Армия Запретного леса

Уже несколько дней Гарри провел в своей комнате в доме Дурслей на Привит-Драйв и пока не случилось ни одного скандала. Но Гарри все равно был настороже. За 15 лет своей жизни у родственников он хорошо изучил их повадки. Каждый раз, возвращаясь из Хогвартса, он так или иначе надеялся, что это лето пройдет лучше, чем предыдущее, но… Свой 12-й день рождения и последующую трехдневную голодовку он помнил до сих пор. На 13-й — серьёзно опасался, что взорвется от злости. К оскорблениям в свой адрес Гарри привык, но память о родителях!.. Это святое! Своё 14-е лето, вернее его большую часть, удалось провести у Уизлей. 15-е — отдельный и печальный разговор. В этом году он уже не сможет провести каникулы у Рона. После возвращения Волдеморта для Гарри осталось всего два относительно безопасных места — Привит-Драйв, 4 и Хогвартс. Что готовит ему его 16-е лето?

Этим летом Дурсли решили игнорировать Гарри. Они не возражали, но и не приветствовали, когда он приходил есть, смотреть телевизор или сталкивался с кем-нибудь в коридоре. Это было лучше, чем скандалы и бесконечные придирки, но тоже порядком действовало на нервы.

Особенно плохо Гарри было по ночам. Пережитые потрясения вылились в плохие сны, частые кошмары, а то и вовсе в бессонницу. Он вспоминал Сириуса, стычку с Волдемортом в Министерстве Магии — и долго ворочался, тщетно надеясь уснуть. Продолжала беспокоить и частая боль в шраме. Гарри уже устал волноваться по этому поводу, он просто злился, что вынужден быть антенной ощущений Волдеморта. Что на этот раз? Злится? Веселится? Черт бы его побрал! Злись сколько угодно, только дай поспать!

В очередную бессонную ночь Гарри перевернулся на другой бок, надеясь все-таки забыться хотя бы самым поверхностным сном. Шрам дергало, словно заживающую глубокую рану. Интересно, если выпить маггловское обезболивающее, поможет? Гарри встал с кровати, нащупал очки на столе и неожиданно услышал странные звуки. Он быстро надел очки, словно это помогло бы ему услышать лучше. Звук шёл из первой спальни Дадли, комнаты, смежной с той, которую занимал Гарри. Гарри прильнул ухом к двери. Звуки были похожи на прихрюкивание и тяжелое дыхание.

«Может, у Дадли приступ астмы?» — испугался Гарри. Он слышал о такой болезни. Но Дадли всегда был здоров. Если он подхватывал хотя бы малейшую простуду, то тетя Петунья поднимала такой переполох, что никой вирус не выживал. Если же заболевал Гарри, то его срочно изолировали от Дадли в чулане, куда изредка заходила тетя Петунья, чтобы дать лекарство или брезгливо померить температуру. Тогда Гарри чувствовал себя особенно ненужным и беспомощным.

Теперь вот что-то странное происходит с Дадли. Он задыхается? Гарри попытался приоткрыть дверь, не очень надеясь на успех. Скорее всего, Дадли уже давно её забаррикадировал, спасаясь от кузена-колдуна. Однако, к удивлению Гарри, дверь поддалась. Его взгляд упал на ярко светящийся в темноте экран маггловского телевизора. В следующее мгновение Гарри закрыл дверь и опустился на пол, корчась от беззвучного смеха. Боль в шраме исчезла.

*

Ночное происшествие заставило Гарри едва сдерживаться от смеха весь следующий день, едва его взгляд падал на кузена. Очень хотелось рассказать кому-нибудь из друзей о ночном "трагифарсе". Но о таком можно говорить, пожалуй, только с Роном. Интересно, он будет смеяться или пожмет плечами, дескать, дело житейское. Наверное, его больше удивит, что магглы такое показывают, а не смотрят. Гарри отчего-то был уверен, что в сексуальных вопросах Рон просвещен куда больше, чем он. Хотя бы потому, что у него 5 взрослых братьев. Не могли же они ничего ему не рассказать! Другое дело у него, Гарри. Ему совершенно не с кем было поговорить о своем взрослении. Ни тетю Петунью, ни тем более дядю Вернона никогда не интересовало, что происходит с Гарри. Иногда ему казалось, что эта тема под еще большим запретом, чем волшебный мир. Тетя Петунья и дядя Вернон были ужасными ханжами, всегда поджимали губы, если в кино кто-то посмел поцеловаться, переключали телевизор на другой канал, если начиналось нечто большее. Правда, это не помешало им не заметить целую стопку «Рlayboy» в комнате Дадли. Гарри видел эти журналы (издали, конечно) ещё в прошлом году. Один из них нечаянно затесался среди журналов по боксу, что лежали на столике в гостиной. От нечего делать Гарри решил их посмотреть и наткнулся на горячую девицу, сладостно выпятившую губы и груди с глянцевой обложки. И надо же было именно в этот момент войти дядюшке Вернону. Шлепок по затылку и рык — «Вот что тебя интересует, сопляк!» м-да, замечательное половое воспитание у Дурслей.

В Хогвартсе об этом были только разговоры с полунамеками, хихиканье да шуточки. Иногда Гарри казалось, что в 17 лет всех учеников выстраивают в ряд и Заклинанием Всезнанием разом посвящают во все тонкости взаимоотношений полов. В нормальных семьях волшебников было принято говорить с детьми об этом дома. Но что делать, если родителей нет?

По разговорам, слухам и правилам, секс в Хогвартсе был запрещён. Строго говоря, запрещён до 17 лет, именно с этого возраста волшебник считался совершеннолетним и, по закону, вряд ли кто-то бы запретил ему. Но никому из учеников не приходило в голову затевать по поводу такой несостыковки судебное разбирательство. Все просто и четко знали, после выпускного встречайтесь с кем хотите и сколько хотите. Нужно ли говорить, что мало кого из влюбленных волшебников устраивал хогвартский возрастной ценз. Старшекурсники применяли всю свою изобретательность, чтобы нарушить это строгое правило. Гарри также знал, что в школе было два ярых блюстителя порядка — Снейп и Филч. Особенно в отлове парочек преуспел Снейп. Школьники серьёзно предполагали, что у того есть какое-то волшебное изобретение, которое пеленгует закипающие страсти, ибо сколько было случаев, когда зельевед материализовывался буквально из воздуха возле влюбленных и снимал от 10 до 60 очков, в зависимости от стадии любовной лихорадки. «Чем вы тут занимаетесь, молодые люди? 50 очков с Гриффиндора!» — Гарри представил себе это так ясно, что даже рассмеялся. Впрочем, тут же умолк, подумав, что убирающей рядом в гостиной тете Петунье не понравится, что Гарри смеётся сам себе. В дверь ввалился Дадли в новом модном джинсовом костюме, что-то пробасил мамочке и ушел на очередное «чаепитие с друзьями». Интересно, он по-прежнему ломает качели в парках и курит с дружками, или они нашли себе более интересное занятие? Гарри посмотрел на тот сэконд-хенд, который выделили ему на лето Дурсли: старые потертые джинсы, застиранная футболка и потрескавшиеся кроссовки. Несмотря на то, что за последний год Гарри и вырос (уже стал высоким, хотя и не таким, как Рон), и возмужал (подростковая угловатость срочно превращалась в хорошо сложенную юношескую фигуру), одежда все равно висела мешком. Дадли был слишком «широк в кости». Видели бы Гарри Хогвартские девушки в таком «прикиде от кутюр»! Вот было бы хихиканья.

Чтобы не нервировать тетю и дядю, сразу после завтрака Гарри вышел из дома. Побродив по пустынной улице, он заметил, что дядюшка решил сделать ещё одну пристройку возле своего особняка. Строительство началось, по всей видимости, недавно. От нечего делать Гарри заглянул за кирпичную стену. Судя по количеству окурков, это местечко ещё раньше облюбовали Дадли и его друзья. Интересно, а дядюшка Вернон знает, что его сынишка-боксёр курит? И если да, то как к этому относится? Как к неизменному атрибуту взрослой жизни в мире магглов? Гарри терпеть не мог запах сигаретного дыма. Похоже, Снейп со своими требованиями к приготовлению зелий взрастил в нем неплохую чувствительность к запахам. Гарри поднял с земляного пола яркий журнал. «Интим». Ясно. Что же ещё можно было найти в гнездышке Дадли и его приятелей? Приторно сладкая брюнетка призывно улыбалась Гарри.

«Представляю себе лицо Снейпа, если бы он отобрал у меня на уроке этот журнальчик! Точно — 50 очков с Гриффиндора!» — Гарри усмехнулся. Раскрыл журнал и наткнулся на рубрику «Вопрос-ответ».

«Привет, Sexy! У меня такая проблема: мне 16 лет, но вот уже год, как я живу со своим парнем. Мы перепробовали все позы и реализовали все фантазии. Мой парень уже мне надоел, но бросить его жалко. Может, подскажешь какую-нибудь новую позу?»

Глаза Гарри стали едва ли не больше его очков. В 16 лет ей уже все надоело! Он даже не знал толком, что это такое! Ехидная усмешка Снейпа, ледяная строгость профессора Макгонагал, зыркающие глазки Филча и журящий взгляд профессора Дамблдора. Кажется, лучше подождать до окончания Хогвартса.

Гарри вспомнил своих родителей. Сириус (о, крестный!) сказал, что они начали встречаться на 7 курсе и больше не расставались, очень любили друг друга. И никто никому не надоел! Во всяком случае, Гарри в это свято верил.

«Hi, Sexy! Я Джек, мне 17 лет. Мне очень нравится парень из нашего колледжа. Помоги мне, пожалуйста, как к нему подойти. Ведь я чувствую, что тоже ему нравлюсь. Как начать встречаться?»

Гарри вспомнил прошлогоднюю язвительную шутку Дадли про себя и Седрика, за которую чуть не наслал на кузена заклинание, и поморщился. Впрочем, магглы терпимы к таким вещам. Интересно, как обстоит с этим у магов?

Гарри перевернул страничку. Знакомства. Он и Она, Он и Он, Она и Она. М-да, колонка «Он и Он» едва ли не больше, чем «Он и Она»!

— Пацаны, гляньте, что делает мой кузен! — услышал Гарри над ухом голос Дадли.

Только этого не хватало — оправдываться перед ним! Лицо Дадли и его дружков вытянулись в нехорошие ухмылки. Гарри вспомнил, что оставил свою волшебную палочку в комнате. Очевидно, Дадли заметил её отсутствие, а иначе с чего бы так осмелел!

— Что, Гарри, ищешь себе дружка? — с издевкой осведомился Дадли. — А тот рыжий, уже тебе надоел?

Кровь ударила в лицо Гарри. Жаль, нет в руках палочки! Огромный, толстый, склизкий слизняк — вот во что бы он превратил Дадли! Как смеет он говорить такое про Рона! Впрочем, хорошо, что палочки нет, иначе снова будет разбирательство в Министерстве Магии. Можно отомстить и без магии.

— Это ведь твой журнал, Дадли! — громко, чтобы перекрыть ржание компании, спросил Гарри. — Приятное дополнение к вечерним просмотрам?

Дадли и компания перестали гоготать. И мгновение спустя Гарри почувствовал один из знаменитых ударов Большого Дада прямо в лицо. Он упал и получил ещё два пинка ботинками в ребра.

*

Превозмогая боль в груди, Гарри приподнялся и стал искать очки. Пальцы нащупали оправу и треснувшие стекла. Гарри с трудом встал и, пошатываясь, поплелся к дому Дурслей. Каждое движение вызывало боль, и Гарри с тоской подумал, что мадам Помфри вылечила бы его в два счета.

Когда он нажал на кнопку звонка в дверь дома 4, то вынужден был прислониться к панели дверного проема. Тетя Петунья подняла визг, от которого Гарри болезненно морщился. Что-то рычал дядя Вернон. Гарри присел на диван в гостиной. Тетя что-то закричала про выпачкаешь кровью. Но Гарри было все равно. Он с трудом выговорил, что это сделал Дадли и сквозь пелену наблюдал, как суетятся тетушка и дядюшка, что делать дальше.

— Надо показать его доктору, — сказала тетя Петунья.

— Это стоит денег! — возразил дядя Вернон. — К тому же врач может спросить, кто это сделал!

— Но, Вернон, ты же знаешь…эти… ненормальные следят за нами! Не хватало, чтобы она заявились к нам и отомстили за мальчишку! — испуганно ответила тетушка.

Очевидно, дядя Вернон внял доводу тети Петуньи — вскоре над Гарри склонился доктор. Наложенная на грудь тугая повязка мешала дышать. Полученное сотрясение мозга и сломанное ребро — у магглов это лечится очень долго.

— Дадли, зачем ты его избил? — жалобно спросила тетя Петунья. — Нам пришлось заплатить доктору!

— А эти… они ведь могут разнести дом из-за мальчишки! — рыкнул Вернон.

Дадли удивился такой реакции родителей. За свои 16 лет он много раз бил Гарри, но мистер и миссис Дурсль смотрели на это сквозь пальцы. Правда, так сильно он никогда не ударял кузена, но все равно… Сам напросился.

— Он подглядывал за мной, когда я переодевался! — вдруг вскрикнул Дадли. — Он ненормальный, пап!

Дядя Вернон свирепо и с отвращением посмотрел на лежащего на кровати Гарри.

— Это неправда! — лицо Гарри вспыхнуло от негодования.

— Пойдем, сын! — брезгливо отозвался дядя Вернон и увел Дадли из комнаты.

Гарри остался в своей комнате один. Сердце неприятно сжалось. Ему, в общем, наплевать, что о нем подумают Дурсли, но… все равно неприятно. Когда же он вырастет, чтобы навсегда уйти из этого ненавистного дома! Сколько лет он живет у Дурслей, столько и терпит издевательства, оскорбления и несправедливости. Ему 5 лет, он не успел увернуться от удара игрушечной машиной, но тетя Петунья даже не глянула в его сторону. Ударил бы Гарри так Дадли, его бы точно скормили бульдогу тетушки Мардж! Он в туалете, но выйти не может, потому что Дадли закрыл его и хохочет на весь дом. Когда же туда пришёл дядя Вернон, то Гарри получил подзатыльник за то, что напугал его своим неожиданным присутствием.

Тычки, пинки, окрики. Когда это закончится! Увы, не раньше, чем Гарри закончит Хогвартс — то есть через два года. Гарри закрыл глаза и ясно представил себе, что после школы никогда-никогда не приедет на Привит-Драйв даже в гости, даже на час, и не пришлет ни открытки, ни письма. Он исчезнет из этого ужасного дома НАВСЕГДА!

— Гарри! — донесся до него знакомый женский голос.

Он вздрогнул и открыл глаза. Над ним склонилось добродушное лицо Тонкс. За ней стоял Хмури.

— Вы!? — обрадовался Гарри.

— Слушай, парень, мне нравится, как ты любишь влипать в неприятности. То Сам-Знаешь-Кто, то твой кузен, недотрансфигурированный в поросенка! — проворчал Дикий Глаз.

— Я прибыла по просьбе профессора Дамблдора, — улыбнулась Тонкс. — Это правда, что твое сломанное ребро должно заживать месяц? С ума сойти! Магглы так беспомощны! В больнице Св. Мунго тебя бы вылечили за пару минут!

Тонкс коснулась палочкой лба Гарри. Боль и тошнота исчезли. Хмури приподнял Гарри за плечи, Тонкс сняла туго стягивающий грудь бинт. Оказавшись обнаженным по пояс перед молодой волшебницей, Гарри смутился. Но Нимфадора этого не заметила, она была полностью поглощена исцелением сломанного ребра.

— Кажется, так, — пробормотала Тонкс и коснулась Гарри волшебной палочкой. — Ну вот, мы тебя подлатали, — радостно сообщила она.

— Держи, Поттер, — Хмури протянул ему отрепарированные очки. — Не зли этого поросенка, не то я в следующий раз поджарю его! — волшебный глаз грозно посмотрел в стену, разделяющую спальни Дадли и Гарри.

— А за что он тебя так? — полюбопытствовала Тонкс.

— Небольшая словесная дуэль, — ответил Гарри и смущенно добавил: — Я нечаянно кое-что видел про Дадли.

Хмури хрипло рассмеялся:

— Ты такой наивный. Тебе бы мой Глаз на полчасика — такого бы насмотрелся!

— Нам пора, Гарри, — улыбнулась Тонкс. — Бывай!

Хмури махнул рукой и вместе с Нимфадорой исчез. Гарри вдохнул на полную грудь. Надо бы написать письма Рону и Гермионе.

*

Следующие несколько дней прошли спокойно. Рон и Гермиона прислали ответных сов — ничего нового, интересного или необычного — «любим, скучаем, скорее бы встретится, надеемся, что вместо Амбридж пришлют нормального учителя и учебный год пройдет лучше и спокойнее». Гарри хотелось впасть в анабиоз до 1 сентября. Дурсли его не трогали, но смотрели, как на бомбу с включенным часовым механизмом. Тяжелое молчание действовало Гарри на нервы.

На своё шестнадцатилетие он получил от Рона, Гермионы и близнецов Уизлей открытки и подарки. Близнецы развеселили его, пообещав при встрече угостить своими новыми изобретениями для взрослых волшебников.

От нечего делать Гарри ежевечерне пристраивался смотреть детективный сериал, к которому пристрастились дядя Вернон и тетя Петунья. Сериал был так себе, но расследования вносили хоть какой-то интерес в вялотекущую жизнь Гарри, и, по крайней мере, было куда убить час каждый вечер.

Сев тихо на ковер и надеясь, что тетя и дядя его не заметят, Гарри стал смотреть очередное расследование доблестных полицейских. Дурсли сделали вид, что племянника не заметили. Ну и ладно!

Картинка на экране замерла и по лицам героев пошли тиры, когда шрам словно вспыхнул. Стало тяжело дышать, словно в легкие вместо воздуха хлынула грязь.

Дурсли вскочили, с ужасом глядя на корчившегося на полу Гарри.

— Ты что делаешь!? — заревел дядя Вернон. Тетушка испуганно зажмурилась. Гарри, дернувшись, замер.

— Он умер? — робко спросила тетя Петунья.

Мистер Дурсль подошел к лежащему Гарри и брезгливо перевернул его. Лицо парня было белым и неподвижным.

— Петунья, что с ним делать? — опасливо спросил дядя Вернон.

С громкими хлопками в гостиной появились Хмури и Люпин. Дурсли взвизгнули. Не обратив внимание на оторопевших магглов, они схватили Гарри и потащили к камину. Движением палочки Дикий Глаз отшвырнул электрический камин, открыв доступ к настоящему.

— Площадь Гриммо, 12, — прорычал он, прижимая к себе безжизненное тело Гарри. Вспыхнул ярко-зеленый огонь.

— Извините, — вежливо произнес Люпин, — я сейчас все уберу здесь, не волнуйтесь.

*

Гарри открыл глаза. Самочувствие было отвратительным — словно его только что вытащили из выгребной ямы и он успел наглотаться её содержимого. Голова гудела, все тело лихорадило, перед глазами плыло.

— Ты жив, Гарри, — услышал он голос профессора Дамблдора, в котором ощущалось огромное облегчение. Чьи-то руки надели на Гарри очки, и он увидел обеспокоенные лица директора, Хмури, Люпина и Гермионы. Все смотрели на него так, словно он воскрес из мертвых.

— Что со мной было? — еле ворочая языком, спросил Гарри.

— Все гораздо серьёзнее, чем я думал, — с тревогой ответил Дамблдор.

Гарри осмотрелся — штаб-квартира Ордена Феникса, комната, в которой он спал прошлым летом. В обстановке мало что изменилось.

— Все свое имущество Сириус оставил тебе, Гарри, — произнес осторожно Дамблдор.

У Гарри не было сил как-либо отреагировать на это известие. Он провел по лицу все ещё дрожащей от слабости рукой. Запястье обвязывало несколько веревочек с амулетами.

— Нужно это выпить, — Дамблдор протянул кубок с темно-красной жидкостью, похожей на вино. — Это придаст тебе сил.

Гарри покривился от кислого питья, но тошнота начала отступать. Его руку кто-то сжал, по-особому. До Гарри только сейчас понял, что рядом сидит Гермиона.

— Что со мной случилось? — спросил у неё Гарри.

— Ты почувствовал то, чем питается Волдеморт, — ответил вместо девушки Дамблдор. — Это плохая энергия, которую отдают ему Упивающиеся.

— Он питается энергией? — удивился Гарри.

— Да. Он заставляет их испытывать злость, пьяный угар, похоть… Эта гремучая смесь едва не убила тебя, Гарри. Хвала Мерлину, участников банкета было немного. Но Волдеморт набирает силы, боюсь, что защита рода твоей мамы уже не спасет тебя. Мы так испугались, что Волдеморт отравил тебя из-за той связи, которая существует между вами, — Дамблдор коснулся шрама на мокром от холодного пота лбу Гарри.

— Что же делать? — спросил Гарри.

— Есть один обряд. Очень древний, — осторожно произнес Дамблдор. — Обряд защиты рода. Я боюсь, что защита твоей мамы не поможет тебе сейчас, но тебя может уберечь другой род.

— Семья Уизлей? — высказал предположение Гарри. — Они всегда ко мне хорошо относились.

— Нет, мальчик, — ещё осторожнее ответил Дамблдор. — Хорошую защиту в данном случае может предоставить род очень близкой для тебя девушки.

Гарри посмотрел на Гермиону — так вот почему она здесь!

— Мисс Грейнджер любезно согласилась помочь тебе, Гарри, — продолжил Дамблдор.

— Это значит, что остаток каникул я проведу у тебя, Гермиона? — пошутил Гарри, слабо улыбаясь.

— Нет, Гарри, я не хочу рисковать, — сказал Дамблдор. — Оставшиеся каникулы ты проведешь в Хогвартсе. Ты должен изучать блокологию, чтобы перекрыть любой доступ Волдеморта в твою голову. То, что он делает, — небезопасно для твоей жизни.

Гарри сел на кровати, посмотрел на свою поношеную одежду, мокрую от пота, и прикрыл глаза — перед ними мелькали черные мушки.

— Нужно приступать к обряду, — деловито поднялся Дамблдор. — Ремус, помоги Гарри.

Люпин помог Гарри встать с кровати и увел его в ванную.

— Перед обрядом нужно вымыться, — пояснил он. — Впрочем, ты и сам чувствуешь в этом необходимость, верно?

О, да, Гарри ощущал себя ужасно грязным. Его никак не покидало то видение потока нечистот, которое едва не убило его.

— Справишься? — участливо спросил Ремус.

Гарри кивнул, придерживаясь за стену. От слабости его пошатывало.

— Снимешь маггловское тряпье и наденешь вот это, — Люпин положил сложенную чистую одежду и черную мантию.

*

После купания Гарри почувствовал себя намного лучше. Чистая одежда дополнила это приятное ощущение. Мантия, оставленная Люпином, не была школьной. Гарри впервые надел одежду взрослого волшебника. Когда он вернулся в комнату, где все уже его ждали, он увидел, что Гермиона также одета в нарядную мантию.

— Этот древний обычай имеет право выполнить волшебник, которому больше ста лет, — произнес Дамблдор. В руках он держал маленький золотой бокал и нож.

— Гермиона, как представительница рода Грейнджеров, протяни мне руку, — профессор взял руку девушки и, сделав небольшой надрез, пронаблюдал, как в бокал упало несколько капель крови.

— Гарри, как представитель рода Поттеров, — Дамблдор проделал то же самое и с рукой Гарри, бормоча заклинания и странные, непонятные ни Гарри, ни Гермионе слова.

К своему удивлению, Гарри не почувствовал боли от сделанного надреза. А через несколько секунд ранка затянулась и полностью исчезла. Пальцы Дамблдора крепко сжали бокал со смешанной кровью так, что его почти не стало видно.

— Это будет храниться у меня, — пояснил он и внимательно посмотрел на Гарри и Гермиону.

— Как вы себя чувствуете? — вдруг обеспокоено спросил он.

— Хорошо, — одновременно ответили Гарри и Гермиона.

Лицо Дамблдора просияло.

— Замечательно. Обряд прошел успешно, — радостно блеснул очками профессор. — Теперь вам нужно отправляться в Хогвартс. Как я уже сказал, это безопасное место. К тому же профессор Снейп ждет вас, чтобы продолжать уроки блокологии. Да, мисс Грейнджер, вы тоже должны будете изучать блокологию. После обряда защиты рода вы стали самым близким и родным человеком Гарри и будете помогать ему. Изучение блокологии вместе должно идти легче.

Гарри удивленно смотрел на Гермиону, Дамблдора, Люпина и Хмури. Его охватило странное ощущение, которое он не смог бы описать даже самому себе. Что-то словно изменилось.

Странно было видеть Хогвартс без учеников. Замок был абсолютно пустынным. Похоже, на каникулы разъезжались даже учителя, хотя Гарри всегда казалось, что они там живут вечно. На месте был только Хагрид и, судя по вкусному завтраку, домашние эльфы. Гермиона, сидевшая рядом за длинным гриффиндорским столом, озвучила все мысли Гарри вслух.

— Наверное, будет интересно побродить здесь, когда никого нет, — сказала она, отпивая тыквенный сок.

— Да, — согласился Гарри, — надеюсь, Филч не будет возражать.

Гарри вспомнил Спейпа. Настроение его сразу испортилось.

— Интересно, Снейп будет заниматься с нами блокологией одновременно? — спросила Гермиона, словно угадав его мысли.

— Не знаю, но предполагаю, что ему будет страшно интересно залезть тебе в голову. Тебе есть что скрывать от него? — Гарри повернулся к ней.

— Гарри, каждому человеку есть что скрывать, — ответила Гермиона таким тоном, словно объясняла, что дважды два всегда четыре. — Детские страхи, подростковые комплексы из-за неуверенности в себе…

Гарри рассмеялся:

— Знаешь, мне кажется, что самый большой твой страх — плохо сдать экзамены. В остальном ты очень рассудительная, — последнюю фразу он добавил поспешно, словно бы извиняясь, что не воспринимает страхи Гермионы всерьёз.

— Я тоже человек, Гарри, — взрослым тоном сказала она.

* * *

Первый урок блокологии прошёл, как и предполагал Гарри, неприятно и безуспешно. Снейп беспрепятственно пересматривал мелькающие перед ним воспоминания о битве с Волдемортом в министерстве магии.

— Плохо, Поттер, похоже, за те несколько месяцев, что мы не встречались, вы пополнили коллекцию своих сладких героических воспоминаний, — язвительно заметил Снейп. — Теперь ваша очередь, мисс Грейнджер, — он повернулся к Гермионе.

— На счет три. Раз, два, три… — Гермиона инстинктивно крепко зажмурилась, но перед её внутренним взором замелькали её воспоминания: она поспешно читает книги перед первым годом обучения в Хогвартсе, плача, бежит к мадам Помфри с огромными зубами, и вот она с ужасом чувствует, что кровь протекла на мантию, как сделать так, чтобы Рон и Гарри ничего не заметили! Она стоит в магазине и выбирает эротический фильм, ведь это ужасно интересно, с научной точки зрения, естественно!!!

Гарри увидел, что Гермиона рухнула на колени и замотала головой.

— Мисс Грейнджер, — губы Снейпа изогнулись в улыбке, — для первого раза неплохо… когда есть что скрывать, — он снова неприятно усмехнулся, — у мистера Поттера мысли скромнее…

Гермиона покраснела, тяжело дыша. Гаррины глаза расширились от любопытства: что там такое увидел Снейп?

— На данный момент вы, несомненно, легкая добыча для Темного Лорда. Попробуйте для начала не обращать внимания на мысли, идущие извне. Скажем, представьте себя ситом, сквозь которое проходят… нечистоты.

Гарри и Гермиона вздрогнули. Это было странно слышать от Снейпа.

— Что такое, мистер Поттер? Вам не знакомо это чувство? Пора взрослеть. Приготовьтесь, на счёт три, — глаза Снейпа сузились и он пристально посмотрел в лицо Гарри.

Какое сито?! У Гарри было ощущение, что те самые нечистоты не дают ему дышать.

— Нет, — выдохнул он, — закрывая лицо руками и отворачиваясь.

— Будь ситом! — рявкнул Снейп. Но Гарри уже рухнул возле ног испуганно смотрящей на него Гермионы.

— Никуда не годится, — проговорил Снейп. — Наконец-то я увидел, где вы не похожи на отца, Поттер. Он бы на вашем месте в худшем случае только поморщился.

Гарри, зажимая рот, вылетел из кабинета.

— Что вы ему сделали? — возмутилась Гермиона.

— Послал небольшую дозу тех чувств, что царили на банкете Темного Лорда. Как видите, мистер Поттер очень впечатлительный. Похоже, защита ему тоже пока недоступна. Попробуете вы?

— Да, — Гермиона едва ли не с вызовом посмотрела в лицо Снейпа.

Неожиданно она почувствовала на себе мерзкий похотливый взгляд, от которого содрогнулась. «Я сито!!! — приказала себе девушка. — Мне плевать на это всё!» Она ясно представила себе, что вся состоит из дырочек, через которые протекает тягучая отвратительно-гадостная жидкость. Но она протекает, не причиняя ей вреда, нужно наложить на себя ещё грязеотталкивающее заклятие, такое, которое она выучила в позапрошлом году и хотела наложить на Гаррину форму для квиддича.

— Замечательно, мисс Грейнджер, — донёсся до неё откуда-то издалека голос Снейпа. Она открыла глаза и увидела, что по-прежнему стоит перед учителем зельеведения в классе.

— Похоже, тёмного Лорда придётся убивать вам, пока мистер Поттер будет выкручиваться наизнанку. Завтра в 12 здесь мы продолжим обучение. Да, кстати, дайте посмотреть Поттеру то кино, что вы купили в видеосалоне, это сэкономит нам кучу времени в изучении защиты способом сито.

Гермиона, прикрыв ладонями пылающие щёки, выбежала из класса. Её слегка поташнивало.

* * *

Гермиона нашла Гарри сидящим возле озера.

— Как ты? — спросила она.

Гарри махнул рукой: плохо!

— Снейп, конечно, невежливый, но… что поделать! Другого учителя у нас нет, а ты должен научиться блокировать мысли.

— Гермиона, я его не выношу! Поэтому ничего не получается, — воскликнул Гарри.

— Ты думаешь, если бы блокологии тебя учил профессор Люпин, то результаты появились бы быстрее?

— Да! — уверенно ответил Гарри.

— Я так не думаю. Он очень мягкий и добрый человек. Ставить против него блок ты, возможно, научился бы, но против… Волдеморта…

— Мне неприятно, когда Снейп залазит в мои мысли. Тебе ведь тоже не понравилось, что он теперь знает что-то личное про тебя.

— Да, это неприятно, — согласилась Гермиона. — Но в конце концов, что тут такого! Я уже взрослая! Я должна знать! — казалось, Гермиона убеждает в чем-то саму себя.

— Ты о чем, Гермиона? — с любопытством спросил Гарри.

— О том фильме, — слегка смутилась Гермиона. — Снейп увидел, как я его покупаю. Но мне хотелось узнать! В Хогвартсе ничего об этом не говорят, а родители считают, что я ещё маленькая и должна интересоваться только учебой.

— Что за фильм? — спросил Гарри, хотя уже догадался и сам.

— Эротический, конечно, разве не понятно, — Гермиона подавила смущение деловитым тоном. — Тебе ведь это тоже интересно, правда?

Гарри неопределенно повел плечом.

— Дурсли никогда не говорили со мной об этом. И мне страшно представить их лица, если бы они увидели, что я смотрю эротический канал.

— Какие ужасно глупые люди! — возмутилась Гермиона. — Чего они хотят достичь этим? Теперь понятно, почему у тебя так сложно складывались отношения с Чо. Тебе, наверное, даже не с кем поговорить об этом? — уже сочувственно спросила Гермиона.

— Я сам не хотел бы говорить об этом с Дурслями, — ответил Гарри. — Мне казалось правильным поговорить с Сириусом — своим крестным. Но его уже нет, — Гарри глотнул срочно образовавшийся комок в горле и принялся разглядывать воду в озере.

— А я считаю, что нам не мешало бы узнать об этом на специальных курсах в Хогвартсе. Отсутствие информации порождает слухи и неправильное восприятие мира! — проговорила Гермиона. — В Хогсмиде процветает торговля всякого рода журналами «Чарующая плоть», горячими пчелками и жаркими чихалками! За счет старшекурсников, между прочим!

Гарри удивленно посмотрел на девушку.

— Откуда ты все это знаешь, Гермиона?

— Бог мой, какой ты наивный, Гарри, и невнимательный! Я не раз видела, как Малфой, да и другие парни тоже, покупали этих дурацких пчелок. А они, чтобы ты знал, вредные!

*

Следующие уроки Снейпа не принесли Гарри ничего утешительного. Профессор по-прежнему был безжалостен к нему, его впечатлительности и невинности. Гермиону он также особо не жаловал, но у девушки хорошо получалось пропускать чужие мысли сквозь себя, за что Снейп язвил ещё сильнее, пророча Гермионе карьеру лучшего аврора за последние сто лет.

— Попробуйте выстраивать вокруг головы мысленную стену, Поттер! Делайте хоть что-нибудь, мессия вы наш! — рычал на него Снейп.

Гарри пылал от гнева, но от этого блоки лучше не получались. Разве только захлопывание мысленной двери на воспоминаниях о сладких мыслях во сне о Чо.

— Можешь, если сильно захочешь, — шипел Снейп. — Что ты прячешь от меня? — Гарри зажмурился — волнительную грёзу словно вырвали из тайного убежища.

Снейп хмыкнул и вдруг бессильно покачал головой:

— Оказывается, ты не во всем похож на отца. Если бы я залез в его голову, когда ему было 16 лет, меня бы просто стошнило.

— Не смейте ничего говорить об отце! — крикнул Гарри. Он вспомнил сито с серебряным туманом. Что ещё неприятного об отце знает этот чертов профессор!?

— Продолжим урок, — холодно ответил Снейп.

Но у разволновавшегося Гарри по-прежнему ничего не получалось.

* * *

Дальнейшие уроки стали превращаться в пытку. Гарри и Снейп едва сдерживались, чтобы не наброситься друг на друга. Гермиона чувствовала себя как на иголках, за что тоже получала словесные подзатыльники.

— Я его не выношу, Гермиона, не выношу! — бушевал Гарри после очередного урока.

— Тогда, представь себе, что это сам Лорд… и ставь от него защиту, — предложила Гермиона.

Гарри удивлённо на неё посмотрел.

— М-да, — протянул он, — отличная мысль, думаешь, поможет?

— Мне кажется, он тебя нарочно злит.

*

Мысль о том, чтобы на месте Снейпа представлять Волдеморта, скорее рассмешила, чем помогла. Блокология по-прежнему изучалась плохо, особенно блок способом сита.

— Ты слабак, Поттер, — Снейп даже отвернулся от злости и презрения.

— Вы же сами говорили, профессор, что это очень сложное искусство, — возразила Гермиона.

— А вот у вас, мисс Грейнджер, успехи уже наблюдаются. Нужно будет попросить профессора Дамблдора, чтобы впредь блокологией с Поттером занимались вы, — ехидно ответил Снейп. — Продолжим, — он сжал губы и повернулся к Гарри.

Но с ним было что-то не так. Гарри обхватил голову руками и часто задышал.

С лица Снейпа мгновенно исчезло презрение, и он кинулся к нему. Гермиона опередила его на несколько секунд.

— Что с ним, профессор, вы же не… — закричала растерянно девушка.

— Будь ситом, — зарычал Снейп, начиная трясти Гарри за плечи.

Гарри задыхался, глаза его закатились, лицо стало белым, как полотно. Гермиона крепко сжала его руку.

— Пропускай это всё сквозь себя! — Снейп стал его хлопать по щекам. — Ты СИТО! — заорал он.

Гермиона закрыла глаза и сосредоточилась. Подчиняясь внутреннему инстинкту, девушка ясно себе представила, что грязь проходит сквозь неё. Не сквозь Гарри, а сквозь неё, но ничего не пачкается, ведь само сито покрыто заклятием «Исчезнигрязь!». Сколько это продолжалось, Гермиона не знала. Когда она, наконец, почувствовала, что можно открыть глаза, то обнаружила себя лежащей на полу рядом с Гарри. Он не подавал никаких признаков жизни, но Гермиона не ощутила беспокойства, она словно знала, что страшное уже позади.

— Это невозможно, профессор Дамблдор, — услышала она тихий, но жесткий голос Снейпа. — От него никакого толку, он падает в обморок, словно кисейная барышня. На этот раз его спасла мисс Грейнджер, она догадалась, что нужно эту мерзость оттягивать на себя. Честное слово, лучше бы шрам был у неё! — последнюю фразу Снейп едва не прокричал.

— Она по-другому устроена, Северус, ты должен был это почувствовать. Она женщина, — ответил Снейпу отечески добрый голос Дамблдора. — У Гарри тонкая энергетика, он только внешне похож на Джеймса, Северус, характер у него Лили.

Снейп в ответ фыркнул:

— Насколько я помню мисс Эванс, она была талантливой волшебницей, а не тряпкой.

— Но Гарри не Лили, Северус, и не копия Джеймса, он другой, хотя и похож на своих родителей… Нужно что-то предпринимать. Я переживаю за мальчика… М-да… похоже, надо быстрее заканчивать обряд, — голос Дамблдора стал обеспокоенным и задумчивым.

— Замечательная мысль, — буркнул Снейп.

— Но ты же знаешь, что это очень деликатный вопрос.

— И как долго вы собираетесь ещё деликатничать? — с издевкой спросил Северус.

— Я не знаю, — растерянно ответил Дамблдор.

— Хорошо, если вдруг вам понадобится помощь, я сварю зелье, — произнёс Снейп с язвительной ухмылкой.

Гермиона посмотрела на Гарри, с лица которого сползли очки. Похоже, он ничего не слышал. Что же они задумали? Какой обряд они должны довести до конца? Наверняка тот, который состоялся в штаб-квартире Ордена Феникса. Но каким образом? Гермиона терялась в догадках.

К ним подошла мадам Помфри. Гарри автоматически выпил протянутое ею лекарство, похоже, до конца в себя он так и не пришёл.

Дамблдор и мадам Помфри увели его в спальню.

— Мисс Грейнджер, подождите здесь, мне нужно будет с вами поговорить, — уже возле порога повернулся к ней директор.

Гермиона села за парту и опустила голову на руки. Самочувствие не было слишком плохим, но и хорошим его назвать было никак нельзя. Выходит, она помогла Гарри. Хорошо, что она догадалась оттягивать на себя этот ужасный мыслепоток.

Вскоре до неё донёсся звук открываемой двери. Она подняла голову и увидела вернувшегося Дамблдора.

— Как ты себя чувствуешь, Гермиона? — по-отчески спросил он. Никогда прежде директор с ней так не разговаривал, и Гермиона почувствовала себя и неловко, и хорошо одновременно.

— Хорошо, я … я в порядке, — ответила девушка.

— Только что ты очень помогла Гарри, — продолжил разговор профессор Дамблдор.

— Это снова Вол..Волдеморт? — спросила Гермиона.

— Да, дитя. Гарри чувствует то, что он поглощает.

— Что же делать, профессор?

— К счастью, ты научилась забирать на себя часть всего этого безобразия. У Гарри пока не получается блокировать ужасные ощущения, поэтому ты — его главный помощник. Но… я боюсь, что это может повториться ещё раз. Ты должна быть рядом, чтобы в случае чего помочь ему.

— Да, профессор, — с готовностью ответила Гермиона.

— И ещё… это может случиться и ночью, поэтому…

— Я буду спать рядом, на постели Рона.

— Да, дитя, — улыбнулся профессор Дамблдор. — И на тот случай, чтобы ты услышала, почувствовала…вот, — он достал откуда-то из мантии золотое кольцо. — Это поможет.

Гермиона удивленно взяла его и надела. Кольцо было великовато, но уже через секунду достаточно плотно обхватило палец, чтобы не сдавливать его, и не сваливаться.

— Когда в Хогвартс приедут ученики, могут возникнуть лишние вопросы. Поэтому достаточно произнести «Незримус» и оно станет невидимым. «Появитус» и оно снова станет видимым.

— Да, сэр, — кивнула Гермиона, — оно очень похоже на обручальное. Малфой и его друзья уморятся напевать непристойные песенки.

Дамблдор задумчиво покивал.

Гермиона вернулась в пустынную гостиную Гриффиндора и по винтовой лестнице поднялась в спальню, где в обычное учебное время спали Гарри, Рон, Невилл, Дин и Симус. Все кровати, кроме Гарриной, были аккуратно застелены в ожидании своих хозяев.

— Как ты? — спросила Гермиона, усаживаясь на край постели возле лежащего Гарри.

— Ничего, — тихо ответил он.

Гарри был всё ещё бледен, но выглядел значительно лучше, чем в кабинете Снейпа. Гермиона перевела взгляд на его руку. На пальце блестело точно такое же кольцо, как и у неё.

— Тебе его дал профессор Дамблдор? — спросила Гермиона, коснувшись кольца.

— Да, он сказал, что это поможет отстраниться от того, что на меня насылает Волдеморт, — Гарри поднёс руку к глазам.

Ему почему-то вспомнилось огромное толстое обручальное кольцо на пальце-сардельке дяди Вернона, кольцо чуть поменьше красовалось на руке тёти Петуньи, но поскольку она была тощей, то на её худющих длинных пальцах оно выглядело ещё хуже. А вот его кольцо красивое: тонкое, с вырезанными символами; какими, не разглядеть, тут нужны не очки, а увеличительное стекло. Но всё же Гарри показалось, что на его руке это странное украшение смотрится забавно, словно он надел взрослую вещь не по росту.

Гермиона также принялась изучать кольцо, сняв его с пальца.

— Здесь очень интересные символы, но я не знаю, что они обозначают, нужно будет посмотреть в «Энциклопедии волшебных символов», наверняка они защитные, — подвела итог своим наблюдениям девушка и снова надела кольцо на палец. — Разреши, я взгляну на твоё, — повернулась она к Гарри. Он протянул ей руку.

— Твоё немного больше. Но символы те же, даже буква Г. Наверное, это первая буква имени. Забавно, что у нас эти буквы одинаковые, — Гермиона вернула кольцо на палец Гарри и вернулась к своему, несколько раз заставила его исчезнуть и появиться.

— Ты тоже попробуй, не то будет много вопросов. И если Рон, Джинни и Луна это поймут, то про Малфоя и компанию и говорить нечего, хотя… мне кажется, Рон тоже будет над нами смеяться, он ещё такой глупый, — и Гермиона поджала губы, словно заранее обижалась на него.

Гарри послушно несколько раз "исчезнул" и "появил" кольцо.

— Теперь всё в порядке. И еще, — деловым тоном добавила Гермиона, очевидно, чтобы скрыть смущение, — профессор Дамблдор велел мне спать с тобой в одной спальне. Я лягу на кровати Рона.

— Тогда, может быть, он снимет заклятие со ступенек в твою спальню? — краснея, пошутил Гарри.

— Это не он его туда накладывал, это древний обычай. Вам, парням, не доверяют, — усмехнулась Гермиона, но уже через несколько секунд серьёзным тоном добавила. — Профессор Дамблдор боится, что с тобой повторится то, что произошло в кабинете Снейпа. Если вдруг тебе станет плохо, сразу буди меня.

— Если успею, — хмыкнул Гарри.

* * *

Гермиона сидела, склонившись над «Энциклопедией волшебных символов» и искала то, что было изображено на кольце. Гарри корпел над рефератом, заданным на лето профессором Флитвиком. В гостиной неожиданно появился Добби с ужином.

— Спасибо, Добби, — Гермиона оторвалась от книжки и посмотрела на эльфа.

Тот выглядел по-особому счастливым и без конца поправлял свои многочисленные шапочки, надетые на лысую голову.

— Э… спасибо, Добби, — вежливо кивнул Гарри.

Эльф посмотрел на него прямо-таки влюбленным взглядом и даже, очевидно, от избытка чувств, прижал свои тощие лапки к груди.

— Что с тобой, Добби? — удивился Гарри. — Ты просто светишься от счастья. У тебя, случайно, не день рождения?

Гермиона даже подалась к эльфу, чтобы в случае утвердительного ответа броситься его поздравлять.

— Нет, сэр, Добби забыл, когда у него день рождения, сэр, Добби просто счастлив, что будет теперь служить Гарри Поттеру!

— Служить мне? — удивился Гарри. — Ты разве забыл, что свободен?

— Добби свободен, сэр, но Добби хочет работать, служить доброму хозяину, сэр! Профессор Дамблдор сказал, что я могу служить Гарри Поттеру! — от счастья Добби даже подпрыгнул.

— Хорошо, Добби, — удивленно пробормотал Гарри, — сколько ты хочешь, чтобы я тебе платил? — и он покосился на строгое лицо Гермионы.

— Для Добби это не важно, сэр, Добби только хочет делать всё, что прикажет Гарри Поттер!!! — огромные зелёные глаза эльфа налились слезами счастья.

— Гарри будет тебе платить, Добби, — с нажимом ответила Гермиона.

— Как прикажет госпожа, — несмотря на обилие шапочек, уши Добби прижались.

— Ты и меня будешь слушаться, Добби? — удивленно подняла брови Гермиона.

— Конечно, моя госпожа! Добби будет делать всё, что прикажет Гарри Поттер и госпожа Гермиона! Добби нужен не только хозяин, но и хозяйка! — эльф раскланялся.

— Отлично, Добби, — глаза Гермионы сузились в предвкушении того, что она сделает. — Тогда ты будешь получать зарплату, у тебя будет выходной и отпуск, тоже оплачиваемый. Понятно?

— Да, госпожа, — Добби опасливо посмотрел на Гарри, словно ожидая, что он ему подмигнёт, дескать, не обращай внимания, это шутка. Но Гарри просто кивнул, соглашаясь с Гермионой. Тогда лицо Добби снова расплылось в счастливой улыбке.

— У Добби будут самые добрые хозяева! — взвизгнул он.

— Да, и ещё, Добби, расскажешь об этом другим эльфам, — наставительно почти приказала Гермиона.

— О! — казалось, эльф сейчас потеряет сознание от избытка чувств. — Не сомневайтесь, моя госпожа, все эльфы Хогвартса, Англии, мира узнают, какие замечательные хозяева у Добби!

— И не забудь рассказать о зарплате, — добавила Гермиона, — можешь идти, Добби.

Эльф, поклонившись, исчез. Гарри прыснул и, принимаясь за еду, заметил:

— По-моему, он спятил!

— Как хорошо, что он неправильно истолковал приказ профессора Дамблдора помогать нам, пока мы в школе одни. Благодаря Добби в мире эльфов будет революция! — пообещала Гермиона.

Похоже, что с Добби действительно произошло что-то странное. Он постоянно попадался на глаза то Гарри, то Гермионе, приносил из кухни что-нибудь вкусное, перестирал им всю одежду и, была б его воля, менял бы по два раза в день постель. Гарри это и забавляло и раздражало, но ему казалось невежливым повышать голос на несколько навязчивого в своей заботе эльфа, для которого он, видимо, стал светом в окошке, смыслом жизни и единственной радостью. С Гермионой Добби тоже был весьма услужлив, но не надоедал так, как Гарри. Поэтому тот страшно обрадовался, когда через два дня девушка объявила эльфу выходной и велела отдохнуть от работы в Хогсмиде. Добби не было видно целых 24 часа!

Две ночи прошли спокойно. Гермиона мирно спала на постели Рона, Гарри сквозь сон чувствовал, что покалывает шрам. Но он уже устал на это реагировать. Он прекрасно знал, когда сон его, а когда это мысли Волдеморта. Но пока либо Волдеморт думал вяло, либо Гарри крепко спал.

В ночь после выходного Добби Гарри снова приснилось, что он в теле Волдеморта. Он видел свои длинные белые пальцы, темную мантию. Возле его ног сидел Петтигрю, испуганный, дрожащий и жалкий.

— Почему ты не принимал участия в последнем нашем собрании? — отвратительно-шелковым голосом произнёс Волдеморт, обращаясь к испуганно моргающему Хвосту.

— Я приходил, мой Лорд, но никто… никто не обратил на меня внимания, — пролепетал Петтигрю. Все его мысли ясно ощущались, словно Гарри был и в его голове одновременно.

— Что значит, на тебя никто не обратил внимания, ты должен выбирать, а не тебя, не будь ничтожеством, Хвост, — презрительно произнёс Волдеморт.

— Я.. мне…

— Я помню, что ты сделал для меня, поэтому проси, кого хочешь. Если тебе не присылают приглашения, я сам назначу! — Волдеморт отвратительно расхохотался, увидев, как сжался Петтигрю. Мысли в его голове плавали, словно рыбки в прозрачном аквариуме. Гарри показалось, что в голове Петтигрю он видит себя, нет не себя, это его отец, ловко поймавший снитч и самодовольно улыбающийся своим друзьям-мародёрам.

— Да ладно, хватит тебе, а то Пит от восторга испачкает штаны, — донёсся голос Сириуса.

— А ты что здесь делаешь, Гарри? — неожиданно спросил Волдеморт елейным голосом. Гарри перестал себя ощущать в теле Волдеморта, ужасные красные глаза которого заглядывали теперь в его лицо. — Тебе это интересно? Придет твое время!

Гермиона проснулась, словно от какого-то невидимого толчка и села на кровати. Секундой позже с соседней кровати слетел Гарри.

— Ух! — он ловил воздух ртом, словно его сильно ударили в грудь.

— Гарри, я здесь, всё хорошо, — Гермиона бросилась к нему. — Тебе что-то приснилось?

Гарри продолжал судорожно хватать воздух.

— Он выбросил меня из своих мыслей, — с трудом выговорил он.

— Тебе больно, плохо? — беспокоилась Гермиона.

— Скажем так, круто… — Гарри все ещё восстанавливал дыхание.

После такого «полёта» он почувствовал, что у него разболелась голова. На душе появился неприятный осадок. Пытаясь на это не обращать внимания, Гарри вернулся на свою кровать и постарался уснуть. Но сна не было, а головная боль только усиливалась. Он ворочался и вскоре вынужден был сесть и прижать к себе подушку.

— Гарри, тебе всё-таки нехорошо, — донёсся до него голос Гермионы.

Девушка встала со своей постели и села рядом с ним. Ища спасение от боли хоть в какой-нибудь позе и делая это скорее инстинктивно, он положил голову на колени Гермионы. Девушка провела по его волосам и погладила лоб. Ставшая уже нестерпимой, боль начала утихать. Гарри закрыл глаза. По голове его никто никогда не гладил, тем более так, разве что миссис Уизли, да и то это было скорее поправление растрёпанных волос. От тети Петуньи он обычно получал тычки или подзатыльники, дядюшка Вернон никогда не опускал случая раздраженно схватить маленького Гарри «за патлы», но никто никогда не гладил его по голове с такой ласковой заботой. Гарри даже замер, стараясь не пропустить ни одного потрясающего ощущения, боясь в душе, что это сейчас закончится и снова вернется боль и неприятный комок в горле. Сон пришёл постепенно и незаметно, снилось что-то лёгкое и, кажется, даже приятное.

Гермиона не заметила в темноте два светящихся зелёных глаза Добби, с умилением наблюдавших за своими новыми молодыми хозяевами.

— У прежних господ всё было не так, — прошептал он сам себе и вытер нос кончиком галстука, надетого поверх когда-то подаренного Роном свитера.

На следующий день в школе появились Люпин и профессор Макгонагал. Это очень удивило и Гарри, и Гермиону, но, подумав, они решили, что профессор Макгонагал приехала готовиться к новому учебному году, а Люпин — по делам Ордена Феникса.

После завтрака, который Добби попытался было принести в спальню, но вынужден был подчинится просьбе Гермионы не делать этого, а дать возможность поесть в Большом Зале, Гарри ушёл к Хагриду. Гермиона вновь села за разгадку таинственных символов своего кольца.

Хагрид очень обрадовался приходу Гарри, и они с удовольствием поболтали о том, каких новых удивительных животных припас Хагрид для будущего учебного года. К удивлению Гарри, среди будущих наглядных пособий было не очень много опасных.

Возвращаясь в замок к обеду, Гарри встретился с Люпином, которого утром видел в обществе Дамблдора. Ремус был почему-то взволнованным.

— Нам нужно поговорить, Гарри, — он как-то странно замялся.

— Что-то случилось? — насторожился Гарри.

— Нет, просто нам нужно поговорить. Как друзьям.

Гарри согласно кивнул. Они сели на скамейку, на которой в обычное учебное время ученики с удовольствием читали или просто болтали на свежем воздухе.

— Я прошу забыть ненадолго, что я когда-то был твоим учителем, Гарри, — теребя собственные пальцы, начал говорить Люпин. — Вспомни, что я друг твоего отца.

— Я помню, — как можно доброжелательнее ответил Гарри. То, что Люпин волновался, его беспокоило.

— Видишь ли, Гарри, из-за того, что у тебя нет родителей, с тобой, наверное, никогда никто из взрослых не говорил о взаимоотношении … полов.

Гарри облегченно вздохнул. Кажется, ничего страшного не случилось, просто Ремус стесняется. Гарри кивнул.

— Понимаешь, у волшебников об этом принято говорить в семье в определенном возрасте. Впрочем, слухи среди ребят, наверняка, уже долетали до тебя. К тому же, я слышал, что ты симпатизировал одной девушке.

— Уже не симпатизирую, — коротко ответил Гарри.

— Прошло? — Люпин снова постарался улыбнуться, чтобы скрыть волнение.

— Да.

— Всё правильно. Так и должно быть. Первая симпатия обычно недолгая, легко разбивается о недоразумения и… Но, в общем, это хорошо, это значит, что ты становишься взрослым. Ты также слышал, наверняка, что в Хогвартсе отношения… не приветствуются, — Люпин слегка покраснел.

— Да, — ответил Гарри как можно спокойнее, — я слышал от старшекурсников, что до 17 лет нельзя.

— Вот, — приободрился Ремус, — а ты знаешь, почему?

— Нет, — искренне ответил Гарри. Он прежде никогда не задумывался об этом, нельзя, так и нельзя, это же понятно!

— Я могу объяснить тебе. Дело вот в чём. — Ремус решительно вздохнул. — Ничего бесследно не проходит, и для человека имеет огромное значение, с кем у него была близкая связь. Мужчина оставляет на женщине свою информацию, которая хранится довольно долго… несколько лет.

— Лет? — удивился Гарри.

— Да. Его проблемы, поступки — всё это налипает на женщину. И чтобы тебе стало это ещё яснее, я расскажу, как это происходит у животных. Породистая собака, хотя бы раз скрещенная с обычной дворнягой, никогда больше не родит чистопородного щенка, — Люпин выдохнул, словно сдал тяжелый экзамен. — Отсюда происходит страх чистокровных волшебников вступать в брак с магглами. Вот почему не всех венчают в мире волшебников, Гарри. Как правило, чистых или пару, имевшую связь друг с другом.

— Но… — возразил Гарри, — волшебники женятся на магглах.

— Да, ведь чистокровные волшебники давно стали друг другу близкими или дальними родственниками, а брак между родственниками приводит к вырождению. Поэтому иногда немного маггловской крови не повредит. Твой отец, Гарри, из давнего рода волшебников, а мама — из магглов, ты, их сын, хороший волшебник, — пояснил Люпин. — К тому же магглы разные бывают. Вспомни Гермиону, у неё в роду ни одного мага, а она умная и очень талантливая волшебница. Её способностям впору позавидовать многим чистокровным.

— Это точно, — покивал Гарри. — У неё даже блокология получается.

— Да, — Люпин снова набрал в легкие воздуха и продолжил рассказ. — Если у мужчины хорошая энергетика, хорошо, а если нет… тогда женщина теряет свои способности и ничего хорошего не передаст своим детям. Вот почему женщине так нужен хороший мужчина. Для мужчины также важно, какой будет его женщина, она — максимум, которого он сможет достичь. То есть если, скажем, ты, став взрослым, свяжешься с недалёкой и ограниченной женщиной, то вскоре и сам скатишься до её уровня. Но если же она будет умной, высокодуховной, твои способности вырастут ещё сильнее, понимаешь теперь?

— А почему тогда 17 лет? — заинтересованно спросил Гарри.

— Потому что, как правило, с этого возраста юные волшебники становятся хотя бы немного переборчивыми и начинают чувствовать, кто хорошо, кто не очень, но хотя бы немного, каков его возлюбленный или возлюбленная.

— Всё понятно. Это очень интересно, профессор Люпин, ничего такого я не знал, — Гарри действительно, выглядел удивленным.

— Ты ещё многого не знаешь, Гарри, — Люпин немного помолчал, собираясь с мыслями. Затем, словно решившись, продолжил. — Что касается однополой связи, в мире магглов ты не мог об этом не слышать, то это очень плохо, разрушается энергетика. Однако некоторые колдуны умеют это использовать для достижения неплохих результатов в темных искусствах.

Люпин покосился на Гарри, который покраснел и вдруг рассмеялся.

— Я знаю, о ком ты подумал, Гарри, но Волдеморт уже вышел на такой уровень, что ему достаточно питаться энергией людей, занимающихся развратом или испытывающих плохие, низменные, эмоции: злорадство, мстительность, зависть.

— Этим занимаются упивающиеся смертью?! — ахнул Гарри.

— Да, — кивнул Люпин, — но не все, у них есть разные уровни приближенности к Темному Лорду, я всего этого точно не знаю, — именно эту подпитку ты почувствовал тогда, когда потерял сознание на Привит-Драйв. Мы очень боялись, что ты умрёшь.

Гарри удивленно смотрел на Люпина.

— Да, Гарри, и это очень серьёзно. Эта гадость могла убить тебя. Поэтому профессор Дамблдор отдал тебя под защиту рода девушки. Почему девушки? Тут имеет значение противоположность полов. К тому же у Гермионы очень мощные способности… Вдвоём вы можете достичь хороших результатов…

— Что?! — Гарри неожиданно понял, куда клонит Люпин.

— Волдеморт не будет ждать, пока ты вырастешь и станешь сильным волшебником. Ему намного спокойнее будет убить тебя как можно быстрее. Ты ещё очень юный, Гарри, и даже представить себе не можешь, какими способностями он обладает. Но ты — единственный, кто может его убить, так говорит пророчество. Ты его, или он тебя, Гарри! Поэтому тебе нужно развивать в себе силу, научиться хотя бы для начала защитить себя. С Гермионой это пойдёт быстрее.

— Но… как же, — Гарри совершенно растерянно посмотрел на Ремуса. — Она была мне всегда другом. Я даже не знаю, как… с ней об этом … заговорить.

— Гарри, ты уже почти взрослый, ваша трогательная дружба станет хорошей основой для… будущих отношений. Она хорошая, умная, постарайся посмотреть на неё другими глазами, — лицо Люпина вдруг стало выражать тревогу.

Гарри сидел совершенно растерянный. Что делать дальше, он не имел ни малейшего представления.

Гарри совершенно не представлял, как вести себя теперь с Гермионой. Ситуация казалась ему более, чем щекотливой. Знает ли она? Как к ней подойти? А самое главное, что с ней делать, если "подход" удастся? Всего несколько месяцев назад он заставлял себя взять за руку Чо, обмирая, неуклюже целовался с ней под омелой. И вот, пожалуйста, ему предлагаются совершенно взрослые отношения, и с кем, с Гермионой!

Гарри покосился на девушку, которая сидела неподалеку за обеденным столом. Она стала красивой за последнее время, сумела укротить свои непослушные каштановые волосы, и мантия на ней уже была не перекошенная, а элегантная, выгодно стройнящая фигуру. От той маленькой зубрилки, впервые встретившейся ему в Хогвартс-экспрессе, не осталось и следа. Но прежде Гарри не думал о Гермионе как о своей возможной девушке. Правда, тогда это место в его сердце занимала Чо. Теперь оно пустовало. Гарри представил себе, что у Гермионы есть другой парень. Например, Виктор Крум. Стало почему-то неприятно. Кажется, за годы дружбы Гарри привык, чтобы Гермиона была рядом, помогала советом, заставляла учить уроки и вовремя писать рефераты. Мысль о том, что у девушки появится кто-то другой, более дорогой и близкий, заставила сердце Гарри ревниво сжаться. Он честно спросил у себя, хочет ли он, чтобы Гермиона стала его девушкой, и честно ответил, что не против. Согласился бы он, чтобы у неё были отношения с Роном, и обнаружил, что не хочет. Впрочем, тут же он задался вопросом, как отреагирует на него и Гермиону сам Рон. Скорее всего, не будет в восторге. Но с другой стороны, он никогда не говорил, что ему нравится Гермиона как девушка, а Гермиона отчитывала его за эмоции на уровне чайной ложки. К Гарри она относилась всегда иначе. Да и вообще, кто из девушек Хогвартса лучше и душевнее Гермионы? И он, Гарри, не оценил этого в полной мере из-за влюбленности в Чо.

Он ещё раз покосился на Гермиону, уже допивающую сок. Если так подумать… Нет, он совсем не против встречаться с ней. Но только КАК к ней подойти!?

Гермиона перехватила его взгляд и покраснела.

«Она все знает! — обмер Гарри. — Что делать?!» Почувствовав, что его лицо также заливает краска, парень под благовидным предлогом ушел из-за стола.

*

Он искал Люпина, опасаясь, что Ремус уже покинул Хогвартс. К счастью, тот все ещё был в школе.

— Как скоро это должно произойти? — спросил Гарри, опуская глаза.

— Чем быстрее, тем лучше… — также опуская глаза, ответил Ремус. — Только пойми… ей, как и тебе, немного страшно, волнительно…

— Я не знаю, как ей предложить! — понизив голос, пожаловался Гарри.

— Ну.. я думаю, — пробормотал Люпин.

— А как это было у вас? — вдруг спросил Гарри.

Люпин вздохнул и вновь опустил глаза:

— Видишь ли, Гарри, я посчитал, что не имею права обманывать женщин. А если им сказать правду, то никто… добровольно не согласится…встречаться с оборотнем. К тому же, мне нельзя иметь детей, потому что им может передаться моя болезнь. Словом, я добровольно обрек себя на одиночество.

Гарри посмотрел на Ремуса с невыразимым сочувствием и даже страхом.

— Это ужасно, — шепотом произнес он.

— Могло быть и хуже, — кротко ответил Люпин.

*

Разговор с Люпином произвел на Гарри гнетущее впечатление. Ремус, такой добрый, мягкий, умный, замечательный Ремус из-за лекантропии обречен на бедность и одиночество. И Гарри когда-то мнил себя несчастным! Да, ему приходится несладко из-за своей особенности, славы и прочих вещей, но теперь все изменяется к лучшему. Ему нашли хорошую пару — умную, чуткую девушку, с которой он может быть счастлив.

Гарри стало неловко за свою нерешительность, и он стал всерьёз подумывать о сегодняшнем вечере. Но чем ближе был вечер, тем сильнее становилась растерянность Гарри. Вопросы как предложить и что делать в случае согласия оставались открытыми. Гарри вспомнил Сириуса. Как жаль, что его нет рядом. В воспоминаниях Снейпа о прошлом Гарри видел, каким красивым был его крестный в молодости. Наверняка, девушки не обходили его своим вниманием. Он бы точно помог советами, многое бы объяснил, после чего Гарри, возможно, перестал чувствовать себя полным профаном.

Когда вечером Гарри зашел в спальню, то увидел Гермиону, поглощенную чтением старинного фолианта. Нет, не сегодня. Ну не подойти же к ней ни с того ни с сего и промямлить: «Гермиона, ты не против…ну того этого… переспать со мной?»

Эта мысль привела Гарри в ужас, поэтому он срочно схватил книгу о квиддиче и спрятался за ней, словно за щитом. Ну, допустим, она скажет, что согласна. Хотя бы ради того, чтобы помочь другу. И что с ней делать прикажете, учитывая великолепное сексуальное воспитание, полученное у Дурслей!

Гермиона аккуратно выглянула из-за книги и посмотрела на Гарри, сосредоточенно просматривающего двигающиеся картины с квиддичистами. Видимо, не сегодня. Но так даже лучше. Ведь она ещё не успела дочитать книгу, одолженную ей профессором Дамблдором, с которым у неё состоялся разговор. Гермиона до сих пор сомневалась, не привиделось ли ей все это.

Она нашла в книгах, что означают символы, выгравированные на её и Гаррином кольцах — любовь, верность и соединение, а вовсе не защита от темных сил, как полагала Гермиона. Вернее, один из символом был оберегом. Все стало очевидным — кольца, данные профессором Дамблдором, были обручальными. Впрочем, сам обряд, проведенный на Площади Гриммо, 12, был очевидно обрядом венчания. Но только как это понимать? Профессор Дамблдор говорил, что семья Гермионы всего лишь берет Гарри под свою защиту.

— Ты догадлива, дитя моё, — улыбнулся ей директор, когда она явилась в его кабинет. — Я знал, что ты все поймешь, когда дал кольца. Обряд защиты рода — это одно из названий венчания. У Гарри нет семьи. Только родственники, которые не слишком его жалуют. До недавнего времени они его оберегали, но, увы, этого уже недостаточно. Ты помнишь, в каком состоянии он был после того, как почувствовал подпитку Волдеморта. Его нужно было срочно спасать. Я взял на себя наглость обвенчать вас, не спросив твоего согласия, девочка. Но разве ты бы отказалась помочь ему? — добродушно спросил Дамблдор.

— Конечно, нет, сэр! Просто это все так… странно.

— Я поясню. Обряд защиты рода или венчания вводит мужчину или женщину в род жены или мужа соответственно. Все зависит от того, чей род сильнее. Гарри — сирота, поэтому проведенный обряд ввел его в род Грейнджеров как твоего мужа и он получил невидимую защиту, которую родители обязательно предоставляют своим детям своей любовью и заботой.

— Но… если Гарри … теперь…мой муж, — Гермиона сама не поверила, что только что это выговорила, — это значит, что… — она замялась.

— Обычно обряд заканчивается по праву плоти, — спокойно сказал профессор. — После этого Гарри окончательно вольется в твой род и получит защиту от Волдеморта. Не бойся, дитя, — уже ласково добавил он, — вы с Гарри будете замечательной парой. Разве не так?

— Наверное, профессор, — смутилась Гермиона. — Я… просто это так неожиданно… нам ещё нет 17…

— Иногда можно сделать исключение. Хотя, строго говоря, никаких правил вы не нарушаете. В Средневековье волшебников венчали с 15 лет. А раз уж вы муж и жена, никто не может вам запретить быть вместе, даже в стенах школы.

В школе! Гермиона ахнула. А как же профессор Снейп? Филч? Да и где, в конце концов? Вслух она спросить не решилась. Но видимо, это слишком выразительно проступило на её лице, потому что Дамблдор сказал:

— Профессор Снейп знает, что вы обвенчаны, поэтому не будет возражать против ваших встреч. Надеюсь, вы не забыли импульсивного сэра Кэдогана? Если погладить его по щеке или дернуть за нос, он откроет дверь.

Кажется, у Гермионы покраснели даже уши. Директор сам подталкивает их к нарушению школьного устава!

— Вот книга, — протянул ей Дамблдор старинный и порядком потрепанный фолиант. — Тут объясняются некоторые вещи о браке. Ты многое поймешь, девочка.

Гермиона уже уходила, когда профессор снова окликнул её.

— Возможно, это излишне, но… если Гарри… подойдет к тебе… не пугайся, все будет хорошо.

Гермиона еще раз прокрутила в голове разговор с Дамлдором. Ну надо же, как все получилось! У неё уже есть муж. Девушка с улыбкой вспомнила свои страхи, что никогда не выйдет замуж. Её ум отпугивает всех парней. Никто до сих пор, кроме Виктора, не смотрел на неё иначе, как на ходячую энциклопедию и источник баллов для Гриффиндора за правильные ответы. Рождественский бал на 4 курсе до сих пор оставил в её душе легкий неприятный осадок. Её пригласили только как последний вариант (Рон) и потому что она добрая (Невилл). И если бы не Виктор из Дурмштранга, то пришлось бы окончательно убедиться, что влюбленные в нее парни — это что-то из области фантастики. На 5 курсе очень многие начали встречаться друг с другом, шушукаться, посылать записки и вообще проявлять знаки внимания к противоположному полу. Но только Гермиона осталась вне зоны этих страстей. Пожалуй, разве что Рон приревновал её. Но он со своим подростковым собственническим инстинктом, желающим, чтобы никто не приближался к его сестре и не смел претендовать на удобного, дающего советы друга и психолога в одном лице, только сильнее злил Гермиону. Можно, конечно, стать на позицию, что и не очень-то надо, чтобы в неё влюблялись глупые мальчишки. Но все равно неприятно осознавать себя всего лишь мисс Всезнайкой. Нет, к Гарри никаких претензий. Он честно был влюблен в Чо, поэтому смотрел на Гермиону только как на друга. Но разве на втором испытании Турнира Трех Волшебников не он бросился спасать её, Гермиону, а не ту экзотическую красавицу из Рейвенклов! Разве не она, Гермиона, была рядом с ним почти во всех испытаниях, выпавших на его долю?! Да и вообще, разве она против, чтобы это был Гарри?

Эти мысли доставили Гермионе удовольствие. Вот и всё, девчонки! Пока вы будете сопливо вздыхать по парням, у заумной мисс уже будут взрослые отношения! Гермиона взволнованно выглянула из-за книги и осторожно посмотрела на Гарри. Он милый и даже очень симпатичный. У него красивые глаза. Мамины. Гермиона видела её фотографии в альбоме, который подарил Гарри Хагрид. Конечно, он еще мальчишка, — Гермиона прыснула — ну и мысли, на себя посмотри, можно подумать, что уже взрослая женщина! Конечно, она не оттолкнет его, когда он подойдет! Только бы он не сильно стеснялся. Гермиона вспомнила, как он начинал мяться в присутствии Чо. Ладно, как-то оно будет.

Гарри осторожно отвел глаза от гоняющих на странице квиддичистов. Гермиона продолжала смущенно читать свой фолиант. «Она ждет», — понял Гарри, и его бросило в жар. Ну что же делать? Нет, так нельзя, нужно расспросить у кого-нибудь! Только вот у кого? У Дамблдора? Гарри закрыл книгой вырвавшийся тихий смешок, вспомнив добродушно поблескивающие очки-полумесяцы и мягкий старенький голос. Кто тут ещё в Хогвартсе? Макгонагал? Гарри затрясся от едва сдерживаемого смеха.

— Что вы себе позволяете, Поттер! — прозвучал в его ушах строгий и возмущенный голос Минервы.

Снейп? Гарри уткнулся в подушку. Его ехидная и презрительная улыбка наверняка сопроводила бы такое замечание, о содержании которого страшно подумать. Гарри вспомнил его грязные волосы, несвежую мантию, пропахшую зельями, и подумал, что совершенно не удивился бы, если бы узнал, что профессор зельеведения — девственник. Только по несколько иной причине, чем бедный Ремус. Кто ж с таким согласится! Но внутренний голос тут же напомнил, что Снейп — бывший Упивающийся, а значит темная лошадка. Но даже если он самый всезнающий на всей земле, Гарри никогда не обратится к нему за советом!

Так все-таки, с кем же поговорить? Гарри потер подбородок. Идея! С близнецами Уизли! Фреду и Джорджу уже 18, они живут отдельно от родителей, их бизнес процветает, возможно, у них уже появились девушки, и они сжалятся над Гарри, поделившись секретами соблазнения. Эта мысль так понравилась Гарри, что он сразу успокоился, словно человек, нашедший решение сложнейшей задачи.

Казалось, сама судьба благоприятствовала планам Гарри. На следующее утро профессор Макгонагал вручила ему и Гермионе список необходимых учебников и вещей для 6 курса. Им было разрешено отправиться на Диагон-аллею за покупками, но с настоятельной просьбой держаться друг друга.

— Гарри, Гермиона должна быть все время рядом, тогда ты в относительной безопасности, — напомнил на прощание профессор Дамблдор.

Порошок флю, камин, зеленое пламя — и вот Гарри и Гермиона уже в магазине «Мантии на все случаи жизни».

Купив все необходимое, они шли по улице, застроенной самыми разнообразными лавками, магазинчиками и забегаловками. Как и предполагал Гарри, они встретили Рона и ещё нескольких одноклассников, с которыми поболтали за столиками кафе «Волшебные сладости». Рон умудрился вырасти ещё на несколько сантиметров и растянуться в плечах, став заметно крупнее Гарри.

— Я бы хотел заглянуть к близнецам, — сказал Гермионе Гарри, когда волна рассказов о лете немного схлынула.

— Хорошо, мы зайдём к ним, — согласно кивнула девушка.

Как и приказывал Дамблдор, Гермиона ни на шаг не отставала от Гарри, словно была его телохранителем. Гарри судорожно соображал, как остаться с Фредом и Джорджем наедине, чтобы расспросить. Естественно, лучше всего будет поговорить с ними в отсутствии Рона.

Судьба продолжала покровительствовать Гарри. Он, Гермиона и Рон быстро нашли магазин «Волшебные выкрутасы Уизлей», в котором, судя по всему, бизнес более, чем процветал. Близнецы их радостно поприветствовали и принялись хвалиться своими успехами. Парни были одеты по последней моде, особенно хорошо выглядели их куртки из шкуры дракона. Гермиона и Рон кинулись разглядывать всевозможных чертиков, червячков, гусениц, имеющих жуткий вид и приятный вкус, они перебирали конфеты, леденцы, хлопушки, фальшивые волшебные палочки, шарики, которые, оказавшись в руке, превращались в сопли, различные щекоталки, чихалки и прочую ерунду, которой был набит магазин.

— Мне нужно поговорить с вами, — тихо сказал Гарри Фреду.

— О'кей, — весело отозвался он, — оставим их под присмотром Бетти и Лиззи, — Фред кивнул в сторону молоденьких продавщиц, которых, очевидно, недавно взяли на работу.

Через минуту Гарри, Фред и Джордж стояли в подсобке.

— Что у тебя стряслось, Гарри?

— Только не смейтесь, ладно, мне больше не с кем поговорить об этом! — честно сознался Гарри.

Близнецы улыбнулись так, словно к ним пришёл доброволец, согласившийся испытать на себе все их шуточки.

— У тебя появилась девушка, Гарри!?

— Правильно, ты уже большой мальчик, пора!

— Пора!

— Ребята, но я же просил! — умоляюще воскликнул Гарри.

— Святое дело — помочь другу! — ударил себя в грудь Джордж.

— Тем более, что это лучше, чем квиддич! — кивнул Фред.

— Это круче, чем выйти из пике в футе от земли! — поддакнул Джордж.

— Это роскошнее, чем снятие 200 очков со Слизерина в конце года!

— Нет, это даже круче, чем поймать снич под носом у Малфоя и услышать, как Снейп от злости снял со Слизерина ещё 50 очков!

— Это лучше, чем горсть горячих пчёлок, Гарри! — близнецы захохотали.

— Пчёлки — это второсортный товар, от них больше вреда, чем удовольствия, да и брака там полно, то ли дело наши перечные чёртики — от них не только дым из ушей! — гоготал Фред.

— Нет, лучше чихалки, чихнёшь — и порядок! — заливался Джордж.

— Но самое крутое наше изобретение — это батончик-хорошончик. Самое интересное начинается, когда ешь последний кусочек. Правда, они дорогие, Гарри, 5 галеонов за штуку, но тебе мы дадим, конечно, бесплатно, — озорно прохихикал Фред.

— Ребята, мне не надо это, — Гарри улыбался, но как-то устало.

— А он сообразительнее, чем мы думали, Джордж, конечно, ты прав, Гарри, девушка лучше этих пчелок и батончиков.

— Но объяснять тебе, как это делается, мы не будем.

— Потому, что сороконожка, когда у неё спросили, как она не путается в своих ногах, сразу рухнула.

— Мы дарим тебе конечную цель, а как до неё дойти, тебе подскажет природа. Дерзай, Гарри! — близнецы похлопали его по плечу.

— Выбирай, что хочешь: чертика, пчёлку или батончик. А может, чихалку?

Гарри растерянно на них смотрел.

— Ладно, нам лучше знать, доверься нашим советам. Возьми батончик. Мы недавно отправили Перси пробную партию — и никакой кричалки в ответ!

–Держу пари, он ест их дважды в неделю! Когда они закончатся, отправим ему коробочку «Пикантных свистопчёлок», они тоже хороши!

Близнецы достали из коробки маленький батончик, завёрнутый в блестящую красную фольгу.

— Желательно его съесть, когда поблизости никого не будет, — изо всех сил пытаясь сделать серьёзное лицо, прохихикал Джордж. — Реакция на него может быть очень бурной!

— Ах, да, это тебе бонус, бракованная «Свистопчёлка», дай её Малфою! — и близнецы грохнулись от нового взрыва хохота.

— А что? Что с ним будет? — в глазах Гарри засветился интерес.

— Подсунь ему и узнаешь, — задыхаясь от смеха, еле выговорили близнецы.

* * *

Сидя на своей кровати, Гарри разглядывал подарок близнецов. 5 галеонов за штуку! Дороговато за такой маленький батончик. Неужели он того стоит? Гарри мучило любопытство, но одновременно и страх. В душе он не доверял проказам близнецов Уизли. Мало ли что может случится, если он опрометчиво съест их угощение. С другой стороны, Фред и Джордж всегда к нему относились очень хорошо, и после того, как он отдал свой выигрыш в Турнире Трёх волшебников для их бизнеса, Гарри был вообще на особом счету. Есть или не есть? А если всё-таки это шалость с каким-нибудь пикантным эффектом? Скоро вернётся Гермиона — и он умрёт со стыда. Гарри решительно вздохнул и спрятал батончик в прикроватную тумбочку. Через несколько секунд вошла Гермиона. Она же вроде бы уходила в ванную, когда только успела? Похоже, она боится оставлять его одного. Девушка вновь спряталась за древним фолиантом, который уже заканчивала читать. Интересно, что она будет делать, когда страницы в этой книги кончатся? Принесёт новую? Как же к ней подойти? Не сегодня, я не знаю, как. Может порыться в библиотеке в поисках нужной книги. Но такая литература наверняка хранится в запретном отделе. Пойти к Дамблдору за разрешением!? Гарри неслышно прыснул и залез под одеяло.

Гермиона отложила прочитанную книгу и посмотрела на спящего Гарри. Теперь она знала всё, что хотела. Как это должно произойти, как это происходит обычно, почему для волшебника так важна хорошая пара, чем грозит однополая связь, как рассчитать по дате и времени рождения свою будущую половину. Может, попробовать с цифрами Гарри? Гермиона пододвинула к себе пергамент и написала дату рождения Гарри. Но когда он родился, утром или вечером? Предположим утром. Впрочем, Гермиона также прочитала, что венчание среди волшебников становится всё более и более редким обычаем. Потому что если обвенчаться не со своей парой, то начнутся проблемы. Гораздо проще зарегистрировать брак в соответствующем отделе министерства магии, а потом тем же росчерком пера разойтись. Гораздо труднее расстаться, если было венчание. Нужно наложить специальное заклятие на бокал с кровью, потом некоторое время будет плохо. Зато если пара подошла друг другу, тогда!.. Можно достичь гармонии во всём, и сильно улучшить свои способности, или в худшем случае их не испортить. Гермиона читала в одной из книг, что многие взрослые волшебники забывают школьные знания и в последствии пользуются десятком повседневных заклинаний типа акцио носки, исчезнигрязь на столе, репаро разбитая тарелка. А это грустно! Только, святой Мерлин, что же ей делать, если Дамблдор ошибся и Гарри не её пара! У Гермионы была надежда, что директор ошибался крайне редко. Ведь ей не было плохо после венчания, она сумела оттянуть на себя часть той грязи, которую чувствовал Гарри, и убрать боль в шраме, когда он уснул, положив голову ей на колени.

Гарри сидел в Гриффиндорской гостиной и дописывал летнее задание по истории магии. Вернее, пытался это делать. Мысли его крутились вокруг разговора с Люпином и предстоящим вечером наедине с Гермионой. Может, попробовать сегодня? Близнецы ему не помогли. Гарри в очередной раз вспомнил разговор с Ремусом. Как все странно! Кто бы мог подумать, что это имеет такое важное значение — кто твоя девушка. Тётя Петунья очень любит смотреть сериалы — а там герои встречаются друг с другом, совершенно не думая о чистой или грязной энергетике, развитии или угасании своих способностей и прочей ерунде в таком духе. То же происходит и в реальности. Гарри вспомнил ещё раз разговор с Ремусом и вдруг безоговорочно поверил ему. Где-то в глубине души он понимал, что не может человек просто так "перепихнуться" без каких-либо последствий для себя. И как ни свободны нравы в мире магглов, но физическая измена до сих пор считается изменой, которую трудно простить. С чего бы это, если секс не имеет значения (якобы)!? А ещё Гарри слышал, что женщины легкого поведения быстро стареют. Опять же, почему?

Ему выбрали в пару Гермиону. Только вот не сказали, как к ней подойти, черт бы побрал его полную несостоятельность в этом вопросе!

Когда из размышлений Гарри выдернуло появление Снейпа, он вздрогнул и едва не вскочил с кресла.

— Не торопитесь звать на помощь, Поттер, для преподавателя Хогвартса нет запретных зон, — ухмыльнулся профессор и взмахом палочки придвинул второе кресло, сел напротив Гарри. Посмотрел на его руки. Гарри проследил его взгляд, увидел свои поцарапанные, испачканные чернилами пальцы, ногти с заусенцами и поблескивающее кольцо. Ну вот, ещё чего не хватало, чтобы Снейп с ухмылочкой смотрел на его кольцо, тем более, похожее на обручальное. Интересно, убойный комментарий последует сразу?

Гарри насупился и убрал руки под стол.

— Не прячь рук, Поттер, я хочу поговорить об этом, — длинный палец указал на золотой ободок.

— Мне его дал профессор Дамблдор. Он сказал, что это поможет защитить меня, — Гарри смотрел на столешницу.

— Я знаю. Я хотел уточнить механизм защиты. По просьбе профессора Дамблдора, — веско ответил Снейп. — Темный Лорд не мог причинить тебе вреда, поскольку ты был под защитой рода своей матери. Однако теперь, когда в его жилах течет твоя кровь, эта защита исчезла, — он говорил быстро, без сочувствия. — Более того, между вами установилась тесная связь, которая может убить тебя в любую минуту. Чтобы спасти твою жизнь, Дамблдор принял решение передать тебя под защиту другого рода.

— Я знаю это все, — тихо произнес Гарри.

— Но ты не понимаешь, что это значит. Ты думаешь, это что–то вроде усыновления. Это не так. Ты женат на Гермионе Грейнджер.

— Что? — Гарри в первый раз за время разговора поднял голову и взглянул в лицо преподавателя. Снейп, сжав губы в одну прямую линию, внимательно смотрел на него.

— Это куда серьезнее любой маггловской регистрации. Обряд венчания соединяет вас связью более тесной и более мощной, чем кровная. Пути назад нет. Разъединить обвенчанную пару может только смерть. Или обряд, по сравнению с которым возвращение Темного Лорда покажется вам детской шалостью, Поттер. В Министерстве магии сделана соответствующая запись о регистрации вашего брака, но официальную церемонию можно провести в любое время — после окончания Хогвартса, я имею в виду.

Снейп перевел дыхание, посмотрел на обескураженного парня. Тот сидел, опустив голову, словно вдавленный в кресло тяжестью слов.

— Это большая ответственность, — проговорил Снейп уже мягче. — Муж и жена, обвенчанные по традиции, неразлучны и обречены друг на друга. Они не могут расстаться или развестись без последствий для своего здоровья, способностей и даже жизни. Мне жаль, что этот выбор сделали за вас, не спросив вас, не посоветовавшись с вами. Но я вам скажу одно, Поттер: лучшего выбора вы бы все равно не сделали.

Снейп немного помолчал, словно размышляя, говорить — не говорить. Говорить.

— Вы пара, Поттер. Запомните эти слова, потом поймете, что это значит. Встретить свою пару — подарок судьбы.

Снейп встал. Хлопнула дверь гриффиндорской гостиной.

— Гарри, здесь был Снейп? Мне показалось, что я слышала его голос, — по винтовой лестнице спустилась Гермиона.

Гарри молча медленно кивнул, странно глядя на девушку. Ну как же так, надо же — жена! А не просто девушка, с которой улучшатся его способности. Гарри перевел взгляд с неё на себя — она ещё совсем девчонка , а он — мальчишка!

— Что ему надо было? — обеспокоено спросила Гермиона.

— Так… пришёл сказать, кто мы, — медленно выговорил Гарри.

— В каком смысле? — не сразу догадалась девушка.

— В таком, — Гарри вдруг едва не рассмеялся, — что я твой муж. Забавно, правда?

— Ничего забавного тут нет, — смутилась Гермиона. — Разве тебе не сказали? Я уже давно догадалась. Из-за символов на кольцах. Хотя первое подозрение возникло ещё во время обряда, но я подумала, что мне просто показалось. Этот обряд очень серьёзный, Гарри, и профессор Дамблдор просто так не сделал бы такого с нами.

*

Муж! Которому едва исполнилось 16 лет! Гарри сидел на своей кровати, все ещё прокручивая в голове слова Снейпа. Стало теперь ясно, что все это время Дамблдор подталкивал его и Гермиону друг к другу. Даже велел спать в одной комнате, надеялся, наверное, что молодость свое возьмет. Гарри покосился на девушку. Гермиона сидела на кровати Рона, уткнувшись в книгу. Она ждет от него первых шагов и так же, как и он, стесняется. Ну как к ней подойти, если он даже целоваться не умеет! И подскажите кто-нибудь, как её раздевать, если он толком и девушки-то обнаженной не видел (журналы на витринах киосков не считаются). Ну не знаю я, как ей предложить! Гарри укрылся одеялом и уткнулся в подушку.

Сквозь сон Гермиона чувствовала, как что-то больно сжимается вокруг её пальца. Может, это кусается Криволапик? Гермиона открыла глаза, секундой позже она догадалась, что боль причиняет ей кольцо. Девушка вскочила.

— Гарри! — крикнула она, бросаясь к соседней кровати.

Он выглядел таким же, каким его запомнила Гермиона во время последнего приступа в кабинете Снейпа. Девушка схватила его за руку и удивилась, почему она такая горячая. Закрыв глаза, она сосредоточилась на его мыслях. Но что-то было не так, не так, как в прошлый раз. Ей стало плохо.

— На помощь! — закричала Гермиона. — Кто-нибудь, помогите!

— Сию секунду, госпожа! — пропищал Добби, выскочив неизвестно откуда.

Гермионе стало страшно, что сейчас произойдёт что-то ужасное, и она не сможет ничем помочь Гарри.

В спальню буквально влетел профессор Дамблдор, за ним вбежал Снейп. Директор кинулся к Гарри, Северус схватил Гермиону и, словно куклу, потащил в ванную комнату, где в учебное время умывались гриффиндорские мальчишки. Едва он успел дотащить девушку до ближайшей раковины, как её вырвало. Гермиона жалобно всхлипнула, вытирая рот. Несколькими мгновениями позже она ощутила, что на неё хлынул поток прохладной воды. Руки Снейпа цепко держали её за плечи и подставляли под струю из душа. Гермиона дрожала всем телом и откашливалась от попавшей в нос и рот воды. Снейп завернул её в полотенце и помог вылезти из ванной. Девушка подняла на него взгляд, чтобы выразить благодарность, но, увидев его жесткое и даже ехидное лицо, осеклась.

— Очень сожалею, мисс Грейнджер, но если в ближайшее время вы не закончите этот обряд, то следующее спасение я вам не гарантирую, — сквозь зубы процедил Северус.

Гермиона обомлела.

— Или вы ждёте каких-то поползновений от него? Долго придётся ждать! Впрочем, я могу дать вам чарующее зелье, — по лицу Снейпа зазмеилась усмешка. — Вам достался беспокойный муж, мисс Грейн… или миссис Поттер, как вас теперь называть, уж не знаю! И ещё, чуть не забыл… — Снейп протянул ей флакончик с синей жидкостью. — Не знаю, как вам отдать это деликатно, — саркастически заметил он, — но три капли в неделю и у Сортировочной Шляпы не будет необходимости размышлять, на какой факультет отправить вашего очередного сына или дочь!

Гермиона смотрела на него широко открытыми глазами, губы её обиженно дрожали.

— И не вздумайте разбивать это от злости, такое зелье готовится сложно и не быстро. А то, что продают в Хогсмиде, галеон за бутылку… Очевидно, им пользовались Уизли. Простите, если был несколько груб, не люблю ходить вокруг да около. Тем более, когда драгоценная жизнь Поттера в опасности, — и Снейп быстро вышел, оставив Гермиону дрожать от пережитого потрясения и злости.

* * *

Гермиона вернулась в спальню, всё еще дрожа от воды и слов Снейпа. Дамблдор хлопотал возле мокрого Гарри, которого трясло словно в лихорадке. Без очков его вид был ещё более несчастный.

— Что с нами случилось, профессор? — спросила Гермиона, присаживаясь рядом с Гарри.

— Волдеморт — большой знаток черной магии. Похоже, он наслал на вас свой мыслепоток. Точнее, на Гарри. Ты, дитя моё, пострадала, когда пыталась помочь, — грустно произнес Дамблдор. — Теперь уже всё хорошо, отдыхайте, — со вздохом поднялся и направился к двери, где ожидал его Снейп.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросила Гермиона, когда они ушли.

— Лучше. Дамблдор увешал меня амулетами, словно рождественскую ёлку, — буркнул Гарри, указывая на веревочки, вновь обвивающие его руки. — При всём этом он не обещал, что они точно помогут.

Гермиона подошла к постели Рона, сняла мокрую ночную рубашку и надела халат с котятами. В комнату вбежал Добби с чистой сухой пижамой для Гарри. Тот устало поблагодарил эльфа и снял свою мокрую одежду. Гермиона хотела отвернуться, но передумала. Для своих 16 лет Гарри был сложен очень хорошо, хотя подростковая худоба ещё не исчезла полностью. Он перестал выглядеть младше своего возраста, вытянувшись в росте и расширившись в плечах.

— Я боюсь за тебя, — сказала Гермиона, когда Гарри лёг на свою кровать.

Девушка решительно легла рядом с ним и добавила:

— Мне страшно.

Гарри робко обнял её одной рукой. Гермиона смотрела в темный потолок спальни и думала. За две недели, что она прожила в Хогвартсе, ей ни разу не довелось повидаться с родителями, но почему-то это её не очень беспокоило. Оставить Гарри одного! Ни за что! Нужно во что бы ни стало помочь ему! Неприятности так и липнут к бедному парню. Но в сердце Гермионы никогда не было злости за это. Ей хотелось облегчить его страдания.

Снейп! О, кажется, Гермиона начала понимать отношение к нему Гарри. Циник, грубиян, как он мог так с ней разговаривать! Особенно девушка обиделась за зелье. К его вареву она, конечно, не притронется, приготовит себе сама. Гермиона возмущённо вздохнула. Ладно, доля правды в его словах, конечно, была. Но можно было это сказать по-другому?! Наверное, Снейп и впрямь ненавидит Гарри. Гермиона принялась уговаривать себя успокоиться — в конце концов, профессору, может быть, неприятна мысль, что он сам подталкивает двух подростков к нарушениям школьных правил.

Неожиданно она почувствовала, что Гарри неуклюже на неё навалился и прижался ртом к её губам. Девушка вздрогнула, едва не подпрыгнув, сердце бешено заколотилось в рёбра. Но уже через несколько секунд, боясь испугать, она крепко обняла его, запустив пальцы в растрепанные волосы, и принялась отвечать на поцелуй так, как подсказывала ей интуиция и кино, покупку которого увидел в её воспоминаниях Снейп. Вышло довольно слюняво, но волнительно. По телу пошёл жар. Нет, только не бояться, только не бояться, все будет хорошо! Что же там делали дальше в кино? Красиво раздевались, лаская друг друга. Гермиона зажмурилась и, обмирая от волнения, попыталась раздвинуть полы своего халата с котятами, чтобы обнажить грудь (мамочка, она ещё совсем маленькая! Не то, что у той красавицы-актрисы).

— Ты здорово целуешься, Гарри, — тяжело дыша, прошептала Гермиона (надо же его как-то подбодрить!), едва Гарри отлип от неё, сам задыхаясь и испуганно на неё глядя.

Его сердце, как, впрочем, и у Гермионы, билось где-то в горле. Очевидно, слова девушки достигли своей цели, потому что он снова прильнул к её губам и даже попытался одной рукой расстегнуть куртку своей пижамы. Гермиона постаралась, не прекращая поцелуя, дотянуться до волшебной палочки, лежащей на прикроватной тумбочке. Не получилось. Ладно. Еще раз…Ее рука наконец дотянулась до палочки.

— Так будет лучше, Гарри, — прошептала она и, направив на него палочку, произнесла раздевающее заклинание.

Пижама упала возле кровати аккуратной стопкой — признак правильного выполнения заклинания. Гермиона зажмурилась, но, боясь снова испугать прижавшего её сверху Гарри, протянула к нему руки, забыв, что палочка так и осталась в правой руке. Рядом с пижамой грудой свалился халатик с котятами. Девушка приоткрыла глаза и, увидев юношеские плечи и грудь, снова крепко зажмурилась. Смотреть дальше она не решалась, вспыхнула до кончиков ушей. Что предпринимать дальше, Гермиона не знала и искренне надеялась, что Гарри догадается сам, как догадался, правда, немного нервно, но всё же — шарить руками по её телу.

Похоже, что-то подсказали ему инстинкты, поскольку, Гермиона почувствовала, что ей стало больно. Стараясь даже не пискнуть, она закусила губу и крепче прижалась к Гарри, обхватив его спину.

Почему-то вспомнились последние каникулы, когда неожиданно в камине появился Дамблдор и попросил срочно отправиться с ним, чтобы помочь Гарри. Тогда Гермиона, даже не захватив никаких вещей (мама с папой всё потом выслали), поспешила исчезнуть в зелёном пламени.

А ещё её кузина Марта, старшая на два года, рассказывала как-то о своём первом парне, с которым начала встречаться тогда. Она говорила, что это было ужасно, парень смешно визжал, чем напугал кузину едва ли не до икоты. Но самое забавное, что они встречаются до сих пор. Марта к нему даже привыкла. В таком случае, мне повезло больше, подумала Гермиона, таких ужасов нет и, кажется, Гарри было хорошо.

Она слышала его дыхание прямо возле своего уха, погладила его спину, затылок.

— Это… было просто… невероятно…здорово, — прошептал он, закрывая глаза.

Вот и славно. Хорошее начало. Гермиона коснулась губами его лба.

— Гермиона, — вдруг позвал он её, — тебе было больно, да?

— Совсем немножко, — слишком старательно честно ответила она и поспешно добавила. — Так должно быть.

— Прости, — виновато произнес Гарри. — Я совсем не знаю, как это делается. У меня это в первый раз. Не у кого даже было спросить. Фред и Джордж ничего толком не объяснили…

— Нашёл у кого спрашивать! — возмущенно зашептала Гермиона и вдруг тихо засмеялась. — Что они могли тебе объяснить? Смеялись, да?

— Нет, они просто прикалывались, как обычно, — также шепотом ответил Гарри.

— И наверняка дали кулёк горячих пчёлок или что-то в этом роде. Не ешь эту гадость, Гарри, они вредные, в их состав входят шпанские мушки!

— Не буду, — пообещал Гарри, удобно укладываясь рядом с Гермионой и обнимая её. — Вряд ли они мне понадобятся…

За завтраком, на который собрался уже весь преподавательский состав Хогвартса, Гарри казалось, что все знают о том, что произошло между ним и Гермионой. А как прикажете понимать прекрасное настроение профессора Дамблдора, едва ли не заигрывающего с Минервой Макгонагал, мило переговаривающихся между собой профессоров Спраут и Флитвика, подмигивание Хагрида, счастливую улыбку Ремуса Люпина и брезгливое выражения лица Снейпа?!

— У меня такое чувство, что все знают, — прошептал Гарри Гермионе.

— Не говори глупостей, — спокойно ответила девушка, — возможно об этом только догадывается профессор Дамблдор.

— Снейп точно знает, — ответил Гарри, перехватив взгляд профессора зельеведения. Казалось, того сейчас стошнит.

— Только догадывается, Гарри, — напомнила Гермиона.

— Я не позволю ему копаться в моей голове на уроках блокологии! — воскликнул Гарри.

После завтрака к ним подошел Люпин.

— Я пришел попрощаться, — доброжелательно произнес он. — Профессор Дамблдор дал мне много поручений.

Гарри и Гермиона искренне пожелали ему удачи.

— Надеюсь, что у вас все будет хорошо, — Люпин пожал им руки о одобряюще улыбнулся Гарри. — Берегите себя и друг друга.

Мимо прошелестел мантией Снейп.

— Поттеры, я жду вас в своем кабинете через час, — едко бросил он.

Люпин встрепенулся и отвел профессора в сторону.

— Какой нетактичный! — возмутилась Гермиона, покосившись на Снейпа.

— Ненавижу! — прошипел Гарри.

— Он полагает, что если умеет превосходно варить зелья и лазить в чужих мыслях, то ему все можно! — Гермиона обиженно поджала губы.

— Пожалуй, бракованную пчелку стоит дать ему, а не Малфою, — зло пообещал Гарри, наблюдая, как Люпин что-то доказывал Снейпу, сложившему на груди руки.

Гермиона тихо прыснула и уткнулась в плечо Гарри.

— Ты знаешь, что с ним тогда будет? — спросил Гарри, вспомнив разговор с близнецами.

— Больно, — хихикнула Гермиона.

Гарри ощутил, что ненависть к Снейпу улетучивается — Гермиона стоит рядом, смеясь ему в мантию из-за его по-мальчишески злой реплики, а а вовсе не отчитывает, укоризненно объясняя, что со Снейпом лучше не связываться. Гарри стало легко и хорошо. Ему даже захотелось обнять девушку, но, посмотрев на спорящих Люпина и Снейпа, он передумал.

На блокологии Гарри и Гермиона сопротивлялись Снейпу так, что едва не выбросили его из кабинета усилием воли.

— Что ж, — процедил Северус, — уже на что-то похоже. Видимо, встретив Темного Лорда, вы не дадите ему посмотреть свои первые эротические переживания, остальное — читай, не хочу. Поймите, мистер Поттер, мне надоело пересматривать в который раз, как вы ревете, впервые запертый в чулане, или как вас лупит ваша чокнутая тётушка за то, что вы перевернули горшок на чистый ковёр! В свою очередь, ваши переживания, мисс Грейнджер, по поводу наступления первой менструации и волнения из-за незначительных помарок в экзаменационных работах меня также порядком достали.

Гарри и Гермиона сверлили профессора такими взглядами, что, казалось, вокруг накалялся воздух.

— Впрочем, ваше единодушие меня радует, — заметил Снейп. — Продолжим.

*

— У меня такое чувство, что я разгружал вагоны, — устало выдохнул Гарри, с размаху садясь в кресло в Гриффиндорской гостиной.

— Я тоже устала, — села напротив него Гермиона. — Его бестактность просто убивает. Про менструацию мог бы и не говорить!

— А что это такое? — простодушно спросил Гарри.

— Ты не знаешь?

— Нет, — виновато пожал плечами Гарри.

— С ума сойти можно! — покачала головой Гермиона. — Ладно, садись, буду объяснять.

*

Вечером Гермиона зашла в спальню в своем обычном халатике с котятами. Что делать, она не знала, чувствовала себя неловко и волнительно. Бросив украдкой взгляд на Гарри (прямой ей был сейчас не под силу), девушка зажмурилась — кажется, он смотрит на неё с ожиданием. Гермиона покраснела и принялась гасить свечи. Когда их осталось только три, подошла к Гарри, сидевшему на кровати, помедлила и сняла с него очки. В ответ он притянул её к себе. Гермиона неловко села ему на колени, обхватив его ногами и ужасаясь своей смелости. Кажется, её похвала на счет поцелуев ему запомнилась. Девушка ощутила на своих губах его губы и постаралась ответить как можно «правильнее». Теперь можно и халат снять. Но именно в этот момент Гарри надумал её обнимать, и она немного запуталась в своих котятах. Впрочем, парень быстро понял свою ошибку и помог выпутаться. Гермиона осталась в расшитой кружевами и ленточками сорочке. Гарри нерешительно на нее посмотрел.

— Ты можешь её снять, — мужественно предложила Гермиона, не забыв покраснеть.

Гарри вздрогнул, немного помедлил, а затем отважно развязал шелковый шнурок. Гермиона, закрыв глаза, подняла руки, чтобы ему было удобнее снять сорочку. Девушка поёжилась, стесняясь своей наготы. Но, призвав на помощь сцены из маггловского фильма, принялась снимать с Гарри пижамную куртку. Парень мелко дрожал и, пока девушка сражалась с пуговицами, ничего не предпринимал. Куртка легла рядом с сорочкой. Ладони Гермионы погладили его торс и слегка толкнули, предлагая лечь. Гарри, дрожа, подчинился. Надо же ответить и ей. Руки Гарри неуверенно нащупали девичью грудь. Гермиона едва не вскрикнула: было и щекотно и приятно.

— Знаешь, — прошептала она, наклонясь к Гарри, — в школе очень наказывают, если мальчишки распускают руки против воли девчонок. Но ты можешь потрогать меня безнаказанно.

Гермиона даже зажмурилась от собственных слов. Но зато как это волнует! Где-то по тёмным коридорам бродит злой Филч со своей облезлой кошкой, на которую, очевидно, наложили Заклятие Бессмертия, а здесь она, Гермиона, и по её груди, плечам, животу и бедрам робко шарят руки её парня. И пока сторож недовольно ворчит, она…даже подумать страшно, как нарушает школьное правило, за которое, вообще-то, снимают по 50 очков с каждого! Только не с неё и не с Гарри.

Что ж, совсем неплохо. В книге пишут, что не всё сразу, а у Гермионы это всего лишь второй раз, и ее парень не опытный соблазнитель, а всего лишь Гарри.

*

Гарри легко вынырнул из сна. Как замечательно, что его перестали мучить кошмары. Это же просто еженощная пытка какая-то была. Теперь все прекратилось. И спалось сегодня так сладко! Гарри ощутил, что обнимает рукой талию Гермионы. Девушка ещё спала, удобно устроившись на боку и подложив руку под щеку. Гарри подумал, что никогда не спал в одной кровати с кем-либо. Сколько он помнил себя у Дурслей, всегда спал один. Тетушка особо не церемонилась с колыбельными и прочей ерундой, это все доставалось только Дадли. Гарри послушно убирался в свой чулан, когда тетушка, обцеловывая своего пупсика, укладывала его спать, рассказывая очередную сказочку или заводя песенку (голосок — ужас!). Днем (а Дадли спал днем до 6 лет) тыковка Ди всегда требовал, чтобы мамочка лежала рядом и продолжала рассказывать сказочку.

Гарри прижался к Гермионе. Эти потрясающие новые ощущения — лежать в постели с девушкой. То, что было вечером, отозвалось в теле сладким воспоминанием. Ого, а это так затягивает! Гарри осторожно повернул к себе Гермиону. Девушка проснулась. Увидев его, сонно улыбнулась. Гарри коснулся её губ. Она довольно охотно ответила. На всякий случай Гарри ещё раз вопросительно дотронулся до теплого рта. Девушка согласно обхватила губами его нижнюю губу (в маггловском кино это показали крупным планом). Действует! Гермиона вызвала в памяти поцелуи киношной пары. А если попробовать так? Что творится с Гарри! Гермиона довольно зажмурилась, чувствуя, как смущенно колотится её сердце.

Гарри удивлялся сам себе. Еще позавчера утром он ломал голову над тем, как подойти к Гермионе, теперь вот сам (первый!) намекнул-предложил. Ему становилось теперь понятно, почему у старшекурсников и Снейпа идет непримиримая война. Несмотря на его вездесущесть, поговаривают, что молодые волшебники все равно умудряются найти укромный уголок. А ещё Гарри начал догадываться, каким воспоминанием некоторые взрослые вызывают мощного материального Патронуса.

— Гермиона, — позвал он девушку, притихшую под его тяжестью. — Мне так хорошо было. Правда. Очень. А как тебе?

— Мне тоже, — ответила она.

Гарри благодарно опустил голову, уткнувшись в теплую шею девушки, она погладила его растрепанные волосы. Да, это довольно приятно. И наблюдать за Гарри — интересно.

— Гарри, — позвала его вскоре Гермиона. — Ты что? Опять задремал? — она хихикнула. Гарри виновато моргал.

— Нам нужно идти завтракать, — улыбаясь, сказала девушка. — Лично я проголодалась.

За завтраком Гарри нечаянно встретился взглядом со Снейпом и вздрогнул, прочитав в глазах ненависть и отвращение. Гарри покосился на Дамблдора. Старый профессор подмигнул и ободряюще улыбнулся. Гарри готов был поклясться, что где-то в собственной голове услышал его добродушный голос — «Не обращай внимания, Гарри, ты же знаешь, что Северус тебя немного недолюбливает!»

— Подумать только, — спохватилась Гермиона, — сегодня же 1 сентября, значит, вечером ученики вернутся в Хогвартс.

Вечером Хогвартс-экспресс привез в школу весело возбужденную, галдящую толпу учеников. Гарри и Гермиона незаметно затесались в неё перед входом в Общий Зал. Рон радостно поприветствовал их, чем привлек внимание остальных.

— Привет, Гарри! — хлопали его по плечу Невилл, Дин, Симус и другие.

Вскоре Сортировочная Шляпа пела новую песню. Но Гарри никак не мог сосредоточиться на её содержании. Он чувствовал себя так странно среди беззаботно перешептывающихся одноклассников, радующихся встречи друг с другом. Рон, растянувшийся в глуповатой улыбке, сидел напротив Гарри, что-то говорил одновременно ему и окружающим. «Как скоро он узнает о нас с Гермионой? Что тогда скажет?» — подумал Гарри. Дамблдор просил его никому не говорить о проведенном обряде. Что ж, не говорить так не говорить. Гарри посмотрел на Гермиону. Девушка старалась избегать взглядов Рона.

За соседним столом Гарри заметил Чо. Она сделала вид, что не узнала Гарри. Ну и ладно. Прощай, первая влюбленность. Руку под столом ревниво сжали пальцы Гермионы. «Все нормально», — пожал он их в ответ.

После короткой приветственной речи Дамблдора началось распределение. «Неужели каких-то 100 лет назад на табурете под Шляпой сидел я? — усмехнулся Гарри. — И переживал, что не примут в Хогвартс!? Волновался, что письмо было вручено ошибочно?!» Какими смешными теперь кажутся воспоминания о страхах об исключении со школы за ночную вылазку из Гриффиндорской башни! Каждый год обучения в Хогвартсе приносит новые приключения и переживания. Прошлый, 5-й, курс, был похож на затянувшийся страшный сон. Что же будет в этом году? Начало, во всяком случае, необычное. Гарри покосился на свою руку — кольцо скрывало заклинание невидимости.

— А теперь позвольте вам представить нашего нового преподавателя по защите от темных искусств — профессора Элизабет Смит! — донеся до Гарри голос Дамблдора.

Все с любопытством посмотрели на новую учительницу. Конечно, кошмарнее Амбридж ничего быть не может. Какие сюрпризы преподнесет нам эта дама? Гарри увидел очень красивую, молодую, лет 30, жгучую брюнетку, одетую в элегантную синюю мантию. Почему-то противно-сладко закрутило в животе. Парни вокруг оценивающе покивали. Девушки недовольно сжали губы. Красотка, да и только!

Начался праздничный банкет. Рон, набивая себе рот едой, рассказывал, что летом был в гостях у Чарли и близнецов. Дин и Симус перебивали его своими впечатлениями. Гермиона вежливо слушала Джинни. За слизеринским столом что-то лениво тянул Малфой, а ставшие похожими на качков Крэбб и Гойл угодливо ему кивали, поглощая еду в таком количестве, что следовало бы серьёзно опасаться, что они лопнут.

*

После ужина все разошлись по спальням. Гермиона, в сопровождении Джинни, Лаванды, Парватти и других девушек исчезла на ступеньках лестницы. Было странно видеть Рона, укладывающегося на свою кровать и не догадывающегося, кто на ней спал летом. Рон продолжал рассказывать о шутках близнецов.

— И потом, после этой дурацкой шоколадной лягушки я чихнул раз 50, честное слово! А они ржали. Мамы на них нет! Кстати, Гарри, а у них с этими продавщицами амор-любовь. Причем по-взрослому!

— Я догадался, — ответил Гарри.

— А мне они ничего не сказали, только дразнили, что «Лонцик есё маленький», представляешь! Ну да, тебе смешно, а мне интересно! Я мельком у них журналы видел! Полный отпад! «Чарующая плоть»! Но они его спрятали и не дали даже разочек полистать! С ними вообще невозможно разговаривать!

*

Гарри долго ворочался в поисках удобной позы. Неужели опять бессонница?! А как хорошо спалось рядом с Гермионой! Что теперь с ними будет? Где им теперь встречаться? Как скоро об этом узнает Рон? Гарри повернулся на другой бок.

*

Первый день учебы начался, как обычно, с завтрака и почты. Гермиона получила очередной номер «Ежедневного пророка», в котором, как обычно за последнее время, не было ничего особенного. Гарри ел завтрак.

— Что-то я не видел тебя вчера в Экспрессе, Поттер, — лениво протянул подошедший Малфой. — И твою грязнокровку тоже. Вас что, привезли на министерских машинах под усиленной охраной авроров?

— Ты так по мне соскучился, Малфой, что со своими верными псами обыскивал поезд? — отпарировал Гарри. — Признаться, польщен!

Гриффиндорцы громко засмеялись.

— Я соскучился по тому, чтобы дать тебе по морде! — процедил Малфой, щеки которого вспыхнули.

— Начни год с того, что со Слизерина снимут 50 очков! — выглянула из-за "Пророка" Гермиона.

— Ещё одна подружка, Поттер? — ехидно усмехнулся Драко. — А где та, рыжая?

— К нам приближается профессор Макгонагал, а, твой неизменный защитник профессор Снейп уже ушел. Так что можешь приступать к драке, — сказала Гермиона. Гарри встал из-за стола.

Малфой испуганно оглянулся. Профессор Макгонагал была далеко, но гриффиндорцы смеялись, поэтому благоразумнее было отступить.

*

Первым уроком была трансфигурация. Профессор Макгонагал, как обычно строгая и подтянутая, поздравила учеников с началом учебного года, напугала будущими трудными уроками и огромными домашними заданиями, напоминая, что в следующем году нужно будет сдавать НОЧи и найти хорошую работу. Сегодня они должны были изучать, как превратить мышь в котенка.

— Суришатус! — торжественно произнесла Минерва, коснувшись волшебной палочкой серого мышонка. Писк перешел в пронзительное мяуканье — вместо мышонка на подставке сидел серый котенок.

Почти ни у кого это не получилось ни с первого, ни со второго раза. Котята с мышиными хвостами, мыши с кошачьей головой. А у Невилла и вовсе вышла пушистая мяукающая крыса. Гермиона улыбнулась, увидев это, и повернулась к своей безупречно белой кошке. Рон только устало вздохнул, увидев это. Его котомышь истошно вопила каким-то почти человеческим голосом.

Гарри пододвинул к себе жирную мышь и, откашлявшись, произнёс: «Суришатус!» Перед ним появился пушистый сиамский котенок.

— Вау! Глянь-ка, Гарри, получилось! — воскликнул Рон.

— Очень хорошо, Поттер! — раздался удивленный голос Макгонагал. — Попробуйте-ка ещё раз, — она забрала у Невилла его полукрысу и положила перед Гарри.

— Суришатус! — он коснулся её палочкой. Появившийся кот был ужасно смешным, но это был кот! Гарри удивленно на него посмотрел.

— Замечательно! — одобрительно покачала головой Минерва и от удивления даже забыла похвалить Гермиону.

Впервые от домашнего задания — сделать работу над ошибками, нарисовав схему превращения — была освобождена не только мисс Грейнджер, но и Гарри.

*

Следующие два урока Гарри захотел прогулять или куда-нибудь сбежать, или стать невидимым. Но, опасаясь, что будет ещё хуже, вошел в ненавистное подземелье. В конце прошлого учебного года Гарри был уверен, что навсегда распрощается с зельеведением, но не тут то было. Снейп и экзаменационная комиссия оценили его настойку на «отлично».

— Многим из вас незаслуженно повезло во время СОВ и каким-то чудом удалось получить хорошие баллы. Поэтому я вижу вас сегодня здесь, хотя и в неполном составе. Такие тупицы, как Лонгботтом, больше не будут плавить котлы и варить новые, бесполезные настойки вместо тех, что были предусмотрены программой, — ядовито поприветствовал класс Снейп.

Теперь со всех 4 факультетов изучать зелья осталось около 10 человек. Гарри увидел, что Малфой сидел без своей свиты и верной Пэнси, и не удержался от злорадной улыбки.

— У, черт, и зачем я только сварил на экзамене нормальное зелье! — пожаловался Рон на ухо Гарри. — Сам не знаю, как получилось!

— Поттер, — черные глаза Снейпа впились в лицо Гарри. — Я вижу, что вы слушаете не меня, а Уизли. 5 очков с Гриффиндора.

Гермиона что-то строго прошипела Рону.

— Поттер! То есть простите, мисс Грейнджер! Здесь делаю замечания я, а не вы. Ещё 5 очков с Гриффиндора! Продолжим урок.

Лица Гермионы и Гарри вспыхнули. Снейп усмехнулся.

— Сегодня мы попробуем сварить снотворное зелье. На самом деле существует более 100 видов этого зелья, вам достаточно знать хотя бы несколько. Рецепт на доске. Приступайте.

Руки Гарри все еще дрожали от злости, когда он сел толочь морские ракушки. Гермиона коснулась его запястья, и когда он поднял на неё глаза, успокаивающе кивнула. Гарри хотел что-то сказать, но, испугавшись потери ещё 5 очков, промолчал. Рон остервенело плющил свои ракушки, очевидно, представляя себе, что это голова Снейпа. Малфой победоносно улыбался.

В течение урока Снейп проходил мимо Гарри и Гермионы, сосредоточенно трудящихся над кипящими котлами, но вопреки ожиданиям, не проронил ни одного едкого замечания. Рон, рискнувший покоситься на него, заметил, что проходя мимо Гарри, Снейп брезгливо кривился, а возле Гермионы о чем-то задумывался. Когда зелье было готово, Снейп взял флакончик Гарри и посмотрел на свет.

— Таким пойлом не заставишь уснуть даже слизней, пожравших школьную капусту, — проронил он, ставя образец настойки к другим.

— Что у вас, мисс Грейнджер? — и взглянув на её пузырёк, едко заметил. — Раньше получалось лучше. Очевидно, ваши мысли витали далеко от уроков.

И Гермионе не понравилось, как он на неё посмотрел.

*

В течение дня больше никаких досадных событий не произошло. А после вкусного обеда Гарри забыл даже о неприятных уроках Снейпа. Его волновало другое — поговорить с Гермионой, где им теперь встречаться. Однако Рон ни на минуту не оставлял их.

— Рон, — вдруг произнесла Гермиона, — я совсем забыла сказать тебе, что в этом году я не буду старостой. Вместо меня назначили Парвати Патил.

— Как! А ты? Почему?! — возмутился Рон.

— Видишь ли, у меня много предметов. Я не буду успевать выполнять обязанности старосты. Поэтому я попросила профессора Дамблдора освободить меня от этой должности. Поэтому пойди и помоги Парвати навести порядок, первокурсники совсем разошлись! А меня и Гарри вызывает к себе директор.

Гермиона взяла Гарри за руку и вышла с ним из гостиной.

— Гермиона, — он взволнованно сжал её пальцы, — как нам теперь быть?

— На обратном пути все узнаешь, — ответила девушка и смущенно улыбнулась. Похоже, волнение Гарри ей было приятно.

— А сейчас мы куда? — удивился он.

— К профессору Дамблдору, конечно!

— Но… я думал, что ты хотела отвязаться от Рона.

— Одно другому не мешает, — пожала плечами Гермиона.

*

«Мармеладная мушка», винтовая лестница и двери в кабинет директора. Очки-полумесяцы радостно блеснули вошедшим ученикам.

— В свете новых событий, ты, Гарри, понимаешь, что должен уметь гораздо больше, чем обычный ученик Хогвартса. Поэтому у тебя будут дополнительные уроки по защите от темных искусств, которые будет вести Аластор Хмури, и уроки по высшей магии, которые буду давать я, — сообщил профессор Дамблдор.

— Вы?! — обрадовался Гарри.

— Да. И мисс Грейнджер тоже будет их посещать.

Гермиона заелозила на месте в предвкушении новых знаний.

— Помимо этого, — продолжил Дамблдор, — продолжайте изучать блокологию с профессором Снейпом. Это для вас сейчас самое главное.

Гарри вздохнул.

— Простите нас, сэр, но профессор Снейп так груб с нами! — воскликнула Гермиона.

— У Северуса непростой характер, — согласился Дамблдор, — но лучшего блоколога я не знаю. Поэтому прошу вас продолжать занятия.

— Да, сэр, — снова вздохнул Гарри.

— И ещё… В связи с такой занятостью, я попросил бы тебя, Гарри, не возвращаться в команду по квиддичу, — серьёзно произнес Дамблдор.

Вот ведь странно, когда Амбридж запретила ему играть в квиддич навсегда, он был на грани отчаяния. Теперь его просит не играть и дальше сам Дамблдор! Но Гарри почему-то не почувствовал недовольства. Может, прошло время или что-то изменилось? Гарри вспомнил, что его отец был прекрасным ловцом, но после школы не пошел играть в профессиональную сборную. Значит, были дела поважнее.

Гарри и Гермиона поднялись на восьмой этаж. Гарри узнал эту картину сразу: упавший с пони рыцарь-коротышка с огромным мечом.

— Здравствуйте, сэр Кэдоган! — поприветствовала его Гермиона.

— Рад видеть прекрасную леди! А ты, жалкий трус! К барьеру! — заорал Кэдоган.

— Гермиона, — тоскливо посмотрел на него Гарри, — это ведь не он охраняет нашу комнату, правда?

— Увы, Гарри, именно он. Но ты не пугайся, к сэру Кэдогану можно найти подход. Он очень любит, чтобы его гладили по щеке. А тебе достаточно сказать пароль. Сейчас это — «Полное ничтожество».

Гермиона подошла к картине и провела по щеке рыцаря. В следующую секунду открылся проход. Гарри и Гермиона вошли. Комната была небольшая, но и не маленькая — широкая двухспальная кровать, два кресла, камин — очень уютная.

— Это наша комната, Гарри, — сказала Гермиона. — О ней никто не знает. Даже Филч и Пивз. Я уже здесь была однажды. Тут все время что-то меняется в обстановке. В прошлый раз кровать была с пологом. А вот тут, смотри, и ванная есть, — девушка подошла к двери.

Гарри осмотрел комнату. Задержался на огне в камине.

— Тут можно даже учить уроки, никто не будет мешать, — продолжала говорить Гермиона.

— Что нам делать с Роном? Он наверняка что-то заподозрит, — произнес Гарри.

— Мы скажем ему, что заняты на дополнительных уроках, — Гермиона запнулась и слегка смутилась. — Их у нас будет много. В книге, которую мне дал профессора Дамблдор, сказано, что обвенчанная пара должна достичь гармонии, — проговорила она, опуская глаза.

*

— Сэр, какой вы желаете пароль? — вежливо спросила Гермиона у коротышки Кэдогана.

— Пусть заткнёт уши этот жалкий трус, прекрасная леди!

— Хорошо, — ответила Гермиона. Гарри, выразительно глядя на рыцаря, заткнул уши, а потом даже зажмурился.

— Сопляк! — воскликнул Кэдоган.

— Это пароль? — уточнила Гермиона.

— Да, моя добрая леди.

— Доброй ночи, сэр, — едва сдерживая смех, попрощалась Гермиона.

— По-моему, он чокнутый, — полушёпотом возмутился Гарри. — И почему нашу комнату охраняет именно этот полоумный рыцарь!

— Не знаю, но выбирать не приходится. Про комнату по желанию знают многие, да и Снейп любит туда наведываться. Он терпеть не может, когда кто-то использует её по такому назначению, — ответила Гермиона.

— А ему-то что? — возмутился Гарри. — Завидно, что ли?!

— Я думала об этом. Он обладает большой чувствительностью, я читала, что это нечасто встречается даже среди авроров, а уж их учат такому! Так вот, я предполагаю, что профессору неприятна возня и шушуканье глупых молодых волшебников, за это он их и гоняет.

— Интересно, нас он тоже гонять будет?

— Нет, я думаю, что он знает, что нам это необходимо. Хотя бы для твоей защиты. Но быть осторожными не помешает.

Они тихо крались по тускло освещенным коридорам к портрету Полной Дамы. Но без мантии невидимки и карты мародёров Гарри чувствовал себя абсолютно незащищенным. Он боялся услышать мерзкое мяуканье миссис Норрис или наткнуться на Пивза. По стечению обстоятельств или просто в результате действия закона подлости он и Гермиона столкнулись и с первой и вторым. Кошка издала мерзкий кричащий звук и исчезла. Гарри тихо выругался и, схватив Гермиону за руку, собрался было бежать. И тут появился Пивз.

— Ого-го! — закричал он злорадно. — Что я вижу! Поттер-компоттер тискает девчонку!

— Да заткнись ты! — отчаянно прошипел Гарри.

— Что вы здесь делаете? — к ним приближался Филч. Казалось, он был невероятно счастлив, встретив здесь двух шестикурсников.

— Мы… мы были … нас вызывал к себе директор, — пролепетала Гермиона.

— Кажется, его кабинет находится очень далеко отсюда, — прохрипел сторож. — Будто я не знаю, чего вы шатаетесь здесь ночью! Идём!

— Я видел, как он её зажимал в углу! — радостно соврал Пивз.

— Это неправда! — возмутился Гарри.

— Профессор Снейп с вами разберётся, он велел таких, как вы, к нему доставлять, от него ничего не укроется, — Филч злобно и радостно потащил Гарри и Гермиону в свой кабинет.

Едва он их запер, чтобы сбегать за Снейпом, как Гермиона быстро схватила Гарри за руку:

— Закройся, отгораживайся от Снейпа, иначе он нас убьет своими комментариями! — горячо и даже испуганно прошептала она.

Гарри решительно сжал губы. Вскоре вернулся Филч, за которым вошел Снейп.

— Вот они, профессор, я нашёл их на восьмом этаже! — прорычал Филч, указывая на Гарри и Гермиону, сидящих в старом широком кресле, изъеденном молью.

— Ну, и что вы делали на восьмом этаже? — лениво спросил Снейп.

— Мы… — пробормотала Гермиона, опуская глаза.

— Они ещё имели наглость заявить, что шли из кабинета профессора Дамблдора! — возмутился Филч.

— Из кабинета профессора Дамблдора? — протянул Снейп таким тоном, что Гермионе захотелось провалиться вместе с креслом и Гарри куда-нибудь в подземелье. Нет, но это не значит, что она даст прочитать свои мысли его внимательным глазам!

— Раз так, то они, очевидно, выполняли какое-то важное задание господина директора, верно, мистер Поттер? — как-то странно растягивая слова, словно получая от них наслаждение, спросил Снейп.

— Да, — ответил Гарри, опуская глаза и сжимая кулаки.

— Что ж, нам ничего не остаётся, как сделать замечание профессору Дамблдору, что он задерживает учеников так допоздна.

— Разве они не врут?! — разочарованно вскрикнул Филч.

— Кажется, нет. Хотя очень жаль, я бы с удовольствием снял 50 очков с Гриффиндора, что обязательно сделаю, если мистер Филч ещё раз встретит вас в коридоре после 9 часов вечера. Ступайте в свою гостиную, живо! — рявкнул он, и Гарри с Гермионой выскочили из ненавистной комнаты сторожа.

*

Едва Гарри вернулся в Гриффиндорскую гостиную и поднялся в спальню, Рон кинулся к нему с расспросами.

— Где ты так долго был?

— Дамблдор назначил мне кучу дополнительных уроков, — не глядя в глаза Рону ответил Гарри.

— Везет тебе! А зачем?

— Чтобы я мог защититься от Волдеморта. Тогда в министерстве магии он едва не убил меня. Профессор боится, что это может повториться, — говоря это, Гарри расстилал свою постель.

— И что, Снейп будет тебя дальше мучить? — ахнул Рон.

— Да. Но я постараюсь не обращать внимания.

На следующий день состоялся первый урок защиты от темных искусств. Все до сих пор с ужасом вспоминали Амбридж, поэтому облегченно вздохнули, когда красавица профессор Смит не потребовала спрятать волшебные палочки и достать учебники, чтобы начать чтение параграфа «Теоретические основы практического использования защиты от темных искусств». Элизабет провела обычный урок, на котором показывала один из видов заклинания «щит». Женщина была невероятно хороша собой. Парни вцепились в неё взглядами, с трудом понимая, о чем она говорит. Гарри тоже слушал её невнимательно, в животе опять закрутилось что-то сладостно-постыдное.

— Да что это такое! — он почувствовал толчок в бок. Гарри вздрогнул, и легко-эротическое наваждение пропало. Возмущенная Гермиона, сидевшая рядом, шипела на него, ревниво сверкая глазами. — Ты почему так на неё смотришь?! И ты тоже хорош! — девушка двинула Рона, лицо которого расплылось в самой глупой улыбке, которую у него когда-либо видел Гарри.

Гарри пытался сосредоточиться на рассказе профессора Смит, но через очень короткое время его снова начинало вести. Боясь ещё одного ревнивого пинка Гермионы, он помотал головой. Действительно, что же это такое? Гермиона недовольно смотрела на Элизабет и боковым зрением зорко следила за ерзающим Гарри. Парень покосился на своих одноклассников. Все парни выглядели примерно, как Рон — размякшими и жалкими.

На перемене Гермиона отвела в сторону Гарри и устроила ему непродолжительную, но штормовую сцену ревности. Гарри что-то виновато промычал в свое оправдание. Он и в самом деле не хотел, чтобы в голове крутились нехорошие образы, просто у красавицы-профессора в роду точно были какие-то вейлы. Ведь раскисли все парни, а не он один. Да и самочувствие после урока почему-то было неважным, слегка поташнивало, словно он съел что-то несвежее на завтрак.

*

Гарри мысленно строил стену от волн, исходящих от красавицы Элизабет. Её округлая грудь, обтянутая нежно-бирюзовым шелком, не давала сосредоточиться на параграфе и делала бреши в воображаемой стене. Но Гарри мужественно продолжал строительство.

— Гарри, — прошептал ему на ухо Рон, когда они ждали своей очереди применить заклинание «Щит», — она просто красотка! И того… ну… действует на меня!

— И не только на тебя, — также шепотом ответил ему Гарри и посмотрел на покрасневшего Невилла.

— Я не могу ни о чем думать! — пожаловался Рон, не заметивший, что к ним подошла Гермиона.

— Могу предложить хорошее охлаждающее средство — подумай об уроках зельеведения! — хмыкнула она.

Гарри зажмурился от беззвучного смеха. Рон не разговаривал с Гермионой до ужина.

*

После ужина Гарри и Гермиона пошли на дополнительный урок к профессору Дамблдору. Директор встретил их радушно, но Гарри заметил, что глаза директора внимательно смотрят на него:

— Если вы вдруг себя плохо почувствуете, поможет вода. И ещё, каждое утро мысленно представляйте, что прячетесь под стеклянный колпак, через который вы все видите, но не чувствуете ничего плохого. Это будет получаться не сразу, но со временем… все будет хорошо. На тебе, Гарри, много чужих нехороших эмоций. Как ты себя чувствуешь?

— Немного тошнило после урока по защите от темных искусств, — сознался он. Гермиона недовольно поморщилась.

— Скоро у вас начнет проявляться чувствительность, вы должны научиться отгораживаться от чужих ощущений, и в то же время уметь считывать их.

— А это сложно, сэр? — серьёзно спросила Гермиона.

— Довольно-таки. Но постижимо. По крайней мере, я надеюсь на это, — ответил Дамблдор. — Сегодня я бы хотел вам рассказать следующее. Высшая магия, основы которой преподаются в школе, — это лишь маленькая частичка того, чему можно научиться. Настоящий волшебник не должен быть рабом своей палочки, кое-что он должен делать силой мысли. Помнится, ты, Гарри, ещё десятилетним ребенком заставил исчезнуть стекло в зоопарке. У тебя это получилось спонтанно. Теперь ты должен научиться делать подобные вещи по собственному желанию.

— А это возможно?

— Да. И у меня на тебя и Гермиону большие надежды.

*

— Наверное, уроки у профессора Дамблдора будут моими любимыми, — говорил Гарри, возвращаясь с Гермионой в гостиную. — Оказывается, можно учить без грызни.

— Профессор Снейп совсем другой. Он не любит не только тебя, но и вообще всех учеников. Разве он хотя бы раз похвалил меня за правильно сваренное зелье или просто сказал, что, дескать, все верно! Он не учтив даже с коллегами! Но профессор Дамблдор ценит его, значит, в нем что-то есть.

*

Следующие два дня Гарри жил обычной школьной жизнью: уставал на уроках, сидел над свитками домашних работ, сходил, словно отбыл наказание, в кабинет Снейпа на урок блокологии, где получил порцию очередных острот в адрес своего всё лучше и лучше получающегося блока.

Третий день учебы начался с неожиданного известия: профессор Макгонагал объявила, что капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу будет Рон.

— Я! — изумился он. — А Гарри?! Ведь Гарри — лучший!

— Поттер в этом году не будет играть в квиддич. Ему предстоит много дополнительно заниматься, — ответила Минерва.

— Это не помешает тренировкам! — едва не задохнулся от возмущения Рон. — Уроков всегда много! Все не выучишь!

— Ещё как выучишь! — строго возразила профессор Макгонагал. — Я тоже хотела бы, чтобы Поттер вернулся в команду, но есть вещи поважнее квиддича!

Но Рон так не считал. Ведь как было бы здорово — он и Гарри в одной команде! И если Гарри так занят, то Рон возьмет на себя обязанности капитана. И вот из-за каких-то дурацких дополнительных уроков его лишают такого удовольствия!

— Как это тебя не будет в команде! Да без тебя нам кубка не видать! Алисии и Кэти уже в команде нет! Фреда и Джорджа — тоже! Кто будет играть!

— Дамблдор просил меня, — начал оправдываться Гарри.

— Так убеди его! — не унимался Рон. — Ты должен играть! Ведь все прошлые годы ты справлялся и с учебой, и с игрой! Если бы не эта жаба Амбридж!..

Гарри вздохнул. В бой вступила Гермиона.

— Рон, ты слышал, что сказал Гарри! Профессор Дамблдор зря ничего просить не будет!

— Гарри справится! — закричал Рон. — Меня назначили капитаном сборной!

— Ах, капитаном! — хмыкнула Гермиона. — Значит, чтобы пощекотать своё самолюбие, ты наплевал на то, как тяжело будет Гарри! У него много дополнительных уроков!

— Говорю тебе, он справится! — огрызнулся Рон.

— Гарри должен быть готов к тому, что Волдеморт ещё раз с ним встретится! Поэтому он должен тщательно учить защиту от темных искусств и высшую магию, а не подставлять голову под удары битой и бладжеров! — парировала Гермиона.

Гарри раздвоился. Да, в душе он был не против вернуться в команду, тем более, что капитаном будет Рон, но с другой стороны… уже за эти дни учебы он устал. А ведь ещё не начались уроки с Аластором Хмури.

Рон и Гермиона накинулись на него с требованием решить их спор, и Гарри не нашел ничего лучшего, как сообщить им, что от их ругни болит голова и что они оба заруководились. Рон и Гермиона обиделись. По поводу Рона Гарри не переживал — завтра с утра будет разговаривать как ни в чем не бывало. А вот Гермиона! Почему-то её обида застряла комком в горле. Не надо было так разговаривать с ней. В сущности, она права, она очень часто права. Гарри попытался успокоить себя, к утру девушка забудет об этой ссоре. Но до этого утра нужно дожить — сна ни в одном глазу, шрам начинает саднить. Гарри долго ворочался, удивляясь сам себе и своей реакции на ссору с Гермионой.

— Гарри, — услышал он тихий шепот.

— Гермиона! — он едва не вскочил от удивления и радости. Девушка села на его постель.

— Я не могу уснуть, — прошептала она, зябко кутаясь в халат.

Гарри порывисто обнял её.

— Кто-нибудь может проснуться, — испуганно ответила она. — Где твоя мантия-невидимка?

Когда они подошли к картине с изображением сэра Кэдогана, рыцаря на ней не было. Похоже, он ушёл к кому-то в гости.

— О нет! — ахнул Гарри.

— Нужно его позвать, — постаралась не огорчиться Гермиона. — Сэр Кэдоган! Где вы? Сэр! Вернитесь, пожалуйста! Неужели вы не хотите, чтобы я погладила вас по щеке!

Гарри уже всерьёз подумывал о том, что придется вернуться в гостиную, в душе ругая рыцаря последними словами. Но призыв Гермионы оказался услышанным. Появился запыхавшийся коротышка и радостно подставил щёку Гермионе.

Обстановка в комнате снова сменилась. Кровать стала просто королевских размеров, а коврик у камина превратился в медвежью шкуру. А ещё в комнате было тепло.

Гарри сбросил плащ-невидимку. Гермиона села на край заботливо расстеленной кровати.

— Здесь всё-таки здорово, — заметила она. — Уютнее, чем в спальне.

— Это наша комната, — проговорил Гарри.

Он не решался подойти к девушке, хотя больше всего на свете хотел обнять её и в ответных поцелуях почувствовать, что она больше не обижается на него. Он рассеянно потер шрам, и Гермиона тут же вскинулась.

— Болит?

— Ноет немного, — поморщился Гарри.

Гермиона удобнее уселась, Гарри положил голову ей на колени, закрыл глаза и, наслаждаясь прикосновениями её ласковых пальцев, едва не застонал.

— Неужели так приятно? — удивилась она.

— Давай ты сама попробуешь! — озарило Гарри.

Он оперся на локоть возле растянувшейся на кровати Гермионы и принялся гладить её вьющиеся пряди, стараясь повторять её движения. Девушка едва ли не замурлыкала, обдавая теплым дыханием его руку. Гарри рискнул поцеловать её в шею под ухом. Она подбадривающе пискнула. Вот сейчас применить раздевающее заклинание и прижаться к ней всем телом! Гарри с ужасом понял, что забыл палочку в спальне.

— Гермиона, — отчаянно сказал он, — я оставил палочку в комнате.

Она растерянно моргнула.

— Я не могу… ну… — Гарри залился краской, — сделать раздевающее заклинание.

— Ну, мы можем обойтись без палочки, да?

И Гермиона решительно стянула длинную сорочку. Плотная ткань, мягкая даже на вид, скользнула вверх, обнажая стройные, немного худые бедра, маленькую округлую грудь. Поднявшиеся на секунду вместе с рубашкой волосы снова упали на плечи. Гермиона нырнула в постель и села, ловко обернувшись одеялом, оставив плечи открытыми. Посмотрела на Гарри.

Гарри понял, что все это время пялился на раздевающуюся девушку.

— Ты красивая, — смущенно пробормотал он и принялся расстегивать пижаму. Теперь Гермиона смотрела на него. Гарри чувствовал кожей её взгляд и попытался посмотреть на себя со стороны. Он сильно вырос (все прошлогодние мантии стали безнадежно короткими). Верзила Рон был по-прежнему выше, зато Гермиона так идеально сравнилась с плечом Гарри, что обнимать её было даже как-то удобно. Гарри вспомнил, как его рука без напряжения обвила её плечи, когда они шли под мантией-невидимкой.

— У тебя ноги красивые, — сказала она вдруг, заставив его смутиться снова. — У парней редко бывают красивые ноги, очень часто худые и мохнатые, — девушка рассмеялась. — Я видела на пляжах — как у хоббитов. Хоббиты — это такой волшебный народ, только не настоящий, а придуманный одним маггловским писателем.

Она опять рассмеялась.

— Ой, Гарри, прости, я объясняю тебе, словно…. Ты ведь сам прекрасно знаешь мир магглов.

Гарри в очередной раз подумал о том, какая пропасть разделяет два мира. Даже Рон, лучший друг, был безнадежно чистокровным волшебником. Но им, таким, как Дин Томас или Колин Криви, уже не было пути назад, в мир магглов. Гарри вдруг обрадовался, что его девушке не нужно объяснять, что такое телефон или портал. Она была такая же, как и он — маггла-волшебница, жительница двух миров. Вот черт, то есть, Мерлинова борода, Дамблдор вправду знал, что делает!

Вскоре у Гарри и Гермионы начались дополнительные уроки у Аластора Хмури. Увидев его волшебный глаз, они поставили на свои некоторые воспоминания самый мощный блок, который выучили к тому времени. Гарри посмотрел на своё кольцо. Наверняка, Хмури его видит. Но даже если это и так, то виду не подал. Во всяком случае, вёл себя обычно — то есть как бывалый старый волк, взявшийся обучать молодняк, едва переросший возраст щенков.

— А ты, Поттер, парень не промах, — добродушно прорычал он в конце занятия, — многое и так умеешь. Дамблдор рассказал, как ты в прошлом году проводил уроки под носом у той старой министерской жабы. Молодец, будет из тебя классный аврор. О, даже блок ставить умеешь. Наш общий темный друг научил этой премудрости?.. Все равно ему не доверяю. И тебе не советую.

*

Рон и большинство гриффиндорцев-старшекурсников обиделись на Гарри за его уход из квиддича. Но зато со стороны Гермионы Гарри получил самую горячую поддержку. Утешил его и Дамблдор, сказав, что вскоре Гарри сам поймет, что это было необходимо. Как капитан сборной, Рон устроил жесточайший кастинг на места загонщиков и охотников. С Гермионой он ругался едва ли не каждый день. Гарри же ощущал себя между молотом и наковальней. Он уже ощутил нехватку времени для изнурительных тренировок по квиддичу, поскольку кроме обычных домашних заданий имел дополнительные уроки. А ведь это только начало учебного года.

На шестом курсе почти все ученики выбрали для изучения волшебное право. Вел этот предмет профессор Лестрик, сухонький невысокий волшебник средних лет. Чтобы заинтересовать юных магов, он решил начать уроки с рассказа о волшебном семейном кодексе. Выяснилось, что вступать в брак волшебники имеют право с 17 лет, хотя в прошлом разрешалось и раньше. В особом отделе Министерства Магии нужно изъявить и зарегистрировать свое желание жить семьёй с соответствующей особой. Впрочем, современные волшебники редко женятся раньше 20 лет, ведь после окончания школы нужно устроиться на работу и начать зарабатывать и делать успешную карьеру. Проблему социального неравенства и бедности в волшебном мире никто не отменял. Если по каким-либо причинам семейная жизнь не задалась, то развод регистрируется в том же отделе Министерства Магии. Однополые браки, это гнусное изобретение магглов, запрещены.

— А почему? — захихикали некоторые, в то время как другие удивлялись, что такое вообще кому-то могло прийти в голову.

— Потому что это противоречит самим основам брака, — строго ответил Лестрик, — в котором происходит объединение мужского и женского начал, дающих друг другу силы и рождающих новую жизнь.

— А это правда, что сейчас венчаться, типа, не модно? — лениво спросил Малфой.

— Что значит «не модно»!? — оскорбился профессор. — Это очень древний и нужный обычай! Другое дело, что сами волшебники не стремятся к этому.

— А мои родители венчались! — воскликнул Рон.

— Поэтому вас столько наплодилось? — усмехнулся Малфой.

— Мистер Малфой! Я вынужден снять 5 очков со Слизерина за вашу грубость, — строго сказал Лестрик, и гриффиндорцы радостно вздохнули. Наконец-то!

— Вернемся к уроку, — продолжил профессор. — Венчание — это очень ответственный шаг. Если люди, принявшие этот обряд, не подошли друг другу, то это очень плохо для них. Они могут очень измучить друг друга и даже заболеть.

— А зачем тогда вообще венчаться!? — воскликнул Дин Томас.

— Потому что обвенчанная пара может быть очень счастливой, нуждаясь друг в друге и находясь рядом друг с другом. Это удивительно прекрасное ощущение. Говорят, они даже могут чувствовать друг друга на расстоянии.

— А как можно определить свою половину? — спросила Парвати.

— Это может определить опытный волшебник, как например, наш директор профессор Дамблдор. Увидев желающих обвенчаться, он считывает с них информацию и таким образом определяет, подходят ли друг другу молодые люди. Но это не значит, что вы немедленно все броситесь к профессору Дамблдору за консультацией.

Все засмеялись.

— Он далеко не единственный волшебник, умеющий это делать.

— А вы умеете? — спросила Лаванда.

— Нет. Вернее, я немного умею делать вычисления по датам и времени рождения, — скромно ответил Лестрик.

В классе началось возбужденное гудение: девчонки хихикали, парни перешептывались. Гарри сосредоточенно рисовал закорючки на клочке пергамента. Гермиона опустила глаза в книгу. Рон, вытянув шею и наклонившись вперед, ехидно спрашивал у Малфоя, не делал ли он случайно расчеты на мопса по имени Пенси.

— А как происходит сам обряд венчания? — спросила Парвати.

— Очень просто, — ответил Лестрик, — у молодых берут немного крови из разрезанной руки и смешивают в золотом бокале.

— Но это, наверное, больно! — воскликнула Лаванда.

— Нет, это не должно быть больно. Если ранки тут же не зажили — это плохой признак. Затем на руки молодым надеваются кольца, на которых выгравированы символы любви, верности и соединения. Это очень красиво. Бокал со смешанной кровью остаётся у волшебника, обвенчавшего пару, или отдается молодым. А потом…

— Начинается, типа, самая интересная часть? — оскалился Малфой. Кребб и Гойл поддержали его гоготом.

— Мне жаль, что у вас, мистер Малфой, вызывает глупый смех высшее и самое прекрасное проявление любви — соединение любящих друг друга людей, — укоризненно покачал головой профессор. — А между тем это очень серьёзно, — продолжил он.

Девушки затаили дыхание, парни заинтересованно посмотрели на Лестрика. Но многие тихо и совершенно по-дурацки хихикали, прячась за учебниками. Рон, прыснув в свою огромную ладонь, заметил, что Гарри продолжал покрывать завитками пергамент.

— Если в течение лунного цикла венчание не будет скреплено таким образом, то брак разрушится, — провозгласил Лестрик.

Гарри перестал рисовать и, подняв голову, изумленно уставился сначала на преподавателя, а затем на Гермиону.

Класс гудел. Перед глазами Гарри и Гермионы замелькали воспоминания о событиях последнего месяца: обряд на площади Гриммо, их совместное проживание в спальне, смущенный Люпин, обеспокоенный Дамблдор, дающий Гермионе книгу, и, наконец, злой Снейп, промывающий им мозги в прямом и переносном смысле.

После урока они все еще находились под впечатлением от рассказа Лестрика, размышления о своем таком странном и раннем браке. Рон что-то оживленно рассказывал, стоя рядом с ними и отчаянно жестикулируя. Из раздумья Гарри выдернула драка Рона и Малфоя. Он бросился на помощь другу. В эту кучу малу добавились Кребб и Гойл. Гриффиндорцы и слизеринцы с улюлюканьем наблюдали за происходящим, пока к ним не подбежали Снейп и Макгонагал.

— В чем дело? — грозно спросила Минерва, раскидав их взмахами волшебной палочки.

— Малфой спровоцировал меня! — закричал Рон.

— Я же говорила и повторяю ещё раз, никакие слова не должны давать право бить! 20 очков с Гриффиндора! — ледяным голосом произнесла Минерва.

— Это несправедливо! — возмутились гриффиндорцы.

— Малфой сказал такое, за что мало набить морду! — воскликнул Симус Финиган.

— Что же такого он сказал? — поинтересовался невесть откуда взявшийся Снейп.

— Он спросил у Рона и Гарри, как они будут делить… свою грязнокровку, это про Гермиону! И предположил, что Дамблдор разрешит им жить втроем, — почти с удовольствием наябедничал Симус.

— 50 очков со Слизерина и, я надеюсь, профессор Снейп придумает для него наказание! — дрожа от гнева и возмущения, проговорила Макгонагал.

— Разумеется, — пробормотал Снейп. — Идем, Драко.

Очевидно, Снейп что-то сказал Малфою, во всяком случае Дамблдора тот больше не упоминал в своих шутках и остротах. Говорили, что Малфой обещал достать Поттера и отомстить за потерянные 50 очков и уборку в кабинете Снейпа. Все понимали значимость этого события — декан Слизерина впервые наказал своего любимчика! Безусловно, это наказание было за профессора Дамблдора, а не за Поттера и Уизли, но Малфой обиделся.

Что же касалось Гарри и Рона, то 50 очков и наказание Малфоя вылечило их раны быстрее мадам Помфри.