Армия Запретного леса

Женщины последовательны в своем непостоянстве.

Солнце светило прямо в окно. Плотных штор в этой комнате никогда не было, поэтому ничто не мешало шаловливым лучам исследовать помещение. Пыльные, тусклые обои, покосившийся комод, книжные шкафы с рядами никем не тронутых книг. И худенькое бледное тело на узкой кровати.
Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, лежал в своей постели в доме № 4 по Тисовой улице и смотрел в потолок. Он все еще пытался осознать тот факт, что Волан-де-Морт возродился. Подросток раз за разом во всех подробностях вспоминал все события, произошедшие после того, как они с Седриком взялись за кубок. Гарри болезненно застонал. Он не мог спать по ночам, потому что ему снилась та ужасная ночь, и продолжал мучиться днем, потому что беспрестанно думал о случившемся на кладбище. Возможно, он терзался бы гораздо меньше, если бы друзья написали ему хоть строчку, но ни разу с тех пор, как он вернулся к Дурслям, мальчик не получал почты.
- Гарри Поттер, иди и помоги приготовить завтрак! — раздался голос тети Петунии.
Юный волшебник покорно встал, повторяя про себя одну и ту же фразу, как всегда на этих каникулах: «Не думай об этом, не думай об этом». Он не пошел умываться. На свои непослушные волосы давно уже махнул рукой, перестав их расчесывать. Гарри покорно встал у плиты и стал приглядывать за приготовлением яичницы и бекона. Поглощенный своими мыслями и переживаниями, он не заметил, с какой тревогой смотрела на него тетя.
Завтрак прошел в тишине. Дядя Вернон читал газету, а Дадли был полностью занят едой. Поттер почти не притронулся к пище. Лишь вяло поковырялся в тарелке. Когда все закончили завтракать, Гарри поднялся и автоматически собрал тарелки.
Дядя недовольно что-то пробурчал и, поцеловав на прощание жену в щеку, поехал на работу. Дадлик отправился к своему другу, Пирсу. Гарри равнодушно посмотрел на улицу. Погода стояла отличная, но ему это было все равно. Наверняка тетя найдет ему работу в саду. Тогда и нагуляется.
- Гарри, нам надо поговорить, - сказала в это время Петуния озабоченным тоном.
Поттер даже вздрогнул и, выйдя из апатии, с удивлением посмотрел на нее. Она никогда, даже в детстве, не называла его по имени. Мальчик молча сел на стул и уставился на женщину. Она, убедившись, что племянник слушает, продолжила:
- Я вижу, что с тобой что-то случилось в школе. Мне кажется, это что-то серьезное. Ты должен сказать мне.
Гарри, отвернувшись к окну, процедил:
- Волан-де-Морт, он вернулся.
Тетя вскрикнула и зажала рот ладонью. Будучи сестрой волшебницы, она прекрасно понимала, что эта новость значит для мира. Взяв себя в руки, Петуния сказала фразу, которая опять шокировала мальчика:
- Что же, я знала, что это рано или поздно должно было случиться.
Поттер глупо открыл рот:
- Знали? Откуда?
Миссис Дурсль тяжело вздохнула и заломила руки. Гарри проследил взглядом за тоненькими синими ленточками вен, явственно видимых под тонкой кожей женщины.
- Я все расскажу. Примерно через год после твоего рождения ко мне пришла Лили. Мы уже тогда не ладили с ней. Скажу честно, я завидовала сестре. Страшно завидовала. Но в тот день она пришла такая несчастная и уставшая, что я решила выслушать ее. И она рассказала мне о пророчестве, - Петуния выжидательно посмотрела на мальчика.
- Каком пророчестве? - недоуменно переспросил Гарри.
- Да о том самом, про тебя и Сам-Знаешь-Кого, - раздраженная непонятливостью племянника резко ответила она.
Поттер удивленно захлопал глазами:
- Я не знаю ни о каком пророчестве.
- Разве они не рассказали тебе? - изумилась тетя. — Конечно, оно засекречено, но Дамблдор знает.
Мальчик медленно покачал головой, не отрывая взгляда от тети Петунии. Мысли лихорадочно завертелись в его голове.
- Грядет тот, кто сможет победить Темного Лорда, рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой, - мрачно процитировала миссис Дурсль. — Я услышала его от Лили в тот вечер. Помню, я тогда жутко разозлилась. Как же, дорогая сестрица стала в волшебном мире аналогом Девы Марии, родившей спасителя! Если бы я тогда только знала, чем это для нее обернется!
Тетя устало покачала головой.
- Помимо тебя, правда, подходил еще один мальчик. Лонгботтом, кажется.
- Невилл, - пробормотал Гарри.
Петуния пожала плечами и продолжила:
- Как бы там ни было, но отметил-то он тебя. Это не было неожиданностью, потому что оба вы - полукровки. Я была единственным человеком, которому Лили могла полностью доверять. И она подозревала, что скоро умрет, и, если это случится, тебя отдадут нам.
Тетя вынула из кухонного шкафчика шкатулку, которую достала сегодня утром из чемодана под кроватью, и поставила ее на стол перед мальчиком. Шкатулка была небольшой, темно-красного цвета. На плоской крышке неведомый мастер искусно изобразил сражение двух драконов - черного и белого. Гарри сразу вспомнил первое задание Турнира Трех Волшебников и тяжело вздохнул — мысли о последних днях четвертого курса все еще причиняли слишком много боли.
- Сестра сказала, что если они с Джеймсом погибнут, то я должна буду отдать это тебе в день совершеннолетия или же в том случае, если тебе будет угрожать смертельная опасность.
В шкатулке лежало всего несколько предметов. Тетя Петуния сглотнула и начала медленно доставать их. Было заметно, что это дается ей нелегко. Она не боялась, нет. Просто это… память о сестре? Гарри как завороженный следил за выражением тетиного лица. Впервые он видел ее такой. Тем временем, на столе оказались: пара тонких серебряных браслетов со странным узором, серебряные же длинные серьги в виде солнц с мелкими изумрудами на диске, тяжелый золотой перстень-печатка и два письма.
«Вскрыть после прочтения другого письма», гласила надпись на первом пухлом конверте. «Гарри Джеймсу Поттеру, наследнику рода Поттеров. Вскрыть в день совершеннолетия, либо в случае смертельной опасности», сообщала надпись на втором более тонком письме.
Мальчик повертел его в руках, задумавшись о том, грозит ли ему сейчас смертельная опасность. Да, Волан-де-Морт возродился, но ведь Дамблдор защищает Гарри, верно? На доме стоит защита крови. У Поттера много друзей, которые будут с ним до конца. Мальчик решительно отодвинул от себя конверт, стараясь почти не касаться его, что бы избежать искушения. Указательный палец все еще ощущал шероховатость пергамента, когда в голову пришло, что друзья не написали ему ни одного письма за время каникул. В связи с этим вспомнилась ссора с Роном из-за участия Гарри в Турнире, его зависть. А потом то, что Дамблдор не рассказал ему о пророчестве, ведь не могла же тетя придумать такое, к тому же, она никак не могла знать про Невилла. Значит, директор утаивал информацию. Или просто делал ошибки. А если он делает ошибки, следовательно, нельзя чувствовать себя в безопасности. Рука опять скользнула по столу. Поттер решительно надорвал конверт под внимательным взглядом миссис Дурсль.
Небрежный почерк отца Гарри знал по карте Мародеров. Так что у него не возникло сомнений, что писал именно Поттер - старший. В конце было так же несколько строчек, написанных аккуратным каллиграфическим почерком. Это мама.
«Привет, сын! Если ты читаешь это письмо, значит, мы с Лили уже мертвы, а ты достиг как минимум того возраста, когда можешь правильно понять все, что мы хотим тебе сказать. Мне, конечно, хочется написать здесь много сентиментальной чуши о том, как мы все любим тебя, но боюсь, что у нас с Лили нет времени на это. Скоро мы окажемся под чарами Фиделиус. Мы выбрали Хранителем Секрета Питера (впрочем, ты наверняка знаешь этого милого толстяка). Тем не менее, у нас дурное предчувствие. Поэтому мы решили перестраховаться. Лили настаивает на том, чтобы, в случае нашей смерти, тебя отдали на воспитание магглам. Петуния, хоть и не очень приятный человек, но все-таки отнюдь не глупа. Лили считает, что хоть твой крестный - Сириус и отличный парень, но ему нельзя доверить воспитание ребенка. Мы сложили в шкатулку несколько вещей, которые могут оказаться полезными тебе в случае опасности.
Во-первых, кольцо. Это фамильный перстень-печатка. Надеюсь, он не понадобится мне в ближайшее время. Когда наденешь, перстень освободит тебя от всех чар, которые обычно накладываются на несовершеннолетних волшебников, чтобы ограничить их силу. Кроме того, пока носишь его, можешь смело колдовать направо и налево - в списках министерства ты больше не будешь значиться как несовершеннолетний, а значит, не будет никаких сов с предупреждениями! Лили говорит, что мне не следовало это писать, а то ты будешь баловаться, но, если письмо открыто до совершеннолетия, значит ты в опасности, и этот перстень тебе пригодится.
Браслеты и серьги подарил мне один мой друг. Они помогут тебе спрятаться. Когда ты станешь их носить (да, дорогой, придется проколоть уши, как девчонке, но это все для твоей же безопасности), то они перекроют твое магическое излучение. Тебя не смогут найти никаким магическим путем: ни зельями (поверь, мама разбирается в этом, как никто - они с Северусом стали Мастерами зелий сразу, как окончили школу), ни артефактами, ни ментально. К сожалению, если у тебя с кем-то ментальная связь (уверен, ты наладил нечто подобное со своей девушкой или парнем), то она тоже будет перекрыта - придется налаживать заново.
Я почти уверен, что ты истинный гриффиндорец. Да, у меня есть сомнения в этом, в конце концов, Слизерин - тоже неплохой факультет. Как бы то ни было, я думаю, что Дамблдор в связи с этим пророчеством повесит на тебя спасение магического мира. Так вот тебе мое родительское слово: не смей соваться во все это! Ты сейчас немедленно собираешь вещи, едешь в маггловский аэропорт, садишься на первый попавшийся самолет, надеваешь серьги и браслеты, а потом кольцо (нельзя показывать, что ты освободил силу до того, как исчезнешь). А дальше как можно тщательнее запутываешь следы. Прежде чем отправиться во Флоренцию, к моему другу, который подарил эти серебряные безделушки. Он тебя по ним сразу узнает. И поможет. Конечно, когда ты с ним познакомишься, то будешь несколько ошарашен, но потом привыкнешь! К письму прилагается его адрес. На листок наложены чары, так что если мой друг переедет, то адрес в письме тоже изменится. Да, я знаю, эти слова не похожи на то, что сказал бы тебе Джеймс Поттер, о котором тебе, скорей всего, рассказывали мои друзья и знакомые. Но я не хочу, чтобы мой ребенок погиб. А ты наверняка не готов еще сражаться с самым сильным волшебником столетия. Вряд ли они стали натаскивать тебя по боевой магии прямо с 11 лет. Я прав? К тому же, я не приказываю тебе спрятаться ото всех и жить в бегах всю оставшуюся жизнь. Ты вполне можешь вернуться после совершеннолетия, сразиться с этим моральным уродом (будем откровенны, внешне он довольно привлекателен) и жить в привычной для тебя обстановке.
Если же тебе не грозит опасность, Лорд почил, а ты спокойно достиг совершеннолетия, то поздравляю тебя с Днем Рождения! Желаю тебе всего, чего родитель может пожелать своему ребенку. Будь достоин носить фамилию Поттеров!
Письмо получилось довольно сумбурное, но надеюсь, ты все понял, мой мальчик. Передаю перо Лили.
Гарри, мой любимый ребенок, мне очень-очень жаль, что я, видимо, погибла и не смогла позаботиться о тебе как следует. Пожалуйста, послушайся отца и уезжай из страны. Даже это пророчество не обязывает ребенка сражаться с Лордом. Ты должен, хотя бы вырасти, малыш. А я уверена, что у ребенка не может быть нормального детства во время войны. Попроси помощи у Петунии - она не сахар, но умна и не оставит племянника в беде.
Целуем, мама и папа.
Август 1981 года»
Гарри Джеймс Поттер еще несколько минут задумчиво смотрел в текст, а потом перевел взгляд на картину за окном. Там все так же медленно тянулся жаркий июльский день. Аккуратные домики Литтл-Уингинга поджаривались на солнце. А пронырливый сосед Дурслей украдкой поливал газон, хотя это было запрещено из-за нехватки воды.
Послание родителей вызвало множество вопросов. Первой пришедшей мыслью было то, что отец указывает хранителя тайны. Можно оправдать Сириуса! Но Гарри тут же сообразил, что никому нельзя показывать это письмо. Почему? Он и сам не знал. Просто предчувствие, наверное.
Ещё его удивило, что родитель назвал Снейпа по имени. Ведь они были школьными врагами! Крестный отзывался о профессоре зельеварения отнюдь не дружелюбно. Гарри подумал, что мягкость отца связана с тем, что мама, видимо, хорошо разбиралась в зельях и на этой почве неплохо ладила со Снейпом.
Спокойное отношение отца к тому, что его наследник, возможно, встречается с парнем, немного удивило, но то, что, по мнению отца, Волан-де-Морт (эта мерзкая чешуйчатая гадость) симпатичный… Потрясло! Хотя тут же мальчик представил себе воспоминание из дневника, с которым встретился в Тайной комнате два года назад, и признал, что до смерти Том Реддл был вполне даже ничего.
Кроме того, родители считали Слизерин неплохим вариантом для него, хотя оба были гриффиндорцами. Они что-то подозревали? Ведь Шляпа и вправду посылала его в Слизерин.
Гарри заметил, что отец довольно пренебрежительно отзывается о Дамблдоре. Неужели родители не доверяли мудрому старику? Они велят ему спрашивать совета у Петунии Дурсль! Значит, ей папа и мама доверяли больше, чем директору?!
Да и вообще, неужели родители, истинные гриффиндорцы, могли приказать ему бежать из страны, спасаясь от Волан-де-Морта? Не могло такого быть! С другой стороны, они явно не настраивают его отказаться от битвы вообще. Они просто хотят, чтобы он был сильнее и старше, когда он и Темный Лорд сойдутся в битве. Ведь конец этого учебного года показал, что Гарри не готов к войне. И Дамблдор, зная о пророчестве, ничего не предпринял, чтобы сделать из него лучшего бойца.
Мальчик задумчиво крутил в руке лист пергамента. Потом нерешительно положил его на стол, взял конверт и заглянул внутрь. Там действительно все еще лежала бумажка с адресом. И таинственный друг отца все еще жил во Флоренции. Гарри, сам не понимая, что делает, протянул письмо тете, которая сидела напротив него и разглядывала племянника.
- Помогите, - прошептал он, доверчиво смотря на нее.
Она нахмурилась, тонкая морщинка залегла между бровей, но пергамент блондинка взяла.
Пока Миссис Дурсль читала письмо, что-то бормоча и качая головой, Гарри решил посмотреть содержимое второго конверта. Он быстро разорвал мешающий пергамент, и ему на колени выпало несколько бумаг и пара книжечек. Мальчик ахнул, когда открыл первую из них. Это был маггловский паспорт на имя англичанина Дориана Герберта Куинна с фотографией Гарри Поттера. Открыв оставшиеся два паспорта, мальчик убедился, что и они принадлежали ему, но он в них числился как итальянец Доменико Молизе и немец Себастьян Брант. Магические документы были выписаны на те же имена. Гарри недоумевал, как родителям удалось вставить в паспорта его фотографию. Ведь они не только не знали, когда ему понадобятся эти документы, но и как он будет выглядеть! Но мальчик быстро решил, что проще всего объяснить все непонятное одним словом. Магия!
В том же конверте лежала маленькая записочка от отца.
«Ребенок! Надеюсь, ты не будешь пользоваться этим с неправедными целями? Это поможет тебе добраться до моего друга, не оставив хвоста. Что бы у тебя не возникало лишних вопросов, сразу пишу, что с документами подсуетился Наземникус Флетчер. Бродяга наверняка познакомил тебя с этим изворотливым типом. Он яркий представитель магического криминального мира, не думай, что все преступники в нашем мире — Пожиратели Смерти!»
Гарри хмыкнул. Имя Наземникуса Флетчера было знакомо. Но он был уверен, что знакомил их не Сириус. Еще бы! Блек же в розыске. Мальчик хлопнул себя ладонью по лбу. Ну, конечно, он видел этого проныру на чемпионате мира по квиддичу.
Петуния кашлянула, привлекая его внимание. Гарри растерянно взглянул на тетушку и положил документы на стол. Она лишь скользнула по ним взглядом:
- Что ты решил? — серьезно спросила она.
Еще несколько секунд мальчик колебался. Он буквально чувствовал, как где-то в пространстве висят две чаши весов, не зная на какую сторону склониться. Поттер еще раз оглядел кухню, улицу за окном, припомнил лица друзей, слова директора и многие события своей непростой жизни.
- Я еду во Флоренцию, - решил он.
Тетя кивнула. Она задумчиво постучала мизинцем по губам, смотря куда-то вдаль. А потом решила:
- Тебе нужно послать письмо в Гринготтс. Ты попросишь у них пару тысяч фунтов, отчет о своем состоянии и имуществе, а также заблокируешь все счета.
- Заблокирую счета? — мальчик удивленно смотрел на тетю, которая редко была столь решительна, да и вообще, откуда тетя знает о Гринготтс?
- Когда ты неожиданно исчезнешь, тебя сначала будут искать, а потом объявят мертвым. На твои деньги сразу же станет претендовать множество косвенных родственников твоего отца. Поэтому лучше предупредить гоблинов о твоем исчезновении. Писать об этом напрямую опасно, ведь сову могут перехватить. Если ты заблокируешь счета, а потом сразу исчезнешь, гоблины прекрасно догадаются, что происходит. Они на редкость умные существа.
- А если они кому-нибудь расскажут? — тревожно спросил Гарри, решивший не обращать внимания на странную теткину осведомленность.
Петуния пожала плечами:
- Гоблины никогда не вмешиваются в то, что происходит у волшебников. Да и что они смогут рассказать? Они все равно не будут знать, где ты. А если расскажут, что ты сбежал из страны, так это твоей репутации уже не повредит.
Тетя тяжело вздохнула. Ее рука медленно скользнула по столу и обратно. Она взглянула на ладонь, словно проверяя чистоту стола.
- Я читала ваши газеты, которые лежат у тебя в комнате. Они не верят в то, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. Гарри, никто не верит тебе! «Ежедневный пророк» каждый день выставляет тебя сумасшедшим и обливает помоями.
Поттер отрешенно кивнул. Он тоже читал газеты.
- Может, твое бегство заставит их задуматься.
- Но мои друзья! Они будут волноваться! А что будет, когда они поймут, что я бросил их сражаться в одиночестве?
Мальчик соскочил со стула и нервно подошел к окну. Сосед уже прекратил поливать газон и теперь играл со своей собакой.
- Если они твои друзья, то они поймут, - отрезала тетя.
Гарри обернулся к ней. В глазах его было столько растерянности, отчаяния и недоверия, что она не выдержала. Петуния подошла к мальчику и обняла его.
- Успокойся, все будет хорошо. Ты вернешься и спасешь нас всех, слышишь? - прошептала женщина.
Гарри улыбнулся ей в плечо.
- Да, тетя Петуния, - покорно ответил он.
Миссис Дурсль отошла на несколько шагов и, внимательно посмотрев на племянника, кивнула.
- Тогда марш писать письмо! — своим обычным командным тоном велела она.
Гарри подошел к столу и собрал все свои вещи обратно в шкатулку. Он уже почти вышел из кухни, когда в голову ему пришла немаловажная мысль.
- А как гоблины убедятся, что письмо от меня. Обычно они требуют ключ…
Тетя взглянула на него оценивающе и покачала головой:
- Перстень-печатка, Гарри. Ты просто поставишь свою подпись и печать в конце письма. Только ни в коем случае не вздумай одевать перстень. Понял?
Мальчик кивнул и поспешил удалиться в свою комнату. Как ни странно, написать письмо гоблинам оказалось делом трудным. Ведь надо было соблюсти все правила делового стиля этого строптивого народа! Поэтому Поттер обложился несколькими полезными в этом деле книгами и впервые пожалел, что, в отличие от Гермионы, не увлекался дополнительным чтением. Как бы то ни было, но вечером послание было отправлено с Буклей. Так что, когда после ужина тетя спросила Гарри, выразительно покосившись на супруга, сделал ли он то, что она велела, мальчик покорно ответил:
- Да, тетя.
Он лег спать необычайно рано. Делать уроки Гарри не собирался. Зачем? Ведь он не вернется в этом году в школу. А таинственный друг отца, вероятно, будет обучать его как-нибудь по-своему. Личность этого «друга» очень волновала Гарри. Никто и никогда не говорил мальчику, что у Джеймса были близкие друзья, кроме Сириуса, Ремуса и Питера. А ведь наверняка этот волшебник - достаточно близкий Поттерам человек, если они были готовы доверить ему своего сына. Впрочем, как раз потому, что о нем никто не знает, Гарри у него и искать не будут. Дальше молодой Поттер решил поразмыслить над изменениями в поведении тети. Она оказалась не такой уж и плохой. И, в конце концов, ей удалось перебороть свою зависть к волшебникам и попытаться помочь ему.
Ночью ему опять плохо спалось. Снился Седрик. Гарри каждую ночь переживал его смерть. Проснувшись, мальчик подумал, что для его друзей будет даже лучше, если он исчезнет. Значит, Волан-де-Морт не воспользуется ими, чтобы добраться до него. Окончательно Гарри поднялся, когда услышал, что Букля тихо стучит клювом в стекло. Она принесла ответ из банка. Мальчик поспешил открыть окно и впустить сову. Отвязав послание, Гарри поставил перед птицей плошки с водой и кормом. Скоро ей снова предстоит отправиться в путь. Сова благодарно ухнула и занялась едой. Гарри развернул конверт. Сначала ему на руки выпали деньги. Много денег. Поттер собрал их и пересчитал. 10 тысяч фунтов, как он и просил. Кроме того, гоблины проявили инициативу и открыли ему счет в маггловском банке. Также в конверте обнаружилось несколько листов с отчетом о его состоянии. От потрясенного созерцания цифр Гарри отвлек голос Петунии, зовущей помочь с завтраком. Поттер быстро оделся, запихал отчет в карман и сбежал вниз.
Завтрак опять прошел в тишине. Дядя Вернон быстро выпил свой кофе и уехал на работу, а Дадли выпроводила на улицу тетя Петуния.
- Итак? — спросила женщина, оставшись наедине с племянником.
Гарри молча протянул ей отчет, а сам взялся за мытье посуды. Через несколько минут напряженной тишины тетя насмешливо спросила:
- Итак, у тебя на счету пара — тройка миллиардов галеонов, а ты все еще носишь обноски своего кузена и эти жуткие очки?
Мальчик обернулся. Петуния смотрела на него с веселым недоумением так похожим на то, что он видел у мамы на старых фотографиях. Гарри никогда не видел у тети такого выражения лица. Почему-то он раньше не задумывался над тем, что миссис Дурсль сестра его матери, а значит, в чем-то они должны быть похожи. Растеряно он пробормотал:
- Та одежда, которую я ношу в магическом мире, вполне приличная.
Блондинка покачала головой, усмехаясь. Но потом решительно поднялась.
- Сейчас мы едем в Лондон. Купим Гарри Поттеру билет на самолет до Берлина.
Поттер взглянул на нее с недоумением:
- А Флоренция?
Женщина всплеснула руками:
- Гарри! Когда ты научишься думать?! Когда твои друзья и враги догадаются, наконец, проверить маггловские самолеты, они, разумеется, выяснят, куда ты полетел. Пусть думают, что в Германию. А в одном из аэропортов Берлина Доменико Молизе купит билет до Флоренции. Впрочем, - тятя задумчиво прищурилась, - я придумала кое-что получше.
Гарри покорно кивнул, признавая, что Петуния смыслит в этом куда больше, чем он.
- А потом, мы пойдём в салон красоты, - ошарашила его женщина, ее глаза загорелись фанатичным огнем.
- Зачем? — изумленно пискнул мальчик.
- Ну, во-первых, тебе нужно проколоть уши. А во-вторых, мы приведем тебя в порядок! Мы же не хотим, что бы тебя узнали? Твоя фотография во всех магических газетах. Тебе необходимо сменить имидж! Пройдемся по магазинам, прикупим одежды…
Поттер изумленно приоткрыл рот. Такого он никак не ожидал!
- Пожалуй, стоит купить тебе линзы, - бормотала тетя, снимая фартук и направляясь в свою спальню, уже на лестнице она крикнула. — Ну, чего встал?! Марш одеваться. И деньги не забудь!
Этот день запомнился Гарри Поттеру на всю оставшуюся жизнь. Никогда он еще не совершал таких глобальных прогулок по магазинам! 10 000, которые прислали гоблины, закончились уже после 2 магазинов. Хорошо, что у него теперь был счет в банке. К тому времени, когда до мальчика добрались ловкие руки парикмахеров, маникюрши и косметолога, Поттер уже мало что соображал. Даже боль от прокалывания ушей и осторожное, но неприятное вдевание серег прошли для него почти незамеченными. По сравнению с круцио Лорда, это ж ерунда! Пришлось также впервые в жизни пережить массаж и солярий. Какой-то нервный тип, посветил ему фонариком в зрачки, и через несколько минут ему в глаза вставили линзы.
Посмотрев в зеркало, Гарри не узнал себя. Смуглая кожа, длинные гладко причесанные волосы (откуда только взялись), никаких очков-велосипедов, никаких прыщей… Короче говоря, перед зеркалом стоял юноша 14 лет, ухоженный, благополучный, богатый и… чертовски красивый. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у него подкрашены ресницы и губы. Симпатичная визажистка поспешила рассказать ему, как правильно краситься. Юноша ошалело посмотрел на нее.
Да, деньги - страшная сила.
По дороге домой тетя давала ему указания. Она велела не спускаться вечером на ужин (они закупили в супермаркете пирожков и лимонада, чтобы он не остался голодным), Вернон и Дадли не должны были видеть изменения, произошедшие с Гарри, а тетя обещала вечером подняться в комнату мальчика и помочь собрать вещи. Кроме того, Петуния наказала ему порыться в учебниках и найти заклинание, которое поможет говорить, писать и читать на других языках. Будет странно, если Доменико не сможет вести беседу по-итальянски. Произнесет он это заклинание уже в самолете, после того как наденет серьги, браслеты и кольцо. Сейчас в его ушах примостились симпатичные золотые гвоздики.
Мальчик последовал всем указаниям тети. В комнате обнаружилась неожиданная вещь. Сычик принес письмо от Рона. У Гарри сердце упало в пятки. Ураган мыслей пронесся в голове. А вдруг они узнали, что он собирается сбежать? А вдруг не узнали, а это письмо поколеблет его желание бежать. Дрожащими руками Поттер вскрыл конверт. Внутри оказалась только коротенькая записочка. Рон сообщал, что вся семья Уизли живет где-то, но не в Норе. И Гермиона с ними. Что у них все хорошо, но они ничего не могут рассказать Гарри. Поттер хмыкнул. Тайны. Что же, теперь и у него есть свои секреты.
«Привет, Рон, Гермиона. Рад, что у вас все хорошо. Но мне немного обидно, что вы мне ничего не рассказываете. У меня все как всегда. Позвольте, Букле пожить пока у вас. Я сейчас не могу о ней позаботиться. С любовью, Гарри!»
Поттер перечитал письмо и завернул его в конверт. Он отошлет письмо завтра утром. Тогда у него будет несколько часов, прежде чем взрослые насторожатся (если им вообще это покажется подозрительным) из-за того, что он не может заботиться о сове. Буклю он действительно не мог взять с собой. Мальчик с совой будет выглядеть очень странно и привлечет ненужное внимание. Возможно, после он призовет птицу к себе.
Тетя пришла в его спальню, когда Дадли и Вернон уже легли спать. Она решительно открыла сумки, которые они купили утром, и стала паковать его вещи. Всю старую одежду мальчика женщина оставила на полках. Из школьного чемодана она выбрала всего пару парадных мантий, школьные робы оставила. Вообще из его старых вещей, кроме нарядных мантий, тетя упаковала только карту Мародеров, фотоальбом и несколько книг. Волшебная палочка была отложена отдельно, чтобы достать ее в самолете. А мантия-невидимка пригодится при завтрашнем побеге с Тисовой улицы. Метла тоже должна была остаться здесь.
После этого они сели на кровать Гарри и обговорили план завтрашних действий. Поттер должен будет спуститься вниз только после того, как дом опустеет. Он завернется в мантию-невидимку и выйдет вместе с миссис Дурсль из дома, сядет в машину, и они уедут. Где-то в середине пути он снимет мантию. В аэропорту Гарри сядет на самолет, и прощай Великобритания!
Уже после его отлета, тетя Петуния выпьет зелье Ложной памяти. После него ей будут не страшны ни легилемент, ни сыворотка правды. За этим зельем улетела Букля к известному Гарри из письма отца Наземникусу Флетчеру. Боясь того, что тот, вполне возможно, общается с Сириусом, Гарри попросил Буклю убедиться, что этот человек один, прежде чем подлетать к нему. Стоило это зелье, конечно, безумно дорого, но Гарри решил, что за свободу можно заплатить и больше.
Все шло по плану. За несколько часов до рассвета вернулась домой со своей ношей сова. Утром Гарри отправил Буклю к Уизли вместе с Сычиком и в последний раз полюбовался на свою метлу. В 11 часов тетя отнесла в багажник вещи Гарри. Потом мальчик накинул мантию-невидимку и покинул дом, проведя напоследок рукой по косяку. Гарри сомневался, что когда-нибудь еще вернется сюда. Конечно, этот дом не оставил счастливых воспоминаний, но все-таки это был его дом. Гарри мотнул головой и решительно шагнул за порог. Назад дороги нет!
По пути к аэропорту тетя рассказала мальчику, какие именно ложные воспоминания будут храниться в ее голове. Женщина станет считать, что поехала в Лондон, что бы посетить пару магазинов. И она их действительно посетит. Будет считать, что племянника последний раз видела вчера вечером. Короче говоря, не сохранится никаких воспоминаний ни о преображении Гарри, ни об его побеге.
Они попрощались у здания аэропорта. Прощание было искренним. Тетя через полчаса и не вспомнит обо всем этом. Поэтому Гарри не было смысла писать ей письма. Поттер навсегда прощался с доброй чуткой и очень умной женщиной, которая помогла ему в трудную минуту.
Юноша с трудом прошелся по заполненному народом помещению и сразу направился к нужному ему выходу. Он прибыл как раз вовремя, посадка уже началась. Перед ним проходила проверку полная дама лет 40. От нее сильно пахло какими-то отвратительно сладкими цветочными духами. Мальчик страдальчески поморщился и постарался не чихнуть. Гарри не мог не заметить, как на него смотрят окружающие. Что ни говори, а он стал очень привлекательным молодым человеком. Слишком навязчивое внимание персонала к его телу во время обыска не улучшило его настроения. Поттер с тоской подумал, что раньше в магическом мире на него пялились из-за шрама (в салоне красоты его научили скрывать и замазывать специальным кремом), а теперь на него пялятся магглы из-за симпатичной мордашки и изумительной фигурки.
Он раздраженно проследовал в салон самолета и плюхнулся на свое место. Рядом с ним устроилась та самая остро пахнущая дама. Поттер уныло подумал, что это ни что иное, как наказание за то, что он бежит из Англии, бросая ее на произвол Волан-де-Морту. Мысли о красноглазом страшилище привели к тому, что мальчик стал опасаться за сохранность самолета. Зная свою везучесть, Гарри вполне мог предположить, что Пожиратели Смерти просто случайно собьют этот самый самолет. И он останется единственным выжившим!
Улыбающаяся стюардесса что-то радостно защебетала. Загорелись предупреждающие надписи. Пассажиры пристегнули ремни. Несколько мучительных минут, в течение которых Гарри с ужасом думал, что вот-вот на взлетной полосе появится Дамблдор или Волан-де-Морт, дабы остановить его. Но нет. Взлетели.
Когда это стало возможным, мальчик осторожно поднялся, стараясь не потревожить соседку (она уже давно надела наушники и, похоже, задремала), и отправился в туалет. Аккуратно запершись, он достал из своей сумки волшебную палочку, кольцо, браслеты и серьги.
Самым трудным было вынуть из ушей гвоздики. Ведь обычно советуется не трогать уши несколько дней после прокалывания. Но мальчик проделал всю операцию хладнокровно. Когда все аксессуары будут на нем, он применит лечебное заклинание. Быстро вдев в уши новые сережки, Гарри предпочел не заметить их тяжесть, лишь мельком пробежала мысль, что у него, наверное, через пару лет от них вытянутся уши. Все-таки цепочки, на которых висели диски, были длиной почти с мизинец, а сами солнца в диаметре равны пробке от бутылки, а от них еще и лучи расходились. На запястьях были быстро защелкнуты браслеты, мгновенно подстроившиеся под размер руки нового хозяина. Ну, первый этап пройден.
Кольцо было надето на указательный палец левой руки. Гарри почувствовал, что самолет слегка тряхнуло. По проходу пробежало несколько человек. Что-то испуганно пролепетала стюардесса. Но мальчик не стал задумываться над этим. Он знал, что эту встряску устроила его вырвавшаяся на свободу сила. Она витала вокруг него, гладила и обнимала. Как мать, как подруга, как любовница. И это было прекрасно. Но долго это продолжаться не могло. Гарри поспешил усмирить ее, что бы выпустить и насладиться позже.
Он взглянул в зеркало. И нервно хихикнул. То ли освободившаяся магия, то ли серьги сделали его еще более совершенным, чем он был. Мальчик с тоской подумал о том, что теперь на него будут глазеть еще больше. Поспешно наложив на себя еще и лингвистические чары, Гарри вернулся на свое место. Его соседка взглянула на него и нервно сглотнула. «Началось», - подумал Поттер.

Правда — изобретение маньяков: и уши режет и глаза колет.

Герой магического мира ощущал сильный дискомфорт. Он почему-то начал испытывать те чувства, которые были ему обычно совсем несвойственны. Вот откуда, к примеру, могло взяться пренебрежение к окружающим? Будто он был обладателем высшей силы, которая… в общем, он сам не знал. И поэтому было неуютно. А еще у мальчика то и дело перехватывало дыхание. Приступы удушья были кратковременными и почти не отражались на внешнем виде, но они были.
Как бы то ни было, едва выйдя в холл аэропорта Тегель в Берлине, Поттер выделил из толпы взглядом огромного гладко причесанного мужчину в дорогом черном костюме и солнечных очках. Он стоял, как скала, посреди людского потока и невозмутимо держал над головой табличку с именем Доменико Молизе. Рядом с ним обретался тощий молодой человек с крысиной мордочкой, порождая ассоциации с Питером Питтегрю. В принципе, Гарри знал, что тетя куда-то звонила и с кем-то договаривалась, что его будут встречать, так как во Флоренцию он должен был вылететь из Шенефельда и мог запросто заблудиться в процессе перехода от одного аэропорта к другому. Так что сейчас Гарри невозмутимо подошел к мужчинам и ласково промурлыкал, стараясь соответствовать образу богатого и избалованного итальянского мальчишки - аристократа:
- Господа владеют языком, на котором творили великие Алигьери, Боккаччо и Петрарка? Поттеру было известно, что он немного не прав, ведь существуют разные итальянские диалекты. Он говорил на классическом итальянском, основы которому положил Петрарка уже после смерти Алигьери. Впрочем, встречающие не выглядели интеллектуально продвинутыми, может, и не заметят прокола.
«Скала» и «крыса», как окрестил их про себя Гарри, синхронно повернули головы и уставились на спокойно улыбающегося, уверенного в себе мальчика. Глазки «крысы» оценивающе оглядели его и странно блеснули, что не осталось для Поттера незамеченным:
- Синьор Молизе?
- Да, а Вы? — Гарри нахально осмотрел своих сопровождающих.
«Крыса» заулыбался и, чуть не раскланиваясь, зачастил:
- Я Альберт Хауф, синьор, а это, - небрежный жест в сторону молчаливой «скалы», - Ральф Крауз. Мы - Ваши сопровождающие и охрана в Берлине.
Ральф подхватил вещи синьора Молизе и все так же молча направился на улицу. Мальчик с интересом посмотрел ему вслед, прежде чем пойти за ним. Альберт что-то бормотал рядом на вполне сносном итальянском, а Поттер думал, что если уж продолжать сравнения с Пожирателями, то Ральф похож на Кребба или Гойла.
- У нас есть еще несколько часов до вашего вылета, - бубнил на ухо Альберт. — Мы можем отвезти Вас в отель, чтобы Вы могли отдохнуть, для Вас снят номер в «Свиссотель Берлин». Также наша компания забронировала столик в ресторане «Aigner».
Мальчик улыбнулся своему сопровождающему лучшей улыбкой, которую смог натренировать вчера перед зеркалом. Альберт моргнул и замолчал, приоткрыв рот и не отрывая от Доменико взгляда. Гарри мысленно поздравил себя с первым удачным опытом использования новой внешности. Все-таки, наверное, ему и правда лучше было бы в Слизерине.
- Я бы хотел устроить небольшую экскурсию по Берлину. Я никогда не был здесь, - невинным голосом сообщил он.
- Конечно, синьор, все для Вашего удовольствия, - пробормотал Альберт, нервно сглатывая и провожая мальчишку странным взглядом, пока тот подходил к машине и усаживался, обольстительно улыбаясь Ральфу, который придержал для него дверь.
Да, у Гарри был шок, хотя ему удалось это скрыть, когда он увидел, на какой машине его собираются возить по городу. Одиннадцатиместный Линкольн Таун Кар Ультра. Конечно, он должен был что-то сообразить, когда услышал название отеля и ресторана, но он ведь действительно никогда не был в Берлине! Чертовы меры безопасности не давали ему свободы. Дом, Хогвартс, Нора. Вот и все, что он повидал в жизни. Так что теперь, когда у него есть прекрасный шанс увидеть так много, Поттер не собирался валяться в номере отеля. Он осмотрит все, что успеет, пусть даже заморит свою охрану! Гриффиндор - прародитель, он был уверен, что им хорошо заплачено за любой его каприз. Гарри надеялся, что маги не найдут его здесь, а от магглов защитит Ральф. Да-да, мальчик заметил, как оттопыривается пиджак «скалы» от кобуры пистолета.
Удобно устроившись на мягких, обитых вельветом сидениях, Гарри включил легкую приятную музыку. К тому времени, как его сопровождающие заняли свои места, мальчик уже освоился в машине достаточно, чтобы они подумали, будто его всегда возили только на таких.
- Куда поедем, синьор? — вежливо спросил Альберт.
В Гарри словно бес вселился. Возможно, кольцо, выпустив его силу и сняв ограничительные заклятия, выпустило из него что-то еще. Он сам себя не узнавал. Где тот скромный мальчик, живший у магглов и за человека ими не считавшийся? Где тот Гарри, который жил в одной комнате с Роном Уизли в Норе? Поттер не знал ответов на эти вопросы. И не хотел знать, по крайней мере, не сейчас. Мысль о том, что это не он, а кто-то другой в его теле, пробежала в голове испуганным зайцем и пропала. Мальчик отвернулся к окну и равнодушно бросил:
- Мы могли бы посмотреть Бранденбургские ворота, но вообще-то вы же лучше знаете достопримечательности этого города.
Альберт рассеяно подал сигнал напарнику. Ральф мысленно хмыкнул. О нетрадиционных наклонностях Хауфа он знал давно. Но никогда не видел, чтобы тот давился слюной, глядя на четырнадцатилетнего мальчика. Это было странно, неестественно. Впрочем, мальчик на удивление хорош.

Альберт Хауф поглощал свою порцию венского шницеля, не отрывая взгляда от Доменико. В свои 27 лет Альберт уже не однажды сопровождал богатых иностранцев в прогулках по Берлину. Людей, владеющих итальянским языком, в их конторе было только двое (сам Альберт и Ральф), поэтому вопроса о том, кто будет сопровождать Молизе, не возникло. С некоторых пор бизнес стал разваливаться, все больше сотрудников бежали в конкурирующие организации. Собственно, когда позвонила та женщина и сделала заказ, хозяин уже визжал от счастья. А когда она сообщила подробности… Лучший отель, лучший ресторан, самая удобная и дорогая машина, выполнять любой каприз. И все это для молодого итальянца Доменико Молизе, который и в городе-то пробудет всего несколько часов. Когда Альберту сказали, что эта VIP персона прибывает в Берлин на простом рейсе «Эйр», молодой человек сразу решил, что им придется иметь дело с обычным Жигало, который впервые предстанет пред светлы очи своей покровительницы. Ральф и Альберт заранее морщились от такой перспективы. Но им пообещали столько заплатить, что пару часиков можно и потерпеть.
Когда же это Чудо подошло и замурлыкало им что-то, то в первый момент Альберт вообще потерял дар речи. Определенно, если это и Жигало, то очень необычный! Из всего, что произошло позже, Хауф сделал вывод, что перед ним просто избалованный распущенный сынок богатых родителей. Доменико равнодушно выслушал названия отеля, номер в котором стоил астрономическую сумму, и одного из самых популярных ресторанов, лимузин тоже принял как должное. Мальчик явно привык к дорогим вещам и к тому, что его капризы выполняются сразу, без раздумий. Он без зазрения совести играл с Альбертом, понимая, насколько нравится своему сопровождающему. Однако Хауф прекрасно осознавал, что за заигрываниями мальчика нет ни капли интереса к нему.
Экскурсия совсем измотала несчастных сопровождающих. Интересы у молодого человека оказались весьма странные. Дворец Бельвю его не заинтересовал совершенно, Доменико посмотрел на него, как на пустое место. Точно так же обошли вниманием телевизионную башню, остатки Берлинской стены и зоопарк. Зато с дотошностью были осмотрены руины Церкви императора Вильгельма. Откуда бедному Альберту было знать, что, по слухам, именно здесь произошло финальное сражение между Дамблдором и Гриндевальдом, и Гарри Поттер просто искал магические следы этой битвы! Не нашел. Много внимания было уделено кафедральному собору святой Ядвиги (в связи с легендами о ее бессмертии и недавним воскрешением Волан-де-Морта). Берлинский кафедральный собор, рейхстаг, Красная ратуша, дворец Шарлоттенбург мелькали перед глазами ко всему привычной охраны. Мальчик был неутомим. Он рассматривал все с искренним интересом. Даже заставил их купить фотоаппарат и фотографировать его везде, где только можно.
Но, наконец, он позволил таки привезти себя в ресторан. Ресторан австрийской кухни. А напротив располагался «Trenta Sei» - не менее престижное заведение с итальянской кухней. Альберт чуть за голову не схватился - как он мог так опростоволоситься? Мальчишка же итальянец, наверняка, сейчас захочет пойти туда, а достать там столик без предварительного заказа, даже для миллионера Молизе, невозможно! Но юноша сидел, спокойный и довольный, и поглощал свой ужин. То и дело Доменико перебрасывался парой фраз с Ральфом. Странно, что он смог разговорить этого молчуна.
Сразу после ресторана они отправились в аэропорт. Там Доменико уже ждал частный самолет. Подумать только - арендовать самолет только для того, чтобы четырнадцатилетний мальчишка добрался из Берлина во Флоренцию. В конце концов, как-то же он долетел из Лондона рейсовым самолетом? И, если уж на то пошло, почему ему пришлось путешествовать обычным рейсом? Уж не из-за главного ли условия, поставленного конторе женщиной, делавшей заказ? Полная конфиденциальность! Никак мальчик путешествовал инкогнито? Да кто же он?
Лимузин подъехал прямо к трапу. Синьора Молизе уже поджидал приторно улыбающийся экипаж самолета. Но Альберт успел подметить, что их лица немного напряжены. Видимо, они не ожидают от Доменико ничего хорошего. Пока Ральф доставал багаж и передавал его швейцару, Альберт помог мальчику выйти. Тот, кажется, ничуть не утомился. Он вертел головой, осматриваясь кругом. У самого трапа они мило попрощались. Последние слова, которые произнес юноша, прежде чем подняться по трапу, были:
- Полная конфиденциальность, господин Хауф!
Эта реплика все еще звучала в его голове, пока он провожал взлетающий самолет взглядом.

Гарри Поттер, который теперь свободно отзывался на имя Доменико, упал на широкий диван и прикрыл глаза. Он устал! Нет, он страшно устал! Но это не помешало ему поздравить себя с прекрасно исполненной ролью избалованного аристократа. Он был великолепен! Гарри Поттер - великий актер, сомнений нет! Ему удалось немного порасспросить своих сопровождающих, и из того, что они сказали, Поттер понял, что их компания на грани развала. Такие клиенты, как он, для них это просто чудо. Скорее всего, те, кто будут его искать, не станут обращаться к ним.
- Синьор, - окликнул его приятный голос стюардессы.
Поттер сел и с улыбкой посмотрел на экипаж самолета, выстроившийся перед ним для знакомства. Пилоты, штурман, швейцар и стюардесса. Девушку звали Моника. Это все, что Гарри запомнил. Поблагодарив их, мальчик поспешил рухнуть обратно на диван. И благополучно проспал до самой посадки.
Сойдя с трапа, сонный Гарри опять был посажен в недра лимузина
Шофер, симпатичный парень лет двадцати, сразу получив от своего пассажира бумажку с адресом таинственного друга отца, болтал всю дорогу, не умолкая. Какого же было удивление молодого человека, когда оказалось, что юноша, прилетевший на частном самолете и позволивший себе поездку на лимузине, приказал доставить его в один из «бедных» районов Флоренции. Более того, когда шофер, доставая вещи мальчика из багажника, смущенно поинтересовался, не стоит ли его подождать, то юный клиент задорно подмигнул водителю и сунул ему в руки пачку банкнот:
- Если кто-то спросит, скажете, что высадили меня в центре.
А потом Доменико бодренько направился к одному из обшарпанных домов и зашел в подъезд.
Поттер быстро вскарабкался по лестнице на нужный этаж, благо еще в Берлине он умудрился немного облегчить заклинанием сумки, высчитал нужную квартиру, так как номерами на дверях никто не озаботился, и решительно постучал в дверь. Все это происходило под аккомпанемент пьяных криков, ругани, звона бьющейся посуды и стонов наслаждения, разносившихся из других квартир. Гарри это не особенно смутило. Если друг отца сильный волшебник, то скорей всего на его комнатах лежат заглушающие чары.
Пока Гарри осматривал исписанные похабными надписями стены, сломанные перила и вырванные звонки, нужная ему дверь медленно открылась и глазам предстал мужчина лет двадцати трех — двадцати пяти. Приятное утонченное лицо, пушистые каштановые волосы, теплые, карие глаза. Незнакомец был выше Поттера на голову, но довольно хрупкого телосложения. На нем был темно-зеленый шелковый халат и аккуратные домашние тапочки. На руках болтались точно такие же, как у Гарри браслеты, а в ушах — серьги, только не серебряные, а золотые. По губам этот тип перекатывал тонкую, приятно пахнущую сигаретку. Пару секунд они созерцали друг друга. А потом незнакомец тяжело вздохнул и сказал по-итальянски:
- Ну, заходи, Поттер, раз пришел.
Сам он развернулся и скрылся где-то в глубине квартиры. Мальчик не стал удивляться ни тому, что его здесь ждали, ни тому, что его узнали. Гарри просто зашел, затащил свои вещи и закрыл дверь. Холл был длиной несколько десятков метров, стены, обитые темно-синим бархатом, уходили куда-то ввысь. Такого явно не могло быть в скромной квартире в «бедном» районе. Где-то в квартире играла музыка, слышались голоса. Именно на них мальчик и пошел. По дороге он заприметил несколько комнат, таких же больших, как и коридор.
И вот, наконец-то, он вышел туда, где находился сам хозяин, а Гарри почему-то решил, что дверь ему открыл именно хозяин, и его гости. Гостей было двое. Во-первых, седобородый старичок с лукавыми серыми глазами, похожий на Дамблдора, а во-вторых… Сначала Гарри даже подумал, что перед ним сидит Сириус. Но потом обнаружил несколько отличий, в том числе и то, что этот мужчина был моложе и коренастее. У этих двоих тоже были браслеты и серьги, но маленькие и незаметные. Оба были одеты в простую маггловскую одежду.
Само помещение было не таким уж и большим по сравнению с теми залами, что Гарри уже успел увидеть здесь. Посреди комнаты стоял круглый карточный стол. На нем вперемешку лежали карты, фишки и сигареты. Посередине стола возвышалась початая бутылка красного вина. Пол застилал бежевый ковер с длинным ворсом, который очень хорошо смотрелся с золотистыми обоями. Около стола и вдоль стен стояло несколько стульев в стиле барокко. В дальнем от мальчика углу комнаты располагался бар. Помещение освещалось толстыми свечами. Окон не было.
Старичок оглядел Гарри и радостно потер ладошки:
- Теперь мы сможем играть в вист и ломбр! Рад видеть Вас, молодой Поттер!
Мальчик растерянно мигнул. Он не мог понять, как эти люди узнали его. Ведь он так изменился, да и шрам был благоразумно припрятан.
Хозяин между тем потушил сигарету и обернулся к обществу. На лице у него была написана крайняя степень недовольства. Он еще раз оглядел мальчика и язвительно (Снейп умер бы от зависти) произнес:
- Думаю, наш юный друг уже понял, что все здесь присутствующие скрываются от общественности.
- Мы все трое считаемся в магическом мире покойниками, - кивнул брюнет, так похожий на Сириуса.
- Мое имя тебе скорей всего известно, - хихикнул старичок. — Особенно учитывая, что тебя воспитывал Альбус. Я Геллерт Гриндевальд.
Гарри открыл и закрыл рот. Несколько минут он свыкался с этой новостью, рассматривая этого типа и сравнивая его с портретом одного из темнейших волшебников 20 века, виденным в учебнике по истории магии. «Похож», - решил мальчик и невнятно прошелестел:
- Очень приятно, сэр.
Эти странные люди захихикали. Гарри с трудом приходил в себя от шока. Гриндевальд считался одним из опаснейших магов в новой истории. Неизвестно, кого люди боялись больше, его или Волан-де-Морта. Все-таки Геллерту удалось устроить войну гораздо более страшную, чем Реддлу. Кроме того, Гарри считал, что Дамблдор убил Гриндевальда. Впрочем, Поттер был уверен, что, благодаря сережкам и браслетам, через пару месяцев появлению Гарри Поттера будут удивляться ничуть не меньше, чем появлению Гриндевальда. Одна надежда на то, что хоть пугаться также не будут. Гарри издал истеричный смешок, подумав о том, знали ли его родители, куда и к кому под крылышко, они его послали?!
Брюнет между тем укоризненно взглянул на старика и заявил:
- Надо было начинать с мелких потрясений. Сначала представился бы я, он свыкся бы с мыслью обо мне, и принять вас стало бы гораздо легче!
Затем он повернулся к Гарри и, улыбнувшись, представился:
- Регулус Блек. Я младший брат твоего крестного. Во время прошлой войны с Волан-де-Мортом, родители настояли на том, чтобы я стал Пожирателем Смерти, едва мне 16 исполнилось. Но через год, после смерти отца, я умудрился сбежать и спрятаться. Думаю, что большинство людей уверено, что меня прикончил Сам-Знаешь-Кто.
Гарри вежливо ему поклонился, признание этого человека не вызвало шока, в конце концов, он же никогда не слышал о нем. Да и Регулус был просто копией Сириуса. Поттер выжидательно посмотрел на хозяина дома. Ведь он все еще не знал, как того зовут. Хотя, судя по тому, что его гости покойные бывший Темный Лорд и Пожиратель Смерти, ничего хорошего ждать не приходилось. Этот тип, хладнокровно наблюдая за представлением, налил себе красного вина и сейчас со вкусом попивал его. Поймав вопросительный взгляд мальчика, он вскинул бровь и медленно с расстановкой произнес:
- Салазар Слизерин.
Гарри привалился к косяку. Он молча смотрел на этого человека и пытался осмыслить сказанное. Перед ним находился один из основателей школы Хогвартс, истребитель магглорожденых и хозяин убитого Гарри василиска, считавшийся почившим тысячу лет назад. Самым разумным объяснением происходящему было то, что все трое его новых знакомых сумасшедшие. Таким же приемлемым вариантом стала мысль, что с ума сошел только сам Поттер, и все это ему кажется. А потом Гарри решил, что он все еще спит в самолете, и знакомство - просто дурной сон. Мальчик ущипнул себя за руку. Больно. Но не помогло.
Поняв состояние ребенка, Слизерин сходил к бару, налил в бокал бренди и протянул Гарри. Тот, не особо раздумывая, опрокинул его в рот и закашлялся. Это, наконец, нарушило установившуюся тишину. Но Поттер не был совсем уж доверчивым гриффиндорцем:
- Вы не могли бы как-то подтвердить? — хрипло спросил он у шатена.
Салазар принял оскорбленный вид и возмущенно прошипел на змеином языке:
- Метрики тысячелетней давности тебе принести?! Как можно подтвердить нечто подобное?! — а потом, сбавив тон, добавил. - Ты, наверное, хочешь узнать, почему твои родители отослали тебя сюда?
Гарри неопределенно качнул головой. Он, пошатываясь, отошел от косяка и под внимательными взглядами новых знакомых без разрешения уселся на стул, поставив бокал на стол. Темные волшебники переглянулись, но промолчали, все-таки у мальчика шок. В голове у Гарри завертелись мысли. За четыре года проживания в магическом мире он слышал только о трех магах, владеющих змеиным языком: Слизерин, Реддл и он сам. Притом Дамблдор всегда говорил, что этот магический талант передается по наследству, не считая того раза, когда Волан-де-Морт передал часть своих способностей Гарри. В общем, перед мальчиком сейчас абсолютно точно был или сам знаменитый Слизерин или кто-то из его потомков, не являющийся при этом Томом Реддлом. Поттер почувствовал, что голова начинает кружиться от обилия мыслей.
- Хочу, - выдохнул Поттер.
Салазар хмыкнул, но стал рассказывать, снова переходя на итальянский:
- С твоим отцом я познакомился лет двадцать назад в Риме. Он и Сириус тогда совершали традиционное для чистокровных волшебников по окончании школы путешествие. Блек в вечер нашего с Джеймсом знакомства подцепил какую-то девицу и был у нее, так что с твоим крестным я так и не познакомился. Ну, а с Джейми мы довольно часто после этого встречались. Я ему советы давал, помогал дела вести, когда твои дед и бабушка погибли. Особенно после того, как он на Лили женился. Собственно, я ему этот брак и посоветовал. Эванс хоть по молодости и путалась с Пожирателями Смерти, но все-таки умная девочка из хорошей семьи.
- А? — испуганно переспросил мальчик.
Слизерин раздраженно глянул на него:
- Если хочешь задать вопрос, то сделай его более содержательным.
Поттер похлопал глазками и спросил:
- Моя мама общалась с Пожирателями? Она же магглорожденная!
- Ну, знаешь, тогда среди определенной публики было модно идти в Пожиратели, - потупился Регулус. — В школе Лили все больше с Люциусом и Северусом общалась, хотя саму ее Волан-де-Морт не принял в Пожиратели. Родственники ведь.
- А?! — очень глупо опять переспросил Гарри, позволив себе немного повысить голос.
Слизерин задумчиво посмотрел на него, а потом коварно усмехнулся в лучших традициях своего факультета:
- Ты ведь не знал, что Лили мой далекий потомок, да? Линия Эвансов это, конечно, вырожденцы и с ними уже много веков никто не считается, но когда у них родилась впервые за пару сотен лет волшебница, то уважение ей оказали.
- Моя мать училась в Гриффиндоре, - мрачно проинформировал собравшихся волшебников Поттер. — Она не могла дружить со слизеринцами.
Взрослые маги зафыркали. Геллерт буркнул:
- Эта задумка с распределением на редкость глупая затея. Кто интересно додумался, что детей надо в 11 лет сортировать и говорить им, что они подлые, храбрые, умные или добрые? Естественно, в течение жизни люди меняются. Если твердить ребенку с детства, что он подлая змеюка, то он таким и вырастет.
Гриндевальд покосился на присутствующего здесь основателя школы Хогвартс. Слизерин с деланным равнодушием рассматривал потолок, но, поняв, что внимание всех сосредоточено на нем буркнул:
- Годрик со своей дурацкой шляпой! Я ничего не мог сделать - меня коллеги недолюбливали, как можно догадаться.
- Кстати, Петтигрю — гриффиндорец, - ехидно заметил Регулус, отвлекая Гарри. — Уж я то точно знаю, что Поттеров не братец Волан-де-Морту сдал.
Гарри откинулся на спинку стула и попытался подвести итоги. Его мать - потомок Салазара Слизерина, и, следовательно, дальняя родственница (слава Мерлину, очень дальняя, дальше уж и некуда) Волан-де-Морта (понятно теперь, что способность говорить со змеями у Гарри тоже наследственная). И она дружила с Пожирателями Смерти. Его отец же пошел дальше и подружился с самим Слизерином. Если бы Поттер лично не присутствовал при возрождении из мертвых склизкой гадины, Тома Марволо Реддла, то никогда бы не поверил в существование живого Салазара Слизерина.
- Вы бессмертный? — робко спросил Гарри у своего предка.
Шатен скривился, но соизволил дать ответ:
- Не совсем. Видишь ли, вечная жизнь - не совсем естественный процесс. Помимо огромной темной магической силы требуются несколько опасных артефактов и пара-тройка ритуальных убийств. Я не старею, но меня вполне можно убить. Хотя это, конечно, сложно.
Гарри передернуло. Но мальчик мужественно продолжил свои попытки разобраться в ситуации. Он посмотрел на Гриндевальда:
- А Вы?
Бывший Темный Лорд пожал плечами и, сверкнув глазами в лучших традициях Дамблдора, ответил:
- Мы с Альбусом ровесники. И по мне это видно. Магической силы мне на вечную жизнь, в отличие от Салазара, не хватает. А насчет того, что я жив и на свободе… Мое самое большое в жизни волшебное достижение - это создание двойника, которого я оставил вместо себя в тюрьме, как ни забавно это звучит. Обвести вокруг носа Альбуса и иже с ним - это тебе не комар чихнул!
Поттер моргнул, его немного удивили последние слова волшебника, но он предпочел не ломать голову над мелочами. Мальчика волновали вопросы поважнее:
- Зачем Вы дали ему победить? Ведь Вы же почти выиграли войну!
Геллерт нахмурился и бросил вопросительный взгляд на Салазара. Слизерин отрицательно покачал головой и обратился к Гарри:
- Мы расскажем тебе об этих причинах позже. Ты все-таки еще ребенок. Не возражай, - строго окликнул он, когда мальчик открыл рот для возмущенной отповеди. — Обещаю все тебе рассказать на твое шестнадцатилетние!
Поттер обижено засопел, но согласно кивнул. Все-таки чувство самосохранения у гриффиндорца было, хоть и слабенькое, и оно говорило ему, что спорить со Слизерином и Гриндевальдом - себе дороже выйдет. Однако это не отбило у юноши желания задавать другие вопросы:
- Если мы с мамой родственники Волан-де-Морта, и он неплохо к ней относился, то почему этот… кгхм… Том пришел нас убивать?
- Пророчество. Ты знаешь его? Тот, кто сможет победить Темного Лорда… — начал цитировать Регулус.
- Тетя Петуния рассказала мне, - кивнул Поттер.
- Волан-де-Морт никого не любит, Гарри, - пояснил Салазар. — Твоя мать и ты могли бы стать ему неплохими союзниками, и он благоволил вам, но стоило появиться малейшей угрозе с вашей стороны, и вы вылетели из его списков неприкасаемых волшебников. А сейчас он мечтает убить тебя только из-за того, что ты опозорил его перед Пожирателями. Пророчество уже сбылось.
- То есть? — не понял мальчик. — Разве я не должен его убить или что-то в этом роде?
- Покажи мне ту строчку, где написано «Гарри Поттер должен убить Тома Реддла», - рявкнул Геллерт. — Могущества у тебя действительно хватит, чтобы победить Темного Лорда, притом прошу заметить, что не указывается имя этого Лорда. Он отметил тебя, он не знал всей твоей силы. И один из вас погиб от руки другого, а уж то, что старина Том воскрес, так это, голубчик, уже не твои проблемы! А насчет того, что вы не сможете жить спокойно… это вовсе не значит, что вы будете всегда пытаться убить друг друга. По-моему, никто не может жить спокойно, пока жив Том.
Гарри хихикнул. В такой трактовке пророчество казалось вовсе не таким уж страшным, как ему казалось вначале. Но вопросы еще не закончились:
- А почему мне никто не рассказывал про то, что мама… ну, вы поняли…
- Ну, о том, что Эвансы Волан-де-Морту родня, почти никто не знает. А кто знает, тот держит язык за зубами, - хмыкнул Регулус. — Ты подумай, что начнется в волшебном мире, если такое наружу выплывет? А про то, что мать Героя Магического Мира в школе дружила с будущими Пожирателями Смерти, так это ж вообще, наверное, табу! Тем более тебе этого не стали бы говорить. Подумай сам, я не знаю, с кем ты общаешься, но ведь друзей отца в твоем окружении больше, чем друзей матери?
Поттеру даже думать не надо было. Он откровенно высказался:
- Я не знаю ни одного друга моей матери! По крайней мере, мне никто не представлялся, как друг моей мамы.
Слизерин, наконец, сменил гнев на милость и улыбнулся ребенку. Он сел рядом с мальчиком и, вздохнув, приказал:
- Рассказывай, как ты дошел до жизни такой. Во всех подробностях. Начиная со своего первого воспоминания.
Поттер на минуту задумался. А потом стал рассказывать. Во всех подробностях, как и просили. Он почему-то думал, что эти сильнейшие темные волшебники вполне могут читать его мысли. Он рассказал про чулан под лестницей, про маггловскую школу, про свой первый разговор со змеей. Дальше шли воспоминания о школе, дружбе с Роном и Гермионой, директоре, Сириусе, Малфоях, Волан-де-Морте. Разговор был долгий и тяжелый. Регулус наколдовал им еды, и они перекусили в процессе рассказа. О том, как Гарри оказался во Флоренции, мальчик поведал уже на рассвете.
Салазар встал, устало потянулся и прошелся по комнате. Все присутствующие последовали его примеру. Они порядком засиделись, слушая занимательную историю мальчика.
- Ну что же, - решил основатель Хогвартса, — нам предстоит многое сделать.
Он взглянул на уставшего Регулуса, но проигнорировал его умоляющий взгляд:
- Отсыпаться будем потом! А сейчас нам надо устроить переезд.
- Переезд? — хором спросили его все.
Слизерин, довольный произведенным эффектом, утвердительно кивнул и объяснил:
- Мальчика, конечно, будут искать. Уверен, рано или поздно, тем или иным способом им удастся выйти на Флоренцию. Поэтому мы собираем вещи и покидаем этот город. Впрочем, - Салазар критически оглядел своих гостей, - сначала нам предстоит небольшой тур по магазинам и…
При этих словах Поттер застонал. Воспоминания о недавнем обновлении гардероба под руководством тети Петунии были еще живы в его памяти.
- …и экскурсия по местным достопримечательностям для Гарри, - закончил Слизерин, заставив мальчика тем самым немного подбодриться. — Но первым делом, конечно, нам надо научить Поттера контролировать свою магию.
- То есть? — удивился юноша.
Слизерин раздраженно выдохнул, но пояснил:
- Ты не обращал внимания на то, что на тебя люди восхищенно смотрят? Так вот, мой милый, это не из-за твоей неземной красоты, а из-за того, что кольцо выпустило все твои магические способности до срока. Взрослые волшебники, как правило, умеют сдерживать свой магнетизм, да и на других магов это действует в меньшей степени, чем на магглов. Кроме того, магической силы у тебя оказалось несколько больше, чем у среднестатистического волшебника. Так что к симпатичной мордашке прибавилась волна магического притяжения, и магглы от тебя просто млеют. Тебе нужно научиться себя контролировать, а то могут быть эксцессы.
Мальчик, наконец, сообразил, откуда взялись все эти его странные чувства, несвойственные ему поступки и взгляды окружающих. Вспомнил ощущение чего-то инородного в своем разуме. Это все магия, вырвавшаяся на свободу! Он с радостью согласился тотчас же приступить к ее укрощению. Салазар остался с ним, чтобы проконтролировать процесс, а Регулус и Геллерт отправились подготавливать переезд.
К полудню все были уже готовы к выходу в люди. Вещи собраны, уменьшены и припрятаны в карманы. Квартире вернули ее естественные размеры. У подъезда их ждало такси, которое они собирались позже сменить на уже заказанный ими лимузин. Салазар собирался провести свой последний день во Флоренции с шиком.
Как он рассказал мальчику позже, быть Темным Лордом - довольно выгодный бизнес во все времена. Салазар успел хорошо поживиться в ту эпоху, когда норманны захватили Англию, подняв волну волшебных восстаний. Этот же прием он инкогнито провернул во время войны Алой и Белой Розы. Геллерт умудрился снять совершенно немыслимые «пенки» с маггловской Второй Мировой Войны и до сих пор получал приличные дивиденды с них. Ну а Регулус перед побегом из дома хорошо почистил фамильные сейфы Блеков. Так что бедствовать компания не собиралась.
Они быстро пробежались по виа Гвиччардини, виа Строцци, виа Торнабуони, не забыли потратиться на виа де’Кальцайоли. И, как обещали, показали Гарри Кафедральный собор Санта Мария дель Фьоре, площадь Синьории, Палатинскую галерею и кое-что еще.
Уже поздно вечером, засыпая в самолете, Поттер думал, что для мальчика, за всю жизнь не выезжавшего из родного городка никуда дальше Лондона и своей частной школы, посетить за пару дней Берлин и Флоренцию - это все-таки тяжелое испытание. Сидевший рядом Салазар ласково гладил ребенка по лохматой голове, не отрываясь от чтения какого-то древнего фолианта. Они летели опять частным рейсом, самолет направлялся в сторону Праги (пара Империо, которые применил Регулус, и персонал аэропорта забыл обо всех необходимых документах). Гарри Поттер начинал новую жизнь.

Друг — это человек, который знает о тебе все, но не считает тебя сволочью!

Дамблдор заперся в своем кабинете и предавался отчаянию. Помогали ему в этом бутылка огневиски и Сортировочная Шляпа. Раритетный головной убор не мог выпивать вместе с ним, но зато прекрасно умел распевать удалые песни. Портреты директоров, украшающие стены кабинета, в большинстве своем укоризненно качали головами и ворчали. Конечно, странно застать Кавалера ордена Мерлина первой степени, Великого волшебника, Верховного чародея, Президента Международной конфедерации магов, Директора школы чародейства и волшебства «Хогвартс» Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора в таком состоянии, но не стоит забывать, что он тоже человек. Разумеется, при посторонних директор принимал уверенный, спокойный вид, но сейчас, наедине с собой, Альбус мог показать, что он в отчаянии!
Гарри Джеймс Поттер, Мальчик — Который — Выжил, храбрый гриффиндорец и любимец профессора Дамблдора (чего уж тут скрывать, Альбус обожал ребенка как родного) пропал 2 месяца назад. Более того, кажется, он сбежал! И все меры, предпринятые по его поиску, с треском провалились.
Сразу после Турнира Трех Волшебников Дамблдор созвал Орден Феникса - организацию, созданную еще во время прошлой войны против Волан-де-Морта. Члены Ордена считались неплохими бойцами, решительно настроенными против Темных сил. Были среди них и министерские авроры, и простые обыватели. Штаб Ордена устроили в доме Сириуса Блека - месте довольно-таки специфическом и крайне труднодоступном.
Почти сразу Альбус убедился, что бороться в этот раз придется не только с Темным Лордом, но и с министерством. Фадж словно с цепи сорвался, отрицая возрождение Волан-де-Морта. Дамблдора и Поттера травили в прессе. Директор слетел с поста председателя Визенгамота даже несмотря на то, что большинство заседающих было против. Дамблдор радовался уже тому, что Гарри не обвинили в убийстве Седрика Диггори. Да и то директор был уверен, что Фадж не сделал этого, опасаясь общественной реакции. Вряд ли, кто-то поддержал бы идею отправить Мальчика — Который — Выжил в Азкабан.
Волан-де-Морт затаился, но рано или поздно он должен будет проявить себя. Директор опасался, что Темный Лорд догадается использовать свою связь с Гарри, и запретил сообщать Поттеру какие-либо сведения об Ордене. Альбус понимал, что мальчик будет страдать, но благополучие магического сообщества было дороже. К тому же Дамблдор подозревал, что Волан-де-Морт решил узнать полное пророчество о себе и Гарри - раньше ему был известен только небольшой кусочек. Но все это можно было пережить, если бы не исчезновение Героя магического мира!
Орден насторожился за две недели до дня рождения Гарри. Поттер прислал своим друзьям очень странное письмо, в котором сообщил, что не может присматривать за своей совой. К тому же их Гарри, будучи мальчиком вспыльчивым, непременно должен разозлиться на друзей за то, что те ничего ему не рассказывали, но Поттеру было всего лишь «немного обидно». Его друзья сразу же решили, что Дурсли опять заперли его, отобрали магические вещи и не позволяют писать письма.
Дамблдор попросил свою старую приятельницу, сквиба Арабеллу Фигг, которая жила в Литл-Уингинге, узнать, что происходит дома у Гарри Поттера. Через несколько дней Миссис Фигг сообщила, что давно не видела мальчика и, скорее всего, он заперт в своей комнате. Под влиянием Сириуса и друзей Поттера директор все-таки решил послать к Гарри какого-нибудь взрослого волшебника, чтобы он исправил положение. Поехал Артур Уизли. Гарри мог испугаться, если бы пришел чужой человек.
Не прошло и получаса, как мистер Уизли аппарировал в штаб Ордена Феникса. На его лице застыл ужас. Заикаясь, он поведал всем, кто находился в гостиной дома, что Гарри Поттера на Тисовой улице не было уже несколько дней, а его родственники пребывали в полной уверенности, что «ненормальные дружки Поттера» сами забрали мальчика.
Еще через час в доме № 4 собралось небольшое совещание. Кроме самого директора и мистера Уизли на нем присутствовали Аластор Грюм, Минерва МакГонагалл, Северус Снейп, Ремус Люпин, а так же Нимфадора Тонкс (племянница Сириуса) и Стерджис Подмор в качестве охраны. Они внимательно осмотрели коттедж с пристрастием допросили родственников Гарри и… остались в полном недоумении. В доме не использовалось магии, не было никаких следов того, что мальчика похитили. Из вещей Гарри не досчитались волшебной палочки, мантии-невидимки и карты мародеров. Мысль о том, что мальчик куда-то ушел сам, была высказана Грюмом, но ее опроверг Снейп:
- Если бы Поттер сбежал, то ни за что не оставил бы метлу.
Все задумались. Любовь мальчика к полетам была общеизвестна. Что же могло случиться, что он оставил свою любимую «Молнию»? И если кто-то собирался инсценировать побег Гарри, то является ли оставленная метла достаточным доказательством того, что ребенка похитили?
Так или иначе, Поттера у родственников не было. Оставив миссис Фигг в качестве наблюдателя за домом, чем Моргана не шутит, вдруг Гарри вернется, Дамблдор разослал членов Ордена на поиски Мальчика-Который-Выжил. Орденцы начали дотошно прочесывать Англию. Директор, конечно, первым делом задался вопросом, а куда герой магического мира вообще мог пойти? Существовало совсем немного людей, к которым Гарри мог обратиться за помощью: Сириус, Ремус, Гермиона, семейство Уизли, ну и директор. Поэтому в Хогвартсе и в Норе теперь всегда дежурили люди, готовые встретить Поттера. Не забыли проверить и Косой переулок. По словам бармена Тома, в «Дырявом котле» мальчик не появлялся. А вот в Гринготтсе директора ожидал настоящий шок - все счета Поттеров были заблокированы еще неделю назад. Признаться, Дамблдор некоторое время назад изъял у мальчика немного средств в пользу Ордена, разумеется. Ребенок был очень доверчив, и получить доступ к его деньгам не составило труда. К чести Альбуса стоит сказать, что он никогда не злоупотреблял этим. А теперь у его маленького подопечного хватило смекалки перекрыть все доступы к деньгам. Видимо, мальчик не так уж и наивен, как предполагалось. Событие в Гринготтсе еще раз подтвердило версию о том, что Гарри ушел из дома самостоятельно.
Радовало во всем этом только то, что Волан-де-Морт к исчезновению ребенка не имел никакого отношения. Шпион Ордена среди Пожирателей, Северус Снейп, был убежден в этом. Помимо этого, директор был уверен, что если бы Темный Лорд захватил своего главного врага, то об этом узнал бы весь мир. Что касается самого Дамлдора, то он пока не собирался сообщать общественности, что Гарри Поттер пропал. Однако время шло, мальчик не находился, и спустя три недели, примерно в середине августа, директор был вынужден просить помощи у Фаджа, так как благодаря некоторым артефактам, имеющимся в распоряжении министерства, можно было найти исчезнувшего волшебника. Вот тут и всплыла информация, что Поттер не числится в списках несовершеннолетних магов. Проверяющие схватились за головы, подозревая худшее, но Муфалда Хмелкирк из сектора борьбы с неправомерным использованием магии пояснила, что такое бывает с отпрысками чистокровных семей, которые вступают в права наследия до 17 лет и одевают родовые перстни. Дамблдору аж икнулось. Откуда мальчик мог узнать о родовом перстне? В его окружении нет людей, способных рассказать об этом. Разве что Лонгботтом? На этом месте директор засомневался, но потом отказался от этой мысли. Хотя бы потому, что поиски с помощью артефактов не дали никакого результата, и стало совсем не до того. Министр и его заместитель (неприятная дама по фамилии Амбридж) в течение всей процедуры проверки издевавшиеся над директором, потерявшим своего любимчика, испуганно притихли. Все использованные артефакты упорно твердили, что Гарри Джеймс Поттер отсутствует не только в Англии. Его вообще не существует! Такой результат артефакты показывали только в случае смерти волшебника. Тут уж поплохело всем присутствующим.
В довершение всего работники министерства оказались неспособны сохранить в секрете какую-либо информацию. Через три дня каждый в министерстве, начиная с министра и заканчивая эльфами–уборщиками, знал, что Мальчик-Который-Выжил пропал без вести и, скорее всего, умер.
Утром 30 августа официальная газета министерства магии Великобритании «порадовала» общественность фотографией Гарри в траурной рамочке. Выпуск «Ежедневного пророка» был полностью посвящен Герою магического мира и его безвременной кончине. Журналисты прямо твердили людям со страниц издания о возвращении Того — Кого — Нельзя — Называть. А самые смелые представители прессы обвиняли министерство в бездействии и преступной халатности. Ведь мальчик твердил о возвращении Лорда еще пару месяцев назад, а ему никто не верил! При этом работники печати как-то забыли, что именно они поливали Поттера грязью со страниц газет.
Дамблдора, конечно, радовало, что люди опять верят ему. Орден Феникса смог выбраться из подполья и официально начать борьбу. Вот только Пожиратели тоже перестали скрываться, они перешли к открытым действиям. Волан-де-Морт бушевал, и Северус все больше уверялся в своих предположениях, что Темный Лорд Поттера и пальцем не тронул. Подтверждением этому стало то, что вскоре Пожиратели Смерти были отправлены на поиски мальчика. Безрезультатно. Гарри как сквозь землю провалился! Директор даже, грешным делом, подумал, вдруг это Дурсли племянничка прикончили, да и закопали под деревцем в парке. Петуния, Вернон и Дадли были допрошены с сывороткой правды, а потом, с разрешения министерства, к ним применили легилеменцию. Ни-че-го!
Первого сентября почти все школьники и преподаватели с тоской смотрели на стол Гриффиндора, оплакивая Гарри. Дамблдор все еще лелеял надежду, что вот-вот двери Большого Зала откроются, и войдет чуть похудевший, уставший, но живой Поттер. Однако чуда не произошло. Директор еле-еле смог произнести свою обычную речь и выдавить улыбку. На следующее утро зал был задрапирован черной траурной тканью. Никто не возразил. Все понимали, что умер не просто мальчик - умерла Надежда магического мира.
И вот теперь директор сидел и напивался огневиски. Вроде бы, для войны один единственный мальчик не должен иметь такого огромного значения. Пусть даже этот мальчик — знамя борьбы. В истории были случаи, когда битвы выигрывали и после потери знамени, да и вообще, знамя можно и другое создать. Вот только Альбус привык сравнивать войну с шахматной игрой. В этой партии Гарри Поттер был белым королем, а Дамблдор - королевой, ближайшим и опаснейшим его защитником. Но какое теперь имеет значение то, что он силен и опасен? Ведь если нет короля, партия проиграна!

Гермиона Грейнджер переживала худший период своей жизни. Он начался в тот памятный день, когда мистер Уизли обнаружил исчезновение Гарри.
Надо сказать, что еще с начала каникул Гермиона жила в доме Сириуса Блека вместе с самим Сириусом, семьей Уизли и периодически появляющимися членами Ордена. Участвовать в собраниях Ордена Феникса несовершеннолетним не позволялось (хотя благодаря изобретениям близнецов у них была кое-какая информация), поэтому миссис Уизли велела детям взяться за уборку дома. Родственники Бродяги давно умерли, особняк долгое время пребывал в запустении, так что здесь было полно неприятных магических существ и банальной грязи. Правда, в этом месте обитал полусумасшедший домовой эльф, которого девушка всеми силами старалась направить на путь истинный.
С Роном было весело, но Гермиона очень скучала по Гарри. Она считала, что у Поттера голова работает намного лучше, чем у Рональда. И ей очень нравилось смотреть ему в глаза, изумрудные, сверкающие. Во время учебы она иногда ловила себя на том, что не может оторваться от их завораживающей зелени. Гермиону очень огорчил приказ директора не писать другу писем, а если и писать, то не рассказывать ни о чем, что с ними происходит. Да еще эти публикации в Пророке! Девушка прекрасно понимала, что Гарри расстроится и обидится на них, но ничего не могла поделать. А потом была та странная записка, которую они с Роном поспешили показать остальным. А потом… потом…
Это было просто страшно. Взрослые делали все возможное и невозможное. Гриффиндор — прародитель, те хотя бы пытались делать хоть что-то! В то время как им, лучшим друзьям Гарри, не оставалось ничего другого, как сидеть в этом страшном доме и ждать вестей. С каждым днем Сириус все больше бледнел, а вскоре вообще почти перестал выходить из комнаты, в которой держал Клювокрыла. Рон кричал и возмущался, что он был рядом с Поттером, когда тот пошел за философским камнем, спустился с другом в Тайную комнату, а теперь его, как маленького, заставляют сидеть и ждать. А миссис Уизли плакала. Она старалась не делать этого при детях, но Гермиона видела ее покрасневшие глаза. Сама мисс Грейнджер не плакала. Она верила, знала, что Гарри Поттер жив! Пускай даже будет так, как твердит Грюм. Пусть Гарри сбежал из страны. Но только бы он был жив и здоров.
Мало кто верил в то, что Поттер ушел из дома по собственной воле, сбежал от войны. Хотя бы потому, что ему никак не удалось бы так хорошо спрятаться от всех и вся. Ему в любом случае должен был помочь очень сильный волшебник. Вот в связи с этим ребята с помощью кое-каких разработок Фреда и Джорджа подслушали очень интересный разговор - ссору между Сириусом, Ремусом и Снейпом. Суть ее сводилась к тому, что мама Гарри до того, как стала миссис Поттер, очень даже неплохо дружила со слизеринцами, встречалась с Люциусом Малфоем и была первой в списках на посвящение в Пожиратели Смерти. Блек и Люпин считали, что с Гарри мог связаться кто-то из старинных друзей матери и помочь ему сбежать. Снейп яростно отрицал такую возможность. Друзья тогда долго пребывали в замешательстве в связи с этим. Но потом появилось официальное сообщение в «Ежедневном пророке» о смерти Поттера, и они выкинули все это из головы. Гермиона до этого момента верила, что Гарри жив. В ночь после публикации лучшая подруга Мальчика — Который — Выжил рыдала в подушку, тайком от всех, стараясь приглушить всхлипы. Грейнджер надеялась, что Джинни, с которой она делила комнату, уже давно спит, но рыжеволосая девочка просто лежала и смотрела в потолок.
Джиневра Уизли не плакала. Еще ни разу с тех пор, как начался этот кошмар. Она влюбилась в Гарри еще в первую встречу с ним, когда он стоял такой растерянный и одинокий на вокзале, ей так хотелось подойти и помочь… И ее чувство только росло со временем, особенно после того, как он рискнул жизнью, придя за ней в Тайную комнату. Девочка знала, что Том Реддл из дневника рассказал Гарри обо всех ее чувствах к нему. Она думала, их отношения изменятся. Но тот продолжал относиться к ней, как к своей младшей сестренке. Конечно, у Гарри Поттера были дела поважнее, чем обращать внимание на нее. Он все спасал и спасал магический мир. Джинни упорно продолжала верить в своего героя. Он жив, он здоров, он вернется и спасет их всех. Джиневра не собиралась верить какой-то газетенке. Эти журналисты поливали Гарри помоями. Как она может поверить им?.. Даже если профессор Дамблдор скажет, что надежды нет, Джинни не будет отчаиваться. И она не плакала. До второго сентября. До того дня, как Большой Зал Хогвартса был задрапирован черной тканью. Но даже тогда она продолжала верить.

Лето в поместье Малфоев тоже проходило напряженно. Пусть в глаза Лорду его Пожиратели и твердили о безупречной верности, но на самом деле все они боялись и проклинали его. Пожиратели успели убедиться, что Волан-де-Морт окончательно сошел с ума. Он убивал как своих врагов, так и верных последователей. А уж Круциатус успели испытать все слуги Темного Лорда.
Драко не раз был свидетелем того, как отец возвращается с Собрания, дрожа от пережитой боли. Как мать пытается исправить последствия пережитых мужем наказаний. И хотя все окружающие видели лишь холодного и самоуверенного аристократа, Драко понимал, что его отец в отчаянии. Мальчик радовался, что скоро ему предстоит вернуться в школу, в безопасность, пусть даже под крылышко Дамблдора, пусть придется терпеть травлю слизеринцев со стороны других факультетов. Плевать!
Тридцатого августа Драко, как всегда, встал рано, он привел себя в порядок и первым спустился к завтраку. Нарцисса редко вставала раньше полудня, так что утреннюю трапезу старший и младший Малфои всегда проводили вдвоем. И это время было у них для того, что бы расслабиться, беззаботно поболтать, а иногда и поговорить по душам.
Ожидая пока подойдет отец, Драко решил полистать утреннюю газету. И на первой странице он увидел ЭТО. Малфой-младший просто не поверил своим глазам. Он быстро пробежал глазами статью, не желая верить в прочитанное. Это невозможно. Нет, не может быть! Поттер умер…
Спустившийся Люциус увидел, что его сын мертвецки бледен и невидящим взглядом сверлил стену.
- Что-то случилось, Драко? — мягким тоном поинтересовался он. Никто и никогда, кроме маленького Драко Малфоя, не слышал у Люциуса такой нежности в голосе. Мальчик медленно повернул голову к отцу и онемевшими губами прошептал:
- Гарри Поттер умер.
Люциус застыл в дверях.
- Не может быть, - прошептал аристократ, — если бы готовилось покушение, то я бы знал.
Драко молча протянул ему газету. Старший Малфой поспешил схватить ее и начал читать.
Драко же находился просто в шоке. Причиной этому была маленькая тайна, известная только ему одному. И заключалась она в том, что для одного хрупкого блондина не было человека дороже, за исключением отца, чем Гарри Поттер. Драко сам не знал, когда все это началось, может быть, в тот день, когда он впервые увидел лохматого брюнета в магазине мадам Малкин, или уже в поезде. Просто однажды Малфой понял, что взгляд зеленых глаз необходим ему как наркотик. Он был готов делать все, что угодно, только бы эти глаза смотрели на него. Добиться дружбы Гарри ему не удалось. Ну что же, пусть это будет ненависть, но юный Малфой хотел, что бы Поттер помнил его, думал о нем, обращал на него внимание. И слизеринец издевался над ним, подставлял Гарри… А его друзья? О, Великий Слизерин, Драко желал проклясть всю семейку Уизли за то, что изумрудные глаза смотрят на рыжего ТАК. Кто бы мог подумать, что наследник рода Малфоев будет сходить с ума от зависти к «предателям крови». У Драко всегда был праздник, когда он замечал, что гриффиндорское трио ссорилось.
Если бы у юноши спросили, что именно он чувствует к своему школьному врагу, Драко не смог бы ответить. В начале третьего курса он задумался, не любовь ли это. Но вскоре убедился, что его привлекают девушки, и даже стал встречаться с Панси. Но зеленые глаза все равно оставались его наваждением. И чем больше он смотрел в них, тем больше ему этого хотелось. Каникулы Драко всегда проводил дома, но видит Мерлин, они были просто ужасны, ведь рядом не было ЕГО. В летние каникулы между третьим и четвертым курсами боль от расставания с Поттером достигла апогея.
Заметив, наконец, плохое состояние сына, Люциус поинтересовался, что происходит. Отец и сын уединились в библиотеке, и Драко все ему выложил. Он плакал на плече отца, потому что не понимал, что с ним происходит, потому что боялся, что отец рассердится. Но старший Малфой только устало покачал головой и тяжко вздохнул:
- Глаза Слизеринов. Это моя вина, я должен был предупредить тебя.
Драко даже вздрогнул, но навострил ушки и приготовился выслушать, в чем состояла отцовская вина. А Люциус принялся за пояснения:
- Видишь ли, мать Поттера - далекий потомок Салазара Слизерина.
Юный Малфой едва смог сдержать удивление.
- Но ведь Поттер - полукровка, - ахнул мальчик.
- Эвансы раньше были волшебной семьей, но до Лили последний маг среди них родился, если не ошибаюсь, в 1786 году. Как ни неприятно это осознавать, но чистокровные семьи вырождаются. Эвансы ушли из нашего мира, все это время они роднились с магглами. Так что Лили Эванс была грязнокровкой. Но кровь Слизеринов не исчезла полностью. Честно говоря, я даже встречался с Лили, и мой отец одобрял это. Сам Лорд был не против нашего с ней брака, так что…
- Она же была за Дамблдора! — воскликнул Драко.
Люциус пожал плечами:
- Не знаю, что там произошло, но однажды Лили просто порвала со мной, а через пару недель объявили о помолвке с Поттером. Хотя Джеймса и его дружков она всегда терпеть не могла. А так как Поттеры всегда были на стороне света, то… ну, ты понял. Все, конечно, сразу подумали, что Лили получит какую-то более ощутимую выгоду, чем могла бы получить от брака со мной, все-таки Поттеры - одна из богатейших семей в магической Европе. Но они всегда держались, как влюбленная пара, так что мы решили, что она влюбилась, может, Джеймс ей приворотного зелья подлил - он же со школы по ней слюни пускал, - тон аристократа стал обиженным.
Драко задумался, но потом скинул оцепенение и спросил:
- Все равно не понимаю, при чем тут моя… зависимость от Гарри?
Люциус вздохнул:
- Я же говорю, глаза Слизеринов. Как известно, Салазар Слизерин был могущественным темным волшебником. И у него было несколько неординарных талантов, например, способность говорить со змеями. А еще он умел очаровывать собеседника. Достаточно было посмотреть ему в глаза, и человек попадал в зависимость от них. Эта способность передавалась и некоторым его потомкам. У Темного Лорда это есть, поэтому столькие из нас пошли за ним, несмотря на его происхождение и сумасшествие. Видимо, этот дар есть и у Поттера.
- Так этот… Он сделал это нарочно?! Он знает, как я мучаюсь, и смеется надо мной?! — вспылил наследник Малфоев, вскакивая с дивана.
- Скорее всего, это произошло случайно, - попытался успокоить его отец.
- Если бы это было случайностью, то за ним все бы бегали! — отрезал Драко.
Люциус поймал сына и усадил его на место:
- Подумай сам. Насколько я понял, первый раз ты встретил Поттера в Косом переулке, когда он впервые попал в волшебный мир. Он, естественно, хотел всем понравиться, в том числе и тебе, и неосознанно добавил очарование в свой взгляд. Тогда он был с Хагридом, верно? Полувеликан, обожающий монстров, тоже ведь считает мальчика своим лучшим другом, да? А помнишь Дедалуса Дингла? Он впервые познакомился с Поттером в тот же день и до сих пор прыгает от счастья, стоит упомянуть Героя Магического Мира. Твоя привязанность сильнее просто потому, что вы с Гарри видитесь гораздо чаще.
- А гриффиндорцы? Он же наверняка хотел им понравиться, почему красно-золотые не прыгают от радости при виде его? — неуверенно спросил мальчик.
- Ты так в этом уверен? — спросил Люциус, хитро глядя на сына. — Может быть, они на каникулах тоже с ума сходят? Но тут еще стоит учитывать, что на всех людей этот взгляд действуют по-разному. У гриффиндорцев, стоит признать, часто бывает просто стальная сила воли.
Вообще-то, Драко постоянно переживал стрессы из-за Поттера. Ну еще бы, того неуклонно тянуло в какие-нибудь опасные приключения, и у гриффиндорца абсолютно не было тормозов! Да взять хотя бы тот случай на первом курсе в Запретном лесу. Конечно, молодой Малфой сбежал от чудища, пьющего кровь единорога! А что собственно он мог сделать, если бы остался? В конце концов, в то время он почти не знал заклинаний! Драко тогда чуть не умер от ужаса, когда понял, что Поттер остался на поляне! А Турнир Трех Волшебников? Малфой издевался над Гарри, как только мог. Лишь бы никто не заметил, что он сходит с ума от беспокойства. Но самым страшным был тот момент, когда Поттер и Диггори вдруг появились из ниоткуда около трибун во время третьего тура. Их тела лежали на траве. А потом кто-то закричал… «Он мертв», - подумал Драко. О, Великий Слизерин, если бы не Кребб, поддержавший его, юноша точно упал бы прямо на трибуне.
Отец потом рассказывал Драко то, что произошло в ту ночь на кладбище. И младший Малфой, сам себя не понимая, гордился тем, что попал в зависимость от такого сильного волшебника и храброго человека.
И вот когда юный Малфой узнал, что Поттер все-таки умер, он снова переживал этот ужас. От этих глаз зависела его, Драко, жизнь. Изумрудные искорки поддерживали в нем желание действовать. Он хотел быть лучшим, участвовать во всем, потому что красивые глаза подталкивали его к этому. А теперь Драко больше не увидит этих глаз. Никогда… Никогда… Не может быть… неправда…
Люциус в это время был поглощен собственными мыслями. Лорд не планировал никаких акций по устранению мальчика. По крайней мере, не сейчас. То, что мальчишка исчез, только портило Волан-де-Морту планы. А если смерть ребенка все-таки дело рук Темного Лорда, значит, хозяин не доверяет Малфоям. Люциус почти незаметно вздрогнул: гнев хозяина будет страшен в любом случае. К тому же, окончательно пропала надежда на то, что они когда-нибудь избавятся от Господина. Из задумчивости его вывел всхлип сына. Старший Малфой вскинул взгляд и сразу же бросился к Драко. У мальчика началась истерика.

Первого сентября Драко Малфой и его верные телохранители Кребб и Гойл столкнулись в «Хогвартс - экспрессе» с Грейнджер, Уизли и Лонгботтомом. Все, кто сидел в ближних купе, поспешили отодвинуться к дверям, чтобы не попасть под горячую руку. Но ничего не произошло.
Малфой молча прошел мимо, даже не обратив внимания на тех, кто шел навстречу. Ссориться с ними? Зачем? Они недостойны внимания наследника рода Малфоев. Вся ненависть Драко к ним базировалась на том, что им достаются ласковые взгляды Гарри. А теперь гриффиндорцы так же несчастны, как и он. Даже хуже. Они похожи на потерявшихся щенков. Как же, лишились лидера.
Уизли, напрягшийся было, ожидая издевок Малфоя по поводу Гарри, рассеяно смотрел вслед слизеринцу. Он прекрасно все понял, Рон вовсе не был так глуп, как полагали многие. Рыжий прекрасно осознавал, что для Драко Малфоя во всем Хогвартсе существовал только один действительно важный человек. Младший из братьев Уизли понимал, что Малфой считает только Поттера достойным соперником, врагом…, другом. Остальные не имеют значения. Мальчика — Который - Выжил можно безумно любить и ненавидеть одновременно, уж кому как не Рону знать это.
Рон взял Гермиону под руку и проводил в свободное купе. Девушка стала какой-то молчаливой, поникшей, начала еще больше времени проводить среди книг. Все гриффиндорцы, попавшиеся им по дороге, выглядели как неживые. Уизли старался не показывать то, что он чувствует на самом деле. Он был предельно спокоен. Кто-то скажет, будто Рон - завистник и бесчувственное бревно, но это совсем не так. Да чтоб его акромантулы съели, рыжик был уверен, что Поттер жив и здоров! Рональд был лучшим другом Героя магического мира на протяжении четырех лет, полных приключений и опасностей. Может быть, это глупо, но каждый раз, когда Гарри влипал в неприятности, у Рона начинало чесаться все тело. Сперва это бесило рыжего, потом насторожило, затем он установил, что существует связь: у Гарри проблемы — у Рона чесотка. Случилось это открытие в начале третьего курса. Рыжий тогда напугал Гермиону до икоты, обыскивая библиотеку в поисках информации о магических связях. Правда, ничего понятного так и не нашел. Так вот, летом у него ничего не чесалось, ни разу (немытая голова разве что). Младший Уизли спокойно принял информацию о том, что Поттер куда-то слинял самостоятельно. Пропал, значит, Герою магического мира так надо было. Рыжик только немного обиделся, что Гарри не взял его с собой. Но Рон не собирался дуться всерьез, хватит, наобижался на четвертом курсе, на всю жизнь тот период запомнил!

Самое трудное лето было, наверное, у Волан-де-Морта. После тринадцати лет скитаний в виде бесплотного духа, он наконец-то обрел тело. Это конечно, здорово, но… Вот опять это противное «но». Оно всегда присутствовало в его жизни, это неприятное словечко. Наследник Слизерина, НО всего лишь нищий полукровка. Его имя боялись произносить по всей Европе, НО презирали и продолжали бороться. Он сильнейший волшебник современности, НО проклятый Поттер раз за разом позорил его. Волан-де-Морт обрел тело, НО оно такое некрасивое! В первые дни Том радовался просто наличию тела. А вот через недельку заглянул, наконец, в зеркало… Злость сорвал на Питере. Темный Лорд с тоской вспоминал свои густые темные волосы, изысканные черты лица (особенно он тосковал по своему носу) и другие анатомические особенности, которые мы не будем здесь упоминать.
Но Том Реддл не был бы Темным Лордом, если бы не умел добиваться того, что желает. Он решил восстановить свое тело. Ну, или украсть чужое, если будет необходимость, правда, о жизни в теле Квирелла у Волан-де-Морта остались не совсем приятные воспоминания. Чтобы не выглядеть смешным в глазах своих «верных» слуг, он взялся составить рецепт и сварить зелье самостоятельно. Коварные планы по умерщвлению Поттера, Дамблдора и грязнокровок отошли на второй план. Пожиратели были им основательно запуганы, а также посвящены в придуманный на скорую руку для отвода глаз пространный план того, как Лорд собирается заманить Мальчика-Который-Выжил в ловушку. Кроме того, Волан-де-Морт раздал некоторые указания по умерщвлению предателей и привлечению новых сторонников.
Как бы там ни было, зелье не получалось… И злость Темный Лорд срывал на тех, кто попадется под руку. Чаще всего это были Пожиратели Смерти.
Какого же было его удивление, когда тридцатого август а, за завтраком, он узнал о смерти своего главного врага. Мало того, некоторые вредные журналисты утверждали, что Поттер был убит Волан-де-Мортом лично. Сначала Лорд подумал, что Дамблдор решил таким образом спрятать мальчишку. Он послал шпионов в министерство и узнал, что старик сам не может найти ребенка. Тогда Темному Лорду пришла в голову идея искать мальчика с помощью его шрама от Авады. К своему ужасу, Том обнаружил, что связь оборвана. Реддл даже растерялся.
А потом разозлился. Все свое возмущение он высказал своим сторонникам. Это что же такое?! Одно дело, когда он, Темный Лорд, покушается на мальчишку, а другое дело, когда кто-то неизвестный делает то же самое, ведь Поттер, хоть и гриффиндорец, но все-таки потомок Салазара Слизерина. Короче говоря, Том поверг в шок своих верных слуг, отдав распоряжение:
- Найти моего родственника живого или мертвого! А если он будет мертв, то притащить сюда тех, кто посмел поднять руку на одного из Слизеринов!
Впрочем, Поттера так и не смог никто найти: ни орденцы, ни министерство, ни Пожиратели.
Война в Великобритании набирала обороты. По всей стране установился тот же хаос, что и тринадцать лет назад, до того знаменательного дня, когда маленький Гарри Поттер победил Лорда. Но теперь у людей опять не было надежды. Паника овладела всеми. Единственным по-настоящему безопасным местом по-прежнему оставался Хогвартс, ведь директором в нем был тот, кого Сами-знаете-кто всегда боялся. И никто не замечал, что Альбус Дамблдор уже почти сдался, что он всего лишь уставший от войн старик.

Фразу «мы хотим тебе только добра», как правило, произносят довольно злым тоном.

Столица Чехии навевала на Гарри Поттера унылые мысли. Возможно, это происходило из-за того, что оба его приезда в эту страну совпадали с сезонами, которые не радовали туристов хорошей погодой.
Впервые Поттер прибыл сюда за несколько дней до своего пятнадцатилетия в компании Салазара, Регулуса и Геллерта. Уже в Ружине волшебники произвели на публику неизгладимое впечатление. Персонал Аэропорта сразу понял, что эти люди должны получать все только самого высшего качества. Через полчаса после посадки самолета им были забронированы лучшие номера в новом отеле «Renaissance», кроме того, они получили шикарную машину с водителем. Свой день рождения Гарри справлял в ночном клубе «Roxy» в компании своих новых друзей.
Волшебники прожили в Праге два месяца. Они предпочитали не соваться в волшебный мир, проводя все время среди магглов. Впрочем, Гарри Поттер не видел в этом ничего плохого, ведь он узнал столько нового. И мальчик впервые почувствовал, что у него есть семья. Мужчины помогали, поддерживали, учили и безмерно баловали его. И хотя без ссор и споров не обходилось, Гарри наконец-то почувствовал себя ребенком с нормальным детством. Он знал, что может пойти куда угодно, не боясь выйти из-под защиты крови. Мерлин, насколько легче жить, если не боишься за свою жизнь и жизнь близких людей. Никаких Пожирателей Смерти, Волан-де-Морта или школьных врагов. Гарри чувствовал себя в полной безопасности, тепле и домашнем уюте, даже несмотря на то, что, строго говоря, как раз дома-то у него и не было. Но Гарри Поттер был по-настоящему счастлив.
Учебу мальчик забрасывать не стал. Да и как вообще можно сделать что-либо подобное, когда рядом с тобой находятся два великих темных волшебника? Гарри потребовал, чтобы они учили его, правда, наотрез отказался изучать Темную магию, которая у всех троих его спутников получалась лучше всего. С этим условием наставники согласились, но составление графика обучения оставили за собой. Гарри не стал больше ставить условий, хотя список предметов ему не сильно понравился.
- Объясни мне, Салазар, - угрюмо поинтересовался Поттер на занятии через несколько месяцев, — Зачем мне фехтование? В конце концов, у меня есть волшебная палочка.
- О, Мерлин! Почему ты спрашиваешь только сейчас? - засмеялся наставник, делая сильный выпад квартой, который был тут же отражен. — Тебя ведь давно мучает этот вопрос.
- Может, раньше я стеснялся? — ответил юноша, парируя очередной выпад противника примой, потом он сблизил свою шпагу со шпагой Салазара терцией против терции и… оружие старшего волшебника отлетело на десять шагов в сторону.
- На это было несколько причин, - спокойно ответил Слизерин, подбирая шпагу. — Во-первых, занятия фехтованием улучшают осанку, подтягивают фигуру, придают легкость движениям, а во-вторых, у тебя несомненный талант. Ты уже не в первый раз побеждаешь меня.
Самым нелюбимым предметом оставалось зельеварение, хотя под руководством Регулуса оно изучалось куда легче и приятнее, чем со Снейпом. Мама Поттера стала Мастером зелий сразу после школы, все же ее сыну этот талант не передался. Гарри не взорвал ни одного котла, но, как ни бился, на вкус все его творения были настоящей отравой. Регулус обреченно отмахивался:
- Лишь бы эти зелья работали, а то, что гадость, так это не очень важно.
А любимым предметом, как ни странно, стала музыка. Сольфеджио давалось не лучшим образом, но к игре на рояле у Поттера обнаружился не меньший талант, чем к фехтованию.
После двух месяцев привольной жизни в Чехии волшебники отправились в дальнейшее путешествие по Европе. Следующим местом их проживания стала столица Дании. Копенгаген - очаровательный город. Если не принимать во внимание пригород, то можно обойти большую часть центра города пешком. Копенгаген был, как будто специально создан для прогулок - именно здесь расположена самая длинная и самая старая пешеходная улица Европы. Сентябрь и октябрь маги провели в удобных номерах «D’Angleterre», наслаждаясь датскими булочками и пирогами с джемом на десерт. Суп из лобстера с креветками стал любимым блюдом мальчика, поэтому он выучил заклинание, создающее еду. Оно было очень сложным и принадлежало к высшей магии. Именно в Копенгагене Гарри впервые обратил внимание на то, что учеба дается ему на удивление легко. В школе он никогда не отличался особыми успехами и был далеко не лучшим студентом. Салазар предположил, что какое-то заклинание, из снятых кольцом, сковывало его способности. Гарри это не понравилось: какое право кто-то имел так жестоко обойтись с ним?
Ноябрь, декабрь и январь Поттер и компания провели в Мадриде. Этот город стал, безусловно, самым любимым городом из всех увиденных. Пласа-де-Сибелас и Собор Катедраль-де-ла-Альмудена поразили его куда больше, чем в свое время Хогвартс. Величественно, прекрасно, роскошно. Школа, несмотря на ее размеры, не могла похвастать этим. Она была слишком аскетичной. Слишком чопорной. Воспоминания о Хогвартсе заставили еще больше скучать по друзьям, которых Гарри и так не хватало. В декабре мальчик не выдержал и решил послать друзьям весточку о себе. Он не собирался писать длинных писем или рассказывать что-то о своей жизни. Нет. Поттер хотел лишь отправить им подарки к Рождеству. Именно поэтому он в сопровождении Салазара отправился в местный аналог Косого переулка. Для этого нужно было лишь пройти в ворота Пуэрта-де-Алькала и сказать пароль «Магия» на любом языке.
Гарри не был в волшебном мире с тех пор как, после четвертого курса обучения, простился с друзьями на платформе девять и три четверти, то есть около 7 месяцев, а Слизерин уже лет 15, поэтому они, как маленькие дети, целый день бегали по волшебной улице и покупали все, что вздумается. Слава Мерлину, здесь был филиал Гринготтса, и они смогли снять немного денег со своих счетов. К чести гоблинов следует отметить, что они или вовсе не удивились, или смогли скрыть свои чувства, когда поняли, кто их клиенты. То, что Гарри Поттер пропал без вести, знали даже испанцы. Про Салазара вообще промолчим. Гарри после визита в банк даже приобрел себе новую, еще более скоростную, чем «Молния», метлу, хотя сомневался, что ему позволят на ней летать. Салазар купил сову - абсолютно бесполезная покупка, учитывая то, что они ни с кем не переписывались.
- Будет носить газеты, - предложил старший волшебник.
Но самым трудным для обоих змееустов оказалось покинуть серпентарий. Змеи шипели так жалобно, прося забрать их! Так что по маленькой змейке они себе все-таки купили, хотя Гарри не без основания опасался, что маленькими эти милашки будут недолго.
После Мадрида путешественники отправились в Ниццу — одно из самых прекрасных мест в мире. На этот раз они снимали особняк за чертой города. Именно там началось обучение Гарри верховой езде.
- У меня же есть метла! — кричал Поттер. — Зачем мне учиться ездить на лошади?! Да и вообще, всегда можно аппарировать или создать портал!
- Для удовольствия, Гарри! — восклицал Салазар, воздевая к небу руки. — И, опять же, для осанки! Все занятия, которые мы проводим, нужны для твоей же пользы!
Мальчик злился, взрывал предметы стихийной магией, очаровывал толпы магглов, но делал то, что велели старшие. Впрочем, постепенно он учился контролировать свои чувства. Все чаще вместо гневных криков Гарри садился за рояль и исполнял что-нибудь бойкое. Это здорово его успокаивало.
Май застал неутомимую компанию в Монако. Этот месяц ознаменовался первыми успехами мальчика в сфере беспалочковой магии. Без помощи волшебной палочки Поттер пока что мог творить лишь незначительные чары, но не приходилось сомневаться, что со временем он научится гораздо большему. Так же их приезд «порадовал» жителей княжества и туристов двумя незначительными взрывами казино в Монте-Карло, вызванными перепадами настроения юного волшебника. Салазар ворчал, что до восемнадцати лет больше не будет водить Гарри в такие места, привести несовершеннолетнего в казино и так стоило ему взятки.
Июнь и июль, проведенные волшебниками в Амстердаме, были полны достижений не столько в учебе, хотя и без этого не обошлось, сколько в личной жизни. Регулус, будучи самым молодым из спутников Поттера, взял на себя проблему сексуального воспитания мальчика. К концу их пребывания в городе Гарри побывал в Красных кварталах не меньше ста раз. Он научился многим интересным и приятным вещам. Пару - тройку раз по велению Регулуса Поттер делил постель и с молодыми людьми.
- Мужчина с женщиной занимаются сексом для продолжения рода. А мужчина с мужчиной занимаются любовью! — уверено изрекал Блек.
Гарри ставил слова наставника под сомнение. Дядя Вернон всегда считал, что однополые отношения отвратительны и неестественны. Не то, чтобы дядя был для Гарри авторитетом, но…
- Любить это значит понимать человека и принимать его таким, какой он есть, - взялся объяснять Салазар, который ради разнообразия в тот раз пошел с ними, хотя обычно предпочитал Ренбрандтплейн с ее модными барами и клубами. - Не думаю, что хоть одна женщина может полностью понять мужчину. Равно как и ни одному мужчине никогда не понять женщину. Где и быть пониманию, любви и единению душ, как ни между людьми одного пола? Так повелось еще со времен Древней Греции. Большинство волшебников, к твоему сведенью, предпочитают однополые отношения.
- Может быть, так было в твое время, Салазар, - скривился Регулус. — Чистокровные, конечно, придерживаются старых традиций, но уже не столь открыто, как раньше.
- Почему? — удивился Слизерин.
- Потому, что в мире магглов это считается неприемлемым, а магглорожденных в волшебном мире большинство? — догадался Гарри.
- Они не понимают наших старинных традиций, все разрушают! А потом еще удивляются, почему столькие из нас пошли за Волан-де-Мортом, - завел свою любимую песню Регулус, но потом честно добавил, - Хотя в том, что мы пошли за ним, во многом виноваты глаза Слизеринов. Да еще пара-тройка причин.
Еще пребывая в Мадриде, несколько месяцев назад, Гарри прослушал увлекательную лекцию самого Слизерина о гипнотических способностях своих глаз. Весь магический мир считал, что такие способности были только у Салазара и его потомков, на самом деле, Слизерин унаследовал их от своих предков, так же, как и владение змеином языком. Гарри научился направлять свой взгляд и использовать его для своей выгоды. Поняв принцип работы и реакцию загипнотизированного, Гарри сообразил, что некоторые люди из его окружения находились под влиянием его взгляда. Поттер впервые пожалел Драко Малфоя. Когда Гарри рассказал об этом наставнику, тот поведал о том, что бывает с теми из зачарованных, кто долго не видит наследника слизеринских навыков. Пришлось учиться насылать на таких людей облегчающие сны.
Салазар продолжал разговор:
- Я не понимаю, как им удается удерживаться от однополых отношений. Ведь наличие магической силы подразумевает изменения в структуре организма, которые влияют и на этот вопрос. Не всегда таким радикальным образом, но у каждого волшебника есть небольшие отклонения. Ведь исследования в этой области проводились французскими учеными примерно в шестидесятых годах этого века и не раз были опубликованы. Уж после этого-то подобные отношения должны восприниматься естественно.
- Магглы! — сплюнул Регулус.
- Вырожденцы, - согласился Салазар. — Не зря я с самого начала говорил, что грязнокровок в школу брать не следует!
Гарри тогда только плечами пожал. Видимо, он был еще в том возрасте, когда такие важные вопросы не затрагивают сознание глубоко. Он получал удовольствие и разрядку, что еще нужно подростковому организму? Но от ехидного вопроса не удержался:
- Так ты был влюблен в мужчину, Регулус? Я его знаю?
Блек пожал плечами и мечтательно ответил:
- Его звали Рабастан Лестрандж. Он был чистокровным и учился в Слизерине на два года раньше меня. Помню, я постоянно любовался его шелковистыми длинными каштановыми волосами. Ох, а его широкие плечи, узкие бедра, тонкая талия. И он был таким высоким! Играл в слизеринской сборной по квидичу охотником. А после школы вступил в Пожиратели смерти, они с братом стали одними из самых близких сторонников Темного Лорда. Но после своего побега я больше не слышал о нем.
- Я слышал, - мрачно буркнул Поттер. — Любовь твоей юности сидит в Азкабане, по крайней мере, находился там последние тринадцать лет, до воскрешения Волан-де-Морта. Рабастана, Рудольфуса и его жену Беллатрикс Лестрандж арестовали уже после падения Тома Реддла. Они пытали Френка и Алису Лонгботтомов Круциатусом, пока те не сошли с ума от боли. Почему-то Пожиратели считали, что это поможет вернуть к жизни их хозяина.
Регулус покачал головой, рассеяно провел пальцами по шевелюре:
- Что же, все мы совершаем ошибки.
- Кстати, ты прав, Гарри. Он БЫЛ там. В начале мая в «Ежедневном пророке» была статья о массовом побеге из Азкабана. По-моему, Лестранджи значились среди сбежавших, - подтвердил Салазар.
И вот в августе волшебники снова вернулись в Прагу. Столица Чехии опять встретила путешественников дождем. Несмотря на это, город захватывал, он позволял чувствовать себя в восемнадцатом веке. Узкие улочки и красная черепица крыш погружали Поттера в расслабленное состояние.
Однажды на такой узкой улочке, бродя вечером в одиночестве, Гарри встретил настоящих вампиров. После небольшой драки, в которой выяснилось, что один волшебник сильнее четырех кровососов, они довольно мило побеседовали. Позже Поттер даже удостоился знакомства с главой рода, высшим вампиром. Эти существа обитали в Праге, Бухаресте и Варшаве уже несколько столетий. Вели себя тихо, стараясь не пересекаться ни с магглами, ни с волшебниками. В качестве еды они чаще всего использовали донорскую кровь или кровь животных. Когда Гарри объясняли это, он вспомнил Квирелла и его рассказы о вампирах в Албании, юноша спросил об этом у Карела, так звали главу Пражского рода. И тот, смущаясь, признался, что существуют изгнанники, которым не позволяется жить вместе с другими вампирами. А Поттер слушал его и не понимал, почему этот опытный, властный вампир рассказывает все это глупому мальчишке.
Сегодня Гарри уже в который раз бродил между Вацлавской площадью и Карловым мостом, иногда с насмешкой, иногда с интересом рассматривая сувениры, продававшиеся здесь. Мальчик жевал gyros, который продавался в Праге на каждом шагу. Пиво ему категорически не нравилось, поэтому пришлось запастись минеральной водой. Гарри забавлялся, рассматривая матрешек. Салазар говорил, что это - русский сувенир и обещал, что в конце сентября они отправятся знакомиться с Москвой.
Салазар… Гарри нахмурился. Поттер часто удивлялся, как можно в возрасте более тысячи лет быть таким легким в общении человеком. При разговоре с ним на собеседника не давила вековая мудрость. Он никогда не упоминал свой возраст, как аргумент в споре, стараясь справиться с оппонентом, приводя для доказательства необходимые факты. Готов был признать свою неправоту, когда аргументы другого человека были убедительны, хотя неправ был редко. С Салазаром всегда можно было просто поболтать, и в роли учителя он был неотразим: интересно давал материал, излишне не загружал, постоянно отвечал на вопросы, но, был строг, когда нужно. И, конечно, Слизерин всегда мог рассказать много интересных историй, как из своей жизни, так и из жизней нескольких поколений волшебников. В его глазах всегда светилось что-то непонятное, и Гарри иногда, забываясь, подолгу любовался ими. Когда Салазар ловил этот взгляд, он всегда только спокойно улыбался, и постепенно Поттер перестал краснеть и смущаться, когда его ловили на этом.
Гарри был еще молод, неопытен и не настолько внимателен, чтобы обнаружить, что Салазар смотрит в его глаза едва ли не с большим благоговением, чем сам юноша. Сначала основатель школы Хогвартс воспринимал мальчика как своего сына или младшего брата, но потом стал ловить себя на не нужных фантазиях. Слизерин и сам считал на редкость глупыми все свои мысли о Поттере. В конце концов, надо же было прожить тысячу с небольшим лет совершенно спокойно и более или менее беззаботно, чтобы потом влюбиться в пятнадцатилетнего мальчишку! На этих раздумьях темный маг обычно одергивал себя, говоря, что ни о какой любви тут и речи не идет, но… О, Мерлин! У него такие великолепные глаза. К тому же уроки фехтования и верховой езды дали свой результат. Юноша вытянулся в росте, подкачал мышцы, перестал сутулиться. Короче говоря, стал весьма аппетитным молодым человеком… но на этой мысли волшебник, как правило, опять себя осаживал. Ради, Морганы и Мордреда! В конце концов, они же родственники, хотя и такие дальние, что даже представить трудно.
Игра в гляделки началась еще в Ницце и становилась все более увлекательной со временем. Регулус и Геллерт, конечно, не могли этого не заметить. Гриндевальд даже провел воспитательную беседу с Слизерином и строго поинтересовался относительно намерений последнего в отношении мальчика, ведь так или иначе, а Геллерт тоже был учителем Поттера, проводил с ним немало времени и привязался к Гарри, как к родному внуку. Салазар, разумеется, все отрицал и клялся, что и пальцем мальчишку не тронет. Регулус тоже решил помочь в решении проблемы и предложил отвезти Гарри в Амстердам и заняться «постельным воспитанием» ребенка.
Как бы там ни было, но накал страстей пришелся на ночной перелет из Амстердама в Прагу. Регулус и Геллерт преспокойно похрапывали на своих местах. А оба обладателя чародейских глаз случайно пересеклись в узком переходе. С минуту они просто разглядывали друг друга, прежде чем, издав отчаянный стон, Салазар притянул к себе юношу для поцелуя. Губы брюнета приоткрылись в ожидании, а руки обвили плечи шатена, но в самый неподходящий момент в переходе появилась стюардесса. Девушка испуганно ахнула и, извиняясь, поспешила уйти. Однако момент был испорчен. Продолжение не последовало, и еще целых три дня два волшебника старались избегать друг друга. Позже они упорно делали вид, что ничего не случилось.
Но, в основном, мысли молодого человека были заняты совсем другим. Салазар сдержал обещание и на шестнадцатилетие поведал Поттеру много интересного об окружающем его мире. Полученную информацию следовало обдумать и принять очень важное решение, возможно, самое важное в жизни.

То ли в силу своего возраста, то ли из-за воспитания, но Гарри никогда особо не задумывался, а откуда, собственно, у человека волшебные способности? Они просто были и все. Впрочем, даже если бы он задался подобным вопросом, то все равно не смог бы получить правильный ответ. Лишь немногим Посвященным была известна эта тайна. И 31 июля 1996 года Салазар рассказал ее Гарри Поттеру.
Магглы выдвинули множество теорий возникновения планеты Земля и Вселенной, начиная с той, что мир создан Богами, и заканчивая «большим взрывом». Однако же это всегда были лишь теории. В отличие от них, древние маги знали, как создавался мир. Знали и передали это знание со всеми подробностями своим потомкам, которые продолжили хранить его и передавать своим детям. Так случилось, что постепенно Великое Знание стало забываться, среди волшебников лишь некоторые семьи продолжали хранить его. Так и получилось, что к двадцатому веку магическое общество утратило ответы на вопросы: как возник этот мир? откуда взялась магия? Спутники Гарри принадлежали к немногочисленному списку Посвященных.
Сначала не существовало ничего, кроме Разума и эфирной материи, в которой Он существовал. Но Ему скоро прискучило существовать в пустоте, и Он решил что-нибудь создать. Однако, поскольку кроме Разума ничего не существовало, то сначала нужно было придумать, как из Ничего создать Нечто. После долгих размышлений Разум одной только силой мысли, вылавливая подходящие частички эфира, создал Магию, как равную себе. И уже потом, совместными усилиями, они создали мир, и это действительно было похоже на взрыв. Но в мире было скучно и пусто, тогда они придумали, как украсить его. Так появились растения. Разум создавал и оставлял свои творения, а Магия присматривала за ними, заботилась как родная мать, потому что была очень доброй. Вскоре растения заполнили весь мир, и Магии стало сложно заботиться о них в одиночку, а Разум не мог помочь Ей. Тогда Она попросила своего компаньона придумать помощников. И Разум выполнил Ее просьбу, по Его плану Магия создала маленьких зверьков, таких же добрых и безобидных, как Она сама: зайцы, белки, мыши и другие. Также появились и насекомые. Чуть позже выяснилось, что маленькие зверюшки не могут справляться со всей необходимой работой. И Разум придумал больших животных и птиц. Магия радостно посчитала, что у теперь-то Ее проблемы закончены, но не тут-то было. Ведь за Ее новыми питомцами тоже нужен был присмотр! Тогда Разум понял, что рядом с Магией должны быть существа, обладающие частичкой Его самого, способные мыслить. Так появились нелепые, лопоухие маленькие эльфы, изящные дриады и наяды, сообразительные почтовые змеи и многие другие существа. Все они прекрасно справлялись, и вскоре самой Магии стало совершенно нечем заняться.
И тогда, как всякая женщина, а Она была женщиной, несмотря на свое могущество и происхождение, Магия захотела… детей. Она видела, какие симпатичные отпрыски получаются у созданных Ею животных, и задумалась о том, каких прекрасных созданий могла бы родить сама. К тому времени Разум уже привык выполнять все, даже самые глупые желания своей спутницы. Идея завести детей Ему не понравилась, это показалось опасным. Ведь Разум тоже видел, что из симпатичных тигрят вырастают зубастые тигры. Но отказать своей подруге Он уже не мог. Она родила двух миленьких деток, обладающих частью огромной силы своих родителей. Мальчика и девочку. И назвала их Свет и Тьма.
Неизвестно почему, но близнецы сразу возненавидели друг друга. Чувство это было новым и непонятным в Раю, созданном Магией и Разумом. Но Мать все равно любила обоих своих детей и раз за разом пыталась помирить их. Однажды, пытаясь научить их жить мирно, Магия подарила своим детям Мир. Один на двоих. Разум сразу понял ошибку своей подруги, стремясь уберечь от душевных потрясений, он вернул Ее в состояние эфира, которым Она пребывала когда-то.
Ожидания Разума вскоре подтвердились. Тьма и Свет не смогли существовать и править вместе. Но просто поделить мир на две равные части у них тоже не получилось. Каждый из них желал того, чего у него не было. Вскоре в их спор вмешались и обитатели Мира. Мыслящие существа, животные и некоторые растения разделились на два лагеря, познали ненависть и стали воевать друг против друга. На землю впервые пролилась кровь. Но Свету и Тьме было мало такой армии. Вскоре они, в первый и последний раз объединив усилия, создали людей. Человек был создан для ненависти, сражений и убийств, но Разум, понимая, что такое создание может уничтожить Мир, поймал в эфире немного любви, жалости и других положительных чувств и втайне от своих детей дал их человеку, приказав скрывать и никому не отдавать.
Вскоре Тьма и Свет поняли, что война идет вовсе не так успешно, как они предполагали, создав людей. И тогда один из них решился передавать часть силы своим войнам, узнав об этом, второй последовал его примеру. Так появились первые волшебники - Рыцари Тьмы и Рыцари Света.
Возможно, рано или поздно близнецы уничтожили бы Мир, но через несколько столетий после того, как мать подарила им Землю, они встретились на поле боя, и Тьма сумела победить своего брата, слишком поздно поняв, что Тьмы без Света не существует. Они оба умерли, держась за руки, впервые осознав, что едины. Но люди не перестали враждовать, так или иначе, но они были созданы для войны. Пришлось Разуму опять вмешаться. Главам Темных и Светлых Рыцарей он дал неоспоримую власть над другими Рыцарями и позволил им впитать души и силы своих детей. Он позволил людям воевать друг с другом, но поставил непременное условие: как только количество жертв и уровень жестокости превысит определенный рубеж, Глава одной из сторон или они оба могут связаться с Разумом и подать жалобу. Если у людей появиться желание выжить, то они могут остановить войну.
- Красивая легенда, - решил Гарри тогда. — Значит все чистокровные волшебники - потомки Рыцарей?
Это был еще Амстердам, ночь перед вылетом в Прагу. Они были вдвоем на крыше какого-то здания и любовались на звезды, которые небо решило показать им сегодня, в подарок Гарри Поттеру на день рождения. Они избавились от городского шума с помощью заклятий, и теперь им ничто не мешало. После оживленного празднования в многолюдном, душном ресторане в компании Геллерта и Регулуса, уединение и прохлада крыши, сочетаясь с приятным голосом Слизерина, давали потрясающий эффект. Выпитое вино и попробованный в первый раз гашиш кружили голову и затмевали разум. Юноша положил голову на колени старшему волшебнику.
- Да, - просто ответил Салазар.
- А магглорожденные?
- Как ты уже убедился, в крови магглорожденного запросто может быть капелька крови волшебников, возьмем, к примеру, твою маму. И ты, видимо, не внимательно слушал меня. Разум растворил Магию в эфире. Она всегда вокруг нас. Иногда маггл, рождаясь, умудряется захватить себе частичку. Но, как правило, очень маленькую.
Рука Салазара невольно принялась перебирать темные пряди.
- Значит, все чистокровные являются Рыцарями? - расслаблено спросил Гарри.
- Вообще-то, нет. Наследники рода обязательно проходят ритуал посвящения, а вот другие дети - только по их собственному желанию и желанию как минимум трех других Рыцарей, не являющихся близкими родственниками. Этот ритуал довольно неприятен. Так что Темный Орден довольно-таки немногочислен.
- Зачем вступать в Орден, если он ничего не делает, и о нем почти никто не знает?
Салазар еле слышно рассмеялся.
- Приведу пример. Ты, наверное, знаешь Люциуса Малфоя? — дождавшись сонного кивка Поттера, Слизерин продолжил. — У него большая власть в министерстве магии в Англии, разве не так? Он Рыцарь Темного Ордена. И если Глава Ордена прикажет Малфою что-то, то Люциус сможет задействовать все связи и добиться цели.
- Малфои служат Волан-де-Морту, - угрюмо заметил Гарри, мигом сбрасывая с себя сон.
Опять тихий смех старшего волшебника:
- Том Реддл тоже сделает все, что угодно, когда Глава Ордена прикажет ему.
- Что?! — Поттер мигом сел прямо.
- Он вступил в Орден, когда был молод, потому что у темных Рыцарей есть преимущества, которых нет у других волшебников. В общем-то, это и есть ответ на твой вопрос: зачем вступать в Орден. Сила. Рыцари Тьмы получают много темной силы. У них одна цель, и каждый может рассчитывать на поддержку другого, если это будет выгодно Ордену. Ты только представь, чего стоит поддержка такого человека, как Люциус Малфой?!
- Том Реддл пытает своих Пожирателей. Если они с Люциусом состоят в одном Ордене, и при этом Волан-де-Морт не является Главой Темного ордена, то почему Малфой позволяет так с собой обращаться? — непонимающе спросил Гарри.
- Пытают Люциуса — Пожирателя, а не Люциуса — Рыцаря. Том Реддл - не Глава Ордена и не получил его одобрения. Поэтому его кампанию по завоеванию Англии никто не считает действиями на благо Ордена. Малфои в любой момент без зазрения совести оставят Лорда Волан-де-Морта. Если сейчас они с ним, то это им выгодно. Семье, а не Ордену.
- Не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь? — нахмурился Гарри, но тут в его глазах появилось понимание. — Геллерт, он Рыцарь Ордена, верно? Ему пришлось завершить Вторую Мировую Войну, потому что количество жертв превысило допустимую норму…
- … и Светлый Орден пригрозил главе Темного Ордена подать жалобу Создателю. Пришлось быстро свернуть кампанию, - кивнул Салазар.
- А судя по тому, что именно ты мне об этом рассказываешь, ты тоже в Ордене, так? Может быть, даже его глава? — подозрительно прищурился Поттер.
- Я в Ордене, но не возглавляю его, - спокойно кивнул его собеседник. — И Регулус тоже. Его родители провели ритуал. А вот над твоим крестным - нет.
Гарри кивнул. За год, проведенный в компании трех волшебников, юноша неплохо узнал историю семьи Блек. Он знал, что, еще учась в школе, Сириус сбежал из дома, так как ненавидел своих родственников. Стоит признать, что мамаша Сириуса отвечала ему взаимностью. И тут вдруг мальчик понял, зачем ему все это рассказывают:
- Вы хотите, что бы я… — у него перехватило дыхание от неожиданности.
- Мы хотим посвятить тебя в Рыцари Темного Ордена. Ты очень сильный волшебник и умный мальчик. Мы не можем себе позволить упустить тебя. Если ты дашь согласие, то три волшебника поддерживающие твою кандидатуру у тебя уже есть.
Поттер резко встал и высокомерно посмотрел на Салазара сверху вниз:
- Я не вижу ни одной причины для того, чтобы вступить в Темный Орден. Я светлый волшебник!
Салазар раздраженно мотнул головой:
- Неподготовленному наблюдателю очень сложно отличить Тьму и Свет. Они были близнецами, помнишь? Просто разные названия, а суть одна! Подумай, Гарри. Ты получишь защиту Ордена, получишь силу, большую, чем есть у тебя сейчас!
- Но мне не нужно больше! — закричал Поттер.
- Ерунда, загляни внутрь себя! Все хотят больше, Моргана тебя побери! Ты сможешь стать бессмертным, как и я, подумай! И власть. Разве ты не хочешь власти?
- Волан-де-Морт предлагал мне то же самое, когда мне было одиннадцать, - отрезал Гарри. — Я отказался!
- То он, а то я! — фыркнул Слизерин. — Ты говорил, что тебе не нужны сила и власть, но ведь они помогут защитить твоих близких. Если Глава Ордена не запретит тебе, то ты сможешь убить Реддла, я почти уверен, что ты будешь намного сильнее его.
- А если запретит? — язвительно спросил Гарри.
- Маловероятно, - ухмыльнулся Салазар. — Глава Ордена умер еще двадцать лет назад, и до сих пор никто не смог занять его место. Поэтому и у Тома нет одобрения Главы на свою работу.
Гарри собравшийся было сказать еще что-то резкое, быстро захлопнул рот. Услышанное заставило его задуматься.
И вот прошел уже почти месяц, а он все еще не мог решиться. Ему действительно была нужна дополнительная сила, чтобы победить Темного Лорда, защитить своих близких. Но какой ценой? С другой стороны, трое его спутников были Рыцарями, но это их нисколько не обременяло. Сидели себе десять лет в картишки играли. Несмотря на то, что Слизерин утверждал, что между Светом и Тьмой нет особой разницы, Гарри предпочел бы вступить в Светлый Орден. Впрочем, ему же не предлагали, верно? Поттер еще раз представил, что Глава Ордена все-таки появится и одобрит действия Тома Реддла. Нет! Тогда к Волан-де-Морту примкнут все Рыцари Ордена! Надо успеть убить его раньше.
Гарри решительно развернулся и пошагал в сторону гостиницы. Он вступит в Темный Орден. Он будет усилено тренироваться. Он сделает так, что Волан-де-Морт будет уже мертв, к тому времени, как появиться Глава Темного Ордена!

«В порочащих меня связях состоял, но ни разу не был замечен» Л. Малфой.

Первые числа августа 1996 года, год спустя после исчезновения Г. Дж. Поттера. Вырезки из «Ежедневного пророка».

«Руфус Скримджер, ранее возглавлявший Управление Авроров в Отделе обеспечения магического правопорядка, после многочисленных дискуссий среди высших чиновников министерства занял пост министра магии, освободившийся в июне этого года вследствие смерти Корнелиуса Фаджа. Напоминаем читателям, что предыдущий министр магии и три аврора из его охраны были убиты неизвестными в загородном доме Фаджа с особой жестокостью…»

«… Таким образом, участившиеся нападения оборотней подтверждают точку зрения мистера Р. Дж. Люпина, высказанную им в сентябре прошлого года, что министерству стоило принять в отношении темных существ более лояльные законы. Возможно, волшебники своим поведением действительно подтолкнули оборотней к отчаянному шагу, заставив их примкнуть к Тому — Кого — Нельзя - Называть… »

«… Во время приватной беседы, состоявшейся между министром магии Руфусом Скримджером и Альбусом Дамблдором, было принято решение о наложении дополнительных защитных чар на Хогвартс. Директор школы, прибывший на встречу с министром в сопровождении внушительной охраны, уже в который раз отказался от общения с прессой и предоставления какой-либо информации о деятельности Ордена Феникса.

«Пятьдесят шесть человек пострадало в результате нападения полутора сотен дементоров на Косую аллею. Напоминаем, что эти существа покинули Азкабан полгода назад и перешли на сторону Того — Кого — Нельзя — Называть. Отряд Авроров прибыл в Косую аллею слишком поздно, так как большинство сотрудников были отозваны из отдела из-за нападения группы Пожирателей Смерти на Хогсмит, что, как теперь понятно, было отвлекающим маневром.
- Чары Патронуса, оберегающие от дементоров, знакомы не многим простым волшебникам, так как не входят в обязательную школьную программу. Не говоря уж о том, что редкий волшебник может вызвать достаточно сильного Защитника. Лично я только однажды видел, чтобы маг отогнал своим Патронусом более сотни дементоров одновременно, - сказал представитель аврорского отдела Стерджис Подмор.
- Вы, конечно, имеете в виду Альбуса Дамблдора? - уточнил наш корреспондент.
- Нет, я говорил о Гарри Поттере, - возразил Аврор. — Мальчик вызывал очень мощного телесного Патронуса еще в тринадцать лет.
Эти слова еще раз напоминают нам, какого талантливого волшебника лишилось наше общество в лице Гарри Поттера. Однако… »

«… Визенгамот вынес оправдательный приговор по делу С. Блека. Бывшему заключенному были принесены публичные извинения, а на его счет в Гринготтсе будет перечислено пять миллионов галеонов в качестве компенсации. Блек провел в Азкабане двенадцать лет по обвинению в убийстве тринадцати магглов и пособничестве Сами — Знаете — Кому, но его дело было пересмотрено в связи с появлением дополнительной информации…»

«Заместитель министра магии, Долорес Джейн Амбридж, и глава отдела обеспечения магического правопорядка, Амелия Сьюзен Боунс, были найдены мертвыми в пятницу вечером, вблизи больницы Святого Мунго в маггловском Лондоне. Как известно, миссис Боунс предпринимала активные действия против распространения коррупции в министерстве, а также состояла в Ордене Феникса. Возможно, именно это послужило мотивом… »

«… были арестованы трое молодых Пожирателей смерти, использовавших Непростительные заклятия на магглах. По их словам, метки они получили всего несколько дней назад. После продолжительного допроса молодые люди были отправлены в Азкабан в ожидании суда…»

Люциус Малфой сидел в гостиной Дома Блеков, сложив руки на груди. Рядом в точно такой же позе устроился Северус Снейп. У обоих мужчин с лиц не сходило выражения сильнейшего презрения к окружающим. Это, впрочем, не означало, что они не следили за всем происходящим. Как шпион Малфой был неоценим! Люциус, будучи правой рукой Темного Лорда, мог добывать уникальную информацию. Другое дело, как Ордену использовать эти сведения, чтобы не выдать своих шпионов.
Малфой со вздохом вспомнил тот день, когда принял решение перейти на другую сторону. Это случилось в Рождественские каникулы на пятом году обучения Драко. После семейного праздничного обеда по поводу возвращения мальчика из школы Люциус попросил сына и супругу пройти с ним в библиотеку. Мистер Малфой устроился в кресле за столом, а Драко и Нарцисса - на мягком диване. Когда все вступительные церемонии были окончены, Люциус сказал:
- Мы переходим на сторону Ордена Феникса. Темный Лорд сошел с ума, он больше не может дать того, к чему мы стремились изначально.
- А к чему мы стремились? — пискнул Драко.
Нарцисса поморщилась:
- К власти, конечно.
- Лорд не может дать нам желаемого, - буркнул ее супруг. — Лучше уж жить так, как жили до его воскрешения.
Драко молчал - зачем что-то говорить. Родители и так знали, что ему никогда не хотелось принимать метку, даже если ему нравились некоторые идеи Волан-де-Морта. Впрочем, кое-что он решил уточнить:
- Мы переходим на сторону Дамблдора в открытую или тайно?
Люциус фыркнул:
- Тайно. Если в войне победит Лорд, мы всегда можем прикинуться его верными слугами. Если победа будет за Дамблдором, к чему я приложу все силы, то мы окажемся одними из героев войны.
- Но шпионаж - это очень опасно, - тревожно пробормотала Нарцисса.
Старший Малфой невозмутимо пожал плечами:
- Идет война, Цисси, это опасно для всех. Да и пусть лучше Лорд пытает меня за дело, чем просто так.
Малфои с сомнением посмотрели на главу семьи, но решение его предпочли не оспаривать. А потом Люциусу предстоял трудный разговор с директором, который вымотал всю душу. Орденцы относились к Люциусу более чем прохладно. Если уж даже Северус за несколько лет работы в Хогвартсе не смог заслужить и капли доверия коллег, то Люциус казался им абсолютным злом. А Молли Уизли прямо заявила:
- Когда Гарри вернулся с кладбища на четвертом курсе и стал перечислять имена Пожирателей, то Малфоя он назвал первым! И я не собираюсь верить этому человеку!
- Я не мог не прийти и не посмотреть на Лорда. Любопытство - не порок, - парировал Малфой.
- Но его нужно держать в узде, - печально ответил директор. — Помнится, я как-то говорил это Гарри.
Как бы там ни было, но Люциус приносил Ордену информацию. Они не верили ему, чуть ли не плевались ему в след, но он был необходим. А Малфой терпел, ведь старый маразматик обещал ему Орден Мерлина первой степени в случае победы. А это куда лучше, чем коронная отмашка «я был под Империо». Собрание длилось еще около двух часов, в течение которых Малфой откровенно скучал. Он обдумывал некоторые семейные дела и ритуалы, которые нужно будет провести в связи с шестнадцатилетием Драко. Все-таки собрания Пожирателей проходят подинамичнее. Закончив переливать из пустого в порожнее, Орденцы распрощались друг с другом и разошлись по домам. В холле Люциуса и Северуса поймал Блек и затащил на кухню, предлагая «выпить по рюмочке».
Сириус и Ремус относились к Люциусу довольно-таки дружелюбно. Как бы там ни было, а Блек был чистокровным, и он получил соответствующие воспитание. То, что он принял сторону Дамблдора, не могло этого изменить. Сириусу было интереснее общаться с Люциусом, чем с теми же Уизли. Тот факт, что Малфои перешли на сторону Дамблдора, как и Блек, делал их общение еще более приятным, не говоря уж о том, что Нарцисса приходилась Сириусу родственницей. Примирение Бродяги и Нюниуса организовал Люциус. Теперь все четверо вполне могли сидеть вместе на кухне и пить отличный коньяк из винного погреба Блеков.
- А где Люпин? Его сегодня не было на собрании, — спросил Люциус у Сириуса.
Блек сильно изменился в последнее время. Он заметно помолодел, отъелся, стал опрятно одеваться. Волнения за крестника сделали его несколько более бледным, чем раньше, он стал редко улыбаться и почти ни с кем не разговаривал, кроме Ремуса и его сегодняшних собеседников. После исчезновения Гарри Сириус впал в глубокую депрессию, отказывался выходить из комнаты Клювокрыла, почти ничего не ел. Но в тот день, когда Дамблдор объявил Ордену, что Малфои перешли на их сторону, Сириус вдруг понял очень важную вещь: что бы ни случилось, нельзя предаваться отчаянию, нельзя бездействовать! Люциус Малфой крутился, как белка в колесе, он был готов перегрызть глотку любому, вставшему на его пути, потому что боролся за благополучие своей семьи. И Сириус тоже решил бороться. В конце концов, тела его крестника так и не нашли. Волан-де-Морт и сам мечтал найти Гарри. Так что вполне имелся шанс, что его крестник жив и здоров. Но самой главной причиной его оживления стал маленький шутливый рождественский подарок: черный позолоченный собачий ошейник с изумрудами. Подписи не было, но о том, что Сириус умеет превращаться в пса, знали не так много людей. А изумруды… Они всегда у него ассоциировались с Гарри. Блек взял себя в руки и стал одним из наиболее активных членов Ордена Феникса. Он участвовал в большинстве рейдов, давал консультации Орденцам по поводу некоторых Темных проклятий и тренировал молодое поколение Ордена.
- Не знаю, - устало ответил Сириус. — Лунатик сказал, что у него есть какая-то интересная идея, и он пошел ее проверять.
- Ему надо быть осторожнее, - скривил губы Северус.
- О! Поверьте, я был очень осторожен, - заверил всех Люпин, входя на кухню. — К тому же, я ходил туда, где Пожиратели обычно не появляются.
Он прошел и уселся за стол рядом с Сириусом. Ремус выглядел старше своих лет, за год после исчезновения Гарри у него прибавилось седины на висках. Он похудел. Сегодня оборотень смотрелся еще более уставшим, чем обычно, но определенно довольным собой. Блек наколдовал еще один бокал и налил другу выпить. Пока Лунатик устраивался, Люциус не выдержал и спросил:
- Ну, Люпин, и где же это ты был?
Ремус хитро улыбнулся и ответил:
- В аэропорте.
- Где?! — в один голос спросили Малфой и Блек.
- Что такое аэри…э? — не понял Сириус, Люциус тоже не знал такого слова.
- Аэропорт - транспортное предприятие, состоящее из аэровокзала и аэродрома и обеспечивающее регулярные перевозки пассажиров, грузов, почты средствами авиации, - процитировал Люпин определение из учебника по маггловедению.
Малфой и Блек смотрели все так же непонимающе. Тогда на помощь Ремусу пришел Снейп. Он был полукровкой и немного разбирался в маггловских понятиях:
- Магглы могут летать с помощью своих машин, а место, где они садятся в них, называется аэропорт.
- Магглы умеют летать?! — искренне изумился Люциус.
- А, я помню, Гарри мне рассказывал что-то такое, - похвастался Сириус.
Люпин похихикал над ними - взрослые люди, а ведут себя как дети. Но оборотень заставил себя успокоиться и продолжил рассказ:
- Летающие машины называются самолетами. И в них может поместиться очень много людей. Эти самолеты летают на большие расстояния. Вот мне и пришло в голову, что Гарри могли увезти на одной из таких машин.
Все присутствующие посмотрели на оборотня с любопытством.
- Все поиски, которые проводили министерство и Орден, были магическими. Мы все думали, что Гарри покинул родственников либо с помощью аппарирования, либо порталом или камином. Но никто даже не подумал, что он просто мог сесть в автомобиль, доехал до аэропорта и улетел на самолете.
- Черт! — выругался Сириус.
- Ты думаешь, Люпин, что он ушел сам? — прищурился Снейп. — Он не смог бы так тщательно замести следы.
Ремус покачал головой:
- Во-первых, ему помогал, как минимум один из Дурслей. А во-вторых, у нашего Гарри есть сильный темный артефакт, который не дает нам его найти.
- Какой артефакт? — быстро спросил Малфой. — И почему ты не сказал раньше?
- Я сам начал разбираться в этой ситуации только недавно.
- Дурсли не могли помочь Поттеру, - сообщил Северус. — Их много раз допрашивали всеми возможными способами. Они просто не могли ничего утаить.
Лунатик хитро усмехнулся:
- Уж ты-то, Снейп, должен знать, что такое зелье Ложной памяти.
Северус ахнул:
- Но как?
- За пару дней до исчезновения Гарри заказал это зелье у Наземникуса Флетчера.
- И этот… продал такое опасное зелье ребенку?! — возмутился Сириус.
- Он не знал тогда, кому продает. Догадался, только когда увидел здесь Буклю. У Гарри очень приметная сова. А почему никому не сказал, тоже понятно - такая торговля незаконна.
Немного помолчали. А потом Ремус продолжил:
- Лично я думаю, что Гарри помогла его тетя. Она всегда была хитрющей особой.
- Итак, ты проследил его путь до аэропорта, - протянул Снейп. — Дальше?
- Там я немного поколдовал и выяснил, что Гарри отправился в Берлин!
- В Берлин?! — хором воскликнули трое мужчин.
- О, Мерлин! Что он забыл в Берлине? — недоверчиво спросил Сириус.
- Может, у Поттеров какие-нибудь родственники там? — предположил Северус.
- Да нет у него никого, - отмахнулся Блек.
- Люпин, по-моему, ты еще не закончил, - подозрительно посмотрел на него Люциус.
Лунатик кивнул:
- Я смог отыскать стюардессу, которая летела в одном самолете с мальчиком. Просмотрев ее память, я узнал, почему мы не можем его найти. Вы слышали когда-нибудь про артефакт «homo liber»?
Все ненадолго задумались. А потом Малфой ахнул от удивления:
- Серьги и браслеты заговорены таким образом, что того, кто их носит, невозможно отследить магическим способом или ментально. Так? Но где Поттер смог их достать? Не у Флетчера же? Это очень редкая вещь! Да если бы у меня такая была…
- Нет, я из Наземникуса вытряс все, что он знал. Надо полагать, что у мальчика есть знакомый волшебник, который и подарил ему артефакт. Возможно, Гарри сейчас именно с этим человеком. Но я хотел бы еще кое-что добавить: из мальчика сила просто хлестала. Я никогда такого не видел. В аэропорту этого не было. Мог такую реакцию вызвать артефакт?
- Это, скорее всего, родовой перстень, - возразил Люциус. — Мальчик не значится в списках несовершеннолетних волшебников, значит надел кольцо. Часто волшебники, не закончившие обучение, надев родовой перстень, не могут справиться с освободившейся силой.
Маги посидели с минуту, представляя, что может натворить пятнадцатилетний мальчишка такой силы, не умеющий себя контролировать. Ремус первым отрешился от всех этих ужасов.
- Я не остановился на этом и послал запрос в Германию. Гарри Поттер Германию не покидал ни самолетом, ни поездом. Возможно, мальчик все еще там.
- И что же делать? — поинтересовался Снейп.
- Искать, - отрезал Люциус. — Вдруг он все-таки один. Меня просто в дрожь бросает, как представлю, что он может натворить.
- Отлично! — подхватился Блек. — Завтра же мы с Лунатиком отправимся.
- Почему только вы? — обиделся Северус.
- Вы не можете поехать, вдруг по вас «хозяин» соскучится, - мягко возразил Люпин. — А других членов Ордена я пока не хочу впутывать. Что-то мне подсказывает, что Гарри не просто так сбежал из Англии.
- Да уж, зная Поттера, можно не сомневаться, что возрождение Волан-де-Морта не стало бы достаточной причиной бросить друзей, родственников и метлу, а потом смотаться, - съязвил Снейп.
- А старый маразматик отпустит вас? — поинтересовался у Бродяги Малфой.
- Отпустит, - легкомысленно отмахнулся тот. — В конце концов, мы с Лунатиком выполняем основную задачу Ордена - ищем Гарри. Этого мы ему не скажем, но нашей уверенности в своей правоте будет достаточно!
Северус закатил глаза. Люпин и Малфой засмеялись.
На следующее утро Блек и Ремус покинули Британские острова. Они понимали, что им предстоит непростая задача - найти мальчика, который прибыл в Берлин год назад. В Тегеле удалось порыться в памяти персонала и узнать, что Гарри встречали какие-то мужчины и увезли его на лимузине. Ремус и Сириус удивились, но стали искать тех, кто предоставил машину. И нашли. Но эта фирма полностью разорилась. Не удалось обнаружить какую-либо документацию. А бывший хозяин давным-давно спился. Люди, по описанию похожие на тех, кто встречал Поттера в аэропорте, покинули не только Берлин, но и Германию вообще, и где теперь находились, было не известно. Единственное, что смог вспомнить хозяин, так это то, что клиент приезжал в город всего на несколько часов, и его должны были доставить в аэропорт Шенефельд.
Ремус и Сириус поехали в Шенефельд и проверили память персонала там. Гарри Поттера никто не видел. Да и в списках улетающих он не значился. Тогда Блеку пришла в голову мысль проверить частные рейсы. Их было немного. Информации о вылетающих почти не было, но некоторые косвенные факты позволили волшебникам предположить, что Гарри отправился во Флоренцию.
Итак, через неделю после начала поисков Люпин и Блек были во Флоренции. Они смогли разыскать и допросить того водителя, что забрал Поттера из аэропорта, и даже заставили отвезти себя туда, где вышел Гарри, и указать подъезд, в который вошел мальчик. Оборотень, будучи темным существом, зайдя в дом, почти сразу же почувствовал остаточные следы от применения большого количества темной магии.
- Магия расширения пространства, - покивал Люпин. — В одной из этих квартир кто-то додумался создать дворец. Но это было давно. Я так понимаю, что чары были сняты почти сразу же после прибытия Гарри. Думаю, что этот волшебник решил переехать, понимая, что за мальчиком потянется хвост, и надо заметать следы.
Блек решил просто так не сдаваться и проверил память всех проживающих в подъезде. Учитывая специфику района, свидетелей удалось найти немного. Сириус смог выловить только размытые образы соблазнительного шатена, какого-то неприятного старика и… самого себя. Бродяга растерялся и под подозрительным взглядом Ремуса пересмотрел собранную информацию еще раз.
- Регулус, вот мерзавец! — восторженно и удивленно пробормотал Сириус чуть позже.
Лунатик вопросительно поднял бровь:
- Твой убитый Лордом брат?
Сириус бесшабашно ухмыльнулся:
- Ну, тела так и не нашли! Так что он, видимо, просто сбежал. А если у него есть «homo liber», то понятно, почему его не смогли разыскать. Я-то думал, что это мамаша опустошила три сейфа в Гринготтсе, а это, оказывается, братец не хотел покидать Англию с пустыми руками!
- Чему ты радуешься? — рассердился Ремус. — Твой крестник, покидая Англию, явно направлялся именно сюда. И это отнюдь не совпадение! А твой брат - Пожиратель смерти, между прочим. Как ты все это объяснишь?
Сириус самодовольно улыбнулся:
- Регулус - бывший Пожиратель! Он смылся от Лорда за два года до его падения! И если бы он хотел подарить Гарри своему хозяину, то уже давно сделал бы это, ведь, насколько я понимаю, он с мальчиком уже целый год!
Мужчины продолжили свои поиски. Но в этот раз их ждала неудача. Следы были подчищены более профессионально, чем прежде. Ниточка оборвалась.
Драко Малфой валялся в постели и лениво листал учебник по защите от темных искусств. Мысли его разбегались во всех направлениях, он не мог сконцентрироваться ни на чем конкретном. После внезапного исчезновения Гарри Поттера год назад в жизни юного Малфоя произошло много изменений.
Во-первых, он стал хуже учиться. И все из-за того, что у него не было достаточно сильного стимула для учебы. Не было соперника, достойного Драко. Кроме того, он стал каким-то рассеянным, ему стало трудно долго удерживать свое внимание на одном предмете. Малфой еле смог продержаться в течение этого учебного года и сохранить свое влияние среди учеников Слизерина. То, что он был старостой, этому сильно поспособствовало. А если кто-то что-то и заметил, то приписал это возвращению Темного Лорда. Единственными, кто знал правду, были Кребб и Гойл. Может, умом они и не блистали, но определенно были верными друзьями.
Во-вторых, Драко стали сниться цветные сны. Сначала в них было просто много зелени разных оттенков, от густого цвета мятой травы до пронзительного Авады Кедавры. Потом Малфой понял, что это не просто зелень. Это глаза. Проснувшись однажды после такого сна, юноша долго истерически смеялся. Он не мог видеть прекрасные глаза вживую, и они пришли к нему во сне. И надо признать, что после этих снов ему становилось легче.
В-третьих, юноша вплотную познакомился с половой жизнью. Драко был весьма хорош собой, в школе он считался одним из самых привлекательных учеников. Его первый сексуальный опыт произошел однажды вечером в пустом классе нумерологии с семикурсницей из Когтеврана. Юный Малфой полагал, что запомнит ее имя навсегда, однако уже сейчас не мог вспомнить ничего, кроме ее накрашенных ярко-красным лаком ногтей. Перешагнув границу невинности, Драко пустился во все тяжкие. Он переспал еще с тремя старшекурсницами–когтевранками, четырьмя пуффендуйками и двумя слизеринками. Из девочек своего потока ему удалось соблазнить только Сьюзен Боунз и Падму Патил. Гриффиндорок и грязнокровок он не трогал принципиально.
В-четвертых, Драко перестал ссориться с гриффиндорцами. Малфой–младший и так обращал на Уизли немного внимания, а уж когда отец в каникулы его притащил в штаб Ордена Феникса, где Драко встретил все рыжее семейство и вынужден был несколько часов общаться с отпрысками Уизли, пока отец был на собрании… Друзьями они, конечно, не стали, да и опасно это было в том положении, в котором оказались Малфои, но Драко и Рон знали, что в случае настоящей опасности могут друг на друга положиться.
Юноша отбросил учебник по защите. Книга напомнила ему их предыдущего учителя по этому предмету. Это был аврор, присланный министерством в связи с возрождением Лорда. Возможно, бойцом он был неплохим, но учителя из него не вышло. Особенно Драко бесило то, что этот тип настраивал все факультеты против Слизерина, почти открыто называя их будущими Пожирателями Смерти. Малфой мог понять, за что так называли его, все-таки всем было известно, хоть и не доказано, что его отец состоит при Лорде. Малфой мог простить, что так называли старшекурсников, кое-кто из них, скорее всего, уже готовился принять метку. Но как староста он не мог выносить, что этот мужлан оскорбляет ни в чем еще неповинных первоклашек. К счастью (хотя это смотря для кого), аврор был убит в начале мая в Косом переулке. По школе ходили слухи, что постарался кто-то из родителей слизеринцев. Драко только мерзко похихикивал. Учителя по защите не держались в Хогвартсе больше года, это было известно всем. И, судя по наблюдениям юноши, легче всех пока что отделался Люпин.
Драко встал и прошел к балкону, раздвигая шторы и собираясь подышать свежим воздухом, но тут без стука в комнату вошел отец с редкостно довольным лицом. На Люциусе была простая домашняя мантия. Волосы Малфой–старший заплел в косичку. Это был отнюдь не тот холодный аристократ, которого видели посторонние. В холеной руке было зажато какое-то письмо.
- Что-то случилось, отец? — поинтересовался юноша, жестом предлагая Люциусу присесть в кресло у журнального столика.
Пока старший волшебник устраивался в кресле, Драко расположился на все еще не убранной после сна постели, хотя и приближалось время обеда.
- Я принес тебе кое-какие новости, сын, и, учитывая твою заинтересованность неким зеленоглазым молодым человеком, я думаю, тебе будет интересно, - хитрым голосом сообщил Люциус, потрясая письмом.
Малфой–младший нервно сглотнул. Его рука неосознанно принялась теребить покрывало.
- Поттер действительно сбежал самостоятельно. И скрывается от всех нас осознанно, с помощью темно-магического артефакта.
- Где он? — внезапно охрипшим голосом спросил Драко, внутренне он уже был готов собрать вещи и аппарировать к своей зеленоглазой прелести.
- Не знаю, - честно ответил Люциус.
Его сын обиженно поджал губы. То, что Поттер жив, здоров и в относительной безопасности, Драко догадался уже давно, еще полгода назад. Вообще-то Малфой–младший полагал, что только дурак бы не догадался об этом, когда на квидичный матч Гриффиндор — Когтевран, после Рождества, нищеброд Рон Уизли, ставший в этом году вратарем гриффиндорской сборной, явился в шелковой с позолотой спортивной мантии. Драко сразу узнал «изменяющуюся мантию». У него самого была такая же. Она была сшита как квидичная форма, но по желанию хозяина могла менять цвета и размер. Страшно дорогая вещь, особенно если учитывать, что это шелк. Ну кто еще из знакомых Уизли смог бы сделать ему такой подарок?! Тем более, что летал рыжий на поттеровской «Молнии». Раньше вещи Героя не трогали, а теперь не иначе, как сам хозяин разрешил взять! А у Грейнджер на шее болтался золотой кулон в виде маховика времени, видимо, это был намек на что-то, чего Малфой не знал. И эти довольные улыбки гриффиндорской парочки! Драко тогда не выдержал и, заловив грязнокровку рано утром в библиотеке, вытряс из нее всю информацию. Да, действительно, эти вещи подарили им на Рождество. В ее подарке не лежало никакой записки, но она уверена, что это от Гарри, потому что ему было известно, что на третьем курсе она пользовалась маховиком времени, дабы успевать на все уроки. А в подарке Рона оказалось коротенькое послание: «К такой форме нужна приличная метла, если хочешь, можешь взять мою, я уже все равно купил новую». И опять же никакой подписи. А Сириус отдал Рону «Молнию» без вопросов, так что видимо, Блек тоже получил от крестника весточку. Драко тогда дико взбесился, что Поттер про него даже не вспомнил, мог хотя бы проклятие в конвертике послать!
- У Поттера есть кое-какой артефакт и его нельзя найти магически. Но Люпин разузнал, что в августе прошлого года маггловским транспортом Гарри Поттер сбежал в Берлин, - поспешил рассказать Малфой–старший. — Ремус с Сириусом отправились туда искать мальчика. Они выяснили, что из Германии мальчишка почти сразу отправился во Флоренцию. А вот там он встретился с некоторыми людьми, которые умеют заметать следы куда лучше, чем Поттер, поэтому выяснить, где он находится сейчас невозможно.
- И с кем же это он там встретился? — угрюмо спросил Драко.
- Да, мне тоже интересно, - раздался насмешливый глубокий голос от двери спальни.
Старший и младший Малфои быстро повернулись на звук и застыли от ужаса. Прислонившись к косяку, насмешливо выгнув брови, там стоял Рабастан Лестрандж, покручивая в руках волшебную палочку. Он сбежал из Азкабана несколько месяцев назад вместе с другими сторонниками Темного Лорда. Психика беглецов и их физическое состояние оставляли желать лучшего. Лишь троим удалось полностью уберечь свой рассудок: Лестранджу, Долохову и Руквуду. И только первому удалось почти не пострадать физически. Прошло всего три месяца, после его побега из темницы, а выглядел Лестрандж уже так хорошо, будто никогда там и не был. Это был серьезный, привлекательный мужчина. Впечатление немного портила сеточка морщинок у глаз, да несколько серебряных нитей в каштановых волосах. Лестрандж и до заключения был одним из самых преданных слуг Лорда, а уж после того, как хозяин освободил своих последователей из тюрьмы, Рабастан стал почитать Волан-де-Морта как бога. Надо признаться, что и наказаний ему доставалось меньше, чем всем остальным. Надо же было именно этому человеку услышать разговор Малфоев! Теперь они обречены…
- Так-так, Люциус, прихожу к тебе в гости и что же слышу? Очень интересно! — ехидно протянул Пожиратель, входя в комнату и усаживаясь рядом с Драко на кровать. — Оказывается, правая рука нашего Господина близко общается с членами Ордена Феникса, а также имеет кое-какую информацию о местонахождении Поттера, о чем и не собирается даже докладывать Лорду. Так-так!
Люциус был напуган. От гостя веяло смертельной опасностью. Рабастан всегда обладал грациозностью хищника. Вот и сейчас он величественно прошествовал по комнате, темно-синяя мантия не сковывала движений. Реакция у Лестранджа была молниеносной, и Азкабан не смог этого изменить. Малфой недавно видел его тренировку. Люциус бы все равно постарался обезвредить противника, ведь он тоже был неплох в дуэлях, но этот мерзавец предусмотрительно сел рядом с Драко. Если Малфой старший попытается достать палочку, то ребенок автоматически станет заложником. Юноша тем временем лихорадочно придумывал способ дотянуться до своей палочки, которая пригрелась под подушкой. Рабастан коварно усмехался.
- Ну, так с кем же там Поттер проводит свое свободное время? — спросил он издевательски.
Малфой зло глянул на Пожирателя, но решил ответить правду, ведь если Лестрандж захочет сам прочитать письмо, то может появиться шанс оглушить его.
- С Регулусом Блеком.
Пару секунд в спальне стояла полная тишина, а потом Рабастан и Драко одновременно выдохнули:
- С кем?!
Оба волшебника, забыв обо всем, вскочили с постели и, выхватив у Люциуса письмо, принялись читать его. Честно говоря, такой реакции Малфой–старший не ожидал. Он, разумеется, тоже был сильно удивлен, прочитав письмо, впрочем, удивлен - это даже слабо сказано. Но такой реакции от Драко и Рабастана ожидать не приходилось. Оправившись, Малфой все-таки потянулся за палочкой, чтобы обезвредить Лестранджа. Однако у Пожирателя было чутье на угрозу. Секунда - и в лоб блондина уже упирался кончик волшебной палочки:
- Спокойно, Люциус.
Повинуясь кивку Лестранджа, Драко вместе с письмом уселся на свое место. Рабастан задумчиво смотрел на Малфоев, не отводя палочки от старшего. Люциус сидел в кресле прямо и старался не показать своего страха. Он с самого начала знал, что шпионаж опасен. Теперь ему предстоят пытки и медленная смерть. Но сейчас глава рода Малфоев мог думать только о том, что станет с Драко. Нарцисса была в Испании, в безопасности. В эту минуту Малфой-старший жалел, что не отослал туда же и сына.
- Значит, ты сотрудничаешь с Орденом Феникса, - со странными интонациями протянул Рабастан.
Люциус решил попытаться. Все-таки Рабастан Лестрандж всегда был дружелюбно настроен к Малфоям. К тому же именно он был крестным Драко.
- Рабастан, я предал Лорда, - признался блондин. — Но мой сын тут ни при чем, он только повиновался моим приказам.
Пожиратель насмешливо взглянул на своего изворотливого друга.
- Ты что же приказал ему влюбиться в Поттера? Судя потому, что я увидел и услышал, пока вы меня не заметили, он влюблен.
- Это не так! — возмущенно воскликнул юноша.
- У Поттера глаза Слизеринов, - устало сказал Люциус, потирая рукой глаза. — Ты понимаешь, что это значит.
- Понимаю, - Лестрандж с сочувствием глянул на Драко. — Я не понимаю другого, Люциус. Объясни мне, почему ты предал Лорда. Уж явно не из-за привязанности сына к Поттеру.
Малфой горько вздохнул и откинулся на спинку кресла, почти расслабившись. Теперь он не видел смысла врать:
- Я считаю, что Лорд сошел с ума. Я не вижу больше выгоды в том, чтобы следовать за ним. Быть может, ему и удастся захватить власть в Англии, но это будет царство боли и насилия. Скорее всего, вскоре после этого умрем мы от его руки. Наши действия не приносят никакой выгоды Темному Ордену. Лорд - не Глава Ордена, я не обязан быть верен ему, как Темный Рыцарь.
Рабастан, раздумывая, склонил голову. Казалось, он колебался. Хоть он и был младшим братом, но являлся Рыцарем. Старший Малфой не знал, почему один из самых преданных Лорду людей еще не начал пытать их и не отправил хозяину сообщение о том, что узнал. Люциус понимал, что Беллатрикс уже убила бы и его и Драко за такие слова. Вдруг Лестрандж убрал палочку в карман мантии и сказал то, что никто не ожидал услышать:
- Я хочу поговорить с Сириусом Блеком.
- Что?! — от изумления Малфои даже рты пооткрывали, забыв о своем, несомненно, превосходном воспитании.
Рабастан поморщился от их крика и сел в кресло напротив Люциуса. Раздраженным тоном Пожиратель пояснил:
- Ты думаешь, что я не заметил состояния Лорда? Те, кто свихнулся в тюрьме, этого не видят, а остальные, я уверен, прекрасно все понимают. Просто большинство из нас слишком трусливы и слабовольны, чтобы сопротивляться. Он слишком силен. При том на некоторых все еще действует чарующий взгляд Лорда, хотя теперь, если ты обратил внимание, он заметно ослаб.
Несколько минут прошло в молчании. Малфои обдумывали то, что сказал Рабастан. В конце концов, это могла быть какая-то ловушка. Наконец, Лестрандж продолжил:
- Что тебе обещал Дамблдор за работу?
- Мое прежнее положение в обществе, звание Героя войны и Орден Мерлина первой Степени, - спокойно ответил Люциус.
- Не хило, особенно сравнивая с перспективами у Лорда, - согласно кивнул шатен. — Если я сменю сторону, то попрошу только свободу от преследований со стороны властей. Как ты думаешь, они смогут дать мне это?
Люциус недоверчиво смотрел на друга детства. В школе они учились на одном курсе, между ними не было слишком уж теплых и откровенных отношений - на Слизерине это не принято. Но ближе Рабастана у Малфоя не было никого, кроме семьи, конечно. По крайней мере, до тех пор, пока они не закончили школу. Даже посвящение в Темный Орден они прошли вместе. Позже эти двое почти не общались, кроме как коротенькими записками время от времени. Лестрандж всегда был предан идеям Темного Лорда. Он готов был до хрипоты доказывать превосходство хозяина, без слов пошел бы на смерть за него. А теперь захотел перейти на сторону Дамблдора… Впрочем, чему тут удивляться. Люциус же перешел. В конце концов, хоть Альбус Дамблдор высокопарно и говорил о том, что борется на стороне Света, но он, скорее всего, даже не знал о существовании Темного и Светлого Орденов. Да и Малфой еще не заметил среди «Фениксов» ни одного светлого Рыцаря.
- Я организую тебе встречу с Блеком. Не знаю, примут ли они тебя, Рабастан, потому что Орденцы очень агрессивно настроены даже против меня и Се…
Тут Люциус спохватился, что чуть не выдал Снейпа. Лестрандж ухмыльнулся:
- Сделаю вид, что не понял, о ком ты говоришь.
Малфой кивнул и продолжил:
- Так вот, Орденцы очень агрессивно настроены против перебежчиков. Впрочем, ты за свои грешки хотя бы в тюрьме отсидел, может это чуть улучшит отношение к тебе.
Драко уже несколько минут вертел в руках свою волшебную палочку. Юноша понимал, что Рабастан давно это заметил, но ничего не предпринял. Малфой–младший с интересом следил за беседой взрослых, но взгляд его то и дело опускался на письмо, которое он все еще тискал в руке. Письмо было сумбурным, и много места отводилось восторженным восклицаниям Сириуса по поводу воскрешения брата. Но главного Блек так и не смог выяснить. Где Поттер? Все ли с ним в порядке? Драко тяжело вздохнул.

Лондон. Ресторан «The Square». Конец августа 1996 года. Вечер.
В помещение вошли двое мужчин и спокойно расположились за столиком, зарезервированным ранее для этой встречи. Они притягивали к себе взгляды окружающих. Оба были одеты дорого и со вкусом. Они не старались выставить свое богатство напоказ. Это явно были люди с хорошим вкусом и знанием манер. Высокий блондин смотрел на все, презрительно морща нос. Шатен был чуть пониже своего спутника, он оглядывал зал с явным любопытством. Они быстро сделали заказ и стали медленно потягивать вино, ведя тихую беседу. Оба то и дело поглядывали на дверь, явно кого-то ожидая.
- Он опаздывает, - нервно сказал Рабастан.
- Ты что, плохо помнишь Сириуса? Он всегда опаздывает, - лениво ответил Люциус.
- Тебе легко говорить, - фыркнул Лестрандж. — Тебя не разыскивают власти. О, Великий Слизерин, сюда вполне может заявиться отряд Авроров и арестовать меня. Ты уверен, что здесь нет замаскированных агентов? На нас все так смотрят.
- Успокойся. Если нас застанут вместе, то арестуют обоих.
- Слабое утешение, - пробормотал Пожиратель.
- А смотрят на нас, потому что это - магглы. Их манит сила, ты же помнишь, - не обратил на его реплику внимания Люциус.
Но вот, наконец, в зал вошел еще один мужчина. Симпатичный брюнет торопливо прошел к их столику и уселся рядом с блондином, напротив шатена.
- Простите за опоздание, - извинился Сириус.
- Ничего страшного, - кивнул Люциус, делая еще один глоток вина.
Взгляд Блека был прикован к другому мужчине.
- Давно не виделись, Рабастан.
- Давно, Сириус.
- И что же тебя заставило изменить сторону?
- Причины почти те же, что и у Люциуса.
- Почти?

Получив заманчивое предложение, задумайтесь, куда Вас заманивают!

Конец июля 1997 года. Поместье Поттеров.

Газеты Гарри стал читать через неделю после вступления в Темный Орден, то есть примерно с середины сентября. Он выписывал английские, французские, испанские и итальянские магические издания. Читать старался внимательно, так что на это уходило не меньше двух часов каждый день, поэтому Поттер вставал в шесть утра. К восьми обычно подтягивались и его наставники, а в девять начинались занятия, которых стало только больше с тех пор, как он вступил в Темный Орден. Впрочем, Гарри не возражал, он хотел научиться контролировать свою силу. Поттер свернул последнюю газету на сегодня и отдал ее тут же появившемуся домовому эльфу.
Старшие волшебники еще не встали, и юноша, меланхолично помешивая ложкой кофе с молоком, вспоминал прошедший год.
Дав согласие на Посвящение, Гарри убедился, что никому никогда нельзя верить на слово. Конечно, Салазар рассказал правду. Просто, оказывается, он сказал не все. Почему-то он даже не потрудился описать ритуал Посвящения; только намекнул на то, что процедура неприятная. Еще бы! Гарри напоили каким-то отвратительным зельем, заставили раздеться и лечь в бассейн. В воде явно было растворено что-то, что придавало ей сероватый оттенок. А потом Гарри перерезали вены ритуальным ножом. Пока Поттер был в сознании, он еще видел, как наставники делали порезы и на своих руках, как позволяли своей крови смешаться с водой бассейна и с его кровью, как Салазар начал шептать заклинания, как Регулус распевал что-то на непонятном языке. Последнее, что запомнил юноша, прежде чем упал в обморок от потери крови, было черное облако над бассейном, которое становилось все гуще и гуще с каждой минутой, и потрясенный вскрик Геллерта: - Мерлин всемогущий!
Очнулся Гарри в своем номере в отеле. Кружилась голова, то и дело в памяти всплывали незнакомые лица и имена. Помещение освещалось только светом улицы. Поттер повернул голову к окну. Рассвет. Юноша рассеяно следил за тем, как багряный диск солнца поднимается из-за крыш, лучи скользили по красной черепице. Он никогда еще не видел рассвет в Праге. Дыхание захватывало от восторга. Гарри приподнялся, собираясь подойти к окну, но тут же почувствовал дикую слабость. Еще бы, после вчерашнего кровопускания хорошо, что он вообще жив остался! Поттер откинулся обратно на подушки. С губ сорвался еле слышный стон. Дверь в комнату сразу же открылась, и на пороге появился улыбающийся Салазар. На нем был какой-то странный черный балахон, у бедра болталась шпага в посеребренных ножнах. Слизерин поклонился юноше и мягко спросил:
- Вы позволите нам войти?
Гарри кивнул, решив не удивляться поведению старшего волшебника, вдруг это тоже часть ритуала. Салазар прошел внутрь и, почтительно склонив голову, остановился в нескольких шагах от постели. Вслед за ним в комнату вошли Регулус и Геллерт, одетые также, как и Слизерин, хотя Гарри никогда не видел, чтобы они сражались на шпагах. Блек и Гриндевальд встали рядом с Салазаром, точь-в-точь повторяя его позу. Поттер подозрительно на них посмотрел. Первым заговорил основатель школы Хогвартс, Гарри показалось, что он немного смущен:
- Честно говоря, мы такого не ожидали.
- Чего не ожидали? — спросил Гарри елейным голосом и прищурил глаза.
- У Вас оказалось несколько больше силы, чем мы думали.
- Намного больше, чем мы думали, - буркнул себе под нос Геллерт.
- И-и? — подозрения юноши все росли.
- Ну, в общем, я не все сообщил Вам, когда рассказывал о Темном Ордене и Посвящении, - покаялся Салазар.
- Это я уже понял, - съязвил Гарри, все-таки умудрившись сесть и откидываясь на подушки. — Выкладывайте, что там произошло.
- Видите ли, у Темного Ордена не было Главы двадцать лет. Каждый новый человек, посвящаемый в Орден в течение этого времени, проходил как кандидат на этот титул.
- Проходил, - медленно повторил Гарри, осторожно массируя виски — резко закружилась голова. — Мерлин, ну почему я не могу быть таким же, как все! И тут отличился!
- Да, Господин, - тихо подтвердил Салазар. — Душа и силы нашей великой Хозяйки выбрали Вас на должность Ее наместника, преемника. Каждый из Ордена теперь обязан подчиняться Вам.
- Вампиры уже прибыли засвидетельствовать Вам свое почтение, - робко добавил Регулус.
Поттер посмотрел на всех мутными глазами. От слабости в голове стучали молоточки, во рту пересохло. Он не мог сейчас обсуждать что-либо или принимать гостей, но что-то внутри заставило его ответить:
- Я приму их, Регулус, приведи их сюда, только не долго.
Как только волшебник вышел, Гарри обратился к Салазару:
- Как они узнали, что я стал Главой Ордена?
- Темные существа чувствую такие вещи. Карел и его подданные находились близко к нам, поэтому смогли найти Вас. Остальные просто знают теперь, что у нас появился Господин.
- Остальные? — слабо удивился юноша, его начинало подташнивать.
- Оборотни, дементоры, Рыцари и некоторые другие. Думаю, что Орден Света тоже знает.
Гарри кивнул. Регулус постучал и сразу же провел в комнату Карела и еще двоих Высших вампиров. Они опустились на колени и аккуратно поцеловали дрожащую руку юноши.
- Рад видеть вас, - прошептал Гарри.
- Большая честь для нас, Господин, первыми приветствовать Вас, - ответил Карел. — Я уже давно понял, что Вы станете нашим Повелителем, поэтому мы готовы были в любой момент принести Вам поздравления.
- Поздравления принимаются, - пробормотал Поттер, почти теряя сознание.
Молоточки в голове застучали сильнее, не осталось почти ни одной связной мысли. Гарри умоляюще посмотрел на Салазара, и тот, поняв, поспешил выпроводить вампиров, сообщив им, что Господин еще не оправился от ритуала Посвящения. Лишившегося чувств Поттера подхватил Геллерт. Регулус поспешил за восстанавливающими зельями. Вернувшийся Слизерин принес легкий завтрак. Серьезная беседа состоялась через два дня, когда Гарри, наконец, полностью пришел в себя.
- Люди были созданы, как я уже говорил, общими усилиями Тьмы и Света. Они оба вложили в людей частичку себя. В каждом человеке есть частичка Тьмы, она всегда с нами. В ком-то ее больше, в ком-то меньше, кто-то познает свои темные стороны, кто-то отказывается от них. В Темных Рыцарях эта частичка больше, чем у других людей, потому что во время ритуала Посвящения мы позволяем силе Тьмы проходить сквозь себя, напитывать себя. Поэтому мы часто можем пользоваться слабостями других.
- Не понимаю.
- Мы можем дать человеку удовольствие, позволив ему прикоснуться к нашей внутренней Тьме и Силе. Поверьте мне, это ни с чем не сравнимое наслаждение. Мы можем узнать самые тайные темные мысли человека, можем пробудить его темную сторону. У Вас внутренней тьмы больше, чем можно представить, а если учитывать, что Вы просто чрезмерно сильный волшебник, то это… У меня нет слов! Ваши Рыцари будут подчиняться Вам в любом случае, но и остальные захотят Вам служить, чтобы хоть иногда иметь счастье прикоснуться к Вашему внутреннему миру! Или же Вы просто воспользуетесь их слабостями и подчините себе.
Через неделю Гарри смог путешествовать. Они отправились в Москву, как Салазар и обещал. Вот тогда-то и выяснилось, насколько полезны были занятия по самоконтролю и укрощению магии. Людей тянуло к нему, к его внутренней тьме. Окружающие провожали его взглядами, кто-то не мог сдержать себя и пытался притронуться к юноше. Но упражнения, основы которых он выучил еще во Флоренции, помогли ему спрятать ото всех свою темную сущность и не дать ей затуманивать разум людей.
Гарри понял по-настоящему пугающую вещь: он ничего не может сделать с тем, что темная сила струится по его телу. Юноша вынужден был надевать перчатки, потому что даже Геллерт не мог дотронуться до него спокойно. Одно прикосновение новоявленного Главы Ордена вызывало волну бешеного возбуждения, дыхание перехватывало, человек чувствовал ничем не омраченную радость. Гарри с ужасом понимал, что, возможно, больше никогда не почувствует прикосновений дорогих для него людей, если не захочет влиять на их чувства. Плюс ко всему перчатки хорошо скрывали шрамы на запястьях, они уже никогда не заживут полностью, словно метки, показывающие, кому он служит.
Москва не произвела на мальчика должного впечатления. Город был красив, но Поттер полностью погрузился в депрессию, осознав, наконец, на что он себя обрек, вступая в Темный Орден и став его главой. Впрочем, он усиленно занимался, стараясь научиться как можно лучше контролировать свои новые способности.
В двадцатых числах октября Гарри и компания осчастливили своим появлением Будапешт. Столица Венгрии смогла немного приглушить его тоску. Ему нравилось бродить с друзьями по Аквинкуму и слушать подшучивания Регулуса над Салазаром. Блек почему-то упорно твердил, что Слизерин - ровесник руин, хотя это, конечно, было не так. В такие моменты Регулус был еще больше, чем обычно, похож на Сириуса: такой же озорной. Во всех своих путешествиях Гарри всегда старался подниматься на самые высокие точки в городах. Поттер любил высоту и ощущение полета. В Будапеште юноша вновь почувствовал его, поднявшись на крышу базилики святого Иштвана.
Однажды, расслабляясь в знаменитых купальнях Будапешта, Поттер осознал, что может прекратить войну в Англии, всего лишь послав Тому Реддлу письмо. Это было по-настоящему смешно! Но Гарри не смог сделать этого. Как же он был наивен, когда полагал, что Тьма поможет ему позаботиться о близких. Она не хотела этого, у нее была своя цель — власть. Интересы Темного Ордена стали важнее жизней людей. О! Тьма милостиво позволяла ему любить, но больше не разрешала этому чувству главенствовать над разумом. Это не было похоже на раздвоение личности, просто… Гарри становился темнее. Он понимал это, но уже ничего не мог поделать.
Рождество встречали в Люксембурге. Это красивый, аккуратный и оживленный город. Самые разнообразные по архитектуре мосты, конусы и шпили дворцов и кирх, памятники, парки, здания разных времен и стилей образуют очень гармоничный ансамбль. Гарри опять послал друзьям Рождественские подарки, но теперь, проведя вдали от них уже полтора года, он почти не скучал по ним. А возможно, это его новая темная сущность притупляла чувства.
Милан стал следующей остановкой их квартета. Гарри окончательно вышел из своей затяжной депрессии, но окружающую его атмосферу грусти не смогли пробить ни Плаццо Реале, ни Собор Дуомо. Регулус провел Поттера по лучшим клубам города. Они не скрывали своего финансового положения, поэтому им вскоре удалось приобрести несколько абсолютно бесполезных знакомств в маггловском модельном и шоу-бизнесе. После обедов с некоторыми из новых знакомых в «Bice» фотографии Гарри и Регулуса появились в колонке светской хроники. И хотя их фото были подписаны именами Фабрицио и Доменико Молизе, Поттер забеспокоился. Какова вероятность того, что сейчас в Италии находился англичанин–волшебник, читавший маггловскую светскую хронику? Регулус успокоил юношу, сказав, что даже если такой и есть, то вряд ли он сможет узнать в них Гарри Поттера и Регулуса Блека.
Впрочем, встреч со знакомыми избежать не удалось. Им повезло, что во время их проживания в Милане в La Scala была премьера. Они пошли в театр всей компанией, такое действо нельзя было пропустить. Выйдя размяться в антракте, Гарри, Салазар и довольно известный в Милане маггл, любезно предоставивший им места в своей ложе, встретили пожилую даму, обвешанную золотом и бриллиантами. Она остановилась поболтать с хозяином ложи. А Гарри обратил внимание на ее сопровождающего. Лицо мужчины показалось знакомым. Тот тоже внимательно посмотрел на Гарри и улыбнулся:
- Здравствуйте, синьор Молизе. Вы сильно выросли с нашей последней встречи.
Поттер удивленно моргнул, но секунду спустя тоже улыбнулся и дружелюбно поинтересовался:
- Какими судьбами здесь, господин Хауф?
- Сопровождаю синьору Клару, - спокойно ответил он, кивая на даму.
Больше говорить им не дали, заметив, что Альберт разговаривает с юношей, его спутница поспешила утащить его. Гарри поймал вопросительный взгляд Слизерина и пояснил:
- Мой сопровождающий в Берлине.
Поттер еще несколько мгновений провожал взглядом худую фигуру Альберта Хауфа. Сколько времени прошло с их знакомства? Полтора года? Он помнил, как старательно играл тогда избалованного мальчишку, сына богатого аристократа. А кем он стал теперь? Гарри теперь и есть избалованный богатый мальчишка, и можно сказать, что в волшебном мире он тоже относится к классу аристократии по рождению. Да, Гарри наконец понял, почему не проходит его меланхолия. Приелось! Надоела роскошь, лучшие гостиницы, покорный персонал, новые впечатления каждый месяц. Надоели, Моргана побери, безопасность и спокойствие! Гарри Поттер был не тем человеком, чтобы сидеть в бездействии! У Гарри никогда не было таких прекрасных условий жизни, как сейчас. Сначала - одиннадцать лет жизни домового эльфа у Дурслей, а потом - четыре года постоянных опасностей в школе. Можно держать пари, что, проучись он в Хогвартсе еще два - три года, он стал бы адреналиновым наркоманом. Именно в тот момент Герой магического мира вновь стал самим собой. В нем пробудилась жажда действия.
На следующий же день после этого они отправились в Венецию. Март, проведенный здесь, не порадовал их хорошей погодой, столбик термометра не поднимался выше двенадцати градусов. Гарри слишком пересытился достопримечательностями, в голове итак была каша, поэтому из всех архитектурных памятников Венеции он посетил только Собор Святого Марка. Все время мальчик посвятил занятиям, загоняв своих наставников. Он так и не привык считать их своими подданными. Сначала мальчика постоянно передергивало, когда старшие волшебники называли его на Вы, но постепенно он свыкся, и считал это еще одним проявлением своей избалованности. Поттер отныне полностью контролировал Тьму в себе, не позволяя вырваться. Теперь можно было находиться в многолюдном месте, не привлекая внимания. Единственной проблемой оставались прикосновения. Гарри ничего не мог поделать - приходилось носить перчатки из тонкой кожи или замши, изготовленные на заказ, рубашки с длинными рукавами и никаких шорт.
Насколько велика его сила, юноша осознал в мае. Это было в Лиссабоне. Впрочем, Поттер перестал обращать внимание на названия городов. Конечный пункт их очередного переезда определялся Геллертом. Старик доставал карту Европы, закрывал глаза и тыкал пальцем в бумагу. Куда попадал, туда и ехали.
Находясь в Лиссабоне, в свободное от занятий время Гарри любил сидеть у фонтана на площади Росси. Он наблюдал за людьми, читал или просто погружался в раздумья. Однажды посетившая его голову мысль превратить воду в фонтане в вино показалась забавной. Гарри не пришлось прилагать усилий, но вода действительно стала вином. Поттеру стало просто страшно. Ему достаточно было просто подумать о чем-то, немного сконцентрироваться, направить силу, и его желание сбывалось. Хотелось плакать. Гарри прекрасно знал историю магии. Он понимал, что чем больше силы у волшебника, тем больше его ответственность. Маг с такой силой просто не имеет права бездействовать. Имя Гарри Поттера будет записано в Истории Магии большими буквами. И только он мог выбрать, будут ли потомки произносить его имя с ненавистью или с уважением и благодарностью. Разве он когда-нибудь стремился к этому? Нет! Никогда! Акромантулы все побери! Ему не нужно ничего подобного!!
Лето в Париже. Звучит, как название любовного романа. Гарри сам не понимал почему, но он вновь был счастлив. Вскоре ему должно было исполниться семнадцать лет. Совершеннолетие у волшебников. Поттеру хотелось догулять свои последние детские деньки. Забыться. Он оживился и снова с радостью окунулся в светскую жизнь. Его фотографии под именем Доменико опять замелькали в разделах маггловской светской хроники. Гарри был еще очень молод, но чертовски привлекателен, даже не отпуская силу, богат, харизматичен, и считался истинным итальянским аристократом. Ему удалось стать любимцем высшего общества. Поттер снова стал тем мальчишкой, который почти два года назад был счастливейшим человеком в Праге.
Именно в Париже у Гарри окончательно оформился план, заготовки которого появились еще во время долгих посиделок у фонтана на площади Росси. План по захвату власти, в конце концов, с некоторых пор он много времени посвящал раздумьям над этим вопросом. Гарри был деятельным человеком, и как глава Ордена имел в своем подчинении много людей. Людей с властью, деньгами и большими амбициями. И Поттер решил, что должен оправдать их ожидания.
Начинать войну было глупой затеей. Он еще помнил, что если превысить количество жертв, то Светлый Орден запросто остановит всю эту круговерть, сломает все их замыслы. Впрочем, если он будет действовать медленно, стараясь свести количество жертв к минимуму, то они опять же могут помешать ему. Значит, действовать надо тихо, стремясь радикально не менять естественный ход событий в магическом мире.
Гарри решил начать свои действия с Англии, конечно, он рассчитывал, что на ней дело не остановится. Но начать оттуда было удобнее, во-первых, страна погрязла в междоусобицах, во-вторых, его там, к счастью, знали как Героя и Надежду. Юноша собирался вернуться на родину. Вернуться не скрываясь. Судя по тому, что Гарри читал в газетах, ему там очень обрадуются. Он сделает все, чтобы стать самой популярной персоной среди английских обывателей, его светскую жизнь в Париже и Милане можно назвать репетицией. Настолько популярным, чтобы после падения министерства (слава Мерлину, он теперь сможет приказать Волан-де-Морту, когда и на кого нападать) именно ему будет отдана верховная власть. Конечно же, Темному Лорду придется исчезнуть. О, нет! Поттер не собирался его убивать. Отомстить за родителей, разумеется, руки чешутся, но вот досада: интересы Темного Ордена — прежде всего, а Том Реддл - очень полезный человек. Достаточно будет разыграть красочный спектакль «Смерть Волан-де-Морта от руки Гарри Поттера», желательно, при большом стечении народа. Самым трудным будет удержать власть в мирное время, но Гарри был уверен, что в компании двух Темных Лордов, а если считать таковым Салазара, то трех, у него все получиться.
Юношу только беспокоила проблема выбора образа. Он уже не сможет быть тем славным наивным Гарри, каким его помнят друзья и знакомые. Теперь он слишком избалован деньгами и властью. Но показать свое истинное лицо тоже нельзя. Если люди поймут, кто он, то бросятся в ноги Волан-де-Морту, лишь бы избавил мир от Гарри Поттера. Значит, придется сыграть сильного, доброго, умного волшебника, однако максимально приблизиться к оставшемуся у знакомых впечатлению двухлетней давности. В середине июля Гарри, наконец, объявил свое решение старшим:
- Мы возвращаемся в Англию.
Он думал, что они будут возражать и сопротивляться, но нет. Гарри не знал, что его верные подданные тщательно выучили все интонации его голоса. Они понимали, когда можно ворчать и сопротивляться, а когда нужно молча поклониться и идти выполнять поручение, когда с ними говорит юный Гарри Поттер, а когда - Глава Темного Ордена. Так вот сейчас он говорил тем тоном, которому не хотелось сопротивляться. Рыцари молча поклонились своему Господину и отправились собирать вещи и подготавливать перелет.
Вот так вот и вышло, что 20 июля 1997 года Гарри Джеймс Поттер, Салазар Игнатиус Слизерин, Регулус Арктурус Блек и Геллерт Гриндевальд пока что под чужими именами стояли в лондонском аэропорту. На первые три дня они сняли номера в маггловском отеле, но потом рассчитывали перебраться в какой-нибудь магический особняк. Мысль воспользоваться одним из домов семьи Блек была отвергнута сразу, потому что извещать Сириуса, а с ним и весь Орден Феникса, о своем возвращении Гарри не собирался, у Геллерта не было собственности в Англии, а замок Слизеринов в Норфолке, скорее всего, занял Волан-де-Морт, которого пока что тоже не собирались извещать, что Поттер стал Главой Темного Ордена. Единственная надежда была на собственность семьи Поттеров. Ну не мог быть дом в Годриковой Лощине единственным особняком такого богатого рода, как Поттеры. Так что Гарри предстояло посещение Гринготтса, где он рассчитывал найти все документы на недвижимость.
Во время этой небольшой прогулки по Косому переулку Гарри использовал чары для отвода глаз. Ему вовсе не хотелось, чтобы его узнали раньше времени. Магическая улочка почти не изменилась с того дня, как юноша видел ее в последний раз. Гарри попытался вспомнить, как давно это было. Он был здесь летом перед четвертым курсом, значит, прошло уже три года или около того. Почти не изменилась. Юноша невесело усмехнулся: «Дырявый котел» пуст, людей в Косом переулке было намного меньше, чем раньше. Редкие прохожие тревожно оглядывались по сторонам. Гарри заметил несколько людей, которых не без основания посчитал аврорами, патрулирующими улицу. В магическом мире шла война.
Гоблины были очень приветливы с ним, когда поняли, с кем имеют дело. Гарри просмотрел документы и разблокировал счета, позволяя гоблинам пустить его деньги в оборот. Он также нашел подходящий для своих целей особняк среди собственности Поттеров.
Единственным, но опасным просчетом в его действиях стало то, что, покинув «Дырявый котел», Гарри снял с себя чары. Ему нужно было пройти всего несколько десятков метров до ожидающей его машины, он не хотел пугать своего шофера и охранника, появляясь из ниоткуда. Но его заметили не только служащие. Итальянец Доменико Молизе был очень популярен среди миланской и парижской маггловской прессы, как оказалось, английские журналисты не собирались отставать от заграничных коллег. Несколько вспышек фотоаппарата, и на следующее утро его фотографии появились в нескольких газетах на страничках светской хроники. Лондонские газетчики «показывали язык» парижским наконец-то получив на свои страницы Доменико. В гостиницу тут же стали поступать приглашения на светские рауты для господ Молизе. Гарри проклинал свою беспечность и молился о том, чтобы никому из магического мира не попались эти газеты.
В поместье Поттеров их квартет жил уже неделю. Завтра Гарри должно было исполниться семнадцать лет, и он сможет, наконец, свободно появиться в магическом мире, не опасаясь, что его вернут опекунам или утащат в министерство. Почти все приглашения на маггловские светские рауты Гарри вежливо отклонял, посетив только три. Он блистал остроумием и очаровывал окружающих в течение нескольких часов. Кажется, никто даже не заметил, что юноша нервничал - Гарри боялся встретить какого-нибудь волшебника.
Сегодня был важный день для Регулуса Блека. Правда, последний еще не знал об этом. Волшебнику предстояло вернуться в ряды Пожирателей Смерти. Гарри решил не раскрываться перед Волан-де-Мортом, но ему нужно было знать, что происходит среди сторонников Лорда. В конце концов, для Регулуса это было не слишком опасно, так как Глава Ордена всегда мог вытащить его оттуда.
Размышления были прерваны появлением Салазара. Волшебники улыбнулись друг другу. Слизерин устроился за столом, налил себе чай и сосредоточил все свое внимание на тостах. За последний год в их отношениях ничего не изменилось. Они по-прежнему нередко тайком любовались друг другом. Поттеру нравилось звучание голоса Салазара, такого бархатного, ласкающего. Бывали моменты, когда юноша просто таял, слушая его. Однако Гарри был слишком занят познанием себя и привыканием к своим новым способностям, чтобы думать о личной жизни. Впрочем, когда он жил в Париже, он встречался с девушкой. У Иоланты имелись симпатичная мордашка, хорошие манеры, богатый папочка и полное отсутствие ума. Для разрядки неплохо, но вряд ли то, что у них было можно назвать отношениями. Особенно, если учитывать, что, прикасаясь к нему, она вообще теряла возможность соображать из-за его индивидуальных магических особенностей. В любом случае, у Поттера волновали проблемы поважнее. «Прежде чем думать о любви, надо хотя бы Европу захватить» - решил для себя Глава Темного Ордена.
В столовую вошел Геллерт. С ним Гарри собирался расстаться через пару дней. Ему нужен был шпион в министерстве. Отсылать Гриндевальда туда в истинном обличии было самоубийством, поэтому еще в Париже Регулус начал варить Оборотное зелье. Гарри решил не изобретать велосипед и воспользовался опытом Барти Крауча–младшего. Геллерт выпьет Оборотное зелье и станет одним из сотрудников министерства, а лучше аврората. Но повторять это издевательство над Грюмом Гарри не хотелось, поэтому выбрали Перси Уизли, очень кстати устроившегося секретарем министра.
Геллерт уселся рядом с Салазаром, и волшебники начали ленивую утреннюю болтовню. В плане Поттера было место и для Слизерина. Пару дней назад основатель Хогвартса послал письмо директору, выразив желание занять должность учителя защиты от темных искусств. Как Гарри узнал из «Ежедневного пророка», предыдущий преподаватель был уличен в пособничестве Волан-де-Морту и сейчас сидел в Азкабане под охраной авроров. Став профессором в Хогвартсе Салазар получит возможность следить за директором. И было бы здорово, если бы его приняли в Орден Феникса. Правда, пришлось состряпать Слизерину новые документы, это было очень дорого, но необходимо. Теперь его звали Сидни Саливан, он был полукровкой: отец — маггл, а мать — волшебница, родился в Англии, но вскоре переехал во Францию, получил домашнее образование, диплом о сдаче экзаменов выдало французское министерство магии. Кстати, диплом был настоящим, новоявленному Сидни пришлось действительно сдавать экзамены. Теперь они ждали ответа Дамблдора. Гарри подозревал, что на эту должность мало кандидатов, и директор согласится.
Регулус пришел последним, заспанный и лохматый. Он плюхнулся на стул рядом с Гарри и сообщил:
- Я закончил Оборотное зелье.
- О! Отлично! — обрадовался Гарри. — Значит, мне не придется доваривать его самому.
Волшебники удивленно обернулись к нему. Картинка была презабавная. Геллерт так и не донес до рта ложку с кашей, и она застыла в нескольких сантиметрах от его рта, Салазар замер с тостом в зубах, Регулус держал в руке вилку, на которую уже успел подцепить кусок бекона:
- А почему я не смог бы его доварить? — с опаской спросил Блек, откладывая вилку.
Гарри вздохнул и поведал Регулусу о его возвращении в строй сторонников Волан-де-Морта. Геллерт вернул ложку на тарелку:
- И как он объяснит, где был последние девятнадцать лет?
- Скажет правду. Дескать, как Рыцарь Темного Ордена он вполне мог отказаться от сотрудничества с Томом Реддлом, но теперь, когда Регулус убедился, что Глава Ордена вовсе не против деятельности Лорда, то решил вернуться и помочь ему во славу нашей Хозяйки, - объяснил Поттер с улыбочкой. — При такой формулировке Лорд ему ничего не сделает. Не посмеет.
Мужчины переглянулись. Гарри не делился с ними своими планами, а они не решались спросить. Наконец, Салазар не выдержал:
- А Вы на самом деле поддерживаете Тома?
Гарри моргнул. Ему как-то даже в голову не приходило, что они еще этого не знают.
- Вообще-то нет. Но пока что он полезен мне в качестве убийцы и маньяка, терроризирующего Англию.
- Так, стоп! — отрезал Регулус. — А если он спросит, откуда я знаю, что Глава Ордена поддерживает его?
- Но я же не запретил ему воевать, - вздернул бровь Гарри. — Брось, Регулус, не волнуйся! Ну, испробуешь на себе Круцио пару раз. Я терпел - ничего страшного. А на случай, если он тебя решит убить, я тебе дам с собой браслет-портал, он где угодно сработает. Так что сбежишь, если уж все будет совсем плохо.
- А как я его найду? — не сдавался Регулус. Идти к Лорду совсем не хотелось.
- У тебя метка на левой руке, Блек, - елейным тоном сказал Гарри. — Метка — портал к Тому. Как только вызовет, надевай форму и вперед! У меня предчувствие, что сегодня у Пожирателей будет собрание. И хватит искать отмазки!
Гарри встал, сердито сверкнул глазами и покинул столовую - ровно в девять он начинал занятия по медитации. Трое старших волшебников растеряно переглянулись и продолжили завтрак в молчании, думая каждый о своем.

Чутье не подвело Главу Темного Ордена. Регулус разблокировал действие волшебной метки сразу после ужина. Не прошло и получаса, как ее начало жечь. Блек накинул на себя мантию Пожирателя, прикрыл лицо маской, проверил на последок на месте ли портал и аппарировал к Лорду. Он оказался в огромном мрачном зале, потолки уходили куда-то ввысь, вдоль стен стояли серые замшелые колонны, обвитые каменными змеями. Регулус предположил, что это замок Слизеринов. Да уж, ну и вкусы у Салазара. На возвышении стоял трон, в котором уютно устроилась змея неизвестной породы. Нагини. Рядом с троном стоял…ло ЭТО. Узкое безносое лицо, бледно-салатовая кожа, красные глаза, тощее тело… Бр-р! Регулус огляделся и понял, что прибыл одним из последних. В зале стояло не меньше сотни Пожирателей. Однако он догадывался, что Лорд уже знает о его присутствии благодаря связи через метку. С минуту в зале стояли перешептывания, а потом Волан-де-Морт заговорил, неприятно кривя безгубый рот.
- Тихо.
Все замолчали и встали на колени. Регулус тоже.
- Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя, Блек, - хмыкнул Лорд.
По залу вновь прошелся недоуменный шепоток, Пожиратели завертели головами, пытаясь понять, к кому обращены слова их Лорда. Видя это, Реддл скомандовал:
- Встань, Блек. И сними маску. Пусть все посмотрят, как ты изменился за последние годы.
Регулус выполнил приказ. Когда маска была снята, кто-то громко охнул, кто-то нецензурно выразился.
- Регулус, - услышав рядом с собой, Блек скосил глаза и поймал хитрющий взгляд Рабастана.
Насладившись реакцией зала, Волан-де-Морт продолжил:
- Что же ты тут делаешь, Блек, после почти двадцати лет отсутствия?
Регулус выдохнул, собрался с силами, сделал несколько шагов по направлению к Лорду и заговорил. Он выложил Реддлу ту версию, которую ему предложил Гарри, она показалась мужчине наиболее удачной. По окончании рассказа Регулус зажмурился, ожидая немедленного наказания, но к всеобщему удивлению Лорд улыбался. Далеко не все Пожиратели входили в число Посвященных, поэтому слова Блека для большинства были полной тарабарщиной. Но Рыцари смотрели на ситуацию иначе. Все они знали, что год назад появился Глава Ордена, однако в течение года он никак не проявил себя. Неужели это значит, что их настоящий Господин одобряет Волан-де-Морта?
- Он меня одобряет, - пробормотал Том довольно. — Займи свое место Регулус, я рад, что ты вернулся под мои знамена, - добавил он уже громче.
Собрание после этого длилось около получаса. Пребывая в благодушном настроении, Волан-де-Морт даже никого не проклял и быстро распустил своих сторонников. Блек внимательно выслушал каждый отчет, стараясь запомнить как можно больше. Жить ему предстояло здесь, в замке, но Салазар объяснил ему множество лазеек, по которым Регулус будет передавать информацию Поттеру.
Домовой эльф, отправленный Лордом, уже почти довел мужчину до его комнат, когда Регулус почувствовал на своей талии сильные руки. Блек пискнул и обернулся. Справа, обнимая его, шел Рабастан, слева — Люциус. Оба хитро улыбались. Мужчины так и шли по коридору, не сбавляя шага:
- Ты пригласишь нас к себе, Регулус? - проникновенно поинтересовался Лестрандж.
- Конечно, - стараясь не показать своего страха, ответил Блек.
Рабастан был первой любовью Регулуса, да и сейчас выглядел Пожиратель очень соблазнительно. Но брюнет прекрасно понимал, что нежно обнимающий его мужчина является безжалостным убийцей, а после Азкабана, возможно, и сумасшедшим. Блек нервно пощупал портал. Эльф равнодушно указал им нужную комнату и, поклонившись, исчез. Мужчины вошли в темное помещение, напоминающее монашескую келью. Лестрандж устроился на узкой постели, усаживая Регулуса рядом с собой, Люциус подтащил стул и сел напротив, не забыв наложить чары, оберегающие от подслушивания. С тех пор, как Рабастан застукал его за тем самым разговором с Драко о Поттере, Люциус приобрел привычку всегда накладывать эти чары. Несколько минут мужчины пристально разглядывали друг друга:
- Итак, ты в Англии, - выдохнул Люциус, нарушив тишину.
– Один или в компании? — с намеком спросил Рабастан, заглядывая в лицо брюнету.
- А с кем я должен быть? — подозрительно посмотрел на них Блек.
- С Поттером? — хитренько предположил Люциус.
Регулус икнул:
- Лорд знает?
- Нет, - успокоил его Лестрандж. — Только мы. Мы общаемся с твоим братом. Он искал своего крестника и смог проследить его до Флоренции. Там и про тебя узнал.
- Сириус знает… Плохо, он не хотел ему сообщать, - задумчиво пробормотал Регулус. — Так, стоп. А что это вы с ним общаетесь? Он же в Ордене Феникса?
Малфой и Лестрандж переглянулись. Люциус решился:
- Мы тоже.
- Что?! — Блек ушам своим не верил.
- Мы состоим в Ордене Феникса. А ты, насколько мы поняли, шпионишь на Мальчика-Который-Выжил, - сказал Малфой. — Мне вот интересно, мы на одной стороне? Или Герой Магического Мира теперь не с Дамблдором?
- И вообще, как так получилось, что вы вместе? — добавил Лестрандж.
- И ответь, наконец, Поттер в Англии? — нетерпеливо спросил Люциус.
Регулус тяжко вздохнул. Господин никому не велел ничего говорить, но это же Люци и Раби, с которыми он с детства дружит. Да и к тому же оба они - Рыцари. И интуиция подсказывала, что вреда Темному Ордену от этого не будет. Блек поднял палочку и наложил на комнату чары Конфиденциальности. Теперь он мог им рассказать все, но они не смогли бы ни с кем, кроме присутствующих сейчас в комнате, обсуждать это, даже сыворотка правды не помогла бы их разговорить, легелименция тоже бы не сработала.
- Да, я провел последние два года в компании Гарри Поттера, - сообщил Регулус. — Да, он в Англии. Только теперь нам следует называть его Господином.
Лестрандж и Малфой пораженно переглянулись. На лицах у них расползлись злорадные ухмылки. Люциус хмыкнул:
- Лорд сдохнет от бешенства, когда узнает, что должен кланяться Поттеру!
- А вот этого нам не надо, - вздохнув, продолжил Блек.
- Так ты говорил правду? Господин поддерживает Волан-де-Морта? — потрясенно переспросил Рабастан.
- Сказал, что нет, но Лорд ему пока зачем-то нужен, - уныло ответил Регулус. — Он никому не отчитывается. Послал вот меня шпионить. В открытую он пока не собирается появляться.
Шатен и блондин выдохнули с облегчением. Было бы не очень хорошо, если бы Темный Орден выступил на стороне Волан-де-Морта, а они оказались бы на стороне Фениксов, ведь оба дали Дамблдору непреложный обет.
- Вы, главное, никому не говорите в Ордене Феникса, что я вернулся. Попридержите немного информацию, ладно? А то Сириус сразу поймет, что его крестник что-то затеял, - попросил Блек.
Рабастан кивнул:
- Сделаем.
Остаток вечера трое мужчин провели, делясь сведениями. Регулус рассказывал о Гарри, а его собеседники - о событиях в Англии, буднях Пожирателей и Фениксах.

Кто рискует удачно, тот пьет шампанское, а кто нет… за того пьют водку.

Рита Скитер по праву носила титул самой пронырливой журналистки Англии. Главным образом потому, что в поисках репортажа она не брезговала ничем. Она была незарегистрированным анимагом, и это серьезно помогало журналистке в ее трудной работе. После того, как мерзкая девчонка Грейнджер начала ее шантажировать, мисс Скитер пришлось выкручиваться всеми возможными способами, лишь бы заработать на пропитание. Она ушла из магического мира и стала писать для маггловских газет. Рита всегда старалась выцарапать себе самый интересный репортаж, поэтому, когда она узнала, что в страну прибыл Доменико Молизе со своей странной семьей, то решила костьми лечь, но взять у подростка интервью, тем более, что мисс Скитер слышала, будто он - очень милый и общительный юноша. Рита послала письмо ему в гостиницу. Ответ пришел через две недели, когда она уже потеряла надежду. Письмо принесла сова.
«Здравствуйте, мисс Скитер.
Будучи наслышанным о Вас и Вашем Прытко Пишущем пере, я был крайне удивлен, получив от Вас письмо с просьбой об интервью, так как считал, что Вы оставили карьеру журналистки.
Я чрезвычайно рад, что мои сведения в отношении Вас оказались ошибочными, и согласен дать Вам интервью. Для магических газет. Правда, с одним условием — Вы напишите и опубликуете только то, что я одобрю. Естественно я понимаю, что мое требование ставит Вас в сложное положение и поэтому готов заплатить Вам за неудобство гонорар в повышенном размере, а также обеспечить безопасность от одной маленькой шантажистки.
Если Вы заинтересованы в моем предложении, то жду Вас в «The Square» 13 августа в 20.00.
С уважением, Доменико Молизе.»
Рита была в шоке. Любимец европейского маггловского высшего общества - волшебник или, по крайней мере, знает о магии. Возможно, кто-то из его родственников - маг. А еще ему известно, что Грейнджер шантажирует ее. И он может обезвредить гриффиндорку. Это определенно интересно. До интервью оставалось несколько дней, и она решила хорошенько подготовиться. Рита собрала всю информацию по Молизе, которую только смогла найти.
Итак, ему исполнилось шестнадцать, а, возможно, что уже и семнадцать. Юноша рос без родителей, его опекуном был дядя Фабрицио Молизе. Дядюшка считался гомосексуалистом, и кое-кто из французских журналистов намекал на его интимные отношения с племянником, но подтверждения этой версии не нашлось. Скитер долго рассматривала фото мужчины, пытаясь понять, кого он ей напоминает. Наконец, ее осенило - Сириуса Блека, вокруг оправдания которого было столько шумихи год назад, только Молизе выглядел чуть помоложе и пошире в плечах. Рита задумалась. Так, значит, Фабрицио вполне может быть родичем Блеков, возможно, сквибом, поэтому о нем ничего не известно. Может, даже незаконнорожденным братом Сириуса. Это было бы сенсацией!
Она принялась дальше листать подборки по тинейджеру. Кроме Фабрицио, вместе с юношей жило еще двое мужчин: молоденький шатен и дедок с неприятным липким взглядом. Эти двое редко появлялись в обществе. Кем они приходились Доменико - неизвестно, но отношения между всеми четверыми очень теплые. Пальчики женщины прошлись по одной из фотографий. Фото, естественно, немагическое, а, значит, неподвижное. Оно было сделано в театре. Все четверо находились в отдельной ложе. Фабрицио беседовал с какой-то пожилой дамой, с другой стороны от него сидел старикан с мерзким взглядом и ехидно ухмылялся. А рядом с Доменико устроился симпатичный шатен лет двадцати. Он что-то шептал подростку на ухо, почти касаясь мочки губами. Выражение лиц у обоих такое, что… н-да. Рита усмехнулась, понятно какие у них отношения. Но не стоит отвлекаться. Что еще про них известно. Богаты. Много путешествуют. Бизнесом не интересуются, по словам Доменико, тратят многовековые семейные накопления. Хотя по лицу их старикашки, можно предположить, что они удачно ограбили банк. Тогда Скитер попыталась найти магические корни Молизе. Ничего.
Заинтригованная, Рита прибыла на место встречи тринадцатого числа на полчаса раньше. Ее проводили к нужному столику и предложили меню. Скитер выбрала лишь несколько легких закусок. Кусок не лез в горло от волнения. Она неловко теребила салфетку и то и дело посматривала на двери зала. Рите было интересно, придет ли юноша один или приведет с собой кого-нибудь из своего окружения. Впрочем, конечно, он не рискнет беседовать наедине с самой опасной журналисткой магического мира. «Лишь бы не привел старикашку», - думала Скитер. И тут в зал вошел он. Один. Женщина видела много фотографий парня, но никогда не встречалась с ним вживую. Лицо было знакомым, но она не могла вспомнить, кого же подросток ей напоминает. Он плавно шел в ее сторону, взоры посетителей были прикованы к нему. Кто-то поприветствовал его, юноша улыбнулся и кивнул, слегка прикрыв глаза. Он был со вкусом одет. На нем были надеты элегантные брюки с рубашкой, явно пошитые на заказ. На руках - перчатки. Кстати, вот и еще одна загадка: почему Доменико всегда носит перчатки? Во всяком случае, это его не портит, только придает еще больше шарма. Его можно было характеризовать одним словом. Очарователен.
Он сел рядом с ней и улыбнулся:
- Рад видеть вас, мисс Скитер, - сказал он на чистом английском, без следа итальянского акцента.
Рита удивилась. Она слышала о том, что Молизе говорит на нескольких языках, но не знала, что настолько хорошо. Впрочем, если он - волшебник, то это, наверняка, лингвистические чары. К столику подлетел официант. Доменико сделал заказ, даже не заглянув в меню. Либо он не первый раз в этом ресторане и знает, что здесь готовят, либо привык, что ему подают то, что он хочет, в независимости оттого, что написано в меню. Официант записал заказ и исчез.
- Я удивлена, что Вы так хорошо знаете английский, синьор Молизе, - задумчиво проговорила журналистка, когда юноша, наконец, сосредоточил все свое внимание на ней.
- Я родился в Англии, - усмехнулся Доменико. — Мисс Скитер, могу я называть Вас просто Ритой?
Журналистка сглотнула и кивнула. Ей вдруг пришло в голову, как они выглядели со стороны: она - женщина чуть за сорок, некрасивая, ярко накрашена и вульгарно одета, он - молоденький, изящный, одежда подобрана со вкусом. Что думали о них посетители ресторана?
Но этот вопрос перестал ее волновать, как только юноша вновь заговорил.
- Рита, буду с Вами откровенен: в связи с тем, что я планирую скоро появиться в магическом мире Англии, мне необходим небольшой промоушн. Думаю, что Вы могли бы мне в этом помочь — опубликовать в магических газетах пару интервью той направленности, какой мне необходимо. И как уже было обещано в письме, за это я готов заплатить Вам хороший гонорар. Скажем, тысячу галеонов сразу после интервью и столько же после того, как оно появится на страницах газет, при условии, что оно мне понравится. — Доменико откинулся на спинку стула с видом кота, объевшегося сливок, и добавил: - Но, что-то мне подсказывает, что публикация понравится. Далее, в случае, если мы останемся довольны сотрудничеством друг с другом, то Вы всегда сможете претендовать на любые эксклюзивные интервью. Уверен, что после выхода нашей статьи у меня отбоя не будет от журналистов. А у Вас появится возможность всегда получать информацию, так сказать, из первых рук, не затрачивая время на пресс-конференции. Но все это будет длиться до тех пор, пока Вы пишете то, что хочу я. Ну, как, Вы согласны?
Скитер смотрела непонимающе. С какой стати появление Молизе должно вызвать ажиотаж у магов? Но юноша выглядел таким уверенным. Она решила, что отказываться глупо. В любом случае она ничего не теряет. За деньги можно написать все, что угодно. Писала же она статьи по заказу министерства про Поттера. Напишет и про Доменико, по его заказу. Но нужно было удостовериться, что ничто не помешает ей разбогатеть. Сидеть в Азкабане за то, что она - незарегистрированный анимаг, Рите не хотелось.
- Меня шантажируют, запрещают писать статьи в магическом мире… — начала было Скитер.
- Грейнджер будет молчать, - спокойно ответил ее собеседник.
Рита закрыла рот. Пока подошедший официант накрывал на стол, Скитер маялась догадками. Откуда мальчишка мог знать о том, что ее шантажируют? Ладно, допустим, догадался, когда она так резко покинула магический мир на пике карьеры. Но как он узнал, кто именно шантажирует ее? И тут Рита сообразила еще кое-что. Молизе сказал, что родился в Англии?! Ничто из того, что Рите было о нем известно, не указывало на то, что он вообще тут бывал. Скитер бросила быстрый взгляд на Доменико. Юноша, улыбаясь, наблюдал за ней. Молодой маг знал, о чем она думает. Доменико просто забавлялся! Рита покраснела. Юноша тихо рассмеялся. Официант закончил и отошел от них.
Доменико немного склонился над столом, накрыл ее руку своей, замша перчатки пощекотала ее кожу, и, поглаживая ладонь большим пальцем, проникновенно спросил:
- Вы не узнали меня, Рита? А ведь мы с Вами не раз встречались, - женщина покачала головой, не отводя завороженного взгляда от их переплетенных рук. Она чувствовала, как внутри нее пробуждаются все ее темные стороны, желания и мечты, которые журналистка предпочитала прятать от других.
- Рита, я — Гарри Поттер, - шепотом сообщил он, осторожно убирая руку.
Скитер вскинулась и уставилась на него большими глазами, очки немного съехали с ее носа. Поттер продолжал улыбаться краешками губ. Он чуть напрягся и загнал обратно силу, которую выпустил на журналистку во время разговора. Гарри уже нашел ее слабости, позволил ее внутренней тьме соприкоснуться со своей. Теперь эта женщина принадлежит ему, она действительно будет писать только то, что ей прикажут.
- Не может быть, - прошептала Скитер, поправляя очки.
- Шрам предъявить? — предложил Гарри и приподнял челку.
Знаменитая молния была на месте. Обычно он прятал шрам более тщательно, но сегодня он предполагал, что его придется показать. Журналистка усмехнулась, покачав головой:
- Маленький дьяволенок. Уж теперь-то я точно не откажусь от интервью. Можно узнать, давно ли ты в Англии?
- На самом деле около двух недель. А в интервью напишем, что я прибыл двадцать девятого августа, - ответил Поттер, беря вилку, и принимаясь за свой ужин.
Скитер отодвинула свою тарелку - еда сейчас была совсем не важна. Рита быстро достала блокнот и маггловскую ручку, к которой уже привыкла за два года:
- Итак, что я должна спросить в первую очередь?

Двадцать девятого августа, в одиннадцать утра, в здание министерства через камин вошел юноша лет семнадцати. Короткие волосы цвета воронова крыла торчали пучками, что явно раздражало его, он то и дело пытался их пригладить, в ушах примостились сережки–гвоздики, на носу устроились прямоугольные очки в тонкой серебряной оправе, которые он все время поправлял, хотя в этом не было нужды, кожа была бледной, но на ней еще сохранились остатки загара. Изумрудная мантия сидела на нем идеально. На руки, несмотря на жару, были надеты перчатки. Юноша отряхнул с подола мантии сажу и решительно направился к лифту, небрежно бросив по дороге монетку в фонтан Дружбы, судя по блеску, это был галеон.
Мэтью Беркли наблюдал за подростком с интересом. Министерский служащий сидел за маленьким столиком и занимался тем, что взвешивал волшебные палочки. Раньше работа была интересной, но с тех пор, как началась война, волшебники предпочитали сидеть дома. Оживленно здесь теперь бывало только тогда, когда служащие министерства приходили на работу. Но вошедший юноша привлек бы внимание Мэтью в любом случае - что-то в нем было такое…
Парень подошел к столику Мэтью и равнодушно протянул тому свою палочку. Обычно волшебники отдавали ее с неохотой, ведь палочка для волшебника - это самое дорогое. Пока Беркли взвешивал палочку, юноша оглядывал Атриум, слегка прикусив губу. Юный маг явно был тут впервые, но не хотел показывать своего любопытства. «Аристократ, не иначе», - решил Мэтью и взглянул на весы:
- Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов. В использовании около шести лет.
- Да, все верно, - легкомысленно ответил владелец палочки, забирая ее.
В этот момент у лифта появился секретарь министра Перси Уизли. Он оценивающе оглядел юношу и хмыкнул:
- Новый образ?
- Скорее попытка воссоздать старый, - дружелюбно фыркнул юноша, направляясь к нему.
- Вы опоздали, - заметил Перси.
- Задержался у парикмахера, - согласился его собеседник, раздраженно проводя рукой по волосам.
Секретарь и юноша направились к лифту, продолжая тихо переговариваться. А Мэтью вдруг сообразил, что сейчас показали весы. Он был слишком занят разглядыванием гостя, чтобы понять это сразу. Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов. Это же палочка Гарри Поттера! Именно с ее помощью, согласно сведениям журналистов, парню удалось бежать с кладбища после возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть. Неужели этот брюнет - Гарри Поттер?!
Поттеру как всегда везло. В начале августа Перси решил взять недельный отпуск. Уизли провел его связанным, в своей квартире, пока Геллерт дотошно сканировал его мозг, просматривая все, даже самые завалящие воспоминания. Именно тогда Гарри узнал, что Перси отрекся от своей родной семьи, когда ее репутация сторонников Дамблдора, стала мешать в его карьере. Угрызения совести, которые изредка терзали его за то, что он так обращается с братом лучшего друга, окончательно покинули юношу. Из отпуска на рабочее место Перси вышел Геллерт под оборотным зельем.
Он без труда выведал, что именно нужно сделать Гарри, чтобы вернуться в Хогвартс и доучиться последний год. Поттеру следовало сдать экзамены за шестой курс в отделе магического образования. И Геллерт сразу же договорился с экзаменаторами. Правда, скрыл, у кого именно им предстоит принимать экзамен. Сейчас пожилые волшебники из комиссии ожидали появления юного волшебника. Гриндевальд не сомневался, что Господин легко сдаст экзамены, в конце концов, он же сам его учил. Подросток, улыбаясь, зашел в кабинет:
- Прошу прощения за опоздание. Я только сегодня прибыл в Англию, поэтому возникли кое-какие непредвиденные трудности.
В репортаже Риты будет указан именно этот день, как дата его возвращения. Геллерт почтительно замер у дверей. В комнате располагалась только длинная кафедра, застеленная красной скатертью, за которой сидели экзаменаторы, на первый взгляд они были куда старше даже Дамблдора.
- Ничего, молодой человек, мы все понимаем, - проскрипела какая-то пожилая дама. — Подойдите ко мне.
Гарри покорно сделал несколько шагов в ее сторону.
- Ваша фамилия? — строго спросила дама.
- Поттер, мэм. Гарри Поттер, - все так же легко ответил юноша.
Все пять пожилых волшебников, находившихся в кабинете, с удивлением уставились на него. Гарри вздернул брови, выказывая удивление их реакцией. А потом поднял челку и показал шрам. И тут на него посыпались вопросы. Где он был? Что с ним случилось? Почему вдруг вернулся? Гарри выставил перед собой руки:
- Дорогие профессора. Давайте разберемся с экзаменами. Поверьте, после двух лет отсутствия в Англии у меня много дел!
Сдача экзаменов заняла у юноши весь день. Кроме школьных предметов Гарри получил еще и лицензию на аппарирование. Он освободился только к шести вечера. Ему сообщили, что результаты будут присланы в Хогвартс завтра утром. Но зачислили его сразу, тем более, что когда-то он уже учился там. Гарри получил список учебников и необходимых для школы вещей. Напоследок, юноша попросил экзаменаторов не сообщать посторонним о его возращении. Те с радостью ему это обещали. Кто же откажет Надежде Магического Мира?
На выходе из министерства Поттер сунул список школьных вещей в руки Геллерту:
- Купишь? Не хочу светиться в Косом переулке.
Гриндевальд кивнул:
- Завтра все будет у Вас.
Парень улыбнулся и аппарировал, мурлыкая под нос какую-то песенку.

Полдень тридцатого августа застал профессоров Хогвартса в кабинете директора на обычном педсовете перед началом учебного года. С тех пор, как Гарри Поттер покинул Британские острова, в преподавательском составе произошло несколько изменений. Защиту от темных искусств в этом году будет вести Снейп. Он уже давно стремился к этой должности, поэтому теперь сидел довольный, безуспешно пытаясь состроить свою обычную мрачную гримасу. Его место профессора зельеделия получил Гораций Слизнорт - пожилой полный волшебник, похожий на моржа. Когда-то он был деканом Слизерина, но несколько лет назад вышел на пенсию, к сожалению, угроза Волан-де-Морта заставила его вернуться в безопасный Хогвартс. Единственным новеньким в этом кабинете являлся Сидни Саливан. Некоторое время назад Дамблдор обнаружил, что студенты Хогвартса отвратительно знают Историю магии. Причиной этого, конечно, был профессор Бинс. Скрепя сердце, директор заменил его живым преподавателем. Профессор Саливан подавал заявление на место профессора по Защите, но прекрасно подошел и на другую должность. Дамблдору даже показалось, что История нравилась Сидни больше. Сейчас профессор Истории магии стоял у шкафа, в котором обитала Сортировочная шляпа, и о чем-то тихо с ней перешептывался, оба время от времени хихикали. Это было странно, потому что обычно привередливый головной убор не разговаривал ни с кем, кроме директоров школы. Собрание началось еще час назад, основные темы уже были обсуждены, когда сова принесла директору письмо из министерства. Дамблдор попросил коллег подождать и отлучился, чтобы прочитать его.
Наконец, директор вернулся. Профессора, в том числе и Сидни, прервали свои разговоры и выжидательно уставились на него. Дамблдор был бледен и дрожащими руками комкал министерское письмо. Старик тяжело сел в свое кресло.
- Альбус, с Вами все в порядке? — тревожно спросила Минерва МакГонагалл.
Дамблдор оглядел коллег и, странно улыбнувшись, кивнул на письмо:
- Мистер Гарри Джеймс Поттер восстановлен в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс и зачислен на седьмой курс факультета Гриффиндор. Решение вынесено специальной комиссией отдела образования министерства магии 29 августа 1997 года.
Профессора ахнули. Сидни изо всех сил старался скрыть улыбку. «Позер! Обязательно нужно было ждать до последнего дня!» - мелькнуло в его мыслях.
- Но зачем они это сделали? Они что, издеваются? — тихо всхлипнула профессор МакГонагалл. — Гарри был такой милый мальчик.
Мадам Хуч приобняла ее за плечи, стараясь утешить. Альбус же продолжал кривить губы в странной полуулыбке:
- Они прислали результаты его экзаменов за шестой курс.
В кабинете установилась тишина. Собравшиеся просто не понимали, что происходит. Снейп решительно подошел к столу и взял из директорской руки пергамент. После расследования Люпина годичной давности Северус подозревал, что Поттер в полном порядке и рано или поздно вернется. Он пробежал глазами текст и презрительно фыркнул:
- Что за чушь! Тут одни «Превосходно». Это никак не может быть Поттер!
Сидни прикрыл рот ладошкой и очень правдоподобно закашлялся. Тем не менее все посмотрели на него с подозрением. Заметив это, он убрал руку ото рта, перестав скрывать улыбку, и заявил:
- Не будем гадать. Узнаем все первого сентября, верно?
Коллеги облегченно выдохнули и согласились с ним. Обсуждение было закрыто, но мысли каждого из них продолжали вертеться вокруг хрупкого лохматого бледного мальчика, каким они последний раз видели Гарри.

Тот же день, на девять часов позже.
Драко еще раз нервно поправил рукав мантии. Мантии Пожирателя Смерти. Сегодня он по распоряжению Волан-де-Морта должен принять метку. Юноша был готов кричать и плакать. Он не хотел! Никогда не хотел принимать этот уродливый знак принадлежности Лорду. Теперь же его бунтарский дух бушевал вдвое сильнее. На его руках никогда не исчезнут шрамы от вступления в Темный Орден. У Драко был истинный Господин, юный Малфой не хотел ползать на коленях ни перед кем другим. Но отец настоял, чтобы Драко согласился.
Драко нахмурился. Отец вообще стал каким-то странным в последний месяц. Люциус посвежел, помолодел. На его губах то и дело расцветала довольная улыбка. Таким довольным Малфой–младший не видел отца с тех пор, как на втором году обучения сына в Хогвартсе, Люциусу удалось выставить Дамблдора из школы. Глава семьи Малфоев время от времени хитро посматривал на отпрыска, а иногда даже подмигивал. Драко с опаской думал, не сошел ли отец с ума - все-таки работать двойным агентом занятие нервное. Самое страшное, что крестный Рабастан вел себя точно так же. И юноша решил, что сумасшествие заразно. Но когда они оба настояли на том, что Драко должен сегодня идти и принять метку, молодой человек окончательно запутался. Почему он должен стать Пожирателем Смерти, если его отец состоял в Ордене Феникса? Юный Малфой ничего не понимал.
И вот теперь он стоял перед огромными дверьми в зал, где проходило собрание Пожирателей. Рядом с ним в качестве моральной поддержки стоял Рабастан. Крестный жизнерадостно усмехался. Драко нервничал, он решительно не видел повода для радости. Юноша постарался расслабиться. Он решил вспомнить один из самых приятных моментов своей жизни: ночь с 3 на 4 сентября 1996 года.

По полю пробежали веселые искорки. Солнце скользнуло лучами по золотистым колоскам спелой пшеницы. Драко шел между ними, благоговейно проводя рукой по вершинкам. Юный аристократ жмурился от слишком яркого света, но не отворачивался, наслаждаясь теплом. В груди рождалась жаркая волна удовольствия. На лице помимо воли расползалась глупая счастливая улыбка. Малфой оглядел себя и обнаружил, что одет в черный балахон с капюшоном, а на бедре пристроилась шпага. Форма Темного Ордена. Рядом послышался звук шагов, Драко обернулся и увидел своего отца, одетого в церемониальную одежду Рыцаря. На лице Люциуса была такая же счастливая улыбка. Отец ласково посмотрел на наследника и сказал:
- Идем же.
И Драко пошел. С каждым шагом он замечал рядом с собой все больше людей. Нет, не просто людей. Все они были Темными Рыцарями. И все они улыбались.
Чистый небосвод впереди был закрыт Темным облаком. Оно было страшным, но в то же время притягательным. И юный Малфой понял, что именно оно было источником жара и волнения в груди. Поле кончилось, перед Рыцарями высился холм. На самой его вершине располагался алтарь. На нем лежал человек, которого Тьма окутывала, словно кокон. У алтаря, преклонив колени, стояли три Рыцаря, опустив головы, они читали заклинания. Драко прислушался. Это были заклинания принятия в Темный Орден. Тьмы над холмом становилось все больше и больше. Раздался непонятный стон, и Драко повернул голову, чтобы увидеть его источник. С блаженной улыбкой на лице стоявший рядом с юношей незнакомый Рыцарь опустился на колени. Вскоре мужчины один за другим стали повторять его действия. На ногах оставались не больше трех десятков Рыцарей, когда на колени упал Люциус Малфой. Молодой человек сделал движение в сторону своего отца, когда в голове его раздался такой знакомый, такой любимый голос:
- Драко Мариус Малфой, Темный Рыцарь, верен ли ты Тьме, которая окружает тебя, которая внутри тебя? Верен ли ты той, что всегда с нами? Той, которая делает нас такими, какие мы есть?
Юноша почувствовал легкое прикосновение к своей щеке. По телу пробежали мурашки удовольствия.
- Да, - выдохнул Драко.
Послышался легкий смешок. И перед внутренним взором молодого человека предстала темная бездна. Она звала и манила. И Драко шагнул в нее, ни о чем не раздумывая. Он падал, чувствуя, как его окатило волной удовольствия. Юноша не заметил, как его тело упало на колени со стоном наслаждения.
Он очнулся в своей постели от громкого стука. Несколько мгновений понадобилось юному Малфою, чтобы понять, что он находиться в Хогвартсе, в своей спальне старосты. Короткий взгляд на часы. Час ночи. В дверь продолжали стучать. Драко снял запирающие заклятия и крикнул:
- Войдите!
В спальню ввалился Забини, за ним по пятам следовали Кребб, Гойл и трое семикурсников. На всех шестерых пижамы. Лица у всех взволнованные. Они вошли и расселись на стулья. Забини и Айден устроились на постели рядом с Драко. Все пришедшие были Темными Рыцарями. И Малфой понял, что все произошедшее было не сном.
- Теперь у нас есть настоящий Господин, - гордо произнес Блез, его глаза блестели энтузиазмом.
- Чему ты радуешься? — угрюмо спросил Монтгомери. — Это значит, что скоро начнется война.
- Война итак идет! — фыркнул Драко.
- Теперь будет легче! — покачал головой Забини. — Служа Сами-Знаете-Кому, мы каждую секунду стояли перед выбором. Мы могли отказаться от него, перейти на сторону Дамблдора. Лорд дал нам много поводов для сомнений. Нашему истинному Господину мы будем служить верно, мы точно будем знать, с кем нам лучше, кто даст нам больше. Да и у нас нет выбора.
- Не говори таких слов, Блез. Это опасно, - буркнул Драко, понимая, что Забини просто расслабился после испытанной эйфории.
Блез вздрогнул и благодарно кивнул Малфою.

Рабастан толкнул юношу в плечо, возвращая из мира грез. Двери распахнулись. Драко взял себя в руки. Сквозь строй Пожирателей прошел гордый, бесстрашный и самоуверенный наследник рода Малфоев. Не дойдя трех метров до трона, Драко остановился и поклонился Волан-де-Морту, как учил отец. Юноша старался не смотреть на своего будущего хозяина. Уж лучше пусть ему по ночам поттеровские глазищи снятся, чем кошмары с Лордом в главной роли. Реддл тем временем принялся говорить речь. Уж что-что, а речи он говорить любил.
Внезапно, в метре от трона что-то вспыхнуло. Драко машинально отскочил на несколько шагов назад и попал в нежные, но крепкие объятия отца. Юноша услышал, как Люциус хихикнул и шепнул:
- Ну, наконец-то. Что за манера тянуть до последнего?
Пожиратели с удивлением наблюдали, как на месте вспышки завертелась воронка черного тумана. Когда она рассеялась, на этом месте обнаружился худощавый бледный блондин в красной мантии старинного покроя.
- Карел, - шепнул кто-то рядом с Драко.
Таинственный Карел с интересом огляделся. В зале стояла абсолютная тишина. Найдя взглядом пораженного Волан-де-Морта, странный тип подошел к нему и строго поинтересовался:
- Вы Том Марволо Реддл?
Лорд машинально кивнул, но тут же опомнился и зашипел, Пожиратели дружно вздрогнули и сделали шаг назад:
- Ты кто такой?
Незнакомец невозмутимо протянул Лорду письмо:
- Послание от нашего Господина.
Реддл недоуменно моргнул, но письмо взял. Чужак, продолжая стоять в двух шагах от самого страшного волшебника Англии, бесстрастным голосом проинформировал:
- Мне велено дождаться пока Вы выполните приказ.
Волан-де-Морт сглотнул. У него дрожали руки, когда он медленно распечатывал письмо. Он понял, что письмо от Главы Темного Ордена. И Том прекрасно осознавал, что если там приказ немедленно распустить Пожирателей Смерти и пойти с повинной в министерство, то он просто вынужден будет сделать это. Реддл собрался с силами и пробежал глазами письмо. Под текстом располагалась личная печать Главы Ордена: черный феникс медленно разгуливал по странице. Волан-де-Морт еще раз, более внимательно прочитал послание и облегченно выдохнул. Ничего особо страшного в нем не было. Поймав взгляд посланца их Господина, Лорд кивнул и обратился ко всем собравшимся:
- С сегодняшнего дня молодые люди, не достигшие двадцатипятилетия, не будут приниматься в ряды Пожирателей Смерти.
Среди публики прошелся шумок. Те Пожиратели, которые не входили в число Посвященных, не могли понять, что происходит. Сначала появляется какой-то странный тип, приносит письмо от какого-то Господина, которого их Лорд явно боится. И, наконец, такое странное решение. Рыцари разобрались в произошедшем лучше. Но им тоже было не ясно, почему Глава Ордена принял такое странное решение. К тому же это было первым разом за год, когда их Господин проявил себя. Стоило серьезно подумать об этом. Волан-де-Морт тем временем обратился к Малфоям:
- Люциус, твоему сыну придется подождать еще несколько лет, ты же понимаешь, - сказал Реддл, потрясая письмом.
- Да, милорд, ничего страшного, Драко подождет.
Чужак тем временем кивнул и исчез в воронке. Лорд махнул рукой, распуская собрание. Люциус вытащил из зала шокированного Драко и сразу аппарировал в поместье Малфоев. Отец и сын оказались в гостиной. Через несколько секунд раздался хлопок и рядом с юношей появились еще двое Пожирателей, которые открыто хохотали, держась друг за друга. К удивлению Драко отец подхватил их смех.
- Что произошло?! — воскликнул Малфой–младший, топнув ногой.
Но тут его озарило. Он понял, почему отец так спокойно отнесся к идее инициации.
- Вы знали, что так будет, да? — тихо спросил юноша. — А почему мне не сказали? И что это за Господин, которого боится наш Лорд?
Люциус перестал смеяться и дал сыну подзатыльник:
- Не будь идиотом, Драко! Кто наш настоящий Господин?
- Глава Ордена? — неверяще прошептал юный Малфой. — Он специально для меня это сделал?
- Скажи спасибо Регулусу, - буркнул отец, снимая маску и кивая на все еще хохочущих Пожирателей. — Он просил Господина об этом. Ну, а так как Темному Ордену это не вредило, то наш истинный Повелитель оказал нам такую услугу.
Драко перевел взгляд на гостей поместья. Один из них снял маску и оказался крестным:
- Нет, вы видели его лицо, когда он вскрывал письмо?! В жизни не видел ничего подобного!
Второй Пожиратель вторил ему, снимая свою маску:
- Я скину воспоминания об этом в Думосбор! Господин должен это увидеть. Пусть посмеется. Вы же понимаете, как он не любит Лорда.
- Блек, - пискнул Драко.
Пожиратель улыбнулся юноше, а отец представил:
- Знакомься, сын. Это Регулус Блек.
Единственное, что Малфой–младший мог сейчас сказать, было хриплое:
- Где Поттер?
- Скоро увидитесь, - подмигнул Блек и снова захохотал.

Я врать не умею, поэтому прошу меня не перебивать!

В Доме №12 на площади Гриммо стояла полнейшая тишина. Лишь изредка слышался стук ложки о тарелку. Было первое сентября, девять утра. Сириус Блек гордился собой. Он наконец-то приучил Уизли завтракать в тишине. Кроме того, вчера он, Ремус и Гермиона объединили усилия и заставили Рона, Джинни и Невилла собрать школьные вещи с вечера. И теперь им предстоял спокойный завтрак. Через час на площадь Гриммо прибудут министерские машины, которые отвезут их на Кинг-Кросс.
Охрана Невиллу полагалась по высшему разряду. В прошлом году министерство обнародовало пророчество о Темном Лорде и теперь всеми силами старалось выставить героем пророчества Лонгботтома. Это было жалкой попыткой вернуть нации Надежду. Большинство волшебников (включая Волан-де-Морта), конечно, просто посмеялось над этим, продолжая считать, что пророчество относится к Поттеру. Однако Дамблдор все равно в целях безопасности Невилла разместил его в штабе Ордена Феникса, а также велел учить его боевой магии. Получалось у Лонгботтома отвратительно. И больше всех бесился из-за этого Снейп.
- У Поттера хотя бы были талант и магический потенциал! — кричал самый страшный профессор Хогвартса. — Я отказываюсь учить эту бездарность!
Тишину кухни нарушило хлопанье крыльев. На плечо Ремуса села Букля и бросила оборотню газету, которую тот принялся аккуратно разворачивать. Сириус получил письмо. Черный филин Малфоев оставил послание и, стащив кусочек бекона, вылетел в окно, показывая, что ответа не требуется. Блек разорвал конверт и скользнул взглядом по строчкам. Все присутствующие содрогнулись от страшных ругательств, которые вырвались одновременно изо ртов Лунатика и Бродяги.
- Что случилось? — воскликнули остальные.
Артур Уизли подхватил письмо Сириуса и прочел вслух:
«Привет, братец! Давно не общались! Хочу сообщить тебе, что я, наконец, в Англии! Люциус сказал мне о ваших с Люпином изысканиях, так что, предупреждая твои вопросы о крестнике, говорю сразу: читай «Ежедневный пророк». Целую, Регулус Блек! P.S. передавай привет Кикимеру!»
- Что за изыскания? — строго поинтересовалась Молли.
- Сириус, ты говорил, что твоего брата убил Сам-знаешь-Кто! — непонимающе воскликнул Рон.
- Крестник Сириуса это Гарри, да? — неуверенно спросил Невилл.
- Так что там, в «Пророке»?! — нетерпеливо рявкнула Тонкс, сверля взглядом Гермиону, которая завладела газетой после Ремуса.
Грейнджер молча показала первую страницу окружающим. Под огромным заголовком «Возвращение Мальчика-Который-Выжил! Гарри Поттер снова в Англии!» располагалась не менее огромная фотография. На ней был изображен лохматый молодой человек лет семнадцати в стильных очках и дорогой мантии. Для всех желающих юноша на фото приподнимал длинную косую челку и демонстрировал свою главную примету — шрам в виде молнии.
- Черт! — выдохнул Рон.
Сириус отобрал у Гермионы, пребывавшей в ступоре, газету и стал читать вслух:
« 29 августа Гарри Поттер вернулся в Англию после длительного отсутствия. Нужно ли упоминать, что мальчик пропал из собственного дома в конце июля 1995 года? Думаю, об этом вы читали не раз и знаете не мало версий этого события. Вашей покорной слуге удалось узнать достоверную информацию из уст самого Гарри о его исчезновении и не только.
Р.С.: Итак, Гарри, ты отсутствовал два года. Многие из твоих друзей и врагов полагали, что ты погиб. Но я вижу, что ты не только жив, но и прекрасно себя чувствуешь. Не расскажешь ли в чем причина твоего поспешного отъезда? И как ты это провернул?
Г.П. О! Мне очень жаль, что я расстроил кого-то! Когда я покидал страну, волшебное сообщество меня отнюдь не жаловало. И газеты я стал читать лишь недавно. Причина же моего отъезда — письмо родителей, которое мне надлежало вскрыть по достижении определенного возраста. Согласно этому письму я должен был проходить специальное обучение у хорошего друга моего отца. О нем мало кто знал. Я сделал все, как было велено в письме, и понятия не имею, почему меня не смогли найти.
Р.С. Специальное обучение? Не расскажешь ли подробнее.
Г.П. Не стоит, поверьте (смеется). Это было на редкость скучно, особенно уроки зельеварения.»
Люпин захихикал. Невилл ехидно сказал:
- Надеюсь, Снейп прочитает это.
« Р.С. А в какой стране ты был все это время?
Г.П. В Италии. Мы с моим наставником жили в маггловском мире и старались привлекать как можно меньше внимания.
Р.С. Ты нашел там новых друзей Гарри? Быть может, встречался с девушками?
Г.П. Да, у меня появились новые друзья, и девушка, конечно, была (краснеет). Но нам пришлось расстаться, когда я вернулся в Англию. Ведь теперь мне нужно будет бороться с Темным Лордом, и я не хочу подвергать их опасности!»
Джинни позеленела от злости, прищурила глазки и сжала руки в кулаки.
« Р.С. Гарри, так ты собираешься сражаться с Тем-кого-нельзя-называть?
Г.П. Теперь, когда я узнал пророчество, я понимаю, что это - мой долг! Я должен избавить от него наш мир, даже ценой своей жизни! Я собираюсь вернуться в Хогвартс и закончить обучение…»
Сириус отбросил газету, позволяя своим гостям устроить свару за право прочитать статью полностью первыми. Бродяга не собирался дочитывать эту чушь. Гарри два года находился под влиянием его беспутного братца–пожирателя и его дружков. В голове мальчика не могло остаться ни одной героической мысли подобного пошиба. В газете была напечатано полное вранье. Вопрос: зачем и кому это надо.
- Эй! Смотрите! — воскликнула возмущенно Гермиона. — Тут подпись. Специальный корреспондент «Ежедневного пророка» Рита Скитер.
- Скитер? — фыркнула Тонкс. — Тогда это интервью не стоит и читать. Эта особа ни разу не написала ни одного слова правды.
Миссис Уизли все-таки взяла газету и принялась внимательно перечитывать репортаж. Рон и Гермиона отошли пошептаться:
- Как думаешь, Гермиона, почему она вдруг начала писать? Ты ведь ей запретила.
- Я думаю, это потому, что Гарри ей разрешил. И действительно дал ей это интервью. Иначе откуда бы она вообще знала о его возвращении.
- А наставник, о котором он говорит?
- Очевидно, что это брат Сириуса. И Сириус знал об этом!
И храбрые гриффиндорцы отправились узнавать у Бродяги и Лунатика все подробности. Так что в волнениях и рассказах, они опять чуть не опоздали на поезд. К счастью, министерские машины пришли к назначенному часу. Авроры во время переезда рассказывали всем желающим, какой переполох в министерстве вызвала эта статья. Оказывается, что никто, кроме сотрудников отдела образования, и понятия не имел о приезде Мальчика-Который - Выжил. И до сих пор никто не знал, где он сейчас находился.
Всю дорогу до вокзала Рон думал о Гарри, о событиях, которые друг пропустил. Пятый год обучения однокурсников Гарри Поттера определенно был самым страшным из всех. Начались открытые нападения Лорда. Конечно, Хогвартс оставался самым надежным местом в Англии, но дети все равно жили в страхе - каждый боялся открыть газету и прочитать в колонке погибших фамилии своих родственников. Слизеринцев большинство студентов с других факультетов игнорировали или вели себя очень агрессивно по отношению к ним. Большой Зал школы был постоянно затянут траурной тканью. И уже было не понятно, делалось это в память о Гарри или из-за новых жертв. Родители не забирали детей на каникулы, понимая, что в Хогвартсе безопаснее. Директор делал все возможное, дабы оградить учеников от ужасов войны. В школе проходили различные конкурсы, продолжались матчи по квиддичу. Но это не помогало отвлечься. И посреди всего этого ужаса Рон получает на Рождество шикарный подарок и короткую записочку. Соседи по спальне смотрели на него со страхом и сочувствием, когда он плакал над мантией. Видимо они полагали, что у него кто-то умер. Ребята так и не узнали, что плакал он от облегчения. Ведь подарок дал надежду. Гарри жив, он в безопасности. Гарри вернется и спасет их всех от этого кошмара. Поттер всегда всех спасает. А через несколько минут появилась Гермиона. На ее лице светилась улыбка, хотя глаза были заплаканы. И Рон видел, какие взгляды бросает на них Малфой. В них была смесь радости оттого, что Гарри жив, и старой зависти оттого, что внимание Золотого Мальчика опять досталось не ему.
Шестой год был ничуть не легче. Они уже стали привыкать к смертям. И к мысли, что Волан-де-Морт победит. Младшекурсники плакали по ночам. Особенно магглорожденные. Гермиона, как староста, старалась проводить с такими ребятами побольше времени. В этих обстоятельствах Рон и Гермиона сблизились еще больше. Их отношения изменились, они стали парой. Иным стало поведение Малфоя на шестом году. На лице у него все время держалось выражение мрачного торжества. Многие полагали, что он радуется победе Лорда, но Уизли-то знали, что Малфои на стороне «Фениксов». И однажды Рона озарило. Драко знает что-то о Гарри. К сожалению, вытрясти что-либо из слизеринца не удалось.
И вот Поттер вернулся. Каким он стал? Чего ждать от будущего?
На вокзале дежурили толпы журналистов. Завидев крестного Героя, корреспонденты бросились к нему. Вокруг Уизли и Авроров защелкали фотоаппараты. Им еле удалось пробиться на зачарованную платформу. Невилл стонал на ухо Рону и Гермионе:
- О! Гриффиндор–прародитель! Как Гарри всегда это терпит?
Несмотря на рекламную кампанию, проведенную министерством, к Невиллу пресса никогда не проявляла особого внимания.
На платформе 9 и ¾ журналистов не было. Их не пропустили авроры. Кто знает, зачем сюда нагнали столько стражей порядка. То ли в ожидании Гарри Поттера, то ли просто для охраны учеников, хотя стоит признать, что за время войны Пожиратели еще ни разу не нападали ни на «Хогвартс-экспресс», ни на Хогсмит в выходные дни (впрочем, там же были и их собственные дети). Быстро закинув вещи в поезд, ребята вернулись на платформу, ожидая появления своего друга. Кажется, так поступило большинство школьников. Мимо компании промчался оживившийся Драко Малфой и даже подмигнул Сириусу. Блек скривился. Судя по письму от Регулуса, Малфои были прекрасно осведомлены о возвращении Золотого Мальчика Гриффиндора, но даже словом об этом не обмолвились.
Раздался хлопок аппарации, и рядом с Люпином появился молодой человек. Он огляделся и хмыкнул:
- Просчет. Я собирался появиться рядом с Гермионой.
Рон отреагировал первым. Он радостно завопил:
- Гарри! — и бросился обнимать друга.
Гермиона опомнилась на пару секунд позже и вскоре тоже висела на шее Поттера. Сириус, Ремус, миссис Уизли — все желали прикоснуться к звездному телу. Гарри затискали бы насмерть, если бы «Хогвартс-экспресс» вовремя не дал предупредительный гудок перед отправлением.
Подростки зашли в поезд, и помахали провожающим на прощание. Состав тронулся, и вскоре платформа скрылась из вида. Каждый, кто был в вагоне, посчитал своим долгом стоять в проходе и рассматривать Гарри. Некоторые окликали его. Несколько человек подошли и пожали ему руку. Поттер старательно улыбался всем, играя милого, невинного мальчика. Он ожидал таких приветствий, поэтому додумался с утра прикрыть как можно больше кожи, а на вокзале приходилось уворачиваться от поцелуев. Гермиона, что-то радостно бормоча, наконец, провела его в занятое ими купе.
- Ой! Гарри, а где твои вещи? — спросила Джинни.
Поттер уселся у окна и беспечно махнул рукой:
- Мои эльфы доставили их сразу в багажный вагон. Не хватало еще с вещами болтаться, когда каждый встречный тебе руку собирается пожать.
Друзья немного удивились такому заявлению. Это было не похоже на их Гарри. Но Поттер тут же отвлек друзей от своей персоны, попросив их рассказать о том, что интересного произошло за время его отсутствия. Джинни, пристроившаяся рядом с ним, тут же подхватила тему и стала выкладывать Поттеру все семейные и школьные дела. Рон время от времени перебивал ее рассказами о квиддиче. Невилл жаловался на журналистов и слизеринцев. Лишь Гермиона молчала. После высказывания Гарри про эльфов ей в голову внезапно пришла мысль о том, что они не видели Гарри Поттера два года, и за это время он мог сильно измениться. И не обязательно в хорошую сторону. И, более того, это вообще может быть не Гарри, а кто-нибудь под оборотным зельем! Девушка решила пока не говорить этого вслух, а тайком понаблюдать за юношей.
Поттер слушал болтовню своих друзей краем уха. На самом деле он обдумывал события, произошедшие в последний месяц. Август выдался очень тяжелым. Сразу после дня рождения, который юноша отметил скромно в ресторане, в компании Геллерта и Салазара, молодой вошебник приступил к активным действиям. Сначала пришлось подсуетиться, совершая подмен Перси Уизли. Через несколько дней после этого Гарри отправил Салазара в Хогвартс. Слизерину предстояло собеседование, после которого он, как и предполагал Гарри, был принят на работу и остался на остаток лета в школе. То, что Сидни Саливан стал профессором по Истории магии, а не по Защите, не имело особого значения. Поттер остался один в огромном поместье, но у него не было ни времени, ни желания любоваться видами. Он разобрал почту и нашел среди прочего письмо Риты Скитер. Его позабавило то, что сделала судьба с этой женщиной. Юноше в голову тут же пришла мысль о том, что при тех задачах, что он себе поставил, будет неплохо иметь собственного журналиста. И он связался с ней. После знаменательной встречи тринадцатого августа они еще несколько раз обедали вместе. Гарри собирался приблизить ее к себе, сделать ее частью своей команды. В конце концов, она будет одной из тех, кто примет самое активное участие в его борьбе за власть.
Кроме того, Поттер постарался укрепить свою дружбу с вампирами. Они, как темные существа, считали его своим Господином, но Гарри старался не особо давить на них. Юноша регулярно получал сообщения от Регулуса о деятельности Пожирателей. Так ему стало известно о шпионаже Люциуса и Рабастана. А за неделю до школы Поттер получил слезное послание от всех троих с просьбой избавить Драко от получения метки. Регулус даже лично явился в поместье, воспользовавшись порталом, чтобы просить об этом. Гарри согласился, но посчитал, что заботиться только о Малфое не стоит усилий. И запретил Лорду вообще набирать в ряды Пожирателей юношей. Вообще-то, Темному Ордену такой запрет был даже выгоден. Гарри не хотелось, что бы молодые Рыцари, которым вскоре предстоит занять высокие посты в правительстве «Гарри Поттера, победителя Волан-де-Морта», оказались запачканы связью с Пожирателями. Письмо Тому Гарри послал с Карелом. Это показалось наиболее эффектным, с совой было бы не так зрелищно. Послание было написано сухо, официально и немного высокомерно. На всякий случай, юноша скрепил его печатью Главы Ордена. Теперь Гарри волновался, не рассказали ли Люциус со товарищи Драко, кто именно является Главой Ордена. Поттер пока не собирался этого делать. Впрочем, он хотел сообщить Драко и другим молодым Рыцарям в Хогвартсе, что он в Ордене и действует по распоряжению Главы.
Поттера сильно волновал вопрос о том, кто входит в Светлый Орден и кто его возглавляет. Рыцари обоих Орденов могли опознавать друг друга. Гарри потратил немало времени, чтобы научиться полностью скрывать свою силу и тьму. Теперь его мог бы распознать разве что только Глава Светлого Ордена. Люциус и Рабастан утверждали, что среди Фениксов нет ни одного Рыцаря Света. Но Гарри опасался того, что Глава конкурирующей организации умеет скрываться не менее ловко, чем он сам. У юноши будет немало неприятностей, если тот окажется кем-то из Хогвартса. Самый страшный, но наиболее реальный вариант, что это будет Дамблдор. Тогда это будет полный провал плана.
Гарри задумчиво посмотрел на друзей. Рон все такой же рыжий, лицо усыпано сотней веснушек, в потертой одежде, как и в первый день их знакомства. Но он сильно вытянулся и был выше Поттера примерно на полголовы. У Рональда были крупные ладони с мозолями, видимо от метлы, худое жилистое тело и огромные ступни. Черты лица стали еще более грубыми. Да и вообще он был весь какой-то нелепый и неуклюжий. Гермиона почти не изменилась, разве что подросла немного. Знакомые Гарри с первого курса сосредоточенное выражение лица и воронье гнездо на голове никуда не делись. Невилл похудел, возмужал, очевидно, в результате тренировок, которым он подвергался в последний год. Гарри узнал о них от Люциуса. Джинни стала очень привлекательной девушкой: волосы спадают на плечи красивой волной, веснушки не портят строптиво вздернутый носик, губки пухлые и мягкие на вид, фигурка соблазнит и мертвого. Она одета в подержанную мантию, как и прежде. Но кто будет обращать на это внимание при такой симпатичной мордашке?!
Гарри со слабой улыбкой оглядел друзей и бросил взгляд на виды, пробегающие за окном. Он чувствовал облегчение. Юноша тщательно рассчитал каждый свой ход в задуманной им игре. Появление в министерстве, послание Лорду, статья в газете. Но вчера вечером, сидя в одиночестве в огромном поместье и согревая ладони чашкой кофе, он со страхом думал о том, как примут его эти ребята. Не отвергнут, не будут ли считать трусом, недостойным их общества? Понимая, что утром ему станет еще хуже, Гарри пригласил на завтрак Риту. Они весело провели время в маггловском кафе в центре Лондона, читая свежий номер «Пророка». Когда, появившись на вокзале, Гарри увидел рядом с собой всех самых близких своих людей, то с трудом смог скрыть чувства. Он был взволнован, испуган, счастлив…
Дверь купе распахнулась, и внутрь ввалились радостно вопящие Симус Финниган и Дин Томас. За ними вошел как всегда важный Эрни Макмиллан, поблескивая значком Старосты школы. Приятели принялись шумно приветствовать Гарри. Макмиллан вещал что-то напыщенное. После этого всех как прорвало. Дверь даже перестали закрывать, так как ее сразу же кто-нибудь распахивал снова. Фотоаппарат Колина Криви щелкал без остановки, словно Колин старался наверстать прошедшие без Поттера годы. Гарри немного вслух повозмущался этим, но на самом деле такие фото были ему только на руку. Чуть позже Поттер поговорит с Колином и предложит ему стать своим личным фотографом. Именно снимки, сделанные Криви, будут через некоторое время появляться на страницах газет рядом с репортажами Риты.
Обдумывать важные планы у Поттера не было больше никакой возможности, и он полностью окунулся в атмосферу школьных сплетен. Он узнал, что Джинни и Дин встречаются, и порадовался, что девушка выкинула из головы свою детскую влюбленность в него. Рон и Гермиона тоже стали парой. Гарри с улыбкой вспомнил, как его друг ревновал Гермиону к Краму на их четвертом курсе. Билл Уизли женился на Флер Делакур. Поттер узнал о том, что Невилл стал лучшим учеником по травологии, а Рон считался лучшим дуэлянтом школы после Малфоя. Гарри познакомился со странной девушкой - Полумной Лувгуд. Также его поставили в известность, кто стал старостами факультетов, и Гарри запоздало поздравил старост гриффиндора - Рона и Гермиону, которая также стала и старостой школы
Но вскоре друзья и приятели немного успокоились и пожелали узнать, как провел последние два года своей жизни Гарри, и сколько правды написано в «Пророке». Поттер ждал расспросов, поэтому был готов.
- В основном там написана правда. Я жил в Италии с другом моего отца.
- И у тебя была девушка? — с намеком подвигав бровями, спросил Симус.
- Иоланта. Симпатичная и глупая, - усмехнулся Гарри.
- И как далеко вы зашли? — спросил Рон.
- О, ребята, может обсудим это вечером у нас в спальне? — предложил Гарри, покосившись на Джинни и Гермиону.
Ответом ему был вздох разочарования, но юноши согласились отложить эту тему до вечера. А дальше на Гарри посыпались вопросы об Италии, об изученных им науках. О своей учебе юноша рассказывать не стал, но о стране Поттер поведал с удовольствием, упомянув множество подробностей. Его тихий голос, полный эмоций так зачаровал слушателей, что они почти не обращали внимания на входящих в купе. К концу поездки около Гарри толпилось человек пятнадцать, которые из-за тесноты не могли даже с ноги на ногу переступить.
А вот с Малфоем–младшим Гарри встретился только у карет. Драко презрительно скривил губы, увидев Золотого Мальчика со свитой, однако только слепой не заметил бы радости в его глазах. Проходя мимо него, Гарри слегка толкнул слизеринца плечом и незаметно для других сунул ему в ладонь, приготовленную заранее записку. Малфой кивнул и разыграл сцену оскорбленного достоинства:
- Смотри куда идешь, Поттер. Или нашему Великому Герою и Надежде все должны сами уступать дорогу? — Драко шутливо поклонился. — Простите меня, мистер Поттер, что я не сошел с вашего пути! Этого больше не повториться.
- Ловлю на слове! — насмешливо ответил Гарри, залезая в карету.
Записку Драко рискнул развернуть уже в экипаже. Руки его немного дрожали от волнения. Кребб вопросительно поднял брови. Гойл подмигнул. Панси непонимающе переводила взгляд с одного юноши на другого.
- Драко, от кого это? — робко спросила она.
Она была старостой Слизерина, как и Малфой. И с конца прошлого учебного года они считались парой. Паркинсон лелеяла надежду, что Драко женится на ней, и брак будет счастливым. Она знала, что Люциус предпочитает женщин, а не мужчин, знала, что Драко до нее встречался только с девушками, поэтому считала, что у нее есть основа для надежного брака. Все-таки намного легче жить, когда муж в постели не представляет на твоем месте своего любовника.
На ее вопрос Малфой ответил обезоруживающей улыбкой и уклончивыми словами:
- Ничего важного, Панси.

Салазар уселся за преподавательский стол одним из последних. Соседом его был Снейп. А Слизерину этот мрачный тип совсем не нравился. Впрочем, он постарался этого не показать. Ученики еще не подошли, и можно было спокойно осмотреться. Или поболтать. Многие из учителей обсуждали в данный момент интервью Гарри в «Ежедневном Пророке».
Салазар еще раз с улыбкой подметил, что Большой зал почти не изменился за ту тысячу лет, что он не появлялся здесь. Вот только флаги факультетов раньше выглядели немного иначе. Скользнув взглядом по девизу Хогвартса, вышитому на гербе школы, Салазар тихо хихикнул, вспомнив, как он появился. Да еще посуда на столах была явно помладше его на пару-тройку веков. На потолок Слизерин посмотрел с гордостью. Он был создан им и Кандидой Когтевран. Ни у Пенни Пуффендуй, ни у Годрика не хватило бы ума и терпения на такую тонкую работу.
Из холла донесся шум. Салазар краем глаза заметил, как напряглись учителя. Было понятно, что их волнует вопрос: приедет ли Гарри Поттер. Директор нервно крутил в руках ложку. Снейп размеренно постукивал указательным пальцем левой руки по столу. Двери Большого Зала распахнулись, и вошли студенты. Они весело переговаривались, смеялись.
- Точно Поттер явился, - прошипел Снейп, облегчение в его голосе было почти не заметно.
- Почему Вы так думаете, Северус? - стараясь выглядеть наивно, поинтересовался Слизерин, подмечая, что за их разговором следят многие профессора.
- Элементарно. Идет война. Старшие курсы это прекрасно осознают. Весь прошлый год они держались тихо, ходили как в воду опущенные. А сейчас довольные, перешучиваются, - пояснил зельевар вздыхая. — Надежда, которую олицетворяет Поттер, имеет большое значение, Сидни.
Салазар кивнул и отвернулся в сторону дверей. Его взгляд пробежал по студентам, стараясь поймать темноволосую макушку и зеленый отблеск глаз. И вот, наконец, он появился. В окружении поклонников, которые ловят каждое его слово, каждую улыбку. Гарри явно попробовал воссоздать свой прежний внешний вид, хотя бы приблизительно. Но это уже невозможно. Юноша шел плавно, изящно. Это результат многочисленных уроков танцев и фехтования. На носу пристроились очки; ему идет, наверное, долго подбирал. С таким чувством вкуса, какой они развили у Поттера надеть тот же ужас, что он носил прежде, просто смерти подобно. Гарри постриг волосы. Конечно, это его совсем не испортило. Короткая стрижка придала ему такой невинный вид. Но Слизерину было жаль волос. Не раз, мучаясь по ночам без сна и мечтая о своем Господине, Салазар представлял, как будет запускать пальцы в густую черную волну во время поцелуя, как темные пряди будут покрывать светлый шелк подушки, как они будут скользить по его телу, когда Гарри… Ой, нет, об этом лучше не думать во время праздничного пира!
Шатен поспешно отвел взгляд от своей зеленоглазой прелести. И тут же его внимание привлек молодой человек за столом змеиного факультета. Худой надменный блондин. Над ним вьется дымка Тьмы, значит, один из Рыцарей. Явно Малфой. У них вся порода на одно лицо. Так–так, физиономия непроницаемая, а взгляд… И на кого же мы это так жадно смотрим. Впрочем, и так понятно. На Гарри, конечно. Салазар поморщился - блондинчик-то симпатичный. Но ничего, ревновать не стоит. Господину сейчас личная жизнь, как рыбке зонтик.
Студенты тем временем устроились за столами. Через несколько минут МакГонагалл ввела в зал первокурсников. Ребята с восхищением оглядывались. Воцарилась полная тишина. Салазар видел распределение с помощью шляпы только один раз. Великая Четверка Основателей Хогвартса тогда решила проверить, правильно ли шляпа будет делить детей по факультетам. Слизерин уже успел поболтать с самой шляпой. Отношения у них были не слишком дружелюбными, но всегда приятно поговорить со своим ровесником. Особенно если тебе тысяча с небольшим лет. Церемония распределения с веками обрастала мелкими традициями и приметами. Именно они и были интересны Салазару.
- Не хотите попробовать свои силы в гадании, Сидни? — спросила мадам Хуч.
- Гадании?
- Мы всегда пытаемся угадать, кто на какой факультет попадет, - пояснил Снейп, сохраняя мрачное выражение лица.
- Ну, это легко. Я, конечно, поучаствую! — обрадовался Слизерин.
Дети выстроились перед преподавательским столом. Минерва отошла ненадолго и вернулась, неся табурет и Сортировочную Шляпу. Устроив головной убор на табурете, профессор сделала несколько шагов назад. Все в зале неотрывно смотрели на потертую, ужасно грязную Шляпу. Первокурсники явно волновались. Вдруг Шляпа шевельнулась, в следующую минуту в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела. Песенка была немного легкомысленная. В куплете про факультет Слизерин проскользнул тонкий намек на то, что Салазар присутствует в зале, но никто его не уловил, кроме Гарри.
Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Салазар тоже похлопал, быстро понимающе переглянувшись с Поттером. Песня его позабавила. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Ее рот исчез, она замолчала и замерла.
Профессор МакГонагалл вышла вперед, в ее руках находился длинный свиток пергамента.
- Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, - сказала она. — Начнем. Холланд, Роджер.
Пока худенький русоволосый мальчик с острыми чертами лица шел к табурету, профессора провели короткое совещание:
- Слизерин, - предположила мадам Хуч.
- Пуффендуй, - отрезал Снейп, - посмотрите в его глаза.
- Когтевран, - уверенно сказал Салазар. — Тут не в глазах дело.
- Согласна с Сидни, - шепнула профессор Синистра.
- КОГТЕВРАН! — закричала Шляпа.
Роджер, слабо улыбаясь, отправился за второй стол слева. Несколько старшекурсников поспешили пожать ему руку.
- Ингрэм, Рейчел.
Полная светловолосая девочка в подержанной мантии, спотыкаясь, подошла к табурету.
- Пуффендуй, - единодушно решили преподаватели.
- ПУФФЕНДУЙ! — крикнула Шляпа.
Крайний правый стол взорвался аплодисментами.
- Эрхарт, Глэдис.
Спокойная самоуверенная девочка быстро прошла расстояние до Шляпы, и смело надела ее.
- Гриффиндор, - скривился Снейп.
- Слизерин, - с сомнением протянула Синистра.
- Слизерин, - согласился с ней сидящий рядом Флитвик.
- Гриффиндор, - возразила Хуч.
- Когтевран, - насмешливо сказал Салазар.
- КОГТЕВРАН! — крикнула Шляпа.
Когтевранцы зааплодировали. Пока МакГонагалл ждала тишины, Хуч удивленно спросила:
- Как тебе удается так точно угадывать, Сидни? Ты же первый раз видишь распределение.
Слизерин неопределенно взмахнул рукой. Синистра выдвинула шутливое предположение:
- Он же со Шляпой подружился. Может, они заранее договорились, в каком порядке факультеты выкрикивать.
Профессора тихо захихикали.
- Забини, Энтони.
- Слизерин, - решили все преподаватели, разглядывая младшего брата Блеза.
- СЛИЗЕРИН! — вынесла вердикт Шляпа.

Пока Энтони шел к своему столу, Гарри воспользовался возможностью рассмотреть слизеринский стол, не вызывая лишних подозрений у друзей. Так. Малфой, Кребб, Гойл, Блез Забини и двое шестикурсников, имен которых Поттер не помнил, были Темными Рыцарями. Остальные факультеты Гарри уже осмотрел. Терри Бут из Когтеврана тоже входил в их Орден. Ну что же, с самого начала было известно, что в Темном Ордене состоит не так уж много людей. Одно утешение, что из всех старшекурсников Хогвартса Поттер увидел лишь трех светлых Рыцарей. Двое семикурсников из Пуффендуя и шестикурсник-когтевранец. Но это не значило, что их не было больше, возможно, кто-то умел прятаться, так же как Поттер. Из преподавателей подозрения вызвал Флитвик. У него была странная аура силы. Филиус не состоял в Ордене Феникса, вероятно, Люциус давно не видел его, поэтому ничего не сказал Гарри. А молодые Рыцари были еще слишком слабы, чтобы разглядеть такое.
Еще раз осмотрев зал, Гарри ощутил уже не первый за сегодня острый приступ вины, зацепившись взглядом за стол Пуффендуя. Множество впечатлений последних лет почти вытеснили из головы воспоминания о Седрике Диггори. Памятная ночь возрождения Волан-де-Морта перестала быть страшной с тех пор, как Гарри стал Главой Ордена. Но подсознание все еще иногда подкидывало сюрпризы в виде кошмаров. И тогда Поттер снова переживал ночь на кладбище, заново слышал тихий шепот призраков, вызванных эффектом «приори инкантатем». Наверное, Гарри уже никогда не сможет забыть умоляющие глаза Седрика и тихую просьбу вернуть его тело родителям. Рон осторожно коснулся руки друга. Поттер отвел взгляд от стола Пуффендуя, благодарно улыбнувшись рыжему юноше.
Распределение шло медленно. Гарри то и дело ловил на себе любопытствующие взгляды. Некоторые девушки уже перестали смотреть на него, как на внезапно вернувшегося Героя, теперь Поттера осматривали оценивающе, как никем еще не занятую особь мужского пола. Пока что юношу это не беспокоило. Сегодня волноваться еще не о чем, а вот позже предстоит пить антидот от Любовных Эликсиров. От приставаний сегодня еще тоже воздержатся, но на всякий случай справа от него сидели Рон и Гермиона, а слева - Невилл и Джинни. Хотя Гарри очень не понравилось, как иногда на него посматривала мисс Уизли. Стоит потом прощупать ее внутреннюю тьму и проверить прочность ее чувств к Дину.
Гарри поймал на себе внимательный взгляд Дамблдора и послал директору слабую улыбку. Так. Ясно. Наверняка, после ужина его вызовут в кабинет Дамблдора. Будут выспрашивать. Ну, ничего-ничего. У него легенда на зубок выученная. А окклюменцию он два года совершенствовал! Впрочем, хорошо, что в кармане примостился флакончик антидота к сыворотке правды. Срок действия составляет всего три часа, но не будут же они его полночи тиранить? Возможно, захотят проверить не находится ли он под действием Оборотного зелья. Ну, это ерунда. Маскирующих чар на нем нет никаких.
Наконец, распределение закончилось. Дамблдор легко поднялся со своего места и объявил о начале пира. На блюдах, как всегда, появилась еда. Рон бросился накладывать себе все, до чего смог дотянуться. Его примеру последовали остальные. Гарри положил на тарелку немного салата и этим ограничился. С некоторых пор он ел очень мало. Юноша вспомнил, что раньше набрасывался на еду так же, как сейчас Рон. Теперь Поттер понимал, что это было стремление наесться после голодного детства у Дурслей. Последние годы принесли ему пресыщенность. Еда стала обязанностью, удовольствие от нее он теперь получал редко. Вот и сейчас он лишь вяло шевелил вилкой в тарелке.
- Гарри, ты чего не ешь? — удивился Рон.
Гермиона смотрела на друга прищурившись. Как всегда, когда решала какую-то задачку. Поттер улыбнулся и хитро пояснил:
- Не хочу портить аппетит.
- О чем ты? — непонимающе спросил Невилл.
- Ну, я подумал, мы могли бы отпраздновать начало нашего последнего года в школе и устроить небольшую вечеринку.
- Могли бы, - предвкушающее протянула Парвати, сидевшая напротив.
Гарри подарил ей свою лучшую улыбку, и скулы девушки чуть порозовели.
- Я взял на себя смелость протащить в школу запас сливочного пива и кое-каких сладостей.
- Сливочного пива? — протянул Симус почти разочарованно.
- Есть и кое-что покрепче, - признался Гарри, бросив на одноклассника хитрый взгляд.
- Так, мальчики, не забывайте, что завтра учебный день! — строго оборвала их Гермиона.
- Не волнуйся, солнышко, не забудем, - легкомысленно ответил Поттер, отпивая немного тыквенного сока.
Рон подавился и закашлялся, а Гермиона покраснела. Ребята посмотрели на Гарри как-то странно.
- Что? — удивился парень.
- Ты назвал Гермиону солнышком, - хихикнула Лаванда.
- Не подумайте плохого, - хмыкнул Поттер. — Она и Рон - мои лучшие друзья!
Во время ужина Гарри не единожды ловил на себе взгляды Драко, но предпочитал не отвечать на них. Еще не время афишировать их отношения. Гарри пока не знал, как классифицировать то, что будет между ним и Малфоем–младшим. Поттер понимал, что они связаны на всю жизнь. Драко не сможет долго обходиться без Гарри из-за того, что зачарован глазами Слизеринов, без этого он просто сойдет с ума. А для Гарри довольно обременительно каждую ночь на протяжении всей оставшейся жизни посылать ему облегчающие сны. Поттер устало покачал головой. Угораздило же его тогда так привязать к себе этого хорька белобрысого. Да еще теперь у них будет общая работа в Темном Ордене. Гарри, конечно, начальство, но Рыцари-то об этом еще не знали. Может быть, Гарри и Драко даже сумеют подружиться. Ведь Драко присоединился к Фениксам в войне и оказался вовсе не такой уж высокомерной сволочью. Как бы то ни было, прежде чем выставлять на всеобщее обозрение их… кхм… дружбу, стоит провести подготовительную работу. Нельзя забывать, что Люциус все еще считался Пожирателем.
- Гарри, здесь так жарко. Почему ты не снимешь перчатки? — спросила Парвати.
- Я недавно испытал на себе действие одного противного зелья, так что некоторое время мне придется закрывать руки, - легко соврал Поттер.
От ужина дело постепенно перешло к десерту, а там и к приветственной речи Дамблдора. Директор напомнил о запретах (которых за последние два года заметно прибавилось), посетовал на Волан-де-Морта, поприветствовал Гарри (юноше пришлось встать и поклониться), представил новых преподавателей (Салазар одарил всех своей лучшей улыбкой, Слизнорт пробормотал что-то невразумительное) и напомнил о начале учебного года. Напоследок ученики исполнили гимн Хогвартса и потянулись к выходу.
К Гарри, как он и предполагал, подошла профессор МакГонагалл и пригласила его пройти в кабинет директора. Поттер улыбнулся друзьям и велел им идти и подождать его в гостиной.

Как бы ни был занят человек, час в день он обязан урвать на учебу.

Гарри проснулся в полвосьмого утра и сразу же направился в душ, благоразумно не пробуя разбудить друзей. Вечеринка вчера затянулась. Директор мурыжил Поттера целый час, потом Гарри удалось убедить старика, что ему необходимо отдохнуть. Так что праздновать начали только ближе к девяти вечера. В одиннадцать Гермиона отправила спать три младших курса. В двенадцать на покой удалились четвертый и пятый. А большинство старшекурсников легли только в четыре утра. Конечно, сливочным пивом дело не ограничилось. Были опустошены предусмотрительно упакованные Гарри три бутылки огневиски и литровая бутыль маггловского мартини. На закуску в основном шли лакричные палочки и шоколадные лягушки. Сам Гарри выпил только полбутылки сливочного пива, впрочем, кажется, никто из друзей этого не заметил. У Героя Магического Мира в голове было столько тайн, что напиваться и расслабляться было даже не глупостью, а сумасшествием. Поттер искренне надеялся, что его друзья к урокам хотя бы проспятся; на то, что они смогут адекватно воспринимать существующую действительность, даже надеяться было глупо.
Стоя под душем и наслаждаясь теплой водой, Гарри вспоминал вчерашнюю беседу с директором. Поднявшись в его кабинет со своим деканом, Поттер обнаружил, что там его уже ожидают, помимо Дамблдора, Снейп, Грюм и министр. И все они жаждали объяснений. Пришлось относительно честно поведать про письмо родителей, серьги, кольцо, перелет до Флоренции и встречу с Регулусом. То, что Блек–младший жил не один Гарри не сообщил, а Северус предпочел промолчать об этом, решив вытрясти это из Поттера в приватной обстановке. Вообще-то, Снейп был сильно зол. С ним уже успел связаться Сириус и теперь зельевар знал, что Малфою и Лестранджу удачно удавалось в течение некоторого времени скрывать от него Регулуса, ведь Снейп ни разу даже не встретился с ним на собраниях Пожирателей. Гарри врал вдохновенно, со старанием. И, кажется, ему поверили. Но, как говорится, доверяй, но проверяй. Когда Гарри предложили чаю, он только усмехнулся и спросил:
- С сывороткой правды? По закону вы не можете применять ее без моего разрешения, и я вам его не даю.
Тогда директор решил использовать легилеменцию. Он было взялся объяснять Поттеру, что это такое, но Гарри отрицательно покачал головой. И чрезвычайно удивил собравшихся заявлением:
- Я хороший окклюмент. Я не хочу, чтобы в моей голове копались. Вы можете попробовать ворваться в мое сознание насильно, но я не думаю, что Вы пробьете мою защиту.
Министр вспылил:
- Но мы обязаны Вас проверить! Вы пропадали где-то два года!
- Проверьте меня на Оборотное зелье. Думаю, что этого будет достаточно. Вы сможете быть уверены, что перед вами действительно Гарри Поттер.
И они проверили. И на Оборотное и на многие другие зелья. А еще, на всякий случай, проверили, не применялось ли к нему Империо да взяли на анализ несколько капель крови. А потом проверили его палочку. Последние заклинания были вполне невинными. Знали бы они, что ему больше не нужна волшебная палочка! Короче говоря, Гарри выполз оттуда едва живой, но мужественно организовал вечеринку и присутствовал на ней до победного конца. К счастью, Гарри был юношей предусмотрительным и выпил перед сном очень хорошее и полезное зелье. И теперь был свеж, как огурчик. У Поттера вообще теперь была обширная коллекция зелий. Было и антипохмельное. Но помогать своим товарищам по факультету Гарри не собирался: в следующий раз умнее будут!
В восемь утра юноша устроил всему Гриффиндору побудку и погнал на завтрак. В девять начинались занятия. До этого нужно было успеть получить у МакГонагалл расписание в Большом Зале, а потом вернуться в башню и собрать вещи. Другие факультеты смотрели на помятых гриффиндорцев с пониманием и уважением. По львам было видно, что возвращение Гарри Поттера праздновалось с размахом всю ночь.
Поттер же сиял улыбкой за весь остальной факультет и энергично зыркал глазками в разные стороны. МакГонагалл, прекрасно осознавая, что Рон сегодня просто невменяем, поручила Гарри раздачу расписаний. У него она лишь спросила:
- Какие Вы собираетесь изучать предметы, мистер Поттер?
- Все, что необходимы для поступления в аврорат! — смотря на профессора честными глазами, ответил юноша.
- Очень хорошо, - улыбнулась профессор. — У Вас по всем предметам «превосходно», так что Вы вполне можете выбрать любые. Для аврората Вам понадобятся: трансфигурация, чары, зельеварение и защита от темных искусств. Вы хотели бы взять еще что-то?
- Травологию и Уход за волшебными существами, профессор. И если это влезет в мое расписание, то Историю магии и Древние Руны.
- Прекрасно, - ответила Минерва, удивленно взглянув на юношу, раньше в нем не замечалось такой тяги к знаниям.
Декан протянула Гарри его расписание. Отворачиваясь от нее, он успел поймать странный, почти враждебный взгляд Гермионы. Но разбираться, в чем его причина, не было времени. Начало уроков стремительно приближалось. Первым у Гарри стоял Уход за магическими животными. С Гриффиндора на него ходили только Лаванда и Невилл. Урок был сдвоен с Когтевраном.
Прибывала почта. Среди прочих в Большой зал влетела белоснежная полярная сова и спланировала прямо на плечо хозяина.
- Привет, Букля, - нежно сказал Гарри, поглаживая перышки совы.
Она ласково ущипнула его за ухо и протянула ему газету. Поттер угостил птицу кусочком бекона и развернул «Пророк». На первой полосе, естественно, был он сам. Статья рассказывала о его прибытии в школу, кажется, журналисты уже успели поговорить с кем-то из учителей. После Букли прилетел Фобос - та самая сова, которую Салазар приобрел в Мадриде. Фобос принес французскую газету. Гарри решил, что обойдется без итальянских, пока будет находиться в Хогвартсе. Пробежавшись взглядом по заголовкам статей и убедившись, что ничего интересного в них нет, Гарри бросил взгляд на часы. Было без десяти минут девять. Брюнет быстро попрощался с Роном и Гермионой и, подхватив под ручку слегка пошатывающуюся после вчерашнего Лаванду, вышел из зала. Ему не терпелось увидеть Хагрида.
Предметы Поттер выбрал не наобум. Учеба на аврора была необходима для его имиджа Героя, но на самом деле предметы, на которых учат колдовать, помахивая палочкой, были для него просто потерей времени. А вот зельеварение, травология, уход и руны - другое дело. Они действительно требовали от него знания. Конечно, Регулус потратил немало времени, чтобы научить юношу варить зелья и различать магические растения, Геллерт помог с рунами, а Салазар - с магическими животными. Подготовки хватило для сдачи экзаменов в министерстве. Теперь Гарри надеялся узнать еще что-нибудь новенькое.
На урок пришли четверо когтевранцев. Среди них был и Терри Бут. Гарри решил выбрать удобный момент и переговорить с ним. Но сейчас ему было не до этого. Из хижины Хагрида вырвался огромный пес. Поттера облизал шершавый язык Клыка, а потом профессор Хагрид стиснул своего любимого ученика в медвежьих объятиях. Полувеликан ничуть не изменился. Та же неубранная копна волос, борода и добрые глаза. Еле отбившись от радостного друга и пообещав прийти в выходные на чай, Гарри убедил полувеликана начать урок. Рубеус кивнул и, велев подождать, утопал куда-то за хижину:
- У меня есть миленький питомец. Он совсем не опасный. А главное - редкий. Вам понравиться, правда…
Дети опасливо переглянулись, любимцы уважаемого профессора были притчей во языцех. Из-за хижины появился улыбающийся Рубеус, ведя на поводу дракончика. Он был ростом с Хагрида, длиной метров пять. Глаз радовала его окраска: черная в красную полосочку. Отчетливо были видны ровные ряды острых зубов. Огромные когти на лапах скребли по земле. Гарри решил, что это детеныш, потому что еще помнил первое испытание турнира трех волшебников и монстров, с которыми тогда пришлось столкнуться. В принципе, Поттер мог защитить себя от юного не вошедшего в силу дракона с помощью своей силы, а вот насчет взрослого он серьезно сомневался. Как бы то ни было, он первым пришел в себя от шока от этого зрелища и решил немного помочь остальным:
- На следующий урок Хагрид притащит Волан-де-Морта, - пошутил Гарри. — И скажет, мол, вживую его мало кто видел, немного опасный, конечно, но что с того…
От имени самого страшного волшебника Англии ребята нервно вздрогнули, но вскоре, осознав, что Гарри сказал, они нервно захихикали.
Профессор, уверенный, что улыбки учеников вызваны радостью от лицезрения дракона, с упоением принялся рассказывать:
- Зовут эту лапочку Норберт, - Гарри закашлялся, подавившись воздухом от неожиданности. — Он у меня уже два месяца. Его авроры эта… поймали в маггловском городе, не помню я, как он назывался. Не знали куды его деть, так что он… эта… в Хогвартсе немного поживет, да… Кто у нашего мальчика мамочка, не известно, - профессор прокашлялся и приступил к рассказу. - Дракон — это дух изменения, а потому дух самой жизни Дракон вместе с фениксом - символ союза неба и земли, рождения и смерти…
Надо признать, лекция была интересной. Хагрид увлекся, не отвлекался, поэтому ему удавалось быстро подбирать нужные слова. Но даже в его рассказе ощущалась тень войны, окружившей школу.
- Сила у него не в зубах, а в хвосте, и убивает он скорее дыханием, чем укусом, - с гордостью говорил Рубеус, поглаживая Норберта.
Гарри как новоявленный Темный Господин старательно законспектировал продиктованные профессором плюсы и минусы дракона как оружия. Плюсы: летает, в том числе через границы и линию фронта, выдыхает огонь, крепкая шкура, большая грузоподъемность, врагу внушает ужас, своим — отвагу в бою. Минусы: виден издалека, дорого стоит, требует тренировки. Поттер перечитал написанное и удивился: почему Волан-де-Морт не закупил себе парочку?
Урок закончился тем, что Хагрид предложил ученикам покормить свою лапочку. Они дружно отказались. Всем хотелось жить! К счастью, прозвенел звонок и спас ребят от сумасшедших идей профессора.
Возвращаясь в школу, Гарри отвел в сторону Терри Бута. Бут удивился, но не отказался от приватной беседы. Отстав на несколько шагов от остальных, Поттер чуть отогнул края перчаток, показывая когтевранцу шрамы на запястьях. Юноша охнул:
- Ну надо же! Но в тебе тьмы почти не видно!
- Прячу, - пояснил Гарри. — Я же Герой Магического Мира. Приходи после ужина на восьмой этаж к портрету Варнавы Вздрюченного. Там есть такая комнатка…
- Я знаю, Выручай–комната.
- Приходи, - повторил Гарри, кивнув. — Разговор есть. И письмо… От Господина.
Терри выдохнул:
- Буду!
Поттер улыбнулся, махнул ему на прощание и поспешил догнать Лаванду и Невилла. Следующим уроком были чары сдвоенные с Пуффендуем.
Поттер на чарах сел рядом с Роном и Гермионой, как всегда делал раньше. Он заметил, что остальные чувствуют себя немного неловко рядом с ним. Они отвыкли от него. Рон и Гермиона тоже. Троица уселась за последнюю парту. Игнорируя профессора Флитвика, который читал вступительную лекцию, Рон вцепился в друга с расспросами. Врать Рону и Гермионе было намного труднее, чем директору и министру, хоть они и не грозили ему сывороткой и легелименцией. Они были лучшими друзьями Поттера. Он любил их и хотел им только добра. Но лгать было необходимо, возможно, даже для их блага. Гарри рассказал им ту же историю, что и директору. И они поверили.
После чар был обед. Семикурсники спустились в Большой зал дружной компанией. Только Гермиона предпочла отправиться в библиотеку. Пока ее не было, Гарри решил выяснить у Рона причины утренней враждебности к нему подруги. Уизли смутился:
- Прости ее, Гарри. Наверное, она немного завидует тебе.
- Завидует? Почему?- Поттер удивился. Не то, чтобы ей нечему было завидовать, все-таки он был богат и знаменит, но так было всегда, и она никогда не завидовала, в отличие от того же Рона.
- МакГонагалл утром сказала, что у тебя все оценки «превосходно»…
- Я много занимался. Раньше Гермиона только обрадовалась бы, если бы я так хорошо учился, - непонимающе нахмурился Гарри.
- Раньше, - кивнул Рон и поморщился, голова все еще болела. — Но теперь ты учишься лучше нее.
- Скорей уж так же как она. Сколько ее помню, у нее всегда были одни отличные оценки.
Уизли тоскливо водил ложкой в пюре и молчал. Объяснять Гарри взялся Невилл:
- Понимаешь, Гарри, с шестого курса мы начали проходить более сложную магию. Там требуется большое приложение магической силы. Просто правильного движения палочки и верной расстановки ударений в заклинании стало мало. Гермиона лучше всех знает теорию, но с практикой возникли серьезные проблемы.
- Ну конечно, - хлопнул себя по лбу Поттер. — Магглорожденные же магически слабее полукровок и чистокровных. Как я мог забыть!
Гарри припомнил рассказанную давным-давно Салазаром легенду. Магглорожденные волшебники получают частичку магической силы из окружающей среды. Но чаще всего волшебники они очень слабые. Правда, магглорожденная Лили Эванс была неплохой ведьмой, так ведь в ее венах текла кровь Слизеринов! А у Гермионы такого родства, насколько известно, нет.
- У нее получаются четыре-пять заклинаний из десяти, - кивнул Невилл. — Соответственно, оценки значительно понизились. Но на зельях и травологии она все еще блистает.
- Это и есть причина ее враждебности? — покачал головой Поттер. — Дин тоже из семьи магглов, значит, тоже слабее. Он реагирует так же остро?
- Ты не понимаешь, Гарри, - тяжело вздохнул Рон. — Она была лучшей! А теперь лучшим стал ты! Только потому, что ты - полукровка. Ее убивает то, что теоретических знаний недостаточно.
- Я стал лучшим, так как много занимался, - яростно процедил Гарри. — В течение этих двух лет я каждый день посвящал занятиям не меньше семи-восьми часов. Без выходных.
Рональд вздрогнул. Он взглянул в холодные глаза друга и испугался. У Гарри, которого он помнил, никогда не бывало таких глаз. Они могли быть радостными, грустными, сердитыми, яростными и много какими еще, но только не холодными! Поттер вообще сильно изменился. И не только внешне. Походка, жесты, взгляды, манера говорить.
- Прости, Гарри. Я не это хотел сказать, - пробормотал Рон.
- И ты меня прости, я погорячился, - улыбнулся Поттер, глаза потеплели.
- Заканчивайте, давайте, - скомандовала подошедшая Гермиона. — следующим уроком Защита со Снейпом. Вы же не хотите опоздать.
Сама девушка уселась рядом с Уизли и принялась в бешеном темпе поглощать обед. Рядом с Гарри присела Падма Патил, когтевранка кокетливо улыбнулась ему и пробормотала, обращаясь к сестре, но косясь на своего соседа:
- Вы уже слышали, что говорят о новом профессоре по Истории магии?
- Нет, а что?! — заинтересовалась Лаванда.
- Он такой симпатичный, - улыбнулась Парвати.
Гарри промолчал, но стал с интересом прислушиваться к их беседе. Ему было любопытно, как Салазар справляется со своими обязанностями. Падма покачала головой:
- Он довел до слез весь третий курс Пуффендуя на первом уроке. А на втором у него были слизеринцы-пятикурсники. Говорят, они чуть живые вышли из класса. Он с обоих факультетов кучу очков вычел!
Лаванда вытащила из сумки расписание.
- У нас история только завтра. Второй парой.
- Сдвоенная со Слизерином, - скривился Симус, заглянув в расписание через ее плечо.
Но тут Гермиона глянула на часы и потащила всех на занятие. У класса уже стояли пуффендуйцы, вместе с которыми у них проходил урок. Ребята обменялись приветствиями. Дверь кабинета резко распахнулась, показался как всегда бледный Снейп.
- В класс! — приказал он.
Кабинет был плохо освещен. На стенах висели плакаты, показывающие действия темных проклятий на человека. Студенты нервно переглянулись. Пуффендуйцы заняли последние ряды, гриффиндорцы сели вперед, доказывая знаменитую храбрость своего факультета. На первую парту уселись Поттер и Грейнджер. Снейп хмуро посмотрел на них и ядовито усмехнулся.
- Послушайте меня, и попрошу не отвлекаться, - велел профессор. — У вас было несколько учителей по этому предмету. При таком бессистемном обучении я удивлен, что вы смогли прилично сдать экзамены. В конце этого года вам предстоит сдавать ЖАБА, так что заниматься следует еще усерднее.
Профессор говорил, понизив голос, так что ребятам приходилось напрягаться, чтобы расслышать его:
- Темные искусства многогранны, разнообразны, изменчивы и вечны…
Гарри внимательно слушал преподавателя, с интересом рассматривая его. Северус не был Рыцарем Темного Ордена. Поттер это точно знал. Но в речи профессора было столько восхищения темной магией. «Интересно, - думал юноша, - почему он оставил Лорда и перешел на сторону Дамблдора?»
После вступительной речи Снейп рассказал об интересном защитном заклинании, которое им предстояло практиковать на этом уроке. Гарри это заклинание знал. Оно было одним из первых, которое он выучил под руководством Геллерта. Поэтому сейчас он выполнил его сразу, не посчитав нужным разыгрывать неумеху. Профессор хмуро посмотрел на него, но лишь кивнул и никак не стал комментировать произошедшее. Воодушевленные примером Гарри, остальные ученики стали практиковаться, и к концу урока заклинание получилось у всех, кроме Джастина Финч-Флетчли. Снейп задал целую кучу домашнего задания и отправил ребят восвояси.
На сегодня это был последний урок. Вернувшись в свою гостиную, студенты блаженно развалились, собираясь отдохнуть. Симус и Дин обсуждали какой-то квиддичный матч. Девчонки забились в уголок и тихо перешептывались. Младшекурсники носились по комнате, весело вопя. Рон достал шахматы и уселся играть с Невиллом. Раньше он пригласил бы Гарри, но отвык от этого за два года. Такая мирная картина. Гарри достал учебники и взялся за выполнение домашнего задания. Он не хотел откладывать его, тем более что для него это задание было не особо трудным. Рядом с ним устроилась Гермиона и, странно взглянув на него, тоже достала учебники.
- Гарри, ты что делаешь?! — воскликнул Рон через несколько минут.
Юноша поднял голову от свитка и удивленно посмотрел на друга:
- Домашнее задание. А что не так? — спросил Поттер, непонимающе хлопая глазами.
- Да нет, ничего. Просто… ну, ты никогда так раньше не делал. Мы всегда делали домашнюю работу в последний момент, - смутился Рыжик.
Брюнет виновато улыбнулся и пожал плечами:
- Привычка, Рон.
Задание было выполнено как раз к ужину. Молодые люди спустились в Большой Зал. К троице на этот раз подсели Демельза Робинс и Джимми Пикс, с прошлого года она была охотницей, а он - загонщиком в гриффиндорской сборной по квидичу. Теперь ребята хотели выяснить у капитана сборной расписание тренировок. Рон обсуждал эту тему неохотно. Последние два года Гриффиндор все время проигрывал. И это сердило Уизли, потому что он именно с того времени был вратарем команды. Кое-кто винил в проигрышах его. В обсуждения будущих тренировок вмешался второй загонщик Ричи Кут.
- Гарри, ты сыграешь за ловца в этом году? — спросил мальчик. — Ты всегда приносил команде победу.
Все гриффиндорцы и несколько человек с других факультетов, которые слышали разговор, затихли, ожидая ответа Поттера. Юноша отложил вилку. Гарри все еще любил летать, но квиддич мало интересовал его. Собственно говоря, он пропустил мимо ушей всю беседу Рона и Демельзы, поглощенный раздумьями о Темном Ордене. Поттер мягко улыбнулся и сказал:
- Я думал, что Джинни играет за ловца.
- Ничего, она всегда хотела быть охотницей. В прошлом году как раз окончила школу Кэти Белл. Джин просто займет ее место, - быстро возразил Рон. Рыжик сам не понимал, почему сразу не пригласил Гарри в команду, ведь Поттер родился с метлой в руках.
Гарри проследил взглядом, как Малфой и компания покинули Большой Зал. Нужно было подождать хотя бы минут пять, прежде чем покинуть друзей, не вызывая подозрений.
- Боюсь, я не смогу Рон, - покачал головой брюнет. — Я уже два года не садился на метлу.
- Да брось, Гарри, - возмущенно воскликнул Симус. — Я помню, как ты в первый раз сел на метлу. Ты уже тогда летал лучше опытных ловцов!
- Простите, но нет, - твердо сказал юноша. — Я уверен, что вы и без меня прекрасно сыграете.
Рон надулся. Ему очень хотелось в последний год учебы заполучить Кубок квиддича для Гриффиндора, а еще лучше - Кубок школы. Гарри между тем рассеяно положил в рот последний кусочек бифштекса, прожевал и благовоспитанно вытер рот салфеткой. Однокурсники смотрели на него странно. Тот Гарри, которого они помнили, никогда не был приверженцем застольного этикета.
- Гарри, сходим после ужина в библиотеку, - предложила Гермиона.
- Прости, солнышко, - улыбнулся юноша, вставая. — У меня сейчас назначена встреча. Думаю, что вернусь я поздно.
- С кем встреча? — удивился Рон.
- Может у меня быть личная жизнь? — деланно возмутился Гарри и, подмигнув, ушел.
Симус присвистнул:
- Первый учебный день после двухлетнего отсутствия - и уже с кем-то свидание. Вот это скорость!
- В этом нет ничего удивительного, - фыркнул Рон. — Он же Гарри Поттер.
Брюнет, тем временем, спокойно поднимался в Выручай-комнату. О ней юноша узнал от Салазара, он смог объяснить, как она устроена. А вот точное месторасположение ее знал Регулус. В той записке, которую Гарри вчера сунул Драко, было указание привести сюда всех слизеринцев, входящих в Темный Орден. В кармане Поттера покоилось собственноручно написанное утром письмо от Главы Ордена. Брюнет собирался сотрудничать со слизеринцами.
Юноша решительно распахнул двери и вошел в комнату. Салазар сказал, что комната принимает такой вид, какой необходим человеку, находящемуся в ней. Первыми пришли слизеринцы. И теперь Выручай-комната выглядела, как гостиная факультета Слизерин. Длинное помещение со стенами из неотесанного камня, с потолка свисают на цепях зеленоватые лампы. В камине потрескивает огонь. Около него в резных креслах разместились семь юношей. Терри сидел поближе к дверям и чувствовал себя явно неуютно. Гарри вошел с улыбкой. Ему вспомнилось, как здорово они с Роном облапошили Малфоя на втором курсе.
- Интересно, что будет, если я пожелаю, чтобы в комнате стало светло как в гостиной Гриффиндора? - насмешливо протянул Гарри, выпуская немного внутренней тьмы, чтобы Рыцари могли убедиться, что он один из них. — Свечи! В помещении сразу же стало светлее от нескольких сотен неизвестно откуда появившихся свечей. Юноши у камина обернулись в его сторону. Драко улыбнулся, но, не зная, чего ждать от брюнета, вернулся к привычному стилю общения.
- Поттер, - брезгливо процедил Малфой.- И зачем же ты решил назначить встречу нам, простым смертным?
Гарри бодро прошагал к камину и уселся в появившееся кресло. Из кармана было сразу извлечено письмо, которое Поттер протянул Малфою. Тот недовольно сморщил аристократический носик, но поспешил развернуть пергамент и быстро пробежал глазами текст. После чего передал письмо Забини. Сам Драко расслабился, откинулся в кресле и теперь уже спокойно и искренне улыбнулся своему бывшему школьному врагу:
- И что теперь?
Гарри улыбнулся в ответ. В общении с блондином он решил пока не поднимать вопрос о глазах Слизеринов. Эту тему им лучше обсудить наедине. Поттер ответил:
- А теперь мы будем работать над вашей репутацией.
- И что же не так с нашей репутацией? — спросил Блейз, передавая письмо Крэббу и Гойлу.
- Ну, у меня и Терри все хорошо. А ваша… Она, дорогие мои, подпорчена связями с Пожирателями смерти. А этого нам не надо.
Письмо наконец-то заполучили младшие слизеринцы.
- Ну и что мы можем сделать? — нахмурился Забини.
- Самое трудное - вытащить из этого Малфоя, - фыркнул Бут. — Остальные не так уж сильно засветились.
- Думаю, самым легким будет как раз отмазать Малфоев, - возразил Гарри, подмигнув Драко.
Все в недоумении переглянулись. Но когтевранец продолжал выяснять интересующую его информацию:
- С Волан-де-Мортом, я надеюсь, все уже согласовано?
Юноши уставились на Поттера в ожидании ответа.
- Нет, - честно ответил Гарри. — Его реакция должна быть естественной.
Молодых людей, представивших «естественную реакцию» Темного Лорда передернуло.
- Ладно, - отмахнулся от ужасов Драко. — Давайте лучше обсудим…
Беседа затянулась далеко за полночь. Были обсуждены несколько важных вопросов. Например, ребята решили пока не показывать изменения в своих отношениях. Слизеринцы до определенного момента не должны были менять свое поведение по отношению к другим ученикам. Но эти восемь юношей теперь готовы были в любой момент поддержать друг друга. Но кроме важных глобальных проблем ребята просто немного поболтали, обсудили школьные сплетни и даже пригубили по бокалу вина. Короче говоря, наладили хорошие приятельские отношения.
Когда Гарри пришел в гриффиндорскую башню, не спали еще только Симус и Рон. Оба юноши тут же потребовали от Поттера рассказать, где, с кем и как он провел время. Поттер ответил честно, подумав, что ему все равно не поверят:
- У меня была встреча с Малфоем, в Выручай–комнате, мы прекрасно провели время за бокалом вина. Спокойной ночи.
Поттер задернул полог кровати и зарылся носом в подушку, слыша хихиканье Финнигана и обиженное бурчание Рона:
- Не хочешь - не говори, зачем издеваться-то?
Проснулся Поттер как обычно в шесть. Привычка, что поделаешь. Он умылся, оделся, изучил расписание и собрал сумку. Прихватив из чемодана
интересную книгу по травологии, юноша спустился в общую гостиную. К своему величайшему удивлению он застал там усиленно занимающуюся Гермиону. Девушка листала учебник по зельеварению, которое значилось у них первым уроком. Поприветствовав ее, Поттер уселся на приглянувшийся диванчик и углубился в книгу. Так они и провели следующий час, руководствуясь принципом «не мешай другу, и он не помешает тебе». Но к восьми часам стали подниматься остальные ребята, Гарри и Гермиона спустились в Большой зал вместе с Роном.
Почта прибыла как раз, когда Герой магического мира дожевывал второй тост. Букля бросила ему в тарелку «Ежедневный пророк» и принялась таскать со стола бекон. Поттер рассеяно развернул газету и ахнул. Друзья мгновенно пододвинулись к нему и заглянули через его плечо в текст. На первой странице поместилось сообщение о нападении Пожирателей на Косую аллею. Страница пестрела страшными снимками. Гарри впервые пожалел, что волшебные фотографии умеют двигаться. Это было ужасно.
Последней в Большой зал влетела обычная рыжая сипуха. На нее почти никто не обратил внимания. Все были захвачены чтением. Нападения на Косой переулок были теперь нередки, но таких масштабных не было давно. Ребята со страхом просматривали списки погибших. Сова сделала круг над залом, бросила в Гарри Вопиллер и улетела. Красный конверт задымился, вспыхнул и взорвался. Поттер нервно вскочил. Над столом Гриффиндора повис череп с вылезающей из него змеей. Метка Темного Лорда. Большой зал заполнился умоляющими криками, стонами боли. Чьи-то голоса хладнокровно произносили Круцио и Авада Кедавра. Все присутствующие мгновенно поняли, что сейчас они слышат звуковое сопровождение фотографии с первой полосы «Пророка». У кого-то по лицу потекли слезы, Гермиона зажала рот ладонью, у Гарри было чувство, будто кто-то сжал сердце ледяной рукой. И вдруг все прекратилось. Шипящий голос Волан-де-Морта разнесся в мертвой тишине зала:
- С возвращением в Англию, Гарри! Надеюсь, скоро увидимся.
Кто-то из учеников всхлипнул. Но в основном все молча смотрели на метку, витающую под потолком. Никогда еще этот отвратительный знак не появлялся в Хогвартсе. Поттера затрясло от злости. Да как эта рептилия смеет над ним издеваться?! Совсем страх потерял?! Захотелось немедленно убить этого ублюдка. Поттер сильно прикусил губу так сильно, что выступила кровь. Боль отрезвила. Гарри выдохнул. Нельзя, нельзя так выходить из себя. Он упал обратно на скамейку. Взгляд вернулся к статье в газете.
Преподаватели пытались убрать метку. Ученики встревожено перешептывались. А Глава Темного Ордена с отвращением думал о том, что Волан-де-Морт просто сумасшедший. Перебить столько невинных людей только для того, чтобы послать врагу эффектный Вопиллер. Раньше Гарри еще надеялся, что Том - не псих, а непризнанный гений. Как там говорил Олливандер? «Тот–Кого-Нельзя–Называть совершил много великих дел. Ужасных, да. Но все же великих». Сегодняшние события выставляют Тома абсолютно ненормальным, помешанным на насилии магом. Поттер допускал, что без смертей не обойтись в их трудном деле, но каждая смерть должна быть оправдана! А та резня, что произошла в Лондоне… Реддл не оправдал ожиданий своего Господина.
Кстати, об Олливандере. Взгляд юноши вдруг зацепился в списке жертв за эту фамилию. Гарри вчитался повнимательнее. Статья сообщала, что магазин волшебных палочек был разрушен почти полностью, а сам его владелец пропал без вести. Поттер изумился. Он был в Косом переулке чуть больше месяца назад. На магазине Олливандера стояла такая защита, что даже ему пришлось бы долго повозиться, чтобы взломать ее. Значит… Скорее всего, вся эта атака Пожирателей была всего лишь прикрытием для взлома магазина волшебных палочек и, видимо, похищения Олливандера. Вопрос, зачем это надо Лорду. Поттер смотрел прямо перед собой пустым взглядом, его пальцы механически крошили кусочек хлеба. Ну конечно! Та история с возрождением Реддла. Тогда палочки Гарри и Тома не смогли сражаться друг с другом. Об эффекте «приори инкататем» писали в газетах. Наверное, Том решил узнать, как преодолеть это. Почему сейчас? Так ведь Поттер исчез сразу после возрождения Волан-де-Морта, вместе с палочкой. Теперь же, когда Гарри вернулся, Лорду не помешает лишняя информация. Ах, как он удачно все провернул. Вроде как обычный рейд с целью запугать население, повод попугать Поттера страшным письмом. А на самом деле…
Гарри улыбнулся и поднял голову. Над столом все еще парил череп:
- И все-таки ты гений, - прошептал юноша чуть слышно.
Поттер встал, стараясь скрыть улыбку, и громко позвал одноклассников:
- Осталось пять минут до начала уроков. Вы же не хотите опоздать?
Ребята смотрели на него с испугом. В этот момент Поттер почему-то пугал их больше, чем Темный Лорд. Гермиона нахмурилась. Она знала, что директор проверял юношу. Это точно был Гарри Поттер. Но это был не их Гарри. Он изменился. В худшую сторону, как она и подозревала. Мерлин! В конце концов его два года воспитывал Пожиратель Смерти, которому Гарри полностью доверял!
Профессор Слизнорт был напуган и растерян после утреннего происшествия в Большом Зале. Так что урок получился какой-то скомканный. Проходили Амортенцию, образец которой профессор показал ученикам сразу после звонка. Гарри позволил Гермионе отвечать на вопросы преподавателя. Ему вовсе не хотелось ссориться с подругой из-за ее вполне понятной зависти. Впрочем, Слизнорт оказал Поттеру повышенное внимание. Гарри мгновенно понял, что зельевар видит в нем только Мальчика–Который–Выжил, знаменитость. И собирается стать у этой знаменитости любимым профессором. Стало противно. Многие относились к юноше именно так, но за последние годы, проведенные в маггловском мире, Гарри отвык от этого.
Поттер медленно помешивал зелье, наблюдая за тем, как оно становится перламутровым. Пар завивался характерными спиралями. Жидкость в котле была почти готова к употреблению. Гарри бросил короткий взгляд в котел Рона. Там на дне плескалась темно-синяя масса, напоминающая деготь. Уизли бездарен в зельях. Брюнет случайно пересекся взглядом с Драко. Тот выразительно покосился в сторону варева Рыжика и изобразил, будто его вытошнило в котел. Поттер с трудом сдержал улыбку и состроил страшные глаза Малфою. Драко и Блейз захихикали. Да уж, блондин мог перейти на сторону «Фениксов», мог не доставать Рона в школе, мог прикрыть рыжего в сражении, но это не значило, что Малфой и Уизли стали друзьями.
В начале урока Гермиона сказала, что для нее Амортенция пахнет чистым пергаментом и свежескошенной травой. Гарри наклонился над своим зельем и вдохнул. Пахло ароматическими сигаретами, хорошим вином и морем. Юноша вздрогнул и отстранился. Такие знакомые, родные ароматы. Для Гарри Поттера Амортенция пахла Салазаром. Видимо, удивление отразилось у него на лице, потому что Слизнорт встревожено спросил:
- Что-то не так, мой мальчик?
- Все хорошо, профессор. Просто я не ожидал, что оно будет пахнуть… так.
Старик понимающе кивнул и подмигнул мальчику. Поттер еле удержался от того, чтобы не скорчить гримасу. Когда работа была проверена, и Слизнорт велел опустошить котлы, Гарри тайком отлил в маленький флакончик немного сваренного зелья. Не то чтобы он собирался влюблять в себя кого-то, просто запас карман не тянет. Склянка с перламутровой жидкостью исчезла в складках мантии.
Второй парой шла история магии. Гарри как никто знал, что Салазар - превосходный учитель. Юноша искренне недоумевал, почему те студенты, что уже побывали на его уроках, так нелестно отзываются о профессоре Саливане. Седьмые курсы Гриффиндора и Слизерина с опаской взирали на вход в кабинет истории и тихо перешептывались. Со звонком дверь распахнулась. Профессор с недовольным лицом подождал, пока они зайдут, а потом запер двери.
- Опоздавшие проведут урок в коридоре, - мрачно сообщил он. К счастью, опоздавших не было.
Гарри и Гермиона опять уселись на первую парту и внимательно уставились на преподавателя. Поттер подумал, что Салазар сегодня особенно хорошо выглядит. На нем была темно-зеленая мантия с серебром. Традиционные цвета факультета Слизерин. Ну а один из основателей Хогвартса не виноват, что это его любимый цвет на протяжении уже тысячи лет! Да и вообще, ему зеленый так идет… На этой мысли Гарри опомнился и вытряхнул из головы все лишнее. Профессор Саливан тем временем знакомился с классом. Проведя быструю перекличку, он перешел к вступительной речи:
- Как я уже убедился на примере предыдущих курсов, знания по истории у студентов Хогвартса минимальные. Вам придется наверстать до Рождества материал всех предыдущих лет обучения. Большую часть тем изучите самостоятельно. Раз в неделю я буду устраивать проверочные работы по пройденному материалу, раз в месяц - полноценные контрольные. Письменное домашнее задание вы так же будете получать только раз в неделю. Впрочем, некоторых учеников я, возможно, освобожу от домашних заданий, - Салазар бросил быстрый задумчивый взгляд на Гарри. - После зимних каникул мы начнем изучение Истории XX века. Как вы понимаете, у вас будет очень напряженный год.
Студенты хмуро смотрели на преподавателя. Они были семикурсниками, так что за полгода им предстояло повторить то, что изучается за шесть лет. Теперь они искренне сожалели, что не занимались во время преподавания профессора Бинса. Если бы они получали хорошие баллы на экзаменах по истории, то Дамблдор не назначил бы по этому предмету нового профессора.
- Итак, приступим, - решил Салазар. — Тема на доске, переписываем.
Даже несмотря на то, что профессор старался включить в лекцию как можно больше материала, дабы пройти за урок побольше, слушать его было безумно интересно. Гермиона иногда задавала вопросы, и преподаватель с удовольствием на них отвечал. Так что если бы не угроза постоянных контрольных, он бы даже понравился студентам в качестве профессора. Урок закончился записыванием домашнего задания. Выходя из кабинета после звонка, ученики тихо подвывали, представляя, сколько литературы им придется переработать, и сколько часов они проведут в библиотеке, выполняя домашнее задание по Истории магии. Их убитый вид окончательно перепугал пуффендуйцев-второкурсников, их урок был у профессора Саливана следующим.
Вечером Гарри позволил себе немного расслабиться. Он лежал на диване в общей гостиной Гриффиндора и с легкой усмешкой наблюдал за гриффиндорцами. Рон играл с Дином в шахматы, Симус тискал в уголке Лаванду, братья Криви разбирали стопку свежих фотографий, Джимми Пикс и Ричи Кут фехтовали квиддичными битами, Невилл обрезал колючки на своем любимом кактусе, Гермиона все еще строчила домашнюю работу. Гарри свою уже закончил. Было спокойно, уютно, весело. Поттер теребил развязанный галстук и думал о том, что именно этого уюта ему и не хватало в роскошных отелях на континенте.

Алкоголь не помогает решить проблемы. Впрочем, у молока тот же эффект.

29 сентября 1997 года. Поместье семьи Малфой.

Жюли положила голову Рабастану на колени и умильно глянула мужчине в глаза. Лестрандж хотел было оттолкнуть ее от себя, но тут же сообразил, что свободные колени сразу пожелает занять Луиза. Эта уж не постесняется вся на ручки забраться. А ведь тяжелая, зараза! Шатен перевел взгляд на Люциуса. Тот как ни в чем не бывало обнимал Рауля и сосредоточенно рассматривал расклад на столе. Рабастан бросил свои карты на скатерть.
- Надоело, - буркнул он, вставая.
Русская борзая тоскливо заскулила, лишившись подушки, за которую принимала его колени. Рауль, английский сеттер черно-белого окраса, подхватил вой. Луиза тут же поддержала своих товарищей громким лаем - на то она и лайка. Из соседней комнаты прибежал английский фоксхаунд по кличке Луиджи. Лестрандж схватился за голову:
- Я больше не могу! Малфой, сделай что-нибудь с ними!
Люциус тяжко вздохнул и наложил на комнату заклинание тишины. Рабастан мрачно оглядел собак. Он, конечно, всегда знал, что блондин - страстный собачник. Еще до того, как поступить учиться в Хогвартс, у него было несколько псов. К счастью, в школе не разрешалось держать собак. Рабастан всегда снисходительно относился к этому увлечению друга, ведь оно не доставляло ему никаких проблем. Раньше не доставляло. Когда Люци учился в школе, его отец, Абраксис Малфой, приказывал наследнику держать этих монстров в псарне. Позже в доме появилась Нарцисса, предъявившая точно такие же требования. Но сейчас миссис Малфой отдыхала (или пряталась, это кому как удобнее интерпретировать) в Испании. И Люциус в кои-то веки получил возможность держать собак в доме! А Рабастан страдал уже больше двух недель!
О, Мерлин! Неужели прошло уже целых пятнадцать дней с тех пор, как Волан-де-Морт узнал, что они работают на Дамблдора?!
Точнее Господин сообщил ему. Гарри решил, что Люциус и Рабастан должны быть чисты перед законом и освобождены от всех обязательств в войне. Разоблачение перед Лордом было идеальным вариантом. Они одновременно вылетали и из рядов Пожирателей Смерти, и из Ордена Феникса, потому что не смогли бы продолжать шпионскую деятельность.
Рабастана передернуло, когда он вспомнил спектакль с их разоблачением, разыгранный Волан-де-Мортом для Пожирателей, а точнее для возможных шпионов министерства, включая Снейпа. Малфой и Лестрандж были заранее предупреждены Господином, что их шпионской карьере пришел конец, но это все равно было страшно. И больно. Лорд посылал в них проклятие за проклятием, в глазах красноглазого монстра светилось безумие. Он был чудовищно зол. Но Гарри, к счастью, они нужны были живыми. Волан-де-Морт, Регулус, Рудольфус, Антонин и Алекс Монтгомери удачно смогли разыграть побег Люциуса и Рабастана. И вот с тех пор Малфой и Лестрандж безвылазно сидели в защищенном всеми возможными способами поместье, не смея высунуть нос. В прошлые выходные имение подверглось штурму Пожирателей, организованному для демонстрации министерству гнева Тома. Посланы были рядовые слуги Лорда, преисполненные энтузиазма прикончить отступников и даже не подозревавшие, что Волан-де-Морт все еще сотрудничает с «предателями». Спасибо, авроры подоспели вовремя.
Министерство и Дамблдор официально подтвердили, что два самых приближенных к Лорду Пожирателя являлись шпионами в течение длительного времени. Лестрандж наконец-то был чист перед законом, а Люциус получил свой Орден Мерлина. Прикормленная Поттером Рита Скитер бесперебойно поставляла в «Ежедневный пророк» статьи о героизме Рабастана и Люциуса. Рабастан нервно хихикал, читая восторженные комментарии этой женщины к их провалившейся карьере шпионов в рядах Пожирателей: «служили на благо обществу, несмотря на ненависть окружающих и риск для жизни», «непревзойденный актерский талант», «не загубленная в Азкабане жажда справедливости». Да уж, эта женщина из любой дряни конфетку сделает.
За окном шел дождь. Капли громко стучали по стеклу. За стеной воды не было видно даже деревьев за окном. Погода навевала тоску. Пока Рабастан предавался тяжелым размышлениям, Люциус выгнал собак в дальнюю часть дома. Мужчины опять уселись за стол и продолжили приевшуюся игру в пикет. Вдруг в камине вспыхнул зеленый огонь и на ковер вывалился Долохов. Выглядело это так, будто кто-то его хорошенько пнул на дорожку. Малфой и Лестрандж изумленно вытаращили глаза: на всякий случай все камины в поместье были перекрыты от перемещений. Зеленое пламя снова вспыхнуло, и в комнату выскочил Рудольфус, отчаянно ругаясь, Лестрандж–старший пытался потушить горящий подол мантии. Люциус и Рабастан отскочили от посетителей подальше - мало ли что. Следующим гостем стал Регулус. Он сразу достал волшебную палочку, потушил свой тлеющий рукав, горящую мантию Рудольфуса и помог Антонину подняться. Все трое поспешили отойти от камина.
- Люциус, - прошипел Рабастан. — Ты же клялся, что в поместье невозможно попасть! Что ты наложил все возможные виды защиты!
- А, так вот кому я обязан подпаленной мантией! — взвыл его старший брат. — Именно из-за тебя камины работают так плохо, что на гостях одежда горит! Я, между прочим, все еще в розыске у Авроров, в отличие от некоторых предателей! Я не могу просто пойти в Косой переулок и купить новую мантию! Мне что, в такой паленой и ходить теперь?!
Рудольфус и Рабастан были очень сильно похожи внешне. Одинаковые фигуры, каштановые волосы, карие глаза, схожие черты лица. В молодости их даже путали. Сейчас их сходство почти исчезло. Рудольфус очень постарел в тюрьме. Он выглядел лет на пятьдесят, а то и старше.
Люциус игнорировал вопли братьев, с ужасом наблюдая за Лордом, который вышел из камина последним и сейчас невозмутимо отряхивал сажу со своей ярко-красной мантии. Закончив приводить себя в порядок, Волан-де-Морт прошел к столу и поворошил карты:
- В пикет играем, - констатировал он и уселся в освободившееся кресло. — Садитесь, что стоите? — радушно пригласил Лорд остальных.
Лестранджи расположились на диванчике, Люциус устроился на стуле, подальше от бывшего хозяина. Регулус выбрал кресло справа от Реддла, а Антонин - слева. В комнате установилась напряженная тишина. Гости рассматривали комнату, в которой оказались, жители дома старались сдержать паническую дрожь. С одной стороны, Гарри они, конечно, нужны живые и здоровые, а с другой, Поттер далеко, а обманутый Волан-де-Морт - вот он, рядышком! Ой, как бы Круциатусы не полетели. Но Лорд был спокоен. Он сграбастал в руки карточную колоду и предложил:
- Давайте в покер что ли сыграем.
Все понимали, что игра является не более чем прелюдией к серьезному разговору. Люциус икнул и пододвинулся к столу.
- Антонину сдавать не позволяйте, милорд! — тут же влез Рудольфус, стремясь разрядить обстановку. — Он жульничает!
- Сам ты шулер! — картинно обиделся Долохов. — В следующий раз будешь от Беллы прятаться, ко мне не приходи!
До Азкабана Антонин был очень даже симпатичным мужчиной, но тринадцать лет заключения изменили его: прибавилось седины в густой кудрявой шевелюре, на лбу, в уголках глаз, у рта скопились морщинки, губы потрескались. Прибавилось и шрамов: когда его арестовывали, Долохов дрался до последнего, понимая, что его ждет либо смертная казнь, либо длительное тюремное заключение. Он был болезненно худым, потому что паек в Азкабане весьма скуден. На Рыцарей Темного Ордена, а Антонин был им, дементоры воздействовали в меньшей степени, чем на простых людей, но он все же не был избавлен от их губительного влияния. Так что некоторые психические отклонения у него были, как, впрочем, и у Рабастана.
Лорд кивнул, протянул колоду Люциусу и пояснил свой выбор:
- Я с Малфоем в покер играть не сяду. Блефует хорошо, - на последних словах его красные глаза зло блеснули, а голос сорвался на шипение.
- Простите, милорд, - простонал блондин.
- Вот уж на кого никогда бы не подумал, так на тебя и на Рабастана, - завелся Волан-де-Морт. — Это же надо так врать было! Как вы могли! Я же вас к себе приблизил, почти не наказывал! И идеи мои были только для поддержания высокого общественного положения чистокровных волшебников! Предатели!! И не говорите мне, что сделали это по приказу Господина, потому что в газетах написано, что вы уже не первый год этим промышляете, еще до появления у нас Главы Ордена!
Люциус и Рабастан смущенно опустили головы и покорно выслушивали оскорбления Лорда в течение следующих двадцати минут. Потом Волан-де-Морт поуспокоился и перестал орать, только продолжал злобно зыркать глазами.
- Нельзя так нервничать, милорд, вредно для здоровья, - бодро проговорил Регулус, отвлекая внимание потомка Слизерина на себя.
Реддл скривился:
- Блек, я что по-твоему, совсем идиот? Какое кому дело теперь до моего здоровья?!
Остальные недоуменно переглянулись. Волан-де-Морт пояснил свои слова:
- Я же, акромантулы вас разорви лорд Волан-де-Морт, терроризировавший Англию не одно десятилетие, самый страшный волшебник современности! Я прекрасно понимаю, к чему дело идет!
- И к чему же? — робко пискнул Люциус.
- К тому, что Глава Ордена сбросил меня со счетов. Ставка делается на то, что Поттер убьет меня. Люциус и Рабастан, очевидно, получат важные государственные посты после моей кончины. Регулус подозрительно вовремя появился в моем замке. Послан Господином шпионить за мной, а, Блек? Да и с братцем, наверное, общаешься? Тебя тоже, небось, должность в министерстве ждет? Особенно, если учесть, что ты и Поттер появились в Англии с разницей в месяц. А Мальчика-Который-Выжил сейчас активно рекламируют. Он что, тоже наш?
Рудольфус и Антонин выглядели одновременно задумчивыми и удивленными. Видимо, такие выкладки им в голову не приходили, но перечисленные факты выглядели очень даже логично. Люциус и Рабастан нервничали. Регулус размышлял о том, что можно, а что нельзя рассказывать. Наконец, он решил выдать часть информации.
- В чем-то вы правы, милорд. Я прибыл к вам по распоряжению Главы Ордена. А Поттер - действительно Рыцарь Тьмы.
Долохов и Лестрандж–старший звучно выругались. То, что они, оказывается, на одной стороне с Героем Магического Мира их шокировало. Но Регулус еще не закончил:
- Как вы все понимаете, Господин передо мной не отсчитывается, но кое-какие выводы я сделал самостоятельно.
- Например? — навострил уши Долохов.
- Например, Поттер действительно одержит победу в этой войне. Волан-де-Морт умрет.
Лорд зарычал.
- Теперь понятно, как Поттера, нашего святого Злотого Мальчика Дамблдора, в Темный Орден заманили! — хихикнул Долохов. — Нашли слабое место.
- Не вижу ничего смешного! — рявкнул Волан-де-Морт.
Он откинулся на спинку кресла и устало потер глаза. В комнате воцарилась полная тишина. Том вспоминал все события, произошедшие за последний месяц. Он был далеко не так безумен, как полагали многие, но поддерживал их заблуждения, потому что ему это было на руку. Его недооценивали. Псих не может быть достаточно хитроумен, не правда ли? Первого сентября он открыл «Ежедневный пророк» и увидел фотографию нагло усмехающегося Поттера. Это странное чувство облегчения, охватившее Лорда на какие-то доли секунды… Его маленький кузен, последний из Слизеринов (Лорд уже не наделся, что у него когда-нибудь будет возможность продолжить род), был в полном порядке. А потом гнев, потому что этот проклятый мальчишка решился вернуться, да еще и прямо со страниц газет бросает ему вызов! И Том послал ему приветствие. Нападение на Косой переулок было тщательно спланировано. Реддл был уверен, что никто не заподозрит в этом рейде чего-то большего, чем злость на Поттера. Захватить Олливандера было сложно. Пожирателям пришлось долго сдерживать Авроров и Фениксов, прежде чем Лорд, Розье и Долохов взломали систему защиты магазина волшебных палочек. Теперь старый мастер сидел в подземелье замка Слизеринов и… молчал, как лепрекон, у которого спросили, где находится его золото, отказываясь рассказывать, как преодолеть эффект «приори инкантатем». А потом пришло письмо от Господина. О! Как Том взбесился, поняв, что Рабастан и Люциус предали его! Запытать их! Сгноить в подвалах! Скормить Нагини! Но… о Мерлин, опять это словечко… Господину они нужны. Живые и здоровые! Га-адство! Короче, спектакль он разыграл. А потом сел и подумал. И пришел к тем самым выводам, которые изложил соратникам по Темному Ордену. Волан-де-Морту пришло время умереть. Что же, если это - распоряжение Господина, если это действительно нужно Ордену, то он ничего не может поделать.
- Плесни мне, Антонин, я знаю, у тебя есть, - вяло буркнул Реддл.
Долохов молча достал откуда-то из складок мантии фляжку, Рабастан наколдовал всем стаканы. Через пару минут Рыцари дружно опустошили емкости. Люциус и Регулус закашлялись:
- Моргана! Что это за пойло, Антонин?
- Водка, - развел руками Долохов.
- Тут привычка нужна, - с довольным лицом сообщил Рудольфус и лихо занюхал выпивку рукавом.
Волшебники посмотрели на него, как на заразного больного. Антонин захихикал. Люциус фыркнул и, наконец, перемешал карты. Рабастан отлучился ненадолго и вернулся с бутылкой марочного коньяка. Когда он открывал дверь гостиной, откуда-то из глубины дома послышался страшный звук. Наполовину стон, наполовину вой.
- Ты что, Люциус, в подвале пленников держишь? Магглов? — заинтересовался Лорд, прислушиваясь.
- Нет, - поморщился Лестрандж–младший. — Это собаки.
Мужчины переглянулись. Всем присутствующим было известно о привязанности блондина к псам.
Вместо фишек волшебники выгребли из карманов галеоны. Как только игроки внесли первый банк, Люциус лихо сдал каждому по три карты. Рудольфус заглянул в свои карты, усмехнулся и погладил фишки–галеоны, собираясь начать торги. Малфой подумал, что Лестрандж-старший очень несдержанный человек, в отличие от брата. Долохов в этот момент взглянул на Рудольфуса и зевнул. Верный знак того, что он высоко оценивал свои шансы на выигрыш. Рабастан переглянулся с братом. Малфой попытался скрыть улыбку. То, что эти двое провели тринадцать лет в одиночных камерах Азкабана, вовсе не разрушило их братского единства. Сейчас начнут жульничать вместе, как в детстве. Лорд с совершенно бесстрастным лицом выдвинул на середину стола пару галеонов:
- Поднимаю.
Малфой бросил взгляд на карты Волан-де-Морта. На столе лежала открытая десятка. Видимо, на руках была какая-то карта, подкрепляющая ее. Регулус молча сбросил карты. Не любит рисковать деньгами. Долохов поддержал ставку. Антонин игрок жесткий, если торговался таким образом, значит, более чем уверен в своих картах.
Люциус хорошо знал привычки каждого из них в игре. Он был человеком наблюдательным, с хорошей памятью. А играли они часто. Надо же чем-то заниматься между рейдами. Люциус мог пойти в Косую алею или в министерство. Лорд отвлекался на планирование коварных планов (на самом деле Том все еще тайком пытался сварить какое-нибудь зелье, способное вернуть ему человеческий внешний вид, но его соратникам это было неизвестно). А бывшие узники Азкабана были вынуждены целыми днями маяться от скуки в стенах замка Слизеринов. Покер, пикет, ломбр, сквошь - что угодно, лишь бы развлечься. Малфой повторно роздал карты. Так, у Рабастана на лице промелькнуло разочарование, следовательно, он выходит из игры. Лорд, Долохов и Рудольфус повысили ставки. На пятом круге торгов ставки удвоились. Теперь каждый из оставшихся игроков, вероятно, будет участвовать в партии до конца. Перед Рудольфусом лежали два туза и две восьмерки, все черной масти. Ставки опять повысились. Регулус и Рабастан зашушукались. Люциус выдал последнюю сдачу карт. Рудольфус задумался и еще раз повысил ставку, косясь на невозмутимого Лорда. Долохов обиженно выдохнул:
- Сворачиваюсь.
Лорд ответил на ставку Рудольфуса и перевернул свои карты:
- Прямой флэш.
Лестранджа перекосило. Долохов поджал губы. Реддл усмехнулся: раз уж вскоре будет убит, то хотя бы обыграет их напоследок подчистую. Оставит своему маленькому кузену Поттеру наследство. Пусть потом с министерством объясняется, за какие это заслуги ему Темный Лорд завещал крупную сумму денег. Волшебники приложились к бокалам с коньяком. Игра продолжилась.

Геллерт раздраженно отряхнул подпаленную мантию от налипшей сажи. Он был отправлен министром в поместье Малфоев, чтобы попробовать убедить Люциуса профинансировать очередной бездарный проект. Вообще-то молодого чиновника должен был сопровождать служащий аврората Кингсли Бруствер, который ежедневно навещал особняк с проверками. Но сегодня Бруствер был занят в Косом переулке, а заменить его было некем, поэтому секретарь министра отправился один. И никому даже в голову не пришло, что новая усиленная защита дома специально настроена, чтобы пропускать только Кингсли! Никогда Перси Уизли не смог бы пройти все созданные Люциусом щиты! Только то, что Геллерт был большим знатоком в области Темных искусств, а так же тот факт, что он сам, так же как и хозяин поместья, был Рыцарем Темного Ордена помогло ему найти лазейку в защите. И то мантию подпалил. А ведь новая была! А зарплаты в министерстве не такие уж и большие, чтобы часто обновки покупать!
Гриндевальд огляделся. Он находился в просторном холле. Мрамор, колонны, стены выложены мозаикой, витражи на больших окнах. Короче, ничего не изменилось с его прошлого визита. Он был здесь в свите тогдашнего Главы Ордена перед Мировой Войной. И Геллерт помнил, насколько велик особняк. Ну, и как прикажете искать здесь хозяина? Волшебник призвал эльфа и попросил помощи у него. Следуя инструкциям маленького существа, Гриндевальд поднялся на второй этаж и приблизился к дверям гостиной. Оттуда доносились звуки гитары. Кто-то пел по-русски. Изумившись, Геллерт распахнул дверь и неверяще уставился на происходящее.
В гостиной поместья Дамблдоровского шпиона и предателя Пожирателей разыскиваемый властями за пособничество Волан-де-Морту Долохов играл на гитаре и пел песни, развалившись в кресле. Рудольфус и Рабастан Лестранджи (предположительно рассорившиеся из-за предательства младшего) танцевали вальс посреди комнаты. Точнее пытались, их штормило. Очевидно, напившиеся до невменяемости Малфой вместе с Регулусом Блеком, считавшимся покойным, ползали по полу и пытались собрать с ковра рассыпанные карты. Темный Лорд, не далее как на прошлой неделе посылавший своих Пожирателей убить Люциуса и Рабастана, развалился на диване с бокалом бренди в одной руке и сигаретой в другой, покачивая ногой в такт музыке.
- О, Мерлин! — выдохнул Геллерт.
Малфой услышал его и поднял голову. К своему несчастью в этот момент он находился под столом, поэтому ударился головой. Блондин зашипел, то ли из-за того, что увидел Перси Уизли в собственном поместье, то ли от боли. Долохов замер с открытым ртом. Рабастан споткнулся о ногу брата и свалился на пол рядом с Регулусом. Рудольфус привалился к спинке дивана. Лорд отставил бокал и пытался найти свою волшебную палочку в складках мантии. Немая сцена длилась несколько секунд.
- Я забыл о проверке из министерства, - простонал Малфой.
- Ты идиот, Люциус, - растеряно пробормотал Долохов; как самый трезвый из присутствующих он уже достал палочку и направил на гостя.
- Только не убивай! — предупредил Рабастан. — Лучше Обливиэйт!
- Спокойно! Все свои! — Регулус поднялся с пола и попытался успокоить своих приятелей.
- А если бы пришел не я, а Кингсли? — причитал Геллерт, не обращая внимания на происходящее вокруг. — Господин вас всех поубивал бы за такой прокол. Он так старался, газетные статьи организовал, на министра надавил, а вы…
- Как это свои?! — удивился Лорд. — Поттер — наш, это я еще понимаю. Но Уизли?!
Остальные поддержали Реддла одобрительным гулом.
- Он под Оборотным зельем, - отмахнулся Блек. — Наш шпион в министерстве.
Все присутствующие немедленно уставились на рыжего человека, пытаясь определить, кто это. Заметив их любопытство, гость успокоился и с достоинством представился:
- Геллерт Гриндевальд вашим услугам, господа.
Присутствующие не очень удивились факту, что Гриндевальд жив. Они всегда это подозревали. Но поспешили засвидетельствовать свое почтение, такому уважаемому человеку. После чего старый волшебник, наложил на всех отрезвляющие чары, устроил им разнос за пьянку, поставившую под угрозу план Господина. Успокоившись, Геллерт напомнил Регулусу о его планах на вечер.
- Раз уж ты, Том, теперь все знаешь, - сказал Геллерт, обращаясь к Волан-де-Морту по-простому, как Темный Лорд к Темному Лорду, - то Регулусу и отговорок придумывать не надо.
- А куда он пойдет? — спросил Рудольфус, усаживаясь в соседнее с Долоховым кресло.
Отрезвляющее заклинание действовало медленно, так что соображали Рыцари еще плохо.
- Я собирался сходить к Сириусу, - признался Блек. — Надо наладить дружеские отношения. Он, как-никак, крестный будущего победителя Волан-де-Морта.
Реддла перекосило, но он смолчал, только отвернулся и прикурил от волшебной палочки вторую сигарету, потому что первая прогорела, пока ждала его внимания.
- Так в доме Блеков же штаб Фениксов. Как ты собираешься войти? — заинтересовался Антонин.
- Я же хозяин! Сириус у нас хоть и старший брат, но все-таки осквернитель рода! Я уверен, что дом для меня сам откроется!
Регулус стоял посреди комнаты, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.
- Тогда я с тобой! — обрадовался Рабастан, поднимаясь, наконец, с пола. — Не могу больше в поместье сидеть. У меня после тюрьмы заскоки бывают от долгого сидения в одном и том же доме, - Лестрандж–младший покрутил рукой у себя над головой.
- Я тоже пойду, - решил Люциус, бросая на стол собранные с ковра карты. — Посидим, по-родственному, по-домашнему.
- Почему по-родственному? — не понял Долохов.
- Ну как, Регулус и Сириус - моей Нарциссы двоюродные братья. А Рабастан - деверь Беллатрикс, которая тоже в девичестве Блек, между прочим.
- Так, может, и мне пойти? — хмыкнул Рудольфус. — И Беллу возьмем. Устроим замирение, всепрощение, а там и оправдательный приговор в Визенгамоте.
- От Господина таких распоряжений не поступало! — возмутился Геллерт.
Гриндевальд уже успел устроиться на диванчике, рядом с Томом. Выглядело это… странно. Пожирателей коробило оттого, что старый Рыцарь выглядел как Уизли.
- Не поступало, так не поступало, - буркнул Рудольфус обижено.
И тут в окно постучала сова. Мужчины недоуменно переглянулись. У кого могло хватить совести отправить сову с письмом в такую погоду? Люциус открыл раму и впустил птицу в комнату. Она отряхнулась и протянула Малфою лапку.
- От кого? — поинтересовался Долохов.
Люциус внимательно прочитал послание. Нахмурился и перечитал еще раз. Прикусил губу.
- Ты прав, Регулус. Нам сегодня просто необходимо идти к Сириусу.
- Это почему же? — поинтересовался Блек.
- Господин выбрал моему сыну невесту.
- И при чем тут Сириус? — не поняли все.
- Ее родители за Дамблдора, - убито сообщил Малфой. — Пусть Сириус нас познакомит, что ли.
- Кто? Чистокровная хотя бы? — заинтересовался Лорд, прикуривая еще одну сигарету.
- Сьюзен Боунс. Чистокровная, - ответил Люциус тихим печальным голосом.
Мужчины заахали удивленно. Они не могли понять, зачем Господину понадобилось женить Драко на этой девушке. Чем, к примеру, Паркинсон хуже? Или вот у Флинтов девочка есть на выданье? Чистокровные, мужчины рода всегда в Темный Орден вступали. А тут какая-то Боунс. Всего восемь поколений волшебников!
- Ну, она должна быть довольно сильной ведьмой, - протянул Долохов. — Помните ее тетку? В министерстве работала. Сколько рядовых Пожирателей тогда полегло, когда ее убили?
- О! Точно! — кивнул Волан-де-Морт. — А кто ее, кстати, убил?
- Не я, - отказался Антонин. — Мы с Руквудом и Мальсибером тогда с лихорадкой валялись после тюрьмы.
- Я вообще, после вашего воскрешения, милорд, еще волшебников не убивал - только магглов. Слава Моргане! Как бы я теперь новым родственникам в глаза смотрел? — облегченно вздохнул Люциус.
- Так, вроде, это Кэрроу были, нет? — предположил Рудольфус, когда все с подозрением уставились на него.
- Да какая разница, - фыркнул Регулус. — Мы же не будем теперь вендетту устраивать.
- А вдруг родители невесты спросят об этом? — встревожено спросил Малфой.
- Скажешь, что не знаешь, да и все, - буркнул Геллерт. — Ладно, все, расходитесь уже!
Ворча, Лорд, Долохов и Рудольфус ушли через камин в замок Слизеринов, прихватив гитару. Геллерт тем же путем отправился министерство. А Люциус, Рабастан и Регулус аппарировали в маггловский Лондон.

Сириус сидел на кухне фамильного особняка вместе с Ремусом Люпином, Молли Уизли и Тонкс и пил чай, когда громко хлопнула дверь в прихожей. Все жители дома дружно поморщились и приготовились выслушать поток ругательств в исполнении портрета миссис Блек. И портрет действительно завопил:
- Ой! Наконец-то! В доме Блеков нормальные чистокровные волшебники! Гордость рода! Отрада для моих несчастных глаз!
Так старуха приветствовала только нескольких посетителей: Люциуса, Драко и Рабастана. Сириус улыбнулся и обернулся к двери, собираясь приветствовать бывших шпионов, Ремус приготовился вытрясать из аристократов все подробности их разоблачения, которые были известны только Снейпу, Дамблдору и министру, Тонкс уронила на пол чашку с чаем и бросилась поднимать осколки, а миссис Уизли обеспокоилась, чем же накормить страдальцев. Но тут портрет в холле повысил голос до визга:
- Кровиночка! Вернулся, мальчик мой! Сыночек любимый!
Ремус подавился чаем, Тонкс уронила только что собранные осколки, Сириус вскочил. На кухню вошли трое мужчин. На Малфоя и Лестранджа никто не обратил внимания, потому что на пороге кухни с самодовольной ухмылкой застыл почивший по официальным данным восемнадцать лет назад Регулус Арктурус Блек собственной персоной. Так бы все и стояли долго-долго, не решаясь произнести ни слова, если бы не Люциус.
- Миссис Уизли, мы страшно голодны. У Вас не найдется чего-нибудь перекусить? - поинтересовался блондин, решивший ради такого случая быть любезным с этой «осквернительницей крови».
Молли заулыбалась и поспешила к плите, собираясь подогреть рагу, оставшееся с обеда. Трое пришедших мужчин расположились за столом. Сириус, Ремус и Тонкс продолжали сверлить Регулуса взглядами. Они, конечно, знали уже, что он жив, но не ожидали его увидеть. Его появление было неожиданностью. Регулус в свою очередь страшно нервничал, хотя и успешно скрывал это за нагловатой усмешкой. Что бы там не говорилось вслух, но Рег любил Сири так, как младший брат может любить старшего. Сириус нередко нянчился и играл с ним, когда они были еще маленькими. Они вместе лазили на чердак, дрались подушками из-за игрушек, читали сказки… А потом оказались на враждующих факультетах в Хогвартсе. И мама с папой твердили, что Сириус - позор рода. Что мог сделать Регулус? Пойти против семьи? О, помилуйте! Он, в конце концов, был лишь ребенком! Он многого не понимал. Но это не значило, что однажды утром он проснулся и перестал любить старшего братика. О, Моргана, да ведь Сириус даже в школе с ним нянчился. На втором курсе младшего Блека взяли в сборную Слизерина по квидичу ловцом. Однажды в игре против Когтеврана ему разбили нос. Когда Сириус увидел это, то сначала вылечил брата, а потом устроил массу неприятностей виновнику происшествия. И такое случалось не единожды. Кстати, именно Сириус первым заметил, что Регулус влюблен в Рабастана. В общем, сейчас Регулус ужасно нервничал. Дом принял его так, будто он никуда и не уходил. А примет ли его старший брат? После того, как Рег стал Пожирателем, после стольких лет? С ужасом мужчина вспомнил тот день, когда брат узнал, что он принял метку. Блек-младший сказал тогда Сириусу много неприятного, но это было необходимо ведь вокруг было полно наблюдателей, которые донесли бы о любой странности в поведении Лорду.
- Привет, Сириус, - тихо сказал Регулус, перестав кривить губы в притворной улыбке. Несколько мгновений Блек–старший сидел не двигаясь, обдумывая. В эти секунды в его голове проносилось все: и то, как он таскал братца на руках в детстве, и школьные ссоры, и как однажды третьекурсник Регулус отомстил семикурснице Беллатрикс, когда она плохо высказалась о Сириусе, и как Дамблдор сказал ему о том, что Регулус, видимо, принял метку. Вспомнилось, как, узнав это, он, уже закончивший Хогвартс, прилетел в Хогсмит в выходной день. Как, найдя брата в «Трех метлах», прямо посреди бара задрал ему левый рукав и орал на него. Потому что метка была там. И Регулус дал ему пощечину тогда, обозвал осквернителем рода, плюнул ему под ноги. И в глазах младшего Блека стояли слезы. Родители продали его Темному Лорду, а Сириус не смог его спасти. Ведь Регулус вовсе не хотел убивать! А спустя год Бродяга узнал о смерти юноши. Говорили, что его убили Пожиратели…
Сириус встал, подошел к брату и крепко его обнял.
- Привет, Регулус.

Женатые мужчины живут дольше, а холостые - интереснее.

Шестнадцатого сентября Гарри встал утром в прекрасном настроении. В теле царила необычайная легкость. Хотелось, если не петь и танцевать, то хотя бы сделать зарядку. Жизнь прекрасна! Все планы идеально выполняются! Пока. Последняя мысль несколько испортила настроение. Гарри отправился в душ, потом уже привычно выпил отворотное зелье. В прошлые выходные кто-то уже подсуетился и подлил ему Любовное зелье. Гарри почувствовал тогда в тыквенном соке его специфический привкус. К счастью, он регулярно принимал антидот, и все обошлось. Разбуженные его ходьбой по комнате однокурсники заворочались в постелях. Первым встал Симус, он окинул еще неодетого после душа Гарри любопытным взглядом. Поттер фыркнул и стал одеваться.
Спускаясь по лестнице в гриффиндорскую гостиную в компании нескольких младшекурсников, Гарри представлял, что сегодня будет за завтраком. Позавчера вечером Волан-де-Морт «разоблачил» Малфоя и Лестранджа. Поттеру было жаль, что он не мог видеть этого лично, зрелище скорее всего было увлекательным, но что поделаешь, юноша не мог покинуть Хогвартс. Но ему прислали подробные отчеты и сам Темный Лорд, и Регулус, и Люциус. Вчера о провале шпионов узнали Дамблдор, его Фениксы и министерство. Сегодня об этом напишут в «Пророке». Кто-то из обывателей удивится, что аристократы работали на Фениксов, кто-то ужаснется тому, что Лорд сделал с предателями, а кто-то поразится пронырливости Скитер, которая смогла взять у них интервью. И вовсе не обязательно им всем знать, что репортаж был написан за несколько дней до «разоблачения» в грязной комнатке в «Кабаньей голове» совместными усилиями Гарри и Риты. Знали бы люди, сколько галеонов стоила заранее сделанная фотография измученных пыточными проклятиями Люциуса и Рабастана. Пришлось найти гримера, который придал мужчинам соответствующий вид и фотографа. Обоим хорошо заплатили за работу, очень даже хорошо. А потом на всякий случай стерли память.
Гарри было чрезвычайно любопытно посмотреть на реакцию окружающих, когда все узнают, что Малфои все это время не поддерживали Темного Лорда. Также было интересно узнать реакцию Драко, потому что юноша еще тоже ничего не знал. Поттер надеялся, что у молодых Рыцарей из Слизерина хватит ума дружески поддержать Малфоя и открыто показать свою неприязнь к Лорду. Предвкушая это зрелище, Гарри поприветствовал Гермиону, они дождались Рона и вместе спустились к завтраку. Кстати, наблюдая в течение двух недель за отношениями этих двоих, Поттер пришел к выводу, что они вместе просто по привычке. Да, Рон и Гермиона считались парой и, скорее всего, любили друг друга, но это была любовь брата и сестры. Они целовались, дотрагивались друг до друга, но делали это как-то неохотно, по необходимости. Для них было более естественным и приятным посидеть рядом у камина с книгой или сыграть в шахматы.
Совы влетели в Большой зал, когда Гарри безжалостно расправлялся с полоской бекона. Яиц на завтрак он не ел никогда, но против бекона ничего не имел. Газета упала прямо в бокал с соком. Рон ловко выудил ее, так что жидкость почти не успела попортить текст. Пока троица разбиралась со своим экземпляром «Пророка» (по привычной еще с первого курса традиции они заказывали одну газету на троих), по залу пробежала волна шепотков и недоумения. Гул в зале нарастал по мере того, как все больше школьников узнавали потрясающую новость. И студенты, и профессора, не скрываясь, смотрели на стол Слизерина. Ученики зеленого факультета молчали, только неуверенно переглядывались. Драко Малфой только что получил почту и сейчас аккуратно разворачивал газету. В следующую минуту он резко вскочил. Его пальцы судорожно сжимали тонкий пергамент «Пророка», глаза лихорадочно скользили по строчкам. Но вскоре юноша отбросил газету и, перекрикивая шум в Большом Зале, задал вопрос:
- Профессор Дамблдор, что с моим отцом?!
Директор улыбнулся блондину и медленно встал со своего места, чтобы успокоить детей объявлением:
- Как вы сейчас узнали из газет, мистер Люциус Малфой и мистер Рабастан Лестрандж являлись шпионами небезызвестного Ордена Феникса в ставке Волан-де-Морта. Позавчера вечером они были раскрыты, нам пока неизвестно, почему это произошло. Но, к счастью, им удалось бежать от Пожирателей. Здоровью обоих не было нанесено серьезного вреда. Сейчас они находятся в безопасном месте.
Драко с облегчением упал обратно на скамью. Слизеринцы в большинстве не знали, что предпринять. То ли поддержать Малфоя, то ли начать его травлю. Все-таки он был их лидером уже не первый год. Паркинсон отодвинулась от юноши и испуганно съежилась. Ученики затравлено переглядывались, ожидая, пока кто-нибудь сделает первый шаг. Решился Забини. Для него сообщение тоже стало шоком, но он сразу вспомнил недавнее заявление Поттера, что оправдать в глазах общества Малфоев будет проще всего. Значит, это акция по реабилитации малфоевской репутации. Ну, конечно, из плена Темного Лорда так просто не сбежишь. Следовательно, Волан-де-Морт в курсе событий. Надо поддержать Драко, выставить себя в выгодном свете перед остальными факультетами, сообразил Забини. Он бросил быстрый взгляд на Поттера, тот слабо улыбнулся и кивнул на поникшего Драко. Блейз принял это как руководство к действию. Он поднялся со своего места и, окруженный шепотками других учеников, с высокомерным видом направился к Малфою. Встав рядом с блондином и положив руку ему на плечо, Забини нарочито громко сказал:
- Наконец-то тебе не надо больше строить из себя сволочь, Драко!
Блондин бросил на него быстрый удивленный взгляд. Ничего он не строил. Сволочь и есть. Но почти сразу сообразил все то, что Блейз намыслил минутой раньше и подхватил игру:
- Да, наконец-то. Это было трудно, но необходимо.
Юноша поднялся из-за стола и гордо взглянул на сокурсников. Если кто-то и хотел что-то высказать против него, то мигом передумал, потому что у Драко за спиной уже стояли верные Кребб и Гойл. Шестикурсник Макс Монтгомери, хладнокровный мерзавец, точная копия своего старшего брата Александра, который, закончив в прошлом году школу, сразу пошел в Пожиратели, открыто пожал Малфою руку. Герберт Розье, тоже личность в Слизерине не последняя, встал справа от Драко, когда тот покидал зал. И если другие ученики и не поняли важности этого, то слизеринцы все прекрасно осознали. Что бы там не писали в газетах, а мальчики из древнейших чистокровных родов, чьи родственники - Пожиратели, молодого Малфоя поддержали. А это, скорее всего, означает, что Люциус - не такой уж и предатель, как думают многие!
Проходя мимо Гриффиндорского стола, Малфой немного сбавил шаг. Он обменялся легкими кивками с Грейнджер и Лонгботтомом. Уизли привстал:
- Я рад, что не надо больше врать и делать вид, что мы враги, - рыжий протянул Драко руку.
Блондин спокойно ее пожал. Потом посмотрел на Гарри. Золотой мальчик невозмутимо пил сок маленькими глотками, будто ничего и не происходило. Поймав взгляд Драко, он улыбнулся, медленно кивнул и сказал:
- Я уверен, что твои отец и крестный не пострадали серьезно и с ними сейчас все в порядке.
Малфой буркнул благодарность, резко развернулся и вышел из зала. Он понял, Гарри только что дал ему понять, что с его отцом действительно все хорошо. Но ему хотелось пожать Поттеру руку! А Драко ее не предложили! Вот ведь!..
Когда Малфой покинул зал, Гарри вновь обратил внимание на газету и тост с сыром. Самым трудным в написании статьи было взять интервью у Авроров и Фениксов о службе Люциуса и Рабастана. От Фениксов выступили Сириус и Дедалус Дингл. Блек был рад выполнить любую, даже самую странную просьбу недавно вернувшегося крестника. А Дингл очень удачно в свое время попал под влияние магии глаз Слизеринов. От Авроров по настоянию Сириуса дала интервью Тонкс. Ну а Перси Уизли (он же Геллерт Гриндевальд) сумел повлиять на министра и заставил его сказать пару слов для публики. С удовлетворенной улыбкой Поттер сложил газету. Рита должна была посвятить Люциусу небольшой цикл статей - все должны были усвоить, что Малфои на стороне Добра. Гарри даже сам решил дать небольшое интервью в поддержку бывших шпионов. К Рабастану решено было не привлекать много внимания - на имени Лестранджей было столько грязи, что, пытаясь его очистить, немудрено было и самим запачкаться.
Четыре дня спустя общественность узрела на первой полосе «Ежедневного пророка» фотографию Драко Малфоя во всей красе под крупным заголовком «Жизнь сына шпиона». Под этой надписью более мелким шрифтом значилось: «Наследник древнего рода открывает шокирующий тайны своей семьи». Статья на пять страниц была написана, разумеется, Ритой Скитер. Вопросы и ответы придумывал, конечно, Поттер после консультации с Драко, Рита осуществляла художественную обработку интервью. Получилось у них просто здорово. Они подробно отображали страдания юного Малфоя из-за всеобщей враждебности, необходимости все время лгать, отсутствия друзей, постоянного страха за жизнь членов семьи… Детально описывались школьные годы, много внимания было уделено каникулам после четвертого курса. Драматически была передана и жизнь пожирателей. Гарри чуть сам не всплакнул, когда прочитал: «Если шляпа отправляет Вас в Слизерин, это как приговор. Больше никто не будет доверять Вам. Вы словно уже стали Пожирателем Смерти. Слизеринцы постоянно вынуждены терпеть враждебность со стороны других факультетов, нас ненавидят и презирают. А мы ведь просто дети. В итоге нам больше ничего и не остается, кроме как идти в Пожиратели. Или становиться шпионами». А вот кое-кто из пуффендуйцев действительно плакал, когда читал. Поттер надеялся, что эта статья заставит людей задуматься и изменить свое отношение к слизеринцам и Пожирателям. А некоторых, может, и убережет от получения метки.
Также в статье были небольшие интервью от Забини и Бута - они рассказывали о Драко: Блейз - как лучший друг, Терри - как ученик другого факультета, посторонний наблюдатель. Естественно, они пытались создать о Малфое положительное впечатление. Например, Бут высказывался так «иногда он бывает настоящей подколодной змеей: обзывается и всегда готов сделать гадость. Мало кто из нас замечает, какие усилия он прилагает, чтобы всегда выглядеть мерзким слизеринцем».
Кстати, Рите до сих пор было запрещено появляться на территории школы. Слишком часто бегать в Хогсмит Гарри не рисковал, даже по тайным туннелям (упаси Мерлин, Дамблдор поймает!), а защита вокруг Хогвартса была усилена настолько, что даже жук-анимаг не мог проникнуть в школу. Пришлось писать письма. Каждый раз дрожа, чтобы их никто не перехватил. На свитки пергамента накладывались такие защитные чары, что тело нарушившего их, вероятно, никогда бы не опознали. Так вот, в такой обстановке фотографию потрясающе красивого и ангельски невинного страдальца Драко Малфоя пришлось делать Колину и Деннису Криви. Это было страшно забавно. Колин согласился на предложение Гарри сразу. Ну на самом деле, когда еще маглорожденным гриффиндорцам выпадет возможность покомандовать Малфоем? Ведь оказаться перед объективом фотоаппарата, это как попасть под Империо. Люди всегда послушно выполняют команды фотографа. Фото должно было оказаться на первой полосе «Пророка». Неплохо для шестнадцатилетнего фотографа, а? Это могло стать началом блестящей карьеры. Да, Гарри в совершенстве умел пробуждать все тайные темные помыслы людей.
Ребята закрылись в Выручай-комнате вчетвером (Деннис, Колин, Гарри и Драко).
Братья достали оборудование и стали мучить Малфоя. Он должен был выглядеть невинным агнцем, страдальцем, короче соответствовать статье. А он выглядел богатой, красивой, аристократической сволочью! Гарри чрезвычайно забавляло, как Криви командовали Малфоем, а тот изо всех сил сдерживался, чтобы не наорать на них и не обозвать грязнокровками. Возможно, именно поэтому у блондина и не получалось невинное выражение лица. Они четыре раза переодевали его. В черной мантии Драко был слишком мрачен, в зеленой — слишком слизеринец, в белой — плохо смотрелся, наконец, остановились на голубой. В итоге получилось неплохо.
Несмотря на оправдание Люциуса, Гарри не спешил афишировать свою дружбу с Драко. Такие хорошие отношения могли показаться просто подозрительными после нескольких лет вражды. Они по-прежнему встречались тайно, без свидетелей. Молодые Темные Рыцари изменили свое отношение к окружающим, по крайней мере, сделали вид. Они старались избежать ссор, не обзывались. В общем, успешно делали вид, что поддерживают политику Дамблдора и уважают маглорожденных. Гарри заново знакомился со слизеринцами. К его удивлению они оказались вовсе не такими уж плохими, как ему казалось когда-то. А может, у него просто изменилось представление о хорошем и плохом.
Забини - высокий сухощавый брюнет, смуглый, выражение лица презрительное, глаза почти всегда прищурены, так что разглядеть их цвет почти не возможно, язвителен. Гарри до этого года никогда не сталкивался с ним. После того, как мать Блейза в седьмой раз стала вдовой, министерство отправило ее в Азкабан, несмотря на то, что доказательств ее вины не было. Время сейчас было неспокойное, авроры предпочли перестраховаться. Теперь Забини жил с ее братом, именно он и предложил юноше вступить в Темный Орден. Блейз был лучшим учеником факультета Слизерин. Вероятно, он мог легко обойти Гермиону еще на первых курсах, просто в отличие от нее предпочитал не лезть на первый план. Когда Гермиона знала ответ, она поднимала руку (и подпрыгивала от нетерпения, если ее не спрашивали). Забини отвечал, только если преподаватель сам его спрашивал. Блейз неплохо летал на метле, но в команду по квиддичу не входил. Не хотел. Слизеринская осторожность призывала его не привлекать к себе внимания. После окончания школы Забини собирался упаковать вещички и покинуть Туманный Альбион в компании своей невесты Милисенты Булстрод. Грязнокровок он презирал, но не настолько, что бы вступать в Пожиратели. Его родственники не возражали. Но раз теперь войну ведет Темный Орден, то он, очевидно, останется.
Кребб и Гойл. Огромные, молчаливые. И безумно преданные. Умом не блистали, но и особо тупыми не были. Пожалуй, не намного глупее Рона. Хорошие оценки Уизли были в немалой степени заслугой Грейнджер, а в Слизерине не принято давать списывать.
Максимилиан Монтгомери - худенький хрупкий мальчик, напоминает изящную статуэтку, светло-русые волосы, острые черты лица, очень бледный. Не сказать, что привлекательный, но, пожалуй, симпатичный. Безусловно, лучший зельевар Хогвартса после Снейпа. Холодный, язвительный, неприступный. У него не было никого, кроме старшего брата Александра, который был Пожирателем. А еще… Макс коллекционировал рождественские открытки. Это было так мило.
Герберт Розье жил с дедушкой. Его отца-Пожирателя убили за год до падения Лорда, в восьмидесятом. Эван Розье оставил тогда не один шрам на лице Грюма. Герберту здорово повезло, что в год Турнира Трех Волшебников Грозный Глаз сидел связанный в камере, а преподавал Крауч–младший! Молодой Розье был высоким, мускулистым, со второго курса состоял в сборной по квиддичу. Сейчас был вратарем и капитаном команды.
Ну и, конечно, Драко Малфой. У Гарри он вызывал особый интерес. Его первый враг. Мальчик, из-за которого он отказался поступать на Слизерин - факультет своего предка. Тот, кто портил ему детство. Как оказалось, человек, сходивший по нему с ума. Меньше чем за месяц Поттер узнал о нем столько нового, что хоть книгу пиши. Драко, безусловно, никогда не был «хорошим мальчиком». Он любил шумные вечеринки, красивых девушек и нарушать правила, у него были большие амбиции, небезосновательные, благодаря отнюдь не плохому уму, его актерский талант был достоин какой-нибудь маггловской кино-премии. Драко был смел, по-своему, по-слизерински, но смел. И безумно любил свою семью. Если бы ему нужно было сразиться с Темным Лордом, чтобы спасти родителей, он бы сделал это. А еще (Гарри обычно отмахивался от таких мыслей) Малфой –младший был красив. Даже очень…
Как бы ни шокировали магическую Англию потрясения, в Хогвартсе жизнь шла своим чередом: учеба, квиддич, друзья.
Гарри скучал по Салазару. По Геллерту и Регулусу он скучал меньше. Странно звучит, верно? Особенно если учитывать, что с шатеном Гарри виделся каждый день на завтраке и обеде. И три раза в неделю на уроках. Но это было не то. Поттеру хотелось тихих завтраков наедине, когда можно поболтать на любые темы, хотелось сесть вечером у камина, положить голову ему на колени и слушать этот тихий голос, рассказывающий «преданья старины глубокой», пока длинные пальцы перебирают темные пряди волос, хотелось, кентавры всех залягай, как в первый год их знакомства просто повиснуть у Салазара на шее и наслаждаться крепкими объятиями. Мерлин! Даже посмотреть ему в глаза, долго-долго, пока от желания моргнуть не польются слезы. Но ничего из этого Гарри сделать не мог - никто не должен был знать, что Гарри Поттер и профессор Саливан были знакомы до первого сентября. Гарри порывался плюнуть на все и пойти вечером в апартаменты Салазара, но внутренняя Тьма держала крепко, не позволяя чувствам пересилить доводы разума.
Уже в конце сентября Драко и Гарри как-то гуляли вечером близ квидичных трибун. Последние деньки стояла на редкость теплая погода, которой все ученики магической школы спешили насладиться. Было около семи вечера. Большинство студентов уже сидели в своих гостиных, влюбленные парочки прогуливались по берегу озера. Поле для квидича было пустынно. Двое юношей почти не рисковали, что их увидят. Да и в любом случае, они уже собирались начать демонстрировать окружающим потепление в своих отношениях, хотя если бы кто-то прислушался к тому разговору, то сразу понял бы, что они не просто приятели.
- То, что Макмиллан встречается с Эббот - это не страшно, он же не собирается жениться на этой грязнокровке, - вещал Малфой своим обычным тоном, растягивая слова.
Посторонний наблюдатель наверняка ожидал бы от Поттера яростной речи в защиту магглорожденных, но Гарри лишь покачал головой и заявил:
- А вдруг он ее любит? Мой отец женился на маглорожденной.
- Да не позволят ему родители на ней жениться! — отмахнулся блондин. — А твоя мать в родстве с Сам-знаешь-кем!
- Почему бы нам не называть его Волан-де-Мортом или просто Томом? Ты все еще боишься его?
- Нет, не боюсь, - поморщился Драко. — Но вообще-то я имел в виду не его, а Слизерина.
- А, - глубокомысленно протянул Поттер, гадая, с каких пор блондин не называет основателя своего факультета по имени.
- И, кстати, - Малфой хитро прищурился, - у меня есть неопровержимые доказательства того, что Эрни не влюблен в Эббот.
- Какие?
- Я видел, как он целовался с Муном. Так что эта глупая пуффендуйка - всего лишь прикрытие.
- Да не может быть! — удивился Гарри. — Он же встречается с Энн Перкс.
- Ну да, - кивнул Малфой. — Эти две грязнокровки — подружки. Может быть, они даже знают, что являются всего лишь прикрытием. Хотя я слышал, магглы отрицательно относятся к однополым отношениям.
- Ну, все по-разному, - пожал плечами Гарри.
- А ты заметил, как Лонгботтом смотрит на Финнигана?
- Что-о? Невилл? Да ты бредишь!
- Я говорю тебе.
Юноши сами бы не вспомнили с чего у них началась эта дурацкая беседа о том, кто с кем встречается. Кажется, Малфой опять начал жаловаться на Паркинсон, а там слово за слово, и разговор совершенно потерял смысл, перейдя к обычному обсуждению школьных сплетен, собственных наблюдений и личного опыта. Казалось бы, обычная ничего не значащая болтовня между юношами, не достойная упоминания, если бы именно во время нее в голову Поттеру неожиданно не пришла одна навязчивая мыслишка. Для завершения образа идеального юноши из хорошей семьи с достойным воспитанием, Героя Магического мира, ему не помешает завести девушку. А еще лучше невесту из приличной семьи, естественно. Да и с другой стороны, ему было все-таки семнадцать! Гормоны бурлили, тело требовало разрядки. Значит, девушка ему нужна в любом случае. Если он начнет встречаться с юношей, то маглорожденные этого не поймут - не зря же Макмиллан и Мун скрывают свою связь. Гарри принялся мысленно перебирать кандидатуры девушек.
Разумеется, сразу в голову пришла мысль о Чжоу Чанг - первая влюбленность как-никак. Но эта бывшая когтевранка отпадала сразу из-за своей отдаленности. С Парвати Патил он ходил на Святочный бал, но однокурсница не привлекала его ни тогда, ни сейчас. Хотя, конечно, чистокровная, впрочем, семья у них не такая уж и уважаемая, связей никаких… Да и вообще, на нее, кажется, Финч-Флетчли глаз положил. Гарри Джастина ох как не любил, еще со второго курса, когда из-за этого малахольного пуффендуйца его вся школа сторонилась, принимая за наследника Слизерина. Хотя теперь Поттер и понимал, на чем были основаны эти страхи. Ведь он и в самом деле был наследником Салазара в некотором смысле. Но тогда их претензии были совершенно не обоснованны! Легкая, старательно скрываемая, неприязнь к Джастину сохранилась до сего дня, но портить отношения с кем-либо Гарри было невыгодно.
Джинни Уизли? Гарри передернуло. Конечно, девчонка она симпатичная, да и семья у нее прочно стоит на стороне Дамблдора, а, значит, на их стороне - симпатии общественности. Но, Моргана всех прокляни, Поттер не мог себе представить, как он будет ее целовать. Не сказать, что он считал ее совсем уж своей сестрой, но… чувства, испытываемые к ней, были исключительно братскими, покровительственными.
Гарри поспешил поделиться своими сомнениями с Малфоем. Драко позабавила эта затея, и мальчики принялись с воодушевлением перебирать кандидатуры всех чистокровных девушек Хогвартса. Смеясь, они присели на слизеринской квидичной трибуне. Так и не придя к какому-нибудь решению, Гарри вдруг решил, что Драко Малфою тоже не помешает невеста с таким же набором положительных качеств, как и для Гарри. Мысли о своей помолвке мгновенно вылетели у Главы Темного Ордена из головы. Он поделился своей новой идеей с Малфоем.
- Почему? — не понял блондин.
- Ну, мы же сейчас проводим очищение вашей репутации. Пусть все видят, какие вы белые и пушистые.
Драко задумался. Все равно после школы ему светила помолвка, а следом и свадьба с кем-нибудь из чистокровных девушек. Скорее всего, с Панси. Это не вдохновляло. Через некоторое время он решился:
- Хорошо, я признаю обоснованность данной затеи. Но если мне придется жениться на Уизли, то я покончу с собой до свадьбы!
Гарри засмеялся. Мальчишки заново начали перебирать кандидатуры. Панси Паркинсон, а с ней и большинство слизеринских девушек были отвергнуты, так как их посчитали слишком… э-э-э… подозрительными. Ведь магическое общество все еще искренне ставило знак равенства между словами «слизеринец» и «Пожиратель». В конце концов, отчаявшись, Гарри предложил:
- Сьюзен Боунс?
- Пуффендуйка! — скривился Малфой.
- Зато блондинка. Я читал в маггловских газетах, что белокурые дети рождаются только если оба родителя блондины, не будем ломать традиции семьи Малфой! Пусть твой ребенок пугает в темноте окружающих платиновой шевелюрой.
- Очень смешно, Поттер, - фыркнул презрительно Драко.
- Она, наверное, сильная волшебница. Я слышал, что ее тетка… — продолжал уговаривать Гарри.
- Да неужели сильная волшебница попала бы в Пуффендуй! — вспылил Малфой.
Брюнет укоризненно посмотрел на него.
- Знаешь, Седрик Диггори был очень даже неслабым магом.
- Прости, Поттер.
Драко поморщился. Он действительно не хотел напоминать собеседнику о смерти пуффендуйца. Да и сам не хотел вспоминать.
- Шляпа распределяет студентов не по количеству имеющейся у нас магической силы - она рассматривает свойства характера. Знаешь, я действительно думаю, что вы со Сьюзен будете хорошо смотреться. Решено! Она будет твоей невестой.
Поттер кивнул, словно подтверждая окончательность своего решения, он довольно хлопнул в ладоши и улыбнулся собеседнику. Драко внимательно смотрел на гриффиндорца. Конечно, он являлся Героем Магического Мира, Мальчиком–Который–Выжил, да, последние два года компанию ему составлял чистокровный волшебник, состоявший в Темном Ордене, и Гарри сам был Рыцарем Ордена, притом отнюдь не рядовым. Он играл куда более значительную роль, чем сам Драко, или кто-то из их одногодок, или даже Регулус Блек - Поттер вел себя слишком властно. Он принимал решения так, словно являлся последней инстанцией, как будто его решения никто не мог оспорить. Это было странно. Никто не имеет такой свободы. Ведь даже Волан-де-Морт кланяется Главе Темного Ордена. Почему Поттер так уверен в себе? Малфой собирался хорошенько обдумать это, но чуть позже. Сейчас его волновали совсем другие вопросы.
- Я спал с ней, - признался Драко.
- Ну и как она? — равнодушно поинтересовался Гарри, слишком равнодушно.
- Неплоха, - ответил Малфой, с любопытством косясь на брюнета. — Но тебе это неинтересно, да? Тебя не привлекают девушки? Признавайся!
Гарри вскинул брови и насмешливо глянул на слизеринца.
- Я спал и с девушками, и с парнями. Не могу сказать, что я кому-то отдаю свое предпочтение. Насколько мне известно, однополые отношения считаются естественными в магическом мире.
Драко смутился, на скулах выступили едва заметные розоватые пятна.
- Я встречался только с девушками, - пояснил он.
Гарри пожал плечами.
- Каждый выбирает сам.
- Но мне интересно, каково это, целовать другого юношу, - с энтузиазмом сообщил Драко.
Поттер покосился на него с подозрением, но ответил:
- Думаю, Мун тебе с удовольствием все объяснит и даже продемонстрирует.
- А ты? — блондин игриво хлопнул пару раз ресницами.
- Нет, вынужден отказаться, - Гарри с опаской глянул на собеседника и на всякий случай отодвинулся от Малфоя подальше.
- Отказы не принимаются, - решил блондин и продемонстрировал свои таланты ловца, подтвердив тем самым, что в сборную Слизерина по квиддичу его взяли не зря. Он быстро прыгнул и повис у Гарри на шее, старательно пытаясь поймать губы сопротивляющегося Поттера.
Гриффиндорец вяло отбивался, прекрасно осознавая, что стоит им поцеловаться и остановиться они уже не смогут. На Драко будут действовать Тьма и Сила, которые струились поттеровскому телу. А в Гарри наверняка взыграют гормоны - все-таки у него уже несколько месяцев никого не было, а утренние упражнения в душе не дают желаемого эффекта. И то, что Драко - обалденно симпатичный парень, ситуацию отнюдь не упрощало!
Однако Малфой все-таки был коварным студентом факультета Слизерин, он не только изловчился нащупать губы другого юноши, но еще и вовремя наступил ему на ногу, заставив его приоткрыть рот от боли и удивления. Уже через пару секунд парни увлеченно целовались, забыв о возможных свидетелях, своих сердечных увлечениях и стремительно бегущем времени.

На страничке светской хроники в «Ежедневном пророке» красовалась фотография самодовольной физиономии Златопуста Локонса. Знаменитый писатель, лишившийся всех своих регалий и памяти из-за событий, произошедших в Хогвартсе в связи с открытием Тайной комнаты, провел несколько лет в больнице имени Святого Мунго. Недавно он наконец-то пришел в себя. Локонс вспомнил все события своей жизни и, судя по заметке в газете, опять стал самовлюбленным идиотом.
Салазар отпил немного собственноручно приготовленного глинтвейна из кубка и еще раз внимательно посмотрел на Златопуста. Поверить невозможно, что этот тип побывал в туннеле, ведущем в Тайную комнату. Собственно, когда Слизерин закрывал Тайную комнату, он вообще не рассчитывал, что в нее будет кто-то заходить. Это было просто место, где он мог оставить своего домашнего питомца. Ему было бы трудно путешествовать в компании огромной змеюки. Если бы он действительно хотел избавиться от грязнокровок в школе с помощью своего наследника, то выбрал бы более интересный и действенный способ. В те годы, когда василиска выпускали погулять по замку, рисковали все обитатели школы. Да и вообще, если бы легенда о Тайной комнате соответствовала действительности, Салазар не стал бы располагать вход в убежище в ЖЕНСКОМ ТУАЛЕТЕ!
А уж эта Легенда о Тайной Комнате! Ну, да, Салазар был против того, чтобы принимать магглорожденных в Хогвартс - они же могут выполнять только простейшие заклинания! Стоит потребовать чуть большего приложения магической силы, и грязнокровки становятся бесполезными. Но с чего бы ему понадобилось убивать их, скажите на милость? В конце концов, в каждом обществе должен быть высший и низший классы. Кто-то должен стоять за прилавками магазинов, служить на мелких должностях в министерстве, варить зелья для Святого Мунго. Трудно представить за этими действиями аристократов. Пусть это делают грязнокровки. Салазар был против только того, чтобы дети из низшего класса волшебного общества обучались вместе с детьми элиты. Ну в самом деле, магглорожденные не знают ни традиций, ни манер… Общение с ними только портит чистокровных детей. Но Пенелопа, будучи полукровкой, уперлась, настаивая на принятии в школу всех магических подростков, Кандида и Годрик подержали подругу. Салазару оставалось только тихо ворчать. А потом ему надоело нянчиться с детишками, и он отправился путешествовать…
Слизерин поднялся из уютных объятий кресла и прошелся по комнате.
Он находился в своих апартаментах, профессорам по истории отводилась небольшая башенка близ кабинета истории магии. Здесь было два этажа. На первом располагались маленькая уютная гостиная и кухонька. А на втором - большая спальня, обставленная в золотисто–бежевых тонах, и ванная комната. Башенка находилась на отшибе от остальных и была повернута таким образом, что вид из нее открывался уникальный. То, что было видно из окон Салазара, не было видно ниоткуда в замке, разве что из больничного крыла - слизеринская квидичная трибуна.
Стоя у окна, сжимая в одной руке кубок с глинтвейном, а другой комкая газету, заставляя изображенного на фото Локонса возмущенно попискивать и испуганно размахивать руками, Салазар наблюдал за тем, как некий блондин прижимает к себе и целует некоего брюнета. До трибуны было далеко, и Салазар не мог четко разглядеть лиц юношей, а тем более услышать, о чем они говорили, но он был уверен, что это именно Поттер и Малфой. Профессор отвернулся от окна и яростно швырнул в камин скомканную газету.

Жизнь прекрасна, удивительна, если выпить предварительно.

Гарри Поттер послушно повторял все клятвы, которые ему зачитывал Грозный Глаз Грюм и точно выполнял магические ритуалы. Приходилось сильно концентрироваться, чтобы сразу же нейтрализовывать их действие. Сегодня Гарри Поттер станет членом Ордена Феникса. Вообще-то ему этого не очень-то и хотелось, но, будучи одним из фениксов, он сможет вовремя получать необходимую информацию. Да и привлекать излишнее внимание к себе, отказываясь, не хотелось. Непреложный обет, предложенный ему, в точности повторял тот, что в свое время принесли Люциус и Рабастан. Он был составлен на редкость неудачно. Фактически, в случае смерти Дамблдора он переставал работать. Было немного обидно, что ему предложили ту же вариацию Непреложного обета, что и бывшим Пожирателям. Значит, не доверяют.
Директор, Грюм, МакГонагалл, Уизли, Сириус, Ремус и еще несколько членов Ордена Феникса собрались в специально расширенном для этого случая кабинете Дамблдора, чтобы лицезреть эту торжественную церемонию. После произнесения клятвы Гарри получил симпатичный кулон на серебряной цепочке, который представлял собой феникса размером примерно со спичечный коробок, он был сделан из какого-то белого гладкого материала и светился изнутри. Когда Гарри понадобится главе Ордена Феникса, кулон станет горячим и, держась за него, можно будет перенестись в то место, куда вызывают. Поттер цинично решил, что это напоминает Метку Темного Лорда. Только и разницы, что кулон можно снять, а татуировка у Пожирателей на всю жизнь.
Поттер был рад повидаться с Сириусом. Регулус несколько раз писал о нем, но молодому человеку все равно хотелось увидеть крестного. Гарри любил его, но отнюдь не с той, фанатичной, искоркой, как раньше. В конце концов, они довольно плохо знали друг друга. Письма, да несколько коротких встреч. Миссис Уизли рыдала у него на плече и ругалась за исчезновение, чем несколько испортила юноше настроение. Когда-то Уизли были теми людьми, которые заменяли ему семью, теперь семьей он считал Салазара, Регулуса и Геллерта. И, кстати сказать, в данный момент он очень по ним скучал.
Дамблдор внимательно смотрел, как Сириус и Уизли поздравляют Гарри со вступлением в число Фениксов. Директор всегда пристально следил за юным Поттером, особенно теперь, после его возвращения. Гарри сильно изменился, он вырос как раз тем самым избалованным юным принцем, появления которого так боялся Дамблдор в дни после первого падения Волан-де-Морта. Конечно, Альбус не винил подростка. Юноша всего лишь стал жертвой дурного влияния бывшего Пожирателя. Может, Регулус Блек и не был сейчас сторонником Реддла, но чистокровным волшебником он был всегда, а значит, и воспитывал Гарри в соответствии со своими понятиями. Глава Хогвартса считал, что именно Блек-младший организовал все эти статьи в «Пророке». Старик понимал, что это делается с целью повысить популярность Поттера, но не мог сообразить, зачем это нужно. Поэтому решил пока никак не противодействовать. Также Дамблдор заметил, что Гарри вполне дружелюбен со слизеринцами, также как и они с ним. Альбус увидел в этом опять же влияние Регулуса, но решил, что это даже хорошо, что дети Пожирателей близко общаются с врагами Темного Лорда, возможно, это окажет на них положительное влияние. Лишь бы не испортили еще больше Мальчика-Который-Выжил. Только бы Поттер не встал на сторону Реддла или, еще хуже, не занял бы его место! Это было бы очень опасно для всего магического мира. Гарри — сильный волшебник. Он должен быть на стороне Добра. Директор понимал, что Поттер уже вышел из того возраста, когда на его решения можно влиять с легкостью, но решил сделать все возможное, чтобы юноша опять стал тем милым Гарри, который семь лет назад впервые вступил под своды Большого Зала.
Последний месяц прошел для Гарри Поттера и магической Англии, которая неизвестно за какие грехи попала в зону интересов Главы Темного Ордена, без особых потрясений. Количество нападений Пожирателей значительно снизилось - разве что еще несколько раз были попытки штурма малфоевского поместья, да великаны погромили пару деревушек на востоке Великобритании. Темный Лорд не давал о себе знать. Большинство полагало, что он готовит для своих противников что-то особенно страшное, кто-то предположил, что у Великого и Ужасного поистощились людские ресурсы, проще говоря, перебили всех Пожирателей. И лишь малая группа людей знала, что Волан-де-Морту приказали сидеть тихо, как мышь под веником. И он покорно выполнил распоряжение.
После того поцелуя с Малфоем на трибуне Гарри некоторое время старался держаться от Драко подальше, опасаясь повторения. Он итак в прошлый раз еле-еле взял себя в руки и оторвал от себя ничего уже не соображающего от переполнявшей его тьмы слизеринца. Пришлось даже пару пощечин блондинчику отвесить. Но спустя две недели после инцидента Драко подошел к нему сам с извинениями и мягким, полувопросительным «Господин». Не зря Малфои славились хитроумием. Сопоставив все странности, Драко довольно быстро догадался, что именно Гарри является Главой Темного Ордена. Оставалось только надеется, что других таких сообразительных в течение еще хотя бы пары месяцев не найдется. Так что сейчас юноши довольно неплохо общались. Они не особо скрывали свои приятельские отношения, но старались их и не афишировать - здоровались друг с другом, иногда перемигивались, перекидывались записочками.
Приближался Хэллоуин. Благодаря хитроумно составленному расписанию, у части старшекурсников неожиданно выдались несколько свободных от занятий дней, на которые у Главы Темного Ордена были свои планы. Пойдя против всех протестов со стороны Дамблдора, Сириуса и Ордена Феникса, Поттер решил провести эти дни в своем родовом имении, том самом, в котором жил в августе. Он смог доказать, что дом защищен в достаточной мере, а присматривать за ним собирался Регулус. Сириус, наладивший с братом неплохие отношения, согласился, но пообещал их навещать. Остальные относились к бывшему Пожирателю с большим недоверием. Но, в конце концов, Гарри объяснил всем, что прожил с ним рядом два года, а теперь после расставания в целый семестр очень скучает и жаждет пообщаться с младшим Блеком наедине. Это заявление слегка обидело Рона и Гермиону, которые надеялись провести каникулы вместе с Гарри, но не получили от него приглашения в гости.
За день до Хэллоуина школьникам старше четвертого курса разрешили сходить в Хогсмит. Нападений сторонников Темного Лорда давно не было, стало спокойнее, да и не нападут Пожиратели на деревню, где находятся их дети. Но отпустили только три старших курса, все-таки они уже могли постоять за себя. Ученики отправились развлекаться в сопровождении учителей, что делало веселье несколько искусственным, но выбраться из замка было все равно приятно.
Седьмой курс Гриффиндора пил сливочное пиво в «Трех метлах», когда с улицы раздался страшный женский вопль:
- Пожиратели!
Студенты испуганно поднялись с мест. Присутствующий в зале профессор Саливан строго крикнул, вставая у дверей:
- Никому не выходить! Полагаю, скоро прибудут авроры и обо всем позаботятся.
Профессор Синистра встала рядом с профессором по Истории Магии. Салазар бросил быстрый взгляд на Гарри и коротко кивнул. В следующий момент случилась сразу пара событий: Забини немного отвел профессоров от двери и стал что-то выяснять у них, а Поттер вскочил со своего места и выбежал на улицу. Кинувшийся за ним следом Уизли был пойман за ухо профессором Саливаном, который кричал, выглядывая за дверь:
- Поттер, дурень, вернись!
Естественно, все это было не более чем искусным спектаклем. Нападение было организованно по распоряжению Гарри. Салазар запретил кому бы то ни было выходить, чтобы никто из школьников не пострадал и не помешал Поттеру геройствовать. А Забини отвлек преподавателей, чтобы никто не сказал потом, что профессора выпустили Гарри специально. Нападением руководили Рудольфус, Долохов, Алекс Монтгомери и Розье-старший. Все четыре Рыцаря были посвящены в то, что Гарри является одним из них и убивать его нельзя. Остальные участники нападения входили у Волан-де-Морта в группу «кого не жалко». По плану Гарри должен был взять в плен нескольких Пожирателей. Это подогрело бы к нему интерес в прессе и убедило бы сомневающихся в его лояльности к Ордену Феникса. Чтобы все это не выглядело попыткой просто покрасоваться, была даже нанята актриса, согласившаяся изобразить из себя беспомощную и нуждающуюся в защите дамочку, которая не успела спрятаться от Пожирателей.
Когда Поттер подбежал, на улице уже завязалась небольшая схватка между слугами Лорда и жителями Хогсмита, чуть в стороне Антонин и несколько незнакомцев с угрожающим видом надвигались на актрису. Следуя плану, Гарри героически закрыл ее собой и вступил в бой со сторонниками Темного Лорда. Старшие Рыцари внимательно следили за всем происходящим, готовые вмешаться в любой момент, если ситуация станет опасной для Поттера. Но все прошло прекрасно, Главу Темного Ордена убить не так просто, даже если он не хотел показывать окружающим свои выдающиеся способности. Гарри кидался традиционными защитными заклятиями, и этого хватило. В конце концов, ему противостояли не ахти какие выдающиеся маги. Лишь однажды Долохов вмешался и успел подставить одному из своих подножку. А через десять минут битвы прибыли авроры. Рудольфус дал команду уходить, и волшебники в черных плащах и белых масках растаяли в воздухе, оставив после себя несколько раненых жителей города и профессоров Хогвартса, а также четверых Пожирателей Смерти, лишившихся сознания после проклятий Поттера.
Рита Скитер, которая как раз пила кофе в «Кабаньей голове» во время нападения, поспешила взять у всех участников события интервью. Бегая по Хогсмиту с блокнотиком и маггловской ручкой (Поттера нервировало Прытко Пишущее Перо, поэтому Рита старалась им не пользоваться у него на глазах), она раздражала Авроров. Они прекрасно понимали, что в газетах наутро напишут, что служащие министерства прибыли на место преступления с опозданием. Колин Криви бегал на шаг позади Скитер и не прекращая щелкал затвором фотоаппарата. Эта парочка уже успела найти общий язык - теперь уж Криви после окончания школы наверняка получит должность в «Ежедневном пророке».
Пойманные Пожиратели были отправлены в министерство для допроса, но очень скоро авроры убедились, что пойманные - обычные глуповатые ребята из низших рядов сторонников Лорда. Они не знали ничего полезного, разве что несколько имен. На основании их показаний были проведены обыски, которые никоим образом не повредили организации Волан-де-Морта. Впрочем, в газетах об этом не упомянули. Поттер блистал в лучах славы, умудряясь при этом скромно опускать глаза и отказываться давать интервью.

Не то, чтобы Гарри был пьян… нет. У него было слишком много тайн, чтобы позволить себе лишнее, расслабляться и болтать. Но он выпил. И он все-таки позволил себе расслабиться. Глаза не слипались, не было пьяного шатания или несвязного бреда, только странное ощущение небывалой легкости, а сердце сладко ныло! Мысли перескакивали с одной темы на другую, было трудно сосредоточиться. Гарри чувствовал себя таким счастливым.
Хэллоуин отпраздновали в этот раз особенно шумно. Директор порывался устроить бал, но его отговорили от этой затеи, поэтому состоялся только обильный пир, на котором присутствовали несколько представителей министерства. Угощений было намного больше, чем обычно, и руководство школы решило выставить на столы сливочное пиво для всех, кто старше двенадцати лет.
После пира все факультеты планировали устроить свои собственные вечеринки. Все семикурсники традиционно должны были праздновать вместе. Они заранее запаслись всем необходимым для небольшой пирушки и после общешкольного празднования собрались в Выручай–комнате. А дальше началась обычная подростковая вечеринка. Сливочное пиво и огневиски лились рекой, Малфой стащил у своего декана пробирку с веселящим зельем и подлил в пунш, Гермиона воспроизвела неизвестно где найденное музыкальное заклинание. После этого развлекались уже под музыку. Гарри старался держать себя в рамках приличий, но сложно было держать себя в руках, когда все развлекаются. А ведь у него репутация пай-мальчика, которую надо блюсти! Он старался не пить, не допускать слишком дерзких движений в танцах, следил за своей речью… Он выдержал, когда в комнате стали появляться целующиеся парочки. Он смирился, когда Салли-Энн Перкс решила станцевать стриптиз на столе. Но когда некоторые настырные личности стали вешаться ему на шею и предлагать присоединиться к ним в игре в «бутылочку» или помочь им «дойти до дивана», Гарри предпочел благоразумно смотаться.
И вот теперь он брел по ночному Хогвартсу в гриффиндорскую башню. Стояла тишина. Наверняка сегодня не в одном из пустых обычно классов веселились студенты, но все они знали заглушающие заклинания, так что приличия были соблюдены. Гарри завернул за очередной угол, уже предвкушая душ и мягкую постель, до портрета Полной дамы оставалось пройти только один коридор, как вдруг его остановил неприятный голос:
- Мистер Поттер, ученикам запрещено передвигаться по школе ночью.
Гарри обернулся и с досадой посмотрел на Филча, у ног которого примостилась миссис Норис. Старый завхоз, конечно, знал, что сегодня в школе мало кто спит, но видимо остальные были более осторожны, и ему никого не удалось поймать. Поттер тяжко вздохнул. У него был выбор. Он мог пойти сейчас с Филчем и спокойно принять все его ругательства и отработки. А мог просто достать палочку и произнести заклятие, стирающее память, рискуя стереть лишнее из-за хоть и легкого, но опьянения. Сложный выбор. Произнести сейчас заклинание, значит, переступить через некоторые нормы морали. Гарри не хотел этого. Да, он сильный волшебник, возможно, самый сильный в этой школе, возможно, самый сильный в Англии, а, может быть, и во всем мире. Но это не дает ему права кидаться заклятиями, влияющими на сознание, направо и налево. Сегодня Обливиэйт на старом завхозе, а завтра Империо на Руфусе Скримджере? Нет. Он станет правителем Англии, но пусть все будет честно. В расслабленном мозге мысли о завхозе и министре переплетались сами собой, придавая простому Обливиэйту великий философский смысл. А может, этот смысл и правда там был. Поттер приготовился получить наказание, но тут за его спиной прозвучал другой голос:
- Все в порядке, мистер Филч, я сам позабочусь о наказании для мистера Поттера, - уверенно произнес профессор Саливан.
Филч недовольно заворчал. Салазар строго посмотрел на студента и сказал:
- Пройдемте в мой кабинет, юноша.
Преподаватель повел студента сразу в свои покои. По пути у них не было никакой возможности поговорить, потому что хоть Филч и не показывался им на глаза, но и старик, и его кошка буквально дышали им в затылок. Видимо, завхоз хотел проверить, не отпустит ли новенький профессор ученика без наказания. На входе в башенку висел портрет стройного молодого человека в оранжевых чулках, голубых панталонах, малиновом камзоле и белой мантии. Он сидел на какой-то террасе в плетеном кресле. Около кресла стоял стол, на котором расположились несколько чашек, сахарница, молочник и чайник, а также блюдо с бисквитами. Сейчас обитатель портрета с грустной физиономией пил чай и созерцал покрытую цветами лужайку, простиравшуюся прямо за дверью террасы.
- Василиск, - произнес пароль профессор.
Молодой человек на портрете равнодушно кивнул, проход медленно открылся. Волшебники вошли в гостиную. Поттер с интересом осматривал помещение. Салазар прошел к шкафчику с напитками и стал там что-то химичить. Гарри нерешительно застыл у дверей. Последний месяц Слизерин был каким-то странным. Не то чтобы он позволял себе лишние грубости по отношению к нему, но исчезла теплота из глаз, появилась резкость в речи. Словно Рыцарь на что-то обиделся. Да и странное отношение к Малфою… Салазар почему-то невзлюбил Драко еще с начала года, но в последний месяц его неприязнь стала намного больше. И Гарри совершено этого не понимал.
- Присаживайтесь, Господин, - предложил Салазар, не оборачиваясь.
- Нас никто не услышит? — настороженно поинтересовался Поттер, устраиваясь в одном из кресел напротив столика, который расположился в центре комнаты.
- Нет, я знаю несколько полезных заклинаний, которые помогают обезопасить себя, - шатен подошел к юноше и протянул ему бокал с полупрозрачной жидкостью.
- Шампанское? — удивился Гарри, наблюдая за тем, как Слизерин садился на диван и подкладывал под спину подушки.
- За Хэллоуин, Господин, - Салазар невесело усмехнулся и пригубил напиток.
Гарри внимательно посмотрел на основателя школы Хогвартс и отставил бокал.
- Что-то случилось, Салазар? Ты странно себя ведешь.
- Да, так, не обращайте внимания, Господин.
- Салазар, - тяжело вздохнул Поттер.
Хоть по правилам Слизерину и следовало обращаться к юноше как к своему повелителю, но Поттер предпочитал ласковое «Гарри» холодному «Господин», по крайней мере, в исполнении Салазара.
Молодой человек печально посмотрел на старшего волшебника. Он действительно не знал, что могло случиться с ним. Винные пары кружили голову, так хотелось сделать то, о чем Гарри мечтал уже целый месяц. Поттер вылез из кресла и перебрался на диван к Слизерину. Тот посмотрел на него непонимающе. Гарри мягко улыбнулся и обнял его, прижавшись щекой к плечу.
- Гарри? — неуверенно пробормотал Салазар, осторожно поглаживая спину прижавшегося к нему юноши.
- Я так скучал, - прошептал ему в шею Поттер.
Какое-то время шатен сверлил взглядом стену, наслаждаясь тихим сопением у себя под ухом. А потом резко отстранил от себя юношу. Но не слишком далеко, а так, чтобы было удобнее схватить пальцами подбородок и прижаться к желанным губам своими. И он не обратил внимания ни на удивление в зеленых глазах, ни на хлынувшую на него бурным потоком тьму Господина. Только этот маленький ротик, чуть приоткрывшийся для него, только чужой язык на своих губах. Все это длилось не дольше пары мгновений. А потом Поттер оттолкнул его и вылетел из комнаты. Салазар откинулся на диване и прижал пальцы к своим губам. Идиотская улыбка, вызванная тем, что он наконец-то поцеловал Гарри, сменилась гримасой разочарования оттого, что тот так быстро сбежал.
Последний месяц был для основателя Хогвартса непростым. Главным образом потому, что ситуация была непривычной. Он еще никогда не чувствовал ничего подобного. Желудок сжимался в комочек, стоило Салазару увидеть Гарри. Особенно, если рядом крутился этот… этот… хорек! Да как смел Малфой прикасаться к Господину, смотреть на него так открыто, перемигиваться, перекидываться записками на уроках и улыбаться?! Хотелось схватить паршивца за шиворот и… удушить! Вот так просто, по-маггловски! А Гарри? Ведь он поощрял заигрывания блондинчика! А тот поцелуй на трибунах? Салазар потом три дня штрафовал всех учеников без разбора! Раздражало то, что Слизерин ничего не мог поделать с ситуацией. Закатить сцену ревности? Так ведь у Салазара и Гарри отношений-то любовных никогда и не было, а значит, и никаких обязательств. В таких ситуациях Слизерин жалел, что Гарри - его Господин, а то запер бы мальчишку куда-нибудь подальше от людей, чтобы его никто не видел и никто на него не претендовал!
Ну, как бы там ни было, а первый шаг сделан. После двух с лишним лет ожидания он, наконец-то, поцеловал Гарри… Остается надеяться, что теперь-то Геллерт больше не будет вопить про педофилию, ведь Поттеру уже семнадцать лет.

Здесь приятно пахнет. Это первое, что приходит в голову. Кругом деревья. Ноги утопают в прелой листве. Конечно, а ты чего ждал? Это же лес! Тепло. Осень. Как тебе здесь? Уютно. И куда же ты идешь, позволь спросить? Вперед, как всегда. Вот и просвет между деревьями. Поляна? Нет. Несколько метров ровной лужайки, а потом обрыв. А там, внизу, бушует море. Волны бьются о скалы. И их рев - единственное, что нарушает тишину. Ни криков чаек, ни шороха ветра. Ничего. Носы ботинок свешиваются над пропастью. Но это не страшно. Это приятно. Это возбуждает.
- А тут красиво, - говорит кто-то сзади, в юношеском голосе изрядная доля любопытства.
Он резко обернулся, собираясь наказать нарушителя его уединения. Это мальчишка, хотя нет, скорее юноша. Его лицо размыто. Но видно, что он симпатичный. Лицо знакомое. На молодом человеке черная мантия старинного покроя. Сидит на поваленном дереве, на краю леса, и насмешливо смотрит прямо ему в глаза. Ни капли страха или отвращения перед уродливым лицом. Наказывать его совсем не хочется. Наоборот, хочется быть ближе к нему, говорить с ним. Хочется, чтобы этот юноша улыбался. Молодой человек слегка отодвигается и кивает на место рядом с собой, предлагая сесть. Ну, кто же от такого откажется? Последний тоскливый взгляд на волны, и он садится рядом с юношей.
- Ты не знаешь, где мы? — странно, что он такой старый и опытный вынужден задавать этот вопрос юнцу.
- Тебе лучше знать, ведь это ты привел нас сюда, Том, - отвечает тот с лукавой улыбкой.
Реддл внимательно осматривается. Да, место знакомое.
- Когда я был маленьким, я жил в приюте. Летом приютских детей, в том числе и меня, иногда привозили сюда, чтобы могли поиграть на природе, - медленно отвечает. — Здесь я познакомился со своей первой змеей.
На безобразное нечеловеческое лицо выползает мечтательная улыбка. Приятное воспоминание. Юноша смотрит на него спокойно. В глазах немного ласковой насмешки.
- Это знакомство было важным для тебя? — спрашивает он.
Кивок. Ответ произносится холодным тоном, которым мужчина пытается скрыть боль и обиду:
- Дети в приюте не любили меня. Они считали меня странным. Со мной никто не разговаривал и не играл. Да мне это было и неинтересно. Я любил читать, учиться. И это легко мне давалось. За это меня даже били… Пока я не начал защищаться. И тогда меня стали бояться. А со змеями очень интересно разговаривать. Они много знают, и они всегда помогали мне. Змеи - мои единственные друзья.
- Разве в Хогвартсе у тебя не было друзей? — удивление.
Кривая ухмылка.
- Я учился в Слизерине. Там не принято дружить. К тому же, я считался грязнокровкой. Мои однокурсники презирали меня. Но позже они тоже стали меня бояться. А когда я доказал, что являюсь наследником самого Салазара Слизерина, то они стали еще и уважать меня.
- А ребята с других факультетов? Там же были магглорожденные. Почему они не дружили с тобой?
- Потому что я был в Слизерине. Все считали меня подлецом и мерзавцем. Впрочем… Да, была одна девочка из Пуффендуя. Не то, чтобы мы дружили… Но она всегда хорошо относилась ко мне, и я к ней.
- И почему же вы прекратили общаться?
- Из-за василиска. Я выпустил его случайно. Мне вовсе не хотелось неприятностей. После того, как умерла Миртл, мне стало казаться, что я слишком… грязный, чтобы общаться с Поппи.
- Поппи? — в голосе слышится улыбка.
- Да, Поппи Адамс. Я больше не разговаривал с ней.
- А после школы? Разве среди Пожирателей Смерти у тебя нет друзей. Они верны тебе. Долохов, Питтегрю, Лестранджи?
Том медленно качает головой. Опять холодный решительный голос:
- Это не друзья. Это лишь сторонники. А уж их верность, тем более под вопросом.
Ласковые пальцы касаются его щеки, пробегаются по скулам и губам. Реддл замирает. К нему так давно никто не прикасался. Он прикрывает глаза от удовольствия. Его облик отвратителен. Он может заставить кого-нибудь прикасаться к себе, но в глубине души знал бы, что людям противно делать это. Сейчас он чувствует только сдержанную ласку. Никакого отвращения. Теплая рука проходится по затылку и мягко, но настойчиво притягивает его голову на колени к юноше. Безносое лицо утыкается в черный бархат мантии. По лысому черепу скользит ладонь. Тихий голос мурлыкает:
- Том, Том, маленький умненький мальчик. Поплачь, мой хороший, тебе станет легче. Я знаю, что ты никогда этого не делал. А теперь ты можешь. Теперь у тебя есть я. И я могу о тебе позаботиться.
Руки. Они порхают над ним, аккуратно поглаживая, словно перепуганного зверька. Наверно, так могли бы ласкать мамины руки. Нежные и любящие. Обещающие заботу. И он делает это. Реддл позволят слезинкам проложить дорожку по щекам и капнуть на черную ткань. А чуткие пальчики вытирают капли со щек.
- Все будет хорошо, мой мальчик, все хорошо, - шепчет незнакомец.
Том невольно улыбается. Ему больше семидесяти лет, а его все еще называют мальчиком. И кто? Юнец.
- Кто ты? — спрашивает он, любуясь улыбкой своего утешителя.
- А ты как думаешь? — смеется тот в ответ.
- Я не знаю, - Том хмурится, потому что понимает, что ответа не будет, и тонкие пальчики разглаживают морщинки, образовавшиеся на лбу. — А как мы сюда попали?
- Ты позвал меня, - охотно отвечает юноша. — И я пришел. Тебе было плохо и одиноко. Я думаю, что мы сейчас в твоем подсознании. Признаться, я был приятно удивлен, когда увидел, как тут красиво. Я ожидал какой-нибудь темной пустоши с окровавленными трупами магглов повсюду.
Реддл хмыкает. А потом продолжает расспросы:
- А как ты услышал, что я зову?
- Мы с тобой связаны, - опять смеется.
Но вдруг смех резко прекращается. Парень вскидывает голову, и словно прислушивается к чему-то. Потом опять смотрит на Тома. Легкая улыбка.
- Боюсь, мне пора. В следующий раз, когда захочешь поболтать, просто напиши письмо. Хорошо? Я обязательно отвечу, мне понравилось говорить с тобой.
Реддл садится. Юноша встает, машет ему на прощание и исчезает в воронке черного тумана.

Волан-де-Морт проснулся. На сердце было легко и приятно. Он был уверен, что все это ему не приснилось. И более того, он осознал, с кем разговаривал. Это был его Господин. Ласковый, понимающий и сильный. Темный Лорд поднялся с постели и тут почувствовал, что с ним что-то не так. Он оглядел себя и не поверил своим глазам. У него было нормальное человеческое тело. Том ощупал руками лицо. Нос на месте. И волосы: густые, мягкие, до плеч. Волан-де-Морт бросился вон из комнаты, едва накинув мантию. В его покоях не было зеркала. Он разбил большинство зеркал в замке, когда понял, что не сможет вернуть себе человеческую внешность. Но он знал, у кого оно было.
Он пробежал коридор. Снять защитное заклинание с нужной двери не составило труда. Это была спальня Рудольфуса и Беллатрикс. Они сразу же наставили волшебные палочки на незнакомого молодого человека. Но Лорд не обратил на них внимания. Он бросился в ванную.
Из зеркала смотрел брюнет лет двадцати пяти. Бледная кожа. Огромные темно-синие глаза. О, Мерлин! Его Господин вернул ему человеческий облик!
- М-мой Лорд, это Вы? — голос за спиной.
Миссис Лестрандж с удивлением рассматривала мужчину. Она с трудом помнила, как выглядел хозяин до своего развоплощения. Но походка, взгляд, жесты…
- Да, Белла, это я!

Долг не может помешать думать об удовольствии.

В поместье Гарри перенесся порталом, созданным Дамблдором. В доме было тихо, словно в нем никто и не жил, не смотря на то, что тут постоянно находилось десять домовых эльфов. И хотя это был его, Гарри, родовой дом, юноша не чувствовал себя в нем уютно. Вечером должен был пребыть Регулус. В последнее время младший Блек совсем расслабился и почти перестал скрываться от волшебников. Вообще-то юридически он никогда не был в розыске, не смотря на то, что все кому не лень знали, что он был Пожирателем Смерти. Вместе с Регулусом появится и Драко. Поттер не совсем понимал, для чего младший Малфой ему тут нужен на все выходные - вполне хватило бы редких визитов, но раз блондинчик хочет приехать, то пожалуйста: поместье большое, всегда можно уйти от однокурсника куда-нибудь подальше. Возможно, чтобы обрести уют, дому нужны жильцы, и чем больше, тем лучше. Чтобы в коридорах звучали разговоры и смех, в столовой звенели ложки, а в гостиных — чайные чашки.
Несколько дней вне стен Хогвартса Гарри были нужны, чтобы устроить, наконец, встречу со своими сторонниками и посвятить их хотя бы в большую часть своих планов. Конечно, это было опасно и неразумно, ведь в дом в любой момент могли нагрянуть члены Ордена Феникса. Куда надежнее было организовать подобное совещание еще в то время, когда никто не знал о приезде Гарри в Англию. Но задним умом все крепки.
Утро третьего ноября, день совещания, Гарри провел в своей комнате, вкладывая все силы в создание достаточно плотного щита вокруг поместья, чтобы предотвратить нежелательные визиты. Даже любящие Гарри Сириус и Ремус вряд ли спокойно отнеслись бы к пьющим в гостиной чай Антонину Долохову и Рудольфусу Лестранджу. Люциус и Рабастан тоже были не теми людьми, появления которых можно ожидать в доме Гарри Поттера. Профессор Саливан, Регулус Блек, Драко Малфой и неизвестный старик были наименее подозрительными личностями, но учитывая в какой они сидели компании… Постороннего наблюдателя это заставило бы задуматься, а внимательный же еще и узнал бы в старике Геллерта Гриндевальда. Защиту Гарри следовало наладить давным-давно, но летом в ней не было необходимости. Прибыв в поместье, юноша погрузился в дела и совсем забыл об обеспечении безопасности. И вспомнил только сейчас. А когда взялся исправлять несовершенства в магических щитах, обнаружил, что вся защита ослабла от старости и падет со дня на день, открыв дом всем желающим, включая магглов. Пришлось ставить новую. А это здорово выматывало!
Волан-де-Морт, естественно, прибыл на встречу последним. Он ни в коем случае не хотел показать этим неуважение к Господину, просто это было его привычкой. Получив три дня назад человеческий облик из рук Повелителя, Реддл призадумался. Зачем Господину даровать ему нормальное лицо, если планируется его, воландемортова, скорая смерть? Утешительный приз? Дескать, порадуйся напоследок? Чепуха, Глава Ордена не стал бы размениваться на подобные мелочи. Тогда что? Господин не станет его убивать? Но ведь по всем выкладкам выходит обратное! Темный Лорд весь извелся мыслями! Он ненавидел зависеть от кого-то! На всякий случай, он пока не показывал никому, кроме Беллы и Рудольфуса, свое новое лицо.
- Н-да, интересное место для встречи выбрал Господин, - пробормотал за спиной у Лорда Алекс.
Реддл прибыл на встречу не один. Компанию ему составили Монтгомери и Розье. Они знали о происходящем столько же, сколько и сам Лорд, и уже сделали кое-какие свои выводы. На место встречи они попали с помощью портала. Вообще-то порталы можно было создавать только с разрешения министерства, но Слизерин поднапрягся и создал для Гарри целую кучу порталов в поместье Поттеров, умудрившись не попасть во внимание наблюдателей от министерства. А Гарри разослал порталы тем, кого хотел видеть у себя в гостях, школьными совами.
- Что тебя заинтересовало? — вяло спросил Лорд у Алеса.
- Герб Поттеров над парадной дверью, - усмехнулся молодой человек.
Реддл удивленно оглядел фасад здания, потом хмыкнул:
- Полагаю, уж в этот-то дом точно не нагрянут с рейдом авроры.
На крыльце вновь прибывших встретил Драко и провел их в гостиную, где уже собрались все Рыцари. Глава Ордена задерживался, поэтому мужчины вели ни к чему не обязывающую беседу. При появлении Темного лорда все несколько напряглись, но постарались не показать вида. Гарри явился только через полчаса, уставший после установки щита, растрепанный и с чашкой горячего кофе в руке, он застыл в дверном проеме, рассматривая присутствующих. Н-да. Очень веселая компания для Гарри Поттера, в памяти которого еще были свежи воскрешение Волан-де-Морта и последующие события. Гарри точно знал, что Розье и Люциус, не говоря уж о Лорде, были тогда на кладбище. Ну, и беглые узники Азкабана не особо вызывали доверие. Да, он переписывался с этими людьми, отдавал им распоряжения, но встретиться с ними лично, в домашней обстановке… Это вызывало у юноши некоторый дискомфорт. Регулус заметил Главу Ордена первым и поспешил расставить приоритеты. Он поднялся со стула, быстро поклонился и осведомился:
- Вы всех присутствующих знаете, Господин?
Гарри медленно обвел комнату взглядом. Все присутствующие постарались сдержать себя, но те, кто раньше не знал, какое положение Поттер занимает в Темном Ордене, явно были сильно удивлены. Наткнувшись взглядом на отвратительное лицо Волан-де-Морта, Гарри, поморщившись, попросил:
- Мистер Реддл, примите, пожалуйста, нормальный облик. У меня отнюдь не самые лучшие воспоминания связаны с этим, если можно так сказать, лицом.
Он довольно терпимо отнесся к этому облику во время той странной встречи на подсознательном уровне, но теперь терпеть его не было необходимости. Поттер с трудом разобрался, каким образом он тогда оказался в голове Темного Лорда. Единственным оптимальным решением была их связь через шрам. Еще в детстве Гарри всегда чувствовал приближение Лорда через молниеобразную метку, а когда Реддл начал возрождаться, то мальчик иногда мог узнавать, что Волан-де-Морт чувствует. Артефакт, который юноша получил вместе с письмом родителей, дал Гарри свободу от этой связи. Но теперь контакт, видимо, стал восстанавливаться, хотя серьги и браслеты Поттер не снимал до сих пор.
Юноша медленно вошел в комнату и устроился на диване рядом с Драко, напротив Долохова и Розье, постаравшись сесть так, чтобы Салазар не попадался ему на глаза. Гарри до сих пор было неудобно за то, что произошло между ним и основателем Хогвартса в Хэллоуин. Мальчик с ужасом вспоминал о том, что полез обниматься к Слизерину. Ведь он уже не маленький ребенок! Ему семнадцать лет, он должен был держать себя в руках! А потом этот поцелуй… Гарри не помнил того, что прикасался к Салазару голой кожей, но, видимо, это все-таки случилось, и Слизерин поддался воздействию темной силы, иначе с чего бы старшему волшебнику целовать его? И Гарри было стыдно. Салазар поцеловал его под воздействием магии, а Поттер сделал это потому, что ему этого хотелось. И алкоголь не служит оправданием! А что это был за поцелуй… О, Ме-ерлин! Он получил больше удовольствия, чем когда-либо прежде. Это было так странно. У Поттера было два объяснения тому, почему он получил такое ни с чем несравнимое наслаждение. Первое было связано с тем, что его Амортенция пахла так же, как Слизерин. В связи с этим вспоминалось и постоянное желание обнимать старшего волшебника, смотреть в его глаза. Гарри не находил в себе похоти по отношению к Салазару, по крайней мере, пока тот не поцеловал его. Тут же вспоминался и их единственный давний полупоцелуй в самолете… Короче говоря, юноша подозревал, что влюблен. Второе. И Гарри, и Салазар были отнюдь не рядовыми представителями рода Слизеринов. Возможно, такое неземное удовольствие вызвано переплетением каких-нибудь темномагических сил и кровной связью.
Реддл принял свой истинный облик и с превосходством осмотрел удивленных волшебников. Окружающие были шокированы тем, что Лорду удалось привести свое тело в порядок. Волан-де-Морт поспешил указать им, кто совершил это чудо:
- Благодарю вас, Господин, за то, что Вы вернули мне мою внешность. Я, честно говоря, не совсем понимаю, как Вам это удалось. И полагаю, Вы можете называть меня по имени - помимо всего прочего, мы ведь еще и родственники.
Да, Том был не меньше остальных удивлен, когда понял, что именно мальчишка Поттер оказался Главой Ордена. Но, в конце концов, этого следовало ожидать. Уже увидев его на кладбище, ощутив его кровь в своих венах, Реддл знал, что мальчик - очень сильный волшебник. И теперь Том даже немного гордился тем, что приходится кузеном Главе Темного Ордена. Возможно, он сможет извлечь из этого какую-нибудь выгоду…
Все перевели взгляды на молодого волшебника. Гарри откинулся на спинку дивана, подложив под бок подушку побольше. Он устал. Все-таки не следовало налаживать защиту дома в одиночку, да еще с такой скоростью. Слишком много сил пришлось вложить. Он сделал еще один глоток кофе, приправленного восстанавливающим зельем - Регулус предусмотрительно встал пораньше и сварил его.
- Думаю, что слово «вернул» тут не совсем подходит, Том, - задумчиво ответил юноша. — Я сам не совсем понимаю, как сделал это, но тут скорее подходит слово «наделил». Я представил себе того Тома Реддла, который вышел из твоего дневника несколько лет назад в Тайной комнате…
При этих словах Волан-де-Морт метнул злобный взгляд в Люциуса, который имел к истории, произошедшей с Гарри на втором курсе, прямое отношение. Малфою полагалось прилежно хранить дневник до возвращения Господина, а не подсовывать его своим врагам, дабы их подставить. Поттер тоже посмотрел на Люциуса отнюдь не дружелюбно. На руке у юноши до сих пор оставался шрам от клыка василиска. Слезы Фоукса излечили только от яда. Малфой под взглядами сильнейших темных магов неловко поежился.
- … Я представил, каким бы мог вырасти этот мальчик. И скорректировал твою внешность до этого образа.
- Да, - протянул Лорд. — Теперь я припоминаю, что выглядел в этом возрасте немного не так.
Помолчали. Кто-то вовремя этой паузы сверлил взглядом стол, кто-то разглядывал напиток в своем стакане, также волшебников интересовали виды за огромными окнами гостиной, потолок и собственный маникюр. Но в головах у большинства крутилась мысль о том, насколько же велика сила их Господина, если он так легко сделал невозможное. Реддл перебирал ворс подушки, когда, наконец, решился задать вопрос:
- Зачем Вы дали мне человеческое лицо, Господин? Разве в Ваш план не входит моя смерть?
Все присутствующие уставились на Гарри с нескрываемым интересом. Планы Главы Ордена давно уже стали основной темой споров этого круга людей. Кое о чем они догадывались, но некоторые вещи ставили их в тупик. Гарри начал говорить медленно и как-то отрешенно:
- Я собрал вас для того, чтобы объяснить свои действия. А также посоветоваться. Все-таки большинство присутствующих куда старше и опытнее меня, - косой взгляд на Драко. — Тьма во мне подсказывает мне многие действия, но я не всегда верно улавливаю ее шепот.
Волшебники с интересом переглянулись.
- Я не собираюсь убивать тебя, Том. Полагаю, мы сможем представить тебя общественности, как законопослушного гражданина.
В словах Гарри не приходилось сомневаться. Все присутствующие понимали, что он знает, что делает. Но некоторый скепсис все же присутствовал.
- И как мы это провернем? Скажем в министерстве, что Пожиратели держали меня под Империо, и поэтому я делал все эти гадкие вещи? — с сарказмом поинтересовался Волан-де-Морт.
Гарри вскинул брови, безмолвно интересуясь, не собирался ли Темный Лорд пошутить. Реддл поспешно опустил взгляд, не смея дерзить Господину.
- Нет-нет, - отмахнулся Поттер. — Вы должны понимать, что для того чтобы занять важное место на политической арене Англии и оказывать влияние на окружающих, мне необходим образ Спасителя. Поэтому Гарри Поттер должен убить Волан-де-Морта.
- И как это сочетается с Вашим заявлением о том, что он останется в живых? — раздался любопытствующий голос от дверей.
Гарри усмехнулся и предложил:
- Проходи, Рита. Ты немного опоздала. Садись рядом с Рудольфусом.
Скитер оглядела собравшихся и только покачала головой. Она просто не могла подобрать слов. Ей не верилось, что она собирается провести день в компании столь, скажем так, знаменитых личностей. И если, рассматривая привлекательного молодого человека, которого Гарри называл Томом, не очень то и верилось, что это - страшный Темный Лорд, то Лестранджи и Долохов прекрасно узнавались. Их портреты с пометкой «разыскивается» на каждом углу висели, даже у магглов. Все-таки она села рядом с Рудольфусом и приготовилась слушать своего нанимателя, ставшего также и другом.
- Сочетается весьма просто. Мы разыгрываем смерть Темного Лорда. И если Том не будет со своим новым лицом совершать преступления, то потом сможет жить на законных основаниях. Новые документы достать не проблема.
- А его не узнают? Ну, к примеру, Дамблдор, или Слизнорт, они ведь преподавали у него еще в школе. Кстати, мисс Уизли, наверняка, уловит знакомые черты, она же была в Тайной Комнате, - предложил Салазар.
- Она не видела его. А если и видела, то недолго, - буркнул Гарри. — Впрочем, полагаю, некоторое время тебе, Том, придется не мелькать на публике. Можно будет оформить тебя родственником Реддлов, каким-нибудь троюродным кузеном, и этим объяснить сходство…
- Дамблдор - не дурак, - покачал головой Геллерт, - он догадается.
- И я не хочу быть грязнокровкой, а семья отца - магглы! — возмутился Темный Лорд.
Все странно посмотрели на него: заявление звучало так по-детски.
- А что дальше, Господин? — решил не отвлекаться от основной темы Регулус. — После смерти Лорда, Вы желаете стать главой министерства?
- Нет, - покачал головой Гарри. — Я намеривался сначала сделать, как ты говоришь, но по здравом размышлении решил, что семнадцатилетнему подростку, будь он хоть трижды победитель Волан-де-Морта, никто не доверит такой ответственный пост. С другой стороны, если устроить переворот и свергнуть нынешнее правительство, то вряд ли эти действия принесут мне особую любовь магов. Скорее наоборот. Поэтому пришлось разработать другой план. Вы, Рыцари Темного Ордена Англии, займете основные должности в министерстве магии и проведете много-много выгодных нам реформ. Нам надо создать для этого подходящие условия. Я считаю, что как Спаситель волшебного мира смогу направлять общественное мнение. К примеру, если я поддержу кандидатуру Перси Уизли на выборах на пост Министра магии, то скорее всего, его поддержит большинство.
- Значит, мне предстоит быть министром, - с мерзкой улыбочкой констатировал Геллерт.
- Почему это Вам? — с интересом посмотрела на него Рита.
- Потому что настоящий Перси с августа не покидает подвального помещения своего домика в Кенте. А на работу вместо него хожу я под оборотным зельем, - пояснил для нее Гриндевальд.
Волан-де-Морт хмыкнул, вспомнив Барти Крауча-младшего. Гарри пояснил для него:
- Я же говорю, что опыта у присутствующих побольше, чем у меня, и я им беззастенчиво пользуюсь.
Скитер моргнула, потом открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но быстро захлопнула его опять. Она знала, что дела тут творятся не совсем законные, даже совсем незаконные. Но упоминание преступления вдруг придало ситуации реалистичности, журналистка, наконец, стала понимать, во что она вляпалась. К тому же женщина сообразила, что старичок с мерзким взглядом не кто иной, как Геллерт Гриндевальд. Рита, конечно, была посвящена в некоторые из дел Гарри, но не до такой степени. Сейчас она повернулась к юноше и внимательно посмотрела ему в лицо. Поттер улыбался, но смотрел на нее оценивающе, как будто решал, сможет ли она быть полезной или кинуть в нее сразу заклятие, стирающее память. Стало не по себе, очень даже не по себе, в установившейся в комнате тишине. Ее проверяли. Ответ мог быть только один.
- Я поняла, - решила Рита. — Я с вами во всем и до конца. Ведь мне это выгодно.
- Да, ты станешь министром. Но, чтобы не вызвать подозрений, тебе придется прогуляться по всей карьерной лестнице, - продолжил Поттер разговор, словно и не было инцидента с журналисткой. — Том, нам нужно будет избавиться от министра, тебе ведь не впервой, но это чуть позже…
- Нам нужно избавиться от Дамблдора, - резко заявил Гриндевальд. - Он главная помеха.
- О, личная месть, да, Геллерт? — захихикал основатель Хогвартса.
- Ой, Салазар, ты же знаешь, что он прав, - тяжело вздохнул Поттер.
Остальные волшебники недоуменно переглянулись.
- Я думал, его зовут Сидни Саливан, - осторожно заметил Люциус.
Гарри моргнул, а потом искренне засмеялся:
- Ты что, не представился? — обратился он к шатену, тот покачал головой. — В таком случае, друзья мои, позвольте представить вам моего предка Салазара Игнатиуса Слизерина.
Все только рты открыли. Ну, в самом деле, как можно отреагировать, когда тебе представляют человека, почившего тысячу лет назад. Несмотря на то, что все маги, кроме Риты, в этом доме состояли в Темном Ордене, никто из них не знал, что основатель Хогвартса, Рыцарь Тьмы, один из опаснейших Темных Лордов в истории магического мира все еще жив. Слизерин был достаточно хитрым и изворотливым для того, чтобы утаить факт своего бессмертия даже в кругу сторонников. Самого Слизерина все еще коробило после слова «предок». Он чувствовал себя таким старым! Неприятно чувствовать себя стариком, когда мечтаешь затащить в постель семнадцатилетнего юношу, не так ли? Гарри же в это время невольно вспомнился тот момент, когда ему самому сообщили информацию о бессмертии Салазара. Юноша до сих пор не совсем понимал, почему три волшебника сразу доверили ему свои имена, едва он ступил на порог их квартиры. Иногда в голову закрадывалась мысль, а не знали ли они с самого начала, что ему предстоит возглавить их. И если они знали это, то, может быть, знают и чем все закончится?
- Так что там про Дамблдора, Геллерт? — отогнал лишние мысли юноша, выводя окружающих из ступора.
Волшебникам хотелось развить тему Салазара. Узнать, каким образом он остался до сих пор живым, почему скрывался, а также задать несколько вопросов личного характера. В конце концов, подавляющее большинство присутствующих (все кроме Долохова и Гриндевальда, которые были выпускниками Дурмстранга, и Гарри) учились на его факультете в Хогвартсе. Тем не менее, никто не пожелал спорить с Гарри. Кажется, юноша становился настоящим тираном.
- Дамблдор быстро вычислит нас и все наши махинации, он очень умен, - упрямо повторил Гриндевальд. — Его нужно нейтрализовать.
- Меня больше интересует, является ли он Рыцарем Светлого Ордена, - заметил Люциус.
- Скорее всего нет, - покачал головой Том. — Я никогда не скрывал от других Рыцарей, будь они светлыми или темными, что состою в Темном Ордене. Однако он никогда не показывал мне Свет. Семья Дамблдоров чистокровная в третьем поколении. Так что предки Альбуса не состояли в Светлом Ордене.
- Должен согласиться с Томом, - протянул Геллерт. — Вероятнее всего, что Дамблдор просто очень умный и сильный волшебник. Но мы же не можем ручаться за то, что в нем нет Света. К примеру, двое из нас всего лишь полукровки, подобных им в Ордена никогда раньше не допускали, и все-таки они здесь! Исключения всегда возможны.
- Я бы попросил!.. — возмущенно воскликнули одновременно Гарри, Том и Салазар.
Поттера и Реддла рассердило то пренебрежение, с каким старик отзывался о полукровках, а Слизерин защищал своих потомков, один из которых являлся также и объектом его интимных интересов.
- В общем, Дамблдора все равно надо убрать, - влез Рабастан, переводя тему.
Гарри скривился. Он понимал, что директор Хогвартса — потенциальный враг, но он также был и его наставником, добрым дедушкой и одним из светлых воспоминаний детства. Не сказать, что Поттер любил старика, но определенно симпатизировал ему. Гарри не хотел убивать Дамблдора и не намеревался отдавать приказ о его убийстве. Тьма внутри требовала именно такого решения, но юноша сопротивлялся. Его затруднения помогла решить Рита:
- А давайте попробуем провести тот же фокус, что и два года назад. После возрождения Лорда, - легкий поклон в сторону Тома, - Дамблдора активно травили в прессе. Пара месяцев обработки и к сентябрю уже почти никто не верил директору, его считали старым маразматиком и сумасшедшим. Если бы не внезапное исчезновение Гарри, - быстрая улыбка юноше, - уверена, вскоре министр смог бы окончательно свести на нет всю веру людей в Альбуса и даже, может быть, арестовать его за что-нибудь.
- Но сейчас министерство не пойдет на это, - фыркнул Геллерт. — Уж поверьте мне, они осознают, что их единственная надежда выкарабкаться из войны - Дамблдор и наш Господин.
- Ну, если начать с намеков, которые будут нарастать, как снежный ком… Учитывая, что основная фигура в войне все-таки Гарри… — задумалась Скитер.
- Ты не будешь этим заниматься, - возразил Гарри. — Наиболее сообразительные уже поняли, что я с тобой сотрудничаю, что ты, если угодно, мой личный корреспондент. Когда ты начнешь травить директора, люди увидят в этом мою руку. Возможно, народ против директора это и настроит, но это также настроит против меня Дамблдора с его Фениксами, а они и так мне не доверяют.
- Мы можем привлечь еще одного-двух журналистов, - предложил Люциус. — Деньги сделают их сговорчивыми.
- Я могу этим заняться, чтобы не навлекать на вас подозрения, - предложил Рудольфус.
- И как ты себе это представляешь? — скептически поинтересовался Том.
- Без проблем! — радостно заверила всех Рита. — Я знаю троих моих коллег, которые сейчас находятся не в том положении, чтобы выбирать темы для написания. Согласятся сотрудничать хоть с Темным Лордом, тем более с Рудольфусом. Они талантливы, но нуждаются в гораздо больших гонорарах, чем им платит газета.
- Будут им гонорары, - ухмыльнулся Люциус.
- Хорошо, - сказал Рабастан, - а как мы уговорим главного редактора «Пророка» публиковать материалы против Дамблдора…
- … и министерства, - закончил за него Гарри. — Как я уже говорил, нам нужно готовить почву для наших будущих больших реформ.
Установилась недолгая пауза. Как выпустить материал в печать, чтобы при этом не навлечь подозрений общественности, что статьи пишут по заказу Пожирателей?
- Подкупить редактора? — предложил молчавший до этого Розье.
- Неподкупный, - отрезал Малфой–старший, видимо, он уже пытался протолкнуть какую-то статью в газету.
- Можно купить газету, - предложил Салазар лениво.
Все посмотрели на него. Он продолжил.
- «Пророк» нам не продадут, все-таки это официальная газета министерства. Но ведь есть и другие издания. «Колдовское Время», вторая по популярности газета в магической Англии. Пусть наши люди пишут в ней то, что нам угодно. И не надо будет тратиться на взятки к каждой статье.
- Она стоит астрономических денег, - вяло сообщил Рудольфус.
- Скинемся, у нас у всех состояния, мечта Мерлина! — решил Поттер.
- А кто будет покупать? Это же, значит, поставить себя против Дамблдора, - спросил Рабастан.
- Я могу, - предложил Регулус.
- Ты все еще числишься мертвым, - сообщил ему Люциус. — Кстати, надо уладить вопрос с твоим воскрешением.
- Надо, чтобы этого человека не подозревали в связях с Пожирателями смерти. Но в то же время, это не может быть кто-то из партии Дамблдора, - пробормотал Салазар.
- Давайте я, - предложил Монтгомери. — Мне никогда еще не предъявлялись обвинения, но я и не в лагере директора.
Предложение Александра было принято и внимательно рассмотрено со всех сторон, когда волшебники закончили обсуждение этого вопроса, Реддл поинтересовался:
- А почему нам просто не использовать Империо?
- Редактора «Пророка», наверняка, проверяют на заклятия. К тому же с этим заклинанием можно бороться. Да и своя газета нам не помешает, - ответил ему Салазар.
Совещание длилось еще несколько часов. Волшебники обсуждали свои будущие действия и возможности, но пока что только в общих чертах. Никаких особых действий от них не требовалось. Разве что Александр полностью вышел из рядов Пожирателей, чтобы быть чистым на случай, если министерство захочет обсудить с ним враждебные к правительству статьи. Тому и Гарри даже удалось убрать с руки Монтгомери Метку. Тут очень кстати пришлось и то, что Макс Монтгомери открыто поддержал Драко, когда информация о «предательстве» Люциуса появилась в прессе. Собрание закончилось только тогда, когда Драко уснул под боком у Поттера. Младший Малфой все время совещания сидел тихо и не совался в серьезные разговоры, он слушал и набирался опыта, но, в конце концов, ему это просто наскучило. Драко выглядел на редкость трогательно, когда спал. Единственный, кого эта сцена раздражала, был Салазар. Его и так трясло от мысли о том, что мальчишки вместе проводят каникулы.

Следующее утро началось для Поттера необыкновенно рано. Уснув вчера еще до ужина, Драко поднялся в шесть утра и разбудил Гарри к раннему завтраку. Устроить пикник на какой-нибудь лужайке в обширном, хоть и запущенном, парке поместья показалось Малфою неплохой идеей. Драко заметил за собой последнее время небывалое оживление, причины которого были ему вполне понятны, учитывая обстоятельства. С тех пор, как он впервые увидел Гарри Поттера, прошло уже шесть с небольшим лет. И все эти годы блондин пребывал от Гарри в зависимости, которая отнюдь не была приятной. Неприязнь Поттера к нему итак причиняла Малфою немало дискомфорта, так за этим оболтусом еще и неприятности скопом толпились, заставляя Драко беспокоиться. А потом он вообще пропал! Теперь Драко мог не только каждый день лицезреть Героя Магического Мира, но тот еще и впервые за все годы общения улыбался ему, беззаботно болтал с ним…
А тот поцелуй на трибуне. Это было просто великолепно! Сначала Драко руководило только желание узнать, не является ли его отношение к Поттеру физическим влечением. Ведь еще на третьем курсе был момент, когда Малфой подозревал в себе влюбленность. Теперь Драко знал, что все дело в магии глаз, но все-таки… все-таки он решил проверить. Гарри сопротивлялся довольно активно. И Малфоя это удивило, хотя он и не показал виду, такой отпор был бы уместен, если бы Поттер предпочитал девушек. Да не может же быть, что именно Драко ему так противен?! Когда он прикоснулся к тонким губам юноши, то сперва почувствовал только вкус недавно съеденной спутником плитки шоколада, потом мягкий, бархатистый язык, в животе что-то задрожало в предвкушении, а дальше… сила, очень много темной силы хлынуло на него бурным потоком, мысли вышибло из головы на раз. Следующим, что он увидел, был Поттер активно хлещущий его по щекам, чтобы привести в чувство. И тогда Драко впервые обратил внимание на то, что Гарри носит перчатки, не снимая.
Юный Малфой не поленился отправить отцу письмо и выпросить несколько книг из семейной библиотеки. Юноша в течение двух недель внимательно следил за Поттером, читал присланные отцом книги, сопоставлял известные ему факты. Гарри все это время старался держаться от него подальше, видимо, опасался еще одного покушения на свою честь. Закончив исследования, Драко обозвал себя слепым болваном и пошел извиняться перед своим Господином. Нет, ну как он раньше-то не догадался?! Слизеринец гадал, знает ли кто-то кроме него и Регулуса о том, что Поттер - глава Темного Ордена. Получалось, что знают как минимум еще двое: кто-то должен был провести ритуал Посвящения. Но кто эти двое? Английская аристократия не пойдет. Они не стали бы Поттера в Орден приглашать, убили бы скорее. В процессе подобных раздумий взгляд Драко все чаще стал обращаться к профессору Саливану. То, что он Рыцарь, было заметно, да к тому же прибыл в Англию одновременно с Поттером и Блеком. К тому же Драко заметил, что Поттер иногда обменивается с преподавателем по Истории Магии значительными взглядами. Если не ожидать их, то и не заметно. Но Драко этого ожидал. Конечно, можно было подумать, что это переглядки двух Рыцарей, но нет. Эти двое явно были давно знакомы.
А какие взгляды профессора достались Малфою-младшему вчера, когда он уснул почти на руках у Главы Ордена! Ревность. Ну, ничего. У него, Малфоя, больше прав на Гарри, чем у кого бы то ни было, даже если это Лорд или сам Салазар Слизерин! Так или иначе, Гарри и Драко всегда будут вместе из-за зависимости Малфоя. Но расчетливость, привитая юноше с детства, требовала еще крепче привязать к себе Главу Ордена и никого не подпускать так же близко. Как Рыцарь, Драко не мог причинить вред Господину или ослушаться его приказа, но отваживать поклонников - это же не значит причинять вред, правда ведь?
В общем, Драко решил, что влюбить в себя Героя Магического Мира, это не такая уж и плохая затея. Хоть блондин и предпочитал девушек, но посчитал, что когда на него будут накатывать волны темной силы, исходящей от его Господина, ему станет не только все равно, с кем он занимается любовью, но и как его самого зовут. Его также не смутило и то, что ему уже выбрали невесту. На вчерашнем собрании было решено, когда Люциусу следует пойти просить руки мисс Боунс для сына. Начать кампанию по охмурению Поттера Малфой решил с романтического пикника.
Неизвестно, кто и когда разбил этот парк, хотя если бы Гарри поискал в семейных хрониках, то наверняка что-нибудь нашел. Но его это не интересовало, по крайней мере, не в той степени, чтобы посвящать поискам драгоценное время. Метрах в пятидесяти от дома раскинулось прелестное озеро. По берегу его к самой воде склонились ивы и акации. Сейчас по гладкой воде путешествовали маленькие красные кораблики — листья. Осень. А летом можно было бы полежать в тени деревьев. Хоть ноябрь в этом году и выдался на удивление теплый, но сидеть на земле или купаться все-таки не стоило из опасения замерзнуть. Для завтрака Драко выбрал небольшую уединенную беседку. Видимо, ее построили в те времена, когда в доме жила большая семья. Сейчас поместье пустовало, в еще большей уединенности не было почти никакого смысла. Однако же в доме находился Регулус, мог явиться кто-то из Фениксов, чтобы проверить самочувствие Гарри. Завтрак проходил в тишине. Каждый из юношей думал о своем. Гарри размышлял обудещем Темного Ордена и магической Англии. Малфой в последний раз обдумывал, не стоит ли ему ограничиться только дружбой в своих отношениях с Гарри. Все-таки чувства, которые он испытывал, действительно были по большей части исключительно дружескими. Впрочем, как говорил Люциус Малфой, возвращаясь с собрания Пожирателей, попытка не пытка - пытки будут в отсутствии попыток.
Бросив косой взгляд на Поттера, Малфой-младший приступил к осуществлению своего плана.

От дурмана темной силы Драко пришел в себя только к вечеру. Тело казалось неожиданно тяжелым и немного побаливало. Он раздетым лежал на постели в спальне Поттера. Распахнутый полог, складки которого неохотно колыхались на ветру из-за открытого окна, резал глаза своей яркостью. Драко впервые находился в этой комнате. И пришел к выводу, что для Главы Темного Ордена спальня у Гарри слишком светлая. Сам Поттер развалился рядом, закинув одну руку за голову, а другую положив на грудь. Он смотрел куда-то в потолок, не обращая внимания на зашевелившегося Малфоя. Только коротко бросил:
- Осторожно, не прикасайся ко мне.
Драко его тон не понравился. Слишком холодный и властный. Гарри даже с Волан-де-Мортом говорил мягче. Поэтому блондин сел, прикрывшись простыней, тихонечко отодвинулся и ожидающе уставился на Господина. Глава Темного Ордена, наконец, оторвался от созерцания чего-то там такого интересного на потолке. Гарри внимательно и строго посмотрел на молодого Рыцаря. Драко с трепетом понял, что этими глазами на него сейчас смотрит сама Тьма, тысячелетние мудрость и опыт, жестокость и равнодушие. Та бездна, в которую он прыгнул в ночь посвящения Поттера в Рыцари. Та, перед которой все Малфои не более чем крупицы песка. Драко стало страшно, очень страшно. Небывалых усилий стоило ему сдержать испуганное поскуливание. Теперь, только теперь, он действительно понял, что значит быть Главой Темного Ордена. Юноша осознал, как глупы были его надежды привязать к себе Господина. Взгляд длился не дольше нескольких мгновений. Потом веки опустились, прикрывая бездну, испугавшую Драко. Голос Господина был холоден:
- Я посмотрел, что твориться в твоей голове, пока ты был без сознания. Твои мысли достойны Рыцаря. Ты думал о власти и процветании. Но ты избрал не тот способ добиться их. Когда человек принимает на себя титул Главы Ордена, не важно Темного или Светлого, он впускает Тьму или Свет в свою душу. И они занимают там доминирующее положение. Глава Ордена может любить, дружить, жить обычной жизнью. Но если возлюбленный или возлюбленная встанут на пути Главы Ордена перед властью, то будут безжалостно убраны. Так что лучше быть полезным, а не любимым, - закончил юноша со злым смешком.
Гарри опять посмотрел на Драко. Но теперь в его глазах не было той пугающей Тьмы. Просто — красивые зеленые глаза. Те, что когда-то очаровали Малфоя в магазине Мадам Малкин. Обладатель этих глаз страдал от того, что не может испытывать полноценных чувств, и был разочарован поступком Драко. Малфой судорожно втянул в себя воздух.
- Я не буду оправдываться. Вы, мой Господин, исследовали содержимое моей головы, так что Вам итак известны все мои мотивы.
Гарри насмешливо улыбнулся:
- Останемся друзьями?
- Непременно, - хмыкнул Драко, окончательно избавляясь от страхов, его не наказали за проступок, а значит, пока что он полезен.
Поттер соскочил с постели и принялся натягивать нижнее белье. Именно в этот момент дверь комнаты распахнулась, и на пороге показался Салазар Слизерин собственной персоной. За его спиной маячил Регулус с виноватым лицом. Изумленные Гарри и Драко не пошевелились. Быстрого взгляда хватило Салазару, чтобы оценить обстановку. В глазах волшебника вспыхнуло бешенство, его губы искривились. В тот же момент бурный поток магической силы заставил вылететь стекла во всех окнах поместья. Послышался ужасающе громкий звон. На стене, охнув, треснуло волшебное зеркало, на тумбочке взорвались к чертям бокалы, на дне которых еще плескалось вино. Уникальные древние китайские вазы, высотой с взрослого человека, у дверей осыпались на пол мелкими осколками. У кровати подломились ножки и столбики полога. Малфоя накрыло золотистым покрывалом. Драко отчаянно заверещал, пытаясь выбраться.
Это заставило опомниться и Гарри. Юноша, поспешно натягивая трусы и перчатки (привычка — страшная вещь!), рявкнул:
- Салазар! Немедленно возьми себя в руки! Что случилось?!
Он подбежал к старшему волшебнику и со всей силы закатил ему пощечину. Слизерин утробно зарычал и больно схватил Поттера за запястье. Гарри пискнул. Салазар отдернул руку. Причинять боль Господину было больно и его Рыцарям. Основатель Хогвартса невнятно зашипел, бросил еще один враждебный взгляд на все еще копошащегося под пологом Малфоя и, резко развернувшись, выбежал из комнаты.
Гарри растеряно замер на пороге в трусах и черных перчатках, так и не опустив руку, которую пару секунд назад так грубо стискивал Салазар, Регулус присвистнул, глядя вслед Слизерину:
- Ну, дает!

Любовь это вам не просто так, ею надо заниматься!

Салазар сам не помнил, как добрался до своих комнат в Хогвартсе. Более-менее воспринимать происходящее он смог только тогда, когда осушил два бокала коньяка.
Утром какое-то непонятное предчувствие буквально тянуло его в имение Господина. У него была чрезвычайно развита интуиция, ведь он являлся очень сильным волшебником. Салазар сразу же собрался и решил отправиться в поместье Поттеров, как только позавтракает. Но после завтрака его перехватил Дамблдор, увлек в свои кабинет и завел речь о взглядах нового профессора на существующую политическую обстановку, об идеях превосходства чистокровных и вступлении в Орден Феникса. Салазар с большим чувством послал бы старика прогуляться в… Запретный лес, но Гарри с самого начала его вступления на пост профессора в Хогвартсе поставил перед ним задачу вступить в число Фениксов. Пришлось терпеть Дамблдора целых три часа.
Едва выйдя из кабинета, Салазар наткнулся на профессора Синистру, которая безуспешно пыталась растащить в разные стороны дерущихся старшекурсников Гриффиндора и Слизерина под предводительством Уизли и Нотта. Пришлось вмешаться. На ругань, выяснение всех обстоятельств и транспортировку пострадавших в Больничное крыло ушел час.
Забежав на минутку в свои комнаты, Слизерин был атакован весьма решительной совой от Геллерта. Она принесла важное послание и не намерена была оставлять адресата в покое, пока тот не напишет ответ. В итоге волшебник потерял еще два драгоценных часа.
На выходе из замка он был сбит с ног кучкой мелких перепуганных пуффендуйцев. Оказалось, что из Запретного леса на них выскочило какое-то чудовище и попыталось поймать. Послав детишек на поиски других учителей, Салазар отправился в сторону Леса. Профессор, конечно, торопился, но если он пройдет мимо, а чудовище сожрет в это время кого-то из учеников, то проблем потом не оберешься. Поиски монстра затянулись. Однако когда явились профессора Стебль, Хуч и Слизнорт, Салазар уже отрывал и сливал в колбы все, что было у этого чудовища ценным. Это оказался обычный акромантул. Также много времени ушло на то, чтобы отвязаться от профессора зельеварения, глазки которого жадно заблестели при виде колб.
И все-таки ровно в пять вечера Салазар стоял на ступеньках дома Гарри Поттера. И был ловко выловлен Регулусом. Блек нес какой-то несусветный бред, заставил Слизерина выпить три чашки чая со свежими эклерами, но так и не ответил на прямой вопрос:
- Где Гарри?
В конце концов, Салазар не выдержал и, не обращая внимания на отчаянные протестующие вопли Регулуса вломился в спальню Господина. И что же он увидел?! На постели нахально развалился мерзкий Малфой, почти не прикрывавшийся одеялом. Гарри абсолютно обнаженный (не в такой ситуации Салазар ожидал впервые увидеть Поттера голым) стоял посреди комнаты. В помещении стоял приторный запах секса. Нервы великого волшебника не выдержали. Стихийных выбросов магии у него не было с пятнадцати лет, но тут он просто не смог сдержать себя… В голове помутилось, окна вылетели, чашки взорвались. А Господин залепил ему пощечину.
О-о! Салазар застонал, припоминая, ведь он сделал больно Главе Темного Ордена. Волшебник наклонился и сильно постучался головой об стол. Он идиот!

Явившись пятого ноября утром в гости к Гарри, Сириус и Ремус были, мягко говоря, шокированы. В окнах старинного особняка не было стекол - ими была усыпана травка вокруг дома, штукатурка потрескалась, одна из колонн у главного входа накренилась, герб, висевший когда-то над парадными дверями, валялся на крыльце, на деревьях в парке не было ни одного даже самого пожухлого листочка. А ведь всего несколько дней назад дом выглядел как картинка из рекламного журнала, а парк радовал гостей желтым и красным цветом! По обломкам растеряно бродил Регулус. Драко Малфой был какой-то пришибленный и вяло пинал ту колонну, которая еще держалась. Гарри сидел на крыльце и задумчиво высматривал в пространстве что-то невидимое глазу простых смертных.
- Гарри, - удивился Ремус. — Что произошло?
- Да все нормально, - хмуро буркнул вместо него подошедший Регулус.
- Как все нормально? — неверяще протянул Сириус. — Дом выглядит так, будто тут побывали Пожиратели Смерти во главе с Волан-де-Мортом.
Драко нервно захихикал. Ну что же, ведь и Пожиратели, и Темный Лорд тут действительно были. Вот только не они стали причиной таких разрушений. Поттер, наконец, отвлекся от созерцания далей небесных и поинтересовался.
- Крестный, ты не будешь против, если остаток каникул мы проведем у тебя? А то в доме даже чашек и тарелок нет - все разбилось. Тут теперь эльфам уборки и ремонта на месяц, наверное.
- Я не против, - растеряно ответил Сириус.
- Объясни же, что произошло? — настаивал Ремус.
- Выброс стихийной магии, - вяло ответил Гарри, отправляясь в дом собирать вещи.
Взгляды Лунатика и Бродяги обратились к Регулусу:
- У кого мог быть такой выброс магии, чтобы разнести все поместье. И чем этот выброс был вызван?
Блек-младший нервно хмыкнул, оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости. Убедившись, что мальчики уже скрылись в доме, он объяснил:
- Вы же были во Флоренции, в тамошней нашей квартире…
- Ну, были, - кивнул Сириус.
- Если вы смогли вычислить, что там был я, то, наверное, поняли, что я жил не один.
- Поняли, - кивнул Ремус, нетерпеливо ожидая продолжения.
- Вы смогли бы узнать тех, с кем я жил? — с сомнением поинтересовался Регулус.
- Смогли бы, - подтвердил его старший брат, раздраженно. — Хватит тянуть.
Темный Рыцарь тяжко вздохнул.
- Я жил с Сидни Саливаном, новым преподавателем Истории в Хогвартсе.
- Дамблдор вчера сообщил, что Сидни не прочь вступить в число Фениксов, - пробормотал себе под нос Люпин, прищурившись, разглядывая Регулуса.
- И Сидни влюбился в Гарри.
- ЧТО? — хором удивленно протянули бывшие Мародеры.
- Тихо вы, - шикнул на них Блек.
- Сидни пришел вчера Гарри навестить, и уж как я ни старался его удержать, застал его в постели с Драко…
- ЧТО?!
Регулус поморщился от их крика.
- Только не говорите мне, что раньше не знали, что любовные отношения могут быть и между людьми одного пола, вы оба чистокровные! Поверить не могу, Сириус, что отец не проводил с тобой уроки сексуального воспитания.
- Ну, проводил… но… Мерлин и Моргана!.. Но это же Гарри…
- Я лично водил его по борделям в Амстердаме, - ехидно ухмыляясь, сообщил Регулус. — Мальчик получил весьма разностороннее воспитание, знаешь ли.
- Но… это же Малфой!
- Гарри семнадцать, Сириус! Гормоны и все такое. Хотя, если уж быть честным, мне самому интересно, как Драко удалось соблазнить его. Гарри он точно совершенно не интересовал в этом плане. Я был уверен, что твой крестник влюблен в Сал… то есть в Сидни.
- Еще не легче, - простонал Бродяга.
Регулус пожал плечами, дескать, он все рассказал как есть.
- А Гарри-то знает, что профессор влюблен в него? — задумался Ремус.
- Ты еще спроси, знает ли об этом Волан-де-Морт! — раздраженно фыркнул Блек-младший, укоризненно покачав головой. — Откуда я могу знать, о чем Гарри известно, а о чем нет?

Остаток каникул прошел спокойно. По крайней мере, настолько спокойно, насколько это вообще возможно, если рядом находится Гарри Поттер. Сириусу иногда казалось, что его дом стал просто проходным двором. За два дня Гарри навестили едва ли не все члены Ордена Феникса, начиная с Дамблдора и заканчивая Наземникусом Флетчером. К Регулусу постоянно приходили Люциус и Рабастан. Один раз они даже притащили с собой Александра Монтгомери. Миссис Уизли отказывалась пускать в дом Пожирателя Смерти, но при тщательной проверке оказалось, что метки у Монтгомери нет. Сириуса мучили смутные подозрения, что все тут не так просто, как кажется. Не спроста, ох не спроста, Лестрандж, Малфой, Монтгомери и Регулус вдруг стали сотрудничать с Орденом Феникса. Они - представители древнейших знатнейших фамилий, а Лорд выступает за их интересы. Да, бывают случаи, когда аристократы серьезно задумываются, чью сторону выбрать, чтобы оказаться в выигрыше. Но чаще всего их действиями руководят честь и долг. Малфой смог бы предать Лорда в поисках выгоды - эта семейка всегда умела изворачиваться, Регулуса насильно заставили принести клятву Волан-де-Морту, так что он вправе отступиться от красноглазого урода, да и то сомнительно. Клятва верности для Блеков - не пустой звук, даже если дана против воли. Вон как кузина Белла ради Лорда сражалась. А уж Лестрандж и Монтгомери! О преданности этих семей слагают легенды даже среди магглов. Не могли они перебежать на другую сторону! Скорее он готов был поверить, что, не смотря на отсутствие метки у Александра, на непреложный обет, принесенный Люциусом и Рабастаном, на близкую дружбу Регулуса и Гарри, сейчас под крышей особняка Блеков находятся четверо убежденных Пожирателя Смерти, скорее всего, шпионы Темного Лорда. Сириус пока ни с кем не делился своими идеями, держал их при себе. Он осознавал, что остальные Фениксы просто не понимают психологию волшебников-аристократов. И он не понимал себя. Почему он молчал? Какая смутная мысль не давала ему прямо заявить о предателях? Гарри… Да, Гарри знал, что эти четверо сотрудничают с Лордом. Более того, Сириус был уверен, что его крестник собирался провести каникулы в уединении именно из-за того, что к нему заходят гости вроде Монтгомери. Когда за несколько часов до отъезда Гарри в школу в дом забежал Дариус Забини, опекун Блеза Забини, Блек-старший окончательно смирился с тем, что его дом становиться прибежищем Пожирателей. Сириус отчаянно пытался понять, почему Гарри сотрудничает с ними. Ну, предположим, Регулус перевоспитал юношу так, что он теперь признает идеалы чистокровных, допустим, Поттер перестал ненавидеть своего родственничка — Волан-де-Морта. Но Темный Лорд по-прежнему ненавидит Гарри! Почему аристократы бегают к Поттеру?
Первого декабря, придя домой из министерства, Сириус обнаружил, что портрет матери блаженно улыбается, а на кухне вместо суетящейся Молли и рассеянной Тонкс обосновались Регулус, Люциус, Рабастан, Алекс, Дариус и Маркус Флинт. Блек-старший рассеяно прислонился к косяку. Да уж, подходящая компания для штаба Ордена Феникса. Пора делать выводы.

Первая интересная статья против министерства вышла в «Колдовском времени» уже на второй день после каникул. Александру повезло, что хозяин газеты так быстро согласился ее продать. Правда, Гарри подозревал, что без Империо и пары-тройки полезных зелий тут все-таки не обошлось. Рудольфус по наводке Риты связался с журналистами, которые в обмен на деньги и безопасность семьи от нападений Лорда согласились писать против министерства. Оба представителя прессы были очень интересными личностями. Разумеется, сам Поттер с ними не встречался, но описания Алекса были весьма колоритны.
Гилберт Квик, полукровка, лет ему около сорока. Учился в свое время в Хогвартсе на факультете Пуффендуй. У него была красивая жена, тоже полукровка, выпускница Шармбатона, на пять лет старше его, которая родила троих дочерей. Две из них уже обучались там же, где и их мать. Последняя собиралась пойдет учиться в следующем году. Естественно, супруга не работала. Детки постоянно хотели кушать, получать подарки и носить красивые вещи. Гилберт не был ни особо хитрым, ни храбрым, зато определенно трудолюбивым. Он работал на всех возможных подработках, чтобы получить лишнюю сотню галеонов. Статьи он писал - пальчики оближешь, а вот популярные темы выбирать не умел, поэтому в «Пророке» его не особо высоко ценили. Когда он пришел к новому владельцу «Колдовского Времени», Гилберт, не смотря на все убеждения Рудольфуса, был уверен, что его пошлют куда подальше. Но его не только приняли, но и зарплату предложили в три раза больше - только бы писал что приказывают. Теперь он, наконец, мог купить жене те мерлиновы серебряные серьги!
Китти Грей была младшей помощницей в свите ведущего журналиста «Пророка». Мало кто знал об этом, но именно она доставала для него самые «жареные» темы и интервью. Треть статей этого журналиста была написана ею. Девчушка отчаянно надеялась пробиться, но ей не давали такого шанса. «Колдовское Время» это, конечно, не «Ежедневный пророк», но зато там ей дали хорошую должность, кабинет на двоих со смешным мужчиной Гилбертом и высокий оклад. И все это с единственным условием, что хотя бы раз в неделю она будет выпускать статью, направленную против министерства или Дамблдора, по указке Пожирателей. Почему нет? Китти, разумеется, не могла похвастаться такой родословной или таким состоянием, как у Малфоев или Лестранджей, но она была чистокровной, так что, в общем и целом, неплохо понимала идеи Темного Лорда.
После короткого совещания Гилберт и Китти решили, что к «плохому» Дамблдору общество надо подготавливать постепенно. Так что начали они с прозрачных намеков, постепенно наращивая темп травли. Они старались не делать этого так же напористо и грубо, как делало министерство пару лет назад, чтобы не настроить людей против себя. Однако уже к Рождеству Китти открыто писала о том, что не поддерживает Лорда, но не может согласиться и с политикой министерства. Постепенно все журналисты газеты начали подстраиваться под двух талантливых авторов, которым явно благоволил хозяин издания, таким образом, вскоре в каждом выпуске «Колдовского времени», на каждой странице так или иначе высмеивались министерство и старый директор.
Своеобразное противостояние двух ведущих английских газет становилось захватывающим. «Ежедневный пророк» чуть ли не лизал пятки Золотому мальчику и иже с ним. А «Колдовское время» поливало грязью министерство и Дамблдора. Самым занятным фактом во всем этом было то, что оба обозревателя публиковали только правдивые сведения, просто рассматривали их с разных точек зрения. Авроры уже не один раз арестовывали Монтгомери, пытаясь доказать его связь с Пожирателями Смерти, но безуспешно. Казалось бы, в такой обстановке корреспонденты двух знаменитых газет должны бы начать враждовать, но… Рита Скитер приходила в офис к Монтгомери, как к себе домой. Конечно, она старалась не попадаться людям на глаза, однако самые зоркие ее разглядели. А самые умные после этого стали внимательно перечитывать интервью Гарри Поттера, чьим личным журналистом являлась Скитер. В словах Гарри не было прямых вызовов министерству. Но то тут, то там, промелькивали фразы «нет, я не одобряю действий министерства в отношении оборотней», «мне не нравиться, что Скримджер не предпринимает мер против коррупции в министерстве».
Кампания по раскрутке популярности Поттера шла полным ходом.

Несмотря на удачное осуществление большинства планов, Гарри жилось ой как не сладко. Антидот к любовному зелью, к сожалению, нельзя было принимать постоянно, иначе он мог вызвать нежелательные последствия. А не принимать его было просто страшно. Конечно, нельзя утверждать, что Гарри что-нибудь да подливали каждый день, но хотя бы раз в неделю Поттер чувствовал в соке или еде неприятный (или приятный в зависимости от модификации зелья) привкус любовного напитка. Единственной радостью было то, что ни у кого не хватило ума подлить Амортенцию - противоядий от нее не существовало. Так что раз в две недели Поттер изображал из себя Аластора Грюма и пил из собственной фляжки. Однажды перед уроком по защите от темных сил его за этим занятием застал Снейп. С Гриффиндора было снято 20 балов за употребление спиртных напитков в общественном месте. Решив, что утраченные очки можно и позже наверстать, Поттер, нахально улыбнувшись, предложил профессору выпить из фляжечки за победу Слизерина над Гриффиндором в предстоящем квидичном матче. Подозрительно посмотрев на юношу, Снейп сделал пару глотков. И успел вычесть с Гриффиндора 50 очков, прежде чем убежать в подземелья, зажимая рот.
Слизеринцы, с которыми по непонятным причинам сегодня была поставлена защита, хотя обычно проходила вместе с пуффендуем, проводили профессора удивленными взглядами. Гриффиндорцы тоже недоумевали. Гермиона отобрала у хохочущего Поттера фляжку и, скривившись, понюхала содержимое.
- Гарри, что ты сделал с нашим деканом? — рассеяно осведомился Малфой, забыв, что они решили не афишировать свои отношения.
- Это питательная смесь, - пояснил сквозь смех Гарри. — Я пью ее и могу ничего не есть целый день. Но по утрам я принимаю кое-какие капсулы, потому что без них от этой гадости страшно тошнит.
- Зачем ты принимаешь эту смесь? — нахмурившись задал вопрос Рон.
- Потому, Ласка, что противоядие от любовных зелий нельзя принимать постоянно, так Гарри? — дружелюбно поинтересовался Малфой.
- Ты принимаешь противоядие от любовных зелий?! — в один голос спросили Милисента Булстроуд и Лаванда Браун, но на них никто не обратил внимания.
Рон набычился на обидное прозвище. Поттер не смотрел на него. Он кивнул в ответ на вопрос Драко. Остальные с тихим ужасом наблюдали за легким разговором Малфоя и Поттера.
- Но кто варит ее для тебя? — непонимающе поинтересовалась Гермиона. — Только не говори, что сам. Ты бездарен в зельях!
Отношения с Грейнджер у Гарри в последнее время стали особенно напряженными. Он стал учиться намного лучше нее. Если раньше, уступая одноклассникам по магической силе, она наверстывала все знанием теории, то теперь Поттер занял первое место и в этом. Девушка завидовала и ничего не могла с собой поделать. Сама того не осознавая, она стала постоянно принижать успехи Гарри.
- Смесь и капсулы для меня готовит Регулус, - честно ответил Поттер, почти не поморщившись от слов подруги.
- И долго тошнит после твоей смеси? — полюбопытствовал Симус.
- Часа три-четыре. Смотря что профессор ел на завтрак, - задорно ответил Гарри.
- Так у нас что, свободное время? Урока не будет? — переглянулись гриффиндорцы и слизеринцы.
И прежде, чем Гермиона на правах старосты школы успела призвать их к порядку, разбежались в разные стороны. Когда Грейнджер добралась до МакГонагалл и сообщила ей о происшествии, студентов было уже невозможно собрать для проведения занятия. Минерва махнула на них рукой и вернулась на занятие к первокурсникам-пуффендуйцам.
Именно с этого дня окружающие начали подмечать необычные отношения между Поттером и Малфоем. Мальчики больше не скрывали своей дружбы, и почти всегда во внеучебное время Драко можно было найти в радиусе десяти метров от Гарри и наоборот. Гриффиндорская Троица — Уизли, Грейнджер, Поттер распалась после четвертого курса, когда Гарри так таинственно исчез. Но большинство почему-то полагало, что после его возвращения все вернется на круги своя. И окружающие были чрезвычайно удивлены, обнаружив, что Уизли и Грейнджер так и остались вместе, а вот Поттер поддерживает гораздо более теплые, чем кто-либо когда-либо предполагал, отношения с лидером слизеринцев - Малфоем. Присоединению к красно-зеленому союзу Блейза Забини никто не удивился, в конце концов, он всегда был рядом с Драко. А вот то, что Лонгботтом каким-то непонятным для окружающих образом оказался в их кругу, было настоящим чудом. Тем не менее, Невилл, несмотря на стеснительность, показал себя достойно и был на равных принят в компанию. Видимо, от тренировок Фениксов все-таки был какой-то толк. Они дали Лонгботтому толчок для развития. А новые друзья постарались развить все его способности. Кребб и Гойл покорно следовали за своими заводилами.
В конце декабря их квартет успешно блистал на страницах «Пророка». Начала писать об их успехах Рита, а потом остальные подхватили эстафету. Какие только прозвища и названия не давали им журналисты. Они были Золотой Молодежью Хогвартса, будущей Элитой магического мира. Красивые, богатые, чистокровные, уверенные в себе. Широко обсуждалась в прессе (и в светских салонах) помолвка Драко Малфоя и Сьюзен Боунз. Несмотря на то, что Сьюзен была чистокровной и отнюдь не нищей, она не была ровней Драко. Все это прекрасно понимали. Равно как яснее ясного было то, что за счет брака с девушкой, родители которой состоят в Ордене Феникса, Малфои стараются укрепить свои позиции на так называемой «светлой стороне». Многие девушки завидовали мисс Боунс. Паркинсон даже затеяла отвратительную драку в коридоре школы. Сьюзен, впрочем, отнюдь не выглядела счастливой. Разве какая-нибудь пуффендуйская девушка мечтает выйти замуж по расчету? Хотя с помощью темной силы Драко удалось неплохо расположить ее к себе. О вечной любви и заикаться не стоило, но в будущем они, скорее всего, станут вполне респектабельной парой.
Гарри только довольно потирал руки. Мало того, что рекламная кампания была на редкость успешной, так еще и Невилла удалось приблизить к себе и потихоньку внушать ему идеалы чистокровных, которые почему-то не были привиты ему бабкой. Поттеру вовсе не была нужна конкуренция на посту Героя Магического Мира. Он перетащил Лонгботтома на свою сторону, сделал свои идеи его идеями. Наивный Невилл и не заметил, как стал поддерживать убеждения Пожирателей Смерти. Гарри еще не решил, что станет с этим гриффиндорцем дальше. Он не считал нужным просчитывать его дальнейшую судьбу. В конце концов, прежде чем погибнет Волан-де-Морт, предстоит еще не одно сражение, кто знает, не попадет ли Невилл под шальную Аваду.
Еще одной вещью, помимо любовного зелья, которая омрачала существование Гарри и делала его жизнь действительно невыносимой, это издевательства в прессе над директором. Гарри понимал, что это необходимый шаг для достижения их великой цели. Иначе, Дамблдора придется убить. Но ему было жаль, так жаль старика. Усталый, слабеющий с каждым годом директор. Тот самый, что когда-то делился своими впечатлениями от Берти Ботс и мечтал о носках в подарок на рождество. У Поттера отчаянно билось сердце, и в комок сжимался желудок каждый раз, когда он разворачивал «Колдовское время». В такие минуты он страшно раскаивался в том, что принял в себя Тьму. Но не мог, просто не мог ничего с этим поделать. Тьма была его частью. Навсегда.
Вторым портящим жизнь фактором был Салазар. Гарри после того инцидента в спальне, наконец, прозрел. Слизерин ревнует! Но почему? Неплохо зная основателя Хогвартса, Поттер решил, что причина тут не что иное, как похоть и, возможно, притяжение их насыщенных древней магией глаз. Когда Гарри размышлял о своих чувствах к волшебнику, он все чаще приходил к выводу, что влюблен. Юноша пару раз ловил себя на мысли, что они могли бы переспать друг с другом, но его смущало то, что при прикосновении к нему люди теряют контроль над собой. Малфой тому подтверждение, Драко в тот памятный день развала старинного особняка совершенно слетел с катушек. И если Гарри по большому счету наплевать, что в тот момент ощущал Малфой-младший, то поступать так с возлюбленным не хотелось. Скорее всего, Гарри все-таки плюнул бы на все и набросился на Салазара с поцелуями, но… Тут опять вмешивалась его Тьма, Хозяйка. Она не собиралась терпеть в его жизни сердечных привязанностей. Холодный разум бездны взял верх над любовью. Гарри не предпринял никаких шагов по сближению с Салазаром, каждую минуту борясь с собой за право сблизиться с ним… И поэтому стараясь держаться как можно дальше.
За неделю до Рождественских каникул состоялся матч Гриффиндор — Слизерин. Гарри сидел на трибунах рядом с Невиллом и Гермионой. Шарфы Поттера и Лонгботтома были окрашены в гриффиндорские тона. Хотя один из их лучших друзей, Малфой, играл ловцом Слизеринцев. Забини сидел на слизеринской трибуне. Мальчики не поссорились, но соблюдали приличия. Гриффиндорцы должны болеть за Гриффиндор, слизеринцы — за Слизерин. Вот если бы игра была с Пуффендуем, тогда другое дело…
Вратарем и капитаном гриффиндорской команды был Рон. Не сказать, что он был лучшим вратарем в школе, а после гениального Вуда, вообще смотрелся жалко, но никого лучше него у гриффиндорцев все равно не было. Отбивалы были еще слишком молоды, у них не всегда хватало физической силы, зато ловкости и меткости не занимать. Джинни неплохо ловила снитч, но против Драко вряд ли бы выиграла. А вот своими охотниками гриффиндорцы могли гордиться. Как бы там ни было, но Гриффиндор по-прежнему оставался очень сильной командой… второй после Слизерина.
Матч комментировал Захария Смит. Поэтому его комментарии были явно предвзятыми. Смит буквально боготворил Драко. Даже слизеринцам было противно смотреть, как пуффендуец сладко вздыхает, глядя на «светловолосого ангела», когда МакГонагалл услышала такое прозвище Малфоя, то от шока даже не одернула Смита. Она ведь как всегда сидела рядом с комментатором и следила, чтобы он не переходил границ вежливости.
Игра затягивалась. Начавший накрапывать через два часа дождик застал на табло счет 120-140 в пользу Слизерина. Игроки были измотаны, они замерзли, промокли и проголодались. Студенты все чаще ожидающе поглядывали на ловцов, но снитча не было. Наконец, на сто тридцатой минуте матча разозленный отбвила слизеринцев вывел из игры Джинни. Девушка чуть не упала с метлы, но к счастью, ее успела подхватить Демельза Робинс. Захария Смит, немедленно вслух порадовался этому инциденту, ведь возможности выиграть матч гриффиндорцами уменьшились в разы! Теперь единственный шанс львиного факультета на победу заключался в том, чтобы забить слизеринцам на 150 очков больше, чем представители змеиного факультета им. А, учитывая, что грифы итак отставали на 20 очков, то даже для ничьей красно-золотым понадобиться опередить слизеринцев на 17 голов. Это было просто не возможно. Зеленый факультет ликовал. Все забыли об одном маленьком факте. У Гриффиндора в кои то веки был запасной ловец. По крайней мере, так думал Рон Уизли, беря таймаут и стаскивая с трибуны Гарри Поттера.
Гарри понимал, что, отпираясь от игры, добьется только враждебности со стороны гриффиндорцев. Он и правда давненько не летал, но лучше уж плохой ловец, чем вообще никакого. Возмущенный вопль слизеринцев, когда он вышел на поле в наспех накинутой красной квидичной мантии и с любимым Чистометом-Ультра наперевес, подтвердил мнение Рона о том, что Гарри Поттер по определению не может быть плохим ловцом. Последний раз показав Малфою, что ничего не может сделать, и чтобы блондин не обижался, если что, Поттер взлетел.
Если уж откровенно, то он почти забыл это удивительное ощущение полета. Ветер трепал волосы и одежду, дождик капал на лицо (очки предусмотрительно были обработаны водоотталкивающим заклятием), новая метла легко покорялась каждому движению, в голове воцарилась восхитительная пустота и легкость. Все проблемы мирового господства отошли на второй план. Похоже, даже Тьма не могла соревноваться с восторгами полета. Гарри был счастлив. Он улыбался. Юноша пригнулся к древку и сделал пробный круг по стадиону. Поттер с удовольствием услышал, как приветственно закричали многие зрители. Гарри хмыкнул. Если на земле у него еще и мелькала мыслишка «сдать» матч, то теперь он точно сделает все возможное, чтобы принести красно-золотым победу.

Салазар сидел на преподавательской трибуне и с постным лицом смотрел игру. Последние пару месяцев у него постоянно был болезненный вид и грустные глаза. Даже коллеги заметили его состояние, но после нескольких резких ответов предпочитали не спрашивать, что с ним случилось. Разве что Дамблдор пожелал проверить, не наложено ли на молодого профессора какое-нибудь проклятие и убедился, что нет. Просто Салазар страдал от бессонницы. К сожалению, снотворное зелье при частом употреблении весьма пагубно сказывается на здоровье даже величайших волшебников. Причиной для бессонницы, конечно же, стал Гарри. Поттер теперь постоянно находился рядом с белобрысым хорьком. И держался подальше от профессора по истории магии. Салазар с ума сходил от ревности, но больше не осмеливался устраивать скандалы. Он просто впадал в апатию. Это было ужасно!
Вот и сейчас на матче, его факультет одерживал победу, а он не мог радоваться, потому что ловцом в слизеринской команде был ни кто иной, как Малфой. Это невыносимо!
Салазар прежде никогда не видел Гарри на метле. Скорость, грация, сексуальность. Да, Слизерин полагал, что и на земле все это у мальчишки было, но в воздухе он так преображался, что становился совершенно неземным существом. Вообще-то Гарри нельзя было в полном смысле слова назвать нормальным волшебником, после принятия тьмы он и был кем-то сверхъестественным. Но основатель змеиного факультета полагал, что и до проведения ритуала Гарри был так же прекрасен в воздухе. Эти петли, восьмерки, даже финт Вронского…
Игра закончилась 280 — 160 в пользу Гриффиндора. Малфоя никто не обвинял в том, что он поддался своему другу. Все прекрасно видели, кто является лучшим. Поттера несли с поля на руках. Это был жест восторга, любви и уважения. Естественное проявление радости. Но Салазар видел только руки гриффиндорцев. Они прикасались к телу, о котором он мог только мечтать.
Нет! Так больше не может продолжаться! Мерлин и Моргана! Ему тысяча с небольшим лет! Неужели он не сможет соблазнить семнадцатилетнего мальчишку?! Пусть Гарри и Глава Ордена, но Салазар ведь тоже Рыцарь. Не-ет! Он так просто своего не упустит. Да, Гарри его Господин, но будет одно место на земле, где этот юноша сам станет принадлежать кому-то. Ему. Салазару. В постели. Он, в конце концов, любит мальчишку и… Что? Стоп! Любит?! Это он сам только что подумал? Чепуха. Это просто похоть. Впрочем, себя–то не нужно обманывать. Любовь, русалки его защекочи. Ха! Что же, пусть будет любовь.
Но Господин его не любит… Хм, значит, надо сделать так, чтобы полюбил. Просто так любовь только в сказках появляется. А в реальной жизни ее нужно добиваться…
Провожая взглядом процессию красно-золотых со странной улыбкой на лице, Салазар продумывал коварный план.

Вытри слюни с пальто, замерзнут — порежешься.

«Хогвартс — экспресс» несся по заснеженной Англии навстречу ветру и снежинкам. Немногочисленные студенты, возвращающиеся в школу волшебства после каникул, сидели по своим купе и не смели высунуть нос. В каждой компании был экземпляр специального выпуска «Ежедневного пророка», на первой странице которого красовалась фотография Альбуса Дамблдора в траурной каемочке. Директор спокойно и с достоинством улыбался читателям. А рядом находилось изображение Темной Метки над Годриковой Лощиной. Рон, Джинни, Драко, Сьюзен и Гарри ехали в одном купе. Они не разговаривали. Сью все еще тихонько всхлипывала и цеплялась за руку своего жениха. Малфой крутил в руках «Пророк» и как-то потерянно рассматривал потолок. Он пытался осмыслить происходящее. Драко был Рыцарем Темного Ордена, он был сыном Пожирателя Смерти, юноша понимал необходимость некоторых смертей. Но это не значило, что он сам был готов убивать и способствовать убийствам. Можно ли считать, что он причастен к этому убийству? Почему старик убит, ведь этого не планировалось? Поговорить с Господином наедине Драко пока не мог. Рон и Джинни волновались за отца. Артур был тяжело ранен и сейчас находился в Святом Мунго. А Гарри… Гарри точно знал, что вина за смерть директора на его совести. Когда Геллерт принес весть из министерства, что Дамблдор пытается отдалить Поттера от аристократии, Гарри насторожился. А уж когда Салазар сообщил, что членам Ордена Феникса приказано внимательно следить за всеми передвижениями и перепиской Поттера… Глава Темного Ордена понял, что старшие волшебники с самого начала были правы. Дамблдор слишком опасен, что бы оставлять его в живых. И юноша дал Тому разрешение убить директора. Впрочем, Гарри попытался максимально устраниться от процесса ликвидации. Он не знал ни о дате, ни о способе, ни о месте. Но совесть все равно терзала его. Ведь возможно, может быть, удалось бы обойтись без убийства. Тьма внутри твердила о правильности решения, но то, что еще оставалось от самого Гарри упорно страдало.
Юноша в очередной раз начал прокручивать в голове утренние события. После недолгой немой сцены, последовавшей за сообщением Люциуса, все разом загомонили, требуя подробностей. И Люциус рассказал. Аристократ в красках описал все события ночи. Малфой со вкусом перечислил все заклинания, которые он и Артур послали в Руквуда, и те, которыми Пожиратель им ответил. Рассказал, как таял снег, и полыхала земля в радиусе трех метров от сражавшихся Дамблдора и Волан-де-Морта. Попытался изобразить, правда неудачно, как хохотала Белла. А потом перешел к итогам битвы. Минерва, Артур, Нимфадора, Аберфорд и оба Макмиллана находились сейчас в Мунго с ранениями разной тяжести. Кингсли Бруствер был убит Беллатрикс Лестрандж, но и сама женщина, судя по всему, была сильно травмирована, потому что с места сражения Долохов унес ее на руках. Стерджиса Подмора убил ее муж. А уж Рудольфуса смертельно ранил Аберфорд. Тело старшего Лестранджа после отступления Пожирателей осталось на поле боя, но Люциус позаботился о том, что бы оно не подверглось поруганию. Директора поверг Волан-де-Морт. Долохову же удалось одолеть Оливера Флитвика, племянника профессора Флитвика. Насколько Гарри понял из намеков Люциуса, этот Оливер был Рыцарем Светлого Ордена, в отличие от Дамблдора. Все Пожиратели, кроме Долохова были ранены, включая Лорда.
Теперь к переживаниям юного Поттера прибавился еще и вопрос о том, что теперь предпримет Светлый Орден. Все-таки был убит один из их Рыцарей. Уж Гарри конкурентам такого бы не спустил! Да и вообще, почему Оливер вмешался в схватку? Его послал Глава Света или нет? И если да, то почему только его? И кто, кентавры всех залягай, возглавляет конкурирующую организацию?!
Сразу после завтрака Люциус в сопровождении переживающей Нарциссы отправился в поместье Малфоев зализывать раны. Рабастан вместе с Сириусом помчались в министерство добывать тело Рудольфуса для захоронения в фамильном склепе Лестранджей. Регулус, почти не скрываясь и ни капли не смущаясь окружающих, напялил темную пожирательскую мантию, прихватил маску и отправился к Лорду узнавать подробности и оказывать помощь раненым. Ну а Ремус взял на себя обязанность доставить детей в школу. Северус и Салазар отбыли еще два дня назад.

В школе в это время творилось Мерлин знает что. Минерва распоряжением министерства заняла пост директора. В сражении Мальсибьер легко ранил ее в ногу. В Мунго почти сразу залечили рану, так что она быстро пришла в себя и смогла прибыть в школу. Но основную боль ей доставляла, конечно, смерть Альбуса. Он был учителем, наставником, лидером. Человеком, на плечах которого лежала огромная ответственность, который защищал их жизни и заботился о благе всего магического сообщества часто в ущерб своим собственным интересам. Женщина с ужасом думала о том, что возможно именно ей придется взвалить на себя весь груз его забот. Но не таким человеком была Минерва МакГонагалл, отважная гриффиндорка, что бы впадать в отчаяние! Она смело взяла в руки бразды правления школой. В первую очередь ей пришлось заниматься траурными приготовлениями. Уже к ужину школа была задрапирована темной тканью. Яркие флаги домов сменились тоскливым черным цветом, как и пару лет назад, когда маги считали, что погиб Гарри Поттер. Только вот сомнений в смерти Дамблдора не возникало. Тело директора уже возлежало в специально предусмотренном для таких целей зале в Восточном крыле Хогвартса. Каждый желающий мог посетить его и попрощаться со старым чародеем. Для этого пришлось дать волшебникам более свободный доступ к школе. Опасаясь новых атак Темного Лорда, министерство выслало в школу на время похорон отряд Авроров из 30 человек. И Минерве пришлось заниматься еще и их размещением.
Бурно обсуждался вопрос, не похоронить ли директора на территории Хогвартса. В мечтах МакГонагалл видела белую гробницу на берегу озера, но правила школы запрещали подобные захоронения. В итоге хоронили директора в Годриковой Лощине. Кладбище, естественно, было оцеплено аврорами, никто не хотел, что бы Волан-де-Морт помешал свершиться печальному действу. Могила директора оказалась рядом с могилами Лили и Джеймса Поттеров. Аберфорд все еще лежал в Мунго без сознания и не смог присутствовать на похоронах. Гарри присутствовал на кладбище чудовищно бледный. Он с трудом держался на ногах и опирался на руку Сириуса. Люди шептались о том, что юноша был очень близок с директором, что тот заменил ему погибших родителей. Многим пришло в голову, что три самых дорогих для Гарри человека погибли в Годриковой Лощине от руки Темного Лорда, пусть и с разницей в 16 лет.
Том Реддл все же решился посетить похороны. Он был немного слаб физически после ранения. И опустошен морально рыданиями Беллатрикс. В его новом обличии Тома смог бы узнать разве что покойный директор, так что опасаться ему было особо нечего. Но все же рядом с ним с равнодушными лицами вышагивали Крэбб и Гойл старшие. Метрах в 10 слева держались Монтгомери и Забини, а справа Люциус и Рабастан. Если бы что-то случилось, они бы всегда успели вытащить его отсюда. Но все прошло мирно, только Господин немного занервничал, когда увидел его. Гарри Поттеру было неприятно видеть убийцу своих родителей рядом с их могилами.
После того, как улеглась суета с похоронами, остро встал вопрос о том, кого назначить на место преподавателя трансфигурации и декана Гриффиндора. Пост заместителя директора был переложен на широкие плечи Снейпа. Ну, а трансфигурация и Гриффиндор…
- Профессор Саливан, в сложившейся ситуации, я прошу Вас занять этот пост, пока мы не найдем более подходящей кандидатуры, - с напряженным лицом попросила МакГонагалл. — Историю Магии согласился снова преподавать профессор Бинс. Ваш же диплом позволяет преподавать почти любой предмет в Хогвартсе.
Салазар смотрел на директора и не верил своим ушам. Ему САЛАЗАРУ СЛИЗЕРИНУ предложили занять пост ДЕКАНА ГРИФФИНДОРА! Это был какой-то страшный сон, не иначе! Да Годрик Гриффиндор, наверное, сейчас в гробу переворачивается! Распределительная Шляпа в шкафу за спиной директрисы нервно хихикала и бормотала:
- Спи, Годрик, спи.
Но, в конце концов, это был такой шикарный предлог постоянно быть рядом с Гарри. Ведь комнаты деканов Гриффиндора находятся рядом с гриффиндорской башней. Салазар мечтательно улыбнулся.
- С удовольствием попробую себя на этой должности, - промурлыкал Слизерин.
Реакция зала на сообщение о назначении профессора Саливана деканом Гриффиндора была неадекватная. Малфой с хохотом свалился под стол, вызвав шок у слизеринцев. Такая несдержанность была ему не свойственна. Тем более это выглядело не уместно в скованной трауром школе. Гарри Поттер, позорно открыв рот, сверлил ласково улыбающегося студентам Салазара взглядом. А так как лидер Гриффиндора не аплодировал, то и весь факультет красно-золотых безмолвствовал. Однако вскоре студенты опомнились и подхватили робкие хлопки директрисы. Правда, слизеринцы еще долго пытались выяснить у Малфоя причину его бурной реакции.

Гарри задумчиво цедил зеленый чай из своей любимой чашки с ромашками, заботливо поставленной перед ним Салазаром. Новые апартаменты старого волшебника шокировали обилием красно-золотого. Это было красиво, но после долгого пребывания в комнате с таким ярким интерьером немного рябило в глазах. После отбоя Поттер пробрался под мантией невидимкой в комнаты своего нового декана и теперь раздумывал, как бы начать разговор, ради которого он пришел сюда. Пока что они обсуждали незначительные темы вроде назначения Слизерина профессором трансфигурации и некоторых аспектов помолвки Драко и Сьюзен. Но парень говорил об этом отстраненно и незаинтересованно. Гарри переживал из-за смерти директора, и это вытесняло из его головы все другие мысли.
- Я понимаю, почему я сделал это, - наконец, медленно произнес он, и Салазар сразу понял, что имеет в виду юноша. — Но я не могу принять этого сердцем. Я не любил Дамблдора, но он определенно вызывал у меня симпатию. Директор заботился о благе магического мира, отдавая свои приказы, он не заслужил смерти.
- Никто не заслужил смерти, Гарри. Но смерть, это естественно для человека. Мы такими были созданы. Даже я не бессмертен, - спокойно пояснил старший волшебник. — Дамблдор заботился о благе магического мира, ты прав. И ради этого блага, он, не колеблясь, отдал бы приказ убить тебя, точно так же, как ты разрешил убить его.
- Но не отдал же, - тихо ответил Поттер.
- Только потому, что ты нужен был ему живым, и у него не было доказательств того, что ты и Том на одной стороне, - логично возразил главный гриффиндорец и по совместительству основатель факультета Слизерин.
- Но ты сам сказал, что он заботился о благе магического мира! А мы?! Салазар, для чего убиваем мы? — Гарри вскочил и, нервно заламывая руки и прикусывая губы, прошелся по комнате. — Мы хотим добиться власти для Темного Ордена. Мне смешно! Деньги итак дают нам достаточно власти!
Слизерин недоуменно моргнул и открыл рот, что бы объяснить свою точку зрения, но Поттер желал высказаться до конца.
- Тьма внутри меня побуждает меня бороться за власть, она дает мне советы, как заполучить ее. Но она не знает, что делать потом. Салли, что мы собираемся делать потом? Править? О ради Морганы и Мордреда! Я не вижу разницы между тем будем мы править или нет. Что мы получим в результате войны? Власть ради власти! Это просто глупо!
- Гарри, Гарри, - покачал головой декан Гриффиндора. — За всей этой Тьмой, которая поддерживает тебя, я иногда совсем забываю, что тебе только семнадцать. А мы, в общем-то, никогда и не пытались объяснять тебе такие вещи. Мне не казалось это достаточно важным. Власть ради власти слишком редкое явление. Каждый человек, стремящийся к месту лидера, делает это для того, что бы что-то изменить. Дамблдор старался достичь всеобщего блага, он хотел сделать мир лучше. Так же и мы. Я, правда, считаю, что всеобщее благо невозможное явление, но мы покорим мир и сделаем его таким, каким он покажется для нас идеальным. Вот для чего нам власть.
Гарри остановился посреди гостиной и ласково посмотрел на Слизерина. Он смотрел на своего наставника, друга, возлюбленного и впитывал в себя то, что он сказал. Юноша успокаивался. Поттер невесело усмехнулся, поняв, что поднял панику на пустом месте. Их действия не бессмысленны, у них есть цель. Он упал в кресло напротив Салазара и, уперев локоть в подлокотник, положил подбородок на ладонь. Слизерин чуть наклонился и стащил с него очки, аккуратно положив их на столик. Поттер прикрыл глаза.
- А Светлый Орден? Чего хотят они?
- Того же, что и мы, идеального мира.
- И почему тогда мы враждуем? — спросил Гарри устало и немного удивленно.
- Потому что у них свои представления об идеальном мире, а у нас свои, - насмешливо ответил Салазар. — Это не Зло и не Добро, Гарри, это просто несовпадение мнений.
- Салли? — тихо и немного робко пробормотал подросток.
- Да?
- Помнишь Рождественскую ночь?
- Да, - напряженно ответил старший волшебник.
- Не подумай, что это приказ или… в общем, все сугубо добровольно и…, - юноша покраснел, последнее время это случалось слишком редко.
- Гарри?
- Поцелуй меня.
Несколько секунд Салазар потрясенно смотрел на юношу, застывшего с закрытыми глазами в кресле напротив в ожидании ответа. А потом резко приподнялся и перетащил Гарри к себе на колени, осыпая нежными поцелуями все еще закрытые глаза, высокие скулы, медленно касаясь губ. А потом исчезло все, кроме ощущения чистого наслаждения.

Геллерт нервно поправил воротник любимой голубой мантии, стряхнул грязь с ботинок, пригладил волосы и, тяжко вздохнув, решительно распахнул калитку и проследовал по тропке к дверям, скептически разглядывая строение. Конечно, он уже видел его в памяти Перси, но своими глазами взглянуть всегда интереснее. Тем более, что в памяти третьего из братьев Уизли об отчем доме остались только отрицательные воспоминания. Перси ненавидел это место: нищее детство, дурная репутация рода среди чистокровных, помешательство отца на магглах, навязчивость матери, буйные братья… Перси можно было понять.
Гриндевальд окинул взглядом дом, хотя назвать это домом язык не поворачивался. Скорее всего, изначально это был кирпичный сарай, но потом постепенно к нему пристраивались сверху и с боков новые помещения. Теперь в доме было несколько этажей, державшихся, похоже, только волшебством. На красной черепичной крыше торчали в разнобой пять каминных труб. На шесте, слегка скособочившись, висела доска с надписью «Нора». По двору, лениво посматривая на волшебника, бродили курицы. Геллерт неуверенно поднялся на крыльцо, оно выглядело на редкость неустойчивым и слегка подрагивало под его весом.
Вот уж действительно, нора, и живут здесь какие-то животные. Геллерт не любил предателей крови, особенно тех, кто дружил с Альбусом. Смерть Дамблдора не была неожиданностью. Том заранее предупредил его об этом. Гриндевальд даже собирался поучаствовать в убийстве седобородого директора, но в последний момент решил оставить это дело молодым. В любом случае, существовала опасность, что акция сорвется. Дамблдор мог остаться в живых, зная, что Геллерт жив. Это было не допустимо. А ведь в юности они дружили. Батильда Бэгшот, соседка Дамблдоров, приходилась Геллерту двоюродной теткой. В детстве он часто гостил у нее, целыми днями играя с Альбусом. Они даже вместе строили великие планы по построению идеального мира. Но в 16 лет отец Геллерта провел ритуал включения его в Темный Орден. Дороги Дамблдора и Гриндевальда разошлись. Не то что бы Геллерт ненавидел Альбуса теперь, но старик был опасен, слишком умен, смерть от руки старого друга, врага была бы почетной. Но Том тоже сделал все достойно.
Геллерт вернулся мыслями к предстоящему разговору. С тех пор, как в доме Сириуса все чаще стали появляться чистокровные аристократы, Молли предпочитала проводить большую часть своего времени в «Норе». А уж после смерти директора, она вообще перестала появляться на площади Гриммо. В стареньком доме сейчас находился и Артур, уже выписанный из Мунго, но еще не достаточно окрепший для того, что бы ходить на работу. Билл и Флер жили в Египте, приезжая лишь на праздники. Молли не протестовала. Флер была беременна, поэтому молодым супругам стоило держаться подальше от войны. Рон и Джинни сейчас находились в школе. Фред и Джордж обычно жили в Косом переулке, где находился их магазин, но сегодня тоже присутствовали в «Норе». Чарли еще не возвращался в Румынию после Рождества, опасаясь за родителей. Геллерт знал все это от Регулуса, а тот разведывал информацию от Ремуса и Сириуса.
Собравшись с духом, волшебник постучался в двери. Гарри решил, что было бы неплохо, если бы Перси Уизли, будущий министр, помирился с семьей. Нужно было начинать составлять имидж респектабельного волшебника. Тем более что первые шаги по продвижению по карьерной лестнице уже были предприняты. В пятницу вечером министр подписал приказ о назначении Перси главой Отдела Тайн в министерстве. Теперь один из братьев Уизли стал начальником знаменитых невыразимцев. Очень значимая должность. Фактически, Перси — Геллерт теперь четвертый человек в министерстве, после министра, его заместителя и главы Аврората. При активном содействии Волан-де-Морта и его сторонников первых троих очень скоро могло вообще не стать.
Дверь распахнулась. Как не осторожно! Он мог быть Пожирателем, пришедшим перебить всю эту никчемную семейку. Перед ним предстала растрепанная Молли Уизли в потертой серой домашней мантии и аккуратном расшитом цыплятами фартуке. Женщина была чуть более худой, чем образ сохраненный в воспоминаниях Перси, а в рыжей шевелюре прибавилось седины. Она настороженно посмотрела на гостя, вытирая руки полотенцем. В следующий момент она узнала его и тряпка выпала из ее рук. Ладони прижались к губам, а из глаз потекли слезы.
- Мам, кто там? — раздался голос из гостиной.
К дверям вышел высокий жилистый рыжеволосый юноша. Чарли. Еще более мускулистый и расхлябанный, чем помнил Перси. Третий Уизли всегда старался держаться, как и полагается чистокровным, перенимая манеры у Люциуса Малфоя и других аристократов, появляющихся в министерстве, и его раздражало, когда братья вели себя, как плебеи. Этим Перси очень нравился Геллерту, но, к сожалению, судьба рыжего уже была предрешена. Перси не нужен был Темному Ордену живым. Недавно Гарри разработал весьма неплохой вариант заклинания, которым создал новую внешность Тому. Теперь Геллерт должен был получить внешность рыжего юноши. Им больше не понадобятся его волосы для зелья. Пока что от расправы над Перси их удерживала только совесть Гарри.
Тем временем Чарли направил на гостя палочку, поначалу не сообразив, кто это. Потом палочка опустилась, и парень каких-либо словесных прелюдий двинул Перси кулаком в нос. Геллерт свалился с крыльца, пересчитав попой ступеньки, под вопли миссис Уизли и ругань парня, подавив в себе желание проклясть рыжего чем-нибудь неприятным. Но долг есть долг.
- Перси, что ты тут делаешь? — это Артур.
Гриндевальд неловко поднялся (старость - не радость) и, прижимая ладонь к кровоточащему носу, невнятно пробурчал, пытаясь выглядеть искренним:
- Я пришел просить прощения. Я был не прав. И я скучаю по своей семье.
Молли сразу же счастливо заплакала и притянула сына в объятия. Артур робко улыбнулся. Братья, толпившиеся в прихожей, хмуро глядели на Перси. Наконец, Чарли пробурчал:
- Если ты еще раз обидишь маму, Перси, я тебя привяжу к дереву у входа в драконью пещеру.
Геллерт усмехнулся. Он залечил нос заклинанием и направился вместе со своими новоявленными родственниками в дом, мечтая про себя как можно скорее оказаться сиротой. Хотя Господин, конечно, не одобрит смерти рыжих. Эх!

Сириус носился по дому, злобно сверкая глазами на Регулуса и выгоняя из поместья нежеланных гостей. В смысле нежеланными они стали только сегодня утром, так как Минерва, наконец, разобралась с делами и назначила собрание Ордена Феникса. Как раз на сегодняшний вечер. Как кстати, что вчера вечером в особняке Блеков была устроена шумная вечеринка. Сириус, гостивший у Ремуса несколько дней в связи с полнолунием, вернувшись домой, обнаружил у себя на кухне пьяную Беллатрикс Лестрандж, оплакивающую свое вдовство в компании Уилкса, в библиотеке близнецы Кэрроу листали семейный альбом, умиляясь фотографиям маленького Сириуса, Крэбб и Гойл протащили мимо хозяина дома по коридору в сторону туалетной комнаты какого-то брюнета, кажется это был МакНейер, а в гостиной, скинув в кучку черные мантии играли в вист несколько человек, каждый из которых в прошлом находился под следствием по подозрению в пособничестве Волан-де-Морту. Блек старший нашел своего младшего брата в бильярдной вместе с Маркусом Флинтом и Дариусом Забини, все трое были на удивление трезвы и шептались о чем-то важном, и высказал ему все, что о нем думает. Это было просто невообразимо! В штабе Ордена Феникса проходила вечеринка Пожирателей смерти! Еще бы Темного Лорда пригласили, ну честное слово, как дети! Впрочем, Сириус опасался, что и Темный Лорд тоже побывал здесь. К трем часам дня Бродяге удалось не только выкинуть за порог всех Пожирателей в разной степени опьянения, но и прибраться в доме, а так же выветрить стойкий запах огневиски. Регулус как маленький ребенок был заперт в своей комнате, припугнутый обещанием скорой расправы.
Фениксовцы стали подтягиваться в дом на площади Гриммо ближе к вечеру. Большинство из них были расстроены смертью директора. Только семья Уизли явилась с широкими улыбками на лицах и гордо поведала всем желающим о том, что Перси повысили на работе, и что юноша помирился с семьей.
Однако перед почтенным собранием встал наиважнейший вопрос. Кто же возглавит Орден Феникса? Наиболее вероятным кандидатом на эту должность была МакГонагалл, но она сразу же решительно отказалась от этого поста. Женщина аргументировала это тем, что у нее не хватит ни сил, ни таланта на то что бы возглавить, кроме школы еще и «Фениксов». Многие с надеждой поглядывали на Гарри. Хоть Поттер и был еще слишком молод, но определенно подавал большие надежды. Гарри отклонил это предложение. Впереди Темного Лорда ожидали великие дела, и Гарри не хотел быть лидером Ордена Феникса в то время, когда они будут терпеть одно поражение за другим. В конце концов, Сириус предложил Грозного Глаза. Грюм занимал высокое положение среди Авроров, был умелым боевым командиром и стратегом. Правда, ему не хватало умения плести интриги и договариваться с министром, но это уже взяла на себя Минерва. И определенно пост Того, Кого Волан-де-Морт Всегда Боялся, достался Гарри Поттеру. Потому что никого из собравшихся Темный Лорд не боялся ни в малейшей степени. Это несколько удручало.

Министр Скримджер задумчиво накручивал на палец прядки волос и вырывал волоски с корнем. Он был умным человеком и чувствовал, что его дела идут хуже некуда. Пресса хвалила Поттера и фениксовцев, безбожно опуская министерство. При том ни первый, ни вторые не делали ничего, что могло бы помочь устранить угрозу Темного Лорда. После смерти Дамблдора Руфус и вовсе потерял всякую надежду на счастливое будущее. Поттер, несмотря на все свои несомненные достоинства, был всего лишь играющим в бирюльки мальчишкой, Грюм — калекой и параноиком, а МакГонагалл чопорной старой девой. Орден Феникса теперь стал абсолютно бесполезен. Хотя, конечно, министр был не прочь получить свободу от обременительной опеки господина директора.
Руфус тяжко вздохнул и прошелся по кабинету. За волшебным окном светило солнце, Однако часы показывали восемь вечера. Его раздражало, что эти окна показывали то, что хотелось, а не то, что есть. Взгляд министра упал на газету, скромно устроившуюся на подоконнике. Монтгомери, как ни странно, выдержал в своем издании общий для прессы в этот период траур по Дамблдору. Впрочем, мертвый лев стервятникам не страшен. Теперь после смерти директора Пожиратели и их приспешники могут себе позволить быть благородными. Руфус стиснул газету в кулаке, а еще все свои силы они теперь бросят на растерзание министерства. И министру нечего им противопоставить.
В приемной кто-то говорил раздраженным голосом. Руфус усмехнулся. Назначить молодого Уизли начальником Отдела Тайн очень тонкий ход. Во-первых, Перси прекрасный работник, очень старательный, несомненно, он приведет отдел к процветанию. Во-вторых, молодой человек был отпрыском семьи Уизли, которые известны своей дружбой с Гарри Поттером и, конечно, входят в Орден Феникса. Перси совсем недавно обронил при министре, что планирует помириться с семьей. Это будет кстати. Сегодня последний день работы Уизли секретарем, и он сейчас объяснял юноше, который завтра займет его место, все тонкости работы. Все-таки жаль расставаться с таким талантливым секретарем, как Перси.
Министр тяжко вздохнул и стал собираться домой. Если можно назвать домом апартаменты на самом последнем уровне министерства. После гибели Фаджа в его особняке, правительство решило лучше позаботиться о безопасности главного волшебника страны и выделило ему покои в охраняемом министерстве. Руфус собрал в портфель несколько документов, над которыми еще можно подумать перед сном и уже направлялся к двери, когда в нее вежливо постучали. После разрешения войти в распахнувшемся проеме появился Перси. Он рассеяно поправил очки, которые надевал всегда при работе с бумагами, и сообщил:
- Господин министр, к вам посетитель.
Руфус озадаченно посмотрел на часы. В такое время приема не велось. Это должно было быть что-то действительно важное. И скорее всего, что-то, что ему не понравится.
- Кто? — устало поинтересовался Скримджер, усаживаясь в свое кресло.
- Болгарский посол, мистер Скримджер, - ответил Уизли, было заметно, что молодой человек озадачен.
Министр вскинул брови в удивлении. Что могло понадобиться здесь и в такой час болгарскому послу. Как оказалось, сообщение посол принес тайное и очень серьезное. Скримджер предложил посетителю изложить свои вести при Перси, не сомневаясь, что главный невыразимец без труда узнает все новости уже завтра. И тогда посол понес такую чушь, что Руфус удивился, как это ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Он так же успел заметить, как сузились глаза молодого Уизли, как спала невозмутимость секретаря. Такое опасное выражение лица министр видел только в бытность свою аврором на допросах у бывалых Пожирателей. На миг у Руфуса мелькнула мысль, а не ходит ли под видом Уизли кто-то из беглых узников Азкабана, напившийся оборотного зелья. Но Перси быстро взял себя в руки, и Скримджер подумал, что ему все это только показалось. А тайная новость болгарина и вовсе представлялась полной несуразицей. Ну, в самом-то деле, подумайте сами! Гарри Поттер сотрудничает с Темным Лордом и совместно с ним собирается свергнуть законное правительство. Малфои и Лестранджи все еще в большой милости у Волан-де-Морта. А шпионы Пожирателей есть не только в Хогвартсе и Ордене Феникса, но и в ближайшем окружении министра. Вежливо выслушав болгарского посла, Руфус пообещал принять меры и отослал иностранца подальше. Все равно, правда это или искусная выдумка, пойти сейчас против Поттера, значит, поставить крест на своей политической карьере. А возможно, и на своей жизни.
Геллерт нервно дописал записку Господину и отослал ее с надежной совой. Откуда каким-то болгарам знать такие вещи? Не иначе, как среди них завелся шпион. Не среди Рыцарей, нет. Это просто не возможно, сама темная сила внутри каждого из них не допустит предательства. А вот среди Пожирателей смерти и семей Рыцарей вполне возможно. А предатели должны быть уничтожены, жестко решил Гриндевальд, наблюдая за исчезающей в ночной мгле птицей.

Иных уж нет, других долечим.

Том расположился за угловым столиком в «Трех метлах» и задумчиво размазывал апельсиновый крем, дотошно соскобленный с аккуратного треугольного кусочка торта, по блюдцу, медленно попивая крепкий чай. Через несколько столиков от него сидели две симпатичные девушки и отчаянно строили глазки очаровательному молодому синеглазому брюнету. Их даже не очень смущала черная мантия, напоминающая фасоном одежды Пожирателей. Как давно он не посещал таких милый приличных заведений. Наверное, со школы. Ведь потом он быстро оказался вне закона. Лорд Волан-де-Морт не мог просто посидеть в кафе с чашечкой чая. Теперь же его никто не узнает. Да и времени раньше у него на это не было. Насколько же все изменилось! Теперь у него есть время. В том числе и на то, что бы подумать, чем он займется после войны. Все должности в послевоенном министерстве были уже поделены. Ему предлагали выбрать какую-нибудь, конечно, но он отказался. Он хотел править Англией единолично. Как жаль, что он выбрал неправильный путь. Но стран в мире еще много. Он вполне может отправиться в Перу или Мексику и захватить власть там. Он теперь молод, у него годы впереди! По красивому лицу Лорда пробежала самодовольная усмешка.
В следующий момент его внимание привлек стройный молодой человек в форме ученика Хогвартса, который решительной походкой направлялся к нему. Гарри Поттер. Его Немезида, его проклятие, его наследник, его Господин… Гарри улыбнулся, встретившись с ним взглядом (не то что бы очень уж дружелюбно, но и не враждебно) и, преодолев несколько оставшихся метров, уселся на стул напротив. Розмерта подбежала к юноше и поспешно поставила перед ним бутылочку столь любимого им сливочного пива. Гарри поблагодарил ее улыбкой, расплатился и, наконец, заговорил:
- Ты не против рассказать самостоятельно, что произошло в Годриковой Лощине в тот злополучный день?
Том вздохнул и, бросив вокруг столика заглушающее очарование, начал свою исповедь. Он рассказал Господину, как готовилось покушение: откуда взялась информация о том, что Альбус посетит Аберфорда, почему в атаку пошли именно те Пожиратели, а не иные, о желании Геллерта участвовать и последующий отказ. О сражении ему почти нечего было сказать. Том был целиком и полностью поглощен битвой с Дамблдором, он просто не обращал внимания ни на что другое. Бывший директор Хогвартса гордился тем, что Волан-де-Морт его всегда боялся, у Тома были на это причины, все-таки Альбус был почти на 50 лет старше Реддла, и, следовательно, опытнее и мудрее. Именно из-за его сосредоточенности на Дамблдоре, молодому Рыцарю Светлого Ордена и удалось его ранить. К счастью, Долохов почти сразу занял этого Оливера Флитвика, а потом и убить смог, не пострадав. А потом речь зашла о Рудольфусе.
- Он умер в сражении, почетная смерть, - устало пожал плечами Гарри. У него итак было полно проблем, которые, казалось, только множились со временем. Светлый Орден в любой момент мог начать контратаковать, а он ничего не знал о них до сих пор. Он позволил себе сблизиться с Салазаром, допустить между ними более интимные отношения, но его мучила мысль, что старшего волшебника толкает к этим отношениям возможность получения большей власти и влияния на Гарри, да еще и поглощение тьмой при физическом контакте. Не говоря уж о том, что внутренняя Тьма Поттера рвала его мозг на куски, запрещая духовную привязанность к кому-либо, умоляя и приказывая удовлетворить свои подростковые гормоны, не пуская никого в сердце. Мальчик сходил с ума, пытаясь отделить свои мысли от шепота холодной вечной бездны, не нуждающейся ни в ком, наслаждающейся своим одиночеством. Только сейчас он, наконец, понял, что она не может обладать им полностью, что он различен от своих предшественников. Его собственное волшебство было слишком сильно. Сильно настолько, что, надев кольцо главы рода Поттеров и выпустив всю свою силу в четырнадцать лет, мальчик ощутил удушье и инородное влияние. Еще до принятия в Темный Орден он был во много раз сильнее любого из Темных Рыцарей. Тьма просто сделала его еще могущественнее. И теперь он мог противопоставить свое волшебство своей внутренней тьме, он мог бороться против поглощения себя ею. Это было захватывающе, волнующе и страшно. А еще это походило на сумасшествие, раздвоение личности. Это утомляло.
- Его смерть была необходима, я привык терять своих Пожирателей, да и они готовы были погибнуть в борьбе. Просто старший Лестрандж был моим приближенным, одним из самых преданных, - Том с тоской смотрел в огромное окно паба. Он никогда никому не показывал, что ему жаль терять старых приятелей, не друзей, конечно, у него никогда не было настоящих друзей. Но Господин знал о нем очень много, ему можно было продемонстрировать свое истинное я, со всеми его слабостями и сомнениями.
Гарри, чуть поджав губы, рассматривал Реддла. Он мог понять его чувства. Теперь, когда он научился немного контролировать свою тьму, он испытывал гораздо больше мук совести, чем месяц назад, но все же… все же…
- Том, ты думал о том, что случиться с Пожирателями после войны? Те, кого так и не раскрыли, очевидно, смогут выжить, как и после первого твоего падения. И, разумеется, они подержат своих бывших коллег, моих Рыцарей, на высших государственных должностях. Ну, а бывшие заключенные Азкабана? Что станет с ними? Мы не сможем оправдать их. После войны не будет никакой Беллатрикс Лестрандж, никакого Антонина Долохова или Августуса Руквуда.
Реддл распахнул глаза и в шоке уставился на спокойное лицо Господина. Он не задумывался об этом до сих пор. Но, очевидно, Хозяин прав. В горле Темного Лорда пересохло.
- Я должен буду сам убить их? — спросил он хладнокровно.
- Я не говорил, что они должны умереть. Они твои верные сторонники. Антонин к тому же Рыцарь. Просто мы должны подумать, что сделать с ними после войны, - пояснил Гарри свои слова задумчиво.
- Я хотел отправиться в Южную Америку после заключительного сражения, я возьму их с собой, - нерешительно поделился планами Волан-де-Морт.
Поттер изумленно вытаращил глаза, и чуть было не открыл рот от удивления, но вовремя взял себя в руки.
- Ради Мерлина! Что ты забыл в Южной Америке? Хочешь исследовать артефакты инков, мечта детства походить по развалинам Мачу-Пикчу?
- Я же Темный Лорд, мне надо чем-то заниматься, пытаться захватить власть…, - проворчал Том раздраженно.
- И для этого ты едешь в Перу? Не слишком ли далеко?
Минуту они молчали, сверля друг друга непонимающими, озадаченными взглядами.
- Что Вы имеете в виду? — наконец спросил Лорд.
- Том, опомнись! Я Глава Темного Ордена! Я никогда в отличие от тебя не мечтал о том, что бы захватить Великобританию! — воскликнул Гарри, воздев руки к небу и сразу же опустив, немного смутившись своего жеста.
- Не понимаю, - нахмурился Реддл. Как это Господин не собирался захватывать Англию, когда вокруг твориться Мордред знает что!
- Я собираюсь захватить МИР! Англия лишь тренировочная площадка, не более того. За ней последует континентальная Европа, Россия, азиатские страны… Я собираюсь жить очень долго! И когда-нибудь доберусь и до Перу, несомненно. И ты должен быть со мной рядом, - пояснил Поттер.
- Почему? — смущенно и с надеждой спросил Том.
- Потому что у тебя есть опыт, сила, умение руководить. Такой человек будет нужен мне уже через полгода в западной Европе, а не за океаном!
Волан-де-Морт слегка улыбнулся и облизал крем с ложечки. Последние месяцы заставили его чувствовать себя бесполезным неудачником. Было непривычно и обидно терять свое лидирующее положение. Ведь рядом с Господином такие ассы своего дела, как Гриндевальд и Слизерин. Именно поэтому он и собирался уехать подальше. Туда, где он самый умный, самый сильный… Но нет. Он все-таки нужен. Он еще покажет себя. В Европе рядом с Господином будет не сумасшедший фанатик Волан-де-Морт, а талантливый красивый интриган Том Марволо Реддл, кстати, об этом…
- Мне нужны новые документы, Господин. На какое имя мне их взять?
Гарри во время раздумий своего Рыцаря положивший подбородок на ладошку и рассматривающий его с внутренней улыбкой, задумался на секундочку, а потом с подмигиванием предложил:
- Может быть, Виталиани Молизе, любимый двоюродный кузен известного в определенных маггловских кругах Доменико Молизе.
Том недоуменно моргнул и взглядом попросил объяснения. Гарри фыркнул, но пояснил:
- Когда я смылся из Англии после твоего возрождения, я жил в маггловском мире под именем Доменико Молизе, а Регулус состряпал документы так, будто он мой дядя Фабрицио.
- Итак, я буду магглом, - обреченно вздохнул Темный Лорд.
- Ну-ну, не расстраивайся! Два года махинаций Салазара Слизерина и Регулуса Блека, а так же силового влияния Геллерта Гриндевальда сделали семейство Молизе старинным аристократическим родом, последним представителем которого являюсь я, через мою мать. Но самое главное, им удалось сделать так, будто Молизе всегда были волшебниками, живущими в уединении среди магглов. Фактически на бумаге ты будешь чистокровным.
Том слабо улыбнулся.
- У семейства Молизе теперь даже есть красивое имение в Южной Италии у гор Матесе, там выращиваются виноград и, кажется, оливы, - мечтательно продолжил юноша, поглядывая, как за окном метет снег. Холодный английский февраль заставлял мечтать об жарких итальянских деньках, огромных зеленых полях и сине-зеленой глубине Адриатического моря. Гарри лишь однажды и то ненадолго посетил свое «родовое» имение. Слишком уж далеко оно находилось от других мест посещаемых Главой Темного Ордена.
- Что же, Виталиани Марволо Молизе, - распробовал на языке Том.
Гарри чуть нахмурился:
- Марволо — английское имя. Впрочем, можешь оставить его на память, почти никто не знает настоящего имени Волан-де-Морта. Дамблдор мертв… — Гарри тяжело вздохнул при напоминании о старике. — Но все-таки старайся не пользоваться своим вторым именем слишком часто. Твоими родителями будут… хм… двоюродный брат моей матери Антонио Молизе и Анджолина Полидори.
- А если кто-то захочет проверить? — спросил Том взволнованно.
- Антонио действительно двоюродный брат моей матери. Они никогда не виделись и не общались. И возможно, не знали о существовании друг друга. Мать моей бабушки была англичанкой, а отец итальянцем. Оба магглы, разумеется. И довольно-таки бедные. Во время войны, развязанной Гриндевальдом, она вывезла мою бабашку — Анну в Англию, считая, что здесь безопаснее. Отец Анны и старший брат - Николино остались в Италии, больше она их не видела. В Англии Анна Молизе быстро стала Энн Трент, а после замужества Эванс. Видимо, мама вспомнила об этом, когда делала мне фальшивые документы.
- Ерунда какая, я запутался! — пробормотал Том. — Как Вы все это раскопали.
- Это было трудно. Но пришлось поработать. И тебе придется разобраться, если хочешь носить фамилию Молизе.
- Хорошо, - вздохнул Реддл. — Как предполагается, мой дед Николино, мой отец Антонио. И по нашей легенде они оба были волшебниками, хотя на самом деле это не так. Это я понял. А что насчет Анджолины Полидори?
- Чистокровная ведьма из уважаемого, но бедного семейства. Что-то вроде Уизли у нас.
Темный Лорд скривился.
- Она пропала без вести в конце 73 года в возрасте 19 лет в Риме. В ее смерти обвиняются Пожиратели Смерти, знаешь ли.
- И?
- Салазар был знаком с ней. Именно поэтому я и знаю все это. Она ушла из дома и жила впроголодь на улице. Именно потому, что была беременна в тот год. Бедняжка и ее ребенок умерли из-за некачественной работы повитухи во второсортной больнице.
Лорд помрачнел.
- Как похоже на мою мать. Разве что я не умер.
Гарри печально взглянул на Тома и кивнул. На этот раз молчание затянулось. Реддл обдумывал новую информацию, пытался сосредоточиться и вжиться в новый образ. Гарри вспоминал все, что знал о своей семье, как трудно было по крупицам собирать в архивах данные о роде Молизе. Он жутко удивился, когда понял, что они были его предками. И обрадовался. Ему всегда хотелось иметь как можно больше родни. К сожалению, Антонио — последний настоящий Молизе — умер еще в 75 году.
- Мы так и не решили проблему с раскрытыми Пожирателями, - наконец, разорвал тишину Реддл.
- Еще раз повторюсь, мне не хотелось бы их убивать. Но им нет места в послевоенном мире, Том. Возможно, умереть в бою, как Рудольфус, лучшее решение для них, - отрешенно ответил Поттер, трусливо не поднимая глаз и вертя в руках все еще полную бутылку со сливочным пивом.
- То есть я должен посылать их на рейды, подставлять под удар, - холодно уточнил Лорд.
- Не хотелось бы терять таких замечательных людей зря… — устало протянул Поттер и тут же глаза его заблестели. — Кажется, я придумал, что можно сделать. Это, конечно, потребует дополнительной работы, но все же… Мне надо срочно связаться с Антонином! Мы должны попробовать…
Том уже хотел было уточнить, о чем так восторженно бормочет Господин, как на столик приземлилась взъерошенная министерская сова. Она недовольно подскочила к Поттеру и, клюнув его палец, протянула лапку. Гарри отвязал письмо и буркнул:
- От Геллерта.
Пока Поттер читал и перечитывал письмо, Том скормил птице кусочек торта. Впрочем, он не отводил взгляда от стремительно побледневшего Господина.
- Что-то случилось? — спросил он встревожено.
- Кажется, нас предали, - потрясенно пискнул Гарри.
- Что? Кто? — изумленно воскликнул Реддл.
- Это нам и предстоит выяснить, - поджал губы Глава Темного Ордена.
Том с дрожью ощутил холод такой знакомой бездны и страсть внутренней тьмы, исходящие от юноши напротив. Зов своей хозяйки и госпожи, той, которая никогда не оставляет своих Рыцарей.

Рабастан всегда был чертовски привлекателен. И дело даже не во внешности. В конце концов, в юности они с Рудольфусом были буквально на одно лицо. В младшем, а теперь последнем, Лестрандже есть какой-то мистический шарм, притягательность, с которой могут бороться только те, кто уже нашел свою вторую половину. И источник этой притягательности никому не известен. Вроде бы ничего особенного Раби и не делает. Так же как и остальные дурачиться, убивает, выполняет приказы, иногда попадает в нелепые ситуации, после которых, естественно, чувствует себя неловко. А может быть, это странное притяжение ощущал на себе только Регулус? Младший Блек смотрел на пустую улицу за окном старого особняка на площади Гриммо, вяло вырисовывая на запотевшем стекле узоры. В комнате было душно от сильно натопленного камина. И темно, потому что Регулусу было лень встать и зажечь свечи. А палочка валялась где-то на постели. Хотелось плакать. Сегодня он ощущал себя ребенком. Собственно, он им всегда и был. О нем всегда кто-то заботился, кто-то вытаскивал из неприятностей. Сначала мама, потом Салазар. Регулус был инфантилен, он признавал это. Избалованный ребенок, решивший поиграть во взрослые игры. Гарри был старше его даже в тот день, когда они только познакомились.
А сейчас Регулус устал от всех этих интриг. Ему хотелось теплоты и спокойствия, семейной ласки. Ему хотелось иметь рядом с собой сильного, уверенного в себе мужчину. Ему хотелось, что бы Рабастан обнял его и спрятал от жестокой реальности, от борьбы. Вот только Лестрандж не пылает желанием сделать это. Регулус видел, что Рабастан флиртовал с Салазаром в Рождественский вечер… И некому обнять и защитить Регулуса от сердечной боли, причиняемой Раби, от всепоглощающей тоски.
Внизу хлопнула дверь. По лестнице простучали шаги. Сириус. Любимый старший брат. К сожалению, Сириусу нельзя рассказывать многое. Впрочем, почему бы не пожаловаться на несчастную любовь. Регулус приподнялся со своего места, собираясь пригласить Сири к себе для беседы, но старший Блек вошел в комнату сам, не дожидаясь приглашения. Выражение его лица не располагало к задушевным беседам.
- Я хочу поговорить, - резко сообщил Сириус, проходя к камину, пристально глядя на брата. — Мне нужны откровенные ответы от тебя.
- Что ты хочешь? — спросил младший волшебник, отрешаясь от душевных стенаний и включаясь в уже ставшую привычной игру, плетение сети над умами будущих подданных Темного Ордена.
- Я хочу знать, кому ты служишь? Ты на стороне Гарри? Или Лорда? Кого из них ты предаешь, Рег?
Регулус отвернулся от брата и мрачно уставился в окно. Конечно, он должен был рано или поздно начать задавать вопросы. Регулус открыто общался и с той и с другой стороной в войне. Люди должны попытаться выяснить, где лежат его истинные привязанности. Сириус сбежал из дома до своего шестнадцатилетия, он так и не стал Рыцарем Темного Ордена. Как объяснить бравому гриффиндорцу, бывшему Мародеру, бабнику и повесе Сириусу Блеку, что Гарри и Лорд на одной стороне, что предать их нет никакой возможности и желания.
- Гарри доверяет тебе, считает чуть ли не старшим братом! Даже ко мне он не относиться так тепло и доверительно! А ты продолжаешь болтаться с Пожирателями, - продолжал Бродяга. — Я не настолько близорук, как ты думаешь, Рег! Я понимаю твое желание общаться с аристократами, я понимаю то, за что они борются…
- Гарри тоже понимает, - отрешенно ответил Блек младший.
Сириус замолк ненадолго, проницательно глядя на братца. Он отошел от камина и уселся в мягком кресле.
- Я догадывался, что ты воспитал его, как аристократа. Я знаю, что теперь он понимает. Я видел, что он разговаривал с Монтгомери и Забини. Кроме того, что он теперь дружит с наследником Малфоев. Но Регулус… у нас нет уверенности в том, что они не причинят ему вреда. Они служат этому змеезадому сумасшедшему, который спит и видит Гарри в могиле.
Регулус тяжело вздохнул. Он не должен был ничего рассказывать. Сириус не на их стороне. Но он на стороне Гарри. Бродяга будет биться как лев за сына Сохатого. И, кажется, вовсе не против начать эту борьбу на стороне Темного Ордена.
- Змеезадый сумасшедший, как ты изящно выразился, считает Гарри своим кузеном и последним потомком Салазара Слизерина (хотя если учитывать, что Салли в любой момент может наплодить себе еще пару десятков потомков, это становиться не очень-то существенным, - хихикнул про себя Регулус). Он на Поттера ненадышиться. Не говоря уж о том, что с легкой руки твоего крестника, он уже давненько не змеезадый, а вполне даже привлекательный молодой человек.
- Это так, Регулус? — холодным голосом переспросил Сириус, выпрямившись в своем кресле, будто штырь проглотил, игнорируя факт изменения лордовской внешности, сосредотачиваясь на главном.. — Гарри принял сторону Лорда?
- Да! Ему это предлагалось еще с 11 лет, Сириус. Раньше он всегда отказывался: Гарри не трус. Не думай, что он оставил свет, как только Лорд возродился, не обвиняй его в том, что он сбежал из дома тем летом. Когда мы с ним встретились, он был полон желания уничтожить убийцу своих родителей. Но прошлой осенью произошло кое-что, что изменило его приоритеты.
- И что же это? — все так же холодно спросил старший мужчина, прищурив глаза.
- Это не моя тайна, - насмешливо ответил Регулус, пожимая плечами.
- Ладно, предположим, Гарри перешел на сторону Лорда, но что заставляет тебя думать, что Сам-Знаешь-Кто не предаст моего крестника в любой момент? Не повернется и не ударит его ножом в спину?
Младший брат страдальчески скривился. Как же надоели все эти недомолвки и лавирование между ложью и правдой.
- Он не может! — воскликнул он, вскакивая и раздраженно проводя руками по своим волосам. — Никто из нас не может, Сириус! Твой крестник выше нас!
Бродяга смотрел непонимающе и немного испуганно. Регулус подошел к брату, взял его руки в свои ладони и проникновенно повторил:
- Мы все служим ему, понимаешь? Я не могу объяснить тебе подробности, но это скажу. ГАРРИ. НАШ. ХОЗЯИН. Я, Люциус, Рабастан, Флинты, Монтегю, Монтгомери, Розье, Лорд… и многие другие… У нас нет ни возможности, ни желания вредить ему, спорить с ним. Выполнять его приказы это удовольствие и благо для нас. Понимаешь?
Сириус сидел в кресле потрясенный откровениями брата. Регулус созерцал его несколько минут, размышляя, не сказал ли лишнего, не слишком ли шокировал ли братца. Его отвлекло быстрое постукивание в окно. Сова. Младший Блек отпустил ладони другого мужчины и, вернувшись к окну, распахнул раму. Белоснежная полярная сова ворвалась в комнату вместе со снегом и свежим морозным воздухом. Рег поспешно отгородился от улицы тонким стеклом и отвязал пергамент от лапки птицы. Быстро пробежав взглядом по строчкам послания, Регулус звучно выругался и вылетел из комнаты, на ходу натягивая черную мантию и напрочь забывая про ошарашенного Сириуса.

На столе перед Минервой МакГонагалл лежал утренний выпуск «Ежедневного пророка». На первой странице сообщалось о покушении Пожирателей Смерти на министра магии. Нападение произошло в Соммерсете, куда Руфус Скримджер ездил, что бы проверить работу тамошнего отделения Аврората. Бравым защитникам порядка с трудом удалось отбить нападение более двух десятков Пожирателей, среди которых были такие известные личности, как Эйвери, Белла Лестрандж, Долохов, Руквуд… Скорей всего Руфус был бы убит, если бы не неожиданное вмешательство Муфалды Хмелкирк и Эмеллины Вэнс. Все знали, что они очень одаренные волшебницы, но обе не имели никакого отношения к аврорату или Ордену Феникса. Они храбро сражались с самыми опасными из нападавших Долоховым и Розье (который теперь был в розыске так же), пока авроры отражали атаки остальных Пожирателей. В итоге были убиты Муфалда и Эйвери. Остальным преступникам пришлось уйти ни с чем.
Минерва, конечно, не знала, что Светлый Орден потерял в лице Муфалды одного из самых талантливых бойцов.

Утро воскресенья было испорчено для врачей больницы имени Святого Мунго визитом Гарри Джеймса Поттера со свитой. В свиту вошли надоедливая журналистка «Ежедневного Пророка» Рита Скитер, юный фотограф (а с некоторых пор поклонник Риты) Колин Криви, Драко Малфой (его отец буквально на днях сделал щедрое пожертвование больнице, и Драко считал, что врачи не должны были об этом забывать), Джинневра Уизли (просто за компанию, хотя возможно, что у нее были собственные тайные корыстные цели) и трое Авроров, выделенных министерством для охраны Героя Магического Мира в этой поездке. Целью компании было посещение до сих пор находящихся на лечении после сражения в Лощине Аберфорда, Нимфадоры и Эрни.
Гарри был здесь впервые, поэтому, даже несмотря на поганые новости и кучу личных проблем, осматривался с большим интересом. Рита, отбросив ненадолго образ хищной стервы, объяснила мальчику, что найти место для больницы было довольно сложно. В Косом переулке тесно, а под землю упрятать как министерство, не годиться — для здоровья вредно. В итоге пришлось приобрести здание в маггловском Лондоне. Гарри искренне поразился, когда они подошли к старому запущенному кирпичному универмагу с несколькими облупленными манекенами на витринах. Правда, быстро и, по возможности, незаметно магически обследовав здание, обнаружил сложную систему скрывающих и охранных чар. Похвалив про себя волшебников, создававших этот щит, Гарри спокойно вошел в здание больницы через завесу, уверенный, что магглы ничего не заметят.
В приемном отделении на шатких деревянных стульях сидели ведьмы и волшебники. Здесь едва ли было тише, чем на улице — многие пациенты издавали очень оригинальные звуки. Поттер смог различить свист чайника от одной из ведьм, а один неопрятный волшебник при каждом движении звенел, словно бубенчик. Между этими людьми бегали молодые девушки в лимонных халатах с эмблемой целителей (скрещенные палочка и кость). Они расспрашивали посетителей о причинах их визита и делали записи в блокнотах. Было отделение для «Справок». Там сидела полная блондинка и, медленно жуя сливочные тянучки, с тоской следила за суетой в приемной.
Стена позади нее была увешена объявлениями и плакатами. Среди них выделялся портрет Дайлис Дервент целительницы больницы и директора Хогвартса в 1741 — 1768 годах. Гарри прищурившись рассматривал ее, даже на портрете было видно, что она была Рыцарем Светлого Ордена. Хм, а вот в Темный Орден женщин никогда не принимали, хотя, к примеру, такие, как Белла были этого, безусловно, достойны. Пока Поттер рассматривал Дайлис, уверенный, что она не сможет увидеть его тьму, она презрительно сверлила взглядом юного Малфоя. А Драко ей нагло подмигнул. Бывшая директриса гневно поджала губы и ушла за раму. Драко хихикнул, он знал, что эта женщина была представителем конкурирующей организации, и ничуть не смущался в издевательствах над ней.
К их группе подлетела молоденькая медсестра и, улыбнувшись, сообщила, что проводит их до нужных палат, опасливо покосившись на Риту, которая уже что-то диктовала Прытко Пишущему Перу, прикрывая его от Поттера. Их сразу же повели на 5 этаж, где, согласно увиденному Гарри мельком указателю, находилось отделение для лечения Недугов от заклятий. Он весьма повеселился, прочитав приписку к указателю «Если вы не знаете, куда обратиться, не в состоянии нормально говорить или не помните, зачем пришли, наша привет-ведьма с удовольствием вам поможет». Как раз когда Гарри заканчивал чтение, полная блондинка рявкнула на молодого человека танцующего джигу и что-то скулящего перед отделением для справок:
- Кусающиеся туфли, кажется, не мешают читать?! Вам на пятый этаж! Следующий!
Несчастный в кусающихся туфлях с тоской посмотрел на лестницу и застонал. Поттер покачал головой и, сжалившись над беднягой, достал палочку и пробормотал подходящее заклинание. Туфли испуганно взвыли и… перестали кусаться. Молодой волшебник с восторгом посмотрел на своего спасителя и благодарно пробормотал:
- Спасибо, мистер Поттер! — он сделал движение, собираясь схватить Гарри за руку, но, наткнувшись взглядом, на напрягшихся Авроров приуныл и передумал. Герой Магического Мира отмахнулся, спрятал палочку и сообщил:
- У Вас только полчаса, что бы снять их. Потом они опять начнут кусаться. Я бы на Вашем месте сжег их.
Он отвернулся и продолжил следовать за своей компанией.
- И зачем было устраивать этот показ милосердия? - насмешливо поинтересовался Драко. Блондин уже успел изучить границы терпения своего Господина. Он прекрасно знал, когда он может себя вести, как «Драко друг Гарри», а когда это нужно сменить на «Малфой верный слуга Главы Темного Ордена».
- Одно дело убирать конкурентов за власть, а другое отобрать у ребенка конфету, - непонятно высказался Поттер.
Драко недоуменно моргнул, но решил не выспрашивать пояснения. Поднявшись по лестнице, они оказались в коридоре, освещенном хрустальными шарами, полными свеч, которые плавали под потолком, как мыльные пузыри. Стены были увешаны портретами знаменитых целителей. Из-за дверей в коридоре слышались крики и стоны, мимо пробегали целители.
Тонкс была как всегда в приподнятом настроении, не смотря на то, что ее перебинтованная нога была подвешена над кроватью на полметра. Ее волосы пылали ярко красным гриффиндорским цветом, нос то и дело менял форму, она почти не обратила внимания на посетителей, перемигиваясь с симпатичным целителем-стажёром. Эрни был как всегда важен, рядом с ним сидели его родители и гордо рассказывали всем желающим, что Эрни навещал сам министр и даже наградил его почетной министерской грамотой. Голова мальчика была обрита наголо и обмазана какой-то вонючей смесью. Его должны были выписать уже через несколько дней. Аберфорд был слаб, почти не разговаривал. Он только пожал Гарри руку и пожелал ему удачи в войне с «красноглазым убийцей Альбуса». Гарри было очень трудно выслушать это с непроницаемым лицом. Ведь это именно он отдал приказ убить старого директора. Он был виноватбольше, чем Том. Как только они вышли из палаты, Драко, сообразивший, как сейчас себя чувствует Поттер, утащил его в туалет и помог умыться и взять себя в руки.
Гарри вяло неестественно улыбался, когда покидал больницу, убеждая себя, что он делает то, что должен. Он итак старается сделать все возможное и невозможное, что бы свести жертвы к минимуму.

Глава 18. Лютный переулок.

Семеро одного найдут.

Что бы развеять атмосферу траура над Хогвартсом, Минерва МакГонагалл пошла на отчаянный шаг. Она решила отпраздновать День Всех Влюбленных. Правда, в отличие от незабвенного Златопуста Локонса, она отказалась от услуг поющих гномов. На вечер 14 февраля был запланирован бал-маскарад. Большинство учащихся восприняли идею с восторгом и принялись готовить костюмы. Многие гриффиндорцы (в том числе и Рон) не порадовали своего декана, одевшись Годриком Гриффиндором, правда, как позже выяснилось, слизеринцы изображавшие по их словам Салазара Слизерина были наказаны месяцем отработок. Дин Томас, вспомнив свое маггловское прошлое, оделся мушкетером, а Симус — римским легионером (большинство девиц Хогвартса краснели весь вечер, поглядывая на стройные ноги и часто мелькавшее из-под коротенькой юбочки светленькое бельишко). Гермиона спустилась из своей спальни в тяжелом черном платье средневековой леди. Позже она объясняла всем желающим, что пыталась изобразить Екатерину Медичи, но Малфой, поплевав через левое плечо, признался Поттеру, что когда она вошла в бальный зал, он был готов поклясться, что перед ним то ли тетя Белла, то ли бабушка Вальбурга только и разницы, что обе чистокровные дамы — брюнетки, а Гермиона - шатенка! Сам Драко надел черную прямую мантию с белым, плотно накрахмаленным, воротником и объяснял всем желающим, что это его костюм, и он изображает маггловского священника. Панси, составляющая ему пару, где-то достала красное платье, длинный хвост с кисточкой того же цвета и закрепила на макушке пару рожек. Все магглорожденные и полукровки, знавшие маггловскую религию, в зале чувствовали себя оскорбленными до глубины души таким надругательством. Сьюзан, отказавшаяся участвовать в этом фарсе, была в квидичной форме Пушек Пэддл и в зал вошла, держа за руку Мораг МакДугалл. Блейз и Невилл пришли под ручку, оба решили изобразить вампиров. А Поттер, в кои-то веки решив расслабиться и постебаться над магическими миром, одел мантию Пожирателя, разве что маску решил в руке держать, а то прикончили бы и фамилию бы не спросили. Под ручку он держал Джинни Уизли в таком же прикиде, девушка буквально сияла от счастья, дождавшись, наконец, внимания Героя Магического Мира. По школе, естественно, сразу пошли слухи. Нет, не о том, что Поттер перешел на сторону Темного Лорда, а о том, что Гарри встречается с Джинни.
Салазар чувствовал себя странно. Он наблюдал за своим мальчиком во время праздничного ужина из-за преподавательского стола, а потом медленно кружа в танце сначала профессора Синистру, потом директора МакГонагалл и даже мадам Хуч. Салазар не мог перестать думать о изменении их с Гарри отношений. Да, Поттер позволял целовать и обнимать себя, теперь Слизерин мог безнаказанно запустить руки в волосы цвета воронова крыла или медленно, миллиметр за миллиметром, очерчивать пальцем скулы своего Господина. И то, только наедине, а это бывало чрезвычайно редко. Этого было мало! Ему хотелось трогать этого юношу гораздо более откровенно, брать его медленно и нежно, а потом отдаваться быстро и самозабвенно. Гарри до сих пор не решил, стоит ли им быть любовниками. Поттер, казалось, колебался, что-то удерживало его от решительного шага. И Салазар догадывался, что дело во внутренней тьме его Господина. И это приводило его в отчаяние, потому что если она не даст «добро» на эти отношения, то этих отношений никогда и не будет.
Гарри знал прекрасно о внутренних терзаниях Салазара. Но самому ему было ничуть не легче. Даже для тех невинных нежностей ему приходилось затевать сражения с самим собой. Что будет, если их связь станет более близкой? Это будет первый раз для Гарри, когда он кардинально восстанет против своей тьмы. Но попробовать все-таки стоит? Кружа в танце сначала Джинни, Парвати, Лаванду, Гермиону, а потом Панси и Полумну, Поттер решил попробовать. Как говорит Люциус, попытка не пытка, пытки будут в отсутствии попыток!
Но прежде, чем утаскивать своего декана в постель, Гарри решил сделать еще кое-что очень важное для будущего Англии. Он решил напомнить чистокровным и сообщить магглорожденным, что однополые отношения являются вполне естественными. Он попросил музыкантов, приглашенных МакГонагалл играть на балу, сыграть один очень быстрый и довольно сложный мотивчик, под который было удобно танцевать древний английский волшебный танец, произошедший от страшной смеси ирландских, шотландских и бретонских национальных танцев. И руки, и ноги танцующих его должны были проделать целый ряд предписанных движений, при этом пара должна была не забывать передвигаться по залу, правильно высчитывая все повороты и прямо проводя диагонали. Гарри знал, что детей из чистокровных семей учат танцевать этот танец, но не многие справляются с ним. Поэтому он провел подготовительную работу с Драко, насчет этого. Когда в зале заиграл всем чистокровным известный мотивчик, Малфой и Поттер быстро вышли в центр мигом опустевшей танцевальной площадки и, старательно улыбаясь друг другу, с трудом скрывая напряжение, начали выполнять заученные движения.
Надо сказать, что со стороны они выглядели весьма естественно, большинству присутствующих даже казалось, что они получают удовольствие от своих действий. Только Салазар, помнивший с каким трудом ему удалось вбить в голову пятнадцатилетнего Гарри Поттера порядок движений, понимал, что мальчишки выкладываются полностью. Многих озадачило, почему они вообще стали танцевать вместе. Да, ученики кое-как смирились с их дружбой, но движения танца показывали им отнюдь не дружескую привязанность юношей. Быстрые объятия, мягкие прикосновения, безграничное доверие… Не говоря уж о том, что бал проходил в честь дня всех влюбленных!
- Надо же, - уважительно протянул Рон, следя за тем, как Гарри ставит ноги. — У меня это никогда не получалось. У нас в семье только Билл может всю эту ерунду правильно станцевать!
- Я всегда спотыкаюсь, еще с первых шагов, - отмахнулся Невилл.
- Я сбиваюсь на хлопках, - признался Блейз.
Панси презрительно фыркнула, выказывая им свое пренебрежение, огляделась и подмигнула Терри Буту. Через минуту Паркинсон и Бут танцевали рядом с Гарри и Драко. Гермиона, хмурясь, смотрела на танцующих.
- По-моему, движения этого танца слишком… м-м… интимные, что бы два мальчика могли танцевать его друг с другом, - сказала она.
- Ты права, - кивнул Дин. — Я бы не позволил другому юноше трогать меня так. Даже смотреть на это не очень приятно.
Симус уставился на друга с удивлением. Блейз изумленно распахнул рот. Невилл понимающе захихикал. Рон устало сообщил:
- В магическом мире отношения между партнерами одного пола считаются нормальными. Я же говорил тебе, Гермиона.
Девушка возмущенно посмотрела на него.
- Я думала, ты шутишь! Как такое может быть?!
- Насколько я помню, это идет от древнегреческих традиций, - деликатно заметил Забини. — Главное, что бы люди, состоящие в таких отношениях, не забыли произвести наследника с подходящей женщиной.
- Но… но… — Дин ловил воздух открытым ртом.
В зале сейчас многие магглорожденные студенты стояли с похожими лицами. Чистокровные уже давно привыкли скрывать свою личную жизнь, не давая чужим поводов для насмешек и гонений. Малфой и Поттер, по общему мнению, нашли в себе смелость напомнить волшебникам старинные традиции. Это оказалось весьма и весьма действенной мерой. Примерно в середине танца, Эрни МакМилан и Альфред Мун стали третьей парой. Хоть танцевали они и не так ловко, как долго репетировавшие Гарри и Драко, но все выглядело вполне прилично. Макс Монтгомери присоединился к танцующим вместе с Захарией Смитом. Улыбка Гарри стала более естественной. Он был рад, что хоть некоторые поняли, что нужно перестать прятаться и показать свои привязанности открыто. Несколько завершающих па, и танцоры раскланиваются под аплодисменты зрителей. В последующей атмосфере зарождения слухов и сплетен, никто не обратил внимания на исчезновение мистера Поттера и гриффиндорского декана.

Антонин быстро прикурил сигарету, уже пятую за сегодня, от палочки и выжидательно уставился на дверь маленького неприметного магазинчика в Лютном переулке, куда полчаса назад зашли Розье и Темный Лорд. Так как на последнем совещании Рыцарей было решено, что знаменитая волшебная палочка — тринадцать с половиной дюймов, тис, перо феникса — должна быть сломана после финального сражения, а скорей всего участники Ордена Феникса пожелают лично сломать ее, то Лорду неплохо было бы прикупить новую волшебную палочку. Поэтому этим прекрасным морозным вечером, хорошенько замаскировавшись и замотавшись в теплую темно-зеленую мантию с капюшоном и шарф слизеринской расцветки, Том Реддл или по новым, только вчера состряпанным документам Виталиани Молизе отправился в единственный (после захвата Оливандера) в Англии магазин волшебных палочек. Откровенно говоря, Лорду было даже интересно, где простые законопослушные обыватели теперь покупают новые палочки вместо сломанных или украденных. Но, в конце концов, это было не его дело, каждый выживает, как умеет.
В «Саммерс» продавались в основном краденные волшебные палочки, но старый хозяин магазина делал и новые, только материалы для их изготовления использовал немного незаконные или просто не сочетаемые. Магазинчик был крохотный и совершенно пустой. Одну стену занимало огромное окно, не мытое скорей всего лет десять. У стены напротив стояло несколько дряхлых пыльных стульев. Прямо перед дверью тянулся прилавок. У прилавка стоял скучающий симпатичный юноша, который сразу же окинул клиентов оценивающим взглядом. Темного Лорда передернуло: уж больно юнец напомнил ему самого себя, когда он после школы работал у «Горбин и Бэркс». Мерлин знает, что из мальчишки вырастет, надо бы присмотреть. На вежливый вопрос юноши о том, что им угодно, ответил Розье. Том решил до последнего соблюдать конспирацию, ему вовсе не хотелось быть разыскиваемым властями даже в новом облике.
- Нам нужна волшебная палочка. Новая, конечно.
Волан-де-Морт не собирался опускаться до того, что бы пользоваться палочкой уже бывшей у кого-то в использовании.
- Разумеется, разумеется.
Паренек заулыбался и достал из-под прилавка волшебные сантиметр и линейку, которые немедленно взялись измерять Лорда. Последив немного за действиями измерительных приборов, юноша покивал чему-то и скрылся за маленькой дверкой позади прилавка. Линейка упала через несколько секунд и осталась лежать на полу, а сантиметр трусливо пополз на свое обычное место. Продавец появился с неопрятной пыльной стопкой узких коробочек в руках. Он медленно разложил их на прилавке перед собой, открывая одну крышечку за другой. А потом выжидательно посмотрел на клиентов. Все это время в магазине царила полнейшая тишина. Лорд подошел к прилавку и решительно взял первую палочку.
- Пятнадцать дюймов, тис и коготь гиппогрифа, очень хороша для атаки, - пояснил продавец.
Волдеморт взмахнул палочкой и разочарованно отложил, не дождавшись отклика. Чувствовать в руке тис было привычно. Он взял следующую палочку.
- Двенадцать с половиной дюймов, береза и сердце вейлы, ее специализация — превращения.
Но и эта палочка не подошла. Лорд взял следующую, а потом следующую, и еще одну… Он уже устал пробовать палочки, Розье хмурился, а продавец подпрыгивал от любопытства, напоминая этим Олливандера. Первую палочку Тому тоже было очень трудно подобрать, и он перебрал не меньше, чем полмагазина в тот раз. Старая надежная и нежно любимая палочка из тиса. Как же будет трудно сломать ее.
- А вы необычный клиент, мистер, - довольно проговорил юноша. — Но я уверен, что мы что-нибудь подберем.
Он еще раз сбегал в подсобку и притащил оттуда две черных коробочки с желтыми отвратительными разводами на крышах. Он достал первую палочку и, растягивая слова, стал рассказывать:
- Эти палочки самый необычный эксперимент господина Саммерса. В них использованы два вида деревьев. Они дважды сестры. Обе длинной одиннадцать дюймов, обе сделаны из ольхи и пальмы. Ольха нейтрализует плохие эмоции человека, успокаивает его, вселяет в него способность трезво рассуждать и решительно действовать. Пальма приносит победу, успехи, известность, долголетие, она - символ Воскрешения, победы над смертью.* Их сердцевины разные. В одной клочок шерсти из хвоста нунды…
Лорд и Розье вздрогнули. Том почти сразу вспомнил описание нунды в справочнике Ньюта Скамандера. Первый раз эта энциклопедия вышла в 1927 году, и к тому времени, как юный Реддл пошел в Хогвартс, она уже была обязательной в списке учебников. Он выучил ее наизусть, как все свои учебники. Нунда — гигантская полосатая кошка размером с осла. Ее дыхание ядовито. Она способна одним вздохом уничтожить целую деревню. Справиться с ней способна лишь команда из сотни опытнейших волшебников. Продавец заметил реакцию клиентов и коварно усмехнулся:
- Да-да, добыть немного ее шерсти было очень трудно. Но это того стоило. Эта палочка чрезвычайно мощна. Она предназначена для великих дел, но больше всего ей понравиться убивать, это - несомненно. Ее сестра содержит перо ворона. Ворон знаменует потребность совершить глубокую перемену в отношении к жизни и способе восприятия вещей. Обычно он ассоциируется с темными силами.
Том сразу же забыл про палочку с шерстью нунды. Он смотрел только на ту, что содержала перо ворона. Он знал, чувствовал, что она предназначена именно для него. Ведь сейчас он проходил тот самый барьер. Том Марволо Реддл, Лорд Волан-де-Морт должен был умереть. Зато появиться Виталиани Марволо Молизе. Пальма - символ Воскрешения и Ворон — знамение глубоких перемен помогут ему начать новую жизнь. Ольха поможет изгнать последние искры безумия. И в то же время эта палочка не светлая. Ведь перо ворона олицетворяет тьму. Он провел пальцем по гладкому дереву, приглянувшейся палочки. С ее кончика посыпались темно-зеленые и золотистые искры.
- О! Она выбрала Вас! - радостно сообщил продавец.
Лорд кивнул, достал палочку из коробочки и взмахнул, пробормотав:
- Экспекто патронум!
Вспыхнуло серебристое облачко, и по магазинчику пробежалась любопытная рысь, исчезнув у дверей.
- Отлично! — юноша ловко изъял у Тома палочку и запаковал ее, сообщив, - с Вас сорок галеонов.
Мужчины не стали интересоваться, почему волшебная палочка стоила в четыре раза дороже, чем у Олливандера. Итак было понятно, что доплачивают они за молчание. Забрав покупку, темные волшебники вышли из лавки, направившись к Антонину, который, увидев их, погасил сигарету и приготовил порт-ключ в замок Слизеринов. Они не дошли до него нескольких шагов, когда вокруг раздались хлопки аппарации. Двух Пожирателей и их Лорда окружила группа людей в белых плащах и таких же белых масках. Обыватели Лютного переулка поспешно прятались в домах и закоулках, захлопывали окна и двери. Все понимали, что сейчас вокруг полетят отнюдь не безобидные проклятия.
Том поджал губы, хотя этого и не было заметно, потому что он продолжал прикрывать лицо шарфом. Он раздумывал что предпринять. Мысли с огромной скоростью замелькали в голове одного из опаснейших волшебников Европы. Он прекрасно понимал, что перед ним сейчас находятся Рыцари Светлого Ордена. Семеро против троих. И не известно, какое место занимают эти семеро в иерархии Светлого Ордена, присутствует ли здесь Глава Светлого Ордена. Да и не понятно, зачем они сюда явились: убивать или разговаривать? Впрочем, это-то скоро станет понятным. Конечно, он всегда мог вызвать сюда своих Пожирателей, мог вызвать конкретно Люциуса, Рабастана, Регулуса и других Темных Рыцарей, которые когда-то приняли его Метки. Мог установить мысленную связь со своим Господином и позвать на помощь его, но…
Господина звать не стоит совершенно точно. Даже если Светлые Рыцари и знают от предателя, что Гарри сотрудничает с Лордом, то не факт, что им известно о том, что Гарри — Рыцарь, более того — Глава Темного Ордена. Малфоя, Лестранджа, Блека, Монтгомери, Забини и других звать нельзя из боязни подставить. Кто-то может узнать их. Будет совсем не хорошо, если общественность увидит Люциуса, сражающегося бок о бок с разыскивающимися Долоховым и Розье. Вызвать же Мальсибьера, Беллу и Руквуда, от которых, по словам Господина, все равно придется избавляться… от них все равно будет не много толку против Рыцарей Света, не говоря уж о том, что потом они попытаются выяснить, с кем сражались. Да и свое лицо, показывать опасно. Пусть люди по-прежнему думают, что Волан-де-Морт — свихнувшаяся змеюка.
- Чем обязссаны, госсспода Рыцари? — немного насмешливо поинтересовался Лорд, тайком наводя на себя иллюзию чешуйчатой физиономии и издавая шипящие звуки при речи, что бы впоследствии никто не узнал его новый голос.
Краем глаза он заметил, что Долохов встал в позицию для атаки. А Розье приготовился прикрывать товарища защитными заклинаниями. Сам Том был, как говориться, всегда готов и к защите и к нападению.
- Вы убили двоих из нас, и до сих пор остаетесь безнаказанными, - холодно ответил ему скрипучий женский голос. — Мы убивали твоих Пожирателей, Волан-де-Морт, но все Рыцари на вашей стороне все еще живы. Мы не обираемся терпеть, мы хотим мести.
- Ох, право, - прошипел Том, подхихикивая, - Рудольфуссс Лессстрандж был Темным Рыцарем и он мертв.
- Он убит не нами! — возразил ему высокий мужской голос.
- Филиус Флитвик, - уверено констатировал Долохов, глядя на низенького обладателя высокого голоса. - Хотите отомстить за племянника? Я убил его.
- Я вообще не понимаю, зссачем этот мальчишка полез не в сссвое дело и вмешался в то сражение. Там приссутствовало три Темных Рыцаря. Он был ссумасссшедшим сссамоубийцей! — фыркнул Лорд.
- Вы сейчас не в лучшем положении, - ехидно ответил все тот же женский голос. — Нас двое на каждого из Вас. А для тебя Волан-де-Морт, даже трое.
- Поссмотрим! — рыкнул Том и атаковал противников первым, одновременно призывая к себе Беллу, Руквуда, Кэрроу и Мальсибьера. Конечно, толку от них мало, но пусть хотя бы немного отвлекут Светлых Рыцарей на себя.
Над головой засвистели проклятия…

Салазара разбудил раздражающий стук. С трудом избавляясь от приятной тяжести сна, он сообразил, что у него в руках находится что-то теплое и мягкое. Чуть приоткрыв глаза, он убедился, что находиться в своей спальне в гриффиндорской башне, а в руках у него некий темноволосый молодой человек. Гарри как лиана обвивался вокруг тела старшего волшебника. Он выглядел абсолютно невинным, уставшим и слишком бледным. Однако на губах Героя магического мира играла соблазнительная удовлетворенная улыбка. Проведя пальцем по скуле своего возлюбленного, Салазар убедился сразу в нескольких вещах: во-первых, это ему не сниться, во-вторых, он не чувствует тьмы своего Господина. Последнее несколько озадачивало, но если это позволяло ему наслаждаться таким желанным телом, то ему было абсолютно все равно, почему так происходит! Хотя этот маленький, раздражающий вопросик, продолжал крутиться раздражающей мошкой где-то на краю сознания. Салазар покрепче прижал к себе своего мальчика и зарылся носом в растрепанные волосы. Прошлая ночь стала для него откровением. Не то что бы его Господин был особо опытен или знал какие-нибудь хитрые приемчики… за тысячу лет Слизерин перепробовал многое! Нет. Восторг и торжество были вызваны тем, что он обладал именно этим телом, дарил удовольствие именно этому юноше. И чем больше он брал его, тем больше ему хотелось. Вот и сейчас…
- Салли, впусти ты эту мерлинову сову, - сонно пробормотал ему в шею Гарри.
Салазар только сейчас сообразил, что стук продолжается. Ругнувшись, основатель Хогвартса сдернул с юноши простыню, закутался в нее сам и прошествовал к окну. Гарри недовольно заворчал и зарылся в подушки. На карнизе, не переставая раздраженно долбить раму, сидела знакомая серая с черным пятнышком на грудке сова.
- Письмо от Регулуса, - сообщил Слизерин, распахивая окно, и ругая про себя Блека, которому приспичило пообщаться в такую рань.
- Привет, Марси, - поприветствовал Поттер птицу, приподнимаясь и отвязывая от ее лапки послание.
Салазар вернулся на постель, ежась от холодка, проскользнувшего в спальню вместе с совой. Гарри сосредоточенно читал послание, недовольно поджимая губы. Салазар ощутил, как тьма возвращается в тело сидящего рядом мальчика. Слизерин хмыкнул, он никогда не думал о том, что ее можно выгнать из своего тела. Или Гарри сделал что-то иное?
- Что-то важное? — поинтересовался старший волшебник, напрягаясь.
- Светлый орден, - раздраженно ответил юноша, сворачивая письмо. — Напали всемером на Долохова, Розье и Волан-де-Морта в Лютном переулке.
Гарри встал и принялся одеваться. Салазар немного разочарованно следил за этим, осознав, что продолжения ночных упражнений не будет. Но своя тьма заставила его встать и начать одеваться также. Поттер между тем продолжил рассказывать:
- Том, конечно, вызвал некоторых из своих Пожирателей, но это помогло не много.
- И? — протянул декан Гриффиндора, ожидая худшего.
- Из Пожирателей убит Мальсибьер. И наших — Розье.
- Ох, Герберт был очень привязан к деду, бедный мальчик, - вздохнул Салазар.
- Остальные ранены. Антонин в довольно-таки опасном положении. Регулус сейчас помогает им исцелиться. Насколько я понял, Люциус и Рабастан тоже там. Весьма непредусмотрительно, их могут увидеть и донести об этом в министерство. Мы не должны забывать о шпионе.
- Из Светлых Рыцарей кто-то пострадал?
На лице Гарри появилась злорадная усмешка.
- Наш уважаемый декан Когтеврана ранен. Подробности, я полагаю, ты узнаешь у МакГонагалл.
Он быстро подошел к своему любовнику и быстро чмокнул его в губы.
- Мне нужно написать несколько писем и поговорить с Гербертом. Надеюсь, я смогу прийти вечером.
Юноша развернулся и, накинув мантию невидимку, покинул покои Салазара, не дожидаясь ответа. А Слизерин про себя решил, что Гарри без тьмы в нем нравится ему гораздо больше.

Гарри устало откинулся в кресле. Допрос длился долго. Большие напольные часы в спальне декана Когтеврана уже пробили пять утра. Поттер кивнул Герберту, юноша с яростью направил на маленького профессора палочку и выпалил:
- Авада Кедавра!
Зеленый луч пролетел по комнате и ударил Филиуса в грудь. Рыцарь последний раз дернулся и застыл.
- Мальчика тоже, - пробормотал Поттер, кивнув на молодого Рыцаря, и отвернулся.
Он чувствовал себя распоследним гадом и сволочью, но чем меньше в мире Светлых Рыцарей, тем лучше, это во-первых, а во-вторых, им не нужны были свидетели. За его спиной сверкнула еще одна вспышка.
- Нам нужно избавиться от тел, - заметил Салазар равнодушно. За тысячу лет, он не раз участвовал в войнах, он не раз убивал Светлых Рыцарей… разных возрастов.
- В Запретном лесу нас ждут Регулус и Рабастан, они позаботятся о телах, - буркнул Гарри.

Чем больше нас, тем меньше их!

Сириус задумчиво крутил в руках бокал с вином. Его друг в это время выводил карандашом на салфетке какие-то непонятные узоры. Они с Ремусом расположились за дальним столиком в столь полюбившемся волшебникам — аристократам в последние годы «The Square». Вокруг было полно магглов. Они ели, болтали, танцевали… и не знали, что не так далеко от них разворачивалась самая настоящая война, в которой волшебники бились друг с другом как раз за право этих магглов жить и быть свободными. Блек всего несколько минут назад закончил рассказывать Ремусу о недавних откровениях Регулуса. Люпин молчал и, как всегда, спокойно обдумывал информацию. Сириус с улыбкой подумал, что Лунатик всегда был самым умным из Мародеров, хотя Бродяга и Сохатый превосходили его по магической силе.
- Значит так, - тихо пробормотал Ремус. — Пожиратели Смерти и Сам-Знаешь-Кто по какой-то неизвестной нам причине считают Гарри своим хозяином.
- Насколько я понимаю причина в том, что он намного сильнее их в магическом плане.
- Дамблдор тоже был сильным волшебником, - нахмурился на друга Люпин. — Тут не в этом дело… Гарри должен, как минимум, поддерживать их интересы.
- Гарри не стал бы поддерживать поголовное уничтожение магглов! — возмутился за крестника второй мужчина, слегка хлопнув по столу ладонью, расставленные на столе приборы жалобно зазвенели.
- Нет, наверное, нет, - Лунатик поскреб подбородок и задумчиво сообщил: - В последнее время среди оборотней ходят разные слухи… Я всегда старался держаться от этого особняком, однако кое-какая информация доходит и до меня.
- Ближе к делу, Ремус.
- Слово «Хозяин» уже около двух лет нередко звучит не только из уст Пожирателей. И я уверен, что мои товарищи по несчастью говорят вовсе не о Лорде. Теперь я понимаю, о ком. И этот таинственный Хозяин ассоциируется у них с миром и благоденствием.
- И что бы это значило? — Блек печально посмотрел на остатки вина в бокале и решительно его допил.
- Думай, Сириус! Темные волшебники, темные существа…
- Короче говоря, мой крестник сильный темный маг. Настолько сильный, что Сам-Знаешь-Кто трусливо поджал хвост и принял его лидерство, так?
- И если мы продолжаем верить, что магглов Гарри уничтожать не будет, то он должен был предложить своим новым подданным что-то более ценное… — продолжал рассуждать Люпин.
- Власть, - вынес вердикт Сириус.
- Власть, - кивнул Ремус.
Мужчины немного помолчали. Наконец, Лунатик медленно проговорил:
- Если Гарри их лидер, то ты понимаешь, что смерть Дамблдора…
- Как минимум, он знал, что убийство планируется, - договорил Блек. — О, Мерлин!
Бродяга спрятал лицо в ладонях. Смерть директора итак была сильным ударом. Но понять, что твой крестник замешан в этом…
- Сири, мы должны решить, что нам делать, - после недолгого молчания продолжил Ремус.
- Что ты подразумеваешь? — пробурчал из ладоней Сириус.
- Мы поддержим Гарри или сдадим его фениксам и министерству? Мы должны решить, на чьей мы стороне.
Между мужчинами опять повисла тишина. Сириус наблюдал за посетителями ресторана. Ремус смотрел на снегопад за окном. Согласно магическому метеобюро — последний снегопад этой зимы. Вдруг Сириус хмыкнул и пнул Ремуса под столом.
- Смотри, - Бродяга кивнул на противоположный конец зала. Там за таким же неприметным столиком, как и у них, сидела очень интересная компания.
Лицом к ним устроилась высокая очень бледная брюнетка лет сорока с царственной осанкой. На ней было черное строгое платье и черный же шарфик. Выражение ее лица нельзя было истолковать двояко, она явно считала, что сделала всем гигантское одолжение тем, что пришла сюда. Слева от нее сидел ослепительный голубоглазый блондин. Он улыбался даме, блистая белоснежными зубами и, кажется, пытался в чем-то убедить ее. Любой волшебник мгновенно узнал бы в них вдову Беллатрикс Лестрандж и Златопуста Локонса. Рядом с Локонсом развалился Александр Монтгомери, уже успевший заслужить репутацию владельца самой скандальной газеты года. Алекс внимательно слушал разговор Беллатрикс и Златопуста. Было заметно, что он относиться к обоим с большим уважением. Справа от Беллы сидел незнакомый Сириусу и Ремусу молодой человек. Ему было чуть больше 20 на вид. Брюнет. Глаза, кажется, темно-синие. Даже в простой голубой рубашке и белых джинсах мужчина умудрялся выглядеть величественно. Он спокойно ужинал, не обращая никакого внимания на своих знаменитых на весь магический мир спутников.
Блек и Люпин переглянулись. Компания во истину странная. Локонс и Белла. Да еще и Монтгомери, которого уже 7 раз арестовывали за связи с Пожирателями и столько же раз отпускали, не найдя доказательств его вины.
- Может быть, Златопуст решил написать книгу «Я - темный волшебник» или «Один день в Азкабане»?- хихикнул Сириус.
- У нас есть более интересная тема, что бы подумать, Сириус, - раздраженно проворчал Лунатик. — Если мы пойдем против Гарри, то нам следует прямо сейчас вызвать Авроров, что бы они забрали всю эту компанию… И все-таки интересно, кто этот брюнет?
Они еще немного помолчали, наблюдая за спорящими Беллой и Златопустом.
- Не знаю, о чем тут думать! - наконец, буркнул Сириус. — Я уверен, что Гарри плохого не допустит. К тому же, министерство все равно никуда не годилось! Если вместо Скримджера верховной властью в Англии станет Гарри, то я вовсе не против. Не говоря уж о том, что я уверен — в новом правительстве мы с тобой займем не последнее место и сможем влиять на ход событий!
Люпин смотрел на Блека. Он все еще сомневался, что Англии пойдет на пользу власть Темных волшебников, пусть даже под предводительством Гарри. Но тут же он вспомнил, как редки стали нападения Пожирателей с тех пор, как Гарри прибыл в Англию… Его раздумья прервал резкий с истеричными нотками голос кузины Сириуса, разнесшийся по всему залу:
- Чепуха! Я принадлежу к благороднейшему и древнейшему роду Блеков! Я предпочитаю умереть во славу нашего Лорда на поле боя, чем…
Сидевший по правую руку от нее брюнет резко вскинул голову, гневно сверкнул синими глазами и бросил ей несколько тихих слов. Беллатрикс мгновенно закрыла рот и почтительно склонила голову. Блондин усмехнулся, но его взгляд в сторону сидевшего напротив мужчины был полон уважения и страха. Монтгомери склонил голову, будто бы ожидая наказания.
- Кажется, я догадался, кто этот парень, - пробормотал Сириус, нервно теребя рукав.
- Темный Лорд, - подтвердил его догадки Ремус.
Мародеры переглянулись. Итак, Волан-де-Морт перестал быть красноглазым монстром, и он способен спокойно ужинать в маггловском ресторане, не разбрасывая Авады во все стороны.
- Я предлагаю прямо сейчас заявить им о своей лояльности, - хитро подмигнул Сириус.
- Это опасно, - возразил Лунатик.
- Да брось, мы для Гарри, как родные. Не тронут они нас, если мы будем достаточно вежливы.
Люпин нахмурился, но признал довод разумным. Мужчины поднялись и направились к столику других волшебников. Их заметили не сразу. Первым на них обратил внимание Локонс и сразу же занервничал. Он явно не хотел, что бы его увидели в компании с Беллой. Это и было причиной, почему они ужинали в маггловском ресторане. В глазах Волан-де-Морта сверкнул опасный огонек, ему тоже не хотелось засветить свое новое личико. Монтгомери мило улыбнулся Сириусу, однако взгляд его стал настороженным.
Через пару мгновений Сириус уже вежливо раскланивался с темными магами:
- Позвольте поприветствовать вас, кузина, милорд, Александр, мистер Локонс.
Все четверо удивленно уставились на хитрющую физиономию бывшего Мародера.
Полдень застал Регулуса Блека и Рабастана Лестранджа в маленьком ничем непримечательном для посторонних глаз маггловском кафе. Они пили чай с молоком и лимоном, заедая напиток яблочной пастилой. Мужчины провели вместе все утро, путешествуя по маггловским и волшебным магазинам.
Дело в том, что, став главой рода Лестрандж, Рабастан получил в собственность их старое поместье. К сожалению, после первого падения Волан-де-Морта и ареста всех Лестранджей, министерские работники навестили особняк семьи. Предлогом был обыск с целью изъятия опасных артефактов, незаконных зелий и оставшихся документов Темного Лорда. Однако вместе с вышеперечисленными вещами, которые надо признать в доме действительно были, незваные гости почему-то вынесли и мебель шестнадцатого века, и шелковое постельное белье, украшенное ручной вышивкой Беллатрикс, и коллекцию оружия гоблинской работы, и гобелены времен основания Хогвартса, и даже золотые рамы от портретов. Сами портреты, к счастью, похитителям не приглянулись, но были безжалостно погрызены мышами. Их пришлось отправить на реставрацию во Фландрию. К злобной радости Рабастана до семейных сейфов Лестранджей министерству добраться не удалось. Гоблины стояли за собственность клиентов горой! Таким образом, многовековые запасы галеонов и родовые драгоценности все-таки удалось сохранить.
Сегодняшний день Рабастан решил посвятить покупке мебели, а Регулус милостиво согласился составить ему компанию в походе по антикварным лавкам. К моменту, когда они решили перекусить, им уже удалось прикупить коллекцию симпатичных стульчиков, софу, столик времен Марии Стюарт и кровать, в которой Рабастан с немалым удивлением признал свою и даже нашел на столбике полога инициалы, вырезанные им в возрасте 12 лет.
Сейчас мужчины вели совершенно немужской разговор, пугая людей за соседними столиками не только темой беседы, но и своим темпераментом. Они спорили, какой тканью обить стены малой гостиной, и какие драпировки использовать в столовой.
Рабастан с улыбкой наблюдал за своим спутником. Они с Регулусом сколько угодно могли делать вид, что относятся друг к другу как друзья, только изредка позволяя себе ни к чему не обязывающий флирт, но в данный момент Блек младший неосознанно планировал обстановку поместья Лестранджей таким образом, будто собирался сам там жить. И видит Моргана, Рабастан действительно надеялся, что так и будет. Только не сейчас, когда они, не смотря на кажущееся затишье, каждодневно рискуют своей жизнью.

Минерва МакГонагалл чуть прищурившись наблюдала за блистающим улыбкой Златопустом Локонсом. Светлые волосы аккуратно причесаны и подвязаны лентой небесного цвета. Шелковая голубая мантия сидит как влитая. На шее небрежно повязан полупрозрачный платок. Короче говоря, казалось, что он ничуть не изменился за те несколько лет, что провел в больнице Святого Мунго… Разве что стал гораздо умнее?
Директор Хогвартса находилась в затруднительном положении. У нее не хватало, катастрофически не хватало учителей! Профессор Саливан, не переставая, стонал, что хочет вернуться к преподаванию Истории (а за пост гриффиндорского декана держался разве что не зубами). После таинственного исчезновения Филиуса и одного из мальчиков — когтевранцев (авроры пытались найти маленького профессора, но все еще безуспешно), еще один факультет, вслед за Гриффиндором, лишился декана, да и чары кто-то должен был вести. Но кандидаты почему-то не толпились очередью у ворот Хогвартса. И вот в этой критической ситуации к ней заявляется Локонс, предъявляет свеженький, выданный русским министерством магии дипломчик, и претендует на должность профессора Заклинаний! Скорей всего, Минерва, вспомнив опыт совместной работы, выставила бы этого пижона за дверь, но несколько факторов заставили ее призадуматься. Во-первых, Златопуст выглядел не то что бы «серьезным мужчиной, готовым работать на благо детей», но и не «самовлюбленным ослом». Во-вторых, на Минерву давило министерство. Скримджер, мучимый непонятными директрисе подозрениями, воспылал желанием прислать на должность профессора Заклинаний своего человека. Опыт подсказывал профессору МакГонагалл, что предложенный министром преподаватель ей не понравиться. И, в-третьих, когтевранцы, лишившись декана, показали себя с худшей стороны. Не далее как вчера они затеяли мерзкую драку со Слизеринцами, в которую не замедлили влезть пуффендуйцы и гриффиндорцы. Побоище было просто страшным! Коридор, в котором пересеклись враждующие стороны, оказался буквально залит кровью и волшебной слизью! И самое обидное, что старосты вместо того, что бы разнять дерущихся сами полезли в бой! Минерва сильно разочаровалась в Гермионе Грейнджер, когда нашла ее, дерущуюся в рукопашную с Миллисентой Булстроуд. Душащий Малфоя Рон Уизли никого особо не удивил. Единственным человеком, сохранившим разум в этом бедламе, был мистер Поттер. Гарри решил ситуацию творчески. Несколько раз произнес Серпенсортия, и змейки безжалостно растащили драчунов по углам.
Последний раз тяжко вздохнув, Минерва приняла на работу Локонса, а обязанности декана Когтеврана переложила на профессора Синистру.
Снейп наблюдал за Локонсом из другого угла кабинета. Что-то со Златопустом было не так. Он поумнел, потерял большую часть своей самовлюбленности, у него появился вкус в выборе одежды, и изменилась прическа. Все это не то… Что-то в нем было такое… не локонсовское. Каждое движение, каждое слово, даже взгляды. Движения человека, которого с детства обучали танцам и фехтованию, речь человека, бравшего уроки риторики, взгляд человека, слишком много пережившего. Не мог так на этого пустозвона повлиять неправильный Обливиэйт из сломанной палочки. Обостренные чувства шпиона в Северусе вопили благим матом. Снейп решил понаблюдать за новым коллегой. Очень пристально.
Антонин вышел за ворота Хогвартса и сразу же выцепил из пачки сигарету. Мордред! Это было слишком тяжело для его расшатанных нервов: сидеть и улыбаться в окружении членов Ордена Феникса, которые сверлят тебя отнюдь не дружелюбными взглядами. Как Рабастан это выдерживал в начале своей карьеры шпиона? Однако, Господин определенно гений. Он сделал из Волан-де-Морта человека, из Гриндевальда — Уизли, ну а из Антонина Долохова — Златопуста Локонса. Настоящий Локонс сейчас находился в элитной бразильской лечебнице для душевно больных, в соседней палате с Перси Уизли. Обоим каждый день кололи специальные препараты и заставляли глотать таблетки. Эти двое никогда больше не увидят магический мир. Убивать их Хозяин запретил, но может быть Авада Кедавра была бы гуманнее их нынешнего положения. Ну, а Антонин получил вторую молодость, красивую внешность и почетную должность профессора в Хогвартсе. Уж не говоря о том, что он больше не разыскивается властями!

Том нервно постукивал носом ботинка по ножке кресла. Лорд немного нервничал. Конечно, при посторонних он этого никогда бы не показал, но наедине с самим собой другое дело. Он постепенно лишался своего внутреннего круга и верных бывших узников Азкабана. С тех пор, как Темный Орден развернул свою деятельность, погибли Эйвери, Рудольфус, Розье, Мальсибьер и некоторые другие не менее важные для их общего дела люди. Люциус и Рабастан перебежали к Фениксам. С Монтгомери и Забини пришлось снять метки. Теперь еще и Долохов с Беллой. Мерлин, Том, конечно, не скучал по ним. Он же все-таки лорд Волан-де-морт. Но ему некому было поручить возглавлять операции! Сегодняшнюю атаку возглавил Руквуд. И Том искренне надеялся, что он вернется живым! Он ценный последователь, но специализацией Августуса в первую войну были не сражения, а шпионаж. Все-таки операция была не такой уж и трудной. Пожиратели должны были совершить нападение на дом Алана Белби и убить его. Не смотря на то, что Алан являлся никем иным, как замминистра, охраны на его доме особо и не стояло, потому что сам Алан почти не появлялся дома, а жена и сын давно были отправлены за границу. Но по собранным шпионами Волан-де-Морта сведениям, сегодня Белби собирался переночевать в своем коттедже в маггловском Ковентри.
По всем расчетам освободившуюся должность замминистра должен был занять Геллерт, он же Перси Уизли. Ну, а там, через несколько месяцев можно будет избавиться и от самого Скримджера. После чего, конечно, будут честные выборы, на которых Перси получит финансовую поддержку аристократии и моральную — Гарри Поттера. И вуа ля! Кресло министра магии Англии в кармане у Темного Ордена.
Мысли о Скримджере плавно повернулись к размышлениям о шпионе. Кто же предал их? Кто мог знать, что Люц и Рабастан все еще контактируют с Темным Лордом? Только внутренний круг Пожирателей, да еще Темные Рыцари. Кто знает, что Поттер сотрудничает с Лордом? Только Темные Рыцари. Об этом даже Пожиратели внутреннего круга не знали. Впрочем, о том, что Поттер общается с некоторыми волшебниками, подозреваемыми в пособничестве Темному Лорду, знало довольно много людей, Дамблдор в том числе. И вообще, при чем тут болгары? Ведь именно болгарский посол сообщил все это английскому министру.
Том раздраженно растрепал волосы и, отмахнувшись от мыслей о шпионе (в конце концов, у него теперь есть начальство, которое может решить все проблемы и без его участия), достал из кармана порядком измятый свиток пергамента. Это было не что иное, как родословная рода Молизе, дополненная и исправленная Геллертом Гриндевальдом. И Тому, как представителю этого почтенного итальянского семейства, предстояло ее выучить.

Состязание в квидиче между Слизерином и Пуффендуем никогда особо не пользовались популярностью у зрителей, главным образом потому, что за всю историю Хогвартса насчитывалось едва ли 10 случаев победы Пуффендуя в игре с этим соперником. Но ученики все равно посещали матчи, даже в такую противную погоду, какая выдалась на этот раз. Шел мокрый снег вперемешку с дождем. Он смывал косметику с девчачьих лиц, забирался за шиворот неосмотрительным болельщикам, не одевшим капюшонов, и застилал глаза ловцам. Но храбрые гриффиндорцы все-таки сидели на трибунах, в поддержку дружественному факультету. Когтевранцы надеялись, что сегодняшняя игра как раз и будет тем самым 11 случаем. Ну, а слизеринцы и пуффендуйцы, конечно, не могли оставить товарищей без поддержки.
Драко Малфой парил над полем на своей любимой метелочке и любовался маникюром. Высматривать снитч ему и в голову не приходило. В такую погоду что-то увидеть было просто не реально! Куда удобнее было посматривать краем глаза на Ханну Эббот — пуффендуйского ловца, а потом пристроиться ей в хвост во время погони за золотым мячиком. Учитывая, что он летал на Молнии, а она - на Нимбусе-2000, то обогнать соперницу не составило бы ему особого труда.
Гарри и Невилл сидели рядом с Блейзом на слизеринской трибуне, поставив над собой магический барьер от дождя и ветра. Рядом с собой Гарри насильно усадил Сьюзен. Бедная пуффендуйка была вынуждена изображать, что болеет за Драко, дабы соблюсти правила приличия, все-таки она была его невестой. Девушка кривила губы в неестественной улыбке, увидев которую окружающие предпочитали отводить глаза, потому что ее можно было использовать в качестве средства массового поражения. Враги ударялись бы в панику и моментально покидали бы поле боя.
Стоит заметить, что улыбка Северуса Снейпа была не в пример ужаснее, ибо на его трибуне, болея за его факультет, устроились три отнюдь не приятные ему личности (тормознутая пуффендуйка и два гриффиндорца). Более того, это были два самых ненавистных ему гриффиндорца! Этот учебный год вообще был для Северуса одним из самых странных и неприятных. Вокруг творилось что-то непонятное. Он продолжал дружить с Люциусом, Сириусом и Ремусом, но видел, что каждый из них что-то скрывает, при том не только от него, но и от других участников их квартета. Снейп был шпионом с приличным стажем, поэтому он успевал заметить чуть больше, чем другие, часто попадал в нужное место в нужное время и быстро сопоставлял информацию. Так что если другие видели дружбу Драко и Гарри, то Северус видел сотрудничество Поттера и Люциуса. Если все считали, что Регулус дурно влияет на импульсивного Сириуса, то Снейп замечал, что Блек старший сдает свои позиции, признавая аргументы темной стороны, вполне обдуманно.
Северус не мог не обратить внимания на странное поведение Лорда. С одной стороны мрачный профессор ни капли не сомневался, что его шпионская деятельность раскрыта, ибо ему не доверяли ни грана информации, да и вызывали чрезвычайно редко. С другой стороны, его не наказывали за предательство. Лорд даже не выяснял у него, знал ли он о двойной работе Рабастана и Люциуса! Нападения Пожирателей в последние время стали просто легкими напоминаниями о том, что они все еще где-то там, что о них не стоит забывать. А те акции, которые действительно стоили внимания, вели к тому, что в министерстве все больше власти и влияния получал Перси Уизли. Но с чего бы это Темному Лорду заботиться о его карьере?
А это странное преображение Локонса? Новый преподаватель по Чарам уже сдружился с деканом Гриффиндора, и сейчас они оба находились на красной четверти поля, что-то бурно обсуждая. Время от времени Златопуст отрывался от своего собеседника и дарил окружающим обворожительную улыбку. Куда пропало его легкомыслие и самолюбование? Человек, составлявший компанию Сидни Саливану, сочетал прекрасную внешность с недюжинным умом. Снейп был уверен, что это не Локонс. Шпион Волан-де-Морта? Еще одно доказательство того, что Северусу больше не доверяют. Но как шпиону удалось принять облик этого контуженного блондинчика? Какие-то новые секретные разработки?
Еще одной интересной деталью, на которую слизеринский декан обратил внимание, были отношения профессора Саливана и Поттера. Они были любовниками. Это, конечно, не бросалось в глаза, и молодые люди были предельно осторожны, однако Снейп был шпионом до мозга костей и такие вещи от него в родной, до последнего камешка изученной (в попытках спрятаться от Мародеров) школе было не утаить! Кроме того, Северус был уверен, что Сидни и Гарри появились в Англии одновременно отнюдь не благодаря стечению обстоятельств.
Они приехали вместе! Саливан, Блек - младший и Поттер. Регулуса сразу же отправили на поклон к Лорду… а значит… значит… Поттер и Лорд о чем-то договорились! Ну, разумеется, как он раньше не догадался! Стоит вспомнить то давнее лордовское: «Найти моего родственника живого или мертвого!» . Так! Лорд и Поттер сотрудничают. Регулус перетягивает Сириуса на Темную сторону (понятно теперь почему Блек — старший так быстро оформил опекунство над Гербертом Розье, и мальчик даже не сопротивлялся). Любовник Поттера дружит с лжеЛоконсом. А Уизли? Как минимум Поттер сговорился с Перси. Стоит признать, что этот конкретный представитель рыжего семейства всегда вызывал у Снейпа капельку уважения. Плюс ко всему Поттера раскручивают в прессе… Все крутиться вокруг несносного мальчишки! Но как очкастый гриффиндорец этого добился? Да, он изменился. Но не на столько же, что бы плести многоступенчатые интриги наравне с гроссмейстером Альбусом Дамблдором!
Дамблдор… Если все выкладки верны, то Поттер заранее знал, что директору не жить. И ничего не сделал, что бы предотвратить его смерть. Пожертвовал стариком, почти что собственной недрогнувшей рукой подписал ему смертный приговор. Что ж, стоит признать, что Альбус скорей всего сделал бы то же самое для победы. Вот только что значит победа для Поттера. И что он сделает с Англией после победы?
В этот момент Гарри, словно почувствовав его взгляд, обернулся и насмешливо посмотрел ему в глаза. Северус быстро отвернулся, потуже завязывая на шее шарф. Пока что ему было очевидно, что с приездом мальчишки число жертв войны снизилось почти на 90%. И только поэтому он не станет мешать Поттеру плести интриги. Лучше вспомнить, наконец, что он, Снейп, слизеринец, и понаблюдать за всем со стороны.
Драко резко спикировал с высоты прямо на Ханну. Он пролетел буквально в нескольких сантиметрах от нее и выцепил снич у нее из-под носа. Слизеринские болельщики разом поднялись и зааплодировали. Пуффендуйцы расстроено повесили носы. Гриффиндорцы сердились. Когтевранцы обсуждали игру. Сьюзен, спустившись на поле, натянуто поздравляла своего будущего супруга, нервно кося глазом на хмурого капитана пуффендуйской команды Джастина Финч-Флетчли. Гарри мягко укорял Малфоя за наплевательское отношение к игре, одновременно давая понять окружающим, что у Ханны все равно не было шансов поймать снич. Никто не ожидал неожиданного злобного выпада Рона Уизли, который не известно зачем спустился на поле.

Салазар Игнатиус Слизерин был недоволен. Недоволен собой, окружающим миром, отношениями, которые складываются у него с Гарри. Ему казалось, что вся жизнь и планы идут наперекосяк. Юный Поттер спал с ним, как он и хотел, но о любви между ними и речи никогда не заходило. Значит его в любой момент могли оставить ради кого-то, кто покажется более соблазнительным. И поэтому Салазар ревновал. Тысячелетняя мудрость спасала его от того, что бы ревновать мальчика ко всем подряд, но некоторые волшебники все-таки вызывали у него здоровые подозрения. Например, он абсолютно точно знал, что Гарри спал с Драко. И его терзали смутные сомнения, что у Малфоя - младшего есть еще какие-нибудь планы по соблазнению Главы Темного Ордена. Ему так же не нравился Волан-де-Морт. Как и сказал недавно Долохов, у Тома и Гарри действительно длинная и интересная история личных взаимоотношений. И хотя это странно представить, но Темный Лорд прекрасно общался со своим бывшим врагом. Бывало, что он гораздо быстрее Салазара и Геллерта схватывал суть планов господина. Гарри говорил, что все дело в гениальности Тома, но многие, считали, что эти двое слишком похожи, поэтому и подхватывают на лету мысли друг друга. Даже то, что Поттер позволил Тому оформить новые документы в качестве его родственника, казалось Салазару тревожащим фактом. Еще бы! Ведь это значило, что Гарри желает держать Темного Лорда рядом с собой.
Его раздраженно дернули за руку, и это вывело декана Гриффиндора из мрачных мыслей. Завтрак в Хогвартсе был в разгаре. Профессор Локонс сердито посмотрел на своего коллегу.
- Я уже битый час к тебе обращаюсь, Сидни. О чем задумался?
Травмы от недавней драки были давно залечены, а Рыцари помирились мгновенно, стоило Гарри недовольно прищурить левый глаз. Салазар даже вынужден был признать, что возможно женитьба Антонина не такая уж плохая затея. Гарри опять неопределенно покрутил пальцем у виска в сторону Долохова (эх, все-таки иногда он был совсем подросток), но пробормотал что-то вроде: «Если приспичило, то вперед, но меня в это не впутывать». Теперь Антонин строил коварные планы, которыми иногда делился с Слизерином, так как других слушателей поблизости все равно не было. Однако именно сейчас профессор Локонс соизволил проявить заботу об учениках.
- Ты не заметил, что в последнее время студенты стали более агрессивными? В мое время таких массовых драк не бывало, - поведал он тихим голосом, отправляя в рот ломтик бекона.
Сегодня не самом красивом профессоре школы чародейства и волшебства была надета симпатичная темно-зеленая мантия, по манжетам которой тянулись серебряные змейки. Шейный платок был повязан нарочито небрежно и соблазнительно. Он улыбался в толпу учеников и изредка подмигивал особо симпатичным девушкам. Салазар поправил складки своей любимой мантии, то же, кстати говоря, зеленой, и отстраненно подумал, что думают студенты о такой повальной моде среди профессоров на зеленый цвет.
- Заметил. Но сейчас это вполне объяснимо. Идет война. Они озлоблены и нервничают. К тому же это осложнено их гормональным развитием…
- Все не занудствуй, - дернул точеным носиком Локонс.
Салазар замолк. А сам продолжил обдумывать проблему. Дети действительно стали более агрессивными. Особенно гриффиндорцы. Декан красно-золотого факультета мог найти этому объяснение, но это не значило, что он не взволнован. Эти дети — будущее волшебного мира, даже если они грязнокровки и осквернители крови. Они тоже волшебники. И это дело преподавателей направить их на путь истинный. Профессор с тоской поглядел на гриффиндорский стол. Гарри сидел подальше от своих бывших лучший друзей и пил тыквенный сок мелкими глотками. Есть ему, видимо, совсем не хотелось. Он просто ожидал прихода почты.

Зал наполнился хлопаньем крыльев. Совы влетели огромным пернатым облаком и, кружа под потолком, выискивали адресатов. Перед Гарри как всегда опустилась небольшая стая. Но он уже чувствовал, что что-то не так. Студенты разворачивали «Пророк» и начинали шептаться, косясь на гордость Гриффиндора. Поттер быстро отвязал от лапок птиц послания от Геллерта и Тома, а потом взялся за свою газету. Заголовки заставили его яростно зашипеть. Сидевшие рядом приятели нервно дернулись.
«Гарри Поттер наследник Слизерина. Маленькие тайны Лили Эванс».
Юноша бросил быстрый взгляд на своего декана. Лицо Салли заметно перекосило. Он очень не любил, когда люди напоминали ему, что они с Гарри родственники, и еще больше он не любил, когда ему напоминали об их разнице в возрасте. Тут же в одном предложении умудрились нажать на сразу две больные мозоли. Отметив реакцию своего любовника, Поттер переключил все внимание на статью. Она была написана вдумчиво и аккуратно. Не вызывало сомнений, что автор немало времени потратил на сбор и обработку информации. Помимо подробного изучения родословной Эвансов, журналист раскопал и сведения о Молизе. Но, так как Геллерт когда-то убил немало времени на составление их родословной и подчистку хвостов, Молизе были записаны как чистокровный волшебный род. Таким образом, Поттер представал в статье, как чистокровный наследник Салазара Слизерина, чья мать весьма близко общалась с будущими Пожирателями Смерти. Вопрос о том, что эти будущие Пожиратели (Северус и Люциус) работали шпионами Фениксов, деликатно умалчивался. Поднимались на все общее обозрение и несколько незначительных промахов в конспирации Темных Рыцарей. Иначе говоря, автор статьи, пожелавший, кстати сказать, остаться неизвестным, намекал, что Поттер сотрудничает со своим кузеном Лордом Волан-де-Мортом.
Эта ерунда, конечно, не заставила бы Гарри нервничать. У него была надежная репутация Спасителя и Избранного, которую трудно потрепать одной статьей. К тому же уже завтра, конечно, выйдет интервью Гарри и Риты, в котором мальчик покается, что утаивал от общественности факт родства с темным Лордом, а так же известит всех, что именно эта родственная связь и дает ему шанс убить Волан-де-Морта. Это интервью было заготовлено еще на осенних каникулах, на всякий случай. Гарри тревожило другое. Где этот журналист брал информацию? Не связан ли он со шпионом, выдавшим ранее многие секретные сведения министру? И кто вообще этот шпион? Кроме того, нужно было уточнить, не является ли это местью Светлого Ордена, знают ли они, что Гарри один из Темных Рыцарей? Дело определенно нельзя было пускать на самотек. Требовалось серьезное расследование. И поручить его Поттер собирался никому иному, как Белле Лестрандж, нэне носящей совсем другое имя.
Что ж, встречу главных лиц Темного Ордена в Англии нужно будет назначить на ближайшее время, ну а пока… Поттер внимательно проследил взглядом за Грейнджер и Уизли выходящими из зала, ему непременно надо помириться хотя бы с Роном. В конце концов, он младший брат будущего министра магии.

Кристофер работал барменом в «Кабаньей голове» уже более 15 лет. За эти годы он повидал не мало. Были любовные встречи, тайные заговоры, драки и пьянки, а как-то раз ему пришлось даже вытаскивать на задний двор покойника. Но такого вот собрания, какое происходило сегодня, он не видел, пожалуй, давненько.
Ничто не предвещало необычного, это было простое воскресенье ранней весны. Улочки еще были заметены снегом, который сварливо поскрипывал под сапогами. Часов около десяти в бар вошел высокий господин с ног до головы закутанный в темную мантию с меховой опушкой. Он оттопал снег с обуви, быстро оглядел пару посетителей, что уже сидели за столиками, не смотря на ранний час, и прошел к барной стойке.
- Есть ли свободные комнаты? — поинтересовался он равнодушным тоном.
- Да, несколько, - слегка поклонившись, ответил Кристофер.
Он умел неплохо оценивать посетителей, этот господин пах большими деньгами, а соответственно и большими неприятностями, однако страсть к наживе пересилила.
- Какую Вам угодно?
- Побольше, - ответил гость и оглянулся на вход.
Словно в ответ на его движение, дверь отворилась, и вошел еще один посетитель.
- Рег, - тихо, но нежно прошептал первый мужчина.
Новый посетитель был поменьше ростом, но точно так же полностью замаскирован. Он быстро прошел через зал и, высунув из-под шарфа любопытный нос, поинтересовался:
- Ну, что там насчет комнаты, Раби?
Вместо того, что бы тратить лишние слова, мужчина повернулся к Кристоферу и требовательно протянул к нему раскрытую ладонь. В нее быстро лег ключ. К этому времени бармен уж решил, что это парочка влюбленных аристократов, пытающихся не сделать достоянием гласности измену своим супругам.
- На целый день, - пояснил второй посетитель и сунул старику мешочек монет.
- И если нас кто-то будет спрашивать, то скажите, что мы… - тут Раби глянул на бирку ключа и продолжил, - … в десятом номере.
Кристофер недоуменно проводил взглядом посетителей, карабкавшихся по крутой лестнице. Какое же это тайное свидание, если они не боятся прихода гостей?
Не прошло и получаса с тех пор, как парочка уединилась в номере, как тяжелая дубовая дверь «Кабаньей головы» снова отворилась и с утреннего мороза в помещение ввалились следующие посетители. Впереди шел молодой человек. Он старательно укрывал лицо шарфом, так что ничего, кроме ярких синих глаз, Кристофер не увидел. Однако почему-то создавалось впечатление, что юноша сильно раздражен. Сзади него перебирала ножками девушка азиатской внешности. Она смотрела на своего спутника взглядом преданной, но побитой собаки. Молодой человек решительно прошел зал, так словно был здесь уже не в первый раз и перечислил:
- Высокий мужчина. Скрывал лицо. Просил комнату побольше.
Кристофер сглотнул. Этот парень определенно умел внушить людям страх. Вокруг него буквально плыла аура силы и опасности. Бармен поспешил ответить:
- Десятая.
Молодой человек развернулся и прошествовал наверх. Азиатка преданно засеменила за ним, прошептав что-то вроде: «Осторожней на лестнице, мой лорд», но Кристофер предпочел думать, что ему это послышалось.
В следующий раз входная дверь открылась очень скоро. Посетитель был один и маскировался так же, как и остальные, но предательски выбившаяся из-под капюшона платиновая прядь не дала Кристоферу места для заблуждений. Люциус Малфой. Старику бармену не нужно было даже задавать вопросов, стоило аристократу подойти, как он уже ответил:
- Десятый номер.
Платиновая прядь качнулась, указывая, что гость услышал его. В тишине заведения прозвучали его шаги, потом тихий гул разговора наверху, а затем хлопнула дверь, видимо, десятая. Кристофер переглянулся со стариком — Джеком, постоянным посетителем его заведения. Определенно у них под носом разворачивалось что-то очень интересное. Потянув клубок за ниточку по имени Люциус, можно было без труда установить, что Раби — это Рабастан Лестрандж. А тихое обращение азиатки к молодому человеку, делало ситуацию совсем уж скверной. Но не успел Кристофер, как следует обдумать ситуацию, как в бар ввалилась еще одна интересная троица. Впереди шествовал тоненький невысокий молодой человек в теплом плаще с капюшоном, следом за ним, яростно шипя друг на друга, шли еще двое, оба в бархатных темно-зеленых мантиях под теплыми накидками. Первый, видимо, привыкнув или погрузившись в раздумья, абсолютно не обращал на них внимания. Он повернул к лестнице сразу от входа, словно уже знал в какую комнату им нужно.
- Десятая, - крикнул им вслед бармен, на всякий случай.
- Мы знаем, спасибо, - язвительно ответил ему блондин, шедший слева от юноши, мигом забыв о ссоре со своим спутником.

Ну-с, и у кого хватило ума назначить встречу именно здесь? — сердито поинтересовался Том Марволо Реддл у обитателей комнаты. Он с удовольствием хлопнул бы дверью, но следом за ним шла Белла, а ломать ее новый хорошенький носик не хотелось. Рабастан и Регулус, попивавшие чай с бисквитами, оторвались от созерцания друг друга и неохотно обратили внимание на Волан-де-Морта и его спутницу. Так как ничего нового в облике Лорда не появилось, разве что новая сапфировая брошка на воротничке, их взгляды сосредоточились на женщине. Она была маленького роста, но не худая. Широкое лицо, улыбчивый рот и раскосые глаза. Никто никогда бы не догадался, что всего несколько дней назад она носила имя Беллатрикс Лестрандж и была полусумасшедшей Пожирательницей.
- Господин мог бы найти мордашку и посимпатичнее, - нетактично буркнул Рабастан.
Белла недружелюбно посмотрела в сторону бывшего деверя, еще больше сузив глаза.
- Побольше уважения, Рабастан, - буркнул Темный Лорд, плюхаясь на широкую кровать. — Господин когда-то был влюблен в исходный материал!
- И что «исходный материал» не отвечал взаимностью и мы его… - Регулус сделал вид, что душит кого-то невидимого. — А может все было наоборот и объект выбирал Салазар?
- Дело не в этом, - отмахнулся Том. — Она работает секретаршей у главы Аврората.
- А-а, - протянули Блек и Лестрандж.
- И как же теперь зовут мою бывшую кузину? — подмигнул обидевшейся Белле Регулус.
Бедная женщина только тяжко вздохнула. Когда ей объяснили, что и у Темного Лорда есть начальство, она была потрясена. Когда ей объяснили, кто именно является начальством, она была в шоке. Когда ей сказали, что жить дальше она может, только приняв облик другой женщины, Белла взбунтовалась. А когда пояснили, что это единственный шанс для нее остаться с ее возлюбленным Лордом, она смирилась. В конце концов, его она любила всегда больше, чем свои собственные цели и принципы. Так что недолгая работа над ее лицом, и она получила новую жизнь. Недолгая работа над ее разумом, и она снова может четко мыслить.
- Чжоу Чанг, - опять ответил за нее Лорд. — Язык сломаешь! Не говоря уж о том, что вместо привычного лица, я вынужден видеть это!
Тут в дверь постучали. Мужчины переглянулись и Рабастан с подозрением вопросил:
- Кто там?
- Свои.
- Свои в такую погоду дома сидят, а не по гостиницам ходят, - проворчала Белла, но поспешила открыть двери Люциусу.
Тот с удивлением оглядел открывшую ему девушку, а потом остальных собравшихся.
- Это Белла, - весело пояснил ему Рабастан.
- Может, объявим об этом по радио? А то еще не весь Хогсмит об этом знает! — сердито рявкнул Волан-де-Морт.
- На комнате заглушающие чары, милорд, - усмехнулся Регулус. — Мы наложили, как только вошли.
Волан-де-Морт поджал губы и рухнул обратно на кровать. Белла несмело присела рядом: у ее Лорда с самого утра было поганое настроение, еще год назад в таком настроении он начинал кидаться непростительными. А теперь просто смотрит в потолок!
Ветхий пол «Кабаньей головы» заскрипел, выдавая идущих по коридору мужчин. Дверь открылась сама, несмотря на все материальные и магические запоры. Судя по всему расколдовал ее Салазар, пожелавший быть галантным и открыть дверь перед своим возлюбленным. Гарри вошел первым и сразу же уселся на кровать слева от Тома, подобрав под себя правую ногу и чуть обернувшись к кузену. Реддл вяло поднял руку в приветствии, не прекращая созерцать потолок. Белла ревниво нахмурилась, но предпочла не высказывать своих претензий Главе Темного Ордена. Салазар примостился за столом между Рабастаном и Регулусом, наколдовал себе чашку с чаем, цапнул пирожное и принялся сверлить взглядом Лорда, придирчиво измеряя расстояние от Тома до Гарри. Антонин подтащил к двери кресло и пристроился в нем. Ему было не привыкать стоять на шухере.
- Кого-то еще ждем? — светским тоном поинтересовался Люциус, выглядывая на улицу из-за занавесок.
- Геллерта, - ответил Регулус. — То есть нашего будущего министра Перси Уизли.
- И отвечая на твой вопрос, Том, - казалось бы, не к селу не к городу вставил Поттер. - Встретиться именно здесь предложил я.
- Кхе, а почему? — спросил Рабастан. — Мне кажется, это несколько опасно… Светлый Орден и все такое…
- Ни малейшей опасности, кроме той, что нас подслушают,- фыркнул Гарри.
- Все под контролем. Комар носа не подточит, - отрапортовал на косой хозяйский взгляд Регулус.
- Светлый Орден и так уже знает, что я Рыцарь. Они уже под меня подкапываются, если вы не заметили. Но при этом, им не известно насколько высокое у меня положение в нашей иерархии. Они заметили, что Темный Орден работает над укреплением своей власти на территории Англии. Они, конечно, знают, что Малфои, Лестранджи, Блеки всегда отдавали своих мальчиков в услужение Ордену. Так что тут нам таиться нечего. Салазар ни за кем не шпионит и шпионить не будет, так что ему и скрываться не надо. И, разумеется, то, что именно мы тянем Перси к министерскому креслу, знает уже даже Снейп. Единственное, мне не хотелось бы засветить новые личики Тома, Беллы и Антонина. Впрочем, думаю, нашего дорого профессора Локонса уже вычислили. Не страшно, впрочем. Учитывая то, что работают светлые без одобрения своего начальства, их старания просто халтура. Не знаю, почему Глава Светлого Ордена до сих пор не изволил вмешиваться. Полагаю, потому что здесь всегда была достаточно сильна Темная сторона. Возможно, Англию нам сразу решили отдать без сопротивления, тем временем подготавливая оборону в остальной Европе. Полагаю, там придется полить кровушки куда больше, чем здесь.
- Серьезно? — Том резко сел на постели и уставился на Гарри большими глазами.
- Я же сказал, что не знаю, - раздраженно буркнул Поттер. — Признаться, я уже связался с некоторыми Рыцарями в Испании и Франции. Они начали подготовительную и разведывательную работу, к сожалению, я не могу сейчас посвятить им достаточно времени и внимания.
Большинство присутствующих мрачно уставились на Господина. Поттер, конечно, и раньше не слишком-то посвящал их в свои планы, но о готовящейся магической войне в Западной Европе им бы хотелось знать заранее. Салазар поглядел на Гарри укоризненно и немного тоскливо. Он тоже понятия не имел обо всем происходящем. Это еще раз подтвердило его подозрения о том, что Гарри оценивает его не иначе как средство для усмирения разбушевавшихся гормонов.
Поттер же, не обращая на своих подчиненных внимания, продолжал говорить:
- Тебе, Том, придется сразу же после «смерти» ехать в Испанию. Возглавишь там Рыцарей, пока я не смогу лично заняться всем этим. Антонин на тебе будет Хогвартс. Можешь охмурять Снейпа, если у тебя все еще есть такое желание. Скорей всего, он скоро станет директором школы, так что постарайся, что бы все его решения на этом посту проходили через тебя.
Локонс коварно усмехнулся и поправил шарфик. Те из присутствующих, кто еще не знал о его желании связать свою жизнь с сальноволосым слизеринским деканом, обменялись насмешливо — удивленными взглядами. Салазар тяжко вздохнул, показывая свое отношение к этой идее.
- Министерство, конечно, возглавит Геллерт. Как вы понимаете, все Английские Темные Рыцари в мое отсутствие будут подчинены ему. Рабастан, Люциус, Регулус вы получите должности в министерстве на руководящих постах. Всех ваших конкурентов придется нейтрализовать.
- А что с Сириусом? — поинтересовался Блек — младший.
- Сириусом занимается Алекс Монтгомери.
Поттер скривился. Думать о личной жизни своего крестного совсем не хотелось. С другой стороны, бывший Мародер знал слишком много, что бы оставлять его без присмотра. И если уж Александру так хочется этот присмотр осуществлять, то почему бы и нет.
- Ну, а я, - скромненько подал голос Салазар. После того, как Гарри так четко распорядился, кого и где оставить, Слизерин опасался, что и его или отправят куда-нибудь в Германию, или оставят преподавать в Хогвартсе.
- Во Францию, - ответил ему Поттер с долей удивления. На лице у Главы Темного Ордена четко читалось «А ты что не знал?». — Вместе со мной.

Сириус лениво листал журнал «Придира», краем глаза наблюдая за стараниями Кикимера. Блек старший заставил старого эльфа заняться уборкой в комнатах на третьем этаже. Вообще-то последний этаж особняка был не жилым, но теперь Сириус решил отдать его в полное распоряжение юного Герберта Розье, опекунство над которым он оформил по настоянию Гарри. Сейчас Герберту было шестнадцать, по законам волшебного мира совершеннолетним он станет в возрасте семнадцати лет. И вот тут вот и начиналось самое забавное. Семейные традиции большинства чистокровных семей предписывали юношам и девушкам до 21 года не покидать семейного очага. А так как все чистокровные волшебники были родственниками, то даже в случае смерти родителей ребенок не оставался без присмотра. Сириус как опекун брал на себя роль присматривающего, давая понять остальным родственникам, что они могут быть спокойны за судьбу молодого человека. Относительно спокойны, ибо бывший Мародер виделся аристократам сомнительной кандидатурой в воспитатели. Впрочем, вмешиваться никто не стал, особенно когда в его пользу высказались Глава Темного Ордена и Лорд Волан-де-Морт, а контролировать процесс пообещал Александр Монтгомери.
В данный момент Алекс как раз ползал по полу этой же самой комнаты в «неподобающем настоящему волшебнику маггловском вульгарном наряде» от Armani, который входил у него в разряд вещей «не жалко выкинуть», сравнивая раскиданные по всюду образцы обоев.
Еще раз прошерстив страницы в поисках чего-нибудь забавного (не читайте до завтрака политических газет!), Бродяга отбросил эту макулатуру прямо в рядом стоящую мусорную корзину (уже под завязку набитую старыми обоями и несколькими полосками плинтуса) и потянулся за серьезным чтивом. То есть за «Ежедневным пророком». На первой же полосе Сириус увидел новость, которая заставила его яростно выругаться и резко вскочить со своего места.
«Глава Аврората и одиннадцать его подчиненных попали в засаду Пожирателей смерти. Выживших нет»
Александр с недоумением посмотрел на беснующегося Сириуса. Он уже открыл рот, что бы поинтересоваться, чем вызвано такое представление, когда Блек успокоился в достаточной степени, что бы схватить его за шкирку и начать тыкать носом в газетку, как провинившегося котенка.
- Ты знал?! Вы давно это готовили?! Он же был моим другом, Алекс!
Монтгомери вырвался из хватки Бродяги и отошел от него на пару шагов.
- А чего ты ожидал, Блек? Это война. А на войне убивают, - сказал он спокойно. — Грюм был помехой…
- Гарри знает об этом? Может быть, Лорд сделал это без его разрешения?!
Монтгомери тяжело вздохнул. Ему не хотелось разочаровывать Сириуса, но он должен был осознавать происходящее.
- Темный Лорд не сделал бы ничего столь серьезного без разрешения нашего Господина. Я не принадлежу к верхушке нашей иерархии, поэтому меня не посвящают во все планы. Однако я могу предположить, что Главой Ордена Феникса теперь станет Гарри, а значит, жертв среди светлых волшебников станет куда меньше, иначе это подрывало бы репутацию нашего Хозяина.
Почти бесшумно в комнату вошел Ремус и почти силой усадил Сириуса обратно в кресло.
- Я предупреждал тебя, Бродяга, что так и будет, - сказал оборотень, покачав головой.
Блек тяжело вздохнул и уложил голову на плечо другу, который присел на подлокотник.
- Кстати говоря, что это у вас за иерархия, - прищурился на Алекса оборотень.
- Почему бы вам не обсудить это с кем-нибудь из высших чинов? — предложил Монтгомери.
- Это с кем же? — заинтересованно приподнял брови Люпин.
- Из тех с кем можете связаться? — Александр сделал вид, что задумался. — М-м… С Регулусом?
Сириус кивнул. Его брат путешествовал вместе с Гарри, значит, был одним из его приближенных. Этого следовало ожидать. Блек - старший поднялся и отправился к себе в спальню, Александр вызвался его проводить. Оставшись в одиночестве, Ремус принялся собирать с пола газетные листы. Со второй страницы на него с улыбкой смотрел объект их недавнего обсуждения. На Регулусе была модная мантия, ворот которой скрепляла брошка с гербом Блеков.
«Регулус Блек, обвинявшийся в сотрудничестве с Пожирателями Смерти, оправдан. Еще одна чистокровная семья полностью подтвердила свою лояльность министерству"