Армия Запретного леса

Сильные разделываются со слабыми, умные разделываются с сильными, а правительство разделывается со всеми.

Белла мрачно смотрела на очередь перед кабинетом своего начальника. Подумать только! Ее начальник — нищий магглокровка! И она Белатрикс Лестрандж, урожденная Блек, вынуждена выполнять его приказы и терпеть всех этих идиотов в приемной! Белла зло посмотрела на просителей, те с испугом посмотрели на нее. Удивительно, что до сих пор никто не заподозрил в секретарше главы аврората замаскированного Пожирателя Смерти. Разве что списывали ее странное поведение на то, что Чжоу Чанг неделю назад рассталась с бойфрендом (а как тут не расстаться, если он из семейки предателей крови?).
Вообще-то, Лестрандж, то есть теперь Чанг, давно считала, что в министерстве работают одни идиоты, и с каждым днем работы тут, она находила все больше подтверждений своей теории. Карьеристы, параноики, бюрократы. Да кому они нужны, когда на дворе война идет? Все они только и умеют, что за поттеровскую спину прятаться! Министр так и вообще живет в министерском подвале, там дескать безопаснее. Настоящий лидер должен подавать пример храбрости. Вот Лорд никогда не прятался, а иногда даже в бой ходил!
Кстати говоря, безопасность министерства это вообще отдельный разговор! Сколько громких речей и самодовольства, а защитные чары-то плевенькие. Если бы Пожиратели знали об этом, то министерство было бы стерто с лица земли задолго до того, как в Англию явился Поттер своей блистательной персоной.
Ведьма фыркнула про себя при мысли о наглом мальчишке. Он обращался с ее Лордом, как с интересной игрушкой или своим пажом. Конечно, она и раньше слышала от родителей о Темном Ордене (да — да, она подслушивала!) и имела примерное представление о том, кем именно является Поттер. Однако ей казалось, что поклонение ее родичей ему чрезмерно.
За стенкой что-то рухнуло, кто-то заголосил дурным голосом. Белла ненадолго вынырнула из своих мыслей. Вот еще один минус министерству: ее дурная племянница. Нимфадора Тонкс. Девушка была прекрасной иллюстрацией того, почему волшебникам нельзя скрещиваться с магглами. Андромеда была превосходной ведьмой. Сильная волшебница, прекрасно разбирающаяся во всех старинных традициях и правилах поведения. А как она умела танцевать! Да за ее руку чуть дуэли не устраивались. Даже покойный Рудольфус сначала рассчитывал заполучить именно старшую из сестриц Блек. И чем все кончилось? Маленьким домиком, почти нищим магглом — мужем и умственно отсталой дочерью — полукровкой. Ах, Андромеда.
В кабинет вошел улыбающийся Артур Уизли. Вот уж кого видеть определенно не хотелось, так это его. Беллатрикс ненавидела и с удовольствием убивала всех предателей крови, но все чистокровные с поразительным единодушием тряслись от ненависти к Уизли. Никто уже не помнил, чем именно так не угодили аристократам рыжие. Ведь манерами и знанием старинных традиций не блистали и многие другие чистокровные семьи. Но факт есть факт. Убить Уизли (хотя бы одного) было пределом мечтаний половины Пожирателей. Но так как мисс Чанг была благонадежной секретаршей в аврорате, то все, что было в ее силах сейчас, это наорать на Артура и выставить его за дверь. Она уже приоткрыла ротик, что бы произнести яростный монолог, как в помещение вошел еще один персонаж.
Перси Уизли. Геллерт Гриндевальд. Он ласково улыбнулся девушке. В его взгляде ясно читалось: «Тебе даже видеть его неприятно, а представь, каково мне с ним каждый день, как с родным отцом обращаться!». Белла — Чжоу захлопнула рот и тяжело вздохнула. Честно сказать, она с детства зачитывалась книгами о Гриндевальде. Общаться с мечтой своей юности было просто восхитительно, даже если он выглядел, как Уизли. Когда он смотрел на нее, по телу девушки бежали возбужденные мурашки. От его голоса перехватывало горло. А в животе начинали порхать бабочки. Это было так необычно приятно. Его приказ стал для нее законом, наравне с приказом ее Лорда.
Чжоу вздрогнула, когда под потолком загорелась красная лампа и завыла сирена. Тревога. Взгляд быстро метнулся к Геллерту. Он незаметно для других улыбнулся. Это было запланированное нападение. Роли каждого были тщательно расписаны. Поэтому он сейчас и был здесь, во время сражения они с Беллой будут биться спина к спине против простых Пожирателей. Убивать своих же, ради высшей цели.
Девушка вскочила, сгребла со стола бумаги и запихала в сейф. Только что назначенный после смерти Грюма новый глава аврората выскочил из своего кабинета с выпученными от страха глазами. Посетители нервно забегали. Артур заверещал что-то непонятное. Перси отшвырнул его от себя и громко объявил, привлекая к себе внимание:
- Без паники! Немедленно успокойтесь! Ситуация под контролем! Следуйте к эвакуационным выходам. Аврорат и Орден Феникса уже в полной боевой готовности.
Почему-то ни у кого не возникло сомнений, кто именно возглавит защиту министерства. Все смотрели на молодого заместителя министра с доверием и уверенностью. Чжоу ухмыльнулась: даже если сегодня не удастся убить Скримджера, на посту министра он продержится не долго. Люди видят своего лидера в Перси Уизли. И сегодня он только подтвердит их ожидания.

Сьюзен нравилось держать Кристиана за руку. Она была большая, твердая и теплая. Когда они сидели вот так на скамеечке, близко-близко к друг другу, девушка представляла себе, как они поженятся, и у них будет трое детей: две девочки и мальчик. Она даже выбрала для них имена: Эмили, Дейзи и Джим. Простенько и мило. Возможно даже, они станут жить в маггловском скучном городке где-нибудь в пригороде. У них будет уютный не большой домик с шестью спальнями и с кухней и гостиной на первом этаже. Он станет работать в министерстве, приносить приличную зарплату и мечтать о повышении. А она займется воспитанием детишек и домашним хозяйством. Ей очень четко представлялись собственноручно сшитые занавески с узором в крупный цветочек на кухонном окне и ухоженные клумбы перед фасадом дома.
- Значит, видимся в последний раз, Сью? — мужественно скрывая дрожь в голосе, переспросил Кристиан.
- Да.
- Я все равно не понимаю, почему ты должна выходить замуж за Малфоя. Ты… тебя ведь не волнуют все эти чистокровные заморочки… Ты всегда говорила, что тебе плевать, что я магглорожденный!
- Насчет брака решили родители, Крис, - Сьюзан отвернулась, чтобы возлюбленный не увидел медленно катящуюся по щеке слезинку.
- Давай сбежим! — предложил он. Уже не в первый раз предложил.
- Нет.
- Но почему?!
- Это мой долг перед семьей.
- К черту семью, которая не думает о тебе!
Юная Боунс поднялась и, махнув ему на прощание, не оглядываясь быстро пошла прочь. Они обсуждали это уже целый месяц. Надоело. Девушка аппарировала сразу же, как услышала его топот за спиной. Она оказалась на платформе станции Хогсмит и направилась в сторону Хогвартса. Сьюзен действительно не думала, что магглорожденные волшебники второго сорта. В некотором смысле они были куда более замечательными людьми, чем чистокровные. Но она искренне считала, что им не понять, что такое долг перед поколениями предков, которые блюли свою родословную. Она не могла подвести их, ради своего личного счастья.
У нее будет муж, которому на нее наплевать. Ей предстоит жить в огромном холодном особняке, где порой и поговорить-то не с кем. Она родит только одного ребенка. И это, конечно, будет мальчик, которому старшие родственники дадут какое-нибудь высокопарное имя. Ее станут подпускать к наследнику дома Малфоев только по праздникам, а домашним хозяйством будут заниматься домовые эльфы. Наверное, она сойдет с ума через пару лет, тогда муж запрет ее в дальней башне особняка и никто про нее и не вспомнит, считая родство с сумасшедшей большим позором.
- Хочешь шоколадку? — спросил вдруг голос за спиной.
Сьюзен обернулась. Драко стоял, прислонившись к дереву и сложив руки на груди. На нем была светлая легкая мантия, вокруг шеи обвивался темно-синий шарф. Он смотрел на нее очень внимательно, но в то же время с сочувствием. Ее будущий муж.
- Нет, спасибо, - отказалась девушка. — Ты откуда?
- Собираюсь в Хогсмит на встречу с мамой, - ответил он, подходя к ней. — Не хочешь пойти со мной? Мне кажется, мы мало времени проводим вместе, а ведь нам скоро предстоит пожениться.
- Это политический брак.
- Что не мешает нам стать друзьями или союзниками.
Минуту они помолчали.
- Мой дом станет твоим домом, мои дети будут твоими детьми… Разве ты не хочешь обсудить это подробнее? — тяжело вздохнул блондин.
- Пожалуй, да, - усмехнулась девушка. — Как бы ты хотел назвать ребенка?
- Хм, не знаю, но, надеюсь, ты поможешь отговорить маму от имени Скорпиус?
Драко действительно не хотел войны в доме, поэтому он готов быть милым. В конце концов, он слизеринец и умеет приспосабливаться.

Гарри валялся на кушетке в гостиной личных покоев гриффиндорского декана и листал «Пророк». Последнее время они с Салазаром практически перестали скрывать, в чьих комнатах проводит свое свободное время Герой магического мира. Власть имущие итак знали, что они любовники, а остальным не должно быть до этого дела. Да и вообще, может, они в шахматы играют?
«Ежедневный пророк» как всегда радовал красочными картинками, громкими заголовками и относительно правильной информацией. Похоже, большинство английского магического сообщества читало «Пророк» уже только по привычке. Первое место по рейтингам продаж упорно отбивала у правительственной газеты «Магическое время» Алекса Монтгомери.
Однако в связи со вчерашними событиями, нападением Пожирателей Смерти на министерство магии и смертью Руфуса Скримджера, Поттер собирался просмотреть все британские газеты, что бы убедиться в успешности предприятия. Конечно, Том уже успел подробно доложить ему обо всем произошедшем, но хотелось взглянуть на ситуацию глазами невинного населения.
Итак, нападение было отражено, как и планировалось Темным Орденом, министр несмотря на все предосторожности и дополнительную охрану, был убит почти в самом начале сражения бывшим министерским палачом МакНейром, которого чуть позже поразила режущим проклятием мисс Чжоу Чанг (так как во время битвы некому было оказать ему первую помощь, МакНейр скончался от потери крови). Из-за того, что глава аврората показал свою полную неспособность что-либо предпринять, после смерти министра оборону министерства возглавил его заместитель Перси Уизли. Молодой человек весьма удачно смог просчитать ход битвы и блестяще организовал как защиту, так и несколько атак (что было не сложно, учитывая, что именно Геллерт составлял план атаки Пожирателей). И хотя это сражение унесло много жизней, смело можно было сказать, что все, кому удалось спастись, обязаны этим именно юному мистеру Уизли.

Рабастана немного раздражал стрекот сверчков, поэтому он почти сразу призвал манящими чарами старенький граммофон. Лестрандж пару дней назад нашел его на полу в темном углу утренней столовой. Насколько он помнил, последний раз агрегат включала Белла дня за три до падения Лорда. Уже тогда жизнь нельзя было назвать гладкой. Шла война, а они были солдатами каждый день, рискуя жизнями за свои идеалы. Но то утро, словно выпавшее из общего хаоса, хорошо отложилось в памяти Рабастана. На улице шел холодный октябрьский ливень, выбивая из земли завядшие гладиолусы под окном. Они собрались всей семьей: оба брата, их мать, Беллатрикс, Малфои, Вальбурга и ее золовка Лукреция. Несколько часов прошли в непринужденной домашней обстановке, как в детстве. Играла приятная музыка, они пили глинтвейн и произносили тосты за близкую победу, кто-то бродил по дому, кто-то дремал в кресле. Женщины возились с маленьким Драко, который капризно отталкивал их своими крошечными ручками и морщил тогда еще пухлый носик. Юный Валентин Малфой, младший брат Люциуса, бегал по дому с фотоаппаратом, снимая всех в забавных позах и ситуациях. Интересно, у Люциуса сохранилась та пленка? Помнится, Рабастан тогда надавал вредному юноше по шее за какой-то снимок… Он же не знал тогда, что Валентин погибнет неделю спустя при аврорской облаве вместе с Эваном Розье. Да и что сам он вместе с Рудольфусом и Беллой окажется в застенках Азкабана, что постареют и умрут в тоске и одиночестве их матери.
Лестрандж установил агрегат на табурете около парапета, произнес очищающее заклинание и мягко провел рукой по трубе. Он не стал менять пластинку, которая лежала на звукоснимателе (пр. авт. Честно лазила по инету и пыталась узнать, как правильно называется место, куда кладут пластинку, но не нашла ничего более внятного). С одной стороны волшебнику было просто лень искать остальные пластинки, да и сомневался он в том, что они хорошо сохранились провалявшись без дела больше десяти лет. С другой стороны, вдруг захотелось послушать именно запись, под которую прошло то утро. Что именно это была за музыка, он уже не помнил, а бумажка с подписью совсем выцвела, так что нельзя было разобрать ни слова. Иголка несколько раз подпрыгнула, полуволшебный — полумаггловский агрегат чихнул пылью, и из огромной трубы вылетело несколько жуков. Рабастан прикрыл глаза, когда его ушей сквозь потрескивания и шорохи коснулись давно забытые аккорды. Как же приятно вспомнить.

«Прослышал я, что ты не спишь ночами,
Пронизанный печальных чувств лучами.»

- О, Мерлин! — тихо воскликнул за спиной Регулус. — Вот уж не думал, что у кого-то еще есть эта запись.
Рабастан обернулся к своему другу. Слабый свет луны и мягкие красновато -оранжевые отблески найденной в подвале масляной лампы почти не освещали лицо Блека младшего. Но Лестранджу было видно, что ночной ветер задувал ему в глаза темные пряди волос, заставляя Регулуса раздраженно и как-то по мальчишески морщить нос. Они сидели на обнесенной парапетом асотее старой усадьбы Лестранджей. Каждый хозяин дома в свое время пытался слепить из здания что-то свое, поэтому сейчас строение совмещало в себе детали средневекового замка и мексиканской асиенды. На взгляд чужака это могло выглядеть или забавно, или угрожающе, в зависимости от смотрящего, но для Рабастана дом выглядел уютным. От сада, за которым Белла со свекровью когда-то ухаживали лично, остались лишь воспоминания. Многие деревья годились только на дрова, в их корнях вырыли себе норы неведомые звери, а лужайки поросли какими-то жуткими растениями, возможно хищными и ядовитыми. Здесь вполне можно было проводить финальный этап Турнира Трех Волшебников. Опасностей явно было не меньше, чем в памятном лабиринте.
Блек предусмотрительно принес на крышу столик и пару шезлонгов, на одном из которых он сейчас и устроился, укутавшись в шерстяное одеяло. Старый эльф подал господам фрукты и ликер. Последнему Лестранджу стало вдруг необыкновенно спокойно и уютно, словно в одно мгновение старое запущенное поместье, осветилось потусторонним сиянием и ожило после долгой спячки.

«А если потемнеет все кругом,
И молния сверкнет, и грянет гром -» - продолжал хрипеть граммофон.

- Эту пластинку подарила Белле и Рудольфусу на свадьбу бабка Мелания. Помнишь ее? Пухленькая такая…
- Она умерла в девяносто втором, - грустно улыбнулся Регулус. — За месяц до Лукреции.
- Хм-м, - тяжело вздохнул мужчина. - Нас осталось так мало. Я имею ввиду чистокровных. Эта война унесла слишком многих.

«Того же, кто в тебе души не чает,
В глазу твоем соринка омрачает»

- Эта война вскоре закончится, - серьезно ответил Блек, заглядывая в глаза собеседнику. — Снова родятся дети, у них тоже будут дети. Чистокровные семьи разрастутся вновь. Будут тетушки и дядюшки, бабушки и дедушки, троюродные кузины и жены братьев двоюродных кузенов.
Рабастан надменно фыркнул, но по губам его пробежала легкая усмешка.
- Не нужно думать о прошлом, - тяжело вздохнул Регулус. — Давай смотреть в будущее.
- И что же ты видишь в этом будущем? — насмешливо поинтересовался Лестрандж.
- Наверное, тебя? — храбро предположил его товарищ после минутной паузы.
Мужчины смотрели друг другу в глаза несколько секунд. Это было очень смелое заявление для Регулуса. И Рабастан знал, насколько тяжело оно ему далось. Это делало простую фразу еще более ценной.
- И это хорошо, - ответил Лестрандж.
В несколько широких шагов он преодолел расстояние от парапета к шезлонгу Регулуса и опустился около него на корточки. Медленно, но решительно он протянул руку и почти невесомо коснулся лица своего компаньона. Указательный палец прошелся по скуле, по виску и прочертил морщинки на лбу. Рабастан наклонился к лицу затаившего дыхание Блека и слегка поцеловал его в кончик носа. Регулус тихо засмеялся, обнял мужчину за шею и прижался лбом к его плечу.
- Хочешь подождать, пока война закончится? — ехидно поинтересовался он.
- Нет. Я подожду, пока Александр отправится домой, - фыркнул Рабастан.
Только что поднявшийся на крышу Монтгомери недоуменно вскинул брови, переводя взгляд с Блека на Лестранджа.

Иногда, поздними вечерами, закончив работу, Северус доставал из шкафчика хитроумно изогнутую колбу, в которой держал маггловский ирландский виски, наливал себе в бокал строго отмеренную порцию и, устроившись в старом кресле, доставшемся ему от дедушки, предавался размышлениям и воспоминаниям. Само виски он не пил. Просто грел хрупкий сосуд в руках, изредка наслаждаясь запахом.
Одиночество. Для некоторых это проклятие, для других — благо. Северус определял его где-то посередине. Он умел наслаждаться пустой комнатой, холодной постелью, тишиной. Впрочем, Снейп порой был рад посидеть за чашечкой чая с хорошим собеседником. Проблема состояла в том, что под понятие «хороший собеседник» у зельевара подпадало не так уж много людей.
Не так давно основным собеседником Северуса являлся Дамблдор. Старик слишком много знал о своем бывшем ученике, и в то же время Снейпу удавалось кое-что скрывать. Их разговоры были интересной игрой, что заставляло мрачного профессора ждать их с нетерпением. За годы сотрудничества зельевар привязался к старику, хотя и не достаточно для того, что бы назвать его своим другом.
Порой, Северус мог поболтать со своими приятелями: Люциусом, Сириусом и Ремусом. Они были одного возраста и пережили отнюдь не простую жизнь. Так что кое в чем никто не мог понять Снейпа лучше, чем бывшие однокурсники.
В последнее время, профессор все чаще с удивлением ловил себя на мысли, что не прочь долго и обстоятельно поговорить с Поттером — младшим. Ему было очень любопытно узнать, как именно Гарри удалось собрать вокруг себя столь интересную компанию и подчинить Темного Лорда. А еще хотелось бы выяснить у юного интригана цель его действий. Впрочем, с куда большим энтузиазмом профессор обсудил бы все это с его родителями.
Идеальным для него собеседником, по мнению Снейпа, мог быть только один человек. Лили Эванс.
Снейп не был влюблен в Лили, что бы там не говорил Дамблдор. Она была его другом вот и все. Единственным настоящим другом. Человеком, с которым не делишь постель и не мечтаешь об этом, но получаешь удовольствие от прикосновений; с которым ссоришься, а бывает и дерешься, но, даже обижаясь, не раздумывая, рискнешь ради него жизнью; с которым уютно молчать и говорить. Улыбчивая, бойкая рыжая девчонка, ворвавшаяся в его жизнь бешенным тайфуном. Память о ней будет жить с ним вечно, никто не сможет заменить ее.
Лили Эванс любила зелья почти так же сильно, как и он. Северус помнил, как в детстве, еще до Хогвартса, они варили у него дома на кухне легкие составы в маминых котлах. Зелья юной наследницы Слизеринов всегда приятно пахли. Эти запахи почему-то особенно сильно интересовали ее. Возможно, сложись обстоятельства немного иначе, она могла бы стать знаменитым парфюмером.
Когда ей было пятнадцать, Лили стала встречаться с Люциусом. Северус никогда не чувствовал себя третьим лишним в их компании. Малфой делал это по велению отца и не питал к девушке особо нежных чувств, хотя и тщательно разыгрывал из себя влюбленного, возможно, постепенно Люциус и сам поверил в это. Зачем с блондином встречалась Эванс, долгое время было секретом для Снейпа. Он и на секунду не допускал, что она влюбилась в надменного аристократа, но не мог понять и ее выгоды. Лили никогда не выказывала стремления стать богатой уважаемой леди, скованной как цепями правилами приличий и традициями.
Новость о ссоре Лили и Люциуса стала не менее шокирующей, чем весть о том, что они начали встречаться. И пресса была в восторге, когда почти сразу после официального разрыва помолвки, девушка вышла замуж за Джеймса Поттера. Лили называли талантливой аферисткой, шантажисткой и множеством других нелестных прозвищ. Журналисты, происхождение которых оставляло желать лучшего, не могли понять, что заставляет аристократов увиваться за магглорожденной девицей, даже если она и довольно-таки талантливая ведьма. Все-таки о родословной Эвансов знало считанное количество людей, не спешивших оповещать об этом общественность.
Северус не мог понять, что нашла в этих избалованных маменькиных сынках Лили. Постепенно он сообразил, что брак с Люциусом дал бы ей и ее ребенку покровительство Темного Лорда. В те времена Волан-де-Морт был еще вполне здравомыслящ и достаточно сдержан. Но выйти замуж за Джеймса было просто сумасшествием! Это был прямой вызов Лорду. Когда зельевару говорили, что брак этих двоих заключен по любви, он просто мрачно ухмылялся. Северус понимал Лили лучше всех. Эванс ненавидела Поттера! И хотя с рождением Гарри ситуация в семье заметно изменилась, Снейп знал — между Лили и Джеймсом никогда не было таких сильных, всепоглощающих чувств, чтобы забыть другие обязательства и привязанности. Ведь Поттер был влюблен, хотя вряд ли кто-то кроме Лили знал об этом. Стоит только перечитать одно из старых писем Лили, которые мрачный профессор хранил на дальней полке своего бельевого шкафа.
Что же? Что могло заставить двух столь разных людей, которые к тому же весьма недружелюбно относились друг к другу, забыть разногласия, отказаться от выгодных союзов и возможной безопасности и пожениться? Снейп не понимал этого до сих пор. А ведь вполне может быть, что разгадку всех странностей последних месяцев стоит искать именно в этом поспешном бракосочетании.
В дверь покоев тихо постучали, вырывая Северуса из раздумий. Зельевар нахмурился: он не ждал гостей, а незваные посетители, часто приносят с собой неприятные сюрпризы. «Впрочем, - Снейп ухмыльнулся, - кажется, не такой уж это и неприятный гость».
С некоторых пор у него появился еще один весьма и весьма интересный собеседник. О нем нельзя было сказать друг или приятель, скорей противник. Разговоры с ним становились все больше похожи на игры с Дамблдором, разве что были на порядок опаснее, ибо Северус не очень хорошо понимал, что с ним сделают в том случае, если он проиграет.
- Не хотите ли сыграть в шахматы, коллега? — пропел Локонс, едва мрачный слизеринский декан открыл дверь.
- Заходите, Златопуст, - ответил Снейп.
Глаза нового профессора Чар насмешливо поблескивали из-под длинной светлой челки. И Северусу иногда казалось, что он давным-давно пропустил момент, когда за его спиной захлопнулась дверка мышеловки. Он уже попался в ловушку.
- Вам нравятся мои волосы, профессор Снейп? Вы так смотрите на них. Я купил новый шампунь.
В глубине души Антонин торжествующе хохотал, но внешне выдал только тонкую улыбку. Он знал, что Северус его подозревает, и понимал, что зельевар не пройдет мимо возможности разгадать сложную загадку. Пусть разгадывает, Долохову не жалко. В конце концов цель не в том, чтобы скрыть от этого обитателя подземелий правду об их делах и Ордене, а в том, чтобы соблазнить его. Вот это-то Снейпу знать необязательно.

Ему действительно не хотелось воевать. Он устал, и все его планы ограничивались теплым креслом министра, хозяйственной верной женой и выводком послушных деток. И последние годы у него все это было. Глава Светлого Ордена понял, что покой закончился, как только у Темного Ордена появился лидер. Это явно был только что инициированный мальчишка, полный энергии и энтузиазма. Он ожидал, что это непоседливое существо сразу начнет действовать и завяжет Европу в сети интриг. Нужно было что-то предпринимать, как-то ограничить, остановить. Но мужчина не мог преодолеть себя. Поэтому год передышки был просто даром небесным. Этих месяцев хватило, чтобы взять себя в руки и начать делать хоть что-то. На Великобританию он даже не собирался тратить усилия. Все что он сделал, это послал к Скримджеру своего человека с раскрытием почти всей интриги, которую закрутил вокруг английского магического правительства Глава Темного Ордена. Как и ожидалось, никакой реакции не последовало. И Глава Светлого Ордена стал готовить к войне континентальную Европу, пока Темный Орден сконцентрировался в Британии, еще есть время.
Для того чтобы начать действовать активнее оставалось уточнить только один факт. Является ли Гарри Поттер Главой Темного Ордена или искусно управляемой марионеткой?

Есть только 2 способа контролировать женщину, но никто их не знает.

В конце апреля магическая Англия буквально сотрясалась от шокирующих событий, которые волна за волной накрывали общество. Убийство Руфуса Скримджера стало уже второй смертью Министра магии за период этой войны с Волан-де-Мортом. И не смотря на то, что само министерство было спасено, люди все равно были в панике и предсказывали скорую победу Темного Лорда. Впрочем, уже через неделю они успокоились в достаточной степени, чтобы здраво воспринять новость о том, что Перси Уизли готовится принять пост министра. Сказать, что репутация молодого волшебника за последний год заметно улучшилась, значит не сказать ничего. Перси успел познакомиться со многими чиновника и приобрести их уважение. Кого не спроси, он был лучшим претендентом на место Руфуса. А уж после того, как он героически возглавил защиту министерства, ни у кого и сомнений не осталось. Так что через неделю после памятного сражения Перси Уизли был провозглашен министром магии.
Первым делом новоявленный министр приказал установить в Атриуме мемориальную доску с именами всех погибших на защите министерства. Что, конечно же, добавило еще один пунктик к его популярности.
Сразу же за этим, как и следовало ожидать, начались перестановки на постах. Никто и не сомневался, что Перси захочет увидеть на высоких должностях министерства людей верных ему и поддерживавших его действия, и все почему-то ожидали, что молодой человек продолжит гнуть ту же политическую линию, что его наставник — предшественник мистер Скримджер.
Как можно быстрее, разумеется, был назначен новый глава Аврората, вместо убитого в сражении. Конечно же, в условии военного времени это назначение было одним из самых важных. Ожидалось, что должность получит кто-либо из магглорожденных служащих департамента, ибо только в их случае можно было почти полностью исключить возможность шпионажа на Темного Лорда. Каково же было изумление публики, когда столь важное положение занял не только не аврор, но и чистокровный, из семейства, признанного общественностью темным! В первые же дни после указа, решение министра было бурно опротестовано прессой. Граждане засыпали юного Уизли письмами и советами, убеждая его в ошибочности данного решения. Однако вскоре «Магическое время», а за ним и покорный министерству «Ежедневный пророк» выдали несколько статей в поддержку нового главы Аврората — Сириуса Блека. Особый упор делался, естественно, на то, что в первую войну с Лордом Сириус был одним из лучших авроров, а во вторую — активным членом Ордена Феникса. Подчеркивалось, что перетерпев несправедливое наказание старого правительства, мужчина не только не затаил злобу и планы мести, но и опять влился в число борцов с темным режимом. Так же упоминалось, что Блек является крестным отцом Гарри Поттера, и мальчик безмерно рад, что Сириуса наконец-то оценили по достоинству.
Кое-как смирившуюся с ситуацией общественность вскоре ждал очередной удар. Молодой министр решительно освободил должность Главы Отдела Тайн и тут же назначил на нее своего ставленника. Кандидатуру как нельзя более удобную на взгляд людей знающих специфику работы невыразимцев, и совершенно скандальную, по мнению остальных. Люциус Малфой принял на себя дела самого загадочного департамента с высокомерной ухмылкой и горящими от любопытства глазами. Он давным-давно был оправдан от всех обвинений и даже получил от министерства Орден Мерлина за героическую деятельность в стане врага. Так что, покричав для приличия, народ смирился опять.
Те, кто умел думать, уже понимали, куда клонит новый министр, назначая на основные должности в министерстве чистокровных аристократов. Перси Уизли перетаскивал на свою сторону знать. Он лишал Волан –де — Морта сторонников. Эта версия вскоре подтвердилась, когда в начале мая один за другим вышли несколько законов, существенно облегчавших положение вампиров и оборотней. Министерство вновь накрыло волной писем с возмущениями и советами. Оборотни открыто вышли из тени. Теперь они могли устраиваться на работу, заводить свой бизнес и иметь семью. Вампирам все это было не так уж и нужно, ибо жизнь подальше от людей их вполне устраивала, но сам факт того, что теперь у них было право на все это, был весьма важен. «Магическое время» поспешило выдать общественности статью с огромным количеством фотографий о жизни Ремуса Люпина, который был укушен Фенриром Сивым еще в детстве. Так они попытались показать людям, что оборотни могут быть очень даже хорошими людьми. Так же был опубликован рецепт аконитового зелья, сопровождаемый пояснениями о его действии от мастера зелий Северуса Снейпа, это доказывало, что в двадцатом веке наука была развита в достаточной степени, чтобы не боятся оборотней даже и в полнолуние.
Люди были шокированы, однако с реформами смирились, а некоторые граждане довольно быстро приняли перемены. Многие четко понимали, что именно их консерватизм, трусость и гонения на людей, которые отличались от них, привели к магической гражданской войне.
Поэтому, когда в свет вышел новый потрясающий указ министра, они восприняли его более спокойно. Перси Уизли мановением пера, при активной поддержке департамента Тайн и Аврората разрешил к свободному применению многие из веками запрещенных Темных Заклинаний и ритуалов. Не дожидаясь негативной реакции волшебников, пресса поспешила найти людей, которые могли бы оказать поддержку министру в его начинании.
И первым из них был, конечно, Гарри Поттер.
Следом за выказавшим полную поддержку действиям министра Поттером, интервью дали старшие члены семей Забини и Бут. Они открыто заявили о том, что готовы были принять сторону Темного Лорда войне, однако передумали, так как теперь в этом нет нужды, ибо многое из того, за что сражаются Пожиратели Смерти, итак стало законным. Они же постарались подробно объяснить не просвещенной (большей частью маггловской) общественности, что именно могут делать теперь разрешенные проклятия, и почему их не надо бояться.

Гарри ненавидел квиддич! Нет, правда. Мальчик — который — выжил сидел на трибуне Гриффиндора под боком у своего любимого декана и, обмахиваясь «Ежедневным пророком», пытался разглядеть мечущиеся в небе фигурки игроков. Финальная игра сезона Гриффиндор против Слизерина проходила на редкость беспокойно. Обе команды не гнушались грязными приемами, а от напутствий, которые адресовали игрокам болельщики, даже у пристроившегося рядом Долохова краснели кончики ушей.
Конец апреля в этом году выдался на удивление жаркий. Тело слабело от каждого движения, одежда пропитывалась потом, а в горле першило, если каждые пять минут в него не вливали, хотя бы немного воды. Земля, казалось, просто горела под ногами. За несколько дней обитель мадам Помфри была переполнена детьми, пострадавшими от солнечных ударов. Здесь, на высоких трибунах, зрителей хотя бы обдували слабые ветерки, так что все пользовались возможностью пошевелиться.
Сегодня утром Поттер в очередной раз поссорился с Роном, подтвердив свое решение не играть. Рыжий дулся, но мячи ловил профессионально, так что счет был в пользу Гриффиндора. Исход игры зависел от унесшихся высоко над площадкой ловцов: Драко и Джинни.
- Гарри, как там дела в Испании? — лениво поинтересовался Антонин, расстегивая еще одну пуговицу на и без того расстегнутом вороте мантии.
- Там все прекрасно, начавшееся было незначительное сопротивление, мгновенно подавили и почти без жертв, я слышал, что некоторые из Светлых Рыцарей покинули страну, - ответил Поттер, подув на мокрую челку. Они трое сидели на самой верхней скамейке, а нижние ряды бесновались, следя за матчем. Можно было почти не бояться, что их подслушают.
- Зато дальше дела пошли не так гладко, - проворчал Салазар.
Поттер нахмурился и прикусил губу.
- Они начали активно сопротивляться. Я даже не ожидал. Кажется, они все это время готовили оборону. С моей стороны было глупо сомневаться в этом.
- И какие у Вас планы?
- Я уже рассказывал, Антонин! — резко фыркнул юноша. — Я стягиваю основные силы нашего Ордена со всей Западной Европы во Францию. Оттуда и начнем действовать.
- С западной? А как насчет Восточной Европы?
- Что-то мне подсказывает, что основные сражения там и развернуться. Я считаю, что Глава Светлого Ордена живет где-то в пределах бывшего Советского Союза, или близко к ним, - задумчиво сообщил Поттер, поднося к губам бутылочку с соком.
- Но вы уже что-то придумали?
- Я отослал шпиона, но не думаю, что от этого будет много толку. Глава Светлого Ордена скорей всего очень близок со Светом, в то время, как я стараюсь сдерживать свою Тьму. Наши силы и способности даже сравнивать нельзя. Я слабее.
- Не стоит паниковать раньше времени, - нахмурился Салазар. — Вы сильнее многих своих предшественников, уж поверь, я повидал не мало.
Гарри хмыкнул. Его забавляло, что Рыцари постоянно сбиваются, не уверенные как должны к нему обращаться к ученику Гарри Поттеру или как к своему хозяину. Насчет разницы в силе с конкурентами паниковать, конечно, не стоило, но это все-таки было проблемой, которую рано или поздно придется решать.
- Драко Малфой поймал снич! — вдруг завопил в микрофон Захария Смит, заставив Гарри подавиться соком и закашляться. — Счет 260 — 260! Ничья в финальном матче!
Болельщики подскочили. Стадион мгновенно стал еще более шумным, чем был несколько минут назад. Все куда-то бежали, что-то кричали. Поттер вздохнул и, кивнув профессорам, стал спускаться на поле, где так предсказуемо ссорились Драко и Рон. Гарри не успел даже спуститься, когда спорщики вдруг отскочили друг от друга, а над полем ни с того ни с сего повисла зловещая тишина.
- … думаешь, что говоришь, Уизли? — донеслось до Гарри разъяренное шипение молодого Малфоя. — Да ты Поттеру руки обязан целовать за то, что он с тобой дружит, а ты его так позоришь!
- Потому что это правда! Скажите, еще кто-то не знает, что он с нашим деканом спит! Шлюха!
Гарри недоуменно вскинул брови. Интересно, чем были спровоцированы обвинения в его сторону? По логике Рон должен был бы пытаться унизить Драко, а не бывшего лучшего друга. Однако младший Уизли, видимо, не желал действовать логично. Поттер собирался уже вмешаться, но Салазар его опередил.
- Нам было очень интересно выслушать Вас, мистер Уизли. Надеюсь, теперь Вы с не меньшим вниманием послушаете меня, - холодно сказал гриффиндорский декан. Во-первых, я не собираюсь ни подтверждать, ни опровергать эти отвратительные слухи, ибо это унизило бы меня больше, чем Ваши обвинения. Во-вторых, отработки до конца учебного года за оскорбление профессора. И, в-третьих, снимите значок старосты и отдайте его мистеру Поттеру. Вы не достойны чести быть старостой.
- Спасибо, профессор Саливан, - отчеканил Гарри, не поворачиваясь к любовнику и не отрывая взгляда от Рона.
Уизли трясся от бешенства, но с места не двигался. Кажется, он сам только сейчас понял, что сказал. Гермиона устало прислонилась к плечу рыжего парня, неожиданно агрессивно смотря на Поттера. Она погладила Уизли по голове и что-то прошептала ему на ухо, пытаясь успокоить.
У мальчика — который — выжил невольно подвело живот от ее злого взгляда. В этот момент он понял, что окончательно потерял этих двоих.

Гарри очнулся только к вечеру следующего дня. Он находился в спальне гриффиндорского декана. Сам Салазар дремал в кресле около постели. Весь его вид напоминал встрепанного воробья. Кажется, Слизерин переволновался. На коленях у мужчины лежала газета. Поттер прислушался к себе. Он чувствовал некоторую слабость, что-то неприятно крутилось в желудке, но в целом физическое состояние было оптимальным. Другое дело магическая сила. Ее юноша почти не чувствовал, все, чем Гарри на данный момент располагал, это мощь самой Тьмы, что означало, что даже на малейшее сопротивление ее воле он не способен. Не радующая перспектива.
Потянувшись, Поттер протянул руку и стащил с коленей своей преданной сиделки газету. Это было «Магическое время». С первой же страницы на него смотрело испуганное лицо бывшей лучшей подруги. Новости были неутешительными. Ее обвинили в том, что она готовила запрещенные зелья, а так же в том, что она непреднамеренно поставила под угрозу жизнь одноклассника. Таких обвинений, конечно, не хватило для того, чтобы отправить ее в Азкабан, но и без наказания оставить было бы неправильно. Решением министра магии и совета попечителей Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс ученица Гермиона Грейнджер была исключена. Ее волшебную палочку сломали. Министерским указом девушку и ее родных было решено подвергнуть процедуре корректировки памяти, заставив забыть волшебный мир. Ее волшебные способности должны были быть заблокированы. При жизни Дамблдора дело Гермионы, безусловно, рассматривали бы на суде, даже если бы пришлось собрать Визенгамот, теперь все было гораздо проще. Геллерту удалось повернуть ситуацию в свою пользу: магглорожденные волшебники ненавязчиво были выставлены асоциальными элементами общества, требующими строгого контроля. Гарри посчитал такие меры против Гермионы слишком поспешными, но, подумав, решил ничего не менять.
В газетной статье также говорилось, что Рон Уизли, младший брат министра магии, знал о планах подруги, но не сделал ничего, чтобы ей помешать. Новость эта могла пошатнуть репутацию Перси. Ситуация была сложная. С одной стороны, министру не стоило представать перед общественностью равнодушным к семье, холодным политиком. С другой стороны, помиловать Рона, означало продемонстрировать свою предвзятость. В итоге младший из братьев Уизли был выслан из Хогвартса, однако палочку ему сохранили, и даже позволили сдавать Т.Р.И.Т.О.Н.ы в июне.
Салазар вздрогнул в кресле и чуть не упал. Он проснулся и, проморгавшись, обеспокоенно посмотрел на Господина.
- Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил он, пересаживаясь на кровать и протягивая руку, собираясь погладить любовника по шее.
Гарри безумно хотелось потереться щекой об эту мягкую руку, пусть даже это и стало бы с его стороны признанием в слабости. Он сделал бы это. Но сейчас юноша не был Гарри Поттером, он был Главой Темного Ордена, поэтому молодой человек резко ударил волшебника по руке и холодно приказал:
- Следи за собой.
Оставалось только надеяться, что магическая сила восстановится достаточно быстро.
Салазар прикусил губу и вернулся в кресло. Слизерин растерялся. Он был уверен, что Гарри любит его, так что же произошло сейчас?
- Когда я потерял сознание, в Зале находились Рыцари Светлого Ордена. Они что-нибудь заподозрили?
- Да, боюсь, что так, господин, - пристально наблюдая за юношей, ответил Салазар. Наконец, он заметил насколько изменился взгляд Поттера. Слизерин устало откинулся на спинку кресла: он говорит не с Гарри.
- Надеюсь, вы сообразили проконтролировать их?
- Конечно, Долохов проследил, чтобы информация не пошла дальше них.
- Убейте этих Рыцарей вместе с семьями, - спокойно велел юноша, сворачивая газету.
- Что, простите? — встрепенулся гриффиндорский декан. — В этом сейчас нет необходимости…
- Я приказываю, - отрезал юноша, поднимаясь с постели. На секунду рыцари встретились глазами, Салазар судорожно втянул в себя воздух. За все годы своего служения он видел немало Глав Темного Ордена, он не раз встречался с ними взглядом, он ненавидел окунаться в эту бездну. Тьма говорила с ним, не Гарри. — Ты служишь мне очень давно, - улыбнулся молодой человек неестественной холодной улыбкой. — Я ценю тебя, мой носитель привязан к тебе, но не забывай свое место.
- Где Гарри? - потрясенно спросил Салазар. В голову закралось подозрение, что его мальчик все-таки не справился с напряжением, что позволил своей вечной спутнице поглотить себя.
- Ослаб, - усмехнулась Тьма, губы Поттера, которые Слизерин так любил осыпать легкими поцелуями и кусать в страсти, дрогнули. — Люблю я этого мальчика, он так упорно со мной борется. А ведь все ради тебя!
Молодой человек отвернулся от своего собеседника, подбирая свою мантию.
- Рано или поздно он снова сможет взять меня под контроль. Возможно, завтра. А может только через несколько лет. Но я предупрежу тебя сейчас, Салазар Игнатиус Слизерин. Не забывай свое место! Если ты станешь помехой, то захватив власть над Поттером в следующий раз, я убью тебя.
Волшебник промолчал. Ему нечего было ответить.
- Сюда идет Геллерт. Оставь нас одних. Сообщи Тому, кого нам нужно убить, пусть это сделают Пожиратели Смерти.
- Как прикажете, господин, - быстро поклонился Салазар и покинул комнату. Он ни секунды не хотел больше стоять перед знакомым лицом, осознавая, что перед ним вовсе не его возлюбленный.
Поттер проследил взглядом за ушедшим волшебником. Почему-то ему вдруг стало так холодно.
В дверь постучали.
- Входи, Геллерт, - позвал Глава Темного Ордена.
Гриндевальд вошел, настороженно всматриваясь в господина. Таким он его еще не видел, становилось понятно, почему Слизерин только что промчался мимо него, как ракета. Додумать мысль старый Рыцарь не успел.
- У меня больше нет времени возиться с Англией, - сообщил ему юноша. — Даю вам две недели на подготовку последней атаки Пожирателей Смерти и фиктивной смерти Тома.
- Но, господин, не лучше ли еще немного подождать?
- У нас нет времени! Что тебе не понятно?! — рявкнул молодой человек, оборачиваясь. Его глаза полыхнули яростью.
- Я понял, хозяин, - мгновенно склоняя голову, ответил Гриндевальд.

- Зачем ты это сделала? — грустно спросила Джинни, робко поглаживая холодную руку подруги. — Гарри ведь наш друг.
Они сидели в темном министерском кабинете. Через несколько минут сюда должна придти комиссия, чтобы стереть память Гермионе. Уизли хотела попрощаться. Они больше никогда не увидятся, Грэйнджер даже не будет помнить Джиневру. Обоим было сильно не по себе. Джинни куталась в мамину теплую шаль. Она не знала точно, от чего ее так знобило: от холодного ветра, пробивающегося из-за двери или отрешенного взгляда Гермионы.
- Ты не понимаешь, Джин! — зашептала девушка. — Это не Гарри. Не наш Гарри. Не тот мальчик, с которым мы учились, дружили, которого любили, за которого хотели отдать жизнь! Чужой человек!
- Он изменился, но это все равно Гарри! — твердо возразила Джинни. — Мы должны принять его таким, если мы действительно его друзья! И в любом случае не вижу смысла в том, чтобы пытаться влюбить его в себя!
- Глупая! Если бы он любил меня, я смогла бы контролировать его! Отдалить Поттера от новых друзей, которые плохо на него влияют! — воскликнула Грэйнджэр. Уизли вдруг показалось, что глаза у подруги совсем сумасшедшие. — Я хотела помочь ему!
- Ты чуть не убила его.
Дверь отворилась, и в помещение вошел Перси. Он печально улыбнулся сестре. Следом за ним следовали Люциус Малфой и Сириус Блек.
- Тебе лучше выйти, Джиневра, - посоветовал мистер Малфой.
Девушка кивнула и быстро выбежала из комнаты, не желая показывать мужчинам вдруг водопадом хлынувшие слезы.
Люциус прищурившись взглянул на Гермиону, которая смотрела на пришедших загнанным в угол волчонком.
- На ней было Империо. Правда, не очень качественное. Или просто слишком старое, - заметил он.
- Я знаю, - буркнул Геллерт, доставая палочку и готовясь произнести заклинание коррекции памяти.
- Ее можно оправдать! — вскинулся Сириус.
- Можно, но не нужно. Нашему господину не нужна такая подруга, - серьезно ответил Гриндевальд.
- Гарри принял это решение? — нахмурился Блек.
- Нет. И мне не хотелось бы, чтобы он узнал об этом. Впрочем, если и узнает, то ничего не сделает. Он сейчас не в том состоянии, - министра передернуло от воспоминаний о недавнем разговоре с господином, одержимом Тьмой.
- Но кто наложил на нее проклятие? — внимательно исследуя замершую девушку, спросил Малфой.
- Видишь, оно уже устарело? Флитвик, скорей всего, - ответил Геллерт, поднимая волшебную палочку. Сириус и Люциус сделали шаг назад, отводя взгляд.

А так все очень вкусно( только я ещё не дочитала, т.к. пришлось перечитывать заново)

Ну пожалуйста, кидайте проду почаще. Пусть будет поменьше, но зато я не собьюсь в повествовании.

А так, СПАсибо!!!