|
|
Не имея звезды
| |
|
| alexz105 | Дата: Понедельник, 18.11.2013, 12:37 | Сообщение # 1 |
Альфин - темный слепок души
Сообщений: 1626
| Название: Не имея звезды
Автор: Дрой
Бета: Steamheart главы 8-13
Пейринг: Новый Мужской Персонаж/Новый Женский Персонаж
Рейтинг: R
Жанр: Action/Adventure/Fantasy/Romance
Размер: Макси
Статус: В процессе
События: Анимагия, Жизнь среди маглов, Фик об оригинальных героях
Саммари: Это история о человеке, которого никогда не было в этой истории, но все же…
Предупреждение: Легкое АУ, незначительное ООС, может немного мата и музыки.
Разрешение на публикацию: получено
Источник: http://www.fanfics.ru/index.php?section=3&id=53553
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 04.02.2014, 06:10 | Сообщение # 121 |
Черный дракон
Сообщений: 3283
| В тот же миг в голове Изабель что-то щелкнуло, и она тут же начала убеждать себя в том, что это нелепое совпадение. Нет, этот изнеженный мажорчик, никак не может быть Гербертом Лансом из Хогвартса — Чемпионом и Победителем Турнира Лучших! Но все просто кричало об обратном и леди не смогла сопротивляться здравому смыслу и логике.
Потом она вспомнила все, что наговорила спутнику и все, что про него написали в журнале. В том числе и краткую биографию… Изабель извиняло лишь одно — ни в одном репортаже не было нормальной фотографии Герберта. То он был в водолазном костюме, то в бинтах, то со спины, то в образе кота, и ни разу — так чтобы лицом и крупным планом. А то, что она не узнала его в форме кота — так кто ж тут разберет! Кот то обычно дворовой породы!
— Или ты думаешь, что раз победил в каком-то турнирчике, сможешь справиться со мной не убивая?
Герберт молчал.
— Вижу ты опять не удивлен, — немного разочарованно произнес маг. Люди Веласкесса и сам он, что удивительно, с интересом слушали диалог. В их представлениях он проходил в лучших традициях «мафиозных терок». — Хотя за Кубок вы с Поттером хватались разом.
— Я ему предварительно руку пожал, — хмыкнул парень.
— И?
— А на моей руке был специальный гель, в котором вымазался Поттер и это блокировало его прикосновение. Просто небольшой трюк.
— Но как тогда он перенесся на … О-о-о-о. Вот оно как…
— Вижу ты понял, — глаза Герберта сверкнули и тут же погасли. — Но хватит разговоров, люди устали нас слушать.
— И что же ты сделаешь? — издевался маг. - Все же попытаешься убить?
— Нет. Тебя убью не я.
— Avada Kedavra!
Аврор-предатель и шпион Пожирателей рухнул на землю сломанной куклой. Его палочка покатилась к водопаду, а глаза сверкали стеклянной пустотой. Он был, без сомнения мертв. На кончике палочки Веласкесса догорал зеленый огонек — свидетельство того, что заклинание нашло свою цель.
— Как ты понял, что я его убью? — спросил мафиози.
— По твоей губе, — тут же ответил Герберт, словно ожидая этого вопроса. — Еще на вечеринке, по шраму я определил, что ты маглорожденный. Значит — для тебя сотрудничество с подобной организацией весьма неприятно. А уж делиться с ними ты явно не захочешь.
— Все верно, — рассмеялся Веласскес, а потом с силой и с явным наслаждением пнул труп. — Ненавижу фашистов. А ты, я вижу, умный парнишка. Сделал всех под чистую.
— Просто пока вы тут играли в блекджек, — пожал плечами Проныра. — Я рубился в покер.
— Осталась лишь небольшая проблемка, — как-то гаденько усмехнулся мафиози, и банда вдруг заржала. — Нам лишний попутчик не нужен. Так что давай сыграем в игру?
— О, я люблю игры. Какие правила?
— Очень простые, — все так же ухмылялся. — Если ты попытаешься напасть на нас, мы убьем и тебя и Изабель. Если ты побежишь, убьем сначала Изабель, а потом догоним и убьем тебя.
— Какие-то фиговые правила, — скривился Ланс.
— Для тебя — да. Но ты не дослушал условие. Если прыгнешь с утеса, мы пощадим Изабель. И не станем тебя искать. Все равно шансов выжить почти нет. Так что надейся на «почти».
Веласкесс счел это удачной шуткой и натуральным образом заржал. Банда вскоре подхватила этот смех.
Проныра стоял и смотрел на девушку, стоявшую на коленях и глазами сигнализирующую ему бежать. Она была безумно храброй леди. Но что думал сам Герберт? Принц в нем жаждал немедленной битвы, он пылал лютой яростью, пламенем разливающейся по венам. Уродец требовал скорейшего побега, аргументируя это тем, что, Изабель для него ничего не значит — просто симпатичное личико и интересный характер. И не более. Обычный попутчик, такой же, как и все остальные постороннее люди. Совсем не друг, для которого нужно рискнуть жизнью.
Но Ланс не слушал их. Впервые в жизни он решил обратиться к самому себе — к Герберту Лансу, человеку, которого Проныра создал сам. «Чужое» имя, «придуманная» фамилия, но все же — настоящий человек. И только он отныне был вправе принимать какие-либо решение. Не Принц, не Уродец, а он сам — он вполне это заслужил, пройдя, без преуменьшение, огонь, воду и Зельеварение со Снейпом.
— Третий вариант.
— Благородно.
Герберт повернулся к утесу и сделал несколько шагов вперед, постепенно его начал оглушать шум падающей воды, до этого приглушенный. Видимо здесь были какие-то чары…
— Э-э-э, — расслышал Проныра и обернулся. Веласкесс и вся банда держали его на прицеле. — Палочку выбрось. Умник.
— Глазастый какой, — буркнул парень.
Он вытащил из за пояса палочку и бросил её мафиози. Тот поймал артефакт на лету, покрутил в руках, а потом разломал на две части, ударив о калено. Изабель выглядела пораженной и удивленной, но даже захоти она — ничего не смогла бы произнести.
Проныра сделал еще шажок назад, встав прямо у обрыва, но взгляд его был спокоен и неотрывно смотрел на Веласкесса.
— Поклянись, что отпустишь её, — резко произнес Ланс, словно это и не он вовсе говорил.
— Хорошо.
— Поклянись.
— Клянусь, что отпущу, — отмахнулся мафиози, словно это было само собой разумеющимся.
Лицо Герберта изгладилось и на лице вновь замаячила улыбка, даже не оскал, а его привычная, детская улыбка.
— Тогда, полагаю, осталось сказать только одно.
Распахнув руки, словно пародируя знаменитую статую Рио, Герберт спиной рухнул в пропасть.
— Джеронимоооо! — раздался крик.
Гангстеры переглянулись.
— Ну что за дурак, — покачал головой Веласкесс.
Он посмотрел на девушку, глаза которой словно говорили : «Ты же поклялся».
Мафиози наотмашь ударил леди и ту упала, потеряв сознание, из разбитой губы побежала струйка крови.
— Я солгал, — сверкнул своими белыми зубами преступник.
Говорят, маги, после смерти, оказываются в месте, с которым связано больше всего счастливых воспоминаний. И в этот самом месте, они выбирают куда им идти — вперед, в неизвестность или вернуться назад, став приведением.
Герберт сидел на своей кровати в комнате номер «15» в приюте «св.Фредерика». Он водил рукой по простыне и смотрел на пустые койки, стоявшие рядом. А так же на пустой шкаф…
— Дебил!
Именно с этим криком кто-то от души припечатал Геба кулаком в скулу. Видимо у этого кого-то была весьма широкая душа, так как парень аж подлетел, а потом снес собой многокилограмовый шкаф, разбив его в щепки.
Герберт, мотнув головой, приложил ладонь к челюсти, и все же сумел поднять взгляд. Над ним возвышалось какое-то существо. Было видно что это какой-то мужик, но вот только лицо его было не похоже на человеческое, в нем явно проступали четкие звериные черты, будто тот был барсом или рысью.
Узкие глаза искрили своей животной изумрудностью и расширенным, но все же узким зрачком. Тело, слишком нечеловеческое тело, закованное в броню узловатых мышц и жил, натянутых как стальные канаты. А волосы, волосы этого мужчины были не рыжими, а ярко-красными, как недавно расцветший цветок пламени.
— Батя? — растерянно спросил Ланс.
— Именно что батя! — Фауст нагнулся и одним рывком поставил на ноги Геба. — Ты что ж меня так позоришь, малявка?! Боже, какой позор. О, нет, когда вернусь, надо мной все потешаться будут!
— Чего?
— Того! Уже вижу, как остальные там мне будут говорить — «Смотрите, это Фауст, батяня шнура, который не смог охмурить какую-то девку». Какой позор!
Фауст картинно прикрыл лицо лапой и театрально шмыгнул носом.
— Эмм…
— Не «эмкай» мне тут! Выпороть бы тебя, да времени нет!.. Как и пояса нет, что жаль… Маму твою не сильно обогнал, сейчас и она спуститься. В общем, слушай сюда сынулька, буду тебя учить секретному мастерству соблазнения любой леди.
Фауст схватил Геба левой рукой за плечи, прижимая к чуть ниже к полу. Ифрит нагнулся к уху сына, огляделся, словно боялся что их могут услышать, а потом зашептал:
— Слушай меня, чтобы соблазнить любую леди, нужно…
Герберт внимательно слушал отцовский шепот, он кивал, что-то лихорадочно записывая в неизвестно откуда взявшемся блокноте.
— Фауст! Чему ты учишь нашего сына?
Два мужика тот час выпрямились, вытягиваясь по струнке, Перед ними стояла прекрасная леди, упершая руки в бока. У неё были тонкие, идеальные черты лица, точеный нос и скулам; идеальный разрез глубоких, ярко-голубых глаз и густые, но изящные брови в разлет. Пышные, черные волосы, которые могли поспорить в своем цвете с безлунной ночью.
Проныра даже невольно потянулся к бесконечному теплу, которая источала эта прекраснейшая из женщин. Это была мама Герберта.
— А мы тут… это… ну… — замялся Фауст.
Он, улыбаясь и почесывая затылок, скривился губами и произнес на ухо сыну:
— Мелкий, придумай что-нибудь.
Герберт, даже не понимая этого, полностью скопировал позу отца и с точно такой же физиономией парировал:
— Ты накосячил, ты и исправляй.
Фауст незаметно пнул сына, Герберт ответил тычком под ребра, Ифрит придушил сына намекая, что будет, если подобные выяснения продолжаться.
Все это было якобы сокрыто от глаз Элизабет, которая пыталась не улыбнуться, глядя на «своих мальчиков».
Герберт все же пришлось признать поражение:
— А мы тут… это… ну… — Герберт так и не мог найти подходящих слов.
Фауст звучно хлопнул себя ладонью по лицу.
— Ладно, — скривился он, махнув на это дело рукой и плюхнувшись на кровать. — Обнимайтесь уже.
Проныра буквально подлетел к матери, обнял ту и закружил по комнате. Он кружил её, целуя в щеки, а та смеялась и смех тот был похож на журчание весенней капели.
— Юноша, поставьте мать на место, — смеялась девушка.
Она осталась все такой же молодой, может всего на пару лет постарше собственного сына. Герберт выполнил просьбу, и вся семья уселась на койке.
— Неплохая комнатка, — протянул Фауст. — Я и в более поганых местах жил.
— Не учи ребенка плохому!
— Эй! — возмутился Проныра. — Я не ребенок! И я сам кого хочешь плохому научу.
— А то мы не знаем! — хором произнесли родители.
— Оу, — Герберт отвернулся и засвистел. Мол и не он это вообще был.
Дальше семья о чем-то болтала, смеялась, подшучивала друг на другом. А Ланс, сам того не замечая, качал ногами, как когда-то в одном просторном кабинете.
Время шло и становилось понятно, что всем нужно расходится. Родителям — дальше, а Герберту — обратно.
— Маам, — протянул юноша.
— Да?
— Я помню, что ты пела мне. Но не помню мелодию, постоянно пытаюсь вспомнить и не могу — сыграешь?
Элизабет улыбнулась и кивнула.
— Вот, держи, — Герберт протянул матери Малышку.
(п.а. Элизабет исполняет — Maggie Siff — Lullaby for a soldier)
Та беспрепятственно взяла её и заиграла. У прекрасной девушки был красивый голос и тонкий слух. Герберт прикрыл глаза и слушал колыбельную, сам не заметив, как совсем скоро уснул и все вокруг исчезло.
Первым на поверхности показалась гитара, а потом и сам Проныра вынырнул в гроте. Он недовольно фырчал, вылезая на каменный уступ — его опять закинули в воду… А коты не любят воды!
Герберт достал из-за пояса вишневую палочку, с орнаментом в виде лепестков пламени, сплетавшихся в узор Ленточного Дракона, и зажег Дюмос на её кончике. Из темноты показались очертания пещеры, продолжающейся длинным тоннелем.
— Палочку ему отдай… — бурчал Ланс, идя вперед. — Еще чего. Может с тобой и шоколадными печенками поделится?! Совсем народ оборзел.
|
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 04.02.2014, 06:11 | Сообщение # 122 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Глава 52
9 августа 1995г Бразилия, где-то в джунглях
Герберт, встряхнув палочку, в очередной раз с трудом вызвал обычный Люмос. Вся его магия ушла на создании копии вишневой подруги, так что в нынешний момент Проныра мало чем отличался от магла с фонариком. Но, как мы все прекрасно знаем, вряд ли сей немного удручающий факт остановил бы юношу от поисков приключений на собственную задницу. Хотя не стоит отрицать того, что Ланс, скорее всего, шел влекомый чужой, упругой и очень симпотичной поп… ну, впрочем, это не так уж и важно.
На плече сидел Роджи, непонятно откуда добывший миниатюрную серую шляпку а-ля археолог прошлого столетия. Дракончик внимательно следил за обстановкой, не забывая похихикивать над другом, что выражалось в выпускании небольших облачков черного дыма.
Немного съехавшая шляпа почти касалась грифа Малышки — гитары, с которой волшебник предпочитал не расставаться. Ведь благодаря директору Хогвартса — пресветлому Гессер… Альбусу Дамблдору, инструмент не только идеально подходил для самых больших сцен, но и был примением не по назначению в самых жарких драках.
Идя по длинному тоннелю, Ланс то и дело замирал у золотых стен, внимательно рассматривая барельеф. На нем сверкали различные сцены жизни древних Ифритов. В основном, конечно, иллюстрировали войну. Видимо «дети огня» были тем еще задирами, при этом страдая чванством и педантичностью.
— Да уж, — протянул парнишка, почесывая якобы небрежную щетину. — Я бы в такую компаху точно не вписался.
Иногда юноша, по-воровски оглядевшись, принимался выковыривать из стен драгоценные камни, и его нисколько не останавливал тот факт, что камни сидели словно влитые и поддаваться начинающему расхитителю не собирались. В итоге лишь обломав перочинный ножик, Проныра призадумался о тщетности своих метаний. Он с подозрениям глянул на нож бабочку, но не рискнул ставить под угрозу подарок подруги детства.
— Да подавись ты ими, — Геб плюнул на стену и пошел дальше.
Где-то через сотню метров, будущий пятикурсник лучшей волшебной школы в мире наконец увидел свет в конце тоннеля. Не то чтобы он собирался отправиться в путешествие на тот свет, просто не один тоннель не может быть бесконечным (если, конечно, это не пряма кишка кота Шредингера), так что и это приключение.
Герберт выполз на небольшой балкончик, находящийся под самым сводом гигантского зала. Исконно вороватый и криминальный взгляд рокера мигом оценил примерную стоимость находящегося здесь добра. Правда цифры, обозначившей бы общую сумму, юноша попросту не знал. Все вокруг сияло белым золотом и… «золотым» золотом. Сверкали драгоценные камни. Изумруды размером с грейпфрут, алмазы габаритами, превышающими иное манго, рубины-персики, агаты-грейпфруты, ну и прочее ценности, олицетворенные размерами фруктов.
Хотя Герберт не жадный, ему вполне хватило бы двадцати метровой статуи изображавшей отца, чтобы жить безбедно как минимум вечность. Да и батя был бы не против, чтобы его расплавили на слитки и продали на черном рынке.
— Фиговый лист бы хоть нацепил, — пробурчал парень. — Выпендрежник, чтоб тебя.
В зале стояло еще множество других скульптур, но у самого входа находился именно он — Фауст Либефлем, почивший отец будущего Короля Рока.
— «Интересно» — подумал Ланс, шухерясь у уступа. — «Это ж сколько он Виагры жрал при таком-то возрасте?»
Впрочем, поязвить на тему отцовства Проныре не было суждено. Перед алтарем, находившимся в противоположной части огромного зала, стояла вся честная компания. Ну как честная. Банда Веласкесса во главе со своим шефом, и связанная Изабель. Видать злодеи в детстве читали правильные книжки, и знали, что не хорошо начинать завоевание мира без свидетеля в лице знойной красотки.
Маглорожденный мафиози держал над головой чашу на подобии Кубка Огня и читал длинную молитву. Хотя, скорее всего, это заклинание на забытом языке. Так или иначе, закончив монотонное бурчание, Веласкесс стал задвигать на тему мирового господства, бессмертия, и о том, что всякие английские Темные Лорды недостойны даже подбить на его шлепанцы новые подметки.
— Распишем пульку? — спросил Ланс у летающего друга.
Тот, словно по волшебству, снял свою коричневую шляпу, нацепил зеленый козырек и достал миниатюрную колоду карт, показывая, что готов к преферансу.
— Знал, что ты из нужного десятка, — кивнул Проныра. — Итак, что мы имеем в нашем сальдо? Выпендрежного школяра — одна штука, шестидюймового дракона — одна штука, бесполезный фонарик с Люмосом — одна штука, и боевая гитара, что не удивительно — одна штука. А что у них?
Ланс выглянул из-за перил и внимательно оглядел боевую группу, взявшую Изабель в тактически правильное полу-кольцо. Опытные черти. Наверняка не раз брали на «гоп» тот или иной ламбард, бывший прикрытием для Китайских наркоторговцев. Таких и автоматом не напугаешь и Авадой нервную систему не всколышешь.
— Мне бы Хагрида сюда, — недовольно буркнул парень, надуваясь, словно обиженный кот. Кстати на Анимагию магии тоже не осталось. Вот такой вот каламбур. — А у вражин в арсенале два воспроизводителя Абракадабр и семеро приспешников рангом помельче.
Роджер скинул козырек, разбросал карты и повязал на морду черную бандану — копию той, что некогда носил Проныра. Герберт, приглядевшись, до конца своей жизни станет сомневаться в том, а не она ли это была на самом деле?
— Помахаться всегда успеем, — протянул парень, приложив два пальце к поле фетровой, гангстерской шляпе. — Думай, Лучший Ученик, думай.
И Ланс выполнил собственное распоряжение. Конечно он располагал фактором неожиданности, но лишь настоящий голливудский герой способен спасти мир при помощи одного лишь этого фактора. Лишенным магии студентам-волшебникам приходилось решать проблемы иными путями. Самое обидное, что Ланс не Поттер, ему меч из шляпы не вытаскивать, и музыкально-клавишного помощника под кустом не находить. Следовательно нужно мыслить рационально и логично, как при примерке новой одежке.
Что первым делом проверял Герберт, тратя честно (и не очень) нажитые фунты на элементы гардероба? Конечно же швы. Шов всегда самое слабое место. Стоит на него слишком сильно надавить и потянуть, и тут же по звуку определишь плохую вещь. Скрипит — можно брать, трещит и жужжит — зря потратишь деньги. Причем здесь одежда? Все просто. Если закупаешься в престижном ателье, то у портного всегда найдутся специальные ножницы, которые без вреда для материала распорют шов и мастер сможет либо подшить, либо ушить, либо совершить иные, требуемые клиентам манипуляции.
Герберт щелкнул пальцами. Здесь просто обязаны находится подобные «ножницы». Фейри довольно долго находились в состоянии войны, и наверняка освоили стратегию выжженной земли.
— Нам нужен рычаг большого бабаха, — констатировал факт глава несуществующей организации «Власть Мангустам».
Наткнувшись на недоуменный взгляд Роджера (и как он вообще умудряются эмоции выражать?), Ланс закатил глаза и пояснил для плебеев.
— Система самоуничтожения. Если бы враги захватили Эльдорадо, то их следовало бы уничтожить вместе с городом. Осталось только найти. Это должно быть нечто незаметное, но в то же время недвусмысленное…
Роджер отлетел от юноши и завис у противоположной стены.
— Нечто вроде рычага или кнопки, — продолжал рассуждать Проныра. — Хотя какая кнопка — двадцать веков назад такого слова даже не было.
Дракончик тыкал хвостом в железный рычаг, торчавший из стены. Собственно, это была единственная, деталь выполненная не из драгоценного метала или камней.
— И, конечно же, поблизости должна быть точка выхода, ведущая к большой воде, чтобы не убиться и не поджариться при бегстве.
Бывшая каменная статуя летала у того самого тоннеля, откуда десять минут назад выползла нетривиальная парочка.
— Но где же он может быть…
Роджи выдохнул струю пламени, но оно больше походила на слишком большую искру и, конечно же, было оставлено безо всякого внимания.
— Нам нужно найти незаметное место, с которого виден главный зал, — Ланс стал нервно щелкать по шляпе, пытаясь решить головоломку.
Дракончик носился кругами над балкончиком, где спрятался юноша. Веласкесс в это время обмакнул палочку в чашу, а потом произнес обычное Инсендио. Эффект превзошёл любые ожидания. Из кончика волшебного артефакта вырвалось огромное огненное торнадо, превосходящее по силе даже самые сильные заклинания Проныры.
Геб, выругавшись, поднялся на ноги и порвал рубашку, зацепившись о какую-то железяку.
— О! — шепотом, на сколько это возможно, воскликнул юноша. — Смотри что я нашел Родж!
Уменьшенная копия Китайского Ленточного застыл в воздухе, а потом шлепнул себя хвостом по морде. Порой его двуногий друг в своей странноватой гениальности больше походил на хрестоматийного идиота из какой-нибудь дешевой комедии.
— Пришло время вскрывать прикуп, — прищурился парень, закатывая рукава рубашки.
Впрочем, выглядело это несколько странно, так как они и так уже были задвинуты за локоть, но нужно же держать «марку». Плюнув на ладони, Геб схватился за рычаг и с гортанным хеканьем потянул его вниз. Но, сколько бы парень не тужился, не краснел и пыхтел, прибор не хотел двигаться с мертвой точки. Ланс налег на метал всем весом. Жилы натянули кожу, рубашка затрещала в предплечье, когда бицепс начал набухать, словно почки по весне. Шея вздулась, а вены стали походить на корабельные канаты.
— Помоги… Родж, — шипел слизеринец, повиснув на рычаге, словно обезьяна на ветке.
Дракон делал вид что он ничего не слышит, не видит и не замечает. Пускай двуногий помучается, или пусть его вообще прибьют. Хотя нет, тогда будет некого использовать в качестве личного таксиста — уж больно удобные полы шляпы. Роджер глянул на пыхтящего, почти лопнувшего от натуги друга и… остался при своем.
— Все… печенки… отдам.
Возможно предложение музыканта стоило рассмотреть. В конце концов с ним было довольно весело. А то по рассказам Венгерской Хвостороги с тем же Поттером жить просто невозможно. Как сказал бы Русский Свино-рылый — то понос, то золотуха.
— Шоколадные!
Нет! Определенно! На свете нет лучшего двуного со странным именем «мистер Берт». Дракончик, поправив хвостом бандану, взлетел под самый свод и камнем рухнул вниз. У самого рычага он резко затормозил и легонько щелкнул хвостом по кончику железяки.
Раздался щелчок, Герберт свалился с куском метала на землю, а стены затрещали, когда древние механизмы пришли в движение. Проныра, кряхтя и бурча нечто не цензурное, поднялся на ноги и выкинул за спину обломок. По его личным подсчетам такая огромная система как Эльдорадо обрушится минут за десять, может пятнадцать.
— Осталось лишь спасти красотку, — хмыкнул парень, шмыгая носом — погодка в джунглях та еще.
Веласкесс как раз заканчивал свое вещание. По его словам стоило выпить содержимое кубка, наполненного золотой кровью Ифритов (Ланс с подозрением глянул на собственные вены, но все же сдержался от проклятий отцу, который даже этим обделили единственного отпрыска), как он сам обретет силы древних Фейри и сможет править миром по праву сильного. Конечно же он оприходует Изабель, ибо нефиг пытаться мешать планам будущих Темных Властилинов, но сперва разграбит город, потому как на захватнические начинания требуется нехилый капитал.
Ланс не испытывал страха. Во всяком случае не больше, чем, когда почти десять лет назад какие-то гопники повязали его друзей, и Герберт в одиночку пробился в заброшенное здание, чтобы освободить их. Там еще Грюм фигурировал, но, будем надеется, что этот тип не явится на сегодняшнее шоу.
Герберт поднял гитару, положив гриф на плечо, а базу отправив за спину и, разбежавшись, сиганул с почти десятиметровой высоты. По идее этот прыжок должен был сломать юноше ноги и раскрошить нижние позвонки, но скажем спасибо кошачьей анимагии, позволившей парню избежать неудачных последствий своего горячего темперамента — недалеко от балкончика красовалась вертикальная лестница, высеченная в золотой стене.
Веласкесс захлопнул шлюзы красноречия и повернулся к отряхявающемуся парню, держащему палочку наголо. Народ замер. Желтый свет, источаемый кончиком оружия, явно намекал на то, что у юноша держал наготове какое-то заклинание. Парень обладал не только фактором внезапности, но и форой в инициативе.
Ланс, пытаясь унять легкий мандраж и не показывать страху, мысленно молил Мерлина, Христа и производителя шоколадных батончиков «Марс», чтобы силы не иссякли окончательно и Люмос не угас. Проныра глянул на пленную и скривился. Изабель хоть и была рада что её спутник выжил, но явно предпочла бы кого-нибудь другого в роли спасителя. Например — отряд Авроров.
— Ты выжил, — проскрипел мафиози, резко обнажая свою простенькую, но все же — опасную палочку.
— Поразительная наблюдательность, — губы Геба сами собой сложились пиратским оскалом. Его ждет кульминация летних каникул, о которых, без малого, на старости лет можно будет написать книгу. Жаловаться не на что — осталось только размять косточки и набить народу морду. — Какие наши планы, господа будущие властелины мира?
— Если ты сдашься, мы убьем тебя быстро, — хмыкнул главный прихвостень Веласкесса (Ланс забыл, как того зовут).
— Справедливо, — кивнул парень. Он находился в несколько странной ситуации. С одной стороны требовалось тянуть время, пока саморазрушение не вступит в активную фазу, а с другой — бандиты же не гриффиндорские гении от волшебства (это Ланс сейчас про Рональда-тупую-гориллу-Уизли), они ведь до кумекают что Геб берет их на понт банальным светлячком. — Но у меня есть другое предложение. Вы собираете манатки, а я не расскажу подъезжающим Аврорам о ваших шалостях. Кстати кровь тоже оставьте — это национальное достояние, которому положена полка в музее.
Мафиози, только услышав «Авроры», замер, прикидывая ситуацию. Перед ним стоял пусть и школяр, но все же Победитель Турнира Лучших. Кто знает, какой туз у него есть в рукаве. Может он их сумеет задержать на достаточное время, чтобы авроры успели подъехать… И тут бывший член банды фавел улыбнулся. Он не знал, как эта парочка смогла пробраться через завесу, но сами мафиози справились лишь при помощи Английского фашиста. Все просто — молокосос блефует.
— А если так? — гадко ухмыльнулся мафиози и резко направил палочку на Изабель. - Crucio!
Девушка пронзительно закричала, в кровь стирая кожу, пытаясь высвободиться от веревок. Она упала на золотой, мерцающий в свете волшебных факелов пол, начав кататься, до крови кусая губы и крича.
Герберт стоял не шевелясь. В данной ситуации он мог только навредить, но не помочь. Разум прожжённого рационалиста не позволял ему броситься грудью на амбразуру.
— «Думай» — твердил он про себя. — «Думай».
Веласкес опустил палочку, и девушка судорожно вздохнула. Её руки все еще дрожало в агонии, а глаза покрылись мутной пленкой. Кажется, она почти потеряла сознание от боли и теперь медленно приходила в себя. Десять секунд Круцио это не то, что может выдержать ведьма, еще даже не поступившая на пятый курс волшебной академии. Ланс мог, она — нет.
— Старый добрый блеф с полицией, — Веласкесс как никогда напоминал летучую мышь, удачно нагадившую на голову спелеологу. Подобное выражение неприятно напомнило Гебу о Снейпе. Два гавнюка одной масти. — Новая обертка, старая начинка. А ты, видать, не из трусов, раз пришел на мое коронацию в одиночку.
— Просто подумал, что тебе будет приятно меня видеть, — пожал плечами Ланс.
На плечо парню упал золотой камешек. Незаметно для остальных Геб глянул на потолок. По далекому своду опасно змеились пока еще тонкие трещины — процесс перешел в активную стадию. В этот самый момент Роджер наконец смог обогнуть группу двуногих и добраться до приятно пахнущей самки, которая подкармливала его вкусными фруктами. Маленький, но отважный дракончик принялся осторожно кусать наколдованные веревки. Ножом такие не перережешь, но волшебными клыками — можно попробовать.
План Ланс начал приходить в движение. Осталось лишь рассчитать точку «сброса» и тогда численный перевес пойдет на убыль, а там уже можно и в активную фазу перейти. Главное сфокусировать внимание на себе, отвлекая мафиози от Роджи и леди.
— Не увлекаюсь мальчика, — пожал плечами мафиози. — Уж извини. Впрочем — сейчас не до тебя. Убить.
— Но…
— Вы совсем тупые?! — взревел босс. — Он вас на понт берет. Люмосом в глаза светит!
— «Твою мать…» — мысленно выругался Герберт.
Видимо бандиты подумали так же, потому как уже через мгновение они уже хищно скалились, вспоминая самые омерзительные проклятья — наглый гринго должен помучиться перед смертью. Веласкесс, отвернувшись от действа, поднес чашу к губам и уже собирался сделать глоток, как зал сотряс громоподобный крик:
— Стой!
— Ну что еще? — спросил мафиози, поворачиваясь к парню.
— Услуга за услугу? — вздернул бровь Герберт.
Эта формулировка была едина для всех бандитов любых континентов. Получить большее за меньшее — святое для любого, кто живет вне закона.
— Очередной блеф?
— Нет, что ты, — замотал головой Герберт. — Ты прав. Вас много, я один. Шансов никаких. Так пусть я хоть что-то поимею с ситуации.
— Резонно, — мафиози щелкнул пальцами и указал на Изабель. Рядом с отдышавшейся девушкой мигом встали двое магов, наставив на леди палочки. — Если мне не понравиться то, что я услышу, её запытают до потери рассудка.
— Хорошо. Если ты выпьешь это сейчас, то умрешь.
В зале повисла тишина. Роджер продолжал грызть веревки, на своде тянулись расширяющиеся трещины. Мозг Геба работал на полную катушку, и будь это возможно, у волшебника давно бы повалил пар из ушей.
— По тонкому лезвию идешь, — процедил мафиози, все же убрав чашу. — С чего такая уверенность?
— А ты разве не слышал мой разговор с тем Пожирателем? — пусть Герберта и поймали на блефе, но еще никогда его не ловили на «правде». — Я сын последнего Ифрита.
Кажется, только после этих слов, Веласкесс наконец смог собрать цельную картину. Все было просто и банально, собственно, как и всегда. Парень смог пройти сквозь завесу, потому что он для неё свой. Он стремился попасть в Эльдорадо, потому что сам хотел найти здесь богатство и власть. Теперь же видя, что все карты в руках противника, хочет прибиться к группировке, дабы урвать хоть небольшой кусочек от расфасованного пирога. Да, в такой трактовке событий не возникало сомнений — один взгляд на этого парня и вот ты уже видишь перед собой представителя криминальной прослойки. Как говорится, вор вора и без фараонов опознает.
— Чем докажешь свои слова? — хоть Веласкесс и верил парню, но без зримых доказательств это все еще оставались словами Лондонского пройдохи.
— «Бинго!» — подумал Ланс, а вслух сказал. — Позади тебя река из кипящего золота. Если я не вру, то мне ничего не стоит опустить в неё руку. По-моему, самое наглядное доказательство.
Веласкесс уважительно хмыкнул — а у «бритоса» явно есть яйца. Мафиози, держа парня на мушке, в се же отодвинулся в сторону, словно приглашая музыканта зайти внутрь территории мафии, оформленной магами, стоявшими полукругом вокруг алтаря, босса и пленницы.
Ланс спокойно прошел через заставу и остановился у самой кромки длинного желоба, уходящего куда-то внутрь города-горы. Проныра внезапно осознал, что недавно спокойное золото забурлило и пошло пузырьками, именно потому что именно оно должно расплавить каркас, который обрушит все строение. А это означало лишь одно — подсчеты парня, основанные на обычной физике, оказались в корне не верны, ведь в дело вмешивалась магия.
Геб опускался на колени перед кипящей «денежной» рекой, параллельно с этим впопыхах придумывая новый план. В итоге тот получился весьма наглым, авантюрным, но уж очень пиратским, что поставило точку в дальнейших измышлениях.
Показательно вздернув руку, Герберт незаметно переместил гриф к краю предплечья. Конечно только сумасшедший будет окунать собственное тело в кипящее золото, но только псих проделает тоже самое, с самым важным, что есть в его жизни…
С криком:
— Скэри-сквер инда хаус! — Ланс скинул Малышку с плеча и использовал её вместо огромного весла.
База окунулась в бурлящую реку, но не было ни огня, ни шипения — щит великого светлого мага выдержал враждебную магию. Почему враждебную? Потому что Дамблдор человек, а золото защищали Фейри. Заклинание решило, что кто-то хочет прикоснуться к Малышке и активировало защиту.
Собственно, орущий пират, использующий инструмент в качестве кувалды, стало последним, что увидело несколько бандитов. В следующий миг парень щедро плеснул на них вожделенного золота. Маги выронили палочки и закричали, когда кожа начала плавиться прямо на костях.
— Что за… — не успел Веласкесс выругаться, как его оглушил страшный треск.
Казалось. Будто само небо дало трещину и теперь падает на грешную землю. Впрочем, это было почти верно. От свода откололся несущий камень, бывший центром сведения массы всей опоры. Герберт с точностью до дюйма рассчитал его расположения и сейчас огромный булыжник накрыл собой шестерых магов, в том числе и правую руку босса.
Ланс, скалясь, снова шмыгнул носом. Он не считал это убийством — в конце концов убил ведь не он, а, считая, древние Ифриты, а значит и расплачиваться по счетам тоже им.
— Как-то не честно получается, — спокойно говорил Ланс, пока вокруг рушился старинный город. Золотая река перехлёстывала через края желоба, стена трещали и сыпались, страшный гол не умолкая стучал по ушам. — У меня ведь численное преимущество…
Герберт увернулся от зеленого луча и рванул на встречу двум бандитам, держащим на прицеле Изабель. Загудела гитара, буквально вынося одного из ошалевших волшебников. Страшно хрустнул нос, брызнула кровь, и мужик зашатался. Поскользнувшись, со страшным криком он рухнул в кипящее золото, на долю мгновения вспыхнув ярче падающей звезды.
Осталось только двое. Веласкесс шмалял Авадой на право и на лево, а Ланс все крутился волчком, пытаясь увести прицел от Изабель. Роджи почти закончил с веревками, и девушка ждала момента, когда она сможет поднять палочку, к которой уже подбиралась лава, перемешенная с золотом.
Второй бандит, придя в себя, присоединился к главарю и тоже начал расстреливать парня какими-то фиолетовыми и черными лучами. В них Геб мигом опознал проклятья гниения плоти и остановки сердца. Оба — смертельные. Ситуация складывалась не в пользу Ланса, чья дыхалка хоть и тренирована годами побегов и погоней, но все же не рассчитана на подобные акробатические выкрутасы с гитарой в руках и шляпой на голове.
Поднырнув под очередную Аваду, Ланс буквально подлетел к менее опасному магу и провернул свою любимую комбинацию. Он с размаха ударил бандита ногой по самому уязвимому мужскому органу, а когда тот скуля и причитая свалился на колени, Геб использовал гитару вместо кувалды, разбив бразильцу затылок.
— Один на один, да? — Герберт сверкал оскалом, по кругу обходя ошарашенного и обозленного Веласкесса. — Как тебя моя гитара модели «струнная дубина»?
— Сдохни, мразь, — сплюнул мафиози.
И тут Ланс понял, что просчитался. Босс, подмигнув юноше, вытащил из-за спины чашу с зачарованной кровью поднес ту к губам. Герберт осознавал, что даже если кинет Малышку, то не успеет в срок. Это был чистый и безоговорочный проигрыш.
В тот миг, когда губы Веласкесса почти коснулись каменной кромки, в чашу врезалась черная пуля. Кубок выпал из рук боса, расплескивая кровь и придавив собой отважного Роджера. Голова маленького дракончика выгнулась под неестественным углом, а из пасти, прикрытой банданой, вырвался ужасный, но такой тихий хрип. Меньше чем через удар сердца шестидюймовый храбрец скрылся под загоревшейся кровью древних Фейри.
Велакскесс повернулся к магу, ответственному за крах всех планов и надежд, но не увидел того на месте, лишь с гулким эхом на пол упала гитара. Не успел босс группировки сморгнуть, как согнулся от страшного, удара, пришедшегося ему в живот. Меньше чем через дрожание секундной стрелки, он уже выгнулся мостиком, после того как чье-то колено вбило его нос ему же в череп. Удары сыпались один за другим.
Герберт держал Веласкесса левой рукой за грудки и лупил всем, чем мог дотянуться до тела иностранного подонка. Кожа с костяшек давно уже сползла, обнажая пластины хрящей, а Ланс все бил и бил. Обломки зубов впились в запястье, кровь забрызгала лицо Проныры, а он продолжал лупить подонка. Палочка выпала из рук Веласкесса, а глаза закатились… а может и нет — они уже давно превратились в два фиолетовых каштана.
Проныра остановился только тогда, когда сломал все пальцы на правой кисте и уже просто не мог занести руку, вывихнув плечо. Рука повисла плетью, и парень разжал захват. Мафиози свалился на пол, его лицо больше походило на очищенную свеклу. Вспухшее, окровавленное, с перебитыми зубами и раскрошенным носом.
Герберт перешагнул через тело и подошел к погасшему пламени, оставившему только горку пепла. Волшебник сел на корточки и левой рукой откинул проклятую чашу. Через сколько приключений они прошли с Роджером плечом к плечу. Побег от беснующихся леди, жаждущих заполучить юношу в качестве дополнительно приза к Святочному Балу; они выдержали догонялки с Филчем, мечтающем заточить Ланса в подвалы и пытать до второго пришествия; преодолели такую трудность, как закладывание бомб в спальню МакГи; они даже сделали несколько фотографий в женских душевых Хогвартса; но самое главное — Роджер прошел с Гебом через его турне, поддерживая и веря в друга даже в те моменты, когда он не верил в сам себя. И вот теперь он превратился в груду гари и тлена, только потому, что Проныре захотелось приключений и опасности.
— Avada… — Ланс резко обернулся и увидел Веласкесса.
Тот стоял на коленях, двумя руками держа дрожащую палочку, направленную на юношу. На её кончике уже загоралось зеленое пламя, готовое превратиться в смертоносный луч. Вокруг рушилась столица огненных Фейри, погибая в пламени и золоте, обернувшимся всепоглощающей, раскаленной лавой.
Ланс находил несколько ироничным и патетичным то, что он — пусть и недо-Фейри, но все же последний, умрет вместе со своей исторической родиной. У него не было и шанса на спасение. Так что юноша просто принялся ждать. Он не боялся смерти, глупо боятся того, чего не понимаешь. Нет, Проныра никогда не боялся непознанного. Возможно, там даже будет с кем выпить, сыграть в покер, побренчать на инструментах и, что не мало важно — славно помахаться.
Но время шло, а последнее, заветное слово все никак не могло сорваться с губ бандита. Вдруг палочка выпала из его руки, а сам он завалился лицом в пол. Из затылка торчала длинная, окровавленная сосулька. Это было чем-то довольно сюрреалистичным. Посреди огненного хаоса кусочек мерцающего льда.
Изабель опустила палочку, она потратила последние силы на это заклинание.
— Как-то не по фен-шую, да? — пиратский оскал сполз, превращаясь в само-ироничную улыбку. — Я тебя спасать приперся, а в итоге вдвоем помрем.
Да’Силва ничего не ответив, поднялась с колен и, так как же, как и недавно сам Ланс — перешагнула через тело, подойдя к юноше. Леди уселась за Гебом, прислонившись к нему спиной. Так они и сидели спина к спине, пока вокруг рушился некогда прекрасный город. Герберт думал, что навсегда запомнит запах её волос — запах утреннего кофе, вперемешку с каким-то цитрусовым фруктом. Впрочем, в этом не было ничего романтичного, просто сложно забыть то, что «чуешь» в последние минуты своей жизни.
— Золотая могила не самый худший вариант, — произнесла девушка. — У тебя закурить есть?
— Обижаешь, — фыркнул слизеринец.
Левой рукой он вытащил смятую пачку «Pirate’sdream», аккуратно вытянул сигарету, стараясь не разорвать её неловким движением пальцев. Проныра протянул ракового солдатику за спину, чувствуя, как горячие, мягкие пальцы на миг задержались на его собственных — загрубевших и перетруженных, покрытых давно уже закостеневшими мозолями.
— А прикурить?
— Нагла без меры, — хмыкнул парень.
Щелкнула зажигалка, затянулась девушка, а потом и сам Геб, так же отправив в рот сигарету любимой марки. Парень всегда считал, что у уважающего себя мужчины должны быть: любимая марка сигарет, любимая марка виски, любимая марка авто и, конечно же — байк. Все остальное либо приложится, либо не так существенно. Были, конечно, и варианты для непьющих-некурящих, но у таких, обычно, свои заморочки.
Давно уже оплавились все входы и выходы, закрыв пути для отступления и теперь Проныра, вылезавший целым из самых диких передряг, считал секунды, до того момента, как загорающийся кислород начнет жечь легкие. Скорее всего они умрут от удушья еще до того, как их коснется пламя. В таком огне не выжить даже наполовину Ифриту, да и, собственно, как только ушла человеческая магия, в юноше не осталось ни унции от Фейри. Магия двух рас переплелась так сильно, что стала единым, не разделимым целым — уходит одно, пропадает и другое.
— Знаешь что больше всего расстраивает? — грустно вздохнул Ланс.
— Помимо того, что мы скоро поджаримся? — голос Изабель звучал немного саркастично, но все еще очень «живо».
— Ага.
— И что? — красотка выдохнула стройка белого дыма, забавно сверкающего на фоне лавы цвета расплавленного солнца.
— То, что я тебя так и не соблазнил.
В бок Лансу впился острый локоток, а парень беззаботно засмеялся. Девушки — даже перед лицом смерти их не понять.
— Пошл…
Раздался взрыв. Второй раз за день Герберт думал, что вот-вот и по его душу явится старушка смерть, но и в этот раз парень ошибся. Ему в плечо уткнулась чья-то мохнатая морда. Геб поднял глаза и забыл, что нужно дышать. Перед ним стоял небольшой Китайский Дракон Удачи, или как его называют во всем остальном мире — Ленточный Дракон. Всего футов девять-десять в длину, он словно красовался лоснящейся, блестящей черной шерстью и белой чешуей на брюхе. Тело извивалось, а четыре могучие лапы украшали стальные когти. По всему телу шли какие-то сероватые узоры, больше похожие на незнакомые Лансу руны.
— Ты Смерть? — с подозрением спросил парень.
Дракон закатил глаза и боднул своего глуповатого двуного друга белоснежными рогами. Длинными жгутами-усами он попытался вытащить из кармана раскрошенное печенье, чем выдал себя с головой… Ну или с мордой.
— Роджи! — радостно, по-детски воскликнул юноша, обнимая друга за шею. Впрочем, у ленточных драконов довольно сложно определить где заканчивается шея и начинается туловище, но сейчас не об этом.
Проныра оказался не просто шокирован, он пребывал в глубочайшем шоке. Мистер Олливандер, конечно, рассказывал, что волшебство таит в себе множество удивительных чудес и парадоксов, но парень просто не мог представить себе подобное. Еще недавно рядом с ним летала миниатюрная, оживленная и разумная каменная фигурка, а теперь он чувствует, как в груди Роджера бьется настоящее, драконье сердце, а по венам бежит горячая, живая кровь.
— Кровь… — протянул парень. На морде пройдохи-дракона заискрилась горделивая, хвастливая ухмылка. — Ах ты жучара! Знал ведь, что так и будет!
Изабель все это время сидела молча, не понимая, как реагировать на трехметрового дракона. Роджер же в подтверждение слов друга гордо выпятил грудь и выдохнул две струйки дыма из ноздрей.
— Ну герой, — протянул парень. — Ладно, враг всей сдобы этого мира, вытащи нас отсюда пожалуйста.
Родж словно ждал этой просьбы. Он схватил лапами Изабель с Лансом и рванул к своду. Некогда заточенный в миниатюрном теле настоящий пиратский дух (ну а на какой еще почве могли сдружиться волшебник и дракон?) был рад тому, что может наконец разгуляться в волю. Ноша в виде двух двуногих хоть и оказалась тяжела, но это лишь прибавляло азарту. Величайший дракон вселенной, повелитель всех ветров, глава несуществующей стаи «Бей Мангустов», вождь Черное Перо и просто миляга-дракон Роджер Сильвер-Флинт набрал немыслимую скорость, а перед самым столкновение выдохнул из пасти столб красного пламени. Плавя скалу, дракон мчался на свободу.
Герберт смеялся, глядя на то каким азартом светятся черные глаза его друга. Роджи явно наслаждался ситуацией, о чем говорила его улыбающаяся морда. Изабель в этот самый миг поняла, что она связалась с самым безумным человеком, которого когда-либо знала. Но, черт возьми, ей это нравилось. Он не был из числа тех скучных, пресных ухажеров, считающих что романтика и слюни это венец человеческих отношений.
Вырвавшись из огненной ловушки, Роджер исполнил свою мечту, свободно летая между облаков. Он зажмурился, высунув язык, будто являлся каким-нибудь псом на выезде. Так он пролетел несколько минут, а потом начал снижаться, для его негабаритного тела двуногие оказались слишком тяжелы. Но, как это часто бывает, с посадкой вышел казус. У самой земли прозвучал громкий хлопок и Роджи вновь стал шестидюймовым.
Проныра, успев кое-как схватив девушку, принял весь удар на себя, больно ударившись спиной о землю и проехавшись так несколько метров. На груди лежала красотка-латинос, а на шляпу спикировал усталый Роджи. У него вышел «заряд» и он вернулся в прежнее состоянии, но теперь дракон знал, что вскоре снова сможет стать «большим», а самое главное — он остался живым. Он дышал, чувствовал, ощущал тепло и слышал биение своего крохотного сердца. Еще никогда бывший каменный пройдоха не чувствовал себя счастливее, чем в этот самый момент.
Герберт, сжимавший коленями Малышку, тоже ощущал приступ всепоглощающего счастья, но еще у него все болело, так что парень уныло кряхтел.
— Я ничего не имею против девушки сверху, — просипел Ланс. — Но нам пора делать ноги.
Три пары глаз уставились на гору, превратившуюся в огромный вулкан. Земля начала дрожать и раскалываться, стало понятно — вскоре вся долина превратиться в один большой кратер.
— Драпаем, — взвизгнула Изабель и, вскочив на ноги, побежала в сторону леса.
— Обожаю, когда ты так говоришь! — кричал хромающий парень, спеша за своей подругой по несчастью.
Роджер, держась за полу шляпы, развевался словно лента на ветру. Он без страха смотрел в будущее, в котором, по сравнению с сегодняшними злоключениями, просто не могло быть ничего плохого.
|
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 04.02.2014, 06:12 | Сообщение # 123 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Пять часов спустя
Такси остановилось на окраине Леблона. Из кэба вышла не то чтобы очень красивая, но слишком сексуальная для своих лет леди. Впрочем, выглядела она куда как старше, чем ей было по паспорту. Вслед за ней кряхтя и бурча на тему джентельменских порывов буквально выкатился известный (среди магов) музыкант. Его правая рука была покрыта гипсом от кончиков пальцев и до самого плеча. Примерно так же оказалась «замурована» и левая нога.
— Давай помогу, — засмеялась Изабель, доставая из салона трость (от костылей Герберт наотрез отказался, называя себя дееспособным рокером, а не инвалидом) и одновременно с этим протягивая водили несколько купюр.
Такси, мигнув шашечками, уехало к следующему клиенту, а Герберт чувствовал себя каким-то профессором. Шляпа есть, трость есть, молоденькая красотка — тоже в наличие, не хватало только очков и усов.
— Неплохой домик, — хмыкнул Геб, окидывая оценивающим, воровским взглядом элитный небоскреб.
— У отца была неплохая зарплата, — пожала плечами Изабель.
Геба такими штучками не провести. Хорошая зарплата у гос.служащего это какой-то не очень смешной анекдот. Наверняка археолог приторговывал на стороне. Но, как говорится, хочешь вкусно кушать — учи уголовный кодекс, дабы тебя было не так просто посадить.
— Знаешь, там вообще-то охрана сидит на входе, — немного лукаво произнесла да'Силва. — Тебе не надо меня провожать.
— Я не расист, но они маглы. А у Веласкесса наверняка остались люди, знавшие о твоем существовании.
— Нет, — резко отрезала Изабель. — Всех, кому доверял, он взял с собой.
— И все же я настаиваю, — стоял на своем англичанин, воспитанный на лучших образчиках джентельменских приключений.
Девушка закатала глаза, но все же позволила подбитому «бойцу» утешить свое самолюбие подобным провожанием. Правда, учитывая тот нелепый факт, что Изабель приходилось то и дело незаметно поддерживать Проныру, то это еще узнать надо - кто кого провожает.
Пара волшебников вошла в холл, где Изабель показала чудом уцелевший пропуск, двум бугаям в форме, сидевших за стойкой у самого входа. Эдакие консьержи, но только вооружённые шокерами и дубинками. Геб уважительно кивнул — в такой комплекс с кондачка не влезешь, да и форточку без альпинистского снаряжения не отыщешь.
Ребята поднялись на лифте на седьмой этаж, где и находилась квартира Изабель, под номером «17f». Щелкнула магнитная карта, открывшая замок и девушка развернулась на пороге. Она успела заметить только мелькнувшие голубые глаза, как её губы накрыли чужие.
Герберт думал, что вот-вот получит болезненный тычок, но девушка потащила его внутрь апартаментов, не разрывая при этом поцелуя. За их спинами хлопнула закрывавшаяся дверь.
Три дня спустя
За окном сверкали звезды. Здесь на юге они были совсем не такими, как в туманном, и вечно засмоленном Лондоне. Там они сверкали далекими, тусклыми огоньками, которые не сразу-то и найдешь. А здесь все было по-другому. Такие яркие, такие близкие, они давали света ничуть не меньше, чем огромная, полная Луна.
Герберт защелкнул пряжку на поясе, взял в руки кроссовки, надел шляпу и посмотрел на девушку, лежащую на кровати. Все эти три дня они ни разу не поднялись с постели, леветируя себе еду и напитки. Засыпали то днем, то ближе к вечеру, порой шли в душ, но и там им было чем заняться, помимо неги под теплой водой, да и не особо в гипсе помоешься.
Ланс чувствовал всем своим «я» что уже никогда не встретит девушку, подобную Изабель, но порой приходиться делать не то что хочешь, а то что нужно. Именно поэтому Проныра оставил на столе листок с нарисованным смайликом и осторожно вышел из квартиры, бесшумно закрыв за собой дверь.
У самого лифта он чуть было не обернулся, но, натянув шляпу на глаза, смело шагнул в железную коробку. Захлопнулись двери и Герберт оставил позади прекрасную девушку, носившую самое красивое из имен.
Утро того же дня
Ланс приставил к стойку трость и протянул девушке, стоявшей за терминалом, паспорт. Он не смог сдержаться и с улыбочкой отчеканил:
— Мульти-паспорт.
Видимо шутка была с душком, потому как леди никак на неё не отреагировала, ответив с жутким акцентом:
— У вас нет бро́ни.
— Знаю, — кивнул Геб. — Мне бы на ближайший до Лондона.
Леди лет двадцати пяти что-то пробила в компьютере, првоерила паспорт, всмотрелась в лицо юноши, а потом вынесла вердикт:
— Ближайший рейс отходит через десять минут. Осталось только одно место.
— Идеально, — обрадовался Геб.
— Две с половиной тысячи реалов.
Проныра поперхнулся и прищурился — слишком дешево. Всего около шестисот фунтов за перелет через океан.
— Эконом класс, — пояснила леди.
Не то чтобы Герберт успел избаловаться, но он уже как-то привык летать первым классом. Но, как говорят опытные «летуны», эконом отличается от бизнеса лишь одним — последних лучше кормят, а прилетают они всего на полсекунды раньше.
Герберт выложил нужную сумму, продемонстрировал что не имеет багажа, получил свой билет и пошел к арке контролеров. Он глянул на бокс с волшебниками, которых никто не замечал. Конечно через них вышло бы намного дешевле, но воспользуйся Ланс подобной услугой, и через час все газеты трубили бы о том, что Герберт Ланс что-то делал в Бразилии, а в частности — в Рио. Нет, не стоило давать папарацци лишний повод для сплетен.
Геб прошел через арку, улыбнулся леди в форме, пока парень проверял его метало детектором, и направился к выходу, где уже стоял автобус, собиравший людей, спешивший на нужный Лансу рейс.
Волшебник запрыгнул на подножку в самый последний момент, умудрившись втащить футляр с Малышкой до того, как его бы зажевали стальные двери. Держась за поручень, Ланс почти засыпал. Наверняка опять продрыхнет весь перелет, да и храп Роджа, доносящийся из нагрудного кармана рубашки не очень помогал делу, лишь усугубляя положение.
Минут через пять автобус затормозил, скрипнули двери и люди стали выходить наружу, спеша подняться по трапу в салон боинга. Вместе с ним сонно плелся и Ланс. Он, пригнувшись, зашел внутрь, позволял стюардессе проводить себя до сидения, и, плюхнувшись в него, в заранее пристегнулся. Сон наступал с неумолимостью армии македонян, победно шевствующей по пока еще греческим землям. Вскоре Проныра сдался под натиском Морфея и сдал свои позиции, отправляя в страну бесплатных хот-догов и бесплатного кино.
Самолет набирал высоту, оставляя землю солнечной Бразилии за бортом. По магическом новостям шел репортаж о том, что дочь известного археолога отправила в НИИ воспоминания, которые ясно дают понять, что Эльдорадо действительно существовал, вот только разрушен при неизвестных обстоятельствам.
Канала маглов крутили репортажи о сейсмической активности в джунглях, что-то о сдвиге плит, а самые смелые заявляли о конце света из-за того, что континенты начали предсказанный индейцами дрейф. С ними спорили другие, утверждавшие что конец, по словам все тех же индейцев, конец света назначен на начала следующего тысячелетия, и по этмоу поводу даже снимут классный фильм. Иные же и вовсе поминали какую-то бразильскую слепую бабку и её железных птиц и двух близнецов. В общем, все шло своим чередом.
Рио, Леблон, дом №31, квартира «17f»
Изабель проснулась, сладко потягиваясь и неслышно сопя. Она пошарила рукой с правой стороны, но обнаружила там лишь смятую, холодную простыню. Девушка открыла глаза и увидела листок бумаги, лежавший на столе неподалеку от постели. Ни Геба, ни его шляпы, ни гитары видно не было. Леди не требовалось время, чтобы понять, что к чему.
— Герберт Ланс, — прошипела она, сжимая в руках палочку. — Ты чертов труп.
В тот же самый миг на высоте в десять тысяч метров, где-то над Атлантикой, в самолете компании «Бразилиан Аэирлаинс» вздрогнул красивый парень. Он, сквозь сон пробурчав нечто нечленораздельное, схватился за странную палку и сильнее обнял футляр с гитарой. Юноше явно снился кошмар.
Восемнадцать часов спустя
Не успел Герберт покинуть стеклянные просторы Хитроу, как его буквально атаковала стая сов. Прохожие смотрели на это как на нечто само собой разумеющееся. А если честно, то они видели лишь ошалевшего парня, непонятно от чего отмахивающегося. В конце концов парню удалось унять птичью почту, и сова чинно сбросили письма на землю, требуя законную плату. Слава Мерлину, у юноши было достаточно кнатов, чтобы оплатить услуги.
Когдасовы отправились по своим совиным делам, Ланс стал внимательно рассматривать почту. Ничего сверхъестественного. В основном писали друзья. И писали они нечто в духе — где ты, редиска, зашкерился?; куда пропал, жучара, мы обыскались; не нервируй нас, лодочник, найдем и напоим; ну ты попал — загулять вечеруху, это уметь надо. И все в таком духе. Подобных писем было штук тридцать — не меньше, но Геб даже не собирался он отвечать. Он подозревал, что его попадание в Рио как-то связано с приколами пьяных Крама и Миллера. Сперва волновался Ланс, а теперь пусть волнуются те, кто устроил подобный выкрутас.
— А это уже интересно, — сказал Ланс, разворачивая последнее послание.
«Мистер Герберт Ланс!
Спешу Вас уведомить, что Вам необходимо явиться в отдел Анимагических Исследований, где должны зарегистрировать свою форму. Сделать это необходимо до 2го сентября. В случае несоблюдения закона, по достижению шестнадцати лет Вам выпишут штраф. При неуплате оного, мы возбудим против Вас уголовное дело, по статье №159 «Уклонение от регистрации дополнительных магических способностей».
С уважением, Мелинда Ребвэк,
глава отдела Анимагических Исследований.
P.S. к письму приложена инструкция — «Как попасть в Министерство магии» ».
Дочитав, Ланс поперхнулся, но и впрямь в конверте нашлась подробная карта со всеми указателями и советами. Интересно, а тот-кого-все-стремаются-называть знает о существовании подобной методички «юного Темного Лорда»? А то ведь все как на ладони.
Поправив шляпу, Ланс решил не откладывать регистрацию в долгий ящик и направил свои стопы к метро. Уже через час он стоял в Грингонтсе, сверля глазами гоблина. Гоблин отвечал тем же, сверля своими глазками-бусинками нелюбимого клиента. Герберт потребовал у гоблина недвижимое имущество, сотню галеонов и две тысячи фунтов. Гоблин, недовольный тем что у него что-то требует, хотел было послать наглого волшебника куда подальше, но наткнулся на строгий прищур главного менеджера. Пришлось обслужить это оскорбление всей нации гоблинов.
Ланс, переодевшись в гангстерский костюм, с наслаждением провел рукой по ручкам своего честно украденного, пардон — «заабордажированого» байка. Все таки в св.Мунго за сотню золотых могут сотворить настоящее чудо. Еще несколько часов назад Герберт расхаживал с тростью и в гипсе, а сейчас он готов пробежать стометровку и перепрыгнуть яму со змеями, читай — одногрупницами со слизерина.
Выехав из Косого-переулка, Ланс помчался по улицам Лондона. Он был рад вернуться обратно. Пусть в Вгусте столица уже начала потягиваться туманами, с моря дул прохладный ветер, и все ближе приближалась осень, обещавшая скорую зиму, но все же Проныра был рад. Эти старые дома, немного чопорные, как истинные лорды; эти зачастую хмурые лица куда-то спешащих людей; это унылое, гранитное небо; все это было знакомо юноше, гордо восседающем на чоппере. Знакомо и близко.
Нет, Ланс не чувствовал себя здесь «дома», но ощущал некую близость к этому древнему, обвеянному легендами и мифами городу. Мистичный, такой непостоянный и в то же время — вечный, он не мог оставить равнодушным никого, кто хоть раз бродил по его улочкам. Лондон можно любить, можно ненавидеть, но никогда ты не будешь равнодушно взирать на степенную, ленивую Темзу и без всяких эмоций наблюдать за движением стрелок знаменитого Биг-Бена. В этом плане столица Англии была особенным, неповторимым местом.
Остановившись в указанном на карте месте, Герберт почесал затылок. Все складывалось слишком фантастично, чтобы оказаться правдой. Юноша поставил байк на стоянку, закрепив колесо стопором, и коснувшись палочкой бака — захочешь, не угонишь.
Расстегнув нижнюю пуговицу пиджака (Флитвик все же умудрился привить босоте правило хорошего тона) и поправив шляпу, Геб закинул Малышку за спину и подошел к красной, полицейской будке. Он осторожно, опасливо зашел внутрь. Немного постояв, Проныра набрал нужную комбинацию и в ту же секунду обнаружил себя стоящим в огромном атриуме. Вокруг сновали волшебники, красовались статуи, воспевающее всеобщее равенство и братство, летали какие-то газеты, бесновались совы, из огромных каминов выходили все новые и новые посетители.
— Мать моя женщина, — выдохнул парень, замечая, что будка оказалась намного больше внутри, чем снаружи. — Тардис, детка, ты ли это?
Герберт подошел к стойке ресепшена и протянул свое письмо. Увы, сегодня посетителей обслуживала молоденькая девушка. Она уставилась на рокера во все глаза, бесшумно открывая и закрывая рот.
— Вы…
— Доктор, — загадочно произнес Герберт.
— Доктор? — переспросила ошарашенная ведьма.
— Именно.
— Доктор… кто?
— Хороший вопрос, малышка, — подмигнул парень, забирая свой значок.
Он быстренько юркнул в лифт, где столпилось немало народу.
— Вы слышали, — говорили они. — Сегодня судят Гарри Поттера.
Второй раз за день Ланс решил. Что мир окончательно сошел, ну или он попал в иное временное искажение, где что-то пошло не так. Поттер на скамье подсудимых, это так же невероятно как… Поттер на скамье подсудимых. Если вселенная могла сгенерировать даже такое событие, то возможно, только возможно, что прямо сейчас Проныра случайно выйдет в открытый космос, дабы спасти какую-нибудь цивилизацию, но… нет.
Распахнулись скрипучие, несмазанные двери, и парень вывалился в обычном офисном помещении, коих не счесть в любом городе и стране. Ориентируясь по все той же карте, Герберт довольно быстро отыскал нужный ему кабинет.
Манерно постучавшись и дождавшись заветного:
— Зайдите, — Ланс, собственно, и зашел.
В просторном, светлом кабинете (интересно, если Министрество находится под землей, то почему за окнами прекрасный вид на Темзу? Волшебство — «весчь») сидело несколько человек, уныло перебирающих документы и какие-то документы.
— Вы по какому вопросу? — спросила ведьма преклонных лет.
— А, да, — Ланс отлип от созерцания волшебного окна и протянул письмо. — Вот, — сказал он.
Ведьма, приподняв очки половинки, пробежалась по тексту, взглянула на значок, на котором красовалась непонятная надпись про какого-то доктора. Впрочем, если верить сегодняшнему выпуску Салем-Таймс, то не приходилось сомневаться, что отдел Анимагических Исследований действительно посетил Герберт Ланс.
— Присаживайтесь, — ведьма взмахом палочки создала стул, на который Проныра поспешил опустить свою «приключенчистую» пятую точку.
Мисис Ребвэк, а это явно была именно она, пролистала нужные бумаги и с улыбкой вытащила нужный ей бланк.
— Форма?
— Кот.
— Количество лап?
— Четыре.
— Хвост есть?
— Вчера был.
— Особые приметы?
— Не люблю Вискас. У меня от него уши чешутся.
— Не-лю-бит-вис-кас… так и запишем. Нюх?
— Стопроцентный.
— Слух?
— Не жалуюсь.
— А на что жалуетесь?
— Иногда мерзнут лапы.
— Мер-знут-ла-пы, так-с. Половые отношения были?
— С кошками?
— Нет, с людьми.
— С людьми, вернее — девушками, были.
— Молодой человек, это я с сарказмом. Конечно с кошками!
— Упаси бог! Это же грехопадение!
— Так и запишем — д-е-в-с-т-в-е-н-н-и-к…
— Наглая ложь и клевета!
— Хвост?
— Что — хвост?
— Есть?
— Нет, блин, пес отгрыз.
— О-т-г-р…
— Это я сарказмом! Хвост есть!
— А что сразу не говорим?
— А зачем клевещем?
— Будьте серьезны, юноша.
— Да я серьезен как никогда!
— Вот и хорошо. Шерсть?
— Есть!
— Я не об этом! Цвет какой?
— Черный.
— Пигментные пятна?
— Белый воротничок и подушечки на лапах.
— Так и запишу, порода — д-в-о-р-о-в-ы-й.
— Ну вот — теперь оскорбляете.
— Констатирую факт. Давно умете обращаться?
— Год, может полтора.
— П-о-л-т-о-р-а. Почему не обратились в отдел сразу?
— Так добираться далеко.
— Молодежь… В кота перекиньтесь и можете быть свободны.
На стуле, вместо юноши, сидел наглый котяра, нервно дергающий хвостом. Ведьма что-то зафиксировала в бланках и выдала коту маленькую пластиковую карточку.
— Вот ваш паспорт Анимага. Советую каждые полгода-год посещать ветеринара в св.Мунго.
— Мяууур (Еще бы кошку мне посоветовала найти. Мымра!) — ответил кот.
Соскочив со стула, он, держа в пасти паспорт, вальяжно направился к двери. Открыв, юркнул в коридор и был таков.
Площадь Гриммо, дом №12
На стол перед Нимфадорой Тонкс, предпочитавшей чтобы её называли исключительно по фамилии, спикировала сова, державшая в когтях глянцевый сверток. Заплатив один сикль, девушка мигом развернула журнал, не сразу поверив своим глазам.
На обложке красовался Герберт Ланс. Полуобнаженный, он сжимал микрофон, что-то крича в него с такой силой, что вздувались вены на накаченной шее. Внизу бегущей строкой читалось:
«Самый сексуальный волшебник поколения».
Девушка мигом развернула первую полосу и вчиталась:
«Как вы знаете, сразу после присуждения «Самая сексуальная ведьма поколения», мы присуждаем такую же премию для наших мужчин. В этом году произошло неожиданное событие — редакцию завалили письмами с просьбами включить в голосование восходящую, вернее — взошедшую рок-звезду Герберта Ланса. В итоге, наша темная лошадка победила в голосовании с отрывом в 4% от ближайшего соперника.
Мы поздравляем Герберта и желаем ему творческих успехов. Ниже представлена его краткая биография, а на стр.17-18 вы найдете вложенный постер.»
Тонкс не могла сдержать улыбку. Всего пять лет назад она встретила лохматого мальчишку в бандане и с бандитским ежиком на голове, а теперь может похвастаться знакомством со звездой. Девушка мигом открыла постер, надеясь, что ей удастся заполучить автограф от старого приятеля.
— Эй! — воскликнул Рон. — Да это же Ланс!
— Да, — кивнула Тонкс.
— Слушай, точно, — подала голос Гермиона.
Аворор-стажер все же отвлеклась от постера и посмотрела на ребят. Те стояли у окна и смотрели на улицу. Тонкс, что-то подозревая, поднялась с места и подошла поближе. Там, на улице, на байке сидел самый сексуальный волшебник поколения. Одетый в гангстерский костюм, в черной шляпе и с гитарой на плече, он приветственно махал рукой и улыбался. В этот самый момент Тонкс поняла, что со скукой в штаб-квартире Ордена Феникса покончено раз и на всегда.
|
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 18.02.2014, 06:05 | Сообщение # 124 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Глава 53
14 августа 1995г, Лондон, площадь Гримо, №12
Стоило Герберту заявиться на улице перед явочной квартирой Ордена фанатов KFC, как его сразу взяли в оборот. Музыканта под белы ручки втащили в какой-то филиал аттракциона «дом с привидениями», где учинили настоящий допрос. Благо Аластор Грюм все еще пребывал на другом конце мира, выполняя задание самого Дамблдора, так что допрос обошелся без пыток и сыворотки правды.
Ланс, не тая, как на духу выложил всю подноготную, игнорируя направленные на него палочки какого-то негритоса с серьгой в «правильном» ухе и еще нескольких Авроров. Парень сказал что мол так и так, хреновые из магов конспираторы. Причем именно так и сказал, за что чуть не поплатился какими-то не самыми приятными чарами. Благо крика Миссис хватило, чтобы служивые угомонились.
В общем, по версии рокера, все оказалось довольно просто. Добрался до Норы, где просмотрел старые альбомы. Там самопальный детектив обнаружил фотку, на которой оказался запечатлен кусочек какой-то площади. Дальше Геб купил несколько буклетов с городскими видами и стал искать совпадения. После того как с этим было законченно, оставалось лишь обнаружить сам дом.
Сокрытый сотнями чар, он все же не мог полностью исчезнуть из этого мира, так что все что оставалось — удачно блефануть. Ланс попросту остановился на самом просматриваемом пяточке и стал ждать, когда же его заметят и сами затащат на хату.
— Так все и было? — спросил Кингсли, вертя в руках палочку.
— Клянусь своим медиатором, — проникновенно произнес Герберт.
— Чем? — хором поинтересовались волшебники.
— Ну такой штучкой, важной для каждого му…
— Герберт! — чуть ли не взвигнула Миссис.
— Спокойствие, — поднял руки Ланс, демонстрируя этот самый медиатор с автографом Тремонта. — Я вот про это говорю. Никакой пошлости и прочего. Хотя…
Никто не знает, что произошло бы после этого заявления, но в доме, а в частности — в обеденном зале совмещенном с кухней появились новые действующие лица. А именно — Альбус Дамблдор, сверкающей своей лиловой мантией и Гарри-бывший-подсудимый-Поттер.
— Ну как? — с придыханием спросила Миссис.
Над столом повисла гнетущая тишина, и лишь один Герберт старался не засмеяться, пряча лицо в ладони. Какие здесь могут быть вопросы, если Поттера привели сюда! Будь он осужден, его бы отправили в цугундер, а не со столь внушительным эскортом препроводили домой.
— Оправдан, — облегченно улыбнулся Гарри, смахивая со лба отросшую челку. — По всем пунктам.
Что тут началось. Кто-то смеялся. Другие аплодировали, многие стучали парня по плечам, а Миссис и вовсе решила продемонстрировать наглядный разливы Темзы путем прямого затопления помещения своими слезами счастья.
— Директор, — кивнул Ланс, незаметно протягивая руку к мешочку с лимонными дольками.
— Мистер Ланс, — лукаво улыбнулся Альбус, столь же незаметно отодвигая тот самый мешочек.
— О, вижу вы подготовились, — хмыкнул Проныра, когда его рука нащупала лишь пустоту.
— Воровство не украшает человека, — произнес директор, протягивая студенту несколько долек.
— Ничего не докажете, сэр, — Ланс благодарно принял угощение, сразу закидывая несколько долек в рот. — Плюф, я звефт’а.
Тут, кажется, Герберт что-то вспомнил и шлепнул себя по лбу. Как он мог забыть о самом важном!
— Господа, господа! — замахал руками Ланс, привлекая к себе внимание.
Но все были слишком заняты Поттером, чтобы повернуться к одному из самых известных волшебников-музыкантов этого времени. Решив что сей обидный факт весьма несправедлив, Проныра, не долго думая, придерживая шляпу рукой запрыгнул на стол.
— Минуточку внимания, — с этими словами Геб достал из своей увеличенной в пространстве сумки огромный мешок, как раз занимавший все это «увеличенное пространство». — Я этим летом много путешествовал, и как воспитанный человек привез всем сувениры. Но по дороге забыл что кому, так что, — Проныра сверкнул пиратским оскалом и высыпал на стол груду всякого хабара. Здесь были духи, различные финтифлюшки, бутылки с дорогим алкоголем, галстуки, рубашки, шарфы, магнитики на холодильник, халаты, тапочки, опять духи, опять выпивка, какие-то коробки, плюшевые игрушки, несколько поделок, и еще сто и одна вещичка, честно купленная на честно заработанные деньги. — Налетайте, — широко улыбнулся парень.
Он спрыгнул со стола, вручая Тонкс плюшевого, говорящего динозавра. Та засмеялась и попыталась по привычке потрепать парня за волосы, но не смогла. Малого того что ей мешала шляпа, так за эти пять лет парень вымахал под два метра, и миниатюрная ведьма уже больше не могла смотреть на старого приятеля сверху вниз.
Сперва, конечно, народ не очень активно разбирал сувениры, но потом все увлеклись этим делом. Особой популярностью пользовался винил с автографами известных музыкантов и плакаты с теми же подписями.
Герберт, гладя на улыбки людей, и сам улыбался. Он всегда любил делать подарки, но в бытность сироты не мог себе этого позволить. Так что сейчас парень буквально светился от радости, наблюдая за тем как расходятся сувениры.
— Еще дольку, мой мальчик? — хитро подмигнул Дамблдор.
— Спасибо, сэр.
Два волшебника жевали только ими любимое угощение, каждый думая о чем-то своем.
— Эй. Псс.
Герберт обернулся и увидел две рыжие шевелюры, прячущиеся на лестнице. Понятное дело — Близнецы. Ланс незаметно выскользнул из кухни, сразу попадая в оборот своих новых деловых партнеров. Герберт всегда хотел вложиться в дело Фреда и Джорджа, считая их настоящими «прогрессорами». Вот посреди турне он и отправил им пять ытсяч галеонов, с требованием обеспечить себе тридцать процентов акций от будущего предприятия. Музыка музыкой, а Герберт всегда отличался определенной деловой жилкой, о чем говорили его мало законные махинации на первых курсах.
— Ну как? — спросил парень, когда троица заперлась в комнате братьев.
— Пучком, — кивнул Фред, буквальная запрыгивая на кровать. — Уже купили помещение в Косом.
— Осталось только наладить поставки, — продолжил Джордж. — Ну все остальное — пиар, сбыт, склады и так далее.
— Через месяцев семь — восемь, сможем открыться.
— Но нам все равно…
— … не ясно, зачем ты…
— … хочешь открыть филиал в Нью-Салеме.
— За ним будущее, — пожал плечами Ланс, с интересом поглядывая на новую разработку близнецов. — Но самое важное — вы придумали название?
Дред и Фордж переглянулись, а потом хором прошептали, понизив голос до заговорщицкого шепота.
— «Twins&Wriggler corp.»
— Круто!
Вечер того же дня
— Так за что ты говоришь, тебя в оборот взяли?
— Эм…
— Да, ладно тебе братуха! Все свои, все невиновные! Бугор вон только темнит что-то…
— Я… эм…
Для того чтобы вы лучше осознали ситуацию, стоит описать декорации. Герберт сидел на корточках, дымя дешевой сигаретой, облачившись в треники и тельняшку. Рядом на диване сидел суровый Сириус, силившийся не рассмеяться. Поттер тоже сидел на «кортанах», вот только его давила к земле лапища Геба, лежавшая у Героя на шее.
— Слухи, браток, ну шо хы как нема родного. С’эш сбрехаемся на сём замесе.
— Эм…
— Бугор, — Ланс повернулся к «суровому» крестному очкарика. — Сей перец нема шпрехает по фене.
Глаза Поттера уже почти вылезли из орбит, когда Сириус чинно провел рукой по шее и опасно сверкнул глазами.
— А ну прекратите! — раздался визг с кухни, где во всю орудовали Миссис и Тонкс с Дэнжер на подхвате. — Герберт переоденься и затуши сигарету! Сириус перестань издеваться над мальчиками и помоги с сервировкой! Гарри, иди отдохни мой мальчик.
— Ну е мое, — возмутился Ланс. — Не дают трем ЗэКа нормально поговорить. Это нарушение прав человека! Я буду жаловаться в Сенат и за вами пришлют типов в балахонах и со светящимися палками!
Сириус не выдержал и засмеялся своим чуть лающим смехом, а Гарри так и не понял, о чем говорил Герберт и чего он хотел.
Ланс, задумавшись на тему что магов балахонами не напугаешь и у них самих палки светятся, попытался задвинуть Тонкс «да прибудет с тобой Сила», но та не оценила высказывания, что убедило Проныру в том, что маги все же не джедаи. В общем, юноше пришлось переодеться, пообещав больше не строить из себя малолетнего преступника. Конечно Проныра предварительно скрестил пальцы за спиной, потому что подобные подколы ему очень нравились.
Уже совсем скоро за столом собралось огромное количество народу. Здесь сидело не только почти все семейство Уизли (за исключением трех старших братьев), а так же Золотое Трио, но еще и сам Ланс, Сириус Блэк, Тонкс (и не рискуйте произносить вслух её имя), профессор Люпин, Кингсли Шеклбот, Наземникус Флетчер и еще несколько Ароров, чьих имен Геб не знал. В общем вся честная компания собиралась отпраздновать оправдание Поттера за «семейным» ужином.
— Не, ну серьезно, — возмутился Геб, благодарно принимая тарелку полную аппетитного рагу. — За что тебя, Поттер, повязали то? Неужто все же проклял родственничков?
— Герберт! — возмутилась Миссис.
— А я чо, а я ничо, — развел руками парень, чья шляпа покоилась на подоконнике.
Пусть Геб и не снимал её в помещении, как положено джентльмену, но все же не рисковал садится за стол с покрытой головой — это верх неприличия.
— Гарри расскажи ему, — вздохнула Гермиона. — А то Ланс не знает, что такое «отстать».
Поттер глянул в сторону крестного, но тот приободряющее кивнул. Не то чтобы Сириус испытывал безграничное доверие к единственному «слизеринцу за столом», но и опаски тот не вызывал.
— Я подрался с двумя дементорами, — немного стеснительно, в своем репертуаре, пробурчал очкарик.
— Молоток! — уважительно кивнул Ланс. — Во это я понимаю! И как, кто кого? Хотя глупый вопрос конечно…
— Герберт! — снова прикрикнула Миссис. — Гарри попал в беду и это не повод для восторгов! Ты не представляешь, как это опасно — столкнуться с дементором, а тут их было сразу два! Гарри уцелел только чудом! Ведь рядом не было ни одного взрослого чтобы помочь, это куда страшнее Турнира!
Проныра немного подумал, а потом развел руками. За столом продолжил разговаривать. В основном обсуждали всякие незначительные новости, старательно обходя «темно-лордовскую» тему. Впрочем, оно и понятно. Кому захочется обсуждать весь этот мрачняк за ужином, когда собралось столько народу. Так что беседа шла пусть и оживленная, но явно разбавленная и немного пустая. Хотя, признаться, это нисколько её не портило.
— Как каникулы, Грейнджер? — с прищуром спросил Ланс. — Как вилла у Крама?
Проныра с легким злорадством наблюдал за тем, как Рон активно пытается скрыть свою ревность. Еще бы — девушка, которая тебе нравится, половину лета провела с самим Виктором Крамом у него же на вилле. Тут только олух бы не рисовал в своем воображение картины, от которых сердце струной вытягивается и наматывается на невидимое и несуществующее веретено.
— Вполне сносно, — нейтральным тоном произнесла Грейнджер. — Я больше времени проводила на экскурсиях и в музеях, чем на вилле.
Пусть Ланс и знал, что у Крама ничего не было с Дэнжер, но Уизли-номер-шесть нет! Кажется у Геба появился способ как доставить Рону массу душевных терзаний всего парой комментариев. Слизеринец в душе юноши ликовал и отплясывал джигу.
— Кстати, — подал голос здоровенный негр. — Не поверите. Сегодня у дверей Аврората нашли Джона Кермекса!
— Нашли? — переспросила Тонкс.
— Джона Кекса? — переспросили близнецы.
— Это что за перец? — закончил Ланс.
— Теперь уже никто, — пожал плечами Кингсли. — А раньше был наемным Обливейтером. За достойную плату мог стереть память кому угодно. За подобную деятельность его уже почти десять лет разыскивал Аврорат.
— А это так опасно? — спросил Рон. — Вроде в Мунго лечат такое…
Тут Трио, как и Ланс, вспомнили Локхарта, но у того случай особый — поражение сломанной палочкой, что нанесло непоправимый вред психике. Впрочем даже в такой тяжелой ситуации тамошние медики рассчитывают на прогресс в лечении. В волшебной больнице работают настоящие Врачи, с большой буквы.
— Кермекс слыл профессионалом, — продолжил Шеклбот. — Он мог не только стереть память, но и вложить в голову нужные мысли.
Проныра поперхнулся и уставился на одного из самых авторитетных Авроров.
— А он черные очки не носил? — поинтересовался Геб. — А палочка была не стальной с красной лампочкой на конце?
— Нет, — отрезал Кингсли.
— Допрос скоро проведут? — впервые за вечер к беседе подключился Мистер, втихаря почитывающий журнал юного электроника.
— В том-то все и дело, — развел руками афро-англичанин. — Допросить его не получится по той причине, что на лице у Джона выжжено заклинание из Старших Рун. Конечно можно нанять профи для расшифровки, но министру нужно громкое дело, поддерживающее имидж. Так что на следующей недели Кермекса почти без суда и следствия приговорят к поцелую.
За столом ахнули, Герберт смолчал. Во многих странах существует институт смертной казни, так что нечего удивляться, что и у магов есть подобная фишка.
— Давайте сменим тему, — поморщилась Тонкс, которой было неприятно обсуждать подобное. Начинающий Аврор все еще страдала романтическими иллюзиями, от которых никак не желала избавляться. Хотя, в этом её винить не стоит. Многие люди постарше отказывались снимать розовые очки, идя по жизни наивными олухами. — Геби, ты как лето-то провел?
— Хм, — задумался парень. Вспоминая все, что произошло за эти два с половиной месяца. — Да ничего особенного. Каникулы как каникулы.
— Ну-ну, — Тонкс лукаво сверкнула глазами, меняющими цвет со скоростью сломанного светофора. — А газеты правду писали?
— Газеты? Правду?! Это анекдот такой?
— Ой, да ладно тебе. Ты действительно спал с Вики?
Миссис хотела было уже прикрикнуть на Тонкс, но задохнулась на половине слова. Матриах рыжего семейства привыкла всех одергивать по имени, а в этот раз нужно было по фамилии, вот мозг и не сумел переориентироваться, в результате чего Миссис выпала в осадок. Остальные же из присутствующих явно немного любопытствовали по этому вопросу. Кто-то даже не очень это скрывал, например — Сириус. Он и вовсе повернулся к Гебу с таким видом, будто ожидал подробного пересказа со всеми деталями.
— Ну да, — спокойно кивнул Проныра. — Было дело.
— Герберт! — взвизгнула тучная, но милая женщина.
— А я чо? А я ничо, — повторился парень.
— И как? — не отставала Тонкс.
— Хмм, — протянул парень, постукивая вылизанной ложкой по подбородку. — Скажу так, с Вики — на шестерочку.
Кто-то покраснел, другие сделали вид что ничего не слышали. Особенно на этом поприще преуспел Рональд, старательно делающий вид что этот разговор его не интересует, но сам при этом то и дело с завистью глазел на музыканта.
— Всего на шесть?
— Ага, — снова кивнул Ланс, радуясь, что может вернуть подруге старый укол с запиской, оставленной в гостиничном номере. — Вот, к примеру, с готовой на все фанаткой — семь баллов, с двумя готовыми на все фанатками — восемь. С двумя готовыми на все фанатками и пакетом отборной травки — все девять!
В этот раз Миссис не могла смолчать.
— Герберт! Чтобы я больше такого не слышала! Будь добр забрать посуду и пойти вон! Ты наказан!
Ланс пожал плечами — все равно он уже доел, так что и тарелку не пришлось брать. Накинув шляпу и положив на её полу обожравшегося и разомлевшего Роджера, Герберт двинулся к своей комнате. Она находилось почти у чердака, и только специальные чары не позволяли помещению пропахнуть отходами жизнедеятельности здоровенного гиппогрифа.
— А десять? — крикнула в след Тонкс.
Герберт вспомнил запах свежего, крепкого кофе, смешанного с ароматом крови и кипящего золота.
— А десять это миф. Но если ты хочешь его опровергнуть…
— Герберт!
— Все-все. Умолкаю. Исчезаю.
Тем же вечером, Англия, место положения неизвестно
За длинным дубовым столом собралось всего несколько человек — те члены Ближнего Круга, что смогли не только остаться на свободе, но и вновь добиться расположения Темного Лорда. Многие муки испытали Пожиратели, явившиеся после воскрешения своего хозяина, но еще больше страданий ( а потом и смерть) рухнули на голову тем, кто решил спрятаться, таясь в самых темных углах. Но эти трусы забыли об одном — в какой бы тьме ты не скрывался, а повелитель этой самой тьмы отыщет тебя даже на том свете.
Том Риддл сидел во главе стола, изредка кидая Нагайне — гигантской змее кусочки мяса, оставшиеся от последнего предателя. Бывший босота и вор, а так же воспитанник приюта «св. Фредерика» разглядывал своих последователей. Те представляли еще более жалкое зрелище, нежели сам ослабевший лорд, вынужденный жить в мире без зеркал — воскрешение взяло свое плату, скрестив человеческую и анимагическую сущность мага, превратив его в чудовище. Конечно Риддл рассчитывал исправить этот небольшой недостаток, но все это после победы, сейчас главное правильно воспользоваться инициативой, созданной самим Министром, отрицающим воскрешение самого темного Мага столетия.
Размышления главаря банды (а Том себя иначе и не видел) прервало шуршание перьев. А спустя всего несколько секунд перед лордом опустилась обыкновенная почтовая сова, которую можно арендовать за пару серебряных монеток, именуемых «сиклями».
Сидевший неподалеку Снейп, вернувший высокий ранг среди Пожирателей, с подозрением глянул на нежданного почтальона. Никто в мире не должен был знать местоположения явочного поместья, а значит — послать сову.
— Милорд, — Северус склонил голову, обнажая свою черную, кривую палочку. — Позвольте?
Том взмахнул рукой и зельевар сразу замолчал — никто из здравомыслящих людей не станет перечить Лорду. Риддл некоторое время изучал сову, а потом взмахом руки забрал у той послание, вложив в мешочек ровно три кната. Сова, получив вознаграждение, перешла на первую космическую, разве что не мгновенно покидая страшное помещение и не менее страшных людей.
Редко что могло заинтересовать видавшего виды Черного Мага, но в этот раз кто-то справился с нетривиальной задачей. Бандит, по кличке «Темный Лорд» повертел в руках странное письмо. Странное потому, что это был вовсе не запечатанный воском пергаментный квадратик, а самый обычный конверт с парой марок и смайликом, нарисованным вместо обратного адреса.
Риддл щелкнул пальцами и конверт испарился оставив после себя лишь обгрызенный клочок бумаги — писали явно наспех.
«Здорово крестный!
В общем, ты там небось занят всякими злодействами, так что перейду сразу к делу. Чтобы ты не предлагал — я не интересуюсь. На этом все.
P.S. спасибо за перо!»
Риддл еще несколько раз перечитал записку, не понимая кто это мог прислать. В очередной раз наткнувшись на постскриптум, Том, наконец, вспомнил. Перед его глазами возник наглый, почти тринадцатилетний мальчишка, одетый в какие-то непотребные обноски, с банданой на голову и гитарным футляром за спиной.
Том некоторое время сидел надвигаясь, а потом зашелся истеричным хохотом. Пожиратели в испуге жались в спинки стульев. Каждый знал, что за подобным смехом может последовать пытка провинившегося или не оправдавшего ожидания. Но Лорд все хохотал, а заклятья так и не срывались с его палочки.
Риддл же находил ситуацию весьма забавной. Ведь он мог догадаться еще тогда — почти пять лет назад. Ведь какой первокурсник сможет так лихо управляться с огненными чарами, если только в его жилах не течет кровь Ифрита. Да, все встало на свои места.
Том внезапно замолк, а в его змеиных глазах отразилось вполне человеческое беспокойство.
— Отмените приказ! — рявкнул Лорд.
— Какой, мой повелитель? — склонился в поклоне Северус.
— Ты сам знаешь какой! — прошипел Вол-де-Морт и от давления его магии стеклянной крошкой брызнули древние витражи, а камень под ногами зазмеился страшными трещинами.
— Мой повелитель, — сглотнул Снейп, понимая, что гнева не избежать. — Но приказ был приведен в исполнение два часа назад.
Ночью, площадь Гримо №12.
На кухне собралось все страшнее поколение, включая Альбуса Дамблдора. По прежнему отсутствовал лишь Аластор Грюм, все еще не вернувшись с задания. Директор больше не видел смысла разыскивать скорее всего погибшего Артура Либефлема, но отставной Аврор все еще хотел отыскать сына чело… Ифрита, лишившего его ноги и глаза.
— Мальчик не должен об этом узнать, — печально вздохнула Миссис, только что выслушавшая рассказ Брувстера, потерявшего в недавнем бою четверых Авроров.
— Я поставлю чары — ни одна сова не доставит завтрашнюю газету, — поддержал жену Мистер.
— Мелкий все равно все выяснит, — обреченно произнесла Тонкс.
— Герберт не простит меня, — спокойно, но немного грустно сказал Дамблдор, машинально жующий лимонную дольку, внезапно ставшую абсолютно безвкусной.
Народ промолчал. Каждый знал, что, да — не простит. Чтобы ни произошло после, но этого Герберт Ланс никогда не сможет простить. Даже если ему сотрут память, лишив воспоминаний о детстве. В этот самый момент в Скэри-Сквер мчались кареты скорой помощи — объявлена эпидемия вирусного заболевания. Пока поражен лишь один дом, стоявший в центре района. Дом, со старым, прогнившем крыльцом, на чьих перилах даже уже облупилась зеленая краска.
15 августа 1995г, Лондон, площадь Гримо, №12
Герберт сидел на кухне, держа в руках Малышку и наигрывая радужные, бессмертные ритмы Боба Марлей — одного из любимых музыкантов юноши. Рокер сидел в одних только семейниках с изображением Микки-Мауса, ну и, конечно же, со шляпой на голове. Закинув ноги на стол, покачивая на пальцах резиновые шлепки, Проныра тихонько напевал текст песни, изредка затягиваясь сигаретой и отпивая из чашки крепкий кофе без молока и сахара.
Первой в кухню спустилась взлохмаченная Грейнджер. Ланс не мог не признать, что у девушки — его ровесницы, округлилось уже все что должно было округлиться, а после операции на зубах, проведенной месье Поттером, Гермиона стала очень даже миленькой, но все равно оставалась не во вкусе Геба.
Часы показывали полседьмого утра, и неудивительно что Гермиона, привыкшая к полному одиночеству этот ранний час, спустилась в кухню в одном нижнем белье. Леди подошла к холодильнику, недоумевая — кто мог оставить включенным радио, взяла бутылку с холодной водой и только после этого заметила Ланса.
Грейнджер вскрикнула и попыталась прикрыть все, что обязана в такой ситуации прикрыть приличная девушка. Увы, бутылка сего маневра не одобрила и поэтому упала, расплескивая воду по полу.
— Герберт? Что ты здесь делаешь?!
— Сижу. Играю. Примус починяю.
Грейнджер, наверно, собиралась сказать что-то обидное и явно язвительное, но Ланс её опередил.
— Слушай, — Геб отложил гитару и уставился на смущенную однокурсницу. — Вот скажи — ты же сейчас в белье, а смущаешься будто голая, при этом на пляже бикини еще уже и тоньше этого неглиже, но никакого смущения нет. В чем логика?
Дэнжер прошипела нечто нечленораздельное, потом с жаром процедила:
— Козел, — и упорхнула в сторону лестницы.
Ланс пожал плечами и продолжил играть. Через час на кухне появилась Миссис, погнавшая Проныру «приобретать человеческий вид». Геб, в назидание, обернулся котом и вальяжной походкой отправился выполнять указание. В комнате юноша накинул футболку с бриджами и снова спустился вниз, где уже собралась вся компашка.
|
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 18.02.2014, 06:07 | Сообщение # 125 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Один завтрак спустя
— Вот.
Именно с этими словами, вернее — словом, Миссис вручила молодому поколению боевые принадлежности, включающие в себя швабры, ведра, моющие средства, щетки, резиновые перчатки и прочие атрибуты профессионального полового.
— Ну мааам, — заныл Рон.
— Не кривись, — от строгости голос мадам даже немного звенел. — Все должны потрудится на общее благо.
Герберт, не долго думая, повязал на голову тряпку, предварительно спрятав шляпу в Сундучище, с гордостью принял швабру с ведром и отправился на бой с грязью и мелкими злыми духами, родившимися из старых, проклятых темно-магических артефактов. Они не представляли угрозы, но портили атмосферу.
— Какого черта мы должны этим заниматься? — пыхтел Рональд, начищая стены в холле. — Пашем, словно домовые эльфы.
Близнецы поддержали брата дружным мычанием, но судя по их переглядам, шутники планировали какой-то розыгрыш. Гермиона чистила рамы, Джинни прыскала раствором на исчезающих духов, а Поттер и Ланс драили пол. Герберт, повязавший на голову бандану, закатал штанины бриджей и завернул «рукава» футболки, становясь похожим на какого-нибудь студента, подрабатывающего летом на строительстве стадиона для каких-то там игр…
— Эх, — с улыбкой выдохнул Геб, опираясь на швабру и устраивая себе небольшой перекур — во всех смыслах этого слова. Кстати Роджер тоже не филонил, он, облаченный в одежды уборщика, миниатюрной шваброй сражался со столь же миниатюрными духами. — Видели бы меня мои фанаты. Уже представляю заголовки газет — «Герберт Ланс и Старшая Швабра».
— Как-будто газетам не о чем больше писать, кроме как о тебе, — презрительно фыркнула Гермиона, все еще не забывшая утренний инцидент.
— Вообще-то, милочка, я уже почти месяц как оккупировал большинство первых полос, — козырнул Ланс.
— И что, — пожала плечами девушка. — Если ты решил меряться этим, то про Гарри пишут больше.
— А вот и фиг, — Ланс вернулся к работе, пяткой отгоняя назойливого духа, решившего сжевать шлепку. — Про Поттера пишут только в Англии, да и чего греха таить — мне чтобы стать известным не потребовался шрам на лбу.
На это Грейнджер ответить было нечего, но зато нашелся Гарри, орудующий инструментом так же ловко, как и сам Геб. У обоих парней имелось достаточно опыта в обращении с подобными агрегатами.
— Лучше бы не писали, — буркнул Лохматый, выжимая тряпку над ведром.
— Да ты чего! — возмутился Ланс, добавляя в воду еще немного порошка. — Это ж так круто! Известность, фанатки, всеобщее внимание, всякие иные преференции. Меня, вон, Авроры почти никогда не штрафуют, только автографы просят.
Рон начал походить пятнами, но не будем обращать внимание на комплексы и закидоны этого горилла-подобного человека.
— Ага, — иронично кивнул Поттер. — Только если тебя не выставляют на всеобщее обозрение в качестве сумасшедшего лжеца.
— Черный пиар, — со знанием дела протянул Ланс. — Тоже хорошо. К тому же если обвинения ложны, то рано или поздно им дадут опровержение, которое только поднимет уровень известности.
— Тебе легко говорить.
— Ну да, — Ланс мигом посмурнел и отвернулся. — Роль страдающего великомученика так прекрасна и заманчива. Еще давай в подол Грейнджер поплачь.
— Что ты хочешь этим сказать? — с угрозой в голосе спросил Поттер, которого в последнее время раздражало буквально всё и все. Он чувствовал в себе какую-то неоправданную, словно чужую ярость.
— Дай-ка подумать, — Ланс сделал вид что задумался, а потом сказал с презрением. — То что ты всех за..бал своим бесконечным нытьем и…
Ну успел рокер договорить, как Поттер отправил слизеринца в полет мощным, прямым ударом с правой. Натренированный ловец хоть и не был сильным, но зато стал чертовски быстрым. Ланс даже не успел ничего понять, как обнаружил себя падающим на стойку с зонтиками. Свернув её спиной, юноша неудачно взмахнул рукой, стягивая портьеру с какого-то портрета. В тот же миг коридор затопил мерзкий вопль:
— ПОГАНЫЕ ГРЯЗНОКРОВКИ! МОЙ ДОМ ЗАПОЛОНИЛИ МЕРЗКИЕ ОТРОДЬЯ, НЕДОСТОЙНЫЕ ЧИСТИТЬ НУЖНИКИ СЛАВНОГО ДОМА БЛЭК! ПОГАНЬ! ТВАРИ! МРАЗИ!
Ланс в шоке поднял голову и увидел красивую, молодящуюся леди с черными волосами, и даже в таком возрасте — прекрасным лицом. Правда общее впечатление портил тот факт, что портрет орал так громко и такими оборотами, что даже у бывалого босяка уши заворачивались в трубочку.
Проныра все еще разглядывал мадам, а та внезапно опустила взгляд и поток её брани замолк. Как вы помните — у Геба сложились не самые лучшие отношения как с эктоплазменными, так и с портретами. Видимо эта дамочка не стала исключением.
Впрочем, уже меньше через секунду эта тетка зашлась истеричным хохотом, держась нарисованными руками за плоский живот под большой, упругой, но тоже нарисованной грудью.
— Заткнись, — прорычали где-то у лестницы и портрет снова скрылся за портьерой. На ступеньках стоял Сириус, убиравший в карман палочку. — Забыли тебя предупредить Геб — не трогай стойку, а то маман опять раскричится.
— Так это твоя…
— Ага, — кивнул бывший заключенный.
— Черт. Без обид, но в такие моменты я обожаю свое сиротство.
Блэк неопределенно хмыкнул и только сейчас обнаружил тот факт, что у его крестника разбиты костяшки на правой руке, а у Ланса по подбородку резво стекает струйка крови из рассеченной губы.
— Что у вас произошло?
— Ничего, — хором ответили две знаменитости.
— Пар выпускаем, — пояснил Ланс, отряхиваясь от пыли.
Сириус еще некоторое время посверлил ребят глазами, а потом, махнув на это дело рукой, свалил по своим делам. Хотя какие могут быть дела у человека, который сперва тринадцать лет просидел в камере, а сейчас вынужден жить в четырёх стенах и все это без доступной ба… женщины под боком. В общем, дел у Сириуса почти не было, но он создавал видимость абсолютной занятости, чтобы свести встречи с Нюниусом к минимуму.
— Эх, — вздохнул Ланс, поправляя съехавшую бандану. — Дедовщина в действии — им же на раз два здесь убраться, так нет — молодежь запрягают.
— Твоя правда Геби…
— … может маленькая диверсия…
— … скрасит наше бренное существование?
Увы, эту короткую реплику расслышала проходившая мимо Миссис, так что уже через полчаса юные волшебники выли волками, цедили проклятья и грязно ругались, но все это мысленно, потому как под пристальным взором прапорщика Молли Уизли бойцы строй бата не имели возможности даже попыхтеть, не то что отвлечься от ратных подвигов во славу отчизны в целом и рода Блэк в частности.
Район работ сместился с холла на первый этаж, где в комнатах жили проказники-пикси и прочие духи, чьи шутки редко когда заканчивались добром. Волшебники, вооружённые спреями варки самой Миссис, опрыскивали шторы и самые темные углы, в попытке выгнать оттуда крылатых тварей, охочих до несмешных развлечений.
В это недетское время, когда приличные дети (простите за каламбур) во всю втыкали у телевизора или гуляли с друзьями и подругами, подрастающие поколение Уизли (за исключением Близнецов), а так же Поттер с Грейндежр сражались с вредными недо-феями. Гарри, войдя в свой знаменитый боевой кураж, лихо орудовал шваброй в недрах расширенного в пространстве платяного шкафа, в котором некогда жили шубы, а теперь пришедшие им на смену пикси. По слухам, феи не только пожрали меха и ткани, но еще и дверь в некое иное измерение. Но, скорее всего, это просто нелепая присказка крестного Героя, любившего пошутить.
Джинни в паре с Гермионой, глушили летунов прыскалками, а Рон ловил их сачком и складывал в зачарованный пакет, откуда пакостникам уже не выбраться. И если вам это кажется простым, то возьмите средство для мытья окон, поверните крышку на «spray», а после этого попробуйте сшибить муху… Ладно, признаю, муха намного меньше пикси, тогда… — воробья. Да, попробуйте попасть спреем в воробья и узнайте всю степень не только негодования, обуявшего студентов, но и немалую долю азарта, присущего истинным гриффиндорцам.
В тот самый момент, когда был захвачен очередной трехдюймовый диверсант, в комнате появились новые действующие лица. Хотя… вернее будет сказать не «появились» а феерично ворвались, открыв дверь мощным пинком ноги. На пороге, как нетрудно догадаться, стоял Ланс, а над плечом у слизеринца завис миниатюрный Роджер. Оба были одеты самым вызывающим образом. Ланс напялил какие-то коричневые кожаные штаны, по швам которых шли длинные ремешки, будто на штанах индейцев, на ногах — ботфорты с узорами, тонким, стальным носом и высоким каблуком. Красная рубаха на распашку, широкополая шляпа, а на поясе — перевязь с двумя кобурами. Во рту же туда-сюда кочевала хрестоматийная зубочистка. Роджер, несмотря на свои габариты, выглядел точно так же.
— Вот я и нашел твою банду, Грязный Дрой, — просвистел Ланс. Руки его дрожали над рукоятями… опрыскивателей, каким-то неведомым образом засунутых в кобуру. — Не думал же ты что сможешь спрятаться от шерифского правосудия в этой чертовой дыре.
Гриффиндорцы зависли, как, собственно, и пикси к которому обращался известный музыкант. Ланс продолжал пожевывать зубочистку, нервно подергивая пальцами над курком опрыскивателя. Роджи внезапно сменил наряд. Он напялил пончо, сомбреро и схватил гитару, заиграв мотивчик из всем известного вестерна.
— Пришло время узнать кто быстрее, — Геб показательно сплюнул зубочистку, и надвинул шляпу на глаза.
Роджер юркнул за стену, вытащил оттуда какой-то сферо-образный куст, а потом закинул его, покатив между пикси и явно сумасшедшим рокером. После этого дракончик вернулся к игре, ускорив ритм и взяв на несколько ладов повыше, тем самым накаляя атмосферу.
Как только самодельное, картонное перекати-поле ударилось о противоположную стену, Ланс с немыслимой скоростью выхватил из кобуры опрыскиватель… вернее выхватил бы, если бы тот так не вовремя не застрял в растянутой коже.
— Вот черт, — только и успел произнести не состоявшийся ковбой.
Пикси, не растерявшись, с боевым кличем понесся на встречу врагу. Мелкий дух, непонятно откуда доставший клавишу от старой клавиатуры, ударил ею прямо в глаз ряженного шерифа, затем показал язык, и скрылся во тьме коридора.
— О нет! — воскликнул Ланс, заваливаясь на спину.
Вопреки тому факту что болел глаз, парень схватился за живот, словно именно туда угодила вражеская пуля.
— Свет меркнет, — прохрипел юноша, зажмуривший пострадавший орган. Роджер вновь переоблачился, напялив черную, траурную фату и принявшись громко хлюпать в белый плоточек. — Скажи им, — хрипел якобы умирающий, якобы шериф. — Скажи им… скажи… что я нес возмездие во имя луны!
Тело парня вздрогнуло в последний раз и тот замер навеки. Погибающий шериф знал, что его верные поклон… последователи, читай — помощники шерифы, никогда не простят «Грязному Дрою» такой х..ни как убийство миляги парня, самого быстрого стрелка на диком западе — маршала Герберта Ланса.
В своих фантазиях, искаженных недавно просмотренным вестерном, Проныра пребывал не очень долго. Из воображения себя на месте знаменитого актера Ланса вывела струя, ударившая по лицу. Взбрыкнувшись, рокер поморщился и вскочил на ноги. Бывшего бандита держали на мушке две девушки, решительно настроенные на утопление всем известного анимага, отчаянно не любившего воду.
— Это война, — оскалился Проныра, все же вытаскивая свою прыскалку.
После этого сложно сказать с чем сражались юные маги — то ли с пикси, то ли друг с другом. Так же вопросом остается каким образом к водяному побоищу присоединились Тонкс, Люпин и Блэк. Но, возможно, на подобные вопросы и не стоит искать каких-либо вразумительных ответов. Как бы то ни было, а в нечестной, и порой даже «подлой» борьбе (Люпин и Блэк активно пользовались палочками, с ангельскими лицами заверяя молодняк в том, что с ног их сшибают через чур умелые выстрелы, а вовсе не мощные Агуаменти) победу одержала Миссис, сделавшая втык всем и каждому и вернувшая воцарившийся на этаже хаос в прежнее урсло серых будней банального стройбата. Увы, подвиг маленького пикси, свалившего гиганта всего одной клавишей, остался забыт.
Вечером на кухне было как всегда оживленно. Тонкс слушая Ремуса, тепло тому улыбалась, вовремя кивая и искренне смеясь над умными и такими тонкими шутками. Бывший профессор, а ныне посредник между Орденом и оборотнями даже не замечал, какое впечатление он производит на метоморфа, но это не так и важно. Сама же девушка, сверкая искорками в глазах, испытывала некую благодарность по отношению к Лансу, который в данный момент весело смеялся вместе с Близнецами, Гарри и Сириусом. Девушка, считавшая что вправе говорить «я знаю Проныру дольше всех», была уверена в некоем магическом даре парнишки. Тот не проявлялся в особых способностях или каким-нибудь ином колдовском таланте. Но тем не менее оставался поистине волшебным. Ведь где бы не появлялся музыкант, там всегда звучал смех, а в воздухе звенела радость.
Герберт, оценив прикол Блэка, красовался перед публикой своими кошачьими ушами, в одном из которых сверкала огромная, гоблинская серьга, а на другом качалась магазинная бирка. Блэк хвастался что это заклинание однажды применил против «профессора Снейпа», а Миссис все кричала, чтобы Сириус больше не применял проклятья на детях.
Ужин прошел в весьма теплой дружеской обстановке и сейчас, когда народ пил чай, то все что-то жарко обсуждали и искренне веселились. Герберту нравилась эта обстановка — шумно, людно, весело и совсем не одиноко. Собственно, это естественно, что подобному экстраверту, музыканту и позеру не нравилось одиночество и все, что с ним связано.
— Никто не видел моей газеты? — поинтересовался Ланс, уже отчаявшийся найти последний номер .
— Ты же не читаешь Пророк, — заметила Гермиона, в то время пока взрослые украдкой переглядывались.
— Не читаю, — кивнул Ланс. — Я про обычную газету говорю. Раньше совы доставляли мне её в конце каждой недели, а сейчас — швах.
— Может во время уборки выбросили, — немного робко предположила Миссис.
— Скорее всего, — печально вздохнул Ланс. — Вот ведь засада.
— Да чего там интересного может быть, — отмахнулся Рон.
— Вообще много чего, — ответил Проныра. — В конце-концов в вашем горячо любимом Пророке про магловский мир не пишут.
— Вот я и говорю, — повторился лучший друг Лохматого. — Что там может быть интересного.
— А к примеру то, что в прошлом году умер Курт Кобейн и сегодня должны были объявить когда Кортни Лав даст прощальный концерт вместе с участниками группы.
— Что еще за кабан? — переспросил Рональд.
Проныра аж задохнулся возмущения — как можно не знать такого человека!
— Это магловский музыкант, Рон.
— Гермиона — я поражен до глубины души. Оказывается, ты менее «ботанична», чем я подозревал.
Девушка фыркнула, всем своим видом показывая, что ей безразлично мнение слизеринца. Впрочем, так оно и было.
— О! — вдруг воскликнул Ланс, укладывая на коленях Малышку. — Чем рассказывать о музыканте, лучше исполнить его композицию.
И Герберт заиграл самый известный трек группы, прекратившей свое существование на пике карьере, и чей лидер попал в, пожалуй, самый известный клуб — «Клуб «27»». Волшебники хоть и не были знакомы с творчеством знаменитой рок-группы, но оказались весьма благодарной публикой, так что домашний концерт удался на славу.
— Я конечно не жду голых сис… обнаженных прелестей и летящих трусиков, но хоть поаплодировать можно?
Маги будто отмерли, а потом захлопали. В это время немного извращенный (на криминальной почве) разум Герберта сам собой сварганил хитро-мудрый план. Ланс намеренно понизил голос и неразборчиво произнес:
— Может Кричер знает о газетах?
— Кричер? — переспросил Блэк.
— Мерзкий хозяин звал Кричера и Кричер явился.
На кухне мигом смолкли разговоры, а искрящееся, буквально осязаемое веселье словно испарилось, исчезнув от одного вида этого «темного пятна». Старый домовой эльф словно служил для всех напоминанием о том, что вокруг шла война, а его мелкие реплики про «грязнокровок» и «предателей крови» лишь усиливали общее впечатление.
Кричер, чья туника уже давно покрылась масляными пятнами и сотней разноцветных заплат, выглядел так, будто лишь вчера сошел с пьедестала тибетского монастыря. Он был настолько стар, что кожа уже давно стала почти прозрачной, и кости не проглядывали лишь благодаря обилию черных, пигментных пятен. Желтые зубы и полу-слепые глаза дополняли картину, позволяя фантазировать на тему современичества Кричера и Основателей Хогвартса.
— Мерзкий хозяин привел своих поганых друзей, — причитал Кричер. — Обеденный Зал заполонили отбросы, провонявшие магловскими нужниками. Видела бы это почтенная матушка, ох как бы она долго пытала мерзких, поганых…
— Заткнись! — прорычал Сириус. Губы Кричера сами собой слиплись, и пусть челюсти продолжили движения, но домой эльфа больше не издал ни звука.
Ланс впервые видел домового эльфа. Тот эпизод в Новом-Салеме юноша резонно считал глюками после вампирского пойла, так что действительно — первое знакомство. Наверно, дальнее родство с Эльфами должно было вызывать у юноши хоть толику сочувствуя, но даже этого не возникло в груди волшебника. Проныра, воспитанный в духе Скэри-сквера, всегда считал, что его дом находится на самом краю и проблемы остальных никоим образом не могут его касаться. И все же, даже подобные убеждения не могли заставить юноши отвести взгляда своих лучистых, синих глаз. В какой-то момент черные глаза-блюдца эльфа встретились с прищуром человеческих. Кричер, казалось, задохнулся на мгновение, а потом с силой треснул головой об угол стола. В тот же миг губы снова обрели свободу — наказавший себя эльф мог сбросить запрет хозяина, сказанный во гневе.
— Позвольте, — произнес Кричер и щелкнул пальцами. Тот же миг исчез он сам и кофе, стоявший напротив музыканта.
— Делааа, — протянул парень, так и недопивший крепкий капучино.
— Старый окончательно сума сошел, — покачал головой Сириус.
— И вам его совсем не жаль? — вклинилась Гермиона.
Блэк не успел договорить как на кухне вновь появился домовик. Кричер с поклоном поставил перед юношей белую, фарфоровую чашку (когда все остальные пили из фаянса, так как сервиз домовик где-то прятал), наполненную странным, оранжевым напитком.
Сидевший рядом с Лансом Поттер не смог сдержать порыва и скривился, почуяв мерзостный запах, исходивший от пара, клубящегося над варевом. Вскоре, когда аромат добрался и до остальных присутствующих, то вся кухня смотрела на Кричера как на врага народа — даже Гермиона не могла найти оправдания такому поступку.
Проныра, благодарно приняв чашку из дрожащих, морщинистых рук, с наслаждениям втянул носом пьянящий аромат. Юноша зажмурился, глубоко вдыхая пряный, дурманящий пар. Почему-то он напоминал парню о уходящем лете, о солнечных брызгах, щедро разлитых по густому, зеленому лугу, о просыпающихся зверях и поющих в вышине птицах. Герберт как наяву увидел всех своих друзей, собравшихся на маленьком пляже, услышал бренчание натянутых струн и плеск крепких и не очень, напитков в простых кружках и бутылках, охлажденных в спокойной воде.
Герберт, не обращая внимания на эмоции сотрапезников, отхлебнул немного, и, с расширившимися от удовольствия зрачками, разве что не залпом осушил чашку. По венам словно заструился пожар, согревая каждую клеточку тела, успевшего содрогнуться от подступающих заморозков — в этом году зима обещала быть скорой и холодной.
— Что это за гадость? — воскликнул Сириус, запоздало выбивая чашку из рук ошалевшего от такого финта Ланса. — Чем ты отравил моего гостя?!
— Кричер ничем не травил уважаемого гостя, — гордо произнес эльф, презрительно смотря на всех, кроме музыканта. — Кричер сварил для гостя чай из Солнце-цветка.
— Какого такого цветка? — переспросил Рон.
— Так волшебники Первоцветы называют, — неожиданно для себя ответил Геб. — Самые первые цветы, начинающие цвести еще до того, как сойдут последние снега.
— И как ты только выпил это вонючее пойло? — скривился Сириус, за что получил укоризненный взгляд от Миссис, считавшей что ругаться при детях это «четвертое Непростительное заклинание».
Ланс не стал заморачиваться по поводу запахов, а широко улыбнулся домовику и сказал:
— Спасибо.
— Уважаемый гость поблагодарил недостойного Кричера. Жалкий Кричер этого не забудет, — и эльф беззвучно исчез, растаяв подобно утреннему туману.
Герберт еще некоторое время вертел в руке чашку, чувствуя, как подступающий, еще пока нерешительных холод уходят, испуганно скуля перед горячим, обжигающим жаром. Словно кто-то зажег в животе небольшой, но яростный, согревающий костер. Впрочем, Геб мигом опомнился и с бравадой подмигнул Лохматому.
— Я же говорил! — засмеялся Ланс, в чьем смехе все отчетливее слышались мяукающие нотки. — Всемирная известность имеет свои преференции! Вон, даже эльфы темных семейств меня уважают!
— Это ты кого тут темным назвал, щусенок?!
Именно после этих слов на кухне началась кутерьма, когда черный, весело лающий пес начал гоняться за удирающим, вопящим что-то котом. Кто-то смеялся, иные делали ставки, и лишь Миссис безуспешно пыталась навести хоть какой-нибудь порядок.
16 августа 1995г, Англия, Лондон, площадь Гримо №12
У вас когда-нибудь бывало ощущение что что-то должно произойти? Конечно бывало, наверно ответили бы вы, но я совсем не про тот мандраж, возникающий перед каким-то важным событием, и вовсе не про предвкушение чего-то, вам столь же известного.
Этот вопрос относился к обычному утру, когда, еще даже не успев проснуться, вы бы с легкостью осознали такой простой факт, как сегодня будет нечто. И, что грустно, обычно это нечто резко ассоциируется со словом «жопа» или «п… ну и дальше по смыслу. Не знаю бывало ли подобное у вас, но Герберт Ланс, еще до того как согнал остатки сна, уже понял, что что-то сегодня все же произойдет.
Пусть за окном и брезжил пока еще теплый, но уже не летний рассвет, а на улице спешили пешеходы, бредущие то в метро, то к остановкам, и ничего не предвещало каких-либо проблем, но Проныра был на стороже. Годы жизни в приюте научили молодого мужчину доверять своим инстинктам, частенько полагаясь на них больше, чем на логику и здравый смысл.
Одевшись и умывшись, Проныра спустился на кухню. Там уже вовсю орудовала Миссис. Она одновременно чистила картошку, варила каши, делала бутерброды, досыпала какие-то приправы, мыла посуду, резала хлеб и делала еще сто и одно дело. Что-то, конечно, при помощи бытовых чар, а что-то и собственными руками.
— Доброе утро, миссис Уизли, — поздоровался зевающий Герберт, усаживаясь за стол.
— Доброе утро Герберт, — улыбнулась женщина, леветируя перед юношей овсянку и несколько бутербродов. — Не мучал бы ты себя, вставал попозже — уборка никуда не денется.
— Привычки, — Герберт пожал плечами, в очередной раз сотрясая стены трубным зевком.
— Гермиона вчера на тебя жаловалась, — Миссис переключалась на помывку, оставив ножи, ложки, коробки с крупами с смесями летать по воле магии. — Говорит подглядываешь за ней, и вообще бесчинствуешь.
— Люди врут.
Миссис улыбнулась и, проходя мимо, взлохматила волосы подопечному. Ланс мигом надулся, становясь похожим на обиженного кота. Юноша с укоризной глянул на опекуна, коря её за то, что она воспользовалась отсутствием шляпы.
— Вроде уже большой, а ведешь себя как ребенок.
— Вот и буду себя так вести, — продолжил бубнить музыкант, дуясь, словно пятилетний мальчик, у которому не дали съесть шоколадку перед обедом.
— Да? — улыбалась Миссис. — А кто пару лет назад заявлял, что он уже вырос и уже не ребенок.
— Я был глуп и наивен — ребенком быть круто! Так что даже в сорок, я все равно буду вести себя так же.
Миссис засмеялась и с трудом напустила в голос строгости.
— Все же извинись перед Гермионой.
— Хршоизвюсь.
— Что-что?
Ланс набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:
— Хорошо, я извинюсь.
Вскоре на кухню стали подтягиваться и остальные взрослые — молодняк все еще дрых, хотя это и нельзя утверждать про Близнецов, из комнаты которых всю ночь доносились какие-то взрывы и бульканье, возможно изобретатели даже не ложились.
Тонкс, наконец, смогла добыть плакат с Гербертом, которой не изображал бы волшебника по пояс обнаженным. Девушка, помнившая юношу еще совсем мелким и наглым, никак не могла свыкнуться с мыслью что перед ней взрослый мужчина, да и не очень этого хотела. Так что молодой Аврор собиралась навсегда сохранить в своей памяти образ сорванца в бандане и с постоянным фингалом под каким-нибудь глазом. С трудом леди отыскала на прилавках плакат, где Ланс играл на гитаре одной рукой, будучи полностью одетым, спокойным, но с бессменным пиратским оскалом на устах.
— Подпишешь? — улыбнулась девушка, протягивая маркер.
— Конечно! — воскликнул Геб, отодвигая в сторону тарелку.
Музыкант недолго думал, чтобы ему такого написать, споро выведя в углу — «Лучшему Аврору в мире и сногсшибательной красотке Н. Тонкс, от …» и дальше шла длинная, красивая подпись. Некогда у Геба была совсем простенькая, но по наставлению Доктора Зло он её все же сменил.
— Спасибо, — девушка чмокнула приятеля в щеку и отложила плакат на край стола — сохнуть.
Народ разбирал порции, а Роджер наконец получил свой паек, содержавший в себе минимум белков, но зато максимум сахара и сдобы. Дракончик в миг схрумкал печенье, смазанное медом и упорхнул на полу шляпы, где собирался вздремнуть до… обеда. Ну или до того момента, как его двуногий друг не найдет им обоим какое-нибудь приключение.
— А жаль, что газеты нет, — печально вздохнул Ланс. — Я так хотел съездить на концерт Кортни.
Взрослые никак на это не отреагировали, сделав вид, что ничего не слышали. Зато отреагировал кое-кто другой. Кричер некогда познакомился с Королем Ничего, единственному разумному на земле, в котором сохранилась кровь далеких предков самого эльфа — настоящих Фейри. Тот странный Ифрит пусть и сохранил корону, но правил «ничем», потому и звался Королем Ничего. Он был добр с Кричером, всегда защищая от нападок гостей молодого хозяина Регулуса и хозяйки Вальпурги. Кричер очень горевал, когда узнал о гибели уважаемого гостя Короля. И вот теперь в доме славного рода Блэк появился странный человек, оказавшийся на поверку сыном уважаемого гостя Короля. А это, в глазах добросовестного (по его мнению) домовика, делало из странного паренька — второго Короля Ничего. Мог ли Кричер не исполнить пожелание уважаемого гостя?
Герберт почувствовал чье-то присутствие и посмотрел под стол. Там оказался тот самый домовик, угостивший вчера юношу таким вкусным чаем. Старенький эльф приложил длинный палец к губам и протянул какой-то рулон, в котором Геб вскоре опознал газету.
— Спасибо, — одними губами произнес Герберт, принимая подарок.
Кричер улыбнулся гостю своей кривой, но довольно теплой и живой улыбкой, и снова исчез. Проныра, оглядевшись, незаметно развернул газету, надеясь найти там дату концерта и место проведения. Если будет надо — Ланс для такого даже из Хогвартса сбежит и… И сердце юноши замерло, когда он увидел заголовок первой полосы.
Вокруг смеялись, что-то обсуждали, а Герберт отчаянно пытался вспомнить как дышать. Звуки доносились словно из за толстого стекла, изредка ударяя по ушам словно молотом по чугунной наковальне. Ланс раз за разом перечитывал строчки, надеясь что это все нелепица — дурацкая опечатка и не более, но когда взгляд уперся в списки погибших, Герберт понял что утреннее предчувствие его не обмануло.
Сириус, заметив, что Геб сам на себя не похож, наклонился над его плечом и увидел газету.
— Гер…
Не успел Бродяга договорить, как слизеринец вскочил на ноги. Все мигом замолчали, пораженно наблюдая картину, которую больше никто и никогда не увидит. Маги видели, как человек, носящий фамилию Ланс, испуган настолько, что даже забыл, как говорить. Юноша побледнел, отчего его загорелая кожа стала разве что не серой, а вся красота словно стала истаивать обнажая некое, можно сказать — уродство. Старшие с замиранием сердца наблюдали за тем, как медленно и неповоротливо газета падала на старую скатерть.
|
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 18.02.2014, 06:07 | Сообщение # 126 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Проныра огляделся и рванул к выходу, но его вовремя схватил Мистер, крепко сжимая запястье.
— Гер…
Но и ему не было суждено договорить. Беззвучно появился Кричер, чье лицо было перекошено от ярости, презрения и омерзения одновременно.
— Мерзкий предатель крови посмел коснуться уважаемого гостя! — крикнул эльф и щелкнул пальцами.
Мистер, словно таран пришибленный, отлетел к противоположной стене, превращая стеклянный буфет в груду хлама. Пока народ ошалело думал, что ему делать — спасать Кричера от гнева Сириуса, помогать Сириусу, удерживать опасного для себя музыканта на месте или выручать Артура — Ланс уже был готов. Проныра вылетел на улицу, захлопнув за собой дверь. Кричер гордо выдержал страшный удар Блэка, чуть не свернувший ему шею. Он помог сыну Короля, он помог самому Королю, даже если его сейчас убьют, он сможет похвастаться перед предками подобным достижением.
— Мерзкий предатель крови легко отделался, за то, что посмел коснуться уважаемого гостя, — эльф сплюнул кровью и подошел к плите. Он взял в руки раскаленную сковородку, приготовившись наказать себя. — Будь здесь отец уважаемого гостя, он бы превратил всех мерзких гостей в кучку пепла!
Сириус, несмотря на то что на нем повисло без малого — четверо челок, уже замахнулся для нового удара, но в его голове что-то щелкнуло, и он спросил:
— Кричер, ты знаешь отца Герберта?
Но вместо ответа последовал лишь страшный крик, когда раскаленный метал коснулся лица провинившегося домовика. Пока на кухне сбегались разбуженные шумом молодые волшебники, из камина вышел высокий старик в расшитой звездами мантии и с парой лимонных долек наготове. Дамблдору не хотелось, чтобы студент его снова обворовал, так что он держал угощение наготове. Что, впрочем, не спасло его шока, когда он увидел тот хаос, что воцарился на кухне.
В этот самый момент по улице бежал Ланс, чье сознание окутал какой-то странный, тяжелый туман. Он бежал по широкому проспекту, не разбирая ни дороги, ни лиц.
Аластор Грюм возвращался с проваленной им миссии, понимая, что Артур Либефлем либо мертв, либо сам скрывается ото всех и вся. Бывший Аврор шел по улице, когда его чуть не сбил с ног какой-то парень, несущийся словно почтовый экспресс. Всего на миг их взгляды встретились, но этого оказалось достаточно, чтобы Аластор ощутил знакомое ему чувство.
Грюм ощутил нечто, предвещающее сегодняшнему дню определенное событие. Эта уверенность буквально окрылила боевого мага, за считанные мгновение донеся его до явки Ордена. Аластор ворвался в прихожую, аккуратно огибая стойку с зонтами. Он вошел на кухню, с поражением наблюдая за тем как Пресветлый Альбус Дамблдор пытается спасти Кикимера не только от него же самого, но еще и от Сириуса. Все остальные либо лечили подраненного Артура Уизли, либо пытались увести детей наверх, что получалось не очень хорошо.
Аврора, решивший занять позицию Сириуса в вопросе скорешего умерщвления ополоумевшего домовика, случайно скинул со стола какой-то плакат. Будучи воспитанным человеком, Аластор нагнулся дабы исправить обидную неловкость, но стоило ему поднять глянцевый лист, как он чуть ли не возликовал, пугая Тонкс хищной улыбкой, неприсущей её неофициальному начальнику.
— Альбус! — воскликнул Аврор, привлекая к себе внимания. — Я его нашел!
Директор, понявший, что словами разрешить ситуацию не удастся, устало взмахнул рукой. В тот же миг магия, лишенная контроля, разбушевалась с немыслимой силой. Разбитый буфет, словно на перемотанной во времени пленке, сам собой сложился во едино. Раны Артура зажили, а кровь буквально влилась в него обратно. Все взрослые, помимо воли, расселись за столом, будто притянутые отъехавшими в сторону стульями. Детей за спины затянуло по комнатам, а двери звучно захлопнулись, заблестев серебряной пленкой запирающего заклинания. Сковородка отлетела от лица Кричера, вновь упокоившись на плите, а ожог словно втянулся в метал. Собственно, и сам домовик исчез, будучи выдворенным из кухни. Наконец наступила тишина, и люди вновь смогли говорить, больше не ощущая на себе невероятное давление чужой силы.
— Я нашел его, Альбус, — повторил Аластор, чьи глаза пылали охотничьим азартом. — Я нашел Артура Либфлема!
В этот раз тишина воцарилась без помощи магии. Кто-то побледнел, Тонкс же напротив, хотела спросить, что в этом важного, потому как такой фамилии она никогда не слышала. Чего нельзя было сказать о побелевших Сириусе, Люпине, чете Уизли, Брувстере и всех остальных.
— Где он? — спросил посуровевший Альбус, рассчитывающий, что он сумеет поговорить с юношей перед тем, как его найдет и склонит на свою сторону Риддл.
— Я не знаю где, но я знаю кто, — с этими словами Грюм ткнул пальцем в плакат. — Вот Артур Либефлем!
Тишина все еще висела некоторое время, но потом кухня потонула в необидном смехе.
— Не может быть, — отмахнулся Сириус.
— Бродяга верно говорит, — кивнул Люпин.
— Геби не ваш Либе… как его-там, — возразила Тонкс.
Дамблдор молчал. В его голове медленно складывалась хитро-мудрая мозаика, отвечая на все вопросы, возникавшие за эти четыре года.
— Аластор ты в своем уме? — взъярилась Миссис. Он была подобно наседке, на чье потомство решили совершить вероломное нападение. — Это Герберт Ланс, а никакой «Артур Либефлем»!
— Да уж, — Сириус смахнул «смешливую слезинку». — Геб-Проныра и Артур Либефлем… это шутка сделала мой день.
Аластор, не обращая внимания на своих соратников, смотрел за старым другом, на чьем лице читалось сомнение. Грюм не сомневался в своих словах. Да, пусть этот Артур… Герберт… Проныра… да не важно, как его там, и не выглядит как Ифрит, но сомнений нет — это он. Грюм лишь раз видел Элизабет — любовницу своего смертного врага, но этого хватило чтобы Аластор на всегда запомнил её лицо, выжженное в памяти старого Аврора.
В тот день Грюм, вместе со своими подчиненными, явился на квартиру Либефлема, сданную ему Снейпом, внезапно перешедшим на сторону Ордена…
Интерлюдия
Фауст сидел в кресле и смотрел на то, как на кровати спит его будущая жена — Элизабет МакГрей, уроженка холмистой Шотландии. Прекрасная девушка, неизвестно что нашедшая в монстре и чудовище. Впрочем, это мало волновало древнего Ифрита, уже забывшего сколько ему лет. Единственное что заботило последнего Короля, так это маленькие огонек, поселившийся в утробе Элизабет. Без сомнения — девушка была беременна. Как это возможно? Что ж, новый друг Фауста любил рассуждать о чудесах в магии и каких-то там «парадоксах».
Фауст и до этого был по уши влюблен в эту наглую, бесшабашную гитаристку, встреченную им в баре, где та играла в составе дрянной группы. Но сейчас, увидев этот маленький огонек, Либефлем впервые осознал, что он, безнравственный, не знавший сочувствия и всю жизнь считавший, что его дом находится на самом краю, был готов пойти на все что угодно, лишь бы сохранить и Элизабет и этот маленький огонек.
Раздался хлопок. В комнате появился третий.
— Здорово, — Фауст махнул рукой в сторону темноты, где стояло это странное существо.
— Тебе надо уходить, мой друг.
— Может и надо, — пожал плечами Ифрит. — Если ты здесь, значит этот змеенышь Снейп все же оказался предателем. Жаль Том меня не послушал. Но вы — молодые карапузы вообще редко, когда слушаете старших.
В углу засмеялись, и Фауст поморщился. Ему не нравился этот странный, каркающий смех.
— Учитывая, что ты выглядишь младше меня лет на семьдесят, — произнес визитер. — Подобное заявление звучит более чем комично.
— Ты, мой новый друг, исключение, — развел руками Ифрит. — Для своего маленького возраста ты необычайно мудр.
— Вообще-то, завтра мне исполнится сто пятьдесят лет.
И на свет вышел маленький человечек. Он был ростом лишь по пояс Фаусту, крючковатый нос, большой лоб напоминали о родстве с гоблинами, а добрые глаза и огромное сердце — о родстве с людьми.
— Все еще держишь меня на прицеле, Филиус?
Полу-гоблин, бывший чемпион Европы по дуэлям, ныне — преподаватель в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, декан факультета Рэйвенкло поднял палочку на уровень груди, будучи готовым повторно сразиться с этим странным существом.
Некогда Флитвик отказал старому другу — Альбусу Дамблдору в его просьбе присоединится к рядам Ордена, но это не означало, что Филиус мог себе позволить оставаться в стороне и бездействовать, пока его соотечественники гибли на войне.
В тот вечер Флитвик наткнулся на Огненную Шайку и вызвал на бой её предводителя — Фауста Либефлема. Филиус никогда доселе еще не сражался со столь умелым и сильным противником. Карлик смог дать достойный бой и даже ранить древнего монстра, но тот все же одержал верх. В решающий момент Филиус был готов к смерти, но Фауст не стал его убивать. Он сказал что не убивает не волшебников. Сказал, что маглорожденные и люди не враги ему, а значит не враг и Флитвик, не являющийся в полной мере чистокровным.
До сих пор Филиус не мог понять, как смогли сойтись под одним знаменем Ифрит, обожающих все человеческое, и Темный Лорд, ненавидящий грязнокровок и маглов. Фауст стал называть Филиуса «новым другом», заверяя, что тот напоминает ему одного гнома, погибшего на войне несколько тысяч лет назад, но бывшего хорошим другом Фаусту. С тех пор прошло полгода. Они встречались всего несколько раз — по разные стороны баррикад, но каждый бой заканчивался тем, что Фауст не убивал поверженного противника, а угощал его каким-то напитком без запаха, но со странным оранжевым цветом. И тогда двое совершенно разных существ вели долгие беседы.
— Аластор уже на пути сюда, — Филиус, вопреки логике и здравому смысле, отчего-то не желал смерти этому убийце и маньяку.
Может быть Флитвик оправдывал дру… знакомого тем, что тот не убивал ни женщин, ни детей, честно и благородного, как и положено Королю на войне, сражаясь лишь со взрослыми мужчинами. А может в карлике говорила крупинка, атом, микрон крови гномов, дошедшей сквозь призму времен.
— Не дело убегать от хорошей драки, — оскалился Фауст.
— Тогда дай мне унести Элизабет.
— Нет! — рявкнул Фауст, вставая на ноги. — Теперь я не отпущу её ни на дюйм от себя!
Филиус вздернул палочку, направляя ей в сердце разъяренному Ифриту. Флитвик еще никогда не видел это существо в таком гневе и бешенстве. Впрочем, Либефлем тут же успокоился и, будто прося прощение, неопределенно помахал рукой, показывая, что все в порядке.
— Ты же понимаешь, что с такой раной, какую тебе нанес Альбус, ты не сможешь победить Грюма.
Фауст прикрыл глаза, вспоминая его бой с лидером противников — Великим Светлым магом Альбусом-куча-вторых-имен-Дамблдором. Да, за тысячи лет это был второй маг, сумевший одолеть Короля Ифритов.
— Да, — протянул Ифрит, усаживаясь рядом с невестой. — Вы, карапузы, успели подрасти за это время. Вот, помню, когда-то с бубнами у костров танцевали, а сейчас… Интересно, а как там — на Луне?
Флитвик промолчал, не зная, что ответить.
— Вот и я не знаю, — грустно вздохнул Ифрит. — А вы уже знаете. Жаль, что Том нашел меня сейчас. Я ведь на Земле везде бывал, даже в тех местах, которых вы думаете, что и не существует вовсе, а на Луне не довелось. Обидно… Не все видел получается… Вот что мне отроку сказать, когда тот придет и спросить — «папка, а что у нас на Луне»? Вот про жерло вулкана расскажу, про Трою расскажу, про Рим расскажу, про Дикий запад, про дворцы, замки, первые машины, самолеты, небоскребы, спутники, компьютеры, интер… интер… интер-хрень, или как его там, тоже расскажу. А про Луну — нет. Не все видел… обидно…
— У тебя не может быть детей, Фауст.
— «Ты не сможешь объединить весь мир, Александр!» — передразнил Фауст, явно копируя чей-то голос. — Ладно, согласен, хреновое сравнение — он ведь не смог. Ну, хоть попытался. Вы, карапузы, всегда такие — до конца идете. Вот представь, придет ко мне этот малыш и скажет — «папка, а какого-то это «до конца идти»». А что я ему скажу? Мол, у мамы о таком спрашивай? А ведь не женское это дело — до конца ходить.
Филиус вновь промолчал. Порой ему становилось сложно понять, о чем говорит древний Король, но на то он и древний, почти как вся цивилизация, чтобы говорить так, что Мордред не разберет. Хотя, Мордред, наверно, действительно не разбирал…
— Фауст, ты…
— Она беременна, — улыбнулся Фауст. — Сам посмотри.
И Филиус посмотрел, потеряв дар речи и связь с реальностью.
— Но этого не может быть! — воскликнул карлик.
— Не ты ли мне рассказывал про чудеса? — усмехнулся Ифрит. — А теперь, когда сам стал свидетелем подобному, отказываешься верить?
Флитвик, вопреки воле, тоже улыбнулся.
— Верю, — кивнул он. — Значит не уйдешь?
— Не уйду. Не стану позориться на глазах у сына. Он, пусть пока еще и там, но уже смотрит. Пусть увидит, что папка у него не из робких, что драки не боится.
Филиус снова кивнул и направил палочку на дверь.
— Тогда я буду сражаться с тобой.
Ирфит засмеялся и хлопнул в ладони. В тот же миг Филиус понял, что его взяла в плен чужая магия. Руки вытянулись по швам, а сам карлик принял вертикальное положение и перелетел в угол, где его укрыла будто ожившая тьма.
— Не все карапузы так мудры как ты, мой новый друг, — заметил Ифрит, садясь обратно в кресло. — Не хочу, чтобы тебя заклеймили предателем. Наблюдай за моим последним боем, мудрый ворон. Не свидится нам вновь. Прошу лишь об одном, Человек, пообещай, что приглядишь за сыном. Пусть и глупо, но я знаю, что ему будет ведомо волшебство.
Филиус понял, что может говорить и воскликнул:
— Подумай о Элизабет! Ты подвергаешь её опасности!
Либефлем снова засмеялся.
— Никто не тронет эту леди, мой новый друг. Тысячи тысяч Фейри будут оберегать её, пока не родится мой сын. Просто пообещай, что приглядишь. Не прошу ни клятв, не заверений. Ваше слово — людское слово, оно не магическое, а значит тверже скалы, крепче алмаза и вечно как время.
Флитвику ничего не осталось, кроме как ответить:
— Обещаю.
— Верю тебе, — кивнул Фауст. — Ты — настоящий… Как и они…
И в этот миг в комнате вырвалась пятерка Орденцов, под предводительством Аластора. Они мигом взяли в полу-кольцо Фауста, спокойно сидевшего в кресле и смотревшего на своего оппонента. Один из воевод противника, ну или как в этом веке называется подобная должность. Опасный, сильный маг, не такой как те двое, но все равно — сильный.
— Я нашел тебя, тварь! — процедил Грюм, сверля глазами ненавистного ему монстра.
— Потрясающая наблюдательность, — хмыкнул Фауст.
— Я бы предложил тебе сдаться, но лучше убью!
— А силенок— то хватит?
— Ты ранен — а значит хватит.
И закипело сражение. Ифрит хищно скалился, сжигая все вокруг дотла, обращая в пепел одним лишь словом, одним лишь взглядом. Грюм ставил щиты, разя противника всеми доступными ему заклинаниями. В какой-то момент пятеро Орденцов вынуждены были аппарировать, так как их сил уже не хватало для сражения. Грюм и Фауст остались один на один. В углу, сокрытый тенями, стоял Филиус Флитвик, а на кровати, единственном островке спокойствия в этом огненном хаосе, волшебным сном спала Элизабет МакГрей.
Одно сражение спустя
Окровавленный Фауст стоял напротив измотанного Грюма. Вокруг, вместо дома, красовалась огромная выжженная поляна, в центре которой сюрреалистичным пятном «возвышалась» нетронутая кровать, а так же кокон, сотканный из теней.
Аластор понимал, что магии у него осталось лишь на одно заклятье, впрочем, Аврор даже не догадывался, что сил у Ифрита еще меньше. Рана, нанесенная Дамблдором, давала о себе знать. В таком состоянии Фауст не обладал и десятой частью своих прежних возможностей — Великий Маг действительно оказался Великим.
— Человек, — сплюнул кровью Фауст, с гордостью глядя на стоявшего перед ним бойца. — Настоящий.
— Что за чушь ты несешь, ублюдок?
— Патовая ситуация, — Либефлем продолжал говорить, словно не замечая слов противника. — Тебе не убить меня, мне не победить тебя не убивая, а я не убиваю людей. Что делать будем?
В голове Грюма щелкнуло и он сплюнул:
— Искать варианты! Seko!
Аластор потратил на это простенькое, околотемномагическое заклинание остаток сил, и его рука упала безвольной плетью. Истаял хрустальный протез, сотворённый в горячке боя и пришедший на смену потерянной в огне ноги, из прожжённой глазницы хлынула кровь, но Грюм стоял. Аврор не мог позволить себе упасть перед лицом врага.
Фауст был готов отразить невидимый глазу клинок, но тот прошел мимо. Впервые за тысячи лет, Ифрит осознал значение слова «страх», когда обернулся за спину. Заклинание оказалось нацелено вовсе не на Короля, а на мирно спящую красавицу. Оставались считанные сантиметры до того как невидимый меч отсечет голову от тела, но в воздух ударил фонтан из разноцветных искр. Он вихре закружил вокруг будущей матери, испаряя заклинание.
Фауст облегченно вздохнул — поданные, его верные, любимые подданные пришли на выручку. Следующие девять месяцев они будут оберегать свою королеву от любых напастей и даже самой смерти. Неважно — пусть Фейри и вымерли, но даже оттуда они выполнят долг, наложенный на них самой Природой и сберегут Человека.
— Я не убью тебя только потому, что верю в то, что на это с подвигла не душа, а прокля́тая магическая кровь.
Фауст подошел к невесте и поднял её на руки. Он знал, что если еще раз призовет пламя, то истратит все силы. Он, проживший тысячи лет, станет простым смертным, станет человеком. Лишенный дара природы, у него, возможно, останется сил лишь на то, чтобы однажды похвастаться перед сыном, взмахом руки запалив камин. И это все — лишь один призыв и «человеческий век», вот что ждало Ифрита, призови он пламя вновь.
Так, чтобы слышал лишь Филиус, Король произнес:
— Прощай, мой новый друг. Я был влюблен в наши беседы и буду ждать, когда мы сможем вновь поговорить.
И в следующий миг пламя окутало двоих существ, унося их на другой край мира. Исчез и кокон, переместив Филиуса в его собственный дом. На долгие девять месяцев мир утратил Фейри.
Грюм почти потерял сознание, но удерживаясь на грани, раз за разом прокручивал в голове последние события. Как могла выжить любовница Монстра? Вот тот вопрос, что будет долгие годы лишать Аврора сна, пока тот не поймет простую вещь — смерть над Фаустом, не означала победу над монстром. Где-то там, под лучами солнца, росло второе чудовище и Аластор должен был защитить от него дорогих ему людей.
Конец интерлюдии
Аластор, глядя на плакат, видел лицо Элизабет. Конечно оно умело скрывалось в мужских чертах, но все же, без сомнения, эта была она — та самая любовница. А маленькая, невидимая никому, кроме, пожалуй, самого Грюма, искорка в глубине голубых глаз была точно такой же, как и у Фауста. Не, без сомнений — это его сын.
Дамблдор, пусть и нашедший в этой теории множество ответов, все еще сомневался в словах товарища.
— Не, — отмахнулся Мистер. — Это невозможно.
С громким шипением камин будто выплюнул человека, которому мало где были рады.
— Профессор Дамблдор, — произнес запыхавшийся Снейп. — У меня две новости. Одна ужасная, другая неинтересная.
— Северус, твой сарказм немного не ко времени.
— Тогда ужасная — четыре года под нашим боком жил крестник Лорда и сын его правой руки… Герберт Ланс и есть Артур Либфлем! А сейчас, видя ваши шокированные лица, спешу обрадовать — теперь даже если Артура лишат памяти, он скорее перегрызет Лорду горло, чем станет с ним хотя бы разговаривать.
Пока кипели страсти, на столе, рядом с подписанным плакатом, лежала газета. Её заголовок гласил — «Вирусная вспышка на окраине Лондона! Первые жертвы в Скэри-сквер!». Дальше шел длинный репортаж, где сообщалось что вирус удалось локализовать, а очаг уничтожить. Говорилось что в любой больнице сделает бесплатную вакцинацию, а так же упоминалось, что к ужасу и несчастью, очаг оказался на месте, где некогда стоял приют «св. Фредерика». Далее шел длинный перечень скончавшихся от болезни. Среди прочих значились:
« — Роза Эштентон.
— Кэвин Брикс.
— Гэвз Кукельбэк.»
Тот же день, Лодон, вечер, Грэйв-гарден
На старом кладбище, среди могильных плит, гранитный надгробий, травы, лужи и мусора, сидел странный человек. Впрочем, странным он был лишь для этого места. Ухоженный, в дорогой одежде, явно не знавший ни голода, ни холода, и, что удивительно — целый и невредимый. Ведь любой, кто подходил под подобное описание, становился желанной добычей для хищников Скэри-Сквера. Но никто не смел даже смотреть в сторону этого, все же знакомого визитера. Многие из тех, что прячутся в тяни, лишь мельком глянув на высокого, плечистого юношу вспоминали «красавчика из св. Фредерика». Местные, хоть и не отличались моралью и нравственностью, но не хотели мешать трауру человеку, потерявшего свою семью. Впрочем, возможно они просто его боялись.
На трех плитах стояли стакана, наполовину заполненных виски. Сам парень сидел на земле, нисколько не заботясь о сохранности своих дорогущих брюк. В руке его покоилась бутылка недорого виски, которую тот почти допил. Рядом стояла еще одна — пустая.
Герберт все никак не мог изгнать из головы повторяющиеся фразы.
«— Бэмбифэйс! Я… я… я…
— Да?
— Нет, ничего. Скажу, когда вернешься!»
Они звучали вновь и вновь, сводя сума волшебника.
— Я вернулся, — раз за разом повторял он. — Так почему же ты молчишь?
Но гранит хранил молчание, не нарушая кладбищенской тишины. Наверно, Герберт должен был заплакать, но его глаза остались сухими. Все слезы он выплакал тогда, когда четыре года назад за ним пришел Дамблдор. Всего три слезинки за всю жизнь — вот и все, на что было способно сердце Ланса. Слишком сильно юноша верил в то, что он не должен плакать, что это, как тогда думал мелкий сорванец — «для девчонок».
— Простите, — повторял парень.
Совсем недавно, меньше недели назад, из за его неумной жажды приключений, чуть не погиб дорогой друг — дракончик Роджер. Еще в тот момент, Ланс должен был понять, что своими действиями он может принести смерть и несчастье дорогим людям, но самовлюбленный музыкант никак не хотел этого замечать. И что теперь? Он был так поглощён эти дурацким долгом, который обязан собрать, что не подумал о последствиях собственных действий. И теперь ему уже больше никогда не услышать ответа на свой вопрос.
Собственными руками Ланс погубил тех, кто был ему так дорог. А что… а что… а что если под угрозой теперь и остальные?! Если следующим станут такие счастливее Миллер с Яковлевой, или жизнерадостный Крам и бесбашенные близняшки? А если зло коснется Уизли, пусть и с тараканами — но все же дорогих сердцу юноши. И все это будет из-за него. Из-за того, что Ланс оказался намного глупее, чем думал о себе прежде. Он оказался так же туп, как и клятое Золотое Трио. В конечном счете, он ничем от них не отличался.
— Простите, — еще раз произнес Ланс.
Герберт поднялся на ноги и огляделся. Нет. Он не должен был этого допустить.
— Дряной из меня человек вышел, — подумал Ланс, наставляя палочку на сердце. — Может хоть кот выйдет достойный.
И человек исчез, а кладбище покидал грустный, пришибленный черный кот, чьи белые подушечки и воротничок покрылись грязью, скрывая свой истинный цвет. Вид этого четвероного словно отпугивал от себя, уверяя в том, что кроме несчастий животное ничего с собой не принесет.
Как только кот покинул пределы кладбище, на нем появилась группа странно одетых людей. Многие, взглянув на странные мантии, сочли бы их сатанистами, но это было не так. Впрочем, пусть посетители и не имели ни малейшего отношения к сектантам, это не помешало им четверть часа шарится по кладбищу. Наконец, вновь собравшись группой, самый старый из них, с бородой до самой земли, произнес:
— Мы должны найти его.
И в тот же миг люди исчезли, будто и не было их вовсе, лишь отголоски звучных хлопков убеждали в том, что все же были.
|
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 18.02.2014, 06:08 | Сообщение # 127 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Кэри Ченкомби сидела на подоконнике, читая последние страницы любимой сказки. Маленькая, девятилетняя девочка вчитывалась в строчки, пытаясь вобрать себя все волшебство, что могла подарить эта история. Да и чего греха таить, только так девочка не боялась. В небольшой двухкомнатной квартире, юная леди чувствовала себя словно в пещере, наполненной страшными призраками и монстрами. Отца у Кэри не было, а мама, работая на двух работах — кассиршей в магазине и официанткой в кафе, возвращалась домой лишь к полуночи, а уходила еще до того, как девочка просыпалась в школу.
Вот и сейчас миниатюрная блондинка боялась слезть с подоконника и уйти вглубь темной комнаты. Мама просила не зажигать свет после восьми, чтобы экономить деньги. Ченкомби были очень бедной семьей, ну а что еще можно ожидать от двадцатишестилетней матери и восьмилетней дочки, живущих на две мизерные зарплаты. Девочка лишь раз в год видела новые платья — мама дарила их на рождество, и раз в год новую игрушку — на день рождения. Все остальное было старое, уже давно заношенное и заплатанное. Игрушки сотни раз переклеены, а учебники и вовсе не рассыпались лишь благодаря какому-то чуду.
Впрочем, девочка не очень расстраивалась по этому поводу. Она очень любила свою маму и все немногое, что у них было, просто иногда Кэри становилось очень страшно. Особенно в последние месяцы. Мама работала все больше, постоянно говоря Кэри что та должна хорошо учиться, чтобы однажды уехать из района. Именно для этого Мередит — мать юной леди, отдала свою дочь в школу, находящуюся за переделами Скэри. Там девочку не очень любили. Из-за ума её обзывали зубрилой, за бедность — нищенкой, а после того как выяснилось, что у Кэри нет отца, то вход пошло страшное слово — безотцовщина. Но девочка не обращала внимания на все выпады, измывательства, а порой и очень обидный и болезненные «розыгрыши», как их называли родители малолетних пакостников.
Леди закончила читать сказку и посмотрела в окно. Там, в книгах, к таким детям как Кэри на выручку приходили крестные феи, смешные старички волшебники, ну или просто — волшебники. Когда-то девочка верила, что и к ней придет такой, но мама сказала, что волшебства не бывает и все надо делать самим. Мередит хотела даже запретить дочери читать сказки, но вовремя опомнилась и сдержала порыв.
По вечерам Кэри часто молилась, что бы бог прислал ей на помощь ангела-волшебника, но видимо леди молилась слишком тихо или неправильно, потому что время шло, а помощи не было. Дети все так же обзывали её, не тушуясь иногда и больно ткнуть в плечо или в бок, а другие девочки даже кидали в волосы жвачку, из-за чего их пришлось обкорнать до мальчишеского ежика. Маме все так же не везло — несколько раз её выгоняли с работы, из-за того, что она была груба с клиентами. А как иначе можно обходится с теми, кто норовит залезть тебе в трусики при любой удачной и неудачной возможности. В общем, семья Ченкомби еле-еле сводила концы с концами, хоть как-то удерживаясь на границе абсолютного бедствия.
Девочка закрыла книгу и обняла себя за колени, прислонившись к стеклу. На улице начался дождь. В это время в Лондоне постоянно шли дожди, словно пытаясь остудить землю и напомнить ей о скором приходе зимы.
По улице ездили машины, порой оглашая окрестности резкими гудками и пугая безразличных прохожих, похожих на пьяных мух, бесцельно двигающих по дорогам и переулкам. Девочка страшно боялась темноты, но еще больше ей был неприятен дождь. После него мама всегда тяжело кашляла и страдала мигренью.
Взгляд прекрасных, почти синих глаз, скользил по широкому проспекту. Там шли люди-грибы, до того их зонтики напоминали грибные шляпки. Все куда-то спешили, торопясь по скорее попасть домой или в иное сухое и теплое место. И тут девочка увидела второе существо, такое же грустное, как и она сама.
На поребрике, свесив хвост в лужу, сидел обычный, дворовый, грязный кот. Он мок и дрожал от холода, а прохожие спешили пройти мимо, не обращая внимание на несчастное животное. Кот показался Кэри не просто брошенным, а почти безжизненным. Он был таким грустным, таким несчастным, что доброе сердце леди не выдержало, и судьба их обоих решилась в тот же момент, когда скрипнул старенькой замок на входной двери.
Кот уныло водил лапкой в грязи. Лишенный всяких мыслей и стремлений, он представлял собой комок слипшейся шерсти и грустных, совсем не кошачьих глаз. Четверолапый, глядя на поток двуногих, ни о чем не думал и ни на что не надеялся, в этот момент он просто хотел сидеть и мокнуть. Увы, даже такому его желание не было суждено исполнится.
— Пойдем скорее в дом, — прозвучало рядом и кота приподняло на земле.
Он оказался в руках маленькой леди, чье миленькое, даже — красивое личико ужасно портила мальчишеская прическа. Кот не сопротивлялся подобному повороту судьбы — ему стало плевать на себя.
Кэри принесла несчастного домой и, постояв в нерешительности с мгновение, все же скинула промокшее, местами дырявое пальто и включила свет в душевой. Она осторожно опустила кота в ванную и включила теплую воду, с опаской глядя на хвостатого. Девочка знала, что коты не любят воды, но этот даже не пытался выбраться из акрила, смиренно глядя в никуда.
— Сейчас мы тебя помоем, — мурылкнула Кэри. — Ты, наверно, немного приболел, но в тепле сразу выздоровеешь — я тебе обещаю.
И девочка принялась мыть большущего кота, который совсем не сопротивлялся телодвижениям двуногой. Кэри, видя, что кот все еще грустный, окончательно уверилась в том, что животное болеет. Правда не телом, а душой. Откуда маленькая девочка могла это узнать? Ну, будь мы волшебниками, я бы сказал, что это чудеса магии, а так она просто знала и все.
Высушив животное замотанным скотчем феном, Кэри обернула его в проплешенное полотенце и понесла в комнату. Там леди юркнула в кровать и потащила кота с собой. Она его крепко обняла и закрыла глаза, совсем не чувствуя страха.
— Теперь ты мой, — сказала она. — Я буду звать тебя Аланом, хорошо?
Кот просто лежал. Ему было плевать. На все. На всех. Как, собственно, и всегда.
24 августа 1995г, Англия, Лондон, средняя школа — Мерис-Грен
Кэри со смехом наблюдала за тем, как Алан гонялся за солнечным зайчиком, которого девочка пускала при помощи своего жестяного пинала. Почти неделю назад Алан почти не двигался, постоянно грустил и даже отказывался кушать, но сейчас почти выздоровел. Конечно на него иногда накатывали приступы хандры, но тогда Кэри крепко-крепко обнимала своего пушистого друга и тот, вместо того чтобы грустить, начинал мурлыкать и комично стучать лапкой, не выпуская когтей.
Вообще, Алан оказался очень добрым и умным котом. Он, по просьбе Кэри, прятался от Мередит, каждый раз, когда, та все же заставала дочку дома. Мама бы ни за что не одобрила «лишний рот», а юная леди не хотела лишаться своего единственного друга. Да, за эти дни они стали друзьями.
Кэри как-то раз пожаловалась на свой страх, и с тех пор Алан ночью всегда сидит на кровати, неся свой почетный караул, охраняя сон маленькой девочки от любых напастей и монстров. Даже тех, которые живут под кроватью и в стареньком шкафу! А еще он умеет так мяукать, что кажется будто кот поет. Правда очень грустно. Порой даже так, что у Кэри невольно выступают слезы. Тогда Алан сразу замолкает и начинает тереться о леди, успокаивая её своим мурлыканьем.
А еще, совсем недавно, Алан стал приходить на большие перемены, скрашивая одиночество леди. Кэри не любила оставаться одной, она этого боялась еще больше темноты и Алан, верный друг, теперь каким-то образом пробирался через школьную ограду и оказывался здесь, в небольшом парке, куда детей выпускали погулять. Ченкомби частенько пряталась здесь от своих одноклассников.
Кот продолжал играться с солнечным зайчиком, заставляя Кэри смеяться.
— Смотрите-ка кто это у нас здесь, — произнесли за спиной.
Девочка сразу узнала этот голос и вскочила на ноги. У кустов, где и пряталась леди, стояла компания Брута Перпена. Четверо парней и три девочки, считавшие что день прожит зря, если они как следует не подразнили, а то и побили Ченкомби.
— Да это же наша нищенка, — засмеялась некрасивая, зубастая Тара. — Небось выглядываешь чего бы украсть?
— Я не воровка! — воскликнула Кэри, чувствуя, как в горле наматывается комок.
— А, тогда ты ищешь чтобы поесть? — ребята продолжили издевки, беря девочку в полу-кольцо. — Так ведь помойка в другой стороне!
Дети засмеялись, а по щеке Кэри покатились предательские слезы. Она стояла, сжавшись в комочек, и ждала что вот-вот её ударят, но что страшнее — наверно порвут платье. И тогда уставшей маме снова придется его зашивать.
— Нищенка!
— Уродка!
— Попрошайка!
— Дура!
Смеялись дети, кружась вокруг словно пьяные от крови волки перед загнанной ланью.
— Отстаньте! — заплакала девочка и дети начали измываться пуще прежнего.
— Эй, смотрите, здесь кошак! — крикнул Брут, замахиваясь ногой на Алана. Тот зашипел и отпрыгнул в сторону.
— Не трогай Алана! — крикнула Кэри.
Девочка рухнула на колени и подняла на руки кота, заслоняя того от злых детей.
— Алана?
— Да, — кивнула Ченкомби. — Его зовут Алан. Он — мой.
— Твой? — загоготали сверстники. — Ты же нищенка. У тебя не может быть ничего своего! Ты украла его!
— Нет!
— Украла! Украла!
— Воровка! Воровка!
— Нет! — плакала леди.
Кот замер, лежа в руках содрогающейся от рыданий красивой девочки. Он не должен был вмешиваться. Никто не должен решать чужие проблемы. Он не должен никого спасать и выручать. Каждый должен разбираться с этим сам. Она не друг коту, он не должен ей помогать. Он не должен, ведь дом кота с самого дальнего края. Он не должен…
— А ну отдай!
Брут потянулся к коту, но Кэри оттолкнула руку.
— Ах ты…
Перпен замахнулся на девушку, но ударить не успел. Мальчишка заорал от боли и страха, когда грозно «зарычав» впился когтями в его лицо. Кот начал отчаянно драть когтями паренька, оставляя глубокие, кровоточащие царапины. Дети вокруг закричали и бросились врассыпную оставив своего «друга» один на один с разъяренным животным.
Исполосовав наглую рожу, Алан спрыгнул на траву и стал тщательно вытирать окровавленные лапки о траву. Брут, рыдая и прижимая ладони к лицу, помчался в школу. Кот презрительно фыркнул ему в след и повернулся к спасенной рассчитывая на пару благодарных ласк, но…
— Плохой! — прикрикнула Кэри.
Она схватила Алана за шкирку и щелкнула ему по носу. Кот фыркнул и ударил лапкой по руке, все так же не выпуская когтей.
— Плохой Алан! Плохой! Плохой!
Каждое слово Кэри сопровождала несильным, но неприятным щелчком поносу и когда кот уже отчаянно мяукал и стучал пушистой лапкой, она крепко-крепко прижала его к себе, зарываясь лицом в мех.
— Ты не должен больше так делать, Алан! — говорила она, гладя своего пушистого друга. — Ты не должен причинять вред другим! Даже если они очень плохие, так нельзя! Ведь ты мог лишить зрения Брута! Плохой, Алан! Плохой!
По мнению кота, это было ну оооочень странная девочка. Впрочем, она оказалась такой теплой, что пусть будет хоть в десять раз странней. Рядом с ней кот не чувствовал холода, ждущего его в темноте и готового взять свое. Осень, зовущая за собой зиму, уже нависла над Туманным Альбоном, коварно смеясь, наблюдая за муками маленького (для неё) пушистого кота.
26 августа 1995г Англия, Лондон
Кэри спешила попасть домой. Сегодня у её мамы день рождения и девочка несла в руках подарок. Каждый год она копила деньги на этот день. Ведь девочка так любила свою маму и не могла оставить её без подарка — это было бы неправильно. Мередит иногда давала дочери небольшие суммы на школьные завтраки или прочие безделушки, но Кэри никогда их не тратила, сохраняя до этого дня — двадцать шестого августа.
В этот раз леди купила на все деньги небольшую фарфоровую статуэтку, изображавшую застывшую в па балерину. Некогда мама, пока не стала «мамой» выступала на сцене театров, слывя многообещающей танцовщицей, но мечты не сбылись. Девочка знала об этом и хотела сделать маме приятное — напомнить о чем-то светлом.
— Быстрее Алан! — на бегу обернулась девочка.
Год мчался следом. Он бежал за своей подругой и в тот момент, когда леди обернулась, глаза животного расширились:
— Мяу! (Осторожно!).
Кэри оказалась немного шокирована. Не то чтобы алан никогда не мяукал, но впервые он мяукнул так, словно желая что-то сказать. Леди ничего не поняла, как вот её уже что-то или кто-то сшиб с ног. Кэри упала, разбив коленку и порвав платье. Поскольку рядом никого не оказалось, девочка поняла, что просто споткнулась пока бежала. Но кровь и порванное платьице не беспокоили её. Куда страшнее было то, что со звоном фарфоровая статуэтка разлетелась на части.
Ченкомби силилась сдержать порыв, но не справилась и все же заплакала в голос — теперь мама, любимая, уставшая мама, останется без подарка. Кэри плакала не только потому что ей было больно, но и ужасно обидно. Она никак не могла помочь «мамочке», она никому не могла помочь. Она навсегда останется одна, гонимая такими как Брут, похожая на тех, как мама — уставших и обреченных. Они никогда не сможет дать маме повод улыбнуться. Кусочки фарфоровой статуэтки в тот миг стали осколками всех мечтаний и желаний маленькой девочки в штопанном, застиранном платье.
Кот смотрел на высокого человека, закутанного в лиловую мантию. Тот, в свою очередь, стоял и смотрел на плачущего ребенка, которого он сбил с ног. Рядом лежали осколки, блестящие на солнце. Маг молчал, теребя свой отводящий взгляд амулет.
— Мяяяууууууу! (Почини! Я же знаю, ты можешь!)
Кот был уверен в том, что волшебник сейчас взмахнет палочкой и девочка перестанет плакать. Она возьмет свою дешовую безделицу и побежит домой — радовать маму. Конечно же он все починит. Плевать на Статут, ведь именно он стал причиной разбившегося подарка. Да и в любом другом случае — нафига нужна палочка, если ты стоишь и смотришь на рыдающую несчастную леди.
Нет, конечно же он сейчас взмахнет палочкой и все починит. Ведь это ему будет не сложнее, чем сделать вдох.
Человек еще немного постоял, а потом перешагнул через девочку и осколки. Проблемы маглов его не касались.
— Мяяяяууууу! (Постой! Ведь это же твоя вина!).
Но волшебник уже ушел. Кэри продолжала плакать, а пушистый чувствовал, как из неё уходит тепло, все эти дни согревало кота, позволяя тому забыться. Девочка, обычный маг, плакала не над статуэткой, не стоившей и полусотни фунтов, а над собственной жизнью и жизнью горячо любимой мамы. Девочка плакала, и вместе со слезами уходило тепло. То самое тепло, которое заставляет детей верить в Снта-Клауса, Зубную Феи и доброго волшебника, который обязательно придет и поможет.
Кот устало мяукнул. Он хотел остаться с ней. Остаться навсегда — живя под лучами волшебного тепла, укрывшись от всех напастей и проблем. Он бы обязательно увидел как она вырастет в красавицу и умницу, как одной улыбкой будет походя разбивать сердца парням и вызывать зубовный скрежет у завистливых приятельниц. Кот так хотел остаться с маленькой, но такой доброй девочкой. Но вот в чем беда — если они ничего не сделает, то от этого тепла не останется и следа. Кэри станет такой же холодной, как и те — ненастоящие люди, что бес счету бродят по безжизненным и беспристрастным улицам Лондона.
Кэри всхлипнула и, открыв глаза, потянулась к пушистому другу, желая найти утешая в его густой шерсти. Но какого же было изумление леди, когда на её глазах Алан стал расти, увеличиваясь в размерах, пока не превратился в высокого юношу. Кэри еще никогда не видела людей, красивее этого человека.
— Не плачь, — улыбнулся он.
Алан достал из кармана брюк палочку и взмахнул над осколками. Те будто ожили и мигом сложились в фигурку балерины.
— Видишь? Все хорошо — не плачь.
Наверно девочка должна была испугаться, но нет, она совсем не испугалась.
— Вы кто?
— Я? — улыбнулся Герберт, поглаживая девочку по голове и с каждым таким движением, её волосы все отрастали, пока не стали длиннее, чем до того как их обкорнали. — Разве ты не звала волшебника? Вот я и пришел на твой зов.
— Так вы волшебник?
— Да.
— А где Алан?
Герберт подмигнул и на миг превратился в кота, а потом обратно.
— Я и есть Алан.
— А ты останешься со мной?
— Прости, — вздохнул волшебник. — Я не могу.
— Почему?
Герберт не мог сказать, что у него есть всего пара минут до того момента, как здесь появится Аврор, желающий проверить кому принадлежали чары. Конечно парень хорошо замел следы и в департамент не поступит звонок о колдовстве несовершеннолетнего, но сейчас встречаться с магами юноше не хотелось.
— Мне… мне…
— Тебе нужно помогать другим детям, — не спрашивала, а словно утверждала Кэри. Конечно же не одной ей нужна помощь, и Алан должен спешить, чтобы успеть выручить всех. Он совсем как тот волшебник из сказок, приходящий в тот момент, когда больше всего требуется помощь.
— Да, — кивнул Герберт, чувствуя как тепло возвращается к Кэри.
— Но если снова что-то случится, что-то разобьется, или…
— Тогда ты просто крепко зажмурься, поверь в себя и постарайся починить то, что разбилось.
— А если мне будет страшно?
— Тогда посмейся над своим страхом и он убежит.
— А если больно?
— Подуй — и все пройдет.
Кэри хотела спросить что-то еще, но за спиной крикнули?
— Кэри!
Девочка обернулась — к ней бежала её:
— Мама! — радостно воскликнула девочка. Потом она всопмнила что все же является воспитанной леди и хотела поблагодарить Алана, но тот исчез, и только целая фигурка и внезапно отросшие волосы напоминали о его существовании.
Мередит обняла свою дочь, а потом развела панику вокруг разбитой каленки. Она не сразу азметила отросшую шевелюру и статуэтку, но когда заметила… что ж, это уже совсем другая история. Как, собственно и та(история), в которой Кэри Ченкомби в одиннадцать лет получит письмо из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.
|
|
| Shtorm | Дата: Вторник, 18.02.2014, 06:09 | Сообщение # 128 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| 27 августа 1995г, Англия, Лондон
(п.а. Герберт исполняет Slipknot — Snuff)
Мартин Бёрч, один из самых известных рок продюсеров, в последний раз поднимался по ступенькам, ведущим в его студию. Он решил уйти из бизнеса — тот паренек, встреченный им пару лет назад, так и не позвонил, а остальные исполнители не вдохновляли его на работу. Они были блеклые и ненастоящие, пели о том что не понимали, но что, по их мнению, звучало «круто», «душевно», «пробойно», или как-то иначе. В общем, место им было на экране ТВ вместе с остальными безголосыми отбросами, поющими под фанеру, да и то сведенную со сто и одним звуковым эффектов.
Мартин поднялся в студию и замер. За стеклом сидел какой-то парень и играл на гитаре. Он сидел спиной к «рабочему» входу и не видел визитера, а визитер, слушая знакомый голос, не хотел отвлекать музыканта. Бёрч не мог не узнать этот голос, и не мог не восхитится песней. Продюсер сел на кресло и сам закрыл глаза, впитывая в себя удивительную композицию.
Герберт пел о чем-то своем. Не про кого-то, ни о чем, ни для чего, просто пел. Сейчас ему не требовалось ничего, кроме песни, в которой он выразил все то, что наросло на его сердце. О том как оставил девушку, подобной которой никогда больше не встретит, о том как по собственной глупости потерял друзей детства, и о том, как благодаря маленькой девочке Кэри понял нечто очень важное, чего никогда не видел прежде. Наверное, именно этому Герберта так хотел научить Флитвик, но, видимо, это то, что человек, вернее — маг, должен понять сам. Все это — ничто, и нашло свое воплощение не то в лиричной, не то в ритмичной композиции.
Мартин открыл глаза в тот же миг, когда отзвучал последний аккорд, но музыкант куда-то исчез. Лишь горящая красным кнопка «REC» и возможность прослушать запись заставили Мартина уверится в существовании человека, угостившего его самыми потрясающими сигаретами. Да, такого музыканта можно было и подождать.
Запустив трек по новой, Мартин откинулся в кресле — это стоит отправить на радио.
28 августа 1995г, Англия, Лондон, площадь Гримо №12
— Надо признать — Герберта нам не найти, — вынес вердикт дамблдор, когда почти двухнедельные поиски не увенчались успехом.
На кухне явки собрались все те же люди. Кингсли, старшие Уизли, Тонкс, Люпин, Блэк, Грюм и Снейп. Все они, за исключением последнего, были заняты поиском юноши, но безрезультатно. Ланс словно под землю провалился, исчезнув со всех радаров. Известный музыкант растворился в Лондоне, а может уже давно покинул границы страны.
— Стоит радоваться тому, что он не пойдет к Лорду, — вставил свои пять кнатов Снейп.
— Пойди пойми этого уродца, — сплюнул Грюм.
— Аластор! — воскликнули Мистер и Миссис.
— Как ты можешь так отзываться о мальчике? — не сдавалась Молли.
— Мальчике… как же! Пригрели на своей груди змею, а теперь защищаете.
— Не смей! — воскликнула Молли, обнажая палочку. — Герберт никогда и никому не сделал ничего плохо! Он хороший человек.
— Ха! — засмеялся Аврор. — У ублюдков рождаются только ублюдки!
Молли уже была готова выпустить проклятье, но Дамблдор небрежным жестом заблокировал магию присутствующих, не желая устраивать на явке Ордена междоусобные разборки.
— Хватит, — произнес Великий волшебник. — Нам ни к чему ссоры.
— В конечном счете ясно только одно, — как ни в чем не бывало продолжил Снейп. — Герберт не полный дурак. Чтобы самому показаться нам на глаза, так что думаю можно вернуться к обсуждению более важной проблему, касающейся оружия…
— Оружие всегда проблема, — прозвучало за спинами.
Народ обернулся, а Снейп с оттяжкой хлопнул себя по лицу. В холодильнике, повернувшись к аудитории не самой кошерной частью тела, рылся Герберт Ланс.
— О, нашел! — крикнул парень, вынимая наружу бутылку с минералкой. Свинтив крышку одним ловким движением, парень буквально залпом осушил содержимое. — Жажда убивает.
Грюм хотел вскочить и придушить гаденыше, но не мог даже моргнуть — магия директора удерживала его на месте. Собственно, не только его, но и всех других. Директор подошел ближе и сжал плечо парня.
— Я должен вас поблагодарить. Даже несмотря на то что началась война, вы держали четверых Авроров в Скэри-сквере. Вы сдержали свое слово.
— Только это не помогло твоим друзьям, — печально вздохнул Светлый маг.
Директор ждал вспышки ярости, присущей всем огненным существам, но Ланс вновь удивил его. Юноша спрятал взгляд и скорбно произнес:
— Здесь только моя вина. Я должен был догадаться, должен был просчитать, что он захочет стереть это место с лица земли. Я должен был понять, что за неудачный блеф надо платить банком… — тут Ланс застыл и в панике обнаружил что на его голове нет шляпы, а взгядами директор и Геб все же встретились. Проныра с бещенной скоростью напялил свой головной убор, но было поздно. Оставалось лишь сохранить хорошую мину. — Кажется, я сболтнул лишнего?
— Нет, ты лишь подтвердил мои догадки.
— А я надеялся вас провести.
— У тебя почти получилось. Лимонную дольку?
— Не откажусь.
Двое магов принялись жевать только ими любимое угощения. Это дико раздражало присутствующих.
— Да о чем вы говорите?! — воскликнул Сириус, все же сумевший сорвать с себя чары.
Дамблдор посмотрел на ученика, но тот просто пожал плечами, поглаживая Роджераю Дракончик был рад тому, что его двуногий друг вернулся.
— Полагаю, о плане мистера Ланса, — вздохнул Дамблдор.
— Плане? — переспросил Грюм.
— Да. Если я все правильно понял. А я все правильно понял, то Геб сыграл собой и Вол-де-Мортом. Наверно я не ошибусь, если скажу, что своим воскрешением Темный Лорд обязан Герберту.
В куне повисла тишина.
— Я не понимаю, — прошептала Миссис.
— Мальчик мой, ты расскажешь, или мне?
— Мне лень, — отмахнулся Ланс. — Давайте вы.
Дамблдор кивнули взмахнул рукой. В тот же миг стол удлинился и за ним появилось еще два стула, на которые и уселись директор вместе со студентом. Причем сели они так, что Альбус выступил в роли стены между орденцами и юношей.
— Что ж, все началось еще до Турнира. Полагаю — на третьем курсе, когда Герберт узнал кто убийца его родителей. После этого он начал придумывать план мести, которая отложилась на долгие годы. Впрочем, пришло время турнира, и он идеально вписался в планы Герберта. Вы можете думать, что это Барти Крауч и Хвост воскресили Темного Лорда, но они сделали это лишь при попустительстве и незримой помощи Герберта.
— Но за чем? — взревел Люпиин, обнаживший палочку.
— За чем, позднее, сейчас важнее как. Кубок, ведь так, мальчик мой?
Ланс кивнул.
— Именно Герберт, гений магии пламени, ослабил защиту Кубка Огня и благодаря этому Барти смог наложить на него Конфундус. Ведь Конфундус многофункциональное заклинание, и чтобы зачаровать им волшебный артефакт, нужно обладать силами, превосходящими возможности Мерлины. Но при ослабленно — Барти справился. На первом туре Ланс специально спровоцировал Гарри на Экспелиармус, чтобы иметь возможность одолеть его и не пустить в следующий раунд, где Поттер бы погиб, сражаясь с нашим китайским другом, а ведь без него не возможно было осуществить воскрешение. Драконы — именно Ланс навел Барти на мысль, о том что можно подпоить Хагрида и убедить выдать тайну о драконах. Русалки, здесь Ланс позволил считать Барти, что тот сыграл на его благородстве, когда как Крауч действовал под незримым руководством самого Герберта. В лесу Гарри к цели, по неведомым тропам, вел зверь, которого попросил Ланс, ведь только он может видеть эти тропы и общаться со зверьми. В пятом туре, в лабиринте, Ланс ходил через лиственную ограду, как через двери и оберегал Поттера, пока не привел его к кубку. Герберт знал, что того зачаровали на меж пространственный перенос и именно поэтому хранил с собой свой собственный портал. Он телепортировался с Гарри, чтобы убедиться что все идет по плану и составить себе алиби, якобы попытавшись помочь Гарри. Но суть в том, что захоти Ланс помочь, и он бы успел, ведь Герберт намного быстрее и сильнее обычных людей.
— Но зачем…
— Затем, — грустно протянул разом постаревший Дамблдор. — Что Вол-де-Морт, чтобы мы не делали, однажды вызволит своих приспешников из Азкабана. А вместе с ними и того, кого хочет убить Герберт. Я прав мой мальчик?
— В яблочко, — кивнул рокер.
— Да я тебя, — прорычал Грюм, и с ним оказались согласны все присутсвующие, резко обнажив палочки. Даже Миссис и Мистер. Даже Тонкс.
— Но-но, — покачал головой Геб. — Профессор еще не все рассказал.
Народ застыл и посмотрел на Великого мага.
— Мы не сможем и пальцем тронуть Ланса.
— С чего бы?!
— Потому что Герберт придумал идеальную защиту и от меня, и от Вол-де-Морта. Герберта Ланса защищает целый мир, и стоит нам что-лимбо сделать, как уже через неделю на Англию обрушиться ярость его поклонников, которые явно будут недовольны тем, кто лишил их нового кумира.
— Ублюдок, — сплюнул Блэк.
На Проныру смотрели как на… Пожирателя, как на черное пятно грязи, попавшее на идеально белую скатерть их приглаженной реальности. Он стал по-настоящему чужим, реальным уродцем прекрасного мира.
Конечно в чем-то директор оказался не прав — Герберт не ходил сквозь стены лабиринта и не оберегал Поттера, и он точно не рассматривал свою мечту о сцене как некий пошлый «щит», но все же в общих чертах Дамблдор мыслил верно. Он — Герберт Ланс не собирался лично штурмовать неприступную для него тюрьму Азкабан. Он собирался использовать для этого человека, который сможет и захочет взять её приступом, чтобы освободить свои наиболее верные и способные боевые активы. С вероятностью в сто процентов, в этом году Темный Лорд сломает стены и освободит пленников, и тогда начнется последний раунд Кульминация «Аферы Столетия». Самая лучшая «улица» в покере, которую когда-либо разыгрывал Проныра. И пусть этот раунд увенчался безоговорочным успехом, но почему тогда нет радости на сердце. Становилось холоднее. Зима совсем близко…
— Как ты мог, Герберт?! — чуть ил не плакала Миссис. — Мы заботились о тебе! Верили тебе! Приняли в семью! Ты был один из нас!
— Как вы могли?! — хотел воскликнуть Ланс. — Я больше не хочу быть среди вас!
— Предатель! — Тонкс разорвала плакат. — Из-за тебя уже погибло столько людей! А сколько погибнет еще?! А ты подумал О Гарри? О нас? О всех остальных, когда строил свой долбанный план?!
— Предатели! — страстно желал крикнуть Герберт. — Сколько людей погибли из-за ваших игр?! А сколько погибнет еще?! О чем вы думаете, играясь в свои маленькие войнушки и упиваясь всевластием, когда вокруг плачут дети?!
— А я думал ты не такой как остальные слизни, — сплюнул Блэк, с презрением смотря на человека, так напоминавшего Сириусу себя самого в дестве. Что ж, видимо он ошибся. — Но ты такой же. Предатель, жалкий и никчемный! Да что ты сделал на благо? Лишь уничтожил все, з что сражались и умирали другие!
— А я думал вы не такие, как все остальные! — мысленно вопил Герберт. — Но я ошибся. Вы такие же. Предатели! Да что вы сделали на благо?! Люди, хранящие под собственными задницами миллиарды фунтов, как многим людям вы помогли своим бесполезным богаством?
— Ты мог бы стать хорошим человеком, Герберт, — спокойно, но с маской презрения на лице произнес Мистер, утешавший Миссис. — Ты мог бы сделать много хорошего, но видимо дурную кровь не переспоришь.
— Вы могли бы стать хорошими волшебниками. Одним взмахом палочки вы могли бы напоить детей в Африке, пробуря им скважины. Могли бы вылечить смертельно больных, могли бы помочь тем кто страдает, могли бы просто пожертвовать пару галеонов — в мире людей это много больше. Но видимо чертов эгоизм чертовых магов не переспоришь.
— Ты не тот, кем казался, — сказал Люпин.
— Вы не те, кем казались.
— Ты не светлый и не темный. Просто гнилое сердце.
— Вы не волшебники из сказки. Вы просто маги, которых ненавидит большинство нормальных героев именно за то, какие вы есть.
— Предатель! — крикнули они.
— Дураки, — печально подумал уставший Ланс.
Он хотел сказать им так много, хотел кричать и бесноваться, круша все вокруг. Он впервые понял, что так рьяно отстаивал Флитвик, и как сильно он подвел своего Учителя забыв об основополагающих принципах волшебства. Не магии, нет-нет, к чему эта пошлость, выражающаяся в каких-то Министерствах, Темных, Светлах, убийствах, пытках, сражениях и смертях. Нет, Ланс забыл уроки профессора о волшебстве. Том, которого не видно — например. Помочь маленькой плачущей девочке. Наплевав на все законы, штрафы и даже суд, просто взять и починить её фарфоровую игрушку. Вот в чем заключается смысл слова «шарм», вот в чем кроется вся сказочность такого прекрасного явлении, как волшебство.
Проныра хотел сказать так много, но ему было плевать. В этот раз не на себя, и не на все еще дорогих ему людей, а на всех магов в целом. Они ошиблись — нельзя с гордостью носить в кармане палочку, если с её помощью ты не можешь подарить улыбку ребенку. Нельзя говорить об общем благе, когда где-то плачет ребенок, которому ты можешь помочь произнеся лишь пару слов.
Филиус Флитвик знал об этом и этому учил детей, а Ланс забыл. Он хотел сказать так многое, но они бы не поняли. Нет, точно — не поняли бы. Она бы поняла, а они нет. Но её нет, а они есть. И именно поэтому будущий волшебник произнес лишь:
— Да пошли вы все к такой-то матери.
Парень поднялся и побрел к своей комнате.
— Герберт, — окликнул Дамблдор и юноша замер. — Я многократно усилю защиту Азкабана.
— Это не поможет, — пожал плечами Проныра. — Чтобы предотвратить падение, вы должны сами там сидеть, а это невозможно по известным всем причинам. Хотя, это все уже не важно. Абсолютно не важно.
— Ты погибнешь, мальчик мой, если выступишь против неё. Она намного сильней.
— Мы «ходим» до конца.
Все эти дни Герберт в полном одиночестве просидел в комнате. Он не пытался выйти, но не сомневался, что заперт такими чарами, которые никогда не сможет сломать. Еду ему доставлял сочувствующий Кричер, но даже он не мог разогнать ощущение одиночества. Худо-бедно с этим справлялся Роджер при пособничестве Сундучища, но вряд ли дракон и сундук могут стать достойной компанией человеку.
Детям рассказали все о Лансе, и те тоже отвернулись от него. Рон, небось, говорил, что всегда так и думал, Гермиона молчаливо поддакивала, Поттер уверился в том что люди любят предавать, а Джинни… да вообще черт бы с этой Джини. Одни лишь Близнецы стойко верили в то, что взрослые все исказили.
Откуда Ланс это знал? Ну так намедни Фред и Джордж умудрились передать с Кричероми послание, в котором говорилось что Близнецы все еще считают Ланса «своим парнем» и единственным деловым партнером, с которым они готовы разделить борозды правления. Герберт был благодарен. Видимо верно говорят — порой находишь друзей там, где и не планируешь их находить. Так, настроив против себе верхушку Ордена Феникса, Ланс обзавелся двумя верными товарищами. Юноша еще не знал, что будет идти с ними бок о бок до самого конца жизни, но все же был рад такому повороту событий. Что-то потеряв, обязательно что-то найдешь. Таков непреложный закон волшебства и магии.
Впрочем, все это не могло отогнать лютого холода — эта зима обещала быть самой страшной.
1ое сентября 1995г, Англия, Вокзал Кинг-Кросс, платформа 9 и ¾ .
Как только Герберт оказался по ту сторону барьера, то вокруг него сразу образовалось целое море, состоящие из вопящих поклонников, сующих на подпись плакаты и листовки, а также галдящих репортеров, тыкающих в лицо камерами и микрофонами.
Ланс улыбался всем и каждому, с радостью ставя свои подписи и отвечая на самые интересные вопросы. Но вот раздался второй свисток и юноша, откланявшись, юркнул в тамбур, скрываясь за стенами вагона.
Как только толпа скрылась, лицо Геба разительно переменилось. Мигом сошла улыбка, исчезло веселья, Ланс стал угрюм и сер, в прямом смысле этого слова. Под его кожей будто выключили светильник, и та стала постепенно отцветать. Пока это было незаметно — будто наваждения или игра света, но некоторым стало казаться что Герберт стал мене привлекателен на лицо. Будто вместо красоты стало проступать неподдельное уродство.
Гебу было плевать на это. Он просто потерял связь с реальностью и некий смысл, доселе поддерживающий парня на плаву. Впервые скрипнул стальной стержень внутри парня, впервые броня дала трещину, впуская в себя холод и безразличие.
6ое сентября 1995г, Хогвартс, класс ЗоТИ
— Но я знаю, что он жив! — воскликнул Поттер.
— Прекратите лгать! — завизжала новый профессор назначенный самим министерством — жабообразная Долорес Амбридж.
— Я не лгу! Спросите Ланса! Он был там! Да он сам и…
Договорить Поттер не смог — Дамблдор попросил ребят никому не рассказывать о совершенном летом открытии. В классе повисла тишина и все повернулись к Герберту.
Тот сидел на задней парте и делал вид что присутствует на уроке. Впрочем, взгляд его блуждал где-то в пустоте, и сам парень явно был погружен глубоко в недра собственного «я».
— Мистер Ланс? — сладко пропела Долорес. — Что вы можете сказать по этому поводу?
Герберт будто очнулся ото сна и огляделся. Он разбудил дрыхнувшего Роджера, под всеобщее молчание убрал учебные принадлежности в сумку и напарился к двери.
— Я не разрешала вам выходить! — взвизгнула Амбридж, накладывая корявый Колопортус.
Герберт, увидев, что двери зачарованы, попросту развернулся и пошел прямо на Долорес. С абсолютно мертвым, каким-то странным лицом, он двигался со степенностью и уверенностью нефтяного танкера.
Амбридж была уверена в том что сейчас не неё нападет Чемпион Турнира и в панике пыталась вспомнить хоть одно защитное заклинание, кроме удававшегося ей на славу Круцио. Золотое Трио незаметно выхватило палочки, намереваясь повязать взбунтовавшегося крестника Темного Лорда, которому, по неизвестной причине, Дамблдор все еще безоговорочно доверял.
В момент икс оказалось, что Ланс просто прошел мимо учительского стола. Он встал перед витражом, а потом разбил его ударом кулака и под удивленные возгласы спрыгнул с третьего этажа.
17ое сентября 1995г, Хогвартс, кабинет Чар
— Мистер Ланс, как вы посмели сдать мне пустой лист? — кричала профессор Комеденти, буравя взглядом безразличного ко всему юношу.
Тот все кутался в мантию, будто ему было холодно.
— Вы все равно ничего не смыслите в настоящих комбинационных воплощающих стихийных чарах, — пожал плечами Ланс, чьи Пламенные Звери были теми высотами, на которые Кора могла смотреть лишь прищурившись и пытаясь разобрать некие очертания в недостижимых для ней далях. — Смысл пергамент марать.
— Немыслимо! Неслыханно! Возмутительно! Это «Т» мистер Ланс.
— Да по…й, — бесцветным тоном произнес парень и направился к выходу.
В этот день Лучшей Ученицей стала мисс Гермиона Грейнджер, а школе был установлен новы рекорд «идеальной успеваемости» — четыре года, две недели и три дня.
3е октября 1995г, Хогвартс, где-то в коридоре
Малфой, ставший старостой, наткнулся на своих любимых «жертв» Золотое Трио. Конечно же он не мог упустить момента и сцепился с ними языками. Впрочем, вовремя переключился, когда мимо прошкандыбала презренная грязнокровка, умудрившаяся за лето стать Мировой Звездой.
— Эй, ублюдок! — воскликнул Малфой, скрываясь за спинами прихвостней, ставших размерами с гигантские шкафы. — Ты, небось, чтобы такого добиться, все лето всему шоу-бизу в очко давал?!
Ланс стоял у окна, смотря на то как землю укрывает первый снег. Юноше было жутко холодно и одиноко. Он не смел беспокоить своих друзей письмами и жалобами — он не должен был причинять им неудобств. Ланс уже достаточно навредил тем, кто ему был дорог, так что это переживет сам. Просто очередная зима. Очень страшная правда, ну да ничего. Все равно юноше плевать на все. Как холодно…
Несмотря на тепло, царившее в замке, Проныра выдохнул изо рта облачко пара, скрывая посеревшую кожу под несколькими мантиями.
— Эй, урод, я к тебе обращаюсь! Или ты все думаешь, как проклятье свести?! Что, любовничек постарался?
Вся школа стала замечать, что с внешностью Геба что-то происходит. Его даже к Помфри водили, но та лишь разводила руками. На лице юноши проступали какие-то звериные, уродливые черты, превращая прекрасное лицо в подобие кошачьей морды. Колдомедик уверяла что это сбой анимагии и должно пройти само.
— Шлюхин сын, чего молчишь?
Проходившие в коридоре замерли в ожидании немедленного смертоубийства. Боже, если бы Малфой знал, что в этот момент оскорбляет по матушке крестнике Темного Лорда, то повесился бы на ближайшем гобелене, но он не знал, как и весь Слизерин. Том запретил своим подчиненным распространятся об этом, желая сохранить инкогнито Герберта, в надежде что таким образом тот сможет жить «нормальной» жизнью, какую ему желал и покойный отец и ныне воскресший крестный. Увы, Лорд не знал, что де-факто никакого инкогнито не оставалось.
Герберт развернулся и народ понял, что сейчас будет то ещё представление. Ланс сделал шаг и… скрылся где-то среди лестниц и переходов. Народ обомлел.
Лансу было плевать. Так холодно…
14е октября 1995г, Хогвартс, кабинет Трансфигурации
— Мистер Ланс, я нисколько не сомневалась в том, что вы бездарный выскочка, но это безобразие даже для вас слишком низкий уровень!
Герберт посмотрел на предмет трансфигурации и понял, что не способен на лучшее. В последнее время магия отказывала. Даже простейшие (для Ланса) огненные чары не хотели поддаваться ему. Становилось все холоднее. Внутри что-то словно снедалось, поглощаясь с каждым днем. Кожа Геба становилась все серее, а сам он — все уродливее. Большинство приятелей, в том числе и однокурсницы с Гриффиндора, отвернулись от парня, а многие даже начали над ним подшучивать. Правда вскоре сами становились жертвами куда более глобальных розыгрышей — Близнецы помогали другу чем могли.
— Мэм.
— Да, мистер Ланс?
— Идите в задницу, мэм.
И Герберт вышел вон.
25е октября 1995г, Хогвартс, в уборной
Герберт сплюнул кровью и с трудом удержался на ногах. Его ногти-когти посинели от незримого холода, руки покрылись какими-то пятнами, похожими на отмершие участки коже — холодные ожоги покрыли все тело. Магии у юноши почти не осталось, даже простой Люмос отказался подчиняться. Все вокруг плыло, юноша ощущал дикую слабость везде, где её можно ощущать и нельзя. Он уже прекратил попытки разделить сны и реальность. Да и чего лукавить, Ланс страстно желал остаться в своих снах.
Там он был вместе со всеми друзьями. Фред, Джордж, Виктор, Рози, Давид, Вики, Кэвин, Тремонт, Анастасия, Доктор Зло, Гэвз, Алико, Инна, Жанна, но никого не было рядом. Как не было и её. Черт, Ланс не мог забыть этот аромат крепкого кофе, перемешенного с запахом крови и плавленого золота.
В такие моменты бноша вспоминал тот сон, где наяву к нему прилетела птичка и сказала, чтобы Ланс не уходил, когда нужно остаться и не остался, когда нужно уходить. Видимо парень ошибся, видимо все это стало последствием неправильного выбора.
Окно в уборной открыл сильный порыв ветра и юноша упал на пол, прячась от лютого мороза, голодным волком пожирающего наполовину-Ифрита. До слуха донесся далекий, полусонный шепот:
— Спасаааайся, — пел Волшебный Лес, желая защитить своего друга. Он даже проснулся от зимнего сна, чтобы донести весть.
И словно по волшебству перед взором юноши появилась поляна, залитая солнцем. Да, от холодной смерти его спасет лишь тепло — весна. В Хогвартсе Геб знал лишь два места, где всегда плясало солнце и веселилась красавица весна. Этими уголками рая являлись личный кабинет Филиуса Флитвика и Берлога. До Берлоги ближе…
Занятие ОД было в самом разгаре, когда двери выручай-комнаты распахнулись и на пороге показался какой-то зверообразный монстр в черном балахоне и мертвенной, серой кожей. Завденные ученики не сразу сообразили, что это их про́клятый сокурсник (ну а для кого и младшекурсник или старшекурсник, но не суть). Объеденная сила дюжины оглушителей протащила Герберта через весь коридор и сильно приложила головой о стенку.
Перед тем как потерять сознание, в глубине Герберта Ланса на миг очнулся Геб-Проныра, с возмущение глядя на то, как его взяла на абордаж кучка сопляков, захвативших бесценную Берлогу. Но этот мелкий писк оказался мигом задушен гогочущим холодом, празднующим свою победу. Ифриту осталось немного, вскоре он не сможет противостоять смертельной, во всех смыслах, тоске и лютому морозу. А вместе с Ифритом уйдет и человек, и все мы знаем к чему это приведет.
30е октября 1995г, Хогвартс, Больничное Крыло
— Боюсь я ничем не могу помочь, — покачала головой Помфри, глядя на страхолюдину, некогда бывшую красавцем и неунывающем весельчаком — Гербертом Лансом. Признаться, даже опытный колдомедик не могла теперь без отвращения взглянуть на лицо студента.
Рядом стояли Дамблдор, Снейп и МакГонагалл.
— Зелья продолжают вызывать отторжение? — спросил декан зеленых.
Северус боялся того, что последует за смертью Герберта. Темный Лорд не просто уничтожит провалившегося подчинённого, которому была поручена защита крестника любыми средствами с способами, да он просто лишит его посмертия!
— Они и не прекращали. Никогда с таким не сталкивалась.
— Ваши прогнозы, Поппи? — подал голос Дамлбдор.
Прошлой ночью он позволил Фоуксу прилететь к «сородичу», но даже плач огненной птицы и его жар не смогли помочь юноше. Теперь в замке хандрил еще и феникс, он тяжело переживал болезнь родственника по стихии.
— Ночь… Может две…
31е октября 1995г, Хогвартс, Большой Зал
— Секундочку внимания! — Дамблдор поднялся и постучал ложечкой по бокалу, привлекая внимание студентов. — У меня для вас готова совершенно неожиданная и шокирующая новость.
Ученики стали переглядываться, пытаясь понять, что же такое могло произойти в Хэллоуин. Првда «бывалые» не сомневались в том, что это явно какой-то амбец. С тех пор как в школе поселился Поттер, ни один праздник не проходил без какого-нибудь бедствия. Что ж, они не ошиблись. Беда действительно распахнула свои крылья над древним замком.
— Впервые за долгие годы, к нам совершил перевод иностранный студент, — продолжил директор и зал потонул в ликовании леди. — Вернее — студентка, — леди замолкли, а джентльмены напротив — стали бурно выражать свою радость.
Далее последовало длинное представление, под конец которого в зал вошла не то чтобы сногсшибательная красотка, но через чур сексуальная леди. При отсутствии выдающихся внешних данных, в ней присутствовало нечто, что неуклонно манило к себе мужские взгляды и желания.
Леди уселась на выросший в размерах стул и надела шляпу. Та пролежала на жгуче-черных волосах недолго, и вскоре уже огласила свой вердикт:
— ГРИФФИНДОР!
Впрочем, леди вовсе не направилась к столу новых «однополчанцев». Напротив, она бросилась к лестницам, будто зная где и что искать. Хотя, не буду вам врать — она действительно знала. Откуда? Конечно шляпа рассказала! И это не сарказм — ей действительно рассказала одна старая, волшебная шляпа.
Герберт в страшном хрипе чуть приподнялся над подушкой и открыл глаза. Перед ним, будто мираж, вновь стояла Изабель. Как часто она посещала его сны и ведения, как часто будоражила мысли и кипятила остывающую кровь. Вот и сейчас, в предсмертный час, она пришла проводить последнего даже не Фейри, а лишь — полукровку, во всех смыслах этого слова.
— Ты пришла, — еле слышно произнес бессильный музыкант. — Прошу, даже если ты видение, не исчезай. Подожди немного, я уже умир…
Не успел парень договорить, как мощный удар с вертушки сорвал его с кровати и унес в противоположную сторону. На пол брызнула кровь, а Ланс грудой хлама свалился где-то в стороне.
— Что за цирк, Ланс?! — рычала Изабель, сжимая палочку. — Я перелетела через океан чтобы надрать твою лживую, подлую задницу, а ты тут строишь из себя подыхающего инфернала?! Исусе, столь жалкий отброс не стоит моего внимания…
И леди развернулась, покидая лазарет и оставляя разочаровавшего её музыканта за спиной. Но не успела она выйти за дверь, как рядом с головой в стену вонзилась огненная стрела. Герберт, тяжело дыша, держась за стену поднялся и вытянул палочку.
— Что за беспредел, стерва?! Ты меня убить могла!
— Я смотрю ты и сам с этим вполне себе справляешься, — процедила латинос, а потом гаденько так ухмыльнулась. — Впрочем, если ты хочешь, я могу с этим помочь.
И да-Силва послала очередное заклинание, вдребезги разбившееся об огненную стену.
— Молись, стерва.
— Уже, гринго.
Помфри, заходя в свои владения, ожидала увидеть все что угодно, но только не то, что открылось её взору. Посреди руин, очагов пламени, воды, бьющей из выползших из ращрущенных стен труб, стояло двое магов — Герберт Ланс, к которому вернулась не только присущая ему внешность, но и цвет кожди, да и вообще выглядел он живее всех живых, а также Изабель да-Силву, переведенную из Бразилии студентку. Двое стояли посреди этой разрухи, где по углам все еще искрили остатки каких-то проклятий и заклинаний. Двое явно пытались закончить бой не самым традиционным способом — они пытались сожрать друг друга! Хотя, при более пристальном рассмотрении сцены, все же они страстно и пылко целовались.
— Что?! Здесь?! Происходит?!
Маги отлипли друг от друга.
— Делаем ноги, гринго!
И в коридор выпрыгнула настоящая пантера
— Обожаю, когда ты так говоришь! — следом за ней мимо ошарашенной целительницы юркнул пушистый кот.
Одно делаем ноги спустя
— Постой, — Герберт остановил Изабель и сделал шаг назад. — Мне нужно кое-что сделать.
— И почему мне кажется, что это что-то сумасшедшее?
— Даже и не знаю, — по пиратски оскалился Герберт и оттянул кулак за спину.
За громким шлепком Ланс врезал самому себе по морде, перекувырнулся через голов, упал лицо об пол и застонал.
— Это все, псих, или что еще в программе?
— Это только начало, — стонал Ланс. — Теперь, когда вся дурь выбита из моей светлой и прекрасной головы, мне нужно заняться уборкой замка.
— О, не знала, что ты тут работаешь дворником, — съязвила Избалеь, помогающая подняться окровавленному юноше, чей нос больше напоминал месиво, а не, собственно, нос.
— Да не. — отмахнулся парень, пытаясь унять хлещущую кровь. — У нас тут в замке одна жаба завелась, решившая что может диктовать свои условия доблестным маргиналам.
— И?
— Мне надо отрыть топор войны.
— Топор войны? — переспросила леди. — Серьезно? И это все, что ты хочешь сделать, после того что мы тут устроили?
Да-Силва с намеком наклонилась, выставляя на показ не только декольте, но и стройные, смуглые ножки. Герберт шумно вздохнул и покивал головой.
— Ладно, — просипел он. — Топор может и подождать.
А тем веременем в Австралии, в Сиднее, вставали завтракать трое друзей — высокий накачанный мужик, явно боксер, рыжеволосая, сногсшибательная красотка, и спортивного вида паренек, опасный словно сложенный нож…
Интерлюдия
— У тебя, музыкант, самый странный заказ из всех, — хмыкнул Кермекс наставляя палочку на трех маглов, сидевших на крыльце приюта со странным названием «св.Фредерик». — Oblivate Maxima!
И в тот же миг, три человека превратились в безвольный куклы. Джон подошел к ним и поставил на землю кейс, в котором хранился чек на астрономическую, даже по меркам высоко оплачиваемого наемника, сумма.
— Значит так. Берете этот кейс, открываете и радуетесь чеку, полученному за выигрыш в лотерею. Первым же рейсом вы летите в Австралию, потому как это ваша давняя мечта, осев там, вы навсегда забываете о человеке, по имени Герберт Ланс.
Куклы кивнули, тот что помельче взял кейс, и они ушли куда-то в сторону. Кермекс положил руку на плечо музыканта, и они аппарировали прочь.
— Знаешь, я редко стираю память заказчику, так что хочешь скидку за оригинальность?
— Делай свое дело и разбежимся, — хмыкнул Герберт. — А то знакомство с разыскиваемы преступниками вредно для имиджа.
— И то верно — Oblivate!
Джон обошел куклу, но все же не рискнул грабить клиента. Все что было у стирателя памяти — это его репутация, а как сказал рокер — ни в коем случае нельзя портить имидж.
— Прочти записку, которую ты положил себе в карман. После забудь о том что произошло и о мыслях, что к этому привели. Когда с этим будет покончено, езжай на площадь Гримо и встань на самом просматриваемом пяточке.
Кукла послушно кивнула и сунула руку в карман. Она достала небольшой прегаментный листок и вчиталась глазами. Когда кукла покидала здание, ведомая вложенным в голову приказом, Джон Кремекс корчился от боли на полу. На его лице горели страшные Старшие Руны, лишвише человека не только голоса, но и запершие магию.
Афера Столетия… как звучит! Но беда в том, что Герберт мог совершить её, только обманув самого себя. Он должен был рискнуть всем, чтобы разбудить силу, способное воплотить его десятое заклинание, его пятых Огненных Зверей. Только с их помощью. Поставив на карту абсолютно все, Ланс мог попробовать одолеть своего врага. Что ж, Ланс никогда не боялся идти «ALL-IN».
Конец интерлюдии
У дверей спальни Долорес Амбридж копошился высокий парень, за спиной которого красовался томагавк с надпись «WAR».
— Дикреты будет она выписывать, — приговаривал парень, рассовывая по нишам навозные и прочие бомбы. — Свободу слова и собрания запрещать! Ишь чего удумала — давить анархию в зародыше. Да мы сами тебя задавим, жаба дутая!
Что ж, можно было сказать, что вождь «Белое Перо», и далее, и далее, и далее — вернулся и был готов мстить мерзостной бабе в вечно-розовом платье. Ну, не то чтобы он вообще куда-то уходил, но ведь как пафосно и круто звучит — сухопутный пират Геб-Проныра вернулся и был готов к достойному абордажу!
(п.а. до финиша осталось 4ре главы.
Тем, кто угадает финал истории вышлю, по завершению, электронную версию «Большого Приклчюения», если это вообще кому-либо нужно.
Всем лучей добра и счастья!)
Глава опубликована: 17.02.2014
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 15.03.2014, 03:24 | Сообщение # 129 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Глава 54
7 ноября 1995г, Англия, Хогвартс
(п.а. Гебиграет — Iron & Wine — Love Vigilantes. Перевод можно найти тут — http://mk-css.ru/blog/tr/2622.html
P.S. в последних главах будут и другие треки — их перевод важен для повествования, так что рекомендую все же открыть его и прочесть)
Герберт сидел на полу в окружении нескольких десятков студентов и студенток, решивших, что им немыслимо свезло — бесплатно послушать концерт самого Герберта. Надо признать, это действительно стало для юных волшебников удачей, так как самый дешевый билет на концерты, где выступал будущий Король Рока, стоили от одного галеона. Про фан-зону и вовсе говорить не приходилось, цены там оказались буквально неприличными.
Герберт, прикрыв глаза и примостившись у ног своей гриффиндорской подруги, играл недавно сочиненный риф, пришедший ему на ум совершенно внезапно и неожиданно. Надо признать, «внезапность и неожиданность» имели весьма интимный характер и только предостерегающий взгляд подруги не позволили музыканты оторваться от весьма важного дела, встать с кровати и рвануть за своим нотным блокнотом. К счастью, несмотря даже на почти пятнадцати минутную заминку, риф не успел поразиться наглости и испорченности будущего исполнителя и не покинул чертоги разума юноши. Тот же, даже не позаботившись о неглиже, сел за стол в чем мать родила и споро набросал ноты. Всю оставшуюся ночь, под аккомпанемент недовольно сопящей Изабель, Ланс провел за музыцированием.
И вот сейчас парень пел то ли об умершем солдате, то ли о выжившем, то ли вообще о любви. Но, как бы то ни было, а из десяти песен, восемь будут об этой самой любви, так что не стоит обвинять Проныру в подобной смысловой нагрузке. К тому же музыка, по мнению почти абсолютного большинства слушателей, была очень приятной, ну а голос исполнителя и вовсе не приходилось комментировать. Все и каждый признавали бесспорный вокальный талант Ланса. Но, увы, не все в замке думали именно так.
По коридору шла Долорес Амбридж, во всех смыслах — наинеприятнейшая профессор в замке. Перед её стервозностью, двуличностью и трусливостью даже такие индивидуумы как Комеденти и МакГонагалл казались Проныре не более, чем «несчастными» женщинами. Амбридж в своей гадливости сумела переплюнуть даже Малфоя и Ко, что, согласитесь, весьма серьезное, хоть и сомнительное достижение.
Новый и нелюбимый большинством обитателей замка профессор ЗоТИ была вполне довольно собой. Она провела в школе несколько «реформ», которые, по её мнению, сделали молодежь несколько более правильными и соответствующими гордому званию волшебник. Она запретила носить под мантиями магловские одежды, слушать магловскую музыку, применять в речи магловский сленг, запрещала общение с «волшебными расами», запретила использовать на уроках практику магии сверх меры и сделала еще многое на пользу подрастающему поколению волшебников. А сколько еще сделает… ух!
Скорее всего, день Долорес не омрачил бы даже тот факт, что Трелони, пусть и снятая с должности, все же осталась в замке, а на её место пришел никто иной как конь… пардон — полуразумная тварь «кентавр Флоренц». Но, увы, у Мерлина и прочих высших сущностей на сей счет имелись свои планы. Амбридж, свернув за угол коридора, сперва услышала, а потом и увидела человека, которого, будь её воля, она бы пытала ночами напролет, а потом скормила дементору на завтрак.
Амбридж, стиснув зубы и палочку, решительно направилась к одному из главных возмутителей спокойствия — Герберту Артуру Лансу. Тот воспринимал в штыки любой декрет, появлявшийся на доске перед входом в Большой Зал. Известный музыкант, прочтя постановление о магловской одежде, перестал носить мантию, облачившись в черный, стильный однобортный костюм на две пуговицы. После декрета о чистоте речи, юноша стал изъяснятся на никому непонятном сленге, от которого у приличных магов уши в трубочку заворачивались. Узнав о том, что нельзя приближаться на перемене к противоположному полу ближе, чем на два дюйма, Ланс стал постоянно ходить с подругой в обнимку, а иногда даже лежал у неё на плечах в форме кота. Чтобы не писала Амбридж, Герберт все делал с точностью наоборот, чем вызывал бурный шквал одобрения и неповиновения со стороны маргиналов.
Амбридж все злилась, скрипела зубами, но из-за распоряжения министра «не трогать звезду» не могла сделать большего, чем банальные отработки и замечания с занесением в личное дело. Как бы то ни было, на эти меры Герберт Ланс плевать хотел, продолжая действовать согласно собственным разумениям.
— «Поганый магл!» - мысленно прошипела Долорес, подходя к компании маргиналов, сидевших посреди прохода.
— Мистер Ланс, — приторно сладко, в своем стиле, произнесла Долорес.
Никто не обратил на профессора ни малейшего внимания. Юноша продолжал играть, а слушатели… ну, слушатели, что не удивительно, продолжали слушать. Пальцы Герберта резво бегали по струнам, а чуть прикрытые веки изредка подрагивали, когда парень брал высокую ноту. Это дрожание почему-то безумно нравилось Изабель, и девушка никак не могла найти ответ на вопрос «почему»? Собственно, настоящему авантюристы подобные знания ни к чему.
— Мистер Ланс, — чуть выше пискнула Амбридж.
Ноль эффекта.
— Мистер Ланс! — обладательница одноцветного, розового гардероба перешла на такой тонкий визг, что у Ли Джордона чуть не треснуло стекло над циферблатом.
Парень сморщился и отложил в сторону гитару. Проныре оставалось сыграть последний аккорд, а эта мымра все испоганила своим крайне немузыкальным визжанием. Но, что поделать, не у всех людях есть музыкальные способности.
— Да мэм? — устало спросил Геб, глядя на жабо-подобную стерву, от ярости пошедшую красными пятнами.
— «Красный — цвет яда» — Ланс припомнил естественный закон дикой природы, а потом задумался. — «Но почему тогда Снейп не покрасит свои патлы в багрянец?»
— Чем вы заняты, юноша? — голос Долорес вновь стал настолько приторным, что Ланс жалел о своем тонком слухе и мечтал о том, чтобы ему, как, к примеру, Близнецам по ушам прошлось стадо мамонтов.
— Играю, мэм.
— Кажется, министерство, в декрете №213 запретило магловскую музыку на территории Хогвартса?
— А с чего вы взяла, что она магловская? — спросил Ланс.
— «Потому что ты чертов магл, укравший у кого-то палочку!» — хотелось вскрикнуть Амбридж, но, сделав вид что высказывание не было услышано, вслух она сказала следующее. — Немедленно прекратите свое бренчание, или я отберу это подобие на инстурмент.
— По какому праву? — усмехнулся Ланс, демонстративно импровизируя на двух струнах и трех аккордах. — Декрет запрещает слушать, а не исполнять — это раз. Два — это моя частная собственность, к которой вы не имеете никакого отношения.
— Еще как имею — я ваш преподаватель! — было видно, что Долорес на сто процентов уверена в своих словах.
— И что теперь? Наклеите мне на гитару наклейку — «Мне плевать на Долорес Амбридж. Играю где хочу!»?
Долорес, хоть и была еще той стервой, на оказалась довольно хорошо подкована в юридических вопросах. Амбридж немного попыхтела, потом нацепила свою знаменитую любезную улыбочку и зацокала каблучками в сторону кабинета.
Герберт пожал плечами и продолжил играть, наслаждаясь ароматом крепкого кофе, идущего от волос Изабель. Сама девушка победно ухмылялась в спину мымры. Складывалось такое впечатление, что она злорадствовала за двоих, так как Проныре на профессора, как и на её декреты, действительно было плевать.
9 ноября 1995г, Англия, Хогсмид, бар «Кабанья голова»
— Да она в край обнаглела! — воскликнул Ланс, с грохотом опуская кружку на стол. — Сперва дикреты штампует как блинчики готовит, потом Дружину свою фашистскую организует, потом свободу собраний аннулирует, теперь вон не просто играть запрещает, так еще и инструменты велит Филчу сдавать! Да чтоб я! Да чтоб этому маразматику! Да и Малышку отдал! А что потом?! Она что, за евроинтеграцию начнет агитировать?! Роджер, скажи, что ты думаешь по этому поводу!
Дракончик смачно срыгнул, а потом фыркнул огнем и упорхнул в карман пальто Изабель. Там Родж планировал либо перезимовать, либо, хотя бы, проспать до ужина.
— Вот видишь! — все больше распалялся Проныра. — Даже Родж со мной согласен!
Изабель, спокойно потягивающая свой херес и манерно пожевывающая какой-то легкий, чисто дамский салатик, насмешливо поглядывала на парня.
— Надави на неё с помощью поклонников, — пожала плечами смуглая леди.
— Чего?
— Используй фанатов, гринго.
Ланс выпучил глаза, а потом так активно замахал руками, что чуть не ударил по голове вампира, сидевшего за соседним столиком. Сперва извинившись, а потом еще оставив автограф на вкладыше бумажника, Проныра понизил голос.
— Ни за что! — сказал он. — Не стану очернять себя подобным!
— Тогда не реви как домашняя девчонка, — скривилась Изабель, а потом весьма ненатурально, но очень обидно спародировала Герберта. — «Ой, мамочка, меня обижает плохая тетенька, отбирает любимую погремушку и не дает соску в тихий час!»
— Кто ревет?! Я реву?! Я не реву, я негодую!
— Негодуй тише — Роджера разбудишь.
— Да его даже падение метеорита не разбудит, — отмахнулся волшебник, угрюмо смотревший в четырёхгранный стакан, где на самом дне плескался одно солодовый виски.
Ланс все прокручивал и прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. Амбридж не брали ни подколы, ни розыгрыши, ни даже целая вереница неудач, «спонтанно» упавшая на голову нового профессора. Тут даже не понятно — то ли мадам оказалась настоящим стояком, то ли слишком тупой, чтобы осознать, что ей не рады и не уважают.
Видимо, все же, оба варианта, так как пару недель назад эта с… унтерменша сколотила собственную хунту — какую-то-там-Дружину. В состав вошел весь «цвет» слизерина, а возглавил котлу, тут даже и угадывать не надо — Драко Малфой личной персоной. Слабозадый, совместивший в себе должность старосты и лидера Дружины, обрел немыслимую для студента власть. Даже Главный Староста не мог посоперничать с ним в полномочиях. Впрочем, Дружина хоть уже и потихоньку начала зверствовать, но пока все еще сосредоточила все свои силы на поисках подпольного сборища имени Гарри-Ильича-Поттера, известного революционера и пропитого комуняки.
В общем, куда не плюнь, а даже Аббефорт признавал, что Амбридж зажала яйца Хогвартса в стальные тиски. Ну, это, конечно, весьма сомнительно — вряд ли у древнего замка имелись естественные мужские половые признаки. Дамблдор, сосредоточившись на борьбе с более серьезной хунтой — Вол-де-Мортовской, пустил ситуацию на самотек, лишь изредка давая понять кто все же в доме хозяин. Опять же — Мордред его знает, сколько еще времени будет удерживаться статус-кво. Стоит Великому Светлому крупно ошибиться, и его тут же свергнет Министерство, назначив на высокий пост своего человека. И что-то неприятно нашептывало юноше, что этим кем-то станет клятая Долорес с её вонючей подделкой под Диор. Как такими вообще душиться можно?
Нет, понятное дело — Долорес выросла полукровкой и её до одиннадцати лет весь двор чмарил за внешнюю неказистость. Впоследствии это все вылилось в стойкую нелюбовь к маглам и «низшим тварям», а так же уверенную фригидность…
И тут Ланса осенило! Воистину, порой самые безумные идеи рождаются из одного вполне обычного слова. В данном случае ключевым таковым стал «двор».
— Бель, я придумал! — с расширившимися глазами воскликнул Ланс. — Крошка, ты гениальна!
— Не забудь повторять себе это перед сном, — фыркнула Изабель, грея замершие пальцы в горячей ладони парня.
— Звиняй, — Ланс высвободил руку и полез во внутренний карман пальто. — Не мерзни — я быстро.
Оттуда юноша вытащил… мобильный телефон. Нет, может через десяток лет они действительно станут «мобильными», но сейчас это больше походило на немного уменьшенную рацию.
— Но…
— В Хогсмиде магии меньше — все ловит, — мигом пояснил юноша и набрал заученный номер. Герберт, в ожидании связи, тарабанил пальцами по столу, отбивая пока еще никому неизвестный ритм. — Аталсон? Это Герберт! Ага, мне тоже очень приятно. Не, я в Хоге сейчас… Слушай, ттт помехи какие-то на линии, в общем не важно. Боби, у меня дело на миллион… что, не слышу, помехи! Дело, говорю, на миллион — в буквальном смысле. Але? Помехи… погоди! Это не помехи! Ты там чо делаешь?
Не миг повисла тишина, а потом Герберт аж позеленел.
— Ну ты и изврат, — процедил парень. — Перезвони мне как освободишься. И скажи ей что, либо она переигрывает, либо ты чертов половой гигант! Нет! Все! Отбой!
Герберт отшвырнул трубку на стол с таким выражением лица, будто только что ему пришлось лицезреть фонтанирующую, пробитую канализацию. Ну или нечто не менее мерзостное.
— Меня иногда просто поражает твое ханжество, — хихикнула Бель.
— Это не ханжество, — скривился Ланс. — Это просто вкус. В конце концов, чтобы ты сказала, если бы я прошлой ночью взял и ответил на деловой звонок.
Изабель задумалась, а потом лукаво подмигнула и как-то через чур соблазнительно повела плечиком.
— Я бы тебя молча прибила, — томно произнесла девушка, хлопнув большими, черными ресницами.
— Вот видишь, — с хрипотцой произнес Ланс, мигом ощутив тесноту чуть ниже пряжки.
Дальше разговор перетек в привычное русло, когда вроде о чем-то говоришь, а вроде просто наслаждаемся обществом дорого тебе человека.
На улице кружила метель, люди спешили спрятаться под сенью баров и кафешек, а кто-то сильнее кутался в одеяло, прижимаясь телом к теплому боку другого человека. В общем, в Хогсмиде привычно резвилась зима, приносящая с собой не только холод. Правда об этом «не только» пока еще никто не знал. Разве что один сухопутный пират, общавшийся с подругой за разрисованным инеем стеклом, что-то планировал, сверкая голубыми, хитрыми глазами.
10 ноября 1995г Англия, Хогвартс
На Северной Башне собралось немало народу — целых три человека. Что б вы понимали, для ночных сборищ после разнообразных декретов Амбридж и введения постов Дружины, три человека это не компашка, а целый табор — нелегальное сборище экстремистов. Волшебники, кутающиеся в пальто, стояли на небольшом балкончике. Собственно, только здесь они могли беспрепятственно обсудить свой план, не будучи при этом подслушанными или кем-либо увиденными.
Балкончик почти не просматривался с земли, потому как оказался сокрыт за высокими выступами и слишком уж выступающим, гротескным барельефом башни Когтеврана. Ну а про секретный ход, ведущий сюда, не знал никто — даже те, кто видел знаменитую Карту Мародеров. Собственно, этот маленький балкончик, буквально пару метров в длину и еще меньше в ширину, стал главной гордостью Близнецов и Проныра, самолично отыскавшими сюда путь. И не важно, что отыскать они хотели совсем другое — главное результат.
— Достойная авантюра Геби, — кивнул Дред, пинком отправляя в полет хлопья снега.
— Мы, конечно же, примем посильное участие, — усмехнулся Фордж.
Усмехнулся и Ланс. Это «посильное» означало что Близнецу не просто загорелись желанием, а еще и кипят креативными идеями по установлению в замке своих правил, главным пунктом которых значилось — никаких правил. Немного противоречивое заявление, но все же.
— Главное, чтобы раньше времени не прочухали, — Ланс, докурив, выбросил бычок во тьму, наблюдая за тем как маленький красный огонек исчезает в ночной мгле.
— Это точно, — хором произнесли Близнецы, синхронно оперевшись о бортик.
— Целых два запланированных «бунта»…
— … всего на один год, черт…
— … мы дурно на тебя повлияли Геби.
— Ну, — Ланс сверкнул знаменитым пиратским оскалом и направился к двери, ведущей внутрь замка. — Вам с этим жить.
15 ноября 1995г, Англия, Хогвартс
Ланс осторожно прокладывал широкую трубу, ведущую из Запретного Леса в Хогвартс. Там, в сердце Волшебного Леса, было место, куда не могли пройти люди и где, соответственно, не стояло неприступного магического щита, куполом накрывшего весь замок. Именно оттуда Ланс и тянул многокилометровую трубу, в которой, завернутые в изолирующую магию ткань, лежали свернутые провода и кабели. Несмотря на минусовую температуру и лежавший кругом снег, Герберт чувствовал себя прекрасно.
Нет, конечно он устал, да и кто бы не устал работать ночью, в минусовой мороз пытаясь обледенелой лопатой сперва разрыть столь же обледеневшую землю, а потом её еще и зарыть. Но парень работы не боялся, а хандра уже давно и бесследно исчезла. Почему-то любая мысль о подруге, согревала музыканта не хуже, а то и лучше самого теплого и жаркого камина. Было в этом нечто особое — волшебное.
Герберт, убрав под землю еще два метра трубы, откинулся, с хрустом выпрямляя спину, а потом опереся о древко лопаты. До замка оставалось еще метров двести, что примерно полтора часа работы. Может до утра и справиться, а то уже четвертую ночь кабель кладет. Будто не волшебник, а гастарбайтер какой-то. Удивительном было что столь грубыми, натруженными, мозолистыми ладонями парень мог вполне успешно играть на гитаре.
Сорвав с пачки сигарет пленку, Ланс щелкнул любимой Зиппо, прошедшей с ним через многие приключения, а потом с наслаждением затянулся. Нет, определенно в этом мире найдется мало вещей лучше, чем добротная сигаретка после тяжелой работы. Выдохнув несколько плотных, облачных колечек, рокер уставился на небо. В конце концов не так часто он смотрит на далекий, зачастую разноцветный свод, чтобы гнушаться подобным занятием и называть его сугубо сентиментальным.
По черному покрывалу, немного подрагивающему от преломлений сигаретного дыма и ветра, спешили десятки, сотни, тысячи искрившихся огоньков. Синие, красные, золотоватые, но чаще — белые, они безразлично и беспристрастно смотрели на земную возню. Может это потому, что они смотрели в прошлое, будучи уже за многие миллиарды световых лет от того момента, как их холодный свет обласкал Землю, а может просто потому что в своей стервозности превзошли даже Долорес-розовый-мозг-Амбридж.
Герберту никогда не нравились звезды. Именно поэтому на лекциях по астрономии юноша предпочитал спать, а не смотреть в далекие, темные дали, ища там какие-то несуществующие ответы на незначительные вопросы. Составление карт могло бы помочь только в путешествии, но Ланс не понимал необходимость знаний о секстанте, если давно есть компасы и даже какие-то там ДжиПиЭс.
На западе высились высокие, шотландские холмы, которые в своей скалистости и неприступности недалеко ушли от румынских гор. Черные, могучие, они словно стремились прикрыть юношу от ледяных лучей далеких светил. Проныра вновь затянулся, в который раз выдыхая белые колечки дыма, так похожего на гонимые ветром летние, пушистые облака.
Нет, Герберт не любил смотреть на звезды.
— И это не удивительно, — прозвучало рядом.
Ланс резко обернулся, недоумевая кто же смог подойти к нему незамеченным, но тут же остыл. Если в замке и жил такой умелец, способный незамеченным подкрасться к бывшему бандиту, то это только новый профессор Прорицания — кентавр Флоренц. Будь Ланс чуточку менее ленивым, он бы бросил опостылевшие руны и записался на курс предсказаний, но Гебу было банально влом сдавать тесты за все пропущенные семестры. Но, все же согласитесь, кентавр в роли лектора это куда как интереснее сумасшедшей Трелони.
Высокий, могучий, черногривый Флоренц совсем не походил на мудреца, скорее на воина или охотника, но тем не менее кентавр был именно мудр. Совсем не умен, местами даже глуп, но действительно — мудр.
— Не удивительно, юноша, что вам не нравится смотреть на звезды, — повторился кентавр, вставая рядом с парнем.
Там где ступал лесной житель, снег таял, а из промерзшей земли прорастали весенние цветы. Впрочем, стоило Флоренцу сделать еще один шаг, как цветы увядали, земля вновь покрывалась ледяной коркой, а снег спешил запорошить небольшую ямку в форме неподкованного копыта.
— Мы с вами знакомы? — спросил парень, не припоминая чтобы они вообще виделись с Флоренцом.
— Отчасти, — кентавр с любопытством разглядывал трубу и протянутые в ней провода и кабели. — Когда-то я ошибся на ваш счет.
Ланс закатил глаза, ожидая очередную лекцию на тему его монструозности, двуличности, лживости, предательства и прочих не самых лицеприятных и звучных эпитетов.
— Когда-то я попросил вас остерегаться людей, потому как считал, что они не принесут вам счастья, — Ланс поперхнулся, все еще не припоминая, чтобы они когда-то вели диалог. — Но, как мы видим сейчас, вы опровергли мое изречение, — продолжал Флоренц. — Я говорю — «вы», потому как вы не любите смотреть на звезды.
Герберт поборол желание хлопнуть себя ладонью по лицу. Все кентавры страдали синдромом «сказочной речи», балаболя таким образом, что, наверно, не понимали даже сами себя. По слухам, Флоренц редко когда задвигал в таком стиле — все же обучал людей, но, видать, и у него случались заскоки.
— Вы знаете, некрасивые люди не любят смотреть в зеркала, рыбы не любят летать по воздуху, огонь не чествует воду, волки не любят клетей, а ветер боится пещер.
— А еще нормальный мужик не долбится в жопу, а некоторые кентавры обожают портить людям кайф, — Ланс выкинул бычок и, потерев, руки, хотел было приняться за работу, но его остановил Флоренц.
— Вижу мои речи не понятны вам, — немного грустно произнес он. — Прошу простить меня за сей нюанс, я непривычен к человеческим слогам.
Проныра неопределенно помахал рукой, показывая, что ничего страшного не произошло и ему просто надо вернуться к делам.
— Посмотрите сюда, юноша, — и Флоренц провел ладонью по воздуху.
За его плавным взмахом последовал порыв ветра, создавший над землей то ли иллюзию, то ли нечто, чему Герберт никогда не сможет найти определения. Прямо в воздухе вдруг появился ручей с берегом, покрытым зеленой травой. Проныра стоял и смотрел на спокойную водную гладь, в глубине которой виднелись тысячи камней. Но стоило юноше взглянуть на плоскость реки, как он тут же понял, что та не толще старческого волоса. Казалось, что ручеек двухмерен, словно оживший рисунок умелого художника.
— Что ты видишь, тот, кто не был детенышем? — спросил мудрый кентавр.
— Странный ручей, — протянул Ланс, задумчиво потирая подбородок.
— А если взглянуть глубже, — Флоренц коснулся пальцем глади и в тот же миг все вокруг изменилось.
Герберт осознал себя стоящим на дне огромной, величественной реки. Над головой плясали преломленные звезды, похожие на разбрызганную краску, а вокруг, сквозь мрак, пробивались столбы серебряного света, метко брошенные полной луной. Проныра схватился за горло, но не ощутил ни горечи в затапливаемых легких, ни слабости, из-за злодейки «большой воды». Парень все так же мог дышать и колдовать, но при этом он ощущал холод воды, а его одежды трепыхалась в такт течению.
— Не бойтесь, — улыбнулся Флоренц, вышедший из серебряного столба.
— Это иллюзия? — спросил юноша.
— И да, и в то же время — нет. Боюсь, наше время ограничено, а в человеческом языке не найдется слова, подходящего для описания этого.
Герберт осмотрелся и согласно кивнул. Он не был таким как Грейнджер-Дэнжер и умел радоваться чудесам, не ища в них научное обоснования. Ланс, взглянув под ноги, решил ответить на первый вопрос:
— Я вижу камни.
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 15.03.2014, 03:25 | Сообщение # 130 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| И стоило юноше произнести эти слова, как он тут же обнаружил себя стоящим на берегу этой самой реки. Признаться, это выглядело несколько сюрреалистично. На абсолютно ровной поверхности вдруг появилось небольшое, но глубокое русло, к которому вели откосые берега, покрытые высокой, зеленой травой. При этом, несмотря на ночь, было светло как в полдень, в отдалении лежал снег, а Проныра знал, что стоит ему захотеть, и он действительно скатиться под откос к реке, несмотря даже на то, что никакого откоса и быть не могло.
— Держи, — Флоренц вложил в ладонь Герберта теплый, горячий камень.
Проныра в недоумении переводил взгляд с «дара» на кентавра, стоявшего то ли вплотную к юноше, то ли так далеко, что его силуэт терялся у горизонта.
— Бросай.
И юноша бросил. И, как бы это странно ни звучало, но ничего удивительного не произошло. Камень, по всем законам физики, взметнулся ввысь, а потом с громким хлюпаньем упал в реку, оставляя за собой расходящиеся по глади круги.
— В реке уже лежали камни, — произнес Флоренц. — Но они лежали там так долго, что уже стали частью реки. Ты же бросил новый, для реки он чужой, но она может его отторгнуть, а камень меняет её — оставляет круги. Тысячи камней лежали на дне, и это была река, но вот появился тысяча первый камень, и река уже больше не река.
— А что она?
— Она — новая река. Новая река, измененная кругами.
Герберт, все еще не понимая куда клонит Флоренц, решил следовать законам логики.
— Но ведь круги исчезнут.
— Круги исчезнут, — согласно кивнул кентавр. — Но камень останется в воде, и это навсегда изменит реку.
С этим Ланс не мог не согласиться, хоть и не понимал смысл сказанного прорицателем. Подобная мудрость была не для рокера, для которого главным в жизни оставалась музыка, и друзья с подругой. Все эти бредни не для человека, живущего одним моментом.
— Впрочем, — вместе со словом Флоренца, река изменилась.
Из спокойного, степенного потока она превратилась в бурное течение, такое быстрое, что зайди в него и тебя снесет быстрее, чем ты осознаешь свою ошибку. Внезапно течение запер огромный валун, но вместо того чтобы стать плотиной, он продержался лишь мгновение, а потом, вопреки законам мироздания, оказался сточен потоком.
— Чем больше камень, — продолжил Флоренц. — Тем сильнее ему сопротивляется река. Вы не любите звезды, мистер Ланс, потому как вас не должно было быть ни в этой истории, ни в этой реке. Вы лишь камень, оказавшийся на дне потому, что танец звезд прервался. Прервался все на миг, такой краткий, что его не заметила бы даже бабочка однодневка, для которой час подобен человеческому году.
Герберт молчал, пытаясь осознать услышанное.
— Это значит…
— Это значит, что у вас нет своей судьбы, юноша, — немного печально произнес Флоренц. — Вы лишь паразит, наросший на коре нашего бесконечного дерева. Вы не любите звезды, потому что там, наверху, где у каждого сияет свой огонек, вас никто не ждет. Вы не имеете звезды, мистер Ланс.
Исчезла река, рассыпавшись на сотни блестящих огоньков, укрывшихся среди снега; подобно миражу истаяла зеленая трава, вновь погружая Герберта в снежный луг. Ланс пожал плечами. Проныра никогда не верил ни в судьбу, ни тем более не вырос приверженцем фатализма, так что все сказанное кентавром было для него больше пустого звука, донесшегося сквозь призму такой «дурацкой» мудрости. Куда важнее для юноши было проложить трубу и подсоединить все провода и кабели к экранами и установкам.
— Запомните, юноша, — уходя, обронил Флоренц. — Если вы станете слишком большим камнем и попытаетесь изменить её течение — река уничтожит вас. Смерть станет неизбежна.
19 ноября 1995г, Англия, Хогвартс
В кабинета Альбуса Дамблдора было как всегда спокойно. Несмотря на то что по ту сторону окна на Туманном Альбоне зажигалось пламя страшной войны, а по эту сторону в многочисленных шкафах и стеллажах резвились шумящие артефакты и неведомые приборы, в кабинете все же было спокойно. Увы, это ощущение покоя и умиротворенности исчезло в то же мгновение, когда сквозь двери, игнорируя ворчание Фоукса и брюзжание Шляпы, ворвалась декан львов — Минерва МакГонагалл.
Сперва Альбус решил, что старый соратник начнет распыляться на тему опостылевшей профессор Амбридж, но судя по бледности лица зам.деректора на повестке дня имелся иной вопрос.
— Это нечто невероятное, Альбус! — воскликнула профессор трансфигурации, опираясь морщинистыми, но ухоженными ладонями о край стола. — Почему мы бездействуем? Нужно срочно созвать совет Ордена!
— Постойте, Минерва, о чем вы?
— Как это о чем?! Да все о том же — за последние две недели в Хогсмид прибыло больше тысячи волшебников! Гостиницы уже не справляются и люди разбивают палаточные поселки.
— И что вы думаете по этому поводу? — спросил Альбус, старательно пытаясь скрыть смешинку в глубине своих детских глаз.
— Как что?! Конечно же что, — тут МакГонагалл опомнилась и понизила голос. — Альбус — Он собирает армию для атаки на Хогвартс!
Дамблдор попытался сделать вид что он серьезен, но не смог и рассмеялся своим искристым, звонким, совсем не старческим смехом. Великому волшебнику аккомпанировал феникс Фоукс, чье курлыканье поразительно напоминало заливистый смех.
— Право же, Минерва, вам стоит почаще выбираться из замка, — утерев слезы, произнес Альбус. — Среди прибывших волшебников присутствует сотни тех, кто по-английски изъясняется не лучше того же Фоукса, — феникс обиженно курлыкнул, показывая, как сильно он оскорблен и унижен. — Вряд ли у Темного Лорда найдется столько иностранных легионеров. Боюсь, их появление связано с кем-то другим.
— Но с кем?! — вскрикнула МакГонагалл, запретившая выпускать студентов на прогулки в деревню — мало ли что может произойти в такой толпе.
Директор повернулся к панорамному окну и, скрестив пальцы домиком, с улыбкой смотрел на то как вокруг Хогвартского купала разбиваются белые палатки.
— Ты что-то знаешь, Альбус, — Минерва даже не спрашивала, а утверждала.
Впрочем, она знала, что если старый наставник не говорит ничего сейчас, то и не скажет потом. Так что декан красного факультета попросту развернулась на каблуках и покинула кабинет, оставляя возможные эксцессы на совести Великого Светлого Мага. Сам же великий-и-прочее сидел в своем удобном, мягком кресле и, пожевывая лимонные дольки, предвкушал событие, которое просто обязано было произойти уже совсем скоро.
1 декабря 1995г Англия, Хогвартс
В кабинете Трансфигурации стояла тишина, изредка нарушаемая каким-нибудь «ушлым» студентом, решившим что плевать он хотел на невербальные чары, а воду в огонь все же превратит. В конце этого семестра студенты перешли на трансформации «абсолюта» в «абсолют». В общем-то это была даже чуть выше уровня СОВ, так как, согласитесь, превратить воду в огонь это не самое тривиальное задание для пятикурсника пусть даже элитнейшей школы Волшебства и Чародейства.
Может быть задание стало бы проще, разреши МакГонагалл пользоваться вербальной составляющей, но в этом году началось знакомство и применение невербальных чар, так что студенты пыхтели и потели, но в чашах все так же плескалась вода. Разве что у Грейнджер водяная пленка покрылась холодным, синим пламенем, которое то исчезало, то вновь начинало плясать, отбрасывая причудливые отсветы на серебряные стенки чаши.
Сама декан гриффиндорского факультета, скрестив руки на груди и поджав губы, смотрела в окно, выходящее на опушку, ведущую к Хогсмиду. Вокруг замка столпилось около сорока тысяч магов, соорудивших настоящий палаточный городок. За барьер им было не пройти, но и уходить они не собирались. Долорес Амбридж как-то попыталась их разогнать, размахивая постановлением Министерства, но вперед вышел юрист от самой Международной Конфедерации Магов, а в частности от её Верховного Совета, читай — правящего органа всех волшебников Земли, и Амбридж мигом ретировалась. В общем — никто, кроме Альбуса Дамблдора, не знал, что здесь забыла эта все увеличивающаяся толпа. Студенты сперва делали ставки, постоянно обсуждали это необычное для замковой жизни явление, но потом утихомирились. Мало ли что, может флеш-моб у них какой.
— Профессор, — позвали с задних рядов.
МакГонагалл отвлеклась от созерцания веселящейся орды и повернулась к студентам. На галерки сидела высокая, стройная, смуглокожая гриффиндорка, чей акцент заставлял женскую часть аудитории ехидно скалиться, а мужскую — краснеть и млеть. Девушка держала на руках черного, пушистого кота с белыми подушечками и воротничком того же цвета. Кот не то спал, не то дремал, не то просто делал вид что все происходящее ему глубоко безразлично. Хотя, на самом деле кот просто предпочел этой зимой не «надевать свою двуногую шкуру». В объятьях подруги ему было весьма тепло и спокойно, а главное — кошака носили, кормили, гладили и расчесывали шерсть. Что еще надо ленивому пушистому от жизни?
— Да, мисс да-Силва? — отозвалась Железная Леди.
— Я закончила, — чуточку хвастливо произнесла девушка.
МакГонагалл подошла к столу леди и обнаружила в серебряной чаше не сто грамм чистой воды, а маленький, но яркий огонек, пляшущий в такт неощутимому для человеческой кожи легкому ветерку. Декан взмахнула палочкой и на столе появилась длинный прутик.
— Продемонстрируйте.
— Легко, — откликнулась Изабель и взяла в руки прутик.
Ловким движением она поднесла его к огню, а потом отдёрнула, показывая обугленный, дымящийся кончик. Трансфигурированный огонь обладал всеми свойствами естественного, а значит задание оказалось выполнено безупречно.
— Мисс, у вас безусловный талант к трансфигурации, — с теплой улыбкой произнесла МакГонагалл, довольная успехами своей новой студентки. Чуткий кошачий слух уловил зубовный скрежет, доносившийся с той парты, где в гордом одиночестве восседала Грейнджер.
— Спасибо, мэм, — кивнула Изабель.
— Двадцать баллов и… — тут взгляд декана скользнул по ленивому коту, урчащему под прикосновениями тонких, изящных пальчиков. — И если бы вы не тратили свое время на бездарностей, то смогли бы добиться больших успехов на этой ниве.
На секунду взгляд Изабель словно зажегся изнутри животным пламенем, но потом вновь стал мягким и текучим, как недавно приготовленный горячий шоколад. Девушка, не дожидаясь других реплик, подняла кота, взмахом палочки собрала сумку, повесив ту на плечо, и, игнорируя недоуменный взгляд профессора, направилась к выходу из аудитории.
Когда МакГонагалл опомнилась, Бель уже стояла в дверях.
— Что вы делаете, мисс да-Силва?! — крикнула декан.
— Следую вашему совету, — разве что не сплюнула смуглянка. — Не трачу время на бездарности.
И с этими словами леди хлопнула дверью с такой силой, что витражи разлетелись мелкой разноцветной пылью. Впрочем, к подобному студенты были уже привычные, а МакГонагалл чисто машинально взмахнула палочкой, восстанавливая окна и прочее стекло.
Изабель, идя по корридору, шипела себе под нос нечто нелицеприятное, а кот, горделиво распушив хвост, промяукал:
— Мяууууууррр!
Что в переводе на человеческий язык означало:
— Эх, какая женщина!..
12 декабря 1995г Англия, Хогвартс
Гарри Поттер назвал пароль и вошел в гостиную. Сказать, что Герой был вымотан — не сказать ничего. Сперва его несколько месяцев мучила Долорес, заставляя писать собственной кровью глупые строки, а теперь за гриффиндорца взялся Снейп. Тот вроде как должен был учить парня окклюменции, но вместо этого буквально насиловал мозг парнишки, вытягивая на свет не самые приятные воспоминания. Прибавьте к этому тренировки по квиидичу, прошедший матч по нему же (кстати Гарри оказался немного разочарован тем, что Ланс «ушел из большого спорта», заявив что квиддич без Флинта и Вуда это ни хрена не квиддич, а, цитирую — «балет сопливых баб».), а так же собрания ОД, и вы поймете в каком душевном, физическом и магическом состоянии пребывал Гарри Поттер.
Конечно же я мог бы сказать что ему было очень х…, но все же нас могут читать дети, поэтому скажу так — Гарри испытывал сильнейший душевный порыв лечь на пол и забыться вечным сном. Желательно таким, в котором не будет ни Темных Лордов, ни отделов Министерства, ни даже раздетых Чоу Чанг. Потому как после видения последних, Гарри срочно требовалось сменить белье и сходить под холодный душ.
В общем и целом, Герой Магической Британии желал только одного — доделать домашнее задание по Чарам и пойти уже спать. Гарри был уверен в том, что даже дикий храп Рона не сможет его разбудить до всеобщей побудки в восемь утра. Увы, как это часто бывало, надеждам юного волшебника оказалось не суждено сбыться.
Стоило только Гарри войти в гостиную, как его тут же схватили друзья и потащили в их «личный» уголок находящийся неподалеку от камина. Что удивительно, Рон и Гермиона были настроены очень решительно, но повода для подобного поведения Поттер не видел… Не видел до тех пор, пока не встретился глазами с Изабель, стоявшей в том самом уголке.
— Ребят, — взмолился Герой, но на него не обратили внимания.
Троица встала (вернее встали двое, а третий, тот, который в очках и с вороньем гнездом на голове, опасно покачивался, то и дело норовя завалиться на пол) перед новенькой, взяв ту в полу-кольцо. В целом это смотрелось несколько комично, потому как Изабель мало того, что была ростом чуть ниже долговязого Рональда, так еще и на лицо выглядела куда как старше подростков.
— И? — устало, буквально в тон Герберту, спросила Бель. — Что вам надо от меня?
— Ты сама знаешь что! — шепотом воскликнул Рональд, сверкая своим значком старосты.
Изабель презрительно скривилась и в омерзении отодвинулась в сторону.
— То, что нужно тебе, парнишка, от меня ты точно не получишь.
До Уизли сперва не дошел смысл посыла, но потом он зарделся и гневно сверкнул глазами, хватаясь за палочку. От драки оскорбленного старосту удержала лишь Гермиона.
— Изабель, мы просто хотим поговорить, — примирительно произнесла Грейнджер.
— Милочка, — сощурилась да-Силва. — Мало того что я вынуждена терпеть сожительство с тобой, так ты еще хочешь и беседы вести? Увольте. У меня дела…
Бель уже хотела выйти за пределы «оцепления», но её остановил вставший на пути Уизли.
— Нет, — сквозь зубы процедил тот. — Ты нас выслушаешь. Мы старосты, в конце концов!
— Рада за вас, — пожала плечиками смуглянка, нащупывая в кармане мантии свою палочку.
Нет, вы не подумайте, уроженка солнечного Рио вовсе не боялась этих недоучек. Она с легкостью бы расправилась и с Зубрилой, и с Верзилой, но вот наличие Человека-Танка несколько смущало Изабель. С подобной силой можно тягаться только ловкостью и маневром, а в забитой магами гостиной нет пространства ни для ловкости, ни для маневра.
— Ладно, ладно, — покивала леди, мысленно прикидывая как бы лучше нейтрализовать богатыря от магии. — Что вы от меня хотите, господа старосты?
— Поговорить.
— Это я уже поняла — не дура.
— Если не дура, — продолжила Гермиона. — То прекрати общаться с Лансом!
— Вот это поворот, — надменно фыркнула девушка. — Это ты мне сейчас, лохундра, указываешь что делать?
Рон обнажил палочку, намереваясь заставить девушку ответить за обзывательство. Палочку вытащила и Изабель, но их остановил усталый голос Поттера, произнесшего лишь одного слово:
— Успокойтесь.
И народ успокоился. Никто не хотел нервировать бомбу на ножках, когда у той явно сбоит пусковой механизм.
— Ты не понимаешь, — взял слово Уизли. — Ланс это…это…это… худший из слизеринцев! Он двуличен и коварен! Он смог обмануть весь замок и даже тебя, но знай — он настоящий предатель и темный маг!
— Так говоришь, — улыбнулась Изабель. — Будто Герберт монстр во плоти.
— А он и есть монстр! — выкрикнула Гермиона, а потом, опомнившись, понизила голос до шепота. — Ты не знаешь, кто он такой на самом деле! Он…
— Гермиона! — вклинился Поттер.
Ребята переглянулись и Грейнджер виновата опустила голову. Еще бы чуть-чуть и она нарушила запрет Дамблдора и проговорилась бы о истинной сущности однокурсника.
— Изабель, — неожиданно для себя произнес Поттер. — Ты не знаешь и половины…
— Да заткнитесь вы уже, — закатила глаза смуглянка. — Вы хотите сказать, что я не знаю, что Герберт наполовину Ифрит, что отец его был кровавым маньяком, а сам Геб подстроил воскрешение этого вашего Темного Лорда? Этого я не знаю?
Золотое Трио оказалось настолько шокировано, что даже забыло уронить челюсти от удивления. Они так и замерли в тех показах, в которых стояли до начала гневной, насмешливой речи.
— Но откуда…
— Он мне все рассказал, — пожала плечами леди.
— Тогда, как ты можешь с ним… с ним… спать! — выпалил наконец Рональд, стискивая палочку. — Если знаешь, что он чудовище!
— Чудовище, — красавица словно пробовала на вкус это нелепое слово. — У вас есть еще что сказать? Нет? Ну и отлично. А теперь попрошу, а то у меня свидание с чудовищем.
И Изабель плавно выскользнула из кольца, оставив за спиной ошеломленных и отчасти разъяренных одногрупников. Девушка прошла через гостиную и вышла сквозь отодвинувшийся портрет. Там, за порогом, её уже ждал принарядившийся Ланс. Он напялил свой дурацкий ( по мнению Бель) гангстерский костюм, начистил столь же клоунские туфли, да еще и надушился какими-то недешевыми духами. В целом, Ланс выглядел настолько непохожим на себя, что девушка не смогла сдержать смех.
— Что? — спросил чуть покрасневший парень.
— Ничего, — отозвалась Изабель. — Долго ждешь?
— Вечность, — театрально произнес Ланс. — Но, если честно, уже собирался уходить — не могу же я тебя ждать вечность и две минуты.
— Как всегда слишком много говоришь.
Парень встал боком и отодвинул в сторону левую руку, согнув ту в локте. Изабель, расплывшись в шутливом реверансе, положила руку на сгиб и встала рядом. Она посмотрела на чуточку смущенного, но вечно-веселого и неунывающего парня, для которого любая опасность представляется не более, чем очередным занятным и интересным приключением. От Герберта постоянно тянуло чем-то манящим и очень горячим, словно от огонька, пляшущего в сложенных колодцем ладонях. Он согревал, даря тепло, но стоило ошибиться, и он мог обжечь, оставив нестираемый ожог.
Изабель улыбнулась и пихнула локтем парня. Геб очнулся и спросил:
— Что-то случилось?
Да-Силва посмотрела за спину, буквально чувствуя на себе взгляды Золотого Трио и ответила:
— Нет. Ничего.
— И это хорошо! — кивнул Проныра, утягивая за собой леди. — И поскольку, как бы это нелепо не звучало, сегодня наше первое свидание, то позволь представиться — Герберт Артур Ланс, скромный, бедный музыкант.
В голове Изабель прозвучал голос Грейнджер, произнесшей: «Чудовище!»
— А вас, красавица? — спросил парень.
— Изабель Мария да-Силва, — ответила девушка, прижимаясь к Лансу. — Куда вы меня ведете, мистер Ланс.
Герберт пожал плечами и честно ответил:
— Не имею ни малейшего понятия! Но куда-то, видимо, все же веду.
И в этом был весь Ланс — олицетворение непредсказуемости.
— Что ж, тогда я в ваше полном распоряжении, — искренне улыбнулась дочь волшебника-археолога.
Нет, Изабель не боялась обжечься, она уже давно нырнула в этот огонь с головой.
— Чудовище, — подумала красавица, а потом отмахнулась от собственных мыслей. — Глупее в жизни ничего не слышала.
И двое скрылись во тьме.
15 декабря 1995г, Англия, Хогвартс
На замок опускалась ночь, но вот в его же окрестностях явно рассветало солнце — настолько было светло от Люмосов, вспышек камер, магических огней, подвешенных над самопальными вышками-трибунами, подобными тем, что построили маги на Турнире над Озером. Вокруг Хогвартса собралось больше восьмидесяти тысяч магов. Кто-то из них стоял на земле, другие собрались на тех самых трибунах, иные поднялись на метлах, летающих коврах, огромным птицах, плащах-летунах, крылатых сапогах и еще сотни другой летных приспособлений. Эти «покорители воздуха» облепили волшебный купол подобно рою, что, впрочем, не мешало другим зрителям. И вся это кричащая, скандирующая толпа ждала только одно, вернее — одного.
Сегодня, в середине месяца, за десять дней до рождества, должно было произойти события, которое с замирание сердца ждал весь Магический Мир. Неделю назад во всех журналах было дано объявление — «15 декабря 1995г, в Англии, в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, Герберт Ланс даст дебютный сольный концерт!». Дальше шел перечень стоимости различных билетов, а так же приписка, что вся выручка пойдет на благотворительность.
Целую неделю Амбридж пыталась выбить запрет на проведение шоу, но Министр даже пискнуть не смел. Долорес пришлось взять дело в свои руки и запрячь Дружину, чтобы ты землю носом рыла, но не дала Герберту начать свой бунт. На какие только ухищрения не шла профессор ЗоТИ, но, как все мы знаем, чтобы перехитрить Ланса нужно либо быть Лансом, либо.... ну тут даже фантазия отказывает.
Как только часы пробили двенадцать, ночь превратилась в рассветное утро. Зажглись десятки прожекторов, скрестивших свои лучи над шпилем Башни Астрономии — самой высокой, а так же ближайшей к куполу башни. Люди завопили, закричали, заскрипели маго-камеры, снимашвие хронику концерта, защелкали маго-фотоаппараты, выдававшие десятки фотографий. Тысячи вспышек окружили замок, создав свой собственный купол.
Многотысячная толпа скандировала:
— ГЕР-БЕРТ! ГЕР-БЕРТ! ГЕР-БЕРТ!
Повсеместно в воздухе стали появляться волшебный экраны, ретранслирующие то, что происходило на крыше Башни. Толпа ревела и кричала, походя на бушующее море из магов, вампиров, редких гоблинов, оборотней и прочих существ, в чьих жилах текла волшебная кровь. Почти девяносто тысяч скандировали всего одно имя и его обладатель не мог заставлять ждать своих слушателей.
Шпиль взорвался Башни взорвался яростным пламенем, а когда оно осело, все вокруг оказалось затоплено вспышками камер — на крыше стоял Герберт, держащий в руках малышку и яростно кричащий в микрофон:
— У микрофона Герберт, сука, Ланс!
Толпа встретила традиционное приветствие кумира молодежи настоящим гвалтом аплодисментов, крика и свиста. Проныра был одет как всегда — джинсовые брюки, кеды, белая рубашка, черная жилетка, и узкий черный галстук. Но, как бы не одевался Ланс, а толпе он все равно представлялся в образе непокорного бунтаря. Сыграли ли свою роль фетровая-шляпа и татуировка, выглядывающая из под закатанных рукавов, а может и шарм и обаяние Проныры — кто знает. Главное, что за спиной парня стали материализовываться инструменты.
Пока что Ланс выступал без «банды», но проблему одной лишь гитары решили Близнецы, сделав невозможное — создав инструменты, которые могут играть сами по себе, воспроизводя «записанную» в них музыку. Конечно подобный финт несравним с живым исполнением, но Геб был рад и этому.
— Рад приветствовать вас на землях Туманного Альбиона!
Людское море вновь закричало, а его пенными барашками стала череда вспышек. Они рассекали тьму подобно звездам, но таким звездам, которые любили Герберта и без которых Герберт бы уже не смог жить.
— Напоминаю, что вся выручка с билетов пойдет на благотворительность, в том числе на помощь маглвоским сиротам и больным детям, а так же в Красный Крест.
Люди захлопали, а в летающие между рядов шляпы полетели пожертвования. Герберт не врал — он действительно собирался все деньги (за вычетом гонорара Атталсона, Близнецов и прочих замковых маргиналов, принявших посильное участие в организации концерта) отдать на благотворительность. Герберт решил для себя каким волшебником он хочет стать…
— А сейчас, когда с официальной частью покончено, пожалуй надо уже открывать наш концерт! Вы согласны?!
— ДА! — заревело море.
И Герберт заиграл. Он исполнил все свои «старые» композиции, которые прошлым летом звучали со сцен Европы, Азии и Америки. И путь народ уже слышал их, но он все равно продолжал кричать и бесноваться, полностью отдаваясь на волю музыкального потока, ревущего среди заснеженных деревьев.
Вскоре, игнорируя крики Амбридж, поползновения Дружины и вопли Филча — на улицу высыпали студенты Хогвартса. Кто-то даже не стал одеваться, просто накинул на ночнушки мантии, зарядив их Согревающими чарами. Профессора сперва пытались загнать ребят в замок, но потом оставили это пустое занятие. Успокоилась и Дружина, лишь только Филч брызгал слюной, а Амбридж на всех порах понеслась к лестницам, ведущим к Башне. Увы, там её ждала сотня не самых приятных (для Долорес) сюрпризов, так что в ближайшее время на с вами не придется о ней беспокоиться.
Герберт играл, зная, что где-то там в толпе за куполом, ему кричат друзья из Дурмштранга, а им вторят «Ведьмины Сестрички». Внизу же, среди сотни другой юных волшебников, стояла Бель, единственная кто не хлопала и не прыгала, а просто смотрела на парня, полностью отдавшегося собственной музыке. Где-то среди толпы кружили и Близнецы, толкая свой товар и слушая музыку. Впервые за долгое время, Ланс ощутил, что вновь собрал вокруг всех своих друзей. Вновь ощутил, как вокруг сомкнулись объятья его большой, дружной семьи.
(п.а. Гебисполняет Foo Fighters — Best Of You — перевод — http://www.amalgama-lab.com/songs/f/foo_fighters/best_of_you.html )
— Что-нибудь новенького?! — крикнул Ланс, утирая выступившую на лбу испарину и давая передохнуть легким и глотке.
И людское море затопило единым гвалтом:
— ДА!
— Тогда песня о человеке, который есть в жизни каждого! Best of you!
И Ланс заиграл. Нетрудно было догадаться о ком он поет, и что за девушке посвящена песня, но это не было главным. Главным стал ритм, бегущие пальцы по струнам старенькой гитары, сверкающей дырками от пуль и трещинами, с которыми не справился и клей. Главным стал голос, раздающийся из десятка колонок, окруживших поле и возвышающихся в их центре. На экранах крпынм планом показывали орущего в микрофон Герберта. Его могучая шея покраснела, а от напряжения вздулись вены и жилы, будто Геб не пел вовсе, а яростно что-то кричал. Музыка звенела и дрожала, а люди все кричали, подпевали припеву и бесновались. Сверкали вспышки, искрился фонтан искр вокруг инструментов, в купол летели цветы, предметы нижнего белья, какие-то иные предметы, но, ударившись о волшебную стену, падали вниз — на землю. Но это никоим образом не расстраивало толпу, и та продолжала реветь, подобно шторомовому морю.
Герберт продолжал играть, а вокруг летал миниатюрный Родж, который, судя по виду, просто кайфовал от того, что находился в центре событий — бок о бок со своим двуногим другом. В воздухе взрывались петарды и шутихи Близнецов, били фонтаны разноцветных искр, а прожектора начали лихорадочно крутиться на своих треногах, создавая настоящее свето-представление. Фред и Джордж явно не зря тратили время и сварганили великолепное шоу.
— Устали?!
— НЕТ!
(п.а. Гебисполняет Robbie Williams — Let Me Entertain You — перевод — http://en.lyrsense.com/robbie_williams/let_me_entertain_you ).
— Тогда песня для тех студенток Хогвартса, которых хоть раз профессура оставляла на отработки! А так же песня для всех тех, кто еще помнит себя такими девушками! Let me entertain you!
И вновь пальца забегали по струнам, а с губ срывались слоги заводной, легкой песни. Леди в толпе и вовсе стали сходить сума, а некоторые вспышки теперь были направленны вовсе не на Ланса, а на тех представительниц прекрасного пола, которые в своем сумасшествии дошли до крайности. Той крайности, которая заводила мужскую часть толпы похлещи любого горячительного напитка.
И весь этот жар, все эмоции идущие от десятков тысяч людей наполняли Герберта, заставляя того отдаваться музыке полностью, ныряя в поток с головой. В этот момент не были важны никакие проблемы, ни война, ни что-либо другое — только пальцы, зажимающие аккорд, только медиатор, резво пляшущий на струнах, только слоги, срывающийся с алых губ. Герберт играл так, словно соревновался с дьяволом за собственную душу, играл будто от этого зависла не просто жизнь, а нечто более важное. Но закончилась и эта песня, а полтора часа концерта почти истекли.
— Кажется нам пора заканчивать, — немного грустно произнес Проныра.
Толпа заулюлюкала, засвистела, а кто мог — тот затопал, тем самым выражая свое неудовольствие и желание продолжить концерт. Герберт улыбнулся — подобное нежелание народа отпускать музыканта было приятнее любой похвалы даже от самого расфуфыренного музыкального критика.
— Что ж, как мне не печально это говорить, но сейчас прозвучит финальная песня. Но! Как вы думаете, чего не хватает нашей маленькой компании?!
Толпа рассмеялась слову «маленькой», а потом стала наперебой выкрикивать свои предложения и предположения. Некоторые вызывали очередной порыв заливистого, хорового смеха.
— Спасибо, спасибо! — крикнул в микрофон Ланс, а потом сверкнул пиратским оскалом. — Все предложения будут учтены, а самые интересные — реализованы. Но сейчас я говорю о другом. Как вы считаете — не хватает ли в наших рядах маглов?!
И все погрузилось в тишину. Смолкли крики, утихли вопли, куда-то пропали вспышки камер, утащив за собой во тьму Люмосы и даже некоторые волшебные огни. Замерли и огни прожекторов, а на экранах застыло взволнованное лицо Герберта. Секунды проходили, тишина не проходила и сердце Геба стучало все медленнее, замирая с каждым новым ударом. Казалось исчезла даже жара, и на смену ей пришел необъяснимый, страшный холод. Дрогнула струна Малышки, и все вокруг утонуло в громоподобном вопле:
— ДА!!!!
(п.а. Гербертисполняет — Black Veil Brides — In The End — перевод — http://www.amalgama-lab.com/songs/b/black_veil_brides/in_the_end.html
P.S. из имеющихся на сайте более точен второй перевод, так что на веб-страничке прокрутите вниз!!!)
И все вокруг ожило. Вновь заплясали прожектора, вернулись вспышки, заискрив с утроенной силой, закричали люди, поддерживая музыканта. Холод, испуганно взвигнув, умчался, поджимая свой опаленный хвост.
— Тогда, мое слово — на следующем концерте среди нас будут стоять маглы!
— ДА!!! — вопила толпа.
— Последняя песня, леди и джентльмены, она для каждого из вас и для всех нас — InTheEnd!
И Герберт заиграл, пожалуй, самую важную песню из всех, что он написал. Проныра полностью отдался музыке и эмоциям, пьянящим не хуже самого крепкого вампирского пойла. Он играл, а толпа все шумела, провожая своего музыканта и впитывая последние ноты почти завершившегося концерта, подарившего им столько позитива, радости и будущих воспоминаний.
В своем кабинете сидел Альбус Дамблдор. Повернувшись к панорамному окну, он пальцем выстукивал по подлокотнику кресла ритм последней композиции. Каждое слово, каждая строка отзывались в душе старика гулким эхом, словно бы песня находила в душе мага небывалый отклик. Но тем не менее Альбус испытывал неподдельную гордость за своего ученика, нашедшего свой путь в этой порой непростой и сложной жизни.
Фоукс курлыкнул в такт музыке и Дамблдор улыбнулся:
— Лети, — сказал директор. — Попрощайся с другом.
Оба — и человек, и мифическая птица знали, что двум огненным созданиям более не встретится вновь, так что Фоукс с радостью, но и некоей горечью взлетел со своей жердочки. Он всего за миг преодолел пространство, чтобы явить себя во всей красе многотысячной толпе.
Герберт почти уже доиграл песню, когда в воздухе появился феникс. Сперва он был совсем некрупным — таким же как и всегда, но с каждым мгновением птица увеличивалась в размерах, пока не стала размером с великую Рух. Фоукс раскрыл крылья, нежась во вспышках камер, а потом его окутало пламя и музыкальный птичий крик стал последним аккордом первого сольного концерта восходящей звезды рока Герберта Ланса
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 15.03.2014, 03:30 | Сообщение # 131 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Глава 56
24 января 1996г Англия, Хогвартс
Герберт спускался по лестницам. Наверно вас это должно шокировать и удивить, но те больше не норовили прикончить юношу, а вели себя, как и должно лестницам — не испаряли за раз пяток ступенек, не кувыркались по оси, и не стремились к потолку со скоростью света. Будь Герберт Грейнджер, он бы обязательно погрузился в книги, чтобы выяснить причину резкой смены поведения лестниц, но он не имел никакого отношения к Заучке, и поэтому просто махнул рукой на эти перемены и с радостью прогуливался по лестницам, наслаждаясь тем, что может пользоваться коротким путем.
Прошлым вечером Проныра был вынужден терпеть поток насмешек Снейпа, пока рокер пользовался его камином, чтобы дать интервью десятку другому журналов. Не то чтобы профессор зельеварений завидовал, просто суть у него была такая — все целостно прогнившая.
Этим же вечером Герберт просто прогуливался по замку — что-то подсказывало юноше, что совсем скоро он покинет эти стены. Было ли это пророческое наваждение, или интуиция, парень не знал, но он привык доверять своим инстинктам и именно поэтому бродил по ночному Хогвартсу, пытаясь впитать в себя его дух и наследие. Возможно, только возможно, но лестницы тоже чувствовали это скорое расставание и именно поэтому не спешили проявлять свой мерзкий характер, на поверку оказавшийся не таким уж и мерзким. Конечно Ланс никогда не дружил с деревянными стервами, но и враждой это было назвать нельзя. Такие вот очень простые и совсем необычные отношения между человеком и обычными, чуточку волшебными, но все же — лестницами.
Вечер бы прошел во вполне себе сентиментальном и лиричном ракурсе, если бы не появление на горизонте Дружины почти в полном составе из двадцати старшекурсников Слизеринцев. Толпа стояла на четвертом этаже, куда и спустился Герберт. Стоило тому оглянуться, как лестницы мигом испарились, «разбежавшись» по другим этажам.
Что ж, все оказалось куда как более «человечнее» и прозаичнее, чем казалось пару мгновений назад. Лестницы попросту заманили парня в ловушку, а вовсе не испытывали сентиментальный наплыв при скором расставании. Наверно Герберт должен был разразиться гневной, проникновенной тирадой, но ему было плевать — он никогда не боялся и не бегал от драк.
— Так-так, — вперед выступил Драко Малфой, предводитель всей этой котлы будущих аристократов. — Кажется какая-то грязнокровка забыла свое место.
Герберт молча стоял, скрестив руки на груди и с презрением смотрел на кучку «храбрецов» решивших наброситься на него в нечестной драке — двадцать против одного. Нечестной, потому как даже дураку понятно, что численный перевес был на стороне сухопутного пирата Геба-Проныры.
— Сперва ты, отребье, позоришь нашу школу своими плясульками на крыше башни, а теперь еще и ночью разгуливаешь?
Ланс мог бы прочитать лекцию о логическом несоответствии масштабов перечисленных преступлений и расстановки акцентов, но решил сохранять молчание.
— Мы — Дружина, прояви уважение! — рявкнула Дафна Гринграсс, имевшая на Геба неизмеримо огромный зуб.
— И что с того? — подал наконец голос Проныра. — Мне теперь кричать Слава Дружине, Героям сала… в смысле — слава? Еще чего — нашли дурака. Делайте что хотите.
Герберт сделал шаг вперед и тут же Гринграсс вышла вперед и наставила на него палочку. Остальные хоть и обнажили оружие, но уткнули его в пол. Что ж, видимо слизеринцы все же не были полностью лишены понятия чести и достоинства и все же не собирались наваливаться на ненавистного поднополчанина всем скопом.
— Сперва я тебя заколдую, червяк, — шипела Дафна. — А потом сдам профессор Амбридж. Она уже скоро пролоббирует разрешение на применение телесных наказаний к старшекурсникам.
— Пока Дамблдор директор — такого не будет.
И, по молчанию студентов, Герберт понял, что Великому Светлому недолго занимать овальный кабинет в своей башне. Что ж, теперь хотя бы понятно откуда взялось это ощущение скоро расставания. Герберт не питал иллюзий и понимал, что в нынешней ситуации без протекции Дамбдлдора он не протянет в школе и два. Поставив рекорд по абсолютно безупречной учебе, Геб решил поставить рекорд и по абсолютно ужасной учебе. Вот уже полгода он не получал отметок выше, чем «Т». У парня попросту не было времени и желания на учебу, когда музыка так и рвется из сердца на бумагу. И ведь каждую композицию нужно было отшлифовать до блеска. А, пусть и непередаваемо интересное, это трудное, монотонное, и длительное занятие.
— Сдавайте кому хотите, — отмахнулся Герберт и сделал еще один шаг.
Рядом с ногой ударилось мерзостное темномагическое заклятие, сорвавшееся с палочки Гринграсс. Нет, ну что за вопиющая пошлость, слизеринец сражающийся темной магией это так обыденно и скучно. Нет чтобы фантазию прибавить, расширить арсенал до чар, заклятий, трансфигурации, просто какими-нибудь интересными финтами пользоваться, так нет, надо по проторенной дорожке идти. Именно это больше всего раздражало Ланса в темной магии — слишком просто, чтобы уважать или заострять внимание. Никакого шарма и обаяния в том, чтобы выучить мерзостное проклятье и пойти крушить им малолеток-сокурсников.
— Это же было Срепендент, да? — спросил Ланс. — Очень топорное исполнение. Силы у вас, милочка, много, а вот техника плохая.
Бледность дафны исчезла, а на смену её пришла краснота, от затопившей девушку ярости. Она так долго ждала возможности омотстить Лансу, а он, вместо того чтобы обнажить палочку, стоит и потешается.
— Сразись со мной! — разве что не отчаянно крикнула Гринграсс.
— Вы мне не ровня, чтобы с вами сражаться.
Слизеринцы закипели, а Гринграсс сверкнула глазами и выпустила кислотное облако, способное растворить даже алмаз. Серьезная темная магия, которой не обучают в школе, и описание которой сложно найти даже в Запретной Секции (найти-то можно, но мадам Пинс сразу узнает о человеке, который взял книгу с описанием). Видимо обучали дома.
Обо всем этом Ланс думал, пока с легкостью весеннего ветерка проскользнул между Дафной и облако, а потом и между дружинниками, всего за мгновение преодолев много футовое расстояние и оказавшись за спинами противников.
Герберт мог в этот момент сделать с неготовыми к такому слизеринцами все что угодно — мог покалечить, проклясть, подшутить, сжечь, но Герберт не сделал ровным счетом ничего. Эти дети действительно не были ему ровней.
Всю свою сознательную магическую жизнь, а именно — почти пять лет, Проныра потратил на нечеловеческие, убойные тренировки. Он десятки раз рисковал жизнью, проливал галлоны крови, и тонны пота, рвал связки, мышцы и жопу, чтобы в короткие сроки (всего-то те самые пять лет) обрести силу, сопоставимую с мощью второго, после Лорда, Темного Мага в стране. Герберт прошел такие испытания, преодолел такие преграды, сломал все переделы и сокрушил все препятствия на его пути не для того, чтобы избивать младенцев. В этом мире жил лишь один человек, с которым Герберт хотел сразиться — остальные его не интересовали.
Именно поэтому, не говоря ни слова, Герберт побрел дальше по коридору, стремясь впитать в себя атмосферу замка и забыть неприятный инцидент.
За спиной стояли ошеломленные слизеринцы. Они увидели лишь красную вспышку, ощутили только дуновение ветра, но у каждого сложилось такое ощущение, будто рядом с ним прошелестело яростное пламя, готовое пожрать и развеять прахом быстрее, чем сердце отмерит всего один удар.
Дафна так и не смогла опустить палочку — руки её дрожали от страха, а по лбу катились градины пота, но она все еще держала руку. Нет, вовсе не из-за отчаянной храбрости, присущей львиному факультету, а просто потому, что из-за первобытного ужаса, в стальные тиски зажавшего сердце Гринграсс, она не могла пошевелить даже пальцем — все её тело застыло, подобно мертвому, каменному изваянию. Тоже самое ощущали и остальные Дружинники. В первые в жизни эта кучка простых людей столкнулась с тем, что остальные называют чудовищами и монстрами.
17 февраля 1996г Англия, Хогвартс
Герберт стоял в очереди на собеседование по профессиональному ориентирование, или как там называется та фигня, когда мудрые взрослые говорят кем тебе быть, а кем не быть по жизни. Обычно это мероприятие проводится совместно с директором, но де-юре пусть Дамблдор и сидел в кресле, а Долорес, благодаря сотне декретов, обладала более широкими полномочиями. Так что пятый курс столпился в подземельях, чтобы провести беседу со Снейпом и Амбридж. На прошлой неделе такой же диалог состоялся у грифов, а Лансу потом пришлось пару дней удерживать Изабель от смертоубийства — настолько сильно латинос вызверилась на Долорес.
Дело в том, что да-Силва хотела стать модельером, а Амбридж мало того, что заявила что это занятие маглов, недостойное волшебников, так еще и запретила на следующий год отказываться от всех дополнительных предметов, заявив что у девушки будущее в разрушителях заклинаний. Бель еле-еле сдержалась, чтобы не высказать все, что она думает по этому поводу. Ведь, о Мерлин, девушка даже эскизы на беседу принесла, а Долорес развеяла их одним взмахом палочки даже не взглянув. Самое обидное, что возмущенная таким поведением МакГонагалл не посмела ни слова сказать поперек. Благо у эскизов имелись копии, но все же обида с немыслимой силой душила смуглую леди.
И вот теперь подобный диалог предстоял и Гебу. Тот нисколько не боялся встречи со Снейпом и Жабой, ведь, в конце концов. Проныра был достаточно толстокожим чтобы выдержать любые нападки и подколы. Да и эти язвительные шуточки и усмешки не идут ни в какое сравнение с острыми, меткими шпильками, отпускаемыми острым языком почившего профессора Флитвика, земля ему пухом.
После того как из кабинета вышел Нотт, сияющий словно начищенный галеон, внутрь двинулся Проныра. В личной коморке Снейпа был как всегда мерзостно, противно и убого. Эдакий чулан без окон, но с кучей пробирок, в которых плавали разнообразные гадости, а так же застоялый запах поты и вредных испарений. В общем, не надень юноша респиратор, заблевал бы не только весь пол, но еще и Амбридж с деканом. Хм… и тут юноше пришло в голову действительно снять защитную маску-фильтр, но все же юноша решил не обострять ситуацию.
Долорес, прокашлявшись, записала что-то в блокнотике, а потом указала на стул.
— Присаживайте, мистер Ланс, — сказала она.
— Благодарю, — ответил юноша и сел на неудобную табуретку.
— Итак, мистер Ланс, — слово перешло к Снейпу, вглядывающемуся в список. — Не могу сказать, что доволен вашими успехами. С конца сентября вы не получали ни одной отметки выше «Т», учитывая ваши блистательные достижения на первых четырех курсах, возникает закономерный вопрос — вы совсем обнаглели?
— Нет, сэр.
— Что «нет, сэр»? — скривился зельевар.
— Я не «совсем» обнаглел, а в конец обозрел! Так что не принижайте, пожалуйста, мои заслуги.
— Мерлин, Ланс, вы такой же идиот, как и Поттер, — печально вздохнул двуличный шпион.— Вас могло бы ждать удивительное будущее, а вы его, простите за выражение, просрали из-за какой-то девчонки!
— Будущего у меня много, а девушка одна, — пожал плечами юноша.
— Это совсем не похоже на того Герберта Ланса, который сражался со всем моим факультетом будучи первокурсником.
— Что поделать, сэр, — развел руками музыкант. — Я вырос, поумнел, обрел житейскую мудрость и понял, что для меня в жизни главное.
— И что же для вас главное? — приторным тоном поинтересовалась Амбридж.
— А с вами, мисс фашист, я не общаюсь.
Глаза Жаба расширились, но та не успела ничего сказать, потому как Снейп предпочел избежать бури и самому взяться за нахала.
— Мистер Ланс, с нынешним успехами в учебе я вижу для вас лишь один вариант вашего многообразного будущего — стать клоуном.
— А что? Вполне неплохая перспектива. Клоуны, они, знаете ли смех и радость несут детям. Вполне достойное занятие.
— Но, боюсь, — продолжил Снейп. — И вас даже клоун дряной получиться.
— Вам виднее, — хмыкнул Проныра. — Вы же у нас самый умный человек и вообще кругом непризнанный гений.
— Северус, я поражена хамством этой бездарности. Ланс является олицетворением всех ошибок, что Дамблдор допустил на своем посту.
— Несомненно, — с тонной презрения процедил Снейп. Но презрения не к студенту, а к самой Долорес. Впрочем, Амбридж оказалась слишком глупа чтобы понять это. — Так чем, Герберт, вы собираетесь заняться после школы?
— Как это чем? — удивился юноша. — Тем же чем и сейчас — музыкой, конечно же! Я даже планирую группу собрать. Уже и название придумал — «Allin». Знаете ли, такая игра слов, типов ва-банк из покера, и «алл-инклюзив» как все все-включено. Вы спросите почему так? Ну так я отвечу. Потому что я собираюсь на ударники посадить сквиба, на клавишные — вампира, на бас — оборотня, а за фон-гитару, внимание, магла!
Минуту в кабинете висела тишина, а потом Долорес взяла высшую ноту, дико завопив:
— Немыслимо!
— Да, я тоже так думаю, — оглушенный Ланс пытался мизинцем прочистить звенящее ухо. — Такого ведь еще не было.
На этом собеседование по проф.ориентации для Проныры было законченно. Но тот не растраивался, нет-нет, юноша был максимально воодушевлен своей затеей подобрать себе банду и колесить с концертами по всему миру. В конце концов, Бобби Атталсон уже начал подбор музыкантов и летом состоится прослушивание. Самое проблемное — найти магла, но у юноши имелся на примете один парень, отчаянно рубавший на фон-гитаре.
Впрочем, Герберт Артур Ланс никогда не боялся сложностей — это сложности боялись Герберта Артура Ланса.
28 февраля 1996г Англия, Хогвартс
День не задался с самого утра, поэтому, когда к вечеру Дамблдора объявили террористом и преступником, Ланс нисколько не удивился подобному повороту событий. Поттер салился со своим «Отрядом Дамблдора» и Дружина, совместно с Амбридж, свергли Альбуса, заняв его трон. В школу даже пригнали отряд Авроров, но куда этим желторотым тягаться с Великими магом. Альбус свалил, никто его и задержать-то не смог. Зато Долорес тем же вечером объявила себя Директором. Ну мол не она самопровозгласилась, а министерство назначило, но по сути это одно и то же.
Поттера мигом отлучили от квиддича, а Дружина получила еще больше власти. Они теперь могли наказывать провинившихся учеников, что, согласитесь, не добавляло школе атмосферы жизнерадостности и позитива. Сущий бред, под попечительством суки Амбридж. Но даже Ланс не ожидал такого поворота, который он наблюдал в данный момент.
Прямо в лицо юноше смотрели три палочки, а именно — Рональда, Гермиона и Гарри.
— Это ты нас сдал! — крикнула Грейндежр. — Мерзкий пожиратель!
— Ну да, люблю покушать, — кивнул Геб, держа руки в карманах. — По-моему мы вернулись к разговору пятилетней давности. Как я уже говорил — Герберт Ланс не стучит…
— Да твое слово не стоит и ржавого кната! — вопил Рональд. — Ты предал нас летом, предал и сейчас! Из-за тебя профессор Дамблдор был вынужден сбежать!
— Да вы идиоты! — то ли восхитился, то ли поразился Ланс. — Это из-за вас он сбежал! Из-за вашего бездарно организованного кружка по интересам! Черт, да я позволил вам обитаться в моей Берлоге, вы её спалили, а теперь еще что-то мне предъявляете. Совсем домашние детки обнаглели, ну в конец просто борзота прет. Короче идите лесом, карапузы. Хотите — стреляйте в спину.
Герберт развернулся на каблуках и пошел прочь. Пусть выстрел и не прозвучал, но юноша окончательно разочаровался в Золотом Трио. Пока остальные студенты умнели, эти детишки тупели на глазах. Ланс испытывал банальную жалость к ним.
12 марта 1996г Англия, Хогвартс
— Мы готовы? — спросил Джордж, повернувшись к Изабель и Лансу, сжимавшему в руке свой любимый Дрор.
— Конечно, — ответил Фред. — Забастовочные завтраки розданы дистрибьюторам, чары рванут примерно завтра, бомба с болотом успешно заложена в нужном коридоре, шутихи уже подожжены, ну и все в этом духе.
— Осталось только вжарить финальный аккорд, — кивнул Ланс, хлопнув подругу чуть ниже пояса. — Надеюсь из-за тебя метла не треснет.
В итоге треснули ребра Проныры, когда Бель съездила по ним острым кулачком. Сундучище и свой чемодан ловкая ведьма уменьшила до таких размеров, что те вполне комфортно уместились в расширенной в пространстве сумке Геба.
Близнецы подняли свои метлы, и юноши ударились ими, словно чокнулись на троих.
— По коням господа, гусары! — крикнул Джордж.
— Пора откланиваться! — вторил ему Фред.
— Держись крепче, — шепнул Геб на ушко Изабель.
— Сама знаю, — фыркнула леди, но тем не менее крепко обняла юношу и положила голову ему на спину, потеревшись щекой, словно лоснящаяся кошка.
Ребятиа поднялись в воздух, а потом полетели по коридорам. Улюлюкая и гукая словно те самые гусары, они воплощали десятки самых разнообразных пакостливых чар, призванных увековечить в памяти школы день, когда её покидали Близнецы и Проныра, величайшие из проказников, своим сегодняшним финтом затмившие даже славу Мародеров.
Троица (плюс леди, спрятавшаяся за спиной друга) ворвалась в Большой Зал, где Долорес толкала очередную речь о процветании чем-то подобном. Фред, Джордж и Ланс подожгли три шутихи, а потом кинули их на пол. Раздался взрыв и под свод с ревом помчался огненный дракон, сметавший все на своим пути. По углам зала стали взрываться и остальные заряда. Огненные колеса сталкивались с шарами из искр и света, пошлые силуеты сражались с лицами, показывающими языки и корчащими рожи, а так же руками, оттопырившими средний палец в сторону новой директрисы.
Студенты заливисто смеялись, а Дружина пыталась навести порядок, но куда её соперничать с изобретательным гением Дреда и Форджа. Долорес что-то визжала, но никто из профессоров даже не пытался навести порядок. Они, наблюдая за воцарившимся хаосом, даже пальцем не пошевелили, чтобы его предотвратить.
Огненный дракон, вылетев из зала, ударился в стену с декретами, обрушив их на пол, и на этом наступила пора прощания.
— Дамы и господа…
— … леди и джентельмены…
— … мы — Близнецы, а так же Проныра…
— … считаем, что Хогвартс обучил нас всему…
— … что мы должны знать…
— … и подарил самые удивительные…
— … и теплые воспоминания.
— Но всему приходит конец, — подхватил Проныра. — И поэтому мы с вами прощаемся. Но не стоит лить слезы и рвать на голове волосы!
И тут три друга хором произнесли:
— Мы ждем вас в магазинах «Twins&Wriggler!». До скорых встреч!
Под всеобщий смех и аплодисменты, разбив чарами витраж, троица вылетела на свежий воздух, но, не улетев и метра, Близнецы обернулись.
— Эй, старина Пивз! — крикнул Фред.
В зале материализовался полтергейст при полном параде — в камзоле, со шпагой, и даже со шляпой, украшенной перьями павлина.
— Задай Жабе жару за нас! — чуточку печально улыбнулся Джордж.
Впервые на памяти обитателей Хогвартс Пивз не только послушал студента, но еще и высказал им почтение. Пивз картинно поклонился, сняв шляпу и щёлкнув каблуками:
— Будет сделано, Ваше Проказничейство!
И троица исчезла в ночной мгле.
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 15.03.2014, 03:30 | Сообщение # 132 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| * * *
Где-то через сотню другую миль, ребята пожали ударили предплечьями и разминулись, договорившись о встрече на новом месте жительстве Герберта Ланса. Проныра же взял курс западнее и полетел к океану. Изабель уже уснула, и лишь только чары вечного приклеивания удерживали её крепкие объятья. Пожалуй, на подобной высоте было слишком холодно, но жар Ифритов согревал не только Геба, но и прильнувшую к нему девушку, ставшую для парня роднее и дороже целого мира.
За спиной уже давно исчез древний волшебный замок, а теперь таял и весь Британский остров. В голове парня проносились воспоминания. Порой грустные, чаще веселые, но обычно — обычные, простите за подобный каламбур. Герберт оставлял за спиной место, где прожил всю свою сознательную жизнь, чтобы наконец-то вернуться домой, вернуться на родину. Раньше парень никогда не придавал значения этому слову — «родина», но после того как побывал в Эльдорадо, стал подолгу задумываться над своей жизнью.
«Дом» это прекрасное, теплое слово когда-то вызывало усмешку у юноши, но в последнее время оно крутило и вертело его сердце, заставляя парнишку хвататься за грудь, оставляя на коже длинные царапины. Ланс отчаянно хотел попасть домой, хотел пригласить туда друзей, хотел вырастить там сад, повесить гамак, затопить камин, почитать книгу в тени деревьев. И этот дом ждал его, он звал его. Сперва тихо, но с каждым годом, нет, с каждым днем, все громче и громче.
Да, за спиной оставался великий волшебный Замок и его Лес, так и не открывший юноше всех своих тайн. Оставались высокие стены с бойницами; башни, украшенными прекрасными статуями и сверкавшие цветными витражами; оставались кабинеты, наполненные смехом и жизнью; оставался кабинет Флитвика, ключ от которого никогда не покидал шею юноши, вися там наподобие некоего наидрагоценнейшего амулета; оставались воспоминания, квиддич, залы, косая алея, ссоры, переживания, Флоренц, стервозная Железная Леди, двуличная Комеденти, Слабозадый, Зеленая Травка, Золотое Трио, первые отработки, первые награды, первый сольный концерт, первый отказ, первое согласие, первое выступление, первый бой, последнее «Не за что, Герберт. Абсолютно не за что», старина Хагрид, Озеро с кальмаром, игры с листвой, первые песни, порванные струны, разбрызганный клей вперемешку с кровью, чудовище Темнолесья, духи Светлолесья, Фоукс, Дамдлдор, и многое другое. Все это Герберт оставлял за спиной.
Под ногами юноши тянулись облака, и сквозь их просветы проглядывал океан, спокойный и величественный, он словно поддерживал юношу. Мимо пролетали кричащие птицы, удивленные тому, что кто-т наравне с ними бороздит небесные дороги. Наверно быстрее было бы порталом, но, признаться, Проныра никогда не любил коротких дорог — они убивали все приключение. И пусть юноше придется лететь всю ночь, но он успеет насладиться расставанием с местом, где вырос и провел самые горестные и самые счастливые часы.
За все время полета, Проныра так ни разу и не обернулся — он смотрел только вперед. Как и тогда, когда Дамблдор впервые вырвал его из привычного мира, чтобы сделать магом, Герберт смотрел лишь в будущее, не обращая внимания на прошлое. Там, где-то на другом конце мира, его ждал дом и Ланс наконец-то спешил попасть туда, ступить на родную землю, вдохнуть родной воздух. Герберт Ланс наконец-то осознал смысл трех простых букв, сложившихся в такое великое и непостижимое слово «Дом».
13 марта 1996г США, Гавайи, о. Оаху, Вайкики.
Герберт осторожно спустил с метлы Изабель, разбудив ту дуновением в ушко. Девушка комично потянулась и открыла глаза. Она увидела длинную береговую линию, вдоль которой тянулись аккуратные дома-виллы, у каждого из которых имелся свой, небольшой кусочек пляжа в частном владении.
— Где мы? — спросила леди.
— У нас дома.
— Нас? — прищурилась девушка.
— Нет, ну если ты хочешь улететь, могу купить билет на первый же…
— Какой же ты идиот, — перебила Изабель. — Веди уже, дурачок.
И Ланс повел подругу к небольшому, по меркам виллы, дому. Тот был просторным, двухэтажным, с огромным количеством стен, состоящих из огромным панорамных окон. Все было сделано из стекла и метала, в модном нынче стиле хай-тек. Даже с виду, еще не переступая порог, строение казалось каким-то воздушным, но в тое же время теплым и уютным, очень просторным и солнечным.
Проныра дотронулся палочкой до «калитки» высокого, кованного, забора и исчез волшебный купол. Парень пропустил вперед девушку и замер, посмотрев на другой конце береговой линии. Где-то там, за десяток километров отсюда, родился юноша. Проныра сперва подумывал купить землю именно на месте сгоревшего дома Либефлема, но потом понял, что попросту не сможет там жить и поэтому приобрел площадь именно здесь.
— Ты здесь родился? — спросила Бель, идя к дому.
— Нет, — покачал головой Ланс. — Но я тебя туда когда-нибудь свожу.
— Обещаешь?
— Даю слово.
— Хорошо, — улыбнулась леди и открыла незапертую двери.
Опасно скрипнули петли, и хозяйственный парнишка тут же сделал себе зарубку смазать их. Бросив вещи на пороге дома, Проныра зажмурился и полной грудью втянул свежий, морской воздух, смешанный с ароматом крепкого утреннего кофе, а так же джунглей и леса, раскинувшихся неподалеку. Нет нужды говорить, что в этот запах парень влюбился бытрее, чем осознал это. В конце концов, так пахла его родина.
7 апреля 1996г, США, Гавайи, о.Оаху, дом Ланса
Изабель проснулась от запаха кофе, клубники и сливок. Открыв глаза, девушка увидела стоявший на столике поднос с перечисленными выше «вкусняшками», и сидевшего на краюшке кровати беззаботно улыбавшегося Герберта.
— Доброе утро! — крикнул Проныра так, будто утро действительно могло быть добрым.
Увы, жизненные циклы Изабель и Герберта немного не совпадали. Леди была убежденной совой и считала кощунством вставать раньше двух часов дня, а вот Герберт мог засыпать когда хчоет и вставать примерно так же. При этом парень предпочитал ложиться пораньше и вставать засветло, так что его можно смело называть жаворонком. И в общем-то не удивительно, что этот уже почти месяц, Проныра приносил леди завтраки в постели. И, надо отдать должное, он никогда не приносил два одинаковых подряд. Например вчера были вафли со сгущенкой, а позавчера фруктовый салат.
Вы спросите как это возможно, если Геб не умел готовить, ну так ответ весьма прост — рядом имелись кафе и магазины, а так же Старбакс. А еще за эти четыре недели Проныра подружился со всеми соседями, успел сводить Изабель на ужин к каждой чете, а так же пообещать что когда все устроиться, то они обязательно пригласят сами.
Честно говоря, только дурак глядя на нынешнего Ланса не понял бы, что рокер воистину счастлив. Он уже соорудил себе в комнате звуко-мастерсткую, куда стащил не только все музыкальные инструменты, но так же поставил новенький компьютер, навороченный звуковой-пульт, повесил на стены звукоизоляцию, провел провода для микрофона и распределитель для комбика и… ну, одним словом — сварганил домашнюю студию.
Так же Изабель решительно впряглась в вопрос благоустройства и Гебу пришлось, в дополнение к Ауди-купе и своему хромированному двухколесному коню, купить еще и вместительный хэтчбек, в котором чего только не перекочевало из магазинов в дом. Конечно, то что покрупнее — двудверный холодильник (вот, скажите, нафига нужен холодильник размером с книжный шкаф?!) или кое-какую мебель притаранили грузчики; но вот всякие книжные полочки, тумбочки, люстры, торшеры, буфеты, мини-бары и прочее возили в багаднике, а то и в салоне хэтчбека. Представляете себе итальянскую кожу, а на ней острые углы буфета? Геба чуть удар не хватил, но благо для магов царапины на обивки вопрос одного взмаха палочки…
— Вставай, рядовой! — гаркнул Ланс. — Нас ждут великие свершения.
Изабель закатила глаза и попыталась скрыться под одеялом, но её укрытие было разорено набегом варвара, скинувшее это самое одеяло на пол.
— Ну ты и зверь, — зевнула ведьма, потягиваясь словно кошка. Ланс хоть и сглотнул, но сдержал порыв — дела, дела, дела. — Еще такая рань.
— Уже пол первого! — возразил парень.
— Вот я и говорю — рань.
— Так, оставить разговорчики! Нам еще в маркет за продуктами, потом готовить, потом гостей встречать, потом веселиться всю ночь, а ты тут глаза продрать не можешь!
— Ладно, ладно, — отмахнулась Бель. — Встаю уже, гринго.
— Вот и умница. Ты пока наводи свой марафет, а я пойду двигатель прогрею.
И Ланс выскочил из комнаты, пока гормоны не взяли свои и поездка за продуктами не отложилась еще на полчаса, а то и на два раза по полчаса, если не все три…
— Но сейчас же не зима! — крикнула в догонку Бель, но было поздно.
Некоторое время спустя
— Ну Бель, это просто издевательство!
Волшебники стояли в гараж перед седаном и хэтчбеком.
— Ну посмотри на это уродство! Он же такой большой, что я боюсь в нем потеряться!
Герберт стоял на своем и не хотел ехать в город на гигантском монстре автопрома, вот юркое, аккуратное купе — другое дело, на таком не стыдно показаться в потоке.
— А продукты ты куда положишь? — не унималась Изабель. — Себе на голову?
— В багажник, или на заднее сидение, — тут же ответил Проныра.
— Чтобы там все помялось и перебилось, да?
— Да все будет окей, — чуть ил не хныкал парень, не желающий лишний раз садится за руль монстра на колесах. — Ничего не произойдет.
— Произойдет — либо мы не все сможем увести, либо все нафиг в кашу превратиться.
— ты утрируешь.
— Либо едем в хэтчебеке, либо едешь на чем хочешь и покупаешь что хочешь — сам.
— Так, женщина, какого черта? Как скажу, так и сделаем!
Полчаса спустя
На парковке супер-маркета аккуратно встал синий хэтчбек, и из салона вышла сексуальная, смуглая девушка, чей цвет кожи был лишь чуть темнее обычно-загорелого, а так же высоченный, мускулистый парень, угрюмый настолько, что его можно было испугаться.
Цедя проклятья и ругательства, Герберт плелся вслед за подругой, гневно поглядывая на хэтч и мысленно представляя клятого монстра в образе груды металлолома. Стерва латинос знала, что Герберт не то что не сможет сам продукты выбрать, он еще и в магазине заблудиться! Да ведь Ланс не смог бы отличить паштет от сливочного масла! Герберту никогда в жизни не приходлиось ни покупать еду, ни готовить. Сперва его кормили, если то вообще можно назвать кормежкой, в приюте, а потом откармливали в Хогвартсе, и никогда парень не заморачивался на тему продуктов. А тут нужно сготовить на целую ораву гостей, среди которых есть такие едоки как Алико и Миллер.
В общем, как вы уже поняли, Ланс утешал себя тем, что он вовсе не подкаблучник, а нормальный мужик, который не стал само утверждаться за счет дорогой ему женщины. Что ж, давайте хором посмеёмся над таким жалким оправданием, но потише, а то вдруг Проныра проклянет — он может.
Отодвинулись механические двери и маги оказались в просторном помещении.
— Возьми тележку, — сказала Бель.
Герберт уныло поплеся в сторону, где стояли десятки стальных тележек на скрипучих колесиках.
— Возьми тележку, — кривлялся парень, пародируя голос подруги. — Не гони на красный. Держи левее. Не дергай передачи. Не хлюпай. Не тереби струны. Не дергай рубашку. Сто и одно «не». Гестапо ё мое. Ну ничего, вот научусь готовить и свергну правительство — вот тогда заживем. Ничего…
— Ты что-то сказал? — улыбнулась Изабель, укладывая в тележку бананы.
— Нет, ничего, — тоже улыбнулся Проныра.
Когда девушка отошла чуть дальше, парень сверкнул пиратским оскалом и переглянулся с Роджером. Они синхронно кивнули и задумали разыграть девушку, но наткнулись на опасно горящий кончик волшебной палочки.
Пришлось понуро плестись дальше. По мере того как тележка становилась более манёвренной за счет увеличившегося веса, лицо мага и морда дракона тускнели, а за их спинами буквально материализовались рабские кандалы.
— Ну ничего, Роджи, — шмыгнул носом Ланс. — Мы еще покажем. Мы еще поборемся.
Дракончик кивал, составляя новы вероломный план по вызволенною друга и самого себя из под огромного каблука. Или как там называется синдром боязни разъяренной ведьмы? Не, вообще, если честно, то каждый маг страдает подобным синдромом. Уж лучше грудью на абмразуру, чем в бытовом вопросе спорить с ведьмой — упаси Мерлин, себе дороже.
Через несколько часов хэтч остановился у виллы, и Ланс поплелся к дому. Он больше походил на рождественскую елку, на которую, по недоразумению, вместо игрушек навесили пакеты с разнообразной снедью. Первый круг ада закончился и начался второй — готовка. Признаться, процесс приготовления ужина затянулся, потому как молодым потребовалось несколько раз по полчаса…
Вечер того же дня
Народу на пляже столпилось немало. Герберт, Изабель, Инна, Жанна, Алико, Доктор Зло, Тремонт, мистер Миллер, миссис Миллер, Крам, Энн, Фред, Джордж, Бобби Атталсон, а так же Вики. В общем — все друзья, наконец, собрались вместе. И не важно, что некоторые из них не были знакомы — они все успели познакомиться и сдружиться всего за один ужин.
А сейчас, собравшись на пляже, играли в волейбол. Разделившись на привычное «мальчики против девочек», парни не ожидали оказанного им яростного сопротивления, поэтому уже совсем скоро ретировались в океан под предлогом страшной жары. И действительно, несмотря на то что на Оаху опустилась ночь и давно уже горели звезды, на улице действительно было жарко, хоть и не душно как в тот же полдень.
Накупавшись и насмеявшись, огромная семья с пивом(парни), креветками и вином(девушки) собрались у костра, вокруг которого Ланс, Крам и Миллер повалили бревна. Увы, им пришлось довольно долго объяснять несведущим людям почему бревно в такой ситуации намного круче раскладного стула. Увы, некоторые не оценили порыва и плюхнулись в песок. Кто-то даже парами. Например Давид пристроился головой на коленях жены, Изабель лежала в объятьях Проныры, близняшки оккупировали близнецов, но Уизли стойко держали обороны, блюдя верность Джонсон и Спиннет, которым не удалось покинуть Хогвартс, захваченный Долорес, но не будем о грустном, Крамм стоя, обнимал со спины Энн, тоже стоявшую, потому как ноги затекли сидеть.
Огромный костер в центре трещал и выплевывал в небо сотни искр. По рукам ходили бутылки, пакеты с закуской и сигарета, а беседа, прерываемые частыми взрывами смеха, все не прекращалась. Говорили буквально обо всем на свете, и каждый чувствовал себя среди своих истинно в своей тарелке. Не было ни неловкости, ни показушности, просто огромная семья, собравшаяся у костра.
Весь вечер и полночи ребята провели вместе, но им казалось, что все встретились не раньше, чем полчаса назад. Возможно, даже чуть меньше.
— Слушайте, господа, — привлек внимание Миллер, таки соизволивший открыть глаза и приподняться над подушкой в лице колен жены. — У нас тут два самых известных вокалиста магического мира, а мы без музыки. Не дело!
— Ага! — поддакнули остальные. — Слобайте уже!
Тремонт переглянулся с Гербертом и, пожав плечами, без всяких препятствий и эксцессов взял в руки Малышку…
(п.а. Тремонт исполняет Аvicii — Wake Me Up — http://www.amalgama-lab.com/songs/a/avicii/wake_me_up.html )
Песня оказалось новой, но никто из Ведьминых Сестричек и слова не сказал о палвеве незаписанного материала. Им казалось это несущественным, да и к тому же — все свои. Трек был очень заводной и легкий, и вскоре народ вовсю подпевал, попивая пиво и куря сигареты. Ну а кто из трезвенников-язвенников, те попивали апельсиновый сок и грызли поджаренный на костре зефир. Таким тоже были рады в этой большой, но очень дружной компании.
(п.а. Герберт Ланс исполняет James Blunt — Bonfire Heart — перевод — http://www.amalgama-lab.com/songs/j/james_blunt/bonfire_heart.html )
Когда Алико закончил играть, он передал гитару Лансу. Тот перебрал лады, а потом врубил самую первую песню, написанную в день, когда она впервые запел. Никогда прежде он не ощущал атмосферу, готовой принять эту композицию, но чувствовал, что может сыграть её именно сегодня — перед самыми дорогими ему людьми.
Вскоре песня закончилась и Малышка беспрепятственно пошла по рукам и каждый играл что-то свое. Кто-то довольно хорошо, кто-то совсем неумело, вызывая необидный, доброжелательный смех у окружающих.
До самого утра народ пел, пил, веселился и купался, на лице каждого сияла радостная улыбка и только один сверкал чуточку грустной. Герберт Ланс не знал, что принесет ему день грядущий, но он был уверен в том, что если отправиться дальше, то единственное, о чем будет сожалеть, так это о таких вечерах, потому как Герберт планировал провести ищи десятки, сотни подобных встреч.
Но, как бы то ни было, история подходила к концу — Темный Лорд освободил своих приспешников.
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 15.03.2014, 03:31 | Сообщение # 133 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Глава 57
9 мая 1996г, США, Гавайи, о. Оаху, дом Ланса
Бель еще спала, а Герберт уже вышел во двор. Он немного постоял, а потом вдруг протянул руку. Подул ветер, окутывая и лаская растопыренные пальцы, но стоило ему пройти за них, как ветер тут же окрашивался во всевозможные краски, создавая за спиной юноши узоры зверей, людей и замков.
— Ведь это и есть волшебство, да проф? — улыбнулся Ланс, сжимая кулак, словно пытаясь унести с собой частичку того, что все маги назвали бы дурачеством
Некоторое время спустя
Изабель стояла в прихожей, одетой в легкие, удобные и подходящие для боя одежды. Герберт рассказал ей все и Бель убедила парня в том, что должна пойти в Министерство вместе с ним. Она не могла оставить Геба одного. Только не после того как музыкант наконец нашел свой дом, только не после тех вечеров, когда парень сидел, погрузившись в свою музыку и одной рукой перебирал струны, клавиши и крутил что-то на пульте, а второй поглаживал сидевшую у него на коленях девушку. Только не после всего того, что наполнило дом на побережье. И не после того, как Герберт посадил дуб и, надрезав запястье, выпустил в землю настоящее живое пламя.
Бель тогда в шоке смотрела на то, как всего за мгновение дуб вымахал до размеров столетнего. А спокойный Геб пояснил это тем, что ему не нужны тысячи лет Ифритов, а вполне хватит человеческого срока. Вот, пусть лучше дуб проживет вечность, встретив далеких потомков будущего Короля Рока.
Нет, после всего этого Бель не могла отпустить свое чудовище в одиночку сражаться со смертельным врагом. Наконец вниз спустился проныра и Изабель чудом не разразилась гневной тирадой. Юноша выглядел совсем не так, как должен выглядеть маг, отправляющийся на сражение.
— Готова? — спросил парень.
— Да, — резко кивнула Изабель.
— Это хорошо, — кивнул парень.
И… девушка ничего не успела разобрать, как её уже сковал слабенький, но невероятно техничный Петрификус, не оставлявший ни шанса на досрочный сброс.
— Прости, — улыбнулся Проныра, выхвативший палочку так быстро, что даже тренированная да-Силва ничего не успела заметить, и, тем более, среагировать. — Ты ж знаешь, у меня есть зачатки геройского комплекса. Не могу потащить тебя с собой в пекло.
Девушка хотела выругаться, но не могла пошевелить даже кончиком пальца. Проныра подошел ближе и крепко обнял застывшую смуглянку.
— Родж.
Мигом на пол спорхнул дракон, за мгновение принявший свои новые, габаритные размеры.
— Охраняй её, хорошо? — продолжал улыбаться Проныра.
Дракон кивнул, а потом положил могучую голову на плечо парню. Юноша на миг зарылся руками и лицом в густую, жестковатую шерсть, а потом сделал шаг назад. Он знал, что когда спадут чары, Бель попытается отправиться следом, но Роджер её удержит. Изабель сможет весь дом разрушить, но дракона ей не пересилить. Разумный маг взял бы такого союзника в бой, но теперь для Ланса существовали вещи поважнее нелепых драк.
— Я скоро вернусь, — сказал парень, а потмо впервые в жизни в открытую соврал. — Обещаю.
Проныра вышел на улицу. Было прохлодано. Светили ненавистные звезды, шумел прибой. Ничто не предвещало беды. Ничто, кроме принципов парня, гласивших, что долг — святое дело.
— Тряхнем стариной, — хмыкнул бывший бандит, запаливший сигарету. — Пора идти на дело.
Сигарета вдруг вспыхнула, накрыв парня столбом пламени.
За многие, многие мили от побережья Оаху
Сириус Блэк, пришедший вместе с Орденом, схлестнулся в бою со своей кузиной Беллатрикс Лейстрандж. Белла сражалась как-то лениво, а Сириус и вовсе насмешливо. В обще и целом их схватка больше походила на потосовку школьников, чем на борьбу бывшего капитана ударного отряда Авроров, и второго, после Лорда, темного Мага Англии.
Вокруг кипела Битве — перевес был явно на стороне Ордена. Поттер самолично прихлопнул оглушителями троих Пожирателей, попутно сломав руку Люциусу, а Дамблдор приводил в чувства пострадавших детей, а так же, буквально походя, накладывал связывающие чары на Пожирателей. Перед Орденом в лице Люпина, Тонкс, Артура Уизли, Грюма и Кингсли осталась лишь жалкая горстка сопротивляющихся в количестве двух пожирателей, не считая Лейстрандж.
Блек буквально ощущал победу и с наслаждением ощущал, как бешено бьется сердце, разгоняя по венам кровь. Наконец-то бой, наконец-то схватка! Он так устал сидеть в своей темнице, сперва в Азкабане, а потом и в явке, что был рад даже такому — полу никакому, но все же бою. Увы, Блэк оказался слишком наивен.
Белла знала, что дерись она всерьез, и за неё тут же примется присутствующий здесь Дамблдор, так что она продолжала выдавать «дешевые» проклятья, ожидая, когда родственничек ошибется. И Сириус ошибся, он сбился с ритма и Белла мигом послала простой Петрификус. Этого хватило, для победы. Блэк застыл прямо напротив занавеса Арки и Белла уже послала отталкивающий луч, ленивой змей спешащей к груди крестного отца Героя.
Сражение застыло. Все с замиранием сердца наблюдали за тем, как красный луч уже почти коснулся могучей груди анимага, норовя сбросить его в занавес. Смерть прошелестела над древними камнями, прозвучал страшный крик Поттера, неготового потерять единственного, пусть и некровного, но родственника.
Сирирус хотел бы улыбнуться Гарри, но не мог — его надежно удерживали чары. Что ж, видимо он встретится с Джеймсом и Лили чуть раньше. Оставалось только надеяться, что Джеймс не надает по ушам за то, что не приглядел за крестником. Оставалось мгновение… тишина…
Что ж — идеальная сцена для эксцентричного рокера. Из под земли ударил огромный, ревущий поток пламени, оформившийся в яростный огненный торнадо, мигом обративший камни в лаву, и задевший свод, терявшийся где-то во многих футах над полом. Красный луч попросту исчез в этом пламени, но Сириус все же полетел. Полетел он прямёхонько прочь со «сцены», аккурат в сторону Люпина, сшибив последнего с ног.
Никто не понимал, что происходит — никто, кроме пожирателей. Они бледнели от страха, до крови кусали губы, вспоминая кто являлся в подобном торнадо. Пожиратели ожидали появления красноволосого, звероподобного монстра, который взмахом руки мог покрыть Темзу огненным покрывалом, а втором превратить Биг-Бен в огромный факел.
Пламя опало. На сцене появилось новое действующее лицо. Не демон, ни маг, какой-то гангстер магл. Костюм тройка с расстёгнутой нижней пуговицей, черная шляпа без ленты у тульи, дорогие мужские духи и начищенные до блеска туфли.
— Вот и свиделись, — произнес Ланс, усилием воли беря неиствующее пламя под контроль. — Ну здравствуй, тетя Белла.
Лейстрандж не могла поверить своим глазам. Она считала все произошедшее кошмаром. Нет, Элизабет не могла выжить! Только не после того, что с ней собственными руками сотворила Беллатрикс! После такого не живут! И она самолично сожгла дом — дитя не могло выжить! И тем не менее, вопреки всем законам мироздания, прямо перед ней стояла копия Элизабет, вот только глаза, да и не только глаза — дух был Фауста Либефлема. Будто он сам, восстав из могилы, явился в министерство чтобы сразить клятв отступницу.
— Невозможно, — произнесла Белла. — Кто ты? Нет, ты не он! Ты не он! КТО ТЫ?!
— Для тех, кто не знает, — Геб картинно тронул полу шляпу. — Меня зовут Герберт Ланс, но присутствующие могут меня знать под именем Артур Либфлем.
Пожиратели, будто пришедшие в чувство благодаря пламени, загоготали.
— Сын Ифрита это выдумка Лорда, — крикнул Малфой, не очень-то верящий собственным словам. — Фауст был последним фейрпи, он не мог иметь детей ни от магов, ни от сквибов, ни от людей.
— Все так, но! — вскинул палец Герберт. — Никто не сказал, что он не мог иметь детей от маглорожденного сквиба! Да-да, господа, рождаются и такие — редко, раз на поколение. Например, недавно в Болгарии померла старушка Ванга — маглорожденный сквиб. И от таких Фауст мог иметь детей. Такой была и моя мать. Впрочем, мы отдалились от темы.
Геб лениво взмахнул рукой и двоих магов — Беллу и Проныру окружила стена синего, смертельного пламени Королей Фейри. Такое не преодолеть даже Мерлину, не то что своре приматов в мантиях.
— Мы ведь не хотим, чтобы нам помешали, — на лицо сам собой наполз пиратский оскал, а в руках заплясала вишневая палочка.
— Что, пришел отомстить за папашку? — Лейстрандж приняла боевую стойку, намереваясь сокрушить выскочку, которому следовало умереть почти семнадцать лет назад.
— За Фауста? — удивился Ланс. — Нет, этот маньяк получил по заслугам. Я пришел свершить правосудие и покарать тебя за убийство моей матери!
— Матери? — фыркнула Лейстрнадж. Ей нужно было потянуть время. Совсем немного, всего чуть-чуть, чтобы воплотить одно из темнейших проклятий. — Убийство? О нет-нет. Никакого убийства не было. Признаюсь, я её сперва пытала, но это было не чоень-то весело, она оказалась слабачкой. Тогда я приняла оборотное с волосом Господина и решила узнать, почему вы, мужики, только и думаете, что о сексе. Признаюсь, это было приятно — мне. А вот мать твоя кричала слишком громко и противно. Правда потом вошла во вкус и стала стонать. О да, Элизабет Либефлем стонала словно портовая шлюха, когда я насиловала её еще, и еще, и еще.
По мере того как слова касалось не только ушей, но и сердца Герберта, его глаза становились все ярче, а в волосах появлялись красные пряди. Но нисколько не был нарушен людской облик, нет, Герберт будет сражаться как человек, как волшебник, а силу Ифрита воплотит в магии, а не в звериной ярости!
— Самые темные уголки ада будут ждать клятво-отсупников, — голос Геба изменился. Он, словно обернувшись огнем, обжигал людей, заставляя прикладывать ладони к ушам, в ужасе ища укрытия от звуков, но голос словно исходил отовсюду. — Но перед тем как растерзать твою душу, я вырву твое сердце вот этими руками. Мое слово!
— Попытайся!
И с палочки Лейстрандж сорвалось горячее, всепожирающее адское пламя. Оно заревело, приняв форму адской гончей и бросилось в сторону Короля Ничего. Наполовину-Ифрит не успел и пальцем пошевелить, как гиена поглотила его, испепелив не только камни, но и сжигая воздух. Белла засмеялись, люди ахнули — не было и шанса, что бы хоть кто-то выжил под прямом ударом Адского Пламени. Огонь ревел и бушевал, обращая гранит в жидкую лаву, текущую подобно вскипевшей воде.
— И это называется огонь? — прозвучало, казалось, везде. Пламя с хлопком исчезло, а на месте стоял невредимый Ланс, стряхивающий золу с лацканов пиджака. — Вот это пламя!
И тысячи огненных Махаонов сорвались с палочки, ударив в вовремя подставленный щит. Несмотря на всю силу Темной Пелены, закрывшей Беллу от ярости волшебника, волосы на голове начали тлеть, а одежда загораться. Пелена, способная выдержать прямое попадание торпеды, задрожала и стала истлевать.
Лейстрандж сделала полушаг в сторону и дернула рукой, словно стряхивая с ладоней воду. Пелена соскользнула в сторону и поток бабочек ударил в стену, вылавливая в ней тоннель метра три в длину. Не давая юноше опомниться, Белла произнесла заклинание, и пелена обернулась десятком мечей, сотканных из нитей тьмы. Клинки рванулись к юноше. Большинство потонуло в огненном щите, но некоторые полоснули по телу парня, оставляя длинные, кровоточащие порезы.
Ланс нисколько не сомневаясь, прижег раны, чтобы не допустить распространение темномагическо яда. Следом за клинками, юношу накрыло кислотное облако, которое мигом развеял огромный пламенный ленточный дракон. Взревев, четвертый зверь метнулся в сторону Лейстрандж, но встретил перед собой четверку водяных коней, отбросивших воздушного змея назад, но не сломившего его атаку.
Пока в воздухе сражались водяные кони и огненный змей, на земле схлестнулись двое магов. Белль послала во врага фиолетовую молнию. Парень вовремя юркнул ниже, взмахнул рукой и отправил против Лейстрандж её же собственное проклятье. Пожирательница, не раздумывая, вытянула руку и превратила молнию в огромного василиска, ринувшегося в атаку.
Ланс сказал всего одного слово, и змей вспыхнул факелом, а сотни огненных искр дождем упали на голову Беллы. Та закричала, когда пара капель таки упали на кожу, оставляя черные, страшные ожоги. Рассчитывая на удачу и желая выиграть время, Белла послала смертельный луч, но юноша парировал его с нелепым смешком, леветировав перед авадой камень.
В этот момент водяные кони затоптали дракона и Белла обернула их ледяным градом. Юноша воспользовался первым козырем. Он вытянул руку и верная Зиппо испарилась, явив вместо себя огненный шарик размеров не больше бейсбольного. И все бы ничего, но тот был таким ярким, что смотреть на него оказалось невозможно — огонь, словно сверхновая, оказался белого цвета.
Парень бросил шар над головой и тот взорвался не только развеивая ледяные чары, но и обращаясь огненным соколом — третьим зверем, рванувшимся в скоростном выпаде. Белла взмахом палочки парировала выпад, отправив птицу под купол, но только это и нужно было Проныре.
Новый взмах палочки и вот уже второй дракон падает на голову беле падает второй огненный Дракон. Яростное пламя, опаляющие все вокруг, было подобного огненному столпу, обрушенному на погрязший в грехах Содом. Белла собралась с силами, и игнорируя новые ожоги, сотворила Черного Рацыря — Высшие защитно-атакующие Черные Чары.
Перед Лейстрандж словно из теней соткался исполинский рыцарь, всего одним взмахом меча перерубивший голову дракону.
— Тебе конец, — сплюнула кровью Белла, направляя палочку на врага.
Рыцарь бросился в атаку — одного его дыхание достаточно, чтобы отравить реку, одного шага, чтобы вызвать многолетний мор, одного удара меча — чтобы перерубить стену Алексанрдии. Герберт собрался с духом и влил огромное количество сил во Вторых зверей. Появившийся лев был на голову выше Рыцаря. Они схлестнулись. Когти против стали, огонь против тьмы, Темный Маг против Светлого Волшебника.
На коже Беллы проступили новые ожоги, на правом боку Ланса расплывалось кровавое пятно, но никто не хотел уступать. Лейстрандж поддержала Рыцаря проклятьем, убивающим фейри, а Ланс отражал нападение огненным кнутом — пародией на Пламенную Плеть.
Зрители, наблюдавшие за боем, не могли поверить своим глазам — какой-то семнадцатилетний щегол наравне сражался с левой рукой Лорда, не только отражая удары Высшей Темной магии, но и нанося свои.
Наконец лев откусил голову рыцарю, но и сам истаял, подавившись тьмой. Белла взмахнула палочкой и соткала целую армию из темных духов. Они ровным строем бросились на парня, тот в ответ выкинул вперед пачку сигарет и на пути темной армии, появилось дымной воинство. Закипело сражение. Но куда тьме сопротивляться дыму, вскоре все вокруг было затоплено им, и Герберт, щелкнув пальцами, создал огромный взрыв, обуявший обоих магов, но крик прозвучал лишь один.
Когда пламя осело, на коленях стоял Герберт Ланс. Он не заметил, как его собственная тень ожила, встала и воткнула в спину кинжал. Проклятие Арлекино — так назывался этот хитромудрый тактический ход. Белла была умела. Из раны била кровь, а Лейстрандж с ухмылкой смотрела на поверженного противника. Впрочем, Геб был иного мнения, он поднялся на ноги и печально вздохнул, скривившись от боли.
— Я был малодушен, чуть было отказался идти ва-банк, — непонятно, о чем говорил Герберт. Он достал из кармана три склянки с кровь. Кровью дракона, добытой на Турнире. — Пришло время заканчивать эти потрясные танцы.
И Герберт залпом осушил содержимое. В тот же миг люди в страхе задрожали, когда по залу пронесся дикий, животный рев, наполненной такой силой, что раскалывались камни, задрожала завеса Арки, а у многих из ушей потекла кровь.
Герберт, пытаясь совладать с бушующей в крови силой, поднял палочку. Он знал, чем для него обернется следующее заклинание, но он был Гербертом Артуром Лансом, который всегда шел до самого конца.
— Ignis Bestia: Infernum Pack!
И на сцене появились Пятые — сильнейшие звери и по совместительству самые могущественные огненные чары, на которые только способно волшебное существо. Сперва появились тысячи огоньков, пляшущих над полом, по стенам и своде, но потом они стали раздуваться, изменяться и вот уже в единый хор слился вой сотни созданных из огня волков. Они были всюду — стояли на полу, вцеплялись когтями в потолок, мчались по стенам и среди них стоял Герберт, скрестивший руки на груди.
От мощи заклинания даже у Дамблдора перехватило дыхание — от уважение, а вот у остальных — от животного ужаса.
Бель выпускала проклятье за проклятьем, поражая одного волка за другим, но на место развеянному тут же приходил другой. Через пару секунд, Ланс процедил:
— Разорвать.
Волки, зарычав, бросились в атаку. Им было плевать на заклинания, было плевать на испуганные крики людей, и на отчаянные вопли Беллы, которую действительно рвали на части, отрывая один кусок плоти за другим. Волки рычали и выли, исполняя приказ своего вожака.
Сквозь пелену боли и крови, Бель увидела то, чему не могла поверить — сын Фауста вновь открылся для удара. Волк вцепился в ногу, отрывая половину икры, но Лейстрандж уже вскинула палочку. На этот раз она не промахнуться… Тень поднялась над землей, взмахнула кинжалом, и отсеченная голова покатилась по земле. Герберт Артур Ланс был убит.
Зазвучали крики, засмеялась истерзанная, но стоящая на ногах Беллатрикс. Она так и смеялась над трупом юноши, пока вдруг не ощутила какую-то пустоту в груди.
— Я всегда держу данное слово, — произнесли над ухом.
Белла посмотрели увидела, что из груди у неё торчит рука, сжимающая еще бьющееся сердца. Она откинула голову и увидела, как один из волков изменялся, становясь Гербертом, а труп Ланса — становился волком.
Лейстрандж выронила палочку и упала. Жизнь почему-то не покидала её, и она чувствовал все, что должен чувствовать человек в подобный этому миг. Герберт, тяжело дыша, зажимая рукой рану, сжал кулак и развеял сердце прахом. Потом он нагнулся, поднимая с земли шарик с пророчеством и повернулся к волкам.
— Чего ждем? — спросил он. — Жрать подано.
Волки радостно завыли и бросились на кричащую от боли и ужасу Беллу. Они рвали её, заглатывая куски мясо и умываясь в крови. А Белла все никак не могла умереть — волки жрали не только её тело, но и душу и когда закончиться страшный пир, Лейстрандж окажется по ту сторону занавеса. И пусть у магии не существовало понятия ада, но вместе с душой за грань отправляться и волки, и вечность они будут пожирать свою жертву. Герберт Ланс всегда держал свое слово, и он действительно отправил Беллу в ад.
Крики смолкли лишь тогда, когда истлела последняя клеточка души и тела клятвоотступницы.
— Эй, Поттер, ты кажется не хотел, чтобы это попалось моему крестному, — Ланс подкинул шарик, поймал, подмигнул и бросился в сторону кооридора, оставляя за собой следы крови. — Догони.
— Гарри стой! — крикнул Дамблдор, понявший план Герберта, но было поздно — Поттер ринулся в погоню.
* * *
В Атриуме стояло четверо — Великий Светлый Маг Альбус Дабмлдор, Герой Магической Британии Гарри Поттер, Величайший Темный Маг Лорд Вол-де-Морт, ну и скромняга Герберт Ланс, не имевший столь громких титулов.
Он стоял между Змеелицым и Директором, прикрывавшем собой, а так же оживленной скульптурой — Поттера.
— Фигово выглядишь, крестный.
— Зато ты подрос… Но сейчас не время, пророчество, Артур.
— Ты про это? — Ланс вытянул на ладони шарик, демонстрируя его крестному, а потом, пусть и с болью от ран, но все же натянул свой знаменитый пиратский оскал и, сдавив руку, обернув пророчество осколками, а возникшего духа развеяв собственной, Ифритской кровью, произнес: — Меня зовут Герберт Ланс.
Следом закипело сражение двух магов-исполинов, осложнённое тем, что Темный прикрывал собой Герберта, а Дамблдор — Поттера.
Одно великое сражение спустя
Когда Темный Лорд не смог завладеть телом Лохматого, а Атриум наводнили репортеры и Авроры во главе с Министром, то Том был вынужден отступить. Перед тем как исчезнуть, он одними губами произнес в сторону Ланса: «Я жду тебя».
— Что здесь происходит? — вскрикнул Министр. — И что здесь делает мистер Ланс?!
— Мистер Ланс? — переспросил Проныра. — О, вы не осведомлены… Видите ли, меня зовут Артур Либефлем, я сын Фауста Либефлема, последний Король Фейри и крестник Вол-де-Морта, а так же, министр, я до глубины души ненавижу все Министерства мира и готов положить жизнь, чтобы уничтожить их.
Еще до того, как Фадж сообразил, что нужно скомандовать, в Геба полетели десятки смертельных лучей, брошенных Аврорами. Герберт посмотрел на Дамблдора и дождался пока их взгляды встретятся. Альбус тепло улыбнулся своему ученику, который нисколько не разочаровал ни директора, ни своего покойного Учителя. Альбус еще не видел человека честнее и добрее, чем Герберт Ланс из Скери-Сквера.
Великий Светлый маг кивнул, и Герберт, в прощальном жесте приложил пальцы к поле шляпы. В последний раз в жизни Ланс призвал огонь — рана, нанесенная Беллой оказалось слишком серьезна, и этот финт с кровью дракона на прошел бесследно. Проныра пошел ва-банк, но при этом заплатил всем, что у него было.
Лучи ударили в гранит — волшебник исчез.
Кладбище, Скэри-сквер.
Герберт очутился перед человеком, одетым в деловой костюм. Сперва юноша увидел змеиное лицо, но проходило время, уходила магия, забирая с собой Итсинный Взгляд и лицо человека, сидевшего напротив могила давно умершей девушки изменялось.
Герберт истратил все свои силы, сжег свою человеческую магию, и связанную с ней Ифритскую. Он стал не просто сквибом, он стал маглом и потерял способность видеть вещи такими, какими они были на самом деле. И по мере того как магия уходило, менялось лицо, став в итоге таким, каким его видели обычные прохожие — красивым лицом человека, выглядевшего лет на сорок не больше. Ясные, голубые глаза, черные волосы, высокие скулы, волевой подбородок. Таким бы стал Том Риддл, не пойди он путем Черного Колдовства.
— Присаживайся, — Темный Лорд взмахнул рукой и создал простецкую табуретку.
На неё с облегчением уселся Ланс, стараясь не показывать свои раны и текшую кровь. Он не хотел показаться слабым даже в такой ситуации. Так они и сидели, смотря на дату смерти тринадцати летней девочки, они умели почти пятьдесят лет назад — именно в этот день.
— Давно догадался? — спросил Том.
— Очень, — кивнул Ланс. — Сразу после того, как Дамблдор рассказал мне твою историю в наш первый визит в Коссую Аллею.
Риддл рассмеялся.
— И в кого ты такой пошел? Ни отец, ни мать интеллектом не блистали.
— Парадоксы, — развел руками Ланс. — Расскажи о ней.
— Я думал ты об отце своем спросишь, — прищурился Лорд.
— А о нем ты и так расскажешь.
— Тоже верно. Это Алиса Мерчейн, единственная девушка в приюте, не относившаяся ко мне как к уроду, — Ланс кивнул — так он и думал. — Дамблдор любит говорить, что я не знаю, что такое любовь, но скажи мне кто сможет ненавидеть так, как я, если никогда не знал противоположного чувства?
— Никто.
— Именно, — вздохнул Том. — Она погибла в этот самый день, долго болела, потом осложнение — врачи проглядели. А я вернулся с курса, увидел, не сдержался и помог. Не мог не помочь. Она тут же поправилась, улыбнулась… знаешь как она улыбалась… совсем как твоя мать. Я на всю жизнь запомнил эту улыбку, потому что в следующий миг она сменилась маской смерти.
— Дамблдор.
— Да, — кивнул Лорд. — Он в те времена, после победа над Грин-де-Вальдом свято чтил букву закона и не мог пропустить вмешательство магии в жизнь маглов. Он аппарировал прямо в комнату и отменил действие моего зелья. Она умерла всего через мгновение, а он задвинул пафосную речь о долге и ответственности.
— Уверен, он сожалеет, — покачал головой Ланс, понимая с каким грузом живет Дамблдор.
— Наверно — мне плевать, — пожал плечами Лорд, руками выкорчевывая сорняки с могилы. — Именно после этого я понял насколько сильно прогнил наш мир, что за пакость в нем живет.
— Маги.
— Как понял?
— Очень просто. Я провел исследование в тот же день, когда получил доступ к библиотеке Ховагртса, а именно — второго сентября пять лет назад. Я всего за полчаса подсчитал, что за время твоего террора, чистокровных магов погибло столько, что чтобы сравнять их жертвы с маглорожденными и собственно маглами, нужно последние две цифры умножить на десять. Так я понял, что ты вел войну не против маглов, а против магов. Ты убивал их, самолично отправляя на убой и именно поэтому мой отец встал под твои знамена, у вас были одинаковые цели.
— Согласись, ловко — убивать магов их же собственными руками, вешая на уши лапшу про чистоту крови и прочее.
— Очень в духе нашего района, — улыбнулся Ланс.
— Видимо поэтому только ты меня и раскусил, — хмыкнул Том. — Другим под таким градусом не посмотреть.
— А может просто не принять соответствующий градус на грудь.
Двое рассмеялись.
— Знаешь, — прокашлялся Ланс. — Я бы хотел сказать, что ненависть к магам за их двуличность и за то, как они распоряжаются своей силой, оправдывает тебя, потому как я тоже не уважаю их за это, но террор нельзя оправдать.
— Ты добрый мальчик, — и Лорд, вопреки все тем же законам логики и физики, взмахом руки снял шляпу с юноши, потрепал того за волосы, а потом тем же взмахом вернул шляпу назад. — Беги поскорее из страны — не хочу в посмертии краснеть перед твоим отцом.
— Да, — кивнул юноша, собираясь оставить чудовище, которого лишили его красавица и обрекли на страшную участь монстра. — Мне пора.
— Епт! — и Том хлопнул себя по лбу. — Мой крестник международная звезда, а я отпускаю его не попросив слобать за житуху-вольную и шконку-скрипучую.
— Ну и говорок у вас, папаша, — рассмеялся парень, принимая на урки сотворенную из воздуха гитару.
— Утки щенок, — фыркнул бывший босота Скэри-сквера, а ныне лидер революционной хунты. — Сыграй что-нибудь душевное. Вдруг проймет мой осколок.
И Герберт заиграл.
Nick Drake Magic
Iwasborntolovenoone Я был рожден никого не любить
Noonetoloveme И чтобы никто не любил меня,
Only the wind in the long green grass Кромеветраввысокойтраве,
The frost in a broken tree. И льда в переломленном дереве.
I was made to love magic Ябылсозданлюбитьмагию,
All its wonder to know Всеизвестныеейчудеса.
But you all lost that magic Новыутратилиэтумагию,
Manymanyyearsago. Много-много лет назад
Iwasborntousemyeyes Я был рожден смотреть собственными глазами,
Dream with the sun and the skies Мечтатьнаровнессолнцеминебом;
To float away in a lifelong song Уплытьнапеснедлиноювжизнь,
In the mist where melody flies. В туман, гдевечнопорхаетмелодика.
I was made to love magic… Я был создан любить магию…
Iwasborntosailaway Я был рожден уплыть
Into a land of forever Вземлювечности,
Not to be tied to an old stone grave Анебытьпривязаннымкстаройкаменноймогиле
In your land of never. В вашей земле—нигде.
Iwasmadetolovemagic. Я был создан любить магию…
Герберт закончил играть, и гитара исчезла. Том молчал. Проныра похлопал его по плечу и пошел к дороге, у самого поребрика юноша остановился. Тянулись секунды, свистел ветер, где-то взвизгнул клаксон.
Юноша резко развернулся на пятках, доставая из-за пазухи Беретту. Щелкну курок, ударил боек и из дула вылетела пуля, оставляя за собой трассировочный след.
— Хитро, — кивнул Лорд, когда пуля, сплющившись лепешкой, упала на траву. Что ж, значит еще не пришло время, еще не подействовал финальный аккорд Аферы столетия… — Прощай, крестник.
Том взмахнул палочкой и Ланса обдало теплым воздухом. Через мгновение он осознал себя стоявшим на дороге, неподалёку от побережье, а в паре киллометров горели огни слишком маленькой виллы, чтобы называться таковой. Ланс был на Гавайиях. Он был дома.
Love is the end (Keane) — перевод http://en.lyrsense.com/keane/love_is_the_end
Now is the time of our comfort and plenty
These are the days we've been working for
Nothing can touch us and nothing can harm us
No, nothing goes wrong anymore
Герберт, шатаясь, пошел к дому. Рукой он прижимал кровь, сочившуюся из ран, а прикусив губу, пытался удержать уплывающее сознание. Перед глазами проносились десятки воспоминаний. Как он впервые подрался, как в первый раз украл. Все эти образы танцевали перед глазами волшебник, ставшего человека.
Singing a song with your feet on the dashboard
A cigarette streaming into the night
These are the things that I want to remember
I want to remember you by
Герберт устало перебирал ногами, а по дороге, как назло, не ехало ни единой машины Пустынная трасса, напоминало Гебу о его жизни — такой же пустой, ждущей того момента, когда кто-нибудь, наконец поедет и оживит тусклую, унылую жизнь. Перед глазами Геба проносились и другие воспоминания. О том как он встретил Дамблдора в приюте, как Рози что-то хотела ему сказать и как он впервые покинул любимый мир, чтобы вернуться в него спустя пять лет. Вернуться совсем другим человеком.
They won't come again,
'Cause love is the end
Oh no my friend, love is the end
Герберт упал и скатился под откос, раскинув руки на лугу. На небе угрюмо сияли звезды — все столь же бесстрастные, все столь же угрюмые и холодные. Ланс усмехнулся, показал им средний палец и полез в карман. Оттуда он достал в заранее заготовленную пачку Кента, а так же бензиновую зажигалку. Щелкал кремний, но пламя не хотело вырываться. Тогда юноша с затаенной надеждой достал из кармана свою вишневую подругу, но палочка, треснув, развеялась прахом, унесенным ветром — люди не могут владеть палочками.
Take it back, don't let it die
Oh rage against the fall of night
Because I still do depend on you
Don't say those words that run me through
Герберт продолжил щелкать зажигалкой и наконец закурил. В небо взвился столбик дыма, заставивший парня зайтись кашлем — придется привыкать к магловским сигаретам. По уголку рта текла струйка крови, у парня не было сил чтобы даже крикнуть, не то что встать. Раны, абслютное магическое истощение, и осознание факта что волшебный мир остался за бортом, сделали свое дело. Ланс был обессилен, но не сломлен. Нет-нет. ЕмуудалосьпровернутьАферустолетия…
And so I tread the only road
The only road I know
Nowhere to go but home
Nowhere to go
Никто и никогда не узнает, почему Поттер смог победить Лорда, никто и никогда не узнает, суть Аферы столетия, никто и никогда не узнает, что кинул в котел Герберт Ланс в тот момент, когда все думали, что он тянется спасти Гарри Поттера. Ланс всегда любил цитировать знаменитого фокусника — чем пристальнее вы смотрите, тем меньше вы видите. Чтобы обдурить великих магов, было достаточно ловкость рук и никакой магии… Герберт наконец-то вернул долг Глазастику. Тот спас его, не желая славы и памяти для себя, оставшись в памяти людей монстром, то же сделал и Герберт. Однажды темный Лорд ослабнет настолько, что Поотер его повергнет и все будут его считать героем, а Ланса — двуличным, лживым монстром, обманувшим весь мир. Да, собственно так и было, ведь Проныра действительно обыграл весь мир. Афера столетия… лишь один человек в мире узнал её суть — Альубс Дамблдор, сумевший заглянуть в разум юноши.
Maybe our time is up
But still you can’t abandon
All the principles of love
Don’t say those words
Ланс умирал. Нет, без сомнений, истекая кровью он умирал. Но смотря туда, где не было его звезды, Проныра все отчетливее понимал, как он хочет жить. Как хочет обнять люб… нет, пока еще не время для этих слов… обнять дорогую ему девушку! Как хочет выйти нас цену и вновь играть для тысяч слушателей, или пусть даже для одного. Как хочет вновь встретится с друзьями, как хочет прокатиться в Африку, побывать на водопадах, на озере-небе, и еше много где. Ланс впервые захотел жить с такой силой, с какой не хотел никогда прежде. Но кровь неумолимо сочилась сквозь раны, а жизнь потихоньку покидала тело юноши.
Oh love is the end So let’s not pretend, 'Cause love is the end
Но Ланс все так же не боялся смерти. Нет-нет, ни капли страха не было в затуманенных глазах юноши. Он был готов к тому, что должно было произойти. В конце концов он прожил хорошую, пусть и нечестную, но порядочную жизнь. Ланс был готов к новому путешествию, пусть оно даже и окажется по ту сторону грани. И стоило подумать об этом юноше, как произошло то, что называется… чудом. Простым чудом. Ведь, если подумать, вы согласитесь с тем, что Герберт Ланс как никто другой заслуживал чуда.
Don’t say those words Don’t say those words
Кровь остановилась, и словно впиталась обратно в тело, раны закрылись, оставив на память тонкие, но видимые рубцы. Будь Герберт Грейнджер… ну вы поняли, да? Ланс, поднялся на ноги и пошел к дому.
Одно чудо спустя
На скамейке перед крыльцом сидел Проныра и курил сигарету.
Don’t say those words 'Cause love is the end
К нему вышла Изабель, укутанная в плотное порео. Она села рядом и протянула руку. Ланс вложил в ней сигарету, а потом и прикурил непослушной задигалкой. Так они и сидели, пока что-0то плотное не уперлось в ноги юноши. То ли слишком сильный порыв ветра, толи просто фантомное ощущение. Но Герберт Ланс знал, кто это был. Юноша потрепал рукой по воздуху и с горечью произнес:
— Прости друг, теперь мы разных мирах. Я тебя не вижу и не ощущаю.
Don’t say those words 'Cause love is the end
Ланс вытянул вперед руку и подул ветер. Он укутал и обласкал пальцы, задув за руку, но никаких красок ветра за эти не последовало. Но стоило юноше закрыть глаза, как тут же он представил себе все те же рисунки животных, людей и замков, представил Роджера, положившему ему голову на колени и смотрящего грустными глазами.
— Но пусть я тебя не вижу и не ощущаю, — улыбнулся парень, словно слепой водивший рукой по воздуху. — Но я в тебя верю.
Да, верить — вот в чем заключалось волшебство. Самое важное волшебство, оторое не отнимет даже превращение из мага в человека. Пока Герберт Ланс верил, он оставался сухопутный пиратом, волшебником Гебом-Пронырой.
Ланс повернулся к подруге и произнес:
— Я…
Don’t say those words 'Cause love is the end
Изабель подняла глаза и продолжила:
— Тебя…
Don’t say those words 'Cause love is the end
И они вместе закончили:
— Люблю.
В этот же момент Уродец и Принц покинули своего подопечного, они улетали туда, где их ждали новые истории — каждого своя. Но если бы вы этот момент они опустили свои взгляды к земле, то увидели бы как на черном полотне искрятся две сигареты, чьи красные точки оказались похожи на новые звезды, зажёгшиеся на небосклоне.
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 15.03.2014, 03:33 | Сообщение # 134 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Затянувшийся эпилог
(п.а. я завел твиттер. Так что если кто хочет следить за изданием моих книг в целом, и публикации Большого приключения в частности — подписиваемся https://twitter.com/DroiKirill )
В тот же день
— Что ж, — произнес мастер олливандер, бережно убирая вишневую палочку в футляр того же цвета. — Полагаю нам надо ждать твоего хозяина…
Десять лет и три месяца спустя
В салон, торгующий палочками, зашла пара, чьи лица скрывали черные балахоны. Впрочем, несмотря на то что дело было ночью, как только прозвенел колокольчик в зале тут же появился мастер Олливандер, создавший кресло под леди.
— Ну что же вы, моя дорогая, — ворковал маг. — В вашем положении нельзя даже ходить.
— Да ну что вы, — благодарно кивнула Изабель, пребывавшая на восьмом месяце беременности.
Герберт, который благодаря магии Косой Алее вновь обрел способность Истинному Взору, ошеломленно оглядывал магазин и продавца. Казалось, что несмотря на то что прошло уже почти шестнадцать лет, не изменился не только сам магазин, но и сам продавец. Олливандер, с точностью до пылинки на плече, выглядел точно так же, как и в тот раз, когда Геб зашел купить свою палочку. Что ж, во всяком случае теперь становилась понятна причина, по которой все взрослые маги так стремались Олливандера…
— Вот ваш чай, — сказал лидер известнейшей на оба мира рок-группы.
— Вижу вы помните свое обещание.
Вместо ответа Тобиас выложил на прилавок футляр вишневого цвета.
— Он уже истомилась за эти десять лет… полагаю вашему сыну придется несладко, когда он разбудит её еще через одиннадцать.
— Справиться, — отмахнулся Ланс, принимая футляр и выкладывая семь золотых монет.
— Не искушает?
— Ни капли, — и даже не смотря на футляр, Проныра передал его своей жене — миссис Ланс. — Впрочем, вы же ждете историй.
— О да.
— Тогда приготовьтесь, у меня их великое множество.
— Я уже предвкушаю.
Одно множество великих историй спустя
Перед тем как покинуть магазин, Ланс услышал из темноты:
— Вы стали слишком велики, Ланс. Река вас…
— Я знаю, — без тени сожаления произнес Проныра, откликаясь мраку магазина. А может мрак и был Олливандером? Или Магазин был Олливандером? Впрочем, такие загадки не для музыканта. — Я и так взял слишком много времени в долг.
Месяц спустя
— И мы прерываем нашу трансляцию экстренным выпуском новостей! — и вся чета Блэк-Уизли-Поттер мигом разочарованно выдохнула — ведь он смотрели трансляцию финала чемпионта мира Дуэльной Лиги! Картинка на экране сменилась, и теперь уже ахнула лишь одна — Гермиона Грейнджер. Она узнала эту небольшую виллу, но не могла понять, почему вокруг неё столпились тысячи людей, одетых в черное.
— Это дом Ланса, — произнесла глава министерства Магического Правопорядка.
— Кого? — переспросил её муж, Главный Аврор Рональд Уизли. — Погоди, того самого Ланса?
— Да, — кивнула Герйнджер.
— А ты откуда знаешь? — поразился Рон.
— Да дайте послушать, — прикрикнул Сириус, сидевший в обнимку с женой, но его проигнорировали.
— Приятель, она же ездила туда на конференцию пару лет назад, — улыбнулся крупный бизнесмен, после войны занявшийся семейным делом — Гарри Джеймс Поттер. — Герберт небось экскурсию организовал.
Гермиона уже хотела поддакнуть, но трех взрослых магов, заколдовала жена Поттера, Джинни — наславшая на друзей Петрификус. Наконец-то можно было послушать диктора.
— … пусть информация и скрывалась, но в день похорон у дома Лансов собрались тысячи людей, нелюдей, магов и маглов, решивших почтить память не только музыканта, но и человека-поколения. Всего два дня назад, возвращаясь из род.дома Герберт и Изабель Ланс погибли в страшной аварии. По заключением полиции и Авроров, ребенок выжил лишь чудом. На экране вы можете видеть его опекуна — Виктора Крама.
Бывший лвоец, а теперь самый востребованный тренер стоял рядом с гробом, в котором лежало двое людей. Казалось что они вовсе не мертвы, а просто спят. Возможно именно поэтому ребенок, которого на руках держала красавица жена Виктора — Энн, совсем не плакал. Разве что только одна слезинка скатилась по его щеке, и это было все, на что способен новый последний Ланс.
— Акции компании «Твинс и Вригглер», до момента достижением Демьеном Лансом совершеннолетия, будут заморожены. На лидеры компании-гиганта магнаты Фред и Джордж Уизли заверили, что будут свято чтить память их друга.
— Предатели, — прошипела Джинни, не видевшая братьев со времен битвы за Хогвартс. Впрочем, она не очень-то и хотела видеть этих двуличных скотов.
Сами братья, вместе с женами, так же стояли у гроба.
— Мир, потерявший Герберта и Изабель Лансов уже никогда не станет прежним, — продолжал диктор. — Герберт посвятил свою жизнь не только музыке, выпустив четыре платиновых диска в обоих мирах и дав за десять лет почти полсотни концертов, сорок из которых были благотворительными, но и тому, что он называл истинным волшебством. Герберт Ланс создал незаконное движение «Белых Плащей», куда вошли маги со всего мира, объеденные одной целью — помощью маглов. Вопреки всем законам, они помогали людям и детям, которые требовались в помощи магии. Многие из Плащей сидят сейчас в тюрьмах, другие платят огромные штраф, но никто не отказался от нашивки на рукаве. Тысячи магов поддерживают вдижение Белых Плащей и негласно помогают маглвоским детям в трудные для них моменты. Так же Лансы потратили миллиона галеонов на благотворительности, и создали в корпорации «Твинс и Вригглер» целое подразделение, негласно помогавшее тем, кто сам хочет помогать людям. Герберт Ланс навсегда войдет в историю, как человек, любивший, без малого, весь мир. Вместе с ним, бесспорно, заканчивается целая эпоха.
— Идиоты, — сплюнул Сириус. — Да он весь мир одурачил, выкормыш Лорда!
— Намедни тысячи магов буквально осадили Верховный Совет Международной Конфедерации Магов, с требованием присвоить Герберту Лансу звание Великого Светлого Мага, но совет отклонил просьбу, настояв на том, что де-факто Герберт был маглом, а следовательно не мог быть удостоен подобного высочайшего, магического титула. Что ж, все мы видим во что это вылилось.
И камера показала тысячи транспарантов, на которых было написано — «Мы будем помнить Великого Светлого Волшебника, Геба Артура Ланса!».
Семнадцать лет спустя
Будущая шестикурсница Хогварнтса, почти шестнадцилетняя Лили Поттер пинком ноги открыла дверь ноги и плюхнулась за ближайший столик, достав планшет и показательно всунув в уши наушники. Лили была необычайно красива, и уже в свои неполные шестнадцать выглядела настолько потрясающе, что для ней стало обычным делом отваживание разнообразных ухажеров. Отец и дядя Рон говорили что лили пошла красотой в маму — Джинни, а дядя Сириус добавлял что свое взяла и бабушка — Лили Поттер, умершая много лет назад.
Что ж, Лили не испытывала особой радости по поводу своей внешности. Да, черт возьми, по первости все парни в её присутствии начинали краснеть и забывали Английский язык, а девушки вечно сроили козни. Сейчас, конечно полегче, но все равно есть минусы. Самый большой из них — Скорпиус Малфой.
Нет, папа правильно говорил что нужно держаться подальше от беловолосого семейства, но ведь Лили была захвачена этим обаянием опасного парня, ад и отцовский запрет лишь сильнее горячил и без того не стылую гриффиндорскую кровь. Но, на поверку, Скорпиус действительно оказался тем еще слизняком и козлом, вот лили его и бросила. Правда Малфой «намека» не понял и полез с руками, пришлось его публично побить — магически конечно. Когда у тебя отец и все дяди с боевой магией на «ты», как-то само собой обучаешься различным финтам. Так, в одончасьте, любовь на век превратилась в ненависть длиною в вечность. Да еще и братья — Альбус с Джеймсом постоянно подтрунивали по поводу этого разрыва, не говоря уже о многочисленных кузенах и кузинах. Вот Лили и психанула — вылетела пулей из дома и авто-стопом добралась до Сити, где теперь сидит и дуется в кафешке.
— Ох, простите, — кто-то, явно специально, проходя выдернул один наушник, а потом бесцеремонно уселся прямо напротив рыжеволосой, кареглазой красавицы. Поттер уже хотела разразиться колкой тирадой, но обомлела.
Прямо перед ней будто опустился падший ангел, явившийся в облике двадцатилетнего, атлетичного парня. Он был необычайно красив, а темные, почти черные глаза и волосы в тон, выгодно оттеняла белая фетровая шляпа без ленты у тульи. На твердых, натруженных мышцах красовалось бесчисленное множество мелких татуировок, сливающихся в единое изображение. Но несмотря на это, татуировки нисколько не портили внешнего вида загорелого парня. Не портили и какие-то индейские перья в волосах, шлепки на ногах, никоим образом не сочетающие с джинсовыми черными брюками, белой рубашкой, черной жилеткой оставленной на распашку и галстуком того же цвета.
— Демьен, — представился парень, протягивая руку.
— Лили, — машинально ответила девушка.
— Очень приятно, — кивнул парень, жестом остылая официантку. — А почему вы, Лили, такая грустная?
И с этого начался длинный диалог. Поттер почему-то абсолютно свободно разговаривала с этим незнакомцем, а тот отвечал ей тем же, начисто разгоняя скуку. К тому же Демьен оказался потрясающим собеседником, он смотрел в глаза, не скользя по шикарному декольте, не перебивал, внимательно слушал, а какие истории он рассказывал! Казалось парень побывал во всех уголках мира, знал несколько языков, а на вопрос где его дома, отвечал так — «Где шляпа упадет, там и дом». А еще похвастался ключом, доставшемся от родителей, который парень носил вместо амулета (Лили показался странно знакомым этот ключик), а так же черный браслет, в форме жующего собственный хвост черного, ленточного дракона, сверкавшего белым брюшком и каким-то рунами.
— Дядя Виктор говорит, что он живой, — смеялся Демьен. — Но ведь не бывает живых браслетов.
— И правда, не бывает, — рассмеялась Лили, а потом погрустнела — это явно был магл.
Тоска вновь обуяла девушку. Демьен сощурился, а потом вдруг схватил красотку и потащил ту на выход.
— Куда ты?
— Пойдем, — только и ответил Деми (так он просил себя называть).
Они вышли на улицу и Дем усадил оеди на старенький, но явно ухоженный чоппер-Харлей. Парень протянул леди шлем, а когда та, немного помявшись, все же надела и жестом указала на шляпу, парень просто показал жест «о’кей». И они сорвались с места.
Лили сперва боялась, вжимаясь в спину парня, и визжала как резанная, особенно она надрывалась тогда, когда парень вырулили на встречную полосу и понесся против потока сигналящих ему машин. Но вскоре дочь дважды Героя вошла во вкус и уже не визжала, а радостно кричала и даже улюлюкала, смеясь и подставляя ветру лицо.
Скука и уныние прошли бес следа, сердце стучало так быстро, что ушам в висках обернулся набатным колоколом, адреналин туманил сознание, но Леди вдруг почувствовала себя так, как никогда не чувствовала даже участвуя в скоростных гонках на метлах. Это было ощущение некоей свободы, а так же того, что едет она вовсе не за спиной человека, а неподвластного, горячего, обжигающего пламени.
Увы, ощущение продлилось недолго. С криком:
— Джеронимоооо! — парень вырулил на недостроенную часть моста и Лили в ужасе закричала, когда байк и оба ездока упали в воду.
Леди недолго барахталась, но когда она вынырнула, то не увидели ни белой шляпы, ни хромированного байка — только сигнальные огни береговой охраны.
Одно разбирательство спустя
Джинни продолжала распекать дочь, а Гарри наоборот — смотрел на дочь с сочувствием и участием. Лили всегда знала, что её отец очень мягкий и чувственный человек, он никогда в жизни не повесил на дочь голос и ни разу ни за что не наказал, вместо упреков, предпочитая задушевные беседы.
— Пап, — улыбающаяся, мокрая лили, закутанная полицией в теплое, махровое одеяло, перебила мать и повернулась к папе. — Пап, а ты веришь ангелов хранителей?
— Не знаю дочка.
— А я теперь верю Я даже видела своего!
Неизвестно когда, неизвестно где
Демьтен остановил свой байк и ответил на терзающие вибрацией мобильник.
— Але?
— Это Пройдоха? — раздалось на другом конце «провода».
— Вы не туда попали.
— Постойте, постойте, я от Чалого.
— А, от этого коренастого гоблина?
— Скорее от гигантского вампира.
— Который еще гнусавит?
— Который говорит, будто родился певцом.
— И которой обожает выпивку?
— У которого непереносимость алкоголя.
— Назовите пароль, — строго произнес Демеьен.
— Послушайте, Пройдоха.
— Пароль.
— Дуб, сосна, гном, пятнистый олень, семнадцать, два, корова не моя.
— Что вы хотите.
Выслушав заказ, Дем чуть не сел там, где и так уже сидел.
— То есть вы хотите, чтобы я, самый известный и разыскиваемый вор магического мира — Пройдоха, внедрился в Хогвартс и выкрал из него то, не знаю, что? И ладно бы не знаю, что, но выкрасть это из самого надежного, неприступного и охраняемого места на всей Земле?!
— Оплачу в пять раз больше обычного!
— Да я за такое и бесплатно с радостью возьмусь!
1ое сентября, платформа 9 и ¾
Гарри Поттер с легкой ностальгией проводил детей и племянников в их шестую поездку на красном экспрессе прямиком до Хогвартса. А ведь не так уж и давно, но и сам… и в этот миг, когда поезд уже почти отошел от платформы, скрывшись где-то в дыму, Поттер посмотрел на окно последнего вагона. Оттуда на него смотрел тот, кто уже давно не может смотреть. Гарри вздрогнул и отступил на шаг назад.
— Дорогой, что с тобой? — спросила Джинни.
— Да так, — натянуто улыбнулся Поттер. — Призрака увидел.
И правда —н е может же Герберт Артур Ланс сидеть в последнем вагоне поезда — он уже давно как лежит в могиле. Да и Геб бы ни за что в жизни не расстегнул бы свою жилетку и не сменил черную шляпу на белую…
Тот же день, Хогвартс
Заместитель директора — Слизнорт уже закончил читать список студентов, как внезапно с места поднялся один из преподавателей Чар — бывший ученик великого Филиуса Флитвика. И да, вы правильно услышали — один из. После того как прошли международные реформы по сокращению количества школ и разрешению оборотням и вампирам обучаться магии, школам пансионам пришлось расширить штат. Тринадцать преподавателей не могли обучать две тысячи студентов, так что пришлось увеличить штат до сорока.
Лили в это время шутливо «дралась» с Альбусом, а Джеймс и его друзья бросали гневные взгляда на Скорпиуса и прихвостней белобрысого, жеманного … ну педика не скажешь, но точно нездорового парня.
— Простите замдиректора, — профессор кивнул ошеломленному Слизнорту. — Простите директор, — поклона удостоилась и Минерва МакГонагалл. — У меня есть письмо, опоздавшее к нам по неизвестным причинам плохого сообщения, но по постановлению министерства в школу переведен новый ученик.
В зале тут же повисла тишина — новенький это нечто такое, чего обычно не случалось в волшебном замке.
— Прошу распределить, Демьена Фауста Ланса.
И, под всеобщий шепоток, в зал вошел высокий, плечистый красавец, одетый словно известный всем рокер-бунтарь, да еще и напяливший шляпу, ставшую символом для целого поколения, разве что цвета другого. Мноиге уже захотели крикнуть «позер», мол хорош косить под кумира, но потом народ смекнул что этот «позер» носил фамилию Ланс, да и лицом был похож на… отца.
МакГонагалл уже требовалась не валерьянка, а дефибриллятор. А когда очередной, на её веку, Ланс сел на стул и Шляпа, не успев коснуться головы, в панике заорала:
— ГРИФФИНДОР!
Директрисе и вовсе был необходим душеприказчик. Пройдоха же поднялся со стула, нашел взглядом рыжеволосую красотку, подмигнул её, приложил два пальца к поле шляпе, сверкнул оскалом благородного разбойника, и хмыкнул себе под нос:
— Ну что, пришло время вжарить рок в этой дыре!
КОНЕЦ
|
|
| Shtorm | Дата: Суббота, 15.03.2014, 03:43 | Сообщение # 135 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Блин, ну вот же гадство. Нафига нужно было убивать Ланца с женой?
И еще: что-то я не понял в чем заключалась афера века, которую Ланс провернул? 
|
|
| FeanorGrey | Дата: Суббота, 15.03.2014, 12:17 | Сообщение # 136 |
Снайпер
Сообщений: 139
| Цитата Shtorm (  ) Блин, ну вот же гадство. Нафига нужно было убивать Ланца с женой?
И еще: что-то я не понял в чем заключалась афера века, которую Ланс провернул? wacko
С первым согласен. Жалко что они погибли, но при другой концовке к сожалению было бы не то 
По поводу Аферы Века - он с третьего курса спланировал свою месть Беллатрисе и падение Темного Лорда от руки Поттера. Он ослабил Волди до такой степени что бы шрамолобый смог его одолеть. Все считают Поттера героем, но на самом деле он не смог бы одолеть Волдеморта без помощи Ланса, которого все считают предателем. И никто об этом так и не узнал за исключением Дамблдора который тоже молчал. Как-то так… 
|
|
| Jeka_R | Дата: Суббота, 15.03.2014, 16:20 | Сообщение # 137 |
Патриарх эльфов тьмы
Сообщений: 1499
| это полный фэйспалм, честно говоря. Я чувствую себя обманутым.
|
|
| Shtorm | Дата: Воскресенье, 16.03.2014, 04:29 | Сообщение # 138 |
|
Черный дракон
Сообщений: 3283
| А как он Волдю ослабил я что-то не понял или пропустил. Видимо что-то в момент возрождения произошло.
|
|
| Ljolja | Дата: Воскресенье, 16.03.2014, 07:49 | Сообщение # 139 |
Подросток
Сообщений: 15
| Цитата Shtorm ( )
Блин, ну вот же гадство. Нафига нужно было убивать Ланца с женой?
И еще: что-то я не понял в чем заключалась афера века, которую Ланс провернул? wacko
С первым согласен. Жалко что они погибли, но при другой концовке к сожалению было бы не то sad
По поводу Аферы Века - он с третьего курса спланировал свою месть Беллатрисе и падение Темного Лорда от руки Поттера. Он ослабил Волди до такой степени что бы шрамолобый смог его одолеть. Все считают Поттера героем, но на самом деле он не смог бы одолеть Волдеморта без помощи Ланса, которого все считают предателем. И никто об этом так и не узнал за исключением Дамблдора который тоже молчал. sad Как-то так… happy
Жаль Ланса… Жалко его было и когда он стал маглом, но это был его выбор и думаю что он все же создал свою группу, о которой говорил Жабе и декану на проффоринтирование, и был в ней единственным маглом. А Бель…, ну это был ее выбор - умереть в один день (вместе) с любимым человеком. Обидно, что Демьен не может оживить Роджера, но тому, я думаю, надо пережить смерть своего друга и он пойдет на контакт с парнем.
А по поводу Аферы Века. Отправка друзей в Австралию была ее частью, но вернул ли он себе и им память, когда убил Беллу. Думаю это было бы круто, если бы Демьен воспитывали не только представители магического мира, но и маглы, которые были близки и дороги его отцу и другим членам семьи (это я о членах семей маглорожденных волшебников, которые были своеобразной семьей Ланса)
|
|
| lenfat228 | Дата: Среда, 23.08.2017, 18:35 | Сообщение # 140 |
Подросток
Сообщений: 3
| Великолепно 
|
|
| katya | Дата: Вторник, 12.09.2017, 21:09 | Сообщение # 141 |
Демон теней
Сообщений: 206
| Прочитала. Очень понравилось. Замечательная получилась история. Прикольно написано. Большое спасибо!
|
|
|
|
- Страница 5 из 5
- «
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
| |
|
|
|
