его трактатов по травологии, следует, что он был безумно влюблен в своего партнера.
- Но в истории Хогвартса написано…, - не хотела сдаваться Гермиона.
- Мисс Грейнджер, - Спраут с какой-то жалостью посмотрела на девушку. — Я могу лишь повторить слова мистера Крестона, не всегда книги содержат правду, в том числе, или в первую очередь, не «История Хогвартса».
Стало ясно, что сегодняшний урок травологии пройдет несколько иначе, чем обычно.
- Профессор, а почему тогда эта информация никому не известна? — Миллисента Буттлстроуд посмотрела на Спраут.
- Политика, - прозвучало в ответ.
- Но тогда большая часть теорий о магии может оказаться в корне неверна, - произнесла Панси.
- Вы правы, мисс Паркинсон, - кивнула профессор Спраут. — Политические взгляды сильно влияли на то, как развивалась магия. Надо сказать, что в последние лет сто-сто двадцать никакого прогресса не происходит. В магическом мире застой: нет новых заклинаний, уровень магических знаний и навыков из поколения в поколение искусственно снижается. Очень жаль, что мистера Поттера с нами нет, при должном обучении он мог бы стать выдающимся магом, сильным и способным создавать свои заклинания.
- А Невилл…, - начала Гермиона.
- Нет, мистер Лонгботтом очень неплох в моем предмете, надо сказать, он один из лучших учеников по Травологии с момента начала моей работы на этой должности, - произнесла Спраут. — Но он, увы, не универсал, каким был мистер Поттер. Могу вам сказать, что в вашем потоке есть несколько подобных студентов — вот, например, мистер Уизли, мистер Блек, мистер Малфой и мистер Крестон, еще могу назвать Мистера МакМиллана — это из мальчиков. А вот из девочек могу назвать только мисс Паркинсон, сестер Патил и Ханну Эббот. Среди шестикурников нет никого, да и из семикурников тоже, с четвертого курса — мисс Уизли, но она слабее тех, кого я уже назвала. Ну, и среди первых трех курсов опять никого нет. У остальных уровень средненький, даже не средний.
- Но профессор Дамблдор…, - снова начала Гермиона.
- Мисс Грейнджер, всем людям суждено ошибаться, в том числе и директору. Альбус Дамблдор не является светочем или истиной в последней инстанции. Этот человек шел к своей власти по головам, зачастую оставляя за собой трупы, - холодно произнесла Спраут. — Урок закончен, все свободны, - после чего развернулась и ушла в теплицу. И тут же прозвенел звонок.
Гарри еще несколько секунд смотрел на закрытую дверь теплицы, затем повернулся к друзьям.
- Это не Спраут, - наконец, выдал он.
- ЧТО?! — воскликнула Панси.
- Это не Спраут, - тихо повторил Гарри.
- Ты уверен? — Драко прищурился.
- Да, но не могу сказать, кто, - кивнул Гарри.
Гриффиндорцы шли притихшие, только Гермиона что-то шипела себе под нос. Когда она свернула на лестницу, у слизеринцев не было сомнений, куда она направилась — к директору. Но ей не суждено было с ним встретиться: директора на место не оказалось. Девушка не особо поверила в то, что услышала. Она безоговорочно верила в книги и считала, что всему можно научиться по этой кладези знаний. Но книга никогда не заменит опыта и человеческого общения.
***
Дамблдор уже устал носиться по маггловской части Англии, пытаясь прояснить ситуацию с тем, куда же, собственно, дели тело Гарри Поттера. Наконец, ему удалось это выяснить, и он рванул на кладбище. Быстрый взмах палочки — и озадаченное выражение на лице. Тела в могиле не оказалось, но и выяснить, кто же тут поработал, у него не получилось. На кладбищах примененная там магия быстро исчезала, и отследить применившего заклинание мага не представлялось возможным. Именно поэтому выяснить то, что случилось на самом деле на кладбище в Литтл-Хенглтоне при возрождении Волдеморта, никому не удалось.
- И где теперь искать тело? — пробурчал вполголоса Дамблдор. Конечно, это место можно было выдать за место захоронения Гарри, но ведь не он один такой умный, кто проверит, есть ли тут тело. — Только этого не хватало, - вздохнул старик, и аппарировал. Он сегодня и так уже побегал слишком много. Но проблемы нашли его в Хогвартсе. После ужина к нему явилась Гермиона и выложила то, что случилось на уроке Травологии. Выяснилось, что после этого Спраут ни на одном из своих уроков не появилась, и, кроме пятикурсников Гриффиндора и Слизерина, ее никто сегодня больше не видел. Организовали поиски. В половине десятого профессора нашли в бессознательном состоянии, причем заслуга принадлежала не кому-нибудь, а Снейпу. На Спраут были наложены чары невидимости. Проведя все диагностики, выяснилось, что уже на завтраке за столом сидела не настоящая профессор.
Дамблдору необходимо было принимать срочные меры, чтобы исправить ситуацию. Он никогда не думал, что правда может вот так выйти наружу, но, слава Мерлину, тут ее были всего лишь крупицы, но и этого было достаточно, чтобы некоторые начали задавать вопросы, например, та же Грейнджер.
- Геллерт, Геллерт, и зачем ты столько всего попытался в свое время вытащить наружу? Не нужно это никому, не нужно, - пробормотал Дамблдор. — Пусть прошлое останется в прошлом, а мы будем жить с теми легендами и сказками, которые всех устраивают. Я не для этого создавал этот мир, чтобы все рухнуло в одну минуту.
Дамблдор даже не мог предположить, что в одной из слизеринских спален на кровати некого рыжеволосого паренька лежит конверт из плотной дорогой бумаги, и на нем написано: «Моему сыну, Рону». Правду можно скрывать, но рано или поздно она все равно выйдет наружу. Начало было положено…

Глава 35. К вопросу о памяти.

Этот день был полон сюрпризов. Стычки между гриффиндорцами и слизеринцами становились все агрессивнее. Последним уроком в этот уже надоевший многим день для пятикурсников двух враждующих факультетов стала Трансфигурация.
Гарри после травологии начала мучить сильная головная боль, от которой не спасало даже болеутоляющее зелье. Он только стиснул зубы и предпочел терпеть, лишь бы не дать повода своим бывшим однофакультетникам позубоскалить.
- Итак, сегодня цель нашего урока, - начала урок МакГонагалл, - превращение неживого в живое. Статуэтка должна превратиться в свой живой аналог.
Гарри посмотрел на симпатичную статуэтку — развалившегося вверх лапами котенка. «Интересно, когда я его оживлю, он будет таким же симпатичным?» - подумал он, пропуская все объяснение профессора. В принципе, теорию он знал неплохо. Мужчины постарались вложить в его голову как можно больше знаний.
- Можете приступать, - услышал он голос МакГонагалл. Он взмахнул палочкой…
Мысли все время уходили куда-то в сторону, совершенно не желая концентрироваться на теме и цели урока. Сквозь пульсирующую боль в мыслях то и дело появлялись таинственные образы, которых раньше не было. Сначала это был странный, головокружительный полет на метле, который закончился пойманным ртом снитчем, затем бег от огромной рептилии, дементоры и страх…
- Мистер Крестон, с вами все в порядке? — ворвался в его сознание обеспокоенный голос МакГонагалл. Гарри поднял на нее глаза. Женщина почему-то отшатнулась и задержала дыхание, словно пыталась не сказать то, что вырывалось из ее уст. Несколько секунд, всего за несколько секунд в ее глазах промелькнуло столько эмоций — испуг, непонимание, осознание, удивление и принятие.
- Ну вот, начались проблемы, - пробурчал Драко, яростно взмахнув над своей статуэткой палочкой.
- Чик-чирик, - выдала ожившая пичужка.
- Десять баллов Слизерину, мистер Малфой, потрясающая работа, - уже своим обычным голосом произнесла МакГонагалл. — Мистер Крестон, с вами все в порядке?
- Да, мэм, просто голова болит, - признался Гарри.
- Может быть, вам стоит посетить больничное крыло? — спросила профессор.
- Я потерплю, - покачал головой юноша, затем взмахнул палочкой над статуэткой, и, забыв произнести заклинание вслух, невербально превратил свою статуэтку в живого котенка.
- Десять баллов Слизерину, мистер П…Крестон, - моментально исправилась она так, что почти никто не заметил ее заминки. Лишь четыре пары глаз внимательно посмотрели на профессора. К счастью, все принадлежали слизеринскому квартету.
Окончание урока прошло спокойно. Гарри играл со своим котенком, Драко тренировался, то превращая пичужку в статуэтку, то обратно ее оживляя. К концу урока идеальный результат был также у Ориона, Рона, Лаванды, как ни странно, и у Гермионы. Невилл не справился. Собственно, в этом никто и не сомневался.
- Интересно, и каким образом он должен победить Волдеморта, если его успехи в учебе даже до уровня средненьких не дотягивают? — задумчиво глядя на своего бывшего однокашника, прошептал Рон.
- А нас это должно заботить? — собирая вещи в сумку, бросил Орион.
- Вы все Пожиратели, и ваши… - влез Финиганн.
- Мистер Финиганн, у вас есть основания для подобных обвинений? — МакГонагалл пристально смотрела на своего студента.
- Это всем известно! - выпалил тот.
- Кому — всем? — уточнила профессор. — Мне вот, например, не известно. И я точно знаю, что отец мистера Блека Пожирателем не является. О мистере Крестоне вообще почти ничего не известно, но его имя никогда не ставили в один ряд с теми, кто был когда-то заподозрен в связях с Пожирателями. Уизли, как мне помнится, тоже таковыми не являются.
- Малфои…, - решила вступить в разговор Гермиона.
- Насколько я знаю, лорд Малфой был оправдан, - тут же парировала МакГонагалл.
- Не судите, да не судимы будете, - вдруг произнес Гарри, глядя в окно.
- Что? — на него удивленно уставились все.
- Лорда Малфоя судили и оправдали, - произнес Гарри. — Но хоть кто-то из вас хоть раз поинтересовался, почему они все пошли служить Ему? Ничего не происходит без причины. И не надо говорить, что все они стали Пожирателями только из-за ненависти к магглам. Таких на самом деле единицы.
- Да что ты можешь знать? — закричал Невилл.
- По более твоего, Лонгботтом, - парировал Гарри. — Маги, так же, как и магглы, могут быть как плохими, так и хорошими. И пример тому — тот же Гарри Поттер, которого убил собственный дядя только за то, что Золотой мальчик имел наглость появиться на свет.
В кабинете стало тихо, даже жутко. На Крестона смотрели так, словно он сейчас сказал нечто никому неизвестное.
- А правда, что ты и Гарри — крестные братья? — тихо спросила Парвати.
- Правда. И тетя Драко — действительно, крестная мать Гарри Поттера, а его отец был моим крестным, у Ориона — крестный — Люциус Малфой, - почти равнодушным голосом сказал Гарри. — Есть еще вопросы?
- А почему тогда он жил не с вами? — вдруг презрительно бросил Томас. Гарри повернулся к нему лицом, смерил взглядом.
- Отец не смог добиться опеки, поскольку кое-кто посчитал себя Господом Богом на земле, - сказал, как отрезал Гарри. — Если бы все сделали правильно, то сейчас Поттер был бы жив и даже счастлив, но этот кое-кто почувствовал себя гениальным кукловодом, да вот незадача: марионетка сломалась! — последние слова Гарри буквально выплюнул.
- Мистер Крестон, - МакГонагалл не вмешивалась в его речь, но сейчас сочла необходимым обратить его внимание на себя. — Вы считаете себя преданным за мистера Поттера?
- Да, - тихо-тихо прозвучало в ответ. В классе снова стало тихо. Профессор кивнула, словно соглашаясь с какими-то собственными выводами, затем обвела взглядом своих «львят».
- Думаю, у всех вас есть, о чем подумать, - произнесла она. — Вы услышали достаточно, чтобы сделать свои выводы. Мистер Крестон, задержитесь.
- Да, профессор, - кивнул Гарри, начав собирать свои вещи. Урок закончился уже минут пятнадцать назад.
Гриффиндорцы удалились первыми, и в кабинете остались только четверо слизеринцев — друзья вовсе не собирались оставлять наедине с МакГонагалл своего друга. Собственно, та не имела ничего против дружеской поддержки для своего ученика.
- Гарри, как вы попали к лорду Крестону? — посмотрела она на юношу.
- Лорд Крестон — отец Гарри, - фыркнул Драко. МакГонагалл его проигнорировала.
- Хорошо, я задам вопрос по-другому. Каким образом вы из Поттера превратились в Крестона? — женщина села перед Гарри. Тот поднял на нее свои лучистые глаза. В кабинете пахнуло свежестью моря: сирена снова начала выбиваться наружу. Драко тут же сжал его ладонь. Юноши хоть и не показывали, но были испуганы тем, что МакГонагалл так легко разгадала загадку, в которой, имея все те же условия, никак не может разобраться штатный шпион Дамблдора.
- Может быть, потому что я всегда был Поттер-Крестоном? — наконец, произнес Гарри.
- У вас два отца? Как и у мистера Блека? — уточнила профессор.
- Эмм, а вы откуда знаете? — удивился Орион.
- Если никто больше не заметил вашего сходства с двумя моими бывшими студентами, то это не значит, что я не могла понять, что вы сын не только Сириуса Блека, но и Ремуса Люпина, - усмехнулась МакГонагалл. — К сожалению, так быстро разобраться личности Гарри Крестона я не могла, пока его взгляд на сегодняшнем уроке не натолкнул меня на мысль. Но, как так вышло, что?..
- Лили Эванс только выносила меня и Ориона, моей матерью является Джеймс Поттер, который и был сиреной, - вздохнул Гарри, не видя смысла что-то скрывать.
- Профессор, - чуть прищурившись, Драко смотрел на МакГонагалл. Его очень беспокоила эта ситуация, ведь она могла означать то, что директор в скором времени будет посвящен в их маленькую, но очень серьезную тайну.
- Что ж, мистер Крестон, думаю, что вы и ваши друзья сможете уделять мне по два вечера в неделю, поскольку зарывать такой талант будет просто кощунством, - введя в ступор ребят, вдруг выдала профессор. Но буквально через секунду стало все ясно. Двери в кабинет распахнулись, впуская внутрь директора, пребывающего в не очень хорошем настроении, и Амбридж. — И, мистер Крестон, вы хотите оставить себе котенка, или все же вернете мне статуэтку?
- Эмм, а можно я его заберу? — в голосе Гарри появились просящие нотки.
- Можно, только вам придется периодически обновлять заклинание, и не забудьте, что он все-таки ненастоящий, - произнесла МакГонагалл.
- Спасибо, профессор, - улыбнулся юноша.
- Первое ваше занятие будет завтра. Я жду вас в семь часов вечера, молодые люди, - строго взглянув на четырех слизеринцев, произнесла МакГонагалл. Те только кивнули ей головой в ответ. Юноши молча покинули кабинет под пристальным взглядом директора.
Выйдя из кабинета, Гарри замер, прислушиваясь. Голосов почти не было слышно, но кое-что понять все же удалось. Во-первых, он получил подтверждение тому, что на уроке явно была не Спраут; во-вторых, директор пытался выяснить, что задержало в кабинете трансфигурации четырех слизеринцев. МакГонагалл ответила, что решила давать им дополнительные уроки сверх программы, поскольку таланты перспективных студентов надо развивать. Что на это сказал Дамблдор, ребята не услышали в отличие от следующей реплики профессора трансфигурации.
- Я не считаю нужным тратить свое время на подобные вещи, - громко и возмущенно произнесла МакГонагалл. — Вашими усилиями я уже потеряла двоих своих студентов, так что теперь я буду руководствоваться собственными убеждениями и желаниями. Если вам так надо обучать Лонгботтома, так учите его сами, вы же преподавали когда-то Трансфигурацию, директор!
Гарри потянул друзей в сторону подземелий — то, что им было нужно, они уже услышали. Все четверо вздохнули с облегчением, когда поняли, что профессор трансфигурации не собирается сдавать их директору.
- Хмм, а МакГонагалл совсем не плохая, - вдруг выдал Драко. — Я был неправ в ее оценке.
- Все, мир рухнул, Малфой признал, что он неправ, - сыронизировал Рон, и тут же сменил тему. — Чем займемся?
- Хмм, - Драко оценивающе оглядел Гарри, затем Ориона, после чего хитро посмотрел на Рона.
- Это что еще за плотоядные взгляды? — нахмурился Орион. — Нет, Гарри, ты только посмотри на этих двоих. Ни стыда, ни совести.
Гарри звонко рассмеялся. Напряжение, не отпускавшее его весь день, вдруг схлынуло, голова прошла, и даже дышать стало легче.
- Не, вы видели это? Вы читали?..– услышали они возглас.
Ребята переглянулись и направились в сторону голосов. Оказалось, там собралась небольшая шуршащая «Пророком» толпа, которая обсуждала статью в газете. Как ребята выяснили, слушая обсуждения, вышел экстренный номер «Ежедневного пророка», который в кои-то веки критиковал Министерство. В огромной статье была изложена история «приглашения» лордов Малфоя и Крестона в Аврорат, попытка их унизить, а также появление главы Сварталфаров, которые считались давно вымершими существами, практически легендой. Кто-то даже успел сделать несколько колдографий, которые теперь служили дополнением и доказательством всего изложенного.
- Мда, - выдал Рон, глядя в доставшийся ему экземпляр. — И у кого хвати…, - договорить он не смог, поскольку взгляд упал на колдографию, на которой были запечатлены Годрик и Салазар. — Пффф, - выдал он, схватил друзей и потащил их в гостиную, поскольку тут явно было не место и не время для обсуждений.
Они не заметили внимательного взгляда Гермионы. Реакцию Рона она сразу же объяснила тем, что мужчин на колдографии он знает, причем знает очень хорошо. Но не ожидал их увидеть — таков был ее вывод. У нее было много вопросов, и за сегодняшний день их только прибавилось, но для нее аксиомой было только то, что исходило от Дамблдора. Это был авторитет, который никто и ничто не могло поколебать.
Еще одна пара глаз внимательно наблюдала за Грейнджер. Джинни Уизли после того, что сделали родители, не хотела и не собиралась с ними общаться. Для себя она давно решила, что Рон и Билл — ее братья, кто бы что ни говорил или ни делал. Первый курс, когда она стала жертвой дневника Тома Риддла, многое изменил в ней, и она уже не была прежней девочкой, которая видела мир в розовом свете. Те, кого тронула тьма, не остаются прежними, хотя это вовсе не значит, что имя им - зло. Просто ничто в этом мире не проходит без последствий. И сейчас она смотрела на девушку, которая никогда не сможет осознать, что сотворила собственными руками, поскольку своей воли она не имеет. «Эх, Гермиона, Гермиона, ты ведь не найдешь ответов на свои вопросы в книгах. Главный учитель — жизнь, а не переплетенные пергаменты. Буквы, в отличие от людей, мертвы в по своей природе», - вздохнула про себя рыжеволосая гриффиндорка, и только после этого посмотрела на четверых удаляющихся слизеринцев. — «Хоть какая-то ошибка исправлена, но вот цена этого исправления…»
- Джинни, ты чего? — рядом с ней вырос Дин Томас.
- Вот скажи, Дин, ты на самом деле дурак, или у тебя просто временное помешательство? — спросила девушка, глядя на пятикурсника.
- Не понял? — озадачено отреагировал тот.
- Оно и заметно, что ты ничего не понял, - хмыкнула Джинни. — Вот скажи мне на милость, с чего вы пристали к Крестону? Он вам лично что-то сделал? Ты что, его столько лет знаешь, что имеешь права издеваться?
- Джинни, ты чего? — Дин даже отступил от рыжей девушки, которая уже не сдерживала своей ярости.
- Я чего? Мне интересно, чего ВЫ! — заявила та. — Вы ведете себя, как безмозглые придурки. И, к вашему сведению, если бы вы не трогали слизеринцев, они не трогали бы вас. Так ведь нет, у вас же руки чешутся… Да, что с вами, моральными инвалидами, разговаривать! У вас же в одно ухо влетает, в другое вылетает, - развернувшись и взметнув мантией не хуже Снейпа, Джинни удалилась под ошеломленными взглядами свидетелей этой сцены.
Четверо слизеринцев тем временем спокойно спустились в подземелье, и сразу же ушли к себе. Рон уселся за стол и уставился на Гарри, ожидая от него какого-то вердикта. Драко тут же обнял своего супруга, а Орион тем временем прошел к своей кровати. Именно он заметил одно маленькое несоответствие в спальне, а именно — лишний предмет на кровати своего партнера.
- Эээ, Рон, тут тебе письмо…, - Орион замялся, но все же договорил: — От отца.
Рыжий юноша несколько секунд непонимающе смотрел на своего парня, затем медленно встал. Почему-то каждый шаг давался с таким большим трудом, словно к его ногам привязали тяжеленные гири. Орион решил отойти, но был пойман за руку.
- Не уходи, - даже голос Рона охрип. Юноши вместе сели на кровать. Рыжий смотрел на конверт, как на змею.
- Рон, - тихо позвал Гарри.
- А? — повернулся тот к другу.
- Я не думаю, что это от Уизли, - сказал зеленоглазый брюнет.
- Я тоже, - кивнул Рон, затем сделал глубокий вдох, после чего решительно взял конверт и вскрыл его. Руки заметно дрожали.

«Здравствуй, мой младший и второй сын Рональд!
Я рад, что ты, наконец, вступил в наследие. Также я счастлив, что рядом с тобой находится такой сильный и подходящий партнер, и что у тебя есть замечательные друзья.
Так сложились обстоятельства, что я не смог забрать ни тебя, ни Вильяма к себе. Была также вероятность, что вы оба никогда не вступите в наследие: так в последние несколько столетий происходит с тельхинами — мы вырождаемся, к сожалению. Но я никогда не забывал ни о тебе, ни о Билле и наблюдал за вами издалека. Я рад, что и ты, и Билл получили мое наследие.
Вы оба — тельхины, но ты еще и берсеркер. Ты — мое дитя, мальчик, и я горжусь вами обоими - тобой и Биллом.
Я очень хочу с тобой встретиться, сын. Я пойму, когда ты будешь готов к встрече.
Твой отец, Геллерт Гриндевальд»

- Ну, не х… себе, - вырвалось у шокированного Ориона, который читал письмо вместе со своим партнером. — Чтоб вас всех.
- Что? — Драко даже подпрыгнул от такой реакции друга.
- Вот скажи, вам с Гарри без таких именитых родственников совсем не живется, что ли? — юный Блек смотрел на Рона.
- Я не знал, - словно защищаясь, пробормотал тот в ответ.
- Да я понимаю, - кивнул его парень. — Только вот от этого не легче.
- Что там, в этом письме? — не выдержал Драко.
- Его отец — никто иной, как Геллерт Гриндевальд собственной персоной, - язвительно выложил Орион.
Несколько секунд в спальне было тихо, а затем Гарри сложился пополам от хохота.
- Хахаха, - надрывался юноша. — Нет… хахаха… вы только представьте… хахаха… в Слизерине… хахаха… учатся… хахаха… сыновья двух последних Темных лордов… хахаха…
Пощечина была неожиданной и хлесткой, но другого способа привести партнера в чувство Драко просто не нашел.
- Спасибо, - выдавил из себя Гарри.
- Не за что, - буркнул блондин.
- На самом деле было бы смешно, если бы не было так страшно, - мрачно выразился Орион.
- Что будем делать? — просил Драко.
- Наверное, Рону нужно встретиться с отцом, - предположил Гарри, уже пришедший в себя и отдышавшийся после истерики. Мало кто мог ожидать, что прежний Темный лорд спокойно где-то живет, и в довольно почтенном возрасте умудрился заиметь двоих сыновей.
- А что вообще в нашей истории правдиво? — вдруг спросил Рон.
- Думаю, наша задача это выяснить, - тихо сказал Драко.
- Память…, - прошептал Гарри. — Это так же, как у меня сейчас…
- Ты о чем? — удивился Орион.
- Просто все магическое сообщество можно сравнить со мной и моей памятью, - сказал брюнет. — Общество живет в настоящем, не тужит, но прошлое — как в тумане. Вроде оно и есть, но сильно искажено. Всем известно, что произошло, но никто точно не знает, так ли оно было на самом деле, поскольку доказать что-либо сложно. И ты либо живешь дальше, либо пытаешь восстановить свою память.
- Да, операция «Память» вступает в силу, - буркнул Рон.
- Почему бы и нет, - отозвался Гарри. — Маги имеют право знать, как все было на самом деле, а не слепо верить тому, что кто-то им сказал только потому, что так лучше.
- Хмм, и с чего начнем? — Драко посмотрел на своих друзей.
- С меня, - сказал Гарри. — Моя память начинает подкидывать какие-то моменты из прошлого. Значит, она при мне, просто заблокирована.
- Ладно, - со вздохом кивнул Драко, понимая, какую именно ношу они на себя взвалили только что.
Неожиданно метки всех четверых полоснуло огнем.
- Ай, - юноши тут же расстегнули одежду, чтобы посмотреть, в чем дело. Драконы, что были у каждого на метках, расправили свои крылья, заслонив остальные знаки. Метка ожила.
- По-моему, мы что-то натворили, - выдал Орион.
- Ага, как всегда, - хмыкнул Рон.
- Ри нас точно выдерет, как щенков, чтоб неповадно было в следующий раз, - как-то вяло отозвался Гарри, разглядывая своего извергающего огонь дракона.
- Да, если раньше нас не уделают наши собственные папочки, а потом наставники не добавят, - заявил Драко.
- Влипли, - вынесли общий вердикт парни и тяжело вздохнули. Теперь оставалось только ждать, что они и собрались делать.

Том, словно нашкодивший щенок, забился в угол дивана и не смел поднять глаз на разоряющегося на всех известных и не очень языках мужчину. Это продолжалось уже без малого час. Вставить хоть слово не представлялось возможным, поскольку рот затыкали мгновенно.
Фенрир тихо посмеивался, развалившись в кресле у камина и поглядывая на Салазара Слизерина, распекающего Темного лорда на все лады, причем приятного в этой речи не было ни слова. Ох, как же давно он мечтал вот также пройтись по загривку этого мага! Ну и пусть это не он сейчас тут склоняет Волдеморта по всем падежам, зато какое удовольствие смотреть на растерянность и замешательство Тома…
- Мальчишка, да твой сын умнее, чем ты! — орал Салазар, вышагивая вдоль дивана. Три шага в одну сторону, три в другую. И так раз за разом. — Пороть тебя было в детстве некому…, - далее снова пошел непереводимый фольклор. Логика у присутствующих работала прекрасно, так что никаких проблем с тем, чтобы уловить смысл, не наблюдалось.
Тому, по-видимому, надоело выслушивать в свой адрес оскорбления, и он решил остановить «избиение младенцев».
- У вас нет никакого права… - он сам заткнулся, когда понял, что именно и кому ляпнул. В следующее мгновение его так припечатало всем телом об стену, что дух перехватило и воздуха стало не хватать.
- Что ты сказал? — вкрадчиво поинтересовался Салазар, глядя в синие глаза своего неразумного потомка по человеческой линии, а также «детки» по нечеловеческой. Тому говорить было сложно, поскольку Слизерин довольно ощутимо сжал его шею, удерживая расплющенным у стены.
Фенрир всеми силами пытался скрыть свое злорадство: в этом мире появился тот, кто мог держать это своевольное и своенравное создание в узде.
- Знаешь, как в мое время учили неразумных отпрысков? — поинтересовался Салазар. — И неважно было, сколько этому отпрыску лет, - он на секунду замолчал, затем произнес. — Пороли!
Том судорожно сглотнул, дышать становилось все сложнее. В то же время в голове у него сидела мысль о том, что он конкретно попал. Во-первых, он выступил против главы своего рода, что уже чревато разного рода последствиями. А во-вторых, умудрился влезть в нравоучительный процесс главы рода Сварталфаров, которому обязан подчиняться беспрекословно. Порка будет еще самым легким способом выкрутиться из ситуации.
- Сал, задушишь ведь, он все-таки твой потомок, можно сказать — ребенок. Опять останешься один, - с усмешкой произнес Годрик, который все это представление просидел на подоконнике с неизменной улыбкой на лице.
- Ничего, у меня еще внук есть, - мрачновато пошутил Салазар. — Зато одни неслухом будет меньше.
- Ну, ты бы все-таки не торопился, - снова подал голос Годрик. — Вдруг ему еще можно мозги вправить.
Салазар оглянулся на своего возлюбленного, затем вернулся и стал изучать полупридушенного Тома. Он разглядывал его, как букашку, препарируя взглядом, словно скальпелем.
- Думаешь? — наконец, бросил он, обращаясь к Гриффиндору.
- Думаю, - ответил тот.
Салазар разжал руку, отпуская Тома, который тут же сполз по стенке на пол. Он некоторое время сидел на полу, собираясь с силами. Хватка у Слизерина оказалась мертвой, и, если бы тот себя не контролировал, Том уже был бы на том свете. Это он понимал со всей ясностью. На секунду промелькнула мысль, что зря он все-таки собрал воедино все крестражи, стоило хотя бы один оставить, но тут же выкинул ее из головы, как бредовую.
- Ну-с, наследничек, жду от тебя объяснений, - Салазар устроился в кресле. Годрик моментально перекочевал на подлокотник. Люциус, отпущенный, наконец, Сириусом и Ремусом, ринулся к своему партнеру и помог ему переместиться на диван. Он бросал гневные взгляды на одного из Основателей. Инстинкты вейлы орали не хуже баньши, что он должен защищать своего Тома всеми силами. Если бы не оборотень, тут явно возникла бы драка.
- Не сверкай глазами, блондинчик, - лениво бросил Салазар. — Ты вошел в мою семью на правах «жены», так что и веди себя соответственно.
Фенрир не выдержал и заржал в голос. Как раз в этот момент стукнула входная дверь, и меньше чем через минуту в гостиную вошел Билл с «Пророком» в руках. Он замер на пороге комнаты и удивленно уставился на Основателей.
- Они же портреты, - хрипло выдавил он из себя.
- Иди сюда, волчонок, - позвал его Фенрир, похлопав себя по бедру, показывая, где бы он хотел видеть молодого красавца. — Тут у нас идет замечательный разбор полетов.
- РИ?! — разом рявкнули Том и Люциус.
- А вам никто голоса не давал, - тут же вмешался Салазар. — Глава вашей семьи я. Билли, иди-ка, присядь вот со своим волком.
Билл послушался, поскольку все еще не отошел от шока. Так что через пару секунду он уже сидел на коленях у Фенрира, который прижал его к себе, как мягкую и любимую игрушку. Молодой человек почти сразу же покрылся румянцем, оборотень что-то такое нашептывал ему на ушко. Салазар криво усмехнулся, но в его глазах явно сверкнуло одобрение.
- Итак, Томас Марвало, я слушаю твои объяснения, - вернул он все свое внимание Волдеморту.
- Что именно вы хотите от меня услышать? — осторожно спросил тот. Нарываться на неприятности ему точно не хотелось, их у него уже было предостаточно.
- Как ты докатился до жизни такой, что чуть не угробил собственного сына? Моего внука, надо сказать, - произнес Салазар.
«Мда, и как ответить на вроде бы такой простой вопрос?» - задался Том вопросом. Он понимал, что любой из имеющихся у него сейчас ответов очень не понравится Слизерину.
- Ну, - Основатель явно уже терял терпение.
- Хмм, - выдохнул Том. — Я создал крестражи, - выдал он.
- Ты сделал ЧТО?! — опасно тихо переспросил Салазар. «Идиот», - услышали все тихое бормотание Фенрира, который неодобрительно посмотрел на Тома.
- Помолчал бы, оборотень хренов, - взвился Том, выведенный окончательно из себя. — Посмотрел бы я на тебя, если бы перед тобой стоял Глава всего рода.

- А не фиг было глупостями заниматься, - накинулся на него Фенрир. — Тебя что, кто-то за уши тянул создавать эти крестражи? Ты вообще в тот момент думал о Джейми? А о своем ребенке? Знаешь ли, было мало приятного узнать, что ты собственными руками…, - оборотень вдруг замолк, поняв, что зашел слишком далеко.

- Не самая удачная мысль говорить на эту тему, - раздался в комнате голос Лили. Никто и не заметил, как она вернулась со своей прогулки по Хогсмиду.

- Леди, - Годрик тут же соскользнул с подлокотника и подошел к ней, галантно поцеловал ручку, отвел к пустовавшему креслу и усадил.

- Благодарю, - улыбнулась та на эти действия. — А знаете, вам всем давно уже нужна хорошая трепка. Тебе Том, в первую очередь. Но, Ри, - единственная женщина в этой компании повернулась к оборотню, - не стоит каждый раз тыкать в самое больное место. Я думаю, Том и без твоего напоминания клянет себя почем зря за то, что случилось. - Лили специально не смотрела на Тома, но предполагала, что он сейчас мечет глазами громы и молнии.

- Лили, - начал Фенрир.

- Ри, я все понимаю, - вздохнула Лили. — Но, поверь, сейчас с Томом следует разбираться главе его рода. И как он поступит с членом своей семьи — его личное дело. Это — не суд, и Том здесь не подсудимый. Давайте, не будем устраивать тут балаган.

- Спасибо, - буркнул Том. По его лицу было невозможно понять, искренне он говорит или с сарказмом.

- Я предлагаю Лорду Слизерину, ведь я правильно понимаю, вы — Салазар Слизерин? — девушка посмотрела на одного из Основателей.

- Он самый, миледи, - обаятельно улыбнулся тот ей в ответ.

- Так вот, предлагаю вам решить ваш семейный спор без нашего участия, - произнесла Лили. — Мы хоть и семья, но не думаю, что Тому с его характером будет приятно чувствовать себя провинившимся школьником на виду у всех.

Салазар чуть вскинул бровь и хмыкнул. Эта девушка ему нравилась, особенно то, как она оценивала ситуацию. Немного удивляло то, что ни один из присутствующих не интересовался тем, каким образом он и Годрик оказались живыми. Не мог же так долго длиться шок.

- С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, - Салазар послал еще одну обворожительную улыбку, и только после этого перевел взгляд на Тома. — Ну, наследничек, пойдем, поговорим.

Наверное, Том отреагировал бы неадекватно на это «предложение», если бы не Люциус, который вцепился в него мертвой хваткой. Блондин прекрасно помнил, насколько у его новоявленного партнера взрывной характер. На самом деле сейчас, когда он знал, кто такой Гарри, он мог сказать точно, в кого пошел ребенок — в своего отца, Тома Крестона. Джеймс Поттер, хоть и был Мародером, на деле был довольно мягким человеком. А вот оба Крестона выплескивали из себя просто неудержимый поток эмоций по делу и без дела. Эти два чуда природы, как мысленно называл их про себя блондин, были на удивление эмоциональными людьми. Но самое страшное во всей этой истории было то, что выросли они почти в одинаковых условиях, причем по вине одного и того же человека. Понимал Люциус и то, что если сейчас не сдержать Тома, то будет только хуже. Вот он и выпустил свою силу вейлы, чтобы воздействовать на партнера и удержать его от необдуманного поступка. Взглянув на Салазара, он понял, что тот прекрасно знает, что делает партнер его потомка.

- Что ж, господа, миледи, - Салазар оглядел всех, - мы вас покинем на некоторое время, чтобы разобраться в своих семейных делах, - он тепло улыбнулся Лили, а затем повернулся к Тому и Люциусу. Улыбка пропала с его лица. Он жестко бросил им. — Оба, за мной.

- Том, - блондин сжал руку своего партнера, выпустив в него когти. Тот зашипел, но промолчал, только глаза сверкали, обещая всем окружающим вечные муки. Но все же безропотно встал и последовал за главой своего рода. Люциус вцепился в него и не отставал.

Оставшиеся проводили трех мужчин глазами, а затем повернулись к переместившему в кресло Годрику. Тот же насмешливо фыркнул.

- Ну-с, господа, кто из вас начнет задавать вопросы?

Но в ответ не раздалось ни звука, хотя вопросов было море. Действительно, невозможно было сразу осознать, что люди, которые вроде как тысячу лет должны быть мертвы, сейчас вот спокойно сидели рядом с ним.

- Ну же, господа, - подбодрил их Годрик.

- Думаю, мы подождем остальных, - произнес Ремус. — Вам вряд ли захочется повторять все два раза.

- Ну, ладно, - насмешливо ответил на это Годрик. — Может быть, тогда поедим чего-нибудь? — Он потер ладони, глаза заблестели в предвкушении. — Ведь я уже столько лет ничего съедобного во рту не держал, а так хочется.

- Химми, - тихонько рассмеявшись, позвала Лили. С хлопком тут же появился домовик. — Будь добр, накрой стол.

Коротко кивнув, эльф исчез, а через минуту в комнате появился богато украшенный стол со всякими яствами. Все оставшиеся в гостиной потянулись к ароматно пахнущим блюдам.

- Хмм, а там все будет нормально? — вдруг спросил Сириус, глянув в ту сторону, куда ушли Салазар, Том и Люциус.

- Убить не убьет, но покалечить может. Слизерин ведь, - совершенно спокойно ответил Годрик, а затем с какой-то извращенной жадностью впился зубами в куриную ножку. Фенрир, видавший многое, в том числе и оголодавших оборотней, даже передернулся от такого зрелища.

Салазар вошел в первую же комнату, которая попалась на его пути. Это была чья-то спальня, и выяснять ее хозяина он был не намерен. Том и Люциус проследовали вслед за ним.

- Сядьте, - указал им на кровать Слизерин. — Сейчас вы оба будете честно отвечать на мои вопросы, без эмоций.

- Милорд, - Люциус нервно посмотрел на Салазара, чувствуя, что Том уже на грани.

- Совершенно верно, я — милорд, - кивнул Слизерин. — А теперь я хочу услышать всю историю от начала до конца. Мне очень хочется узнать, каким образом самый младший член моего рода оказался в таком ужасном состоянии.

Том резко выпрямился. Когда дело касалась его сына, он реагировал слишком бурно. Том прекрасно сознавал, что сам испоганил жизнь сына, и, если бы не друзья, до сих пор гонялся бы за ним с идеей-фикс запустить в мальчика Аваду.

- УЙМИСЬ! — рявкнул Салазар, гневно глядя на своего потомка. Том с трудом подавил вспышку гнева. Что-что, а законы Семьи он знал и понимал, что может произойти с ним, если он сейчас сделает что-нибудь, что не понравится главе его клана и главе его рода. Главное, он может потерять своего сына.

- Милорд, что вы хотите знать? — Люциус уже с трудом сдерживал партнера. Он никогда раньше не использовал свою силу так и настолько долго. Именно поэтому он медленно, но верно истощался.

- Во-первых, Томас Марволо, будь добр, уймись, ты высасываешь своего партнера. Он через пару минут будет валяться в обмороке в твоих же объятиях, - спокойно начал Салазар. — Во-вторых, не достойно Слизерину быть таким несдержанным. Сдержанность — это черта нашего рода, как Слизеринов, так и Сварталфаров. В-третьих, меня интересует вся твоя жизнь, все твои глупости, которые ты успел совершить, особенно касательно твоих крестражей, - Салазар повернулся к блондину. — Убери свои чары, пока не обессилел.

Люциусу с трудом удалось расслабиться. Он чувствовал себя выжатым лимоном и держался только потому, что рядом находился его партнер.

Следующие почти два часа Салазар слушал исповедь своего потомка, лишь изредка что-то уточняя. ИТом, и Люциус прекрасно понимали, что Основатель в ярости, и им обоим это еще выйдет боком. Наконец, Том замолчал.

- Почему ты не забрал сына еще там, на кладбище? — Салазар стоял у окна и смотрел на улицу.

- Нельзя было раньше времени привлекать внимание Дамблдора, - тихо произнес Том. — Надо было к тому же подготовить исчезновение Гарри Поттера так, чтобы…

- Да? — Салазар с таким выражением повернулся к двум мужчинам, что те поежилаись. — У тебя было столько времени, чтобы все подготовить, даже выкрасть ребенка из Хогвартса.

- У меня…, - возразил Том.

- Уверен, что ты хочешь сказать то, что собираешься? — вкрадчиво поинтересовался Слизерин.

- Милорд, - Люциус поднялся на ноги.

- СЯДЬ! — рявкнул Основатель. Блондин как примерный ученик опустился обратно на стул. — У меня сейчас есть большое желание применить к вам обоим самое распространенное в мое время наказание. ПОРКУ РОЗГАМИ! И я обязательно это проделаю с вами обоими, поскольку сейчас я — глава вашего рода. Сегодня же вечером вы заключите брак, поскольку меня не устраивает, что вы, являясь истинными партнерами, не связаны как следует. Ваши сыновья — и то оказались мудрее.

Том вздохнул, против подобного он возражать не собирался. Рано или поздно он все равно собирался жениться на Люциусе. Ничего такого, что бы ущемило его права, в условии Салазара не было. Блондин тоже молчал. Он, правда, не задумывался о браке с Томом, его устраивало то положение дел, которое сложилось. Он ведь прекрасно понимал, кем был он, а кем — его любовник.

- У меня руки чешутся вправить вам обоим мозги, - продолжал Салазар совершенно спокойным голосом выговаривать мужчинам. — Придется втоловать вам условия прожи…, - он вдруг замер и прислушался. Буквально через секунду после этого Люциус и Том одновременно зашипели, касаясь своих меток наставников.

- Что ж вы за люди такие, - закатил глаза Слизерин. — То одни что-то вытворят, то другим на месте не сидится. ЗА МНОЙ! — и рванул к двери.

Несколько раз, когда был слышен рык Салазара, Ремус и Сириус нервно поглядывали в сторону голоса. Годрик только улыбался и молчал. Фенрир не показывал своего отношения к происходящему, все его внимание было полностью отдано сидящему в его объятиях молодому мужчине. Они о чем-то тихо переговаривались. Лили сразу после обеда извинилась и ушла, сказав, что идет налаживать отношения со своим будущим мужем. К удивлению мужчин, Лили твердо решила прибрать к своим рукам Снейпа, заявив, что второй раз этот мужчина от нее не уйдет.

В гостиной все занимались после этого своими делами, пока Сириус и Ремус вдруг не зашипели, схватившись за метки наставников, а через секунду туда явились трое отсутствующих.

- Мальчишки, - закатил глаза Фенрир. — Я просто поражаюсь тому, как вам четверым и вашим отпрыскам не живется спокойно на этом свете.

- Идем в Хогвартс, - заявил Салазар.

- И как вы себе это представляете? — выпустил, наконец, свой сарказм наружу Том. — Что, просто заявимся к центральному входу?

Салазар окинул его взглядом а-ля «ты-дурак?», но все же снизошел до объяснений.

- Неужели, вы думаете, что парадный вход — единственный?

- Но…, - начал Ремус.

- То, что вы о других не знаете, не говорит, что их нет, - назидательно произнес Годрик. — И давайте поспешим, а то мало ли что там успели натворить мальчики.

Через пять минут никого уже не было в доме. Семейная разборка не удалась, но Салазар не собирался так все это оставлять. Сейчас было главным понять, что случилось с ребятами. Даже он, не имея достаточно сильной связи с третьим прямым членом своей семьи, почувствовал, что младшее поколение во что-то вляпалось. «Веселая у меня будет жизнь, ничего не скажешь», - думал он, ведя свой небольшой отряд к тайному входу, расположенному в Запретном лесу и ведущему прямо в его тайные для всего остального мира апартаменты.

- Что будем делать? — Драко посмотрел на мужа и друзей.
- А что делать? — Рон нахмурился. — У Вас есть желание встречаться с…, - он скривился.
- Да, Фенрир нам много чего скажет, - мрачно выдал Гарри.
- Еще бы знать, за что, - буркнул Орион.
- А, может, ну их? — вдруг предложил Драко.
- И что ты предлагаешь? — Рон скептически посмотрел на друга.
- Пошли, погуляем, что ли, - пожал плечами блондин.
- В Запретный лес?! — вдруг восторженно воскликнул Орион.
- Ты чего?! — Драко и Рон в шоке уставились на него.
- Ори, ты в последнее время головой не стукался? — вкрадчиво поинтересовался Гарри.
- Да чего вы? — Орион даже опешил. Он никак не ожидал такой реакции от своих друзей. — Нам-то чего бояться в этом лесу? Нагини же можно взять с собой.
- Ага, ты еще предложи василиска мертвого из палат Слизериновских захватить, для полного счастья, - саркастично предложил Рон.
- В принципе, - вдруг задумчиво протянул Гарри, - если послать сообщение твоему отцу и пригласить его на нашу прогулку, то вполне даже можно и прогуляться.
- Сейчас как долбану по башке, - мрачно пообещал Рон.
- А я добавлю, - поддакнул Драко.
- Нет, серьезно, Рон, - Орион схватился за эту идею всеми руками и ногами. — Это же намного лучше, чем встречаться в Хогсмиде — там обязательно кто-нибудь что-нибудь увидит. А если увидит этот кто-то, то директор уже через пару минут будет все знать. А он и так уже влез во все, что только можно.
- Почему вы решили, что, если мы сейчас напишем ему записку и тут же пойдем в Лес, то он туда придет? — фыркнул Рон.
- Интуиция, - хором выдали Орион и Гарри.
- Не, я, в принципе, согласен, - вдруг поддержал эту идею и Драко.
- Мордред, эпидемия, - взвыл Рон.
- Успокойся, - Драко начал мерить комнату шагами, рассуждая при этом. — В Лесу можно беспрепятственно быть самими собой. Вы вот с Орионом поноситесь в облике своих волчат, да и мы с Гарри можем крылья расправить.
- Да, - кивнул Блек.
- Ори, помолчи, - рыкнул на него Рон.
- Ну, чего ты? — Орион подластился к своему парню.
- Вы чокнулись, - сделал вывод бывший Уизли.
- Не, мы в порядке, Рон, - покачал головой Гарри. — А Драко прав. В Лесу никто не будет нас считать чужаками. В этом я уверен.
- Ладно, уговорили, - буркнул тот в ответ.
Через пару минут филин Драко уже нес послание Геллерту Гриндевальду с приглашением провести знакомство с собственным младшим отпрыском сегодня в Запретном лесу. Проделав всю эту нехитрую операцию, Рон мрачно уставился на трех своих друзей. Он все еще думал, что те явно что-то не то съели и теперь у них какое-то умопомрачнение.
- Вам не кажется, что мы только что вели с вами самый идиотский разговор, какой только может быть? - спросил он у ребят.
- Ну, мы же все же дети, надо же нам иногда вести себя по-идиотски, - хмыкнул Драко.
- Мерлин, и от кого я это слышу, - закатил глаза к потолку Рон, но тут же сменил тему. — Как из Хогвартса выбираться будем?
- Упс, - Орион почему-то уставился на Гарри и Драко.
- Вот так всегда, как только проблема, так сразу же решать ее должны мы, - проныл блондинчик.
- Полетим, - пожал плечами Гарри.
- На метлах, что ли? — не понял Рон.
- Зачем? — удивился Крестон-младший. — У нас же Драко есть крылья.
- Точно, разговор идиотов, - буркнул Орион. — Слушайте, если мы так продолжим, то деградируем до уровня ниже плинтуса и станем худшими студентами в потоке. Вот счастье-то привалит Грейнджер.
- Кстати, - вдруг встрепенулся Гарри. — Она всегда такой была?
- Ты о чем? — не понял Рон.
- Точно деградируем, - вздохнул Орион.
- Она всегда так себя вела? — переиначил свой вопрос Крестон. — Просто, мне показалось, что, когда кто-то обходит ее в учебе, то ей это не нравится.
- Мягко сказано, буркнул Драко.
- Тебе не показалось, - кивнул Рон. — Это была одна из причин, почему мы все-таки не посвятили ее в наши тайны. Гермиона всегда, с самого начала смотрела на нас свысока. Она считала себя умнее нас, и именно поэтому не замечала нас настоящих. Кстати, это не относится к Джинни. Мне кажется, что она-то как раз все поняла и все увидела, только никому ничего не сказала.
- Может, мы все-таки пойдем уже, - влез в их беседу Орион.
- Нам бы подняться на этаж, где есть окно, - Гарри мгновенно вернулся к обсуждению основного вопроса. — Там вы перекинетесь, а мы с Драко Вас возьмем и перелетим в Запретный лес.
- В принципе, план неплохой, - кивнул Драко. — Можно попробовать.
И они двинулись к выходу из своей комнаты. Про себя каждый думал, что это был самый глупый разговор, какой они вообще могли вести. Проходя через гостиную факультета, они не обратили внимания на изучающие их взгляды слизеринцев, правда, те не стали следить за своими негласными лидерами. Все же слизеринцы были намного более тактичными, чем те же гриффиндорцы. Последние бы точно решили проследить и все выяснить, несмотря на то, что все могло бы закончиться очень плохо. Слизеринцы же в основном использовали тайны друг друга только в том случае, когда узнавали о них случайно, по неосторожности самого хозяина. Никто специально ничего выяснять не стал бы. Как говорится, терпение, терпение и еще раз терпение.
По ходу дела ребята заглянули в апартаменты Салазара, чтобы позвать с собой Нагини. Та с удовольствием согласилась прогуляться по лесу, но решила отправиться туда своим путем, через подземный ход. Сначала мальчишки подумали последовать за ней, но потом решили, что это плохая идея. Рон вспомнил об еще одном ходе, который приведет их на второй этаж, как раз в нишу, напротив которой есть окно. Туда они и направились. Выбраться из Замка получилось очень просто. Даже никто не смог увидеть, как они эту самую школу покидали. То ли сегодня все были заняты своими делами, то ли это место на втором этаже никого не привлекло этим вечером. В общем, из замка вылетело два крылатых существа, в руках они держали двух волчат.
Нагини же последовала тем путем, каким в свое время прибыла в Хогвартс, через тайный ход, который вел прямо в Запретный лес. Что-то ворча, она быстро двигалась по каменную коридору, тускло освещенному магическими факелами. Надо сказать, ей очень не нравилось ползти по холодным камням, но и появиться коридорах Хогвартса, а уже тем более лететь на свое юном хозяине, было бы не самой хорошей идеей. Мало ли, кто мог ее увидеть. Шум бы поднялся ужасающий, а мальчикам проблемы были не нужны, их и так было слишком много.
Она уже проползла половину пути, когда ее чуткое восприятие уловило движение впереди. Она замерла, готовясь к прыжку, чтобы остановить нежданных нарушителей этих коридорах. Все, что могло прийти извне, могло нести в себе опасность для ее маленького хозяина и его друзей, ее друзей. Она была готова защищать их любой ценой. Нагини напряженно следила за углом поворота коридора, из-за которого должны были вот-вот выйти враги.
- И почему же? — раздался в коридоре раздраженный мужской голос. Нагини, хоть и не понявшая, о чем идет речь, подняла голову. Этот голос она знала, как и все вариации интонаций в ней. Голос мог принадлежать только ее старшему хозяину, отцу ее обожаемого змееныша.
- Да, потому что Темный Лорд из тебя вышел дурной, — отрезал другой голос, который заставил по телу магической змеи пройти дрожь. Что-то в нем было такое, что всколыхнуло в ней древнюю память, изначальную, заложенную во всех магических змей ее создателем.
Люди вывернули из-за угла и замерли, глядя на Змею, свернувшуюся кольцами и поднявшую свою голову на полтора метра от пола.
«Приветствую, мой Господин», - поприветствовала она Тома.
- Мне кажется, или она издевается? — шепотом поинтересовался у мужа Сириус.
- Нет, не ошибаешься, - покачал головой Салазар, услышавший этот вопрос. — «Ну, и что ты тут делаешь?» - поинтересовался он у знакомой змейки. Нагини уставилась на него пристальным взглядом, а затем случилось то, чего никто не мог ожидать. Огромная змея вдруг начала легонько стукаться головой об стену, что-то беспрерывно шипя. Понимали ее только Салазар и Том, которые находились в шоке от действий змеи не меньше, чем остальные. «Сошла с ума. Я сошла с ума. Портреты уже своими ногами ходят. Не надо было сидеть так долго в одном помещении. Ведь могла же в любой момент выползти на свежий воздух. Что-то в этом здании не так, совсем не так», - шипела ногами, размеренно стукаясь головой об стену.
«Прекрати сейчас же», - пришел в себя Том. Нагини остановилась и мутным взглядом посмотрела на хозяина.
«Все, я пошла гулять, меня мальчики ждут», - выдала она и решительно поползла вперед, обогнув людей.
Том несколько секунд просто на нее смотрел, а потом до него дошел смысл сказанного.
«Что? Что значит ждут? Где они?» - да, крик на змеином выглядел жутковато.
- Том, что случилось? — Фенрир с прищуром смотрел на Крестона-старшего. — Что-то натворили мальчишки?
- Гулять мальчишки пошли, - проворчал Салазар, разворачиваясь и следуя за змеей. — Да что же это такое. То одни, то другие что-нибудь творят. А мне потом все это исправлять.
- А никто тебя не просит ничего исправлять, - буркнул Том. К сожалению, не слишком тихо.
- И вообще, я снимаю с тебя полномочия Темного Лорда, - рявкнул Салазар, разворачиваясь к своему потомку. — У тебя еще, видно, молоко на губах не обсохло. Умом не вышел, горе-завоеватель.
- Да, и что? Сам займешь вакантное место? — раздраженно бросил Том. У него никак не получалось себя контролировать в присутствии своего главы рода. Салазар чему-то усмехнулся, одобрительно кивнул, а затем на полном серьезе произнес.
- А как вернувший глава рода, я имею полное право забрать у тебя твои обязанности. А тебе стоило бы сыном заниматься, да и свадебку сыграть надо. Вот и будешь вести нормальную семейную жизнь, внуками меня обеспечивать.
Том и Люциус в шоке уставились на Слизерина, не обращая внимания на хихиканье за спиной, которое принадлежало Годрику и Фенриру.
- Ты ведь пошутил сейчас? — осторожно поинтересовался Том.
- Нисколько, - покачал головой Салазар. — Пришло время исправить все твои ошибки и заблуждения. А теперь вперед, надо еще успеть к нашему младшему поколению, пока оно тоже чего-нибудь не натворило.
Пытаясь понять, что же именно понадобилось мальчишкам в Запретном лесу, все они, кроме Лили, направились обратно в Лес. А вот она решила навестить своего возлюбленного. Пора было намекнуть Северусу, что происходит, а главное — понять, на чьей же он все-таки стороне. Она была немного удивлена, почему тот все еще не раскрыл маленькой тайны Гарри Крестона. «Как же иногда люди самоуверенны».
Она спокойно прошла в апартаменты Слизерина и с помощью выданного Салазаром каждому члену их довольно-таки странной семейки ключа вышла в коридор на втором этаже, в ту самую нишу, куда не так давно вышли и мальчики. Она направилась сразу в подземелья, к комнатам слизеринского декана. Что заставило ее вдруг замереть и нырнуть за доспехи у лестницы, она, наверное, объяснить не смогла бы. Скорее всего, сработала интуиция. Мимо нее прошли Дамблдор и несколько учеников.
- Профессор, а чему именно…, - услышала она голос девушки с копной непослушных каштановых волос.
- Не здесь, мисс Грейнджер, - раздался в ответ голос Дамблдора, который к тому же не дал студентке договорить.
Они прошли. Лили несколько секунду стояла тихо, затем осторожно вылезла из-за своего защитника и посмотрела в ту сторону, куда направлялась это странная компания. Она успела заметить, как они свернули вправо. Недолго думая — наверное, гриффиндорское неуемное любопытство взыграло — Лили решила проследить за ними. Ну, не нравилось ей то, что студентов сопровождал Дамблдор. За поворотом оказался тупичок, в котором была только одна дверь, и она оказалась закрытой. Лезть туда смысла не имело, заметили бы сразу. Но как же хотелось понять, что происходит! Правду говорят: помощь приходит тогда, когда меньше всего ее ждешь, и когда она очень сильно необходима.
- Миледи, я могу вам помочь, - раздался приятный баритон с единственного портрета, расположенного тут. Лили взглянула на мужчину в средневековой одежде, который с улыбкой смотрел на нее. Во-первых, он говорил без вопросительных интонаций. Во-вторых, кажется, он не слушался директора, как основная масса портретов.
- Благодарю, но почему? — все же не удержалась от того, чтобы не удовлетворить свое любопытство, Лили.
- Во-первых, господин директор ведет себя неприемлемым образом, - пояснил мужчина. — Кстати, разрешите представиться, сэр Арий Де Монтелу.
- Лили Пот…, ох, теперь уже Малфой, - исправилась она по ходу речи.
- О, - выразил свое изумление портрет. — Тогда мы с вами дальние родственники.
- Сэр Арий, а почему вы решили мне помочь? Мне казалось, что все портреты служат директору в качестве шпионов, - Лили пристально смотрела на портрет.
- Господин директор, как я уже сказал, ведет себя неприемлемым образом, - серьезно произнес тот в ответ. — В моей помощи он не заинтересован, поскольку считает меня немым. А у меня нет никакого желания иметь с ним дела. Он, наверное, считает меня совершенно никчемным, раз посчитал, что я не могу ничего сделать и выдать ему небольшую тайну о занятиях с некоторыми представителями красно-золотого факультета. Он даже частенько делится кое-какими мыслями с ними при мне.
- Ясно, - мрачно выдала Лили.
- О, так о моей помощи, - вспомнил сэр Арий. — Если вы сейчас вернетесь в коридор, пройдет мимо двух дверей и дойдете до небольшой ниши справа, то сможете постучать своей палочкой по камню, на котором изображена руна камня, то вам откроется вход в небольшое помещение, откуда вы сможете безопасно посмотреть на все, что делается в этом самом помещении. К сожалению, вы не сможете ничего услышать. Но, думаю, в данном случае, вам хватит того, чтобы увидеть и прийти к правильным выводам.
- Благодарю, сэр Арий, - улыбнулась Лили. — Но откуда вы все это знаете?
- Я когда таким же образом наблюдал за одним моим другом, который стал впоследствии Темным Лордом моего времени, - пояснил Арий.
- И вы не пытались его остановить? — удивилась Лили.
- Моя дорогая миледи, Темные Лорды на пустом месте не возникают, на то всегда есть причины, - серьезно произнес портрет.
- Да уж, - пробормотала Лили.
- Идите, миледи, мы с вами сможем поговорить и потом, когда эти господа покинут этот коридор, - напутствовал ее сэр Арий. Лили решила последовать его совету. Она быстро нашла нишу и нужный камень. Помещение оказалось действительно маленьким, всего метра два в ширину и чуть больше в длину. Одна стена была полностью прозрачной, показывая по ту сторону большой зал, где сейчас шли занятия. У другой стены стоял диванчик, небольшой стол. У стены напротив двери находился книжный шкаф, заполненный наполовину. Как только Лили оказалась внутри, на столике появились легкие закуски, сок и бокал с вином. «Похоже на комнату по желанию», - подумала она, вспоминая выручай-комнату. Она была права, именно по такому принципу и работала эта каморка. Чего Лили не знала, так это того, что не каждый, постучав по нужному камню, сможет открыть эту дверь. Вернее, не каждый увидит руну на камне. Лишь нуждающийся.
Усевшись на диван, Лили стала смотреть за занятиями. Она помнила о том, что рассказал Рон о подготовке Гарри Дамблдором, вернее, о ее полном отсутствии. Мальчик успел многое им поведать о тех годах жизни Гарри, которые прошли мимо них, взрослых, которые должны были быть рядом с ребенком. Но того, что уже случилось, изменить нельзя.
С каждой минутой она удивлялась все сильнее. Судя по тому, что она видела, некоторые их студентов занимались явно не первый год, особенно та самая девушка со встрепанными сверх меры волосами. Дамблдор учил всю эту братию высшей белой магии. Они отрабатывали заклинания и чары на манекенах, и не сказать, что все они были безобидными. «Он что, готовит собственную армию?» - задавалась она вопросом. Странно было то, что он работал с этими студентами, и совершенно не уделял внимания тому ребенку, который по его же словам был единственным, кто сможет уничтожить Тома. «Неужели Гарри был всего лишь пушечным мясом, которое не должно было выжить в этой войне? - эта мысль, пришедшая ей в голову, была отвратительной. — Надо спросить сэра Ария, сколько времени эти тут занимаются».
Лили пристально разглядывала студентов, запоминая их. Двое рыжих — близнецы, еще пара семикурсников, девушка с каштановыми волосами, двое ранвекловцев, курса с шестого, двое хаффлпафцев-выпускников. И все же самое большое внимание она уделяла девушке и двум рыжим. Судя по описанию, девушка была той самой подругой, которая много времени проводила с Гарри и Роном, а рыжие когда-то были его братьями, до того, как семья отреклась от самого старшего и самого младшего из мальчиков. Она не знала, сколько просидела в этой комнате, наблюдая за тренировкой. Надо сказать, директор не скупился на знания и отработку того или иного вида заклятий и чар. Этих детей готовили основательно, даже лучше, чем большинство аристократов своих. Она еще немного посидела в комнате, когда объекты наблюдения ее покинули. А затем отправилась навстречу с Арием.
- Сэр Арий, скажите, как долго уже происходят эти занятия? — поинтересовалась она у своего нового знакомого.
- Два года, - последовал краткий, но очень информативный ответ. — Но я никогда не видел на этих занятиях двоих друзей мисс Грейнджер, а также сестры мистеров Уизли.
- Вот даже как, - задумчиво протянула Лили. — И чего же добивается Дамблдор?
- Трудно сказать, но не думаю, что это что-то хорошее, - вздохнул портрет. — Если бы была возможность уйти отсюда, я бы с удовольствием покинул это место, но чары…
- Хмм, - Лили палочкой провела вдоль картины. Чары она опознала сразу. И это вызвало у нее приступ ярости. Это было ее чары, те, которые она разработала еще на своем шестом курсе. Она показала их Флитвику, а тот передал Дамблдору. Последний заявил ей, что все это бредни, правда, не столь категорично, но все же. Сама она потом, разочаровавшись, не тала их дорабатывать. Оказывается, чары работали, и работали очень хорошо. Хорошо, что она помнила и контрзаклинания к ним. Пара секунд — и сэр Арий мог спокойно покинуть свой портрет.
Лили решила, что лучше будет последовать обратно в комнаты Слизерина. Свидание с Северусом отменялось на сегодня. Арий решил, что тут ему больше делать нечего, и последовал вслед за ней через картины. Лили объяснила ему, куда идет.
- Мисс Малфой, - перед ней предстал Дамблдор, когда она уже была в холле. Хорошо, что не раньше. — Вы решили навестить своего племянника?.
- А это разве возбраняется? — резко спросила она, бросая быстрый взгляд на картину, где был Арий. Тот быстро ей махнул рукой и смылся с нее, чтобы не оказаться засеченным директором.
- Нет, что вы, просто это такая редкость, - продолжал улыбаться Дамблдор.
«И как у него выходит улыбаться и губами и глазами, хотя ясно же, что улыбка фальшивая. Рад он меня видеть, как же!» - размышляла Лили. Сама она с трудом могла подавить раздражение и, можно сказать, даже ярость по отношению к этому волшебнику, из-за которого столько людей оказались втянутыми в никому ненужную войну.
- Может быть, заглянете ко мне на чашку чая? — продолжил быть гостеприимным хозяином директор.
«Ага, с капелькой, а то и тремя веритасерума», - ехидно выдал ей ее внутренний голос, но вслух она сказала совершенно другое:
- В другой раз, профессор, - мило улыбнулась она. — Сейчас я хотела бы провести время с моим племянником, тем более, скоро отбой, а мне бы хотелось вернуться в Хогсмид не поздно ночью. Возможно, я смогу прийти к вам днем, и мы выпьем по чашечке чая с пирожными. — «Ага, так я к тебе и пришла, сейчас», - злорадно добавила она про себя.
- Ну, что ж, очень жаль. Тогда до следующего раза, мисс Малфой. - Дамблдор чуть склонил голову и ушел. Лили в некотором замешательстве смотрела на него. «И все? Вот так просто взял и смирился? Не верю», - начала она мысленно анализировать ситуацию. — «Скорее всего, наша встреча была случайной. Он просто куда-то спешил и не особо надеялся на мой положительный ответ. Ему нужно было быть в другом месте, и, если бы я согласилась, то ему пришлось бы изменить планы. Теряет хватку? Или не рассчитывает на то, что я могу не так понять его действия».
- Лили, - позвал ее Арий, появившись на картине с натюрмортом.
- Да, я уже иду, - отозвалась она, радуясь, что сейчас в холле никого нет.
- Правый коридор, первая дверь, думаю, вам стоит это услышать, - сказал Арий и исчез. Лили несколько секунд постояла, затем пошла в указанное место. Что-то слишком много сегодня была тайно подслушанной информации. В случайности Лили не верила, похоже, само провидение привело ее сегодня в Хогвартс, да еще и так, что она осталась тут одна. Знание — сила, в этом она была уверена, а знание о делах, происходящих в Хогвартсе, тем более.
Она подошла к указанной двери. Рядом с ней была картинка — пейзаж лесной полянки, на которой расположился Арий, внимательно прислушивающийся к приглушенным голосам, раздающимся из-за немного приоткрытой двери.
- Нам еще нужно понять, кого можно привлечь к этому делу, - услышала Лили девичий голос.
- Ты же сама понимаешь, что в первую очередь это делается для Лонгботтома, - фыркнул мужской голос.
- Невиллу нужно подготовиться. Он остался единственной опорой Света, - снова тот же девический.
- Да, и ему нужна команда, - другой мужской. — Невиллу предстоит тяжелый путь, и за этот учебный год мы должны сделать так, чтобы он перестал быть тем мямлей, которого сейчас собой представляет. Поттером было легче манипулировать. Надо было все же Лонгботтома сразу вводить в курс дела.
- Ага, было бы не Трио, а Квартет, - хмыкнул кто-то еще.
- Кто будет вести уроки и где? — прозвучал голос еще одной девушки.
- Выручай-комната подойдет, - хмыкнула та, первая. Лили предположила, что, скорее всего, это и есть Гермиона Грейнджер.
- Как хоть назовем это свое мероприятие? — снова вопрос.
- Армия Дамблдора, кратко АД, - последовал ответ.
- И что за любовь у тебя к аббревиатурам, Гермиона? — вдохнул кто-то.
- Мордред, кто дверь забыл закрыть? Совсем, что ли, страх потеряли? — воскликнул кто-то. Лили распласталась по стене. Убежать бы она не успела и сжала палочку. Но ничего такого не понадобилось. Дети все же остаются детьми. Никто не проверил, мог ли кто-то их подслушать. Дверь только захлопнули, и, по-видимому, наложили заглушающие чары. Пробовать пробиться через них она не стала, мало ли чему их там Дамблдор научил. Она понимала, что эти все новости надо срочно довести до своей «семьи». Кажется, они недооценили Дамблдора и «светлую сторону»

Том, Салазар и Геллерт, словно старые друзья, вместе заявились в тайные апартаменты Слизерина и тут же созвали военный совет, где попытались в общих чертах обсудить собственные размышления.
- Мне одного Лорда было мало на душу, теперь вот трех имею, - философски заметил Фенрир, глядя в потолок.
- С чем-то не согласен, волк? — елейно поинтересовался Салазар.
- Да со всем я согласен, кто ж с вами спорить-то будет, - вздохнул тот в ответ. — Только вы еще не забыли, зачем мы, собственно, сюда все шли?
- Надо с мальчиками поговорить, - подскочил Сириус.
- Сядь уже, псина, - фыркнул Фенрир. — Спят давно твои мальчики. Ночь на дворе. Вы со всеми этими разборками совсем ощущение времени потеряли.
- А вы-то чего тут сидели? Могли бы и сами поговорить с мальчишками, - накинулся на них Том.
- Все имеющие возможность беседовать на языке благородных гадов находились за пределами этих стен, - язвительно выдал оборотень.
- Придется оставить все это назавтра, - вздохнул Ремус. — Поговорить с ними все равно надо. Что-то ведь вызвало жжение в метке Наставника.
- Утро вечера мудренее, - заметил Геллерт, наблюдая за своим старшим сыном, который дремал, устроив голову на коленях сидящего в кресле оборотня. Сам Билл с самого начала разговора сидел на полу, прислонившись к Фенриру. «Волк», наверное, и сам не замечал, что уже некоторое время ласково перебирает красноватые волосы своего Избранника.
- А где Лили? — вдруг встрепенулся Ремус.
- О, Мерлин, - выдохнул Сириус.
- В отличие от вас, о ней беспокоиться не надо, - фыркнул Фенрир. — Она глупостей делать не будет.
А Лили тем временем обсудила полученную информацию с Арием. Ей совсем не нравилось то, что происходит. Гнев волнами поднимался изнутри, норовя вырваться наружу. К сожалению, сейчас его не на кого было направить. Она уже достаточно знала о жизни Гарри и действиях директора, чтобы сложить картину происходящего. То, что сына Джеймса и Тома и ее крестника использовали все, кому не лень, она уже поняла.
- Лили, вас что-то тревожит? — Арий обеспокоенно смотрел на мрачную девушку, усевшуюся на школьный стол в одном из заброшенных кабинетов по пути в подземелья. Тут висел пейзаж, что и позволило ему последовать за новой знакомой.
- Чем больше я думаю, тем меньше мне все это нравится, - скривилась та в ответ.
- Говорят, озвучивание мысли помогают все расставить по своим местам, а уж если есть еще и благодарный слушатель… - улыбнулся портрет.
- Судя по тому, что я уже знаю, Гарри с самого начала не позиционировался как герой пророчества, несмотря на то, что именно его выбрал в качестве мишени Том, - произнесла Лили. — Если это так, то Дамблдор должен знать, кто такой Гарри и чей он сын.
- А вы в этом не уверены, - сделал вывод из ее слов Арий.
- Я не уверена, - кивнула Лили. — Дамблдор отправил Гарри к моей сестре, говоря о защите крови. Сомневаюсь, что он в нее верит — я все-таки магглорожденная, и мне такая магия не по силам даже после того, как меня ввели в круг. Я могу многое, но к магии крови не способна. Все это говорит о том, что директор уверен в моем материнстве. Ему нужен был послушный забитый мальчик? Вот в это я верю. И все же не понимаю очень многого.
- Вы думаете, что Дамблдор распланировал всю жизнь мальчика, - сделал очередной вывод портрет.
- Да, - кивнула та. — Он не готовил Лонгботтома раньше. Недосмотр?
- Возможно, директор не думал, что с Гарри может что-то случиться, - предположил Арий. — Он считал, что все идет так, как ему выгодно. И никак не мог ожидать, что не все подчиняется в этом мире его желаниям и планам.
- Да, на занятия, что идут уже два года, ни Гарри, ни Невилла никто не приглашал, - задумчиво протянула девушка. — Странно как-то готовят Героя.
- Скорее, агнца, - усмехнулся Арий. — Возможно, директору даже выгодна смерть Гарри. Мальчик ведь был не таким уж и управляемым. И характер у него был, судя по вашим словам, довольно сильный.
- Надо бы кое-что прояснить, - нахмурилась Лили. — Мне совсем не нравятся нападки, которые Дамблдор делает на мальчиков. И ведь он поощряет на это гриффиндорцев. Хмм, - она основа задумалась. — Если вспомнить, он всегда стравливал Гриффиндор и Слизерин. Ему выгодно это противостояние. У меня возникает неприятное ощущение, что магический мир не того человека считает Темным лордом.
- О, поверьте мне, Лили, он не Темный лорд, - усмехнулся портрет. — Он просто человек, который шагает по головам к поставленной цели. Он настолько вжился в два свои образа, что выйти из них уже не в состоянии. С одной стороны, это такой добрый, слегка безумный дедушка, который всех зовет «мой мальчик» и улыбается, сверкая глазками из-под свои очков. С другой же стороны, это жесткий человек, играющий судьбами людей. Он выбрал себе «Благо» и отступить от него не может. И неважно, что при этом погибают люди. Знаете, что меня действительно напугало в вашем рассказе, Лили?
- Что? — посмотрела на своего собеседника девушка.
- Он отправил мальчика к родственникам, которые его не любят и ненавидят, сразу после того, что случилось на Турнире, - произнес Арий. — Я вообще не понимаю, почему он разрешил Гарри участвовать, ведь на правах директора школы или главы Визенгомота, или опекуна, которым он считался для мистера Поттера, он мог разорвать контракт в любое время, вплоть до самого конца. А он придумал какую-то сказку о том, что это невозможно. Я не верю, что он не знал. Я понимаю остальных — они молоды, но ему-то уже полторы сотни лет.
Лили снова начала закипать: «Ну, директор, я вам задам. Это уже ни в какие ворота не идет».
- Ему было выгодно, чтобы Гарри участвовал в этом Турнире, - продолжил тем временем Арий. — Проверка возможностей мальчика? Может быть. Но не слишком ли суровые испытания? Странно все это, должен сказать. У меня такое нехорошее чувство, словно Гарри и не должен был выжить, в конце концов. Агнец на заклании. Бррр, - поежился он.
- Агнец, - медленно повторила Лили, недобро сверкая глазами. — А не слишком ли много берет на себя этот старый козел?
- Он привык, что мир подчиняется ему, - грустно улыбнулся Арий. — Правда, в последние годы он заигрался на роли старого доброго дедушки. Его перестали принимать всерьез. Но при этом министр его боится, иначе эта дама в розовом тут бы не появилась. Мерлин, это надо же настолько себя не любить.
- Вы о чем? — не поняла Лили.
- Мисс Амбридж, - пояснил Арий. — Амбиций немерено, ума ноль, вкус в далеком минусе, а все туда же, во власть. Вот из-за таких в мире и бардак. Нельзя забывать, что равняться нужно на сильных, а не слабых. А в последние годы все наоборот. Это приведет к гибели.
- Арий, вы столько лет висели там без возможности уйти, - нахмурилась девушка. — Откуда такая информация?
- Это я не мог уйти, а вот те портреты, кто при жизни были сильными магами, могли прийти ко мне и поделиться услышанным и увиденным, - пояснил Арий. — Не все из «умерших» довольны директором.
- Чем дальше в лес, тем больше дров, - вздохнула Лили. — Кто бы еще сложил поленницу.
- Да, при помощи магии дом будет строиться по кирпичику, моя юная леди, - улыбнулся Арий.
Дверь скрипнула, впуская внутрь фигуру в темной мантии.
- Мисс Малфой, - Снейп скорее констатировал факт, чем спрашивал. Сегодня была его очередь дежурить и отлавливать непослушных студентов. Он уже возвращался обратно к себе. Все-таки времени уже было четыре утра, как услышал едва слышные голоса. Сначала он даже почувствовал удовлетворение, что сейчас кто-то попадется ему, и желательно, чтобы это оказались гриффиндорцы. Однако, открывая дверь, он уже знал, что внутри не студенты. Интуиция еще никогда его не обманывала, она иногда просто молчала, и в последние месяцы чаще, чем хотелось бы.
- Так официально? — усмехнулась Лили, соскакивая со стола и плавно двигаясь к мужчине. У Снейпа появилось чувство, что он добыча, а крадется к нему дикая и очень опасная кошка. Девушка обвила его шею руками, прижалась всем телом. — Зачем же ты так?
- Мисс…, - Северус запнулся. — Лия.
- Да? — соблазнительно улыбнулась та в ответ. «Никуда ты теперь не денешься, Северус, - подумала девушка. — Ты мой, с макушки и до самых кончиков пальцев на ногах».
- Что вы тут делаете? — попытался вернуться к серьезному и официальному тону зельевар.
- Вот, общаюсь с портретами, - махнула рукой в сторону картины Лили. Снейп проследил ее движение. На картине действительно расположился мужчина, который отвесил ему сейчас насмешливый поклон. — Ты не представляешь, Северус, сколько интересного можно узнать у них.
- Но что вы делаете в школе? — снова задал он вопрос.
- Пришла проведать мальчиков, но повстречала лорда Ария и немного заговорились, - невинно улыбнулась Лили. Снейп не поверил ей: уж слишком невинно она себя вела. Ее близость сводила с ума. Тело реагировало помимо его воли. И, если он думал оставить все, не завязывать отношений, то у девушки на этот счет было другое мнение. Он уже собрался задать еще один вопрос, когда его банальным образом заткнули. Лили надоело ждать от него активных действий, и она сама перешла в наступление. Ее рука заскользила вниз. Северус дернулся и застонал, все попытки сопротивления улетучились, как только тонкая ладонь накрыла его пах. Если у него и было желание оттолкнуть девушку, то оно уже было забыто. Он перехватил инициативу, прижав соблазнительницу к стене. Страсть разгоралась, сметая на своем пути все остатки разума. Арий де Монтелу понимающе усмехнулся и оставил любовников наслаждаться друг другом. Теперь у него была возможность немного прогуляться, чем он и воспользовался, правда, со всеми предосторожностями, дабы не попасть в поле зрения шпионов Дамблдора. То, что директор забыл, кого и куда повесил и не обратил внимания на молчаливый портрет в коридоре, когда водил своих учеников на дополнительные тайные занятия, было немыслимой удачей.
Лили довольно потянулась, вспоминая такие счастливые последние несколько часов. Они с Северусом каким-то образом все же добрались до его покоев. Этот внешне жесткий, холодный мужчина был настоящим ураганом внутри, особенно когда терял над своими эмоциями контроль. И Лили была рада, что оказалась той, кто смог пробить его броню.
Сев на кровати, девушка улыбнулась. Она слышала, как ванной течет вода — Северус не закрыл полностью дверь. Соскользнув с ложа, она направилась к нему. Снейп стоял спиной к ней, наслаждаясь массажем стучащих по его спине струй. Лили приблизилась и прикоснулась к иссеченной шрамами спине своего мужчины — признаку «благожелательности» Темного лорда. Северус вздрогнул и резко развернулся.
- Только не надо официоза, - успела произнести девушка до того, как мужчина открыл рот. — Почему ты закрываешься?
- Чувства не делают нас сильнее, - сказал тот, отворачиваясь.
- Ошибаешься, - Лили разозлилась. — Твое поведение делает тебя слабым. Ты уязвим, потому внутри, вот тут, - она развернула его к себе и постучала по груди в районе сердца, - у тебя ненависть к себе.
- Я не ненавижу себя, - прошипел Северус.
- Ненавидишь, а еще винишь, - бросила Лили. Ругаться, стоя друг перед другом в чем мать родила, было необычно, но сейчас оба были так злы, что не обращали на это внимания. — Ты открылся. Позволил себе расслабиться, почувствовать. И чем же это плохо?
- Я не собираюсь с тобой разговаривать на эту тему, - Снейп резко отодвинулся от нее, обошел и вышел из ванной.
- Идиот, - буркнула девушка и последовала за ним. — Сколько можно быть слугой двух господ, Северус? Тебе еще не надоело? Что такого смог тебе предложить Дамблдор, что ты держишься за него, как утопающий за соломинку? Только соломинка выплыть не поможет. Она всего лишь соломинка.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, - Северус был в ярости.
- Неужели? — Лили сама еле держалась. Она никак не могла понять, как такой умный человек как Снейп мог быть настолько слепым. Откуда вообще взялось это доверие? Неужели он не видит, что делается под самым его носом?
Она начала быстро одеваться, надеясь, что хоть немного остынет.
- Ты явилась сюда, вся такая из себя Малфой, и думаешь, что можешь всем объяснить, как нужно жить? — прошипел Северус. — Ты жила вдали от всех, ты — цветок, выращенный в оранжерее. Тебя сломать ничего не стоит. Этот мир не для тебя. Возможно, будет лучше, если ты уедешь на свой остров…
- Когда же ты вынешь голову из песка, Северус? — прошипела Лили. — Оглянись, может быть, наконец, до тебя дойдет, что происходит вокруг, - она вылетела из комнат Снейпа, громко хлопнув дверью.
-…….. - шипела она, ругаясь на чем свет стоит. Все то, что ей высказал Снейп, вывело ее из себя. Уж он-то должен был уже давно сделать правильные выводы. Они все наделали немало ошибок, чтобы можно было задуматься. Но нет, никому и в голову не приходит сопоставить факты, чтобы увидеть очевидное. Она влетела в Большой зал в самый разгар завтрака одновременно с Северусом - тот прошел более коротким путем и явился через дверь, которой могли пользоваться только преподаватели, и которая находилась в стене за профессорским столом.
- Мисс Малфой, - Дамблдор неодобрительно посмотрел на нее. — Он даже не знал, что она еще в школе.
- Скольким людям вы промыли мозги, директор? — яростно прошипела она. Снейп мрачно смотрел на нее, в глазах все еще бушевала неостывшая ярость.
- Что вы себе позволяете, мисс Малфой? - Дамблдор встал. Студенты замерли, переводя взгляд с одной на другого.
- Что Я себе позволяю? — Лили понесло. Она была в таком бешенстве, что остановиться уже не могла. — О, я просто хочу знать, что ВЫ о себе возомнили. Вы Бог?
- Мисс Малфой, - Дамблдор гневно сверкнул глазами. — Вы здесь находитесь без разрешения. И только потому, что вы столько лет не видели своего племянника, я дал вам возможность для общения с ним. Вы переходите все границы, вы просто раз…
- Разочаровываю вас? — усмехнулась девушка. — Я вас сейчас так разочарую, что вы от всего этого еще долго будете приходить в себя, старый, больной козел.
- НИКТО НЕ СМЕЕТ…, - Дамблдор вышел из себя.
- Интересно, а какая такая кровная защита висела на доме Дурслей, если эти магглы никогда не были родственниками мальчика? — вдруг совершенно спокойным голосом поинтересовалась Лили.
- ОСКОРБЛЯТЬ МЕ…, - директор поперхнулся, когда до него дошел смысл фразы. Он уставился на девушку, а та с вызовом смотрела на него.
- Итак, господин директор, кто поставил Поттеру кровную защиту на Дурслей, с которыми он не имеет родственных связей? — повторила она свой вопрос, несколько изменив формулировку.
- Так Дурсли же его родственники по матери, - вырвалось у Фреда Уизли. Да и остальные, кто знал, тоже непонимающе смотрели на тетку Драко. Опасаясь неприятностей, слизеринцы, особенно четверка, напряженно следили за происходящим.
- По матери? — Лили окинула всех взглядом, в котором было написано превосходство, словно она знала что-то такое, что не было известно больше никому. И это было так. — И кто же у нас мать Гарри Поттера?
- Лили Поттер, это известно всем, - фыркнул Симус Финиганн.
- А вы, господин директор, тоже так считаете? — Лили посмотрела на Дамблдора. Тот не стал ее останавливать, когда понял, что женщине известно что-то такое, чего не знает он. Если это испортит репутацию Поттера, это будет ему только на руку. В крайнем случае, можно и поправить всем память — в первый раз, что ли? Правда, он давно такого не делал, с момента окончания Томом Риддлом Хогвартса — все-таки, столько сил уходит на массовое заклинание.
- Лили была женой Джеймса Поттера, и у них родился сын, - начал он уже спокойным голосом, но был прерван веселым и издевательским смехом девушки.
- Господин директор, вы заглядываете в медицинские карты своих студентов? Интересуетесь их здоровьем? — ядовито поинтересовалась она. — Как может родиться ребенок у ведьмы, страдающей магической исферсией? Для непонимающих поясняю, - продолжила она, добавив еще больше яда в свой голос. — Этой болезнью страдают три-четыре процента магглорожденных ведьм. Они не могут забеременеть. Это как бесплодие, но могут выносить чужого ребенка.
- Откуда у вас такая информация? — МакГонагалл привстала.
- А кто тогда мать Поттера? — растерянно прозвучало в зале. Дамблдор молчал. Снейп сверлил вою любовницу испытывающим взглядом.
- О, а вот это самый интересный вопрос, - усмехнулась Лили. — Директор, как вы собираетесь объяснять общественности, что отправили ЧИСТОКРОВНОГО ребенка к магглам, которые ему даже родственниками не являются?
- Лили была замужем за Джеймсом, - спокойно произнес он. — Никто не мог и подумать, что ребенок не от нее. Кровная защита была, значит, мисс Эванс приняла Гарри в свой род. Так что, Дурсли были…
- Вы сейчас это кому рассказываете? — Лили недобро прищурились. — Лили никуда никого не принимала. И зачем ей это делать, если у ребенка были два родителя, которые одинаково сильно его любили? И потом, Лили никогда не была замужем за Джеймсом Поттером. У них были партнерские отношения, официально зарегистрированные. А мужем Джеймса был совершенно другой человек.
- Мужем? — ахнул кто-то в зале.
- Да, матерью Гарри Поттера был Джеймс, человек, которого все считали его отцом, - бросила девушка.
- Хватит, - рявкнул Дамблдор. Вот этого допускать было нельзя. Чистокровные, особенно старшекурсники, уже дома были просвещены относительно мужской беременности и знали, насколько дети от таких браков ценятся.
- И мой вам совет, директор, - Лили мрачно посмотрела на него. — Не трогайте Ориона Блека и Гарольда Крестона. Вам будет трудно объяснить всему миру, почему под вашим непосредственным руководством погибли три ребенка от мужских пар.
- ЛИЯ! — именно этот момент выбрали Блек, Люпин, Малфой и Крестон, чтобы заявиться в зал. Они еще прихватили с собой Билла как родственника Рона.
Слизеринцы к новости мисс Малфой отнеслись спокойно, тем более кое-что знали и кое-какие выводы сделали еще в первую неделю сентября. А вот остальные чистокровные смотрели на четверку уже по-другому. Кое-кто даже подумывал отбить у Драко и Рона их Избранников — вдруг выгорит.
- Мисс Малфой, я не желаю видеть вас в стенах Хогвартса, - Дамблдору все это надоело. Он уже сожалел, что позволил ей высказаться.
- Я и не горю желанием находиться в этих стенах. Но хочу задать вам напоследок еще несколько вопросов, - выдала та в ответ.
- Что ж, пройдемте в мой кабинет, - он уже двинулся в сторону двери.
- Нет, господин директор, вы ответите на этот вопрос здесь, - покачала головой девушка.
- Лия, - Малфой-старший положил руку ей на плечо.
- Извини, Люциус, но я хочу знать, почему этот человек взял на себя право угробить жизнь моего крестника. По его вине погиб Джеймс, по его вине Сириус отсидел 12 лет в Азкабане, - Лили смотрела только на Дамблдора. — Вытащи, наконец, голову из песка, Северус! — она перевела взгляд на мужчину, которого всегда любила. — Ты сделал неправильный выбор. Этот человек тебя только использует, как и всех остальных. Если ты нужен — тебя облагодетельствовали, но тебя будут постоянно тыкать в твои ошибки. Ведь именно так он и поступает?
- Мисс Малфой, вам придется ответить за свои оскорбления и инсинуации, - произнес Дамблдор. Он теперь знал, как действовать — решение пришло мгновенно.
- Yr wyf yn maddau i chi hyn 13 mlynedd. Yr wyf yn maddau i chi i gyd. I chi ofyn i mi yn anghywir, Severus (Я прощаю тебе эти 13 лет. Прощаю тебе все. Ты просил за меня не того, Северус), - произнесла Лили, глядя на Снейпа. Северус замер, уставившись на нее. Никто не знал, что он когда-то учил валлийский. Никто, кроме одного человека. Губы беззвучно произнесли имя той, что всегда жила в его сердце.
- Nid ydych yn y dewis (Ты не того выбрал), - сказала девушка. Затем она повернулась к директору. — Вы собрались со мной судиться? Замечательно. Встретимся в суде. Думаю, это будет очень интересный судебный процесс, - затем развернулась и вышла.
- Мистер Малфой, мистер Крестон, мистер Блек, мистер Люпин, мистер У…, - запнулся он на последнем имени, но все же продолжил, - с этой минуты вы — персоны нон грата в Хогвартсе.
- Простите, директор, но как член попечительского совета я имею право бывать в школе в любое время вне зависимости от вашего желания. — Однако, сейчас, пожалуй, мы все же удалимся. Однако, если с нашими детьми хоть что-нибудь случится, даже маленький ничтожный порез, отвечать будете по всем законам. Я обвиню вас и ваших коллег в намеренном причинении вреда жизни и здоровью чистокровных и несовершеннолетних магов.
- Так этот рыжий же не…, - Гермиона вовремя закрыла рот Симусу.
- О, Рональд у нас очень чистокровный, я бы сказал, весьма чистокровный, - усмехнулся Люциус. — Многим такое родство, как у него, и не снилось.
После чего пятеро магов покинули Большой зал, который гудел от этого спектакля. Все понимали, что услышали то, что для их ушей не предназначалось.
Гарри пристально смотрел на директора. Ему не понравилось то, что тот допустил случившееся. Дамблдор явно преследовал какие-то свои цели. И чего-то он точно добился, хотя и не был уж совсем доволен результатом.
Лили вылетела из Хогвартса, все еще кипя. Ей нужно было выпустить свою ярость.
- ААААААААААААААААА! — магия выплеснулась потоком. Чьи-то руки подхватили ее, прижали к себе.
- Все, тихо, - шептал знакомый голос. — Успокойся. Он не стоит твоих нервов.
- Ненавижу, - прошептала она, обессилев.
- Лили, Лили, - вздохнул Ремус. — Ну, и зачем ты все это сделала?
- Я еще с ним судиться буду. Встречный иск подам, - зло бросила девушка, подняв голову с плеча Тома. — Всегда хотела ему все высказать. Кукловод мордредов. Гриндевальда на него нет.
- Вообще-то, есть, - усмехнулся Сириус. — Мы кстати, куда?
- К тайному входу в слизеринские апартаменты, - сказал Том. — Салазар будет недоволен.
- Да, точно, - кивнул Сириус. — А он еще говорил, что самая спокойная и вдумчивая из нас — Лили. Никуда не лезет, ничего сломя голову не делает. А тут на тебе.
- Меня достало поведение Северуса, - сказала девушка. — Я не понимаю, почему он так держится за Дамблдора? Он же козел.
- Северус? — усмехнулся Том.
- Дамблдор, - выплюнула Лили.
- Так, а ну, успокойся, от из тебя искры сыплются, - рыкнул Ремус. — Сейчас главное, чтобы твое выступление не вышло боком мальчишкам. Необходимо что-то делать, и очень быстро. Дамблдор — сильный противник. Он ведь не по дури допустил этот скандал. Возможно, он не получил желаемого результата, но информация у него теперь есть, и он может ею распорядиться на свое усмотрение.
- Мерлин, я же сказала, что Орион и Гарри — дети мужской пары, - Лили в ужасе уставилась на друзей. — Он же…
- Тихо, - глухо произнес Том. — Не паникуй.
- Кажется, нужно выводить на сцену Салазара и Геллерта, - тихо произнес Ремус. — Сами мы уже столько всего наворотили, что можно за голову хвататься.
- Ох, как им это понравится, - мрачно выдал Сириус. Остальные только кивнули, понимая, какая им всем грозит сейчас головомойка. А с мальчишками они так и не поговорили.

Драко притаился в коридоре в ожидании того, когда же, наконец, профессор Снейп рванет в Хогсмид. В том, что так и будет, мальчики не сомневались: они прекрасно поняли, что именно сказала Лили их декану. Отцы позаботились, чтобы сыновья если не знали в совершенстве, то хотя бы понимали валлийский язык, на котором совершались очень древние и очень «забытые» ритуалы. Драко знал его лучше всех — все-таки вырос в аристократической чистокровной семье. Рон неплохо понимал, а Гарри язык давался легко, ведь он его учил с того момента, как познакомился с портретами. Труднее всего пришлось Ориону, но и он старался не отставать от друзей. В общем, все четверо пришли к выводу: Снейп постарается выбраться в Хогсмид, чтобы встретиться с Лили и прояснить для себя всю ситуацию. И их немало удивило, что Дамблдор не понял, что именно было сказано на валлийском. Как выразился Рон: «Надо же, есть что-то, чего директор не знает».
Снейп действительно рвался в Хогсмид. Он не сомневался, что вся эта новоявленная банда под предводительством Крестона останется в деревне. То, что главный у них именно Крестон, сомнений у него не вызывало. Они постараются быть поближе к своим сыновьям, чтобы вмешаться в случае чего. Сам Северус тоже не собирался стоять в стороне, но он понимал, насколько силен Дамблдор и на что он способен. Его, Снейпа, может и не оказаться на месте, когда директор начнет действовать.
Уйти сразу за удалившейся компанией ему не удалось: Дамблдор призвал его «на ковер». Кто бы сомневался. Следом потянулась МакГонагалл. Эта женщина все больше нравилась Северусу. Когда-то он считал, что она не способна сомневаться в Альбусе. Ан, нет, еще как способна. И сейчас она вошла в кабинет директора с очень решительным лицом. И, как надеялся Снейп, она была на его, Северуса, стороне. Не успели они начать разговор, как ввалился Хагрид в мрачном расположении духа.
- Профессор! — полувеликан уставился на Дамблдора.
- Хагрид, я поговорю с тобой позже, сейчас у меня дела, — выдал тот в ответ, не желая попусту тратить время на не слишком умного индивидуума.
- Эта, профессор, я хочу знать, где похоронили Гарри, - не слушая директора, произнес Хагрид.
- Я уже сказал тебе, почему не стоит об этом знать, - начал Дамблдор говорить так, словно объяснять в сотый раз он уже устал.
- И почему же? — вдруг вмешалась МакГонагалл. — Некромантов у нас нет, чтобы превратить его в инфернала. А уж Волдеморту и подавно не нужен Мальчик-который-выжил-и-умер.
- Минерва, Тому может прийти в голову надругаться над трупом Гарри, - произнес Альбус, вздохнув. — Он считает мальчика своим врагом.
- Кажется, вы тут с самого момента смерти Гарри всем пытаетесь доказать, что как раз он-то и не враг Волдеморту, - ядовито выдала МакГонагалл.
- Он похоронен рядом с родителями, - сказал Снейп очень тихо. Сначала никто не обратил внимания на его слова, а затем наступила тишина, и зельевар стал центром внимания.
- Откуда ты знаешь? — недоверчиво произнесла МакГонагалл. Дамблдор изучающее уставился на своего шпиона. Высказывание слизеринского декана ему не понравилось. Но следующие слова Северуса чуть не заставили его поперхнуться воздухом. Он сумел быстро прийти в себя, но все же недостаточно оперативно, чтобы этого не заметили Снейп и МакГонагалл.
- Я сам его туда перенес, - слова повили в полной тишине.
Минерва несколько секунд смотрела на своего бывшего ученика, хоть и не с ее факультета. Затем она перевела взгляд на Дамблдора, который с задумчивым видом изучал брюнета. По его виду нельзя было сказать, что именно он думает, но женщина решила, что ничего хорошего это Северусу не сулит.
- Альбус, - вкрадчиво произнесла она, - а ведь ты не знал, где похоронен мальчик.
- Я всего лишь хотел, чтобы он упокоился с миром, - не моргнув глазом, произнес тот в ответ.
- Лжешь, - сказала, как отрезала, Минерва. — Если бы ты хотел покоя для Гарри, ты не стал бы порочить его имя на каждом углу. Ты не стал бы делать того, что делаешь с момента его смерти. А я ведь еще тогда, сразу после гибели Поттеров тебе говорила, что отдать мальчика Дурслям будет самой твоей большой ошибкой. И я оказалась права. Я верила тебе все эти годы. Но всякое терпение имеет предел.
- Минерва, об этом мы поговорим позже, - Дамблдор ничем не показал, что зол.
- Мне интересно, а зачем кто-то ходил по школе под моей личиной и пытался навредить четырем слизеринцам? — вдруг выдала МакГонагалл. — Мне надоела твоя игра. У меня все чаще появляется ощущение, что я выбрала не ту сторону.
- ЧТО?! — да, ей удалось удивить самого светлого мага последнего времени.
- То самое, - вскинула голову женщина. — И я поняла, что сказала мисс Малфой, - она посмотрела на Северуса. Тот напрягся, глаза сузились. — И, пожалуй, я с ней согласна во всем.
- И что же такое было сказано мисс Малфой? — Дамблдор не удержался от гневных ноток в голосе.
- А это касается только Северуса и тех, кто удосужился когда-то потратить время на то, чтобы выучить валлийский язык, - саркастично произнесла Минерва. — И не мечтай что-то сделать против меня или Северуса. Я не так глупа, как ты можешь подумать. Та влюбленная наивная дурочка давно уже умерла.
- ХВАТИТ! — рявкнул Дамблдор. И сразу пропал старый добрый дедушка. От Дамблдора повеяло магией. Стало ясно, почему он слывет сильным магом. Северус отклонился назад: ему было неприятно ощущать силу директора — какой-то странной она была. В голову вдруг пришло, что Темный Лорд так не «вонял», что Его силу было ощущать приятнее. Подобная мысль его ошарашила так, что он даже замер на несколько секунд.
- Я НИКОМУ НЕ ПОЗВОЛЮ РАЗГОВАРИВАТЬ СО МНОЙ ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ! — Дамблдор гневно оглядел всех троих. — МОИ РЕШЕНИЯ НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ! ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО СТОИТ НА КОНУ!
- НА КОНУ?! — закричала Минерва. — НА КОН ТЫ ОСТАВИЛ ЖИЗНЬ МАЛЬЧИШКИ, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТАКОЕ СЕМЬЯ! НО ДАЖЕ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ ЕГО В ПОКОЕ! ТЫ НИЧЕМ НЕ ЛУЧШЕ ВОЛДЕМОРТА! — женщина вылетела из кабинета, боясь, что в ярости сделает что-то такое, о чем потом будет сожалеть.
- Эта, профессор, - протянул Хагрид, нервно ежась. — В общем, я тут думаю, что вы не правы. Гарри — хороший мальчик. Зачем вы так с ним?
- Хагрид, - рявкнул Дамблдор. У него было желание не просто лишить эту троицу памяти, а просто заавадить, однако, к сожалению, они еще были ему нужны. Им не понять всей сути происходящего. Им не увидеть всей картинки так, как видел он. А он всегда считал, что именно Гарри был Избранным. Да, он не учел того, что может случиться у магглов. Но магическому миру нужен герой. А мертвым ведь все равно. Только он забыл, что еще есть живые, которым не все равно, и которые готовы отстаивать справедливость и доброе имя мертвого.
- Эта, нехорошо это, профессор, - как-то обиженно произнес Хагрид. — Не по-доброму это, - и вышел.
- Ты тоже считаешь, что я поступаю неправильно? Это ведь тот самый Поттер, которого ты ненавидел и изводил все четыре года, - Дамблдор колюче уставился на Снейпа. Чего угодно ожидал Северус от директора, но не этого. Как-то сразу вспомнились все педсоветы, начиная с лета перед поступлением Поттера в школу. Почему раньше он не обращал внимания на то, что происходит? Почему он не заметил, как Дамблдор умело манипулировал им, подталкивая к выгодному для себя поведению? Ведь именно директор сделал все возможное, чтобы Северус заводился от одного имени мальчика. Ему стало страшно, реально страшно. В голове то и дело звучали голоса Ремуса и Лили о том, что он сделал неправильный выбор, встал не на ту сторону.
- Это уже не имеет значения, - осторожно произнес он. — Мальчика больше нет. И виноваты в этом мы все, - вдруг он зашипел и схватился за левую руку. — Меня вызывают.
- Иди, Северус, - Дамблдор снова стал добрым старым волшебником, поблескивающим голубыми глазами из-за очков-половинок.
Снейп в прямом смысле сбежал из кабинета. Он спиной чувствовал взгляд директора, и впервые тот его пугал, причем сильнее, чем Темный лорд.
Он симулировал боль от вызова — ему просто очень хотелось покинуть кабинет Дамблдора. И к тому же это было идеальной причиной уйти за пределы школы. Он все так же решительно был настроен на то, чтобы встретиться с Лили и узнать, каким же это образом она выжила и к тому же стала сестрой Люциуса. В том, что она его Лили, он уже не сомневался.
Забежав к себе и взяв кое-что, что могло понадобиться при встрече с «бандой», Северус решительно направился к выходу. Но не успел преодолеть и ста метров, как его остановили.
- Крестный!
- Драко, мне сейчас некогда, - раздраженно вырвалось у него. — Я вернусь, и мы поговорим.
- Может быть, ты, наконец, уже включишь свои мозги и увидишь очевидное? — вздохнул Малфой-младший.
- Если ты о том, что твоя так называемая тетка — это Лили Эванс, больше известная как Лили Поттер, то я уже в курсе, - съязвил Северус, и затее снова продолжил свой путь.
- Да нет, я о том, что мужем Джеймса Поттера был Томас Крестон, - елейным голоском выдал парень.
Снейп споткнулся на ровном месте, и только годы дуэльной практики и хорошее чувство равновесия спасло его от позора пропахать носом пол подземелий. Еще сильно радовало, что на этом участке не было ни картин, не портретов, и тут не появлялись никакие приведения, кроме Кровавого Барона, который никому и никогда ничего не докладывал.
- Что? — Северус обернулся к крестнику.
- А что? — невинно переспросил парень. — Мне показалось, что ты меня прекрасно услышал.
- Повтори! — рыкнул Снейп.
- О, этот разговор не для открытого коридора, - пожал плечами Драко, развернулся и двинулся в сторону гостиной Слизерина. Зельевар несколько секунд сверлил его мрачным, не предвещающим ничего хорошего взглядом, а затем двинулся вслед за ним. Пора было выяснить, что тут происходит. В голове пока не укладывалось то, что он только что услышал.
Северус не удивился, когда крестник прошел мимо двери в гостиную. Это могло означать только то, что шел Драко в ту самую скрытую комнату, в которой однажды зельевару уже посчастливилось побывать. Там его ждали. Даже изумляться не надо было тому, что в комнате оказались Рон, Орион и Гарольд. Слова Малфоя-младшего, наконец, дошли до его сознания и привели его к неожиданному выводу. Снейп уставился на своего ученика, ища в нем знакомые черты. Да, зеленые глаза, да, черные волосы, невысок ростом, но все же выше, чем был Поттер.
- Поттер? — наконец, спросил он, глядя на Гарри.
- Как бы так, - передернул тот плечами.
- И как же вам удалось всех одурачить? — Снейп прищурился.
- Крестный, у Гарри память заблокирована, - осторожно и в то же время предупреждающе произнес Драко. — Он не помнит ничего из того, что было до его пробуждения в Малфой-меноре этим летом.
- В Малфой-меноре? — уточнил Северус.
- Лорд Крестон — пара моего отца, как выяснилось, - пожал плечами блондин.
- Профессор, - вступил в разговор Рон. — Не делайте поспешных выводов. Мы ведь уже не раз вам намекали, что происходит. Вы просто не хотели видеть очевидных вещей.
- И что же случилось сейчас, что вы решили действовать столь открыто? — саркастично поинтересовался он у своих учеников. Никаких негативных чувств к Гарри он не испытывал, даже узнав, что это на самом деле Поттер, или не совсем Поттер, уж если честно.
- Директор выбрал нас своей мишенью для поднятия боевого духа своего нового мальчика, - усмехнулся Драко.
- И, в отличие от Гарри, Лонгботтом полностью доверяет Дамблдору и пойдет за ним хоть на край земли, - дополнил Рон.
- Насколько я помню, Поттер уважал нашего директора, и тот ему во всем потакал, - усмехнулся Снейп.
- Ой, профессор, ну, вы-то хоть не стройте из себя идиота, - закатил глаза Рон. В другой момент наглому мальчишке не поздоровилось бы, но сейчас зельевар хотел услышать все, что предназначалось для него, и не только это. Ему надоело находиться в неведении.
- Мистер У…, - на фамилии Северус себя оборвал, вспомнив, что фактически мальчик уже не Уизли. Он заметил, как мальчишки переглянулись с явным выражением на лице: «Говорить? Не говорить?» Он прищурился, мальчики молчали.
- Крестный, все слишком сложно…, - начал Драко, но тут в комнату проник еще один персонаж. Чезаре проворно дополз до своего юного хозяина, непрерывно шипя. — Ну? — блондин посмотрел на своих друзей.
- Может, это и к лучшему, - задумчиво протянул Гарри, затем посмотрел на декана. — Профессор, пойдемте с нами. Думаю, они вам все расскажут лучше, чем мы.
- Сейчас нам накостыляют по шее за все хорошее, - пробурчал Орион.
Снейп молча вышел за своими студентами. Он пристально следил за ними, но в то же время запоминал путь, по которому они шли. Он даже не удивился, когда перед ним вдруг появилась стена с барельефом, на которой были изображены змейки. С интересом понаблюдав за «содержательным» обменом любезностями, он, наконец, попал за эту стену.
- Соблаговолите объяснить, где мы, - потребовал он с сарказмом у своих провожатых, которые с каждой секундой вели себя все тише и тише.
- Тайные комнаты Салазара Слизерина, - выдал Орион.
- Тайные комнаты Салазара Слизерина, - совершенно безэмоционально повторил Северус.
- Они самые, - кивнул Драко. — Правда, их лучше назвать апартаментами. Тут столько всего, крестный.
- Явились, - впереди, прислонившись к стене, стоял Фенрир и с ехидной улыбкой смотрел на мальчиков. — Что же вы сами-то не догадались прийти сюда? Пришлось вот за вами змейку посылать.
Четверо мальчишек как-то почти мгновенно перетекли за спину своего декана, что очень удивило Снейпа. Правда, и само присутствие самого страшного оборотня в школе тоже послужило поводом для проявления эмоций.
- Здравствуй, Северус, наш мечущийся друг, - оскалился в улыбке Фенрир. И тут же стал серьезным. — Следуйте за мной.
Они пришли в одну из гостиных, которая как раз могла вместить всех, кто в данный момент находился в апартаментах. У фальшивого окна стояли Сириус и Ремус. На диванчике сидели Люциус и Том. В шикарном кресле расположился Салазар, на подлокотнике — Годрик. Билл сидел на другом диване, второе кресло занял Геллерт, а Лили нервно мерила комнату из угла в угол. Появление Снейпа и мальчиков заставило ее замереть на месте. Северус поежился от внимания, которое вызвало его появление.
- Знаете, я бы взял и выпорол вас всех — и малых, и матерых, - выдал Фенрир, оглядев четырех подростков и их отцов. — Вы постоянно куда-то влезаете, постоянно что-то делаете с какими-то далеко идущими последствиями. За вами просто невозможно успеть. И никогда не знаешь, в какой момент будет взрыв.
- Ну-с, мои юные друзья, что вы опять успели натворить? — Годрик ехидно смотрел на мальчиков.
- Эээ, - выдал Драко и потупился.
- Содержательно, - саркастично заметил Салазар, затем посмотрел на Снейпа. — Присаживайтесь. С вами мы поговорим уже после того, как разберемся с этими четырьмя непоседами.
Северус окинул всю компанию подозрительным взглядом, но все же предпочел сесть. Место оставалось только на третьем диване. Туда он и направился. Лили, тяжко вздохнув, села рядом с ним. Снейп старательно делал вид, что ее тут нет. Правда, по напрягшейся фигуре было видно, что удается ему это с большим трудом.
- Ну, молодые люди, сдаваться будем? — насмешливо поинтересовался Годрик.
- Пороть их надо, - буркнул Фенрир, как обычно, сграбастав в свои объятия своего мальчика, то есть, Билла.
- Тебе бы только пороть, - едко прокомментировал Том.
- Ну, мы решили задать нужное направление крестному, - тихо произнес Драко.
- И насколько нужное? — вкрадчиво поинтересовался Салазар.
- Ну, сказали, чей был сын Гарри Поттер, - пробурчал Орион.
- И Северус все еще в своем уме? — удивился Сириус.
- Нет, ну, папа, мы же еще не совсем того, чтобы так новости вываливать, - обиделся Блек-младший. — Мы только сказали, что Джеймс Поттер был женат на Томасе Крестоне. Профессору понадобилось не так уж и много времени, чтобы понять, что к чему.
- И все? — уточнил Том.
- Остальное ты ему сам будешь рассказывать, - буркнул Гарри.
- СЫН! — Крестон недобро посмотрел на своего наследника.
- А что? Вот не заварили бы всю эту кашу, и ничего бы этого не было, - обиделся Гарри, отвернувшись.
- Устами младенца глаголет истина, - выдала Лили.
- И ты туда же, - закатил глаза Том.
- Может быть, кто-нибудь объяснить мне, что тут происходит? — спокойным, даже слишком спокойным голосом произнес Снейп.
- Хмм, - усмехнулся Фенрир. — Разреши тебе представить, Северус, — и оборотень начал обзорную экскурсию. - Вот этот мужчина, взявший на себя роль нашего лидера, никто иной, как Салазар Слизерин, - Северус молчал. Оборотень продолжил. — А вот этот, что постоянно улыбается и не отходит от нашего Основателя — его супруг и магический партнер — Годрик Гриффиндор. Данный джентльмен — Геллерт Гриндевальд, по совместительству отец Рональда и Уильяма. Блека, Люпина и Малфоя ты знаешь. Очаровательная леди рядом с тобой — Лия Малфой, некогда известная под именами Лили Эванс и Лили Поттер. Правда, последней она была только номинально и исключительно для того, чтобы прикрыть тылы. Ну, и остался еще один персонаж — лорд Томас Крестон, отец Гарольда. Правда, ты его знаешь под другим именем. Я имею в виду Крестона-старшего.
Северус все так же молча оглядел каждого из представленных, затем остановил свой взгляд на Фенрире.
- Сам забыл представиться, - произнес зельевар.
- А надо? — усмехнулся Грейбек. — А ты молодец, хорошо держишься для таких новостей. Не каждый с достоинством встретит тот факт, что находится с тремя Темными лордами в одной комнате.
Снейп перевел тяжелый взгляд на Крестона-старшего. Он смотрел, с каждой секундой все четче понимая, что знает, как зовут, а вернее, не зовут этого человека.
- Узнал, - с кривой усмешкой констатировал Том.
- Я же тебе сказал, Северус, ты не на той стороне, - подал голос Ремус.
- Слишком много информации, - пробормотал Снейп.
- Мы пойдем, да? — Драко начал оттеснять друзей к двери.
- Стоять! — рявкнул Фенрир. Мальчишки замерли, готовые сорваться с места и бежать отсюда при малейшей опасности. Конечно, они понимали, что ничего серьезного им не грозит, но все же чувство опасности кричало, что они доигрались.
- Ну, у нас же завтра уроки, - попытался давить на жалость Орион.
- Раньше думать надо было, - усмехнулся Фенрир. — Вот пусть они пока поговорят, а мы с вами обсудим наши дела. За мной, - и направился к выходу, прихватив с собой и Билла.
- Северус, пришло время выбрать, наконец, на чьей ты стороне, - произнес Люциус.
- Для начала я хочу знать, как выжила Лили, - спокойно произнес тот в ответ.
Он слушал очень внимательно, задавал уточняющие вопросы и мрачнел все больше. Он, конечно, знал, что в мире не все так просто, но чтобы настолько… Он пытался понять, как вообще такое было возможно: Салазар Слизерин, Годрик Гриффиндор, Геллерт Гриндевальд. Эти люди должны быть мертвы, и, тем не менее, вот они — сидят перед ним. Сил удивляться и реагировать адекватно у него уже не оставалось. Как и понять, какая же сторона та. И есть ли она — та сторона.

и вот такое ))

Почему то ассоциируется с ОРИОНОМ

Рончик

Драко)

Наша ненавистная Долорес Амбридж

Лорд Крестон

Лили

Я знаю что половина фоток не соответствует так что не обессутьте! Сами виноваты!

Глава 41. Начало военных действий. Часть 1

- Ну-с, волчата, раздеваемся и демонстрируем мне свои татушки, - с усмешкой закрыв за собой дверь комнаты, приказал Фенрир.
- Зачем? — крайне осторожно поинтересовался Драко.
- Ну, надо же понять, чего вы четверо опять сотворили, что метки ваших Наставников отозвались, намекая, что подопечные явно что-то задумали, - ехидно заявил оборотень. — Вы решение-то принимайте побыстрее, время не резиновое. Быстрее все сделаем — быстрее пойдете спать. У вас же, кажется, уроки завтра.
- Мы тут выяснили, что многое сейчас очень тщательно скрыто, - вдруг заговорил Гарри. — Словно это не у меня память пропала, а у всего общества. Знания, история — все какое-то странное. Я понимаю, что со временем что-то может быть забыто, но не до такой же степени.
- В общем, мы решили докопаться до истины, - произнес Орион.
- Ага, и высказали это вслух, - Фенрир все схватывал на лету и при этом делал правильные выводы.
- Ну, да, - подтвердил Рон.
- Тогда понятно, - оборотень чему-то кивнул и посмотрел на четырех подростков. — Трудное это дело.
- Ну, вы же поможете? — просительно посмотрел на него Орион.
- Я-то да, а вот остальным пока об этом знать не стоит, - серьезно произнес Фенрир. — Пусть сначала со своими проблемами разберутся. Только не нравится мне, что творит Дамблдор. Он тут как король сидит. А вы у него под самым носом. Этот старик всегда выходит сухим из воды.
- Эээ, а если запустить серию статей про Поттеров, но так, чтобы подозрение не пало на папу и остальных? — осторожно спросил Гарри.
- Ну-ка, поподробнее, - заинтересовался идеей Фенрир.
- Ну, придумать некую журналистку, причем магглорожденную, чем-то сродни этой Скитер, про которую мне Рон и Драко рассказывали, - сказал юноша.
- Хмм, значит, создать беспринципную стервочку, которая готова съесть любого даже без специй, - задумался оборотень.
- Да, и пусть пишет, - кивнул Драко, уже успевший оценить идею своего возлюбленного.
- А писать кто будет? — спросил Фенрир.
- Да хоть мы, - усмехнулся Орион.
- Нет, вы не подходите, - покачал головой мужчина. — Но у меня на примете есть один человечек, даже не один, а целая компания. Знаете, а мне нравится ваша идея. Средства массовой информации — это сильный объект давления. И многие верят. А если наша группа журналистов будет работать в Ежедневном пророке, то цены им не будет. Только проблема в том, что он подчиняется министру, а тот у нас дуб дубом, корнями вросший в свое кресло. Сдвинуть его будет трудно. Он же боится собственной тени.
- А что вам мешает выкупить газету? — не понял Орион.
- Что, прости? — Фенрир недоуменно посмотрел на юного Блека.
- Ну, насколько я тут понял, пока меня учили, Пророк создан не Министром и не Министерством. У него частный владелец, который вроде бы лоялен нынешнему правительству, - начал объяснять юноша. Оборотень подпрыгнул на месте, схватил в охапку парня и что-то удовлетворенно пробурчал. - Волчата, марш спать. Гении, мать их так, - и вылетел из комнаты. Четверо подростков недоуменно уставились на дверь.
- И что это сейчас было? — обрел, наконец, дар речи Рон.
- Как сказал Годрик Гриффиндор, устами младенца глаголет истина, - фыркнул Гарри. — И что бы они без нас делали, если не смогли сами додуматься до столь элементарных вещей.
- Так, пошли уже отсюда, а то еще вспомнят о чем-нибудь, - потащил за собой друзей Драко.
Тайные слизеринские апартаменты они покинули без проблем. Вместе с юношами отбыла и Нагини, выразившая несколькими очень емкими выражениями свое отношение к не в меру активным длинным двуногим, желающим свести старую несчастную змею с ума. Гарри она заявила, что теперь будет спать там же, где и он. Слизеринцам ничего не оставалась, кроме как кивнуть и начать пробираться в гостиную. Какое счастье, что подземелья никто не патрулирует. Вот у кого-то был бы шок, увидь он следующую картинку: идут два крылатых парня, по бокам от них два волчонка странной породы, и у самой стены ползет огромная, не прекращающая шипеть змея, явно очень недовольная. И ладно бы только это. Двое оставшихся в более-менее человеческом виде существ ведут очень занятный разговор, и им постоянно согласно подтявкивают волчата.
- А с директором что-то надо делать, - темноволосый.
- Да, но как и что? - светловолосый.
- В одиночку не справиться, - согласный тявк слева и раздраженное шипении со стороны змеи.
- Значит, надо сделать так, чтобы не в одиночку, - теперь тявк справа.
- Факультет?
- А то…
- Согласятся?
- А почему нет…
- Ну, мало ли…
- Там ведь не дураки учатся…
- Но те, что в Гриффиндоре…
- Тявк, тявк…
- Вот и Рон согласен…
- Тявк, тявк…
- Ага, и Орион тоже…
- Так как с факультетом?
- У них и спросим.
- Не пошлют?
- Так можно и правду сказать…
- Вот насчет правды поподробнее, - из тени вышли трое семикурников и застыли перед пятикурсниками.
«Счас съем», - раздраженно бросила Нагини.
«Не надо», - остановил ее Гарри.
- Итить твою налево, - вырвалось у одного из старшекурсников.
- С Долоховым, что ли, наобщался? — вырвалось у Ориона, который уже перекинулся в человеческую ипостась.
- БЛЕК!!! — рявкнули сразу трое его друзей одновременно.
- Извините, простите, вырвалось само, - тот покаянно уставился в пол.
- Тааак, - семикурсники переглянулись и снова уставились на незабвенную четверку. Даже присутствие Нагини их уже не беспокоило, тем более, что та расположилась за спинами своих мальчиков и не высовывалась, что-то раздраженно шипя про неугомонных двуногих, от которых ей просто спасения нет. — По-моему, вам надо многое объяснить. Особенно тебе, Поттер.
- ….., - долго и непечатно в четыре голоса.
- Во дают, - восхитился один из старшекурсников.
- Дают-то они дают, только ругаются очень знакомо, - испытующие взгляды на мальчишек.
- Про Поттера откуда знаете? — спросил деловито Рон.
- Да вот, гуляем мы тут себе, никого не трогаем, и вдруг слышим очень занимательный разговор декана нашего с одним таким белобрысым слизеринцем, - ехидно выдал семикурсник.
- Случайно, значит, - хмыкает Драко.
- Не поверишь, Малфой, чисто случайно, - кивает старшекурсник. — Мы аж в осадок выпали. Нет, мы понимали, что тут дело нечисто, но до такого как-то умом не дошли.
- Да, надо прекращать разговоры в коридорах, а то мало ли что, - произнес Гарри.
- А вот это мысль, - усмехнулись старшие слизеринцы. — И мы ждем вашего рассказа. Очень хочется понять, что же у нас под носом происходит.
Чего четверо друзей не ожидали, так это увидеть гостиную, полную студентов с пятого по седьмой курс. Появление змейки Лорда, некоторым не понаслышке знакомой, вызвало очень странную реакцию, но, самое удивительное, совсем не испуг. Три десятка пар глаз уставились на самых известных слизеринцев в ожидании подробностей.
- Ну-с, начнем, - выдал Драко, выступив вперед…
***
Завтрак в Хогвартсе всегда начинался одинаково. Традиция, с этим уже ничего не поделаешь. Кстати, именно завтрак и обед профессора должны были посещать обязательно, а вот ужин вполне имели право пропустить, но и это, как намекал Дамблдор, было нежелательно.
Вот и на тот завтрак явились все. МакГонагалл бросала на директора гневные взгляды. И только воспитание не давало ей испортить этому старому хлыщу настроение прямо тут, в Большом зале. Снейп сидел с выражением «не подходи — убью». Судя по его виду, он эту ночь не спал, и некоторые студенты, которым сегодня не повезло иметь в расписании зелья, уже сейчас начинали готовиться к неизбежной экзекуции. У остальных настроение было как всегда, словно ничего такого не происходило. Хотя нет, была еще Долорес Амбридж, которая пыталась придумать, куда еще ей надо сунуть нос на благо своего любимого Министра.
- ХА! — возвестил на весь зал о своем появлении Рон. Причем вошел он спиной вперед.
- Не ха, а вполне возможно, - вслед за ним появился семикурсник. — Смотри, как это можно сделать…
- А я говорю, нельзя так, - Панси Паркинсон пыталась переговорить двух шестикурниц. Все три девушки совершенно не смотрели себе под ноги. Они уставились в какой-то пергамент и бурно что-то обсуждали.
- Слушай, Гарри, а ты уверен, что этому можно научиться? — семикурсник недоверчиво уставился на Крестона, которого ввел в зал Драко. На юноше снова красовалась повязка, что многих удивило, поскольку вроде последние несколько дней он ею не пользовался.
- Господа слизеринцы, вы ведете себя неприемлемым образом, минус двадцать баллов с вашего факультета, - возвестил Дамблдор, окинув их строгим взглядом. Гриффиндорцы противно захихикали, правда, не все.
Рон повернулся, посмотрел на директора, хмыкнул и начал снова обсуждать что-то со своим собеседником. У большинства народа в зале глаза полезли на лоб. Слизеринцы продолжили свое дело, только теперь звуков от них не исходило. Они продолжили спор, изъясняясь знаками. Уголки губ Снейпа чуть дернулись в подобии улыбки. Понять, что именно говорят друг другу слизеринцы, не мог никто, но они так увлеченно жестикулировали, что создавалось впечатление увлекательных бесед. Если бы зельевар когда-то давно не научился жестам глухонемых, он бы тоже поверил в эту демонстрацию. Рядом с домом его семьи жила одна старушка, и ее внучка с детства была глухонемой. Очень долго Мириам Сколл была единственной, с кем он мог общаться, так что язык жестов он знал. Вопрос, кто этому научил слизеринцев? Снейп оглядел ребят и остановил свой взор на Блеке. Он в этом логове был единственным, кто достаточно много знал о мире магглов, и по идее был единственным, кто мог быть знакомом с техникой общения с глухонемыми. Большая часть жестов вообще не несла за собой никакого смысла, но некоторые из них, проскальзывающие в движении его змеек, имели только одно значение: «Директор — козел!»
Почувствовав на себе взгляды, Северус оглядел зал. На него с ужасом уставилось большинство студентов. Минерва, которая по непонятной причине оказалась сидящей рядом с ним, а не на своем прежнем месте, стукнула его ногой по ноге.
- Спрячь свою довольную улыбку, - пробормотала она, почти не двигая губами. — У тебя такой вид, словно ты смел сметану из моей миски.
Видимо, это стало последней каплей. Зал в шоке замер, даже его слизеринцы уставились на него с непередаваемым выражением на лице. Еще бы: на весь зал до слез, от души хохотал самый страшный учитель Хогвартса. Даже у Дамблдора был такой вид, как будто он собирался бежать в свой кабинет и вызывать бригаду Святого Мунго.
- Северус?! — директор с отеческой озабоченностью посмотрел на своего декана.
- Мистер Блек, - Снейп, все еще посмеиваясь, очень аккуратно и медленно изобразил несколько жестов: «Козел вас не понимает, а жаль». Глаза Ориона шокировано распахнулись, а затем он резко опустил голову на стол, стукнувшись лбом. — Пятьдесят баллов за сообразительность.
- Северус, - прошипел Дамблдор, недобро сверкнув глазами.
- Извините, директор, у меня уроки, - Снейп встал. На его лице все еще была улыбка. — Минерва, вы скрасили мой завтрак.
- Что ты, Северус, я впервые с таким удовольствием позавтракала. Все-таки как много значит хорошая компания рядом, - не осталась в долгу МакГонагалл. Раскланявшись друг перед другом, два профессора, очень довольные собой, разбежались в разные стороны.
- Орион? — Рон дотронулся до плеча своего партнера.
- Сколько же талантов у нашего декана? — простонал тот. — Что мы все время с ним попадаем впросак?
- Слизерин лишается ста баллов за неуважение к правилам Хогвартса, - выдал Дамблдор.
- ВООООТ КОЗЁОООООЛ!!!! — вырвалось у Гарри слишком громко. Секунду висела тишина, а потом все студенты слизеринского стола сложились пополам от смеха.
- Мистер Крестон, в мой кабинет! — да, Дамблдор разозлился.
- Пункт 7 Устава о магических существах, - тут же сориентировался Гарри. — Никто не имеет права вести приватные разговоры, касающиеся выяснения отношений с несовершеннолетним магическим существом, тет-а-тет. Для подобной беседы необходимо вызвать главу рода магического существа, поскольку существует большая вероятность того, что магическое существо может потерять свой контроль и нанести несовместимые с жизнью увечья своему оппоненту. В данном случае волшебник, пренебрегший правилами общения с магическими существами, считается виновным в создании опасной ситуации и обязан возместить моральный ущерб клану, к которому принадлежит выведенное им из себя магическое существо.
Тишину в зале можно было резать ножом, если бы такое было возможно.
- Ко мне в кабинет, мистер Крестон, - Дамблдор вышел из себя.
- Конечно, профессор, только вот, - Гарри встал. Секунда — и на его месте стоит не обычный студент, а крылатое существо с иссиня-черными волосами. Крылья за спиной распахиваются, глаза наливается сине-зеленым светом.
- Немедленно перекиньтесь, - приказал директор.
- Я с вами в человеческом обличье говорить не буду, - заявил юноша. — Я чувствую вашу ненависть, чувствую, что вы несете в себе зло.
- Не переигрывай, - прошептал Драко, глядя куда-то в пол. Он не был испуган. Но и позволить Дамблдору потащить в кабинет своего мужа не мог.
- Гарольд, немедленно перекинься, - раздался в Большом зале зычный голос, перекрывший все остальные звуки. Четверо слизеринцев в полном шоке уставились на двоих мужчин, вошедших в зал. Вальяжной походкой хозяина замка к столу профессор двигался сам Салазар Слизерин. — Мальчик, я кому сказал?
Гарри вернул себе облик и теперь удивленно смотрел на двух Основателей.
- С кем имею честь иметь дело? — выдал Дамблдор. Со стороны слизеринцев раздалось несколько очень громких фырков, ясно дающих понять, сколь низко они оценили попытку директора вести себя как аристократ.
- Салазар Крестон, лорд Слизерин, глава клана Сварталфаров, дед этого юноши, - представился Основатель, громко стукнув тростью об пол, которую до этого просто держал в руках. — Мой супруг, Годрик Крестон, лорд Гриффиндор, глава клана Темных эльфов, также дед этого юноши на основании того, что он мой супруг.
- Очуметь, - выдал Орион, сползая под стол. Как-то сразу вылезли все приютские словечки наружу.
- Орион Блек, негоже будущему лорду такого славного рода вести себя, как подзаборный щенок, - тут же выдал Салазар, стрельнув в сторону юноши взглядом.
- Простите, - выдавил тот из себя.
- О правилах этикета и манерах мы поговорим позже, мальчик, - Слизерин вел себя так, словно только объявил о личной аудиенции одному из своих подданных.
- Да, Милорд, - покорно склонил голову Орион. На самом деле он пытался сдержать смех.
- Эээ, а как же Тот-кого-нельзя-называть? — пискнул кто-то в зале.
- Я не знаю ни одного человека, которого бы нельзя было называть, - скривился Салазар. — Но если вы говорите о том, кто столь бездарно воспользовался именем моего рода, то что именно вы хотели сказать? — он посмотрел на гриффиндорский стол, откуда писк и был.
- Ну, он же наследник Слизерина, - уже более уверенный возглас.
- Да что вы говорите? — едко усмехнулся Основатель. — Значит, по-вашему, я есть этот ваш тот самый, чье имя вы так боитесь называть?
- Я думаю, нам стоит переместиться в мой кабинет, - произнес Дамблдор. Ему понадобилось много времени, чтобы прийти в себя от этих гостей. То, что они не врут, он понял сразу. Родовые перстни, выставленные напоказ, были тому самым прямым доказательством.
- Гарольд, будь добр, следуй с нами, - произнес Салазар. — Негоже обзывать человека некрасивыми словами, даже если он таковым является, - да уж, шпилька была очень толстой, и не заметить ее было невозможно даже слишком туго воспринимающим информацию гриффиндорцам, вернее, некоторым из них.
- Темных магов гнать надо из Хогвартса, - вдруг подала голос Грейнджер.
- Мисс, как вас там, - Годрик резко развернулся к ней. — Вы учитесь на факультете темного мага. Так что попридержите свой язык.
- ЧТО?! — раздалось множество удивленных возгласов.
- Историю учить надо, - Гриффиндор окинул студентов презрительным взглядом, затем развернулся и пошел к выходу, ругаясь негромко, но достаточно, чтобы его услышали. — В гробу перевернулся… какой позор… так опозорить имя… неслыханно…
- Грейнджер, это только ты могла нанести оскорбление аристократу, да еще и потомку Основателя своего собственного факультета, - презрительно бросил Драко. Девушка сидела с пунцовым лицом и злым выражением глаз. Так ее еще не опускали. Дамблдор жестом показал Слизерину следовать за ним. То, что сейчас произошло, никогда не должно было случиться. Тайна о том, что Грифиндор был Темным магом, давно уже была спрятана под тоннами пыли. И вдруг появился прямой потомок, да еще и с титулом лорда, и не человек. «Плохо», - билась мысль в голове директора. И как он упустил такие моменты, почему не знал?
- Драко, предупредите вашего декана об отсутствии вашего мужа на его уроке, - Салазар посмотрел на Малфоя. Тот только склонил голову в знак согласия. Мужчина уже повернулся к гриффиндорке. — Мисс Грейнджер, - имя он запомнил, - вам стоит придумать очень веское извинение для моего мужа. Такие оскорбления согласно чистокровным традициям смываются только кровью. Сейчас конец двадцатого столетия, а не десятого, но древних уставов никто не отменял.
Подхватив под руку Гарри, Салазар вместе с ним покинул Большой зал.
- Ничего не говори, - прошептал он юноше. — Ты сейчас всего лишь мой внук. Я глава рода, и только я буду вести разговор с директором. Пора уже принимать серьезные меры.
- Что вы задумали? — также тихо поинтересовался Гарри.
- О, твоего дорогого директора ждет очень большой сюрприз, - расплылся в улыбке Салазар, очень недоброй улыбке, надо сказать.