Армия Запретного леса

Сириус давно уже понял, что верить всем и каждому нельзя. Когда-то по своей наивности он верил Дамблдору. В Азкабане, через некоторое время после заключения в камеру, он пришел в себя от шока и ему удалось собрать воедино всю картину произошедшего. И очень отчетливо тогда стало ясно, что его предал человек, которому он безоговорочно верил. Двенадцать лет тюрьмы не могут оставить человека тем же наивным глупцом, которым он был до нее. Одиночная холодная камера как ничто другое заставляет переосмыслить жизнь и окружение. Только вот ему еще и «повезло», если так можно выразиться. В отличие от большинства попадающих в Азкабан магов он был красив. Уже через две недели после заключения к нему пришли…
- Садись, Бэек, - начальник тюрьмы указал заключенному на стул по другую сторону своего стола. — Разговор будет предельно четкий. Я считаю, что у тебя есть кой-какие преимущества, которых нет у других злодеев, сидящих здесь. Например, ты тут оказался не столько потому, что виновен, сколько потому, что мешал определенным людям. Знаешь, что мне напоминает твоя ситуация? Был в маггловском мире такой писатель — Александр Дюма. Он написан книгу «Граф Монте-Кристо». Так вот, история Эдмона Дантеса напоминает твою. Его тоже оболгали и без суда и следствия отправили в самую страшную тюрьму, - мужчина замолчал, разглядывая заключенного. Он, как только его увидел, сразу понял, чего именно от него хочет. — Твоя жизнь может быть здесь очень достойной.
- Что вы имеете в виду? — хрипло поинтересовался Сириус.
- Если не будешь строить из себя гордого аристократа и согласишься на мои условия, то ни дементоры тебя не будут доставать, ни жить тебе в ужасной камере на одном из самых неприятных уровней, - последовал ответ.
- И что же вы от меня хотите? — Блэк поднял голову и посмотрел на начальника тюрьмы. Двух недель в камере ему хватило, чтобы понять: дементоры — это настоящий бич всех заключенных. Он только два дня назад смог сообразить, что в анимагической форме переносит присутствие этих созданий легче. Вечность в этой тюрьме? Он ее не выдержит. Это предложение было маленькой, но надеждой не превратиться через год или два в безумца.
- Тебя, - начальник Азкабана усмехнулся.
- Меня? — не понял Сириус.
- Да, твое тело, - мужчина поднялся со своего кресла. — Ты красив, молод. А здесь так мало того радостей для охранников или меня.
- Вы хотите, чтобы я стал… - Блэку показалось, что он ослышался или просто неправильно понял.
- Да, я хочу, чтобы ты обслуживал желающих поразвлечься, - Начальник оперся о стол. — За это у тебя будет масса преимуществ. У тебя пожизненный срок. Кто-то очень хочет, чтобы ты здесь загнулся. Кому же ты так перешел дорожку? Выйти отсюда ты не сможешь, а вот создать себе условия для нормального и комфортного существования -запросто. Для комиссий и всякого рода проверяльщиков тебя будут приводить в ту камеру, куда посадили две недели назад. В остальное время у тебя будут комнаты на этом уровне. Правда, свободного выхода отсюда дать не смогу. Зато нормальная еда, одежда, душ каждый день, мебель. Будешь жить как король. Главное, задницу свою поставляй по первому требованию.
- Я могу подумать? — хрипло отозвался Сириус. В первое мгновение он хотел возмутиться, послать начальника по «дальнему адресу», но внутреннее чутье заставило его остановиться, попросить возможность подумать. Даже такой малый срок нахождения в тюрьме смог сильно на него повлиять. Сейчас он предпочитал думать, а уж потом действовать. Ведь первое впечатление может быть обманчивым.
- Думай, - благосклонно кивнул начальник, а затем вызвал охрану, чтобы те сопроводили заключенного в его камеру.
Ему понадобилась неделя, чтобы принять решение. Дементоры, воспоминания, которые причиняют боль, холодные стены камеры, жиденький тюфяк, какая-то бурда вместо еды — все это позволило ему отринуть свою гордость и сказать охраннику, раздающему пищу, что согласен на предложение начальника. Его уже через час перевели в новые апартаменты. Неделю дали на адаптацию и восстановление. И в один прекрасный вечер к нему заявился сам начальник тюрьмы с бутылочкой французского вина.
Сириус не был девственником. Были у него любовники как женского, так и мужского пола. Поэтому ничего нового для него произойти не должно было. Да, он нервничал, но не более того. Он согласился и понимал, что будет находиться в этих комнатах на правах шлюхи, а не любовника для начальника тюрьмы. Его телом сможет воспользоваться любой служащий, желающий приятно провести время или сбросить напряжение. Почему именно он удостоился такой «чести», Блэк старался не думать.
Этот вечер был приятным. Хороший ужин, бутылочка вина, свечи, утонченный собеседник. Потом они переместились с бокалами на диванчик у камина. Начальник тюрьмы ненавязчиво опустил свою руку ему на бедро, легонько поглаживая, пока они неспешно говорили. Вино допито, и ласки стали более настойчивыми. Вот уже рубашка полетела на пол, за ней отправились брюки, плавки. Сириус и не думает сопротивляться. Да и к чему? Мужчина с ним даже нежен, словно с дорогой игрушкой, которую ему незачем ломать. Они переходят в спальню, где Блэк позволяет своему любовнику… или клиенту делать со своим телом все, что тот захочет.
С того вечера он постоянно был занят, принимая у себя «гостей». Иногда получалось, что за ночь у него успевали побывать двое или трое. Через какое-то время он и сам вошел во вкус. Ему нравилось заниматься сексом, пусть это и стало возможным таким странным образом. Секс был разным: кому-то нравилось быть нежным и ласковым, кому-то погорячее, кто-то был груб, кто-то приходил, чтобы просто «перепихнуться», а кому-то нужна была целая ночь, полная страсти. Он научился быть таким, каким его желали видеть — страстным, нежным, желающим, невинным, если то требовалось.
- Сириус, - к нему в комнаты ввалились сразу двое охранников, которые частенько приходили сюда, чтобы нескучно провести время. Но до сих пор они являлись поодиночке. — Мы решили, что втроем будет веселей.
И что ему оставалось? Лишь согласится. Одно слово против - и он мог запросто оказаться в самой ужасной камере в Азкабане. А трахаться с охранниками не было такой уж страшной перспективой. Да и не думал он жалеть о своем решении. И не важно, что все чаще он оказывался с членом в заднице и во рту одновременно. Им нравилось оприходывать его вдвоем. Случались и вечера, когда в гостиной его комнат собиралась семь-восемь охранников, которые затевали какую-нибудь карточную игру, где выигравший раздачу развлекался с ним. Иногда это было утомительно. И все же ему давали время и на отдых, оставляя с самим собой на пару-тройку дней. Правда, после этого брались за него с новыми силами.
Проверки в Азкабане были очень редкими. Во время рейдов чиновников его переводили в камеру, придавая ему вид полубезумного заключенного. И как только удовлетворенные осмотром господа отбывали, Блэка тут же препровождали обратно в его апартаменты.
12 лет такой жизни превратили его в качественного боттома. За это время он ни разу не побывал сверху, да и желания такого не ыозникало. Конечно, обычный трах постепенно всем надоел, и охранники стали придумывать что-нибудь этакое. К собственному удивлению, Сириус быстро понял, что ему нравится, когда его связывают или шлепают по чувствительным местам. Чем жестче становились игры, тем сильнее он входил во вкус. Самое сильное впечатление у него осталось от порки хлыстом, когда внутри вибрировал искусственный член, а налитый кровью собственный был перетянут у самого основания, и соски ныли от жестких защипов. И все это происходило в кабинете начальника тюрьмы, где его мог видеть любой, кто бы сюда вошел.
А потом заявился Фадж с той чертовой газетой. Гриссом Дайвуд, начальник Азкабана, сразу понял, что что-то случилось. И ему не составило труда выяснить у Сириуса все. До этого никто особо не интересовался подробностями истории его заключения, но все знали, что Блэк невиновен. Раз Дайвуд так сказал, то кто такие охранники, чтобы ему не верить? К удивлению Сириуса, именно начальник предложил ему план с побегом. Как он выразился: «ты неплохо отработал свое пребывание здесь, 12 лет обслуживая все наши желания».
В общем, побег состоялся. Но никто никогда не узнает, что двое охранников лично перевезли его на лодке через море, проводили до Лондона, напоследок повеселились с ним на славу, и даже на прощание сказали, что были бы не против воспользоваться его услугами, когда будут в отпуске. Сириус, недолго думая, ответил, что «в любое удобное им время».
Началась новая жизнь. И вот тут-то и возникла первая загвоздка. Оказалось, что жить без ежедневного секса он уже не может. Он настолько привык, что каждый день отдается кому-нибудь, что потеря этих отношений стала для него шоком. Секс стал для него наркотиком, от которого отказаться он не мог. И не надумав ничего лучше, он обратился в один бордель, где бывал еще до своего заключения. А находилось это заведение на Темной аллее, и славилось не только предоставлением услуг сексуального характера для обычного удовлетворения потребностей богатых клиентов. Сириус стал одним из работников, который появлялся в заведении два раза в неделю, но всегда находился в маске.
События развивались своим чередом. Он смог доказать Гарри, что не виноват в смерти его родителей. Поверил ему и Ремус. От сердца отлегло. Теперь можно было жить. К сожалению, Петтигрю сбежал, а он все продолжал числиться беглым преступником. Чего он не мог ожидать, так это того, что друг-оборотень мгновенно раскроет его и тут же оттрахает — жестко и по полной программе. Зато теперь не нужно было ходить на сторону.
Отношения с Ремусом приводили его в экстаз. Люпину не нужно было говорить, что и как делать. Тот сам чувствовал, когда надо друга и любовника грубо перегнуть через стол, а когда нежно ласкать всю ночь. Оборотень в своем лице заменил ему всех любовников, что у него были в Азкабане. И только ему он смог рассказать о том, как провел эти 12 лет в тюрьме. И тот понял и принял.
Полной неожиданностью стало то, что к ним присоединился Гарри. Вот тогда впервые и появилась мысль, что мальчик скрывает не меньше тайн, чем все они. В одежде и на людях Поттер выглядел иначе, чем оставаясь с ними наедине. Фигурка у мальчика была соблазнительной. Так и хотелось завалить его на кровать.
Ночь в особняке летом перед пятым курсом Гарри изменила все и для самого мальчика, и для него с Ремусом. Все началось как обычно. Люпин пришел к нему, когда все уже завалились спать. Он быстро разложил Сириуса на кровати, привязал его руки к столбикам кровати, заставил его согнуть ноги в коленях и прижать их к груди, зафиксировав в таком положении, а на глаза надел повязку. Нравилось Блэку, когда Ремус был таким — властным, в меру жестоким. Он уже понял, что почти все, кто находился в его особняке, вели себя на людях совершенно по-другому, надевая личину. А потом был безудержный секс, когда Ремус же раз за разом медленно выходил из него почти на всю длину своего немаленького члена, а затем резко входил, заставляя вскрикивать. О том, что в комнате они не вдвоем, Блэк понял не сразу. Действие заклинания он почувствовал сразу, поскольку все звуки вдруг пропали.
- Рем, зачем ты меня лишил слуха? — воскликнул Сириус. Люпин не ответил, лишь отстранился, выходя из него, чем вызвал разочарованный и протестующий вздох. Люпин взял что-то в руки. Пару секунд спустя Блэк почувствовал, что что-то прохладное и толстое стало проникать в его анус. «Анальная пробка», - понял он. Небольшое давление, и он ахнул, почувствовав внутри себя вибрацию. Выгнувшись, он застонал. Напряжение в теле стало расти. Ниточки тока были прямо в простату. И тут Ремус нацепил ему на соски защипы, усиливая ощущения.
- Сволочь, - с трудом выдавил из себя Сириус на его действия.
А потом на некоторое время его оставили одного. Он не понимал, где Ремус и что делает. Все ощущения сконцентрировалась на анусе, вибрирующем дилдо и невозможности кончить. Он не знал, сколько времени находился в таком положении. А потом пробку удалили, и в него на всю длину вошел член. Сириус точно знал, что это не оборотень. Но как же было хорошо! Он выгибался, стонал, молил, просил о большем. Оргазм был оглушительный. А потом с него сняли повязку. Ни он сам, ни Гарри не почувствовали никакого дискомфорта от того, что случилось.
После этого мальчик пробирался в его спальню каждую ночь. Ни Ремус, ни он не доводили свои игры с Гарри до конца, решив, что они его не тронут, пока мальчику не исполнится шестнадцать и не пройдет после дня рождения как минимум четыре месяца. Получалось, что это событие должно произойти на Рождество его седьмого курса. Хотя игры в постели были очень откровенными. Постепенно они готовили мальчика к тому, что должно будет произойти. И тот был так отзывчив, так горяч, что стоило огромных усилий держаться установленных ими самими правил.
Гарри отбыл в школу. Благо, что Ремус оставался в основном на Гриммаулд-плейс, лишь изредка бегая по приказам Дамблдора. Именно в этот период и состоялся очень важный разговор между ними.
- Сириус, - в кабинет вошел Ремус, плотно закрыл за собой дверь, взмахнул палочкой, устанавливая чары тишины.
- Что-то случилось? — нахмурился Блэк, разглядывая друга. Его приводило в восторг то, как всем известный всегда виноватой улыбкой Люпин сбрасывает с себя эту личину, являя миру себя настоящего. От него сразу начинало тянуть силой, мощью и зверем. Сириус не сомневался, что друг является альфой.
- Ты веришь Дамблдору? — напрямик спросил Ремус.
- Верю ли я нашему директору? — протянул Сириус, потянувшись всем телом. Короткая майка, что была на нем сейчас, поползла вверх, оголяя подтянутый живот. Брюки держались на бедрах достаточно низко, чтобы дать второму мужчине возможность помечтать. Благо, Блэк по дому ходил в мантии, а то визгу бы было от той же самой Молли, радетельницы «целомудрия».
- Сир, я серьезно, - нахмурился Люпин, хотя в глазах у него начал разгораться огонек похоти.
- Хмм, есть какие-то проблемы? — Блэк прищурился.
- Тебе не кажется, что он слишком играет с жизнью Гарри? — поинтересовался Ремус.
- Мне иногда кажется, что это Гарри позволяет ему играть, - заметил Сириус. — Но я с тобой согласен. Дамблдор в очередной раз что-то задумал. Если посмотреть, как проходили прошлые годы, то в этом тоже не стоит ждать ничего хорошего.
- Он избегает мальчика, - Ремус задумчиво посмотрел на друга. — И ничего не говорит, но явно знает больше, чем собирается сказать остальным. Гарри поливают грязью. Амбридж в качестве учителя… Я думаю, что всего это можно было избежать. Но Дамблдор даже не пытался. Чего он добивается?
- Воспитывает, Мордред его за ногу, Героя, - пробурчал Блэк.
- Вытаскивать мальчика надо и самим сматываться к Мордредовой матери, - заявил Ремус.
- Интересно, какие тайны скрывает Гарри, - задумчиво протянул Сириус. — Ты же видел его фигуру? Это не квиддич. Я понимаю, что по большей части природные данные. Но их надо было довести до такого состояния. Но где и когда? Чего мы не знаем о нем?
- Я не думаю, что нам следует лезть в его жизнь, - покачал головой Ремус. — Когда он будет готов, он сам нам все расскажет.
- Что будем делать? — спросил Блэк. .
- Надо все подготовить, в первые же выходные в Хогсмиде заберем его и скроемся, - заявил Ремус, затем плотоядно улыбнулся. — А теперь раздевайся. Поиграем.
Сириус поднялся на ноги, улыбнулся, а затем медленно стянул с себя майку, за ней последовали брюки, под которыми, кто бы сомневался, белья не оказалось. Он поднял руки вверх, сцепил пальцы над головой в замок и потянулся. Ремус смазанным движением переместился к нему. Блэк не успел ойкнуть, как на его запястьях оказалась веревочная петля. Еще одно движение, и ему пришлось привстать на цыпочки и замереть в таком положении.
- Что ты делаешь? — спросил он у Люпина.
- Тебе же нравятся такие игры, - усмехнулся тот в ответ и отошел к тумбе рядом с кроватью. В нижнем ящике, закрытом на несколько заклятий, хранились разные игрушки, которые они не раз использовали в своих играх за закрытыми дверями.
- Ремус? — Сириус напрягся. Такое настроение оборотня могло обернуться чем угодно. Нет, он предвкушал интересное времяпрепровождение, но вместе с тем был и слегка напуган. Это сочетание еще больше подстегивало его возбуждение. Люпин тем временем закопался в ящик, вытаскивая и осматривая вынимаемые им «инструменты». Наконец, в сторону легли: довольно толстая анальная пробка, защипы, скрепленные цепочкой между собой и соединенные с металлическим кольцом для члена, кожаный ремешок для подвязки яичек, пара металлических шаров-грузиков, кожаный кляп и пара хлыстов. По мере того как кучка росла в объемах, глаза Блеэка все расширялись, а дыхание учащалось. В настолько жесткие игры Ремус играл не часто. По-видимому, сегодня у него было подходящее настроение.
- О-о-о-о, - простонал Сириус, когда все это, естественно, кроме хлыстов, было надето или вставлено в него. Пробка распирала анус. После столько продолжительного ежедневного секса в течение 12-ти лет, ему давно уже не нужна была предварительная растяжка. Пробка была шире и поэтому давала новые ощущения. Защипы мгновенно заставили заныть соски, сделали их намного чувствительнее. Подвязанные яички поджались. — Ох, - выдохнул он, когда к ним подвесили шарик-груз. Ощущения сразу обострились.
- Открой свой ротик, - пропел с наглой улыбочкой Ремус. Кляп идеально лег на свое место. Люпин отошел на несколько шагов и с удовлетворением оглядел свое произведение. Глаза Сириуса уже подернулись поволокой от предвкушения. Оборотень усмехнулся. Он собирался продлить сегодняшнюю игру. Тем более в доме, кроме них двоих, больше никого не было.
- М-м-м-м, - протянул Сириус, когда понял, что друг собрался оставить его в таком положении одного. Ремус оглянулся через плечо, усмехнулся и вышел, оставив дверь открытой. Блэк дернулся и снова застонал — анальная пробка надавила на простату, вызвав дрожь удовольствия во всем теле, а качнувшийся шарик — укол боли. Это были два таких разных ощущения, что возбуждение стало нестерпимым. Он закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться. «Сволочь», - думал он об оборотне, посмевшим его бросить так.
Он не сразу понял, что что-то изменилось. Первым пришло ощущение, что по его телу провели чем-то. Он распахнул глаза и встретился с заинтересованно-задумчивым взглядом черных глаз. Дернувшись в своих цепях, он застонал. Боль, удовольствие снова перемешались. Возбуждение не прошло даже от вида Снейпа. Наоборот, ситуация становилась пикантной. А уж интерес в глазах зельевара еще и обострял чувствование. А тот снова прикоснулся к его груди. Оказалось, что делал он это рукояткой от хлыста.
- А ты, Блек, оказывается, интересная птичка, - усмехнулся зельевар. — Любишь, что погорячее? Это так упрощает нам дело и в то же время добавляет перчика.
- М-м-м-м, - кляп мешал.
- Это очень мудро, - Снейп провел рукояткой по щеке Сириуса. Провел очень нежно, ласково. — Закрыть тебе рот, - дополнил он через несколько секунд. — Ты иногда болтаешь сверх меры. И совсем не следишь за своим язычком.
Он зашел за спину Блека. Рукоятка хлыста, чуть касаясь кожи, медленно заскользила от шеи по позвоночнику вниз. Сириус, если бы мог сейчас, облизнул бы в миг пересохшие губы. Все было так остро, как никогда. Он чуть дернулся, когда давление на кожу стало сильнее, а потом рукоятка прошлась по ложбинке между ягодицами и замерла, наткнувшись на анальную пробку.
- Прелестно, - жаркий шепот опалил ухо.
- М-м-м-м, - дернулся Блек. Он никак не ожидал острого, обжигающего удара плетки по ягодицам. За первым последовал второй, затем еще один и еще. Все ощущения был на самой грани, но уйти за нее он не мог. В какой-то момент он глянул на дверь и дернулся. В проеме стоял Ремус и внимательно следил за тем, что происходило в комнате. Сириус не мог сказать, видит ли Снейп, что они уже не одни.
- Люпин, а ты знаешь толк в том, как подготовить к столь интересным играм, - зельевар знал - тут же понял по этой реплике Блэк…
Спустя четыре часа Северус осторожно поднялся с кровати. Чувствовал он себя невероятно энергично. Кто бы мог подумать, что эти гриффиндорцы окажутся такими. Люпин был диким, необузданным, доминантным, хотя все же позволил взять над собой верх. А Блэк… «М-м-м, такого мальчика упускать нельзя. С ним можно проделать столько интересного, - усмехнулся Снейп. — Да, идея с гаремом очень неплоха. Я бы сказал, что она великолепна. Поттер, Блэк, Люпин… Что-то вы все скрываете. Ничего, мы разгадаем эту интересную загадку».
Быстро одевшись, Северус достал из кармана мешочек, открыл его, зачерпнул горсть светлого порошка и кинул их на двух спящих в обнимку мужчин.
- У меня все готово, но нужна помощь, - произнес он в зеркальце, которое достал из того же кармана.
- В чем дело? — послышался голос Люциуса Малфоя.
- Вместо одного объекта я достал сразу двоих, - усмехнулся зельевар.
- Кто? — тут же потребовал ответа его друг.
- Блэк и Люпин, - сказал Снейп. — Горячие штучки. Тебе и Лорду понравятся оба, гарантирую. Скучать с таким гаремом нам не придется. Можно будет найти себе развлечение на любой вкус.
- В чем помощь-то нужна? — потребовал Люциус.
- Из дома я аппарировать не могу, так что вынесу эту парочку на улицу. Жди меня там, а оттуда уже переместимся в резиденцию, - сказал Снейп. — Гриммаулд-плейс…
- Я знаю, где находится особняк Блэков, бывал там когда-то, - перебил его Малфой.
Сначала он транспортировал Люпина, скрыв его под чарами невидимости. Люциуса он увидел сразу: тот стол между домами 7 и 9 на противоположной стороне. Вручив ему приз, Снейп вернулся за Блэком. Он несколько секунд любовался мужчиной. Сейчас, глядя на Сириуса, он понял, насколько же тот красив, и даже Азкабан с этой красотой ничего не смог сделать, скорее, он только развратил взбалмошного гриффиндорца. «Надо бы прояснить некоторые моменты», - подумал зельевар, левитируя тело на выход из особняка. Через десять минут он уже закрывал за собой дверь в одну из комнат, где был размещен еще один наложник Гарема правящей триады, образуемого в Резиденции.

Афигенская прода, вроде и не жестко, а прям в самый раз

Пасибо незабвенной Linnea за проду

Шикарно написано, единственно как-то по жесткому используют гриффов прям как Шл*х каих-то