Армия Запретного леса

Гарри пробирался на кухню, на ужин он опоздал и теперь надеялся разжиться чем-нибудь съестным. Он уже свернул в коридор, который оканчивался картиной с фруктами, как вдруг сзади раздался голос:
- Петрификус тоталус!
И, почувствовав, как каменеют мышцы, рухнул на пол. Теперь он не мог даже моргнуть. Над ним склонилось бледное лицо со злобной ухмылкой.
- Ну, и как тебе, Поттер? Нравится? Это за моего отца, - Малфой ударил его ногой в живот, - и за меня.
Мелькнула яркая вспышка, прозвучали непонятные слова, и Гарри с ужасом понял, что ослеп и оглох. Он больше не чувствовал своего тела, от него остался только разум, словно подвешенный в черной пустоте. Время остановилось или наоборот стало двигаться намного быстрее, невозможно было понять. И вдруг Гарри почувствовал приятное тепло, оно все нарастало и нарастало, пока не превратилось в обжигающее удовольствие. Волны нестерпимого наслаждения наполняли сознание, и мир вдруг взорвался на куски, темнота раскололась, обнажая свою изнанку. Цветные осколки, словно пестрый снег, медленно кружили вокруг, но по-прежнему не осталось ни звука. Гарри бился в казавшемся бесконечном оргазме, он кричал, но вокруг царила тишина. Постепенно ощущения начали ослабевать, появилась приятная расслабленность, и он позволил себе раствориться в этом безумном фейерверке.
«Неужели это и есть смерть?» — было последней мыслью.

***

Драко произнес заклинание трансфигурации человека, на которое случайно наткнулся в одной старинной книге. Его не отнесли к непростительным только потому, что оно было всеми давно забыто и имело контзаклятье. Он не задумывал ничего конкретного, просто хотел что-нибудь маленькое и компактное. Теперь перед ним на полу валялась одежда Поттера, в складках которой что-то поблескивало.
- Акцио! — и в руку ему влетело что-то круглое и прохладное.
Драко присмотрелся и распахнул глаза в изумлении. На ладони лежал великолепный перстень - огромный квадратный изумруд в обрамлении черненого серебра. Искусно выполненные змейки переплетались на поверхности, впиваясь крошечными клыками в драгоценный камень. Малфой никогда не видел подобной работы, должно быть, кольцо может стоить целое состояние. Откуда же оно у Поттера? Он ни за что не стал бы носить нечто со столь откровенно слизеринской символикой, да и на пальцах у него ничего не было. Неужели, это и есть сам гриффиндорец? В подобное верилось с трудом.
Драко уничтожил одежду Поттера и повертел в руках его волшебную палочку, не зная, что делать. С одной стороны — это отличный трофей, а с другой — улика против него. Тогда он просто уменьшил ее до размеров спички и засунул в щель между камнями кладки. Здесь ее точно не найдут.
Драко повернул перстень, любуясь переливами в глубине изумруда. Кольцо великолепно и, если забыть, что оно как-то связано с Поттером, вполне достойно Малфоя. Слизеринец попытался натянуть его на средний палец - маловато. На мизинец — велико. Зато на безымянном сидит просто изумительно. Драгоценный камень в ответ словно вспыхнул изнутри, поражая богатством оттенков зеленого. Драко ухмыльнулся — идеальное обручальное кольцо для него. Пожалуй, стоит придумать некую невероятно богатую поклонницу из древнего рода, влюбленную до беспамятства, чтобы объяснить, откуда оно взялось.

***

Драко скинул школьную мантию и полюбовался на себя в напольное зеркало. Сегодня был великолепный день. Поквитаться с Поттером и получить за это такой подарок — редкая удача. Тонкие пальцы скользили по рубашке, расстегивая пуговицы, а украшавший их перстень искрился таинственным блеском. Слизеринцы оценили камень по достоинству, он уже породил волну слухов, связанных с невестой Малфоя.
Драко уже полностью разделся и стоял, изучая свое отражение. Потом запустил пальцы в волосы, разрушая удерживающие их чары, и светлые пряди легли вокруг его лица.
- Ты прекрасен, - прошелестело зеркало.
Тот кивнул, он и сам знал об этом. Отвернулся от затуманившейся поверхности и, пройдя несколько шагов, лег в кровать.
Малфой уже почти заснул, как вдруг почувствовал прикосновение чьих-то губ и чужой язык, пытающийся проникнуть в его рот. Ощущение было настолько реальным, что Драко мгновенно сел и распахнул глаза. Комната была пуста, только в камине с тихим потрескиванием догорал огонь. Слизеринец снова улегся. Всего лишь сон, жаль, что он сразу вскочил, хотелось бы досмотреть до конца.
Стоило ему заснуть, как чьи-то руки ласково заскользили по его телу. Горячие губы играли с мочкой уха, посылая волны дрожи по телу. Драко оказался стоящим посреди темной комнаты, освещенной лишь свечами, парящими под потолком. Он откинул вбок голову, подставляя шею для поцелуев. Влажный язык немедленно скользнул по нежной коже, потом острые зубы прикусили пульсирующую синюю жилку, вырвав у него легкий стон. Прохладные ладони скользнули по спине, перешли на грудь и коснулись сосков. Долго и мучительно теребили их, заставляя Драко извиваться, в то время как чей-то рот вновь занялся его ухом. Наконец, он не выдержал и оттолкнул сладко мучившие его пальцы. Они послушно заскользили дальше по телу, погладили плоский живот и коснулись уже возбужденного члена. В этот момент сзади к нему прижалось горячее тело, и Малфою потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять: что-то не так. Он вырвался из обнимающих его рук и с ужасом уставился назад.
- Ты парень!
- И что? — пожал тот плечами и скрестил на груди руки.
Драко заметил, что тот возбужден до предела, и что, пожалуй, эээ… достоинство у него будет побольше. И в плечах он чуть шире, но вот роста они одинакового. А фигура такая, что только скульптуры с него ваять. Лицо рассмотреть не удалось, оно словно скрыто темнотой, видны только губы, розовые и припухшие.
- Я не гей, - воскликнул Малфой, делая шаг назад, - меня абсолютно не привлекают парни.
- Если тебя это успокоит, я тоже не гей, - юноша придвинулся ближе и посмотрел вниз, - и вряд ли они тебя совсем уж не привлекают.
Драко вдруг почувствовал, что все еще возбужден, а кожа словно горит изнутри. Он отшатнулся, когда парень сделал шаг в его сторону.
- Расслабься. Это просто сон. Здесь можно все, - прошептал юноша, уже прижимая его к стене.
Драко попытался все же вырваться, но в его губы впились поцелуем. Он никогда даже не представлял, что у него такой маленький рот, и что чужой язык может полностью заполнить его, подчиняя себе и ослабляя волю.
«Но это же действительно сон, что я теряю? Вообще-то многое, если не попробую», - подумал он, запуская пальцы в темные волосы и жадно отвечая на поцелуй.
Хватка на его теле тут же ослабла, руки заскользили, лаская чувствительную кожу. Малфой ответил тем же. Так непривычно чувствовать под ладонями твердые мышцы вместо округлых изгибов девушек. Непривычно, но безумно приятно. А вот ощущение твердого члена, упирающегося в живот — нечто совершенно непередаваемое. Оно и пугало и завораживало одновременно. Вдруг парень потерся об него всем телом, их пенисы соприкоснулись и заскользили вдоль друг друга. Драко изогнулся и застонал. Горячие губы заскользили по его ключицам, перемежая легчайшие поцелуи с укусами, потом спустились к соскам. А его руки в это время двигались, словно сами по себе, находили чувствительные точки и сводили с ума.
- Сделай же что-нибудь, - взмолился слизеринец, не выдержав этой пытки.
Парень перед ним поднял голову, отрываясь от увлеченного вылизывания сосков, и секунду помедлил. Потом кивнул и развернул его лицом к стене. Драко понял, уперся в каменную кладку руками и, чуть расставив ноги, обернулся назад. Он никогда не интересовался, как это происходит у геев, но в общих чертах сам процесс представлял.
- Расслабься и получай удовольствие, - прошептал незнакомец прямо ему в губы.
Проложил цепочку горящих поцелуев вдоль шеи, легонько куснул место, где она переходит в плечо. Его руки нежно ласкали бедра и ягодицы, вызывая дрожь в коленях. Потом теплый язык заскользил вдоль позвоночника, оставляя влажную дорожку. Парень подул на нее, и по коже Драко побежали мурашки. Затем поцеловал круглые впадинки внизу спины и стал подниматься, скользя по нему всем телом. Малфой застонал, прогибаясь в пояснице и откидывая назад голову так, что она теперь лежала на плече у незнакомца. Тот нашел его губы и коснулся их легким поцелуем. Затем произнес какое-то заклинание, и слизеринец почувствовал, как в него проникает прохладный от смазки палец. Драко замер и зажмурился, пытаясь понять, приятно ему это ощущение или нет. Но времени на размышления ему не дали. Вторая рука сомкнулась на его члене и начала двигаться в такт движениям пальца. Малфой не понял, когда добавился второй и третий пальцы, и когда он сам начал толкаться им навстречу.
Драко уже чувствовал, что его вот-вот накроет волной оргазма, но тут незнакомец убрал пальцы.
- Готов? — жаркий шепот прямо в ухо.
Малфой кивнул, не надеясь на голос. В горле пересохло, вряд ли он смог выдавить хотя бы короткое «да».
Что-то твердое и горячее уперлось в его вход. Драко невольно напрягся, но теплая рука успокаивающе погладила его по спине. Наконец, тугое кольцо мышц поддалось, и головка проскользнула внутрь. Она медленно проникала все дальше, вызывая приятное трение и словно уколы тонкими иголками. Некоторые из этих уколов были довольно ощутимыми, но теперь Малфой уже не мог остановиться. Ему казалось, что это не незнакомец входит в него, а он сам словно засасывает его все глубже и глубже в себя. Драко оглянулся через плечо и заметил, как тот напряжен. Похоже, ему стоило больших усилий сдерживать себя и двигаться так медленно.
Вот их бедра соприкоснулись, и Драко вопросительно глянул на парня, ожидая, что будет дальше. Тот слегка улыбнулся и двинулся назад. Малфой тихо застонал от сводящего с ума трения. Резкий толчок вперед, и он громко вскрикнул. Никогда в жизни не испытывал ничего подобного, тело словно взорвалось изнутри.
- Быстрее! — хрипло приказал он, упираясь лбом в скрещенные руки и сильнее прогибаясь.
Юноша с удовольствием подчинился, и отдельные всхлипы Драко превратились в протяжный непрерывный крик. Он почувствовал приближение горячей волны, которая вот-вот накроет его. Мышцы внутри него начали сокращаться, и парень за его спиной застонал. Последний, самый сильный толчок, и они одновременно достигли пика. Оргазм накрыл их с головой, перед глазами вспыхнули звезды и обжигающие разноцветные солнца.
Когда Драко пришел в себя, оказалось, что он практически сидит у другого парня на коленях. Тот обнимал его обеими руками, а голову склонил на плечо. Слизеринец спиной чувствовал, как сильно бьется чужое сердце, и как прерывистое дыхание щекочет шею. Он и сам еще ощущал себя так, словно пробежал марафонскую дистанцию. Некоторое время они просто сидели в тишине, наслаждаясь пережитым и близостью друг друга. Наконец, Малфой чуть шевельнулся и с удивлением понял, что член юноши все еще внутри него. Немного поерзав, почувствовал, как тот вновь твердеет. Незнакомец застонал, откидываясь назад, и лег на пол, закинув руки за голову. Драко изогнулся, поворачиваясь, и увидел выгибающееся от его движений тело, судорожно приоткрытые губы, ловящие воздух. Потянулся вперед, легко соскальзывая с полувозбужденного члена, и впился поцелуем в беззащитную шею. По чуть смуглому телу под ним прошла волна дрожи. Руки легли ему на бедра, приподнимая и помогая усесться сверху. Потом чуть передвинулись и стали ласкать чувствительную после секса кожу. Драко застонал, чувствуя пальцы, сжимающие его ствол, касающиеся головки. Но этого было недостаточно, его просто трясло от нетерпения снова ощутить себя полностью заполненным. Привстав, он взял в ладонь твердый член юноши и стал опускаться сверху. Теперь он сам диктовал темп и наслаждался каждым ответным движением и стоном.
Драко скользил вверх-вниз, то замедляясь, то ускоряясь, и временами наклонялся вперед, чтобы сорвать с дрожащих губ очередной стон вместе с поцелуем. Он одновременно хотел растянуть удовольствие как можно дольше и не мог больше сдерживаться. Еще несколько резких толчков, и Драко закричал, резко выгибаясь. Пара секунд — и юноша присоединился к нему. И опять они словно ослепли и оглохли, полностью растворившись в ощущениях, потерявшись друг в друге.
Слизеринец, задыхаясь, упал на грудь лежащего под ним парня. Тот обнял его, еще теснее прижимая к себе. Он настолько устал, что уже засыпал и вздрогнул от звука голоса.
- Разве здесь была кровать?
Драко скатился с него, оглядываясь. И действительно, в нескольких метрах от них оказалось просторное ложе, застеленное зеленым шелком, расшитым серебряными змеями.
- Только герба Слизерина не хватает, - хмыкнул незнакомец, медленно поднимаясь с пола.
Драко тоже попытался встать, но ноги плохо его слушались, колени подгибались, словно были сделаны из желе. Тогда парень нагнулся к нему, подхватил на руки, пронес несколько шагов, плюхнул на кровать и сам упал рядом. Малфой фыркнул, потом, не сдержавшись, засмеялся:
- Абсолютно фантастический сон. Что бы он мог значить? Может, с толкователем посоветоваться?
- Ага, я себе представляю нечто вроде Трелони. Ты подробно описываешь ей, как полночи трахался с парнем, а потом мило интересуешься: «Вы не знаете, что бы это могло значить?!»
- Я о том, как ты нес меня на руках.
- А-а-а… Я подумал, что волочить тебя по полу будет не очень эстетично, а сам идти ты не мог.
- Какой ты добрый, отзывчивый и великодушный, - с сарказмом произнес Драко.
- Да, мне говорили.
Теплые губы коснулись его нежным поцелуем, смуглые руки обвились вокруг тела, притягивая ближе.
- Разве во сне можно спать? — вздохнул Малфой, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза.
- Здесь можно все…

Утром Драко проснулся в прекрасном настроении, он во всех подробностях помнил свой сон. До полудня все было тихо, а потом наконец-то заметили, что Поттер пропал. Слизеринец старался только не слишком уж явно улыбаться, чтобы не выдать случаем свою причастность. Слухи вокруг исчезновения золотого мальчика ходили совершенно невероятные. Начиная с того, что тот был похищен самим Волдемортом из гриффиндорской башни, и заканчивая опустошением банковских счетов Поттера и его побегом заграницу. Малфой слушал, поглаживая перстень, и иногда вносил свою лепту.
Рыжий Уизли и эта грязнокровка ходили, словно в воду опущенные. Если бы Драко не знал, куда именно делся Поттер, подумал бы, что эти двое причастны, слишком уж они убивались. Подумаешь, пропал святой Потти! Попади гриффиндорец к Волдеморту, тот бы уже давно всех об этом оповестил. А раз известий от него нет, зачем волноваться? Так нет! Нагнали мракоборцев, но даже волшебный глаз Грюма не мог бы узнать Гарри в кольце. Поиски ничего не дали, и через неделю их постепенно свернули. Но упрямые гриффиндорцы не желали сдаваться, и раз за разом буквально обнюхивали всю территорию замка.
Драко это перестало волновать уже на второй день. У него было о чем подумать и без Поттера. Он с нетерпением ждал того момента, когда можно будет лечь спать, если однокурсники и удивлялись, почему он поднимается в свою комнату уже в девять часов, никто не решился спросить. Еще на границе между сном и явью он ощущал руки и губы на своем теле и переносился в ту темную комнату на ложе зеленого шелка. Где можно быть самим собой и не прятать чувства под маской равнодушия.
Малфой считал эти сны игрой собственного подсознания и никак не связывал их с кольцом. И то, что они появились одновременно, просто нелепое совпадение. Постепенно дни для него превращались в смазанный серый отпечаток, словно испорченная фотография, теперь он жил только предвкушением ночи, когда мог просто растворяться в удовольствии и забывать обо всем.

***

Эта ночь началась не так, как другие. Драко очутился стоящим посреди комнаты, а юноша полусидел на кровати, откинувшись на подушки. И даже не сделал ни малейшей попытки встать и поцеловать, как обычно. Слизеринец подошел и опустился на зеленый шелк рядом с ним, нежно касаясь пальцами высокого лба, подрагивающих век, длинных ресниц. Лицо все еще было скрыто, но его можно было представить на ощупь.
- Что случилось?
- Ничего…- пауза и тихий шепот. - Я вижу тебя.
- А я тебя все еще нет.
- Ты будешь удивлен, - грустная улыбка, - Я вот еще со вчерашнего дня в шоке.
- Почему?
Вместо ответа юноша пожал плечами и поцеловал его ладонь. Потом втянул в рот мизинец и начал поглаживать его языком. Из головы Драко сразу же вылетели все вопросы. Он наклонился и начал покрывать чуть смуглую кожу поцелуями, всю, куда мог дотянуться. И сам не заметил, как очутился стоящим на коленях между длинных, разведенных в стороны ног. Слизеринец покусывал маленький темно-розовый сосок, удерживая в руках выгибающееся тело.
- Я хочу почувствовать тебя внутри…
Драко не сразу разобрал хриплый полувсхлип - полустон. Подняв глаза, посмотрел на пересохшие губы. Не удержался и приник к ним поцелуем.
- Сделай это.
Малфой сглотнул, слегка растерявшись. Он никогда такого не делал. Теплая ладонь скользнула по его груди, животу, слегка сжала возбужденный член. Короткое заклинание, и он почувствовал на нем и на своих пальцах что-то вроде прохладного геля. Парень перед ним еще шире развел и согнул в коленях ноги. Драко ввел в него один палец, потом второй и начал двигать ими, растягивая и подготавливая. Затем добавил третий, наблюдая за ответной реакцией. Когда юноша был достаточно готов, положил руки ему на бедра и притянул ближе к себе. Тот скрестил ноги за его спиной.
Малфой начал медленно входить в распростертое под ним тело. Как тесно и горячо! Хотелось одним толчком ворваться в податливое тепло, но он сжал зубы, сдерживая себя и продолжая неторопливое скольжение. Войдя до конца, он понял, что не дышал все время, пока проталкивался внутрь восхитительного тела. Шумно выдохнул и замер, ожидая ответного отклика. Смуглые руки легли ему на шею, наклоняя вниз для поцелуя. Драко стал двигаться, уже не сдерживая себя, и парень помогал ему, подхватывая каждый толчок, выкрикивая что-то бессвязное, выгибаясь навстречу каждому рывку. Через некоторое время он почувствовал, как мышцы внутри начинают сильнее сжимать его. Скользнул ладонями вверх, находя судорожно сжимающие простыню пальцы и переплел их со своими. Еще секунда и, невнятно простонав что-то, юноша кончил, увлекая за собой Драко. Они снова потерялись друг в друге, растворяясь в ощущениях, не в силах даже отличить, где чья рука.
Малфой постепенно приходил в себя, лежа сверху на парне и слушая его успокаивающееся дыхание. Их пальцы все еще были переплетены, а сердца бились в одном ритме. Драко приподнялся на локтях, потянувшись за поцелуем, и вдруг понял, что может видеть его лицо. Он еще успел подумать: «Какой красивый», и тут зеленые глаза открылись. Слизеринец почувствовал себя так, словно его ударили в живот со всей силы.
- Ты!!! — Драко резко отшатнулся и оказался сидящим в собственной кровати.
В ярости содрал с пальца кольцо и, не глядя, закинул в дальний угол. Вскочил и начал ходить по комнате, пытаясь успокоиться. Замер перед зеркалом, скрестив на груди руки.
- Почему я никак не связал кольцо и свои сны? Идиот! Теперь расплачивайся! — злобно закричал своему отражению, - Почему…
Обессилено сел прямо на пол, закрывая лицо руками. Ну никак нельзя было связать того, кого он видел во снах, с пугалом в дурацких очках и растянутой одежде. Общего у этих двух человек был только цвет глаз.
Драко не знал, сколько он просидел так, обняв себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Когда окончательно замерз, встал и перебрался в постель. Его трясло и от холода, и от потрясения, он никак не мог успокоиться. Сон не шел, и Малфой просто продолжал бездумно глядеть в темноту.
Когда за окнами начался рассвет, он неохотно встал, нашел на полу кольцо, положил его в бархатную коробочку из-под броши, и засунул ее вглубь чемодана. Потом медленно начал собираться на занятия.

День превратился в размытое серое пятно. Мысли Драко крутились только вокруг кольца, ни о чем больше думать он не мог. Усилием воли он все-таки смог к вечеру переключиться, сидел в общей гостиной, обсуждал последние события, смеялся. На подлокотнике его кресла сидела Панси, нежно перебирая светлые волосы. Она давно была влюблена в Драко и, к тому же, принадлежала к древнему роду. Малфой как-то переспал с ней пару раз, но вот сейчас она не вызывала в нем абсолютно никакого отклика. Он рассеянно позволял целовать себя, удивляясь внезапному чувству неудовлетворенности. Слишком безвольный язык, слишком ненастойчивый рот, слишком податливые губы.… За те одиннадцать ночей он привык к другому.
В гостиной он сидел, пока все не разошлись. Не хотелось возвращаться в собственную комнату, которая, казалось, вся пропиталась Поттером. Но уснуть в кресле перед камином было бы глупо, и он пошел к себе. В эту ночь ему опять не удалось уснуть. Драко мерз даже под одеялами, и горящий камин не мог исправить положение. Мысли то и дело возвращались к бархатной коробочке. Слизеринец хотел наказать золотого мальчика, а что вышло вместо этого?! Безропотно позволял ему трахать себя! Малфой застонал и сжал голову руками. Ничего унизительнее с ним в жизни не случалось, даже тот инцидент с превращением в хорька мерк рядом с этим. Проворочавшись всю ночь, он встал утром с синяками под глазами и наложил на лицо маскирующие чары. Ему предстоял еще один смазанный в памяти серый день.
Похоже, Панси приняла отсутствие кольца на его безымянном пальце за хороший знак и утроила активность. Малфой решил ей не мешать, может хоть в эту ночь ему удастся уснуть. И вот он уже сидит на своей кровати, а Панси на его коленях, медленно стягивает с него рубашку и покрывает поцелуями открывающуюся кожу. Драко безучастно позволял ласкать себя. Он чувствовал себя так, будто собирается выполнить некую обязанность, а не получать удовольствие от секса. И временами морщился от особенно влажных поцелуев. Панси наконец-то раздела его до пояса и провела ладонями по спине. Малфой содрогнулся от прикосновения длинных отточенных ноготков к своей коже и сжал зубы, обдумывая, как повежливее сказать, что он передумал. Не хотелось бы иметь такого врага — обиженная слизеринка раз в десять опаснее, чем просто обиженная девушка.
- Панси.
Она подняла на него затуманенные глаза.
- Я не хочу, - на ее лице отразилось непонимание, смешанное со злостью, и Драко заговорил быстрее, - дело не в тебе, а во мне. Мне действительно что-то нехорошо.
В доказательство он снял с лица чары, демонстрируя синие круги под глазами, которые к вечеру еще потемнели. Паркинсон поверила и даже предложила зелье, улучшающее цвет лица. Малфою еле удалось выпроводить ее из комнаты. Откинувшись на покрывало, он почувствовал облегчение. Потом встал и отыскал среди ингредиентов для зелий пузырек с сонной эссенцией, которым пользовался только в крайних случаях. Принял двойную дозу и еле успел добраться до кровати. Всю ночь его мучили кошмары. Он бежал, пытаясь кого-то догнать, но спотыкался, и падал в снег, и звал его так отчаянно, словно от этого зависела его жизнь. Утром он пожалел, что принимал зелье, синяки под глазами не исчезли, а усталость стала еще мучительнее. На занятиях он пытался хоть как-то вникать в слова преподавателей, но гудящая голова делала все попытки почти невозможными. Он больше не мог сопротивляться, надо что-то делать с этим наваждением.
Вечером Драко достал из чемодана коробочку и натянул кольцо на палец, ощущая, как дрожат руки. Темный и безжизненный прежде камень вспыхнул тысячами искорок. От него словно бы исходило тепло, сразу переполнившее слизеринца. Он с облегчением почувствовал, что наконец-то сможет уснуть.
Едва он сомкнул глаза, как в его губы впились безжалостным поцелуем. Драко отшатнулся, вытирая капельку крови.
- Ты что творишь, Поттер?!
Тот не обратил на его слова ни малейшего внимания, и лицо у него было такое пустое и неподвижное, что Малфой попятился. Резкий рывок и он, не удержавшись на ногах, полетел на кровать. Сильное тело прижало его сверху. Вот сейчас Малфой уже по-настоящему испугался и начал вырываться.
- Что с тобой? Не сходи с ума!
Гарри засмеялся, откинув назад голову, от этого холодного резкого звука слизеринец задрожал. В зеленых глазах плескалось безумие. Драко не успел увернуться и получил еще один болезненный поцелуй-укус. Он попытался оттолкнуть от себя Поттера, но тут его ждало одно из сильнейших разочарований. Он абсолютного ничего не мог поделать! Никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным, оказывается, он слабее гриффиндорца. Быстрое движение — и ноги Драко оказались на плечах Гарри, а руки крепко прижаты к простыне. Короткое заклинание смазки, и слизеринец едва удержался от крика. Больно, как же больно! А Поттеру, похоже, было совершенно на это наплевать, и он снова и снова врывался в напряженное тело.
Малфой зажмурился, но все равно почувствовал, как две предательские слезинки скользят из уголков глаз к вискам. Поттер их тоже заметил, остановился и собрал губами. После этого его движения стали более плавными. Теперь Драко ощущал вначале разрывающую боль, а потом острое слепящее наслаждение, словно в награду за мучения в три раза сильнее, чем обычно. Потребовалось совсем немного времени, и его накрыло оргазмом. А Гарри все продолжал двигаться, и слизеринец почувствовал, как мышцы внутри него сокращаются снова и снова, стирая грани между пыткой и удовольствием. Он невидяще распахнул глаза и закричал, не в силах сдержаться, а тонкий зеленый шелк рвался под его пальцами…

Драко очнулся лежащим на кровати и завернутым в покрывало. Он пошевелился, садясь, и поморщился от жжения пониже спины.
- Как ты? — не вопрос, а скорее, приказ рассказать.
- Твоими стараниями, Поттер, удивительно, что я вообще жив.
Гарри сидел напротив, обнимая руками колени, и внимательно его рассматривал.
- Я хотел тебе отомстить, за то, что оставил меня здесь одного, а ты получил множественный оргазм.
От его слов Драко даже подскочил на месте:
- Это из-за тебя мой отец оказался в Азкабане! И ты еще говоришь о мести!
- Я виноват только в том, что оказался таким самовлюбленным идиотом и отправился в министерство. Это Волдеморт приказал Люциусу забрать у меня пророчество. Твой отец не справился с заданием, просто попал в тюрьму и, мне кажется, он рад, что Темный Лорд его там не достанет!
Слизеринец замолчал, он понятия не имел, что происходило в министерстве, знал только, что там были Поттер и отряд мракоборцев. Гарри опустил голову на колени и от этого его голос звучал глухо:
- Что ты со мной сделал? Где я?
- Я превратил тебя в кольцо, - неохотно признался Малфой.
Глаза гриффиндорца расширились, когда он заметил, что при этих словах тот машинально потирает безымянный палец.
- И ты его носишь?!
- Я удивился, что из тебя может получиться нечто настолько слизеринское — изумруд и серебряные змеи, - пожал тот плечами.
Гарри задумчиво кивнул, зеленый камень — из-за цвета глаз, а змеи — из-за того, что он змееуст. Он лег на спину, закинув руки за голову и закрыв глаза. Через несколько минут тишины Драко не выдержал:
- И что, ты даже не попросишь превратить тебя обратно?!
- Нет. Ты все равно этого не сделаешь.
Гарри перекатился и, опираясь на руки, навис над ним:
- Только не вздумай снимать кольцо. Ты себе не представляешь, каково это — находиться здесь одному. Все это время я словно был подвешен в темноте, у меня даже тела не было, вообще ничего! Я чуть не сошел с ума! Если бы ты еще немного задержался, меня бы просто растворило в этой пустоте.
- Не сниму. У меня без него бессонница. Видимо, побочный эффект от заклинания.
Драко увидел, как губы Поттера слегка приоткрылись, видимо, он хотел еще что-то сказать, но потом передумал и отодвинулся. Лег на живот в полуметре от него, положив щеку на подушку, и опять закрыл глаза. Через некоторое время слизеринец поймал себя на том, что любуется лежащим перед ним юношей, и что ему прямо-таки безумно хочется коснуться губами чуть смуглой кожи, ямочек на пояснице, розовых губ. Интересно, могут ли его глаза переливаться так же, как изумруд, стоит надеть перстень на палец? Спохватившись, Малфой потряс головой, отгоняя непрошеные мысли, и прислушался к размеренному дыханию гриффиндорца. Вроде бы спит. Рука Драко самопроизвольно, совершенно не советуясь с хозяином, потянулась вперед и заскользила по гладкой теплой спине. Он, испугавшись, взглянул на лицо Гарри, и увидел, что тот улыбается. А в глубине зеленых глаз вспыхивают радостные искры.

***

Драко проснулся и понял, что уже опоздал на первый урок. Зато выспался и прекрасно себя чувствовал. Неторопливо начал собираться с таким расчетом, чтобы успеть трансфигурацию. В кабинет он пришел одним из первых и уселся на обычное место. Постепенно стали подтягиваться остальные слизеринцы.
- О, наш принц соизволил проснуться и прийти ко второму уроку, - Милисента присела на краешек его стола.
- Сон был хороший, - Драко улыбнулся, вспомнив, как приятно засыпать в объятиях Гарри, - хотел до конца досмотреть.
- Вижу, и настроение у тебя прекрасное. Что, помирился со своей богатенькой невестой? — она взглядом указала перстень с изумрудом.
- Можно и так сказать. Всю ночь мирились, - ухмыльнулся Малфой.
- Я с трудом представляю себе, как это можно делать с помощью совиной почты, да еще всю ночь, - слизеринка скептически приподняла бровь.
- При чем здесь совы? У нас другой способ общения. Но не скажу, какой именно, ты при всем желании не сможешь им воспользоваться.
- Очень надо, - фыркнула Булстроуд и добавила совсем другим тоном, - ты прямо-таки весь светишься, неужели так сильно влюблен?
Драко почувствовал себя так, словно на него вылили ведро ледяной воды.
- Ты с ума сошла?! Я влюбился?
Милисента засмеялась, глядя на его потрясенное лицо, и покровительственно похлопала по плечу:
- Такое случается иногда даже с такими законченными эгоистами, как слизеринцы. Ты не первый.
Пользуясь редким случаем, она безнаказанно растрепала его прическу, Малфой никак не отреагировал. Похоже, он настолько погрузился в свои невеселые мысли, что даже приход Макгонагалл прошел мимо его сознания.
- Мистер Малфой! Я к вам обращаюсь! Соизвольте вернуться с небес на землю и приступайте к уроку. Задание на доске.
Драко взял себя в руки и занялся уроками. Мало ли, что сказала Милисента, ему вообще нравятся девушки, а Поттер просто слишком красив, чтобы можно было не обращать на него внимания.
День прошел в нетерпеливом ожидании вечера. Малфой то и дело посматривал на часы, потом захлопнул учебник и вышел из общей гостиной. Закрыв за собой дверь своей комнаты, принялся торопливо стягивать одежду, чувствуя, что слегка дрожит от нетерпения. Растянулся на прохладных простынях, уже засыпая.
Через несколько минут он стоял посреди знакомой полутемной комнаты. Теплые руки обвились вокруг него, прижимая к твердому гибкому телу.
- Наконец-то.
- Поттер, сделай одолжение, не накидывайся так на меня каждый раз, - проворчал Драко, не делая, впрочем, ни малейшей попытки отстраниться.
- Пожалуй, ты мог бы называть меня Гарри. Тебе не кажется, что в нашей ситуации глупо обращаться друг к другу по фамилии? Как думаешь, Драко? — последнее слово тот прошептал прямо ему в ухо, вызвав волну мурашек.
- Хорошо… Гарри.
Поттер легонько чмокнул его, отстранился и разлегся на постели.
- Что это ты задумал? — с подозрением спросил Малфой.
- Ты же просил на тебя не набрасываться, - ответил тот с невинным видом, - вот я тебя и не трогаю.
- С каких это пор ты меня слушаешься? — осведомился он, усаживаясь сверху.
- С тех пор, как ты начал звать меня по имени, - ответил гриффиндорец и притянул к себе для поцелуя.
После этого они долгое время не разговаривали. Тишину нарушали только стоны, прерывистые вздохи и приглушенные вскрики. И одно-единственное слово — «Драко», вырвавшееся у Гарри в тот момент, когда слизеринец изливался в него.
Малфой лежал сверху и щекой чувствовал, как бьется сердце Поттера. Он уже почти засыпал, когда Гарри заговорил:
- Я тут подумал…
- Рад, что ты и это умеешь, - отозвался Драко.
- Я тебя укушу, если еще раз перебьешь меня, чтобы сказать какую-нибудь гадость.
- Давай, - Малфой откинул голову, подставляя шею.
Поттер не удержался и прижался к ней губами, но потом вспомнил о разговоре и продолжил.
- Так вот, я думаю, это не мое тело.
Драко скатился с него и скрестил руки на груди:
- Мерлин! Я так и знал! Ты же всегда был хлипким очкариком в мешковатой одежде, откуда взяться таким мышцам!
- А ты всегда был зализанным хорьком-альбиносом, - Гарри еле увернулся от пущенной в него подушки и засмеялся, - успокойся, хорек из тебя вышел на редкость симпатичный.
- Ты! Ты… - Малфой словно позабыл все слова от возмущения.
- Драко, не волнуйся, - усмехнулся Поттер, отнимая у него вторую подушку, - без одежды я выгляжу точно так же, как сейчас. Я просто хотел сказать, что на мне нет ни одного шрама.
В доказательство он приподнял челку, и слизеринец впервые заметил, что знаменитый шрам в виде молнии действительно отсутствует. Ощупав себя, он тоже понял, что и на нем не осталось никаких отметок от прошлых ушибов и ожогов.
- И что с того?
- Если ты трансфигурировал мое тело в кольцо, и оно в это время на твоем пальце, то, наверное, сейчас перед тобой моя душа, или что-то вроде того. Да и ты тоже точно такой же.
- Душа? — Драко потыкал пальцем в плечо Гарри, словно ожидая, что он станет бестелесным, как призрак, - ну, допустим. И где же мы, по-твоему?
- Скорее всего, в твоей голове, потому что у меня сейчас и головы-то нет.
- Ерунда! В моей голове было бы пороскошнее.
Сразу после этих слов комната начала меняться, увеличиваясь в размерах. Стены оказались отделаны обоями в серебристо — зеленой гамме, появились высокие узкие окна, за которыми виднелось ночное небо. Появился такой большой камин, что в него могли бы войти сразу несколько человек, он-то и освещал теперь комнату мерцающим красно-золотым огнем. Перед ним стояли два здоровенных кресла, а в центре комнаты — массивный прямоугольный стол с мраморной столешницей. Пол был устлан невероятно пушистым серым ковром. Неизменной осталась только кровать.
- Уже лучше, - удовлетворенно кивнул Драко, - но стол сюда как-то не вписывается.
- Оставь, может пригодиться, - в глазах Поттера мелькнули озорные огоньки, и Малфой вдруг представил себе соблазнительную картину распростертого на гладком белоснежном мраморе загорелого тела.
Гарри поднялся и прошел к креслу.
- Иди сюда, здесь так уютно.
Драко нехотя встал, приблизился к камину и присел на подлокотник. Поттер тут же стянул его вниз и усадил на свои колени, обнял и положил подбородок на плечо. А слизеринец подумал, что здесь и на самом деле уютно.
- Всегда любил камины, а Дурсли как назло установили электрический.
- Электрический камин? Это как? — лениво переспросил Драко, не то, чтобы его интересовали магловские изобретения.
- Если его включить, то он нагревается и начинает светиться красным цветом, становится похож на настоящие угли. Зато, чтобы воспользоваться летучим порохом, пришлось полстены разнести. После этого они стали ненавидеть волшебников еще больше, если такое вообще возможно. Представляешь, они всем говорят, что я с одиннадцати лет учусь в школе для несовершеннолетних преступников.
Малфой смеялся так, что чуть не сполз на пол, Гарри еле его удержал.
- Малолетний преступник Гарри Поттер! В ежедневном пророке такую статью с руками бы оторвали.
- Да ну тебя! — гриффиндорец разжал руки, и Драко все-таки плюхнулся на ковер, все еще хохоча.
Успокоившись, он, как ни в чем не бывало, уселся на прежнее место. Полночи они просто разговаривали, смеялись, целовались. Малфой все чаще ловил себя на том, что рассказывает такие вещи, о которых никому никогда не говорил. С Поттером, оказывается, очень легко общаться, и не надо опасаться, что он использует сказанное против тебя самого, как слизеринцы. Они так и уснули в кресле, в объятиях друг друга.

Дни казались Драко в два раза длиннее. Теперь он жил не только днем, но и ночью, когда все остальные спали. И ночная жизнь нравилась ему больше дневной. А потом что-то случилось, и Малфой понятия не имел, что делать.
В ту ночь Драко уснул и привычно оказался в полутемной комнате. В первую минуту ему показалось, что там никого нет, но потом он с облегчением заметил на кровати накрытого с головой покрывалами Поттера.
- Гарри, - он развернул кокон из шелка, и погладил гриффиндорца по щеке, потом поцеловал теплые губы.
Зеленые глаза открылись.
- Я, что, спал?
- Да.
- Странно.
Драко пожал плечами и решил не обращать внимания. Подумаешь, уснул, с кем не бывает. Дальше все шло, как обычно, и оба забыли не только о произошедшем, но и обо всем на свете.
На следующий вечер его опять никто не встречал. Поттер снова спал. Малфой принялся его расталкивать, но с внезапным ужасом понял, что тот никак не реагирует. Прижал к себе безвольное тело и вздрогнул — Гарри был таким холодным, словно лежал на камнях, а не на постели под кучей одеял.
- Очнись, Поттер! Кому говорю! Гарри, ну, пожалуйста… - Драко тряс его за плечи, пытаясь расшевелить.
Наконец, темные ресницы затрепетали, и гриффиндорец с трудом открыл глаза:
- Что случилось? — голос тихий и чуть хриплый.
- Это я должен тебя спросить! Ты меня напугал до полусмерти! Никогда больше так не делай! Я тебя бужу-бужу, а ты даже не шевелишься! И не смей опять засыпать, когда я с тобой разговариваю! — Малфой поставил его на ноги, поддерживая за талию, и повел к креслу.
Огонь в камине вспыхнул ярче, и сразу стало жарко. Драко обнимал Гарри, пытаясь согреть его, и чувствовал, как постепенно теплеет смуглая кожа.
- Со мной все в порядке, - Поттер пошевелился, повернулся к нему лицом и поцеловал, - ты так волновался.
- Я подумал, что твой труп вряд ли украсит интерьер, - сердито ответил Малфой, внимательно рассматривая его на предмет каких-либо повреждений, - как ты себя чувствуешь?
- Слабость ужасная, даже глаза открыть сил не было, но сейчас уже все нормально, - в подтверждение он вскочил на ноги и быстро прошел туда - сюда перед камином.
Драко залюбовался отблесками огня на тренированном теле. Гарри остановился перед ним, склонив голову на бок, и протянул руку:
- Идем в кровать, там прохладнее.
Слизеринец крепко сжал смуглые пальцы, чувствуя, как внутри него словно что-то переворачивается. Сможет ли он теперь без всего этого жить? Пока Гарри принадлежит ему безраздельно, и он не хочет делиться им с кем бы то ни было.
Поттер словно старался скомпенсировать свое первоначальное состояние, болтал и шутил больше обычного. А Драко вдруг увидел, что тот заметно похудел с их первой ночи. Хотя его это совсем не портило, только ребра и позвонки стали отчетливее выступать под тонкой кожей. Малфой скользил руками по стройному телу, словно стараясь запомнить его на ощупь, потом повторял их путь губами. Какое-то странное чувство переполняло его, а он даже не мог подобрать ему названия.
За окнами уже начинался рассвет, а они еще не спали. На самом деле Драко просто боялся, что стоит Поттеру заснуть, как опять что-нибудь случится. Сам он только на минутку прикрыл глаза, а открыл их уже лежа в собственной постели, и застонал от разочарования. Пора было собираться на занятия. Малфой погладил изумруд, потом прикоснулся к нему губами, камень в ответ засиял тысячами искорок. Он знал, что Гарри ощущает его прикосновения и испытывает от них удовольствие.
После трансфигурации он задержался и выяснил у Макгонагалл, что ощущает живое существо во время превращения. Декан Гриффиндора, похоже, удивилась, что именно Драко оказался единственным учеником, который впервые за все время ее преподавания поинтересовался чувствами кроликов, трансфигурированных на сегодняшнем уроке в диванные подушки.
- Мистер Малфой, это, конечно, очень интересный вопрос. Обычно чары иссякают со временем, и животные возвращаются в первоначальное состояние. Но вот изучением их психического состояния мало кто занимался. Хотя известны случаи, когда обратного превращения не происходило. Как правило, в этот момент волшебник испытывал какие-либо сильные эмоции, накладывающие отпечаток на трансфигурацию. Подробные отчеты можно найти в книгах, правда, они находятся в запретной секции. Если вас действительно интересует эта тема, я могла бы выписать вам разрешение.
Макгонагалл неожиданно расщедрилась, видимо, ее умилил тот факт, что надменные слизеринцы могут испытывать какие-то положительные эмоции не только по отношению к себе. Она явно сочла его тайным защитником животных.
Все свободное время Драко провел в библиотеке, но о полной трансфигурации человека там почти не было информации, только вскользь упоминалось о возможной частичной или полной потере памяти. Малфой похолодел. Что если Гарри все забудет? Хотя выбора нет, нужно срочно что-то делать.
В восемь часов он уже поднялся к себе, но ему потребовалось почти полчаса, чтобы уснуть. Наконец, он оказался в знакомой комнате. Ни на кровати, ни в кресле никого не оказалось.
- Гарри! Где ты? — испуганно позвал он, оглядываясь по сторонам.
- Здесь… - даже не шепот, а тихий шелест, еле слышно раздавшийся из самого темного и дальнего угла.
Поттер сидел прямо на полу, сжавшись в комочек и опустив голову. Драко опустился рядом на колени:
- Что с тобой?
Вместо ответа тот протянул вперед руку, и слизеринец с ужасом заметил, что она полупрозрачная. Попытался коснуться ее, но пальцы не встретили ни малейшего препятствия, даже обычного для привидений леденящего холода.
- Мне кажется, я умираю… - Гарри поднял глаза, и стало видно, как серебристо-зеленые обои просвечивают сквозь его лицо.
- Нет! — Малфой почувствовал, как по щекам текут слезы, - нет!
Он вскочил и внезапно понял, что вновь очутился в своей кровати. Часы показывали девять вечера. Драко лихорадочно стянул кольцо с пальца и положил перед собой. Сложный взмах палочкой, два слова на давно забытом языке, и его временно ослепила яркая вспышка. Он уже не видел, как перстень словно разбухает, быстро увеличиваясь в размерах и принимая очертания человеческого тела. Когда перед глазами исчезли черные пятна, перед ним лежал бледный и холодный Поттер. Слизеринец с облегчением убедился, что тот дышит, и сердце бьется, пусть медленно, зато равномерно.
Драко заклинанием усилил огонь в камине, и прижался всем телом к гриффиндорцу, согревая своим теплом, растирая руки, покрывая поцелуями лицо.
- Гарри, очнись. Вернись ко мне. Гарри, пожалуйста, вернись. Я люблю тебя… - шептал он в отчаянии.
Словно в ответ на его последние слова, Поттер судорожно вздохнул, и открыл глаза.
- Малфой!!! — Гарри оттолкнул его и сел, потрясенно уставившись на обнаженного юношу перед ним, - ты что делаешь?! Где я?!

Драко съежился под его взглядом. Поттер ничего не помнит, но зато жив, и вроде бы, здоров. Хоть это радует.
- Я пытался тебя отогреть, и сейчас ты в моей комнате.
Гриффиндорец только сейчас заметил, что на нем тоже нет одежды, и, покраснев, нервно закутался в одеяло. Драко не удержался и хмыкнул.
- Как я здесь оказался? — сердито воскликнул Поттер.
- Ты совсем ничего не помнишь?
- Я помню, как шел на кухню, а потом я словно уснул, и вот я уже здесь, - Гарри сжал голову руками, пытаясь выудить из памяти что-нибудь еще.
- Кстати, ты, наверно, есть хочешь.
Мальчик — который - выжил чуть не умер от удивления, услышав эти слова от Малфоя. А слизеринец хлопнул в ладоши и произнес:
- Пимси!
С громким хлопком посреди комнаты возник домовик в застиранной наволочке, угодливо кланяясь.
- Что угодно молодому хозяину?
- Теплого куриного бульона. И быстро!
Эльф исчез и появился опять через полминуты, держа на вытянутых руках сервированный поднос.
- Свободен.
Домовик поставил поднос на прикроватную тумбочку и трансгрессировал.
Драко взял в одну руку тарелку, в другую — ложку, и уселся по-турецки перед совершенно ошалевшим Поттером. Гарри почувствовал что вот-вот потеряет от потрясения нижнюю челюсть. Драко воспользовался этим и влил в приоткрытый рот первую ложку супа. Гриффиндорец машинально сглотнул.
- Открой ротик, Гарри.
- Малфой, ты с ума сошел? Что с тобой?! — воскликнул он, уворачиваясь от очередной порции бульона.
- Со мной все в порядке, а вот ты двадцать дней не ел, и без моей помощи тебе сейчас не обойтись. Так что замолчи и ешь!
От полученной информации Поттер действительно замолчал и безропотно позволил себя покормить, ощущая себя на редкость по-идиотски.
- Конфетку хочешь? — спросил Драко, когда тарелка, наконец, опустела.
Гарри почувствовал, как дрожат его губы, но через секунду не выдержал и захохотал. Малфой сначала пытался сохранить серьезное лицо, но потом тоже засмеялся.
- Я все еще сплю, и мне снится самый дурацкий сон за всю мою жизнь, - пробормотал гриффиндорец, когда немного успокоился.
- Нет, - Драко покачал головой, - это все на самом деле. Кстати, о сне. Уже двенадцатый час, пора ложиться.
- Что!!! Ты предлагаешь мне спать здесь, с тобой?! — Поттер попытался вскочить с кровати, но вдруг ощутил сильную слабость и головокружение.
Малфой обнял его, удерживая, и уложил на подушку.
- Раньше тебя это не смущало, ты первым на меня набросился.
- Но я не гей!
- Если тебя это успокоит, я тоже не гей, - Драко усмехнулся, произнося эти слова, а Гарри вдруг почувствовал что-то вроде дежа вю.
Поттер вновь попытался сесть, но ладонь Малфоя на его груди легко пресекала любые попытки.
- Ты сейчас слишком слаб, даже до двери дойти не сможешь. А мы с тобой столько ночей провели вместе, что сейчас просто глупо сопротивляться, - Драко навис над ним, почти касаясь губами смуглой кожи.
Гарри задрожал от его слов и зажмурился. В голове словно вспыхнуло видение бледного совершенного тела, распростертого на зеленом шелке. Нежные прикосновения и поцелуи порождали все новые и новые воспоминания, словно кусочки разбитой мозаики.
Слизеринец вздохнул, не добившись от Поттера никакой внятной ответной реакции на свои действия:
- Похоже, ты действительно крайне устал, так что сейчас мы просто будем спать, - взмахом палочки он притушил огонь в камине, и комната сразу погрузилась в темноту.
Гарри почувствовал, как его обнимают сильные руки и тесно прижимают к теплому телу. И ресницы Драко легко щекочут его кожу. А Поттер глядел в темный потолок и думал, почему все еще здесь и позволяет худшему школьному врагу вообще прикасаться к себе. И о том, что, похоже, те тихие три слова, услышанные перед тем, как открыть глаза, ему вовсе не примерещились. Именно они теперь удерживают его рядом со слизеринцем крепче любых чар.

Гарри проснулся от падавшего прямо на него солнечного света. Повернул голову и открыл глаза. Драко еще спал. Так что гриффиндорец получил прекрасную возможность внимательно его рассмотреть. Правильные черты, тонкий нос, и ресницы такие длинные и темные, что невольно возникала мысль: «Что именно он красит — волосы или ресницы?». Светлые пряди разметались по подушке и словно бы светились, как у вейлы. Лицо расслаблено, на нем впервые на памяти Гарри отсутствовало презрительно - высокомерное выражение. От этого на нем словно бы появился легкий отпечаток светлой грусти. Именно такие тонкие лики изображают у ангелов на старинных полотнах. Поттер удивился: если бы он не знал Драко почти шесть лет, ни за что бы не поверил, что перед ним главный слизеринский злодей.
Малфой зашевелился, и Гарри испуганно замер. Он смотрел, как медленно меняется лицо Драко, приобретая свое обычное выражение и теряя ангельские черты. Вот, наконец, насмешливые серые глаза открылись, и преображение в холодного принца серебристо-зеленых завершилось.
- Как ты это делаешь?
- Что?
- Когда ты спал, у тебя лицо было такое… доброе, - Гарри не стал уточнять, что тот показался ему похожим на ангела, - я за шесть лет у тебя ничего подобного не видел.
- Тренировки. Постоянные тренировки и умение скрывать свои чувства, - лицо слизеринца быстро сменило несколько выражений и опять остановилось на самом привычном, но сейчас сквозь него просвечивала легкая тревога, - как самочувствие?
- Эй! — Гарри попытался удержать простыню, которой они оба были укрыты, но Драко оказался быстрее, стянул ее и сбросил на пол.
- Вижу, тебе тоже не травология снилась, - бледная рука скользнула по животу Поттера и сжала возбужденный член, - воспоминания возвращаются?
- Я не уверен, что это именно воспоминания, - голос Гарри вдруг стал хриплым, от прикосновения теплой ладони он напрягся и приподнялся на локтях, - скорее просто эротические сны с минимумом сюжета и разговоров.
- Хоть что-то. Жаль только, придется по второму разу выслушивать все твои истории. Ты, кстати, любишь поболтать, совсем как девчонка.
- Я?! А кто полчаса о своей первой метле распространялся? Я даже во сне чуть не уснул!
- И ты после этого все еще утверждаешь, что ничего не помнишь? Обманщик! А еще гриффиндорец! Стыдись! — Драко уселся сверху и начал его щекотать.
Гарри, смеясь, пытался уворачиваться и отталкивал от себя настойчивые руки. Потом потянул слизеринца вниз и стал целовать его лицо, стирая высокомерное выражение. Когда их губы встретились, оба вдруг ощутили сильное, почти болезненное возбуждение.
- Драко, давай же скорее, - Поттер завозился под ним, открывая лучший доступ.
Малфой почувствовал, что у него дрожат от нетерпения руки, когда произносил заклинание смазки. Ввел один палец в Гарри, растягивая и подготавливая, одновременно повторяя языком в его рту те же движения. Смуглое тело выгибалось под ним в неконтролируемых судорогах желания.
- Хватит, я больше не выдержу, - гриффиндорец запустил пальцы в светлые волосы, прекращая поцелуй.
- Я тоже, - Драко положил его ноги себе на плечи и придвинулся ближе, медленно проникая в напряженное тепло.
Малфой сдерживал себя изо всех сил, чтобы не ворваться одним рывком. Наконец, он погрузился до конца и открыл зажмуренные до этого глаза:
- В следующий раз ты сверху. Эта черепашья скорость меня просто убивает.
- Так двигайся быстрей! — Гарри приподнялся, прижимаясь еще теснее.
Драко с удовольствием выполнил пожелание, раз за разом глубоко входя в податливое тело. Гриффиндорец помогал ему, с готовностью встречая каждый толчок. Гарри закричал, чувствуя, как внутри словно что-то взрывается, а перед глазами, закрывая солнечный свет, распускаются огненные цветы. Спустя пару секунд, что-то невнятно простонав, к нему присоединился и Малфой.

Они лежали, приходя в себя после пережитого оргазма, как вдруг в дверь кто-то забарабанил.
- Драко! Драко, ты в порядке? Что с тобой? Мы слышали какой-то шум.
Тот выругался сквозь зубы, подхватил с пола простыню и набросил на Гарри. Он едва успел, потому что в этот момент дверь распахнулась, и Панси влетела в комнату. За ней стояла Милисента, с любопытством оглядывая смятую кровать.
- Ты на завтрак не… - и тут Паркинсон, заметив, что Малфой не один, перешла на визг, - кто это?! Что она тут делает?!
- Не твое дело.
- Что, Драко, опять поссорился со своей принцессой? Бросил ее ради брюнетки, - Булстроуд кивнула в сторону темной пряди, видневшейся из-под покрывала.
От ее слов Гарри завозился, явно намериваясь совершить какую-то глупость. Слизеринец провел рукой по простыне, скрывавшей гриффиндорца, и взмолился:
- Хоть ты-то сейчас помолчи!
Повернулся к девушкам и рявкнул:
- Вон отсюда! Обе!
- Но…
- Прочь!!!
Драко захлопнул за ними дверь и наложил запирающие и заглушающие чары. Потом обессилено рухнул на кровать и заметил, что простыня как-то подозрительно подрагивает. Приподнял угол и увидел ухмыляющееся лицо Поттера, зажимавшего рот рукой, чтобы не расхохотаться.
- Ну, и что здесь смешного? — поинтересовался Малфой, с улыбкой наблюдая, как Гарри, держась за живот, катается по постели.
Тот попытался что-то ответить, но не смог, и только помотал головой. Отсмеявшись, он устало растянулся на кровати и лениво спросил:
- Кстати, о завтраке. Его мы уже пропустили. А на уроки-то нам идти разве не надо?
- Сегодня суббота. Так что прямо сейчас идти никуда не надо. Но вот насчет уроков я тебе не завидую… Ты все-таки двадцать дней пропустил. Да, и еще, весь магический мир чуть ли не в трауре ходит по поводу твоего исчезновения, поэтому торжественный прием и официальная встреча с министром магии по поводу твоего чудесного возвращения тебе обеспечены.
Гарри закрыл лицо руками и застонал.
- Заколдуй меня обратно.… Хотя нет, это ты во всем виноват! Тебе и расхлебывать!
Драко напрягся, если узнают о его причастности к исчезновению Поттера, вполне могут и в Азкабан засадить. Все-таки его отец — Пожиратель Смерти.
- Будешь за меня домашнюю работу делать! — Гарри сел, обнял слизеринца и уткнулся лбом в его плечо, - как бы объяснить мое отсутствие?
- Ты не станешь рассказывать про меня?
- Конечно, нет. Тебе же не нужны неприятности. Знаешь, возможность узнать тебя с хорошей стороны стоит того, чтобы оказаться кольцом на твоем пальце. Да и что я могу рассказать — подробности того, как мы с тобой проводили ночи? Пожалуй, только Дамблдор порадуется, он всегда говорил, что любовь спасет мир, хотя, может, он имел в виду нечто другое.
Драко фыркнул, представив себе подобную картину.
- И что же ты предлагаешь?
- Может, сослаться на то, что у меня частичная амнезия? Все-таки, это почти правда.
- Да, ты завтра придешь в большой зал и как ни в чем ни бывало, сядешь на свое место. А когда кто-нибудь поинтересуется, где это ты столько времени пропадал, сделаешь мученическое лицо и ответишь: «Я не помню».
- Думаешь, лучше сочинить какую-нибудь героическую историю с полусотней дементоров и парочкой великанов? — хмыкнул Гарри.
- Ну, обычно ты так и делаешь.
- Может, сводить тебя на экскурсию в тайную комнату, показать василиска? Или познакомить с Грошиком, твое имя он, наверное, сможет целиком выговорить, а потом покатаемся на фестралах? А еще я могу слить свои воспоминания в Омут Памяти, и у тебя появится уникальная возможность своими глазами полюбоваться на возрожденного Волдеморта, - гриффиндорец возмущенно вскочил на ноги, отвернувшись от Малфоя.
- Гарри… Я… я, - Драко сглотнул, не в силах подобрать слова, он никогда в жизни не извинялся.
Поттер хмуро взглянул на растерянное виноватое лицо, подождал, пока слизеринец проникнется раскаянием, и махнул рукой:
- Ладно, проехали.
Малфой просиял:
- Так как насчет тайной комнаты?
- Там по дороге весь пол усеян костями мелких животных, в основном крыс, а в самой комнате лежит скелет двадцатиметровой змеи.
Драко скривился:
- Ладно, как-нибудь в другой раз, - и быстро сменил тему, - чем сейчас займемся?
- Сейчас я бы с удовольствием принял душ, эта дверь ведь ведет в ванную?
- Да.
- Я быстро.
- А долго тебе там просидеть никто и не даст. Если не выйдешь через пять минут, я сам приду, спинку тебе потереть.
- Ты лучше о завтраке позаботься, а то я тобой закусывать начну.
Гарри скрылся в ванной, а Драко накинул халат и лег на кровать, сладко потягиваясь. Поттер в который раз его удивил. На его месте он бы уже раз десять наложил на самого себя Аваду Кедавру, а гриффиндорец только посмотрит на него, так укоризненно, и где-то в глубине души просыпается странное чувство, вроде бы его еще называют муками совести.

Вдруг со стороны входа раздался странный грохот. Драко вскочил на ноги и схватил палочку. Раздался взрыв, и тяжелую дверь просто снесло с петель! На пороге, в клубах оседающей пыли стояла Панси. Волосы растрепаны, глаза сумасшедшие, в руках подрагивает волшебная палочка.
- Ты думал, что сможешь так просто играть моими чувствами?! Я не позволю тебе так со мной обращаться! Ты мне за все заплатишь!!!
Драко попятился, готовясь в любой момент наложить на себя самые мощные щитовые чары. Вид у Панси был такой, словно она только что быстренько пролистала все пособия по темной магии, открыла для себя много нового, и сейчас ей не терпелось применить полученные знания на практике.
- Драко, что случилось? — Поттер появился, как всегда не вовремя.
Одно полотенце, довольно-таки короткое, обернуто вокруг бедер, другим вытирает голову. Кое-где на смуглой коже поблескивают капельки воды. На пару секунд даже Драко забыл обо всем, а на не подготовленную слизеринку такое зрелище вообще произвело сногсшибательное впечатление.
- По… По… - Паркинсон начала заикаться, - Поттер!!!
- О чем ты, Панси? — Драко окинул невидящим взглядом комнату, - здесь никого нет. А Поттер уже почти три недели как пропал…
- Поттер!!! По… - похоже, девушку заклинило на одном и том же слове, она продолжала тыкать пальцем в сторону Гарри, - Поттер…
- Панси, некрасиво показывать пальцем, - ласковым и терпеливым тоном, словно общаясь с не совсем вменяемым человеком, произнес Малфой, - я тебе еще раз повторяю, здесь нет никакого Поттера. Может тебе нехорошо? Что-то ты побледнела…
- Панси, ну ты и извращенка! — от такого заявления гриффиндорца Паркинсон вообще потеряла дар речи и замерла с приоткрытым ртом.
- Представлять себе полуголого Гарри Поттера в спальне Драко Малфоя… Хммм… Даже не знаю, что могло дать такой странный галлюциногенный эффект… Ты случаем, ничего не нюхала, курила, лизала, пила? А может, тебя просто сглазили? — говоря это, Гарри подошел к слизеринцу и обнял его сзади за талию, положив подбородок ему на плечо.
- Панси, что с тобой? Может, тебе лучше прилечь? — у Драко даже голос не дрогнул, и на лице осталось то же заботливо-терпеливое выражение.
Слизеринка, с ужасом на них глядя, начала спиной медленно отступать к двери. Наконец, она не выдержала и с визгом рванула прочь.
- Поттер, от тебя даже девушки шарахаются, один я тебя терпеть соглашаюсь.
Гарри только фыркнул, и нахлобучил ему на голову мокрое полотенце, которым вытирал волосы. Потом демонстративно разлегся на кровати.
- Эй! — Драко раздраженно отбросил полотенце на пол, - а с дверью ты мне помочь не хочешь?
- Неа. У меня палочки нет. Кстати, куда ты ее дел?
- Акцио палочка Гарри!
Гриффиндорец подождал полминуты, и когда ничего не произошло, насмешливо хмыкнул:
- Может, тебе стоит поупражняться в манящих чарах?
Малфой отмахнулся от него и занялся восстановлением двери, отлевитировал ее на прежнее место и с помощью Репаро и восстанавливающих заклинаний вернул комнате прежний вид. Потом взмахнул в воздухе рукой, словно собираясь поймать какое-то насекомое, и торжественно вручил Гарри какую-то спичку.
- Это что? — гриффиндорец не сразу узнал в этой щепочке собственную волшебную палочку.
Драко увеличил ее до нормальных размеров:
- Цени, какой я добрый и предусмотрительный. А то мог бы ее, как все твои остальные вещи, уничтожить.
Гарри только вздохнул, мысленно попрощавшись с любимыми кроссовками:
- Да уж, ты у меня просто воплощение всех земных добродетелей…
Малфой вдруг посерьезнел:
- А знаешь, ведь она права…
- Кто?
- Панси. Если бы мне месяц назад кто-нибудь сказал, что в моей комнате будет находиться Гарри Поттер, причем с моего согласия, я бы посчитал этого кого-то сумасшедшим… Я и сейчас не понимаю, как получилось, что мы рядом, и не пытаемся проклясть друг друга…
Гриффиндорец закрыл глаза, вспоминая, и медленно заговорил:
- Когда ты превратил меня в кольцо, я сначала подумал, что умер. У меня не осталось ничего, только сознание, будто подвешенное в пустоте. А потом я словно испытал оргазм, время остановилось, я даже думать не мог, только постоянно ощущал приятное тепло и сильное возбуждение. Ты себе не представляешь, каково это, когда у тебя даже тела нет, и никак нельзя избавиться от напряжения. Поэтому когда рядом со мной, наконец, кто-то появился, мне было абсолютно наплевать какого он пола.
- Теперь ясно, почему ты в тот раз так на меня набросился… А если бы я отдал кольцо Креббу или Гойлу, ты бы и с ними тоже…
- Дурак! — Гарри прервал Малфоя, запустив в него подушкой, - тогда бы я забился в уголок и притворился, что меня там вообще нет, и заикался бы всю оставшуюся жизнь…
- Гарри, я пошутил. Рассказывай дальше, не обращай на меня внимания, - Драко даже зажал рот руками и сделал такие глаза, что ему невозможно было ни в чем отказать.
- Сначала я даже не знал, кто ты. Считал, что сам тебя выдумал. Но весь мой мир был сосредоточен только на тебе, ты — единственное, что у меня там было. И когда я узнал, кто ты на самом деле, для меня мало что изменилось. Знаешь, даже сейчас, когда я больше не кольцо на твоем пальце, все осталось по-прежнему…
Драко замер, боясь пошевелиться. Гарри только что сказал, что он для него единственный? Это было признание или Поттер просто имел в виду, что больше его не ненавидит?
Такой важный момент был безнадежно испорчен громким бурчанием в животе Гарри.
- Ты обещал мне завтрак.
Драко вызвал Пимси, который через несколько секунд вернулся с подносом, загруженным тарелками и снова исчез. Во время завтрака они обсуждали дальнейший план действий. Малфой так и не смог придумать ничего дельного, потому что у Гарри постоянно сползало полотенце, а второй халат коварный слизеринец ему так и не предложил. Поттер же привык импровизировать, поэтому план получился до гениальности коротким.
Снова вызвали домовика, поручили ему принести одежду и мантию-невидимку Гарри. Эльф даже ухитрился где-то раздобыть очки, которые были точной копией уничтоженных, только стекла в них оказались обычными.
- Это явно для твоих фанатов предназначены, - ухмыльнулся Драко, - интересно, а шрамов накладных у них нет?
- Я же в них ничего не увижу, - расстроился Гарри, вертя в руках бесполезную оправу.
- Подожди, я кое–что придумал, - Малфой вытащил из глубин шкафа и пролистал какую-то книгу, быстро отыскав нужное заклинание.
- Окулис визио!
Поттер вдруг почувствовал себя так, словно ему песка насыпали в глаза. Проморгавшись, понял, что мир обрел резкие очертания.
Через пару минут Драко с удовольствием оглядывал полностью одетого Гарри, потом немного растрепал его волосы.
- В таком виде я за тебя не переживаю.
- В каком смысле?
- В этих замечательных джинсах и рубашке ты похож на ожившего скелета, завернутого в мешковину. Никто и не заподозрит, что у тебя великолепная фигура. Для полной гарантии хорошо бы еще сверху мантию попросторнее одеть, но и так сойдет. А твои очки я вообще обожаю, они отвлекают внимание от губ, которые так и хочется поцеловать.
- Малфой, ну ты совсем обнаглел, - протянул Гарри, до глубины души возмущенный таким «комплиментом», - как-нибудь специально, чтобы тебя позлить, надену обтягивающую футболку и джинсы, а очки выкину.
- Не стоит, лучше придерживаться привычного стиля, иначе в новой одежде будет дискомфортно.
- Привычного стиля? За последнее время я привык голым ходить. Но раз ты настаиваешь…
Драко не дал ему договорить, притянул к себе и жадно поцеловал. Они и так потратили слишком много времени на болтовню, не известно, когда у него еще раз появится такая возможность, если она вообще появится. Гарри уходит, и нет гарантии, что вернется.
- Я приду к тебе, как только смогу, сегодня вечером вряд ли получится сделать это незаметно, но завтра ночью, я постараюсь улизнуть.
Слизеринец почувствовал, как сильнее забилось сердце. Поттер поцеловал его последний раз, завернулся в мантию и выскользнул за дверь. Драко медленно сполз по стене и сел на пол, обхватив колени руками. Больше всего ему сейчас хотелось броситься следом за Гарри и вернуть назад, но он заставлял себя оставаться на месте, и от этого было так больно, что даже дышать стало трудно.

Гарри добрался до аппарационых границ никем не замеченный, спрятавшись за деревьями, снял мантию-невидимку, и глубоко вздохнув, шагнул на тропинку, ведущую к главным воротам. Как ни странно, по дороге к гриффиндорской башне ему никто не встретился. Первым, кто его заметил, была Полная Дама на портрете перед входом в гостиную красно-золотых. Через несколько минут Гарри уже был окружен толпой галдящих гриффиндорцев. Рон смотрел на него так, словно не верил своим глазам, а Гермиона плакала, не в силах вымолвить ни слова.
Для Поттера этот день был одним из самых длинных в его жизни. Его расспрашивали, обследовали, тормошили, накладывали выявляющие темную магию заклинания, пичкали восстанавливающими зельями. Ближе к вечеру прибыли несколько мракоборцев из министерства, и даже несколько журналистов из «Ежедневного Пророка». Впрочем, Гарри не смог рассказать им ничего впечатляющего, стараясь придерживаться версии о собственной «амнезии». Гриффиндорец больше всего опасался, что Дамблдор будет как всегда в курсе событий, происходящих в школе, но, похоже, и для него исчезновение Гарри осталось тайной. Он подержал предложение министерства улучшить охрану Хогвартса и выделить персонально для Поттера телохранителей. Гарри едва удалось отказаться от такого «щедрого предложения», сошлись на том, что днем Рон с Гермионой постоянно будут находиться рядом, а ночью за ним будет присматривать Добби. Мальчику — который - выжил оставалось только порадоваться, что его сон не будут «охранять» два шкафообразных мракоборца, сидящих по бокам от его кровати на раскладных табуреточках.
Когда все проблемы были улажены, Гарри под конвоем проводили в спальню шестого курса, где на него тут же набросились с вопросами однокурсники. Сославшись на усталость, Поттер обессилено растянулся на кровати. Тут же с громким хлопком в комнате возник Добби.
- Добби так волновался, когда Гарри Поттер пропал! А сейчас Добби счастлив, что сэр Гарри Поттер вернулся! Добби будет охранять Гарри Поттера и глаз с него не спустит! — в подтверждение своих слов домовик уставился своими огромными глазищами на гриффиндорца.
- Добби, не обязательно постоянно на меня пялиться. В спальне со мной ничего не случится. Ты можешь спокойно отправляться спать.
- Нет, нет! Добби всегда будет рядом с Гарри Поттером, чтобы ничего не случилось!
Гриффиндорец почувствовал, что готов придушить настырное создание. С эльфа вполне станется наблюдать за ним круглосуточно, так что с ночными прогулками придется распрощаться.
- Добби, мне не по себе, когда ты так смотришь.
- Плохой эльф! — домовик со всего размаху стукнулся головой о столбик кровати, - Добби мешает Гарри Поттеру! Добби должен был стать невидимым!
Домовик словно растаял в воздухе и из пустоты раздался знакомый голосок:
- Гарри Поттер сэр еще что-нибудь желает?
- Нет. Сейчас сэр Гарри Поттер желает только спокойно поспать, - гриффиндорец задернул полог и наложил на него заглушающее заклинание.
Он действительно очень устал и уснул даже раньше, чем голова коснулась подушки.

Утром его еле растолкал Рон.
- Гарри, вставай! Иначе на завтрак опоздаем!
Поттер почувствовал, что на самом деле очень голоден, быстро оделся и спустился в Большой зал с Роном и Гермионой. Все школьники, кроме, слизеринцев, встречали его появление аплодисментами и приветственными криками. Гарри увидел, что у многих в руках газеты, и у него появилось очень нехорошее предчувствие насчет их содержимого.
Поттер сел на свое обычное место и сделал вид, что кроме завтрака его ничто больше не интересует. Рон его полностью поддержал, хотя, похоже, он и не притворялся. Гермиона развернула свой номер «Ежедневного Пророка»:
- Гарри! Смотри, здесь статья о тебе.
Гриффиндорец взглянул на газету и вздрогнул. С черно-белой фотографии на него смотрело осунувшееся, изможденное лицо с синяками под глазами. Похоже, снимок сделали поздно вечером, когда Гарри уже начинало трясти от слов «мистер Поттер, опишите подробнее…»
- Неужели я так плохо выгляжу? — сказал он первое, что пришло в голову.
Рон с Гермионой удивленно на него уставились.
- В смысле, по этой фотографии можно подумать, будто я сейчас в обморок упаду, - выкрутился он и сменил тему, - давайте лучше узнаем, что здесь написано.
Гермиона начала читать вслух:
- … По результатам обследования было выявлено, что к мистеру Поттеру применялось несколько сильнодействующих неизвестных заклинаний, возможно, пыточных. Также, в медицинский осмотр показал, что имела место значительная потеря веса. Мракоборцы предполагают, что ученика Хогвартса держали взаперти и морили голодом. Министерство магии прилагает все усилия… Потом на полстраницы идет описание действий властей… Вот дальше… Подростковая психика не выдержала перенесенных тяжелых испытаний и заблокировала ужасные воспоминания. Целители из Св. Мунго утверждают, что все попытки магическим путем восстановить память могут привести к катастрофическим последствиям, поэтому нам остается только строить предположения о кошмарных событиях, преследующих мальчика — который — выжил. Мы можем лишь в очередной раз восхититься стойкостью и мужеством Гарри Поттера, его удивительной способностью смело смотреть в глаза опасности и встречать трудности лицом к лицу…
Гарри закрыл лицо ладонями и тихо застонал. Знали бы они, где он пропадал все это время и чем занимался. Закидали бы тухлыми бубонотюберами… Кстати, как Драко отнесся к этой статье? Поттер сквозь пальцы незаметно посмотрел на стол Слизерина. Малфой сидел мрачнее тучи и подчеркнуто не обращал внимания на гриффиндорцев.
- Ох, Гарри, мне так жаль, что нас не было рядом, и мы не смогли тебе помочь, - Гермиона положила ему руку на плечо. В ее глазах стояли слезы, - тебе столько пришлось перенести.
- Черт, Гарри, это моя вина. Я должен был пойти с тобой, ты же говорил, что идешь на кухню, а я остался играть с Дином в шахматы. Если бы я только…
Гриффиндорец почувствовал угрызения совести. Он должен был рассказать друзьям, что случилось на самом деле. Но стоило ему только представить, какими словами он попытается все объяснить… Нет уж, лучше с Дракучей Ивой поцеловаться.
- Прекратите думать об этом! Ничего ужасного не случилось! Никто ни в чем не виноват! Со мной все в порядке, и я себя прекрасно чувствую! В конце-концов, я давно хотел сбросить лишний вес — и эта моя мечта исполнилась, - попытался пошутить Гарри, Гермиона в ответ только слабо улыбнулась. — Просто забудьте обо всем. На самом деле, единственное, что меня сейчас волнует — пропущенные занятия, и мне потребуется ваша помощь, чтобы наверстать упущенное.
Гермиона немного успокоилась, возможность быть хоть в чем-то полезной, помогла ей собраться.
- Рон, расскажешь мне о тренировках? Скоро матч с Пуффендуем, мне придется постараться, чтобы вас догнать.
Весь день друзья провели с ним, не отходя ни на шаг. Гермиона принесла свои конспекты и заставила Рона повторять все вместе с Гарри, сначала просто за компанию, а потом поняла, что тот на самом деле пропустил все мимо ушей, и взялась за него всерьез. Через несколько часов учебы, Поттер чувствовал себя так, словно знания вот-вот взорвут изнутри его голову. Видя его состояние, Гермиона объявила перерыв, но назначила следующее занятие сразу после ужина.
Гарри освободили от домашних заданий, но он был просто уверен, что на Снейпа это не распространяется. Предстояло написать три длиннющих сочинения о свойствах различных зелий, и гриффиндорец знал, кто сможет ему в этом помочь. Вот только связаться с Драко было невозможно. Всех школьных сов проверяли, даже записку нельзя было послать, а за каждым шагом самого Гарри следило сразу несколько пар глаз. Все это ужасно бесило, он ведь сказал слизеринцу, что придет к нему, но назначение Добби «нянькой» сломало все планы. Эльф слишком близко к сердцу принял свои новые обязанности, поэтому Поттер постоянно ощущал на себе пристальный взгляд. Пришлось попросить домовика снова стать видимым, теперь он постоянно топтался рядом, не сводя с мальчика — который — выжил огромных счастливых глаз.
Собираясь спать, Гарри незаметно сунул под подушку мантию — невидимку. У него оставалась маленькая надежда, что ночью Добби уснет, и можно будет незаметно уйти из спальни. Он трансфигурировал мягкое кресло в некое подобие кровати, уменьшил до нужных размеров подушку и одеяло, и минут тридцать уговаривал эльфа туда лечь. Подождав почти до часа ночи, пока все в комнате не уснули, Гарри осторожно приподнял голову с подушки. Из темноты на него смотрели два больших круглых глаза, чуть светящихся из-за отраженного лунного света. С еле слышным стоном он лег обратно, но стоило ему потом чуть шевельнуться, как со стороны кресла тут же раздавался шорох — Добби вставал проверить все ли в порядке. Так и пришлось уснуть в собственной постели с мыслями о Драко.

Гарри не пришел… В общем-то, Драко знал, что так и будет, но от этого знания не становилось легче. А ведь он прождал его две ночи почти до самого утра, забываясь коротким беспокойным сном только на рассвете. Слизеринец и сам не мог понять, что с ним творится, хотя нет, понять мог, но вот признавать отказывался. Он не мог думать ни о чем, кроме Поттера. За два дня он видел его только три раза в большом зале, и то мельком. Гриффиндорец выглядел вполне счастливым и довольным. Словно ничего и не произошло, словно на самом деле все забыл. А может, для него все это было лишь очередным приключением?
Драко обхватил себя руками, пытаясь хоть немного унять боль. Раньше он и не подозревал, что чувства могут причинять физические страдания. Малфои всегда придерживались принципа «око за око», отвечая на ударом на удар, болью на боль. И, желательно, в тройном размере, чтобы остальные задумались.
Слизеринец встал и начал одеваться к завтраку. Ему было плохо, и он собирался сделать так, чтобы остальным стало еще хуже.
Сидя за столом своего факультета, Драко маленькими глотками пил кофе и хмуро наблюдал за гриффиндорским трио. Вот Грейнджер что-то сказала, и они все вместе рассмеялись. В груди болезненно сжалось, и Малфой задумался над тем, какое заклинание можно применить, чтобы капитально испортить настроение сразу троим.
К гриффиндорцам подошла какая-то девушка, сначала она просто что-то говорила, потом взяла Гарри за руку и заплакала. Она все говорила и говорила, а затем вдруг буквально повисла у Поттера на шее. Драко вцепился в палочку и уже собирался запустить в нее Ступефаем, как его отвлек голос сидевшей рядом Милисенты:
- Ты только посмотри на это представление! Эта Чанг снова на него вешается. Они в прошлом году встречались, а потом вроде расстались. А сейчас она прочитала хвалебную статью в «Пророке» и решила снова его вернуть. Похоже, Поттер вообще не понимает, что она его просто использует для увеличения собственной популярности.
- Чанг? Ловец Когтеврана? — безразличным тоном переспросил Драко, а про себя подумал: «На следующем матче с ней непременно случится какой-нибудь несчастный случай».
- Да. Не понимаю, что в ней парни находят? По-моему, она уже с половиной Хогвартса переспала. Драко, ты уже закончил? На травологию идешь?
- Пока нет, идите без меня, - Малфой сделал еще один маленький глоток кофе.
Его однокурсники ушли, а он остался, ожидая, пока золотое трио двинется к выходу. Наконец, Чанг отлипла от Поттера и вернулась к своим подружкам. Драко встал и направился за гриффиндорцами с таким расчетом, чтобы догнать их в коридоре сразу за большим залом.
- Смотри, куда идешь, шрамоголовый! — с этими словами он оттолкнул Гарри так, что тот буквально отлетел к противоположной стене и сильно ударился.
Похолодев от осознания того, что натворил, Малфой смотрел, как Поттер медленно сползает по каменной кладке на пол. На лице Гарри — смесь шока и боли, и от удара он на мгновение перестал дышать. Драко сделал шаг вперед, сейчас он хотел только опуститься рядом с Поттером на колени и убедиться, что с ним все в порядке. Но тут красный от ярости Уизли оттолкнул его и направил волшебную палочку.
- Малфой, ты за это ответишь!
- Рон, не надо! — Гарри удалось подняться с помощью Гермионы.
- Что, Уизел, ты у него вместо собачки и выполняешь все команды?
- Ах, ты!…
Гарри едва успел схватить Рона за руку, и красный луч заклинания ударил в пол.
- Не надо! Рон, я сам с ним разберусь! — Поттер прижал слизеринца к стене, - Малфой, что случилось?
- Ничего. Меня просто бесит уже один твой внешний вид, - Драко даже не пытался вырваться или достать палочку.
В глазах Гарри мелькнуло понимание:
- Малфой, ты идиот. Из-за этого не стоило меня так сильно толкать. Я не собираюсь изменять… ничего.
Неожиданно Драко почувствовал, как рука гриффиндорца скользнула по его спине и медленно опустилась ниже. Уизли и Грейнджер не могли этого увидеть под просторными школьными мантиями, да и стояли они немного сбоку. Малфой даже зажмурился на секунду от удивления, не веря собственным ощущениям. Он был уверен, что все окончательно испортил, и теперь Гарри если и посмотрит на него, то только с ненавистью. А тот снова его удивил, не только простил его, но и буквально начал лапать посреди коридора. Драко взглянул на гриффиндорца — глаза горят, щеки слегка раскраснелись, розовые губы чуть приоткрыты — и забыл вообще обо всем. Весь мир отодвинулся куда-то на задний план, единственное, что имело теперь значение — юноша, стоящий так близко, что тепло его тела ощущалось даже сквозь несколько слоев одежды.
- Что здесь происходит? — ученики вздрогнули от голоса Снейпа, - и минус десять баллов с Гриффиндора за нападение на представителей другого факультета.
- Ничего не происходит, - Гарри невозмутимо повернулся к профессору, одновременно незаметно запуская руку под рубашку Драко, чтобы добраться до обнаженной кожи, и легонько поглаживая ее кончиками пальцев.
- Мистер Малфой, что случилось? — Снейп полностью проигнорировал гриффиндорцев, пытавшихся что-то ему объяснить.
- Ничего, сэр, - Драко едва смог выдавить несколько слов, - мы просто разговаривали.
- Надеюсь, вы уже закончили, - Снейп явно был удивлен таким ответом, - урок вот–вот начнется.
Гриффиндорцы молча глядели вслед удаляющемуся профессору, а Драко прикрыл глаза, пытаясь унять дрожь в коленях.
- Гарри, нам действительно пора, - Гермиона потянула возмущенного Рона в сторону лестницы.
- Да, пора, - Гарри подождал, пока они чуть отойдут и прижался всем телом к слизеринцу, на мгновение прикоснувшись губами к его губам, а потом резко оттолкнулся и поспешил за друзьями.

Гарри решительно захлопнул учебник по трансфигурации:
- Все. Я больше не могу. Если я прочитаю еще хоть одно слово, моя голова просто взорвется! Мне нужно прогуляться.
- Хорошо. Сейчас допишу последние две строчки, и мы идем с тобой, - Гермиона начала что-то быстро царапать в своем пергаменте.
- Я хочу пройтись один, у меня уже просто кожа чешется от посторонних взглядов! За мной постоянно кто-то присматривает, словно я маленький ребенок!
- Но, Гарри… Профессор Дамблдор сказал, что рядом с тобой постоянно кто-то должен находиться, поэтому обязательно…
- Со мной будет Добби. Он от меня вообще не отлипает. Хоть сейчас его и не видно, я уверен, что он где-то в этой комнате. Так что вы можете остаться здесь и спокойно доделать домашнюю работу.
Лицо Рона помрачнело, он уже думал, что сможет увильнуть от написания сочинения, но тут лучший друг вдруг так подставил. Гарри не стал дослушивать, что ему собирались сказать, и поспешил в спальню за мантией — невидимкой. Накинув ее, постарался как можно неприметнее выскользнуть из общей гостиной. Он уже успел сделать несколько шагов по коридору, как рядом раздался голос:
- Гарри Поттер, сэр, хочет пройтись по школе?
- Да, - выдавил гриффиндорец сквозь зубы, хотя он, в общем-то, и не надеялся, что сможет так легко отделаться от надоедливого домовика, - Гарри Поттер хочет прогуляться, и так, чтобы никто не заметил.
- Добби будет идти очень тихо! Никто и не догадается, что рядом с ним идет Гарри Поттер! — возвестил эльф на весь коридор, хотя, надо признать, передвигался он и на самом деле бесшумно.
- Вот и хорошо. Только молчи и не комментируй каждый мой шаг.
Гарри знал всего несколько мест в школе, где можно на самом деле побыть в одиночестве, но настырный домовик везде следовал за ним. Единственное помещение, где ему разрешалось остаться одному — туалет, и то пришлось уговаривать Добби почти полчаса. Туда гриффиндорец и направлялся, в западной части замка находился туалет для мальчиков, которым почти никто не пользовался, потому что рядом не было ни классных комнат, ни лабораторий, только несколько полузаброшенных кладовок.
Гарри еле убедил домовика остаться снаружи и потянул на себя тяжелую массивную дверь, протискиваясь внутрь через небольшую образовавшуюся щель. Оказавшись в просторном помещении, не сразу понял, куда попал. Плиты пола были густо усеяны какими-то мелкими обломками и присыпаны слоем белой пыли. Вместо раковин остались только торчащие вверх трубы и куски железа. Гарри только через несколько секунд заметил Малфоя, стоящего у единственного уцелевшего зеркала.
- Ненавижу… - от одного только голоса Драко по стеклу зазмеились тонкие трещинки. — Ты должен быть только моим. А я даже посмотреть на тебя не могу, не то, что прикоснуться! Мы никогда не сможем быть вместе! Ненавижу этот мир… Чертов Поттер, это ты во всем виноват!
Слизеринец ударил кулаком по зеркалу, и во все стороны брызнули блестящие осколки. На бледной коже появилось несколько тонких царапин. Гарри шагнул было к нему, но тут Малфой вдруг развернулся и каким-то незнакомым заклинанием превратил ближайшую кабинку в груду щепок и пыли. Гриффиндорец замер, не веря своим глазам. Ничего подобного им в школе не преподавали, и единственные разрушающие чары, которые он знал, не могли нанести такого ущерба всего за секунду. А Драко разбил следующую кабинку, но уже другим заклинанием.
Поттер попятился к двери. Даже его сильно атрофированный инстинкт самосохранения во весь голос орал, что в таком состоянии Малфоя лучше не трогать - распылит на тысячу кусочков и не заметит. А человека простым «Репаро» не восстановишь, как, например, разбитый унитаз.
Гарри как можно тише выскользнул наружу. Слова Драко «мы никогда не сможем быть вместе» не давали ему покоя. Он шел по коридору, не обращая ни на что внимания, полностью поглощенный собственными мыслями.
«Быть вместе» - для него это значило прожить рядом всю жизнь, делить радость и горе на двоих, поддерживать друг друга, любить и заботиться. Если честно, он никогда раньше над этим серьезно не задумывался, да никто и не давал гарантии, что он доживет до такого момента, когда сможет завести собственную семью. Гарри попытался представить себе человека, с которым мог бы провести всю жизнь. Вообще-то он видел всего две замужние пары — Уизли и Дурсли. В его воображении нарисовался образ будущей жены - нечто среднее между миссис Уизли и тетей Петунией — рыжая девушка с командным голосом, поджатыми губами и маниакальной страстью к чистоте. От такой картинки Поттер вздрогнул и встряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивого видения. Потом попробовал представить в роли своей жены Чжоу Чанг. Он ведь был в нее влюблен, да и сейчас она ему чисто внешне нравится. Вот приходит он домой с работы, и… Что дальше? Им даже поговорить не о чем, Гарри уже не мог понять, как вообще начал с ней встречаться, если ему становилось неуютно просто в одном помещении с Чжоу.
Драко… такой, каким он его узнал после превращения в кольцо. Вот с ним совместная жизнь точно будет напоминать минное поле. Хотя, что у них вообще может быть совместного? Даже если забыть о том, что он — Малфой, он еще и парень.
Гарри прислонился к стене и закрыл глаза. «Мы никогда не сможем быть вместе». Самым разумным было бы согласиться и забыть о том, как им хорошо было просто сидеть рядом и разговаривать, не говоря уже об остальном. Странно, он ни с кем не чувствовал себя так надежно и уютно, как с Драко, хотя тот и мог взорваться каждую минуту из-за одного только неверного слова. Даже с Роном и Гермионой он не мог общаться так свободно, несмотря на то, что Малфой часто специально его поддразнивал или провоцировал. После пятого курса характер Гарри сильно изменился, но за это пришлось заплатить слишком высокую цену. Поттер стал лучше себя контролировать и научился различать за словами и поступками истинные мотивы. Правда, это пока получалось у него не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтобы разглядеть в Драко его хорошую сторону. Он помнил, каким заботливым и нежным может быть слизеринец. Только бывает он таким крайне редко. Гарри понял, что улыбается, вспоминая их обычные перепалки. Он любит Драко со всеми его колючками и тараканами в голове.
«Мы никогда не сможем быть вместе»… От этих слов болезненно сжимается что-то в груди. Он хочет быть вместе с Драко. Но Гарри всегда мечтал о другом — об обычной семье. Мама, папа и дети, желательно трое. Не такие уж сложные у него желания, почему же они всегда оказываются невыполнимыми?
«Невыполнимые желания?» Гарри открыл глаза, ему только что пришла в голову замечательная идея. Если все получится, он не только узнает, чего на самом деле хочет, но и увидит.
- Добби? — позвал он, - ты не мог бы стать видимым?
- Чего желает Гарри Поттер? — эльф довольно-таки эффектно возник посреди пустого коридора.
- Ты не знаешь, где находится зеркало Еиналеж? — Гриффиндорец даже дыхание затаил в ожидании ответа.
- Добби знает и покажет туда дорогу! — Домовик чуть ли не подпрыгивал от того, что смог наконец-то оказаться полезным самому Гарри Поттеру.
Гарри следовал за эльфом по извилистым узким коридорам, о существовании которых и не подозревал. Добби дважды открывал ключом какие-то двери и несколько раз даже произносил пароли перед специальными портретами — сторожами.
«Похоже, в этот раз Дамблдор сделал все, чтобы какой-нибудь ученик «случайно» не наткнулся на зеркало», - подумал гриффиндорец, пытаясь протиснуться в узкий даже для него проем. Наконец, они оказались на месте, Добби торжественно распахнул последнюю дверь, и Гарри оказался в полутемном просторном помещении. Сквозь высокие окна проникал лунный свет, отчего поверхность зеркала казалась светящейся.
Гарри медленно приблизился. Он немного опасался того, что может увидеть в Еиналеже. Зеркало словно помутнело, потом сквозь туман начали проступать очертания комнаты. Большой камин, антикварный столик из темного дерева, узкое окно с декоративной решеткой, массивное кожаное кресло и две охотничьи собаки по бокам от него. В кресле сидел какой-то светловолосый человек. Поттер придвинулся поближе, пытаясь рассмотреть его лицо. Когда дымка немного рассеялась, Гарри резко отшатнулся от зеркала.
- Мерлин!!! Я что, мечтаю о Люциусе Малфое?!

Гарри сидел прямо на пыльном полу, тупо пялясь в зеркало. Стеклянная поверхность медленно становилась все прозрачнее и прозрачнее, изображение приобретало четкость и новые детали. Вот Люциус Малфой повернулся и улыбнулся. От этой улыбки Гарри забыл, как надо дышать. И одновременно понял, что ошибся — в зеркале он увидел Драко, каким он будет лет через пятнадцать. Оказалось, что Драко улыбается не ему, точнее, не совсем ему, а будущему Гарри, появившемуся в поле зрения. Этот Гарри был одет в темно-серый пиджак, белую рубашку и галстук. Длинные волосы собраны в хвост и не топорщатся в разные стороны. Поттер даже присвистнул, оценив собственный внешний вид — просто магловский политик и манекенщик в одном флаконе. «Зеркальный» Гарри скинул пиджак и растянулся на шкуре перед камином, прислонившись спиной к коленям Драко. Малфой стянул с его волос резинку и привычным движением запустил пальцы в темные пряди.
Гриффиндорец зачарованно наблюдал за ними, позабыв о времени, очнулся он только когда Добби, до этого старательно зажимавший уши и закрывавший глаза, начал теребить его за рукав.
- Гарри Поттер, сэр! Скоро рассвет, а утром вы обязательно должны быть в своей спальне!
- Да, я уже иду, Добби, - гриффиндорец только что заметил, что темнота сменилась серыми предрассветными сумерками.
Он поднялся и, бросив последний взгляд на зеркало, вышел из комнаты. Домовик довел его до спальни и снова стал невидимым. Гарри лег на свою кровать и задернул полог, собираясь хорошенько подумать над тем, что ему делать дальше, но сам не заметил, как уснул.
Утром Рон еле сумел его разбудить.
- Гарри, если ты сейчас же не проснешься, то останешься без завтрака! И мы с Гермионой тоже.
Гриффиндорец поднялся только благодаря силе воли. Спать хотелось немилосердно.
В большом зале Гарри первым делом взглянул на стол Слизерина. Там уже почти никого не осталось, Малфоя тоже не было.
Все утро гриффиндорец думал, как бы сделать так, чтобы остаться с Драко наедине и поговорить. Ничего умного в голову не приходило, в конце концов, он решил просто подойти к нему после обеда и рассказать обо всем, пусть даже Рон с Гермионой будут неподалеку, не придется лишний раз с ними объясняться.
Но на обед они тоже опоздали — Макгонагалл задержала всех после урока. В большом зале Малфоя уже не было. Поттер хмуро терзал котлету, распиливая ее на множество мелких кусочков, словно это она была виновата в случившемся. Он уже собирался пойти и просто начать разыскивать Драко во всех кабинетах, но понятия не имел, какое у него расписание, так что разумнее было бы дождаться ужина — на обследование замка уйдет гораздо больше времени.
Вечером Гарри появился в большом зале одним из первых и занял привычное место, рядом сели Рон с Гермионой. Он растягивал прием пищи, как только мог — по пять минут выбирая самый аппетитный кусочек или размазывая масло по бутерброду до идеально ровного, прямо-таки эталонного состояния. Наконец, в дверях появился Драко, бросил в его сторону короткий взгляд, и сразу отвернулся. Гарри тоже начал старательно делать вид, что не смотрит в сторону слизеринского стола.
- Гарри, мы можем поговорить?
Поттер вздрогнул и поднял глаза на Чанг. Увлекшись неподглядыванием за Малфоем, он совершенно не услышал, как она подошла и села рядом.
- Что–то случилось?
- Я была такой глупой, Гарри. Знаешь, когда ты исчез, я так испугалась, просто места себе не находила. Я так боялась, что с тобой случится что-нибудь… как с Седриком, - Чжоу всхлипнула и взяла его за руку. — Я только недавно поняла, что хочу постоянно быть с тобой рядом.
Гарри растерялся, как всегда, стоило ей заплакать. Он осторожно покосился в сторону слизеринцев и увидел, что Драко не отрываясь на него смотрит, держа в руках палочку. Поттер сразу понял, что нужно что-то предпринять, иначе сейчас на его месте останется только кучка пепла. Решительно освободив свою руку, он произнес, стараясь, чтобы голос звучал как можно более убедительно:
- Извини, Чжоу, но у меня уже есть человек, с которым я хотел бы встречаться.
- Что? — Чанг даже перестала плакать, - ты шутишь?
- Нет, я бы не стал шутить такими вещами.
- И кто же она?
- Я пока не могу сказать, - Гарри понял, что Чжоу ему не верит, - но для меня это действительно серьезно.
- Ты шутишь! — повторила она, - ты просто хочешь мне отомстить!
Чанг возмущенно вскочила на ноги и побежала в сторону выхода.
- Чего это с ней? — удивленно спросил Рон, он сидел дальше и не слышал всего разговора.
- Гарри, это правда? — Гермиона смотрела на него, словно видела в первый раз.
- Да, - Поттер почувствовал, как щекам стало жарко.
- Почему же ты нам ничего не сказал?
- Я сам только вчера вечером все понял.
- Да в чем дело-то? — возмущенно воскликнул Рон, - я вообще не понимаю, о чем вы говорите!
Гермиона повернулась, чтобы объяснить ему, а Гарри воспользовался моментом, чтобы взглянуть на Драко. Тот как раз вставал из-за стола. Гриффиндорец тоже поднялся на ноги.
- Гарри, поздравляю, дружище! И кто же твоя девушка?
- Давайте в другом месте обсудим, - Поттер направился к выходу, собираясь догнать Малфоя в коридоре, - могу только сказать, что вы будете удивлены.
- Черт, здесь опять Малфой! — Рон достал палочку.
Драко стоял в безлюдном коридоре, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене.
- Не кипятись, Уизел, а то веснушки становится не видно. И вообще, я не собираюсь с тобой разговаривать, только с Поттером.
Гарри уронил сумку на пол и сделал шаг вперед, чтобы оказаться между ними.
- Гарри, что ты собираешься делать? — Гермиона попыталась их остановить, - тебе не нужны неприятности!
- Я собираюсь только поговорить, - гриффиндорец подошел к Драко почти вплотную, - к сожалению, только поговорить.
- И что же ты хотел бы со мной… ммм… обсудить?
- Нас. Я больше не могу так. Я хочу большего. Я хотел бы всегда быть…
- Мистер Поттер! Мистер Малфой! Вы опять за старое? — Макгонагалл рассержено смотрела на них, - пора бы уже повзрослеть! И по десять баллов с каждого!
- Мы уже достаточно взрослые, профессор, - пробормотал Гарри себе под нос, - и почему все уверены, что мы собираемся подраться? Есть множество более интересных занятий.
Расслышавший его Драко тихо фыркнул.
- Директор ждет вас в своем кабинете. Мистер Уизли, мисс Грейнджер, вы тоже приглашены.
- Что-то случилось? — встревожено спросила Гермиона.
- Узнаете на месте, пароль — малиновый шербет.
Драко побледнел:
- Неужели они узнали?
- Не думаю, иначе не позвали бы Рона с Гермионой, - Гарри сжал его руку и улыбнулся, пытаясь подбодрить. - Но даже если и узнали, все равно тебе ничего не сделают, у меня-то претензий нет.
- Гарри идем, - позвала Гермиона, они с Роном уже успели пройти несколько шагов по коридору, и теперь с нетерпением на него оглядывались.
- Да, сейчас, - Поттер потянул Драко вперед, не выпуская его ладони.
Рон с Гермионой шли впереди, пытаясь угадать, зачем их зовет директор, так что ничего не заметили. По дороге Малфой вполне пришел в себя и снова нацепил одну из своих презрительно — невозмутимых масок.

Гермиона произнесла пароль, и горгулья отпрыгнула в сторону, открывая проход. Гарри выпустил руку Малфоя, все-таки, лестница — не самое подходящее место для объяснений.
- Профессор Дамблдор, что… - Гарри замолк, рассмотрев, кто сидит в высоком кресле перед директором.
Люциус Малфой, собственной персоной, такой же надменный, как всегда. Хотя нет, если присмотреться, видно, что он похудел, и морщин вокруг глаз прибавилось. Несколько месяцев Азкабана никому красоты не прибавят. Поттер не мог определиться, как к нему теперь относиться. Из-за него чуть не погибла Джинни, когда тайная комната была открыта, хотя, может быть, Малфой и не знал, что именно подсунул Уизли. Еще он — один из самых приближенных Пожирателей смерти, по крайней мере, был им. После провала в Министерстве, Волдеморт наверняка очень хочет с ним пообщаться. А вот Люциус таким желанием точно не горит, поэтому вполне может перейти на сторону Дамблдора. И самое главное — он отец Драко и, похоже, оказывает на него сильное влияние. Его мысли прервало возмущенное восклицание Рона:
- Вас выпустили из тюрьмы?!
- Вы о том нелепом недоразумении? У министерства возникли некоторые сомнения в моей…
- Недоразумении?! Вы — пожиратель смерти! Не могу поверить, что вам и на этот раз удалось выкрутиться! — перебил его гриффиндорец.
Малфой дождался, пока он закончит, и невозмутимо продолжил:
- У министерства возникли некоторые сомнения в моей политической принадлежности, и я принял ряд мер, чтобы исправить это неловкое положение. Поэтому и попросил директора вызвать сюда мистера Поттера и моего сына. Так что ваше присутствие, мистер Уизли, является, мягко говоря, нежелательным.
Директор откашлялся и попытался разрядить обстановку, начертав из воздуха четыре кресла с высокими спинками, и предложил всем чая и лимонных долек. Гарри сел в кресло рядом с Драко и оказался почти напротив старшего Малфоя.
Люциус с довольной усмешкой смотрел на него, заставляя задаваться вопросом: «Неужели знает?»
- Мистер Малфой, вы еще не рассказали о цели своего визита, - произнес Дамблдор, прерывая это затянувшееся разглядывание.
Люциус выложил на стол какой-то лист бумаги.
- Документ об опекунстве. Родственники Гарри Поттера были настолько милы, что с удовольствием его подписали, отказываясь от всех прав на мальчика в мою пользу.
В наступившей тишине раздался потрясенный вдох Гермионы. Гарри взглянул на Дамблдора, похоже тот уже знал об этом, по крайней мере, удивленным он не выглядел. «Вот старый интриган, наверняка, заранее обо всем знал, но ничего не предпринял, и спорить бесполезно, сразу найдет в такой ситуации множество положительных сторон, так что я сам начну удивляться, как не предложил такого раньше». Поттер обернулся к Драко, который уставился на своего отца так, словно тот только что выразил желание перекрасить волосы в розовый цвет с фиолетовыми прядками. Гарри, наконец, перевел взгляд на старшего Малфоя. Тот торжествующе улыбался, причем так заразительно, что гриффиндорец чуть не улыбнулся в ответ. Внезапно ему в голову пришла неожиданная мысль:
- Драко, что, теперь мой брат?
- Нет, мистер Поттер. Вам следовало бы больше внимания уделять своему образованию. Между усыновлением и опекунством существует огромная разница. Как ваш опекун я буду решать, где вы будете жить, учиться, с кем общаться, даже какую одежду вам носить. Но моим родственником вы считаться не будете.
До Гарри постепенно начало доходить, в какой ситуации он оказался. Люциус собирается использовать его как респектабельную ширму для восстановления пошатнувшегося положения, как марионетку, которая поможет ему в достижении собственных целей. После того, как министерство убедилось, что Волдеморт действительно вернулся, все газеты только и делали, что восхваляли Гарри Поттера, мальчика — который — выжил — уже — в — который — раз, словно до этого и не пытались выставить его сумасшедшим. И теперь Малфой воспользуется этим, предварительно лишив самого Гарри права решать что-либо.
Гриффиндорец возмущенно уставился на Дамблдора. Директор безмятежно наблюдал за ними, соединив кончики пальцев. По его виду можно заключить, что опасности для жизни Гарри не существует, а на остальное ему традиционно наплевать. Внезапно Поттеру захотелось вновь разнести весь кабинет в щепки, но он знал, что это ничем не поможет. Гарри закрыл глаза, пытаясь успокоиться и отыскать в его теперешнем положении хоть какие-то плюсы. Они неожиданно легко нашлись, причем целых два: ему больше не придется уезжать на каникулы к Дурслям, и он сможет провести их с Драко. Ради такого можно и Люциуса потерпеть, хотя не приходится сомневаться, что это будет, мягко говоря, непросто, но вряд ли кто-то может быть хуже Дурслей. Стоило Гарри примириться с такими неожиданными обстоятельствами, как раздался уверенный голос Гермионы:
- Это совершенно невозможно! Гарри охраняют защитные чары, наложенные его матерью. И они действуют только тогда, когда у Гарри есть семья. Поэтому совершенно недопустимо, чтобы вы были его опекуном! Этот документ об опекунстве легко можно опровергнуть в суде, никто не позволит оставить Гарри Поттера без защиты перед Волдемортом!

- Я предусмотрел и это, - произнес Люциус, не глядя на Гермиону, словно ее тут и не было. - В мире волшебников самыми близкими родственниками считаются супруги, даже дети учитываются только во вторую очередь. Когда мой сын заключит с ним брачный союз, защитные чары снова активизируются, даже станут более мощными, благодаря нашим семейным оберегам. Таким образом, Малфой — Мэнор станет абсолютно недоступен для Темного Лорда.
Гарри уставился на него во все глаза, ожидая, что сейчас у Малфоя — старшего вырастут блестящие радужные крылышки, как у феи из маггловского мультика. Крылышки почему-то упорно не появлялись, и это удивляло больше всего. Ведь Люциус только что сделал ему самый чудесный подарок в мире, воплотил заветную мечту. За это Гарри мгновенно простил ему все, даже историю с дневником Реддла. Теперь можно не думать о том, как объяснить друзьям его отношения с Драко, и как это воспримет магическое общество. Гриффиндорец понятия не имел, как волшебники относятся к однополым бракам, и ни разу не слышал о подобных парах, но, похоже, у них принято заключать какие-то там союзы, раз Малфой так спокойно это предложил. Можно больше не скрывать свои чувства от окружающих, и, как сказал Драко, быть вместе. Но Люциус продолжил, испортив все впечатление:
- Конечно, это фиктивный брак, и он будет немедленно расторгнут при достижении Поттером совершеннолетия. Но до этого времени мой подопечный, как младший супруг, возьмет фамилию Малфой. Я уже подготовил брачные договоры, осталось их только подписать.
- Нет, - гриффиндорец хотел сказать, что если уж заключать брак, то на всю жизнь, и что Гарри Малфой вообще не звучит, но тихий голос Драко заставил его замолчать.
- Нет, отец, я никогда на это не пойду.
Эти слова словно заставили всех очнуться. Рон и Гермиона заговорили одновременно, даже Дамблдор пытался в чем-то убедить старшего Малфоя. Но Гарри сейчас было не до них, он встал и, упершись ладонями в подлокотники кресел Драко, наклонился к нему.
- Почему?
- Ты первым отказался, - холодно ответил слизеринец, но было видно, что он с трудом сохраняет безразличное выражение.
Гарри наклонился еще ниже, почти к самому его уху, едва не касаясь кожи губами, чтобы остальные не услышали, что он собирается сказать. Но никто даже не обращал на них внимания, все увлеченно обсуждали будущее мальчика — который — выжил, как всегда, не спрашивая его мнения.
- Драко, - от его шепота слизеринец замер, будто статуя, - я хотел возразить лишь против части с разводом. Тебе только что показали способ, как получить меня целиком и навсегда. Разве ты не хочешь, чтобы я принадлежал только тебе? Я, например, очень хочу, чтобы ты был только моим! Чтобы никто даже взглянуть на тебя не мог без моего разрешения. Хочу постоянно находиться рядом с тобой, касаться тебя, целовать… Я люблю тебя и хочу всегда быть вместе.
Гарри чуть отстранился, чтобы видеть его лицо. Драко сидел с закрытыми глазами и был очень бледен.
- Я не верю, - голос еле слышен.
Гриффиндорец растерялся. Он впервые признавался кому-то в любви, да и вообще пытался объяснить свои чувства, наверно получилось не слишком-то убедительно. Но все равно, такой реакции он не ожидал. Внезапно он понял, что нужно сказать, чтобы Драко поверил.
- Ты знаешь, что такое зеркало Еиналеж?
Слизеринец едва заметно кивнул.
- Оно показывает самые тайные и сокровенные желания. Сегодня я почти всю ночь провел, глядя в него. И видел я там тебя, точнее нас, такими, какими мы можем стать лет через пятнадцать. Так что быть с тобой — мое самое главное желание.
Серые глаза вдруг распахнулись. Почти минуту Драко внимательно в него вглядывался. Потом уголки его губ дрогнули и приподнялись вверх.
- Ну, ладно. Ты меня уговорил, так и быть, соглашусь, - и неожиданно потянул гриффиндорца на себя.
Гарри не удержал равновесие и оказался практически сидящим на коленях Драко, чем тот коварно и воспользовался, впившись в приоткрытые губы жадным поцелуем. Этот поцелуй сильно отличался от прежних, Гарри не мог объяснить, чем именно, но он весь дрожал, в ушах шумело, а весь мир словно отодвинулся куда-то далеко. Они смогли оторваться друг от друга, только когда в легких закончился воздух.
Драко тяжело дышал, на его губах играла слегка сумасшедшая и чуть хищная улыбка, словно он прикидывал, за какое место вкуснее всего будет укусить Поттера.
- Гарри!
Оба вздрогнули от этого крика. Драко моргнул и инстинктивно прижал к себе Гарри, словно его собирался кто-то отнять:
- О, ты только посмотри на это!
Гриффиндорец обернулся и застал поистине исключительное зрелище — удивленного Дамблдора. И не просто удивленного, именно такое выражение лица называется «уронить челюсть». На его фоне даже изумленный Малфой — старший не казался чем-то особенным.
Драко произнес какое-то заклинание и начертил палочкой в воздухе прямоугольник. С негромким щелчком на месте прямоугольника возникла фотография, запечатлевшая этот исторический момент.
- Первая карточка для нашего семейного фотоальбома, редкий эксклюзив, - произнес Драко, помахивая снимком.
«Наш семейный фотоальбом»… От этих слов Гарри неожиданно почувствовал, как теплеет в груди. У него появится настоящая семья. У Дурслей, в доме которых он провел почти всю жизнь, вряд ли найдется хоть одна его фотография. Так что даже такая простая вещь, как снимки на память, имела для него огромное значение.
Он твердо знал, что его желание обязательно исполнится, и они с Драко приложат к этому все усилия. Говорят, что когда все мечты исполняются, становится скучно жить. Но через пятнадцать лет, когда сбудется то, что он видел в зеркале, Гарри просто пожелает увидеть то, что случится с ними через тридцать, а потом и через пятьдесят лет. Хотя, волшебники живут дольше магглов, может, сразу загадывать на сотню?…

Конец. У фика есть сиквел "Золотая бабочка"