|
|
"С чистого листа"
| |
|
| Blaster_Dark | Дата: Вторник, 12.05.2015, 08:35 | Сообщение # 181 |
Друид жизни
Сообщений: 173
| Фик понравился. Жду проды
|
|
| footballfan | Дата: Вторник, 12.05.2015, 12:24 | Сообщение # 182 |
Друид жизни
Сообщений: 153
| Ну судя по возрасту в профиле у автора сейчас или выпускные экзамены или сессия, так что подождем 
|
|
| rognarok78 | Дата: Вторник, 12.05.2015, 19:24 | Сообщение # 183 |
|
Посвященный
Сообщений: 54
| Но согласитесь, господа, задумка-то шикарная!
|
|
| angel812 | Дата: Понедельник, 01.06.2015, 08:49 | Сообщение # 184 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Глава 18
Поначалу идея прогуляться под мантией-невидимкой Драко Малфою понравилась, но не прошло и минуты с того момента, как слизеринец вышел за Поттером из гостиной Гриффиндора, он совершенно разочаровался в подобном способе передвижения. По пути до восьмого этажа юноша вспомнил все непечатные выражение, какие только знал: он раз пятьдесят чуть не наступил на ноги ученикам, снующим по коридорам школы, его практически впечатали в стену, когда он неосторожно завернул за угол. И это не считая того, что Гарри, как назло шел очень быстро, а Малфой не хотел отставать. Одним словом, приключение для Драко началось не наилучшим образом.
В конце концов, друзья дошли до Выручай-комнаты, Малофй трижды прошел вдоль стены, представляя себе кабинет отца в родовом мэноре. Когда Драко и Гарри вошли в резную дубовую дверь, они оказались в просторном помещении средневекового замка. Поскольку в комнату практически не проникал свет (иллюзорные окна были занавешены тяжелыми портьерами) и все было выдержано в черно-зеленых тонах, обстановка казалось неприветливой и тяжелой. Гарри с интересом стал рассматривать кабинет: прямо напротив двери стоял массивный письменный стол из черного дерева, на котором, кроме магического светильника лежали несколько папок с бумагами, за ним располагалось кожаное кресло. Портрет средневекового рыцаря весел чуть выше его спинки. Как раз к нему и направился Драко, а Поттер продолжил осмотр. Он увидел несколько книжных шкафов, стоящих у той же стены, диван рядом с журнальным столиком и камином, своеобразную вешалку с тростями, видимо, коллекционируемых старшим Малфоем, ковер на полу и шпаги на стенах…
-Так выглядел кабинет моего отца до того, как мэнор стал использовать в качестве своей резиденции Темный Лорд, - с долей грусти, но не сожаления сказал Малфой и отодвинул неживой портрет в сторону.
К удивлению Поттера за картиной оказался железный сейф с каким-то сложным механическим замком. Если бы Драко не знал кода, ему пришлось бы слишком долго и безрезультатно пытаться вскрыть надежное хранилище, но, к счастью, пароль был известен.
-Почему ты решил спрятать ожерелье именно здесь, - решил узнать Гарри, - не логичнее ли было оставить его на том складе никому ненужных вещей?
-Эту вещь я не считал ненужной, - ответил Малфой, - опасной — да, бесполезной — нет. Кроме того, я знал, что на склад, которого теперь нет, заходил не только я, поэтому просто решил подстраховаться. Не знаю, почему, когда прятал ожерелье, мне вспомнился кабинет отца и сейф в нем, но факт остается фактом.
С этими словами Драко склонился к замку и начал что-то крутить, выводить палочкой какие-то узоры и бубнить под нос непонятные слова или фразы. Спустя некоторое время, из открытого сейфа Малфой вытащил шкатулку с проклятым ожерельем.
-Ну, вот и все, - резюмировал он, - Пойдем, - обратился Драко к Поттеру и, надев мантию-невидимку, направился к выходу.
Гарри еще раз оценивающе окинул взглядом кабинет, затем вышел за Малфоем, отмечая про себя, что, вопреки ожиданиям, особой роскоши в кабинете сноба-аристократа не было — мрачно, но со вкусом.
По пути до места обитания плаксы Миртл Драко ни в кого не врезался, чем был вполне доволен. Однако в заброшенном женском туалете его и Поттера ждала маленькая, вредная и капризная неприятность в лице девочки-привидения.
-О Гарри! — воскликнуло говорящее эктоплазматическое недоразумение, - Наконец-то ты пришел!
-Здравствуй, Миртл, - как можно нейтральнее поздоровался гриффиндорец, - Познакомься, я привел своего друга — Драко Малфоя.
Услышав свое имя, слизеринец снял мантию-невидимку, но уже очень скоро пожалел об этом:
-А я тебя знаю, - заявило привидение, - ты самый красивый парень в прошлогоднем выпуске. Дай угадаю: хочешь пригласить меня на свидание? Ура! Я этому очень рада.
Затем она обратилась к Поттеру:
-Гарри, прости, но у наших отношений нет будущего, ничего не сложилось, - изобразила сожаление (не особенно убедительно) Плакса, - Оказывается, мы слишком разные. Но ты не переживай: я никогда не забуду то замечательное свидание в ванне старост… Твои сильные руки, широкие плечи, накаченный торс… О! … Знаешь, меня впечатлил…
Что же конкретно впечатлило Миртл Драко не узнал из-за Поттера, который патетически ее перебил:
-Знаешь Миртл, не стоит говорить о прошлом — его не вернуть. Надеюсь, у вас с Драко все сложится.
Слизеринец с непониманием посмотрел на своего друга и увидел, что тот еле сдерживается от смеха. Драко не захотел подыгрывать Гарри в какой-то странной импровизированной постановке, поэтому просто сказал:
-Не знаю, Миртл, о чем ты там думаешь, но я пришел сюда исключительно по делу, а не на свидание. Скажу сразу: у меня есть девушка, которую я не стану бросать ради привидения.
Не нужно быть великим предсказателем (достаточно дара профессора Трелони), чтобы понять: Миртл обиделась не на шутку. Она заревела в голос, сквозь завывании произнося мало различимые недовольства, затем с плеском исчезла в неизменной кабинке.
-Ты не хочешь мне объяснить, что сейчас произошло? — недовольно спросил Драко.
-Я просто не предупредил тебя о странном характере местного приведения, - ответил Поттер и засмеялся. Потом он решил объяснить Малфою, что же в разговоре с привидением было смешным:
-Понимаешь, Миртл — очень странное привидение. Если она в чем-то себя убедила, то переубедить ее крайне сложно — обидеться, нырнет в унитаз и все. Видимо, все это время Миртл считала, что я в нее влюблен. Хочешь узнать, почему у нее сложилось такое мнение? — на самом деле даже предположить не могу. Но, как говориться, так сложилось исторически.
-А о каком свидании она говорила? — не смог не задать интересующий его вопрос Драко.
-Ну… - Гарри на секунду смутился, - Это было не свидание! — быстро выпалил гриффиндорец, - просто на четвертом курсе после первого испытания мне нужно было разгадать загадку золотого яйца. Седрик мне подсказал, что секрет я смогу разгадать в ванне старост. Вот так я и оказался первый раз в местном бассейне. Как назло, тогда кроме меня там была и Плакса Миртл. Я не сразу ее заметил, поэтому она, эм… уже все рассказала, - несколько неловко закончил Поттер.
-Судя по тому, что она не дорассказала, ты уже обязан был на ней жениться, - смеясь над тем, как краснеет Поттер, изрек Драко. — Слушай, ты правда стесняешься этой глупости?
Гарри ничего не ответил, только подошел к умывальнику со змейкой и прошипел на парселтанге «Откройся». Каменные раковины раздвинулись, а между ними показалась черная яма. Происходящее впечатлило Малфоя: он, забыв о незаконченном разговоре, подошел к Поттеру и встал у него за спиной. Гарри по прежнему молча достал из кармана мантии небольшую женскую бисерную сумочку и вытащил из нее две метлы — свою «Молнию» и старенькую, но еще крепкую «Комету-260». Последнюю Поттер протянул Драко. Слизеринца несколько тяготила повисшая в воздухе тишина, поэтому он спросил:
-Ты что, обиделся?
-Нет, - ответил Поттер, - просто сейчас не то время, когда можно пошутить. Пора сосредоточиться. Слушай несколько предупреждений: первое, спуск резкий, поэтому не развивай слишком большую скорость и не дергай резко древко метлы, второе, что бы не писали в газете, василиск реально мертв и вряд ли по прошествии шести лет его туша не стала гнить… Короче, против запаха используй заклинание головного пузыря. А теперь - полетели, - с этими словами Гарри сел на «Молнию» и прыгнул в яму. Малфою ничего не оставалось делать, как последовать примеру друга.
Яма оказалась ни широкой, ни узкой, но лететь по каменному тоннелю было крайне неудобно: неяркое освещение «люмуса» мало помогало избегать столкновений со стенами и поворачивать вовремя, поэтому, несмотря на неплохое умение обоих ловцов держаться на метлах, синяков и ссадин они получили немало. Наконец, труба изогнулась под прямым углом и Гарри, а за ним и Драко, попали в темный коридор, высотой в человеческий рост. Медленно и осторожно, чтобы не наступить на кости грызунов и прочую мерзость, друзья миновали сброшенную кожу василиска и пришли к завалу. Таскать валуны, освобождая проход совсем не хотелось и Поттер уже собирался произнести какое-то (вероятно, взрывающее) заклинание, когда Малфой заметил проход:
-Смотри, Гарри, - показал он на расстояние между грудами камней, - тут можно пройти.
-Странно, - высказал свои мысли вслух грифиндорец и все-таки пошел в указанном направлении - на втором курсе Рон сказал, что не может пройти ко мне из-за завала. Впрочем, Гермиона спускалась сюда, чтобы забрать клык василиска во время битвы за Хогвартс…
-Одна спускалась сюда?! — воскликнул Малфой. - Как ты допустил это?! И разве она знает парселтанг?
-Нет, не знает, - ответил Поттер, - но сказала, что сможет выговорить «откройся», потому что я не раз повторял во сне это слово. Честно, я не хотел отпускать ее одну, но с Гермионой сложно спорить. Она сказала, что справиться. А как она преодолела все одна — не знаю, но сделала все правильно и вернулась в бой на мосту…
-Что значит «все правильно»? Что она должна была сделать? - не унимался Драко.
-Давай потом об этом поговорим, - перебил слизеринца Гарри, - мне и без этих вопросов непросто идти сюда. Не напоминай сейчас о моей вине перед Гермионой, пожалуйста, - интонации Поттера были жесткими и умоляющими одновременно, из-за чего Малфой понял, насколько неправильно вел, говоря о псевдолюбви Гарри к Миртл, о Роне и, наконец, о Гермионе.
-Извини, - пробормотал Драко.
-Не извиняйся, - ответил Гарри.
За таким разговором друзья прошли сквозь каменное нагромождение и оказались перед круглым рельефом-дверью с высеченными семью змеями. Причем Драко про себя отметил, что завал не кажется частично разобранным или взорванным, что наталкивало на определенные мысли о банальном нежелании Рона рисковать шесть лет назад и о несчастливой случайности, позволившей хрупкой Гермионе не таскать камни, а вовремя успеть к месту своей смерти. Малфой надеялся, что Гарри не заметил этого и не получит нового повода ненавидеть Дамблдорского шпиона и винить себя в гибели подруги.
Однако Драко ошибался: Гарри без труда пришел к таким же выводам, но никак это не показал, а просто открыл еще одну дверь, ведущую непосредственно в залу Основателя. На слизеринца Тайная Комната произвела глубокое впечатление, несмотря на то, что в воспоминаниях Поттера он уже видел колоннаду змеиных статуй, огромную каменную голову Салазара и даже тушу василиска. Драко удивленно рассматривал каждую деталь. Из своих мыслей юношу вырвал вопрос Поттера:
-Ты не хочешь применить заклинание пузыря? — только после этого Малфой ощутил невероятный и ужасный запах гниения, поэтому недолго думая создал сферу вокруг своей головы.
–Слушай, не тяни время — достань ожерелье и дай его мне. Нужно разобраться, как оно проклято и верно ли наше предположение о том, что клык василиска способен нейтрализовать действие чар,- продолжил командовать Гарри.
-Угу, - неопределенно согласился Малфой и достал из кармана уменьшенную шкатулку с артефактом.
Поттер придал резной коробочке изначальный размер и левитацией вытащил из нее ожерелье, которое разложил на полу. Затем провел какие-то манипуляции, водя палочкой над проклятым артефактом, и только после этого вынес вердикт:
-Если честно, не знаю кто, когда и как нанес проклятие, но одно знаю точно: энергетика ожерелья ниже, чем у медальона Слизерина, поэтому клык василиска можно использовать, и, по моим расчетам, это принесет результат.
-Отлично, - неподдельно обрадовался Малфой тому, что сможет выполнить обещание, данное Снейпу. — А как?
-Вырви клык из пасти и всади в один из проклятых камешков, - проинструктировал гриффиндорец.
-Каждый день вытаскиваю из пасти гниющей туши не менее гниющий зуб, - проворчал Малфой, нехотя и с брезгливостью подходя к василиску, - именно поэтому совершенно не испытываю отвращения от подобного занятия.
Когда один из клыков слизеринец все-таки смог выдернуть из пасти чудовища и вонзить в ожерелье, артефакт на глазах стал очищаться: словно слои лука один за другим сходили с поверхности украшения, рассыпаясь при этом в пыль и преображая бирюзовые камни в небесно-голубые. Зрелище было не только красивым, но и вытягивающим большое количество энергии: снимая чары, Драко сильно устал, но был доволен положительным результатом.
-Спасибо, - поблагодарил он Поттера, - мне было важно сделать это.
-Я понимаю, - ответил Гарри, - и если тебе снова понадобиться моя помощь — обращайся, я сделаю все, что в моих силах.
-Да уж, ты не можешь по-другому, - улыбнулся Малфой.
-Слушай, - неожиданно сменил тему Драко, - ты никогда не задумывался, зачем Слизерин создал этот террариум для василиска?
-Задумывался, - подтвердил Поттер, - особенно в последнее время. Мне все больше кажется, что василиск — не тот, для кого создана Тайная комната, а то, кто ее охранял. Наверное, здесь когда-то хранились важные вещи или книги — да мало ли чего. Все-таки слишком хорошо спрятано это место…
-А, может быть, не все утеряно и тут что-то спрятано? — высказал предположение слизеринец.
-Вряд ли, - скептически отнесся к идеи Малфоя Поттер,- все, что здесь могло было быть, наверняка нашел Волдеморт пятьдесят с лишним лет назад.
-И все-таки… - не успокаивался Драко.
-Что ты хочешь? — разражено перебил его Гарри — залезть в рот статуи и поискать там объедки, оставленные василиском, или второго монстра, до сих пор не разбуженного? Это глупость и ребячество! Даже самый отъявленный гриффиндорец в здравом уме и твердой памяти туда не полезет!
-Я и не собирался лезть в рот статуи, - обиженно изрек Малфой, - можно просто поискать какие-нибудь замаскированные тайники.
-Думаю, если Слизерин захотел что-то замаскировать, у него это получилось качественно, и нам не удастся обнаружить ровным счетом ничего, - высказал свои мысли Поттер.
-Ну, не хочешь — как хочешь. Я, например, останусь здесь и поищу что-нибудь интересное, - решил Драко. — мантию-невидимку отдам, когда вернусь.
-Тебя совсем не смущает, что без знания парсетанга тут делать нечего? — решил уточнить гриффиндорец.
-Во, черт, - выругался Малфой, - тогда тебе придется остаться здесь, пока я буду искать сокровища, - выделяя слово «придется», объявил он.
-Нет уж, - возмутился Гарри, - я сам решу, буду ли я торчать в этой дыре или пойду в спальню. К твоему сожалению, я однозначно предпочитаю мягкое кресло, теплый плед, интересную книжку и сладкий чай в своей комнате. С другой стороны, мне понятно твое стремление к приключением: жизнь взаперти на тебя крайне плохо влияет, поэтому…
-Ты не сможешь отказаться от решения очередной загадки! — воскликнул Мафой откуда-то из-за угла Тайной комнаты. На самом деле он совсем не слушал, что же предпочтет Поттер, а вместо этого стал осматривать стены тайной комнаты как раз от правого угла.
-И почему это я не могу уйти? — вскинулся было Поттер, но заметил, как Драко с интересом что-то рассматривает, и сам склонился над высеченным в стене тестом. Вот только текстом этот набор букв было назвать очень сложно, поскольку ни одного слова не удавалось найти:
нпдперорпивирвеваеревтьтиссслтятьвчвнуууоютюптьт оеюеибсбсявяксоснаеаалмлчауанзизеапашрррьвопеевс слеллиреикьдсикнкйаирикйозоимхюзноихогзосвфгтарв ьраазтзрасотбктсуоккдйроечойшеечьтшеивьтщетварые скдрливка еив р у ь
Минуту-другую друзья просто смотрели на надпись, пока, наконец, Поттер не высказал предположение:
-Кажется, я знаю, какая фраза должна быть зашифрована, - задумчиво протянул он,- В конце концов, проверить стоит.
-Что проверить? - спросил Малфой.
-Помнишь, в воспоминании Риддл, вызывая василиска, сказал: «Приветствую тебя…»? - Поттер и сам не заметил, что перешел на парселтанг.
-Прекрати шипеть! — одернул его Драко, - скажи по-человечески. Я, конечно, понял, что шипение Волдеморта что-то значило, но было бы неплохо узнать перевод.
-«Приветствую тебя, Салазар, великий из хогвартской четверки», - процитировал Гарри на английском.
-Да уж, скромностью Слизерин обижен не был, - саркастично заметил Малфой, - Что ж, давай поищем эту фразу.
Молча кивнув, гриффиндорец принялся изучать надпись:
-Буква «П» стоит второй и четвертой, «р» - шестой и восьмой, «и» -десятой и двенадцатой… тебе не кажется, что фраза дублируется? — внимательно смотря на надпись, высказал свои мысли Поттер.
-Возможно, - пожал плечами слизеринец, - но я считаю это глупым и…
-Постой! — не дал договорить Малфою Поттер, - так происходит только сначала, потом буквы уже не повторяются. Во, черт, - выругался Гарри, после того, как стал проверять собственную догадку, - сбился. Так и не дочитал фразу до конца.
-Можно я прочитаю? — попросил Драко.
-Ну, прочитай, - с неохотой согласился Гарри. — Нужные нам буквы, располагаются через каждые четыре, начиная со второй.
-Я понял, - сказал Малфой. Затем он, водя пальцем по строчкам (из-за неудобства подобного способа чтения) стал проговаривать буквы:
-П-р-и-в-е-т-с-т-в-у-ю-п-о-и-с-к… Что? — слизеринец перебил сам себя. Кажется, слова «поиск» не было во варианте, сказанном тобой.
-Не было, - согласился Гарри, - видимо, ты что-то перепутал.
-Ага, - подтвердил Драко, еще раз пробегая глазами по надписи, - точно. После буквы «ю» я пропустил три буквы, а не четыре.
-…и у тебя все равно получилось слово, - Поттер продолжил мысль Драко. — значит, здесь зашифрована не одна фраза, а несколько.
-А это мысль! - заметил Малфой. — Жаль, что мы пергамент с собой не взяли — было бы проще расшифровывать, записывая.
-Тебе повезло, у меня есть пергамент, - буднично заметил Гарри, доставая из бисерной сумочки Гермионы письменные принадлежности и протягивая их Драко. Тот без лишних слов кивком поблагодарил Поттера, затем принялся что-то строчить на небольшом листе, поминутно сверяясь с записью на стене. Он не один раз все перечеркивал, затем снова начинал писать.
Такая неестественная для слизеринца тяга к приключениям, как минимум, удивляла. Гарри решил не мешать другу своей помощью, справедливо рассудив, что Малфой сам прекрасно справится. Если же нет, то гриффиндорец со спокойной совестью пойдет читать книгу в факультетскую гостиную, с деланной грустью сказав что-то вроде «Не повезло нам: приключений сегодня не будет».
Однако надежды Гарри не оправдались: спустя десять минут Драко закончил работу, улыбнулся и торжественно произнес:
-Я знаю, почему Волдеморт нашел в этой комнате только василиска! Его амбиции и вера в то, что Салазар тщеславен, сыграли с ним злую шутку. Могу поспорить: в этой комнате есть другие секреты, которые Темный Лорд не смог обнаружить.
-Не повезло мне: приключения все-таки будут, - вздохнул Поттер. — Ладно, давай рассказывай, что ты там наразгадывал?
-Ты был прав: в этой надписи зашифрована не одна фраза, а четыре. Начиная с первой, второй, третьей или четвертой буквы, пропуская по четыре знака (включая пробелы) получаются четыре отдельных предложения. Первое из них звучи так: «Неправильно поиск начнешь, если скромность забудешь, ища славу». По-моему, Волдеморт совершенно проигнорировал это условие, поступив с точностью наоборот. Второе предложение Темный Лорд посчитал паролем для открытия тайника, но, уверен, он ошибся. Текст этой фразы ты знаешь: «Приветствую тебя, Салазар, великий из Хогвартской четверки». Далее следует еще одна подсказка, объясняющая смысл всего этого ребуса: «Доверься чутью своему и проверь, какою из фраз откроешь ты дверь». И, наконец, зашифрован ключ, очень похожий на второе предложение (поэтому мы и подумали, что фраза дублируется): «Приветствую тебя, Салазар, ПОСЛЕДНИЙ из Хогвартской четверки», - Драко особенно выделил слово "последний", подчеркивая отличие четвёртого варианта от второго. А потом продолжил свои рассуждения:
- Гарри, ты понимаешь, что я прав? Нужно лишь сказать эту фразу на парселтанге, и откроется настоящий тайник Слизерина!
-Хорошо, - согласился Поттер. Недавние мысли о мягком кресле, познавательной книжке отступили куда-то в сторону, на смену пришли азарт и смутная надежда на то, что где-то здесь, совсем близко, может быть, целое тысячелетие лежала вещь, способная вернуть Гермиону. — Я попробую открыть настоящую Тайную комнату, если, конечно, она есть.
После этих слов Гарри и Драко перешли из угла помещения к центру, как раз туда, где шесть лет назад лежала Джинни. Друзья на всякий случай взяли в руки палочки, а затем Гарри прошипел на парселтанге:
- Приветствую тебя, Салазар, последний из хогвартской четверки.
Как только фраза была произнесена, вокруг раздался грохот, стены зашатались и… камни один за другим начали двигаться. Гарри сначала подумал, что булыжники начнут падать и заваливать единственный путь обратно, но они стали перестраиваться в определенном порядке, четко, организованно: уродливо-пугающие статуи змей уходили под землю. На из месте появлялись двери, к которым были переброшены мосты через небольшие бассейны. Огромная голова Основателя рухнула, превратившись в широкую лестницу, ведущую к массивным дубовым дверям. Однако самые необычные изменения произошли с центральным бассейном: мутно-зеленая вода постепенно стала прозрачной, а затем покрылась тонкой корочкой льда. Где-то на глубине можно было различить очертания белой четырехугольной гробницы Салазара Слизерина.
Каким образом она оказалась под водой, и кто похоронил последнего из основателей в этом, практически никому неизвестном, месте, понять было сложно. Но совсем другое интересовало в тот момент Поттера и Малфоя.
-Как думаешь, Хогвартс до сих пор стоит или рухнул к Мерлиновой бабушке от таких серьезных изменений в его фундаменте? — опасливо озираясь, поинтересовался Драко.
-По-моему, Тайная комната располагается намного ниже уровня Хогвартского фундамента, поэтому в замке никто ничего не заметил, - уверенно заявил Поттер, подходя к кромке льда. Испытывать ее прочность опытным путём у Гарри не было никакого желания, но и не наступая на тонкую гладь, он не мог подойти к лестнице, ведущей к центральной двери. Однако память гриффиндорца услужливо подсовывала воспоминания о путешествии на шестом курсе с Дамблдором. Тогда на пути к чаше с медальоном им с директором тоже пришлось преодолеть преграду из воды и "заплатить" кровью замаскированной в пещерном своде дверью. Такие ассоциации Гарри не понравились, но было в подобных мыслях и полезное: юноша помнил, как Дамблдор отыскивал эту самую дверь. К сожалению, тогда Поттер и не догадывался о существовании чар обнаружения магии, и действия "великого светлого" волшебника произвели на него сильное впечатление, но сейчас нужные заклинания и формулы юноша знал и собирался применить.
Драко не видел смысла в Гарриных действиях, потому что со стороны все действительно казалось странным: Поттер поднял руки на уровне плеч, с зажатой в одной из низ палочкой, и начал выводить какие-то непонятные узоры, говоря при этом на латыни длинные фразы. Потом на какое-то мгновение оглядел комнату, словно любуясь чем-то. Затем некоторое время задумчиво смотрел на ледяную корочку, а после осторожно пошёл по направлению к лестнице и двери. Драко хотел было пойти вслед за другом, но тот знаками показал, чтобы Малфой оставался на месте. Слизеринцу ничего не оставалось делать, как послушаться.
На самом деле действия Поттера не были бессмысленными: после того как он исполнил нужный набор заклинания и движений, перед его глазами возникло множество разноцветных лент, похожих на те, которые окутали его самого во время ритуала принятия наследия. Эти полосы пронизывали каждый угол Тайной комнаты, разбегаясь тонкими ручейками по стенам, полу, потолку, лестнице, мостам и дверям. Плотной голубой сеткой покрывала магия и ледяную гладь центрального бассейна. Однако в некоторых местах вместо тонких лент на водной поверхности виднелись яркие чёрные пятна. Скорее всего, туда нельзя было наступать, чтобы не искупаться в ледяной воде или, не дай Мерлин, утонуть. Осторожно, внимательно смотря под ноги, Гарри пошёл по льду. Краем глаза гриффиндорец заметил, что Драко хочет пойти за ним, но из соображений безопасности (Вдруг лед не выдержит?) жестом попросил его остаться на месте. Сделал Гарри абсолютно правильно, хотя и не полностью осознавая это: магические нити и чёрные ловушки были видны только Поттеру, Малфой же мог попасть в одну такую западню, даже не предполагая о ее существовании.
Между тем Поттер поднялся по лестнице и остановился перед дверью. На ней зелеными линиями были выведены семь рун, расположенные по кругу. Чуть ниже прямо на двери была высечена полоса с семью ячейками. Что из себя представляла эта загадка, понять было не сложно: руны нужно было расположить в правильном порядке. Исходя из логичных соображений, что в итоге должно получиться слово-пароль, не стоило пытаться расшифровать руны по их смысловому обозначению, такому как "солнце" или "радость", нужно было брать за основу их произношение. Прийдя к такому нехитрому умозаключению, Поттер стал читать. В кругу оказалось три руны "а" и ещё четыре: "з", "л", "р" и "с". Маловероятно, что гласные будут стоять подряд или вначале слова, когда согласных больше. Именно поэтому Гарри мысленно расположил "а" во второй, четвёртой и шестой позициях. Согласные буквы, путём подбора встали с такой последовательности: "с", "л", "з", "р", образовав имя Слизерина. Далее у Поттера возникла проблема: дверь не открывалась, хотя гриффиндорец произносил слово-ключ и на парселтанге, и на английском. Решение нашлось неожиданно: когда Гарри опускал руку, одна из букв стала опускаться и заняла место в ячейке на линии, изображенной чуть ниже рун. Точно также, направляемые рукой Поттера, другие буквы заняли своё место. Только после этого дверь, наконец, открылась.
-Ну, теперь-то я могу подойти? - напомнил Драко о своём присутствии.
-Что? - переспросил Гарри, который действительно забыл, что все время, пока он искал способ открыть дверь, его друг стоял и наблюдал. - Конечно, подходи. Только не попали в ловушку на льду.
-Какую ловушку? - не понял слизеринец.
-Она похожа на чёрную кляксу посреди голубой сетки, - попытался объяснить Гарри, но догадался, что Малфой просто не видит магически нити, оплетающие комнату. - Чёрт! Видимо, они видны только мне… Слушай, ты случайно, не знаешь заклинания обнаружения магических потоков?
-Нет, первый раз о таком слышу, - ответил Драко.
-Ладно, тогда просто иди осторожно и только так, как я буду говорить, - решил Поттер.
Малфой удивленно пожал плечами, но все же очень осторожно наступил на лед. На протяжении всего пути Гарри указывал ему дорогу: "Иди строго прямо - слева ловушка, а теперь сделай шаг , нет, лучше два шага вправо…" В итоге, с помощью гриффиндорца, Драко благополучно преодолел своеобразную полосу препятствий.
Друзья с замиранием сердца толкнули тяжелую дубовую дверь, и оказались в светлом широком проходе, освященном каким-то искусственным зеленоватым светом. Это место не казалось заброшенным, древним или страшным, наоборот, возникло чувство спокойствия. Тишина была не давящей и пугающей, а естественной и умиротворяющей. Без каких-либо опасений (но все же держа палочки наготове) Гарри и Драко быстрым шагом направились вперед. Уже через тридцать метров они обнаружили десять дверей, расположенных полукругом. Между пятой и шестой дверями продолжал тянуться коридор, правда освещен он был гораздо менее ярким светом. Малфой с Поттером несколько секунд простояли в нерешительности, раздумывая, в какую дверь им пойти, пока гриффиндорец не предложил:
-Может быть, разделимся?
Такое предложение не очень обрадовало Драко, но он согласно кивнул, справедливо рассудив, что подобным образом можно сэкономить время на исследовании помещений.
-Давай, я пойду в первую дверь слева, а ты - в первую дверь справа? - рекомендательным тоном спросил Малфой.
-Ладно, - не стал спорить Гарри, сразу направившись к указанной двери. На этот раз не пришлось разгадывать никаких странных ребусов: проход открылся с помощью банальной "Алохоморы", и оба друга оказались в библиотеке. Если бы они могли видеть сразу два помещения, то поняли, что те абсолютно симметричны: одинаковые расположение и нумерация стеллажей, одинаковое оформление стен, одинаковые кресла при входе и даже книжки были одними и теми же. Однако ни Гарри, ни Драко не догадывались, что попали в идентичные комнаты, поэтому просто рассматривали корешки книг. Только усилием воли Поттер смог перебороть сильное желание схватить первую попавшуюся книжку и сесть в кресло, углубляясь в чтение. Гриффиндорец решил дойти до другого конца библиотеки и вернуться, однако его планы поменялись, когда он увидел ещё одну дверь за множеством стеллажей. Не задумываясь, он открыл ее "алохоморой". Малфой поступил точно также.
Почти одновременно друзья оказались перед мостами, переброшенные через каналы в огромном зале, который раньше "украшала" голова основателя и уродливые статуи змей.
Юноши не смогли скрыть удивления:
-Как такое возможно? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Драко.
-Пространственная магия высшего уровня! - то ли отвечая на вопрос слизеринца, то ли просто высказывая восхищение, протянул Поттер.
-Где ты был? - быстро сменил тему Малфой, опасаясь пространного объяснения.
-В библиотеке, - отозвался Гарри, - а ты?
-Тоже, - медленно произнёс Малфой, у которого уже возникли смутные подозрения.
-Странно, - нахмурился гриффиндорец, - зачем создавать две разные библиотеки?
-Если бы они были разными, объяснение найти было бы проще. Однако мне почему-то кажется, что Слизерин продублировал книгохранилище.
-Это можно проверить, если ты пройдешь обратно моей дорогой, а я - твоей, - заключил Поттер.
-Хорошо, так и сделаем, - согласился Драко.
Малфой направился к двери, из которой вышел Поттер, а Гарри - наоборот. Как только они перешли через каналы, переброшенные через них мосты исчезли.
-Видимо, снова придётся проходить по ледовой дорожке, - без особого оптимизма проговорил Малфой.
-Зачем? - не понял Поттер. - Можно пойти через вторые двери. Если я правильно предполагаю, так мы тоже придем в полукруглый зал.
-Не лишено логики. - заметил Малфой. - Опять разделяемся?
Получив в подтверждение кивок друга, Драко пошёл ко второй двери. Гарри последовал в противоположную сторону.
Уже предсказуемо исчезли мосты, когда оба юноши зашли во второе помещение - лабораторию. Любой зельевар мира отдал бы многое, чтобы побывать в этом храме зельеварения! Бесчисленное количество ингредиентов, котлов, инструментов и прочего алхимического оборудования находилось в идеальном порядке, и, что немаловажно, в идеальном состоянии: мощные чары стазиса не позволяли компонентам портиться, а остальному - пылиться. Одним словом, тысячелетняя лаборатория никак не отражала своего возраста, что в очередной раз подтверждало величие магов древности.
Когда Поттер и Малфой вышли в полукруглом зале, они в один голос сказали:
-Лаборатория!
-Все-таки, помещения дублируются, - сделал вывод Гарри. - Могу поспорить на сто галеонов, ни у кого не хватит фантазии на две разных лаборатории такого масштаба.
-Как-то мало в тебе уверенности, если ставишь всего сто галеонов, - усмехнулся Драко. - Я готов ставить десять тысяч галеонов, что лаборатории одинаковы.
-Нет, Малфой, хвастовство у тебя не лечится: даже сейчас ты не забываешь о величине своего состояния, - поддел друга гриффиндорец.
-Что поделаешь? - полушутя-полусерьезно вздохнул слизеринец, думая о том, что ему свободу ни за какие богатства мира не купить.
Всё-таки для абсолютной уверенности друзья заглянули в обе библиотеки и решили, что дальше бессмысленно "разделяться", и пошли исследовать Тайную комнату вместе.
-Слушай, а дверь, с которой ты возился, открывается с обратной стороны? - поинтересовался Драко.
-Не знаю, а что? - Гарри непонимающе посмотрел на Малфоя.
-Просто я так подумал: если, допустим, та дверь открывается только с внешней стороны, а мы бы сразу пошли по исчезающим мостам… Это похоже на ловушку… - высказал свои мысли слизеринец.
-Нет, это похоже не на ловушку, а на то, что кто-то решил заразиться болезнью Грюма - паранойей. Кому как не тебе знать, что у хитрых людей всегда должен быть запасной выход на случай непредвиденных обстоятельств! - уверенно сказал Поттер, - а ведь Слизерин именно этим качеством и отличался, насколько я знаю.
-А по тебе Слизерин плачет! - почти обиженно протянул блондин. - Тоже мне, хитрый нашёлся!
Гарри только усмехнулся, но отвечать ничего не стал, а только пошёл к следующей двери.
За ней оказался личный кабинет Основателя, совмещённый со спальней. Письменный стол, высокая деревянная кровать, одно кресло и потухший камин - вот все, что составляло убранство этой комнаты. Оформление стен и иллюзорных окон не имело и намека на роскошь: однотонные зелёные шторы и черные голые камни. В этой комнате время впервые напомнило о своей губительной силе: несмотря на мощные чары, ткань потускнела и выцвела, в некоторых местах появились дырки. Зато мебель осталась крепкой и прочной. Обсудив обычную обстановку кабинета Салазара, противоречившую всем представлениям о тщеславии этого Основателя, друзья перешли в четвёртое помещение. Им оказалась столовая (кухня). Юноши не особенно заинтересовались этой комнатой, только окинув взглядом типичное средневековое место для приготовления пищи и стол в углу, за которым, видимо, Слизерин ел.
Самой необычной оказалась комната за пятой дверью: там оказался лабиринт, состоящий из двигающихся лестниц, множества коридоров, уходящих куда-то вверх и рычагов. Пообещав друг другу обязательно разобраться с тем, куда ведёт этот лабиринт, юноши вышли обратно в полукруглый зал. Не осмотренным остался только широкий тускло освещенный коридор, по которому Гарри с Драко и пошли.
|
|
|
| angel812 | Дата: Понедельник, 01.06.2015, 08:49 | Сообщение # 185 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Идти пришлось недолго: не более минуты. В итоге, друзья пришли к тупику.
-Ну, и кто тут говорил про запасной выход? - не смог удержаться от шпильки Драко.
-А кто говорит, что его нет? - упрямо огрызнулся Поттер. - Сейчас найду! - пообещал он.
-Желаю удачи, - саркастично произнёс Малфой.
Гарри проигнорировал фразу друга, просто смотря по сторонам, ища взглядом какой-нибудь, выделяющийся предмет. Именно таким предметом оказался один из камней, слегка выступающий вперёд. Прислушиваясь к своему уникальному шестому чувству, Поттер надавил рукой на вероятный рычаг, однако ничего не произошло.
Малфой всем свои видом говорил: "А я так и знал!" Но Гарри с упорством барана смотрел на выбранный им камень и пытался понять, что он сделал не так. Через пятнадцать секунд гриффиндорец попробовал прокрутить камень, но и после этого ничего не последовало. Затем Поттер попробовал вытянуть предмет, что тоже не принесло результата.
-Это что, маггловский способ вскрывать замки? - решил узнать Драко, что, собственно, его друг пытается сделать.
-Нет, средневековый способ прятать потайные ходы, - в тон ему ответил Гарри. - А вот со своими магглами ты мне покинул мысль, - улыбнулся брюнет.
-"со своими магглами" - передразнил Малфой, пока Поттер направлял палочку на камень. гриффиндорец пропустил через артефакт искру магии, после чего стена медленно отъехала в сторону, пропуская молодых волшебников.
-Как ты догадался, что именно этим средневековым способом скрыт выход? - спросил Драко, пролезая в неудобный проход.
-У меня других версий просто не было, - нехотя признался Гарри.
-А, понятно, - сказал Малфой такой интонацией, что был слышен подтекст: "как же я сам не догадался!"
После этой фразы разговор сам собой прекратился: друзья увидели место, где они оказались. Пятиугольная комната была практически пустой, только на четырёх стенах висели портреты, а в пятой располагалась дверь. Понять, чьи портреты здесь находились не составляло труда, тем более, вышли они из-за картины, на которой был изображен зеленоглазый черноволосый пожилой мужчина в длинной чёрной мантии - Салазар Слизерин, а портрет Годрика Гриффиндора был таким же, как и в Поттер-мэноре.
-Здравствуйте! - несмело и одновременно поздоровались Гарри и Драко.
-Тихо! - строго прошептал Салазар Слизерин. - вас могут услышать за дверью! Мы, конечно, рады приветствовать вас, воспитанники нашей школы Хоргвартс, но, к сожалению, сейчас не лучшее время для разговоров.
-Понятно, сэр, - также перешёл на шепот Малфой, - извините нас.
-Ничего страшного, - приветливо улыбнулась белокурая дама в желтом, - можете прийти тогда, когда в соседнем помещении никого не будет.
-А кто там сейчас? - не смог сдержать любопытства Поттер.
-Та, кто сейчас возглавляет Хогвартс, - ответила Кандида Когтевран.
-Макгонагалл? - удивленно переглянулись Гарри и Драко, - Но что она тут делает?
-Выполняет свои обязанности, - пояснила черноволосая Основательница.
-Получается, - стал рассуждать Поттер, - мы сейчас находимся за директорским кабинетом?
-Правильно, - подтвердила его догадку Леди Когтевран.
-Извините нас за беспокойство, - дипломатично начал Драко, - Можно задать два последних вопроса и не тревожить вас больше.
-Если не считать того, что один вопрос уже прозвучал, - улыбнулся Годрик Гриффиндор, - можно. Мы постараемся ответить на них.
Малфой несколько смутился, что к его вежливой формулировке придрались, однако вопросы задал:
-Есть ли такое время, когда соседнее помещение свободно?
-Есть, - лаконично ответил Годрик, и, заметив, что Драко ждал развернутого ответа, хитро прищурился и замолчал. Однако его молчание длилось недолго:
-Ночью директор, как и большинство людей, спит, - продолжил свою мысль Гриффиндор. - Если вы не боитесь нарушить школьные правила, будем рады вас видеть.
-Спасибо, - поблагодарил Малфой, - Скажите, пожалуйста, можем ли мы вернуться в гостинную факультета не через директор кии кабинет? В смысле, я имею в виду… - замялся слизеринец.
-Я понял, что ты имел в виду, воспитанник, - перебил его Салазар. - Если вы попросите, каждый из нас на своё усмотрение может пропустить вас через свои личные комнаты. Однако, по-моему, будет логичнее, если вы вернетесь также, как и пришли, то есть через мои комнаты.
-Спасибо большое, - намного искреннее, чем в прошлый раз, поблагодарил Малфой. - Разрешите, нам прямо сейчас покинуть вас, поскольку наше долгое отсутствие вызовет беспокойство моей возлюбленной, - перешёл на высокопарный слог слизеринец.
-Не стоит оправдываться, - наставительно заметил Слизерин.- проходите, - сказал он перед тем, как часть стены вместе с его портретом отъехала в сторону, пропуская молодых волшебников.
-Спасибо,- ещё раз вместе поблагодарили Основателей Поттер и Малфой, прежде чем пролезли в проход.
По дороге обратно друзья разговаривали о том, что тайных комнат на самом деле четыре! и было бы неплохо изучить их все. На эту тему, в основном, распространялся Поттер. Малфой же ворчал что-то про вредный характер портретов, которые, мол, к словам придираются. Одним словом, тем для разговоров было предостаточно.
Последнее, что сегодня удивило юных магов, было ещё одно "преобразование" Тайной комнаты: как только Гарри прошипел на парселтанге "Откройся" круглой двери с рельефами змей, раздался уже привычный грохот, и камни перестроились в первоначальный вид. Откуда-то из-под земли появились уродливые статуи змей, дубовую дверь с лестницей закрыла каменная голова Слизерина, а вода в центральном бассейне помутнела, скрывая от глаз посторонних могилу Салазара.
-Хватит на сегодня приключений? - шутливо спросил Поттер.
-Хватит! - подтвердил слизеринец, к которому вновь вернулось хорошее настроение. - Знаешь, а я уже и забыл, с чего этот день начался.
-Мерлин, зачем ты мне об этой чертовой статье напомнил, - чуть не простонал Поттер, залезая на "Молнию".
-Я не Мерлин! - следуя примеру Годрика Гриффиндора, решил придраться к словам Драко.
-Нашёл, чем хвастаться! - съязвил Поттер.
Так, по-дружески переругиваясь, друзья добрались до гостиной гриффиндора, где Поттера ждала очередная книжка, а Малфоя - очаровательная рыжеволосая ведьмочка.
|
|
|
| angel812 | Дата: Понедельник, 01.06.2015, 09:00 | Сообщение # 186 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Простите меня, дорогие читатели! (очень надеюсь, что кто-то еще хочет читать мой не заброшенный фанфик)) за такую долгую задержку проды! Мне очень-очень стыдно перед вами еще и за то, что сегодня уезжаю на месяц и вряд ли смогу выложить проду раньше приезда(( Именно поэтому текст проверен на скорую руку и требует доработки. Жду ваших мыслей и замечаний… И, пожалуйста, не обижайтесь на такого неумеху-автора.
Что касается возраста в профиле, то он ненастоящий. Я младше ровно на два года, поэтому никаких сессий или экзаменов не сдавала, но окончание учебного года отнимало слишком много времени… Тем более, ребусы Слизерина придумывались мной не одну неделю…
Спасибо вам за лестные отзывы о моей задумке)) Осталось только воплотить мысли в жизнь)
|
|
| footballfan | Дата: Понедельник, 01.06.2015, 16:49 | Сообщение # 187 |
|
Друид жизни
Сообщений: 153
| Хороша прода, хоть и требуется отбетить чуток. Автор, вы главное пишите, а дождемся 
|
|
| rognarok78 | Дата: Понедельник, 20.07.2015, 19:25 | Сообщение # 188 |
|
Посвященный
Сообщений: 54
| Автор, пожалуйста! Проды ОЧЕНЬ хочется!!! 
|
|
| n0wheremany | Дата: Вторник, 21.07.2015, 10:28 | Сообщение # 189 |
|
Подросток
Сообщений: 24
| Сопли и превозмогания.
Действия персонажей все же картонные.
Как бы вы себя повели, если вам сказали, что умрёте через 7 месяцев? Забили на это и дальше учились?
Как вы себе представляете, что бы ГП таскал с собой всегда эту бисерную сумочку? куда он её засовывает?
Если о тебе начинают писать гадости в ЕП, то по аналогии с 4-6 курсами (2 года) можно было сделать вывод какойнибудь, хоть что министерство опять чтото замышляет, нэ?
Вроде как ГП хотел читать библиотеку, опять об этому забыл?
Если АберфД говорит так же как АД, то разве не должен ГП его люто ненавидеть? и разве его не насторожило, что он требует дары смерти? и если Родители и ГГ за ним смотрят, разве они не должны заметить это?
Ощущение от ГП, что ему все те же 11 лет. По идее если у него болит "душа", то единственное, что могло бы выбраться из этого это ЦЕЛЬ, но как видно он её не осознаёт, хотя за филактериями бегал резво. Вам нужно более проработать характер ГП
|
|
| kraa | Дата: Вторник, 21.07.2015, 16:53 | Сообщение # 190 |
Матриарх эльфов тьмы
Сообщений: 3048
| Интересное повествование.
|
|
|
| angel812 | Дата: Среда, 05.08.2015, 16:52 | Сообщение # 191 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Глава 19
Гермиона сидела в уютной беседке, ожидая прихода души возлюбленного. Только сегодня, спустя три месяца после того, как Гарри узнал тайну своего шрама, девушка вздохнула с некоторым облегчением — он всё-таки нашёл то, что поможет им воссоединиться. Нет, сам Поттер этого пока не знает и только догадывается о ценности рукописи Кандиды Когтевран, но Гермионе известно несколько больше. Конечно, ее любимому предстоит ещё многое сделать, чтобы выполнить клятву, однако девушка верила: он сможет сдержать своё слово.
— О чём ты задумалась? — отвлёк от размышлений знакомый голос. Гермиона подняла глаза и увидела Поттера, стоящего у входа в беседку. Юноша радостно смотрел на неё и улыбался. Мерлин! Как давно она не видела его радости, а тут, наконец-то, вместо боли и печали в его глазах загорелась жизнь. Улыбнувшись в ответ, Гермиона жестом пригласила Поттера сесть. Тот, заняв указанное место, уставился на неё, ожидая ответа.
— Я думала о будущем, — сказала девушка, — Глупо и банально, не находишь?
— Вовсе нет! — горячо возразил юноша, беря ладони девушки в свои руки. — Каждый человек задумывается о том, что его ждёт, и это правильно. Однако, для нас будущее в прошлом.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурила брови Гермиона. — Хочешь сказать, что все кончено и предпринимать какие-либо попытки изменить случившееся бессмысленно?
От высказанного ею самой предположения у девушки похолодело внутри: если Гарри неправильно понял содержание трактата, то никакой надежды на «счастье, независимое от времени и пространства» не останется! Ответ Поттера, несмотря на возмущённые интонации, порадовал Гермиону:
— Как ты могла такое подумать?! — В зелёных глазах на секунду блеснули гнев и разочарование. — Я же обещал вернуть тебя! И сделаю это во что бы то ни стало! Проблема заключается в том, что пытаться воскресить тебя сейчас… Эм, нежелательно, — Гарри довольно долго подбирал последнее слово. — Мы не сможем быть вместе дольше пяти месяцев: меня, например, это категорическине устраивает! Люди вряд ли положительно воспримут твое«восстание из мёртвых», о тебе готовы заботиться только четверо: мистер и миссис Грейнджер, Драко и Джинни (может быть, некоторые из АД, но теперь, после статей «Ежедневного пророка», я не могу знать, кто все ещё верит мне). Дамблдор ведёт непонятную игру против меня, и вряд ли он позволит тебе жить спокойно. Теперь понимаешь, почему такое будущее меня не устраивает?
Гермиона утвердительно кивнула: она уже давно продумала схожие аргументы, чтобы в крайнем случае отговорить Гарри от глупой идеи «воскрешения».
— Что же ты предлагаешь? — заинтересованно спросила девушка, замирая в ожидании услышать что-то новое. Несмотря на то, что приблизительное содержание трактата ей было известно, пересказ рукописи не потерял для Гермионы научной ценности, поэтому она едва ли не подпрыгивала от предвкушения.
Гарри, казалось, не замечал, что терпение его любимой может в любой момент кончиться, и неторопливо, издалека, начал:
-Помнишь наше приключение на третьем курсе? — Не дожидаясь ответа, который и так был очевиден, он продолжил. — Так вот, тогда мы смогли спасти Сириуса, хотя и сами не верили в то, что справимся. Что теперь нам мешает изменить прошлое?
— Гарри, больше нет маховиков времени, и с их помощью все равно нельзя воскресить человека, — попробовала возразить Гермиона.
— Да, это так, — не стал отрицать Поттер, — но я знаю причину, по которой существует этот запрет, и если её устранить, можно будет изменить прошлое, создав таким образом будущее!
— Мощности маховика не хватит более, чем на сорок восемь часов, а с момента моей смерти прошли месяцы, — вздохнула Гермиона.
— Это не будет иметь значения, — стал объяснять Гарри, — потому что угрозы образования временной петли не возникнет: у нас не будет «двойников», от которых нам придётся прятаться и глупого условия, запрещающего менять историю. Понимаешь, я нашёл работу Кандиды Когтевран, где записаны ее исследования в области магии времени. Так вот, она пришла к выводу, что время — это совокупность отдельных потоков, объединённых и разъединённых между собой множеством факторов, таких как личное восприятие человеком течения времени и деление на секунды, минуты, часы, месяцы, века… Вот, например, урок длится ровно сорок пять минут, но для одного ученика он длился бесконечно долго, а для другого — пролетел незаметно. Таким образом, лекция состояла, как минимум, из двух временных потоков. При этом, люди своим восприятием не создают потоки, а только подстраиваются под уже существующие. Как прямая, тянущаяся бесконечно долго, состоит из множества точек, так и время представляет собой совокупность потоков. Для этого не может быть меры, поэтому любое времяисчисление ошибочно по сути. Однако людям удобно делить свою жизнь, ведь их существование — только отрезок, ограниченный точками рождения и смерти. Время нельзя не только измерить, но и повернуть вспять — им просто невозможно управлять…
— Как?! — воскликнула Гермиона, прерывая рассказ Поттера. Девушка не могла поверить, что ничего нельзя изменить. Знания будущего, полученные ею в мире мертвых, не соответствовали Гарриному заявлению. До этого момента всё, за исключением нескольких деталей, соответствовало «плану»: Гарри в лице Драко нашёл искреннего друга, смог пережить предательство Уизли и узнал истинную роль Дамблдора в жизни Мальчика-который-выжил, услышал пророчество миссис Де Брильи, поступил в Хогвартс, чтобы обнаружить Тайные комнаты и уже обнаружил заветную рукопись Кандиды Когтевран. Совсем скоро всё должно было быть хорошо! Неужели знания не содержали истины?! Разве могли они быть иллюзиями, созданными её воображением?
— Как — невозможно управлять? Почему? — Тише повторила вопрос Гермиона, закрывая лицо руками. Она совсем забыла, что в начале их встречи Гарри улыбался и говорил, что всё будет хорошо.
— Эм, Гермиона, успокойся, — неловко начал утешать девушку Поттер. Он растерялся, увидев склонённую голову и подрагивающие плечи подруги, понял, что совсем не представляет, как нужно действовать в подобной ситуации. Поддаваясь первому порыву, юноша придвинулся ближе к плачущей девушке, обнял за плечи и притянул к себе, затем, неуверенно гладя ее спину, зашептал:
— Ну что ты? Зачем плачешь? Я же ещё не все рассказал. Да, временем невозможно управлять, но можно подстроится под него. Тише, тише, перестань. Ну, пожалуйста, не плачь! Гермиона, ты же всегда была сильной! Никогда не переставала верить в лучшее! Что случилось сейчас? — Эти слова подействовали на девушку отрезвляюще: действительно, почему она, как маленькая, расплакалась, так ничего толком и не услышав?
— Я… Я не знаю, что со мной… — Поднимая голову и совсем по-детски вытирая ладонью слезы, всхлипнула она, — Просто я так за всё это переживаю… боюсь за нас… за тебя. И ещё я устала волноваться: постоянно видя, как ты мучаешься, устаёшь, хочется прекратить всё это в один миг, понять, что это дурной сон, и мы оба скоро проснёмся. Давай, ты просто забудешь эти глупые слезы и всё? Я справлюсь, не буду больше плакать. Обещаю! — Девушка попыталась отстраниться от Поттера, отвернуться, чтобы юноша не видел её покрасневших глаз, но тот не дал, прижимая хрупкую фигурку ещё ближе к себе.
— Я не в праве брать с тебя такие обещания, — ласково, но твёрдо проговорил Гарри. — Ты плачешьтолько по моей вине, поэтому не должна даже извиняться за свои слёзы. Понимаю, тебе тяжело терпеть эту неопределённость и мою глупость. Я поступил, как последний придурок, сказав ту фразу… На самом деле, выход есть, и ход истории можно изменить, только рассказывать об этом я начал с конца. Прости меняза это и послушай.
— Хорошо, — согласилась девушка, практически успокоившись. Она удобно устроилась на плече Поттера и приготовилась воспринимать и анализировать важную информацию. Все-таки учёба или новые знания для мисс Грейнджер по-прежнему служили хорошим отвлечением от грустных мыслей.
— Поскольку мы с тобой уже путешествовали во времени, думаю, будет логичным разобраться, каким образом работает маховик. На самом деле, он не «отматывает» несколько часов назад, а переносит человека в определенный момент в прошлом. Это далеко не одно и тоже, ведь, если бы время «моталось назад», людям всей планеты пришлось переживать одно событие несколько раз, при этом стареть, молодеть, вспоминать или забывать какие-то моменты. После такого остаться психическиздоровым просто нельзя.В то время как один человек исключительно по собственному желанию может прожить несколько раз определённый промежуток времени. Однако для выполнения подобного «трюка» необходимо соблюдать несколько правил. Ты их прекрасно знаешь: во-первых, нельзя изменять тех фактов, у которых были свидетели, во-вторых, для сохранения здравого рассудка у себя и окружающих, нежелательно попадаться на глаза кому бы то ни было и, в-третьих, маховикомможно пользоваться только одному человеку.
Последнее правило Гермиона слышала впервые. От неожиданности она подняла голову с Гарриного плеча и неуверенно начала:
— Но я никогда раньше не слышала третьего правила, да и мы с тобой путешествоваливдвоём. Ты не мог что-то перепутать?
— Нет, Гермиона, я ничего не перепутал, а вот тебе, похоже, совсем забыли передать такой «незначительный» факт, — задумчиво проговорил юноша. — Теперь я не верю в случайные совпадения.
— Может быть, Макгонагалл не знала? — предположила мисс Грейнджер.
— Она-то, может, и не знала, зато Великий Светлый очень любил недоговаривать важную информацию, — процедил сквозь зубы Поттер. — Кажется, и на третьем курсе была предпринята попытка от меня избавиться.
Гермиона не стала разубеждать парня, почувствовав, что он прав.
— Возможно, так и было, — неопределенно сказала она, — но сейчас меня куда больше интересует, почему мы смогли вдвоём использовать один маховик?
— На этот вопрос у меня нет ответа — только предположения, — сказал Гарри, — однако я могу объяснить, почему перемещаться вдвоём опасно. Дело, опять же, в личном восприятии времени каждым человеком: маловероятно, что в определённый промежуток времени двое будут одинаково ощущать ход событий. Скорее всего, такая ситуация запутает временные потоки и создаст петлю, из которой выбраться будет крайне сложно.
— Значит, мы одинаково воспринимали течение времени, — сделала вывод Гермиона.
— Это лишь вероятность, — заметил Гарри. -Но, мне кажется, так и было.
— Пока мне всё понятно, — не стала заострять внимание на спорном моменте девушка, — а откуда берутся «дубли» человека, если, по идее, он должен проживать некоторое время со знанием будущего.
— Вот это и есть ключевой вопрос, найдя ответ на который, можно будет написать нашу историю с чистого листа… И я нашёл его в той самой рукописи! Осталось совсем недолго…
— Хорошо-хорошо, — улыбнулась Гермиона, увидев, как оживился Поттер, — объясните мне, пожалуйста, суть.
— Да, конечно, слушай, — Гарри чуть смутился своей вспышки радости. — На самом деле всё просто: маховик перемещает в прошлое вместе со знаниями будущего ещё и тело человека, вернее, его «дубль». В этом больше недостатков, чем пользы, поэтому-то этими артефактами пользуются редко и с максимальной осторожностью, а мы, как обычно, не в счёт. Гораздо более эффективно было бы отправлять в прошлое воспоминания и знания, но это трудновыполнимо, поскольку человек запутается. Однако, суть не в этом. Никогда не задумывалась, почему в момент переноса человек не сталкивается с самим собой, если он собирался перенестись в то самое место, где стоял в определённый момент времени?
— Знаешь, этот вопрос напоминает мнетвоё объяснение о вызове патронуса в то злополучное путешествие. Просто постарайся объяснить не так запутанно, — уклонилась от прямого ответа девушка.
— Хорошо, — согласился Гарри. — Очевидно же, что время идёт всегда, и на перенос оно тоже затрачивается, поэтому в указанном месте человек окажется чуть раньше или чуть позже. Это позволит ему спрятаться от себя самого и не нарушить правило.
— Пусть так, — не стала отрицать мисс Грейнджер, — но что эти знания дают нам, и как их можно использовать для изменения хода истории?
— Не торопись, — прервал девушку Поттер, предугадывая, что на сейчас на него нахлынет лавина вопросов, — я как раз хотел это объяснить. Из всего, сказанного раньше, будет только один практический вывод: нельзя переноситься вместе с телом, нужно переносить воспоминания и знания. Однако, с теми технологиями, которые существуют сейчас, в определённое время и место их перенести не получится, боюсь представить, с какой погрешностью произойдёт перенос на семнадцать лет. Следовательно, придётся придумывать что-то новое. Не смотри на меня, пожалуйста, как на нового Фламеля, — попросил Гарри, заметив выражение лица Гермионы. — Кандида Когтевран уже очень давно всё изобрела, только посчитала это невозможным. Так уж случилось, что кроме меня, никто не мог зафиксировать данный научный факт. Основательница написала: «гипотетически погрешностей переноса можно избежать в случае полной остановки временного потока. В условиях современного пространственно-временного континуума такая остановка невозможна». Но ты же теперь тоже знаешь, когда время останавливается? — неожиданно задал вопрос Поттер.
— Знаю, — подтвердила Гермиона, — в момент смерти время замирает, вернее, человек перестаёт ощущать его. Постой, — прервала она себя, — ты же не хочешь… — начала вопрос девушка, но замолчала на полуслове.
— В момент смерти отправить свои воспоминания годовалому ребёнку? — Догадался Поттер. Увидев сдержанный кивок, он улыбнулся и сам ответил. — Конечно же, нет! Я прекрасно понимаю, что ни один младенец не догадается правильно использовать знания будущего, поэтому мне остаётся только самому переместиться в прошлое вместе с собственными воспоминаниями.
— Ты не тело имеешь в виду. — уверенно заявила Гермиона.
— Ну, да, — как само собой разумеющееся, ответил Поттер, — я имел в виду душу. Тем более, последнее время именно душа у меня живёт, а тело постепенно умирает. Понимаю, есть риск разделения сознания на ребёнка и взрослого, — слишком быстро сменил тему юноша, — но, надеюсь, этого не случится, ведь душа человека по природе едина…
Гарри хотел и дальше высказывать свои философские умозаключения, однако в этот момент Гермиона аккуратно, но настойчиво освободилась от объятий юноши, встала, начала ходить из угла в угол, при этом обращаясь к Поттеру своим любимым наставительным тоном:
— Гарри, запомни, пожалуйста: я не меньше тебя хочу, чтобы всё получилось. Но, несмотря на это, прошу, соблюдай осторожность, не рискуй, действуй наверняка. Не буду напоминать, как изменили Тома Риддла его эксперименты с душой, просто учти, насколько такая магия опасна. Я боюсь за тебя, поэтому не давай лишнего повода для волнения. Слышишь меня? — Девушка требовала ответа.
— Слышу, родная, — отозвался Поттер. — Спасибо тебе за заботу. Я буду предельно осторожен.
— Надеюсь, — словно про себя пробормотала Гермиона. Обращение «родная» согрело душу сильнее всех предыдущих доводов. Появилось приятное чувство спокойствия и уверенности. Неторопливо девушка вернулась на своё место, села рядом с Поттером и прижалась к его груди, словно именно здесь и находила желанную защиту. Гарри обнял её в ответ и понял, что готов просидеть так бесконечно долго. Слова сейчас были абсолютно лишними, и даже многочисленные проблемы отошли на второй план. Души молодых волшебников просто наслаждались присутствием друг друга. Однако, спустя минуту, эту идиллию прервала Гермиона, с сожалением сообщив, что Поттеру пора возвращаться на Землю.
— Я люблю тебя, Гермиона, — успел сказать Гарри, прежде чем мягкие губы любимой накрыли его собственные нежным поцелуем. Знакомый, не очень приятный водоворот, затягивая Поттера, не позволил ему услышать ответ:
— Я тоже тебя люблю, Гарри.
***
В личной комнате профессора ЗОТИ, как обычно, царили тишина и творческий беспорядок. Именно такая обстановка располагала Альбуса Дамблдора к размышлениям и составлениям грандиозных планов. Сейчас он думал, что напрасно занял «проклятую» должность, выдав себя за покойного брата. Гораздо умнее было бы воскреснуть, не упоминая имени Аберфорта. Однако бывший директор не собирался унывать: благодаря помощи Риты Скитер все больше волшебников начинали видеть в Гарри Поттере нового Волдеморта и нуждались в достойном Лидере (в самом Дамблдоре, разумеется). Результаты газетных атак стали заметны: раньше каждый ученик стремился поздороваться с победителем Темного Лорда и поздравить Гарри с победой, а теперь его обходили стороной, опасливо косясь и шепчась за спиной. Сам же Поттер вёл себя подчеркнуто равнодушно, общаясь только с Джинни и Луной, да и с теми не часто и без прежней теплоты. После первой победы в квиддичном матче над Слизерином Гарри неофициально покинул школьную команду, заявив, что игроки без него прекрасно справиться, а страх в их лицах он терпеть не собирается, впрочем, в случае крайней необходимости, они могут попросить его о помощи. Естественно, никто нового Темного Лорда ни о чем просить не собирался, а за Гарри с каждым днем сильнее закреплялась репутация мрачного злодея. Одним словом, для Альбуса Дамблдора всё складывалось как нельзя лучше, оставалось только правдоподобно описать своё «восстание из мертвых», кстати, один план уже был готов.
«Среди волшебников мало кому известно о существовании маггловской организации МИ-5, которая обеспечивает безопасность всех граждан Великобритании. В магическом мире я единственный, кто является её сотрудником. Долгое время на посту председателя Визенгамота, участника международной конференции магов и директора школы чародейства и волшебства Хогвартс мне приходилось сохранять мир и защищать интересы честных магов. Без ложной скромности скажу, я хорошо справлялся со своими обязанностями до августа 1996 года, когда начала разворачиваться магическая война. Тогда я понял, что мне необходимо оставить все посты и лично заняться поиском опасных магических предметов, называемых крестражами. Чтобы не распространять информацию о чёрномагических ритуалах, скажу только, что, если бы я вовремя не уничтожил эти крестражи, Волдеморт по-прежнему грозил безопасности нашего мира. Признаюсь, покинуть должности меня вынудили не собственное желание, а болезнь брата и крайняя необходимость. Вы спросите, причём здесь мой брат? Я отвечу: Аберфорт всегда был замечательным тактиком и, как выпускник факультета Слизерин, обладал хитростью и способностью придумывать сложные, многоходовые схемы. Узнав о крестражах (наши с Аберфортом доверительные отношения не позволяли мне скрыть от него правду), брат вызвался помочь мне в этом, и стал лично искать чёрномагические предметы. Увы, его знаний и опыта оказалось недостаточно, чтобы справиться со столь тёмной магией: проклятие поразило моего несчастного помощника. Ничего уже не могло остановить стремительно развивающуюся болезнь. Я тратил все свои силы, чтобы найти какое-нибудь средство, но попытки были тщетными. Спустя некоторое время Аберфорт предложил мне один план. Он убеждал меня, что его время и так истекает, что он смирился со своей участью, а я ещё смогу спасти Магическую Британию. Я долго сопротивлялся, но выхода не было, и мне пришлось согласиться. С того момента мы с Аберфортом поменялись ролями. Благодаря иллюзиям, мой брат стал мной и занял должности директора школы, председателем Визенгамота и члена Международной Конференции Магов, а я, под видом скромного трактирщика, отправился ни много ни мало спасать мир. Согласно нашему плану, после того, как я нашёл бы все крестражи, мы вновь должны были вернуться к своим прямым обязанностям. Однако жестокая реальность распорядилась иначе: предатель Северус Снейп убил моего брата, а все волшебники считали, что погиб я. Открыть истину в тот момент было нельзя: Волдеморт сразу бы догадался о причине, побудившей меня покинуть свои посты. Только поэтому я остался в образе брата, постепенно ослабляя Волдеморта (в то время так называемый «национальный герой» трусливо прятался по лесам).
После битвы за Хогвартс, в которой я не мог не принять деятельного участия, мне на короткое время показалось, что все проблемы закончились и наконец можно вздохнуть спокойно. Я даже устроился на должность профессора ЗОТИ, мечтая передать свои знания молодому поколению, но новая угроза возникла перед нашим миром. Не буду повторяться, «Ежедневный Пророк» часто напоминает об истинной сущности Мальчика-который-выжил. Так вот, именно благодаря статьям магической газеты, я понял, что нужен Магической Англии под своим собственным именем! Мне вновь хочется помочь волшебникам, ведь я посвятил этому всю свою жизнь!»
Альбус Дамбдор закончил диктовать прыткопишущему перу свою правдивую историю. Старый маг был весьма доволен работой. Статья однозначно соответствовала всем требованиям читающей публики: жизненная история, окутанная ореолом таинственности и страдания, пропитанная описанием родственных чувств и заключающая в себе предупреждение о грозящей опасности, — в общем, каждый в ней найдет что-то интересное. Оставалось совсем немного: отправить черновик Скитер, чтобы она оформила этот рассказ в форме интервью и договорилась о публикации сенсации на первой полосе, а дальше просто дожидаться, когда почёт, слава, регалии и должности вернуться к своему истинному владельцу.
***
Когда за завтраком Гарри читал статью о воскрешении Альбуса Дамблдора, старого интригана за преподавательским столом не было. Однако это обстоятельство не помешало Поттеру: он пулей выскочил из Большого зала и побежал к кабинету ЗОТИ, моля Мерлина и Моргану, чтобы убийца его родителей был именно там. Ученики и некоторые учителя проводили юношу опасливыми взглядами, Макгонагалл безуспешно пыталась остановить словами: «Мистер Поттер, вернитесь!» Джинни побежала за другом, а Луна с неизменным задумчивым выражением на лице смотрела в газету. О завтраке почти все забыли.
Гарри бежал, почти не понимая, что он хочет сделать Дамблдору. Убить? Или попрактиковаться в использовании пыточного проклятия? А может быть, опять выложить на стол все карты, как уже сделал недавно? Зачем он, будто сорвавшись с цепи, не подумав, понесся на встречу к врагу? Такие вопросы возникали в подсознании гриффиндорца, но он не обращал на них никакого внимания, желая как можно скорее посмотреть в глаза Дамблдора.
Перед последним поворотом, словно сквозь туман, донесся окрик Джинни:
— Гарри, постой! Подожди! — Поттер остановился. Через несколько секунд Уизли подбежала к нему: девушка запыхалась, было понятно, что ей было не так просто догнать друга. Тот смотрел на неё с явным раздражением, нетерпеливо сжимая и разжимая кулаки.
— Постой, — повторила она, будто опасаясь, что Гарри опять убежит.
— Ну, что тебе? — Выразил все свои чувства в грубом вопросе Гарри.
— Я… Понимаешь… Мне хотелось, — несвязно начала бормотать Джинни, — в общем, не ходи к нему. Это ошибка! Ты будешь жалеть, я точно знаю! Успокойся, пожалуйста. Гарри, ты и так знал, что он жив, что ты хочешь сейчас? Зачем он тебе? Оставь и забудь о нём.
— Забыть о том, что он убил моих родителей, отправил жить к Дурслям, бросил невиновного Сириуса в Азкабан и очерняет имена тех людей, погибших, защищая меня?! — Гневно закричал Поттер. — Нет, Джини, такое я не прощу! Пусть это трижды ошибка, но ты меня не остановишь! Просто отойди в сторону, не мешай! — С этим словами юноша развернулся на каблуках, не обращая внимания на растерянный взгляд Джинни, быстрым шагом преодолел последний коридор и с шумом распахнул дверь в кабинет Альбуса Дамблдора.
Бывший директор сидел за своим столом, смотря прямо на дверь, будто ожидая прихода Поттера. Приветственные слова только подтвердили это:
— Ну вот, мы снова встретились, Гарри, — таким знакомым тоном доброго дедушки заговорил Альбус. — Не стесняйся, проходи, садись. Могу угостить тебя чаем. Не хочешь?
— Я только что позавтракал, — сквозь зубы процедил Поттер, — и пришел совсем по другому делу.
— Делу? — Притворно удивился старик. — Ах, да, по делу, конечно. Наверное, ты пришел поздравить меня с тем, что пока я прекрасно справляюсь с уничтожением твоей репутации. Не так ли? Ведь ты желал мне удачи!
Голос, интонация, покровительственная улыбка, подчеркнуто расслабленная поза, до боли знакомое мерцание голубых глаз — всё это бесило и без того разозленного Поттера, поэтому он не стал сдерживать свои эмоции:
— На свою репутацию я плевать хотел с Астрономической башни, но за смерть родителей ты мне заплатишь здесь и сейчас! Ненавижу тебя за гнусную ложь и притворство! — Крик юноши прервал смех Дамблдора, такой жесткий, холодный и гадкий:
— Что ты мне сделаешь, молокосос? Напугаешь своими слезами? Или убедишь извиниться перед всем миром за смерть твоих непутевых родителей?
— Круцио! — Взревел Поттер, уже не контролируя свой гнев. Мощный жёлтый луч врезался в грудь старого мага, отчего тот мешком свалился со стула, обвис и закричал, как раненый зверь. Гарри с каким-то садистским удовольствием наблюдал за мучениями бывшего наставника. Он желал причинить боль, хотел, чтобы Дамблдор почувствовал хоть сколько-нибудь той боли, которую пришлось перенести Поттеру за его короткую, но наполненную страданиями жизнь. Сейчас юноша был уверен, что его непростительное получилось не хуже Риддловского, хотя он никогда раньше не практиковался в использовании этого заклятия (неудачную попытку замучить Лестрейндж в министерстве он не считал).
Неизвестно, сколько бы времени Гарри пытал Дамблдора, если бы юношу не посетила одна мысль. Прервав заклинание, но не позаботившись о мягком приземлении ненавистного профессора, Поттер приблизился к лицу старика и прошипел:
— Покажи мне, как ты убил их, сволочь! Легилименс!
Может быть, ментальные блоки Дамблдора после пыточного проклятия были ослаблены, или сильное желание Гарри узнать правду так подействовало, а, может быть, и то, и другое вместе привело к результату. В конце концов перед глазами юноши замелькало множество цветных картинок, после чего этот поток замедлился, а некоторые отрывочные воспоминания стали воспроизводиться. Вот Дамблдор накладывает подчиняющее заклятье на одного из официантов, который обслуживает столики приглашенных волшебников, внушает ему, что необходимо подмешать порошок в два бокала и поднести Альфреду и Роуз Поттерам. Внимательно проследив за исполнением своего приказа, Великий Светлый волшебник уничтожает воспоминания свидетеля Обливейтом.
Картина растворилась в тёмном тумане, и ему на смену пришла другая: перед толпой народа, собравшейся проводить в последний путь Лорда и Леди Поттер, стоит Дамблддор. Он вещает о том, что в непростое время потеря верных сторонников Света тяжела, но даже с подобной несправедливостью придётся смириться ради победы, жизни и будущего. Речь директора была не очень интересна Гарри, гораздо больше привлекали внимание три фигуры, стоящие чуть в стороне ото всех: высокий мужчина в очках с непослушными черными вихрами и рыжеволосая красавица с младенцем на руках печально склонили головы и, казалось, не замечали происходящего вокруг. Внимательнее рассмотреть своих родителей у юноши не получилось, потому что воспоминание было не слишком детализировано, и уже новая картина возникала перед мысленным взором молодого волшебника. Кабинет директора в Хогвартсе, полумрак, напротив Дамблдора сидит Пожиратель Смерти из Внутреннего круга — Северус Снейп. На него не подействует простой Империус — слишком сильны ментальные блоки врожденного легилимента. Приходится долго и упорно создавать «закладки», чтобы приказ пересказать пророчество был воспринят Принцем-полукровкой, как собственное желание. Уже несколько часов Альбус работал над этой непростой задачей, но, наконец-то цель достигнута, и Снейпа можно выводить из искусственного транса. Открыв глаза, Северус озирается, пытаясь сообразить, где он и что произошло. Эти вопросы он и задает находящемуся рядом Дамблдору. Получив расплывчатый ответ о странной реакции его метки на древний светлый артефакт, хранящийся в кабинете, будущий ужас слизеринских подземелий покидает Хогвартс. А Лидер Света улыбается в усы тому, что скоро (после смерти одной наследницы Слизерина) в его рядах появится раскаявшийся Пожиратель, по совместительству превосходный мастер зелий, далеко не посредственный легилимент и просто сильный маг. Том Риддл и не догадывался, какой ценный подарок преподнес Дамблдору в лице своего шпиона.
В следующем воспоминании Альбус вместе с Грозным Глазом убеждали молодую семью Поттеров (предварительно рассеяв их внимание Конфундусом) переселиться в более безопасное место — коттедж в Годриковой впадине. Джеймс и Лили единогласно приняли решение о переезде, не сомневаясь в словах опытного Аврора и многоуважаемого директора Хогвартса.
Словно в ускоренной съемке, промелькнул перед глазами Гарри фальшивый обряд Хранителя. Скольких сил потребовалось Дамблдору, чтобы подобрать такие формулировки клятв, чтобы магия не приняла их, как истинное обещание, придумать фигуру, внешне похожую на пентаграмму, но в действительности таковой не являющейся! На поиски ушла целая неделя, но результат того стоил: Поттеры жили в абсолютно не защищенном доме и, главное, были уверены в обратном. Конечно, дотошную Лили пришлось убедить, что тот ритуал, о котором она читала, давно устарел, потому что сам Альбус Даблдор усовершенствовал защитные функции Фиделиуса, однако сути это не меняло.
События трагического Хэллоуина 1981 года отпечатались в памяти Великого Светлого волшебника особенно чётко: после того, как патронус-лань дрожащим голосом сообщила: «На наш дом напали! Волдеморт возглавляет отряд! Требуется помощь! Срочно!», прошло где-то полтора часа. Альбус не спешил посетить место произошедшей трагедии. Когда же он наконец трансгрессровал прямо к коттеджу Поттеров, его несколько насторожило, что в одном из окон мелькали две вполне живые фигуры Лили и Джеймса. Решив разобраться, почему произошло такое недоразумение, Дамблдор с помощью скрывающих и заглушающих чар стал незаметным и осторожно, бесшумно зашел в дом. Осмотр дома показал, что все произошло в детской. Настоящим шоком для Альбуса стал факт уничтожения Темного Лорда (иначе объяснить валяющиеся на полу палочку и мантию он просто не смог). Другим неприятным сюрпризом стал Хвост, который в глубоком обмороке лежал рядом с детской кроваткой. Наскоро бросив в Питера Энервейт и оставив его самому разбираться со своим положением, Дамблдор прошел в соседнюю комнату, где двое совершенно беззащитных, ничего не замечавших вокруг себя, но явно счастливых, родителя купали своего годовалого малыша. С хладнокровием, которому, наверняка, позавидовало бы большинство Пожирателей, Альбус выпустил из палочки Волдеморта две Авады. Бездыханные тела Лили и Джеймса упали на пол. Малыш, лишившись поддержки родительских рук, чуть не захлебнулся, но смог резким движением перевернуть ванночку. Ребенок упал, больно ударившись, заплакал и стал искать глазами родителей. Совсем рядом мальчик заметил маму. Она лежала и, видимо, не слышала плача сына. Силёнок встать и дойти у малыша уже не было, поэтому он пополз к такой близкой помощи и защите. Однако даже когда мальчик несколько раз потыкался в грудь, стал кричать громче, любимая мама не ответила и даже не шевельнулась. Отчаянный зов: "Ма-а-ама! Ма-а-ама!" — перебил уверенный голос, сказавший всего два слова: "Авада Кедавра!".
Поттер пришел в себя на полу через несколько минут после того, как прекратил просмотр воспоминаний. Больше смотреть на это он не мог, поэтому с силой вынырнул из сознания Дамблдора. И старого, и молодого магов несколько истощил сеанс легилименции, после которого оба, обессилев, сидели на полу, сверля друг друга ненавидящими взглядами. Первым нарушил напряженную тишину Дамблдор:
— Ты по-прежнему зациклен на той истории, — глухим скрипучим голосом заявил Альбус, стараясь как можно больнее задеть Поттера, — до сих пор ворошишь прошлое, хватаясь за каждое упоминание о родителях. Эти поиски, как я уже говорил, не дают ни знания, ни правды, но ты с упорством идиота снова и снова ищешь бесполезное. Впрочем, в положении одинокого, никому не нужного сироты больше нечем жить, кроме как иллюзиями и мечтами.
— Не смей так говорить! — Перебил старика Гарри, предпринимая безуспешную попытку подняться. — Не твое дело, чем я живу и почему интересуюсь той историей. Скажи лучше, пророчество было настоящим или фальшивым?
— А какое это имеет значение сейчас, когда ты победил Тома? — Глухо отозвался Дамблдор. — Если оно правдиво, то уже исполнилось, а если содержало ложь, то слишком искусную. Пусть это останется моим секретом, — не смог сдержать ухмылки Альбус. После минутного раздумья он продолжил:
— Тем более ты ничего не сможешь сделать с этими знаниями, потому что возникнут другие проблемы. Вот, например, подумай, чего ты добился победой над Волдемортом? Славы, всеобщего признания? Или элементарной благодарности за спасение целого мира? Нет! Ни прошло и полугода, как люди видят в тебе монстра, боятся и ненавидят! В конечном счете, никто из вас с Томом не победил: у власти, как и раньше, стоят жалкие чиновники, живущие за счёт взяток, безынициативное стадо волшебников-потребителей доверчиво слушает газетную клевету, их ничего не заботит, кроме собственной шкуры. Однако самое обидное для тебя то, что ты прекрасно знаешь это, видишь и понимаешь, но ничего не можешь изменить. Теперь остается только признать свою бесполезность, беспомощность и ненужность. Пойми, ты проиграл, Гарри Поттер, потому что вовремя не понял одну истину: людей не нужно спасать, жертвуя собой, ими необходимо управлять, навязывать свою волю, подчинять. Только так действуют настоящие лидеры и триумфаторы. В этом противостоянии победил я! А ты так и останешься в истории душевнобольным придурком, желающим проявить себя. И пусть это тысячу раз неверно, историю пишут политики, сокрушившие конкурента, унижая и очерняя поверженного противника.
Речь Дамблдора производила на Поттера двоякое впечатление: с одной стороны, несправедливые оскорбления заставляли вскипать гнев и обиду, с другой какая-то изуродованная правда отдавала в мозгу тяжелыми ударами: «Он прав, чертовски прав!»
— Чего Вы хотите от меня? Зачем говорили всё это? — срываясь на крик, спросил Гарри. Он уже пришел в себя и теперь нависал над экс-директором, который по-прежнему полулежал на полу.
— Насколько же ты глуп, если не понимаешь очевидного: мне нужно, чтобы ты оступился, сделал неправильный ход. Будет одинаково приемлемым любой вариант: ты покинешь Англию или совершишь самоубийство, сядешь в Азкабан, Нуменгард или в маггловскую тюрьму — выбор за тобой. В магическом мире гораздо проще найти обвинение, чем обвиняемого, не так ли? — Альбус засмеялся колючим нервным смехом.
— Но вам же больше ста лет! Как долго вы планируете прожить? Не боитесь, что завтра же умрёте? — Всё ещё сыпал вопросами Гарри.
— Всё-таки иногда твои мозги просыпаются, мерзкий мальчишка, — прекратив смеяться, заговорил Дамблдор. — Крестражи — не единственный способ бессмертия, и вообще, если подумать, ими бессмертия не достигается. Я использую гораздо более действенный способ продления жизни. Однако тебе не скажу его!
— Скажешь! — Взревел Поттер.
— Нет, — слишком твердо для старика, недавно испытавшего пыточное проклятие, ответил Альбус.
— А если я еще раз решу потренироваться в исполнении Круциатус"?
— И чем ты тогда будешь отличаться от той же Беллы, убийцы и маньячки? — Слишком равнодушно спросил Дамблдор.
Этот вопрос пошатнул решимость Поттера. С одной стороны, желание причинить боль убийце и манипулятору было достаточно сильным, но с другой Гарри было страшно представить, что он станет похожим на Волдеморта и его слуг. С тех самых пор, как одиннадцатилетний мальчик познакомился с миром волшебства и магии, его сравнивали с Риддлом. А Поттер искал разницу между ними: Том поступил на Слизерин, а Гарри решил учиться на Гриффиндоре, Том воровал, муч
|
|
|
| angel812 | Дата: Среда, 05.08.2015, 16:57 | Сообщение # 192 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Том воровал, мучил и убивал, а Гарри старался помогать другим, спасал людей и жертвовал собой, Тому были чужды чувства, а Гарри мечтал дружить и любить. Поттер всегда считал, что достаточно сильно отличается от Волдеморта, чтобы стать таким же как он. А сейчас «Круцио» легко сорвалось с его палочки, и никакого раскаяния за совершённое молодой маг не испытывал. Неизвестно, до чего бы Гарри додумался, если бы одна мысль не посетила его: «А что ты сможешь сделать, когда узнаешь его тайну? Успеешь ли за те четыре месяца, которые тебе осталось жить обезвредить Дамблдора? Да, убить бывшего директора, отомстить за родителей, Сириуса и себя было привлекательной перспективой, но намного важнее найти средство для перемещения души во времени. Пусть с бессмертным Лидером Света разбираются те, кому он профессионально запудрил мозги! Тебя это не должно тревожить: сможешь переместиться — отомстишь, не сможешь — будешь наслаждаться посмертием вместе с Гермионой».
— Между мной и Беллой слишком большая разница, чтобы её не замечать, господин бывший директор, — спустя минуту после того, как ему задали вопрос, ответил Гарри. На этот раз его попытка встать с пола увенчалась успехом: юноша поднялся и сел на ближайший стол. — Я не буду Вас в этом убеждать. Пожалуй, просто не буду пытать. Хотите, думайте, что я испугался или заработал магическое истощение — мне всё равно. Из сегодняшнего, с позволения сказать, разговора я вынес главное: разница между вами и Волдемортом несущественна. Пока этого знания мне вполне достаточно. В чём-то вы, безусловно, правы, а в чём-то однозначно ошибаетесь. Наше противостояние ещё не закончено. Рано или поздно мы продолжим борьбу… Вот только, как и когда это произойдет, увы, никто не знает. Можете поздравить себя, Дамблдор (Гарри намеренно упустил обращение «профессор») эту битву вы выиграли: я ухожу из Хогвартса, не ввязываюсь в политику. Не знаю, приемлем ли для вас такой вариант, надеюсь, что да. Прощайте! — С этими словами Поттер медленно и как-то устало вышел из кабинета профессора. Он сам ещё не понял, правильно ли поступил. На самом деле Гарри даже не предполагал такого поворота и не слишком хотел покидать стены школы, которую когда-то считал своим домом, но страх в глазах студентов, настороженное отношение преподавателей выматывали. Нет, такое положение вещей было вовсе не новым для Избранного, только на этот раз терпение лопнуло окончательно.
«Достали! Как потребуется спасать их задницы: «Помоги нам, Мальчик-который-выжил!», как в заболоченный мир придет в относительное спокойствие: «А на кой ты нам сдался, врун и псих!» Разбирайтесь сами, уважаемые маги. Пора мне и свою жизнь наконец налаживать! А со старым интриганом мы ещё поборемся. Выиграть сражение, не значит, выиграть войну.» — Размышляя подобным образом, Гарри подошел к границе защитного купола над Хогвартсом и никем не замеченный трансгресировал в Поттер-мэнор. Он ощущал себя слишком паршиво, чтобы общаться с Драко и объяснять слизеринцу мотивы своих поступков, поэтому и решил перенестись в родовое гнездо. Там он планировал осушить несколько бокалов крепкого огневиски, а потом… О том, что будет потом, юный маг пока не задумывался.
|
|
| angel812 | Дата: Среда, 05.08.2015, 17:35 | Сообщение # 193 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Цитата n0wheremany (  ) Сопли и превозмогания.
Действия персонажей все же картонные.
Как бы вы себя повели, если вам сказали, что умрёте через 7 месяцев? Забили на это и дальше учились?
Как вы себе представляете, что бы ГП таскал с собой всегда эту бисерную сумочку? куда он её засовывает?
Если о тебе начинают писать гадости в ЕП, то по аналогии с 4-6 курсами (2 года) можно было сделать вывод какойнибудь, хоть что министерство опять чтото замышляет, нэ?
Вроде как ГП хотел читать библиотеку, опять об этому забыл?
Если АберфД говорит так же как АД, то разве не должен ГП его люто ненавидеть? и разве его не насторожило, что он требует дары смерти? и если Родители и ГГ за ним смотрят, разве они не должны заметить это?
Ощущение от ГП, что ему все те же 11 лет. По идее если у него болит "душа", то единственное, что могло бы выбраться из этого это ЦЕЛЬ, но как видно он её не осознаёт, хотя за филактериями бегал резво. Вам нужно более проработать характер ГП
Спасибо за критику) Она продумана и, во многом, справедлива. И все-таки, попытаюсь оправдаться:
У Гарри особое восприятие смерти, поскольку он не раз сталкивался с ней. В его случае, смерть - избавление от проблем, и он не может не ждать этого часа. Кроме того, Поттер хочет изменить случившееся, а тот момент, когда он узнает о клейме, знаний у него недостаточно для изобретения способа переноса во времени. Более того, он УЖЕ приехал в Хогвартс на момент чтения злополучной книги, и ему просто безразлично, где и как он умрет… Цели-то ему все-равно не достичь (он так думал, до недавнего времени).
Бисерная сумочка (в моем представлении) настолько мала, что без проблем помещается в широкий карман мантии, зато дорога, как память и очень удобна для переноса различных вещей. Зачем от такого отказываться? Именно так Гарри и рассудил, поэтому, как вы выразились, таскает аксессуар с собой.
На статьи в газете Поттеру глубоко плевать, как раньше, так и теперь, но это не значит, что Гарри не понимает, зачем их пишут и по чьей указке (я намекала на это в главе). Он все равно не мог найти Дамблодора и заставить перестать заказывать статьи, поэтому выбрал тактику непротивления злу. Ему надоело бороться с тем, что никто ему не верит.
А почему вы решили, что он не читает? читает. Вот только писать об этом глупо, не находите? Как бы это выглядело: "Дорогие читатели, вы же не забываете, что Гарри помимо действий основного сюжета выполняет еще ряд ежедневных процедур? Просыпается, умывается, одевается, ходит на зарядку, уроки, дополнительные уроки и обязательно заглядывает в библиотеку. Там долго читает-читает-читает, а потом практикуется-практикуется-практикуется и т.д." По-моему, это очевидно и неинтересно, но если вы настаиваете, я могу и так писать…
На тот момент Гарри не знал, кто скрывается под личиной Аберфорта, поэтому просто относился настороженно, но ненавидеть конкретно этого человека у Поттера не было предлога. Естественно, вопрос о дарах смерти его насторожил, но реакция импульсивного юноши была несколько… непродуманной, что ли. Это было первой реакцией. Родители и Гермиона не могут говорить Гарри все, что знают или о чем догадываются, тогда личный выбор Поттера сведется на нет. Им опять будут управлять, как и раньше… Не то, чтобы Гарри не стал слушаться - нет, просто близкие не так не ограничены в своих действиях, когда говорят с Поттером.
Не знаю, может быть так пишу, что складывается неправильное ощущение от возраста Гарри, но как это исправить, я не знаю( Если у вас есть предложения - напишите их мне. Буду благодарна.
А что касается цели, то у Гарри она есть (и довольно масштабная, я вам скажу): изменить прошлое, избавить от смерти любимую девушку… Думаю, чтобы душа жила, такой цели вполне достаточно… Нет?
Вот бы мне знать, как этот самый характер прорабатывать!
P.S. Извините, за такой сумбурный ответ и разного рода ошибки…
|
|
|
| ватрушка | Дата: Среда, 05.08.2015, 19:47 | Сообщение # 194 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 93
| angel812, а нельзя как то поуже текст выкладывать? При диагонали в 20 дюймов у меня ни один браузер в нормальном размере шрифта открыть это на весь экран не в состоянии…
|
|
| angel812 | Дата: Четверг, 06.08.2015, 14:05 | Сообщение # 195 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Цитата ватрушка ( ) angel812, а нельзя как то поуже текст выкладывать? При диагонали в 20 дюймов у меня ни один браузер в нормальном размере шрифта открыть это на весь экран не в состоянии…
Если вы объясните, как это сделать, то все обязательно исправлю. Пока даже не представляю, что нужно изменить…
Цитата rognarok78 ( ) Огромное спасибо за долгожданное продолжение!
Просто очень хочется уже перейти к низведению и курощанию нехороших товарищей. Преамбула не затянулась?
Для меня самой продолжение долгожданное и вымученное, и я не меньше вас рада, что смогла, наконец, добраться до компьютера с интернетом и выложить главу)
Что касается преамбулы, то она подошла к своему логическому завершению,
Согласна, что затянула ПостХогвартскую часть. Пора и честь знать)
|
|
| ватрушка | Дата: Четверг, 06.08.2015, 15:02 | Сообщение # 196 |
|
Ночной стрелок
Сообщений: 93
| Ура, исправилось!
|
|
| angel812 | Дата: Четверг, 27.08.2015, 09:28 | Сообщение # 197 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| 20 часть
Никто не знал, где его искать. Он просто исчез из магического мира. Чтобы узнать его местонахождение, на уши подняли Аврорат, назначили денежное вознаграждение за поимку, подключили к поискам маггловские сыскные агентства, но никакие меры не помогли достичь цели. Это очень волновало магическую общественность, однако изменить сложившееся положение никто не мог.
Сам же Поттер мало интересовался тем, как воспримут его уход из Хогвартса. О том, где он находится, узнал только его друг — Драко Малфой. Гарри попросил верную помощницу Ларли доставить короткое письмо на площадь Гримо, 12:
«Здравствуй, Драко!
Пишу тебе несколько строчек для очистки совести: я нахожусь в безопасном месте, своем родовом замке. Сюда невозможно попасть без моего личного приглашения, поэтому и проникнуть сюда нельзя. Не обижайся, но пока я не хочу звать тебя в Поттер-мэнор. Сейчас мне, как никогда, необходимо одиночество. Возможно, ближе к часу икс, я приглашу тебя в гости на несколько дней, но пока, извини, у меня не то состояние и слишком много работы, которую нужно сделать.
Если тебе буден необходимо со мной связаться, посылай патронуса с сообщением (кстати, какой он?). Кикимер по-прежнему будет тебя слушаться и помогать. Не скучай!
Пожалуйста, выполни одну мою просьбу: не рассказывай Джинни, что получил это письмо, по крайней мере, до тех пор, пока она не познакомится с основами оклюменции. Ты же помнишь, что Дамблдор — отличный легилимент и может считать её мысли, даже не прибегая к соответствующему заклинанию? Видимо, твой побег его не сильно беспокоит, и он посмотрел на ваше общение сквозь пальцы, но, пожалуйста, не забывайте об осторожности. Вы с Джинни очень дороги мне, поэтому через вас Альбус может начать действовать, если что-то узнает.
Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.
Твой друг,
Гарри Поттер»
В ответ Поттер получил короткое сообщение, которое принес серебристый барс: «Всё понял и ни на что не обижаюсь. Удачи тебе во всех начинаниях. И еще: спасибо за письмо». На этом переписка (если её можно так назвать) закончилась, а Гарри, как и собирался, с двойным усердием принялся изучать всё, что как-либо могло помочь в изготовлении улучшенного маховика времени. Особое внимание юноша уделял артефакторике, рунам, нумерологии, некромантии и арифмантике, ритуалистике, впрочем, не забывал и о других дисциплинах. Он множество раз пытался сконструировать желанный артефакт, ошибался и считал, что зашел в тупик, но всё время (во многом благодаря поддержке умерших близких) начинал сначала. В своих поисках Гарри опирался не столько на знания (которых у него, честно сказать, было явно недостаточно для мастера-артефактора), сколько на интуицию, веру в успех и удачу. Увы, пока эти средства никак не помогали, тем более, вера с каждым разом становилась всё призрачнее, а удача не торопилась поворачиваться лицом. Иногда Поттер жалел, что покинул Хогвартс, ведь там были библиотеки Оснавателей, которые могли содержать уникальные знания, необходимые ему. Но в такие моменты он уверял себя в правильности принятого решения: учёба отнимала слишком много времени, он бы не успевал заниматься изобретением артефакта.
Между тем время неумолимо спешило вперёд, магия постепенно становилась нестабильна (молодой маг чувствовал, как она понемногу покидает его), а результаты были незначительны. В конце концов за три недели до смерти, Поттер решил пойти ва-банк и банально смешать всё, что придумал или нашёл в книгах. Факты несовместимости некоторых видов магии и абсолютная абсурдность некоторых идей больше не интересовали Гарри. Он со всей гриффиндорской бесшабашностью начал мастерить собственную машину времени.
В основу артефакта лёг «Принцип Триединости». Как понял Поттер (понял он, естественно, не правильно, а по-своему), в магии все строится на трёх китах («Знание»-«Желание»-«Возможность»), которые, объединяясь в одном конкретном человеке, позволяют совершаться волшебству. Исходя из таких соображений, молодой изобретатель решил: у артефакта, чтобы он сработал, должно быть три основные составляющие, совместное действие которых должно привести к нужному результату. Далее, после недолгих раздумий, такими составляющими стали «Жизнь»-«Душа»-«Память». Почему именно они? По этому поводу у Гарри была целая теория, которую он разрабатывал целый месяц, а потом бросил из-за того, что философствовать ему надоело, и никаких практических выводов он их своей теории не извлёк. Так вот, наконец, нашлось применение этим метафизическим понятиям: Поттер решил их символически изобразить. Память в древних рунических источниках соответствовала кубу, душа из-за своего бессмертия соответствовала знаку бесконечности, а жизнь — шару. Чтобы показать единство трёх составляющих, Гарри поместил одно в другое: куб — в «восьмёрку», «восьмёрку» — в шар. Особое значение, как было сказано в пособии по артефакторике, занимали материалы, из которых изготавливались магические предметы, поэтому символы были изготовлены вовсе не из бумаги. Жизнь, как самое дорогое, должна была быть сделана из золота, хрупкая душа — из хрусталя, а память — из ртути (поскольку, внешне она похожа на ленточки-воспоминания). Кстати, с последним элементом пришлось возиться дольше всего: жидкий металл никак не хотел принимать форму куба, постоянно принимая становясь шаром, поэтому Поттеру пришлось подключить все свои навыки по трансфигурации, чтобы добиться желаемого. От отравления ядовитыми парами юношу спасли знания, полученные когда-то в маггловской школе. Он менял структуру ртути, применив к себе пузыреголовое заклинание.
С обработкой других материалов Гарри никогда бы не справился, если бы Ларли не предложила неоценимую помощь в виде своего собственного труда. Маленькая эльфийка оказалась мастером на все руки и не только управлялась по хозяйству, но и переплавляла кусочки металла, выдувала из хрусталя знак бесконечности, в общем, взяла на себя самую сложную работу. Как у неё получилось создать эти крохотные детальки, её хозяин даже не представлял, но был искренне благодарен своей помощнице-эльфийке.
Однако эта была только основа. Следующим пунктом было создание механизма, способного перенести душу человека в прошлое. С этим у Гарри было не меньше проблем, если не сказать больше, ведь с рунами он познакомился недавно, а ритуальную магию в Хогвартсе и вовсе не преподавали. Впрочем, кое-какие мысли у молодого мага были. Некоторые знания о маггловской технике позволили сделать ему простой вывод: любой машине нужно топливо. За неимением прочего «запустить мотор» должна была магия, причём в огромных количествах. Мощный выброс в силу некоторых обстоятельств Гарри вызвать не мог, поэтому задумался над тем, откуда взять достаточное количество энергии, чтобы запустить процесс. Решение пришло неожиданно: ему просто нужно умереть. Такая мысль возникла у него, когда он думал о крестражах, о том, как Волдеморту удалось поместить часть души в предмет. Тогда его словно по голове ударило понимание: для создания крестража нужно совершить убийство, но, вместе с тем, не любая смерть приведет к расщеплению. Видимо, перемещая осколки души в предмет, Волдеморт использовал энергию, возникающую при отделении внутреннего мира человека от его внешней оболочки. Другим примером переселения души в момент смерти был случай с Гермионой: непроизвольное переселение её души из тела в Гаррино сознание также произошло в момент смерти. Кроме того, в обоих случаях рычагом служило желание. Это Поттер решил оставить на заметку. Впрочем, он решил подстраховаться: на всякий случай он нанёс на поверхность золотого шара энергетический рунный круг, состоящий из семи элементов. Древние магические символы должны были служить неким каналом, направляющим мощную магическую волну к сердцевине артефакта — хрустальному флакончику, символизирующему душу. В случае, если его воображение правильно представляет работу необычного маховика времени, то и сама душа должна поместится в восьмиобразный сосуд.
Процесс изготовления на этом этапе не закончился: далее следовало поместить в блоке «память» реальные знания. Для достижения поставленной цели Гарри использовал всё свое воображение и творческое мышление. Вдохновение он почерпнул из визитов в собственное сознание. Ему вдруг показалось отличной идеей построить для своих воспоминаний дом. Тем более, по совету Драко, он разложил по разным «полочкам» свои мысли, знания и прочее. В общем, «постройка» стала отличной практикой в оклюменции и самым странным элементом артефакта. Однако самым сложным в осуществлении этой необычной идеи было перенесение «дома» в небольшой кубик ртути. Нет, Гарри не выносил себе мозг (во всяком случае, в прямом смысле этого выражения), он просто «копировал» свое сознание таким способом. Чтобы не вытаскивать множество ленточек-воспоминаний, юноша вытянул из головы серебристый клубок, затем, как в омуте памяти, растворил воспоминания в жидком на вид кубе.
Самая сложная часть работы была позади, осталось только снабдить душу полезной магической субстанцией — летучим порошком (чтобы перенестись не только во времени, но и в пространстве). Щепотка темно-зелёного пигмента рассыпалась между золотым шариком и хрустальной восьмёркой. Ещё Гарри решил, что несколько магических формул, над которыми он бился несколько недель, лишними не будут. Именно поэтому он пошел в ритуальный зал, положил артефакт в центр пентаграммы, полоснул себя по руке специальным кинжалом и, пока алые капли, светясь, падали на золотой шар, на распев начал читать следующее: «Sacrificium tibi propter triumphum verae amor. Exultet spiritus meus erit vincere centum annis et miles, ut iustitia factum est, et inimici mei sunt victus virtute veritatis. Si me indignum, da mihi conveniens poena, sed si dignus est, dare occasionem corrigere erroribus. Sit duces me, et legem tuam, o Magicae. Non ad iudicandum, sed ad stipendium, es, ut non misericordia, sed ut remittat. Voco vos ad testimonium! Sic fiat!» [Приношу в жертву себя ради торжества истинной любви. Пусть дух мой преодолеет толщу лет и миль, дабы восторжествовала справедливость, и враги мои были повержены силой правды. Если недостоин я, воздай мне положенное наказание, но если достоин, даруй шанс исправить ошибки. Пусть руководствует мной закон твой, о Магия. Не судить иду, но воздавать, не миловать иду, но прощать. Призываю тебя в свидетели! Да будет так!]
После проведения изобретённого им самим, ритуала, вокруг Гарри возникла золотая сфера и, спустя несколько секунд, завибрировав, лопнула. А кровь впиталась в артефакт, после чего шарик на мгновение стал невидимым, а затем вновь появился. Однако Поттер уже не мог этого видеть: он истощил практически все свои магические силы (а в последнее время они у него не восстанавливались), из-за чего без сознания упал прямо на пол ритуального зала.
До часа икс оставалось три дня.
Гарри не помнил, сколько времени пролежал в обмороке, но от выяснения данного факта его отвлекло серебристое облако в виде снежного барса. Взволнованным голосом Драко Малфоя патронус заговорил:
«В особняк Блэков ворвались авроры! Они хотят меня арестовать. Не появляйся больше в этом доме! Прошу, позаботься о Джинни. Кажется, она в опасности. Знаю, ты не сможешь долго с ней оставаться, но хотя бы надежно спрячь её. И ещё, если не сложно, магической клятвой докажи гоблинам, что деньги со своего счета я перевожу ей. Не пускай Джинни на суд. По-моему, они сделают казнь публичной, а я не хочу, чтобы она видела это. Всё! Мне пора. Кажется, дверь сейчас не выдержит. Пока! Не поминай лихом!» — Поток обрывочных фраз прекратился, а Поттер в растерянности думал над услышанным: «Что все это значит? Как такое могло произойти? Почему защищённый особняк пропустил авроров? Кажется, я что-то упустил. Нужно немедленно выручить Драко. Как? — Хороший вопрос. Не думаю, что они второй раз допустят побег преступника. И еще: вряд ли моих магических сил хватит на что-то более серьезное, чем Люмос. Мерлин, нужно позаботиться о Джинни. Найду её, перенесу в этот замок и оформлю документы в Гринготтсе. Так, скорее всего, она в Хогвартсе. Времени на составление плана, как обычно, нет».
— Ларли, — позвал эльфийку Поттер.
— Что угодно господину? — Та склонилась в лёгком поклоне.
— Будь добра, принеси мне Карту Мародёров. Знаешь, где она? — Высказал свою просьбу Гарри.
— Конечно, хозяин, — пропищала домовушка и уже через секунду протянула юноше старый лист пергамента.
— Спасибо, — искренне поблагодарил ее Гарри, — что бы я без тебя делал. Но подожди пока, не уходи. Мне может понадобиться твоя помощь.
— Как вам будет угодно, — согласилась Ларли. Она снова поклонилась хозяину. А тот уже устал бороться с непреклонностью эльфийки: она никак не хотела понять, что с Гарри можно общаться неофициально, оставив всякий церемониал.
Развернув карту и произнеся пароль, Поттер стал искать среди сотни надписей имя своей подруги. Джинни оказалась в кабинете директора. Рядом с ней стояли Альбус Дамблдор, Минерва Макгонагалл, Лукас Фуллертон (нынешний глава отдела магического правопорядка) и ещё несколько неизвестных Гарри людей, вероятно, авроров. Что там происходит, Гарри точно не знал. Джинни могли допрашивать с сывороткой правды, могли пытать, могли просматривать воспоминания при помощи легилименции, или она сама могла рассказывать всё, что знала (этот вариант был наименее вероятен). Так же он не знал, каким образом подругу нужно вытащить оттуда. Он ощущал, что собственных сил после проведения ритуала у него не хватит, зато предположил, что есть возможность попросить помощи у эльфийки:
— Ларли, ты не можешь трансгресировать в Хогвартс? — Спросил юноша, полностью уверенный в положительном ответе, ведь на втором курсе Добби, находясь на службе у Малфоев, появился в больничном крыле. Однако ответ не был положительным:
— Нет, хозяин, — уши эльфийки грустно проникли, — Школа волшебников защищена от трансгрессии домовиков. Чтобы перемещаться на территории Хогвартса, нужно служить замку или иметь специальное разрешение от директора.
— Но… Кикимер же переносился в Хогвартс, когда брал волосы и палочку Снейпа, а еще тогда, когда забирал тело Гермионы из выручай-комнаты.
— Ларли не знает, о чем говорит уважаемый господин. Она думает, что Лорду Поттеру следует спросить у самого Кикимера, а не у Ларли, — высказала свои мысли эльфийка.
— Хорошо, так и поступлю, — решил Гарри, переходя из ритуального зала в ближайшую комнату. Юноша все ещё ощущал слабость в теле, поэтому не испытывал особого желания дольше стоять возле мрачноватой пентаграммы. Наконец, устало развалившись на мягком диване, Поттер позвал старого слугу Блэков:
— Кикимер!
— Он здесь, благородный Лорд Блэк! — Раздался радостный скрип его голоса. — Кикимер наконец-то дождался того момента, когда хозяин позвал своего домовика. Глупый эльф боялся, что сэр Гарри Поттер прогневался на него и больше не позовёт. Кикимер готов выполнить любой приказ своего господина.
Чем-то это счастливое бормотание напомнило Поттеру восторженный писк другого домовика — Добби. При воспоминании о Малфоевском эльфе Гарри сделалось грустно: его лопоухий друг всегда так нелепо выказывал спасителю свою преданность, но при этом в трудную минуту, не задумываясь, пожертвовал жизнью. Юноша на секунду отвлекся, размышляя о том, что никогда не сможет отблагодарить Добби. В конце концов, он вспомнил о Кикимере, готовом выполнить поручение хозяина.
— Кикимер, я хотел тебя спросить: ты можешь трансгрессировать в Хогвартс? — внимательно глядя на сморщенного эльфа, задал вопрос Гарри.
— Нет, Лорд Блэк, — удивил своим ответом домовик.
— Но как же? Раньше ты приносил из Хогвартса то, что мне было нужно, — нахмурился Гарри, видя явное несоответствие между словами и действиями слуги.
— Да, хозяин, приносил. Но, чтобы попасть на территорию школы Кикимеру пришлось перенестись к границе охранных чар и, став невидимым, пройти через главные ворота. На территории замка он ходил пешком.
— Я же тебя спрашивал, можешь ли ты трансгрессировать, ты ответил «могу», — настаивал на своем Поттер.
— Прошу прощения, хозяин, — растерялся домовик, — Вы спрашивали, могу ли я попасть в Хогвартс или появиться там. На этот вопрос Кикимер ответил, что может. И это правда, Лорд Блэк! — Заверил верный слуга.
— Ладно, я понял, — смирился Гарри, — с вами еще сложнее, чем с гоблинами: вы каждое слово по-своему понимаете, — на эти слова оба домовика отреагировали одинаково: и Ларли, и Кикимер опустили головы и свесили уши, считая себя виноватыми. — Вы можете меня перенести к охранной границе Хогвартса?
Эльфы единодушно закивали:
— Да, Лорд Блэк.
— Да, Лорд Поттер, — одновременно заверили они своего хозяина.
— Ну, тогда через две минуты отправимся, — решил Гарри, — Ларли, будь добра, прикрепи к артефакту какую-нибудь цепочку или верёвочку, чтобы его можно было повесить на шею, — эльфийка пискнула что-то в знак согласия, и исчезла. — Кикимер, а ты, пока я собираюсь, расскажи, что случилось с Драко? Почему ты не перенёс его в безопасное место?
Кикимер мгновенно позеленел и еще более хриплым голосом заговорил:
— Кикимер виноват, хозяин. Он старался помочь младшему из рода Блэков: когда плохие стражники проникли в дом через камин в столовой, старый домовик перенесся в комнату наследника Малфоя и предупредил его об опасности. Мистер Драко схватил свою палочку, послал вам сообщение, а потом приказал перенести его в Малфой-мэнор. Кикимеру приходилось бывать в том замке, и он перенес туда вашего друга. Но там тоже была засада: десять стражников напали на младшего хозяина, обездвижили его и связали. Кикимер пытался защитить наследника Блэков. Домовику удалось оглушить двух стражников, но тут его позвали вы, Лорд Блэк, и он прибыл по зову.
— Что же ты наделал?! — Сокрушенно воскликнул Гарри. — Я же не знал, что ты защищаешь Драко. Нужно было проигнорировать мой вызов и продолжить сражаться с аврорами!
— Эльф не может не прийти по зову хозяина! — Убеждённо и одновременно с сожалением прохрипел Кикимер.
— Перенесись в Малфой-мэнор, вдруг Драко еще можно спасти, — приказал Поттер. — Я бы пошел с тобой, если бы у меня было хоть сколько-нибудь сил для сражения…
Кикимер мгновенно исчез, но спустя несколько секунд характерный хлопок возвестил о его возвращении. Старый домовик бросился к стенке и стал биться об нее, вопя на всю комнату:
— Нет прощения безмозглому Кикимеру! — Удар. — Он не успел спасти младшего хозяина! — Три удара подряд и поток бессвязных рыданий, состоящий только из гласных.
— Прекрати, Кикимер, — устало, но твёрдо сказал Поттер. — Я уже запрещал наказывать себя, а ты меня не слушаешься! — Домовик прекратил истязания, но отчаянные вопли по-прежнему не прекращались. — Принеси мне укрепляющее зелье и Бузинную палочку. — Гарри решил отвлечь домовика от самобичевания заданием.
Кикимер резко замолчал и исчез. Через полминуты он вновь появился вместе с Ларли. Эльфийка протянула Поттеру артефакт на кожаном ремешке, а Кикимер держал в руке знакомый пузырек:
— Кикимер принёс зелье, а палочку не смог, потому что она лежит в кармане хозяина, — склонился в поклоне старый слуга.
— Хорошо, — поднялся с дивана Поттер. Он принял из рук домовиков принесённые предметы: быстро опустошил флакон с зельем и надел на шею свой артефакт. Затем вынул из кармана Бузинную палочку и протянул руку одному из домовиков. Несмотря на зелье, Поттер чувствовал, что его сил не хватит даже на трансгрессию.
Ларли оказалась проворнее и первой схватила ладонь хозяина, но, сколько не пыталась трансгрессировать, у нее не получалось.
— Отойди, бестолковая девчонка, — грубо оттолкнул эльфийку Кикимер, продолжая ворчать. — Молодо-зелено. Учись, как надо, — с этими словами он попытался перенести хозяина. Увы, и у него это не получилось.
— Ничего не понимаю, — озадаченно пробормотал Гарри, — почему вы не можете меня перенести?
— Кикимер/Ларли не знает, сэр, — хором ответили домовики.
А у Поттера появилась догадка:
— А вы можете переносить магглов или сквибов? — спросил он.
— Магглов — нет, а сквибов… Это зависит от того, насколько много в них магии, — не понимая, почему это интересует хозяина, сказал Кикимер.
— Попробуйте перенести меня вдвоём, — попросил Гарри, протягивая Ларли вторую руку. Домовики непонимающе уставились на своего хозяина, но послушались. Через несколько секунд три фигуры с хлопком исчезли.
***
[Внимание, в этом эпизоде рейтинг может превышать указанный в шапке! — Прим. автора]
Тремя днями раннее…
Уизли нравилось в их с Драко отношениях абсолютно всё: и вынужденная таинственность, и недолгие, нечастые, но долгожданные, встречи, и чувства, возникшие между ними, и страсть, разгоревшаяся в их сердцах. Её совершенно не смущало, что, скрывая от властей местонахождение преступника, она нарушает закон и что любимый человек никогда не сможет назвать её женой. Гораздо более важным Джинни считала свою нужность ему. Она понимала, насколько важны для Драко её поддержка, понимание и любовь, поэтому изо всех сил старалась дарить ему счастье. Нет, это не было преувеличением: в сравнении с тем же Гарри они были по-настоящему счастливы и, главное, осознавали это. Теперь не имело значение, как и почему они стали так близки, хотя этот вопрос не раз возникал в голове девушки. Джинни давно призналась себе: она полюбила Малфоя из жалости и позволила развиться чувству благодаря собственному отчаянию и ощущению безысходности, но пока не раскаивалась в этом. «Встретились два одиночества» — эта фраза, пожалуй, лучше всего характеризовала их отношения. С недавних пор прошлое перестало иметь значение: были разрушены баррикады, по разные стороны которых они стояли, исчезли люди, способные встать между ними, и, наконец, они просто выросли и начали принимать самостоятельные действия.
Вот и сейчас Джинни, наплевав на десяток школьных правил, собиралась провести выходные с Драко. Закончив все свои дела и переложив часть обязанностей на нового старосту — Ричи Кута, она быстро переоделась в простое платье персикового цвета и кинула в камин щепотку летучего пороха со словами: «Гримо, 12». Уизли торопилась на встречу со своим парнем, о существовании которого никто, кроме Гарри Поттера и Нарциссы Малфой, не знал.
— Драко, я уже здесь! — Радостно сообщила Джинни, очищая закланием ткань от сажи.
— Драко? Ты где? — Слегка взволнованная, она стала осматривать кухню в поисках слизеринца. Она уже привыкла, что всегда, когда она выходит из камина, парень ждёт её на кухне Блэковского особняка.
Ответом на вопрос была тишина — нигде в доме не открылась дверь, не скрипнула половица. Возникало ощущение, что Драко просто нет. «Куда он мог пойти?» — мысленно задала себе вопрос Джинни, направляясь в комнату Малфоя.
Девушка поднялась на второй этаж, приоткрыла дверь в бывшую спальню Регулуса Блэка, но и там не обнаружила слизеринца. Среди разбросанных по всей комнате вещей Уизли заметила сложенный вдвое лист, который привлек её особое внимание. То, что это записка, Джинни не сомневалась. Смесь страха за любимого, любопытства и необъяснимого пока неприятного чувства заставила гриффиндорку развернуть и прочитать послание. Оказалось, что письмо прислал Поттер. Из-за этого неприятное чувство где-то затаилось, страх отступил, а на смену любопытству пришло раскаяние: «Я не должна была читать это письмо! Теперь Дамблдор может узнать, где прячется Гарри, и как-нибудь навредить ему! Мерлин, как мне спрятать знания о письме, если я не умею ставить блок? И где, чёрт возьми, Драко? Направился в гости к Поттеру? А почему меня не позвал? Мы же договорились провести выходные вместе!»
Неожиданно кто-то закрыл глаза Джинни руками, а знакомый голос спросил:
— Угадай, кто?
— Драко?! — Возмущенно заговорила Джинни. — Где ты был? Отпусти! Что за глупые шутки?
Слизеринец не торопился отвечать. Он убрал ладони с глаз гриффиндорки и настойчиво, но не
резко, развернул её лицом к себе. Драко вовсе не смутила бурная реакция девушки на его появление. Юноша улыбнулся и сказал:
— Извини, что не встретил возле камина. Я готовил тебе сюрприз и, видимо, немного не успел. Не обижайся! Мне кажется, у меня получится загладить свою вину за глупую шутку.
— Ладно, — сменила гнев на милость Джинни, — я не обижаюсь. А что за сюрприз?
— Не так быстро! — деланно возмутился Драко. — Во-первых, здравствуй. Во-вторых, ты сегодня прекрасно выглядишь! Впрочем, как всегда… — Чуть помедлив, добавил он. — А это платье замечательно оттеняет твою яркую внешность. Персиковый цвет тебе очень идёт, ты знала?
— Льстец! — Беззлобно и несильно девушка ударила его по плечу.
— Я не закончил, — не обращая внимания на действия Джинни, продолжил Малфой, — в-третьих, мы должны нежно поцеловаться. Потом я хотел завязать тебе глаза и отвести в одно замечательное место, но, если тебе не нравится идея на некоторое время лишиться зрения, придётся изменить план.
— Делай так, как задумал, — решила гриффиндорка.
В ответ Драко придвинулся ближе к девушке, слегка наклонился и накрыл ее губы своими. Правда, поцелуй моментально из неуверенного и нежного превратился в страстный и глубокий, потому что оба соскучились друг по другу и пылкостью пытались компенсировать недостаток «общения». Когда воздуха в легких уже ощутимо стало не хватать, Малфой нехотя разорвал поцелуй. Пока Джинни жадно вдыхала ртом воздух, Драко вынул из кармана прямоугольный кусочек ткани, которым завязал ей глаза.
— Теперь я поведу тебя и прошу: слушайся меня, чтобы не угодить в какую-нибудь ловушку. Все-таки этот особняк в некоторых местах по-прежнему наполнен неприятными и проклятыми вещами.
Для Уизли подобная просьба была излишней: она не хотела препятствовать воплощению плана Драко. А если слизеринец хотел напугать, то просчитался: храбрая гриффиндорка не раз сталкивалась с опасностью, и подобным её невозможно было остановить.
Малфой подошел к Джинни со спины, положил свои руки на ее талию и, слегка подталкивая, повел из комнаты. Поначалу девушка понимала, куда её ведут: они спустились по лестнице на первый этаж, повернули на кухню, обошли стол и завернули… Дальше Джинни не понимала, где находится, и могла ориентироваться только по слуху и запаху. Там, где они шли, пол резко стал каменным, воздух показался тяжелым, отовсюду повеяло сыростью, а звуки шагов разносились по всему коридору, эхом отлетая от стен. Уизли показалось, что прошло слишком много времени, прежде чем ощущения совершенно поменялись: под ногами оказалось мягко и тепло, в нос ударил тонкий аромат цветов и соблазнительный запах горячей пищи, до ушей долетела тихая классическая мелодия.
— Ну, всё, мы пришли! — Торжественно объявил Малфой, снимая с глаз Джинни повязку.
— Тут замечательно! — Воскликнула она, обводя взглядом место, куда привел её парень. И правда было, на что посмотреть: в полумраке просторного зала свет исходил только от свечей, которые были расставлены по всему периметру большого помещения и украшали стол и стены. На полу был расстелен светло-коричневый ковер, покрывающий холодный каменный пол, в центре комнаты находился празднично сервированный стол. Кроме подсвечников на стенах висели гирлянды наколдованных чайных роз (Драко уже знал, что независимо от цвета Джинни любит королевское растение), и только по каменному своду потолка и огромной паутине можно было определить, что всё это находится в глубоких подвалах страшного особняка темных магов, а не в фешенебельном ресторане маггловского Лондона. Продуманное сочетание средневековья и современного комфорта, темноты и света, роскоши и простоты очень понравилось Джинни. Она осознала, что Драко ждал их встречи, готовился. Это объяснило девушке лучше всяких слов, что она по-настоящему нужна стоящему рядом с ней человеку. Ее душу наполнило какое-то тепло, а губы непроизвольно потянулись к губам Малфоя.
— Спасибо, — шепнула Джинни, прежде чем оба волшебника растворились в страстном поцелуе.
— Я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся Драко после того, как смог выровнять дыхание, Хочешь попробовать моё жаркое?
— С удовольствием, — отозвалась Джинни. Малфой галантно отодвинул для нее стул, а когда она села, занял место напротив.
Уизли не стала заострять внимание на том, что баранина была слегка пережарена, суховата и пересолена, зато похвалила вкусное красное вино, которое стоило лестной оценки. Во время они обсудили самые разные темы: от квиддича до финансовой политики министерства и снижения курса галеона к фунту. Причем им не было скучно, не возникало неловких пауз, даже дискуссии приносили радость от общения. Наконец, когда тарелки были опустошены, Драко лёгким взмахом палочки увеличил громкость музыки.
— Потанцуем? — Предложил он и протянул руку в пригласительном жесте.
— Учти, я плохо вальсирую. Всё время путаюсь в ногах! — Смущённо заявила Джинни, всё же протягивая парню свою руку и вставая со стула.
— Уверен, это не так! — Подмигнул девушке Драко, чем испортил образ ни на шаг не отступающего от норм этикета аристократа. Он довел её до ковра и попросил снять босоножки. Джинни скинула обувь и наступила на мягкую поверхность. Малфой подхватил её за талию, закружил в энергичном танце, не позволяя остановиться или задуматься об ошибках. Девушке не приходилось считать про себя «раз, два, три, раз, два, три…», как на Рождественском балу, не нужно было смотреть на свои ноги, чтобы не запутаться — она просто растворилась в танце, слушая только музыку, стук собственного сердца и шепот кавалера:
— Прости меня за то, что испугался пригласить тебя на танец в Большом зале. Я честно хотел это сделать! Мне было больно смотреть, как неуклюжий Долгопупс держит тебя за талию и смотрит в прекрасные серые глаза. [Я помню, что Невилл хорошо танцевал, в отличие от Гарри и Рона, но не могу поверить в его грациозность. — Прим. автора] Зато сейчас я не мог не пригласить тебя, потому что давно мечтал об этом. Извинишь меня за эту прихоть? — Получив в ответ утвердительный кивок и искреннюю улыбку, Драко продолжил:
— Ты хорошо танцуешь — двигаешься плавно и легко. Настоящее удовольствие вальсировать с тобой! — С этими словами Малфой оторвал девушку от земли, покружил в воздухе и опустил обратно. — Хочешь, станцуем танго или румбу? Я тебя научу!
— Знаешь, давай в следующий раз? — Тоже шепотом ответила Джинни, после чего переместила руку с плеча Драко на его шею и вовлекая в глубокий поцелуй. — Я целую неделю училась, а сейчас хочу совсем другого… — Задыхаясь, сказала она на ухо Малфою. Парень не заставил её ждать или повторять дважды, он просто приник к ее шее, жадно впиваясь губами в нежную кожу. Затем он вернулся к её лицу, покрывая поцелуями щеки и губы, потом медленно прокладывал влажную дорожку от шеи к ключице и обратно. Не отрываясь от слегка припухших губ любимой, Драко провёл ладонью по телу Джинни, очерчивая линию груди, талии и бедер. Одной рукой он прижимал девушку к себе, а другой бегло ласкал её тело сквозь ткань платья. Уизли выгибалась навстречу, заставляя его ощущать высшую степень возбуждения.
— Ты хочешь знать, как я схожу от тебя с ума? — Тяжело дыша, спросил Малфой, одновременно расстегивая молнию на её платье. — Хочешь знать, как я боролся с собой, даже не надеясь на взаимность или что-то большее, чем просто презрение? Можешь представить, с каким отвращением я целовал Паркинсон, когда в моих мыслях была лишь ты? Поверишь в то, что я люблю тебя со второго курса, что ненавидел Поттера только за твою симпатию к нему?
Драко говорил Джинни, что любит её довольно долго, но она и не представляла, сколько именно. Эти признания, произнесенные в порыве страсти, заставили е сказать сокровенные слова, которые она всё ещё не решалась озвучить:
— Милый, я тоже тебя люблю! — Последняя гласная растворилась в сладком стоне, который девушка не смогла сдержать: стянув с нее платье, Драко начал покрывать поцелуями её грудь, особое внимание уделяя розовым бутонам ее сосков, в то время как одна рука проскользнула в трусики девушки. Когда Джинни призналась в своих чувствах, Малфой на мгновение застыл, пытаясь осмыслить услышанное, а потом с удвоенным пылом поцеловал ее в губы, выражая тем самым и радость, и благодарность, и взаимную любовь. Уизли отвечала ему с не меньшей страстностью, одновременно срывая с него рубашку и брюки нетерпеливыми движениями. Между тем Драко продолжал ласкать любимую, проникая в неё сначала одним пальцем, а затем и двумя. Когда же Малфой коснулся самой чувствительной точки, ноги девушки подкосились, и она, издав сладкий стон, опустилась на мягкий ковер.
— Чего ты ждешь? — Скорее догадался о смысле вопроса, чем расслышал парень. Он не медля не секунды полностью соединился с любимой. Как он ни старался двигаться плавно и неторопливо, скоро его движения стали резкими и быстрыми. Джинни выгибалась ему навстречу, ощущая массу удовольствия. Они наслаждались друг другом, с каждой секундой приближаясь к желанному финалу.
— Драко! — Выкрикнула девушка, достигнув пика блаженства.
— Джинни! — Одновременно с ней прохрипел Малфой, почувствовав одновременно восторг и усталость.
Они некоторое время, отдыхая, молча лежали, прежде чем парень сказал:
— После того, как ты появилась… Я почувствовал, что стал жить по-настоящему. Нашел то, что так искал. Джинни, ты подарила мне счастье, о котором я не мог и мечтать. Спасибо за это!
В ответ он получил радостную улыбку и свет в глазах. Без слов было понятно, что девушке приятно слышать его признание, да она и сама испытывает сходные чувства. Прочитав ответ во взгляде, Малфой притянул еще ближе к себе любимую, обнимая ее и прижимая, как самое дорогое сокровище, которое он когда-либо видел.
Драко и Джинни прекрасно провели выходные, забыв о внешнем мире и почти не обращая внимания на время. Только в воскресенье Уизли вспомнила о том, что ей пора в Хогвартс. Она с огромным сожалением попрощалась с Драко, пообещала ему прийти при первой возможности и исчезла в зеленом пламени камина. Она даже не подозревала, что её ждёт в школе.
Поначалу ничего необычного не было: Джинни решила сходить на полдник, чтобы показать свое присутствие. И только тогда, когда гриффиндорская второкурсница передала ей записку от Дамблдора с просьбой подойти к нему «на чашку чая», девушка вспомнила о злосчастном письме, которое по своей глупости решила прочитать. Всю дорогу до директорского кабинета она приказывала себе: «Не думай о нём! Не смей думать о письме! Вспомни полеты, виражи на метле!». Но чем больше она пыталась отвлечь себя, тем хуже это получалось. Даже тогда, когда она вошла в кабинет директора, мысли о письме не прекратились, хотя она честно пыталась думать о чем-то другом.
— Видимо, мисс Уизли, вы догадались, о чем я хотел бы с вами поговорить, — покровительственной интонацией старого доброго дедушки заговорил Дамблдор, как только Джинни перешагнула порог. — То письмо, которое вы прочитали, является неоспоримым доказательством причастности мистера Поттера к уголовному преступлению, а именно, к организации побега опасного преступника. Вас тоже можно кое в чем обвинить. Однако я не хочу этого делать: вы слишком юны и доверчивы, совершили ошибку и наверняка раскаиваетесь в ней. Так вот, я могу помочь, но при одном условии. Мне необходимо, чтобы мистер Поттер появился в Хогвартсе. Если вы сможете каким-либо образом привести его сюда, я не стану учитывать несколько обстоятельств и никто не выдвинет против вас обвинений. Согласны?
— Нет! — Решительно ответила Джинни, пытаясь незаметно нащупать волшебную палочку в кармане мантии. — Неужели вы не понимаете, что человек, которого однажды предали, не будет поступать также в отношении близкого друга?! Я не стану такой же, как Рон, и не воткну нож в спину Гарри Поттера, — с этими словами девушка вытащила палочку и направила на директора, но поздно: красный луч обезоруживающего заклинания полетел в неё раньше, чем она смогла определить, какое проклятье будет использовать против Дамблдора.
— Это была самая страшная ошибка в твоей жизнь, Джинни, — холодно произнес старик и запустил в девушку парализующее заклинание.
|
|
|
| angel812 | Дата: Четверг, 27.08.2015, 09:30 | Сообщение # 198 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Джинни не знала, через сколько времени пришла в себя, хотя и догадывалась, что прошло не меньше получаса. Кроме неё в кабинете с серьезным видом сидел Альбус Дамблдор, стояла Минерва Макгонагалл, которая безуспешно пыталась оправдать поведение старосты своего факультета, с немым укором и презрением смотрел на девушку глава ДМП Лукас Фуллертон, авроры равнодушно выполняли свою работу, оцепив все возможные пути отступления и нацелив палочки на преступницу. Только после этого девушка заметила, что её руки скованы наручниками, блокирующими магию, а на столе директора одиноко лежит знакомый, сложенный вдвое лист пергамента.
«Что случилось с Драко? Где он? Как Дамблдору и министерским шавкам удалось попасть на площадь Гримо? Знает ли об этом Поттер?» — Возникали в голове Уизли тревожные мысли.
Словно в ответ на последний вопрос откуда-то снизу донесся грохот взрыва и рокот обваливающихся камней. Джинни ни секунды не сомневалась, кто в очередной раз решил с боем спасти жизнь друга.
На секунду у девушки возникла надежда на то, что Гарри сможет её спасти, спрятать, защитить, но она быстро растворилась: Уизли догадалась, что никому не нужна, и её обвинение — только повод завлечь в ловушку Поттера.
— Нет! — Закричала Джинни так громко, как только могла. Она была уверена, что на лестнице звук точно слышен. — Гарри, уходи! Это ловушка! — Никто из присутствующих не обратил на её слова никакого внимания, будто бы это не могло помешать им арестовать Героя Магического Мира. Да она и сама знала, что её попытка бесполезна: синдром спасателя был неизлечимым диагнозом Поттера.
Тяжелая дверь директорского кабинета резко распахнулась, и на пороге появился человек, от вида которого все присутствующие вздрогнули. Нет, он был страшен не из-за уродства или пугающей одежды, он не разбрасывался молниями и не искрил магией, он просто излучал внутренний, неосязаемый холод, от которого мурашки бежали по телу, а сердце уходило в пятки. Взгляд ярко-зелёных глаз полыхал гневом, разочарованием и жаждой мщения. Создавалось ощущение, что это не он попал в ловушку, а присутствующие служители закона на коленях приползли к голодному дракону.
— Я знаю, что здесь ловушка, — равнодушно сказал пришедший. — Именно поэтому и пришёл.
В кабинете повисла звенящая тишина. Все со страхом ожидали развития событий, и никто не заметил отсутствия палочки у Гарри Поттера.
|
|
| rognarok78 | Дата: Четверг, 27.08.2015, 12:09 | Сообщение # 199 |
|
Посвященный
Сообщений: 54
| Ого! Спасибо за продолжение! Оччень интересно, что же дальше?
Так и хочется увидеть что-то в стиле великого Карлсона ("низводить и курощать") 
|
|
| Gr_W | Дата: Воскресенье, 11.10.2015, 22:43 | Сообщение # 200 |
|
Подросток
Сообщений: 1
| Уважаемый автор все очень запутаней и запутаней сюжет, когда вы начнете распутывать))). С нетерпением жду продолжения.
|
|
| rognarok78 | Дата: Понедельник, 12.10.2015, 23:01 | Сообщение # 201 |
|
Посвященный
Сообщений: 54
| Присоединяюсь к предыдущему оратору! Проды бы!!!
|
|
| blankalupo | Дата: Понедельник, 19.10.2015, 07:18 | Сообщение # 202 |
|
Подросток
Сообщений: 1
| не слабый такой пролог, на 20 глав))
|
|
| angel812 | Дата: Суббота, 31.10.2015, 11:36 | Сообщение # 203 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Хочу преподнести небольшой подарок к Хэллоуину - проду)
Старалась, мчалась - писала. надеюсь, вам понравится…
Начну распутывать все буквально со следующей главы, в который наконец, случится обещанный тайм-тревел) а вот "низводить и курощать" далеко не сразу( вы же помните, что Гарри от шрама избавится надо?)
|
|
| angel812 | Дата: Суббота, 31.10.2015, 11:37 | Сообщение # 204 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Четвертый месяц вернувшийся на должность директора Дамблдор руководил поисками исчезнувшего Поттера. Альбуса бесила собственная беспомощность в этом вопросе. Он проклинал себя за то, что недооценил мальчишку, позволил ему узнать правду о смерти Лили и Джеймса, не смог отнять Бузинную палочку и мантию-невидимку, а, главное, допустил уход «героя» из Хогвартса. Всё это мешало Дамблдору осуществить план «Возрождение феникса» до конца.
«Враг должен быть мёртвым или сидеть в тюрьме,» - гласило золотое правило Дамблдора. Именно поэтому он долгое время безуспешно пытался нейтрализовать Мальчика-который-его-ужасно-достал. Сложность заключалась в том, что Поттер не хотел умирать и каждый раз умудрялся выжить. Впрочем, на этот раз Альбус решил действовать тоньше, поставив своей целью уничтожить Гарри морально. Да, ему удалось поселить недоверие в душах волшебников-обывателей, но этих мер было недостаточно, чтобы Поттер отчаялся или чтобы ему в судебном порядке выделили жилплощадь в Азкабане. Дамблдор лукавил, говоря, что в магическом мире обвинение найти проще, чем обвиняемого. В общем-то, это была правда, да только не вся: фальсифицировать показания можно при наличии хотя бы одной улики, а в преступлении Поттера все было чисто, даже слишком. Кигсли хорошо постарался, заметая все следы, косвенно указывающие на виновность «героя».
Альбус методично просматривал мысли девчонки Уизли. Ничего проще и быть не могло: девушка читалась, словно открытая книга. Из воспоминаний Джинни директор знал, что бывшие враги довольно мирно общаются и целое лето жили бок о бок в особняке Блэков. Только одно событие было скрыто от ментальных атак Дамблдора необычным щитом: густое кучевое облако не пропускало его сквозь свою толщу и не позволяло узнать, что случилось с Джинни в одну из ночей, когда она позже обычного возвращалась с Гарри в башню Гриффидора. Подобное, безусловно, настораживало директора, но ему так и не удалось узнать что-то более конкретное.
Использовать другие воспоминания Уизли в качестве доказательств на суде было недопустимо, потому что, во-первых, девушка не продублирует их добровольно, во-вторых, не станет свидетельствовать против парня и единственного друга, а, в-третьих, сейчас насильственные методы могли испортить всю игру. Поэтому Дамблдор терпеливо ждал появления улики.
Когда на одном из полдников Альбус узнал о письме, он возблагодарил Мерлина и Моргану за то, что наконец появился шанс вывести Поттера из игры. Эта маленькая победа была вдвойне приятна из-за того, что Гарри предполагал подобное развитие событий и просил не показывать Уизли его письмо. Что ж, предвидение возможных последствий делает честь мальчишке, но его сил не могло хватить на борьбу с закаленным интриганом.
Дамблдор оперативно составил новый план, конечной целью которого стал арест Поттера. Сложность заключалась в том, что Гарри изолировался от внешнего мира и проникнуть в его дом не представлялось возможным. Следовательно, нужно было использовать простую, но доказавшую свою эффективность тактику - охоту на живца, иначе говоря, ловушку. Самым очевидным вариантом стала Джинни, которую он и вызвал к себе в кабинет через второкурсницу. Получив решительный (и ожидаемый) отказ, Альбус оглушил девушку и связался с Лукасом Фуллертоном. Новый глава ДМП уважал Дамблдора и доверял ему, поэтому без лишних вопросов переместился в кабинет директора и согласился выделить отряд, состоящий из двадцати человек, для поимки двух опасных преступников. По указу председателя Визенгамота часть людей должна была находиться на трансгрессионной площадке Малфой-мэнора, часть - атаковать особняк Блэков, переместившись в него через камин, а последняя часть - замаскироваться в коридоре перед кабинетом директора Хогвартса и дежурить в нём. Все эти меры Дамблдор предпринял не случайно: только Малфой мог сообщить Поттеру о происходящем, и именно через Драко Альбус планировал выманить Гарри. Директор не сомневался, что слизеринец предпримет попытку сбежать. На вопрос «куда?» существовал лишь один вариант ответа - в родовой мэнор, поэтому второй пост авроров должен был поджидать преступника там. В Хогвартсе отряд был поставлен на случай, если кто-то решиться спасать Джинни. То, что этим «кто-то» будет Поттер, казалось очевидным. Всё было продумано и спланировано. Только одно обстоятельство оказалось непредусмотренным: Макгонагалл неожиданно пришла в кабинет, стала защищать ученицу своего факультета и просить отпустить её. Что нашло на гриффиндорского декана и почему Минерва, никогда раньше не выступавшая против решений директора, встала в оппозицию, Альбус не знал, но был доволен, когда пыл профессора трансфигурации остыл при виде главы ДМП. Она приняла свою обычную роль стороннего наблюдателя. В суматохе директор еле-еле успел забрать письмо Поттера из-под носа авроров, и теперь у него на руках были все козыри.
Многие планы Дамблдора имели особенность исполняться с поразительной точностью, и этот замысел не стал исключением. Альбус облегченно вздохнул, когда внизу прогремел взрыв, а после него послышались быстрые шаги и распахнулась дверь. Впрочем, его радость была недолгой: вид Поттера внушал страх и заставлял Дамблдора сомневаться в успехе своего плана. Нет, мальчишка не фонил магией (на секунду опытному магу показалось, что в его ауре её просто нет), но какая-то неизвестная сила сковывала всех присутствующих в кабинете.
- Я знаю, что здесь ловушка. Именно поэтому и пришёл, - фраза Поттера вывела Дамблдора из состояния задумчивости, и через несколько секунд он спросил только одно:
- Зачем? - Его голос звучал слабо и потеряно, как будто не он только что был энергичным деятелем и организатором всего, что происходило в этой комнате. Сейчас Альбус был разочарованным стариком, который устал от бесконечных сюрпризов Поттера.
- Каждый должен самостоятельно отвечать за свои поступки, а не сваливать вину на других людей, - глядя прямо в глаза директору, ответил Гарри. - Джинни не сделала ничего плохого, что могло бы навредить кому-то из вас или Магической Британии в целом. Возможно, вас устроит моё условие: если вы отпустите мисс Уизли, я сдамся властям без сопротивления и понесу предусмотренное вами наказание. В случае отказа, мне придется применить силу.
Дамблдор колебался. Он не знал, насколько можно верить мальчишке. По-настоящему ли Поттер так силен или это просто слова?
- Нам необходимо подумать! - Заявил Фуллертон.
- Увы, у меня нет на это времени, - холодно отрезал Поттер, даже не глядя на него. Лукас раздраженно пожал плечами и вопросительно посмотрел на Дамблдора. Минерва явно хотела что-то сказать, но только отвела глаза от Гарри и Джинни, делая вид, что рассматривает пейзаж за окном. Авроры неподвижно стояли на своих позициях, ожидая приказа. В глазах некоторых читался испуг: сражаться против победителя Волдеморта никому из них не хотелось. Каждый, находящийся в кабинете директора, ожидал его окончательного решения:
- Хорошо, - тяжело вздохнул старик, - мы выполним твое условие и отпустим Джинни, но только тогда, когда наденем на тебя наручники.
- Вначале снимите их с нее, - не уступал Поттер.
Дамблдор кивнул одному из авроров, чтобы тот выполнил требование Гарри. Как только страж порядка подошел к девушке, она отдернула руку, не давая снять с себя магические цепи.
- Гарри, зачем ты это делаешь? Уходи! Мне они не смогут выдвинуть серьезных обвинений, а тебя будут жестоко судить. Почему?
- Джинни, так нужно, - резко оборвал её Гарри, - Я выполняю свой долг. Кому, как не тебе знать, что мне больше нечего терять… Пожалуйста, уходи, - добавил он после секундной паузы.
- Куда? - Нерешительно спросила девушка, понимая, что сейчас с другом спорить бесполезно.
- К Джорджу или… обратно в семью. Пойми, даже там лучше, чем в Азкабане, - не так уверенно, как предыдущие фразы, сказал Поттер. — Увы, ни мне, ни Драко не позволят написать завещание. Жаль, я не позаботился об этом раньше. В общем, просто уходи!
- Я нужна ему! И должна поддержать его! — выдвинула последний аргумент Джинни.
- Нет, Джин! — отрицательно покачал головой Гарри. - Он не хотел, чтобы ты видела это. Так ему будет сложнее принять казнь…
От этих слов девушка заплакала. Почему-то только сейчас она полностью осознала, что никто из присутствующих не шутит, а её Драко уже заранее приговорили к поцелую дементора. С каким-то отчаянием она протянула свои закованные руки аврору. Тот неторопливо снял с неё цепи.
- Передай ему, что я его люблю! - Сквозь слезы проговорила девушка, выходя из директорского кабинета.
Гарри, не сопротивляясь, позволил надеть на себя наручники. Да и какое сопротивление он мог оказать? Сквиб, лишившийся возможности колдовать, ничего не мог противопоставить довольно большому количеству магов, среди которых был сильнейший волшебник современности. Гарри просто блефовал, пользуясь тем, что о его победе над Волдемортом пока ещё помнили. Бузинную палочку он надежно спрятал в сумочке Гермионы, поэтому не волновался за то, что артефакт попадет в руки Дамблдора. Свою первую палочку из остролиста Поттер положил в карман, чтобы ее отсутствие не насторожило авроров.
Обыск Поттера устраивать не стали: найдя одну волшебную деревяшку в кармане, стражи правопорядка успокоились. Естественно, они не нашли бисерную сумочку и самодельный артефакт. Это натолкнуло Гарри на мысль о том, что и сейчас он сможет сбежать без особого труда. Вот только совершать очередной побег Поттер не собирался: не имело никакого значения, где он умрет - дома в одиночестве или на глазах толпы. Юноша выбрал второй вариант, надеясь на то, что ему удастся помочь Драко. Как? Как всегда, то есть действуя по обстоятельствам.
Из размышлений Гарри вывел пристальный взгляд Дамблдора. Старик, видимо, не терял надежды на то, что ему удастся завладеть Бузинной палочкой.
- Неужели вы рассчитывали на то, что я опрометчиво позволю вам получить сильнейший Дар Смерти, господин директор? - Не мог не высказать вслух свои язвительные мысли Гарри.
- Арестованный, вы не имеете права обращаться к председателю Визенгамота вне зала суда, - повысил голос Фуллертон. - Замолчите и следуйте за аврором.
Глава ДМП еле удержался от того, чтобы пнуть Поттера в спину. На это Гарри только усмехнулся и направился из кабинета директора Хогвартса в сопровождении стражника.
Два голубых глаза, спрятанные за очками-половинками, с нескрываемой злобой провожали побеждённого, но не сломленного противника.
***
Кап-кап-кап. Однообразно стучали по полу сырой камеры частички холодной воды. Кап-кап-кап. Тикали воображаемые часы, отмеряя каждую прожитую секунду. Кап-кап-кап. Набатом отзывалась в мозгу безысходность.
Вот уже вторые сутки Гарри слушал этот размеренный метроном и размышлял. Нет, ни о чем конкретном он не думал: мысли сумасшедшим роем носились в голове, не позволяя сосредоточится или отдохнуть. Чтобы не встретиться с умершими близкими, он заставлял себя не спать. Терпел пытку клейма, находясь в сознании. Любая жалость казалась ему в тот момент отвратительной и неуместной. Даже молчаливого присутствия Гермионы Гарри бы тогда не вынес. Наоборот, рядом с любимой он чувствовал себя виноватым и не мог не думать о том, что шанс изменить прошлое и не допустить её смерти во второй раз слишком призрачен. Ведь магия недоступна сквибу, а для активации артефакта требуется её сильнейший выброс. Юноша не учел такого простого факта и корил себя за это.
Глупо было отрицать, что неумолимо приближающаяся смерть пугала его. Гарри оказался просто не готов проститься с жизнью. Раньше он мог, не задумываясь, пожертвовать собой ради любого другого человека, рисковать и подвергать себя опасности, но сейчас всё было по-другому: смерть казалось глупой и какой-то слишком обычной. То, чего ещё несколько месяцев назад Поттер ждал всей душой, нависало теперь жестокой необходимостью. Нет, на Земле его по-прежнему не держало абсолютно ничего, однако необъяснимое сожаление об угасающей жизни не позволяло равнодушно воспринимать действительность.
Казалось, о нём все забыли: никто не приносил еды или питья, никто не реагировал на крик, который Поттер не мог сдержать, когда клеймо очередной раз стало разрывать его внутренности, никто не прислал ему адвоката или поверенного, хотя это и было прописано в процессуальном законодательстве. Поэтому скрежет ключа в замочной скважине Гарри обрадовал, правда, ненадолго. Пришедшие конвоиры грубо подняли его с грязного пола и без разговоров пинками погнали его по тёмным коридорам. Видимо, Поттера поместили не в те камеры, в которых содержались Пожиратели или магглорождённые в прошлом году, потому что планировку Гарри не узнавал. В общем-то, он и не мог многого разглядеть - очки еще в самом начале пути упали и разбились, а поднять их никто из авроров не счёл нужным.
По иронии судьбы слушание по делу Драко Малфоя и Гарри Поттера проходило в том же 10 зале заседаний, что и пять с половиной лет назад. Судей было человек пятьдесят, и на всех были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Все смотрели на него сверху вниз - одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством. Всё происходило точно так же, как на дисциплинарном слушании, кроме нескольких отличий: в кресле, которое в прошлый раз занимал Фадж, величественно восседал седовласый старец в пурпурной мантии - Дамблдор, а «скамей подсудимых» на этот раз было две. На одном из стульев уже сидел закованный в цепи Драко Малфой, а ко второму стражники подтолкнули Поттера. Гарри занял предложенное место и равнодушно стал следить за действиями судебных приставов и секретарей, которые суетливо бегали между рядами судей, заглядывали в многочисленные бумажки, делали какие-то записи и с нескрываемой опаской смотрели на подсудимых. Причиной такой нехарактерной для магического мира активности была не только личность одного из обвиняемых, но и техническая неполадка: цепи должны были схватить Гарри Поттера, как только он сядет, однако древний механизм подвел в самую ответственную минуту - ни волшебством, ни специальным полумаггловским устройством заковать Героя Магического мира не получалось. На самом деле, устройство не срабатывало потому, что Гарри стал сквибом, и магическим цепям просто нечего было ограничивать. Впрочем об этом знал только сам Поттер, а Драко мог лишь догадываться.
Впрочем, Малфой в данный момент думал вовсе не о друге и даже не о любимой девушке, а о себе самом. Было очевидно, что его приговорят к поцелую дементора, поэтому он пытался собрать всю свою волю в кулак и достойно принять судьбу. Драко, несмотря на мнение большинства, не был трусом, но, как самый обычный человек, боялся смерти и в последние минуты перед судом морально готовился к ней. Хотя со стороны было видно, что страх сковал Малфоя сильнее магических цепей.
Через пять минут все попытки заковать Поттера прекратились, фарс, называющийся судом, начался. Даблдор поднялся с кресла председателя Визенгамота и подошел к трибуне, покровительственным взглядом обводя всех присутствующих:
- Многоуважаемые волшебники и волшебницы, назначенные от лица всей магической общественности судить виновных за их преступления. Призываю вас не поддаваться иллюзорным оправданиям и честно, сопоставляя правду и ложь, вынести справедливый приговор обвиняемым Гарри Поттеру и Драко Малфою. Мы начинаем судебный процесс. Персиваль, прошу вас, зачитайте, что вменяется в вину этим юношам.
Несменяемый младший заместитель министра Персиваль Уизли, который был назначен секретарем этого разбирательства, солидно кашлянув и стыдливо отведя взгляд от измученных лиц обвиняемых, забубнил гнусавым голосом:
- Согласно первому пункту положения «О незаконной деятельности террористических организаций и мерах борьбы с ними», принятого на срочном заседании Визенгамота от 16 октября 1980-ого года, террористами признаются лица, добровольно или вынужденно совершающие насильственные действия по отношению к мирным гражданам Магической Британии. В соответствии с пятнадцатым пунктом того же положения все члены организации «Пожиратели смерти» считаются террористами. Меры наказания по отношению к таким лицам разнятся в зависимости от количества и тяжести доказанных преступлений. Каждый человек, оказывающий какую-либо помощь террористам, считается соучастником их преступлений и несёт ответственность за совершённое. Драко Люциус Малфой обвиняется в следующем: попытке убийства Альбуса Персиваля Вульфрика Брайна Дамблдора, нападении на школу и чародейства и волшебства Хогвартс в числе террористов - Пожирателей, а также в неоднократном использовании заклятия «Круциатус» по отношению к ученикам вышеозначенной школы. Гарри Джеймс Поттер обвиняется в незаконном проникновении на секретную территорию Министерства Магии, в ограблении банка «Гринготс», в неоднократном нарушении статуса секретности, в организации побега и укрывательстве Пожирателя Смерти… Суд перечислил только самые очевидные преступления подсудимых, которые считаются в Магической Британии наиболее тяжкими. Наказания за каждое из них прописаны в тридцатой, семь тысяч восемьсот девяносто третьей, двести пятнадцатой, пять тысяч одиннадцатой, девяносто седьмой и десять тысяч шестьсот восемьдесят четвертой статьях основного свода Законов Магической Британии. Суммарный срок наказания для Драко Малфоя составляет сто сорок лет заключения в Азкабане, что автоматически заменяется высшей мерой наказания - поцелуем дементора; Суммарный срок наказания для Гарри Поттера составляет пятьдесят лет лишения свободы в магической тюрьме. Это максимально допустимый срок, который не подразумевает замены на казнь через поцелуй стража. Вышесказанный приговор не вступит в силу, пока вина подсудимых не будет доказана или выяснятся дополнительные обстоятельства.
Когда Перси завершил чтение, он церемониально поклонился Верховному чародею Визенгамота, другим судьям и, не теряя достоинства, а вернее, не уменьшая чванства, сел на место.
- Благодарю вас, мистер Уизли, - одобрительно кивнул секретарю Дамблдор. - Сейчас суду предстоит выяснить, справедливо ли обвинение. Для этого будет проведён допрос обвиняемых под сывороткой правды. Пристав, будьте добры, дайте подсудимым дозу веритасерума.
Худощавый клерк вынул из небольшого, заблаговременно принесённого из министерского хранилища, ящика два маленьких пузырька с зельями, один из которых поднес Малфою, а другой зажал в руке.
Зелье довольно быстро подействовало на Драко: его взгляд расфокусировался, а тело, находящееся в напряжении, безвольно обмякло в кресле. После этого начался допрос, который вёл сам Верховный чародей.
-Ваше имя - Драко Люциус Малфой? - Ровно, чётко и без эмоций спросил Дамблдор.
- Да, - последовал краткий ответ.
- Признаете ли вы своё членство в нелегальной террористической организации, называемой «Пожирателями смерти»?
- Да.
- Согласны ли вы с обвинением в нападении на школу Хогвартс?
- Нет, - среди судей раздались удивленные шёпотки: никто не ожидал подобного ответа.
- Находились ли вы на территории Хогвартса во время его осады? - Переспросил Альбус.
- Да, - механически сказал Драко. Где-то в его сознании промелькнула мысль о том, что старик фальсифицирует показания, и такой ответ будет воспринят, как свидетельство о его преступлениях, но сопротивляться действию зелья Малфой не мог.
Между тем, Дамблдор задал следующий вопрос:
- Применяли ли вы проклятие «Круциатус» в отношении учеников Хогвартса?
- Нет, - произнёс обвиняемый. Это было правдой: Драко не применял непростительных в отношении людей. Он просто имитировал мучения, запуская в наказанных детей последовательно заглушающее заклинание и чары щекотки. Надзиратели не замечали разницы: цвет лучей обоих заклятий был желтым, жертва беззвучно кричала, а применение невербальных формул не вызывало подозрений. Гриффиндорцы, пуффендуйцы и редкие когтевранцы списывали отсутствие боли на неумение труса-слизеринца пользоваться волшебной палочкой… Вот только рассказать всё это суду Драко не мог: веритасерум сковывал его волю и не позволял говорить ничего, кроме непосредственных односложных ответов на вопросы.
Впрочем, даже без лишней информации, ответ подсудимого шокировал судей: они стали в голос переговариваться, оглядываться. Стало очевидным, что обвинения вот-вот развалятся и имитирующим законопослушность судьям придётся ограничить наказание коротким сроком лишения свободы. Только Дамблдор не терял решимости довести задуманное до конца:
- Допустим, мистер Малфой, вы сказали правду, - примирительным тоном заговорил Верховный чародей, - но это не отрицает того факта, что вы совершили покушение на мое убийство. Признаете ли вы данную вину?
-Да, - под принуждением сыворотки правды признался Драко.
- В таком случае, - нахмурился Дамблдор, изображая искренне сожаление и сочувствие преступнику одновременно, - суд должен учесть открывшиеся обстоятельства и смягчить раннее предполагаемое наказание… Мистер Уизли, будьте добры, пересчитайте суммарный срок преступлений подсудимого.
Перси сразу же подскочил, закивал и, достав перо и чернила, стал что-то быстро строчить на бумаге. Из строго педанта он слишком быстро превратился в чиновника-подлизу. Уже через полминуты он, подойдя к трибуне, стал зачитывать набор канцеляризмов и штампов:
-Следуя положениям протокола одна тысяча двести семь… - никто из подсудимых не стал вслушиваться в слова клерка: каждый из них по-прежнему находился где-то в своих мыслях. И только слова: «Визенгамот просит судей проголосовать за немедленную публичную казнь Драко Малфоя через поцелуй деметора» вернули юношей к реальности.
Маги один за другим стали поднимать руки, соглашаясь с объявленным приговором. Только несколько волшебников (в их числе Амелия Боунс, Августа Долгопупс, Лорд Гринготтс) не присоединились к «правосудию». Впрочем, они не стали вслух высказывать свой протест, поэтому не сильно отличались от голосовавших.
- Стойте! - Неожиданно для всех со своего места встал Поттер. Его голос был хриплым и глухим, однако в установившейся тишине слово было прекрасно слышно. Несколько авроров-приставов направили на него волшебные палочки, но Гарри не обратил на это внимания и продолжил:
- Значит, вот что вы называете правосудием: судья и свидетель обвинения в одном лице, не имеющие своего мнения присяжные и бесконечные, заранее написанные протоколы? Понимаю, что бесполезно напоминать вам о презумпции невиновности и необходимости адвокатуры, и всё же, подумайте: соразмерен ли приговор, который вы выносите мистеру Малфою, с теми решениями, которые ранее приводились в действие. Грин-де-Вальд, на чьей совести жизни миллионов магглов и магов был приговорен к пожизненному заключению, хотя должен был лишиться души; маньячка и ярая последовательница Волдеморта также была милостиво посажена в Азкабан вместо того, чтобы стать жертвой дементора… Можно приводить ещё много примеров помилованных монстров. Что же происходит сейчас? Вы хотите убить человека, который ни разу не применил непростительного заклинания к человеку! Я скажу прямо: это месть, замаскированная под правосудие. Признаю, мои проступки намного серьёзнее тех, что совершил Драко, но его наказание жестче моего. Почему? Чего ты добиваешься, Дамблдор? Миссис Боунс, когда-то мне говорили, что вы честный и справедливый человек. Неужели я зря в это поверил, и вы так же, как остальные, пляшете под дудку старого манипулятора?
- Мистер Поттер, я воздержусь от ответа, - твёрдо произнесла бывшая глава ДМП (её сняли с поста после побега Драко) - скажу только, что в ваших словах есть некая доля истины, но полностью согласиться с вами мне не позволяет статус присяжного магического суда.
- Это нарушение судебного порядка! Мистер Поттер, будьте добры, займите место подсудимого, - взвизгнула какая-то ведьма.
- Благодарю вас, Меридит, - благосклонно улыбнулся Даблдор, в очередной раз вставая со своего кресла. - Я как раз хотел сделать Гарри замечание. Действительно, не стоит пренебрегать правилами и высказывать свое мнение вне предписанного времени. Именно поэтому, согласно перечисленным мистером Уизли пунктам законодательства, я, как верховный судья Визенгамота, настаиваю на немедленном привидении в исполнение казни мистера Малфоя. Что касается предыдущих судебных процессов, признаю: излишняя лояльность к нарушителям правопорядка привела к плачевным результатам. Чтобы не допускать впредь подобной ошибки, я поддерживаю решение присяжных. Пристав, введите дементора.
Когда темная фигура влетела в зал, пол покрылся тонким слоем инея и повеяло жутким холодом. Присутствующие ощутили самые ужасные чувства, а Гарри вспомнил то самое состояние безотчётного страха, душевной боли и странной обречённости, с которым он впервые столкнулся на третьем курсе. Драко же сосредоточился и просто закрыл глаза, понимая, что не сможет посмотреть в лицо смерти, вернее, под капюшон дементора. В абсолютной тишине страж Азкабана склонился над Малфоем и медленно, словно растягивая удовольствие, стал вытягивать душу. Со стороны казалось, что от лица Драко отделяется бесформенная прозрачно-белая дымка, которую затягивает в себя дементор.
В каком-то непонятном оцепенении Поттер смотрел на казнь друга. Его будто бы что-то сковало изнутри, не позволяя помешать происходящему. Вот уже тело Малфоя безвольно, неподвижно, опрокинулось в кресло, а между дымчатым клубком и капюшоном стража Азкабана расстояние неумолимо сокращалось. Неожиданная мысль ножом полоснула по сознанию Поттера: «Если его душу поглотит дементор, ни о какой загробной жизни речи и быть не может! Именно поэтому эта казнь- самое страшное, что может случиться с человеком: она подразумевает вечную неприкаянность! Я не должен допустить такой судьбы для Драко, он не заслужил подобного!»
За доли секунды в голове Гарри возник очередной безумный план и, не отдавая себе отчёта в том, чем для него самого это обернётся, он бросился между дементором и душой Малфоя. Все произошло настолько стремительно, что никто из приставов и судей не успел среагировать и понять, что сделал Поттер. Он же просто загородил своим телом небольшой прозрачно-белый ком. Страж Азкабана вдруг прекратил вытягивание внутреннего мира человека, отлетев на несколько метров от скамей подсудимых, а сквозь Гарри прошла душа Драко и впиталась в незаметный окружающим артефакт.
От довольно сильного толчка Поттер пошатнулся и упал на пол. То ли от удара, то ли ещё от чего-то, шрам-клеймо в этот момент взорвало сильнейшей болью, заволакивая глаза темной пеленой. Поттер понял: ему осталось жить не более десяти минут. Каким образ он это узнал, неизвестно было и ему самому, но сомнений в истинности данного факта не возникало. Чтобы хоть как-то унять боль, Гарри прижал ладонь к шраму, затем попытался подняться на ноги. Только со второго раза юноше удалось встать и опереться на подлокотник. Превозмогая боль, изо всех сил стараясь не застонать, он посмотрел прямо в глаза Дамблдору и заговорил, а точнее, захрипел еле различимые слова:
- Ты монстр! Я тебя презираю больше Волдеморта и его прихвостней! Властолюбивый, ничтожный тиран! Ты хочешь славы? Власти? Денег? Не отвечай, я знаю, что нет… Всё это слишком просто и банально. Куда больше тебя интересуют бессмертие и сила! Роль бога на Земле - да, вот самая желанная мечта для тебя. Ведь ты хочешь именно её? - Гарри сделал небольшую паузу, чтобы достать из кармана мантии Бузиную палочку. Заметив жадные огоньки во взгляде старика, Поттер засмеялся. Однако смех как-то резко перешел в кашель.
- Отдай мне её, и я отпущу тебя, - не обращая внимания на полсотни свидетелей, предложил Дамблдор.
- Держи, - взяв в обе руки волшебную палочку и слегка пошатываясь от напряжения, ответил Гарри. Когда Верховный чародей приподнялся со своего места, раздался громкий хруст и на несколько секунд воздух в зале заискрился - это Поттер переломил пополам один из Даров Смерти. После этого он швырнул две бесполезные щепки к трибуне Дамблдора и продолжил:
- Обычно перед смертью принято признаваться в чём-то самом сокровенном, раскаиваться в совершенных проступках. Что ж, магическое общество, слушай мою исповедь! В одиннадцать лет мне открылся удивительный мир, о котором несчастный сирота мечтал всю свою сознательную жизнь, работая, как домовой эльф и живя в чулане под лестницей у родственников-садистов. Да, мне подарили сказку, но забыли предупредить о том, что мне ежегодно придется сражаться с самым сильным колдуном последнего столетия, что я потеряю всех близких людей, которые по собственному желанию хотели мне добра и помогали, что мне никто и никогда не скажет «спасибо». Нужна ли мне эта благодарность или нет - уже совсем другой вопрос, отвечать на который я не буду. Да, наверное, мне больше и нечего сказать людям, которые не хотят верить горькой правде, предпочитая ей сладкую ложь. Что ж, это ваш выбор. Со своей стороны я сделал всё, чтобы магический мир стал лучше, отдал свою магию, отдал родных и близких, отдаю жизнь, но не добиваюсь ровным счетом ничего. Вы не ослышались: теперь я сквиб и почти труп, но я по-прежнему вас не виню, а просто презираю. Прощайте! - С этими словами Гарри скрутило в сильнейшей судороге, к горлу подступил сильный кашель.
Поттер, не удержавшись, вновь упал на пол, извиваясь и сипя неразборчивые слова. Единственное, что расслышал стоящий невдалеке пристав, было: «Гермиона, иду к тебе!». Минут пять продолжались мучения Поттера. Присяжные и приставы в шоке смотрели, как он, кашляя, сплевывает собственную кровь, как из знаменитого шрама течет чёрно-бордовая жидкость, как он корчится в агонии, но даже не попытались ему помочь, наверное, понимая, что попытки будут бесполезными.
-Пустите меня к ним! - Раздался надломленный женский голос откуда-то из коридора, ведущего в зал. После этого аврор, фигурой похожий на Кребба и Гойла, с виноватым выражение на лице вошел в зал, пытаясь за плечо остановить рыжеволосую девушку, но юркая Джини, не переставая уворачивалась от неповоротливого стража правопорядка, постепенно приближаясь к центру зала. Дамблдор обречено кивнул, давая молчаливое согласие на действия мисс Уизли. Более никто не пытался остановить неназваную невесту одного из подсудимых.
-Что вы наделали?! - Bстерично взвизгнула Джинни, увидев валяющегося на полу полуживого, в крови друга и неподвижно лежащего с закатившимися глазами парня. Она бросилась к Драко, пытаясь привести в чувство, но возлюбленный был мёртв. Поэтому девушка попыталась спасти жизнь Гарри, наклонясь к нему и приподняв его голову. Но услышав лаконичное: «Оставь меня!», просто опустилась на колени между Поттером и Малфоем и дала волю слезам. Спустя несколько мгновений Джинни снова доковыляла до Драко, закрыла ему глаза, а затем в последний раз опустила голову на широкую грудь любимого. «Прости меня, я опоздала!» - не переставая повторяла она.
Как раз в этот момент Гарри закрыл глаза, последний раз порывисто вздохнул и затих. Но не успел зал облегчено перевести дух, как яркий золотой луч света взмыл ввысь прямо из сердца Поттера и рассекая пространство превратился в тонкую нематериальную нить, следом за этим две призрачные фигуры, словно возникшие из воздуха патронусы, как по лестнице стали подниматься вверх. Чем выше они поднимались, тем менее различимыми становились. Наконец фигуры исчезли, затерявшись в свете золотой нити. А луч с силой устремился обратно в сердце Гарри. Затем раздался тихий звон, и присутствующие в зале увидели упавший на пол и разломленный пополам необычный артефакт.
Судьи стали торопливо расходиться, опасливо косясь на два трупа, лежащих в центре зала.
- Какая ужасная смерть! - покачал головой кто-то.
- Ужасным будет мой сон сегодня, - недовольно отозвался другой.
- Дамблдор, что за чушь нес сегодня Поттер? - не удержался от вопроса любопытный волшебник.
- Вы же видели, он был психически болен, и просто бредил! - вместо верховного чародея ответила пожилая ведьма.
- Да, наверное, вы правы, - согласился интересовавшийся.
Сам же Дамблдор, как можно незаметнее подошел к телу Поттера и поднял осколки артефакта, повертел его в руках и положил в карман, подумав при этом, что нужно будет изучить эту безделушке как следует.
Уже через пять минут десятый зал суда был пуст: даже Джинни не без помощи авроров ушла из министерства после того, как унесли тела ее парня и друга.
В магическом мире вновь потянулась однообразная, "стабильная" жизнь, в которой уже не было мест для Поттера и Малфоя.
|
|
| rognarok78 | Дата: Суббота, 31.10.2015, 22:09 | Сообщение # 205 |
|
Посвященный
Сообщений: 54
| Благодарствую, автор! И с огромным нетерпением ждем-с…
|
|
| Shtorm | Дата: Воскресенье, 01.11.2015, 13:06 | Сообщение # 206 |
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Да, вот же херню визенгамод сотворил. Капец им будет медленный и болезненный
|
|
| angel812 | Дата: Воскресенье, 01.11.2015, 13:37 | Сообщение # 207 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| Цитата Shtorm ( ) Да, вот же херню визенгамод сотворил. Капец им будет медленный и болезненный
Читаете мои мысли) Жаль, что Гарри удастся победить их еще нескоро(
Цитата rognarok78 ( ) Благодарствую, автор! И с огромным нетерпением ждем-с…
Постараюсь в дальнейшем не разочаровать, но свободного времени все меньше и меньше(
|
|
| rognarok78 | Дата: Воскресенье, 01.11.2015, 14:27 | Сообщение # 208 |
|
Посвященный
Сообщений: 54
| Цитата angel812 ( ) но свободного времени все меньше и меньше
а что делать? у всех его мало… главное, чтобы совсем не забросили. ведь достаточно много работ пишутся долго - и у нас, и за границей (поскольку я читаю и на английском). будем ждать!
|
|
| angel812 | Дата: Понедельник, 14.12.2015, 22:49 | Сообщение # 209 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| 22 часть
Гарри находился в состоянии приятной полудремы, когда человек уже не спит, но еще и не проснулся, и размышлял о том, что он должен был либо умереть, либо перенестись во времени. Что же с ним произошло? Где он? — на такие вопросы можно было ответить, только открыв глаза, но делать это не хотелось совершенно.
—Ну же, вставай, я вижу, что ты уже не спишь! — прямо над самым ухом Поттера раздался веселый женский голос, а ласковая рука потрепала его по голове.
—Угу, — как–то неопределенно отозвался Гарри, медленно и неохотно открывая глаза. Близоруко щурясь, он старался разглядеть лицо склонившейся над ним девушки: слегка растрепанные каштановые кудряшки, тонкие черты лица и знакомые теплые карие глаза… — Гермиона, ты? –удивленно спросил Поттер. — Я что, умер?
– Подожди, давай по порядку, — перебила его подруга, понимая, что на нее сейчас свалится гора вопросов, — я сейчас все расскажу, только разбужу еще одного «мертвеца».
–Кого?– не понял Поттер.
–Драко, кого же еще! — пожала плечами Гермиона, после чего встала с коленок и пошла к лежащему невдалеке Малфою.
Пока она тормошила блондина за плечо, Гарри сел и осмотрелся вокруг. Он никогда не было в этом месте, но оно чем–то напоминало огромный зал с Аркой Смерти в Отделе Тайн. Правда, здесь было намного светлее, теплее и уютнее. Впрочем, нынешнее местонахождение уверило Поттера в том, что он все же умер.
Как раз в этот момент Гермиона наконец растормошила Малфоя:
–Где я? — в отличие от Гарри Драко сразу задал вопрос вслух.
–У этого места нет названия, поэтому можешь называть его как хочешь, — задумчиво ответила Гермиона. — Единственное, что я о нем знаю: оно находится вне времени, вне пространства и, вместе с тем, не является частью загробного мира. Так сказать, грань между жизнью и смертью. Сюда попадают люди, оказавшиеся в коме, пережившие клиническую смерть или впавшие в летаргический сон. Кстати, Гарри уже попадал сюда однажды, помнишь? После того, как Волдеморт во второй раз запустил в тебя «Аваду»?
–Да, но я видел Сириуса на вокзале Кигнс–Кросс, а здесь… больше на Отдел Тайн похоже.
–По–моему, это меньшее, что должно тебя удивлять, — назидательно заметила девушка, присаживаясь на пол зала и поджимая под себя ноги совсем так же, как постоянно делала во время «дежурств» у палатки, — да, облик грани может меняться, но это не слишком существенно. Ты не задумывался, почему на том вокзале тебя встретил именно Сириус, а не родители, например?
–Так, подожди! Не хочешь ли сказать, что Сириус не мертв и находится здесь же, на грани? — догадался Поттер.
–Да, наконец–то ты начинаешь соображать! — подтвердила предположение Гарри Гермиона.
–А я по–прежнему не понимаю, почему мы здесь, — включится в беседу Драко. — И, кстати, я раньше не замечал, что вы с Поттер так общаетесь. Вы что поссорились?
–Нет, мы не ссорились, — возмущенно и с нотками сарказма в голосе ответила девушка. — Мне же было абсолютно наплевать на то, как Гарри проживал последние дни своей жизни. Я даже не хотела поддержать его, приободрить. Конечно, я на него не обижена после этого!
–Прости меня, родная! — неуверенно извинился Поттер, подходя ближе к Гермионе, садясь возле нее и обнимая за талию. Только сейчас он представил, что она чувствовала, и понял, насколько сильно виноват перед ней. Девушка не отстранилась, не убрала его руку, просто положила голову ему на плечо и с другой интонацией сказала:
–Ты справился сам и это большая заслуга. Наверное, я зря обижаюсь, просто… немного неприятно.
Гарри не ответил ничего, просто сильнее прижал к себе Гермиону.
–То, что вы помирились, конечно, замечательно, — через несколько секунд молчания заговорил Драко, — но кто–нибудь мне объяснит, почему после поцелуя дементора я оказался не в загробном мире, а в каком–то пятом измерении?
–Все очень просто: твоя душа попала не в «черную дыру» сущности дементора, а в артефакт, который создал Гарри, — лекторским тоном начала объяснение Гермиона, — Своим телом он преградил ей путь, а магическая энергия, полученная от разрыва твоего тела с внутренним миром, иначе говоря, от смерти, активировала механизм. Если бы этого не произошло, «машина времени» бы не сработала, ведь Гарри бы не хватило его энергии. Вот так ты и оказался здесь.
–Значит, мы все–таки сможем изменить прошлое? — оживился Гарри. — И ты тоже?
–Не совсем, — озадаченно произнесла девушка, — Вы с Драко действительно, помня все о предыдущей жизни, начнете с чистого листа, а я… для меня все будет по–другому.
Никто из парней не стал расспрашивать, что же будет с ней, понимая, что ничего конкретного она не скажет (иначе бы уже все рассказала).
–Кстати, Гарри, по поводу артефакта: ты перестраховался, и зря «скопировал» свое сознание. Все работало бы и так… Но это не главное. Сейчас вам пора в прошлое. Для этого придется пройти через Арку Смерти. Что вас там ждет? — я не знаю. Можете ли вы умереть вместо того, чтобы проживать жизнь заново?– тоже не знаю, но верю, что вы справитесь. В общем, вам пора, — сказала она, поднимаясь с пола. Следом за ней встали Поттер и Малфой. Драко поспешил подойти к Арке, оставляя позади себя влюбленную парочку.
–Береги себя, — прошептала девушка, прежде чем Гарри накрыл ее губы своими.
–Только ради тебя, — ответил он ей, после того, как оба нехотя разорвали поцелуй.
–Наверное, хорошо, что Малфой перенесется с тобой — будет, с кем обсудить «прошлую» жизнь.
–Лучше бы вместо него была ты, — вздохнул Гарри. — Нет, я ничего против него не имею, но с тобой нас связывает нечто большее… Что ты мне пожелаешь напоследок? — с грустью спросил он.
–Знаешь, я бы много чего хотела сказать, но долгие проводы — лишние слезы. Иди уже, — легонько подтолкнула она его.
Гарри пошел к Арке, постоянно оглядываясь назад, туда, где стояла Гермиона и детским жестом вытирала слезы. Он в ответ только улыбнулся и шагнул за завесу неизвестности. Малфой последовал за ним. Как только прозрачное полотно сомкнулось за спинами друзей, в их сознании прозвучала одинаковая мысль: «Назад пути нет!».
Оглянувшись, Поттер и Малфой увидели знакомый широкий коридор истинной Тайной Комнаты Слизерина, освященный тусклым зеленоватым светом. Правда, на этот раз краски были еще менее яркими и какими–то призрачными, но и сами «путешественники» не могли считать себя материальными. Как и в прошлый раз, пройдя тридцать метров, Гарри и Драко оказались в полукруглом зале. Однако теперь вместо десяти дверей их было только две, а продолжения центрального коридора между ними не существовало.
–Видимо, снова придется разделиться, — высказал свои мысли Гарри.
–Похоже на то, — безрадостно согласился Драко. — Ну что ж, удачи тебе! — пожелал он другу и без лишних сантиментов направился в сторону левой двери.
–Да, удача мне не помешает, — буркнул себе под нос Поттер, после чего уже громче добавил: — И тебе она может пригодиться, Малфой!
Ответа не последовало: Драко скрылся за дверью. Гарри, не откладывая дело в долгий ящик, решительно вошел в правый проход и оказался в лесу Дин, том самом месте, где их с Гермионой бросил Рон, где они, оторванные от всего мира, танцевали в палатке, где им посчастливилось найти меч Гриффиндора, уничтожить медальон, где он, спустя пять месяцев, похоронил ее. Одновременно на юношу нахлынули чувства беспомощности, грусти, тоски, отчаяния, которые давили на него во время путешествия и сейчас ощущались не менее сильно. Переборов себя, Гарри сделал несколько шагов по промерзшей земле, покрытой небольшим слоем колючего февральского снега, а затем понял, что не знает, куда идти, что делать и кто может ему это подсказать. Такие вопросы он задавал себе тогда, попытался найти ответ на них и теперь. Неожиданно вдалеке показался серебристо-голубой свет, похожий на тот, что излучают патронусы. На него-то и пошел Поттер. Через некоторое время справа от него показалась палатка, но Гарри не стал заходить в нее, боясь, потерять из виду фантомного проводника. Чуть больше года назад он поступил так же, не желая отрывать Гермиону от чтения, а в настоящее время Поттер был уверен: подруги в палатке нет, так же как нет и других людей, потому что это только его путь, только его реальность. Размышляя подобным образом, Гарри дошел до озера, на дне которого блестел, нет, не меч Годрика Гриффиндора, а Омут Памяти. Прежде, чем удивиться и составить план дальнейших действий, юный маг нырнул в прорубь. Его будто что-то тянуло к каменной чаше, и возможностей сопротивляться этой силе не было. Юноша не ощущал холода воды и тяжести одежды, а просто мысленно переживал тот момент, когда крестраж-медальон тянул его на дно, руки коченели и отказывались слушаться, и только помощь вовремя подоспевшей Гермионы спасла незадачливого ныряльщика. Гарри не запомнил, как хрупкая девушка смогла вытащить его, наверное, потому что, наглотавшись воды, потерял сознание. Однако сейчас, вновь испытывая нечто подобное, задался вопросом: сможет ли он когда-нибудь отблагодарить подругу за свои многочисленные спасения?
Знакомый рывок погружения в омут памяти отвлек Поттера от философских мыслей, заставив очутится под темным сводом ниши в коридоре второго этажа, где на шестом курсе разговаривали о задании Темного Лорда профессор Снейп и Драко. В голове Гарри стали мелькать отрывочные фразы их диалога: «Какие же мысли вы стараетесь скрыть от своего хозяина, Драко?» - с непонятной грустью в голосе спрашивал декан Слизенина.
«Я только не хочу, чтобы вы лезли не в свое дело!» - твердо ответил Малфой.
«Так вот почему вы избегаете меня с начала учебного года? Боитесь моего вмешательства?» - чуть ли не насмешливо высказал свое предположение Северус. — «Послушайте меня, я стараюсь помочь вам. Я обещал вашей матушке защитить вас. Я принес Непреложный Обет, Драко…» - уже мягче и с какой-то отеческой заботой продолжил зельевар.
«Значит, придется вам его нарушить, потому что я не нуждаюсь в вашей помощи! Это мое задание, он поручил это мне, и я это сделаю. У меня есть план, и он сработает, просто получается немножко дольше, чем я рассчитывал!» - вспылил Драко. Однако в его словах не было напыщенной гордости, как показалось Гарри на шестом курсе, наоборот, почему-то Поттер догадался, что на самом деле значат эти слова: тогда Снейп и Малфой не были откровенны друг с другом. Один из них не хотел подключать взрослого Пожирателя Смерти в операцию, затягивая выполнение задания, а другой искренне хотел защитить крестника, не допустить того, чтобы юноша стал убийцей. Это открытие ошарашило Гарри, и прежде, чем в его голове прозвучала следующая мысль, он задал себе вопрос, ответ на который не успел найти: «Почему я раньше этого не заметил?».
«Где бы, по-вашему, я был все эти годы, если бы не умел притворяться?» - вздохнув, произнес Северус. В этой фразе он был по-настоящему искренен с Малфоем-младшим, потому что практически признался, что нечестен ни с Дамблдором, ни с Волдемортом. Только теперь Поттер осознал: разговор вели слизеринцы, а не гриффиндорцы, поэтому прямо понимать смысл их фраз было неправильно. Следовало читать между строк. — «А теперь послушайте меня! Вы ведете себя неосмотрительно, бродите по коридорам ночью, позволяете себя поймать… Притворство, Драко, необходимо для нашего успеха!». — «Нашего спеха» - мысленно выдел слова Гарри. Ни успеха Темного Лорда, ни Дамблдора, ни Министерства, а именно «нашего». Значило ли это, что тогда, в коридоре второго этажа формировалась третья сторона? Судя по тому, что позже говорил Драко о Северусе, как о единственном человеке, которому он мог безоговорочно доверять, да, Снейп и Малфой-младший правильно поняли друг друга, оба став между двух огней.
Гарри охватило чувство глубокого сожаления: он весь шестой курс, такой однообразный и бесполезный, провел в поисках истины и ответов на многочисленные вопросы, касающиеся крестражей, собственных чувств, владельца таинственного учебника, но не заметил незначительное важное событие. Да, в своей жизни Поттер допустил немало ошибок, которые хотел бы исправить. Именно с такими мыслями он побрел по пустому коридору, где не было никого — ни Снейпа, ни Малфоя, и только в воздухе как будто витали ощущения тревожной неправильности происходящего, искусственного спокойствия. То же самое испытывал Гарри, когда учился на шестом курсе.
Вдруг за его спиной раздался звук бьющегося стекла, юноша обернулся и увидел, что стоит не в темном коридоре, а в ярко освященной гриффиндорской гостиной. На полу помещения бело-голубыми брызгами были разбросаны осколки, и Гарри невольно вспомнил уничтоженное пророчество. В комнате было неестественно тихо, хотя обычно шум, смех, разговоры здесь не прекращались. Только на пятом курсе, когда он с друзьями сидел поздно ночью в гостиной факультета, была похожая атмосфера. Тогда Гермиона безмолвно лечила его руку настойкой растопырника, а Рон молчал. Что они могли сказать друг другу, когда и без слов понимали безрадостность их положения? Да, пытки причиняли физическую боль, но намного сильнее ранили мысли о том, что перед лицом Волдеморта волшебникам необходимо объединиться, а не воевать друг с другом. Гарри снова испытал чувства раздражения, злобы и какого-то обреченного равнодушия к происходящему. В этот момент камин полыхнул ярким пламенем, а затем потух, превратившись в туман, который приобрел очертания Гримма.
«Так, кажется, я слишком много придаюсь воспоминаниям», - подумал Поттер, - «недаром же символ смерти напоминает мне, что нужно пройти путь, а не сидеть в мягком кресле». С такими мыслями Гарри поспешно пошел к выходу из гостиной. Однако вместо привычной двери-портрета в проеме стоял кубок Трех волшебников. Гарри даже не удивился этому, но подошел к артефакту медленно и неохотно. Он надеялся, что никогда больше не станет переживать те эмоции, которые ему пришлось испытать после смерти Седрика. К более решительным действиям юношу подтолкнул Гримм, который буквально прыгнул в сторону Поттера. Чтобы избежать смерти, гриффиндорец схватился за кубок и испытал знакомый рывок перемещения. Но что-то мешало переноситься быстро, что-то ухватившееся за ногу тянуло назад. Гарри пытался скинуть недужный груз, однако попытки не дали результата, зато портал резко дернул вперед и выбросил Поттера вместе с «лишним» грузом на примятую сероватую траву старого кладбища, на котором проходил ритуал возрождения Волдеморта.
Несмотря на то, что повторно испытывать сковывающий все тело страх, обреченность и несправедливость юноше не хотелось, все эти чувства нахлынули на него чуть ли не с удвоенной силой. С одной стороны Гарри понимал, что переживать за себя, а не за погибшего Седрика, неправильно, эгоистично, но с другой стороны, внутренний голос нашептывал ему: «Ты уже слишком много переживал за благополучие других: пора поволноваться и за свою жизнь!». На четвертом курсе Поттер думал по-другому: равнодушие со стороны волшебников воспринималось им болезненно. Теперь все было наоборот: ему было наплевать, что о нем думают все волшебники вместе взятые, сколько из них будут живы, сколько — мертвы, его волновали только своя жизнь и жизни нескольких самых близких людей, за которые он готов был перегрызть глотку. Впрочем, видимо, не один Гарри был готов сомкнуть зубы на горле: Гримм, который оказался тем самым «лишним» грузом, активно зашевелился, встал на лапы и внимательно посмотрел своими серыми глазами на юношу. Откуда-то из шерсти огромного пса выпал лист старого пергамента, в котором Поттер без труда узнал уникальный артефакт Мародеров. Осторожно, чтобы не спугнуть зверя, гриффиндорец стал приближаться к карте. Гримм не выражал агрессии, позволяя юноше подойти. Наконец, когда Гарри положил руку на творение Сохатого, Бродяги, Лунатика и Хвоста, мохнатая лапа предвестника смерти опустилась на ладонь парня, и их обоих закрутило в вихре портала.
Когда Поттер понял, куда он с Гриммом перенесся, подумал, что оказался в персональном аду: на берегу Черного озера, возле Хогвартса. Именно там на него с Сириусом напала сотня дементоров, и он пытался отогнать их, испытывая какую-то обреченную надежду. Это было страшнее страха, потому что склизкий страх не так приятен на вкус для стража Азкабана, как чистая и сильная вера в лучшее. Тогда, на третьем курсе, Гарри ощущал себя горящей свечкой, которая умрет в тот самый момент, когда потухнет пламя… Нечто похожее он переживал и сейчас: его душевная энергия, словно вода сквозь пальцы, утекала в неизвестность. Гримм стоял за Поттером почти вплотную, будто бы защищаясь от угнетающего воздействия мертвых тел в темных балахонах. Конечно, никаких дементоров в этом странном полузагробном мире не было, но отчего-то Гарри показалось, что черный пес реагирует на их воздействие.
Сознание Поттера накрывала темная пелена, однако прежде чем юноша полностью погрузился в нее, ставший привычным рывок потянул его вперед. Когда Гарри пришел в себя, первым, что он увидел, был высокий белый потолок больничного крыла. В это место за все время обучения в школе он попадал не менее шести раз, и каждый раз старался выбираться из владений мадам Помфри как можно быстрее. Сейчас юноша не испытывал никакой боли и даже не лежал на кровати, а сидел на стуле возле койки, и вспоминал, как целыми днями просиживал возле окоченевшей Гермионы на втором курсе, разговаривал с ней, приносил ей цветы, без разрешения сорванные из теплиц Хогвартса. Куда после того года делось трепетное отношение к подруге? Почему она неожиданно превратилась в «своего парня»? Где-то в глубине души Поттер знал ответ, но признаться самому себе в равнодушии и потребительском отношении к девочке он не мог и не хотел. «Если бы появилась возможность все исправить, а не сидеть в непонятном мире, где, кроме воспоминаний, нет никого — ни людей, ни животных» - подумал Гарри. Как раз в это время под кроватью кто-то завозился, и оттуда вылез лохматый черный пес, похудевший и сильно потрепанный.
-Что ты за мной постоянно таскаешься? — хотел спросить Поттер, но звука собственного голоса он не услышал. Впрочем, Гримм, кажется, понял, что ему хотели сказать: он внимательно посмотрел на юношу, подошел к кровати и положил на простынь помятый лист, вырванный из книги. Прежде чем вновь коснуться портала, Гарри подумал о том, что Гермиона ему всегда помогала, даже тогда, когда не могла сделать этого лично. Слово «трубы», написанное ровным красивым почерком девочки было ясным тому подтверждением. Поттера отвлек от мыслей о Гермионе Гримм, который ухватился за плечо юноши, и переместился на вокзал Кигн-Кросс вместе с ним. «Ну, почему же ты от меня не отцепишься?» - про себя задал вопрос предвестнику смерти Гарри.
Очутившись на пустой платформе 9 и 3/4, юноша вспомнил, как первый раз неуверенно шагнул в арку между девятым и десятым железнодорожными путями. Тогда он был наивным и глупым мальчишкой, поверившим в сказку. До сих пор было до слез обидно, что добрая сказка на самом деле оказалась страшной жизнью, в которой он победил не того злодея, не стал жить «долго и счастливо», а умер в восемнадцать лет, допустил слишком много ошибок, потерял всех близких людей… Нет, у сказки не должно быть такого финала! — в этом Гарри был уверен.
Вдруг кто-то (Поттер даже не сомневался, что это Гримм) ткнулся носом в коленку юноши, будто подталкивая: «иди». Гарри ничего не оставалось делать, кроме как послушать своего незваного спутника. «Что же меня там ждет?» - без особой радости подумал молодой волшебник.
Вместе с вестником смерти Поттер прошел через арку между магическим и маггловским мирами и оказался в тесном чулане под лестницей. Дом Дурслей Гарри ненавидел всю свою жизнь. Ни с чем, кроме унижения и издевательств он не ассоциировался. Даже извинения Петуньи, Дадли и Вернона не смогли заживить все раны, которые были нанесены мальчику в детстве. Подобные обиды не прощаются! Именно так размышлял Поттер, попав на Тисовую улицу. Он ощутил странную безысходность, подумал, что это — конец, что его история закончится там же, где и началась — на матраце, на полу. Слишком легко смирившись с такими мыслями, Гарри лег на тонкую подстилку; Гримм устроился где-то в ногах мальчика.
«Вставай! Вставай негодный мальчишка! Быстро! Кому говорю?» - раздался в голове Поттера визгливый голос тети.
«Просыпайся, кузен!» - сопровождая свои слова диким грохотом, закричал Дадли…
Чтобы не слышать ора Дурслей, Гарри повернулся лицом к стенке и закрыл уши руками — все смолкло. После этого Гарри закрыл глаза и мгновенно уснул. Гримм последовал примеру своего крестника, и, не превращаясь в человека, тоже заснул.
Когда Гарри проснулся, почувствовал острую боль во рту, словно внутри десен кололи острые иголки. Терпеть такую пытку было крайне тяжело, и он не смог сдержать крика. Правда, вместо отчетливых ругательств, получилось только какое-то нечленораздельное, но довольно громкое мычание. «Что за чертовщина?» - пронеслось в голове Поттера. Он открыл глаза и увидел перед собой большое количество погремушек, высокий светлый потолок, вокруг - прутики детской кроватки. «Где я?» - не мог понять Гарри. — «Ясно одно: это не мои воспоминания, потому что я совершенно не помню этих моментов своей жизни. Сработал артефакт? Как-то смутно верится, учитывая то, что последним существом, которое я видел, был Грмм…»
Так и не придя к какому-либо выводу, Поттер попытался встать на ноги и осмотреться. Первая попытка с грохотом провалилась: Гарри смог сесть, а потом его голова перевесила, и он упал обратно, ударившись при этом о прутик. Очень захотелось заплакать: десны болели, голова неприятно гудела, а неизвестная обстановка просто не добавляла оптимизма. Спустя десять секунд борьбы слез и силы воли, победили первые и почти непроизвольно потекли из глаз:
-Вя-а-а, - разнесся по комнате детский плач.
Где-то в соседней комнате открылась дверь, послышались торопливые шаги, через некоторое время на пороге появилась молодая женщина, к которой ребенок повернул голову. «Мама!» - узнал ее Гарри, — «мама?» — тут же переспросил он себя. — «Не может быть! Значит, артефакт действительно сработал? Или это я после смерти схожу с ума?»
Он потянул свои маленькие ручки к Лили и перестал плакать:
– Ты проснулся, малыш? — радостно улыбнулась миссис Поттер, беря сына на руки. — Наверное, хочешь кушать. Сейчас я тебя покормлю.
Гарри уже не плакал: ласковые руки матери, казалось, притупляли боль, а нежные слова успокаивали. Что касалось еды, то есть, действительно, очень хотелось. Однако вместо него самого ответил желудок, который довольно громко заурчал.
Впрочем, радость от предстоящего приема пищи для Поттера закончилась ровно в тот момент, когда он понял, чем его собиралась кормить мама. Она подошла к креслу, которое стояло недалеко от детской кроватки, села в него и приготовилась дать сыну грудь. Конечно, с ее точки зрения это было естественным, но Гарри так не считал: в теле младенца оказалась душа восемнадцатилетнего юноши со всеми знаниями, воспоминаниями и интересами, поэтому он ощущал себя несколько некомфортно в данной ситуации. В конце концов, упорство Лили переломило сопротивление ребенка, и Поттер перестал отворачиваться от источника питания. Мама что-то с улыбкой говорила ему, но Гарри уже не слушал: именно в тот момент он понял, что трудности в его жизни могут прийти с самой неожиданной стороны: беспомощность, которую он испытывал с момента пробуждения в новом теле, с каждой секундой проявлялась все явственнее. Как ему на этот раз победить Волдеморта? Как защитить родителей от смерти, а Сириуса — от Азкабана?, если даже членораздельно говорить он пока не пробовал? Одним словом, лежа на коленях матери, Гарри пытался продумать судьбу магического мира. Увы, в его голове пока были только вопросы, ответы на которые он надеялся найти в будущем.
***
Драко решительно зашел в левую дверь раньше Поттера, поэтому не слышал того, как друг желал ему удачи в ответ. Малфой до сих пор не до конца поверил в то, что не оказался жертвой дементора, а попал в какое-то пятое измерение, из которого можно попасть в прошлое. Это звучало глупо и даже абсурдно, но за несколько последних месяцев дружбы с героем магического мира слизеринец понял: «Связался с Поттером — будь готов ко всему необычному!». Руководствуясь именно этим девизом, Драко почти не удивился, когда оказался на площадке перед Хогвартсом, где во время Великой битвы друг напротив друга стояли два войска — защитники школы и Пожиратели. Сейчас это место было пустым, никого из людей в пределах видимости не было, только обвалы камней, полуразрушенная колоннада и серое небо над величественным средневековым замком напоминали юноше о том, перед каким выбором юноша тогда стоял. Малфой помнил происходившее так отчетливо, словно это случилось вчера: он находился среди учеников, учителей, членов Ордена Фникса и других волшебников, пришедших защитить школу чародейства и волшебства. Перед ними выстроилось огромное войско Пожирателей во главе с Волдемортом. Их было больше, они умели воевать по-настоящему, не просто отбиваться оглушителями и экспилярмусами, а главное, им удалось сломить боевой дух обороняющихся. «Гарри Поттер мертв!» - разнесся по округе полусвистящий змеиный смех Волдеморта. — «Гарри Поттер мертв!» - повторил Темный Лорд. — «И с этого дня вы будете подчиняться только мне. А теперь пришло время вам признать меня. Присоединяйтесь… или умрите!». Да, выбор был очевиден и, вместе с тем, крайне сложен: Драко не хотел быть среди убийц, воров, насильников, но все ожидали от него именно такого решения.
– Драко! Драко, — дважды позвал его отец. Голос Малфоя-старшего был взволнован и серьезен — никакого привычного высокомерия. Со стороны могло показаться, что родитель волнуется за судьбу сына, но Драко знал: Люциус переживает только за свою жизнь, свою репутацию и толстый кошелек, никакой заботы о сыне у сноба-аристократа никогда не было. Зов Люциуса практически убедил Малфоя-младшего, что пора взбунтоваться, единственный раз подвести отца, опустить его в глазах товарищей. Однако за это необходимо было расплатиться с жизнью… Юный волшебник и сам не знал, до чего бы он додумался, что бы решил, но слова матери прозвучали для него как приказ:
– Драко. Выходи, — ее он не мог ослушаться, и не потому что слишком сильно уважал, а просто потому что его смерть могла убить Нарциссу, ведь кроме как для него ей не для кого было жить. Возможно, размышляя так и рассматривая происшедшее под таким углом, Драко пытался оправдать себя, свое малодушие, но верить в это не хотелось ему самому, без подобных нюансов и оговорок жизнь слизеринца переставала иметь цель и смысл.
Когда перед мысленным взором Малфоя пронеслись воспоминания, касающиеся дня Великой битвы, он понял, как бы поступил сейчас: встал бы посередине, между двух огней, не присоединяясь ни к одним «друзьям» , ни к другим «врагам». Словно в подтверждение своих слов юноша подошел к центру пустой площадки, как раз туда, где его обнял Волдеморт, и встал, ожидая, что что-то произойдет. Он не ошибся: буквально через несколько секунд (если бы время существовало «на грани») декорации поменялись. Вместо открытой площадки перед замком, Драко оказался под сводом Астрономической башни Хогвартса. Это место не ассоциировалось у него ни с чем иным, кроме смерти Дамблдора. Он не сразу возненавидел себя за трусость, сначала ему казалось, что, не выполнив приказа Лорда, не стал таким же убийцей, как остальные Пожиратели, но спустя некоторое время пришло сожаление о несовершенном убийстве. Когда Малфой-младший узнал о истинной роли Альбуса в судьбе магического мира, ему захотелось лично пустить Аваду в сердце старику. Конечно, этого желал не только сам Драко, но и некоторые другие волшебники, однако слизиринец корил себя именно за то, что свои шансом он не воспользовался. И становилось уже неважно, кто именно скрывался под личиной директора Хогвартса, намного более важным теперь становился жест, с помощью которого юноша хотел самоутвердиться, поверить в свою способность быть полезным магическому обществу не только как наследник чистокровного рода, но и как человек. Руководствуясь ему самому непонятным порывом, Драко поднял руку, направил ее в сторону свода, где в конце шестого курса стоял Дамблдор, и произнес третье непростительное проклятье. Слова не были произнесены вслух, в руках Малфоя не было палочки, но результат его действий не заставил себя ждать: вокруг все расплылось и, как при смене воспоминаний в Омуте, обстановка Астрономической башни сменилась коридором перед Выручай-комнатой.
На пятом курсе отец приказал ему вступить в инспекционную дружину. Вызвано это было тем, что Люциус пытался доказать Фаджу свою лояльность и лучшим подтверждением подобной глупости счел доклад Долорес Амбридж об активных действиях представителей чистокровных родов по установлению министерских порядков в неподконтрольном Хогвартсе. Драко ощущал себя гадко, когда выполнял поручения Жабы, но вот позлить Поттера и снять с Гриффиндора пару десятков баллов он не считал особенно неприятным. В конце концов, идеальным слизеринец себя никогда не называл. Как бы то ни было, особенно стыдно Малфою-младшему было за то, что ему не удалось помешать раскрыть место занятий Отряда Дамблдора. Мариэтту Эджком напоили сывороткой правды как раз тогда, когда Драко был на «отработке» у Снейпа, вернее, на дополнительных занятиях с деканом, поэтому к Выручай-комнате он подошел позже. В его голове звучали грохот, созданный заклинанием «Бомбарда», и писклявый голос Амбридж, сказавшей «Взять их». На него с укором и вызовом смотрели однокурсники, будто бы обвиняя в том, что именно Драко виноват в их раскрытии. Особенно болезненным был укор серых глаз одной рыжеволосой девушки. Когда взгляд Джинни встретился с его собственным, он поспешил отвернуться. В тот момент захотелось бросить все, встать рядом с гриффиндоркой и сказать: «Я с ними. Наказывайте и меня». Но холодный голос рассудка подсказал, что этот поступок приведет только к одному: отец, слизеринцы и все чистокровные волшебники исключат его из их среды, гриффиндорцы, пуффендуйцы и когтевранцы так и не поймут, каких целей добивается «хитрый змей», поэтому также будут сторониться его. В общем, и в тот раз у Малфоя-младшего не хватило духу поступить правильно, он поступил так, как было легко. Несмотря на то, что юноша неоднократно раскаивался впоследствии, менять что-либо было уже поздно. Зато сейчас коридор пустовал, никого из свидетелей не наблюдалось, поэтому Драко мог сделать так, как хотел, т.е. встать в проходе между инспекционной дружиной во главе с Амбридж и поттеровским кружком по ЗОТИ. На самом деле, идея была глупой, но «на грани» он уже не первый раз поступал безрассудно. После этого декорации опять поменялись, и Малфой-младший оказался на Рождественском балу, который проходил в Большом зале на четвертом курсе. Тогда юноша танцевал со многими девушками: с Панси Паркистон, с Дафной Гринграсс, с Трейси Девис, с Флер Делакур и еще несколькими француженками, но ту, с которой он больше всех хотел провести тот волшебный вечер, пригласить так и не смог — опять струсил. Драко внимательно следил за легкими движениями рыжеволосой гриффиндорки, одетой в скромное светлое платье, за тем, как неповоротливый Невил постоянно наступает ей на пятки, а Герой магического мира, ради которого Джинни и пришла на бал, ни разу не посмотрел в ее сторону. Сразу на ум пришло последнее его свидание с девушкой, когда они танцевали в подвале дома Блэков. Драко признался себе, что это было, наверное, одно из самых счастливых его воспоминаний. «Повторится ли это когда-нибудь? Увидит ли он любимую или недолгое счастье завершилось так же быстро, как и началось?» — У юноши не было ответа ни на один из возникших вопросов, зато надежда на возвращение в прошлое пока никуда не исчезла. Малфой подошел к одному из столиков, за которым, как он помнил, и сидела Джинни, сел на стул и закрыл глаза, представляя знакомые черты, ставшие милыми его сердцу.
Когда Драко вышел из приятной задумчивости и огляделся вокруг, понял, что стоит около камня, где на третьем курсе его кулаком ударила Грейнджер. Как же он был тогда зол! Мало того, что маглорожденная девчонка, возомнившая о себе незнамо что, влепила ему довольно сильную затрещину на глазах Поттера, она еще и обозвала его тараканом! Причина, конечно, существовала, причем не из маленьких (Драко был согласен: с местью Хагриду он переборщил), но перенести такое унижение слизеринец не мог. Общение с Грейнджер у него не заладились с самого первого дня в Хогвартсе, во многом из-за неудачной стратегии Малфоя подружиться с Гарри за счет издевки над девочкой-всезнайкой. К третьему курсу Гермиона не изменила к нему отношения, а он — к ней. Как бы то ни было, Драко совершенно не понимал, почему это неприятное воспоминание возникло здесь, «на грани». Возможно, дело опять было в Поттере, который, видимо, находился где-то поблизости, однако раскаиваться еще и во всяких ссорах с Грейнджер Мафлой был не намерен: еще чего! Пусть Гарри сам разбирается с любовью всей своей жизни в лице ходячей энциклопедии, Драко лучше будет держаться подальше от нее.
Пока слизеринец мысленно возмущался, не успел заметить, как поляна перед Хогвартсом превратилась в интерьер магазина «Флориш и Блоттс», где перед вторым курсом было ужасно многолюдно, потому что Златопуст Локконс устроил премьеру очередной своей книги. Именно здесь Драко впервые встретил Джинни, но ничего четкого о чувствах к девочке Уизли Малфой вспомнить не мог. Зато слишком четко представлял прилюдную драку отца с Артуром. Тот инцидент произвел на двенадцатилетнего слизеринца довольно неприятное впечатление: мать воспитывала его, говоря, что аристократу не пристало вести себя в обществе недостойно, Люциус же показывал буквально обратный пример. Мальчик никогда особенно не любил отца, ведь тот не выказывал к нему никаких теплых чувств, но после этого случая пропала еще и последняя доля уважения. В детстве все четко делится на «черное» и «белое», возможно как раз тогда Драко определил для себя: отец и его идеалы — «черное». Не желая долго задерживаться на мыслях о Люциусе, Малфой-младший отвернулся к прилавку, однако вместо него увидел камин слизеринской гостиной.
В жилых подземельях Хогвартса Драко появился в первый день пребывания в школе. Там было красиво, практично и, одновременно, роскошно, поэтому возникли ассоциации с домом. Еще больше убедило мальчика в правильности сравнения гостиной с Малфой-мэнором одиночество, которое он испытал на факультете практически сразу. На слизерине было не принято заводить друзей — только партнеров, компаньонов и охранников. Это обстоятельство расстроило Драко, но менять заведенные порядки он считал себя не в праве, поэтому уже с первого дня Хогвартс стал для мальчика очередной тюрьмой. Хотя, конечно, были и плюсы, но о них Малфой узнал уже несколько позже. Незаметно для самого Драко слизеринская гостиная превратилась в его детскую спальню. Возможно, это было единственное место в Малфой-мэноре, которое действительно нравилось мальчику. Здесь он часто разговаривал с матерью, пока отец отлучался «по важным государственным делам», сюда же приходил крестный в те редкие часы, когда был свободен от обязанностей преподавателя. В светлом помещении размеренно проходили первые одиннадцать лет жизни Драко, и, несмотря на то, что он не любил свое детство, не считал его достаточно счастливым, оно было гораздо лучше, чем у того же Поттера или Волдеморта. Пожалуй, Малфой-младший смирился со своей судьбой, однако одиночество по-прежнему было одним из самых страшных его кошмаров.
|
|
| angel812 | Дата: Понедельник, 14.12.2015, 22:50 | Сообщение # 210 |
|
Снайпер
Сообщений: 108
| –Вы проснулись, сэр? — запищал тонким голосом домовик. — Хозяйка уже несколько раз спрашивала об этом.
«Да, проснулся я», - хотел сказать Драко, но вместо этого у него получилось только промычать что-то непонятное.
–Добби сейчас позовет миссис Малфой, — еще раз пискнул эльф и с хлопком исчез. Только после этого Малфой стал соображать, что что-то не так: «на грани» не было никаких существ, они не разговаривали и своего тела он не ощущал. Кстати, о теле: находиться в теле младенца (от полугода до года, как определили сам Драко) было крайне неудобно. Руки не слушаются, ноги — тоже, даже язык не поворачивается. Все это Малфой выяснил экспериментально, пока Нарцисса поднималась по лестнице. Значит, он вернулся в прошлое? Странно, он не так себе это представлял…
–Здравствуй, мой хороший, — прервал от размышлений голос миссис Малфой. Драко не мог вспомнить, когда мама к нему обращалась так же ласково, поэтому почти непроизвольно потянул к ней руки.
На лице Нарциссы расцвела улыбка. Сын был для нее единственной радостью в жизни, потому что муж, если и не ненавидел ее, то испытывал что-то близкое к этому чувству. Их брачный контракт не предусматривал магических последствий измены, поэтому Люциус регулярно бывал с другими женщинами, порой открыто приводя их в мэнор. Подобное отношение к себе, как к женщине, глубоко ранило бывшую мисс Блэк, но она терпела все издевательства ради маленького Драко, боясь, что развод неблагоприятно скажется на магии мальчика.
Увидев, что мама не только улыбается, но и пытается сдержать рвущиеся наружу слезы, маленький Малфой сразу понял причину — отец и в этой жизни обижает ее. Пытаясь как-то утешить Нарциссу, Драко сильнее прижался к ней, обещая себе, что отомстит Люциусу за страдания матери. Он пока не имел возможности убить Лорда Малфоя, но надеялся, что когда-нибудь в будущем у него будет шанс восстановить справедливость.
***
Сириус Блэк проснулся в своей съемной квартире в Лондоне, которую арендовал сразу после окончания Хогвартса. Он совершенно четко помнил, что последний раз был в ней 31 октября 1980 года. «Так что же происходит и почему однообразное скитание за Аркой смерти сменилось этим местом?» — стал размышлять Бродяга. — «Почему я ощущаю свое тело и дышу и слышу что-то, кроме собственных мыслей?». Неожиданно к нему вернулись последние воспоминания: появление Гарри за гранью, их странное путешествие по заарочному миру… «Неужели он помог мне перенестись в прошлое?» — никак не мог понять Блэк. — «Если это так, то срочно нужно выяснить, что с Джеймсом, Лили и самим Гарри, какое сегодня число и еще много всего…»
Сириус бросился к отрывному календарю, надеясь, что дата верна и он (или не он) не забывал отрывать даты в течение нескольких последних дней.
«29 сентября 1980 года» — увидел Блэк и с облегчением понял, что его друзья и крестник живы, что Фиделиус еще не наложен и Питер еще не успел сообщить место нахождение Поттеров своему хозяину. «Кажется, у меня появился шанс изменить прошлое!» — все еще не веря в реальность происходящего, обрадовался Мародер, — «если, конечно, я не совсем свихнулся, и моя галлюцинации не перешли на новую стадию», — тут же одернул он себя.
Не размышляя особенно долго над причинно-следственной связью происходящего, Блэк прошел на небольшую кухню, достал из бара наполненную до половины бутылку огневиски и прямо из горла сделал несколько глотков. Как бы не обстояло дело, и что бы из себя не представляла эта реальность, отказываться от удовольствия, по мнению Блэка, было кощунством, поэтому он, не откладывая дело в долгий ящик, решил сразу веселиться, пока была предоставлена такая возможность.
После того, как бутылка была опустошена еще на четверть, в голове Бродяги сал формироваться план. Он решил, во-первых, не затягивать с приходом к Поттерам и уже вечером нанести им визит, во-вторых, надавать по морде Хвосту и вытрясти из его тела гаденькую душонку, в-третьих, глубоко задуматься (в более трезвом состоянии) о роли Дамблдора во всем произошедшем с ним в «прошлой жизни», и в-четвертых, продумать дальнейший план. Таким образом, скука Сириусу теперь не грозила, и, осознавая, что ответственность за жизнь друзей, их сына и, по сути, всего волшебного мира легла на его плечи, Бродяга решил со всей ответственностью подойти к выполнению собственной инструкции. Правда, отказывать себе в удовольствии Блэк решительно отказывался, поэтому решил не оставлять на дне остатки янтарной жидкости.
|
|
|
|
|
